Перстень покойницы Альбина Равилевна Нурисламова
        Рассказ из сборника «Отпуск & Детектив».
        АЛЬБИНА НУРИ
        ПЕРСТЕНЬ ПОКОЙНИЦЫ
        Когда старуха явилась к нему в первый раз, Костя поначалу подумал, что все еще спит и продолжает видеть сон - запутанный, тягучий, вязкий, как болотная грязь. В том сне его кто-то преследовал, а ему было настолько страшно, что он не мог заставить себя оглянуться и посмотреть кто.
        Уже в следующий миг Костя понял, что не спит, а еще ощутил, что в комнате холодно, как в морге. Почему на ум пришло именно это слово? Костя ведь и в морге-то никогда не был…
        Ночью, конечно, всегда становилось прохладнее, но все же не настолько, чтобы промерзнуть до костей. Однако мысли о том, что надо бы завернуться поплотнее в простыню, взять с кресла плед и закрыть балконную дверь, застряли на задворках сознания, потому что он увидел ее.
        Закричать Костя не сумел: язык будто распух и прилип к гортани. Старуха, одетая в длинное темное платье, стояла в ногах кровати и смотрела прямо на него. Костя видел ее отчетливо: полная луна бесстыдно пялилась в окно и заливала все кругом молочно-белым светом.
        Пристальный взгляд старухи был тяжелым, осязаемым: Косте на грудь словно положили чугунную гирю, дышать стало трудно, а пошевелиться - невозможно. Холод, вымораживающий до костей, исходил от зловещей гостьи, и у Кости, который до этой минуты не верил ни в привидения, ни в ходячих мертвецов, ни в другую потустороннюю чушь, не возникло никаких сомнений: перед ним призрак. Вернувшийся с того света дух. Он даже знал, почему старуха навестила его - знал еще до того, как внутри его взорвался яростный вопль:
        - Верни перстенек! Верни!
        В голову вонзился раскаленный железный прут, боль была нестерпима, и Костя потерял сознание.
        Очнулся уже утром. Виски ломило, слегка подташнивало.
        «Привиделось или старуха и впрямь приходила?» - спросил он себя.
        Но после того, как мертвая старуха стала приходить каждую ночь, вопросы отпали сами собой.
        На электричку чуть не опоздали: запрыгнули, когда она, дернувшись, стала отползать от перрона.
        - Еле успели, - едва отдышавшись, сердито сказал Женя, - пришлось бы из-за тебя два часа ждать. Вечно копаешься, как маленький, честное слово.
        Следующая электричка через двадцать пять минут, но Костя не стал спорить. Он вообще никогда не спорил со старшим братом. С ним никто не спорил, даже мама.
        - Котя, ты брата слушай. Жека у нас молодец, - часто говорила она.
        Мать смотрела на старшего сына уважительно, с наивным восхищением, как абориген на блестящие стеклянные бусы, и с некоторой опаской, будто тоже была Женькиной младшей, не слишком сообразительной сестрой.
        Мама всю жизнь, пока не умерла от инфаркта в позапрошлом году, проработала в хлебном магазине. Когда сыновья были маленькие, денег вечно не хватало, она трудилась в две смены, да вдобавок мыла в том же магазине полы. Мама пропадала на работе, и братья росли сами по себе, тянулись один за другим. Точнее, Костя за Женей.
        При разнице в три года казалось, что Женя старше лет на десять. Он был серьезным, собранным и практичным. Учился на одни пятерки, никогда не ввязывался в драки и не попадал в неприятные истории. В отличие от Кости, которого мама называла «бедой ходячей».
        - В кого ты такой, Котя? - горевала мать, когда ее в очередной раз вызывали в школу из-за его двоек, порванного дневника или разрисованных стен, и тут же сама себе отвечала: - В отца, наверное. Такой же лоботряс был, царствие ему небесное. А вот Жеку-то все хвалят, учительница довольна. Вот и ты бы так, а? - уговаривала она сына.
        Не ругала никогда, не била, только просила быть похожим на Жеку. Даже когда Косте двадцать исполнилось.
        Но это было невозможно: братья были слишком разными» даже внешне. Костя - русоволосый, длинный и нескладный, худой, как циркуль. Женя крепко сбитый, коренастый невысокий блондин. Костины неприятности произрастали не из злого корня, они были не от дурного характера, а просто потому, что он мечтательный, рассеянный, увлеченный больше книгами и фильмами, чем учебой или оценками.
        Женя окончил университет и работал в крупной компании на руководящей должности. Прилично зарабатывал, купил квартиру и встречался с симпатичной, милой девушкой, размышляя о том, устроит ли она его в будущем в качестве жены.
        Костя был журналистом в умирающей газетенке, а еще подрабатывал копирайтингом и до сих пор жил в крошечной гостинке, где они с братом выросли.
        Единственное, что объединяло братьев, кроме общей фамилии и крови, что текла в их жилах, было общее хобби. Костя и Женя искали клады. В детстве бредили картами и сундуками с сокровищами, а когда выросли, стали ходить в походы и искать старинные вещи с помощью поискового магнита.
        В походы они выбирались частенько и сегодня, на исходе лета, решили поехать в место со смешным названием Тяпкино. Машина Жени была в ремонте, пришлось отправиться на электричке, но это их не остановило.
        Ехать нужно было почти три часа, а после идти пешком километра четыре. Там, вдали от города, и притаилось это самое Тяпкино: заброшенная деревня - один из тысяч опустевших населенных пунктов России: старое, дореволюционное кладбище, разрушенная и обветшавшая барская усадьба, построенная в восемнадцатом веке, а еще - озеро.
        Считалось, что на дне того озера лежат сокровища: хозяева усадьбы спрятали их, чтобы сберечь от революционно настроенных и возжелавших справедливости крестьян. После хотели забрать и рвануть в Париж, но не вышло: крестьяне не позволили, казнили прямо там, в усадьбе, куда долгие годы ходили на поклон.
        А сокровища так на дне и остались, никем не найденные.
        Истории про спрятанные перепуганными буржуа и аристократами клады братья читали и слышали миллион раз. и в большинстве случаев никаких сокровищ ни озера, нм усадьбы не таили, хотя что-то интересное раздобыть иногда удавалось. Но тут предполагалось сразу все в комплексе: и усадьба, и озеро, и кладбище, и заброшенная деревня - есть где развернуться.
        Вагон был полупустой: слишком раннее утро, кому охота в воскресенье трястись в электричке? Дачники рвутся за город вечером в пятницу или утром в субботу. Женя всю дорогу проспал, а Костя заснуть не сумел, так и пялился в окно, за которым проносились дачные поселки, серые полосы дорог, луга и жидкие перелески с выгоревшей на солнце, присыпанной пылью листвой.
        Выбравшись из вагона, братья пошлепали по дороге, которая вела в Тяпкино. Несколько человек, вышедших на станции Лосево вместе с ними, направились в противоположную сторону, в то самое Лосево - небольшой к неопрятный поселок.
        - А вы куда, молодежь? - спросила их бойкая смешливая бабенка в пестром платке, что продавала всякую мелочь с лотка. - В той стороне нет ничего!
        - В Тяпкино, - ответил Костя.
        Женя неодобрительно глянул на брата.
        «Зачем ей эта информация? Промолчать не мог?» - ясно, как если бы он произнес это вслух, читалось в Женином взгляде.
        - Чего вам там? - удивилась женщина. - Последнего жителя на погост отнесли лет пять назад.
        Женя шагал вперед, и спина его была возмущенно-красноречива: не вашего ума дело, идем, значит, надо! Костя в замешательстве глянул на продавщицу: невежливо молчать, когда спрашивают. К тому же женщина не желает им зла, за что ее так сердито игнорировать?
        - На усадьбу хотим посмотреть. И на озеро, - вполголоса ответил он, покосившись на Женину спину, и вспомнил, что не знает названия озера.
        - Озеро? - переспросила женщина и нахмурилась. - Не вздумайте лезть туда купаться!
        - Это почему же? - Женя замедлил шаг и обернулся.
        - Водоворот там. Закрутит - все, не выберешься. Сколько народу потонуло, мама дорогая! Неглубокое озерцо-то, а каждый сезон - несколько утопленников. Лезут люди, хоть ты им кол на голове теши! - Она поправила платок. - А усадьба давным-давно сгорела.
        - Как сгорела? - хором спросили братья.
        Если бы могли видеть себя со стороны поразились бы, до чего похожими слепило их совершенно одинаковое выражение разочарования на липах.
        - Пожарище черное и бучило-воронка. Говорю же, нечего вам там делать.
        Выпалив это, женщина отвернулась и заговорила с подошедшим к ее лотку мужчиной.
        Настроение было испорчено, хотя братья и пытались убедить друг друга, что не стоит верить словам глупой тетки. Подумаешь, усадьбы нет: можно пофотографировать старинные склепы или пройтись по деревне. Да и в озере может что-то интересное отыскаться.
        Они шли, закинув на спину походные рюкзаки, по разбитой, заросшей сорной травой дороге, мимо стоящих по обе стороны деревьев. Хлопотливое августовское солнце припекало с торопливым усердием, зная, что дни становятся все короче, а сил все меньше, можно не успеть обогреть землю. Костя быстро взмок и снял ветровку, повязав ее вокруг талии. Женя тоже избавился от свитера и нацепил бейсболку.
        Миновали дорожный указатель - короткий, почерневший от времени столбик с табличкой «Тяпкино». Возле указателя стоял остов легковушки: ни окон, ни дверей, ни сидений, ни колес.
        Примерно через час дорога привела братьев в деревню. Серые избы были похожи на брошенный у дороги автомобиль: такие же неприкаянные, лысые, разоренные, никому не нужные.
        Заколоченные окна, провалившиеся крыши, обглоданные ветром стены, захваченные травой огороды, поваленные заборы - это место производило гнетущее впечатление. И если по пути сюда Костя думал, что можно бы заглянуть в оставленные людьми дома (просто из любопытства и ради необычных фотографий), то теперь ловил себя на мысли, что ему не хочется и близко подходить к этим избам.
        Деревня осталась позади, у самой околицы дорога раздваивалась. Одна ветка вела к усадьбе и озеру, вторая - к погосту. Братья свернули налево и вскоре очутились на берегу.
        Озеро оказалось довольно большое, по форме похожее на кляксу, с заросшими осокой и камышом берегами. То, что осталось от усадьбы, чернело на противоположной стороне.
        Тетка была права: ловить там нечего, одно пепелище.
        - Полезем в озеро? - В голосе Жени слышалось сомнение. Неужели испугался?
        - Зря, что ли, я лодку пер? - бодро проговорил Костя.
        Они попили чаю, подкрепились бутербродами, которые сделал запасливый Женя, а после приступили к сборам. Накачали резиновую лодку - маленькую, как раз для двоих, купленную специально для этих целей. Уложили в нее весла и поисковый магнит среднего размера. Больше двух сотен килограммов таким не вытащить, да и не требовалось. Попадались им обычно монеты, посуда, столовые приборы, подносы, патроны и гильзы времен Второй мировой войны, ключи, украшения, разбитые очки, инструменты и просто какие-то железки непонятного назначения.
        Оставив на берегу похудевшие рюкзаки и кроссовки с носками, Костя с Женей забрались в лодку и оттолкнулись от берега. Прежде пришлось немного пройти по илистому дну озера, и Костю передернуло от отвращения: вода была мутная, водоросли опутывали ноги, так что казалось, будто кто-то живущий на дне, в бурой жиже, касается тебя скользкими руками.
        - Фу ты, зараза! - Женя неловко скатился за осоку, и та немедленно укусила его, полоснула по коже острым зубом.
        Неприветливое место. Не по себе тут, что говори, как ни хорохорься.
        - «Раз он в море закинул невод», - прокряхтел Женя.
        Он всегда произносил эту фразу в подобных случаях.
        Магнит принялся обшаривать дно. Текли минуты - пустые и мрачные, как воды безымянного озера. А потом Костя почувствовал: сейчас, вот прямо сейчас это случится. Будто кто на ухо шепнул.
        Что «это», он не знал, но, когда магнит притянул со дна озера большой кувшин, почти не удивился.
        - Тяжелый, - присвистнул Женя. - Что внутри, джинн?
        Заросший донной грязью, илом, уродливыми наростами кувшин был узкогорлый, с витой ручкой и узорами на круглых боках, которые обнаружились, когда Костя стал отчищать находку, чтобы получше рассмотреть.
        Представлял ли кувшин какую-то ценность или был обычной рухлядью (Женя склонялся к этой мысли), понять было пока невозможно: для этого у братьев был Петров. Историк, киноман, убежденный женоненавистник, а еще - бывший одноклассник Жени. И владелец антикварного магазина.
        Больше ничего подходящего на дне озера не обнаружилось, как они ни искали, и братья погребли к берегу. Лодка сохла в лучах все яростнее распаляющегося полуденного солнца, а Костя пытался выковырять из кувшина грязь, которая слежалась, сбившись в плотный тугой ком, превратившись в камень.
        Усилия его увенчались успехом: после манипуляций с палкой, постукиваний и сотрясений упрямый кувшин опорожнил свое брюхо. Костя хотел отвернуться от неприглядной коричнево-черной массы, лежащей на земле, как вдруг внутри ее блеснула алая искра. Что-то засверкало, приманив к себе солнечный луч, как магнит притягивал металлические предметы.
        - Эго еще что такое? - Женя, который складывал лодку, пока Костя возился с кувшином, бросил свое занятие и подошел ближе.
        Оказалось, что кувшин был раковиной, которая прятала в своей утробе жемчужину. Мгновение спустя оба брата зачарованно глядели на тяжелое золотое кольцо, что лежало на ладони Кости.
        Камни необычной огранки - пылающе-алые и ослепительно-прозрачные - были расположены в форме изысканной ветви.
        Самый крупный самоцвет насыщенного кроваво-красного оттенка находился в сердце композиции,
        - Это же целое состояние, братишка, - почему-то шепотом сказал Женя. - Рубины и бриллианты, да?
        У Кости хватило сил, только чтобы кивнуть. Он не мог отвести взгляд от перстня.
        - Петрову надо показать. Но я и без него чувствую: колечку цены нет!
        Сборы были поспешными и бестолковыми. Женя хотел забрать кольцо: не то чтобы он не доверял брату, просто у них так было заведено. Всеми серьезными делами занимался старший. А тут куда уж серьезнее? Впервые братьям досталось настоящее сокровище!
        Но Костя заупрямился: если бы не он, Женя, скорее всего, выбросил бы кувшин вместе с драгоценностью, что таилась на его дне, обратно в озеро. Это Костя нашел кольцо - ему и хранить его.
        С неохотой, но Женя уступил брату.
        - К Петрову только в понедельник. - Он нажал кнопку отбоя и убрал телефон. - Раньше не может, подлец.
        Женю трясло от нетерпения: он желал поскорее узнать, какова примерная стоимость находки. Костя испытывал странное чувство, нечто сродни… обретению. Он нашел важную, стоящую, как ему казалось, гораздо дороже любых денег, которые ему могли предложить, вещь, и потому выпускать кольцо из рук не хотелось.
        - Моя преееелеееесссть, - дурашливо прошипел Женя, глядя, как брат заботливо укладывает перстень во внутренний карман. - Глаза-то горят! Властелин колец.
        Расставшись на вокзале, братья заспешили каждый в свою сторону. Не успел Костя переступить порог квартиры, как мобильник разразился истеричным звоном.
        - Ты дома? Все в порядке?
        - Добрался. С перстнем все хорошо.
        Женя еще раз напомнил, что в понедельник заедет, наказал беречь кольцо и, не прощаясь, повесил трубку.
        Костя убрал перстень в шкатулку, которую они с братом когда-то подарили маме. Она хранила там украшения: витой браслет, пару серебряных колечек, цепочку с кулоном. Перстень выглядел аристократом среди плебеев, резко контрастируя с дешевыми безделушками.
        Только добравшись до дома, Костя понял, насколько сильно вымотался. Горячий душ привел его в чувство, и он приготовил себе традиционный ужин: макароны, мясные полуфабрикаты и помидоры. Он обожал их, без всего мог обойтись, но томаты были на его столе всегда, в любых вариациях: свежие, маринованные или жареные.
        Стрелки часов подползали к восьми. После ужина Костя включил компьютер; как обычно, завис в Интернете на несколько часов, еще и полазил по сайтам, где рассказывалось про старинные кольца, пытаясь понять, действительно ли редкую рыбину они сегодня выловили.
        А потом пришла ночь, и явилась хозяйка перстня.
        Все воскресенье Костя бродил по квартире как чумной, пытаясь убедить себя, что ему приснился кошмар. Хотел рассказать брату, но передумал: знал, что тот отмахнется, посоветует выспаться и не брать в голову, приведет кучу аргументов, столь же убедительных, сколь и бесполезных.
        Ложась спать, Костя уговаривал себя не бояться. Закрыл окна (плевать, что душновато), проверил, заперта ли входная дверь (хотя ясно, что старуху не остановят ни стены, ни двери, ни замки), оставил включенным ночник.
        Вертелся долго, но потом усталость взяла свое, и Костя заснул.
        Проснулся, как и прошлой ночью, резко, будто его толкнули кулаком в бок. Машинально поглядел на электронный будильник: три часа. Жуткое время, когда всякая нечисть вылезает из запредельного мира, стараясь добраться до спящих и бодрствующих.
        Ночник не горел. Старуха стояла возле кровати, уставившись на Костю черными как ил на дне безымянного озера, глазами. На этот раз он разглядел ее получше: сгорбленные плечи, висящие вдоль тела руки, седые неопрятные космы, провалившийся беззубый рот, глубокие канавы морщин.
        - Уходи, беззвучно взмолился Костя, чувствуя, как холод, идущий от старухи, подползает к самому сердцу. - Пожалуйста, уходи!
        Старуха, конечно, не послушалась.
        Голову несчастного Кости вновь разорвал вопль: «Верни перстенек!» - а боль наутро была такой свирепой, что он с трудом мог повести глазами влево-вправо. Накатила тошнота, его вырвало (при этом казалось, что голова вот-вот лопнет), зато потом стало чуть легче. Наглотавшись таблеток, Костя пошел на работу, прихватив с собою перстень.
        День прошел бестолково: боль отступила, но сосредоточиться на работе все равно не получалось. Костя сидел и тупо пялился в монитор, не мог выдавить из себя ни строчки.
        - Сидишь, лоботряс? Материал сам себя не напишет! Чтоб в четверг статья была у меня на столе!
        Костя с ненавистью посмотрел на коротышку-главреда, но промолчал, в сотый раз представляя, как однажды швырнет ему и морду заявление об уходе.
        Женя забрал брата после работы, и они поехали к Петрову.
        - Чего кислый такой?
        Костя открыл рот, чтобы ответить, но передумал и отговорился головной болью.
        Петров, толстый и румяный, похожий на Колобка из мультика, взял у Кости из рук кольцо, продолжая перебрасываться с Женей шуточками, но, поглядев ив украшение повнимательнее, вдруг оборвал себя на полуслове.
        - Неужели? - пробормотал он. - Нет, нет, быть такого не может!
        Он снял одни очки, нацепил вторые.
        - Что? Что там? - поторопил Жени, но «Колобок» и внимания не обратил. Укатился к шкафу, взял с полки толстенную книгу и пару альбомов.
        - Двери заприте, - отрывисто приказал он, - быстро.
        Братья переглянулись: никогда еще Петров так себя не вел. Костя послушно запер дверь, перевернул табличку «Открыто» другой стороной и вернулся к столу, над которым склонился антиквар.
        Женя попытался задать свой вопрос еще раз, но Петров шикнул на него, как учитель на двоечника, и тот умолк.
        Минут через пятнадцать антиквар снял очки, с хрустом разогнул спину и торжествующе ударил ладонями по столу:
        - Господа кладоискатели, считайте, что вытащили счастливый билет! - Женя посмотрел на Костю, который с завидным упорством каждый месяц покупал лотерейные билеты, хотя ни разу еще ничего не выиграл.
        - Покупателя найду без проблем. Коллекционеры в очередь выстроятся, драться будут за ваш перстень.
        Женя облизнул пересохшие губы. А в памяти Кости всплыла старуха, ее немигающий взгляд, застывшая фигура и яростный крик.
        - Вы знали, что Тяпкино принадлежало Савиным?
        - Вроде известная фамилия, - неуверенно проговорил Костя.
        - Богатейший купеческий род. После революции Савин и его жена уехали с малолетней дочерью за границу. Девочка вскоре умерла от тифа, так в итоге род и зачах. Был у Савиных и сын, вот он-то нам и интересен. У него имелась невеста, дочка другого богатого купца. Династический брак, дело шло к свадьбе. Для невесты заказали свадебный подарок: серьги, ожерелье и кольцо из золота и крупных камней чистейшей воды. Имя ювелира вам ничего не скажет, но поверьте, это Моцарт ювелирного дела, виртуоз, уникальный мастер. Стоимость комплекта, как говорится, превышает бюджет Воронежа, но даже не это главное!
        - Что же тогда? - приподнял бровь Женя.
        - Кольцо считается утерянным! Ожерелье и серьги находятся во Франции, в частной коллекции, а кольца нет. Я проверил по каталогам, ошибки быть не может, - азартно проговорил Петров. - Это тот самый перстень!
        - Как пропало кольцо? - деревянным голосом спросил Костя.
        Петров махнул рукой.
        - Сввин-младший до свадьбы не дожил, погиб. Как именно это произошло, не скажу, не знаю. А вскоре - Первая мировая война, там и революция подоспела, спешная эмиграция, то да се. Кольца за всеми этими, хлопотами не сразу и хватились. То ли парень его куда-то дел, то ли украли. Одно точно: пропало оно. То есть так было, пока вы его из озера не выловили!
        Когда братья вышли из магазина Петрова, было восемь вечера. В глазах Жени дрожал и переливался бриллиантовый блеск, голос вибрировал от ощущения нежданно-негаданно свалившегося счастья.
        Они с Петровым, будто полководцы на воженном совете, составили подробный план действий. Петров брался все организовать (за солидный процент, разумеется). Он был знаком с нужными людьми, знал все механизмы, входы и выходы. Никаких историй про находку из озера! Должна быть четко сработанная легенда о том, что кольцо - семейная реликвия, которую мать передала сыновьям. Легенду еще предстояло тщательно продумать, подбить под нее доказательную базу, обеспечить документально. Это будет стоить денег, но расходы, ясное дело, многократно окупятся.
        - Никому ни слова! - заклинал Петров и все порывался убрать баснословно дорогое кольцо в свой сейф.
        Женя не позволил. Но и Косте кольца не отдал: дверь в квартирке фанерная, ни сигнализации, ни решеток на окнах, ни даже консьержки в подъезде.
        - У меня полежит, - не терпящим возражений тоном заявил Женя, забирая перстень.
        Костя почти не принимал участия в обсуждении. Мысль, что они с братом скоро станут миллионерами, а значит, можно купить квартиру (причем хоть в Москве, хоть в Европе), не корпеть над дурацкими статьями, найти дело по душе или вообще ничего не делать (Петров утверждал, что с их будущими деньгами они легко смогут это себе позволить), не грела душу.
        - Ты чего, не рад? - Женя хлопнул брата по плечу.
        - Пока не осознал масштабов, - криво улыбнулся Костя.
        Но дело, разумеется, было только в одном.
        В старухе. Злобной покойнице с ее требованием вернуть перстень.
        Женя и Костя не виделись до конца недели, даже перезваниваться было некогда. Точнее, это у Жени с Петровым не было времени, а Костя…
        О, у него времени теперь было навалом.
        С работы Костя уволился: не мог больше ни писать, ни читать, да и терпеть замечания главреда сил не осталось, и однажды он просто психанул и написал то самое заявление, которое так мечтал кинуть начальнику.
        Дни напролет Костя сидел дома, пытаясь придумать, как поступить, но выхода не видел. Ему казалось, он сходит с ума, и где-то в глубине души Костя даже стремился к этому, потому что это означало бы конец всех мучений.
        Каждую ночь повторялось одно и то же. Заснуть с вечера теперь уже не удавалось даже с помощью алкоголя: мешал страх. Из-за бурлившего в крови адреналина водка не брала.
        Около трех ночи свет в квартире выключался, лампочки гасли, погружая комнату во мрак. И из этого мрака выступала старуха. Стояла, сверлила Костю взглядом, а после он слышал чудовищный вопль и падал замертво.
        День ото дня приходить в себя было все сложнее. Костя чувствовал, что его будто бы затягивает в черную воронку: он слабел и чах, не мог есть, а головная боль теперь почти никогда не оставляла его.
        Чертова ведьма высасывала из него энергию, выпивала все силы.
        - Нету меня никакого кольца, - шептал Костя, но старуха была непреклонна.
        В субботу они с Женей встретились в баре, куда иногда ходили пить пиво. Женя пришел первым и, увидев брата, поставил на стол кружку, так и не донеся ее до рта.
        - Что с тобой? Заболел?
        Костя покачал головой и сел рядом. Он каждый день видел себя в зеркале, когда чистил тубы, но даже его самого отражение начало пугать, что уж говорить о Жене. Худой, осунувшийся, изможденный, Костя постоянно кусал губы и морщился от сверлящей виски боли.
        - Голова раскалывается.
        - Что-то она у тебя часто болит и последнее время, - озабоченно проговорил Женя. - У врача был? Нет? Надо сходить. Ни чего, разгребусь немного с делами, займусь тобой. А то мать с того света не простит.
        Он улыбнулся, надеясь разрядить обстановку, но у Кости упоминания о «том свете» вызвали новый приступ боли.
        - А давай потом в круиз махнем, братишка? - Женя не оставлял попыток ободрить Костю. - Тут такие дела завертелись, ты не представляешь! Сейчас расскажу. Петров…
        - Меня покойница преследует, - выпалил Костя, чувствуя, что не может больше молчать.
        - Кто? Как? - закудахтал Женя.
        - Каждую ночь является жуткая старуха. Требует, чтобы я вернул ей перстень. Я так больше не могу.
        Брат оторопело молчал, а потом лицо его прояснилось, и он проговорил покровительственным тоном, который Костя с детства терпеть не мог:
        - Все ясно. Тебе потому мерещится, что перемены слишком резкие, а ты - натура чувствительная. Помнишь, мама решила тебя одного в санаторий отправить? Ты неделю перед этим не спал. Тошнило, голова болела, температура. Так и тут!
        - Нет, не так! - Костя резко отодвинул кружку, пиво выплеснулось на стол. - Почему ты мне не веришь?
        - Да верю я, что ты кошмарами мучаешься и не спишь! - горячо проговорил Женя. - Как не верить? Вон, высох весь. Но ты что предлагаешь? Пойти на поводу у страха и выкинуть кольцо в озеро? Так ведь это не просто кольцо! Это будущее - твое и мое. Это такие деньги, которые ты только по телевизору видел. Эго твоя возможность уволиться и…
        Костя хотел сказать, что уже уволился, но тут Жени зазвонил телефон.
        - Петров, - сказал брат, взглянув на экран. - Слушаю. Да? И как тогда?
        Женя включился в беседу, озабоченно нахмурил брови и весь ушел в обсуждение важных проблем. Про Костино существование он совсем забыл, и тот не стал напоминать. Просто ушел из бара. А что ему тут делать? О чем говорить? Женя никогда не поймет, не согласится вернуть кольцо.
        Придя домой, Костя тоскливо посмотрел в зеркало и спросил себя, сколько еще выдержит. Месяц? Два? Или меньше месяца?
        Старуха не отвяжется. Бегать с вопросами по церквям или экстрасенсам глупо: призрак четко дал понять, что ему нужно. Костя должен вернуть кольцо. Так что, если он хочет жить, придется это сделать.
        «Прости, Жень. Но если так пойдет, до круиза я просто не доживу».
        Впервые за эту неделю Костя почувствовал себя немного спокойнее, и туг ему пришло в голову: куда она просит вернуть перстень? Как? Швырнуть в озеро? Кто она вообще такая, эта старуха? Савина? Несостоявшаяся невеста?
        Наступления ночи Костя сегодня ждал не с боязнью, ас нетерпением. Спать не собирался, ночник не включал. Уселся в кресло возле кровати и стал ждать.
        «Может, она не придет? Может, я и вправду перенервничал, вообразил невесть что?»
        Но старуха явилась, словно солдат, еженощно заступающий на ноет.
        Костя не стал дрожать и просить оставить его в покое.
        - Я верну твое кольцо. Скажи мне, кто ты? Как тебя зовут?
        Он посмотрел в глаза старухе. Страх отступил. Она дотянулась до него сквозь вечность, значит, это было важно для нее, и он хотел понять почему.
        - Как тебя зовут? - настойчиво повторил свой вопрос Костя.
        Лампочка под потолком с треском взорвалась, осколки упали на пол. Костя инстинктивно пригнулся и подумал: «Что это должно означать? Она злится? Не хочет говорить?»
        Снова треск - лампочка в ночнике тоже лопнула.
        Лампочка…
        Лампа…
        - Евлампия, - сказал Костя, не сомневаясь, что прав. - Вот твое имя.
        В голове у него снова вспыхнуло, но это не было похоже на полные гнева удары, которые старуха все это время обрушивала на Костю.
        Боль, понял он. Евлампии было больно, и она хотела, чтобы Костя почувствовал ее страдания. Но теперь у нее была другая цель. Что-то внутри его разгоралось, и в свете этого теплого сияния он видел картины: яркие, живые, выпуклые.
        На берегу озера - юноша и девушка. На нем господское платье, а его возлюбленная из простых. У озера, оказывается, есть название - Голубое. Оно сейчас и впрямь такое: полноводное, прозрачное, искрящееся на солнце. Совсем как камень, сверкающий в кольце, которое юноша надевает девушке на палец.
        Вечер. Лодка плывет по озеру. Девушка смотрит на звезды, опускает руку в темную воду. Она улыбается любимому, она еще не знает…
        …Озеро живое и голодное - вот оно какое!
        Оно постоянно хочет есть!
        Лодка - пустая, бесполезная скорлупа. Кругом вода - холодная, смертоносная. Она бурлит, кипит, что-то внутри тянет, тянет на дно: не выплыть, не выбраться…
        Девушка вновь на берегу, дрожит от холода, от липкого слепящего ужаса. От боли, мучительной боли, которую ей не суждено избыть.
        Озеро забрало его себе! Утащило прекрасного юношу, а девушку выбросило прочь. Она будто бы откупилась от смерти дорогим перстнем: тот слетел с тонкого пальца и пропал.
        Потом озеро вернуло его - стылого, недвижимого. Родители увезли тело, а она даже попрощаться не могла, лежала в горячке. Да и не позволили бы, никто бы ей не позволил подойти, хоть коснуться его в последний раз.
        Пять десятилетий, целых пять плачет сердце. Боль не утихает.
        Почти каждый день она приходит на берег. День за днем, месяц за месяцем. Заходит воду, просит, умоляет забрать и ее. Зачем жить одной, без него? Но озеро всегда забирает других, она ему не нужна. |
        Все, что осталось от напрасных надежд - перстень. Кольцо невесты. Но и оно утеряно, утрачено, отнято! Она пытается найти его, но это невозможно. Озеро никогда не отдает свою добычу…
        На следующее утро Костя проснулся с ясной головой, чувствуя себя бодрым и выспавшимся. Теперь он знал тайну кольца, знал и то, что ему нужно сделать.
        Если он не вернет кольцо Евлампии, ее гнев, боль, разочарование спалят его, погубят. Женя, конечно, не поймет, не поверит. Но это ничего.
        Спустя несколько часов Костя стоял на станции Лосево. На этот раз не было тут продавщицы с ее лотком, вообще никого не было, да и вышел из электрички только он один.
        Дорога показалась ему короче, шел он налегке.
        Зазвонил сотовый. Женя. Костя некоторое время смотрел на экран, быстро набрал кроткое сообщение и отключил телефон. Потом, все потом: выяснение отношений, разговоры, крики, обвинения.
        Костя дождался, чтобы брат уехал, зашел в квартиру и взял кольцо. Ключи у него были, коды домофона и сигнализации он, ясное дело, знал. Думал, правда, что Женя не так скоро хватится, но тот, видимо, постоянно проверял тайник, смотрел, на месте ли перстень. Ничего, так даже лучше.
        Вот и развилка. Теперь ему нужно в другую сторону, на кладбище.
        Он не будет бросать кольцо в голодное, злое озеро, а вернет владелице - той, кто когда-то получила перстень в знак вечной любви.
        Кладбище было большое, заросшее травой к кустарником. Деревянный забор, окружавший его, почернел от времени и покосился, почти все могилы под сенью старых деревьев были заброшенными: ухаживать за ними, очевидно, некому.
        Надписи на могильных камнях, крестах и памятниках едва можно было разобрать, многие стерлись. Но Костя, бродя между захоронениями, ни секунды не сомневался, что найдет нужную могилу.
        Увидев знакомое имя, почувствовал жар: от кольца, что лежало во внутреннем кармане, шли волны тепла. Прикапывая перстень в сухую кладбищенскую землю, стараясь запрятать его поглубже, чтоб никто не мог найти кольцо, Костя думал о том, что ему совсем не жаль расставаться с мыслью об упущенном богатстве. За эту неделю он перенес многое - и многое понял.
        Есть боль, которая не проходит со временем.
        Есть любовь, которую время не в состоянии погасить.
        Женя орал как резаный, рвал и метал. Призывал Петрова в свидетели, грозил перестать общаться, взывал к памяти матери и здравому смыслу.
        Когда понял, что все бесполезно, пропал на две недели, устроил младшему брату бойкот. Потом, конечно, отошел: Женя никогда не отличался злопамятностью, перестал воспринимать все так остро, да и сама история стала отдаляться, казаться чем-то нереальным.
        Будто и не было того кольца. Жили без него и еще поживем.
        Через месяц случились сразу два события. Костю пригласили на работу в крупный журнал. Он отправил туда резюме, хотя абсолютно не рассчитывал, что удача ему улыбнется.
        Однако удача, видимо, наконец-то узнала о его существовании и решила не мелочиться: купленный в очередной раз лотерейный билет оказался выигрышным.
        - Старуха замолвила за тебя словечко, - сказал Женя, когда узнал об этом. - Точно тебе говорю!
        Костя промолчал. Он и сам думал примерно так же.