Невыносимая невеста, или Любимая студентка ректора Ольга Обская
        Далеутская академия магии #2
        Моего мнения забыли спросить, когда переместили в магический мир и сделали студенткой магической академии. Видите ли, я принадлежу древнему магическому роду. Меня и обручить успели заочно. Ха! Не на ту напали! Мало моему жениху не покажется, даже если он оказался ректором этой злосчастной академии!
        Ольга Обская
        Невыносимая невеста, или Любимая студентка ректора
        ГЛАВА 1. КАК ОНА МОГЛА?
        Ольшанский нервно мерил комнату шагами. Он был так взбудоражен - хотелось рвать и метать. Мысли кипели, как вода в чайнике. Как она могла?! Голосовое сообщение от сыщика было прослушано несколько раз и всё равно не укладывалось в голове.
        Сыщик разузнал имя незнакомки, с которой Ален провёл ночь в каюте лайнера - Лайлита. Она действительно была родом из далёкого магического мира, как Ольшанский и думал. Не из земного.
        Рисковая, азартная, своенравная, она успела кому-то в своём мире перейти дорогу. Кому-то могущественному и влиятельному. И её прокляли. Даже не саму её, а её магию. Дар начал иссыхать на глазах. Лайлита, единственная носительница магии своего рода, не хотела мириться с тем, что потеряет дар, который считала частичкой себя. Она отправилась к ведунье, и та дала рецепт: для исцеления её увядающей магии требуется вливание мощной взрывной хулиганской магии. Лайлите посоветовали родить ребёнка от кого-то, кто обладает подобным даром.
        Проклятие оказалось достаточно сильным. В своём мире Лайлита не нашла подходящего мага. Вот ей и подыскали кандидатуру из другого родственного мира - Ольшанского. Подумать только! Ален полагал, что их свело непреодолимое взаимное влечение. Но влечение было только с его стороны. Лайлитой же двигал холодный расчёт. Она просто его использовала. Магией Алена спасала свою. Какой удар по мужскому самолюбию. Оставалось утешиться тем, что в её мире не нашлось мага равного по силе Ольшанскому.
        Он бы ещё наверно долго метал громы и молнии, но вдруг в голову пришла одна свежая мысль, которая расставила всё по своим местам. Какими бы ни были мотивы Лайлиты, та ночь имела чудесные последствия. Дочь! Его дерзкая взрывная гордая малышка!
        Ален перестал метаться по комнате, опустился в кресло и записал для сыщика голосовое сообщение, велев ему копать дальше. Пока было совершенно не понятно, почему дочь Лайлиты оказалась в земном мире.
        ГЛАВА 2. ПЕРЕХИТРИТЬ
        Мосток так и манил Валерию ступить на его деревянный настил. Она двинулась вперёд, и Тоцкий, разумеется, тут же тоже пришёл в движение. Они зашли на мост одновременно. Нога в ногу. Просто дуэт мастеров спорта по синхронному плаванью.
        Лера глянула на своего спутника-синхрониста недовольно.
        - Дьер Ян, почему вы не взяли себе в пару кого-то другого?
        Он подарил издевательскую улыбочку:
        - Вы же сами видели, никто не проявил ко мне интерес.
        Конечно, никто не проявил. Он же ректор. Кто рискнёт навязываться? Надо было самому проявлять.
        Валерия пыталась идти быстро, чтобы Тоцкий за ней не поспевал. Глупо, да? Да один шаг этого дьявола равнялся Лериным трём. Спасибо, хоть обувь была удобной - какая-никакая фора. В туфельках у неё вообще не было бы шанса. Впрочем, его и так не было. Осознав, что оторваться от напарника не выйдет и придётся терпеть его компанию, Лера снизила скорость, но зато пошла в словесную атаку.
        - Вы же понимаете, дьер Ян, что всё это может быть подстроено? - она сделала многозначительный жест, пытаясь вложить в него сразу три понятия: «туман, неизвестность и мужчина, который бесит». - Вам не кажется странным, что с нами на экскурсию отправился дьер Анджей? Вы говорили, что считаете его купленным человеком Ольшанского.
        - Считаю.
        - Значит, должны понимать, что он снова может действовать по указке. Вдруг он готовит нам очередную «романтическую» западню? Не допускаете такой мысли?
        - Допускаю. Вот именно поэтому и собираюсь держать вас в поле зрения всю экскурсию, чтобы предупредить любые происки дьера Анджея. Пока мы рядом, ни в какую западню не попадём, - Тоцкий самодовольно ухмыльнулся.
        Угу, железная мужская логика. В западню не попадём, а сами себе её устроим. То есть он собрался всю дорогу преследовать Леру? Только этого ей не хватало. У неё тут собственные интриги намечены, надо у Златы магию пробуждать, и постоянное присутствие рядом Тоцкого совсем ни к чему.
        - Дьер Ян, это излишняя предосторожность.
        - Нисколько.
        Вот упёртый. Он скользил по ней собственническим взглядом. Похоже, ему очень нравилась его сумасбродная идея держать Валерию в непосредственной близости, как бы назло Анджею и Ольшанскому. А ничего, что они как раз и хотят подстроить так, чтобы он был в непосредственной близости от Леры?
        Ей очень хотелось наслаждаться экскурсией и любоваться призрачными туманными пейзажами, открывающимися по обе стороны моста, но вместо этого Валерия ломала голову, как ей справиться с неожиданно нарисовавшейся проблемой в виде Тоцкого, решившего, что он должен сделаться её телохранителем.
        Он же тем временем занялся агитационной работой.
        - Вы зря настроены враждебно. Мне кажется, в этом деле мы союзники. Разве вам не было бы интересно разгадать их планы? - прищурился Тоцкий лукаво. - Разве не интересно их перехитрить?
        Вообще-то, интересно. В Лере в момент вспыхнул азарт. Игра, на которую ей тут намекают, может оказаться крайне увлекательной.
        - Допустим, - ответила она Тоцкому.
        - Тогда нам, во-первых, нужно держаться вместе. Во-вторых, не спускать с дьера Анджея глаз, а в-третьих, рассказывать друг другу обо всём подозрительном.
        Всё, кроме первого пункта, Валерию устраивало. Зато первый не нравился категорически. Но она решила не спорить. Уж Лера придумает способ хотя бы на время отвязаться от пристального внимания Тоцкого.
        - Договорились? - он протянул ей руку и взглянул заговорщицки - как на подельника.
        - Договорились, - она решила поддержать его жест доброй воли, раз уж они тут вступают в коварный сговор. Может, Лера ещё пожалеет, что согласилась стать сообщницей дьявола, но, как известно, общий враг объединяет. А у них их целых два: Ольшанский и Анджей.
        Её ладонь утонула в его горячей пятерне. Он сжал её легонько, но не отпускал чуть дольше, чем положено при партнёрском рукопожатии. И эта лишняя секунда создала непонятное напряжение и в одно мгновение обострила все пять чувств. Лера отчётливо ощутила, что они стоят на деревянном мосточке, который подвешен непонятно на что - просто плывёт в сиреневом тумане. Красный солнечный диск торчит над тёмным лесом одной макушкой - светит едва-едва. Вокруг тишина и никого. Посвистывающая вдалеке птица - не в счёт, она как будто по ту сторону тумана, а по эту - только он, мужчина который бесит. И только его горячая наглая рука, легонько сжимающая её пальцы.
        Лера поспешила вызволить ладонь из плена одним резким движением. И сразу же потопала дальше. У этого дьявола даже простые рукопожатия какие-то неправильные, сбивающие с толку. Больше про Тоцкого она старалась не думать, хоть он и шагал рядом. В конце-то концов, Валерия на экскурсии - по сторонам надо смотреть, магической природой наслаждаться. Когда ещё подобное увидишь?
        И она наслаждалась. Нет, действительно красиво. Таинственно и даже чуть жутковато. По обеим сторонам мосточка открывались живописные картины, но вот прямо по ходу туман оставался густым, и было не понятно, куда ведёт мост, и когда он, наконец, закончится.
        В этих раздумьях Лера прошагала пару минут, начиная терять связь с реальностью - всё вокруг было слишком призрачным и зыбким, и вдруг эта связь неожиданно обнаружилась. Нет, туман так и не рассеялся, зато Валерия услышала вопль. Реалистичненький такой, с чертыханиями и даже крепкими словцами. Насколько она смогла различить, вопил Анджей. В крапиву угодил или что?
        Они с Тоцким переглянулись и ускорили шаг, чуть ли не до бега. Наконец-то, туман начал рассеиваться и взгляду открылась прелюбопытная картина…
        ГЛАВА 3. ОСНОВНАЯ СЛАБОСТЬ МУЖЧИН
        Полянка, на которую вывел мостик, выглядела мило - ковёр из низкорослых шелковистых трав. Обрамляли полянку заросли разносортных растений, высотой - где по колено, где по пояс. И вот как раз оттуда, где эти заросли были особенно густыми и особенно высокими, и раздавались отчаянные чертыхания.
        Валерия почти сразу заметила в гуще местных чертополохов Анджея, облепленного с ног до головы колючками. Он почему-то стоял, согнувшись, и держался за спину. Попыток выйти из зарослей не предпринимал, только красноречиво, используя местные идиоматические выражения, проклинал всех причастных и непричастных к внезапно постигшей его беде.
        Моника крутилась тут же. Залезать в чертополохи, ей, чувствуется, не хотелось. И она издалека протягивала Анджею руку помощи. Тот отчаянно тянулся, не меняя своей скрюченной позы, но дотянуться не мог, и поток его красноречия становился всё забористее и забористее.
        Лера пыталась восстановить последовательность событий, приведшую Анджея в столь плачевное состояние, но у неё не получалось. Скрюченность ещё можно было бы объяснить тем, что ему неожиданно спину прихватило. Но зачем было лезть в заросли местных бурьянов?
        Заметив появившихся на поляне Валерию и Тоцкого, Анджей взмолился о помощи. Лера, конечно, всей душой сочувствовала его бедственному положению, но, желание лезть в чертополохи у неё, как и у Моники, было не достаточно жгучим. Она помнила предостережение Филиппа, что не все местные растения безобидны. Не про эти ли репейники он говорил, что их колючки вызывают зуд?
        И тут стало с предельной ясностью очевидно, что лезть в бурьяны придётся Тоцкому. Он мрачно поинтересовался у страждущего:
        - Дьер Анджей, как вас туда занесло? - и хладнокровно вступил в чертополоховые тернии.
        - Тут, знаете ли, такое дело… - начал невразумительно мямлить Анджей, которого Тоцкий не очень-то деликатно выносил из репейников под мышкой.
        У Леры сразу же закралось подозрение, что всё происходящее не более, чем спектакль, затеянный Анджеем с коварной целью. Первая часть некого плана, который приведёт Тоцкого и Валерию в «романтическую» западню. Пока, правда, она плохо понимала, как скрюченный попечитель, облепленный колючками, собрался их в эту западню вести.
        Тоцкий поставил Анджея на траву и стал снимать с себя репьи, которых успело нацепляться огромное множество. Попечитель тоже силился освободить себя от колючек, насколько ему позволяла его скрюченная поза.
        - Это я виновата, - шепнула Лере подошедшая Моника. - Я не специально… не думала, что всё так выйдет…
        Вид у неё был растерянный.
        - Я, разумеется, рассчитывала на то, что он на меня клюнет, но не предполагала, что так быстро и до такой степени… - как-то издалека начала Моника.
        Валерия, сгорая от любопытства, ждала продолжение исповеди. Причём тут, что Анджей на Монику клюнул? Вот если бы в этих чертополохах они с Тоцким застали обоих, то вопросов бы не было.
        - Нам Энтони велел дождаться вас здесь, а сам повёл остальную группу вниз к медовому ручью - набрать воды. Она особенная. Её в чай можно добавлять - вкус изумительный… - снова повело Монику немного в сторону.
        - А Анджей-то как в чертополохах оказался?
        - Мы с ним вас ждали. Беседовали о том о сём. Я старалась ему понравиться. А как мужчине понравится? Надо говорить о нём в восторженных тонах. Это только считается, что девушки клюют на красивые слова, а на самом деле - всё наоборот. Основная слабость мужчин - уши. Говори мужчине, какой он бесподобный - и он твой.
        Это, конечно, было новое слово в искусстве обольщения, но Лере по-прежнему не терпелось узнать, каким таким макаром обольщаемый Моникой Анджей оказался в репьях.
        - Мы про природу заговорили. Я ему возьми да скажи, как здесь красиво, и как мне местные цветы нравятся. Вот он и решил сорвать для меня цветок. Я ведь перед этим уже успела ему напеть, какой он галантный…
        Вот теперь картина более-менее прояснилась. В зарослях чертополоха кое-где проглядывали невысокие растения с крупными соцветиями, чем-то напоминающие цветы сирени. Видимо, за одним из таких цветков и отправился Анджей. Только, по всей вероятности, он не очень знаком с местной растительностью и Филиппа слушал не внимательно - вот и не догадался о коварности репья.
        - Дьер Анджей наклонился, чтобы сорвать цветок, и тут ему спину прихватило, - с нотками разочарования, закончила рассказ Моника.
        - А чему ты удивляешься? Анджей уже не так молод, да и не так крепок. Это такому, как, например, наш Филипп подобное не грозит. Молодой, сильный, мощный, вырос на свежем воздухе. Вот он бы целый букет нарвал без малейшей угрозы для здоровья.
        - Букет? - рассеянно переспросила Моника, почёсывая ладонь.
        - И не только букет, - заверила Лера.
        Мужчины, между тем, почти избавились от репья, и Анджей снова начал постанывать.
        - Спину ломит невыносимо. Дьер Ян, не могли бы вы снять боль своей славной целительной магией.
        У Валерии опять закрались подозрения, не симулирует ли Анджей. История, рассказанная Моникой, выглядела правдоподобно, но Лера уже из опыта знала, насколько коварен интриган Ольшанский и работающие по его сценарию сообщники.
        Они с Тоцким переглянулись. Тоже как сообщники. В его глазах она прочла такой же скепсис по поводу Анджея, какой испытывала сама. Да, наверняка, попечитель собрался вынудить Тоцкого исчерпать свой магический резерв. Прошлая афёра началась с этого же - Тоцкого оставили без магии.
        - Дьер Анджей, не думаю, что ваш недуг, настолько серьёзен, чтобы применять магию. Я подлечу вас обычными средствами. В моей походной аптечке есть согревающая мазь.
        - О нет, - сильнее застонал Анджей. - Мазь тут не поможет.
        Но Тоцкий уже снял с плеч походную сумку и, поставив её на траву, раскрыл. Он шарил в ней в поисках аптечки каких-то пару секунд, но Валерия успела боковым зрением заметить там кое-что такое, что глазам не поверила. Ботинки??? Она хоть и увидела их совсем мельком, но ей показалось, что это не какие-нибудь там абстрактные ботинки, а женские. И не просто женские, а её тяжёлые грубоватые казённые ботинки. И как это понимать?
        ГЛАВА 4. СТАРАЯ ЛЕГЕНДА
        Тоцкий отвёл Анджея в сторонку и принялся натирать ему спину. Тот протестующее выл, всем видом показывая, что мази недостаточно, но ректор был непреклонен.
        Моника и Валерия из вежливости отвернулись, чтобы не мешать лечебной процедуре и не смущать попечителя. Выражение лица Моники было кисловатым и задумчивым, что не удивительно, учитывая, что объект её притязаний оказался слегка выведенным из строя.
        Лера тоже предавалась раздумьям. Её мысли занимал подозрительный факт обнаружения своих ботинок в сумке Тоцкого. Это была бесспорная улика, доказывающая его прямую причастность к подмене обуви. Вопиющая бесцеремонность с его стороны! И главное, непонятны мотивы Тоцкого. Валерия собиралась при первой же возможности, как только они останутся одни, выяснить причины затеянной им обувной афёры. Но перед этим неплохо было бы убедиться, что ботинки действительно Лерины. Она надеялась не упустить момент, когда Тоцкий снова раскроет сумку, чтобы вернуть походную аптечку на место.
        Но, к сожалению, всё-таки упустила. Когда лечебные процедуры подходили к концу, на поляне появился Энтони и вторая часть экскурсионной группы, которую он водил к медовому ручью. И сразу воцарилась кутерьма. Пришедшие, конечно, слегка удивились, увидев согнутого пополам Анджея, издававшего протяжные охи и ахи, и крутящегося рядом Тоцкого. Та ещё картинка.
        Пока Анджей довольно туманно и сбивчиво объяснял Энтони, что с ним приключилось, Филипп обследовал чертополохи и выдал неутешительный вердикт, что это и есть лесной хомунник, который вызывает страшный зуд. Участники инцидента, кстати говоря, уже начали почёсываться, что только подтверждало вывод Филиппа.
        - Я знаю рецепт чая, снимающего зуд, - успокоил он. - Душица гремучая, тальник пьянящий и тутоцвет змееголовый в равных пропорциях.
        Как выяснилось, растут все эти травы в оврагах поблизости озера. Поэтому было решено, как можно скорее отправляться в путь. Энтони возглавил отряд. Тоцкий-старший, наоборот, решил идти последним - следить, чтобы никто не отставал.
        Экскурсанты шли по широкой лесной тропе. Валерия с любопытством глазела по сторонам, но ничего необычного не замечала. Лес и лес. Не очень густой. Деревья, весьма похожие на земные осины, росли неплотно. Кое-где встречались заросли кустарников. Если в районе моста ощущалось что-то таинственное и нереальное, то здесь это чувство исчезло.
        Скорость передвижения была не очень высокой - из-за Анджея. Он так и не смог полностью распрямиться. Всё время потирал спину, кряхтел. А ещё чувствовалось, что зуд усиливается. Он почёсывал то руки, то ноги, то бока. Вот ведь коварное растение - подействовало даже на те участки тела, которые были одеждой прикрыты. Почёсывался ли Тоцкий, Лера не знала - он же шёл в хвосте, она его не видела. А вот у Моники, которая всеми силами избегала чертополохов, всё-таки имелся небольшой участок поражения - ладонь. Видимо, когда пыталась вытянуть Анджея из репейника, задела рукой растение. Так сказать, производственная травма.
        Просвет между стволами деревьев постепенно становился всё светлее и светлее и, наконец, взгляду открылась тёмно-синяя озёрная гладь. Тропа оборвалась на высоком берегу. Красота - дух захватывает. Противоположный берег был обрамлён лесом. Высокие ели - на вид древние, трёхсотлетние, вплотную подступили к воде. Солнце было уже на самом горизонте, его не видать. Только край неба над озером ещё был светел и окрашивал воду в нежно-розовой цвет.
        Энтони выбрал место для лагеря - ровную поляну, поросшую невысокой травой. Общими усилиями через полчаса лагерь был разбит, палатки установлены. Одна - для девушек, вторая - для парней и третья - для преподавателей. К работе не были привлечены только Анджей и Филипп. Анджей - по причине временной нетрудоспособности, а Филиппа послали собирать травки для чая, снимающего зуд.
        Через какое-то время у него всё было готово, и весь отряд уселся у костра. Страдающим от зуда был налит особый чай, остальным - простой с добавлением воды из медового ручья. Валерия попивала медовый чаёк, радуясь, что ей нет необходимости принимать противочесоточный сбор Филиппа, потому как названия у трав были подозрительные - что-то там гремучее и змеиное.
        Вскоре окончательно стемнело. Небо сделалось чёрным-чёрным, словно чтобы подчеркнуть россыпь золотистых звёзд. И вода в озере - чёрная-чёрная. Поглядишь вверх - бездна, поглядишь вниз - бездна. Ночной воздух был довольно свеж, ветерок прохладен, но возле костра не ощущалось холода. Языки пламени танцевали древний первобытный танец, сплетаясь и расплетаясь, выбрасывая в воздух снопы искр.
        Подходящая обстановка для таинственных неспешных историй. И нашёлся желающий такую историю рассказать.
        - Научного объяснения, почему в этих местах аномальный магический фон, нет. Но существует несколько легенд, - начал Энтони. - Одна из них гласит, что много веков назад озеро Уйгель и все прилегающие территории ничем необычным не отличались. Здесь не боялись селиться люди. На этом берегу озера располагалась деревня. Но противоположный берег, даже в те времена, уже пользовался недоброй славой. Ходили слухи, что там любят проводить ритуалы колдуны из неродственных миров. Раз в семь лет они собирались в облюбованном месте для тёмных игрищ - их прельщали тамошние непроходимые леса.
        Доминика - юная деревенская красавица-сирота, заворожённая рассказами о таинственных колдунах, стала наведываться на противоположный берег озера каждую беззвёздную ночь. Неизвестно, что ею двигало. Хотела посмотреть тёмный ритуал? Однажды ей это удалось. Но она не осталась незамеченной. По легенде один из колдунов - уродливый карлик обнаружил её присутствие. Он был поражён красотой юной девы и возжелал её. Доминику, напротив, напугало его уродство. Она хотела убежать, но он не дал. Тогда в отчаянии, не зная, как остановить колдуна, она сорвала медальон с его шеи. Колдун в то же мгновение исчез. А Доминика бросилась в деревню.
        С той ночи в этих местах начали происходить необъяснимые явления. Тут стало невозможно жить. Люди ушли. Никто не знает, есть ли в легенде хоть доля правды. Но многие предпринимали попытки найти медальон, полагая, что он является сильным артефактом и именно он искажает магический фон этих мест…
        Валерия заслушалась историей Энтони и не заметила, что Тоцкий уже поднялся и немного отошёл от костра. И оттуда, издалека, подаёт ей какой-то странный заговорщицкий знак. Он кивал головой в сторону озера, будто предлагал прогуляться.
        ГЛАВА 5. ПОМОЩЬ СКОРО ПРИБУДЕТ
        Валерия не сразу расшифровала мимические сигналы Тоцкого. Допустить, что он зовёт её прогуляться, она никак не могла. Тогда что? Явно ведь что-то от неё хочет. Что означают его кивки в сторону озера? Она проследила за направлением его взгляда, и тут до неё дошло, в чём дело. Тоцкий кивал не столько на озеро, сколько на того, кто двигался в данном направлении - на Анджея.
        Так-так, попечитель решил оторваться от коллектива и прогуляться берегом озера в одиночестве? Подозрительно. Видимо, это не просто прогулка, а часть диверсионного плана. Теперь понятно, на что намекает Тоцкий - хочет, чтобы Лера проследила за Анджеем. Они же договаривались постоянно держать его в поле зрения, чтобы предотвратить любые его козни. Что ж, Валерия была готова к шпионской работе.
        Она поднялась и с видом, что хочет немного размять ноги, отошла на несколько шагов от костра. Постояла для конспирации некоторое время, а потом отправилась следом за Анджеем, стараясь держаться от него на таком расстоянии, чтобы он ничего не заподозрил. Благо, вокруг было достаточно темно и ей не составило труда красться незамеченной.
        Анджей, не доходя до озера несколько метров, снова свернул в лес. Лера тенью последовала за ним, сохраняя безопасную дистанцию. Следить за попечителем было нетрудно. Он находился не в лучшей форме. Шёл не спеша, полусогнутый, время от времени потирая спину. Валерия даже подумала, что может, Анджей на этот раз и не является сообщником Ольшанского. Может, ему действительно спину прихватило? Иначе зачем бы ему сейчас передвигаться радикулитной походкой, если Тоцкий его не видит?
        Однако бдительность она не теряла, и не зря. Как только Анджей зашёл чуть глубже в лес, поведение его сделалось странным. Он остановился у коряжистого дерева, прижался к нему спиной и начал совершать абсолютно невообразимые змееподобные движения. Музыку бы - и просто танец у шеста. Он ещё и звуки издавал выразительные: то ли кряхтел, то ли крякал.
        Лера наблюдала за ним из-за другого дерева метрах в десяти и ей очень хотелось подойти поближе, дабы иметь возможность получше разглядеть, что он вытворяет. И вот когда она уже почти решилась на вылазку, над её ухом неожиданно раздался недовольный шёпот:
        - Вы здесь зачем?
        В шёпоте Лера уловила знакомые дьявольские нотки. Тоцкий, что б его! Так же заикой можно сделать! Как он смог настолько незаметно подобрался?!
        - Что значит зачем? - не менее сердито прошептала она возвышающейся над ней горе. - Вы же сами сказали мне следить за Анджеем.
        - Сам сказал?
        - Ну, не сказали, а знак подали. Вы же мне подмигивали.
        - Я подмигивал, чтобы вы обратили внимание, что Анджей активизировался, и были на чеку, а не чтобы шли за ним в лес. Мне бы даже в голову не пришло посылать вас за ним. Студентам нельзя без разрешения преподавателей отдаляться от лагеря. Мы в аномальной магической зоне. Здесь небезопасно.
        У Леры ухо горело от его назидательного шёпота. Почему Тоцкий всегда такой горячий? Дышит тут, щекочет кожу, сбивает с мысли. Видите ли, нельзя без разрешения. Подмигивал же - значит, сам виноват.
        - Непонятная у вас система знаков, дьер Ян, - Лера на всякий случай пыталась отдалиться от Тоцкого, плотнее прижавшись к дереву, но это не мешало ей повышать градус словесной атаки. - А, между прочим, считается, что только одним взглядом можно сорок восемь разных эмоций передать.
        Её упрёк в отсутствии у него взглядопередавательных способностей Тоцкий сопроводил взглядом, выражавшим добрую половину этих сорока восьми эмоций.
        - И потом, мы же решили с вами, что дьера Анджея нельзя выпускать из вида, - напомнила она ему их договорённости, скреплённые неправильным рукопожатием.
        - Нельзя. Вот я и собираюсь за ним проследить. А вы возвращайтесь в лагерь.
        Возвращаться Лере категорически не хотелось. Шпионить - оказалось делом интересным. Во время пикировки с Тоцким она ни на секунду не выпускала из вида Анджея, который продолжал извиваться возле дерева. Хотелось бы узнать, что это он там делает.
        - Это же аномальная зона, дьер Ян. Здесь опасно. Я не могу возвращаться в лагерь одна, без сопровождения кого-то из преподавателей.
        И пусть Тоцкий попробует найти, чем крыть такой железобетонный аргумент. И пока он искал, дымясь от напряжения, Лера переключила его мысли вопросом:
        - Как думаете, дьер Ян, чем это там дьер Анджей занимается?
        - Зуд, - коротко пояснил Тоцкий. - Чай, который заварил Филипп, ещё не до конца подействовал.
        Какая очевидная простая разгадка. И почему Лера сама не догадалась? Хотя у Тоцкого в этом вопросе фора - он же, спасая Анджея, тоже подвергся действию репья и сам, наверное, втайне мечтает потереться спиной о дерево.
        Выходит, пилонная гимнастика Анджея носит чисто терапевтический характер, и он скрылся от глаз общественности не в злокозненных целях, а просто, чтобы унять зуд без лишних свидетелей? Лера готова была снять подозрения с попечителя, если тот, вдоволь начесавшись, направится назад в лагерь. Но не тут-то было. Закончив терзать дерево, Анджей, озираясь по сторонам, двинулся в глубь леса.
        Валерия и Тоцкий, крадучись, отправились за ним.
        - Думаю, он ищет подходящее местечко, чтобы записать и отправить сообщение Ольшанскому, - предположил Тоцкий. - Здесь, в аномальной магической зоне, магическая связь работает с перебоями.
        Как знакомо. В земном мире тоже есть такие местности, где поймать мобильную связь большая проблема. Здесь ловит, а на шаг отойдёшь - уже не ловит. А иногда, ещё и подбросить телефон нужно, чтобы хотя бы смс-ку отправить.
        - Если нам удастся подслушать сообщение, которое Анджей запишет для Ольшанского - у нас будут все козыри на руках.
        В этой фразе Тоцкого Лере больше всего понравилось «у нас». То есть он смирился с тем, что шпионить будут они оба? Она поздравила себя со своей блестящей маленькой победой.
        Анджей прошёл ещё пару десятков метров и резко остановился. У Леры неожиданно мелькнула крамольная мысль. А вдруг попечитель удалился в лес просто по нужде? Чаю-то выпил о-го-го сколько. Плечи начались трястись от беззвучного смеха: хороши шпионы - красться по зарослям в ночном лесу за человеком, которого просто потянуло в кустики.
        Однако приступ смеха моментально стих, когда Анджей вынул из кармана мобильный кристалл. Валерия и Тоцкий бесшумно подобрались к диверсанту как можно ближе. В качестве наблюдательного пункта выбрали пышный куст в человеческий рост. Сквозь его ветви было видно, как Анджей, привалившись к стволу, записывает сообщение.
        Он жаловался, что его разбил радикулит, постигла зудящая болезнь, и его плачевное состояние не позволяет ему выполнить задание. Анджей так красочно описывал свалившиеся на него бедствия, что в Лере даже сочувствие шевельнулось. Может, пусть бы уж Тоцкий вылечил попечителю спину.
        Во второй части сообщения Анджей просил сдвинуть сроки или поменять план. Стало понятно, что сейчас должно прийти ответное сообщение, которое раскроет всю подноготную затевающейся афёры. Но только Лера и Тоцкий сообщения не услышат. Потому как для прослушивания нужно просто приложить руку к кристаллу и голос сразу звучит прямо в ушах. Но в том-то и беда, что звучит он в ушах того, кто держит руку на кристалле. И как бы близко они ни подобрались к Анджею, это не даст им расслышать ни слова.
        Они переглянулись. В глазах Леры - досада, у Тоцкого же взгляд человека, который знает, что делать. Она догадалась. Есть какой-то способ подслушать с применением магии. Ха! Значит, они всё-таки узнают, какие вокруг них плетутся интриги.
        Кристалл Анджея завибрировал - сообщение получено. Он приложил руку к поверхности кристалла, а Тоцкий в этот момент вытянул руку вперёд с поднятой вверх ладонью. Наверно, это не очень просто - считывать информацию с кристалла на расстоянии. Видно было, что Тоцкий сосредоточен и напряжён. Но уже через несколько секунд он опустил руку.
        - Прочли? - сгорая от любопытства, спросила Валерия.
        - Прочёл.
        - От Ольшанского?
        - Да.
        - И что там?
        - «Можете не сомневаться насчёт финансовой компенсации всех моральных издержек. Продолжайте действовать по плану. Помощь скоро прибудет».
        Лера задумалась, что означает «помощь прибудет». В виде кого или чего? Но даже не успела развернуть мысль, как услышала пронзительный крик Златы. Чёрт! Что случилось? Хотелось верить, что сестра просто увидела змею или мышь - вот и визжит. Но где-то в глубине души закрались сомнения - а не Марчел ли стал причиной её нервной реакции. Вообще-то, афёра по пробуждению у Златы магии была назначена на завтра. Неужели Марчел поспешил? Неужели перестарался?..
        ГЛАВА 6. ЭТО БЫЛ ОН
        Валерия и Тоцкий одновременно сорвались с места и помчались в сторону, откуда только что раздавался крик. Она бежала, не разбирая дороги, почти не отставая от него. И уже через пару минут они были на месте событий - на крохотной поляне, расположенной всего в нескольких десятках метрах от лагеря. Отсюда хорошо был виден костёр. Место казалось абсолютно безопасным. Что же произошло?
        Злату Лера заметила сразу, ещё когда подбегала к поляне. Сестра была на руках у Марчела. Она уже не кричала, но её била крупная дрожь. Валерия не знала, что и думать. Визжала ли Злата от чего-то такого, что сделал Марчел, или её напугало что-то другое, а Марчел прибежал уже потом - на крик.
        Сестра не проявляла ни малейшего желания слезть с его рук, а даже наоборот прижималась к нему, а он шептал ей что-то на ухо. И Лера поняла, что, скорее всего, справедлива её вторая версия - Марчел ни при чём. Она подбежала к Злате. Та была бледная, как полотно. Лере очень хотелось прижать сестру к себе, успокоить, расспросить обо всём, но она видела, что та в надёжных руках, и ограничилась лишь вопросом;
        - Что случилось?
        Этот же вопрос светился в глазах остальных. На полянке к этому времени собралась вся команда без исключения. Вернее, с одним исключением - не было Анджея. Валерия не сомневалась, что он в настоящее время тоже движется сюда, но пока ещё доберётся со своим радикулитом.
        Злата начала говорить сбивчиво и непонятно. Марчелу пришлось помогать. Он рассказал, что был неподалёку отсюда, когда услышал крик. Сразу же побежал на полянку и увидел Злату, лежащую на земле. Она сказала ему, что спасалась от змеи, которая неожиданно показалась в траве. Злата убегала от неё так быстро, что запнулась обо что-то и упала. При падении повредила ногу. Марчел поднял её и подхватил на руки. Вот и всё, что успело произойти к тому моменту, как на полянку начали сбегаться остальные.
        Выходит, Лера с самого начала правильно подумала, что причиной испуга Златы могла быть змея. Но странно, хоть эта версия и пришла ей в голову одной из первых, сейчас она казалась какой-то не очень правдоподобной. Что-то во всей этой ситуации было подозрительное и странное. Злата ведь слышала рассказ Филиппа, что в здешних лесах не водится ядовитых змей. Ну ладно, увидела, испугалась, с кем не бывает, но почему до сих пор, даже на руках Марчела, дрожит как осиновый лист? Или у неё патологическая фобия пресмыкающихся, или они оба: и Марчел, и Злата, темнят.
        Энтони велел всем возвращаться в лагерь. А брата попросил оказать Злате медицинскую помощь. Валерия тревожилась, что у сестры может быть серьёзная травма, но раз её доверили Тоцкому, можно не волноваться.
        Сестра так и «ехала» в лагерь на руках Марчела. Её это средство передвижения, похоже, больше чем устраивало. А у Марчела, вообще, был вид, что он никому свою ношу не доверит. Даже подойдя к костру, он всё равно продолжал держать её на руках. Тоцкого, видимо, не устраивало проводить осмотр пострадавшей, пока она прилеплена к Марчелу.
        - Опустите её сюда, - скомандовал он, показывая на бревно, которое служило экскурсантам лавкой.
        Марчелу пришлось повиноваться, но далеко он не ушёл - сел на бревно слева от Златы. Валерия пристроилась справа. Тоцкий, чувствуется, мысленно выругался по поводу навязчивой группы поддержки его пациентки, но, к счастью, вслух ничего озвучено не было.
        Он присел на корточки возле ног Златы и бесцеремонно закатал до колена левую брючину её походного костюма. Как он догадался, что пострадала именно левая нога? Тоцкий принялся ощупывать лодыжку и сустав, при этом поворачивал ступню влево-вправо, сгибал вверх-вниз. Действия его выглядели профессионально. И Лера засмотрелась на его ловкие руки, длинные сильные пальцы. Лицо его было сосредоточенным и жутко красивым. Нет, он-то и всегда адски привлекателен, но сейчас, в образе доктора, эта привлекательность особенно зашкаливала.
        У Леры была какая-то патологическая симпатия к врачам. А текущая ситуация заставила вдруг вспомнить, что Ян - не просто маг, не просто ректор академии, а ещё и доктор. В голову полезли совершенно странные глупейшие мысли - захотелось вдруг стать его пациенткой. Чтобы он вот также ощупывал её лодыжку. Она помнила, какие у него всегда горячие руки. И ей моментально стало жарко, когда она представила его ладонь, скользящую по её ноге…
        - Довольно серьёзное растяжение, - выдал вердикт Тоцкий, закончив осмотр. - Я применю согревающую мазь и согревающую целительную магию. До утра должно перестать беспокоить.
        Мазь? У Леры снова появилась возможность разглядеть, что там за ботинки Тоцкий таскает с собой. Но он будто чувствовал, что всё внимание Валерии сосредоточилось на его походной сумке. Достал аптечку за какие-то доли секунды. Лера видела, что ботинки по-прежнему там, но опять не успела на сто процентов удостовериться, что это её обувь.
        - Будет немного печь, - предупредил он Злату, прежде чем наносить мазь.
        Лера взяла сестру за руку для моральной поддержки. Но она переносила лечение так же стойко, как и обследование. Не пикнула даже. Мужественная! Тем ещё больше удивительно, что она из-за какой-то неядовитой змеи так визжала и так панически убегала от неё.
        Когда лечебная процедура была завершена, Тоцкий включил в себе сразу все три свои ипостаси - дьявола, ректора и доктора, и, нахмурив брови, произнёс:
        - С этой минуты и до завтрашнего утра назначаю вам строгий постельный режим.
        Адресовались слова, понятное дело, Злате, но смотрел он почему-то на Леру. Такое ощущение, что ему сильно хотелось и её пригвоздить к кровати, чтобы у неё даже мысли не возникало больше шариться по лесу, дабы шпионить за диверсантами или по какой другой причине. Решив, что пригвоздяющего взгляда будет недостаточно, он грозно добавил:
        - А вы, Валерия, проследите за неукоснительным соблюдением постельного режима.
        Тоцкий мог сколько угодно хмуриться, Лера и так не собиралась ни на какие вылазки. Её действительно сильно волновало состояние сестры, которая до сих пор была бледная и не похожая на саму себя - всегда весёлую и беззаботную.
        Марчел на руках донёс Злату до женской палатки, аккуратно поставил на здоровую ногу и мягко шепнул на ухо:
        - Поправляйся, малышка. Мне так жаль, что не меня назначали дежурить у твоей постели в эту звёздную ночь.
        До чего ж обаятелен, прохвост. Как бы сильно ни была подавлена Злата, она не смогла не улыбнуться в ответ.
        В палатке пока никого не было. Официально Энтони ещё не дал команду «Отбой», поэтому большинство одногруппников коротали вечер беседами у костра.
        Палатку освещал тусклый магический огонёк под самым потолком. Его света было вполне достаточно, чтобы не запнуться о что-нибудь. Лера помогла сестре добраться до одного из спальных мест, которые представляли собой что-то вроде раскладных лежаков. Она уложила Злату и аккуратно укрыла пледом.
        - Сильно болит? - спросила, устраиваясь на соседнем спальном месте.
        - Нет. Совсем не болит. У Тоцкого мощная целебная магия, только печёт немного.
        Лера и без слов сестры, заметила, что нога её почти не беспокоит. Зато беспокоило что-то другое - она до сих пор дрожала. Да что с ней? Валерия ласково погладила её по золотистым кудрям и взяла за руку. Они молча полежали немного, а потом Лера начала осторожно расспрашивать сестру о том, что произошло.
        - Это была не змея, да? - она приподнялась на локте и взглянула на Злату.
        Та тоже приподнялась.
        - Не змея.
        - Марчел позволил что-то лишнее? Он тебя обидел? - Валерия совершенно не верила в эту версию, но должна была спросить.
        Злата замотала кудрявой головой:
        - Нет, что ты. Разве может обидеть такой славный повеса? - она улыбнулась и даже лёгкая краска вернулась на её лицо, делая его цвет естественным.
        Надо запомнить, упоминание о ком, вдыхает в Злату жизнь.
        - Тогда что произошло? Кто тебя так сильно напугал?
        Щёки сестры снова потеряли краску. В глазах замер неподдельный ужас.
        - Лерочка, ты не поверишь. Я чуть чувств не лишилась. Это был ОН…
        ГЛАВА 7. НОЧНОЕ СООБЩЕНИЕ
        - Мне стало так жутко, - леденящим шёпотом продолжила Злата. - Я ещё никогда в жизни не испытывала такого страха. ОН ещё более омерзителен, чем я думала.
        Сестра нервно поёжилась и Лера сильнее сжала её руку. Она ничего не понимала, но не хотела перебивать Злату - той и так было трудно говорить.
        - Я хотела нарвать жёлтой медуницы для чая. Отошла от костра всего на пару шагов. И вдруг ОН. Возник будто из ниоткуда. У меня сердце в пятки ушло. Я пустилась наутёк. Бежала не оглядываясь. Боялась, что ОН гонится за мной.
        - Да кто ОН? - не выдержала Валерия. - Кого ты увидела? Кто за тобой гнался?
        - Уродец-колдун из легенды.
        Это был ответ, которого Лера меньше всего ожидала. Думала речь о каком-нибудь хищнике. Гигантском медведе или волчаре с всклоченной шерстью и клыками.
        - Он высокий, несмотря на горб. У него длинные руки и крючковатые пальцы. А лицо… ничего ужаснее я не видела, - тихо прошептала Злата.
        Валерия догадывалась, что это было на самом деле - какой-нибудь причудливый куст, который сестра в темноте с перепугу приняла за колдуна.
        - Только не говори, что мне просто почудилось, - замотала головой Злата. - Я видела его так же явственно и чётко, как вижу сейчас тебя. У него длинные чёрные волосы - местами спутанные в клочья, но некоторые пряди сплетены в косы. Его нос искривлён так, будто был сломан в десяти местах и неправильно сросся. Его глаза-щёлки совсем без ресниц, зато на правой руке растёт длинная прядь седых волос…
        Да, портретик вырисовывается так себе. Тот ещё красавец. Но что же это всё-таки было? Как-то слишком много деталей для куста.
        - Как же я сочувствую Доминике, - Злата прикрыла глаза и откинулась на лежак. - Что она бедная пережила, когда этот уродец завладел ею.
        - Подожди, по легенде ведь такого не было. У него ничего не вышло. Она сорвала с него медальон, и колдун исчез.
        Злата грустно улыбнулась и покачала головой.
        - Энтони рассказал нам облегчённый вариант легенды.
        - А существует ещё и другой?
        - Да, более трагический.
        То-то Валерии показалось странным, что у легенды хэппи-энд. Обычно древние предания всегда пропитаны трагизмом и даже безысходностью.
        - Когда Энтони повёл парней пополнить запасы хвороста для костра, и мы с девочками остались одни, нам Моника рассказала, как на самом деле заканчивается легенда. Её тётка - сказительница. Она все легенды знает.
        - И как? - Лера упёрлась ногой в пол, чтобы придвинулась свой лежак вплотную к лежаку Златы.
        - Доминика была простой деревенской девушкой, сиротой. Необыкновенно красивой, но без магии. Что она могла сделать против одного из самых могущественных колдунов неродственного мира? Он возжелал её, и он овладел ею. Она не срывала с него медальон. Он сам отдал его ей. Надел на шею и велел не снимать. Сказал, что скоро вернётся за ней, и исчез - переместился в свой мир. Но Доминика не хотела его ждать - он вызывал у неё только отвращение. Она была в отчаянии. Не желая больше видеть колдуна, она сняла медальон и закопала его в землю, в надежде, что земля примет всю силу иномирного артефакта, и колдун не сможет вернуться сюда. Так и произошло. Земля впитала в себя энергию медальона, и теперь в этих местах аномальный магический фон. А колдун не смог вернуться.
        Жутковатая легенда. Чувствовалось, что Злата восприняла её слишком близко к сердцу. Наверно, потому, что, как и девушка из легенды, она тоже не обладает магией, и случись что, окажется такой же беспомощной.
        Лера нежно трепала золотые кудри сестры и гладила её по голове.
        - Злат, ну ты же понимаешь, что не могла на самом деле видеть того колдуна из легенды. Легенде уже триста лет или сколько там? Он что, бессмертный? Да и сама же легенда гласит, что он сюда уже не может вернуться. Побрякушка-то его надёжно в земельку припрятана.
        - Умом понимаю, - согласилась Злата. - Но его кривое лицо так и стоит перед глазами.
        - Слушай! - вдруг осенило Валерию. - А может, это у тебя так магия просыпается? Знаешь, какие мне странные сны снились перед тем, как магии пробудиться? Такие ужастики, похлеще твоего кривоносого колдуна. Оно же, наверное, всё индивидуально. У меня - сны, у тебя - видения.
        - Думаешь?! - Злата подскочила на лежаке. В медовых глазах вспыхнула надежда.
        - Да запросто. У тебя пальцы временами не покалывает?
        - Нет.
        - А плечо не свербит? Ну-ка, стяни кофту с плеча, - скомандовала Валерия. - Может, у тебя там уже метка Ольшанских набухла.
        Они обе в неконтролируемом ажиотаже начали терзать кофту. Сначала обнажилось левое плечо, потом правое и… ничего. Абсолютно ничего. Ни малейшего намёка на родовую метку Ольшанских.
        Чёрт! А Лера уже так понадеялась, что сегодняшние видения Златы - это первые предвестники магии. От досады в груди пекло. А каково самой Злате? Её глаза потухли. Валерия не стала выдавать своих чувств - наоборот, изобразила полный оптимизм.
        - Мне кажется, процесс пошёл. Ещё чуть-чуть и магия проснётся.
        Злата покивала головой, но было видно, что не очень-то ей верится.
        Ничего-ничего. Она ещё не знает, какая грандиозная афёра назначена на завтра. Если всё пойдёт по плану, если Марчел проявит дерзость и наглость, какие Злата от него совсем не ждёт, считая его милым и безобидным, то нужная степень возмущённости и раздражения накроют сестру с головой, и магия Ольшанских, замешанная на сильных чувствах, прорвётся наружу.
        Лера приподнялась, поправила плед, которым укрывалась Злата, и прошептала:
        - Засыпай. Вот увидишь, завтра всё будет хорошо.
        Сестра послушно закрыла глаза. Они какое-то время лежали молча. Но потом Злата снова поднялась на локте.
        - Лер, а что если это всё-таки было не видение? Он выглядел совершенно реальным.
        Валерия была уверена, что это не больше чем видение, навеянное жуткой легендой. Но впечатления Златы слишком ярки, чтобы она была способна внять здравому смыслу. Ей нужно просто переспать этот кошмар. Утром всё будет казаться совсем другим, не таким страшным.
        - ??????????????
        - Спи, - скомандовала Лера. - Обещаю, завтра с твоим колдуном разберёмся. Пусть он мне только на глаза попадётся, я его за то, что тебя напугал, так магией шандарахну, что у него сразу горб распрямится… или ещё один новый вырастет. Ты двугорбых верблюдов когда-нибудь видала?
        Глупая шутка, но Злата рассмеялась. Не таким звонким колокольчиком как обычно, но хоть что-то.
        - Лерочка, я так тебя люблю! - в медовых глазах светилось что-то нежное и искреннее. - Я теперь часто думаю, какое счастье, что у меня есть сестра…
        Они ещё несколько минут шептались. Лера чувствовала, что Злате трудно сегодня будет уснуть - день для неё выдался невозможно тяжёлым. Ей бы сейчас какого-нибудь успокаивающего чайка от Филиппа.
        Удивительно, но мысль Леры неожиданно материализовалась.
        - Девочки, ещё не спите? А я вам чай заварил, - раздался голос Марчела у входа в палатку. - Успокаивающий.
        - Как всегда присваиваешь славу друга себе? - подтрунила Лера, поднимаясь принять чашки.
        - Но принёс-то я, - как только руки Марчела освободились, он послал Злате воздушный поцелуй и испарился.
        Чай помог. Когда Энтони объявил отбой и одногруппницы начали занимать свои места в палатке, Злата уже спала. Лера же наоборот всё ворочалась и ворочалась, но сон не шёл. Уставшие в походе одногруппницы уже мирно посапывали, а она всё пялилась в темноту и прокручивала в голове события сегодняшнего дня. И вдруг у неё в кармане завибрировал мобильный кристалл, давая знать о принятом сообщении. Валерия встрепенулась. От кого? Прикладывая руку к шершавой поверхности кристалла, она подумала, что сейчас услышит голос Ольшанского. А кто ещё имеет подобную бесцеремонность, чтобы беспокоить посреди ночи? Но нет. В самом ухе зазвучал совершенно незнакомый голос.
        ГЛАВА 8. ДЕРЖИСЬ ОТ НЕГО ПОДАЛЬШЕ
        Валерия силилась понять, слышала ли раньше этот низкий женский голос, который звучал приглушённо, словно полушёпот. Нет, никаких знакомых интонаций уловить не удавалось. Она прислушивалась к ощущениям: приятен ли ей тембр и манера говорить. Как относиться к той, что записала и послала сообщение? В целом, голос располагал, но вот содержание послания оказалось более, чем странным.
        - Не буду представляться, всё равно ты меня не знаешь. Зато тебя я знаю очень хорошо. Пожалуй, лучше, чем ты сама себя. Поверь, хочу тебе лишь блага, а потому дам совет. Я знаю, что ты сосватана князю Тоцкому. Так вот, ни в коем случае не соглашайся на этот брак. И, вообще, держись от него подальше. За сим прощаюсь, но ненадолго. Я буду отправлять тебе сообщения время от времени.
        И как это понимать? Мыслей в голове роилось столько, что не удавалось их выстроить в логическую цепочку. Кто эта странная женщина? Откуда она знает Валерию? Какое ей дело до того, даст ли Лера согласие на брак? И уж если на то пошло, она и без её совета не очень-то горела желанием становиться невестой.
        В груди созрело лёгкое раздражение, что кто-то неизвестный даёт ей указания. Да и сама автор послания тоже раздражала. Валерии бы очень хотелось записать ответное сообщение - намекнуть, что, прежде чем давать советы, нужно, как минимум, представиться. Но, к сожалению, отправить сообщение не получилось бы. Для этого кристаллу нужно дать ментальный толчок - то есть, держа ладонь на поверхности, мысленно произнести имя адресата. Если не знаешь имени, сгодится и мысленный образ. Но о незнакомке Лера не знала абсолютно ничего.
        Валерия ещё долго ворочалась, прежде чем заснуть - пыталась разгадать мотивы анонимной доброжелательницы, но к какому-то определённому выводу так и не пришла.
        Энтони поднял отряд, когда едва-едва рассвело. И с самого утра пришлось хлебнуть вдоволь походной романтики - утренние водные процедуры у озера, променад в лесок за хворостом для костра и каша с дымком на завтрак, сваренная в огромном котле. От каши, кстати, никто нос не воротил. Может, тут и были некоторые товарищи, привыкшие к более изысканной еде, к примеру, Анджей и Злата. Но и они уплетали за обе щёки. За Злату Валерии было особенно радостно. Как Лера и надеялась, к утру страхи сестры немного развеялись, а пораненная нога полностью зажила, и Злата стала почти сама собой - весёлая и солнечная.
        После завтрака начались занятия. Экскурсия ведь учебная, а не развлекательная. Но занятия на лоне природы - это совсем не то же самое, что занятия в душных академических аудиториях. Студенты сидели дружной компанией у костра и слушали рассказы Энтони.
        Он начал с техники безопасности. Ещё раз повторил, что аномальная зона полна неожиданных сюрпризов.
        - Территория вокруг лагеря считается относительно безопасной. Она хорошо изучена, - объяснил он. - Но уже в ста метрах отсюда можно наткнуться на магический туннель или магическую воронку. И то, и другое является разновидностью магических ловушек и может, например, мгновенно переместить вас в другую точку аномальной зоны.
        - Поэтому и нужны маячки, - сделал вывод умница Лем.
        - Правильно, - похвалил его Энтони. - Маячок подаёт сигнал, по которому можно отыскать любого, где бы он ни находился. У меня есть приёмник сигналов - магический диск. Если маячок надет, риск потеряться минимальный.
        - А как же тогда Валерия? - забеспокоился Лем. - Выходит, она может потеряться?
        Головы всех одногруппников и преподавателей одновременно развернулись в сторону Леры. Она инстинктивно прижала руку к груди, где под кофтой, должен был бы быть подвешенный на шею маячок, но его не было. Чёрт! Куда он делся?
        Лера продолжала водить ладонью по груди и шее, как будто от её движений он материализуется, и судорожно думала, когда, где и при каких обстоятельствах она могла его потерять. Может, в тот момент, когда сегодня утром умывалась у озера? Но она не помнила даже, а был ли он у неё с утра или исчез ещё с вечера.
        Почему Лера спохватилась только сейчас? Да и подруги ничего не заметили. А вот Лем молодец - наблюдательный. Обратил внимание, что на шее не видно тесьмы, на которую крепится маячок.
        - Валерия, вы его потеряли? - Энтони посмотрел не столько строго, сколько заботливо.
        Во всей этой ситуации приходилось радоваться только тому, что главой экскурсии является Тоцкий-младший. Если бы за экскурсантов отвечал Тоцкий-старший, то сейчас от Леры уже бы мокрого места не осталось. Он бы сразу превратился в дьявола и убивал бы взглядом своих злющих тёмных красивых глаз.
        Она невольно покосилась в его сторону. От него искрило сильнее, чем от костра. И все эти пылающие флюиды предназначались, разумеется, персонально Валерии.
        - Дьер Энтони, - она развернулась к Тоцкому-младшему, - маячок должен найтись. Поищу в палатке. И у озера. Возможно, там обронила.
        Энтони дал распоряжение всем одногруппникам помогать в поисках. Дело в том, что с помощью магического диска-приёмника найти маячок было невозможно, потому что маячок подавал сигнал, только если был надет на шею. Он не работал сам по себе, без близкого контакта с человеком.
        Поиски шли около часа, но ничего не дали. Маячок как сквозь землю провалился. Лера не знала, что и думать. Мистика какая-то.
        Все снова собрались у костра - нужно было продолжать занятие, и так много времени потеряли. Но Анджей не дал.
        - Дьер Энтони, я, как представитель попечительского совета, тоже несу ответственность за безопасность студентов, поэтому настаиваю, что студентка, потерявшая маячок, не может продолжать принимать участие в экскурсии.
        Вот гад! А Лера ещё сочувствовала его радикулиту.
        - Она должна сразу же после обеда отправиться в сторожевую башню к настоятелю за новым маячком. Разумеется, не одна, а в сопровождении кого-то из преподавателей. И так как вы, дьер Энтони, являетесь главой экскурсии и нужны команде здесь, то вижу на роль сопровождающего дьера Яна.
        Ничего себе, ближний свет - сгонять в башню за маячком. Да это только в одну сторону часа три. Ещё и в такой «милой» компании - на пару с Тоцким. Только этого Лере не хватало. Ей почему-то сразу вспомнилось ночное сообщение от незнакомки:
        И, вообще, держись от него подальше.
        Нет, её совет тут ни при чём. Не из-за него Валерии не хотелось идти с Тоцким в башню. У неё на сегодня назначена очень важная миссия тут, в лагере, - афёра по пробуждению в Злате магии.
        Валерия судорожно думала, что бы такое этакое сказать, чтобы Энтони счёл ненужным посылать её к настоятелю, но ничего не придумывалось. Понятно, что без маячка он её здесь не оставит.
        - Дьер Энтони, вы же не собираетесь подвергать опасности студентку? - с нажимом произнёс Анджей, которому, видимо, не понравилось, что Тоцкий-младший не кинулся молниеносно отдавать приказы.
        И что это он так старается? Не верилось Лере, что Анджеем движет забота о её безопасности. Просто воспользовался ситуацией, чтобы свести их с Тоцким в совместной прогулке. Наверняка это часть некоего плана.
        - Конечно, никто не собирается подвергать студентку опасности, - вместо Энтони попечителю ответил Тоцкий-старший.
        Он подошёл к Лере и надел ей на шею свой маячок. Боковым зрением она видела, как скис Анджей. Она же наоборот испытывала злорадное удовольствие, что план диверсанта сорван, и даже по такому случаю заговорщицки улыбнулась Тоцкому, несмотря на его насмешливо-дьявольское замечание:
        - Надеюсь, этот не потеряете?
        Лера запрятала маячок под кофту. Шах и мат Анджею. Она при маячке, а Тоцкий и без него не потеряется. А если и потеряется, то найдётся. Всё ж таки не студент, а ректор. Маг он, или кто?
        Могла ли в тот момент Лера догадываться, что они с Тоцким переиграли не столько Анджея, сколько сами себя?
        ГЛАВА 9. ИСПЫТАНИЯ В ПОЛЕВЫХ УСЛОВИЯХ
        Когда Тоцкий лёгким движением руки разрулил ситуацию с потерянным маячком, Энтони велел студентам занять места у костра, чтобы продолжить занятие. Темой занятия, понятное дело, были особенности аномальной зоны. Он рассказывал увлечённо - слушать было жутко интересно. Валерия всё запоминала на слух, но кое-кто писал конспект, хоть Энтони этого и не требовал. И среди этих особенно ответственных была Злата. Леру трогало, как сестра старательно строчит. Она ведь не студентка - ей уж точно можно не записывать. С неё никто не спросит, неудов не поставит. Видели бы её сейчас завсегдатаи светских приёмов. Такая с виду всегда беззаботная и даже легкомысленная - и никто кроме Валерии не знает, насколько сильно она хочет учиться. Ничего, Лера всё сделает, чтобы у Златы появилась такая возможность.
        Энтони перечислял особенности здешних мест, и Валерия диву давалась, сколько тут всего необычного! Магические туннели и воронки, ручьи с водами уникальных свойств, пещеры с положительным и отрицательным ментальным влиянием.
        - Есть ещё одна интересная особенность, - заострил он внимание. - Здесь усиливаются магические свойства некоторых артефактов. Вот как раз с этим и будет связано первое практическое занятие, которое проведём после обеда в полевых условиях. Для него вам нужно будет разбиться на пары.
        Энтони пока не стал объяснять, какое задание получат спарованные студенты. Сказал только, что Лем будет упражняться в паре с ним.
        Валерия сразу догадалась, что задание будет либо непростым, либо немного опасным, именно поэтому Энтони и решил взять под наблюдение самого младшего участника экскурсии. Но самое главное, что проходить испытания будут в полевых условиях. Если Марчел окажется в паре со Златой, то почему бы не воспользоваться ситуацией, чтобы провернуть афёру по пробуждению в сестре магии?
        Как только занятие закончилось, и начались приготовления к обеду, Лера под предлогом сбора хвороста отозвала Марчела немного в сторонку. Когда они зашли за первый попавшийся куст, она многозначительно прошептала ему:
        - Парные испытания в полевых условиях…
        Марчел понимающе кивнул:
        - …идеальная ситуация, чтобы провернуть наш план. Я тоже об этом подумал.
        - Мы с Тересой подстрахуем, если что, - пообещала Лера. - А ты действуй, как договаривались. Помни, нужно быть нахальным, бесцеремонным и напористым. Твоя задача вывести её из себя. Выведешь?
        - Выведу, - кивнул Марчел, но Лера не почувствовала в его словах нужной степени уверенности.
        А уверенность в таком деле нужна железобетонная. Бескомпромиссный залихватский авантюристский настрой.
        - Тебя что-то настораживает? - попыталась она разведать почву.
        В невозможно голубых глазах промелькнула озабоченность. Значит, настораживает.
        - Злата вчера сильно напугалась, - напомнил Марчел. - Правильно ли подвергать малышку новому испытанию?
        - Ещё как правильно, - развеяла его сомнения Валерия. - Знаешь, как она переживает из-за того, что магия у неё дремлет дольше, чем нужно? Можешь быть уверен, что поступаешь, как истинный рыцарь. Считай свою миссию верхом благородства.
        Марчел улыбнулся:
        - Ещё никогда меня не уверяли, что угрожать поцелуями - это верх благородства.
        И даже через эту его привычную ловеласкую улыбку проступал налёт сомнений.
        - Марчел, говори, что ещё? - Лера припёрла его к кусту.
        - Ты хочешь, чтобы я вызвал в Злате гнев, а я опасаюсь, что это будет страх.
        - С чего бы это? - удивилась Валерия.
        Уж кого-кого, а «милого повесу» Марчела сестра совершенно не боится.
        - Я же слышал, как она называла меня волосатым уродцем…
        Лера расслышала в его голосе тщательно скрываемые грустные нотки.
        - Что? - она начала беззвучно смеяться. - Когда ты такое слышал? Хотя подожди… вчера вечером? Ты что, подслушивал возле палатки наш с ней разговор?
        Она пропалила его взглядом.
        - Нет… я не специально… - он отступал в гущу куста, - …я когда чай принёс… я слышал всего несколько слов.
        - Марчел, Марчел, - покачала головой Лера. - Ты как ходячее доказательство, что подслушивать нехорошо. С чего ты решил, что мы говорили про тебя?
        - А про кого? - удивился он.
        - Про кого, про кого? Ты что, думаешь, девушки только про тебя и шепчутся? Злата пересказывала мне легенду об уродце-колдуне, которую ей рассказала Моника. И уж если на то пошло, тебя она считает милым.
        У плута тут же повеселели глаза. Теперь его улыбка приобрела привычную беззаботную лукавинку.
        - Тогда я как никогда готов в бой.
        Лера видела, что действительно готов.
        - Не забудь, нужно проявить нахрапистость танка.
        - Я буду так возмутительно нагл, что малышка захочет убить меня на месте.
        Лера улыбнулась - то, что требуется! Марчел доведён до нужной кондиции.
        После обеда Энтони дал с часик отдохнуть, а потом снова собрал всех студентов у костра. К тому моменту пары уже были сформированы. Марчел со Златой, Филипп (молодец, начал действовать!) с Моникой, Муачо с Бланкой, ну и Валерия, понятное дело, с Тересой. Им предстояло обеспечивать тылы в намеченной операции, тогда как Марчел будет на передовой. Оставлять его без подстраховки один на один со Златой было рискованно. Лера по опыту знала, какая непредсказуемая и хулиганская магия Ольшанских. Кто знает, как она проявится у сестры?
        - Будем развивать ментальное чутьё, - объяснил общий смысл предстоящего испытания Энтони. - Я раздам каждой паре парные артефакты-браслеты.
        Он прошёл вокруг костра и выдал всем по тоненькому обручу, который необходимо было надеть на запястье. У каждой пары был свой цвет. Валерии и Тересе достались сиреневые.
        - Закройте глаза, - скомандовал Энтони. - Сконцентрируйте внимание на браслете. Ощутите, как прохладный металл касается кожи. А теперь представьте, что чувствует ваш напарник, на запястье которого схожий артефакт. Попытайтесь воспринимать его ощущения как свои. Сделайте ментальное усилие. Настройтесь с ним на одну волну - браслеты помогут. Если вы всё сделали правильно, то не потеряете связь с напарником, даже если он немного отойдёт.
        Лера проделала всё, что сказал Энтони. Интересное ощущение - будто включилось какое-то новое шестое чувство, помогающее даже с закрытыми глазами ощущать, где сейчас Тереса.
        - Эти парные артефакты называются «браслетами единства», - продолжил Энтони. - Вне аномальной зоны - они не больше чем игрушка. Позволяют чувствовать связь с партнёром на расстоянии максимум пары шагов. Но здесь, их сила увеличивается в разы. Вашим заданием будет научиться находить напарника, который отдалился на достаточно большое расстояние от вас.
        Валерия следила, как оживлённо переговариваются Злата и Марчел, и ощущала, что всё должно получиться.
        - Наверное, все в детстве играли в прятки? - Энтони улыбнулся. - Правила помните? В каждой паре один из студентов будет прятаться, второй искать, используя ментальную связь. Потом поменяетесь ролями. Проявите фантазию - усложните своему партнёру жизнь. Спрячьтесь в неожиданном месте. Но одно условие - вы не должны отдаляться от лагеря дальше, чем на пятьдесят шагов.
        Энтони убедился, что все поняли задание, и дал команду приступать. Лера с Тересой провели короткое совещание и выработали план действий. Они видели, что в паре Марчел-Злата первой прятаться решила Злата. Она уже направилась в сторону кустистых зарослей. Валерия сделала вид, что тоже идёт прятаться, но на самом деле её задачей было следить за сестрой. Нужно было выбрать подходящее для наблюдения укромное местечко. Тереса через несколько минут отыщет Леру, пользуюсь ментальной связью. И они вместе будут наблюдать, как Марчел найдёт Злату и что будет потом.
        ГЛАВА 10. АВАНТЮРА ПО ПРОБУЖДЕНИЮ МАГИИ
        Лера шла за Златой и оценивала обстановку - важно было, чтобы никто не помешал операции по пробуждению магии. Она видела, что Моника пошла прятаться от Филиппа куда-то в сторону озера. Наверное, нацелилась на густую поросль камышей. И это отлично - потому как Злата шагала в противоположном направлении.
        Муачо проявил верх оригинальности - тоже решил спрятаться на берегу. Залез в старую лодку, которая была привязана к колышку, и лёг на дно. Шоколадный одногруппник почти слился с коричневатыми досками судёнышка. Замечательно. И он, и его напарница Бланка тоже не создадут помех.
        Лем решил перехитрить своего напарника Энтони тем, что не стал отходить от лагеря, как сделали все остальные, а спрятался прямо в палатке. Значит, ещё двоих тоже не будет поблизости с местом операции.
        Оставалось надеяться, что праздно сидящие на бревне у костра Анджей и Тоцкий, никак не задействованные в испытаниях, так и останутся праздно сидеть, и ни у кого из них не вспыхнет неожиданного желания проверить, как там студенты справляются с заданием.
        Злата бодренько шла всё дальше и дальше - к зарослям. Лера полагала, что она не замечает крадущуюся следом сестру. Но как бы не так! Злата неожиданно развернулась и подбежала к Валерии.
        - Очень хочу провести прохвоста, - она улыбнулась хитро, как лисичка. - Хочу, чтобы он не сразу меня нашёл. Знаешь, где спрячусь?
        - Где?
        Валерия ждала ответа в духе «во-о-он - за тем кустом». Но услышала кое-что другое.
        - В дупле.
        Лера опешила. В каком ещё таком дупле? Вот сестра авантюристка, вся в неё. А с виду такая нежная. Только Валерию совсем дупло не устраивало. Ей для успеха операции нужно было, чтобы Марчел быстро Злату нашёл, причём желательно всё-таки стоящую на земле, а не вскарабкавшуюся на дерево.
        - Тут у старого дуба я видела такое огромное дупло, - на Леру смотрели медовые глаза, полные энтузиазма.
        Ещё и шею себе свернёт.
        - Дупло - это слишком предсказуемо, - безапелляционно заявила Валерия. - Марчел сразу догадается.
        - А я думала наоборот, - обескуражено хлопнула ресницами Злата.
        - Спрятаться в дупло - это первое, что придёт в голову любой девушке, - авторитетно заверила Лера. - Надо что-то неожиданное. Спрячься лучше за толстым стволом какого-нибудь дерева. Только выбирай такое - гладкое, чтоб никаких дупел. Марчел в жизни не догадается.
        Лера чувствовала, что доказательная база у неё получилась слабоватой и сомнительной, и убедить Злату удалось не на все сто процентов, но всё же дупельный энтузиазм у сестры немного поугас. И она, покрутив головой, выбрала себе новую цель - вполне приличное дерево.
        Убедившись, что Злата на верном пути, Валерия тоже облюбовала себе местечко - плотные заросли кустов неподалёку от того дерева, за которым будет прятаться сестра. Только сразу в кусты Лера не пошла, сделала обманный манёвр, чтобы Злата ни о чём не догадалась.
        Наблюдательный пункт оказался почти идеальным. Кусты густые - маскировка отличная. При этом дерево, возле которого должен будет произойти процесс пробуждения магии, просматривалось отлично.
        Буквально через несколько минут к Валерии присоединилась Тереса. Она пробиралась окольными путями, поэтому осталась незамеченной Златой. Они быстренько ещё раз обсудили, как будут действовать, когда магия пробудится. А на то, что она пробудится, они обе питали большие надежды. Вчера Злата была серьёзно напугана - это довольно сильная эмоция, но немного не та. Нужна смесь возмущения и негодования. Вот на это магия Ольшанских особенно бурно реагирует. И это как раз то, что обеспечит Марчел.
        Самым слабым пунктом их плана была безопасность пробудителя магии. Если пробуждение будет взрывным, то Марчел как основная мишень может пострадать. Надежда была на то, что он быстро бегает, но в случае чего, они собирались молниеносно отвлечь Злату и переключить её внимание на себя.
        - Как будем переключать? - задумалась Тереса.
        Идей было несколько, но остановились на самой простой, которую выдвинула Лера:
        - Да просто выскочим неожиданно из кустов.
        Они сидели в засаде, напряжённые и сосредоточенные, и наблюдали приближение к дереву Марчела. Лера пожалела, что не посоветовала ему надеть на голову какой-нибудь дурацкий головной убор. По опыту знала, что весь гнев Златы в таком случае мог бы быть направлен на шапку, а не на самого Марчела.
        Он обогнул ствол дерева, и встреча состоялась.
        - Так вот ты где, малышка.
        - Нашёл, - Злата рассмеялась звонким колокольчиком.
        Чудесно. Она воспринимает происходящее как весёлую игру, совершенно не ждёт подвоха, а значит, её гнев будет просто заоблачным, когда Марчел начнёт нахальные намёки.
        Он что-то шептал ей на ухо. Что именно - было не слышно. Но пока Злате всё нравилось. Она продолжала улыбаться. Ну же, Марчел, начинай! И он начал. Всё, как Лера учила. Злата опиралась спиной о дерево. Марчел приблизился почти вплотную. Его ладони легли на ствол по обе стороны её головы. Он всё делал правильно - смотрелось нагло. Злата перестала улыбаться. Ещё не злая, но уже серьёзная. Она поднырнула под его руку и ускользнула на другую сторону дерева. Марчел последовал за ней. Теперь они оказались с противоположной стороны ствола, и Валерии с Тересой стало не видно, что происходит.
        Они напряжённо ждали несколько секунд.
        - Слышишь? - спросила Тереса. - Что он говорит?
        Лера слышала какой-то шорох, но был ли это шёпот Марчела или просто шум листвы, понять было сложно.
        - Не слышу, но догадываюсь. Говорит ей то, что положено по сценарию - мол, буду тебя сейчас нахально целовать.
        Будто в подтверждение слов Леры, шорох стал сильнее. Они с Тересой переглянулись. Валерия прочла в глазах подруги свои собственные мысли: сейчас Злата покажет ему, что думает о его поцелуях - как шандарахнет магией.
        Они, не сговариваясь, синхронно полезли через непролазные заросли, чтобы найти позицию, с которой всё будет видно. Торопились и суетились, боясь оставить Марчела без поддержки в самую критическую минуту. Кажется, даже в этот зловредный местный репей залезли, от которого зуд. Но в тот момент на такие мелочи было наплевать - потом Филипп своим чаем спасёт, а пока нужно спасать Марчела.
        Когда Лера забралась в самую гущу кустарников, неожиданно завибрировал мобильный кристалл, намекая на полученное сообщение. От кого? Она почему-то ни на секунду не усомнилась, что это очередное послание таинственной анонимной «доброжелательницы». Момент был совершенно неподходящий. Она решила, что прослушает сообщение потом. Сейчас не до него.
        Кусты становились только гуще, но, наконец, появился просвет. Тереса сразу же нырнула туда, раздвинула ветки и замерла. Но только на секунду. После резко отпрянула с ошарашенным выражением лица. Что-то явно пошло не по сценарию.
        - Что? - не поняла Лера.
        Не дожидаясь ответа, она сама сунулась в просвет и тоже остолбенела. Да нет, всё шло по сценарию. Шло, шло и зашло… Марчел и Злата целовались. Его ладони касались её пылающих щёк. Он целовал самозабвенно. Она стояла, закрыв глаза и не дыша…
        Да… такого поворота событий Лера не предусмотрела.
        Она развернулась к подруге. Их план по спасению Марчела неожиданным выскакиванием из кустов явно утратил актуальность.
        - Похоже, Марчел пробудил в Злате немного не то, что мы хотели, - философски подметила Тереса.
        ГЛАВА 11. НЕ МОГ УСТОЯТЬ
        До конца практического занятия голова Валерии была занята только одним - обдумыванием того, во что вылилась затеянная ею авантюра. Мысли всплывали самые разные, но ясно было одно - нужно при первой же возможности провести с Марчелом воспитательную работу.
        Такая возможность представилась сразу после ужина. Лера отозвала его в кусты под предлогом сбора хвороста. Благо, запасы хвороста действительно нужно было постоянно пополнять - в аномальной зоне огонь обладал особой прожорливостью.
        - Марчел, Марчел, - покачала головой Валерия, как только они скрылись в зарослях. - Тебе говорили что? Угрожать поцелуями, а не целовать.
        Он пребывал в прекрасном настроении и проигнорировал возмущенные интонации Леры.
        - Я не мог устоять. Малышка сладкая, как мёд.
        - Вот что я тебе скажу, любитель сладкого - чтобы это было первый и последний раз. Договорились?
        - Не могу обещать. Она манит меня как мотылька огонёк в тёмной беззвёздной ночи, - он мечтательно улыбнулся.
        - Марчел, - Валерия поглядела серьёзно, показывая, что слышать больше не хочет его легкомысленный ловелаский сленг. - Мы сейчас о моей сестре, а не о бабочке.
        Он, наконец-то, тоже посерьёзнел.
        - Лера, она мне нравится.
        - И что? Тебе нравятся все девушки, какие имели неосторожность попасть в твоё поле зрения.
        - Нет. Это совсем другое. В этот раз не так…
        - Марчел, - перебила его Лера, - предупреждаю, оттачивай свои приёмы обольщения на ком-нибудь другом. Я не дам тебе поиграться со Златой, как ты это делаешь с другими. Пусть у неё магия пока дремлет, но не забывай, моя-то проснулась. Ты же знаешь, когда меня что-то раздражает, магия вырывается из-под контроля сама собой. Вспомни Кацпера и покорёженный тренажёр.
        Да, вот так - пришлось угрожать. Лера симпатизировала Марчелу. Он приятный славный парень, но пока у него только ветер в голове. Слишком легко он переключается с одной девушки на другую. Валерии не хотелось, чтобы Злата стала очередной жертвой его обаяния.
        Чувствовалось, что слова Леры Марчела проняли. Невозможно голубые глаза стали грустными. Вот и хорошо. Пусть подумает. Она подняла с земли пару веток хвороста и направилась к костру, оставив Марчела наедине с его мыслями.
        Теперь нужно было ещё поговорить со Златой. У костра сестры не было. Лера отыскала её на берегу озера - она сидела на коряге и смотрела на закат. Валерия примостилась рядом.
        Они немного посидели молча, наблюдая, как солнце медленно и вальяжно закатывается за древние ели, растущие на противоположном берегу. Вода озера благодарно ловила косые лучи уставшего светила, расплёскивая багрянец по поверхности.
        - Ты всё видела, да? - спросила Злата, не отрывая взгляда от озера.
        Валерия ничего не ответила - просто положила ладонь на её руку.
        - Лер, это был мой первый поцелуй, - щёки сестры окрасились в цвет закатного солнца. - И я рада, что это был именно Марчел.
        Она положила голову на плечо Валерии.
        - Он такой… такой милый… но перед поцелуем сделался совсем другим… таким… таким…
        - …наглым, - подсказала Лера.
        - Нет, решительным. У меня дыхание перехватило. А когда он целовал… - эмоции колотили Злату, мешая говорить. - Я не думала, что поцелуй - это так… так…
        - …приятно, - снова подсказала Валерия.
        - Нет, - мотнула головой Злата. - Приятно - это другое. Приятно - это, например, вот так сидеть, смотреть на закат и шептаться с сестрой. А поцелуй - это… горячо… это…
        - …бабочки в животе?
        - Да…
        Ох, Злата, Злата, влипла ты, сестрёнка. Лера плечом через слои одежды чувствовала, как пылают её щёки.
        - Не думай, я не такая и не опытная в амурных делах. За мной столько мужчин ухаживает. На каждом светском приёме их целая очередь - желающих со мной поговорить и потанцевать. Я каждый день получаю пачку приглашений от кавалеров посетить оперу или бальный вечер. Но они все такие скучные, такие неживые, такие ненастоящие. А Марчел… он совершенно другой. Он… - она задержала на мгновение дыхание и выдохнула: - Лер, я, кажется, влюбилась…
        Всё ещё хуже, чем Валерия думала.
        - Злата, Злата, - покачала головой Лера, - а как же твоё: «я влюблюсь только в того, кого выберет для меня отец»?
        Она вздохнула.
        - Да, он может во мне окончательно разочароваться. Вот если бы у меня проснулась магия, он бы стал мною гордиться…
        - Проснётся, - заверила Лера. У неё уже вызревали новые планы по пробуждению у сестры магии. - А вот что касается Марчела, Злат, выбрось его из головы. Это для тебя он первый. А ты для него далеко не первая и, самое главное, не последняя. Очередная победа, вымпелок на его виртуальной доске амурных достижений. Ему уже складывать некуда разбитые женские сердца.
        - Я знаю про его прошлые победы. Но он сказал мне, что я для него особенная…
        - А где гарантия, что то же самое он не говорил остальным? Не ведись, - Валерия обняла сестру, прижала к себе. - Пусть только попробует сделать тебе больно. Я для него припасу что-нибудь позабористее погнутого тренажёра.
        Они так и просидели в обнимку, пока солнце совсем не завалилось за лес.
        Энтони отдал команду готовиться ко сну, и одногруппники потянулись к озеру для вечерних водных процедур. Валерия и Злата тоже решили умыться. Водичка казалась тёплой, как парное молоко. Лера в очередной раз удивилась, какая в княжестве ласковая осень. Приятно было освежить лицо и шею. Только вот… стоп! Что-то не то… Она вдруг с ужасом осознала, что на шее нет тесьмы, на которую крепится маячок. И соответственно, самого маячка тоже нет. Неужели опять потеряла?!!! Да как так?! Второй подряд, да ещё и не свой. Чёрт! Тоцкий её убьёт!
        - Злата, ты иди в палатку, укладывайся, а я скоро буду, - предупредила Лера сестру и чуть не бегом ринулась в лес.
        В прошлый раз она понятия не имела, где могла потерять маячок, а в этот раз, наоборот - почти на сто процентов была уверена, что обронила его в тех кустах, через которые они с Тересой продирались во время афёры по пробуждению у Златы магии. А где ещё? Там она и изгибалась, и наклонялась, и подпрыгивала. Чисто теоретически маячок мог слететь с шеи во время одного из подобных манёвров. Почему не заметила? Наверно, потому, что была слишком сосредоточена на другом.
        До нужного места Валерия добиралась короткими перебежками, стараясь не попадаться на глаза Тоцкому. Не хотелось, чтобы он заметил её, и в особенности не хотелось, чтобы он заметил отсутствие у неё маячка.
        На дорогу ушла всего пара минут, а вот сколько времени займут поиски - было непонятно. Сумерки успели сильно сгуститься. Видно было только то, что прямо под ногами. Валерия начала обходить заросли по периметру, но быстро поняла, что придётся всё-таки лезть в гущу. Маячок где-то там.
        Лера ступала не спеша, внимательно обследуя землю под ногами. Шаг за шагом заходила всё дальше и дальше, но маячок на глаза не попадался. Приходилось продираться через всё более непролазные заросли. В какой-то момент она уже начала сомневаться, отсюда ли они с Тересой наблюдали за Златой и Марчелом, или она уже ушла гораздо дальше. Голосов одногруппников давно не было слышно. И было непонятно, то ли это от того, что она находится слишком далеко от лагеря, то ли одногруппники просто угомонились, разошлись по палаткам и молчат.
        Валерия прошла ещё немного вперёд. Тишина начала напрягать. Вместо того, чтобы высматривать под ногами потерянный маячок, она наоборот запрокинула голову. Небо казалось совсем чёрным. Его светлый закатный край был скрыт кронами деревьев. А над головой - тёмный беззвёздный клок с неровными краями.
        И вдруг Лера совершенно чётко ощутила, что за её спиной кто-то стоит. Сердце в пятки ушло. Она убеждала себя, что ей просто показалось. Но как доказательство, что не ошиблась, послышался звук сломленной ветки. Он не был громким, но в зловещей тишине оглушил, словно пушечный выстрел.
        Она резко развернулась и остолбенела - в нескольких метрах от неё стоял уродец-колдун…
        ГЛАВА 12. ОНО НЕ ПРОДАЁТСЯ
        У страха, что называется, глаза велики. Когда «колдун» шевельнулся и сделал шаг навстречу Валерии, она поняла, что никакой это не колдун. В темноте с перепугу она приняла за колдуна Муачо, который держал в руках пучок разнокалиберных веток. Они торчали в разные стороны - вот воображение и разыгралось, приняв их за коряжистые руки уродца.
        - Муачо, я от страха чуть не поседела! - возмутилась Лера. - Разве можно тёмным вечером в лесу со спины подкрадываться?
        Муачо виновато сложил брови.
        - Ты меня извинять. Я не хотеть. Я сам пугаться, когда кусты шевелиться. Я думать там голодный хищник, а там ты.
        Лера решила в ответ не уточнять, за кого она приняла Муачо. Зато задала вопрос, который крутился на языке.
        - А ты что тут делаешь?
        Можно было бы подумать, что он собирает хворост для костра, но слишком уж странными были ветки в его руках. Ответ напрочь сбил с панталыку.
        - Я искать лозу. Буду плести колыбель.
        У Леры глаза на лоб полезли. Какую ещё колыбель? Вы когда-нибудь встречали ночью в лесу шоколадного парня (холостого, между прочим), который собрался плести колыбель? Может, Муачо значение слова путает?
        - Вообще-то, колыбель - это подвесная кроватка для младенца, - пояснила она
        - Так? - он широко улыбнулся, обнажив ровный ряд белоснежных зубов, и сделал жест, будто раскачивает люльку.
        - Так, - кивнула Валерия, всё больше недоумевая.
        - Я уметь делать колыбель. Она радоваться, когда увидеть.
        - Кто она?
        Лере подумалось, что Муачо имеет в виду Бланку. В последнее время их можно было иногда видеть вместе, что объясняло бы его желание сделать ей подарок. Хотя зачем отличнице колыбель? Впрочем, ломать голову над этим вопросом долго не пришлось. Потому что Муачо озвучил другое имя.
        - Моника.
        Вот тут Лера совсем перестала что-либо понимать.
        - Ты делаешь колыбель для Моники?
        - Не для Моники, - замотал головой Муачо, - для её дитя. В моём мире есть традиция: кто первый узнать, что будет дитя, тот делать колыбель. Тогда и мама, и дитя - никаких бед.
        - Но с чего ты взял, что Моника беременна? - у Леры волосы на затылке дыбом встали. - Она тебе сказала?
        - Нет, она не говорить. Она наверно даже сама пока не знать. Но я чувствовать. Мой дар - ощущать родственные связи, общую кровь. Нити… я их вижу. Есть Моника, есть дитя, и между ними связь - родство.
        Лера не знала, что и думать.
        - А как давно ты эту нить увидел?
        - Мой дар стать сильнее тут. И я увидеть.
        Голова работала усиленно, пытаясь свести воедино, всё что сказал Муачо. Здесь, в аномальной магической зоне, усилился его дар чувствовать родственные связи, и он учувствовал, что у Моники есть связь с ребёнком, то есть она беременна. Чёрт! Неужели, правда? Но когда она успела? И главное, с кем? С Анджеем, что ли, в том репье? Ерунда какая-то.
        - А ты не можешь ошибаться?
        Рано Монике ещё мамой становиться. Катастрофически рано!
        - Я не ошибаться. Я чувствовать, - с нотками гордости заявил Муачо.
        Чувствовать он. Просто ходячий тест на беременность.
        - Надо бы твой дар проверить на тех, про кого мы точно знаем, что они родственники. Ты видишь связь между Тоцкими? Они же братья.
        - Я видеть. Нить крепкая. Нить-канат.
        - А отходящую от меня родственную нить видишь?
        Муачо приложил руку к своему лбу, напрягся, взгляд замер.
        - Сложно. Она есть, и её нет. Я не понимать.
        - Вот видишь, что-то с твоим даром пока не то. Ещё не до конца развился. Так не бывает, чтобы родственная связь то была, то исчезала. Люди уж или родственники, или нет. Мы со Златой сёстры по отцу. Нить должна быть практически такой же, как и у Тоцких. Ну, может, не канат, но крепкая бечева, или хотя бы струна. И она должна быть постоянно. А не так: то есть, то нет. Не можем же мы то быть сёстрами, то не быть.
        Логическая атака Леры возымела действие. Муачо выглядел озадаченным.
        - Давай так, - предложила она ему. - Ты с колыбелью пока повремени. Представь, как Моника на твой подарок отреагирует, если ты ошибся? Надо сначала с ней поговорить, всё выяснить, а там видно будет. Хорошо?
        - Хорошо. Муачо делать колыбель, но Муачо ждать.
        К высокой старой башне на окраине столицы подъехал крытый экипаж. Из него вышла стройная ухоженная дама в красном плаще и красной шляпке. Её туфли по последней моде покрывал чёрный лак, но подошва и каблуки всё равно были красными. Слишком много красного, но оно ей шло. Подчёркивало необыкновенную красоту, придавая лёгкий оттенок порочности. Она относилась к тому типу женщин, рядом с которыми мужчины теряют головы. Не важно простой ли он клерк или король, юн или стар, женат или холост. В её обществе они забывают обо всём. У неё и имя было под стать - Лайлита. С древне-систольского оно переводилось как соблазн.
        Она вошла в башню и начала неспешно подниматься по винтовой лестнице. Ступени натужно поскрипывали. Некрашеные деревянные поручни грозили испортить красное кружево лёгких перчаток. Ничего не изменилось. Когда-то она здесь уже бывала. Давно. Больше двадцати лет назад. Тогда башня встречала её так же недружелюбно.
        Она вошла без стука в тёмную комнату, где её уже ждали. Корнелия, хозяйка башни, даже не подняла на гостью взгляд. Всё её внимание было сосредоточено на вязании. Она плела дивное кружево из красных шёлковых нитей.
        - Садись, - велела Корнелия гостье, кивком указав на жёсткий высокий деревянный стул.
        Вообще-то, в её комнате имелось и кресло. Мягкое и с виду удобное. Но Корнелия почему-то не посчитала нужным предлагать его посетительнице.
        Лайлита села. О, как она это сделала! Глядя на её изящные движения можно было бы смело причислить опускание на стул к отдельному виду искусства. При этом столько было в её манерах королевского, будто она делает хозяйке одолжение.
        - Зачем пожаловала? - спросила Корнелия, продолжая работать спицами.
        - Помоги мне найти его.
        Лайлита не назвала имени. Она его не знала. Но Корнелия и так догадается, что речь о том, с кем она однажды уже сводила свою клиентку. Лайлите нужен был сильный маг с мощной взрывной энергетикой. В её мире не нашлось подходящего, но зато Корнелия помогла отыскать его в этом. Лайлите суждено было провести с ним ночь на лайнере и на утро испариться.
        - Зачем он тебе? - ведунья качнула головой. - Надоел король?
        Лайлита проглотила её сарказм. Да, последние несколько лет она в своём мире скрашивала жизнь короля-вдовца. Богатство, роскошь, любые удовольствия. Но знал ли хоть кто-нибудь, что творилось с её сердцем все эти годы? Кого вспоминала во сне и наяву.
        - Я не смогла его забыть.
        - Меня не трогают сантименты.
        - Я заплачу.
        - Ты думаешь, он простит тебе, что ты его использовала?
        - А это уже моя забота. Тебя прошу лишь дать мне его след.
        - Это будет стоить очень дорого.
        Лайлита знала, что Корнелия берёт недёшево. Она сняла с указательного пальца кольцо, надетое прямо поверх перчатки. Не просто дорогой металл, а древний артефакт.
        - Надеюсь, этого будет достаточно?
        Лайлита видела, как заинтересовано Корнелия взглянула на кольцо. Её спицы замерли. Она взяла его и сразу же надела на палец. Отвела руку, полюбовалась. И снова за вязание.
        - Ступай. В экипаже, который довёз тебя до башни, уже сменился кучер. Он знает, куда ехать. Отвезёт к нему.
        Лайлита поднялась. Но к выходу не шла - медлила.
        - Ну, что тебе ещё? - неласково цыкнула Корнелия.
        - Продай мне кружево, которое вяжешь. Красный - это же мой цвет.
        - Э не, куда хватила. Оно не продаётся…
        ГЛАВА 13. ВСЕГДА-ВСЕГДА
        Пока Валерия разговаривала с Муачо, сумерки сгустились ещё сильнее, и стало понятно, что никакого маячка она в такой темноте не найдёт. Лера решила отложить поиски до утра и вернуться в лагерь. Главное, пока не найдётся маячок, не попадаться Тоцкому на глаза, держаться от него подальше.
        Как только мысль про «держаться подальше» проскочила в голове, сразу вспомнилось, что именно такой совет и давала Валерии таинственная «доброжелательница». Кстати, а ведь Лера так и не прослушала второе её сообщение, которое пришло в самый неподходящий момент - во время авантюры по пробуждению у Златы магии. Или сообщение было не от неё?
        - Я проводить тебя в палатку, - вызвался Муачо.
        Лера оценила его джентльменский жест, но попросила идти такой дорогой, чтобы зайти в лагерь со стороны леса и не показываться у костра. Она была почти уверена, что Тоцкие сейчас как раз там и коротают вечер. Муачо и сам не хотел показываться на глаза преподавателям, поэтому со знанием дела выбрал окольный путь.
        Они шли по тропинке гуськом. Валерия решила не терять времени зря - вынула из кармана мобильный кристалл проверить, действительно ли пропущенное сообщение было от всё той же незнакомки. Лера приложила ладонь к шершавой поверхности, и в ухе зазвучал низкий женский полушёпот.
        Хочу уберечь тебя от ошибок. Ты здесь недавно и многого не знаешь. Советую серьёзно отнестись к моим предостережениям. Тебе не следует сближаться с Тоцким. Ни в коем случае ни под каким предлогом не оставайся с ним наедине. Это добром не кончится. Тебе может показаться, что я сгущаю краски. Но поверь, я знаю, о чём говорю. А чтобы ты не сомневалась в моих словах, спроси у него как-нибудь при случае о его первой… гхм…
        В сообщении неожиданно начались помехи. Какое-то шипение, хрипение и бульканье. Последнее слово, а может, и не одно, не удалось расслышать. Чёрт! Магическая связь тоже сбоит? Или это каверзы аномальной зоны? Что там такое компрометирующее «первое» было у Тоцкого? Первая сделка? Первая лекция? Первая девушка? На что незнакомка намекала? И к чему это многозначительное «гхм»? А может, первая близость? Ох, куда Валерию понесло. Нет, ну, а что она могла поделать со своим внезапно вспыхнувшим любопытством?
        Всю дорогу до лагеря Лера ломала голову, кем может оказаться незнакомка. Версий было много, но самыми вероятными Валерия признала две: сообщения посылает либо тайная воздыхательница Тоцкого, либо, наоборот, его страстная недоброжелательница. Но в любом случае Лера не собиралась прислушиваться к её советам, а вот по поводу компромата на Тоцкого она ничего не имела против - пригодится. Вот только жаль первый компромат она не совсем расслышала. Что же у него было такое занимательное «первое».
        Валерия и Муачо шли вдоль ручья. До лагеря оставалась какая-то пара десятков метров, когда Лера заметила в просвете между деревьями светло-бежевое пятно - походный костюм сестры. Что она тут делает? Должна была бы уже быть в палатке. Муачо тоже, разумеется, заметил Злату. Они вместе свернули с тропы, чтобы подойти к ней.
        Сестра сидела у ручья прямо на земле, обхватив колени руками. Голова опущена вниз, плечи сотрясаются от беззвучного рыдания. Она даже не замечала, что к ней подошли. У Леры сердце сжалось. Что со Златой? Мысли понеслись галопом. Марчел? Из-за него сестра плачет? Наверняка. Хотя тут и Валерия виновата. У сестры первая любовь, нежные трепетные чувства, а она накинулась на неё с циничными нравоучениями - мол, ты у него не первая и не последняя. Разве можно было так с наскока? Надо было мягче. Надо было постепенно.
        Лера шепнула Муачо:
        - Иди. Я сама.
        Тот понимающе кивнув, вернулся на тропу и потопал в лагерь.
        Валерия осторожно присела рядом с сестрой. Обняла. Старалась своим теплом унять её боль, потому что не знала что сказать. Но Злата заговорила сама.
        - Я опять видела ЕГО, - прошептала она бледными губами.
        Лера мгновенно поняла, что речь не про Марчела. У сестры снова было видение?
        - Мне стало без тебя тоскливо, я хотела тебя найти, шла по лесу и вдруг…
        - Колдун?
        - Да, - сестру трясло.
        Валерия была уверена, что Злате показалось. Она сама полчаса назад убедилась, как легко в темноте с перепугу кого угодно принять за кого угодно. Она ещё крепче обняла Злату и прошептала:
        - Я сама сегодня видела колдуна. Только это оказался Муачо со связкой веток. Ты тоже, скорее всего, его и видела.
        - Нет. Это был колдун. Он и сейчас здесь.
        - Где??? - ошалела Валерия.
        Она инстинктивно покрутила головой. Никакого колдуна не было и в помине. Да и если бы он действительно был тут, разве Злата не убежала бы?
        - Ты его не увидишь. Никто не увидит, - объяснила она с каким-то отчаянием в голосе. - Только я.
        - Почему?
        - Я сегодня поняла, откуда колдун. Он из прошлого. Прошлое чуть-чуть проступает через настоящее, и я его вижу. Вижу прошлое, Лер, - её глаза наполнились слезами. - У меня проснулся дар.
        - Правда?! - Валерия просияла.
        Она просто захлебнулась от волны неконтролируемого счастья. Ей так хотелось, чтобы у сестры пробудилась магия. И самой Злате хотелось. Почему же в её взгляде столько отчаяния?
        - Разве ты не рада?
        - Это не та магия, Лера, - слёзы текли по её щекам. Она распрямила правую руку. Рукав оказался закатан. На тыльной стороне локтя было заметно проступившее синее пятно. - Видишь? Родовая метка Колоджей, - произнесла она убитым голосом. - Я не Ольшанская.
        Сколько боли было в её глазах.
        - Подожди. Почему сразу не Ольшанская? Может, в тебе просто проснулась материнская магия.
        Лера ещё не договорила, а уже по выражению лица Златы поняла, что пробудившийся дар ровным счётом никакого отношения не имеет к родовой магии её матери. Тогда что? Злата действительно не Ольшанская? Её мать имела связь на стороне?
        Сразу вспомнились слова Муачо, который увидел что-то странное, вместо чёткой родственной связи.
        - Это ужасно, - сестра снова уткнулась лицом в колени. - Это самое страшное, что могло случиться. Это значит, что отец мне не родной. Лерочка, я так его люблю. Он лучшее, что было в моём детстве. Но если он узнает, то вдруг отречётся от меня?
        И будет самым последним негодяем, если так сделает. Как можно отречься от этой нежной девочки, которая в нём души не чает?
        - Лер, - Злата подняла на Валерию глаза и произнесла с дикой тоской, - и ведь получается, мы с тобой не сёстры.
        Лера прижала к себе её кудрявую голову что есть силы, вложив в объятия всю теплоту, которую ощущала по отношению к ней. Валерия уже привыкла думать, что эта солнечная улыбчивая девочка - её сестра. Она даже сходство начала замечать, пусть не внешнее, но некоторых черт характера.
        - Мы всё равно сёстры, - прошептала Лера горячо. - У нас в земном мире так говорят: отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал. Значит, Ольшанский - всё равно твой отец. Но он и мой отец, хотела бы я этого или нет. А раз у нас один и тот же отец - значит, мы по-прежнему сёстры.
        Злата прижалась к Валерии, горячо шепча в ответ:
        - Я всегда-всегда буду считать тебя сестрой, Лерочка, всегда-всегда… Я так тебя люблю! Ты лучшая сестра, о которой только можно мечтать…
        ГЛАВА 14. КАРАУ-УЛ
        - …и плыли мы на этой лодке по течению полдня, не меньше, а приплыли к тому же самому месту. Потому что вода в той реке заколдованная…
        Ален уже несколько часов к ряду слушал рассказы настоятеля сторожевой башни, молодость которого полна была дивных приключений. Хотя, кто его знает? Возможно большая часть его историй - выдумки. И хоть Вилзорт был отнюдь не скучен, Алену такое время препровождение начинало надоедать.
        Уже второй вечер подряд он проводит в трапезной в компании настоятеля. Они ужинают и пьют квас. Ален подсыпает в чарку Вилзорта сонный порошок, чтобы того сморила дрёма. По плану дальше должны бы были появиться Валерия и Тоцкий. Но они не появлялись. Анджей отчитывался, что действует чётко, как договаривались, однако жаловался, что они чувствуют подвох и не хотят оставаться наедине ни под каким предлогом, а тем более, вдвоём отправляться в башню.
        - …на камне были высечены руны, которые означали: «дороги дальше нет», но мы всё равно пошли…
        Язык Вилзорта уже начал немного заплетаться - сказывалось действие сонного порошка. Но Ален знал, что опять зря сморил настоятеля. Полчаса назад пришло сообщение от Анджея, что парочка и не думает отправляться в башню за маячком. Ничего, Ален не сдавался. Искал способы перехитрить бдительную парочку. Сначала он хотел сам отправиться к озеру на помощь Анджею, но потом придумал, как прямо отсюда, из башни, повлиять на ситуацию.
        - …она играла на виолончели в пустом зале. Красивая и печальная. Низкие тягучие звуки заполнили всё пространство. Я слушал словно заворожённый. Я не знал, что это была не просто виолончель, а древний артефакт…
        Ален не стал дожидаться окончания очередной истории. Поднялся из-за стола, подошёл к Вилзорту и помог тому встать на ноги. Настоятель благодарно принял помощь, не упуская при этом нити повествования. И пока Ален вёл его в его покои, он продолжал свой нескончаемый рассказ.
        Оставив Вилзорта отдыхать, Ален поднялся в свою комнату. Часы показывали глубокую ночь. Вот ведь поразительно - истории настоятеля, такие размеренные и неспешные, имеют способность ускорять время, заставляя его бежать быстрее, чем обычно. Впрочем, Алену было только на руку, что они с Вилзортом засиделись глубоко за полночь. У него как раз было запланировано дельце на предрассветные часы.
        Он не стал ложиться. Дождался, когда восточный край неба начнёт едва-едва светлеть, и принялся за дело. Плеснул в бокал особого зелья, которое на время делает мужской голос женским, и выпил до дна. С минуту кашлял, потому как снадобье имело свойство вызывать жуткий, до слёз из глаз, свербёж в горле. Но эти издержки не мешали ему считать свою задумку гениальной, и как только неприятные ощущения сошли на нет, он подбодрил сам себя:
        - Хитро придумано, старый лис, - и усмехнулся тому, как необычно женственно звучит его голос.
        Ален взял в руки мобильный кристалл и задумался: какое бы сообщение записать на этот раз. Чем больше поучений и назиданий, тем больше его независимой девочке захочется сделать наоборот. Кто ж из Ольшанских потерпит наглое давление? Особенно от человека, который раздражает. А разве не будет раздражать тот, кто посылает сообщения то поздней ночью, то ранним утром? Сам Ален терпеть не мог, когда кто-то назойливо будил его в предрассветные часы. Его малышка Валерия, он был уверен, такая же.
        Но раздражать и назидать - этого мало. В прошлый раз Ален так ловко придумал сыграть ещё и на её любопытстве. И сегодня не стоит этим пренебрегать.
        Он поднёс кристалл ко рту и начал полушёпотом наговаривать сообщение:
        - Никто лучше меня не знает, как следует тебе поступать. Благоразумно было бы с твоей стороны делать в точности так, как я скажу. Я уже говорила и повторю: не вздумай оставаться с Тоцким наедине. А если уж останешься, то непременно поинтересуйся по поводу его последнего… кх… - Ольшанский интенсивно потёр кристалл о парчовую обивку кресла, имитируя помехи, и тут же отправил записанное сообщение.
        Кажется, получилось неплохо. Ален, довольный собой, немного постоял у окна, пытаясь представить реакцию своей взрывной девочки на столь раннее послание. Небо всё больше и больше светлело, но встречать рассвет Ольшанский не собирался. Надо было вздремнуть хотя бы три-четыре часа. Он начал готовиться ко сну, но тут с улицы раздался звук, не очень характерный для предрассветных часов, и Ален снова подошёл к окну.
        Он увидел, что к башне приближается крытый экипаж. Кого это принесло? Кучер притормозил у ворот и спрыгнул с козел, чтобы открыть пассажиру дверь. На ступень опустилась стройная женская ножка в вызывающей туфле с красной подошвой, затем показалась не менее стройная вторая. Ален заворожено смотрел на эти ножки, вместо того, чтобы окинуть взглядом всю даму целиком. Впрочем, шляпка всё равно не дала бы ему разглядеть её лицо.
        Дама сделала несколько шагов по направлению к воротам. Её походка, движения, манеры приковывали глаз. В Алене неожиданно шевельнулось воспоминание… Вызывающе красивая женщина в вызывающем красном… лайнер, казино, каюта…
        Дьявол! Почему ему вспомнилась та ночь? Только потому, что незнакомка у ворот тоже в красном? Ольшанский видел, как из башни к ней навстречу выходит Вилзорт. Походка нетвёрдая - еле на ногах держится. Как он вообще смог подняться после дозы сонного порошка? Вот что значит долг.
        Настоятель распахнул перед ней ворота и повёл в башню. Они говорили о чём-то. Алену, разумеется, не было слышно, но казалось, почему-то, что говорят о нём. Вилзорт кивал головой и указывал рукой вверх. А ведь именно на самом верху башни находились покои, которые настоятель отвёл Алену.
        Так к нему она или не к нему? Долго гадать не пришлось. Через пару минут Ольшанский услышал, что Вилзорт ведёт её вверх по лестнице. Значит, гостья вот-вот будет у Алена. Надо сказать, слегка не кстати. Его, конечно, впечатлили её ножки, но всё равно не кстати - Ольшанский всё ещё находился под действием зелья, делающего голос женским.
        - ??????????????
        Спалось Валерии плохо - всю ночь в голове крутились мысли о Злате. Как ей помочь? Едва-едва задремала под утро, но поспать опять не получилось - сработал мобильный кристалл. Лера не сомневалась, что это снова сообщение от «доброжелательницы». Что за наглая навязчивая особа? Несколько минут Валерию раздирали два противоположных желания: плюнуть и дальше спать или же всё-таки прослушать сообщение. Внутренняя борьба невольно взбодрила, и сон как рукой сняло.
        Лере ничего не оставалась, как всё же прослушать сообщение. Оно не намного отличалось от предыдущих. Ей опять запрещали приближаться к Тоцкому. И делали это в такой категоричной манере, что возникло пылкое желание взять и назло «доброжелательнице» провести с ним время наедине.
        Только вот пока Лере и в правду лучше к нему не приближаться. Если он заметит, что на ней нет маячка, тут же превратится в дьявола, и будет метать громы и молнии. Мысль о потерянном маячке заставила Валерию встать с лежака и выбраться из палатки. Раз уж ей не дали спать, почему бы не воспользоваться возможностью, пока преподаватели дрыхнут, отыскать маячок?
        Солнце ещё не показалось из-за горизонта, но уже было достаточно светло - вполне можно начать поиски. Лера бодренько потопала умыться, но не в сторону озера, а в сторону ручья, потому что ручей был ей по дороге.
        Утро приятно бодрило. Ранние птицы уже насвистывали вовсю. Редкие осенние цветы начали раскрывать головки на встречу восходу. Настроение тоже поползло вверх. Казалось, так чудесно может начинаться только совершенно замечательный день.
        Валерия подошла к ручью, присела и плеснула на лицо прохладной воды. Чувство, что жизнь прекрасна, усилилось. Правда, ненадолго. Неожиданно она заметила, что ещё кое-кому тоже не спится, и ещё кое-кто тоже шагает к ручью умыться. И этот кое-кто - никто иной, как Тоцкий. Бодрый и довольный. Тоже небось наслаждается великолепным утречком и думает, что жизнь хороша. Только не у всех. У Леры она может сильно потерять в красках, как только Тоцкий её увидит и заметит, что маячка нет.
        Она, пригибаясь, начала отступать вдоль ручья. Но на этом берегу растительность была не очень густой и не очень высокой. Если бы перескочить на ту сторону, то там спрятаться будет нетрудно. Валерия решила так и поступить.
        Ручей был довольно широкий - за раз не перепрыгнешь. Но посреди водяного потока виднелся камень. Лера быстро рассчитала траекторию побега - одним прыжком на камень, с камня на тот берег, а там ещё пара прыжков и - в спасительные густые кусты. Только действовать надо было стремглав.
        Она скакнула на камень, но почему-то не ощутила под ногами твёрдую поверхность. Голова закружилась, картинка перед глазами поплыла. Все звуки мгновенно стихли, сделалось темно. На секунду возникло чувство полёта. А потом - шмяк. Она упала на что-то мягкое, подозрительно напоминающее перину. Или нет, это солома? Или что? Совершенно ничего не видно - кромешная тьма. Но эта кромешная тьма не мешала предельно отчётливо ощущать, что рядом кто-то есть. Кто-то горячий. Этот горячий зашевелился и довольно забористо чертыхнулся. Сомнений не осталось - Тоцкий.
        Что за чертовщина? Вспомнились слова Энтони про магические воронки. Не в неё ли угодила Лера? Он говорил, они могут мгновенно переместить из одного места аномальной зоны в другое. Но куда перенесло Леру? Что это за место такое? Темнота, перина-солома и Тоцкий… карау-ул…
        ГЛАВА 15. ВОТ ТАК СРАЗУ?
        Лера судорожно соображала, что делать. Но оказывается, это сложно - соображать в полной темноте. Особенно, когда рядом копошится мужчина. Почему-то вместо того, чтобы думать о глобальных проблемах - таких как: почему она здесь оказалась, и где это «здесь», Валерию больше заботило, что там делает Тоцкий.
        - Дьер Ян, это вы?
        - Я.
        - Это была магическая воронка?
        - Да.
        - Но дьер Энтони говорил, что территория вокруг лагеря хорошо исследована и ловушек там нет.
        - Эта ловушка была уж в слишком неожиданном месте - над ручьём. Видимо, поэтому её и не заметили.
        Интересно, а как Тоцкий-то попал в ловушку? Не мог же чисто случайно. Видимо, он сразу же заметил Леру у ручья и следил за ней. А потом, когда увидел неладное, сиганул следом. Зачем? Чувствовал ответственность за студентку?
        - Не волнуйтесь. Сейчас станет светло, - пообещал Тоцкий и щёлкнул пальцами (она не видела, как он это сделал, догадалась по звуку), и вдруг действительно стало светло. Не настолько светло, как днём, а будто зажглась тусклая лампа или несколько свечей, но этого было достаточно, чтобы рассмотреть, что творится вокруг.
        Какая прелесть - они с Тоцким лежали на каком-то топчане. Действительно, что-то среднее между периной и соломой. И кстати, топчан был не таким и широким. Можно даже сказать тесненьким. Явно не для двоих. И это ещё хорошо, что Тоцкий-то уже не лежал - догадался сесть, и ошарашено оглядывался по сторонам. Зато Лера продолжала находиться в горизонтальном положении. Осознав проигрышность своей позы, она тут же тоже подскочила и последовала примеру Тоцкого - начала ошалело знакомиться с обстановкой. Шестое чувство подсказывало, что приключеньице её ждёт ещё похлеще того - в холодильной камере.
        Что же обнаружил её изумлённый взгляд? Наверно, могло бы быть и хуже. Это просто была комната. Правда, без окон. В подвале, что ли? Да и немного необычная в плане обстановки.
        Бo?льшую часть пространства занимали стеллажи с книгами. Чем-то всё это напоминало небольшой читальный зал библиотеки, только предаваться чтению, тут видимо, предполагалось лёжа на топчане. В углу Лера заметила письменный стол. На нём, кроме писчих принадлежностей, стоял графин с водой и бутыль с неизвестным содержимым.
        Но больше всего в данный момент Валерию интересовало наличие двери. И дверь, к счастью, имелась. Но Лера догадывалась, что рано радоваться. По закону подлости она окажется заперта.
        В желании поскорее проверить Валерия рванула к двери, но Тоцкий опередил - уже терзал дверную ручку.
        - Закрыто на ключ с той стороны, - сделал он неутешительный вывод.
        Понятно, что с той, не с этой же. Всё это подозрительно напоминало события не такого далёкого прошлого. Опять они с Тоцким заперты вдвоём. И почему магическая воронка сработала так странно? Энтони рассказывал, что все магические перемещения происходят только внутри зоны. Лера это себе представляла так: находился ты, например, на одном берегу озера, шагнул неудачно в какой-то магический пролом и оп - уже на другом берегу. А не так, что взял и попал в жилое помещение на топчан.
        - Дьер Ян, почему мы оказались именно здесь? Разве магические воронки не должны переносить из одного места магической зоны в другое?
        - Думаю, ловушка так и сработала. И мы по-прежнему, в магической зоне.
        Выходит, в магической зоне есть какая-то подпольная библиотека? Но не может же она располагаться совсем изолировано от всего живого? Хозяин этих хоромов должен быть где-то поблизости.
        - Дьер Ян, надо создавать шум, - посоветовала Тоцкому Лера. - Стучать, кричать. Кто-то там, снаружи, услышит.
        - Приступайте, - невозмутимо скомандовал он.
        То есть кричать Валерии? Ну и ладно. Кричать она умеет. Лера набрала воздуха в грудь и создала непереносимый звук сумасшедшей многодецибельной громкости, подкрепляя его стуком в дверь.
        - Эй! Отоприте нас!
        Она несколько раз повторила попытки, перейдя в ультразвуковой диапазон, но безрезультатно.
        Тоцкий стойко переносил рулады Леры и, вообще, зря времени не терял - исследовал дверь и замок на крепость. А что толку исследовать? И так было видно, что вручную не сломать. Дверь из прочного тяжёлого дерева, да ещё и железом окована.
        Однако факт нерушимости двери нисколько не уменьшил невозмутимости Тоцкого. Он посмотрел на Леру и констатировал:
        - Придётся ломать магией, - и, не меняя невозмутимого выражения лица, начальственно добавил: - Ломать снова вам.
        - Мне?
        - У вас это хорошо получается. А я на нуле.
        И почему каждый раз, когда что-то приключается, Тоцкий на нуле? Лера хотела возмутиться, но вспомнила, что ведь именно его стараниями стало светло. Видимо, на свет он и истратил весь магический резерв.
        - Если не хотите ломать, есть ещё один менее варварский вариант, - предложил Тоцкий. - Просто ждать. Благо есть, как скоротать время, - он кивнул на книжные полки. - Рано или поздно сюда наведается хозяин. Видно, что он тут бывает частенько. А если не он, то Энтони найдёт нас по сигналу маячка.
        Упс. Лера инстинктивно подняла повыше воротник кофточки, чтобы прикрыть шею, и выдала себя с головой. Слишком суетливым и нервным получилось движение.
        - Потеряли?! - сдвинул брови Тоцкий, превращаясь в дьявола.
        Ох, что сейчас будет… Бежать некуда, звать на помощь бесполезно. Он навис над ней огромной свирепой горой. Глаза мгновенно потемнели. Лера чувствовала себя виноватой. Совсем чуть-чуть, но чувствовала. Поэтому позволила немножко поубивать себя взглядом. Уж Тоцкий не отказал себе в таком удовольствии - жёг и жёг.
        Ауч! Горячо!
        - Выбираю вариант - не ждать, а сломать дверь, - попыталась Лера прервать пытку.
        - Ломайте, - не стал отговаривать её Тоцкий. - И поскорее! Подумайте, сколько лишних переживаний мы принесём Энтони, если как можно скорее не выберемся отсюда. Он вскоре заметит, что нет ни нас, ни сигнала от маячка.
        - Но можно же связаться с ним по мобильному кристаллу.
        - Я уже проверил - магическая связь здесь не работает. Действуйте, - Тоцкий агрессивно кивнул в сторону двери, призывая крушить.
        Вот так сразу? У Валерии пока не было достаточно опыта вызывать прилив магии по собственному желанию. Чтобы просто безэмоционально подумать: «Дверь, сломайся», и она бы сломалась. Нет. Нужны эмоции.
        - Мне надо настроиться.
        - Хорошо, - Тоцкий отступил, - настраивайтесь.
        Он отошёл от двери и принялся исследовать комнату. Прошёлся между стеллажей с книгами, полистал парочку томов. Потом подошёл к столу. Взял в руки бутыль. Внимательно присматриваясь, взболтнул содержимое и снова вернул на место.
        Почему Лера следит за его действиями? Так не настроишься. Она решила тоже походить по комнате. Может, найдёт, за что зацепится, от чего оттолкнуться, на чём поймать эмоциональную волну? Она подошла к столу и зачем-то тоже потрясла бутыль. Вообще-то, если не принимать во внимание эту бутыль с неизвестным содержимым, то стол выглядел как рабочее место писателя. Чернильница, перо, скомканные бумаги под столом. И несколько листов на столе, испещрённых записями. Лера прочла из середины пару предложений:
        …она играла на виолончели в пустом зале. Красивая и печальная. Низкие тягучие звуки заполнили всё пространство. Я слушал, словно заворожённый. Я не знал, что это была не просто виолончель, а древний артефакт…
        Действительно, похоже на роман. Кто же тут, в аномальной зоне, устроил себе подпольный писательский кабинет?
        - Ну что, готовы? - Тоцкий из-за плеча Леры, видимо, тоже читал рукопись.
        - Пока нет.
        - Надеетесь в тексте найти эмоции?
        - Не знаю.
        - Вам опять нужен живой раздражитель?
        - Наверно.
        - Тогда давайте попробуем. В прошлый раз у нас получилось.
        Лера уловила в голосе Тоцкого иронию. Развернулась к нему лицом - точно, улыбается.
        - Я уже понял, что неуды вас не раздражают. Угрожать отработками бесполезно. Переписывание учебника в тетрадь вас не злит. Тогда что? Может, назовёте тему, которая гарантировано выведет вас из себя?
        Что же может Леру гарантированно вывести из себя? В жизни столько всего раздражает, а когда специально нужно придумать что-то раздражительное, то не получается.
        - Может, комар, жужжащий над ухом летней ночью? - пошёл в наступление Тоцкий. - Или рыбий жир, или дождь, зарядивший на три дня подряд? А может, будильник, не давший досмотреть сладкий сон, или железом по стеклу? Что?
        Лера отступала, но, увы, это не означало, что она начала хоть чуточку раздражаться.
        - Я не могу злиться, когда вы улыбаетесь, - пожаловалась она.
        - Хотите, чтобы я стал серьёзным? - в голосе Тоцкого проскочили опасные нотки. - Я стану.
        Лера поняла, что отступать некуда, она уже упёрлась спиной в стену. А Тоцкому было до лампочки, он продолжал приближаться.
        - Видимо, придётся прибегнуть к проверенному способу, - две наглые руки упёрлись в стену рядом с Лерой.
        Опять будет угрожать поцелуями? Она, конечно, поняла намёк, и в ней начала расти волна возмущения. Или это не возмущение? Почему так жарко? Почему этот дьявол всегда такой горячий? Он замер в сантиметре от неё - в опасной близости, когда вдохнёшь поглубже и коснёшься. Как будто ждал, достаточно ли будет только намёков и угроз, но сам не верил, что в этот раз обойдётся одними угрозами.
        Она напомнила себе, что это всё во имя спасения Энтони от лишних переживаний. Благая цель. Ради этого можно и потерпеть Тоцкого и его мучительную близость. Да, это лучший способ вызвать эмоции. Они зашкаливали. Что чувствуешь, когда тебя нахально собирается поцеловать мужчина, который неимоверно бесит? Когда он ещё даже не коснулся, но в его дьявольских глазах легко читаются его дьявольские намерения.
        Его горячая пятерня пришла в движение - скользнула по шее и легла на затылок. Стало очевидно, что поцелуй неизбежен, и тягучее напряжение пружиной сжалось в животе. Лера знала, что не будет возмущаться и отталкивать его. Сейчас, когда он был невыносимо близко, она с предельной ясностью ощущала, насколько он её заводит. Она хотела этого поцелуя. Хотелось испытать, что чувствуешь, когда тебя целует мужчина, к которому так дьявольски влечёт…
        ГЛАВА 16. У НАС БЫЛА БЕССОННАЯ НОЧЬ
        Он качнулся вперёд касаясь её всем телом. Как хорошо, что в этот раз его торс был прикрыт рубашкой. Как плохо, что Лера всё равно ощутила упругость напряжённых мышц, будто ткани и нет.
        Он притянул её голову к себе, но словно дьявол-искуситель не спешил с поцелуями - решил помучить. Она ощутила его горячее дыхание над ухом. Ей казалось, что его губы почти касаются виска.
        - Ломайте, - скомандовал он обманчиво мягко. Так хищник играет с жертвой, перед тем как сожрать.
        - Пытаюсь…
        - Плохо стараетесь, - нагло заявил он, убирая волосы с её плеча. Неспешно, прядь за прядью. Будто расчищает себе дорогу. Только для чего? Ей казалось, он нацелился на шею. Угу, как вампир - только будет не кусать, а целовать. Он хищно улыбнулся, словно прочёл её мысли, и вот-вот начнёт воплощать её фантазии в жизнь. Она представила его губы на изгибе шеи, и её бросило в жар.
        Чёрт! Как бы этот жар и томление перенаправить в нужное русло - на дверь?
        Тоцкий неожиданно усилил напор. Уже не просто касался - прижал своим мощным тренированным телом к стене. Валерия захлебнулась воздухом. Пульс ударил в виски.
        - Ломайте, - потребовал он с какой-то жгучей хрипотцой в голосе.
        И Лера уже не понимала, держит ли он ситуацию под контролем или сам находится во власти чувств. А вдруг ему туманит разум от влечения? Мысль была пугающе приятной. Ян Тоцкий, грозный ректор, невозмутимый тиран, дьявол с зашкаливающим мужским магнетизмом, запал на Леру?
        - Ломайте, или от угроз я перейду к делу, - в его прерывистом шёпоте было что-то большее, чем угроза.
        Вот в этом месте следовало бы испугаться, но вместо страха хмельной волной внутри растекалось предвкушение. Однако Лера всё же попыталась переключить внимание на дверь. Попробовала представить, что в нём, в этом злосчастном деревянном полотне, окованном металлом, сосредоточены все её проблемы. Нет, не выходило. Что ей та дверь в сравнении с другой проблемой, горой нависшей над ней и вдавливающей в стену?
        - Не выходит! - с нотками злости выдала Лера и запрокинула голову - взглянуть ему в глаза.
        Казалось бы, он полностью собой владеет. И только тёмные радужки стали ещё темнее, и в них опасно поблёскивали сумеречные огоньки.
        - Вы сами напросились, - с мрачным удовольствием произнёс он.
        Неотвратимость поцелуя стянула грудь, заставив затаить дыхание, и тёплый тёмный огонь вспыхнул в животе.
        Это был поцелуй-нападение. Тоцкий атаковал. Лера не знала, он делал это специально, или дьяволы всегда так целуют. Его губы были нестерпимо горячими и… наглыми - на грани фола. Его целью было разозлить. Но в тот момент Лера об этом забыла. Ей нравилась его непозволительная дерзость. Острое пьянящее чувство кружило голову. А он больше и больше распалялся. Его ладони лежали на её щеках. Поцелуй становился всё глубже и чувственней. Кажется, в тот момент он тоже забыл, для чего всё это…
        Ален слышал, что Вилзорт и непрошенная гостья, подбираются всё ближе и ближе к двери его покоев. На всякий случай он заперся на ключ. Ему совсем не хотелось при первом знакомстве сразить даму в красном своим томным женским голосом. Она ему понравилась, насколько может понравиться женщина, которую видел пару минут из окна. Неизвестно, что ей от Алена нужно, но почему бы не пофлиртовать с красоткой? Только пусть она сначала дождётся, когда его голос вернётся в норму.
        Всё остальное, кроме голоса, было у старого лиса в полной боевой готовности. Он нисколько не сомневался, что может нравиться женщинам не только из-за своего тугого кошелька. Природа обаянием не обделила. Правда, он давно не упражнялся в искусстве флирта, хоть формально был уже несколько лет свободен. Они с супругой давно перестали общаться. Она много лет поправляла слабое здоровье на водах, да так там и осталась. Ален не слишком настаивал на её возвращении в столицу - давно охладел. Но по её просьбе они не стали официально расторгать брак.
        Шаги гостей раздавались уже почти у самой двери. Ален пытался придумать, как же ему поступить? Притвориться уснувшим и никак не реагировать на стуки? Оставалось надеяться, что Вилзорт не рискнёт его тревожить и открывать дверь своим ключом.
        Цокот каблучков стал слышен особенно отчётливо. Алену нравилось, какие звуки издают стройные ножки незнакомки. Он, хоть и не разглядел её лица, но был уверен, что она редкая красавица. Потому что только уверенная в своей безупречной красоте женщина рискнёт надеть красное, чтобы привлекать к себе взгляды окружающих. Алену нравились смелые женщины. Он любил вызов.
        Почему-то снова вспомнилась Лайлита. Он ведь тогда так быстро попался в её сети не только из-за её внешней привлекательности. Она соблазнила не красотой - дерзостью. Он купился на её вызывающую улыбку. В груди кольнула досада - как же она его беззастенчиво использовала.
        В дверь постучали.
        - Дьер Ален, к вам гости, - послышался голос Вилзорта. - Вас желает видеть лерра Лайлита.
        Кровь ударила в голову. Этого не может быть. Та самая или тёзка? И пока рациональная часть Алена пыталась найти логическое обоснование тому, что за дверью окажется совсем другая женщина, его иррациональная часть твердила: смирись, ты ведь сразу её узнал.
        - Дьер Ален, - стук повторился. - Вы не спите? Гостья добиралась к вам издалека.
        И верилось и не верилось, что это она. До того, как Ален узнал, что Лайлита использовала его, он иногда представлял, что они встретятся вновь. Фантазии заводили порой очень далеко, но в них ни разу не фигурировала встреча, где он разговаривает женским голосом.
        - Дьер Ален, - Вилзорт снова подал голос из-за двери.
        Ольшанский слышал, как нетерпеливо переступают её каблучки. Зачем же решила показаться на горизонте после стольких лет отсутствия? Ему было любопытно. Пожалуй, он её выслушает, но не сейчас. Пусть подождёт, пока его голос придёт в норму. Ален придумал, как отреагировать на стук. Им двигало желание хоть как-то досадить той, что когда-то нагло использовала его.
        Ольшанский придал игривой женственности и без того женскому голосу и отозвался:
        - Ой, простите, Алену сейчас не до гостей. Он отдыхает после… гхм… ну, вы понимаете… у нас была бессонная ночь… Не стоит его беспокоить раньше чем через пару часов…
        Ольшанского не особо смущало, что Вилзорт удивится, откуда взялась женщина в покоях гостя. Судя по его бесконечным историям, у него богатая фантазия - он сам придумает объяснение.
        Ален услышал из-за дверей пропитанный досадой голос Лайлиты.
        - Магистр Вилзорт, не могли бы вы выделить мне покои, где я могла бы отдохнуть с дороги?
        - Непременно. Идёмте за мной. Кстати, вы не играете на виолончели? Вы так напоминаете мне одну девушку… Она играла в пустом зале. Я слушал и даже не мог догадаться, что виолончель - это древний артефакт…
        Голоса были слышны всё тише и тише. Ален злорадно усмехнулся. Похоже, настоятель выбрал себе новую жертву в слушатели его нескончаемых историй.
        ГЛАВА 17. ЧТО-ТО КРАЙНЕ ПРОВОКАЦИОННОЕ
        Ян никак не мог остановиться, хоть уже давно было понятно, что метод не работает. Только как прервать этот упоительный поцелуй? Он ведь не был нежен - цель разозлить. Поэтому Ян не стеснялся заходить в ласках за край допустимой откровенности. Провоцировал и шокировал, но девчонка приняла вызов - опьяняюще чувственно реагировала на все его дерзости. Между ними неистово искрило. И эти искры удовольствия прошибали Яна насквозь.
        Он давно хотел этого - испытать на себе взрывной коктейль под названием «Валерия»: землянка плюс Ольшанская. Желание жило в нём ещё с тех пор, когда всё закончилось одними угрозами. А сегодня, так кстати, они с ней опять оказались наедине и опять запертыми. Разве мог Ян не воспользоваться ситуацией?
        Тем более, девчонка всё делала, чтобы его спровоцировать. Может, не специально. Но Ян улавливал нюансы её настроения. Взять хоть это совместное двусмысленное лежание на тюфяке. Ладно, тут не было её вины. Но почему, когда он начал угрожать поцелуями, она не стала возмущаться, как в прошлый раз? Она прикусывала губу, и глядела зелёными глазищами так, что Яну начало казаться - она хочет поцелуя не меньше него.
        Его невероятно сильно разогрела эта мысль. Он говорил себе: не смей, она твоя студентка! Но что-то дьявольски циничное в нём возражало: но ведь она твоя невеста, не так ли? А разве не священная обязанность любого жениха целовать свою невесту? И это дьявольски циничное взяло верх, нахально приплетя сюда ещё и благородный мотив - надо не дать Энтони напрасно волноваться. А для спасения нервной системы брата все средства хороши.
        Да, брат! Он ведь действительно будет серьёзно беспокоиться. И только эта мысль смогла заставить Яна остановиться. Он отпустил её губы, но не отстранился - прижался лбом к её лбу, давая им обоим прийти в себя.
        Ян знал, что как только Валерия отдышится - тут же пойдёт в наступление, обвиняя его в непрофессионализме и ещё во множестве страшных грехов - уж она найдёт каких. Он думал, как перехватить инициативу. Им действительно нужно, как можно скорее выбираться отсюда - куда-нибудь, где работает магическая связь, откуда можно будет отправить сообщение Энтони. А значит, девчонку всё же нужно вывести из себя. Как? Потребуется что-то крайне провокационное. Была у Яна одна идея.
        - Дьер й-Ян, - Валерия уже пришла в себя. Глаза горели недовольством, голос звенел. - Это было вопиющее нарушение профессиональной этики. Вы не могли придумать другой способ? Тем более, этот не действует.
        - Да, я уже и сам вижу, что ошибся, - произнёс он с самым невозмутимым выражением лица. - Я же не знал, что земные девушки не умеют целоваться.
        Её щёки вспыхнули в момент. Она медленно втянула в лёгкие воздух, грудь поднялась. Глаза наполнились диким возмущением.
        Да, Ян, ты вступил на зыбкую почву. Одним предложением поставил под сомнение таланты не только одной конкретной взрывной девушки, ты замахнулся на честь всех землянок. Сейчас Валерия отомстит и за себя, и за несправедливо попранных земных сестёр. Он видел, что в ней созрело желание крушить. Главное, чтобы оно было направлено в правильную сторону.
        - Ломайте, - скомандовал ей Ян.
        Она посмотрела сначала на него, потом на дверь с одинаковой кровожадностью, будто решая с кого начать. Какая она была соблазнительная в своём праведном гневе. Щёки пылали, губы припухли от его поцелуев, в зелёных глазах плескался огонь. Верхние пуговицы кофты оказались расстёгнутыми (Ян, что ли, постарался в запале?). И взгляду открывался краешек, самый верх обольстительных полушарий, которые вздымались в такт учащённому дыханию. Ян даже пожалел, что она выбрала в качестве жертвы не его, а всё-таки дверь. Хотел бы он принять на себя часть её огня.
        Валерия раздражённо тряхнула кистью, и дверь со свистом вылетела в коридор. Там, в коридоре, она во что-то врезалась, предположительно в стену, и произвела раскатистый оглушительный звук. В голове звенело, но Ян только усмехнулся. Вот это дар! Уникальный по силе и разрушительности. Он видел со свистом вылетающую дверь уже не первый раз, но всё равно удивлялся. И как только столько магии умещается в этой мелкой занозе? Ещё бы пользоваться научилась.
        Довольная произведённым эффектом, девчонка направилась на выход, даже не обернувшись на Яна. На ходу наглухо застёгивая кофту. О да, она ему ещё долго не простит его нелестного замечания в адрес землянок. Он собирался последовать за ней, но прежде захватить со стола бутыль. Чутьё подсказывало - может пригодиться. Он заметил на ярлычке два алхимических символа «An» и «Sa» - зелье бодрости. Используется для придания сил. Зачем оно может пригодиться, Ян понятия не имел, но совершенно чётко ощущал, что приключения ещё не закончены.
        Он догадывался, что комната, в которую их забросила магическая воронка, - это кабинет настоятеля башни. А чей ещё? В аномальной зоне нет жилья и нет жителей - только Вилзорт. Видимо, он облюбовал себе под кабинет одно из помещений подземного лабиринта башни. И если так, то главная задача - найти нужный коридор, который ведёт в саму башню. Ян надеялся, что этот коридор не слишком длинен. Не в том возрасте Вилзорт, чтобы растягивать себе дорогу с работы домой.
        Ян задержался в комнате буквально на секунду дольше, чем Валерия. Но этой секунды хватило, чтобы что-то произошло. Сначала он услышал доносящийся из коридора нечленораздельный нечеловеческий вопль, а следом недовольные чертыхания Валерии. Режущее ухо какофония заставила заподозрить неладное. Ян кинулся в коридор.
        ГЛАВА 18. ЧТО-ТО ИЛИ КТО-ТО?
        Валерия сидела на полу, потирая ушибленное колено. А рядом с ней обиженно орал здоровенный чёрный кот. Ещё неизвестно, кому тут больше досталось, и кто тут больше виноват, чтобы так громко возмущаться.
        В коридоре царил полумрак. Источников света здесь не было, темноту разгонял только тусклый свет, лившийся из комнаты. Вот Лера и наступила нечаянно на хвост этого кошачьего горлопана. Спрашивается, зачем он под ногами крутился и, вообще, откуда взялся? Когда он завопил от боли, Валерия резко дёрнулась, чтобы отстранится, и в результате обо что-то запнулась и неудачно упала на колени. Правое особенно пострадало - горело огнём.
        На весь этот жуткий гвалт тут же примчался Тоцкий. Глаза бы Лерины его не видели! Она была на него неимоверна зла. Умом она понимала, что, скорее всего, его фраза про земных девушек была произнесена специально, чтобы её разозлить. Может, на самом деле, он так и не думает. Но всё равно она горела от гнева. Поведение Тоцкого было коварным, провокационным и возмутительным. И это после того, что между ними произошло?
        Их поцелуй её ошеломил. Она хотела узнать, что чувствуешь, когда тебя целует мужчина, к которому дьявольски влечёт, и она узнала. Остро, чувственно, пугающе, горячо, невыносимо, дерзко, ни капли не нежно, но всё равно внутри - трепет. Ей убить хотелось этого дьявола за то, что так сладко целует. Но не успела она прийти в себя, как он спустил её на землю циничной фразочкой. Вероломный! Лера дала себе слово больше никогда не хотеть его поцелуев, каким бы магнетичным он ни был.
        - Что случилось? - Тоцкий подскочил к ней с явным намерением помочь встать.
        Но Лера его помощь принимать не хотела.
        - Запнулась и упала, - коротко объяснила она и, собрав волю в кулак, поднялась самостоятельно.
        Подняться-то поднялась. А вот опираться на больную ногу не получалось. При малейшем напряжении колено простреливала острая боль.
        - А этот почему орёт? - Тоцкий кивнул на кота.
        Пренебрежительное обращение усатому не понравилось. Он отвернулся мордой от Тоцкого и обиженно фыркнул, но хоть орать перестал.
        - Я наступила ему на хвост.
        Картина для Тоцкого полностью прояснилась, и он утратил интерес к коту, зато всё внимание сосредоточил на Валерии.
        - Ушибли ногу? - догадался он.
        - Немного, - пришлось признаться Лере. А что толку скрывать, если проблема станет очевидной, как только она сделает первый шаг?
        - Давайте вернёмся в комнату. Я осмотрю.
        Его голос был обманчиво мягким, а взгляд настойчивым, типа: сопротивление бесполезно. Она развернулась и, стараясь, как можно меньше припадать на больную ногу, заковыляла в комнату. Но не потому, что ей тут угрожают взглядами, а потому, что Лере действительно нужно немного посидеть, чтобы боль улеглась.
        Тоцкий настойчиво предлагал упереться на его руку, но Лера проигнорировала и зайцем допрыгала на одной ноге до топчана. Благо, прыгать было недалеко - весь инцидент случился в нескольких метрах от входа в комнату.
        Тоцкий принял её попытки всё делать самой со снисходительной улыбочкой и даже дал ей с минуту отдохнуть сидя на топчане. Отдохнёшь тут, когда на тебя с рентгеновской пристальностью смотрят тёмные глаза.
        - Выйду проверить, есть ли в коридоре магическая связь, - решил он дать Валерии ещё минуту покоя.
        Но прежде чем выйти, пригвоздил взглядом, чтобы сидела смирно. Как будто Лера с больной ногой в состоянии искать себе приключения.
        Вернулся Тоцкий довольным.
        - Связь есть.
        Валерия так и думала. Почему бы магической связи не быть в подвале? Вон на Земле даже в метро мобильники работают. А в этой комнате, которую хозяин превратил в подпольный писательский кабинет, связи нет, потому что он специально поставил здесь какой-то магический блокиратор, чтобы ничего не отвлекало от творческого процесса. Писатели, они такие.
        - Связь очень не стабильна, но удалось отправить сообщение Энтони, что с нами всё в порядке, - пряча в карман мобильный кристалл, сказал Тоцкий.
        У Валерии от сердца отлегло. Она чувствовала вину за потерю маячка, прежде всего, перед Энтони. Он глава экскурсии, за всех отвечает. Лере не хотелось стать причиной его первых седых волос.
        - Одну проблему решили, займёмся другой, - Тоцкий выразительно глянул на Леру, давая понять, кто тут вторая проблема.
        Он подошёл к топчану, сел на корточки возле её ног и начал развязывать ботинок. Лера бы и сама прекрасно справилась с этой работой и чуточку была недовольна собой, что не догадалась, и сильно недовольна Тоцким, что он не подсказал ей разуться.
        Он освободил её ногу от обувки и, отставляя в сторону ботинок, поинтересовался с дьявольской ухмылочкой:
        - Удобные?
        - Удобные. Это же вы подменили? - с прищуром Шерлока Холмса полюбопытствовала Лера.
        - Думаю, отпираться бессмысленно после того, как вы заметили свои ботинки в моей сумке.
        Значит, он видел, с каким удивлением Лера пялилась на содержимое его баула и понял, что она догадалась?
        - Зачем вы это сделали? - спросила возмущённо.
        - А вот не скажу. Теряйтесь в догадках, - злокозненно заявил Тоцкий, снимая её второй ботинок.
        Вот гад!
        На обуви он не остановился. Стянул с Леры носки и начал бодренько закатывать штанины.
        - Болит правое колено, - предупредила она, чтобы он поубавил пыл в обнажении разных Лериных частей тела. Сложилось впечатление, что дай ему волю - он бы и вовсе её раздел.
        - Не вижу повода для стеснений, - заявил Тоцкий, нагло закатывая брючину всё же выше колена. - Я уже видел ваши ноги. Во всей длине.
        Когда это он их видел? Ах да, когда стараниями Кацпера и его дружков на Лере стала прозрачной юбка. Вообще-то, приличные мужчины в таких случаях отводят взгляд, а не пялятся.
        - Я вижу, левая нога тоже немного пострадала, - он обхватил ладонью щиколотку.
        Какая горячущая пятерня. Приятное тепло поползло от щиколотки выше.
        Тоцкий сделался совершенно серьёзным и сосредоточенным. Второй рукой крепко обхватил ступню и начал поворачивать её вправо-влево, сгибать вверх-вниз. Потом обследованию подверглась голень. Сильные пальцы что-то проверяли и прощупывали. У Леры от его прикосновений бежали мурашки по коже. Она ничего не могла с собой поделать. У неё была патологическая симпатия к докторам, а Тоцкий в данный момент превратился в самого настоящего доктора.
        Он добрался до колена. Хоть бы тут и остановился. Колено - это стратегический рубеж. Всё, что выше, гораздо чувствительнее. И Лера категорически не хотела подвергаться этой пытке. К счастью, Тоцкий не посчитал нужным переместить обследование в опасную зону.
        - Лёгкий ушиб, - выдал он вердикт. - Само пройдёт.
        Вот и замечательно. В общем-то, Лера и без Тоцкого чувствовала, что с левой ногой всё в порядке. Но оставалась ещё правая.
        Он обследовал её в той же последовательности - снизу вверх. Его ладони продвигались всё выше и выше. В Лере росло напряжение.
        Тоцкий оставался совершенно серьёзным. И это почему-то тоже заводило. Хоть бы капельку улыбнулся, доктор Дьявол.
        В этот раз он на колене не остановился. Его ладони, обхватившие ногу с двух сторон, поднимались выше. Ну вот, что и требовалось доказать - выше колена кожа была слишком чувствительной. Жутко приятно и жутко опасно. Волнение из груди опустилось в живот и скрутилось пружиной. Лера закусила губу.
        - Больно?
        Если бы. Но сообщать Тоцкому о своих ощущениях она не собиралась.
        - Больно, - ответила настырно и пошла в наступление. Больше терпеть эту пытку Лера не хотела. - Дьер Ян, я не понимаю, зачем нужно обследование, если вылечить вы всё равно не сможете?
        - Почему не смогу? - он продолжал мучительно медленно подниматься вверх. - Лечение уже началось.
        - Но вы же говорили, что на нуле.
        - Не совсем, - большие пальцы его рук легонько сдавливали кожу. Покалывало не только там, где были пальцы. Покалывало всё тело. - Немного магической энергии у меня осталось.
        - Почему же тогда дверь ломала я?!
        Лера чуть воздухом не подавилась от возмущения. Её тут провоцировали поцелуями и прочими запрещёнными приёмами, чтобы вызвать магию, а, оказывается, Тоцкий прекрасно смог бы всё сделать сам?
        - А кто бы вас лечил, если бы я истратил весь магический резерв на дверь? - невозмутимо заявил он. - В критических ситуациях я всегда оставляю немного магической энергии на всякий случай.
        И хоть звучало довольно убедительно, у Леры было стойкое чувство, что Тоцкий её беззастенчиво провёл.
        Его руки вернулись на колено и крепко его сжали. Колену стало сильно-сильно горячо. Но только на мгновение. А потом необыкновенная лёгкость.
        - Встаньте, - скомандовал он.
        И Лера встала. Колено не болело. Совсем. Вот же Тоцкий… на все руки дьявол. И разозлил, и вылечил. Она не знала, чего в ней было больше: благодарности или возмущения, но всё-таки поблагодарила:
        - Спасибо. Боль прошла.
        Но пусть не думает, что Лера из благодарности возьмёт и забудет все его грехи.
        Она снова села на топчан, чтобы обуться, и вдруг почувствовала, как он неожиданно прогнулся под чьей-то тяжестью. Сложилось впечатление, что прямо с потолка на топчан упало что-то тяжелое. Что-то или кто-то? Валерия обернулась, и глаза на лоб полезли от удивления…
        ГЛАВА 19. Я ОПЯТЬ ВИЖУ ЕГО
        Лера соскочила с топчана и с удивлением смотрела, как на нём барахтается Анджей. Он сыпал междометиями и ошарашено оглядывался по сторонам. Откуда он взялся? Тоже попал в магическую воронку?
        А вот на лице Тоцкого особого удивления не было. Как будто он догадывался, что рано или поздно на топчан должен свалиться попечитель. Он помог Анджею сесть, и как только тот немного пришёл в себя, начал расспрашивать, как тот здесь оказался.
        - Когда дьер Энтони получил от вас сообщение, что вы попали в магическую воронку над ручьём, он велел мне тоже прыгать в неё, - начал рассказывать Анджей. Чувствовалось, что он был не в восторге, что его вынудили принять участие в экзотическом приключении. - Я ему говорил, что у меня радикулит и нервное расстройство, но он настаивал. Сказал, что у него нет другой кандидатуры. Сам он не мог оставить студентов без присмотра и никого из студентов посылать в воронку не хотел. Хотя были желающие.
        Лера пыталась сообразить, в чём заключалась задумка Энтони. Зачем он к двум воронкопопадателям решил добавить третьего. Анджей любезно пояснил.
        - Дьер Энтони хотел, чтобы рядом с потерявшимися был кто-то, у кого есть маячок. По сигналу моего маячка, он найдёт нас всех.
        А Энтони мудр! Леру впечатлило, как он ловко разрулил ситуацию.
        - Он сказал, что вернёт отряд в сторожевую башню под присмотр настоятеля, а сам выдвинется на поиски, - уточнил Анджей.
        - Думаю, нам нужно облегчить Энтони работу, - предложил Тоцкий. - Самим выбраться отсюда. Полагаю, мы как раз и находимся в подвале сторожевой башни. В одном из коридоров подземного лабиринта. Если правильно сориентируемся, то сможем без проблем добраться до самой башни.
        Анджею идея явно понравилась:
        - Я только за. Моему радикулиту вреден сырой подвальный воздух. Чем быстрее мы окажемся в очаге цивилизации, тем лучше.
        Лера тоже была совершенно не против выбраться из подвала, но так ли это просто, как расписал Тоцкий?
        - Как мы поймём, куда идти? - вопросительно посмотрела она на него. - Тем более в темноте.
        Или у Тоцкого всё ещё полно магической энергии, чтобы освещать туннели? Он же уверял, что оставил совсем маленький запасец, который весь истратил на лечение Леры.
        - Свет нам будет обеспечивать дьер Анджей, так ведь? - Тоцкий вроде бы спросил, но интонация не предполагала отрицательного ответа. - А дорогу покажет кот.
        Ну, с попечителем понятно, а вот как, интересно, Тоцкий собрался повлиять на хвостатого, чтобы тот сделался союзником? Сама по себе идея Лере тоже приходила в голову. Кот должен знать выход из подвала. Но коты, как известно, любят гулять сами по себе. Где он сейчас?
        - А что за кот? - поинтересовался Анджей.
        - Бродил тут несколько минут назад, - объяснила Лера. - Но сбежал и, боюсь, возвращаться не захочет. Я ему нечаянно хвост отдавила.
        - Захочет, - усмехнулся Тоцкий, показывая на бутыль. - Зелье бодрости. Для котов его запах заманчивее запаха валерианы.
        Он снял пробку, и над горлышком взвился клубочек сизого дыма. Лера начала принюхиваться, но никакого запаха не уловила. Видимо, тут что-то персонально для кошачьих носов.
        Ей не очень верилось в успех операции, но не прошло и минуты, как где-то поблизости раздалось мяуканье, и в комнате появился старый знакомый. Проигнорировав Валерию и Анджея, он прямиком направился к Тоцкому. Выходит, обиды забыты?
        Котяра начал тереться о его ноги и, призывно мяукая, намекать, что неплохо было бы дать ему сунуть нос в бутыль. И Тоцкий дал. И не только понюхать, а даже и немного полакать. Интересно, местные коты так же дуреют от зелья бодрости, как земные от валерианы?
        Да, немного котика повело. Он сильно взбодрился и начал, взбрыкивая задними лапами, подпрыгивать боком. Просто конь ретивый. Хорошо хоть не ржал. Как только ему наскучила взбрыкательная аэробика, он перешёл на ходьбу на передних лапах. Причём вытворял он всё это, посматривая на окружающих. Было такое чувство, что он специально перед зрителями фигуряет.
        Смотрелось очень комично, и Леру терзало желание потискать талантливого котяру. Вот только все эти головокружительные кошачьи трюки нисколько не приближали к намеченной Тоцким цели. Она посмотрела на него с выражением: ну и? На его лице было выражение: мол, всё под контролем.
        - Зелье бодрости вызывает сильную жажду, - пояснил он. - Скоро кот помчит к источнику воды, то есть, на выход из подвала.
        И кот, после очередной серии выкрутасов, помчал. Валерия, Анджей и Тоцкий торпедами выскочили за ним. Но попечитель на секунду замешкался возле поваленной двери, с выражением благоговейного ужаса косясь на Леру. Видимо, бедолагу накрыло дежавю.
        - Дьер Анджей, свет, - напомнил ему Тоцкий.
        Попечитель ожил. Он приложил руки ко рту и отвернулся лицом к стене. Ловит магический настрой? Там у стены он что-то шептал, делал непонятные движения руками и, тусклый свет, наконец, залил коридор. У Тоцкого это как-то проще получается - по щелчку пальцев.
        Манипуляции со светом украли несколько секунд, пришлось во весь дух догонять кота. В одном из коридоров Лера заметила, что по потолку стелется туман. Почему-то подумалось, что он просачивается сверху. Похоже, над ними сейчас мост, по которому экскурсанты попарно переходили в магическую зону. А мост, кстати, начинается у самого входа у башню. Значит, осталось совсем немного.
        Действительно, вскоре коридор уткнулся в винтовую лестницу, ведущую вверх. Кот понёсся по ней, не сбавляя скорости. Но Тоцкий уже не спешил, давая Анджею и Валерии отдышаться. Больше, конечно, Анджею. Лере кросс не показался уж слишком выматывающим.
        Все трое чувствовали уверенность, что лестница гарантированно выведет на первый этаж башни - в очаг цивилизации, как выразился Анджей. Она-то вывела, только не в холл первого этажа, а в жилую комнату. Обставлена она была по-простому. Явно жилище настоятеля башни. Выходит, это он устроил себе кабинет писателя в подвале. А чего ему в собственных хоромах не писалось? Видимо, в подвале чаще посещает вдохновение. Писатели, они такие.
        Хозяина в покоях не было. Только кот, с упоением лакавший воду из миски. Лера не вытерпела подойти и потискать спасителя. Да, она считала спасителем именно его, четверолапого, а не кое-кого другого, кто своей самодовольной улыбкой пытался присвоить лавры себе.
        Ждать хозяина в его комнате непрошенными гостями было неудобно. Вся троица вышла в холл. Там Тоцкий связался с братом, который в тот момент вёл отряд в башню. Они посовещались и решили, что не стоит разворачивать отряд назад. Отъезд в академию, был запланирован на завтрашнее утро и, казалось бы, можно было ещё денёк провести на природе, но братья решили, что и в башне будет нескучно.
        Лера догадывалась, что они просто хотят предотвратить инциденты наподобие сегодняшнего. Наверняка у них у обоих волосы дыбом встают при мысли потерять ещё парочку студентов в какой-нибудь не учтённой магической воронке перед самым отъездом.
        К тому моменту, как отряд, ведомый Энтони, добрался до башни, Тоцкий уже обо всём договорился с настоятелем. И насчёт компенсации за поломанную дверь, и насчёт ночлега для экскурсантов. Тот был рад гостям, пообещал всех устроить с удобством. Собственно, Анджея уже устроил. Тот, как только ему выделили комнату, сразу же скрылся в ней пользоваться благами цивилизации. А Лера и Тоцкий встречали отряд у входа в башню.
        Она наблюдала, как ребята парами выходят из тумана. Все выглядели бодрыми. А Муачо особенно бодрым - к его заплечной сумке был привязан огромный пучок лозы. Значит, затею с колыбелью он не оставил.
        Моника показалась из тумана в паре с Филиппом. Они довольно живо беседовали. Правда, беседа состояла из монолога Моники, а Филипп молчал. Зато как красноречиво! Лера пристально приглядывалась к подруге, пытаясь обнаружить какие-либо признаки беременности. Но ничего особенного не замечала. Хотя если срок маленький, то как это можно заметить? Ох, не хотелось бы, чтобы слова Муачо оказались правдой.
        Злата показалась из тумана в паре с Тересой. Внешне спокойная, но глаза грустные. Лера переживала за неё. Как тяжело ей смириться с той правдой, которая ей недавно открылась. Увидев Валерию, она заулыбалась и бросилась обниматься.
        - Лерочка, я так растерялась, когда не нашла тебя утром. Хорошо, что дьер Ян предупредил, что с вами всё в порядке. Я переживала.
        - Ну что со мной может случиться? - улыбнулась Лера, прижимая к себе сестру.
        Настоятель подготовил гостям несколько комнат и предоставил самим разбираться, кто с кем займёт какую. Дальше действовала Тереса - быстро распределила личный состав на предоставленной территории. Лере и Злате досталась уютная торцевая комнатка.
        Распорядок на остаток дня был объявлен такой: предполагался небольшой отдых, а потом Энтони ещё собирался провести занятие.
        Ну, раз велено пока отдыхать, то надо отдыхать. Смыв дорожную грязь, Валерия и Злата удобно пристроились на тахте. Хотелось поговорить. Лера рассказывала про свои сегодняшние похождения. Потом расспрашивала Злату, как они добрались до башни. Не было ли происшествий.
        Они говорили и говорили. Валерия так красочно расписала падение Анджея на топчан, что удалось даже рассмешить Злату. Но в какой-то момент сестра вдруг напряжённо замолчала. Лера что-то рассказывала, но поняла, что Злата не слушает. Она в лице переменилась. Глаза сделались огромными, дыхание участилось.
        - Лера, я опять вижу его…
        - Кого? Колдуна?
        - Нет, вижу прошлое, - голос сестры дрожал. - Оно проступает через настоящее.
        - Что-то страшное? - Лера взяла Злату за руку.
        Та молчала, а на глазах выступили слёзы. Что ж за дар-то такой у неё проснулся пугающий?
        - Что? Что ты видишь? - Валерия прижала сестру к себе.
        - Вижу тебя… Ты уже бывала здесь раньше… в этой комнате… давно-давно…
        ГЛАВА 20. ИХ БЫЛО ДВОЕ
        Валерия не стала сразу мучить Злату расспросами. Просто держала, плотно прижав к себе, давая ей немного успокоиться. А у самой мысли кузнечиками скакали в голове. Она не могла поверить в то, что услышала. Это совершенно невозможно. Может, Злата видит не прошлое? Может, это всё-таки обычные видения. Бывает же, когда человек очень впечатлительный у него фантазии оживают.
        Когда дыхание у сестры немного выровнялось, Лера мягко спросила:
        - Злат, почему ты думаешь, что видишь прошлое?
        Та вскинула на Валерию медовые глаза. Зрачки были расширены от пережитого.
        - Просто чувствую. Лерочка, это так странно, - она встрепенулась и начала горячо жестикулировать. - Это как если бы на картине поверх одного рисунка был нанесён другой. И все видят только свежий. А я вижу оба. Тот первый, он словно проступает через второй.
        Как бы путано ни говорила Злата, но Лера её понимала. Время ведь - тоже художник. Рисует картины одну за другой, слой за слоем. Видимо, дар сестры - видеть через эти слои. Но, наверное, дар ещё не достаточно развился - она видит нечётко. Приняла кого-то другого за Валерию.
        - Я раньше слышала про дар Колоджей. Он мне всегда казался жутким, - призналась Злата. - И он действительно пугает.
        - А что именно ты видела? - Лера снова притянула сестру к себе.
        И почему такой серьёзный, сложный, убийственный дар достался такой лёгкой солнечной девочке? Лучше бы вон, как у Филиппа, какая-нибудь фито-лекарственная магия. Ей бы подошло. Собирала бы цветочки, заваривала бы чаёчки.
        - Эта комната раньше выглядела совсем по-другому, - начала рассказывать Злата. - Белые стены, белые потолки. Белые полотнища на окнах вместо занавесей. Я подумала, это был лазарет.
        Сколько деталей. Непохоже на размытую картинку.
        - Там, где сейчас зеркало, тогда стояла кровать. На ней женщина. Но лица невидно, потому что над ней склонилось несколько сиделок.
        - Одна из сиделок была похожа на меня? - догадалась Лера.
        - Нет. И это вовсе были не сиделки. Потом я поняла - повитухи. Они принимали у женщины роды, - Злату начало трясти. - Я слышала, что роженицы ведут себя неспокойно. Но эта женщина молчала. Совсем ни звука.
        - Тебя это напугало?
        - Да, мне стало не по себе. Но потом… потом… - у Златы снова участилось дыхание. - …потом…
        - Что? - Лера догадывалась, что рассказ дошёл до самого страшного. Она подскочила с тахты принести сестре воды. Та не отказалась. Но сделала лишь пару крохотных глотков и отставила стакан, чтобы снова оказаться в объятиях сестры.
        - Потом… это было так неожиданно… раздался крик младенца. Лерочка, я никогда не видела, как появляется новая жизнь… - у сестры снова в глазах стояли слёзы.
        Но Лера поняла, что это не от страха. А от переизбытка чувств. Земную бы девушку подобная картина не так сильно взбудоражила - всё ж таки во стольких фильмах и сериалах момент рождения ребёнка показан со всей трогательностью и значимостью. А Злата увидела впервые - понятно, что была глубоко впечатлена. Одно пока Лера не могла взять в толк. Где же во всей этой истории фигурировала она сама? Почему Злата утверждала, что видела в прошлом её?
        - Малышку завернули в шёлк и кружева…
        - Это была девочка?
        - Да. Это была ты, Лерочка.
        Валерия опешила.
        - Как я?
        - Я тоже этого не понимаю. Но у меня сердце остановилось, когда почувствовала, что это ты. И не спрашивай как. Я всё равно не смогу объяснить. Но точно знаю, что ты родилась здесь, в этой комнате.
        Теперь уже за стакан с водой схватилась Лера.
        - Нет, Злат, тут что-то не то. Как я могла родиться здесь, если я всю жизнь кроме последнего месяца прожила в земном мире? Выходит, моя мама всё-таки отсюда? Но как тогда я попала на Землю? Наверно, тем младенцем была всё-таки не я.
        Злата не стала переубеждать. Может, засомневалась? Она видит очень реалистичные картины, но правильно ли их интерпретирует? Дар у неё проснулся только-только. Она может ошибаться.
        - А женщину ты так и не смогла рассмотреть? - Лере хотелось подробностей.
        - Нет. Последнее, что я видела, это как обоих младенцев уносит из комнаты одна из повитух. А дальше прошлое поблёкло и стало неразличимым за ярким слоем настоящего…
        - Подожди, так младенцев было двое?
        - Да. Ты и ещё один. Он тоже был в шелках и кружевах. Я упустила момент, откуда он взялся. Может, родился до тебя?
        У женщины из прошлого родилась двойня? Нет, Валерия отказывалась верить, что увиденная Златой картина имеет хоть какое-то отношение к ней. Слишком много нестыковок. Мало ли кто, когда и по какой причине выбрал это место, чтобы разрешиться от бремени. Злата могла увидеть события столетней давности. Но всё равно Леру поражал дар сестры. Пусть ещё совсем неуправляемый, но удивительный и неимоверный.
        - Знаешь, Злат, - Лера взъерошила золотые кудри сестры, - тебе надо развивать свой дар. Учиться! Ты же мечтала об академии, а теперь у тебя есть все шансы поступить.
        - Я уже думала об этом, - оживилась Злата. - Но теперь только в следующем году. Хотя мне так хотелось бы учиться с тобой в одной группе. Я уже со всеми сдружилась. Но кто меня возьмёт посреди учебного года?
        - Я знаю одного человека, который в виде исключения может подписать приказ о твоём зачислении даже посреди учебного года.
        - Кто?
        - Ну, Тоцкий, разумеется. Кто у нас ректор? Меня же он принял именно посреди учебного года, да ещё и без экзаменов. И только потому, что я сразила его своей магией. Нам всего-то и надо, чтобы ты тоже сразила. Причём желательно наповал.
        - Если бы у меня была магия Ольшанских… - грустно вздохнула Злата.
        - Ты и своей магией сразишь. Нам нужно, чтобы ты увидела что-нибудь из прошлого Тоцкого. Что-нибудь такое - желательно провокационное, о чём он никогда никому не рассказывал. Ты видишь столько деталей - да он диву дастся.
        - Лер, у меня пока не получается делать это специально. Прошлое берёт и показывается, когда ему заблагорассудится, а не когда я этого хочу.
        - Ничего, что-нибудь придумаем.
        Лера очень загорелась этой идеей. Жутко хотелось ускорить исполнение мечты Златы об учёбе в академии, да и разузнать что-нибудь пикантное из прошлого Тоцкого тоже почему-то выглядело страшно заманчиво.
        ГЛАВА 21. СТРАТЕГИЧЕСКОЕ СОВЕЩАНИЕ
        Сразу после ужина Валерия позвала Тересу заглянуть к ним со Златой в комнату. Она собрала подруг на стратегическое совещание. Речь должна была пойти пока даже не о том, как ускорить поступление Златы в академию, а о более насущных проблемах в лице Муачо с его снопом лозы.
        Лера побаивалась, что тот за ночь сплетёт таки колыбель. И если даже не станет пока дарить Монике, но всё равно привлечёт всеобщее внимание, когда будет с этой колыбелью грузиться в экстрамобиль, на котором завтра отряд отправится назад в академию. Начнутся вопросы, в том числе и от преподавателей, и страшно подумать, какие прозвучат ответы.
        Валерия усадила Злату и Тересу на тахту, а сама, как председатель импровизированного женского собрания начала расхаживать по комнате взад-вперёд, рассказывая подругам о проснувшемся в Муачо даре и о том, к каким выводам пришёл одногруппник, учитывая учуянную родственную связь между Моникой и ребёнком.
        - Муачо считает, что Моника пока сама может не знать о своей беременности, - закончила рассказ Лера. - Что сильно усложняет нам задачу. А задача в следующем - убедиться, что Моника не беременна и вескими доводами убедить Муачо оставить затею с колыбелью.
        Лера пыталась использовать самые мягкие и обтекаемые слова, но, тем не менее, обе подруги выглядели ошарашенными.
        - Я почти на сто процентов уверена, что Муачо ошибся, - решила Валерия снизить градус их ошарашенности. - Так ведь? - она посмотрела на Тересу.
        Тереса - прирождённая староста. Знает своих подопечных лучше, чем они сами себя. Она бы, случись что, заподозрила неладное первая.
        - Моника ведь ни с кем не встречается? - Лера перестала мерить комнату шагами и присела на тахту к подругам.
        - Не встречается, - подтвердила Тереса. - Она же на Анджея нацелилась. Хотя…
        Леру сразу насторожило это «хотя».
        - Филипп? - предположила Злата.
        - Нет. Ещё до Филиппа… - Тереса тянула, как будто ей не хочется говорить, что на прямолинейную старосту было совершенно не похоже. Обычно она высказывается сразу в лоб, без обиняков, - …когда мы только-только начали учиться… прошла неделя, может две, Марчел проявлял к Монике большой интерес…
        Да к кому только Марчел интерес не проявлял. Вопрос - насколько всё далеко могло зайти.
        - …очень большой интерес, - будто прочитав мысли Валерии, добавила Тереса.
        Злата отчаянно делала вид, что ей всё равно, но Лера видела, как нервно её пальцы сжимают плед, которым была покрыта тахта. Глупое маленькое золотое солнце, только не вздумай всерьёз влюбиться в этого прохвоста. Натерпишься ещё в сто раз больше, чем сегодня…
        - А кроме Марчела? - Лера посмотрела на Тересу, но ответить та не успела.
        В комнату влетела виновница переполоха.
        - Вот вы где? А я думаю, куда все пропали, - она недоумённо улыбнулась.
        Злата и Тереса смотрели на Монику новыми глазами, пытаясь разглядеть признаки беременности. Но Лера уже знала, что дело это бесполезное. Если у тебя нет ультразвукового зрения, как у аппарата УЗИ, то ничего на ранних сроках ты не высмотришь.
        - Девочки, можно я с вами? Вы что делаете? - Монике очень не хотелось отрываться от коллектива, хоть о цели собрания она и не догадывалась.
        Лера и Тереса переглянулись. Раз уж Моника сама нагрянула, надо брать её в оборот.
        - Садись, - скомандовала Валерия, уступая ей место. - У нас вечер откровений. Раз ты с нами, то теперь твоя очередь откровенничать. У тебя были с Марчелом серьёзные отношения?
        - С Марчелом? Разве с этим повесой могут быть серьёзные отношения? - Моника закатила глаза. - У меня ещё ни с кем не было серьёзных отношений. Я считаю, серьёзные отношения могут быть только с серьёзным солидным мужчиной, а никак не со студентом.
        Что и требовалось доказать. Лера вздохнула с облегчением. Однако у Тересы был вид, что ещё рано успокаиваться.
        - Моника, раз вечер откровений, то нужно говорить на чистоту, - она посмотрела, как строгая староста. - А как же тот поцелуй?
        - Это было не по-настоящему. Я просто хотела узнать, как целуется тот, по кому сохнет пол-академии.
        Лера не знала, о каком поцелуе речь, зато точно знала, что от одного поцелуя беременными не становятся. Пора было прекращать говорить намёками и рассказать Монике из-за чего весь сыр-бор. И Валерия рассказала. И о том, к какому выводу пришёл Муачо из-за неожиданно проснувшегося у него дара. И о том, какой он ей готовит подарок.
        Валерия ожидала, что Моника только рассмеётся тому, какие фортели может выдать неокрепший дар, но Моника, наоборот, чем дальше слушала, тем больше бледнела.
        - Неужели это Кацпер?! - она прижала ладони к щекам и начала сбивчиво и эмоционально рассказывать историю месячной давности. - В тот день в студенческом клубе собралась компания Кацпера. Праздновали его двадцатилетие. Шимон принёс целую бутыль валисейского дурманящего зелья - его дружок где-то раздобыл. Они угощали всех. Не знаю, зачем я решила попробовать. Знала же, что оно может сильно кружить голову. Выпила совсем чуть-чуть, а дальше всё как в тумане. Пришла в себя под утро в своей кровати, раздетая. И не помню, как в ней оказалась. Мне сказали, что из клуба до общежития меня провожал Кацпер. Я не думала ничего плохого, но всё-таки нашла его на следующий день и говорю: мол, рассказывай, что да как. Пригрозила ему, что прокляну. Нашлю такое, чтоб у него на веки вечные пропала мужская сила. Конечно, блефовала. Мне от нашей родовой проклятийной магии Залевских достался только дар снимать проклятия, а не насылать. Он поклялся, что ничего не было. Что только проводил меня до комнаты и помог лечь, а дальше испарился. Я ему поверила. А теперь не знаю… - Моника растерянно посмотрела на подруг в поисках
поддержки.
        Лера тоже не знала, что и думать. Она уже убедилась, что Кацпер - редкий мерзавец, но чтоб настолько? Да и Моника, уж какой бы затуманенной от зелья она ни была, не могла же совсем ничего не почувствовать? Не под наркозом же. Валерия с Тересой переглянулись, и староста выдала:
        - ??????????????
        - Улики неубедительные. Предлагаю, пока считать Монику небеременной. Когда вернёмся в академию, купим в аптеке листьев аруганской пальмы и всё выясним.
        Лера сразу догадалась, что эти аруганские листья - аналог земного теста на беременность.
        Моника после слов Тересы заметно повеселела.
        - Да, я согласна считать себя небеременной.
        - Тогда беру Муачо с его колыбелью на себя, - вызвалась Лера.
        На этой оптимистичной ноте девушки разошлись. Вернее, Тереса и Моника ушли к себе, а Валерия и Злата остались в своей комнате.
        Время было позднее и пора бы уже было ложиться спать. Лера принялась разбираться с устройством тахты, чтобы понять, как её разложить, но мысли в голове крутились совсем не о тахте. Хоть и было решено считать Монику небеременной, но Лере всё равно не давали покоя слова Муачо. Не могла же совсем на пустом месте ему привидеться родственная связь Моники и ребёнка? Он наверняка ошибся, но где и в чём? Что за связь он видел? У Леры было несколько вариантов, причём самых нелепых: может, беременный тут кто-то другой?
        Но эти вопросы можно было отложить до завтра. Тут другое не выходило из головы - то, что увидела Злата. Её рассказ очень интриговал, и хоть Лере не верилось, что одним из младенцев была она, всё равно хотелось узнать поподробнее о том, что приключилось в этой комнате. Вот бы поговорить с настоятелем, расспросить его - он, наверняка всё знает. Но завтра экскурсанты возвращаются в академию. Осталась только ночь. Конечно, поздновато для бесед, но интуиция подсказывала - Вилзорт не откажет. Он показался Лере словоохотливым. Она решилась. Только оставлять Злату одну не хотелось. Вдруг ей опять откроется прошлое, что-нибудь пугающее. Сегодня ей и так перепало переживаний.
        Тахта, наконец-то, поддалась. Раскрылась с музыкальным скрипом. Но вместо того, чтобы обустраивать спальные места, Лера предложила:
        - Злат, а давай напросимся к настоятелю на чай? Может, расскажет нам что-нибудь интересное. Наверняка, знает много историй - писатель, как-никак.
        - Давай, - ни секунды не сомневаясь, согласилась Злата.
        ГЛАВА 22. ХОТЕЛА РАССКАЗАТЬ О НЁМ
        Настоятель был рад гостьям. Встретил их улыбкой и лукавым прищуром. А когда услышал, что они пришли просто побеседовать, обрадовался ещё больше. Он повёл их в трапезную и усадил за стол. Лера полагала, что угостит чаем. Но вместо чайника перед гостьями был водружён бочонок с квасом.
        - Делаю сам, - похвастался Вилзорт, разливая пенистый напиток по кружкам. - С добавлением чёрной хвои вьющейся сосновой травы и баргамского изюма.
        Вкус у кваса был запоминающийся. Лера бы пила и пила. Хорошо настоявшийся, он ударял в нос газом и неимоверно бодрил. Однако квас квасом, но надо было переходить к делу.
        - Магистр Вилзорт, нам хотелось бы узнать историю сторожевой башни, - начала Лера издалека. - На занятиях нам рассказывали, но только в общих чертах.
        Настоятель кивнул.
        - Никто лучше меня не знает, сколько всего повидала на своём веку старушка-башня. Её история прекрасна как музыкальная увертюра. Кстати, - он отхлебнул кваса и заинтересованно уставился на Валерию, - вы не играете на виолончели?
        Лера слегка опешила неожиданной смене темы.
        - Нет.
        Ей, честно говоря, медведь на ухо наступил. Какая там виолончель? Хотя музыку она любила.
        - Вы напомнили мне одну девушку. Она была так же прекрасна, как и вы, - Вилзорт прикрыл глаза и начал говорить неспешно и вдохновенно: - Она играла на виолончели в пустом зале. Я слушал, но даже подумать не мог, что это не просто виолончель, а древний артефакт…
        Лера тут же вспомнила, что похожие слова были написаны на листе бумаги, лежавшем на столе в подпольном писательском кабинете. Похоже, Вилзорт решил рассказать сюжет одной из своих книг, над которой сейчас работает.
        - …её пальцы виртуозно скользили по струнам, она знала, как извлекать божественные звуки из своего громоздкого инструмента…
        Лера побаивалась, что история может оказаться не короткой, поэтому решилась направить Вилзорта в нужное русло.
        - Прекрасная виолончелистка бывала когда-нибудь в башне? Это тут она играла в пустом зале?
        - Да. Здесь, рядом с трапезной, есть ещё один зал. В те времена он был ещё более величественен, чем сейчас. Стены покрыты мурмайским мрамором. Они идеально отражали звук. Казалось, играет не только виолончель, казалось, целый оркестр вторит волшебным звукам…
        Глаза Вилзорта оставались закрытыми, а речь стала не очень внятной, и у Леры закралась тревога, что настоятель, чего доброго, задремлет. Почему-то квас на него влиял противоположным образом, чем на неё саму.
        - А что ещё необычного было в башне раньше, кроме музыкального зала? - спросила она зычным басом, чтобы взбодрить настоятеля. - Может, тут был лазарет?
        Громкий голос подействовал - Вилзорт встрепенулся.
        - Лазарета на моей памяти не было. Но я никогда не отказывал в помощи нуждающимся путникам. Было дело, здесь лечился сам князь Пшибыльский…
        Ещё бы знать, кто это.
        - …он был в наших местах проездом. С ним случилось несчастье - неудачно упал с лошади. Вот и пришлось отлёживаться в башне. Мы с ним бывало вот так же вечерами попивали квасок. Оказывается, князь Пшибыльский большой любитель музыки. Рассказывал, что часто бывает в опере. Я слушал его и вспоминал, как чудно она играла на виолончели. И кто бы мог подумать, что старый инструмент таил в себе загадку. На его корпусе были вырезаны руны…
        Голос Вилзорта снова начал затихать. Валерия и Злата переглянулись. Вот ведь как настоятелю в душу запала эта виолончель.
        - Магистр, - Лере опять пришлось повысить децибелы, - а были ли среди путников, которым вы оказывали помощь, женщины?
        - Была одна, - не открывая глаз, ответил Вилзорт. - Она…
        …играла на виолончели в пустом зале? Лере подумалось, что именно это сейчас скажет настоятель. Чтобы прервать его виолончеливые мысли, она тут же уточнила:
        - Я имею в виду женщину в непростом положении. Не останавливалась у вас такая? Может, у неё была какая-то проблема или недуг?
        - Да, - кивнул Вилзорт. - Он у неё был очень особенный…
        Лера и Злата снова переглянулись. Кажется, наконец-то им удалось направить мысли настоятеля в нужном направлении. Беременность - это ведь действительно очень особенный недуг. Можно даже сказать, совсем и не недуг.
        - …особенный и редчайший… - уточнил настоятель.
        Редчайший? Беременность, вроде бы, дело распространённое. Или он к тому, что двойня?
        - …а какой большой, - Вилзорт раскинул руки.
        Лера видела, как у Златы от удивления округлились глаза. Да она и сама уже перестала понимать настоятеля. Это он сейчас про что? Про живот? Имеет в виду, что живот был большой, потому что двойня?
        - …я не мог оторвать глаз. Он был частью её, будто продолжением руки…
        Живот продолжением руки?
        - Кто он? Магистр, вы о чём?
        - Смычок. Она владела им виртуозно. Они были будто созданы друг для друга. Тогда я ещё не знал, что смычок - тоже артефакт…
        Опять виолончель? А когда-то Лера любила этот инструмент. Она залпом допила квас.
        - Магистр, в башне когда-нибудь рождались дети? - сформулировала вопрос как можно конкретнее.
        - А как же. Башня многое повидала.
        - Когда это было?
        - Точно не скажу. Давненько.
        - Вы видели этих младенцев? Которые тут родились?
        - Одного. Тут родился один младенец. Его назвали в честь меня - Вилзортом.
        То есть двойни не было? А Злата видела двоих. Или Вилзорт запамятовал, или Злата не совсем правильно поняла то, что увидела.
        - Дети - как музыка. У каждого своя неповторимая мелодия. И она тоже играла неповторимо. Как жаль, что я в тот момент не разглядел руны на корпусе виолончели. Они означали… - настоятель ещё несколько минут рассказывал о древнем артефакте, но речь его становилась всё неразборчивее и неразборчивее. Он так и уснул над кружкой кваса. Наверное, прошлой ночью что-то не давало ему спать.
        - ??????????????
        Ольшанский целый день прождал Лайлиту, но она так и не пришла. Он не знал, нарочно ли она тянула время, чтобы его позлить, или её спугнуло то, что башня неожиданно наполнилась людьми. Он был в курсе, что она всё ещё здесь. Пока. Его брала досада от мысли, что она может уехать под покровом ночи, и он так и не узнает, зачем она хотела его видеть.
        Ален то и дело подходил к окну. Но когда совсем стемнело, решил, что и так слишком много времени потратил на пустые мысли и бессмысленные телодвижения - пора предаться сладким объятиям морфея. Он уже снял сюртук и расстегнул рубашку, когда в дверь постучали. Она? Пришлось снова застёгиваться, а на сюртук махнул рукой.
        Лайлита вошла, не говоря ни слова. Процокала каблуками по паркету и остановилась на середине комнаты, будто давая себя рассмотреть. Женщина, уверенная в своей безупречности. Такой он её и запомнил. Кричаще красивой, вызывающей, соблазнительной. Будто и не было этих двадцати лет. Единственное, что отличало теперешнюю Лайлиту от прежней - это царственная манерность.
        - Я знаю, какой вопрос крутится у тебя на языке, - произнесла она, посмотрев в глаза, - зачем вернулась?
        Да, пожалуй, это первое, что Алену хотелось бы узнать.
        - Садись, - он кивнул на кресло.
        Она решила принять приглашение. Величественно, будто королева, сделала шаг в сторону кресла, и вдруг её правая нога ни с того ни с сего подвернулась. Пытаясь сохранить равновесие, Лайлита нелепо взмахнула руками. Куда только царственность делась? В следующее мгновение она должна была бы плашмя растянуться у ног Алена. Он машинально ринулся её поддержать, но тоже запнулся. Столкновение было неизбежным. Они треснулись лбами так, что искры из глаз полетели.
        - Какого дьявола?! - вырвалось у Ольшанского.
        В голове стоял адов звон. Они с минуту сидели на полу, потирая лбы. Ален чувствовал, как набухает шишка. Оставалось злорадно утешаться тем, что у Лайлиты тоже рос на лбу рог. Ещё большим утешением было созерцать её стройные ножки, которые неожиданно оказались очень близко.
        Какой подходящий момент для разговора. Они оба на полу. У неё шишка на лбу и порваны чулки - совсем не до королевской величественности.
        - Так зачем ты вернулась, Лайлита?
        - Хотела рассказать тебе о нём…
        ГЛАВА 23. ТЕПЕРЬ ЭТО ТАК НАЗЫВАЕТСЯ?
        Ольшанский смотрел, как Лайлита силилась встать с пола, неуклюже цепляясь за боковину кресла, но у неё не получалось. То ли пятидюймовые каблуки мешали, то ли головокружение от удара ещё не прошло.
        - Раньше ты был более галантным, - уколола она его. - Помоги.
        Он дотянулся до подушки, которая лежала на софе, и подложил Лайлите под спину, чтобы она могла с удобством опереться на боковину кресла. Она, разумеется, ждала другой помощи - хотела, чтобы Ален помог подняться и усадил, но его всё устраивало. Лайлита недовольно сверкнула глазами, а он, игнорируя её гнев, пристроился рядом, бесцеремонно потеснив её.
        - Так что ты хотела рассказать?
        - Будем разговаривать вот так - на полу? - в голосе проскочили спесивые нотки. - Спасибо за «гостеприимство».
        - А мне нравится на полу. Слова будут проще, без витиеватостей. Хочешь, чтобы с тобой говорили прямо, не выбирая выражений - усади собеседника на пол. Правда же, здесь не тянет на высокопарные фразы?
        С её лица слетела спесивая маска. Она вдруг улыбнулась. Искренне.
        - Ты и в молодости был хулиганом. Обычно с возрастом это проходит. Но не в твоём случае.
        - Ты про жёлтые носки?
        - И про них тоже.
        Они немного посидели молча. Ален боролся с желанием положить руку на её колено.
        - Так что ты хотела рассказать? - повторил он вопрос, который сегодня уже звучал.
        - Ты будешь очень зол, когда узнаешь. Такие вещи нужно рассказывать сразу. Ты имел право знать…
        Это она о дочери? Естественно, Ален злился, что ему сразу не рассказали о ребёнке. Ему было жаль утраченного времени, жаль, что не имел возможность видеть, как растёт его дерзкая малышка, жаль, что не мог баловать её, как баловал Злату.
        - Та наша ночь… Знаешь, я о ней часто вспоминала. Она была прекрасна, не находишь?
        Ещё бы Ален не находил. Он тоже вспоминал, а теперь, когда Лайлита была совсем рядом, воспоминания были особенно яркими. Но он напомнил себе, что зол на неё. Она беззастенчиво использовала его.
        - Не заговаривай мне зубы. Я знаю, для чего был нужен тебе.
        - Да, спасала магию. Но это не меняет того, что ночь была для меня особенной. Тем более она имела последствия. Об этом и хотела рассказать…
        - Я уже знаю.
        - Знаешь?
        - Да. Твоё признание запоздало. Следовало бы сделать это раньше.
        - Я хотела. Я возвращалась сюда, когда носила дитя под сердцем. На позднем сроке. Но сложилось так, что наша встреча тогда так и не состоялась. Как только наш сын родился, я вернулась с ним в свой мир. Подумала, так будет лучше…
        - Сын? - Ален подпрыгнул, как ужаленный. - Что значит сын?
        - Всё-таки надо было подготовить, - Лайлита усмехнулась. - Но ты ведь сказал, что знаешь. Да, Ален, поздравляю, ты отец.
        Он ушам своим не верил. Лайлита, что, ещё не отошла от падения и удара в лоб?
        - Ты уверена, что у тебя родился мальчик? Вообще-то, у нас дочь.
        - Что?
        - Красавица и умница Валерия.
        - У нас сын Вилзорт. Уже выше меня на голову, даже если я на каблуках.
        Какой ещё сын?! В Алене закипало неконтролируемое возмущение.
        - Нет, дочь! Зеленоглазая хулиганка. Студентка лучшей в княжестве академии!
        - Нет, сын! - убила взглядом Лайлита. - Красавец-брюнет. Причина бессонных ночей всех девиц в округе.
        - Нет, дочь! - настаивал Ален. - Отважная малышка с сильным даром.
        - Нет, сын! Мне лучше знать! В конце концов, я его рожала! - воинственно выставила грудь вперёд Лайлита.
        Они смотрели друг на друга, хватая воздух ртом, и ничего не понимая, настырно продолжая бессмысленную перепалку: Нет, сын - Нет, дочь. Потом, как по команде затихли, чтобы потребовать друг от друга хором:
        - Рассказывай!
        Ален, отдышавшись, начал первым. Это была длинная бессонная ночь откровений и попыток понять, что же всё-таки произошло…
        Вопреки соблазнительному желанию поспать подольше, Лера встала за час до официального подъёма. У неё была задача успеть до отъезда в академию переговорить с Муачо и убедить его оставить сноп лозы здесь. А если он уже успел сплести колыбель, то тем более, не брать с собой.
        К счастью, Муачо тоже поднялся рано. Она вызвала его поговорить на один из балконов башни.
        - Муачо, я расспросила Монику. Она не беременна. Не нужно дарить ей колыбель.
        - Я уже сам понимать, что ненужно, - Муачо приложил руку к груди.
        - Отлично! Значит, уже не видишь связь?
        - Связь есть. Но колыбель ненужно. Ребёнок большой - не спать в колыбель.
        Как странно. Муачо считает, что у Моники есть подросший ребёнок? Это совсем уж в голове не укладывалось. Да и насколько Лера поняла, он видит связи, только если два родственника рядом. Но разве рядом с Моникой сейчас есть какой-то малыш? Нет, развивать ещё Муачо дар и развивать.
        - Я сегодня печаль, - с грустным вздохом неожиданно сознался он. - Я сегодня видеть новые связи, но не понимать.
        - Ничего, Муачо, не расстраивайся. Для этого же мы и учимся в академии, чтобы досконально овладеть даром. А какие новые связи ты видишь?
        - Твоя связи. Две прочный нить-канат.
        - Нить-канат - это ведь когда очень близкие родственники?
        - Так, - Муачо кивнул.
        Ну, и кто тут в башне Лере отец родной или брат кровный? Настоятель?
        - Я понимать, что так не быть. Я голова ломать. Я нет ответа, потому печаль.
        - Нет-нет-нет, Муачо, никаких «печаль». Просто пока твой дар не окреп и шалит. Мой дар, знаешь, тоже какие фортеля выкидывает? Я же не грущу. Всему научимся.
        Лера улыбнулась. Муачо ответил ей белозубой улыбкой, но большие карие глаза всё равно остались печальными.
        Сразу после завтрака Энтони отдал команду загружаться в экстрамобиль, который уже поджидал у ворот башни. Немного грустно было покидать это замечательное место, но с другой стороны Валерия чувствовала, что уже и по академии соскучилась.
        Они со Златой поднялись в комнату захватить вещи, и сразу же направились к выходу. Возле дверей их остановил настоятель.
        - Можно вас на минутку? - обратился он к Лере.
        Валерия подошла к нему, а Злата отправилась к воротам, где уже толпились одногруппники.
        - Хотел сделать вам небольшой подарок, - Вилзорт протянул Лере толстую стопку сшитых в книгу листов. - Это мой первый роман. На последних строчках ещё чернила не просохли - дописывал сегодняшним утром.
        Хоть Лера и догадывалась, что роман - про пресловутую виолончель, всё равно была очень тронута.
        - Мне? - растерянно спросила она.
        - Вам. Никто никогда не слушал меня так заинтересовано, как вы.
        Шестое чувство подсказывало, что отказываться нельзя. Валерия приняла подарок и тепло поблагодарила настоятеля.
        Как только книга перекочевала в сумку, Лера со всех ног ломанулась к экстрамобилю. Она видела, что все экскурсанты уже зашли внутрь.
        Валерия резво поднялась в салон и стала искать глазами Злату, планируя подсесть к ней. Сестра помахала ей рукой с предпоследнего ряда.
        - Лерочка, я здесь.
        Но, как оказалось, махи руками были отнюдь не приглашением занять соседнее сиденье. Потому как оно уже было занято Марчелом.
        - Лерочка, Марчел сел со мною, чтобы рассказать о местах, мимо которых будем проезжать, - объяснила Злата, как только Валерия подошла к ней. - Он сказал, мы будем пересекать долину свистящих полосатых сусликов. А он много про них знает.
        Значит, суслики? Теперь это так называется? Валерия пропесочила Марчела уничижающим взглядом в духе: я же тебе говорила не применять к Злате свои ловелаские приёмчики. Он в ответ сделал самое невинное выражение лица: мол, а я что? а я и ничего, я про сусликов рассказать.
        Ответный Лерин посыл был: один неверный шаг - убью!
        Настращав Марчела, она начала осматриваться в поисках свободного места. Тереса почему-то сидела рядом с Лемом. Моника - рядом с Филиппом. А где пристроиться Валерии? Свободно было только рядом с Тоцким, занимавшим одно из задних сидений. Ехать с этим дьяволом полдня локоть к локтю? Его довольная физиономия говорила о том, что он совершенно не против подобного соседства. Может, тоже про сусликов собрался рассказывать?
        ГЛАВА 24. НА ВСЮ НОЧЬ
        Говорят, в дороге хорошо думается. А что ещё делать? Ты привязан к одному месту - своему сиденью, но в то же время картинки перед глазами меняются одна за другой. Это способствует тому, чтобы и мысли бежали легко, несдерживаемые суетой обычной жизни.
        Вот у Леры они и бежали - она строила планы на ближайшее будущее. Дел впереди было непочатый край, проблем - пруд пруди. Она разбила их на пункты. И самым первым безотлагательным пунктом шла Моника. По приезде в академию, нужно будет обязательно проверить её на беременность. На всякий случай. Хоть Муачо уже и забрал свои слова назад, но шума без огня не бывает.
        Вторым пунктом шёл сам Муачо. Лере хотелось помочь ему с его пока непослушным и противоречивым даром. Чувствовалось, что Муачо озадачен и расстроен из-за того, что путается в нитях, которые видит.
        Третьим пунктом у Леры значилась Злата. Тут просматривался целый клубок проблем. И её страх расстроить отца тем, что оказалась ему не родной, и её проснувшийся пугающий дар. А самое главное - нужно было придумать, как обеспечить её зачисление в академию, желательно в самое ближайшее время и желательно в Лерину группу.
        Далее у Валерии шёл Марчел, который своим сусликовым демаршем показал, что не собирается оставлять попытки охмурить Злату.
        Казалось бы, уже достаточно проблем, но нет, была ещё одна. Самая заковыристая - Тоцкий. Лера перевела на него взгляд, не разворачивая головы - косилась зайцем. Не замечая её интереса, он поглядывал в окно. Красивый задумчивый дьявол…
        А почему, собственно, Тоцкий тоже был зачислен в разряд насущных проблем? Валерия внезапно поняла, что испытывает к нему сильное влечение. В общем-то, ничего нового. Он её всегда жутко раздражал и при этом всегда возмутительно нравился как мужчина. Наверное, ещё тогда, когда увидела его в первый раз в образе доктора, в ней уже проснулась физиология. Только теперь эта физиология неприлично обострились. Настолько, что даже здесь, в экстрамобиле, в полусонной обстановке всеобщего релакса, ей постоянно вспоминался их вызывающе чувственный поцелуй. А когда Тоцкий начинал ёрзать на сидении и нечаянно задевал её локтём или бедром, воспоминания преобразовывались в чувственные фантазии. Лера побаивалась своего странного состояния и страшно злилась на Тоцкого, за то, что имеет наглость это состояние провоцировать.
        Чтобы избавиться от неожиданно нарисовавшейся проблемы, Лера решила насильно переключить своё внимание с Тоцкого на что-то другое. К счастью, она вспомнила, что у неё с собой роман за авторством Вилзорта. Она достала книгу из сумки и с любопытством покрутила в руках.
        Терзали подозрения, что в названии обязательно будет слово «виолончель», но нет. «Хроники старой Башни» - вот, что было написано на титульном листе. Валерия перевернула первую страницу и приступила к чтению.
        История оказалась автобиографичной. Лера и не заметила, как растворилась в повествовании. Первые главы были посвящены тому, как Вилзорт в составе группы опытных магов обследовал аномальную зону. Он был юн - всего семнадцать. Но относился к работе серьёзно. Вёл подробный дневник, где записывал всё, что представляло хоть малейший интерес. Маги составляли карту аномальной зоны, помечали на ней найденные ловушки. Порой сами попадались в них.
        С особым пристрастием в книге была описана рыжая девушка-маг Майя. Она была старше Вилзорта на семь лет, но, чувствовалось, что это не мешало ему испытывать к ней влюблённость.
        За чтением Лера не заметила, как экстрамобиль проехал пресловутую долину полосатых свистящих сусликов, и самих сусликов, разумеется, тоже не заметила. Не слышала, что про них рассказывал Злате юный натуралист Марчел. Да и остальные разговоры пролетели мимо её ушей. Очнулась она, только когда экстрамобиль подъезжал к главному корпусу академии.
        Чтение пришлось прервать с сожалением. Прочитана была только четверть книги, а то и меньше. Лера ещё пока так и не дошла до виолончели. Впрочем, никто не мешает ей продолжить знакомство с историей, когда выкроится свободное время.
        - Лерочка, я с вами в общежитие, - радостно прощебетала Злата, когда экскурсанты выгрузились из экстрамобиля. - Связалась с отцом, он разрешил мне быть здесь до самого вечера. Пришлёт за мной экипаж к десяти.
        От главного корпуса до общежития всего пять минут ходьбы, но этого времени Злате хватило, чтобы пересказать пропущенный Валерией мимо ушей экскурс в поведенческие особенности сусликов и не только.
        - Лер, я Марчелу сказала, что хочу попробовать поступить в академию. И он пообещал, что будет со мной каждый день заниматься - подготавливать к учёбе, - сестра сияла.
        Лере нравилось, что Злата неисправимый оптимист и, что бы ни случилось, не может долго пребывать в унынии - всегда светится солнышком. Но не нравилось, что причиной, по которой сестра забыла о всех проблемах, свалившихся на неё, стал Марчел.
        - Знаю я эти занятия, - сказала Валерия скептически.
        - Нет, Лер, не думай, что я совсем наивная. Я ему то же самое сказала. Но он поклялся, что это будут именно занятия.
        - Я бы на твоём месте не верила ни единому его слову.
        - Лерочка, я не верю, правда. Я помню, что он со всеми так. Но мне же нужно подготовиться. А Марчел говорит, что у него педагогический талант.
        - Сказала бы я, к чему у него талант, - Лера закатила глаза.
        Теперь у неё ещё одна головная боль - проконтролировать, чтобы занятия проходили в людном месте, а не в интимной обстановке.
        Валерия думала, что дорога очень утомила подруг и вечер пройдёт тихо. Но она их недооценила. За вечер много чего успело произойти. Первое и самое главное - это проверка Моники на беременность. Тереса сгоняла в аптеку за листом аруганской пальмы, который должен был сыграть роль теста. Алгоритм действий был похож на земной - тоже предполагалось смочить лист физиологической жидкостью, только немного другой - слезами. Если от слёз лист поменяет цвет с зелёного на бурый - беременность доказана. Если пожелтеет - значит, обошлось.
        Выжать слезу оказалось делом непростым. Моника старательно тёрла глаза, а толку? Нужны эмоции. Лера пыталась надавить на жалость, вкратце пересказав сюжет «Му-му». В итоге плакала Злата, но не Моника. Тогда она решила идти от обратного - попытаться рассмешить до слёз. Пришлось снова обратиться к земной литературной классике - анекдотам. Поручик Ржевский стал героем вечера. Смеялись все: и Злата, и Тереса, и даже сама Лера. Моника тоже хихикала, но как-то неправильно - глаза остались сухими. Тогда в ход пошёл проверенный кардинальный способ - лук, за которым опять-таки пришлось сгонять Тересе.
        Злой овощ сделал своё дело - слёзы выступили. Моника смочила ими лист и… подруги замерли… лист пожелтел. Все четверо вздохнули с облегчением.
        Длинный день и не менее длинный вечер порядком вымотали. Валерия и Тереса проводили Злату, за которой приехал экипаж, и решили пораньше лечь спать. Староста отключилась первой. Лера собиралась последовать её примеру, но вдруг сработал мобильный кристалл.
        Кто может тревожить сообщениями поздним вечером? Опять «доброжелательница»? Лера недовольно скривилась и приложила ладонь к шершавой поверхности кристалла, ожидая услышать женский полушёпот, но в ухе зазвучал совсем другой голос. Бодрый, самоуверенный и слегка насмешливый. Вот уж кого Лера не ожидала услышать - Тоцкий.
        - Валерия, вы любите авантюры?
        Неожиданное начало - ни здравствуй, ни прощай.
        - Зачем я спрашиваю? Любите, - нагло ответил он за Леру. - Тогда вам должно понравиться одно маленькое полезное приключение. Не хотите разделить его со мной? Уверен, нам будет очень интересно. Спускайтесь к выходу из общежития. Я жду вас здесь. И да, оденьтесь потеплее - это приключение на всю ночь.
        ГЛАВА 25. «БОЛЬШОЕ УХО»
        Как поступают разумные мудрые девушки, если коварный наглый соблазнительный дьявол зовёт их провести ночь в совместной авантюре? Не задумываясь, отказываются! Но Лере эта мысль даже в голову не пришла. Её голова была занята единственным вопросом - что Тоцкий имел в виду под «маленьким полезным приключением». Любопытство было распалено до предела. Что такого полезного может предложить ректор студентке? Дополнительное занятие? Хочет подтянуть её знания по магическому этикету?
        Лера не сомневалась, что на самом деле Тоцкий задумал что-то гораздо более интересное и гораздо более безотлагательное. Что-то такое, что никак не могло потерпеть до утра.
        Она быстро оделась. Отдала предпочтение практичным вещам - брюкам и кофте. В качестве обувки выбрала ботинки, появившиеся у неё благодаря обувной афёре Тоцкого. Для ночного приключения они подходили больше всего. Да и, вообще, она их безумно полюбила. Удобные, лёгкие надёжные. Всё-таки интересно, зачем Тоцкий их ей подсунул? Ректорская забота о студентке? Каждый раз, когда она представляла, как он, опасливо оглядываясь по сторонам, подменивает ботинки, её разбирал смех. Всё-то у дьяволов не как у людей.
        Она спускалась по ступеням бодро, проскакивая иногда сразу через две. Усталость и сонливость как рукой сняло. Предстоящая авантюра страшно будоражила, хоть Лера пока и понятия не имела о чём речь.
        Она вышла на крыльцо и огляделась по сторонам. Тоцкого видно не было, зато в нескольких метрах от входа стоял экипаж. Тёмно-синий, лакированный, роскошный. На дверце - чей-то фамильный герб. Две переплетенных ветви оливы. Или не оливы? В свете фонаря - не разберёшь. Но самое главное, это был и не совсем экипаж - только один корпус. Лошадей не наблюдалось.
        Дверца экипажа распахнулась, и из салона вышел Тоцкий с довольной физиономией.
        - Нравится? - спросил, кивая на чудо местной техники. - Хотя землянку, конечно, мобилем не удивишь.
        Так вот что это, оказывается, такое - мобиль. Экипаж на магической тяге. Тот же принцип, что и у экстрамобиля, на котором студентов возили на экскурсию, только рассчитан на меньшее количество пассажиров.
        Они оба: и Тоцкий, и его тёмно-синий четырёхколёсный приятель - выглядели таинственно и притягательно. Значит, Леру заманивают не просто в авантюру, а в автомобильную авантюру?
        Тоцкий с коварной ухмылочкой приглашающее кивнул:
        - Прошу.
        - Куда мы? - поинтересовалась Валерия.
        Должны же приличные девушки интересоваться о конечном пункте маршрута, прежде чем садиться к привлекательному мужчине в машину?
        - По дороге расскажу.
        Вот так, значит? Держит интригу? Лера запомнила этот момент, чтобы когда-нибудь в отместку вот так же заставить его умирать от любопытства.
        Она зашла в салон и села на переднее сиденье. Удобно! Внутри мобиль был похож на земной автомобиль гораздо больше, чем снаружи. Со стороны водительского сиденья имелась панель управления, подсвечивающаяся синим, и руль.
        Тоцкий занял водительское место. Со знанием дела подёргал какие-то рычажки, и мобиль тронулся. У Леры засосало под ложечкой от предвкушения совершенно необычного приключения. Она даже не стала сразу атаковать Тоцкого вопросами, а немного насладилась ощущениями. Ночь. Звёзды. Тишина. Чуть прохладный ветер в лицо. И дьявольски красивый мужчина за рулём…
        Как только Лера вышла из оцепенения, сразу решила, что пора возмущаться.
        - Дьер Ян, так куда мы едем?
        - В столицу.
        Неожиданно. До столицы, насколько Лера знала - два часа езды, не меньше. Академию ведь специально построили подальше от столичных соблазнов. Но главное - зачем? Экскурсия и шопинг отпадают. Ночь на дворе.
        - Вы никогда не слышали про Корнелию? - поинтересовался Тоцкий. - Живёт в башне на окраине столицы. Вот к ней и держим путь. Необычная женщина с очень сильным даром. Ведунья. Знает прошлое и будущее. И говорят, даже может на них влиять.
        Влиять на прошлое и будущее? Менять их по своему усмотрению? Опасный дар.
        - Не слышала, - призналась Лера.
        - Корнелия принимает клиентов. Берётся подсказать, как действовать, чтобы избежать проблем. Вот я и договорился, чтобы она нас приняла.
        - Ночью? - скептически сощурилась Лера.
        - Она принимает исключительно ночью. Днём спит. Сон приходит к ней только при ярком солнечном свете.
        Нестандартная женщина. Валерию она всё больше и больше интриговала. Вот только одного Лера не могла понять - о чём Тоцкий собрался с ней консультироваться и для чего взял с собой Леру.
        - А нам она зачем?
        - Попросим её подсказать, как решить нашу проблему. У нас же есть проблема? - спросил он серьёзно, но глаза поблёскивали как у беса, задумавшего лукавство.
        Проблемы, разумеется, были. Для Леры Тоцкий - одна сплошная большая проблема и много мелких в довесок. Но вот что именно он имеет в виду?
        - Какая проблема?
        - Наша помолвка. Мы ведь хотим её аннулировать? - приподнял он бровь.
        - Вы думаете, Корнелия поможет это сделать?
        - В любом случае послушать совет не помешает, - у Тоцкого на лице опять заиграла лукавая улыбка.
        Лера чувствовала, что затеянная им авантюра гораздо хитрее, чем просто выслушать совет ведуньи.
        - Дьер Ян, что вы задумали?
        - Вот, - он вынул из кармана монету и протянул Лере. - Это артефакт.
        Пока она крутила в руках ничем не примечательную медяшку, Тоцкий начал рассказывать.
        - Помните наш разговор двухнедельной давности? Мы заподозрили, что у Ольшанского должны быть веские причины проявлять такую незаурядную настойчивость и усердие, чтобы нас поженить. Простым желанием выгодно устроить дочь трудно объяснить его настырные попытки нас сблизить. Я нанял детектива. Он скрупулёзно работал над заданием, наводил справки, и пришёл к неожиданному выводу, что поведение Ольшанского как-то связано с его визитами к Корнелии.
        - Он выполняет её советы?
        - Возможно. На завтрашнюю ночь назначен очередной его визит к ведунье. Вам интересно, о чём они будут говорить?
        Ещё бы!
        Валерия кивнула.
        - Артефакт, который вы держите в руках, сделан из раковины медной статуанской улитки. Его называют «Большое ухо».
        - Подслушивающее устройство? - догадалась Лера.
        - Да.
        Она посмотрела на монетку новыми глазами - с уважением. Получается, это аналог земного шпионского жучка.
        - Сегодня, во время консультации у Корнелии, нам нужно будет незаметно оставить артефакт. Где-нибудь в укромном месте, чтобы он не бросался в глаза. Тогда завтра при помощи артефакта-приёмника мы сможем услышать, о чём будут говорить Ольшанский и Корнелия.
        Хитр?. Возможно, из разговора станет ясно, почему Ольшанский с таким маниакальным упорством пытается свести Валерию и Тоцкого. А осведомлён, значит вооружён.
        - Но как нам перехитрить Корнелию? - задумалась Лера. - Она же сильный маг. Учует артефакт.
        - Она ведунья, а не артефактор. Не учует. Действовать будем сообща. Я отвлекаю внимание, а вы незаметно прячете.
        Они переглянулись заговорщицки, как два шпиона, как Штирлиц и радистка Кэт.
        ГЛАВА 26. ПРОСТОЙ СПОСОБ АННУЛИРОВАТЬ ПОМОЛВКУ
        - Ехать долго. Можете подремать, - предложил Тоцкий.
        Какое дремать? Валерию будоражили предстоящие шпионские приключения и знакомство с таинственной ведуньей. Она и глаз сомкнуть не сможет. В голове уже крутились мысли, как и где лучше спрятать артефакт.
        Да и глупо спать, когда тебе так всё нравится - лесная дорога, темнота, тишина. А ещё Лере нравилось, что разгоняет тьму в салоне лишь синеватая подсветка панели управления. В этом тусклом синем свете Тоцкий казался притягательно опасным. И ей пощипывало нервы от рисковых мыслей, лезших в голову.
        В общем, Лера так и лупала глазами всю дорогу. Тоцкий, заметив, что спать его пассажирка не собирается, предложил провести занятие по магии. В час ночи? В мобиле? Вот ректор он и есть ректор. Лучше бы байками девушку в дороге развлекал.
        Впрочем, чего это Лера расстроилась? К доске он её вызвать не сможет. Неуд поставить у него не получится. А про магию пусть рассказывает - это нескучно.
        Тоцкий выбрал интересную тему - про магический резерв. Рассказал о том, почему он не бесконечен и может исчерпаться, как долго восстанавливается, какие есть способы ускорить восстановление. Кое-что Лера уже знала, но кое-что стало для неё открытием. Например, она раньше не слышала, что совместимые маги могут делиться магическим резервом друг с другом. Есть специальные методики.
        - Хотите немного практики?
        Тоцкий улыбнулся соблазнительно, как дьявол-искуситель. А ещё этот синий цвет, который делал его опасным. Конечно, Лера хотела. Ей снова начало пощипывать нервы от предвкушения. Как это, получить немного магической энергии от другого? Что будешь чувствовать, когда другая магия провзаимодействует с твоей?
        - У нас в земном мире считается, что знания лучше всего усваиваются на практике, - витиевато согласилась Лера.
        - Отлично, - уголок рта Тоцкого приподнялся в самодовольной ухмылке. - У нас будет чем заняться на обратном пути. Мы почти на месте.
        Валерия уставилась в окно. Действительно - всего в нескольких десятках метров слева от дороги возвышалась башня. По форме она сильно отличалась от сторожевой башни Вилзорта. У настоятеля огромные владения. Основание его башни широкое - там бы, наверное, целое футбольное поле поместилось. А тут - что-то тоненькое и изящное. Похожее строение было в парке недалеко от Лериного дома - смотровая башня. Вход стоил копейки - как жетончик на метро. Расставшись с этой чисто символической суммой, ты мог подняться по винтовой лестнице на самый верх, где располагалась застеклённая смотровая площадка. Смотри-любуйся, как живёт город. Как двигаются слаженно потоки машин и людей, словно подчиняющиеся командам невидимого дирижёра.
        Башню Корнелии будто та же бригада строителей делала. Как только Лера с Тоцким зашли внутрь, их встретила винтовая лестница. Такая же скрипучая и неухоженная. Ян пропустил Леру вперёд, а сам шагал за ней. Свет был настолько тусклым, что идти приходилось чуть ли не на ощупь. С каждой ступенью в груди усиливался трепет уважения к почтенному возрасту старой башни.
        Лестница вывела к двери.
        - Входить нужно без стука, - объяснил Тоцкий, открыв дверь и легонько толкнув Леру вперёд.
        Она сделала несколько шагов и остановилась осмотреться. Небольшая комнатка, освещённая простой настольной лампой, выглядела уютно. На кровати сидела женщина с длинными распущенными волосами. Про таких говорят - неопределённого возраста. Ей могло оказаться меньше пятидесяти или далеко за семьдесят. Глубоких морщин не было, но в выражении лица чувствовалась мудрость прожитых лет. Женщина увлеченно вязала, совершенно не обращая внимания на вошедших. Шевелились только её руки, но всё равно ощущалось, какой сильной энергетикой она обладает.
        Валерия и Тоцкий переглянулись. Если Корнелия и дальше будет так увлечена вязанием, то спрятать где-то здесь монетку-артефакт не составит труда.
        - Доброй ночи, - подал голос Тоцкий.
        Ведунья, наконец, решила уделить внимание гостям.
        - Садитесь, - пригласила она, не переставая работать спицами.
        Сидячих мест было два - стул и кресло. Тоцкий по-джентельменски уступил более удобное место Лере, а сам уселся на стул.
        - Мы хотели бы… - начал Тоцкий, но Корнелия перебила.
        - Погоди.
        Она расстелила рядом с собой связанное полотно и нахмурилась. Что ей не понравилось? Лере работа показалась искусной. Зелёные и чёрные нити ажурно переплетались в замысловатый узор. Но Корнелия осталась недовольна. Она вдруг спустила полотно со спиц и начала безжалостно распускать связанное.
        Лера с Тоцким опять переглянулись. Он едва заметно подмигнул. Похоже, самое время заняться припрятыванием артефакта. Корнелии явно не до гостей. Валерия нащупала в кармане монету. Сердце ускорило ритм. Самый ответственный момент шпионской операции. Если Корнелия заметит - всё пропало. Надо действовать невозмутимо и хладнокровно. Куда спрятать? Самым подходящим местом показалась щель между сиденьем и боковиной кресла. Не нужно вставать, да и вообще, практически шевелиться не придётся. И если пропихнуть монету поглубже, никто её там ни за что не заметит.
        Не выпуская из вида Корнелию, воюющую с полотном, Лера осторожным движением вынула артефакт и просунула в щель. На это потребовалась какая-то секунда. Кажется, получилось! Ведунья продолжала распускать вязание, сосредоточив всё внимание на нём, и при всём желании не могла видеть незаметного Лериного движения, потому что голова её была повёрнута в противоположную сторону.
        А это было проще, чем казалось. Валерия поймала одобряющий взгляд Тоцкого и позволила себе чуть-чуть задрать нос. Да, земные девушки в шпионских приключениях - профи.
        - Корнелия, мы приехали, чтобы… - Тоцкий решил напомнить о себе и Лере. Теперь-то уже можно. Операция завершена.
        - Пусть она говорит, - перебила Корнелия. В этот момент она закончила распускать полотно и снова взялась за спицы. - Что ты хочешь узнать, девочка моя? - спросила мягко, посмотрев на Леру. - У тебя ведь вертится на языке вопрос?
        - ??????????????
        Вообще-то, да. Кое-что Валерии действительно хотелось спросить у Корнелии.
        - Это правда, что вы можете влиять на прошлое и будущее?
        Она рассмеялась.
        - Чего только обо мне не говорят злые языки. Разве можно изменить прошлое? Это никому не под силу. Что было, то было.
        - А будущее?
        - А на будущее может влиять каждый из нас. Каждый выбирает свою дорогу.
        Мудрые слова. Но Лере казалось, что Корнелия немного лукавит. Она же ведунья. У неё, наверняка, есть дар влиять на то, что должно произойти.
        - Не веришь? - её руки всё ускоряли и ускоряли работу. Вместо распущенного полотна росло новое. - А давай так. Я знаю, что скоро начнётся сильная гроза. Лесную дорогу размоет - не проехать. Если я скажу вам ехать окольным путём по мощёному тракту, вы послушаете или сделаете по-своему?
        Корнелия смотрела на Леру, но она не знала, что ответить. Это чисто теоретический вопрос или ведунья сделала предсказание?
        - А гроза действительно будет?
        - Неважно, будет или нет. По какой дороге ехать, в любом случае, решать вам.
        Как искусно Корнелия запутала Леру. Так и не было понятно ни про её дар, ни про грозу.
        - Так зачем вы приехали? - ведунья, наконец-то, решила дать слово Тоцкому.
        - Хотели узнать, как расторгнуть нашу помолвку.
        Лера думала, что сейчас в ход пойдут туманные мысли и идеи, наподобие тех, что прозвучали минутой раньше. Что-то такое, что можно трактовать по-разному, и пойди разбери, что имелось в виду и как действовать. Но на удивление Корнелия дала совершенно чёткий рецепт.
        - Аннулировать помолвку проще простого. В нашем княжестве пока ещё никто не отменял закон, согласно которому жених вправе отозвать свою подпись под документом помолвки в случае, если невеста не проявляет должной преданности и верности.
        Верности? Это то, что Лера подумала?
        - Достаточно будет, если жених увидит, как его невесту целует другой мужчина. Найдите мужчину, с которым не против поцеловаться невеста, организуйте свидетелей… В общем, что я вас учу? Сами всё понимаете.
        ГЛАВА 27. ХОРОШИЙ ПЛОХОЙ СОВЕТ
        Валерию слегка удивил способ предложенный Корнелией. Своеобразненько. И почему юристы Тоцкого до такого не додумались? Или додумались, но в отличие от прямолинейной и экстравагантной ведуньи не решились предложить?
        - Сколько я вам должен? - Тоцкий поднялся со стула и вынул из нагрудного кармана бумажник.
        Что-то он как-то помрачнел.
        - Я не беру деньги за свои услуги, - отказалась от материального вознаграждения Корнелия. - Я помогаю людям по велению сердца.
        Ой, а вид-то какой при этом лукавый.
        - Однако от устной благодарности не откажусь. Приезжайте сказать спасибо, когда у вас всё получится. Интересно будет послушать, как вам пригодился мой совет.
        - Непременно, - ответил ей Тоцкий не очень любезно и, подхватив Валерию под локоток, направил в сторону выхода.
        Она попрощалась с Корнелией на ходу. И вышла бы за дверь, не поворачивая головы, если бы её взгляд не зацепился за предмет в тёмном углу комнаты. Сначала Лера даже не поняла, что именно привлекло её внимание и почему. Это был музыкальный инструмент, в аккуратном кожаном чехле. Форма и размер чехла подсказывали, что внутри, скорее всего, виолончель.
        Собственно говоря, ну и что? Увидь Лера, эту виолончель до разговора с Вилзортом, совершенно бы осталась равнодушной. Но настоятель так много раз проговорил, что какая-то там виолончель оказалась древним артефактом, что Лера невольно задумалась, может и эта виолончель тоже с секретом. Зачем бы Корнелии держать в своей комнате музыкальный инструмент? Почему-то сложно было представить ведунью наяривающей смычком по струнам в полном одиночестве. Значит, виолончель нужна ей для чего-то другого. У Леры даже проскочила мысль: а не тот ли это инструмент, который фигурировал в рассказах старца?
        Однако удовлетворять любопытство было поздно. Они с Тоцким уже спускались по винтовой лестнице вниз. Но Лера взяла себе на заметку расспросить Корнелию о виолончели во время следующей встречи.
        За время, пока шла консультация, на улице заметно похолодало. Однако Тоцкий не спешил сразу садиться в мобиль. Запрокинув голову, он несколько секунд изучал небо. Лера последовала его примеру. Ночь казалась абсолютно ясной. Ничто не мешало звёздам лить свет на окраину столицы - ни единого облачка.
        - Проверяете, будет ли гроза? - поинтересовалась она.
        - Да. Мощёная окольная дорога, о которой говорила Корнелия, займёт в три раза больше времени. Мы опоздаем к началу занятий.
        - Тогда давайте поедем по прямой. Мне кажется, про грозу - это была метафора. Корнелия использовала её, чтобы задать каверзный вопрос.
        Или даже, скорее, специально хотела запутать. Хотя зачем ей это?
        - Возможно, - хмыкнул Тоцкий.
        Он ещё раз посмотрел на небо. Но там вверху, абсолютно ничего не изменилось - всё те же ясные звёзды.
        - Хорошо. Поедем, по лесной дороге, - принял он решение. - Не хотелось бы опоздать.
        Они уселись в мобиль, и Тоцкий начал выруливать на дорогу, по которой ехали в эту сторону. Снова за окнами понеслись ночные пейзажи.
        Леру тянуло обсудить с ним слова ведуньи. Было очень любопытно, что Тоцкий думает по этому поводу.
        - Дьер Ян, а ведь Корнелия действительно посоветовала простое решение. Если следовать её словам, мы можем легко избавить вас от проблемы, которая нависла над вами, когда вы подписали документ помолвки.
        Тоцкий смотрел на дорогу подозрительно сосредоточено и Лерин энтузиазм разделил лишь вялой улыбкой.
        - Всего-то и нужен один поцелуй - и мы свободны от назойливых попыток Ольшанского свести нас, - продолжала рассуждать Валерия.
        И чего она сегодня такая добрая? Нет, Лера действительно готова была разыграть небольшой спектакль - сделать вид, что целуется с кем-нибудь, если уж это позволит Тоцкому забрать подпись под документом. Саму Валерию документ волновал мало - для неё он пустая бумажка, вне зависимости от того, чьи подписи там стоят. Но всё же её жизнь немного упростилась бы, если бы Ольшанский окончательно понял, что этому браку точно никогда не бывать и перестал бы подсылать разных Анджеев с их романтическими подставами.
        Тоцкий почему-то к обсуждению животрепещущей темы не подключался - продолжал хранить полное молчание. Уже даже и вялой улыбки на лице не наблюдалось. И чего это он такой мрачный? Жучок спрятали, совет получили. Должен быть доволен результатами консультации как слон.
        - Хоть я и считаю, что расторжение помолвки - не моя головная боль, - начала Лера новую мысль, - но всё же согласна вам помочь. Нам только нужно обсудить, кого привлечь к этой авантюре. У вас есть кандидатуры?
        - Нет, - его глаза опасно блеснули.
        - Я думаю, можно привлечь Марчела.
        - Марчела? - Тоцкий издевательски растянул первый слог. И процедил сквозь зубы что-то неразборчивое.
        - Да. Марчела. Самая подходящая кандидатура. Я думаю, он согласится.
        Тоцкий посмотрел на Леру дьяволом. В глазах - тёмное-тёмное пляшущее пламя.
        - Я не хочу, чтобы вы жертвовали собой, - его голос звучал обманчиво мягко.
        - Да какие же это жертвы? О поцелуях Марчела ходят только восторженные слухи.
        Ох, что полыхнуло в чёрных омутах его глаз. Он сжал руль так, что костяшки пальцев побелели. Зачем Лера это сказала? Она ведь почувствовала, что в Тоцком закипает ревность. Дразнить дьявола - опасно, но как приятно щекочет нервы. И потом, кто ему виноват, что он почему-то решил, что речь о настоящих поцелуях, а не о спектакле? Да и вообще, если он однажды её поцеловал, это ещё не даёт ему никакого права на ревность.
        Она покосилась на него. Интересно было бы прочитать его мысли. Что творится в головах у мужчин, когда они ревнуют девушку, которая вообще-то не их девушка, а сама по себе? Хотя может, лучше и не знать, что он там думает. Судя по выражению его лица, там что-то непечатное.
        Он неожиданно остановил мобиль. О, вот, похоже, сейчас Лера и узнает, что он думает. Допрыгалась. Пару секунд Тоцкий сидел, не разворачиваясь. И этих секунд хватило, чтобы у неё бешено разогналось сердце. По телу прокатилось острое жалящее предчувствие, что сейчас что-то произойдёт.
        Он нагло молчал. Ни слова не говорил о том, почему остановился посреди леса. Но Лера догадалась и сама. Он хотел переключить всё внимание с дороги на неё.
        Ночь. Лес. Никого. Только ты и он. Трусишь, Лера? Дразнила дьявола, теперь почувствуй его гнев. Он развернулся к ней. Не злой - скорее, заведенный. Губы растянуты в опасную улыбку.
        - Мне не понравился совет Корнелии.
        Ах, гад, как же красив в синеватом свете, льющемся от приборной панели.
        - По мне неплохой совет.
        Уж дразнить, так дразнить до конца.
        - Мы найдём другой способ решить нашу проблему, - он перешёл на угрожающий полушёпот.
        - Вашу проблему, - поправила она.
        Его взгляд коснулся её губ. Это просто взгляд, но стало жарко. Ощущение, будто он медленно провёл по ним пальцем - щекотно. Тоцкий тоже её дразнил. Хотел напомнить их поцелуй. Будто его можно забыть.
        Желание испытать это чувство снова отозвалось тянущим вязким болезненным сладким напряжением. Нет, Лера, ещё чего! Ты давала себе слово больше никогда не хотеть его поцелуев. Да и ни малейшего повода нет. В прошлый раз поцелуй был продиктован необходимостью вызвать магию. А в этот раз что? Где логика?
        Ей казалось, он тоже мучительно борется с собой. Но, видимо, переборол. Он потянулся к Лере, и все мысли мгновенно выветрились из головы. Чёрт с ней, с логикой. Потом… Она почувствовала его горячие ладони на плечах. Они скользнули на шею, затылок, чувственно смяли волосы. И она тоже потянулась к нему. Да, чёрт, её тянет к этому мужчине! Она успела ощутить его горячее рваное дыхание, прежде чем его настойчивые губы коснулись её губ.
        Они целовались самозабвенно. Будто всегда этого страстно хотели, но им кто-то мешал. Чувства были настолько острыми и упоительными, что мир растворился, перестал существовать. В глазах мелькали яркие всполохи. Лера не сразу поняла, что это молнии. Откуда-то приближалась гроза. А им было всё равно. Их с Тоцким пробивали разряды собственного электричества. И даже когда по корпусу мобиля забарабанил дождь, они отказывались слышать, не в силах оторваться друг от друга…
        ГЛАВА 28. ИДЕЯ ПОЛУЧШЕ
        Разряд громыхнул где-то совсем рядом. Невозможно было и дальше не замечать разбушевавшуюся стихию. Надо было возвращаться в реальность. Лера собралась с силами и резко отстранилась от Тоцкого.
        Что это сейчас было? Совершенное безумие. Они молча смотрели друг на друга. В его тёмных глазах светился шальной голодный огонь. Тоцкому мало. Вот дьявол! Лера чувствовала, что её взгляд в этот момент был, наверное, не менее ошалелым. Они оба тяжело дышали. Между ними уже образовался небольшой зазор, но напряжение ни капли не спадало.
        Может, наехать на Тоцкого? Тогда точно полегчает. Начать возмущаться по поводу его беззастенчивой наглости. Пылая гневом, спросить: «Как вы посмели?!!». Свалить всю вину на него. Да, Лера сама этого хотела, но она же не виновата, что он такой адски привлекательный.
        Снова громыхнуло так, будто молния ударила в соседнее дерево. Аж уши заложило. В голове зазвенело, но одновременно немного прояснилось. Мысли стали не такими лихорадочными. Лера решила всё-таки наехать на Тоцкого, но причину наезда выбрала другую.
        - Дьер Ян, зачем вы остановили мобиль посреди леса? - с нотками возмущения поинтересовалась она. - Надо срочно ехать дальше, пока дождь не размыл дорогу, как предрекала Корнелия.
        Собственно, что там творится во внешнем мире, в частности с дорогой, было не понятно, так как стёкла от их горячего учащённого дыхания запотели до полной непрозрачности.
        Тоцкий, кажется, уже вернул себе самообладание. Даже какое-то подобие ухмылки на лице появилось.
        - Пожалуй, вы правы. Надо ехать, - согласился он.
        При этом смотрел так, будто совершенно не согласен. Его взгляд чувственно прошёлся по её губам, намекая на то, чем на самом деле он считает нужным в данный момент заниматься. Тем не менее, он достал какую-то тряпицу из отсека мобиля и начал протирать стёкла.
        Дорога оказалась ещё не совсем размытой - вполне можно проехать. Тоцкий включил устройство, чем-то напоминающее земные автомобильные дворники, дёрнул какие-то рычажки и мобиль помчал со всей скоростью, на какую был рассчитан.
        Прошло всего несколько минут и гроза начала стихать. Понеслась куда-то в сторону, противоположную движению мобиля. Всполохи молний уже не так сильно резали глаза. Раскаты грома становились не такими грозными. Зря Корнелия пугала. Никакого заметного вреда гроза лесной дороге не нанесла. А значит, они беспрепятственно вернутся домой.
        Тоцкий вёл мобиль молча. Может, напомнить ему о том, что на обратной дороге собирался продолжить рассказывать о магическом резерве? Лера бы с удовольствием послушала лекцию на нейтральную тему, чтобы окончательно прийти в себя и хладнокровно проанализировать события последнего часа. Но она чувствовала, что никакой лекции не будет. Тоцкий обязательно заговорит о том, что между ними произошло. Лера просто физически ощущала, как в его голове вызревают мысли. Будет извиняться или что? Хотя какие извинения? Дьяволы на подобное не способны.
        - Валерия, должен сказать…
        - Про магический резерв? - перебила она. - Вы обещали.
        Пусть выполняет обещания и даст Лере время прийти в себя. Ей нужно выработать тактику защиты или нападения, в зависимости от того, куда будет клонить Тоцкий.
        - Про магический резерв позже. Сначала…
        Он оборвался на полуслове и резко ударил по тормозам. В свете передних огней мобиля стало видно поваленное дерево, перегородившее дорогу.
        Вот чёрт! Это из-за грозы? Всё-таки она порядком нашкодила. Будто специально, чтобы подыграть Корнелии.
        - Надо глянуть, - решил Тоцкий и вылез из мобиля.
        Лере естественно тоже не усиделось на месте и она направилась посмотреть на неожиданную преграду.
        Дождь ещё немного накрапывал. Но настолько мелкий, что Лера даже внимания не обращала. Она начала обходить дерево вслед за Тоцким, который с умным деловым видом что-то высматривал. А что там высматривать, когда и так понятно, что такую махину им вдвоём не сдвинуть? Ствол толстенный. Наверное, весит несколько тонн.
        - У нас два варианта, - глубокомысленно изрёк Тоцкий, когда закончил обследование, - либо расчистить дорогу, либо ехать в объезд. Но тогда с учётом потерянного времени, вернёмся в академию только днём. Какой выбираете вариант?
        Угу, будто тут действительно есть выбор. Что-то Валерия не видит поблизости подъёмного крана и тягача. Или хотя бы бригаду лесорубов с бензопилами, которые бы на кусочки деревеняку распилили.
        - У вас есть идеи, как расчистить дорогу? - с лёгким сарказмом полюбопытствовала Лера.
        - Есть. Применим магию.
        - Надеюсь, сегодня ваш резерв не на нуле?
        - Не на нуле. Но расчищать вам, - нахально заявил Тоцкий.
        - Почему? - возмутилась Лера.
        - Потому что здесь нужна ваша взрывная магия. Ломать, выбивать, крушить, разносить - в этом Ольшанским нет равных.
        А какая довольная физиономия. Будто всю жизнь мечтал посмотреть, как Лера будет с деревом расправляться.
        - Подождите, но ведь это целое огромное дерево. Разве у меня хватит на него магических сил?
        - Я пополню ваш магический резерв, и тогда вам точно хватит сил. Вы же просили продолжения занятия? Вот и продолжим. Самое время перейти к практике.
        Звучало соблазнительно. Ещё по дороге к Корнелии, когда Тоцкий рассказал, что совместимые маги могут пополнять друг другу магический резерв, Лере захотелось испытать это на себе - вливание другой магии. Наверняка, непередаваемые ощущения.
        Тоцкий подошёл к ней почти вплотную. Ей даже голову пришлось запрокинуть, чтобы увидеть его искушающую улыбку.
        - Согласны?
        - Согласна.
        - Применим для начала самый простой способ.
        Его улыбка стала шире. А взгляд прошёлся по её губам. В который за сегодня раз? Лера заподозрила неладное.
        - Для передачи магической энергии нужен поцелуй? - с подозрением спросила она.
        Его взгляд почему-то переместился с губ на шею, сделавшись кровожадным.
        - Не поцелуй, а укус.
        - Что, как у вампиров? - ойкнула Лера, округляя от ужаса глаза.
        Тоцкий, зараза, рассмеялся, выдав, что он её просто дразнит. Она метнула в него пылающий возмущением взгляд. Ну и шуточки у Тоцкого. Лера уже успела представить, как он впивается в её шею. Жутковато, но почему-то заводит.
        - Для передачи магической энергии тактильный контакт не обязателен, - Тоцкий вернулся в образ добропорядочного преподавателя. - Требуется только ментальная связь. Но с тактильным контактом проще. Для первого раза не помешает.
        Тоцкий приподнял руки и раскрыл ладони ей навстречу.
        - Сделайте тоже самое, - скомандовал он.
        Она последовала указаниям и их ладони соприкоснулись. Его руки, как всегда были приятно горячими. Он чуть развёл свои пальцы, и Лерины послушно тоже развелись.
        - Закройте глаза. Расслабьтесь, - мягко приказывал он. - Сконцентрируйте мысленный взор на солнечном сплетении.
        Лера пыталась расслабиться. Но откуда-то взялось волнение.
        - Вам ничего не нужно будет делать. Просто примите мою магию. Позвольте ей наполнить вас.
        Сначала ничего не происходило. Волнение росло. Чуть-чуть пощипывало макушку. Это оно или не оно? Нет, макушка оказалась ни при чём - это от напряжения. Тепло пошло через ладони. Насыщенное концентрированное разогревающее тепло - его магия. Она пропитывала всё тело. Ощущения - не передать.
        - Ну как? Немного жарко?
        - Очень жарко.
        - Дышите глубоко. Сейчас пройдёт.
        Он отпустил её ладони. И Лера решилась открыть глаза. Ну что сказать? Как будто под хмельком. Эйфория и розовый туманец в голове.
        - Теперь чувствуете силы справиться с деревом? - Тоцкий усмехался. - Действуйте.
        Валерия посмотрела на дровеняку, которую нужно сдвинуть. Задача не казалась ей непосильной. Но была одна маленькая загвоздочка. Она по-прежнему не научилась вызывать магию по собственной воле.
        Лера двинулась вдоль поваленного дерева, пытаясь настроиться.
        - Снова требуется помощь? Живой раздражитель? - Тоцкий шёл за ней по пятам. - Я как всегда готов исполнить эту роль. Тем более у нас есть проверенный способ.
        Знала уже Лера эти проверенные способы.
        - Собираетесь поцеловать, а потом сказать, что земные девушки не умеют целоваться? - скептически вопросила она.
        - Нет. У меня идея получше.
        Тоцкий обхватил её за талию и развернул к себе.
        - Поцеловать, - он нагло улыбнулся, хотя глаза были серьёзными, - но сказать кое-что другое, - он наклонился к её уху и хрипло прошептал: - не знаю насчёт всех земных девушек, но одна из них целуется так, что я передумал аннулировать помолвку.
        ГЛАВА 29. УТРО СЮРПРИЗОВ
        Тихий голос Тоцкого пробрал до мурашек, но Лера подавила физиологию. Его слова прозвучали возмутительно. Она ушам своим не поверила. Тоцкий полагает, что имеет право, вот так взять и расхотеть расторгать помолвку?! Ещё и нагло об этом заявляет, как бы намекая, что собирается считать Валерию своей законной невестой. При этом не удосужившись даже поинтересоваться, что сама Лера думает по этому поводу!
        Он уже положил пятерню на её затылок, зарылся в волосы и начал наклоняться. Понятное дело, для поцелуя. Лера упёрлась ладонями в его грудь, не давая сократить расстояние до опасного минимума.
        - У вас, дьер Ян, нет ни малейшего шанса стать женихом земной девушки! - гневно осадила она его. - Не знаю насчёт всех земных девушек, но, по крайней мере, одной конкретно взятой - точно.
        Она пыталась отодвинуть его подальше от себя, но он превратился в несдвигаемую глыбу. И чем сильнее она давила ладонями на его грудь, тем этот дьявол шире улыбался.
        - И почему же у меня нет шансов относительно одной конкретно взятой землянки?
        - Потому, что у нас, в земном мире, мужчина сначала доказывает, что любит, и только потом просит принять его предложение. Вы пропустили оба этих пункта, - воинственно выдала Лера.
        Он продолжал улыбаться и предпринимать бесцеремонные попытки поцеловать. Они по-настоящему боролись. Вернее, это Валерия боролась, а Тоцкий, пользуясь случаем, обнимал. Борьба была неравной, неправильной и слишком чувственной. Лера ничего не могла поделать с этой горой стальных мышц - трепыхалась в его крепкой хватке. Заводилась, злилась, негодовала, а Тоцкий лишь усмехался. Видно было, что он ещё и удовольствие получает от их борцовского поединка.
        Возмущение Леры достигло вершины. И тут вдруг до неё кое-что дошло. А что если Тоцкий сказал, что не хочет расторгать помолвку не потому, что действительно так думает, а просто чтобы её разозлить и вызвать прилив магии? Выходит, она тут тратит силы, красноречиво объясняет ему, насколько он не годится в женихи, а он и не собирался становиться женихом? Эта мысль почему-то разозлила ещё больше, чем сами слова Тоцкого. Знакомое покалывание пальцев не заставило себя долго ждать. И вместе с покалыванием проснулось желание что-нибудь раскурочить.
        Тоцкий, по всей видимости, заметил, что Лера доведена до нужной кондиции и среагировал мгновенно. Обхватил её со стороны спины и развернул лицом к поваленному дереву.
        Валерия тряхнула кистью и ошалела оттого, что начало происходить. Огромная деревеняка со скрежетом и громыханием отлетела в сторону. Это было помпезно и зрелищно, как головокружительный спецэффект какого-нибудь кассового голливудского блокбастера. И даже в десять раз круче!
        Она развернулась посмотреть, какой эффект на Тоцкого произвёл её спецэффект. Тот, конечно, излучал невозмутимость, но Лера успела заметить промелькнувшее в его глазах восхищение. Пусть знает, как земные девушки умеют расправляться с деревьями! И не только с деревьями.
        Путь оказался расчищен, и можно было ехать. Лера собиралась по дороге вывести Тоцкого на чистую воду - а именно, узнать, что всё-таки означала его фраза про помолвку. Была ли это просто попытка разозлить Леру и вызвать в ней магию, или же он действительно встал на сторону зла, в смысле на сторону Ольшанского, и собрался перестать искать пути к аннулированию документа.
        Она удобно устроилась на сиденье и начала продумывать, как бы позаковыристее задать вопрос, но никак не получалось собрать мысли в логическую цепочку. Они рассыпались, становились неясными и вовсе таяли. Лера поняла, что она засыпает. Причём желание спать было таким непреодолимым, что с каждой секундой всё труднее и труднее было держать глаза открытыми.
        - Клонит в сон? - догадался Тоцкий. - Такое бывает после первой практики с переливанием чужой магии.
        Вот оно что. Побочный эффект. Лера хотела что-то ответить Тоцкому, который укрывал её неизвестно откуда взявшимся пледом. На языке крутилось что-то такое залихватское, но мысль опять ускользнула. Валерия сладко зевнула и отключилась…
        Проснулась она, только когда мобиль остановился возле корпуса общежития. Причём проснулась не до конца. Она как в тумане слышала слова Тоцкого о том, что на следующую ночь у них намечено ещё одно приключение - подслушивание разговора Ольшанского и Корнелии. Он пообещал за ней заехать. Сил хватило только на то, чтобы кивнуть. Буквально на автопилоте Лера выбралась из мобиля и поднялась в свою комнату, чтобы рухнуть в постель досыпать.
        Утро выдалось сумасшедшим. Тересе пришлось попотеть в попытках разбудить Валерию. Самой Лере это казалось нереальным. Но опытная староста знала толк в быстром приведении студента в боевую готовность, в каком бы состоянии он ни был. Подняла, умыла, одела, накормила, и Лера наконец-то проснулась.
        Они с Тересой уже собирались идти на занятия, когда к ним в комнату заглянул посыльный. Он передал Лере небольшой чёрный пенал и испарился, не сказав, что это и от кого.
        - Вам всё скоро объяснят, - единственное, что услышала от него Валерия.
        Пенал был сделан из лёгкого, но прочного материала. Внутри, судя по всему, находилось тоже что-то нетяжёлое. Но самое обидное - было непонятно, как пенал раскрыть. Золотистая застёжка имела странную конструкцию, с какой Лере ни разу не приходилось сталкиваться. Она пыталась надавить, потянуть, покрутить элементы застёжки, но ничего не происходило. Тереса тоже ничем не смогла помочь.
        Терзало любопытство, что же внутри и кто прислал подарок. Если бы Лера увидела содержимое, сразу же догадалась бы от кого. Оставалось только ждать, что таинственный даритель вскоре объявится и всё объяснит. У Леры было несколько вариантов: Злата, кто-то из одногруппников, Тоцкий или Ольшанский. Вот от Ольшанского не хотелось бы ничего принимать. Он у Леры пока ассоциировался только с подставами, которые постоянно подстраивал им с Тоцким руками Анджея.
        Странности утра на этом не закончились. По дороге на занятия Валерия неожиданно получила сообщение от Ольшанского. О пенале ни слова. Значит, презент не от него. Зато он озадачил кое-чем другим.
        - Девочка моя, у меня для тебя сюрприз. Хочу кое с кем познакомить. Пришлю за тобой экипаж завтра сразу после занятий.
        ГЛАВА 30. ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ
        Леру устраивало, что Ольшанский собирается организовать ей встречу с каким-то таинственным не названным незнакомцем не сегодня, а завтра. У неё будет время подумать, соглашаться или нет. Тем более уже сегодня ночью они с Тоцким подслушают разговор Ольшанского с Корнелией, и возможно узнают что-то новое, что поможет Лере понять, нужно ли и дальше держаться от «лётчика-залётчика» подальше или всё-таки позволить ему хотя бы минимальное сближение.
        С этими мыслями она шагала к главному корпусу Академии, параллельно переговариваясь с Тересой о содержимом пенала. Старосту не меньше чем саму Леру заинтересовало, что может оказаться внутри. Они вместе строили предположения и сошлись на том, что в пенале какая-нибудь писчая принадлежность.
        Валерии вспомнилось, как однажды, когда ей было лет девять-десять, одноклассники подарили на восьмое марта всем девочкам по одинаковой ручке. Воодушевлённые вниманием юных кавалеров, некоторые подружки на следующем же уроке решили испробовать подарки в действии. А подарочки-то оказались с подвохом. Чернила в ручках были особенными. Через три часа все надписи, сделанные этими ручками исчезали. Вот и сдали девочки тетрадки на проверку, не догадываясь, что когда учительница начнёт проверять, то выполненных ими упражнений в тетрадках не будет. В то время ручки с исчезающими чернилами только-только появились в продаже, не все про них знали.
        Анна Васильевна, Лерина учительница начальных классов, была строгой, но справедливой. Она сначала во всём разобралась, а потом только начала вершить правосудие. Двойки тогда получили не девочки, ставшие жертвами розыгрыша, а сами шутники, «забывшие» предупредить об особенностях подарков.
        Валерия не знала, почему ей вспомнился тот давний случай из детства. Может, она и в этом презенте тоже чует какой-то подвох? Нормальные люди ведь, когда делают подарки, сразу говорят, что это, зачем и почему.
        На крыльце академии Леру поджидала Злата. В строгом костюмчике, очень похожем на академическую униформу, со строгим портфельчиком в руках. У Валерии невольно губы растянулись в улыбку. Вот неспроста сестра тут в такую рань и так подчёркнуто по-деловому одета.
        - Лерочка, Тересочка, - бросилась она обниматься.
        В этом вся Злата. Радуется встрече, будто сто лет не виделись, а всего-то ночь прошла.
        - А я тут вот зачем, - посерьёзнела она. - Как думаете, не выгонят меня, если я с вами на лекциях посижу? Я где-нибудь в самом уголке, на самой задней парте, чтобы меня видно не было.
        Валерия всей душой поддерживала энтузиазм сестры. И Тереса, разумеется, тоже была категорически «за». Она на секунду задумалась, а потом выдала:
        - В уголочке - это будет наш запасной вариант. У меня есть идея получше. Насколько я знаю устав академии, а я знаю его наизусть, пункт третий, подпункт седьмой гласит, что на лекции допускаются вольные слушатели.
        Злата просияла.
        - Нам нужно только добиться разрешения администрации академии. И я думаю, мы его добьёмся. Не вижу ни одной причины запретить Злате присутствовать на лекциях. Идёмте, - бодро скомандовала она и решительным шагом направилась в административный корпус.
        Злата и Валерия последовали за ней не менее решительно. Лера, конечно, понимала, что вольный слушатель - это совсем не то же самое, что студент. На практических занятиях присутствовать нельзя. Оценки тебе ставить не будут. Диплом по окончанию тебе не выдадут. Но всё равно, получить статус вольного слушателя - уже кое-что. Злата начнёт понемногу втягиваться в учебный процесс. А тем временем Лера попробует провернуть тот план, который придумала первоначально - подстроить так, чтобы Злата при помощи своего дара узнала что-то пикантное из прошлого Тоцкого, а потом этим пикантным его и огорошить.
        - Ждите здесь, - велела Тереса возле кабинета ректора. - Пойду первой, разведаю обстановку.
        С отважностью Жанны д’Арк она скрылась в приёмной. Решила принять первый удар на себя. Понятно почему. Тоцкий совершенно непредсказуемый. Казалось бы, что тут такого - разрешить хорошенькой послушной и доброй девушке слушать лекции? Но ведь может найти, к чему придраться.
        В ожидании Тересы Валерия и Злата немного пошептались. Лера расспрашивала, как у сестры прошёл остаток вчерашнего дня, а та в подробностях рассказывала.
        - Когда я приехала в отель, отца там ещё не было, - поделилась Злата. - Оказывается, пока мы были на экскурсии в аномальной зоне, он тоже куда-то уезжал. Вернулся только вчера поздно ночью. Такой активный, бодрый и довольный. Наверное, сделку удачную заключил. Он всегда бывает на подъёме, когда дела идут в гору. Только знаешь, что странно? - в глазах сестры заблестела настороженность.
        - Что?
        - У меня такое чувство, что он с кем-то подрался, - с благоговейным ужасом прошептала Злата. - На лбу огромная шишка, а под глазом - ужасный фиолетовый синяк. Особенно хорошо это стало заметно утром, при солнечном свете, когда мы с ним завтракали.
        Ничего себе боевые ранения. Где это он успел?
        - Я спросила, что с ним. А он только отмахнулся. Сказал, что неудачно упал. Но мне не верится. Мне так его жаль.
        Сестра вздохнула настолько горько, что Лере вдруг тоже стало жалко побитого Ольшанского. Голова непроизвольно начала подыскивать слова поддержки.
        - Считается, что боевые ранения только украшают мужчин, - заверила она Злату. - Кроме того, ты же говоришь он довольный?
        - Да.
        - Ну, значит, тому, с кем он дрался, досталась ещё больше.
        Сестра приободрилась, но не так, чтобы уж очень.
        - И знаешь, я не решилась рассказать ему, что у меня проснулась магия Колоджей. Это его убьёт. А он и так весь побитый. Я наверно, никогда не решусь признаться.
        Лера понимала, насколько для сестры такой разговор будет мучительным. Как-то бы их обоих: и Злату, и Ольшанского, к этому диалогу подготовить. Но у Валерии не было пока ни единой идеи, как это лучше сделать. Ольшанский действительно будет ошарашен, когда узнает, что жена ему изменяла и дочь, которую всегда считал родной, неродная. Снова вспомнилось, что сегодняшней ночью Лера с Тоцким подслушают беседу Ольшанского и Корнелии. Может, удастся узнать что-то такое, что подскажет, как действовать.
        - А знаешь, что папа сказал мне за завтраком? - не умеющая долго унывать Злата улыбнулась. - Он сказал, что готовит тебе сюрприз, который абсолютно точно тебе понравится.
        Не тот ли это сюрприз, о котором говорилось в присланном на мобильный кристалл сообщении?
        Злата улыбалась так хитро, будто знает, о чём речь.
        - Он рассказал тебе, что это будет за сюрприз?
        Сестра отрицательно замотала головой. С такой амплитудой, что кудряшки подпрыгивали. Ох, плутовка, ведь знает же. Или догадывается. Но видно Ольшанский взял с неё слово молчать.
        - Всё гораздо лучше, чем я думала, - из приёмной вышла сияющая оптимизмом Тереса. - Сегодня Тоцкого нет на месте. Исполняет обязанности его брат.
        Естественно Валерия поняла, почему Тереса довольная. Добиться разрешения для Златы посещать лекции гораздо легче от Энтони, чем от Тоцкого-старшего. Но вот чего Лера не поняла, так это - где, собственно, Тоцкий. Отсыпается?
        Тереса, Злата и Лера дружной командой потопали в кабинет Энтони. Идти недалеко - владения Тоцкого-младшего были на этом же этаже. В этот раз они даже не стали разбивать процедуру на два этапа - уверенные в тёплом приёме зашли в кабинет все втроём.
        Энтони действительно выглядел приветливым - встретил доброжелательной улыбкой. И судя по любопытному взгляду, его очень заинтересовала цель визита троицы. За всех говорила Тереса. Рассудительно и горячо. Что-то про тягу к знаниям, убивать которую - преступление. И про то, что академия всегда ценилась в княжестве демократическими традициями. В общем, сказала много чего, прежде чем перейти к делу. И когда, наконец, сформулировала, что конкретно они хотят от Энтони, тот удивительно быстро согласился.
        - Я думаю, мы должны соблюдать демократические традиции и поощрять тягу к знаниям, - глубокомысленно выдал он. - Кроме того, не могу не принять во внимание, что отец нашей претендентки на статус вольного слушателя внёс большой вклад в развитие академии, сделав солидный взнос в бюджет. Поэтому считаю своим долгом подписать соответствующий приказ.
        Лера и Тереса переглянулись. А это было гораздо проще, чем казалось.
        Тоцкий-младший обмакнул перо в чернильницу и, настрочив нужный документ, тут же завизировал его. Он поднялся из-за стола и протянул Тересе бумагу:
        - Занесите, пожалуйста, в секретариат, - и, обращаясь к Злате, добавил: - Поздравляю, теперь вы вольный слушатель нашей прославленной академии и можете посещать любые лекции. А кстати, не планируете пойти дальше? Может, подумаете над перспективой подготовиться к экзаменам и стать студенткой?
        Знал бы Энтони, что попал в самое яблочко. Злата спит и видит стать студенткой. Только Леру с сестрой не устраивал предложенный путь - через экзамены. Возможно, дорогу к знаниям удастся сократить, если задуманный Лерою план сработает.
        Но в любом случае Злате наверняка приятно, что её так радушно приглашают в академию. Только почему-то сестра молчала. Лера перевела на неё взгляд, полагая увидеть сияющие глаза. Глаза не то что сияли - горели, но лицо было бледным. Злата смотрела куда-то сквозь Энтони. Валерия забеспокоилась, взяла её за руку. Дрожит. Что с сестрой? Лера уже видела её такой пару раз. Так бывает, когда в Злате проявляется дар. Неужели это снова оно? Видит картины того, что происходило здесь в кабинете когда-то давно?
        Башенный колокол протяжно подал сигнал о начале занятий. Его звук вывел сестру из транса - на её щеках начал проступать обычный румянец.
        - Буду рад видеть вас на своих лекциях, - Энтони снова обратился к Злате.
        - С-спасибо.
        - Больше не задерживаю, - намекнул он, что пора на занятия.
        Вся троица вышла из кабинета и резвой трусцой понеслась в учебный корпус.
        - Ты что-то видела? - на ходу спросила Лера у сестры. - Тебе открылось прошлое?
        - Да.
        - Что-то страшное?
        Почему Злата была такой бледной?
        - Нет, не страшное, а… волнующее… и… - она никак не могла подобрать подходящее слово. Её щёки заливал густой румянец, - …очень личное…
        ГЛАВА 31. ХОРОШИЙ ВОПРОС
        Валерия не стала на ходу расспрашивать Злату о том, что она увидела в кабинете Энтони. О волнующем и очень личном лучше поговорить в спокойной обстановке. Единственное, что Лере пока хотелось узнать - кто был основным участником сцены, которая открылась сестре. А вдруг это Тоцкий-старший? Он же иногда заходит к брату в кабинет. И если так, то план по протаскиванию Златы в академию будет реализовать даже проще, чем думалось.
        - Злат, кого ты увидела? Там был Тоцкий-старший?
        Сестра отрицательно покачала головой. Эх, жаль. Лере бы хотелось узнать о нём что-то очень личное.
        Каким-то чудом все трое успели заскочить в аудиторию раньше, чем там появилась преподавательница. Валерии хотелось взять сестру под крылышко - в смысле усадить рядом. Но кое-кто опередил. Марчел будто знал, что Злата сегодня появится на лекции - берёг для неё место рядом с собой. Она, увидев его приглашающий жест и широченную улыбку, обрадовалась и пристроилась к нему за парту. Вот жук!
        Лере ничего не оставалось, как привычно сесть рядом с Тересой. В следующее мгновение в аудиторию зашла лерра Зузанна. Всегда подтянутая строгая безупречная и безнадёжно юная для преподавательницы. На вид ей было не больше двадцати пяти. При этом дисциплина, которую она преподавала, считалась очень сложной. Как сопромат в земных технических вузах. Который, как известно, никто ещё не сдавал быстрее, чем с третьего раза.
        Но предмет, который читала Зузанна, к сопромату, разумеется, никакого отношения не имел. Он именовался «Магический контроль». Целью этой дисциплины было научить студентов использовать свой дар тогда, когда они сами этого хотят или того требует ситуация, а не так, к примеру, как у Леры.
        Ей жуть как хотелось научиться пользоваться магией. Было досадно, что дар не слушается и всегда приходится прибегать к каким-то провокационным приёмам, чтобы заставить магию сработать. Вон у Тоцкого как всё легко - по щелчку пальцев. Хотела бы и Лера научиться такому же хладнокровному контролю над своей магией.
        Когда в конце занятия Зузанна объявила, что собирается читать для желающих факультативный курс, Лера была в числе первых, кто записался.
        Ян пришёл в академию на пару часов позже положенного времени и сразу взялся разбирать документы. За время отсутствия накопилось три внушительных стопки бумаг, требующих его внимания. Разбирал несколько часов подряд, пока в кабинете не появился брат. Энтони как всегда вовремя - у Яна уже мозги вскипали от нудной бумажной работы.
        - Какая у меня для тебя новость - не поверишь, - брат сел в любимое кресло и закинул ногу на ногу.
        Вид у него был такой - мол, угадывай.
        - Выбил из какого-нибудь толстосума добавочное финансирование для академии? - предположил Ян.
        - Лучше. Помнишь мою идею, как создать вокруг документа о помолвке юридические коллизии? Сделать так, чтобы и вторая дочь Ольшанского стала студенткой академии. Мы ломали голову, как соблазнить учёбой ветреную девушку. А сегодня она сама пришла просить разрешить ей посещать лекции. - Энтони самодовольно улыбнулся. - Теперь смотри, от вольного слушателя до студента рукой подать. Так что поздравляю, братишка, ты без пяти минут мужчина без обязательств.
        Ян выслушал брата, озадаченно постукивая пальцами по столу.
        - Я не понял, ты что, не рад? - Энтони удивлённо посмотрел на Яна.
        - Я передумал расторгать помолвку.
        - Что?! Ты серьёзно? - брат подпрыгнул в кресле. - Помнится, ты собирался проходить холостым ещё как минимум лет пять. Надоела свободная жизнь?
        Хороший вопрос. Яну хотелось, чтобы кто-то вот так вот в лоб и прямо, с горящими от удивления глазами, спросил его об этом. Желательно ещё и приговаривал бы: «Опомнись, братишка!». Может, Яну это поможет? С чего вдруг ему захотелось влезть в эту адову авантюру - сделаться женихом самой невыносимой девушки, какую он когда-либо встречал? В том-то и дело, что она слишком невыносима. В ней всего чересчур. Чересчур дерзости, чересчур чувственности, чересчур темперамента. И Яна это «чересчур» жутко заводит. Его постоянно подмывает подначивать её, ему нравится, какой взрывной она становится, когда злится. Ему слишком много нравится в ней.
        - Но почему ты передумал? - Энтони всё ещё пребывал в шоке.
        - Я не хочу, чтобы её целовал кто-то другой.
        Когда Валерия начала рассуждать о том, с кем могла бы поцеловаться ради расторжения помолвки, Яну заранее хотелось убить любого, кого она назовёт.
        - То есть вы уже и целовались? - Энтони приподнял бровь.
        - Да-да, напомни мне, что я ректор, а она студентка. Я знаю, что переступил черту.
        Рядом с ней ему постоянно приходится бороться с собой. Он уже тысячу раз напоминал себе, что не имеет права прикасаться к девчонке. Первый поцелуй, ещё можно было оправдать необходимостью вызвать магию. А второй? Его тянуло к чертовке так, что в голове туманилось. Сколько в ней женственного, соблазнительного, горячего, влекущего. Как устоять? Особенно когда откуда ни возьмись берётся мысль: ты же по документам её жених, а значит, вправе желать её.
        - Ты ей уже сказал? - брат посмотрел на Яна как на смертника.
        - Намекнул. Не знаю, восприняла ли всерьёз.
        - И как она отреагировала?
        - Сказала, что у меня нет ни единого шанса.
        Энтони рассмеялся.
        - Другой реакции я от землянки не ожидал. Скажи начистоту, тебя ведь это завело? Будешь доказывать, насколько она не права?
        - Ты меня знаешь. Буду.
        После занятий Злата, конечно же, захотела побыть ещё немного с Валерией. Они вместе направились в общежитие. Лера собиралась расспросить про то, что сестра увидела в кабинете Энтони, но отложила разговор на время, дав Злате выплеснуть эмоции по поводу первого дня, проведённого за партой. Она беспрестанно весело щебетала.
        - ??????????????
        - Лерочка, мне так всё понравилось. Я совершенно ничего не понимала, но всё-превсё записывала.
        Валерии передавался её оптимизм и энтузиазм. Она тоже улыбалась во весь рот. Так наверно чувствуют себя родители, когда отводят своё чадушко в первый класс.
        - Конечно, трудно что-либо понимать, пропустив полсеместра. Но ты нагонишь, - подбадривала Лера.
        - Я тоже надеюсь, что нагоню - Марчел будет меня подтягивать. У нас сегодня первое занятие. Лерочка, не хмурься, я всё помню. Учёба, только учёба и исключительно учёба. Я буду держать сердце на замке.
        Будет она держать. Будто Лера не видит, как сестра увлечена.
        - Мы будем заниматься в общей комнате у всех на глазах. Лерочка, ну, пожалуйста, не хмурься…
        Вот что с ней делать?
        - …тем более у тебя скоро будет повод для положительных эмоций, - Злата посмотрела на Леру хитрющей лисой.
        Это она о сюрпризе от Ольшанского?
        - Злат, ты ведь знаешь, что это за сюрприз?
        - Знаю. Папа рассказал мне под большим-большим секретом, - Злата таинственно улыбнулась.
        - Ну, со мной-то можно поделиться. Мы же сёстры, - прибегла Лера к наглой манипуляции.
        - Ты уже вот-вот всё сама узнаешь. Они уже должны быть в твоей комнате.
        Вот это Леру насторожило. Речь же шла про завтрашний день. И местом встречи называлось совсем не общежитие. Ольшанский собирался прислать экипаж.
        Валерия со Златой уже подходили к комнате, но прежде чем зайти, Лера спросила.
        - И всё-таки кто они? Кто там меня ждёт?
        У Златы на губах играла растерянная улыбка.
        - Ну, я не знаю, как они правильно называются. Ботинки на колёсиках. У нас таких не делают.
        Что? Какие ещё ботинки на колёсиках? Это было настолько неожиданно, что дальше Лера уже не медлила. Решительно открыла дверь и зашла в комнату. Никого кроме Тересы там не было. А рядом с Лериной кроватью стояла коробка. Ни намёка на подарочную упаковку - обычный серый картон.
        - Посыльный несколько минут назад доставил, - объяснила староста.
        Лера села на кровать и раскрыла коробку. Она глазам своим не поверила - в ней лежали роликовые коньки. Не какие-нибудь абстрактные, а её собственные. Она их сразу узнала. Чёрные с кислотно-зелёными полосами по бокам. Правый потёртый спереди - о бордюр поцарапала. Они у неё уже сто лет. Ещё дедушка покупал. В груди ёкнуло. До сегодняшнего дня у Леры не было ни единой вещи из родного земного мира.
        - Папа сказал, ты вся в него, - Злата присела рядом, - и ни за что не примешь от него подарки. Но от вещи, которая так и так твоя, ты же не откажешься?
        Да, Ольшанский просчитал верно. Свою собственную вещь Лера ему возвращать не будет. Но как ему удалось переместить что-то из земного мира сюда? Ведь переместиться может только живое. Всё неживое сгорает. Она помнила, что её потому и раздели перед перемещением, чтобы ожогов не было.
        - Не знаешь, как могла земная вещь попасть сюда? - Лера посмотрела на Тересу.
        Та рассказала, что есть маги, которым подобное под силу. Отдельно взятый предмет окольными путями через сумеречную зону можно протащить сюда. Какая-то очень сложная магия - делается слепок подобия. Там предмет исчезает, а здесь воссоздаётся. Дар редчайший и стоит такое удовольствие бешеных денег.
        Выходит, влетели ролики Ольшанскому в копеечку.
        Лера вынула записку, призывно торчащую из левого конька, и пробежала глазами строчки.
        Девочка моя,
        мне кажется, ты скучала по этим ботинкам для опасных развлечений. Мы, Ольшанские, не можем без приключений, ведь так?
        P. S. Заказал себе такие же. Дашь мне пару уроков?
        У Леры почему-то на глаза слёзы навернулись. Да, она очень любила свои ролики. Любила лёгкий экстрим. Ольшанский же об этом? Она держала ботинки в руках и совершенно чётко ощущала, что это подарок без подвоха. Ольшанский просто хотел сделать для неё что-то приятное. Как отец для дочери. В груди снова кольнуло.
        ГЛАВА 32. СВЕЖИЕ СЛОИ ПРОШЛОГО
        Ролики произвели фурор среди подруг. Здесь про подобное развлечение никто не слышал. Тут и обычные-то коньки были диковинкой из-за мягких бесснежных зим. А уж на колёсиках - вообще, казались чем-то запредельным. Злата с Тересой в два голоса начали требовать показать ролики в действии. А Валерия не очень-то и сопротивлялась. Ей самой не терпелось вспомнить подзабытые ощущения.
        Они вышли из общежития, прихватив по дороге Монику. Настроение у всех четверых было залихватским и шальным. Присев на первую попавшуюся скамейку, Лера переобулась под восторженными взглядами подруг.
        Выбрать дорожку, по которой сделать пробный заезд, было не сложно. Все аллейки студгородка были выложены аккуратной плиткой, плотно подогнанной одна к другой. Лера для начала просто проехала по дорожке пару десятков метров и вернулась назад. Никаких трюков. Но и этого хватило, чтобы привести подруг в восторг.
        - Лерочка, это совершенно убийственно! - со смесью ужаса и восхищения ахнула Злата. - Ещё! - попросила она, выражая желания сразу всех трёх зрителей.
        И Лера снова прокатилась туда-сюда по аллейке, позволив немного экшена - змейку, повороты, боковые слайды. Подруги визжали от эмоций. И не только подруги - зрителей стало больше. На импровизированном ролледроме собралась почти вся группа. И Лера под их аплодисменты показала ещё одну серию вывертов.
        - Лерочка, на тебя даже смотреть страшно, - призналась Злата, и неожиданно: - А можно мне попробовать?
        И кто тут утверждает, что она не Ольшанская? Да вылитая Ольшанская! Такой же бесёнок!
        - Можно.
        Валерия и Злата уселись рядом на скамейке и переобулись. Надо было видеть круглые от страха и восторга глаза сестры, когда Лера аккуратно подняла её со скамьи за руку. Тут же к ним подскочил ещё один помощник - Марчел.
        Они осторожно прокатили Злату на несколько метров вперёд и назад, крепко поддерживая с двух сторон. Ноги сестры разъезжались в разные стороны, её кренило то в бок, но назад, она изгибалась не очень-то изящно, постоянно теряя равновесие. При этом так забавно взвизгивала и так звонко смеялась, что Лера, Марчел и все, кто наблюдал за действом со стороны, тоже смеялись.
        Потом на подобный заезд отважились Тереса и Моника. И вся группа опять хохотала. А парням явно было немного досадно, что женский размер роликов не даёт им ни малейшего шанса испытать забаву на себе.
        Когда желающие на новые заезды закончились, очередь опять перешла Валерии. К тому моменту возле аллейки собрались уже ребята и из других групп. Быстро в академии слухи распространяются.
        - Лерочка, давай! - сестра жаждала зрелища.
        И Лера не подвела. Снова куролесила как могла.
        Она не заметила, когда среди зрителей появился ещё один - Тоцкий. Он стоял в стороне, позади всех, и на фоне радостно улюлюкающих студентов, казался невозмутимым. Будто ничего необычно в роликах не видел. Только взгляд всё равно дьявольский. Валерия не поняла, он злится или что? Уставом академии ролики, между прочим, не запрещены. Там, вообще, про них ни одного слова нет.
        Впрочем, может, он и не злился. Может, это у него какие-то другие эмоции в глазах искрят. Лера сделала несколько эффектных трюков и довольная тем, каким ещё более дьявольским стал взгляд Тоцкого, решила передать очередь кому-нибудь из подруг.
        Забава с роликами длились пару часов. Больше времени на развлечения подруги позволить себе не могли - нужно было готовиться к завтрашнему учебному дню. Но прежде чем отпустить Злату упражняться с Марчелом, Валерия решила поговорить с ней наедине. Каким бы суматошным, насыщенным и весёлым ни был сегодняшний день, у Леры ни на минуту из головы не выпадало то, что произошло в кабинете Энтони. Хотелось всё-таки узнать, что увидела Злата и может ли им как-то помочь этот компромат для протаскивания сестры в академию.
        Лера отвела её на уединённую скамью парка и начала расспрашивать.
        - Я даже и не знаю, этично ли рассказывать то, что увидела, - засомневалась Злата. - Это касается личной жизни дьера Энтони.
        - Мне можно, - успокоила Лера. - Я никому не скажу - это раз. И если речь действительно о чём-то очень личном, то просто тут же забуду - это два.
        Злата с довольным видом согласилась. Было видно, что ей и самой хочется поделиться тем, что увидела.
        - Это случилось не так давно. Год или два назад. А может, прошло всего несколько месяцев. Я ещё не научилась точно определять время. Мне кажется, чем чётче проступает прошлое через настоящее, тем оно свежее.
        Лера в очередной раз удивилась, насколько необычный дар у Златы. Свежие слои, давние слои. Как это - видеть прошлое?
        - Дьер Энтони сидел за своим столом над бумагами. Стол в точности такой же, как сейчас. Обстановка его кабинета почти не поменялась с тех пор. Только не стало огромного растения в кадке. Тогда оно стояло у окна. Такое раскидистое, - Злата растопырила пальцы и развела руки.
        Пальма, что ли, декоративная? А где она сейчас? Зачахла?
        - Он работал с бумагами, такой сосредоточенный, и вдруг в его кабинет вошла девушка. Внешность необычная, привлекательная. Длинные светлые волосы, раскосые глаза. Дьер Энтони тут же оторвался от бумаг и подскочил ей навстречу. Было видно, как он ей рад. Но она выглядела холодной и отстранённой. Она сняла с пальца кольцо и с отчаянием и презрением бросила его на пол под ноги дьера Энтони. «После того, что ты сделал, я не хочу быть твоей невестой», - слова прозвучали так, будто речь о чём-то ужасном. Дьер Энтони в лице переменился. «Я исчезну из твоей жизни навсегда. Не ищи меня», - она развернулась и быстрым шагом вышла из кабинета. Дьер Энтони смотрел ей вслед потухшим взглядом.
        Злата замолчала. И Валерия молчала - обдумывала её слова. Выходит, у Энтони была невеста. Но что он мог сделать настолько ужасного, что она отвергла его? Тоцкий-младший казался Лере очень порядочным и не способным на ужасные поступки.
        - Это не всё… - Злата опустила глаза. Её щёки начали покрываться румянцем. - Дьер Энтони догнал её у двери. «Не отпущу», - прижал к стене и начал целовать. Так откровенно… - сестра окончательно смутилась. - Я пыталась закрыть глаза, чтобы не видеть, но тогда слышала их стоны. Мучительно сладкие, чувственные. Она откликалась на его ласки. Я ощущала, что они оба охвачены страстью. Но она почему-то всё равно вырвалась и убежала…
        ГЛАВА 33. РЕФЕРАТ ПО МАГИЧЕСКОМУ ЭТИКЕТУ
        Дабы у Марчела не возникало даже мысли о каких бы то ни было поползновениях в отношении Златы, Лера навязалась ему на сегодняшнее занятие в качестве второй ученицы. Они все трое расположилась в общей комнате за большим столом. И прохвосту пришлось демонстрировать свои педагогические таланты сразу двум сёстрам.
        Злата была - вся внимание. Дотошно конспектировала Марчела, словно он светило мировой магической науки. Лера, естественно, слушала вполуха. Она постоянно прокручивала в голове рассказ сестры. Он её сильно зацепил. Непонятно, что же случилось у Энтони с его невестой, но Лера ему сочувствовала. Тоцкий-младший всегда выглядел уверенным в себе, а временами даже весёлым. Невозможно было и подумать, что пережил такие болезненные поражения на любовном фронте. Может, уже отболело, а может, просто мастерски прячет тоску глубоко внутри?
        Конечно было бы верхом цинизма использовать его личную трагедию для реализации плана по экстренному внедрению Златы в академию. Разве что привлечь к делу исчезнувшую пальму? Но кого удивишь рассказом о растении, про существование которое наверняка десятки людей знали.
        Под пристальным надзором Валерии занятие прошло образцово. Марчел изо всех сил старался рассказывать нескучно. Ну хоть где-то его невозможное природное обаяние пошло на благое дело. Он пускал в ход все мыслимые и немыслимые приёмы - шутки-прибаутки, жесты, мимику, пантомиму. Разложил сложное на простые составляющие и подал на блюдечке с голубой каёмочкой к полному восторгу Златы. Лере подумалось, что из Марчела в будущем мог бы получиться неплохой преподаватель. Не зря он хвалился педагогическим талантом. Что-что, а держать внимание слушателей на себе у него выходит.
        После занятия Марчел пошёл проводить Злату до экипажа, который прислал за ней отец, а Лера села за уроки. На завтра ей нужно было сделать реферат по магическому этикету «Правила поведения магов на приёмах». Магический этикет требовал ни в коем случае не применять магию во время застолий, светских бесед и танцев. Но естественно, было множество исключений. Вот всё это и требовалось осветить в реферате.
        Если бы подобное задание Валерия получила в земном мире, она бы особо не заморачивалась. Там это сделать проще простого. Отыскал в сети несколько источников по теме, взял из каждого самое интересное, скомпоновал, добавил что-то своё - и готово. А здесь интернета нет. Лере пришлось довольствоваться взятыми из библиотеки тремя толстенными фолиантами. Теперь ей предстояло их перелопатить. Фрекен Бок грозилась, что если у неё будет повод хоть к чему-то придраться, то она придерётся. Тогда Валерии гарантирован неуд за реферат и неуд за весь семестр.
        Лере казалось, она всё успеет. Было только около семи вечера. Но стоило ей сделать первые заметки, как сработал мобильный кристалл. Это было сообщение от Тоцкого. Короткое и бодрое:
        - Валерия, жду вас у выхода из общежития.
        В Лере в один миг вскипели сразу два чувства: щекочущее нервы предвкушение новой авантюры и недовольство, почему Тоцкий объявился так рано. Ведь их приключение с подслушиванием разговора Ольшанского и Корнелии было намечено на ночь. Корнелия же принимает посетителей только в тёмное время суток.
        И как же теперь быть с рефератом? Может, взять учебники с собой? Если выкроится свободное время - можно будет почитать. Не придумав ничего лучшего, Лера положила в сумку все три фолианта. И бросила туда ещё кое-что - загадочный пенал, который ей передали через посыльного. Она поспрашивала у всех знакомых, не от них ли презент. Но никто не подтвердил. С Ольшанского Лера тоже сняла подозрения. Если он что-то передаёт, то никогда не скромничает намекнуть, кто отправитель. Тогда остаётся Тоцкий. Видимо, пенал - его рук дело. Хотя, конечно, тоже странно. Зачем ему что-то передавать инкогнито? Ну и ладно, если вдруг не он, то пусть хотя бы открыть поможет.
        Перекинув сумку через плечо, Лера бодренько отправилась на выход.
        Тоцкий поджидал её в своём шикарном мобиле, знакомом ей по прошлому приключению. Он галантно открыл перед ней дверцу и, пока Валерия устраивалась на переднем сиденье, с любопытством поглядывал на её сумку. Вид у него был подозрительно довольный. Нет, ну, оно-то и понятно. Леру предстоящее шпионское приключение тоже приятно заводило.
        Мобиль уже тронулся и только тогда у неё в голове возник внезапный вопрос: а, собственно, где они будут заниматься подслушиванием?
        - Дьер Ян, куда мы едем?
        - А что это у вас в сумке? - полюбопытствовал Тоцкий, вместо того, чтобы отвечать на Лерин вопрос.
        - Учебники по магическому этикету. Кстати, а почему мы так рано выехали на наше… э… мероприятие?
        - А зачем вам учебники?
        Тоцкий посмотрел на неё обволакивающим взглядом. Так кот смотрит на мышь перед тем, как сцапать. И у Леры закралось подозрение, что ей зачем-то зубы заговаривают.
        - Учебники, дьер Ян, для того, чтобы не получить неуд по магическому этикету. Мне на завтра реферат задали. И я не успеваю его подготовить из-за того, что вы сдвинули время мероприятия. Так куда мы едем? - с настырненькой улыбкой напомнила она ему вопрос.
        - Реферат по магическому этикету? А тема?
        - «Правила поведения магов на приёмах». Я не могу понять, зачем нам так заранее готовиться к подслушиванию, если Корнелия принимает клиентов только ночью.
        - Валерия, вам несказанно повезло, - ухмыльнулся Тоцкий, продолжая игнорировать Лерины вопросы.
        - В чём?
        - Рядом с вами человек, который как никто другой может помочь вам с рефератом по магическому этикету.
        Да ладно. Ректор строчит для студентки реферат?
        - А с темой вам особенно повезло - дьявольские глаза блеснули. - Мы сегодня же можем закрепить на практике правила поведения магов на приёмах.
        - Мы что, едем на приём? - удивилась Лера.
        - Можно и так сказать. Я буду принимать вас у себя.
        Эта фраза уже показалась подозрительной, а дальше Тоцкий и совсем добил:
        - Мы едем в мой особняк.
        - Что-о?!
        Какая наглость!
        - Это лучшее место для нашего мероприятия.
        - Худшее! Почему у вас? - у Леры росло возмущение.
        - А где? В общежитии? Или на свежем воздухе? Сегодня снова обещали грозу. А в моём особняке, между прочим, тепло и сухо. Вам понравится, - нагло заверил он.
        - Я предпочла бы под грозой, - Лера зыркнула испепеляюще.
        - Вы что, меня боитесь? - какая вкрадчивая мягкость в голосе. - Не стоит.
        А взгляд такой: мол, бойтесь, я коварный.
        - Считаете, со мной опасно оставаться наедине? Напрасно.
        Его губы растянулись в лёгкую угрожающую полуулыбку: мол, ещё как опасно. Что вы там подумали? Для чего я везу вас в свой особняк? Да-да, для этого.
        - Опасаетесь за свою безопасность? - он продолжал дразнить.
        - Ещё чего. За вашу, - Лера тоже угрожающе улыбнулась. - Вы же видели, на что способна моя магия, если меня кто-то раздражает. Не советую.
        Он беззвучно рассмеялся. Вот дьявол! Весело ему.
        - Ещё не поздно отменить нашу затею, - Тоцкий невозмутимо пожал плечами. - Могу отвезти вас назад в общежитие. А разговор подслушаю сам.
        - Да нет уж, будем слушать вместе.
        Уж как бы Лера ни была возмущена бесцеремонным решением Тоцкого подслушивать разговор в его особняке, но она в любом случае не доставит ему удовольствия оставить её без этой важной информации. Ей жутко хотелось узнать, о чём Ольшанский и Корнелия будут беседовать. Шестое чувство подсказывало - сегодня Лера выяснит что-то крайне интересное. Да и насчёт реферата. Может, Тоцкий не шутил? Может, действительно поможет?
        ГЛАВА 34. НА ЧТО ХВАТИТ ФАНТАЗИИ
        Тоцкий остановил мобиль возле входа в свой особняк. Однажды Лера уже видела это уютное двухэтажное здание. Правда, не через окно мобиля, а через окно казённого экипажа. Тогда кучер заехал за Тоцким, чтобы отвезти их обоих в клуб Анджея на романтическую подставу. А теперь Валерия сама добровольно прикатила сюда, чтобы провести какое-то время наедине с Тоцким. Ох, Лера, играешь с огнём! Оставаться с дьяволом наедине - экстрим похлеще катания на роликах.
        Он открыл ей дверцу мобиля, и Лера ступила на аккуратную дорожку, выложенную плиткой. Говорят, жилище может много рассказать о своём хозяине. Она с интересом рассматривала особняк. Ей с прошлого раза запомнилось, насколько много зелени вокруг - словно дом стоит посреди леса. Несмотря на осень и довольно поздний час, слышны были голоса птиц. Но больше всего Лере понравился балкон, опоясывающий по периметру весь второй этаж. Он так и манил почаёвничать на свежем воздухе. Они действительно похожи, особняк и его хозяин, - оба дьявольски соблазнительные.
        - Прошу, - Тоцкий распахнул дверь.
        Такой подчёркнуто гостеприимный, как хищник, заманивающий жертву в ловушку. Уголок рта самодовольно приподнят - мол, сейчас пташка перелетит порог, и всё - попалась.
        У Леры пощипывало затылок от смутных предчувствий. Что-то в особняке произойдёт. Но ни это предчувствие, ни нахально улыбающийся Тоцкий не уменьшили её интереса по поводу предстоящей авантюры подслушивания. Она решительно вошла в особняк.
        Тоцкий продолжал изображать роль гостеприимного хозяина - помог снять кардиган (будто Лера сама бы не справилась) и пристроил его в просторный шкаф, который, как и вся мебель в прихожей, были сделаны из дорогого красного дерева.
        Холл, через который Тоцкий вёл Леру в гостиную, тоже был обставлен со вкусом. Дорого и строго. Чувствовалось, что это жилище холостяка. Взгляд Леры выхватил один неожиданный предмет на стене - мишень для дартса с воткнутыми в неё дротиками.
        - Знаете, что это за игра? - Тоцкий заметил интерес Леры.
        - Да. Что-то похожее есть и в земном мире, - она подошла к мишени поближе. Разметка непривычная, но в целом мишень почти такая же, какая висела у Валерии в комнате.
        - Может, сыграем? - оживился Тоцкий.
        Думает, в два счёта победит Валерию? А это, между прочим, далеко и не факт. У неё огромный опыт метания дротиков. И может быть, она даже согласилась бы на партию, чтобы утереть кое-кому нос, но Лера тут совсем по другому поводу.
        - Дьер Ян, мы ведь приехали в ваш особняк с другой целью. Может, лучше покажете мне подслушивающее устройство?
        - Хорошо. Идёмте.
        Они двинулись дальше по холлу. За пару шагов до гостиной Лера уловила приятный тонкий цветочный аромат. Неожиданно для холостяцкой берлоги. Обоняние Валерию не подвело - гостиная действительно была украшена цветами. Наверное, Тоцкий сделал это специально к визиту Леры. Вроде бы и приятно, но сильно настораживает.
        Однако цветы - ещё полбеды. Она заметила кое-что другое - гораздо более настораживающее. Столик, накрытый на двоих. Красная скатерть, чёрная посуда с позолотой, свечи. И как это понимать? Было подозрительно похоже на ухаживания. Сразу вспомнились слова Тоцкого, что он передумал разрывать помолвку. Но это ведь было сказано только для того, чтобы её разозлить и вызвать магию? Или что?
        У Валерии всколыхнулись совершенно противоречивые чувства - во-первых, раздражение, что ужин выглядит романтически, во-вторых, гнев на Тоцкого, который прекрасно знал, что Лере это не понравится, но всё равно решил её позлить, и, в-третьих… голод. Причём последнее чувство было самым ярким. Чёрт! Лера же сегодня забыла пообедать!
        Отчаянно игнорируя голодные спазмы, она пошла в наступление, стараясь, как можно доходчивее выразить своё недовольство.
        - Дьер Ян, это вопиюще не педагогично! Вот это всё - цветы, свечи.
        Тоцкий проигнорировав её возмущение, подошёл к столу и снял колпак с одного из блюд.
        - Ммммм…. Жаркое под сливовым соусом, стерлядь, запеченная с овощами и чабрецом, пирог с грибами, сыром и шпинатом… - начал он перечислять блюда с профессионализмом заправского шеф-повара, будто сам всё это готовил.
        Причём перечислял так аппетитно и так дразнящее, что Лера чуть слюной не подавилась.
        - Дьер Ян, мы здесь с вами не для этого, - сердито напомнила она ему.
        Она не сядет с Тоцким за стол, в такой романтической обстановке. Чревато.
        - …а на десерт: шоколадно-вишнёвый торт и апельсины в карамели…
        Или сядет?
        Он отодвинул для неё стул.
        - Предлагаю начать с салата со свежими овощами и ветчиной, и не обделите вниманием сырное плато. Тут двенадцать сортов. По одному из каждой провинции.
        С такой улыбкой можно в клетку с тиграми заманить, не то что на ужин. Лера решила принять приглашение. А что ей, с голоду умирать?
        Тоцкий щедро наполнил её тарелку всеми перечисленными яствами и сел напротив. Свою тарелку тоже вниманием не обошёл. А потом небрежно щёлкнул пальцами, и верхний свет сделался приглушённым, зато вспыхнули свечи на столе. Откуда-то полилась негромкая ненавязчивая музыка.
        Лера решила категорически игнорировать романтику. Будет просто прозаично утолять голод. И она утоляла. Вкус у блюд был изумительный.
        Тоцкий развлекал Леру беседами. Оказывается, он не забыл про помощь с рефератом. Красноречиво высказывался по теме - как магу пристало вести себя на светских приёмах.
        - Дьер Ян, вот вы говорите, что считается неприличным и вызывающим применять магию во время застолий. А вы только что применили, - с сарказмом подметила она. - Выходит, нарушили магический этикет?
        - Нарушил, - беззастенчиво согласился он. - Сегодня я нарушил и магический этикет, и много других правил. И собираюсь нарушать дальше.
        Он провокационно посмотрел на её губы. Валерию бросило в жар. Она жадно припала к стакану с водой. Спокойствие, только спокойствие. Лера собиралась не замечать романтики и провокаций, вот и нужно продолжать в том же духе. Ни в коем случае не обращать внимания, как адски красив в свете свечей мужчина, что сидит напротив, как пламя отражается в его тёмных глазах и кажется - это пылает внутри него.
        - Дьер Ян, вы обещали показать подслушивающее устройство, - Лере надо было переключить себя и его с опасной темы. - Пора заняться тем, ради чего мы здесь.
        - Рано. Корнелия принимает посетителей только ночью.
        Бинго! А Лера что ему всё это время втолковывала?
        - Я же об этом и говорила, что мы отправились на «мероприятие» слишком заранее.
        - Разве мы не найдём, как нескучно скоротать время? - в голосе снова проскочил многозначительный намёк. Но то, что Тоцкий сказал дальше, прозвучало вполне безобидно: - Вас же заинтересовала игра в дартс? Можем посоревноваться.
        - Давайте, - Лера первой встала из-за стола.
        Уж лучше бросать дротики, чем сидеть под взглядом на что-то постоянно намекающих тёмных глаз.
        Как только они оказались возле мишени, напряжение спало. Лера любила это развлечение. Проверка на меткость - весело и задорно. Тоцкий решил показать ей мастер-класс. Сделал несколько довольно точных бросков. Рассказал, как правильно держать дротик, как целиться, как бросать. Лера слушала внимательно, будто вся эта информация была для неё новой, хотя знала о дартсе ещё, пожалуй, больше Тоцкого. Это был её коварный вероломный план - прикинуться новичком, усыпить бдительность и феерично выиграть.
        Во время пробных бросков она не особо старалась по той же причине. Пусть Тоцкий думает, что попадание куда-то в край мишени - это Лерин потолок.
        - Готовы к поединку? - спросил он, понаблюдав за её попытками. - Я дам вам фору, чтобы было справедливо.
        Судя по его лукавому взгляду, не очень-то он стремился к справедливости. Но фору действительно предложил солидную.
        - Делаем серию бросков. Вы - семь, я - пять. Считаем общее количество баллов. У кого больше, тот победил.
        Думает, что даже с такой форой у Леры нет шансов? Кое-кто тут сильно себя переоценивает.
        - Согласна. На что будем играть? - спровоцировала она его.
        Валерия была уверена в победе и хотела выжать из этой победы всё возможное.
        - На что? - он задумчиво потёр подбородок. - А на что обычно играют в земном мире?
        - На желание. Проигравший выполняет желание победителя.
        - Любопытно, - Тоцкому явно понравилось. - И какие обычно бывают у победителей желания?
        - На что хватит фантазии. Меня однажды заставили кукарекать, встав на стул.
        Он рассмеялся.
        - Хотел бы я на это посмотреть. Ваши земные правила нравятся мне всё больше и больше. Значит, играем на желание? По рукам?
        - По рукам.
        Тоцкий с довольной улыбкой начал первым. Все пять дротиков были брошены весьма прицельно и принесли ему сорок два очка.
        - Теперь вы, - уверенный в своей победе, он передал ей снаряды. - А я пока подумаю, какое бы загадать желание. Кукарекать - это, конечно, весело, но у меня есть идея получше.
        - Боюсь, кукарекать вам, - Лера принялась метать дротики.
        Ей даже стараться особо не пришлось. Всё-таки фора, данная Тоцким, была огромная. За семь бросков она набрала сорок восемь очков. То есть разбила Тоцкого в пух и прах.
        Какое это было удовольствие торжествующе смотреть на него, ожидающего, когда она озвучит своё желание. Ох, сколько у неё было вариантов! Один кровожаднее другого. Нет, кукарекать - это слишком просто. Мучения проигравшего должны быть более длительными.
        - Дьер Ян, а какая у вас была оценка по магическому этикету, когда вы в академии учились? - Лера воинственно наступала на него. - Только честно. Тройка?
        Он отступал, но вид при этом всё равно был довольный. Ух, непробиваемый дьявол!
        - Тройка. Мне этот предмет никогда не нравился.
        - Тогда вам придётся очень постараться. Потому что моё желание, чтобы вы до завтра сделали за меня реферат.
        Круто Лера придумала?
        - На пятёрку! - уточнила она.
        Вот хохма будет, если Фрекен Бок к чему-нибудь придерётся. Поставит ректору неуд, сама не зная об этом.
        - Хорошо, - смирился прижатый к стенке Тоцкий. - Но давайте ещё одну партию. Может, на этот раз удача мне улыбнётся.
        - Да пожалуйста. У меня ещё много желаний.
        Они вновь встали на исходную позицию.
        - Теперь начинайте вы, - он протянул ей семь дротиков.
        В этот раз Лера старалась ещё больше, и результат получился лучше - сорок девять. Она уже мысленно потирала руки, придумывая новое желание, когда Тоцкий начал броски. Один за другим дротики летели точно в десятку. Он делал это с такой лёгкостью и уверенностью, что у Леры закралось подозрение - до этого он притворялся. Выходит, Тоцкий так же, как и она прибегнул к усыплению бдительности противника? Какое вероломство!
        - Вы проиграли, Валерия, - теперь наступал он, а Лере приходилось пятиться к стене.
        Он всё заранее просчитал. Коварно хитрил, чтобы добиться своего.
        - А раз проиграли, должны исполнить моё желание, - его голос стал вкрадчивым.
        - К-какое? - во рту внезапно пересохло.
        Лера догадывалась, что не кукарекать. Его намерения читались в его глазах. И неминуемость того, что сейчас произойдёт, сладким спазмом стянуло живот.
        - Это желание изводит меня который день, - он притянул её к себе порывисто и резко.
        Земля ушла из-под ног.
        Нет, Лера, не теряй голову! Куда там. Он безжалостно жёг губы поцелуем, будто показывая силу своего желания. И она уже тянулась обвить его шею руками…
        ГЛАВА 35. СЕКРЕТ ПЕНАЛА
        Это был долгий упоительный поцелуй. Лера утратила связь с реальностью. Ни одной разумной мысли в голове. Она растворилась в ощущениях. Нет, где-то на краю сознания она помнила, какой рядом с ней вероломный мужчина. Но насколько же головокружительно напористым и жадным был этот коварный дьявол. Ох, он знал толк в поцелуях. Доводил Леру до изнеможения. До такой сладкой истомы, когда отчаянно приятно ноет всё тело.
        И она мстила ему за его пьянящую дерзость - отвечала на поцелуи чувственно и бесстрашно. Пусть тоже мучается! Стискивала его короткие жёсткие волосы, сминала ткань его рубашки.
        Он на мгновение оторвался от неё. В тёмных омутах его глаз плескалось опасное пламя. Он не дал ей опомниться - снова начал целовать. Только теперь она ощутила его губы на изгибе шеи, ключице, плече. Ему мешала бретель её открытого платья, и он, ни на секунду не задумываясь, спустил ткань с плеча. Там, под бретелью, кожа оказалась почему-то особенно чувствительной. И дьявол это знал - палил горячими губами.
        Когда его нетерпеливые пальцы занялись второй бретелью, у Леры снова что-то шевельнулось на краю сознания. Нет, за вторую бретель надо бороться. Если Тоцкий отвоюет и её, то лифу платья не на чем будет держаться - падёт важный стратегический бастион.
        Бороться приходилось не столько с ним, сколько с собой. Со своими желаниями, которые он мастерски будил, не давая ни секунды пощады. Как? Как остановить себя и его? В голове мелькнула мысль, за которую удалось зацепиться.
        - Дьер Ян, пенал!
        Она, собрав остатки сил, отстранилась от него.
        Тоцкий позволил ей отдалиться всего на пару сантиметров. Лера видела, как он отчаянно пытается восстановить дыхание.
        - Что пенал? - в его голосе проскочило плохо скрываемое полное недоумение, а глаза с досадой и сожалением следили за тем, как Лера возвращает бретель платья на место.
        - Пенал, который вы мне подарили. Что в нём?
        - Пенал? - снова прорычал Тоцкий.
        Лера понимала, что «пенал» - последнее, что он ожидал услышать от неё в сложившейся ситуации. Но что она могла поделать? Ей нужно было заговорить о чём-то очень конкретном, чтобы избавиться от тумана в голове и начать мыслить связно.
        - Сегодня утром кто-то прислал мне пенал. Это были не вы?
        - Не я.
        - Точно не вы? - настырно повторила Лера. - Всех остальных я уже спрашивала.
        - Не я, - Тоцкий с шумом втянул в лёгкие воздух.
        Большой красивый раздражённый дьявол. Видно было, как мучительно даётся ему снять напряжение и вернуться в нормальное состояние. А кто ему виноват? Не выходил бы из нормального состояния, и не было бы сейчас таких проблем.
        - Я взяла пенал с собой, - Лера вывернулась из рук Тоцкого. - Сейчас покажу. Может, вы сможете помочь его открыть? Там непонятная сложная защёлка. Поможете?
        - Помогу, - в голосе послышалась мстительность.
        Чувствовалось, что он воспылал лютой ненавистью к пеналам в целом и к одному конкретно взятому в частности. И с удовольствием сорвёт на нём зло.
        Валерия направилась в прихожую, где оставила свою сумку. Вернулась в гостиную с пеналом в руках. Застала Тоцкого, наливающим воды в стакан из графина. Он залпом осушил склянку. Лера тоже резко испытала приступ жажды и последовала примеру Тоцкого. Пока пила, следила за его передвижениями. Он подошёл к секретеру и вынул из выдвижного ящика небольшую шкатулку с ручкой как у шарманки.
        - Это артефакт-приёмник, - объяснил Тоцкий и принялся заводить устройство, вращая ручку. - Он работает в паре с «большим ухом», которое мы оставили у Корнелии. Как только в её комнате кто-то заговорит, из шкатулки пойдёт звук.
        Неужели Тоцкий наконец-то вспомнил, зачем они здесь, и занялся полезным делом? Он поставил артефакт-шкатулку на журнальный столик и сел рядом на софу.
        - Показывайте ваш пенал. Посмотрим.
        Лера примостилась на безопасном расстоянии от Тоцкого и протянула ему пенал. Он начал его изучать - крутил, вертел, тряс. А она с любопытством смотрела на шкатулку-приёмник звуков. С виду невзрачная - просто чёрная. Интересно, звук будет громким, или, чтобы расслышать, придётся прислонять к самому уху.
        Шкатулка шкатулкою, но Лера постоянно косилась на Тоцкого. Как там у него дела с пеналом?
        - Дьер Ян, как вы думаете, это артефакт?
        Не могли же ей подарить с такой таинственностью и помпезностью просто обычный пенал?
        - Непохоже на артефакт.
        - Но, может, не сам корпус, а то, что внутри?
        Тоцкий снова отрицательно покачал головой.
        Больше Валерия вопросов не задавала. Просто наблюдала, как он безрезультатно терзает пенал.
        Сейчас, когда между ними была достаточная дистанция, Лера приобрела способность мыслить логически. И мысли, которые полезли в голову, совершенно ей не понравились. Что это было несколько минут назад? Исполнение желания победителя дартс-поединка? Теперь это так называется? Лера, признай очевидное - ситуация катастрофически выходит из-под контроля. Если и дальше так пойдёт, неизвестно, чем закончится. Нужно чётко сказать Тоцкому, что Валерия это безобразие собирается прекращать. Что он там себе напридумывал насчёт помолвки: расторгать, не расторгать - её не касается. Она здесь, в этом мире, гость временный. Сдаст экзамены и домой.
        - Дьер Ян…
        Он поднял на неё взгляд и у Леры слова застряли в горле. Вместо того, чтобы начать гневную отповедь, она заговорила о другом.
        - …думаю, у вас не получится открыть пенал. Уже кто только не пробовал - ни у кого не получалось.
        - Да нет, я понял устройство защёлки. Нужно потянуть в разные стороны вот эти два шарика и одновременно надавить на зубчики снизу.
        - Где? - Лера придвинулась ближе.
        Шарики она как только не крутила. А вот зубчиков никаких не видела.
        - Вот, - Тоцкий показал на торец пенала.
        Хитрая конструкция.
        - Помочь? - предложил он.
        Тоцкий надавил на зубчики, а Лера потянула шарики. Она ожидала, что пенал откроется, но всё равно это было неожиданно. Видимо, конструкция подпружинена. Крышка резко откинулась, заставив Леру вздрогнуть. И вот чёрт! В тот же миг из пенала выплеснулась чёрная жидкость. Она попала и на платье Леры и на рубашку Тоцкого. Что за подстава?!
        - Дьявол! - выругался он. - Чернила глубоководного остреуйского осьминога! Срочно снимайте одежду!
        Тоцкий подскочил с софы и в мгновение ока скинул с себя рубашку, и Лера, не понимая о чём речь (яд или что?), тоже соскочила и начала лихорадочно избавляться от платья…
        ГЛАВА 36. ТОЖЕ ПОДОЙДЁТ
        Одна бретель, другая, застёжка на груди - у Леры получалось довольно ловко расправляться с платьем, но Тоцкий всё равно подскочил помочь.
        - Живее, - поторапливал он её, расслабляя завязки на поясе.
        Спешил так, будто речь о жизни и смерти, при этом выглядел подозрительно довольным.
        - Да я и так не медлю, - Лера была совершенно не в восторге от того, как быстро чёрная маслянистая жидкость пропитывает ткань платья. - Чем опасны эти чернила?
        - Вызывают аллергическую реакцию.
        Общими усилиями платье уже сползло до пояса. И Лера почувствовала лёгкую неловкость. На ней остался только тонкий нижний лиф.
        - Я доктор, - безапелляционно напомнил Тоцкий, заметив её замешательство, и с неослабевающим энтузиазмом продолжил стягивать платье всё ниже.
        Хочет сказать его не нужно стесняться? А это было и не стеснение. Другое чувство. Что ощущает девушка, когда её раздевает дьявольски красивый мужчина, к которому её влечёт? Ещё и сам по пояс обнажённый.
        А Тоцкому процесс молниеносного совместного избавления Леры от одежды, похоже, очень нравился. Уж он вовсю старался. Только теперь действовал уже не так спешно, зато дыхание у него участилось. Нет, не был он ни капли похож на доктора. Никакой врачебной беспристрастности. Соблазнителен, нахален и раскалён, аж искрит.
        - Какую аллергическую реакцию? - с напором спросила Лера.
        Уж если расставаться с платьем, то хоть знать, за что заплачена такая высокая цена.
        - По-разному. Зависит от типа кожи. Крайне неприятные ощущения на несколько часов. Зуд, покраснение, раздражение, покалывание, пощипывание, а порой сильное жжение, как от укуса ос.
        Какой впечатляющий букет непередаваемых ощущений угрожает Валерии. И кто же, интересно, подстроил эту пакость? Кацпер? Наверняка, он. Всё никак не уймёт обиду.
        Лера позволила платью упасть на пол - оно и так держалось на честном слове. Не хотелось, чтобы негодяй Кацпер вышел победителем в этом незримом поединке. Она не даст ни грамму чернил попасть на кожу. Валерия с торжеством посмотрела на павшее к ёё ногам платье, будто это не платье, а сам поверженный неудачной попыткой отомстить Кацпер.
        Но упиваться победой было не самое удачное время. Реальность была такова, что в данный момент Лера стояла посреди гостиной в особняке Тоцкого в одном нижнем белье. А самого хозяина особняка, казалось, более чем устраивало, что его гостья оказалась в неглиже. Она ощутила на себе его взгляд. Неспешный. Чувственный. Провокационный. Взгляд откровенно касался самых чувствительных мест. Тело Леры начало наливаться приятной тяжестью. Провокацию нужно было срочно прекращать, и она стала озираться в поисках, чем бы укрыться. Плед, покрывало, что-нибудь.
        Тоцкий не предпринял ни малейшей попытки помочь ей найти замену платья.
        - Ну вот, полдела сделано, - заявил он с хищной улыбкой. - Пациентка готова к осмотру.
        Ага, сейчас. Вот только осмотра ей и не хватало. Лера метнулась к креслу, чтобы стянуть с него накидку.
        - Подождите, - Тоцкий успел просчитать траекторию её движения и вклинился ровно между ней и креслом. - Надо проверить, не успело ли чернило где-нибудь просочиться на кожу. Стойте смирно, - с интонацией участкового хирурга скомандовал он.
        Лера прикидывала, что ей обойдётся меньшей кровью: изобразить из себя покладистую пациентку и дать взгляду Тоцкого беспрепятственно гулять по её полуприкрытому телу в поисках чернильных пятен или вступить с ним в неравный бой за накидку - попытаться сдвинуть с места этот монументальный нахально-привлекательный обнажённый торс.
        Оба варианта были одинаково опасными, но второй нравился больше. Борьба всегда приятнее, чем пассивное потакание ситуации.
        Она сделала обманный трюк, чтобы дотянуться до накидки, но в результате оказалась в объятиях Тоцкого. Ох… Это было слишком остро и слишком интимно - соприкосновение их обнажённых тел. Чего в тот момент ей захотелось больше: вырваться или прижаться сильнее?
        - Валерия…
        Низкий хриплый шёпот у самого уха, от которого чувства обострились ещё сильнее.
        Реальность начала снова предательски уплывать. Лера ощущала, что ещё мгновение - и она полностью перестанет себя контролировать. На Тоцкого вообще надежды мало - он давно себя не контролирует. Его руки уже жадно изучали её спину, а губы коснулись виска.
        Какой же он нестерпимо обжигающий. Лера начала гореть. Щёки, шея, грудь. Всё тело от макушки до кончиков пальцев ног. А он и дальше обжигал горячими ладонями и губами.
        - Дьер Ян, это уже через край… - пусть шёпотом, но возмутилась Лера.
        Они - один на один. Ночью. В особняке. Полуобнажённые. Ошалевшие. Задыхающиеся.
        - Не педагогично? - с хриплой усмешкой уточнил он. Его губы опустились ниже - на щёку, шею, плечо…
        Провокатор! Ещё и иронизирует. Лера умирала от его прикосновений.
        - Да нет, вы просто образец педагогичности, - съязвила она. Хотелось, чтобы голос звучал грозно, но получался только прерывистый шёпот. - Вас уволят! - пригрозила Лера, скользя ладонями по его плечам, изучая напряжённые бугры мышц.
        - За что? - его пальцы нежно обводили край кружева нижнего лифа. Дразнили, намекали на что-то большее. Изуверская ласка. Аж сердце замирало. - У нас не считается преступлением, когда жених целует невесту.
        Туман в голове мешал осознать услышанное, но два слова отчаянно резанули слух и отрезвили: «жених» и «невеста». Лера ни капельки не чувствовала себя невестой. Что-то не припомнит она, чтобы кто-то клялся ей в вечной любви и делал предложение.
        - Наша помолвка… - хотел что-то добавить Тоцкий.
        Но Леру и эта фраза царапнула. Какая «наша»? Когда он подписывал документ, речь, вообще, шла о другой девушке.
        - Этот документ для меня ничего не значит, - перебила его Лера. Голосу вернулась звучность. Это уже был не шёпот. - Я не считаю, что он даёт вам хоть какое-то право на меня, - всё напряжение последних минут трансформировалось в возмущение. - Я никогда не соглашусь с ним, никогда не смирюсь с навязанным союзом, никогда не пойму, как можно заключать соглашения, не интересуясь мнением невесты. Я из другого мира, дьер Ян. У нас подобные договора - дикость…
        Лера ещё много чего хотела сказать, но неожиданно сработал артефакт-шкатулка, оставленный на журнальном столике. Он громко захрипел. Невнятный шорох и гул наполнили комнату. Тоцкий и Лера одновременно рванули к артефакту. Лера задержалась лишь на секунду - стянула с кресла накидку и закуталась в неё как в халат. Они оба сели на софу напротив артефакта. Хрипы и шорохи, доносившиеся из него, сделались тише, но в то же время приобрели отчётливость, и наконец, из шкатулки полилась речь.
        - Смотрю, хромаешь, старый лис? Что случилось?
        Лера узнала голос Корнелии. Ведунья усмехалась. Интересно, звук был чуть искажён, как по телефону, но слова звучали чётко - всё понятно.
        - Ногу подвернул, - крякнул в ответ Ольшанский.
        Скрип подсказал, что он не очень-то грациозно плюхнулся в кресло. Теперь у него и с ногой что-то? Это вдобавок к «побитости» лица?
        - А с глазом что?
        Звук становился всё чётче и чётче. Лере казалось, что она даже слышит шелест вязальных спиц в руках Корнелии.
        - Упал неудачно. Магия продолжает шалить.
        Насчёт «упал» - он то же самое сказал и Злате. А вот про шалости магии что-то новое. Прозвучало странно. Сложилось впечатление, будто несчастные случаи подстраивает Ольшанскому его же магия.
        - Она и будет шалить. С каждым днём всё сильнее и сильнее.
        - Да знаю я, - проворчал он. - Потому и пришёл.
        - Я же ясно сказала - разбавить нужно вашу хулиганскую родовую магию целебной магией Тоцких.
        От услышанного глаза на лоб полезли. И как это понимать? Как можно одну магию разбавлять другой? Что имеется в виду? Не потому ли их с Тоцким так упорно сводят?
        Лера вопросительно покосилась на него.
        - Да. Это то, что вы подумали, - кивнул он. Вид при этом у него тоже был, мягко говоря, удивлённый.
        Из шкатулки-артефакта раздался скрип. Видно, Ольшанский ёрзал на кресле.
        - Мне нужен другой способ, Корнелия.
        - А чем тебе этот не угодил? Только не говори, что не хочешь давить на дочь. Я не верю в сантименты.
        - А если скажу?
        Корнелия скрипуче рассмеялась.
        - Я сделал достаточно, чтобы подтолкнуть их друг к другу. Хотелось, чтобы молодость и красота взяли своё. Но раз не вышло, я не буду неволить мою девочку. Смейся, Корнелия, смейся, но старый лис не забыл, что значит быть отцом.
        У Леры кольнуло в груди. Протяжно и сильно до кома в горле.
        - Другого способа нет, - выдала Корнелия непререкаемо. - Несчастий, сыплющихся на твою голову, начнёт становиться меньше, только когда дело пойдёт к свадьбе.
        - Мне нужен другой способ, - настырно потребовал Ольшанский. - Не верю, что его нет.
        С минуту из шкатулки-артефакта не пролилось ни слова. Лера догадывалась почему. Корнелия сейчас вся ушла в вязание. Ловит образы.
        - Хорошо, - наконец, снова заговорила она. - Есть ещё один способ. Но за совет придётся дорого заплатить.
        Вот странно. А с Леры и Тоцкого денег не взяла.
        - Ты же знаешь, цена вопроса не имеет для меня значения, - судя по звукам, Ольшанский полез за бумажником.
        Видимо, отсчитанная им сумма Корнелию удовлетворила. Она снова заговорила.
        - Твою магию можно разбавить по-другому.
        - Как? - кресло снова заскрипело. Наверно, Ольшанский подался вперёд от нетерпения.
        - Выдай дочь замуж не за Тоцкого-старшего, а за Тоцкого-младшего. Он тоже подойдёт. У него точно такая же магия.
        ГЛАВА 37. И СРАЗУ В ЛОБ
        Закончился подслушиваемый разговор очень странным громким звуком - треск, скрежет, грохот. Аж уши заложило. И на фоне всего этого забористые ругательства Ольшанского. Такое впечатление, что под ним кресло сломалось. А потом бац - и полная тишина.
        Несколько секунд Лера и Тоцкий напряжённо ждали продолжения, но больше артефакт-шкатулка не выдал ни звука. Тоцкий взял артефакт в руки, потряс, покрутил, постучал по нему, но ничего не произошло.
        - Дело не в приёмнике, - сделал он вывод. - Повреждён передатчик, который мы оставили у Корнелии.
        Лера положила его в щель между боковиной и сиденьем кресла. И как артефакт мог повредиться? Выходит, что? Действительно кресло проломилось под Ольшанским? Это тоже проделки его магии? Так на нём скоро живого места не останется. Лера поймала себя на том, что беспокоится, не сильно ли он ушибся.
        Тоцкий поднялся с софы и куда-то вышел. Вот и хорошо. Валерии нужно было время, чтобы навести порядок в голове, которая просто разрывалась от попыток осмыслить всё, что только что услышала.
        Выходит, Ольшанский так настырно сводил их с Тоцким не из-за своей взбалмошности и экстравагантности, не из вредности или от скуки. Таким образом он просто хотел угомонить свою магию, которая жутко взбрыкивает. Вообще-то, Валерия могла себе представить, как это. Магия Ольшанских действительно вопиюще хулиганская и плохо поддающаяся контролю. Лера это на себе испытала.
        Но неужели для успокоения их родовой магии необходимо то, о чём сказала Корнелия? Какой-то странный провокационный способ. Разве не существует какого-нибудь особого зелья для таких случаев? Может, Ольшанскому к Филиппу обратиться? Тот бы ему чаёк специальный заварил - магию-успокаивающий. Или нет такого? Интересно, что по этому поводу думает Тоцкий. Он же должен в подобных вещах разбираться - дипломированный маг, как-никак. И куда, спрашивается, делся, когда нужен?
        Искать его по особняку Лера, конечно, не стала. Осталась сидеть и размышлять. И чем больше думала, тем больше запутывалась в своих мыслях и чувствах. Скорее всего, Ольшанский все средства перепробовал, прежде чем решиться на такой отчаянный шаг, как сводничество собственной дочери. Видимо, другие средства не помогали. И это приводило Леру к неутешительному выводу, что угомонить магию Ольшанских действительно можно, только породнившись с Тоцкими. Но она категорически не желала признавать помолвку, которая была состряпана совершенно унизительным для неё образом.
        С другой стороны, она не хотела, чтобы магия Ольшанских продолжала паясничать над главой рода, наставляя ему всё новые и новые шишки. Леру тронуло, как Ольшанский пытается стать для неё отцом. У неё уже неожиданно успели созреть к нему тёплые чувства. Он всё время подчёркивал, как Лера на него похожа, какая она до мозга костей Ольшанская, и она тоже это чувствовала - узнавала в нём черты родного человека.
        Но должен же быть какой-то способ помочь отцу так, чтобы при этом самой не становиться заложницей ситуации?
        Ян пришёл на кухню, чтобы сварить кофе. Ему нужно было много-много кофе, чтобы избавиться от навязчивых невыносимых картин, которые рисовало его воображение. Он представлял, что Ольшанский, получивший новый совет Корнелии, будет теперь всеми силами подталкивать Валерию к Энтони, чтобы, как он выразился «природа и красота взяла своё».
        Ян вспоминал, к чему приводили интриги Ольшанского. Как мастерски он подстраивал, чтобы они с Валерией остались наедине, и что потом происходило. А теперь всё то же самое может случиться, только на его месте окажется Энтони?! Кровь вскипала от ревности. Брат, разумеется, будет пытаться держать себя в руках, но разве можно устоять, оставшись с чертовкой наедине? Она ходячий соблазн.
        Ян следил, как доходит до кондиции кофе в турке, и думал, как не допустить Ольшанского до новых авантюр. Напиток пенился, план вызревал.
        Он разлил кофе по чашкам и отправился в гостиную. Валерия встретила его взглядом, полным вожделения. Правда, предназначался взгляд не столько Яну, сколько дымящимся чашкам в его руках. Ян знал, кофе - это то, что ей сейчас больше всего нужно. Горячий, терпкий, горьковатый напиток обязательно в огромной чашке, чтобы не цедить, а пить большими полными глотками. После таких-то новостей, чем ещё привести в чувство?
        Он поставил чашки на журнальный столик, и Валерия тут же потянулась к одной. Устроившись рядом на софу, он с удовольствием наблюдал, как она, зажмурившись, втягивает аромат. Насладившись запахом, девчонка открыла глаза и жадно припала губами к чашке. Так чувственно, что Ян начал заводиться. Сегодня для него вообще вечер адских испытаний. Его никогда ещё так дьявольски непреодолимо не тянуло ни к одной женщине.
        - Дьер Ян, вы что-нибудь слышали о методе усмирения магии, про который говорила Корнелия? - после нескольких жадных глотков Валерия приобрела способность говорить. - Нужен брак, в котором смешаются две родовые магии?
        И сразу в лоб. Не в её характере ходить вокруг да около. Прямая. Бесстрашная. Дерзкая. Глазищи так и жгут. Как будто ответь Ян «да», на нём и сорвёт всё возмущение по поводу сложившейся ситуации.
        - Да. Думаю, Корнелия именно это имела в виду.
        На самом деле, в таких случаях нужен не столько брак, сколько общий ребёнок. Но Ян решил, что будет лучше пока не вдаваться в детали.
        - А вдруг она ошибается? Может, посоветовать Ольшанскому другого специалиста?
        - Она ведунья. Не может ошибаться.
        Ян видел, как сильно хочется Валерии найти альтернативное решение. Она сочувствует Ольшанскому. Но отношение к помолвке не поменяет. Ясно дала сегодня понять, что думает по поводу документа. Ян и сам не так давно думал то же самое. Но вдруг в один прекрасный день ему расхотелось расторгать помолвку. Смертник. Куда тебя несёт? В какую авантюру ты себя вгоняешь? Эта чертовка создана, чтобы лишать тебя покоя и сна. Ян говорил себе, что это временное помешательство, которое пройдёт, но вопреки логике, желание не разрывать помолвку только росло. А сегодня оно просто достигло апогея. Валерия была в его объятиях такая невыносимо соблазнительная, что он терял контроль. Желание обладать сводило с ума. Какой подходящий момент, чтобы осознать насколько сильно не хочешь расторгать помолвку.
        Вот только что делать с самой соблазнительницей? Она ведь так же, как и он, теряет голову от их близости. Он ощущает, как она горит. Но стоит зайти разговору о помолвке, всё её пламя трансформируется в возмущение.
        Была у Яна одна идея. Созрела, пока варил кофе. Уж если связался с интриганами Ольшанскими, надо и самому хитрить. Одним коварным ходом он собирался нейтрализовать и возмущение Ольшанской по поводу помолвки, и возможные попытки Ольшанского начать сближать её и Энтони.
        И Ян намерился прямо сейчас начать реализовывать свою идею.
        ГЛАВА 38. ДЛЯ ЧИСТОТЫ ЭКСПЕРИМЕНТА
        Народная мудрость гласит - надо решать проблемы по мере их поступления, начиная с самой насущной. А самой насущной для Валерии проблемой в данный момент было её полуобнажённое состояние.
        - Дьер Ян, позаимствуйте мне что-нибудь из вашей одежды, - ей надоело кутаться в накидку.
        Тоцкого её вполне обоснованная просьба почему-то развеселила.
        - Мёрзнете? Может, растопить камин?
        И такое дьявольски невинное выражение лица. Будто дело действительно в температурном режиме, а не в том, что на Лере из своего только нижнее бельё.
        - Я предпочла бы одежду, - таким же милым и невинным голоском ответила она. И добавила из вредности: - Если вам не жалко.
        - Предлагаю подняться в мою спальную, - сменил он тактику. - Там в гардеробе подберёте, что вам будет по душе.
        До полной остроты ощущений Лере только вместе с Тоцким в его спальне оказаться не хватало. Она послала ему улыбку в духе: ни за какие коврижки не куплюсь.
        - Я доверяю вашему вкусу, дьер Ян. Была бы благодарна халату.
        В его рубашках и брюках она утонет - он же на голову выше и в два раза мощнее.
        - Хорошо. Есть у меня кое-что на примете. Вам будет к лицу.
        А какой лукавый блеск в глазах. Валерия даже гадать не решалась, что он имеет в виду. Впрочем, что бы это ни было, всяко лучше, чем тряпица, служившая накидкой на кресле.
        Тоцкий с таинственным видом удалился. А Лере ничего не оставалась, как коротать время, попивая кофе. Кофе Тоцкому удался. Ей казалось, что она ещё ни разу в жизни не пила ничего подобного. Шоколадная горчинка, терпкость, привкус вишнёвых косточек и почему-то поджаристой хлебной корки. Не совсем сочетаемые вкусы сочетались в напитке волшебно. Она растягивала удовольствие, как могла. Но хоть чашка и была внушительных размеров, кофе плескался уже на самом дне.
        Последний глоток встал Лере поперёк горла. Она увидела входящего в гостиную Тоцкого и остолбенела. Собственно, не сам Тоцкий вызвал её удивление, а то, что было у него в руках. Лера заранее смирилась, что ей предложат одеться во что-то необычное - она ожидала от Тоцкого любой подставы. Какой-нибудь костюм для верховой езды или пижаму. Но это было то, о чём она даже подумать не могла - три варианта женских нарядов, аккуратно подвешенных на плечики, в магазинной упаковке - полупрозрачных чехлах.
        Тоцкий разложил наряды рядом с Лерой на софе.
        - Выбирайте любой. Впрочем, они все ваши.
        - Мои?
        То есть как это? Лера была в полном недоумении, но это не мешало ей разглядывать наряды. Изысканное бальное платье (смелое красное), строгий тёмно-синий брючный костюм (ого! Лера ещё ни разу не видела здесь женщину в брюках - видимо, последний писк моды), и блуза с юбкой, которые сошли бы за повседневную деловую одежду. Сразу было видно, что всё это самого высокого качества. Стильное, из благородных дорогих тканей. И размер навскидку Лерин. Только всё же с какой стати всё это Лерино?
        Она глянула на Тоцкого. Тот подавил довольную улыбку и с самым серьёзным видом заявил.
        - За успехи в учёбе я, как ректор, решил вас премировать. Согласно уставу академии.
        - В уставе академии говорится, что ректор должен покупать студенткам платья? - со скептичной ухмылкой уточнила Лера.
        - В уставе академии, в пятом параграфе, пункте три, подпункте девять, говорится, что обязанность ректора - поощрять старательных студентов, - всё с той же деловой непререкаемой строгой серьёзностью заявил Тоцкий. - Я купил всё это, когда вы получили первую пятёрку по моей дисциплине. Просто ещё не было подходящего случая вручить вам поощрение. Но сегодня как раз представился.
        - Поощрение за успехи в учёбе? - Какой благовидный повод. - Я так сразу и подумала.
        Сколько же Тоцкий тогда должен платьев отличнице Бланке?
        Лера не знала, как на это реагировать. По-хорошему надо было отказаться. Принимать такие подарки от мужчин чревато. Но она ничего не могла с собой поделать. Ей нравился совершенно серьёзный, чуть ли не мрачный, Тоцкий, которого выдавали до жути довольные глаза и уголок рта, приподнятый ровно настолько, чтобы сделать его мрачность адски привлекательной.
        - И имейте в виду, Валерия, - добавил он грозно. - Отказываться от поощрения ректора - прямая дорога впасть ему в немилость и начать получать заслуженные и незаслуженные неуды.
        - Угрожаете, что будете меня специально заваливать?
        - Да, - нагло улыбнулся он.
        - Ладно. Под давлением обстоятельств я вынуждена принять ваше поощрение.
        Не в кресельной же накидке возвращаться в общежитие.
        Лера потянулась к своей чашке сделать глоток кофе - хотелось смочить горло после занимательного диалога с Тоцким, но посудина оказалась пустой.
        Он заметил её досаду.
        - Может, ещё по чашечке? - улыбнулся дьяволом-соблазнителем.
        Валерия амплитудно закивала головой - кофе хотелось смертельно, и Тоцкий удалился исполнять желание.
        Оставшись в гостиной одна, Лера решила первым делом одеться. Выбрала блузу с юбкой. Самый практичный из нарядов. Подошёл идеально. Клетчатая юбка - шерстяная, плотная, но нисколько не сковывала движений. Блуза, напротив, была тонкой, нежной, приятной к телу. Валерия подошла к одному из зеркал, которых в гостиной было целых три. Она оценивающе смотрела на своё отражение и думала, что же всё-таки движет Тоцким? Сначала ботинки, теперь, вообще, целый гардероб. Охмуряет?
        Впрочем, от Тоцкого мысли быстро перескочили на Ольшанского. Не отпускало беспокойство, не сильно ли он ушибся, упав с кресла? А ещё на роликах собрался кататься. Да с его невезением он костей не соберёт. Очень хотелось найти способ ему помочь. Лера была практически уверена, что можно отыскать и менее радикальный приём, чем брак.
        Ей хотелось обсудить этот вопрос с Тоцким, но тот пока ещё не появился в гостиной, поэтому она решилась побродить по особняку в его поисках. Шла на запах кофе и быстро отыскала кухню.
        Картина ей открылась умилительная. Уютная деревянная мебель, про которую в земном мире сказали бы - в стиле кантри, и Тоцкий у плиты с туркой в руках. Он обернулся и с любопытством просканировал приодевшуюся Леру.
        Она даже попозировала немного его взгляду. Развернулась и так, и этак, заставив Тоцкого расплыться в улыбке.
        - Мне нравится. Надеюсь, вы и дальше будете проявлять успехи в учёбе, чтобы я мог вас и дальше поощрять.
        Ему если мёд, так и ложку. Какое дальше?!
        - Садитесь, - кивнул он на высокий стул возле барной стойки. - Кофе вот-вот будет готов.
        Лера воспользовалась приглашением. Но праздно ждать не собиралась.
        - Я всё равно не доверяю словам Корнелии, - заговорила она о том, что её в данный момент больше всего тревожило. - Я не отрицаю, что, как ведунье, ей многое известно. Но говорит ли она правду? А может, ведёт какую-то свою игру?
        - Зачем ей это?
        - Не знаю. Но у меня закрадываются сомнения, что возможно, несчастья Ольшанского совершенно никак не связаны с родовой магией и нет никакой необходимости смешивать её и разбавлять. Нельзя это как-то проверить?
        - Думаю, можно, - Тоцкий ответил так быстро, будто ждал от неё этого вопроса.
        - Как?
        Он разлил кофе по чашкам и сел рядом с Лерой за барную стойку.
        - Проверить можно экспериментально, - заявил Тоцкий с видом заправского учёного. - Давайте не будем расторгать помолвку…
        - Не вариант, - тут же перебила Лера. - Я уже сказала всё, что думаю по поводу бессмысленного документа.
        - Это для конспирации, - успокоил её Тоцкий. - Просто будем делать вид, что оба согласны на брак. Вы же хотите проверить слова Корнелии? Она сказала, что когда дело пойдёт к свадьбе, несчастья, атакующие Ольшанского, начнут стихать. Вот и посмотрим, лукавит она или нет. Выведем её на чистую воду.
        - То есть вы предлагаете изображать счастливых жениха и невесту?
        - Именно. Они все плетут вокруг нас интриги: Корнелия, Ольшанский, Анджей. Каждый играет свою игру. Почему мы должны быть проходными фигурами в их играх? Давайте затеем свою! - дьявольские глаза соблазнительно блеснули.
        Звучало заманчиво. Действительно, все вокруг лукавят, лгут, хитрят, затевают афёры и интриги, а Лера с Тоцким, что, хуже?
        - Важно, чтобы Ольшанский принял нашу игру за чистую монету, - продолжил Тоцкий. - Для чистоты эксперимента будем вести себя так, будто мечтаем о браке. Будем встречаться, ездить в оперу, проводить время в клубах, устраивать по выходным пикники на природе, ужинать вдвоём, целоваться. Что мы, не сможем их перехитрить?
        Когда дело шло об интригах, Лера в момент загоралась. Да, надо признать, Тоцкий предложил неплохой вариант. Если Корнелия лукавила, то они выведут её на чистую воду, а если нет, то у Ольшанского хотя бы появится передышка в потоке его несчастий. А там видно будет, как ему помочь.
        - По рукам? - Тоцкий протянул ей пятерню.
        - По рукам, - Лера по-деловому крепко пожала его горячую руку. - Но у меня одно условие. На оперу, клуб, пикник я согласна, а вот поцелуи в этом перечне явно были лишними.
        - Я же не о настоящих поцелуях, а о конспиративных, - с самым невинным и невозмутимым выражением лица возразил он и неожиданно наклонился к ней.
        Леру обдало облако кофейного аромата, а в следующее мгновение Ян легонько её поцеловал. Даже не поцеловал, а просто нежно обхватил губами её нижнюю губу и игриво потянул.
        Леру и от такого, конспиративного, поцелуя мгновенно бросило в жар. Вот дьявол!
        ГЛАВА 39. ТЫ КТО?
        Валерия жадно глотала кофе, пытаясь развеять туман в голове. Ох, на какую авантюру она только что подписалась. Мысли скакали туда-сюда - что-то мешало им выстроиться в логическую цепочку. Провокационный взгляд Тоцкого? Да, под его взглядом не всегда получается мыслить логически, но в этот раз был ещё какой-то раздражитель.
        Потребовалось с минуту, чтобы понять, что не так. Лера расслышала звук, доносящийся, судя по всему, из гостиной. Щёлканье, бульканье, треск - не пойми что. Вот эта какофония, хоть она и была едва различимой, и мешала сосредоточиться.
        - Похоже, артефакт снова заработал, - Валерия соскочила со стула и резво направилась в гостиную.
        Тоцкий естественно последовал за ней. Они синхронно добрались до цели и одновременно подскочили к шкатулке. Та выдавала настолько странные звуки, будто кашляла. То замолкнет, то захрипит, то зашипит, то вдруг издаст что-то музыкальное. И всё это тихо-претихо, хотя временами бульканье усиливалось. Очень похоже на звуки, которые выдаёт скайп при нестабильном интернете.
        Лера догадалась, почему так. Видимо, подслушивающий артефакт, который пострадал предположительно из-за падения Ольшанского с кресла, каким-то чудом немного оклемался, но теперь работает со страшными перебоями.
        Валерия долго прислушивалась и вдруг поняла, что за звуки раздаются из шкатулки. Не зря временами проскальзывало что-то музыкальное. Это реально была музыка. Сильно искажённая помехами, но всё-таки музыка - соло виолончели. Неспроста Лера заметила этот инструмент в комнате Корнелии. А играет, видимо, сама хозяйка. Больше некому.
        Лера с Тоцким переглянулись.
        - Корнелия? - спросил он с иронией.
        Интересно, почему Тоцкий улыбается? Так же, как и Валерия, представил ведунью, зажавшую ногами инструмент и усердно работающую смычком? Да, картинка слегка комичная. А может, это та самая виолончель из рассказа настоятеля сторожевой башни? Не виолончель - а древний артефакт. И звуки возникают сами по себе, без участия виолончелистки?
        Лера бы с удовольствием послушала, как звучит инструмент, но только не в таком качестве. Бульканье и хруст меньше не делались. Да и, вообще, не до музыки - пора было возвращаться в общежитие. Хотелось успеть хоть немного поспать.
        - Дьер Ян, у меня завтра первой парой «Магический этикет», - намекнула Валерия Тоцкому, что пора бы отвезти её в студгородок. - Фрекен Бо… в смысле лерра Катаржина за прогулы неуды ставит и на педсовет вызывает.
        Он вроде бы согласно покачал головой, но при этом не сдвинулся с места, продолжая гипнотизировать хрипящую шкатулку.
        - Дьер Ян, а в уставе академии случайно нет какого-нибудь пункта восемь, подпункта шесть, или какого-нибудь четырнадцать дробь два, что ректор обязан способствовать здоровому режиму дня студентов?
        - Есть.
        Тоцкий так хищно усмехнулся, что Лера побоялась услышать от него что-нибудь в духе: «По расписанию уже отбой, так что прошу в спальную». Надо было сыграть на опережение.
        - И, кстати, надеюсь, вы не забыли, что проиграли мне желание - сделать реферат. Он нужен мне к утру, - чуть-чуть же можно понаглеть? Не всё Тоцкому. - Заметьте, я ваше желание выполнила. Теперь ваша очередь.
        Карточные долги, как известно, святое. А дартс - это же по азартности почти карточная игра.
        - Реферат будет, - невозмутимо пообещал Тоцкий и, наконец-то, поднялся. - Мне нужно несколько минут собраться, и я отвезу вас в общежитие.
        Лера ликовала. Она до последнего не верила, что прокатит. В том, что тебе делает реферат ректор, было что-то такое же упоительное, возмутительное и щекочущее нервы, как в запретной любви.
        Тоцкий вышел из гостиной - надо же было ему, наконец-то, прикрыть обнажённый торс. А Лера осталась слушать булькающую шкатулку. Ничего интересного она, разумеется, услышать не надеялась. Звуки становились всё тише - надо полагать, артефакт-передатчик, повреждённый при падении Ольшанского, совсем на ладан дышит. Виолончель умолкла. Корнелии, по всей видимости, надоело музицировать. Какое-то время шкатулка вообще не выдавала ни единого звука, но вдруг, на пределе слышимости Лера различила женский голос. Ух ты! Кто это? Ещё одна посетительница?
        Любопытство заставило буквально приложить шкатулку к уху.
        - …принесла… пряжа… прошу… - с огромным трудом удавалось разобрать только отдельные слова, искажённые помехами. Общий смысл сказанного ускользал.
        Но кое-что Леру насторожило. В тембре голоса улавливалось что-то знакомое. Она максимально напрягла слух. Очень хотелось услышать, что ответит Корнелия.
        - …пра… …спа… …дево…
        Эх, совершенно ничего не разобрать. Видимо, подслушивающий жучок окончательно теряет магические свойства. Но перед тем, как замолкнуть навсегда, он успел передать ещё одно слово, которое Лере удалось расслышать - Бланка. Корнелия назвала этим именем свою гостью. И сразу же стало понятно, почему тембр голоса посетительницы показался знакомым. Это Лерина одногруппница-отличница. Недоумению не было предела. И она туда же? Но с какого сбоку-припёку? Какая может быть связь между Корнелией и Бланкой? Бланка приходила к ней за советом как к ведунье? Или тут что-то другое?
        Всю обратную дорогу до общежития Лера и Тоцкий обговаривали, как именно будут изображать счастливых жениха и невесту, и с чего начнут. Он предложил ей завтрашним же вечером отправиться в оперу или в загородный клуб, но у Леры была идея получше. На завтра Ольшанский назначил ей какую-то таинственную встречу с таинственным незнакомцем. Так почему бы и не отправиться туда вместе с Тоцким? Во-первых, можно будет официально обрадовать Ольшанского, что они отныне счастливые жених и невеста, а, во-вторых, Лере будет уютнее, если на встречу она поедет не одна. Мало ли что её там ждёт.
        Тоцкий воспринял идею с энтузиазмом. На том и порешили.
        Когда Валерия наконец-то оказалась в своей комнате в общежитии, была уже глубокая ночь. Спать оставалось часов пять. Радовало только то, что хоть не надо реферат строчить, а то бы и вовсе ложиться не пришлось.
        Она потихоньку, чтобы не разбудить Тересу, зашла в санузел умыться перед сном. Сумасшедший вечер давал о себе знать - в глазах от усталости стояла какая-то пелена. Или это не пелена? Просто в санузле пар. Непонятно только, откуда бы ему взяться? В общежитских санузлах есть водопровод - академия же элитная, но вода из горячего крана течёт, как правило, чуть тёплая - не до пара. Да и в настоящий момент кран перекрыт. Пока Лера недоумевала, пелена стала ещё плотнее. Даже зеркало запотело. Она для чего-то подошла к нему и начала протирать краем полотенца.
        Что-то заставило её обернуться. Она чуть не заорала от увиденного. Из клуба пара выступил крепкий парень. Высоченный - метра два. Взлохмаченный, с приветливой улыбкой на лице. И… абсолютно голый. Абсолютно!!! Карауууул! Может, всё-таки заорать?
        - Не бойся, - он быстро стянул с крючка полотенце и обмотал вокруг бёдер. - Ты же Лера?
        У неё хватило сил только кивнуть. Откуда он здесь взялся? Может, это парень Тересы? Может, она с ним встречается? Знала, что Леры не будет, вот и пригласила? Только это точно не кто-то из студентов. Валерия его первый раз видела. Да и как она могла бы не знать парня Тересы? Они ведь подруги - днём и ночью вместе.
        - Никогда не бываешь уверен в точности, куда вынесет, - усмехнулся он, оглядываясь по сторонам. - Плюс-минус несколько десятков метров. Поэтому и ночью. Но вижу, что удачно.
        - Ты кто? - к Лере наконец-то вернулся дар речи.
        Правда, ненадолго. Ответ парня снова вызвал ступор.
        ГЛАВА 40. НЕ ПРОСТО БРАТ
        Лера смотрела на парня во все глаза и отказывалась верить его словам.
        - П-повтори, - от изумления речевой аппарат не слушался.
        - Я твой брат, сестрёнка, - его губы медленно растянулись в широченную улыбку.
        Он и без улыбки был редким красавчиком, а уж улыбающийся так просто - молодой Аполлон. В голове не укладывалось. Вот этот широкоплечий жгучий брюнет - Лерин брат? Насколько она знала, Злата - единственный ребёнок в семье Ольшанских. Хотя сам Ольшанский упоминал что-то о своей бурной молодости. Поэтому, чисто теоретически, вполне мог оказаться многодетным отцом, сам не зная об этом. Вот только Лера ни единой черты Ольшанских в парне не замечала. Большие красивые карие глаза, длиннющие ресницы - девчонки бы обзавидовались, чёрные выразительные брови, прямой нос, чётко очерченный подбородок. Чувствовалось, что он ещё достаточно юн, но при этом казался мужественным. Наверняка, каждая вторая, кому он подмигнёт, падает жертвой его обаяния.
        - Не похож? - догадался он о причине Лериного пристального внимания. - Я пошёл в мать.
        Он тоже изучал её.
        - А ты, видимо, в отца, - парень улыбнулся ещё шире. - Красивая. Наверно, от ухажёров отбоя нет? Я хотел бы, конечно, при первом знакомстве предстать перед тобой в костюме-тройке и бабочке, но ты же знаешь, вся одежда при перемещении сгорает, - он попытался сделать виноватый вид, но слишком сиял, чтобы Лера поверила, что он искренне раскаивается. - Можно было бы, конечно, воспользоваться официальным порталом - там бы дали приодеться, но мне хотелось пробраться сюда неофициально.
        - Ты из земного мира?
        Где-то на краю сознания Лера догадалась об этом сразу. Он ведь взялся будто из ниоткуда. Да ещё и полностью обнажённый.
        Парень покачал головой.
        - Я не здешний, но не с Земли. Из другого мира - Талейдония, если это тебе о чём-то говорит.
        Ровным счётом ни о чём. Получается, Ольшанский успел и в земной мире ребёнка сделать и в талейдонском? Летал по мирам в качестве лётчика-залётчика? Своего мира, что ли, мало было? Ерунда какая-то. Лера совсем запуталась. У неё, вообще, закрадывались подозрения, что это перед ней галлюцинация от недосыпания. Красивая огромная взъерошенная говорящая галлюцинация. Уж больно было бы неправдоподобно здорово - вот так ни с того ни с сего заполучить брата.
        - Ты же понимаешь, что когда в три часа ночи перед тобой в санузле появляется незнакомый голый парень, то меньше всего верится в версию брата? - послала она гостю скептическую ухмылку. - С чего ты, вообще, взял, что мы родственники?
        - Я тебе всё расскажу. Но, во-первых, мне нужна одежда, а во-вторых… - он сложил брови домиком, сделавшись невыносимо милым, - …сестрёнка, у тебя есть что-нибудь поесть? Умираю с голоду. Создание порталов выматывает все силы.
        Лера совершенно не была уверена, что перед ней брат, даже наоборот, была уверена в обратном, но в ней всё равно включился сестринский инстинкт. Она начала лихорадочно соображать, чем можно накормить этого огромного голодного плюшевого гризли.
        - Одежду пока не обещаю, а бутерброды будут. Жди здесь, - скомандовала она и направилась к выходу из санузла. - Но бутерброды не означают, что я поверила будто ты брат. Это просто жест гуманитарной помощи страждущим.
        Он рассмеялся.
        - Почему-то именно такой тебя и представлял - доброй и ироничной. Кстати, захвати мой подарок, как раз и проверим, родственники ли мы.
        - Твой подарок?
        - Тебе же передали сегодня утром футляр?
        - Он был от тебя?
        - Да.
        Лера передумала идти за бутербродами. Развернулась к парню лицом и прожгла взглядом.
        - То есть пенал, наполненный чернилами глубоководного остреуйского (или как там его?) осьминога, был от тебя?! - она сделала шаг по направлению к нему и с ещё большим возмущением продолжила: - Теми самыми чернилами, которые вызывают жуткую аллергическую реакцию?! Зуд, покалывание, пощипывание, жжение?!
        - Подожди. Там чернила потанской каракатицы. Они не вызывают аллергической реакции.
        - Каракатицы? Но знающий человек опознал их как чернила осьминога.
        - Этот знающий человек, наверно, не знает фауну нашего мира. Возможно, чернила здешнего осьминога внешне похожи на чернила нашей каракатицы. А кстати, как ты смогла открыть футляр?
        - Знающий человек помог.
        - И кто же этот знающий?
        - Наш ректор.
        Парень присвистнул.
        - У тебя роман с ректором?!
        - С чего ты взял? - щёки Леры вспыхнули.
        - Защёлка стояла на магическом заклятии. Я специально так запер. Открыть можно было только вдвоём и только близким людям. Родственникам, например. Я думал, вот мы с тобой как раз и откроем. И сомнений не останется, что мы брат и сестра. Но раз ты со своим ректором смогла открыть, то… - он улыбнулся одними глазами, - выходит, у вас с ним страсть.
        Лера почувствовала, как уже не только щёки, а и всё лицо залил румянец. Хотелось что-то возразить, но вместо этого некстати вспомнились их с Тоцким страстные поцелуи.
        - Надеюсь, он молод и красив, а не как наш ректор - глубоко за шестьдесят и лыс.
        Что-что, а красоты дьяволу Тоцкому не занимать.
        - Ты тоже учишься в магической академии?
        - Да. В самой элитной. С моим-то даром, - в его голосе проскользнули нотки гордости. - В свои девятнадцать уже могу создавать полноценные порталы. Ну, ты сама всё видела.
        Даже такой, с самоуверенно-хвастливой улыбкой, парень оставался безнадёжно обаятельным.
        - У меня тоже сильный дар. Могу, к примеру, целое огромное дерево в щепки разнести.
        - Да ты, сестрёнка, монстр! - он с улыбкой похлопал её по плечу. - Ни у кого из моих друзей такой нет!
        Лера расслышала в его интонации неподдельное восхищение и испытала необъяснимое удовольствие.
        - Кто-то мне бутерброды обещал, - напомнил он, поглядев глазами кота из Шрека. - И футляр всё-таки захвати.
        - ??????????????
        Футляр, футляр… а нету его у Леры.
        - Слушай, почему ты мне внятно не дал понять, что футляр от тебя и не надо его до твоего появления трогать?
        Лера помнила, что посыльный произнёс единственную фразу: «Вам скоро всё объяснят».
        - Ты и сейчас-то не веришь, что я брат. Был ли смысл заранее давать об этом знать?
        Да, вряд ли Лера восприняла бы подобные слова адекватно.
        - А почему ты прислал его утром, а сам появился только ночью?
        - Передать предмет из одного мира в другой - огромная проблема. Их протаскивают через сумеречную зону маги со специальным сильным даром.
        Точно! То же самое рассказывала Тереса, когда Ольшанский передал Лере её ролики.
        - Я отправил футляр и ждал ночи. Не хотелось, чтобы было людно, когда я появлюсь здесь без ничего.
        Парень надеялся, что за те несколько часов, которые пройдут с момента получения пенала Лерой, до момента появления его здесь, с пеналом ничего не успеет произойти. Не учёл он женского любопытства.
        - Твои вопросы наталкивают меня на мысль, что ни пенала, ни его содержимого у тебя нет, - он вопросительно приподнял бровь.
        - Содержимое выплеснулось, когда мы открыли пенал. Я, вообще, подумала, что это месть одного старшекурсника.
        - Тебя кто-то обижает? - парень из плюшевого гризли в момент превратился в настоящего гризли. - Только покажи мне этого мерзавца…
        - Спокойствие, только спокойствие, - улыбнулась Лера. Ах, как чертовски приятно, когда кто-то рвётся взять тебя под защиту. - Этот мерзавец уже получил своё.
        Гризли немного успокоился и вернулся к прежней теме.
        - Совсем-совсем всё выплеснулось? Может, хоть немного осталось? Чернила потанской каракатицы страшно ценная штука. Они используются в разных специфичных зельях. Знала бы ты, чего мне стоило их достать, - он улыбнулся каким-то своим мыслям.
        - Как бы там могло хоть что-то остаться, если крышка была подпружинена? Оно бах - и всё на платье, - Лера развела руками. Как же жаль, что такое ценное чернило так бездарно пропало.
        - Крышка не была подпружинена.
        - Но она подскочила как лягушка.
        - Наверно, магический запор отреагировал так бурно, потому, что вы были… - парень подбирал слова, - …на взводе.
        Лере опять некстати полезли в голову воспоминания о их с Тоцким состоянии, в котором они возились с защёлкой. На взводе - это ещё мягко сказано.
        - Мне жаль…
        - Да ничего. Неси сюда платье. Я знаю способ, как собрать чернила с ткани в ёмкость.
        Лера молчала.
        - Что, и платья нет?
        - Нет. Хотя…
        …почему это нет? Платье у Тоцкого. Тоцкий сейчас едет на мобиле назад в свой особняк, значит, выбросить его пока не успел. Надо отправить ему сообщение с просьбой, чтобы сложил его в пакет и передал завтра Лере.
        - …платье добудем, - пообещала она.
        - Ещё бы бутербродов, сестрёнка, - парень снова сделался само обаяние.
        - Будут, - кивнула Лера. Язык пока не поворачивался в ответ назвать его братом. Ей бы его имя.
        - Как тебя зовут?
        - Вилзорт.
        Леру словно током пробило. Вспомнилось, что Злата видела, как в одной из комнат сторожевой башни родилась девочка, которая, как она считала, была самой Валерий. Лере не поверилось. Как в младенце можно узнать взрослого? Злата говорила, там был ещё один ребёнок - мальчик. Настоятель подтвердил, что в сторожевой башне действительно на свет появился младенец, которого назвали в честь него - Вилзортом. Картинка моментально сложилась.
        - Так ты не просто брат, а брат-близнец?
        Щемящее чувство сдавило грудь. В этот момент она резко и безоговорочно поверила его словам. Глаза защипало.
        Гризли улыбнулся нежно:
        - Близнец, сестрёнка. Не будь я в одном полотенце, задушил бы в объятиях…
        ГЛАВА 41. ЭТО ДЛИННАЯ ИСТОРИЯ
        Лера выскочила из санузла - надо было срочно накормить голодного брата. Но первым делом она не бутерброды делать бросилась, а вышла в дальний коридор, чтобы записать и отправить сообщение Тоцкому. Хотелось заполучить своё платье назад. Вилзорт старался, раздобывал ценные чернила - обидно будет, если его старания окажутся напрасными. Наверняка, эта жидкость нужна для чего-то очень важного. Жаль, Лера пока не успела расспросить брата об этом. Да она ни о чём его ещё толком не успела расспросить.
        Валерия отошла как можно дальше от своего крыла, чтобы никто не смог услышать её пикантного сообщения Тоцкому, которое со стороны можно истолковать двояко.
        - Дьер Ян, у меня просьба. Не могли бы вы вернуть мне моё платье, - надиктовала она послание через мобильный кристалл.
        Тут же пришёл ответ:
        - Оно же испорчено.
        По тембру голоса Лера догадалась, что Тоцкий улыбается. Сейчас скажет что-нибудь в духе: проявляйте усердие в учёбе, и я премирую вас ещё одним платьем. Чтобы перехватить инициативу, она тут же отправила ещё одно сообщение.
        - Я думаю, смогу его отстирать. К тому же платье казённое.
        Лера не стала объяснять Тоцкому, что ей нужно не само платье, а остатки чернил. Тогда и про Вилзорта пришлось бы рассказать, но ей показалось, что брат пока почему-то не хочет афишировать своё появление.
        - Ну, если казённое…
        Лера опять почувствовала в голосе Тоцкого иронию.
        - …тогда сегодня же отправлю его вам с посыльным. Как только реферат закончу.
        Валерия и сама улыбнулась. Злорадно. Тоцкому же ещё сегодня полночи реферат за неё писать.
        Решив вопрос с платьем, Лера приступила к следующей задаче - поискам съестного. Она очень торопилась. Ей почему-то стало казаться, что Вилзорт может куда-нибудь исчезнуть. Он так неожиданно появился, что до сих пор не оставляло чувство, будто его появление - это просто мираж.
        Она наспех состряпала парочку бутербродов, дорожа каждой секундой - и так много времени на переговоры с Тоцким потратила, и кинулась назад - в свою комнату, в санузел. Её преследовали тревожные картины, что сейчас она откроет дверь санузла, а там и нет никого.
        Лера открыла дверь и… там действительно было пусто. Уже и столб пара исчез. Всё небольшое пространство санузла просматривалось как на ладони. Сердце гулко ухнуло. В груди тоже стало пусто.
        Лера зашла в санузел и присела на край ванны. К счастью, уныние владело ею не долго. С чего она взяла, что Вилзорт исчез? Куда он мог исчезнуть? Создать портал и улепетнуть в свой мир? Но второй портал подряд ему вряд ли под силу. Скорее всего, у него после первого уже весь магический резерв истощился. Ему теперь восстанавливаться сутки, не меньше. И если он не мог вернуться в свой мир, значит, он просто-напросто разгуливает по общежитию. Интересно, что заставило его выйти на прогулку в одном полотенце? Ох, братишка, да ты экстремал.
        Ясно было одно - надо его срочно найти. Лера вернулась в их с Тересой комнату. Странно, но старосты на кровати не было. И Валерия даже не знала, когда именно исчезла Тереса: только что или её уже давно тут нет. События сегодняшней ночи своей дикой необычностью полностью отключили внимательность и наблюдательность.
        Лера вышла из комнаты, немного побродила по пустому коридору, зачем-то заглянула в чулан, где хранился инвентарь для уборки помещений. Обстановка в чулане оказалась привычно скучной. Дальше её путь лежал в общую комнату, где вся группа обычно обедала.
        Валерия ожидала увидеть там всё что угодно, но только не то, что увидела. За столом совершенно уютненько сидели довольные одногруппники. Минуточку, сейчас три часа ночи! Тереса хлопотала около кофейника. Какой кофе? Ночь! Муачо намазывал бутерброд маслом. Филипп выставлял на стол банки с мёдом. Марчел, который, как правило, за столом блаженно бездельничает, нарезал сыр! И все поглядывали на гвоздя программы - Лериного брата, который, был всё так же взъерошен, но уже приодет. Клетчатая рубашка, чёрные брюки. Да это же одежда добряка Филиппа.
        - О, Лера нашлась, - первым прореагировал на появление Валерии Марчел.
        - А мы решили устроить внеплановый ужин, - теперь и Тереса заметила Леру. - Вилзорт сильно проголодался. А ты где была? Мы тебя потеряли.
        Лера от удивления лишалась дара речи. Как брат успел со всеми перезнакомиться? Почему полгруппы не спит? Она села за стол и потребовала объяснений.
        - Я ждал тебя, как и договаривались, - начал Вилзорт, уплетая бутерброд, - но появилась не ты, а твоя очаровательная соседка по комнате.
        - Представь, какое «очарование» произвёл на меня парень в одном полотенце, пристроившийся на край ванны в нашем санузле, - Тереса принялась разливать кофе по чашкам.
        - Сначала она не поверила, что я твой брат, - вставил Вилзорт. - И привела Муачо, чтобы подтвердил.
        - Я подтвердить, - кивнул шоколадный одногруппник. - Я видеть великая нить. Крепкая. Сталь-канат.
        - И раз ваше родство подтвердилось, а тебя всё не было, я решила взять над ним шефство, - по-деловому заявила Тереса.
        Как это похоже на подругу. Вилзорт, катастрофически нуждающийся в помощи, вызвал в ней инстинкт старосты. В этом вся Тереса - взять под опеку всех и каждого.
        - Я решила начать с одежды…
        - Хотя я просил бутерброд, - с улыбкой уточнил Вилзорт, с упоением расправляясь с бутербродом.
        - …и тут нам понадобился Филипп, - закончила мысль Тереса.
        А кто ещё? Габариты брата не оставляли выбора. Двухметровому гризли даже одежда мощного Филиппа и то была слегка тесновата.
        - Когда я узнал, что твой брат голоден, то полез за запасами, - подключился к беседе добряк-чаевед.
        Цепочка событий была восстановлена. Упомянуты были все кроме Марчела. Но про Марчела Валерия догадалась сама. Он просто учуял, что что-то происходит, и не захотел отрываться от коллектива. Оставалось только удивляться, как Лера, блуждавшая по общежитию, ни разу не пересеклась с одногруппниками и Вилзортом, которые тоже ходили из комнаты в комнату.
        - ??????????????
        Это был самый необычный ужин в жизни Валерии. За окнами затаилась прохладная ночь, а здесь, с друзьями и братом, было тепло и весело. Завтра с утра на пары, никто не выспится, но ощущение внезапного праздника не отпускало. Вилзорт рассказывал про свою академию. Море студенческих баек. А Лера смотрела на него, живого, жизнерадостного, обаятельного, и упивалась хмельным чувством осознания, что это её брат. А ещё думалось, какие чудесные у неё одногруппники. Компанейские и преданные. Действовали по принципу: Лерин брат - их брат.
        Где-то под конец ужина через приоткрытую дверь Валерия увидела, как из внешнего коридора в свою комнату проскользнула Бланка. Вернулась от Корнелии? Сразу вспомнился подслушанный разговор. Правда, практически ни одного слова разобрать не получилось. Подумалось, может, стоит напрямую расспросить Бланку, что она делала у ведуньи. Или это будет неэтично? Зачем совать нос в чужие дела? Тем более, после ужина Леру ждала гораздо более важная и увлекательная беседа. Как же хотелось обо всём-превсём расспросить брата.
        Одногруппники, сжевав по бутерброду, деликатно разошлись по своим комнатам. И Лера тут же набросила на Вилзорта с вопросами.
        - Рассказывай. Как ты про меня узнал? Как нашёл?
        - Это длинная история, сестрёнка, - мягко улыбнулся гризли.
        - Тогда всё по порядку и с самого начала.
        Лера подлила в свою и его чашку кофе (сколько она за сегодня литров этого напитка выпила?) и села напротив. Глаза в глаза. Снова и снова ощущать родственное тепло и привыкать к чувству, что у тебя есть брат.
        - Началось с того, что несколько месяцев назад в нашей группе появилась новенькая. Странная девушка, замкнутая. Казалось, компания ей не нужна. Она сама по себе.
        У Леры сразу родилась ассоциация с Бланкой.
        - Дай угадаю, она светленькая?
        - Да, длинноволосая блондинка. Она красивая. Внешность совершенно необычная. Раскосые голубые глаза.
        Действительно, чем-то на Бланку похожа. Правда глаза у той совершенно не раскосые - большие и круглые.
        - Она оставляет приятное впечатление, могла бы быть душой компании, но не подпускает к себе никого. Однако мы с ней сошлись, подружились.
        - У вас роман?
        - Нет. Мы именно друзья. Не смейся, сестрёнка. Сам никогда не верил, что между парнем и девушкой может быть просто дружба, но у нас с ней получилось. Она бы и не стала со мной общаться, если бы я начал проявлять мужской интерес. Мне кажется, она не так давно пережила большое разочарование. Несчастная любовь, сложные отношения, разрыв? Точно не знаю. Я не лез с расспросами.
        Лера внимательно слушала, отмечая, какой у брата приятный голос и манера говорить.
        - Я догадался, что она сбежала от кого-то. Она там, в академии, не для того, чтобы учиться, а для того, чтобы прятаться. Но, тем не менее, она с головой ушла в учёбу. Наверно, чтобы забыться.
        Сбежала, прячется, разрыв отношений. Почему-то эта история царапнула Леру. И дело было не только в том, что она сочувствовала девушке, было что-то ещё.
        ГЛАВА 42. НЕ МОГУ ЗАБЫТЬ
        - А как зовут эту девушку? - Валерии интересны были детали.
        Может, они помогут расшифровать смутные ускользающие ощущения, которые вызывает рассказ брата.
        - Габриела.
        Красивое имя, но оно ни о чём Лере не говорило.
        - У неё сильный дар. И очень редкий. Она видит изъяны в ментальных полях людей.
        - Действительно редкий. Я о таком не слышала.
        - Да, сестрёнка, это что-то странное, - усмехнулся Вилзорт. - Она объясняла мне, но сложно понять. Габи видит ментальное поле в виде ореола или каких-то искажённых неправильных геометрических фигур. Но не постоянно, а изредка - в минуты озарения. Дар проявляется, когда ему самому заблагорассудится. Она пока не умеет им управлять.
        - Наверно, её это бесит?
        Леру вот, например, уже изрядно подбешивало, что её дар тоже пока не спешит её слушаться.
        - Габи на редкость спокойная. Умеет сдерживать эмоции. По крайней мере, я так поначалу думал. Но представь моё удивление, когда однажды, прямо посреди пары, она соскочила с места, схватила меня за руку и просто выволокла из аудитории, - он размашистым жестом продемонстрировал, как это было.
        Такого выволочешь. Наверняка, гризли не очень-то и сопротивлялся.
        - Видела бы ты её! Глаза горят, дышит часто-часто. Прижала меня к стене и говорит: «Вил, у тебя ментальное поле не замкнуто». А я ей: «Что?!».
        - Это как незакрытый гештальт? - попыталась угадать Лера. - Когда было в прошлом что-то такое, незавершённое, что требует наших действий в настоящем?
        - Да, что-то подобное она и говорила, только ещё запутаннее. Я тогда ничего не понял. После того разговора прошёл месяц или даже больше. Я уже и забыл о нём. А Габи всё это время, оказывается, пыталась понять, что она увидела и что это означает.
        - И как, поняла?
        - Поняла, - брат почему-то рассмеялся. - Это случилось ночью. Представь, я сплю себе спокойно. И вдруг просыпаюсь от странного шороха. Открываю глаза и вижу, как она лезет в моё окно.
        - Вот это отчаянная! - Лера восхищённо ахнула. - Но почему не через дверь?
        - У нас мужское и женское общежития - это два отдельных корпуса, и ночью девушек в мужское общежитие не пускают.
        Да Габи ещё более отчаянная, чем Лера про неё подумала.
        - Она не могла ждать до утра. Как только перелезла через подоконник, сразу и убила; «У тебя есть сестра-близнец!».
        - Ты, конечно, не поверил?
        - Поначалу нет. Как можно догадаться о близнеце, только по моему ментальному ореолу?
        - В этом мы с тобой похожи, - усмехнулась Лера. - Я ведь тоже не поверила сестре, когда она, благодаря своему дару видеть прошлое, рассказала, что нас было двое - два младенца: я и мальчик, то есть ты.
        - Сестра???
        - Не родная. Я тебя завтра познакомлю, - Лера невольно расплылась в улыбке, представляя, как удивится Злата.
        Она принялась рассказывать Вилзорту про сестру и подробно пересказала её видение.
        - Не понимаю, как могло так получиться, что мы с тобой росли не просто в разных семьях, а ещё и в разных мирах? - закончила Валерия вопросом.
        - Я то же самое спрашивал у Габи. Она сказала, что нас разлучили в младенчестве.
        - Зачем?
        - Она не знает. Считает, что это не был злой умысел, скорее досадная случайность. Но это только её догадки. Дар Габи не может дать ответы на такие вопросы. Хотел бы я конечно, спросить у мамы, но… пока это невозможно.
        - Почему?
        - Она исчезла. Но не беспокойся. Перед исчезновением она дала мне знать, что с ней будет всё в порядке. Она сделала это специально. Кстати, в нашем мире она объявлена в розыск.
        - Объявлена в розыск? Она нарушила закон?
        - Нет. Просто у нас всегда объявляют в розыск, если исчезает главная статс-дама королевской свиты.
        Приехали. Лерина мама - приближённая короля?
        Додумать мысль не получилось - в комнате внезапно появился Муачо. Вид у него был встревоженный. Валерия догадывалась, что он сюда не водички пришёл попить - что-то случилось.
        - Лем - плохо. Лем - хворь, - взволнованно заговорил одногруппник.
        - Лем заболел? - Лера тоже заволновалась.
        Муачо делит с ним одну комнату. Значит, знает, о чём говорит.
        - Нужно звать Моника. Нужно будить. Но я не мочь - женская комната. Лера мочь, - от волнения Муачо говорил путано, но Валерия всё поняла.
        Он просит разбудить Монику. Почему именно её, непонятно. Чем она поможет заболевшему Лему? Тереса лучше умеет ухаживать за больными. Но Лера решила не спорить, и поспешила разбудить подругу.
        Ян приехал в академию за пару часов до начала занятий. Подумать только для чего - чтобы написать для студентки реферат. Это в каком же состоянии он был, что согласился на подобное? Сегодня у Яна была ночь испытаний. Как же он желал её, как мучился, пытаясь сдерживаться. У чертовки талант доводить его до белого каления. Искушает, дразнит, изводит, сама того не понимания. Но Яна грела мысль, что и ему удалась его интрига. Расставил сети, заманил, и бабочка летит к нему, не чувствуя коварства. Он был уверен, что игра в жениха и невесту сломит упрямство его обольстительно строптивой студентки, и из этой игры они выйдут настоящими женихом и невестой. Когда-то его пугали подобные мысли, а теперь стали нравиться и заводить. И да, сама предстоящая игра его тоже заводила.
        Ян сел за рабочий стол, разложил учебники. Придётся вспомнить студенческую молодость. Когда-то он умудрялся сделать реферат за час. Правда, речь шла о других предметах. Магический этикет был Яну скучен до зевоты. В памяти не отложилось почти ничего. Он без особого энтузиазма принялся листать один из увесистых фолиантов. Ещё не так давно Ян грозился заставить девчонку переписывать параграф в тетрадь. И как же так получилось, что в итоге вышло всё наоборот? Девчонка заставила его сделать это. Ян мысленно выругался: авантюрная плутовка! хитрющая лиса! И тут же поймал себя на мысли, что его одинаково сильно влечёт, как её женственное тело, так и её изощрённый утончённый ум.
        - ??????????????
        Он переписал не больше двух абзацев, когда в кабинет вошёл Энтони.
        - Ты почему так рано? - поинтересовался брат. - Глазам своим не поверил, увидев свет в твоих окнах.
        Сказать ему про реферат - засмеёт.
        - Надо поработать с кое-какими бумагами, - ответил Ян, придав лицу беспристрастное деловое выражение.
        - И какие же это бумаги потребовали заглядывать в учебник по магическому этикету? - глазастый Энтони всё разглядел.
        Прятать листы уже не было смысла. Его взгляд пробежался по заголовку.
        - Реферат?! - брат раскатисто расхохотался. - Догадываюсь, для кого.
        - Смейся, смейся. Лучше бы помог. Помнится, у тебя по магическому этикету была пятерка?
        - Нет, братишка, это теперь твой крест. Писать для невесты рефераты.
        Он ещё долго потешался. На все лады:
        - Куда мир катится? Студентка задаёт ректору домашнее задание?
        Но, неожиданно посерьёзнев, выдал в конце:
        - Рад за тебя, Ян. Правда, очень рад. Вижу, что у тебя всё серьёзно, раз дело дошло до рефератов, - тут брат не преминул снова улыбнуться. И снова посерьёзнев, добавил: - Тем более, землянка того стоит.
        Слова прозвучали как благословение. Яна проняло. Захотелось задать брату встречный вопрос. Они долго не касались этой темы. Ян знал, что Энтони больно. Несмотря на постоянную внешнюю весёлость, в душе не так всё безоблачно. Не хотелось бередить ему рану. Но сегодня Ян почувствовал острую необходимость спросить.
        - Ты как?
        Он не назвал имени, но брат поймёт, что вопрос о Габриеле.
        - Не могу забыть…
        ГЛАВА 43. НЕ РАССЛАБЛЯЙСЯ
        Ольшанский прихрамывая зашёл на веранду, где им с дочерью накрыли завтрак. Злата уже была за столом. Он всеми силами старался ступать бодро, чтобы у малышки не было повода для беспокойства, но она, конечно, всё равно обратила внимание на его нетвёрдую походку.
        - Папа, что с твоей ногой? - медовые глаза смотрели встревожено.
        - Упал неудачно, - невозмутимо ответил он, пристраиваясь на стул, что, кстати сказать, было в теперешнем его положении задачей непростой, потому как болела у него не только нога, но и то место, на котором сидят.
        Сегодняшней ночью во время разговора с Корнелией под ним неожиданно развалилось кресло, в результате чего он ушиб пятую точку. Надо признать, поездка вообще была абсолютно бесполезной. Корнелия его провела, ведьма! Ален ведь действительно надеялся, что есть способ усмирить свою магию, без принуждения дочери к браку.
        Он передумал неволить свою дерзкую девочку. Пусть учится, взрослеет, пусть влюбляется. Пусть придёт к мысли о браке сама, пусть выберет того, кого посчитает достойным. Она землянка. Ален успел смириться, что её выбор не обязательно понравится ему. Но он хотел бы видеть в её глазах счастливый блеск, когда на свадебной церемонии будет вести её через праздничный зал к жениху, поджидающему её у брачной арки. Он надеялся, что к тому времени его девочка признает в нём отца. А шалости магии - чёрт с ними. Ален уже где-то и привык к ним.
        - Папа, осторожно, на тебе оса, - вскрикнула Злата. - Прямо на носу.
        Ольшанский только отмахнулся. Ужалит, так ужалит, дьявол её бери. У него в последние дни было столько поводов для радости, что он научился не обращать внимания на мелкие и крупные напасти.
        Ален всегда мечтал, чтобы у него было много детей. Он видел себя отцом большого семейства. Представлял, как по утрам все будут собираться за одним столом, завтракать, рассказывать, как прошёл предыдущий день и строить планы на текущий. Ален не журил бы их за шалости, и щедро поощрял любые успехи. Уж он мог бы позволить себе баловать их. Какого чёрта Ален полжизни провёл без отдыха и продыха, без отпусков, без передышки - работа и работа. Не для того ли, чтобы обеспечить счастье многочисленных отпрысков? Но слабое здоровье жены помешало исполнению его желаний. Единственная отрада - его златокудрая малышка Златочка. Он уже смирился, и вдруг узнаёт, что у него есть ещё одна дочь. Сразу почувствовал себя в два раза богаче. Но сюрпризы на этом не закончились. Возможно, у него есть ещё и сын. Алена распирало разбухшее, разросшееся, гордое отцовское чувство. Трое детей! А сколько будет внуков!
        Оса настырно ползала по носу, Ален машинально отмахивался, улыбаясь своим мыслям. Правда, радость его могла оказаться преждевременной. Насчёт сына было до конца непонятно. Там, в комнате сторожевой башни, после того, как они с Лайлитой столкнулись лбами, она рассказала ему, что случилось девятнадцать лет назад.
        Начало рассказа не было для Ольшанского приятным. Лайлита поведала, что категорически не собиралась связывать свою судьбу с Аленом, у неё и без того были прекрасные перспективы в своём мире. Но незадолго до родов, повинуясь странному порыву, она снова посетила мир Алена. Потом корила себя за глупость. Она нашла Ольшанского женатым на другой. Новобрачный казался совершенно счастливым. Естественно Лайлита даже не стала показываться ему на глаза. Для неё это было сродни унижению. Она решила тут же вернуться в свой мир. Но сил на возвращение не было. Магический резерв был на нуле. И прежде чем он восстановился, начались роды - преждевременные. На месяц раньше срока.
        Лайлита попросила пристанища в сторожевой башне Вилзорта. Там у неё и приняли роды. Процесс был тяжёлым. Чтобы избавить от мучений, ей дали снадобье, отключающее чувства. Тело всё сделало само. Когда Лайлита очнулась, её поздравили с рождением сына. Она назвала его в честь настоятеля башни. Пару дней она восстанавливала силы, а потом вместе с малышом вернулась в свой мир.
        Ален и Лайлита провели бессонную ночь в башне - вместе думали, как объяснить, что у Ольшанского нашлась ещё и дочь, ровесница сына Лайлиты. Девятнадцать лет назад у Алена не было другой женщины, кроме неё. Тогда, выходит, что? У неё родилась двойня, но кто-то забрал девочку и спрятал в земном мире? Или у Лайлиты родилась только девочка, и её подменили чужим мальчиком? Зачем и для чего? Алену больше нравился первый вариант, потому что это означало, что Вилзорт - его сын.
        Ольшанский нанял лучших детективов, чтобы узнали, что же всё-таки произошло в сторожевой башне девятнадцать лет назад. Он надеялся, что они быстро сделают свою работу. Ален не поскупился насчёт вознаграждения. Когда у него будут все факты на руках, он соберёт их всех - трёх своих детей, за одним столом, чтобы познакомить. А дальше будет всё, как в его мечтах - семейство в полном сборе с ним во главе. Ещё бы дождаться внуков.
        Ален так погрузился в приятные раздумья, что не заметил, как крякнул от удовольствия. Кажется, вслух. Злата вскинула на него глаза, которые до этого что-то разглядывали в тарелке. А что там разглядывать? Опять к еде не притронулась.
        - Девочка моя, может, закажем блинчики с брусникой?
        В детстве она их так любила, что даже если не здоровилось, не отказывалась.
        - Нет, папа, я не голодна, - малышка нервно сжимала вилку.
        Ален только сейчас заметил, какая Злата бледная.
        - Ты не заболела?
        Обычно она сияет по утрам - румянец, блеск в глазах. Посмотрит, как лисичка, и Ален уже знает, что будет что-нибудь просить. Новый наряд или поездку по магазинам. Но давно он уже не видел этого озорного взгляда, давно не слышал её просьб.
        - Нет, я здорова, - поспешила она его успокоить. - Только… хотела тебе кое-что сказать… - она как будто собиралась с силами, но так и не собралась: - Потом…
        Малышка тряхнула кудрявой головой и улыбнулась, мужественно пытаясь показать, что с ней всё в порядке.
        Чем же она так расстроена? Ален знал, как её развеселить - свозить вечером в оперу. Но это завтра. На сегодня у него уже были планы. Он обещал другой своей дочери кое с кем её познакомить.
        Ален заказал столик в загородном клубе. В его планах было втроём провести вечер: он, Валерия и Лайлита. Но на этой встрече с дочерью ему придётся быть одному. Лайлита снова исчезла. Как и в прошлый раз - наутро после бурной ночи. Да, их снова штормило. Это случилось вчера. Но всё было не так, как там, на лайнере - в их игре вела не она, а он. Он искушал пуститься во все тяжкие, и она сдалась на милость победителю. Они горели всю ночь, а утром он обнаружил на пустой постели записку.
        Прости, Ален. Мне нужно в свой мир повидать сына. Но не расслабляйся, я скоро вернусь.
        Дьяволица! Пробыла с ним ровно столько времени, сколько ей нужно было, чтобы восстановить магический резерв для создания портала. Но он простил. И да, не будет расслабляться. Уж он продемонстрирует, насколько не расслаблен, когда она вернётся.
        А то, что её не будет на сегодняшней встрече, может, даже к лучшему. Алену самому есть о чём поговорить с Валерией. Не хочет его девочка замуж, не мил ей Тоцкий, значит, Ален на её глазах разорвёт договор помолки.
        ГЛАВА 44. ВСЁ-ТАКИ СДЕЛАЛ?
        Болезнь Лема, к счастью, оказалась несерьёзной. Муачо паниковал напрасно. Жар удалось быстро снять чайком с малиной. И малину, и чай, понятное дело, обеспечил Филипп (и как он учуял, что нужна его помощь, ведь его никто специально не будил?). Моника волшебным образом преобразилась в заботливую няньку. Обмотала шею Лема шерстяным шарфом, убеждая, что это лучший способ снять першение в горле, поила его чаем, и вызвалась сидеть возле кровати, пока он не уснёт.
        В общем, Лерина помощь не понадобилась. Она видела, что заболевший в надёжных руках. А раз так, она решила провести остаток ночи с братом. У неё появилась идея продолжить разговор на свежем воздухе. Хотелось бодрящей прохлады и тишины. Она взяла гризли в охапку и вывела из общежития. Они уселись на скамью и проговорили до самого рассвета.
        Вилзорт рассказывал, каким ошалевшим чувствовал себя первые дни, когда узнал о сестре. Он пытался разведать хоть какие-то подробности, ходил по местным ведуньям и магам-менталистам, чтобы помогли.
        Габи сказала ему, что он должен обязательно встретиться с сестрой, чтобы его ментальный ореол замкнулся, но он и без её слов, планировал встречу с той минуты, как только поверил, что у него есть сестра.
        Потом Вилзорт рассказывал про мать. У Валерии сложилось впечатление, что это гордая и своенравная женщина. Сильная, упрямая, красивая. Вилзорт не сказал этого напрямую, но Лере показалось, что у матери могла быть связь с королём. Странно, но Валерии стало как-то досадно за Ольшанского. Она пока не чувствовала ровным счётом никакой теплоты к женщине, которая её родила, но зато по отношению к Алену у неё уже шевелилось в душе что-то подозрительно похожее на дочерние чувства к отцу.
        Она принялась рассказывать Вилзорту об Ольшанском. Конечно, Лера не могла похвастаться, что знала его хорошо, и не могла поведать столько подробностей, сколько брат знал о маме.
        Когда солнце окрасило небо в предрассветные краски, они поняли, что нужно менять тему разговора. Предаваться воспоминаниям им никто не помешает и потом. А пока надо было выработать план дальнейших действий. Они решили, что должны разобраться, что же всё-таки произошло девятнадцать лет назад, почему их разлучили.
        Вилзорт сказал, что пробудет здесь минимум три дня, пока не восстановится магический резерв. И первый день он собирался потратить на то, чтобы немного освоиться. Самое главное, как он считал, нужно добыть хотя бы немного чернил, которые вылились из пенала на платье. Это страшно ценная штука. Их можно выгодно продать какому-нибудь аптекарю и выручить хорошие деньги. Аналог легко конвертируемой валюты. Собственно для этого брат и передал пенал с чернилами. Не хотел оказаться в чужом мире с пустыми руками. Нужно же ему на что-то жить, да и на расследование, которое они собирались затеять, тоже деньги нужны.
        Вариант обратиться за материальной помощью к Ольшанскому, Вилзорт даже не рассматривал. Он и встречаться-то с Аленом пока не хотел. У него были к Ольшанскому примерно такие же чувства, как у Валерии при их первом знакомстве. Это сейчас у неё крепнет уверенность, что Ольшанский не знал о её существовании, поэтому и не принимал участие в воспитании. Но у Вилзорта такой убеждённости не было. Он полагал, что мать могла рассказать Алену о беременности, но тот не захотел брать на себя ответственность.
        - Мы в любом случае во всём разберёмся, - это было их совместное решение, произнесённое чуть ли не хором.
        Какими бы сумасшедшими ни были ночь и утро, Валерия вышла на занятия вовремя. Это Вилзорту можно было немного поспать - благо Филипп радушно предложил свою кровать, а Лере предстоял обычный учебный день. До начала лекций она надеялась успеть заглянуть в кабинет Тоцкого. Валерии нужны были реферат (хотелось верить, он уже готов) и платье.
        В планах был ещё разговор со Златой. Лера собиралась ещё раз расспросить её о видении, которое пришло ей в комнате сторожевой башни. Может, какая-то деталь натолкнёт Леру на мысль. Важны любые подробности.
        Она подходила к кабинету Тоцкого, опасаясь, что его ещё нет на месте. Отсыпается поди. Но за секунду до того, как постучаться и открыть дверь, Лера непостижимым образом учуяла, что кабинет в данный момент обитаем.
        По старой доброй привычке она вошла бодро и воинственно. А Тоцкий по старой доброй привычке встретил её начальственно-ректорским взглядом. Эх, хорош, демонюка! Возвышается над стопками фолиантов грозной монументальной горой. Каждый раз, когда Лера видела его после перерыва, пусть даже небольшого, всего в несколько часов, она невольно обращала внимание на его изуверскую мужскую привлекательность. А сегодня это изуверство было усилено ещё и лёгкой сексуальной щетиной. Ай-ай-ай! Ректор и не брит?! А если дьер Казимеж из попечительского совета пожалует? Чем будете оправдываться, господин ректор? Не успели побриться, потому что в дартс полночи со студенткой играли? Ай-ай-ай!
        Воспоминания о дартсе и о том, что после него последовало, прилило краску к щекам. Лера возмутилась своей реакции и сделалась ещё воинственнее.
        - Дьер Ян, - пошла она в атаку. - Хочу напомнить, что первой парой у меня магический этикет…
        - Вы о реферате?
        - Да.
        - Он готов, - Тоцкий невозмутимо указал взглядом на листы, которые лежали на столе.
        Всё-таки сделал? Леру накрыло удовольствие с примесями самых разных чувств: злорадство, что ему пришлось полночи корпеть над ЕЁ рефератом; облегчение, что не получит неуд от Фрекен Бок и… странно (неужели?) благодарность, что он корпел полночи над ЕЁ рефератом.
        Она подошла к столу и взяла листы, аккуратно сшитые скобой.
        - Дьер Ян, а что насчёт моего платья? Вы же обещали отправить мне его с посыльным, но я пока его не получила.
        На самом деле платье беспокоило Леру сейчас гораздо больше реферата. Но она надеялась, что если уж Тоцкий не нанял посыльного, то, по крайней мере, хотя бы не забыл сам прихватить платье с собой.
        - Получите чуть позже. Я отдал его прачке, чтобы привела в божеский вид. Она отчиталась, что уже всё готово и отправлено.
        У Леры кровь от лица отлила. Чёрт! Плакали ценные чернила. А гризли так старался.
        - Мне показалось, вы расстроились? - Тоцкий, зараза, ещё и улыбался. - Наделся, что вы, напротив, будете рады, что я избавил вас от грязной работы.
        - Я собиралась заняться платьем сама, - в голосе звенела досада.
        - Не беспокойтесь, прачка очень опытная. Она всё сделает в лучшем виде. Ни пятнышка не останется, - заверил Тоцкий.
        И такой при этом довольный, будто спасение Лериного платья было смыслом его жизни. Она сердито зыркнула, но промолчала, потому что не придумала, к чему придраться. По идее, он ведь действительно хотел как лучше.
        Тут ещё и мобильный кристалл в кармане завибрировал. Наверное, положено выходить из кабинета ректора, прежде чем пользоваться мобильным, но Валерия была слишком взбудоражена, чтобы помнить о дисциплине и субординации.
        - Что-то важное? - поинтересовался Тоцкий, когда Лера прослушала сообщение.
        - Это от Ольшанского. Он подтверждает сегодняшнее приглашение в клуб. Говорит, заказал столик. Пришлёт к шестнадцати часам экипаж к входу в главный корпус академии.
        Лера отчиталась в таких подробностях потому, что это всё и Тоцкого касалось. Ведь именно с сегодняшней встречи с Ольшанским они собирались начать изображать счастливых жениха и невесту.
        - Отлично, - кивнул Тоцкий, поднимаясь из-за стола. - Я отменил все встречи и готов сопровождать вас.
        Башенный колокол разразился гулкими ударами, означающими начало первой пары. Лера собиралась развернуться и идти, но Тоцкий приближался к ней с таким видом, будто разговор не окончен.
        - Кстати, - он вынул из кармана бутылёк из тёмного стекла, - подумал, может вам пригодиться.
        - Что это?
        Тоцкий подошёл уже так близко, что Лера уловила аромат его парфюма. Что-то свежее, морское, летнее, щекочущее ноздри и нервы.
        - Прежде чем отдать платье прачке, я собрал с него чернила, - он вложил бутылёк ей в руку. - Они тут.
        Что?! Лера недоверчиво встряхнула флакончик. Там действительно плескалась какая-то жидкость. Неужели это те ценные чернила, которые были в пенале? Она вскинула на Тоцкого глаза. Тот коварно улыбался.
        - Когда вы отправили сообщение с просьбой вернуть платье, мне подумалось, что вас интересует не столько испорченное платье, сколько то, чем оно испорчено. Ведь так?
        Вот дьявол! Обо всём догадался, но дразнил. И надо было бы хорошенько разозлиться на него за его козни и происки, на то, что сразу не сказал, а мучил, но Лера слишком была рада, что чернила спасены, чтобы злиться. Она так сильно ликовала, что чуть в знак благодарности не чмокнула Тоцкого в его небритую щёку. Но инстинкт самосохранения вовремя её остановил. К этому дьяволу-искусителю только прикоснись, добром не кончится. Хотя в Лере откуда ни возьмись взялось возмутительно сильное желание почувствовать губами колкость его щетины, она мужественно сдержалась.
        - Не хотите рассказать, кто и зачем прислал вам тот футляр и что в нём было на самом деле?
        - Не хочу, - Лера развернулась и направилась к выходу. Надо было бежать, пока её благодарность за спасённые чернила не вылилась всё-таки во что-то опасное.
        ГЛАВА 45. БЕЗОБРАЗИЕ!
        Лера вышла из кабинета Тоцкого и направилась в учебный корпус. Мчала по коридорам со скоростью торпеды, но всё равно опоздала. Когда она вошла в аудиторию, где должно было проходить занятие по магическому этикету, Фрекен Бок уже была на месте.
        Она стояла у доски подтянутая, безупречная и свирепая. Катаржина терпеть не могла опоздания. И терпеть не могла Леру. Почему не возлюбила - вопрос. Не упускала ни единого повода придраться. А уж опоздание в её системе координат было жирнейшим предлогом для того, чтобы прочитать мораль. Ох, сейчас начнёт домомучения.
        - Позвольте узнать, почему вы явились в аудиторию много позже сигнала башенных часов? - Фрекен Бок глянула цербером.
        Много позже? Да тут максимум пара минут успела пройти.
        - Дорабатывала реферат и потеряла счёт времени, - сделав покер-фейс, заявила Лера.
        Она подошла к профессорше и протянула листы, которые только что забрала у Тоцкого.
        - Вы считаете это уважительной причиной для опоздания?! - ещё больше рассвирепела Катаржина. - Тянули с заданием до последнего? В земном мире все студентки настолько не воспитаны и своенравны или нашей академии "повезло" впустить в свои стены особенно выдающийся экземпляр?
        - Склоняюсь к мысли, что академии повезло, - всё с тем же покер-фейсом заявила Валерия.
        По аудитории прокатился смешок. А Фрекен Бок продолжала распаляться.
        - В наше время за подобное неуважение к преподавателю налагали строгие взыскания. Полагаю и вы заслужили… - она сделала паузу, будто раздумывая, какое именно взыскание наложить на Валерию, а тем временем её взгляд прошёлся по титульному листу реферата. - Почему такой небрежный почерк? - возмутилась она.
        Кстати, да, Лера тоже обратила внимание, что каракули не совсем ровные. Но оно и понятно. Тоцкий, наверно, специально изменил почерк, чтобы Фрекен Бок не узнала его руку. И плюс жутко спешил.
        - Сразу видно, что к работе вы отнеслись халатно, - продолжила она читать нотацию. - Полагаю, вы заслужили самое строгое взыскание - будете вызваны на педсовет.
        Вызов на педсовет считался в академии событием крайне неприятным. Студента ожидало основательное пропесочивание. И то, если пропесочиванием дело заканчивалось, можно было считать - легко отделался.
        - Сегодня после занятий как раз назначено заседание педсовета, - Катаржина злорадно поджала губы. - Будьте добры явиться к пятнадцати часам в малый зал. Я буду вынуждена доложить членам педсовета и его главе дьеру Яну о вашем неподобающем поведении и пренебрежительном отношении к одному из самых важных предметов в академии.
        Фрекен Бок, довольная тем, какую расправу придумала для Валерии, позволила ей занять своё место и продолжила занятие.
        На перемене Лера получила ободряющую порцию поддержки от друзей. Тереса заверила, что если педсовет обернётся чем-то б?льшим, чем пропесочивание, то она организует группу поддержки и начнёт действовать. Но Валерия была уверена, что серьёзных последствий не будет. Ну, не выгонят же её из академии за одно опоздание и корявый почерк, а больше Фрекен Бок и придраться не к чему. Одногруппники тоже, в общем-то, не особо переживали. Тревожилась только Злата, которая ещё не очень была знакома с неписанными законами академии.
        Лера с сестрой решили провести перерыв на свежем воздухе. Сидели на скамье возле учебного корпуса, и Злата, хмурясь, сокрушалась.
        - Какая она вредная, эта Катаржина. Она может тебе как-то серьёзно навредить? Слушай, Лерочка, давай нажалуемся отцу? Он найдёт на неё управу. Он никому никогда не даст обидеть дочь, - она улыбнулась каким-то своим мыслям светло-светло. - Знаешь, я в детстве никого не боялась. Ни сказочных монстров, ни настоящих. Знала, что папа меня от всех защитит.
        А потом улыбка сошла с её лица.
        - Я ведь ему так и не сказала пока, что я не его дочь… Не могу… Слова в горле застревают.
        У Леры сердце защемило.
        - Ты его дочь. Вас связывает гораздо больше, чем кровное родство. Хочешь, я с ним поговорю?
        - Нет, Лер. Я должна сказать это ему сама. Один на один.
        Звон башенных часов, оповещающий о начале второй пары, не дал договорить. Но на следующем перерыве сёстры снова вышли поболтать на облюбованную скамью.
        - Злат, у меня для тебя сюрприз, - Лера не смогла сдержать улыбку. - Ты очень-очень удивишься. Помнишь своё видение, которое пришло к тебе в сторожевой башне?
        Сестра кивнула.
        - В общем, ты была права. У нас с тобой есть брат. Вилзорт. Мой близнец. И он сейчас здесь, в студгородке.
        Глаза сестры от удивления расширились до размера блюдец. Она только и смогла выдохнуть:
        - Здесь?..
        Лера скороговоркой начала рассказывать обо всём, что с ней случилось с момента, как она вошла в санузел и обнаружила там парня в клубах пара. Говорила и говорила, сколько позволила перемена.
        Злата от новостей пришла в полный восторг. Настолько глубокий и всеобъемлющий, в какой может приходить только она. В общем, Лере даже пришлось её немного из этого восторга вывести, когда часы на башне позвали на следующую пару.
        - Ты с ним скоро увидишься, - пообещала Лера и тут же попросила: - Нам понадобится твоя помощь. Попробуй вспомнить все-все подробности того видения. Нам нужно понять, почему нас с Вилзортом разлучили.
        Валерии бы, конечно, хотелось сразу после окончания последней пары устроить знакомство Вилзорта и Златы, но, к сожалению, нужно было идти на педсовет, будь он неладен.
        Она подходила к малому залу, не зная, что ожидать от предстоящего действа. Приятного мало, когда тебя отчитывают и читают мораль, но настроение почему-то упадническим не было. Более того, перспектива попасть под огонь и гнев Тоцкого, который будет её пропесочивать, почему-то приятно щекотала нервы. Прорабатывать нерадивую студентку, наверняка, ведь будет в основном он. Ему по должности положено.
        Ей пришлось подождать у двери, пока её вызовут. К счастью, недолго.
        - Валерия, будьте добры, заходите, - сухим ледяным голосом пригласила её Фрекен Бок, приоткрыв дверь.
        Лера зашла решительно, как укротительница в клетку с тиграми и сразу же оценила обстановку. Тигры перед ней предстали в следующем составе: Тоцкий-старший, Тоцкий-младший, глава попечительского совета Казимеж, пара профессоров почтенного возраста и молоденькая преподавательница по магическому контролю Зузанна.
        Тоцкий-старший пребывал в образе добропорядочного ректора педагогической наружности. Гладко выбрит (когда, спрашивается, успел?), невозмутим и солиден.
        - Прошу садиться, - официальным тоном произнёс он и официальным жестом указал на стул.
        Стул стоял напротив сидящих полукругом членов педсовета. И как только Лера заняла отведённое ей место, сразу оказалась под перекрёстным огнём потенциальных пропесочивателей.
        Слово дали Катаржине. И уж она старалась во всю.
        - Хочу обратить внимание уважаемого педагогического совета на неподобающее поведение студентки и её ненадлежащее отношение к читаемому мной предмету.
        - В чём выражается её неподобающее поведение? - спросила Зузанна. - Я знаю Валерию, как ответственную студентку. Она первой записалась на факультатив по моему предмету.
        - Она допускает опоздания на занятия, - въедливо пояснила Фрекен Бок. - Например, сегодня.
        - Сегодня я задержал студентку, - невозмутимо встрял Тоцкий. - Были опоздания в другие дни?
        - В другие - нет, - пришлось признать Катаржине, однако сдаваться она не собиралась: - Но посмотрите на это безобразие! - в её руках появился Лерин реферат. Она потрясла его, а потом плюхнула на стол перед носом Тоцкого. - Такой небрежной работы я на своём веку ещё не видела.
        И хоть Фрекен Бок явно желала, чтобы с работой ознакомился ректор, но реферат почему-то в первую очередь привлёк внимание Тоцкого-младшего.
        - Позвольте полюбопытствовать, - он потянулся за бумагами. С виду был серьёзен, но Лера чувствовала, что ему жутко весело.
        Он начал проглядывать реферат. Его правая бровь при этом жила собственной жизнью: то приподнималась, то опускалась.
        - Работа выполнена из рук вон плохо, - продолжила Фрекен Бок. - Что за каракули?! Не зря говорят, что почерк может многое сказать о характере. Вы согласны? - она посмотрела на Энтони, надеясь найти у него поддержку, раз именно он больше всех заинтересовался рефератом.
        - Несомненно, - кивнул Тоцкий-младший, опять издевательски приподняв бровь. Только смотрел не на Катаржину, которая упражнялась в красноречии, а на брата.
        - Почерк выдаёт дерзкий характер, - тряхнула своей треугольной головой Фрекен Бок, - взрывной, своенравный, строптивый, бесшабашный. Сразу видно, что это писал человек, не признающий общепринятые устои.
        - Не признающий, - поддакнул Энтони.
        Тоцкий-старший одарил его убийственным взглядом.
        - Я уже не говорю о неразборчивости почерка, - возмущённо добавила Катаржина. - Это же не читаемо! Чувствуется, что студентка отчаянно спешила. Да она и не скрывает, что доделывала работу в самый последний момент. Простите за вульгарность, я редко употребляю простонародные выражения, но здесь не могу сдержаться - писала, как курица лапой!
        - Скорее, петух, - хмыкнул себе под нос Энтони.
        - А что уж говорить про содержание! Она просто переписала несколько глав из учебника. Где свои мысли? - уставилась на Валерию Катаржина.
        Лере оставалось только послать настолько же пламенный взгляд Тоцкому. Да, дьер Ян, где?
        - Позвольте, - он забрал у брата листы, - тут должны быть собственные мысли, я уверен.
        - Не трудитесь, дьер Ян, - эмоционально всплеснула руками Фрекен Бок. - Я уже взяла на себя труд просмотреть этот, с позволения сказать, реферат. Нет там ни строчки собственных рассуждений.
        Тоцкий упорно, что-то выискивал, переворачивая страницы.
        - Как же нет? Вот, - он ткнул пальцем в один из абзацев и начал читать с выражением: - На основании вышеизложенного можно сделать вывод о нижеследующем, как в общем, так и в частности, что по сути не противоречит аспектам, подчёркнутым в актуализированных подходах, которые следует рассматривать не иначе как подзадачи отдельных качественных и количественных общностей, - он оторвался от листов. - Это же своя мысль?
        В зале воцарилась тишина. Фрекен Бок тоже напряжённо молчала. Видимо, всё-таки вышеизложенной абракадабры нет ни в одном учебнике. Нарушил молчание Казимеж. Он с уважением и даже лёгким восторгом посмотрел на Леру и выдал:
        - Не дурственно!
        После его замечания слово взял Энтони.
        - Поскольку мы не выявили у студентки никаких прегрешений, кроме неразборчивого почерка, предлагаю наложить следующее взыскание: переписать работу ещё раз. Теперь уже не торопясь и разборчиво.
        Тоцкие обменялись взглядами. У Энтони глаза смотрели насмешливо, а в глазах Яна читалось: убью, братец.
        - Три раза, - тут же усилил наказание Энтони. - Для выработки разборчивости почерка. Кто "за" прошу голосовать.
        При этом он едва заметно подмигнул Лере. Ах, дьер Энтони, какой же вы коварный, просто копия своего брата. Как же вы каверзно подначиваете старшенького. Валерия догадывалась, что Энтони знал, кто на самом деле написал реферат и кому его переписывать. Она тоже подмигнула Тоцкому-младшему, хоть это и злостное нарушение субординации.
        ГЛАВА 46. ТЕБЕ ИДЁТ КРАСНОЕ
        Предложение Энтони было поддержано единогласно. Даже Тоцкий-старший, к удивлению Леры, проголосовал «за». Согласен трижды переписывать реферат? Неожиданно. Вот так просто взял и смирился с происками брата? Насколько она его знала, будет хитрить. И точно.
        - Лично проследить за выполнением студенткой предписания назначаю, - все полагали, что прозвучит имя Катаржины, но Тоцкий озвучил другое: - дьера Энтони.
        Он посмотрел на брата победно. Да, хитроумный ход. Теперь, выходит, Энтони должен проследить, чтобы Ян трижды переписал реферат. Ян явно собрался этого не делать. Что в таком случае должен предпринять Энтони? Правильно, нажаловаться на Яна… ректору. Исключив из этой цепочки посторонних, Ян избавил себя от нудной работы. Один-один. В этом поединке братья сыграли в ничью. Они стоят друг друга.
        После голосования вопрос о нерадивой студентке посчитали закрытым, и Леру отпустили. Она вышла из зала и резво направилась в общежитие. Через каких-то полчаса должен был прибыть экипаж Ольшанского, чтобы отвезти их с Тоцким на ужин в клуб. На сборы оставалось совсем мало времени.
        Цейтнот заставил действовать быстро. Лера решила надеть платье, подаренное Тоцким. Раз уж они поставили цель изображать счастливых жениха и невесту, то нужно быть последовательной. Логично, если невеста будет щеголять в нарядах, которые выбрал для неё жених.
        Платье село идеально. Леру всегда удивляли мужчины, умеющие на глаз определить нужный размер. Откуда в них это? Каким непостижимым образом платье пришлось в пору и в талии, и в бёдрах, и в районе груди. Вот же Тоцкий прицельный, везде умудрился умозрительно мерки снять. Сразу вспомнился его взгляд, который не стеснялся задерживаться на всех упомянутых Лериных частях тела.
        Отражением в зеркале она осталась довольна - очень эффектно. Надо признать, у "жениха" тонкий вкус. Он угадал, что Лере подойдёт смелое красное. Сама она была равнодушна к этому цвету и никогда с ним не экспериментировала. А тут вдруг сразу поняла, что это её.
        - Лерочка, - ахнула Злата, которая пришла заниматься с Марчелом и стала свидетелем преображения сестры, - тебе изумительно идёт! Ты в красном просто ангельски красива!
        - Скорее, дьявольски, - усмехнулась Валерия. До ангела ей далеко.
        Лере хотелось перед отъездом успеть познакомить Злату и Вилзорта. Но не вышло. Брата уже и след простыл.
        "Сестрёнка, отлучусь по делам. Скоро буду", - гласила оставленная им записка. Куда его понесло? Ничего ведь в этом мире не знает.
        Ладно. Если он вернётся раньше Леры, то его и Марчел сможет Злате представить. А ей нужно было убегать.
        Экипаж, который Ольшанский прислал за Валерией и Тоцким, прогнозируемо оказался роскошным. Это был почти лимузин. Салон представлял собой чуть ли не малогабаритную квартиру. Тут тебе и бар, и музыкальный автомат, и мягкие просторные сиденья - мини-диванчики.
        Тоцкий, видимо, решил играть жениха, с самого отъезда. Галантно помог Лере подняться по ступеням в салон, поддерживая и за руку, и за талию. Усадил на один из диванчиков. Сам пристроился напротив. Его взгляд, скользящий по ткани платья и не только по ней, был выразительно довольным. Считается, что мужчине нравится, когда женщина надевает то, что он подарил. Говорят, мужчины находят в этом какой-то скрытый смысл. Может, это сплошные домыслы, но Тоцкий явно что-то находил. Уж слишком его физиономия была сияющей.
        Экипаж тронулся, и Тоцкий решил продолжить изображать предупредительного жениха.
        - Налить вам сока? - на Леру смотрело само обаяние.
        - Нет, спасибо.
        Такое невинное предложение, но Валерии виделся подвох. Экипаж качнётся, сок прольётся на платье, а потом что? Тоцкий потребует его снять, чтобы отдать прачке отстирать?
        - А я не откажусь, - он открыл дверцу бара и налил себе в прозрачный стакан чего-то бордового.
        Видно было, что у дьявола прекрасное настроение. Ему всё нравится: и бордовая жидкость в стакане, и спутница в красном, и предстоящий спектакль.
        У Леры, в общем-то, тоже не было поводов для уныния: и спутник ничего (как всегда адски привлекателен), и шоу, главной героиней которого ей скоро предстояло стать, держало в тонусе.
        - А знаете, чем закончился педсовет? - неспешно потягивая сок, спросил Тоцкий. - Дьер Казимеж так впечатлился вашим рефератом, что выступил с инициативой провести в академии конкурс студенческих работ. С внушительным наградным фондом.
        Тоцкий произнёс это с намёком, что тут в основном его заслуга.
        - Какая полезная инициатива, - усмехнулась Лера.
        - Да, педсовет прошёл не без пользы.
        - Мне он, вообще, понравился. Особенно, как вас лерра Катаржина распекала за небрежную работу, - Лера не смогла удержаться, чтобы не подтрунить.
        Тоцкий беззвучно рассмеялся.
        - Да, честно говоря, на какое-то мгновение почувствовал себя снова студентом.
        - И часто вас на педсоветах пропесочивали, когда вы были студентом?
        - А вас в вашем земном вузе? - не дал перехватить инициативу Тоцкий.
        - Ни разу. Я была примерной студенткой, - вздёрнула Лера подбородок.
        - Вы - примерной? - он недоверчиво улыбнулся.
        - Да.
        Были, конечно, у Валерии и в земном вузе неоднозначные приключения. Один раз даже компьютер у вредной преподавательницы взломала. Но не ректору же о таком рассказывать? Пусть думает, что Леру считали образцом для подражания. К счастью, Тоцкий и не настаивал, что бы она сознавалась в своих земных проделках. Сидел себе рядом, попивал сок и медленно скользил по ней взглядом вверх-вниз, вверх-вниз.
        - Тебе идёт красное, - уголок его рта приподнялся в полуулыбке.
        Неожиданное «тебе» волнительно резануло ухо. Волнительно приятно или волнительно неприятно? Не важно! В Лере всё равно вспыхнуло непреодолимое желание возмутиться бесцеремонному переходу на "ты".
        Но пока она подбирала фразу поубийственней, возмущённо глотая воздух, Тоцкий продолжил:
        - Если мы хотим убедить Ольшанского, что стали близки, как пылко влюблённые жених и невеста, то должны в неофициальной обстановке обходится без официальностей. Обращаться друг к другу на "ты" и называть по именам.
        Вроде бы логично? Но Лере всё равно виделся во всём этом какой-то подвох. У дьявола не бывает без подвохов.
        - Мы же разыгрываем спектакль для Ольшанского. Вот в его присутствии и будем обращаться по именам.
        - А я думаю, лучше заранее потренироваться, - сказал и тут же начал тренироваться: - Может быть, всё-таки налить тебе сока, Лера?
        Она ещё к «ты» не привыкла, а тут «Лера». Опять стало волнительно не по себе. Как у него это так легко получается? У Валерии пока язык не поворачивался обращаться к нему на ты. Субординация, чёрт её бери.
        - Нет, дьер Ян, сока по-прежнему не хочу.
        - Просто Ян.
        - Дьер Ян, - упрямо повторила Лера.
        Он отставил стакан. Подсел поближе.
        - Ты что, меня боишься? - тёмные глаза смотрели насмешливо. - Потому что я ректор?
        - Ни капли не боюсь. Хоть сто раз ректор.
        Он провокационно поправил прядь её волос и так и оставил ладонь на шее. Большой палец легонько гладил кожу. Нежно и щекотно.
        - Лера… - повторил настырно.
        Ласково. Нагло. Собственнически.
        Да это пытка - слышать своё имя, произнесённое дьявольским шёпотом. Его ладонь поднялась выше - на щёку. Теперь большой палец коснулся уголка губ. Тоцкий показывал, что ждёт от неё своё имя.
        Она сглотнула нервно.
        - й-Ян…
        Он резко втянул воздух. Как будто на него накатил приступ злости или удовольствия. В его тёмных глазах всколыхнулось тёмное пламя. Он потянулся к ней…
        Дверца экипажа неожиданно распахнулась… Что, уже приехали? Лера была так увлечена «тренировкой», что ничего не поняла. Где они?
        ГЛАВА 47. КОРРИДА!
        Рядом с распахнутой дверью экипажа материализовался мужчина в стильной бордовой ливрее.
        - Рад приветствовать Вас в нашем клубе, лерра Валерия, - поставлено радушным голосом произнёс он.
        То есть экипаж прибыл всё-таки в клуб? Никаких неожиданностей? Лера поднялась с диванчика, чтобы выбраться наружу. В голове до сих пор был лёгкий туман. Тяжело ей далась репетиция неофициального обращения к Тоцкому.
        - Мы всегда бесконечно счастливы принимать в нашем клубе представителей уважаемого семейства Ольшанских, - выдал новую порцию елея швейцар и протянул руку, чтобы помочь Лере спуститься по ступеням экипажа. - Ваш отец уже ожидает вас.
        Он так старался, что у Валерии невольно создалось впечатление, что ей здесь действительно несказанно рады. Хотя умом она, конечно, понимала, что чрезвычайное гостеприимство вызвано ни чем иным как тугим кошельком Ольшанского.
        Она ступила на землю, услужливо поддерживаемая швейцаром. Тоцкий выпрыгнул следом, явно недовольный, что его обязанности по проявлению повышенного внимания к Лере взял на себя обладатель ливреи.
        Тот в свою очередь поглядывал в сторону Тоцкого достаточно равнодушно. Видимо, оплачено было только радушие в адрес Леры. Да оно и понятно. Ольшанский ведь не в курсе, что она будет на ужине не одна. Валерия не стала его предупреждать.
        Швейцар отвёл её и Тоцкого на летнюю террасу, которая полностью была выкуплена Ольшанским на весь вечер. Уютная, светлая, утопающая в зелени и абсолютно безлюдная.
        Лера заметила Алена за одним из столиков. Тот тоже обратил внимание на вошедших, и Тоцкий тут же решил, что самое время начать спектакль - галантно взял Леру под локоток и повёл к Ольшанскому.
        - По именам и на «ты», - напомнил он, склонившись к уху.
        Лицо Алена всё больше и больше вытягивалось от удивления по мере приближения пары. Вернее, так: когда он смотрел на Тоцкого, оно вытягивалось, а когда смотрел Леру, то оно приобретало нормальные пропорции за счёт расплывающейся улыбки.
        - Какая же ты красавица, девочка моя, - зелёные глаза лучились теплом.
        - Доброго вечера, дьер Ален, - в Лере шевельнулось что-то ответное тёплое, но назвать Ольшанского отцом пока не получалось.
        Тоцкий, сама вежливость, тоже поздоровался.
        - Не ожидал вас сегодня увидеть, дьер Ян, - ответил Ольшанский фразой, больше похожей на вопрос.
        - Я взял за правило везде сопровождать свою невесту, - невозмутимо пояснил Тоцкий, отодвигая для Леры стул.
        Ах, как играет! Оскар по нему плачет. Ольшанский выглядел оторопелым. И это был хороший знак - значит, актёрское шоу движется в правильном направлении.
        Как только Лера и Тоцкий уселись, официанты принялись носить блюда. Одно изысканнее другого. Соблазнительно аппетитно с тарелок на Леру смотрели запеченные овощи и филе речной форели, расстегаи и фаршированные блинчики. Вот только она не поняла, почему было велено подавать яства, если ещё один гость не прибыл?
        - Дьер Ален, вы говорили, что хотели меня с кем-то познакомить…
        Наверное, это была просто уловка, чтобы заманить Леру на ужин. Ольшанский - редкий интриган. В его характере хитрить и лукавить, чтобы добиться своего. Странно, но сегодня Лера думала об этом без малейшего раздражения. Сложно винить отца в том, что он готов пойти на всё, чтобы отыскать подходы к дочери.
        - Хотел, девочка моя. Но знакомство откладывается на пару дней.
        Что и требовалась доказать. Никакого таинственного незнакомца не существует.
        - Но нам всё равно будет о чём поговорить, - оживился Ален. - И, кстати, хорошо, что дьер Ян тут. Этот разговор и его касается.
        Лера и Тоцкий переглянулись. Звучало подозрительно.
        Ален взял с соседнего стола папку и начал доставать бумаги.
        - Договор о помолвке, - объяснил он.
        - Что вы собрались с ним делать? - насторожился Тоцкий.
        - Порвать на глазах у дочери.
        Так вот зачем сегодняшнее действо? Ольшанский чертовски последователен. Он заверял Корнелию, что не будет настаивать на браке Валерии и Тоцкого, и решил пойти дальше - просто уничтожить документ.
        - Стойте! - возмутился Ян. - Зачем его рвать?
        - Или сжечь? Ты что предпочитаешь, девочка моя? - Ольшанский улыбнулся и звякнул в колокольчик для вызова официанта. - Свечи нам! - потребовал у материализовавшегося работника.
        - Дьер Ален, я настаиваю оставить документ в покое, - Тоцкий потянулся за бумагами.
        - Нет, он будет сожжён, - Ольшанский издевательски скрутил листы в трубочку. - Моя девочка не станет невестой поневоле.
        - Нет никакой неволи, дьер Ален. С чего вы взяли? - Тоцкий сменил тактику нападения тактикой убеждения. - Напротив, у нас взаимные чувства. Мы и пришли сюда сегодня рассказать о них.
        Он накрыл горячей пятернёй руку Валерии и безапелляционно заявил:
        - Мы с Лерой мечтаем о браке.
        При этом глянул таким мечтающем о браке взглядом, что Станиславский стоя бы аплодировал. Даже Валерия чуть-чуть поверила, хоть и знала, что это только игра.
        Ольшанский слегка был сбит с толку таким неожиданным поворотом событий, однако не настолько, чтобы оставить мысль сжечь документы. А официант, уже летел к столу с двумя увесистыми канделябрами с горящими свечами.
        Он испарился так же быстро, как и появился - наверно, чуял, как накалена атмосфера.
        Ольшанский незамедлительно предпринял попытку подпалить бумаги, но Тоцкий наглым резким выдохом задул свечу.
        - Дьер Ален, документ отражает наше с Лерой общее желание, зачем вы хотите уничтожить его?
        - А почему я должен верить вам, дьер Ян? - Ольшанский поднёс бумаги к другому канделябру, но Тоцкий с такой же наглой настойчивостью задул и вторую свечу.
        - А потому, дьер Ален… - он начал фразу так напористо, будто у него есть железобетонный аргумент.
        Ольшанский аж застыл в ожидании. Лере тоже очень интересно было, что же Тоцкий выдаст.
        - …потому, что у нас с ней… страсть!
        Последнее слово было произнесено так страстно, что Ольшанский даже подпрыгнул.
        - Неукротимая! - добавил Тоцкий, чтобы усилить эффект. - Хотите доказательств?!
        Вечер переставал быть томным. И как это он собрался неукротимую страсть доказывать? Когда они шли на этот ужин, Лера почему-то представляла, что их игра будет заключаться в милых ухаживаниях, типа: налить ли тебе сока, дорогая? не хочешь ли ещё немного зелени, милая? А здесь не ужин, здесь коррида!
        - Хочу не доказательств, - Ольшанский скрутил документы так, что это была уже не трубочка, а стержень. - Хочу, чтобы моя девочка сказала, чего хочет она.
        Взгляды двух разгорячённых мужчин устремились на Леру…
        ГЛАВА 48. ПОЛУЧИЛОСЬ!
        Взгляды двух разгорячённых мужчин устремились на Леру.
        Тоцкий всем видом показывал, что, мол, её очередь вступить в игру и продолжить начатый им спектакль. В его глазах светилось что-то горячее, ироничное и наглое в духе: что я, зря старался?
        Что и говорить, старания ему удались. Выглядел убедительно.
        Валерия собиралась отыграть не хуже него. Ей было ради чего стараться. Она видела на лице Ольшанского не до конца отцветшие синяки. А сколько их ещё будет, если Корнелия права? И хоть Лера была почти на сто процентов уверена, что ведунья лукавит, но нужно было в этом убедиться. Заставить Ольшанского поверить, что они с Тоцким начали планомерное движение к браку, и посмотреть, угомонится ли в таком случае его магия? Или ей нужно совсем не это?
        Сегодня Ален показал, что готов ради дочери на многое. Вот и Валерия ради него постарается. Уж она отыграет спектакль так, что у Ольшанского и тени сомнений не останется.
        - Дьер Ален, всё, что сказал Ян, чистая правда, - произнесла она пылко. - Мы действительно мечтаем о браке.
        Она порывисто схватила руку Тоцкого.
        - Мечтаем так сильно, что… потеряли сон.
        Кажется, неплохо получилось. Реалистично. Особенно, что касается сна. Уже которую ночь Лера из-за Тоцкого не досыпает. Позавчера ездили к Корнелии спрятать жучок, вчера - к нему в особняк подслушивать.
        Лерина реприза произвела впечатление на обоих мужчин. Тоцкий выглядел довольным, Ольшанский - сбитым с толку.
        - Девочка моя, не верю ушам своим. Ты действительно хочешь замуж?
        - Ночей не сплю - мечтаю! - с чувством произнесла Лера и глянула на Тоцкого вопросительно: не переиграла?
        - Я тоже с нетерпением жду того счастливого дня, когда нас свяжут узы брака, - подлил он масла в огонь. - Дьер Ален, ваша дочь - сущий ангел!
        Лера с трудом сдержала улыбку. А Тоцкий вдохновенно продолжал:
        - Безупречная невеста. Я считаю, мне несказанно повезло!
        После этой фразы он неожиданно решил перейти от возвышенного к обыденному:
        - Не хочешь коктейль, милая?
        - Хочу, - у Леры давно в горле пересохло, - …милый.
        Она сама себе поразилась, как у неё получилось назвать Тоцкого милым. Этот дьявол какой угодно: коварный, наглый, ладно, красивый, ладно, адски привлекательный, но только не милый. Однако ради успеха их сегодняшней игры, она и не такое способна.
        Он наполнил бокалы: свой, Лерин, и даже Ольшанскому плеснул. И тут же начал и тарелки наполнять.
        Ален к этому моменту уже не выглядел настороженным. Он отложил свёрнутый в трубочку договор, откинулся на спинку стула и неспешно потягивал напиток. Поверил спектаклю? Нет, слишком он хитёр, чтобы так сразу купиться.
        Какое-то время ужин проходил вполне мило. Разговор о помолвке был поставлен на паузу. Будто участникам корриды требовалась передышка для восстановления сил перед решающей схваткой. Лере даже удалось червячка заморить, пока мужчины увлечённо беседовали о недавнем чемпионате по гольфу.
        Официанты осмелели и вновь принялись сновать, меняя блюда, стараясь угодить гостям.
        В какой-то момент у Ольшанского сработал мобильный кристалл и он, извинившись, встал из-за стола и вышел с террасы.
        Как только он исчез из поля зрения, Лера и Тоцкий начали заговорщики переговариваться.
        - Как думаете, дьер Ян, он нам поверил? - прошептала Валерия.
        - Не уверен.
        Вот и Лера уверена не была.
        - Мне кажется, он близок к тому, чтобы принять всё за чистую монету, - предположила она, - но нужен ещё какой-то неоспоримый весомый аргумент.
        - Да, - кивнул Тоцкий, - финальный аккорд.
        - У вас есть идеи?
        - Есть, - он хищно улыбнулся. - Подыграешь мне?
        Жаль, развернуть мысль Тоцкий не успел - Ольшанский уже возвращался на террасу. Лере оставалось только догадываться, что имел в виду Тоцкий. Насколько она его знала, наверняка, задумал что-то вопиющее, в духе - поцелуй на глазах Ольшанского. И что ей в таком случае делать? Подыгрывать?
        Ужин продолжился неспешной беседой. Только теперь Тоцкий специально опять перевёл разговор с гольфа на помолвку.
        - Точную дату брачной церемонии мы ещё не обсуждали, - сказал он, - но медлить не планируем. Нам всё труднее и труднее сдерживать страсть.
        Слово «страсть» Тоцкому давалось особенно убедительно. Лера ему подыгрывала вовсю.
        - Я просыпаюсь каждое утро с мыслью о брачной церемонии, - подарив "жениху" пламенный взгляд, произнесла она.
        Единственное, что её тревожило, что они уже пошли по второму кругу в своих заверениях о желании пожениться. Подействует ли это на Ольшанского? Это и был финальный аккорд, про который говорил Тоцкий - взять Алена измором?
        Нет, оказалось, что он имел в виду кое-что другое - настолько убедительный аккорд, что не только Ольшанского, но и Леру пробрало.
        - Я тоже и просыпаюсь, и засыпаю с мыслью о брачной церемонии… - выдал Тоцкий всё с тем же напором, - …с мыслями о невесте, и о нашем ребёнке.
        Лера и Ольшанский оба синхронно подпрыгнули на месте как ужаленные. Каком ребёнке?!
        - Я стану дедушкой???!!! - на лице Алена отобразился нераспознаваемый букет бурных эмоций.
        И хоть смотрел он на Леру, ответить взялся Тоцкий.
        - Станете, дьер Ален, обещаю. Не берусь назвать точное время. Но медлить мы не будем, ведь так, милая? - Тоцкий поглядел на Леру вопросительно.
        В глазах - бесы пляшут. Похоже, ему удовольствие доставляет смущать и шокировать её. Она гневно сверкнула на него глазами - одним взглядом прочитала целую возмущённую отповедь. А он сделал невинный вид: мол, ты же сама просила какой-то весомый аргумент.
        Ах так?! Дразнит?! Ладно, Лера тоже дразнить умеет.
        - Да, не будем затягивать, - согласно кивнула она с самой милой улыбкой. А потом, обращаясь к Ольшанскому, добавила: - Дьер Ален, Ян так любит детей. Хочет, чтобы у нас было минимум семь.
        Валерия злорадно наблюдала, как на слове "семь" у Тоцкого дёрнулся глаз. Вот так-то, дьер Дьявол. Лера тоже может выбить из колеи. Уголок рта поднялся в победной улыбке. При этом она, подражая ему, сделала невинный вид, типа: вы же просили подыграть. Вот и подыгрываю.
        Они с Тоцким так увлеклись безмолвной беседой взглядами, что на какое-то время забыли об Ольшанском. Но он сам напомнил о себе:
        - Дьер Ян, не могли бы вы оставить нас с дочерью наедине на пару слов?
        - Хорошо, - Тоцкому ничего не оставалось, как согласиться. - Прогуляюсь на кухню. Уточню у шеф-повара насчёт десерта.
        Пока он удалялся с террасы, Лера смотрела на Ольшанского. Что он хочет сказать? Зачем попросил Тоцкого уйти? Неожиданно накатило волнение. Это в паре с Яном играть было весело, в крови кипел азарт, спектакль казался захватывающим. А вот так, один на один с Ольшанским, получится ли кривить душой?
        Зелёные глаза Алена смотрели тепло и пронзительно.
        - Я старый лис, девочка моя, меня трудно провести. Но вам, двум прохвостам, удалось. Вы притворялись, но были искренними. Не знаю, что это значит. Не знаю, что между вами, но… вот, держи, - он протянул ей свёрнутый в трубку договор помолвки. - Делай с ним, что хочешь. Порви, сожги или оставь. Тебе решать.
        Лера взяла бумаги. Растеряно смотрела на них.
        - И да, если он посмеет хоть чем-то тебя обидеть, только скажи.
        Сердце щемило. В каждом слове мужчины, что сидел напротив, чувствовалась отцовская любовь. Лера никогда не знала, что это такое. Как это, когда у тебя есть отец? Человек, который всегда будет на твоей стороне. Который всегда готов защитить и подстраховать. Но любит настолько, чтобы дать свободу.
        - Спасибо, отец…
        Лера смогла. Губы легко справились с этим словом. Оказывается, оно такое тёплое на вкус. Надёжное. Родное. Светлое. Настоящее.
        Они смотрели друг на друга. Молчали, остро переживая этот особенный момент.
        Лера даже сразу не заметила, что на террасе появился официант с большим подносом. Только когда он приблизился к столу, она увидела, что им несут очередной шедевр от шеф-повара. Блюдо с фруктовым тортом стояло посредине подноса. А по краям чайник и дымящиеся чашки с чаем.
        Всё, что произошло потом, длилось, наверное, не больше секунды, но для Леры время растянулось. Она заметила, что официант теряет равновесие. Он так спешил услужить, что запнулся о собственные ноги. Всё содержимое его подноса неминуемо должно было в то же мгновение соскользнуть на Алена - покрытый пышной пеной сливок торт, чашки и чайник с кипятком. Он же ошпарится! Сердце зашлось. Ольшанский и так весь в синяках.
        Лера сама не поняла, как это произошло. Ей захотелось предотвратить неминуемое. Сильно захотелось. Она тряхнула кистью, и Ален вместе со стулом резко откатился в сторону. Всё содержимое подноса соскользнуло не на него, а на пол. Туда, где только что стоял его стул.
        Получилось! Сработало так, как должно! Первый раз в жизни Лера смогла применить магию просто по желанию. Никто её не раздражал, не злил, не заводил. Этого не потребовалось. Она захотела - и всё случилось!
        Поднялся страшный гвалт. Звон разбитой посуды, чертыхания Ольшанского, извинения бледного как полотно официанта. Уже и другие работники мчались на террасу на помощь проштрафившемуся.
        Алену хватило минуты, чтобы понять, что произошло.
        - Девочка моя, твоя работа?! - в его глазах светилась отцовская гордость. - Моя дочь!
        ГЛАВА 49. ИНТЕРЕСНАЯ ДЕТАЛЬ
        Всю обратную дорогу до студгородка Валерия думала об Ольшанском. Он взял с неё обещание, что теперь они будут часто встречаться, вместе проводить время, навёрстывать упущенное. Он и идею совместного катания на роликах не оставил. Лера вспоминала об этом с улыбкой. Но к тёплым чувствам примешивалась тревога. Сегодня Ален снова чуть не стал жертвой опасного инцидента. Лера не знала, что и думать. Выскользнувший из рук официанта поднос - это чистая случайность или очередное звено в череде напастей, которые подстраивает ему собственная магия?
        Хотелось узнать, что по этому поводу думает Тоцкий. Его даже спрашивать не пришлось, он будто прочитал её мысли и принялся отвечать на не прозвучавший вопрос.
        - Считаю, нам нужно продолжать эксперимент, - заявил он. - Будем и дальше играть роль счастливых жениха и невесты. Когда Ольшанский окончательно поверит в наши отношения, его магия начнёт успокаиваться. А если напастей не станет меньше - это будет доказательством, что Корнелия водит его за нос.
        Валерии идея Тоцкого нравилась. Уж если начали, нужно идти до конца.
        - Думаю, стоит завтра вечером поехать в оперу, - предложил он. - А послезавтра можем отдохнуть в гольфклубе.
        - А смысл?
        - Уверен, до Ольшанского быстро дойдут слухи, где и с кем его дочь проводит время. Это окончательно убедит его, что мы всерьёз собрались пожениться.
        Чего не сделаешь ради отца? Даже с дьяволом в оперу согласишься поехать.
        - Сейчас в нашем театре выступает гастрольная труппа из соседнего княжества с нашумевшей постановкой «Ночь в старом замке», - продолжал соблазнять Тоцкий, хоть Лера уже и без того решила согласиться. - Спектакль имеет бешеный успех. Декорации реалистичны, игра актёров безупречна. Говорят, зрители чувствуют себя участниками действа. Ходят слухи, что в постановке задействуют магию, хоть это и запрещено. В любой момент спектакли могут отменить из-за нарушения правил, но мы ещё можем успеть собственными глазами увидеть из-за чего весь сыр-бор.
        - После такой рекламы сложно отказаться, - улыбнулась Лера.
        Они договорились, что Тоцкий заедет за ней завтра в шесть вечера.
        Экипаж подъехал к зданию академии, когда уже начало смеркаться. Лера вышла у главного корпуса и через парк пошла к общежитию. Где-то на полдороге боковое зрение неожиданно выхватило два ярких пятна. В первое мгновение ей показалось, что это Злата и Филипп. Насчёт Златы не ошиблась, а вот вторым в этой паре оказался Вилзорт в клетчатой рубашке Филиппа. Они сидели на скамье и оживлённо беседовали. Лера собиралась их познакомить, но они прекрасно справились без неё.
        - Лерочка, - радостно замахала рукой Злата, как только увидела Валерию. - Ты уже вернулась? Иди к нам.
        Гризли тоже улыбался. Они раздвинулись, и Лера села между ними. Подумать только: справа брат, слева сестра. Она ещё не успела привыкнуть к мысли, что их теперь трое! Целая команда!
        - Лерочка, мне Вил уже столько всего рассказал, - по звонкому весёлому голосу чувствовалось, что Злата пребывает в лёгкой эйфории.
        - Лер, есть хочешь?
        Валерия только сейчас заметила в руках у Вилзорта огромный бутерброд. Он разломал его пополам и протянул Лере.
        - Не-не-не, - замотала она головой. - Я же только с ужина.
        Валерия не сомневалась, что он и сам справится. Огромный гризли - ему нужны калории.
        - Ты, кстати, мою записку видел?
        Это первое, что хотелось узнать. Перед отъездом на ужин она оставила для Вилзорта небольшое послание. Написала, что чернила удалось спасти. Чтобы он не беспокоился.
        - Нет, не заметил. А что там?
        - Насчёт чернил.
        - Не волнуйся, сестрёнка, деньги я уже раздобыл.
        - Да нет, я, наоборот, хотела сказать, чтобы ты не волновался. Чернила у меня, - успокоила Лера. И тут же поинтересовалась: - А где ты денег добыл?
        Вот шустрый у неё брат. Добыть денег в чужом мире за несколько часов, не имея с собой ровным счётом ничего?! Хоть бы гризли в какую-нибудь тёмную историю не влип.
        - Я предложил желающим экскурсию в мой мир. Платную.
        Когда Лера думала, что у Вилзорта с собой ничего нет, она кое-что не учла. Его дар всегда при нём.
        - И много желающих нашлось?
        - Пока один. Но обещает хорошо заплатить.
        - И кто это?
        - Один из старшекурсников. Кацпер.
        Лера покачала головой.
        - Скользкий заносчивый тип. Лучше не связывайся. Тем более, чернила-то спасены.
        - А что за чернила? - поинтересовалась Злата.
        Лера и Вилзорт принялись рассказывать ей о пенале и его содержимом. Разговаривали долго и, разумеется, не только про чернила. Сколько всего хотелось узнать друг о друге. Касались разных тем, и, конечно, не могли не затронуть одну из самых тревожащих: почему Леру и Вилзорта разлучили. Злата ещё раз во всех подробностях рассказала о том, что увидела, благодаря своему дару, в комнате сторожевой башни.
        Почти всё то же самое, что Лера уже слышала. У женщины приняли роды. Она была спокойной, будто под действием какого-то снадобья. Родилась девочка. Но был ещё один младенец - мальчик. В этом месте Вилзорт с самодовольной улыбкой вставил:
        - Значит, я старший.
        - Обоих младенцев вынесли из комнаты, - закончила рассказ Злата. - Больше я ничего не видела. Прошлое проступило через настоящее, а потом снова растворилось.
        - Ты ощущала, что повитухи, которые выносили детей, затевают что-то недоброе? - спросила Лера. - Когда человек собрался сделать нехорошее, это ведь бывает заметным. Он становится слишком суетливым или нервным.
        - Нет, они не казались нервными. Действовали так, будто знают, что делают. Их лица были спокойными и даже милыми. А та женщина, которая выносила из комнаты новорожденную девочку, вообще, красавица. И даже большое родимое пятно на левом виске её не портило.
        Интересная деталь. Когда Злата описывала своё видение первый раз, на внешности действующих лиц внимание не заостряла. Тогда это было неважно. А сейчас это может помочь делу. Наверняка, повитуха с большим родимым пятном на виске на всё княжество одна. Всё-таки это редкая примета. Вот только как её найти?
        ГЛАВА 50. НЕ ДЕЛАЙ И ВСЁ
        Когда Ян подъезжал к своему особняку, солнце уже закатилось за горизонт. Он вышел из экипажа и, не включая фонари, подсвечивающие аллейку, направился к двери. Ян знал двор собственного дома достаточно хорошо, чтобы ориентироваться в темноте. Ему оставалось до крыльца несколько метров, когда вдруг от дерева отделилась тень и перегородила ему дорогу.
        - Дьер Ален? - Ян узнал непрошенного гостя.
        - Да, поджидаю вас. Подумал, какой чудесный вечер для чашечки кофе, - на лице Ольшанского появилась не очень-то дружелюбная улыбка, скорее опасная.
        Ян догадывался о цели визита.
        - Что ж, прошу, - решил он проявить гостеприимство.
        Ян проводил Ольшанского в гостиную и предложил кресло.
        - Мне двойной чёрный без сахара, - запросил гость, не пожелав сесть.
        Когда Ян вернулся с двумя чашками кофе, Ольшанский по-прежнему стоял. Принял чашку, сделал несколько глотков, но и после этого даже не подумал занять кресло.
        Они так и начали разговор, стоя друг напротив друга.
        - Дьер Ян, вот что я вам скажу по поводу вашей "страсти", - в голосе Ольшанского слышалась явная угроза. - Я прекрасно понял, что вы с Валерией разыгрывали спектакль, но…
        Ян даже не стал пытаться переубеждать. Видел, что это бесполезно.
        - …но в любом случае предупреждаю, - голос Алена сделался стальным. - Не вздумайте позволить себе какую-либо вольность, пока не услышите от неё чёткого и внятного "да".
        Он смотрел тяжело, но Ян не стал отводить взгляд.
        - Я не обижу вашу дочь, дьер Ален. Можете не сомневаться.
        Знал бы Ольшанский, что Ян нисколько не притворялся, когда говорил про страсть, знал бы, насколько сильно он мечтает о пресловутых вольностях, как его ломает от желания, когда Валерия рядом. И даже когда не рядом, мысли всё равно о ней. Но он никогда не позволил бы себе сделать что-то, о чём она пожалеет. Никогда бы не обидел. Почему-то с недавних пор его терзают прямо противоположные желания - сделать этой чертовке что-нибудь приятное. Он хотел видеть на её лице улыбку (пусть не благодарную, но хотя бы дразнящую и провоцирующую), а в её глазах азартный блеск, но не разочарование.
        - Вот и прекрасно, - произнёс Ольшанский обманчиво мягко. - Один неверный шаг с вашей стороны, дьер Ян, и… вам ли не знать на что способна моя взрывная магия?
        Он в открытую угрожал. В пору было бы огрызнуться, но, странно, в этот момент Ян не испытывал гнева по отношению к Алену, напротив - проникся уважением. Наверное, именно так отец и должен защищать дочь. Агрессивно, жёстко, прямолинейно, чтобы даже и тени сомнения не осталось в серьёзности намерений.
        - Дьер Ален, я понимаю ваши отцовские чувства. Не поверите, но я на вашей стороне. Любому сверну шею, кто посмеет её обидеть.
        Они допивали кофе молча. Но молчание не было напряжённым. Неизвестно, удовлетворил ли Ольшанского ответ Яна, но больше Ален не угрожал. Как только его чашка опустела, он поспешил попрощаться.
        - Благодарю за кофе.
        Вечер у Леры выдался сумасшедшим. Сначала они с Вилзортом пристроили часть чернил в аптеку. Потом искали, где можно снять для него комнату. К счастью, отыскали быстро. Его с радостью пустила к себе на постой за небольшую плату дородная добродушная помощница аптекаря.
        Когда брат был пристроен, Валерия наконец-то, и сама могла подумать о сне. По правде сказать, хотелось просто упасть на кровать и тут же отключиться - сказывалась предыдущая бессонная ночь. Но Лера решила не давать себе слабинки, а посвятить хотя бы пару часов чтению книги, которую ей подарил настоятель Вилзорт. У неё давно руки чесались заняться изучением его работы - там могло быть что-то интересное, но чехарда дневных и ночных событий не давала ни одной свободной минуты.
        Она прилегла на кровать и начала читать с того места, на котором остановилась. Новые главы, как и предыдущие, казались автобиографическим. Вилзорт рассказывал о том, как был назначен настоятелем башни и начал обживаться на новом месте. Он обустраивал свою обитель - как наземную часть, так и подземную. Уже тогда ему пришло в голову создать тайный кабинет. В подземной части башни он чувствовал особое вдохновение и начал писать истории, основанные на реальных событиях.
        Могло бы показаться, что жизнь в башне монотонна и скучна, но, судя по записям, это не так. Аномальную зону часто посещали знаменитости. А иногда у Вилзорта в башне просили временного убежища люди, скрывающиеся от кого-то по разным причинам. Настоятель никому не отказывал. А после того, как постоялец покидал башню, Вилзорт подробно записывал его историю.
        Например, однажды у него попросила пристанища принцесса, сбежавшая из другого мира, где её сосватали магу-уродцу, от одного вида которого девушку бросало в дрожь. Самое интересное, что история оказалась с хэппи-эндом. Маг всё-таки отыскал её. Он так красиво ухаживал, что она перестала замечать его уродство и влюбилась. Её любовь разрушила проклятие, которое было наложено на мага, и он сделался красавцем. Правда, принцессе это не понравилось - она-то уже влюбилась в тот, другой, образ. И магу снова пришлось долго упорно и красиво за ней ухаживать, чтобы она и красавчиком его полюбила.
        Честно говоря, на этом месте Лере начало казаться, что, возможно, не все события в книге Вилзорта автобиографичны. Кое-что могло быть художественным вымыслом.
        И она уже начала читать через строчку, как вдруг наткнулась на интересное. Вилзорт описывал ещё одну женщину, попросившую временного пристанища. Она была на сносях. Лера поняла, что речь о её матери. К сожалению, подробностей было мало. Злата и то больше увидела, благодаря своему дару. Вилзорт не знал, что на самом деле родилась двойня. Он, как мужчина, естественно не мог сам помочь роженице - пригласил повитух, и не вмешивался в процесс. По итогу ему показали только счастливую мать и одного младенца, которого назвали в честь него.
        - ??????????????
        Однако кое-какая полезная информация в его книге всё же была. Он указал имена повитух. Самой опытной Вилзорт посчитал Гелену. Её дар, как он отметил, проступал меткой на виске.
        То есть получается, это было не родимое пятно, как показалось Злате, а магическая метка. А это очень упрощало поиск. Ведь у каждого магического рода свой характерный знак. Осталось узнать, у какого рода метка проступает именно на виске да ещё таким большим пятном.
        Окрылённая удачей Лера принялась читать дальше, в надежде отыскать ещё что-нибудь интересное. Но дальше в книге описывались другие случаи, никак не связанные с предыдущим. Повествование было занимательным, но… сон взял своё. Лера так и отключилась - с книгой в руках.
        Говорят, когда сильно не выспишься, тебя одолевает крепкий глубокий сон без единого сновидения. Но Лере точно что-то снилось. Вернее, кто-то. Смутно приятные прикосновения. Руки, губы… Ласки становились всё смелее… и тут вдруг ни с того, ни с сего Леру начали бесцеремонно трясти за плечо. Она попыталась отмахнуться, чтобы этот трясун сгинул, но где там - он стал только настойчивее.
        - Валерия, проснись, - потребовал знакомый голос.
        Чёрт! Бланка! Какого беса она решила разбудить Леру посреди ночи? Сейчас ведь ещё ночь?
        Валерия открыла глаза и обнаружила, что, во-первых, над её кроватью действительно склонилась Бланка, а, во-вторых, уже не совсем и ночь - за окном брезжил рассвет. Только всё равно, в груди росло возмущение.
        - Ты чего так рано? - спросила Лера сердито. Говорила шёпотом, чтобы не разбудить Тересу. - Что-то случилось?
        - Не случилось, но может, - прошептала в ответ Бланка. - Ты сегодня вечером едешь в оперу?
        - Еду, и что?
        - Во время антракта тебе захочется посетить дамскую комнату. Но не делай этого.
        Нет, это нормально? Леру разбудили в шесть утра, чтобы запретить сходить в театре в туалет? Это розыгрыш или что?
        - Почему?
        - Не делай и всё.
        Бланка была совершенно серьёзной. Нисколько не похоже, что подшучивала.
        - Может, объяснишь?
        - Почему я должна тебе что-то объяснять? - она раздражённо выдохнула. - Радуйся, что тебя предупредили.
        Лера укоризненно покачала головой.
        - Ладно, - снизошла Бланка. - У меня предчувствие, что что-то произойдёт. Что-то нехорошее.
        - Что?
        - Не знаю. Больше ничего не скажу, - она распрямилась и развернулась на выход. - Просто не ходи туда.
        ГЛАВА 51. ВСЕ ЭТИ ГОДЫ
        После ухода Бланки, Лера собиралась ещё немного поспать. Куда там! Мысли устроили в голове чехарду, мешая предаться сладкой дрёме. Она обдумывала слова одногруппницы. С чего бы ей вдруг ощущать какие-то предчувствия? У неё, что, дар предсказательницы?
        Валерия и так и этак покрутила эту мысль и неожиданно осознала, что Бланка - единственная в группе, про чей дар Лера не знает ровным счётом ничего. Вот Муачо, например, видит родственные связи, Филипп - травник. Моника - проклятийница. Способна разглядеть, нет ли на человеке проклятия и даже снять его. У Тересы зоо-дар. Она умеет понимать животных и ладить с ними. А при желании и команду им может отдать - они её послушаются. Кстати, интересно, это уже не магия, а просто славный характер - она и с людьми умеет ладить и организовывать их, не хуже животных.
        У Марчела тоже мощный дар. Он маг-погодник. В его силах почувствовать, не надвигается ли гроза, будет ли солнечным завтрашний день, не понизится ли резко температура в следующие выходные. Он в перспективе, когда отучится, сможет даже погодой управлять. Например, дождь вызвать или усиление ветра.
        Что уж говорить про Лема. У него два дара. Он и проклятийник, и стихийник. Стихийник - это тот, кто может управлять одной из стихий - огнём или водой. У Лема больше склонностей к огненной стихии… Его потому в академию так рано и отдали, что начали случаться опасные инциденты - предметы рядом с Лемом могли самопроизвольно возгораться. Надо было что-то с этим делать.
        В общем, они все в Лериной группе очень талантливые. В Далеутскую академию других не берут. Значит, и у Бланки должен быть сильный дар. Но какой? Она ни разу не хвасталась, ни разу не делилась, в отличие от других. Может, раз её посетило предчувствие, она ведунья? Как Корнелия. А что, она вполне похожа. В представлении Леры ведуньи были малообщительные, себе на уме и не от мира сего. Вот и Бланка замкнутая. Не поэтому ли она к Корнелии наведывается? Как к коллеге? Может, уроки у неё берёт?
        И что же Лере теперь делать? Выходит, действительно лучше избегать дамской комнаты? Интересно, что там должно будет произойти? Любопытство было распалено до предела. Какая-то неприятность от какого-то недоброжелателя? Но у Леры и недоброжелателей-то, в общем-то, нет. Только Кацпер и Фрекен Бок. Однако трудно было представить, что кто-то из них задумал пакость в дамской комнате театра. Тогда что? Может, всё-таки туда зайти и полюбопытствовать, что будет, но только не одной. Кого-то взять с собой для подстраховки. Тоцкого, например. С ним бы Лере не было страшно. Он казался ей дьявольски надёжным. Она почему-то уверена была, что случись что, он кинется на её защиту. Откуда у неё эта уверенность, Лера не знала. Пока что ему защищать и спасать её не приходилось, а приходилось только дразнить и провоцировать. Но, тем не менее, если бы Леру спросили, с кем бы она в разведку пошла, она бы не задумываясь назвала Тоцкого.
        Вот только перспектива вырисовалась другая: пойти вместе не в разведку, а в дамскую комнату. Пожалуй, подобная просьба прозвучит странновато. Как Лера себе это представляет? Она тихонько рассмеялась, прокрутив в голове свой разговор с Тоцким. Нет, видимо, придётся всё-таки придушить любопытство и обходить дамскую комнату стороной.
        Утро Ольшанского началось с того, что он прослушал по мобильному кристаллу отчёт нанятых им детективов. Они рассказали, что удалось вычислить всех, кто находился в сторожевой башне в тот день, когда у Лайлиты начались роды. Больше всего их заинтересовала некто Гелена, главная повитуха. У неё на виске была невероятных размеров метка Ковальских.
        Магия Ковальских заключается в умении нравиться. Представители рода могут иметь самые уродливые черты лица, непропорциональные фигуры, неприятный скрипучий голос - что угодно, окружающим они всё равно будут казаться неотразимыми. Причём не только внешне. Они ещё и неконтролируемое доверие вызывают. Некоторые Ковальские этим прекрасно пользуются. Могут втереться в доверие и облапошить.
        Алену не понравилось, что рядом с Лайлитой в такой ответственный день был кто-то из Ковальских. Неспроста детективы заинтересовались в первую очередь именно представительницей их рода. Вполне возможно, что она и причастна к тому, что близнецов разлучили.
        Ольшанский дал детективам распоряжение работать дальше. Пообещал, что щедро вознаградит.
        После разговора Ален спустился на веранду, где уже был накрыт завтрак. Прохладное осеннее утро радовало безоблачностью. Золотые лучи солнца затопили всё пространство веранды, но даже они не могли сравниться лучезарностью с золотой копной волос его дочери.
        - Доброе утро, папа! - Злата улыбнулась.
        Эта была не та улыбка, какую он привык видеть на лице дочери. Светлая, но грустная, будто малышке больше хочется плакать, чем улыбаться.
        - Сейчас подадут твои любимые блинчики, - Ален сел напротив Златы.
        Он специально заказал их, в надежде, что они не утратили своё свойство поднимать дочке настроение.
        Красивое блюдо с горкой фаршированных блинчиков вплыло на веранду, источая запах ванили и ягод, но глаза Златы не повеселели. Она позволила официанту наполнить свою тарелку и даже принялась работать ножом и вилкой. Но Ален чувствовал, что это делается по одной причине - не расстроить его, чтобы не думал, что зря старался.
        Прислуга ушла. Они с дочерью снова остались на веранде вдвоём. Злата молчала и смотрела на блинчик с каким-то мучением. Было видно, что хочет что-то сказать Алену, но никак не решится. Он должен начать сам. Он ведь догадывается, что происходит с его девочкой. Сегодняшней ночью Ален анализировал, почему Злата так изменилась после экскурсии в аномальную зону, и у него появилось предположение.
        - У тебя проснулась метка?
        Приборы звякнули, ударившись о тарелку - она выпустила их из рук.
        - Да, проснулась, - Злата побледнела, - но не та…
        Слова давались ей с трудом.
        - Я знаю, - прервал Ален её мучения.
        Все эти годы он догадывался, что Злата может оказаться не его дочерью. Она совсем не похожа на него. Милый золотой лисёнок, но в ней ничего нет от Ольшанских. Догадывался, но гнал эти мысли. Она была его единственной отрадой. Он не хотел даже думать о том, что однажды появится кто-то, кто заявит на неё права.
        Когда у Златы к совершеннолетию не проснулась ни отцовская, ни материнская магия, Ален продолжал надеяться, что она всё же его дочь. Отсутствие магии не означало ровным счётом ничего. Так бывает. И довольно часто. Дети могут не унаследовать дар ни от отца, ни от матери. Не всем быть магами. Это и не важно. С его миллионами он в любом случае смог бы обеспечить счастье дочери. Она и без магии могла получать от жизни все радости и удовольствия.
        Но на краю сознания у Алена продолжала жить мысль, что у Златы может проснуться метка какого-нибудь другого рода. Не всякая магия вызревает ровно к совершеннолетию. Сегодня ночью, он понял, что, скорее всего, так и произошло. Поэтому Злата уже который день сама не своя.
        - Это не метка Ольшанских, - бескровными губами выговорила малышка. - Это метка…
        Ален и хотел и не хотел услышать имя того, с кем была неверна ему жена.
        - Не важно, девочка моя. Мне всё равно. Ты моя дочь. Всегда была и навсегда останешься. Ты Ольшанская!
        Она вскинула на него огромные медовые глаза. В них стояли слёзы.
        - Папа, я так боялась… что ты во мне разочаруешься, - голос дрожал. - Я так тебя люблю. Ты самый лучший отец, о котором можно только мечтать.
        У Алена тисками сжало грудь. Пожалуй, стоит жить только ради одного того, чтобы однажды услышать такие слова. Он встал, подошёл к ней, чтобы обнять. Прижать к груди её золотую голову. Малышка и не догадывается, но он тоже боялся. Боялся, что он не будет ей нужен, когда она узнает, что у неё есть другой отец…
        ГЛАВА 52. НЕ НАВРЕДИТЬ
        До начала занятий Лера успела пообщаться со Златой. Сестру было не узнать - она сияла в прямом смысле этого слова. Со счастливой улыбкой на лице она взахлёб пересказывала свой разговор с отцом.
        - Лерочка, он самый лучший! Он сказал, я всё равно Ольшанская. У меня текли слёзы, я думала, он разочаруется во мне. Но он не дал мне отчаиваться. Говорил, что гордится мною и о такой дочери можно только мечтать.
        У Леры самой щипало глаза, а губы непроизвольно растягивались в счастливую улыбку. Какой же Ольшанский молодец, что не закрыл сердце перед своей светлой нежной девочкой, так беззаветно любящей его. Другой мог бы отвернуться, когда узнал, что в ней нет ни капли его крови, и воспринимал бы её только как живое доказательство измен жены. Но Ален оказался выше этого.
        - Лерочка, он хочет сегодня отвезти нас с тобой в оперу. Сказал, что давно собирался порадовать нас чем-то. А я подумала, вот было бы здорово, если бы ещё и Вилзорт поехал с нами. Лер, я едва сдержалась, чтобы не рассказать отцу о нём. Может, давай расскажем?
        Вчера они всей своей братско-сестринской командой как раз таки решили пока не делать этого - не говорить Ольшанскому о Вилзорте. На этом сам Вилзорт очень настаивал. Он хотел сначала расспросить обо всём маму. Брат считал, что у неё могли быть причины не говорить Ольшанскому о нём. Отчего-то же она решила воспитывать сына сама.
        - Давай подождём немного, - предложила Лера. - Вилзорту надо дать время. Пусть он сам созреет для знакомства с отцом.
        Лера по себе знала, какие сложные чувства испытываешь, когда неожиданно в девятнадцать лет у тебя обнаруживается отец. Пусть Вилзорт привыкнет к этой мысли.
        - Только представь, как папа обрадуется, - не смирилась Злата.
        Да, теперь уже, зная Ольшанского, Валерия практически не сомневалась, что он обрадуется сыну. И они со Златой обязательно эту радость ему устроят. У Леры уже даже зрели планы, как это лучше сделать. Но нужно время подготовить Вилзорта.
        - Повременим хотя бы пару дней, - попросила она Злату. - Вилзорт за это время как раз немного в новом мире освоится.
        Вообще-то, сказать по правде, брат совершенно не казался дезориентированным. Скорость, с которой он изучал новый для него мир, поражала. Он чувствовал себя здесь как дома. Наверно, это часть его дара - не только уметь создавать порталы в другие миры, но и моментально приспосабливаться к жизни в неродном мире. Он умудрился уже даже о временной подработке договориться. Аптекарше, у которой он снял комнату, требовался подсобный работник на пару часов в день. Вот Вилзорт и вызвался ей помочь.
        - Кстати, я тоже не смогу с вами поехать в оперу, - пришлось Лере разочаровать Злату. - Но мы сможем там повидаться. Я буду в театре с Тоцким.
        У Златы от изумления округлились глаза. Оно и не удивительно. Лера постоянно говорила сестре, что не признаёт помолвку, заключённую без неё, и не признаёт жениха. А про то, что они с Тоцким решили изображать счастливых обручённых, ещё не рассказывала. Да и не знала пока, стоит ли раскрывать все карты. Конечно, это неправильно - иметь от сестры секреты, но если Злата будет в курсе, она же может вольно или невольно проговориться Ольшанскому, и тогда весь их с Тоцким спектакль пойдёт насмарку. Получается, какое-то время придётся притворяться и перед сестрой. Но она поймёт и простит, когда узнает, что всё это делалось ради избавления Ольшанского от напастей.
        - Злат, не удивляйся. Мы теперь часто будем с Тоцким появляться вместе в разных местах. Хотим попробовать стать счастливыми женихом и невестой.
        - Правда? - просияла Злата. Она так обрадовалась, что чуть в ладоши не захлопала. - Как же это здорово, Лерочка! А я знала, что рано или поздно это произойдёт. Вы изумительно друг другу подходите. Я давно заметила, что у дьера Яна к тебе чувства.
        Видно было, что она много ещё чего хотела сказать, но звук башенного колокола заставил вспомнить, что вот-вот начнётся первая пара.
        Главным событием нового учебного дня был практикум по основам общей магии. Преподаватель курса, профессор Амброзий, слыл в академии экспериментатором и новатором. Ему было глубоко за семьдесят, но про почтенный возраст говорили только его почтенные седины. Что же касалось его жизненной энергии, азарта и энтузиазма, то тут бы ему и молодые позавидовали.
        Амброзий решил провести занятие на свежем воздухе. Вывел студентов на небольшую лужайку, велел стать полукругом и принялся рассказывать об одной из самых важных магических методик - пополнении магического резерва.
        Лера впервые чувствовала себя на занятии не профаном, а профи. С этой темой она уже успела ознакомиться в полевых условиях, благодаря Тоцкому. Он наглядно продемонстрировал, как пополнять резерв, и ей было известно, что чувствуешь, когда тебя наполняет другая магия.
        Одногруппники заметно волновались, а Лера была само спокойствие. Она знала, что магический резерв можно увидеть, обратив внутренний взор в себя. Каждому магу резерв представляется по-своему. Но обычно это сосуд той или иной формы. Уровень жидкости в сосуде - это и есть уровень твоего резерва. Чем меньше жидкости, тем более ты истощён.
        Пополнить резерв другому магу можно ментальным усилием. Самый простой способ - представить, как переливаешь жидкость из своего сосуда в его сосуд. Физический контакт необязателен, но всё же процесс упрощается, если соприкоснуться ладонями.
        Для того, чтобы студенты могли потренироваться, Амброзий разбил всех на пары. Каким принципом руководствовался неизвестно, но Лера попала в пару к Муачо.
        Профессор позволил парам разойтись и выбрать для тренировок удобное место. Через двадцать минут, студентам предстояло снова собраться на лужайке и продемонстрировать успехи.
        Лера и Муачо облюбовали ближайшую скамейку. После нескольких неудачных попыток у них стало получаться. Валерия и не думала, что выйдет так быстро. Но это была далеко не только её заслуга. Муачо действовал очень уверенно и ловко. Она не удержалась, чтобы не похвалить его. Он принял комплимент с довольной улыбкой.
        - ??????????????
        - Мой дар крепнуть. Муачо - хороший маг.
        После такой простой искренней фразы, Лера не могла не спросить.
        - Ты теперь чётче различаешь родственные связи? Разобрался, почему не всё из того, что ты видел, подтверждалось на практике?
        - Я ошибаться Моника, - признал Муачо. - Дитя есть, но оно не маленький.
        Он улыбнулся и отмерил ладошкой рост предполагаемого ребёнка. Где-то метр двадцать. Далеко не младенец.
        Лера догадывалась, кого он имеет в виду. Не так давно она пришла к выводу, что Муачо считает Лема родственником Моники. А кого ещё? Связь он заметил на экскурсии в аномальной зоне. А там не было другого ребёнка, кроме Лема. Дополнительным аргументом в пользу этой версии стал тот факт, что когда Лем заболел, Муачо попросил, чтобы именно Моника ухаживала за больным.
        - Ты ведь о Леме? - Лере хотелось проверить свою версию.
        Муачо виновато покачал головой.
        - Я не хотеть отвечать. Я решить больше не говорить связи.
        - Почему?
        - Мой дар… он… - Муачо вдруг стало трудно подбирать слова. - Я понимать, что видеть тайны. Я не хотеть навредить.
        - Имеешь в виду, что из-за своего дара невольно становишься посвящённым в чужие секреты?
        Муачо закивал.
        - Из-за этого не станешь больше рассказывать о том, какие увидел связи?
        - Да.
        Лера и сама догадалась, что за связь видел Муачо. Моника же рассказывала про свою семью. Мама у неё трижды выходила замуж и от каждого брака у неё ребёнок. У Моники есть старший и младший брат. Младший по возрасту как раз как Лем. Так может, это он и есть? Почему они держат в тайне своё родство - это уже второй вопрос.
        Хотя, конечно, Лера, может, и ошибаться. Может, Лем и не брат, а племянник или кузен. Муачо подсказывать не будет. В общем-то, Валерия его понимала. Дар у него действительно с подвохом. Когда ты видишь, кто кому родственник, а кто кому нет, то у тебя невольно появляется компромат на окружающих. Можно уличать, например, неверных жён и мужей. А вот этот мальчик, между прочим, не ваш сын, господин хороший.
        Нет, Муачо не такой. Порядочный до кончиков ногтей. Как только осознал, что его дар невольно может причинить вред, сразу решил, что больше никому не будет рассказывать, какие видит связи.
        Но, кстати, ещё до того, как он понял, что лучше не посвящать других в то, что узнал благодаря дару, он успел рассказать Лере ещё про одну связь. Сказал, что видит исходящую от неё родственную нить, нечёткую, как пунктир. Лера тогда подумала, что эта нить связывает её со Златой. Но теперь стало понятно, что ошибалась. Они оказались всё-таки не родными сёстрами. Тогда что за связь видел Муачо? Там, в аномальной зоне, было всего ничего экскурсантов. Кто из них мог неожиданно оказаться Лериным родственником, да ещё таким странным - пунктирным?
        - Муачо, а помнишь наш первый разговор про твой дар? Ты сказал, что видишь исходящую от меня связь, которая то есть, то нет?
        - Муачо помнить.
        - Теперь, когда твой дар окреп, ты, наверное, разобрался, что это за связь?
        - Муачо всё понять, - с гордостью подтвердил он.
        - Так что это за связь? - Лера чуть не самовозгорелась от любопытства.
        Муачо почему-то расплылся в улыбке. Широкой белозубой и лукавой. Валерия ещё никогда не видела его лукавым.
        - Эта нить прочнеть.
        Что бы это значило? Теперь она не пунктирная?
        - А подробнее?
        - Я дать себе слово молчать о нитях, - напомнил Муачо.
        Даже Лере о её же родственной связи рассказать нельзя? Ну и ладно. Она и сама всё вычислит. Муачо видит родственные связи, только когда родственники находятся рядом. А кто был рядом с Лерой там, в аномальной зоне? Одногруппники, Злата, братья Тоцкие и Анджей. Про Злату уже понятно, что она не родная. Одногруппников Лера тоже почему-то сразу откинула. У неё и так только что брат обнаружился. Что, ещё один? Это было бы уже похоже на мексиканский сериал. Но тогда кто? Кто-то из Тоцких - её родственник? Маловероятно. Ольшанский не стал бы сватать дочерей родственникам. Тогда остаётся Анджей. Какой-нибудь троюродный дядюшка? Что за бред?
        - Муачо, может, всё-таки расскажешь?
        - Зачем сказать, если сама всё знать? - снова лукаво улыбнулся Муачо и направился на лужайку, куда начали подтягиваться одногруппники.
        ГЛАВА 53. НЕУЖЕЛИ ЭТО ОНА?!
        До отъезда в оперу ещё оставалась пара часов, а Валерия уже чувствовала, что приключение её ждёт запоминающееся. Оно, не начавшись, умудрилось преподнести первые сюрпризы.
        Перед Лерой на кровати лежали два изумительных театральных платья. Оба были доставлены посыльными. Одно - элегантное бежевое. Простой классический покрой, благородная ткань и две полоски драгоценных камней по лифу. Без сомнения стоит целого состояния. К платью прилагалась записка от Ольшанского.
        Второе - смелое, необычное. С ассиметричным вырезом горловины и ассиметричным подолом, слегка открывающим левую ногу. Ткань с переливом - под одним углом зрения кажется нежно-бирюзовой, под другим - тёмно-зелёной. Наверняка, последний писк моды. К платью тоже прилагалась записка. Но Лера, не читая, догадалась, что от Тоцкого. Такое смелое и такое вопиюще соблазнительное мог подарить только дьявол.
        Валерия приняла оба подарка. Ей не хотелось больше отторгать заботу отца, и от презентов Тоцкого вроде бы как тоже отказываться нельзя - они же изображают счастливых жениха и невесту. Ну и на каком платье тогда остановить выбор? Они оба ей безумно понравились.
        Лера не помнила, когда в последний раз её так мучил бы выбор одежды. Она не относилась к числу девушек, которые чрезмерно озабочены своим гардеробом. Но в данном конкретном случае металась так, что хоть оба платья надевай. Посмеиваясь над собой, она примерила по очереди каждое. Это отнюдь не облегчило выбор. Потому как оба были будто на неё шиты и оба ей шли.
        В конце концов, она решила поступить по справедливости. Надеть платье, подаренное Ольшанским. В платье, подаренном Тоцким, она уже однажды щеголяла. Пусть теперь отец порадуется. Лера была уверена, что ему будет приятно.
        Возле ярко освещённого здания оперы царила праздничная атмосфера. Один за другим на площадь перед театром подъезжали экипажи, из которых выходили нарядные дамы и кавалеры. И вся эта милая ретро-картина была нарушена фееричным появлением Леры и Тоцкого на мобиле. Новое транспортное средство пока воспринималось здесь как диковинка. Дамы, прикрываясь веерами, поглядывали с любопытством, кавалеры шеи посворачивали.
        Тоцкий выбрался из мобиля первым и обошёл его, чтобы открыть для Леры дверь. Она вышла, опираясь на его руку. Видимо, со стороны они смотрелись весьма эффектно. Во всяком случае, любопытство дам, косящихся в их сторону, становилось всё более заметным.
        Лера их где-то понимала. Тоцкий сегодня был просто ослепителен. Нет, он-то и всегда дьявольски красив, но сегодня в нём было что-то особенно магнетическое. Она всегда с иронией относилась ко всяким "ах, стоит взглянуть на него и сердце начинает биться быстрее". Но именно это с ней сегодня и происходило. В груди подозрительно ухало и замирало.
        Он вёл её под локоток к входу. На него были устремлены восхищённые взгляды дам, а он смотрел только на Леру и улыбался только ей, и сердце снова и снова предательски ухало.
        В фойе было многолюдно - пёстрое волнующееся море, пенящееся шепотками, шелестом юбок, взмахами вееров. Валерия начала высматривать Злату. Но тщетно - в глазах рябило от многоцветия публики. И тут только Лера поняла, что они с сестрой не дали друг другу никаких координат, не договорились о месте встречи. Где же тогда искать Злату?
        - Может, по бокалу чего-нибудь освежающего? - предложил Тоцкий, направив Леру к бару.
        - Нет! - отказалась она настолько экспрессивно, будто ей яду предложили.
        Валерия не забыла о странном предупреждении Бланки не заходить в дамскую комнату во время антракта. А значит, и пить нежелательно, чтобы не возникло насущной потребности туда заглянуть.
        Лера целый день обдумывала, что бы могли значить слова Бланки. Попробовала даже ещё раз с ней поговорить на эту тему, но отличница повторила то же самое, что сказала утром. Она не знает, что именно должно случиться. Предчувствие очень смутное.
        Оказывается, это лучший способ распалить любопытство. Напустить загадочного тумана, но не сказать ничего конкретного. И хоть Лера решила, что самое благоразумное - послушаться предостережения Бланки, это не отменяло жгучего желания узнать, какая же неприятность поджидает её в дамской комнате.
        Может, зайти туда прямо сейчас? Неприятность же должна случиться позже, а пока Лере ничего не грозит. Зато она хоть оценит обстановку. Попробует угадать, что за напасти должны бы были обрушиться на неё во время антракта.
        - Мне нужно попудрить носик, - мило улыбнулась она Тоцкому и ускользнула в дамскую комнату.
        Едва вошла, её окутал нежный аромат чайных роз. Милое местечко. Пуфики, диванчики, туалетные столики и много-много зеркал. Всё, что нужно, чтобы поправить причёску и макияж. Не похоже, чтобы тут притаились неприятности. Лера увидела только двух безобидных дам, прихорашивающихся у зеркала.
        Любопытство погнало заглянуть в одну из кабинок. Но там тоже не обнаружилось ничего сверхъестественного. Что плохого здесь может произойти? Ни одной зацепки. Оставалось вернуться в фойе ни с чем.
        Тоцкий поджидал её с двумя театральными биноклями в руках. Уже успел где-то раздобыть. Предусмотрительный.
        - Представление вот-вот начнётся, - он галантно подставил руку, чтобы Лера могла опереться, и повёл в зрительный зал.
        О том, что спектакль действительно вот-вот начнётся, возвестил мелодичный театральный колокол. Публика поспешила занимать места.
        Валерия снова оглядывалась по сторонам, пытаясь отыскать взглядом Злату. Высматривала в пёстрой толпе золотое пятно её волос, но безрезультатно. Зато опять заметила, какими глазами провожают Тоцкого барышни.
        Могут смотреть, сколько угодно. Пусть хоть дыру на его белоснежной рубашке взглядами протрут. Он всё равно проявлял к ним ноль интереса. Всё его пристальное неотрывное дьявольское щекочущее нервы внимание было сконцентрировано на Лере.
        - У меня самая неотразимая спутница, - заявил он, усаживая её на одно из лучших мест партера. Уголок его рта поднялся в улыбке: - Я устал смахивать с тебя наглые взгляды.
        Лера всё ещё не могла привыкнуть, что для конспирации они должны общаться на "ты". Это "ты" сбивало её с толку и будоражило. И не только "ты". Сегодня на неё накатила какая-то гиперчувствительность. Каждое мимолётное прикосновение горячей ладони Тоцкого вызывало острую реакцию. А ещё эти комплименты. Он говорил их как-то подозрительно искренне. Лера уже не понимала, где Тоцкий играет, а где нет.
        Если задуматься, для чего ему, вообще, эта игра? С Лерой всё ясно - она согласилась изображать счастливую невесту ради отца. А зачем это Тоцкому? Странная тревожащая мысль неожиданно пришла в голову. А что если у него действительно чувства, как сегодня заявила Злата. Лера, конечно, не восприняла её слова всерьёз. Но какие ещё мотивы могут быть у Тоцкого? Пользуясь случаем, затащить в постель? Он, конечно, коварный дьявол, но, хоть убейте Леру, она считала его благородным и неспособным на подлость. Он, разумеется, хочет близости, это видно невооружённым глазом, но не сделает чего-то, что могло бы её обидеть.
        Она всё крутила и крутила эту мысль в голове, и с каждой секундой внутреннее волнение всё больше и больше нарастало. К щекам прилил жар. Неужели Тоцкий влюблён? Этот шикарный магнетический мужчина, который приковал взгляды всей женской части зрительного зала, влюблён в Леру? Горели уже не только щёки, горело внутри. Хмельное чувство кружило голову. Ох, Лера, Лера! Напридумывала, не пойми что. Тоцкий же ясно дал понять, что тоже переживает за Ольшанского, не хочет становиться причиной его бед, поэтому и придумал разыграть спектакль. Вот и причина, а не то, что Лера подумала. Да и зачем ей его чувства? Мало без того проблем?
        Она сосредоточила всё внимание на сцене. Занавес пока был закрыт, но Лера всё равно начала пропитываться театральной атмосферой. Есть в театре какая-то магия. Живые чувства, волшебство перевоплощения, чудо оживающей перед твоими глазами истории. А сегодняшний спектакль будет магическим в прямом смысле этого слова. Если верить словам Тоцкого, гастрольная труппа, вопреки запретам, использует в представлении магию. Лера приготовилась увидеть что-то необыкновенное.
        В зале погас свет и занавес раздвинулся. В то же мгновение создалось впечатление, что находишься в лесу. Над головой звёздное небо. Справа и слева - толстые стволы старых дубов, а впереди в нескольких десятках метров древний таинственный замок. Он был мрачен и только в одном окне горел свет. У Леры дух захватило от эффекта присутствия.
        Из оркестровой ямы послышались звуки. Но далеко не мелодичные - гулкий низкий стук барабанов. Их ритм был тревожным и постепенно ускорялся. У ворот замка в свете факела неожиданно появился первый персонаж - немолодая женщина в тёмных одеждах. И пусть в целом антураж имел мрачноватый оттенок, женщина, наоборот, производила приятное светлое ощущение. Несмотря на свой возраст, она показалась Лере необыкновенно красивой.
        Женщина постучалась в ворота замка, но ей пока никто не открывал. Тогда она развернулась к зрителям и скинула с головы капюшон. Лера окаменела от увиденного. Как такое может быть? Неужели это она?!
        ГЛАВА 54. ЭФФЕКТ ПРИСУТСТВИЯ
        Валерия молниеносно поднесла к глазам театральный бинокль, чтобы убедиться в своей догадке. Да, не показалось! У женщины на виске было большое родимое пятно неправильной грушевидной формы. Именно такое видела Злата у одной из повитух, которые принимали роды у Лериной матери в сторожевой башне. Позже из книги настоятеля стало понятно, что это не родимое пятно, а магическая метка.
        Неужели сейчас на сцене именно та женщина? Не факт, конечно. Такая же метка может быть у любого представителя их рода. Хотя настоятель в своей книге подчёркивал, что метка у Гелены (таким именем представилась ему повитуха) была уникально больших размеров. А значит, в роду Гелены далеко не каждый может похвастаться таким невероятно огромным пятном. Логика подсказывала, что на сцене именно она - та женщина, которая принимала непосредственное участие в разлучении Леры и Вилзорта.
        Дрожь волнения пробежала по телу. Валерия начала крутить головой. Эх, найти бы глазами Злату. Сестра сейчас наверно тоже дико нервничает. Когда ей открылось прошлое, она видела Гелену, и если сейчас на сцене именно она, то Злата её точно опознала. Но отыскать сестру не получилось. Зрителей, вообще, практически не было видно - только тех, кто совсем рядом. В зале была создана иллюзия присутствия, будто находишься не в театре, а на месте событий постановки. Ночь, звёзды, лес и таинственный замок вдалеке. Всё. Больше ничего невозможно различить.
        Более того, иллюзия была настолько реалистичной, что ощущалась даже прохлада ночи. Женщина на сцене поёжилась, кутаясь в одежды, будто пряталась от порыва холодного ветра. И Лера в ту же секунду совершенно чётко почувствовала, как и ей в лицо дыхнуло холодом.
        - Ощущаешь? - шепнул Тоцкий.
        Его горячая ладонь легла на Лерину руку. Под предлогом согреть? Вообще-то, Валерия ни капли не замёрзла, но наглую ладонь сбрасывать не стала. У неё же сегодня гиперчувствительность. Она сегодня в отношении Тоцкого оголённый нерв. Это практически невинное прикосновение волновало и будоражило. И не то что согрело, а вызвало жар во всём теле. Лера настолько утонула в ощущениях, что даже на мгновение забыла о повитухе, переквалифицировавшейся в актрисы.
        Спектакль, между тем, продолжался. Перед женщиной в тёмных одеждах сами собой отворились ворота, и она проскользнула внутрь. Они тут же закрылись, но у зрителей создалась иллюзия, что они вместе с героиней постановки оказались за воротами, у самых стен мрачного замка.
        А женщина шла дальше - не к центральному входу, а в боковую неприметную дверь. Она проникла внутрь и уверенно скользила узкими коридорами, поднималась по тёмным лестницам, будто знала замок как свои пять пальцев. И вот она уже в той единственной комнате, где горит свет.
        Её встретила молодая женщина, одетая в дорогие шелка. Статная, красивая, величественная. Сдержанные изысканные манеры подсказывали, что она высокого происхождения. Скорее всего, является хозяйкой замка.
        - Зачем позвали меня, лерра? - спросила женщина в тёмных одеждах, оставшись стоять у порога комнаты.
        В опере же должны петь? Но постановка оказалась не совсем оперой. Слова произносились мелодично, но это не было оперным пением. Звучало естественно и усиливало эффект присутствия. Создавалось впечатление, что ты где-то там, совсем рядом, подслушиваешь разговор, который, вообще-то, предназначен не для твоих ушей.
        - О твоём даре ходят невероятные слухи, - хозяйка замка обращалась к гостье, но не смотрела на неё. Она подошла к окну и задумчиво глядела вдаль. - Правда ли то, что говорят о тебе в народе?
        - Молва не лжёт, - усмехнулась женщина в тёмных одеждах. - Мне под силу то, что не под силу никому.
        - Ты должна мне помочь, - хозяйка замка резко развернулась к гостье. - Найди дочь, которую я потеряла.
        Это было уже слишком. Упоминание о потерянной дочери снова вызвала в Лере бурю чувств. Происходящее на сцене чем-то перекликалось с тем, что произошло с самой Лерой.
        - Тебя что-то тревожит? - Тоцкий заметил, что она вся как на иголках.
        - Родимое пятно у актрисы… оно неспроста… - путано ответила Валерия, - …подозрительно.
        - Это метка Ковальских, - прошептал ей на ухо Тоцкий. - Магия Ковальских - располагать к себе людей. Представители рода часто становятся актёрами. Это как раз не подозрительно. Их дар помогает им вызывать симпатию у публики. Актёр в любом случае лучше, чем мошенник. Были среди них и такие. С помощью их дара легко втереться в доверие и облапошить.
        - У меня есть подозрение, что эта актриса тоже мошенница, - начала горячо шептать Тоцкому Лера. - Она могла быть причастна к тому, что я была оторвана от семьи и воспитывалась в другом мире.
        Он посмотрел удивлённо. Валерия представляла, насколько странно и неожиданно прозвучали её слова. Но это не уменьшило внезапно вспыхнувшего в ней желания рассказать Тоцкому всю историю со всеми подробностями.
        Вскоре он полностью утратил интерес к тому, что происходит на сцене. Вместо этого напряжённо и увлечённо слушал, почему Лера подозревает актрису в злодействе. Театр - не самое подходящее место для бесед. На шушукающуюся парочку неодобрительно косились соседи, но Лера рассказывала всё обстоятельно и по порядку: какой дар проснулся у Златы, какое видение пришло ей в одной из комнат сторожевой башни и что было написано в книге настоятеля.
        - Мне нужно обязательно поговорить с актрисой, - закончила рассказ Лера. - Как можно скорее.
        Ей почему-то начало казаться, что после спектакля та исчезнет с концами. Шестое чувство подсказывало, что если Лера хочет узнать из первых уст, что произошло сразу после её рождения, то должна действовать незамедлительно и попытаться найти Гелену во время антракта. Найти и задать вопросы. Валерии нужны ответы.
        Тоцкий проникся рассказом Леры и решительно её поддержал. Не зря она считала его надёжным.
        - Во время антракта вместе пойдём за кулисы. У меня тоже есть пара вопросов к Ковальской.
        Лера еле дождалась антракта. Как только занавес закрылся и в зале зажёгся свет, они с Тоцким бодро и воинственно отправились искать вход в служебную часть театра. Он быстро сориентировался и подвёл к нужной двери.
        Они оказались в узком длинном коридоре, который был просто утыкан дверьми, которые располагались буквально через каждые пару метров.
        - Гримёрки? - предположил Тоцкий.
        Заходить в каждую и проверять, не там ли находится Ковальская, казалось плохой идеей. Но, к счастью, на глаза попалась табличка с надписью "Дирекция" на одной из дверей.
        - Зайдём узнаем, где её гримёрка, - предложил Тоцкий.
        Заходить не пришлось. Из кабинета вышла солидная женщина в летах, с таким выражением на лице, что сразу стало ясно - это кто-то из администрации. Предупреждая её возмущение, что посторонние находятся в служебной части театра, Тоцкий заявил:
        - Пришли выразить восхищение игрой лерры Ковальской. Талант! Не подскажете, где её гримёрка?
        - Вообще-то, актёры принимают цветы и подписывают открытки после спектакля, а не во время антракта, - пришла в лёгкое замешательство администраторша, - но да ладно, идёмте, провожу, - смилостивились она.
        Наверно, купилась на обаяние Тоцкого.
        - Актёры как дети любят внимание и обожание, - улыбнувшись, поделилась администраторша. - Это их вдохновляет.
        Она повела по коридору, потом свернула налево в другое ответвление. В этот момент Лера боковым зрением заметила, что в противоположном ответвлении мелькнула знакомая золотая копна волос. Злата? Почему она здесь? Видимо, она опознала Гелену и тоже решила найти её, чтобы поговорить.
        Вот только золотая копна мелькнула и исчезла. Лера толком не поняла где. Кажется, сестра зашла в одну из дверей.
        - Я сейчас, - кинула Валерия Тоцкому и быстрым шагом направилась туда, где только что исчезла Злата.
        Хотелось усилить их с Тоцким команду ещё одним игроком - подключить к разговору с Геленой сестру.
        Лера толкнула дверь, за которой исчезла Злата. Только когда зашла внутрь, вдруг поняла куда попала. Это была дамская комната. За долю секунды в голове пронеслись несколько мыслей. Та дамская комната, в которой Валерия побывала до начала представления, предназначалась для зрительниц, а эта - служебная - для актрис и обслуживающего персонала. Упс! А какую дамскую комнату имела в виду Бланка? Она не уточняла…
        ГЛАВА 55. НЕПРИЯТНОСТИ
        Лера озиралась по сторонам. Где Злата? Проверять опытным путём, эту ли дамскую комнату имела в виду Бланка, казалось совершенно неразумным. И первым порывом было срочно ретироваться. Но бросить сестру напастям на растерзание Лера не могла. План созрел такой: схватить Злату в охапку и вместе с ней выскочить наружу.
        В поле зрения сестры не было, но из смежной комнаты доносились звуки. Валерия бросилась туда. Картина, которая предстала перед глазами, ошарашила. Злата была там не одна. Всего в нескольких метрах от неё, возле зеркала, стояла Гелена.
        Лера моментально восстановила последовательность событий. Видимо, Злата пошла за кулисы искать Гелену. Пошла одна, без отца. Она не могла ему рассказать про повитуху-актрису, ведь тогда пришлось бы рассказывать и про видение в башне, и про Вилзорта, но они договорились пока про брата ничего Ольшанскому не говорить. В поисках Гелены Злате повезло больше, чем Валерии с Тоцким - она заметила актрису-повитуху в коридоре. Та шмыгнула в дамскую комнату, и Злата бросилась за ней. Наверно, у сестры, так же как и у Леры возникло чувство, что если не поговорить с Геленой прямо сейчас, потом такой возможности уже не будет.
        Так ли было дело, Лера пыталась прочитать в глазах Златы. Ей хватило секунды, чтобы понять - всё так. Сестра действительно опознала в актрисе женщину из своего видения. Значит, надо действовать.
        - Гелена, вы знаете, кто перед вами? - начала наступление Лера. - Девятнадцать лет назад вы приняли роды у моей матери в сторожевой башне, а потом разлучили меня с матерью и братом. Зачем вы сделали это?
        Валерия шагнула навстречу актрисе. Та пустила в ход весь резерв своей магии. Ковальские умеют нравиться людям. И Лера не могла противостоять её очарованию. Умом она понимала, что перед ней, мягко говоря, мошенница, но чувства, как ни странно, были на её стороне. Гелена казалась Валерии милой женщиной, не способной на что-то плохое. Как такая красавица может кому-то навредить?
        - Зачем? - повторила Лера.
        Она была готова поверить любой, самой невероятной, версии. Даже тому, что её разлучили с семьёй для её же блага.
        Но Гелена ничего не говорила. Как воды в рот набрала. Наверно, была шокирована неожиданной встречей. Вот так, лицом к лицу, столкнуться с той, чью судьбу однажды кардинально поменяла - это испытание. Может, она и не думала, что когда-нибудь случится подобное.
        Валерия сократила расстояние с Геленой до шага. Спиной чувствовала, что Злата рядом.
        - Мне нужна правда, - настойчиво повторила Лера, по-прежнему не чувствуя неприязни к Гелене. Как противостоять магии Ковальских? Валерия физически ощущала, как на неё льётся вязкое сладкое излучение обаяния.
        Интуиция подсказывала, что развеять туман можно при физическом контакте. Лера потянулась, чтобы коснуться рукой руки Гелены. Та попятились, но Валерия действовала настойчиво - теснила всё ближе и ближе к зеркалу. В какой-то момент их ладони соприкоснулись. Буквально на мгновение, но подействовало отрезвляюще. Лера вдруг увидела в Гелене простую пожилую женщину, совсем не красавицу, совсем не ангела, хитрую, лукавую, что-то затевающую.
        - Мы не оставим вас в покое, пока вы не расскажете во всех подробностях, что произошло девятнадцать лет назад, - с напором сказала Лера. - Я имею право знать правду.
        Похоже, Гелена почувствовала серьёзность намерений - наконец-то, заговорила.
        - Я не уполномочена давать тебе ответы, - она улыбнулась загадочно. - Адресуй эти вопросы Корнелии. А я вынуждена исчезнуть.
        Корнелии? При чём тут ведунья? Похоже, Лере зубы заговаривают?
        Гелена произносила слова незлобно, даже мягко, но Лера вдруг совершенно чётко осознала, что неприятности, о которых её предупреждали, произойдут прямо сейчас.
        И точно! В комнате стало темно. Раздался сильный гром. Раскатистый, оглушающий. Лера инстинктивно развернулась к сестре и обняла её, заслоняя собой от… от чего, собственно? Гром повторился. Звук был очень похож на звук, какой бывает при грозе. Точно, гроза! Комнату осветил сполох молнии. Только это уже была не комната - лес. Лера совершенно отчётливо увидела стволы старых деревьев и пожухлую траву под ногами. Снова раздался гром, и вдруг на сестёр обрушились тяжёлые струи дождя. Ливень был настолько плотным, что промочил насквозь за секунды.
        - Всё будет хорошо, - прошептала Валерия Злате и прижала её к себе плотнее.
        Опять прогремел гром и новый сполох молнии наэлектризовал пространство. Лера уже отошла от первого шока и постаралась воспользоваться светом молнии, чтобы получше рассмотреть, что вокруг. Лес и лес. Что за чертовщина? После предостережения Бланки Лера как-то по-другому представляла себе неприятности в дамской комнате. Ну там, поскользнулась на мокром полу, упала, закрытый перелом, гипс. Нет, гроза, конечно, гораздо лучше перелома. Подумаешь, промокла. Но лес вокруг немного смущал. Да что там немного - много! Откуда он взялся? И тут ко всей царящей несуразице вдруг добавился громовой голос Тоцкого. Он кого-то неистово отчитывал. Лера слышала раздражённые, жёсткие, гневные нотки. Но дьявольское негодование для неё звучало как музыка.
        Голос на мгновение затих, зато стали отчётливо слышны шаги, а в следующее мгновение вспыхнул свет. Почему-то никакого леса вокруг. Снова дамская комната. Только Гелены уже и след простыл. Зато появился Тоцкий и администраторша.
        - Срочно сюда пледы! - грозно рыкнул он.
        - Дьер Ян, я обязательно во всём разберусь, - заискивающе пропела администраторша. - Мы найдём того, кто запустил взведённую для второго акта иллюзию и строго накажем.
        Так это была иллюзия? Ничего себе! Лера чуть не оглохла, настолько всё было реалистично. А вода? Разве она была не настоящей? Валерия потрогала платье. Оно было совершенно сухим. Осталось только ощущение озноба.
        - Почему иллюзия сработала не на сцене, а в дамской комнате?! - продолжал рычать на администраторшу Тоцкий.
        Злой-злой грозный-грозный дьявол перевёл взгляд на Леру и вдруг улыбнулся. Такая адская улыбка, столько в ней всего: не испугалась? всё нормально? я их всех убью.
        - Это мы тоже выясним. И наложим на виновных строгое взыскание, - заверила администраторша.
        Никого они не накажут. Лера почему-то была уверена, что Гелена больше в театре не покажется. Она пошла ва-банк.
        Кто-то из работников забежал в дамскую комнату с пледом. Тоцкий сам закутал Леру и Злату. И дрожь сразу угомонились. Валерия видела, что и сестра повеселела - улыбается.
        - Лерочка, это было ужасно, - прошептала она.
        Огромные медовые глаза уже не были испуганными. В них даже искорки иронии прыгали.
        Казалось, инцидент исчерпан, но не тут то было. В комнату влетел взбудораженный Ольшанский.
        - Я только что узнал, что произошло. Я вас засужу, - рявкнул в сторону администраторши.
        - Это недоразумение. Мы всё уладим, - пришлось ей оправдываться ещё перед одним возмущённым мужчиной.
        Ален грозно покачал головой и посмотрел на дочек. Взгляд у него был в точности такой же, как у Тоцкого: как вы, девочки мои? не сильно испугались? я их всех убью.
        - Я сейчас же забираю дочек домой, - он обнял обеих. - Распоряжусь растопить камин, - начал нашёптывать им успокаивающим голосом, - закажем фрукты и торт, а завтра проедемся по магазинам.
        Ах, хорош, чертеняка! Видно, что Ален давно научился быть хорошим отцом для папиной дочки. Знает, что может заставить девушку быстро забыть о неприятном инциденте.
        - Нет, Дьер Ален, - встрял Тоцкий, - позаботьтесь о Злате. А своей невестой я займусь сам.
        Займётся он.
        Ольшанский недовольно посмотрел на Тоцкого и вопросительно на Леру.
        - Да, лучше, я поеду с… - губы собирались выговорить "с дьером Яном". Но нет, не нужно никаких "дьеров". Конспирация. - …с Яном.
        - Действительно хочешь ехать с ним? - переспросил Ольшанский. Хотел на сто процентов убедиться, что дочь уверена в своём решении.
        - Да, папа.
        Да, чёрт побери, Лера хотела ехать с Тоцким! Хотела, чтобы он ею занялся. Хотя ещё вопрос, какой смысл дьявол вкладывает в слово "заняться". Но Лера всё равно хотела провести этот вечер с ним. ЕМУ рассказать, что произошло, С НИМ обсудить слова Гелены, ОТ НЕГО услышать, как он убьёт всех, кто устроил ей неприятности.
        - Хорошо, девочка моя, - Ольшанский сиял. Сиял, конечно, не от того, что она предпочла ему Тоцкого, а от того, что назвала его "папой".
        Тоцкий тут же собственнически подхватил Леру под локоток и повёл на выход.
        Она садилась в его мобиль, догадываясь, что он хочет отвезти её в свой особняк. И что-то подсказывало ей, что вечер будет ещё тот. Но она проигнорировала подсказки и догадки. Будь что будет!
        ГЛАВА 56. ЗЕЛЬЕ ПРАВДЫ
        Мобиль мчал по лесной дороге к особняку Тоцкого. А Лера времени не теряла - рассказывала во всех подробностях, что произошло в дамской комнате.
        Тоцкий слушал внимательно, но пока никаких выводов не делал. Поэтому Лера высказала собственные предположения.
        - Я думаю, Гелена могла упомянуть Корнелию просто так, для отвода глаз.
        - Корнелию никто просто так не упоминает, - возразил Тоцкий.
        - В том смысле, что возведёшь напраслину на ведунью, себе дороже будет?
        - И в этом тоже, - усмехнулся он. - Вряд ли Корнелия сама была участницей тех событий, но она явно что-то знает.
        - Полагаете, имеет смысл к ней наведаться?
        - Имеет.
        - Тогда, может, сделать это сегодняшней же ночью? - Лера посмотрела с красноречивым намёком.
        Наверное, это немного невежливо намекать ректору, что он нужен студентке на всю ночь в качестве шофёра. Даже правильнее было бы сказать, не невежливо, а нагло. Но что поделать? Никого другого Лера в данный момент попросить отвезти её к Корнелии не могла. А получить ответы на вопросы хотелось безотлагательно.
        - Не сегодняшней. Поедем завтра, - ответил Тоцкий заговорщицки.
        На его лице появилось примерно такое же шпионское выражение, какое было, когда они ехали к Корнелии подсунуть жучок. Лере нравился Тоцкий в шпионском образе - просто агент 007, только ждать до завтра не хотелось.
        - А почему не сегодня? Вы этой ночью заняты?
        Ох, Лера, до чего докатилась. Спрашивать ректора, что он делает ночью? Более бесцеремонного вопроса придумать сложно.
        - Занят, - безапелляционно ответил Тоцкий.
        В Валерии шевельнулось непонятное неприятное чувство. Она понимала, что не имеет ни малейшего права возмущаться, но всё равно в душе возмутилась: чем это он занят? А может, кем? С каких пор у неё появилось это собственническое чувство по отношению к Тоцкому, не понятно, но, оказывается, она уже привыкла считать дьявола своим собственным, и ей категорически не нравилось, что возможно на сегодняшнюю ночь у него намечено приключение с кем-то другим.
        - Хочешь спросить, чем я занят? - насмешливо посмотрел Тоцкий.
        Ему ещё и весело? Ну и ладно. Раз он имеет наглость дразнить, то Лера возьмёт и спросит.
        - Да, Дьер Ян, чем вы будете заняты этой ночью?
        - Всю эту ночь, как и следующую, я буду занят тобой.
        Звучало самоуверенно, нахально, провокационно и опасно. Реакция на сказанное у Леры была странная. Она как бы была возмущена, но в то же время ей нравилось, то что он сказал. Однако всё же на всякий случай она решила возмутиться. Правда, не успела - Тоцкий начал расшифровывать свои слова.
        - Завтра ночью мы поедем к Корнелии. Но нам нужно к этой поездке подготовиться. Чем мы и займёмся сегодняшней ночью.
        - Зачем нам готовиться?
        В прошлый раз взяли и поехали без всякой подготовки.
        - Боюсь, Корнелия не даст нам прямые ответы на вопросы, если мы не применим хитрость, - многозначительно пояснил Тоцкий.
        А вот это уже интересно. Лера тоже побаивалась, что ведунья вместо ответов напустит тумана и ничего конкретного они от неё не узнают.
        - Как заставить Корнелию говорить прямо, без иносказаний? - Лере хотелось узнать задумку Тоцкого.
        - Нужно зелье правды.
        - А есть такое?
        - Есть.
        Ух ты! Как земная сыворотка правды? Только вот не всё так просто.
        - Как заставить Корнелию выпить зелье? - задумалась Лера. - Она ведь ни чай с клиентами не пьёт, ни, тем более, горячительные напитки. Подлить ей зелье в бокал не получится.
        - Его и ненужно подливать. Есть такое, которое действует при контакте с кожей. Одна крошечная капля может на несколько минут лишить человека возможности лгать и уходить от ответов.
        Это совсем другое дело. Не так и трудно найти предлог, чтобы во время визита подойти к Корнелии поближе. Один будет её отвлекать, а второй в этот момент незаметно капнет ей на руку зелья из крохотного бутылька, зажатого в кулаке. Корнелия даже почувствовать нечего не успеет. А если и успеет, то будет поздно. Зелье подействует, и она, хочет не хочет, начнёт отвечать на вопросы.
        - А где это зелье раздобыть? - задала Лера ещё один насущный вопрос.
        - Сварим сами, - довольно улыбнулся Тоцкий. - Я знаю рецепт. Процесс не быстрый. Но у нас впереди целая ночь.
        Он остановил мобиль. Оказывается, они уже приехали. Час пути пролетел совершенно незаметно. Ещё бы! За такими-то занимательными разговорами.
        Поздний вечер встретил приятными звуками и ароматами. Валерию просто оглушил стрекот кузнечиков. А воздух волшебно пах дождём и хвоей. Всё-таки в интересном месте расположен особняк Тоцкого. Чувствуется близость леса.
        Щелчком пальцев он заставил вспыхнуть низкие круглые фонари, обрамляющие аллейку, ведущую к входу. Здесь не нужна была конспирация, никто их не видел, но Тоцкий всё равно взял Леру за руку. Она и не думала высвобождаться. Ей нравился жар его всегда горячей ладони.
        - Один из компонентов зелья очень необычный, - загадочно предупредил Тоцкий, когда они уже почти подошли к двери. - Нам придётся постараться, чтобы его добыть.
        Любопытство вспыхнуло в момент. Что же там за ингредиент и как придётся стараться? С дьяволом всегда изуверски интересно. Леру захватывало и будоражило предстоящее действо. Варить ночью зелье вдвоём с Тоцким - это же редкий экстрим. Не зря, когда садилась в мобиль, уже чувствовала, что ночка её ждёт ещё та. Это ощущение только усилилось.
        Он открыл дверь. Оставался всего один шаг, чтобы переступить порог, но Лера почему-то замерла. Откуда-то взялось волнение, неожиданное и острое. Сейчас что-то произойдёт. И она даже знала что. К этому ведь всё шло. Лера же понимала. Предвкушение жаром обдало живот. Ян тоже остановился. Они смотрели друг на друга долгую секунду. Да, их хватило только на секунду, а потом они одновременно потянулись друг к другу.
        Он налетел на неё вихрем. Несдержанным, жадным, страстным, упоительным. Это был голодный поцелуй. Хотелось ещё и ещё. И было мало и мало. Лера обвила его шею руками. С силой сжала волосы, будто призывая не останавливаться.
        Она почувствовала, что ноги оторвались от земли. Он приподнял её, чтобы всё-таки сделать этот последний шаг, на который их не хватило.
        Они оказались внутри особняка и снова упоительно целовались. И было абсолютно ясно, что они здесь именно ради этого. Всё остальное было лишь предлогом. Всё остальное не имело значения…
        ГЛАВА 57. Я ДОЛЖЕН УСЛЫШАТЬ
        Лера не поняла, каким образом они с Тоцким оказались в гостиной на софе. У неё полностью отключилась способность ориентироваться в пространстве и времени. Она ощущала, как откидывается на подушки под его настойчивым напором. Теперь он сменил тактику - его поцелуи стали неспешными и тягучими, глубокими, убедительными, бесстыдно намекающими на что-то большее. Умопомрачительными, в прямом смысле слова. У Леры туманилось в голове, реальность уплывала. У неё сегодня и так гиперчувствительность, а тут такое. Самый желанный мужчина потерял голову и уверенно ведёт к тому, чтобы и у Леры отключились остатки разума.
        Самый желанный?.. Да! Никогда ничьих поцелуев она не желала так возмутительно нестерпимо. Никогда ни один мужчина не вызывал в ней такой острой ответной реакции. Никогда она не доходила до такой степени шального безрассудства.
        - Ещё…
        Это она прошептала? Ох, неосмотрительно… Он поймал губами её горячечное "ещё", чтобы вернуть исступлённым поцелуем. Всё, остатки разума отключились. Он касался её всем телом так откровенно, двигался так чувственно, будто они занимались любовью. Нет, они всё ещё были одеты, но к этому всё шло.
        Лера знала, что остановиться должна она. Ян без её чёткого и внятного "нет" не остановится - он уже давно и безвозвратно потерял контроль. Но у неё тоже не было сил останавливаться. Она находила адское удовольствие испытывать его терпение, с упоением подставляясь его поцелуям. Это была слишком невыносимо сладкая пытка, чтобы она добровольно отказалась от неё. Да и почему она должна отказываться? Вообще-то, этот упоительный дьявол - по документам её жених. Да и потом, их сближение избавит отца от напастей. Можно сказать, они сейчас заняты благородным и нужным делом.
        Какое замечательное оправдание услужливо выдал Лере затуманенный мозг. Она решила, что может полностью отдаться ощущениям, утонуть в чувствах. Она закрыла глаза, позволяя ему избавлять себя от одежды. Он опускался с поцелуями всё ниже и ниже. Кожу щекотало горячее дыхание. Он так увлёкся, что не замечал, как царапает её успевшей пробиться за день щетиной. Но Лере нравилось это изуверски приятное возбуждающее покалывание.
        Какой невозможно соблазнительный дьявол. У него и ласки дьявольские. Горячие нежные чувственные прикосновения. То осторожные, заставляющие затаить дыхание, то жадные и горячие, когда совсем забываешь дышать.
        Она вцепилась в его плечи. Наслаждаясь стальной твёрдостью напряжённых мышц.
        - Лера… - выдохнул он хрипло и рвано.
        Подняв голову, заглянул в глаза. Она поняла, что это вопрос. Он ждёт разрешения. В тёмных омутах с трудом сдерживаемое дьявольское желание. Вместо "да", Лера прошептала:
        - й-Ян…
        Его имя, солёное на вкус, приятной остротой покалывало припухшие от поцелуев губы. Хотелось повторить его снова.
        - й-Ян…
        Она ощущала, что доставляет ему удовольствие одним тем, что называет по имени. Это было так возбуждающе интимно. Просто имя. Без всяких дьеров. Она будто присвоила своего ректора себе. Он её и больше ничей.
        - й-Ян…
        Дьявол понял, что это "да". Его зрачки расширились. Он снова завладел её губами. Это были уже другие поцелуи. Властные. Собственнические. Он будто тоже присваивал её себе. Будто хотел сказать: моя и больше ничья.
        Лера окончательно растаяла и растворилась. Там, где на краю сознания едва шевелились мысли о том, что это ей надо остановить их обоих, разлилось удовольствие и затопило остатки здравомыслия…
        Она не ожидала, но остановил их обоих он. С мучительным хриплым стоном он вдруг оторвался от неё.
        - Нет. Я не должен… - казалось, говорил не Лере - убеждал себя. - …не сейчас…
        Какого лешего??!!! Первым порывом было возмутиться. Начал - продолжай! Неизвестно, вылетела бы подобная фраза из уст Леры или нет, но тут завибрировал как сумасшедший её мобильный кристалл. Она сначала даже не могла понять, откуда раздаётся этот настырный звук. Оказалось, из сумочки, которая почему-то валялась недалеко от софы на полу. Естественно, Лера даже не помнила, когда и при каких обстоятельствах она её там бросила.
        Соскочив с софы, Валерия спешно поправила платье, которое болталось уже ниже пояса, и, подхватив сумочку, вынула мобильный. Кристалл так эмоционально вибрировал - аж раскалился. Это земные мобильные телефоны равнодушно подают сигналы одинаковой громкости на любой входящий звонок, вне зависимости от того, как сильно абонент на том конце провода хочет с тобой поговорить. А местные магические кристаллы реагируют с той степенью настойчивости, с какой желает общения звонящий. Лера подумала, что это вряд ли кто-то из одногруппников. И точно - оказалось, сообщение прислал Ольшанский. Ох, отец, как ты "вовремя".
        - Девочка моя, хотел узнать, всё ли в порядке.
        Знал бы он, насколько его дочь возмутительно не в порядке.
        - Мы со Златой заказали торт и фрукты, чтобы поскорее забылся неприятный инцидент. Вам тоже отправили. Вот-вот прибудет посыльный.
        Посыльный или шпион? Валерия усмехнулась своей странной догадке. Ольшанский, наверняка, прекрасно знает, что Лера уже и думать забыла о неприятностях, которые обеспечила Гелена. Он беспокоится о кое-чём другом. Проницательный.
        - Спасибо за фрукты, отец, - записала Лера ответное сообщение как можно более невозмутимым голосом. - У меня всё прекрасно. - И обращаясь к Тоцкому, добавила: - Сейчас прибудет курьер с презентом от Алена.
        - Презентом? - Тоцкий смотрел на неё с софы сумасшедшими глазами. Взъерошенный, всё ещё не восстановивший дыхание, борющейся с собой и с трудом приходящий в себя. Так вам и надо, дьер дьявол. А нечего было останавливаться. Лера мысленно злорадно усмехнулась. Ей, между прочим, тоже было не ахти.
        Приходить в себя пришлось в сложных условиях - сработал дверной колокольчик. Валерия с Яном вместе отправились в прихожую. Если это шпион отца - пусть видит, что Лера в целости и сохранности. Пусть доложит Ольшанскому, что его дочь пребывает в прекрасном расположении духа.
        Посыльных оказалось целых двое. Один бы не удержал весь презент Ольшанского - фрукты, торт и вдобавок цветы. Курьеры занесли три корзины в гостиную и испарились. Может, и не шпионы вовсе?
        Лере не хотелось ни фруктов, ни сладкого. А чего ей хотелось - так это придать телу удобное положение и прийти в себя. В голове до сих пор стоял сплошной туман. Она предусмотрительно села в кресло, а не на софу. Кресло рассчитано на одного, и это не позволит Тоцкому пристроиться поблизости. Вот и чудесно, потому что близость Тоцкого только усилит туман. А Лере хотелось ясности ума. Понять, что это только что чуть не произошло и как к этому относиться.
        Тоцкий, к удивлению, попыток сесть рядом или не рядом не предпринимал. Вместо этого подошёл к корзинам и с каким-то подозрительно утрированным энтузиазмом произнёс:
        - Чудесные презенты!
        Подняв корзину с цветами, добавил громко, обращаясь к одному из бутонов:
        - Дьер Ален - само очарование.
        До Леры дошло - видимо, Тоцкий думает, что в цветах спрятано подслушивающее устройство. Вот и паясничает - дразнит отправителя. А Ольшанский-то каков! Бдит. Губы Леры невольно растянулись в улыбку. Ален называет себя старым лисом - так и есть. Дочь к Тоцкому он вроде бы и отпустил, но решил, что неплохо бы её подстраховать.
        Тоцкий лишние уши явно не хотел. Он вынес корзину с цветами из гостиной в другую комнату.
        Вернулся решительный и даже какой-то грозный. Подошёл к креслу, в котором сидела Лера, и, взяв её за руки, порывисто поднял на ноги. Она оказалась вплотную к нему.
        - Хочу продолжения, - нагло заявил он.
        В Лере моментально всё отозвалось на этот бесцеремонный намёк. А туман в голове сгустился до состояния киселя.
        - Хочу продолжения, но… - Ян стал серьёзным. Обхватил её голову ладонями и запрокинул, чтобы видеть глаза. - …я должен услышать… скажи, что считаешь нашу помолвку настоящей… скажи, что не порвала и не сожгла документ.
        ГЛАВА 58. ОШЕЛОМЛЯЮЩЕЕ ОТКРЫТИЕ
        Ян терпеливо ждал ответ. Ему важно было услышать, что Валерия согласна на брак. Одно "да". Важное "да". И он отпустит себя. У него уже всё тело ныло и горело из-за того, что приходилось постоянно сдерживаться. Как же он желал её! Всё мужское в нём взбунтовалось. Требовало немедленно сделать эту соблазнительную чертовку своей. Он и не заметил, когда и как невыносимая девчонка превратилась в желанную любимую женщину.
        Хотя… она ведь сразу его зацепила. Ещё там, в земном мире, когда он прикинулся участковым хирургом. Это было забавно, изображать земного врача и командовать Валерией. Только не очень-то она слушалась команд. Этим она его и заинтриговала. Упрямая, непокорная, но нисколько не высокомерная и нисколько не выскочка. Жизнерадостная и ироничная. Ирония, дерзость и женственность. В ком ещё может сочетаться это не сочетаемое?
        Его ладони лежали на её щеках. Большими пальцами он поглаживал бархатистую кожу - небольшой тактильный шантаж. Он ждал терпеливо, сгорая от нетерпения. В воспалённом мозгу сидела единственная воспалённая мысль - заняться любовью. Любить её до изнеможения. Довести до такого же состояния, как у него, чтобы она тоже кипела и плавилась. Чтобы снова и снова с её губ срывалось его имя: й-Ян. Это самые сладкие звуки, какие ему приходилось слышать.
        Но он не даст себе волю, пока не услышит то, что должен услышать. Он не хотел выглядеть в её глазах подлецом, который воспользовался ситуацией и соблазнил. Дело даже не в Ольшанском, который грозил всяческими расправами, если Ян обидит Валерию. Он сам лучше умрёт, чем сделает ей больно. Он хотел, когда они будут любить друг друга, быть уверенным, что она отдаёт ему себя и принимает его не из-за временного помрачения, а осознанно. И, когда придёт в себя, не пожалеет о том, что произошло.
        Он ждал. Ещё надеялся, но уже понимал, что пауза слишком затянулась. Валерия сомневается. В зелёных глазах шла какая-то борьба. Даже если она ответит "да", это будет совсем не то безоговорочное "да", на которое он надеялся. А что ты хотел, Ян? Рассчитывал на лёгкую победу? Это земная девушка, недоступная и независимая. С ней надо быть очень убедительным. Её любовь нужно заслужить. Какие аргументы ты припас?
        - Я не уничтожила документ помолвки, - наконец, заговорила Валерия. - Он лежит в тумбочке, в общежитии, свёрнутый в трубочку. - Она улыбнулась иронично: - По документам мы с тобой по-прежнему жених и невеста.
        С тобой… Сколько он ждал услышать от неё "ты"? Услышал. Впитал. Будоражит. На этом положительные новости для Яна закончились. "Свёрнутый в трубочку" - в этой фразе чувствовалось всё её отношение к документу. Наверное, она до сих пор его не сожгла, только из-за отца. Боялась, что в таком случае, напастей станет ещё больше.
        Оставалось радоваться, что это хотя бы не категоричное "нет". Скорее, "полу-да". Уже неплохо. Но такой ответ означал, что нельзя действовать нахрапом. Нельзя спешить, давить и настаивать. Придётся пока отложить свои бурные фантазии. Сегодня он больше не позволит себе ничего лишнего. Насколько хватит его выдержки. Иначе можно всё испортить.
        Ян уже понял, какую совершил ошибку. Зачем он, вообще, привязался к этому документу? Казалось, что так быстрее. Хотелось здесь и сейчас. Надо действовать по-другому.
        Внезапно завибрировал её мобильный кристалл. Валерия выскользнула из его рук, чтобы прослушать сообщение.
        - От Алена, - пояснила она.
        Кто бы сомневался. Ольшанский верен себе - не хочет оставить дочь без присмотра и подстраховки. Старый лис. Подсунул в цветы "Большое ухо". Наверняка ведь знал, что Ян догадается. Зачем же сделал? Хотел показать Яну, что у него всё под контролем. Предупредить, что дочь под его защитой.
        - О чём сообщение? - поинтересовался Ян.
        - Ален спрашивает, когда прислать за мной экипаж.
        Никогда. Он не хотел отпускать Валерию. Ян принял решение ничего себе сегодня не позволять, но это категорически не значит, что эту ночь они с ней должны провести порознь. У них, между прочим, намечено важное дело.
        - Зачем экипаж? Я сам отвезу тебя в студгородок, - безапелляционно заявил Ян. - Как только сварим зелье.
        Слово "зелье" заметно её оживило, и она начала записывать для Ольшанского бодрое сообщение о том, что экипаж не нужен.
        Ян улыбался. Пусть они проведут ночь совсем не так, как ему бы хотелось, но даже варить зелье с Валерией казалось занятием захватывающим. Он уже строил в голове планы, как именно они будут добывать необходимые ингредиенты. Она очень удивится, когда узнает, что нужно добавить в варево. Интересно, пойдёт ли после этого на попятную? Хотя о чём это Ян? Когда её останавливали авантюры?
        Лера записала для отца сообщение, что экипаж не нужен. Ей хотелось остаться с Тоцким варить зелье. Не от того, что она так уж верила, что зелье поможет разговорить Корнелию, а от того, что хотела провести эту ночь с ним. Она знала, что он больше не предпримет попыток сближения. Благородный дьявол, чтоб его. Он ясно дал понять, что не перейдёт черту, пока не будет уверен, что Лера согласна с помолвкой. Она была на грани того, чтобы позволить ему близость. Она хотела нырнуть в этот опасный соблазнительный омут с головой. Она знала, что это будет дьявольски горячо и остро. Но у неё в тот момент мозг не работал, а Тоцкий своими вопросами, заставил его включиться.
        Он спросил про договор. Она долго подбирала слова, но решила ответить, как есть. Документ в целости и сохранности, но что значит для неё эта бумага, при составлении которой имелась в виду другая девушка, а сам Тоцкий думал, какие бы пункты включить в текст договора, чтобы он стал невыполнимым?
        Нет, Лера не готова его признать и никогда не признает. Но сегодня она поняла кое-что другое. Она влюбилась. Ошеломляющее открытие - как обухом по голове. Причём, влюбилась основательно и глубоко. И, наверное, достаточно давно. Она ведь запала на него ещё при первой встрече, когда он был в роли участкового хирурга. Что-то долгое время мешало признаться самой себе в чувствах. Зато теперь всё стало очевидно. Она бы никогда не захотела близости с мужчиной, которого не любит. А с Яном дико хотелось.
        Эх, Лера, Лера. Влюбиться в коварного дьявола? И что с этим делать? Она пока не знала. Нормальные девушки в такой ситуации начинают строить планы дальнейшего сближения, а самые активные и инициативные даже планы охомутания. Но у Леры всё не как у людей. Во-первых, они с Тоцким уже и так жених и невеста, согласно всё тому же злосчастному договору, во-вторых, вообще-то, Лера не оставляла планов рано или поздно вернуться в земной мир, где выросла и где ей всё кажется родным. Или родным теперь должен считаться этот мир, раз она здесь родилась? Или тот, откуда родом мать?
        Слишком много вопросов для одного вечера. Она не знала ответов. Но зато одно знала точно - она хочет остаться с Яном варить зелье. Она была уверена, что это будет занимательно. И, кстати, можно будет кое-что вытребовать у него. Раз уж Валерия будет принимать непосредственное участие в варке сложного многокомпонентного зелья, пусть замолвит за неё слово перед профессоршей Доминикой, читающей курс зельеварения, которая собралась поставить Лере за практикум тройку.
        - Приступим? - вопросительно-соблазнительно посмотрел на неё Тоцкий. - Предлагаю начать с самого сложного компонента. Кстати, добывать его придётся тебе.
        - Почему это мне? - Валерия ещё совершенно не знала, о чём речь, но ей уже слышался в его словах какой-то подвох. Ночь обещала быть отчаянно нескучной.
        ГЛАВА 59. ОСОБЫЙ КОМПОНЕНТ
        Валерия поглядывала на Тоцкого вопросительно, подозрительно и заинтригованно.
        - Может, кофе для начала? - он приподнял уголок рта в многозначительной ухмылке. - Поможет настроиться.
        А какой довольный. Знала уже Лера это его выражение лица. Предвкушает веселье. И объектом, над которым он собрался потешаться, видимо, рассматривалась сама Лера. И что же там за компонент такой, что для него нужен особый настрой?
        - От кофе не откажусь, - Валерия вспомнила, какой замечательный напиток получается у Тоцкого.
        Он потопал на кухню, и Лера направилась за ним. Почему она должна лишать себя удовольствия созерцать одну из самых приятных для глаза картин - мужчину у плиты? Тоцкий с туркой в руках неподражаем.
        Она пристроилась на высокий стул и с интересом наблюдала, как он принялся по-деловому хозяйничать. Сразу было видно, что Ян не относился к тому типу мужчин, которые беспомощны на кухне. Наверное, он не только кофе и зелье умеет готовить. Лера бы попробовала какое-нибудь блюдо в его исполнении. Ей почему-то представилось что-то совсем не сложное - яичница с беконом, зато антураж, который нарисовало воображение, впечатлял. В Лериной фантазии Тоцкий готовил блюдо в одном фартуке. А потом пристроил произведение своего кулинарного искусства на поднос и понёс в спальную, где его ждала… сонная Лера.
        Пришлось тряхнуть головой, чтобы развеять мираж. Вместо странных фантазий, лучше бы на зелье сосредоточиться.
        - Боюсь спросить, что за особый ингредиент нужен для зелья, - начала выпытывать Лера.
        - А что у тебя, кстати, по зельеварению? - решил Тоцкий ответить вопросом на вопрос. Он отвернулся от плиты и взглянул на Леру строгим ректором.
        Строгий ректор, который варит студентке кофе? Ну-ну. Губы Леры невольно растянулись в улыбке.
        - По зельеварению у меня намечается тройка, - ответила она проштрафившейся студенткой. - Но я надеюсь, что ты меня подтянешь.
        Проштрафившаяся студентка, тыкающая строгому ректору? Леру заводила эта игра. Нет, ну, Тоцкий сам виноват. Сколько раз просил в неофициальной обстановке обращаться на "ты". Да и после их страстных поцелуев "вы" уже не спасёт.
        - Перечисли основные виды компонентов, - он продолжал пребывать в образе требовательного педагога.
        А у Леры никак не выходил из головы другой образ - в одном фартуке.
        - Компоненты бывают минерального происхождения, - начала тараторить она, как старательная студентка, - растительного и животного.
        - Что чаще всего подразумевается под компонентами животного происхождения?
        Кофе в турке начал пениться, и Тоцкий снял его с плиты, чтобы чуть остудить, а потом повторить процесс.
        - Чаще всего подразумеваются физиологические жидкости. Например, яды, если мы говорим о змеях, паутина, если о пауках, чернила, если об осьминогах.
        - Хорошо, - похвалил Тоцкий. - Это уже как минимум на четвёрку. А если мы говорим о людях?
        - Если о людях, то, например, слёзы.
        Ещё не договорив фразу, Лера поняла, на что намекает Тоцкий.
        - Для зелья правды, что, требуются слёзы?
        - Да. Женские, - коварно улыбнулся он.
        - Почему женские? А мужские не подойдут?
        - Мужчины не плачут, - безапелляционно заявил Тоцкий, наливая в её чашку кофе из турки. От умопомрачительного запаха закружилась голова.
        - От лука все плачут, - злорадно намекнула Лера, как можно и из мужчины добыть слёзы.
        Вспомнилось, как она с подругами мучила Монику, когда той требовалось капнуть слезинку на лист пальмы для теста на беременность. Лук очень даже помог.
        - А вот теперь понятно, почему у тебя тройка по зельеварению. Лук не подойдёт, - назидательно выдал Тоцкий, присаживаясь с чашкой кофе рядом. - В зельях используются только слёзы, вызванные эмоциями.
        - Мы это ещё не проходили, - парировала Лера. - Единственное зелье, какое нам пока позволили приготовить - это зелье от фурункулов. Слёзы туда не входят. Только чистотел и ромашка.
        Она отхлебнула кофе и зажмурилась. И как у Тоцкого получается такой необычный вкус у привычного напитка? Она, как и в прошлый раз, отчётливо уловила привкус хлебной корки. Спорный компонент, но выходит что-то божественное.
        После трёх больших глотков почувствовалось, как по телу растекается бодрость. Лера ощутила, что готова в бой.
        - То есть ты собрался довести меня до слёз? - не без иронии полюбопытствовала она.
        - Да. Если мы хотим отправиться к Корнелии не с пустыми руками.
        - Интересно, как? Будешь угрожать мне неудами?
        Вряд ли это выжмет у Леры хотя бы крохотную слезинку. Наоборот, ситуация её веселила.
        - Нет, у меня есть идея получше, - Тоцкий улыбнулся провокационно. Взгляд тёмных глаз недвусмысленно коснулся её губ.
        Что за странный намёк? Зацелует до слёз? Несмотря на всю нелепость предположения, Валерию мгновенно бросило в жар. Её сегодняшняя гиперчувствительность, похоже, достигла апогея - Лера заводится уже от одних намёков.
        Тоцкому, судя по всему, понравилось её смятение, и он продолжил безмолвную провокацию. Его взгляд стал ещё откровенней. Зрачки расширились. Лера боялась представить, что за мысли гуляют в его голове. Там уже далеко не только поцелуи.
        Он медленно отхлебнул кофе и наклонился к ней, чтобы с наглой улыбкой шепнуть:
        - Да. Это именно то, что ты подумала.
        Дразнит, гад.
        - Я ещё ни о чём не успела подумать.
        - Правда? - переспросил он, показывая, что не верит. - Вот и хорошо. Потому как для зелья правды не нужны слёзы.
        - Как не нужны?
        Он что, её просто дразнил?
        - Слёзы используются, как правило, в любовных напитках - приворотах, отворотах. А зачем они в зелье правды? - Тоцкий невозмутимо приложился к чашке.
        Чёрт, логично! Могла бы и сама догадаться, что слёзы ни при чём. Но Тоцкий-то зачем разыгрывал? Вот дьявол! Ну, ничего, Лера ему это ещё припомнит.
        - ??????????????
        - Тогда какой состав зелья?
        - В нём всего три компонента: вода, соль и вытяжка смолы карадайской сосны с острова Каранджи, собранная в день лёта семигодичных цикад.
        - Под сложным компонентом, я так понимаю, подразумевается последнее?
        Лера слабо представляла, где поздним вечером можно добыть вытяжку смолы экзотической сосны с экзотического острова.
        - Нет, по счастливому стечению обстоятельств вытяжка у меня есть, - усмехнулся Тоцкий. - Самый сложный компонент здесь - соль.
        - Соль? Имеется в виду какая-то особенная? Не та, которой солят еду?
        - Та.
        Леру опять дурят? Она указала взглядом на солонку:
        - Разве эта не подойдёт?
        - Нет. Для зелья правды нужна соль, добытая обманом, нечестным путём. На ней должен остаться обманный ментальный след. Вытяжка смолы карадайской сосны действует инвертирующе: соль неправды превращает в соль правды, которая не даёт человеку, принявшему её, лгать.
        Хитр?. Только Леру кое-что смущало.
        - Что значит, добыть соль нечестно? Стянуть?
        - Мыслишь в правильном направлении, - усмехнулся Тоцкий.
        Ничего себе зелье. Один из компонентов нужно своровать? Лере эта ситуация напомнила распространённое в земном мире убеждение, что если украсть черенок, растение лучше приживётся и лучше будет расти. Да-да, именно украсть. Если поступить по-честному и попросить отросточек у владельца растения, то судьба того отросточка - зачахнуть.
        - Думаю, надо прогуляться до ближайшей лавки, - Тоцкий смотрел провоцирующе.
        Нет, это нормально? Ректор подбивает студентку на кражу. Речь, правда, всего лишь о щепотке соли, но, тем не менее, в крови начал бурлить адреналин.
        - Я буду отвлекать лавочника, а ты в этот момент пройдёшься между рядами товаров и позаимствуешь соль, - выдал Тоцкий план операции.
        - А почему не наоборот? - возмутилась Лера. - Я отвлекаю, ты заимствуешь?
        - Мне нельзя, - нагло заявил он. - А вдруг меня поймают? Получится некрасиво. Ректор крадёт соль.
        А Леру значит можно ловить?
        - А если меня поймают?
        - А если поймают тебя, ничего страшного. Если студентка проштрафилась, то что? На неё пожалуются ректору, чтобы он провёл воспитательную работу, - Тоцкий довольно улыбнулся. - А уж я проведу!
        Звучало угрожающе многообещающе. Страшно подумать, что он под воспитательной работой подразумевает. Только не дождётся. Лера попадаться не собиралась.
        - Не передумала?
        - Нет.
        - Тогда нам нужно поторопиться. Лавка закрывается за час до полуночи. Осталось полчаса.
        Лера залпом допила кофе.
        - Я готова.
        Уже через четверть часа они были возле входа в небольшой магазинчик. Когда-то Лера уже рассуждала, что считает Тоцкого наиболее подходящим кандидатом на тот случай, если бы надо было пойти в разведку. В разведку идти пока не довелось, но предстоящая авантюра была не менее опасной и щекочущей нервы. Тоцкий зашёл первым, Лера через минуту. Сердце колотилось так сильно, что отдавало в уши.
        Она быстро оценила обстановку. Повезло, что покупателей, кроме Тоцкого не было. А он, как и договаривались, взял всё внимание лавочника на себя. Выспрашивал что-то о сортах бекона, интересовался свежестью каких-то кренделей. И продавец со всем рвением и энтузиазмом заверял покупателя в наилучших качествах товаров.
        Лера пошла по проходу между двумя стеллажами. Соль заприметила сразу. Выбрала самую маленькую упаковку и быстро сунула в карман. Заняло не больше пары секунд, но каких волнений они ей стоили.
        Для отвода глаз взяла ещё пакет сахара. С ним в руках и подошла к продавцу. Тот неохотно оторвался от более выгодного покупателя, чтобы рассчитать Леру.
        - Это всё? - спросил, глядя на пакет в её руках.
        - Всё, - заверила она.
        Вот оно - ложь, которая должна оставить ментальный след.
        Лавочник взял, протянутую Лерой купюру, и тут же потерял к покупательнице всякий интерес.
        Как впоследствии выяснилось, Тоцкий в магазине совмещал полезное с приятным. Он и лавочника отвлекал, и продукты нужные закупил. Нужные в том плане, что он их пустил в дело, как только они с Лерой вернулись в его особняк. Это было почти воплощение Лериной фантазии. Ян жарил яичницу с беконом. Конечно, не в одном фартуке, как рисовало её воображение, но это не помешало блюду получиться аппетитным.
        Яичница была уплетена за пять минут, а потом они полночи перетирали в ступках соль с вытяжкой смолы, которая почему-то оказалась в кристаллическом виде.
        Процесс довольно монотонный, но время летело быстро, потому что они беспрестанно говорили. Яну было интересно всё. Он спрашивал о её детстве, о школе, о первых курсах института. Лера рассказывала и задавала свои вопросы. Ей тоже было очень интересно послушать про его детские и юношеские похождения.
        Уже начало светать, когда они, наконец, закончили. Лера смотрела на результат их труда - флакончик с прозрачным содержимым. Ей верилось и не верилось, что эта субстанция разговорит Корнелию. Верилось и не верилось, что ведунья ответит на её вопросы. Неужели завтра Лера, наконец, узнает тайну, которая волнует её больше всего? Почему её разлучили с семьёй? Почему младенцем переместили в земной мир? Кто за этим стоит?
        ГЛАВА 60. НУ И МОЛОДЁЖЬ ПОШЛА!
        Ален вызвался сегодня утром проводить Злату в студгородок. Они вместе ехали в экипаже. Ольшанскому хотелось до начала занятий успеть повидаться с Валерией. Да и с Тоцким поговорить не помешает. Ален пытался ещё вчера вечером дать ему понять, что дочь под защитой. Его приём с подслушивающим артефактом Тоцкий разгадал. Но, Ален надеялся, что хотя бы сам факт, что он не оставляет Валерию без присмотра, подействует на Тоцкого отрезвляюще и не даст позволить себе лишнего.
        Вот только сработал ли приём, Ален сомневался. У него были причины подозревать, что Тоцкий дал себе волю. Дело в том, что, похоже, Ольшанского отпустили напасти. С ним последние пару дней абсолютно ничего не происходило. Он не падал, не подвергался нападению ос, на его голову не валились кирпичи, он не ронял на себя чашки с горячими напитками, рядом с ним не взбрыкивали лошади - ничего. Даже непривычно. Не означало ли это, что магия успокоилась, потому что дело идёт к наследнику? Внук?! Маленький розовый горластый Ольшанский? На сердце теплело от подобных мыслей. Вот только Алену хотелось быть уверенным, что никто его девочку не обидел и это был её выбор. У него ещё свежи были в памяти её слова, что она и слышать не хочет ни о каком женихе и ни о какой помолвке.
        Экипаж остановился возле учебного корпуса академии. Злата тут же выпорхнула наружу со словами:
        - Папочка, я опаздываю.
        Не успела она сделать и нескольких шагов, как к ней подскочил какой-то белобрысый хлюст. Они начали оживлённо разговаривать. Не понравилось Алену, как он на Злату смотрит. Совершенно не понравилось. Эх, тяжело быть отцом повзрослевших дочек. Глаз да глаз нужен.
        Ален начал выбираться из экипажа, привычно ожидая какую-нибудь напасть. Он даже специально под ноги не смотрел, когда спускался по ступеням, чтобы уж наверняка. Но ничего не произошло. Ловко, как в молодости, он спрыгнул на землю, цел и невредим. Не поскользнулся, не запнулся. Чудеса!
        Ольшанский направился к ближайшей скамейке, собираясь дожидаться там Валерию. Он знал, что она вот-вот появится. Когда подъезжали к главному корпусу, Злата общалась с сестрой по мобильному кристаллу, и та сказала, что уже выходит.
        Ален подходил к скамейке, держа в поле зрения Злату с хлюстом, которые всё ещё беседовали возле входа, и одновременно прокручивал в голове всё те же мысли об исчезнувших бесследно напастях.
        Он опустился на скамью, практически не глядя. Поэтому ощутил что-то неладное, только когда его пятая точка коснулась дощечек. Она коснулась и тут же прилипла. Проклятье! Скамья, что, окрашена?!
        В общем-то, об этом красноречиво свидетельствовала табличка с надписью: "Осторожно! Свежая краска!" Но Ален, увлечённый своими проблемами, её не заметил.
        Чертыхаясь, он предпринял попытку оторваться от липких дощечек. И, слава богам, у него это с лёгкостью получилось. Вот только следы его опрометчивого свидания с окрашенной скамьёй остались на брюках. Всё там же, в районе пятой точки - полоса жёлтая, полоса красная, полоса синяя - просто радуга.
        Показываться в таком виде на глаза дочери не хотелось. И хоть она уже появилась в поле зрения, Ольшанский направился не к ней, а в соседний корпус, где заметил многообещающую вывеску: "Аптека". Пришла гениальная идея - купить там зелье, выводящее пятна. С помощью него быстро привести себя в порядок, а уж потом встречаться с дочерью.
        По дороге в аптеку Ален рассуждал об инциденте. Может, рано он решил, что напасти минули? Можно ли считать то, что он угодил в краску, продолжением череды бед, подстраиваемых собственной магией, или это обыкновенная маленькая неприятность из-за невнимательности, которая может случиться с кем угодно, и шалости магии здесь ни при чём?
        К какому-то конкретному выводу Ален не пришёл, но это его не расстроило. Вскоре он всё равно всё поймёт. Если напасти не исчезли, они не заставят себя долго ждать.
        В аптеке было малолюдно. Всего одна покупательница стояла у окна, где отпускали зелья. Хорошенькая молоденькая студентка. Своим наивным взглядом она напомнила Алену Злату. И он сразу пропитался к ней симпатией. А вот молодой аптекарь ему, напротив, не понравился. Он улыбался и отвешивал шутки, вместо того, чтобы отвешивать снадобья. Вот из-за таких хлюстов отцам повзрослевших дочек и приходится раньше времени поседеть.
        - Сегодня у нас для таких красавиц, как ты, небывалые скидки, - аптекарь продолжал флиртовать с покупательницей.
        У Алена начало лопаться терпение.
        - Дьер аптекарь, не могли бы поторопиться? Я сильно спешу.
        - Конечно-конечно, - мальчишка и не подумал стушеваться.
        Он послал студентке многозначительную улыбочку. И, протягивая флакон с зельем, шепнул:
        - С какого ты курса? Оставь координаты.
        - Захочешь найти, найдёшь, - та взяла бутылёк и выскользнула наружу.
        А вот это правильно. Нечего таким чрезмерно шустрым потакать.
        - К вашим услугам, - наконец, обратил внимание на Алена аптекарь.
        На его губах светилась улыбка, но адресована она была отнюдь не Алену, а проходящей мимо окна студентке. Ну и молодёжь пошла!
        - Мне зелье-пятновыводитель.
        Мальчишка задумчиво наморщил лоб. Не знает? Неуч! Ален только сейчас обратил внимание, как он молод. И кто только ему позволил работать за прилавком?
        - Не подскажете название? - попросил аптекарь.
        - Вам не кажется, молодой человек, что это ваша работа знать названия зелий? - назидательно отчитал Ольшанский.
        - Я не аптекарь. Лерра аптекарша попросила подменить её на полчаса. У неё очень важное безотлагательное дело.
        - Человека с улицы поставить за аптечный прилавок? Безобразие! - возмутился Ален.
        - Я не с улицы. Я подсобный рабочий, - пояснил парень. - Я тут подрабатываю.
        Ален немного смягчился. Он сам начал работать очень рано. Ему казалось, это способ стать независимым. Он брался за любую работу. Не так и легко ему дался его стартовый капитал. Прошло достаточно много времени, пока из грязных подсобок он перебрался в чистый офисный кабинет.
        - ??????????????
        Но желание заработать не оправдывает мальчишку. К взятым на себя обязанностям нужно относиться ответственно. Ален собирался возмутиться по этому поводу, но у него завибрировал в кармане мобильный кристалл. Он вынул его и озадаченно посмотрел на шершавую поверхность. Это не было входящее сообщение. Тогда что?
        Ольшанский приобрёл новую статусную модель мобильного всего несколько дней назад и пока безнадёжно путался в управлении. В кристалле было заложено множество новых функций. Он мог записывать не только голоса, но и изображения. В нём был встроен магический датчик прогноза погоды, а ещё магический компас, который безошибочно определял твоё местоположение, и вдобавок было заложено расписание движения дилижансов. И это ещё далеко не полный перечень всех причуд. Но Ален пока не научился этим всем пользоваться. Сказать по правде, его вполне устраивала прежняя модель, рассчитанная только на отправку и приём сообщений. Но статус обязывал иметь всё самое современное.
        Кристалл продолжал вибрировать, требуя внимания. Беса ему под хвост! Ещё и попискивал время от времени, раздражая Алена всё больше.
        - Проклятье! - он тряс его, не зная, как отключить вибрацию.
        - Просто проведите пальцем по поверхности сверху вниз, - посоветовал аптекарь.
        Алену ничего не оставалось, как послушаться.
        - Видите, это пришёл сигнал от встроенного датчика прогноза погоды о том, что собирается дождь, - перегнувшись через прилавок, объяснил парень.
        - О том, что собирается дождь, и без датчика видно, - проворчал Ален. Трудно было не заметить тучи, которые сгущались с самого утра.
        - Можно отключить сообщения от датчика погоды, чтобы не мешали. Помочь? - парень посмотрел с готовностью.
        - Помоги, - Ален протянул ему кристалл.
        Тот стал быстро водить по нему пальцами.
        - А настроить вам, чтобы без вашего ведома никто не мог кристаллом воспользоваться? - выражение лица парня было добродушным. Ни капли того ехидства, какое иногда ожидаешь от молодых, когда они чувствуют в чём-то своё превосходство. - В вашей модели есть магическая блокировка и разблокирование по отпечатку пальца.
        Вот толковый парень! Алену, конечно, хотелось бы. Он и собирался это сделать, только всё времени не было разобраться с управлением.
        - Приложите сюда большой палец, - парень перевернул кристалл тыльной стороной. - Подержите, мысленно произнося какое-нибудь слово. Это будет ваш пароль.
        Хитр?. И как до такого Ален сам смог бы додуматься? Никак. Надо было бы читать длинный пояснительный лист, который прилагался к кристаллу. Хотя продавец утверждал, что управление интуитивно понятное. Маркетинговый лгун!
        Ален держал большой палец на кристалле и мысленно произносил: "Лайлита". Это будет его паролем. Он никогда не был сентиментальным, но её имя возникло в голове само собой. Будто что-то его навеяло. Дьявол бери, соскучился Ален по ней! По его прикидкам сегодня-завтра у неё должен будет восстановиться магический резерв, и она сможет вернуться. Но вернётся ли? Хотела пообщаться с сыном. Всё ли ей удалось?
        - Кстати, насчёт пятен, - выдернул Алена из раздумий молодой аптекарь. - В вашем мобильном кристалле хранится библиотека зелий. Найдите нужное название. А я поищу бутылёк с таким названием на полках.
        Он показал, как с помощью кристалла зайти в библиотеку зелий. Ален виду не показывал, но на самом деле очень удивлялся и возможностям своего новомодного кристалла, и тому, насколько парень разбирается в магических мобильных. Да и, вообще, видно, что смышлёный. Ален как раз искал себе такого молодого и прыткого помощника в свой столичный офис.
        - Получилось, - обрадовался парень. - Зелье-пятновыводитель называется "уксус Залесски". Где-то я такое название видел.
        - А ты не промах, - крякнул от удовольствия Ален. Не удержался от похвалы.
        Парень начал просматривать надписи на бутыльках, а у Ольшанского зрело решение.
        - Вот, нашёл, - молодой аптекарь протянул флакон. - Тут на этикетке - краткая пояснительная записка, как использовать.
        Ален взял зелье и положил на прилавок купюру, а вместе с ней свою визитку.
        - Хочу предложить тебе более выгодную работу. Мне нужен помощник в столичный офис. Пока для мелких поручений, а там посмотрим.
        Видно было, что предложение парня заинтересовало. Он взял в руки визитку и почему-то неожиданно изменился в лице.
        - Дьер Ален Ольшанский? - в замешательстве переспросил он.
        - Да.
        На лице парня отразилась целая буря эмоций. Ален не мог понять, что его так удивило. Фамилия Ольшанских, конечно, многих впечатляет, но не до остолбенения же.
        В этот момент дверь распахнулась, и в аптеку влетела полненькая женщина. Ален почему-то сразу догадался, что это и есть та аптекарша, которая отлучалась на полчаса по безотлагательным делам.
        - Спасибо, Вилзорт, - запыхавшись, произнесла она, подменяя его за прилавком. - Не было проблем, пока я отсутствовала?
        - Вилзорт? - у Алена сжало грудь.
        В голове понеслись шальные мысли. Это ведь не может быть он? Вилзорт - довольно редкое имя, но ведь не уникальное. Тем более, он никак не может быть здесь. Он в другом мире - там, где сейчас Лайлита. Хотя он ведь унаследовал от матери портальную магию. А значит, мог переместиться сюда. Ален смотрел на парня во все глаза в поисках сходства. Смотрел и находил. Как он не заметил этого раньше? Парень похож на Лайлиту. Жгучий брюнет. Красавец. Он и на Алена чем-то похож. Может, не внешне, но это его упорство и трудолюбие…
        - Отец? - спросил Вилзорт негромко.
        У Алена выбило воздух из лёгких. На глаза просились слёзы. Дьявол! Ален столько всего пережил, но никогда в жизни не плакал. Он и сейчас сдержал их. Грудь распирало от гордости. Вот он какой, его мальчишка! Высокий, крепкий, толковый! Ален захлебнулся от хмельного отцовского счастья.
        - Сын…
        ГЛАВА 61. ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ
        Валерия стояла на крыльце учебного корпуса и крутила головой по сторонам. Злата сказала, что отец где-то здесь и хотел с ней поговорить. Но он так и не появился, а башенный колокол уже подал сигнал о начале занятий.
        Лере пришлось смириться, что повидается с Аленом попозже. Не хотелось опаздывать на практикум по зельеварению, который стоял в расписании на сегодня первой парой.
        Она шустро направилась в лабораторию и успела заскочить внутрь до появления профессорши Доминики. Та, вообще, изрядно припозднилась. Появилась через четверть часа, объяснив опоздание тем, что её ректор задержал, и сообщила с прискорбным выражением лица:
        - Практикум отменяется. Сегодня вся группа под моим руководством отправится на экскурсию в Гожув-Велькогданьский на завод по производству растительных зелий.
        Чувствовалось, что профессоршу эта перспектива не очень радует, а вот Лерины одногруппники моментально пришли в радостное оживление. Самой Лере предстоящее мероприятие тоже казалось интересным. Вчера всю ночь они с Тоцким перетирали вручную в ступках кристаллы соли и смолы, а тут предоставляется возможность посмотреть на производство зелий в промышленном масштабе. Правда, насколько Лера знала, промышленным способом производятся лишь самые простые препараты и исключительно те, в состав которых входят только растительные компоненты. Но это нисколько не уменьшало любопытства.
        - Экскурсия расширит ваши взгляды, дополнит теоретические знания практическими, - продолжала вещать Доминика. Казалось, убеждает в целесообразности намеченного мероприятия больше себя, чем студентов. - В программе первого курса подобные экскурсии не предусмотрены, но дьер ректор лично договорился с руководством завода о нашем визите.
        Ох уж этот дьер ректор! Лера начала догадываться о причине внезапной экскурсии.
        - Дорога займёт два с половиной часа только в один конец. Поэтому не будем терять время, - закончила монолог Доминика.
        Ну точно. Всё сходится. Лера непроизвольно расплылась в улыбке. Вчера ночью после того, как они с Тоцким закончили с зельем, он отвёз её в студгородок. По дороге она успела заикнуться, что спать осталось всего ничего. А следующая ночь из-за визита к Корнелии тоже обещает быть бессонной. На что Тоцкий пообещал:
        - Я что-нибудь придумаю.
        Лера сомневалась, что тут что-то можно придумать и даже забыла об этих словах Яна. Но теперь вспомнила. Он таки придумал, как обеспечить ей сон. За пять часов дороги она прекрасно выспится.
        Улыбка не сходила с лица, когда Валерия вместе с одногруппниками шагала вслед за профессоршей на выход из учебного корпуса. Ей было убийственно приятно, что целая экскурсия затеяна ради неё. Вам когда-нибудь ректор подстраивал какое-нибудь мероприятие, чтобы дать возможность выспаться? Нет? Вот то-то и оно! А Лерин ректор подстроил.
        Блестящий свежей жёлтой краской экстрамобиль уже ждал экскурсантов на площадке перед выходом из главного корпуса. Дежурные студенты под руководством коменданта загружали в него сухие пайки. Как только они закончили, Доминика дала команду занимать места. Лера удобно устроилась на мягком сиденье у окна.
        Экстрамобиль уже тронулся, когда она увидела, что с крыльца за отъездом студентов наблюдает Тоцкий. Их взгляды встретились. С виду он был невозмутим - ректор и ректор. Деловой и строгий. Но глаза лукаво улыбались. Он что-то беззвучно произнёс. Лера прочитала по губам:
        - Приятных снов…
        Ах, дьер Дьявол, какой же вы дьявольски заботливый.
        Лера откинулась на мягкую спинку сиденья и действительно уже через несколько минут сладко спала. А какими были сновидения! Опять дьявол в одном фартуке у плиты. Что за гастрономическо-эротические фантазии? Что он там готовил, Лера не поняла. Потому что в её сне им обоим быстро стало не до еды. Они отчаянно целовались…
        Завод по производству зелий оказался небольшим - всего три цеха. В первом компоненты подготавливались, во втором - смешивались и перетирались, в третьем - подвергались термической обработке. Наблюдать за производственным процессом оказалось очень интересно. Просто психоделическая картина. Смотрел бы и смотрел, как в огромных котлах перемешиваются и перетираются разноцветные и разноароматные составляющие.
        Проводил экскурсию для студентов кругленький невысокий разговорчивый маг-технолог. Он заверял, что работать на заводе крайне интересно и призывал студентов подумать насчёт распределения после окончания академии к ним.
        Чтобы закрепить положительное впечатление, технолог решил не отпускать гостей с пустыми руками. Предложил каждому экскурсанту в качестве подарка флакончик с одним из зелий, которые производятся на заводе.
        - Выбирайте, - подвёл он студентов к стенду с готовой продукцией.
        В основном тут были препараты косметического направления или бытового предназначения. Краска для волос, зелье против перхоти, гель для ванн с пузырьковым эффектом, средство от комаров, аромат для спален со снотворным эффектом, специальная соль, которая из любой, самой грязной, воды делает питьевую. И ещё много чего.
        Лера остановила свой выбор на пузырьковым геле. Насколько она поняла, с помощью него можно из любой ванны сделать на пару часиков джакузи. Технолог уверял, что гель не только заставляет воду бурлить, но и смягчает и омолаживает кожу. Удивительно, что прозрачная, с виду ничем не примечательная, субстанция имеет столько положительных свойств.
        Одаренные презентами студенты отправились в обратный путь. Лера опять благополучно уснула. И проснулась, только когда экстрамобиль остановился у здания академии. Причём, проснулась бодрая и готовая к бессонной ночи.
        За окном уже сгущались сумерки. А это означало, что у неё осталось не так много времени на сборы в ответственную поездку. Сегодня ночью Лера точно узнает что-то важное. Она это чувствовала. Зелье правды должно подействовать на Корнелию. Та разговорится и выдаст все тайны.
        - ??????????????
        Валерия выскочила вслед за одногруппниками из экстрамобиля и резво потопала в общежитие. К тому моменту, как Тоцкий заехал за ней, она была уже в полной боевой готовности.
        Вот у Леры сегодня денёк - из огня да в полымя. Только что колесила на экстрамобиле, а теперь мчит с Тоцким в мобиле.
        Впереди длинная ночь и авантюрное приключение. Дух захватывало. Впрочем, пора бы уже Лере привыкнуть. У них с Тоцким подобное времяпрепровождение - уже в порядке вещей.
        С первой минуты дороги они живо беседовали. Обсудить предстояло много чего. Для начала Ян расспросил её об экскурсии. В основном его интересовало, удалось ли поспать. Когда убедился, что Лера полна бодрости и сил, сменил тему.
        - У меня сегодня состоялся один очень эмоциональный разговор, - поделился Тоцкий. - Который непосредственно касается тебя.
        Что ещё за разговор? На слове "эмоциональный" Лера уловила нотки сарказма.
        - Должен тебе его пересказать.
        ГЛАВА 62. БОЛЬШЕ НЕ НУЖНО
        Лера догадалась, что речь пойдёт о разговоре с Аленом. А кто ещё мог эмоционально беседовать с Яном о ней?
        - Сегодня днём ко мне в кабинет заглядывал Ольшанский, - подтверждая догадки Леры, начал рассказывать Тоцкий. - Он выглядел крайне… так скажем, взволнованным. С самого порога пошёл в наступление и заявил: "Я всё знаю!".
        - Что он знает? - озадачилась Лера.
        - Меня терзала та же мысль, - усмехнулся Тоцкий, - поэтому я задал уточняющий вопрос.
        - А он?
        - А он ответил, что ему известно, что дело идёт к внуку.
        - К внуку? - глупо переспросила Лера, хотя и с первого раза расслышала.
        - Ну, он выразился более прямо, - Тоцкий продолжал усмехаться. - Назвал вещи своими именами.
        Какими такими именами? Лера почувствовала, что щёки заливаются краской.
        - Но ведь мы не… - она начала подбирать слова, но они не подбирались. - С чего он взял?
        - Меня тоже интересовал этот вопрос. Мы несколько минут оживлённо и эмоционально беседовали, и в какой-то момент я догадался, в чём дело - Ольшанского перестали преследовать напасти.
        - Правда? - обрадовалась Лера.
        - Мне тоже было интересно убедиться в своей догадке, поэтому я у него это напрямую и спросил. Хотя понимал, что своим вопросом выдам, что подслушал его разговор с Корнелией.
        - А он?
        - Мы с ним ещё немного эмоционально побеседовали… и, в конце концов, выяснилось, что Алена действительно перестали преследовать напасти. Поэтому он и решил, что его магия успокоилась, так как дело идёт к внуку.
        - Выходит, наш спектакль сработал? - задумчиво выдала Лера.
        - Видимо, да. Согласись, мы играли очень реалистично. Особенно вчера, - его улыбка стала провокационной.
        Картины вчерашнего непрошено всплыли в голове. Кто б их просил? Вчера Лера с Яном настолько реалистично играли, что ещё чуть-чуть и слова Ольшанского о внуке могли бы оказаться пророческими.
        Но тогда получается, Корнелия права. Лера полагала, что ведунья кривит душой, заявляя, что избавить Алена от напастей может только брак Валерии и Тоцкого. Однако выходит, так и есть. Хорошо, что Лера треклятый договор помолвки не уничтожила. Тогда бы, наверное, напасти активизировались.
        - Получается, нам нужно продолжать спектакль, - пришлось признать Лере.
        - Продолжать и усиливать, - нагло заявил Тоцкий.
        Куда уж усиливать? Но ради благополучия отца, Валерия и не на такое способна. Она и с этим дурацким договором помолвки готова согласиться, уж если другого выхода нет.
        Они некоторое время ехали молча. Мысли Леры метались туда-сюда, но Тоцкий прервал метания, начав обсуждение предстоящей операции. Они долго согласовывали, как провернуть дело так, чтобы Корнелия раньше времени ни о чём не догадалась. Решили, что Лера должна что-то уронить, например монетку. Причём, уронить так, чтобы монетка откатилась в сторону Корнелии. Тогда появится повод подойти к ведунье вплотную. В этот момент Тоцкий отвлечёт её каким-то вопросом. А Лера капнет из пузырька ей на руку немного зелья правды. Должно сработать.
        Когда они подъехали к башне, Лера неожиданно разволновалась. Получится ли обхитрить ведунью? Может, они зря приехали?
        Тоцкий чувствовал её волнение. Пока поднимались вверх по винтовой лестнице, он крепко держал Леру за руку. Его дьявольское тепло успокаивало. К тому моменту, когда они открывали дверь комнаты Корнелии, Валерия уже чувствовала себя уверенно.
        - Я вас ждала, - ведунья встретила приветливо. - Садитесь.
        Лере было предложено кресло, Тоцкому - стул. Интересно, почему у ведуньи такой дефицит с удобными сидячими местами? В комнате достаточно места как минимум для четырёх кресел. Лера подозревала, что это неспроста. Но догадывалась, что спрашивать бесполезно. Вряд ли Корнелия поделится своими ведунскими секретами. Тут хоть бы выведать тайны, связанные с самой Лерой.
        Корнелия не смотрела на гостей - усиленно работала спицами. В этот раз она вязала дивное полотно - глаз не оторвать. Замысловатый узор включал нити разных цветов, и все они чудно переплетались. Лера не знала, какое назначение у полотна. Это будет платок, скатерть или покрывало? Но видно было, что работа подходит к концу. Узор был уже почти замкнут.
        Тоцкий глянул на Леру многозначительно: мол, пора начинать. Но ничего начать она не успела. Ведунья вдруг оторвалась от вязания и посмотрела на Валерию лукаво.
        - То, что у тебя в руке, оставь для себя и своего напарника. Стара я уже для подобных развлечений.
        У Валерии холодок пробежал по спине. Корнелия обо всём догадалась! Вот только не очень Лера поняла её вторую фразу. Для чего Корнелия стара? Какие развлечения она имеет в виду?
        Они обменялись с Тоцким непонимающими взглядами.
        - А вам, молодым, это как раз то, что надо, - продолжила мысль ведунья. Лере показалось, что она подмигнула Яну.
        Снова было совершенно не понятно, на что она намекает. Предлагает использовать зелье правды им с Тоцким? Чтобы пооткровенничать друг с другом? Может быть. Только всё равно не понятно, почему она называет это развлечением.
        - Зачем пожаловали? - Корнелия снова взялась за спицы.
        Мало было надежды, что она ответит на все вопросы без воздействия зелья, но попробовать стоило.
        - Корнелия, вы знаете, зачем меня младенцем разлучили с семьёй. Я знаю, что это сделала Гелена Ковальская. Но кто дал ей такое задание?
        - Задание дала я.
        Лера почему-то ждала именно такого ответа. И с этой минуты она почувствовала, что Корнелия расскажет всё как есть и без всякого зелья правды. Видимо, просто для Леры пришло время всё узнать.
        - Зачем вы дали ей такое задание?
        - Мы спасали тебя, девочка моя.
        - От кого?
        - Лучше сказать, от чего. Я редко исправляю ошибки людей, но в тот раз не могла не вмешаться.
        - Расскажите! - Лера невольно подалась вперёд.
        - Однажды ко мне обратилась красивая молодая женщина. Её магия была больна. Она чахла на глазах. Женщина просила совета, как вылечить магию.
        - Эта женщина - моя мать? - догадалась Лера.
        - Да.
        - Какой совет вы ей дали?
        - Вылечить её магию с помощью магии Ольшанских. Нужен был общий ребёнок.
        Знакомо. Не таким ли способом Корнелия предлагала Ольшанскому лечить его магию? Выходит, Лера - не плод страстной внезапно вспыхнувшей краткотечной любви, как она думала, а хладнокровно спланированный ход по спасению магии. Вернее, для Алена - это и была внезапная страсть, а вот для матери - холодный расчёт.
        - Да, девочка моя, ребёнок - не всегда желанное дитя любви.
        - Я слышу в ваших словах осуждение. Но вы же сами дали такой совет.
        - Я даю советы, но выполнять их или нет, а если всё же выполнять, то как, решаю не я.
        Что-то подобное Корнелия уже говорила. В своё время она дала Лере и Яну совет, как разорвать помолвку - подстроить поцелуй Леры с кем-то другим. И тоже при этом напустила тумана - мол, как поступить решать вам. И они решили - поцелуя не было.
        А вот Ольшанский всё же последовал совету Корнелии - попытался поженить Леру и Яна. Но действовал не в лоб. Он хотел, чтобы между ними вспыхнули настоящие чувства - подстраивал им романтические свидания. Тот ещё амур. А когда понял, что не выходит - отступил.
        Лера поняла, почему в словах Корнелии проскальзывали нотки осуждения по отношению к Лайлите. Она восприняла совет буквально. Она не попыталась построить отношения с Ольшанским, она не думала о семье для своего будущего ребёнка. Он был для неё просто решением проблемы с заболевшей магией.
        - Мир сложный, девочка моя. Настроен тонко, точно сбалансирован. Нельзя брать, не отдавая.
        Это она про Лайлиту?
        - Нарушишь баланс - будет ответный ход. Так тогда и случилось. В момент твоего рождения магия Ольшанских вылечила магию Лайлиты, но пострадала сама.
        - Тоже заболела и стала чахнуть?
        - Когда магия Ольшанских болеет, она не чахнет, - мягко усмехнулась Корнелия. - Напротив, хулиганит и шалит.
        - Её шалости должны были обрушиться на меня? - Лера начала догадываться, почему её разлучили с семьёй.
        - Да.
        - И вы это предвидели?
        - Предвидела. Я позаботилась, чтобы новорожденную малышку, как можно скорее переместили в немагический земной мир, где она будет в безопасности. Там заболевшая магия бессильна. Портал был создан в комнате, соседней с той, где у Лайлиты принимали роды. А мальчика, убедившись, что он не унаследовал магию Ольшанских, можно было оставить матери. Ему ничего не угрожало.
        Корнелия замерла, но буквально на мгновение, её спицы снова принялись вывязывать узор.
        - Нам не удалось перехитрить магию. Мы выиграли только время. Когда ты повзрослела, и твоя метка начала просыпаться, проснулась и родовая связь. Расшалившаяся магия по-прежнему не могла причинить тебе вред в немагическом мире, но зато по родовой связи нашла себе другую жертву - твоего отца.
        Так вот почему на Алена посыпались напасти. Картинка сложилась. Потом, дома, один на один с собой, Лера ещё не раз прокрутит в голове весь рассказ Корнелии, чтобы осознать, прочувствовать, уяснить все детали. Но в целом тайна казалась раскрытой.
        - Выходит, история повторяется? - это главное, что сейчас беспокоило Леру.
        Снова нужен ребёнок для лечения магии, только теперь уже Ольшанских.
        - Нет, история не повторяется. Сейчас всё по-другому. Круг замкнулся. Баланс восстановлен.
        Лера не сразу поняла, что имеет в виду ведунья. Но постепенно смысл сказанного начал проясняться. Действительно, сейчас всё по-другому. Ален, казалось, действовал так же, как Лайлита. Хотел через ребёнка вылечить магию. Так же, да не так. Ему было важно, чтобы ребёнок родился в любящей семье. Ален готов был и дальше терпеть напасти, когда пришёл к выводу, что между Лерой и Яном не возникло чувств.
        - Вселенский баланс восстановился, когда Ален отдал тебе договор помолвки. В тот момент его магия исцелилась.
        - Как в тот момент? - удивилась Лера. - Разве не от того, что дело идёт к внуку, его магия перестала шалить?
        Корнелия с улыбкой покачала головой.
        - Нет. Вспомни - он отдал тебе договор. А потом…
        - А потом официант чуть не пролил на отца кипяток…
        - И у тебя впервые получилось применить магию просто по желанию.
        - Да, я горячо желала предотвратить очередную напасть.
        - Последнюю напасть, девочка моя. Круг замкнулся.
        Лера сидела полностью очумелая. Её переполняла острая жгучая радость за отца, что он избавился от напастей. Хотелось расцеловать всех. И Корнелию, и Тоцкого. Кстати, насчёт Тоцкого… Леру вдруг накрыло неожиданное осознание: раз магия Ольшанского больше не будет шалить, выходит, им больше не нужно изображать счастливых жениха и невесту? Не нужно всего того, что предлагал Ян - ездить в оперу, проводить время в клубах, устраивать пикники. Им теперь, вообще, нет никакой необходимости встречаться. И документ о помолвке можно смело выбросить в мусорную корзину. Лера, ты свободна. Ты ведь этого хотела?
        ГЛАВА 63. НЕ ЧУЖИЕ
        Валерия заметила на себе вопросительный взгляд Тоцкого. Он хотел знать, готова ли она попрощаться с Корнелией и возвращаться домой. Казалось, он переживает, не слишком ли много информации обрушилось на Леру за один раз. Рассказ ведуньи и в правду слегка выбил из колеи, но уезжать рано. Нужно воспользоваться тем, что сегодня Корнелия готова отвечать на любые вопросы, и спросить всё, что Леру волнует. Нет никакой гарантии, что в другой раз ведунье снова захочется откровенничать.
        - Корнелия, а что насчёт моей земной мамы? Как я попала к ней?
        - Мы искали тебе хорошую мать, а нашли хорошего деда, - усмехнулась ведунья.
        У Леры на душе потеплело, стоило вспомнить о нём.
        - Он всегда мечтал о внучке, - Корнелия спустила пару петель и провязала их по-другому. - Это отдельная долгая история, но он действительно твой дед, правда, троюродный. Его прабабушка, родом из нашего мира. Когда-то давно сбежала в земной от проблем. Мы смогли уладить бумажные вопросы, чтобы твой троюродный дед и по земным документам считался твоим дедом.
        - Он любил меня. Очень, - светло улыбнулась Лера.
        - Я знаю.
        Горько, конечно, что Валерия не могла расти рядом с братом, рядом с родной матерью и отцом, но земной дедушка постарался заменить их всех.
        Корнелия ещё немного поработала спицами, а потом притормозила и ни с того ни с сего скомандовала Тоцкому:
        - Ступай. Я больше тебя не задерживаю. А ты, девочка моя, - она посмотрела на Леру с хитрецой, - ещё нужна мне.
        В глазах Яна вспыхнуло возмущение:
        - Я не оставлю её здесь одну.
        Корнелия восприняла протест спокойно. Как ни в чём не бывало вернулась к вязанию:
        - Поезжай. Перечить ведунье - себе дороже, - её глаза метнули в сторону Тоцкого недоброе предостережение. Но в следующее мгновение Корнелия чуть смягчилась и пояснила: - У меня гостья. Она хочет пообщаться с девочкой наедине.
        Лера насторожились. Кто это может быть? Бланка? Опять она наведалась к Корнелии? Наведаться-то могла, но вот желать разговора с Лерой вряд ли. Почему именно у ведуньи? Они прекрасно могли бы поговорить и в общежитии. Валерия, кстати, уже пыталась это сделать. Поблагодарила Бланку, что та поделилась предвидением, которое сбылось. Она как всегда была отстранённой и не очень приветливой, но всё же Лере показалось, что одногруппнице стало приятно, когда ей сказали искреннее спасибо.
        Да, Бланка точно ни при чём. Корнелия явно имеет в виду кого-то другого. Кого? По выражению лица ведуньи можно было догадаться, что речь о ком-то очень особенном. Догадка остро кольнула грудь. А вдруг это Лайлита? Лера знала, что она сейчас должна быть в другом мире. Но она ведь так же, как и Вилзорт, обладает портальной магией. У портальщиков как? Одна нога здесь, другая там.
        К тому же, сегодня Корнелия много говорила про Лайлиту. Наверняка, неслучайно. У ведуньи ведь ничего не бывает просто так. С каждой секундой уверенность, что догадка верна, крепла.
        - Поезжай, - снова гаркнула на Тоцкого Корнелия.
        - Мы вместе приехали и вместе уедем, - безоговорочно заявил он.
        - Всегда думала, что упрямство - это чёрта Ольшанских, а не Тоцких, - проворчал Корнелия. - Не беспокойся. Твою студентку к утру вернут в студгородок в целости и сохранности.
        Ян посмотрел на Леру. Он безмолвно спрашивал, чего хочет она. А у неё уже разогналось и бешено колотилось сердце. Она и хотела и не хотела увидеть мать. Нет, всё-таки хотела. Всё-таки очень сильно хотела этой встречи. Когда-то она всё равно должна была состояться, так пусть сейчас! У Валерии не было тёплых чувств к Лайлите. По сути, это чужой для неё человек, но… но она мама Вилзорта. Большого прыткого милахи-гризли. А его Лера успела полюбить.
        - Поезжай, - кивнула она Тоцкому.
        - Ты уверена?
        - Уверена.
        Ян поднялся и направился к выходу.
        - Отдай ему то, что держишь в руке, - велела ведунья, лукаво прищурившись. - Пусть забирает. Оно вам ещё пригодится.
        Лера вложила в руку Тоцкого флакончик с зельем. Раз уж Корнелия настаивает, то так тому и быть. Она ведунья - ей виднее. Может, действительно пригодится.
        Как только Ян вышел за дверь, Лера тут же спросила:
        - Кто ваша гостья? Лайлита?
        - Да, девочка моя. Она хочет увидеть тебя.
        Интересно, кто являлся организатором встречи? Это инициатива ведуньи - свести мать и дочь вместе? Или, наоборот, Лайлита обратилась с просьбой к Корнелии дать возможность повидаться с дочерью?
        - Она просила меня об этом сама, - будто прочитав мысли Леры, поведала Корнелия.
        Она отложила вязание и поднялась.
        Лера думала, что это очень правильно, что встреча с матерью произойдёт у Корнелии, в этой тихой, тёплой, уютной комнате, в которой вечно царит полумрак, в которой ведунья ловит образы и вплетает их в своё пёстрое полотно.
        - Не будь к ней слишком строга, девочка моя, - Корнелия направилась к двери в смежную комнату.
        Лера удивилась, что ведунья просит за Лайлиту. Не она ли осуждала её поступки час назад?
        - Людям свойственно ошибаться. Но дай ей шанс. Знай, - Корнелия мягко улыбнулась, - твой отец не будет до конца счастлив без неё.
        Да Валерия, в общем-то, и не винила Лайлиту. Это у отца должны быть к ней вопросы. А в чём её вина перед Лерой? Она ведь не знала о дочери. Она бы, возможно, была замечательной матерью, будь у неё такая возможность.
        Корнелия скрылась в смежной комнате. Несколько минут ничего не происходило. Напряжение росло. Но вот послышался звук шагов и в дверном проёме появился силуэт. Первое впечатление - шикарная женщина. Жгучая брюнетка в красном. Высокая, красивая, статная, величественная, холодная. Лера не заметила внешнего сходства с собой. А вот Вилзорт унаследовал много её черт.
        Лайлита вошла в комнату и села на стул, который четверть часа назад занимал Тоцкий. Её движения казались совершенными. Вилзорт рассказывал, что в их мире она статс-дама королевской свиты. И это заметно. Манеры безупречны.
        Они молча смотрели друг на друга. Изучали. Такой ли Лера представляла мать? Немного проще, немного естественнее, немного непосредственнее.
        - Валерия…
        Голос Лайлиты оказался приятным, глубоким и ровным, на удивление, не холодным (хотя от ледяной красавицы, ждёшь ледяного тембра), и даже успокаивающим. Неожиданно Лера расслышала знакомые нотки, что-то родное, будто когда-то этот голос она уже слышала. Хотя она ведь действительно его слышала. Но неужели в глубинах памяти сохранилось то, что запечатлелось ещё до рождения?
        - Ты красивая, Валерия…
        Лера гадала, какую фразу Лайлита скажет первой. Не ожидала, что такую.
        Она смотрела и смотрела на неё, не отрывая взгляда.
        - Хочу представить, какой ты была в детстве… совсем маленькой девочкой, - её голос дрогнул. - Я не видела тебя даже новорожденной. Тебя сразу забрали, - в уголках её красивых глаз собрались слёзы.
        В Лере шевельнулось что-то ответное. В груди заныло.
        Лайлита смахнула слезинки торопливым жестом. Пальцы дрожали. Лера догадалась, она не привыкла показывать слабость. В её арсенале не было заученных безупречных движений для вытирания слёз. Сильным женщинам оно без надобности - у них не бывает слёз.
        - Ты красивая. Очень похожа на отца. У тебя его зелёные глаза…
        Лера думала, что эта холодная женщина с идеальными манерами будет казаться ей далёкой непонятной и посторонней. Но нет, не посторонняя. Она заговорила об Алене, и сразу почувствовалась связь с ней через него.
        Её рука потянулась, чтобы коснуться руки Леры. Лайлита сделала это с опаской, будто боялась, что дочь отпрянет. Лера сама боялась, что отпрянет. Но нет, прикосновение не было неприятным.
        Они просидели так бесконечно долго. Привыкали друг к другу. Ещё не мать и дочь, но уже не чужие…
        ГЛАВА 64. ТОТ, КОТОРЫЙ СВЁРНУТ В ТРУБОЧКУ
        Лера лежала на кровати с закрытыми глазами, но не спала. Прокручивала в голове прошедшей день, полный неимоверных событий. От самого начала до конца. До того момента, когда она увиделась с матерью. Они долго сидели, глядя друг на друга. Больше молчали, чем говорили. Они потеряли счёт времени. Похоже, Корнелии это надоело, и она решила намекнуть, что гостьям пора. Она принялась играть на виолончели. Сначала звук был едва различим, будто раздавался издалека, но постепенно становился всё громче и громче. И не осталось никаких сомнений, что виолончель приведена хозяйкой в действие в соседней комнате. Может, Валерии только показалось, но Корнелия специально выбрала не самую благозвучную и умиротворяющую мелодию, а лучше сказать, достаточно назойливую, чтобы Лере и Лайлите захотелось поскорее убраться. Как говорится, погостили, пора и честь знать.
        Лайлита предложила Лере ускорить возвращение в студгородок, воспользовавшись порталом. Для того, чтобы переместиться в пределах одного мира, да ещё и на небольшое расстояние, нужно не так и много магической энергии. Лайлите должно было хватить, хоть её резерв ещё не восстановился полностью.
        Для Леры это был первый опыт портального перемещения. Она во все глаза смотрела, как действует мать. Лайлита стряхивала магию с кончиков пальцев, примерно так же, как это делает Лера, только эффект был совсем другим. Магия слетала лёгкими, едва заметными облачками, клубилась, сгущалась, образуя плотную туманную завесу.
        Лера знала, что это и есть портал. Уже видела что-то подобное, когда к ней в ванную комнату переместился Вилзорт. Она почувствовала лёгкое волнение перед тем, как вступить в густые клубы пара. Мать держала её за руку.
        - Просто глубоко вдохни. Неприятных ощущений не будет, - пообещала она.
        Они синхронно сделали шаг. Ощущения были действительно скорее приятными. На пару мгновений земля ушла из-под ног. Как в скоростном лифте, когда он резко трогается вниз, или на американских горках в самой высокой точке. Невесомость. Леру связывала с реальностью только рука матери, крепко сжимающая её руку.
        Хватка ослабла, когда Валерия почувствовала под ногами твёрдую поверхность. Она вышагнула из клубов пара и… обнаружила себя в своей общежитской ванной комнате. Почему портал привёл именно сюда? Как и у брата. Видно, магия выбирает самую безопасную точку, и ванная ей кажется именно такой.
        - Сегодняшней ночью мне нужно ещё кое с кем повидаться, - сказала Лайлита, прощаясь.
        Она шагнула в ещё не растаявший туман и исчезла. К кому это она? К Вилзорту? Вряд ли мать захочет будить его посреди ночи. Скорее, к Ольшанскому. Почему Корнелия сказала, что отец не будет до конца счастлив без Лайлиты? Ален её любит? А она?
        Разве можно уснуть, когда тебя терзают болезненные вопросы, а воспоминания о пережитом дне стоят перед глазами, как живые? Лера оставила попытки заснуть. Вместо этого достала из тумбы книгу настоятеля башни. Чтение - прекрасный способ унять волнение. Она ведь так и не дочитала роман Вилзорта. Там ещё оставалось около двадцати глав.
        Это были мини-истории о постояльцах башни, которые по разным причинам просили у настоятеля временного убежища или просто останавливались проездом. Главы шли не в хронологическом порядке, а согласно неведомой логике, понятной только самому старцу. Но Лера всё же догадалась, в какой последовательности расположил их настоятель - в порядке возрастания значимости. В конце - были наиболее запоминающиеся, наиболее волнующие. А самой последней шла история, которая запала Вилзорту в душу больше всего.
        Однажды, когда он был ещё достаточно молод, к нему на постой попросилась юная красавица. Она представилась ему… виолончелисткой Кетрин. Сказала, что колесит по княжеству с гастролями.
        Вилзорт всегда пускал гостей на постой, не требуя платы, а тут в него словно бес вселился - он запросил, чтобы виолончелистка расплатилась, сыграв для него. Она не стала перечить - сказала, что даст для настоятеля целый концерт.
        Это был необычный концерт. Одна исполнительница и один зритель.
        …Она играла на виолончели в пустом зале. Играла только для меня. Низкие звуки старинного инструмента завораживали. Я раньше никогда не замечал, что виолончель похожа на красивую женщину. Её плавные изгибы так чувственны, так безупречны.
        Они были словно одно целое - виолончелистка и её поющая подруга, покоряющаяся умелым движениям смычка.
        Я слушал, замирая. Никогда ни до ни после я не был так заколдован музыкой. Блаженство. Чистое неземное запредельное…
        Я не знал, что в руках виолончелистки не просто виолончель, а древний артефакт. Звуки оплетают тебя, проникают внутрь, заставляют сердце раскрыться. Ты виден ей, как на ладони. Твои помыслы, твои чувства, твоя жизнь. Это ведунский инструмент. С помощью него ведуньи учатся понимать людей и понимать жизнь. Видеть прошлое, настоящее и будущее…
        Я узнал об этом много позже, но не был огорчён. Напротив, тот концерт начал казаться мне ещё больше наполненным смыслом. Я бы и снова открылся для неё только ради одного того, чтобы ещё раз услышать её божественную игру. Но суждено ли нам когда-нибудь увидеться снова?..
        Да почему ж не суждено?! Лера закрыла книгу абсолютно уверенная, что виолончелистка Кетрин и ведунья Корнелия - это одно и то же лицо. Она встала с кровати и под светом настольной лампы начала писать благодарственное послание Вилзорту. Во-первых, выразила восторг по поводу того, насколько интересна книга. Во-вторых, осторожно, но настойчиво попросила подумать его о том, чтобы напечатать роман внушительным тиражом, а в-третьих, как бы невзначай рассказала, что героиня его романа очень напоминает ей ведунью из башни на окраине столицы, у которой Лере приходилось бывать.
        Она надеялась, что после её намёка Вилзорт найдёт дорогу к своей виолончелистке и ему удастся ещё раз (а может и не раз) послушать, как играет Корнелия.
        - ??????????????
        Написание послания удивительным образом умиротворило Леру. Она наконец-то почувствовала, что её клонит в дрёму. Вернулась в кровать и мгновенно уснула.
        Сколько времени она проспала? Часов двенадцать, не меньше. Когда проснулась, солнце било в окно прямыми лучами, как в полдень. Первой мыслью было - проспала. Почему Тереса не разбудила? У неё способность и мёртвого с постели поднять, если речь о том, чтобы не опоздать на занятия.
        Лера подскочила, как ошпаренная. И только в этот момент вспомнила, что сегодня же выходной. Уф! Можно даже лечь и ещё поспать. Но спать уже не хотелось. Она слышала оживлённые голоса одногруппников, раздающиеся, судя по всему, из общей комнаты. Завтракают и что-то обсуждают. Любопытство заставило мгновенно привести себя в порядок и присоединиться к ним.
        Как оказалось, они не завтракали, а уже обедали. В полном составе, не считая Бланки. Почему она всегда отрывается от коллектива? И пусть отличницы не было, зато состав был расширен Златой.
        - Лерочка, проснулась, - обрадовалась она.
        - Я так понимаю, тебе не суп, а кофе? - подтрунила Тереса, подвигая кофейник к Лере поближе.
        - Поздно вчера заснула? - сочувственно поинтересовался Филипп. - Ты если что обращайся. У меня чаёк есть дремотный. С цветами и плодами сон-травы.
        Лера благодарно улыбнулась. Но с дремотным чаем она, пожалуй, пока повременит.
        - А мы тут обсуждаем, как бы нам Злату в турнирную команду включить, - ввёл в курс дела Марчел. - Она хочет с нами.
        - Очень хочу, - кивнула кудрявой головой сестра. - Так хочу, Лерочка, так хочу. Но я всего лишь вольный слушатель. Кто ж мне разрешит участвовать в турнире?
        Суета последних дней совсем выбила у Леры из головы, что на завтра назначено первое состязание студенческого турнира. Команды давно сформированы и утверждены. Добавить нового участника практически нереально, даже если он студент, а не вольный слушатель. Но как же было бы здорово, если бы всё-таки получилось. Лера видела, насколько сестра горит желанием. И не только она.
        - Может, попробовать поговорить с Тоцким-младшим? - предложила Тереса. - Однажды он уже разрешил Злате стать вольным слушателем. Может, и в турнире участвовать позволит?
        - Это хорошая идея, - оживился Марчел. - Думаю, надо пойти к нему всей группой. Прямо сейчас. Завтра будет поздно.
        - Я ходить, - проявил солидарность Муачо. - Золотой девочка в команде - удача, - на его лице расцвела широкая белозубая улыбка.
        - Сегодня выходной, - с досадой напомнила Моника. - Преподавателей нет на месте.
        - Есть, - возразила Тереса. - По крайней мере, с утра были. Когда я возвращалась в общежитие со спортивной площадки, видела, как оба Тоцких заходили в административный корпус.
        - Значит, нужно поторопиться, - по-деловому заметил Лем. - В выходной день они могут покинуть рабочие места гораздо раньше, чем обычно.
        - Логично, - похвалила Тереса и тут же отдала команду: - пять минут на сборы и выходим.
        - Правильно, - поддержала старосту Лера. - Надо идти. Вы - к Тоцкому-младшему, а я беру на себя разговор с Тоцким-старшим. Будем атаковать по всем фронтам.
        Говорила она бодро и залихватски. А в груди - смятение. Она ещё не виделась с Яном после того, как выяснилось, что их помолвка стала не нужна. Они теперь просто ректор и студентка. Всё вернулось к нулевой точке отсчёта.
        В кармане завибрировал мобильный кристалл. Лера вышла из общей комнаты в коридор, чтобы прослушать сообщение. От Тоцкого. Лёгок на помине. Она приложила руку к шершавой поверхности. Кристалл показался горячущим.
        - Валерия, жду вас в своём кабинете, - ректорский безапелляционный тон. - Захватите договор… - пауза. - Тот, который свёрнут в трубочку…
        ГЛАВА 65. НЕ СМЕЙ!
        Как и велела Тереса, вся группа буквально через несколько минут была готова отправиться в административный корпус отстаивать право Златы участвовать в турнире. Даже Моника умудрилась успеть до дедлайна - и переоделась, и прихорошилась.
        Дружной командой одногруппники вышли из общежития. Лера шагала впереди всех, решительная, энергичная и напористая - настроенная на категоричный и бескомпромиссный разговор с Тоцким. Она будет просить за сестру о включении её в команду, и она будет выяснять, зачем и почему была вызвана в его кабинет в такой, можно сказать, ультимативной форме.
        - Лерочка, мне столько всего нужно тебе рассказать, - Злата пристроилась шагать рядом. - Ой, ты, наверное, даже не поверишь.
        Она сияла ярче осеннего золотого солнца. Видно было, что у неё действительно сенсационная новость.
        - Представляешь, папа уже знает про Вилзорта! Но не думай, это не я ему рассказала. Они сами собой встретились. Отец зашёл в аптеку купить средство от пятен, а там…
        Злата начала взахлёб рассказывать, как Ален и Вилзорт совершенно случайно оказались в одном месте в одно время. Событие потрясающе невероятное. Лере сразу передался жизнерадостный настрой сестры.
        - Я сначала услышала эту историю от Вилзорта, а потом от отца, - Злата лучезарно улыбалась. - Лерочка, всё получилось в сто раз лучше, чем мы думали. Они не просто поладили, они уже и планы какие-то совместные строят. Папа так счастлив.
        Лера почувствовала острое желание увидеть их вместе - отца и сына. Напитаться такими же эмоциями, как у сестры. И что-то ей подсказывало, что желание вскорости исполнится.
        - А ещё, Лер, представляешь, я кое-что поняла… про дьера Энтони.
        - Энтони? - Валерия опешила от неожиданной смены темы разговора.
        - Да. Вчера вечером мы с Вилзортом много разговаривали. Про отца и не только. Обо всём на свете. Разговор зашёл об академии, в которой он учится, и как-то незаметно перетёк на однокурсников, в частности на Габриелу.
        - Мне он тоже про неё рассказывал, - кивнула Лера. - Это она, благодаря своему дару, смогла понять, что у него есть сестра-близнец.
        - Когда он говорил о ней, - продолжила Злата, - мне не давало покоя чувство, будто я её знаю. Вернее, не столько её саму, сколько её историю. Она сбежала от кого-то, прячется. У неё была несчастная любовь. Большое разочарование. Мне это всё что-то напоминало. Я попросила Вилзорта описать Габриелу, и картинка сложилась. Представляешь, это оказалась девушка из моего видения. Помнишь, в кабинете дьера Энтони я увидела недавний слой прошлого? Сцену расставания. Чувственную и грустную. Я уверена, что это с ней дьер Энтони и расставался, с Габриелой.
        Вот мир тесен. Вернее, миры. Неужели невеста Энтони, с которой они по непонятной причине расстались, прячется от него в академии, в которой учится Вилзорт?
        - Я тоже очень удивилась совпадению, - догадалась Злата о ходе мыслей сестры. И перейдя на шёпот, поделилась сомнениями: - Лер, я теперь не знаю, нужно ли рассказать дьеру Энтони, где ему искать его сбежавшую невесту. Мне показалась, у него были к ней сильные чувства.
        Это сложный вопрос. Неизвестно, почему они расстались. У Габриелы были какие-то веские причины. В таких делах нужна деликатность - лучше не вмешиваться. Хотя, с другой стороны, мужчина имеет право бороться за свою любовь. Может, стоит ему помочь?
        - Не смей, понял?! - чей-то очень тихий, но импульсивный возглас заставил отложить на время размышления об Энтони и покрутить головой в поисках источника звука.
        Тереса и остальные одногруппники сильно отстали. Оно и понятно - эмоциональный разговор заставил Валерию со Златой вышагивать быстро. В этот момент они как раз проходили мимо спортплощадки. А она не пустовала. На одном из тренажёров Лера заметила Кацпера. Это её не сильно удивило. Он вечно здесь отирается. Несмотря на все свои злоключения, несмотря на то, что был проучен, он всё равно считает площадку своей.
        А вот того, кто стоял недалеко от Кацпера, Лера не ожидала здесь увидеть - Бланка. Она была взъерошенной и разгорячённой, будто только что проделала серию тяжёлых упражнений. Странно. Отличница никогда не проявляла особого интереса к спорту.
        Они оба: и Кацпер, и Бланка смотрели друг на друга негодующе и запальчиво, никого вокруг не замечая.
        - Не смей! - процедила сквозь зубы Бланка.
        О чём это она?
        То, что произошло дальше, лишило дара речи. Отличница тряхнула кистью - в точности, как это делает Лера. Один в один. Как под копирку! В то же мгновение раздался громкий зловещий металлический скрежет и тренажёр, на котором сидел Кацпер, погнулся.
        Он выругался и с досадой стукнул кулаком по железяке. Видимо, силу удара не рассчитал - взвыл от боли.
        Бланки уже и след простыл, а к спортплощадке бежали со всех сторон студенты. И первыми были на месте Тереса и одногруппники. Они смотрели непонимающе. В их взглядах Валерия читала немой вопрос: что произошло? Она бы с удовольствием ответила, если бы для начала кто-нибудь ей самой объяснил, что это сейчас было? У Бланки, что, магия Ольшанских? Как такое может быть?! Почему у неё получилось сделать в точности то, что делала Валерия? Крушить тренажёры - это, вообще-то, Лерина прерогатива. И потом, насколько она поняла, у Бланки же совсем другой дар - дар ведуньи.
        - Злат, ты видела?
        В глазах сестры, расширившихся до размера блюдец, светилось сплошное недоумение.
        Кстати, один раз уже такое было. Когда-то Кацпер оказывался зажат тренажёром не по вине Леры. И ведь виновник инцидента так и не был найден. И сам Кацпер тоже не назвал обидчика. Так может, в тот раз, как и сейчас, это было дело рук Бланки?
        Гул студенческих голосов неожиданно как по команде стих. Лера догадалась почему. Она развернула голову и увидела приближающегося к спортплощадке Тоцкого.
        Дежавю… Когда-то такое уже случалось. В первый день появления Леры в академии. Воспоминания нахлынули волной. Тогда она, новоиспечённая набедокурившая студентка, столкнулась лицом к лицу с гневом грозного ректора.
        Она уже и забыла, как Ян непередаваемо неотразим в гневе. Как по-особенному горят его злющие тёмные глаза, как угрожающе сдвигаются брови, образуя складку на лбу, как наэлектризовывается пространство вокруг.
        И вся эта наэлектризованность, все эти громы и молнии предназначались персонально ей.
        Тоцкий остановился в шаге от Леры. Горячий и бурлящий. Невыносимо захотелось оказаться с ним, таким заведённым и доведённым до белого каления, один на один. Она всеми силами пыталась сохранить спокойствие, но сердце разгонялось всё быстрее и быстрее.
        И что ей делать? Оправдываться, что она ни при чём? Сдавать Бланку? Нет, Лера предпочитала тактике защиты тактику нападения.
        - Дьер й-Ян, - она вскинула голову и воинственно расправила плечи, - вы вызывали в свой кабинет? Тогда пройдёмте. Я захватила то, что вы просили.
        ГЛАВА 66. АМЕТИСТ ТОЦКИХ
        Валерия зашла в кабинет вслед за Тоцким решительно и безоглядно. Грудь жгло предчувствие, что как только они с Яном останутся один на один, что-то произойдёт. Что-то горячее, взрывоопасное и вопиющее. Что-то кардинальное и неотвратимое. Что-то такое, что… может, лучше сбежать?
        Бежать было поздно. Стоило Лере переступить порог, как Тоцкий закрыл дверь, отрезая ей пути к отступлению. Его глаза ещё больше потемнели, только теперь их блеск был не столько гневным, сколько довольным и злокозненным. В них читалось: попалась, птичка?
        - Садитесь, - он пододвинул ей стул.
        Ага, Лера сядет, а он начнёт вести воспитательную работу? Строжиться и возмущаться по поводу покорёженного тренажёра? Тогда уж лучше остаться в вертикальном положении.
        На её стоячий протест Тоцкий ответил тем, что тоже не стал садиться. Они воинственно смотрели друг на друга. Лера ждала, что сейчас на неё обрушится назидательная речь, призванная объяснить, как нехорошо, когда студенты нарушают правила и дисциплину. Но Тоцкий пока не проронил ни слова. Молчащий Тоцкий ещё опаснее, чем назидающий. Стоит тут, сверкает глазами, электризует. Грозный строгий ректор, красивый до невозможности. Явно ведь что-то затевает.
        - Дьер Ян, почему вы молчите? Проводите среди меня воспитательную работу! - на всякий случай потребовала Лера.
        - А я потому молчу, Валерия, что думаю, какое бы взыскание на вас наложить, - его улыбка вышла коварной и провоцирующей. На что-то намекающей. В общем, ректор не должен так улыбаться студентке. - Учитывая всю тяжесть вашей вины, думаю назначить десять, нет, двенадцать часов отработки - по два часа в день. Всю следующую неделю, не планируйте никаких дел. Сразу после занятий - в мой кабинет. Я буду назначать вид отработки.
        Тоцкий снова сделался довольным и даже каким-то зловредно мечтательным. Видимо, придумывает, что бы такое изуверское назначить в качестве отработки. Какое коварство!
        - То есть вы даже не допускаете мысли, что в инциденте нет моей вины? - возмутилась Лера. - Это не педагогично!
        - Мне приходится отключать в себе педагога, когда дело касается вас.
        - Почему?
        - Потому, что мне досталась самая невыносимая невеста.
        Ах так? Невыносимая?
        - А ничего, что я никакая не невеста? - парировала Лера.
        Она инстинктивно начала скручивать в трубочку и без того изрядно помятый документ.
        - Кстати, будьте добры, передайте мне договор, - Ян потянулся к бумагам, которые Лера терзала в руках.
        - Чего это?
        Она не отдаст документ. Однако Тоцкий уже успел ухватиться за край. Они азартно и экспрессивно попытались отвоевать бумаги друг у друга, перетягивая туда-сюда. Пока листы с весёлым треском не порвались.
        С секунду Лера и Тоцкий недоумённо смотрели на половинки листов в своих руках. Но Лера пришла в себя первой.
        - Что и требовалось доказать, - злорадно заявила она. - Я вам не невеста. Документа больше нет.
        - Пока нет, - невозмутимо произнёс Тоцкий.
        Он сел за свой стол, достал лист бумаги и, демонстративно обмакнув перо в чернильницу, начал что-то писать.
        - Что значит "пока"? - насторожились Лера. - Что это вы пишете?
        - Составляю текст нового договора помолвки, - нагло заявил он. - Нижеподписавшаяся Валерия Ольшанская, берёт на себя обязательство… - начал он диктовать сам себе и сам же под свою диктовку записывать, - …стать супругой ниже подписавшегося Яна Тоцкого, - он снова обмакнул перо в чернила, продолжая нагло улыбаться, - и родить ему трёх… хотя нет, я же люблю детей… семерых наследников.
        Валерия задохнулась от этого вопиющего неслыханного нахальства. Договор он составляет. Ну, хорошо. Тогда Лера за себя не отвечает. Она тоже кровожадно улыбнулась и тряхнула кистью. В ту же секунду чернильница на столе Тоцкого с оглушительным хлопком взорвалась. Три раза ха!
        Когда-то Лера уже проделывал этот фокус. Только в прошлый раз получилось непроизвольно, а сейчас целенаправленно.
        Чернильное пятно растекалось по бумаге. Тоцкому пришлось применять магию, чтобы ликвидировать последствия.
        - Талантливая мне досталась невеста, - похвалил он. - Этот талант ещё бы и в мирное русло.
        - Я не невеста! - Лера лёгким движением кисти подбросила в воздух бумаги.
        Они кружили по всему кабинету. Фееричная картина. Тоцкий едва успевал ответной магией сдерживать от взлетания в воздух более тяжёлые предметы.
        - Я вынужден сменить тактику, - предупредил он.
        Одним молниеносным прыжком Ян выбрался из-за стола и подскочил к Лере. Его движения и дальше были стремительными. Он притянул её к себе с ураганным напором. Она испугаться не успела. Не успела моргнуть, не успела ахнуть, не успела набрать побольше воздуха в лёгкие. А он бы ей пригодился. Потому что в следующее мгновение её погрузили в затяжной поцелуй.
        Голова закружилась и затуманилась. Мир поплыл. Ян хотел её нейтрализовать? Она полностью нейтрализована. Чувства обострились и сконцентрировались на том, что происходило между ними. Он начал настойчиво, у него была цель, но он, как и она, увлёкся, и забыл о цели. Они целовались вопиюще долго - вечность. Не могли насытиться друг другом.
        - Почему с тобой всё всегда не по плану? - возмущался он и снова целовал. - Ты меня спровоцировала. Всё должно было быть не так.
        - А как?
        - Я собирался порвать документ помолвки на твоих глазах. Эффектно, на мелкие кусочки.
        Она ощутила, как его губы растягиваются в ироничную улыбку.
        - Я собирался сказать красивую пафосную фразу, что этот документ о договорном браке не стоит и ломаного гроша. А дальше… - Ян, наконец, нашёл в себе силы отстраниться. - …дальше я собирался сделать тебе предложение.
        У Леры волнением сковало грудь. Ян собирался сделать ей предложение?
        - Эффектно порвать договор у меня уже не получится, с этим мы справились совместными усилиями. Зато вторая часть плана вполне осуществима.
        Ян вынул из кармана бархатную коробочку. У Леры дыхание перехватило. Бесконечно красивый мужчина, её ректор, с бархатной коробочкой в руках - оказывается, это самая волнующая картина, какую можно только представить.
        - Здесь обручальное кольцо, - он открыл коробку. - С особым камнем. Аметист Тоцких. Артефакт-оберег.
        Кольцо выглядело утончённо и изящно - ободок из жёлтого металла и синий огранённый камень.
        - Я хочу. Очень сильно хочу, чтобы ты стала моей невыносимой невестой, - тёмные глаза смотрели прямо в глаза. - Ректор не должен испытывать чувства к студентке. Это не педагогично, но я испытываю. Мне кажется, они родились, ещё когда первый раз увидел тебя.
        Предательское сердце забилось бешено - миллион ударов в минуту. Оно билось где-то в горле и в ушах. И не получалось вдохнуть полной грудью. Лера понятия не имела, что она настолько сентиментальная. Что ей так важно было услышать эти слова. Что они её так тронут, так ошеломят, так убьют и воскресят.
        - Ты согласна стать моей невестой?
        ГЛАВА 67. СКВОЗНЯКИ - ДЕЛО НЕПРЕДСКАЗУЕМОЕ
        Согласна ли Лера?
        Тёмные глаза напряжённо ждали ответа…
        Она пыталась включить мозг. Ей нужен был здравый смысл и логика. Это ответственное решение. Может не надо спешить?
        Бум… Бум… Бум… Сердце кувалдой билось о грудную клетку, не давая думать.
        Если Лера скажет "да", это будет означать, что она приняла этот мир, как родной. Это будет означать, что она согласна остаться здесь, забыть о своём плане вернуться домой после окончания академии.
        Она готова?
        Бум… Бум… Бум… Грудь ломило от неистового исступлённого сердцебиения. Что ж ты, сердце, так ошалело? Почему рвёшься из груди? Чтобы Лера послушала тебя? Твоих подсказок? Твоих шальных команд?
        Глупое-глупое сердце. Да разве можно отказать такому мужчине? Разве Лера смогла бы? В нём встроено что-то такое, чтобы её тянуло к нему как магнитом, чтобы рядом с ним она вскипала. Что ей делать в земном мире, если там не будет его? На кой чёрт ей такая свобода? Она чувствует себя свободной только когда он в пределах видимости. А ещё лучше, когда он почти в плотную. Как сейчас…
        Его тёмные глаза терпеливо ждали. Терпеливо? Какой там! Они требовали "да". Умоляли и угрожали. Типа: только попробуй сказать "нет", назначу десять, нет, двадцать часов отработки. И вообще, я - ректор, а ты - студентка, должна слушаться. И, кстати, что бы ты ни ответила, я всё равно буду добиваться тебя, и поверь, рано или поздно добью. Такой добьёт. Лера не сомневалась…
        Она уже знала, что ответит. Почему же молчит? Зачем мучает его? Она видела, какое мучение доставляет ему каждая секунда её молчания. И это было лучшим доказательством, как она любима и желанна. Ох, Лера, ты попала. Любовь такого мужчины - это твой личный упоительный армагедон.
        - Я согласна стать твоей невыносимой невестой, й-Ян.
        Она наслаждалась его реакцией на свои слова. Он резко втянул воздух, зрачки расширились, а на лице появилась улыбка. Вообще-то, серьёзный момент. Он, кажется, старался справиться со своими губами, чтобы они не плыли в разные стороны, но не мог. Довольная улыбка не сходила с лица. Счастлив. Адски счастлив.
        Он наклонился к ней для поцелуя. Они легонько коснулись губами. Именно коснулись. Это и поцелуем-то назвать сложно. Мало! Лера издала недовольный нечленораздельный звук. Но Ян к её протесту остался равнодушен. Он отстранился для более важного дела, чем поцелуи.
        - Руку, невеста, - потребовал он.
        На Лерин безымянный палец надели кольцо. Золотой ободок с аметистом Тоцких. Его губы при этом нагло прошептали:
        - Моя.
        Собственник.
        И вот теперь, когда Лера была окольцована, Ян решил плотно заняться поцелуями. Она обвила его шею руками и тоже нагло прошептала:
        - Мой.
        Они так увлеклись друг другом, что не сразу услышали звуки шагов и голоса, раздающиеся из коридора. Их привёл в чувства только стук в дверь. Он был таким резким и настырным, что мёртвого бы поднял на ноги.
        Лера и Ян отстранились друг от друга. Они дышали часто и прерывисто, и он при этом ещё умудрялся ругаться и сыпать проклятиями в адрес того, кто посмел помешать. Лера была с ним согласна, вот только… вообще-то, это рабочий кабинет ректора и посетители имели полное право желать аудиенции.
        Тоцкий ещё немного повозмущался, но всё же вынужден был, вернув голосу ректорскую строгость, произнести:
        - Входите.
        Лера тоже постаралась придать лицу невозмутимости. И правильно сделала, потому как в кабинет зашёл, если не сказать ворвался, Тоцкий-младший. Причём, он был не один. За ним втиснулась вся Лерина группа под предводительством Тересы.
        - Дьер Ян, - не успев переступить порог, начал Энтони. - мне доподлинно известно, что Валерия не виновата в инциденте…
        Ого! Вот у Леры друзья! Уже успели Тоцкого-младшего настропалить заступиться за неё.
        - …поэтому просим не наказывать Валерию, - смело выступила вперёд Тереса, - …ой, - она ошарашено посмотрела по сторонам, - или вы уже наказали?
        Не только староста, но и остальные, с нескрываемым удивлением осматривали кабинет. Разбросанные кругом бумаги и мелкая канцелярия создавали впечатление, что тут только что произошло побоище. Лера чувствовала, что и вид у неё был таким, будто она была самой непосредственной участницей этого побоища - красная, растрёпанная, запыхавшаяся.
        - Сквозняк, - не моргнув глазом пояснил Тоцкий.
        У одногруппников лица оставались вытянутыми, зато Энтони, напротив, повеселел.
        - Сквозняки - дело такое, - Лере показалось, он подмигнул брату, - непредсказуемое.
        - Я разберусь с инцидентом, - заявил Тоцкий. - И накажу виновных. На Валерию, если она ни при чём, взыскания накладывать не буду.
        У Тересы радостно блеснули очки - отбила подопечную от гнева ректора.
        - Все свободны, - скомандовал Тоцкий. - А вы, Валерия, задержитесь. Наш разговор не закончен.
        Лера видела, как он жаждет поскорее продолжить их "разговор". Но Тереса и её команда с места не сдвинулись. Валерия догадывалась почему. Перед ними ещё одна задача - добиться разрешения включить Злату в турнирную команду.
        А эту часть задания Лера, между прочим, обещала взять на себя. И она не собиралась отступать. Она взглядом и мимикой подала Тересе сигнал, что, мол, всё под контролем. Лера помнит, что взяла обязательство обработать Тоцкого.
        Тереса расшифровала посыл. Она поняла, что Лера знает, что делать. Вся команда тут же ретировалась. Энтони тоже исчез. Валерия и Ян остались одни.
        - У тебя внушительная группа поддержки, - хмыкнул он, приближаясь. - На моей памяти не было таких массовых актов в защиту студентки от ректорского гнева.
        Лера победно улыбнулась.
        - Да, у меня много верных друзей.
        - Ладно студенты, но как ты из Энтони сделала борца за права попранных? - Ян сделал ещё один шаг в её сторону.
        Он всем видом показывал, что хочет продолжить с того места, на котором они остановились, но Лера перехватила инициативу.
        - Они приходили не только заступиться за меня. Мы все хотим, чтобы ты позволил включить Злату в турнирную команду.
        - Злату? - Ян приблизился вплотную. Его горячие ладони легли на плечи. - Она же не является студенткой.
        - Так сделай её студенткой!
        Слова прозвучали воинственно и экспрессивно.
        - Приказываешь ректору? - Ян хищно улыбнулся. - Ай-ай-ай, какое нарушение субординации! - его руки начали нагло расстёгивать пуговицы на её кофточке. - Какая непростительная дерзость!
        Он стянул с неё кофту, обнажая плечи и шею. И там, где только что были его руки, она почувствовала его губы.
        Чёрт! Как заводит! Но Лера держалась.
        - Ян, у неё способности. Проснулась магия. Она проявила себя добросовестной и ответственной в качестве вольного слушателя, значит, и студенткой будет прилежной…
        Последние слова были больше похожи на ахи. Тоцкий продолжал мучить её шею поцелуями. Тело предательски отзывалось - наливалось приятной напряжённой тяжестью. Но Лера мужественно гнула своё.
        - Я готова взять ответственность за её успеваемость… Ян! - она вцепилась в его плечи, - слышишь?
        Он нехотя оторвался. Поднял на неё глаза.
        - А ты знаешь, что с просьбой зачислить Злату в академию ко мне уже обращались? Ты не первая.
        - Не первая?
        Ольшанский, что ли, для дочери расстарался?
        - Да, тут уже был доброволец, готовый взять ответственность и за неё, и за её успеваемость. Уверял меня, что по основным предметам он её уже подтянул.
        - Марчел?
        Во даёт!
        - И что ты ему ответил?
        - Сказал, подумаю…
        Лера сильнее сжала его плечи.
        - …но я всё ближе и ближе к положительному решению, - Ян лениво улыбнулся и вернулся к поцелуям…
        Какие это были поцелуи!..
        ГЛАВА 68. ПРЯМО НА ЭКЗАМЕНЕ
        Утреннее солнце заливало веранду золотым светом. Какая чудесная в этом году осень! Словно заняла у лета беззаботного бархатного тепла. Ален встречал утро за большим круглым столом вместе с тремя своими детьми. Сегодня ожила его давнишняя мечта, казавшаяся несбыточной: большое семейство завтракает вместе, и он во главе. Какой же ты счастливчик, старый лис!
        Ален переводил взгляд с одного своего чада на другого - его распирала гордость. Вот они - перед ним, неугомонные, шумные, молодые, красивые, такие разные и все одинаково нежно любимые: золотая лисичка Злата, упрямая и дерзкая зеленоглазая Валерия, его точная копия, и Вилзорт, совсем юный, а деловая хватка Ольшанских уже видна. Ух!
        Прислуга сновала как заведённая, выставляя на стол яства. Ален ещё не знал в точности, что любит каждый из его вновь приобретённых детей. Потом он обязательно изучит их вкусы, чтобы баловать. А пока заказал всего. Пусть стол ломится от деликатесов.
        Девочки проявляли умеренный интерес к яствам, зато Вилзорт сопровождал каждое новое блюдо довольным взглядом. Зря Ален боялся не угодить сыну с едой. Тот со здоровым юношеским аппетитом ел всё: и бекон, и яичницу, и кукурузные хлебцы с ломтями жареной рыбы, и тосты с паштетом флевьё, и все виды десертов перепробовал. Ален только усмехался и вспоминал себя в молодости.
        - Я думал над твоим предложением, отец, - сказал Вилзорт, ловко расправляясь с утиной грудкой под малиновым соусом.
        Вчера Ален просил его подумать о том, чтобы остаться здесь, с ним. Они могли бы быстро уладить формальности с переводом Вилзорта в местную академию. И Ален начал бы постепенно вводить сына в семейный бизнес. Он видел, что его мальчишка хваткий и шустрый. Ох, наведёт он шороху в бизнес-империи, которую выстроил Ален, вольёт свежие идеи, свежую кровь. Ольшанский представлял, как будет приезжать на деловые встречи со своим умным красавцем-сыном, и отцовское сердце заходилось от гордости. Но что решил сын?
        - Я остаюсь.
        - Вил, ты красавчик! Ты классный, братишка! - обе девочки пришли в радостное оживление.
        Что уж говорить об Алене - он сиял.
        Когда один из официантов принёс блюдо с блинчиками, Ольшанский подал ему знак, наполнить тарелку Златы. Вкусы своей золотой малышки он, к счастью, знал.
        - Девочка моя, они с шоколадом, а шоколад стимулирует мозговую деятельность.
        Сегодня с самого утра у малышки вступительный экзамен в академию. Тоцкий согласился принять её посреди учебного года, если она сдаст на "отлично". Оказывается, Злата давно готовилась к поступлению. Если бы Ален знал, что малышка так сильно хочет учиться, то сделал бы внушительный взнос в фонд академии и надавил бы на Тоцкого - Злату бы зачислили без всяких экзаменов. Когда вчера вечером он ей предложил устроить поступление без лишних хлопот, она отказалась. Улыбнувшись, решительно заявила: "Папочка, я сама. Я смогу! Я готовилась". Он узнавал свою упрямую и целеустремлённую породу. Что бы там ни было, она Ольшанская до кончиков ногтей. Ему бы хотелось всё-таки её подстраховать, щедро пополнив бюджет академии, но он сдержался. Малышка должна знать, что он в неё верит.
        - Ей кофе покрепче, - скомандовал он официанту. Кофе же тоже способствует мозговой активности.
        Проклятье! Ален волнуется перед её экзаменом больше, чем она сама.
        - У меня важная новость, - привлекла к себе внимание Валерия.
        Она комкала в руках салфетку. Его девочка взбудоражена. Глаза сияют, взгляд мечтательный. Ален догадывался, что она скажет.
        - Вчера мы с Яном Тоцким разорвали нашу помолвку… А потом он сделал мне предложение, и я согласилась.
        У Ольшанских всё не как у людей. Разорвать, чтобы снова заключить. Его дочь!
        - Лерочка, - Злата бросилась к сестре обниматься. - Поздравляю! А я знала, я знала, что так и будет! Я всё видела! Вы так подходите друг другу!
        - И я знал, - улыбнулся Вилзорт. - Как бы иначе вы с ним пенал смогли открыть? Поздравляю, сестрёнка!
        И Ален знал. Он же разговаривал с Тоцким пару дней назад и пообещал прибить его, если он дотронется до дочери прежде, чем она скажет ему "да". И Тоцкий заверил, что она скажет. Он всё сделает, чтобы сказала. Тоцкие тоже упрямые. Его дочь и Ян друг друга стоят. Ален это сразу видел. Сразу знал, что потом ещё спасибо скажут. Ох, и хитёр ты, старый лис!
        - Девочка моя, мы устроим самую сумасшедшую свадьбу! - усмехнулся Ален. - Всё, что ты захочешь - любое безумство.
        А у самого мысли уже бежали дальше. Он был лишён возможности видеть, как растут его дети - ничего, отыграется на внуках. Вот где он собирался не пропустить ни одного важного события.
        - Доброе утро, - на веранду вошла Лайлита.
        Немного притомлённая и не выспавшаяся… и божественно красивая в этой лёгкой небрежности. Ален был горд, что это он причина её бессонной ночи.
        - Я опоздала? - она заметила, что завтрак уже подходит к концу.
        - Немного.
        Она так сладко спала, что Ален не стал её будить. Хотел дать ей ещё немного времени подремать, потому что следующую ночь он опять планировал сделать бессонной.
        Он не мог насытиться ею. Тут ему тоже придётся навёрстывать упущенное. Хотя впереди у них ещё целая вечность. Вчера ночью утомлённая и разнеженная после его горячих ласк, она призналась, что любит. Всегда любила только Алена. И хоть убеждала себя, что нельзя любить того, с кем провела всего одну ночь. Но чувства оказались сильнее логики. Она завершила все дела в своём мире и вернулась сюда, к Алену, чтобы остаться с ним навсегда. Эх, какой же ты счастливчик, старый лис!
        У входа в кабинет Энтони толпилась вся Лерина группа. Именно тут Злате предстояло сдать вступительный экзамен. Все единодушно считали хорошим знаком, что Тоцкий назначил экзаменатором брата. Одногруппникам казалось, что Энтони симпатизирует Злате и специально заваливать её не будет.
        Марчел постоянно что-то нашёптывал ей - давал последние наставления. Лере это почему-то напомнило поведение тренера по боксу, когда он настраивает своего подопечного, сидящего в углу ринга, на поединок. А Злата, ничего, держалась молодцом. К бою готова. От волнения дрожали руки, но на лице всё равно была улыбка.
        Тереса и её команда с удовольствием бы дежурили под кабинетом для моральной поддержки. Но башенный колокол позвал на первую пару. Пришлось пожелать удачи и шагать в учебный корпус. Со Златой остался только Марчел - наплевал, что за прогул назначат отработку.
        Лера сидела на лекции как на иголках. Она верила, что у Златы всё получится, но при этом волнение не отпускало. Может, стоило настоять, чтобы Злату приняли без экзамена? Вчера, когда они с Тоцким разговаривали о ней, он был в таком состоянии, что на всё бы согласился. Но Лера сама не стала настаивать на приёме без испытания. Знала, что для Златы очень важно, чтобы она поступила, благодаря своим способностям, а не ходатайству сестры или отца.
        Воспоминание об их с Тоцким разговоре о Злате, который происходил во время марафона поцелуев, заставило выпасть из реальности. Монотонный голос лектора сошёл на нет. Перед глазами стояли картины "сквозняка", как это всё назвал Тоцкий. Ох, что с ними творилось. Они, хмельные и счастливые, чуть не забыли, что это ректорский кабинет и в любой момент могут явиться посетители. А если не посетители, так кто-то из профессоров или, в конце концов, уборщица.
        Но не профессора и уборщицы - появился Ольшанский со Златой. У отца была идея-фикс устроить дочерям шоппинг. И он до вечера возил их по салонам и покупал наряды. А потом у него была ещё одна идея-фикс, что Лера должна заночевать в отеле, где он остановился со Златой.
        День с отцом и сестрой был изумительный, но Лера успела начать скучать по Яну. Её персональный наркотик, что б его. Она не видела Тоцкого с момента их "сквозняка". А это уже казалось вечностью…
        Нескончаемая лекция, наконец, закончилась. Лера выскочила из аудитории и вместе с подругами направилась к кабинету Энтони в надежде увидеть там Злату, успешно сдавшую экзамен. Но сестры не было - только Марчел, который сказал, что Энтони до сих пор её не отпустил. Он её там, что, пытает? На Энтони непохоже. Волнение усилилось.
        И только в конце следующей лекции Лера получила на мобильный кристалл сообщение от сестры:
        - Сдала на высший бал…
        Голос был взволнованный. Но не радостно взволнованный, какой должен быть у человека, только что ставшего студентом, а по-настоящему ужасно взволнованным.
        - Лер, у меня опять было видение…
        Что, прямо на экзамене?
        ГЛАВА 69. НЕОТЛОЖНОЕ ДЕЛО
        Лера лежала на кровати, чувствуя приятную усталость. А как тут не устать? День был исключительно богат на события. Наверное, самое главное - это поступление Златы в академию. Всё прошло как по маслу: Тоцкий-младший поставил за экзамен высший бал, а Тоцкий-старший подписал приказ о зачислении. И опачки - давняя мечта Златы сбылась. Она студентка!
        Был, правда, один неожиданный побочный эффект на экзамене. Сестре снова открылись слои прошлого. По всей видимости, что-то волнующее и даже шокирующее - из ряда вон. Злате почему-то всегда открываются очень эмоциональные моменты. Только Лере так и не удалось пока узнать, что именно. Им хотелось поговорить наедине, в спокойной обстановке, но насыщенный событиями день не дал такой возможности.
        Сразу после занятий начался первый этап студенческого турнира. Организаторы подготовили с виду простое задание - студентам предстояло пройти полосу препятствий. На большой лужайке таких полосы было сооружено две. Команды соревновались попарно. Кто быстрее, тот и победил. Всё просто - похоже на спортивное состязание. Только тут разрешалось применять к преградам магию.
        Одногруппники Леры сразу догадались, что нужно выработать правильную тактику. Невысокий заборчик, например, проще и быстрее перепрыгнуть, чем разводить вокруг него какие-то магические манипуляции. Тратить магический резерв стоило только в непроходимых местах.
        Турнир оказался делом чрезвычайно азартным. Согласно жеребьёвке, Лериной команде в соперники досталась команда Кацпера. Старшекурсники, разумеется, не хотели проиграть первокурсникам - им нужна была победа любой ценой. Только и команда под предводительством Тересы проигрывать тоже не собиралась.
        Кацперовцы лидировали до последнего. Сказывался их опыт участия в предыдущих турнирах. Мостки, горки, верёвочные переправы через канавы они преодолевали быстрее. Где с магией, где без, но каждый раз опережали. Всего на каких-то пару секунд, однако сократить разрыв никак не удавалось.
        Последним испытанием было добыть вымпел - треугольное полотнище с эмблемой академии. В конце каждой полосы препятствий стояло по высокому флагштоку, на которых и крепились вымпелы. Финишную прямую можно было пересечь, только с добытым трофеем в руках.
        Флагшток представлял собой тонкий абсолютно гладкий шест, вскарабкаться по нему вверх - задача непростая. Но Кацперовцы пошли именно этим путём. Недооценили сложность. Шимон, видимо, считавший себя самым ловким в команде, начал подниматься по шесту. Получалось с переменным успехом - скользко. Но всё же когда Лерина команда подбежала к своему флагштоку, Шимон был уже на середине пути.
        Что делать? Тоже лезть? А может соорудить пирамиду? Филипп - основание, на его плечи встанет Марчел, потом кто-то из девушек. Эффектно, конечно, но слишком долго. Решение придумал маленький гений Лем. Он же маг-стихийник - умеет работать с огнём. Просто взял и пережёг верёвку, которой вымпел крепился к флагштоку. Трофей упал прямо в руки.
        Лерина команда первой пересекла финишную прямую. Возглавлял победное шествие Филипп с Лемом на плечах. Тот держал высоко над головой добытый гениальной маленькой хитростью вымпел. Поляна ревела дружеским приветствием.
        После окончания соревнований, вся Лерина группа пошла в студенческий клуб отпраздновать победу в первом этапе турнира и зачисление Златы в академию. Было шумно и весело. Филипп взялся показать, как в их деревне на праздниках танцуют бризоль-пляс. Нужно было стать кр?гом и каждому закинуть руки на плечи соседу справа и соседу слева. Получался плотный дружный хоровод. Двигаться предполагалось, делая перекрёстные шаги. Танцующие кружились то по часовой стрелке, то против. Темп постепенно ускорялся. Не запутаться в ногах с непривычки получалось не у каждого. Хохоту было, когда кто-то, сбившись с ритма, повисал на плечах соседей.
        В общежитие возвращались, когда уже начало темнеть. Все, кроме Златы. Отец прислал за ней экипаж. И хоть ей, как новоиспечённой студентке, полагалось место в общежитии, она решила вернуться в отель к отцу.
        - Он прислал мне сообщение, что очень ждёт, - объяснила Злата.
        Конечно, ждёт. Наверняка, какой-то сюрприз или подарок приготовил, чтобы поздравить с поступлением…
        Вот так в голове Леры прокрутились все события дня. А потом они пошли прокручиваться по второму разу. Только теперь в фокусе воспоминаний были не одногруппники, не Злата, не победа в первом этапе турнира. В фокусе был Тоцкий. Он, разумеется, присутствовал на соревнованиях - являлся членом жюри, следил внимательно, чтобы не нарушались правила. Строгий ректор, её жених - два в одном. Будоражащее сочетание. Она иногда ловила на себе его особенный взгляд. Он выбивал её из колеи. Просто бах - и выпала на секунду из реальности. Такие моменты любят эпически обставлять в фильмах. Проникновенная музыка, размытая картинка и только он и она в фокусе. Зрителям дают понять, что в этих двоих заключён весь смысл, остальное не важно. Всё, что случилось до, нужно было лишь ради этого мгновения.
        Лера никогда не была сентиментальной, смотрела подобные фильмы с ироничной улыбкой, а не с замиранием сердца. Кто ж знал, что найдётся один вопиюще невозможно соблазнительный ректор, который заставит сердце замирать. Он смотрел на неё и где-то внутри звучала та самая проникновенная музыка, и появлялось убеждение - всё, что случилось раньше, нужно было лишь для того, чтобы они с Тоцким встретились.
        Сентиментальные мысли шли дальше. Лера представляла, как завтра они снова пересекутся с Яном. Это будет с самого утра на лекции по основам магической медицины - она первой в расписании. Он начнёт рассказывать новую тему, и Лера опять будет ловить его многозначительные взгляды. Хорошо, когда твой жених - ректор, можешь совмещать полезное с приятным: учёбу и свидания. Хотя какое это свидание - обмен взглядами во время лекции? Вот если он её на отработку вызовет после занятий - совсем другое дело. Уж она ему покажет, имеет ли он право вызывать её на отработку, если её вина в инциденте с тренажёром не доказана. Так покажет, так покажет, ух, как покажет… Под мысли, как именно она будет возмущаться и что произойдёт потом, Лера начала отключаться. Хоть время было ещё и не такое позднее, но, видимо, сказывалась накопившаяся усталость.
        - ??????????????
        Однако окончательно впасть в сон ей не дали. Раздался резкий и настойчивый сигнал от мобильного кристалла. Лера аж на кровати подскочила. Зачем так пугать? Убьёт, кто бы там ни был! Оказалось - Тоцкий.
        - Валерия, у нас неотложное дело. Очень важное. На всю ночь. Жду тебя у выхода из общежития, - прозвучало напористо и многообещающе.
        Гнев тут же прошёл. Ладно уж, не будет Лера его убивать, разве только чуть-чуть, для профилактики.
        Она собиралась резво, в сладком предвкушении захватывающего приключения. Какое важное дело может быть ночью? Корнелию подслушивать? Уже не актуально. Тогда что?
        Лера выскочила в коридор и бодрым шагом направилась к лестнице. Когда спустилась на один пролёт увидела поднимающихся вверх Муачо и Лема. Ну, Лема-то почти видно не было - его скрывала огромная вязанка лозы, которую он держал в руках. Муачо тоже нёс ветки - целый сноп.
        Однажды Лера уже видела похожую картину и помнила, по какому поводу шоколадный одногруппник запасался лозой.
        - Муачо, что на этот раз? - с удивлённой улыбкой поинтересовалась Лера. - Снова собрался плести колыбель?
        Неужели он опять заподозрил, что Моника беременна?
        - Колыбель две, - счастливо улыбнулся он. - Много лозы. Лем помогать.
        Муачо благодарно похлопал паренька по плечу.
        - Но Моника ведь не ждёт ребёнка, - напомнила ему Лера. - Мы же уже убедились.
        - Моника колыбель не нужно, - согласился Муачо. - Ты колыбель нужно.
        - Я??? - опешила Лера.
        Ну, про себя-то она точно знала, что не беременна. От поцелуев детей не случается. Даже от таких сумасшедших, как у них с Тоцким.
        - Муачо, ты что-то напутал.
        - Я видеть, - возразил он. - Видеть связь. Она совсем крепнуть.
        - Это ты про ту связь, которую разглядел, ещё когда мы были на экскурсии в аномальной зоне? Которая пунктир - то есть, то нет?
        - То есть, то нет, - Муачо кивнул.
        - Но с кем я связана такой странной связью?
        - Ты знать, - белозубо улыбнулся он.
        Вот жук! На кого он постоянно намекает?
        - Ты о Тоцком? Ну да, мы с ним помолвлены. Но ведь это не кровная связь.
        - Лера, я думаю, Муачо имеет в виду вашу связь через будущего ребёнка, - обстоятельно и рассудительно объяснил умничка Лем. - От тебя к ребёнку будет идти кровнородственная нить. И от твоего жениха к твоему ребёнку тоже. Вот вы и получитесь связаны. Но ребёнка пока нет, поэтому Муачо и видит - пунктир.
        - Нить крепнуть, надо колыбель, - радостно закончил мысль Лема Муачо.
        - Рано, - усмехнулась Лера.
        - Я знать, что рано, - согласился шоколадный одногруппник. - Но потом холод, потом мёрзнуть. Лучше колыбель сейчас.
        - Лозу для колыбели надо срезать осенью, - по-деловому пояснил Лем. - Зимой она слишком сухая и ломкая.
        - Колыбель плести сейчас, дарить потом, - пообещал Муачо.
        Они с Лемом синхронно перехватили поудобнее вязанки и как ни в чём не бывало потопали вверх, оставив Леру ошарашенной.
        Колыбель они пошли плести. Вот ведь одногруппники у неё.
        Она спускалась к выходу, с некоторыми опасениями думая: почему Муачо говорил о двух колыбелях?
        Тоцкий поджидал её в своём мобиле. Бодрый, весёлый, довольный… и любимый. Сердце привычно начало подёргиваться рядом с ним.
        - Куда поедем? - поинтересовалась Лера, занимая соседнее сиденье.
        Вот ведь какая - готова с ним хоть куда.
        - В мой особняк. Я бы даже сказал в наш, - нагло заявил он.
        - Это свидание?
        Вот что Тоцкий назвал важным безотлагательным делом?
        - Не совсем. Я подумал, нам нужно прислушаться к совету Корнелии.
        Раньше они подслушивали её, а теперь прислушиваться будут? Интересненько.
        - Помнишь, она заметила зелье у тебя в руках, и посоветовала нам испытать его на себе.
        - Помню.
        Лера тогда ещё очень удивилась, почему ведунья сказала, что стара для таких развлечений. Что весёлого в разговоре под действием зелья правды? Вечер откровений сложно назвать развлечением. А Ян, значит, посчитал, что он им необходим? Не доверяет словам Леры насчёт того, что она согласна стать его невестой? А может, хочет проверить, она ли виновата в поломке тренажёра?
        Или, наоборот, Ян считает, что Лера не доверяет ему, и он хочет повторить признание под действием зелья правды?
        В любом случае, испытания на детекторе лжи, она не боялась.
        Они всю дорогу вели лёгкую беседу - обсуждали прошедший первый этап турнира. Беседа-то лёгкая, но Лера почему-то чувствовала растущее напряжение. Уж слишком коварным был взгляд Яна. Он явно что-то замышлял.
        Она не могла разгадать его вероломных планов до тех пор, пока они не приехали в особняк. Но даже когда вошла внутрь, ещё какое-то время не понимала.
        Это всё-таки было очень похоже на романтическое свидание. Цветы, приятные ароматы, тихая ненавязчивая музыка. В гостиной был накрыт стол на двоих и… это что такое???… глаза от удивления полезли на лоб. Прямо посреди комнаты стояла огромная круглая ванна, до краёв наполненная голубой водой.
        Лера изумлённо взглянула на Тоцкого.
        - Ян, это что?
        Ванна совсем не вязалась у неё с вечером откровений. Они сейчас, что, хряпнут зелья правды, узнают друг о друге что-нибудь этакое, а потом в порыве гнева кинутся топить друг друга?
        - Это то, что нам советовала Корнелия, - довольная улыбка выдавала, что как раз в ванне и заключается коварство, задуманное Яном. - Должны же мы хоть раз последовать её совету.
        Он взял с полочки флакончик с зельем правды открыл и… вылил содержимое в воду, при этом сохраняя всё то же довольное выражение лица. Не лучше ли было всё же принять содержимое флакона внутрь?
        Вода под действием зелья вдруг начала пузыриться. Пузырьки воздуха образовывались на дне и всплывали на поверхность. Процесс становился всё более интенсивным - вода стала бурлить, как в джакузи.
        Стоп! Да это же никакое не зелье правды, это совсем другая субстанция - пузырьковый гель, который Лера привезла с экскурсии на фабрику зелий. Она что, перепутала бутыльки? Она ездила к Корнелии вот с этим вот пузырьковым гелем для ванн? Им собиралась выводить ведунью на чистую воду?
        Плечи начали трястись от смеха. Так вот какое развлечение посоветовала Корнелия им с Тоцким?
        А Тоцкий, и правда, коварнейший тип - ни словом ведь не обмолвился о чём речь. Лера думала о вечере разговоров, а тут ей практически спа организовали.
        Она глядела на бурлящую воду и ощущала, что он уже стоит за её спиной. Чувствовала его тепло, ждала, что сейчас ощутит и прикосновения.
        Он опустил руки на её плечи. Взялся за края накидки и, сняв её, отбросил в сторону. Правильно, туда её - нисколько не пожалела Лера. Но вдруг осознала, что в этот раз дело не обойдётся накидками и кофточками. Принятие ванны подразумевает полное обнажение. Жар прилил к щекам.
        А Ян, кто бы сомневался, не терял инициативы - уже расслаблял завязки на лифе её платья. Его горячее дыхание обжигало затылок.
        - Нам надо поторопиться. Пузырьковый эффект продлится только два часа, - он стянул платье с одного плеча.
        Лере смертельно захотелось ощутить его губы на обнажённой коже. И она ощутила. Касание лёгкое, дразнящее. А в это время ткань платья сползала и со второго плеча. Тело покалывало от предвкушения новых прикосновений.
        Ян тянул платье всё ниже. Лера ощутила спиной прохладу. Долго мёрзнуть ей не дали. Его горячая рука скользила по выступающим чувствительным позвонкам вниз. Скользила медленно, согревая. Заставляя затаить дыхание.
        Он не торопился, но Лера чувствовала, чего ему стоит эта сдержанность. Он горел. Его напряжение ощущалось в том, как едва заметно подрагивали его пальцы.
        Платье предательски пало к её ногам. Но Ян не собирался щадить Леру. Она ощутила его руки на бёдрах. Он освобождал её от последнего треугольника ткани.
        Добившись своего, Ян развернул Леру лицом к себе. Его взгляд отчаянно просил позволить насладиться её обнажённым телом. Она отступила на пару шагов, дала его шальным глазам свободу.
        Лера умирала под его палящим взглядом, но позволила себе коварную улыбку. Не только ему строить ей козни. Пусть смотрит. Пусть мучается. Она знала, что его благородство и устои этого мира не дадут Яну перейти черту. Придётся ему ждать до свадьбы. Лера будет являться ему такой, обнажённой и готовой на всё, в его горячечных снах.
        Она села на край ванны. Просто сменила позу, но этого хватило, чтобы выбить воздух из его лёгких. Вдох получился с мучительной сексуальной хрипотцой. Ладно. Хватит его мучить - Лера погрузилась в пенящуюся воду. Пузырьки принялись нежно массировать кожу. Она зажмурилась. Но зажмурилась, разумеется, не до конца - оставила щёлки наблюдать, как раздевается Ян. Какой же он адски привлекательный. И без одежды тоже. Без одежды ещё привлекательнее. У Леры тоже сбилось дыхание.
        Он погрузился в ванну. Совсем рядом. Чуть шевельнись и почувствуешь бедром его бедро. Поэтому они сидели замерев. Не касались друг друга, но внутри сладко ныло от одной мысли, насколько они близко. Ян не выдержал первый. Потянулся к ней, накрыл её тело своим.
        - Я не доживу до свадьбы, - прошептал ей в губы.
        И прежде чем он начал долгий и мучительно сладкий поцелуй, Лера успела пообещать:
        - Судя по тому, что Муачо уже запасся лозой, доживёшь…
        Корнелия вывязала последнюю петлю и отложила работу. Замечательный получился узор. Она любовно провела по полотну рукой. Ниточка к ниточке. Где надо сплетаются, где надо расплетаются, чтобы снова сплестись, образуя неповторимый рисунок. Всё получилось, всё состоялось, всё произошло. Увы, люди порой ошибаются, но она обязана дать им шанс исправить ошибку. Она старалась…
        А теперь можно подумать и о себе. Корнелия встала, взяла виолончель и удобно устроилась с ней на стуле. А он пусть сядет в кресло напротив. Она уже слышала, как поскрипывают ступени под его ногами. Вилзорт. Её лучший слушатель. Единственный, кто понимает до самой глубины звуки, которые издаёт старая виолончель.
        - Я ждала тебя, - улыбнулась она вошедшему гостю.
        Она собиралась дать ему концерт. Одна исполнительница и один слушатель - это самое сокровенное, что может произойти между мужчиной и женщиной…