Хрустальное сердце Гай Михайлович Север
        # «День неба». Повести. Рассказы. Toronto: Aeterna, 2012. Осень в этом году пришла раньше обычного. Миллет спускался к пристаням, прыгая по стертым ступенькам, и оглядывал горизонт, придавленный не осенними, а зимними уже тучами. Море стояло, темное и тяжелое; корабли застыли, не двигались, словно их сковал первый лед.
        Запах моря сегодня был необычайно хрустальный. Миллет спустился к подножию лестницы, остановился, втянул носом бархатный воздух. Необычно морозная свежесть - которая оттого, что зима еще не наступила, казалась особенно свежей, чистой, хрустяще-вкусной. Он подумал, что с утра не слышал чаек - над водой плыла тишина какой он давно не помнил.
        В свинцовом рассветном сумраке, сегодня каком-то особенном, и горизонт казался особенно близким. Земля словно уменьшилась, все вокруг словно придвинулось. Скалы, сосны на сизых вершинах; камни, торчащие из воды вдалеке; черные зубчики островков, до которых без лодки не доберешься. Все что с детства было привычно-далеким, строило легкий воздушный простор - притиснулось к холодному мокрому берегу и потяжелело. Такого необычайного настроения Миллет над морем не помнил. И такого необыкновенного воздуха - терпко-медвяного, солнечно-снежного, в котором странным образом смешалась летняя сладковатая вязкость и зимняя солоноватая острота.
        Только солнце, пробиваясь сквозь дыры в облачном одеяле, бросая на свинцовое зеркало моря пятна прозрачного жемчуга, поднималось там где ему в сентябре полагается - над острым утесом, южнее сосновых склонов горы над замком, из-за которых выплывало месяц назад.
        Пошел мокрый снег. Снежинки падали на черно-зеленоватый камень, таяли. Сонные волны смывали пленку талого снега. Миллет подошел к воде, присел, тронул снежную влагу, попробовал на язык. Прозрачная сладость неба и густая соленость моря - вкусно необычайно. Встал и направился к кораблю с флагом глубокого синего цвета - таким бывает небосклон на востоке, после заката прозрачным вечером студеной зимы. Корабль с Архипелага - на синеве флага четырнадцать звезд, четырнадцать островов; с Первого острова - в круге звезд три треугольника, три островные вершины. Гость недалекий, но редкий - и в последнее время таких было особенно мало.
        Люди только начали выходить. Миллет остановился неподалеку и стал высматривать нужного человека - купца, который должен привезти письмо от правителя острова. Письмо предназначалось правителю Жемчужного побережья, а им был дядя Миллета. Война случится, и, скорее всего, летом (Миллету уже исполнится четырнадцать, и он станет правителем). Дядя к войне готовился третий год, и усилия, с которыми он создавал союз Побережья и Северных островов, даром не пропадали. Письмо было важное - правитель острова должен сообщить насколько, наконец, готов ко всему о чем договорились, и как обстановка на юге, на Дальнем архипелаге.
        Увидев купца (с весны не изменился ни в чем; будто даже не переодевался), Миллет подбежал к трапу. Купец сразу его заметил, замахал рукой. Рядом стоял высокий мальчик - который стал спускаться за ним.
        - Как вырос, - купец сошел на тающий снег и хлопнул Миллета по плечам. - Впрочем, пора. Боюсь, что мечом придется махать уже летом, - он стукнул себя по груди, имея в виду спрятанное письмо. - Еще не вернулся?
        - Через неделю, - сказал Миллет, обнимаясь. - Вчера как раз пришло, пишет - раньше никак. Сами читайте, вот ваше, - он достал из-за пазухи запечатанный свиток.
        - А вот ваше, - купец расстегнул куртку, достал такой же, протянул. Они обменялись, купец спрятал свиток от дяди, застегнулся. - Карту Архипелага помнишь?
        - Назубок. И Архипелага, и Моря.
        - Отлично. Надо тебе успеть проехаться самому, хотя бы по Северным. Познакомься, кстати, - купец обернулся к высокому мальчику. - Меррис. Помнишь кто был правителем Пятого?
        - Конечно.
        - Теперь он.
        - Отец утонул, - Меррис кивнул. - Этой весной. Ходили на Острова, вроде договорились. Пошли обратно, и на них напали. Кто - до сих пор неизвестно. Беспорядок на Островах знаешь. Как они там друг друга еще не перетопили.
        - Оттуда давно не было слышно, - Миллет покачал головой.
        - Неудивительно, - купец кивнул. - Ладно, хватит о грустном. Ваш трактир, надеюсь, еще не закрыли? Хоть у вас-то пока живут. Надо перекусить и погреться. Жалко - не дождусь нашего дядю. Ладно, весной снова сюда... - он приобнял мальчишек за плечи и подтолкнул к лестнице.
        - Он сам собирался, там пишет... Так что увидитесь раньше, может быть.
        - И сам приезжай, говорю тебе.
        - Если только потом. Пока его нет, некому оставаться. Ну, знаешь... Может быть забежишь?
        - Нет, мой мальчик, увы. Кружку вашего мятника, тарелку вашей знаменитой каши - и дальше. Еще ехать весь день, а сегодня и так мрачно, - на верхней ступеньке купец остановился, обернулся, оглядел спокойный холодный простор под тяжелым свинцовым небом. - Какой штиль! Давно такого не помню, чтобы все как мертвое. Правду говорят - мертвый... Вот он забежит, если пустишь, - купец отвернулся от моря и снова подтолкнул мальчиков. - Ты ему, наверно, поможешь. У вас, помню, была Книга мечей?
        - Да, - сказал Миллет с гордостью. - И самая первая! Список еще тех времен когда на Побережье не жили.
        - Замечательно! - воскликнул Меррис с воодушевлением. - Этот должен быть самый полный и правильный! Мне важно. Дашь прочитать?
        - Даст, я же обещал, - купец остановился у входа в трактир. - Только такие книги на улицу не выносят. В наше время особенно.
        - Пойдем ко мне, - Миллет кивнул, - и читай сколько хочешь. А почему тебе важно чтобы он был самый полный и правильный?
        - Я ищу Хрустальное сердце.
        - Ага... Ты думаешь он все-таки существует?
        - Про него слишком мало известно. Поэтому важна каждая мелочь, каждый намек.
        - Ладно, ребята, - купец приоткрыл дверь, вгляделся в мерцающий свет потолочной лампы, особенно уютный сегодня, в холодном пасмурном сумраке. - Давайте домой, тащите завтрак в библиотеку, и занимайтесь делом. А я, кажется, вижу человека которого ищу очень давно...
        - Так всегда и бывает, - Миллет кивнул.
        - В трактирах, - Меррис кивнул тоже.
        - Может быть все-таки забежишь? На обратной дороге?
        - Обратно я с Каменного, морем. Так что теперь, наверно, увидимся только весной. Если не приедешь раньше, конечно.
        - Ладно, - Миллет с купцом обнялись. - Жалко конечно. Я так хотел чтобы ты хоть день погостил.
        - А я - чтобы ты у меня, - купец улыбнулся, попрощался с Меррисом за руки, и скрылся в тепле трактира.
        - Сыро как-то сегодня, - Миллет плотнее закутался в куртку. - Пошли, тут недалеко совсем. Знаешь ведь замок? - он указал на восток.
        - Еще бы, - Меррис отвернул воротник и поднял, поежившись. - Ваш замок знают на всех Островах... Да, сыро и холодно. И снег - сентябрь не кончился! Опять пошел - смотри какой.
        - Мы все-таки на двести лиг северней. Хотя снег в сентябре бывает редко. Ладно, пошли. Надо позавтракать. Я давно на ногах, что-то проголодался уже.
        Они зашагали по каменным плитам, оставляя следы, которые быстро скрывались под мокрыми хлопьями.
        * * *
        Солнце, где-то за тучами, поднялось уже высоко, а в библиотеке стоял полумрак. Миллет зажег все семь свечей в подсвечнике, поставил на стол между чашками и тарелками.
        - Я когда один ем только здесь, - он уселся за стол. - Ем и читаю.
        - Ну, если аккуратно, - Меррис сел напротив, - то можно.
        - Еще ничего не испортил, - Миллет кивнул и взялся за ложку.
        - Превосходная каша, - Меррис, закрыв глаза, пожевал. - Наш старик всегда говорил, что лучший овес - на Побережье... Очень вкусно!
        - Да, у нас для него в меру сыро, в меру сухо, в меру холодно, в меру тепло.
        - Овес с Побережья к нам не возят уже несколько лет, - Меррис с аппетитом жевал ароматную кашу, черный хлеб с желтым маслом. - Вот вкусно, все-таки... Еще помню. Нянюшка варила такую. Я еще думал тогда - вот бы съездить на Побережье, откуда привозят такую кашу.
        - Видишь - мечты сбываются.
        Мальчики засмеялись.
        - Здорово когда есть библиотека, - Меррис оглядел шкафы с книгами. - Нашу сожгли шесть лет назад.
        - Слышал, - Миллет кивнул. - Дядя говорил, что на Пятом снова заговор, и на твоего отца снова покушение. Помню хотел спросить что «покушение» значит, но стало стыдно. В восемь лет было стыдно не знать такие вещи.
        - Особенно когда они случаются каждый день. И ты пошел в библиотеку, и...
        - Копался долго, но выяснил. Заодно нашел хорошую книгу по истории Архипелага. Вот она у меня здесь.
        Миллет отодвинул тарелки, свернул обеденную салфетку, отложил, выбрался из-за стола, взял с полки книгу в черном кожаном переплете, положил на столешницу. Мальчики склонились над книгой.
        - Какая карта! - Меррис качнул головой. - Интересно откуда она - вообще? Или отсюда и есть? Смотри, на ней даже эти мелкие острова, которые с юга... У нас про них мало кто знает, а они здесь на карте!
        - Книга очень старинная, - Миллет кивнул. - Тогда-то ведь не боялись ходить по морям. Захотел - взял корабли и поехал делать открытия.
        Он придвинул подсвечник, и мальчики стали рассматривать карту.
        - Нет слов, - сказал наконец Меррис. - Пять минут посмотрел на хорошую карту - и узнал про свой же Архипелаг сколько не знал за жизнь. Дашь срисовать?
        - Конечно. Только сначала займемся мечом. Ты вон про меч даже забыл?
        - Да. Честно говоря, не знал, что такие карты бывают...
        Мальчики захлопнули книгу, взяли подсвечник, подошли к стеллажам.
        - Книга мечей где-то здесь, - Миллет приблизил теплые огоньки к корешкам. - Давно не заглядывал... В детстве читал постоянно, только сейчас, знаешь, про мечи думать не хочется.
        - Мне тоже, - Меррис вздохнул. - Только сейчас про что еще думать?
        - Вот она. Держи свечки...
        Миллет с трудом стащил с полки огромную книгу. Они вернулись к столу, отодвинули книгу с картой, уложили Книгу мечей.
        - Про Сердце, помню, было в конце... И немного, - Миллет отлистал от конца пару толстых страниц. - Вот, смотри. Только несколько строк.
        - Язык, видно, совсем уже старый, - сказал Меррис с досадой. - Я такой уже не учил.
        - А на чем бы ты его учил? Таких книг на всем Море, наверно, осталось - по пальцам пересчитать. Я знаю только потому, что повезло. У вас знают про Гиттаха? Он последние двадцать лет жил у нас. Бежал когда меня еще не было.
        - Давно, кстати, умер?
        - Шесть лет. Как раз когда на твоего было совершено это самое - покушение.
        Мальчики засмеялись невесело.
        - Успел научить. И слушай что здесь написано... «Хрустальное сердце, как говорят, был выкован так давно, что об этом не помнят даже драконы».
        - Ха! Вот откуда пословица - «не помнят даже драконы»?
        - Пословица еще древнее, можешь не сомневаться, - Миллет погладил страницы. - «Меч был выкован на Архипелаге...» Вообще-то прямой перевод - именно «на островах», но в то время, Гиттах мне объяснял, «островами» называли Архипелаг. Сейчас у нас островами называют Северные, а что южнее - Дальним, или Дальними... «Выкован, скорее всего...» - хотя можно перевести как «очевидно» - «...на острове пятом, который прославлен родом Меррис, для сраженья в войне с Западным побережьем». Западным побережьем тогда называли Зеленое море.
        - Вот! - воскликнул Меррис торжествующе, отступил от стола и подпрыгнул. - Вот все ко мне и пристали! В древних книгах, мол, сказано, что меч был откован специально для драки с зелеными. И что если он возвратится к нам, никакого вторжения с запада Архипелагу бояться нечего. Будет отбито любое!
        - Да, только здесь же дальше написано, что меч этот никто никогда не видел. Смотри: «Одни говорят, я слышал, что волшебного этого Сердца не существует, что это легенда, с которой островитяне шли в бой и врага побеждали. Другие - что меч был утерян в Битве последнего дня на Северном побережье, когда Гоххат, великий северный город, увидел свой последний рассвет. Что он до сих пор сохраняется там, под камнями древних руин...» Между прочим, его отсюда хорошо видно!
        - Посмотрим?
        - Конечно! - Миллет осторожно закрыл книгу. - Только сначала сварим мятник... Не знаешь? Наш мед с нашей мятой - ты такого никогда не пробовал. Их никогда не вывозили - ну, если только сам кто-нибудь, для себя... Я люблю сидеть с ним у моря, думать, и смотреть в горизонт. Пошли! Только надо взять одеяло, вот у меня тут, специальное.
        * * *
        Мальчики сидели на гранитной скамье, на шерстяном одеяле, отхлебывали горячий мятник и смотрели в дымчатый горизонт. Солнце сочило сквозь тучи холодный серо-жемчужный свет. Было по-прежнему тихо, спокойно, уютно; море плескалось вязко - не било, а хлюпало в каменный брус, завершавший настил коридора. Снег прекратился и уже растаял; камень влажно мерцал, под угрюмым тяжелым небом.
        Чайки наконец проснулись и изредка крякали, неторопливо кружа над плоскостью моря, между скалами, сжимавшими выход с обеих сторон. Скалы ограничивали обзор, но мыс, где стоял древний город, видно было отлично - он выдавался в море горбом, посередине проема между спинами скал. На матовой свинцовости неба хорошо различались черные зубья руин.
        - Отсюда вообще видно лучше всего, - Миллет встал и подошел к воде. - Из города, например, мешает утес.
        - Отличная пристань, - Меррис оглядел стены тоннеля, причал, ступеньки, уходящие в воду. - И видно, что очень древняя. Океан поднимается, - он указал на ступеньки.
        - Когда высокий прилив, воды здесь по грудь, - Миллет кивнул и отхлебнул из серебряной кружки. - Гиттах говорил, что этим причалом не пользуются лет шестьсот.
        - Да, опасно, - Меррис подошел к воде и посмотрел под ноги, в вязкую черную воду. - Можно повредить борт. Ну что - идешь со мной? - он посмотрел на далекий утес.
        - Конечно! Допивай, пока не остыло.
        - Ты там был, наверно, раз двести?
        - В детстве только туда и бегали. Еще бы! Представь - древний великий город, столько про него сказано и написано. Мы вообще думали, что развалины должны быть волшебные.
        - Конечно. Ведь там потеряли Сердце.
        - Еще бы! Дай-ка еще раз прочесть... Что там написал ваш старик.
        Меррис протянул свиток. Миллет поставил кружку на камень скамьи, развернул тугую бумагу.
        - «Эттех сообщает, что меч был потерян под сводами Западного дворца. Другой человек, имя которого я не запомнил, сказал, что меч был выбит когда защищали Внутренние ворота. Третий - Жемчужную лестницу. Так или иначе, все трое отметили, что Сердце в этой жуткой резне было просто потеряно - не захвачено кем-либо из врага, а просто потеряно. И, более чем вероятно, лежит где-то в руинах, ожидая под камнем часа когда новый Меррис найдет его, и вернется сражаться - и побеждать». Интересно - откуда он это списал?
        - Не знаю, он не успел сказать. Но у нас ждут одного - когда я вернусь и стану с Хрустальным сердцем во главе войска. Война будет, наверно, летом. Все готовы идти на смерть - только не на пустую. Если со мной будет Хрустальное сердце, значит мы победим без сомнений, и каждая наша смерть сыграет свою великую роль в нашей великой победе.
        - Это ты сам так думаешь? Великую?
        - Нет конечно! - Меррис рассмеялся, допил остывающий мятник. - Наш старик. Старик был что надо... Хотя говорил как пыльная книга.
        - Не слышал ты Гиттаха, - Миллет усмехнулся и допил свой. - У кого в голове пыльные книги - как раз у него. Как завернет - даже на мгновение не запнется. Ладно бы только когда выступал, на советах там, или перед людьми. Так нет - притащится пожелать доброй ночи, и полчаса наставляет - потом до утра не уснешь.
        - Только их сейчас нет, и никто не знает что делать, - Меррис вернулся на одеяло. - Вот найду я свой меч. Да, это будет событие! Стану с ним во главе. И что? Хочешь скажу страшную вещь?
        - Конечно, - Миллет сел тоже. - А потом я тебе.
        - Я не знаю что с ним делать. Просто сражаться? Как обычным? Как просто учили?
        - Ну да! Меч-то он меч, пусть хоть волшебный. Пусть хоть Хрустальное сердце. Ты ведь сражаешься не мечом, а руками. Своими руками. И со своим сердцем в груди, наконец.
        - Вот я и думаю... - Меррис посмотрел в пустую кружку. - Давай еще сварим? Очень вкусный напиток!
        - Еще бы, - Миллет хмыкнул довольно. - Ну, а я вообще не знаю что делать. И просто боюсь - что-нибудь делать. Одно дело - читать про войну в книгах, слушать зануду Гиттаха, дядю. У дяди все было по-настоящему, но было ведь с ним, не со мной. Знаешь - если честно, не хочется воевать в четырнадцать лет.
        - А мне вообще не хочется воевать, - Меррис вздохнул. - Сейчас бы взять твою карту и объездить Море. Наверняка его исследовали не до конца! - он мечтательно посмотрел в горизонт под низкими тучами. - Ведь не могли же открыть всё до конца. Уверен - нам обязательно что-то осталось. Мы бы открыли новые земли, и присоединили к своим государствам, без всякой войны, представь!
        - Нам бы сейчас уберечь старые, - Миллет вздохнул тоже. - Ладно, пошли варить мятник.
        * * *
        Назавтра было совершенно по-зимнему. Мальчики сунули нос из башни - и тотчас закрыли окно. Ветер гнал забитые снегом тучи. Деревья на склоне (он поднимался к северу от северной стены замка) негодующе шумели листьями, которые не успели даже пожухнуть - зеленели по-летнему весело из-под бахромы липкого снега. С юга пенилось пепельно-серое море. Волны шумели на камнях у подножия замковых стен. Мальчики посмотрели вниз, во двор, окольцованный стенами, - каменный пол скрылся под снегом.
        - Север севером, но такого не ожидал, - подивился Меррис, отойдя к большому камину, который Миллет растопил в этом году в первый раз.
        - Сам не ожидал, - тот, склонившись над узорной решеткой, заваривал благоухающий мятник. - Я такого не знаю. Дядя рассказывал, что лет тридцать назад выдалось три года подряд - когда первый снег пошел так же, уже в сентябре, - он стал разливать сочно-янтарный напиток по кружкам.
        Меррис взял кружку двумя ладонями, вдохнул аромат, отпил.
        - Как заваривать - ты уже понял, а мяты и меда, наших, я тебе дам, - Миллет уселся за стол и поставил горячую кружку перед собой.
        - Обязательно. С нашими так не получится, - Меррис вернулся к окну, посмотрел на скалу, скрывавшую камни руин. - Идти часа полтора?
        - Сейчас - часа два, - Миллет подошел тоже и уставился в тучи. - Только твоей куртки не хватит. Там и так всегда ветер. А сейчас можешь представить что, - он прошел к сундуку, порылся, вытащил теплую куртку. - По дороге зайдем тут кое-куда. Заодно позавтракаем.
        Мальчики допили напиток, оделись, вышли из комнаты, и долгой лестницей спустились во двор. Кивнув караульным, Миллет направился к маленькой двери в огромной стене; они зашагали по тесному коридорчику, и через полминуты вышли из замка.
        - Представляешь, - Миллет обернулся влево и указал на арку ворот, в глубине которой виднелись мощные брусья, - сломались, недавно. Не поднимаются. Да они не нужны никому. В замке человек двадцать.
        - Вымираем, - Меррис кивнул, оглядывая могучую замшелую стену. - Теперь так не построят. Сколько лет замку?
        - Не знаю, - Миллет зашагал сквозь снег по скользкому камню. - И Гиттах, между прочим, тоже точно не знал. Говорил - минимум восемьсот, а там, может вся тысяча. Замок, может быть, первое что построили на Побережье люди с юга.
        - Сколько осад выдержал, - Меррис, засмотревшись на стену, побежал вслед, догнал Миллета, поскользнулся и чуть не упал. - Ай... А стены как новые. Только мхом поросли.
        - Осторожно! Вчера мы шли низом, - Миллет указал рукой в снежный сумрак, - а здесь дорога пойдет влево и вверх... Дорога вообще непростая, а сейчас просто опасная.
        Мальчики осторожно шли по мокрому камню, сражаясь с ветром, надвинув капюшоны как можно глубже. Снег пошел такой плотный, что моря в сотне шагов слева, и склона горы в сотне справа было не видно. Вскоре из снежной завесы проступили четыре столба перекрестка.
        - Не заметили как в город пришли, - Миллет хмыкнул.
        Прошли перекресток, еще сотню шагов. Миллет свернул, и через двадцать шагов смутная тень с бледно-оранжевой кляксой превратилась в каменный дом с фонарем над дверью.
        Внутри было сонно, сумрачно, тихо. Подсвечник под потолком не горел; очаг в камне стены пылал, обогревая пустующий зал. Ребята прошли к камину, сняли мокрые куртки, бросили на теплый камень, уселись за ближайший стол.
        - Давненько не было, господин!
        Обернулись - к столу подходил трактирщик, с кружками и кувшином.
        - Дядя уехал и все свалил на меня, - сказал Миллет, наблюдая как трактирщик разливает по кружкам мятник. - Как жить в такую погоду без мятника - не представляю. Знакомься... Можешь представить - Меррис с Пятого острова.
        - Вот как? В какое время живем, если Меррисам с Архипелага появилось дело до нашей-то глухомани? Да еще на зиму глядя.
        - В том-то и дело, что на зиму глядя, - Миллет отпил и причмокнул. - Почему мятник у тебя всегда вкуснее?
        - Опыта больше, - трактирщик усмехнулся, присел на истертые доски скамьи. - Не переживай, научишься лучше... Вернее, ты хочешь сказать, - он оглядел мальчиков, - глядя на лето? На следующее?
        - Ты слышал про Хрустальное сердце?
        - Кто про него здесь не слышал?
        - А ты знаешь, что его отковали Меррисы? В свои времена?
        - А ты уверен, что он вообще существует?
        - О нем написано в стольких книгах, - сказал Меррис, - не говоря о том что рассказывают.
        - В книгах далеко не всегда содержится правда, мой господин. Мы тоже в детстве потратили не один месяц - шарили по обломкам, рылись с утра до вечера, всё думали, что нам-то уж повезет и мы-то его откопаем. Позже я понял - сам для себя, - что его, скорее всего, просто не существует.
        - Но как? - Меррис отставил кружку, сверкнувшую в огне очага. - Чем ты это - сам для себя - доказываешь? Какими книгами?
        - Не все можно доказать только книгами, мой господин. А вот скажи - почему ты уверен, что его найдешь?
        - Потому что пришло время, - сказал Меррис твердо. - Потому что если я его не найду, мы погибнем. Потому что все к тому шло, и пришло - я его должен найти, и я его отыщу!
        - Если он существует, - трактирщик усмехнулся.
        - Заладил - существует, не существует, - Миллет рассмеялся. - Неси еду! Мы идем в город.
        - В такую погоду?
        - Мне нужен наш меч, - сказал Меррис. - Если я его не найду, мы погибнем.
        - Дался тебе этот меч, - трактирщик усмехнулся снова. - Он что - за вас будет драться? Драться будете сами. И представь - что если его, - трактирщик оглядел мальчиков веско, - на самом деле, - он подчеркнул голосом эти три слова, - не существует? Что тогда? Ложиться и помирать? Как вы будете драться, если ты его не найдешь? Просто представь - как вариант из двух равно возможных.
        - Почему равно возможных?
        - Знаешь сказку про звездочета?
        - Ну-ка, - отозвался Миллет заинтересованно. - Раньше ни про каких звездочетов ты не рассказывал.
        - У звездочета спросили - какова вероятность, что небо расколется и солнце рухнет на землю? Один к двум. И откуда такая цифра? Потому что или расколется, или нет.
        - Спасибо, обнадежил, - Меррис хмыкнул.
        - Так что приготовь вариант, - трактирщик широко улыбнулся, - как драться с зелеными если меча не найдешь.
        - Как же драться... Без Хрустального сердца?
        - Без хрустального сердца - никак. А без сказочной этой железки - очень даже спокойно. Ладно, пойду принесу каши. Вам идти два часа, потом день копаться в обломках. Заверну горшочек в дорогу.
        - Спасибо! Сегодня будем искать в Жемчужном дворце.
        * * *
        К вечеру погода переменилась. С северо-запада ударил холодный ветер, разбил облака и унес обрывки на юго-восток. Бледное золотое солнце скользило по хрустальному небу к закату. Шершавый свинец неспокойного моря уступил место полированной бирюзе, сочно блистающей, разлившейся зеркалом до горизонта. Ветер был зимний, студеный; снег скопившийся за день между камнями потвердел. Воздух стал острым; дышалось чище и просторней, в груди ощущалось жжение свежести.
        Мальчики вышли на высокий обрыв, на котором спали руины древнего города. Море гладкой решеткой спокойных сверкающих волн стелилось в бесконечную даль. Неподалеку от берега, меньше лиги, начиналась череда островков; черными зубьями - все теперь в искрах снега - они простирались на юго-запад, во всю бирюзовую гладь, и растворялись в прозрачности горизонта. Камень влажно мерцал под холодным солнцем. Южные спины черных горбов были покрыты соснами; отсюда зелень на склонах виднелась только с краев, зелеными гроздьями по контуру островков, с запада и востока.
        - Тут их целый архипелаг, - Миллет указал рукой. - Он так и называется - Гоххат. Их тут тысяча, и все необитаемые. Видишь - там даже ступить негде, берега очень крутые. Как там деревья только растут.
        Меррис подошел к краю обрыва и глубоко вдохнул.
        - Воздух волшебный, - он оглядел хрустальную бесконечность. - У нас так никогда не пахнет, даже зимой, когда часто бывает вот так. Тоже бирюзовое море, будто стеклянное, застыло до самого горизонта, и волны слабые и спокойные. У нас весь западный берег из такого же черного камня, и зимой покрывается такими же снежными пятнами. И небо такое же чистое и бездонное, будто мытое зимней морской водой - густой и прозрачной. Но так никогда не пахнет.
        - Это ветер, - Миллет подошел к краю и тоже глубоко вдохнул. - У вас острова, много маленьких. А у нас один очень большой. И на северо-западе горы. Невысокие, и когда ветер оттуда сильный, то несет поверх стужу. Помнишь карту? Там равнины, бескрайние, и в конце сентября уже очень холодно.
        - Да, там зима уже по-настоящему, - Меррис посмотрел на северо-запад, где за черными зубцами руин в солнечной дали льдисто мерцали предгорья. - Раньше там жили - написано во всех книгах.
        - Дядя рассказывал, что еще его дедушка ездил за горы по торговым делам. У нас внизу сундуки набиты шубами, шапками, накидками - всё меха из Загорья. У нас зимой тоже холодно - не так, как у них, но без шубы иногда на улицу не выходи. Правда по-настоящему холодно последний раз было одиннадцать лет назад. Я уже помню.
        Мальчики засмеялись.
        - Море замерзло до горизонта. Гиттах тогда говорил, что это редкость.
        - Течение, - Меррис кивнул. - Ладно, через час солнце зайдет. А нам домой - два часа.
        - Во дворце будем еще искать?
        Мальчики отвернулись от моря и побрели со скалы к дороге, уходившей в пепельную пелену прибрежных равнин полузаметной в снегу полоской серого камня.
        - Наверно нет. Я чувствую, что он не там.
        - А что ты вообще чувствуешь? - Миллет устало шагал по голубоватому снегу. - Вообще? Знаешь - мне сегодня стало казаться, что его кто-то давно нашел и увез. Причем очень давно.
        - Нет, что его никто не нашел - это точно. Хотя бы потому, что если бы он где-то возник, где-то в мире, мы бы узнали.
        - Здесь копать-то и нечего. Город стоит на скале. За тысячу лет проверили каждую щель.
        - Да, но меч - наш! - Меррис остановился, обернулся на зубья руин, черневшие на ясности неба. - И ждет своего часа и нашей руки! Ты же сам знаешь.
        - Трактирщик по-своему прав, - сказал Миллет когда мальчики отвернулись и продолжили спускаться к дороге. - Если его кто-то найдет - разумеется ты. Это понятно, это должно так быть. А если его, все-таки, не существует? Ведь правда - мало ли что написано в книгах? Ты сам ведь не видел - как Сердце ковали, как им сражались?
        - Мы ищем только полдня!
        - И сколько собираешься искать, кстати?
        - Пока не найду. Что спрашиваешь?
        - Ты сам ведь не видел...
        - У меня дома все ждут - и верят. Без него я домой не вернусь. Без него мы погибнем.
        * * *
        В трактире с хорошей погодой к вечеру стало людно и шумно. Мальчики прошли в угол, сбросили куртки, уселись за обшарпанный стол. Трактирщик сразу явился, разлил по кружкам мятник, присел.
        - Куда спрятали меч? - он улыбнулся.
        - Искали только полдня, - сказал Меррис. - И только в одном месте.
        - Верой, мой господин, можно обрушить горы, согласен. Только прежде чем верить, нужно хорошенько подумать. Как перед любым другим делом, это правило без исключений. Загляни в свое сердце! Тебе самому нужна эта сказочная железка?
        - Как же я без нее поведу своих драться?
        - Поведу драться - а ты сам-то причем?
        - Как при чем? Я же правитель Острова! И люди пойдут за мной!
        - Нет. Получается, что пойдут не за тобой, правителем Острова. Пойдут за железкой, которую ждут и в которую верят. И ты тоже веришь в железку - а не в себя.
        Меррис помолчал, вздохнул.
        - Я так тоже, конечно, думаю. Только, ты понимаешь... Когда тысячи тысяч людей во что-нибудь верят - страшно.
        - Особенно когда верят вслепую, без головы, - трактирщик кивнул. - Твой народ верит в легенду, ладно, это понятно, и по-другому не будет. А тебе - зачем тебе-то эта железка? Которой, может быть, не существует? Зачем тебе эти черные камни?
        - Как зачем камни! - Миллет даже обиделся. - Это же Гоххат! Древний могучий город! Город великий! Какие люди тут жили! Какие дела тут творились! Какие книги были написаны!
        - Вы пошли в древний могучий город не за величием, не за людьми, не за делами, не за духом книг которые там были написаны. Пошли тревожить великие камни ради какой-то железки - если она и была, и была такая волшебная. А многие пересекают Море только затем чтобы просто побыть в этих руинах, хотя бы двадцать минут. Окунуться в эту легенду - хотя бы во что от нее осталось.
        - Но мне-то что делать? - Меррис помолчал, посмотрел в кружку, в янтарный напиток. - У нас только и говорят, и всегда говорили, что настанет день когда Хрустальное сердце явится миру, и Меррисы поведут свой народ к победе. Мы - с запада крайние! Когда Зеленое море обрушит на Архипелаг удар, мы первые встретим всю мощь. Ваша помощь будет бесценна, но вы - двести лиг к северу! Мне-то что делать?
        - Я бы, конечно, еще поискал, - трактирщик поднялся. - Пару дней, может быть, поискал. Побродил по камням, подумал, почувствовал... Попробуй, мой господин. Будете завтра искать - подумайте, между делом, как бы вы поступили зная, что Хрустального сердца не существует.
        - Как же так, все-таки, - Меррис смотрел на блики огня по серебряной кружке, - что Хрустального сердца не существует?
        - Подумай также о том, что «хрустальный» на всех языках Моря значит еще кое-что. Уверен - сразу что-то придумаешь.
        Трактирщик отошел в шум и гомон.
        * * *
        Мальчики шли по ночной улице, под черным бархатным небом со спокойными ясными звездами. Подмерзший снег под ногами звонко хрустел; эхо сыпалось по мостовой и затихало между домами. Стены по сторонам светились розоватым золотом в свете уличных факелов. В окнах мерцали уютные огоньки; черные арки, очерченные фонарями у входов, резали гладь фасадов. Было поздно, людей почти никого; пару раз прошли патрульные с факелами, останавливаясь чтобы поприветствовать Миллета.
        - По городу люблю гулять ночью, - сказал тот когда очередной патруль миновал. - В темноте узнать трудно - не надо здороваться.
        - Как-то у вас не так, - Меррис оглядывался по сторонам, - по всему Морю разруха, корабли ходят дважды в полгода, новостей вообще не узнать. А у вас - вон, даже факелы ночью на стенах!
        - Так назло же разрухе, - Миллет рассмеялся. - И потом, порядок - самое главное. Следи за порядком - остальное приложится. Дядя так говорит, но это, по-моему, и так ясно.
        Свернули направо и стали спускаться по лестнице, пересекавшей город сверху до самой набережной.
        - Ага, - Меррис посмотрел назад, затем вперед, в черную пустоту за теплыми огоньками города. - По этой лестнице поднимаешься с пристани... - он обернулся снова и посмотрел в небо, где светилась снегом гора.
        - Да, она идет от моря до самого маяка, - Миллет тоже остановился и обернулся. - Южные люди построили много таких городов. Только Гоххат построили раньше, поэтому он не такой - просто стоит на скале.
        - Маяк - который там, наверху? - Меррис всмотрелся. - Утром я не увидел, в снегу... А почему не горит? Если порядок?
        - Денег нет. Там знаешь какая лампища? Легче замок осветить-отопить. А он по-настоящему и не нужен. Гиттах сказал, что им перестали пользоваться давно, лет двести назад. Плавать стали в три раза меньше, а по ночам перестали вообще. Видел сегодня все эти маленькие островки? Они идут далеко, до конца плыть почти день. Стали бросать якорь в начале, ночевали, потом с утра успевали к закату. Ну, кроме как самой зимой.
        Мальчики повернулись к морю и продолжили спуск.
        - Помню, по твоей замечательной карте... Я добирался с двумя пересадками. Сразу на север от нас сейчас никто не пойдет. До этих крайних, про которые говоришь, два дня хода. А воды сам знаешь какие.
        - Да - ведь это, считай, уже Зеленое море. На всех картах которым за триста лет эти воды в него всегда входят.
        - У нас сообщение только с Третьим, на юго-востоке, и со Вторым.
        - День на восток?
        - Да. Там проще - все-таки не окраина, как у нас. Оттуда спокойно до Первого - еще два дня на восток. А там ждал целый месяц, пока кто-нибудь вышел бы к вам. Проел все деньги.
        - Меррисы - древний могучий род...
        Мальчики засмеялись невесело.
        - Осторожно, не поскользнись... Я тут один раз, представляешь, палец сломал, на правой! Два года назад. Две недели потом сидел дома.
        - Ночью, конечно?
        - Ага...
        - Догулялся.
        Мальчики засмеялись, весело.
        - Зато сколько нашел новых книг, у себя же в библиотеке, - сам удивляюсь. Вроде всё перерыл, перечитал, перегрыз. Вдруг смотришь - такая необыкновенная книга, и стоит с самого края, возле стола. И стояла так, может быть, лет триста. Никто не знал, что она вообще существует. Вот так всегда, да?
        - Так и бывает. Ищешь, ищешь, все перерыл, перекопал, уже начинаешь думать - честное слово, этой вещи, наверно, и не было! Раз - и находишь! В первом же ящике с края.
        Мальчики спустились до нижней улицы, которая шла над берегом огибая бухту подковой, и свернули налево.
        - А здесь, - Миллет указал на ворота, - на меня однажды напала собака! Можешь представить? Иду себе, иду, никого не трогаю. Просачивается под воротами - и на меня! Утром! Да еще утро какое было! Солнце, ясно, мороз, снег хрустит, воздух необыкновенный! Тихо, спокойно, все серебрится - иней... Гора, - он указал на мерцающую в ясной ночи вершину, - будто в серебряном порошке. Такое утро испортила, дура.
        - А ты? Надо ведь что-то делать когда на тебя нападают.
        - Ну, меча-то у меня с собой не было... Я ее обратно, под ворота, пинками. Укусила, дура, два раза. Хозяин, когда узнал, примчался в замок и три часа извинялся. Предлагал собаку зарезать. Надоел всем, дядя его прогнал.
        - Вы, разумеется, правы, - сказал Меррис задумчиво, ступая по хрустящему снегу. - Поселиться здесь, у вас, в уютном спокойном городе, и искать меч до скончания века, разумеется, невозможно... Давай еще раз покопаемся в библиотеке.
        * * *
        - Этих бумажек, в которых сохранились упоминания и указания, все-таки не хватает, - Миллет оглядел россыпь руин. - В смысле, что мало упоминаний и указаний, и мало вообще этих бумажек.
        - Но больше ничего нет, - Меррис присел на камень, теплый под ясным осенним солнцем. - И вообще, я думаю, больше и не сохранилось, нигде.
        Погода сегодня была замечательная. Зима отступила, вернулась погожая осень. Безветренный день растекся прозрачным теплом по побережью. Черные камни руин казались бархатными; море было спокойным и сонным, небо - высоким и легким. Равнины, которые отлого поднимались к далеким горам на северо-западе, мерцали зеленоватым золотом. К полудню снег наверху стаял, и горы мягкими сизыми волнами растворялись в молочно-матовом у горизонта небе. Легкий ветер доносил дым костров, и тонкий запах, разлившись в нежаркой сладости воздуха, пьянил.
        - Какая бывает погода, - Миллет глубоко вдохнул медвяный запах. - Про войну даже думать не хочется, - он присел рядом, отодвинув куртку, которая сегодня не пригодилась. - Давай отдохнем и с дворцом покончим? У нас еще ворота, те и другие, - он указал на отполированные ветрами камни руин.
        - Знаешь, - Меррис в бесконечный раз оглядел пунктир прямоугольника, оставшийся от строения, - мне кажется здесь его действительно нет. Какое-то ощущение на этом месте... Пустое.
        - Тогда вон - ворота, - Миллет указал направо, вниз, где над короткой травой виднелось с десяток камней - остатки городских стен.
        - Пошли, - Меррис поднялся и побрел по траве, переступая через древние камни.
        - Пошли, - Миллет поднялся вслед. - Смотри - опять чья-то лопата! Почти новая! Ржавая только чуть-чуть.
        - Ты, надеюсь, никому ничего не рассказываешь, - Меррис усмехнулся. - И так весь город смеется...
        - Никто не смеется, - Миллет рассмеялся сам. - Каждый в городе был ребенком, и сам пропадал здесь с утра до вечера.
        - Да, но в тринадцать-то пора образумиться. Ты вон летом станешь правителем. По всем законам... Как по всему Морю... У нас дядюшки тоже правят пока племянникам не исполнится четырнадцать лет. У меня просто не осталось ни одного, даже двенадцатиюродного. Поэтому я сразу - в правители. Тяжелее всего, знаешь, - отец только и рассказывал что про зеленых, последние года два. Что делать, как делать, с кем союз заключить, с кем - семь раз подумать. А я сейчас берусь за войско - и на тебе, оружия не хватает! Представь! Ковать и некому, и не из чего. На всем острове - три оружейных, мастера давно на пенсии. Замкнутый круг - на Пятом железа нет, надо везти сырье с юго-востока, тратить такие деньги, а ковать некому... А покупать - негде и нечего. Сегодня оружие не продают. Самим надо.
        Мальчики дошли до руин ворот. Миллет подошел к гладкому камню, стукнул лопатой полированный ветром бок.
        - Знаешь... - он посмотрел на Мерриса. - Мне почему-то только сейчас стало понятно - какая глупость наша затея.
        - В общем-то да. Но что было делать?
        - Ты прав, нам даже не восемь лет. В детстве-то клады нужно искать обязательно, неважно есть они или нет...
        - Ну да... Перекопаем мы сейчас и эти ворота...
        - Надо тебе, наверно, как-то про это забыть, все-таки... Мол, меч тебя ждет и обязательно тебе откроется.
        - Ну да. Копали-копали тут тысячи человек тысячу лет, а сегодня явился Меррис, и меч вылез из-под камней сам. Даром что как бы родной.
        Мальчики рассмеялись.
        - Я знаю что бы сказал ваш Гиттах...
        - Да - числа в школе проходят не просто так. Что сделают два человека на этом пространстве? - Миллет обвел рукой склон, по которому к воротам спускалась россыпь черных камней. - Взять бы как раз тысячу человек, хотя бы...
        - Наметить бы четкий план...
        - И за лето все здесь перекопать.
        - По науке... У тебя там наверняка завалялась какая-нибудь книга, про то как правильно делать такие вещи.
        - Давай обедать. Я умираю с голода.
        Мальчики уселись в траву, развернули котелок с кашей, достали ложки и принялись за еду.
        - Каша у вас волшебная все-таки. Страшно подумать что будет, если зеленые захватят ваши поля.
        - Кстати, насчет железа, - сказал Миллет с набитым ртом. - Давай еще тут погуляем - и в город. Зайдем к оружейнику, он недалеко от трактира, - заодно пообедаем еще раз, как следует, - и прикинем что делать. У нас железо есть, в тех горах, - он вытянул руку с ложкой на северо-запад, - но добывать и обрабатывать некому. Мастера, которые были, подались на юго-восток. Там железное дело еще как-то идет, да. А у нас тут и войн лет двести последних не было.
        - Точно! Пока море не стало совсем, - сказал Меррис с набитым ртом, - можно снарядить хотя бы два-три корабля. Человек десять я бы нашел, они бы дело поставили. Работникам заплатить тоже насобираю.
        - Тем более у нас дорого не возьмут. Работы нет, любой будут рады.
        - А что оружейник? Если с ним тоже поговорить?
        - Насчет Хрустального сердца?
        Мальчики закончили трапезу, убрали посуду, уложили лопаты в мешок, свернули куртки, и зашагали по склону к дороге, которая теперь, на зеленом золоте трав, вилась яркой серо-серебряной лентой.
        - Сколько лет этой дороге? - Меррис ступил на упругий камень. - Тоже тысяча?
        - Больше. Гиттах рассказывал, что ее провели задолго до города, - Миллет указал за спину, где на вершине утеса чернели древние камни. - Ты знаешь, что был еще старый Гоххат? Десять лиг к западу. Там тоже удобная бухта. Но здесь, видишь, скала - на ней городу безопаснее. Хотя, видишь, не помогло... Дорога вела от старого Гоххата на север, и на восток к нашему замку. Города тогда еще не было, а стоял только замок. Тогда это был самый восточный рубеж королевства.
        - Королевства Гоххат? Оно ведь тоже так называлось?
        - Да. Наш замок, я тебе говорил, построили восемьсот лет назад - как восточный форпост. Замок, и пристань в подножье скалы. Тут все замки по Побережью такие - строили только так. И дорогу тогда провели до нашего замка. Но сейчас наш замок - не крайний. Там, - Миллет остановился, обернулся на юго-восток, вытянул руку в долину между утесом Гоххата и подошвой северных гор, - день пути - и еще один. Дорога туда продолжается, но туда достроили позже. И там тоже был город, но последние люди переселились оттуда лет двести назад, к нам сюда.
        - Когда перестали зажигать маяк?
        - Да, - Миллет отвернулся от юго-восточного неба. - Замки, по всему Побережью, стоят - день пути по дороге. Мы до сих пор говорим: «Туда дороги ползамка», или «Туда топать полтора замка». Так вот там, на западе, уже ничего не осталось, - он посмотрел на запад. - Если не знаешь, Побережье по южному берегу полуострова тянется на шесть замков.
        - Это знаю, и на карте твоей указано. В то время жили везде, и людей было много.
        - Много было еще лет двести назад. Когда перестали зажигать маяк... А потом появилось Зеленое море, и теперь наш город - самый южный на полуострове. Столица, Каменный берег - слышал, купец говорил, - от нас два замка на север, через хребет, на северном берегу.
        - То есть вы тут одни.
        - В том-то и дело, - дорога поднялась на пригорок, и Миллет остановился. - Смотри, - он указал вперед, где на отлогом склоне под мягким сентябрьским солнцем сверкал крышами город. - Вон, видишь, шпили? Там оружейная.
        * * *
        На город уже опустилась холодная свежесть вечера. Мальчики прошли западные ворота, двинулись по верхней улице; через пару сотен шагов свернули налево, поднялись по лесенке, нырнули в низкую арку, и очутились во дворе дома с высокой остроконечной крышей. Над крышей в синее небо вонзались ажурные шпили. Закатное солнце сверкало прохладной розовой позолотой на флюгерах, откованных как рукояти мечей. Розоватые зайчики падали с рукоятей и рассыпались по стенам и граненым столбам - за которыми в галерее, идущей вдоль стен, виднелись закрытые ставни.
        - Тут было шесть мастерских, - Миллет обвел рукой периметр стен. - Теперь, видишь, все заколочено. Осталась одна. Он дома, в трактир еще рано...
        Перешли двор, в тиши осеннего вечера гулкий особенно, вошли в галерею, подошли к огромной дубовой двери. Миллет ударил тяжелым кольцом.
        - Красиво, - Меррис оглядел тонкую ковку. - И вообще, ваше оружие славится. У нас есть, правда мало. Я видел три вещи - отличное!
        Дверь отворилась.
        - Пустишь в гости? - Миллет перешагнул порог.
        - В любое время, - оружейник посторонился, пропуская мальчиков в коридор. - Давно не заглядывал, господин.
        - Дядя уехал, бросил все на меня... Дай мятника. Пить охота, и немного подмерзли, пока уже шли.
        - Сентябрь никак, - оружейник кивнул. - Давайте сюда. Как раз собирался передохнуть.
        Он провел мальчиков в небольшую комнату в полуподвале, достал мед, мяту, поставил на огонь медный кувшин.
        - Воду для мятника надо кипятить так, - Миллет указал на очаг, - в меди. И в ней сразу заваривать. Чем занимаешься? Ночь на дворе, а у тебя, - он повел носом воздух, - печь под огнем? И вообще, давно ничего не показывал.
        - Показывать нечего. Все что в подвалах ты знаешь. Оружия больше чем войска. Сколько у нас человек? Правильно. Оружия в два раза больше.
        - Но мы рассчитываем на столицу.
        - Неизвестно с чем вернется наш дядя. Столица ничего не даст.
        - Да, им хорошо, за хребтом. Может быть, они и правда там отсидятся.
        - Наша столица - жирный кусок, как бы там ни было. И отсидеться шансов больше у нас, - оружейник отставил кувшин с огня. - Я уверен, что они обойдут полуостров с востока и сразу пойдут туда. Оттуда дороги до копей только на замок больше.
        - Кстати, во-первых, знакомься - Меррис с Пятого... Во-вторых, мы об этом как раз и хотели поговорить.
        - Тот самый? - оружейник поставил кувшин на решетку. - Сейчас и не вспомнишь - когда к нам жаловал какой-нибудь Меррис. Что ж, мой господин, если ты думаешь, что мы вам поможем... У нас просто никого нет. Оружие есть - драться некому. У нас, на весь замок, не найдется трех тысяч.
        Миллет, не вытерпев, встал, подошел к кувшину и поднял крышку.
        - Наливай, готово.
        - Сядь, господин, и не нервничай. Еще не готово, - оружейник отобрал крышку, вернул на горячий кувшин. - Должен постоять пять минут.
        - А вот у них как раз нет оружия, - Миллет указал на юг, в каменную стену комнаты. - Но есть мастера. И есть деньги, чтобы нанять рабочих. Надо организоваться.
        - Сколько у тебя человек?
        - Было три мастерских, - сказал Меррис, - по четверо мастеров. Восемь, увы, подались на юго-восток.
        - На юго-восток, - оружейник хмыкнул с горечью. - Неудивительно, - он наконец снял с решетки кувшин и стал разливать мятник по серебряным чашам странной ажурной чеканки.
        - Видел какие чашки? - Миллет повертел чашу в руках. - Откуда-то вообще из-за Моря.
        - Гиттах говорил - с Южного мира.
        - До которого плыть пол-луны? - Меррис разглядывал чашу, осторожно вращая в руках. - Из такой даже пить как-то не по себе.
        - Это чаша, - сказал оружейник, наливая мятник в сосуд, - а чаши нужны для того чтобы из них пить. Хватит глазеть. Пей, пока не остыло. Да, как раз до того...
        - Отец рассказывал, что в старину мы посылали туда по пять караванов в год.
        - Это было очень давно и, как говорится, уже неправда, - оружейник вылил последнюю каплю напитка и присел за стол к мальчикам. - Сколько рассчитываешь собрать?
        - Если получится, соберу двадцать тысяч.
        - Сегодня - большое войско, - оружейник кивнул. - С таким можно выйти даже против зеленых. Ну, восемь человек у меня есть. Подмастерья поразбежались, но насобираем... За зиму откуем. Еще останется что отложено для столичных. Увы, господин, я в этом не сомневаюсь... Только у зеленых сорок тысяч готово уже сейчас. Это то что мы знаем. Двадцать тысяч, даже с лучшим оружием - вряд ли одолеют сорок, если только не..
        - И это как раз во-вторых, - перебил Миллет. - За этим он сюда и приехал.
        - Понятно, - оружейник усмехнулся невесело. - Я, кажется, понял. Если верить легендам, конечно. Хрустальное сердце? Чаянье Западных островов? Знаешь, мой господин, - если ты приехал за ним, времена сейчас не такие... Взрослеть приходится раньше.
        - Не знаю как объяснить, - сказал Меррис грустно, - но я почему-то верил, пока не покопался в руинах. Там почему-то вера от меня ушла.
        - У тебя есть основание. Гиттах рассказывал откуда взялась эта легенда. Меч якобы выковал какой-то твой дальний предок, чтобы защищаться от напасти с запада. Затем меч был потерян в битве за Гоххат. Теперь, когда запад снова грозит, да так, как не было восемьсот лет, меч должен вернуться. И Меррис с Хрустальным сердцем в руке... Дальше ясно.
        - Ну да, - сказал Меррис грустно. Он посмотрел в окно под потолком комнаты, в темнеющее синее небо. - Если я вернусь с Сердцем, весь остров встанет со мной. И каждый будет сражаться за четверых... Если без Сердца - все убегут на восток. Бери Пятый остров кто хочет. Люди такие - что я могу поделать?
        - Сердцу полагается быть не в руке. Сердце бьется в груди.
        - Ты не первый уже намекаешь.
        - Так за чем дело? За железякой? Приходи завтра и выбирай любую. Наше оружие славится! У вас, кстати, должно оставаться - мы лет двести назад торговали. Выбирай любую, даже самую дорогую, - я тебе подарю, сам.
        - И сказать, что это - Хрустальное сердце? Так просто?
        - Конечно не так, - оружейник отставил пустую чашу, сверкнувшую ледяным серебром в отсвете вечернего неба. - Я вижу, что ты настоящий Меррис - как тут, на Побережье, мы себе представляем. Ты просто страшишься... Не боишься, а просто страшишься. Неудивительно - тебе бы сейчас учиться, потом отправиться куда-нибудь путешествовать... А не с железом в руке под стрелы. Ты ведь ни разу не дрался?
        Меррис усмехнулся.
        - Ни разу не вел никого за собой. На смерть. Вот для этого нужно сердце - в груди. Хрустальное в первую очередь. Искреннее, ясное, строгое. Взвешенное, смиренное, простое, и отстраненное. А железку, - оружейник задумался на секунду, - я тебе дам. Как раз что надо. Приходите завтра после полудня. Никто не подумает, что это не твое Хрустальное сердце... Главное - сам знаешь что.
        * * *
        Назавтра погода выдалась замечательная. Зима унеслась с юго-западным ветром, оставив просторы берега, куда вернулась даже не осень, а снова теплое лето - мягкое, сонное, светлое, каким оно бывает на Побережье в начале августа. Мальчики вышли из замка, и бойко шагали по древней дороге к городу. Слева внизу простиралось спокойное море - бухта, очерченная тонкой подковой прибоя, серые кубики пристаней под лентой центральной лестницы. Дальше, где бухта растворялась в водном просторе, - скалы, рыжевато-зеленый мох на которых сейчас, в свете теплого ясного чистого дня, даже в такой дали казался свежим, пушистым, мягким. Там, за мшистыми скалами, скрывались черные камни руин; отсюда их было еще не видно - нужно пройти дальше на запад, и спуститься к воде, к пристани замка, или подняться на перевал, за городскими воротами.
        Впереди четыре дорожных столба метили перекресток; за ним сверкали остроконечные крыши города. Дорога, влившись в Среднюю улицу, повторяла обширной дугой набережную внизу, проходила по городу, миновала с другой стороны ворота, поднималась на мшистый горб скал, и, перевалив, спускалась в западную долину и убегала к горам. Справа высился склон, по которому террасами спускался город; чем ниже, тем древнее был камень стен и уличных плит, тем тяжелее постройка - узкие окна, глубокие арки, плоские крыши - не такие ажурно-остроконечные, сверкавшие новой ковкой в прозрачной солнечной дымке. Склон венчала башня древнего маяка - лестница от воды поднималась к его подножью. Глубокие арки камеры фонаря забиты щитами; маяк уныло взирал со своей высоты на город, берег и море, но яркая радость дня была сильнее, и мрачные тени арок меркли в свежести неба.
        Над горой в бездонной прохладной глуби плыли прозрачные лохматые перышки облаков. Белый опал солнца в сочно-голубом бархате неба ласково грел. Солнце, подбиравшееся к полудню, разлилось по густо-синей воде морем жемчужно-золотых зайчиков, и миллиарды кристальных искринок сверкали в ясности горизонта. Чайки носились яркими белыми стрелами, и хриплые звонкие крики пронзали насыщенный мягким золотом солнца воздух.
        - Веришь, даже летом такой погоды не помню, - сказал Миллет, разглядывая сосновую зелень склона. - Вот чтобы так, все сразу. И солнце, и небо, и воздух, и такая спокойная тишина.
        - У нас такое бывает только в начале лета, - Меррис кивнул. - Или даже в конце весны. Когда весна вроде еще не ушла, а лето вроде еще не пришло.
        Мальчики засмеялись.
        - В общем, теперь твоя очередь ко мне в гости. К весне, правда, думаю будет не до прогулок, но зимой у нас тоже необыкновенно, - Меррис шел, оглядываясь во все стороны. - Мы все-таки двести лиг к югу, и зима уже не такая. Вода, например, не замерзает даже в самый сильный мороз. Ну, и морозы у нас, конечно, не такие сильные.
        - Так у нас тоже здесь юг, - Миллет указал вправо. - Три замка на север - горы, и вот за ними север по-настоящему. В столице, знаешь, даже летом, бывает, подтапливают. Особенно утром.
        - Я читал, что летом там и снег может пойти.
        - Ну, летом не знаю, но еще в мае и уже в конце августа - запросто. Хотя летом бывает такая жара - о-го-го. Моря там уже нет, только залив, и тот - неширокий и неглубокий. Дядя пишет - осень в этом году очень теплая. Снег пару раз был, но быстро растаял. Хотя по ночам вода по берегу уже подмерзает.
        - Скоро зима.
        - А там - лето...
        - А поехали вместе со мной, сейчас? Заберем мастеров, возьмем деньги, а пока будем забирать и брать, кое-где погуляем. Покажу пару мест где я люблю гулять с детства. Места волшебные! В любую погоду. Сходим на наш вулкан!
        - Который над городом? У меня есть книга, про горы Архипелага, ты должен обязательно посмотреть... Там есть картинки... Красиво!
        - Картинки, даже лучшие, - просто чтобы представить как оно там. Пока сам не слазишь... Не посмотришь как оттуда все видно...
        Мальчики прошли перекресток, откуда отходили проезжие улицы - справа наверх к маяку, слева вниз к пристани. Глазея на сверкающие под солнцем крыши, ставни, вывески и ограды - и поминутно отвечая на приветы прохожих, - ребята дошли до трактира и вступили в прохладный зал. Трактирщик беседовал с седым стариком. Мальчики подошли к столу, поздоровались.
        - Все перерыли? - старик улыбнулся.
        - До последнего камня, - Миллет кивнул.
        - Я тоже, в детстве, когда приезжал, пропадал на ваших развалинах. Так со всеми и перезнакомился.
        - А ты откуда?
        - Из столицы.
        - А к нам по какому делу?
        - Жду корабля.
        - Интересное дело, - Миллет присел, - От вас что - своих кораблей не ходит? Ходит раз в десять больше.
        - У нас в тридцать раз больше людей, в тридцать раз больше слухов, в тридцать раз больше вранья. Кто-то сказал, что Китовый проход уже перехвачен, и вот теперь все жмутся по кабакам, и ждут последнего осеннего каравана. Придет - не придет. А мне ждать нельзя.
        - От нас сейчас тоже ходят через Китовый проход, - Миллет кивнул. - И давно только так. Последний корабль сразу на юг ушел прошлой весной. У нас тоже тут слухи.
        - Догадываюсь, - старик усмехнулся. - Завтра с рассветом пойду на «Красном драконе». Дойду до Четвертого, там дальше не знаю пока... А ты, - старик посмотрел на Мерриса, - из тех, значит, самых? Правитель Пятого? И что собираешься делать? Только давай без сказок, - старик усмехнулся еще раз. - Что собираешься делать? Зеленые нападут летом. Нам нужен союз так же, как и тебе. У нас железо, серебро, лес. Корабли из нашего леса до сих пор самые лучшие.
        - Только их строят за морем, - трактирщик ответил такой же усмешкой.
        - А кто будет строить? Все убежали.
        - На юго-восток?
        - Да, господин, - старик кивнул. - Только я не собираюсь бежать. Я-то по делу, вернусь... И, надеюсь, вернусь не один. Так что собираешься делать? Или тоже думаешь отсидеться, на юго-востоке?
        - Я бы хотел, - сказал Меррис, - только толку от этого юго-востока? Просто позже погибнешь.
        - Найдешь хотя бы с десяток тысяч?
        - У меня уже сейчас есть в два раза больше.
        - Отлично, - старик улыбнулся. - Только?
        - Только ты людей знаешь.
        - Вы куда-то бежали?
        - Нам к оружейнику, - Миллет кивнул. - После полудня.
        - Тогда заглянем ко мне, - старик поднялся. - У меня, мой господин, для тебя кое-что есть.
        * * *
        Старик вытащил из мешка книгу, обернутую в материю, положил на стол, развернул, раскрыл на первой странице, осторожно пригладил бумагу.
        - Ух ты! - Миллет оглядел незнакомые буквы. - Это что за язык? И книга какая, смотри... Я таких переплетов не видел, с такими плоскими ребрышками.
        - Древний язык Южного мира. Этой книге тысяча двести лет. Она про то что у них называлось Великой восточной войной. В наше время про эту войну никто ничего не знает, - старик перевернул страницу. - Видишь - таблица? Это список битв по годам, а это - страницы где про битву написано.
        - Расскажи про эту войну! - сказал Меррис, разглядывая таблицу. - И, кстати, о чем эта книга? Просто о том что было? Или из нее можно научиться какой-нибудь древней военной хитрости?
        - И то, и другое, - старик кивнул. - Но если у тебя будет все целиком. Это часть, видишь - цифра? Вторая. Здесь в порядке годов приводятся битвы, их ход, причины побед, поражений - как думает древний автор. Как бы по битвам справочник. Почему же случилась Война, кто развязал, когда именно, и тому подобное - этого он не трогает, и этого сейчас уже, наверно, не восстановишь.
        - Странно, - Миллет с интересом разглядывал вязь диковинных букв, - как она вообще дожила. Да еще так сохранилась! Как новая.
        - Ее нашел мой дед. Знаешь ведь четвертый замок на запад?
        - Конечно! Сколько раз в детстве бывал. Гиттах - знаешь, конечно? - рассказывал, что там жили еще сто семьдесят лет назад. И к нам сюда оттуда возили рыбу, представь, - такая у них была рыба.
        - В том замке была отличная библиотека. Думаю у тебя, - старик указал в окно, где в залитой солнцем дали сиял стенами замок, - если порыться, многое будет оттуда.
        - У нас половина книг - вообще непонятно откуда и как взялись, - Миллет кивнул. - Некоторые тоже на неведомых языках, даже Гиттах таких не знал. Но говорил, что они все равно с нашего Моря, даже с Архипелага - с юга и юго-востока.
        - Да, южных и юго-восточных языков еще лет триста назад было в два раза больше. А про этот, - старик погладил страницы, - не знает уже никто. И я выучил лишь потому, что дед вместе с прочим привез справочник по языкам Южного мира. Выучил плохо, справочник слабоват - языков там было штук двадцать, подробно поведать грамматику каждого в такой книге нельзя, да она писалась и не для этого. Но справочник написал Меттенгеййе, величайший языковед, и даже по таким скудным сведениям я смог разобраться, - он тронул страницу.
        - Меттенгеййе, - Миллет кивнул, припоминая. - Я про него где-то читал!
        - Возможно. Он был великий ученый.
        - А жил? - спросил Меррис, разглядывая изящно прочерченный заголовок.
        - Пятьсот лет назад, на юго-востоке. Опять же... Золотое время Архипелага, такое, что благодать его сохраняется до сих пор, и всякий сегодня надеется, что на юго-востоке беды наших времен бессильны... Но мы-то знаем, что это не так, - старик оглядел мальчиков, улыбнулся. - Так вот, ближе к делу. Я разобрался с языком, в общем, быстро. Он непростой, но очень логичный, и, главное, четверть слов, как оказалось, родственна нашим. Смотрите, на первой же странице... Вот эти две буквы читаются как «эс» и «тэ». Это слово, - он тронул страницу, - почти точно «постой» по-нашему, что в данном случае значит «стояние, пребывание». Это, - он бережно перевернул страницу, - «стойбище», что в данном случае обозначает военный лагерь.
        - Понятно, - Меррис кивнул. - Согласные, как бы устойчивые, сохранились, а гласные, всякие там окончания, за тысячу двести лет изменились. Или исчезли совсем.
        - Так вот с небольшим словарем, который был в книге славного Меттенгеййе, и используя закон устойчивости согласных, я разобрался со значением слов без труда. Тем более книга написана ясно, четко, и однозначно, и если слова ты точно не знаешь, то часто можешь понять что оно значит по обстоятельствам. И я, - старик повернулся к мешку, вытащил пухлый свиток, - составил словарь. Здесь несколько тысяч слов, - он положил свиток на стол, развернул, придавил стержнем-грузиком.
        - И сколько ты его составлял? - Миллет во все глаза разглядывал книгу и свиток.
        - Шесть лет. Составил бы и быстрее - было много другой работы... А теперь смотри какой здесь есть интересный кусок про Битву в Гранитном проливе, - старик бережно перелистал книгу и раскрыл на нужной странице. - В конце карта, можете потом посмотреть... То что я сейчас прочитаю, мой господин, думаю неизвестно даже тебе. Итак... Перевожу. «В конце пятого месяца к нам явились суда наших северо-восточных союзников. Как я писал раньше, союз мы заключили прошлой весной, и теперь, в самое напряженное время, ждали помощи как договорились. Суда пришли в количестве сорока, имея по две сотни воинов на борту каждое. Помощь в положении в котором мы оказались была очень значительной. Во главе островного войска стоял Меррис Хрустальное Сердце - правитель Пятого острова этого дикого северного архипелага, куда еще в начале войны бежали многие сотни наших. Человек кристальнейшей мысли и чистейшего сердца, он погиб в последний час битвы, и тем горше была утрата, что в битве мы, во многом благодаря ему, победили».
        Старик закрыл книгу и оглядел мальчиков.
        - Я так надеялся, - сказал Меррис наконец. - До последней минуты.
        - Мне непонятно, мой господин, откуда вообще взялась эта легенда. Прозвищем которым наградили правителя потом назвали какой-то меч. Которого вовсе не было.
        - «Тем горше была утрата», - повторил Миллет. - Он ведь погиб!.. А война не закончилась!..
        - Так это та, или не та война? - Меррис озадачился. - Про которую речь в легенде? В легенде - война с зелеными.
        - Никаких зеленых тогда еще не было. Зеленые появились лет пятьсот назад самое большее. А тысячу двести лет назад на западных берегах не жили вообще. В общем, - старик обернул книгу в материю, - держи.
        Он пододвинул книгу и свиток-словарь к Меррису.
        - Ты мне...
        - Нет, не дарю, - старик улыбнулся. - Весной я иду обратно - пойду через ваш остров. За это время перепишешь и начнешь учить язык. Здесь, - он тронул свиток, - выписка из Меттенгеййе. Все что надо. Ну, а насчет легенды, уверен, - он оглядел мальчиков, - что-нибудь придумаете. Или уже придумали.
        - Да, - Миллет поднялся. - Нам сейчас к оружейнику. Полдень, - он посмотрел в окно, в яркий свет яркого дня.
        - Так что ждем твоих двадцати тысяч, мой господин, - старик поднялся за Миллетом. - Думаю сам привезу не меньше... И мы наберем немало, я в этом уверен. Пять дней назад имели обстоятельный разговор с твоим дядей... Столица, думаю, что-нибудь даст. Все-таки. А с такой силой можно уже и подраться. Тем более, - он улыбнулся, - если у тебя - хрустальное сердце.
        * * *
        - Хрустального сердца достать я, конечно, не смог, - оружейник подвел мальчиков к большому столу темного дуба, ножки которого светились в полумраке подвала серебряной ковкой. - Но посмотри - думаю это тебе пригодится.
        На столе на темно-багровом сукне лежал меч. Меч был старый, металл тускло мерцал в рассеянном свете, падавшем из окон под потолком. Оружейник зажег светильник, поставил на стол. В теплом свете свечей меч загорелся густыми маслянистыми искрами.
        - Обрати внимание на оттенок, - оружейник взял меч и подал Меррису. - Видишь - металл будто покрыт темной пленкой? Особенность по которой наши мечи было видно на поле боя издалека, и многие, увидев в руках соперника северный меч, отказывались от драки.
        - Да, я читал! - воскликнул Меррис с воодушевлением. - Необыкновенная вещь! - он прижался щекой к искристому лезвию. - Хочется просто повесить его у камина и время от времени доставать, чтобы просто вот так - подержать, потрогать, погладить... А вовсе не сносить кому-нибудь голову. Знаешь - он будто живой!
        - В нем немалая доля нашего мастерства и, конечно, нашего сердца, - оружейник кивнул. - Только не забывай, что это - оружие.
        - Надо же, - Миллет покачал головой, - такая у тебя тут штука, а ты ни разу не показал!
        - Ты видел сколько у меня всего? Не пришлось, пока вы не явились тут со своим Сердцем.
        - Я понимаю ему лет четыреста? - Меррис оглядывал инкрустацию рукояти. - У нас есть кинжал с такими топазами. Отец говорил, что ему четыреста лет, или вроде того, и что с тех пор такие камни перевелись.
        - Эти камни везли из Заморья. Когда появились зеленые, в Заморье ходить перестали, вот камни и перевелись. В наших горах много топазов, но наши, наверно, ты знаешь. А этот, смотри, почти фиолетовый.
        - В наших краях небывалый, - Миллет кивнул, любуясь тяжелыми искрами на огранке. - Я про такие читал, да и Гиттах все уши прозвенел.
        - Старик разбирался в камнях что надо, - оружейник кивнул.
        - Как замечательно переливается на такой полировке, - сказал Меррис. - Ему, как видно, пришлось посражаться? - он провел пальцами по светловатым зазубринам.
        - Этот меч был откован моим пра-пра-пра, сколько там, дедушкой четыреста сорок три года назад, для тогдашнего правителя Западного побережья. Ты, может быть, знаешь, что Жемчужное побережье объединилось только эти четыреста сорок три года назад? До этого здесь было пять государств, которые часто ссорились.
        - Когда общих врагов не было, - Меррис усмехнулся невесело.
        - Да... Тогда мы работали там - восемь замков на запад. Еще через сто лет, когда на западе стало совсем плохо, мы перебрались сюда, а тогда... В общем, через несколько лет после того как мой пра-пра-пра, сколько там, дедушка умер - случилась Битва на перевале.
        - Знаю, про нее много и пишут, и говорят - до сих пор, - Меррис вернул меч на сукно. - Одно из сражений с которыми всегда что-то сравнивают.
        - Да, в этой битве было затуплено много отважных мечей. Но, увы, всё напрасно. Запад мы потеряли, а затем почти весь полуостров, - оружейник обернул меч. - И потеряли много оружия. Зеленые захватили Бирюзовую молнию - слышал конечно? Но этот, - он тронул темно-багровую ткань, - наши тогда унесли. Отмыли от крови, от грязи, от слез, и спрятали - здесь. В нем слишком горькая память - для нас. С этим мечом в руке погиб последний правитель Западного побережья... А род мой жил и трудился с ними тысячу лет - может быть больше. Как минимум с тех пор когда люди с юга впервые ступили на полуостров.
        - Может быть с тех когда случилась Битва в Гранитном проливе? - Миллет задумался, не отрывая глаз от сукна, скрывавшего темную сталь.
        - Если она на самом деле была, - оружейник кивнул, - то именно так. Но тебе, - он посмотрел в глаза Меррису, - тебе этот меч как раз пригодится. Может быть как раз он дожидался тебя, четыре столетия. Поверь чувству мастера.
        - Подарок бесценный, - тот провел пальцами по сукну. - И, главное, своевременный... И самое главное - как этот меч зовут?
        - Хрустальное сердце, - оружейник улыбнулся, и задул свечи светильника.
        * * *
        - Когда я был маленький, мы прибегали сюда два раза в неделю, - Миллет опустил флягу в искристую воду, и смотрел как пузырьки воздуха выскакивают из горлышка и, толкаясь, устремляются вверх. - Этот родник живет с тех времен когда и старого Гоххата не было. Ты может быть знаешь, что здесь жили северные дикари - еще до того как предки Миллетов пришли сюда с юга. Вон там, - он указал на восток, куда, растворяясь в мерцающей дымке, катился спокойный ручей, медно-серебряный в свете закатного неба, - дальше в лощине, за поворотом, остались какие-то камни. Пойдем назад той дорогой - посмотрим. Уже совсем непонятные - то ли алтарь, то ли небесные меты. Гиттах говорил, что это, вполне вероятно, были древние кузни. Я тоже так думаю - очень похоже на развалины печи. Держи, - Миллет достал из воды полную флягу, завинтил, протянул Меррису. - Когда я был маленький, мы бегали сюда за водой. Из этого родника пили жители Гоххата, - он указал на запад, где под мягкой медью заката за перевалом спал древний город.
        - Еще бы, - Меррис присел и зачерпнул горсть. - Ведь это родник из которого древние брали силу и мудрость.
        - Древних нет, а сила и мудрость осталась, - Миллет присел, зачерпнул тоже, умылся. - Сейчас-то понятно, и даже смешно. Только в воде, даже волшебной, силы и мудрости не наберешь. А тогда нам казалось, что если у кого-то что-то не получилось - значит выпил мало воды... А сейчас мы всегда набираем воды из этого родника - когда отправляемся в путь.
        - Родники - сами по себе волшебные, - Меррис, зажмурившись, отпил из горсти глоток. - У нас на Острове родников целая тысяча. Кстати, ты нигде не читал, что остров наш так и звали - Остров тысячи родников?.. Каждый - волшебный по-своему. Под вулканом, с северной стороны, родники такие железистые - пить невозможно, зубы ломает. Зато так заживляет раны - не представляешь. И стоит долго, не портится. Год простоит, и вода такая же чистая, свежая - хотя немного мутнеет. Боюсь летом пойдет нарасхват... А родник маленький - надо будет сделать запас... Ладно, не будем. От войны не уйти, а такого вечера никогда не будет.
        Он поднялся, оглядел камень склонов лощины, медно-голубоватый под бархатом закатного неба.
        - Да, - Миллет кивнул, - именно такого не будет уже никогда.
        Мальчики постояли немного, вдыхая сладкий дымчатый воздух, и зашагали тропой вдоль журчащей ленты потока - слева вода, справа отлогий подъем, над ним легкие острые камни. Впереди лощина спускалась вниз и уходила на юг, к невидному здесь и неслышному морю. Мальчики миновали врытую в склон площадку, где сохранилась каменная стена, подпиравшая массу склона, и под ней - две разрушенные скамейки. Обернулись на прощание к роднику, спящему под скалой, под светлой медью заката, разлитого над темными зубьями перевала. Отвернулись, заторопились в город.
        * * *
        Утро пришло звонко-тихое, чеканно-прозрачное. Над острым утесом, южнее поросших соснами склонов горы, зависло бледное солнце. Бело-золотой опал восхода растекся по неспокойному морю, отчертив линию берега, над которым просыпался город. Ветер здесь наверху гудел, трепал волосы, бил холодной рукой по лицу; но внизу паруса у кораблей висели недвижимо, флаги чуть колыхались.
        - «Красный дракон», - Миллет указал на пристань. - С самого юго-востока. Оттуда никого не было уже два года.
        - У нас тоже, - Меррис кивнул, оглядывая неспокойный простор холодного моря. - На запад и север вообще перестали ходить. Как бы мне не застрять на полгода.
        - Тебе главное - добраться до Третьего. А если трактирщик сказал, что до Третьего доберешься, значит так и будет.
        - Надеюсь, - Меррис засмеялся. - На кого сейчас остается рассчитывать?
        - Этот трактир построили вместе с городом, и все это время им владеет одна семья... Мне иногда кажется, что он знает больше чем написано во всех моих книгах. Вон смотри - Четыре звезды!
        Мальчики заторопились по лестнице. Внизу ветер ослаб, было намного теплее; вода не казалась такой льдисто-холодной, небо - таким твердым и колким. Направились к кораблю, над которым на сочно-сапфировом полотне флага сияли четыре звезды. У трапа стояли двое - один в одежде купца, другой - капитан.
        - Когда выходишь? - спросил Миллет у капитана, когда они поздоровались.
        - Как раз собираюсь, - тот оглядел мальчиков, задержав взгляд на рукояти меча, рисовавшейся под темно-багровым сукном за спиной Мерриса. - Тебе нужны хорошие ножны.
        - Меч старый. Таких длинных давно не куют, надо заказывать.
        - Вижу, - капитан кивнул. - А вы умеете таким биться? Он, никак, на локоть длиннее наших.
        - Раньше люди были сильнее и выше, - купец тоже оглядел рукоять. - Если вы с нами, придем - покажу хорошего мастера. Сделает твоему мечу ножны что надо.
        - Он с вами, - Миллет тронул Мерриса за плечо. - Это Меррис, правитель Пятого острова. Приезжал по делам, теперь вот домой.
        - Правитель? - купец с капитаном переглянулись. - Значит...
        - Да, отца больше нет, - Меррис кивнул. - Весной ходили на Острова, вроде договорились... В общем, назад не вернулся.
        - Вам придется несладко, - сказал капитан. - Мало, что первые со стороны зеленых, еще эти вечно кипящие Острова под боком. А людей у тебя сколько? На которых можно рассчитывать? Тысяч пять наберешь?
        - Сегодня гораздо больше. Наберу теперь тысяч двадцать.
        - Вот как? - купец качнул головой. - Думаешь еще не все удрали на юго-восток? Последний год что ни корабль с запада - всякий битком.
        - Знаешь что это за меч? - спросил Миллет. - Это - Хрустальное сердце.
        - Вот как!.. Значит Хрустальное сердце - не сказка?
        - Можешь представить.
        Купец с капитаном некоторое время молчали.
        - И долго искали? - купец посмотрел на скалу над западным берегом бухты, где за утесом скрывались руины. - Ведь сколько он там лежал?
        - У нас про него тоже ходят легенды, - сказал капитан с интересом. - Якобы в нем заключается храбрость и сила. Якобы если его найти, войско водитель которого будет держать этот меч станет непобедимо.
        - Все это написано книгах, - Миллет кивнул. - И об этом знают, наверно, на всем Архипелаге. Так что теперь можете всем, кто с тех кораблей особенно, говорить, что Хрустально сердце нашли.
        - Так, значит, лежал тысячу лет... Ведь сколько его искали? Ведь ехали со всего Моря, чтобы найти Хрустальное сердце!
        - Во-первых, владетель Сердца - род Меррис, - сказал Миллет. - Они отковали его чтобы защищать свою землю от нашествия с запада. Случилось то о чем давно было написано. Меч вернулся к владельцу - когда наступил решающий час.
        - Поэтому я приехал и сразу его нашел, - сказал Меррис. - Долго искать не пришлось... Я знал, что найду, и верили все кто меня провожал. Теперь за мной пойдут все до единого.
        - Хрустальное сердце... - купец покачал головой. - Теперь за тобой пойдет весь Архипелаг! Можешь не сомневаться!
        - Да, это превосходная новость, - капитан положил руку Меррису на плечо. - Прощайтесь! Отходим.
        - А что во-вторых? - купец обернулся к Миллету. - Ты ведь что-то хотел сказать?
        - Во-вторых, у каждого оно свое - хрустальное сердце. Ему пришлось приехать за своим сюда. А твое где-нибудь в своем месте.
        - Может быть, - сказал Меррис, - не надо никуда и ехать.
        Тогда мальчики обнялись на прощанье. Меррис заспешил по трапу на палубу, Миллет - в город, по лестнице, ведущей к вершине горы.
        * * *