Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ЛМНОПР / Леженда Валентин : " Век Одиночества " - читать онлайн

Сохранить .

        Век одиночества Андрей Чернецов
        Обитаемый остров
        Только-только отгремела очередная война с вероломной Хонти, и народ Пандеи, управляемый мудрыми Радетелями, вздохнул свободно. Казалось бы, у граждан нет причин для беспокойства; трудись, ходи на демонстрации, вступай в патриотические объединения, отводи душу в «Галерее ненависти» или на Больших Пандейских Играх. А устанешь - к твоим услугам всегда сеть общественных кабинок для безболезненных самоубийств. Странно, что при такой прекрасной жизни находятся чудаки, недовольные существующим положением дел! И тем не менее по столице прокатывается волна терактов, и все больше граждан мечтают однажды заполучить «Золотой билет», дающий возможность покинуть родину, погружающуюся в век одиночества…
        Андрей Чернецов, Валентин Леженда
        Век одиночества
        Война - это мир.
        Свобода - это рабство.
        Незнание - сила. Джордж Оруэлл
        Пролог
        Что-то случилось с моим зрением. То, что я увидел, покинув укрытие, не поддавалось объяснению. Наверное, здесь требовалось какое-то иное восприятие. Вокруг не было постоянства. Окружающий мир все время искажался, играя в непостижимую фантасмагорическую игру. Волны яркого света изливались откуда-то сверху, и воздух яростно кипел, наполненный гулом разрывающихся снарядов, заставляющим вибрировать само пространство. Мы прорывались сквозь хаос.
        И это война? Но с кем? Где затаившиеся впереди хонтийцы? Перед глазами висит дымовая завеса. Я один. Один на один с творящимся вокруг безумием. Одиночество, возведенное в абсолют.
        Как там остальные? Сами Лахтинен, Матти Порра, вечно всем недовольный командир Вентру. Возможно, они где-то рядом. Может быть, на расстоянии вытянутой руки, но проверить я не могу.
        Сильный порыв горячего ветра сметает клубящуюся перед глазами пелену. Пустыня. Настоящая пустыня. Везде. Тонны песка разного цвета: красный, бледно-желтый, оранжевый, белый… А вдалеке лежит некогда попавший под ядерный удар город…
        Нет, не так…
        Город не лежит, он простирается на дне огромного котлована. Почему его до сих пор не занесло песком? Я подношу к глазам бинокль. Да, такого видеть мне еще не доводилось. Огромные, теряющиеся в небе башни, переплетения широких мостов. Запустение, тлен, смерть…
        Рядом стоит Матти Порра и с таким же изумленным лицом, как у меня, рассматривает объект нашей предстоящей разведки.
        Командир объявляет привал. С отвращением поглощаем безвкусные пищевые брикеты. Ничего не поделаешь, приходится терпеть. Не подыхать же с голоду, в конце концов. Безразлично глотаю, думая о том, почему солдатская пища всегда безвкусна. Ответ прост - обычная животная стимуляция. Чем быстрее отличишься на поле боя, тем скорее будешь поощрен, попадешь на базу и там как следует насладишься полноценной человеческой жизнью. Пандейский солдат - словно тюремный заключённый: еда скудная, развлечений никаких, о женщинах можно даже не мечтать. Скотские условия существования делают из мужчин животных, взбесившихся хищников, до опасных краев переполненных агрессией. Вот так из самых обычных и, в общем-то, нормальных людей создают машины убийств. Только вот убивать нам пока некого: враг невидим.
        Привал длится недолго. Все-таки этот Вентру тот ещё садист! Занятый грустными мыслями, нехотя поднимаюсь на ноги. Радом кряхтит Порра, шепотом ругая командира. Бесстрашный парень, что тут еще сказать.
        Мои худшие опасения подтверждаются - мы идем прямиком к мертвому городу.
        - Монументально! - Матти указывает на приближающиеся строения. - Надеюсь, удастся не остаться там навсегда.
        - Ты это… молчал бы, что ли… а то накличешь…
        - Накличу, - кивает напарник. - Слышишь рокот?
        - Где?
        - Со стороны пустоши… Гляди, командир остановился, тоже, видно, почуял. Но я все равно первым…
        - Что это? - теперь и я слышу мерный нарастающий гул.
        Матти с готовностью поясняет:
        - Я с такими штуками уже сталкивался в самом начале войны. Нас тогда после боя осталось семеро, а поначалу было сорок восемь головорезов, плюс самоходная установка, которую это бронированное чудовище разнесло в первую очередь.
        Вентру командует залечь. С радостью подчиняюсь: мы сейчас отличные мишени для любого типа оружия. Прятаться негде, вокруг лишь волнистые барханы.
        - Так что это за штука, дружище, признавайся? - злясь, пихаю Матти в плечо. Когда не нужно, он говорит без умолку, а сейчас как подменили.
        - Это БКТУ «Вампир»! Гордость хонтийцев! Бронированный комплекс тотального уничтожения любой живой силы.
        - А что означает БКТУ?
        - Я же только что сказал… - раздражается Порра. - Бронированный комплекс тотального уничтожения. Если короче - сверхтяжелый танк.
        Непонятная штука неумолимо приближается. Снова хватаюсь за бинокль, чтобы поскорее рассмотреть этот БКТУ. Вот он! Чем-то напоминает наш крейсерский танк, вот только те меньше. Значительно меньше.
        - Как с ним бороться?
        Напарник задумчиво рассматривает приклад совершенно бесполезной сейчас винтовки:
        - Единственный шанс - подобраться как можно ближе и прилепить к броне пару магнитных мин.
        - Нурминен, Порра!!! - хрипло каркает Вентру. - Попробуйте обойти противника сзади. Используйте магнитные мины.
        Мы ещё не знаем, что этот приказ спасет наши жизни.
        Песчаные вихри скрывают нас от врага. Мы упрямо ползем вперед, чтобы умереть за свою страну. Точнее, чтобы НЕ умереть. Танк медленно переваливается через очередной бархан. Уродливая пушка поворачивается в сторону окопавшегося невдалеке пулеметного расчета. Струя огня, вырвавшегося из дула, превращает песок в стекло. Мы замираем, ожидая, пока пышущий жаром стальной монстр пройдет рядом.
        - Все, мы в «мертвой зоне»! - шепчет Порра, хотя из-за производимого «Вампиром» грохота можно нас не услышать, даже вопи мы во весь голос. - Цепляй мину на правый борт!
        Рядом крутится огромная гусеница, низвергая на меня тучи песка. Достаю из подсумка тяжелый металлический цилиндр. Магнитная мина легко прилепляется к светло-коричневой броне. Все. Теперь нужно оказаться как можно дальше. Тридцать секунд. Хватит ли мне времени? Извиваясь всем телом, ползу в сторону.
        Тридцать секунд давно уже прошли.
        Танк продолжает движение.
        Мины не взорвались.

* * *
        Наш батальон мертв. Уже минут десять. Мертв, как и чудовищный хонтийский танк. Он так и застыл, не успев взобраться на песчаный откос, задрав короткое дуло к небу. Магнитные мины все-таки сработали, но значительно позже, чем требовалось. «Вампир» успел добраться до беспомощных жертв, превратив людей в обугленные головешки.
        Порра сидит на песке рядом со мной и смотрит туда же, куда и дуло железного мертвеца. Рядом стонет чудом уцелевший в огненном смерче Сами Лахтинен. Его обожженные руки покрыты черной окровавленной коркой.
        - Наверное, мы счастливчики, - повернувшись ко мне, улыбается Матти. - То, что мы уцелели, - настоящее чудо. Значит, мы нужны будущему. Меня тут осенила совершенно сумасшедшая мысль: а что, если кто-то из нас когда-нибудь изменит историю всей Пандеи? Как ты думаешь, Лаури?
        Что ему ответить?
        Судьба непредсказуема.
        Подношу к обметанным лихорадкой губам Сами флягу с водой.
        - Держись, дружище, мы тебя обязательно вытащим.
        - Ты мне не ответил, Лаури, - продолжает настаивать Порра.
        Завинчивая флягу, пожимаю плечами:
        - Что бы ни случилось в этом твоем будущем, в одном я уверен точно: мы навсегда останемся друзьями.
        Матти кивает. Кажется, его вполне устроил мой ответ. Он еще не знает, что будущее готовит для нас кое-что пострашнее хонтийского огнеметного танка.
        И я тоже об этом ничего не знаю.
        Поэтому сейчас я самый счастливый человек в мире…
        Глава 1
        ТРЕВОЖНЫЕ СИМПТОМЫ
        Как всегда по утрам, у Антти Лэйхо жутко раскалывалась голова. Давление, чтоб его. А что поделать, не мальчик уже. Сорок пять - не шутка. Еще пару лет, ну, максимум десять, - и пора на покой. Впрочем, с этой паршивой работой до пенсии еще дожить надо. Протоколы, допросы, вещдоки, пыль, грязь, кровь… А это все здоровья уж никак не прибавляет.
        Шаркая ногами, Лэйхо прошел по небольшому коридорчику в ванную, на минуту остановившись у двери в детскую. Прислушался. Ни звука. Наследница спит без задних ног. Наверняка опять до полуночи в телевизор пялилась. Сколько раз ей говорено, что это для здоровья и учебы вредно, - и ухом не ведет. Раздобудет ментопластину с каким-нибудь новым телесериалом и запоем глядит, ничего и никого вокруг себя не замечая. Пятнадцать лет, а все дома сидит сиднем. Вернее, лежит. Ее сверстницы давно уже парней завели. Конечно, никто не говорит, что надо с этими кавалерами целоваться или чего похуже. Просто веселее же, да и отцу спокойнее. Пришел парнишка, представился, сказал: «Господин комиссар, можно вашу дочку в кино пригласить?», получил разрешение, увел, потом доставил домой в целости и сохранности, отчитался. Все четко и ясно, как в армии. Так нет же, все у нее по накатанному маршруту: диван - гимназия - диван, телевизор.
        С другой стороны - сам виноват. Надо больше внимания уделять воспитанию ребенка. Да куда там, с этой проклятущей работой! С утра до ночи на службе торчу, даром что комиссар.
        Друзья давно советуют снова жениться. И быт, дескать, будет налажен, и дочке-подростку женский глаз и совет необходим, и старость в одиночку коротать не придется. Ну и для здоровья, само собой. Не старый же еще мужик, в самом расцвете сил. Организм пока еще требует. Может, и впрямь стоит подумать? Ведь уже семь лет прошло со дня гибели жены. Пора бы и забыть.
        Да не забывается никак…
        Антти открыл кран и сунул голову под струю горячей воды.
        Фу, малость полегчало. Сейчас вот позавтракаем, выпьем кофе, выкурим утреннюю сигару, глядишь, жизнь и наладится. Конечно, доктора рекомендовали не увлекаться кофеином и курением, но если их слушать, то вообще жить не захочется! Не «стэшом» же, в конце концов, балуемся, а обычным табаком без всяких вредных противозаконных примесей.
        Комиссар взбил помазком в мисочке мыльную пену и нанес на подбородок и щеки. Бритье всегда позитивно действовало на Лэйхо. Было в этом процессе что-то успокаивающее, умиротворяющее. Как будто вместе с отросшей за ночь щетиной он удалял нечто лишнее, беспокоящее организм. Соскоблив седые волосы, нанес на кожу крем (одеколоны вызывали раздражение и шелушение) и подмигнул отражению. Круглолицый мужчина с густыми усами, хитрыми узковатыми карими глазами и упрямо сжатым ртом ответил ему из зеркала тем же.
        На запах заваренного кофе на кухню явилось заспанное чадо. Помахало ручкой, бросило через плечо неизменное «Привет, па!» и сразу отправилось в ванную наводить красоту.
        - Тебе кофе с молоком или без? - полетела в спину дитяти традиционная фраза.
        Лэйхо, конечно, заранее знал ответ, но это уже было чем-то вроде пароля. Как и отзыв:
        - С молоком.
        - Снова яичница, - скривилось дитя, ковыряя вилкой приготовленную отцом стряпню.
        - Не нравится - вставай пораньше и сама готовь завтрак, - парировал Антти. - Вон, какая вымахала. В твоем возрасте девушки уже сами стряпают и занимаются хозяйством.
        - Угу. Найми домработницу! - посоветовала строптивица.
        - На какие деньги? - поинтересовался отец. - Сама же знаешь, жалованья едва-едва на жизнь хватает. Большая часть уходит на еду и квартплату, да еще и за твою учебу платить приходится. Опять же, все эти твои кофточки, юбки, платья, косметика…
        - Ну, не начинай, па… - взмолился ребенок.
        - Тогда ешь и не привередничай! - отрезал Лэйхо. - Что там в гимназии новенького?
        Только за завтраком он и успевал поинтересоваться дочкиными делами. Давно надо бы наведаться к ее классному руководителю, порасспросить что да как, чтоб потом не было поздно. А то знаем мы этих молодых да ранних! Вовремя не отреагируешь на тревожные симптомы - и пошло-поехало. В последнее время в его ведомстве участились эпизоды, когда в делах фигурировала молодежь. Впрочем, оно и понятно. Выглядят-то они все взрослыми, а по мозгам еще сущие дети, и в умелых руках - как пластилин. Что угодно вылепить можно…
        Хотя, если уж быть абсолютно честным с самим собой, была еще причина для визита господина комиссара к госпоже Ирне Саари. Уж больно аппетитна тридцатилетняя наставница дочки! Антти Лэйхо давно на нее глаз положил. Еще четыре года назад, когда Ниссу перевели в старшую школу и вместо прежней немолодой классной руководительницы была назначена стройная высокая брюнетка. А еще учительница была удивительно похожа на покойную жену господина комиссара, хотя по базе значилось, что госпожа Саари не замужем и никогда не была. Странно, конечно, что такая красавица, не имеющая никакого отношения к «Белым сестрам» (это Лэйхо тоже выяснил), - и вдруг одинока. Может, и впрямь тряхнуть стариной? Дочке Ирна вроде нравится…
        Решено! Вот прямо сегодня и зайду. Отмечу с сослуживцами праздник, как водится, доложусь начальству, мол, без особых происшествий, и…
        - Ой, пап! - распахнула голубые глаза дочка, наконец-то среагировав на вопрос отца. - У нас такое произошло! Тако-ое-е!
        - Ну? - прихлебывая кофе, снисходительно прищурился комиссар.
        Что там у них могло произойти? Снова Паси Айкио набедокурил? Опять подложил кнопку на стул учителю истории или бросил петарду в урну для мусора в директорском кабинете? Или девчонки в классе передрались из-за того, кто именно пойдет с этим самым Паси на бал по случаю Дня Всеобщего Единства? Упаси Сфера Мира, конечно, от появления в элитной гимназии наркотиков или чего похуже…
        - Так что стряслось?
        - Представляешь, кто-то сбросил с постамента статую Первого! - зловещим шепотом поведала дочь. - Да еще и отпилил у нее голову и руку!
        Начальник Третьего отдела Департамента Благополучия заметно помрачнел:
        - Знаю. Не беспокойся, мы с этим быстро разберемся.
        Он вспомнил двухметровую бронзовую статую руководителя государства, стоявшую во дворе гимназии. Глава Радетелей был запечатлен традиционно: в военной шинели и с протянутой к народу правой рукой. К памятнику гимназисты постоянно возлагали букеты и корзины живых и искусственных цветов в благодарность за все то, что сделала эта выдающаяся личность для Пандеи за свое без малого тридцатилетнее правление. Кому могло помешать изваяние? Стояло там спокойно уже сколько десятилетий, сооруженное на деньги попечителей учебного заведения, и вот на тебе…
        - И что, никаких следов? - осторожно поинтересовалась дочь.
        - Какое там! - грустно вздохнул комиссар. - Плакат оставили! С надписью: «Долой тиранов»! Герои м… малолетние…
        Впрочем, почему он сразу решил, что это дело рук гимназистов? Хоть здание и охраняется, но на территорию свободно может зайти всякий, кому заблагорассудится. Особенно ночью. Заскочила шайка отверженных, сделала черное дело и удалилась, бросив тень подозрения на отпрысков почтенных семейств, воспитывающихся в престижной школе.
        Семейную идиллию бесцеремонно прервала трель телефонного звонка.
        - Да? - произнёс Лэйхо в трубку, не ожидая ничего хорошего.
        - Господин комиссар, - отозвался на том конце инспектор Оста Салминен. - Инцидент. Автомобиль за вами послан.
        - Хорошо. Сейчас выхожу.
        Антти не стал уточнять, что стряслось. И так понятно, что не на торжественное собрание в честь Дня Всеобщего Единства приглашают. Хоть сегодня и общегосударственный выходной, но только не для органов безопасности. Им расслабляться нельзя ни под каким предлогом - внешний и внутренний враг не дремлет! А в праздники, когда народ, во-первых, не на работе и, во-вторых, расслаблен и беззаботен, - тем паче. Так что - режим повышенной готовности, будь он неладен. А ведь как надеялся, что в кои-то веки удастся расслабиться…
        - Я на службу, - со вздохом сообщил дочке комиссар. - Ты тут приберись… И вообще будь умницей. У вас же сегодня нет занятий?
        - Ага. Только концерт. А потом, вечером, бал…
        - Пойдешь?
        - Ну, наверное, - пожало плечами дите. - Лина звала.
        Антти кивнул;
        - Сходи, развлекись. Да, и передай госпоже Саари, что я как-нибудь после праздника наведаюсь к вам в гимназию.
        - Ладно, пока, пап, - Нисса послушно подставила лоб для родительского поцелуя. - Береги себя…

* * *
        Спустившись, комиссар сел в уже поджидавший его у подъезда служебный черно-белый автомобиль. Кивком поприветствовал молодого капрала, поспешно выскочившего из машины, чтобы услужливо распахнуть перед шефом дверцу.
        Автомобиль выехал на тонущий в сизом смоге проспект.
        - Притормози-ка, - велел Лэйхо водителю, когда они проезжали мимо гимназического парка.
        Автомобиль остановился напротив тяжелых кованых ворот, на каждой из створок которых красовалась эмблема; щит с перевитым лентами крылатым жезлом и витым рогом. Вокруг этих символов процветания была начертана надпись: «Знания, закон, честь» - гимназия была с уклоном в юриспруденцию и готовила будущих стражей правопорядка. Господин комиссар и сам ее закончил.
        Когда же это было? Давненько, уже и не припомнишь. Да, точно, двадцать пять лет назад. Как раз в год прихода к власти того самого Первого, памятник которому осквернили неведомые враги.
        Лэйхо только-только закончил школу и поступил в университет, естественно, на юридический. И тут осенью случился Черный Мятеж. Тогдашний Первый принимал какой-то военный парад, а нынешний, который в те времена именовался Вторым, стоял рядом с ним на трибуне. И вот парочка офицеров, как объявили впоследствии, хонтийских агентов, прорвав оцепление, вплотную приблизилась к правительственной ложе и в упор расстреляла руководителя государства. От полученных ран глава Радетелей скончался на месте, и власть по закону перешла его заместителю, Второму, тоже пострадавшему от рук злоумышленников, хотя и незначительно.
        Новый Первый поистине железной рукой взял власть, проведя пару победоносных кампаний против Хонти, загнав в глубокое подполье оппозицию и способствовав наведению в Пандее «абсолютного и исключительного» порядка. За время его правления страна пережила Третью Хонтийскую войну (признаться, не слишком-то удачно закончившуюся для Пандеи), а также еще один мятеж, поднятый предателями-генералами. Потом, вроде бы, воспряла, вновь стала переживать экономический подъем на зависть злокозненным соседям. И вот пожалуйста, дожили! Какие-то сумасшедшие осмелились поднять руку на изваяние Спасителя нации! Невиданное и неслыханное дело.
        Господин комиссар вышел из автомобиля и приблизился к воротам. Широкая аллея бежала в глубь густо разросшегося парка, упираясь прямо в высокий гранитный постамент. Сощурив глаза, Лэйхо попытался разглядеть что-нибудь, напоминающее поверженную статую, и не увидел ничего. Наверное, рабочие успели убрать оскверненный монумент.
        Пару минут постояв у ворот и полюбовавшись парком, к разбивке которого и сам когда-то приложил руку, начальник Третьего отдела вернулся к автомобилю и взялся за ручку дверцы. И тут откуда-то из-за ограды прогремели выстрелы.
        Шальная пуля с лязгом продырявила заднее крыло машины, вторая прошила полу комиссарского плаща.
        - Проклятье! - Антти рывком ввалился в салон и рявкнул: - Гони!
        Водитель резко газанул, уводя автомобиль из-под обстрела.
        - Из снайперской винтовки стреляли, - облизав пересохшие губы, заметил капрал.
        - Откуда знаешь? - покосился на него комиссар. - Воевал, что ли?
        - Угу, - подтвердил парень. - На третьей Хонтийской.
        Десять лет назад, значит.
        - Постой, - нахмурился офицер, - сколько ж это тебе?..
        - Двадцать шесть. Я тогда добровольцем на фронт сбежал, прямо из школы.
        Лэйхо кивнул.
        Вот, а еще говорят, что в нашей молодежи патриотический дух ослаб. Да с такими молодцами нам никакой враг не страшен! Ни слабосильная, но ядовитая Хонти, ни даже напыщенная Страна Отцов. Ну разве что Островная империя со своими белыми субмаринами…
        - Кто бы это мог быть, господин комиссар? - осторожно спросил водитель, тщательно вглядываясь в каждую проезжающую мимо машину.
        - Не знаю, - процедил сквозь зубы Лэйхо. А сам подумал, что у дочки будет испорчен праздничный вечер. Бал, несомненно, отменят ради безопасности детей. Придется Ниссе снова коротать время за очередным телесериалом. В кои-то веки господин комиссар был этому рад. Пускай уж лучше дома посидит, чем, не дай Сфера Мира, на пулю террориста наткнется. Как ее мать. Он не переживет второй такой потери. Просто не переживет.
        - Где произошел инцидент? - осведомился Лэйхо у капрала.
        - В «Заповеднике братской любви», - доложил тот. - Инспектор Салминен уже там.
        Ага, значит, Оста и эксперт-криминалист Виа Ояла работают. Хо-ро-шо. А мы пока…
        - Вот что, дружище. Высадишь меня у входа в парк, я пешком пройдусь, а сам пулей лети в управление и доложи об инциденте у гимназии. Пусть немедленно вышлют наряд. Может, еще успеют по горячим следам изловить преступников. После отгони машину в ремонт и вели, чтоб старушку быстренько залатали.
        - Будет исполнено! - кивнул капрал.
        Глава 2
        БУДНИ И ПРАЗДНИКИ
        Утреннее небо отливало зловещим фантасмагорическим свинцом. Лаури Нурминен взглянул на часы. Шесть тридцать пять. Самая рань.
        Ворота ремонтной мастерской открылись автоматически. Неоновая вывеска светилась приятным желтоватым светом, разгоняя ненавистный сизый мрак. Вот-вот должны были появиться первые автомобили - запрет на свободное передвижение транспорта снимался ровно в девять утра.
        Нурминен грустно вздохнул и, присев на ободранную деревянную скамеечку, закурил длинную палочку «стэша», купленную накануне у подпольного торговца, слепого ветерана первой Хонтийской войны. Окружающая реальность мгновенно преобразилась, набрала небывалых красок, разрисовывая грязно-серое небо в совершенно фантастические тона. Уходящие ввысь этажи облупленных блочных девятиэтажек уже не казались такими мрачными, а снующие между ними по грязным улицам такси напоминали праздничные фонарики. Нурминен нечасто мог себя побаловать, но тут случай выдающийся - как-никак День Всеобщего Единства.
        Неожиданно накатили смутные воспоминания: погибшие под атомной бомбежкой родители, детский дом, издевательства сверстников. Было ли это с ним на самом деле, или кто-то просто вживил ложную память, глумясь над бездушной куклой из плоти и крови, не способной принять даже самого простого и незначительного решения?
        Настоящая жизнь началась тогда, когда его перевели на военную службу. Когда же это было? В каком году? Лаури не помнил. Зато в памяти накрепко засел образ старшего офицера, в котором от человека осталось совсем немного. Проклятый садист своими жестокими тренировками доводил новобранцев до исступления, и пахло от него всегда одинаково - дешевым одеколоном и гуталином. Почему Лаури запомнил именно это? Не хриплый, сорванный от постоянных криков голос, не чудовищный коричневый шрам на пол-лица… Почему именно запах?
        А еще он помнил, как его приехала навестить младшая сестра, и ее чуть не изнасиловали какие-то уроды на КПП. Рекруты-добровольцы! Нурминен свернул троим челюсти, за что на два года угодил в штрафной батальон. Именно это, скорее всего, и спасло ему жизнь: главный удар неожиданно налетевших хонтийских бомбовозов пришелся как раз по корпусам военной базы, к которой был приписан Нурминен. А вот от вонючего старшего офицера осталась лишь горстка такого же вонючего пепла. Да, третья Хонтийская… Все-таки славные были деньки…
        А потом был первый бой. Ползущие со всех сторон огнеметные танки, превращавшие людей в живые факелы. Как называлась та битва? Снова пробел, пустота, будто в голове прошелся огромный беспощадный ластик.
        Дальше госпиталь. Жуткое место, достойное самого ужасного ночного кошмара. Там из полуживых, еще как-то способных мыслить кусков мяса делали жалких искалеченных полулюдей. Лаури повезло, он пострадал меньше других - ранение пришлось в правое легкое, часть которого сразу же удалили. Вот только память… Проклятые ментохирурги наверняка поковырялись в его голове. Зачем? Это так и осталось для него неразрешимой загадкой. Кому было нужно красть его воспоминания? Армии? Радетелям? Стране, за которую он воевал? Очередной пробел. Белое пятно, рваное по краям.
        После выписки из госпиталя его отправили в запыленный военный городок, расположенный на дальних окраинах Пандеи и не имевший даже названия, лишь длинный, ничего не значащий номер. Местные называли его Дырой и были правы. Черная, ненасытная, унылая дыра. Место, где умирали любые, даже самые незначительные мечты.
        Казалось, очередной грянувший военный переворот наконец вдохнет в прозябающую страну новую жизнь. Но то была всего лишь очередная иллюзия. Как-то сразу стало небезопасно выходить на улицу. Недавние соратники, сражавшиеся плечом к плечу в кровавой мясорубке, теперь шли убивать друг друга, не щадя ни друга, ни отца, ни брата, А потом погибла младшая сестра. От нее осталась только заколка для волос. Лаури до сих пор хранил эту безделушку, точно могущественный талисман. Он был уверен: стоит потерять заколку, и в тот же миг его жизнь оборвется.
        Нурминен задумался. Что же случилось потом?.. Революцию, понятное дело, подавили. Вездесущие и всезнающие Радетели вновь оказались на высоте. Ряд генералов, стоявших во главе переворота, были казнены, остальные участники социальных беспорядков пополнили тюрьмы, каторги и штрафные роты. Обществу Пандеи полезно время от времени пускать свежую кровь. Что-то сродни хронической болезни, раз за разом обновляющей дряблое, изношенное тело…
        «Стэш», издав жалкое «вжи-и-и-х», распалась прямо в пальцах, превратившись в облачко быстро тающего оранжевого дыма. Лаури с сожалением посмотрел на правую руку, где только что дымило запрещенное развлечение для всех неимущих. «Отличное средство для борьбы с революцией», - как выразился однажды какой-то остряк. И впрямь, зачем бунтовать, когда есть легкие наркотики, которые вредят здоровью не так сильно, как вонзающийся тебе под ребро острый нож?
        Собственно говоря, жаловаться Лаури сейчас было не на что: жилось, в принципе, неплохо. Работа есть, сил хватает, относительно здоров. Еще бы поменьше морочить голову прошлым, в особенности - когда совсем один и кажется, что никому во всем свете нет до тебя дела. Страшно. Нет, даже не так… а много хуже…

* * *
        В конце запыленной пустой улицы возник ранний прохожий весьма примечательной наружности. Был он невероятно долговяз и вдобавок обладал рыжими бакенбардами. Вылитый пират с белой субмарины Островной Империи, вот только столь воинственное первое впечатление портили смеющиеся ярко-зеленые глаза и щегольская темно-синяя форма члена Общества Полезного Досуга. Нурминен хорошо знал этого парня. Рыжебородого висельника звали Сами Лахтиненом.
        - Привет, Лаури! - завопил зеленоглазый бандит, нелепо размахивая длинными руками. - Как дела? Что-то уж больно вид у тебя кислый! Я, между прочим, к тебе не просто так, а с утренней инспекцией!
        Нурминен вытянулся по стойке «смирно» и дурашливо отдал приятелю честь. Формально Сами был его прямым начальником, но напоминал об этом крайне редко. Именно он взял Лаури на работу, когда тот почти уже загибался от голода в городских трущобах.
        - Помнишь, что сегодня за день? - спросил Нурминен, когда Лахтинен подошел к нему ближе.
        - А что сегодня за день?
        - Да не придуривайся, дружище! Не может быть, чтобы ты об этом забыл…
        - А… так ты о Дне Всеобщего Единства?
        - Именно!
        - Между прочим, у меня отличная память на цифры!
        Лаури так и не успел остроумно ответить, потому что в конце улицы появился очередной утренний прохожий. В руках черноволосый парень держал пластиковый пакет с чем-то весело булькающим и бодро позвякивающим.
        - Матти, дружище? - Сами заговорщески подмигнул другу. - Ты все-таки раздобыл выпивку?!!
        Вместо ответа Матти Порра победно вознес над головой позвякивающую ношу.
        - Представляю, чего тебе это стоило.
        - Ты лучше представь, чего нам будет стоить уличение в распитии горячительных напитков на рабочем месте? - с совершенно серьезным лицом предложил добытчик. - Если мне не изменяет память - десять лет проживания на зараженных территориях в компании с мутантами.
        - Хорош паясничать! - Нурминен хлопнул Матти по крепкому плечу. - Показывай, что ты там сумел раздобыть?
        Брюнет усмехнулся и бережно, словно имел дело со взрывчаткой, извлек из пакета прозрачную емкость, в которой плескалась подозрительного вида жидкость.
        - Это еще что? - недоверчиво спросил Сами. - Ты, часом, братец, не решил ли отправить нас прямиком к отцам-прародителям?
        - Обижаешь! - Матти ловко спрятал бутылку. - Это «огненное пойло»!
        - Врешь!
        - Самое настоящее «огненное пойло». Прямо из старушки Хонти, будь она неладна!
        - Вдвойне врешь!
        - Пять бутылок!
        - А теперь втройне, врун ты этакий!
        - Клянусь своей могучей печенкой, благодаря которой вам никогда меня не перепить!
        - Это же целое состояние… - ужаснулся Лаури, подсчитав цену запрещенного вражеского напитка на черном рынке.
        - У меня есть связи! Отдали практически даром… В общем, вы пить будете?
        Нурминен с Лахтиненом быстро переглянулись. На их лицах читался вполне однозначный ответ, и Матти, не выдержав, громко расхохотался.
        - Как ты себя вообще чувствуешь, Лаури?
        - В смысле?
        - Ну, ведь ты, кажется, на прошлой неделе собирался брать небольшой отпуск… Здоровье, мол, слегка пошаливает, надо бы немного отдохнуть…
        - Чувствую себя вполне нормально, отдых подождет!
        - Молодец, вот это по-нашему! - обрадовался Порра. - А то когда я твою кислую физиономию увидел, решил, что ты хочешь в самое ближайшее время наложить на себя руки, причем самым болезненным способом…
        - Вообще-то была такая мыслишка…
        - Рад, что ты вовремя передумал.
        - День Всеобщего Единства - штука серьезная, - нахмурился Лахтинен. - Ближе к полудню планируется всплеск всеобщего патриотизма. Грандиозное шествие с портретами Радетелей намечено на вторую половину дня. Если нас сцапают дружинники, придется тащить картонную голову одного из Радетелей через весь город…
        - Что ж, мы очень постараемся не попасться бравым дружинникам на глаза… - усмехнулся Нурминен.

* * *
        К счастью, особенного наплыва клиентов в то утро не наблюдалось. Разве что около десяти у мастерской остановился приземистый черно-белый автомобиль Департамента Правопорядка с простреленным в двух местах задним крылом - плевая работа. Матти быстро залил отверстия универсальным герметиком, покрыл сверху затвердителем, а после задул слоем свежей черной краски.
        Лаури честно пытался расспросить пригнавшего машину молодого капрала, почти их ровесника, об обстоятельствах возникновения в патрульной машине лишних дырок, но добился немногого. Охранник гражданского правопорядка лишь злобно косился, методично перемалывая квадратными челюстями тонизирующую жвачку, напоследок буркнув лишь что-то о вчерашних беспорядках в трущобах. После чего одернул свой коричневый мундир, погрузился в дребезжащий автомобиль и укатил восвояси. Ни «спасибо» тебе, ни «до свиданья». Особенно обидно, потому что муниципальный транспорт, в соответствии с мудрым решением Радетелей, ремонтные мастерские должны обслуживать совершенно бесплатно.
        В обеденный полдень в руках Матти снова возник вожделенный пакет, и вся троица, спрятавшись в здании мастерской, умиротворенно уставилась на ряд волшебно блестящих бутылок.
        - А не надраться ли нам в честь праздника до свинского состояния? - задумчиво спросил Сами, гипнотизируя взглядом ближайшую к нему емкость.
        Нурминен молча подошел к столу и ловко свернул крышку средней бутылке. По маленькому помещению, забитому всевозможным нужным и ненужным хламом, тут же разлился тяжелый густой аромат.
        Достали небьющиеся довоенные бокалы, невесть откуда завалявшиеся у Сами.
        - За непочатую мудрость Радетелей! - торжественно объявил Порра, и все четверо бодро поглотили первую порцию вражеской отравы.
        - Слушайте, а может, двинем куда-нибудь подальше отсюда! - неожиданно предложил Сами. - Так сказать, на лоно девственной природы, праздника ради.
        - Поддерживаю! - согласился Лаури. - И развиваю идею: двинем не на своих двоих, а…
        Уже через несколько минут ушлая троица выкатила из гаража громоздкий пятиместный автомобиль, оставленный на незначительный косметический ремонт одним мелким столичным чиновником.
        Глава 3
        ЖУТКИЙ АТТРАКЦИОН
        Отпустив автомобиль, комиссар зашел на территорию парка, предъявил на входе служебное удостоверение и справился, где здесь работают люди из его конторы. Облаченный в неизменный мундир песочного цвета сотрудник Департамента Правопорядка, козырнув шишке из смежного ведомства, отрапортовал, что группа господ из ДБ работает в городке аттракционов. И даже вызвался отвести Лэйхо к указанному месту, но тот отказался - не раз водил туда дочку.
        Проводив невысокую плотную фигуру безопасника недобрым настороженным взглядом, правоохранитель снял фуражку и вытер платком пот. Нечасто такие птицы спускаются к нему со своих высот. Но оно и к лучшему - век бы с ними дела не иметь.
        Вздохнув, он вернулся к прерванному визитом комиссара занятию. По телевизору как раз начали показывать центральную столичную площадь, готовящуюся к праздничной демонстрации. На трибунах, установленных рядом с усыпальницей первого руководителя страны, погибшего тридцать лет назад во время Черного Мятежа, уже потихоньку начали появляться люди. Все больше аристократия, высшее военное руководство и представители деловых кругов. Само собой, и делегатов от рабочих кварталов пригласили. Какое же без них единство? Но на главной трибуне, расположенной на козырьке самой мраморной гробницы, пока никого не было. Радетели появятся строго в указанное время, за пять минут до начала парада.
        Охранник снова вздохнул. Жаль, что его дежурство пришлось как раз на День Всеобщего Единства! Он старался не пропускать демонстраций, да и сам любил маршировать по брусчатке площади Согласия, четко чеканя шаг и что есть мочи горланя здравицы в честь обожаемых кормчих нации. В эти мгновения его душа всегда наполнялась каким-то небывалым восторгом. Рядовой правоохранитель ощущал себя маленькой, но важной и необходимой частью гигантского организма, называемого Пандеей. А также то, что и все прочие сограждане, идущие рядом с ним, испытывают точно такие же, не передаваемые словами чувства.
        Эх, не всем дано понимать, что значит единство народа и его благодетелей! Вот, например, злодеи, устроившие безобразие в городке аттракционов. О чем они думали своими сдвинутыми набекрень мозгами, когда подкладывали этакую свинью жителям столицы? Праздник хотели испортить? Не удастся! Слава Мировому Свету, он своевременно обнаружил место преступления и сообщил куда следует. ДБ, как бы он к ним ни относился, молодцы, отреагировали быстро - примчались уже через пятнадцать минут после вызова. А теперь и сам прославленный Антти Лэйхо, известный борец с преступностью, пожаловал. Кто не слышал о нем? Начальник Третьего отдела раскрыл не одно громкое дело, связанное с посягательствами на благополучие державы. Неподкупный, стойкий. Даже гибель любимой жены от рук террористов, желавших таким образом запугать комиссара, не смогла его сломить. Он не отошел от дел, как чаяли злодеи, а еще активнее стал их преследовать. Описания его подвигов, то и дело появлявшиеся в газетах, читались лучше любых криминальных романов.

* * *
        Комиссар больше любил вторую половину парка с ее деревьями, кустарниками, перекинутыми через ручьи мостиками, уютными беседками и кафе. Первая уж больно шумная, рассчитанная как раз на детей и подростков, чтобы дать им возможность порезвиться, покричать всласть на каком-нибудь уж очень сложном аттракционе. Что ж, и это надо. Вон какие у школьников нагрузки. Программа с каждым годом усложняется, поток информации растет, угнетая несформировавшуюся психику. Иногда надо и расслабиться. А где еще, как не здесь?
        Но, конечно, размахнулись создатели городка аттракционов, нечего сказать. Не пожалели денег. Чего здесь только нет! И разнообразные цепные карусели, рассчитанные на детей разного возраста. И «лодочки», на которых так приятно кататься вдвоем. И автодром, где разноцветные машинки шумно сшибаются друг с другом, имитируя самые настоящие дорожные происшествия. Крик, визг, шум. Весело и не страшно. А для тех, кто любит адреналин, - «пандейские горки». Вот уж где подлинная жуть, нечего сказать. Антти как-то решил тряхнуть стариной и полез вместе с дочкой в тележку на роликах, но едва колесики побежали по рельсам, как сердце комиссара ухнуло куда-то в пятки. Такого страха натерпелся, пока фанерная тележка то взбиралась по крутой горке вверх, то внезапно устремлялась вниз, то резко сворачивала влево, потом вправо и снова вверх… Сам не понял, когда начал орать, перекрикивая вопли веселящейся от души Ниссы и думая, когда же наконец завершится эта пытка. Когда же, наконец, сполз с аттракциона на подгибающихся ногах, то дал себе зарок, что это был первый и последний раз, и больше он на подобные авантюры не
пойдет.
        Однако самым замечательным аттракционом и гордостью столичного парка развлечений, несомненно, являлось Колесо обозрения. В каждой из шестидесяти кабинок могут разместиться восемь человек, то есть за один сеанс почти полтысячи посетителей парят над столицей, рассматривая ее достопримечательности. Правда, если погода хорошая и задымленность не очень высока. Вот как сегодня. По случаю праздника большая часть предприятий не работает, а значит, и смог меньше. Кстати, завтра тоже выходной, и погодка, как обещают синоптики, будет соответствующей. Это ж сколько желающих устремится к гигантскому колесу?
        Наверное, именно этим и руководствовались преступники, выбирая место для совершения кровавого злодеяния.
        Еще не доходя до аттракциона, комиссар заметил, что с колесом обозрения что-то не так. И не потому, что вокруг него суетилась группа людей, одетых в коричневые мундиры сотрудников Департамента Благополучия. Уж слишком не к месту тут был огромный транспарант, реющий на перекрестье двух металлических труб, из которых сварена гигантская конструкция. По случаю праздника там мог находиться разве что двуцветный государственный флаг или патриотический лозунг алого цвета с крупными белыми буквами. Но никак не белое полотнище с мрачными черными литерами, складывающимися в святотатственные слова: «Смерть тиранам и их прихвостням!!!» Именно так, с тремя восклицательными знаками.
        Впрочем, если бы этим весь инцидент и ограничился, то особой беды бы не было. Не в первый раз приходится безопасникам сталкиваться с подобными проявлениями ненависти подрывных элементов, покушающихся на основы государственного порядка. В принципе, и сама охрана из Департамента Правопорядка тут управилась бы, сообщив о происшествии в ДБ и не поднимая особого шума. Так ведь дудки! Помимо провокационных призывов враги режима приготовили комиссару кошмарный сюрприз.
        Запрокинув голову, начальник Третьего отдела Департамента Благополучия, главный советник юстиции, комиссар Антти Лэйхо застыл у аттракциона, безмолвно созерцая открывшуюся его глазам страшную картину. На высоте около пятнадцати или двадцати метров от земли, под самым транспарантом, на таком же, как и он, перекрестье из труб висело обнаженное человеческое тело.
        - Мы не стали снимать до вашего приезда, шеф, - как всегда незаметно подошедший инспектор Оста Салминен склонился к комиссаровому уху. - Хотели, чтобы вы посмотрели на все это…
        Лэйхо кивнул и молча, не оглядываясь, протянул руку, в которую тотчас же лег армейский бинокль.
        Жертвой был молодой парень. Длинные курчавые волосы темными волнами ниспадали на плечи мертвеца, но лоб оставался открытым, в соответствии с молодежной патриотической модой демонстрируя отсутствие клейма отверженного. Из груди торчала затейливо извитая рукоять кинжала, пришпилившая какую-то бумажку. Вокруг раны уже успела свернуться кровь. Она же проступила и вокруг пут на запястьях и щиколотках трупа. Присмотревшись, Антти увидел, что покойный прикручен к трубам стальной проволокой.
        - Проклятье! - выругался с чувством.
        Скверно, когда умирают люди. И в сто, нет, в тысячу раз хуже, если гибнут вот такие молодые парни, которыми по праву могут гордиться любые родители и страна.
        - Ну как, можно снимать? - осведомился помощник.
        - Действуй, - кивнул комиссар, и Оста махнул рукой.
        По его знаку к аттракциону подъехала пожарная машина. Вверх по выдвинувшейся лестнице устремилось несколько безопасников из тех, что помоложе да попроворнее. Добравшись до платформы, они залезли в «корзину» и на некоторое время задержались там, фотографируя труп с близкого расстояния. Потом один из сотрудников отвязал руки и придерживал тело от падения, пока его товарищ возился с ножными путами.
        - Вот тупицы безрукие! - в сердцах сплюнул Оста. - Надо с ног начинать, неужели не ясно?!
        - Вот сам бы и лез, умник, - проворчала эксперт-криминалист Виа Ояла - миловидная толстушка лет сорока. - С места-то вы все бойкие.
        - Ты же знаешь, я до смерти высоты боюсь, - стал оправдываться бравый инспектор.
        Комиссар с удивлением воззрился на заместителя. Двухметровый тощий детина с широкими плечами неловко потупился и затравленно посмотрел на шефа из-под густых бровей.
        - Надо же, - хмыкнул Лэйхо. - Сколько лет работаем вместе, а я впервые слышу об этой твоей проблеме.
        Из груди Осты вырвался тяжелый и горестный вздох сожаления.
        - Грешен, шеф, каюсь.
        - Смотри у меня! - погрозил пальцем начальник. - Мигом к психологам отправлю для прочистки мозгов!
        Между тем платформа опустилась, тело убитого положили на заранее подстеленный брезент, а стражи порядка снова вознеслись над землей, на этот раз - сдирать транспарант.
        - Приступай, - велел комиссар Ояле. Эксперт, поставив рядом с трупом верный саквояж с хитроумными инструментами, споро принялась за привычную работу, не делая ни одного лишнего движения.
        - А одежду его нашли? - задумчиво поинтересовался Лэйхо.
        - Разумеется, господин комиссар! - энергично закивал Оста. - И одежду, и документы. Преступники как будто специально хотели облегчить нам работу. Разложили все так аккуратненько, словно в одежной лавке.
        - И как звали убитого?
        Вместо ответа Салминен протянул ему удостоверение личности и еще какой-то документ, оказавшийся студенческим билетом.
        - Яри Юсилла, - прочел комиссар информацию в удостоверении. - Двадцать два года, родился в западных губерниях, не женат.
        - Да когда б он успел? - буркнула Виа, не прерывая осмотра.
        Антти перешел к исследованию студенческого билета.
        - Так, студент третьего курса… - брови удивленно полезли вверх, - …юридического факультета.
        - Надо же, коллеги!
        Час от часу не легче. Вероятно, парень из состоятельной семьи: на юрфак столичного университета не принимали кого попало. Там такая предварительная проверка, по себе знаю…
        - Вот еще, - с какой-то странной интонацией Салминен подал шефу следующий документ - пластиковую карточку цветов национального флага.
        - Что это? - почувствовал недоброе начальник Третьего отдела.
        - И еще…
        На ладонь комиссара лег значок в виде стиснутого кулака, сжимающего платок той же патриотической расцветки.
        - Хм, молодежная лига «Проклятой тысячи». Это чье?
        - Все его же, новопреставленного Яри Юсиллы, - ткнул пальцем в распростертый труп инспектор.
        У Антти пересохло во рту. Ничего себе дела!
        «Проклятая тысяча» была гражданской полулегальной организацией, объявившей своей целью физическое уничтожение всех «отверженных». Мол, те отнимают рабочие места у полноценных граждан и способствуют усилению криминальной ситуации в стране. Не хочется даже думать о том, что начнется, едва только информация о гибели одного из активистов «проклятых», пусть, даже и Молодежной лиги, дойдет до этих патриотов-фанатиков. Стихийные митинги, демонстрации, погромы…
        Комиссар вспомнил, как всего три месяца назад столицу всколыхнула небывалая волна протеста, когда группа «отверженных» убила рядового члена «Проклятой тысячи». Больше десятка не сотен, но тысяч разгневанных мужчин на площади Согласия, призывы к отставке Радетелей, «неспособных защитить своих лучших сыновей», перевернутые автомобили и трамваи, превращенные в импровизированные баррикады. Круглосуточные дежурства.
        - Хорошенький праздник… - выдохнул несчастный безопасник. - Нет, пора на пенсию!
        Откуда ты взялся на нашу голову, провинциальный мальчик Яри Юсилла?
        - Что там у тебя? - справился он у закончившей осмотр Оялы.
        - Ну, дать полное заключение я смогу только после лабораторных исследований, - начала издалека эксперт. - Пока же скажу следующее. Парня убили более десяти часов назад. Предварительно оглушили ударом тупого тяжелого предмета по затылку. После этого раздели и вонзили нож в грудь, пришпилив послание для нас…
        - Почему ты так решила? - удивился Оста. - Что именно для нас?..
        - А сам взгляни, - эксперт протянула ему залитую кровью записку, упрятанную в пластиковую папку.
        - «ДБ - палачи», - прочел инспектор.
        - Ну-ну, продолжай, - велел начальник.
        - По-моему, действовал профессионал.
        - В каком смысле? - уточнил комиссар.
        - В смысле, человек, знающий толк в умерщвлении себе подобных… Знал, куда бить, как оглушить. Но, повторюсь, более полный отчет дам только после лабораторных исследований.
        - Сколько тебе на все про все надо?
        - Дня два…
        - Даю пять часов, - категорично отрезал Антти.
        - Но…
        - Не спорь! Давайте, приберитесь тут - и в управление.
        - А вы, шеф? - высунулся Салминен.
        - Я тоже приеду. Чуть позже. Хочу немного пройтись, горло промочить.
        Слишком много всего для одного дня свалилось на мою голову. Покушение. Страшное убийство. Надо отдышаться. Не молоденький уже для таких вот стрессов…
        - Можно и мне с вами? - попытался набиться в компанию инспектор.
        Обычно шеф не возражал. Он любил вслух выстраивать версии и гипотезы, как бы оттачивая их на заместителе. Но сейчас не сработало.
        - Нет уж. Займись лучше сбором материалов по жертве. Опроси знакомых, соучеников, девушек…
        - Так праздник же, - попытался увильнуть от поручения Оста. - Попробуй отыщи их всех.
        - А ты постарайся, - с нажимом молвил Лэйхо. - Постарайся. Не зря же тебе такое содержание государство выплачивает. Чтобы к возвращению у меня на столе уже лежали первые результаты!
        Инспектор откровенно приуныл. Накрылся законный выходной, как пить дать, накрылся.
        - Сказать водителю, чтобы подождал вас?
        - Водителю? - не понял Антти, мысли которого были уже далеко. - А… нет… Я отпустил машину. Нас тут потрепали… немного. Сам доберусь.
        И пошел прочь по аллее, направляясь к соседствующему с городком аттракционов парку.
        Салминен задумчиво посмотрел ему вслед. Страсть как хотелось расспросить шефа о том, что там с ними случилось. Кто «потрепал» служебный автомобиль, при каких обстоятельствах? Но Оста знал, что когда комиссар приходит в такое вот, как сейчас, одухотворенное настроение, к нему лучше не соваться. Уж, слава Сфере Мира, изучил повадки начальства за семь лет совместной работы…

* * *
        Да, Антти Лэйхо нравилось здесь бывать. Он часто гулял по парку и один, и с дочкой, и с немногочисленными друзьями. Тут изумительно дышалось и думалось. Не то, что в пыльном и загрязненном смогом городе, шумевшем в каких-то двух шагах отсюда.
        Но сегодня ему не до любования красотами природы.
        Почему-то в голове засела упорная мысль, что и акт вандализма в гимназии, и это вот свежее преступление - звенья одной цепи. А еще - что этим всем дело не закончится. Почему комиссар так решил, он и сам не знал. Наверное, подсказывало то самое профессиональное чутье, которым судьба награждает редких счастливцев.
        Что-то такое витало в воздухе, скапливалось, подобно электрическим разрядам, чтобы в конце концов разразиться грозой. Комиссар давно это заметил и ждал со страхом, но и не без любопытства, чем все закончится.
        Началось это семь лет назад, совпав со страшными для Пандеи и лично для Лэйхо событиями. В стране грянул очередной мятеж, во главе которого стоял Второй Радетель, его, Антти, непосредственный начальник, возглавлявший в то время Департамент Благополучия.
        У комиссара, - впрочем, тогда он был просто инспектором, - хватило благоразумия не примкнуть к заговорщикам. И не потому, что Антти не верил в правоту их дела. Как раз наоборот, как и всякий здравомыслящий человек и патриот, Лэйхо был убежден: Пандее нужны перемены. За четверть века правления престарелого вождя и его соратников страна обветшала, в ней застоялась кровь. Экономическая и политическая стабильность - не больше чем иллюзия, а на самом деле - болото, стагнация во всем. Не раз Лэйхо беседовал об этом и с супругой на кухне, и с самим Вторым в каком-нибудь уютном кафе на окраине, где никто не мог им помешать и подслушать. Разговоры, разговоры. На большее не решался.
        Вот и когда настал момент делать выбор, ему тоже не хватило смелости. Испугался. Не за жизнь и карьеру - за жену и кроху-дочь. Они ведь, если что, станут клеймеными «отверженными», а род Лэйхо на веки вечные станет проклятым, как потомство человека, запятнавшего имя позором предательства и измены Отечеству.
        Поэтому, не придумав ничего лучшего, Антти бежал на хонтийскую границу, найдя более-менее веский повод. Дескать, нужно провести комплекс следственных мероприятий по одному важному делу. И отсиживался в этой жуткой дыре (местные так и называли свой городишко, Дырой), пока все не утихло. Волнения, правда, докатились и туда, но прошли менее кроваво и болезненно, чем в столице. Лэйхо всерьез надеялся, что все кончилось. Ан нет. Щупальца жуткого страшилища дотянулись-таки и до него.
        Вскоре после его возвращения из провинции погибла жена. Глупо и страшно. Пошла в парикмахерскую сделать прическу к семейному торжеству по случаю производства мужа в комиссары и не вернулась. Какой-то террорист-смертник взорвал бомбу, забрав на тот свет еще два десятка человек, находившихся в салоне. Почему он выбрал именно эту парикмахерскую? Мало ему других салонов, магазинов, общественных контор?
        Антти понял, почему, когда на следующий день получил по почте конверт без обратного адреса. В нем оказалась небольшая любительская фотография, на которой были запечатлены двое улыбающихся мужчин, по-приятельски положивших друг другу руки на плечи. Он сам и бывший Второй, недавно казненный государственный преступник…
        Он никому не сказал о страшном послании с того света. Это так и осталось его тайной. Его болью и карой. Воздаянием за трусость и предательство…
        Комиссар остановился у кафе под черепичной крышей, призывно манившего яркой вывеской. Минуту постоял в раздумьях и, махнув рукой, зашел. Следовало все-таки выпить чего-нибудь прохладительного. Жаль, что спиртного не наливают. Сейчас бы пропустить рюмочку-другую, да нельзя: торговля алкогольными напитками в праздничные дни в публичных местах запрещена. Что ж, логика в этом есть - в будни пьянство не столь опасно, как в праздники. Ну, зайдут десять - пятнадцать человек, выпьют немного и мирно разойдутся по домам. А когда целый город пьет весь день? Это страшно.
        Комиссар прошел мимо шумной компании парней. Хм, а вот эти уже успели где-то набраться, наплевав на все запреты. Что характерно - не юнцы, каждому лет по тридцать. Наверняка и пороху успели понюхать, и жизнь повидать. А вон того, который сидит у окна, судьба, видать, особенно здорово потрепала…
        Сев за столик, комиссар дождался, когда, обслужив троицу веселящихся парней, к нему подошла симпатичная молоденькая официантка. Ее щеки алели. Принимая заказ, девушка то и дело оглядывалась на развеселую компанию и презрительно фыркала.
        - Они вас чем-то обидели? - поинтересовался Лэйхо у миловидного существа, старавшегося прикрыть кокетливой челкой клеймо на лбу.
        - Руки распускают!.. - возмущенно начала девушка, но, поймав слишком пристальный взгляд комиссаровых глаз, стушевалась и замолкла. - Нет, ничего, все в порядке. Что будете заказывать?
        - Для начала - двойной кофе и… у вас сигары есть?
        Официантка кивнула, и Лэйхо вновь погрузился в размышления.
        Да, именно с тех самых страшных событий он и начал ощущать приближение грозы. Словно какие-то сверхъестественные способности в нем открылись. С дотошностью автомата Антти фиксировал почти все происшествия, случавшиеся в столице и по стране, благо таковая информация поступала из всех провинций в центр. Разумеется, те, которые укладывались в его схему.
        Там бунт, там пожар, здесь теракт или заказное убийство. Стихийный митинг, забастовка, запрет политической партии. С каждым годом количество таких событий нарастало, как снежный ком, грозящий превратиться в лавину. Не хватало только последнего толчка.
        Не станут ли последние события этим самым толчком? Вроде, ничего страшного и не произошло. Ну, хулиганская выходка, ну, убийство. С последним, кстати, еще разобраться нужно. Может статься, это обыкновенные молодежные разборки или убийство по любому другому поводу, лишь замаскированное под политику. А что, вполне обычное дело: парень кому-то задолжал или перешел дорожку на любовном фронте, а народ в благословенной Отчизне нынче нервный да резкий…
        Раздавшийся рядом оглушительный взрыв хохота отвлек комиссара от мрачных раздумий. К компании парней подсели две девушки: полненькая смуглолицая активистка «Белых сестер» и миниатюрная брюнетка в обтягивающем стройную фигуру темно-синем платье, отличающаяся редкой, но какой-то чересчур холодной красотой. Разговор молодежи стал намного оживленнее. Пусть веселятся, пока запал есть…
        - Господин комиссар Антти Лэйхо? - обратилась к нему вдруг возникшая из царившего в помещении полумрака официантка.
        - Да?.. - удивился он.
        - Вас просят к телефону.
        Покосившись на веселящуюся молодежь, Лэйхо проследовал за девушкой к стойке, на которой лежала телефонная трубка.
        - Алло, - недовольно буркнул он.
        - Шеф? - откликнулась трубка звонким голосом Осты.
        - Ты как меня нашел?
        - Ой, да ладно вам! Как будто я не знаю ваши привычки.
        - А раз знаешь, то мог бы и дождаться, пока я приеду в контору.
        - Увы, не мог. Генерал приказал вам срочно явиться к нему с докладом.
        - Он у себя?
        - Нет, уже на площади.
        - И?..
        - Требует дождаться его на трибунах и доложить о первых результатах по нашему сегодняшнему делу.
        Вот же ж… Придется напяливать мундир, тащиться на площадь, выстаивать там всю демонстрацию…
        - И о чем же мы с тобой будем докладывать? То есть я-то приблизительно представляю, а ты нарыл чего-нибудь?
        - Так точно, шеф. Есть весьма любопытные вещи. И очень непонятные…
        - Понял, еду. Вели подать автомобиль ко входу в «Заповедник братской любви».
        - Есть!
        Глава 4
        ВСТРЕЧА
        Заведя хрипло покашливающий двигатель автомобиля, Сами Лахтинен лихо вырулил на проспект Незабвенных Героев. Как всегда в такой момент Матти Порра приглушенно ругался, очень нелестно отзываясь о своем начальнике. Но Лахтинен в очередной раз делал вид, что ничего не слышит.
        - Ну что, братья-трудяги, куда же мы с вами двинем? - поинтересовался Сами, задумчиво глядя на кособокий армейский грузовик, медленно ползущий впереди.
        - Туда, куда стремится любой здравомыслящий гражданин Пандеи после тяжкого рабочего дня! - коротко отозвался Нурминен.
        - Так уж и «тяжкого»? - сыронизировал Матти. - И день еще не закончился.
        - Тьфу на тебя, - парировал Лаури. - Начальство объявило короткий день, ведь так, шеф?
        - Ага… - подтвердил Лахтинен. - «Заповедник братской любви» устроит ваше обнаглевшее высочество?
        - Вполне!
        - Тогда покрепче держите содержимое ваших желудков, братцы. Готовлю маневр крутого обгона…
        - Ах, что б тебя… - выкрикнул Порра, чуть не въехав лбом в приборную доску машины.
        - Пристегиваться надо! - меланхолично заметил лихач, благополучно миновав темно-зеленый грузовик.
        Через двадцать минут они уже подъезжали к главной столичной достопримечательности.
        «Заповедник братской любви» был построен по высочайшему распоряжению Радетелей, решивших увековечить победу Пандеи в третьей Хонтийской войне. За несколько месяцев в центре города возвели потрясающий по своему размаху парк отдыха. Отныне жители столицы могли в свободное от праведных трудов время найти здесь отдохновение. Средства в строительство были вложены немалые: шутка ли сказать, за какие-то полгода восстановили кусок чистого, не зараженного радиацией леса с многочисленными родниками, зелеными лужайками и цветниками. Так, по рассказам, выглядела вся Пандея, да и вообще большая часть Саракша, до ядерного безумия.
        Вокруг царил умиротворенный пейзаж. Буйство зелени, симфония красок, торжество уничтоженной в прошлом первозданной природы. В воздухе звенели насекомые. Целые рои их мгновенно слетелись, привлеченные жаром двигателя громоздкого автомобиля. Было непонятно, как Радетелям удалось все это воссоздать, найти необходимые ресурсы. Быть может, и в самом деле где-то в большом мире еще сохранились маленькие оазисы прошлого, хотя трудно поверить, что они смогли уцелеть в ядерном аду непрекращающихся войн.
        - Ах ты, гнусная козявка… - раздраженно проговорил Порра, отгоняя от лица уж слишком настырное светящееся насекомое. - И как это они отсюда по всему городу не разлетаются?
        - Думай, что говоришь! - Лахтинен с укоризной посмотрел на приятеля. - Это ведь единственный зеленый уголок во всей Пандее! И куда это, интересно, они полетят - ядовитый смог на улицах глотать?
        Оставив машину на бесплатной автостоянке, друзья углубились в парк.
        На сколько хватало глаз, возвышались высокие раскидистые деревья, в кронах которых пели какие-то маленькие пичуги. По посыпанным красным песком дорожкам прогуливались немногочисленные влюбленные парочки, чудом избежавшие принудительного выдворения на всеобщую праздничную демонстрацию.
        - Кажется, я вижу невдалеке вывеску кафе! - оживленно заявил Порра. - Там мы и засядем до самого утра…
        - Не забывай, что завтра тебе на работу! - ворчливо напомнил Лахтинен. - Судя по твоей особо гнусной ухмылочке, ты, похоже, вообразил себе, что мы зависнем тут на добрую неделю…
        Лаури не слушал их вялых переругиваний. Лаская руками растущую у обочины необычно мягкую траву, доходившую ему почти до пояса, он шел через небольшую лужайку к понравившейся ему яркой вывеске кафе. Чувство было упоительным, словно мужчина рождался заново, словно все это уже с ним однажды происходило, что-то очень хорошее и что должно вот-вот, с минуты на минуту, повториться.
        Лахтинен и Порра о чем-то ожесточенно спорили, отстав на добрый десяток шагов. Кажется, они обсуждали предстоящие вскоре Большие Пандейские Игры, постоянным участником которых был первый. Матти хотел поставить на очередную победу Лахтинена, но тот почему-то яростно протестовал, отказываясь помочь другу как следует подзаработать.
        - Да, я суеверен! - хрипло ревел Сами. - И что с того?! В этот раз кто угодно может одержать победу…
        - Да ладно тебе! - смеялся Матти. - Все знают, что ты в этом году вне конкуренции…
        - Неправда!
        - Ты собираешься уступить своим соперникам?
        - Разумеется, нет!
        - Тогда в чем же проблема?
        - Говорю же, я суеверен!
        - И когда же это ты таким стал?
        - Недавно!
        - Что-то не припомню никакого «недавно».
        - А ты почаще на работу являйся, а то я уже устал подделывать учетные записи, добавляя тебе недостающие за очередную неделю часы… Вот объявят тебя злостным тунеядцем и сразу к мутантам отправят, на увлекательную прогулку в один конец…
        Кафе выглядело просто прелестно. Черепичная крыша, чистые стекла, вазоны с цветами.
        - Никого! - Матти неприязненно скривился.
        - А ты что хотел? - удивился Лахтинен, плюхаясь за аккуратный маленький столик у панорамного окна. - Рано еще. Хорошо, если тут в такое время хотя бы два человека бывает… Ну, какая-нибудь романтически настроенная влюбленная парочка… Вы ведь сами хотели уютное местечко без толп людей, вот и получили.
        - Место просто отличное! - улыбнулся Лаури, располагаясь напротив друзей. - Спасибо, ребята! Лучший подарок трудно себе и вообразить.
        У столика тем временем возникла хорошенькая официанточка с клеймом-номером на прелестном лобике, трогательно сжимающая в тонких пальчиках ярко оформленное меню.
        Матти не удержался и ущипнул миловидную девушку за упругую маленькую попку, тут же получив в ответ звонкую пощечину.
        - А ты что хотел? - весело захохотал Лахтинен, глядя на испуганно-растерянную физиономию приятеля. - У них тут с этим строго. Думаешь, раз она из «отверженных», так тебе все можно? Интересно, что бы она с тобой сделала за попытку изнасилования?
        - Прошу вас, молодые люди, сделать заказ! - невозмутимо предложила девушка. - Наши продукты самые чистые в городе, никакой радиации. Можете лично проверить, если хотите! Заранее благодарим вас за то, что остановили свой выбор именно на нашем заведении.
        Нурминен принял меню и выбрал пяток недорогих блюд. Да и вообще местные цены приятно удивляли. Не иначе как в честь национального праздника скидки.
        - Закуски и напитки будут через несколько минут, горячее - в течение получаса, - сообщила официантка и грациозно упорхнула в глубь кафе, где царил интимно-доверительный полумрак.
        - Ох уж мне это ретро! - со вздохом проговорил Порра, поглаживая по-прежнему алеющую щеку. - Необъяснимое преклонение перед прошлым. Взгляните только на этот интерьер. Довоенный стиль! Стулья, занавески, светильники…
        - А мне нравится, - пожал плечами Лаури. - Особенно, если кормежка соответствует. Тогда, говорят, к процессу готовки и потребления пищи подходили куда серьезнее…
        - Не сомневайся! - покровительственно похлопал его по плечу Лахтинен. - Иначе я бы вас сюда не привел. Еще несколько минут, и вы будете завидовать сами себе!
        - Это как? - озадачился Порра.
        - У тебя не получится, - подмигнул ему Нурминен. - Этому учат исключительно участников Пандейских Игр!..

* * *
        - Матти, я был не прав! Жареный стробль просто отличный! - отложив вилку, Нурминен расслабленно откинулся на спинку стула. - Так что натурально завидую себе, которому еще предстоит его попробовать!
        - Да, стоящая штука! - Порра неопределенно взмахнул ножом над головой. - Вот только не помню, произрастает ли эта штука в почве или по лесу бегает?
        Без сомнения интереснейшее замечание вполне могло перерасти в ожесточенную научно-гастрономическую дискуссию, но в этот самый момент в кафе вошли две невысокие девушки.
        - Ну вот, прощай одиночество… - сокрушенно покачал головой Лахтинен.
        Одна из девиц была плотной смуглолицей блондинкой в темно-серой форме с двумя капральскими нашивками на правом плече. Вторая оказалась полной противоположностью своей подруги - бледная миниатюрная брюнеточка в длинном темно-синем платье. А еще она носила на лице прозрачный защитный респиратор.
        - Неужели воинствующая дева «Белых сестер»?!! - с восхищением проговорил Порра, беззастенчиво разглядывая блондинку. - Ну точно, одна из этих полоумных маньячек. У них там, между прочим, что-то вроде полувоенной женской организации.
        - В каком смысле? - удивился Лахтинен и даже слегка привстал со своего места, чтобы получше рассмотреть вошедших.
        - В прямом! Ты где был последние три года, интересно знать? Сейчас только о них и говорят. Это ж целая банда свихнувшихся воинствующих мужененавистниц! Выступают за целомудрие и неприятие любых любовных отношений между людьми.
        - Какой кошмар! - искренне ужаснулся Сами. - А размножаться они как планируют? Почкованием?
        Тем временем загадочная парочка уже усаживалась за соседний столик.
        Совершенно не слушая перепалку веселящихся приятелей, Лаури украдкой рассматривал брюнетку. Она была столь миниатюрна и изящна, что Нурминен в какой-то момент даже подумал, что перед ним, быть может, девочка-подросток, однако плотно обтягивающее стройную фигурку платье говорило об обратном.
        Заметив, что за ними наблюдают, девушки тихонько рассмеялись, затем брюнетка неожиданно поднялась со своего места. Лаури не успел и глазом моргнуть, как девушка, не дожидаясь приглашения, грациозно присела рядом с совершенно растерявшимся Лахтиненом.
        Порра, судя по всему, временно утратил дар членораздельной речи, чего в присутствии хорошеньких женщин за ним никогда ранее не водилось. Парень безуспешно пытался отвести взгляд от плавных, захватывающих дух форм прекрасной белокожей незнакомки.
        Первым пришел в себя Лаури. Девушка излучала какие-то невидимые флюиды тепла и спокойствия, но он все-таки сумел перебороть эти чары и, мысленно встряхнувшись, произнес:
        - Вы нас, невежд, пожалуйста, извините, что сразу не предложили вам присесть… Знаете ли, мы не каждый день встречаем… таких… гм… э… э…
        Сцена выходила совершенно глупейшая, но очаровательная незнакомка ничуть не растерялась. Она медленно повернулась к Нурминену, небрежно отстегнув маску-респиратор, и Лаури понял, что погиб! Лицо девушки было почти безупречным. Для парня уже ничего не существовало вокруг, только немое восхищение и эти колдовские, сияющие внутренним волшебством, зовущие голубые бездны.
        Порра издал некое подобие тихого стона.
        - Ваши извинения приняты, - спокойно ответила незнакомка тихим, немного вкрадчивым голосом. - Мы тут с подругой все гадали и даже поспорили немножко…
        - Да? И о чем же? - неожиданно оживился Лахтинен.
        Девушка смущенно посмотрела на Сами:
        - Скажите, вы тот самый Сами Лахтинен, знаменитый победитель трех последних Больших Пандейских Игр?
        Глаза Лахтинена тут же лукаво заблестели.
        - Так вы, значит, поспорили?
        - Моя подруга утверждает, что я ошибаюсь, но у меня очень хорошая память на лица.
        - Боюсь, ваша подруга проиграла спор!
        - Я так и знала! Можно автограф?
        - Ну, разумеется.
        Выдернув из пластикового стаканчика белую салфетку, Сами размашисто расписался на ней извлеченным из кармана чернильным карандашом.
        Тем временем в кафе стали подтягиваться улизнувшие с демонстрации граждане. Многие с удивлением посматривали на серую форму сидящей за соседним столиком блондинки.
        - Вам действительно так необходим этот респиратор? - неожиданно спросил Лаури, с опозданием сообразив, что подобный вопрос мог прозвучать грубо и бестактно.
        Но незнакомка вовсе не обиделась. Слегка улыбнувшись, она с готовностью ответила:
        - Мне часто задают этот вопрос. Да, он действительно мне необходим. Это не пустая предосторожность, однако какое-то время я вполне могу обходиться и без него.
        Скажем, за пару часов без маски со мной ничего плохого не случится, а вот если больше - начинают мучить приступы удушья. Это очень редкая и неизлечимая болезнь, которая передается исключительно по наследству.
        - Да, я что-то слышал о подобном недуге, - наконец очнулся от ступора Порра. - «Синдром Нависа», кажется? Передается в роду только по женской линии. Это все последствия самой первой ядерной войны. Организм частично теряет иммунитет, отрицательно реагируя на загрязненную атмосферу.
        - Скажите, а это смертельно? - забеспокоился Лаури, сочувственно глядя на незнакомку.
        - Врачи утверждают, что нет… - слегка неуверенно ответила девушка. - Во всяком случае, если соблюдать осторожность…
        - Меня зовут Лаури! - представился Нурминен. - А это Матти! Ну, а что касается гордости нации, то вы его, разумеется, узнали, как только сюда вошли…
        - Очень приятно, - снова мягко улыбнулась незнакомка. - А я Кайса…
        И она протянула руку для пожатия. Лаури смутился, робко взяв невесомую, обтянутую узкой перчаткой ладонь. Казалось, она вообще ничего не весит. Порра пробормотал что-то нечленораздельное, на чем церемония знакомства благополучно завершилась.
        Кайса кивнула скучающей невдалеке подруге, и та поспешно пересела за столик мужчин.
        - Гм… - Сами обескураженно уставился на белую сестру. - Милая девушка, может быть я покажусь вам бестактным, но… такое близкое соседство с молодыми потенциальными мужьями… не нанесет ли оно вам некое страшное оскорбление?
        - Нет, не нанесет! - усмехнулась оказавшаяся довольно бойкой блондинка. - Очень приятно познакомиться, меня зовут Тарья!
        И представительница воинствующих мужененавистниц обменялась с мужчинами не по-женски крепким рукопожатием.
        - А не выпить ли нам всем вместе чего-нибудь безалкогольного из местного ассортимента? - добродушно предложил Лахтинен. - Так сказать, в честь приятного знакомства!
        - Выпить - это мы можем! - согласился Порра, вопросительно глядя на Лаури.
        Тот не возражал. Он сейчас, наверное, согласился бы с любым предложением.

* * *
        Через полчаса Нурминен вместе с Матти вышли на свежий воздух, оставив Лахитнена одного развлекать хохочущих после каждой его новой остроты девиц.
        - Что за дивное зрелище этот уникальный заповедник! - не сдержал вздоха искреннего восхищения Порра. - Застывший вне времени кусок навсегда утраченного мира. Какую же красоту мы когда-то погубили… Представь только, ведь так в прошлом выглядела вся Пандея, да и не только она! Возможно, только Радетели в курсе причин той давней катастрофы, когда былая Империя развалилась буквально за считаные дни, но им отчего-то выгодно хранить это знание в тайне… Хотя кому оно нужно, это прошлое? Там уже никто не сможет отличить правду от лжи… Да и нужна ли кому-то эта самая правда?
        Нурминен промолчал.
        Неожиданно Порра резко повернулся и, хитро прищурившись, спросил:
        - А неплохая девчонка эта Кайса… Ты, Лаури, как считаешь?
        - Не знаю, дружище, - пожал плечами Нурминен. - Я ее как-то не очень хорошо рассмотрел…
        - Да ладно тебе врать-то! - расхохотался Матти. - Ты ведь только на нее все время и смотрел, чуть дыру в ее синем платье взглядом не просверлил. Думал, я не замечу? Ха-ха, не тут-то было! У меня, братец, глаз наметан! Полагаю, что это твое излишнее мужское внимание не ускользнуло и от взгляда ее грозной подруги. Смотри, дружок, дождешься неприятностей. Эти «Белые сестры» - те еще штучки.
        - Думаешь, Кайса тоже из них?
        - Это вряд ли! В их организацию принимают только физически здоровых женщин. «Синдром Нависа», братец, не игрушки…
        За спинами раздались какие-то неразборчивые звуки. Лаури обернулся.
        Картина была эпохальной и даже где-то немного эпической. Совершая поистине доблестный подвиг, крепко сложенная Тарья тащила под руки упившегося вусмерть Лахтинена, который незаметно для окружающих время от времени прикладывался к спрятанной за пазухой запрещенной бутылке с хонтийским зельем Следом шла Кайса, что-то втолковывая резко помрачневшей подруге.
        - Я обязана заявить об этом вопиющем нарушении в соответствующую службу! - угрожающе говорила Тарья. - Это мой гражданский долг!
        - Ну, Тарья, ну, пожалуйста, ну с кем не бывает… - умоляюще уговаривала ее Кайса. - Разве это преступление?
        - Да, преступление! Распитие спиртных напитков в общественных местах, и особенно во время национальных торжеств, строго запрещено. А от него разит за километр! Если я его не сдам, то уж точно сдаст кто-то другой!
        - Ну, Тарья…
        - Эй, секундочку! - не на шутку перепугавшийся Порра поспешно подбежал к девушкам, принимая у блондинки совершенно неадекватно выглядевшего приятеля. - Пожалуйста, не нужно ни на кого заявлять, мы о нем позаботимся. Этот человек не только гордость пандейской нации, но и наш непосредственный начальник. Если его арестуют, то мы с Лаури потеряем работу. А сейчас такое время… мы очень дорожим нашими местами…
        - Ладно! - хмуро кивнула блондинка. - За вас попросила моя подруга. Если бы не она… В следующий раз следите получше за… гордостью пандейской нации!
        Когда Тарья отошла чуть в сторону, Лаури шепнул Кайсе:
        - Большое вам спасибо, вы только что спасли нас от голодной смерти…
        Нурминен понимал, что сейчас эта удивительная девушка ускользнет от него, словно зыбкий, растворяющийся во мраке призрак. Возможно, он видит ее в первый и последний раз в жизни. Необходимо что-то немедленно предпринять.
        - Может, я смогу как-то позже связаться с вами?.. Ну, чтобы… как следует отблагодарить за вашу доброту…
        - Право же не стоит… - Кайса благодарно коснулась его руки. - Вашему другу и впрямь нужно быть впредь осторожнее. Хотя…
        Девушка задумалась, но лишь на несколько коротких секунд.
        - Хорошо! - наконец с готовностью согласилась она, опасливо поглядывая на демонстративно отвернувшуюся подругу. - Можете записать мой телефонный номер…
        Не веря удаче, Нурминен достал из кармана маленький блокнот и дрожащей рукой записал продиктованные ему цифры.
        - Ну вот, - облегченно вздохнул он. - Теперь мы с легкостью сможем друг друга найти…
        Кайса не ответила, а лишь коротко кивнула, после чего поспешила к нетерпеливо поглядывающей на часы «Белой сестре».
        - Тяжелый какой! - проворчал Порра, шустро таща Лахтинена в сторону автостоянки. - Когда же он успел так надраться? Или на него так общество прекрасных дам повлияло? Лаури, скорее помоги мне запихнуть этого идиота на заднее сиденье! Тоже мне, гордость нации!
        Друзья кое-как втиснули громоздкое тело приятеля в автомобиль и, переведя дух, залезли следом.
        - Считай, легко отделались! - Матти нервно завел двигатель. - Да, надолго мне теперь запомнится этот День Всеобщего Единства!
        - И не говори! - согласился Нурминен. Хотя и по иной причине: немного смущенное лицо Кайсы по-прежнему стояло перед глазами.
        Выжав сцепление, Порра лукаво покосился на друга.
        - Э, братец! А не влюбился ли ты ненароком в прекрасную незнакомку?
        - В которую из них?
        - Ой, можно подумать, ты не понял, кого я имею в виду!
        - Так не влюбляются… Чтобы в первую встречную…
        - А ты почем знаешь?
        - Ну, мне, кажется, не семнадцать лет…
        - Эх ты, скромный хитрюга! - Матти ловко вырулил к выезду из парка. - Страшную войну прошел, а так и остался наивным мальчишкой, который совсем не умеет врать. Наверное, именно поэтому ты так и не смог дослужиться до офицера, хотя твоим боевым наградам мог бы позавидовать любой кадровый вояка… И потом, у тебя же любая сильная эмоция на лице написана. Вот такенными буквами!
        - Да ладно тебе, - беззаботно отмахнулся от друга Нурминен. - Ты лучше рули давай да на светофоры поглядывай… психолог!
        Словно в поддержку сказанного со стороны заднего сиденья донесся громкий жизнеутверждающий храп гордости пандейской нации Сами Лахтинена.
        Интерлюдия
        «ПОРА НАЧИНАТЬ КОМЕДИЮ…»
        Пора начинать комедию, - скривив бледные губы в презрительной усмешке, молвил Первый. Шагнув вперед, он приветливо помахал сухой узкой дланью толпе, собравшейся на площади Согласия и бурными криками восторга приветствующей появление Радетелей на трибуне Усыпальницы.
        - Включать? - привычно осведомился Третий, увидев, как глава государства пощелкал пальцами по микрофону и приготовился держать речь.
        - Давай, - кивнул Первый.
        Генерал нажал кнопочку.
        - Слава Сфере Мира и Мировому Свету! - полились над главной площадью Пандеи чеканные слова обращения Радетелей к народу по случаю очередного Дня Всеобщего Единства. - Вот и еще один год прошел…
        - Что новенького? - спросил Первый у Третьего, не поворачивая головы.
        Речь уже неделю назад была записана на пленку, микрофон благополучно выключен, так что никто, кроме старых и верных соратников, не слышал того, что на самом деле говорилось на трибуне. Членам правительства надлежало лишь следить за мимикой и жестами, чтобы кто-либо из сотен тысяч граждан, скопившихся здесь, и миллионов - дома у телевизоров ничего не заподозрил.
        - В городе участились инциденты, - широко улыбаясь и тряся над головой сцепленными в замок руками, процедил сквозь зубы Третий, отвечавший среди Радетелей за вопросы государственной безопасности.
        Раньше тот, кто занимал аналогичную должность, звался Вторым. Но после неприятных событий семилетней давности этот пост негласно упразднили, а в иерархии кормчих нации теперь были Первый, Третий, Четвертый и так далее. Всего человек двенадцать. Когда кто-либо из них уходил, как правило, на тот свет или очень-очень редко - на пенсию, его место занимал следующий в длинной очереди жаждущих стать у руля власти. Так что со стороны казалось, что Радетели вечны.
        - Какого плана? - Первый похлопал в ответ на овации, которыми сограждане встретили обещание и впредь заботиться о неуклонном повышении их благосостояния.
        - Сброшена с пьедестала статуя вашего предшественника во дворе гимназии номер два. Взорван водопровод в рабочем квартале. Убит активист молодежного движения…
        - И это все? - счастливая улыбка, адресованная народу, озарила смуглое лицо кормчего.
        Он вообще выглядел помолодевшим и отдохнувшим. Никто бы не дал этому человеку его восьмидесяти двух лет. Недавняя косметическая операция была сделана на славу.
        - Так точно.
        - Ладно, пусть ДБ разбирается. Поручи эти дела какому-нибудь расторопному, но не шибко увлекающемуся следователю. Чтоб не копал слишком глубоко.
        - Уже.
        - Я его знаю?
        - А кто ж его не знает? - Генерал отдал честь проходившей мимо Усыпальницы колонне военных. - Гроза всех, чья совесть нечиста, комиссар Антти Лэйхо.
        - О! - расслышал знакомое имя Четвертый, ведающий вопросами государственной идеологии. - А любопытную статейку недавно о нем Тати Доннен состряпала. Я буквально ухохатывался над каждым словом. Кстати, Первый, хорошо бы писаке дать какую-нибудь премию или орден. Народ Тати любит и воспримет этот наш шаг с одобрением.
        - Подумай, проработай и доложи на ближайшем заседании, - согласился глава государства. - Но не увлекайся, а то с тебя станется выдвинуть ее на получение «Ордена Свободы» или «Премии имени первого Первого».
        - А мне? - робко вмешался Шестой, известный любовью к разного рода государственным наградам. - Мне можно такую премию? Такой меня еще не…
        - А ты что, наконец-то закончил свои мемуары о третьей Хонтийской? - перебив соратника, скептически осведомился Первый.
        - Мирка Лаксонен обещал, что через месяц допишет, - простодушно ответил старенький фельдмаршал, курировавший оборону.
        - Тогда и поговорим, - отрезал кормчий и вернулся к беседе с Третьим - самым молодым среди Радетелей, на которого возлагал большие надежды, видя в нем чуть ли не своего преемника.
        - Что нового?
        Генерал огляделся по сторонам. Хоть его люди и трижды проверили высокую трибуну на предмет обнаружения подслушивающих устройств, однако говорить о подобных вещах на людях, пусть и самых близких, рискованно.
        - Хотел доложить как раз после этого цирка, - понизив голос, произнес он, помахивая рукой исходящей восторгом толпе, - но раз уж вы спросили… Есть данные, что Страна Отцов готовится к новой кампании против Хонти.
        - Да ну?.. - весело спросил Кормчий. - Опять?
        Хонти была давней головной болью Пандеи. Никак не удавалось окончательно и бесповоротно решить вопрос с бывшим генерал-губернаторством распавшейся тридцать лет назад Империи.
        - Они не могли не заметить, что мы перебросили на хонтийскую границу еще одну дивизию. Теперь предсказуемо боятся нашего усиления в этом регионе. Дескать, мы, вмешавшись во внутренние дела соседей, поставим там своего человека, а уж потом, объединенным фронтом…
        - Ну да, конечно! - иронично поднял бровь Первый. - Тебе ли не знать, что Отцы - совсем не чета нашему Шестому и ему подобным… Они не хуже нас понимают простую истину: кто Хонти тронет, тот и проиграл.
        - Ага Вы почти дословно повторили сказанное их Деверем, - уважительно кивнул Третий. - Как будто читали донесение моего информатора.
        - Надеюсь, он сообщает еще что-нибудь кроме банальностей? - фыркнул глава государства, едва не пропустив момент, когда ему полагалось положить руку на сердце во время исполнения государственного гимна.
        - Конечно. Например, Шурин предложил ввести в действие тяжелые системы, но не получил поддержку большинства…
        - Вот-вот! - расслышал знакомое название Шестой. - Тяжелые системы - это то, что нам надо. Они нас спасут! Правда, дорого, зараза, но расходы быстро окупятся.
        Первый скосил глаза на переминающегося с ноги на ногу фельдмаршала, верно угадав проблему, которая на самом деле беспокоила сейчас вояку. Вздохнув, он пододвинул ногой к соратнику ведро, специально поставленное охраной на трибуне для подобных нужд престарелых руководителей державы.
        Тонкая струя задребезжала о металлическую стенку. Радетели снисходительно заулыбались, прощая сподвижнику слабость. Попробуй выстой здесь на ветру и холоде несколько часов подряд. Они же на самом-то деле не такие железные, какими их представляет народное воображение.
        - Скажи, пожалуйста! Можно подумать, ты завербовал по меньшей мере кого-то из Неизвестных Отцов?..
        Безопасник хотел скромно потупиться, но это было не к месту и не ко времени. На площадь выехала колонна тяжелой бронетехники, и следовало приветствовать ее отданием воинской чести.
        - Ну, не среди самих Отцов… - начал он, но Первый едва заметно покачал головой:
        - Не здесь! Ты прав, поговорим после цирка… Да здравствует нерушимое единство Радетелей и народа!
        Ликование толпы на площади достигло апогея. И никому из тысяч граждан Пангеи, собравшихся на площади, было невдомек, что из всей праздничной речи Кормчего «в живую» он произнес только последнюю фразу…
        Глава 5
        ОТКРОВЕНИЕ
        А на следующий день был еще один выходной. Блаженное время! Несмотря на то, что Лаури накануне выпил всего ничего, он крепко спал до самого позднего утра. Встав с убогой деревянной койки, Нурминен подошел к единственному окну маленькой комнатушки и, повернув старый, насквозь проржавевший рычаг, открыл пуленепробиваемые ставни.
        Внизу уже вовсю бурлил мегаполис. Даже с высоты десятого этажа картина открывалась крайне удручающая. По грязным серым улицам носились, надсадно чадя, оранжевые муниципальные такси. Кособоко ползли, словно неповоротливые полудохлые жуки, зеленые военные грузовики, мигали фиолетовыми сиренами дорожные патрули. И все это в синеватой дымке вечного, как и весь этот насквозь прогнивший город, смога.
        Безнадега.
        Вот уже третий год он жил в этом дешевом, провонявшем жареной капустой общежитии, где обитали исключительно отверженные - люди, пожизненно лишенные гражданства Пандеи. Таких насильно клеймили, присваивая каждому особый идентификационный номер, выжигаемый электрическим разрядом прямо на лбу. Операция была болезненной и делалась она детям, когда те достигали двухлетнего возраста.
        Отверженные были особой прослойкой пандейского общества, его, так сказать, «низшей ступенью». Гражданства лишали за малейший проступок, именуемый, как правило, «злодеянием против народа»: от банального проявления трусости на поле боя до анекдота про Радетелей, опрометчиво рассказанного в общественном месте. Все последующие поколения однажды провинившихся тоже становились изгоями. Детей клеймили за проступки отцов.
        Жили отверженные в особых районах, куда обычные граждане старались не заходить. Причина была не только в разгуле местного криминала, но и в укоренившемся с годами отвращении к клейменым, которых и за людей-то особо не считали. Отверженных воспринимали как своего рода мутантов - внешне неотличимых от людей, но крайне опасных. Конечно, их можно было попросту уничтожать, но они составляли экономический костяк государства, занимаясь самой черной работой. И потом, там, где совершивший проступок гражданин еще мог рассчитывать на снисхождение, с «клейменым» не церемонились.
        То, что Лаури Нурминен - полноправный гражданин Пандеи, знал один лишь управляющий, за небольшую взятку подделавший документ вселения, где жилец Нурминен значился отверженным под номером 889977, профессия - разнорабочий. Длинные черные волосы не позволяли окружающим рассмотреть его «чистый» лоб. В таком положении вещей были свои плюсы, потому что его никто не беспокоил. Ни «Союз Пандейских Ветеранов» со своими еженедельными собраниями, ни Департамент Правопорядка, ни многочисленные общественные организации, поскольку для них он практически не существовал. Лаури Нурминена можно было обнаружить только по месту основной работы, где он бывал не так уж и часто, а вот по месту жительства… Никто даже подумать не мог, что он, почетный гражданин Пандеи, кавалер «Ордена неукротимого мужества» третьей степени, обитает среди клейменых. Ни одной, даже самой хитроумной службе не придет в голову искать его в грязной общаге для второсортных людей. А даже если его и накроет одна из проверок, подобное нарушение каралось довольно мягко: всего-то пожизненным запретом на проживание в столице.
        Умывшись в маленькой, облупленной, вечно текущей раковине и сжевав безвкусный брикет бесплатного питательного рациона, Нурминен неожиданно вспомнил весь вчерашний день в самых мельчайших подробностях.
        Лаури машинально коснулся нагрудного кармана куртки, где лежал заветный блокнот с телефонным номером Кайсы. Тот был на месте, а значит, теперь дело осталось за малым - позвонить. От этой мысли ему сделалось несколько не по себе. Странная неуверенность, раньше он за собой подобного никогда не замечал. Чего он боится? Быть может, «Белых сестер»? Ерунда! Тогда что же его останавливает? Чувство было необычным, словно ветеран стоял на распутье. То, что впереди, скрывает густой туман и, самое главное, ты хорошо понимаешь: стоит тебе сделать один короткий шаг - и пути назад уже не будет НИКОГДА! Что бы ни ждало тебя впереди, повернуть с полпути будет невозможно. Замкнется невидимая цепь, и разматывающаяся лента пока незримых мелочей вовлечет тебя в неумолимый круговорот неотвратимости.
        Нурминен равнодушно размышлял, с отвращением поглядывая сверху на задыхающийся в сизом смоге обреченный город. Люди, снующие внизу, даже не осознавали, что живут в огромной страшной тюрьме, в недрах гигантской мясорубки, способной перемолоть миллиарды хрупких человеческих костей. Что они не вечны в отличие от жутких, мерно проворачивающихся стальных ножей. Мясорубка будет вращаться даже тогда, когда перемелет в пыль последнего из живых, и именно это по-настоящему пугало. Нет, не смерть, а то, что система сможет благополучно существовать после тебя, и, что бы ты ни делал, результат всегда окажется тот же - ты проиграешь. Потому что ты даже не винтик, а так, мелкая стружка, сыплющаяся из исполинского станка…
        Мрачные мысли были прерваны неприятным посторонним звуком. В соседней ячейке раздался визгливый женский крик, затем что-то с грохотом упало. Лаури поморщился, поскольку хорошо знал, что последует вслед за этим. Так и случилось.
        Обитая фанерой от старых посылок дверь с давно сломанным замком резко отворилась, и в комнату заскочил высокий всклокоченный блондин с длинным номером на лбу. С ходу плюхнувшись на единственный колченогий стул, он мрачно уставился на Лаури.
        - Ну, чего тебе, Фишту? - недовольно спросил Нурминен. - Между прочим, я уже собрался уходить…
        - Твои дела подождут! - напряженно ответил Фишту Кетри и тут же с чувством добавил: - Проклятая шлюха! Она снова с кем-то крутит шашни за моей спиной…
        Жена Кетри была легализованной проституткой. Торговать своим телом могли только отверженные. Граждане Пандеи охотно пользовались их услугами, хотя официально это, конечно, не поощрялось.
        - Но ведь проституция - это ее основное занятие! - вполне резонно возразил Лаури, отвернувшись к окну. - Кажется, она даже состоит в профсоюзе…
        Фишту нервно мотнул головой:
        - В рабочее время все нормально, здесь у меня претензий к ней нет, но она встречается с кем-то и на выходных…
        - Откуда ты знаешь?
        - У меня есть один хороший знакомый из местной уличной банды… Я заплатил ему, чтобы он проследил за этой шлюхой…
        - Что?!! Но ведь это незаконно!!!
        - Зато у меня оказались неопровержимые доказательства ее измены…
        - Какие еще доказательства?
        - Давай лучше не будем! - ревнивец с хрустом сжал кулаки. - Я когда-нибудь убью эту развратную суку…
        - Но ведь она и должна быть такой!
        - А мне наплевать! Убью, и точка!
        - В таком случае тебя отправят в газовую камеру. Ты ведь лучше меня знаешь, что за это бывает…
        - Да знаю, знаю я…
        Видя искренние страдания горемычного соседа, Нурминен немного смягчился:
        - Послушай, приятель, мне действительно нужно уходить. Если хочешь, оставайся у меня, сколько тебе заблагорассудится, я не вернусь до самого вечера.
        - Правда?
        - Ага. Вон, можешь на город сверху поглазеть. В твоей ячейке окна, кажется, нет?
        - Конечно же, нет… - зло прошипел Кетри. - Мы не можем позволить себе платить еще и за проклятое окно. Этот паршивый управляющий, этот гнилой ублюдок, - настоящий садист, он меня ненавидит… И каждый раз похотливо пялится на мою жену.
        - Да ну, полно тебе…
        - Ага, только и ждет случая настучать на меня в Департамент Благополучия. А после подкатить на всех порах к молодой красивой вдовушке!
        - В общем, располагайся, как дома… - И с этими словами Лаури проворно выскользнул в коридор.
        Там он тут же был пойман за грудки крупной длинноногой красоткой в ярко-красном, плотно облегающем стройную фигуру комбинезоне.
        - Ты что там ему наговорил? - острые соски жрицы любви ощущались даже сквозь одежду.
        Совершенно обалдев, Нурминен скосил глаза чуть вниз, и ему почему-то пришли на ум две совершенные самонаводящиеся ядерные боеголовки.
        - Отвечай мне немедленно, что ты ему сказал?
        - Да собственно… ничего… - Лаури безуспешно пытался вырваться из крепких объятий проститутки. - Чокнутая, ты же меня сейчас придушишь!
        - А я ведь знаю, что ты незаконно здесь проживаешь… - прошипела разгневанная красавица. - Я знаю, что ты гражданин! Почему ты это скрываешь?
        - Да откуда тебе известно? - не на шутку перепугался Нурминен.
        - Управляющий рассказал! - И девица грубо схватила Лаури за волосы, обнажая его девственно чистый лоб.
        - Ну, что я говорила? Клейма нет!
        - Вот сволочь!
        - Я?!
        - Управляющий! Я ведь ему плачу за то, чтобы молчал, а не трепался на каждом углу…
        - Эй-эй, полегче! Ничего не на каждом! Просто я кое-что для него сделала. Ну то, что умею лучше всего… Обычно после этого мужчин тянет на всевозможные откровения, вот он и сболтнул…
        - Думала, он снизит тебе и твоему дураку мужу плату за жилье?
        - А он и так снизил… - усмехнулась девица, разжав, наконец, стальную хватку. - Я-то обслуживаю его совершенно бесплатно…
        - По воскресеньям?
        - Как ты угадал?
        - Я провидец!
        - Что-что?
        - Так вот, значит, к кому тебя приревновал твой полоумный муженек?
        - Нет, не к нему! - лениво ответила проститутка, облизнув губы. - У меня довольно обширная… подработка по выходным. Хочешь, и тебя обслужу. Можно прямо здесь или, если желаешь, зайдем ко мне. Возьму недорого, полцены. Сделаю скидку как гражданину. Ты какую любовь предпочитаешь?
        - Здоровую!
        - Ну, так в чем же тогда проблема?
        - Проблема в том, что за стеной сидит твой муж, который нешуточно страдает и который запросто свернет мою хрупкую шею, если застанет меня с тобой во внеурочный день…
        - Трус!
        - Да, трус!
        - Слабак!
        - Может и так…
        - Все вы такие: боитесь нас, как огня, хотя и дали нам законное право вас обслуживать! Наверное, пандейских граждан это вдвойне возбуждает - спать с прямыми потомками врагов Пандеи! Ведь так, скажи?
        - Да пошла ты, знаешь куда?! - хрипло выкрикнул Нурминен, заскакивая в ближайший лифт.
        Он очень хорошо понимал Кетри. Как тот вообще терпел эту сумасшедшую?
        Впрочем, вопрос был из разряда чисто риторических…

* * *
        Несмотря на официальный выходной день, скучающий Лаури заглянул в авторемонтную мастерскую, в которой неожиданно застал Лахтинена, неистово полирующего какой-то резко пахнущей дрянью заднее крыло попавшего в аварию маленького грузовичка.
        - Как голова после вчерашних возлияний, не болит? - поинтересовался Сами, отшвыривая в сторону вонючую тряпку.
        - Да нет, все вроде нормально!
        - Не может быть! Учти, утаивать от друзей тягостные последствия посталкогольного синдрома - страшное преступление! Оно карается… карается…
        - Да ладно тебе! - добродушно рассмеялся Нурминен. - Ты ведь знаешь, что я в этом смысле далеко не слабак! Кстати, а где Матти?
        - На каком-то тайном собрании.
        - Каком еще собрании?
        - Да пес его знает! Вернется - сам расспросишь…
        На следующий день Порра на работе так и не появился, зато на такси примчался владелец попавшего в аварию отреставрированного грузовичка, неприятного вида активист рабочей организации «Патриотов-трудоголиков». О последнем свидетельствовали темно-синие шорты и ярко-желтая безрукавка с золотым значком ударника последней пятилетки. «Патриот» определенно был не в духе. Гневно топорща густые усы, он высокомерно взирал на Лахтинена, пребывавшего в привычном состоянии полного душевного спокойствия.
        - Как там моя посудина? - несколько издалека начал «трудоголик», вальяжно прохаживаясь вдоль фасада ремонтной мастерской.
        - В полном здравии! - с готовностью ответил Сами.
        - Ремонт завершен?
        - Разумеется, завершен! Все, как и договаривались. Кузов восстановлен, аккумулятор заменен, машина полностью перекрашена. Можете забирать.
        - В самом деле?
        - Всенепременно!
        - Тогда я, пожалуй, заберу ее прямо сейчас!
        - Как вам будет угодно…
        Когда отремонтированный автомобиль, бодро дымя, отъехал, Лахтинен запер мастерскую и, мрачно посмотрев на посмеивающегося Лаури, с расстановкой произнес:
        - Вот же урод! Ненавижу всех этих активно озабоченных трудоголиков: пятилетний план листовой стали за неделю, двухгодичный - за сутки… Морда кирпичом, смотрит на тебя, как на кусок дерьма. Мы, мол, работаем, а вы тут прохлаждаетесь… И самое обидное, что эта сволочь в руках никогда ни одного инструмента не держала, только и знает, как несчастных клейменых гонять. Они у них там, на производстве, мрут, как мухи. Я недавно видел статистику. С этакой прытью лет через десять не останется ни одного «отверженного», и вот тогда-то и погонят на военные заводы нас, матерых ветеранов запаса. Попомни мои слова, Лаури…
        Больше в тот день делать было решительно нечего. Попрощавшись с раздосадованным Лахтиненом, Нурминен, наконец, решил связаться с Кайсой. Быстро отыскав будку телефонного автомата и впопыхах чуть не спутав ее с общественной кабинкой для безболезненных самоубийств, Лаури дрожащей рукой набрал заветный номер.
        Кайса сразу же узнала его. Сгорая от смущения, Нурминен предложил ей встретиться, и девушка неожиданно согласилась, назвав адрес кафе, располагавшегося в самом центре города.
        Наняв такси, Лаури быстро добрался до нужной улицы. Проверив в карманах наличность и убедившись, что денег вполне достаточно, Нурминен зашел в кафе, безуспешно стараясь скрыть волнение.
        Первое впечатление было довольно странным, и он не сразу смог себе объяснить, что его так смутило. Интерьер довольно милый, легкая расслабляющая музыка… Наконец Лаури обратил внимание на публику. Вокруг за столиками дружески щебетали облаченные в серую форму молодые женщины. Сущий кошмар. Пять десятков «Белых сестер» - и ни одного мужчины! Страшный сон молодого потенциального мужа. Однако, судя по тому, что его сразу же не выставили вон, мужчины сюда вполне допускались.
        А вот Кайсы видно не было.
        К освободившемуся невдалеке столику удалось протиснуться с большим трудом. Окружающие дамы принципиально игнорировали Нурминена, и он вспомнил жуткие истории о «сестрах», выслеживающих в городе припозднившихся мужчин и проводящих над беднягами жуткий обряд кастрации. Полный бред, конечно, однако кто его знает…
        - Что будете заказывать? - поинтересовалась унылого вида клейменая женщина в засаленном переднике.
        - Кофе, пожалуйста! - вежливо попросил Лаури.
        Официантка молча принесла заказ.
        Напряжение нарастало. Нурминен нервничал все больше и больше, Кайса откровенно запаздывала. Может, она забыла о нем или, того хуже, решила зло пошутить? Ведь он совершенно не знал эту девушку. На что он вообще рассчитывал, когда навязывался ей? Самовлюбленный дурак!
        - Привет! - раздалось из-за спины.
        Лаури вскочил со своего места, чуть не опрокинув маленький обшарпанный столик. За его спиной стояла Кайса. Прозрачный респиратор был откинут набок, так что ничто не мешало любоваться ослепительной улыбкой девушки.
        - Вы, я вижу, не любите даром терять время? Уже сделали заказ.
        - Честно говоря, думал, что вы уже не придете, - замялся Нурминен.
        - Извините за опоздание, но в городе такие пробки. Мое такси застряло на целых двадцать минут. Опять какие-то волнения в северных районах…
        - В тех, которые последние две недели изолированы войсками?
        - Именно! Говорят, там опять кого-то убили. Клейменый смертник проник прямо в отделение Департамента Правопорядка… Ему удалось подорвать себя на первом этаже. Погибло пять десятков человек, сотня раненых…
        - Это никогда не закончится…
        - Увы, но, похоже, вы правы. Что бы ни случилось, «отверженных» никогда не уравняют в правах с гражданами.
        - Вы, кажется, сочувствуете им?
        - Клейменым - да, но не террористам. Что они пытаются доказать, убивая ни в чем не повинных людей? Лишь вызывают всеобщее озлобление, в результате чего их еще больше ненавидят. А ненависть ни к чему хорошему никогда не приводила…
        Лаури вспомнил своих соседей. Вот уж кому он с удовольствием снес бы при случае головы! Кровожадные мысли были неуместны, его даже немного напугали этакие выкрутасы собственного разыгравшегося воображения.
        - Существует одна теория… - неуверенно начал он. - Довольно смелая, хотя лично я… Понимаете, за такие мысли можно оказаться сами знаете где… Надеюсь, вы не являетесь тайным осведомителем Департамента Благополучия?
        - Что вы! - Кайса непринужденно рассмеялась. - Со мной вы можете быть предельно откровенны…
        - Ну, раз так… Некоторые неофициальные источники, которым я склонен доверять, предполагают, что все эти террористические акты организованы силами того же Департамента Благополучия или военными…
        - Но зачем им убивать мирных жителей?
        - Чтобы потом, прикрываясь лозунгом борьбы с терроризмом, еще больше урезать и так уже порядком урезанные права пандейских граждан. Тотальный контроль за всеми людьми вне зависимости от пола, возраста или социального положения, понимаете?! Мы к этому уже почти пришли, приблизились к той страшной черте, за которой всех нас ждет одна огромная неприступная тюрьма, из которой невозможно бежать… Так произошло в Стране Отцов. Жуткий бесчеловечный эксперимент благополучно осуществился. Люди перестали быть людьми, превратившись в бездумных марионеток. Наше государство по сравнению с ними - оплот свободомыслия.
        - Вас действительно это волнует?
        - Да как сказать… Не то чтобы очень сильно, но иногда задумываюсь над тем или иным аспектом окружающего бреда… Впрочем, о чем это мы с вами говорим? Хорошо, что нас никто не слышит. Двое молодых людей - и такие мрачные неуместные разговоры. Простите меня, я не должен был затрагивать эту тему…
        - Ну что вы! - в свою очередь принялась оправдываться Кайса. - Это я первой затронула данную тему, рассказав вам о причине моей задержки.
        Возникла неловкая пауза.
        Девушка робко отпила немного лимонада из своего стакана.
        - Слишком сладкий напиток для меня… - она сокрушенно покачала головой.
        - Я закажу вам что-нибудь другое! - спохватился Нурминен, делая знак официантке.
        - Не стоит беспокоиться…
        - Нет, я настаиваю.
        Подошла давешняя грустная женщина, и Лаури попросил ее принести несладкий чай со льдом.
        В ожидании заказа Нурминен украдкой поглядывал на спутницу, силясь понять, кто она на самом деле, о чем думает, чем живет, что ее интересует, а что, наоборот, оставляет равнодушной? Любой незнакомый человек - вещь в себе, причем - очень опасная вещь, потому что никогда не знаешь, как он себя будет вести, если ты попадешь в ситуацию, когда окажешься всецело зависимым от него. Ну, а если незнакомый человек - женщина, которая, к тому же, тебе симпатична, то нужно быть осторожным вдвойне: рана, которую ты способен от нее получить, может не заживать годами…
        - Почему вы выбрали для встречи именно это кафе? - нарушил, наконец, неловкое молчание Лаури. - Знаете, я даже поначалу подумал, что вы…
        - Продолжайте же, продолжайте… Ну вот, снова замкнулись в себе! Что ж, я скажу за вас. Очевидно, что это кафе исключительно для женщин-активисток братства «Белых сестер», так ведь?
        - В общем-то, да…
        - И вы думаете, что я - одна из них?
        - Мне кажется, что вы все-таки не такая… Во всех этих женщинах есть что-то… мужское, что ли… Вы же - настоящее воплощение женственности.
        Кайса звонко рассмеялась:
        - Спасибо за комплимент! Я захожу сюда только потому, что тут на меня меньше всего обращают внимания из-за респиратора и не тычут пальцем, как в других частях города.
        - Да, я вас, кажется, понимаю…
        - Здесь мой внешний вид никого особо не волнует. Все эти женщины… они хорошо понимают, что значит быть не такими, как все, и именно это роднит меня с ними… Знаете, вы очень странный человек, Лаури, странный и интересный. Я впервые встречаю такого собеседника, как вы.
        - Чем же я так странен?
        - Вы говорите о вещах, о которых девять мужчин из десяти на вашем месте ни за что бы не заговорили, даже если бы их при этом пытали раскаленным железом.
        - Это комплимент или упрек?
        - Пожалуй, первое.
        - Что ж, спасибо! В свою очередь признаюсь, что вы тоже весьма необычная девушка, Кайса… Пусть это прозвучит очень банально, но мне кажется, что мы знакомы много лет и вдруг случайно встретились в этом небольшом уютном кафе, почувствовав то одиночество, которое окружало нас все эти годы, когда мы были так далеко друг от друга…
        - Звучит непонятно, но романтично, - улыбнулась девушка. - Говорить на первом свидании о собственном одиночестве довольно смело, вы не находите?
        - Значит, у нас свидание?
        Кайса не ответила, задумчиво глядя на дно пустого стакана, где медленно умирали кубики льда, и Нурминен понял, что сболтнул лишнее. А ведь все к этому шло. Недаром мудрые люди говорят, что сперва нужно думать и только потом говорить. Неужели он все испортил только одной короткой дурацкой фразой? Неужели это конец их еще толком не начавшегося знакомства?
        - Какая потрясающая мелодия! - неожиданно оживилась Кайса.
        Честно говоря, он не обратил внимания на музыку, воспринимая ее как некое неизбежное зло, специфический фон, заглушающий чужие разговоры.
        - Не правда ли, очень красиво?
        Лаури кивнул, хотя мелодия не казалась ему столь уж очаровательной. Необычной - да, но красивой… С другой стороны, что он понимал в музыке?
        - Кажется, это Ресту Лояну! - Кайса со странным выражением слушала разливающуюся по залу струнную аранжировку. - Да, определенно это он, великий хонтийский композитор. Его много преследовали, и, когда ему уже почти удалось сбежать в Пандею, он был арестован и по приказу Хонтийской Патриотической Лиги расстрелян вместе с семьей.
        Разговор неожиданно перешел в незнакомую для Нурминена область, и он решил благоразумно промолчать, дабы не демонстрировать спутнице дремучее невежество. Он бы с удовольствием увлекся музыкой, если бы не проклятая война, забравшая лучшие годы его и без того короткой молодости.
        Постепенно окружающая реальность стала обретать свои привычные формы. Это неожиданное свидание в кафе, кардинально нарушившее ход его обыденной жизни, воспринималось теперь как нечто само собой разумеющееся, к чему он шел все эти долгие, унылые и, чего греха таить, полные безнадежного смертельного одиночества годы. Предчувствие грядущих перемен? Нет, скорее, робкое ощущение такой желанной неизбежности. Очередная отправная точка преодолена, а дальше… будь, что будет!
        Первая неуверенность исчезла. Ведь так часто бывает между незнакомыми людьми, когда внимательно следишь за своими словами и еще внимательнее - за словами собеседника. Срабатывает естественный механизм защиты, оберегающий персональное и такое безопасное одиночество.
        Одиночество, которое спасает, иногда лечит, но чаще - убивает. Убивает, словно самый милосердный доктор в мире.
        Лаури еще много чего говорил в тот вечер, хотя после, хоть убей, не смог вспомнить подробностей. Память все услужливо затерла, будто, немного смущаясь, подглядывала в замочную скважину. Нурминен и сам не понял, как оказался на длинной ленте серого замусоренного тротуара, покрытого блестящей пленкой выпавших к вечеру ядовитых осадков. Откуда-то из чрева беспросветной сырой пелены небес накрапывал дождик. Капли были маслянистыми, тяжелыми, и если растереть их пальцами, то они пахли переработанным машинным маслом.
        Лаури натянул на голову непромокаемый капюшон. Он только что проводил Кайсу до такси. Когда они прощались, девушка как-то странно на него смотрела. Он определенно наговорил много глупостей, особенно по поводу правительственных заговоров и террористов.
        Ну кто его тянул за дурной язык? Однако время вспять не повернешь, как бы страстно тебе этого ни хотелось.
        Будто желая наказать себя, Нурминен решил отправиться домой пешком. Это было довольно безрассудное решение, но в тот момент о риске он думал в самую последнюю очередь. Как же давно он не гулял по ночному городу!..
        Когда чья-то сильная рука рванула Лаури за шиворот, затащив в темный зловонный переулок, он даже не сразу понял, что произошло. Просто неожиданно вместо света вокруг возникла зловещая полутьма. Так бывает только в самых болезненных кошмарах. Необъяснимое и очень быстрое изменение окружающей враждебной среды. В спину чуть выше поясницы уперлось что-то твердое и острое, вызывающее чувство тревоги и стойкого дискомфорта. Эта штука определенно предназначалась для того, чтобы резать такую уязвимую человеческую плоть.
        - Давай, выворачивай карманы! И шустро!
        Произнесено было тихо, даже как-то безразлично и оттого - особо пугающе. Сразу же стало ясно, что говорящий без зазрения совести его прирежет. Для такого человека убить ближнего - все равно, что поковыряться в зубах.
        Для виду Лаури слегка потрепыхался в крепких объятиях грабителя и сразу же понял, что у того имеется напарник.
        - Что, оглох?! Или нам самим шарить по твоим вонючим карманам?
        - Сейчас… - хрипло пробормотал Нурминен. - Я все отдам… только, пожалуйста, уберите нож…
        Хватка слепо ослабла.
        - Живо давай! Чего ты там возишься?
        Лаури покорно полез в задний карман брюк за деньгами. И в следующую секунду выпал из окружающей реальности. Это было похоже на короткий стремительный обморок: он оставался на ногах, он все отлично осознавал, вот только время… Со временем произошло что-то совершенно невероятное. У него украли несколько минут. Нурминен явственно чувствовал это. Нескольких минут не хватало. Вместо них пропасть, бездна, головокружение и странный металлический привкус во рту. Костяшки пальцев саднили, сердце бешено билось. Заглядывающий в грязный переулок свет подслеповатых уличных фонарей выхватывал из тьмы тела. Неподвижные. Мертвые. Головы и руки вывернуты под неестественным углом, в остекленевших глазах застыл нечеловеческий ужас.
        «Неужели ЭТО с ними сделал я?»
        Нурминен склонился над ближайшим трупом. На лбу человека, пытавшегося его ограбить, темнел уродливый шрам - порядковый номер «отверженного».
        - Нет, я не мог… - едва слышно прошептал Лаури. - Не мог…
        Где-то вдалеке протяжно завыла сирена ночного патруля. Именно этот звук окончательно привел его в чувство. Смирившись со страшным откровением, Нурминен быстро огляделся по сторонам. Похоже, свидетелей стремительной расправы не было. Да и не стали бы клейменые грабить граждан в людном месте.
        Бросив короткий взгляд на остывающие трупы, Лаури поглубже натянул капюшон и поспешил прочь от проклятого переулка. О случившемся он подумает потом, когда окажется в привычном безопасном месте, или не будет думать вовсе. Что-то подсказывало ему, что лучше всего немедленно забыть об этом. Спрятавшийся где-то глубоко внутри неведомый союзник уговаривал, что все в конечном счете будет хорошо, и Нурминену неожиданно захотелось искренне ему поверить.
        Глава 6
        ДВОЙНАЯ ЖИЗНЬ
        Странности в этом деле накапливались, разрастаясь, словно снежный ком. Да, речь шла уже об одном деле - во время беседы с Лэйхо генерал приказал подчиненному объединить в одно производство эпизоды с вандализмом в гимназическом парке и убийство Яри Юсиллы. Чем он при этом руководствовался, шеф госбезопасности Пандеи не уточнял. Сказал лишь, что есть информация, будто оба инцидента - дело рук одних и тех же людей.
        Антти сначала, как и хотел, попробовал спихнуть с себя происшествие в гимназии, мотивируя это этическими соображениями. Не прошло. О какой морали может идти речь, заявило начальство, если дело касается спокойствия страны?! Тогда комиссар попытался выяснить, откуда поступили столь важные и меняющие всю концепцию следствия сведения, но Радетель одарил его таким красноречивым взглядом, что начальник Третьего отдела, или, официально, Особого Антитеррористического Подразделения Департамента Благополучия, предпочел заткнуться.
        - Есть такое мнение! - подвел черту под дискуссией его превосходительство, красноречиво подняв глаза к потолку.
        И все. Ничего не попишешь. Иди и копай в заданном направлении. Но ведь как сложно-то, Сфера Мира! Как-то он отвык за последнее время работать, идя на коротком поводке, без права на инициативу и даже собственное мнение.
        - И, кстати, наверху распорядились не затягивать с расследованием. Проведи предварительное следствие, укажи возможных злоумышленников и закругляйся. Дураку ясно, что действовали внутренние враги Пандеи. Полагаю, поймать их не составит большой трудности для такого гения сыска, как прославленный комиссар Лэйхо, а?
        - Так точно, господин генерал! - безрадостно щелкнул каблуками форменных сапог Антти. А что ему еще оставалось?
        - Вот, - назидательно показал палец Радетель, а затем, похлопав Лэйхо по плечу, добавил. - Если оправдаешь наши надежды - готовь дырочку под награду. Не исключено, что это будет «Орден Свободы».
        И сделал красноречивую паузу, любуясь произведенным эффектом.
        «Орден Свободы» являлся высшей наградой Пандеи. Его вручали за особые заслуги перед державой людям, рангом не ниже государственного советника среди гражданских лиц, и генерала - среди военных. Таким образом, комиссару намекнули на возможность производства в генеральский чин. Что ж, приятно, конечно. Опять же - весомая прибавка к жалованью, социальные льготы. Да и в родном Департаменте многие удивляются, отчего это широко известный в столице Лэйхо засиделся в комиссарах?
        - Служу Отечеству! - снова залихватски щелкнули каблуки.
        - Вольно, вольно, - добродушно махнул рукой шеф. - Передавай от меня дочке привет и поздравления с праздником. Завтра отдохни, своди ребенка в парк. Но послезавтра пополудни жду тебя с докладом…

* * *
        Вопреки предложению шефа, никуда Антти Лэйхо назавтра с Ниссой не пошел. Извинился перед чадом за очередной испорченный выходной, выдал денег на покупку новой ментопластины с очередным телесериалом и клятвенно пообещал в следующие выходные сходить с ней в городок аттракционов. Хотя, признаться, ума не мог приложить, как он сможет бывать в этом месте после всего того, что там произошло.
        Хвала Мировому Свету, дите у него покладистое и к частым отлучкам родителя привыкшее. Может, Нисса где-то в душе и осуждала отца, обижаясь на его вечную занятость, но открыто не бунтовала Тем более, что ей было чем заняться: гимназия который день бурлила после достопамятного происшествия с монументом. На утро выходного дня дирекцией учебного заведения был назначен специальный митинг протеста учеников и преподавателей. Потом следовало ответить на вопросы анонимной анкеты, составленной в ДБ. Ну, а вечером все-таки должен состояться отложенный накануне праздничный бал.
        Господину же комиссару нужно было заниматься делом. Что-то начало проясняться (или, наоборот, запутываться?) после доклада Осты Салминена о проведенных им розыскных действиях.
        Характеристики с места учебы и прописки Яри Юсиллы были стандартными: «Не был, не привлекался, не замечен, не состоял, родственников за границей не имел, вел активную общественную деятельность и т. п.». Среднестатистический отличник-зубрила. А вот опрос ближайшего окружения убитого дал весьма неожиданные результаты. Из показаний одногруппников и университетских преподавателей выходило, что патриот и активист лиги Юсилла отнюдь не был столь уж лояльно настроен по отношению к властям. Мало того, не далее как две недели назад, он возглавил студенческий митинг, направленный против нового закона о высшем образовании.
        Конечно, информация могла быть недостоверной или даже заведомо ложной, только вот к делу были приобщены видеозаписи, изъятые на нескольких новостных каналах. Камеры засняли темноволосого юношу, стоявшего у памятника основателю столичного университета в окружении таких же, как и он, хмурых и что-то гневно выкрикивающих молодых людей.
        - Мы не согласны с предполагаемым резким повышением оплаты за учебу! - сверкая черными глазами, вещал парень в услужливо подставленный корреспондентом микрофон. - Мы не согласны с ограничением студенческого самоуправления и изменением статуса некоторых высших учебных заведений!..
        О самой реформе Антти слышал лишь краем уха - пока, хвала Сфере Мира, высшее образование входило в сферу его интересов постольку поскольку. Пришлось вникнуть. Оказалось, Радетели решили, что в стране слишком много вузов, а потому их нужно укрупнять путем слияния родственных учебных заведений, а лишние попросту сократить. Но корень проблемы крылся не в этом: в стране стала ощущаться нехватка рабочих рук и военнослужащих. Причина проста: большинство молодежи норовит сразу после школы попасть в университеты и академии. А раз так, решило руководство страны, то, будьте добры, компенсируйте государству убытки - расходы на повышение заработной платы и укрепление армии.
        Не понимают. Требуют. Призывают. Грозят.
        И этот вот малолетний анархист - член Молодежной лиги «Проклятой тысячи»? Те, конечно, тоже сотрясают столицу и другие пандейские города выступлениями, но несколько иного рода. Тут же налицо типичный бунт. Еще лет шесть назад за подобные штучки господина Юсиллу и его единомышленников в двадцать четыре часа исключили бы из университета и выдворили за пределы столицы, а то и вообще сослали бы в Северные территории к мутантам. А недовольные еще имеют наглость утверждать, что режим Радетелей «тиранический» и «антинародный». Их бы в Страну Отцов или в Хонти с ее бардаком и разгулом анархии!
        Какую же двойную жизнь вел покойный недоучившийся юрист Яри Юсилла?
        Показания его однопартийцев свидетельствовали о том, что никто из молодняка «Проклятых» не знал об антиправительственных настроениях юноши. На собраниях он всегда с энтузиазмом поддерживал курс Радетелей, возмущался засильем «отверженных» во всех сферах жизни государства, призывал к массовой высылке их на Север.
        «Истинный патриот, - наперебой утверждали свидетели, - хороший и верный товарищ, правильно ориентирующийся в вопросах внешней и внутренней политики руководства страны…»
        Мо-лод-цы! А еще говорят, что у них служба безопасности хорошо поставлена и проверки такие, что никто лишний не может попасть в ряды «Проклятой тысячи». Ведь полулегально же существуют, официально не зарегистрированы. Вот и приходится испытывать каждого претендента.
        В общем, есть над чем поломать голову.
        Масла в огонь подлила неугомонная Виа Ояла. Пришла к шефу и, загадочно поблескивая глазами, положила перед ним на стол несколько актов.
        Первый, самый короткий, составлен по результатам экспертизы пуль, извлеченных из служебного автомобиля во время его ремонта. Как выяснилось, изготовлены они были в Хонти и выпущены также из оружия хонтийского производства. Скорее всего, из скорострельного пистолета «Орел», небольшого по размеру и удобного для ношения. Такими, как правило, и пользовались многие террористы.
        Второй акт содержал данные исследования частиц устройства, с помощью которого был сброшен с постамента памятник основателю страны. Да-да. Монумент не просто зацепили тросом или веревкой и сдернули с места. Слишком прочным было крепление. Требовалось либо подпилить ноги статуи (на что, понятное дело, ушло бы много времени и сил, да и шума не избежать), либо (что и сделали преступники) использовать небольшую взрывную шашку локального действия, причем с бесшумным эффектом. Подобные конструкции с недавнего времени появились на вооружении выродков. Причем доставлялись они все из той же Хонти, будь она неладна!
        И, наконец, третья бумага, самая пространная, - с результатами обследования трупа убиенного патриота-смутьяна (ох, как идиотски звучит-то!) Юсиллы. Первые страницы не содержали ничего принципиально нового и повторяли данные предварительного осмотра, проведенного экспертом-криминалистом на месте преступления. Рост, вес, состояние кожных покровов и жировых отложений… Размеры гематомы на затылочной части черепа… «И что дальше?» - немного сварливо поинтересовался Лэйхо. Виа скромно указала начальнику на третью страницу.
        А вот там находилась бомба. Вернее, ее остатки.
        Исследования утверждали, что на руках покойного содержались… частицы взрывчатого вещества, сходного с тем, из которого изготовлено взрывное устройство, использованное при подрыве памятника у Гимназии № 2.
        - И как это понимать? - поднял на эксперта округлившиеся глаза комиссар.
        Женщина пожала плечами:
        - Вы у нас аналитик, шеф, вам и разгадывать.
        - То есть, что у нас получается? - нетерпеливо забегал по кабинету начальника инспектор Салминен. - Парень, возможно, причастен к инциденту со статуей…
        - Не исключено, - уклончиво ответила Виа. - Хотя в это время он уже мог быть в городке аттракционов.
        - Все равно! - отмахнулся Оста. - Ну, готовил взрывчатку. И что же?.. Сами преступники его потом и уничтожили, имитируя расправу со сторонником режима? Бред какой-то!
        - Или его убили товарищи по партии, каким-то образом узнавшие о связях Юсиллы с террористами, - подкинула свою версию Ояла. - Но это не вяжется с содержанием транспаранта и записки…
        - Ясно только одно, - задумчиво пожевал неизменную сигару комиссар. - Что покойный ни в коей мере не был причастен к нападению на мой автомобиль.
        - Это точно! - рассмеялся заместитель.
        Хотя смешного было мало.

* * *
        Полуденный визит к генералу пришлось отложить.
        Лэйхо уже совсем было собрался подняться на четвертый этаж, где находился огромный кабинет руководителя пандейской госбезопасности, как на дежурный пульт Департамента Безопасности поступило сообщение из одного из северных районов столицы. Теракт в тамошнем отделении Департамента Правопорядка. Есть жертвы и раненые.
        Пришлось в срочном порядке отправляться всем отделом на место происшествия.
        Картина, открывшаяся глазам безопасников, могла потрясти даже видавших виды людей. Комиссар был не из слабонервных, но и ему стало не по себе.
        Районное отделение ДП размещалось на нижнем ярусе большого многоэтажного жилого дома. Сейчас первого этажа практически не существовало, а на его месте чернел сплошной пролом. Развороченные стены, искореженные металлоконструкции, обломки мебели, груды пепла от сгоревших бумаг… И трупы. Десятки разорванных на куски или более-менее уцелевших человеческих тел. Большинство - в песочного цвета форме, точнее, в том, что от нее осталось. Но и гражданские тоже есть. И всюду тошнотворный сладковатый запах горелой плоти.
        Молодого водителя-ветерана, лихо спасшего позавчера себя и комиссара от обстрела, стошнило прямо на пол. Эх, парень, а ведь на войне, небось, приходилось и не такое видать? Совсем расслабился от долгой и почти беззаботной мирной жизни.
        - Шеф, - окликнул комиссара Оста.
        - Да?
        - Я опросил свидетелей по поводу того, что произошло.
        - Докладывай. Нет, погоди минуту.
        Из кармана появилась металлическая капсула с сигарой. Лэйхо всегда покупал именно такие, удобные для ношения в кармане - обычные, в целлофановой упаковке, крошились. Закурив, комиссар махнул рукой, разрешая инспектору продолжать.
        - Как говорят очевидцы, в десять часов утра в помещение райотдела ДП вошел средних лет мужчина неприметной наружности. Единственной приметой может служить клеймо «отверженного» на лбу. Дежурный попытался задержать его, мотивируя это тем, что сегодня неприемный день, однако тот стал отбиваться и громко требовать, чтобы его принял начальник отделения, бригадир Вилле Тапио. На шум подоспело несколько офицеров и сам бригадир, осведомившийся, зачем он понадобился посетителю. Мужчина ничего вразумительного не ответил, продолжая шуметь. Тогда Вилле Тапио распорядился вывести нарушителя порядка. Был вызван наряд стражников. Когда вокруг него скопилось уже довольно большое количество правоохранителей, мужчина с воплем; «Будьте вы все прокляты!» бросился в самую гущу, и через пару секунд прогремел взрыв. Ну, результаты вы сами видите…
        - Значит, это был «отверженный»? - нервно покусал кончик уса Антти. - Впрочем, иное и предположить нельзя. Так и доложим генералу.
        - А вот тут бы я не делала столь поспешных выводов, - как всегда неожиданно вмешалась Ояла.
        Комиссар с опаской поглядел на нее, будто это Виа самолично намеревалась активизировать взрывное устройство.
        - Что у тебя?
        - Как ни странно при таком взрыве, но кое-что от террориста-смертника осталось.
        - Да ты что? - скептически хмыкнул инспектор. - Пальцы? Кишки? Уши?
        - Голова, - сухо ответила капрал.
        - И?..
        - Сказать что-то определенное я, как всегда, смогу только после полного обследования в лабораторных условиях, но… - Она сделала эффектную паузу.
        - Не тяни! - напрягся Лэйхо.
        - Мне кажется, что татуировка у него на лбу не настоящая, а сделанная с помощью смывающейся через некоторое время краски.
        - Фальшивка? - не поверил Оста. - Но зачем?
        - Затем, чтобы направить нас по ложному следу, - сказал комиссар, прищурившись, отчего его и без того узкие глаза превратились в щелочки.
        Еще одно странное звено в цепи.
        А сколько их еще будет, этих звеньев?

* * *
        По итогам работы экспертов выходило, что во время теракта погибло примерно сорок шесть человек, из которых где-то тридцать являлись сотрудниками Департамента Правопорядка, включая и начальника районного отделения, бригадира Вилле Тапио. Еще восемьдесят пять получили ранения различной степени тяжести. Точнее определить число жертв пока не было возможности: несмотря на относительно небольшое количество использованного смертником вещества, взрыв оказался очень мощным. Людей собирали буквально по кусочкам, не все из которых идентифицированы.
        - Кстати, исследования останков террориста и его жертв показали, что здесь применена та же взрывчатка, которая фигурировала в эпизодах с подрывом памятника и убийством студента, - доложила Виа Ояла.
        - Знаешь, - язвительно ответил комиссар, - я как-то в этом и не сомневался.
        - Итого, у нас выстраивается цепочка, а, шеф? - встрял Оста.
        - Угу, - пыхнул сигарным дымом начальник третьего отдела Департамента Благополучия.
        Помощник озвучил его собственные мысли. Те, за изложение которых он пару часов назад получил нагоняй от Генерала. Радетель возмущался, что вместо благополучно закрытого дела Лэйхо пытается соорудить из него некий широкомасштабный заговор.
        По недовольному тону руководителя комиссар понял, что не видать ему в ближайшее время золотых погон, как своих собственных ушей. Ну и ладно. Жил же он все эти годы без генеральского звания, проживет еще. Конечно, хорошо бы уйти на пенсию с высоким чином. Генеральский оклад - это о-го-го, восемьдесят пенсионных процентов с такой суммы составят приличную цифру, означающую безбедную старость и возможность обеспечить дочку более-менее сносным приданым…
        Антти вздохнул. Мечты, мечты… Что им предаваться попусту? Работать нужно.
        Итак, что у нас имеется в сухом остатке по новому эпизоду?
        Некий человек, пожелавший, чтобы его считали «отверженным», делает себе временную татуировку и подрывает районное отделение Департамента Правопорядка. Зачем? Чтобы устрашить власти, понятное дело. Нелепо и бессмысленно, как и любое преступление такого рода. Нет бы замахнуться на кого повыше. Мысль святотатственная, но отчего бы ему не проделать то же самое на площади Согласия во время демонстрации? Подобрался бы поближе к Усыпальнице, и… Понятное дело, там усиленная охрана, проверки с металлоискателем и специально натасканными собаками. И все же. Ну, не самих Радетелей, так кого-то из их окружения, военного руководства. На худой конец, унес бы жизни мирных обывателей. Зато место людное, прямая трансляция действа по телевидению. Свидетелями его акта неповиновения стали бы многие миллионы, а не всего лишь пара сотен людей.
        Тьфу-тьфу, конечно. Упаси Сфера Мира от такого!
        Значит, следует искать какие-то особые причины того, что теракт произошел именно в этом месте.
        Сильно облегчила бы расследование хоть какая-то информация о личности преступника, но, увы, никаких данных по нем в архивах и Департамента Благополучия, и Департамента Правопорядка обнаружить пока не удалось. Человек без биографии, «невидимка», живший двойной жизнью. Откуда же он свалился на нашу голову? Не шпион ли, засланный Хонтийской Патриотической Лигой? Или мутант с Северных территорий? Информация из тех мест доходит крайне скудная.
        А что если попробовать зайти с другой стороны? Какие дела в последнее время расследовались в этом райотделе? Почти все они сгорели во время взрыва, но кое-какие на тот момент находились в несгораемых шкафах. Сколько ж придется перерыть, перепроверить?! Хотя если судить здраво, то маловероятно, что террористов могла заинтересовать обычная уголовщина, а всеми политическими делами занимается госбезопасность. То есть был смысл подрывать отделения ДБ, а не простых правоохранителей.
        Какие-то личные счеты с кем-то из сотрудников конкретно этого отделения? Тоже надо проверить. Личные дела офицеров и рядовых наверняка сохраняются в кадрах Департамента Правопорядка. Надо затребовать.
        А вот его начальника, бригадира Вилле Тапио, комиссар лично знал. Пересекались пару раз по делам, параллельно расследовавшимся обоими их ведомствами. Хороший был человек, и работник отличный, заслуженный. Ветеран третьей Хонтийской войны, получивший серьезное ранение и потому уволенный из действующей армии, кавалер многих государственных и общественных наград.
        Крутоват, правда, был покойник. Несгибаем, непоколебим и неподкупен. Не шел ни на какие компромиссы, когда дело касалось нарушения закона. Сколько раз нашкодившие чиновники или богатеи пытались откупиться от заведенных на кого-либо из них Вилле Тапио дел, связанных с дорожно-транспортными происшествиями, торговлей наркотиками либо с некрасивыми выходками? Сулили бригадиру деньги, угрожали расправой, предлагали всевозможные выгоды. Ответ один - дело отправлено в суд, пускай там разбираются.
        Неоднократно неудобного офицера пробовали отправить в отставку. И из-за его характера, да и вообще, чтобы освободить столь доходное место. Возможности-то у начальника столичного районного, пусть и окраинного, отделения ДП немалые. Не смогли по-доброму, вот и применили крайние меры? Нужно будет непременно посмотреть, кого в ближайшее время назначат на эту должность. Вдруг счастливый преемник и побеспокоился? А что, бывали случаи…
        - Шеф! - инспектор по своему обыкновению ворвался в кабинет Лэйхо без стука. - Там еще один труп нарисовался!..
        - Наш? - уточнил комиссар.
        - Криминальный! Какие-то разборки в общежитии для «отверженных». Говорят, там такое…
        - Мы-то тут при чем?! - рявкнул начальник третьего отдела. - Пусть лентяи из Департамента Правопорядка свои задницы потревожат! Даром им, что ли, государство деньги платит?
        - Там есть тонкости, шеф. По-моему, это как-то связано с нашим подрывником…
        - Тогда чего ты столбом стоишь?! Вели подавать мой автомобиль! Наша всезнайка Ояла уже готова?..
        Глава 7
        СМЕРТЬ РЯДОМ
        Возле общежития «отверженных» наблюдалась странная картина: разгоняя сгустившуюся тьму, квартал зловеще освещали перемигивающиеся фиолетовые сирены.
        - Целых три патрульных машины! - удивленно проговорил таксист, притормаживая рядом с подъездом. - Это очень опасный район. Вы уверены, что вам сюда?
        - Уверен! - Лаури сунул водителю засаленную купюру, после чего выскочил из такси.
        - Куда? - здоровенный скуластый парень в коричневом мундире тут же преградил ему дорогу.
        - Я здесь живу!
        Как назло, налетевший порыв холодного ветра разметал длинные волосы Нурминена. Громила с подозрением уставился на чистый лоб Лаури.
        - Удостоверение личности!
        Нурминен протянул свернутый вдвое документ вселения.
        - Так, посмотрим. Порядковый номер такой-то… профессия - разнорабочий… Почему без клейма?
        - Да как вам сказать…
        - Если ты гражданин и живешь среди клейменых, то это серьезное нарушение. Тебе повезло, что наш отдел занимается совсем другими делами. Но я обязательно передам в соответствующую службу твои данные. Тебе будет запрещено селиться в столице, а кроме того - придется заплатить приличный денежный штраф и дать вразумительное объяснение своего ненормального поведения. Потому что ни один здравомыслящий гражданин Пандеи не станет селиться в подобном гнусном месте. Послушай, а ты, случайно, не псих?
        Страж правопорядка внимательно вгляделся в лицо Нурминена, словно надеясь заметить явные признаки неизлечимого психического расстройства.
        - Нет, не псих! - спокойно ответил Лаури.
        - Впервые на своем веку сталкиваюсь с таким нарушением, - искренне признался громила. - Быть может, ты таким изощренным способом решил свести счеты с бренной жизнью? Скажу тебе, это не самый удачный способ. Воспользуйся лучше ближайшей кабиной для самоубийств. За чисто символическую сумму сможешь выбрать способ умерщвления. Вариантов там много, от смертельной инъекции до неощутимого газа. Ты просто заснешь и не проснешься. Или ты скрытый мазохист?
        Нурминен не ответил, и патрульный лишь грустно покачал головой:
        - Ладно, проходи, пусть тобой теперь комиссар занимается. Будь готов давать показания.
        - А что тут, собственно, стряслось?
        - Убийство! Проходи, не маячь перед глазами!
        По коридорам общежития сновали неприветливые хмурые люди, облаченные в коричневую униформу. Лаури поднялся на свой этаж и сразу же почувствовал неладное. Здесь патрульных было еще больше.
        - Кто такой? - тут же окликнул его молодой капрал, меланхолично разматывающий желтую запрещающую проход ленту.
        - Я тут живу! - повторил Лаури.
        - Какая квартира?
        - Двадцать вторая!
        - Пройдемте со мной!
        - Но я не совсем понимаю, при чем тут…
        - Не спорьте!
        - Хорошо!
        Капрал повел Нурминена вдоль тускло освещенного коридора. Большинство лампочек, как водится, разбиты. Вот и его квартира. Дверь соседней распахнута настежь. Внутри мужчины в коричневых мундирах.
        - Сюда, пожалуйста!
        Нурминен послушно вошел в комнату, где проживала супружеская чета Кетри.
        - Господин комиссар, вот жилец из соседней квартиры!
        Человек, к которому обратился капрал, был единственным в этой мрачной компании, кто не носил форму. Вывод напрашивался сам собой: он тут главный. По всей видимости - окружной комиссар.
        - Так-так… - высокий немолодой мужчина с умным лицом и аккуратными седыми усами неспешно повернулся к Лаури: - Комиссар Антти Лэйхо, начальник Особого Антитеррористического Подразделения Департамента Благополучия.
        Вот это да! Крупная шишка. С таким человеком просто так не встретишься. Что же произошло?
        Начальник Особого Антитеррористического Подразделения улыбнулся и протянул Лаури руку. Начало было хорошим.
        - Лаури Нурминен! - в свою очередь представился Нурминен.
        - Мы с вами нигде не виделись? - внимательно прищурился офицер.
        - Да где бы? - покачал головой парень.
        - Прячетесь от всего мира? - с улыбкой поинтересовался Лэйхо. - Патрульный только что доложил мне по рации о чудаке, живущем среди «отверженных». Добропорядочный гражданин в подобном месте… Впервые такое вижу. Или, быть может, вы не в ладах с головой?
        - Каждый сходит с ума по-своему! - попытался отшутиться Лаури.
        - И в самом деле… - кивнул комиссар. - В общем, меня ваша персона интересует только в качестве свидетеля, хотя за поддельный документ вселения вас следовало бы хорошенько наказать… Но, пожалуй, мы пока повременим с этим. Скажите, в котором часу вы сегодня покинули свою квартиру?
        - Где-то в районе восьми утра.
        - Вы виделись с вашими соседями?
        - Сегодня утром нет, а вот вчера видел обоих…
        - Можно подробней?
        - Они в очередной раз поссорились, и я разрешил Фишту побыть у меня в квартире, пока улягутся страсти. Сам же отправился на работу.
        - Кем вы работаете?
        - Механик в автомастерской.
        - Адрес?
        - Улица Истинных Патриотов, дом четырнадцать.
        - Да-да, я хорошо знаю это место. Так в чем, говорите, заключалась причина ссоры ваших соседей?
        - Ревность.
        - Шутите? Если я не путаю, сожительница этого… Кетри… была…
        - Нет, не шучу. Вы совершенно правы, она легальная проститутка. Фишту считал, что она изменяла ему в нерабочее время. Как я понял, Этна действительно… э-э… подрабатывала по выходным.
        - Ага! - оживился комиссар и что-то записал в пухлом блокноте. - Можно осмотреть вашу комнату?
        - Да, пожалуйста!
        - Эй, ребята, обыщите соседнюю квартиру и… аккуратней там.
        Лаури задумчиво поскреб затылок, провожая встревоженным взглядом стражей правопорядка, отправившихся делать обыск в его квартире.
        - Может, теперь вы скажете, что тут, в конце концов, случилось?
        - Да сами посмотрите… - Лэйхо небрежно махнул в сторону ванной комнаты.
        Нурминен подошел к приоткрытой ободранной двери и заглянул внутрь.
        Сначала он решил, что на полу лежит разобранный манекен из магазина одежды, но мгновением позже понял, что перед ним растерзанная молодая женщина. Из оторванных конечностей торчали белые обрубки костей, на полу собралась вязкая темнобагровая жидкость. Голова валялась в открытом унитазе, роскошные черные волосы беспорядочно свисали прямо на залитый кровью пол. Казалось, в ванной комнате поселился жуткий диковинный спрут.
        Лаури вернулся в комнату и обратился к изучающему свои записи следователю:
        - Да уж, картинка… Конечно, на войне я и не такое видел, но на то ведь и война…
        - Значит, вы воевали?
        - Да, на третьей Хонтийской. Кавалер «Ордена неукротимого мужества» третьей степени.
        - Ого! В армии за что попало такую награду не дают! - комиссар с уважением посмотрел на Нурминена.
        - Думаете, это с ней сделал Фешту?
        - По крайней мере, не раздосадованный плохим обслуживанием клиент, - хмыкнул тот.
        - Дичь какая-то! - покачал головой Лаури. - Конечно, иногда здесь случается и такое - район ведь неблагополучный. И все же… Сюда, как я вижу, съехалась чуть ли не половина Департамента Правопорядка. Неужели все из-за какого-то заурядного убийства на бытовой почве?
        - Вы мне кажетесь разумным человеком, Нурминен! - неожиданно заявил комиссар, постучав по зубам колпачком антикварной позолоченной ручки, стоившей годового оклада Лаури. - Я скажу вам, в чем дело. Все равно завтра все подробности уже будут в утренних новостях. Этот ваш сосед…
        - Фишту Кетри?
        - Да, именно Фишту Кетри, причастен к недавним терактам в окраинных районах города.
        - Не может быть!
        - Может, и еще как. Мы обнаружили в его квартире следы взрывчатых веществ. В ней собирались бомбы, причем - не один и даже не два раза… Скорее всего, здесь был перевалочный пункт. Террористы приходили сюда за смертью для других.
        - Вы, конечно, поймали преступника?
        Лэйхо неприязненно скривился:
        - Преступник, к сожалению, сбежал! Сделаем вот как… Конечно, маловероятно, что этот клейменый с вами когда-нибудь свяжется, но на всякий случай мы наденем на вас браслет с радиомаяком, чтобы отслеживать ваши перемещения по городу. Это стандартная следственная процедура: все, кто в той или иной степени контактировал с подозреваемыми, подвергаются ей, особенно когда речь идет о государственной безопасности. Конечно, вы можете отказаться. Это ваше право как гражданина, но я бы не рекомендовал делать это. Пойдите нам навстречу, и мы забудем о маленьком правонарушении, связанном с вашим необычным местом жительства.
        - Что-то мне не очень это нравится…
        - У вас есть отличный шанс послужить на благо Отчизны. Вы ведь ветеран… и не просто ветеран, а настоящий герой, проливший кровь во имя Пандеи, кавалер «Ордена неукротимого мужества» третьей степени. Это значит, что ваша репутация безупречна, за исключением маленького мошенничества с местом проживания, что, в принципе, меня не касается. По мне - живите, где хотите. Но поскольку я в вас заинтересован, предлагаю честную сделку: вы идете нам навстречу, а мы закрываем глаза на правонарушение, за которое вас полагается в двадцать четыре часа выставить из столицы. Ведь вам наверняка этого не хочется, а?
        Отпираться было бессмысленно, и Нурминен обреченно кивнул. Он, мол, действительно к этому совсем не стремится.
        В квартиру зашел давешний капрал.
        - Господин комиссар, соседнее помещение проверили, там все чисто.
        - Вот и отлично… - улыбнулся Лэйхо. - Сейчас установим свидетелю Нурминену радиомаяк, и можно паковаться. На сегодня, пожалуй, вполне достаточно.
        Операция установки радиомаяка была простой и быстрой. Маленький изящный браслет из темного металла с щелчком захлопнулся на правом запястье Лаури, несколько сбитого с толку всем происходящим.
        - Можете беспрепятственно принимать ванну, от воды с этой штукой ничего плохого не случится! - предупредил капрал. - Однако при попытке самостоятельно избавиться от браслета нам тут же поступит предупреждающий сигнал. Наказание - пожизненная потеря гражданства. Через месяц маяк снимем. Если не найдем Кетри раньше, разумеется.
        - Всего на месяц? - удивился Нурминен.
        - А больше и смысла нет, - ответил комиссар. - Если через месяц мы не поймали выродка, то это почти наверняка означает, что он уже в Хонти, Стране Отцов или еще где-нибудь очень далеко. Прецеденты, между прочим, уже были. Существует нелегальный канал переправки беженцев. Мы уже второй год не можем его отыскать.
        Что ж, похоже, Лаури легко отделался. Ходить под постоянным наблюдением в течение месяца, конечно, неприятно, но и не катастрофично. Нужно только как-то предупредить друзей, чтобы в его присутствии не сболтнули чего лишнего…

* * *
        И все-таки Нурминен напрасно себя уговаривал, что все обошлось малой кровью. Чувство, что он на крючке, еще больше обострилось. С Особым Антитеррористическим Подразделением шутки плохи! Пусть этот комиссар не рассказывает ему сказки о нелегальных каналах переправки беженцев. Чтобы под носом у самих Радетелей кто-то мог безболезненно сбежать из Пандеи - такое просто не укладывалось в голове. Причем сбежать не просто куда-нибудь, а к давним врагам. Можно подумать, беглецов встретят с распростертыми объятиями. Да и вообще, идеальное для жизни место существует исключительно в разыгравшемся человеческом воображении.
        С ним же явно затеяли какую-то странную игру. Почему-то сразу не арестовали и не промыли мозги, а ведь для них это плевое дело. Даже не задержали «до выяснения» гражданина, нелегально живущего в общежитии для «отверженных». Гражданина, сосед которого - давно разыскиваемый властями опасный террорист. Нурминену вообще казалось маловероятным существование подполья в условиях тотальной всепроникающей слежки. Или противники режима Радетелей как-то ухитряются обходить все мыслимые ловушки?
        В ту ночь Лаури так и не заснул, просидев до рассвета у открытого панорамного окна. Вид сверкающего огнями города гипнотизировал, но сон так и не пришел. Чувство, что он влип в какую-то очень плохую историю, не позволяло расслабиться даже на пару часов. Быть может, утренний поход в мастерскую вернет прежнее душевное равновесие? Верилось в это плохо, однако пропустить очередной рабочий день он не мог. Власти проверят его место работы, и, если Нурминен не окажется в мастерской, возникнут неприятные вопросы и неизбежно связанные с ними новые проблемы.

* * *
        Сами с Матти уже были на посту, полируя бока какого-то допотопного одноместного мотопикапа.
        - Запаздываешь, дружище! - строго заявил Сами, внимательно разглядывая темные круги под глазами Лаури. - Неужели вчера снова напился?
        - Если бы!
        - Тогда почему у тебя такой вид? Морда грустная, как у разоблаченного хонтийского шпиона.
        - Много будешь знать…
        - Лаури, знаешь, что мне пришло в голову? - неожиданно заявил усмехающийся Матти, вытирая о рабочую спецовку испачканные руки. - Надо бы выяснить, как там поживает та необычная девица. Ну, которую мы встретили, когда отмечали День Всеобщего Единства!
        Нурминен недоуменно уставился на друга:
        - Не понял?
        - А что тут непонятного? Неужели ты забыл тот памятный день? У меня вот отрешенная физиономия нашего непосредственного начальника по-прежнему как живая стоит перед глазами.
        - Я же просил не напоминать, - простонал Лахтинен, швыряя в Матти перчатки.
        Порра ловко увернулся и, как ни в чем не бывало, продолжил;
        - От Сами разило такими могучими спиртовыми парами, что, когда мы везли его в чиновничьем авто домой, я искренне опасался, что внутренняя изоляция салона вполне могла не выдержать… Однажды, кстати, был такой примечательный случай в армии: взвод десантников хорошенько набрался перед важным вылетом. Где они раздобыли выпивку, о том военная разведка до сих пор гадает. Не иначе как хонтийские вредители ловко сработали. Ну, влезли, значит, эти тридцать два красавца на одну-единственную летающую платформу и как задышали все разом чистейшим перегаром! А ведь по правилам можно перевозить только десять человек. Платформа заходит на посадку и внезапно - хрясть пополам! Бравые герои так и посыпались на голову врагу, не ожидавшему такой стремительной атаки. Сражение, между прочим, наши выиграли.
        - Издеваешься?!
        - Да нет, Лахтинен вот подтвердит!
        Лаури повернулся к Сами, но тот ему не ответил, сотрясаясь от приступа безудержного хохота.
        Порра же был серьезен как никогда:
        - Напомни мне, как звали ту необычную девушку?
        - Кажется, Кайса! - нехотя ответил Нурминен.
        - Кажется? Да ты ее тогда чуть глазами не сожрал! Без малого не набросился на бедняжку прямо в кафе. А ее имя наверняка запомнил на всю жизнь. Татуировку на бицепсе еще не сделал? Вы ведь вроде как даже телефонными номерами обменялись?
        - Кажется, я потерял ту бумажку. А может - выбросил.
        - Да ну? Сами, ты это слышишь? Он выбросил телефонный номер такой потрясающей женщины! Поверить не могу!
        - А ты не допускаешь возможности, что она мне просто не настолько понравилась? - раздраженно соврал Лаури.
        - А ты видел ее глаза?
        - Ну видел и что с того? Глаза как глаза, такие же, как у всех…
        - Ну не скажи! Это глаза совершенства! Ты же, кажется, тогда совсем не пил, поэтому не мог не заметить эти волнующие пушистые ресницы…
        - Матти, отвяжись!
        - Нет, не отвяжусь! В этой Кайсе ощущается некая чарующая тайна. Хорошо, если во всей Пандее отыщется еще парочка таких женщин!
        - Женщины с тайной порою могут быть очень коварны, - философски заметил Лахтинен. - Особо опасны они для одиноких мужчин, если слишком близко их к себе подпустить…
        - От этого только острее ощущения! - не сдавался Порра.
        - Ладно, юморист, заканчивай утреннее представление! - улыбнулся другу Нурминен. - Расскажи лучше, что там за тайное собрание, на которое ты недавно ходил?
        - Ах, это! - разочарованно отмахнулся Матти. - Оно не стоит серьезного обсуждения.
        - В самом деле, братец, мне тоже очень интересно, - оживился Сами. - Давай, выкладывай, зачем ты туда ходил?
        - Да так, от скуки!
        - И что там обсуждалось?
        - Исходящая от клейменых нешуточная опасность!
        Лахтинен присвистнул;
        - А ну-ка с этого места, пожалуйста, как можно подробней!
        - Да что рассказывать - нарочито беззаботно зевнул Порра. - Очень правильные, между прочим, ребята, сознательные. Называют себя «Проклятой Тысячей», хотя я так и не понял, почему. Пандейские граждане, по их мнению, несправедливо страдают, когда всякая шваль вроде «отверженных» забывает о своем месте.
        - В самом деле?
        - Именно! И я всецело с ними солидарен. Ребята предложили создать на добровольных началах небольшие отряды самообороны для борьбы с зарвавшимися клеймеными. Желают помочь Радетелям очистить наш город от скверны. Поспособствовать, так сказать, Радетелям в борьбе с социально опасными элементами.
        - Великие цели никогда не доводят до добра! - неприязненно скривился Лахтинен. - Если говорят, что хотят помочь Радетелям, значит, сперва утопят всю страну в крови.
        - Да они же хотят как лучше! - искренне удивился Матти. - Потому что невозможно сидеть на одном месте без дела и видеть, как после взрывов гибнут беззащитные ни в чем не повинные люди!
        - Так значит, ты теперь один из них? - грустно констатировал Нурминен, переглядываясь с помрачневшим Сами.
        - Да, теперь я один из них! - с вызовом подтвердил Порра.
        - Я бы мог с тобой поспорить… - тихо проговорил Лахтинен. - Мог привести тучу аргументов в пользу того, что ничем хорошим это не закончится. Только не буду. Все-таки ты - не просто мой друг, Матти, ты мне как брат… Слишком много всего мы пережили вместе, и когда-то смогли выжить только потому, что помогали и верили друг другу… Если это - твой выбор, я уважаю его, хотя он мне и поперек горла. И все же - подумай хорошенько, потому что это решение из тех, которые в будущем способно изменить всю твою жизнь.
        Порра молча отвернулся, разглядывая медленно подметающего противоположную сторону улицы дворника.
        Сами коротко кивнул каким-то своим угрюмым мыслям, после чего, открыв капот грузового фургона, принялся со скрежетом что-то подкручивать. Между старыми друзьями пробежала тень. Нурминен хорошо это почувствовал, как и ту боль, что неожиданно разбередила душу, боль оттого, что они становятся другими.
        Глава 8
        ЛИЦОМ К ЛИЦУ
        Гимназия была старая, основанная лет пятьдесят тому назад, еще при последнем императоре. Изначально она носила имя Его Императорского Высочества принца Кирну - наместника великого княжества Пандейского.
        Большое трехэтажное здание из красного кирпича с причудливыми башенками и зубчиками отчего-то здорово напоминало древнюю крепость. Стрельчатые окна со свинцовыми перегородками и разноцветными стеклами, складывающимися в картинки из истории Саракша. Широкая мраморная лестница, по обоим бокам которой застыли фантастические животные, охраняющие вход в храм знаний. Тяжелая, обитая по краям желтым металлом дверь.
        Лэйхо смутно помнил, как его, восьмилетнего мальчика, привели сюда в первый раз.
        По случаю начала нового учебного года на торжества прибыл сам высочайший патрон образовательного заведения. Понятное дело, Антти тогда еще плохо понимал, что за высокий, худой и усатый дяденька в усыпанном золотыми наградами мундире, украшенной перьями шляпе и с саблей на поясе обратился к гимназистам с крыльца со словами напутствия. Его больше интересовала красивая девочка с большими белыми бантами и огромным букетом цветов, оказавшаяся рядом. Это уже потом он узнал, что перед ними выступал член императорской семьи, знаменитый авиатор, летавший на самом большом самолете в мире, гордо именовавшемся «Горным Орлом».
        И именно его, принца Кирну, статуя поначалу высилась на ныне пустующем постаменте перед зданием гимназии. Его Императорское высочество был запечатлен в том же парадном мундире, с вытянутой вперед левой рукой, на ладони которой, как на взлетной полосе, разместилась в сотни раз уменьшенная копия его любимого именного бомбовоза. Правая же рука указывала вверх, в небо. Наместник словно предлагал детям полетать вместе с ним в поднебесье, ощутить тот незабываемый восторг, который охватывает человека, глядящего сверху на удаляющуюся землю.
        Когда через девять лет грянул Великий Ужас, как называли пандейские учебники истории первую ядерную войну, а за ним последовал распад империи, принц поначалу стал во главе независимого государства Пандея. Но правил он совсем недолго: хоть Кирну и был, как говорят его современники, человеком добрым и умным, но слишком уж многое связывало его с ненавистной народу династией. Произошла революция, отправившая Его Императорское Высочество в изгнание. На великокняжеском престоле оказался его полуторагодовалый сын-наследник, опекаемый регентским советом. Еще через год и малютку выслали вслед за отцом, а к власти пришли Радетели - группа высших офицеров, наведшая в стране порядок.
        Статую принца потихоньку сняли с пьедестала и отнесли на задний двор, где она лежала до сих пор, превращенная гимназистами в своеобразную скамейку. На ней в свое время частенько сиживал и юный Лэйхо, сбегавший на задний двор вместе с парочкой друзей, чтобы прогулять неподготовленный урок или попросту подымить сигареткой, не мозоля глаз классному руководителю. Пустое же место на постаменте оставалось таковым непродолжительно. Вскоре его занял монумент первому Первому, который и был разрушен пару дней назад.
        Изуродованную статую, разумеется, прибрали. То ли отреставрируют, то ли новую пришлют, кто знает. Не это сейчас интересовало господина комиссара. Хотя если бы кто-нибудь спросил мнение Антти по данной проблеме, то он бы, возможно, высказал крамольное предложение вернуть назад на пьедестал Его опальное Высочество. Вместе со старым именем гимназии. А что, нынешние историки отзываются о Кирну сочувственно, Радетели тоже время от времени вспоминают о нем как о мудром правителе и удачливом военачальнике. Вот и на последней праздничной демонстрации, во время пролета над площадью Согласия боевой авиации, Первый вспомнил о принце и его личном именном бомбовозе «Горный Орел», пожалев, что никто не знает, где сейчас находится эта реликвия, по праву принадлежащая народу Пандеи.
        Все это так, да только вряд ли кто поинтересуется соображениями начальника Особого Антитеррористического Подразделения Департамента Благополучия по вопросам восстановления памятников архитектуры. Ну и не надо! У него есть и другие, более животрепещущие проблемы.

* * *
        Комиссар не хотел ехать в родную гимназию со столь неприятной миссией. Лучше бы попросту зашел, как и планировал, к Ирне Саари поболтать об успехах и проблемах Ниссы, а заодно пригласил бы молодую учительницу куда-нибудь сходить вместе, приятно скоротав вечерок. Однако не все складывается так, как мы того хотим Необходимо провести дознание по инциденту, точнее, даже по двум, включая и покушение на него самого. Можно, конечно, отправить сюда Осту Салминена с командой рядовых безопасников, но ведь они могут напортачить так, что потом как бы не пришлось переводить ребенка в другое учебное заведение. И это всего за четыре года до выпуска! Нет уж, лучше самому за всем приглядеть…
        Инспектору и трем капралам (включая водителя, который как-то расположил к себе Лэйхо после пережитого вместе происшествия) комиссар поручил расспросить ребятню и нескольких молодых преподавателей, а сам взял на себя администрацию гимназии и, само собой, дочкин класс.
        Решив оставить общение с директором и его заместителями на потом, Антти поднялся на второй этаж, где и размещалась аудитория, закрепленная за восьмым классом, среди учеников которого значилась Нисса Лэйхо.
        Глянул на часы. До перемены оставалось минут десять или пятнадцать. Что ж, подождем, время терпит. Зачем мешать учебному процессу?
        Он подошел к окну и стал с любопытством смотреть на улицу. Окно выходило как раз на площадку с осиротевшим пьедесталом. Унылая картинка не добавляла хорошего настроения. Антти отвернулся и осторожно присел на краешек подоконника.
        Из-за двери доносился ровный и спокойный голос Ирны Саари. Говорила преподавательница громко, так что можно без труда разобрать, о чем идет речь.
        - Встаньте на морском берегу, - рассказывала Ирна, - и проследите за движением корабля, отошедшего от пристани. Сначала он будет двигаться как бы по плоскости, но чем дальше будет уходить, тем выше подниматься, пока не скроется в атмосферной дымке, заслоняющей остальную часть Мира.
        Ага, все ясно. Если речь идет о мироустройстве, значит, география. Тут комиссар не силен. Уж слишком все запутанно и отвлеченно. Никакой суровой конкретики.
        - Наш Саракш - уникален и неповторим. Под нашими ногами находится твердая поверхность Сферы Мира, а над головами - гигантский, но конечного объема газовый шар неизвестного пока науке состава, обладающий не вполне изученными пока физическими свойствами. Существует теория о том, что плотность газа быстро растет к центру газового пузыря, и там происходят какие-то таинственные процессы, вызывающие регулярное изменение яркости Мирового Света, обуславливающие смену дня и ночи. Кроме короткопериодических, суточных, изменений состояния Мирового Света, существуют долгопериодические, порождающие сезонные колебания температуры и смену времен года. Сила тяжести направлена от центра Сферы Мира перпендикулярно к ее поверхности. Таким образом, наш мир существует на внутренней поверхности огромного пузыря в бесконечной тверди, заполняющей остальную Вселенную. Все понятно?
        - Поня-а-а-а-атно, - прозвучал в ответ нестройный хор детских голосов.
        - Раз так, то кто ответит мне, каков наш мир? Кто желает? Ты, Пасси Айкио?
        - Саракш, - раздался чуть хрипловатый мальчишеский басок, - не плоский и не выпуклый - он вогнутый. Его атмосфера весьма плотна и фосфоресцирует днем и ночью.
        - Молодец, правильно. Садись. А какие еще теории существуют?..
        Комиссар сначала прислушивался, но быстро потерял нить повествования и снова посмотрел в окно.
        Цепкий натренированный глаз задержался на двух мужских фигурах возле постамента. Один - среднего роста, худощавый и неопределенного возраста, что-то яростно втолковывал второму, плотному седоголовому коротышке. Крепыш, видимо, не соглашался, тряс головой и отталкивал от себя худого, когда тот пытался схватить его за рукав и тащить в сторону улицы.
        Любопытно, что там происходит? Очевидцы ли это инцидента с памятником, увидевшие прибытие безопасников и раздумывающие, дать или нет показания? Или родственники, встречающие ребенка после занятий? Хорошо бы кого послать, проверить.
        Интересно, где сейчас мои парни?

* * *
        Пока комиссар вертел головой по сторонам, спорщики исчезли. А тут и звонок прозвенел. Из аудиторий в коридор посыпались галдящие гимназисты.
        - Ой, пап, а ты чего здесь? - настороженно глянуло из-под длинной светлой челки дите.
        - Да вот, зашел к твоему классному руководителю поговорить, обсудить кое-какие педагогические проблемы, - уклончиво ответил Лэйхо, хотя понимал, что складно врать не получится. Все равно скоро вся гимназия будет активно обсуждать визит сотрудников Департамента Благополучия.
        - Нис, ты в буфет пойдешь? - нарисовался рядом с дочерью невзрачный темноволосый паренек.
        Тот самый Паси Айкио, собственной персоной. Неужели пытается ухаживать?
        Дочь, не повернув головы, процедила сквозь зубы:
        - Не видишь, я с папой разговариваю? Подожди минутку.
        - Иди-иди, - усмехнулся комиссар. - Потом поговорим. Я пока с госпожой Саари парой слов перекинусь.
        К ним как раз шла сама Ирна, заметившая визит уважаемого родителя.
        - Я скоро, пап, - чмокнула его в щеку девушка и унеслась, увлекая за собой молодого человека.
        - Чему обязаны, господин комиссар? - натянуто улыбаясь, поинтересовалась преподавательница. Хотя наверняка догадывалась, чем вызван визит столь высокого чиновника из органов госбезопасности.
        - Дела родительские, - усмехнулся в ответ Лэйхо. - Ну и государственные, само собой… Как же без них?
        - Тогда прошу ко мне в кабинет…
        Зайдя в помещение, Антти сразу обратил внимание на небольшую карманного формата книжечку в желто-черной мягкой обложке, лежавшую на учительском столе. Перехватив его взгляд, молодая женщина смутилась, словно ее застали за чем-то не вполне приличным, но быстро овладела собой и, взяв в руки брошюру, протянула ее гостю.
        - Давно мечтала заполучить у вас автограф.
        Начальник Особого Антитеррористического Подразделения недовольно закряхтел. Ох уж эта его популярность!
        - А при чем тут я? Вам бы лучше к автору, к госпоже Кайнулайнен обратиться, - пожал он плечами, нехотя беря книжку: главный герой, бравый комиссар Департамента Благополучия АА, ни капельки не походил на своего реального прототипа.
        - Ну что вам стоит? - умоляюще свела брови госпожа Саари.
        Как тут устоишь? Подписал, конечно. Возвращая книгу, как бы невзначай прикоснулся к руке молодой женщины, которая отчего-то оказалась очень горячей.
        - Знаете, в жизни случаются гораздо более любопытные происшествия, чем описанные в этих высосанных из пальца дешевых историях, - глядя Ирне в глаза, сказал комиссар.
        - А вы бы рассказали как-нибудь при случае, господин Лэйхо…
        - Антти, - поправил ее он. - Можете звать меня по имени.
        - Хорошо, - секунду поколебавшись, согласилась Саари. - Антти…
        - Отчего бы и не рассказать, если вам интересно.
        - Мне очень интересно, - подтвердила педагог.
        Все это время ее рука так и оставалась в руке мужчины. У того от волнения по привычке пересохло во рту и безумно захотелось закурить. Даже потянулся рукой к карману, где лежала неизменная металлическая трубочка с сигарой, но вовремя спохватился. Неприлично, все-таки храм знаний, да и дети… Потерпит.
        Но надо же, до чего все просто! А он мучился, переживал. Все его старомодное воспитание.
        - Тогда договоримся…
        - Папка! - ворвалась в кабинет, не постучавшись, Нисса. - Там, там…
        Ну что там еще? Кавалер булочку отобрал или вероломно компот выпил?
        - Папа! - в глазах девушки метался ужас. - Там Паси террорист в заложники взял! Грозится взорвать гимназию!..

* * *
        Преступник определенно действовал по той же схеме, что и смертник, взорвавший на днях районное отделение Департамента Правопорядка. Ворвался в здание, привлек к себе внимание, захватив заложника, и потребовал, чтобы к нему пришли члены гимназической администрации, а также «все находящиеся в школе сотрудники ДБ во главе со своим комиссаром». Выходит, знал, что в учебном заведении работает следственная группа ДБ. Откуда? Специально следил, подгадывая удобный момент, или… Или его проинформировал некий «доброжелатель»?..
        Так на кого же охота? Обычный теракт, как всегда бессмысленный и жестокий, или акция с «дальним прицелом», дабы устранить конкретно начальника Особого Антитеррористического Подразделения? Об этом следовало подумать, но не сейчас. Потом. Если получится.
        Сейчас же перед глазами Лэйхо находился самый настоящий безумец. Пристрелить бы его на месте, не раздумывая, да опасно. Во-первых, неизвестно, что у него за гадость припасена? Вдруг от малейшего колебания может произойти взрыв? А во-вторых, преступник прикрылся живым щитом, выбрав в качестве заложника пробегавшего мимо ученика восьмого класса Айкио.
        Нет, конечно, Оста без проблем снял бы выродка из снайперской винтовки, не причинив вреда пареньку. Однако Антти ни за что не отдал бы приказ открыть огонь на поражение. Это же все-таки школа, тут дети. Рисковать нельзя, даже если риск минимален.
        - Папа, спаси его! - умоляюще дергала Нисса рукав отцовского пиджака. - Спаси Паси!..
        Глупенькая! О парне она думает, забывая, что и сама подвергается смертельной опасности! Заложник нужен террористу лишь для отвода глаз, как приманка. Вскоре последует взрыв, который может унести не одну сотню жизней.
        Комиссар уже распорядился потихоньку проводить эвакуацию учеников, оставшихся на верхних этажах. Этим сейчас занимались капралы, используя средства, предназначенные как раз для таких экстренных ситуаций. Из окон, выходивших на улицу, сбросили веревочные лестницы, по которым преподаватели и безопасники помогали детям выбраться наружу. Только бы сообщнику этого подонка (или сообщникам? кто знает, сколько их еще?) не пришло в голову открыть по убегающим детям стрельбу. Жаль, что нельзя использовать аварийные выходы - они ведут на первый этаж, который сейчас контролирует террорист. Последний уже предупредил, что при малейшем неповиновении он взорвет устройство.
        К сожалению, наверху осталось не так уж много детворы. Ублюдок правильно подгадал время, когда большая часть гимназистов спустилась на первый этаж в буфет, а прочие прибежали сюда из любопытства, когда поднялась шумиха.
        И все же, стоять столбами и ничего не предпринимать нельзя. Для начала стоит хотя бы вступить с безумцем в переговоры. Поторговаться немного, потянуть время. Лэйхо незаметно подмигнул инспектору, чтоб был наготове, а сам сделал несколько шагов вперед, оказавшись лицом к лицу с террористом. Пальцы преступника с силой сжали плечо заложника, так что Паси жалостливо взвизгнул от боли.
        - Стой, где стоишь! - густым низким басом рявкнул на Антти террорист.
        Тот повиновался. Застыл на месте и поднял руки, демонстрируя, что не имеет при себе оружия.
        - Я комиссар Антти Лэйхо, руководитель Особого Антитеррористического Подразделения Департамента Благополучия, если тебе что-то говорит мое имя.
        - Ну? - пробасил крепыш. - Ты начальник всех этих людей в форме?
        - Точно.
        - И чего тебе надо?
        Хорошенькое дело! Так это, значит, ему, Лэйхо, что-то нужно от бомбиста?
        - Отпусти мальчика. Зачем он тебе? Ведь ты за мной пришел, не так ли?
        - Ну? - снова односложно буркнул тот.
        - Вот я и говорю, отпусти парня. Можешь взять в заложники меня… Кстати, покурить не хочешь? - Антти достал из кармана пенальчик с сигарой.
        - Ну?
        При виде сигары террорист оживился. Еще бы, наверняка за всю жизнь он ни разу не держал в зубах этакую диковинку.
        - Бери.
        Комиссар положил трубочку на пол и толкнул ее ногой по направлению к крепышу, который проводил движение сигары тоскливым взглядом, но так и не решился поднять ее. Хватило ума не поддаться на провокацию.
        - Отпусти его! - вдруг раздался истерический девичий вопль.
        Мимо Лэйхо пролетел вихрь, в котором он с ужасом узнал свою маленькую Ниссу. Гимназистка, наклонив голову, неслась прямо на преступника.
        Мировой Свет, только не это! Он не переживет еще и гибели дочери! Лучше вообще не жить, чем коротать век в одиночестве.
        Комиссар стремительно сорвался с места, кинувшись следом за ребенком, но видел, что не успевает…
        Террорист равнодушно следил за приближением громко вопящей девчонки. Когда Нисса врезалась ему в бок, вцепившись руками в полуобморочного юношу, крепыш изо всей силы пнул парочку ногой, отшвыривая от себя на пару метров. А сам распахнул полы куртки.
        Комиссар застыл на месте.
        Нисса и Паси, жалобно повизгивая, отползали от страшной фигуры, ища спасения под широким подоконником.
        Стало видно, что смертник буквально облеплен взрывными шашками. Они опоясывали его, размещаясь на груди, боках, под мышками…
        Прикинув возможную мощность взрыва, Лэйхо ужаснулся. И это не укрылось от террориста.
        - Что, страшно? - кошмарно улыбнулся он. - То-то же!
        Он щелкнул пальцами, и по жутким гирляндам побежали красные огоньки. До взрыва остались считаные мгновения.
        Детвора и воспитатели бросились врассыпную, надеясь обогнать безжалостную смерть.
        - Дочка, прыгай! - крикнул комиссар, показывая на окно.
        Хотя в душе понимал, что шансы спастись равны нулю.
        - Смерть тиранам и их прислужникам! - пробасил смертник и закрыл глаза.
        И тут коричневая тень толкнула его в грудь.
        Оцепеневший Лэйхо наблюдал завораживающую картину: его водитель, обхватив руками растерявшегося террориста, вывалился вместе с ним в брызнувшее осколками окно. Через пару секунд прогремел мощный взрыв, сотрясший здание гимназии до основания. Одна из внешних стен осела с оглушительным грохотом, взрывной волной сорвало тяжелые двери…
        И наступила тишина.
        Едва переставляя сделавшиеся ватными ноги, Антти Лэйхо вышел на крыльцо. Собственно, крыльца с мраморными ступеньками и двумя статуями-охранниками как такового уже не было. От него осталась груда щебня, упирающаяся в уродливую глубокую яму с неровными краями, поглотившую сиротливо торчавший посреди гимназического двора пустой пьедестал.
        - Вызовите медицинскую помощь и подкрепление, - хрипло распорядился комиссар, обращаясь к Салминену. - И прочешите район - у этого мерзавца явно был сообщник. Найдите мне его! Из-под земли достаньте! Живым.
        Рядом с ним возникла шатающаяся девичья фигурка. Прижалась к боку Лэйхо, обхватив его руками за шею.
        - Все кончилось, все кончилось, дорогая моя девочка, - гладя ее по голове, повторял и повторял комиссар, как заведенный.
        А сам затуманенными от слез глазами не отрываясь смотрел на жуткий провал в земле, ставший могилой ветерану войны и его убийце…
        Глава 9
        ГЕРОЙ ТЕЛЕЭКРАНА
        Кайса жила почти в центре города, в аккуратной многоэтажке, облицованной желтой плиткой. Район был благополучным: раз в полчаса по улице проезжала черно-белая патрульная машина. Нурминен плавно припарковал на маленькой автостоянке роскошный «палладин» темно-серебристого цвета, с боем вырванный у прижимистого Лахтинена. Владелец дорогого авто лежал в больнице после инсульта и забирать машину из мастерской по вполне понятным причинам не спешил.
        Лаури коротко просигналил. Дежурящий у подъезда охранник недовольно посмотрел в его сторону. Молодой человек просигналил вторично. Бронированные двери подъезда раскрылись, и на искусственный зеленый газон выбежала незнакомая невысокая девушка в больших темных очках на пол-лица. Короткая черная куртка, узенькая кожаная юбка, изящные белые сапожки - что и говорить, настоящая модница. Таких не часто увидишь на улицах города, потому что подобные дамы предпочитают передвигаться в дорогих автомобилях, принадлежащих, как правило, высоким правительственным чиновникам.
        Нурминен с удивлением смотрел на незнакомку, пока та грациозно пересекала короткий газон. Когда девушка направилась к его машине, Лаури слегка занервничал.
        - Не меня ли вы ждете, молодой человек? - с улыбкой спросила незнакомка.
        - Мне очень жаль… - смущенно пробормотал Нурминен. - Но я жду одну свою подругу, она, кстати, тоже проживает в этом доме…
        Неожиданно девушка звонко рассмеялась и, перегнувшись через широкий борт «Палладина», поцеловала совершенно обалдевшего парня в щеку:
        - Глупенький, это же я, Кайса! Неужели ты меня не узнал?
        - Но?!! - наверное, в тот момент у него было довольно глупое лицо, потому что Кайса снова расхохоталась. - Но разве вам…
        - Тебе!
        - Э… э… э… тебе можно ходить без респиратора?
        - Сегодня можно!
        - Однако мне кажется…
        - Не беспокойся за меня. Я сама так решила, и все тут. Пусть это будет мой маленький подарок тебе…
        - Маленький подарок?!! Да у меня просто нет слов… вы…
        - Ты!
        - Ты потрясающе выглядишь!
        - Спасибо! Я так рада, что удалось сегодня выбраться. В последнее время постоянно сижу дома, смотрю телевизор. А ты, Лаури, часто его смотришь?
        - К сожалению, у меня нет на это времени, да и дороговато, если честно…
        - Бедняжка!
        - Почему ты сразу мне не сказала, что целые дни проводишь дома? Я бы смог почаще приглашать тебя на прогулки!
        - Но ведь ты говорил, что у тебя нет времени на досуг?
        - Я такое говорил?
        - Да, пару минут назад…
        - Что ж… для тебя я всегда найду свободный час, не беспокойся об этом…
        - У тебя такая красивая машина.
        - Ах, это… Она не моя. Я взял ее только на один день…
        - Куда поедем?
        - Туда, где нам не будет скучно!
        - Тогда чего же мы ждем? Поехали! - с готовностью согласилась Кайса.

* * *
        Они медленно двигались в плотном потоке городских автомобилей. Нурминен украдкой косился на восхитительную спутницу, а мысли его блуждали где-то далеко. Лаури просто было хорошо рядом с этой женщиной, и он не желал сейчас думать о том, что будет завтра, послезавтра, через неделю или через месяц. Существовал только сегодняшний день. День, когда ему в первый раз за много лет не было одиноко.
        - Не холодно? - обеспокоенно спросил Лаури, поскольку отрегулировать в машине барахлящий кондиционер Порра с Лахтиненом так и не удосужились. - И вообще, тебе не опасно находиться на улице? Может, лучше воспользуемся подземкой? Там, во всяком случае, нет этого удушливого вездесущего смога.
        - Все в порядке, не беспокойся за меня! - ободряюще улыбнулась Кайса.
        Нурминен оценивающим взглядом окинул ярко освещенную улицу, по которой они проезжали. Около небольшого порнокинотеатра крутились какие-то подозрительные личности, светились вывески дорогих баров, в луже у обочины лежало чье-то тело в рваных обносках. В принципе, район выглядел вполне безопасным. И все же Лаури решил поехать дальше.
        - Хорошая машина! - повторила Кайса. - Такой плавный ход, и двигатель совсем не слышно.
        - А что, если мы немного прокатимся по городу?
        - С удовольствием!
        Мимо проносились мрачные многоэтажки спальных районов, на каждом крупном перекрестке потели регулировщики, светились огромные рекламные щиты, призывавшие вступать в ряды пандейской армии. А высоко над всем этим обманчиво умиротворяющим хаосом царил серый купол мрачного неба, брезгливо накрывающий непроницаемым колпаком мельтешащее внизу безумие. Кайса сидела молча, сосредоточенно размышляя о чем-то своем. Блики разноцветных огней агонизирующего города ласкали ее нежное лицо. Нурминену безумно хотелось прикоснуться к щеке девушки, но он сдержал себя, понимая, что может все испортить.
        Вскоре густой уличный поток заметно иссяк. Лаури снова катил по благополучному, хорошо охраняемому району города. Неожиданно по глазам резко полоснули фиолетовые сполохи, послышался вой сирены. Пришлось сбавить скорость. Впереди маячило дорожное заграждение. Темно-зеленые военные грузовики полностью перекрыли проспект. Вытянувшиеся в шеренгу солдаты сдерживали напирающую со всех сторон возбужденно галдящую толпу.
        - Что там произошло? - Нурминен сбросил скорость почти до нуля.
        Вся центральная городская автострада была перекрыта. Над головами вовсю глазеющих по сторонам зевак бликовали многочисленные объективы громоздких телекамер. Чуть дальше в небо замысловатой змеей поднимался оранжевый хвост густого дыма.
        - Нужно включить радио! - посоветовала Кайса. - Так мы ничего не узнаем…
        Лаури нажал кнопку радиоприемника, встроенного в приборную панель машины.
        - Ужасающее происшествие нарушило неспешный ритм жизни нашего города, - бесстрастно вещал хрипловатый мужской голос. - Террорист-смертник подорвал себя в торговом центре имени Незабвенных Героев. По полученным к этому часу данным, погибло около пяти сотен человек, многие из которых - женщины и дети. Точное количество жертв уточняется. Это самый крупный теракт за последние пять лет. По неподтвержденным данным, ответственность на себя взяла некая безымянная экстремистская организация «отверженных».
        Невдалеке от машины перед включенной телекамерой ручьем разливался молодой белобрысый корреспондент. Обильно жестикулируя, он постоянно указывал себе за спину, на столб поднимающегося к небу дыма, не забывая при этом радостно улыбаться в нацеленный на него объектив. Похоже, парень считал, что настал его звездный час. Тот самый судьбоносный репортаж, который способен значительно продвинуть любого журналиста вверх по карьерной лестнице.
        - Почему этот сопляк улыбается? - неожиданно спросил Нурминен. - Почему он улыбается?!!
        Стремительно выскочив из автомобиля, Лаури ринулся прямо сквозь толпу зевак, бесцеремонно работая локтями.
        - От людей, находившихся в эпицентре взрыва, практически ничего не осталось! - жизнерадостно сообщал телезрителям журналист. - Личность террориста-смертника устанавливается…
        Увернувшись от стража порядка в коричневом мундире, пытавшегося схватить его за шиворот, Нурминен ловко поднырнул под массивную телекамеру, которой управлял всклокоченный немолодой оператор, и словно призрак материализовался прямо перед журналистом:
        - Так значит, тебе весело, сволочь?!
        В следующую секунду мощный апперкот отправил корреспондента в свободный неконтролируемый полет. Кровавые сопли брызнули в хищно направленный прямо на Лаури объектив.
        Дебошира мгновенно скрутили. Четверо грязно ругающихся патрульных поволокли упирающегося Нурминена прочь от снимающих забавную сцену телекамер. Судя по всему, здесь собрались представители чуть ли не всех пандейских телеканалов.
        - Отпустите его! Да отпустите же вы его, проклятые кретины! Я хорошо знаю этого человека!
        Лаури отпустили, и рядом, словно добродушное привидение, возник усатый комиссар. Как его? Кажется, Лэйхо. Как-то он осунулся. Под глазами темные круги…
        - Так значит, и вы тут? - расправляя смятую куртку, сипло спросил Нурминен. - Ох, и крепкие же ребята служат в Департаменте Правопорядка!
        - Скажите спасибо, что я подоспел вовремя, не то ночевать бы вам сегодня в сырой камере предварительного заключения.
        - Спасибо!
        - Так-то лучше! Зачем вы полезли в драку и как вообще здесь оказались?
        - Будто вы не знаете?
        - В смысле?
        - Вы же следите за каждым моим шагом!
        - Лично я ни за кем не слежу! Этим занимается специальный отдел, который, по мере надобности, меня информирует. Еще раз спрашиваю, что вы здесь делаете?
        - Да проезжал мимо со знакомой девушкой, но когда увидел этого гнусного корреспондентишку, не сдержался…
        - Я вас отлично понимаю, Нурминен, - поиграл желваками безопасник. - Возможно, я бы на вашем месте поступил точно так же. Но это же пресса, с ними лучше не воевать…
        - Я их не боюсь, в отличие от вас!
        - Мой вам совет, возвращайтесь к своей машине и уезжайте. Я распоряжусь, чтобы вам дали «зеленый коридор»…
        - Еще раз спасибо!
        - Да не за что! Поспешите!
        Лаури вернулся к автомобилю, внутри которого сидела бледная, как мел, Кайса.
        - Я все видела! - тихо проговорила она, когда спутник с силой захлопнул за собой дверь.
        - И что ты по этому поводу думаешь? Вечер безвозвратно испорчен?
        - Нет, что ты! Просто это выглядело немного странным… Я не сразу поняла, что произошло. Ты так неожиданно выскочил из машины, а потом возник уже перед тем корреспондентом… Боюсь, что вся эта сцена пошла в прямой эфир по всем телеканалам!
        - Да уж! Пандейская пресса - самая свободная пресса на Саракше! - Нурминен осторожно вывел машину из пробки, двигаясь по узкому коридору, специально оставленному для патрульных машин и «скорых».
        Комиссар не соврал, действительно дав их авто «зеленый свет». Военные поспешно подняли перед тупым носом «палладина» перегораживающий выезд ярко-красный шлагбаум и разве что не отдали его пассажирам честь.
        - Никогда не пойму этих зверей! - яростно рассуждал Лаури, выруливая на широкий проспект Содружества. - Положим, тех купающихся в золоте сволочей в высоких кабинетах достать не получится - слишком уж хорошо они защищены от любых внешних атак. Но это же не повод лишать жизни ни в чем не повинных несчастных, замученных беспросветной жизнью так же, как и ты?!
        Кайса не ответила, молча уставившись на дорогу. На какую-то долю секунды Нурминену показалось, что в ее огромных бездонных глазах промелькнула зыбкая тень некой затаенной глубоко внутри боли.
        Но, скорее всего, ему попросту это померещилось…

* * *
        Главный вход в «Галерею ненависти» сиял разноцветными огнями на добрые полквартала. Реклама призывала всех сознательных граждан Пандеи ни в коем случае не проходить мимо. Лаури остановил автомобиль у обочины дороги и, повернувшись к пребывающей в молчаливой задумчивости Кайсе, робко спросил:
        - Ну, какие будут предложения?
        - Может, заглянем в галерею? - так же робко предложила девушка. - Я ни разу там не была, хотя отзывы знакомых об этом месте весьма… неоднозначны.
        - Если честно, то я бы не рекомендовал тебе туда заходить, - поморщился Нурминен.
        - Но все-таки это одна из главных достопримечательностей столицы…
        - Что ж… только не говори потом, что я тебя не предупреждал.
        Молодая пара вышла из машины, влившись в плотный поток суетливой толпы. Прохожих было много. Большинство прятали глаза, сосредоточенно глядя себе под ноги, лица бледные, изможденные. Будто вокруг и не люди вовсе, а живые мертвецы. Хотя, в сущности, так оно на самом деле и было. Несчастные, погребенные заживо марионетки. И самое страшное то, что Нурминен хорошо осознавал - он один из них.
        Преодолев высокие двери, украшенные замысловатой резьбой, Кайса и Лаури оказались в огромном зале галереи. Несмотря на поздний час, здесь было многолюдно. Всем желающим предлагалось излить свою ненависть к врагам родины, накопившуюся в течение тяжкого трудового дня. Справа от входа располагался небольшой загон, в котором находились мутанты, посаженные у дальней стены на цепь. Уродливые существа, некоторые из которых напоминали людей весьма отдаленно, грустно смотрели на пандейских граждан - галдящих, смеющихся, тычущих в них пальцами. Иные, явно не прочь были бы швырнуть в мутантов камень или ткнуть чем-нибудь острым, если бы не высокий капрал, сидящий на стуле рядом с загоном. Лицо стража порядка выражало бесконечную скуку.
        - Какой ужас! - Кайса прикрыла рот ладонью. - Что это, Лаури?
        - По всей видимости, обитатели диких земель! Их тут держат исключительно ради потехи, - безразлично ответил Нурминен.
        - Откуда они? - Кайса сочувственно смотрела на несчастных уродцев, безучастно сидевших на усыпанном опилками полу.
        - Скорее всего, из бескрайних пустошей Великой Северной Пустыни.
        - Откуда ты знаешь?
        - Бывал там однажды. Короткая боевая высадка. Я тогда в разведке служил, перевели в самом конце войны, когда родной полк расформировали из-за слишком больших потерь.
        - И что потом произошло?
        - Не помню. Все стерли сразу после возвращения на базу… Пропустили через ментоскоп - и прощай, старушка память!
        - Это, наверное, страшно - каждый раз терять свои воспоминания?
        - Да нет, нормально, я быстро привык. По-другому ведь в разведке никак.
        - Но ведь каждый раз ты утрачивал частичку своей личности! Именно полученный опыт формирует каждого из нас, поэтому люди так непохожи друг на друга.
        - Люди похожи! - не согласился Нурминен. - Знаешь, в чем? Они все - хитрые двуличные сволочи, одинаково любящие убивать. Просто некоторые из них более злобные, чем остальные…
        Прямо посредине «Галереи ненависти» толпились наиболее сознательные граждане Пандеи. На высоком помосте, украшенном транспарантами, разоблачающими внешних врагов, был установлен огромный телеэкран. Там как раз транслировали историческую хронику повешенья партии хонтийских военнопленных. Увидеть нечто подобное по домашнему телевизору было невозможно, так что любителям ярких натуралистических съемок приходилось идти в «галерею».
        - Смерть грязным ублюдкам! - надсадно ревела распаленная зрелищем улюлюкающая толпа. - Удавить хонтийских выродков!
        Из развешанных на стенах репродукторов лилась лающая речь известных пандейских обличителей, клеймивших внутренних и внешних врагов родины. Время от времени изобличительный монолог прерывался записью личных признаний раскаявшихся преступников, которым суд уже давно вынес смертный приговор.
        Кайса молчала, упорно смотря себе под ноги, а Лаури внимательно вглядывался в толпу. В какой-то момент ему показалось, что он заметил парочку «клейменых», присутствие которых в галерее не приветствовалось, хотя правила и не запрещали им появляться здесь. Неожиданно Нурминен увидел знакомую широкоплечую фигуру. Высокий светловолосый мужчина повернул голову, и Лаури узнал… Фишту Кетри! Нурминен уже было собрался окликнуть соседа, но в этот самый момент ему грубо помешали. Выскочивший откуда-то справа полноватый мужчина безумного вида неожиданно схватил Лаури за руку и принялся благодарно ее трясти. Кайса недоуменно уставилась на невероятно взволнованного незнакомца.
        - Позвольте пожать вашу руку! - дрожащим голосом изрек взмокший от возбуждения толстяк. - Я спросил себя: неужели это он? Присмотрелся, и тут же понял: да этот тот самый парень!
        - А разве мы знакомы? - несколько растерялся Нурминен.
        - Эта та самая?
        - Та самая что?
        - Рука!
        - Рука?
        - Ну, которой вы со всего размаху врезали тому гнусному журналюге?
        - Ах, вот вы о чем!
        - Ну конечно же!
        - Что ж, это действительно та самая рука Я врезал ему правой, и жаль, что не успел хорошенько добавить левой!
        - Вы мой герой!
        - Очень приятно!
        - Вся наша семья восхищается вами. Побольше бы таких парней!
        - Спасибо…
        - Нет, это вам спасибо…
        Толстяк смущенно улыбнулся и, пригладив взъерошенные жиденькие волосы, быстренько ретировался к помосту, где транслировалась очередная массовая казнь.
        - Ты становишься популярным, - грустно усмехнулась Кайса.
        - Герой телеэкрана! - развел руками Лаури, безуспешно ища глазами в толпе словно в воду канувшего Кетри. - Хотя еще неизвестно, чем для меня закончится вся эта история… Еще, чего доброго, к суду привлекут. Все ведь четко зафиксировано камерами, а свидетелей - добрая половина города.
        - В таком случае слава национального героя будет тебе обеспечена пожизненно…
        - Ну уж нет, они вряд ли пойдут на это. И в самом деле, зачем этим телевизионным лжецам делать мне бесплатную рекламу?
        - Пожалуй, ты прав.
        - А вот и пропагандистский зверинец! - оживился Нурминен, увидев сияющую неоновую вывеску. - Собственно, именно из-за него я и согласился зайти в галерею! Думаю, тебе будет интересно.
        - Нет, ни за что! Это гадость! - запротестовала Кайса.
        - Мы не можем туда не зайти, - продолжал настаивать Лаури. - Где ты еще сможешь увидеть диковинных животных, обитающих за Великой Пандейской Стеной. Тварей, уничтожение которых - дело чести каждого добропорядочного гражданина?
        - Прошу, не обобщай. Что значит это твое «мы»? Я сюда пришла совсем не за этим…
        - А за чем же тогда, можно поинтересоваться?
        - Чтобы доподлинно знать, правдивы ли все те жуткие россказни об этом отвратительном месте, которые я слышала?
        - И что ты думаешь о нем теперь?
        - Подобные развлечения предназначены только для неизлечимо больных людей!
        - Скажешь тоже! Разве может быть больна целая нация?..
        Девушка не ответила, явно собираясь замять скользкую тему.
        - Значит, не пойдем?
        Кайса замялась:
        - Если только одним глазком…
        - Итак, решено, заходим!
        Довольно просторный павильон «Галереи ненависти» заливал яркий свет. Многочисленные экспонаты были представлены в виде искусно сделанных чучел, упрятанных в громоздкие стеклянные шкафы. Были тут и гигантские летучие мыши, и какие-то диковинные ярко разукрашенные уродливые рептилии, отдельным стеллажом шли представители морской фауны.
        - Смотри, какой симпатяга! - Нурминен указал на ближайший прозрачный шкаф.
        «Симпатяга» оказался огромным лохматым псом с непропорционально большой лобастой головой и темной шерстью.
        - «Упырь! - прочла Кайса позолоченную табличку. - Взрослый самец. Место обитания - леса на дальних границах Страны Отцов. Ночной охотник. Хорошо ориентируется в темноте. Один из самых коварных и опасных хищников зараженных территорий. Убей упыря - помоги Отечеству! Вступайте в общество охотников на упырей…» Как же всё это странно… Чем Пандее поможет смерть этого несчастного животного?
        На какой-то короткий миг девушка неожиданно оказалась очень близко от Лаури. Он ощутил на щеке ее чистое дыхание, почувствовал пьянящий запах ее мягких шелковистых волос Чудо длилось лишь ничтожно короткое мгновение, но все так отчетливо отпечаталось в сознании, что он переживал его снова и снова даже тогда, когда Кайса, засмотревшаяся на диковинного пса, смущенно отодвинулась в сторону.
        - Тот, кто писал эту табличку, здорово приврал! - авторитетно заявил Нурминен. - На самом деле упыри выглядят совершенно по-другому, хотя действительно являются самыми опасными и коварными существами по ту сторону защитной стены. А этих несчастных псин, насколько мне известно, когда-то пытались использовать военные, чтобы подрывать танки противника. Обвяжут вот такого лохматого симпатягу взрывчаткой и на поле боя выпускают.
        - И что же, они добровольно гибли под танками?
        - Не совсем добровольно, - ответил Лаури. - Их заранее дрессировали, привязывая к днищам бронированных боевых машин сочные куски мяса. Странно, что эту информацию у меня не стерли из памяти. Может, попался недобросовестный врач…
        - Ты рассказываешь такие страшные вещи, Лаури!
        - А я вообще страшный человек… - Нурминен мрачно усмехнулся. - Лучше бы вы, девушка, не связывались со мной…
        В ответ Кайса устало улыбнулась и предложила:
        - Давай все-таки уйдем отсюда?
        - Что ж… - грустно вздохнул Лаури. - Желание прекрасной женщины для меня закон…
        Глава 10
        ПОЛОСКАНИЕ МОЗГОВ
        Такие вот визиты к начальству Лэйхо называл попросту «полосканием мозгов». Никакого проку от них, одно расстройство. Вываляют тебя в грязи, наплюют в душу, и все это - мотивируя «лучшими побуждениями», радением о деле. Тоже мне, Радетели…
        Комиссар спохватился. Ведь он и впрямь разговаривал сейчас с одним из кормчих страны. Однако же если все они хоть немного походят на его Генерала, то стоит задуматься…
        Это раньше, в пору восторженной юности, он полагал, что у руля Пандеи стоят настоящие герои, люди без страха и упрека, положившие жизни на алтарь Отечества. Пока не столкнулся с некоторыми из них достаточно близко.
        К примеру, его прежний начальник, Второй, в принципе, был нормальным человеком и настоящим профессионалом. Но именно человеком, а отнюдь не небожителем. У него тоже имелись слабости и недостатки, свойственные любому пандейцу. Например, покойный любил хорошие сигары, и его, Антти Лэйхо, тоже к ним приохотил, а еще обожал хонтийскую кухню и выпивку. Как раз это обстоятельство и поколебало веру молодого инспектора в непогрешимость Радетелей. На словах кляня врага, начальство втихомолку объедалось нелегально доставленными из-за границы продуктами и смаковало вражеские напитки, восхищаясь неподражаемым букетом и послевкусием.
        У нынешнего шефа комиссара, Третьего, недостатков гораздо больше, чем у его предшественника. Одна коллекция автомобилей чего стоила! Спрашивается, зачем одному человеку целых пять (пять!) машин?! Все равно он дальше столицы не выбирается, опасаясь за свою жизнь.
        Помнится, года два назад Генерал отправился с инспекцией к южному рубежу государства, принять только-только модернизированный участок Защитной Стены, опоясывающей Пандею по границе и отделяющей ее от прочего враждебного мира, а заодно осмотреть состояние тамошнего узла Противоракетного щита. Отправился, но так и не доехал: его колонна была атакована террористами. Половина служебных автомобилей и танков оказалась подбитой, остальным еле-еле удалось ретироваться. С тех самых пор Третий не покидал пределов родного города.
        А ведь кроме авто у него еще и два личных аэроплана имеется. Вон, у принца Кирну всего-то один именной бомбовоз был, несмотря на то, что угнетатель народа, член императорской семьи и летчик, наконец. Интересно, а Генерал хоть умеет управлять аэропланом?..
        - Ты меня слушаешь, Лэйхо?! - грозно рявкнуло начальство. - Или опять мыслями в небе витаешь?
        Надо же, в точку угодил.
        - До каких пор собираешься тянуть с расследованием этого дела?
        - Большинство эпизодов уже раскрыто, - отрапортовал, вытянувшись по стойке «смирно», руководитель Особого Антитеррористического Подразделения. - Однако в связи с вновь открывшимися обстоятельствами…
        - Что еще, на хрен, за обстоятельства? - взорвался, багровея, Генерал. - Все предельно ясно! От тебя требовалось всего-навсего подготовить аналитическую записку с обоснованием мер, необходимых для усиления борьбы с терроризмом. А ты развернул такую бурную деятельность, что впору подумать, будто к четвертой Хонтийской войне готовишься, упаси нас от нее Мировой Свет!
        - Мы вышли на след хорошо законспирированной и прекрасно оснащенной большой организации повстанцев…
        - Какая организация?! У нас под самым носом? И мы о ней ничего не знали?! Думай, что говоришь!
        Для убедительности Генерал постучал себя кулаком по лбу. Звук вышел на удивление гулкий. Радетель нахмурился.
        - В общем, прекращай сеять в стенах вверенного мне Департамента панические настроения. То, с чем мы имеем дело, не больше нежели обычные одиночные теракты, вписывающиеся в общую статистику. Понятно?
        - Так точно, ваше высокопревосходительство.
        - Ну, я же знаю, что ты умный малый, Лэйхо, - кивнул шеф госбезопасности.
        «Фу, неужели пронесло?» - подумал Антти.
        Но, как оказалось, рано он радовался. Это было всего лишь затишье перед бурей.
        - Скажи-ка мне лучше, что там за преступное гнездо вы разворошили?
        - Какое именно? - уточнил комиссар. - Мы много чего накопали за последнее время.
        - Я имею в виду эпизод с арестом этого самого, как его?.. - Третий заглянул в лежавший перед ним на столе листок бумаги. - Ярви Разму, так, кажется?..
        «Хорошо генеральские стукачи работают! - восхитился Лэйхо. - Не успеешь зацепиться за что-то любопытное, как уже начальство в курсе. Ишь, интересуется!»
        Он бы с удовольствием и сам кое-чем поинтересовался.
        Например, как объяснить тот факт, что на место недавно убитого террористами бригадира Вилле Тапио не далее как вчера был назначен родной брат жены Генерала? Молокосос, которому еще и двадцати пяти лет не исполнилось? Ни опыта, ни авторитета, ни заслуг - и сразу в руководители одного из крупнейших столичных райотделов Департамента Правопорядка! Каким образом, ваше высокопревосходительство?
        Промолчал. Как всегда…

* * *
        Сообщника террориста-смертника, взорвавшего гимназию, задержали почти на месте преступления.
        Прибывшая по срочному вызову спецбригада Департамента Благополучия оцепила школьный парк и принялась хватать всех, кого нелегкая занесла в это время в окрестности элитного учебного заведения.
        Ребята из «Веселого эскадрона», как прозвал особое мобильное подразделение Департамента Благополучия какой-то остряк, службу знали туго. Недаром их как огня боялись обыватели. Приметная форма, бесстрастные лица, особые автомашины, оснащенные газовыми камерами. От всего этого веяло подлинным страхом смерти. И это правильно. Сеющие смерть террористы должны видеть, что на их пути есть надежный заслон. «Эскадроновцам» разрешалось проводить расправу над преступниками, уличенными на месте преступления, не сходя с него, без суда и следствия.
        За полчаса облавы было задержано и доставлено к расположившемуся в кабинете директора гимназии комиссару для опознания более двух сотен человек. Дрожащих от страха людей, преимущественно мужчин, расставили в две шеренги вдоль стен коридора. Здесь были и «отверженные» с клеймеными лбами, и полноправные граждане Пандеи. Однако никакого различия между первыми и вторыми не наблюдалось. Все они затравленно глядели на людей в мрачных черных мундирах, наставивших на них оружие и готовых без малейших колебаний пустить его в ход. Поэтому бледного усатого человека, нетвердой походкой идущего по коридору и медленно вертящего головой то направо, то налево, встретили с плохо скрываемой ненавистью.
        Лэйхо пристально вглядывался в перекошенные от ужаса и злобы лица, до странности похожие одно на другое. Вот что с людьми делает страх, превращая индивидуумов в единую безликую массу! Такой можно управлять, как каким-нибудь автомобилем. Ничего человеческого, ни малейшего проблеска мысли. Только страх - липкий, удушливый. Не на это ли рассчитывают террористы, пытаясь вызвать всеобщую панику и трепет?
        А вот этот, кажется, не боится. Комиссар приостановился и стал с любопытством рассматривать стоявшего напротив него худощавого мужчину среднего возраста и неопределенных лет. Блеклый, невыразительный, глянешь на такого в толпе и тут же забудешь, как он выглядит.
        Но Лэйхо не забыл. Профессиональная память цепко зафиксировала человека, чем-то на пару мгновений заинтересовавшего безопасника. И вот теперь услужливо извлекла из каких-то потайных ящичков изображение того, кто недавно беседовал с погибшим смертником в гимназическом дворе.
        Глаза подозреваемого тоже внимательно изучали комиссара, словно прицениваясь, что это за зверь такой. В них не было ничего, кроме усталости и скорби. Будто мужчина потерял что-то очень дорогое и ценное. Не о гибели ль соратника сожалеет? Понятное дело, что не о смерти молодого сотрудника ДБ сокрушается!
        - Мне вас жаль… - неожиданно бросил преступник в лицо комиссара, как будто подслушав его мысли.
        - Молчать! - взъярился, брызжа слюной, стоявший за плечом шефа инспектор и с размаху врезал наглецу кулаком под дых. Осту Салминена можно было понять - такого страху натерпелся…
        - Увести! - приказал Лэйхо, и двое «эскадроновцев», скрутив задержанного, повели его прочь. - Остальных переписать и отпустить… под подписку о невыезде.

* * *
        Изловленного выродка звали Ярви Разму, и был он полноправным гражданином Пандеи, ранее не привлекавшимся, не имевшим, не замеченным и т. п. Что же его толкнуло на путь террора? Может быть, те же причины, что и внешне благополучного студента Яри Юсиллы? Ненависть к власти Радетелей?
        При обыске, проведенном на квартире задержанного, обнаружились любопытные вещи. Нет, на этот раз не склад взрывчатой, изготовленной в Хонти, и даже не оружие, а нечто более неожиданное и оттого - пугающее.
        Антти Лэйхо давненько не приходилось накрывать подпольную типографию. Казалось, что после семилетней давности мятежа генералов о подобного рода «забавах» напрочь забыли. Террористы не применяют методов словесного убеждения и запугивания, предпочитая им действия иного рода. Взрывная шашка или граната, как они считают, более весомое средство для убеждения властей, апеллировать же к народу внутренние враги Пандеи и вовсе не привыкли.
        А тут примитивный печатный станок кустарной сборки, мешочки со свинцовым шрифтом, пара банок специальной краски, валики для ее нанесения на набор. И несколько пачек уже готовой продукции.
        Начальник Особого Антитеррористического Подразделения распечатал наугад один из пакетов, брезгливо взял в руки небольшую листовку, отпечатанную на дешевой бумаге, и принялся изучать текст.
        Чем дальше он читал, тем выше лезли на лоб его брови. Во рту, как всегда, пересохло от волнения. Прежде бы он обязательно закурил, но после пережитого в гимназии ужаса что-то сдвинулось в голове. Перед глазами то и дело возникала мрачная картинка: серебристый металлический пенальчик, с жалобным позвякиванием катящийся по полу к ногам смертника. И охота курить тут же пропадала, улетучивалась без следа.
        Авторы листовки предлагали безвозмездную помощь всем желающим, прежде всего «борцам с преступным режимом», покинуть пределы Пандеи. По их выбору можно переместиться в Хонти или Страну Отцов. Далее указывались действия, которые необходимо совершить, чтобы мечта о побеге из страны стала явью. Говорилось что-то туманное о некоем «Золотом билете», хотя что это такое, не уточнялось.
        По приказу Лэйхо сотрудники госбезопасности перерыли все вокруг, буквально перевернув содержимое небольшой однокомнатной квартирки вверх дном. Дольше всего пришлось повозиться со стеллажами, заполненными книгами: серьезными научными трудами по философии, социологии и политологии.
        Среди прочих фолиантов обнаружился том мемуаров Его Императорского Высочества принца Кирну «Двадцать лет в небесах» со множеством иллюстраций, большая часть которых изображала высочайшего летчика рядом с его именным бомбовозом или за штурвалом «Горного Орла». За хранение этой книги хозяину квартиры полагалась ссылка на Северные территории года на два или три - слишком уж привлекательной выглядела в изображении автора приказавшая долго жить Империя. У нынешнего читателя после знакомства с подобной книгой мог возникнуть вполне закономерный вопрос: а зачем вообще революцию делали?
        К сожалению, никаких следов таинственного «Золотого билета» обнаружить не удалось.
        «Как же это? - искренне недоумевал Лэйхо. - Как могут преступники осуществлять столь дерзкие деяния под самым носом у всесильного Департамента Безопасности? И насколько реальным является проникновение за неусыпно охраняемую Защитную Стену?» По долгу службы комиссар знакомился с секретными приказами по оборонному ведомству и немного представлял себе, что представляет собой пограничный комплекс. Совсем «немного». Что тогда говорить о тех, кто совершенно далек от всего этого? Неужели преступные руки дотянулись уже так далеко и высоко?
        Обо всем этом следовало расспросить господина Ярви Разму. Хорошенько расспросить.
        И начальник третьего отдела ДБ не колеблясь выписал постановление о проведении допроса с использованием ментоскопа. Ну и что, что эта процедура сложна, дорогостояща и вредна для допрашиваемого? Пусть результаты воздействия лучей на мозг нельзя предсказать. Что из того? Все равно судьба преступника уже решена. Каковыми будут для него последствия допроса, тот, вероятно, уже не сможет ощутить. Не успеет…

* * *
        Ментоскопы в Департаменте Благополучия появились относительно недавно. Всего какой-нибудь десяток лет назад, сразу после третьей Хонтийской войны. Первым внедрить их в следственную практику предложил предшественник Генерала. Он откуда-то раздобыл чертежи небывалого прибора, по которым лучшие пандейские конструкторы изготовили несколько опытных образцов. Поговаривали, что секрет похищен то ли у хонтийцев, то ли в бывшей метрополии, Стране Отцов. И уже первые попытки использования ментоскопов дали удивительные результаты.
        Чудо-прибор позволял проникать в глубины человеческой психики и, извлекая оттуда воспоминания, трансформировать их в картинки-образы с последующей трансляцией на экран телевизора. Получалось что-то вроде кино, только более фантастичное, что ли. Ни одному режиссеру не удавалось воссоздать нечто подобное. Кроме того, аппарат позволял производить коррекцию воспоминаний человека, стирая лишнее или внедряя в мозг новые, ложные воспоминания. В принципе, вещь незаменимая в медицине, особенно в плане борьбы с разного рода расстройствами. Например, у людей, перенесших глубокий стресс (из-за гибели близких, болезни, аварии), можно купировать трагические мыслеобразы.
        С другой стороны, не все подопытные реагировали на ментоскопирование одинаково. Люди в последнее время вообще стали слабоваты в психическом отношении: видимо, сказывались последствия войны и всего того, что произошло потом. Шесть человек из десяти после прохождения через ментоскоп, как правило, теряли рассудок и вскоре умирали. Впрочем, жалеть о них не приходилось, поскольку для экспериментов обычно брался «расходный материал», не подлежавший отчетности.
        Вот и этот худосочный хлюпик из того же разряда. Хотя следует отдать ему должное, держался он очень достойно. Не то, что большая часть попадавших в это помещение испытуемых. Те, едва завидя шлем с проводками, тянущимися к уродливой металлической коробке с экраном, тут же впадали в панику, пытаясь не позволить усадить себя в стендовое кресло и надеть на голову венец с непонятными фонариками, светящими прямо в глаза. А вот Ярви Разму с живейшим любопытством разглядывал хитроумное приспособление, то и дело отпуская восторженные комментарии.
        - Вы знаете, что это? - поинтересовался Антти Лэйхо.
        - Слышал, - пожал плечами арестованный.
        - И вам не страшно?
        - Немного, - вздохнул преступник. - Да куда же от вас денешься? Еще недавно у нас оставались неприкосновенными хотя бы мысли. А теперь мы потеряли право и на свободу думать.
        - Прямо философ! - проворчал Оста Салминен. - Лучше бы тогда думал, когда решил пару сотен ни в чем не повинных детишек на тот свет отправит. Свободы ему мало!
        - Инспектор! - призвал, к порядку помощника комиссар. - Помолчите!
        - Я не хотел никого убивать, - беспомощно развел руками Разму. - Даже пытался отговорить соратников от проведения акции устрашения…
        - Вот, значит, как? - лицо Осты перекосила гримаса ненависти. - Акция устрашения? Так это у вас называется?
        Тяжелый кулак инспектора опустился на голову подопытного.
        - Оста! - взревел начальник Особого Антитеррористического Подразделения. - Немедленно выйди вон! Ты мешаешь эксперименту!
        - Я… - набычился заместитель.
        - Выйди, я сказал! Пойди, подыши свежим воздухом. Когда успокоишься, можешь возвращаться.
        - Проклятье! - Салминен, громко хлопнув железной дверью (у комиссара даже уши заложило), выскочил из комнаты.
        Инженер-оператор, обслуживающий ментоскоп, усадил слегка оглушённого Разму в стендовое кресло, приладил ему на голову шлем, поправив датчики так, чтобы зонды смотрели прямо в зрачки, и щелкнул тумблером. По засветившемуся в центре ящика экрану побежала рябь, потом пошли цветовые пятна. Техник, выругавшись, стал крутить верньеры и нажимать кнопки, пока, наконец, на экране не проступила четкая картинка.
        Комиссар впился глазами в изображение.
        Какие-то дома. Маленькие, одноэтажные, крытые черепицей. Три или четыре. Рядом буйно зеленеющие деревья и кусты с пестрыми цветами. Чуть ниже весело бежит речушка, в которой плещутся дети.
        Все ясно, детские воспоминания.
        Это ж сколько может пройти, прежде чем они доберутся до интересующего Лэйхо периода? Судя по внешнему виду, арестованному лет под сорок. Не одна ментопластина будет испорчена подобными идиллическими картинками.
        Надо бы подтолкнуть мысли подопытного в нужном направлении.
        - Что вам известно о незаконном перемещении граждан Пандеи за пределы Защитной Стены? - резко спросил Антти.
        Преступник, до этого расслабленно лежавший в кресле, дернулся, как от удара тока. В принципе, так оно и было. Не зря же инженер, повинуясь красноречивому подмигиванию комиссара, повернул ручку еще на пару делений.
        Экран заполонило изображение Стены - выдающегося творения пандейских военных архитекторов. Лэйхо пару раз бывал у этого оборонного сооружения и потому сразу узнал его. Но вообще все, связанное с данным объектом, являлось строжайшей государственной тайной, к которой нужен специальный допуск. Начальник третьего отдела Департамента Благополучия подал оператору знак, чтобы тот удалился. Дескать, сам справлюсь, не в первый раз. Инженер, уступив бразды управления прибором комиссару, покорно покинул допросную.
        - Как проходит переброска через Стену? Кто руководит ею? - вопрос за вопросом сыпались на голову испытуемого.
        Картинки на экране лихорадочно сменяли друг друга. То демонстрировалась Стена, отчего-то начинавшая в одном месте истончаться до прозрачности, пока в ней не появлялся проход, то ее место вновь занимала идиллическая зарисовка сельской природы. Один раз возникло лицо погибшего в гимназическом парке смертника. И снова - Стена. Было видно, что террорист пытается припрятать подальше сокровенные воспоминания.
        Лэйхо продолжал донимать его убийственными вопросами. Видя, что дело не слишком клеится, он еще на пару делений перевел ручку. Риск был велик, испытуемый мог не выдержать, но ничего иного не оставалось. Нужно выудить необходимую информацию из тайников памяти Ярви Разму. Любой ценой.
        - Кто руководит переправкой? Кто у вас главный?
        - Нет, нет! - тряс головой худосочный тип в кресле.
        И все-таки комиссар добился своего.
        На экране появилась уродливая большеголовая фигура, одетая в зеленый балахон. На ее плече застыла нахохлившаяся птица. Изможденное морщинистое лицо с опущенными бледными веками выражало абсолютное спокойствие. Бескровные губы шевелились, но разобрать, что говорил мутант, было нельзя. Вдруг веки существа поднялись и прямо на Лэйхо уставились длинные узкие глаза с вертикальными, как у змеи, зрачками. Этот взгляд словно насквозь прожег грудную клетку Антти, добравшись до самого сердца. Сначала бешено застучав, потом оно на миг остановилось, так, что безопасник чуть не задохнулся. То же самое, похоже, происходило и с подопытным, который вдруг истошно завопил:
        - Я не виноват, Колдун! Я не виноват! Прости!
        На его губах выступила кровавая пена. Еще мгновение, и преступник обмяк, безвольной куклой развалившись в кресле. Экран потух.
        Лэйхо схватил Разму за запястье, пытаясь уловить пульс. Тот еле прощупывался.
        - Эй, кто-нибудь! - приоткрыв дверь, крикнул комиссар в коридор. - Реанимационную бригаду сюда!
        А сам, вернувшись к аппарату, быстро извлек пластину с последней ментограммой и спрятал ее в карман пиджака, взамен сунув в ментоскоп другую, с записью «сельской идиллии».
        Зачем он совершил этот подлог, Антти и сам толком не мог объяснить. Как будто некий посторонний голос велел ему сделать это.
        Или не голос, а взгляд?
        Взгляд того непонятного существа, которого потерявший сознание преступник назвал Колдуном…

* * *
        - Я… вернее, руководство страны, - Генерал возвел глаза вверх, - желает знать, что удалось выяснить насчет нелегального канала переброски наших граждан во враждебные Пандее государства?
        - Мы работаем над этим, - коротко отрапортовал комиссар.
        Радетель, очевидно, ждал иного ответа. Он взорвался новой порцией отборной брани, и Лэйхо машинально отметил, что впервые слышит из уст его высокопревосходительства подобные выражения.
        Опуская детали, шеф государственной безопасности грозился обрушить на головы нерадивых подчиненных все мыслимые и немыслимые кары, если те в ближайшее время не пресекут преступные деяния и не арестуют их организаторов.
        - Есть информация, что всем этим руководит некий неуловимый мутант по кличке Колдун! - изрек Генерал, чуть подустав от устроенной подчиненному головомойки. - Найди мне его, Лэйхо! Тогда мы можем вернуться к разговору об обещанном мною «Ордене Свободы».
        - Буду стараться, ваше высокопревосходительство! - пообещал комиссар, прищелкнув каблуками, после чего взмах начальственной руки наконец-то возвестил, что он может быть свободен.
        Выходя из кабинета, Антти услышал, как Радетель со вздохом сообщил кому-то в телефонную трубку:
        - Увы, ничего нового. Он неуловим…
        Спустившись к себе на этаж, начальник Особого Антитеррористического Подразделения сразу был атакован своим заместителем, поведавшим, что арестованный Разму мертв.
        - Все-таки не выдержал ментоскопирования? - нахмурился Лэйхо.
        - Нет, шеф. Его убили. Перерезали горло…
        - Что?! - не поверил своим ушам комиссар. - Прямо здесь, в здании Департамента? Кто, как?!
        Инспектор пожал плечами. Откуда он может знать?
        А вот Антти Лэйхо уже точно знал, что в его окружении завелся предатель…
        Глава 11
        СЛЕЖКА
        На следующее утро явившийся на работу Нурминен был встречен друзьями, как настоящий герой.
        - Мы все видели! - торжественно объявил Матти, крепко обнимая немного растерянного приятеля. - Ох, как ты ему заехал! Честно говоря, я сначала не поверил. А потом позвонил Сами.
        - К сожалению, я не видел тот репортаж живьем! - улыбнулся Лахтинен. - Но зато созерцал его в утреннем повторе.
        - Представляешь, эти ребята даже ничего и не вырезали! - восторженно добавил Порра. - Экстренный репортаж, героический незнакомец, улетающий вдаль журналист, кровавые сопли на весь экран!
        - Да ладно вам, ребята, ну что я такого уже там сделал? - принялся оправдываться Лаури. - Да любой из вас на моем месте поступил бы так же.
        - Скажи, а ты был там с подружкой? - неожиданно поинтересовался Матти.
        - С чего это ты вдруг так решил?
        - Потому что я очень хорошо тебя знаю, Лаури. Чтобы ты поздно вечером бесцельно шатался по благополучным районам города… Да ни за что в это не поверю! Скорее, ты сидел бы в каком-нибудь занюханном дешевом кафе среди клейменых, придаваясь сладостному самобичеванию в удручающем одиночестве.
        - Да ты, братец, просто поэт! - искренне восхитился Нурминен. - Как, однако, красиво завернул!
        - Не заговаривай мне зубы, герой телеэкрана… Я всего лишь спросил, был ли ты в тот вечер один?
        - Я был вдвоем!
        - Вдвоем, это как?
        - С девушкой.
        - С той самой?
        - Может быть, да, а может быть, и нет.
        - Ну, ты и зануда!
        - Сам такой!
        Матти смешно потряс головой:
        - Ничего не понимаю. Как только я начинаю спрашивать тебя об этой странной девице, то тут же натыкаюсь на непробиваемую стену животной агрессии. Ты что, дурак, и впрямь влюбился?
        - Да пошел ты!
        - Ну, хватит вам! - строго вмешался Лахтинен. - Работой лучше займитесь, у нас заказов невпроворот!

* * *
        Ему очень хотелось пригласить Кайсу к себе домой. Нурминен так и сяк обдумывал эту дерзкую мысль, и с каждым часом она казалась ему все привлекательнее. А тут еще Лахтинен раскошелился и неожиданно выдал премию. Дескать, какой-то из благодарных клиентов просил отметить механика, оживившего его колымагу. Это и решило дело.
        По дороге домой Лаури заскочил в первый попавшийся телефонный автомат и набрал давно уже заученный на память номер. Ответили не сразу. Наконец, после долгой серии гудков, в старой, покрытой многочисленными трещинами трубке раздался звонкий щелчок, и молодой человек, обмирая от волнения, услышал;
        - Да?
        - Привет!
        - Привет, Лаури! - голос девушки казался каким-то слабым, безжизненным.
        Нурминен занервничал.
        - Я волновался… Ты несколько дней не звонила… Послушай, с тобой все в порядке?
        Кайса выдержала небольшую паузу.
        - Я немного… приболела.
        - Ты заболела?! Почему же сразу не позвонила мне?
        - Такое со мною иногда случается, я уже привыкла.
        - Это из-за той нашей прогулки? Я ведь говорил, что не стоит снимать защитный респиратор!
        - Нет, что ты… Да не беспокойся так… Ты ведь солдат и не должен так волноваться, тем более - из-за чужого человека.
        «Ты мне не чужая!» - чуть не сорвалось с языка, но Лаури вовремя удержал эти совершенно неуместные сейчас слова.
        - Настоящие мужчины не плачут, так, что ли? - попытался пошутить он.
        - Точно! Со мной все в порядке, не волнуйся. Я уже пошла на поправку.
        - А я хотел пригласить тебя в гости…
        - Отличная мысль!
        - Правда, есть одно «но».
        - Ты живешь не один?
        - Я живу один. Только то место, где я живу… боюсь, оно сильно тебя удивит.
        - Ну, надеюсь, это не картонный ящик в ближайших трущобах?
        - Почти угадала. Это… гм… общежитие для отверженных!
        - ЧТО?!!
        - Именно так. Ты не ослышалась.
        - Значит, ты отверженный? - едва сдерживая смех, нарочито серьезным тоном спросила девушка.
        - Да нет, полноправный гражданин Пандеи. Просто так получилось, что я там вполне комфортно обосновался.
        - Но ведь это, кажется, незаконно?
        - В общем-то, да… Но для меня сделали небольшое исключение.
        - Как интригующе… Я согласна!
        - И когда ты сможешь ко мне приехать?
        - Полагаю, уже через пару дней… Вот окончательно поправлюсь, тогда и…
        - Я за тобой заеду!
        - Договорились!
        Ждать и впрямь пришлось недолго. Ровно через два дня Кайса позвонила ему, и при этом ее голос казался таким же здоровым и жизнерадостным, как и прежде. Они условились, что Лаури заедет за девушкой ровно в восемь вечера. Без четверти восемь парень уже с нетерпением ждал за рулем громоздкого «палладина» на маленькой автостоянке перед ее домом.

* * *
        На этот раз Кайса была облачена в легкий комбинезон нежно-голубого цвета. Наряд дополняли маленькие туфельки на тонком прозрачном каблуке, дополнительно подчеркивавшие изящество их миниатюрной хозяйки.
        - Привет! - сказала Кайса, забираясь на сиденье рядом. - О чем задумался?
        - Да вот, рассматривал твой потрясающий наряд.
        - А я и рассчитывала на сногсшибательный эффект. Значит, тебе понравилось?
        - Не могу выразить словами, насколько.
        - Что ж, звучит неплохо! - рассмеялась девушка.
        Она совершенно не была похожа на человека, который недавно проболел целый месяц: большие глаза привычно сияли, щеки окрашивал легкий румянец. Пожалуй, Кайса выглядела даже… здоровее обычного.
        Странная перемена…
        - Ты просто потрясающая! Должен предупредить: у нас на сегодня намечена весьма обширная программа.
        Ее лицо резко изменилось, на несколько неуловимых мгновений сделавшись напряженным, будто девушка в этот момент испытала сильную боль.
        - Понимаешь… сегодня… сегодня никак не получится.
        - Но…
        - Сегодня я не могу.
        - Мы же договорились заранее?!!
        - Планы поменялись. Я хотела тебя предупредить, пыталась до тебя дозвониться, но ты уже ушел.
        - Итак, у тебя внезапно появились какие-то неотложные дела? Ну что ж, я с удовольствием подвезу тебя куда надо.
        - Нет, спасибо, не стоит меня никуда подвозить, - строго ответила Кайса. - Мне действительно нужно кое-куда зайти. Я узнала об этом только двадцать минут назад.
        - И ты не можешь перенести это на другой день?
        - Невозможно!
        - Вопрос жизни и смерти?
        - Что-то вроде того.
        Нурминен ничего не понимал. Возможно, она просто играла с ним? Ведь есть такие подлые хищницы, которым нравится забавляться с мужчинами, а потом выбрасывать надоевшую игрушку и уже никогда о ней не вспоминать. А он уже вообразил себе непонятно что. Решил, что нравится ей. Ведь если разобраться, он ничего о ней толком не знает. Кто она, чем занимается, почему вообще соглашается на эти вроде бы ни к чему не обязывающие встречи? Да он даже фамилии ее не знает!
        - Что ж… - тихо проговорил Лаури, пряча глаза. - Дела есть дела, всего хорошего.
        - В общем-то, нет никакой спешки, - смущенно произнесла Кайса. - Но быть с тобой сегодня я не смогу. Ты ведь не обиделся на меня?
        - Все нормально…
        - Ты, наверное, очень рассчитывал на сегодняшний вечер… Понимаешь, я договорилась о встрече в девять, и у нас есть еще целый час. Может, прокатимся немного по городу?
        - Прокатимся! - согласился Нурминен. - Отчего не прокатиться?

* * *
        - Высади меня, пожалуйста, здесь, у светофора!
        Нурминен молча припарковался.
        - Спасибо!
        - Не за что. До свиданья!
        Широкая дверь автомобиля открылась и через секунду захлопнулась.
        Маленькая фигурка бесследно растворилась в уличной толчее.
        Лаури снова остался один.
        Посидев пару минут и крепко, по-солдатски выругавшись, что случалось с ним довольно редко, он ударил кулаком по приборной доске и, стремительно выскочив из автомобиля, бросился следом за девушкой.
        Он зря волновался, что не найдет ее в густой толпе: Кайса заметно выделялась среди угрюмых, спешащих домой с работы городских служащих, облаченных преимущественно в дешевые однотипные костюмы серого или темно-коричневого цвета. Она не спеша шла через толпу, не проявляя никакого беспокойства. Значит, слежку не чувствует. Лаури неожиданно вспомнил о радиомаяке на руке. С этим нужно срочно что-то делать. Вряд ли за ним следили круглосуточно, но перестраховаться стоило. Непонятно, почему эта мысль пришла к нему именно сейчас, но прислушаться к ней стоило.
        Рядом с кабинкой для самоубийств, обклеенной объявлениями о предоставлении интимных услуг, сидел лохматый бездомный старик в вязаной шерстяной шапочке, выставив напоказ культи ног. Бродяга не зря расположился рядом с кабинкой для самоубийств, зная, что посетителям этой штуки обычно уже плевать на деньги, с которыми они легко расстаются. Запомнив часть улицы, где шла сейчас Кайса, Нурминен присел рядом с нищим.
        - Как жизнь, отец?
        - Да сам видишь… - бездомный грустно указал на свои ноги.
        - На войне потерял или специально в подпольной операционной отрезали?
        - Да пошел ты!
        - Продай изоляцию!
        - Что?!!
        - Изоляцию, говорю, продай! Отмотай с правой ноги сантиметров тридцать, мне больше не надо!
        Нищий недоуменно посмотрел из-под густых бровей. Ему явно хотелось что-то спросить, но он сдержался.
        - Десятка!
        - Ты в своем уме?!
        - Но ведь тебе, я вижу, очень надо?
        - Надо, отец! Ладно, держи, да смотри не напейся какой-нибудь нелегальной бурды, а то меня до конца жизни совесть мучить будет…
        - Ну да, как же… - усмехнулся оборванец, забирая деньги и ловко сматывая с правой культи тонкую полоску блестящей изоляции. - Видал я таких, как ты, головорезов… Получай свою обмотку. Уж не знаю, на кой она тебе сдалась, но чувствуется, очень уж нужна.
        И старик заговорщицки подмигнул.
        Лаури быстро накрутил поверх правого запястья холодную металлизированную ленту. Еще со времен армии он знал, что это должно сработать. Его метка при условии, что именно сейчас за ним наблюдали, уже исчезла с экрана следящей аппаратуры. Формально устройство продолжало работать, но исходящий сигнал был заблокирован.
        Кайса не успела уйти далеко, и он быстро нагнал ее, удерживая прежнюю дистанцию. В конце длинной улицы девушка свернула в узкий переулок. Нурминен поспешно накинул на голову капюшон куртки, надвинув его на глаза, а чуть погодя изменил походку. Слегка сутулясь, он стал двигаться немного вразвалку, как ходят вернувшиеся после длительного пребывания в тюрьме уголовники - старые навыки разведчика все это время оставались при нем.

* * *
        В узком темном переулке было пусто. Над головой тянулось беспорядочное переплетение ржавых лестниц и бесконечные веревки с сохнущим застиранным бельем. На капюшон куртки время от времени что-то капало, медленно растекаясь по плечам. Лаури осторожно скользил вдоль влажных, испещренных похабными надписями стен. Кайса была где-то впереди, он отчетливо слышал ее шаги, сам стараясь ступать как можно бесшумнее.
        Вот девушка остановилась. Скрипнула невидимая дверь, и на несколько секунд грязный переулок осветила полоска яркого света, лизнув носки ботинок Лаури. Нурминен осторожно выглянул из-за ржавого мусорного контейнера, от которого несло сладковатым запахом разложения. Фигура Кайсы на миг застыла в дверном проеме, после чего дверь со скрежетом захлопнулась.
        Выбравшись из временного укрытия, Лаури с любопытством огляделся по сторонам, безуспешно пытаясь понять, что могло привести Кайсу в это отвратительное место? Слева липкая влажная стена, справа зловонный мусорный контейнер, в дальнем углу ржавеет брошенный экскаватор. Дверь, за которой исчезла девушка, располагалась рядом с его широкой гусеницей.
        Ручки на двери не было, впрочем, как и замка. Нурминен подошел ближе, положив руку на холодный облупленный металл. Неожиданно дверь подалась внутрь, слегка приоткрывшись. В глаза ударил яркий свет. Пожав плечами, Лаури вошел, оказавшись в обшарпанном, но хорошо освещенном подъезде. Ряд изувеченных неизвестными вандалами почтовых ящиков, исцарапанная табличка с фамилиями жильцов, всепроникающий запах кошачьей мочи, одним словом - ничего особенного, подъезд как подъезд. Парень прислушался. В подвале монотонно гудел трансформаторный щит, с лязганьем шел между этажами старый дребезжащий лифт. Лаури попытался прикинуть, на каком этаже он остановится, но из этой затеи ничего не вышло: дом был многоэтажным, и лифт ушел куда-то очень высоко. Теперь оставалось набраться терпения и ждать.
        Парень прошелся по лестничной площадке, решив подняться на этаж выше, но, споткнувшись о выломанную из пола кафельную плитку, передумал, вернувшись обратно к подъездной двери. Где-то наверху истошно залаяла собака. Нурминен поморщился и, выскочив на улицу, укрылся за массивным корпусом экскаватора.
        Минут через пятнадцать металлическая дверь со скрипом распахнулась, и на улицу вышли двое: высокий широкоплечий мужчина и полноватая женщина. Обнявшись, парочка неспешно двинулась к выходу из переулка. Когда они поравнялись с ним, Лаури едва не вскрикнул от удивления, узнав мужчину. Не может быть! Но это, без сомнения, был он! Фишту Кетри!
        Немного подождав, Нурманен устремился следом за парочкой. Неожиданное появление старого знакомого моментально вытеснило из его головы мысли о Кайсе. В конце концов, девушка просто пришла навестить старую подругу. О том, что Кайса могла встречаться с другим мужчиной, Нурминен предпочитал сейчас не думать. Все его мысли были связаны только с Кетри.
        Он что же, окончательно сошел с ума, этот клейменый полудурок? Он подозревается в тяжком убийстве, его ищет Департамент Благополучия, один из самых искусных следователей идет по его следу, а этот ненормальный, как ни в чем не бывало, спокойно прогуливается по городу в обнимку с женщиной! Куда он направляется? Что-то подсказывало Нурминену, это следует обязательно узнать.
        Через пару кварталов парочка спустилась на станцию подземки. На широком перроне влюбленные разделились: женщина направилась в самый его дальний конец, в гущу толпы, ожидающей поезд, а Кетри остался стоять рядом с пропускными автоматами. Не сводя взгляда со спины соседа, Лаури купил в киоске пластиковый билет.
        Спутница клейменого спокойно ожидала поезд. Иногда приходилось стоять по двадцать минут, а то и больше, особенно в час пик. Лаури понял, что не утерпит, и решил действовать.
        - Кетри! - положил он руку на плечо вздрогнувшему знакомому.
        Фишту обернулся, и лицо его исказила гримаса нечеловеческого ужаса, а кровь мгновенно отлила от щек.
        - Ты?!
        - Тебя ищет полиция…
        Кетри резко отпрянул в сторону.
        - Не прикасайся ко мне, грязный убийца!
        - Что?!
        - Это ты убил ее! Я все видел!
        - Что ты несешь?!
        - Отойди от меня!!!
        - Да объясни же мне наконец, что происходит?
        Фишту нервно обернулся, ища глазами спутницу во все пребывающей толпе.
        - Я видел, как ты выходил из моей квартиры, весь в ее крови…
        - В чьей крови?
        - Этны… - казалось, Кетри сейчас зарыдает. - Этны Кетри! Моей жены! Когда ты вернулся к себе, я бросился в свою квартиру, а там… в ванной… Скажи, зачем… зачем ты сделал с ней это?!
        - Ты болен, приятель, - Лаури сокрушенно покачал головой. - Болен на всю голову. Мне искренне жаль тебя.
        - Не нужно меня жалеть! Плевать мне на твою жалость! Ты монстр, жестокое чудовище! Ни один человек не способен сделать такое с женщиной… Я любил ее… По-своему… хотя она и была законченной шлюхой.
        - Ты бредишь!
        - Теперь уже все равно! - Фишту нервно рассмеялся, поправляя съехавшие на нос очки. - Я сделал свой выбор, а ты… Будь ты проклят, долбаный ублюдок!
        И, круто развернувшись, Кетри поспешил к подруге, подававшей ему какие-то нетерпеливые знаки. Нурминен был настолько ошарашен всем услышанным, что даже не попытался задержать соседа.
        В конечном счете это спасло ему жизнь.
        Через минуту подошел поезд. Его черная пыхтящая туша плавно остановилась на станции, и одновременно с этим разошлись в стороны широкие заслонки входных дверей. Толпа подалась чуть назад, выпуская на перрон только что прибывших. Фишту Кетри медленно обернулся, с ненавистью посмотрев на стоявшего вдалеке у пропускных автоматов Нурминена, и правая рука клейменого скользнула в карман дешевых темно-синих брюк.
        В ярком свете станции блеснуло какое-то круглое устройство.
        Кетри нервно сжал металлическую сферу в руке, и стоящие вокруг люди мгновенно стали превращаться в живые пылающие факелы…
        По его спине прошлись чьи-то тяжелые ботинки.
        - Вставай, приятель! Ведь затопчут, - невидимые руки резко потянули Лаури вверх. - Вставай, говорю, или погибнешь!
        Помещение станции заволокло выедающим глаза и легкие ядовитым дымом.
        Неожиданный доброхот больно ткнул кулаком под ребра;
        - Не стой столбом, кретин, беги!
        Вняв совету, Нурминен побежал. Вопящая в панике толпа вынесла его на улицу, дышать стало легче, хотя соображалось по-прежнему туго. Перед глазами плавали ослепительно яркие белые круги. Потом к горлу подступила тошнота, закружилась голова, и Лаури потерял сознание.

* * *
        - Весьма опрометчиво с вашей стороны, Нурминен! - Антти Лэйхо указал глазами на поднос с металлизированной изоляционной лентой.
        Лаури попробовал пошевелиться, однако это почему-то не получилось. Глаза резал яркий свет, но зрение, к счастью, полностью восстановилось. Следователь терпеливо ждал ответа, его приятное умное лицо выражало само участие. Казалось, что перед Лаури не представитель беспощадного правосудия, а заботливый детский врач.
        - Что же вы молчите?
        Нурминен нервно облизнул сухие губы.
        - Почему я не могу пошевелить ни ногами, ни руками?
        - Что вы там шепчете?
        - Почему я обездвижен? Меня парализовало?
        - О нет, что вы! - рассмеялся Лэйхо. - Просто вы временно дезактивированы.
        - Это процедура не для граждан, а для подследственных клейменых!
        - Которых вы так любите, если я не ошибаюсь? Даже живете среди них и регулярно пользуетесь услугами их женщин.
        - Откуда вам это известно?
        - Шутите?
        - Отнюдь!
        - Странный вы человек, Нурминен…
        - Я недавно это уже слышал, - против воли вырвалось у Лаури.
        - От кого, можно поинтересоваться?
        - От одной… подруги.
        - Допустим. Почему вы заблокировали радиомаяк?
        - Я не намерен отвечать, находясь в таком унизительном положении! Если меня в чем-то обвиняют…
        - Хорошо, - грустно вздохнул следователь, - только благодаря нашей намечающейся дружбе.
        Он что-то вколол в капельницу, впившуюся широкой иглой в сгиб правого локтя Лаури, и тело Нурминена перестало быть деревянным.
        - Давайте-ка еще убавим и свет.
        Теперь можно более-менее оглядеться. Лаури полулежал на странной металлической конструкции с многочисленными блестящими стержнями, которые неприятно касались его тела. Конструкция располагалась точно посредине небольшого сферического помещения с высоким зеркальным потолком.
        Сидящий напротив следователь умиротворенно улыбался.
        - Предвидя ваш вопрос: вы находитесь в секторе дознания Департамента Благополучия. Готовы к откровенной беседе?
        - Я по-прежнему не понимаю, чем заслужил подобное обращение?! - гневно ответил Лаури. - На каком основании вы подвергаете меня всем этим странным процедурам? Неужели из-за маленького нарушения, связанного с экзотическим местом моего проживания?
        - И из-за этого в том числе, - спокойно подтвердил Лэйхо. - Когда дело касается национальной безопасности, я вправе задействовать любые, даже самые жестокие средства.
        - Национальная безопасность это, конечно, хорошо, но при чем здесь я?
        Следователь улыбнулся:
        - Ваш мозг защищен от ментозондирования!
        - Значит, пока я был без сознания, вы пытались пропустить меня через вашу хитрую машинку.
        - Именно так, - невозмутимо кивнул комиссар. - Мы хотели проверить ваши ближайшие воспоминания. Взрыв в подземке! Или вы уже забыли об этом? Сработало несколько термических мин, закрепленных на телах двух смертников. Вам здорово повезло, что вы оказались вдалеке от эпицентра.
        Нурминен промолчал; весь этот разговор ему сильно не нравился.
        - Вы думаете, я оказался там не случайно? - наконец нарушил затянувшуюся паузу Лаури. - Что как-то связан с террористами?
        - Что ж, не скрою, меня посещали подобные мысли, - согласился Лэйхо. - И при этом что-то мне подсказывает, что вы тут ни при чем. Хотя странных совпадений вполне хватит, чтобы без промедлений отправить вас в газовую камеру.
        - Туда я в ближайшее время не очень стремлюсь! - попытался кисло пошутить Нурминен. - Что вам от меня нужно на самом деле, господин комиссар?
        - У меня есть одна совершенно безумная теория, - тихо проговорил следователь, задумчиво подкручивая правый ус. - Однако не факт, что она верна.
        - Поделитесь, если вас не затруднит.
        - Я рад, что вы тоже заинтересовались, дружище. Когда мы пропустили вас через ментоскоп, то наткнулись на очень любопытные обрывки искусственно затертых воспоминаний. У вас сохранились навыки элитного убийцы, подготовленного для особых спецопераций. Навыки, которыми вы, судя по официальным документам, никогда не обладали. Была такая программа под кодовым названием «Кровавая жатва», запрещенная Радетелями в самом конце последней войны. В задействованных в ее рамках людей вкладывали огромные силы и средства. Угадайте с трех раз, что мне ответили в контрразведке на ваш счет?
        - Что некий Лаури Нурманен - тайный агент правительства?
        - Мимо! Что некий Лаури Нурманен никогда не проходил обучения по подобной программе! Впрочем, другого я от военных, честно говоря, и не ожидал.
        - Но это… это ведь просто невозможно?
        - Кто знает, кто знает…
        - Значит, вот в чем причина моего ареста? По улицам города разгуливает совершенная машина для массовых убийств, так, что ли? И ваш долг устранить эту угрозу?
        - Снова не угадали! - улыбнулся Лэйхо. - Вы ведь разумный человек, не так ли? Вы не станете калечить добропорядочных пандейских граждан безо всякой на то причины. Стало быть, никакой угрозы для общества нет. Раз военные отрицают ваше причастие к секретной программе, так и быть, пусть все остается, как прежде.
        - Тогда почему вы до сих пор держите меня здесь? Я порядком устал за этот вечер и хочу отдохнуть. День выдался не самый удачный, знаете ли…
        - Вообще-то, тут задаю вопросы я! - несколько посуровел следователь. - Расскажите, каким образом вы очутились на месте теракта?
        - Во время прогулки мне показалось, что я увидел знакомое лицо. Вот и решил проследить за этим человеком.
        - Это был гражданин?
        - Не совсем… это был отверженный… Тот самый мой сосед, Фишту Кетри, а с ним - неизвестная мне молодая женщина.
        - Продолжайте.
        - Я пошел вслед за ними и…
        - Почему не вызвали патрульных? Я ведь явно дал вам понять при нашей первой встрече, что Кетри - опасный преступник.
        - Потому что не был уверен, он ли это, - не моргнув глазом, соврал Нурминен. - А когда понял, что не ошибся, было уже поздно что-то предпринимать.
        - Возможно, все так и было… Хотя вот это, - комиссар кивнул на изоленту, - все равно не объясняет. А впрочем… - неожиданно звонко хлопнул в ладоши он, - вы частично удовлетворили мое любопытство. Пожалуй, я отпущу вас, Нурминен, однако покидать пределы столицы вам запрещается до особого предписания. Равно как и делать новые попытки заблокировать или испортить передатчик. В противном случае даже мое расположение вас не спасет. Вы все поняли?
        - Тут вы, конечно, правы!
        Лаури кивнул и, зажмурившись, принялся массировать себе виски:
        - Как же я от всего этого устал!
        - Верю, - тоже кивнул Лэйхо. - Вот и отправляйтесь домой, отдыхать. Я даже выделю вам служебную машину. Доставят прямо к подъезду, со включенной мигалкой, так что вечерних пробок не опасайтесь.
        - Спасибо!
        - Пустое! Может статься, что мы с вами оба выполняем важную работу, от которой зависит судьба всей пандейской нации…
        Глава 12
        БИЛЕТ В МИР ИНОЙ
        Из-за попытки теракта гимназию закрыли на целый месяц, чтобы дать детям немного прийти в себя после пережитого ужаса, а заодно привести в порядок здание и школьный двор. Будет ли восстановлен постамент вместе с памятником, пока не обсуждалось: попечительский комитет и родительский совет решили, что это не первоочередная проблема.
        Лэйхо полагал, что Нисса, как всегда на каникулах, большую часть времени проведет дома у телевизора или на диване за книгой. Но не тут-то было. У дочки, оказывается, начался первый школьный роман.
        Понятное дело, с Паси Айкио. С кем же еще? Нисса расцвела и сильно изменилась. Подолгу стала торчать перед зеркалом, нанося косметику на бледное личико, часами рылась в гардеробе, примеряя то одну, то другую вещь и приставая к отцу с расспросами: идет или не идет ей эта кофточка, юбка, брюки… Комиссар хмыкал, качал головой, усмехаясь в усы, но не мешал ребенку взрослеть. Может, так оно и надо? Не вечно же ей с ним жить. Когда-нибудь да упорхнет из родительского гнезда. Конечно, не хочется об этом думать. Он ведь тогда совсем один останется. Однако жизнь есть жизнь.
        Поэтому Антти для начала ограничился тем, что при первом же визите юного кавалера к ним в дом, воспользовавшись отлучкой дочки, серьезно поговорил с Паси. Дескать, если обидишь девушку, пеняй на себя. Айкио заверил, что у них «все серьезно» и он никогда не сделает Ниссе больно. На том и условились, скрепив договор крепким мужским рукопожатием.
        Проводив молодежь, Лэйхо вновь задумался, что самое время нанести визит Ирне Саари. Они же так и не договорились при последней встрече о месте и времени свидания. Сейчас как раз подходящий момент - молодая женщина на время неожиданных каникул тоже, как и ее ученики, свободна.
        Да, надо будет выкроить время, хотя его, как всегда, катастрофически не хватает. Забот в последние дни привалило столько, что голова трещит. Начальство постоянно давит, требуя весомых результатов по ликвидации террористической угрозы в столице, а также данных о канале нелегальной переправки граждан Пандеи за границу. Аресты, допросы, обыски…
        Вот и сегодня день начнется с обыска и, возможно, ареста. Сейчас заедет Оста, и они отправятся на квартиру одного из подозреваемых в связях с террористами. Личность его удалось идентифицировать после расшифровки ментограмм покойного Ярви Разму. Кто знает, может, этот человек окажется вполне добропорядочным гражданином? Тогда его, разумеется, отпустят. Но проверить все контакты убитого в любом случае необходимо.

* * *
        Уже беглый осмотр жилища приятеля Ярви Разму показал, что дело закончится арестом. Казалось, оный приятель, как и его погибший товарищ, не имел ни малейшего понятия о том, что такое конспирация. Не боялись безопасников, полагая, что не занимаются ничем предосудительным?
        Хм, а как тогда квалифицировать пачки листовок, призывавших граждан Пандеи бежать без оглядки из «империи зла»? Разве это не подрывная деятельность? Или подготовили к распространению и просто не успели избавиться от улик? Иначе как объяснить, что возмутительные бумажки лежали чуть ли не на виду, сложенные аккуратными пачками прямо в кладовке?
        А еще здесь тоже были книги. Даже больше, чем у Ярви. Они лежали повсюду: на столе, на полу, на стульях, на антресолях одежного шкафа, даже в ванной и в туалете на полочке. Казалось, хозяин шагу ступить не может, не будучи в окружении своих любимых книг.
        Хотя подбор изданий был несколько иным, нежели в квартире Разму. Там преобладали научные труды, а здесь - художественная литература. Поэтические сборники, пухлые романы. Пробежав взглядом по разноцветным корешкам, комиссар обнаружил, что большая часть имен ему незнакома. Хотя, конечно, знатоком и любителем изящной словесности он не был. Так, почитывал время от времени.
        - Зачем вам столько? - Лэйхо обвел удивленным взглядом стены, заставленные деревянными стеллажами, снизу доверху забитыми пыльными фолиантами.
        Полноватый мужчина с помятым лицом растерянно посмотрел на комиссара и пожал плечами:
        - Работа такая. Букинист я, старыми книгами торгую. Магазинчик у меня неподалеку от площади Согласия.
        «Ничего себе! - прикинул Антти. - Аренда помещения в самом центре столицы - дело не из дешевых. Значит, человек небедный. Зачем же он полез в политику? Сидел бы себе среди своих любимых томиков, вдыхая пыль десятилетий, и не совался куда не следует…»
        Примерно в таких выражениях он и изложил свои мысли задержанному. Тот печально глянул на Лэйхо и слово в слово повторил фразу, произнесенную при задержании Ярви Разму:
        - Мне вас жаль…
        Начальник Особого Антитеррористического Подразделения Департамента Благополучия ничего не ответил. Ему отчего-то и впрямь стало себя жалко. Стареющий человек, никому не нужный, кроме, разве что, собственной дочери. Что скажет он, когда придет час держать ответ перед Мировым Светом? Что предал друга, не смог уберечь любимую жену?..
        - Господин комиссар, взгляните! - подбежал к нему взволнованный инспектор.
        По лицу Осты было видно, что он напал на след.
        В протянутой руке Салминена лежало несколько крохотных книжечек в переплетах золотистого цвета, Комиссар взял одну из них и залюбовался мастерством печатников. Это ж надо сотворить такое чудо! Обложка выполнена в виде железнодорожного билета. С серией, номерами вагона и места. Сам текст набран микроскопическим шрифтом на тонкой бумаге и представляет собой что-то вроде памятки или инструкции.
        - Что это? - Лэйхо задумчиво вертел в руках книжку-малютку.
        Хотя сам уже догадался, что они нашли. Не иначе тот самый загадочный «Золотой билет».
        Хозяин затравленно посмотрел сначала на комиссара, потом на его помощника. Казалось, он решал для себя какую-то сложную задачу. И вдруг, сорвавшись с места, подбежал к Салминену и вырвал из рук инспектора книжечки. Потом оттолкнул безопасника в сторону и выскочил на балкон. Оста ринулся за ним, но не успел - букинист уже перевалился через перила и с истошным криком полетел вниз.
        Антти стремительно вышел на балкон. Перегнулся через решетку и глянул вниз. Хотя прекрасно понимал, что падение с девятого этажа ничем хорошим закончиться не могло.
        Разобрать что-то с такой верхотуры сложно. Комиссар заметил только, что внизу проходит сточная канава и что в одном месте у нее начал собираться народ. Наверное, зеваки, решившие посмотреть, что за очередной бедолага свел счеты с бренной жизнью, проигнорировав ближайшую комфортную кабинку для самоубийств.
        Лэйхо послал Осту и капралов осмотреть место происшествия. Надежды на то, что произошло чудо и букинист остался жив, конечно, не было, но может быть, хотя бы удастся найти пресловутые «Золотые билеты»? Конечно, вряд ли, если они попали в канаву. Любитель книг наверняка рассчитывал именно на это, отправляясь в свой последний полет.
        Пока сотрудники выполняли приказ, сам комиссар принялся изучать оставшийся экземпляр «Золотого билета». Разобрать мелкие буквы было трудно, пришлось вооружиться лупой, взятой со стола хозяина квартиры.
        Итак, что тут у нас?
        «Отправляясь в далекое путешествие, вам, прежде всего, стоит знать, что оно будет сопряжено с большим риском и трудностями…»
        «Ну, это само собой!» - усмехнулся в усы Лэйхо.
        Следующие несколько страниц оказались посвящены рекомендациям по сборам в дорогу. Предлагалось не брать с собой ничего лишнего, только ценные и не слишком громоздкие вещи, которые после перехода границы можно будет продать за местную валюту и тем обеспечить себе проживание на первое время. Еще рекомендовалось соблюдать сугубую осторожность, идя на контакт с Проводником, чтобы не выдать ни его, ни себя.
        Встреча с этим самым Проводником должна состояться уже непосредственно на месте перехода границы. Далее следовал пропуск, предназначенный для того, чтобы вписать туда время и место встречи. К вящему удивлению и радости комиссара, в доставшемся ему экземпляре таковая запись уже имелась. Свидание должно произойти через несколько дней, на границе с Северными территориями.
        Прикинув в уме, Антти понял, что место и время выбраны не случайно. Как раз тогда должны состояться Большие Пандейские Игры. Соберется немало народу, среди которого можно будет затеряться. Умные люди, однако, стоят за всем этим!
        Заслышав шаги возвратившихся безопасников, Лэйхо быстро спрятал книжицу в карман, а лупу положил обратно на стол.
        По угрюмым лицам Салминена и капралов он понял, что те вернулись с дурными вестями.
        - Он мертв, шеф, - доложил инспектор. - Шея набок, множественные переломы…
        - А книжки?
        Оста грустно вздохнул:
        - Знал, куда прыгал. Они совсем раскисли в канаве - бумага-то тонюсенькая. Только обложки и остались.
        - Ладно, - кивнул комиссар. - Будем изучать ту, что осталась. Вы сейчас поезжайте в Департамент, а я еще заскочу домой. Кое-какие дела уладить надо.

* * *
        Ирна Саари, наверное, весьма удивилась, увидев на своем пороге господина Лэйхо, хотя виду не подала: радушно улыбнулась гостю и пригласила его пройти.
        Маленькая однокомнатная квартирка преподавательницы оказалась очень уютной. Небольшой раскладной диван, покрытый мягкой шерстяной накидкой. На прикроватной тумбочке - настольная лампа и раскрытая книга. Чуть дальше - платяной шкаф. В углу напротив - подставка с небольшим телевизором. Рядом - письменный стол, на котором разложены аккуратные стопки тетрадей. Над ним - книжная полка с десятком брошюр в знакомых черно-желтых обложках. Слева от стола - трюмо и торшер с зеленым абажуром. Напротив двери на стене - живописный портрет хозяйки.
        - Хотите чаю? - предложила Ирна.
        - Не откажусь, - кивнул комиссар, протягивая ей пакет. - Тем более что здесь кое-что к нему.
        По пути Антти заскочил в продуктовый магазин и прикупил коробочку конфет и пару заварных пирожных, покрытых коричневой глазурью. Сам в детстве любил такие.
        - Что вы?! - ужаснулась молодая женщина, заглядывая в сверток. - Зачем? Это же так дорого!
        - Ничего-ничего, - успокоил ее гость. - Может, вам помочь?
        - Сама управлюсь, - смущённо улыбнулась Ирна и тут же упорхнула.
        Комиссар неспешно подошел к портрету и впился в него глазами. Госпоже Саари на картине лет этак на пять-шесть меньше, чем сейчас. Наверное, только-только университет закончила. С холста смотрела счастливая девушка с сияющими счастьем глазами и озорными ямочками на румяных щеках. Художник был мастером - изображение прямо-таки дышало жизнью.
        - Кто это рисовал? - спросил Лэйхо, когда хозяйка вернулась и пригласила его на кухню, извинившись, что в комнате гостей принимать негде.
        - Мой брат, - тихо произнесла преподавательница.
        - Хорошая работа, - похвалил Антти. - А где он сейчас?
        - Он… - закусила губу Ирна. - Он… умер. Два года назад. Ему едва исполнилось двадцать пять…
        - От чего?
        - Болезнь. Сгорел буквально за пару месяцев.
        Комиссар понимающе кивнул.
        - Мне предстоит срочная поездка по делам службы, - чуть погодя сообщил он. - Нисса останется одна и… Я хочу попросить, если это, конечно, вас не затруднит, чтобы вы присмотрели за ней на время моего отсутствия.
        - Да, конечно, - с готовностью согласилась Саари. - Мне не сложно.
        - Я заплачу, - Лэйхо извлек бумажник.
        Но Ирна остановила его решительным жестом:
        - Не обижайте меня, господин комиссар.
        - Антти, - напомнил он ей. - Мы договорились, что вы будете звать меня по имени.
        - Да, точно. Так вот, не надо всего этого, Антти… Вы когда уезжаете?
        - Я сообщу, - пообещал Лэйхо, поднимаясь со стула. - Завтра или послезавтра.
        - Договорились. Я пока тоже утрясу свои дела.
        Прощаясь, он по-старомодному поцеловал даме руку. Та не отняла горячей ладони, одарив гостя ласковым открытым взглядом.

* * *
        Дочка тоже принимала гостя. Разумеется, Паси Айкио.
        Комиссар нахмурился. Хорошо он придумал, решив пригласить Ирну приглядеть за Ниссой. Хоть он и полностью доверяет девушке, но любовь слепа, а уж тем более - первая. Как бы не натворило дите глупостей. Сейчас за ней глаз да глаз нужен.
        Решив не мешать детям общаться, Лэйхо тихо удалился к себе в кабинет, где первым делом запер «Золотой билет» в сейфе. Разумеется, пока он не станет никому сообщать о своих разысканиях. Потом, быть может, но не сейчас. Нужно самому все хорошенько проверить.
        Сев за стол, комиссар быстро написал рапорт на имя Генерала с просьбой командировать его на пару дней в пограничный с Северными территориями район. Цель командировки: осуществление мероприятий, связанных с обеспечением безопасности предстоящих Больших Пандейских Игр. Обоснование: согласно полученным сведениям, готовится новый теракт, направленный против участников соревнований. Требуемая поддержка содействие сотрудников тамошнего отделения Департамента Благополучия. Задействование непосредственных подчиненных ввиду участившихся инцидентов в столице считается нецелесообразным. Дата, подпись.
        «Все правильно, - усмехнулся комиссар, перечитав написанное. - Незачем тащить с собой подчиненных. Особенно зная, что среди них есть предатель».
        Интерлюдия
        «КАКАЯ-ТО КУЦАЯ ВЫШЛА ВОЙНА…»
        - Какая-то куцая вышла война, - недовольно бросил Первый. - Слишком скоротечная. Ни Хонти, ни Страна Отцов не успели как следует потрепать друг друга…
        Радетели в полном составе собрались в официальной резиденции правительства Пандеи, размещавшейся в здании бывшего дворца наместника. В свое время неугомонный принц Кирну потратил немало средств из имперской казны, чтобы соорудить жилище, достойное владыки одной из самых богатых провинций государства. Дворец получился огромным, просторным, с многочисленными залами и покоями, интерьер которых создавали лучшие архитекторы, обойщики и мебельщики страны. Вокруг него построили высокую стену из красного кирпича с угловыми башнями и зубцами по краю. Со стороны резиденция напоминала крепость. Прямо перед нею раскинулась Площадь Согласия с Усыпальницей первого Первого.
        По негласной договоренности в резиденции постоянно жил только Первый, а остальные кормчие имели здесь личные покои, в которых можно было заночевать после таких вот дружеских пирушек, до которых глава государства был большим любителем. Ему нравилось, изрядно напоив своих престарелых соратников, разглядывать их сквозь запотевший бокал с вином, наблюдая, как с Радетелей слетает человеческое подобие, уступая место животным инстинктам. Зачастую хмельные соратники принимались уморительно петь и плясать, но главное - алкоголь развязывал языки, и выбалтывали то, о чем трезвыми предпочитали благоразумно помалкивать.
        Сегодня главным действующим лицом, развлекавшим всю честную компанию, стал Шестой - старенький фельдмаршал, наконец-то закончивший свои мемуары о третьей Хонтийской, издав их полумиллионным тиражом, и теперь «проставлявшийся» в надежде на получение вожделенной премии.
        В то время как восемьдесят пять процентов управляемого ими народа питалось суррогатами и искусственными продуктами, стол Радетелей ломился от исключительно натуральных деликатесов. Рыбу, мясо, овощи и фрукты для руководства страны выращивали в специальных заповедниках, снабженных мощной антирадиационной защитой. Напитки гнались на особом заводе. Кое-что доставлялось и из-за границы. Тот же Шестой страсть как любил хонтийское «огненное пойло» - напиток простонародный, но напоминавший фельдмаршалу времена его солдатской юности, Пятый обожал светлое пиво из Страны Отцов, а Восьмой готов был продать душу за белое вино, изготавливавшееся на южном побережье Островной Империи.
        Все заботы по снабжению лежали на Третьем - не зря же Генерал в неплохих отношениях с главами вражеских спецслужб. Кроме сведений, они обменивались и дефицитными в условиях перманентных военных конфликтов товарами…
        - Я с вами полностью согласен, - поддакнул он Первому. - Однако осмелюсь заметить, что мы все равно остались в выигрыше…
        - Как так? Поясни! - насупился глава государства.
        Удивляясь, он неизменно хмурился, а не поднимал брови, поэтому лоб восьмидесятидвухлетнего старца практически не был изрыт морщинами. Ну, конечно, пластические хирурги тоже поработали, однако сила привычки осталась.
        - Страна Отцов в этой войне проиграла, лишившись как большей части своих танков, так и, что немаловажно, растеряв амбиции и претензии на мировое первенство. Еще не скоро она восстановит военную мощь. К тому же, как сообщает мне мой источник, у них там начались кое-какие проблемы с использованием этих их башен…
        Первый кивнул. Отчасти он и сам был причастен к тайне так называемого «белого излучения», еще когда его случайно открыли накануне Великого Ужаса. Тогда нынешний кормчий Пандеи служил при генеральном штабе и курировал вопросы, связанные с этой сверхсекретной разработкой.
        - Твой информатор снова слил нам ценные данные, - усмехнулся отец нации. - Любопытно, что ты ему поведал взамен?
        - Так, - уклончиво ответил Генерал, - кое-что несущественное.
        - Э-ге-ге! - молодецки выдавал коленца народного пандейского танца Шестой. - Смотрите, как я еще могу!
        Лицо фельдмаршала раскраснелось от натуги.
        «Того и гляди удар старика хватит, - забеспокоился Первый. - Кем его тогда заменить? Народ любит старого полководца. Даже анекдоты, сочиняемые о нем, отличаются каким-то незлобивым юмором. Не то что те, которые слагают о первом лице государства. Те полны едкой иронии и сарказма…»
        - Отдохни малость, - одернул он расходившегося вояку. - Поговори вон с Четвертым насчет твоего выдвижения на премию.
        Фельдмаршал благодарно всхлипнул и полез целоваться. Отбиться от него удалось с немалым трудом. Вот же глупая привычка!
        - А что относительно Хонти? - вернулся к прерванному разговору с Третьим глава государства.
        - Ей тоже досталось, - с едкой ухмылкой отозвался Генерал. - Как сказал их президент: «Еще одна такая победа, и лучше б мы проиграли».
        - Даже так? - удивился Первый.
        - Именно, - подтвердил шеф госбезопасности. - У них огромные потери.
        - Что ж, это нам на руку.
        - И я так думаю!
        Тем временем Четвертый, наскоро отделавшись от приставаний Шестого обещанием уже на следующей неделе внести на рассмотрение совета Радетелей проект постановления о выдвижении фельдмаршала на соискание «Премии имени первого Первого» в области литературы, затянул любимую песню главы государства «Алеет небо утренней зарей». Знал, чем потешить сердце Кормчего. Прекрасным чистым и звучным голосом, который Радетель сохранил, несмотря на солидный возраст, он выводил слова патриотического гимна. В нем небо, как и следовало из названия, алело, в то время как солдаты собирались в последний бой ради свободы Отечества. И вел их прославленный полководец, овеянный славой множества одержанных над врагом побед. Естественно, этим полководцем был нынешний отец нации, а текст четверть века назад сочинил сам исполнитель.
        Обычно Первый размякал душой, слушая «Алеет небо…», но сегодня он явно пребывал не в духе. Похлопав приличия ради и послав Четвертому полный бокал островного вина, глава государства снова принялся расспрашивать Генерала о текущих делах.
        - Кстати, как там твой неугомонный комиссар? До чего докопался?
        Третий помрачнел:
        - Я бы сказал, «слишком неугомонный». Представляете, докопался до тайной организации, стоящей за последними терактами…
        - Неужели? - скривил бледные уста Первый. - И что ты?
        - Настоятельно порекомендовал ему заняться более важными делами, нежели поиски несуществующих подпольных кружков.
        - Это правильно, - согласно склонил голову кормчий. - Нечего совать нос куда не следует. Еще что-нибудь?
        - Кажется, ему, наконец, удалось напасть на след тех, кто занимается переправкой наших людей за Защитную Стену.
        - Да ты что?! - не поверил Первый. - А он и впрямь не промах, этот твой… как его? Лохо? Любопытно будет взглянуть на его отчеты по данному делу.
        Генерал развел руками:
        - Отчетов пока нет. Лэйхо уехал из столицы в командировку. Полагаю, как раз по этому делу.
        - С чего ты взял?
        - Есть информация, - многозначительно поведал безопасник. - Из источников, близких к объекту.
        - Ну-ну, смотри мне. Держи дело на особом контроле. Слышишь? - Кормчий погрозил соратнику пальцем. - Особом…
        И подхватил припев очередной песни, выводимой Четвертым. За ним к пению присоединились и остальные Радетели, за исключением счастливого виновника торжества, который уже сладко спал, умостившись прямо на полу, под столом. Его громкий храп служил своеобразным аккомпанементом, отдаленно напоминая бой больших войсковых барабанов.
        Пир руководителей Пандейской державы продолжался…
        Глава 13
        ПРИЗРАКИ МЕРТВОГО ГОРОДА
        Брать служебный автомобиль, чтобы добраться до указанного в «Золотом билете» места, Лэйхо не стал: далековато да расход горючего большой, придется потом кучу отчетов писать. Опять же, водитель - это, как-никак, лишние глаза и уши. А сам за руль не сядешь: по чину не положено, сразу начнутся ненужные расспросы и сомнения. Нет, уж лучше как все, на поезде. Да и незаметнее: машину, да еще и служебную, отследить заведомо проще.
        Само собой, комиссар выправил все необходимые документы для поездки в приграничную зону. Хоть Северные территории формально и принадлежали Пандее, будучи ее неотъемлемой частью, обстановка там почти не отличалась от царящей на любом другом пограничье. Разве что Защитная Стена была потоньше, но это компенсировалось большим количеством минных полей и прочих заградительных укреплений. Как иначе защитить Пандею от возможных набегов мутантов и ссыльных, живших на землях, которым во время Великого Ужаса досталось больше, чем остальной территории бывшей провинции?
        Лесистая местность, если верить справочникам, изобиловала всевозможной дичью. Не случайно тут любили охотиться представители высшего руководства страны и те из толстосумов, которые могли себе позволить недешевое удовольствие. А еще именно этот район облюбовали устроители Больших Пандейских Игр, и тоже по причине наличия дичи. Правда, несколько иного рода. Двуногой.
        Здесь имелся небольшой военный городок, в котором в основном жили стражи границы, а также аэродром, где базировались участники соревнований. В обычное время в городке было не людно, а аэродром и вовсе пустовал, но в такие, как сейчас, дни все резко менялось. Сюда прибывало множество гражданского населения. Прежде всего спортсмены и члены их команд: тренеры, массажисты, техники, секретари. Затем журналистская братия, из тех, кто побойчее. Освещать Большие Игры прямо с места событий считалось среди работников пера признаком высшей удачливости, потому как раздобыть пропуск в погранзону непросто. Ну и некоторое количество богатеньких зевак, притащившихся сюда скуки ради. Естественно, не в одиночку, а в сопровождении минимум двух развеселых девиц и парочки компаньонов-прилипал.
        Неудивительно, что свободных мест ни в одной из двух имевшихся в городке гостиниц не было, о чем не преминули там и сям сообщить Лэйхо посмеивающиеся распорядители. Чтобы не привлекать излишнего любопытства постояльцев и обслуги, комиссар не стал и трясти служебным жетоном, а отправился прямиком в местное отделение Департамента Благополучия, чтобы попросить о содействии и отметить командировочный лист. Все-таки он здесь находился по казенной надобности, и следовало соблюсти форму.
        Возглавлявший здешних безопасников инспектор без особого энтузиазма встретил помятого мужика с усами, заявившегося с утра пораньше в его владения. Поначалу он даже хотел приказать дежурному капралу выставить неурочного посетителя, мешающего работать. Но когда увидел удостоверение, подписанное самим Радетелем, и прочитал имя и должность гостя, удивлению провинциального офицера не было предела. Такая шишка из родного ведомства залетела сюда впервые. Инспектор встал по струнке и молодцевато выпятил грудь.
        - Чем могу быть полезен, ваше высокоблагородие?! - рявкнул он так, что у Лэйхо даже уши заложило, а на пороге кабинета возник перепуганный капрал и тут же испарился, испепеленный взглядом непосредственного начальника.
        - Прежде всего, голубчик, - деловито молвил Антти, удобно устраиваясь в освободившемся кресле хозяина кабинета, - раздобудьте мне гостиничный номер, да поприличнее.
        - Будь сде! - кинулся тут же исполнять приказ офицер, но был остановлен указующим перстом комиссара.
        - Затем мне понадобится подробная карта местности и…
        Инспектор напрягся.
        - …и будьте готовы к действиям. Объявляю готовность по схеме «цвет красный».
        «Угроза террористической атаки», - пронеслось в голове у сразу скисшего безопасника. А он-то думал, что хорошенько отдохнет и развлечется, как это всегда бывало во время Игр…

* * *
        Служака-инспектор и впрямь расстарался: номер был что надо. Даже странно, что в такой глухомани нашлось вполне приличное жилье с широкой двуспальной кроватью, телевизором, холодильником и ванной.
        Вот только с соседями не очень повезло. Рядом поселилась шумная компания, судя по всему, из людей, обслуживающих участников Игр. Особо часто они поминали имя, показавшееся комиссару знакомым Антти сначала не мог припомнить, где и при каких обстоятельствах слышал его, пока наконец не всплыло. Точно, Сами Лахтинен! Лэйхо хоть и не очень интересовался спортивной жизнью страны, но имя неоднократного чемпиона Больших Пандейских Игр было ему знакомо. И не столько потому, что он читал о блестящих достижениях спортсмена, сколько в силу того, что этот самый Лахтинен был близким другом и заодно начальником по работе человека, находившегося сейчас у Антти в активной разработке. Очень интересного гражданина по имени Лаури Нурминен.
        Вот уж кто нуждается в пристальном и углубленном внимании! Слишком много таинственных инцидентов происходит вокруг этого парня: то вблизи одного места преступления застукают, то около другого. И всегда он оказывается ни при чем, выходит сухим из воды. Не говоря уж о сверхподозрительной ситуации с программой «Кровавая жатва». «Ладно, с Нурминеном будем разбираться по возвращении, а пока…» - Морщась от каждого нового взрыва смеха, доносящегося из-за стены, комиссар приступил к перевоплощению.
        Из небольшого дорожного несессера были извлечены несколько париков, накладные бороды и бакенбарды, подкладки для щек, чтобы те казались солидно надутыми, коробочка с гримом и пара кисточек. Разложив все это богатство на столе, Лэйхо принялся изучать свое отражение в большом настенном зеркале, придумывая, какой образ выбрать сегодня.
        К искусству маскировки в силу возраста, чина и должности, уже не предполагавшей активной оперативной деятельности, он прибегал нечасто, однако не забывал его. Обычно в очень деликатных ситуациях. Сейчас была как раз такая.
        Пощупав подбородок, щеки и подергав себя за усы (нет, со своей гордостью он ни за что не расстанется!), комиссар решительно взялся за кисточку.
        Через час на Лэйхо глядел из зеркала типичный столичный щеголь, изрядно потрепанный жизнью. «Хорошо поработал, не растерял еще старых навыков! - довольно отметил комиссар. - Осталось только нацепить соответствующую экипировку». Из саквояжа появился костюм, изготовленный из специального немнущегося материала, а также длиннополый плащ. Вокруг талии под рубашку Анти пристроил специальный бандажный пояс, сделавший его плотно сбитую фигуру полнее, а довершили облачение легкий бронежилет и шляпа с большими полями, частично прикрывавшими лицо.
        - Очень хорошо, - пробормотал начальник Особого Антитеррористического Подразделения Департамента Благополучия и полез было в карман за неизменной сигарой, но вспомнил, что бросил курить, и нахмурился: вот так и прокалываются на мелочах.
        Антти склонился над полученной у коллег картой с грифом «для служебного пользования». На ней было подробно указано, где и какие укрепительные сооружения находятся. Вот здесь, справа, минное поле. За ним еще одно, в трехстах метрах левее - третье. А там сторожевая вышка с пулеметом. Тут артиллерийская батарея.
        Нашел место встречи, указанное в «билете», и удивился. Не иначе как в распоряжении подпольщиков имелась точно такая же, как и у него, карта. Точка свидания с Проводником выбрана очень профессионально: поблизости ни одного охранного поста, да еще и небольшой лесок.
        Лэйхо бережно сложил план и сунул его в карман. Затем проверил, в порядке ли оружие, и навинтил на ствол глушитель, а кроме того, прихватил на всякий случай пару обойм со «специальными» патронами, вместо пуль начиненными ампулами с быстродействующим паралитиком. Не забыл прихватить и противогаз, о чем в «Золотом билете» предупреждалось особо, - новую, усовершенствованную модель с компактным и очень мощным фильтром.
        Теперь можно и выдвигаться…

* * *
        - Вы из какого номера? - решил проявить бдительность распорядитель за стойкой, подозрительно прищурившись на полного рыжеусого господинчика, попытавшегося незаметно выскользнуть из гостиницы.
        Тип только еще больше натянул шляпу на нос, пряча лицо, буркнул нечто невразумительное и махнул рукой в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
        - А, из семнадцатого? - догадался распорядитель.
        Номер был забронирован на имя Сами Лахтинена. Сам он пока не прибыл, но туда набилось уже столько людей, что просто ужас. Никакого порядка! Шастают туда-сюда, а ведь приграничная зона, тут бдительность нужна. Не приведи Мировой Свет, какой шпион или беглый преступник с той стороны проберется, или террорист - с этой. Недаром же сам главный безопасник городка звонил и просил приютить некую приезжую столичную шишку. Почем зря чиновники из самой столицы в такую даль не ездят, понимать надо. Значит, что-то нечисто, что-то затевается.
        Рыжеусый кивнул и, бросив на стойку смятую купюру, выскочил на улицу. Гостиничный служитель прикрыл деньги рукой, потом, стремительно сцапав, придирчиво посмотрел на свет. Вроде, не фальшивая. А чего так много-то дал? Да еще совсем без повода. Ни дверь он перед ним не раскрыл, ни какую информацию не сообщил. Подозрительно…
        Рука распорядителя привычно потянулась к телефонной трубке.
        - Алло! Девушка, дополнительный два пятнадцать… Да, спасибо… Это Департамент Благополучия?..

* * *
        Когда именно он почувствовал за собой слежку, комиссар и сам не мог сказать точно. Вроде, выйдя из отеля, ничего такого не заметил, хотя, по неистребимой привычке старого оперативника, некоторое время покружил по городку, чтобы сбить с толку возможный «хвост». Антти изо всех сил изображал праздного гуляку, перед началом Игр пытающегося убить время созерцанием местных достопримечательностей. Впрочем, надо признать, что смотреть здесь абсолютно не на что. Обыкновенное военное поселение без какой-то особой стратегической важности. Таких немало разбросано вдоль всей Защитной Стены. Живут себе пара рот военнослужащих, а при них - хозяйственные службы, использующие труд наемных «отверженных», присматривают за порядком, ожидая своей смены. Вот так прослужат пару лет - и в тыл. Там немного отдохнут - и снова на границу. То ли на старое место, то ли, что более вероятно, на южный или западный участок.
        Пришлось довольствоваться магазинчиком, торгующим съестными припасами, не входящими в повседневный рацион, гарантируемый милостью Радетелей, а также промышленными товарами вроде спичек, фонариков, ниток-иголок и прочего, и переполненным посетителями трактиром. В последнем, кстати, стоял дым коромыслом, так что бросивший курить Антти тут же выскочил назад, чтобы избежать соблазна.
        И вот тут-то, кажется, у комиссара и зачесалось между лопатками. Такое с ним всегда случалось, когда он ощущал на себе чье-то пристальное внимание.
        Осторожно оглядевшись по сторонам, Лэйхо никого не заметил. Может, показалось? Нервы ж на пределе.
        А потом всё-таки засек шпика.
        Тот маскировался под заблудившегося зеваку из приезжих. Хотя, если говорить откровенно, как тут можно заблудиться? Четыре или пять ровных недлинных улиц, упирающихся с одной стороны в площадь, где находились гостиницы и органы местного управления, а с другой - в железнодорожную станцию.
        «Ладно, сам напросился!» - мрачно ухмыльнулся начальник Особого Антитеррористического Подразделения Департамента Благополучия и подался прямиком в близлежащий лесопарк. Искоса он заметил, что «хвост» сначала в нерешительности застыл на месте, соображая, следовать ли ему дальше за объектом или нет. А вдруг ведомому всего-навсего по нужде приспичило? Потоптавшись, соглядатай все-таки поплелся следом. Тоже понятно, подневольный человек. Приказ есть приказ.
        То, что шпик неопытный, Антти сообразил сразу, как только они очутились в лесу. Сам он неслышно двигался между деревьями, почти сливаясь с могучими стволами, а вот преследователь пер напролом, будто крупный зверь. Стряхнуть такого ничего не стоило: отступил чуть в сторону, замер, пропуская преследователя вперед, и - поминай как звали. Однако рисковать не стоило - до времени и места встречи оставалось совсем немного. А вдруг этот нерасторопный шпик на них нарвется? И Проводника спугнешь, и с «коллегой» что-то решать придется. Значит, нужно действовать сейчас и наверняка.
        Убивать бедолагу не хотелось. Антти представил себя на его месте. Наверняка какой-нибудь молодой и не в меру рьяный сыскарь, отправленный на первое важное задание. Вот так пошел и не вернулся. Вычислить, за кем именно он наблюдал, для бывалых безопасников не составит особого труда: идентифицируют личности всех приезжих, допросят, и… Применять спецсредства тоже нельзя. Это все равно, что оставить на месте преступления свое служебное удостоверение. Парализующие пули применялись только сотрудниками ДБ и лишь при особо важных операциях, когда нужно задержать злодея живьем.
        Вздохнув, Лэйхо притаился за стволом толстого старого дерева, поджидая жертву. Та не заставила себя долго ждать.
        С первого взгляда было видно, что шпик волнуется. Он то и дело утирал рукавом пот со лба и растерянно вертел головой. Видимо, боялся, что упустил поднадзорного. «И действительно, совсем еще сопляк, - мысленно вздохнул комиссар, когда шпик поравнялся с деревом, за которым засел Антти. - Нет бы одуматься и вернуться назад. Глядишь, целее был бы, а теперь…»
        Пропустив парня вперед, Лэйхо шагнул следом Уверенный выпад руки в нужную точку на шее парня, и уже неподвижное тело шумно осело на землю. Подхватив его под мышки, комиссар усадил шпика спиной к дереву и быстро обыскал. Так, в кармане - удостоверение капрала местного ДБ, в кобуре на поясе - старенький пистолет. На всякий случай Антти извлек обойму и, выщелкнув из нее патроны, рассыпал их тут же, в радиусе пары метров. Сразу их капрал не найдет, а завтра или когда там, расстаравшись, соберет и избежит наказания за утрату боеприпасов.
        Все, теперь можно идти на встречу.

* * *
        Оказавшись на условленном месте, Лэйхо огляделся по сторонам. Кажется, он не ошибся. Все, как на плане.
        Вон сопка с несколькими сгоревшими деревьями. На ней должна быть сторожевая вышка с пулеметом, а немного левее - артиллерийская батарея с двумя или тремя пушками. Прямо - Стена, за ней - несколько минных полей.
        Но что-то никого не видно поблизости, и чутьё молчит, а ведь должно бы предупредить о присутствии посторонних. Сработало же в случае со шпиком.
        - Это вы хотите отправиться на новые земли? - неожиданно прошелестел за спиной тихий голос.
        Вздрогнув от неожиданности, Антти быстро обернулся.
        Перед ним стояло существо непонятного пола и возраста. Худое и высокое. Одетое в какой-то бесформенный балахон. Нижняя часть лица до самых глаз обмотана шарфом. На голове - надвинутая по брови вязаная шапочка.
        - Д-да, я, - нетвердым голосом ответил Лэйхо и, прокашлявшись, добавил. - Я хочу увидеть новые земли.
        Незнакомец протянул руку.
        - Ваш билет, пожалуйста.
        Комиссар торопливо полез в карман, и тут же послышалось сердитое ворчание. У ног существа нарисовалась крупная собака с непропорционально большой головой. Оскалив зубы, она нацелилась на руку Лэйхо, подозревая его в недружественных намерениях. Проводник, если это был он, успокаивающе потрепал пса за ухом.
        - Вот он, - Антти положил миниатюрную книжицу на узкую маленькую ладонь.
        Существо полистало «Золотой билет», поглядело на страницу с записью, для чего даже не включило фонарик, хотя нельзя сказать, что в лесу было так уж светло.
        «Типичный случай», - отметил про себя Лэйхо. Подобные аномалии часто встречались не только у мутантов, но и у обычных людей, переживших ядерную войну, или у их потомства.
        - Все в порядке, - кивнула странная фигура. - Следуйте за мной.
        - Как, прямо сейчас? - всполошился начальник Особого Антитеррористического Подразделения Департамента Благополучия. - Разве не нужно собраться, подготовиться?..
        - Сейчас, - пожал плечами Проводник. - Или никогда. Решайтесь.
        Собака выжидающе уставилась на комиссара горящими глазами, будто ожидая малейшего намека, что на него нужно наброситься. Лэйхо стало очень не по себе.
        - Идем, - наконец молвил он.
        «Закутанный», не говоря больше ни слова, повернулся к комиссару спиной и знаком показал, чтобы он следовал за ним. Как бы подтверждая слова хозяина, пес мотнул головой в ту же сторону и облизнулся. Антти торопливо засеменил следом, нарочно суетясь и громко хрустя ветками под ногами. Собака, удовлетворенно заурчав, потрусила чуть в стороне, к чему-то принюхиваясь.
        Так они прошли около получаса, петляя по лесу. «Наверное, следы запутываем», - решил про себя безопасник. Он уже подустал, да и продрог. Северные территории - это не столица, здесь намного прохладнее. Не мороз, хвала Сфере Мира, но и не полуденный летний зной.
        И тут впереди показалась Защитная Стена.
        «Экая махина!» - восхитился Лэйхо творением рук пандейских архитекторов. На обычных участках границы высота Стены достигала десяти метров при толщине в среднем около пяти. Сложена она была из железобетонных блоков, плотно подогнанных друг к другу. Внутри фортификационного сооружения тоже имелись свои секреты и тонкости, ведомые только смотрителям и высшему руководству государства. Здешний отрезок Стены несколько отличался от прочих, будучи ниже и уже примерно вполовину. И все равно укрепление вызывало невольное восхищение и трепет. Преодолеть такое без специальных средств будет нелегко. Любопытно, каким образом Проводник собирается перебраться на ту сторону? Никакого снаряжения при нем не наблюдалось.
        Словно подслушав мысли Лэйхо, Проводник застыл в паре метров от Стены, пристально разглядывая что-то у подножия сооружения. Пес был занят тем же самым.
        Потоптавшись так на месте, «закутанный» сделал еще пару шажков и… исчез. Комиссар растерянно посмотрел на то место, где только что стоял Проводник, но тот словно сквозь землю провалился. Если бы не собака, с любопытством поглядывающая на Лэйхо, комиссар бы подумал, что все происходящее с момента входа в лес ему самым пошлым образом снится.
        - Эй! - осторожно позвал Антти, на всякий случай понизив голос, но никто не откликнулся.
        Зато пес вразвалочку приблизился к начальнику Третьего Отдела и неожиданно ощутимо боднул его в бок. Антти покачнулся. Ну и силища же у этой псины! Чего она хочет?
        Еще один толчок заставил Лэйхо сойти с места и сделать пару неуверенных шагов. Внезапно он почувствовал, что твердь расступается у него под ногами, и сверзился в какую-то яму. Судя по краткости полета, высота была небольшой: через мгновение комиссар благополучно плюхнулся на что-то мягкое. Тихий шлепок в нескольких шагах от него, и уже знакомое собачье ворчание подсказало, что лобастый пес последовал за людьми.
        Выпрямившись, комиссар разглядел стоявшую неподалеку фигуру «закутанного». Проводник держал в руках фонарик, освещая достаточно просторный, почти в рост человека, туннель, уходивший куда-то в темноту. Немного помешкав, Антти тоже включил свой фонарь. Стало намного светлее. В этом свете безопасник заметил, с каким любопытством смотрят на него глаза поводыря. Не иначе интересуется, как отреагировал ведомый на это приключение. Наверное, мутант (а в том, что Проводник не обычный человек, Лэйхо почти не сомневался) остался доволен увиденным, потому что кивнул и, не произнося ни снова, зашагал вперед. Лэйхо и пес двинулись следом.
        Интересно, откуда взялся этот туннель? Как и кто его смог прорыть прямо под носом у приграничной стражи? Наверняка ведь не один месяц копали. Луч фонаря, пробежавшийся по стенам туннеля, выхватил какие-то неровные линии на поверхности земли. Так, словно рыли не лопатами, а… руками или чем-то подобным.
        - Крысы, - даже не повернув головы, ответил на невысказанный вопрос Проводник.
        - Как крысы? - не понял Антти, более удивленный даже не услышанным, а самим фактом того, что «закутанный» соизволил нарушить молчание. - Какие крысы?
        Пятно света нервно заметалось по сторонам «Что же за размеры должны быть у грызунов, если они прокопали такой просторный лаз?»
        Проводник хмыкнул:
        - Крысы-мутанты. Это их норы. Мы только нашли и воспользовались.
        - А… а где они сами? - поежился Лэйхо.
        - Где-то бегают, - равнодушно ответил Проводник. - У них тут такие лабиринты, что недолго и заплутать. Смотрите, не отставайте.
        - А долго нам еще? - заторопился комиссар, едва не обгоняя поводыря.
        В ответ послышалось странное кудахтанье. Начальник Особого Антитеррористического Подразделения Департамента Благополучия сначала не понял, что это такое. Пока не увидел, что плечи «закутанного» как-то неестественно содрогаются.
        «Да он смеется!» - догадался Антти, немного расслабляясь.
        Удивительнее всего, что и пес тоже демонстрировал некое подобие смеха. Его пасть разъехалась до ушей, язык свесился набок, а один глаз хитро прищурился. Неужели это существо настолько разумно? В том, что это обычная собака неизвестной породы, Лэйхо уже усомнился. Что-то шевельнулось в голове, какая-то давно полученная и глубоко прикопанная информация, которую он никак не мог вспомнить.
        Уклон туннеля заметно пошел вверх, а сам проход сузился настолько, что приходилось двигаться в полусогнутом состоянии. «Не иначе как приближаемся к выходу», - отметил Лэйхо.
        Действительно, вскоре они очутились на довольно пространной, утоптанной площадке. Проводник выключил фонарь и знаком показал ведомому, чтобы и он сделал то же самое. Безопасник повиновался.
        Верхняя часть туловища «закутанного» исчезла в своде туннеля, а затем пропали и ноги. Антти на секунду снова включил фонарь, так как не мог двигаться на ощупь, и увидел неширокий лаз-колодец, уходивший круто вверх. Пощупав стены, комиссар наткнулся на металлическую скобу. «Ага, уже легче. Не придется заниматься акробатикой». Все-таки он уже давно вышел из той возрастной категории, когда надлежало сдавать ежегодные зачеты на профпригодность, включающие и физическую подготовку.
        Оглянувшись, Антти увидел присевшего на задние лапы пса. А он-то каким образом выберется на поверхность?
        - Что, брат, помочь? - спросил комиссар у собаки. - Иди сюда.
        Пёс в ответ грозно заурчал, повернувшись в ту сторону, откуда они только что пришли. Шерсть на его загривке стала дыбом.
        - В чем дело? - забеспокоился Антти. - Ты кого-то учуял?
        Словно в ответ на его слова издалека донесся пронзительный визг. Не опуская фонаря, комиссар быстро достал пистолет.
        Из темноты сверкнули два красных огонька Лэйхо, чувствуя, как его сердце начинает биться с перебоями, недолго думая, открыл огонь. Три выстрела слились в один, отозвавшийся гулким эхом, и огоньки погасли. А вот беспорядочное движение в туннеле продолжалось.
        Через пару мгновений из темноты выползла жуткая тварь, в которой безопасник с трудом узнал крысу-переростка. Размерами мутант едва ли не превосходил пса Проводника, а его шкура невнятного рыже-черного цвета была усыпана кровоточащими язвами и гнойниками. Лэйхо прицелился и выпустил прямо в оскаленную пасть еще несколько парализующих пуль, хотя не сомневался, что и в первый раз не промахнулся. Иначе, без сомнения, зверюга вела бы себя более агрессивно.
        Крыса зашаталась и свалилась наземь, дергая лапами. Для верности поменяв обойму на обычные патроны, комиссар произвел еще пару прицельных выстрелов в голову твари, чтоб уже наверняка добить.
        А вдруг она не одна? От такой мысли Антти стало не по себе. Если на одну крысу ушло аж пять патронов, то оставшихся десяти надолго не хватит. Надо поторапливаться!
        - Пошли, приятель! - требовательно позвал комиссар большелобого пса.

* * *
        Не без труда поднявшись на поверхность (спасибо Проводнику, который спустился обратно и помог Антти выбраться), комиссар понял, что из одной переделки они угодили в другую, еще более опасную. Ибо лаз выходил как раз посредине минного поля.
        Вдалеке ощерились обломками стен руины какого-то города, вероятно, их конечного пункта назначения, однако до них еще нужно добраться. Минное поле - это не шутки. Свидетельством тому - разорванная в клочья туша крысы-мутанта, валявшаяся в двух метрах от лаза. Точь-в-точь такой, которую недавно подстрелил Антти. Пожалуй, эта была даже крупнее.
        - И что дальше? - скептически поинтересовался у «закутанного» комиссар и, не удержавшись, съязвил: - Длиннее туннель прорыть нельзя было?
        Проводник, не удостоив его ответом, склонился к самому уху собаки и что-то прошептал. Пес повел бровью и важно кивнул, чем снова привел Лэйхо в замешательство. Да что ж это такое? Заколдованный человек, как в сказках, или тоже последствия мутации?
        Собака осторожно двинулась вперед, принюхиваясь к земле. Ее маленькие треугольные уши, стоявшие торчком, казалось, еще больше напряглись.
        - Давайте за нами, след в след, - сказал «закутанный». - И знайте, что ваша жизнь сейчас в ваших ногах…
        Антти в ответ только усмехнулся.
        - Зря вы столь беспечны, - вздохнул Проводник, ступая на место, только что освобожденное псом.
        - И не думал, - буркнул под нос Лэйхо.
        Больше они не разговаривали. Преодоление минного поля требует сосредоточенности. Чуть отвлечешься или зазеваешься - мигом отправишься к Мировому Свету.
        Комиссар неотрывно глядел под ноги, но не замечал ничего подозрительного. Обычная серая каменистая почва, ни бугорка, ни ямки, которые бы намекали на присутствие коварных мин. Как их пёс чует - непонятно. И кто его натаскивал на это странное для собаки занятие?
        По мере приближения к руинам дышать становилось все тяжелее. То и дело проносились серые смерчи радиоактивной пыли. Антти закашлялся и едва не оступился с тропы, прокладываемой собакой. Хорошо еще, что Проводник вовремя успел подхватить его под локоть.
        - Кстати, - заметил «закутанный», - нелишним будет надеть противогаз. Надеюсь, вы его взяли?
        - А как же, - продемонстрировал средство индивидуальной защиты комиссар.
        - Вот и воспользуйтесь, самое время.
        - А вы? - справился Антти у Проводника, рассчитывая, что, наконец, увидит его лицо.
        - Мы, - с нотками иронии подчеркнул незнакомец, - привычные.
        Умный пес поднял голову от земли и повернул морду к людям Большие круглые глаза сверкнули из-под массивного широкого лба, а затем последовал кивок и какой-то совсем человеческий вздох. Собака отступила в сторону, освобождая двуногим спутникам дорогу.
        «Все, - понял Антти, - прошли».
        Проводник достал из кармана что-то серое, напоминавшее по виду кусок неочищенного сахара, и протянул собаке. Мигом слизнув угощение, она благодарно ткнулась мордой в бедро человека. «Закутанный» ласково почесал пса за ухом. Тот довольно прищурил глаза и заурчал.

* * *
        Где-то через полчаса они подошли к первым руинам и вступили на улицы мертвого города.
        Прежде комиссару не доводилось бывать в подобных местах, лишь читать о них и просматривать ментопластины с записями воспоминаний очевидцев. Даже тогда от увиденного становилось несколько не по себе. Однако явь оказалась намного страшнее.
        Они двигались между оплавленных остовов того, что когда-то именовалось заводами, магазинами, заведениями культуры или человеческими жилищами. От большинства зданий остались лишь пара стен с балками перекрытий, но некоторые сохранились почти неповрежденными. Только окон не хватало. Свечными огарками торчали некогда величественные высотки, скорбно напоминая живым об ушедших в вечность.
        - В таких вот местах обитают враги, - неожиданно бросил короткую реплику проводник.
        - Враги? - не понял Лэйхо. - Мутанты, что ли?
        - Да, - подтвердил поводырь. - Но не люди. Мы вообще живем не здесь, а на другом конце города. Там радиация меньше, да и вообще…
        Комиссар на всякий случай снял пистолет с предохранителя.
        И, как выяснилось вскоре, не напрасно.
        Троица как раз проходила мимо строения, вероятно, бывшего когда-то храмом или еще каким культовым сооружением. Хорошо сохранился фасад с двумя башнями, увенчанными высокими стрельчатыми куполами. Кое-где на нем даже чудом уцелели скульптуры: иные - причудливых животных, иные - людей с непривычно удлиненными телами и изможденными лицами, исполненными страданий, как будто те пережили жуткое несчастье.
        То ли от напряжения у Антти заслезился глаз, то ли еще что, но ему вдруг показалось, будто крайняя слева статуя… пошевелилась. Комиссар ошарашенно затряс головой, но наваждение не пропало. Мало того, каменное существо вдруг сорвалось с карниза и, широко распластав перепончатые крылья, спикировало вниз. За ним последовало еще два точно таких же «изваяния», до этого мирно сидевших на храмовой крыше.
        Проводник, схватив Лэйхо за полу плаща, потащил его к близлежащим развалинам.
        - Надо укрыться! - прокричал он в самое ухо комиссара. - Им там развернуться негде будет!
        И, распахнув полы балахона, к удивлению безопасника, извлек складной арбалет. На бегу разложив его и зарядив короткой толстой стрелой, «закутанный» прицелился в первого из монстров, подлетевшего ближе остальных. Щелкнула тетива, и тварь, пораженная в плечо, противно зашипела. Этот звук болезненно отразился в мозгу комиссара. Он зашатался и чуть не упал.
        Его нерасторопностью поспешил воспользоваться подраненный Проводником мутант, налетевший на Лэйхо и яростно вцепившийся когтистыми лапами за капюшон плаща. Почувствовав, что его ноги отрываются от земли, комиссар ткнул стволом пистолета в поросший серой шерстью живот монстра и дважды нажал на спусковой крючок. Вновь раздался визг, еще более пронзительный, чем в первый раз, и безопасник опять ощутил под ногами твердую почву. Его еще пару метров проволокло по земле, а затем он почувствовал, что свободен. Тяжелая масса накрыла Лэйхо, повалив на землю.
        Со стороны донеслась яростная ругань. Причем бранился не один человек, а минимум трое или четверо. Раздумывать, откуда они здесь взялись, было некогда.
        Лэйхо выбрался из-под туши мутанта и увидел, что кроме Проводника на площади появились еще люди, экипированные точно так же, как и «закутанный». Человек пять, все вооружены арбалетами. Впрочем, к летучим тварям тоже пришла подмога. Два чудовища уже валялись у самых развалин, утыканные стрелами, но пять или шесть продолжали атаковать людей, то спускаясь почти к самой земле и пытаясь ухватить человека нижними конечностями или сбить крыльями, то вновь взмывая, чтобы уступить место своим сородичам. И так, жуткими волнами, они и накатывались на жителей мертвого города.
        Поменяв обойму, Антти укрылся за обломком стены и принялся прицельно бить по тварям парализующими пулями. На вид летуны были менее массивными, чем крыса-мутант, значит, и драгоценных зарядов, чтобы уложить такого монстра, потребуется меньше.
        Комиссар никогда не был охотником, а стрелять по летающим целям по служебной необходимости ему как-то не доводилось. Немудрено, что несколько раз Лэйхо промазал, но все же ухитрился сбить трех тварей, предоставив Проводнику и его компаньонам закончить начатое. Те при помощи пса прекрасно справились с этим неприятным, но необходимым делом, после чего остатки летунов предпочли убраться восвояси.
        Выждав некоторое время и убедившись, что они не вернутся, горожане приблизились к тушам убитых хищников и достали ножи.
        «Они что же, есть их собираются?» - содрогнулся от омерзения комиссар.
        Но люди всего-навсего извлекли из мертвых тел арбалетные стрелы.
        После совместной «охоты», в которой Лэйхо проявил себя с лучшей стороны, пес стал относиться к чужаку куда более дружелюбно: скакал вокруг него, радостно скалясь и подмигивая. Антти даже пожалел, что не захватил с собой какой-нибудь конфетки или печеньица.
        Управившись с мутантами, Проводник сотоварищи подошли к безопаснику. Комиссар отметил, что большинство из людей были уродами - людьми, имевшими ярко выраженные отметины живущих в условиях радиации: невысокий рост, короткие, непропорциональные конечности и большие, почти как у пса, головы. Лица вновь прибывших тоже были закутаны, так что рассмотреть черты не представлялось возможным, однако Антти догадывался, что они отнюдь не блещут красотой. Глаза аборигенов выражали откровенное одобрение, да и сами жители мертвого города вели себя дружелюбно, пытаясь по-приятельски похлопать Лэйхо по плечу. Многие не доставали до этого самого плеча и хлопали просто по спине.
        - Спасибо, - поблагодарил Проводник и пожал комиссару руку. - Вы нам очень помогли.
        - Еще неизвестно, кто кому, - невесело ухмыльнулся Антти, прикидывая в уме, чем бы закончилась эта схватка, не приди им так вовремя на выручку горожане.
        - Пойдемте, - продолжил «закутанный». - Мы уже почти на месте…

* * *
        «Местом» оказалось небольшое селение на противоположном конце мертвого города - десяток скромных хижин, сложенных из обожженного кирпича и деревянных балок. Лэйхо подвели к одной из них, отличавшейся чуть большими размерами да тем, что ее крыша была собрана из металлических щитов.
        Наклонив голову, чтоб не удариться макушкой о низкую притолоку, начальник Особого Антитеррористического Подразделения Департамента Благополучия вошел внутрь, очутившись в некоем подобии коридора. Проводник жестами показал гостю, что им нужно куда-то спуститься, велев псу дожидаться здесь.
        «Опять крысиные ходы?» - забеспокоился Антти.
        Но то помещение, куда они попали, преодолев длинный шурф-колодец, снабженный металлическими скобами-ступеньками, больше напоминало бомбоубежище прямоугольной формы, метров десять на пятнадцать, со стенами, сложенными из железобетонных плит и покрытыми толстыми свинцовыми щитами. Обстановка была аскетичной: большой длинный стол, десяток стульев и большая карта Саракша на стене.
        У дальней стены, прямо на полу, прикрытом шкурами каких-то животных, скорчилась человеческая фигура, слабо озаряемая горящими в металлической жаровне углями. «Закутанный», оставив гостя у входа, пересек комнату и, приблизившись к сидящему на расстояние протянутой руки, что-то почтительно сообщил ему. Получив неслышный ответ, Проводник вернулся и, показав на невнятный силуэт, подтолкнул Лэйхо вперед, а сам вышел.
        Испытывая невольный трепет, Антти остановился в шаге от импровизированного ковра. Хозяин поднял голову и бесцеремонно уставился на безопасника, не говоря ни слова. Сложением этот человек напоминал всех прочих здешних обитателей: невысокий, с непропорционально большой головой, заросшей густыми волосами, напоминающими серебристый мех, и с короткими, но явно сильными руками и ногами. Лицо, не сказать что уродливое, но необычное: вроде и худое, а с мешками под глазами, да еще сами эти глаза - длинные, узкие и с вертикальными зрачками, будто змеиные.
        - Здравствуйте, комиссар, - раздался, наконец, громкий хриплый голос.
        Лэйхо вздрогнул. И не столько оттого, что сидевший назвал его по чину, сколько потому, что говорил тот, не раскрывая рта. Не разжимая губ, не двигая ни одним мускулом лица. Это было довольно жутко и неприятно.
        - Колдун, если не ошибаюсь? - справился, уняв бешеное биение сердца, Антти.
        - Так меня тоже зовут, - подтвердил коротышка и кивком указал гостю на стоявший неподалеку стул. - Присаживайтесь…

* * *
        Начальник городского отделения Департамента Благополучия только-только позавтракал и уже собирался выдвигаться в сторону трактира, где было все подготовлено к просмотру Больших Пандейских Игр. И тут в его кабинет ворвался некий испачканный с головы до ног грязью субъект, в котором инспектор не без труда узнал прибывшее из столицы начальство.
        - Ва-ва-ва вашество, - растерянно пролепетал служака, чувствуя, как пол уходит у него из-под ног.
        - Куда вы смотрите?! - заорал с порога приезжий. - Что у вас здесь делается?! Шагу ступить нельзя, чтобы не нарваться на террориста!
        - К-как? - каркнул инспектор, прикидывая, обойдется ли дело простым разжалованием, или ему не миновать ссылки по ту сторону Защитной Стены?
        - Вчера вечером, - начал рассказывать комиссар, - я, как всегда перед сном, вышел на прогулку. Захотелось подышать лесным воздухом. Сами понимаете, у нас в столице обычный лес днем с огнем не сыскать…
        - Да-да-да, - торопливо закивал офицер.
        - И едва я зашел под сень деревьев, как был атакован неким рыжеусым типом, который вырубил меня, связал и оставил в лесу. Только под утро я пришел в себя и сумел освободиться от пут.
        - Надо же! - изумился инспектор. - С моим агентом произошла точно такая же история, и в том же месте! Он тоже показывает на рыжеусого господина в шляпе и плаще. К сожалению, более подробно этого мерзавца он описать не может. Говорит, тот подкрался к нему сзади, оглушил и…
        - Немедленно организовать облаву!
        - Уже! - доложил бравый служака. - Но, осмелюсь доложить, у меня крайне мало людей. Все задействованы на охране порядка во время Игр, вы же понимаете.
        - Ладно, инспектор, действуйте согласно стандартному плану. А мне надо срочно вернуться в столицу. У вас есть возможность доставить меня туда как можно быстрее?
        - Будет сделано! Мой личный автомобиль в вашем полном распоряжении!..
        Глава 14
        БОЛЬШИЕ ПАНДЕЙСКИЕ ИГРЫ
        Попрощавшись с патрульными, любезно подбросившими его до района «отверженных», Лаури тихонько проскользнул в квартиру и, завалившись на ветхую кровать, принялся думать, что же делать дальше. В общем-то, делать ничего и не нужно, живи себе, как и прежде, вот только одно маленькое «но». Почему он соврал Антти Лэйхо? Почему не рассказал ему о Кайсе? Хотя, может, это чистая случайность и она не имела к тем двум террористам никакого отношения? Казалось совершенно немыслимым, что Кайса замешана в какую-нибудь грязную противозаконную историю. Просто в голове не укладывается. Да, скорее всего, то была чистая случайность.
        Лаури так и не заснул в ту ночь.
        Как только серая мгла за окном стала светлеть, он спустился на улицу и, добравшись до телефона, набрал номер Кайсы.
        Девушка ответила сразу, будто ждала его звонка.
        - Это ты, Лаури?
        - А ты ожидала кого-то другого?
        - Нет, но…
        - Давно вернулась со своей таинственной встречи?
        - Где-то час назад… А что случилось? У тебя такой встревоженный голос…
        - Да просто не спал целую ночь.
        - Почему?
        «Потому что думал о тебе!» - хотел сказать Нурминен, но язык снова отказывался повиноваться.
        - Да кто его знает, почему! - буркнул он. - Может, радиационный фон повысился или еще какая-нибудь дрянь? Я ведь живу в доме для «отверженных», а там слабая внешняя защита, свинцовых перегородок в стенах нет…
        - А ты не думал переехать оттуда в какой-нибудь более приличный район?
        - Думал, и много раз, но уж больно привязался к этому месту.
        - Понимаю…
        - У тебя все в порядке?
        - В общем-то, да… - неуверенно ответила Кайса. - А как ты провел прошлый вечер?
        - Отвратительно! Если помнишь, я рассчитывал на несколько иное времяпрепровождение.
        - Я помню, еще раз извини.
        - Эта твоя встреча…
        - Да?
        - Она прошла успешно?
        - И да, и нет. Надеюсь, мы еще увидимся, Лаури.
        - Я тоже надеюсь. Кстати, не хочешь сходить со мной на стадион, посмотреть Игры?
        - Что? Повтори, не слышно…
        Связь оборвалась.
        Нурминен выругался, нервно шаря по карманам в поисках мелочи, но, как на зло, не нашел ни единой монетки.
        Когда он вышел из телефонной кабинки, то попал под мелкий холодный дождь. Высоко подняв воротник куртки, Лаури поспешил к ближайшей станции подземки. Лахтинен ни за что ему не простит, если он пропустит Игры и на этот раз.

* * *
        До аэродрома Общества Полезного Досуга он добирался часа полтора. Кого попало туда, понятно, не пускали, но у Нурминена был особый пропуск, выданный ему лично Лахтиненом. В нем Лаури значился одним из прикомандированных к аэродрому механиков.
        Рядом со взлетной полосой располагался огромный сферический стадион, на котором должны были транслироваться грандиозные кадры предстоящих соревнований. Пилоты аэропланов готовились к старту, чтобы торжественно перелететь к Защитной Стене. Там, прямо на границе с опасными территориями, их ждала удобная гостиница и второй аэродром - отправная точка соревнований.
        В этот раз народу было больше, чем обычно. Билеты стоили дорого, особенно после прошлых соревнований, когда погибли пять знаменитых пилотов.
        В девять тридцать утра Лаури уже стоял у склада с запасными узлами для аэропланов. Лахтинен, судя по всему, ушел проверить стартовые катапульты, зато Порра был уже на месте. При виде невыспавшегося приятеля Матти ехидно осклабился:
        - A-а, пришел, герой телеэкрана!
        - Бывший герой. К счастью, обо мне все уже забыли. Слава мимолетна, как любовь молоденькой девушки!
        - Ну да, ну да… Кстати, Сами пригласил посмотреть игры Тарью!
        - Кого пригласил?
        - Тарью!
        - А кто это?
        - Как кто?! Подружка твоей Кайсы. Ну та, которая из «Белых сестер»!
        - Ах, эта! У них что, роман намечается?
        - Ты, наверное, шутишь? Просто девушка - фанатичная поклонница Больших Пандейских Игр.
        - А вам не кажется, что сперва следовало спросить меня?
        - А ты тут, собственно, при чем? И вообще, идея была Лахтинена, у него и спроси. Кстати, вон они уже идут! - усмехнулся Матти, указывая в дальний конец ремонтного ангара.
        Уже издали было видно, что Сами с Тарьей нашли общий язык: Лахтинен оживленно жестикулировал, а девушка время от времени разражалась заливистым жизнерадостным смехом.
        Неизвестно отчего, Лаури, глядя на всю эту идиллию, скривился и буркнул:
        - Тоже мне остряк-виртуоз!
        - Ба, да в тебе проснулась зависть к чужим успехам на любовном фронте, мой друг! - Порра ободряюще хлопнул приятеля по плечу. - Начинаешь оживать?
        - Да ну тебя!
        Дальнейшие переругивания пришлось прервать, так как Лахтинен с «белой сестрой» подошли слишком близко.
        - Здравствуйте, Лаури! А я узнала о вас столько нового! - улыбнулась Тарья, весело поглядывая на недовольную физиономию Нурминена.
        - Добрый день. А можно поинтересоваться, что именно?
        - Это секрет! - важно кивнул Сами. - Я взял с Тарьи слово, что она ни за что не признается тебе, как бы ты ее ни пытал.
        - Кажется, во время незабываемого рассказа вам обоим было очень весело?
        - Это точно! - повторно кивнул Лахтинен. - Но уверяю тебя, все эти истории совершенно невинны: никакой шокирующей пошлятины.
        - Смотри мне! - мрачно предупредил Лаури, глядя на откровенно веселящихся друзей.
        - Что ж, господа, прошу на трибуны! - Сами в предвкушении потер руки. - Забава вот-вот начнется. Я забронировал для вас самые лучшие места на стадионе. Трансляция будет перед вами как на ладони. Поспешите! А мне еще нужно переодеться.
        - Вот что значит профессиональный истребитель мутантов! - восхищенно проговорила Тарья. - Мне и в голову прийти не могло, что однажды я познакомлюсь с кем-нибудь из этих храбрых людей!
        Лахтинен был откровенно польщен ее словами - его хитрые разбойничьи глаза так и сверкали.
        - Это, конечно, совершенно секретная информация, которую я не имею права разглашать, но… просто не могу удержаться. В этот раз нам будет противостоять особенный мутант по кличке Менталист. Не слыхали? Устроители специально пригласили его чуть ли не с Южных территорий. Именно поэтому Игры проходят чуть позже обычного срока.
        - Ничего себе! - схватилась за голову Тарья. - Это ж такая даль! Как он сумел пробраться через Страну Отцов?..
        - Я не в курсе, - пожал плечами летчик. - Уж как-то смог. Зато знаю, что Менталист обладает некими сверхчеловеческими способностями. Говорят, его сам Колдун высоко ценит… про него-то вы, по крайней мере, слыхали?
        - Это тот, который у своих что-то вроде пророка? - блеснул познаниями Порра.
        - Угу. Вот с кем бы схлестнуться!.. Ну ничего, очень надеюсь, что до него когда-нибудь тоже дойдет черед. Пока же придется довольствоваться хорошей трепкой, которую я непременно задам Менталисту.
        - Скромность - вежливость великих людей! - ловко ввернул Порра и тут же заработал от Лахтинена звонкий дружеский подзатыльник.

* * *
        Места и впрямь оказались славные. Слева от Нурминена сидел какой-то расфуфыренный чиновник, справа, судя по нашивкам, полковник пограничных войск в ярко-зеленой элегантной форме. Знаменитостей опознавал невероятно возбужденный Матти, не раз видевший знакомые лица в выпусках светских новостей.
        - А вон там, чуть левее, кажется… С ума сойти, да это же Лету Агра!
        - Кто? - Лаури очумело уставился на небритого длинноволосого типа в мятой одежде.
        - Ты что, совсем сдурел?! - возмущению Матти не было предела. - Ты не знаешь, кто такой Лету Агра?! Да после такого вопиющего проявления невежества я целую неделю с тобой разговаривать не буду!
        - А что, этот тип и впрямь заслуживает того, чтобы помнить его имя? - сделав совершенно невинное лицо, спросил Нурминен.
        Матти не ответил, демонстративно отвернувшись от друга.
        - Лету Агра изобрел кабинки для самоубийств! - наклонившись к самому уху Лаури, тихо прошептала Тарья.
        - Значит, изобретатель?
        - Именно. Автор знаменитой теории «Свободного смертеизъявления».
        - Ух ты! И что, он действительно считает, что каждый пандейский гражданин имеет законное право в любой момент свести счеты с бренной жизнью?
        Девушка тихонько рассмеялась:
        - Честно говоря, не знаю. Лично я считаю его теорию полным бредом! Кто, кроме государства, может распоряжаться жизнью его граждан?
        - Откуда тогда вы знаете этого человека?
        - Проходила спецкурс по гражданскому суициду в школе «Белых сестер»!
        - A-а, ну тогда понятно…
        Тем временем участвующие в Играх аэропланы уже заняли места на стартовых катапультах. Ярко-красный «Потрошитель» Лахтинена стартовал под тринадцатым номером. Сама цифра была выведена черной краской на правом стабилизаторе воздушной машины. Казалось сомнительным, что громоздкая неуклюжая конструкция способна самостоятельно взлететь, однако это первое впечатление, конечно, было обманчивым.
        - А какие в этом году правила? - неожиданно спросила Тарья, с интересом следя за происходящим. - Ведь они каждый раз немного меняются?
        - В этом году нет никаких новых правил! - ответил Порра. - И вообще, главное правило Игр всегда только одно: убей как можно больше мутантов и приди к финишу первым!
        - А где на этот раз финиш?
        - На главном аэродроме. Том, что расположен у Защитной Стены. Настоящий бастион высокой цивилизации в диких заброшенных землях! Там целый военный городок с административными зданиями, солдатскими казармами и парочкой гостиниц для участников игр. Между прочим, в этом году у пилотов появились специальные устройства слежения за землей, так называемые «тепловые радары». Обнаруживать особо крупные скопления мутантов отныне будет намного проще, даже если эти твари укроются под землей.
        - А как же мы увидим всю гонку?
        - Пилоты стартуют отсюда, а дальше изображение начнут проецировать прямо на купол стадиона, который есть не что иное, как один огромный телеэкран… Поверьте, мы ничего не пропустим.
        Многочисленные прожектора ярко освещали оживленные трибуны. Проекционный купол уже транслировал яркую живую картинку. На исполинском телеэкране пилоты, облаченные в серебристые комбинезоны, прогревали двигатели своих уродливых воздушных машин.
        К местам, где сидели друзья, подошел высокий, дорого одетый господин и, ехидно улыбнувшись Матти, громогласно заявил:
        - Ну, парень, если у моего аэроплана выдержит новый мотор, вашей гордости нации крышка!
        - Поживем - увидим! - меланхолично заметил Порра и, повернувшись к Нурминену, пояснил: - Это господин Норту, владелец аэроплана под первым номером.
        - Надеюсь, вы поставили на моего пилота? - весело осведомился господин Норту, с откровенным интересом рассматривая темно-серую форму Тарьи.
        - Лично я ставлю на «Потрошителя», как и в прошлом году! - холодно ответил Матти. - Вряд ли кто-нибудь, находясь в здравом уме, поставит на вашу консервную банку.
        - Консервную банку? - возмущению высокого господина не было предела. - Ну, знаете ли… Это самая современная и самая дорогая воздушная машина из всех! Скажите, «сестричка», вы тоже так считаете?
        Тарья удивленно посмотрела на Норту:
        - Да я, собственно… не знаю…
        - Чего вы пристали к девушке? - нахмурился Порра. - Неужели не видно, что человек впервые пришел посмотреть соревнования вживую?
        - О, прошу прощения, не знал… Спешу вам сообщить, милая девушка, что мой аэроплан абсолютный фаворит. Это не только самая лучшая и самая совершенная боевая машина. Управляет «Черной смертью» настоящий мастер, имя которого я разглашать, увы, не могу.
        - Знаем мы его мастеров! - усмехнулся Матти. - Общеизвестно, что Норту использует неопытных новичков, которым платит сущие гроши…
        - Вранье! Наглая клевета!
        - Да ну вас! - Порра брезгливо отмахнулся от пышущего праведным гневом толстосума. - Вот увидите, наш «Потрошитель» съест «Черную смерть» с потрохами!
        - Это мы еще посмотрим… - зло процедил сквозь зубы Норту и, учтиво кивнув Тарье, стремительно пошел прочь.
        - Напыщенный дурак! - коротко, но очень емко охарактеризовал владельца лучшего боевого аэроплана Матти. - Если хотите знать мое мнение…
        - Тихо! - шикнул на друга Лаури. - Сейчас будет дан старт!
        Трибуны завибрировали. Сведенная воедино мощь пятнадцати авиационных двигателей передалась расположенному рядом с аэродромом стадиону. Крепкие зажимы, удерживающие аэропланы в неподвижном положении, одновременно разжались, и воздушные машины стремительно ринулись в угрюмое серое небо.

* * *
        Через полчаса соревнующиеся уже приземлялись на аэродроме, расположенном у Защитной Стены. Камеры, закрепленные на каждом из аэропланов, транслировали завораживающие пейзажи разрушенных городов.
        Сталагмиты уничтоженных во время Великого Ужаса многоэтажек напоминали гнилой рот дряхлого старика. Между руинами то и дело проносились серые смерчи радиоактивной пыли. Неведомый оператор неожиданно сделал резкое увеличение, демонстрируя затаившей дыхание толпе высохший человеческий скелет, присыпанный белым щебнем. Затем камера плавно ушла вверх и, сместившись немного вправо, взяла в кадр летное поле, на котором уже выстроились в ряд маленькие разноцветные треугольники готовящихся к старту аэропланов.
        - И вот, наконец, долгожданный момент настал! - прогремел над стадионом голос комментатора. - Господа, это ваш последний шанс сделать ставки. Через минуту начнутся Игры!
        Механики уже раскручивали винты аэропланов. Воздушные машины задрожали. На огромном экране стали возникать красные цифры финального отсчета. Толпа принялась хором скандировать:
        - Три!
        - Два!
        - Один!
        - Пошли!!! - радостно прокричал комментатор, и пятнадцать неуклюжих машин принялись неспешно набирать высоту.
        Камера в очередной раз сделала увеличение, и несущиеся над мертвыми руинами аэропланы, словно живые, возникли на трансляционном куполе стадиона.
        - Как красиво! - восторженно проговорила Тарья.
        - Я тоже в первый раз чуть не потерял дар речи! - согласился Лаури. - Но потом вся эта красота быстро приелась.
        Все пятнадцать воздушных машин были как на ладони.
        - Сейчас они войдут в зону обиталища мутантов! - с нетерпением предупредил Порра. - Надеюсь, новые тепловые радары сработают как надо.
        Неожиданно аэропланы, находящиеся на третьем и втором местах, открыли шквальный пулеметный огонь по немного оторвавшемуся от основной группы лидеру.
        - Четвёртый, четвертый, что происходит? - зычно прогромыхало над залом. - Почему стреляешь по мне, прием!? - радиопереговоры пилотов тоже транслировались прямо на стадион.
        - Я не могу сопротивляться, не могу…
        - Четвёртый, что ты вытворяешь?!
        - Он у меня в голове… у меня в голове…
        - Четвёртый, ты не оставляешь мне выбора!
        - Проклятая тварь внутри меня… она управляет моими руками…
        - Теряю управление!
        - Третий…
        - Да они что, все с ума, что ли, разом сошли?!
        - Ребята, я пас! Эти игры не для меня!
        - Повреждена правая плоскость!
        - Внимание всем пилотам! Аэропланы под номерами четыре, три и четырнадцать ведут себя неадекватно, пытаясь вступить в воздушный бой. Внимание всем пилотам!
        В царившей суматохе не растерялся, пожалуй, только лидер, попытавшийся хитрым маневром скинуть с хвоста вероломных противников. Когда ему это не удалось, он отстегнул дополнительные баки с топливом и, сразу сделав машину легче, ушел в отрыв. Но преследователи не унывали. Словно сговорившись, они дали повторный залп и на этот раз сумели достать беглеца. Громоздкий аэроплан обильно зачадил, ушел в штопор и рухнул в огромный кратер, оставшийся от разорвавшейся много лет назад бомбы.
        Единый вопль ужаса прокатился по трибунам. Люди не понимали, в чем дело.
        - Ничего не понима… - послышался из динамиков сдавленный голос комментатора и тут же прервался на полуслове. Трансляцию внутренних переговоров пилотов также отключили.
        - Как?! - ужаснулась Тарья. - Они будут стрелять друг в друга?
        - Что за ерунда?! - не на шутку испугался Нурминен и даже привстал со своего места.
        - Ув-важаемые зрители! Пож-жалуйста, сохраняйте сп-покойствие! - слегка запинаясь, объявил ошарашенной публике невидимый комментатор после чуть затянувшейся паузы. - Мне только что сообщили, что, по решению центрального комитета Игр и с полного одобрения наших славных Радетелей в этом году введено новое правило! Отныне, чтобы усложнить задачу участникам, им разрешено уничтожать не только мутантов, но и друг друга. Побеждает тот спортсмен, который останется в живых.
        - Сволочи! - Порра яростно размахивал кулаками. - Там что-то не чисто! Почему вырубили внутреннюю связь? Случилось нечто не предвиденное организаторами, и эти паскуды решили сделать вид, что всё так и было задумано изначально! А у Сами на борту бомб больше, чем патронов, ему не выжить!
        - Тише, успокойся! - Лаури ободряюще похлопал друга по плечу. - Наш Лахтинен и не из таких ситуаций выкручивался. Хотя, конечно…
        Но Матти и не думал успокаиваться.
        - Неужели они полагают, что кто-то в здравом уме искренне поверит, что всё так и было задумано?! - бушевал он. - Аэропланы стоят бешеных денег! Даже армия ими не оснащена, а они предлагают сбивать их! Да еще якобы с одобрения подобной расточительности самими Радетелями! В голове не укладывается! В такое не поверит даже пятилетний ребёнок!
        - А что с тем, кого подбили? - испуганно спросила Тарья. - Он… погиб?
        - С этим парнем все в порядке! - поспешил заверить девушку Нурминен. - Не беспокойтесь, пилот наверняка успел выпрыгнуть с парашютом, просто все произошло так быстро, что мы не смогли этого увидеть.
        - Парня подберут эвакуаторы после окончания игр, - мрачно добавил Порра. - Если, конечно, раньше его не сожрут мутировавшие твари… ну, или банды рейдеров, которые, между прочим, не гнушаются каннибализмом.
        Тем временем комментатор бодро сообщил, что впереди соревнующихся поджидает большое скопление мутантов. По всей видимости, игроки обнаружили крупное поселение.
        - Вот и все! - с облегчением рассмеялся Матти. - Теперь нашего «Потрошителя» не остановить.
        Что именно имел в виду Порра, стало ясно буквально через несколько секунд.
        Камера выхватила кривые убогие хижины, между которыми в панике метались маленькие уродливые фигурки. Аэропланы устремились к земле. Мгновение, и всю деревню залило бушующее море клубящегося огня. Пилоты сбрасывали бомбы, облегчая воздушные машины. На куполе ликующего стадиона возникли имена отличившихся летчиков, быстро замелькали цифры, обозначающие количество убитых мутантов. Пока лидировал аэроплан под броским названием «Черная смерть».
        Неожиданно одна из камер поймала в кадр жуткого карлика-альбиноса. Мутант бесстрастно смотрел прямо в объектив, и от этого взгляда многим присутствующим на стадионе стало не по себе. Большие глаза с кроваво-красными зрачками, казалось, заглянули в душу каждого. И снова по трибунам прокатилась звуковая волна. На этот раз - похожая на всхлип.
        - Это Менталист! - тихо проговорил Порра. - Тот самый мутант, о котором рассказывал Лахтинен. Смотрите, сейчас что-то будет!
        Матти не ошибся. Вытянув вверх несоразмерно длинную руку, мутант сжал пальцы в кулак. Какая-то большая черная тень появилась перед носом одного из аэропланов, врезалась в кабину, и летательный аппарат, резко изменив траекторию, штопором врезался в землю.
        - Ничего себе! - ошарашенно пробормотала Тарья. - Как он это делает?
        - Кажется, стая птиц, - предположил Лаури. - Похоже, он управляет ими!
        Таким же образом карлик сбил еще три воздушных машины, после чего спохватившиеся пилоты перевели пулеметный огонь на то место, где он стоял. Поздно! Загадочного мутанта уже и след простыл. Создавалось впечатление, что Менталист просто взял и растворился в воздухе.
        Потеряв цель из виду, аэропланы с удвоенным ожесточением набросились друг на друга. Судя по всему, могущественный карлик снова сводил с ума несчастных пилотов, превращая их в тупых марионеток, беспрекословно исполняющих любую его волю. Создавалось впечатление, что, захоти он этого, альбинос мог бы уничтожить дерзких налётчиков меньше чем за минуту. Видимо, ему просто захотелось продемонстрировать свою пугающую мощь так ненавидящим его людям. Мутант точно знал, что за ним, затаив дыхание, наблюдает почти вся Пандея.
        Пара минут жуткого хаоса, и гонку продолжили только шесть аэропланов, два из которых были сильно повреждены. Менталист руками уцелевших пилотов проворно расстрелял неудачников прямой наводкой. Берег патроны один лишь «Потрошитель», о чем честно сообщала выводимая на экран стадиона телеметрия. Лахтинен значился в кровавом рейтинге четвертым.
        - Ну, давай же, старик, не подведи! - тихо бормотал Порра. - Сопротивляйся этому гаду! Ты же можешь, я знаю, ты всю войну невредимым прошёл…
        - Ты что, поставил на «Потрошителя»? - спросил Нурминен, украдкой поглядывая на раскрасневшуюся от волнения Тарью.
        - Все свои сбережения за год! - зловещим шепотом подтвердил Матти.
        - А Самми в курсе?
        - Пока еще нет…
        Первой шла, как и ожидалось, «Черная смерть», пилот которой израсходовал в борьбе с соперниками почти все свои патроны.
        - У летчика Норту осталось всего две пулеметных ленты! - мрачно заметил Порра, следя за постоянно меняющейся телеметрией. - Похоже, мутант взял его под плотный контроль.
        Неожиданно идущие на втором и третьем месте аэропланы стремительно сблизились, одновременно обдав друг друга мощным залпом смертоносных очередей. Пилоты были профессионалами до мозга костей даже тогда, когда неосознанно подчинялись чужой воле, и ловко уходили из-под расходящихся веером смертоносных шершней. Впрочем, воздушные асы слишком увлеклись боем и тут же были наказаны пилотом «Черной смерти», неожиданно вынырнувшим из густого столба поднимающегося с земли дыма.
        - Ну вот, «Потрошитель» уже второй! - плотоядно потирая руки, сообщил Порра.
        - Не забывай, победитель может быть только один! - напомнил Лаури.
        Матти заговорщицки усмехнулся:
        - Я, кстати, и от твоего имени тоже поставил, умник!
        - Что?!!
        - Что слышал!
        - А как же я расплачусь, если Лахтинен проиграет?
        - А мне почем знать? - вполне искренне удивился Порра, лукаво подмигивая раскрасневшейся от волнения Тарье.
        - «Потрошитель» приближается к «Черной смерти»! - дрожащим голосом проговорила девушка. - Он его настигает… он его уже настиг!
        - Невероятно! - Матти вскочил со своего места. - Что вытворяет этот безумец?!
        Пилот «Черной смерти» уже закладывал крутой маневр для прицельного залпа, но Лахтинен не дал ему времени для стремительной атаки, неожиданно выпустив во врага едва ли не весь боезапас. Броня на «Черной смерти», конечно, была высшего класса, но на такой дистанции не спасала даже она. Рвущийся от натуги мотор воздушной машины не выдержал.
        - Вот это красота! - воскликнул Порра, глядя на мощный взрыв элитного аэроплана.
        Замершие в абсолютной тишине трибуны стали свидетелями исторического момента: ярко-красный «Потрошитель» без единой царапины вышел победителем из этой невероятной дуэли. Однако через несколько секунд аэроплан Лахтинена начал терять высоту.
        - Что происходит? - Матти нервно схватился за сердце. - Посмотрите на телеметрию, Сами теряет управление машиной! Неужели проклятый урод всё-таки добрался и до него?
        Черный дым от пожаров рассеялся, и камера снова нашла внизу маленькую фигурку храброго мутанта.
        - Это Менталист! - казалось, Матти сейчас хватит удар. - Выжил все-таки! Он собирается… нет, только не это! Он хочет сбить «Потрошителя»!
        Мутант уже поднял руки, с силой сжав их, и в ту же секунду обшивка аэроплана Лахтинена стала сминаться прямо на глазах у завороженных невероятным представлением зрителей.
        - Если он покинет машину, то победителя Игр в этом году не будет! - дрожащим голосом предупредил близкий к окончательному помешательству Матти. - По правилам нужно дотянуть до аэродрома.
        Сами и сам это прекрасно понимал. Совершив совершенно умопомрачительный вираж, он умело увел разваливающуюся на глазах воздушную машину высоко в небо. Судя по всему, возможности Менталиста были не безграничны: обшивка «Потрошителя» перестала трещать по швам, невидимые пальцы больше не мяли податливое железо. Жуткий карлик пропал с экрана. Теперь весь купол стадиона транслировал агонизирующий аэроплан прошлогоднего чемпиона.
        - Ну, давай же, парень! - взмокший Порра напряженно смотрел вверх. - Потерпи еще немного… совсем чуть-чуть…
        Лахтинен заходил на посадку. Воздушная машина накренилась на правый бок, один из моторов нещадно чадил, оставляя за собой жирный шлейф черного дыма. По взлетно-посадочной полосе уже мчались пожарные машины. «Потрошитель» робко коснулся посадочной полосы, снова приподнялся, а затем со всего размаху рухнул на подломившиеся шасси. Сидящая рядом с Нурминеном Тарья вскрикнула, закрыв лицо руками.
        Но Лахтинен каким-то совершенно невероятным усилием сумел выровнять собирающийся перевернуться аэроплан, посадив его на плоское брюхо. Во все стороны ударил ворох красных искр, «Потрошитель» клюнул тупым носом и со всего размаха въехал в проволочное ограждение на дальнем краю аэродрома Прозрачный «фонарь» кабины сдвинулся назад, и на бетон ловко спрыгнул высокий человек в серебристом комбинезоне.
        - Вот он - двукратный победитель Больших Пандейских Игр! - зычно разнеслось над стадионом. - Граждане Пандеи, встречайте нашего героя… Сам-мии Лах-хтиненн!!!
        Порра и Тарья, обнявшись, рыдали, сотрясаемые внезапно нахлынувшими эмоциями. Толпа вокруг бесновалась. Такого потрясающего представления в этом году никто не ожидал. А Нурминен все смотрел на экран. Люди в коричневых мундирах уже оцепили место экстренной посадки, а пожарные деловито разматывали длинные рукава светло-серых шлангов. Чудом уцелевший аэроплан мог взорваться в любую секунду.
        Какой-то тучный офицер уже радостно поздравлял едва держащегося на ногах Лахтинена. Вокруг пилота суетились встревоженные врачи.
        - Без сомнения, эти игры запомнятся Пандее на долгие годы! - восторженно восклицал комментатор. - Маловероятно, что подобное шоу когда-нибудь еще повторится!
        Что ж, с этим утверждением и впрямь трудно было поспорить.

* * *
        Порра решил остаться на стадионе и пропустить со знакомыми пару бокальчиков чего-нибудь безалкогольного в честь невероятного триумфа Лахтинена. Сам же победитель Пандейских игр был пока недоступен для тесного дружеского общения, поскольку все еще находился на аэродроме у Защитной Стены.
        Нурминен позвонил Кайсе прямо со стадиона, благо телефонные кабинки здесь имелись во множестве. Девушка ответила сразу.
        - Лаури?
        - Скажи, ты это видела?
        - Видела что?
        - Очередную блестящую победу Лахтинена!
        - Нет, я забыла, что сегодня Игры.
        - Как ты могла?! Впрочем, неважно… Понимаешь, я очень хочу с тобой увидеться.
        - Когда?
        - Прямо сейчас!
        - Я готова!
        - У твоего дома через сорок минут?
        - Буду ждать!
        Они медленно брели по заполненным угрюмыми людьми улицам. Но этой толпы словно не существовало. То были не люди, а бесконечное море серых теней, которым нет никакого дела до прогуливающейся молодой пары.
        - Ты никогда не задумывалась, что можно быть абсолютно одиноким, даже находясь в толпе? - неожиданно произнес Нурминен, глядя на витрины вечерних магазинов, подсвеченные тусклой рекламой.
        - Какая странная мысль… Значит, ты часто чувствуешь себя одиноким?
        - Часто? Да я все время чувствую себя одним-единственным живым существом во всей этой заживо гниющей стране! - с неожиданной для самого себя яростью выплюнул Лаури.
        - И даже когда ты рядом со мной? - подняла брови девушка.
        - Нет… - чуть погодя признался Лаури. - С тобой все по-другому…
        Он взял ее маленькую холодную руку и осторожно сунул в карман куртки. Кайса повернулась к нему, небрежным движением отстегивая защитный респиратор. Ее губы были слегка приоткрыты, большие глаза смотрели прямо на Лаури. На какую-то долю секунды молодому человеку показалось, что она не видит его, смотря сквозь, словно он бестелесный, едва различимый в темноте призрак. Не было больше никаких колебаний. Ее глаза неумолимо приближались. Он падал в эти огромные бездонные океаны, падал и не знал, что ждет его в конце - долгая счастливая жизнь или неминуемая смерть. Но все стало ясно, когда их губы встретились. Словно дурманящие сладкие волны сомкнулись где-то далеко над головой Лаури.
        - В моей жизни была сплошная тьма с самого рождения, - тихо проговорил Нурминен, лаская шелковистые черные волосы. - В это трудно поверить, но это правда! Я и не жил вовсе, пока не встретил тебя.
        - А теперь?
        - Теперь все по-другому… Моя жизнь вдруг обрела смысл, и это очень для меня важно.
        - Как свет в конце туннеля?
        - Что-то вроде этого.
        - Значит, я - свет? - рассмеялась Кайса.
        - Нет… - быстро замотал головой Лаури. - После встречи с тобой моя жизнь как прекрасный, сияющий праздничными огнями поезд. Я изо всех сил пытаюсь догнать его и в самый последний момент вскочить на ускользающую подножку последнего вагона. А еще я очень боюсь обмануться. Боюсь, что этот поезд, несмотря ни на что, неминуемо ускользнет от меня, и я навсегда останусь в грязном черном туннеле, где никто никогда не услышит мой предсмертный крик.
        Девушка крепче прижалась к нему:
        - Ну что ты, в самом деле! К чему все эти страшные мысли? Скажи мне честно, чего ты боишься?
        - Тебя! - искренне ответил Лаури и тут же резко отвернулся, чтобы не видеть ее больших упрекающих глаз.

* * *
        - Идем ко мне? - предложил Нурминен минуты или столетия спустя.
        - А как же твои друзья-«отверженные»? - напомнила Кайса.
        - Они мне вовсе не друзья… просто среди них мне как-то… проще, что ли?
        - Проще, чем среди обычных граждан?
        - Именно так! Не знаю, почему, но эти абсолютно бесправные несчастные люди кажутся мне… более честными и открытыми.
        - Но ведь они стали такими не просто так? Чем-то заслужили…
        - Не всегда и не все! - горячо перебил Кайсу Нурминен. - Кому-то просто не повезло родиться в семье преступника. Или дружить с ним… Любить его…
        - Может быть… Но неужели нельзя как-нибудь отличить плохих от хороших и поселить в этом прекрасном мире только самых лучших?
        - И об этом я думал, - грустно улыбнулся Лаури. - Не существует такого места, а если бы и существовало, то наверняка не смог бы отсеять абсолютно всех. Трудно сказать, что становится причиной, катализатором дремлющей в каждом человеке тьмы. Кого-то ломают жизненные неудачи, несбыточность былых надежд, а кто-то меняется просто на пустом месте и творит зло.
        - А что, по-твоему, есть зло? - тихо спросила Кайса.
        - Зло - это то, что причиняет живому боль! - не колеблясь ни секунды, ответил Нурминен.

* * *
        Свет в общежитии не горел - проводилось плановое недельное отключение. Причудливые тени плясали на потолке, будто свора изголодавшихся демонов. Кайса медленно прошлась по комнате, затем остановилась у окна, задумчиво глядя на бурлящие вечерние улицы. Лаури слышал ее тихое дыхание, ощущал манящий аромат ее тела. Было очень странно видеть прекрасную девушку здесь, в этой комнате, переполненной разъедающим одиночеством, одиночеством сотен похожих друг на друга смертельно унылых дней.
        - Лаури…
        - Да?
        - Спасибо тебе за вечер…
        - Пожалуйста…
        Загипнотизированный мельтешащими огнями за окном Нурминен зачарованно наблюдал, как девушка медленно скользит по комнате. Он стыдливо отвернулся, понимая, как убого в ее глазах должна выглядеть обстановка его холостяцкой берлоги, и неожиданно услышал тихий шорох упавшей к ее ногам одежды.
        Девушка подошла ближе, всем телом прижавшись к Лаури. От прикосновения её упругой груди парня будто ударило током. Руки Кайсы медленно поднялись по его плечам. Нежно оплели шею. Её шелковистые волосы легко скользнули по его щеке. Их губы встретились. Внезапно Кайса отстранилась, обеими руками толкнув слегка опешившего Лаури в грудь. Парень сделал маленький шаг назад. Кайса загадочно улыбнулась и снова на мгновение прильнула к нему грудью.
        - Кайса…
        - Нет… молчи…
        - Но…
        - Теперь я твоя… навсегда…

* * *
        Она лежала рядом, и узкая полоска света, падающего с улицы, ласкала правую грудь девушки.
        - Кажется, пошел дождь…
        - Я слышу…
        - Какие странные тени…
        - Я и сам не знаю, откуда они.
        - Наверное, они все это время подглядывали за нами.
        - И наверняка завидовали мне.
        - Да.
        - Они ведь могли только бессильно смотреть.
        - Да.
        - Возможно, когда-нибудь они отомстят нам за это.
        - Отомстят? Но за что?
        - За то, что ты досталась мне, а не им!
        Кайса ничего не ответила и лишь со странным отчаянием прижалась к Лаури, словно хотела спрятаться от чего-то неизбежного и очень страшного…
        Глава 15
        ТЕНИ ПРОШЛОГО
        За окном болезненно серело хмурое утро. Кайса лежала в постели, безвольно свесив тонкие руки с кровати. Из уголка бледных губ стекала струйка темной крови. Нурминен стоял посередине комнаты, парализованный страхом и отчаянием. Девушка часто дышала, зрачки ее закатились, а на лице застыла гримаса невыносимой боли. Лаури осторожно позвал любимую, но та не ответила, словно находилась сейчас где-то далеко…
        Парень быстро оделся и, выскочив на улицу, бросился к кабинке телефона. Оператор «неотложки» долго спорил с ним, объясняя, что они не делают выезды в неблагополучные районы.
        - Я - законопослушный и полноправный гражданин! Молодая женщина умирает, а ты, сволочь… Если через пятнадцать минут вас не будет, я позвоню своему хорошему знакомому комиссару Лэйхо из Департамента Благополучия, и тогда…
        На том конце повисла недолгая пауза, после которой уже совсем другим, вежливо-корректным тоном ответили:
        - Хорошо, «скорая» будет через пятнадцать минут!
        Прошли страшные четверть часа, за которые Лаури успел несколько раз проклясть и страну, в которой жил, и место, в котором по глупости однажды поселился.
        Наконец долгожданная карета неотложной помощи появилась. Из затормозившего у подъезда красного автомобиля выбрался невысокий клейменый в белом комбинезоне работника Департамента Здорового Гражданина.
        - Отверженный - врач «скорой помощи»? - удивился выбежавший из подъезда Нурминен.
        - Вы имеете что-то против? - невозмутимо поинтересовался доктор, толкая перед собой маленькую тележку с портативным диагностическим центром. - Врачи-граждане в этот район ни за что не поедут, даже если в подворотне лежит избитый государственный чиновник.
        - Скорее! - Лаури схватил врача за руку. - Мне кажется, она умирает…
        - Спокойно, молодой человек! - доктор неспешно зашел в подъезд. - Сейчас во всем разберемся.
        Лифт, как всегда, не работал, поэтому пришлось мучительно долго подниматься по лестнице. Нурминен помогал тащить дребезжащую на каждой ступеньке тележку. Наконец они добрались до квартиры.
        Бросив беглый взгляд на Кайсу, врач «скорой» принялся подсоединять к ее запястьям медицинские датчики. Лаури стоял рядом, вцепившись мертвой хваткой в спинку старого стула.
        - Что с ней?
        - Пока не знаю… - подключив разъемы к отверстиям в тележке, клейменый внимательно считывал информацию, возникающую на маленьком зеленом экране.
        Что-то ему явно не понравилось в увиденном. Нурминен смог это понять по тому, как шевелились брови медика: то удивленно взлетали вверх, то озабоченно хмурились.
        - Она говорила, что у нее какая-то очень редкая генетическая болезнь, - волнуясь, сообщил Лаури. - Кажется, «Синдром Нависа» или как-то так…
        - Однако! - хмыкнул врач и, подняв пальцами прикрытые веки девушки, заглянул ей в глаза. Затем покачал головой и вернулся к своему прибору.
        - Что-то не так? - обеспокоенно спросил Нурминен.
        Доктор не ответил, быстро пробегая пальцами по кнопкам диагностического центра.
        - Да не молчите же!
        - Мой прибор один из самых примитивных, - виновато пробормотал клейменый. - Старая довоенная модель, хотя он ни разу еще меня не подводил. Ничего не могу понять.
        - Но ей очень плохо!
        - Я вижу!
        - Так сделайте же что-нибудь!
        - Я бы сделал, если бы знал, что именно спровоцировало внезапный приступ.
        Лаури схватил отверженного за шиворот и несколько раз встряхнул:
        - Да помоги же ей, наконец!
        Доктор очень ловко вырвался и, зло посмотрев на молодого человека, отключил диагностический прибор.
        - Я не знаю, в чем проблема… портативный медицинский центр показывает, что с вашей женщиной все в порядке.
        - Значит, он неисправен!
        - Это совершенно исключено! Могу предложить вам срочно отвезти пациентку в клинику, там ее проверят на более совершенном оборудовании.
        - Давайте! - согласился Лаури, нервно покусывая губы.
        По болтающейся на поясе рации врач вызвал санитаров, которые тоже оказались клеймеными. Они аккуратно погрузили Кайсу на армейские носилки, и через несколько минут девушка уже была внутри красного автомобиля. Когда Нурминен попытался сесть в машину следом, доктор неожиданно остановил его:
        - Вам не стоит ехать вместе с нами…
        - Но почему?!
        - Будет лучше, если вы останетесь дома.
        - Об этом не может быть и речи!
        - Таковы правила!
        - Первый раз о таком слышу.
        - Полагаю, «скорую помощь» вы тоже вызывали первый раз в жизни.
        - Нет, но…
        - Если будете настаивать, я немедленно обращусь к сотрудникам правопорядка.
        - Но что же мне делать?
        - Ждите! С вами свяжутся.
        - Но у меня нет телефона!
        - Тогда приходите через сутки. Полагаю, к тому времени состояние вашей подруги стабилизируется.
        - Но ведь вы даже не знаете, что с ней!
        - Ни о чем не беспокойтесь, пациентка в надежных руках. При «Нависе» подобные рецидивы не редкость. Хотя, если честно, я в этой области не специалист. Мы отвезем вашу подругу в южную клинику номер два, надеюсь, там ей помогут. А пока заполните, пожалуйста, стандартные бланки на госпитализацию.
        И врач протянул ему ворох шелестящих на ветру желтых бумаг.

* * *
        Лэйхо вовсю гнал одолженную у провинциального коллеги машину, выжимая из двигателя все, что только возможно. Странная встреча с Колдуном не давала Антти покоя. Он практически ничего не помнил, словно погрузился в вязкий обволакивающий туман сразу после того, как жуткое человекоподобное существо произнесло слово «присаживайтесь». Что же с ним сделал этот проклятый карлик? Нет-нет, комиссар не испытывал к нему ненависти. Страх - да, но не ненависть. Потому что Антти отчего-то знал наверняка - это существо хочет ему только добра. Внушение? Возможно. Но неужели карлик способен обмануть даже такого профессионального скептика, опытного, прожженного циника, иногда не доверяющего и самому себе? Где же эта пресловутая грань, за которой находится истина, зачастую оказывающаяся страшнее даже самых чудовищных предположений? Лэйхо не помнил самой беседы, но её содержание странным образом осталось в памяти, будто выжженное увеличивающей линзой на стволе дерева. То, что он сейчас узнал, не укладывалось ни в какие рамки. Верить в это не хотелось, потому что рушилась чётко зафиксированное в сознании
мироустройство. Идеальное. Безупречное. В которое так хотелось верить, но которое оказалось очередным замком на мокром песке.
        Нет, он, конечно, и сам с недавнего времени стал догадываться, что с цепью последних столичных терактов что-то не так. Что бы там ни утверждал Генерал, а не вписывались они в привычную схему действий преступников. Слишком уж нагло и цинично работали злодеи, словно не боялись наказания. Да и жертвами, как правило, становились люди, не совсем лояльно относившиеся к режиму. Бунтарь-студент, якобы сочувствовавший «патриотам». Неудобный слуга закона. Несколько журналистов, осмелившихся слегка покритиковать царящие в Пандее порядки (они погибли при взрыве в метро, возвращаясь с затянувшейся редакционной коллегии). Очень похоже на индивидуальный террор, лишь прикрытый маской террора обычного. Результаты его тоже весьма красноречивы: во главе студенческого самоуправления университета встала внучка фельдмаршала, начальником северного райотдела ДП назначен генеральский шурин, погибших главного редактора центральной столичной газеты и его заместителя заменили люди из аппарата Четвертого… Дальше перечислять не хотелось.
        Так что все это, если не отчетливо указывающая на главный источник бед тенденция?
        Верить в подобное не хотелось. Даже не потому, что все происходящее было диким, а просто в силу укоренившейся рабской привычки. Так удобно ни о чем не беспокоиться и ничего не предпринимать, зная, что за тебя это делают другие. Те, кто больше твоего ведают и могут. Кто априори лишен страстей и желаний, а потому не путает личное с общественным, потому как этого самого «личного» не имеет.
        Привычный для комиссара мир трещал по швам и рушился.
        «Ладно, с этим разберемся как-нибудь потом». Лэйхо уже принял трудное решение, которое, признаться, ему не так легко далось. Но пока его целью было иное. Следовало спасти многомиллионный город, для чего требовалось найти преступника.
        Антти был уверен почти на все сто, что знает террориста. Перед глазами начальника Особого Антитеррористического Подразделения Департамента Благополучия возникло лицо того странного человека, который каким-то непостижимым образом умудрялся оказываться почти на всех местах преступлений, расследуемых комиссаром.
        Лаури Нурминен.
        Не случайно Антти думал о нем все последнее время и собирался вплотную заняться Нурминеном, как только вернется из приграничья.
        Теперь этот час настал.

* * *
        Было четыре часа утра. Нурминен в растерянности бродил у подъезда, рассматривая пустую, окутанную сизым смогом улицу. Небо нездорово серело. Пахло гарью и тяжелым неприятным запахом переработанного масла. Лаури уже собрался вернуться в общежитие, как неожиданно его окликнула молодая клейменая женщина в поношенном рабочем комбинезоне, вышедшая из-за ближайшей кабинки для самоубийств. Она показалась парню смутно знакомой. Он присмотрелся, и…
        - Лия? Ты?
        - Значит, все-таки узнал, - женщина облегченно вздохнула.
        - Что ты тут делаешь?
        - Да вот тебя жду.
        Нурминен взял женщину за руку и только тогда увидел, что в другой она сжимает черный жетон для кабинки.
        - Правда? А по-моему, ты собиралась…
        - Это мое личное дело! - старая знакомая резко вырвала кисть, собираясь уйти.
        - Постой!
        Женщина остановилась.
        Худая, бледная, она неуверенно топталась на грязном тротуаре, пряча глаза. Казалось, Лия ничуть не изменилась. Точно такой Лаури встретил ее несколько лет назад.
        Поначалу Лия относилась к нему недоверчиво, приняв его за одного из агентов Департамента Благополучия. Они специально выслеживали клейменых женщин, вступающих в близкие отношения с пандейскими гражданами, не являясь официально зарегистрированными проститутками. Любовь между отверженными и гражданами была строго запрещена законом, и наказание для нарушителей было только одно - насильственное изгнание из страны. Когда, наконец, Лия поверила, что Нурминен не провокатор, то полностью раскрылась перед ним, и он был счастлив почти так же, как сейчас, с Кайсой. Потом Лия без предупреждения исчезла на несколько месяцев, чтобы снова появиться в жизни Лаури как ни в чем не бывало. И так происходило несколько раз, пока женщина не пропала окончательно и, как он уже думал, безвозвратно.
        - Где же ты была все это время?
        Лия зябко передернула узкими плечами:
        - А разве тебе не все равно? Ты ведь даже не пытался меня найти…
        Нурминен в замешательстве смотрел на бывшую подругу. С одной стороны, она была права, с другой - права только отчасти. Первые два раза он не находил себе места, обзванивал морги и больницы, писал заявления в полицию, а когда Лия появлялась - устраивал подруге форменный разнос. Потом успокоился и финальное исчезновение женщины воспринял если не с облегчением, то вполне философски. Требовать от нее объяснений или пытаться усовестить было то же самое, что пытаться призвать к порядку бродячую кошку.
        «Как просто спасти чью-то маленькую, никчемную жизнь! - думал Лаури в смятенных чувствах. - Уйди я домой пораньше, и Лия, скорее всего, была бы уже мертва, превратившись в горстку серого пепла. А сейчас она стоит передо мною, живая и невредимая. Но такая ли уж невредимая?..»
        - Пойдем ко мне! - предложил он.
        - А где ты сейчас живешь? Далеко от этого места?
        - Да мы стоим прямо напротив моего подъезда.
        - Постой! - глаза Лии широко раскрылись. - Ведь это общежитие для отверженных?!!
        - Ну да!
        - Но ведь ты не клейменый?
        - Слушай, выбрось это из головы! Идешь или нет?
        Женщина быстро кивнула.

* * *
        Дома явно был кто-то посторонний. Лэйхо почувствовал это, едва переступив порог. Вытащив из спрятанной под мышкой кобуры пистолет, комиссар осторожными шагами пошел по коридору.
        Заглянул к дочке. Нисса, как всегда, укутавшись одеялом по самый нос, мирно сопела на диванчике. Кроме нее, в комнате никого не было.
        И то ладно! У отца немного отлегло от сердца. Одной проблемой меньше. А то, кроме всего прочего, он себе уже такого навоображал…
        На кухне, в ванной и туалете вроде тоже никого.
        Оставалась его собственная комната.
        Из-за неплотно прикрытой двери в коридор падала узкая полоска света от настольной лампы. Кто-то сидел у него за столом и рылся в бумагах.
        Пошарив рукой по стене, комиссар нащупал выключатель и щелкнул им. Человек в кресле у стола вздрогнул и повернул голову…

* * *
        Казалось, как только Лия пересекла порог квартиры Нурминена, ей сразу стало легче. Глотнув воды из-под крана и умывшись, женщина, не обращая внимания на хозяина, скинула комбинезон и блаженно вытянулась на кровати:
        - Я не спала несколько суток!
        - Что же с тобой случилось? - Лаури осторожно присел рядом. Положил ладонь на ее руку, пытливо заглянул в глаза, не слишком-то рассчитывая на ответ. И тем неожиданее было услышать:
        - Меня пытались убить!
        - Что?! Кто? Бандиты? Агенты Департамента Благополучия?
        - Если бы… - Лия грустно усмехнулась. - Эти люди называют себя «Проклятой тысячей». Они выследили меня и заставили написать признание, в котором говорилось, что я - клейменая, страдающая грязной неизлечимой болезнью шлюха, которую следует немедленно уничтожить в целях общего оздоровления нации.
        - Как же тебе удалось уцелеть?
        - Я убила одного из них.
        Лия перегнулась через кровать и, подобрав комбинезон, вытащила из кармана маленький тупоносый револьвер.
        - Вот из этого. Сделала ворвавшемуся в мою квартиру ублюдку небольшую дырку между глаз!
        - Откуда у тебя оружие?
        Женщина не ответила, старательно отводя глаза.
        - Хорошо, можешь не говорить. Но почему ты, избавившись от убийцы, решила сама закончить его работу?
        Отшвырнув револьвер на пол, Лия обняла худые колени, мрачно посмотрев на Лаури. Ее глаза были совершенно неживыми.
        - Потому что не вижу смысла… жить… дальше… Я никому не нужна… Я уже давно мертва, просто не замечаю этого.
        - Это неправильно! - с уверенностью проговорил парень.
        - А кто ты такой, чтобы судить? - болезненно скривилась «отверженная».
        - Когда-то я был твоим мужчиной, помнишь?
        - Верно, «когда-то». С тех пор многое изменилось.
        - Пусть так. Но я все равно не хочу, чтобы ты закончила… так. Ты мне до сих пор небезразлична!
        - Ну да! - женщина горько усмехнулась, в уголках ее глаз заблестели слезы. - Где же ты был раньше?..
        Спрятав лицо в коленях, Лия задрожала, сотрясаемая отчаянными рыданиями. Лаури еще ни разу в жизни не видел, чтобы кто-то так плакал. Более того, он никогда не думал, что в жизни может быть такая абсолютная безысходность.
        - Что ты… успокойся… - он крепко обнял ее за плечи. - Теперь все будет хорошо. Со мной ты в безопасности. Здесь тебя никто не посмеет тронуть.
        Но женщина, поглощенная своим горем без остатка, то ли не верила ему, то ли просто не слышала.
        Парень окончательно запутался. Не может же быть так, чтобы один мужчина нуждался сразу в двух женщинах, не в силах кого-то выбрать. В Кайсе его привлекала неповторимая, изысканная, породистая красота, необычности и та тайна, которая постоянно ее окружала. Ну а что касается Лии… Лаури прислушался к себе. Она тоже по-своему красива, но иначе - более обыденной, земной, даже животной красотой. Неужели все дело лишь в жалости и воспоминаниях о былом? А может, Лия права, и все дело в нем самом? Если бы он вовремя спохватился, если бы повел себя иначе… Любовь или милосердие, помноженное на чувство долга? Разве это не одно и то же?
        Ответа не было.
        Изнуренная всеми бедами, свалившимися на ее хрупкие плечи, и совершенно обессилевшая, Лия наконец заснула. Краски рассвета нежно ласкали ее заострившееся лицо, на которое наконец-то снизошли умиротворение и покой. Осторожно подойдя к стулу, Нурминен уселся напротив, внимательно вглядываясь в расслабленные черты. Неожиданно женщина проговорила что-то во сне, по-детски беспомощно улыбнувшись, и эта улыбка стоила всего прожитого им дня…

* * *
        - Янни? - Лэйхо невольно сделал шаг вперед и сразу понял, что ошибся. Но до чего же госпожа Саари была сейчас похожа на его покойную жену!
        - Антти? - учительница испуганно уставилась на оружие в его руках. - Вы уже вернулись?
        - Как видите, - буркнул комиссар, смущенно пряча пистолет в кобуру.
        Он был крайне раздосадован тем, что Ирна увидела его в столь нелепом виде (ну да, мы, герои и завсегдатаи газетных передовиц, всегда врываемся в собственный дом с оружием наготове!), и тем, что застукал ее при неблаговидных обстоятельствах. Рыться в ящиках чужого стола - дело, недостойное приличного человека, а уж тем более педагога. Но, наверное, больше всего Антти злился, что назвал учительницу дорогим для себя именем.
        - Вот, - смущенно поправила волосы та, вставая из кресла. - Проведала сегодня Ниссу и слегка задержалась. Девочка немного приболела, закапризничала, что не хочет спать одна. Чего-то боится…
        - Надеюсь, ничего серьезного? - обеспокоился отец, приближаясь к столу. Все прочее тут же вылетело у него из головы.
        В нос ударил сладковатый запах духов. Даже слегка закружилась голова.
        - Нет-нет, ничего страшного, обычная простуда, - женщина успокаивающе положила ему руку на плечо.
        Так просто, по-домашнему, что у Лэйхо сжалось сердце. Он едва сдержался, чтобы не схватить Ирну в объятия. По-видимому, его волнение передалось и ей: госпожа Саари убрала руку и испытывающе заглянула Антти в глаза:
        - Что-то случилось?
        - Да, случилось… - Антти замялся. Он не знал, как учительница воспримет его просьбу, на первый взгляд - совершенно дикую. - Вы могли бы срочно покинуть столицу?
        На лице Ирны не дрогнул ни один мускул.
        - Насколько срочно? - только и спросила она ровным голосом.
        - Хорошо бы прямо с утра. Сейчас я провожу вас домой, вы соберетесь, и…
        - О, не беспокойтесь. Тут ведь недалеко.
        - И еще… Не могли бы вы и Ниссу прихватить с собой? Это ненадолго, всего на пару дней. Пока все уляжется. Разумеется, все расходы за мой счет…
        Она прервала его речь, положив горячую ладонь Антти на уста. А потом встала на цыпочки и коснулась пересохшими губами его небритой щеки.
        - А ты?.. - еле слышно спросила Ирна, отстраняясь. - Ты приедешь к нам?
        - Да, - Лэйхо задохнулся от переполнивших его чувств. - Да, непременно… Как только смогу. И никогда больше не оставлю вас одних…

* * *
        Сирена патрульной машины вывела Нурминена из задумчивости. По противоположной стене скользнул длинный язык красного света. Автомобиль пронесся где-то внизу, подвывая, словно смертельно раненное животное.
        Все еще было утро. Лия по-прежнему спала, ее дыхание было глубоким и ровным.
        - Лия… - тихо позвал Лаури.
        Женщина вздрогнула.
        - Лия, проснись!
        Она открыла глаза и, повернувшись, непонимающе уставилась на него. Затем, наконец узнав, смущенно улыбнулась:
        - Привет! Я долго спала?
        - Часа четыре, - прикинул Лаури.
        - Ох, а казалось - только минуту назад закрыла глаза! - взгляд женщины вновь стал испуганным. - Слушай, я ведь могу пожить здесь какое-то время?
        - Разумеется, оставайся столько, сколько нужно.
        - Спасибо!
        - Что ж, теперь, когда ты успокоилась и отдохнула, не хочешь ли рассказать мне свою историю? Как ты ухитрилась перейти дорогу «Проклятой тысяче»?
        - Я случайно стала свидетельницей страшного преступления… Молодчики из «Тысячи» прямо у меня на глазах забили палками семейную пару вместе с пятилетним ребенком. Не знаю, чем провинились эти несчастные, зато знаю точно, что они не были «клеймеными».
        - Ты уверена? - встревожился молодой человек. - «Проклятые» убили трех пандейских граждан?
        - Да, причем все произошло в довольно благополучном районе.
        - Просто не верится!
        - Тем не менее, это факт. Они не люди, а взбесившееся лютое зверье! Я заявила о случившемся в Департамент Безопасности, но там меня и слушать не стали! - лицо Лии исказил гнев. - Еще бы, какая-то паршивая «отверженная» смеет возводить поклеп на истинных патриотов Пандеи! Даже пообещали завести на меня дело за намеренную клевету и бросить в тюрьму, если я не уймусь. А тем же вечером за мной пришли активисты «Тысячи»…
        Нурминен принялся взволнованно мерить комнату шагами. Ситуация и впрямь серьезная: с «проклятыми» шутки плохи! Что-то они совсем уж распоясались в последнее время. Неужели грядут серьёзные потрясения? Не очередной ли заговор, не приведи Мировой Свет!
        - Значит, ты в двойной опасности? Тебя ищут и «Проклятые», и безопасники?
        Лия села на кровати и ответила вопросом на вопрос:
        - Ты поможешь мне?
        - С радостью, но что я могу сделать? Вряд ли мое свидетельство в твою защиту как полноправного гражданина будет иметь вес в суде. И потом, того парня ты, как ни крути, убила. Убила гражданина, да еще и из пистолета!
        - О каком суде ты говоришь? Нет, единственное спасение для меня - как можно скорее покинуть Пандею!
        Лаури ошеломленно уставился на нежданную гостью.
        - Но как это возможно?
        - Существует один способ… - медленно, словно не была уверена, стоит ли вообще говорить, начала женщина. - Тайный канал… переправки людей… за Защитную Стену. Нужно только раздобыть пропуск… он называется «Золотой билет»…
        - Я ничего не знаю об этом, - молодой человек потер руками отекшее от постоянного недосыпа лицо. - Зато знаю, что за подобные разговоры можно в двадцать четыре часа оказаться в газовой камере «Веселого эскадрона».
        - Другого выхода нет! - упрямо проговорила Лия. - У меня уже есть «Золотой билет», и я могла бы раздобыть еще один. Для тебя. Пойдешь со мной?
        - Пойду куда?
        - За Защитную Стену. Прочь из этой гнусной страны.
        - Ты предлагаешь мне бежать из Пандеи? - уточнил Нурминен.
        - Да, предлагаю. И даже прошу. Потому что здесь очень скоро случится что-то страшное.
        Ага, как он и предполагал. Точно, заговор или переворот…
        - Почему ты так думаешь?
        - Не знаю, просто предчувствие.
        - Предчувствие… - Нурминен печально усмехнулся. - Если бы мы могли доверять им…
        - Так ты пойдешь со мной или нет?
        - Не знаю…
        Спрыгнув с кровати, Лия подобрала с пола комбинезон и быстро оделась. Потом провела рукой по карману на бедре и спросила:
        - Зачем ты забрал оружие?
        «Чтобы не дать тебе наделать новых глупостей», - хотел сказать Лаури, но неожиданно ответил:
        - В моих руках оно будет более… смертоносным.
        Против ожидания, Лия не возражала.
        - Хорошо, - кивнула она, - можешь оставить его себе. Наверное, я никогда уже больше не смогу нажать на спусковой крючок…
        Женщина прошлась по комнате и, остановившись у окна, невидящим взглядом окинула бурлящий внизу город.
        - Мы оба совершили ошибку тогда, два года назад… - тихо произнесла она. - Нам не следовало быть вместе. Теперь ты, наверное, раскаиваешься, что пожалел меня и впустил в свой дом?
        - Нет, что ты! Да и не в жалости дело… Вернее, не только в ней… Что-то осталось… Наша связь… Я так и не смог ее окончательно оборвать и совсем забыть тебя, потому что…
        Договорить он не успел. Хлипкая дверь квартиры неожиданно распахнулась, и Нурминен увидел черное дуло пистолета, направленное ему в грудь.
        - Лаури, отойди от нее! - Порра нервно облизнул растрескавшиеся губы. - Ты мой друг, и к тебе у наших нет никаких претензий… пока. Просто позволь мне прикончить эту суку. Я тут же уйду, и мы сделаем вид, что ничего не было. А ребята внизу позаботятся о том, чтобы избавиться от тела.
        - Что ты здесь делаешь, Матти? - Нурминен немного сдвинулся в сторону, встав так, чтобы закрыть собой оцепеневшую от ужаса Лию.
        Порра заметил этот маневр и небрежно повел стволом оружия:
        - Не дури, Лаури! Я должен ее убить по поручению «Проклятой тысячи». После этого я стану одним из них. Мне оказано большое доверие, и я не смею подвести своих боевых товарищей.
        - Неужели ты думаешь, что можешь вот так запросто ворваться в мой дом и убить мою подругу?! А я буду стоять и смотреть на это?!
        - Извини, Лаури, но в таком случае нам придется уничтожить и тебя. Как говорится, ничего личного. Эта акция необходима для нашего общего дела, ради торжества которого ни одна цена не будет чрезмерной. Тем более - жалкая, никому не нужная жизнь какой-то клейменой дряни! Светлое будущее Пандеи превыше всего!
        - Как же здорово они промыли тебе мозги, старина! - покачал головой Нурминен. - Кто бы мог подумать, что ты станешь таким. А может, ты был ублюдком всегда и все эти годы лишь успешно скрывал свою настоящую сущность?
        - Не заговаривай мне зубы! - процедил сквозь зубы Порра, теребя пальцем спусковой крючок.
        - Что, трудно пристрелить боевого товарища? - насмешливо поинтересовался Нурминен. - Убить старого друга ради новых, таких всех из себя правильных патриотов? А помнишь войну, Матти? Помнишь тот страшный хонтийский танк в бесконечной пустыне? Ты ещё сказал тогда, что нам троим очень повезло. Что, возможно, сама судьба уберегла тебя, меня и Сами от неминуемой смерти, потому что мы важны для будущего? Я знаю, война, кровь и смерть часто до неузнаваемости меняют человека, изменились и мы… но неужели настолько? Неужели о таком будущем ты тогда говорил?
        - Спасибо, что вспомнил об этом, - Порра снова облизнул сухие губы. - Пустыня, танк, мои слова… И насчет влияния войны ты тоже прав, по крайней мере, в отношении меня. В той проклятой пустыне я не просто изменился, Лаури. Я умер и вернулся в мир живых уже совсем другим… даже не человеком - чудовищем. Монстром. Но даже монстр может послужить великому делу, пусть даже он и не догадывается об этом до поры.
        Порра глубоко вздохнул, и по тому, как сузились его глаза, Лаури понял; время споров прошло. Матти нажимал на курок, медленно, словно в вязком болезненном кошмаре.
        Внезапно Нурминен почувствовал, что он способен двигаться намного быстрее бывшего друга. Нервный импульс все еще шел от мозга того к указательному пальцу правой руки, а Лаури уже был за спиной Порры, коротким ударом ломая его шейные позвонки.
        Лия, наконец-то выйдя из ступора, жутко закричала, закрыв лицо руками. Бесшумно уложив труп на пол, Лаури быстро подобрал выпавший пистолет. По лестнице уже кто-то бежал, подъезд встревожено загудел. Задумчиво взвесив в руке тяжелый штурмовой «Стервятник», Нурминен бесшумно скользнул в коридор.

* * *
        - Оста? - окликнул помощника комиссар, когда Салминен, наконец, поднял трубку.
        А сам продолжал перелистывать семейный фотоальбом, лежащий на письменном столе, пытаясь понять, что заинтересовало Ирну в старых снимках. Спросить об этом саму учительницу он так и не решился. Быть может, когда-нибудь после…
        - Шеф? - ответил инспектор сонным голосом. - Вы где?
        - Дома. Не перебивай меня, некогда. Немедленно вызывай служебную машину и приезжай за мной. Параллельно вызови наряд «Веселого эскадрона» к общежитию отверженных, где живет Лаури Нурминен. Пусть оцепят здание и дожидаются нашего приезда. Никого не впускать и не выпускать, никаких комментариев не давать. Преступник чрезвычайно опасен, возможно, речь идет об уничтожении столицы. Все понял?
        - Так точно! Только, шеф… - каким-то извиняющимся тоном протянул Оста, - тут это… Генерал гневается… Обвиняет вас в пренебрежении служебным долгом, превышении полномочий и все такое…
        - И?.. - предчувствуя недоброе, осведомился комиссар.
        - В общем, вы отстранены от дела. Обязанности руководителя Подразделения временно возложены на меня.
        - Ты что, оглох?! - вспылил Лэйхо. - В опасности люди, столица, а может, даже сами Радетели! Необходимо действовать не мешкая, а уж кто кому подчиняется - на месте разберемся!
        - Так ведь это, - заспешил Салминен, - вам не велено покидать квартиру. Вы под домашним арестом до особого распоряжения Генерала лично… Так что я все сделаю сам, и подъеду к вам после операции…
        И он быстро повесил трубку, оставив комиссара в полной растерянности.

* * *
        Ему даже не пришлось пользоваться оружием. Засунув пистолет за пояс брюк, Лаури убивал неуклюже топчущихся на лестничной клетке людей голыми руками, словно невидимый злой дух. «Проклятые» даже не успевали понять, что происходит. На все про все ушло не более трех минут.
        - Скорее! - Нурминен вернулся в квартиру и, схватив за руку сидевшую на полу Лию, потащил к дверям. - Тебе нужно срочно уходить!
        - Но… я… не…
        - Тише! - молодой человек приложил палец к губам. - Сейчас никаких вопросов. Просто беги, не останавливаясь. По возможности скорее смени одежду, если сможешь - и внешность тоже измени. Деньги у тебя есть? Вот, возьми! Лучше прямо сейчас уезжай из города и воспользуйся этим своим «Золотым билетом». Если судьбе будет угодно, мы ещё встретимся… там… за защитной стеной…
        Спотыкаясь о распростертые тела, Лия бросилась вниз по замусоренной лестнице. Лаури остался один.
        Сердце бешено колотилось, с натугой прокачивая перенасыщенную адреналином кровь. Нужно сделать небольшую передышку, а затем тоже уходить из этого проклятого места и никогда сюда больше не возвращаться. Даже если кто-то из жильцов уже вызвал патрульных, им понадобится какое-то время, чтобы добраться сюда. Полчаса форы у беглеца есть, а главное - он твердо знает, куда идти, и ничто в мире сейчас не сможет его остановить!
        Глава 16
        БЕГСТВО
        Кайса без движения лежала на узкой больничной койке, окутанная тонкими змеями разноцветных капельниц. Ее лицо изменилось, стало каким-то чужим - под большими глазами залегли глубокие черные тени, а губы, наоборот, побелели, почти слившись с лицом. Рядом с девушкой на грубом казенном стуле сидела Тарья, скорбно глядя на полумертвую подругу.
        Кивнув Нурминену, «белая сестра» тихо проговорила:
        - Она только что заснула. Вводимые препараты наконец-то подействовали.
        - А как вы здесь оказались?
        - Когда Кайса пришла в себя, она назвала мой номер телефона, и я сразу же примчалась. Вы знали, что у нее во всей Пандее нет ни одного родственника?
        - Нет, не знал.
        - Вот видите, бедняжке не на кого рассчитывать, кроме друзей. А их у нее оказалось не так уж и много…
        - Что с ней?
        - Врачи заверили меня, что кризис уже миновал. Через пару дней она пойдет на поправку. Хорошо, что вы сообщили врачу «скорой» о ее врожденной болезни. В конечном счете эта информация и спасла Кайсе жизнь…
        От сердца немного отлегло. Нурминен медленно прошелся по маленькой больничной палате, остановившись рядом с беззвучно работающим телевизором. Стремительно сменяли друг друга яркие кадры рекламы, затем на экране неожиданно появился Лахтинен в серебряном комбинезоне пилота. Сами давал интервью маленькому лысоватому корреспонденту в студии центрального национального телеканала.
        - Вы слышали новость? - Тарья тоже посмотрела на экран телевизора. - Вашего друга представили к ордену «За заслуги перед народом Пандеи». Награду ему вручит завтра в десять утра лично один из Радетелей, а сама церемония награждения будет транслироваться на всю страну в прямом эфире.
        - Кто бы мог подумать! - удивленно покачал головой Лаури. - Я ничего об этом не знаю. После окончания соревнований Сами как в воду канул…
        - Ну, его можно понять, - грустно усмехнулась «белая сестра». - Вряд ли во всей Пандее сейчас найдется гражданин, более популярный и востребованный телевизионщиками, чем Сами Лахтинен! Вы вправе гордиться дружбой с таким человеком! А…
        В этот момент тонкие веки Кайсы дрогнули, и девушка пошевелилась. Лаури сам не понял, как очутился на коленях у кровати, бережно сжимая невесомую руку любимой. Девушка открыла глаза.
        - Кайса! - тихо позвал Нурминен. - Кайса, ты меня слышишь?
        Она едва заметно кивнула, попытавшись улыбнуться.
        - Что-нибудь болит?
        - Сейчас уже нет… - звук ее голоса напоминал шелест листьев на осеннем ветру. - А вот поначалу…
        - Совсем плохо было, да?
        - Не спрашивай… с меня будто содрали всю кожу, а потом вывернули наизнанку.
        - Тебе вредно много разговаривать! - вмешалась Тарья. - Постарайся опять уснуть. Врачи говорят, что скоро ты будешь такой, как прежде.
        - Я уже никогда не буду такой, как прежде, - медленно проговорила девушка, словно не узнавшая подругу.
        - Но почему?! - хором воскликнули Лаури и «белая сестра». Вместо ответа Кайса высвободила руку, отвернулась к стене и через некоторое время едва слышно произнесла:
        - Ты не должен бояться.
        - Бояться чего? - напрягся Нурминен.
        - Того, что очень скоро должно произойти.
        - О чем ты говоришь, я не понимаю?!!
        - Не должен… бояться…
        Лаури понял, что девушка плачет. Из ее широко раскрытых глаз текли слезы, пропитывая сероватую наволочку больничной подушки.
        - Спасибо тебе… за… все…
        Последние слова Кайсы Нурминен скорее почувствовал, чем услышал. Разбуженное ими, глубоко в его душе на несколько коротких секунд что-то шевельнулось и так же быстро исчезло, оставив далекое эхо. Призрак несбыточной надежды на то, что все, в конце концов, образуется, что снова станет, как прежде…
        Лаури уткнулся лбом в плечо Кайсы. Он и сам бы сейчас с радостью заплакал, но слез не было - только тупая режущая боль там, где ритмично сокращался бездушный, но самый совершенный во всем мире механизм.
        Поднявшись со стула, Тарья выглянула в больничный коридор, затем плотно закрыла дверь и, вернувшись к кровати, встала у изголовья.
        - Пора! - шепотом проговорила «белая сестра», испытывающе глядя на Нурминена. - У нас слишком мало времени. Нужно сделать это прямо сейчас, потом будет поздно.
        - О чем вы? - Лаури удивленно поднял голову. - Что сделать?
        - ПОРА, АЙДЕН!!!
        Последние два слова «белая сестра» произнесла нарочито четко, глядя Нурминену прямо в глаза.
        У Лаури закружилась голова. Неожиданно он с ужасом осознал, что теряет контроль над собственным телом, как бы раздваиваясь. Одна его «часть» могла только наблюдать за происходящим в палате будто со стороны, не в силах вмешаться.
        Словно в призрачном полусне Нурминен увидел, как поселившийся внутри незнакомец выхватывает из-за спины черный «Стервятник» и, направив ствол в сторону Кайсы, несколько раз нажимает на спусковой крючок. Звуки выстрелов глухим эхом отдавались на самой границе захлебнувшегося сознания. Все происходящее доходило до него с опозданием, будто сквозь плотные слои удушающей ваты.
        «Что я наделал?!» - это была единственная связная мысль. Она все время повторялась, пытаясь прорваться сквозь плотную завесу окружающего безумия.
        - Скорее! Нам нужно уходить. Айден, очнись, сейчас здесь будут патрульные!
        Молодой человек осознал, что лежит на полу. Из носа на воротник куртки капала густая темная кровь, в голове стоял нестерпимый гул, невыносимо болел затылок. Нависшая над ним Тарья яростно трясла его за плечи:
        - Да вставай же! Ты погубишь нас обоих!
        Лаури поднялся на ноги, по-прежнему сжимая в руке горячий пистолет. Затуманенный взгляд молодого человека сфокусировался на окровавленном теле, безучастно лежавшем на больничной кровати. Белое на красном, красное на белом. Кайса мертва…
        - Это ты виновата! - черное дуло «Стервятника» уткнулось в живот не успевшей отпрянуть «белой сестры».
        - Доверься мне! - осторожно отведя ствол в сторону, шепнула та. - Память вернется, но не сразу. Ты все поймешь! Так было нужно! Мы просто исполнили свой долг.
        - Что ты сделала со мной?
        - При желании я даже могу тебя убить. И без колебаний сделала бы это, если бы что-то пошло не так. Но все уже позади. Мы достигли цели, теперь нужно только спастись. Жертвовать собой не входило в условия договора.
        - Какого еще договора? - щемящая боль в груди, как и головокружение, уже прошли.
        - Скорее, за мной! - Тарья в очередной раз выглянула в коридор. - Я знаю, где черный ход, ведущий во двор больницы.
        Оглянувшись на мертвую Кайсу, Лаури неуклюже вывалился из палаты.
        - Скорее! - «белая сестра» уже бежала по коридору, мимо перепуганных больных и персонала, наверняка слышавших выстрелы.
        Через минуту они уже спускались по темной лестнице. Где-то над головами громко хлопали двери, раздавались встревоженные людские голоса.
        - Почему ты назвала меня чужим именем? - на бегу спросил Нурминен, чувствуя странное опустошение и полное безразличие ко всему происходящему. Из молодого человека будто вытащили очень важный стержень, без которого жизнь немыслима, но он, вопреки всему, до сих пор продолжал жить.
        - Оно не чужое! - быстро ответила женщина, выбивая плечом хлипкую дверь, выводящую во двор. - Это твое настоящее имя!
        За кучей сложенных друг на друга гниющих матрасов их ждал невзрачный темно-коричневый автомобиль. Тарья села на водительское место и, заведя двигатель, вопросительно посмотрела на Лаури:
        - Ну, так ты едешь со мной или нет?
        Пытаясь успокоить рвущееся из груди сердце, парень тяжело облокотился о холодную дверцу машины.
        - Едешь куда?
        - Домой!
        - Я уже дома!
        - Твой дом совсем в другом месте, Айден. Он далеко отсюда, - улыбнувшись, ответила Тарья. - Садись, я все расскажу тебе по пути. В это трудно будет поверить, но я знаю, что ты сможешь. А чуть позже память вернется.
        Лаури крепко зажмурился, затем, приняв, наконец, решение, резко распахнул дверцу автомобиля, опустившись на сиденье.
        - Вот и отлично! - с облегчением вздохнула Тарья, до упора выжимая педаль газа.

* * *
        Как ни странно, весть о том, что он находится под домашним арестом, не взволновала Лэйхо, а, наоборот, привела его мысли в состояние кристальной ясности. Все сомнения последних дней куда-то улетучились. Он принял окончательное решение.
        Сев за стол, комиссар быстро исписал пару листов бумаги. Один из них он положил в пухлый конверт. Немного подумав, достал из бумажника всю имевшуюся наличность и приобщил к уже лежавшим в пакете деньгам. Запечатав конверт и написав адрес, Антти прошел в комнату дочери и осторожно тронул девочку за плечо. Нисса открыла глаза и некоторое время не могла сообразить, что происходит. Наконец в ее взгляде появилась осмысленность.
        - Папка, ты вернулся? - улыбнулась наследница и потянулась к нему.
        - Вставай, дочка, - поцеловал ее в лоб Антти. - Пора.
        - Так у нас же каникулы, пап! - воспротивилось чадо.
        - Поднимайся, поднимайся. Надо кое-куда сходить.
        - Ну-у…
        - Разговорчики! - погрозил ей пальцем отец.
        Когда Нисса умылась и позавтракала, Лэйхо протянул ей конверт.
        - Вот, держи. Отнесешь это Ирне… я хотел сказать, госпоже Саари.
        - Ой, да ладно тебе, пап! - хитро прищурилась дочка. - Передо мной-то хоть не притворяйся! Мог бы и сам отнести.
        - Мне некогда, срочно вызывают на службу.
        - Ох уж эта твоя служба! - вздохнуло дитя. - Быстрей бы ты на пенсию уходил, что ли? Вы с Ирной поженитесь, и заживем тихо-мирно втроем…
        - Иди уже, болтушка! - ласково улыбнулся комиссар.
        - Я быстро, пап, - пообещала Нисса.
        - Не торопись… И… я тебя очень-очень люблю!
        - Я тебя тоже! - девочка чмокнула отца в щеку и умчалась.

* * *
        Тарья вела машину профессионально, ловко вклиниваясь в плотный уличный поток и время от времени с тревогой поглядывая в зеркало заднего вида.
        - Возьми под сиденьем отвертку! - приказала она Нурминену, равнодушно разглядывающему бледные огни вечернего города.
        - Зачем?
        - Тебе нужно избавиться от следящего браслета!
        - Ах, это… - Лаури удивленно посмотрел на правую руку. - Я как-то совсем забыл о нем…
        - Зато они не забыли! Возьми отвертку, говорю! Молодой человек наклонился и, пошарив у себя под ногами, нашел старый, покрытый ржавчиной инструмент. Застежка на браслете лопнула, как только он умело поддел ее снизу.
        - В окно его!
        Лаури и на этот раз подчинился, безразлично выбросив металлическую безделушку на шоссе.
        - Теперь слушай меня и не перебивай! - Тарья сосредоточенно рулила. На ее миловидном лице была невероятная усталость, но она из последних сил заставляла себя следить за дорогой. - Мы с тобой агенты Островной Империи. Лучшие из лучших. Элита. Нас готовили для заброски в Пандею целых пять лет. Тебя внедрили перед последней хонтийской войной, меня - чуть позже, хотя сейчас это не имеет особого значения.
        - Почему я ничего не помню об этом?
        - Потому что тебя бы легко раскусили, пропустив через ментоскоп.
        - Но тебе-то сохранили память?
        - Я ведущий, контролер, а ты ведомый. Я исполнитель. Моя гибель или арест никак не повлияли бы на общий исход всей операции - ведущие всегда дублируются. При самом худшем раскладе я бы просто раскусила капсулу с ядом, и мое место тут же занял бы новый агент. Твоя же смерть непоправима. Подобные операции разрабатываются по давно проверенной строгой схеме, именно в этом заключается стопроцентный успех. Исполнитель никогда не знает своей цели, в отличие от ведущего, знающего все и контролирующего его на расстоянии. В нашем случае сигналом к действию стало твое настоящее имя. Когда я его произнесла с определенной интонацией, произошла временная разблокировка памяти, и ты сделал то, что должен был сделать.
        - Цель операции?
        - Превентивный удар.
        - Конкретней!
        - Спецслужбами Хонти в Пандею было тайно провезено невиданное по своей разрушительной силе биологическое оружие, способное вызвать в столице массовую эпидемию и уничтожить руководящие лица страны. Стремительный удар мгновенно обезглавил бы Пандею, приведя государство к хаосу, вероятному расколу и неизбежному краху. Инкубатором для нового вируса, неизвестного современной науке, было избрано тело молодой женщины, известной тебе как Кайса. В определенный день инфекция распространилась бы по воздуху, за считанные часы заразив город. Вся хитрость в том, что этот вирус невозможно обнаружить, пока он не перейдет в опасную активную фазу, а тогда уже будет поздно что-либо предпринимать.
        - Это невозможно… такого оружия просто не существует…
        - Недооценка противника - первый шаг к поражению! - строго отрезала Тарья. - К счастью, в большой игре решения принимают не агенты вроде нас с тобой, а лучшие стратеги Империи, редко допускающие ошибки. Они сочли, что в настоящее время нашей родине невыгодно внезапное падение Пандеи. Случись так, и кто знает, не начнут ли усилившиеся Хонти и Страна Отцов целенаправленную борьбу с Островами? Все эти годы Пандея благополучно оттягивала на себя основные силы хонтийцев, а тем не давала расслабиться бывшая Метрополия. Этот баланс должен быть нерушимым и дальше.
        - Значит, моя встреча с Кайсой была не случайна?
        Тарья усмехнулась:
        - Разумеется, тебя вели! - В операции задействовано больше двадцати человек, которые постоянно были рядом, контролируя каждый твой шаг. Ты же действовал бессознательно - результат пятилетней кропотливой работы лучших ментохирургов Островов.
        - А мои чувства к ней?
        - Еще одна искусная ложь! Ты - ходячая машина для идеальных убийств. Любые чувства такому, как ты, противопоказаны, и именно поэтому у тебя нет их с рождения.
        - Постой! А Этна Кетри? Неужели несчастный Фишту был прав, и…
        - Клейменая шлюха? - перебила его женщина. - Разумеется, это твоя работа. Твой внутренний цепной пес посчитал ее опасной, и не без оснований: эта дура всерьез намеревалась донести на тебя по поводу нелегального места проживания. Фатальным для операции это бы не стало, но перестраховаться не мешало, поэтому я и не стала вмешиваться.
        - Как все просто…
        - А чего ты ожидал? Шокирующих откровений о спасении мира? Его спасут и без нас. Мы просто делаем свою маленькую работу, и делаем ее на «отлично». Все остальное - забота других, и, поверь мне, Айден, этих «других» всегда предостаточно…
        Машина медленно ползла в окутанном смогом грохочущем железном потоке. На лобовое стекло падали мелкие капли маслянистого дождя.
        - Куда мы едем? - спросил Нурминен, поигрывая ржавой отверткой.
        - В условленном месте рядом с Защитной Стеной ждут те, кто переправит нас на Дикие Территории, а оттуда - к морю. Через несколько дней субмарина с Островов окажется в условленном месте и отвезет героев на родину, к заслуженным почестям, наградам и отдыху.
        - А если это ловушка? Что если они заранее решили уничтожить ненужных свидетелей?
        - Можешь даже не мечтать об этом, - холодно ответила Тарья. - Мы с тобой слишком ценные сотрудники. В нашу подготовку вложены огромные средства и труд десятков специалистов высочайшего класса. Подобными инструментами просто так не разбрасываются! Вот увидишь, мы еще славно послужим Империи!
        Молодой человек вновь посмотрел на длинную отвертку в своей руке, затем перевел взгляд на смуглую шею Тарьи, или как там ее зовут на самом деле? Лаури Нурминен и представить себе не мог, что способен убить женщину, а вот агенту Айдену уже приходилось это проделывать. Сейчас ему хватило бы доли секунды, чтобы убить спутницу. Но он знал, что не станет этого делать, и причиной была даже не ментальная установка. Еще одна бесполезная смерть, не способная ничего изменить…
        - Потерпи, Айден, осталось немного, - ласково заверила его девушка, крепко вцепившись в руль машины, подпрыгивающей на каждой неровности дороги. - Мы опережаем пандейские спецслужбы, по крайней мере, на сутки. Пока они поймут что к чему, мы уже будем плыть домой на белой субмарине…
        Молодой человек не слушал ее. Он стал другим человеком, переродившись в опустошенное, безликое существо. «В прошлое никогда уже не будет возврата… Как она сказала? „Любые чувства такому, как ты, противопоказаны, и именно поэтому у тебя нет их с рождения?“» Наверное, только благодаря этому он до сих пор не сорвался в багровую пропасть безумия.
        Как загипнотизированный, молодой человек следил за черными каплями дождя, стекающими по грязному лобовому стеклу. Внезапно из глубин изувеченной памяти всплыли старые воспоминания. Перед глазами островного агента снова встали картины войны. Страшная и в то же время блаженная пора, когда все было так просто и понятно. Когда они были вместе. Сами Лахтинен, Матти Порра и даже вечно всем недовольный командир Вентру. Верные друзья, способные без малейших колебаний отдать жизнь друг за друга. Айдену до боли захотелось снова оказаться вместе с ними там, в пустыне, под артиллерийским обстрелом хонтийцев. Пусть даже ценой гибели под безжалостными траками «Вампира» забыть весь тот ужас, который отныне он будет обречен пережить весь свой век. Бесконечный век одиночества…

* * *
        - Проходи, Оста, - кивнул помощнику Лэйхо.
        - Привет, шеф! - натянуто улыбнулся инспектор, оглядываясь по сторонам. - Вы один? А где Нисса?
        - К подружке в гости ушла, сказала, до вечера не вернется. У них все еще каникулы - ремонт в гимназии закончится только через несколько дней.
        Прошли в комнату хозяина. Антти предложил гостю свое кресло, а сам присел на краешек письменного стола и осторожно осведомился:
        - Что там на работе? Задержали Нурминена?
        Рука инспектора нервно зашарила по карманам.
        Комиссар напрягся, но помощник извлек всего-навсего серебристый пенальчик.
        - Вы позволите? - спросил Оста и, не дожидаясь ответа, закурил.
        - Ты перешел на сигары, - понимающе улыбнулся Антти.
        Отчего-то он не удивился. Вместе с должностью инспектор перенял и привычки бывшего начальника. Как бы соблюдая преемственность, показывая окружающим, что ничего не изменилось.
        - Так что там насчет Нурминена?
        - Ему удалось улизнуть. И вообще, этот парень настоящая загадка. Видели бы вы, какую он бойню устроил у себя в общежитии! Пятеро дюжих ребят из «Проклятой тысячи», причем - отлично вооруженных! И наш красавец уложил их всех голыми руками!
        - А взрыв?! Что будет с городом?!
        Оста выпустил клуб дыма и хрипло закашлялся. Видно было, что курение сигар ему непривычно.
        - Тут все в порядке. Нам позвонила какая-то женщина и сообщила, что опасность нейтрализована вместе с носителем. Террористом оказалась некая Кайса Рантанен, кстати, подружка все того же Нурминена. Есть основание предполагать, что он же ее и прикончил.
        - Как?!
        - Ой, шеф! - махнул рукой Салминен. - В этой истории вообще столько странного! Всей правды мы, наверное, так никогда и не узнаем - распоряжением свыше дело закрыто.
        Комиссар кивнул. Он не сомневался, что так и будет.
        - Тьфу, гадость какая! - Оста с отвращением затушил недокуренную сигару в пепельнице.
        - А что Генерал? - поинтересовался Антти, с трудом сдерживая неуместную сейчас ухмылку.
        - Он жутко зол на вас. Говорит, что вы не оправдали высокого доверия Радетелей, сунулись не туда, куда следует, и вместо того, чтобы расследовать дело о нелегальном канале эмиграции и обезвредить опасного преступника Колдуна, занимались всякими глупостями…
        - Глупостями? - удивленно переспросил Лэйхо. - С каких это пор занятие своими непосредственными служебными обязанностями считается «глупостями»?
        Инспектор пожал плечами:
        - Начальству виднее. Кстати, Генерал особенно зол на вас из-за того, что среди пятнадцати аэропланов, так ловко уничтоженных Колдуном во время Игр, была и воздушная машина, принадлежавшая лично ему. Он анонимно выставил свой аэроплан, надеясь на главный приз, и не сомневался, что получит его. В общем, скандал едва замяли. Пришлось объявить зрителям, что в этом году изменились правила игры…
        - А ты знаешь, - спросил комиссар в лоб, - что за террористическими ударами последнего месяца стоят они, наши Радетели?
        Эта новость, очевидно, не была для Салминена таким уж откровением. Он лишь снова пожал плечами, демонстрируя ленивое безразличие:
        - Ну и что? Значит, так было нужно в интересах страны…
        - Расскажи это родственникам погибших! Наверное, они сильно обрадуются и станут гордиться! Хотя что я говорю? У таких, как ты, видно, на все один ответ! Скажи только, Оста: тебе самому не противно служить этим людям? Вернее, прислуживать. Ведь это ты доносил Генералу о каждом моем шаге, не так ли?
        - Вы слишком чувствительны, шеф. На нашей работе это вредно. Голова безопасника должна оставаться холодной при любых обстоятельствах. Может, когда вы начинали, и было по-другому, но время старых волков-одиночек прошло. Наступает век молодых трезвомыслящих людей, спаянных единой идеей.
        - Я это понимаю. Потому и написал рапорт об отставке по состоянию здоровья.
        Антти взял со стола лист бумаги и протянул преемнику, но тот отрицательно покачал головой:
        - Нет-нет. Генерал считает, что вам нельзя вот так просто взять и уйти. Несвоевременно, и, к тому же, это будет неправильно истолковано гражданами. Такой герой, как вы, должен пасть смертью храбрых на боевом посту. Вас убьют террористы. Уже подготовлен некролог для завтрашних газет…
        В руке инспектора возник пистолет. Лэйхо даже не заметил, как тот достал оружие.
        - Папа! - вдруг раздался от двери удивленный голосок. - А что здесь происходит? Оста, вы что?!
        - Нисса, уходи! - отчаянно закричал Антти.
        Салминен обернулся, и пистолет в его руках дернулся, плюнув горячим свинцом. Пуля, ударив девочку в грудь, развернула ее и отбросила на пол. Раздался истошный вопль, а затем последовал еще один выстрел. И еще…
        Комиссар выпускал пулю за пулей в уже мертвое тело бывшего помощника, пока не последовал сухой щелчок. Отбросив бесполезный пистолет, Лэйхо метнулся к залитой кровью дочери. Обняв ее, он положил голову Ниссы себе на колени и стал убаюкивать дочку, словно маленькую.
        Девочка открыла глаза.
        - Папа, - еле слышно прошептала она - Ирна говорила, что мы уедем…
        - Да, моя любимая, - глотая слезы и продолжая ее укачивать, выдавил из себя комиссар. - Мы уедем… Обязательно уедем… Далеко-далеко…

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к