Жена опального лорда Татьяна Рябинина
        Одно неосторожное движение - и я в другом мире, в теле сироты, которую дядя-опекун намерен выдать замуж за богатого и знатного вдовца. Мой жених молод и хорош собой, но вынужденный брак нужен ему лишь для того, чтобы избавиться от немилости короля. Завоевать любовь мужа - задача непростая, но еще сложнее выжить при дворе, среди заговоров и интриг, явных и тайных врагов…
        Жена опального лорда
        Глава 1
        Глава 1
        Чертовы птицы! И как они только умудряются?
        Держась за ручку оконной рамы, я потянулась к дальнему краю окна снаружи, чтобы стереть со стекла белые кляксы. Босая нога поехала по воде, натекшей на подоконник с тряпки. Пытаясь сохранить равновесие, я сильнее вцепилась в ручку, та подалась, створка распахнулась…
        Все произошло мгновенно, хотя мне показалось, что время остановилось. Не удержавшись, я выпустила ручку, упала на подоконник, и меня неудержимо потянуло вниз, с шестого этажа. Ледяной ужас парализовал, и все же последним усилием, уже соскальзывая, я попыталась зацепиться за раму, потом за карниз. Короткой вспышкой, где-то за пределами сознания, обожгла боль от сорванного ногтя. И такая же вспышка-мысль: нет, этого не может быть, это сон, надо проснуться!
        И в ту же секунду кто-то схватил меня за одежду: резкий рывок, затрещала, но выдержала ткань. Рукава задрались, и черепица стесала кожу на предплечьях.
        Рукава? Черепица?
        На мне была футболка, а уж черепице и подавно неоткуда было взяться. Неоткуда - но факт: я висела, уткнувшись носом в скат черепичной крыши, одетая во что-то из похожей на бархат темно-синей ткани.
        - Дрянь! Стерва! Мерзавка! - надрывался свирепый мужской голос. Причем слова были явно не русские, но я их почему-то прекрасно понимала.
        Еще один резкий рывок, сдирающий кожу на животе, и меня втащили в узкое окошко, а потом швырнули на пол, как мешок картошки. Я откатилась в сторону и уперлась во что-то твердое. Морщась от боли в руках и коленях, осторожно села и огляделась.
        Похоже, это был какой-то чердак. Света, проникавшего через то самое окошко в крыше, не хватало, чтобы разглядеть что-то за пределами небольшого пятачка под ним.
        - Я всегда знал, что ты тупая, безмозглая тварь, Лорен, но чтобы настолько?!
        Лорен? Что вообще происходит? Может, я разбилась, выпав из окна, и попала в какое-то загробное царство? В котором тоже едва не погибла, причем точно таким же образом, сорвавшись с высоты? Да нет, не может быть.
        Мой спаситель вышел в круг света, и я наконец смогла его рассмотреть. Это был мужчина лет пятидесяти, высокий, широкоплечий, с черной разбойничьей бородой и густыми волосами, тронутыми сединой. Одет он был в довольно странный наряд: узкие коричневые штаны, заправленные в высокие сапоги, и длинный кожаный жилет поверх белой рубашки с пышными рукавами. Как персонаж условно исторического фильма.
        - Если ты думала сбежать, это было очень глупо, - с язвительной усмешкой заявил он. - А если покончить с собой, то еще глупее. Даже если тебе настолько противен лорд Келлин, все равно лучше быть замужем за ним, но живой, чем мертвой.
        Я все еще отчаянно пыталась проснуться, но уже понимала: нет, это не сон. Во сне не может быть такой боли от ушибов и ссадин. И я точно не спала, потому что давно проснулась. Встала, приняла душ, позавтракала и начала мыть окна. С кухонным все прошло гладко, а вот в комнате…
        Чертовы птицы!
        Меня передернуло от плеча к плечу, когда вспомнила ледяной ужас неминуемой смерти. Так что да, этот тип прав: лучше быть замужем за каким-то лордом Келлином, кем бы он ни был, чем мертвой. И вряд ли бородач перепутал меня с какой-то Лорен. Как ни странно и невероятно звучит, но, судя по всему, Лорен - это я. То есть наоборот: я - это Лорен.
        Фэнтези я не слишком любила, а уж про попаданцев и подавно, но иногда все же читала, купившись на рекламу с красивой картинкой. Так, пролистать, например, в очереди к врачу и тут же забыть. И частенько попадалово там случалось как раз в момент смерти или за мгновение до нее. Если сон и загробная жизнь отпадали, то оставалось предположить только одно: меня перекинуло в другое время или в другой мир. В чужое тело. Впрочем, был еще вариант комы, но он все равно означал, что моя душа куда-то смигрировала. Интересно, а что стало с настоящей Лорен? Она погибла у нас или тоже как-то спаслась и теперь обживает мое тело?
        Принять это было сложно: разум сопротивлялся и упирался всеми лапами. Однако грубая действительность в лице мужика, рывком поднявшего меня на ноги, помогла ему. Крепкая пощечина обожгла щеку - в голове загудело. Схватив за платье, бородатый потащил меня куда-то. Такой затейливой и разнообразной брани на тему моей интимной жизни с живой и неживой природой я никогда еще не слышала, хотя звучало все это достаточно странно. Он буквально волочил меня за собой, так уверенно, словно видел в темноте.
        От удара ногой распахнулась дверь, и мы оказались на крохотной площадке. Решетчатая труба, вокруг которой вилась винтовая лестница, пропускала немного света снизу: ровно столько, чтобы разглядеть пару каменных ступеней под ногами.
        - Иди вперед, Лорен! - приказал мой конвоир. - И без глупостей. Бежать тебе некуда, а если бросишься вниз, то это совершенно не означает, что свернешь шею. Вероятнее, останешься на всю жизнь изуродованной и парализованной.
        Я, вообще-то, и не собиралась, но кто знает, что там было в голове у Лорен. Так что предупреждение показалось вполне оправданным.
        Одной рукой придерживая подол длинного платья, а второй крепко вцепившись в перила, я нащупывала ногой ступеньки. Сначала пыталась их считать, но сбилась на третьем десятке, когда сообразила, что делаю это на чужом языке, хотя прежде думала на родном. Видимо, знание языка было прошито и в сознание, и в тело.
        Наконец лестница, судя по количеству витков, ведущая прямо в преисподнюю, закончилась. Мы прошли по коридору, освещенному чем-то вроде масляных фонарей, и бородатый втолкнул меня в просторную комнату с решетками на окнах. Дверь за моей спиной захлопнулась, и в замке дважды повернулся ключ.
        - Госпожа, простите, простите! - захлебываясь слезами, ко мне бросилась хорошенькая и очень молоденькая блондинка в синем платье, почти подросток. - Наверно, он выследил вас. Я никому ничего не говорила, клянусь!
        - Наверно, - вздохнула я и села на кровать под зеленым покрывалом. - Я не успела. Он поймал меня уже на крыше и затащил в окно.
        - А веревка?
        - Не знаю.
        Выходит, Лорен все же пыталась сбежать. Вот так вот - по веревке через окно в крыше?! Среди белого дня? Она что, совсем идиотка? Или это была единственная возможность? Я даже не увидела, что там внизу. Может быть, какой-то глухой угол, где никогда никого не бывает.
        - Скажи… - черт, как бы узнать ее имя? Это наверняка служанка, причем, похоже, служанка верная, не за страх, а за совесть. - Почему мы вообще на это решились? Неужели не было никакого другого способа, только через крышу?
        Она посмотрела на меня с недоумением.
        - Госпожа, мы же с вами перебрали все. Вы ведь знаете, после той попытки бежать через подземелье господин Громмер расставил слуг везде, кроме лестницы на крышу. Наверно, ему и в голову не могло прийти, что вы отважитесь на такое. Но теперь будьте уверены, сторожить будут и там. Боюсь, до свадьбы вы из этой комнаты больше не выйдете. А еще больше боюсь того, что вместо меня к вам приставят кого-то другого. Он ведь наверняка подумал, что я вам помогала.
        Девушка хотела добавить что-то еще, но тут в замке снова повернулся ключ. Мужчина средних лет в серой мешковатой одежде остановился на пороге.
        - Айли, тебя зовет господин Громмер.
        - Простите, госпожа, - она поклонилась и пошла к двери.
        Еще два поворота ключа, удаляющиеся по коридору шаги - и тишина. Я встала и огляделась.
        Большая комната, богато отделанная резьбой и драпировками, условно делилась на три зоны: спальню, гостиную и гардеробную. Перегородок между ними не было, только один угол отделяла складная ширма. Исходя из того, что рядом стоял табурет с тазом и кувшином, видимо, за ней находилось некое туалетное сооружение: ночной горшок или что-то вроде того.
        Кровать была хоть и не слишком широкая, но роскошная, с высокой спинкой и балдахином. Пышные банты поддерживали его раздвинутые зеленые занавеси. На маленьком комоде лежала книга, рядом с ней - масляный светильник. Гостиная представляла собой мягкий диванчик и кресло перед камином, полка которого была уставлена всякими безделушками. Там же стоял стол с неубранным после завтрака подносом.
        Однако сейчас меня больше интересовал уголок-гардеробная - и вовсе не потому, что хотелось посмотреть на платья Лорен в шкафу с раздвижной панелью. В эту самую панель было вделано большое зеркало, вот к нему-то я и направилась, чтобы выяснить, что за тело мне досталось.
        Увиденное оставило смешанное впечатление. По сравнению со мной, Верой Рыбаковой, Лорен была, конечно, красоткой, несмотря на ободранные руки и ноги и распухшую от удара губу. Я - среднего роста, средней комплекции, с волосами и глазами неопределенного цвета. Пройдешь мимо и не заметишь. Она - высокая худощавая шатенка с большими карими глазами и высокими скулами. А еще она была прилично моложе. Мне уже исполнилось двадцать семь, ей - вряд ли больше двадцати. Но при всем этом ее лицо и тело были для меня чужими. Как будто смотрела в зеркало и видела совсем другого человека.
        Да почему «как будто»? Так и есть. Еще сегодня утром я и не подозревала о ее существовании.
        Ничего не поделаешь, придется привыкать. Теперь я - вот эта самая девица, чем-то похожая на молодую Киру Найтли. И вместе с телом мне досталась ее жизнь, о которой я абсолютно ничего не знала. И понятия не имела, как узнать. Столь любимый авторами фэнтези фокус с потерей памяти тут вряд ли прокатит. Хоть бы служанку оставили, что ли. А то приставят до самой свадьбы какого-нибудь злобного крокодила.
        До свадьбы… О боже!
        В реальности… Так, стоп, это тоже реальность, не стоит забывать. В прошлой жизни я чуть не вышла замуж, но когда заявление уже было подано, платье куплено, список гостей составлен, моего жениха пригласили на работу в Австралию. Заявку он подавал еще до нашего знакомства, прошло больше года, и вдруг о нем вспомнили. Возможность взять с собой жену не предусматривалась, потому что жить и работать ему предстояло в заповеднике. После долгих обсуждений мы решили свадьбу отложить. Такой шанс выпадает раз в жизни, а контракт всего на год.
        Первые месяца четыре мы без конца переписывались и разговаривали по скайпу, потом все реже, реже… А потом Антон решил продлить контракт еще на год, даже не спросив, что я думаю по этому поводу. Тогда мы здорово поругались, и хотя потом помирились, переписка становилась все более редкой и формальной. Пока не пришло сообщение о том, что он женится на австралийке и остается там. Кажется, я даже не очень переживала. Больше о потерянном зря времени. С тех пор прошло три года, иногда я с кем-то знакомилась, встречалась, но ничего серьезного не получалось.
        Вообще, если Лорен в моем обличье у нас погибла, даже особо страдать никто не станет. Мои родители давным-давно развелись, отца я с тех пор видела от силы раз пять. Мама снова вышла замуж, когда я училась на первом курсе, и уехала к мужу в Новосибирск. Связь мы поддерживали чисто номинально, на уровне: «Ну как дела?» - «Нормально. А у тебя?» - «Тоже».
        Работала я в книжном магазине заместителем директора, нескольких сотрудниц считала своими приятельницами, хотя и не очень близкими. Вздохнут, скажут: «какой ужас», может, сходят на похороны. И скоро забудут. А вот если Лорен выжила, как я здесь… Ну что ж, тогда ей точно не позавидуешь.
        ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ! ПРИВЕТСТВУЮ ВАС В НОВОЙ ИСТОРИИ! ЗАРАНЕЕ БЛАГОДАРЮ ВАС ЗА ЗВЕЗДОЧКИ, КОММЕНТАРИИ И НАГРАДЫ ???
        КАК ОБЫЧНО, В ПЕРВУЮ НЕДЕЛЮ ПРОДЫ ЕЖЕДНЕВНО, ПОСЛЕ ПОЛУНОЧИ. ПОТОМ - КАЖДЫЙ ДЕНЬ С ОДНИМ ВЫХОДНЫМ В НЕДЕЛЮ
        Глава 2
        Глава 2
        В шкаф я все-таки заглянула, потому что платье, которое было на мне, удивило. Хоть и бархатное - или что-то вроде того, - но очень скромное. Самый простой фасон, тоже условно исторический: длиной до щиколоток, облегающее сверху, широкое от талии, узкие рукава и шнуровка по бокам. Никакой отделки, никаких украшений. За зеркальной панелью на деревянных плечиках обнаружились еще пять почти таких же, разных цветов и из разных тканей, и суконный плащ с капюшоном. Там же стоял сундук с бельем и несколько пар обуви: что-то среднее между туфлями и башмаками.
        Нежирно. Отделка комнаты и количество слуг заставляли ожидать большего. Как будто в шикарные апартаменты поселили бедную родственницу.
        А может, так оно и есть?
        Я подошла к окну, выходившему в сад. Створка легко открылась, но решетки были вделаны в каменную стену намертво. Если бы не они, отсюда я сбежала бы и без веревки - всего-то второй этаж. Но, учитывая, как долго мы спускались с чердака, это явно был не дом, а как минимум замок.
        Итак, что мне известно?
        Лорен живет в богатом замке или даже во дворце, но она явно не дочь хозяина - господина Громмера. Падчерица, племянница-сирота или какая-нибудь другая родня? Вполне возможно. Интересно, это он поймал ее на крыше? Наверно. Вряд ли слуга, даже самого высокого ранга, осмелился бы так вести себя с ней.
        Лорен против своей воли должна выйти замуж за некого лорда Келлина. Явный договорной брак. Возможно, у Громмера дела идут не ах. Или он от этого Келлина как-то зависит. Наверняка богатый знатный старик. Хотя, может быть, Келлин сам по себе не так уж и плох, но у Лорен есть тайный возлюбленный, к которому она пыталась сбежать, причем как минимум дважды.
        Единственная, кому можно доверять, - служанка Айли. Да и то под вопросом. Она, конечно, очень натурально плакала и клялась, что никому ни словечка, ни полсловечка, но кто знает…
        Пожалуй, это все на данный момент.
        Что делать?
        Самое разумное - подождать и понаблюдать. Спалиться мне не грозит. Никому и в голову не придет, что я не Лорен. Если ляпну что-то невпопад или сделаю не так, подумают, что повредилась рассудком, когда чуть не сорвалась с крыши. Или притворяюсь, что повредилась.
        Бежать точно не получится. Если уж не смогла Лорен, то я и подавно. Даже если она пыталась удрать куда глаза глядят, а не к кому-то конкретному, ей хотя бы были известны местные реалии. В отличие от меня. Случись вдруг чудо - куда я пойду и что буду делать? В книгах попаданки моментально находят жилье, работу и прекрасного принца. Будем реалистами, мне это не грозит. Ни знаний, ни полезных навыков выживания в условном средневековье. Если у Лорен и был свой собственный прекрасный принц, я об этом ничего не знаю. Максимум - стану нищенкой-бродягой, если, конечно, здесь это не карается по закону. А то еще отправят куда-нибудь на каторгу.
        Пожалуй, и правда единственный вариант - сидеть пока на попе ровно. И надо еще посмотреть, что там за Келлин такой. Может, тот самый жук, который в поле мясо. Главное - чтобы не какой-нибудь извращенец или местный Синий борода, коллекционирующий засушенные головы своих жен.
        Я подошла к столу, машинально взяла с подноса недоеденную булочку и начала ее жевать. Интересно, скоро ли обед? В бытность Верой я заедала все свои стрессы, а потом героически сражалась с лишним весом. У Лорен, судя по фигуре, таких сложностей не было. Интересно, как будут сочетаться привычки моего сознания и ее тела?
        Наверно, самой большой проблемой сейчас было набраться терпения и подождать, пока информация сама не придет ко мне. Вот тут, пожалуй, стоило поблагодарить задним числом Антона: за полтора года ожидания этот скилл прокачался у меня в полной мере.
        Скинув башмаки, я забралась на кровать и взяла с комода книгу. Интересно, а умение читать досталось мне вместе со знанием языка? На вид она была точно такой же, как наши, только не ветхая и пожелтевшая от времени, а вполне приличная на вид, в кожаном переплете, напечатанная крупными буквами на плотной кремовой бумаге. Значит, здесь уже появился свой Гуттенберг. Это хорошо, потому что я не представляла себя без книг. Не зря ведь окончила институт печати и работала в книжном магазине. Конечно, читала и электронку, но бумажные все равно любила больше.
        Сначала все выглядело так, будто я попыталась читать… ну, к примеру, на иврите или арабском языке. Группы непонятных значков. Но постепенно словно стала наводиться мысленная резкость. Или я вдруг начала вспоминать, какому звуку соответствуют эти буквы. А как только вспомнила, сразу стала понимать, что написано. Пусть очень медленно, зависая на каждом слове, но я реально читала! К концу первой страницы стало ясно, что это любовный роман: героиня по имени Ирта скучала по некому Мелеандру, который уехал за море и забыл о ней.
        Ну да, и тут те же сюжеты. Люди везде и всегда, по сути, одинаковы.
        От чтения меня оторвал звук открываемой двери. Не знаю, кого я ожидала увидеть, но это оказалась заплаканная Айли с подносом.
        - Ваш обед, госпожа, - шмыгнув носом, доложила она.
        - Благодарю, - кивнула я и поспешила к столу, даже не надев башмаки. - Тебя оставили со мной?
        - Да, госпожа. Но я не знаю, что делать. Господин Громмер требует, чтобы я докладывала ему о каждом вашем шаге. И после свадьбы тоже.
        - Ничего, что-нибудь придумаем. Свадьба еще не скоро, - ответила я, надеясь подтолкнуть ее к нужному ответу. И провокация вполне удалась.
        - Не скоро? - тяжело вздохнула Айли. - Не знаю, госпожа. Мне кажется, что неделя пролетит очень быстро.
        Вот как, значит, дело обстоит. Свадьба уже через неделю. И, похоже, жениха я увижу только там.
        Странно, но почему-то эта мысль не вызвала у меня ни ужаса, ни отчаяния. Наверно, когда окажешься в миллиметро-секунде от гибели и чудом выживешь, все остальные драмы кажутся по сравнению с этим такими мелкими. Как будто попала в середку компьютерной игры. А может, так и есть?
        Зато кормят здесь вкусно.
        Аппетит на нервной почве разыгрался не на шутку, но столовые приборы никак не способствовали компульсивному обжорству. И маленькая узкая ложечка, чуть больше нашей чайной, и двухзубцовая вилка, на которую удавалось наколоть лишь крохотные кусочки, явно были предназначены для вдумчивой, неспешной трапезы. Острый суп с овощами и сладковатым белым мясом, что-то жареное, вкусом и запахом напоминающее рыбу, темный пряный хлеб - все оказалось таким, что просто ум отъешь.
        - Знаешь что, Айли… - я отложила вилку, и служанка немедленно подала мне белую салфетку.
        Это для чего? Руки вытереть? Или рот? Наверно, все-таки рот, я же не ела руками.
        Едва я промокнула губы, Айли схватила тарелку с недоеденной условно рыбой и поставила на поднос.
        - Подожди, я же не закончила, - возмутилась я.
        - Но вы же вытерли губы! - она вытаращила глаза.
        Ага, все ясно. Отложил ложку или вилку - значит, гамовер. Вытер губы - можно убирать посуду. Вот так и набираются знания. Жаль, что слишком медленно.
        - Это случайно, - вернув тарелку на стол, я подцепила вилкой еще кусочек. - Задумалась. Я хотела сказать, что, наверно, не имеет смысла пытаться сбежать сейчас. Возможно, после свадьбы, из дома Келлина, сделать это будет легче.
        - После свадьбы?! Госпожа… - Айли посмотрела на меня с таким ужасом, словно я собиралась убить своего будущего мужа, расчленить и приготовить из него шашлык. - Но как же господин Огрис? Если бы господин Келлин был стариком, еще можно было бы подождать, пока вы станете богатой вдовой, вы ведь еще так молоды. Но ему нет и тридцати. А надеяться на случай не слишком благоразумно.
        Ага, прекрасно. Все как я предполагала. Келлин богат и сравнительно молод, но у Лорен был возлюбленный по имени Огрис, к которому она и пыталась удрать. Хотя, конечно, ничего прекрасного. Все еще сложнее, чем если бы Келлин был стариком.
        - Я не знаю, что можно сделать, Айли, - доев рыбу, я снова вытерла рот платком. - Ты же сама сказала, теперь меня будут сторожить так, что мышь не проскочит незамеченной. Если только притвориться мертвой, чтобы похоронили, и выбраться из гроба?
        - Не шутите так, госпожа, - испугалась служанка. - Духи смерти все слышат, они не терпят непочтительности. К тому же лекарь сразу поймет, что вы живы, когда сделает разрез.
        Понятно. Покойников здесь вскрывают. Или хотя бы надрезают - для верности, чтобы уточнить, действительно умер или нет.
        - Скажи, сколько ты уже у меня служишь, Айли? - я пересела от стола в кресло. - Я же чуть не сорвалась с крыши, все теперь все в голове путается - так испугалась. Хорошо хоть имя свое не забыла.
        - Еще бы, госпожа! Как вы только решились на такое? Ведь там целых шесть этажей! Даже смотреть вниз страшно, не то что спускаться по веревке. А служу я у вас уже три года, с тех пор как вам исполнилось шестнадцать.
        Значит, Лорен девятнадцать, я почти угадала. Ребенок. Только в юности можно решиться на такую авантюру: спуститься по веревке с шестого этажа, да еще в длинном платье. Наверняка ведь разбилась бы, если бы Громмер ее не застукал. Кстати, забавное совпадение, Верой я тоже жила на шестом этаже. Оттуда и выпала. Или это не совпадение?
        - А сейчас тебе восемнадцать?
        - Семнадцать, госпожа.
        - Скажи, а зачем Громмер хочет, чтобы ты наблюдала за мной? Или он что-то подозревает - насчет Огриса?
        - Но госпожа, - Айли аккуратно составила все тарелки на поднос и теперь топталась у стола, ожидая, когда я отпущу ее, - с чего вдруг ему подозревать, если он и так все знает? Особенно после того как вы заявили во всеуслышание, что не выйдете замуж ни за кого, кроме господина Огриса. Или вы имеете в виду побег? Ну так и это очевидно - что вы не в лес к волкам собрались бежать. Ваш дядя кто угодно, но точно не дурак.
        Чуть не прокололась, но зато добыла ценную информацию: Громмер - дядя. Видимо, Лорен сирота, а он ее опекун. Выяснить бы еще, зачем ему так нужен этот брак. Просто сбыть племянницу с рук? Вряд ли, иначе сбагрил бы ее этому самому Огрису, даже если тот распоследний голодранец. Келлин богат - но что Громмеру с того богатства? Не забота же о племяннице им движет. Скорее, наоборот: Келлин хочет во что бы то ни стало жениться на Лорен, а Громмер ищет в этом какую-то для себя выгоду.
        - Иди, Айли, - я махнула рукой. - Мне что-то спать захотелось. Прилягу.
        Служанка подхватила поднос, подошла к двери и постучала. Замок открыли снаружи, она вышла, дверь снова захлопнулась. Я прилегла с книгой и прочитала еще пару страниц, но мысли то и дело убегали от страданий несчастной Ирты к собственным проблемам.
        Пожалуй, самой сложной из них на данный момент было по-настоящему проникнуться тем, что это не книга, не фильм, не игра, а моя реальная жизнь. Все происходит со мной. Я никогда не вернусь туда, где прожила двадцать семь лет, где моя квартира, работа, подруги. А интернет, телефон, тампоны, таблетки от головной боли и унитаз со смывом - все это и многое другое появится здесь еще очень и очень не скоро.
        Добро пожаловать в новую реальность, госпожа попаданка. Ты конкретно попала!
        Глава 3
        Глава 3
        Время тянулось изжеванной жвачкой, которую наматываешь на палец. Я ждала вечера. И в исторических романах, и в фэнтези аристократы завтракали и обедали обычно у себя в комнатах, а на ужин собирались все вместе, а то еще и с гостями. Хоть какой-то новый источник информации. Правда, существовала опасность, что там будут танцы, которые я не умею танцевать, но можно и отказаться, сославшись на недомогание - тем более колени и правда зверски саднило. Не погонят ведь насильно.
        Однако ни опасения, ни ожидания не оправдались. То ли в этом мире или в отдельно взятом замке коллективные трапезы не практиковали, то ли я находилась на положении узницы, которую не выпускали за порог комнаты. Причем второе - вероятнее.
        Когда за окном стемнело, я взяла из кучки у камина щепку, подпалила и после нескольких неудачных попыток зажгла масляный светильник. Руки свои рядом с ним видела, но читать не рискнула. Вряд ли здесь уже научились делать хорошие очки.
        Айли принесла подсвечник с тремя горящими свечами и ужин: мелкую запеченную птичку с миллионом костей, отварные овощи, хлеб и бледно-розовый напиток, похожий то ли на забродивший сок, то ли на очень молодое вино.
        - Завтра утром привезут ваше свадебное платье, госпожа, - уныло сказала она, держа наготове платок. - Мне запрещено выходить за ворота замка. Представляю, как волнуется господин Огрис, не дождавшись вас в условленном месте. И даже записку не передать.
        Волнующийся господин Огрис не волновал меня от слова совсем - хотя бы уже потому, что это был какой-то виртуальный персонаж, о котором я не имела ни малейшего представления. Даже о женихе сведений было больше: тот богат и не старше тридцати. Уже кое-что. Впрочем, если подумать, Огрис от отчаяния вполне мог наделать каких-нибудь глупостей, которые сильно осложнили бы мое существование. Например, ворваться в церковь - или где там у них заключают браки? - и похитить меня. И что тогда делать?
        Нет ничего хуже неведения и неизвестности. Ковыряя вилкой пряные желтые клубни, с виду похожие на картошку, но совсем другие на вкус, я тщетно ломала голову, как бы навести Айли на полезную тему. Ничего не получалось.
        Дождавшись, когда я закончу, она унесла поднос и вернулась с большим кувшином теплой воды. Подстелила на пол в углу какую-то тряпку, поставила на нее таз и посмотрела выжидательно.
        - А ванну нельзя? - поинтересовалась я осторожно. Раз слово такое в языке имелось, значит, в принципе было возможно. Но кто знает, вдруг в этом замке моются исключительно в тазу.
        - Господин Громмер запретил, - Айли подошла ближе и развязала шнуровку моего платья. - Сказал, что до свадьбы вы из комнаты не выйдете. Никуда. Придется обходиться полотенцами.
        - Мне что, и замуж выходить грязной вонючкой? - возмутилась я.
        - Ну, может, перед самой свадьбой и разрешат, - пожав плечами, она потянула платье вверх, через голову. - Выходит, вы смирились, госпожа? Выйдете за господина Келлина?
        - Айли, я еще не научилась проходить через стены. Или ты предлагаешь убить стражников? Но мне и нож-то не дают за обедом. Я уже сделала все, что могла, и не моя вина, что ничего не вышло. Хорошо хоть жива осталась. Пусть теперь Огрис думает, ему это нужно не меньше, чем мне. Впрочем… - тут я снова пошла на провокацию, - я уже начала сомневаться, что ему нужно.
        - Ну что вы, госпожа! - похоже, служанка была здорово шокирована. - Вы просто расстроены. Как можно сомневаться в господине Огрисе? Он ведь вас так любит!
        - Ну тогда у него еще есть время. А если ничего не сделает, значит, не так уж сильно и любит. Я ради него пыталась с крыши по веревке спуститься, а он что сделал? Если мужчина не способен на подвиг ради любимой женщины, чего он вообще стоит?
        Айли растерянно замолчала - видимо, сказать было нечего. Наверняка красавчик сидел где-то на попе ровно и страдал в кулак, надеясь на чудо. Или на то, что Лорен сама принесет себя ему на блюдечке.
        Под платьем вместо белья обнаружились какие-то рыцарские доспехи: рубашка, лиф, корсет, плотные панталоны ниже колена, чулки с подвязками. С панталонами я уже успела познакомиться по естественной надобности, подумав заодно, что быстросекс здесь вряд ли практикуется. Этот кошмар даже по нужде снимался с трудом, а уж для чего-то более интересного и подавно. Корсет и вовсе было не затянуть и не расшнуровать самостоятельно. Может, крестьянки и не нуждались в этом устрашающем великолепии, но знатная дама без личной служанки была как без рук.
        Избавившись от всей этой брони, я встала в таз, и Айлин начала обтирать меня мокрыми полотенцами. В воду, похоже, было добавлено что-то ароматическое - пахло приятно. Очень хотелось рассмотреть свое новое тело в натуральном виде, но скудное освещение и руки с тряпками мешали.
        Дождавшись, когда она вытрет меня насухо, уложит в постель и уйдет, я выбралась из-под одеяла и со светильником в руках подошла к зеркалу. Поставила его на табурет, сняла похожую на плащ-палатку ночную рубашку, критически оглядела себя с ног до головы.
        Мда, эпиляция тут явно не в моде, но это мелочи, потому что все остальное роскошно: и высокая округлая троечка, и тонкая талия, и линия бедер без единой западинки. А ноги - вообще мечта!
        Эх, если бы мне такое тело раньше! Я бы смело носила все то, от чего с сожалением отказывалась, и не комплексовала бы на пляже. А здесь такое богатство приходится прятать под черепашьим панцирем.
        В мире, как обычно, нет гармонии.
        ***
        Когда в сон ворвался уже набивший оскомину лязг ключа в замке, я, еще цепляясь за сон, понадеялась, что все вчерашнее мне приснилось. Хотя кто тогда мог открывать мою дверь снаружи? Домушники?
        Нет, не приснилось. Я лежала в кровати с зеленым балдахином, а тени от решеток расчерчивали солнечные пятна на ковре ровными прямоугольниками.
        - Доброе утро, госпожа, - Айли поставила на стол поднос с завтраком, подбросила несколько поленьев в камин и раздула почти погасший огонь каким-то загадочным приспособлением, похожим на большую клизму с ручками.
        Умывшись, я позволила ей одеть себя. Вчерашняя процедура повторилась в обратном порядке: сначала бельевая броня, потом платье.
        В магазине у нас дресс-кода не было, поэтому по утрам, традиционно опаздывая, я одевалась по мужскому варианту: открыла шкаф, что с полки упало - то и надела. Предпочитала джинсы, футболки и толстовки, юбки и платья носила редко. Обычно процесс занимал не больше минуты - как у солдата в армии. Сейчас одевание растянулось надолго. Ну что ж, тоже занятие, все равно особо делать нечего.
        Застегивая всевозможные крючки и пуговицы, затягивая шнурки, Айли опять попыталась было причитать про господина Огриса, но поскольку это нытье не несло никаких полезных сведений, я его живо пресекла.
        Интересно, с чего она так вдруг за него переживает? Может, сама влюблена?
        По закону подлости сразу после завтрака все пришлось развязывать и расстегивать обратно: в сопровождении толстого портного с пушистыми кудряшками прибыло свадебное платье. Точнее, что-то вроде конструктора лего, который предстояло собрать прямо на мне.
        С помощью Айли портной скалывал булавками детали кремового цвета, тут же убирая под наметку излишки ткани.
        - Не извольте беспокоиться, госпожа, - приговаривал он, рискуя проглотить булавки, которые держал во рту. - К свадьбе все будет готово.
        Вряд ли меня могла беспокоить неготовность в срок свадебного платья. Я не огорчилась бы, даже если бы свадьбу совсем отменили. А заодно и господина Огриса куда-нибудь убрали. Как-то не по себе, когда на тебя, со всеми потрохами, претендуют сразу два неизвестных мужика.
        Вселенная услышала мою мысль и оперативно отреагировала. Нет, не отменой свадьбы или господина Огриса. Просто без стука распахнулась дверь, и очередной слуга в форменной одежде озвучил приказ хозяина: немедленно спуститься в синюю гостиную.
        - Передайте господину Громмеру, что немедленно не получится, - я с удовольствием включила стерву. - Мне подгоняют свадебное платье. Спущусь, когда закончим.
        Слуга вышел, и я повернулась к Айли, тут же ойкнув от укола булавкой.
        - Сходи и узнай, что там за пожар такой.
        - Но госпожа… - она возмущенно вытаращила глаза и продолжила громким шепотом: - Я не могу оставить вас наедине с мужчиной. Господин Громмер…
        - Это же портной! - фыркнула я.
        - Неважно!
        - Тогда выйди в коридор и отправь кого-нибудь из слуг узнать. Живо!
        В прежней жизни я старалась быть предельно вежливой и сдержанной, особенно с подчиненными. Но верно говорят: ненормально вести себя нормально в ненормальной ситуации. Сейчас все вокруг было ненормальным - разумеется, с моей точки зрения. И, кажется, мне даже понравилось не сдерживать реакции на глупость.
        Айли постучала в дверь, дождалась, когда откроют, и сказала что-то, выглянув в коридор. Прошло, наверно, минут пятнадцать, прежде чем слуга вернулся с докладом.
        - Он говорит, что приехал лорд Келлин, - Айли снова выпучила глаза. Вообще она была очень даже хорошенькой, но когда делала так, становилась похожей на лягушку.
        - Может, передумал? - с надеждой предположила я, но Айли такой вариант отмела сходу.
        - Нет, госпожа. Как он может передумать, если это требование короля? Ему не вернуться ко двору, если не женится на вас. Я думаю, он приехал к господину Громмеру обсудить порядок церемонии, а правила приличия требуют засвидетельствовать почтение невесте. Поэтому ваш дядя вынужден нарушить свой запрет.
        Вот как! Такой вариант мне в голову не приходил. Получается, для Келлина этот брак такая же навязанная обуза, как и для меня. То есть для Лорен, конечно, но надо потихоньку привыкать, что Лорен теперь - это я. А судя по тому, что Айли спокойно говорит об этом при портном, ничего секретного тут нет.
        Подумаешь, великое дело - договорной брак. Выходит, Келлин, богатый и знатный, угодил к королю в немилость, и единственная возможность вернуть монаршье расположение - жениться на племяннице Громмера. Знать бы еще, какое отношение сам Громмер имеет к королю, это важно. Но тут точно не спросишь, мне должно это быть известно по определению.
        Любопытно, Келлин испытывает к невесте хоть какой-то интерес? Или для него предстоящая свадьба тоже в тягость? Ну это-то как раз легко выяснить, вряд ли он станет скрывать свое отношение. На самом деле, очень даже неплохой вариант. Будем жить как соседи, а покровительство короля избавит меня от возможных притеснений.
        И тут мне стало нехорошо.
        А что, если дело вовсе не в Громмере? Вдруг король решил таким образом устроить выгодный брак своей надоевшей - или, наоборот, еще только будущей! - фаворитки? В нашей истории такое было чем-то рутинным и никого не удивляло. Правда, не совсем понятно, как в эту схему вписывается Огрис, но ладно, не суть важно.
        - Ну вот, госпожа, готово, - портной тем временем закончил сметывать на мне платье.
        Выглядело вполне пристойно. Не роскошно, но элегантно и со вкусом. Вот только лиф выглядывал из-под низкого выреза.
        - О, не волнуйтесь, - успокоил портной. - Сюда понадобится совсем другое белье, вам его доставят перед свадьбой.
        И правда, если жених в первую брачную ночь увидит тот ужас, который на мне сейчас, скорее всего, ему захочется не невесту, а пойти еще выпить. Или они к такому привычные?
        Осторожно сняв с меня сметанное на живую нитку платье, портной уложил его в плетеный короб. Айли помогла одеться снова, и меня повели по коридорам и лестницам: один конвоир, то есть слуга, спереди, другой сзади. Удачно: иначе откуда мне знать, куда идти?
        Передо мной открыли позолоченные резные двери, и я вошла в большую гостиную, стены которой были обтянуты синим шелком. Броммер и его гость беседовали, сидя в креслах с высокими спинками, но при моем появлении встали. Лорд Келлин поприветствовал меня небрежным наклоном головы, и я подумала, что Лорен, вообще-то, дура.
        Глава 4
        Глава 4
        Трудно представить, каким роскошным должен быть Огрис, чтобы предпочесть его Келлину. И дело даже не во внешности, хотя лорд органично смотрелся бы на обложке глянца, причем без фотошопа. Его фигуру не могла испортить даже бесформенная то ли накидка, то ли куртка с широкими рукавами, подпоясанная ремнем с узорчатой пряжкой. Я хоть и любила исторические романы и фильмы, но подобрать аналог одежды из нашего мира затруднялась.
        Он был высоким, стройным, с широкими плечами, тонкой талией и узкими бедрами. Плотные бежевые штаны, больше похожие на лосины, обтягивали длинные ноги, мускулистые икры прятались в черных сапогах, начищенных до зеркального блеска. Для мужчины, который, как известно, должен быть чуть красивее обезьяны, было бы достаточно, но Келлин обставил даже самых красивых обезьян. При этом ничего слащавого - четкие, идеально правильные черты лица, словно из-под резца скульптора: в меру высокий лоб, прямой нос, твердого рисунка губы и подбородок. Густые ресницы затеняли темно-серые глаза так, что они казались почти черными. Зачесанные назад русые волосы прикрывали шею. Айли не соврала, ему вряд ли перевалило за тридцать.
        В общем, очень даже привлекательный субъект, но не только. Есть такие мужчины, рядом с которыми особо остро чувствуешь себя женщиной. В чем подобное выражается, я не могла сказать, но это ощущение или есть, или нет. Лорд Келлин обладал способностью вызывать его в полной мере.
        Или, может, Лорен с ним не познакомили? Ну мало ли, вдруг здесь это вообще не принято. Выйдешь замуж за такого-то, и точка. Жениха увидишь на свадьбе.
        Хотя нет, вряд ли. Если бы было так, меня бы сейчас не позвали. Да и Келлин смотрел со скучающей миной. Все-таки на новое лицо, особенно если это твоя будущая жена, реагируют иначе.
        - Доброе утро, лорд Келлин, - с опаской сказала я, надеясь, что не попала впросак. Аналоги нашим приветствиям по времени суток в местном языке имелись, и от Айви я слышала это, а вот как нужно обращаться к жениху, не представляла.
        - Доброе утро, сударыня, - абсолютно без эмоций ответил он, сел обратно в кресло и продолжил прерванный разговор с Громмером.
        Это все? Ритуал выполнен? Я могу быть свободна?
        Ну а что мне тут еще делать? На жениха посмотрела, выяснила, что он адски хорош, собака, и так же адски к невесте равнодушен… если не хуже. Тут было о чем подумать.
        Громмер, говоря что-то о лошадях, которых запрягут в карету, пренебрежительно махнул рукой в сторону двери: унесите пудинг. Как будто ребенка привели поздороваться с гостями и тут же увели обратно в детскую, чтобы не мешал. Слуги немедленно открыли передо мной дверь.
        Ну что ж… видимо, можно даже и не прощаться.
        Оказавшись у себя в комнате, я походила из угла в угол, посмотрела в окно, села в кресло. В камине уютно потрескивали дрова. Судя по зеленым листьям и цветам, здесь, как и у нас, было лето, но от каменных стен, прикрытых драпировками, тянуло холодом, поэтому топили постоянно.
        Итак, что мы имеем?
        Хоть я и подумала, что Лорен дура, но если она давно влюблена в Огриса, ничего удивительного, что Келлин Великолепный ее не впечатлил. Любовь зла, а тут и жених в браке заинтересован исключительно по шкурным соображениям. И даже не пытается этого скрывать. Но все же… Возможно, во мне говорило предубеждение, однако Огрис и до встречи с лордом не вызывал у меня никакой симпатии. Глупая девчонка ради него рискует жизнью, а он и рад. По сравнению с этим репутация и загубленное положение в обществе - такая мелочь.
        Хотя не такая уж и мелочь, если разобраться. Ну вот удалось бы Лорен сбежать - и что тогда? Учитывая, что брак был инициирован королем, им с Огрисом оставалось бы только одно - эмигрировать куда-нибудь подальше и навсегда. У нее ни гроша, и он тоже вряд ли олигарх, а для нищебродов жизнь на чужбине ой как не сахар. В девятнадцать лет об этом не думают. Любовь-морковь, а остальное неважно. Когда еще быть глупыми, как не в тинейджерстве. Интересно, Огрис такой же щенок или постарше? В любом случае, мозгов у него не больше, чем у Лорен.
        Попробовать, что ли, еще немного подергать за нервные окончания Айли?
        Дождавшись, когда она принесет обед, я заметила, словно между прочим:
        - А ведь если подумать, лорд Келлин не так уж и плох. Во всяком случае, с виду.
        - Вы же сами говорили, госпожа, что он негодяй и сжил со света жену, - мгновенно завелась Айли. - Не знаю, как внешне, я его не видела, но не думаю, что он лучше господина Огриса.
        Ага, значит, Келлин вдовец. Негодяй? Сжил жену со света? Интересно. Бил? Морил голодом? Всячески третировал?
        - Скажи, Айли, - запустила я следующую провокацию, - а господин Огрис тебе нравится? Ну… как мужчина?
        Она покраснела, перебив цветом соус в моей тарелке с куском мяса, и пробормотала невнятно:
        - Госпожа, ну вы же не думаете, что я?..
        Разумеется, думаю, курица. Жаль, ты не можешь его забрать себе, чтобы не создавал проблем. Я бы только обрадовалась.
        - Айли, я ни о чем таком не думаю, я просто спрашиваю.
        - Господин Огрис, конечно, очень привлекательный мужчина, - опустив глаза, она теребила оборку, - но я не… не подумайте, что я…
        Она уже начала повторяться, и я ее выставила. Пусть идет страдает где-нибудь в другом месте.
        Привлекательный мужчина? Так я подумала о Келлине, а Огрис почему-то представлялся мне худосочным кругломордым юношей с румянцем во всю щеку и прилизанными светлыми волосами. Ну что ж, вероятно, мне еще выпадет возможность проверить это предположение. Лишь бы только обошлось без эксцессов.
        ***
        Вот теперь я даже ждала свадьбу. Уже только потому, что это, без сомнений, был бы хоть какой-то движ. Вряд ли в доме Келлина меня будут держать взаперти. Если уж король организовал этот брак, ему такой расклад точно не понравится, какой бы ни была причина. Что до будущего мужа - нет, я вовсе не влюбилась с первого взгляда, тем более он вел себя довольно по-хамски. Ну мог ведь для приличия изобразить минимум вежливости, разве нет?
        Однако…
        К чему притворяться, все мы, едва бросив взгляд на мужчину, почти мгновенно понимаем: вот с этим - при определенных обстоятельствах, конечно! - в постель легла бы, а с этим - только связанная и без сознания. Как раз определенные обстоятельства и надвигались с неотвратимостью судьбы, поэтому хотелось уже поскорее перешагнуть через этот рубеж. Неизвестность хуже всего. Конечно, сложно ждать каких-то восторгов от первой брачной ночи с мужчиной, который к тебе равнодушен, которого не знаешь и к которому не испытываешь ровным счетом ничего, кроме гормонального «ах, какой». Но было бы гораздо хуже, если бы на его месте оказался мерзкий вонючий старик. Вдруг столько вина на свадьбе не дадут? Или столько просто не выпить?
        Кстати, интересно, а девственница ли Лорен? Может, они с Огрисом тайком встречались и предавались всяким не слишком невинным шалостям? Кто бы рассказал, как в этом мире относятся к потере девственности до свадьбы. Вдруг это страшный позор, основание для аннулирования брака или еще чего похуже. Тогда понятным становится риск, которому она подвергала себя, пытаясь сбежать таким каскадерским образом.
        Простейший тактильный тест определенности не внес, но на всякий случай я постаралась вытащить из памяти свой первый интимный контакт, чтобы убедительно вести себя как невинная дева. Оказалось, что за десять лет подробности полиняли, к тому же тогда я была в полном шоке от происходящего и мало что запомнила.
        Боже, какой сюр! Я сижу и думаю о том, как буду трахаться с незнакомым мужиком, который по нелепой случайности должен стать моим мужем! Да еще и утешаю себя: а вдруг ничего, вдруг понравится. И при этом закрываю глаза на то, что он - возможно! - негодяй и уморил жену. Вера Рыбакова - чемпион галактики по неудачным свадьбам!
        Чтобы отвлечься от этих мыслей, а заодно скоротать время, я читала. Роман про Ирту оказался нуднейшим: эта унылая девка все сто с лишним страниц тосковала, попутно отбиваясь от домогавшихся ее негодяев, а в финале приехал ее дружок и женился на ней. Хэппи-энд. Однако кое-какие полезные сведения из этого чтива я добыла. Хотя бы уже то, что нравы в этом мире - или в отдельно взятом королевстве - трудно назвать пуританскими, а религия играет чисто номинальную роль и мало влияет на нравственность. Так что, вероятно, за недевственность в тюрьму не отправят и голой на площади к позорному столбу не поставят.
        Больше книг в комнате не нашлось. Айли читать не умела, поэтому привела ко мне старичка-библиотекаря, которому я изложила свои пожелания: что-нибудь по истории и географии страны. Судя по его изумленному виду, Лорен себя подобным чтением не утруждала. Пришлось объяснить: если моему будущему мужу удастся вернуть себе расположение короля, мне придется общаться со всякими умными людьми. Не хочется выглядеть совсем уж необразованной дурочкой. Видимо, его это удовлетворило, и мне принесли две небольшие книги и альбом с картами и гравюрами, с которого я начала.
        То, что меня занесло вовсе не в прошлое нашего мира, я поняла практически сразу: язык даже отдаленно не напоминал ни один из европейских. Теперь это подтвердилось документально. На первой странице альбома обнаружилась карта двух полушарий: здесь уже знали, что планета круглая. Всего три океана и два материка: один большой, другой поменьше. На следующей странице я увидела карту одного из материков, а дальше - отдельной взятой страны под названием Нерре. Крупно и жирно на ней была выделена столица Тагра.
        Дальше следовало ожидать план города - и я не ошиблась. Правда, это оказалась не карта с улицами, а вписанные в городские границы маленькие рисунки всяких важных объектов: магистрат, суд, церкви, рынок, больница. И, разумеется, королевский дворец Арийон. Еще там были гравюры с видами и краткие данные о провинциях, городах, природе и климате. Пролистав альбом до конца, я взялась за книги.
        Ожидание увидеть что-то вроде учебника не оправдалось. Это оказались две части хроник, сухо перечисляющих основные исторические события: войны, стихийные бедствия, эпидемии, смены правителей. Сведения о правящих династиях иллюстрировались портретами королей. Хуже всего было то, что я не знала, какой на дворе год: уж об этом точно не спросишь. Последняя глава с равным успехом могла относиться и к ныне правящему монарху, и к его отдаленному предку. Книги выглядели сравнительно новыми, но это мало о чем говорило.
        В самой последней главе несколько абзацев отводилось на обзор политической системы. Если она не поменялась уже после выхода книги, эти сведения показались мне полезными.
        Монархия в Нерре была абсолютной. Король обладал полнотой властью во всех сферах: законодательной, исполнительной, судебной, военной, а заодно возглавлял и церковь. Он лично выбирал десять лордов Ближнего совета, которые участвовали в обсуждении всевозможных решений, но их голоса являлись чисто совещательными, не более чем мнения. Сословий в стране было два: простолюдины и лорды. Браки между ними не запрещались, но лорд или дама, связав свою жизнь с простолюдином, переходили в низшее сословие. Король мог дать простолюдину титул лорда, но так же легко мог и отобрать.
        Интересно, подумала я, закрыв книгу, не это ли обстоятельство вынудило Келлина согласиться с требованием короля?
        Глава 5
        Глава 5
        Айли больше не заикалась насчет Огриса, но выглядела бледной и унылой. Я все сильнее сомневалась, можно ли ей доверять. Что, если ее преданность и помощь строились лишь на влюбленности в этого типа? Ведь она наверняка осталась бы с Лорен, если бы побег удался. То есть рядом с Огрисом - а там кто знает, как все могло бы обернуться.
        Кроме того, напрягали ее слова о том, что Громмер вынуждает ее шпионить за мной даже после свадьбы. Я не совсем понимала, с какой стати она должна это делать, выйдя из подчинения ему, и спросила в лоб.
        - Господин Громмер страшный человек, - с тяжелым вздохом ответила она, глядя в пол. - Вы же знаете его возможности.
        Как раз этого я и не знала. И вообще не представляла его статуса. Ну явно не простолюдин, если король настаивает на браке лорда, пусть даже опального, с его племянницей. Да и шестиэтажный замок явно опровергал подобную возможность. У нас олигархи зачастую выпрыгивали из грязи, но тут до этого еще, походу, не доросли. Богат, знатен - это понятно, а есть ли у него придворная или еще какая-нибудь должность, делающая его таким прямо страшным человеком?
        - Ну а если я просто не возьму тебя с собой? - спросила я, разглядывая свои ногти - аккуратно подпиленные, но без лака какие-то голые. - Что тогда?
        Ответом были все те же выпученные глаза и отвисшая челюсть.
        - Вы и правда это сделаете, госпожа? - ее голос задрожал, а нижние веки мгновенно набухли слезами.
        - Пока не знаю, Айли, - я и правда не знала. Не знала даже, могу ли отказаться от ее услуг. Скорее всего, мне навяжут ее так же, как и брак. В нагрузку. - Мне и правда нужно, чтобы ты докладывала ему о каждом моем шаге? И, подозреваю, не только о моем.
        А что, идея ничем не хуже других. Для чего Громмеру знать, чем я занимаюсь в доме мужа? Сбыл обузу с рук и забыл. Возможно, ему интересен именно Келлин. Но опять же - зачем? Чуялась мне тут какая-то теория заговора. За что лорд попал в опалу? Почему король решил его помиловать? Может, он намерен следить за ним через Громмера и через меня? Может, в этом и есть смысл нашего брака? А поскольку я наверняка не соглашусь, вот тут-то и пригодится служанка. Именно слуги в этом плане полезнее всего, потому что все видят и все знают.
        Но тогда Айли ни в коем случае не должна была говорить мне о том, что Громмер вынуждает ее шпионить. Концы не связывались с концами. Или не хватало каких-то кусочков головоломки.
        Ответить служанка не успела: дверь открылась, и в комнату вошел дядюшка собственной персоной.
        - Выйди! - резким кивком он указал Айли на выход и сел в кресло.
        Я стояла у окна, там и осталась, сообразив, что это выгодная позиция: яркий солнечный свет падал из-за спины, оставляя в тени мое лицо. Лучше не показывать противнику свои эмоции.
        - Надеюсь, ты успокоилась и одумалась, Лорен, - Громмер не спрашивал, скорее, это была угроза. - Мне очень не хотелось бы каких-либо неожиданностей на свадьбе.
        - Да, дядя, - ответила я голосом послушной девочки.
        - Хм… Раньше ты не называла меня дядей.
        - Когда едва не погибнешь, на многое начинаешь смотреть иначе. Я должна вас поблагодарить, потому что обязана вам жизнью.
        Не ожидая ничего подобного, он явно растерялся, и я мгновенно воспользовалась этим:
        - Скажите, дядя, зачем вы просили мою служанку следить за мной в доме мужа?
        Да, я сдавала с потрохами Айли, но вынуждена была пойти на это. Судьба забросила меня туда, где плавали большие и зубастые рыбы. Приходилось учиться выживать в этом аквариуме.
        Громмер молчал, пытаясь понять, что я задумала.
        - Ты же знаешь, кто твой жених, Лорен, - сказал он наконец. - Это воля короля. Ты ему не слишком интересна, но он не уверен в Келлине.
        Бинго! В яблочко!
        - Вы могли бы сказать об этом мне, а не служанке, которая тут же проговорилась.
        - Тебе? - рассмеялся Громмер. - После всех твоих выходок? Я и теперь сомневаюсь, не задумала ли ты еще чего-нибудь. Не советую, Лорен. Это не детские игры. А служанка проговорилась по моему приказу. Чтобы ты ей доверяла.
        Хитро, дядя, хитро. С Лорен, может, и сработало бы, а вот со мной - не очень. Наоборот, сразу насторожило. А я, между прочим, сейчас использую твой же прием.
        - Можно задать вам один вопрос? Если бы не приказ короля, вы выдали бы меня замуж за Огриса?
        Громмер задумчиво потер бороду.
        - Возможно. Хотя и не уверен, что это был бы удачный брак. Ты, конечно, не поверишь, но я вовсе не желал тебе зла. Огрис старательно проматывает наследство отца, спустил бы на ветер и твое приданое. Тайберн вряд ли хотел бы, чтобы его дочь осталась в нищете.
        Все оборачивалось другой стороной - хотя не так уж я была этому и удивлена. В мое предубеждение против Огриса вписывалось вполне органично. Разумеется, я не поверила так уж безоговорочно, но к сведению приняла.
        Приданое? Интересно, а как обстоит дело с моим наследством от родителей? Или здесь майорат, как у нас в Англии? Там до сих пор титул и все, что к нему прилагается, переходит исключительно старшему сыну, а при отсутствии - другому близкому родственнику мужского пола. Если так, то Громмер единственный наследник брата, а мое приданое - то, что когда-то составляло приданое матери.
        Тайберн… Ну вот и имя отца всплыло. Так потихонечку, к старости, узнаю все. Если доживу до нее, конечно.
        - Так что, Лорен? - похоже, к Громмеру вернулось самообладание: взгляд снова стал холодным, а голос жестким. - Я могу надеяться, что свадьба пройдет без лишних сложностей?
        - Да, дядя, - кивнула я, радуясь, что лицо в тени.
        ***
        Айли не осмеливалась спросить сама, но я не стала ее долго мучить.
        - Не волнуйся, поедешь со мной.
        - Благодарю вас, госпожа! - бедняга аж задохнулась от радости.
        Да пусть, в конце концов, докладывает. Раз уж королю так необходимы подробности частной жизни Келлина, все равно кого-нибудь найдет. А так я хотя бы буду знать, кто подглядывает и подслушивает.
        Загадок меньше не становилось, наоборот, появлялись все новые и новые. Чтение не могло полностью занять мое время, я постоянно ломала над ними голову, но в результате запуталась еще сильнее. Пожалуй, самой главной тайной было то, почему именно брак с Лорен выбрали в качестве искупительной меры для опального вельможи. Тайной для меня, конечно, потому что она-то наверняка знала причину.
        Накануне свадьбы снова приехал портной, которого, как выяснилось, звали Мелифран. Его сопровождала девушка-белошвейка, а следом двое слуг несли большой сундук.
        - Я буду в зеленой гостиной, госпожа, - сказал Мелифран. - Когда закончите с Риссой, пошлите за мной.
        Парадное белье мало чем отличалось от обычного: такое же страшное, только кружева побольше и вырез лифа пониже. Я понадеялась было, что у жениха от ужаса все завянет и первая брачная не состоится, но тут же подумала, что раздевать невесту, скорее, будет вовсе не он, а служанки. Для экономии времени. Это подтвердила и ночная рубашка, которую Рисса достала из сундука. Тоже плащ-палатка, но в игривых бантиках и цветочках.
        Зато насчет платья портной не соврал: все действительно было в полном порядке. А красота! Я прямо в него влюбилась. Ну если не в жениха, так хоть в платье!
        - Вы невероятно выглядите в нем, госпожа! - закатывая глаза, кудахтала Айли, пока у меня не зачесались руки ей наподдать.
        Вечером мне все-таки позволили принять ванну в небольшой полутемной купальне. Двое слуг все так же сопровождали до дверей, а когда я вышла, закутанная в три простыни, отвели обратно, правда, держась на почтительном расстоянии.
        Наверно, приличная невеста должна была ночью перед свадьбой не спать от волнения, а вот неприличная неожиданно уснула, едва коснувшись головой подушки. Наверно, и саму церемонию проспала бы, если бы не разбудили. И тут-то стало ясно, что хорохорилась я всю эту неделю напрасно.
        Да, мне было страшно. Очень страшно. И от страха я впала в какое-то оцепенение. Айли и две другие служанки запаковали меня в парадное белье, надели платье и бежевые туфли с пряжками. Потом еще одна девушка занялась моей прической, зачесывая волосы наверх и закалывая их миллионом шпилек. Откуда-то взялись украшения: тяжелое ожерелье, серьги, браслеты, кольца и еще какие-то странные штуки в волосах.
        Когда все было закончено, в комнату вошел Громмер - в черной бархатной одежде, расшитой золотом. На его груди на толстой цепи висел ключ.
        Карабас-Барабас, нервно хихикнула я, но тут же спрятала усмешку.
        - Ты будешь умницей, Лорен? - сухо поинтересовался он, и я послушно кивнула:
        - Да, дядя.
        - Тогда идем.
        Он согнул руку, и я уцепилась за его локоть. Пройдя по коридорам и спустившись по лестнице, мы вышли во двор, вымощенный каменной плиткой. Неподалеку от крыльца стояла белая карета, запряженная шестеркой лошадей: две черных, две серых и две белых. Уже забираясь внутрь, я обернулась и посмотрела на замок.
        Строго говоря, замком это сооружение не являлось, поскольку для оборонных целей не годилось: ни толстых стен с бойницами, ни подъемного моста, ни убежища-донжона. Скорее, небольшой дворец из белого камня, четырехэтажный, с двумя шестиэтажными башнями. С крыши одной из них и пыталась спуститься Лорен. Снизу даже смотреть туда было жутко.
        Громмер сел в карету рядом со мной. Это была хорошая возможность задать ему еще кое-какие вопросы, но в голове у меня воцарился абсолютный вакуум, поэтому я молча смотрела в окно.
        Сначала карета ехала по проселочной дороге, из чего я заключила, что замок находится за городом. Мост через реку, короткая остановка у ворот, извилистые мощеные тряским булыжником улицы - и вот мы оказались у главной столичной церкви.
        - Напомните, что мне нужно делать, - попросила я Громмера. - Все в голове перепуталось.
        - Дойти до священника, не наступив на подол платья, и ответить «да» на вопрос, добровольно ли ты вступаешь в брак, - усмехнулся он. - Надеюсь, справишься.
        - Постараюсь, - процедила я сквозь зубы. - Хотя это будет и непросто.
        Мы с ним прошли по проходу к возвышению, на котором стояли пожилой мужчина в длинной красной мантии и Келлин, с ног до головы в белом. Церковь была заполнена народом, правда, они не сидели на скамьях, а выстроились рядами.
        Огриса я заметила почти сразу: он стоял недалеко от входа у самого прохода. Разумеется, имя на нем написано не было, но я все поняла по страдающему взгляду, который едва не прожег во мне дыру. С придуманным мною образом несчастный Ромео не имел ничего общего. Вполне симпатичный молодой человек лет двадцати, стройный, темноволосый, голубоглазый. Но отклика никакого не вызвал. Вот вообще никакого. И все же я внутренне напряглась, не зная, чего ожидать. Возьмет сейчас и заявит на всю церковь, что мы с ним помолвлены или еще что-то подобное. Может, свадьбу и сорвет, но ничего хорошего из этого точно не выйдет.
        Громмер подвел меня к жениху, который с непроницаемым лицом протянул мне руку. На его шее я заметила такой же золотой ключ на цепочке.
        Они что, из одного братства? Или это какой-то знак отличия?
        Священник пространно и занудно говорил о супружеском долге, вряд ли имея в виду секс. Потом так многословно просил для нас божественного благословения и наконец, видимо, по протоколу, задал тот самый сакраментальный вопрос:
        - Лорен, дама Витте, дочь Тайберна и Норры Витте, является ли твое желание взять в мужья Келлина, лорда Нарвена, осознанным и добровольным?
        - Да, - ответила я на голубом глазу, на секунду представив, что было бы, скажи я «нет».
        - Келлин, лорд Нарвен, сын Клаймента и Логары Нарвен, является ли твое желание взять в жены Лорен, даму Витте, осознанным и добровольным?
        - Да, - с такой же бесстыжей честностью ответил мой почти уже муж.
        Глава 6
        Глава 6
        Теперь в карете - уже другой - рядом со мной сидел Келлин. В нее тоже были запряжены три пары разноцветных лошадей, но уже в иной последовательности. Наверняка порядок что-то означал: я вспомнила, как они обсуждали этот вопрос с Громмером, когда меня позвали поздороваться с женихом. Было немного любопытно, но не настолько, чтобы забивать себе голову всерьез.
        Келлин молча смотрел в окно со своей стороны, я - со своей. Разговаривать было не о чем, да и желания такого не возникало. Но, по крайней мере, можно дать лицевым мышцам хотя бы немного времени на отдых: не притворяться с резиновой улыбкой, что все прекрасно.
        Места в карете было мало, сидели мы на скамье рядом, вплотную. Вот это вот соприкосновение по всей линии от коленей до плеч, да еще после двадцать раз повторенных священником слов про супружеский долг, пусть и в другом ключе, наводило на определенные мысли. Разумеется, я думала об этом всю неделю - а кто бы на моем месте не думал? Но тогда удавалось как-то переключаться, а вот сейчас - нет.
        Напрасно я твердила себе, что далеко не первая во всех существующих мирах выхожу замуж не просто за нелюбимого, но вообще за незнакомого. И уж точно не последняя. К тому же Громмер сформулировал предельно четко: лучше быть замужем за Келлином, чем мертвой. За несколько секунд я дважды чудом избежала смерти и была согласна с ним на все сто. От секса не умирают, каким бы он ни был. А этот парень хотя бы не вызывает отвращения.
        Ехали мы недолго. Попетляв по улицам, карета остановилась у ограды большого парка, в глубине которого стоял роскошный особняк из светло-серого камня. Я попыталась представить план города, но ничего подобного не вспомнила. Это дом Келлина? Красиво жить не запретишь!
        А может, вот эти золотые ключики - так и хотелось сказать, что от волшебной дверцы - знак членства в том самом Ближнем совете, о котором я читала в книге? Это многое объяснило бы. Ладно, со временем наверняка узнаю, сейчас не самая актуальная проблема.
        Ворота открылись, и карета поехала по широкой подъездной аллее к главному входу. Я прилипла к окну, разглядывая парк.
        Красота-то какая! Цветы, деревья, фонтаны, беседки! Даже если все будет ужасно, я смогу в нем гулять - хоть какое-то утешение. А еще можно подружиться с садовником и покопаться на грядках. У меня дома было много цветов, и я с удовольствием с ними возилась. Если, конечно, такое занятие позволительно для знатной дамы.
        У высокого крыльца, рядом с которым толпился народ, карета остановилась. Я потянулась было к ручке дверцы, но Келлин резко приказал:
        - Сидите!
        Его дверь открылась снаружи, кто-то невидимый помог ему выйти, после чего он обошел карету и подал руку мне.
        Ну да, как же, этикет, чтоб его!
        Келлин вел меня к крыльцу, а я пыталась сообразить, что чувствую от его прикосновения. Выходило, что особо ничего. Рука как рука, не холодная, не горячая, не потная, током не бьет.
        В общем, никаких волшебных искр между нами не пробежало, это было очевидно. Но если у меня к нему отвращения не возникло, я не могла ручаться, что подобных чувств нет у него.
        Люди, мимо которых мы проходили по пути к парадному залу, вели себя гораздо свободнее, чем в церкви: махали руками, кричали что-то приветственное. Но их было намного меньше, видимо, далеко не все получили приглашение. Во всяком случае, Огриса я не заметила. Да было бы странно, если бы его позвали. А в церковь на церемонию, наверно, мог зайти любой - при соблюдении дресс-кода, разумеется.
        Большой зал состоял из двух частей, отделенных друг от друга мраморными колоннами. В одной, поменьше, буквой «П» стояли столы. Вторая, с креслами и диванчиками по периметру, сияла натертым полом и очевидно предназначалась для танцев. Мы вошли в столовую, и Келлин подвел меня к месту в центре главного стола. Следом потянулись гости и начали уверенно рассаживаться - без всяких именных карточек и подсказок распорядителей, точно зная, кто где должен сидеть.
        За отдельным столом в дальнем углу стайкой разноцветных птичек устроились дети всех возрастов, от двух-трехгодовалых до подростков, десятка два как минимум. Возможно, будь у меня в прошлой жизни дети, я бы сразу подумала об их вероятном наличии и у жениха-вдовца, но за отсутствием мысль такая пришла в голову только сейчас. Возможно, ребенок - или даже несколько! - как раз в этой стайке, и мне придется находить с ними общий язык. А если еще и свой появится?
        О боже-е-е…
        Под заунывную музыку спрятанного где-то на балконах оркестра начался свадебный пир. Гости налегали на угощение так, словно это была их последняя трапеза. Я ела, особо не глядя, что там в тарелке, зато уделяла внимание вину. Главное - остановиться на той грани, когда уже перестаешь морозиться, но еще в состоянии себя контролировать.
        Музыка стала чуть быстрее и веселее - и за столами сразу проредилось: народ потянулся танцевать. Я ожидала, что Келлин поведет на танцпол меня, но он не шевельнулся. Сидел и угрюмо смотрел в свою тарелку. Видимо, никому другому приглашать на танец новобрачную не дозволялось, поэтому я тоже молча медитировала над бокалом, время от времени отпивая глоток. О виновниках торжества все забыли, и мы снова, как в карете, могли не изображать радость.
        Вино подействовало на меня парадоксально: я начала злиться. Никакой аутотренинг не помогал. Чем дольше мы сидели вот так, как на похоронах, тем сильнее я заводилась.
        Дорогой муж… нет, не дорогой ни разу, но не важно. Просто муж, меня точно так же заставили согласиться на этот брак точно так же. Мне-то деваться было некуда, а вот тебя за отказ вряд ли казнили бы на городской площади. Ну да, может, и не вернули бы ключик на шею - если я, конечно, правильно поняла его значение, - но если тебе карьера и статус дороже…
        Додумать свою злобную мысль я не успела. Распорядитель торжества объявил: лорд Келлин и дама Лорен благодарят гостей за то, что разделили с ними радость, и прощаются со всеми. Келлин поморщился, встал и подставил мне локоть. Выйдя из зала, мы, все так же молча, пошли по коридору.
        Надо думать, в спальню - куда же еще!
        Так и не сказав ни слова, Келлин открыл передо мной дверь и направился дальше по коридору. Я пожала плечами и вошла в комнату, действительно оказавшуюся спальней.
        - Поздравляю, госпожа, - Айли, о которой я успела благополучно забыть, бросилась мне навстречу. При этом особой радости в ее голосе не прозвучало. - Меня поселили в конце коридора, если понадоблюсь, вот звонок. А сейчас позвольте вам помочь.
        Ну да, я угадала. Она напялит на меня страшную ночнушку, а потом придет муж. В тусклом свете я разглядела кроме двери в коридор еще две. Наверно, в гардеробные. Или, может быть, одна в его личную комнату, а другая - в мою.
        То есть в комнату, которая когда-то принадлежала его жене. А это их спальня. Они спали на этой самой кровати. Кто знает, может, даже на этих же самых простынях.
        М-да…
        Айли тем временем ловко расстегивала, развязывала, снимала одну деталь свадебного наряда за другой. Расчесав волосы и заплетя их в косу, она надела на меня приторно пахнущую духами рубашку. Я бы предпочла вместо этого аромата принять душ - после целого дня в тяжелой броне. Ну ладно, ладно, не душ, но хотя бы в тазике ополоснуться. Интересно, а жениха перед свадьбой в баню сводили? Чувствительность к запахам перекочевала со мной из прежней жизни в новое тело.
        - Спокойной ночи, госпожа! - дождавшись, когда я заберусь под одеяло, служанка вышла.
        Интересно, а в чем здесь спят мужчины, подумала я, глядя в потолок. Если Келлин сейчас придет в рубашке до пят, как у меня, и в ночном колпаке, вряд ли удастся не расхохотаться.
        Воображение тут же нарисовало красочную картинку. Видимо, так мое сознание защищалось от того, что должно было произойти. Если смеешься над чем-то, уже не так страшно.
        Словно в ответ, скрипнула, открываясь, дверь.
        В общем, как в анекдоте. Ну да, ужас. Но не ужас-ужас. Ни колпака, ни рубашки. То есть рубашка как раз в наличии, но самая обыкновенная - белая, короткая. И такие же белые подштанники по колено.
        - Спокойной ночи, сударыня, - равнодушно сказал он, забравшись под одеяло подальше от меня и повернувшись спиной.
        Э-э-э… это как?
        Любезный супруг, а мы трахаться-то будем - или где?
        Нет, конечно, спасибо, если не будем, весьма признательна, но… Вот правда, как-то даже обидно, честное слово!
        Это был мощный коктейль из облегчения, недоумения и досады. И, пожалуй, недоумение в нем преобладало.
        Лорд импотент? Или я ему настолько омерзительна? Или... что?
        Черт, что за фигня тут происходит?!
        Наверно, выпей я за ужином чуть больше, так в лоб и спросила бы.
        Впрочем, возможность догнаться как раз была: на столике у окна стоял прозрачный кувшин с вином, два бокала и ваза с фруктами. В прошлой жизни я особо спиртным не злоупотребляла, но бывали ситуации, когда расширитель сознания оказывался очень даже кстати. Вот и сейчас - тоже.
        Выждав немного в надежде, что Келлин уснет, я встала, налила вина в бокал, взяла гроздь красных ягод, с виду похожих на виноград, только мельче. Села в кресло, отпила глоток, отщипнула ягоду.
        - Вы еще и пьете, сударыня? - его голос, совершенно не сонный, буквально сочился сарказмом.
        - Как бы там ни было, лорд, мы теперь женаты. Может, все-таки будем обращаться друг к другу по имени? - не менее ядовито поинтересовалась я.
        - Перестаньте, Лорен, - поморщился Келлин. - Не надо изображать обиду и разочарование. Вы же не думали, что я и в самом деле буду спать с вами? Сегодня мне придется провести ночь здесь, чисто из соблюдения приличий, а с завтрашнего дня у нас будут разные спальни. На разных этажах.
        - И вы не боитесь, что я убегу через окно?
        - Куда? - он рассмеялся, то ли со снисхождением, то ли с презрением. - К вашему жалкому любовнику? Попробуйте. Подозреваю, он захлопнет дверь у вас перед носом. Если уж я не смог пойти наперекор королю, то этот крысеныш и подавно не осмелится. Хотя… почему бы и нет? Окажите мне такую услугу, Лорен, попробуйте. Можете даже не через окно, а через дверь. Я выполнил условие Ямбера: женился на вас. Но мы не договаривались, что придется держать жену на привязи. Ну побуду опозоренным мужем, велика беда. Зато избавлюсь от вас раз и навсегда.
        - Не надейтесь, Келлин, - я приподняла бокал. - Ваше здоровье! Жаль, что я ошиблась.
        - В чем? - он сел, опираясь на спинку кровати. Его лицо оставалось в тени, но глаза ловили отблески свечей. - В Сойтере? Сомневаюсь, что вы о чем-то сожалеете.
        Так, Ямбер - это, надо думать, король. А Сойтер кто? Наверно, Огрис. Запомнить бы.
        - Какой смысл сожалеть о том, что сделано? Это ничего не изменит. Жаль, что понадеялась, будто мы сможем мирно сосуществовать. Мне этот брак навязали так же, как и вам. Какой смысл срывать друг на друге злость?
        - Нам и так придется изображать семейную пару перед всем двором и даже перед слугами. Не вижу смысла притворяться друг перед другом.
        - Послушайте, Келлин, если бы не глупая прихоть короля, дядя согласился бы на мой брак с Огрисом, - я в два глотка допила бокал и налила еще. - Если я вам так противна, вы ведь могли и отказаться, разве нет? Но, выходит, место при дворе для вас важнее. Не представляю, почему король вздумал наказать вас браком именно со мной, но вы своим согласием лишили меня счастья с любимым человеком. Боюсь, у меня больше причин ненавидеть вас. Однако я готова была не демонстрировать этого так явно.
        - Вы отвратительное лицемерное чудовище, Лорен Витте! - рывком откинув одеяло, он встал и нашарил у кровати домашние туфли.
        - Лорен Нарвен, - поправила я сквозь зубы. - Нам обоим придется с этим смириться. Если, конечно, вы не собираетесь придушить меня подушкой и снова стать вдовцом.
        Подушка тут же полетела в мою сторону, задев плечо и едва не смахнув со стола кувшин.
        - Можете продолжать пить или ложитесь спать, мне все равно, - Келлин пошел к двери. - Переночую в гардеробной на диване. Всего доброго!
        Охренеть первая брачная ночь, мрачно подумала я, глядя ему вслед. Да, скучной моя семейная жизнь точно не будет!
        Глава 7
        Глава 7
        Налив еще один бокал, я забралась с ним в постель. Если на следующий день намечено продолжение торжеств, видок, скорее всего, у меня будет аховский. И еще вопрос, смогу ли вообще выйти из комнаты. Вино хоть и легкое, но я знала, какое бывает похмелье от таких компотиков.
        Кое-какую информацию из этой милой беседы я вынесла, но засада заключалась в том, что она поступила ко мне очень странным образом. В результате ситуация не только не прояснилась, но и стала еще более запутанной. И все же я попыталась разложить входящие данные по папкам.
        Итак, муж меня горячо ненавидит - это факт. И дело явно не в том… не только в том, что король обменял брак со мной на его общественную реабилитацию. Келлин готов притворяться пусть не любящим, но равнодушным в свете, только не тет-а-тет. Нейтралитета не получится.
        Он назвал Огриса моим любовником. В языке Нерре хватало слов для обозначения отношений между мужчиной и женщиной, от самых невинных до самых грубых. Келлин выбрал хоть и приличное, но не оставляющее двоякого толкования: тот, с кем состоишь в интимных отношениях. И это было не предположение, он явно знал, о чем говорил. Так что вопрос о девственности с повестки дня снялся сам собой. Выходит, причина его злости в том, что в жены подсунули… хм… падшую женщину?
        Нет, вряд ли. Тут наверняка что-то еще.
        «Жалкий крысеныш» - так он сказал об Огрисе. А Громмер - что тот старательно проматывает наследство отца. Штришки к портрету и повод задуматься.
        Ладно, допустим. Я все равно не знаю… пока не знаю, какие у них: у Келлина и Огриса - отношения. Может, там серьезный повод для вражды, а тут еще и я. И все-таки сначала Келлин говорил ядовито, с сарказмом, но более-менее спокойно, а потом вдруг взбесился. После каких моих слов?
        Отматывая разговор назад, я пыталась припомнить все, что говорила.
        Сначала назвала прихоть короля глупой, потом сказала, что дядя согласился бы на мой брак с Огрисом. Обвинила в том, что монаршая милость для Келлина важнее личной свободы. Что же было еще, после чего он психанул и назвал меня отвратительным лицемерным чудовищем?
        Сказала, что у меня больше причин ненавидеть его? Да, но что-то еще. Никак не вспомнить. А надо, потому что, похоже, забытая фраза и была ключевой.
        Тут мысли начали путаться, и, допив бокал, я провалилась в рваный, такой же путаный сон, из которого выдернула Айли, раздвигающая шторы.
        Как бы сделать так, чтобы эта зараза приходила только по моему звонку?
        Голова болела адски, сильно мутило, свет резал по глазам.
        - Дай мне воды, - потребовала я хрипло. И спросила, выпив бокал залпом: - Как там гости?
        - Все уехали еще вчера. Осталась только какая-то старая родственница господина Келлина, один из ее коней потерял подкову. Уедет после обеда.
        Значит, никакого продолжения банкета. Уже неплохо. Можно вообще не вставать до вечера.
        - Ваш завтрак, госпожа.
        Тошнота подкатила к ушам.
        - Хочешь, чтобы меня вырвало прямо здесь? - процедила сквозь зубы. - Унеси, и побыстрее. И воды еще дай.
        - Кажется, вы слишком много выпили вчера, - осторожно предположила Айли, вернувшись без подноса, зато с кувшином воды.
        - Не кажется, а точно. И вот что… Ты ведь все равно будешь белье разглядывать вдоль и поперек. Так вот, ничего не было. Лорд назвал меня мерзкой тварью и ушел спать в гардеробную.
        - Ой! - она зажала рот рукой. - Почему?
        - Почему назвал или почему ушел? Видимо, из-за Огриса. Из-за того, что мы с ним… И, кстати, он предложил мне отправляться к нему. Мол, побудет немного опозоренным мужем, зато избавится от меня навсегда.
        - Ну так-то да, - с сомнением покачала головой Айли, - но не думаю, что господин Огрис обрадуется. Одно дело до свадьбы и совсем другое - сейчас. Если бы вы смогли убежать раньше, уехали бы с ним в Мерингу. Поженились бы и вернулись через год или два. Господин Огрис достаточно богатый человек, чтобы вы жили там безбедно. Но сейчас, когда вы уже замужем… Нет, он не осмелится вас принять. Ведь это означает нарушить закон и пойти против воли короля.
        Она фактически повторила слова Келлина, только не так грубо. Нарушить закон? Походу, на тихие тайные измены здесь закрывают глаза, а вот если открыто потянуть руки к чужой жене - можно и схлопотать. Выходит, лорд просто троллил меня, предлагая отправиться к Огрису. Где бы еще свод местных законов добыть, чтобы не нарушить чего-нибудь по незнанию? Интересно, есть в этом доме библиотека? Но только не сейчас. Ой, голова моя, голова…
        - Айли, что делают, когда голова болит с похмелья? - не выдержала я. - Кажется, я никогда еще столько не пила.
        - В замке лекарь дал бы вам отвара из мышиного корня. А здесь… не знаю. Спрошу на кухне.
        - Не вздумай! - застонала я. - Не хватало только, чтобы весь дом обсуждал, как новая хозяйка напилась на свадьбе. Потерплю. И вот еще что. Разузнай все, что сможешь о покойной жене лорда. Из какой она семьи, какая вообще была. Может, здесь есть ее портрет?
        Я чуть не спросила о детях, но вовремя прикусила язык. Уж это мне, то есть Лорен, точно должно быть известно. Выясню как-нибудь сама, вряд ли это останется тайной.
        Айли ушла на разведку, а я тихо порадовалась своему иезуитству. Пусть эта лягушка шпионит за Келлином для Громмера и для короля, а заодно добывает нужную информацию для меня. Все равно ни любви, ни дружбы с мужем у нас не получится, так с чего мне за него беспокоиться? Напротив, в моих интересах, чтобы его не уволили снова с госслужбы.
        На данный момент я вообще не хотела ни о чем беспокоиться. Только уснуть - и спать до самого конца света. Ну или хотя бы пока не пройдет похмелье.
        ***
        Второй раз я проснулась, когда уже хорошо перевалило за полдень. Обед проспала, до ужина, похоже, далеко. Еще мутило, но в желудке уже посасывало от голода.
        Осторожно встав, я дернула за шнурок звонка. Минут через пять дверь приоткрылась.
        Вообще к местной десятеричной системе времени я за неделю в этом мире приноровиться не смогла. В замке куранты на башне отбивали каждую половину часа, и мне удалось вычислить, что в сутках здесь двадцать часов, а сами часы длиннее наших. Чувство времени у меня было развито хорошо, минуту могла определить с точностью до двух-трех секунд, поэтому по-прежнему ориентировалась на наши мерки. И пять минут, которые прошли до появления Айли, тоже были нашими.
        - Вам лучше, госпожа? - осторожно поинтересовалась она.
        - Да, - ответила я не слишком уверенно, прислушиваясь к себе. - Принеси мне что-нибудь поесть.
        - Чаю?
        - Хорошо.
        Разумеется, кэор - это был не чай и даже не совсем аналог. Скорее, горячий отвар трав и ягод - красный, кисловатый, немного терпкий. Но пили его именно так, как мы пьем чай: и утром, и днем, и вечером, обычно с чем-то сладким, поэтому в голове у меня, как и во многих других случаях, прописалась пара: местное слово и русский перевод.
        Айли ушла и вскоре вернулась с подносом. Боже, какое счастье, никаких поворотов ключа, действовавших на нервы, как шелест пенопласта! Дверь здесь вообще не запиралась на замок. Ну еще бы, кто посмеет без разрешения вломиться к хозяйке? Только ее муж… если захочет, конечно.
        При свете дня выяснилось, что спальня поменьше, чем в замке, но и камин, и маленький столик в ней были. Очень хотелось узнать, что за дверями, однако для начала стоило перекусить и одеться. Я налила в кружку чая из белого пузатого кувшинчика с коротким носиком, отломила кусочек булочки, обмакнула в варенье из желтых ягод.
        - Ну, какие новости? - поинтересовалась, прожевав.
        - Госпожа Леона уехала.
        - Айли, мне нет дела до госпожи Леоны, я ее не знаю.
        - Господин Келлин приказал перенести его вещи из гардеробной в комнаты на втором этаже. В западном крыле.
        Тоже не особо новость. Значит, теперь у меня целых две гардеробных. Было бы еще что туда складывать. Наверно, у служанок больше платьев, чем у дамы Лорен.
        - Мне надо умыться и одеться. И хоть что-то здесь посмотреть.
        - Да, госпожа, - кивнула Айли. - Я принесу воды.
        Допив чай, я заглянула сначала в ту гардеробную, из которой ночью пришел Келлин. Она оказалась достаточно просторной, с большим окном, занавешенным плотной шторой. Пустой шкаф с раздвижными панелями, зеркало на стене, сундук в углу - тоже пустой. Мягкая банкетка и небольшой диванчик. Даже я поместилась бы с трудом - как же Келлин на нем спал?
        Вторая гардеробная, по расположению и размерам копия первой, была гораздо более роскошной. Шкаф такой же, все остальное - нет. Ковры с высоким ворсом, драпировки, резьба, мягкая мебель. Это была по-настоящему женская комната, и мне вдруг стало не по себе. Показалось, что хозяйка вышла на минуту и вот-вот вернется.
        Да, здесь было красиво и уютно, но я решила, что прикажу перенести мои вещи в гардеробную Келлина, там я не чувствовала себя самозванкой - хотя, если подумать, именно самозванкой и была, пусть не по своей воле.
        Пока Айли ходила за водой, я решила выбрать одежду поприличнее. Отодвинула резную панель и застыла, удивленно моргая. Шкаф был полон разноцветных платьев, они едва помещались там.
        Келлин оставил наряды покойной жены? На память? Или просто не поднялась рука выбросить? Ну что ж, дело его. Закрою эту комнату и больше никогда не буду в нее заглядывать. Но где тогда мои несчастные платьишки?
        - Я все развесила, госпожа, пока вы спали, - Айли вошла с кувшином через вторую дверь, из коридора. Я посмотрела на нее с недоумением, и она пояснила: - Господин Громмер приказал все вам вернуть.
        Вот оно что! А я-то думала, почему Лорен ходит в таких унылых обносках. У нее отобрали всю одежду, кроме самых стремных тряпок. Неужели дядюшка думал, что в них она постесняется сбежать? Да нет, Лорен, судя по количеству и разнообразию барахла, была жуткой тряпичницей. Лишение гардероба, скорее, акт морального давления, только и всего. И вряд ли единственный.
        - Тебе придется перенести все в другую гардеробную, Айли, - я вытащила первое попавшееся платье из струящейся нежно-сиреневой ткани, приложила к себе.
        - Почему? - она захлопала глазами точно так же, как только что я перед этой выставкой.
        - Мне неприятно пользоваться комнатой покойной жены лорда. Это слишком… личное. В общем, перенеси все туда.
        - Как прикажете, госпожа, - Айли потянулась к вешалкам, но я остановила ее.
        - Потом. Сейчас я хочу умыться и одеться. И… ты узнала, что я тебя просила?
        - Да, госпожа, - оставив в покое платья, служанка пристроила на табурете начищенный до блеска таз. - Кое-что.
        Пока я умывалась и потом, помогая одеваться, она рассказала, что дама Маэра умерла два года назад, рожая второго ребенка, который тоже не выжил. Ей было всего двадцать три.
        - Говорят, лорд Келлин сильно горевал. Она была очень красивая, ее все любили. И лорд, разумеется, тоже. Ее портрет висит в галерее, справа от лестницы.
        Ужас какой, поежилась я. Келлин, конечно, хам трамвайный, но подобного даже врагу не пожелаешь. Может, он и стал таким от горя. А я еще ляпнула, что он задушит меня подушкой и снова станет вдовцом.
        Хотя… нет, лицемерным чудовищем он назвал меня раньше. Когда я сказала…
        Точно! Я ляпнула, что не представляю, почему король наказал его браком со мной.
        Выходит, на самом деле должна знать?
        Да тут какой-то настоящий змеиный клубок. И что там внутри?
        Голова, едва начавшая приходить в норму, мгновенно разболелась снова.
        Глава 8
        Глава 8
        Конечно, я могла решить все проблемы разом. Радикально. Просто рассказать Келлину все как есть. Что я не Лорен. То есть Лорен, но…
        Ну а что, лучшее средство от перхоти, как известно, гильотина.
        Однако тут не одно, а целых три «но».
        Во-первых, шутка про гильотину может стать пророческой. Я понятия не имею, как в этом мире обстоят дела с инквизицией. Хоть и показалось при чтении хроник, что церковь играет чисто номинальную роль, но ведьм может сжигать на костре и какое-нибудь другое ведомство.
        Во-вторых, с вероятностью девяносто девять и девять в периоде он мне не поверит. Да и кто бы поверил?
        А в-третьих, даже если вдруг по какой-то сложной дурости поверит и при этом не сдаст в поликлинику для опытов, это мало что изменит. Может, и не будет злиться на меня лично, но его отношение к навязанному персонажу вряд ли поменяется к лучшему.
        Нет, радикальный способ отпадает. Значит, нужно выяснить диспозицию, а возможность задавать вопросы сильно ограничена. Эх, надо было все-таки изобразить шок и потерю памяти из-за того, что чуть не сорвалась с крыши. Могла бы о чем угодно спрашивать. А теперь момент упущен. Значит, вопросы должны быть исподволь, наводящие, как и делала до сих пор. Но это очень медленный способ. Или ждать какого-то развития ситуации, когда все прояснится само собой, - а это рискованно.
        На данный момент мне было понятно только одно: Лорен вляпалась в какие-то опасные политические игрища. Или сама в этом принимала активное участие, или ее использовали втемную. И я даже не знала, что хуже. Актуальность уголовного кодекса возросла на порядок: стоило выяснить, за что можно отправиться на эшафот или в тюрьму годиков на триста. Во все времена участие в заговорах каралось самым строгим образом, а неудачные интриги вполне могли привести к опале. Возможно, именно это и произошло с Келлином.
        Однако такой вот интерес к законам на следующий день после свадьбы наверняка покажется подозрительным. Значит, пойдем обходным путем.
        - Айли, здесь есть какой-нибудь управляющий, распорядитель, не знаю кто? В таком большом доме наверняка должен быть.
        - Разумеется, госпожа, - кивнула та, закалывая мне волосы. - Управляющий господин Теренс.
        - Позови его сюда.
        Закончив с моей прической, Айли ушла и вскоре вернулась с пожилым грузным мужчиной, одетым в серый бархатный костюм. Его щекастое, в красных прожилках лицо было непроницаемым, как банковский сейф.
        - Добрый вечер, госпожа, - сдержанно поклонился он.
        - Добрый вечер, Теренс, - тут я засомневалась, поскольку точно не знала, обращаться к нему на «вы» или на «ты». В замке слугам говорили «ты», но это все-таки был служащий высшего ранга, к тому же пожилой. - Я понимаю, что у вас много дел, но надеюсь, вы их ненадолго отложите и покажете мне дом. Не хочу отвлекать мужа.
        - Разумеется, госпожа, - Теренс снова поклонился. - Буду рад. Тем более лорда все равно нет дома. Однако он вернется и будет ждать вас в столовой к ужину.
        - Благодарю.
        Дом оказался гораздо больше, чем я думала. Хотя управляющий показал мне далеко не все, экскурсия заняла немало времени. Комнаты, комнатки, галереи, коридоры, залы, лестницы - роскошно, но вместе с тем уютно. И библиотека с пожилым библиотекарем тоже нашлась. В замке Громмера все было холодным, темным, угрюмым. Похоже, там ничего не менялось на протяжении столетий. Здесь - все светлое, яркое, легкое. И везде чувствовалась рука заботливой хозяйки - та же, что и в гардеробной.
        - Дама Маэра сама занималась домом? - осторожно спросила я.
        - Да, госпожа, - кивнул Теренс, открывая очередную дверь. - Раньше здесь все было очень запущено. Родители лорда постоянно жили при дворе. Лорд с женой поселились в имении после свадьбы, и она постепенно привела все в порядок. И дом, и сад. Не сама, конечно, но все делалось по ее указаниям.
        - Сколько ей было лет, когда они поженились?
        - Девятнадцать.
        Как и мне… то есть Лорен. Значит, они были женаты всего четыре года. И мне придется свыкнуться, что она по-прежнему здесь, везде. Можно закрыть дверь в ее гардеробную и больше туда не заходить, но со всем домом так не получится.
        Коридор сделал поворот, и мы оказались в портретной галерее, о которой говорила Айли. Я притворилась, что рассматриваю изображения совершенно неинтересных мне людей, пока не дошла до крайнего портрета справа.
        - Это она, - подсказал Теренс, - дама Маэра.
        М-да, подумала я, глядя на нее, Айли не преувеличила. Красивая и очень милая. Лорен, конечно, тоже хороша, но по сравнению с ней - дворняжка.
        И я где-то вполне понимала Келлина. После любимой жены, так рано и трагически умершей, принудительно получить девку, открыто состоявшую в связи с другим мужчиной? Ну такое себе, да.
        И все же, все же…
        После ее смерти прошло уже два года. За это время боль должна была притупиться, тем более у молодого мужчины, живущего в воздержании. Ему никто не предлагал любить меня, но секс - тоже способ отвлечься. Я свалилась к нему в постель не внезапно. У него было время принять тот факт, что с женой придется спать. Даже если он на этом пути не первопроходец.
        Нет, это всего лишь приправа, основное блюдо - другое. Я не глядя угодила в яблочко: король действительно за что-то наказал его этим браком. Именно со мной. Отсюда и злость.
        Часы на лестничной площадке пробили семь вечера.
        - Позвольте я провожу вас в столовую, госпожа, - вклинился в мои мысли Теренс. - Ужин подан.
        Он привел меня не в тот зал, где была свадьба, а в сравнительно небольшую комнату с длинным столом, за которым поместилось бы от силы десятка два гостей. Келлин сидел в полном одиночестве, ближе к торцу, напротив было накрыто еще для одного человека. Когда Теренс подвел меня туда, лорд молча поднялся, поприветствовал небрежным кивком и снова сел. Молодой слуга наполнил мою тарелку, бокал и вышел.
        - Надеюсь, вам уже лучше, Лорен, - в голосе Келлина не было ни единой эмоции, и я подумала, что ему, должно быть, очень непросто видеть меня сидящей на месте Маэры.
        - Благодарю, Келлин, - так же подчеркнуто спокойно ответила я. - Лучше.
        - Простите меня за грубость ночью. Я вышел из себя, это недопустимо. Постараюсь, чтобы подобное не повторялось.
        От формальности его слов, в которых не было ни капли сожаления, свело зубы.
        Уж лучше бы ты молчал, лорд! Твоя злость - это хотя бы было искренне.
        - Ничего…
        - Завтра мы с вами ужинаем во дворце. Будьте готовы к шести часам. Если бы жили при дворе, это была бы ежевечерняя обязанность, а так только два раза в неделю.
        - Хорошо, я поняла.
        Больше мы не сказали ни слова. Тишину нарушало лишь тиканье часов да звон вилок по тарелкам. Закончив, Келлин подождал, пока доем я, поднялся, и мы вышли в коридор.
        - Доброй ночи, - все так же равнодушно пожелал он мне у дверей спальни, развернулся и пошел к лестнице.
        ***
        На следующее утро после завтрака я хотела пойти в библиотеку, но солнце светило так ярко, что неудержимо потянуло в сад. В конце концов, час или два роли не сыграют, успею познакомиться с местными законами - если еще найдется нужная книга.
        При ближайшем рассмотрении парк оказался даже более красивым, чем из окна кареты. Я бродила по дорожкам, нюхала цветы на клумбах, заходила в беседки и павильоны, сидела на скамейках у фонтанов. Одна из беседок в тени кустов с нежно пахнущими белыми цветами понравилась мне больше всего, и я решила, что буду приходить туда читать.
        Хотела уже идти обратно, но вдруг услышала из-за кустов детский смех. Обошла их по дорожке и оказалась на небольшой лужайке, в центре которой стоял маленький, очень красивый домик. Рядом в песочнице, полной ярко-желтого песка, увлеченно лепил куличики мальчик лет пяти, одетый в короткие серые штанишки и легкую голубую курточку. Поодаль на скамейке сидела пожилая женщина в синем платье. Поглядывая в его сторону, она вязала на коротких толстых спицах.
        Я не знала, что делать: поздороваться или уйти потихоньку, пока меня не заметили. Накануне, показывая мне дом, Теренс обошел детскую стороной - так же, как и личные комнаты Келлина и его жены, что меня нисколько не огорчило. Знакомиться с сыном Келлина было как-то… страшновато. Но пока я колебалась, мальчик поднял голову и увидел меня.
        - Ой! - он вскочил и комично прижал ладони к щекам. - А ты… а вы кто?
        Ответить я не успела, потому что его няня встала, отложив вязание, и сказала с поклоном:
        - Доброе утро, госпожа Лорен.
        - Лорен? - мальчик выбрался из песочницы и подбежал ко мне. - Так это вы моя новая мама?
        У меня мгновенно пересохло во рту, а по спине, наоборот, побежала струйка пота. Я присела перед ним на корточки.
        - Ну мама все-таки может быть только одна. И у тебя она тоже есть.
        - Она умерла! - возразил он, сдвинув брови.
        - Да, но все равно видит тебя и любит. Даже если ты не можешь видеть ее.
        Я не имела представления о догматах здешней религии, но исходила из того, что любая из них строится на посмертном существовании души, иначе в ней нет никакого смысла.
        - Да, и Литта так говорит. И папа.
        - Ну вот видишь, - я пригладила его растрепанные светлые волосы, стряхнула песок со штанишек. - Значит, это правда. Я, конечно, не смогу ее заменить, но постараюсь, чтобы она не беспокоилась о тебе. Хорошо?
        - Да, - серьезно кивнул он. - Меня зовут Эйвин.
        - Знаю, - в ответ кивнула я, хотя, разумеется, не знала.
        - Я хочу построить крепость, но не получается. Все сыпется.
        - Сейчас мы что-нибудь придумаем, - я обернулась к няне. - Литта, попросите кого-нибудь, чтобы принесли ведро воды.
        - Да, госпожа, - еще раз поклонившись, та скрылась за кустами.
        Пока мы ждали воду, Эйвин успел рассказать, что ему скоро исполнится пять лет, что папа обещал подарить на день рождения щенка и научить ездить верхом, а еще он хочет настоящий меч, чтобы убить дракона и спасти принцессу. Я слушала, поддакивала, улыбалась, а сама рассматривала его. Это был вылитый Келлин, мини-версия, только волосы светлые, как у матери и улыбка точь-в-точь как на ее портрете.
        По правде, я немного побаивалась детей, потому что общаться с ними доводилось редко. Когда все-таки приходилось разговаривать, мучительно подбирала темы и фразы, пока их родители не избавляли меня от этой пытки. Но сейчас все получилось неожиданно легко. Может, потому, что Эйвин болтал сам, демонстрируя искреннее дружелюбие? Хотя нет, сначала-то пришлось говорить мне, и это тоже вышло словно само собой. Как будто кто-то подсказал нужные слова.
        Садовник принес ведро воды, я полила песок, порыхлила лопаткой, чтобы хорошо пропитался, и мы начали строить крепость. Получалась она какая-то кривая и косая, но Эйвин все равно был в полном восторге.
        Вот такими нехитрыми популистскими методами и покупаются голоса избирателей!
        Я так увлеклась этим делом, которым в последний раз занималась лет двадцать назад, что ничего вокруг не замечала. Спохватилась, когда Эйвин вскочил на ноги, едва не развалив башню, которую мы с таким трудом построили.
        - Папа! - завопил он и бросился куда-то за мою спину.
        Выбравшись из вязкого песка, я встала и обернулась. Эйвин скакал вокруг Келлина, как соскучившийся щенок, а тот смотрел на меня, и взгляд этот трудно было назвать ласковым.
        - Я вижу, вы уже подружились с Лорен, - Келлин обнял сына.
        - Да, папа.
        - Это хорошо. А сейчас попрощайся, тебе уже пора обедать и спать.
        - До свиданья, Лорен, - вздохнув, Эйвин помахал мне рукой и пошел вслед за няней к дому.
        - Ну и что это значит? - с едва сдерживаемой яростью поинтересовался Келлин.
        - А что это может значить? - я пожала плечами и отряхнула платье. - Я познакомилась с вашим сыном. Или это запрещено?
        - Лорен, не знаю, что вы задумали, но имейте в виду, если попытаетесь как-то использовать Эйвина, серьезно об этом пожалеете.
        - Для чего я могу его использовать?
        - Вот и я хотел бы знать.
        Он резко развернулся и скрылся за деревьями.
        Прекрасно! Теперь еще и это!
        Но, с другой стороны, если Келлину известны за Лорен какие-то темные дела, неизвестные мне, ничего удивительного, что ему хочется обезопасить ребенка. Или он думает, что через Эйвина я собираюсь подобраться к нему?
        Обед в этом доме, как выяснилось, тоже подавали в столовой, но есть мне пришлось в одиночестве. Теренс доложил, что лорд уехал и вечером встретится со мной во дворце. Напомнив, что карета будет подана в шесть часов, он, все с тем же непрошибаемым видом, перешел к последнему пункту программы.
        - Госпожа, лорд не дал никаких распоряжений, вы тоже ничего не сказали, но мне надо знать, будете ли вы пользоваться комнатами дамы Маэры, или подготовить для вас другие?
        А я-то, наивная, думала, что избавилась от ее гардеробной - и все. Это в замке у Лорен была всего одна комната, а у хозяйки имения, помимо спальни, общей с мужем или собственной, есть еще будуар какой-нибудь и гостиная, а может, и кабинет.
        - Да, пожалуйста, приготовьте другие.
        - Я распоряжусь привести в порядок голубые комнаты в восточном крыле.
        Теренс вышел, и я осталась над полной тарелкой - в таком же полном одиночестве.
        Глава 9
        Глава 9
        После обеда я все-таки отправилась в библиотеку, но с наскока интересоваться законами все-таки не стала, это было бы слишком странно. Для затравки завязала разговор с библиотекарем Лестрандом и рассказала, что очень люблю читать. Он расцвел и начал показывать, в каких шкафах стоят какие книги, чтобы я сама смогла найти то, что мне интересно.
        В библиотеке оказалось очень уютно: прохладно, у окон светло, в глубине, наоборот, полумрак. А еще удобные диванчики и кресла. А как там пахло! Я - ну книготорговец же! - обожала, как пахнут новые книги: бумагой, типографской краской, клеем. Но запах старых книг мне все же нравился намного больше. Это было что-то такое томительно сладкое из детства, когда я буквально жила в районной библиотеке.
        Запомнив, где находятся книги по юриспруденции, я попросила подобрать мне пару-тройку романов, чтобы я смогла взять их с собой, а еще - если есть, конечно, - что-нибудь об имении и о роде Нарвенов. Ну надо же было заодно выяснить, в какую семью забросила судьба.
        Лестранд посмотрел на меня с уважением, романы пообещал прислать чуть позже, а из шкафа с трудом вытащил два огромных альбома, похожих на тот, который я листала в замке.
        - Вы можете посмотреть их здесь, госпожа, - предложил он. - Они слишком большие, чтобы брать с собой. Но если хотите, я распоряжусь, и вам принесут.
        - Нет-нет, - возразила я. - Лучше здесь.
        Положив альбомы в специальную тележку, Лестранд откатил их к столику у окна и скрылся за шкафами, чтобы не мешать.
        В первом оказались всевозможные планы, чертежи, описания, гравюры и рисунки, собранные за без малого пять столетий с момента закладки дома. Разумеется, я не смогла бы просмотреть и прочитать все, поэтому решила для начала просто полистать, а потом вернуться к нему позже.
        Второй альбом оказался рукописной книгой - тоже хроники, но отдельно взятой семьи, как выяснилось, одной из самых знатных в королевстве. Об этом упоминалось на первом листе с пояснением, что здесь собраны все имеющиеся родовые записи с того дня, когда король Эвигран даровал титул лорда Брагатусу Нарвену, солдату, отличившемуся при взятии крепости Мормук. Там же была и дата, которая мне ничего не сказала, но я догадалась заглянуть в конец.
        Последнюю запись сделали два года назад. Она сухо сообщала о смерти в родах дамы Маэры Нарвен и не получившего имени младенца женского пола. Сопоставив первую и последнюю записи, я выяснила, что сейчас по местному летоисчислению четыре тысячи тридцать второй год, а род лордов Нарвенов здравствует уже девятое столетие.
        Читать все было бы так же долго, как и рассматривать альбом имения, к тому же рукописные буквы немного отличались от печатных, это сильно замедляло дело. Поэтому я начала листать страницы с конца, чтобы узнать то, что было для меня более актуально.
        Предпоследняя запись рассказывала о смерти лорда Клаймента Нарвена во время морового поветрия четыре года назад и о том, что Келлин занял его место в Ближнем совете короля Ямбера.
        Значит, я угадала. Ключ на шее - знак принадлежности к ближайшему окружению монарха. Впрочем, возможно, каждый из десяти членов совета, помимо декоративно-совещательных функций, отвечал за какое-то ведомство и получал соответствующий ключ. От сокровищницы, например, или от архива.
        Далее следовали записи о рождении лорда Эйвина Нарвена, о смерти дамы Логары Нарвен от сердечного недуга и о свадьбе лорда Келлина Нарвена и дамы Маэры Дебресс. Я узнала также, что Келлину сейчас двадцать девять лет и что он единственный выживший ребенок своих родителей. Два его старших брата и младшая сестра скончались в младенчестве. Никаких иллюстраций в альбоме не было, видимо, подразумевалось, что портретной галереи вполне достаточно.
        В общем, все сухо и сжато. Своего рода метрическая книга: родились, женились, родили детей, умерли. Иногда встречались упоминания о продвижении по служебной лестнице или государственных наградах. Нужная информация, но чисто справочная. Пожалуй, то же самое о семье Лорен было бы полезнее.
        Я просматривала альбом, пока не пришла Айли: подошло время собираться во дворец.
        - Даже не знаю, что выбрать, - я остановилась посреди гардеробной Келлина с выражением женщины, у которой шкаф ломится от нечего надеть.
        - Понимаю, госпожа, - кивнула Айли, перебирая вешалки. - Жене такого важного лорда не помешали бы после свадьбы новые наряды. Вам бы их, разумеется, сшили, если бы…
        Угу, если бы не пришлось посадить строптивую невесту для усмирения под домашний арест. Но меня на самом деле беспокоило совсем другое. Что из этого разноцветного тряпья можно надеть на королевский ужин, а в чем только в саду гулять.
        - Вот это вы еще не надевали во дворец, госпожа, - служанка вытащила темно-красное шелковое платье с открытыми плечами. - Там никто вас в нем не видел, сойдет за новое. Ну, кроме господина Огриса, конечно, но он вряд ли кому-то об этом расскажет.
        Прекрасно! Спасибо, что напомнила, дорогая! Очень кстати.
        - Что-то не припоминаю, - я вполне натурально наморщила лоб. - Когда это было?
        - Весной. Перед тем как господин Громмер объявил, что вы выйдете замуж за лорда. Вы ездили к госпоже Люцине.
        Так, еще и госпожа Люцина какая-то. Это кто - подруга, родственница? Или, может, сводня, сдающая комнаты для тайных почасовых свиданий? Ясно одно: если платье не видел никто из придворных, кроме Огриса, значит, Люцина в их число не входит. Но вообще-то эту персону надо взять на заметку. В интригах Лорен она вполне может играть какую-то роль.
        По дороге во дворец я с тревогой думала о предстоящем вечере, потому что понятия не имела, как себя вести, как общаться с людьми, которые наверняка меня знают. Танцы еще эти… А ведь от того, как все пройдет, зависело очень многое, в этом я не сомневалась.
        Проехав по широкой аллее парка, карета остановилась у парадного входа во дворец.
        - Дама Лорен Нарвен, - объявил кучер.
        Дверца распахнулась, ливрейный слуга помог мне выйти.
        И что дальше? Я ведь должна знать, куда идти, будет странно, если начну спрашивать.
        К счастью, Келлин обнаружился в большом холле. Расшитый серебром светло-серый костюм выгодно подчеркивал его фигуру. Двое мужчин, с которыми он разговаривал, смотрелись далеко не так презентабельно. Заметив мое появление, они прервали беседу и поприветствовали меня.
        - Прекрасно выглядите, сударыня, - сказав это равнодушно, Келлин подставил мне локоть.
        Кстати, в прежней жизни я терпеть не могла ходить таким образом. Ладно еще когда мужчина поддерживает тебя под руку, чтобы не споткнулась или не поскользнулась. А вот идти, держась за его локоть, мне страшно не нравилось. Но деваться некуда - этикет!
        Я делала вид, что смотрю под ноги, а сама косилась по сторонам, запоминая на всякий случай пути к отступлению: парадная мраморная лестница с красным ковром, галерея с видом на сад, анфилада парадных комнат. Келлин молчал, но рука, твердая, как железо, выдавала его напряжение.
        - Лорд и дама Нарвен, - объявил герольд, когда мы подошли к большому залу, где прохаживались разряженные придворные.
        К нам подходили поздороваться, а те, кого не было на свадьбе, поздравляли с заключением брака. Я кивала, отвечала, а сама подмечала и запоминала все: кто что говорит, как смотрит.
        - Дорогая, наконец-то! - рыжеволосая молодая женщина схватила меня за руки и расцеловала в обе щеки. - Добрый вечер, лорд Келлин, позвольте вас поздравить. Как хорошо, что мы снова можем видеть Лорен при дворе. Дорогой! - она повернулась к полному мужчине в синем с белым костюме, похожем на военную форму. - Мы обязательно должны навестить лорда и Лорен.
        - Разумеется, - одними губами улыбнулся Келлин. - Мы с дамой Лорен будем рады вас видеть. Только предупредите заранее, вы же знаете, я много времени провожу при дворе.
        - О, это неблагоразумно, лорд, - громко рассмеялся муж рыжей. - Молодой супруг должен быть рядом с новобрачной, иначе она заскучает.
        Мне показалось, или тут был какой-то намек? Похоже, Келлин тоже подумал об этом: я заметила, как дернулся уголок его рта.
        Рыжая тем временем явно подавала мне какие-то знаки, щуря глаза и двигая бровями. Хорошо хоть не ушами.
        Я медленно опустила веки: мол, да, все поняла, конечно.
        Они отошли, и их место тут же занял худой длинноволосый мужчина с носом, похожий на птичий клюв. На его шее, криво зацепившись за кружева рубашки, висел такой же ключ.
        - Дама Лорен, лорд Келлин, примите мои поздравления, - протараторил он скороговоркой и ухватил Келлина за рукав. - Вы были правы, лорд! Прошу прощения, сударыня, позвольте ненадолго похитить вашего мужа.
        Не дожидаясь моей реакции, птиценосый оттащил его в сторону и заговорил вполголоса:
        - Мой человек только что вернулся из Тремонте. Флот…
        - Тише! - оборвал его Келлин и постучал по зубам ногтем большого пальца. - Этого-то я и боялся, Левиан. Обсудим завтра утром.
        - Завтра может быть поздно.
        - Вы же понимаете, я не могу уйти сейчас…
        Заметив, что я слушаю, Келлин посмотрел на меня в упор, и я отвернулась. И наткнулась на такой же пристальный взгляд Огриса, стоявшего у окна с девушкой в бледно-голубом платье. Словно отзеркалив мое движение, он отвернулся так же резко. В этот момент герольд трижды стукнул посохом об пол и объявил:
        - Их величества король Ямбер и королева Габира. Их высочества принц Марон, принц Бегдар и принцесса Миала.
        Мгновенно освободив широкий проход, придворные склонились в низком поклоне. Дамы здесь не делали реверансов, а кланялись, как мужчины. Королевская семья медленно шла по залу, пока Ямбер не остановился рядом с нами. Келлин выпрямился, и я последовала его примеру.
        - Дама Лорен, лорд Келлин, поздравляю с законным браком.
        Королю было немного за сорок. Еще стройную фигуру с едва заметным брюшком обтягивал наряд из золотой парчи, переливающийся, как новогодняя елка. В короткой острой бородке проступила седина, но волосы оставались черными, как смоль. Чарующе мягкий баритон никак не сочетался с холодным немигающим взглядом акулы, от которого по спине побежали мурашки.
        - Благодарим вас, ваше величество, - наклонил голову Келлин.
        Пройдя через весь зал, король направился в трапезную, за ним - все остальные. Короткий главный стол под балдахином, только для королевской семьи, стоял на возвышении, перпендикулярно ему - еще три длинных, за которыми придворные начали рассаживаться в хорошо известном им порядке.
        - Запомните, Лорен, - Келлин подвел меня к центральному. - Вот наши места. На тот случай, если придется ужинать тут одной.
        Я знала, что в нашей исторической реальности почетным являлся стол по правую руку от хозяина, но здесь, судя по тому, что за центральным сидели все мужчины с ключами, первым был именно он. Огриса я заметила за левым - похоже, его придворный статус был не слишком высок.
        Для себя я выбрала самую осторожную тактику поведения: не высовываться, делать то, что скажут, говорить, только если спросят, и наблюдать за всем вокруг. С моего места хорошо была видна королевская семья, и за едой я их осторожно разглядывала.
        Королева в молодости наверняка считалась красавицей, но рано увяла и выглядела старше супруга: поплывшая фигура, седина, морщины у глаз, печально обвисшие уголки губ. Принцам было лет по двадцать с небольшим - погодки или даже близнецы, хотя и не очень похожие внешне: один удался в отца, другой в мать. Красивыми или даже мало-мальски симпатичными я бы их не назвала. Принцесса, миловидная блондинка, судя по всему, являлась женой одного из них.
        И все было ничего, пока не начались танцы. Как и на свадьбе, Келлин явно не собирался в этом участвовать, но сказал, повернувшись ко мне:
        - Если хотите, можете идти танцевать, Лорен.
        - А вы разве не должны танцевать со мной? - отбила я, понятия не имея, так это или нет.
        - Должен, но не обязан, - коротко ответил Келлин, встал и кивнул Левиану на дверь.
        Они вышли, а я осталась сидеть за столом, чувствуя себя чрезвычайно глупо. Из трапезной почти все уже ушли, только несколько человек еще жевали что-то за неспешной беседой. Пойти в бальный зал? А если кто-то пригласит?
        Я все-таки встала, решив, что найду какой-нибудь балкон или уединенный уголок, но тут передо мной появился герольд.
        - Дама Лорен, - поклонился он, - их величество просит оказать ему честь, составив пару в танце.
        Глава 10
        Глава 10
        Если чего-то боишься, это как раз и происходит. Зачастую в самой жесткой форме. Меня мог пригласить на танец кто-то из придворных, и я опозорилась бы, перепутав все фигуры, наступив ему на ногу или себе на подол. Мог пригласить Огрис, а я понятия не имела, предусмотрена ли возможность отказаться, и если да, то в какой форме. Но выпала самая неприятная карта: во всех смыслах король, да еще и козырной.
        Лучше бы я вместо альбомов попросила в библиотеке какую-нибудь книгу по этикету. Хотя Лестранда это удивило бы не менее свода законов: уж придворные-то правила Лорен должна была знать от и до.
        Ну что ж, буду смотреть, как танцуют другие. А если наступлю королю на ногу, сошлюсь на волнение. Вот только что значит это приглашение? Не оказалось бы правдой мое подозрение насчет фаворитки - в прошлом, настоящем или будущем.
        В бальном зале уже выстроилась процессия во главе с королем, который стоял, скрестив руки на груди. Только сейчас я заметила, что музыка стихла. Похоже, ждали меня, чтобы начать танец. Едва я вошла, все взгляды, разумеется, обратились в мою сторону.
        Катастрофа! Поскольку мы с королем должны были идти первыми, я даже не могла смотреть на то, что делают другие. Оставалось лишь одно: подстраиваться под его движения. Когда-то я неплохо танцевала. Не бальные, конечно, но ритм улавливала легко и позволяла партнеру вести.
        Заиграла музыка, процессия тронулась, и я с облегчением поняла, что танец из разряда «ходи туда - ходи сюда». Под заунывную мелодию пары просто медленно шли по кругу, то расходясь, то сходясь снова и меняясь местами. Как только мы прошли короткую сторону танцпола, я уже могла видеть идущих за нами. Поглядывая на них, а вторым глазом на короля, приноровиться к рисунку танца оказалось несложно.
        - Я жду ваших объяснений, Лорен, - тихо, но достаточно грозно сказал Ямбер, когда мы сошлись в очередной раз и взялись за руки для разворота.
        - Что вы имеете в виду, ваше величество? - уточнила я спокойно, хотя внутри все затряслось, как целая осина.
        - Вы потребовали брак с лордом Нарвеном в награду за ту маленькую услугу, которую оказали мне. Я согласился и обеспечил вам это, использовав как условие для возвращения лорда в Ближний совет. Отменить свое решение я уже не мог, но вы вдруг передумали и попытались бежать за пределы страны с лордом Сойтером, чего я никак не мог допустить.
        Да, танцы, похоже, были идеальным местом и временем для секретных разговоров. У всех на виду, не скрываясь, но никто не слышит: расстояние между парами приличное, а музыка заглушает слова. Король ждал ответа, но в этот момент нам снова пришлось разойтись, да еще и поменяться на несколько секунд партнерами со следующей парой. Мне выпало немного времени, чтобы справиться с растерянностью.
        - Прошу прощения, ваше величество, - начала я, когда мы снова оказались вместе и пошли дальше. - Могу ли я не отвечать на ваш вопрос, исходя из того, что мы с лордом Нарвеном все же вступили в брак?
        - Нет, сударыня, - жестко отмел мои уловки Ямбер. - Не можете. Я не просто жду, я требую объяснений.
        Ну резонно, вообще-то. Он организовал этот брак, а я… то есть Лорен, конечно, поставила бы его своим побегом с любовником в идиотское положение. Ясень пень, ему хочется знать, с чего девушка вдруг так резко сменила курс.
        - Я бы не стала говорить об этом, но… - так, была не была, ничего другого все равно в голову не приходит. - Во время одного из ужинов во дворце я узнала, что брак с лордом Нарвеном для меня смертельно опасен.
        - Поясните! - Ямбер продолжал сверлить меня акульим взглядом.
        - Я услышала разговор о том, что в качестве дамы Нарвен буду слишком опасна и от меня придется избавиться.
        - Кто говорил об этом?
        - Не знаю, ваше величество. Я вышла на галерею. Двое мужчин стояли в тени и разговаривали. Я не видела их лиц и не узнала голоса. Больше ничего не слышала и поспешила уйти, пока они не заметили. После этого сказала дяде, что не выйду замуж за лорда, но он запер меня.
        - И тогда вы дважды пытались бежать?
        - Да, ваше величество.
        Тут мы снова разошлись, а когда оказались рядом, король сказал уже не таким жестким тоном:
        - Вы могли бы поставить меня в известность, Лорен.
        - Как? - вздохнула я. - Меня не выпускали из комнаты. Передать через дядю? Не думаю, что он поверил бы. К тому же вы сами сказали, что уже не отменили бы свое решение. Да и защитить меня вряд ли смогли бы, я ведь не знаю, кто это был.
        Возможно, моя дерзость ему не понравилась, но тут музыка закончилась. Наклонив голову в знак благодарности за танец, Ямбер огляделся в поисках дамы на следующий, а я поспешила отползти в окопы. За колонной нашелся одинокий стул, где я устроилась - отдышаться и подумать. Отдышаться, разумеется, не от танца, вялого и унылого, а от разговора, заставившего сердце колотиться, как после стометровки.
        Танцы эти, практически одинаковые, длились минут по пятнадцать, а между ними были перерывы, чтобы кавалеры могли найти новых дам. Пары выстраивались в колонну, пока король или кто-то другой, ведущий танец, не делал знак музыкантам. Поглядывая на танцующих, я анализировала новую информацию, несомненно, самую важную на данный момент.
        Лорен действительно выпросила у короля этот брак за какую-то оказанную ему «маленькую услугу». А потом внезапно дала задний ход. Да так, что рисковала жизнью, лишь бы сбежать с Огрисом. И это наводило на очень нехорошую мысль. Реальную пугающую.
        Мысль о том, что своей версией событий, придуманной для оправдания перед королем поведения Лорен, я не глядя угодила в десятку. В яблочко!
        ***
        То ли за колонной меня не видели, то ли по какой-то другой причине, но желающих танцевать со мной больше не нашлось - чему я была очень рада. Если, конечно, радость вообще входила в число моих эмоций на этот вечер. В финал вышли страх на грани паники и лихорадочное «что же делать?»
        Рассудив здраво, что прямо здесь, в бальном зале, меня вряд ли убьют, я постаралась взять себя в руки.
        Итак, что мы имеем?
        Огриса Лорен, скорее всего, любила, иначе вряд ли пошла бы на интим. Даже если здесь сквозь пальцы смотрят на супружеские измены, наверняка отношение к добрачным связям девушек не столь лояльное. И, тем не менее, в качестве награды за какую-то услугу она потребовала брак с Келлином. Интересно, конечно, за какую именно, и это тоже может быть важно, но сейчас гораздо важнее - и непонятнее! - причина такой рокировки.
        Разочаровалась в Огрисе, разлюбила, влюбилась в Келлина? Может, и так, но я все же склонялась к озвученному Громмером расточительству возлюбленного. Как сказал дядюшка, старательно проматывает наследство, пустит на ветер и приданое. А Лорен, похоже, девушка расчетливая, к тому же привыкла к достатку. Посмотрела по сторонам - ага, молодой симпатичный вдовец, богатый, знатный, приближенный к королю. Почему бы и не да?
        Только нестыковочка получается. Лорд как раз к королю уже и не приближен. Толку-то с его знатности и богатства в опале?
        Попробуем зайти с другой стороны. Вероятно, Келлин Ямберу все же был по какой-то причине нужен, и он собирался вернуть лорду свое расположение, о чем узнала Лорен. Для короля это возможность убить сразу двух зайцев: выполнить ее просьбу и выставить опальному вельможе ультиматум. Женишься на даме Витте - снова войдешь в Ближний совет. А если вдруг Келлину стало известно об этой сделке, тогда его поведение в брачную ночь перестает быть тайной.
        Мало того, что шлюха, так еще и вынудила короля организовать этот брак. А теперь сидит тут такая, глазками хлопает: ах, я не знаю, зачем его величеству это понадобилось, за что он вас наказал, лорд. Меня тоже вынудили, я лишилась из-за вас счастья с любимым человеком.
        Я бы на его месте не то что подушкой, чем-нибудь потяжелее огрела. И не только лицемерным чудовищем назвала бы.
        Интересно, Келлин знал о том, что Лорен дважды пыталась сбежать? Наверняка знал. И это было для него еще одним подтверждением ее лицемерия: нет-нет, я не хочу, меня заставили, я на все готова, лишь бы быть с любимым. Даже рискнуть жизнью.
        И вот эта вот готовность пойти на риск в свете открывшихся обстоятельств пугала меня до икоты.
        Лорен, вполне вероятно, была стервой, но уж точно не дурой. Она не стала бы спускаться с крыши замка по веревке ради показухи. Нет, опасность сорваться и разбиться для нее выглядела менее весомой, чем какая-то другая. И как ни ломала я голову, не смогла придумать иной причины, кроме озвученной королю. Детали могли быть совсем другими, но суть я угадала: брак, на который она напросилась, грозил ей смертью.
        Уловив боковым зрением какое-то движение, я повернула голову. Рыжая в зеленом платье махала рукой, снова делая знаки глазами, бровями и губами, а когда сообразила, что я не понимаю, направилась ко мне. Однако на полпути ее перехватил кавалер в малиновом костюме и увел танцевать.
        Вот только тебя мне и не хватало!
        Хотя и то, что она собиралась сказать, могло оказаться актуальным. Я понятия не имела, что сейчас могло стать самым важным. И что мне делать дальше, тоже не знала. Надеялась, вечер во дворце что-то прояснит? Ну да, стало немного прозрачнее… на полшишечки. Но, черт, лучше бы я ничего этого не знала.
        Или все же нет? Предупрежден - значит, вооружен?
        Да, я была предупреждена, но вооружена ли? Вряд ли. Хотя бы уже потому, что не знала, кто мой враг. Им мог оказаться любой из присутствующих в этом зале. От короля до Келлина. И даже Огрису, с которым Лорен, несмотря ни на что, решила убежать, я доверять не могла.
        Кстати, куда он делся вообще? Не Огрис, конечно, Келлин. Как ушел с тем самым… Левианом? Ушел и пропал.
        Словно в ответ на эти мысли, он вошел в бальный зал из трапезной, остановился, огляделся и, заметив, направился в мою сторону.
        - Лорен, мне нужно уехать по делам, - сказал он, подойдя ближе. - Прямо сейчас. Поедете домой одна. Меня не будет несколько дней. Чем заниматься - дело ваше. Если дадите мне повод для развода, сильно не огорчусь.
        Я скрипнула зубами, но сейчас все это было такой мелочью по сравнению с тем, что я узнала. Притворилась, будто не услышала последней фразы, и спросила:
        - Мне нужно будет поехать во дворец, если вы не вернетесь в ближайшие дни?
        - Мы должны появляться при дворе не реже двух раз в неделю. Раньше вам этого вряд ли хватило бы. Один раз придется. В любой день. Больше - на ваше усмотрение.
        - Могу я узнать, куда вы едете? - голос против воли истерично дрогнул.
        - Нет, - отрезал Келлин и пошел к выходу, бросив через плечо: - Спокойной ночи.
        Ну и хрен с тобой, индюк надутый!
        Одно соображение на этот счет у меня имелось. Тремонте - я запомнила название на карте в альбоме, потому что оно было похоже на «трамонтана» - северный средиземноморский ветер. А еще так называлась гостиница, в которой я останавливалась в Риме. Левиан сказал, что его человек приехал оттуда. Из Тремонте - королевства к северу от Нерре. Что-то еще начал говорить про флот, но Келлин его оборвал. Обе страны имели выход к морю. Явно случилось что-то серьезное, если член Ближнего совета вот так сорвался куда-то на ночь глядя.
        Назревает война? Час от часу не легче!
        Глава 11
        Глава 11
        - И как прошел вечер? - спросила Айли, вытаскивая из моих волос шпильки.
        По мне, она вела себя слишком фамильярно для служанки, но с Лорен у нее наверняка были именно такие отношения, поэтому одергивать не стоило. Наоборот, пусть думает, что ничего не изменилось. Пусть болтает.
        - Скучно, - зевнула я. - Лорд разговаривал с кем угодно, только не со мной. А потом и вовсе куда-то уехал, пришлось возвращаться одной. Танцевала с королем. Больше ничего интересного.
        - А господин Огрис? - закончив с волосами, Айли взялась за шнуровку платья. Танец с королем ее нисколько не впечатлил. Видимо, это не было чем-то из ряда вон выходящим.
        - Он разговаривал с какой-то девицей, я ее не знаю, - тут я спохватилась, что должна знать при дворе всех, и спешно поправилась: - То есть не разглядела, кто это.
        - Бедный господин Огрис, - она вздохнула. - Наверно, он так страдает. Может, и с девушкой разговаривал, чтобы вызвать вашу ревность. Неужели вам его нисколько не жаль?
        - Больше всего мне жаль себя, - отрезала я, и это было чистой правдой. Вот только причину этой жалости служанке было знать совершенно не обязательно. - Что-то я не слишком наелась за ужином. Принеси каких-нибудь фруктов, пока я принимаю ванну.
        Ванная комната находилась рядом со спальней, дверь в дверь через коридор. Когда я пришла туда, закутавшись в бесформенную хламиду, служившую халатом, ванна уже была наполнена. Айли помогла мне забраться в нее и удалилась. Нежась в теплой воде, я прислушивалась к малейшему шороху. Возможно, напугала сама себя, но теперь мне везде мерещились убийцы. И фрукты понадобились только потому, что в комплекте к ним шел нож для очистки кожуры. Конечно, крохотный десертный ножичек, да еще и в неумелых руках, так себе оружие, и все же мне хотелось иметь хоть что-то для защиты.
        Когда Айли, уложив меня спать, ушла, я очистила горро - похожий на яблоко фрукт с плотной голубой кожурой. Тарелку поставила на ночной столик, там же положила нож, чтобы был под рукой. Машинально откусывая сладкую кремовую мякоть, подошла к окну.
        Решетка оказалась не вделана в стену, как в замке, а открывалась внутрь, но выбить ее особого труда не составляло. Я, может, и не смогла бы, а вот крепкий мужчина - запросто. Впрочем, это лишнее - шум привлек бы внимание. Зачем ломиться через окно, если в дверях нет замков? Ни в самой спальне, ни в обеих смежных гардеробных. А пробраться в сам дом вряд ли проблема.
        Я лежала, таращась в потолок балдахина, прислушивалась к ночным шорохам и лихорадочно соображала, кому могла быть опасной Лорен. Потом напоминала себе, что все это мои выдумки. Но тут же всплывало, что девушка, выпросив у короля выгодный брак, вдруг решила не просто отказаться от него, а реально сбежать за границу. От чего и от кого?
        Конечно, тут могла быть еще более сложная многоходовка и Лорен изначально не собиралась замуж за Келлина, но что-то пошло не так. Однако старик Оккам, размахивая своей бритвой, призывал не плодить сущности без нужды. Не стоило делать из прежней хозяйки моего тела какого-то Макиавелли. Скорее всего, она просто искала себе выгоду, а это стало для кого-то опасным. Ну, например, так: политические противники добились опалы Келлина, а Лорен, используя свои, неважно какие именно, связи с королем, вернула его на орбиту. Возможно, это было воспринято как смена влияния при дворе. Вполне вероятный расклад.
        Впрочем, был еще один вариант, пожалуй, самый хреновый для меня. Лорен могла понять, что опасность ей грозит не от кого-то, а от будущего супруга. Узнала то, чего не знала раньше и не учитывала в своих перспективных планах? Правда, этому противоречило малость истеричное поведение Келлина в брачную ночь. По идее, он, наоборот, должен быть спокойным и хладнокровным, но кто знает, вдруг все это было для отвода глаз?
        Тревожный сон сморил меня ближе к утру. Встала я злая и разбитая, нехотя позавтракала и вышла в сад. Библиотекарь, как и обещал, прислал мне несколько книг, но я вспомнила о них, когда уже была в коридоре, а возвращаться не хотелось.
        Заглянуть к Эйвину? Я так и не узнала, где его комната, но, может, он гуляет с няней в саду?
        Нет, я вовсе не собиралась подмазываться к ребенку, чтобы втереться в доверие к отцу, даже если тот подумал именно так. Просто хотелось побыть с человеком, который проявлял ко мне искреннее дружелюбие и от которого точно можно было не ждать подвоха. Пусть даже это маленький ребенок. Ну да, я понятия не имела, как надо обращаться с детьми, поэтому подумала, что стоит предоставить инициативу ему.
        На лужайке рядом с детским домиком я Эйвина не увидела, но няня все так же сидела на скамейке и вязала. Привстав, она поклонилась с поджатыми губами. Было очевидно, что мое появление ее не обрадовало. Спросить, где мальчик, я не успела: он выскочил из домика и побежал ко мне.
        - Лорен, доброе утро! Пойдем…те, я покажу что-то!
        - Доброе утро, - я наклонилась и поцеловала его в щеку. - Можешь говорить мне «ты». Пойдем.
        Он тащил меня за руку к домику, слишком маленькому для двоих. Протиснувшись в дверь, я увидела в углу низкий деревянный ящик, в котором на подстилке лежала пестрая кошка с котятами.
        - Это Миза, - пояснил Эйвин, стоя на пороге. - У нее детки. Папа разрешил взять одного, когда подрастут. Чтобы жил в доме.
        - Ты же хотел щенка? - улыбнулась я, вспомнив, как в детстве уговаривала маму завести котенка.
        - И щенка. Они подружатся, я знаю.
        - Госпожа Лорен, вас зовут, - услышала я голос няни и выбралась из домика.
        - К вам с визитом дама Марета Магиар, госпожа, - доложил слуга. - Она ждет в голубой гостиной.
        Это мог быть кто угодно, но я сразу подумала: рыжая. Не стала дожидаться официального визита вместе с мужем. Узнала как-то, что Келлин уехал, и заявилась. Наверняка хочет посекретничать. Не зря же знаки делала разве что не задницей. Доверять я могла только себе… возможно. Ну и Эйвину еще. И ведь не скажешь же, что меня дома нет. Уже доложили, сидит и ждет.
        Вот и не знаешь, полезно это или опасно. Ну ладно, рискнем, деваться некуда.
        - Лорен, ну наконец-то мы можем поговорить, - гостья вскочила, едва я вошла в гостиную.
        - Доброе утро, Марета, - я подошла и поцеловала ее в щеку, как она меня накануне.
        Пахло от нее приторными цветами, кожа показалась жирной и липкой. Даже захотелось вытереть губы, но я сдержалась. Во дворце на ней было роскошное платье и явно дорогие украшения, сейчас она выглядела серенькой птичкой, словно сбежала из дома тайком в самой затрапезной одежде.
        - Хочешь чего-нибудь съесть или выпить? - предложила я, не представляя, что делать, если гостья согласится. Звать Теренса?
        - Нет, спасибо, дорогая, я только что завтракала. Ну рассказывай скорее!
        - Даже не знаю, с чего начать, - очень натурально задумалась я, потому что и правда не представляла, чего она от меня ждет. Подробностей брачной ночи? Или почему я, то есть Лорен, пыталась сбежать с Огрисом?
        - Послушай, Лорен, надеюсь, ты не думаешь, что это я проболталась? О том, что ты просила короля о браке с Келлином? Я никому не говорила, даже Тиммеру.
        Ага, и взгляд такой честный-пречестный. Сама невинность и недоумение. Все с тобой ясно. Кому-то точно проболталась. Если не мужу, так еще кому-нибудь. Так и до Келлина дошло. И еще наглости хватило сейчас об этом спрашивать. Хорошо еще, что король не предъявил мне претензий за длинный язык. Хотя, может, ему и без разницы, а вот Келлина точно взбесило. Особенно когда я, ничего не зная, начала строить из себя жертву монаршего произвола.
        - Разумеется, нет, Марета, - вздохнула я. - Но хотела бы я знать, откуда ему стало известно. Ведь его величество обещал, что лорд ничего не узнает. Не думаю, что он нарушил свое слово. Я была уверена, что, кроме нас двоих, никто не знает. Ну и кроме тебя, конечно. По правде, я уже жалею об этом. О том, что просила короля.
        - Мы все были очень удивлены, когда узнали, что ты пыталась бежать с Огрисом, - Марета встала, подошла к камину и взяла в руки какую-то безделушку с полки. - Король был в ярости. Тиммер сказал, что Огриса спасло только заступничество Вентрана. Ну и то, что ваш побег не удался.
        Так, теперь еще и Вентран какой-то. Наверняка высокопоставленный крендель, близкий к королю. Добавим его в мысленный список к Люцине. Видимо, очень серьезный человек, если Огриса даже от двора не удалили.
        - По правде, я не ожидала увидеть его во дворце.
        - Огриса? О да, Лорен, ты поставила его в очень сложное положение, - рассмеялась Марета и села обратно в кресло. - Ему бы затаиться на полгодика, чтобы о нем забыли. А лучше и вовсе уехать. В Тремонте или в Мерингу. Но все-таки скажи, зачем ты это сделала? Ты ведь говорила, что Огрис тебя разочаровал. По правде, я никогда не могла этого понять. Он, конечно, красавчик, но глуп, как болотная кваква. И деньги у него в руках не держатся. Не удивлюсь, если он окончит свои дни в приюте для нищих бродяг.
        А, была не была! Может, и лучше, если грозящая мне опасность не будет тайной.
        - Марета, я не могу сказать тебе всего, но… Я узнала, что мой брак с Келлином устраивает далеко не всех. Настолько не устраивает, что я предпочла от него отказаться. Для собственной безопасности. Но когда сказала об этом дяде, он запер меня в комнате. Его можно понять, разве он мог пойти наперекор королю.
        - Какой ужас! - она схватилась за щеки, округлив рот, и стала похожа не мерзких баб с рекламных плакатов, демонстрирующих крайнее изумление. - И что ты теперь будешь делать?
        - Понятия не имею. Но мне пришлось рассказать об этом королю. Вчера он потребовал от меня объяснений.
        - Бедняжка Лорен! - впрочем, мне не показалось, что она так уж сильно огорчена. Больше ее интересовало другое. - Скажи, а как все-таки с Келлином? Вы ведь теперь женаты. Как у вас… все было?
        - В брачную ночь? - уточнила я, решив воздержаться от правды. Может, с Лорен они и были подругами, но я эту противную бабу видела всего второй раз. И от нее явно стоило ожидать любой подставы. - Ну… не могу сказать, что мне понравилось. И что вообще в этом находят?
        - Ну нет, - захихикала в ладошку Марета, - когда распробуешь, это очень приятно. Но в первый раз, конечно, мало кому нравится. Хорошо, что ты не решилась сделать это с Огрисом. Разумеется, про вас с ним все знали, но Келлин хотя бы не мог упрекнуть тебя в том, что ты не девственница.
        Вот это поворот! Неожиданно!
        Хотя… с чего я вообще взяла, будто Лорен спала с Огрисом? Только потому, что Келлин назвал его любовником? А он свечку держал? Мало ли что там говорят. Даже если сам Огрис утверждал в мужской компании, что переспал с Лорен, вполне мог выдавать желаемое за действительное. А определить на ощупь не получится, я уже пробовала. Для этого нужен гинеколог с зеркалом или мужик с членом, причем последнее тоже не стопроцентно. В смысле, и девственницу можно принять за потаскушку, и наоборот. А вот подружке Лорен наверняка сказала правду.
        Пожалуй, из всего услышанного от Мареты эта информация была самой ценной.
        Глава 12
        Глава 12
        После обеда внезапно объявился еще один незваный гость - дядюшка Громмер. Как и утром, Теренс доложил мне о его приезде, уже проводив в голубую гостиную - одну из трех моих личных комнат. В тот момент я изучала две остальные: будуар и кабинет, поскольку с гостиной уже успела познакомиться во время визита Мареты. Все три были очень изящными, светлыми, воздушными, но немного холодными, как и любые помещения, которыми давно не пользовались. Эти комнаты принадлежали матери Келлина даме Логаре еще до того, как они с мужем перебрались жить во дворец.
        Ни о чем не спрашивая, Теренс принес и поставил на маленький столик поднос с графином и бокалом, по форме напоминающим наш коньячный снифтер, но меньше размером. Наполнив его густой темно-оранжевой жидкостью с резким запахом, он поклонился и вышел.
        - Ну как, Лорен, освоилась в новом доме? - лихо опрокинув бокал, Громмер вытер рот и пристально посмотрел на меня.
        - Немного, - кивнула я и замолчала, ожидая продолжения.
        Ты ведь явно не с визитом вежливости явился, дяденька. Выкладывай, чего тебе надобно.
        - Куда уехал твой муж?
        Так, понятно. Походу, вы с ним в разных группировках, иначе ты наверняка был бы в курсе дел Келлина. Это, конечно, полезный фактик, но не проясняет, устраивает ли тебя наш брак или нет. В качестве дамы Нарвен я могу быть неугодна как его сторонникам, так и противникам. Ты мог согласиться лишь под давлением: ну кто в здравом уме будет спорить с королем?
        - Вы думаете, лорд делится со мной своими планами, дядя?
        Сейчас я чувствовала себя свободнее, чем в замке, потому что формально больше от него не зависела. Но сильно расслабляться не стоило. В этом мире каждый шаг - как по минному полю.
        - Лорен, нам лучше быть друзьями, чем врагами, ты не находишь?
        - Это угроза? - вспомнив наш предыдущий разговор, я снова подошла к окну и стала спиной к свету.
        - Это предложение.
        А ведь ты соврал, что Айли должна шпионить за мной - читай «за Келлином» - по приказу короля. Тот устроил бы все иначе, без испорченного телефона. Тебе это нужно самому. Вот только ты сообразил, что служанка не лучший вариант, и решил наладить деловые отношения напрямую, да?
        - Ну так предлагайте, - улыбнулась я.
        Кажется, этим ходом ва-банк я поставила его в тупик. Он налил еще, выпил, пригладил бороду.
        - Давайте помогу. Вы рассчитывали, что я буду делиться чем-то важным с Айли, а она с вами, но поняли, что от нее никакого толку, так? Это правда, никакого. А вам надо знать действия и намерения Келлина. Для себя, а не для короля. Тут я вам ничем помочь не могу, правда. Но, возможно, буду полезна в чем-то другом. Если вы будете со мной предельно откровенны.
        - А ты умнее, чем кажешься, Лорен. Если мы будем друзьями, это принесет пользу нам обоим.
        - Хорошо, для начала расскажите, зачем королю понадобился этот брак. Только не врите, что он тоже хотел, чтобы я следила за Келлином. Он человек разумный, - тут я взяла в скобки «в отличие от вас», - и понимает: лорд не будет ни во что меня посвящать, а подслушивать и подсматривать, когда он находится во дворце, я не смогу.
        Конечно, я рисковала. Он тоже мог знать о том, что инициатором была Лорен, а вовсе не король. Но если скажет: «ты же сама захотела», вывернусь: мол, это была проверка на вшивость.
        - Если бы ты не устраивала с самого начала истерики, а выслушала спокойно, таких вопросов не возникло бы, - пожал плечами Громмер. - В память о твоем отце он не хотел, чтобы ты закончила жизнь в нищете. А это неминуемо случилось бы, выйди ты замуж за Огриса. Еще два года - и я не смог бы тебе запретить.
        Ага, вот это уже кое-что. Во-первых, сейчас Лорен несовершеннолетняя, и за нее решения принимает опекун. Во-вторых, он не в курсе, чья была идея… ну если не врет, конечно. В-третьих, если не врет, то Огрис реально хреновая партия, а отец Лорен, получается, был близок к королю, поэтому такое объяснение вмешательства в ее судьбу никого не удивило.
        - Ну и, конечно, тот случай зимой, - добавил Громмер. - Его величество умеет быть благодарным.
        - Тот случай? Вы имеете в виду?..
        Я выжидательно замолчала, понимая, что речь идет о «маленькой услуге». Значит, это точно не интим, чего я вовсе не исключала, а то, о чем известно другим. Может, даже широко известно.
        - Ну да, - Громмер кивнул. - Если бы ты не позвала на помощь, король наверняка бы погиб.
        Черт, ну что за паскудство?! Сказать «А» - и замолчать.
        Нет, я понимала, конечно, никто не рассказывает человеку о том, что тот сделал. Такое бывает только в плохих книгах и сериалах. Поэтому постаралась удовлетвориться пока тем, что каким-то образом спасла королю жизнь и могла за это просить что угодно. Хоть брак с Келлином.
        - Тогда объясните мне вот что, дядя… - интересно, а он заметил, что допрос развернулся на сто восемьдесят градусов? Что не он вытягивает информацию из меня, а я из него? - Вы сказали, что король из благодарности и в память об отце решил устроить мою судьбу. Ладно, оставим то, что сделал это против моей воли. Я допускаю, со стороны виднее, тем более королю. Но лорд Нарвен, попавший в опалу? Это правда лучшая партия, чем расточитель лорд Сойтер?
        - Ты еще слишком молода, Лорен, - снисходительно усмехнулся Громмер, - и не знаешь жизни. Его величество этим браком убил сразу двух птиц, одной стрелой. Ты получила в мужья знатного и богатого вельможу, с большим влиянием, причем молодого и привлекательного, а не какого-то старика. Ну а Келлин будет чувствовать себя обязанным за возвращение ко двору и в Ближний совет. Когда человек в таком положении, его легче держать в узде. Он нужен королю - и уж точно не как противник.
        Это было похоже на лотерейный билетик. Стираешь монеткой защитный слой, стираешь - и что-то начинает проступать. Лишь бы только не оказалось «без выигрыша».
        - Спасибо, дядя, - кивнула я и подумала: как жаль, что дамы здесь, похоже, не пьют ничего крепче вина. Мне бы тоже не помешала небольшая пауза, чтобы собраться с мыслями, потому что я подбиралась к очень опасной территории. - Кстати, вам не жарко?
        Лето здесь было совсем не африканским, почти как наше питерское, но мех в отделке его костюма - это вряд ли по сезону. Или так положено для статуса? Ключ на шею, как я поняла, полагался членам совета в официальных случаях, а мех? На Келлине я ничего подобного не видела, да и Громмер накануне во дворце был в чем-то полегче.
        - Нет, - буркнул он, машинально погладив опушку рукава.
        - Скажите, - начала я издалека, - а что вообще происходит?
        - В каком смысле? - насторожился Громмер.
        - Ну… при дворе, в государстве. Пока вы держали меня под замком, явно немало всего произошло, и я вчера чувствовала себя, как будто…
        Как будто пришла к концу анекдота. И вовсе не потому, что долго не была при дворе. Я там вообще никогда не бывала и не представляла, что происходит в этом мире.
        - Раньше тебя это не слишком интересовало.
        - Раньше я не была женой члена Ближнего совета. Вам ведь тоже интересно, куда уехал мой муж, не так ли?
        - Хорошо… - сдался Громмер, пожевав губу. - Надеюсь, ты знаешь, что наши отношения с Тремонте на грани войны? Это дело давнее, тянется не один десяток лет. Даже не одну сотню. Королю Майтеру удалось добиться хоть и непрочного, но все же мира. Ямбер как мог поддерживал это положение, но новый правитель Тремонте за последние годы увеличил армию и флот вдвое. Совет разделился. Одни считают, что мы должны ударить первыми, пока у нас еще есть преимущество. Другие - что надо предотвратить войну любой ценой.
        Сколько бы ни было миров во вселенной, наверняка множество, но люди везде одинаковы. Воюют, интригуют. Поэтому услышанное меня нисколько не удивило. И насчет Тремонте я тоже угадала. Интересно, за какую партию выступает Келлин? Видимо, пошел против генеральной линии, за что и попал в опалу.
        - Вот как? - я вышла из тени и села в кресло напротив Громмера: прятать лицо уже не имело смысла. - А за что вы, дядя? За мир или за войну?
        - Странно, Лорен, - прищурился он. - Ты сильно изменилась за последнее время. Или просто больше не притворяешься дурочкой, которой интересны только платья, танцы и мужчины?
        А ведь это хорошая подсказка - какой линии поведения держаться. Она как раз неплохо объяснит мои возможные промахи. Да, быть стервой и интриганкой - очень опасно. Но отсидеться в кустах домашней кошечкой не получится. Значит, придется играть по правилам казино.
        - Больше нет такой необходимости, дядя. Притворяться. Высшие силы видят, я не хотела этого брака. Но раз уж меня вынудили… Может, я и не стала бы счастливой с Огрисом и окончила бы жизнь вашей приживалкой, но, по крайней мере, была бы избавлена от интриг и опасностей. В качестве дамы Нарвен моя главная цель - просто выжить, - я посмотрела на него в упор: отведет глаза или нет. Громмер мой взгляд выдержал. - Ну так что? Вы за мир или за войну? Мне нужно знать, на чью сторону встать.
        Интересно, а Лорен понимала, во что вляпается, если король исполнит ее просьбу? Кажется, до нее это дошло, но слишком поздно. Когда единственной альтернативой стал побег через крышу и эмиграция с Огрисом.
        - Я ни на чьей стороне, Лорен, - покачал головой Громмер. - Пока… ни на чьей.
        - Ага, ждете, кто возьмет верх, чтобы присоединиться?
        Он сморгнул растерянно, и я поняла: попала в точку.
        Ну что ж, это золотой путь осторожных и расчетливых. Главное - чтобы не взяли за шкирку и не спросили: ну как, обезьяна, выбрала, с кем ты? С умными или с красивыми?
        - Хорошо, спрошу иначе. На чьей стороне Келлин?
        - За войну, - ответил Громмер после долгой паузы.
        Разумеется, первый мой всплеск был негативным. Не одному нашему поколению прививали с детства, что войны начинают гнусные агрессоры. Но я не знала реалий и поэтому не имела права давать оценку. Возможно, все совсем не так, как кажется на первый взгляд.
        Тем не менее, король Ямбер, пытавшийся сохранить мир, отправил в отставку - и в опалу! - ястреба. Означает ли его возвращение на политическую орбиту вынужденную смену оперения? Или король просто хочет держать противника на виду, опасаясь военного переворота?
        - Что сейчас происходит в Тремонте?
        - Он поехал туда? - глаза Громмера превратились в две узкие щелки. - К границе?
        - Я же сказала, что не знаю, - это было правдой, наверняка я не знала, поэтому могла не бояться, что попадусь на вранье. - Но если там происходит что-то… опасное…
        - Я бы тоже хотел знать, что там происходит.
        Ну да, интернета и телефона нет, даже телеграф еще не изобрели, наверно. Если так, то скорость распространения свежих новостей зависит от быстроходности коня, на котором поскачет вестовой. К тому же «человек» Левиана мог привезти известия о том, что пока еще не стало достоянием гласности, какие-нибудь разведданные от секретного агента. Что-то связанное с вражеским флотом. Возможно, Келлин отправился проверить это сам. Что-то еще Левиан сказал. Ах, да, что Келлин был прав.
        Прав в отношении того, что сопредельное государство вовсю готовится к войне и необходимо опередить его?
        Больше ничего полезного я от Громмера не узнала, равно как и от меня. Пообещал, что мы еще встретимся и поговорим, после чего попрощался и вышел. А я осталась с пакетом информации для осмысливания.
        Глава 13
        Глава 13
        За три последующих дня меня так и не убили. Я все еще вздрагивала от каждого шороха, но уже не таскала в кармане платья замотанный в салфетку фруктовый нож. Хотя бы только потому, что все равно в случае чего не успела бы размотать. Опасность никуда не делась, ее неопределенность заставляла нервничать, но эта же неопределенность в итоге снижала остроту. Когда не знаешь, чего и кого бояться, сначала боишься всего и всех, а потом устаешь.
        Келлин не вернулся, известий от него никаких не было - я узнавала у Теренса. Громмер не появлялся. И вообще больше никто. Видимо, кроме Мареты, других болтливых подружек, желающих посплетничать и разузнать подробности первой брачной ночи, у Лорен не было. Это не могло не радовать.
        Единственным моим компаньоном был Эйвин - няне Литте пришлось с этим смириться. После завтрака я шла в сад и гуляла с ним до обеда. Он показывал свои сокровища, болтал без умолку и расспрашивал обо всем на свете, нередко ставя в тупик. Например, когда пытался узнать, как называется какой-нибудь цветок или что находится за речкой. Я наверняка должна была это знать. Выкручивалась с трудом.
        После обеда Эйвин спал, а потом приходил учитель, который занимался с ним всякими малышовыми премудростями, вроде правил поведения в обществе, рисования на грифельной доске и заучивания наизусть немудреных стихов. Разговаривать с Айли было скучно, да особо и не о чем, поэтому я шла в библиотеку.
        Книга по этикету нашлась, и моя просьба даже не слишком удивила Лестранда, тем более я объяснила ее своим новым положением при дворе. Забрав книгу к себе, я изучала ее перед сном, а в библиотеке штудировала неподъемный фолиант - свод законов. Вот тут Лестранд, конечно, был в недоумении. Видимо, даже недосягаемая для подражания дама Маэра не утруждала себя таким чтением. Подумав, этот свой интерес я пояснять не стала. Захотела - и все.
        В огромном томе были собраны законы, касающиеся всех сфер жизни - от семейного и наследственного права до уголовного. Причем за последние сто лет: именно поэтому книга была такой толстой. Хорошо, что догадалась заглянуть в конец, туда библиотекарь подклеивал новые законы, а утратившие силу перечеркивал красной полосой. Чтение это оказалось не из легких. Формулировки законов были настолько заковыристыми, что приходилось каждый перечитывать по несколько раз, чтобы понять смысл.
        Начала я с семейно-наследственного кодекса, откуда узнала, что имущество переходит по принципу майората от отца к старшему сыну или внуку, а при их отсутствии - к брату или племяннику. Дочери получали наследство лишь от матери. Обычно это было приданое, которое переходило к ним. Вдовы попадали под пожизненную опеку к наследнику, а в собственности у них оставались только личные вещи.
        Хм… значит, если Келлин умрет или погибнет, я окажусь под опекой Эйвина, который сам до совершеннолетия будет находиться под опекой кого-то из близких родственников-мужчин. Да, не слишком кучеряво, о феминизме здесь точно не слышали.
        С разводом дела обстояли еще хуже. Допускался он по трем причинам: измена жены, покушение на убийство женою мужа и неспособность жены к деторождению на протяжении пяти лет брака. «Мужских» причин для развода закон не подразумевал. Примечание поясняло, что измена должна быть зафиксирована мужем и двумя свидетелями в момент совершения преступного акта. После этого оба прелюбодейца, независимо от сословной принадлежности, подвергались публичной порке розгами и должны были заплатить крупный денежный штраф. Прочитав об этом, я поняла зубоскальство Келлина в тот момент, когда сказала, что могу удрать через окно.
        Ну-ну, дорогая, давай, беги к своему ушлепку. А я туда с парочкой друганов наведаюсь. А потом посмотрю, как вам жопы надерут на главной площади. В придачу к тому, что избавлюсь от тебя на законных основаниях.
        К вечеру третьего дня, когда глаза ныли от вычурных букв, а мозг сплющился от расшифровки бюрократических пассажей, я решила поехать во дворец. Вроде как исполнить свою светскую повинность, а заодно на разведку. Может, уже война началась, а я не в курсе. Хотя нет, слуги узнали бы об этом первыми.
        Айли со скорбным видом еще раз напомнила о необходимости новых нарядов и с головой зарылась в шкаф, выискивая платье, которое могло бы сойти за новое. Я, конечно, попросила бы Теренса пригласить портного, но решила все же подождать до возвращения Келлина. Ну мало ли… вдруг придется не бальный наряд заказывать, а траурный. Интересно, а у него вообще есть родственники мужского пола? Кто-то же должен будет при таком раскладе опекать нас с Эйвином следующие шестнадцать лет.
        - Вот! - Айли ворвалась в мое мысленное гипотетическое вдовство, демонстрируя вешалку с платьем, льдисто отливающим зеленым и сиреневым. - Я знаю, госпожа, оно вам не нравится, но, может, потерпите разок? Вы его не надевали, значит, новое.
        О боже, Лорен не нравилось это умопомрачительное платье, цветом похожее на благородный александрит? А что ей нравилось? Всякий розовенький китч с кружавчиками?
        - Потерплю, - я состроила брезгливую гримасу. - Но как только вернется лорд, сразу приглашу портного. Не хочу без его ведома.
        Все повторилось. Я снова ехала в карете одна, снова кучер доложил обо мне страже на крыльце. Только в холле никто не ждал, пришлось подниматься по лестнице одной. Хорошо, что в прошлый раз запомнила дорогу.
        - Добрый вечер, Лорен, - уже подходя к дверям парадного зала, я услышала за спиной мужской голос.
        - Лорд Огрис Сойтер, дама Лорен Ви… Нарвен, - тут же объявил герольд.
        По залу пролетел гул. Все взгляды устремились на нас.
        Твою же мать!..
        - Лорен!
        - А ты не мог бы держаться от меня подальше? - процедила я сквозь зубы, не оборачиваясь. Если уж им с Лорен приписали интимную связь, вряд ли они разговаривали на «вы». - Тем более на людях.
        - Давай поговорим не на людях.
        Он шел на несколько шагов позади, и я чувствовала, как дымиться под его взглядами спина. И пониже спины.
        Черт, да я вся уже дымилась от пристального внимания со всех сторон!
        - Нет. Отойди!
        Быстрым шагом, насколько позволял подол александритового платья, я отошла к стене и встала, обезопасив тыл. Огрис поплелся дальше, нехотя здороваясь с кем-то по пути. Я сделала общий кивок всем, кто таращился на меня. Кто-то отвел взгляд, кто-то продолжал пялиться и шептаться со знакомыми. Явно обо мне. И о нем.
        С одной стороны, было его немного жаль. Даже если он такой идиот и трепло. Похоже, в Лорен влюблен крепко, если хотел бежать с ней за границу. Но… нет, он и правда идиот, раз вот так принародно пытается что-то выяснять. Умный человек, заметив меня, наоборот, приотстал бы, чтобы не войти в зал вместе, да еще под такое парное объявление. Особенно когда моего мужа нет рядом.
        Мало мне проблем, так теперь и это!
        - Лорен, здравствуй, дорогая! - ко мне подскочили Марета и какая-то толстуха в лимонно-желтом платье, аж глаза защипало. - Он что, с ума сошел?
        - Наверно, - буркнула я. - Хоть вообще из дома не выходи.
        - Был бы здесь Келлин, он бы не осмелился. А кстати, где он? Келлин?
        - Уехал. По делам.
        К счастью, от развития темы меня избавило появление королевской семьи. Проходя мимо, Ямбер едва заметно улыбнулся мне - не без сарказма.
        Как, дама Лорен, вы все еще живы?!
        А вы хотели бы, чтобы нет, ваше величество?
        За столом, пользуясь отсутствием у меня кавалера, по ушам изрядно потоптался сосед справа - сухонький старичок с ключом на шее. Собственную даму он упорно игнорировал, зато мне рассказал про все свои болезни. Причем с такими подробностями, что аппетит отбило напрочь.
        Когда начались танцы, я задумалась. Очень хотелось потихоньку улизнуть домой. Скучные посиделки под заунывную музыку наводили тоску. Никаких вирусных новостей, мгновенно разлетающихся по всему помещению, не было. Я бы даже сплетни послушала, не для интереса, а как источник информации, но никто не спешил ими со мной делиться. Однако придворный этикет, с которым я успела ознакомиться, категорически запрещал без уважительной причины покидать подобные сборища раньше короля.
        А вот короля-то как раз и не было. Первый танец возглавил принц Марон, второй - его брат. По идее, можно было и сбежать, но кто знает, вдруг, у его величества просто живот прихватило и он скоро вернется.
        Пока я раздумывала, Ямбер действительно появился и выбрал даму на следующий танец. Я, как и в прошлый раз, пряталась за колонной, но теперь отсидеться не удалось.
        - Могу я пригласить тебя? - Огрис смотрел с умоляющей улыбкой.
        Все тот же этикет называл для отказа лишь три причины: состояние здоровья, не позволяющее танцевать, беременность и несогласие мужа.
        - Лорд Сойтер, муж запрещает мне танцевать в его отсутствие, - ответила я громко, чтобы слышали все вокруг.
        Мужу, конечно, было глубоко наплевать, но опровергнуть мое заявление все равно никто не смог бы. И он сам тоже, поскольку его тут не было. Но не успела я об этом подумать, как из-за спины прилетело с обманчиво ленивой растяжечкой:
        - И это чистая правда.
        Обернувшись, я увидела Келлина. Его опасной улыбке позавидовал бы любой гопник на раёне. И откуда взялся? Видимо, вернулся только сейчас. Ну да, и одежда не самая парадная, скорее, дорожная, и ключа на шее нет. Может, и короля поэтому не было - вышел, чтобы узнать от него свежие новости.
        - Но с вами я запрещаю ей танцевать и в моем присутствии, лорд, - добавил Келлин. - Будьте любезны не приближаться к моей жене. Идемте, сударыня.
        Крепко стиснув мою руку, - вот свинья, синяки же останутся! - он потащил меня к строю, уже готовому двинуться с места. Когда заиграла музыка, к моему ужасу, оказалось, что это вовсе не тот прогулочный танец, который я танцевала с королем. Гораздо подвижнее и сложнее. Мы шли в хвосте, у меня была возможность смотреть на то, как двигаются другие, но это не слишком помогало: я то и дело ошибалась.
        - Вы неверно поняли мои слова о поводе для развода, Лорен, - ледяным тоном сказал Келлин, когда после очередного поворота мы сошлись близко и он обнял меня за талию. - Я имел в виду не любезности с Сойтером у всех на глазах, а нечто более основательное. Я даже дам вам денег на штраф, но не смейте позорить меня при дворе.
        - Не надейтесь, лорд, - прошипела я сквозь растянутые в резиновую улыбку губы. - Я не собираюсь жертвовать своей задницей ради вашего удобства. Вы сами согласились на этот брак. И я, между прочим, отказалась с ним танцевать, вы слышали. Какие любезности?
        - Кстати, вы стали отвратительно танцевать, - поскольку ответить было нечего, он решил подкусить. - Разучились?
        - Дядя запер меня в комнате, - я умышленно наступила ему на ногу и даже не извинилась. - Да, наверно, разучилась. А может, не получается только с вами.
        - Раньше получалось, - усмехнулся Келлин, и мы разошлись, чтобы обменяться партнерами.
        А вот и еще копеечка в копилочку. Раньше получалось - значит, он танцевал с Лорен. Не настолько уж она была ему противна, раз приглашал. Интересно, когда это было, до смерти его жены или уже после?
        И все-таки хорош, зараза, подумала я, поглядывая на него и на блондинку в синем платье, повисшую на его руке. Вот просто до обидного хорош.
        После этого танца король удалился, пожелав всем приятно провести остаток вечера.
        - Я собираюсь домой, - поставил меня в известность Келлин. - Вы со мной или останетесь?
        - С вами, - я и правда рада была уйти.
        Мы ехали в карете бок о бок, как в день свадьбы, и так же смотрели каждый в свое окно. И я вдруг решилась.
        - Келлин, можно задать вам один вопрос?
        Глава 14
        Глава 14
        - Задайте, - ответил он, вроде бы равнодушно, но по изменившемуся тону голоса, я поняла, что его это насторожило.
        - Скажите, почему вы согласились на брак со мной?
        - Вы издеваетесь? - Келлин вскипел моментально. Как кофе в джезве: секунда - и уже на плите.
        - Нисколько. Только не говорите, что никто не отказывает королю. Вы были в опале. Если бы отказались, ничего не изменилось бы. Сомневаюсь, что вас казнили бы или отправили в тюрьму.
        - Только не думайте, сударыня, что у меня есть хоть капля интереса к вам. Это вынужденный брак. Просто не было другой возможности вернуться ко двору и, тем более, в Ближний совет.
        Парень, ты такой карьерист, что готов терпеть рядом нелюбимую и неприятную женщину, пожертвовав шансом когда-нибудь еще раз жениться по любви? Или я чего-то не понимаю?
        - То есть возможность бывать в свете и вариться в политическом супе для вас важнее всего?
        Он повернулся и посмотрел с таким выражением, что у меня замерз живот.
        Блин, ты совсем дура, то ли спрашивал, то ли заявлял его возмущенно-недоумевающий взгляд.
        - У меня есть сын, Лорен, - сказал он ледяным тоном. - Я должен думать о его будущем. Немилость короля по отношению ко мне вряд ли пойдет Эйвину на пользу.
        - И это единственная причина, по которой вы хотели вернуть его расположение?
        Да, я лезла на рожон, но если уж пошла с козырей, надо было играть дальше.
        - Нет, не единственная, - после паузы ответил Келлин. - Я надеюсь все же сделать для нашей страны что-то полезное.
        - Например, убедить короля, что надо срочно начать войну?
        Похоже, он изумился моим словам не меньше Громмера, и я поспешила исполнить мотив, напетый дядей:
        - Не смотрите так. У меня больше нет необходимости изображать дурочку, которую волнуют только платья и мужчины. Я всегда интересовалась политикой. И примерно представляю, что происходит.
        - Я и не считал вас дурочкой, Лорен. Вы хитрая и расчетливая женщина, я это знал. Но не думал, что вот так заговорите об этом в открытую. Что случилось?
        Рискнуть или нет? Я могла бы повторить ему то же, что сказала королю и на что туманно намекнула Громмеру: о том, что наш брак для меня опасен. Но не скажет ли он: окей, Лорен, я ведь предложил вам выход? Прелюбодеяние, накрытое со свидетелями, порка, штраф и развод. И валите со своим красавчиком за границу, подальше от опасностей. Всем хорошо.
        Нет, для меня это точно ни разу не хорошо. Да и не доверяла я Келлину. Откуда мне знать, может, он как раз и есть главная опасность, а все эти его разговоры про развод исключительно в пользу бедных.
        Ладно, оставим пока джокера в рукаве. Может, еще пригодится.
        - Ваш товарищ по Ближнему совету был не слишком осторожен, Келлин. Я услышала его слова о Тремонте, после чего вы сорвались и уехали прямо с королевского ужина. Наверняка не просто так. А о том, что вы за войну, думаю, знают все. Вас ведь поэтому удалили на безопасное расстояние, не так ли?
        В карете было довольно темно, но я разглядела, как дрогнули его ноздри.
        - Я не намерен обсуждать с вами свои дела, Лорен, - отрезал он. - А тем более дела королевства.
        - Хорошо, - кивнула я. - Не будем. Давайте тогда обсудим другое. Мне нужны новые платья. Замужняя женщина не может появляться при дворе в том, что носила раньше. Вы же не хотите, чтобы все говорили, будто вам жаль для меня денег?
        - Высшие силы, да пригласите портного и не приставайте ко мне больше с такими глупостями. Но будьте благоразумны. Вы ведь не для того выпросили этот брак у короля, чтобы оставить меня без гроша?
        О, вот ты и проговорился. Только поздно, я и так уже это знаю.
        - Разумеется, нет, - я пожала плечами. - А кстати, как вы узнали? Просто интересно. Не от короля же?
        - Разумеется, нет, - он очень точно скопировал, передразнивая, мою интонацию. - Вы же не могли утерпеть, чтобы не поделиться со своей безголовой подружкой? А у Тиммера Магиара мозгов не больше, чем у жены. Зато очень длинный язык.
        Ну вот, и эта моя версия получила подтверждение. Оставалось кое-что еще, но спрашивать о том, не от Огриса ли он узнал о нашей якобы интимной связи, было бы неблагоразумно. Да и без особой надобности.
        Больше мы не разговаривали, до самого дома. Приехали, поднялись на крыльцо, вошли в холл, где я свернула в коридор, а Келлин направился к лестнице, буркнув «спокойной ночи».
        Позже, скрючившись в ванне - круглой, скользкой, неудобной, - я пыталась подвести итоги дня. Надпись в лотерейном билетике проступала все более отчетливо, и это точно было не «без выигрыша». Но тайной по-прежнему оставалось самое важное: почему Лорен, добившись желаемого, вдруг решила сбежать. От кого исходит грозящая ей - и теперь уже мне - опасность?
        Узнать это я могла лишь двумя способами. Первый - дождаться, пока враг осуществит свои намерения, какими бы они ни были. Но почему-то не хотелось. Второй - попытаться вычислить этого самого врага. А чтобы вычислить, я должна была узнать, кому и как могу помешать. Информация собиралась слишком медленно. Это и так было бы опасно, а в условиях надвигающейся войны - вдвойне.
        Имелся, конечно, еще один вариант, тот самый джокер в рукаве. Рискнуть и открыться Келлину. По принципу «или грудь в крестах, или голова в кустах». Но его я решила оставить на крайний случай. Если иначе будет совсем никак.
        ***
        Ночью я проснулась от шороха, и точно не от какого-то обычного звука в саду: крика птицы или шелеста листьев. В спальне кто-то был. Светильник погас, угли в камине едва тлели. Полог кровати я не задергивала, но разглядеть все равно ничего не могла. Показалось, что темнота в углу дышащая, живая.
        - Кто здесь? - голос нервно сорвался, я потянулась к ночному столику за ножом, прекрасно понимая, что это не поможет.
        Кричать? Звать на помощь? Хоть бы до звонка добраться, чтобы Айли прибежала. Но для этого надо встать с постели.
        Схватив подушку, я швырнула ее в темный угол и даже успела вспомнить, как это проделал Келлин. Что-то упало и разбилось. Сжимая в руке нож, я спрыгнула с кровати и несколько раз дернула шнурок звонка. Черная тень метнулась в сторону гардеробной, на секунду заслонив собою тусклый отсвет камина. Скрипнула дверь, потом открылась другая - кто-то выбежал в коридор.
        Значит, не померещилось, кто-то действительно пробрался в спальню. И уж точно не для того, чтобы пожелать мне спокойной ночи.
        Забившись в угол и прижавшись спиной к стене, я сидела на полу, пока не прибежала сонная Айли со светильником в руке.
        - Что случилось, госпожа? - увидев меня в углу, она испуганно замерла на пороге.
        - Здесь кто-то был, Айли. Я проснулась от какого-то звука. Он убежал через гардеробную в коридор.
        Ойкнув, Айли зажгла от светильника тот, что стоял рядом с кроватью, а заодно и свечи в подсвечниках. В углу, где прятался незваный визитер, валялись осколки вазы, сбитой подушкой с каминной полки.
        - Надо позвать слуг, чтобы обыскали дом и сад, - предложила она.
        - А если это кто-то из домашних? Подожди, не надо пока никому ничего говорить.
        - А если… господин Огрис? - Айли прижала руку ко рту.
        - Не думаю, - я покачала головой. - Он, конечно, глуп, но не до такой же степени.
        А точно ли не до такой, пробежала шальная мысль. Да нет, не может быть. То есть может, конечно, но если он пробрался сюда в надежде на романтическое свидание, не сбежал бы, как испуганный кролик.
        Но это и не Келлин. Даже если он и надумал избавиться от меня таким радикальным способом, вряд ли стал бы убивать спящую женщину. Либо придумал бы что-то более изящное, либо отправил доверенное лицо. А если даже я и ошибаюсь, он не стал бы вот так удирать. Сказал бы: сударыня, вы все же моя жена, я пришел получить проценты по супружескому долгу, но раз вы такая дура, то ну вас на фиг.
        - Останься со мной, - приказала я. - И надо будет завтра позаботиться, чтобы на все три двери поставили замки, которые можно запирать изнутри.
        Я легла в постель, Айли устроилась на банкетке у окна. Хотелось спать, но даже закрыть глаза было страшно. Моя выдумка, озвученная королю, чтобы оправдать побег Лорен, стала пугающей реальностью.
        Я могла до бесконечности гадать, кому и чем опасна, но так ничего и не выяснить. Слишком мало входных данных. Да и бесконечности в запасе у меня не было. Враг уже сделал первую попытку, вряд ли неудача его остановит. Скорее, наоборот, подзадорит. И заставит быть более осторожным.
        Мне нужен был надежный источник информации. Перебрав немногочисленные кандидатуры, я остановилась на Громмере. В его пользу говорило то обстоятельство, что он спас меня на крыше замка. Будь он заинтересован в моей смерти, это был бы для него идеальный вариант: просто ничего не делать. Посмотреть, как я разобьюсь на каменных плитах двора, и спуститься вниз, стараясь не слишком демонстрировать радость. Кроме того он сам сделал первый шаг навстречу своим визитом.
        Ближе к утру мне все-таки удалось немного подремать. С постели я встала вся разбитая, без аппетита позавтракала и пошла в детскую к Эйвину. Накрапывал дождь, поэтому прогулку пришлось отменить. Я читала ему сказки из толстой книги с цветными картинками, а потом мы строили замок из кубиков с буквами, которые он потихоньку начал учить.
        Келлин был во дворце, обедать мне снова пришлось в одиночестве. Впрочем, за последние дни я к этому привыкла и нисколько не огорчилась. Все лучше, чем сидеть друг против друга и молча жевать. Я вообще не любила есть в компании посторонних людей, но это было даже хуже.
        Закончив обед, я попросила слугу позвать Теренса и сказала, что хочу навестить дядю. В этой просьбе не было ничего подозрительного: почему бы мне не повидаться с близким родственником, который, тем более, до этого приезжал с визитом.
        Карету запрягли, и я поехала в замок. Хорошо, что кучер знал дорогу, поскольку я как раз и не знала. Конечно, Громмер мог оказаться во дворце, к примеру, или еще где-нибудь, но тогда я оставила бы ему записку о том, что хочу увидеться и поговорить.
        Один из слуг, которого я видела в замке раньше, но не узнала его имени, сообщил с поклоном, что господин Громмер спустится ко мне в зеленую гостиную. Не успела я испугаться, что придется искать туда дорогу самостоятельно, на правах не гостьи, а родственницы, как он с очередным поклоном попросил разрешения проводить меня. Я поморщилась с досадой: мол, и сама бы дошла. Но - с облегчением! - разрешила.
        Зеленая гостиная, куда я попала впервые, оказалась мрачной и неуютной, с драпировками и мебелью болотного цвета. Даже пахло в ней затхло, пылью с плесенью. Дневной свет, пробиваясь сквозь узкие окна с переплетом, не доходил до дальних углов.
        - Здравствуй, Лорен, - поприветствовал меня Громмер, войдя в комнату. - Не ожидал тебя увидеть.
        На этот раз в его одежде не было меховой отделки, хотя здесь она, наоборот, подошла бы: камин в гостиной не топился, от стен тянуло холодом.
        - Это не визит вежливости, дядя, - я покачала головой. - Помните, я говорила, что брак с Келлином для меня опасен? Я не шутила. Похоже, ночью кто-то пытался меня убить.
        Глава 15
        Глава 15
        Он смотрел на меня, поглаживая бороду, словно пытался сообразить, как отнестись к услышанному.
        - Я не шучу, дядя. Кто-то забрался ночью в мою спальню. Я проснулась от шороха и спугнула его.
        - Его? Это был мужчина?
        - Не знаю. Было темно. Видела только что-то еще более темное в углу. А вот как открылась дверь и топот ног - слышала.
        - Ты сказала, в твою спальню? - уточнил Громмер. - У вас с мужем… разные спальни?
        - А вы думали, мы наслаждаемся счастливым супружеством? - огрызнулась я. - Его спальня на другом этаже. И даже в другом крыле. Дом большой, за целый день можно ни разу не встретиться, если нет такого желания.
        - У нас с Дорой тоже были отдельные спальни. Мало кто спит вместе. Ну кроме молодоженов, само собой. А почему ты так уверена, что тебя пришли убивать? Это случайно не мог быть Огрис?
        - Айли тоже об этом спрашивала. Дядя, он, конечно, туп, как бревно, но все равно не полез бы ко мне в спальню, зная, что мой муж вернулся.
        - Подожди, а Келлин вернулся? - Громмер вскинул брови. - Давно?
        - Вчера вечером, - я припомнила, что за ужином во дворце дядюшки не было. - И Огрис его видел. А если он все-таки еще глупее, чем я думаю, то зачем тогда убегать?
        - Ты не поняла, Лорен. Я готов поверить, что кто-то хочет от тебя избавиться. Почему бы не Огрис - после того как ты с ним обошлась?
        Вот тут я маленько подвисла, потому что ничего подобного мне в голову не приходило - настолько этот безмозглый красавчик не вязался с образом коварного и безжалостного убийцы, способного прикончить женщину во сне.
        - Нет, дядя, - с сомнением сказала я. - Я как раз потому и собиралась с ним сбежать, потому что узнала об опасности.
        - Откуда узнала? - сощурился Громмер. - Кстати, не хочешь вина? И не делай такого удивленного вида. Если уж не притворяться - так не притворяться. Я знаю, как ты напилась в первую брачную ночь.
        - Айли?
        - Как ты понимаешь, это были не самые ценные сведения.
        - Вина не хочу, а узнала…
        Пришлось скормить ему ту же байку, что и королю: о случайно подслушанном разговоре неизвестных.
        - А ты не допускаешь, Лорен, что тебя заманили в ловушку?
        Громмер поднялся, достал из стенного шкафчика графин все с тем же оранжевым пойлом и налил себе в бокал. Выпил, пригладил бороду, сел обратно, поглядывая на меня. Я тем временем лихорадочно переваривала новую гипотезу. Сначала она показалась мне абсурдной, но…
        Черт, а ведь что-то в этом, определенно, было.
        Я не знала, каким образом Лорен стало известно о грозящей опасности, но ей действительно могли подбросить приманку. И разговор - якобы не для ее ушей - виделся мне самым вероятным вариантом. Это должно было очень сильно напугать ее. Отказаться от брака она уже не могла, поскольку король выкатил ультиматум Келлину, а тот его принял. Не по-королевски отыгрывать обратно.
        Громмер, видимо, думал параллельно мне, поэтому словно продолжил мои мысли:
        - Они знали, что у тебя не будет другого выхода - только бежать за границу. А с кем ты могла убежать? С Огрисом. Мне жаль тебя огорчать, Лорен, но я узнавал - у Огриса огромные долги. По сути он уже разорен, однако кто-то придерживает судебное взыскание. Смекаешь, к чему я веду?
        - Да, - я скрипнула зубами. - Его вполне могли подловить на этом. Даже если он был искренне влюблен в… - чуть не вылетело «в Лорен», но в последний момент удалось поймать слово за хвост, - в меня. Вот только не понимаю. Помните, я спросила, выдали бы вы меня замуж за него, если бы не королевская воля?
        - И я ответил: возможно. Но это было то, что ты хотела услышать, не так ли? На самом деле я сделал бы все, чтобы этого не произошло до твоего совершеннолетия. А за это время ты и сама бы в нем разочаровалась. Или он сел бы в долговую тюрьму.
        Ох, ну ты и жук, дядя, подумала я с невольным восхищением. В одном, правда, ошибся. Мне вовсе не хотелось ничего такого услышать - по той простой причине, что я не Лорен. Но тебе об этом знать совершенно не обязательно.
        - Если бы ты все-таки смогла сбежать, вполне возможно, что…
        - Далеко бы я не убежала. Прекрасно! А можно мне?.. - я не знала, как называется то, что он пил, и просто дернула подбородком в сторону графина.
        Громмер посмотрел на меня не без удивления, но взял чистый бокал и плеснул на два пальца. Запах оказался неожиданно приятным - ореховым, да и вкус довольно мягким, хотя крепко было так, что в желудке и в голове одновременно жахнуло по тактическому ядерному заряду.
        - Ничего себе! - я с трудом перевела дыхание. - Да, если все так и есть, то мне понятно, почему Огрис переживает. Я-то думала, от любви. Ну как же, сначала сама захотела бежать с ним, потом расхотела и вышла замуж, а теперь даже разговаривать с ним не желаю. Он вчера пытался пригласить меня на танец, но сначала я отказала, а потом Келлин чуть не откусил ему голову.
        - Представляю, - ухмыльнулся в бороду Громмер. - В общем, Лорен, я не утверждаю, будто именно Огрис навестил тебя ночью, но вот что он ко всему этому причастен… не удивлюсь, если окажется правдой. Тогда те, кто за ним стоят, должны быть очень недовольны. И могли поторопить его.
        - Дядя, мы наконец подошли к тому, для чего я к вам приехала, - ядерное пойло окончательно развязало мне язык, но пока я еще себя контролировала. - Вам нужна моя помощь, а мне - ваша. Вы хорошо знаете двор и вы член Ближнего совета. Как, по-вашему, кто может желать моей смерти? А главное - почему? Чем я могу мешать?
        - Надо подумать.
        Громмер налил себе еще, вопросительно посмотрел на меня, но я отказалась. Все-таки это было слишком крепко, а голова требовалась ясная.
        Как-то дядюшка уж больно спокойно воспринял пьющую… ну ладно, не пьющую, а употребляющую племянницу. Вот ведь тоже интересная семейка, о которой мне толком ничего не известно. Родители Лорен умерли, отец был близок к королю. Дядя - член Ближнего совета, видимо, тоже вдовец. Бездетный? Или у нее была какая-то двоюродная родня? А бабушки, дедушки? Как бы разузнать?
        - Понимаешь, Лорен, я в Ближнем совете без малого пятнадцать лет. И продержался там так долго только потому, что не вступаю ни в какие коалиции. У меня нет политических врагов и друзей. Ты верно догадалась. Пока они дерутся между собой, я стою в стороне, чтобы потом поддержать победивших. Но даже к победившим никогда не присоединяюсь. Иногда бывает достаточно не быть против. Время показало, что это выгодная тактика, но у нее есть существенный недостаток.
        - Недостаток информации, - кивнула я. - Поскольку вы не присоединяетесь ни к одной группировке, вам неизвестны их планы. Именно поэтому и приехали ко мне, ведь так?
        - Да, именно так, - не стал возражать Громмер. - Я решил рискнуть, поскольку ситуация складывается не самая приятная. Но оказалось, что ты помочь мне ничем не можешь, да еще и сама нуждаешься в помощи.
        Эх, была не была. Придется и мне рискнуть. В конце концов, я не исключала такой вариант, когда ехала в замок.
        - Дядя, давайте говорить открыто. Вы не заключаете союзов, но все же стоит сделать исключение. Со мной. Все-таки мы родня, а это кое-что значит.
        - Спорно, - усмехнулся он, - но в данном случае - да, значит.
        - Я скажу вам кое-что, о чем не собиралась говорить. В знак добрых намерений. И буду ждать от вас того же. Согласны?
        - Говори.
        - Келлин ездил либо в Тремонте, либо куда-то на границу. Я услышала обрывок разговора, после которого он сразу уехал - прямо с королевского ужина. Там происходит то, чего он и боялся, так это прозвучало. Что-то связанное с флотом.
        - Это важно, - Громмер сдвинул брови. - Хотя и не тайна. Армия и флот Тремонте увеличились за последние годы вдвое, я говорил тебе об этом. Подозреваю, что их корабли сейчас переходят в южные порты, ближе к границе. Вопрос в том, кто нападет первым.
        - Кто будет первым, тот получит преимущество, разве нет?
        - Умница.
        - Объясните мне две вещи, дядя, - я встала и прошлась по комнате из угла в угол: так мне всегда легче думалось. - Во-первых, как можно скрыть передвижение флота? Это же не детские кораблики в луже.
        - Само передвижение невозможно, правда. Но это не происходит за один день. Предварительная подготовка идет тайно, месяцами. Видимо, Келлин получил какие-то сведения от разведчиков.
        - Ну ладно, допустим. Но почему король против упреждающего удара? Разве он не понимает, что нападающий находится в более выгодном положении? Если войны не избежать, к чему деликатничать?
        Черт, а не слишком ли я умничаю для девятнадцатилетней средневековой дурочки?
        - Лорен, Лорен, - вздохнул Громмер. - Если бы все было так просто. Не обижайся, но ты еще девочка и многого не знаешь. Хотя… лет через десять-двадцать наверняка дашь фору любому придворному интригану.
        Спасибо, дядя, это лестно. Но есть одна маленькая поправочка: если доживу до столь почтенного возраста! Это сейчас как раз под очень большим вопросом.
        - В совете десять человек, - эпично начал Громмер. - Отбросим меня и Келлина. Из оставшихся восьми трое за войну, пятеро против, но не все решается простым большинством. Хоть и считается, что король принимает решения единолично, это не совсем так. Война - это всегда большие деньги. В общем…
        - Я понимаю, дядя. Пытаюсь понять. Но это не главное. Кому я мешаю и почему - вот что сейчас гораздо важнее. Хорошо, я вам скажу еще больше, все равно это уже перестало быть тайной и до вас не дошло только потому, что вы… сами по себе. Это я попросила короля устроить мой брак с Келлином. В награду за то, что спасла его. И Келлин, кстати, об этом узнал, из-за чего меня теперь глубоко ненавидит.
        Громмер закрыл лицо руками и захохотал - гулко, как из бочки.
        - Лорен, - отсмеявшись, он вытер слезы. - Если тебя не убьют сейчас, то, боюсь, повесят за что-нибудь позже. То, что ты сказала… это очень многое объясняет. И многое меняет. Я подозревал что-то подобное, кстати. Уж слишком твое горе было… - Громмер пощелкал пальцами, подбирая слово. - В общем, в него слабо верилось. А вот когда ты первый раз попыталась сбежать, это уже было совсем другое. Потому что ты явно не к кому-то бежала, а от кого-то. Или от чего-то. И это был не Келлин.
        Ну надо же! А ведь он мне сначала показался мерзким. Умный мужик, наблюдательный и проницательный. Да и вообще интересный. Будь он помоложе и не кровный родственник моего тела, я вполне могла бы в него влюбиться.
        - Уж не знаю, как твоя тайна перестала быть тайной, но этот момент и стал для тебя смертным приговором. Ты дала понять, что можешь влиять на короля, детка. Причем в очень важных вопросах. Этого не прощают. Поэтому ты и становилась опасной в качестве дамы Нарвен. Я не знаю… пока не знаю, кто именно решил от тебя избавиться, но это может быть любой из ближнего окружения Ямбера. И Келлина я бы тоже не стал исключать.
        Громмер поднялся, дернул шнур звонка и, когда появился слуга, приказал ему привести Ноффера.
        - Я буду думать, что можно сделать, Лорен. А пока возьмешь с собой трех слуг из замка, чтобы они находились поблизости. Келлину скажешь, что это мое распоряжение. Прикажи вделать замок в дверь спальни, постарайся нигде не оставаться одна. И чтобы Ноффер по возможности находился рядом.
        Я подумала, что это имя одного из слуг, но тут открылась дверь и в гостиную влетела огромная черная псина, размером едва ли не больше английского мастифа. Чуть не свалив на пол, она принялась вылизывать мне лицо.
        - Мальчик скучал, - Громмер потрепал пса по холке. - Забирай его. Порвет любого, кто осмелится до тебя дотронуться.
        Глава 16
        Глава 16
        Слуги со своими пожитками отправились на телеге, а пес забрался в карету, практически не оставив мне места. Повозился, вздохнул и пристроил башку на колени. Я вообще-то собак любила, но предпочитала… поменьше. Такс, например. Или французских бульдогов. Но, кажется, меня никто и не спрашивал. А Ноффер, судя по всему, Лорен обожал и какую-то постороннюю сущность в ее теле не разнюхал.
        Когда мы подъехали к крыльцу, Теренс как раз выяснял, откуда появились новые слуги. Рядом крутились Литта с Эйвином: видимо, дождались прояснения погоды и вышли погулять. Увидев Ноффера, мальчишка восторженно завопил и бросился к нему, а у меня внутри все оборвалось от ужаса.
        Но, как выяснилось, зря: пес уже умывал Эйвина языком, а тот заливался счастливым смехом.
        Интересно, а этот Мойдодыр и правда может, как сказал Громмер, кого-нибудь порвать? Или, скорее, залижет до смерти?
        Но тут Теренс сделал шаг к ним, и Ноффер, ощетинившись, зарычал так грозно, что я поняла: да, может. Еще как!
        - Это мой пес, - пояснила я, мило улыбаясь. - Он скучает, и я решила его забрать. А слуг прислал мой дядя. Так, на всякий случай. Чтобы были под рукой.
        - Да, госпожа, - с непроницаемым лицом поклонился Теренс, и я поняла, кого он мне напоминает. Настоящего Английского Дворецкого. Как в сериалах вроде «Аббатства Даунтон».
        В конце концов, хозяйка теперь тут я, и даже если отказалась пользоваться комнатами дамы Маэры, это не означает, будто ее призрак сможет указывать мне, что и как делать. Когда-то я очень любила «Ребекку» Дафны Дюморье, но все равно считала, что героиня, вторая жена хозяина имения, вела себя в подобной ситуации как робкая и глупая крольчиха.
        - Ну и как это понимать? - мрачно поинтересовался Келлин за ужином.
        Ох, до чего же мне не хватало во время этих трапез телевизора. Даже не смотреть что-то, а просто чтобы бубнил в фоновом режиме. Уж больно тягостным было молчание, нарушаемое лишь тиканьем часов и звяканьем столовых приборов. Поэтому я даже обрадовалась, когда он заговорил.
        - Что именно? - уточнила, прекрасно понимая, о чем речь.
        - Слуги, собака.
        - Это моя собака, и я ее забрала из замка. Что, нельзя?
        - Да пожалуйста, - поморщился Келлин. - А слуги?
        - Дядя решил, что так лучше, если рядом со мной будут хорошо знакомые лица. Если беспокоитесь о расходах, платить им собирается он. Можете обговорить это с ним, когда увидитесь во дворце.
        - Понятно, - усмехнулся он и снова вернулся к содержимому своей тарелки.
        Ну вот и поговорили!
        - Ой, Ноффер! - взвизгнула Айли, увидев пса в спальне у камина. - Господин Громмер отдал его вам? И как вы только уговорили? Это же его любимец!
        А, вот оно что! То есть это пес не Лорен. Ну ладно, неважно.
        - Я рассказала ему, что кто-то ночью заглядывал ко мне в окно. И выпросила Ноффера для охраны. А слуг он дал сам.
        - Да, Ноффер - замечательный охранник, - согласилась Айли. - Будем надеяться, что он вас защитит, госпожа. Ванна уже готова.
        Тут я немного заколебалась. Брать с собой собаку в ванную не хотелось. Просить Айли побыть со мной - тоже. Ладно, ничего не случится. На окне решетка, в двери замок.
        Кстати, замки на двери спальни и гардеробных поставили, как я и приказала. Конечно, убийцу это вряд ли остановит, но все же пробраться бесшумно не получится. К тому же в одной гардеробной мы с Айли придвинули к двери комод, а в другой - диванчик.
        В ванной, тщательно заперев замок, я подергала решетку, осмотрела все углы. Спрятаться в маленькой комнатушке было негде. Сняв накидку, забралась в уже подостывшую воду и вытянулась насколько смогла. Целиком в круглой мраморной ванне я не помещалась, можно было либо сидеть, либо полулежать, задрав ноги на бортик.
        Прикрыв глаза, я размышляла, удастся ли Громмеру выяснить что-то важное, когда услышала тихий щелчок. Повернулась и увидела закутанную в темный плащ фигуру. И даже успела крикнуть, но тут же начала захлебываться: обхватив пальцами лодыжки, убийца резко дернул меня за ноги, и голова оказалась под водой.
        Я пыталась вырваться, но он крепко давил двумя руками на плечи, удерживая меня на дне. Перед глазами вертелись огненные колеса, в ушах шумело, грудь и горло жгло, раздирало необходимостью вдохнуть. Вода хлынула в легкие, все тело свело судорогой, и я погрузилась в темноту…
        А потом темнота стала понемногу рассеиваться, под веки пробрался свет, но я никак не могла открыть глаза. В живот упиралось что-то твердое, опущенная вниз голова страшно болела, грудь буквально разрывало изнутри. Что-то ритмично давило то на спину, то с боков. Я кашляла, изо рта снова и снова вытекла вода.
        - Лорен, ты меня слышишь?
        Застонав, я приоткрыла глаза, по которым ударило светом, и обнаружила, что лежу, абсолютно голая, животом на согнутой в колене ноге Келлина. Он с силой нажимал мне сначала на спину между лопатками, потом на ребра по бокам, заставляя избавляться от воды внутри. Подо мной уже налилась целая лужа - с пеной и кровью.
        - Слава высшим силам, - пробормотал Келлин, услышав мой стон.
        Когда я перестала откашливаться водой, он рывком поднял меня с колена, встал и подхватил на руки. Пинком распахнув дверь, протащил мимо рыдающей в коридоре Айли в спальню и опустил на кровать. Зарычал, залаял Ноффер, но Келлин так прикрикнул на него, что тот отступил, тихо ворча.
        - Кто-то пытался меня утопить, - хрипло прошептала я, когда он набросил сверху одеяло.
        Горло сильно саднило, кружилась и разламывалась от боли голова: от рывка за ноги я не только ушла под воду, но еще и ударилась затылком. Возможно, на это и был расчет: что сразу потеряю сознание и не буду сопротивляться.
        - Я знаю, - поморщился Келлин. - Спустился, чтобы дать указания Теренсу, и услышал крик. А потом увидел, как кто-то выбежал из ванной.
        Господи, если бы он не оказался рядом… Смерть буквально кружила вокруг меня, играла со мной, как кошка с мышью. Третий? Нет, уже четвертый раз подряд я чудом умудрялась избежать ее.
        - Постарай...тесь уснуть, Лорен. Айли, останься с ней, - Келлин пошел к двери, но остановился на пороге. - Нет. Иди. Я побуду здесь.
        А что, если это все же был он?
        Мысль обожгла, как вода внутри легких.
        Может, Айли застала его в ванной, и он притворился, что пытается помочь? И сейчас хочет остаться здесь, чтобы закончить начатое?
        Видимо, все это было написано у меня на лице, потому что Келлин скривился, и мне показалось, будто он сейчас сплюнет по-пацански.
        - Вы не думаете случайно, что это я пытался вас утопить? - спросил он сквозь зубы, подтолкнув Айли за дверь.
        Наверняка ведь будет стоять и подслушивать. Да и черт с ней!
        - Откуда мне знать? - ободранное горло болело не меньше головы, каждое слово давалось с трудом. - Может, вы и правда надеялись, что я дам вам повод для развода. А теперь знаете, что я знаю, что вы знаете… в общем, что я выпросила у короля брак с вами, а значит, развода не хочу. Остается только одно…
        - Избавиться от вас? - Келлин плотнее прикрыл дверь, замок щелкнул. - У вас в двери замок? Лорен, я чего-то не знаю? Замок, огромная мерзкая собака, слуги от вашего дяди.
        - Да, кто-то этой ночью пробрался сюда, но я проснулась и спугнула его.
        Теперь скрывать уже не было смысла. Келлин стоял, прислонившись к косяку, и задумчиво покусывал губу. Потом быстрым шагом подошел к кровати. Я натянула одеяло до подбородка, но он даже не посмотрел на меня. Взял с ночного столика нож и вернулся обратно.
        - Этот замок открывается без малейшего усилия, - вставив лезвие в щель, Келлин нажал, и дверь распахнулась. - Как и тот, что в ванной. От собаки и то больше толку. Если, конечно, она способна на что-то больше, чем рычание. Если бы я действительно хотел избавиться от вас, Лорен, я бы нашел другой способ. Такой, чтобы ни у кого не возникло ни малейшего подозрения. Повторю еще раз, если вы не поняли. У меня есть сын, и я не сделаю ничего, что могло бы хоть как-то повредить его будущему.
        Это звучало убедительно, но полностью мои подозрения не развеяло. А что касается сына, он уже чуть было не угробил его будущее, угодив в опалу.
        - Спокойной ночи, - Келлин направился к своей бывшей гардеробной, где на диванчике лежало мое платье и белье: Айли убирала одежду в шкафы по утрам. Увидев эти залежи, он спросил, уже оттуда: - Вы забрали мою гардеробную себе?
        - Уберите мое платье куда-нибудь. Хоть на пол. Да, ваша мне нравится больше. Вы против?
        - Что у вас за манера, Лорен, без конца огрызаться? - он обернулся, остановившись на пороге. - Мне все равно. Просто казалось, что другая удобнее для женщины. Света больше, зеркала.
        - Мне удобнее эта. И это вы первый начали разговаривать со мной так, как будто… - я запнулась, пытаясь подобрать сравнение.
        - А как, интересно, я с вами должен был разговаривать? Да надо мной вся Тагра смеется: король в обмен на место в совете заставил Нарвена жениться на девке, которую кто только не перепробовал.
        А вот это было обидно. Особенно учитывая то, что я узнала от Мареты. Но, возможно, по поведению Лорен создавалось именно такое впечатление. Ну и плюс Огрис, само собой, спасибо ему огроменное!
        - А потом я узнаю, что это вы уговорили короля на наш брак. Что это была не его прихоть, а ваша просьба, - Келлин вернулся в спальню и сел на край кровати, глядя со злым прищуром. - И у вас еще хватило наглости заявить, что вы не знаете, почему король наказал меня браком с вами. А кстати, Лорен, вы вчера спросили, почему я согласился, и я ответил. А теперь вы скажите, зачем вам это понадобилось?
        - Мне больно говорить, - пискнула я, отодвинувшись подальше и натянув одеяло еще выше.
        Почему-то вдруг стукнуло в голову, что под одеялом я голая. И что он нес меня из ванной в спальню на руках.
        Боже, о чем я только думаю?! Он ведь вопрос задал, и вряд ли удастся отвертеться.
        - Ну уж нет, Лорен, - усмехнулся он, словно подтверждая: не удастся. - Я не прошу рассказывать целый час. Просто хочу знать суть. Вы ведь не станете врать, что это от большой любви ко мне? Что? Деньги? Положение?
        Можно подумать, я знала мотивы Лорен. Но он озвучил очевидное. То, что лежало на поверхности. Оставалось лишь подтвердить.
        - Да, именно так, - кивнула я. - К тому же я услышала, что король намерен вернуть вас в совет. Чтобы вы были под рукой. Вот только не подумала, что этим подписываю себе смертный приговор. Видимо, не вы один узнали, что это была моя просьба. Кто-то расценил ее как влияние на короля. Опасное влияние.
        Я повторила слова Громмера, оставив за кадром долги Огриса. Если он действительно причастен, то всего лишь пешка в чужих руках.
        - Мы не можем предугадать, чем отзовутся наши желания и поступки, - заговорил Келлин, прервав долгое молчание. - Не могу сказать, что после этого признания вы стали мне приятнее, но… я ценю открытость. Если вас не убьют, Лорен, или же вы не решите, что любовные радости предпочтительнее богатства и положения при дворе, нам как-то придется жить под одной крышей. Мы оба получили то, чего хотели. Хотя и дорогой ценой. Нет смысла жаловаться.
        - Я не жалуюсь. Только… очень болит горло и голова. Можно мне воды?
        Он встал, налил из кувшина в бокал, принес мне.
        - Благодарю, Келлин. И… за то, что спасли меня.
        - Надо же. Я уже думал, что благодарности не дождусь. Спокойной ночи!
        Выйдя в гардеробную, он прикрыл за собой дверь, но неплотно: я услышала, как скрипнул под ним диван. Ноффер, все это время лежавший у камина неподвижно, как черная статуя, тут же перебрался поближе к кровати и устроился на ковре.
        Подождав немного, я все-таки выбралась из-под одеяла и надела ночную рубашку, лежащую рядом на подушке. И снова вспомнила, как Келлин сгрузил меня на кровать. Обычно, когда мужчина несет обнаженную женщину на руках в спальню, это предполагает несколько иное развитие ситуации.
        Как он выразился?
        Не могу сказать, что после этого признания вы стали мне приятнее…
        Я поймала себя на том, что это задело гораздо сильнее, чем следовало бы. Особенно в обстоятельствах, когда следующая попытка избавиться от меня может оказаться более удачной.
        Глава 17
        Глава 17
        Этой ночью я снова не могла уснуть. Желание поверить Келлину и почувствовать себя хотя бы до утра в безопасности боролось с так и не ушедшими до конца подозрениями. Здравый смысл подсказывал, что он говорит правду. Если бы его целью было убить меня, он сделал бы это иначе. Никому и в голову не пришло бы, что он причастен. Стопроцентное алиби и все такое. Но страх цеплялся зубами и когтями, не желая уходить.
        Интересно, а он спит?
        Диван в гардеробной заскрипел, опровергая это предположение. Я затаила дыхание, но за стеной все стихло.
        А что бы я почувствовала, если бы он вдруг сейчас пришел ко мне?
        Ой, нет, лучше не надо.
        Да, перед свадьбой я пыталась как-то примирить себя с неизбежной близостью в брачную ночь. Но тогда это был какой-то абстрактный мужчина, которого я видела всего один раз мельком. Сейчас все обстояло по-другому. Мне и правда было бы легче оказаться в постели с незнакомцем, чем с тем, кого я успела вот так вот узнать. Оказаться не только без любви, но даже без какой-либо симпатии, на одной лишь злости и примитивном желании.
        Ну да, он меня спас. Наверно, уже одного этого достаточно, чтобы захотеть. Тем более при такой фактуре. Но я понимала, что потом будет только хуже. Как изжога после гамбургера.
        В общем, хорошо, что он не придет. Да и чувствовала я себя ужасно. И потому, что наглоталась воды, и от ушиба. Это уже смахивало на сотрясение мозга: голова болела и кружилась, сильно мутило, перед глазами все плыло. И мысли тоже разбегались, хаотично сменяя друг друга. Они были похожи на картинки в калейдоскопе: только соберется - и тут же рассыплется горстью разноцветных стекляшек.
        Очередной поворот, и они сложились в заданный Келлином вопрос: зачем мне понадобился наш брак. То есть Лорен, конечно, но я все чаще ловила себя на том, что думаю о себе не как о Вере Рыбаковой, а как о даме Лорен Нарвен, в девичестве Витте. И не просто думаю, а пытаюсь подтянуть ее прошлое к своему настоящему, оставив свое собственное где-то в другом измерении. Я собирала мозаику из рассыпанных кусочков не только для того, чтобы знать, но и чтобы жить дальше, потому что две наши жизни соединились в одну.
        Почему Лорен захотела выйти замуж за Келлина? Я уже думала об этом после разговора с королем и склонялась к озвученному варианту: что это был голый расчет.
        Девушка хоть и из знатной семьи, но сирота, живущая из милости у дяди и не имеющая ничего своего, кроме личных вещей. Наследство от матери? Это приданое, которое переходит к дочерям, когда те выходят замуж. Своего рода неликвидный капитал, материальная ценность невесты. Как я поняла, в него можно что-то добавить, но ничего нельзя потратить.
        Выйти замуж? Только и остается. И претендент имеется - влюблен, хорош собой, из знатной семьи, богатый наследник. Но глуп и транжира.
        И тут Лорен как-то узнает, что король намерен снова приблизить к себе опального лорда, члена Ближнего совета. Нарвен - еще сравнительно молодой вдовец, богат, знатен, внешностью не уступает Огрису, не стыдно показаться с ним при дворе. Вот только в ее сторону и не смотрит. Может, просто не нравится, может, еще по жене скорбит. Плюс подмоченная отношениями с Огрисом репутация. А может, и с кем-то еще - если, конечно, слова «девка, которую кто только не перепробовал» не художественное преувеличение.
        Но Лорен, похоже, была не из тех, кто сдается. А тут еще и король перед ней в долгу за спасение жизни. Я так и не узнала, в чем там было дело, но не суть важно. В итоге она, как сказал Келлин, получила то, чего хотела.
        Кого хотела…
        А может, и в самом прямом смысле хотела?
        Я впервые задумалась об этом не мимолетно, а всерьез - насколько позволяла гудящая от боли голова.
        Когда Келлин задал этот вопрос, что-то показалось мне странным. И только сейчас я сообразила, что именно.
        К чему спрашивать о том, что и так ясно? Какой ответ он хотел получить? Да еще добавил сразу: «Вы ведь не станете врать, что это от большой любви ко мне?» Словно намекая: даже если и скажете так, все равно не поверю.
        Во сколько девушки начинают выходить в свет? На двух ужинах во дворце я видела совсем молоденьких, лет пятнадцати, вряд ли больше. Четыре года назад Келлин уже был женат, появлялся при дворе с Маэрой. Могла Лорен обратить внимание на женатого мужчину, да еще на десять лет старше? Ну… а почему бы и нет? Молодые девушки часто влюбляются в зрелых мужчин.
        А он? Заметил ее? Или она была для него всего лишь сопливой девчонкой, совершенно не интересной? То, что он танцевал с Лорен, абсолютно ни о чем не говорит. При дворе все танцуют со всеми. Это как на работе в буфете за одним столиком сидеть. Может, конечно, и по симпатии, но чаще там, где нашлось свободное место.
        Интересно, были у Лорен подруги, помимо противной Мареты? Айли упоминала какую-то Люцину. Как бы узнать, кто это? Впрочем, по закону подлости, она окажется какой-нибудь белошвейкой или торговкой косметикой. А если бы Лорен поделилась с Маретой, ее секрет тут же узнала бы вся столица. И Келлин тоже.
        Хм… а может, поэтому и спросил? Чтобы из первых уст?
        Тут меня потихоньку стало затягивать в сон. Уже в полудреме всплыло, что во время разговора с Громмером мне в голову прилетела какая-то шальная мысль. Тогда было не до нее, и я сказала себе, что подумаю об этом потом. А теперь даже не могла вспомнить, о чем должна была подумать. Как всегда, такая вот потерянная мысль казалась очень важной и не давала покоя - пока я все-таки не провалилась в спутанные видения.
        ***
        И снова меня разбудил какой-то звук. Села рывком, и голова сразу закружилась. Сердце бешено колотилось, рубашка прилипла к мокрой от пота спине.
        В окно заглядывало утреннее солнце. Заметив, что я проснулась, Келлин остановился у двери. Выглядел он не лучшим образом. Ничего удивительного - после ночи на диване.
        - Доброе утро, Лорен. Как вы себя чувствуете?
        Особого беспокойства я в его голосе не услышала, но и совсем уж равнодушным он мне тоже не показался.
        - Не очень хорошо, - честно ответила я.
        - Тогда оставайтесь в постели.
        Это была неплохая идея, мне действительно стоило отлежаться. Да и с Ноффером я чувствовала себя спокойнее.
        - Кстати, собаку надо выпустить, - Келлин показал на пса, который поскуливал у двери. - Позовите Айли, пусть пока побудет с вами. Мне сегодня придется уехать, но я еще зайду. Ночью было не уснуть, и появились кое-какие вопросы.
        Надо же, мы разговаривали вполне нейтрально, без яда и колкостей. Может, и правда удастся как-то ужиться вместе? Живут же люди в коммунальных квартирах без того, чтобы плевать друг другу в борщ. Начали мы действительно скверно, но ведь и правда каждый получил то, чего хотел.
        Но главное сейчас - как-то выжить. Пожалуй, больше всего я боялась, что меня отравят. Подкупят повара или кого-то из слуг. Можно, конечно, и завтракать вместе с Келлином, не только обедать и ужинать, когда он дома, но если я мешаю его врагам, вполне могут прикончить нас оптом.
        Чтобы выжить, надо выяснить, кто стоит за этим покушением. Одна надежда на Громмера. Впрочем, если уж теперь Келлин все знает, может тоже подключиться. Ведь если эта затея удастся, в убийстве могут заподозрить его, что точно не пойдет на пользу Эйвину. А это для Келлина самый веский мотив.
        Он вернулся вместе с Айли и Ноффером, успевшим сделать все свои дела. Айли несла поднос с завтраком, а Келлин - миску с мясом для пса.
        - Боюсь, я не смогу, - от одного вида еды замутило.
        - Тогда это для меня, - Келлин взял поднос, поставил на стол и посмотрел на служанку выжидательно.
        Айли поклонилась и выскользнула в коридор. Чуть помедлив, Келлин приоткрыл дверь, чтобы проверить, не подслушивает ли она.
        - Кто знал, что вы привезли собаку, Лорен? - он присел к столу, налил себе в чашку кэора и отломил половину булочки.
        - Айли и Теренс, - я села, подоткнув подушку под спину. - И слуги из замка, конечно. Ах, да, еще Литта. Они с Эйвином как раз были во дворе, когда я приехала. И все они могли рассказать кому угодно.
        - Хорошо, давайте иначе. Кто знал, что вы не взяли собаку в ванную? А кстати, почему не взяли? Постеснялись? - он усмехнулся ехидно. - Пес увидел бы вас раздетую.
        - Глупости не говорите, - рассердилась я. - Просто там очень тесно.
        В крошечной ванной свободного пространства действительно было совсем немного. Ноффер, конечно, поместился бы, но мне показалось, что он там будет лишним. Понадеялась на замок и решетку.
        - А кто знал? - тут даже думать особо не надо было. - Айли.
        - Напасть на вас мог только кто-то из домашних. Кто либо не знал о собаке, либо знал, что вы в ванной без нее.
        - Почему вы думаете, что это не мог быть посторонний, который точно не слышал о Ноффере? Вы уверены, что никто не может пробраться извне? Ограда не показалась мне такой уж… преградой. А дом, если я поняла правильно, запирают только на ночь.
        - Откуда посторонний мог узнать, что вы в ванной? Следил за вами? Но в этом коридоре негде спрятаться, он просматривается до самой лестницы. Даже если бы его каким-то чудом не заметили вы, увидел бы кто-то из слуг. Нет, Лорен, тот человек точно знал, что в это время вы будете принимать ванну.
        - Прекрасно! - я поежилась. - Теперь буду подозревать каждого в этом доме. Хотя… это все-таки мог быть кто-то чужой - если у него есть сообщник, который впустил, провел и помог спрятаться.
        - Может, вы и правы. Точно не хотите чего-нибудь съесть?
        - Нет, благодарю. Келлин, вы сказали, что видели того человека, когда он выскочил в коридор. Почему он убежал, не убедившись, что я мертва?
        Во мне снова шевельнулись подозрения, которые никак не хотели уходить.
        Сказать можно что угодно. Может, и не было никакого человека. Может, Айли тоже услышала крик и прибежала, а ему пришлось сделать вид, что помогает мне. Одно дело, если бы я утонула в одиночестве, в закрытой на ключ ванной, и совсем другое - когда он оказался рядом. Муж, который вполне заинтересован в моей смерти. А теперь… возможно… пытается заморочить мне голову.
        - Не знаю, - он пожал плечами. - Наверно, его спугнули мои шаги. Или подумал, что кто-то слышал ваш крик и прибежит на помощь. Что, кстати, и случилось. Лорен, вы можете завести еще пять собак и поставить в двери по пять замков, это вас не спасет.
        - А что вы предлагаете? - голос невольно дрогнул.
        - Надо как можно быстрее вычислить того, кому не просто выгодна, а необходима ваша смерть.
        - Легко сказать!
        - Да, сказать легко, - не стал спорить Келлин. - Поэтому придется хорошо подумать. Я встречусь во дворце с вашим дядей, и мы подумаем вместе.
        Он съел еще кусок сыра и ушел, оставив меня в компании Ноффера. Только я хотела позвать Айли, чтобы та налила мне кэора, как она вошла сама и протянула сложенный лист плотной бумаги, скрепленный печатью.
        - Это вам, госпожа.
        - От кого? - я вертела «конверт» в руках, пытаясь сообразить, как его вскрыть, пока не сломала печать.
        - Не знаю, - выпятила губу Айли. - Но очень похоже на почерк госпожи Эбиган.
        Глава 18
        Глава 18
        Теперь еще и госпожа Эбиган какая-то. Скоро у меня будет целый список неизвестных персон. Ладно, посмотрим, что там она пишет.
        «Моя дорогая Лорен! Наконец-то могу поделиться с тобой радостью. Позавчера я избавилась от этой тяжести! Беременность - это ужасно, но я согласилась бы ходить беременной еще год, лишь бы только не рожать. Я слышала, за океаном научились избавлять женщин от этого ужаса. Дают усыпляющего питья, разрезают живот и достают ребенка, а потом зашивают. Правда, остается некрасивый шрам. Я даже не знаю, что хуже - сутки страшных мучений или шрам на весь живот. Хотя кто его увидит, кроме меня и Гайды? Но что толку говорить, у нас этого все равно не делают».
        Ясно, очередная дура-подружка. Да еще и с гормональной энцефалопатией.
        «К сожалению, это девочка. Эртен рад, но сказал, что ему все равно нужен сын. Мне хотелось его убить! Попробовал бы родить сам! Я еще лежу в постели, скоро разрешат вставать. Девочку приносят, чтобы я на нее посмотрела. Мы пока не придумали для нее имя. Эртен хочет назвать ее Танитой, мне не нравится, но, боюсь, он все равно настоит на своем.
        Лорен, дорогая, я надеюсь, ты выберешь время и навестишь меня? Мне так скучно! Я уже два месяца не была при дворе и когда еще попаду туда. Пропустила все самое интересное - твою свадьбу. Ты просто обязана приехать и обо всем мне рассказать, если не хочешь, чтобы я умерла от скуки и от любопытства.
        Крепко обнимаю. Твоя Л.»
        Л.? А не Люцина ли это случайно? Лорен ездила к ней в красном платье, которое, по словам Айли, при дворе никто не видел, и я сделала вывод, что Люцина не из придворных. А она могла просто сидеть дома из-за беременности.
        - Я угадала? - Айли умоляюще сложила руки на груди. - Это от госпожи Люцины? Она родила?
        - Да, - кивнула я. - Девочку. Просит навестить ее.
        Хорошо, одной загадкой меньше. Кто там был еще? Забыла. Ну ладно, не пожар. А подружка - как по заказу. Причем одичавшая в домашнем заточении. Наверняка очень хочет поболтать, надо только подталкивать в нужном направлении. А если потребует придворных новостей, так у меня законная отмазка: сама сидела под замком. Ноффера с собой, конечно, не возьмешь, но как раз пригодятся слуги Громмера. Вот только одна проблемка…
        - Я бы, разумеется, навестила, но не представляю, как объяснить кучеру, куда ехать. Дядин сам знал.
        - А зачем что-то объяснять? - удивилась Айли. - Скажете Теренсу, что хотите навестить госпожу Эбиган. Даже если кучер и не знает, где это, ему расскажут. Вот только вам надо подождать немного, чтобы стало получше.
        - Ну это само собой, - согласилась я. - Я подремлю, а ты пока прибери в гардеробной. Но не уходи. Если Ноффер запросится на улицу, выпусти.
        - Господин Келлин спал там? - с невинной улыбочкой поинтересовалась она. - В гардеробной?
        - Ну не здесь же, - огрызнулась я.
        - Мне кажется, он все-таки не совсем равнодушен к вам, госпожа. Бросился на помощь и на ночь остался с вами. Не похоже на то, что он вас ненавидит.
        Нет, эта девка определенно потеряла берега!
        - Айли, следи за языком! - одернула я ее резко. - Его первого заподозрили бы в моей смерти. Дядя это так не оставил бы. Да и королю вряд ли понравилось бы. А лорд в первую очередь думает о своем сыне.
        - Простите, госпожа, - она юркнула в гардеробную и прикрыла дверь.
        Уснуть мне так и не удалось. Когда Айли закончила убирать одежду, я отправила ее в кабинет за письменными принадлежностями. Она принесла бумагу с гербом, чернила, перо, палочку чего-то похожего на сургуч и печать. Все это располагалось, как на подносе, на большой доске, которую я использовала в качестве подложки.
        «Дорогая Люцина!»
        Написав это, я запнулась. Она же должна знать почерк Лорен. Не удивит ли ее, если я напишу как-то совсем иначе? Но мне даже сравнить было не с чем. Оставалось надеяться на мышечную память. На худой конец, можно соврать, что писала лежа, в неудобном положении.
        «Я от всего сердца поздравляю тебя с рождением дочери, а также с тем, что беременность и роды позади. Желаю поскорее поправиться и вернуться к привычной жизни. При дворе тебя не хватает. Я не совсем здорова, но как только мне станет лучше, обязательно тебя навещу. Не скучай!
        Лорен - уже Нарвен».
        Сложить письмо оказалось просто: я запомнила, как выглядело послание Люцины. А вот что делать с сургучом? Впрочем, долго раздумывать не стала и попросила запечатать Айли. Ну я же лежу - мне неудобно. Она подтопила палочку над свечой, накапала на обрез листа и приложила печать.
        - Пойду отдам Теренсу, - собрав все письменные принадлежности, Айли убрала доску на стол и направилась к двери. - Чтобы отослал прямо сейчас.
        Вечером, поужинав в постели, я поймала себя на том, что жду Келлина.
        Ну, то есть не жду, конечно, просто интересно, зайдет или нет. Больше ничего. Он ведь собирался встретиться с Громмером и поговорить с ним обо мне.
        Сказав себе это, я почти успокоилась, но когда Келлин так и не появился, стало обидно. А тут еще и Айли подбросила дровишек, пока перестилала мне постель.
        - Странно, что господин Келлин не пришел узнать о вашем самочувствии, - елейным голоском пропела она, взбивая подушки.
        - Возможно, у него важные дела во дворце, - ответила я, глядя в огонь.
        Спинка кресла заслоняла меня от нее, и она не могла видеть моего лица в тот момент, когда я думала, что это девица с каждым днем бесит все сильнее и сильнее. А если она и правда влюблена в Огриса, вполне могла стать наводчицей. Я охотно от нее избавилась бы, но… подозрения - это еще не повод. К тому же пока она была мне нужна. Я до сих пор слишком мало знала о настоящей Лорен.
        ***
        Келлин пришел утром, когда я завтракала. Мне стало получше, но, прислушавшись к совету Айли, решила полежать еще денек.
        - А кстати, почему ко мне не позвали лекаря? - спохватилась я, привередливо разглядывая содержимое подноса.
        - Но вы же не просили, госпожа, - захлопала глазами Айли. - Если нужно, я передам Теренсу.
        - Да нет, уже не надо.
        Вот как здесь, оказывается, заведено. Не попросишь врача - значит, тебе не надо. Так и помрешь.
        Тут-то и появился Келлин. Наверно, вошел бы без стука, но дверь была закрыта хоть на хлипкий, а все же замок.
        - Присоединяйтесь, - предложила я, кивнув на поднос. - Мне все равно столько не съесть.
        - Благодарю, я уже завтракал.
        Келлин явно был удивлен, но постарался этого не демонстрировать и лишь слегка приподнял брови. Присел на край кровати и, подумав, все же взял ломтик сыра.
        Вот сыр, кстати, был одним из немногих продуктов, которые мне здесь не нравились. Что-то среднее между моцареллой и сулугуни, но очень соленый и острый. А вот Келлин ел его с удовольствием.
        - Вчера не зашел к вам, вернулся поздно. Как вы себя чувствуете, Лорен?
        - Спасибо, лучше. Вы виделись с моим дядей?
        - Да. Мы пытались понять, кому вы можете быть опасны. Пока ни до чего не додумались, но кое-что интересное он мне рассказал. Касательно вашего… дружка Огриса.
        - Келлин, мы будем разговаривать или зубоскалить? - сухо поинтересовалась я.
        Едва заметно дернув уголком рта, что, как я поняла, было признаком раздражения, он продолжил:
        - Лорд Сойтер… так вас устраивает? Лорд Сойтер по уши в долгах. Не знаю, как ему удалось так быстро пустить по ветру наследство, но он должен всей Тагре. Азартные игры - лучший способ разориться, если не умеешь играть.
        - А вы умеете? - не удержалась я.
        - Умею. Но не играю. Так вот лорд Сойтер, - он говорил это подчеркнуто издевательски, и мне захотелось вылить кэор ему на голову, - уже месяца два как должен был сидеть в долговой тюрьме. Вы ведь об этом знали? Да, Лорен? И поэтому решили сделать ставку на другую лошадь?
        - Ну… скажем, догадывалась.
        - Кто бы сомневался! Но речь не о вашей расчетливости. Кто-то придержал судебное преследование. Лорд Громмер считает, что…
        - Что его поймали этим, - кивнула я не без разочарования, поскольку рассчитывала узнать что-то новое. - Он соглашается уехать со мной и по дороге меня убивает. Или кто-то другой убивает, неважно. А он едет себе за границу дальше, свободный, как ветер.
        - Сочувствую, Лорен, - усмехнулся Келлин. - Неприятно, когда тебя предает любимый человек, да? Хотя чему тут удивляться? Вы предали его, он - вас. Вы квиты.
        - То есть, по-вашему, это равноценно? - от возмущения я поперхнулась и закашлялась. - Отказ от брака и убийство - равноценно?
        - Ну для кого-то, видимо, да. Особенно если приправлено личной выгодой. Зато какие страсти, какие острые ощущения, разве нет? Только представьте, в старости будете рассказывать, шамкая, внучкам на ушко, что спали с убийцей.
        - Какой же вы все-таки отвратительный, лорд! - я дернулась и разлила кэор на одеяло. - Если хотите знать…
        Тут я прикусила язык, потому что чуть не ляпнула то, о чем ему знать совершенно не обязательно. Если когда-нибудь мы все-таки окажемся в одной постели… Нет, сейчас я этого вовсе не хотела, но возможности не исключала. Когда молодые мужчина и женщина живут под одной крышей, такое случается. Тем более если они формально женаты. Так вот, если это произойдет, он сам поймет, каким был ослом. А если нет, тогда это сакральное знание ему ни к чему.
        - Хотела бы я знать, откуда у меня возьмутся внучки.
        Этот вопрос был, скорее, риторическим, и Келлин, разумеется, сделал вид, что его не услышал.
        - Отвратительный? - пожал он плечами. - Возможно. Но смею напомнить, это вы напросились на брак со мной, а не я.
        Как назло, в голову не приходило ничего, чем бы я могла ответить - так же ядовито. Зато вдруг, словно кит из морских глубин, всплыло то, что я тщетно пыталась вспомнить. Всплыло - и тут же нырнуло обратно.
        - Лорен?
        Видимо, у меня был очень глупый вид: я застыла, глядя куда-то сквозь одеяло и шлепая губами, как рыба на песке.
        - Вы сказали, кто-то придержал судебное преследование Огриса. Да, дядя говорил мне об этом. А Марета Магиар… она приезжала навестить меня, пока вас не было… Марета сказала, что король очень зол на Огриса за участие в моем побеге. Я не знаю, каким образом он узнал об этом, если побег не состоялся. Наверно, это тоже важно. Но еще важнее другое. Она сказала, что Огриса спасло только заступничество… а вот чье - никак не могу вспомнить. Имя крутится на языке, но не могу поймать.
        - Жаль, - нахмурился Келлин. - Очень жаль.
        - Я могла бы спросить у нее.
        - Боюсь, не получится. Магиар с женой уехал вчера в свое имение. Видимо, хочет быть подальше от столицы, если вдруг станет жарко.
        Как и в русском, слово «жарко» на языке Нерре означало не только погоду. Явно назревали какие-то серьезные политические события. Впрочем, их Келлин вряд ли стал бы со мной обсуждать.
        - Надеюсь, что все-таки вспомню. Кстати, я хотела бы навестить другую подругу. Может, даже завтра, если буду себя хорошо чувствовать.
        - Разве вам кто-то запрещает? Не знаю, уместно ли взять с собой пса, но, думаю, слуги лорда Громмера вполне могут вас сопровождать. Только скажите, к кому собираетесь. Ну мало ли - чтобы знать, где искать ваш труп, если что.
        Вот ведь скотина!
        - К Люцине Эбиган.
        - Вот как?..
        Только что Келлин был вполне похож хоть и на противного, но все же человека. Язвил, подкалывал меня, причем довольно обидно, и вдруг закрылся изнутри, как стальной сейф. Поднялся с железобетонным лицом и пошел к двери.
        - Всего доброго, Лорен, - бросил он через плечо, поворачивая в замке ключ.
        Дверь хлопнула, шаги стихли в коридоре.
        Это что вообще было? Люцина - та-о-ком-нельзя-упоминать?
        Да, моя жизнь здесь и правда настоящее минное поле. И миноискатель в комплект не входит.
        Глава 19
        Глава 19
        Келлин больше не заходил - ни в тот день, ни на следующий утром. Я, конечно, могла спросить, в чем прикол, у Айли, но подозревала, что это как раз то, о чем мне должно быть известно по факту. Вера-Лорен снова оказалась в ситуации, когда лучше жевать. И сколько их еще будет, таких ситуаций? Даже представить страшно.
        Подумав, я решила навести осторожно на эту тему саму Люцину: мол, муж как-то странно среагировал на мою предстоящую поездку. Может, та и скажет что-то проливающее свет.
        До самого вечера моя медленно приходящая в норму голова была занята попытками вспомнить лошадиную фамилию. Я прокручивала разговор с Маретой - и так, и эдак, без конца повторяя ключевую фразу.
        «Тиммер сказал, что Огриса спасло только заступничество…»
        Кого, черт подери? Чье заступничество?
        Я тогда еще подумала, что это какой-то высокопоставленный крендель, близкий к королю. Именно так и подумала - русским словом, соединив его с местными. Но беда, что этих высокопоставленных кренделей при дворе не один и не десять. Как говорится, возможны варианты. А единственное, что я смогла вспомнить, - что фамилия не из одного слога. Но из тех фамилий, которые я успела услышать за проведенное в этом мире время, односложных практически и не было. Если б я только знала тогда, насколько важной может быть эта болтовня!
        После завтрака Айли помогла мне одеться, причесала и даже напудрила, заявив, что у меня слишком бледный вид. Теренс и кучер были предупреждены, карета и охрана ждали на подъездной дорожке.
        Ноффер вышел из спальни вместе со мной. Пес нравился мне своей самодостаточностью. Когда было надо, просился выйти, ел что давали и лежал себе у камина, не требуя ласки или развлечений. Словно понимал, что он на службе. Но при малейшем подозрительном шорохе настороженно приподнимался и дыбил щеткой шерсть на загривке.
        У крыльца рядом с каретой я увидела Эйвина и Литту, вышедших на прогулку.
        - Лорен! - мальчик бросился ко мне и обнял поперек живота. - Литта сказала, что ты больна. Я скучал!
        - Да, малыш, немного была больна. А сейчас мне уже лучше. Сейчас я уеду, но скоро вернусь. Потом мы с тобой погуляем или почитаем, хорошо? Ноффер! - я повернулась к псу, который примеривался, как бы забраться в карету. - Ты останешься дома. С Эйвином. Понял?
        Посмотрев на меня с сомнением, Ноффер подошел к Эйвину и лизнул его в щеку. Тот завизжал от восторга. Проследив взглядом, как эта троица направилась в сад, я села в карету. Двое слуг устроились на запятках, один сел рядом с кучером. Можно было отправляться.
        Люцина жила на противоположном конце города. Проехав через центр мимо королевского дворца, карета попетляла по узким улочкам и остановилась у ограды сада, по размерам не уступающего саду Келлина. Мне нужно было понемногу привыкать называть его дом и сад нашими, но я по-прежнему чувствовала себя самозванкой и обманщицей.
        Открылись ворота, карета проехала по широкой аллее и остановилась у парадного входа без крыльца, всего с одной низкой ступенькой.
        - Доброе утро, госпожа Ви… Нарвен, - поклонился мужчина неопределенного возраста: достаточно моложавый, но с обильной сединой в темных волосах. - Позвольте, я провожу вас к госпоже Люцине.
        Я шла за ним по анфиладе проходных комнат, поглядывая по сторонам. Дом семейства Эбиган был поменьше и поскромнее, чем у Келлина. Настоящая Лорен наверняка радовалась бы, что утерла подружке нос.
        Распорядитель-домоправитель впустил меня в светлую спальню, обставленную в голубых тонах, и удалился, прикрыв дверь.
        - Ну наконец-то, Лорен! - всплеснула руками лежащая в постели пухлая блондинка в кружевной рубашке. - Бери стул, садись! Ты какая-то бледная. И платье старое, ты в нем еще прошлой осенью ходила. Неужели Нарвен не дает денег на обновки?
        - Женские дни, - легко соврала я, подтаскивая стул к кровати. - А платья новые заказала. Сразу… десять. Еще не готовы.
        Вот ведь куры, и помнят же все чужие платья! Точно больше заняться нечем. Хотя… чем им еще заниматься-то? Вряд ли книги читают. А платья и правда нужно заказать. Хотя не факт, что смогу в них пощеголять. Что успею.
        - Ну рассказывай, рассказывай! - потребовала Люцина, но не дала мне даже рта раскрыть.
        Она трещала и трещала, в красках и мельчайших деталях расписывая свои роды, от первых схваток и отошедших вод до вышивки крестиком, которую ей сделал лекарь между ног. Почему-то вспомнился «Ералаш»: «Вот такенная игла!»
        - Ну а ты? - спохватилась она к началу второго часа. - Расскажи про свадьбу!
        Я кратенько описала платье, церемонию и свадебный ужин.
        - Ну а как брачная ночь? - Люцина захихикала в ладошку. - Ты довольна? Стоило ради этого беречь свое сокровище? Бедный Огрис, а ведь он надеялся.
        Я захихикала в ответ, изображая такую же идиотку.
        - О да… это было великолепно!
        - Кто бы мог подумать, Лорен, что ты все-таки своего добьешься. Четыре года сходила по нему с ума и наконец заполучила.
        Бинго! Это я удачно зашел, как говаривал Жорж Милославский.
        - Я тоже не могла подумать. Он ведь любил свою Маэру. И когда она умерла, все равно в мою сторону не смотрел.
        - Ой, не скажи, - хитро улыбнулась Люцина. - Может, и любил, не спорю, но ты ему тоже была не совсем уж безразлична. Представляю, как он удивился, обнаружив, что ты девственница. Скажи, Лор… Майден, Дериан, Огрис - это все от отчаяния? Или чтобы вызвать ревность?
        О, значит, их было как минимум трое. Теперь понятно насчет девки, которую кто только не перепробовал. И неужели правда ревность?
        - И то и другое, наверно, - вздохнула я, прикидывая, как бы вплести в разговор тему недовольства Келлина моим визитом. Я, конечно, узнала кое-что очень важное, но хотелось и этот вопрос прояснить.
        Получилось, только когда я уже собралась уходить.
        - Приезжай еще, - ноющим голосом попросила Люцина. - Мне так скучно, ты не представляешь.
        - Постараюсь, - пообещала я. - Келлин, правда, был очень недоволен, узнав, что я еду к тебе.
        - Ты ему сказала?! - она вытаращила глаза и стала похожа на жирного мопса.
        - Ну так он спросил, куда я собралась. Как я могла соврать, он все равно узнал бы.
        - Он наверняка подумал, что ты снова едешь на свидание с Огрисом.
        - Почему?
        - Ну как почему? - рассмеялась Люцина. - Все знали, что вы встречаетесь у меня. И ведь не придерешься. Кто бы запретил ему навещать сестру?
        Вот это номер!
        Когда я впервые услышала от Айли про Люцину, еще в замке, промелькнуло что-то такое: вдруг это сводня, сдающая комнаты для свиданий с почасовой оплатой. Но мне и в голову не пришло бы, что она может оказаться сестрой Огриса.
        - Люцина… - раз такое дело, я решила осторожно прощупать еще кое-что. - Я слышала, дела у Огриса совсем плохи. И что он… почти разорен.
        - Да, это так, - вздохнула она. - Мое счастье, что вышла за Эртена. Я его хоть и не люблю, но он, по крайней мере, надежный. А то осталась бы вместе с Огрисом в полной нищете. Лорен, признаюсь, я не сразу решилась рассказать тебе весной, что все плохо. Он ведь рассчитывал жениться и поправить дела за счет твоего приданого. Но ты все-таки моя подруга, а с ним мы никогда не были близки. Если он повел себя как осел, почему ты должна за это расплачиваться?
        Ой, мама дорогая, держите меня семеро! А я такая: любовь, любовь… Даже если и были там какие-то чувства, расчет наверняка стоял на первом месте. Да, они с Лорен друг друга стоили, прямо сладкая парочка.
        Стоп, стоп! Приданое?
        - Подожди, Люцина, а как он мог рассчитывать на мое приданое? Ведь это же неприкосновенное имущество, которое должно перейти к дочерям.
        - Разве ты не знаешь, Лорен? - она снисходительно усмехнулась. - Если муж разорен, то на покрытие долгов суд разрешает использовать приданое жены. Ну, или, к примеру, жена умирает, не оставив дочерей, тогда все становится собственностью мужа.
        Да, как-то не очень внимательно я читала законы. И Громмер говорил, что Огрис промотал бы мое приданое так же, как и свое наследство. А ведь я даже не знаю, насколько оно велико. Может, все покрыло бы и еще осталось. И если бы я вдруг умерла…
        Меня снова замутило от этого внезапного открытия. И от отвращения.
        Видимо, Лорен была для Огриса последней надеждой избежать тюрьмы. Интересно, а долго ли она прожила бы, если бы все-таки вышла за него замуж? И кто-то умный и хитрый, имеющий возможность повлиять на судебную систему, этим ловко воспользовался.
        А вдруг Люцине что-то известно?
        - Я еще слышала, будто он не в тюрьме только потому, что за него заступился кто-то из приближенных короля.
        - Не знаю, - она пожала плечами. - Может быть, и так. В любом случае я рада за тебя. Могу только позавидовать. Вышла замуж по своему выбору, муж богат, знатен, молод и красив. Одна мелочь - он тебя не любит.
        Как мило с твоей стороны, Люци! Будь тут настоящая Лорен, ее наверняка задело бы, а мне как-то без разницы. Хотя все равно не слишком приятно.
        Но она продолжила, и ее слова сгладили предыдущую шпильку:
        - Эртен еще не стар и собой недурен. Богат. И меня любит. Но вот только я его не люблю. Поэтому и завидую. Если уж не взаимно, так лучше любить самой. Зато не в нищете, - она тряхнула головой и вздернула подбородок. - Это я так себя утешаю.
        Поцеловав ее на прощание, я пообещала приехать снова и пошла к двери. Остаться к обеду Люцина не предложила, чему я была только рада. Хотелось поскорее вернуться и поговорить с Келлином. Если он дома, конечно. Или, может, лучше поехать к дяде?
        Я поймала себя на том, что впервые подумала о нем именно так: как о дяде, а не о Громмере. Хотелось мне этого или нет, но жизнь Лорен все больше становилась моей жизнью.
        Подумав, в замок я все-таки не поехала: далеко и неизвестно, дома ли Громмер. Второй раз так могло и не повезти. Да и опасно. На городских улицах нападение незамеченным не останется, все-таки меня сопровождают четверо крепких мужчин. А дорога в замок идет через поле и лес, если за мной следят, вполне могут и попытаться.
        У крыльца встретил Ноффер. Поплясал вокруг, виляя хвостом, лизнул в щеку и снова принял вид сосредоточенного стража. Теренс ждал в холле: встречать хозяев и гостей у дверей тоже входило в его обязанности.
        - Обед только что подан, госпожа, - поклонился он. - Лорд уже в столовой.
        - Скажите ему, что я сейчас приду.
        Забежав в крохотную туалетную комнату, где, кроме задрапированного под стулом горшка, имелся умывальный таз, я сполоснула руки и прошла в столовую.
        - Добрый день, сударыня, - привстав, сухо поприветствовал меня Келлин.
        - Послушайте, лорд, может, обойдемся без всего этого? - предложила я, когда слуга, налив мне супа, отошел в дальний конец.
        - Без чего этого?
        - Если вы подумали, что я поехала к Люцине, чтобы встретиться с Огрисом, почему не наведались туда с двумя свидетелями?
        - А что, они пригодились бы? - он противно вздернул брови.
        Иногда он так бесил меня, что просто руки чесались запустить чем-нибудь тяжелым. Или, к примеру, как сейчас, надеть на уши тарелку. Я представила, как ярко-желтый суп стекает по его физиономии, а на бороде висят кусочки овощей, и крепко стиснула челюсти, чтобы не расхохотаться.
        - Вы правда думаете, что я такая дура?
        - Чего вы вообще хотите от меня, Лорен? - его ложка, звякнув, проехалась по столу и остановилась на самом краю.
        О, типично мужской приемчик - вместо ответа на прямо поставленный вопрос вывернуть разговор так, чтобы собеседник вынужден был объясняться или оправдываться.
        - Вы прекрасно знаете, чего. Спокойной и обеспеченной жизни. Кстати, да, портного надо пригласить. А вот со спокойной пока не получается. Что касается Люцины, я поехала к ней, поскольку она могла знать, кто именно заступился за Огриса перед королем и приостановил судебную процедуру. Все-таки он ее брат.
        - И как, знает? - сообразив, что его занесло куда-то не туда, Келлин чуточку сбавил тон.
        - К сожалению, нет.
        Зато я узнала кое-что другое. Очень важное для меня. В том числе и то, что Лорен была влюблена в тебя, болвана, а вовсе не в Огриса. Неужели ты этого не замечал? Или она так хорошо это скрывала? Вряд ли. Влюбленные девчонки обычно очень плохие актрисы. Скорее, некоторые слепошарые кроты ничего не хотят видеть вокруг себя. Оправдывает тебя только то, что ты любил свою жену. И даже когда она умерла, не стал срочно подыскивать ей замену. Поэтому я тебя не виню.
        - Простите, Лорен, - Келлин потянулся за ложкой, и я щелчком отправила ее к нему. - Едва я думаю, что мы могли бы как-то мирно жить под одной крышей, вы делаете или говорите что-то такое, что выводит меня из себя. Я вообще тяжелый человек… в смысле, со мной тяжело. Раздражительный, вспыльчивый, далеко не всегда слежу за тем, что говорю.
        - Да, я заметила, - повернувшись, я сделала знак слуге, что можно подавать второе блюдо, и продолжила, когда тот отошел, собрав грязную посуду: - Хорошо, что вы не считаете зазорным признаться в этом. И попросить прощения - тоже. К тому же… - тут я заколебалась, говорить или нет, но все же решилась. - Я понимаю, Келлин, что именно вас раздражает. Но, кроме этого, есть кое-что еще. Думаю, вам тяжело видеть меня на месте женщины, которую вы любили и потеряли. Хотя времени прошло не так уж и мало.
        - Вы правы, - на его лицо словно облако набежало. Нет, туча. Не грозовая, но такая… как наши, питерские, мрачно висящие над городом неделями. - Непросто. Первое время… год или даже больше я думал, что никогда не женюсь снова. И полюбить никого не смогу. Но потом уже не был так уверен. А потом стал надеяться, что, может быть, когда-нибудь… встречу кого-то. Но…
        - Но уж точно не меня…
        Покачав головой, он встал и пошел к двери.
        - Могу я убрать тарелку господина Келлина? - за спиной неслышно материализовался слуга.
        - Да, пожалуй, - задумчиво кивнула я.
        Глава 20
        Глава 20
        Пожалуй, теперь я посмотрела на Келлина немного другими глазами. И увидела его другим. До этого больше думала, как же паршиво мне, а сейчас в полной мере поняла, насколько погано ему. Нет, головой-то и раньше понимала, что и ему несладко, но по-настоящему прочувствовала только после этих его слов. Пробили даже не сами слова, а то, как они прозвучали.
        Если уж без взаимности, то лучше любить самой, сказала Люцина. Видимо, Лорен думала точно так же. Если уж представилась возможность, надо хватать. Чувства самого Келлина при этом в расчет не брались. Интересно, Лорен знала, что он не откажется? Или просто решила использовать наудачу единственный шанс?
        Да, он согласился - ради будущего сына и, возможно, ради будущего страны, для которой надеялся сделать что-то полезное. Но кто сказал, будто это согласие далось ему легко? А тут еще мои ядовитые вопросы и шуточки, только подливающие масла в огонь.
        Закончив обедать, я заглянула в детскую. Сидевшая у окна с неизменным вязанием Литта приложила палец к губам и показала на дальний угол, где стояла кроватка. Я кивнула и вышла.
        Чем бы заняться? Ах, да, портной.
        Для начала надо было найти Теренса. Здесь не держали, как в замке или в королевском дворце, коридорных слуг, которые курсировали туда-сюда, дожидаясь приказаний. Чтобы вызвать того же распорядителя, надо было отправить за ним Айли или какого-нибудь слугу, которого тоже попробуй еще отлови. У Теренса имелся свой маленький кабинетик в подвальном этаже, но застать его там было сложно из-за огромного количества дел по всему дому.
        Дожидаясь Теренса, я сидела в кресле и разглядывала узоры, нарисованные солнцем на ковре. Ноффер лежал рядом, положив морду мне на туфли, и делал вид, что дремлет.
        - Вы хотите пригласить своего портного, госпожа? - совершенно индифферентно уточнил распорядитель, когда Айли его все-таки разыскала и привела. - Или вас устроит тот, который шил даме Маэре?
        Чтобы он мне случайно - или не случайно! - сшил такое же платье, как у нее? Вряд ли мода тут меняется так быстро. Я видела при дворе самые разные наряды, которые объединяло лишь одно - длина до щиколоток. Так же обстояли дела и с мужской одеждой. Если мода здесь и существовала, то не на фасоны, а на цвет или ткань. Келлин, вероятно, не заметил бы, а вот придворных кумушек, запоминающих чужие платья с точностью авторегистратора, наверняка обрадовала бы возможность почесать языки.
        - Пригласите моего портного. Его зовут Мелифран… - тут я запнулась, потому что не знала фамилии.
        - Мелифран Ченти, - подсказал Теренс. - Да, конечно, прямо сейчас отправлю кого-нибудь к нему.
        - Пусть приходит завтра в первой половине дня, если может.
        - Разумеется, госпожа, - сквозь обычную невозмутимость пробилось удивление: что значит «если может», должен бросить все дела и бежать со всех ног!
        - И вот что, Теренс, спросите лорда, что делать с платьями его жены. Мне они точно не нужны, а кому-то, возможно, могут пригодиться.
        - Да, госпожа, - поклонился распорядитель, на этот раз даже не пытавшийся скрыть, насколько шокирован.
        Мне очень жаль вас огорчать, уважаемый, но музея дамы Маэры в доме не будет. Возможно, Келлин и не хотел этого говорить, но я его спровоцировала, и он сказал: я стал надеяться, что когда-нибудь встречу кого-то еще. А значит, эти тряпки и все прочее ему ни к чему. Сын - вот живое напоминание о любви и счастье. Ну ладно, может, еще портрет. А хранить все остальное - это уже не слишком здорoво.
        Я подумала, что ореол присноскорбящего вдовца над челом Келлина несколько потускнел, но чисто по-человечески он стал мне ближе и понятнее. Я охотно верила, что Маэра была прекрасной женщиной и что все искренне любили ее, однако с некоторой долей цинизма полагала, что светлая память не должна выходить за рамки разумного. Живым нужно жить в мире живых.
        Остаток дня прошел скучно. Сначала я в компании Ноффера читала в библиотеке, потом, опять же в сопровождении пса, гуляла с Эйвином в саду. Между делом снова пыталась вспомнить таинственное имя, но безуспешно. Зато вспомнила, о чем хотела спросить Келлина по пути домой.
        - Скажите, Келлин, насколько велико мое приданое? - я задала этот вопрос, когда мы встретились за ужином, старательно делая вид, будто за обедом ничего не произошло.
        Он посмотрел на меня примерно так же, как Теренс, когда я заикнулась о платьях Маэры.
        - Почему вас это интересует?
        - А почему это не должно меня интересовать? - я отбила подачу. - Если меня убьют, все получите вы. Хочется знать, насколько вам выгодна моя смерть.
        - Лорен, я ведь, кажется, извинился, - процедил Келлин сквозь зубы после долгой паузы. - Такое чувство, что мы соревнуемся, кто кого посильнее заденет.
        - Вообще-то не я начала первая. И не сейчас. Вы могли просто ответить. Если я спросила, значит, мне это нужно. Но если не хотите, можете не отвечать. Спрошу у дяди.
        - Хорошо. Ваше приданое - земля к западу от Тагры. Это шесть деревень, большой лес, поля и, если не ошибаюсь, мельница. Продать их нельзя - только по решению суда, если я вдруг наделаю долгов и разорюсь. Большая часть сдана в аренду и приносит доход. Но тратить его можно только на увеличение приданого. Например, прикупить еще земли. Или положить в банк в рост.
        Надо же, здесь уже есть банки? Хотя чему я удивляюсь, у нас они появились еще в средние века.
        - И получить доход от дохода, который тоже нельзя потратить. Как странно все устроено. В каждом новом поколении женщины становятся богаче, но при этом у них нет ничего своего, кроме платьев, туфель и нижнего белья. Зато если они умирают, не родив дочерей, богаче становится вдовец.
        - Странно? Пожалуй. Когда-то очень давно приданое было обеспечением вдов, которые по закону не получают ничего после смерти мужа. Но потом они стали переходить под опеку наследника или же под опеку короля, если такового не имелось. И тогда же приданое начали передавать дочерям. Успокойтесь, Лорен, для меня ваши шесть деревень - такая мелочь. Нет смысла из-за них вас убивать. А вот кое-кому они вполне могли бы поправить дела.
        Ну разумеется, мрачно подумала я, конечно, мелочь. Твой отец и так был богат, а еще получил приданое жены после ее смерти, и все это потом досталось тебе. Плюс приданое Маэры.
        - Послушайте, Лорен, - глаза Келлина блеснули как-то озорно, по-мальчишечьи. - Я давно хотел вас спросить, но знал, что вы не ответите. А давайте меняться? Вы мне свой страшный секрет, а я вам новость, которую никто еще не знает. Ну почти никто. Хотите? Клянусь, я никому ничего не скажу.
        Интересно, что еще за страшный секрет ему понадобился? Уж точно не тот, который самый-самый. Но все равно, как я могу согласиться, если не знаю, о чем он спросит?
        - Давайте так. Если я сочту вашу новость интересной, то постараюсь ответить. А то, может, это ерунда какая-то, которая мне и даром не нужна.
        - Ну хорошо, - подумав, кивнул Келлин. - В ближайшие дни Нерре объявит войну Тремонте. Уже готовится королевский указ. Об этом действительно почти никто не знает. Только сам король, Ближний совет, принцы и верховные командующие армией и флотом.
        - Как вам это удалось? Насколько мне известно, вы были в меньшинстве. И король не хотел войны.
        - Моя поездка оказалась удачной. Те сведения, которые я получил, убедили Ямбера. Еще до того как меня убрали из Совета, я добился, чтобы армия и флот находились в постоянной готовности. На тот случай, если придется отражать нападение. И сейчас это оказалось очень кстати. Если мы не ударим первыми, не позже чем через неделю будем вынуждены защищаться.
        - Это действительно важно, - вынуждена была признать я. - Хотя тех, кто хочет от меня избавиться, это только подстегнет.
        - Не совсем понял, - наморщил лоб Келлин. - Почему?
        - Вы главный сторонник военной политики, ведь так? Король удалил вас из Совета, а ваше возвращение приписывают мне. Он и так вернул бы вас, но использовал мою просьбу о браке как формальный предлог. Если уж вы узнали о ней, хотя этого не предполагалось, наверняка узнали и другие. Все действительно выглядит так, словно я имею на короля влияние. Ну мало ли. Может, я…
        - Его любовница?
        - Вы тоже так думаете? - я постаралась вложить в эти слова побольше иронии.
        - Если я скажу, что нет, вы поверите? А в целом, Лорен, вы правы. То, что король начнет войну, для некоторых выглядит так, будто это вы заставили его согласиться со мной. Ну так что, новость показалась вам интересной? Я могу задать свой вопрос?
        - Задавайте, - нехотя кивнула я.
        - Это ведь вы подожгли дверь комнаты, где король уединился с дамой? Чтобы позвать на помощь и сделать его обязанным вам?
        Ну вот и еще одна тайна раскрыта. Точнее, лишь часть тайны, потому что я не знаю и никогда не узнаю ответа на его вопрос. И, наверно, никто не узнает.
        - Если я скажу, что нет, вы поверите? - передразнила я Келлина. - Мне понадобилось… в туалетную комнату, но ближайшая оказалась занята, и я пошла искать другую. И увидела короля… кстати, я даже не знаю, с кем он был. Не разглядела издали. Они зашли в комнату, закрылись. Я прошла мимо. А когда возвращалась, увидела, что дверь горит. Может, это была искра от светильника. Или лопнула розетка и горящее масло попало на дерево. Не знаю. Я побежала и нашла коридорного слугу. Только и всего.
        Все это было, разумеется, моей фантазией. Я просто представила, как все могло происходить, опираясь на полученную от Келлина вводную. Хотя и не исключала, что Лорен действительно подожгла дверь. От этой девушки можно было ожидать чего угодно.
        - Выходит, вам повезло?
        - Выходит, что так. Сама я вряд ли догадалась бы, что так можно.
        Он прикрыл рот рукой, с трудом сдерживая смех, а потом все-таки расхохотался. Так весело и заразительно, что не удержалась и я.
        Ему чертовски шла улыбка. Нет, он был хорош в любом настроении: и мрачный, и злой, и язвительный. Но такой… Не влюбиться бы ненароком.
        А собственно, почему бы и нет? В конце концов, он мой муж, и мне с ним жить всю оставшуюся жизнь. Если меня каким-то чудом не убьют, это может растянуться надолго. Как сказала сегодня Люцина, если нет взаимности, лучше уж быть замужем за тем, кого любишь, чем наоборот. Любовь, на которую не можешь ответить, напрягает очень сильно.
        Но если я полюблю Келлина, а он меня нет, тогда уже его будет напрягать моя любовь.
        Пожалуй, все-таки лучше мирное добрососедское существование под одной крышей. Без всякой там напрягающей кого-то любви.
        - О чем задумались, Лорен? - он дотянулся через стол и подергал меня за рукав. - У вас такой вид, что мне невольно становится страшно.
        - Я думаю о том, как мы с вами будем жить, - честно ответила я.
        - Вы имеете в виду войну?
        Ну конечно! У кого что болит! Разумеется, я имела в виду совсем другое, но из соображений безопасности кивнула.
        - Думаю, завтра нам надо съездить во дворец, - предложил Келлин. - Даже если войну еще не объявят, все равно это будет последний ужин.
        - В каком смысле последний?
        - Обычно королевская семья отказывается от увеселений во время войн, эпидемий и прочих бедствий. А в целом для нас мало что изменится. Если, конечно, Тремонте не победит. Сейчас мы превосходим их в силе, но кто знает, как все может обернуться.
        Да черт с ними, увеселениями, не до жиру, быть бы живу. В самом буквальном смысле.
        - Келлин, а может, попытаться выманить их? - аналога нашему «на живца» в языке Нерре не было, пришлось объяснять: - Убийц выманить. Как на хищных зверей охотятся, подманивая кроликом. Я сегодня хотела съездить к дяде, но подумала, что, если за мной следят, могут напасть в пустынном месте. А если объявить, будто я еду в замок, а вместо меня в карету посадить крепких парней с оружием?
        - Ну… можно попробовать, - без особого энтузиазма отозвался Келлин. - Но даже если удастся их захватить, не обязательно, что они выдадут того, кто их послал. А это гораздо важнее. Вы так и не вспомнили то имя, которое забыли?
        - Нет, - вздохнула я. - Если бы вспомнила, сказала бы.
        - Лорен, вся беда в том, что пока мы с вашим дядей не можем выяснить, кому вы мешаете. Не пытать же Сойтера, пока не признается. К тому же у нас нет полной уверенности в его причастности, только предположения, пусть даже очень веские. Если бы вы вспомнили, кто заступился за него перед королем…
        - Подождите, вы сказали, что судебная процедура по разорению была остановлена. Можно ведь выяснить, кто отдал такое распоряжение?
        - Не совсем так, - Келлин покачал головой. - Если бы ее остановили, то да. Но она не была начата.
        - То есть те, кому он должен, не подавали ходатайства, так? Значит, кто-то их убедил этого не делать. Тогда, может, стоит поговорить с ними?
        - Вы правда думаете, что они скажут? Сомневаюсь. Хотя… кажется, он должен в числе прочих Левиану, это мой человек. Попробую узнать у него завтра. А насчет засады сделаем так. Сейчас вы скажете Теренсу и Айли, что утром поедете в замок. Сядете в карету и возьмете с собой… допустим, одного слугу.
        - Но…
        - Дайте договорить, Лорен! В городе за вами следить не станут, это слишком заметно. Скорее всего, подстерегут уже за рекой. Как только отъедете, скажем, к моровой колонне, прикажете кучеру остановиться. Там вас будут ждать остальные слуги. Вы выйдете, они займут ваше место и поедут дальше. А вы вернетесь домой. Если кто-то будет в засаде, предупредить их уже не успеют. Ну а если нет, значит, карета проедет до замка и вернется обратно. Вы закончили? В таком случае давайте пойдем спать. У меня сегодня был тяжелый день.
        Глава 21
        Глава 21
        - Айли, найди Теренса и передай ему, что утром после завтрака я поеду к дяде в замок. Пусть приготовят карету.
        - Да, госпожа, - кивнула служанка. - Вы всех слуг возьмете? Как сегодня?
        - Ну… - я сделала вид, что задумалась. - Пожалуй, нет. Хватит и одного, покрепче. Рыжего - как его?
        - Эччер. Вы уверены?
        - Да, Айли. Еще ведь кучер, он тоже не самый хилый.
        Она убежала, а когда вернулась, доложила, что карета будет готова сразу после завтрака.
        - Теренс ничего больше не сказал?
        - Нет, госпожа.
        А вот это было уже интересно. И Айли, и Теренс знали, что до обеда должен приехать портной, но не напомнили об этом. Конечно, это могло ничего не значить. Я же знатная дама, хозяйка дома. Захотела - позвала портного. Захотела - взяла и уехала в это время. Но все равно подозрительно. Кто-то из них? Или оба, вместе?
        Утром, выйдя из дома, я увидела у крыльца Келлина и Эйвина. Чуть поодаль топталась Литта, а у кареты ждал здоровенный рыжий Эччер.
        - Доброе утро, Лорен, - поздоровался Келлин, не без удивления глядя, как Эйвин обнимает меня поперек живота.
        - Лорен, ты пойдешь гулять с нами? - с надеждой спросил тот.
        - Нет, Эйвин, я уезжаю. Погуляем, когда приеду, хорошо?
        - Ты все время куда-то уезжаешь.
        - Я скоро вернусь и найду вас.
        - Вы все поняли, Лорен? - Келлин взял сына за руку. - Доедете до моровой колонны и скажете кучеру остановиться. Там будут ждать остальные. Когда пойдете обратно, держитесь людных мест.
        Знать бы еще, как выглядит моровая колонна. Может, это что-то вроде наших чумных столбов? Я видела такие, когда путешествовала по Европе. Хотя со мной же будет Эччер, он точно должен знать.
        - Эччер, поглядывай в окно, - приказала я, когда карета тронулась. - Как только доедем до моровой колонны, постучи кучеру, чтобы остановился. Там нас будут ждать остальные из замка. Вы поедете дальше, а я вернусь домой. Если на карету нападут, постарайтесь захватить хотя бы одного.
        - Да, госпожа, - без особого энтузиазма отозвался парень.
        - А если доедете до замка благополучно, передадите это письмо господину Громмеру, - я протянула ему сложенную записку, в которой кратко изложила ситуацию. - Но учтите, если на вас нападут, сразу же порвите ее, как можно мельче.
        Моровая колонна оказалась черным с белыми полосами столбом, мало напоминавшим памятник. Я подумала, надо как-нибудь выяснить, что это такое. Когда слуги вместо меня поехали дальше, я отправилась обратно. Это тоже было непросто. До колонны минут десять пути до колонны я старательно запоминала приметные дома, чтобы не заблудиться, и все равно один раз свернула не туда.
        Привратник, увидев меня, был крайне изумлен.
        - Что-то случилось, госпожа? - спросил он, открыв ворота.
        - Я вспомнила об одном важном деле и решила вернуться, - ответила я. - А карету отправила в замок, чтобы лорд Витте не волновался.
        Вышедший на крыльцо Теренс был удивлен не меньше.
        - Я забыла, что пригласила портного. А вот почему вы не напомнили мне, хотя прекрасно об этом знали?
        - Прошу прощения, госпожа, - распорядитель с виноватым видом поклонился. - Я подумал, что ваши планы изменились.
        - Нет, я просто забыла, Теренс. В другой раз, если произойдет что-то подобное, будьте добры напомнить. Если бы я не вернулась, портной сидел бы и ждал. Или вообще ушел бы и в следующий раз не пришел.
        - Ну что вы, госпожа! - в этом отчетливо сквозило: «такими клиентами не разбрасываются, подождал бы, хоть до вечера».
        В саду Келлин и Эйвин учили Ноффера подавать лапу. Я подозревала, что он и так это умеет, но притворяется, чтобы сделать им приятное - как будто они его научили. Я не удивилась бы, если бы оказалось, что этот пес умеет читать, писать и даже говорить. Ну а что? Вдруг это какой-нибудь заколдованный принц? В книгах попаданки оказываются в мирах, полных магии, а тут я до сих пор ничего магического не заметила. Сплошной обман и надувательство!
        - Уехали, - сказала я тихо Келлину. - И вот интересно, ни Айли, ни Теренс не напомнили мне, что я на это время пригласила портного. Теренс пытался оправдаться: мол, подумал, будто у меня изменились планы. А портной - ну подумаешь, подождет. Или потом придет.
        - Ну это меня как раз не удивляет, - возразил он. - Служащие высшего ранга вроде Теренса портных и им подобных держат за низшую обслугу, с которой можно не церемониться. А вот почему не напомнила Айли, это и правда интересно. Если хотите знать, мне она не нравится.
        - Да мне тоже не очень, - призналась я. - Хотя и служит у меня три года. Но она изменилась за последнее время. Раньше такой не была. И я почти уверена, что она влюблена в Огриса.
        - И что они все в нем находят? - пробурчал он себе под нос и повернулся к Эйвину, который навострил уши, прислушиваясь к разговору. - Сбегай в свой домик и посмотри, как там Миза с котятами, а то ты из-за пса совсем о них забыл.
        - Не забыл! - возмутился тот и со всех ног понесся к домику.
        - Зачем вы тогда держите ее при себе? - Келлин чуть прищурился… якобы на ярком свету.
        - До сих пор не было повода ее прогнать.
        - А вам правда нужен повод, Лорен? Знаете, вы не устаете меня удивлять. При более близком знакомстве вы совсем не та, какой кажетесь.
        - Ну вы тоже, Келлин, - отбила я. - Совсем не такой. Это со всеми людьми так.
        Да, как бы я ни старалась, а полностью влезть в шкуру настоящей Лорен не получится. И отмазка, будто раньше я притворялась, сработает далеко не всегда.
        - Да? И что же, я вас разочаровал?
        - А кто вам сказал, что я была… очарована?
        - А разве нет? - усмехнулся он.
        Разговор принимал довольно опасный оборот. Люцина говорила, что он не был совсем уж равнодушен к Лорен. Я не знала, так ли это, но о ее чувствах к нему, похоже, догадывался.
        - Когда вы спросили, зачем мне понадобился этот брак, добавили: «Вы ведь не станете врать, что это от большой любви ко мне?» Я и не стала… врать.
        И это было чистой правдой, потому что мне - в отличие от Лорен - брак с ним вообще был не нужен. Ехало-болело. Даже притворяться не понадобилось.
        Мне показалось, что он не сразу понял, запутавшись в отрицаниях. А когда понял, сдвинул брови, но тут же постарался принять равнодушный вид. И у него даже почти получилось, но быстро, едва уловимо дернувшийся уголок рта его выдал.
        В общем, я, конечно, могла ошибаться, но схема эта виделась мне так. Хоть Лорен Келлину и не нравилась, все равно к ней тянуло. И это страшно его бесило. Судя по всему, с тех пор ничего не изменилось. И я даже не знала, хорошо это или плохо.
        ***
        Эйвин носился по лужайке, возился в песке, бросал мячик Нофферу, а мы с Келлином сидели на скамейке и изредка перебрасывались фразами ни о чем. Ожидание давило, как грозовая туча.
        - Может, еще ничего и не будет, - в третий или четвертый раз повторила я, и Келлин скривился, как от зубной боли.
        - Лорен, ну хватит уже. Я так думаю, что если нападут, то на обратном пути, а не сейчас.
        - Почему?
        - Если вы едете в замок, вероятно, дядя вас ждет. Если вы не приедете, он забеспокоится и, возможно, сам поедет в город. Или пошлет кого-то узнать, все ли в порядке.
        - Ага, то есть если я не вернусь домой, беспокоиться никто не будет?
        - Перестаньте. Если бы я ничего не знал, беспокоиться начал бы не раньше ужина.
        - Надо же, вы заметили бы? Что меня нет? - не удержалась я. - Но если вы правы, Келлин, это значит, что они собираются не убить меня, а увезти куда-то подальше и...
        - И убить там, - усмехнулся он. - Лорен, не обольщайтесь. Если бы я не подоспел вовремя, вас утопили бы, как котенка. Вы не нужна им живая. Хватит строить пустые предположения.
        К счастью, появился слуга с известием о том, что приехал портной.
        - Закажите побольше платьев, Лорен, - посоветовал Келлин. - Как только начнется война, все сразу подорожает. Да и выбор тканей уменьшится: торговля с Нерре прекратится, а лучшие везут как раз оттуда.
        - Побольше - это сколько? - уточнила я.
        - Не знаю. Десятка два. Хватит?
        Ого! Щедро! Когда я сказала Люцине, что заказала новые наряды, ошиблась ровно в два раза.
        - А зачем вообще новые платья, если не будет никаких увеселений?
        - Война когда-нибудь закончится, а платья останутся.
        М-м-м… цинично, но верно. Причем независимо от того, кто победит. Вспомнилась бессмертная Скарлетт О’Хара, которой пришлось шить обновку из маминых штор. К тому же если все станет совсем плохо, платья можно продать или обменять на хлеб.
        Мелифран ждал меня в голубой гостиной. На столе лежал огромный альбом в кожаном переплете, а рядом стоял сундук.
        - Добрый день, госпожа, - поклонился портной. - Все ваши мерки у меня есть, так что будем выбирать. Замужней женщине необходимы новые платья для дома, для дневных выходов, для дворца и для балов.
        Ого! Эдак двух десятков еще и маловато будет. Но наглеть не стоит, тем более балов никаких в ближайшей перспективе не предвидится.
        Я листала альбом с рисунками и не знала, на чем остановиться, потому что там были, наверно, сотни платьев.
        - Когда можно будет прислать за старыми? - спросил между тем Мелифран.
        - За чем? - не поняла я.
        - Теренс сказал, что я могу забрать платья первой дамы Нарвен. Так распорядился ваш муж. Я переделаю их для небогатых женщин.
        - Да когда угодно, - я пожала плечами, радуясь непонятно чему.
        К обеду мы наконец закончили. Я выбрала ровно двадцать платьев - и фасоны, и ткани по образцам из сундука. Договорились, что Мелифран будет приезжать, привозя для примерки по пять штук. Он уехал, а я отправилась в столовую, где уже сидел Келлин. Возня с тряпками меня отвлекла, но сейчас нервы разгулялись вовсю, и кусок не лез в горло.
        - Успокойтесь, Лорен, - потребовал Келлин, которому надоело смотреть, как я возюкаю ложкой в тарелке.
        - Легко вам говорить! - вскипела я. - Не вас же должны убить.
        - Знаете, жизнь приближенных к трону - это ежедневная опасность. Мои противники ограничились тем, что убедили короля убрать меня из совета. Но могли ведь избавиться иначе. И я вовсе не уверен, что не попытаются. За компанию с вами.
        - Я вообще не понимаю, почему мужчин так тянет к власти, если это настолько опасно.
        - Опасно, но сладко. И вы сейчас опять лицемерите. Женщины не меньше мужчин любят власть. Просто они не могут получить ее явно и поэтому добиваются тайно, через мужчин. Женщины - самые тонкие и хитрые заговорщицы. Уж вам ли этого не знать, Лорен?
        М-да, похоже, эта музыка будет вечной. Он не соврал, что с ним непросто. Интересно, с Маэрой тоже был таким колючим?
        - Господин, карета, - в столовую заглянул Теренс.
        Я вскочила и рванула к двери, но Келлин остановил меня и вышел первым. Карета стояла у крыльца, рядом с ней прохаживался взад-вперед Эччер в порванной рубашке, с кровью, запекшейся на лице.
        - Господин, госпожа, - подойдя к нам, он поклонился. - Мы доехали до замка, передали господину Громмеру записку и отправились обратно. В лесу у реки на нас напали. Там, где дорога делает поворот. Их было трое. Двоим удалось уйти, но один из них ранен. Третьего мы захватили. Стаут!
        Дверца кареты открылась, и двое слуг вытолкнули наружу с головой замотанного в попону человека. Он был связан так, что выглядел серым коконом с ногами. И как только не задохнулся?
        - Благодарю, - кивнул Келлин. - Ведите в новую конюшню. Узнали его? И остальных?
        - Нет, господин. Они не из замка. И не из вашего дома. Мы их никогда не видели.
        - Пойдем, Лорен, вы должны взглянуть. Может, вы его знаете.
        Я, конечно, сразу могла сказать, что не знаю, но послушно пошла за Келлином. Раз нападавшие не из замка и не из дома, мой ответ никого не удивил бы, но все равно было интересно.
        Новую конюшню только построили и внутри еще не отделали, это было большое пустое помещение, даже без перегородок. Там с пленника сняли попону. Разумеется, этот дюжий мужик с длинными спутанными космами и всклокоченной черной бородой знаком мне не был, о чем я и сказала.
        - Ну, - Келлин подошел к нему ближе и посмотрел прямо в глаза, - выбирай. Если ты расскажешь, кто вас послал в лес и для чего, я отправлю тебя в тюрьму по обвинению в попытке ограбления. Нет - обвинят в попытке убийства. Свидетелей достаточно. Пять лет в каменоломнях или виселица - что тебе больше нравится?
        Глава 22
        Глава 22
        - Я так и знал, что ничем хорошим это не кончится, - пробурчал чернобородый.
        - Кто ты такой? - Келлин все так же смотрел ему в глаза.
        - Меня зовут Борон. Гортон Борон, из Тремонте.
        - Что ты делаешь в Нерре?
        - Мы с братьями слышали, что здесь жизнь дешевле. И можно найти хорошую работу. А в Тремонте забирают в солдаты всех подряд. Мы не хотели воевать и решили уехать. Еще весной. Денег мало, поселились в приюте для бездомных. Искали работу, но не нашли ничего, кроме поденной. Хватало лишь на еду. Вчера вечером в приют пришел какой-то человек. В плаще с капюшоном, я не видел его лица. Спросил, не хотим ли мы заработать. Посулил хорошие деньги. Половину сразу, половину потом, когда выполним работу.
        - И что вы должны были сделать?
        - Дождаться в пустынном месте карету, которая будет ехать в город. Рассказал, какую и где ждать. Напасть, захватить даму, отвезти в охотничий домик у реки. Я не хотел, но братья убедили. И вот теперь они убежали, а я буду отдуваться за всех.
        - Пять лет работ лучше виселицы, - напомнил Келлин. - Ты все сказал? Что вы должны были сделать с ней в этом домике?
        - Ничего. Привезти и передать тому, кто там будет.
        - Эччер, ты знаешь, где этот домик? - он повернулся к рыжему. - Возьми своих людей и еще кого-нибудь из наших, поезжайте туда. Чтобы никто не ушел.
        - Да, господин, - поклонившись, Эччер вышел.
        - Гинбер, бумагу, перо и чернила!
        Пока один слуга ходил за письменными принадлежностями, Келлин наставлял другого:
        - Этого отвезете в тюрьму. Записку отдадите на воротах, чтобы передали начальнику. На словах скажете, что разбойник напал в лесу на карету дамы Нарвен с целью… - тут он сделал умышленную паузу, не глядя на Борона. - С целью ограбления.
        Таким я Келлина еще не видела - суровым, предельно жестким. И если раньше удивлялась, как он в двадцать девять лет смог добиться такого влияния при дворе, теперь поняла.
        Когда мы наконец остались одни, Келлин спросил с усмешкой:
        - Ну что, Лорен, платья-то заказали? Я не успел поинтересоваться за обедом.
        - Вы издеваетесь? - я ушам своим не поверила. - Какие платья?! Меня чуть не убили, а вы…
        - Успокойтесь, сударыня. С тех пор как вас чуть не убили, прошло уже несколько дней. А сегодня вам ничего не грозило. Ваш план был великолепен, но, боюсь, мало чем помог. Это были случайные люди. Кто их нанял, они не знают, а в домике наверняка уже никого нет. Но даже если кого-то застанут и схватят, это наверняка мелкая рыбешка, а не те, кто нам нужны.
        - Надо было сделать по-другому, - застонала я. - Ну почему я не подумала раньше? А теперь уже поздно. Те, кто в домике, скорее всего, не знают в лицо этих разбойников из Тремонте. Эччер и его люди привезли бы туда меня, и мы бы узнали, кто за всем этим стоит.
        - Вы с ума сошли, Лорен? - возмутился Келлин. - Или всерьез думаете, что я позволил бы вам так рисковать?
        - А что такого? - я упрямо вздернула подбородок. - Подумаешь! Если бы что-то пошло не так, вы снова стали бы вдовцом. Избавились бы от ненужной жены, да еще и получили бы в свободную собственность ее приданое.
        Он явно хотел ответить что-то очень резкое, но только покачал головой и пошел к выходу из конюшни. И уже открыв дверь, остановился на пороге.
        - Не забудьте, что вечером мы едем во дворец, Лорен.
        Вскоре слуги вернулись из леса. Как и предполагал Келлин, домик оказался пуст. Возможно, тех, кто был там, предупредили братья Борона. А может, они услышали, что едет не карета, а всадники, и успели удрать.
        Пока Айли помогала мне одеваться, я снова и снова думала об одном и том же.
        Она? Или Теренс? Впрочем, информацию о моей предстоящей поездке точно так же мог слить кто-то из конюшни. Или вообще кто угодно с большими ушами. Так что Келлин прав: задумка была хорошей, но… получилось как всегда. И что делать дальше, я не представляла. Наивно было бы думать, что если две попытки не удались, мои враги заплачут и махнут рукой.
        Оставалась одна надежда, что Левиан расскажет Келлину, кто отговорил его подавать судебный иск против Огриса. Тоненькая ниточка, но все же лучше, чем ничего.
        На этот раз мы ехали во дворец вместе, и я подумала, что это первый день за все наше короткое супружество, когда мы провели столько времени вдвоем. И даже - если, конечно, сцедить изрядную долю яда - относительно мирно провели. А благодарить за это надо тех, кто хочет от меня избавиться. Парадокс, но так и есть. Если бы Лорен не вздумали убить, мы бы по-прежнему пыхтели друг на друга по углам. Хотя, конечно, если бы ей не приспичило выйти за Келлина замуж, никому бы и в голову не пришло ее убивать. Ну если только Огрису, если бы она сдуру все-таки выскочила за него.
        Когда мы вошли в зал, где придворные бродили и болтали в ожидании королевской семьи, Левиана среди них не оказалось.
        - Пока не начался ужин, я быстро напишу ему записку и отправлю с кучером, - сказал Келлин, рассеянно кивая знакомым. - Надеюсь, к началу танцев получим ответ.
        Он вышел, а я вдруг поняла, что мне срочно нужно в туалет. Поскольку за обедом я почти не ела, потом захотелось подкрепиться, и я не придумала ничего умнее, чем уговорить парочку горро - сочных фруктов с мочегонным эффектом.
        Это реально было проблемой. Войти в столовую позже королевской семьи считалось страшным нарушением этикета. Если бы опоздал Келлин, еще полбеды, но уж точно не я. Выйти из-за стола раньше короля - тоже непростительно. С другой стороны, мы приехали, когда часы на главной башне еще не пробили семь. Если поспешить…
        В пределах досягаемости находились две туалетные комнаты, одна поближе, другая подальше. Может, были и еще, но я знала только эти.
        Если ближняя окажется занята, в дальнюю не пойду. Как-нибудь потерплю.
        Я и правда так думала, но, дернув запертую дверь, поняла, что потерпеть вряд ли получится. Либо ждать, переминаясь с ноги на ногу, когда освободится, либо бегом бежать к другой. Я выбрала второй вариант. Подобрала подол платья и припустила со всех ног по коридору.
        До цели оставалось совсем немного, когда кто-то схватил меня за рукав…
        По идее, от неожиданности должен был приключиться конфуз, но мочевой пузырь испугался и переключился в аварийный режим, закрывшись на все запоры. Чья-то рука зажала мне рот, а на голову опустилось плотная черная тряпка, воняющая мокрой псиной.
        Когда тебя лишают ориентации в пространстве, сопротивляться очень сложно, но я все же попыталась. И добилась лишь того, что сильный удар отправил меня в еще более густую темноту. От боли я отключилась и очнулась уже в каком-то другом месте. Судя по тряске и скрипу, меня куда-то везли. Может, в карете, может, даже на телеге. Со связанными за спиной руками.
        Так, спокойно. Если не убили сразу, значит, им действительно что-то от меня надо. Какая-то информация. Или какое-то действие. Посмотрим. А ведь я говорила, но Келлин не поверил.
        Смущало одно. Сначала хотели убить. Кто-то пробрался в спальню, а когда я его спугнула, попытался утопить. Зато сегодня планировали именно похитить. И со второй попытки удалось. Этому могло быть два объяснения. Либо изменилась ситуация, либо это были разные люди. Ну а что? Женщину, которая продемонстрировала свое влияние на короля, могли счесть опасной многие.
        Эх, Лорен, Лорен. И ведь так хорошо все продумала, а прокололась на глупой мелочи. Проболталась такой же болтливой подруге с не менее болтливым мужем. Мужу этому самому достаточно было шепнуть всего одному человечку, а дальше понеслось, как вирусное видео в сети. Сутки - миллион просмотров. Странно даже, что до Громмера не долетело. Хотя он же говорил, что ни в какие группировки не входит, поэтому с ним особо сплетнями и не делятся.
        Что толку гадать. Привезут куда надо - узнаю. Интересно, как им удалось вытащить меня из дворца? Неужели никто не заметил? Или там есть какие-то тайные ходы-выходы? Наверняка, иначе что это за дворец без скрытых коммуникаций. А вдруг заговор и монарху понадобится бежать подземельями?
        Хоть я и сказала себе, что гадать нет смысла, вопросы без ответов все равно плодились, как плесень на яблоке. Что подумал Келлин, когда вернулся и не нашел меня в зале? Будет ли искать? Или, может, махнет рукой: ну и черт с ней? Нет, по идее, должен, иначе его тоже заподозрят в причастности к моему исчезновению. Тем более он выходил из зала.
        А может, кто-то что-то все-таки видел?
        Я шевельнулась неловко, в затылке загудело, к горлу подкатила тошнота.
        Да что ж такое?! Бедная моя голова, не успела прийти в порядок от одного сотрясения, как тут же схлопотала снова. Лорен накосячила, а расхлебывать мне. Ну да, потому что теперь я и есть Лорен.
        Если бы знать, сколько я провела в отключке. Может, мы уже за границей. Ну а что, в том же Тремонте, например. Ведь ситуация крутится вокруг Келлина, а он подвязан на войну, которая начнется со дня на день.
        Черт, а если меня похитили ради выкупа? Да нет, тогда, скорее, как заложницу. Но если так, то тут, ребята, вы промахнулись. За мою шкуру никто не даст ни гроша, и я реально ни на что не влияю. Меня равнодушно спишут как усушку-утруску, а некоторые так даже окажутся с прибылью.
        Транспорт остановился, скрипнула дверь, и меня вытащили наружу. Значит, карета, а не телега. Ну логично. А то вдруг кого заинтересует, что это такое с мешком на голове везут.
        Сквозь тонкие вечерние туфли под ногами чувствовалась земля, точнее, трава. Потом мужской голос предупредил:
        - Ступенька. Одна.
        Снова скрип двери, и я чуть не упала, зацепившись за порог. Больно подхватили за руку, подтолкнули вперед, дернули, как тряпичную куклу, и я плюхнулась на жесткую скамью.
        - Может, все-таки снимете? - я попыталась плечом стащить с лица мешок, но тот же голос предупредил:
        - Будешь дергаться - привяжу.
        - Я дама и требую обращения на «вы».
        - Да какая ты дама? - говоривший хрипло рассмеялся и смачно харкнул. - Самая обыкновенная девка. Сиди спокойно. Еще слово - заткну рот.
        Не дай бог! Если вырвет - захлебнусь. Лучше помалкивать.
        Я привалилась к стене и начала погружаться в тяжелую дремоту, как вдруг очнулся мочевой пузырь. Да так, что ой-ёй-ёй.
        - Мне надо по нужде, - попросила осторожно.
        - Обойдешься!
        - Не могу.
        - Отведи ее, - услышала я другой голос. - Там ведро поганое в чулане. А то напрудит тут лужу. Ты подтирать будешь?
        - А сбежит? - засомневался первый.
        - Да как сбежит? Там окон нет. Стой у двери.
        Рывком сдернув со скамьи, похититель потащил меня куда-то. Потом остановился и снял с головы мешок.
        Света в тесной каморке не было, только тот, что проникал из смежного пространства - совсем тусклый, но и он после черной тряпки на глазах показался ослепительным.
        - Вон там ведро, в углу, - буркнул мужчина, лицо которого скрывала густая тень. - Нащупаешь.
        - Эй, руки развяжи, - возмутилась я. - Или ты мне панталоны снимешь?
        Выругавшись, он дернул узел на веревке, стягивавшей мои запястья. Развязал не без труда, вышел и закрыл дверь. Нащупав ведро, я пристроилась над ним, лихорадочно раздумывая, что делать.
        В книгах мерисьюшки, оказавшись в подобной ситуации, умудрялись ловко загасить целую роту дюжих мужиков. Я никакими единоборствами не владела и даже курс самообороны для женщин поленилась пройти, когда подружка звала за компанию. Но чем черт не шутит? Если не выйдет, все равно не убьют, раз нужна живой. Хотя поддать могут основательно.
        Дверь открывалась наружу. Я подвязала подол к поясу, взяла ведро с не самым приятным содержимым, подошла на цыпочках к косяку и затаилась. Минут через пять услышала шаги и голос:
        - Эй, ты там сдохла, что ли?
        Дверь приоткрылась сначала немного, потом шире, в щель просунулась голова, на которую я изо всех сил грохнула ведро. Мужик упал, как подкошенный. Я не знала, сколько их там в доме, но у меня была небольшая фора, да и выход - прямо по курсу. Рванула вперед, распахнула дверь, слетела с крыльца и спряталась за углом дома.
        Глава 23
        Глава 23
        Изрыгая брань, с крыльца ссыпалась темная фигура и бросилась по дорожке к деревьям. Свет из окон был таким слабым, что лишь обозначал их контуры, но толстенькая половинка месяца позволяла разглядеть хоть что-то.
        Выбежавший из дома был один. Если предположить, что за такой ценной добычей, как я, бросились бы все имеющиеся в наличии, выходило, что их только двое, причем второй от удара ведром выбыл из строя. Но он мог и очухаться, а первый - вернуться. Значит, надо найти какое-нибудь укрытие, потому что ломиться ночью через лес в неизвестном направлении не самая разумная затея. Только пусть этот тип отбежит подальше.
        Я хотела плотнее прижаться к стене, но рука провалилась в пустоту. Видимо, это было какое-то подвальное окошко, в которое, потеряв равновесие, я и соскользнула. Мое счастье, что внизу оказался земляной пол, а не какие-нибудь грабли или вилы, но все равно приложилась основательно.
        Втягивая воздух сквозь стиснутые зубы, я ощупала сначала себя на предмет переломов, потом окружающую действительность, полностью скрытую ночной и подвальной тьмой. Осторожно встала, посмотрела вверх.
        Темнота надо мной показалась чуть менее плотной - видимо, там и была дыра, в которую я провалилась. Кончики пальцев достали до окошка, но уцепиться не удалось. А если бы и смогла, вряд ли получилось бы подтянуться и выбраться.
        Прекрасно! Вот теперь я точно в ловушке. И если ночью меня не найдут, то утром, возможно, заметят следы и сразу поймут, куда я делась.
        Да, я такая. Если уж не прет - то по полной программе. А ведь всего-то и надо было вызвать клининг, чтобы помыть окна. Но это же посторонние люди в квартире, чего я очень не любила. Зато теперь посторонних людей вокруг столько, что на всю мою прежнюю жизнь хватило бы с избытком.
        Поскольку выхода на данный момент не было ни в прямом смысле, ни в переносном, оставалось только сидеть и ждать. Утра и развития событий.
        А может, меня все-таки хватятся и будут искать? Вдруг кто-то что-то заметил?
        Непоняток всяких было много, но, пожалуй, больше всего занимал один вопрос. Зачем понадобилось увозить меня из дворца, если я мешаю кому-то из придворных? Прямо там и прикончили бы.
        Напрашивался вывод, не из приятных. Похоже, за мной охотятся сразу две группировки. Одни хотят убить, другим я зачем-то нужна живой. И эти другие, которым повезло в итоге больше, похоже, не имеют непосредственного отношения ко двору, хотя у них есть во дворце свои люди.
        Чернобородый сказал, что они с братьями приехали из Тремонте. Не тут ли собака порылась? Может, поэтому их и наняли? У меня ведь промелькнули мысли насчет заложницы. Если Келлин, как главный ястреб, сделает разворот на сто восемьдесят градусов, это, вероятно, отсрочит начало войны и даст соседу-агрессору возможность нанести первый удар. Тогда, получается, разведка Тремонте облажалась, не узнав, что указ фактически уже подписан и война в любом случае начнется со дня на день. Или случилась обычная нестыковка по разным ведомствам, вполне объяснимая в эпоху, когда информацию везут на черепахах.
        Если моя догадка верна, тогда Келлину должны намекнуть, что жену обратно он получит либо по кусочкам, либо целой, но в обмен на… что? На сотрудничество?
        Вот только эти ребята, в отличие от тех, кто в курсе, каким образом организовался этот брак, похоже, не подозревают, что Келлину в пень не вперло меня спасать такой ценой. Да, ему не хочется, чтобы жену убили в его доме, потому что наведет подозрения на него самого. Но похищение с шантажом…
        Черт, черт! А если он сам все это и организовал? Он же говорил, если бы хотел от меня избавиться, сделал бы все иначе. Так, что комар носа не подточит.
        Я прокрутила в памяти все события, произошедшие вчера и сегодня, стараясь вспомнить все, что он говорил. Я сама подсказала ему идею с ловлей на живца. Разбойники вполне могли быть подставными. Теперь в доме все знают, что один раз меня уже пытались похитить. Никто не удивится, если вторая попытка увенчается успехом.
        Келлин мотивировал необходимость поездки во дворец тем, что вот-вот начнется война и все развлекушки закончатся. Хотя, по большому счету, это было лишним. Собирайтесь, сударыня, едем на ужин. Если подумать, он и секретную информацию о королевском указе не должен был мне сообщать. А вдруг я кому-то передам умышленно или просто по дурости проболтаюсь? А начало войны - это реально серьезная информация.
        Объяснение напрашивается само собой: он ничем не рисковал, говоря мне это, потому что все уже спланировал. Правда, я предложила свою идею с мнимой поездкой в замок после того, как он рассказал о войне, но, возможно, это просто заставило его подкорректировать планы.
        Сверху донесся скрип двери и звук тяжелых шагов, а затем голос:
        - Эй, Юннер, ты жив?
        В ответ раздалась хриплая брань.
        - Удрала, тварь. Может, не ждать лорда, а убраться отсюда подальше? Денег все равно теперь не получим, зато можем получить что-нибудь другое. Не такое приятное.
        Лорда? Ну говорил бы уж сразу имя или фамилию, что ли.
        - Да, пожалуй, - ответил второй. - Лучше убраться, и побыстрее.
        - Обратно в Тремонте?
        - Нет. В Мерингу.
        Шаги, скрип двери. Потом конский топот. И правда убрались.
        Обратно в Тремонте… Те самые три брата-акробата, один из которых отправился в тюрьму? А может, вовсе и не отправился? Откуда мне знать.
        Стоп, стоп. Все сходится - кроме одного. Если все провернул Келлин, почему меня не убили сразу же, как только привезли в этот домик? Ему-то я при таком раскладе живой точно не нужна.
        Выходит, все-таки не он?
        Так вообще рехнуться можно. Лучше попытаться подремать до утра, а там будет видно.
        ***
        Разбудил меня утренний холод вместе с птичьим пением. В амбразуру над головой пробрался солнечный луч, нарисовав на земляном полу светлый прямоугольник. Вокруг него все терялось в темноте, но не настолько густой, чтобы не разглядеть полное отсутствие чего-либо, что помогло бы мне выбраться. Абсолютно пустой подвал. Только какая-то тряпка в углу и труп крысы. Очень приятное соседство.
        Да плевать на крысу! Как выбраться? А то как бы не пришлось сначала съесть ее, а потом все равно умереть с голода.
        Я пыталась подпрыгивать и тянуться, но зацепиться все равно не удалось. Стены покрывало что-то вроде облупившейся штукатурки - ни малейшей впадины или выступа. Припомнив действия из экшен-фильмов, попробовала разбежаться и толчком ноги о стену закинуть себя вверх, но только ободрала руки и грохнулась на спину.
        Вот теперь можно было сесть и поплакать. Потому что смерть, поиграв со мной, как кошка с мышкой, наконец решила все-таки полакомиться.
        Ну… если, конечно, не появится кто-то и не вытащит меня отсюда. Разбойники смылись, не дожидаясь утра. Надо думать, потому, что должен был приехать тот самый лорд, который и заказал мое похищение.
        Прекрасно! Единственной моей надеждой на спасение становился тот, от кого я рассчитывала сбежать. Так все-таки Келлин или кто-то другой? Очень уж сложно для Келлина. Излишне сложно. Что толку гадать, появится - тогда и узнаю.
        Кстати, любопытная деталь. Тот, который - вполне заслуженно! - получил ведром по тыкве, назвал меня девкой. Такая непочтительность могла объясняться либо тем, что так называл меня заказчик, либо говоривший был иностранцем, плевать хотевшим на местные сословные различия. Но это тоже мало что уточняло, учитывая репутацию Лорен.
        Чувство времени, которым я так гордилось, куда-то отлучилось. Час прошел или все три? Во всяком случае прямоугольник света на полу потускнел и расплылся: солнце сдвинулось. Я сидела на земле, подоткнув под себя юбки, и пыталась петь песни, но в голову, как назло, не лезло ничего, кроме хита моего детства про изумрудные брови. После двадцатого - или тридцатого? - повторения пассаж про аромат гладиолусов прервался на полуслове конским шагом. Ехал явно не один человек.
        Топот стих, кто-то пробежал к дому, бренча амуницией, взлетел на крыльцо, распахнул дверь.
        - Господин, никого!
        - Мерзавцы! - рявкнул незнакомый мужской голос.
        Не Келлин…
        Я выдохнула с облегчением и крикнула:
        - Эй! - и еще громче: - Помогите!
        Чья-то лохматая голова возникла в окне.
        - Кто вы? - деловито уточнил ее хозяин.
        - Дама Лорен Нарвен.
        - Господин, там дама Нарвен, - доложил он.
        - Вытащи ее, - последовал приказ. - Да не через окно, болван! Найди дверь или лаз из дома.
        Прошло, наверно, минут пять, прежде чем в потолке открылась крышка и вниз спустилась хлипкая деревянная лестница из двух палок с поперечинами. Придерживая подол, я с грехом пополам вскарабкалась наверх. При дневном свете хижина выглядела еще более убого, чем я себе представляла: голые стены, грубо оструганный стол из потемневших досок и такие же скамьи вдоль стен. На одной из них сидел мужчина лет сорока в дорожной одежде.
        Мне даже не пришлось напрягать память, чтобы припомнить, не видела ли его случайно при дворе. Точно нет - потому что если бы видела, ни с кем не перепутала бы. Под капюшоном плаща, надвинутым на лицо, щеку пересекал рваный шрам, похожий на куриную лапу.
        - Приветствую вас, дама Нарвен, - привстав, предельно вежливо сказал он. - Что случилось с вами? Как вы оказались одна в этой глуши, да еще запертая в подвале?
        Если бы я не слышала их разговора, вполне могла бы поверить, что это спаситель, посланный мне небесами. Или, как тут говорили, высшими силами. Но они неосторожно себя выдали, думая, что в хижине никого нет.
        - Простите, сударь, как я должна к вам обращаться?
        - Мое имя вам ничего не скажет, - мужчина улыбнулся одними губами. - Я не из Нерре.
        Ну ясно, значит, угадала. Речь его ничем не отличалась от местной, но и разбойники говорили без акцента. Видимо, у двух стран был общий язык, изменения в котором еще не успели накопиться настолько, чтобы стать заметными.
        Может, мне визитки заказать с новым именем? Лорен «Ванга» Нарвен. Хотя тут еще не додумались до визиток. Кстати, зря. Если удастся выжить, надо будет попробовать себя в роли культуртрегера.
        - Так что же с вами произошло, дама Лорен?
        - Меня похитили из королевского дворца вчера вечером. Привезли сюда, посадили в подвал.
        - Кто?
        - Не знаю, - я заметила на полу черную тряпку и показала на нее. - Надели на голову мешок. Кажется, их было двое. Подозреваю, что ваши соотечественники.
        - Почему вы так думаете? - мой собеседник насторожился.
        - Я слышала их разговор. Один предлагал вернуться в Тремонте, другой возразил, что лучше поехать в Мерингу.
        - Я правильно понимаю, они ничего вам не говорили, молча привезли сюда и закрыли в подвале?
        - Только пригрозили заткнуть рот, если буду кричать.
        - Возможно, хотели получить выкуп у вашего мужа. Нарвен - известное имя. Позвольте помочь вам, сударыня.
        - Буду признательна. Вы отвезете меня в Тагру?
        Его предельно вежливые речи меня нисколько не обманули. Если бы он действительно отвез меня в город, мне пришлось бы признать, что ни черта не понимаю ни в жизни, ни в людях. Повезет он меня сейчас либо прямиком за границу, либо в какое-нибудь другое тайное место. И, пожалуй, лучше притвориться, что я поверила. Приласкать его ведром по башке точно не получится, возможно, удастся сбежать по дороге. А если нет, то хотя бы узнаю, чего он от меня хочет.
        - Прошу вас, - проигнорировав вопрос, псевдоспаситель подал мне руку и вывел из хижины. - Карета ждет.
        Глава 24
        Глава 24
        Карета стояла чуть поодаль от дома, довольно неказистая. Какой-то сундук на колесах. Мои похитители бросили ее здесь и удрали верхом, забрав лошадей. Те, кто приехали за мной, впрягли в нее своих. Едва карета тронулась, я узнала этот мерзкий скрип. Да и сиденья в ней были слишком низкие, из-за чего я и подумала, что меня везут на телеге.
        - И все же, - обратилась я к своему спутнику, - я хотела бы знать ваше имя. Надо же как-то к вам обращаться.
        - Если так необходимо, зовите меня Эрмоном. Просто Эрмон. В Тремонте не придают такого большого значения сословным различиям. У нас даже разрешены межсословные браки.
        - В Нерре тоже разрешены, - возразила я.
        - А вы согласились бы выйти замуж за простолюдина, зная, что и сама станете простолюдинкой? - усмехнулся он. - Сомневаюсь.
        Мы вполне мирно беседовали об обычаях Тремонте и Нерре, причем Эрмон виртуозно обходил любые мои попытки затронуть военную тему. Между делом я поглядывала в окно. Карета сначала ехала по лесной дороге, потом свернула на едва приметную тропу в чащу. Трясти на корнях и ямах стало еще сильнее.
        - Это короткий путь, - пояснил Эрмон, хотя я ни о чем не спрашивала.
        Было очевидно, что удрать на ходу не удастся. Карета ехала медленно, но даже если бы я смогла выскочить, все равно далеко не убежала бы. Попробуй побегай по лесу в длинном платье и туфлях, когда за тобой гонятся два мужика в штанах и сапогах. Поэтому я продолжала притворяться, что ничего не понимаю и верю, будто меня везут в Тагру, чтобы вернуть дорогому супругу.
        Вскоре Эрмону надоела светская беседа, и он притворился, что дремлет. Я тем временем продолжала обгладывать одну версию за другой.
        Келлин в качестве подозреваемого отпал в полуфинале, во втором из плей-офф выбыл король, хотя и остался на скамейке запасных. В финальной схватке сошлись два варианта. Это действительно могли быть две группировки, одна из которых хотела меня убить, но повезло другой, захватившей с пока еще неизвестной целью. Либо это одни и те же люди, просто изменились обстоятельства. Ситуация вокруг Тремонте обострилась уже после нашей с Келлином свадьбы, а избавиться от Лорен, судя по ее неудавшимся побегам, хотели еще раньше.
        Цепочка вырисовывалась длинная. Кто-то из домашних Келлина, связанный с моими врагами, донес и о поездке в замок, и о том, что мы с ним вечером едем во дворец. Наиболее вероятными подозреваемыми казались Айли и Теренс, но с таким же успехом это мог быть кто угодно другой.
        После неудачной попытки утром во дворце за мной наверняка следили. Если бы я не вышла в туалет, все равно что-нибудь придумали бы и выманили бы из зала. Похитил меня кто-то из слуг или придворных, а братцы из Тремонте ждали где-то рядышком с каретой. Теперь вот Эрмон куда-то везет, но вряд ли он, хоть его и называли лордом, тот, кто заварил всю эту кашу. Просто один из исполнителей, только более высокого ранга.
        Господи, как все сложно и запутано! Может, для них весь цимес именно в интриге? Когда я играла в компьютерные игры, для меня процесс тоже была важнее результата.
        Деревья расступились, тропа снова влилась в дорогу. Мы проехали через поле, через деревню и начали подниматься на холм, на вершине которого за каменными стенами виднелся небольшой замок.
        - Куда это мы? - я изобразила удивление и испуг.
        - Сидите спокойно, сударыня, - процедил сквозь зубы Эрмон. - Вы же прекрасно поняли, что вас везут не в Тагру, не стоит притворяться.
        - Ну… да, поняла, - не стала отпираться я. - Но как вы догадались, что я поняла?
        - Вы назвали тех двоих мерзавцев моими соотечественниками. Но вы не могли знать, что я из Тремонте. Я об этом не говорил.
        Черт, и правда, не говорил. Сказал, что не из Нерре. А я дала понять, что связала его с похищением. Впрочем, это уже неважно.
        - И что дальше?
        - Если будете благоразумны, ничего плохого не случится. О вас говорили как об особе, которая, несмотря на столь юный возраст, уже поднаторела в дворцовых интригах. Поэтому вы должны знать, что в этих играх всегда кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает. В этот раз удача от вас отвернулась. Возможно, положение вам сохранить и не удастся, но жизнь дороже, не так ли?
        Значит, и тут угадала. Мое положение напрямую связано со статусом Келлина. Если он его лишится, то все усилия Лорен, приложенные, чтобы добиться брака с ним, окажутся напрасными. А если он не поддастся на шантаж, тогда меня вряд ли оставят в живых. Хотя… если поддастся, то наверняка тоже. Жертву киднеппинга, видевшую похитителей в лицо, практически всегда убивают.
        В общем, все плохо. Осталось только узнать, насколько плохо.
        Холм был не слишком высоким, но с одной стороны обрывался поросшей редкими деревьями скалой, поэтому дорога извивалась серпантином по пологому склону. Сделав последний разворот, карета остановилась у ворот с подъемной решеткой.
        - Эрмон Дарте, - услышала я голос возницы, неразборчивый ответ, а потом скрежет железа.
        Миновав ворота, небольшой двор и арку внутренней стены, мы оказались у приземистого сооружения. Два трехэтажных крыла сходились под прямым углом, одно из них упиралось в высокую башню, встроенную во внешнюю стену.
        - Как видите, сударыня, бежать некуда, - с усмешкой взмахнул рукой Эрмон. - Если только с башни в пропасть. Говорят, однажды вы уже пытались проделать что-то подобное, но не слишком удачно.
        Я сочла за лучшее промолчать. Поднявшись по ступеням высокого крыльца, он открыл дверь, и мы пошли по длинному полутемному коридору. Впереди маяком сияло светлое пятно, оказавшееся входом в большой зал. Подтолкнув меня в спину, Эрмон обратился к тучному человеку в синей одежде, сидящему в кресле у стрельчатого окна:
        - Привез, господин Вентран.
        Господи, боже мой, ну конечно! Вентран!
        «Огриса спасло только заступничество Вентрана», - сказала Марета.
        И как всегда, когда кто-то или что-то подскажет ни в какую не дававшееся слово, удивляешься: и как только могла забыть?!
        Ему было лет сорок пять или чуть больше. Маленькие глазки и нос утонули в щеках, пухлые губы влажно блестели над парочкой подбородков. Бесцветные редкие волосы лоснились, пальцы-сосиски поросли шерстью. В общем, неприятный тип. Очень неприятный - особенно если учесть, что по его указке меня пытались убить.
        Теперь стало очевидно: убийцы и похитители не две команды, а одна и та же, сменившая тактику. Засевшая во дворце внесистемная оппозиция, она же пятая колонна внешнего врага. Как знакомо-то!
        Все окончательно встало на свои места. Сначала ловко убрали со сцены Келлина, который выступал за войну. Ну вот правда, зачем нам война? Мы люди мирные, не то что эти агрессоры. И ведь убедили же короля! А на самом деле выбили для Тремонте отсрочку, чтобы увеличить и основательно вооружить армию и флот. Если я поняла правильно, сейчас у Нерре еще есть небольшое преимущество в силе, которое, будучи помноженным на внезапность удара, может склонить чашу весов в нашу сторону. Но если бы король не вернул Келлина в Совет и не прислушался к его доводам, Тремонте начало бы войну первым, и это было бы очень скверно.
        Выкатив Келлину условием возвращения женитьбу на Лорен, Ямбер вряд ли задумывался, как это воспримут со стороны - особенно оппозиция. А те поняли так, что Лорен Витте крутит королем как захочет, и это нужно немедленно прекратить. Две попытки убийства не удались - а может, и больше, я же не знаю, что было до неудавшегося побега. И вот тогда они, похоже, задумались. Ну, допустим, убьют меня, но Келлин-то уже в Совете и вовсю воюет там за войну. Ладно, если удастся перевести стрелки на него и убрать одним ударом обоих, а если нет?
        Значит, надо избавиться от нас по-другому, более продуктивно. Я видела этот расклад так. Келлин получает соблазнительное предложение: жена в обмен на полицейский… то есть политический разворот. Ну а дальше меня убивают вне зависимости от того, ответит ли он согласием или отказом. И убивают так, чтобы все улики были против него.
        Вот только они не знают, похоже, что указ уже подписан и война начнется не сегодня завтра. Значит, Вентран этот самый в Ближний совет не входит, хотя и является достаточно влиятельным человеком, раз смог притормозить судебную процедуру против Огриса и заступиться за него перед королем. Эх, если бы только я не забыла его имя, если бы вспомнила раньше!..
        Ну что ж, сейчас посмотрим, насколько я угадала циферки в этой полит-лотерее.
        - Благодарю, лорд Эрмон. Вы прекрасно справились. В Тагре получите деньги у моего распорядителя и возвращайтесь в Тремонте, пока это еще сравнительно безопасно.
        Поклонившись, тот вышел, а Вентран повернулся ко мне, оценивающе оглядывая с ног до головы.
        - Приветствую вас, дама Лорен, - он облизнул губы и указал мне на свободное кресло. - Присаживайтесь. У меня есть к вам разговор.
        Медленно и старательно расправляя платье, я лихорадочно соображала, какую тактику лучше избрать. Делать вид, что удивлена, напугана, растеряна и так далее? Или же, наоборот, напасть первой - как Нерре на Тремонте? Подумала, что ничего не теряю, и пошла ва-банк.
        - Не трудитесь, господин Вентран. Я поняла все еще до свадьбы с лордом Нарвеном. Вот только не знала, кому именно перешла дорогу. Сначала вы пытались меня убить, а когда не получилось, решили действовать иначе. В обмен на мою свободу лорд должен убедить короля не начинать войну с Тремонте. Я угадала?
        Вентран пристально смотрел на меня, подперев щеку рукой. Глаза полностью утонули в складках, и о его реакции оставалось лишь догадываться.
        - Умная девочка, - наконец сказал он. - И храбрая. Похвально. Хотя и неразумно.
        - А какая разница? - я пожала плечами. - Вы ведь все равно меня отсюда живой не выпустите. Разве нет?
        - Разумеется. Мне нет резона вас отпускать. Но кое-что вам все-таки придется для меня сделать. Я напишу лорду письмо, а вы добавите от себя такую фразу, по которой он поймет, что это писали именно вы. Что-то такое, чего не можете знать никто, кроме вас.
        - С какой стати? - я все еще храбрилась, делая хорошую мину при плохой игре. - Кого я этим спасу - его или себя? Никого. Не сомневаюсь, что мою смерть вы обставите так, что обвинят его. Независимо от того, пойдет он на ваши условия или нет.
        - С какой стати? - рассмеялся Вентран. - А вот тут вы заблуждаетесь, Лорен. Есть одна причина, по которой вы это сделаете. И по которой он наверняка согласится. Ну я так думаю, что вы сделаете, а он согласится. Я знаю, что Нарвен вас не любит. Для него этот брак - вынужденная необходимость ради возвращения в Ближний совет. Он только вздохнет с облегчением, избавившись от вас. Но ради сына пойдет на все.
        - Ради сына? - повторила я, с трудом шевеля мгновенно пересохшими губами. Сердце забилось так сильно, что меня замутило.
        Неужели они и правда на такое способны?
        Вентран наблюдал за мной с улыбкой человека, который уверен, что вытащил выигрышный билетик.
        - Я не хотел бы прибегать к крайним мерам, но если у меня не останется другого выхода… Чтобы начать войну, Тремонте потребуется еще несколько недель, и я не остановлюсь ни перед чем, чтобы добиться отсрочки. Если вы откажетесь, это все равно ничего не изменит, верно. Просто с вашей припиской мое предложение будет иметь больший вес.
        Глава 25
        Глава 25
        - А можно задать вам один вопрос, лорд Вентран?
        - Не тяните время, Лорен, оно работает не на вас, - он рассмеялся, колыхаясь подбородками.
        - Я понимаю, но мне просто интересно, что заставляет людей идти против своей страны? Вы ведь небедный человек. Знатный, влиятельный, хоть и не состоите в Ближнем совете. Зачем вам понадобились все эти интриги в пользу врага?
        - Вы еще очень юная и очень наивная, - помолчав, ответил Вентран. - Хотя мужа выбрали себе тоже не из последних. Не вышли за Сойтера, который промотал наследство быстрее, чем высохли чернила на посмертной записи его отца. Девочка, денег никогда не бывает много. Их даже достаточно не бывает. Независимо от количества. То же и с властью. Даже королям хочется большего, поэтому они и ведут войны. Если Тремонте победит, возможно, именно я стану назначенным правителем Нерре. Если же нет, то все равно ничего не потеряю.
        - А если король узнает о вашей… миссии?
        - Не узнает. О моей связи с Тремонте не известно никому, кроме Эрмона и вас. Эрмон внебрачный сын тамошнего короля и мой дальний родственник, а вы… Вы уже никому ничего не расскажете, моя дорогая.
        - Слишком много людей причастны к моему похищению, - возразила я. - Кто-нибудь может проговориться.
        - Да, немало, но их ничто не связывает со мной. Они понятия не имеют, на кого работают.
        - А те, кто здесь, в этом замке? Разве они не свяжут меня с вами?
        - Во-первых, это не мой замок. Если вы помните, в мои обязанности, в числе прочего, входит надзор над выморочным имуществом. Я могу приехать в любое имение, оставшееся без хозяина, как государственный чиновник. Для проверки состояния. А во-вторых, вас никто не видел. Хотя бы уже потому, что здесь никого нет, кроме одного стражника на воротах и моего слуги - немого и неграмотного. Да, вас похитили из дворца, Лорен, и куда-то увезли. А вот куда… никто не знает. И не узнает. Потому что ваше тело найдут совсем в другом месте. Ну хватит разговоров, ближе к делу.
        С легкостью, удивительной для такой грузной фигуры, Вентран поднялся и подошел к столу, на котором рядом с письменным прибором лежал лист бумаги.
        - Прочтите это. И добавьте внизу фразу, которая убедит вашего мужа, что это не обман.
        «Высокопочтенный лорд Нарвен, - читала я написанные ровным, абсолютно безликим почерком строки, - если хотите получить обратно жену и сына в целости и сохранности, вам придется убедить короля, что начинать войну с Тремонте в ближайшие месяцы неблагоразумно».
        - Что?! - у меня потемнело в глазах. - Вы и Эйвина похитили?
        - Успокойтесь, Лорен. Ребенку - в отличие от вас - ничего не угрожает. Разумеется, если его отец не станет упрямиться.
        «Вам вернут их живыми, как только войну начнет Тремонте. В случае объявления войны со стороны Нерре вы в тот же день получите их тела. Чтобы развеять ваши сомнения в том, что лорд Эйвин и дама Лорен находятся у нас, она допишет фразу, которая должна убедить вас в этом».
        - Откуда мне знать, что вы не убьете мальчика?
        - У меня есть свои принципы, - Вентран пожал плечами. - Я убиваю только тогда, когда это необходимо. Вы слишком опасны, поэтому нет резона оставлять вас в живых. Смерть ребенка мне не нужна. Но угроза должен сделать его отца более сговорчивым. А если нет… ну что ж, тогда придется принципами поступиться.
        Я взяла в руки перо, провела пальцем по кончикам бородок, проверила, насколько остро оно очинено. Нужды в этом не было, но давало несколько секунд на размышления.
        Выхода я не видела. На данный момент - никакого. Все было продумано до мелочей. Избавиться от женщины, якобы имеющей влияние на короля. Шантажом заставить главного ястреба оттянуть начало войны, а затем убрать и его, обвинив в убийстве жены.
        Комбо!
        Напишу я сейчас что-то или нет, это ничего не изменит. Ни для кого из нас троих. Потому что королевский указ уже подписан, маховик запущен, война фактически уже началась, только пока как латентная стадия болезни. Келлин, даже если захочет, ничего не сможет сделать. Мы с ним обречены, и Эйвин тоже. Мальчику осталось жить несколько дней. Мне - может быть, несколько часов или даже минут. Просто с моей припиской письмо будет выглядеть более убедительно.
        А еще - я дам ему понять, что пока жива. И что действительно нахожусь в руках похитителей, а не сбежала с очередным любовником. Главное - чтобы он не подумал, будто я с ними заодно. Хотя… какая теперь разница?
        У меня оставалась одна надежда, крохотная, как ноготок младенца. Даже не для себя.
        Если Вентран не обманул меня насчет Эйвина, до объявления войны его не убьют. А за это время всякое может случиться.
        Что же написать?
        Я лихорадочно пыталась припомнить наши немногочисленные разговоры, но фразы расползались, как черви из-под лопаты рыбака. А потом вдруг на поверхность выплыла одна глупость, которую от него не слышал никто, кроме меня.
        Хмыкнув, я написала под уже написанными строками всего одну, совсем короткую:
        «Пес увидел бы меня раздетую».
        - Как интересно, - насмешливо выпятил губу Вентран. - Благодарю вас, Лорен. Майжен!
        Дверь открылась, и в зал вошел слуга, одетый с ног до головы в серое - прямо как крыса. Поклонился и остановился, глядя вопросительно.
        - Отведи ее в башню, на самый верх. Запри как следует обе двери. Учтите, Лорен, пытаться сбежать нет смысла. Даже если вы каким-то чудом убьете меня, слугу и стражника, решетку открыть все равно не сможете. Равно как и вскарабкаться на стены. Если только выпрыгнуть из окна башни - вдруг в этот момент высшие силы дадут вам крылья.
        Слуга непочтительно подтолкнул меня в спину, и я безропотно пошла к выходу.
        Мы снова прошли весь коридор, свернули в другой, более светлый: солнечные лучи проникали в него с крытой галереи. Стало очевидно, что Вентран не обманывал меня: в замке давно не было хозяина. Клубы пыли, клочья паутины, облупившаяся штукатурка - все вокруг говорило о запущенности. Если выморочное имущество становилось государственной собственностью, заботились о ней не лучшим образом. Хотя кому нужен замок в таком диком месте?
        Я пыталась представить себе его план, исходя из того, что увидела, когда мы подъезжали и шли по двору. Главный вход располагался в том месте, где под прямым углом соединялись два крыла. Эрмон провел меня по одному, сейчас я прошла под конвоем немого слуги обратно и оказалась в другом, которое заканчивалось высокой круглой башней. Внутренняя стена проходила дугой через двор, упираясь в концы обоих крыльев, а внешняя огибала замок замкнутым кривоватым кольцом, оставляя внутри свободное пространство.
        И Эрмон, и Вентран были правы: сбежать отсюда нереально. Разве что улететь. Возможно, и тут, как в королевском дворце, были какие-то подземные ходы за крепостные стены, но мне это ничем помочь не могло.
        Открыв кованую дверь, слуга подтолкнул меня к винтовой лестнице, и я вспомнила другую - по которой спускалась с чердака в замке Громмера. Как он тогда сказал?
        Если бросишься вниз, не обязательно свернешь шею, возможно, останешься на всю жизнь изуродованной и парализованной.
        Да, если я упаду на своего конвоира, скатимся вниз вместе, но… Нет, лучше не пытаться.
        Сделав бесчисленное количество оборотов, лестница кончилась на крохотной площадке с такой же тяжелой дверью, обитой железными полосами. За ней оказалась просторная полукруглая комната с двумя окнами и выцветшими драпировками на стенах. Всю ее меблировку составляла кровать без намека на постельные принадлежности и дощатый стол с кувшином на нем. Показав на кувшин, слуга сделал жест, как будто пьет, после чего удалился. Два раза повернулся в замке ключ, затем в лестничном колодце долго звучали шаги.
        Наконец все стихло. Я заглянула в кувшин, где и правда оказалась вода, и подошла к правому окну, из которого были видны ворота и караульная будка. Из левого открывался вид на поля и лес. По моим прикидкам, высота холма от подножья составляла метров сорок, вряд ли больше, из них около половины приходилось на скальный обрыв. Плюс высота самой башни. Итого примерно тридцать. Грубо говоря, пятнадцать этажей.
        Может, просто открыть окно и?.. Оно без решетки, только на задвижке. Ну если уж все равно убьют. Нарушу их планы по поводу моего красивого трупа, с помощью которого должны подставить Келлина. Как бы он ни был нужен королю - Келлин, а не труп, разумеется, - убийство жены ему с рук не сойдет.
        Открыла, посмотрела вниз, поежилась. Третий раз одна и та же ситуация. Детали разные, но суть прежняя: падение с высоты. Случайное совпадение? Вряд ли. То ли третий раз будет последним, то ли…
        Да нет, глупости. Не вырастут же у меня и правда крылья. Были бы простыни, могла бы рискнуть. Хотя сколько должно понадобиться простыней, чтобы сделать веревку длиной в тридцать метров?
        Присев на край кровати, я оглядела комнату и зацепилось взглядом за рисунок на драпировке. Ткань была достаточно плотной, что-то типа гобелена, и покрывала все стены, от пола до потолка. Такие изображения можно рассматривать часами: много-много маленьких фигурок, которые воевали, танцевали, пировали за столом и даже опасно флиртовали. В другой ситуации я залипла бы надолго, как над картинами Босха, но сейчас меня интересовал вовсе не сюжеты.
        Пикантная сценка с кавалером, соблазняющим даму, была подпорчена прорехой. Цветные поперечные нити, довольно тонкие, перетерлись, остались только продольные.
        Уток и основа, вспомнила я. Так они называются. Ну надо же, сколько ненужной хрени оседает в голове у книгоглота. Лучше бы что-то полезное запоминалось.
        Я встала, подошла к стене, потрогала прореху. Обнаружила множество других - мелких, не таких заметных. Зато основа оставалась крепкой. Как ни дергала я ткань по вертикали, толстые суровые нити лишь больно врезались в пальцы.
        Ну а если в качестве бреда, а? Что я вообще теряю-то?
        От пола до потолка больше двух метров. С учетом узлов мне надо где-то семнадцать полос. Драпировок хватит с запасом. Вот только как нарвать эти полосы?
        Уток разлезался прямо под пальцами, а вот толстая кайма внизу никак не поддавалась. Попробовала зубами - не вышло. Железяку бы какую-нибудь. Осмотрела кровать - нельзя ли от нее оторвать подходящую деталь. Наклонилась и обратила внимание на свои туфли.
        Пряжки! То, что доктор прописал. Отодрала одну, подточила край о каменный подоконник, получилось вполне себе лезвие. Повисла на драпировке, сорвала, легко надрезала кайму. Пара минут - и первая полоса оказалась в руках.
        Как бы проверить, выдержит ли она меня?
        В стену было вделано несколько железных крюков: видимо, на них вешали светильники. Подтащив стол, я залезла на него и привязала свою импровизированную веревку на крюк. Повисла на ней, как обезьяна, дергаясь и раскачиваясь, потом провела тщательную инспекцию. Результат обрадовал: ни одна продольная нить не только не порвалась, но даже не поползла.
        Оставалась еще опасность, что меня застукают за изготовлением средства побега. Жирный Вентран сам вряд ли полезет по винтовой лестнице, а вот слуга - тот может. Конечно, я услышу шаги и успею спрятать свое рукоделие под кровать, но он ведь заметит, что драпировок нет.
        Значит, не надо прятать. Аксиома: хочешь спрятать - клади на виду.
        Обойдя комнату, я сорвала все гобелены, хотя мне столько было и не надо. Свалила кучей на кровать. Если что, могу сказать, будто устроила себе подстилку, чтобы не сидеть на голых досках.
        Часа через два все семнадцать лент были готовы. На всякий случай добавила еще парочку. Теперь предстояло их связать, да покрепче. И тут на помощь пришел уже практический опыт, не книжный.
        В моем хулиганском дачном детстве была забава под названием «сухарики». Найти на озерном пляже чью-то оставленную одежду, намочить рукава или штанины и связать. А потом прятаться за кустами и смотреть, как жертва с руганью пытается развязать мокрые узлы. С очень-очень большим трудом.
        Я набирала в рот воды из кувшина, прыскала на концы лент и туго-натуго затягивала. Потом тройным узлом обвязала конец веревки вокруг толстой ножки кровати и скинула ее в окно.
        Может, подождать до темноты? А вдруг убивать придут раньше? Нет, лучше не откладывать. Все равно никто не увидит.
        Ну… с богом, Лорен! И да помогут тебе высшие силы!
        Глава 26
        Глава 26
        Для начала я сняла платье, оставшись в корсете, рубашке и панталонах. Без помощи сделать это было непросто, так что долго размышлять не стала, оборвала все крючки и шнуровку. Набила его изнутри обрывками гобелена и уложила на кровать, а сверху прикрыла целым, который не понадобился. От двери, да еще в темноте вполне должно было сойти за лежащую фигуру. На тот случай, если слуга придет не убивать, а просто проверить: а вдруг все-таки улетела.
        Туфли мешали, поэтому сначала я сняла их, но потом, подумав, надела обратно. Если безнадежное предприятие каким-то чудом увенчается успехом, бежать неизвестно куда без платья будет проблемно, а босиком - на порядок хуже. Тем более с ободранными ступнями.
        В школе на физкультуре я лазала по канату лучше всех. Но там был именно трехметровый толстый и мягкий канат, а не связанные тонкие полосы ткани в десять раз длиннее. Да и я с тех пор подросла и потяжелела. Очевидным было одно: просто скользить по веревке вниз, перебирая руками, точно не получится. Как надо спускаться без каких-либо страховочных приспособлений, я толком не знала, поэтому припомнила что-то из статей об экстремальных ситуациях и выбрала вариант, который показался более-менее приемлемым. В три слоя обмотала ладони тканью, пропустила веревку под бедро и через плечо, а потом крепко вцепилась в нее и села на подоконник.
        Не смотри вниз, овца! Не смотри, иначе или сорвешься, или передумаешь. Хрен знает, что хуже. Но если судить по конечному итогу, то вообще без разницы.
        Ну… раз-два-три… погнали!
        Сильно отклонившись назад и упираясь ногами в стену, я начала медленно спускаться.
        Это было больно. Везде. Ладони сквозь тряпки, бедро, спину, плечо жгло огнем. Кое-как спустившись до подножья башни, я уже едва не выла в голос, а ведь не прошла еще и трети пути. Но обратной дороги не было. Только вниз. Или отпустить веревку и завершить то, что уже начинала дважды.
        Нет, говорила я себе, надо держаться. У меня есть шанс спастись, а может, даже спасти Эйвина. Вдруг встречу какого-то крестьянина, навру, что ограбили разбойники, и за большое вознаграждение попрошу срочно отвезти в Тагру. Если Келлин узнает, кто именно похитил сына, может, удастся найти его до объявления войны.
        Руки дрожали, и я боялась, как бы они не разжались сами собой. Попытки напомнить себе об английской королеве Матильде, которая вот так же сбежала из осажденного Оксфордского замка, не помогали. Хотя бы уже потому, что Матильда спускалась по веревочной лестнице, да и башня была гораздо ниже.
        Тогда я начала петь песни. Не вслух, конечно, шепотом, но, как ни странно, это помогло. Особенно хорошо зашли военно-походные, типа «Путь далек у нас с тобою, веселей, солдат, гляди». Разумеется, на русском. И с приправой в виде особо крепких словечек для обезболивающего и тонизирующего эффекта.
        Еще метров через десять, и это перестало помогать. Я слышала, будто последняя треть пути всегда самая сложная: и усталость сказывается, и ощущение того, что миссия не только невыполнима, но и бесконечна. Оказалось, это правда.
        Панталоны, которые я считала слишком плотными и грубыми, на деле мало чем помогали: ляжку я стерла в кровь, к тому же веревка так и норовила сползти в более деликатное место. Корсет немного защищал спину, но плечо под тонкой рубашкой горело. Я уже сто раз пожалела, что сняла платье. Надо было как-нибудь обмотать его вокруг ног. Или хотя бы оторвать одну только юбку.
        Раз-два, левой-правой, левой-правой, ать-два!
        До того места, где начинался скальный обрыв, оставалось не больше пары метров, когда один из узлов все-таки развязался. Я не успела среагировать и полетела спиной вниз. Ударилась так, что перехватило дыхание и потемнело в глазах. Склон там был уже не отвесным, но все равно достаточно крутым, и я прокатилась еще несколько метров, сдирая кожу на открытых местах рук и ног. А когда остановилась и перевела дух, жалобно поскуливая, наконец осознала: я жива и на свободе!
        Ну… по крайней мере, из этого жуткого замка точно сбежала.
        Ай да Лорен, ай да сукина дочь!
        Следующая задача - спуститься с горы и найти какого-нибудь человека, который доставит в Тагру. И как можно быстрее. Вот только надо куда-то уйти с открытого места. Пока я спускалась, сверху меня было не видно, разве что из окна башни. А вот склон под обрывом должен просматриваться. И, как назло, ни одного приличного дерева вокруг, только чахлые кустики. Вот к ним я и припустила.
        Хотя припустила - это, конечно, громко сказано, потому что после акробатики на веревке болело все тело, от пяток до макушки. Скорее, поплелась, прихрамывая. И чувствуя ободранной кожей, что кто-то на меня смотрит.
        Стражник? Слуга? Или сам Вентран?
        Может, конечно, мне мерещилось, но если нет, то спуститься по дороге верхом много времени не займет. Поэтому надо убираться отсюда, и поскорее. Тем более Вентран заинтересован в том, чтобы письмо как можно быстрее попало к Келлину. Вот тоже занятный вопрос: кто его повезет и как будет вручать, чтобы не спалиться. Возможно, все тот же универсальный немой слуга. Доставит в Тагру и отдаст человеку Вентрана в доме Келлина. А тот уже придумает, как подбросить.
        Наконец я нырнула в жидкие заросли и только хотела присесть на минутку, чтобы перевести дух, как чья-то рука снова зажала мне рот.
        Опять?! Ну твою же мать, сколько можно-то?!
        Не дожидаясь очередного черного мешка на голову, я со всей дури вцепилась зубами в ладонь и тут же от резкого толчка свалилась на землю.
        - Лорен, ты просто конченая дура!
        Ага, мы все-таки на «ты»? Ну да, один раз он ко мне так обращался. Когда вытащил из ванны, в которой меня пытались утопить. Видимо, это срабатывает только в экстремальных ситуациях. Ну ладно, ок.
        - Откуда ты здесь взялся?
        - Это единственное, что тебя интересует?
        - Нет. Эйвин…
        - С ним все в порядке, - поморщился Келлин, разглядывая прокушенную ладонь. - Сделай одолжение, не верещи. А лучше вообще замолчи. Внизу, прямо под нами, люди Вентрана стерегут дорогу. Даже если они и не знают, что ты была в замке Стерсена, дама в рваных панталонах их наверняка заинтересует.
        - Ты сам слишком много болтаешь.
        Ничего не ответив, он схватил меня за руку и потащил через кусты напролом. От боли я рефлекторно выругалась, и уж точно не на языке Нерре. Вот так и палятся Штирлицы.
        - Что? - не понял Келлин.
        - Ничего, - буркнула я. - Поосторожнее.
        Мне, конечно, очень хотелось узнать, как он здесь оказался и что там с Эйвином, но сначала надо убраться от замка. Мы спускались по склону, все дальше отходя от дороги в сторону леса, пока не оказались на опушке. Похоже, Келлин хорошо ориентировался на местности, явно ему знакомой.
        - Ну все, теперь можно передохнуть, - отпустив мою руку, он присел на ствол поваленного дерева. - Присаживайтесь, сударыня.
        - Лорд, ну вы уже определитесь, мы на «вы» или на «ты», - потребовала я, устраиваясь рядом.
        Келлин посмотрел на меня с сомнением. Похоже, упрямство боролось в нем с осознанием бессмысленности этого самого упрямства.
        - Хорошо, раз не можешь, тогда говори как хочешь, а я буду обращаться к тебе на «ты». Рассказывай!
        - Ну ты и наглая! - он слизнул с ладони сочащуюся кровь. - Надеюсь, что не бешеная.
        - Нет, но человеческие укусы плохо заживают. Долго. Но ты сам виноват. Я, знаешь, очень не люблю, когда мне зажимают рот.
        - Если бы ты заорала и нас поймали, думаю, тебе не понравилось бы еще больше. Ладно, хватит. Посидим или пойдем дальше? Там на поляне мои люди.
        - Прекрасно! Чтобы они полюбовались на меня, как ты сказал, в рваных панталонах?
        - Держи, - приподнявшись, Келлин снял плащ и отдал мне.
        - Благодарю, - завернувшись в остро пахнущий конским и мужским потом плащ, я села обратно. - Дай немного дух перевести. И вообще я никуда не пойду, пока ты хоть в двух словах не расскажешь, что происходит.
        - Если в двух, то мы издали заметили засаду и свернули в сторону. А потом я увидел, что по башне какой-то ненормальный спускается на веревке. Подумал, что ты снова решила использовать свои навыки побега, и отправил людей в лес, а сам потихоньку пополз кустами к обрыву. Чтобы тебя не поймали. А ты думала, я один примчался тебя спасать?
        А вот это уже было обидно. Ну какой девушке не хочется, чтобы за ней прискакал рыцарь на белом коне? Да, один, а не целой толпой.
        Ну ладно, будем реалистами, в конце концов. Он все-таки здесь, уже неплохо.
        - А что с Эйвином? - я демонстративно проигнорировала вопрос.
        - Ну испугался, конечно, когда вдруг куда-то увезли из дома. Подожди, выходит, ты знала, что его похитили? Если сразу спросила о нем?
        - Да. Вентран сказал. И заставил сделать приписку к письму, которое должны были отвезти тебе. Что-то такое, чтобы ты понял, что это не… - тут больше подошло бы слово «развод», но приходилось обходиться имеющимися, - не обман. Он там писал, что ты должен притормозить объявление войны, иначе получишь нас с Эйвином по кусочкам. Хотя меня в любом случае убили бы. Я же его видела. Да и вообще сильно всем мешала.
        - Войну, кстати, объявили сегодня рано утром, - усмехнулся Келлин. - Но даже если бы и нет, я все равно ничего не смог бы сделать. А что ты написала? Любопытно.
        - Что пес увидел бы меня раздетой, - не без смущения призналась я, и Келлин фыркнул в ладонь, снова скривившись от боли.
        - Да уж, до такого точно никто бы не додумался. Хорошо, давай я кратко обо всем расскажу. Ты ведь все равно не отстанешь, правда?
        - Разумеется, - кивнула я.
        - Я написал записку Левиану, отправил слугу и вернулся. Тебя в зале не было, герольд сказал, что вышла. Я подождал, но уже появилась королевская семья, а ты не возвращалась, и мне это очень не понравилось. Сначала подумал, что ты вдруг уехала домой. Попросил узнать, но внизу тебя не видели, а карета стояла у ограды. Тогда через слугу передал королю, что прошу разрешения удалиться по важному делу, и пошел тебя искать. Не нашел, но тут появился наш конюший с известием, что пропал Эйвин. И одновременно привезли ответ от Левиана. Не подавать иск против Сойтера его убедили письмом без подписи, в котором приводились очень веские доводы. В общем, я так понял, ему чем-то пригрозили. Наверняка то же самое было и с другими.
        - Да ладно про Сойтера, - перебила я, - рассказывай про Эйвина.
        - Так я и рассказываю, - сморщил нос Келлин. - Твой дружок - вот ведь неожиданность! - очень боится боли. Раскололся, как гнилой орех, даже сильно бить не пришлось.
        - Может, уже хватит? - терпение лопнуло, и я вскочила, как будто под задницей развернулась пружина.
        - Что, Лорен, стало его жалко? Не волнуйся, он выжил. Хотя ближайшие дни ему придется провести в постели. Откуда, надеюсь, он переберется в другую постель - тюремную. Возможно, тебе даже разрешат его навестить.
        - Хватит называть его моим дружком! Или ты такой недоумок, что до сих пор ничего не понял?
        Келлин как-то вдруг стушевался и отвел глаза.
        - В общем, он все рассказал. И про Вентрана, и где может быть Эйвин. Там я его и нашел. В доме сестры Литты. Вообще она мне никогда не нравилась, но ее выбрала Маэра. Да и Эйвин ее любил.
        - Вот это да! - я и правда была удивлена, потому что о няньке ни разу и не вспомнила. - Думала, Теренс или Айли.
        - Тише! - насторожился Келлин, вслушиваясь в лесные шорохи.
        Глава 27
        Глава 27
        Из-за деревьев показались несколько мужчин, среди которых я с облегчением узнала рыжего Эччера.
        - Мы услышали голоса, господин. Решили взглянуть, - сказал он с поклоном, а затем поклонился и мне: - Госпожа, мы рады, что вы в безопасности.
        - Все в порядке, Эччер, - кивнул Келлин.
        - Что прикажете делать дальше?
        - У вас хватит сил снять засаду?
        - Ну… - задумался рыжий. - Если подберемся незаметно, то вполне. Чейм подкрался и посчитал, их всего шестеро. Нас семеро, но если застать врасплох…
        - Лорен, в замке много народу?
        - Не знаю точно, - я пожала плечами и поправила сползающий плащ. - Стражник на воротах, Вентран, немой слуга. Был еще один, со шрамом, из Тремонте, но, кажется, уехал. Больше никого не видела. Там ведь никто не живет. Он сказал, что это выморочное имущество.
        - Да, это замок моего дяди по матери. У него не осталось наследников. Поэтому я и знаю тут все, не раз гостил в детстве. Думаю, Вентран не случайно выбрал именно его. Место пустынное, замок заброшен. Вряд ли там кто-то еще есть. Тебя должны были где-то прятать до начала войны, а потом убить и подбросить труп так, чтобы обвинили меня. И чтобы при этом никто не связал тебя с Вентраном. Задумка была неплохая, но он опоздал. И уж точно не думал, что ты настолько отчаянная и… ненормальная.
        - Ты собираешься ехать к нему?
        - Зачем? - Келлин пожал плечами. - Штурмовать замок? Глупо. Слуга с письмом наверняка уже уехал. Обратно не вернется, об этом мы позаботимся. Вентран в ловушке, рано или поздно ему придется оттуда выбраться. А мы подождем. Не волнуйся, тебя кто-нибудь отвезет в Тагру.
        Разумеется, я не стала строить из себя героиню и настаивать, что тоже подожду. Больше всего хотелось поскорее оказаться дома, вымыться, поесть и лечь спать. С того момента, как меня похитили из королевского дворца, не прошло еще и суток, но казалось, будто сбежала из подземных казематов, где провела не меньше месяца.
        - Господин, так мы идем? - напомнил о себе Эччер.
        - Да, идите. Будьте осторожны. Мы подождем здесь.
        - Командиры в тылу? - не удержалась я от колкости, когда Эччер удалился.
        - Лорен, это мне выгодно стать вдовцом, а тебе вдовой - совсем даже наоборот, - он сорвал травинку-метелку и принялся ее общипывать. - Поэтому не торопись. Я понимаю, что ты хочешь сказать, но меня бы просто не поняли, если бы я полез в свалку.
        - А кстати, кто будет моим опекуном, если тебя… в общем, если с тобой что-то случится?
        - Лорен, ты бываешь такой смешной, когда сначала говоришь гадости в лоб и тут же начинаешь неуклюже подбирать слова, чтобы сказать еще одну гадость намеками. Если я умру или меня убьют, твоим опекуном будет Эйвин. А поскольку до совершеннолетия ему самому полагается опекун, вас возьмет под опеку корона.
        - У тебя нет других родственников?
        - Достаточно близких - нет.
        - Ладно, тогда лучше расскажи, как ты узнал, где меня искать.
        - Это было не так уж просто, - Келлин отбросил лысую травинку и посмотрел в ту сторону, куда отправились его люди. - Огрис сдал Литту, но клялся, что понятия не имеет, где Вентран и куда могли увезти тебя. Я поехал в тюрьму и пригрозил Борону… ну тому самому, которого вчера днем захватили парни… пригрозил виселицей, если не расскажет всего. Он смекнул, что я не шучу, и сказал, что у человека в плаще, который их нанял, был большой шрам на лице. И Литта тоже призналась, что приказ увезти Эйвина ей передал человек со шрамом на лице. Я предположил, что это мог быть Эрмон Дарте, внебрачный сын короля Тремонте. Покойная жена Вентрана была с ним в родстве.
        - Да, - подтвердила я. - Из дворца меня привезли в какую-то лесную хижину. Может, даже ту самую, где Эччер вчера никого не нашел. Я так думаю, это были его братья. Они заперли меня в подвале, а сами, уж не знаю почему, удрали.
        Сказать, что в подвал я свалилась сама в результате неудачного побега, язык не повернулся. Не все ли равно?
        - Утром приехал этот самый Эрмон со шрамом, сделал вид, что совершенно случайно проезжал мимо и спас меня. А я сделала вид, что поверила, будто он отвезет меня домой. А на самом деле привез в замок и сдал Вентрану. И уехал. Как я поняла из их разговора, сначала в Тагру за деньгами, потом в Тремонте.
        - До Тремонте он не добрался, - злорадно усмехнулся Келлин. - И даже до Тагры. Когда я связал все ниточки, решил снова поехать в ту хижину. Больше наудачу. Но утром король собрал Совет, потом на площади зачитали указ об объявлении войны. Короче, попали мы туда только после обеда и никого не нашли. Оставалась одна надежда - теперь Громмер мог объявить Дарте в розыск как военного шпиона. Я рассчитывал на то, что тот не успел покинуть Нерре. Пограничные переходы закрыли сразу же после объявления войны. Конечно, он мог затаиться где-нибудь, но человеку с такой приметой трудно остаться незамеченным. Впрочем, искать не пришлось, нам повезло. Мы буквально наткнулись на него по пути в город.
        - И что, он сразу так все рассказал? - я посмотрела на Келлина со смешанным чувством. Это прямо был какой-то мастер допросов.
        - Он не хотел. Очень сильно не хотел. Но, знаешь, Лорен, я могу быть достаточно убедительным, если перейти мне дорогу. По законам военного времени я - как член Ближнего совета - могу приговорить к смертной казни любого подозреваемого в шпионаже, без суда. И привести приговор в исполнение.
        - Ничего себе! - я поежилась. - Он поверил?
        - С ножом у горла? Может, и не сразу, но когда почувствовал, что льется кровь, стал сговорчивее. Достаточно было слегка надрезать кожу.
        - И что? Ты его убил?
        - Ну… - Келлин состроил скучающую гримасу. - Хотел. Приговор-то ведь вынес, не пропадать же словам зря. Но потом подумал, что всегда успею. Вдруг он все-таки соврал. А если нет, то, может, еще чего полезного скажет. Отправил с тремя людьми в город. А с остальными поехал в Стерсен. И очень даже вовремя успел, ты не находишь?
        У меня язык зудел от желания спросить, зачем ему это понадобилось, но из последних сил держалась.
        Причина была очевидной. Если бы Келлин не вернул меня живой, Вентран нашел бы способ обвинить его в моем убийстве. Причем наверняка так, что оправдаться не получилось бы. А тут еще добавилась бы военная неразбериха, и вполне могло все закончиться очень и очень неприятно.
        Да, это было понятно, но я поймала себя на том, что хотела бы и другой причины. Чтобы он пусть немного, но беспокоился именно за меня.
        Поглядывая искоса, как он задумчиво жует кончик уже новой травинки, я думала, что меня тоже тянет к нему. И я, как и он, злюсь из-за этого. На себя и на него. Хотя, спрашивается, чего злиться-то?
        Тянет - это полбеды. Не влюбиться бы.
        Так, тогда другой вопрос: а почему нет? В конце концов, он мой муж, а не чей-то чужой.
        Да потому что он в меня точно не влюблен.
        Но при этом я его жена, и…
        Додумать столь волнующую мысль я не успела: со стороны дороги раздался шум, крики, одиночные выстрелы. Келлин вскочил, вглядываясь за деревья, но поворот не позволял увидеть что-либо.
        - Лорен! - он выглядел явно обеспокоенным. - Если вдруг что-то пойдет не так… Не должно, но мало ли… В этом случае мы с тобой уедем. Одну я тебя в город не отправлю. Да еще в таком виде.
        - А как же твои люди?
        - Мои люди у меня на службе, и они сами решат те задачи, которые перед ними поставлены. Или не решат. Вот что. Иди по дороге, пока слева не увидишь поляну с лошадьми. Побудь там.
        - Нет! - заупрямилась я.
        - Лорен! - рявкнул Келлин. - Лучше не зли меня!
        Я прекрасно поняла, о чем ему очень хотелось сказать, но он, тем не менее, промолчал.
        «Потому что все это из-за тебя!»
        Ну… как бы да. Поэтому встала и пошла было к дороге, но через несколько шагов притормозила.
        - А если вдруг никого не дождусь? Мало ли - ты сам сказал.
        - Тогда берешь любую лошадь и едешь по этой дороге на запад. До самой Тагры. И прямо во дворец. И не говори, что не можешь этого сделать в одних панталонах. Ты - как раз прекрасно сможешь. Расскажешь, что случилось и где.
        Да, это был импульс, и возможно очень глупый, но я вернулась и поцеловала его в щеку.
        - Как мило! - фыркнул Келлин. - Если выживу, больше эту щеку мыть не буду. Никогда.
        - Можешь еще и не брить, - отбила я подачу. - Получится забавно.
        На поляне я первым делом залезла в чью-то седельную сумку и нашла бутылку с водой. Ох, какое же это было наслаждение! Пила я последний раз… наверно, сутки назад, еще дома. Если не считать глоток, который сделала, прыская водой из кувшина на узлы веревки. А уж когда удовлетворила другую насущную потребность, жизнь и вовсе заблистала яркими красками. Поесть бы еще - но еды в сумках не обнаружилось.
        Впрочем, краски скоро погасли, потому что битва, похоже, затянулась. Стало нервно. Потом очень нервно. А когда стало совсем-совсем нервно, из-за деревьев показались Келлин и еще двое мужчин, которые вели под руки третьего. Они поклонились мне и занялись раненым, туго бинтуя ему плечо полотняными лентами.
        - Лорен, поедешь с ними, - приказал Келлин, всем своим видом показывая, что никаких возражений не потерпит. - А мы подождем Вентрана. Даже если сверху и видели что-то, долго отсидеться в замке он все равно не сможет. Да и подкрепление подойдет, как только получат мое сообщение. Главное - не упустить его, но это вряд ли. Сомневаюсь, что он сможет повторить твой подвиг.
        - Подожди, - спохватилась я, уже сев верхом. - Литта - как думаешь, это она пыталась меня утопить?
        - Нет. Точно нет, - покачал головой Келлин. - Она маленькая и полная. А тот, кто выскочил из ванной, был высоким и худым. Да и сил у нее не хватило бы с тобой справиться.
        - Прекрасно! - вздохнула я. - Их там, похоже, целая свора. А что, если он все еще в доме?
        - Как приедешь, не отпускай от себя пса. Ни на минуту. Поняла? И вот так, - он низко надвинул капюшон плаща мне на лицо. - Нигде не останавливайтесь, поезжайте как можно быстрее. Насколько выдержит Мартон.
        Мне показалось, что Келлин задержал руку на капюшоне немного дольше, чем требовалось, и я тут же снова разозлилась на себя.
        Ну что это вообще за пятый класс? Ах, Коля сегодня посмотрел на меня целых три раза, толкнул в дверях и, кажется, специально наступил на ногу.
        Хотя… пожалуй, было в этом что-то такое… тонизирующее. Это Вере уже исполнилось двадцать семь, а Лорен-то всего девятнадцать. Девчонка. Гуляй, гормон! Почему бы не вспомнить молодость? При этом был еще один интересный момент. У Келлина и Лорен разница в возрасте десять лет - прилично. А с Верой - всего два года. Поэтому я воспринимала его как ровесника.
        Быстро ехать не получилось. Раненый потерял много крови и едва держался в седле. Остановившись, мы решили, что Мартон в сопровождении одного из мужчин поедет потихоньку, а я с другим - как можно быстрее.
        - Я провожу вас до дома, - сказал мой спутник, которого звали Истен, - а потом сразу поскачу во дворец. Надо передать сообщение лорда о том, что Вентран - пособник врагов.
        Мне казалось, что мы едем уже целую вечность, что давно должна наступить ночь, но солнце даже не зацепило вершины деревьев. Этот день воистину был каким-то бесконечным. Все тело ныло так, будто кости выбрались из суставов и давили изнутри на кожу, норовя прорвать ее и грудой высыпаться наружу.
        Когда наконец вдали показались городские стены и башни, я чуть не расплакалась от радости.
        Уже почти дома!
        Да, я и раньше говорила: «поехать домой», «остаться дома», имея в виду дом Келлина, но это было лишь обозначение места. И только сейчас я по-настоящему осознала, что мой дом теперь здесь.
        Глава 28
        Глава 28
        Убедившись, что я заехала в ворота, Истен отправился во дворец. Застывший в поклоне привратник таращился на меня круглыми, как у филина, глазами. Ну да,выглядела я и правда… странновато. Распрямившись, он дернул за шнурок, уходящий в стену. Видимо, сигнализация: кто-то приехал, встречайте. Интересно, как эта веревка сообщается с колокольчиком в доме? По какой-нибудь вкопанной в землю трубе?
        Как бы там ни было, извещение сработало: на крыльце меня встречали Теренс, Айли и Эйвин. Ну и Ноффер, конечно, как же без него!
        - Ну где ты была, Лорен? - с укоризной спросил мальчик, обнимая меня. - И Литту еще папа куда-то увез.
        Вот, кстати, надо будет подыскать ему новую няньку. Теренс? Я по-прежнему не доверяла никому. Нет, даже еще больше, чем раньше. Пусть уж Келлин сам этим занимается, а пока и я смогу за ним присмотреть… наверно.
        - Меня всего-то один день не было, - возразила я, но тут же подумала, что для детей время идет совсем иначе. Что для взрослого день, для ребенка - как целая неделя. Хотя и мне сегодняшний день показался очень длинным.
        - А где папа, Лорен? Он говорил, что поедет за тобой.
        - Наверно, завтра приедет, - не слишком уверенно пообещала я, потому что понятия не имела, когда вернется Келлин. Главное - чтобы вообще вернулся. Живым и здоровым. И желательно с Вентраном на поводке.
        И война же еще! Я почему-то пропустила это мимо сознания. Услышала, но не прочувствовала. И как все будет? Чем обернется лично для нас? Конечно, люди такого высокого ранга, как Келлин, на фронте не воюют, но все равно наверняка что-то станет иначе - помимо отмены придворных увеселений. А если вдруг Тремонте победит?
        Я поежилась от одной мысли, и все тело отозвалось ноющей болью.
        - Лорен, а кто даст мне поесть и уложит спать? - захныкал Эйвин, явно сильно уставший от переживаний.
        - Теренс, - повернулась я к распорядителю. - Пусть кто-нибудь займется лордом Эйвином. Айли нужна мне. Я просто без сил.
        Не так уж она была и нужна. Скорее, совсем не нужна, но я не хотела оставлять Эйвина с ней. Впрочем, и на Теренса положиться тоже было страшно.
        - И учтите, - добавила я, - за его безопасность отвечаете головой. Если с ним снова что-то случится, спрос будет с вас лично.
        - Понимаю, госпожа, - с обычным непроницаемым выражением поклонился он. - Пойдемте, господин Эйвин, я сам прослежу, чтобы вам принесли ужин.
        - Я приду пожелать тебе спокойной ночи, - пообещав это, я позвала Ноффера и пошла в свою спальню.
        Айли плелась следом, но мне не хотелось оставаться с ней в одной комнате, даже с псом. Паранойя расцвела пышным цветом, и я могла поклясться, что для этого у меня имелись все причины.
        - Позаботься о ванне, - приказала я, остановившись на пороге. - Платья, как видишь, нет, так что разденусь сама. И пусть завтра утром придет лекарь.
        Наверняка ей очень хотелось узнать, что со мной произошло, но задавать вопросы она не посмела. Поклонилась и ушла.
        - Ну что, пес, - сказала я, снимая плащ, - придется тебе и правда смотреть на меня раздетую. Надеюсь, ты это переживешь.
        Ноффер покосился как на дурочку, и я снова подумала, что он все понимает.
        В ванной я не стала доверять замку, показавшему свою ненадежность, а пододвинула к двери массивный комод с простынями. Решетку, подумав, заклинила палкой, которой опускали и поднимали светильники. Ноффер наблюдал за мной, устроившись в углу и положив морду на лапы.
        Распаривая в горячей воде все свои ушибы и подвывая от боли, я подумала о том, что и Лорен не особо доверяла Айли. Иначе чем еще можно было объяснить ее слова о том, что Келлин свел в гроб жену. Служанка, похоже, не догадывалась, что ее хозяйка влюблена в него. Или Айли уже тогда шпионила за Лорен для Громмера, а та об этом знала?
        Отмывшись до скрипа, я завернулась в ночную накидку и в компании пса пошла к Эйвину, которого одна из служанок укладывала в постель. Тот капризничал и требовал Литту.
        - Малыш, прости, но Литта больше не будет здесь жить, - отправив пса по вечерним делам на улицу, я села на край кровати и погладила мальчика по голове.
        - Почему? - его глаза наполнились слезами. - Она не хочет?
        - Нет, Эйвин. Мне очень жаль, но Литта увезла тебя из дома, чтобы нам всем было плохо. Хорошо, что папа смог тебя найти.
        - А зачем? - всхлипывал он.
        - К сожалению, люди не всегда такие, какими кажутся. Думаю, ей предложили много денег, чтобы она это сделала. Или как-то заставили. И Литта согласилась. Хотя и знала, что мы будем очень сильно волноваться.
        - Зачем? - настаивал он.
        - Эти люди хотели, чтобы твой папа что-то сделал для них. Он не стал бы, потому что это был бы плохой поступок. И тогда они заставили Литту увезти тебя. Они думали,что папа сделает это, чтобы ты вернулся домой. Но он нашел тебя сам.
        Наверно, было неправильно и слишком жестоко рассказывать пятилетнему ребенку такие вещи, но он уже столкнулся с ними, и мне оставалось лишь объяснить ему, что происходит.
        Наплакавшись, Эйвин уснул, а я с сомнением посмотрела на служанку по имени Кайта, которой предстояло ночевать с ним. Келлин сказал держать пса при себе, но…
        Ноффер уже сидел под дверью.
        - Останешься здесь, - приказала я ему, впустив в комнату. - Охраняй Эйвина, понял?
        У себя я забаррикадировала все двери и заклинила решетки на окнах. Просто так, без шума, пробраться ко мне никто не смог бы. Под расплывчатое описание Келлина - «высокий и худой» - подходила добрая половина обитателей дома. И долго мне еще вот так шарахаться от каждой тени?
        Хоть бы он скорее вернулся, что ли!
        ***
        Мне казалось, что усну раньше, чем коснусь головой подушки, но нет. Прошел, наверно, не один час, а сна так и не было - ни в одном глазу. Сначала я прислушивалась к каждому шороху, готовая моментально схватить стоящую у кровати палку и сломать ее об того, кто умудриться прорваться через мои баррикады. Потом просто лежала и думала, глядя в потолок.
        Вряд ли Келлин задержится надолго. Если из Тагры прибудет подкрепление, да еще и с королевским указом об аресте Вентрана, что сможет сделать одинокий стражник, которого прислали в замок для присмотра за государственным имуществом? Он и не станет ничего делать. Откроет ворота и отойдет в сторонку, чтобы не мешать. Но вот спасет ли его арест лично меня? Полной уверенности в этом не было. Даже если Келлин захочет находиться рядом со мной круглосуточно - чего уж точно не будет.
        Ох, лучше бы эта мысль про круглосуточно мне в голову не приходила, потому что она тут же мутировала в, мягко говоря, не самом пристойном направлении. Как ни пыталась я вытряхнуть через уши эти веселые картинки, ничего не получалось.
        Ну ладно, если безобразие нельзя предотвратить, надо его возглавить. Не избавиться от мысли? Будем развивать до абсурда. Развитие это привело к тому, что к утру Оксана влюбилась в кузнеца по уши. А если еще и не влюбилась, то была где-то на пути туда.
        Утром я запоздало сообразила, что стоило спать в детской, точнее, в смежной комнате няни. И Эйвин рядом, и Ноффер, и насчет служанки не надо беспокоиться. Как там говорится про хорошую мыслю, когда она приходит? Видимо, я вчера слишком вымоталась, если это не пришло мне в голову. А еще выяснилось, что без служанки знатной даме как-то нефеншуйно. Раздеться-то ладно, полбеды, а вот одеться - уже проблема. Может, когда Мелифран приедет с платьями, заказать ему парочку таких, которые надеваются без посторонней помощи? И, кстати, за водой для умывания идти через полдома в халате - такое себе. Пришлось разобрать баррикады и вызвать звонком Айли.
        А вообще я решила дождаться Келлина и сменить ее тоже. В конце концов, и правда - почему я должна искать какой-то повод? Захотела и уволила. Последние события явно поменяли мои взгляды на то, что прилично и удобно, а что нет. Вот только где найти другую служанку, чтобы ей можно было доверять?
        После завтрака я забрала Эйвина и Ноффера в сад, благо погода стояла ясная и теплая. Поскучала на скамейке, глядя, как парень тискает пса, и отправила садовника за Теренсом.
        - Есть новости? - спросила я его, когда он почтительно вытянулся передо мной. - Что слышно о войне?
        - Она… идет, госпожа, - как всегда, невозмутимо ответил Теренс. - Солдаты воюют, набор рекрутов уже объявлен.
        - Но должны ведь быть какие-то сводки?
        - Сводки? - он удивленно приподнял брови.
        - Где какие сражения, кто побеждает.
        - Госпожа, - явно шокированный, Теренс покачал головой, - вы же понимаете, что это военная тайна. Какие могут быть сводки? Возможно, господин Келлин и будет получать сведения, но, боюсь, вряд ли станет делиться ими с вами.
        Вот как… все серьезнее, чем я думала. Но, может, и разумно. Незачем обывателю ни паниковать, ни преждевременно радоваться. Идет война - вот и все, что вам нужно знать. О результатах расскажут после окончания. Ну или сами узнаете, если враг захватит город. Какие-то слухи наверняка должны просачиваться, но сейчас еще слишком рано, война объявлена всего сутки назад.
        После обеда неожиданно приехал Громмер. Теренс провел его в голубую гостиную и, не задавая вопросов, выставил на стол поднос с оранжевым пойлом, которое, как я выяснила, называлось айтем. Выпив, дядюшка внимательно выслушал мой рассказ о событиях последних дней.
        - Да, дела… Я отправил отряд гвардии в замок Стерсена. Надеюсь, уже сегодня Вентран будет в тюрьме. А тебе, смотрю, надо искать новую няню? - дядя дернул подбородком в сторону Эйвина, которого я усадила в углу играть под надзором Ноффера.
        - Да где ее найдешь? - вздохнула я. - Вот правда, не доверяю больше никому вообще. Кроме пса. Приедет Келлин - пусть сам ищет.
        - Ну и правильно. Хотя и неприятно. Если хочешь, возьми пока Эллану. Она немолода, конечно, но ей точно можно доверять.
        Я понятия не имела, кто такая Эллана, но согласилась. Все лучше, чем ничего.
        - Мне бы еще и от Айли избавиться. Эта дура, - покосившись в угол, я понизила голос, - как выяснилось, влюблена в Огриса.
        - Ого! - присвистнул Громмер. - И ты держала ее при себе?
        - Да кто ж знал, - я поморщилась, пряча вранье под гримасу. - Проговорилась случайно.
        - Ну тут я тебе никого предложить не могу, наверно. В личные служанки первую попавшуюся не возьмешь. А у меня все либо пожилые, либо молодые и глупые. А что Теренс? Ему тоже не доверяешь?
        - Никому! - повторила я. - К тому же они все обожали Маэру. Если вы понимаете, о чем я.
        - Ну да, ну да… Подожди-ка! - Громмер стукнул себя по лбу. - Помнишь Югару? Ее дочка недавно овдовела, наверняка нуждается в работе.
        - Напомните, кто это. Я плохо запоминаю имена. Что-то знакомое.
        - Ну еще бы незнакомое, - усмехнулся он. - Югара - служанка твоей матери. Не помню, как зовут девочку, но она на пару лет тебя старше. Всего-то год пробыла замужем. Не повезло бедняжке, муж утонул в реке. Если хочешь, сегодня же узнаю и пришлю ее к тебе.
        - Да, спасибо, дядя, - обрадовалась я. - Хотя, конечно, все равно буду шарахаться от любой тени. Мне все время кажется, что убийца еще в доме.
        - Понимаю. Ничего, вернется Келлин, возможно, станет не так страшно. Кстати, он волновался за тебя, - Громмер лукаво улыбнулся. - Не похоже, что ты прямо так уж ему безразлична.
        - Ну конечно, - я отвернулась к окну, чтобы он не увидел моего лица. - Еще бы не волноваться. Он же понимал, что его могут обвинить в моей смерти. Вентран так и собирался сделать, сам сказал.
        - Ну, может быть, может быть…
        Я тоже не видела его выражения, но в голосе явно звучала усмешка. Похоже, с моей версией он был… не совсем согласен. В том плане, что это единственная причина.
        Ох… мне очень хотелось в это поверить!
        Глава 29
        Глава 29
        Я беспокоилась все сильнее и уговаривала себя, что прошло еще слишком мало времени, но получалось слабо. По моим подсчетам, Келлин давно уже должен был вернуться. Или они взяли замок в осаду?
        Громмер сказал, что отправил туда отряд гвардии. Кто же он все-таки такой? Наверно, какой-то силовик, вроде министра внутренних дел. А ведь я уже второй раз хотела спросить, нет ли у него какой-нибудь семейной хроники или чего-то вроде альбома, который я изучала в доме Келлина. Хотела - и снова забыла, ворона!
        Эйвин, похоже, чувствовал мое напряжение и без конца ныл, цепляясь за юбку. Я не отпускала его от себя, Ноффер тоже постоянно находился рядом, только изредка отлучался в сад по необходимым собачьим делам.
        Ответив в очередной раз, что понятия не имею, когда вернется папа, я подумала: еще немного - и начну выть от безысходности. Все кругом бесило, слуги казались тупыми идиотами. Хотелось забиться в какое-нибудь дупло и впасть в спячку, но я не могла позволить себе такой роскоши.
        Приехал лекарь, о котором я давно уже успела забыть. Этот маленький суетливый человечек неопределенного возраста показался еще более раздражающим, чем все прочие, особенно когда начал живо интересоваться моими женскими делами - не беременна ли я часом. Оставив вонючую мазь от ушибов и ссадин, он направился к Теренсу за гонораром, и я не сомневалась, что запросит за визит целое состояние.
        Вечером я ужинала в детской вместе с Эйвином, который противно скрипел вилкой по тарелке и канючил, что не хочет это, не любит это и никогда не будет есть это. А ведь казался таким милым ребенком. Наверно, все дети время от времени превращаются в маленьких чудовищ. Впрочем, мне тоже кусок не лез в горло, но меня, по крайней мере, никто не заставлял.
        - Госпожа, вам письмо, - неслышно вошедший Теренс протянул на подносе свернутый и запечатанный лист бумаги.
        - От кого? - на всякий случай испугалась я, - пытаясь сломать печать.
        - От лорда Витте, - с поклоном ответил он.
        Громмер писал, что постарался побыстрее решить мою проблему и поговорил с обеими женщинами. И Эллана, и Веста согласны работать у меня - разумеется, если мне понравятся.
        «Завтра утром они подойдут, поговори с ними. Не думаю, что Келлин будет возражать, когда вернется».
        Когда вернется, вздохнула я. Когда - или если?
        Я поймала себя на том, что жду его возвращения не только потому, что с ним - возможно! - было бы не так опасно и страшно. И даже не потому… ну, не только потому, что погибни он, и нам с Эйвином придется очень несладко. Просто хотелось, чтобы с ним все было хорошо. Чтобы он вернулся… ко мне?
        Вот так, похоже, количество перешло в качество, и я вполне теперь понимала эту дуру Лорен, которая в него влюбилась. А ведь он мне сначала совсем не понравился. Ну то есть я, конечно, сразу признала его очень даже привлекательным мужчиной, но была уверена, что он мерзкий трамвайный хам, и страшно злилась на себя за непроизвольный пожар в животе.
        А вот теперь, похоже, уже и не злилась совсем.
        Может, это та самая особая, минующая голову химия тела, которая досталась мне в наследство от Лорен? Очень даже вероятно. Причем химия обоюдная. Да так оно обычно и бывает - с двух сторон, в резонансе. Химия и физика в одном флаконе.
        Уложив Эйвина спать, я подошла к двери выпустить на прогулку Ноффера и чуть не сбила с ног Айли.
        - Я вам еще нужна сегодня, госпожа? - спросила она с кислой миной, изобразив поклон.
        - Нет, - ответила я чуть резче, чем следовало: уж больно меня все бесило. - Можешь идти.
        - Похоже, я вам и вовсе не нужна, - пробурчала Айли себе под нос.
        Бог видит, я этого не хотела, но ты, девушка, окончательно растеряла маяки.
        - Да, Айли, ты права. Не нужна. Завтра утром возвращайся в замок к лорду Громмеру. Нанимал тебя он, ему тебя и рассчитывать. Попроси, вдруг оставит у себя. А если нет, можешь предложить свои услуги лорду Сойтеру. Когда он выйдет из тюрьмы. Прошу прощения, если выйдет.
        - Госпожа… - изумленно-испуганно выдохнула она, но я захлопнула дверь у нее перед носом.
        Возможно, это было глупо и неблагоразумно. Даже наверняка. Но мне немного полегчало.
        Плохо только, что ни в детской, ни в комнате няни, где я устроилась на узкой неудобной кровати, не было замков. Пес - это, конечно, хорошо, но если кто-то проберется из коридора ко мне, минуя детскую, не факт, что Ноффер успеет прибежать и порвать визитера в клочья. Или порвет, но будет уже поздно.
        Встав, я снова придвинула к двери комод, а другую, из детской в коридор, заклинила палкой. Все эти палки для поднимания и опускания светильников были слишком хлипкими, но ничего другого не нашлось.
        Организм решил, что третью ночь без сна, да еще в таких ненормальных условиях, не вынесет, и отрубился моментально. Даже несмотря на то, что кровать пахла мерзким снадобьем, которым Литта лечила суставы. А еще через секунду - ну так мне показалось! - меня вырвал из черной бездны лай Ноффера и крик Эйвина.
        Свеча на столе погасла, и лишь толика лунного света просачивалась в щель между шторами. Дверь в детскую была закрыта, и пес бросался на нее с той стороны, заходясь в лае и рычанье. Темная фигура склонилась надо мной, я отпрянула, но недостаточно быстро: резкая боль обожгла руку.
        Извернувшись, я ударила нападавшего ногой. Черная тень отшатнулась, и в этот момент замок не выдержал мощного удара собачьего тела. Дверь распахнулась, ворвавшийся в комнату Ноффер подмял убийцу под себя, с рычанием пытаясь дотянуться до его шеи. Эйвин продолжал кричать от страха. Из коридора кто-то барабанил в дверь, но заклиненная в проеме палка не позволяла ее открыть. Еще один рывок - она с сухим треском сломалась, и в детскую вбежал Келлин.
        Ну вот, теперь можно наконец спокойно умереть, как-то отстраненно подумала я, и все вокруг заволокло туманом…
        ***
        Впрочем, спокойно умереть мне не дали.
        Как же, дождешься от вас!
        - Лорен! Очнись! - голос Келлина долетал откуда-то с другого конца вселенной, сопровождаемый довольно ощутимыми шлепками по щекам. - Да очнись же!
        Если бы вместо терапевтических пощечин он додумался меня поцеловать, я бы еще попритворялась, как опоссум: эти маленькие тварюшки великолепно умеют изображать падаль. Но терпеть лишнюю боль не хотелось: и без того руку разрывало на клочки. Поэтому открыла глаза.
        - Уф! - выдохнул Келлин с облегчением. - Ну наконец-то. Ты как?
        - Жива… наверно. Но не очень.
        Жива я была лишь местами, потому что за последнее время умирать приходилось слишком часто. То куда-то падала, то меня убивали. В общем, сил не осталось. Голова кружилась, в ушах звенело, язык еле ворочался.
        - Ладно, - он встал и посмотрел на черную кучу, над которой триумфальным изваянием застыл Ноффер. - Как думаешь, разрешить ему сожрать эту гадину?
        - Нет! - сдавленно крикнула куча.
        - Айли?! - я приподняла голову, весившую целую тонну, и тут же уронила ее обратно на подушку. - Вот ни разу не удивлена. Но как она сюда попала? Я же закрыла обе двери из коридора. Оставила открытую только между комнатами, а она ее захлопнула, чтобы Ноффера не пустить.
        - Здесь раньше была сквозная анфилада, - взяв со стола уже зажженный светильник, Келлин подошел к стене и приподнял драпировку, под которой оказался прямоугольник еще одной двери. - Потом две комнаты отгородили от остальных. С другой стороны тоже гобелен, дверь не видно. Хотелось бы мне знать, кто ей подсказал. Ничего, узнаю. Теренс! - он повернулся к застывшему в дверях кое-как одетому распорядителю. - Передайте Эччеру, пусть возьмет кого-то из своих людей и отвезет эту девку в тюрьму. И побыстрее. Псу очень хочется перегрызть ей глотку, и я не буду его отговаривать.
        - Ноффер ее съест?
        Эйвин в длинной ночной рубашке стоял на пороге и, засунув в рот палец, с ужасом смотрел на пса.
        - Она хотела убить Лорен, - жестко ответил Келлин. - Как думаешь, разрешить ему? Или все-таки отправить ее в тюрьму?
        - Ну… я не знаю, - задумался Эйвин. - Ой, Лорен, у тебя кровь!
        Ткань рубашки от запястья до плеча пропитался кровью. Выругавшись, Келлин подобрал на полу нож, надрезал шов и оторвал рукав. Я скосила глаза, и меня замутило.
        Артерия? Вена?
        Я плохо разбиралась в этих медицинских тонкостях, но помнила, что артериальная кровь ярко-алая и бьет фонтаном. Значит, все-таки вена, а это, вроде, не так опасно.
        Жестом заставив согнуть ноги в коленях, Келлин оторвал от подола рубашки полосу по кругу и туго забинтовал рану, а потом укрыл меня одеялом.
        - Ложись, - сказал он сыну, обойдя Айли. - С Лорен все будет в порядке.
        - Она точно не умрет? - Эйвин страдальчески сдвинул брови. - Точно-точно?
        - Ну когда-нибудь все умрут. И Лорен тоже. Но точно не сейчас.
        - Тогда ладно. Спокойной ночи, Лорен, - помахав мне рукой, он отправился в постель.
        Наконец появился Эччер. Поклонившись мне, он посмотрел на Ноффера, и тот безропотно позволил ему рывком поднять Айли на ноги.
        - Теренс, распорядитесь, чтобы принесли подогретого вина, - приказал Келлин, когда она вышли. - Если никого не найдете, сделайте сами.
        Вино принесли быстро, и я выпила кружку почти залпом. В голове загудело, все стало трын трава. Ноффер, лизнув мне руку, ушел к Эйвину. Келлин прикрыл дверь в детскую и сел на край кровати. Наконец-то мы остались одни.
        - Я уж думала, ты не вернешься, - мне с трудом удалось сглотнуть слюну.
        - Рано обрадовалась, - усмехнулся он. - Что тут было?
        - Кажется, я сама ее подтолкнула. Она так меня взбесила, что я не выдержала и сказала, чтобы завтра ее духу здесь не было. Что может отправляться обратно в замок, если, конечно, лорд Громмер оставит ее у себя. Вот она, наверно, и решила закончить начатое, пока есть возможность.
        - Я еще тогда подумал, что это Айли пыталась тебя утопить. Она знала, что ты привезла пса, но не взяла его в ванную. Высокая, худая. Отбежала за угол, скинула плащ и тут же вернулась: якобы услышала крик. Надо было сразу ее выгнать.
        - Наверно, - я поморщилась: руку сильно дергало. - Ну а ты? Привез Вентрана?
        - Да. Не сразу удалось его выкурить. Стражник забился в свою конуру и не выходил, пока не подоспел отряд гвардии с королевским указом. Только тогда открыл решетку.
        - Даже не знаю, можно ли его в этом винить. Он добросовестно нес свою службу. Мало ли кто мог туда ворваться.
        - А его никто и не винит, - пожал плечами Келлин. - Хотя ребята ему потом немного и наподдали. Чтобы не был таким усердным. Ну а Вентран уже в тюрьме. Скоро там соберется вся их свора. И не думаю, что суд по военному времени будет с ними церемониться. Я сам проследил, чтобы его посадили под замок, только потом поехал домой. Хотел заглянуть к Эйвину, а тут такое… Кстати, мне передали, что король ждет нас с тобой во дворце. Хочет лично поблагодарить за то, что обезвредили опасного шпиона.
        - Хорошо… Да, утром должны приехать няня и моя новая служанка. Дядя их пришлет. Он приезжал сегодня, я ему все рассказала. Поговорим с ними вместе?
        Я словно пробовала на вкус это «вместе», и оно было похоже на клубничное мороженое.
        - Поговорим, - зевнул Келлин. - Спи, Лорен. Не думаю, что кто-нибудь еще придет тебя убивать, но на всякий случай расставил людей так, чтобы ни одна мышь не прошмыгнула, ниоткуда. Спокойной ночи.
        Мне показалось, что он хочет меня поцеловать, но… нет. Слегка коснулся руки, забрал светильник и вышел. Щелкнул замок в двери детской, из коридора донеслось несколько неразборчивых слов - и тишина. Только какая-то скрипучая родня цикады выводила свои песни в саду.
        Досадно - но не стоит так уж наглеть. Он вернулся, Айли в тюрьме, Вентран тоже.
        Завтра будет новый день…
        Глава 30
        Глава 30
        Из сна меня выдернула боль. Руку снова обожгло: неловко повернувшись, я задела рану. Села, переждала приступ головокружения, осторожно встала.
        В детской никого не было. Видимо, Келлин забрал Эйвина и Ноффера, чтобы не мешали мне. Судя по солнцу, время подбиралось к обеду. Интересно, поесть-то мне хоть дадут?
        Держась за стеночку, я добралась до двери в коридор, но открыть не успела: она сама распахнулась, едва не ударив по лбу.
        - Доброе утро, госпожа Лорен, - поприветствовал меня все тот же мелкий Айболит. Видимо, он был постоянным семейным врачом в этом доме. - Позвольте осмотреть вашу рану.
        Пришлось плестись обратно в постель. Лекарь размотал тряпку, покачал головой и открыл кожаную сумку, откуда достал кривую иглу, нитки и пузырек с притертой пробкой. Плеснув прямо на рану прозрачной жидкости с едким запахом, отчего я завопила в голос, он невозмутимо наложил швы. Обезболивание? Нет, не слышали. Не убила я его, наверно, только потому, что не осталось сил.
        - Ну что тут еще? - рывком открыв дверь, в комнату вошел Келлин. - А, господин Мауф. Доброе утро. Я подумал, что госпожу Лорен опять кто-то убивает. Криков на весь дом.
        - Тебе бы так, - прошипела я сквозь зубы. От того, чтобы ляпнуть «без наркоза», уберегло лишь отсутствие в языке Нерре даже отдаленно похожего слова.
        - Ой, а то я не знаю, - скривился Келлин, засучил рукав и продемонстрировал на предплечье белые точки вдоль тонкого шрама. - Но за пожелание большое спасибо.
        - Поверьте, госпожа Лорен, рожать детей будет намного больнее, - осклабился лекарь.
        Вот спасибо тебе, дорогой товарищ! Про детей - самое-самое в тему!
        Я заметила, как дрогнул уголок рта Келлина - все тот же хорошо известный мне знак раздражения.
        Ну еще бы, дети сами собой не заводятся. И ветром их вряд ли надует.
        Кажется, кто-то слишком рано раскатал губу трамплином.
        - А можно мне в свою спальню? - спросила я, когда Мауф туго забинтовал мою руку и откланялся.
        - А дойдешь? - с сомнением посмотрел на меня Келлин.
        Я на секунду задумалась.
        Если сказать, что не дойду, потащит на руках? Да нет, вряд ли. Скажет, оставайся здесь.
        - Дойду… наверно.
        Молча пожав плечами, он помог мне надеть ночную накидку, носком сапога выудил из-под кровати туфли и отставил локоть, чтобы мне удобнее было уцепиться за его руку.
        - А где Эйвин? - спохватилась я, когда мы прошли уже полкоридора. - И Ноффер?
        - Эччер в саду учит его обращаться с боевым ножом. И пес с ними.
        - Эччер? - удивилась я. - С ножом? Да кто он вообще такой?
        Келлин посмотрел на меня с недоумением.
        - А ты что, не знаешь? Начальник личной охраны твоего дядюшки.
        Ох, черт! А я-то думала, слуга какой-то. Почти спалилась. Надо как-то выкручиваться.
        - Нет, знаю, конечно. Просто подумала, что он, наверно, не из Нерре. Выглядит необычно. И имя…
        - Да, он из Меринги, с самого юга. Лорд сказал, что ты можешь его не возвращать. Пусть остается у нас, а он найдет кого-нибудь другого. Кстати, приехали служанки, о которых ты говорила. Я попросил их подождать, пока ты спишь. Подойди сюда! - он остановил попавшегося навстречу парня. - Приведи в спальню госпожи Лорен женщин, которые ждут в комнате для слуг.
        Мы как раз успели потихоньку дойти. Только я легла в постель, и в дверь постучали.
        Они обе сразу мне понравились. Эллана оказалась уютной полной бабушкой лет шестидесяти, еще довольно крепкой. Вокруг глаз лучились морщинки, пушистые седые волосы выбивались из-под нарядного чепца с оборками. Веста, одетая в темное вдовье платье, выглядела моей ровесницей. Поговорив с ними, мы с Келлином решили, что они нам подходят.
        - Веста, побудь пока с госпожой Лорен, - приказал он, - а я познакомлю Эллану с Эйвином. Потом сходите за своими вещами, чтобы сразу начать работу.
        - Благодарим вас, господин, - за обеих ответила Эллана.
        Мы остались с Вестой вдвоем, и я попросила ее для начала помочь переодеться. Она сильно смущалась, но мне удалось разговорить ее. В отличие от Айли, которая вызвала сначала смутное, а затем и явное отторжение, Веста показалась очень приятной. Я искренне сочувствовала ей: овдоветь, прожив с мужем так недолго!
        - Странно, Веста, но я тебя совсем не помню. Ведь твоя мать была служанкой моей матери. Ты жила не в замке?
        Я сказала это наугад, но не ошиблась.
        - Нет, госпожа, - она покачала головой. - Когда мама вышла замуж, госпожа Норра ее отпустила. А когда мне исполнилось три года, отец умер. Мама снова стала служить в замке, а я осталась жить с бабушкой.
        Вскоре вернулся Келлин. Сказав, что Эллана и Эйвин друг другу понравились, он отпустил Весту до вечера. Дождавшись, когда та выйдет, прислонился спиной к двери и посмотрел на меня.
        - Я распоряжусь, чтобы обед принесли сюда, Лорен. Побудь сегодня в постели, тебе надо набраться сил.
        - А ты пообедаешь со мной? - осторожно спросила я и добавила, видя, что он колеблется: - Без служанки мне сложно обходиться одной левой рукой.
        - Хочешь, чтобы я побыл твоей служанкой? - Келлин насмешливо вскинул брови.
        - Ну если это ниже твоего достоинства…
        Я бессовестно брала его на слабо, и он попался. Ничего не сказал, но выглянул в коридор и, подозвав слугу, отправил его на кухню за обедом на двоих. Позже, когда мы уже сидели за столом, он сказал, задумчиво глядя в свою тарелку:
        - Знаешь, а тебе удалось удивить меня, Лорен. То ли я совсем не знал тебя, то ли ты сильно изменилась с того нашего разговора, но… ты совсем другая. Не такая, какой я тебя себе представлял.
        Вот тут-то по законам попаданского жанра должен был последовать авторазоблачительный монолог на тему «ты даже не представляешь, насколько прав». Но я, в отличие от авторов этих книжонок, натягивать сову на глобус не собиралась. Хотя бы уже потому, что сама на его месте подумала бы, будто супруга реактивно спятила. Немудрено, столько потрясений свалилось на бедняжку.
        Значит, будем выкручиваться.
        Самое худшее - я понятия не имела, когда и о чем был тот самый разговор. Может, эта идиотка при живой еще жене вешалась ему на шею и признавалась в любви.
        Для выяснения отношений, пожалуй, время пока не пришло. Лучше сейчас отползти в окопчик. Осторожнее, осторожнее, как по тонкому льду. Причем рачьим ходом, чтобы обезопасить тылы.
        - Мы с тобой были не настолько хорошо знакомы, Келлин, - я сделала вид, будто полностью сосредоточена на том, чтобы удержать вилку в левой руке. Хотя на самом деле вполне могла взять ее и правой. - Так что да, ты меня толком не знал. Или судил по сплетням.
        Ноздри Келлина дрогнули, губы чуть приоткрылись.
        Упс… все-таки не удержалась. Не удалось отползти.
        Но, черт, следить за его мимикой - это уже была эротика в чистом виде. Отвела взгляд, и тут же в поле зрения попали руки.
        Однажды мы с девчонками в магазине поспорили, какая часть мужского организма самая сексуальная - если не брать в расчет первичные половые признаки. Лидировали задница, кубики пресса и губы, и только я сказала, что мой фетиш - красивые руки. У него они были как раз очень даже в моем вкусе: четко вылепленные, ухоженные, с длинными, но не слишком тонкими пальцами и аккуратными ногтями. Смотришь - и невольно представляешь, что можно делать такими руками.
        Кажется, я даже покраснела, хотя думала, что давно разучилась.
        - Возможно…
        Пауза перед этим одиноким словом получилась такой долгой, что я не сразу вспомнила свою последнюю фразу. А когда вспомнила, все равно не поняла, к чему относился его ответ. Что он меня не знал - или что судил по сплетням? Или к тому и другому сразу?
        Видеть Келлина растерянным - а он выглядел именно так - было странно. Он мог злиться, иронизировать, язвить, хамить. Иногда мы разговаривали вполне мирно, даже, можно сказать, по-приятельски. Но сейчас, похоже, мои слова сбили его с толку.
        - Послушай… - я коснулась его руки. - Что бы я тогда ни говорила… Время проходит, меняются обстоятельства, люди тоже меняются.
        Неправда, люди не меняются, они просто приспосабливаются к обстоятельствам. Но не суть.
        - Ты просила забыть - я постарался. Поэтому так и разозлился, когда узнал…
        Когда узнал, что Лорен выпросила у короля брак с ним? Прекрасно! Похоже, я угадала. Определенно, между ними что-то происходило. Нет, не интрижка, конечно, этого Келлин себе точно не позволил бы, но какая-то искорка наверняка пробежала.
        Я вдруг вспомнила, как мы с ним танцевали во дворце. Он психанул из-за приглашения Огриса, упрекнул в неуклюжести, и я огрызнулась: мол, может, это у меня только с ним не получается. А он с нажимом - сейчас я это отчетливо вспомнила! - сказал, что раньше получалось.
        Может, это и был намек на тот разговор? Я ведь еще подумала, что танцы - самая удобная возможность для всяких приватных бесед, поскольку расстояние между парами приличное, а громкая музыка заглушает слова.
        - Если бы Маэра была жива…
        Я запнулась, заметив, как окаменело его лицо, и крепко себя обругала, потому что явно свернула не туда.
        Да, трудно двигаться в темноте на ощупь.
        - Ты подумала, что я так быстро ее забыл? - он зло прищурился, и даже голос изменился.
        - Нет, но… - я замолчала, не зная, что сказать.
        Господи, Келлин, к чему эти выяснения? Кого ты хочешь помучить - меня или себя? Ее и правда не вернешь, надо жить дальше. Ее нет, а я - здесь. Или ты просто боишься новых чувств и прячешься за прежние?
        Так, хватит. Я не на допросе в тюрьме и отвечать не обязана. А если отмотать запись назад, к началу, то выяснится удивительная вещь: он ведь меня ни о чем и не спрашивал. Надо было просто пожать плечами и промолчать. Ну удивила, ну не такая - и что? Трамваи здесь не ходят. Удивляйся дальше.
        Доели мы в молчании, похожем на свернувшееся молоко. Вот теперь я и правда отступила в окоп, намекнув, что плохо себя чувствую и хочу спать. Келлин кивнул небрежно и вышел, приказав кому-то невидимому в коридоре убрать со стола.
        Дождавшись, когда слуга с подносом уйдет, я легла в постель и задумалась, разглядывая узоры на потолке балдахина.
        Мне казалось, что последние события сблизили нас, но этот разговор отбросил назад. Может, и не на исходные позиции, но на несколько шагов точно.
        Это не мир, а какой-то квест. А может, меня занесло в компьютерную игру? Я прямо представила, как сидит за компом прыщавый задрот и щелкает мышкой или джойстиком, заставляя персов плакать, смеяться, влюбляться, убивать друг друга.
        Впрочем, какая разница? Будь это игра, книга или реальный мир, надо жить дальше. И для начала подумать, как Айли узнала, что под драпировками есть дверь. Она жила в этом доме ровно столько же, сколько и я. Вряд ли ходила по дому и заглядывала в каждый уголок. Келлин пообещал, что выяснит, кто подсказал ей. По идее, это мог сделать любой из живущих здесь. И если это была намеренная подсказка, с определенной целью, я по-прежнему оставалась в опасности.
        Глава 31
        Глава 31
        Обещание свое Келлин не выполнил, но я его в этом не винила. Не мог же он пытать каждого обитателя дома. Все жившие в нем больше пяти лет - а такие преобладали - знали, что раньше комнаты Эйвина и его няни были частью сквозной анфилады. На вопрос, не рассказывал ли кто-либо об этом Айли, все, разумеется, ответили отрицательно.
        Ну кто бы сомневался!
        Я по-прежнему дергалась от каждого шороха, постоянно держала при себе Ноффера и старалась как можно меньше времени оставаться в одиночестве. Даже промелькнула мысль, а не напроситься ли пожить какое-то время в замке Громмера, но это вряд ли решило бы проблему. Да и от Келлина с Эйвином уезжать не хотелось.
        Я уже не пыталась скрыть от себя, что влюбилась. Когда диагноз поставлен, как-то легче. Вот только что делать с этим дальше? Он теперь старательно меня избегал. Или мне так казалось? Во всяком случае, уезжал во дворец утром, возвращался поздно вечером. Иногда заходил пожелать спокойной ночи, но обедала и ужинала я в одиночестве. К королю мы не поехали: Келлин сослался на мое нездоровье, хотя уже на следующий день я чувствовала себя вполне сносно.
        Да, упоминать Маэру определенно не стоило. Это был мощный факап. Я ругала себя за то, что язык длиннее извилин, хотя смысла в этом не было: сказанного не вернешь. И все же недоумевала: действительно ли это те редкие чувства, которые сильнее смерти, или же он цепляется за прошлое, чтобы не полюбить снова?
        Возможно, я пыталась выдать желаемое за действительное, но мы же все такие самисебепсихологи, прочитавшие тысячи книг и терабайты интернета. Знаем, что человек всеми силами, сознательно и подсознательно, пытается избежать повторения травмирующей ситуации, сбивая внутренним ПВО саму ее возможность еще на подлете. Потерял любимого человека? Надо запретить себе любить, чтобы этого не случилось снова. Не все, конечно, такие, кто-то, наоборот, пытается поскорее найти замену. Но то, как вел себя Келлин, подсказывало, что именно он - из таких.
        Если честно, я не знала, что делать. Поэтому просто выжидала. Пусть осядет пыль. Какой-то процесс уже запущен, и не стоит его форсировать. В любом случае, формально мы муж и жена и живем под одной крышей. Так что мои шансы выше, чем были у Лорен. У той вообще не было никаких.
        Под присмотром Эччера и Ноффера я гуляла с Эйвином в саду, играла с ним в детской, читала книги. Эллану, в отличие от Литты, это ни капли не раздражало. Она либо вышивала, сидя в углу, либо просила разрешения «пройтись по дому», что означало болтовню с другими слугами, с которыми познакомилась и подружилась за какие-то пару дней. Когда Эйвин спал или занимался с учителем, я болтала с Вестой. Девушка оказалась остроумной, бойкой на язык, но при этом не наглой. Мы перебрали весь оставшийся от Лорен гардероб, и я отложила то, что мне не нравилось. Когда Мелифран привез на примерку первую партию новых платьев, я отдала старые ему.
        Война где-то шла себе, и единственными ее признаками был набор рекрутов, военный налог и повышение цен. Об этом рассказывала Эллана, а ей другие слуги. Никаких сводок о сражениях, успехах, потерях и тому подобном. Может, Келлин и знал, но спросить об этом у меня не было возможности.
        Впрочем, намного больше интересовало другое. Вентран, Айли и Литта в тюрьме, наверняка их допрашивали, и причем более жестко, чем Келлин слуг. Может, из них удалось вытянуть что-то важное? С Вентраном и Литтой для меня все было более или менее ясно, а вот Айли… Была ли она связана с Вентраном? Или, может, ее уговорил убить меня Огрис? Или это была ее личная инициатива - из ревности либо мести?
        Прошла неделя, и терпение лопнуло. Да пусть, в конце концов, думает что хочет.
        Вечером, вместо того чтобы лечь спать, я отправила Весту узнать у слуг, вернулся ли Келлин. А когда выяснилось, что вернулся, взяла Ноффера и пошла в западное крыло. Где комнаты Келлина я знала, но ни разу еще там не была. Помедлила немного перед дверью, собираясь с духом, постучала.
        - Господин, дама Лорен хочет вас видеть, - крикнул, открыв, слуга.
        Почему-то меня это страшно раздражало. «Дама Нарвен» - еще худо-бедно, но «дама Лорен» - как будто шуршали двумя кусками пенопласта. В употреблении слов «дама», «госпожа» и «сударыня», точнее местных аналогов наших слов, были свои тонкости, но мне не хотелось вникать в эти учтивости.
        - Лорен? - удивленно спросил Келлин, выглянув из спальни. - Неожиданно.
        Похоже, он собирался ложиться: на нем были штаны и нижняя рубашка.
        - Ну а как мне иначе с тобой встретиться? Ты уезжаешь, когда я еще сплю, а возвращаешься, когда уже сплю. Подозреваю, что намеренно.
        - Лорен, - сощурился он, - ты предъявляешь претензии, как настоящая жена.
        Мне захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым. Ну да, разумеется, все в доме знают, что мы не спим вместе, но это обязательно нужно подчеркивать?
        Пока я раздувалась, как злая жаба, он кивнул слуге на дверь:
        - Можешь идти.
        За несколько секунд, пока мы не остались одни, я успела взять себя в руки. И даже решила начать с жеста доброй воли. Корона не свалится, а хуже все равно не будет. Если только не выставит коленом под зад.
        - Во-первых, я хотела извиниться.
        На самом деле вовсе не хотела, но неважно. Пусть будет так.
        Келлин противно задрал брови к скальпу и все же промолчал, ожидая продолжения.
        - А во-вторых, хотела узнать, не сказала ли чего-нибудь Айли. Довольно утомительно везде ходить с псом и пугаться каждой тени.
        - Если бы я знал что-то, наверно, сказал бы. Она молчит, хотя должна понимать, что ей грозит виселица. Но сегодня в тюрьму привезли Сойтера. Возможно, этот будет поразговорчивее. Это все?
        Ответить я не успела. Притиснув к стене, Келлин жестко и жадно впился в мои губы.
        Самое интересное, как раз перед этим, попросив прощения, я вдруг подумала: а что было бы, если бы я его поцеловала?
        Но вот так: грубо, да еще сразу же после упоминания имени Огриса - такого мне точно было не надо. Поэтому уперлась руками ему в грудь и вырвалась.
        - Спокойной ночи, Келлин! - бросила через плечо. Хотела ядовито, а получилось как-то жалко.
        Вывалившись из спальни, как мусор из ведра, я чуть не наступила на Ноффера, ждавшего в коридоре. Тихо ворча, он поплелся за мной, всем своим видом намекая, что приличные люди и собаки давно уже спят.
        Пенилась я ровно до своей двери. Когда вошла в спальню, стало почти смешно.
        Что и требовалось доказать. И хочется, и колется, и мама не велит. Насчет мамы не слишком актуально, но первые два компонента точно в наличии. Вопрос, что перевесит в итоге. Судя по последнему эпизоду, в отрыв вышло «хочется», но засада в том, что этого мне было мало, хотелось большего. Не говоря уже о том, что секс от злости оставляет довольно противное послевкусие. А почему он злится, вполне можно было понять. Помимо того, что уже имелось в анамнезе, я еще неловко и не к месту упомянула Маэру. Плюс Огрис в качестве постоянного кислотного раздражителя.
        Понять - да. Принимать как должное - нет. Пусть злится на расстоянии.
        Но губы до сих пор жгло. Я провела по ним пальцами - то ли стирая этот поцелуй, то ли, наоборот, пытаясь удержать ощущение.
        - Вы уже ложитесь, госпожа? - спросила Веста, которая, кажется, не ожидала, что я вернусь так быстро.
        - Да. Побудь со мной, пока Ноффер сходит на улицу, - попросила я.
        - Госпожа… - нерешительно начала она, переплетая мне на ночь косу. - Сегодня у меня порвались бусы, часть бусин закатилась под кровать. В моей комнате. Я полезла за ними и нашла большой альбом. Там всякие рисунки, гравюры.
        - Изображения дома? - догадка была как вспышка молнии. - Чертежи?
        - Да.
        Вот оно что! Весту поселили в комнату Айли. Теперь понятно, откуда та узнала о двери под драпировкой. Я полистала этот альбом в библиотеке и отложила на потом, занявшись семейной хроникой, но так к нему и не вернулась. Как он оказался у Айли? Дал Лестранд? Милый старичок-библиотекарь - ее сообщник?
        - Спасибо, Веста. Пусть пока побудет у тебя. И не говори никому.
        Этой ночью мне снова было не уснуть, и мысли в голове бродили всякие разные. Утром, едва позавтракав, я отправилась в библиотеку. Лестранд уже сидел за своим столом и, покусывая кончик пера, что-то записывал в большую книгу.
        - Доброе утро, госпожа, - поклонился он, поднявшись. - Не желаете познакомиться с новинками? Вчера прислали от торговцев.
        - Благодарю, Лестранд, чуть позже. Сейчас я хотела бы посмотреть альбом об имении. В прошлый раз не успела закончить. Помните, я еще попросила вас не убирать его?
        - Да, госпожа, но… - библиотекарь виновато сдвинул брови. - Мне очень жаль, но альбом пропал. Я, как вы и просили, оставил его на столике, а на следующий день утром, когда пришел, его уже не было. Дверь не запирается, зайти и унести мог любой. Не знаю только, кому он понадобился.
        Я внимательно смотрела на Лестранда, вслушивалась в интонации. Похоже, он не врал. Да и какой смысл был давать Айли альбом, навлекая на себя подозрения? Будь он ее сообщником, просто подсказал бы все, что нужно.
        Но чтобы украсть что-то, надо как минимум знать о нем? Откуда Айли стало известно об альбоме?
        И тут я вспомнила!
        Ну да, конечно! Я сидела в библиотеке и читала семейную хронику. Второй альбом лежал на столике, раскрытый на каком-то плане. И тут пришла Айли - сказать, что пора собираться на ужин во дворец. Она еще с таким интересом покосилась на картинку. Вполне могла сообразить, что это.
        - Ну ладно… подождем, вдруг альбом все-таки найдется, - вздохнула я и вышла.
        Гуляя в саду с Эйвином и Элланой, я размышляла об этом. Находка Весты могла означать, что у Айли не было сообщника, но точно так же могла не означать ровным счетом ничего. И Лестранд мог быть очень искусным притворщиком, и помогать ей мог кто-то другой. Оставалось надеяться лишь на то, что ее все-таки сумеют расколоть в тюрьме. Или что проговорится Огрис.
        Когда Теренс доложил, что обед подан, я вошла в столовую и вздрогнула от неожиданности.
        Келлин сидел за столом и мрачно жевал. Молча привстал, приветствуя меня, сел и снова уткнулся в тарелку. И только когда слуга, налив мне супа, отошел в угол, сказал вполголоса:
        - Извини.
        - За что? - притворилась дурочкой я.
        - За вчерашнее, - Келлин все так же не смотрел на меня. - Я не должен был…
        - Ну почему? - опять не удержалась я. Да что у меня за язык такой?! - Ты все-таки мой муж. Имеешь полное право. Тем более ты не звал, я сама пришла.
        - Тогда почему ты меня оттолкнула? - кажется, он ничего не понимал и снова начал злиться. На меня или на себя? А я начала злиться, потому что начал он.
        - Потому что мне не нравится, когда со мной обращаются как с уличной девкой. Хотя… ты же так меня и назвал - девкой, которую кто только не перепробовал.
        Келлин швырнул ложку так, что та со звоном ускакала на пол, встал и вышел.
        Ну и глупо. Как моя бабушка говорила, бей, дерись, но за стол садись. И вообще… война войной, а обед по расписанию. Ну и ходи голодный. Псих недорезанный.
        Впрочем, я ничем не лучше. Могла бы и помягче как-нибудь. Глядишь, до чего-нибудь хорошего договорились бы. Во всех смыслах хорошего. Все-таки прощения попросил, значит, не безнадежен.
        И сколько еще мы будем так бодаться? Интересно, когда у него день рождения? Наверняка Козерог упертый. Звезды-то одни и те же везде.
        - Я могу убрать тарелку лорда, госпожа? - бочком подобрался слуга. - Или он вернется?
        - Да, убирай, - кивнула я, принимаясь за суп. - Не думаю, что вернется. Если захочет, прикажет подать к себе в комнату.
        Глава 32
        Глава 32
        Прошло три дня. Келлина я не видела ни разу. Начались дожди, Эйвин простудился, лежал в постели, капризничал и без конца ныл, желая знать, когда приедет папа.
        Папа очень занят в королевском дворце, терпеливо отвечала я. Хотя мне и самой было интересно. То есть он наверняка по-прежнему возвращался поздно вечером и уезжал рано утром, но я даже не спрашивала об этом у слуг.
        А может, и не возвращался? Может, нашел себе какую-нибудь пригожую вдовушку без комплексов и ночевал у нее? Ну а что, мужчина молодой, столько времени без интима, а тут еще такая зараза рядом, которая вроде бы и жена, но…
        В конце концов я не выдержала и снова отправила Весту узнать, приехал ли лорд.
        - Нет, госпожа, - вернувшись, она покачала головой. - Теренс сказал, что еще нет. Простите мою дерзость, я хотела спросить…
        - Высшие силы, Веста, - поморщилась я, - если ты хочешь знать, спим ли мы вместе, то нет. Это брак по договоренности. Можно подумать, тебе еще не сказали. Ты же белье в стирку носишь, а прачки знают все. Даже больше, чем домашний лекарь.
        - Простите, - повторила она, покраснев.
        Полночи я вертелась в постели, умирая от злости и ревности. Причем злость была как на Келлина, так и на себя, и трудно сказать, на кого больше.
        Ну вот правда, зачем включила боевого дикобраза, как в первый раз, так и во второй? Что кому доказала? И кому стало лучше? Чтобы выкинуть на стол свой джокер из рукава - девственность, - нужно для начала получить такую возможность. А я дважды отпихнула ее, продемонстрировав не какую-то там мифическую девическую гордость, а дурной гонор.
        Смахивало на то, что снова пришла очередь цапли идти к журавлю, но не понадобилось. Утром мне передали, что в полдень нас ждет король.
        - Лорд просил не опаздывать, - лицо Теренса, как обычно, было непроницаемым, словно бетонный саркофаг. - Он встретит вас во дворце. Карета будет готова через час.
        К счастью, накануне Мелифран привез первые платья, и это была хорошая возможность выгулять одно из них. Пакуя меня в него, Веста волновалась так, словно сама отправлялась на аудиенцию к королю. Я же больше думала о том, как встречусь с Келлином.
        По пути во дворец навалилось дежавю. Вот так же, одна, я ехала туда впервые. Только тогда был вечер. И лето еще не катилось стремительно к концу. Но мы точно так же злились друг на друга.
        Нет, не точно так же. Иначе. С тех пор все стало гораздо сложнее.
        На этот раз Келлин встретил не в холле, а на крыльце. Церемонно, не глядя на меня и не говоря ни слова, подал руку, и мы пошли по коридорам к малой приемной, где король проводил личные встречи. Ощущение было такое, что левая рука, а с ней и весь левый бок поджариваются на медленном огне. Правая сторона, наоборот, словно замерзла. От разницы температур по всему телу пошла дрожь, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы скрыть это.
        Аудиенция заняла от силы минут десять - и стоило ради этого тащиться в такую даль? Но ничего не поделаешь, этикет и церемониал. Король цветисто поблагодарил нас за разоблачение скрытого врага, посочувствовал нашим злоключениям, поинтересовался самочувствием, а на прощание задал вопрос, переводя острый, с прищуром, взгляд с одного на другого:
        - Хочу спросить, довольны ли вы вашим браком? Получили ли то, на что рассчитывали?
        - Да, ваше величество, - нахально ответила я за обоих. - Позвольте выразить нашу благодарность за то, что устроили его.
        Келлин промолчал, но ртом, как обычно, дернул. Или у него нервный тик?
        - Дойдешь до кареты сама? - спросил он, когда мы вышли.
        - Может, мы все-таки поговорим? - не выдержала я.
        - У меня важные дела, Лорен. Поговорим вечером.
        - Хорошо, - развернувшись резко, насколько позволило жесткое платье с широкой юбкой, я пошла к лестнице. У самой площадки обернулась и увидела, что Келлин смотрит мне вслед.
        До ужина я не могла найти себе места. Начинала читать и бросала, бродила по дому. Заглянула к Эйвину, но тот спал. Пыталась придумать первые фразы для разговора, но в голову ничего не лезло. Ноффер со страдальческим видом таскался за мной, хотя наверняка предпочел бы подремать в тепле у камина.
        Наконец Теренс объявил, что ужин подан. Я надеялась, что Келлин уже приехал, но в столовой не было никого, кроме слуги. Без аппетита ковыряя рагу из птицы с овощами, я думала о том, что жизнь дала вторую попытку, но мне и здесь удалось все испортить. Как будто мало было косяков Лорен, еще и своих добавила. Вот так, наверно, и Антон сбежал от меня к утконосам и ехиднам, потому что достала.
        Келлин вошел внезапно. Кивнул мне, сел, дождался, когда слуга наполнит тарелку и жестом отпустил его. Аппетит пропал окончательно, но я все же запихивала в себя еду, потому что… да, иногда лучше жевать, чем говорить. Особенно когда не знаешь, о чем говорить. Похоже, каждый из нас ждал, что начнет другой.
        Я спохватилась, что так и не рассказала об альбоме, но и этого хватило всего лишь на несколько минут. Даже такая важная тема, воистину тема жизни и смерти, как-то потускнела. Мы сидели друг против друга, словно разделенные пуленепробиваемым стеклом. Как на свидании в тюрьме, не хватало только телефонных трубок. А потом, на границе, обозначенной этим самым стеклом, мы вдруг потянулись за одной и той же мистрой.
        Эти маленькие круглые булочки, густо посыпанные сверху семечками, подавали к ужину вместо хлеба. Их пекли из муки разных сортов, и, по обычаю, на блюде не должно было быть двух одинаковых. Как мне объяснили, это символизировало разнообразие и насыщенность жизни, поэтому правило соблюдалось неукоснительно. Мне больше всего нравились мистры из темной муки с крупными солеными семенами. На единственную такую нацелился и Келлин, но я решила уступить. Он отказался, мы еще немного попрепирались, потом я взяла мистру, разломила надвое и протянула ему половину.
        Наши пальцы соприкоснулись - и стекло со звоном рассыпалось…
        ***
        - Мы были знакомы с детства.
        Запустив пальцы в волосы, Келлин смотрел куда-то сквозь тарелку. Мне не очень хотелось слушать о распрекрасной Маэре, но если ему это необходимо - пусть говорит, потерплю.
        - Когда ей было четыре года, а мне восемь, наши отцы договорились о браке. Я не возражал. Раз надо - значит, надо. К тому же она уже тогда была милая и мне нравилась. Толстенькая, как щенок, веселая, забавная. А когда ей исполнилось четырнадцать, она вдруг превратилась в очень красивую девушку, и я влюбился без памяти. Пять лет мы были помолвлены. Свадьбу откладывали сначала из-за траура по ее матери, потом из-за тяжелой болезни моей. Она умерла вскоре после того, как мы с Маэрой поженились.
        Я слушала, отщипывая по крошке от своей половины мистры, тогда как его часть лежала нетронутая на тарелке.
        - Первые два года мы были очень счастливы. А потом вдруг что-то случилось. Я поймал себя на том, что чувствую, будто… - он задумался, резко тряхнул головой, - будто недостоин ее. Как будто мне нужно постоянно добиваться ее любви. Нет, она ничего не говорила, но это словно висело в воздухе. Безупречная прекрасная дама, где-то высоко в поднебесье, и я - которому при всем желании до нее не дотянуться.
        О-о-о… Я так и знала, что с этой идеальной дамой Маэрой, которую все любили, что-то не то. Неидеальному мужчине трудно быть рядом с идеальной женщиной. Да и наоборот, наверно, тоже. Все хорошо в гармонии: и достоинства, и недостатки.
        - Но я все равно пытался. Как раз тогда умер отец, и я занял его место в Совете. Мне только исполнилось двадцать пять, на меня смотрели как на сопливого мальчишку. Мне и там пришлось доказывать, что это не так, что я чего-то стою. При дворе я быстро заставил всех с собой считаться, а дома по-прежнему чувствовал себя пажом, которого по какому-то недоразумению приблизила королева.
        Четыре года назад? И вот тут-то, похоже, при дворе появилась Лорен Витте. Очень вовремя.
        - А потом я увидел тебя, - словно услышав мои мысли, продолжил Келлин. - Ты была еще совсем девчонкой. Резкая, угловатая. Все началось с того, что ты толкнула меня на лестнице и даже не извинилась. Какая нахалка, сказала Маэра. Потом я начал замечать, что ты на меня смотришь.
        - Правда толкнула? Даже не помню. А потом - это когда? - уточнила я.
        - Через полгода, может, больше. Сначала это страшно меня раздражало. Но пару месяцев спустя я вдруг понял, что думаю о тебе. Хотя нет, не так. Я не думал о тебе, пока не видел. Как будто тебя и не было. А когда видел… это было похоже на камешек в башмаке, который не можешь вытряхнуть. Мешает, и все время его чувствуешь.
        - Ты мне сразу понравился, - я попыталась представить себя пятнадцатилетней девчонкой, запавшей на взрослого мужчину. - Но ты был намного старше. И женат. Я старалась никак не показывать. Наверно, плохо получалось.
        - Мне это было не нужно. Ну… я так себе говорил. Я ведь любил Маэру. Может, даже сильнее, чем раньше. Только сначала это была любовь светлая, а стала… больше похожей на болезнь. А к тебе тянуло невольно, и я злился на себя за это. И на тебя.
        - Я бы, наверно, с собой справилась, если бы не тот разговор.
        Да, это была бессовестная провокация, но раз уж он начал сам… Разрозненные кусочки мозаики начали складываться в осмысленную картину, и я подталкивала его продолжать эту реконструкцию.
        - В тот день мы поссорились с Маэрой, - Келлин посмотрел на меня и тут же снова опустил глаза. - Вообще мы редко ссорились, но она плохо переносила первые месяцы беременности, ее все раздражало. И когда я пригласил тебя танцевать, ее это разозлило.
        - Может быть, что-то заметила? Или почувствовала?
        - Может быть, - он пожал плечами. - Сказала, что я готов променять ее на первую попавшуюся бесстыжую девчонку, и уехала домой. Я вышел на галерею и увидел тебя. Если честно, тогда мне хотелось тебя придушить, но заметил, что ты плачешь. Только собрался сказать, что постараюсь забыть о нашем разговоре, но ты сама попросила об этом.
        Черт, черт! Ну как бы навести его хотя бы на тезисы того самого сакраментального разговора? Не спросишь же. Неужели Лорен и правда призналась в любви? Ох, чтоб тебя, Скарлетт!
        - Наверно, я тогда плохо соображала, что делаю и что говорю. Помню тот вечер какими-то обрывками.
        - Когда у тебя начались отношения с Акройдом, я даже вздохнул с облегчением. Хотя внутри что-то и царапало.
        С Акройдом? А это еще кто такой? Люцина называла какие-то совсем другие имена. Или это фамилия?
        - Ну а потом умерла Маэра, и мне стало вообще не до тебя. Но от слухов при дворе все равно никуда не денешься. Если б ты знала, что о тебе говорили, когда Акройда сменил сначала Венс, потом Сойтер.
        - И ты не понял почему?
        - Я был слишком раздавлен, Лорен, и ненавидел весь белый свет. Ты отлично вписалась в эту ненависть. Особенно когда мне пришлось с позором уйти из Совета и покинуть двор. А потом это предложение короля. Предложение, от которого осмелился бы отказаться только полный безумец. Я еще мог смириться с его волей, но с твоей?..
        Келлин взял половинку мистры, откусил, прожевал, глядя куда-то мимо меня.
        - А что сейчас? - осторожно спросила я.
        - Не знаю, Лорен, - ответил он обреченно. - Не знаю…
        Я протянула руку и дотронулась до его ладони. Келлин крепко сжал мои пальцы, но лишь на секунду.
        - Пойдем спать? - он отодвинул тарелку и встал. - Завтра утром я уезжаю. На границу с Тремонте.
        - Это не опасно? - испугалась я.
        - Надеюсь, что нет. Война не на нашей территории.
        - И что… война?
        - С переменным успехом, - поморщился Келлин. - Мы закрыли их порты, но на суше наступление идет слишком медленно.
        - Когда ты вернешься? - обогнув стол, я догнала его у двери.
        - Дня через три-четыре. Будешь ждать?
        Шутливый тон меня не обманул: в глазах надежда мешалась с недоверием.
        - Буду…
        У двери спальни Келлин остановился и коснулся моих губ своими. Совсем не так, как в прошлый раз. Мягко и нежно. Всего на мгновение.
        - Спокойной ночи, Лорен.
        - Спокойной ночи, - ответила я, глядя, как он идет к лестнице.
        Глава 33
        Глава 33
        Уже которую ночь подряд я спала по несколько часов, почти до света ворочалась с боку на бок и сто раз прокручивала в голове одни и те же мысли. И эта не стала исключением. Все, что рассказал Келлин, нужно было разложить по полочкам. Переварить.
        Я не ошиблась, его действительно тянуло к Лорен. И он злился из-за этого - и на себя, и на нее. Злился, когда она смотрела на него и - возможно! - пыталась объясниться. А еще больше - когда она попросила забыть об этом и начала крутить с одним парнем, другим, третьим. А потом взяла и навязала ему себя, вот тут уж у него окончательно сорвало крышечку.
        Я понимала, это те самые чувства, которые совершенно не в ладах с разумом. Рассказ о них дался ему с трудом. И о Маэре, и о Лорен он говорил с такой горечью…
        Но я вспоминала его поцелуй - и улыбалась. Не первый, со злостью и отчаянием. Второй - легкий, нежный. И то, как Келлин спросил, прячась за шутку, буду ли я его ждать. А я ответила всерьез. Может, поэтому и поцеловал вот так, с надеждой на лучшее?
        Когда я проснулась, в окно сквозь неплотно задернутые шторы пробивались первые бледные лучи солнца.
        Может быть, еще не поздно выйти и проводить его?
        Я не хотела будить Весту, поэтому надела ночную накидку на рубашку, а сверху закуталась в плащ. Ноффер приподнял голову и посмотрел на меня с недоумением.
        - Пойдем, - я легонько пихнула его ногой, - потом доспишь.
        Однако облом настиг буквально в нескольких метрах от лестницы в лице Теренса.
        - Доброе утро, госпожа, - поклонился он. - Если вы хотели проводить лорда, то, к сожалению, опоздали. Он только что уехал.
        - Проспала, - вздохнула я. - А он… не захотел меня будить. Иди, Ноффер, прогуляйся.
        Тот не стал возражать и лениво потрусил к боковой двери, которую специально для него держали открытой. Вернувшись к себе, я дождалась, когда пес поскребется в дверь, легла и снова уснула.
        Теперь время тянулось еще медленнее. Я просто изнывала от скуки и беспокойства. Ни разговоры с Эйвином, который по-прежнему лежал в постели и точно так же маялся от безделья, ни прогулки по саду, ни чтение не могли отвлечь в полной мере. Это было похоже на летний лагерь, в который меня отправляли на каникулах. Каждый день тянулся как неделя, и только воскресенье, когда приезжала мама, пробегало мгновенно.
        Через три дня, прихватив Ноффера и Эччера с парой крепких ребят, я поехала в замок к Громмеру. Поехала наудачу, не зная, застану ли его, но это был какой-никакой способ убить время. Даже если нет, попрошу наконец у библиотекаря семейную хронику - наверняка такая есть в любой знатной семье.
        Мне повезло дважды, нет, даже трижды: мы добрались благополучно, дядя оказался дома и сам выдал мне толстенькую книжечку в кожаном переплете.
        - Только обязательно верни потом, Лорен, - предупредил он. - Если хочешь, могу заказать для тебя копию, а эта должна находиться в замке.
        Сзади к переплету был прикреплен деревянный футляр-трубка. Я потянула за планку и размотала длинный лист с родословным древом, но каким-то странным: оно почему-то совсем не расширялось. Последними на нем значились отец и дядя Лорен - Тайберн и Громмер.
        - Это линия наследования, - пояснил он. - Как видишь, здесь только мужчины - обладатели титула.
        - У вас нет сыновей, дядя. Это значит, что после вас титул и все имущество перейдет королевству?
        - Нет, Лорен. Все получит твой сын. Если он у тебя будет.
        - Но… как? - растерялась я.
        - Разве Келлин не сказал? Право наследования через дочь - свадебный подарок короля. Тебе и ему. Оно дается крайне редко, но его величество умеет быть благодарным. Сын Келлина - наследный лорд Нарвен. Если сын родится у вас… ну мало ли вдруг, - Громмер состроил забавную гримаску, - тогда он будет наследным лордом Витте.
        Я припомнила смутно, что нечто подобное было и у нас в средневековой Англии: король мог разрешить передачу титула по женской линии. О чем-то таком я читала.
        - Нет, Келлин мне ничего об этом не говорил. Выходит, у него была еще одна причина согласиться на наш брак, - почему-то меня это сильно царапнуло.
        - Нет, Лорен, - Громмер аккуратно свернул древо обратно в футляр. - Он узнал об этом уже после того, как дал согласие. Помнишь, перед самой свадьбой тебя позвали поздороваться с ним? Мы как раз разговаривали об этом.
        Ну да, тогда мне показалось, что Келлин даже не обратил внимания на мое появление. Теперь все стало понятным. Наверняка был в шоке от такой новости.
        - Так что… Келлин не знал, - Громмер усмехнулся в бороду. - А вот кое-кто другой - очень даже. Догадываешься кто?
        - Огрис? Но откуда?
        - От Вентрана. Ты же помнишь, он ведал выморочным имуществом. Титул лорда Витте со всем имением в будущем должен был попасть как раз туда.
        - Дядя, но вы ведь еще нестарый мужчина. Могли бы жениться, родить сына.
        - Лорен, - Громмер с досадой покачал головой, - у меня не может быть детей. Вообще.
        - И все равно ничего не понимаю, - я провела пальцем по обрезу страниц. - Зачем Вентран рассказал Огрису о решении короля? - и тут до меня дошло! - Подождите! Это просто был крючок, на который его поймали?
        - Именно так. Он все рассказал. Трусливый подсвинок! Сначала храбрился, думал, что титул убережет от виселицы. Но сейчас военное время, а он связан с вражеским шпионом. Как только понял, сразу начал все выкладывать. Вентран поверил в твое влияние на короля и боялся, что оно возрастет еще больше, когда ты станешь дамой Нарвен. Подослать убийц в замок до свадьбы было слишком сложно и опасно. Тот разговор, который ты услышала, должен был выманить тебя. Так и вышло, ты испугалась и решила сбежать с Огрисом. Этот дурачок размечтался, что женится на тебе, пусть даже в Меринге, ты родишь сына, а до его совершеннолетия всем будет управлять он.
        - А я-то думала, все дело в приданом.
        - Пф! - презрительно выпятил губу Громмер. - Приданое - это такая мелочь. Наша семья одна из самых богатых в Нерре.
        - Но, дядя, вы-то еще живы.
        - Сегодня жив, а завтра… уж тебе ли этого не знать?
        - Да, это верно, - вынуждена была согласиться я. - А как же Айли? Как она с этим связана?
        - Не знаю. Она молчит, а Огрис уверяет, что никаких дел с ней не имел. Да и правда, зачем ему отправлять кого-то убивать тебя? Думаю, девчонка спятила от любви и решила сама от тебя избавиться. Если б я знал, что она в него влюблена, уж точно не отправил бы ее с тобой.
        Ну вот все и прояснилось, думала я на обратном пути, машинально обводя пальцем герб на обложке. Странно только, что Келлин ничего не сказал о королевском подарке. Хотя… дети все-таки появляются не из воздуха. Он мог скрепя сердце согласиться на брак ради будущего сына и жить в другом крыле дома, но лечь со мной в постель - и чтобы я подумала, будто это ради денег? Нет, это был бы не Келлин, насколько я уже успела его узнать. Потому и промолчал.
        Надеясь, что это все-таки случится?..
        ***
        Три дня, четыре, пять. Келлин не возвращался.
        Я не находила себе места, хотя и пыталась уверять себя, что ничего страшного не произошло.
        В конце концов, человек такого ранга не может просто пропасть бесследно. Если бы его убили, об этом уже стало бы известно. К тому же он сказал, что война идет на территории Тремонте, а туда ему не нужно. Просто задержался. Скоро вернется.
        Но чем больше я убеждала себя, тем страшнее становилось. Словно чувствовала: случилось что-то плохое.
        Что будет со мной - на это было наплевать. Попадем с Эйвином под опеку короля, да и дядя не бросит. Но Келлин…
        Я без конца вспоминала наш последний разговор. И как он спросил, буду ли я его ждать. И поцелуй…
        Глаза то и дело жгло от набегавших слез, а по ночам я ревела в подушку. Если бы не бесконечные ливни, целыми днями бродила бы у ворот, глядя через ограду на дорогу. Вместо этого сидела в детской: ее окна выходили на подъездную аллею. Любой шум срывал сердце в барабанную дробь, и тут же приходило разочарование. Когда Келлин остался караулить у замка Вентрана, я тоже ждала и волновалась, но то мое беспокойство было ничем по сравнению с нынешним.
        Эйвин поправился, хотя все еще оставался вялым и капризным. От его «когда приедет папа?» хотелось визжать и топать ногами, но приходилось улыбаться и повторять, что папа уехал по делам и вернется, как только сможет.
        Я по-прежнему ходила везде с Ноффером, наверно, больше по привычке. Остался ли в доме какой-нибудь сообщник Айли или, может, Вентрана, почти перестало меня беспокоить. Один мой страх выгнал другой, как рыжие тараканы выживают с кухни черных.
        На восьмой день появился Громмер. Я вошла в гостиную, и хватило одного взгляда на его лицо, чтобы внутри все оборвалось.
        - Детка, думаю, тебе сейчас не помешает глоток, - он налил айтема из графина и протянул бокал мне.
        - Келлин… погиб? - голос сорвался, я стиснула бокал так, что еще чуть-чуть, и он бы треснул.
        - Нет, но…
        - Но?
        - Его захватили в плен, Лорен.
        Я одним глотком осушила мерзкое пойло и закашлялась. Громмер погладил меня по спине, налил себе, выпил.
        - Но как? Он говорил, что едет не в Тремонте, а только к границе.
        - Не знаю. Как это произошло, где? Пришло донесение из расположения наших войск, а там узнали от слуги Келлина, который был с ним.
        - А слуга вернулся?
        - Нет, остался там, чтобы быть поблизости. На всякий случай. Король отправил предложение обменять Келлина на Эрмона Дарте, это…
        - Знаю, внебрачный сын короля Тремонте, - перебила я. - А еще родственник Вентрана. Это он нанял бродяг, которые похитили меня из дворца. Вот только…
        Я замолчала, потому что сказать вслух было слишком страшно. Сказать то, что в голове нарисовалось в одну секунду со всей беспощадностью.
        Да, Келлин был достаточно крупной политической фигурой, вполне годной для серьезного обмена. За него могли потребовать не только Эрмона, но еще и Вентрана, а может, и не только - если бы не одно обстоятельство. Именно Келлин был главным вдохновителем партии войны. Именно его настойчивость и убедительность сорвали планы Тремонте нанести первый удар. Будь я на месте их короля, казнила бы лорда Нарвена публично. Это было бы основательной пощечиной противнику, а вместе с тем сильным деморализующим актом.
        Похоже, и Громмер прекрасно это понимал, потому что не стал подталкивать меня продолжить мысль. Посидев еще немного, он попросил быть мужественной, пообещал держать в курсе дел и уехал.
        Мужественной? Какая-нибудь героическая мерисьюшка из ромфанта тут же подорвалась бы на поиски возлюбленного - одна и в мужской одежде. И, что характерно, нашла бы и спасла. Но у меня не было мужской одежды, в седле я держалась как мешок сена и даже не знала, в какой стороне находится Тремонте. Ах да, на севере, кажется, но это не точно. А самое главное - мне нужно было думать об Эйвине, чтобы он не остался совсем один. И сейчас постараться не впадать в панику - хотя бы при нем. Я бы, наверно, даже стала молиться, если бы умела, но меня никто не учил. Поэтому просила куда-то в мировое пространство: пусть Келлин вернется целым и невредимым.
        Прошло несколько дней, и Громмер приехал снова, с новостями из дворца.
        - Обрадовать нечем, Лорен, - не глядя на меня, сказал он. - В Тремонте обмен пленниками отвергли. Его будут держать там до конца войны - не как пленного, а как заложника.
        - Они что, думают, это повлияет на ход войны? - удивилась я.
        - Конечно, нет. Это лишь гарантия того, что мы не станем казнить их шпионов и будем хорошо обращаться с их пленными. Но я бы не слишком доверял их правителю. То есть я ему совсем не доверяю. Он коварный и вероломный, как лисица.
        Наверно, я сильно побледнела, и Громмер спохватился:
        - Все же будем надеяться на лучшее, Лорен. Конечно, война может затянуться, но рано или поздно закончится. Пока она идет без особого успеха с обеих сторон. Мы сильнее на море, армия Тремонте - на суше. Возможно, ему даже разрешат написать письмо, но особо рассчитывать на это не стоит. Если захочешь, можешь взять Эйвина и служанок, пожить у меня. Пока Келлин не вернется.
        - Спасибо, дядя, - я растроганно обняла его. - Скажите, почему мы раньше с вами не ладили?
        - Почему? - он пожал плечами. - Ты считала, что я слишком строг и не даю той свободы, которой тебе хотелось. А я всегда любил тебя как родную дочь. Но я рад, что ты изменила свое отношение. Наверно, повзрослела и стала размышлять более здраво. Или на тебя перестали дурно влиять твои бесстыжие подруги - Марета и Люцина. Рядом с ними ты и сама становилась такой же безголовой, уж прости за прямоту.
        - Наверно, - вздохнула я. - Спасибо еще раз. Я подумаю.
        Глава 34
        Глава 34
        Я и правда переехала в замок. Забрала Эйвина, Эллану, Весту и Эччера с его людьми. И Ноффера, разумеется. И не только из соображений безопасности. Если уж за все это время на меня больше никто не пытался покушаться, желающих, скорее всего, не осталось. Мне просто не хотелось быть хозяйкой в доме Келлина без него. Если бы мы по-настоящему были мужем и женой, я бы привыкла. Тем более теперь, зная, что у них с Маэрой не все обстояло гладко. Но пока я по-прежнему чувствовала себя там самозванкой.
        Однако в замке были свои сложности. В первую очередь то, что я ничего и почти никого не знала, поскольку до свадьбы провела там неделю в запертой комнате, откуда вышла всего однажды - поздороваться с Келлином. А когда приезжала к дяде, это был один и тот же маршрут, от входа до гостиной. А ведь Лорен жила в замке с рождения.
        - Знаете, дядя, - сказала я, когда в первый вечер мы сидели за ужином в огромной и не слишком уютной столовой, - у меня такое чувство, что я не была здесь несколько лет. Когда приезжала к вам, это не в счет. Захотелось даже пройти по всему замку, снова посмотреть, где что находится.
        - А что тебе мешает? - усмехнулся он в бороду. - Хоть какое-то занятие. Ничего удивительного. Новые впечатления накладываются на старые и отодвигают их вглубь. Потом вернешься домой, и там тоже все покажется незнакомым.
        - И когда еще вернусь? - вздохнула я. - Война может продлиться долго. А еще король Тремонте может передумать, и тогда…
        - Не смей так говорить, Лорен! - Громмер хлопнул ладонью по столу,бокал с айтемом перевернулся и содержимое выплеснулось на скатерть. - Да, такое может случиться, будем смотреть правде в глаза, но если ты станешь думать об этом постоянно, навлечешь гнев высших сил. Надо верить в лучшее, надо просить об этом. И Эйвину скажи, пусть каждый вечер просит о том, чтобы его отец поскорее вернулся. Главное - Келлин жив, иначе мы уже узнали бы о его смерти.
        Я все больше проникалась уважением к этому суровому, подчас резкому и язвительному человеку и ловила себя на том, что отношусь к нему почти как к отцу. Такому отцу, которого у меня никогда не было. А еще они очень трогательно подружились с Эйвином, и я даже услышала как-то, что тот называет Громмера дедушкой. Аж в носу защипало.
        Келлин вернется, говорила я себе, обязательно вернется. И все у нас будет хорошо.
        Я и правда бродила по замку, заглядывая в каждый уголок, и никого это не удивляло.
        Бедняжка, шептались слуги, места себе не находит. Об их разговорах мне докладывала Эллана: она и тут мгновенно со всеми подружилась. Веста - та была более сдержанной и мало с кем общалась.
        Изучив замок, я взялась за семейную хронику, до которой дома руки так и не дошли: слишком переживала из-за Келлина. Выяснились интересные вещи.
        Род Витте оказался таким же древним, как и род Нарвенов, причем первый лорд Витте, получивший вновь созданный титул, приходился тогдашнему королю двоюродным братом. Произошло это более тысячи лет назад. С тех пор мужчины рода всегда находились при дворе и занимали высокие должности. Так что мое попаданство не нарушило законы жанра, согласно которым серая мышь вдруг становится принцессой и получает роскошного мужчину.
        Я узнала также, что Лорен, как и Келлин, была единственным ребенком в семье, дожившим до зрелости. Два старших брата умерли задолго до ее рождения. Когда появилась она, родителям было уже за сорок. Поздний ребенок, наверняка любимый и сильно избалованный, привыкший получать все, что захочет, будь то игрушка, лакомство или новое платье. Или желанный мужчина. Видимо, Келлин отшил ее довольно резко, раз она отступила - хотя и не смирилась. Как только появилась возможность заполучить его, моментально воспользовалась. Я почти не сомневалась, что дверь комнаты, где король уединился с дамой, Лорен подожгла сама.
        Сиротой она стала не так давно: два года назад «от долгой болезни внутренностей» умер отец, а спустя несколько месяцев «от удара» скончалась мать. Тайберн Витте, королевский казначей, был членом Ближнего совета, после его смерти это место занял младший брат Громмер, начальник Тайной службы. Я знала, что места в Совете не являются наследственным, но зачастую король закрывал вакансию именно наследником титула. То же самое было и с Келлином, который получил место своего отца. Что касается Громмера, выяснилось, что он вдовец уже шесть лет.
        Время шло, началась осенняя распутица, в которой завязла и война, грозившая затянуться надолго. Силы были примерно равными, сражения шли вяло, с переменным успехом. Я готовила себя к тому, что Келлин вернется не скоро, при этом яростно отпихивая добавление к этим мыслям: «если вернется».
        Несколько раз нас с Громмером приглашал на ужин король. Правда, это были совсем другие ужины - от силы на пару десятков человек, без танцев и прочих увеселений. Меня эти выезды выбивали из колеи: сильно раздражало показное сочувствие придворных и откровенное злорадство во взглядах. Впрочем, винить тут было некого. Репутация - дело такое, убить легко, восстановить сложно, если вообще возможно. Лорен? В этом не было никакого смысла. Единственное, что я могла, - сцепить зубы и терпеть.
        В последний день осени выпал снег - сразу густо и много. Поздно вечером, уже собираясь ложиться, я стояла у окна и смотрела на побелевший сад.
        - Госпожа! - в спальню вломилась запыхавшаяся Веста. - Только что приехали из вашего дома. Слуга привез господина Келлина.
        - Привез? - внутри все оборвалось и замерзло. - Он… жив?
        - Жив, но ранен. Господин Громмер приказал передать вам, что едет туда прямо сейчас. Если хотите поехать с ним, он вас подождет.
        - Да, конечно, я поеду. Попроси кого-нибудь сказать ему, что я быстро. И помоги мне одеться.
        - Да, госпожа.
        Веста выскочила в коридор. Пока ее не было, я успела снять рубашку и натянуть чулки.
        - Оставь корсет, нет времени. Просто зашнуруй платье.
        От нетерпения я не могла стоять спокойно и ежилась, мешая ей.
        - Мне ехать с вами, госпожа? - спросила Веста, протягивая теплый плащ.
        - Нет, останься пока. Собери мои вещи, приедешь завтра с Элланой и Эйвином.
        Громмер уже ждал в карете.
        - Не спрашивай, Лорен, - опередил он мой вопрос. - Знаю не больше твоего. Судя по всему, Имбер помог ему бежать, но их заметили, Келлина ранили. Не представляю, как они смогли добраться. Приехали два часа назад, и сразу же сюда отправили слугу из дома с сообщением. Сейчас приедем и все узнаем.
        Мне казалось, что лошади ползут, как беременные улитки. Разумеется, в темноте, да еще и по снегу, они не могли бежать быстро, хотя кучер подгонял их как мог. Я ерзала и противно щелкала суставами пальцев. У меня такой привычки никогда не было, видимо, осталось телесное бессознательное от Лорен. Громмер морщился, но понимал, что я нервничаю, и молчал.
        Наконец мы въехали в город, попетляли по темным улицам и остановились у ворот особняка.
        Ну давай же, мысленно торопила я привратника, который, как мне казалось, едва шевелился. Хотелось выскочить из кареты и побежать по аллее к дому, но вряд ли получилось бы быстрее.
        Теренс, по обыкновению, встречал на крыльце.
        - Как?.. - я задохнулась, и вышло какое-то хриплое карканье.
        - Господин Келлин у себя в спальне, - с поклоном ответил он. - У него господин Мауф, лекарь.
        Очень сильно хотелось его треснуть, но это отняло бы лишнее время. Путаясь в подоле, я вбежала в холл и понеслась по коридору к западному крылу. Где-то сзади топал Громмер. Кто-то из слуг попался на пути, шарахнулся в сторону, как от урагана. Дверь спальни была приоткрыта, я вломилась туда, едва не сбив с ног слугу Имбера.
        - Лорен? - Келлин приподнял голову от подушки.
        Он лежал в постели, укрытый по пояс. Впавшие щеки покрывала неряшливая черная борода, отросшие волосы в беспорядке падали на лоб и шею. Пересохшие губы обметало, глаза лихорадочно блестели. В вырезе рубашки я заметила белую повязку, туго обхватывающую плечо и грудь.
        - Лежите, господин Келлин, - лекарь силой заставил его лечь. - Будете шевелиться, рана снова откроется.
        Я опустилась перед кроватью на колени, взяла его за руку, и было абсолютно наплевать, кто на нас смотрит и что думает. Черт возьми, он, в конце концов, мой муж!
        - При всем уважении, госпожа Лорен, но я вынужден просить вас… Я дал господину Келлину снотворного снадобья, ему сейчас нужно спать.
        Наклонившись, я поцеловала его и встала.
        - Не уходи, Лорен, - шепотом попросил он.
        - Я буду здесь, рядом.
        Лекарь недовольно покачал головой, но не стал возражать, когда я села на стул в углу, всем своим видом показывая, что не тронусь с места. Стоявший на пороге Громмер кивком подозвал к себе Имбера, и они вышли в коридор.
        Наконец Келлин заснул. Я поднялась, постояла рядом с кроватью, вслушиваясь в его тяжелое хриплое дыхание, и показала лекарю на дверь гардеробной.
        - Это опасно? - спросила, когда мы остались одни.
        - Он ранен в плечо, госпожа, - вполголоса ответил Мауф. - Большой пулей. Кость не задета, но потерял много крови, и рана воспалилась. Да и холод сыграл свою роль. Будем уповать на высшие силы.
        - Как это случилось?
        - Думаю, слуга расскажет вам все подробно. Вы позволите мне вернуться к постели?
        - Да, конечно, - я открыла дверь в коридор. - Скоро приду.
        Громмер, стоявший рядом с Имбером, повернулся ко мне.
        - Лорен, давай отпустим парня отдыхать, он едва на ногах стоит. Ему надо поесть и лечь спать. А я перескажу все, что узнал от него.
        - Иди на кухню, - словно ниоткуда рядом появился Теренс. - Там тебе разогрели ужин.
        Мы с Громмером зашли в ближайшую комнату, и я без сил опустилась в кресло.
        - На них напали неподалеку от границы, с нашей стороны. Видимо, лазутчики. Или знали, кто он, или по одежде поняли, что важная птица. А может, и специально караулили, если узнали от кого-то, что едет в расположение наших войск. Имберу удалось уйти, он доехал до ставки и сообщил о случившемся. А потом пробрался в Тремонте и в обход полей сражения отправился в столицу. Там узнал, где держат Келлина. Надеялся пробраться туда, но ничего не получалось. Это была подземная тюрьма для государственных преступников, откуда еще никто не убегал. Но Имбер не сдался. Ему удалось устроиться на работу в тюремную кухню - разносить заключенным еду.
        - И он узнал, где Келлин?
        - Да, хотя и не сразу. Его посылали в другое крыло, но однажды один из разносчиков заболел, и Имбера отправили вместо него. К тому времени он уже знал все ходы и выходы, а теперь выяснил, куда упрятали Келлина. Ночью напал на тюремщика, задушил, забрал ключи и переоделся в его одежду. Келлину дал свою, и тот покатил тележку с баком к выходу. Их беспрепятственно выпустили, но кому-то из стражников показалось странным, что разносчик пришел с едой ночью. А может, уже нашли труп тюремщика. Каким-то чудом им удалось уйти, но Келлина ранили в плечо.
        - И как только они добрались до дома? - все это могло показаться авантюрным романом, если бы не происходило на самом деле.
        - Имбер спрятал Келлина в лесу, а сам украл в ближайшей деревне лошадь. Поскольку в седле Келлин держаться не мог, вез его, перекинув через холку. Ехал так быстро, насколько возможно, и останавливался лишь для того, чтобы дать передохнуть лошади. Келлин потерял много крови, началась лихорадка, Имбер боялся, что не довезет его. Но, как видишь, довез. Думаю, этот парень заслуживает самой щедрой награды. Ну вот, Лорен, теперь ты все знаешь. Иди к себе, отдыхай. Если Келлину вдруг станет хуже, я за тобой пошлю.
        Я пробовала возражать, но сил не осталось. Добравшись до своей спальни, упала, не раздеваясь, на кровать и тут же уснула.
        Глава 35
        Глава 35
        Проснулась я с надеждой, что за ночь Келлину стало лучше. Утро родилось таким солнечным, ярким, что просто невозможно было думать о плохом. Плеснув в лицо водой из кувшина и наспех переплетя косу, я поспешила в западное крыло.
        Хватило одного взгляда на Мауфа, чтобы понять: надежды были ложными. Келлин не приходил в сознание, жар усилился, дыхание стало рваным и хриплым. Похоже, к лихорадке от раны добавилось воспаление легких. Или, не дай бог, сепсис? Даже в наше время, с антисептиками и антибиотиками, далеко не всякую рану можно исцелить, а уж здесь-то, одними примочками и отварами трав…
        Ближе к обеду приехали Веста и Эллана с Эйвином. Мауф разрешил мальчику взглянуть на отца, но не пустил дальше порога, пообещав обязательно позвать, когда тому станет лучше. Я уходить отказалась, так и сидела на стуле рядом с постелью, глядя на пылающее лицо, напряженно прислушиваясь к тяжелым вдохам и выдохам.
        - Так нельзя, госпожа, - покачал головой лекарь, когда я взмахом руки отослала прочь Весту, предложившую мне пообедать. - Все это будет продолжаться долго, поэтому вы должны есть и отдыхать.
        - Что… это? - шлепая непослушными губами, тупо спросила я.
        - Либо лорд будет очень долго поправляться, либо… долго и мучительно умирать. Судя по всему, его держали в ужасных условиях, плохо кормили, он сильно истощен. Силы подорваны. Я не могу сказать определенно, справится ли. Будьте готовы ко всему. Но сидеть с ним, никуда не отходя… нет, этим вы ему не поможете. Прошу вас, подумайте и о себе. Если… случится худшее, вы будете нужны мальчику.
        Он был абсолютно прав, но я боялась уйти. Казалось, если выйду из комнаты, это самое «худшее» немедленно случится. К счастью - если, конечно, тут было уместно это слово, - выходить все равно приходилось: природа требовала своего. Заодно заскакивала на кухню перехватить чего-нибудь на бегу. Спала, не раздеваясь, в гардеробной Келлина на кушетке. По утрам, убедившись, что за ночь ничего не изменилось, шла к себе, чтобы умыться и переодеться, и возвращалась. На время всяких лечебных и гигиенических процедур лекарь или его помощник также выставляли меня за дверь, и тогда я потерянно бродила по коридорам, а за мной черной тенью следовал Ноффер - угрюмый, понурый, наверняка понимающий: происходит что-то недоброе.
        Слуги смотрели на меня с сочувствием - искренним или показным, но мне не было до этого никакого дела. Хотя помощь Весты я оценила: она всегда оказывалась поблизости и без лишних слов понимала, что мне может понадобиться.
        Приезжали какие-то люди - справиться о состоянии Келлина, выразить сочувствие. Разговаривал с ними Теренс, даже не докладывая мне. Единственным исключением стал король, который явился узнать новости лично. Тут я, разумеется, вышла в гостиную, хотя только на пороге сообразила, что не помешало бы переодеться и причесаться. Но, похоже, Ямбер не обратил никакого внимания на мой затрапезный вид. Говорил долго и цветисто, однако его слова сливались в какой-то белый шум. Я кивала, благодарила, кланялась, а сама думала лишь о том, как бы он поскорее ушел и я вернулась к Келлину. Только однажды вынырнула на поверхность, уцепившись за его слова, отозвавшиеся резкой болью:
        - Даже если лорд не выживет, вы не останетесь без помощи и защиты, дама Лорен, это я вам обещаю. Я сам буду вашим опекуном до совершеннолетия наследника. Но давайте надеяться, что это не понадобится. Я прислал своих лекарей, они сейчас осматривают лорда. А мне пора. Будьте мужественной и не сомневайтесь в моем сочувствии.
        Слегка наклонив голову, король поднялся и вышел. Я осталась стоять столбом посреди гостиной, кусая губы и глотая слезы.
        Королевские лекари не сказали ничего нового, но согласились с Мауфом: надо ждать. Лечение, как я поняла, было чисто номинальным: обтирали мокрыми тряпками, чтобы сбить жар, промывали и смазывали рану мазью, а если Келлин ненадолго приходил в себя, поили вонючим зеленым снадобьем. Впрочем, «приходил в себя» - это, конечно, громко сказано. Хоть и открывал глаза, но явно не понимал, кто он, где он и какой на дворе год. Равно как и то, что происходит, и кто находится рядом. Но хотя бы мог глотать, и не только воду или лекарство, но и протертый суп, которым его кормили.
        Громмер справлялся о состоянии Келлина каждый день через слуг, иногда по пути во дворец или домой заезжал сам. На правах родственника ему разрешалось заходить в спальню. Узнав, что изменений нет, вздыхал тяжело и просил держаться.
        - Скажите, дядя, - приставала я к нему, - ну почему они поехали без охраны?
        - Потому что охрана только привлекает лишнее внимание, Лорен, - терпеливо отвечал он. - Да и вряд ли это помогло бы, если уж выследили и решили захватить.
        А еще я просто замучила разговорами Имбера, при любой возможности снова и снова выспрашивая, как все произошло и как им удалось бежать.
        - Вы не представляете, насколько я вам благодарна, Имбер, - хотя к слугам и полагалось обращаться на «ты», я не могла заставить себя это сделать. Вот с ним - точно нет. - Жаль, что у меня нет возможности наградить вас, но когда лорд поправится, он непременно об этом подумает.
        - Не стоит, госпожа, - поклонился он. - Я должен был сделать все, что в моих силах, как же иначе?
        Сколько прошло времени? Неделя? Две? Один день сливался с другим в бесконечную ленту. Келлину стало немного лучше, потом снова хуже, но я все еще цеплялась за призрачную надежду, что он справится.
        Однажды поздно вечером я стояла у окна и смотрела в сад. С минуты на минуту должен был прийти помощник лекаря, который оставался с Келлином на ночь, и тогда я смогла бы лечь спать в гардеробной. Снова шел снег - как в тот вечер, когда в замок прискакал вестовой с новостью.
        - О чем задумалась, Лорен? - услышала я, не веря своим ушам. - Выбираешь фасон траурного платья?
        Горло сжало тугим спазмом, дыхание перехватило, пальцы мгновенно онемели. Повернувшись, я смотрела на Келлина и не могла сказать ни слова. Его глаза были прикрыты, но ресницы подрагивали, а губы тронула слабая улыбка.
        А потом мне словно дали пинка. Всхлипнув, я бросилась к нему и, как в первый вечер, опустилась перед кроватью на колени. Схватила его за руку, слезы полились ручьем, как будто открыли кран.
        - Ну тише, тише, - поморщился Келлин, чуть приподняв веки. - Ты так расстроена, что я не умер?
        Не найдя достаточно экспрессивных слов в языке Нерре, я едва сдержалась, чтобы не употребить русские. Вместо этого дотянулась и коснулась губами его губ - и они дрогнули, пытаясь ответить.
        - Боюсь, Лорен, у меня даже на это нет сил, - сказал он хриплым шепотом и закашлялся. - Кажется, ты все-таки поставила не на ту лошадь.
        Ответить я не успела: в спальню вошел помощник лекаря. Увидев, что Келлин пришел в себя, тут же выставил меня в коридор и отправил слугу за Мауфом. Тот, передав на время своих менее важных пациентов другому врачу, переселился к нам, чтобы постоянно быть рядом.
        Я ходила по коридору из конца в конец, в клочья раздирая зубами носовой платок. Ноффер устал таскаться за мной и улегся посреди коридора, посматривая одним глазом. Наконец дверь открылась, лекарь подошел ко мне.
        - Госпожа Лорен, не буду скрывать, все очень скверно. Да, лорд пришел в себя, хотя это может быть то, что мы называем «последнее дыхание жизни». Иногда умирающим ненадолго становится лучше, но это последний рывок. Однако если он переживет эту ночь, скорее всего, пойдет на поправку.
        - К нему можно? - я умоляюще сложила руки на груди.
        - Да, конечно.
        - А Эйвин?
        - Если я увижу, что лорд близок к смерти, отправлю за мальчиком, чтобы попрощался с отцом. Только прошу вас, госпожа… Господин Келлин борется за жизнь, помогите ему. Не надо слез, каких-то… ненужных слов. Понимаете?
        Я кивнула, высморкалась в огрызок платка и вошла в спальню. Подтащив стул, села рядом с кроватью, взяла Келлина за руку. Он был в сознании: приоткрыл глаза, едва заметно улыбнулся.
        - Лекарь сказал, что ты должен пережить эту ночь, - я крепко сжала его пальцы. - Прошу тебя, постарайся. Ты нужен Эйвину. И мне тоже очень нужен. Я люблю тебя. Всегда любила!
        - Поцелуй меня, Лорен! - попросил он тихо.
        Я коснулась его губ - сухих, горячих, и они снова шевельнулись, отвечая.
        Время остановилось окончательно. Я все так же держала его за руку, вслушиваясь в редкое хриплое дыхание. Иногда он открывал глаза, словно хотел убедиться, что я рядом, и тут же закрывал снова. Подходил Мауф, считал пульс на шее, прикладывал ухо к груди. Потом обтирал лицо Келлина влажной тканью, давал, приподняв голову, выпить какого-то снадобья с ложки.
        Каждый раз я следила за его действиями с замиранием сердца: вдруг сейчас пошлет слугу за Эйвином?! Но лекарь, вздохнув тяжело, отходил, садился на стул в углу и погружался в свои мысли. А я снова цеплялась за надежду. И молилась как могла: пожалуйста, пожалуйста, пусть он выживет, пусть поправится.
        Темнота за окном стала не такой густой, из черной превратилась сначала в темно-серую, потом в бледно-серую с алыми отсветами: дело шло к рассвету. Я вдруг поняла, что не слышу привычных вдохов - тяжелых, хриплых. Лицо Келлина, совсем недавно багровое от жара, побледнело и покрылось крупными каплями пота.
        - Мауф! - в ужасе выдохнула я.
        Лекарь поднялся и стремительно подошел к кровати. Дотронулся до шеи, наклонился и… улыбнулся - нет, мне не показалось!
        - Госпожа, он спит. Жар спал. Ему легче! Он справился!
        Выпустив руку Келлина, я откинулась на спинку стула. Слезы снова полились водопадом, только теперь от облегчения.
        Господи, спасибо, спасибо!
        - Госпожа, а вот сейчас настоятельно прошу, идите отдыхать, - не попросил, а потребовал Мауф. - Иначе потом придется лечить еще и вас.
        - А если он проснется?
        - Я скажу, что вы были с ним всю ночь и что я отправил вас спать.
        - А если снова станет хуже?
        - Тогда я вас разбужу, - лекарь закатил глаза в потолок, и я сдалась.
        В гардеробной свернулась клубочком на кушетке и подумала, что вряд ли смогу уснуть, но все же окунулась в зыбкую прозрачную дремоту, которую разорвал детский смех. Заглянув в спальню, я увидела Эйвина, гладившего жуткую бороду Келлина.
        - Лорен, папе лучше! - крикнул он, заметив меня.
        - Эйвин, иди с няней, - Келлин слегка подтолкнул его ладонью к двери. - Тебе пора завтракать. Потом придешь еще.
        Вслед за ними под каким-то предлогом из спальни вышел Мауф. Мы остались одни. Я хотела сесть на стул, но Келлин потянул меня за платье, и я опустилась на край кровати.
        - Знаешь, я, наверно, на самом деле умирал, - сказал он, откашлявшись. - Я был в каком-то темном лесу, ночью. Деревья густо, узкая тропа, а впереди свет. И вдруг появилась ты. Взяла за руку, сказала, что мне надо пережить ночь. Что я не должен уходить, потому что нужен Эйвину и тебе. И что… - он тяжело сглотнул слюну, - что ты любишь меня. Я знал, что должен идти, но ты держала крепко, не отпускала. И свет начал гаснуть. А потом я открыл глаза, тебя рядом не было. Но Мауф сказал, ты сидела со мной всю ночь.
        Говорить ему было явно тяжело, он делал большие паузы, облизывал пересохшие губы.
        - Да, правда, - кивнула я. - Держала тебя за руку. И все это говорила, тебе не приснилось.
        - Лорен… - Келлин поднес мои пальцы к губам. - Сделай для меня кое-что. Пожалуйста.
        - Что?
        - Сейчас иди к себе. Поешь, разденься и ляг спать. И спи столько, сколько захочешь. Хоть три дня подряд. А потом придешь ко мне. Хорошо?
        - Хорошо, - я поцеловала его и вышла.
        Ноги подкашивались от слабости. И как только удалось добраться до восточного крыла? К счастью, Веста оказалась в моей спальне. С ее помощью я избавилась от платья и надела рубашку.
        Поесть? Ой, нет, потом. А сейчас - спать.
        Спа-а-ать…
        Глава 36
        Глава 36
        Три не три, но сутки я проспала точно. Могла бы и больше, но обиженные невниманием желудок и мочевой пузырь скооперировались и разбудили.
        - Есть что-то новое? - с замиранием сердца спросила у прибежавшей на звонок Весты.
        - Лорду лучше, госпожа, - улыбнулась она во весь рот. - Господин Мауф еще здесь, но сказал, что если до вечера ничего не изменится, уедет домой и будет приезжать каждый день.
        - Хорошо, - потянулась я, улыбаясь еще шире. - Завтрак, ванну и платье какое-нибудь приличное приготовь. А где Ноффер?
        - Все время был с вами, госпожа, только в сад выходил ненадолго. И сейчас тоже. Скулил под дверью, я выпустила. Просто удивительный пес, насколько верный и преданный.
        По правде, чувствовала я себя не самым лучшим образом. Мауф был прав: еще немного - и лечить за компанию с Келлином пришлось бы и меня. Постоянное беспокойство, сон урывками, редкая еда на бегу, а теперь еще и обратная реакция на отступившую опасность - все это меня здорово подбило. Выбираясь из ванны, я чуть не упала в обморок.
        Была бы причина, подумала бы, что беременна, глупо хихикнула я, пережидая приступ головокружения.
        Но, может, теперь будет? Причина? Ну не сейчас, конечно, попозже?
        Но он не сказал, что любит меня…
        Господи, да ты совсем обнаглела? Дай мужику время прийти в сознание, во всех смыслах. Слова должны дозреть, как и сами чувства. Поправляться будет еще долго, успеет.
        Может быть…
        Я тряхнула головой, отгоняя эти мысли, но добилась лишь того, что она закружилась сильнее. Посмотрела на себя в зеркало и еще больше огорчилась: бледная, тощая, глаза ввалились, кости торчат. Раньше моя жизнь представляла собой бесконечную борьбу с лишним весом, а сейчас со всей беспощадностью высветилась очевидность расхожего утверждения: худая корова еще не газель.
        Так, отставить панику. Будем с Келлином на пару отъедаться. Он сейчас тоже тот еще красавчик. Раз меня это не парит, остается надеяться, что и он особо внимания не обратит.
        Насчет красавчика - я снова подумала об этом, когда пришла к нему. Пока спала, его избавили от безобразной бороды, которая, тем не менее, прикрывала впавшие щеки. Сейчас Келлин выглядел как узник концлагеря. От жалости и сочувствия защипало в носу. Но каким бы он ни был - для меня все равно лучше всех!
        - Выспалась, Лорен? - спросил он, когда я села рядом.
        - Даже не знаю. А ты как? - почему-то сейчас не решилась его поцеловать. Дотронулась до руки, и мои пальцы тут же оказались в плену.
        - Если скажу, что хорошо, то совру, - Келлин наморщил нос. - Но уж точно лучше, чем вчера. Лорен…
        В одно слово - мое имя - оказалось вложено столько всего, что я мгновенно растеклась сладкой липкой лужицей, как пломбир на солнце. Сейчас прилетят пчелы и унесут меня по каплям в улей. А что останется - слижет кот.
        - Я же сказала, что буду тебя ждать, - пока пчелы еще не разнюхали, куда лететь, лужица расплывалась в улыбке все шире и шире.
        Угу, прям «не плачь, девчонка, пройдут дожди». А еще в голову лезло настырно: «Раз-два-три-четыре-пять, вышел Келлин погулять». Главное, что «принесли его домой, оказался он живой».
        - Знаешь, я все время вспоминал это. Как ты тогда сказала. Думал о том, что Эйвин ждет. И ты… Не давало окончательно впасть в уныние. Хотя почти не сомневался, что казнят на главной площади.
        - Дядя говорил, что король Тремонте отказался обменять тебя на Дарте. Оставил заложником.
        - У короля Тремонте столько незаконных отпрысков, что одним больше, одним меньше - неважно. А заложником я оставался бы ровно до того дня, когда стало бы очевидно, что Нерре побеждает. А еще думал о том, что ты смогла убежать из замка Стерсена по веревке из разорванного гобелена. Значит, и я не должен сдаваться. Хотя меня держали в подземелье с каменными стенами и без окон, да еще прикованным цепью. Если бы не Имбер…
        - Ты обязательно должен наградить его, - перебила я. - Такая преданность дорогого стоит.
        - Разумеется, - согласился Келлин. - Я буду просить короля дать ему титул. Когда-то и мой предок стал лордом, вытащив с поля боя раненого командира.
        Тут я вспомнила о титуле лорда Витте, который после смерти Громмера должен был перейти к нашему с Келлином сыну, и уже хотела спросить, почему он умолчал об этом, но вовремя прикусила язык. Причина и так была понятна, а форсировать тему интима сейчас явно не стоило.
        Slow down. Чуть помедленнее, кони. На мягких кошачьих лапках.
        - Я надеюсь, король пойдет навстречу. Ты расскажешь мне, как это было? Имбер говорил, но явно не все.
        - Расскажу, Лорен, но потом, ладно? Мне сейчас еще тяжело много говорить. Лучше ты расскажи, как все было здесь.
        - Я очень волновалась. С самого начала, когда ты не вернулся через три дня, как обещал. Боялась, что ты погиб. А когда узнала, что попал в плен, сначала было облегчение - все-таки жив, но потом…
        Развить тему не удалось: появился Имбер и доложил, что приехали Громмер и Левиан - тот самый член Совета, с которым Келлин разговаривал во время моего первого визита во дворец. Пришлось выйти.
        Я сидела на скамье в нише коридора и ждала, когда они закончат разговор. Ноффер дремал, положив морду мне на туфли. Наконец дверь открылась. Попросив Левиана подождать в карете, Громмер подошел ко мне.
        - Лорен, ты отвратительно выглядишь, - заявил он без обиняков. - Я все понимаю, но так нельзя. Келлин уснул, и ты отправляйся отдыхать. Наверняка ведь все это время толком не спала и не ела.
        - Дядя, я проспала почти сутки, - с трудом ворочая языком, возразила я. - И завтракала.
        - Значит, этого мало. Давай, без разговоров. Ноф, проводи Лорен в ее комнату, - пес поднялся и посмотрел на меня выжидательно, а Громмер обнял за плечи. - Девочка моя, признаюсь, когда я узнал, что ты сама выпросила у короля этот брак, был сильно удивлен. Подумал, что ищешь выгоды. Но, смотрю, ты и правда его любишь.
        - Да, дядя. Я и сама не думала, что настолько.
        - Значит, все будет хорошо. Он поправится. Не заставляй его беспокоиться за тебя, ладно? Иди отдохни. Придешь к нему после обеда. Обещаешь поспать, хоть немного?
        - Обещаю, дядя.
        Сказав это, от нахлынувших чувств я сделала то, чего никогда не делала раньше: поцеловала в щеку. И уже поворачиваясь, чтобы уйти, заметила, как блеснули от набежавших слез его глаза.
        ***
        Прошла неделя, прежде чем я понемногу начала приходить в себя. Приступы слабости и головокружения стали реже, даже лицо округлилось. Ну еще бы, ведь я спала по двенадцать часов и за обе щеки уплетала булки. Сладкие сдобные булки, о чем когда-то могла только мечтать. Хотя Лорен была гораздо стройнее Веры, где-то на наш размер XS, я помнила об удивительной способности последней толстеть даже от воды и на всякий случай старалась держать себя в руках. И вот теперь позволила себе немного расслабиться, чтобы спрятать торчащие отовсюду кости. Нет, ну правда, не женщина, а какая-то ходячая металлоконструкция!
        Келлин поправлялся медленно. Жар спал, но рана никак не хотела закрываться. Иногда по вечерам его лихорадило, а сил не было даже на то, чтобы встать по нужде. Тогда он просил меня выйти, не без смущения. И все же потихоньку начинал садиться, опираясь на подушки, и ел сам.
        - Хотя бы ложку могу держать, уже радость, - говорил, улыбаясь невесело.
        - Не торопитесь, господин Келлин, - убеждал его Мауф. - Это дело небыстрое. Вы человек молодой, крепкий. Рана затянется, силы вернутся. Ну как же иначе, ведь у вас молодая жена.
        От этих намеков бросало в жар уже меня. Я притворялась глухой, а сама поглядывала за его реакцией. Но и Келлин делал вид, будто не понимает. Ну жена, ну молодая - и что? Мы как будто только что познакомились и понемногу присматривались друг к другу.
        Эллана приводила Эйвина, и мы с ним сидели у постели вместе. Они разговаривали, я слушала, иногда вставляла какие-то свои реплики.
        - Знаешь, Лорен, - признался Келлин, когда мы остались вдвоем, - я ведь сначала был уверен, что ты пытаешься втереться к Эйвину в доверие и через него подобраться ко мне.
        - Я так и подумала. Помнишь, после свадьбы ты увидел нас в саду? Я тогда с ним только познакомилась. Мы строили замок из песка, а ты страшно разозлился, я заметила.
        - Да, правда. Но он все время говорил о тебе. Что ты ему нравишься, что ты хорошая, почти как мама. И я начал сомневаться. Дети - они такие, их сложно обмануть. А потом пришли мысли, что, возможно, я был к тебе несправедлив?
        Ты даже не представляешь, Келлин, насколько несправедлив! А главный сюрприз еще ждет впереди.
        Теперь я уже была почти уверена, что это рано или поздно случится. И даже иногда предвкушала его удивление. Маленькая сладкая месть за все гадости, которые успела выслушать. Впрочем, надолго на этой сценке из будущего я старалась не зависать. И даже не из страха сглазить, а потому что… Черт, потому, что в этом дурацком мире еще не изобрели такую нужную вещь, как впитывающие ежедневные прокладки. Вообще никаких не изобрели. Для критических дней использовали тряпочки с завернутым в них болотным мхом, а уж если приключился эротический потоп - так и ходи в мокрых панталонах, пока сами не высохнут.
        - Его трудно не полюбить, - ответила я, скромно опустив ресницы. - Он, конечно, бывает капризным, вредным, но все равно… Такой милый, открытый, светлый.
        - Да, он такой, - улыбнулся Келлин, щекотно обводя указательным пальцем мои, один за другим, задерживаясь в ложбинках между ними.
        Какая невинная и какая распаляющая ласка… отзывающаяся томительным эхом во всем теле… срывающая сердце вскачь… заставляющая мед в животе таять и сочиться между стиснутыми ногами…
        Вместе со щеками и сиськами ко мне вернулось либидо. В тройном размере. Кто бы мог подумать, что в теле девственницы прячется такой вулкан. Это в очередной раз доказывало: весь секс живет в сознании, а во всякие места всего лишь посылает соответствующие импульсы.
        - Лорен, я не сказал тебе одну вещь, - Келлин не смотрел на меня.
        Неужели о королевском подарке?!
        Я затаила дыхание, ожидая продолжения.
        - Король перед нашей свадьбой подписал указ, что наследником титула Витте после смерти твоего дяди станет наш сын. Если он у нас будет.
        Ну… вполне дипломатично. Даже, можно сказать, деликатно. Совсем недавно я, наверно, ответила бы на это чем-нибудь ядовитым. Вроде того, что дети не появляются от сквозняка. А он бы намекнул прозрачно, что у некоторых сквозняков бывают личные имена… Огрис Сойтер, например. И мы бы в очередной раз поругались. С хлопаньем дверями. А сейчас я просто улыбнулась. И даже не спросила, почему он не сказал раньше.
        И тут, словно какой-то внешний модератор, зашел помощник лекаря Вингер - промывать рану, делать перевязку. Его появление уже не впервые ставило в наших разговорах многозначительное многоточие. Да и сами эти разговоры становились все более волнующими. Даже если в них не было ничего эдакого, все равно подтекст чувствовался.
        Или я искала в них то, чего там не было?
        Да нет, точно было и проскальзывало во взглядах, интонациях, случайных… якобы случайных прикосновениях. Так мягко, тонко, на полутонах. А вечером в своей спальне я перебирала все это в памяти, как четки, и чувствовала себя влюбленной школьницей. А какие потом снились сны! Не хотелось просыпаться.
        Наконец Мауф разрешил Келлину встать и немного походить по комнате. Держась за Имбера, он прошел от кровати до окна, постоял, глядя в сад, и вернулся обратно.
        - Как будто пешком до границы, - сказал, отдышавшись. - Кажется, разучился ходить.
        - Ничего, вспомнишь, - пообещала я.
        И добавила про себя: надеюсь, не только это.
        Уймись уже, нимфоманка!
        Не-а, и не подумаю!
        Глава 37
        Глава 37
        После возвращения Келлина прошло полтора месяца. Он был еще довольно слаб, но уже не лежал в постели, а сидел в кресле у камина, время от времени поднимаясь, чтобы пройтись по комнате или даже по коридору. Я по-прежнему оставалась с ним и уходила, только когда он ложился отдохнуть после обеда. Иногда читала вслух, но чаще мы разговаривали, перескакивая с одной темы на другую. Я старалась больше слушать, чем говорить о себе, поскольку слишком мало знала о прошлом Лорен и боялась ляпнуть что-то невпопад. Детство Келлина, Эйвин, дом, книги - это было достаточно безопасно, и я легко поддерживала беседу. А вот о нас с ним, о том, что возникло между нами, мы молчали. Пока - молчали.
        Я могла лишь догадываться о чувствах настоящей Лорен, но лично для меня, как и для Келлина, все началось с телесного влечения - непрошеного, ненужного, раздражающего. Однако именно на нем, как цветок на плодородной почве, выросли и другие чувства.
        Иногда приходили сомнения - и тогда я снова ощущала себя самозванкой. Точнее, острее понимала, что так оно и есть. Ведь потянуло когда-то Келлина вовсе не ко мне, а к прежней Лорен. Именно она сделала все, чтобы добиться его. А я, попав в ее тело, пришла на все готовенькое. Получите и распишитесь, роскошный мужчина в мужья, одна штука. Знатный, богатый, влиятельный. Не любит? Но хоть неравнодушен, уже что-то.
        Глупости, говорила я себе. Во-первых, я ничего этого не просила: ни нового молодого тела в другом мире, ни мужа в придачу. Во-вторых, хоть Келлина и тянуло к Лорен, он этому явно был не рад и отшил ее, судя по всему, довольно резко. А полюбил - ну я надеялась, что полюбил! - уже меня, Веру, пусть и в шкурке Лорен. Ведь он сам сказал, что толком не знал ее прежнюю и был удивлен, познакомившись ближе.
        Признаться, что я не Лорен, а некая иномирная сущность, оккупировавшая ее тело? Угробить все, что только-только появилось между нами? Наверно, это было бы верхом скудоумия. Поэтому я и не собиралась, а сомнения давила, как тараканов.
        - Вы уже достаточно окрепли, господин Келлин, чтобы выходить из дома, - однажды утром заявил Мауф, осмотрев рану. - Свежий воздух пойдет вам на пользу. Начните с небольших прогулок по галерее, потом можно и в сад.
        После завтрака Имбер помог Келлину одеться, и мы вышли на открытую галерею, огибающую задний фасад дома. Ноффер, разумеется, отправился с нами, хотя и демонстрировал неодобрение, поскольку короткая шерсть не защищала его от холода.
        - Держись за меня, - сказала я, коснувшись его рукава.
        - Думаю, в этом уже нет необходимости, - с улыбкой отказался Келлин. - Наоборот, я хочу предложить тебе руку.
        Я взяла его под локоть, мы медленно прошли всю галерею до самого конца и присели на скамью. Летом здесь пышно цвела в больших вазонах герра, похожая на помесь наших роз и пионов, а сейчас оставалось лишь любоваться на заснеженный внутренний дворик.
        - Не замерзнешь? - забеспокоилась я, заметив румянец на щеках Келлина.
        - Нет. Имбер укутал меня как младенца. Даже жарко. А тебе?
        Мне тоже было жарко - только по другой причине. Оттого, что мы сидели вот так, соприкасаясь всем телом, от плеч до коленей. И от его взглядов. И от тех особых ноток в голосе, от которых все внутри звенело, отзываясь в резонанс.
        - Лорен…
        Келлин провел пальцами по моей щеке, по губам, наклонился и поцеловал. Сначала мягко, едва прикоснувшись - как я сама целовала его. Потом все более жадно, настойчиво, но не так грубо, как в тот вечер, когда я пришла к нему в спальню. В этих поцелуях было все: нежность, желание, страсть - только не намерение унизить или подчинить своей воле. Он обводил мои губы языком, раздвигал их, ласкал с изнанки, проникал внутрь, и я отвечала, задыхаясь, хотя и старалась сдерживаться, чтобы не показаться слишком уж опытной. Его руки пробрались под плащ, губы скользнули вниз по шее.
        - Проклятье, - пробормотал он, уткнувшись носом в меховой воротник. - Но это все, на что я сейчас способен.
        - Ну… - я безуспешно пыталась отдышаться, - совсем недавно ты не мог даже ответить на мой поцелуй. Не торопись.
        - Да? - усмехнулся он. - Такое было? Если честно, я почти ничего не помню.
        - Совсем ничего?
        - Только сон, где ты не давала мне уйти. И сказала, что любишь меня.
        - Это был не сон. И… я тебе говорила об этом и раньше. Еще тогда.
        Вот тут я пошла ва-банк, вслепую. Или узнаю о сути того разговора сейчас, или, наверно, не узнаю уже никогда.
        - Нет, Лорен, - Келлин покачал головой. - Если бы ты тогда сказала так, я не был бы с тобой резок. Все-таки ты была еще совсем девчонкой. Может, конечно, ты не это имела в виду, но… Я не помню дословно, но прозвучало так, будто ты предлагала мне себя. Прекрасно зная, что я женат и что моя жена ждет ребенка.
        Твою мать, Лорен, лучше бы ты и правда ему в любви призналась. Ну что за тупая сука?! Девчонка? Хороша девчонка, которая вешается на женатого мужика на десять лет ее старше. Я, конечно, самым краешком могла допустить, что она выразилась как-то коряво и Келлин услышал то, чего в ее словах не было. Но все равно сама ситуация, в которой могло возникнуть такое недопонимание, даже не намекала, а вопила во весь голос: ты идиотка, Лорен!!! И ничего удивительного, что репутация у тебя была как у последней прошмандовки.
        Но теперь, по крайней мере, все стало ясно.
        - Мне так стыдно… - вот это было правдой. Испанский стыд, прямо разыспанский. - Какой же я была дурой! Но я не думала, что ты так поймешь это. Просто хотела, чтобы ты знал…
        - Лорен, - Келлин запустил пальцы в мои волосы, пропуская пряди между ними, - ты просила об этом забыть. И я тебе обещал. Ничего не было. Начнем с самого начала, хорошо?
        - Да, - кивнула я и снова утонула в сиянии его глаз, когда он нашел мои губы своими.
        ***
        Теперь каждый мой день был подернут флером томительного ожидания, а поцелуи и рискованные ласки его лишь усугубляли. Будь ситуация иной, можно было и не ждать. В конце концов, даже инвалиды занимаются сексом - и ничего. Если у женщины есть мало-мальский опыт, а мужчина не импотент, ему достаточно лишь бодро лежать. Но… у Лорен его не могло быть по определению. Не должно было быть. А если даже и имелся, об этом стоило благоразумно забыть. Так что инициативу я полностью отдала в руки Келлину, как и положено добропорядочной девственнице. Пусть сам решает, достаточно ли у него сил, чтобы не получилось, как с лошадью из анекдота, которая «не шмогла».
        Он уже окреп, ходил по дому, мы гуляли в саду, обедали и ужинали в столовой. За пределы имения, правда, пока не выезжали, но его регулярно навещали люди из дворца, и он занимался с ними в кабинете какими-то важными делами.
        Война тем временем подмерзла, ограничиваясь мелкими стычками без продвижения в какую-либо сторону. Обе стороны копили силы для весенней кампании. Вентрана публично повесили на главной площади: в военное время все привилегии, связанные с титулом, отменялись. После казни король Тремонте сам заговорил об обмене Дарте, но Ямбер отказался и оставил того заложником до конца войны. Хотя, конечно, содержали его не в пример Келлину. В тюрьме, да, но кормили вполне сносно.
        Приговор Вентрана моментально развязал языки Огрису, Литте и Айли, они вывалили все, о чем пытались умолчать. Причастность к покушениям и похищению Огрис категорически отрицал, шпионаж в пользу Тремонте доказать не удалось, поэтому для него все ограничилось долговой тюрьмой. Поскольку расплачиваться было нечем, король ликвидировал титул лорда Сойтера, и суд выставил титульное имение на продажу. После всех расчетов Огрис должен был выйти на свободу… нищим простолюдином. Бывший лорд ищет работу - да это похлеще каторги! Хотя, конечно, его могла приютить приживалом Люцина, но я что-то в этом сомневалась.
        Что касается Айли, она тоже отрицала всякую связь с Вентраном и уверяла, что убить меня хотела исключительно из ревности. Ее, как и Литту, приговорили к десяти годам каторжных работ с вечным запретом возвращаться в столицу.
        - Лорен, вечером мы едем во дворец, - Келлин заглянул в детскую, где я читала Эйвину.
        - На ужин? - поморщилась я.
        - Да, но не только. Король ждет нас раньше. Вместе с Имбером.
        - Опять уедете? - надулся Эйвин. - А когда меня возьмете во дворец?
        - Когда немного подрастешь, - пообещал Келлин и вышел.
        Во дворец мне совсем не хотелось, но если король позвал нас вместе с Имбером, это наверняка означало, что того ждет награда, что не могло не радовать. Бедного парня, надевшего свой самый лучший наряд, по дороге заметно потряхивало: Келлин настоял, чтобы тот ехал в карете с нами.
        - Ничего не бойся, - говорил он. - Бояться нужно было раньше, а теперь уже смысла нет.
        - Приветствую вас, лорд Нарвен, дама Нарвен, Имбер Баррет, - в ответ на наши поклоны король, ожидавший нас в малой гостиной, слегка склонил голову. - Надеюсь, лорд, вам уже лучше.
        - Да, благодарю вас, ваше величество, - ответил Келлин.
        - Я позвал вас, чтобы в вашем присутствии наградить Имбера Баррета за отвагу и преданность. Признаюсь, сначала я хотел отдать ему освободившийся титул Чатри, но лорд Вентран опозорил его, и я решил создать новый. Имбер Баррет, с этой минуты вы - лорд Баррет, и вам разрешается выбрать любое имение из выморочных. Надеюсь, лорд Нарвен поможет вам определиться с выбором. Сегодня вы получите королевский указ и красную ленту как знак принадлежности к высшему сословию.
        Я подумала, что беднягу хватит удар. Он застыл с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью, и Келлину даже пришлось слегка подтолкнуть его, чтобы отмерз.
        - Благодарю вас, ваше величество, - выдавил из себя Имбер.
        После ужина, во время которого король представил новоиспеченного лорда собравшимся, мы отправились домой.
        - Не знаю, как благодарить вас, господин, - опустив глаза, сказал Имбер, когда карета уже подъезжала к дому.
        - Во-первых, это я должен благодарить тебя, - возразил Келлин. - Во-вторых, ты больше не мой слуга, поэтому не зови меня господином. Лорд Келлин, лорд Нарвен. Или сударь. Но я был бы рад, если бы ты обращался ко мне на «ты» и по имени.
        - Хорошо… Келлин. Но мне надо привыкнуть. И пока вы… пока ты не нашел нового слугу…
        - Нет, Имбер, - перебил его Келлин. - Сегодня ты мне не понадобишься. И завтра утром тоже.
        Он нашел в темноте мою руку и крепко сжал пальцы. Горло вспыхнуло тонким острым ожогом, как от раскаленной иглы, и от него тепло растеклось по всему телу.
        Сегодня. Сейчас…
        Келлин так и держал меня за руку, до самой двери спальни. Открыл ее, пропуская вперед. Веста вскочила со стула.
        - Можешь идти, - я отпустила ее.
        - Да, госпожа, - кивнула та и вышла с едва заметной улыбкой.
        Дождавшись, пока за Вестой закроется дверь, Келлин обнял меня и жадно припал к моим губам.
        - Надеюсь, ты знаешь, что с этим делать, - прошептала я, когда его руки тяжело легли на бедра. - Сама я из платья не выберусь.
        - Справлюсь, - он потянул шнуровку на боку.
        Это была то ли долгая изощренная ласка, то ли мучительная пытка. Я задыхалась и таяла в его руках. Губы, шея, грудь горели от поцелуев. Наконец вся моя одежда разноцветным взрывом разлетелась по ковру, и я присела на край кровати, наблюдая из-под ресниц, как раздевается Келлин.
        Мягко, но властно он заставил меня лечь и наклонился, обжигая легкими, летучими поцелуями, сбегающими от груди к животу. Я раскрывалась под его взглядами, тянулась навстречу, как раскрывается и тянется к солнцу бутон цветка. От каждого прикосновения пальцев, губ, языка по всему телу разбегались мириады золотых искр. Каждый миллиметр кожи, каждая клеточка изнывали и просили: еще, еще!
        Так откровенно, бесстыдно… горячо и влажно… томительно, сладко… долгожданно…
        - Я люблю тебя, - шептал он, прикусывая мочку уха, и я растворялась в этих словах, которые так хотела услышать.
        И где-то на самом краю сознания, утонувшего в наслаждении и предвкушении, билась раскаленная алая точка: ты еще не знаешь, что сейчас будет…
        Но получилось все равно внезапно.
        - Келлин! - вскрикнула я, вцепившись ногтями в его плечо.
        Черт, за столько лет забыла, что это так больно!
        - Лорен… - изумленно выдохнул он, остановив резкое движение. - Ты… почему ты не сказала?
        - А что я должна была сказать? После всего, что ты мне наговорил? Надеялась, рано или поздно сам поймешь, что не стоило доверять сплетням. И я даже знаю, кто их распускал.
        Малиново пламенеющими ушами он рассчитался со мной за все, что я вынуждена была выслушать в адрес своей предшественницы. Мне этого вполне хватило.
        - Прости, Лорен, прости… Я… если б ты сказала, я был бы осторожнее. Подожди…
        Отстранившись, он снова скользнул губами по моему животу, опустился ниже, обвел языком все до единой складочки, разыскивая самые чувствительные места. Невыносимо нежно и, остро, заставляя стонать, извиваться, комкать простыню пальцами ног.
        Оргазм налетел ослепительной солнечной волной, захлестнул с головой. Вспышка боли лишь подчеркнула наслаждение и тут же затерялась в нем. Дрожь пробежала по спине Келлина, и с коротким стоном он уткнулся лицом в мое плечо, мокрое от испарины.
        - Лорен… люблю тебя… - его голос звучал хрипло, через сбитое дыхание, как в горячке.
        - И я тебя…
        Потом, ближе к утру, когда мы уже засыпали, я пробормотала сквозь дремоту:
        - А знаешь… я ведь правда подожгла тогда ту дверь.
        Даже если и нет… Какая разница, не так ли?
        Эпилог
        Эпилог
        ТРИ ГОДА СПУСТЯ
        - Она похожа на тебя, - заявил Келлин, присев на краю кровати с Нерманом на руках. Тут же крутился Эйвин, а чуть поодаль устроился Ноффер - как же без него-то? - Согласись, у нас получаются замечательные девочки. Да и мальчики тоже.
        - Лорд, не морочьте мне голову, - буркнула я, прижимая к себе новорожденную Виалу. - У нас и так слишком много детей.
        - Много?! - возмутился он. - Всего-то трое.
        - Если тебе мало, рожай сам.
        - Лорен, а разве мужчины могут рожать детей? - изумился Эйвин.
        - Спроси у своего отца, он лучше знает, - я зевнула. - И вообще дайте мне поспать.
        А вот заставили бы хоть одного мужчину на самом деле родить, им бы в голову не пришло говорить глупости вроде «всего-то трое», тем более женщине, которая несколько часов назад произвела на свет младенца. Ну хоть бы немного подождал, что ли.
        Родив Нермана, я была уверена: пока в этом идиотском мире не изобретут контрацепцию, сексом заниматься больше не буду. Не изобретут при моей жизни? Ну, значит, никогда и не буду. Не стоит он того, чтобы потом так мучиться, даже самый роскошный секс. А через четыре месяца уже снова была беременна. Так что зарекаться не стоило. Природа позаботилась о том, чтобы гормональная энцефалопатия стирала из памяти родовые мучения, иначе человечество давно бы вымерло.
        Келлин поцеловал меня, чмокнул в лоб дочь, и мужская команда выкатилась из спальни. Нянька-кормилица Итра, веселая курносая толстушка, унесла Виалу.
        Когда родился Нерман, я попыталась было заикнуться, что буду кормить его сама, но это вызвало бурю негодования: знатная дама собирается кормить ребенка, как какая-то крестьянка?! Я поспорила и сдалась, тем более молока было столько, что и котенку бы не хватило. Кое-какое мелкое прогрессорство, не требующее технических приспособлений, я понемногу протаскивала, но устраивать революции? Нет, пусть это делают попаданки в книгах.
        Ну вот, теперь можно и поспать.
        Я поворочалась, устраиваясь поудобнее. Все тело ныло, ниже пояса вообще был полный караул, но хотя бы обошлось без разрывов, как в первый раз. Лысая башка Мауфа между ног и вышивка без обезболивания - мне хватило и одного сеанса.
        Сон где-то задержался и послал вперед себя легкую дремоту - такую, когда, вроде, уже и снится что-то, но все слышишь и даже о чем-то думаешь. Я вспоминала какими-то обрывками, яркими моментами три года нашей семейной жизни с Келлином - настоящей семейной жизни.
        Идиллия? Ой, нет! Я и не думала, что будет просто, но это оказалась настоящей борьбой за выживание. В сказках обычно все кончается свадьбой, после которой пара живет долго и счастливо. В реальности после этого начинается все самое интересное - и самое сложное. Кто-то притирается мягко, а у нас во все стороны летели искры, как от болгарки по металлу. Но в этих боестолкновениях понемногу отсекалось то лишнее, что мешало нам жить мирно.
        То, что Келлин резкий, вспыльчивый, зачастую несдержанный на язык, я поняла сразу после свадьбы, но почему-то наивно думала, что это относилось к прежней Лорен, а не к той, которую он полюбил позже.
        Ну да, как же! Мне прилетало не меньше - и я в долгу не оставалась. Любимой фишечкой Келлина было поругаться за едой, швырнуть ложку, встать и демонстративно уйти. Сначала было жутко неловко перед слугами, потом перестала обращать внимания. Да и они, похоже, привыкли, без лишних вопросов убирали тарелку, а позже приносили еду в кабинет.
        А еще он был страшно упрямый, нет, упертый. Когда заводился, доказать ему что-то было невозможно, хоть как из-под себя выпрыгивай. Вероятно, в этом и были свои плюсы, но в личных отношениях сильно мешало. Спасало то, что он быстро отходил и не боялся признать свою неправоту. Мне нужно было лишь вовремя замолчать и подождать, пока Келлин остынет, а затем уже мы могли все обсудить спокойно. Но сначала у меня это никак не получалось, потому что закипала так же быстро, как и он.
        Ссоры наши были безобразными, и каждая оставляла крохотный рубец. Если бы мы не остановились, скорее всего, через пару лет снова жили бы в разных концах дома. К счастью, нам хватало ума не ругаться при Эйвине, и он служил для нас своего рода модератором.
        Где-то через полгода мы буквально дошли до края. После вылитого друг на друга ведра яда Келлин заявил, что я ему навязалась, и оставалась какая-то секунда до роковых слов: это вообще была не я, а мне ты на фиг упал, но пришлось подчиниться обстоятельствам. Что удержало от никому не нужного признания? Остатки здравого смысла? Или какое-то вмешательство извне?
        Как бы там ни было, я прикусила язык и ушла. Взяла Эйвина, Ноффера и отправилась с ними в сад. Сидела на скамейке, наблюдала за их возней и думала о том, что еще немного - и мы с Келлином убьем все выросшее между нами. Я была страшно зла на него, но на себя - не меньше.
        Вспомнилось, как он спас меня, когда Айли пробралась в ванную. И как примчался к замку, куда меня привезли по приказу Вентрана. И как я сидела у постели, когда Келлин был на грани жизни и смерти.
        «Ты сказала, я не должен уходить, потому что нужен Эйвину и тебе…»
        Он был уверен, что именно я не позволила ему умереть. Не отпустила, удержала.
        Это был не сон, не бред!
        Что же мы делаем сейчас?
        - Нам надо поговорить, - выдавила я из себя, когда мы встретились вечером за ужином. Как засохшую пасту из тюбика.
        - Да, - мне показалось, что он уцепился за мои слова, как за последнюю надежду.
        Закончив, все так же молча, мы вышли на галерею и сели на скамью, где когда-то первый раз поцеловались по-настоящему. Долго не могли начать, молчание давило, как могильная плита. Потом заговорили одновременно - сумбурно, сбиваясь и перебивая друг друга.
        Это было адски тяжело - вот так открыто говорить обо всем, что не нравилось, о том, чего бы мы хотели и не хотели. О том, как нам жить дальше. И это был всего лишь первый шаг - а сколько их еще понадобилось потом! Крошечных шажочков навстречу друг другу.
        Постепенно я начала понимать, какой он на самом деле - под маской уверенного в себе, успешного чиновника. Похоже, в детстве его не слишком любили, зато много требовали. Иначе откуда этот болезненный перфекционизм и синдром отличника? Комплекс, который только усугубила великолепная во всех отношениях дама Маэра. Сейчас уже было неважно, на самом ли деле она давала понять, что муж до нее не дотягивает, или ему так казалось, но если бы ей в голову пришло, что даже крохотная похвала заставит Келлина свернуть горы, возможно, в эту трещину не вклинилась бы Лорен.
        Она не догадалась, а я не умела. Но пришлось научиться - хвалить, подбадривать, уверять, что у него все получится. Иногда даже льстить. Это было не проще, чем говорить о том, что волнует, или молчать, когда очень хотелось заорать, однако моментально превращало Келлина в большого мурчащего кота, буквально подтверждая тезис о том, что доброе слово и кошке приятно.
        Понадобилось больше года, чтобы мы выкарабкались из этой ямы. Именно тогда я забеременела, хотя до этого, за исключением острой фазы ссор и естественных перерывов, мы проводили все ночи вместе. И секс у нас был просто сумасшедший, особенно когда я уже могла позволить себе не притворяться неопытной дурочкой. Словно высшие силы намекали: мы еще не достигли той степени близости, чтобы ребенок по-настоящему связал нас воедино.
        Когда родился Нерман, Келлин был счастлив до слез. Впрочем, Эйвина это нашей любовью вовсе не обделило. Я считала его своим сыном, хотя называть меня мамой он так и не стал - но я и не настаивала. Конечно, я не рассчитывала, что так быстро забеременею снова, но сильно не огорчилась. И как бы ни ворчала, сейчас радовалась, что у меня трое детей. А уж как рад был рождению наследного лорда Витте дядя Громмер! Он по-прежнему входил в Ближний совет, но старался больше времени проводить с внуками, которых обожал. А еще он неожиданно нашел себе подругу - приятную пожилую женщину, вдову королевского архивариуса. Мы с Келлином не сомневались, что со временем у наших детей появится и бабушка.
        Буквально на днях должна была родить и моя подруга Леана. Мы с ней надеялись, что наши дети тоже подружатся. Жену Имбера, урожденную даму Леану Нортар, мне словно послало небо. После военной победы Норре Марета с мужем уехала в Тремонте, а общаться с Люциной у меня не было никакого желания. Именно в этот момент Имбер, ставший одним из лучших друзей Келлина, женился на сироте из знатной, но обедневшей семьи. Ее родня была счастлива сбыть девушку с рук, их мало беспокоило, что Имбер - первый лорд в роду Барретов, да еще и бывший слуга. Неожиданно этот брак оказался очень удачным, как будто высшие силы решили наградить его в полной мере. Леане повезло, Имбер любил ее и заботился о ней как мог. Ну и я тоже была рада подружиться с милой, скромной девушкой, так сильно отличавшейся от вздорных и заносчивых придворных дам.
        Веста вышла замуж за Эччера, родила такого же, как отец, рыжего мальчика и продолжала служить мне. Теренс несколько раз порывался уйти, особенно когда я четко дала понять: хозяйка в доме я, и что там было раньше при даме Маэре, меня не интересует. Возможно, он надеялся, что Келлин его поддержит, но этого не случилось, и распорядитель смирился. Да и не все заведенные обычаи я отправила на свалку - изменила лишь то, что не устраивало. Когда пугающе великолепный призрак перестал наводить на меня ужас, я быстро вникла в домашнее хозяйство и с удовольствием им занималась.
        Война продолжалась больше двух лет и закончилась, когда я уже ждала Виалу. Беременность избавила меня от необходимости посещать возобновившиеся придворные сборища, но до этого мы с Келлином иногда приезжали на малые королевские ужины. Во время одного из них Левиан рассказал нам, что Огриса после выхода из долговой тюрьмы все же приютила сестра. Однако он не ужился с ее мужем, и Люцина отправила его управляющим в дальнее имение. Вполне ожидаемо, очень скоро все там пришло в запустение, Огрис был с позором изгнан и уехал в Мерингу к родне по матери.
        - Надеюсь, больше мы его никогда не увидим, - мрачно заявил Келлин, который, несмотря ни на что, начинал беситься от одного только имени Огриса. Ну а я притворилась глухой и вообще мертвой.
        Уже засыпая, я почему-то подумала о Лорен. Что все-таки с ней стало? Погибла ли она, упав с шестого этажа? Или, может, каким-то чудом уцелела, как я здесь, и живет дальше жизнь Веры Рыбаковой?
        Я думала об этом и раньше, не раз и не два, но именно сейчас поняла, насколько мало меня это интересует. Моя жизнь теперь здесь - с теми, кого я люблю и кто любит меня. Если и пугало что-то, то лишь одно: вдруг все это только сон и однажды серым питерским утром я проснусь в своей постели.
        Дорогие высшие силы, прошу вас, пусть этого не случится. Но даже если это все-таки сон - пусть он продолжается до самого конца моей жизни.
        СЕНТЯБРЬ 2023 ГОДА
        ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ! БОЛЬШОЕ ВАМ СПАСИБО ЗА ПОДДЕРЖКУ - ЗА ВАШИ КОММЕНТАРИИ, ЗВЕЗДОЧКИ И НАГРАДЫ. НАДЕЮСЬ СКОРО ВСТРЕТИТЬСЯ С ВАМИ СНОВА ???