Егор Седов
        Плацдарм. Билет в один конец (Плацдарм #1)
        Добровольно стать воинами, сражающимися в интересах чужой цивилизации, - такую судьбу выбрали земляне, отправленные через телепорт на планету, носящую название Плацдарм. Все они взяли «билет в один конец»: им предстоит участие в битве с такими же людьми, как они. Их противник желает не только уничтожить своего врага, но и ликвидировать всю разумную жизнь на планете. А те, кто их нанял, желают спасения искусственно созданного мира.
        Но с самого начала все пошло не так, как предполагалось: отправка через телепорт сбилась, в группе оказались случайные люди. Их и угораздило вступить в конфликт с разумными существами, которых предполагалось защищать. Вместо того чтобы готовиться к главной битве и, в случае победы, строительству новой человеческой цивилизации на Плацдарме, командиру землян Георгию Решетникову и его товарищам приходится искать возможности спасти поселение. А для этого предстоит долгое и опасное путешествие с неизвестным исходом.
        Пролог
        Еще несколько мгновений - и он покинет Землю.
        Это билет в один конец.
        Георгий хмыкнул. Билеты на электричку они тоже брали в один конец, поэтому в карманах и завалялась теперь уже ненужная мелочь.
        Отправление.
        Нет ни пламенных речей, ни оркестров, как в старых фильмах о звездоплавателях. Да и откуда им в лесу взяться, оркестрам-то?!
        Разве что кто-нибудь расчехлит гитару. Да и то - вряд ли, народ нервничает, ему сейчас не до песен.
        Странно, что экспедиция начинается в самом обычном лесу. Не в непроходимых джунглях, не в глухой северной тайге, а в самом заурядном лесочке средней полосы.
        Даже немножко обидно, что все происходит так буднично.
        Нет никакой торжественности.
        А ведь все это не просто старт корабля с космодрома. И даже не полет в пределах Солнечной системы.
        Георгий бросил взгляд на часы.
        Если все пойдет по плану, то портал откроется через двадцать минут.
        «А если нет?..»
        Он отогнал неприятную мысль. Никаких «если» быть не может. Те, кто завербовал его, чтобы организовать эту экспедицию, сделают все, чтобы она состоялась.
        Ровно через двадцать минут земляне впервые ступят на почву незнакомой планеты.
        Звездолет тут не требуется. Это вчерашний день космонавтики. Ведь даже если двигаться со скоростью света, то такое путешествие к мирам, разбросанным в глубинах необъятного Космоса, растянется на тысячелетия. Зато порталы мгновенно соединят несколько точек на Земле с неизвестной планетой, получившей название Плацдарм.
        Но добраться и даже обосноваться в незнакомом мире - всего лишь полдела. Главное, придется сражаться с себе подобными - таково условие Заказчиков. А люди, как известно, - посерьезнее любых монстров. Говорят же: двуногий без перьев - самое опасное животное на Земле. Но, видимо, и во всей Галактике тоже.
        - Согласись, что унизительно для человечества: первый межзвездный полет - и то не самостоятельный? - чиркнул зажигалкой оказавшийся рядом Игорь, еще один из лидеров экспедиции.
        - Ничего! Главное - результат! - покачал головой Георгий. - Короче, прорвемся.
        - ОК! Оптимизм нам не помешает.
        Строго говоря, им предстоял вовсе не межзвездный полет, а мгновенное перемещение в пространстве. Шагнул вперед, и нога твоя уже ступила на землю немыслимо далекой планеты. Для этого и существует портал. Вот только устройство его и принцип действия известен только Заказчикам. О которых, мягко говоря, тоже известно очень мало. А говоря честно - неизвестно совсем ничего.
        Георгий окинул быстрым взглядом группу людей вокруг себя. Одни переминались с ноги на ногу, другие сидели на траве, кто-то негромко переговаривался. Парни, девушки, люди зрелого возраста. Кто они? Какие причины заставили каждого из них согласиться на предстоящее? Что заставляет их покинуть навсегда Землю, родной мир и без возврата шагнуть в неведомое? Наверное, у каждого имеются свои причины…
        Трель мобильника прервала ожидание.
        - Да? Понял. До встречи! - быстро проговорил Игорь. - Ну вот, группа Сигурда отправляется!
        - Успехов питерцам! - кивнул Георгий. - Значит, следующие - мы.
        - Да. А вот с этим что делать, интересно знать? - Игорь повертел в руках мобильник. - Выкинуть, что ли? Там роуминга точно не будет!
        - Оставь, - посоветовал Георгий, - на память.
        Он вспомнил то, что ему известно о месте будущего десантирования. Мирок так себе: немыслимые деревья, полугрибы-полумедузы, ядовитые травы. И драконы - куда же без них!
        Хотя действительность наверняка окажется более замысловатой, чем любые фантазии.
        Но кто нашел их - добровольцев, которые должны теперь оборонять этот неведомый мир? Кто вербовал тех, кто станет их противниками?
        Что это за создания?
        И почему они ведут войну между собой?
        Этого Георгий не знал.
        Средства для организации экспедиции исправно перечислялись на счета, рекомендации по экипировке и снаряжению сообщались через Интернет. Но кем именно - выяснить так и не удалось.
        Вначале он не верил всему этому, думал - чья-то глупая шутка…
        Но атомные суммы на офшорных счетах и детальное описание технических приспособлений, не имеющихся на Земле, быстро убедили - это не розыгрыш.
        Георгий предпочитал не задумываться: кем именно на самом деле являются его Контактеры. Кто они: выходцы из параллельного мира? Инопланетяне? Демоны из преисподней? Какая, в сущности, разница…
        Тем более книжки читали все, фильмы смотрели тоже. И теперь любой школьник знает, что существа высокоразвитых цивилизаций легко могут принимать человеческий облик и действовать на Земле как у себя дома.
        «Кто они? Если бы мы были суеверными дикарями, то назвали бы их богами, наверное. А так… Высокоразвитые инопланетные расы, которым понадобились бойцы-земляне. Одним - чтобы уничтожить этот мир, вторым - чтобы защитить».
        - Открылось! Смотрите! - раздался голос одной из девушек.
        Возглас отвлек Георгия от размышлений.
        Между двумя березами на поляне начал сгущаться фиолетовый туман. Какое-то мгновение через него еще можно было рассмотреть саму поляну, но он стремительно уплотнялся.
        Теперь уже все вскочили с мест.
        - Готовы? - закричал Игорь.
        Вообще-то мог бы и не спрашивать.
        Понятно же: этого момента все ждали с напряжением.
        - Я - первым, - распорядился Игорь. - Следующий - ты? - он обернулся к Георгию.
        - Не вопрос.
        Если что-то пойдет совсем не так, то по крайней мере остальные останутся в живых. Хотя что там может произойти?
        Система сработала именно так, как он и предполагал.
        Игорь просто исчез в фиолетовом тумане. Вошел человек в фиолетовую арку, образованную деревьями, - и не вышел. Только туман слегка заискрился, будто бы, несмотря на летний солнечный день, в нем вихрился рой снежинок.
        Рюкзак оказался почти неподъемным.
        Но с этим приходилось смириться - обратной дороги через портал нет, если что-то забыл - значит, забыл.
        Он оглянулся.
        В ярком небе плыли почти невесомые золотые облака. На краю поляны возвышались темные ели, а трава пожухла от жары.
        Такой и следовало запомнить Землю.
        - До встречи, народ!
        Больше он не оглядывался.
        Шаг, другой - и неожиданно Георгий почувствовал, что его затягивает в фиолетовый искрящийся туман.
        Портал принял очередного первопроходца - одного из тех, кто отважился стать частью нового и незнакомого мира.
        Глава 1
        Прямо и верно
        В этом мире ночь прыгала на землю неожиданно - как рысь на спину зазевавшегося охотника. Впрочем, о том, как именно рысь прыгает на человека, Ник имел весьма смутное представление: за всю свою жизнь - за все семнадцать лет - он ни разу не выбирался дальше Карельского перешейка. Поэтому, оказавшись в незнакомом и, вероятно, опасном мире, он слегка растерялся.
        То, что Плацдарм был незнакомым, оказалось не самым плохим. Хуже, что он очутился здесь один - совершенно один, хотя в портал он отправился вместе с группой.
        И куда же подевались остальные?
        Несколько минут Ник топтался на месте, оглядываясь по сторонам в надежде обнаружить хоть кого-то из своих спутников. Но вокруг никого не было.
        По всему выходило: он здесь один…
        Светило клонилось к горизонту, но с выцветшего неба все еще лились потоки жара, а прогревшаяся почва щедро отдавала тепло.
        Ник вытер пот со лба, расстегнул молнию на куртке и посмотрел на «компас». Все верно. Как его и предупреждали, прибор заработал - стрелка указывала в ту сторону, где его должны были встретить. Должны - если не случилось какой-нибудь невероятной подставы и всех участников экспедиции не разбросало по галактике.
        Впрочем, нет, такого не могло произойти.
        «Компас» - маленький неземной прибор - меньше наручных часов. Круглый корпус вроде бы из дерева, а внутри подвешена слегка светящаяся стрелка-игла. Но указывать она должна не на север (а вообще есть ли тут «север»?), а на такой же прибор в руках у старшего. Как зовут этого старшего, Ник не знал, и в лицо его никогда не видел. Зато тот, судя по всему, должен был знать Ника.
        Раз стрелка крутится, значит, этот человек уже здесь - и стоит выдвигаться в обозначенном направлении. «Прямо и верно», - вспомнился Нику девиз к гербу одного из петербургских пригородов. Да - прямо и верно. И выйдешь к цели - если раньше не сожрут какие-нибудь твари.
        Идти неведомо куда было страшно, оставаться на месте - глупо. Стрелка «компаса» уверенно нацелилась на темную стену леса, темневшего вдалеке.
        Ник поправил на плече лямку рюкзака и двинулся вперед, опасливо поглядывая на заросли серо-сизого кустарника, напоминающего разросшиеся до немыслимых размеров мотки колючей проволоки. В этих зарослях что-то шебуршилось и попискивало, но наружу не показывалось.
        Солнце светило в спину, и тень от Ника вытянулась вперед по коричневато-рыжей земле, словно стремилась добраться до заветного леса быстрее своего хозяина.
        «Как-то слишком уж все просто получается, - размышлял он, морщась от горьковатой коричневой пыли, поднимавшейся в воздух при каждом шаге. - Ни зверей алчных, ни пиявиц ненасытных…»
        Будто бы в ответ на его мысли раздался тихий треск, и на землю перед Ником опустилось нечто серебристое, с большим количеством ножек и парой прозрачных, поблескивающих, как слюда, крыльев. Тонкий хоботок существа то разворачивался, то вновь скручивался в спиральное колечко.
        «Вот и все - приехали… Пиявицы…» - мелькнуло в голове у Ника. Юноша замер на месте, ругая себя за то, что расслабился и, вместо того чтобы не выпускать из рук изготовленный к стрельбе арбалет, подвесил его у пояса. Существо было красивым, но - Ник почему-то в этом не сомневался - хищным. А при своих размерах «бабочка» вполне могла бы напасть на человека.
        Охотничий нож, висевший на поясе, тоже плохо подходил для защиты. Но, если тварь кинется, Ник, пожалуй, успеет его выхватить. Это слегка утешало.
        Но странное создание, кажется, и не думало нападать - спокойно сидело на земле, трепеща крылышками и беспорядочно вращая выпуклыми черными глазами. Сцена стала казаться Нику забавной - человек и «бабочка» загородили друг другу дорогу и теперь выясняют, кто кому должен ее уступить.
        Ладно, будь что будет…
        Ник осторожно обошел существо и, оставив его позади, устремился дальше.
        Иногда бывает полезным кое-чего не знать. Полубабочка-полупчела была не просто хищником, но одним из самых опаснейших созданий на этом континенте. То, что Ник принял за глаза, было органом, более всего сравнимым с антенной. Существо определяло - подходит встретившийся под категорию добычи или нет. Инстинкт подсказывал: добыча должна убегать - и излучать эмоции страха…
        Если бы юноша подозревал, какая опасность ему грозит, то, вполне вероятно, задергался бы, заметался и вот тут-то тварь и нанесла бы удар.
        Неведение спасло Ника. Ведь кроме легкого любопытства никаких эмоций у него не было.
        Знай все это Ник, кинься он бежать или попробуй метнуть нож - и на спасение он мог бы не рассчитывать. А так - первая встреча с опасными хищниками Плацдарма завершилась для него удачно.
        Через час после встречи с «бабочкой» Ник был вынужден сделать привал - солнце скрылось. Вот тут и пришла ему в голову метафора с прыгающей рысью - таких стремительных закатов Ник, почти никуда не выезжавший из города белых ночей, не видел никогда.
        Сбросив с плеч рюкзак, он попытался соорудить костер. Гибкий, как ива, кустарник и жесткая трава на топливо не годились. Но Нику удалось отыскать немного сухих веток - и вскоре темноту разогнало оранжевое пламя небольшого костра. Но что делать потом - когда пламя угаснет? Ведь надолго, а уж тем более до утра, этих веток не хватит…
        Где-то неподалеку раздался длинный пронзительный звук, немного напоминающий голодное мяуканье огромной кошки. Ник вздрогнул и направил в ту сторону арбалет. Спать ему расхотелось сразу - как и совершать лишние движения.
        Звук повторился снова - но уже тише. Явно было, что животное удалялось. Юноша облегченно вздохнул и придвинулся поближе к огню.
        Ночь не была тихой: то тут, то там можно было различить стрекотание, заунывное уханье, предсмертный писк, шорох каких-то не очень крупных зверьков. Порой звуки раздавались совсем рядом, но разглядеть хоть что-нибудь, сидя у яркого костра, конечно, было нельзя.
        Интересно, а сколько продолжается здесь ночь? Дольше земной? И каковы шансы сохраниться до утра живым и невредимым?
        Но страх страхом, а желудок все же напомнил Нику о своем существовании, и юноша вспомнил, что ел еще до экспедиции, часов двенадцать назад - быть может, за миллионы световых лет отсюда. Да еще прикалывался мысленно - вот, мол, последний мой завтрак на Земле.
        Ну-ну, главное, чтобы не последний вообще.
        Ник достал из кармана рюкзака завернутые в фольгу бутерброды с сыром, взял флягу с теплой, подслащенной медом водой (кто-то рассказал, что пить это в походе жутко полезно) и принялся за еду. От жары сыр слегка оплыл, но был вполне съедобен.
        Покончив с едой, юноша поплотнее закутался в куртку, хотя было еще тепло, поудобнее устроился на рюкзаке и стал смотреть на огонь. Ник вдруг поймал себя на мысли, что даже сейчас, после портала и нескольких часов пребывания на Плацдарме, он не до конца поверил в случившееся. Костерок, трава, темные силуэты кустов, бутерброды, рюкзак… А до похода - короткие сборы. Отец искать его не станет, очередная мачеха - тем более. Пожалуй, они вздохнут спокойно: отмучились, не надо тратить бабки. А потом - вокзал, пункт назначения. Свои. Сигурд и Игорь решили: оружие - арбалеты, мечи, кинжалы - для всех питерских групп раздавать непосредственно перед отправкой - чтобы никаких проблем с милицией. И - портал…
        А сейчас если закрыть глаза, то можно представить… нет, на леса под Питером все, что увидел сегодня Ник, никак не походило. Скорее уж проще было вообразить, что попал в сельву Амазонки, которую видел в кино. Опять же, сельва, даже ночная, должна быть наполнена всевозможными звуками. А вот звезды здесь совершенно другие - яркие, крупные, таких, наверное, на Земле не увидишь - даже на юге. Но что-то в звездном небе показалось Нику необычным. Может быть, его глаза еще не привыкли к иному расположению созвездий? Впрочем, Ник мало что знал и о земных созвездиях. Ну разве что ковш Большой Медведицы. По нему легко вычислить Полярную - хвост Медведицы Малой. А еще - Кассиопея: если провести воображаемые линии через звезды, получится буква «М». И Орион - три звезды на почти равном расстоянии - Пояс Ориона, его не признать трудно. Но этим знания Ника по практической астрономии исчерпывались.
        Но главное - тут они были абсолютно непригодны.
        Переведя взгляд на костер, юноша увидел, что тот почти прогорел.
        «Сейчас встану и поищу сухих веток», - подумал Ник, проведя пальцами по арбалету. Эту мысль он повторил себе несколько раз - а потом попросту задремал: сказалась дневная усталость.
        Что ему снилось и снилось ли что-нибудь вообще - Ник не запомнил. Проснулся он неожиданно, как от толчка, вскинулся, сжимая арбалет, хотя еще не понял, что же его разбудило.
        Костер прогорел окончательно, на земле тусклыми алыми пятнами мерцали угли, уже постепенно затягиваясь пеплом. Землю, кустарник, темную полосу пока еще далекого леса заливало яркое лиловато-белое сияние. А зыбкие тени… Они были двойными! Причиной тому были две луны, взошедшие в небе.
        Вот теперь сразу можно было понять, где он очутился - в мире, совсем не похожем на Землю!
        Выходит, его разбудил свет двух лун?
        Ник медленно повернул голову - и тут же замер, затаив дыхание. Прямо напротив него, сразу за остывающими угольями от костра, сидел огромный, казавшийся в лунном свете абсолютно черным зверь. Гибкие очертания тела, раскосые, недобро сияющие желтым светом глаза и пышные кисточки на острых ушах придавали ему сходство со степной рысью - если бы она вдруг выросла до размеров льва. А длинные, неимоверно острые верхние клыки делали животное похожим на саблезубого тигра. Тупиковый вид эволюции, давно вымерший… только не здесь, не на Плацдарме.
        Да, это была гроза первобытных земных племен. Ох и не к добру поминал сегодня Ник кошачье племя!..
        Юноша сидел неподвижно, понимая, что вскинуть арбалет и даже выстрелить он, может быть, еще успеет - но это станет последним, больше он в этой жизни не успеет уже ничего. Разве что закричать.
        Тигр пока что открытой враждебности не проявлял, он смотрел на человека скорее с недоумением, нежели с плотоядным интересом. Потом зверь покосился на угли, недовольно фыркнул и поднялся - видимо, запах дыма был ему неприятен.
        Ник, как завороженный, продолжал смотреть в янтарные глаза, понимая, что надо бы сейчас отвести взгляд, что дикий зверь может воспринять зрительный контакт как угрозу - но ничего поделать с собой не мог.
        В конце концов - Нику показалось, что прошла пара часов, но на самом деле вряд ли их молчаливая дуэль продолжалась более полутора минут - пристальный немигающий взгляд неизвестного существа смутил тигра. Ни с чем подобным ему еще не приходилось сталкиваться. Огромная кошка первой отвела глаза и лениво зевнула, на всякий случай демонстрируя громадные клыки во всей своей красе. Мол, не больно-то ты меня интересуешь, странный пришелец, но только попробуй на меня накинуться - тут же пожалеешь об этом!
        Потом, вспомнив, видимо, что у него есть дела куда более важные и неотложные, чем разглядывать неизвестно кого, хищник медленно удалился, всем своим видом выражая презрение к столь скудной добыче. Однако кончики его ушей едва заметно подергивались, настороженно прислушиваясь к тому неведомому, что тигр оставил за спиной.
        Только когда зверь окончательно скрылся в зарослях кустарника, Ник заставил себя расслабиться и разогнуть пальцы, намертво вцепившиеся в арбалет.
        Черт, а как близко он был! Дотронуться можно… ага - и тронуться умом тоже. По спине юноши пробежал неприятный холодок, предвещая озноб, идущий откуда-то изнутри.
        «Что, зябко? - усмехнулся сам себе Ник. - А ты походи, веточки пособирай…»
        Сжав зубы, чтобы наружу не прорвалось глупое неудержимое хихиканье, юноша наклонился к углям и подул на них. В воздух тут же взлетело облачко пепла, запорошив Нику глаза. Смеяться ему тут же расхотелось.
        Остаток ночи прошел спокойно. Ник засыпал, просыпался оттого, что у него затекла рука, устраивался поудобнее, снова впадал в дрему… Рассвет он встретил со вздохом облегчения. Наскоро позавтракав все теми же бутербродами, Ник надел рюкзак и отправился дальше. О его ночевке напоминали теперь только маленький кружок почерневшей земли да небольшая горстка пепла, который уже разносило поднявшимся ветром.
        Небо, еще не успевшее потерять от дневного жара свой цвет, радовало глаз глубокими сине-фиолетовыми оттенками. Несколько раз юноша замечал в вышине каких-то крупных существ - то ли это были птицы, то ли - чем черт не шутит - драконы, - Ник так и не смог их как следует рассмотреть. Судя по всему, существа летели по своим делам, и одинокий путник с рюкзаком за плечами нисколько их не интересовал.
        Солнце еще не начало припекать в полную силу, а юноша уже добрался до леса. Он ожидал увидеть бархатистый зеленый полумрак, переплетение лиан, в котором не выжить без ножа-мачете, непроходимые заросли. Но нет - лес оказался вполне цивильным. Вот только был он каким-то неправильным, нереальным, что ли. Не могло на Земле быть таких лесов, да и не место им там.
        Гигантские величественные деревья обступали Ника. Они были таковы, что, увидев этот лес, земные секвойи, не говоря уж о многовековых дубах, засохли бы от зависти. Из густой зеленовато-голубой травы тянулись пышные соцветия, похожие на таволгу. Пронизанные солнцем резные папоротники и изящные тонкие хвощи казались сделанными из полупрозрачного зеленоватого стекла. Янтарные потоки смолы или древесного сока поблескивали на коричневых, в пятнах серебристого мха, стволах… попадались сверкающие бирюзой ручьи, на дне которых, подобно самоцветам, переливалась мелкая галька… То и дело мелькали радужные стрекозы длиной не меньше полуметра, и характерное сухое стрекотание их крыльев гармонично вплеталось в лесное разноголосье.
        «Был бы я девчонкой, завизжал бы от восторга», - усмехнулся Ник, разглядывая все это великолепие. Даже не верилось, что такой лес может быть смертельно опасным. Ведь этот мир - юноша лишь теперь это осознавал - являлся ему во сне с той самой поры, когда Сигурд дал ему «компас»: «Постарайся держать это при себе. Всегда - при себе…»
        Стрелка «компаса» упрямо указывала направление, и Нику ничего не оставалось делать, как подчиняться. Конечно, приходилось петлять, перелезать через упавшие деревья. В ствол одного из них - дерево оказалось полым внутри - юноша провалился, но, к счастью, не поранился.
        Попадались и топкие места, один раз пришлось искать брод через неширокую, зато глубокую, словно крепостной ров, речку. Джинсы намокли до колен, в кроссовках хлюпало, но пока Ник был доволен путешествием. В конце концов, даже ночной случай с саблезубой кошкой теперь, при дневном свете, казался чуть ли не забавным.
        Перебираясь через очередной ручей, Ник схватился за гибкую оранжевую лиану, но немедленно отдернул руку - уж слишком теплым и каким-то странно живым показался ему стебель ползучего растения. И тут же под ноги юноше шмякнулась обескураженная таким обращением оранжевая змейка - зашипела сердито, сделала несколько угрожающих выпадов, после чего скрылась в зарослях хвоща. Ник не успел даже испугаться, да и рептилия на вид не казалась ядовитой.
        Страх он почувствовал позже, когда день уже клонился к вечеру.
        На первый взгляд (да и на второй) поляна, на которую вышел Ник, была самой обыкновенной. Вот только в центре стояло невысокое тонкое деревце с гибкими, свешивающимися почти до земли ветвями. Ничего подозрительного на поляне Ник не заметил, но на всякий случай решил обойти стороной странное дерево - почему, он и сам не мог бы объяснить.
        Интуиция, наверное.
        Но на поляну Ник все же ступил. Не успел сделать пару шагов, как его правая кроссовка намертво приклеилась к земле. Юноша взмахнул руками, едва сумев сохранить баланс и не рухнуть под тяжестью рюкзака, и посмотрел вниз. Оказалось, он наступил на край огромного листа, покрытого густым зеленым ворсом, издали напоминающим траву. Ворсинки слегка шевелились и поблескивали, каждую из них украшала прозрачная капелька. Роса?
        Нику было не до того, чтобы это проверять.
        Он попытался высвободить ногу, но неудачно. Пожалуй, капкан - и тот, наверное, не стал бы держать кроссовку так крепко.
        Вот незадача! И что теперь? Неужто из-за этой дряни придется топать босиком?
        Ник присел, едва не потеряв равновесие и не повалившись вперед - на проклятый лист. И тут же краем глаза он уловил какое-то движение. Нет, деревце стояло спокойно, да и хищные обитатели леса не спешили проведать юношу. Только вот из травы поднялось еще десять таких же полутораметровых листьев, напоминающих разросшийся до немыслимых размеров подорожник, и все они медленно тянулись к человеку. И Ник с ужасом заметил на одном из листьев прилепившиеся клочки меха и пару мелких костей - все, что осталось от какого-то беспечного зверька, сунувшегося на поляну.
        Растение, «поймавшее» Ника, дергалось, сворачиваясь в трубочку, и пыталось опутать его ногу. Юноша еще раз взглянул на останки зверька, на хищно шевелящиеся ворсинки, и решил, что черт с ней, с обувью - в конце концов, кроссовка несъедобна. Как назло, узел на шнурках, пропитавшихся водой, никак не хотел развязываться - он затянулся намертво.
        Ник представил, что будет, если остальные листья вцепятся в него. Ему вдруг показалось, что кроссовка потихоньку оплавляется - так случается, если неосторожно оставить обувь слишком близко к пламени костра.
        Юноша выхватил нож. Он попытался отрезать край листа, но тут же отдернул руку. Это совсем не было похоже на ожог от крапивы - хищное растение выделяло кислоту. Эх, был бы сейчас меч…
        Но меча не было. Времени - тоже: лист продолжал скручиваться.
        Острое лезвие перерезало наконец шнурки, и Ник, оставив кроссовку на произвол судьбы, тут же отскочил подальше. Вовремя: еще полминуты - и край «капкана» достал бы до его джинсов. Теперь же листья сдвинулись и образовали нечто вроде шатра.
        «Еще чуть-чуть - и костей бы не нашли», - Ника передернуло. Пообещав себе в дальнейшем быть осмотрительным, он поспешил уйти подальше от негостеприимной поляны. Но неприятная мелкая дрожь в руках прошла не сразу.
        Небо темнело, из синего превращаясь в густо-фиолетовое, лес сделался лиловым и сумрачным. Значит, всё, привал. Ник снял рюкзак, поморщившись от боли в ключицах, натертых лямками. По босой ноге прошуршала длинная сороконожка - хорошо еще не укусила. Конечно, босиком идти неудобно, но в одном ботинке - еще хуже. И шаг сбивается, и вообще - курам на смех.
        Ник взглянул на компас. Светящаяся стрелка слегка дрожала, а это означает, что он совсем недалеко от цели. Скорее всего, завтра он окажется среди своих. Свои… А кто из них дошел? Из тех, кто отправился вместе с ним? «А вдруг я приду на место один?» - мелькнула в голове непрошеная мысль.
        Нет, ерунда, дошли, конечно. Куда они денутся! Наверное, уже устраиваются на месте.
        - А мне опять ночевать без палатки и мягкого спальника, - задумчиво произнес Ник, доставая из рюкзака ужин, который ничем не отличался от завтрака.
        Поев, он уселся на рюкзак, прислонившись спиной к дереву, и попытался заснуть. К ночным шорохам, воплям и завываниям юноша относился теперь гораздо спокойнее, хотя арбалет на всякий случай держал наготове. Может быть, Ник просто устал постоянно находиться в напряжении, ждать опасности, приходящей неведомо откуда. Кто захочет съесть - тот все равно съест, тут и арбалет вряд ли спасет. А в тех, кто не захочет, и стрелять незачем. Не тронула же его та саблезубая кошка…
        Утром Ник потратил минут пятнадцать, чтобы привести себя в форму - настолько одеревенели мышцы за ночь. Рюкзак, как казалось юноше, излучал ехидство - мол, разминайся-разминайся, сейчас меня потащишь, никуда не денешься. Ник в отместку тихонько пнул его и стал мечтать о том - очень скором - времени, когда будет можно скинуть эту опостылевшую тяжесть возле палатки и с гордостью продемонстрировать всем, что он принес с собой.
        Идти было тяжело и неудобно. Вчерашний восторг от окружавшей его красоты прошел, уступив место усталости. Плечи с каждым шагом болели все сильнее, к тому же Ник хромал. Промучившись минут десять, он решительно снял вторую кроссовку и поставил ее на пень от поваленного дерева.
        Потом Ник окончательно забил на все предосторожности и вдоволь напился из ручья, поскольку запасы воды в его фляге и пластиковой бутылке из-под «Фанты» подошли к концу. Если суждено подхватить заразу и умереть - ничего не поделаешь. Но если он не утолит жажды, то тогда погибнет гарантированно, да притом гораздо раньше, чем от какой-нибудь местной холеры. А потом кто-нибудь наткнется на его мумию, иссохшую от обезвоживания.
        Ближе к вечеру впереди между деревьями замаячил просвет. И до Ника стали доноситься человеческие голоса. Разговор (на французском, как определил Ник) шел на повышенных тонах: было похоже, что кто-то кого-то распекал неведомо за что.
        В группе, с которой Ник должен был отправиться на Плацдарм, французов не было, это Ник знал точно. Но групп было несколько, так что, по-видимому, кто-то его опередил. А вдруг здесь никто по-русски не говорит? Как тогда с ними прикажете объясняться?
        Ник имел в школе по английскому твердую «четверку», что вполне соответствовало понятию «иностранный язык со словарем».
        Да ладно, это ведь, в конце концов, не главное! Важно, что он дошел! Добрался целым и невредимым, доставил груз, а обувь… Да черт с ней!
        Ник вышел на широкую поляну, в центре которой располагался настоящий палаточный городок. Пахло дымом и готовящейся на огне тушенкой, откуда-то доносились конское ржание и собачий лай.
        Ник почувствовал, как его губы сами собой разъезжаются в радостной улыбке, и устремился к лагерю.
        Первым человеком, которого он встретил, оказалась девушка - высокого роста, широкоплечая, с длинными светлыми волосами, она была одета в зеленую рубаху и черные джинсы. На узорчатом кожаном поясе висел самый настоящий меч.
        Девушка, заметив Ника, с интересом посмотрела на него, затем на ее широком лице появилась улыбка. «Интересно, откуда она? - подумал Ник. - Скорее всего, из Швеции. Или еще из какой-нибудь скандинавской страны. Просто самая настоящая дева-валькирия».
        Он улыбнулся еще шире и, чтобы хоть что-то сказать, произнес:
        - Хай!
        Поздоровался, в общем, на американский манер.
        «Валькирия», которая вполне могла бы претендовать на титул «мисс Скандинавия», озадаченно нахмурилась, потом открыла рот и обрушила на Ника поток английских слов, из которых он понял только одно - «вэлкам», «добро пожаловать». Ну, хорошо, что хотя бы на своем шведском не заговорила.
        - Ай дон’т андерстенд, - сказал Ник, сделав мысленное усилие. - Рипит, плиз.
        Непониманием и просьбой повторить девушка озадачилась еще больше. Оглянулась, махнула Нику рукой - «подожди, мол, здесь» - и убежала к палаткам, располагавшимся ближе к центру лагеря.
        Юноша проводил ее взглядом, скинул рюкзак и привычно сел на него, осторожно массируя пальцами ключицы.
        Лагерь жил своей жизнью, и на вновь прибывшего никто не обращал внимания. Вот несколько людей в рыцарских доспехах затеяли тренировку на мечах: именно тренировку, не серьезный поединок. Но такая тренировка в полной амуниции и на жаре позволяет прекрасно сохранять форму.
        Вот кто-то пришел из леса с вязанкой дров для костра. Из леса… Надо бы сообщить, что примерно в дне пути отсюда водится эта гадость - хищное растение. (Или все-таки это было животное?) А вот народ отправился за водой - довольно шумная компания, и, кажется, переговариваются по-русски. Вон и озеро за деревьями просвечивает.
        «Валькирия» вернулась минут через десять, и не одна. Рядом с ней шел высокий черноволосый мужчина в черном, которому девушка что-то оживленно втолковывала, то и дело кивая в сторону Ника.
        Подойдя ближе, человек в черном кинул на юношу пристальный взгляд, и Нику неожиданно захотелось тут же встать и поспешно поправить на себе одежду. Было в этом человеке нечто, что отличало его от прочих. Аристократическая осанка, резкие черты лица, а, возможно, что-то еще, какая-то особая аура. Он не играл, да и одежда его была вполне современной, а никак не средневековой. Он просто был аристократом - и все.
        - Good evening! Welcome to our camping. I’m Georg, the girl you met is Inga. I hope you had no problems in getting here. And where’s the rest of the group? - проговорил мужчина, обращаясь к Нику. И опять смысл сказанного ускользнул от юноши. «Наверное, это англичанин. Тогда неудивительно, что он так выглядит. Они там аристократы через одного: лорды, графы…» Мысли Ника окончательно сбились. Надо хотя бы представиться ему, что ли…
        Лис встал и кое-как выдавил из себя:
        - Эээ… Май нейм из Ник… Николай. Ай эм рашен.
        Брови английского лорда удивленно поползли вверх, а серые глаза заискрились весельем.
        - Да не мудри, ты по-русски скажи! Призрак американца, тоже мне…
        «Дева-валькирия» изумленно посмотрела на «лорда», на обескураженного Ника - а потом разразилась хохотом.
        Глава 2
        Затерявшиеся на континенте
        Солнце, очевидно, не знало, что такое милосердие. Капитану казалось, что еще чуть-чуть - и саванна полыхнет огнем от края и до края - и трем людям, заброшенным в этот ад, будет не спастись. Вообще-то у них и так почти не было шансов на спасение - при любом раскладе. Капитан отлично это понимал. Но оставалось - «почти». И вот ради этого самого, почти неощутимого «почти» следовало идти - просто тупо передвигать ноги: делай раз, делай два… Никакого особого смысла это не имеет - так же как и то, что капитан тащил на себе этого раненого парня, которого зовут Эркюль. Их просто-напросто обманули. «Кинули», как принято говорить в родной стране капитана.
        И все же пока есть - не надежда, конечно, нет, так, призрак один - пусть обо всем этом знает только он, а этим салагам ни о чем подозревать и не надо. Ни о том, что никакого спасительного Купола и земного лагеря здесь не будет. Ни о том, что их волею судьбы и странных темных сил забросило на другой континент.
        Интересно, что сделают те, кто закинул их сюда? Запишут в графу «случайные потери». И забудут. Да, разумеется, Неизвестные так, скорее всего, и сделают - точно так же, как сделало бы начальство в его родной державе.
        Но вдруг это не ошибка, а особое испытание? Насколько было известно капитану, здесь были сотни людей. Сейчас они должны двигаться к месту будущего поселения колонистов. Вполне возможно, что эти люди оказались разбросанными по всей планете, и кто знает, сколько из них угодило на этот континент. По крайней мере, не он один, это точно.
        Не он один.
        Капитан вполне мог решить, что особого резона оставаться в живых у него нет. Но три дня назад ему повезло - впервые за время своих скитаний по планете он встретил людей.
        …Нет, хорошее это все-таки правило - сперва думать, а потом уж - стрелять. Иначе одному из парней, Эжену, досталась бы очередь из «калаша». Нечто черно-серое метнулось к капитану из зарослей пожухлой травы - и в первую секунду он не сообразил, что перед ним - человеческое существо. Правда, не соотечественник, а негр. Что парень выкрикивал, оживленно размахивая руками, - капитан, понятное дело, разобрать не мог. Да и без всякого перевода было ясно - нужна помощь.
        Африканских парней оказалось двое: первый - лет восемнадцати, а второму - хорошо, если сровнялось шестнадцать. Оба - в военной форме, чем-то похожей на русскую. Даже у младшего - какие-то нашивки на рукаве, сержант, что ли, или капрал - какие там у них приняты звания, капитан не знал, армия их страны уж всяко не относилась к «вероятным противникам». А у старшего - явно офицерские звездочки на погонах.
        Интересно знать, а рядовым в их стране что - лет по десять? Кстати, очень даже может быть: сперва детишки учатся держать в руках «калаш», потом - убивать. А уж после, те, кто выжил - умножать два на два. Последнее, надо полагать, не обязательно. Ладно, к чертовой матери эти размышления - у этого мальчишки-капрала - огромная рана на ноге. Судя по всему, постарался какой-то местный зверь - слава богу, кость, кажется, не задета, но порвали его изрядно. Уж чего-чего, а разных мерзких тварей в этом мире - избыток.
        М-да, вот почему тот, что старше, так обрадовался появлению чужого да вдобавок вооруженного человека, от которого не знаешь чего ожидать. По всему выходит, что был рад получить хоть чью-нибудь помощь. Перевязать - не проблема, а идти-то этот герой сможет? Хотя куда идти, тоже непонятно.
        И самого простого антибиотика у капитана теперь не было. Так что если рана загноится - мальчишку не спасти. Черт, отыскался бы здесь хоть самый завалящий фельдшер!
        Оба негра, разумеется, по-русски не говорили. В Москве, в «лумумбарии», ни один ни второй не обучались. Правда, когда капитан высказал эту мысль вслух, старший как-то оживился, даже улыбнуться попытался:
        - О, Лумумба!.. - а дальше пошел шпарить на своем наречии.
        - Значит, будем тащить на себе, - изрек окончательный диагноз капитан, осмотрев рану. - Выйдем к людям - будет жить.
        Старший понять этого не мог, но, судя по тому, как он посмотрел на седого белого человека - с надеждой и обожанием, можно было подумать, что капитана послали сюда духи предков, явив-таки чудо. Теперь брат - а капрал наверняка был его братом, уж больно похож, - будет спасен…
        «Хреновый получился из меня спасатель», - подумал капитан, обернувшись и посмотрев на Эркюля - так звали юного капрала. Тот кое-как пытался хромать, опираясь на плечо капитана.
        Километрах в десяти начинался лес. По крайней мере солнце там не будет плавить мозги, зато… Зато как бы местное зверье не заставило всех троих пожалеть, что они родились на белый свет. И все-таки что-то подсказывало капитану, что двигаться надо именно в ту сторону. Делай - раз, делай - два…
        Хорошо хоть от Эжена - старшего из негров, переименованного капитаном в Женьку, - есть прок. По крайней мере охотиться на мелкую дичь он умеет, да и младший, надо думать, умел - иначе не выжить было им после портала. Интересно, и как их уговорили отправиться в это Черт-Его-Знает-Куда? Жаль, поговорить с ними нельзя. Старший произнес несколько фраз на французском, но без толку: знания капитана ограничивались «се ля ви» и «мерси боку» - как и у любого русского человека (за что спасибо Мише Боярскому). Ничего, кроме «мерси боку», капитан и не разобрал.
        Ладно, отставить размышления: делай - раз, делай - два…
        В «горячих точках» капитану бывать не приходилось, хотя в свое время, после того, как перевернулась машина с женой и трехгодовалым сыном («Они даже не поняли, что произошло», - говорил потом врач), он направлял рапорты начальству. Все рапорты попали в долгий ящик, зато с увольнением в запас не задержались. И в портал капитан отправился с легким сердцем. Если прежняя жизнь завершилась ничем, почему бы не попытать счастья в новой? Хорошо хоть автомат и боезапас не утопил, когда на второй же день пришлось выбираться из болота.
        Правда, вот теперь в его жизни появился какой-никакой смысл - дотащить этих двоих черножопых «салаг» до людей. Как угодно, но дотащить! Кстати, в той, прежней, жизни сына капитана тоже звали Женей…
        Делай - раз, делай - два…
        Ночью лучше никуда не идти. Правильнее - разжечь костер - пламя отпугивает местную фауну. Хотя логично предположить: не всю. А идти надо днем, по жаре. Ладно, по крайней мере этим ребяткам к жаре не привыкать. Да и ему грех жаловаться - куда курсантов только не забрасывали! А если выживет - привыкнет и к этому странному миру под названием Плацдарм.
        Пожалуй, привал все же стоит сделать. Эркюль уже не выглядит черным - скорее, пыльно-серым. И ведь молчит - ни стона. Ничего - скоро привал, там парнишка немного придет в себя. Только бы отыскать здесь хоть какую-то тень…
        Делай - раз…
        Капитан посмотрел вперед в поисках деревца, пусть даже чахлого - лишь бы тень отбрасывало, - и тут его взгляд наткнулся на то, что никак не должно было существовать в это мире.
        Всадники - на лошадях - в этом забытом богом месте?!
        Глюки от жары, и думать нечего…
        Но тут подошел Эжен, стал что-то быстро говорить, отчаянно жестикулируя и указывая в ту же сторону, куда смотрел капитан. Там двое людей на лошадях двигались прямиком в сторону путников.
        Если эту несуразицу видит и ниггер, то, выходит, это общий глюк?
        А разве так бывает?
        Или…
        Допустим, это не глюки.
        Тогда кто эти всадники - враги или друзья?
        Эжен, конечно, уже разулыбался во все тридцать два зуба, да и Эркюль повеселел. Все-таки они - наивные салаги. Не знают, что разные люди на свете бывают. Да и здесь, на Плацдарме, наверняка не всякий человек человеку - друг, товарищ и брат.
        Скрываться и прятаться не имело смысла. Капитан на всякий случай снял пистолет с предохранителя. Что ж, если таинственные всадники - друзья, то эта встреча - спасение. Если же нет… В таком случае он постарается подороже продать свою жизнь.
        Между тем люди - неясные сомнения на этот счет, вначале возникшие у капитана (а вдруг на Плацдарме водятся существа, похожие на кентавров?), исчезли - приблизились настолько, что стало возможно получше их рассмотреть. Первым рысил грузный бородатый человек на черной лошади под стать себе - такой же мощной и тяжеловесной. Второй наездник был тонким и хрупким.
        Не доехав метров десять до капитана, здоровяк резко остановил лошадь и спешился - так, что капитану показалось, что земля слегка задрожала. Незнакомец выглядел чересчур по-земному: черная футболка, такие же брюки, бандана на голове, солнцезащитные очки. Чем-то он походил на пирата с Карибских островов - впечатление усиливала роскошная темно-рыжая борода и пышные усы.
        - Гуд морнинг! - улыбнулся человек, и капитан наконец увидел, что пришелец практически безоружен. Правда, к седлу было приторочено нечто, напоминающее старинный арбалет. Аналогичный девайс был в руках у второго всадника.
        Капитан опустил пистолет, но все же не торопился его убрать.
        - Тут у них и вправду раненый, - кивнул человек второму всаднику. Тому объяснять ничего не пришлось - арбалет был тотчас убран, а второй всадник, тоже спешившись, немедленно оказался около Эркюля. Только тут до капитан дошло: спутник бородача - девушка. Но сейчас самым главным было не это - офицер понял, что между собой всадники переговаривались по-русски.
        - Вы - наши? - только и вымолвил капитан.
        - Вроде как да. - Бородач усмехнулся. - А вы что, этого парня, - он указал на Эркюля, которого поили из фляжки отваром, - на себе тащили?
        - Три дня, - кивнул капитан. - Вы тоже искали Купол?
        - Что? Нет, - отрезал незнакомец. - А вот вы, вижу, здесь случайно, хоть Георгий непременно скажет, что случайностей не бывает. Ладно. Что с ним? - спросил он.
        - Знаешь, вовремя успели - еще бы день - и - аллес. - Девушка обернулась к своему спутнику, не прекращая обрабатывать рану негра неведомым капитану снадобьем. - А так - выживет, и даже ногу ему сохраним. Только сам не дойдет - на лошади придется везти.
        - Ну, на лошади так на лошади, - махнул рукой бородач и повернулся к капитану:
        - Будем знакомы. Вас, товарищ капитан, как звать?
        - Алексей. Алексей Степанов.
        - Отлично. А меня Игорь. Хотя здесь у многих странные на первый взгляд имена. Да вы к этому привыкнете. Вот ее - Оленькой зовут. Мы почти как князья Древней Руси. - Он рассмеялся. - Ехать нам тут недалеко - вы, кстати, в ту сторону и шли, только вряд ли нас бы отыскали. Хорошо, дозорные вас заметили. Так что сейчас этого пацана кладите на коня - и вперед.
        - Да, только вы… - Капитану вдруг вспомнились статьи в российских газетах в последние годы: убит студент из Бенина, зверски избиты и находятся в тяжелом состоянии двое бизнесменов из Нигерии… Он еще раз вгляделся в своего собеседника: черная бандана, на огромной ручище - татуировка: сине-красный дракон, темные очки. Хрен его знает, что это за крендель.
        - Как вы с ними… с нами хотите поступить? - резко спросил он.
        На лице бородача отразилось некоторое недоумение:
        - Ну, с вами - полный порядок, второй из основных языков у нас - русский. А вот ребятки, как я понимаю, по-русски и по-английски не говорят? Значит, сперва вылечим, а потом к мастеру Анри - и пусть себе обучаются.
        Тут он как будто прочитал мысли капитана и поморщился.
        - Ах вот вы о чем… Боитесь, среди нас есть наци? Это вы зря - дерьма не держим. Мы - народ вольный. Ну что - порядок? - обратился Игорь к девушке.
        Та кивнула.
        - Сейчас-сейчас. Какая только дрянь его укусила?
        - Не при мне было, - ответил Алексей. - А разных крокодилов там, - он показал рукой в сторону, откуда пришел, - до черта и больше.
        - Ты бы людям хоть перекусить предложил! Не видишь, у них почти ничего нет!
        Девушка наконец закончила перевязывать Эркюля.
        - Черт, как я мог забыть!
        Бородач подошел к лошади, которая спокойно паслась поодаль.
        - Одна вяленая местная птичка. - Он подал Алексею и Эжену по большому куску мяса. - Размерами - почти мамонт, а глупости - вообще космической, так что только на мясо и пошла…
        Игорь сдвинул на лоб очки. Его глаза были серо-стальными, но не выцветшими, как у капитана, а полными жизни - словно бы и Плацдарм для него не проблема, и на Земле жил неплохо. Сейчас он улыбался тем, кого уже заранее считал своими добрыми соседями.
        И вновь капитан подумал, что этот человек, кажется, умеет читать мысли. А может, и в самом деле умеет…
        * * *
        Путь через лес капитан запомнил плохо - сказалась усталость последних дней. Деревья, дорога по берегу озера, палатки, стоящие посреди поляны, какие-то люди - большей частью одетые очень странно.
        - Значит так, Алексей. Сейчас обустроят раненого, а вам - к Георгию. Я говорил - он у нас за главного, - сказал Игорь. - Инга, будь добра, проводи человека.
        Тотчас же рядом с капитаном оказалась девушка: высокая, плотная и очень широкоплечая.
        - Привет! - проговорила валькирия, из чего следовало, что она прибыла не из Швеции или Норвегии, а из России. - Это совсем рядом, там тебя… ээ… вас и накормят, - девушка явно смутилась - капитан выглядел настоящим стариком.
        Палатка, которую офицер заранее окрестил штабной, оказалась и в самом деле неподалеку, однако искомый Георгий отсутствовал.
        - Пойду его поищу, - проговорила девушка, - а вы пока располагайтесь.
        Упрашивать дважды капитана не пришлось.
        В палатке оказался небольшой столик с выгруженными книгами - названий в полутьме было не разобрать - и спальные мешки. Присев на один из них, капитан сам не заметил как задремал.
        Уже сквозь сон до него донеслись голоса.
        - И даже не поужинал, - это, кажется, Игорь.
        - Лучше пускай отдохнет. И вообще, не шумим. Завтра его определим. А негры - вполне дельные ребята, со старшим я уже поговорил. Сам не знает, как сюда его закинуло… - Голос мужской, незнакомый, слегка хрипловатый.
        - Георгий, тут какой-то американец подгреб. Длинноволосый, босиком, рюкзак больше, чем он сам, - хиппи, короче. Вы бы с ним поговорили, а то он моего нижегородского не понимает.
        А это голос все той же девушки-провожатой.
        - «Подгреб»… Английский надо учить, произношение ставить. Полезная вещь, даже в другой галактике. Ладно, иду…
        Последнее, что слышал капитан, был отдаленный взрыв хохота. По какому поводу - он уже не сумел понять.
        Глава 3
        Мечтатель из Бирюлева
        - Добрый день, Алексей! Если без отчества разрешите, конечно. - Голос вошедшего в палатку человека был на редкость дружелюбным, и капитану ничего не оставалось, как кивнуть.
        - Конечно. А вы?..
        - А меня зовут Георгием. Вам, возможно, уже рассказали, кто я такой. А если нет, сам представлюсь: Георгий Решетников, отчасти организатор всей этой экспедиции, по крайней мере - тех, кто соорудил наш палаточный городок. Вижу, у вас есть много вопросов. Постараюсь ответить - как смогу, конечно.
        - Как там он? - Капитан сел на спальном мешке, глядя на вошедшего.
        - Вы про этого паренька с легендарным именем Эркюль? С ним - все в порядке, нога заживает. Ольга, - ее-то вы уже знаете, - и сама удивляется: как такое возможно. Нога обязана была загноиться, но этого почему-то не случилось. Не знаешь что и думать - возможно, дело в свойствах порталов. У меня, во всяком случае, никакой информации нет. Так что о своем спутнике можете не беспокоиться. И вообще - их непонятно как сюда занесло, хотя в том наверняка тоже был смысл. А вот вы, вы-то как попали на этот континент?
        - Если бы я мог это знать, Георгий, - мрачно сказал капитан. - Понятия не имею. Во время перехода я был без сознания.
        - Совпадает с тем, что рассказывали остальные. С нами было немного не так, да и вообще, насколько я понимаю, мы проходим… Как бы это выразиться… По разным ведомствам, что ли.
        - То есть вас притащил сюда кто-то другой?
        - Примерно так. Видите ли, раз уж вы попали сюда, Алексей, мне кое-что придется вам объяснить. Расскажу все, что известно мне самому. Скрывать информацию у нас не принято. Другое дело, что сами мы мало что знаем о целях экспедиции и о Плацдарме. Так что не обессудьте. Все в известной мере купили кота в мешке.
        …Началось все года три тому назад, когда Георгий ни о каком Плацдарме не помышлял. А может, как теперь он предполагал, и гораздо раньше.
        За время его жизни случилось множество событий, менявших жизнь страны. Но для Георгия не менялся только враг - его поганая рожа проступала то в облике популярного телеведущего, то в раскормленной ряхе «нового русского», то в «говорящей голове» какого-нибудь парламентского оратора, а иной раз враг являлся в облике московского гопника или наркомана.
        Казалось, что сражение проиграно. На некоторое время Георгий с головой ушел в работу, не желая знать о том, что происходит во внешнем мире. Между прочим, он вполне имел право восстановить старинный дворянский герб и титул. А в сочетании с безукоризненным знанием английского, немецкого и французского это могло бы дать нужный эффект. Георгий Решетников мог уехать за рубеж и сделать там недурную карьеру.
        Но почему-то остался.
        Почти все его однокурсники успели пережениться, а половина из них - еще и развестись. Георгий же как жил один в маленькой однокомнатной квартире в Бирюлеве - так и продолжал там жить. Не было у него и девушек - потому что реально некогда. Друзья из ролевой тусовки несколько раз вызывались познакомить «отшельника» с какой-нибудь очаровательной барышней. Но тот хмуро отнекивался, называя компании подобных девиц «курятником».
        Но дело было не только в том, что не хватает времени. А еще и в том, что однажды он получил по мейлу одно очень странное письмо.
        И рискнул ответить.
        А потом с ним начались необычные перемены, которые друзья не могли не отметить. Блеск, что ли, какой-то особенный в глазах. Впечатление было таким, будто Георгий влюбился - в первый раз и навсегда. Но кто она, его избранница, допытываться было бесполезно и бессмысленно.
        А изменения потихоньку коснулись всей его жизни. Георгий, живший на довольно скромную (по московским, разумеется, меркам) зарплату, вдруг неожиданно разбогател. Настолько, что смог бросить наконец свою контору и несколько раз смотаться за границу - в основном в Европу. Отметился он в Ирландии, Германии, Скандинавских странах.
        И везде встречался с какими-то странными людьми, а после его визитов эти люди начинали таинственную деятельность. Составлялись списки книг и оборудования, списки людей - возможных кандидатов для совершенно непонятного посторонним мероприятия. И, что могло бы насторожить соответствующие органы, включая Интерпол, - изготавливались мечи и арбалеты.
        Но Интерпол гораздо больше беспокоили арабские террористы. А если кто из прочих «органов» и проявлял излишнее любопытство, то денег на кредитных карточках Георгия и его соратников было достаточно, чтобы убедить их заняться кем-то другим.
        Но основным местом работы была Россия. Чего стоит, например, основание школы верховой езды неподалеку от Питера. Сергей Волынец, еще вчера - простой студент, смог каким-то образом приобрести породистых лошадей и организовать элитную школу, куда принимали далеко не каждого. А потом в один прекрасный день конная школа вдруг прекратила свое существование. И - исчезла. Вместе со всеми учениками и тренерами. И больше их никто не видел - по крайней мере на Земле.
        А вот зачем самому Георгию нужен Плацдарм - на этот вопрос он смог бы, конечно, и ответить, но предпочитал хранить молчание. По крайней мере, передав в общих чертах капитану содержание своей компьютерной переписки с неведомым собеседником, деталей он не уточнил.
        Для этого, пожалуй, надо было понять, кого он считает своим врагом. Или, если угодно, что. Да, именно что - так намного лучше. Ведь диктаторы рано или поздно уходят со сцены, те, кто «наводил порядок», убивая и насилуя, рано или поздно спиваются (это - в России) или спокойно уходят на пенсию (это - не в России). А вот враг никуда не девается.
        Стадность и стайность - вот два лица одного и того же врага, с которым Георгий вел борьбу - сколь непримиримую, столь и неравную.
        Стадность - это для низших, для тех, кто хлещет пиво по выходным и считает себя «настоящим мужиком». Ненавидел он это словосочетание, особенно если кто-то пытался высказать ему комплимент - «хороший ты, мол, мужик». Когда такое случалось, собеседник грозил нарваться на холодный ответ: «Не забывайтесь, сударь, по матери я графского рода, а по батюшке - из польской шляхты… Мужик - это нечто совсем иное».
        А стайность - для тех, кто решил не быть последним в земном мире, а, подчиняясь высшим, иметь в подчинении кого-то еще, пробиваться наверх любыми путями, порой шагая по головам. Мерзостная штука эта стайность, ничего не скажешь. Однако же все так живут.
        Дело-то в том, что другого общества вроде никто пока не создал…
        Вот как раз в период подобных невеселых размышлений отшельнику из Бирюлева и подвернулось странное послание по электронной почте. «…Вы абсолютно вправе не верить этому сообщению, я не настаиваю. Но учтите: это сообщение - не розыгрыш и не ложь. Я могу пересказать Вам Ваши сновидения на ближайшие три дня. Если предсказание не совпадет с действительностью, Вы можете забыть об этом сообщении. Если совпадет, то, ответив мне, Вы получите уникальный шанс…»
        Сновидения совпали - Георгию снилось малахитово-зеленое озеро, деревья, ни одно из которых не встречается на планете Земля, яркие шестикрылые бабочки. Сны повторялись - в деталях. И на второй день Георгий, не выдержав, отправил ответ по мейлу.
        Переписка была довольно длительной. Неизвестный организатор предстоящей экспедиции так и не соизволил встретиться с Георгием лично - ни тогда, ни потом, уже на Плацдарме. Хотя во сне-то они встречались.
        Так или иначе, Георгию было обещано многое, если он возьмется за организацию проекта. Обещано то, о чем он всегда мечтал: построение общества без стай и стад, где каждый мог бы в меру сил работать и в меру возможностей отдыхать, получая удовольствие от жизни.
        Но, увы, чудес все же не бывает. Стаи начали возникать сами собой: дружина ярла Сигурда - разве это не стая? Да и прочие - не намного лучше. А сам Георгий теперь именовался «старшим» и стал кем-то вроде правителя создаваемого поселения.
        Но тогда все это еще не казалось большой неприятностью. Настоящие гадости начались с появлением «случайных людей», которые вовсе не должны были оказаться на этом континенте.
        Разумеется, остальные, видя, кто перед ними, сократили это название до «чайников», но, впрочем, было еще одно, закрепившееся за ними - «случайники». В устах тех, кого отобрал для экспедиции Георгий, это название звучало почти ругательно. Откуда они тут взялись, он в общих чертах представлял.
        Дело в том, что противоборствующим сторонам, сражающимся на Плацдарме Черт-Его-Знает-Сколько Лет, зачем-то потребовались представители землян. Но первыми экспедицию начали организовывать потенциальные конкуренты Георгия и его соратников.
        Насколько было известно, там готовились с большим размахом. И количество высаживающихся - их должно было быть около двух тысяч, и горы оружия, которые они несли с собой (не хватало только атомной бомбы для пущего кайфа), и подготовка тамошних штабистов. А уж лагерь (Купол), который должен был ждать людей в заранее обусловленном месте, позволял устроиться с комфортом. Не всем, разумеется, а тем, кто успеет захватить власть.
        Потенциальный противник учел все.
        Кроме одной малости: отмороженность и дух товарищества, который помогает победить там, где, казалось бы, нет уже никакой надежды - вещи несовместимые. А верховодили у противника именно отморозки. Прочим же была уготована участь рабов. Что тоже не слишком-то способствует поднятию боевого духа.
        Противник не мог пока что воевать со второй колонией. И это тоже было несомненным плюсом.
        Георгий ухитрился поставить разведку еще на Земле. По крайней мере, как-то раз шумная толпа ролевых ребят в плащах и с деревянными мечами явилась посмотреть на тренировку штабистов потенциального противника, а заодно - и на них самих. Половина ролевиков ни о какой экспедиции и не подозревали, зато остальные увидели все, что надо: и высокий класс противника в фехтовании на вполне, кстати, настоящих мечах, и рукопашную.
        Георгий отметил это и занялся возможными противниками вплотную. Выяснились удивительные детали: почти все штабисты врага пережили смертельную травму или болезнь. С этим не живут. Однако же они не только выжили, но и выздоровели. Без вмешательства определенных сил здесь не обошлось. И силы эти отнюдь не были земными.
        На его сообщение на нужный мейл пришло достаточно большое письмо, в котором рассказывалось о положении дел на планете, именуемой Плацдармом. Оказывается, враг готовит отправку на Плацдарм людей, дабы избавить этот мир от новых разумных рас (а их, в силу обстоятельств, насчитывалось никак не меньше десятка). Видимо, слухами о разрушительной деятельности человечества полнилась не только Земля, но и вся галактика.
        Для Георгия, его соратников и всех, кто последовал за ними, задача была совершенно противоположной: закрепиться в диком и опасном мире и попробовать спасти все, что спасти можно.
        Значит, и здесь, на Плацдарме, враг был для него все тем же.
        Обе экспедиции разнились по технологии, но начались в один день, притом в одно время - по всей видимости, в многомерном пространстве должен был возникнуть некий прокол. И порталы сработали далеко не везде и не так, как надо. Часть групп, сформированных Георгием, была разбросана по саванне. А на девственном континенте, который противник не предполагал использовать, оказалось несколько десятков его людей. Вот они-то и стали первой головной болью для Георгия.
        Хорошо, что попался этот капитан - похоже, он приличный человек. А вот остальные «случайные»… Это кошмар! Таким действительно место - только в стаде!
        - Вы осмотритесь здесь, Алексей. Все равно переправить кого-то к вашим мы не сможем. Да и могли бы - не стали бы этого делать. А здесь… Наш народ может показаться вам странноватым. Но это - даже не мой выбор. Точнее, не совсем мой. Но, похоже, каждый из нас зачем-то очень нужен здесь, - завершил Георгий свой рассказ. - А ваши познания в военном деле могут очень пригодиться.
        - Думаете? Да у вас же оружия почти нет. Я уже видел - только луки да мечи, - пожал плечами капитан.
        - Ну, кое-что все же есть. К тому же мы конфисковали стволы у «случайников» - это пришлось сделать, иначе они по дурости перестреляли бы и себя и нас. Да ведь дело, в конце концов, не в оружии, а в людях… На первое время следует обеспечить вас палаткой, а потом… Потом - посмотрим.
        - Вот оно как повернулось, - крякнул капитан. - Знаете, если честно, то по поводу врага я с вами, пожалуй, не соглашусь, но вот за гостеприимство - спасибо. После того, как я понял, что меня занесло непонятно куда. Не знаю, зачем я продолжал бороться.
        - Видимо, и это было нужно. - Георгий решил, что спор на философские темы сейчас будет абсолютно излишним. - Идемте, вы должны посмотреть наше поселение. Пожалуй, проведу вас я сам, тем более Инга все равно сейчас где-то у озера…
        Лагерь представлял собой весьма странное зрелище. На огромной, почти идеально круглой поляне выстроилось множество палаток самых разнообразных расцветок. Внимание капитана привлекли две. На одной был укреплен зелено-бело-оранжевый флаг. Офицер порылся в памяти, пытаясь вспомнить, кому этот флаг мог бы принадлежать. Италии, что ли?
        - Это - ирландцы, - подсказал Георгий. - Хорошие ребята, позже с ними познакомитесь.
        Другая палатка, привлекшая внимание капитана, походила на шатер. Над ним тоже был вывешен флаг, но уж точно не принадлежавший ни одному из земных государств. На флаге был изображен летящий дракон мрачного вида. Около шатра стояли два древнерусских воина - именно такими их и представлял себе капитан.
        - Это наш ярл со дружиною, - усмехнулся Георгий. - Еще одна головная боль - конечно, со «случайными» не сравнить, но стаю свою организовал еще на Земле. Иной раз хочется их сворой назвать. Все без исключения преданы своему вождю и, если что, умрут за него. Совершенно серьезно. Но он вообще-то очень хороший фехтовальщик и лучник.
        - Да, но откуда вся эта бижутерия? Луки, арбалеты? - удивленно спросил капитан. - И зачем такая странная одежда? Откуда это все? И потом, ярл - это ведь что-то исландское?
        - Скандинавское - точнее говоря. Во-первых, половина здесь присутствующих - исторические реконструкторы, чаще всего помешанные на викингах. И одежда, соответственно, реконструирована. Вы к любому подойдите - он вам объяснит все до деталей: и что узор на поясе означает, и где он об этом узнал. Интересный они народ. Да и остальные не хуже. Это мы с вами здесь «белые вороны»: вы - в военной форме, а я - одет как для поездки в Подмосковье.
        - А где у вас госпиталь?
        - А, он неподалеку…
        В госпитале их встретила все та же вчерашняя девушка, которую звали Ольгой.
        - А к нему я вас пока пустить не могу. - Вид у Ольги был весьма решительным. - Хотя… Странно вот что - никаких признаков инфекции у него нет. Сколько вы тащили его по жаре? Три дня? Поразительно…
        * * *
        Разбудил Ника громкий мужской голос: некто во всю мощь легких призывал Дьявола. Спросонья Ник немного изумился, уж больно странно звучало требование: «Явись сюда немедленно, или я тебе уши надеру!»
        Потом юноша, узнав голос, вспомнил, где находится, и ситуация стала ему ясна.
        Вчера он сдал драгоценное содержимое рюкзака «английскому лорду», который оказался не кем иным, как старшим - «тем самым Георгием», по слухам, организовавшим всю экспедицию.
        Потом он кое-как доплелся до палатки, указанной ему говорливой Ингой (правда, Ник совершенно не запомнил, о чем она ему рассказывала), вяло пожевал какой-то еды и тут же завалился спать, даже не потрудившись раздеться.
        Ник сел, потянулся, прогоняя остатки сна, и выполз наружу. Палаточный лагерь уже проснулся, похоже, подошла еще одна группа.
        Из-за угла палатки, в которой спал юноша, высунулась длинная белая морда и с неимоверно унылым выражением уставилась на широкоплечего массивного человека в кожаной куртке, стоявшего спиной к Нику.
        - Дьявол, сколько еще тебя звать! - человек от избытка чувств хлопнул себя по бедру кулаком.
        - Игорь! - окликнул Ник человека в куртке. Тот обернулся, расплывшись в улыбке, но тотчас же грозно нахмурился.
        - А, вот ты где, дрянь этакая! А ну живо ко мне!
        Грозный оклик Игоря, которого чаще называли Драконом, был адресован белому бультерьеру, нехотя вышедшему из-за палатки. Пес, поджав несолидный хвост, нога за ногу поплелся к хозяину, виновато поблескивая крохотными глазками.
        - Привет, - как ни в чем не бывало сказал Игорь, обращаясь на сей раз к юноше.
        - За что ты его? - спросил Ник, кивнув на бультерьера.
        - Ах за что?.. Представь себе, стащил у Химеры целый шмат колбасы. Последней земной колбасы! И зарыл где-то. Твердокопченая, когда еще научимся здесь такую делать… Да, о тебе, кстати, Сигурд спрашивал, беспокоился, как бы чего не случилось… Жертвы были, известно точно. - Говоря все это, Игорь слегка шлепнул распластавшегося в пыли бультерьера и пристегнул к ошейнику поводок.
        - А где сейчас Сигурд с дружиной? - поинтересовался Ник.
        - Чуть подальше от озера расположились. - Игорь ухмыльнулся чему-то. - Их шатер нельзя не заметить, мимо не пройдешь. Черный, с кистями, а еще знамя сверху присобачили. С драконом, между прочим. Конкур-ренты, ха-ха!
        Потом хозяин бультерьера смерил Ника критическим взглядом.
        - Да, поистрепался ты в дороге. Сейчас Химеру пришлю, она у нас Мастер по хозяйственным делам. А ты - пойдешь со мной! Иди-иди, нечего тут на брюхе ползать! Посидишь на цепи, ума-то прибавится, - изображая праведный гнев, произнес Игорь, обращаясь к бультерьеру.
        «Ну, это навряд ли», - подумал Ник.
        Бультерьер, несмотря на кличку Дьявол, обладал ласковым и незлобивым, если не сказать кротким, характером, а также полным отсутствием здравого смысла. А поэтому постоянно влипал в разные неприятные истории. Юноша сам был свидетелем того, как этот пес, гулявший во дворе под присмотром Игоря, вдруг загорелся желанием поздороваться с тощей рыжей кошкой. Именно поздороваться, ничего более. И все бы хорошо, да кошка не понимала собачьего юмора, к тому же она в этот день впервые вывела на прогулку котят. Не замечая злобного взгляда и угрожающего ворчания, бультерьер, дружелюбно улыбаясь во всю пасть и виляя хвостом, подбежал к кошке. Итогом знакомства стал визит к ветеринару.
        - Это ты, значит, появляешься бесшумно, Призрак?
        Ник оторвался от воспоминаний, повернувшись на голос.
        - Вообще-то меня зовут Ник. А ты, стало быть, Химера?
        Девушка утвердительно кивнула. Было ей на вид лет двадцать пять. Мастер по хозяйственным делам была одета самым обыкновенным образом: синие джинсы и бежево-зеленая кофточка. Длинные каштановые волосы небрежно рассыпались по плечам. Ее лицо с чуть вздернутым носом и большим ртом можно было бы назвать симпатичным, если бы не глаза. Огромные, зелено-карие, в обрамлении длинных черных ресниц, они делали ее потрясающе красивой.
        - Сапоги-то где посеял? - спросила девушка, взглянув на босые ноги Ника.
        Тот, слегка смутившись, повторил то, о чем уже рассказывал Георгию. Химера нахмурилась.
        - Надо бы всех предупредить, какая гадость в той стороне попадается. Та-ак. А обувку для тебя нелегко будет найти. Нога у тебя маленькая, как у девушки.
        Ник с трудом подавил желание съязвить что-нибудь в ответ.
        - А сменная одежда у тебя есть? - спросила девушка, не замечая его раздражения.
        Ник угрюмо кивнул. Хорошо, что догадался вчера все свои вещи из рюкзака вытащить, а не то пришлось бы вместе с этой язвой переться через весь лагерь.
        - Из озера ручей вытекает, там вымыться можно, пойдем, покажу, где это. В самом озере стирать и мыться даже не думай. Купаться и ловить рыбу - можно, и - все.
        - А почему? - спросил Ник.
        - Если Георгий говорит, что так надо, значит - так надо, - отрезала Химера, прекращая дальнейшие расспросы на эту тему.
        - А купаться не опасно?
        - Нет. Учти, здесь, конечно, всякое может быть, но Георгий говорит - это очень защищенное место. Между прочим, это как-то связано с озером, только я не очень-то их поняла. Да и ладно, не важно, главное - опасных тварей тут нет. Кстати, вот наша палатка, - девушка показала рукой на лагерь, - такая оранжевая, ее издалека видно. Занесешь потом грязную одежду, а вечером чистую заберешь. Заодно и сапоги тебе там подыщем, у нас есть несколько «лишних».
        Шагая вслед за Химерой, Ник внимательно разглядывал лагерь. Работа шла полным ходом - уже отгородили часть поляны, где предполагалось устроить загон для лошадей, а вдалеке за палатками, у деревьев, готовили сторожевые площадки для дозорных.
        Ник мельком увидел далеко в стороне черный шатер с развевающимся знаменем, но решил, что лучше явиться к Сигурду в пристойном виде, а не так, как сейчас.
        На него никто не обращал внимания, хотя встречные пару раз кивнули Химере, да все та же вчерашняя «мисс Скандинавия» - Инга - сказала: «Привет!»
        - Ручей - вот! - сказала Химера. - А потом зайдешь к нам.
        …После купания, более-менее приведя себя в порядок, Ник направился к оранжевой палатке - получить обещанные сапоги. Девушка не лукавила: подходящие и в самом деле отыскались не сразу, Химера ехидно улыбалась, но молчала. Потом удалилась куда-то, а вернувшись, протянула Нику вполне пристойные кожаные сапоги черного цвета.
        - Примерь!
        Как ни странно, эти подошли. Химера фыркнула и махнула рукой:
        - Бери. Мне они все равно малы.
        Глядя на вытянувшееся лицо Ника, девушка рассмеялась:
        - Да не смотри ты так, Призрак! Это не у тебя лапа маленькая, а у меня большая - тридцать восьмой с половиной размер.
        Распрощавшись с насмешливой Химерой, Ник почувствовал себя гораздо лучше. Теперь можно и к Сигурду… Не снял бы голову за такое долгое отсутствие. Ладно, придем - узнаем.
        На этот раз Ник передвигался по лагерю гораздо медленнее, хотелось получше рассмотреть обстановку, а заодно - и людей, рядом с которыми, если повезет, ему предстояло жить долгие годы.
        «Что-то все это совсем не похоже на колонию на другой планете. Выглядит как выезд на ролевку где-нибудь в Заходье», - размышлял Ник, наблюдая, как очередные новоприбывшие - жаль, не из Питера - устанавливали палатки. К ним подошла везде поспевающая Химера, через пару минут уже о чем-то заспорившая со старшим группы.
        Потом внимание Ника привлекли однообразные, на удивление мерзкие звуки, от которых ему захотелось заскрипеть зубами. Окажись здесь Дьявол, наверняка взвыл бы во всю мощь собачьих легких, да так, что на вой сбежалась бы половина лагеря.
        Источник звуков обнаружился совсем рядом. Около одной из палаток, на выступающем из земли замшелом камне, сидел парень лет двадцати - двадцати двух и пытался бренчать на гитаре. Выглядел горе-музыкант довольно приметно - средневековый камзол, бархатные зеленые брюки и сапоги с отворотами. Длинные каштановые волосы «менестреля» были собраны в хвост, а впечатление довершал лиственно-зеленый плащ, небрежно наброшенный на правое плечо. На бледном до синевы лице человека лежала печать глубокой скорби и страдания. Он мрачно смотрел в пространство, морщась всякий раз, когда мимо него кто-нибудь пробегал или проходил, - и продолжал терзать гитару. Видимо, для того, чтобы все окружающие поняли и наконец осознали, насколько их собрату плохо.
        Интересно было бы разузнать: что это за чудо и каким ветром его сюда занесло? А может, закинуло его сюда случайно, а теперь вот сидит и повторяет: «Все это - сон».
        Нет, судя по одежде, этот - не из случайных. Многие в лагере были в средневековых одеяниях, скорее уж Ник в своих черных джинсах и футболке мог показаться «не от мира сего».
        Пока юноша шел в направлении стоянки, ему пару раз попались самые обычные на вид люди - парни и девушки, которые смотрели на всех прочих с недоумением и едва ли не с ужасом. Вот таких Ник сразу определил в «случайные». Ожидали, не иначе, выйти к своему Куполу (интересно знать, что это за хрень такая?), а тут - нате вам! Странные люди с непонятным оружием, которые предлагают сдать автоматы и боеприпасы - и спокойно селиться здесь, у озера. С точки зрения пришедших - полный хаос и безумие! Да, таким можно посочувствовать.
        О том, что такое экспедиция, Ник знал от Сигурда лишь в общих чертах. На один из континентов Плацдарма планировалось поселить людей, добровольно решивших стать колонистами в совершенно ином мире. Кем планировалось, можно было лишь предполагать: сами они употребляли термин «Древние», а Сигурд предположил, что это некая суперцивилизация, вроде тех самых «зеленых человечков», что, по непроверенным данным, одну за другой губят земные межпланетные станции, отправленные на Марс.
        Может быть, конечно, и «зеленые человечки», но дело-то не в этом. Миссия землян в мире, называющемся Плацдармом, выглядит весьма и весьма непритязательно. Ведь рано или поздно им все равно придется столкнуться с дикими полуразумными расами, которые, судя по всему, здесь представлены щедро. Столкнуться - и уничтожить. «Зачистить» местность. Вот и публика была подобрана соответственно: ветераны всевозможных «горячих точек», «солдаты удачи», даже бывшие заключенные, мотавшие срок явно не за кражу пирожка. Этим предстояло стать хозяевами колонии.
        Тем же, кого встретил сегодня Ник, была бы отведена, скорее всего, роль рабов.
        На самом деле и у одних, и у других положение было незавидным - ни хозяев, ни рабов ничего хорошего в будущем не ожидало. Ник достаточно читал, чтобы догадаться, как и чем расплачиваются после с исполнителями такого рода приказов о «зачистке».
        Но далеко не все хозяева Плацдарма одобряли такие «зачистки». Иначе как предположить, что информация просочилась - совершенно непостижимым образом - к Георгию, а уж от него - к Игорю, Сигурду и другим старшим групп. Так началась экспедиция № 2 - на континент, который пока еще охраняется от уничтожителей природы и зарождающегося разума. Надолго ли хватит такой охраны - неясно, скорее всего - ненадолго.
        От тех, кого выбирали старшие, никто и не думал утаивать информацию. Да, воевать придется - скорее всего, с различными малоприятными тварями, а затем - кто знает? - и с двуногими отморозками. Или - их потомками. Но победа означает мир. И жизнь. Жизнь, в которой будет отведено место и работе, и отдыху. Жизнь, в которой не будет места ни бензиновым парам, ни промыванию мозгов при помощи телевизора, ни страху перед гопотой, ожидающей в подъезде, ни житью от зарплаты до зарплаты… Не останется, правда, и удобств, но за эти удобства люди платят собственной свободой.
        Ник до сих пор не догадывался, почему выбор Сигурда пал именно на него. Ну ничем же он не примечателен! А ведь для экспедиции подбирались люди с особыми способностями и умениями. Хотя… Может быть, когда-нибудь Ник и займет свое место в дружине Сигурда? Ведь Игорь подтвердил - да, годен.
        Черный шатер ярла и в самом деле сложно было не заметить. Он возвышался над остальными палатками, как замок над крестьянскими домами. Зеленое знамя с черным летящим драконом развевалось на ветру, и, глядя на него, Ник испытал гордость, хотя формально в дружине он не состоял. Пока.
        Около шатра беседовали о чем-то двое воинов из отряда, не замечавшие Ника до тех пор, пока он не подошел к ним почти вплотную. Оба - рослые, плечистые, и, насколько знал Ник, были они друзьями. Но как же непохож был голубоглазый, одетый в славянскую кольчугу Асбранд на широкоскулого Корвина в татарской шапке с меховой опушкой, вооруженного кривой саблей!
        - О, Ник, живой?! - искренне удивился и обрадовался Асбранд. Корвин лишь едва заметно кивнул, внимательно оглядывая лагерь прищуренными карими глазами, словно в любую минуту надо было ожидать нападения.
        Ник вкратце рассказал о том, что с ним случилось, на что Асбранд ответил, что весь отряд, в котором был Ник, раскидало, а двоих так и нет еще до сих пор. Сигурд молчит, но ходит мрачный и злой, - плюнь - зашипит. Недавно отошел к Игорю и Георгию - договариваться насчет дозоров, а вся дружина около леса тренируется на мечах, чтобы время зря не терять.
        - Понятно, - сказал Ник, выслушав Асбранда, отошел в тень от шатра и приготовился к долгому ожиданию.
        Напрасно - не прошло и пяти минут, как показался Сигурд. Он шел спокойно, не глядя по сторонам, но люди, как будто влекомые неведомой силой, поспешно расступались, давая ему дорогу, так что предводитель не задевал никого даже краями длинного черного плаща.
        Если в Георгии при первой же встрече можно было распознать настоящего аристократа, то походка и движения Сигурда выдавали в нем воина. Не актера, окончившего курсы сценического фехтования и привычно размахивающего мечом на потеху окружающим, а самого настоящего бойца - сильного и опасного. Внешность Сигурда соответствовала званию.
        Высокий, черноволосый, с роскошными усами - а в уголках губ навсегда затаилась лукавая усмешка. Резкие черты лица и быстрота движений делали Сигурда похожим на ястреба, а цепкий взгляд черных глаз проникал, казалось, в самое сердце.
        Ник встал и слегка склонил голову, следя за приближающимся Сигурдом, но тот не выказал ни злости, ни удивления.
        - Привет! Рад, что ты добрался. Георгий сказал, что принесенное тобой - бесценно, так что - гордись. Не ты один, кстати, потерялся. Что-то случилось с этими порталами - какой-то сбой, больше никто ничего не знает.
        - А кого пока нет? - спросил Ник.
        - Архаэль и еще двух наших людей. Они - ребята опытные, неглупые, должны добраться. Но если и к завтрашнему вечеру они не появятся…
        Сигурд не стал продолжать, но Ник и без того все понял.
        - Тебя хоть покормили? - сменил тему Сигурд.
        Ник покачал головой. Асбранд с Корвином тотчас же съежились под неодобрительным взглядом ярла.
        - Да, вот еще что. Чтобы не гонять тебя зря и не дергать. Как ты понимаешь, в дружину тебе пока рано - только через год ты сможешь стать оруженосцем. А пока… Ты ведь всегда ладил с животными - я же помню, когда ты к нам в конную школу приезжал. Не хочешь ли ты стать Мастером зверей при дружине? Вот и старший считает, что тебе это не помешает. Будешь ухаживать за боевыми конями, собаками… Первый жеребенок, который появится здесь, станет твоим. Ты сам вырастишь его. А если кто-то обзовет тебя просто конюхом - голову откручу, - добавил Сигурд, бросив мгновенный взгляд на подчиненных.
        Ярлу и в самом деле хотелось сейчас открутить кое-кому голову - не дружинникам своим, конечно, а, например, тем, кто устроил сбой в портале под Питером. Сигурд не сомневался, это - дело рук врагов.
        - Ну что, ты согласен? - спросил ярл.
        Ник позволил себе несколько мгновений на обдумывание, затем кивнул. Ухаживать за животными - для него это было куда лучше, чем рубить дрова, готовить еду и выполнять кучу других нужных, но утомительных и неинтересных действий. Потом юноша благодарно улыбнулся Сигурду, тот легонько хлопнул его по плечу:
        - Договорились. Тогда сейчас иди поешь, потом Асбранд покажет тебе, где и что здесь находится.
        Сигурд повернулся, бросив быстрый взгляд на окраину лагеря. Тускло сверкнула на плече серебряная фибула в виде летящего дракона - брата-близнеца того, что был на знамени, и второго - на перстне. Ник понял, что Сигурда ни на секунду не оставляют мысли о тех двоих, что, может быть, все еще бредут по наполненной дневным зноем и опасностями степи.
        Глава 4
        Разоренное гнездовье
        Больше всего Эллору сейчас хотелось лечь и - если уж не умереть, - то хотя бы заснуть. Но об отдыхе в жаркой и душной палатке не могло быть и речи. Сразу же подкатывала тошнота, а голова раскалывалась еще сильнее. В конце концов Эллор плюнул бы на приличия и завалился бы где-нибудь на свежем воздухе, если бы не опасался, что его заметит Георгий. И без того нехорошо оно все как-то получилось… а начиналось-то очень даже неплохо.
        Плацдарм Эллор воспринимал как исполнение давным-давно данного Ее Величеством Судьбой обещания. Огромный новый мир - и возможность быть тем, кем он хочет, и жить так, как хочет!
        Ну что бы его ждало на Земле? Тоскливая, хотя и привычная работа. Пение под гитару на корпоративных вечеринках («Да ну, все что-то не то! Ты бы лучше веселенькое что-нибудь спел бы… Под «русский шансон», или… ну, там, «Мурку», например!») Кто-то похлопает, поудивляется, кто-то пальцем у виска покрутит: «Хороший, мол, парень, только малость чокнутый, и песни у него странные».
        Пение под гитару - для своих - где-нибудь на выезде или на игре. («А Щербакова исполняешь? А из ролевых что-нибудь?») Что ж, этот народ хотя бы уважительно относился к самому понятию «песня». Спасибо им.
        И это - предел.
        Да, можно поучаствовать в каком-нибудь песенном конкурсе - чтобы убедиться: конкурсы - только для «своих». А принести любительские записи на радиостанцию - пускай даже самую паршивую - может только совершенно безбашенный чел. Но Эллор, надо сказать, и это проделывал, и не единожды. И не столько же был послан. Радиостанциям глупые песни подавай, да и чтоб исполнитель непременно блеял козлом.
        Так что перспектив у Эллора-менестреля на Земле было не слишком-то много.
        …После портала Эллор добрался до берега озера без особых приключений и, очень довольный жизнью, тотчас же подключился к работе. Помог сколачивать площадки для дозорных, потом натаскал дров сразу для нескольких стоянок, а тем временем перезнакомился с кучей народа, и, конечно же, его пригласили посидеть вечерком у костра в теплой компании. А то, что Эллор будет петь под гитару, было воспринято с восторгом. Кто-то предложил отметить встречу и знакомство. И это тоже вызвало бурную радость. Похоже, вчера вообще все воспринималось с восторгом - а иначе и быть не могло.
        По кругу пошла бутылка коньяка, Эллор пел, прерываясь лишь на то, чтобы смочить горло (а это требовалось довольно часто), потом девушка - дай бог памяти, как ее зовут? нет, не вспомнить! - пригласила к костру каких-то своих знакомых, прибывших сюда из Ирландии, а те притащили припасенное виски. Неплохие, кстати, оказались ребята, а один - кажется, ровесник Эллора - оказался вдобавок и его коллегой. Тоже - менестрель. Под конец Патрик - да, его зовут Патрик - стал называть Эллора не иначе как «братом».
        Но вот самого окончания праздника Эллор, хоть убей, не помнил. Вроде никто еще не собирался расходиться, ему протянули бутылку, он помнил, что взял ее, отвесив благодарственный поклон… и всё. Что было дальше - тайна, покрытая мраком.
        Проснулся Эллор поздним утром, уже в палатке. Рядом стояла кем-то заботливо оставленная бутылка с водой, что было весьма кстати. Но Эллора от похмельного синдрома вода так и не избавила. Хуже всего было то, что заглянувшая проведать «больного» Химера рассказала-таки о том, что случилось вчера. О том, как к их костру подошел Георгий и, судя по всему, остался не слишком доволен состоянием компании в целом и Эллора - в особенности. Это тоже наводило на невеселые раздумья. К тому же утром Эллор, как ни искал, так и не смог обнаружить припрятанную под спальником бутылку с остатками коньяка. Возможно, Георгий устроил обыск и изъял «контрабанду».
        Нет, не подумайте плохого, Эллор вовсе не был бухальщиком или, хуже того - алкашом. Просто он старался всегда подготовиться к будущим неприятностям. Заранее подстелить соломки.
        Предполагая, что с утра ему будет не слишком хорошо, менестрель еще вечером отнес немного коньяка в палатку и со спокойной душой продолжал веселиться. Но утреннего «лечения» не состоялось.
        От досады Эллор уселся перед палаткой и принялся настраивать гитару. Струны-то, конечно, разладились, но, слава Создателю, на гитаре не появилось ни одной даже самой крошечной царапинки, ни пятнышка от уголька. Магия, да и только!
        Суета на стоянке Эллора изрядно раздражала. Вокруг кто-то все время мельтешил. Надо было бы пойти и включиться в работу, но Эллор никак не мог заставить себя встать.
        - Что, дружок, похмелье? - раздался над его ухом слегка хрипловатый насмешливый голос.
        Эллор несколько секунд обреченно смотрел на носки безукоризненно вычищенных сапог, потом с усилием поднял голову и встретился взглядом с обладателем идеальной обуви.
        - Издеваться изволим? - сердито пробормотал Эллор.
        - Не издеваться, а смиренно советовать. Ручей во-он там, - продолжал Георгий. - Сходи и окуни в него свою многострадальную голову. Поверь, оттого, что ты будешь здесь сидеть, легче тебе не станет. И на будущее - не пей так много. Я давным-давно тебе это говорил. Думаешь, когда ты датый, то песни будут лучше? Это ты зря так думаешь, менестрель…
        Георгий ушел, а Эллор, всерьез обдумывая, не пойти ли повеситься от стыда, кое-как заставил себя подняться и поплелся к ручью. Гитару он для чего-то взял с собой, повесив ее на плечо, и теперь та при каждом шаге больно стукала его по бедру, словно мстительно пеняя владельцу за вчерашнюю пьянку.
        До ручья Эллор так и не добрался. У опушки леса возникло какое-то оживление, послышались встревоженные голоса. Эллор повернул туда, захваченный нехорошим напряжением, исходившим от только что прибывших людей. Их было восемь: пятеро мужчин и три женщины, точнее, две женщины и девчонка, которой едва ли сровнялось четырнадцать. Девочка - даже издали было заметно, какое у нее опухшее от слез лицо - держала за ошейник поджимающего лапу ротвейлера.
        К группе быстро подошли Игорь и его подруга, которую, как помнил Эллор, звали Ольгой. Видимо, их уже оповестили о случившемся.
        - Кто из вас - старший группы? - долетел до Эллора вопрос Игоря.
        Парень в продранной, висящей клочьями кольчуге кивнул куда-то в сторону леса.
        - Старший остался там.
        Эллор вновь взглянул на то, что осталось от кольчуги, и почувствовал озноб. Голова сразу стала болеть гораздо меньше, зато появилось желание взять в руки что-нибудь тяжелое, а еще лучше - огнестрельное.
        - Ольга, проводи их к Георгию, ты знаешь что делать. Я - к Сигурду, надо усилить дозоры. Все-таки, наверное, придется обнести поселение хоть какой-то оградой. А там - поглядим.
        - Помощь нужна? - спросил Эллор, подходя ближе.
        - В медицине разбираешься? Нет? Тогда вряд ли поможешь. Нечего тебе на все это смотреть, - хмуро ответил Игорь, оглядывая лес так, словно тот был его заклятым врагом.
        * * *
        Ольга стянула прозрачные перчатки (есть еще запас, но мало, мало!), тщательно вымыла руки, вытерла их чистым полотенцем. И снова в голову пришла мысль, которую она никак не могла прогнать. Что произойдет, когда у них закончатся антибиотики, обезболивающее, жаропонижающее? Впрочем, Георгий, когда она поделилась с ним своими сомнениями, остался невозмутимым: «Увидишь - ничего страшного. Смертность не подскочит…» Хотелось бы верить…
        Новому парню очень повезло: раны на удивление чистые и - Ольга была готова поспорить на что угодно - не загноятся. Как и нога у того, черного. Но ему-то было хуже - сколько его трясли по жаре, по пыли? Да на Земле при таком раскладе он точно лишился бы ноги… А здесь - ничего, скоро ходить сможет.
        Оля была реалисткой и прекрасно понимала, что ее личной заслуги в этом нет. Тогда что все это значит? То, что ее пациентам сильно повезло? Ну ладно, пусть один раз - чего не бывает… Но два случая - уже система!
        Может быть, на Плацдарме нет болезнетворных микробов? А те, что люди притащили на себе с Земли, были каким-то непостижимым образом обезврежены?
        А что… Нормальная гипотеза…
        Но Олю почему-то такой невероятный иммунитет ее пациентов настораживал. Она предвидела какой-то подвох.
        - Ну что, как он? - в лазарет заглянул Игорь.
        - Уснул. Через неделю будет как новенький - разве только шрамы останутся, - откликнулась Ольга. - Кто его так потрепал?
        - Пойдем, сейчас все услышишь… Оставь только кого-нибудь при лазарете.
        * * *
        - Георгий решил совет собрать. Знаешь, что-то вся эта ситуация оч-чень мне не нравится. Похоже, кончилось время для праздничков… - говорил Игорь, пока они шли к «штабной» палатке Георгия - самой просторной после шатра дружины.
        Когда Ольга и Игорь подошли, все были уже в сборе. За неимением стульев совет расположился на рюкзаках и спальниках, - почему-то при виде этой сцены Ольге живо вспомнились виденные в детстве фильмы про индейцев.
        Георгий молча кивнул, словно подтверждая - теперь все в сборе. Коренастый, коротко стриженный парень из пришедшей только что поредевшей группы откашлялся, вопросительно посмотрел на Георгия и - после его кивка и слов: «Можно - на русском, Джон и Анри поймут», - заговорил. Похоже, что он повторял то, что уже рассказал старшему - сразу же после появления группы.
        - Нас выбросило не в степь, а в лес, примерно в двух днях пути отсюда. Нет, разброса никакого не было - высадились все вместе. Все было вообще нормально - разные там пауки и ядовитые колючки не в счет, мы были к этому готовы. Ночь тоже прошла спокойно. А сегодня утром мы вышли к озеру - на дальний берег, - он неопределенно махнул рукой. - Озеро, скалы. В этих скалах пещер - как дырок в сыре. Притом хищников никаких мы не видели. Вадик никаких следов не обнаружил, а он в этом деле спец. Был… - поправил себя Петр. - Нам бы насторожиться, а мы… И только мы к озеру вышли - тут они и появились. Птицы. Огромные такие, на орлов похожи. Такая человека завалит - и не заметит. Не помню, сколько их там было - больше пяти, это точно. Сначала покружились над скалами, потом разделились и полетели к лесу, как раз в ту сторону, куда мы шли. На нас - ноль внимания, будто бы мы их и вовсе не интересовали. А когда мы расслабились и отвернулись от них - мало ли что там летает - вот тут все и случилось. Хорошо, собака залаяла, предупредила; эти твари летают совершенно бесшумно. А мы торчим как на ладони - назад далеко
и вперед - не ближе. Тут уж кто за что схватился: Танька - за арбалет, я - за меч, Вадик ружье с плеча скинул. У него там разрывные были… А потом скомандовал - отступаем, вот и ломанулись мы к лесу. Стреляли, конечно, на бегу, вроде бы одну подбили, а вторую Вадик пристрелил. Только остальные-то птицы еще злее стали. Думаю, тут и все - полный трындец. Потом оглядываюсь, до деревьев совсем немного оставалось, а Вадик, оказывается, где-то позади - просто остановился. Тут они на него всем скопом и накинулись. Рона - это его собака - вырвалась - и туда, какой-то твари в лапу вцепилась. Так та ее даже когтями драть не стала, отмахнулась крылом - и всё. Долго они там сидели, причем своих подранков тоже забили и расклевали - только перья остались. Потом поднялись и неторопливо так ушли куда-то за скалы. Тогда мы подошли. Рона очухалась, ее только оглушило - еле уволокли оттуда, все скулила и назад рвалась. А Вадика мы даже похоронить не смогли, потому что… - он замолчал.
        - И эти птицы проследили ваш путь, верно? - спросил Георгий.
        - Могли. - Петр кивнул. - Скорее всего.
        Ольга представила, что будет, если стая таких птиц налетит средь бела дня на палаточный лагерь и почти беззащитных людей - и поежилась. Игорь, сидевший рядом, успокаивающе сжал ее ладонь.
        - А тут и думать не надо - перестрелять их, да и все. - Сигурд высказал мнение первым. - Мне, знаете ли, такие соседи не по душе. Собраться - и нанести ответный удар. Оружия у нас хватит, а мои хоть сейчас могут выступить.
        - Думать, Сигурд, всегда надо, - покачал головой Георгий. - Хотя… Кто знает, может, ты и прав. Те еще птички…
        - Я - тоже за экспедицию, - высказался Игорь.
        - Хорошо. Тогда поступим так. - Голос Георгия стал суровым. - Ты, Ольга, немедленно эвакуируешь раненых в лес. Игорь и Сигурд - собираете экспедицию. Вы, Петр, будете проводником? - Вопрос прозвучал почти как утверждение, и Петру, который наверняка - неважно, справедливо или нет - укорял себя за трусость, ничего не оставалось делать, кроме как кивнуть.
        - Далее, - продолжал Георгий, - необходимо эвакуировать народ и всех животных в лес: там птицы не опасны. А палатки…
        - Я шатер переносить не дам! - резко возразил Сигурд, уже нетерпеливо поднявшийся, чтобы идти к своей дружине.
        - Те палатки, которые не будут перенесены, мы должны замаскировать. И никто не справится с этой работой лучше, чем Алексей. - Георгий кивнул в сторону сидевшего молча капитана. - Возьмете людей - и сделаете все, как в армии. Я все понимаю - эта маскировка - мартышкин труд. Зато есть шанс, что не возникнет паника. Советую особо заняться «случайниками» - от этой публики можно ждать чего угодно, вовремя у них оружие отобрали… Я должен буду…
        - Мы сумеем управиться. Ты у нас «мозговой центр», возьми на себя оборону лагеря, - проговорил Сигурд.
        - Ярл дело говорит, - поддержал его Игорь. - Тебе рисковать не надо.
        - Хорошо. Я остаюсь. Но все же… - Георгий не закончил фразы. - Все по местам! - скомандовал он.
        * * *
        Дружина собралась на удивление быстро. Сигурд был спокоен и даже слегка улыбался, но когда к нему подошел худощавый светловолосый подросток, лицо ярла сделалось строгим. Он отрицательно покачал головой, что-то тихо, но властно произнес. Парнишка вздохнул и послушно отошел в сторону, но в зеленых глазах плескалась неудержимая зависть.
        - …ты - Мастер животных, а спасти оставшихся лошадей от возможной атаки - не менее почетно, - донесся до Ольги голос Сигурда.
        «Правильно, ни к чему такими детьми рисковать», - одобрительно подумала девушка.
        - Ольга, ты тоже вперед не лезь, твое дело - помочь раненым, коли таковые будут, - напомнил ей Игорь, который вел в поводу лошадей. Игорев вороной по странной кличке Мотокентавр нетерпеливо вскидывал голову, потом несколько раз ударил копытом по земле - словно чувствовал: не на прогулку отправляется.
        - Вперед не лезь, - еще раз повторил Игорь, и Ольга послушно кивнула.
        Оружие ей все же выдали - арбалет, причем неплохой.
        Палаточный лагерь теперь был неузнаваем. Размеренная жизнь прекратилась в одно мгновение. Кто-то убирал палатки, инструменты и все, принесенное с Земли. Раненых перенесли сразу же после совета, причем Георгий сказал, что неплохо было бы прямо сегодня начать переселение в лес - он давно уже присмотрел под квартиры дупла в полых стволах огромных деревьев, таких широких, что в сравнении с ними земные дубы казались тоненькими былинками.
        Отлично, народ сейчас будет занят. Заняты будут и дозоры. И хорошо, что Георгий здесь - иначе поселенцы натворят дел от излишнего усердия, лечи их потом!
        Не обошлось и без скандалов: разумеется, некоторые из тех, кого большинство называло «случайники», наотрез отказались куда-либо переселяться, а на слова об угрозе с неба звучал ответ: «А вы нас должны защитить…» Пришлось послать за Георгием, и когда отряд Игоря и Сигурда покидал лагерь, скандал разразился нешуточный.
        Впрочем, Ольга довольно быстро выкинула склочников из головы: не до того сейчас было. К тому же Георгий умеет убеждать.
        Дорога заняла несколько часов. С той стороны, откуда появилась сегодняшняя группа, почти не было завалов, и лошади двигались по редколесью свободно, обходя берег озера по самому короткому пути. И все-таки дорога заняла несколько часов.
        - Прибыли, - произнес Петр, остановив коня и повернувшись к остальным, когда слева в просветах между стволами деревьев в очередной раз замаячила водная гладь. - Лошадей лучше бы оставить здесь, если эти нападут, кони могут разбежаться.
        - От моего Мотика кто угодно сам разбежится, - проворчал Игорь, спрыгивая на землю. Ольга последовала его примеру.
        - Отсюда до скал - метров четыреста, - пояснил проводник. - Там где-то они и обитают… - он сплюнул и выругался.
        Ольга на всякий случай посмотрела вверх. Сквозь густые переплетения ветвей проглядывало небо, но любая птица размером с земного филина неминуемо застряла бы в этом зеленом кружеве. Здесь отряд был в безопасности.
        Тем временем Сигурд первым вышел из-под защиты деревьев, немного постоял, осматриваясь, и, как будто по неслышному зову «вперед», вслед за ним двинулась спешившаяся дружина. Игорь быстро поравнялся с Сигурдом, тот указал рукой вперед. Ну да, вот они, скалы. Выглядят вроде бы нестрашно, залезть на них можно безо всякого альпинистского снаряжения, не рискуя разбиться.
        Ольга, чувствуя себя совершенно бесполезной, шла позади, в арьергарде, сжимая в руке заряженный арбалет, и думала: глупо считать стаю каких-то птиц, пускай даже огромных, серьезной угрозой.
        Хотя… Ведь это не Земля, это Плацдарм, совершенно иной мир, и здесь может случиться все что угодно.
        - А вон и они сидят, голубчики, - донесся до девушки голос Сигурда. - Четыре, нет, пять. Не иначе, ждут, когда мы подойдем поближе. Эй, птеродактили, а мы - по ваши души!
        Прищурив глаза, Ольга рассмотрела на охристо-серых скалах неподвижные птичьи силуэты. Казалось, им совершенно нет дела до вышедшего из леса отряда.
        «На нас - ноль внимания, будто бы мы их и вовсе не интересуем. А когда мы расслабились и отвернулись от них - вот тут все и случилось…» - вспомнились девушке слова Петра. Что-то было в этих словах странное, что не давало ей покоя. Ведь неразумная хищная тварь, решившая поохотиться, не будет вести себя таким образом.
        - Арбалеты наизготовку, - скомандовал Сигурд, потом повернулся к дружинникам. - Ульв и Джулия, прикрывайте Ольгу. Остальные - вперед.
        Двое воинов в кольчугах и шлемах - парень и девушка - встали по обе стороны от Ольги. Под таким конвоем она почувствовала себя немного увереннее.
        Отряд продвигался вперед в полном молчании, и вскоре Ольга совершенно отчетливо смогла рассмотреть «потенциального противника». Каждая «птичка» была размером с пони, жесткое даже на вид оперение было в коричнево-рыжую крапинку.
        Когда люди приблизились на расстояние уверенного выстрела, птицы как будто с некоторой ленцой поднялись в воздух и не спеша стали нарезать круги над отрядом, не проявляя никакой враждебности. Ольгу это зрелище заворожило: пронзительно-синее небо и пять огромных рыжих птиц. В солнечных лучах они казались похожими на сказочных фениксов.
        Неожиданно плавный полет птиц прервался, он стал резким и беспорядочным - они как будто только сейчас обнаружили людей внизу. «Фениксы» хаотично заметались, так что глаз не успевал следить за их движением, после чего стали быстро приближаться.
        - Стрелять по моей команде! - приказал Сигурд. И лишь через полминуты, когда Ольге показалось, что она слышит шорох крыльев, прозвучал наконец возглас:
        - Огонь!
        Сигурд хотел бить наверняка, но ни один арбалетный болт не достиг цели. Только выстрел Игоря из «макарова» выбил из «феникса» пучок перьев, больше никакого вреда не причинив.
        Но пока никто из отряда не пострадал. Люди могли бы отступить и, казалось, даже на секунду заколебались - и тут же прозвучала новая команда ярла:
        - На скалы! Вперед!
        Метры, оставшиеся до подножия скал, Ольга не запомнила - все случилось почти мгновенно. Мелькание щитов ее телохранителей, огромные желтые птичьи клювы, удар жесткого крыла, пришедшийся, к счастью, по касательной… И - тень от скалы. Здесь можно было перевести дух - птицы лишились свободы маневрирования.
        На ртутно-гладкой поверхности озера отражалось вечернее солнце, и Ольга совершенно невпопад подумала, что вода кажется сейчас ярко-алой. Но любоваться пейзажем было совершенно не ко времени: очередной «феникс» попытался атаковать ее и телохранителей - разумеется, неудачно, в той расщелине, где они сейчас стояли, птица не могла развернуться.
        Ольгу поражало, с каким упорством эти небесные акулы раз за разом пытаются их достать. Ее арбалет пока оставался неразряженным, девушка так и не смогла поймать цель, хотя на Земле слыла неплохим стрелком, не хуже, чем в дружине исторического реконструктора Сигурда.
        По правде говоря, девушке не очень-то хотелось стрелять по опасным, злым, но столь красивым существам. «Просто тебя еще не припекло как следует, вот ты и расфилософствовалась. Эти твари человека заклевали!..» - выругала себя Ольга.
        В этот момент «припекло» всех и сразу.
        Одна из воительниц Сигурда, которую звали Сванхильд, взобралась намного выше, чем Ольга и телохранители, - теперь она могла свободно действовать клинком, но оказалась открытой для ударов птиц. Достать очередную слишком близко подлетевшую птицу мечом девушке удалось - в воздухе закружились перья, «феникс» хрипло заклекотал и отпрянул, но все же успел ударить воительницу когтистой лапой по лицу и горлу.
        Резкий вскрик заставил Ольгу, позабыв о приказе «не высовываться», броситься туда. Увы - поздно. По разодранной у горла кольчуге лежащей на скале Сванхильд обильно стекала кровь. Совершенно машинально Ольга отметила, что цвет крови - ярко-алый. «…Точно таким же было озеро…» - мелькнула незваная мысль. Ярко-алая кровь… Когда перебита сонная артерия, врач уже ни к чему.
        Сигурд издал дикое угрожающее рычание и кинулся вверх, полностью забыв об опасности. Казалось, он каким-то неведомым сверхъестественным чутьем выбирает, на какой выступ поставить ногу, за что ухватиться. В какое-то мгновение он обернулся - Ольга мельком увидела лицо Сигурда, и ей стало еще страшнее. Сейчас этот человек был способен на всё - ради мести.
        «Он сошел с ума, - подумала девушка. - Куда он лезет?!»
        И тотчас же, подняв голову, она поняла - куда. На небольшом скальном выступе было гнездо, и Сигурд направлялся прямо к нему.
        Ярл добрался до гнезда чуть раньше подлетевшего «феникса» - и в следующее мгновение в его руках оказался крупный остроклювый птенец, покрытый желтоватым пухом. Сигурд увернулся от удара когтей разъяренной птицы… и резким движением свернул шею птенцу. Ольге показалось, что она услышала, как хрустнули кости. Маленькое тельце полетело вниз, следом отправились ошметки гнезда, раздавленного сапогами Сигурда.
        А еще через минуту все было кончено.
        После того что сотворил Сигурд, «фениксы» словно взбесились. Забыв о всякой осторожности, они бросились на людей, не обращая внимания на арбалетные болты, пули и клинки. На людей словно бы обрушилась нескончаемая лавина из перьев, клювов и когтей. Ольга прижалась спиной к скале, закрыв глаза и прикрывая голову руками, пару раз ее зацепило сильными крыльями - несмотря на щиты, выставленные телохранителями, на кисти ее руки осталась глубокая царапина…
        Но неразумная злость - плохой помощник в бою. «Фениксы» ничего уже не могли сделать.
        Когда наступила тишина, Ольга подумала, что птицы поднялись в воздух и сейчас последует новая, еще более яростная атака. Но нет, ничего не происходило. Рядом что-то сказала Джулия - слегка запыхавшаяся, но вполне живая.
        Открыв глаза, девушка поняла - сражение и в самом деле окончено. Почти рядом, на скале, лежало изрубленное тело «феникса».
        - …Вот теперь, Оля, можешь начинать работать, - говорила Джулия.
        Несколько человек и в самом деле были легко ранены, у одного была сломана рука. Игорь? Вот и он спрыгнул со скалы, обнял ее - живой и невредимый. И ярл, невзирая на свое безрассудство, не получил ни царапины.
        А вот из обезумевших после гибели птенца «фениксов» не уцелел никто.
        * * *
        Хаос, который устроили в лагере «случайники», оравшие, как толпа угодивших на сковородку праведников, не поддавался описанию. По крикам, доносившимся со стоянки, можно было подумать, что на лагерь уже напали. Всеобщее напряженное ожидание подействовало не самым лучшим образом и на людей, и на животных.
        Ник, по приказу Сигурда отводя лошадей в лесную чащу, краем глаза заметил, как к стоянке «случайных» подошли Георгий и седоватый человек в военной форме. Старший сказал что-то - что именно, Ник не расслышал - у него не было манеры повышать голос. Но, судя по всему, убеждения на «случайников» не действовали. Особенно громко орал невысокий чернявый парень, пока что не утративший стильной стрижки:
        - Вы вообще для чего здесь поставлены, а?! Чтобы лагерь охранять! А вы… Эвакуация, значит… А нам какое дело! «Эвакуируете», а потом мы своих вещей не досчитаемся! - Все его отрывистые фразы перемежались отборным матом.
        Седой, не говоря ни слова, протянул руку к поясу и мгновенно расстегнул кобуру пистолета.
        А вот этот аргумент подействовал безотказно. Компания исчезла со стоянки в одно мгновение, как их и не было.
        Впрочем, Нику хватало своих забот. Первый день он - Мастер животных в дружине Сигурда, и вот - на тебе… людское настроение передалось и лошадям. Они нервничали, а злобный лай кавказских овчарок, находившихся неподалеку от загона и тоже принадлежавших ярлу, никоим образом не успокаивал лошадей - скорее уж наоборот.
        Хорошо хоть, что собаки были на привязи, иначе многим поселенцам сегодня не поздоровилось бы. Да и лошади - хорошо, что их оставили всего лишь пять, а вот если бы экспедиция была пешей, тогда бы Ник вконец замотался.
        - Ну и в чем дело? - строго проговорил Ник, безо всякой опаски подходя к рычащим собакам, многих из которых он отлично знал еще по Питеру. - Разве приличные звери себя так будут вести?!
        Огромный пес по кличке Гром, признанный вожак маленькой стаи, завидев Ника, дружески завилял хвостом и ткнулся мокрым черным носом в ладонь юноши. Остальные тоже немного поутихли, лишь изредка бросая недобрые взгляды на людскую суету.
        Ник почесал Грому за ухом, отчего пес довольно зажмурился.
        - Пойдемте-ка, - юноша отвязал поводки, два намотал на левую и три - на правую руку. Надо будет отвести собак в сторонку, подальше от людей.
        - И чтоб ни на кого не кидаться, понятно?! - строго сказал Ник, глядя в глаза вожаку. - И без вас тут проблем хватает, - добавил он.
        Пес моргнул, потом «улыбнулся», приоткрыв пасть, и вся его морда приобрела лукавое и добродушное выражение: «Мол, ладно, если ты так хочешь, то пожалуйста, хотя этих придурков я бы с удовольствием порвал, как Тузик грелку».
        И в самом деле, до леса они добрались вполне спокойно. Собаки гордо вышагивали рядом с Ником, не отвлекаясь на людей, и без особого недовольства остались на новом месте. Управиться с лошадьми еще легче: успокоить, отвести из загона в лес и стреножить - все это заняло минут пятнадцать, не больше.
        Проверив, всё ли в порядке (Сигурд и его дружинники не позаботились завести надежные поводки), Ник уселся прямо на землю, прислонившись спиной к шершавому стволу. Поход к скалам на другой стороне озера занимал его мысли. Нет ничего героического в том, чтобы укрыть нескольких лошадей и собак в лесу. А Сигурд… Вот если бы ему, Нику, было восемнадцать - он наверняка стал бы оруженосцем. А с лошадьми остался бы кто-то другой…
        Внезапно Гром поднял голову и заворчал - глухо и сердито. Кто-то пер сквозь подлесок напролом, судя по всему - человек пять-шесть.
        - Сидеть! - произнес Ник, не повышая голоса. Этого хватило, чтобы Гром немного остыл.
        - А вон - еще один псих длинноволосый, - произнес злой голос. - Раскомандовались тут, козлы!
        Из подлеска показалась компания «случайников». Ну конечно, вот их тут только и не хватало!
        - Эй ты, собачий охранник! У вас там чё, совсем крыша поехала? - черноволосый парень громко выругался и, сопя, стал приближаться к Нику.
        - Ты поосторожнее, Лёха, там собаки! - девушка попыталась ухватить за руку своего приятеля.
        - А плевать! - запал у Лёши при виде собачек, ни одна из которых даже не пыталась залаять, начал тихонько проходить. Кажется, он просто искал, на ком бы сорвать злость, причем злость со внезапной эвакуацией соотносилась мало. Просто все, что можно пить, кончилось как раз сегодня утром, а самогон делать в здешних краях пока не научились. А тут еще этот вояка с его эвакуацией.
        Всего этого Ник не знал, он понял лишь одно: если сейчас компания не уйдет, у собак не выдержат сперва нервы, а потом - не слишком прочные поводки. А «кавказец» не будет хватать обидчика за штанину или за задницу: он, скорее всего, сразу займется его горлом.
        - Вы, суки, что себе тут позволяете! - продолжал разоряться чернявый.
        Гром еще раз внимательно посмотрел на Ника - ну, давай же, друг, сейчас мы его…
        - Сидеть! - повторил Ник, обращаясь к вожаку стаи. - Уходите немедленно! - закричал он. - Или собаки порвут вас в клочья…
        Чернявый и сам видел, что - в клочья. Но надо было сказать еще хоть что-нибудь.
        - Ты кто такой, чтоб мне указывать, дятел! Ничего, вот попадешься мне один, без своих шавок, тогда увидим - кто круче…
        - Пошли, пошли отсюда, - теребила задиру его девица.
        А остальные уже тихонечко пятились назад.
        Собаки напряглись - видимо, Ник казался им хорошим другом, только чересчур либеральным. Еще минута - и Ник уже не смог бы их контролировать. Но тут в чернявом Лёхе все же возобладал здравый смысл, и он поплелся вслед за компанией.
        Ник перевел дух и стал внимательно осматривать собачьи привязи. Так и есть: привязал-то он их крепко, но вот у Грома и еще одного пса привязь почти перетерлась у ошейника. Чернявый даже не представлял себе, как близко сегодня находился от собственной смерти.
        Надо срочно отыскать намордники для собак. Срочно, потому что неизвестно, кто еще сюда ломанется. А намордники вроде бы должны храниться в Сигурдовом шатре. А что, если сейчас, по-быстрому, попробовать добежать до лагеря? Да кто его, в конце концов, заметит?! А нападение - да будет ли оно?
        - Сидите смирно, ясно? Сейчас намордники притащу… будете тогда радоваться!
        Нику показалось, что Гром кивнул - все понимаю, друг, но ты приходи поскорей, иначе кто-нибудь нехороший здесь окажется - и тогда мы за себя не ручаемся…
        * * *
        Сейчас лагерь выглядел разоренным и разгромленным. «Как рейхсканцелярия за час до прихода советских войск», - сказал бы Георгий. Вот с кем меньше всего Нику хотелось бы сейчас встретиться, так это с ним. Однако тот, видимо, командовал расстановкой дозорных.
        Намордники оказались там, где Ник и предполагал, - они были сложены в углу шатра, как что-то совсем бесполезное. Удивительно, как Сигурд вообще удосужился их захватить: появления «случайников» никто не прогнозировал, что до остальных, то они и так вполне почтительно относились к грозным Сигурдовым собачкам. Ник сгреб намордники в охапку; теперь оставалось самое простое: пройти через опустевший лагерь.
        Ник удалился от шатра не более чем метров на двадцать - и тут раздались первые выстрелы. Стреляли из пистолетов со стороны леса, потом звуки стрельбы донеслись и с противоположной стороны.
        «Неужели началось?!» - промелькнула в голове юноши мысль.
        По всему выходило, что так оно и есть…
        Он знал, как следует поступить в этом случае: упасть и не двигаться, иначе или его случайно подстрелят, или обнаружат нападавшие с воздуха монстры. Он бы так и поступил, но в этот момент откуда-то из-за палаток выскочил совершенно обалдевший бультерьер. Пес начал высоко подпрыгивать, щелкая зубами, завывая и едва ли не переворачиваясь в воздухе. На собачьей «физиономии» явственно читалось выражение буйного безудержного восторга и веселья. Он понимал одно - начинается веселая игра.
        - Дьявол, черт тебя дери! - выкрикнул Ник. Но бультерьер, в отличие от дисциплинированных «кавказцев», не обратил на окрик ни малейшего внимания. От избытка чувств он начал носиться кругами, поскуливая, как расшалившийся щенок.
        Ник отвлекся на выкрутасы Дьявола и поэтому не сразу заметил причину собачьего восторга. А причина была уже совсем близко. Только когда за спиной юноши раздался треск вспарываемого брезента, Ник оглянулся. Верх маленькой желтой палатки за какую-то секунду был превращен в лохмотья. Над лагерем беспорядочно метались четыре огромные птицы, действительно чем-то похожие на орлов, но более быстрые и сильные.
        С грохотом посыпались жерди загона для лошадей, который разметали сразу две птицы. Потом одна из них спикировала на Дьявола, который, разумеется, прибежал познакомиться и выяснить, чем это таким интересным занимаются тут непонятные существа и нельзя ли принять участие в общем веселье.
        Бультерьер с обиженным визгом рванулся к лесу, на бегу зализывая расцарапанный нос.
        Надо было что-то делать, куда-то прятаться, но снова, как в случае с саблезубой кошкой, Ник не мог заставить себя пошевелиться. Броситься бежать к шатру, который птицы отчего-то не тронули? Его догонят очень быстро и тогда - либо заклюют, либо разорвут на части. Резвостью бультерьера Ник, увы, не обладал.
        Над головой юноши пронеслась стремительная тень, он невольно пригнулся, а когда выпрямился, оказалось, что одна из птиц сидит прямо перед ним.
        Со стороны леса послышались какие-то крики, вероятно, то была команда не стрелять, но он ничего не мог расслышать. Ник сделал шаг назад, потом, словно бы повинуясь неясному импульсу, опустился на колени, так что его лицо оказалось вровень с острым загнутым клювом. Птица повернула голову, и на юношу пристально уставился ярко-золотой глаз…
        Ник внезапно почувствовал головокружение и слабость, как будто снова шагнул в портал…
        …Красочные, хаотические видения ворвались в мозг юноши, грозя навсегда уничтожить его «Я». Он летел, ощущая, как пружинит воздух под крыльями, видел далеко внизу зеленую озерную воду. Охотился, легко настигая добычу и убивая ее одним ударом клюва. Ощущал дурманящий вкус теплой крови…
        Ник застонал, удивившись, почему из его горла вырывается не птичий клекот: выронив какие-то предметы, он вцепился пальцами в землю, как будто бы это могло помочь ему удержаться и не рухнуть в пучину сумасшествия.
        …Десять Долгих Дождей - мирная жизнь. Дом. Все опасные существа обходят стороной дом урунгхов. Те, кто жил там раньше, стали добычей или сбежали - десять Долгих Дождей назад.
        И впервые за долгое, долгое время - птенец. Счастье, которое дается так редко! Неразумный, слабый, которого нужно защищать, беречь и любить.
        …Они пришли неожиданно, эти не-летающие. Странные. Чуждые.
        Перья на горле напряглись и встопорщились, когти оставили на камнях глубокие царапины. Выгнать! Не-летающие - прочь! Напугать их. Пусть уходят…
        …Агония друга, который смертельно ранен непонятно чем и непонятно как. Удар клювом, прерывающий мучительную боль. Безудержная ярость, которая заставляет бросаться вперед, забыв обо всем. Настигнуть, уничтожить убийцу! Податливая плоть под когтями, неприятная, отвратительно пахнущая кровь не-летающего… И кровь тех, кто был - еще вчера - твоим другом. Кровь, которая должна служить жизни, а не смерти - таков закон.
        «…Человек! Это человек, такой же, как я!»
        Ник запрокинул голову, изо всех сил пытаясь заслониться от видения. Он не урунгх, он - человек! Человек… Не-летающий…
        Дико было осознавать себя двумя существами одновременно. Но долго такую нагрузку мозг не выдержит.
        Скорее всего, дело закончилось бы тем, что Ник потерял разум, но вдруг что-то резко изменилось. Ник сам не понял, что произошло - его захлестнул дикий ужас, - но не его ужас. А потом навалилась скорбь, от которой, казалось, должно разорваться сердце. Глаза резанул догорающий свет вечернего солнца, отразившийся от длинного узкого пера - или клинка? Боль и затухающее биение сердца. Тихий сухой шелест - это улетает жизнь. Пустота. Ничего нет. Скалы тихи, и маленький птенец никогда не расправит крылья.
        - Не поняли… - шепот вышел хриплым, как клекот урунгха. Кто произнес это - птица или человек? Ник не знал. - Мы… не… поняли… Не захотели.
        Не захотели понять. Гордые, сильные, уверенные в себе. Кто? Люди? Урунгхи? Чьи это мысли?!
        Ник открыл глаза. Урунгх все так же сидел перед ним. А через мгновение - юноша потом не мог сказать, было это на самом деле или он бредил - птица открыла клюв и произнесла - хрипло, искаженно, - но разобрать эти звуки было возможно:
        - За-пом-ни.
        Одно только слово.
        Запомни это, не-летающий. Запомни это, единственный слышащий. Запомни боль и ужас, пусть на твоем сердце останутся шрамы от ударов незримых когтей. Тогда, может быть, ты не допустишь подобного. Живи, узнавший радость полета!
        Еще до того, как незримая нить, связывающая его и птицу, оборвалась, Ник понял, что сейчас сделает птица. Он не смог издать ни звука, только отрицательно помотал головой.
        Урунгх поднялся в небо, не обращая внимания на вновь начавшийся треск выстрелов, а потом, спикировав вниз, рухнул на острие копья, к которому крепилось украшавшее шатер знамя с драконом.
        Трое оставшихся урунгхов - темные тени в небе - стремительно улетали прочь, удаляясь и от лагеря, и от скал, где у них больше не было дома.
        От шатра ветром разносило по лагерю несколько блестящих коричнево-рыжих перьев.
        Глава 5
        Проваленное Испытание
        Диалог.
        Где он происходит, не совсем ясно.
        Может, у озера, а может, он просто мерещится.
        Говорящих двое. Их лиц не видно. Кто они, эти мужчина и женщина, мы можем только догадываться.
        - …Этого следовало ждать. Я не представляла, что Испытание случится так скоро. Если бы не испорченные порталы…
        - … то группа, потревожившая птиц, не высадилась бы в той стороне?..
        - Да. Ты прав - потревожившая. А вообще, ты представляешь себе, для чего в тех скалах жили птицы?
        - Не очень. Просто они там жили - вот и всё. Как любое существо…
        - Не совсем так. В тех скалах с давних времен водилось много нечисти. Птицы заставили этих тварей носа не высовывать из своих укрытий. А ваш отряд нарушил равновесие.
        - Но ты же не предупредила, что птицы разумны…
        - И не должна была предупреждать. Я же говорила - будет Испытание. Неожиданное Испытание. Ты повторил это всем остальным. И люди могли подготовиться…
        - Испытание?! Ты даже не посвятила нас в его суть! Ты пойми - я сам не одобряю того, что сотворили с их птенцом, это было убийством…
        - А я сама не знала, каким будет Испытание. Но вот скажи, только честно - если бы птица убила того, кто дорог тебе, как бы ты поступил?
        Молчание, которое длится минуту-другую.
        - Хорошо, отвечу честно. Поступил бы точно так же, как Сигурд. Может быть, мне не пришло бы в голову убивать беззащитное животное, но вот взрослых птиц… По сути - точно так же.
        - Вот видишь… Вы мало отличаетесь от тех, на другом континенте. Точно так же сперва стреляете, а после начинаете думать. Или - не думаете вообще. Люди есть люди. Я пытаюсь вас понять, честно пытаюсь. И не всегда это выходит. Даже ты называешь их - «животными». А ведь у «фениксов» есть зачатки разума.
        - Но ведь ты могла прийти на совет, предотвратить экспедицию, успокоить людей. И не сделала этого. Значит, ты виновата не меньше нашего.
        - Ты так уверен? Пойми - я ни в коем случае не должна была этого делать. Даже если бы речь шла о гибели всех вас. Я не должна открываться… И потом - столкновение с птицами и оказалось вашим Испытанием.
        - Да. Всё я понимаю. Люди есть люди, а боги есть боги. Трудновато вам, должно быть - с нами-то, грешными…
        - Лучше не язви, а то я сама язвить начну.
        - И что же теперь?
        - Ничего. Люди понемногу успокоятся, придут в себя, забудут то, что натворили. Это я про лучших, которым вчера было очень и очень нехорошо. А прочие станут гордиться. Недолго, конечно. Пока в скалах не заведутся настоящие гады. А от них лес может и не спасти… Хотя…
        - Что?
        - Не все из вас таковы. Есть там один парнишка, которому сейчас здорово не по себе. Только вот принадлежит он к тому, что ты так не любишь. К стае…
        - Прикажешь взять над ним шефство?
        - Ничего не прикажу. Ты же знаешь - я вообще не умею приказывать, я только предлагаю. Приказывать может ваш Сигурд. И ты. И капитан. Кстати, по-моему, он тоже не из этих, хотя сам еще того не понимает. Нет, я не права, все-таки среди вас встречаются те, ради кого стоило все затевать. Ну что ж, у вас есть шанс.
        - Какой?
        - Выжить. Так-то, милый мой. Шанс выжить - вот о чем я веду речь. Не больше и не меньше. И зависит он от этого мальчишки, Ника.
        - И что он должен сделать? Он вчера едва не погиб, я вообще пока не знаю, не случилось ли что-нибудь…
        - …с его головой? Уверяю тебя - он поздоровее многих. А сделать… Во-первых, он должен навсегда распроститься с мечтой стать одним из стаи.
        - Одним из бойцов Сигурдовой дружины?
        - Вот именно. Он одинок, тяготится этим. Почему-то вы, люди, в юности всегда хотите принадлежать к какой-то стае. Это генетически такая слабость в вас заложена, что ли? Он еще не понимает, что ему уготовано быть одиноким и мучиться из-за этого незачем. Но я не о том. Мне кажется, он сможет спасти положение. Может быть, даже вернуть птиц.
        - А ты? Ты сама могла бы это сделать? Ведь мы тебе зачем-то нужны?
        - Вы? Нужны, конечно. Вопрос - какие вы. Те, которых я увидела вчера, - нет, не нужны. А вернуть стаю… Нет. Я не всесильна, хоть ты и называешь меня богиней. А вот он… Может, это и в его силах - кто знает.
        - Но от меня-то что зависит? Поговорить с ним по душам, что ли?
        - Ага, и после этого он замкнется в себе. Или натворит чего-нибудь. Нет уж, лучше даже и не пробуй. Это должно быть его решением - только его, и ничьим больше. А ты… Смотри, наблюдай. Это - самое мудрое.
        - Скажи хоть, что нас может ждать в ближайшее время?
        - Теперь, когда нет «фениксов»: опасность с воздуха. И опасность с земли. Озеро я надежно защищаю. А вот все остальное… Вы сами напросились, повторяю. Сами… И только один из вас мог бы вымолить прощение у «фениксов». Кстати, у них есть самоназвание - урунгхи. Да, вот что еще - порталы. Я не думаю, что удар был нанесен специально. Как это у вас говорится? Сработала автоматика. По крайней мере, я так полагаю. Если же я не права… Значит, большое столкновение с Плацдармом произойдет быстрее, чем я думала. И это будут не «фениксы», а кое-что пострашней.
        - Кто же?
        - Охрана Плацдарма - это в том случае, если они будут твердо уверены, что здесь появились чужие. Сейчас они вряд ли на это пойдут, но… «Си вис пасем - пара беллум», хочешь мира - готовься к войне, как сказано на вашем древнем языке. И еще - то, что зависит от тебя. Постарайся объяснить, что у Сиреневых Скал, которые вы так хорошо зачистили, никого из вас ничего хорошего не ждет. Если кто-то туда направится - пускай пеняет на себя. И запомни - Испытания вы пока не прошли.
        * * *
        Хмурый и притихший палаточный лагерь несколько оживился с возвращением отряда. Впрочем, радостное оживление продержалось очень недолго - до того времени, как всех облетело известие о гибели Сванхильд.
        Сигурд был мрачен и неразговорчив. Казалось, его не обрадовало даже то, что вчера вечером, часа через два после того, как улетели птицы, в лагерь явились Архаэль и последние «опоздавшие» из дружины - притом явились целыми и невредимыми.
        Ко времени возвращения отряда птицу уже сняли с копья и по предложению капитана похоронили далеко в лесу. («Кем бы или чем бы оно ни было, это отважный враг, достойный уважения. И потом - мальчишку эти птицы пощадили».) Пришлось снять и знамя дружины, для чего был разобран шатер, и его пока что не до конца поставили заново.
        Ник встречать отряд вместе с остальными не вышел - сказал, что, мол, ему нездоровится. Никого это не удивило - после того, что произошло вчера, было бы странно ожидать другого.
        О «разговоре» с птицей Ник не сообщил никому - ни тем, кто подбежал к нему, когда все закончилось, ни Георгию. Не до того вчера было, и потом… Он почему-то чувствовал, что не надо пока об этом говорить.
        Юноша почти потерял сознание и не помнил, как ему помогли дойти до палатки. А объяснять, что ему стало плохо отнюдь не от страха - на это у Ника не было ни сил, ни желания.
        Сигурд недобро нахмурился, увидев, что стало со знаменем. Потом велел постирать его - и после этого направился проведать Ника. Их разговор получился каким-то скомканным. Юноша огорчился, узнав о судьбе Сванхильд, но больше никаких эмоций не выказал. Только спокойно доложил, что все животные были благополучно эвакуированы в лес. А птицы… Они же не тронули его, в конце-то концов.
        Сигурд решил списать все на шок, но вышел от Ника немного озадаченным. Увиденное ему не очень-то понравилось, и ярл принял решение, показавшееся ему в тот момент совершенно правильным.
        Ольга и Игорь, едва спешившись, прямиком направились к палатке Георгия. Лагерь выглядел непривычно, и после вчерашнего нападения вернулись далеко не все. Конечно, кое-кто уже зашивал изодранные и разоренные палатки, но таких было немного. Большинство сворачивали свои стоянки, чтобы переселиться куда-нибудь подальше в лес. Ни одного из «случайников» в это утро на поляне так и появилось - они предпочли отсиживаться в лесу.
        - Хреново! - кратко высказался Игорь.
        Ольга поняла, что он имеет в виду не только ситуацию в лагере и гибель Сигурдовой воительницы, и молча согласилась с ним. Нет, вроде бы они всё сделали совершенно правильно, угроза, нависшая над поселением, была устранена. Вот только отчего-то так погано и тоскливо на душе. И рассказывать о том, что случилось в скалах, совершенно не хотелось.
        Взгляд Георгия был столь же мрачным, как и у Сигурда. Кивком головы он пригласил всех заходить.
        - Похоже, мы все совершили вчера большую глупость, - проговорил Георгий, выслушав короткий рассказ Игоря. - Как там у классика? «Это хуже, чем преступление, - это ошибка». Мне уже кое-что удалось узнать. Эти птицы держали в страхе всю здешнюю нечисть. Когда местные твари поймут, что им ничего больше не грозит, - вот тогда и начнется для нас веселая жизнь. Ладно, сейчас не о том речь. Пока еще - может быть, неделю, может, месяц, а то и полгода - мы можем жить спокойно. Но, полагаю, дозоры не следует снимать.
        Игорь кивнул.
        - Что делать со… - он не закончил фразу, Георгий и так все понял.
        - Сванхильд… Она принадлежала к какой-нибудь религии? Хотя все равно у нас священников нет. И тех, кто может их заменить - тоже.
        - Насколько я знаю, нет, - ответил Игорь. - Ну, Сигурд, в принципе, уважает христиан, да и остальных тоже…
        - Понятно. Думаю, похоронить ее надо сегодня же. А потом - все на совет, сюда.
        - Сделаем. Здесь, неподалеку, есть такой холм. Над озером. Думаю - там.
        - Хорошо.
        Ольга вышла из палатки.
        Только теперь, кажется, она начала осознавать, что произошло. Да, кто-то мог не дойти, попасть на завтрак к местным тварям - это было одно. В конце концов, она этого не видела. Но Сванхильд… Познакомились они уже здесь, в палаточном лагере. Обыкновенная девушка из тех, которые всегда стремятся доказать, что они ничуть не хуже парней. Таковы все в Сигурдовой дружине.
        Доказала.
        * * *
        …На совет подтянулись почти все - капитан, Петр из вчерашней группы, Сигурд, вчера еще шумный и улыбчивый француз Анри, двое ирландцев. Все были подавлены происшедшим.
        - Вот и первая могила, - еле слышно, ни к кому не обращаясь, произнес Петр. Птиц он воспринимал как зло, которое было необходимо искоренить, и словам о том, что «фениксы» контролировали активность каких-то местных тварей, не особенно поверил.
        Обращаться сейчас к Сигурду было бы просто бестактно, поэтому Ольга и Игорь быстро пересказали все, что случилось вчера вечером. Да почти все это и так уже знали.
        Сам ярл во время рассказа Игоря сидел насупившись, думая о чем-то своем и не прерывая повествования.
        - Ну а о том, что произошло в палаточном городке, все уже в курсе, - сказал Георгий, когда рассказ Игоря подошел к концу. - Скверно одно: эти «фениксы», по всей видимости, разумные создания… А нашим первым контактом стало убийство. Еще раз говорю: то, что сделали мы, - это ошибка.
        - У тебя опять информация? - с сильным акцентом протянул Анри. - Что-то я не очень верю во все это.
        - Пока информация нас не подводила!
        - Может… Если эти птицы «фениксы»… разумные, то они улетят за помощью?
        - Они называют себя урунгхи, - раздался тихий голос. - И сюда они не вернутся.
        Все участники совета удивленно посмотрели на говорившего, сидевшего у входа в палатку. Конечно, здесь царила полутьма, но большинство готово были поклясться, что еще минуту назад никакого Ника тут не было.
        Ярл нахмурил брови.
        - Почему ты так думаешь?
        Ник вздохнул, помедлил секунду, старательно избегая с кем-либо встречаться взглядом.
        - Их гнездовье разорено. Им незачем возвращаться.
        - Это, конечно, очень ценная информация, - Сигурд позволил себе улыбнуться. - Но, полагаю, говорить мы будем еще долго, а ты не настолько хорошо себя чувствуешь, чтобы высидеть здесь до конца. Ты ведь и на похоронах Сванхильд не был - из-за полученной травмы. Так что лучше иди отдохни, потом тебе все, что здесь обсуждалось, подробно перескажут.
        Юноша немного помедлил, но взгляд Сигурда был непреклонен, и Ник, обреченно кивнув, выскользнул наружу.
        «И все же командир он отличный, - думал старший, глядя на ярла. - Вроде бы ничем не унизил этого мальчишку, зато дал понять, что он на совете совершенно лишний…»
        - А парень кое в чем все-таки прав, - проговорил Георгий. - Эти «орлы», или урунгхи, не вернутся. Зато придет кое-что другое, а посему…
        - А посему - поляна, конечно, была удобной. Но теперь палатки следует поставить в лесу. И лучше даже не палатки. Я уже давно присмотрел полые стволы деревьев, из которых при некотором усердии получатся отличные «квартиры».
        - А разве опасность может подстерегать нас на земле? - спросил Петр, единственный, кто еще не слышал идеи Георгия о дуплах гигантских деревьев.
        - Кто знает…
        * * *
        Лес, озаренный темно-золотым вечерним солнцем, как будто был слегка подсвечен изнутри. Вода в озере казалась матово-зеленой, и от этого Нику стало совсем тоскливо. Возвращаться обратно, в палатку, где он отлеживался после вчерашнего «разговора» с птицами, совсем не хотелось, общаться с кем-то - тоже. Он направился было к озеру, но там уже устроилась какая-то компания, судя по всему - ирландцы. Ник повернул назад и едва не наткнулся на Химеру, спешившую по делам.
        - Как ты себя чувствуешь?
        Ник только рукой махнул - не хватало еще с этой язвой сцепиться языками.
        У Ника и прежде случались такие приступы апатии и мизантропии, когда ему никого не хотелось видеть. Но случались они там, на Земле, к тому же сегодня это ощущение почему-то было особенно сильным. Единственное, чего ему сейчас хотелось - остаться одному, не слышать ничьих голосов, да и вообще никаких звуков, говорящих о близком человеческом присутствии.
        Юноша зашагал в ту сторону, где чаща становилась гуще. Под ногой хрустнула пластиковая бутылка. Он раздраженно пнул ее ногой. Не иначе от «случайников» осталась!
        Тоже вот проблема - эти «случайные». Почему их выкинуло из портала именно здесь, а не закинуло куда-нибудь в болото? И вообще - кому понадобилось тащить этих никчемных существ в другой мир - вместе с их бранью, водкой и пластиковыми бутылками? Георгий и Сигурд что-то говорили о смещении порталов. Значит, кому-то в этом мире понадобились именно такие человеческие особи? Но зачем?
        Обходя одно из деревьев, юноша споткнулся о какой-то предмет, который показался ему брошенным вещмешком. Ник сердито глянул под ноги - и проглотил готовое уже сорваться с губ ругательство. В густой траве неподвижно лежала большая черная собака.
        Собака даже не зарычала, она лишь покосилась на Ника большим карим глазом - тоскливо и устало.
        Ник присел на корточки, разглядывая ее. Это был ротвейлер лет шести, в ошейнике. Да ведь это же та самая собака, у которой погиб хозяин!
        - Рона, - позвал Ник. - Рона…
        Черное бархатное ухо слегка шевельнулось.
        - Что же ты здесь делаешь одна? - Ник легонько погладил крупную лобастую голову.
        …Тоска. Безысходность. Ведь рядом больше нет Хозяина. Ты не слышишь его голоса, знаешь, что искать его бесполезно. Мир постепенно теряет разноцветные запахи, становится скучным… И остается только лежать и ждать, когда же придет сон…
        …Ник отдернул руку, словно бы короткая собачья шерсть вдруг стала раскаленной проволокой. Не удержав равновесия, он плюхнулся в траву. Скорбь и боль, острыми клыками сжимавшие его сердце, исчезли. Юноша судорожно глотнул воздух и в изумлении посмотрел на ротвейлера.
        - Не бывает это так, - пробормотал Ник.
        Выходит, пусть на какие-то секунды, но он уловил, что чувствует собака. Нет, даже не так - он сам стал ею на несколько мгновений. Вот так будет вернее.
        Стал?
        Ею?
        А не сходит ли он с ума?
        Может, это начало помрачения разума?
        Хотя если бы он и правда сходил с ума, то вопросом таким явно не задавался бы. Просто что-то произошло с его сознанием. Говорили же старшие - что-то должно открыться. Вот и открылось. Сначала урунгхи, теперь вот - ротвейлер… Это что же, он теперь сможет понять любое животное?
        Ник осторожно дотронулся до черной тусклой шерсти, но на этот раз контакта не было.
        - Ну, что же ты? - Ник легонько почесал Рону за ухом. - Лежишь здесь и ждешь смерти. Вставай-ка, да пойдем к палаткам, я тебя покормлю. Ты, наверное, и не ела ничего со вчера. - Ник продолжал нести какую-то чушь, стараясь расшевелить собаку и заставить ее встать.
        - Сначала урунгхи мне всю душу вытянули, теперь вот ты себя голодом уморить хочешь? - с укоризной говорил Ник, пытаясь поднять собаку за ошейник. - И зачем только я на тебя натолкнулся…
        Собака встала, хотя и очень неохотно. Укоризненно посмотрела на Ника: «И почему бы тебе, странный человек, не оставить меня в покое? Ты не Хозяин».
        - А не знаю, почему, - ответил юноша. - Не могу - и всё тут. И не спрашивай меня об этом, - сказал он, возвращаясь с собакой к лагерю.
        Рона вяло понюхала предложенную ей кашу из каких-то местных корнеплодов, приправленную мясом птицы, которую решено было, чтобы не путаться, называть «страусом». Однако собака принялась жадно лакать предложенную воду, а утолив жажду, шумно вздохнула и улеглась возле входа в палатку, в которой поселили Ника. Она опустила голову на передние лапы и опять уставилась в бесконечность. Но карие глаза нет-нет да и косились на Ника, разглядывая его придирчиво и немного недоуменно.
        * * *
        А ночью в палаточном лагере вновь грянула паника.
        Все началось с того, что «случайные» после увещеваний и угроз все же перенесли свою стоянку в лес. А потом произошло нападение птиц на лагерь, которое повлияло на «случайников» не самым лучшим образом. И тогда они решили передвинуть свои палатки так, чтобы никакие птицы на них напасть бы уж точно не могли. А заодно - чтобы быть как можно дальше от «психов с мечами» и «козлов», так они именовали остальных. Ведь подумать только - вчера, когда Димон в припадке ярости назвал-таки этого вояку козлом, тот всего лишь ответил: «А за козла, дружок, ответишь еще у меня…» Даже в репу не выписал, смех да и только!
        Но Димон даже не подозревал, как быстро придется отвечать за свои слова.
        По своей глупости «случайники» разбили лагерь прямо на звериной тропе. Причем днем и даже вечером все было вполне нормально. Но вот когда наступила ночь, парочка вполне мирных травоядных ящеров, отправившаяся на водопой к озеру, осталась весьма недовольна появлением на их пути каких-то непонятных предметов. Хотя, может быть, их просто разбирало любопытство?
        Словом, когда из темноты внезапно возникли жуткие звериные морды, те «случайники», что сидели около догорающего костерка, с воплями кинулись прочь под защиту «психов», забыв о своих товарищах в палатках. Те же выглянули, желая посмотреть, в чем дело, и, обнаружив монстров, повыскакивали наружу и бросились наутек. Не обошлось без эксцессов: кто-то плюхнулся с размаху задницей в угли, а кто-то заехал соседу локтем в глаз…
        Надо сказать, что от такого шума ящеры сами забыли о воде и в свою очередь кинулись спасаться бегством. Лагерь был поднят по тревоге, злой и невыспавшийся Сигурд вместе с Георгием и Игорем сам отправился узнать, что стряслось. По сбивчивым фразам «случайных» выходило, что их стоянку разгромила стая тираннозавров.
        Ящеры далеко не ушли - они спокойно осматривали разгром, произведенный на стоянке, и, по всей видимости, удивлялись глупости этих странных двуногих существ.
        Увидев причину переполоха, Сигурд подошел к Димону, который уже успел зарекомендовать себя как лидер «случайных».
        - А теперь, друг, слушай меня внимательно, - сказал он. - Если кто-нибудь из ваших еще раз поднимет тревогу из-за того, что по дурости вляпается в собственное дерьмо… Ты меня слушаешь?! - он протянул руку и - совсем не больно, но очень обидно взял чернявого Димона за ворот рубашки. В свете фиолетовой луны, пробивающемся сквозь кроны деревьев, Сигурд напоминал вождя дружины, уже готового приказать ратникам посадить бедолагу на кол.
        Но нет, ничего подобного не произошло - Сигурд лишь хорошенько потряс Димона, и тот - слегка потрясенный - едва не плюхнулся на землю.
        - Так вот, - закончил ярл, - я за себя тогда не ручаюсь. И мой отряд - тем более.
        А находившийся рядом Гром жизнерадостно щелкнул зубами.
        И все снова успокоилось.
        Только чернявый, убедившись, что Сигурдовы бойцы отошли на безопасное расстояние, пробормотал вполголоса, ставя палатку теперь уже не на звериной тропе:
        - К-козлы! Нет, ну каковы козлы…
        А за «козлов», как известно, положено отвечать.
        Хоть в России, хоть в Африке, хоть на другом краю галактики.
        * * *
        Когда человек чем-то занят, время для него летит незаметно. Вот уж чего-чего, а работы в земном палаточном городке на Плацдарме хватало. Охота, рыбалка, строительство конюшен и псарни - это лишь малая часть того, что должно было быть сделано. А еще - огороды, которым требовалась постоянная поливка и прополка. А еще - кузня мастера Анри, где трудились теперь не только французы, но и двое конголезцев. А еще… Да мало ли дел на Плацдарме. Да и о потенциальных опасностях тоже не следует забывать…
        Несмотря на грозные предупреждения со стороны Георгия, многие расслабились, решили, что проблемы вообще-то уже позади. Злобные птицы перебиты, а всё остальное не так уж и страшно. И это несмотря на то, что к Георгию вообще относились уважительно: к его словам насчет поиска съедобных растений или охоты прислушивались даже «случайники». А вот мысли о грядущих опасностях все дружно гнали прочь - такова уж человеческая натура… Разве что дружинники Сигурда не теряли формы и постоянно тренировались - но ведь то же самое они делали и на Земле.
        Полые деревья действительно оказались пригодными для жилья, хотя идея переезда в «квартиры» устроила далеко не всех. Те же «случайные» после комического инцидента со звериной тропой перенесли палатки в новое место и совсем не горели желанием переезжать.
        Удивительно, но огороды, принадлежавшие «случайникам», выглядели несравненно лучше прочих. Даже при беглом взгляде становилось ясно: урожай здесь вызреет раньше и будет изобильнее. Загадка эта объяснялась просто: «случайники», оторванные от своей прежней жизни, отрезанные от телевизора, Интернета и радио FM, вынужденные «прозябать» в новом мире без пива и энерготоников, старались заполнить образовавшийся вакуум повседневными хлопотами. В итоге даже те из них, кто на земле ненавидел дачные участки, теперь увлеченно копались в земле, безжалостно выпалывая самые крохотные сорняки.
        Прошло два месяца, и стало ясно: новых пришельцев можно не ждать - все, кто смог добраться до лагеря, уже сделали это. Конечно, кто-то мог остаться в дремучих лесах континента и приспособиться выживать в них в одиночку, но вероятность когда-нибудь встретить такого «маугли» сводилась к нулю.
        Иной раз из саванны к лагерю забредали местные нелетающие птицы - те самые, которые чем-то отдаленно походили на земных страусов. Кто-то окрестил их «нанду», и это название закрепилось. Нанду никого не трогали, хотя норовили незаметно стянуть что-нибудь съедобное, рискуя в буквальном смысле головой. Большим умом птицы не отличались, зато их мясо отличалось нежностью и неплохим вкусом. Помнится, именно этой дичью и угостил капитана Игорь в первый день их знакомства. Теперь же птиц стали прикармливать уже специально, а Инга высказала мысль, что их стоит попробовать одомашнить.
        Вообще после появления нанду народом завладела «игра в Адама», как назвал это Георгий. Дело в том, что первый человек - еще до изгнания из рая - должен был придумать имена всему на свете, завершив таким образом сотворение мира. Теперь же колонисты принялись давать имена всему, что попадалось на глаза.
        Первым делом - местному светилу.
        Тут мнения сошлись - имя Ариэн, вычитанное у Толкина, вполне подходило. Хотя большинство по старинке продолжало называть его «солнцем».
        За ручьем быстро и прочно закрепилось название Мутный, а вот озеро долго не могло обрести имени. Предлагали все что угодно: Кристалмир (кто-то перечитал в свое время чересчур много фэнтези), Нью-Ладога (а вот это было отвергнуто с ходу - размерами озеро не вышло), Лох-Несс (и еще одно попадание в «молоко» - против такого названия возражали все - еще не хватало здесь чудовищ!). В конце концов, его стали называть Малахитовым озером - его поверхность в безветрие отсвечивала в лучах солнца, словно камень-самоцвет.
        Но иной раз «игра в Адама» доходила до нелепостей.
        Как-то Георгия сильно обеспокоил шум в лагере. Слышались раздраженные голоса, выкрики - ясно было, что спор разгорелся не на шутку. «Опять, что ли, «случайные» воду мутят?» - подумал он, у которого эти местные хиппи давно и прочно ассоциировались с головной болью. До него уже доходили кое-какие неприятные сплетни. Например, миф о том, что в скалах якобы был утаен Купол с оружием, едой, лекарствами и другими полезными вещами. Утверждалось, что все ценности старшие групп утаивали для себя. Народ слухам этим не верил, но вот «случайные» воспринимали весь этот бред с бо-ольшим интересом.
        Георгию ничего не оставалось делать, как выйти из палатки.
        Нет, «случайников» в толпе как раз и не было.
        Спорщики смотрели на старшего с надеждой, примерно как древние израильтяне - на премудрого царя Соломона.
        - О чем спорим? - поинтересовался он.
        Услышав ответ, Георгий едва сдержался, чтобы не расхохотаться.
        Оказывается, одним собравшимся хотелось назвать лес Лориеном, вторые же утверждали, что лес ни в коем случае не похож на Лориен, что это - Шервудский лес, и точка.
        - А вы монетку бросьте, - хмыкнул Георгий.
        Спорщики, однако же, отнеслись к совету серьезно, у кого-то и впрямь отыскалось пятьдесят копеек, после чего все началось по новой. Каждая сторона обвиняла конкурентов, что те жульничают.
        Этот сумбур следовало прекратить, притом немедленно и навсегда. Что Георгий и сделал. Он подождал, пока спорщики чуть-чуть поутихнут, и произнес:
        - Значит, так. Чтобы никому не было обидно, назовем лес Рощей Феникса! Усекли?
        Как ни странно, такое решение устроило обе стороны.
        - А вот как будет называться наше поселение, никто так и не подумал… Да и континенту тоже некисло было бы придумать имя, - усмехнулся Георгий, когда спорщики разошлись.
        * * *
        Нападение птиц потихоньку забывалось, тем более что новых серьезных атак на поселение больше не происходило. Гибель Сванхильд тоже отошла в прошлое, хотя могила девушки всегда была украшена свежими цветами.
        Георгий, словам которого большинство предпочитало доверять, строго-настрого запретил ходить к Сиреневым Скалам. Но слухи о припрятанных сокровищах расходились среди «случайников», которые хотя и охотились на нанду, однако не прочь были разжиться дармовой тушенкой и сгущенкой. Неизвестно, как бы всё могло повернуться: может быть, парламентеры «случайников» пришли бы на разговор к Георгию и Игорю, или слухи спровоцировали бы очередной, куда более серьезный, «мятеж на корабле», однако дальнейшие события приняли иной оборот.
        Как потом оказалось - печальный.
        * * *
        Для Ника все дни мало чем отличались друг от друга. Он, как и прежде, ухаживал за животными. Одна из кобыл готовилась в ближайшее время принести жеребенка, и юноша опасался - не забыл ли Сигурд о своем обещании. Нет, похоже, не забыл. Более того, как-то раз завел разговор о том, что хотя оруженосцем в его дружине принято становиться с восемнадцати лет, но из любого правила бывают исключения…
        Ник научился стрелять из арбалета и теперь осваивал стрельбу из лука. А вскоре по просьбе ярла Корвин должен был начать учить юношу владению мечом - хорошего рубаки из Ника, скорее всего, не получилось бы, но ему нужно было уметь держать в руках меч.
        Маленькая трещинка, которая возникла между Мастером животных и дружиной после гибели урунгхов, начала затягиваться и потихоньку исчезала. Хотя юноше иногда снились бескрайние просторы, раскинувшиеся под мощными крыльями, и он просыпался, задыхаясь от тоски. Хорошо, что рядом всегда была Рона. То ли собака смирилась с потерей, то ли увидела в Нике черты прежнего Хозяина, но теперь властелином собачьей души стал он.
        Сигурд недоумевал:
        - И зачем она тебе? Толстая, неповоротливая, старая - ты посмотри, у нее же вся нижняя челюсть седая. Эта псина себя-то толком защитить не сможет, не то что тебя. К тому же она хромая!
        Слова ярла были правдой - лапа у Роны так и не обрела полной подвижности.
        - У Грома и Люты скоро будут щенки, так можешь выбрать любого… - говорил ярл.
        Ник кивал, но оставался при своем мнении. Ласково поглаживал Рону за ушами, та начинала жмуриться и улыбаться во всю пасть…
        Почему-то юноша ни с кем за это время особенно не сдружился, разве что с Ингой. Она тоже была из питерских, и обыкновенно их разговоры сводились к воспоминаниям - о тусовках, концертах, общих знакомых. Порой Ник ловил себя на мысли, что безумно скучает по городу белых ночей. Казалось бы, все хорошо, жизнь потихоньку устраивается, но так порой хочется пройти по Невскому, перейти через мостик с грифонами, непременно коснувшись лапы или золотистого крыла мифических созданий, - считается, что это приносит удачу. Или же - зайти в переход у Гостиного Двора, прозванный «трубой» - там наверняка играют какие-нибудь панковские «менестрели» или группа студентов из Южной Америки. А можно заявиться на метро «Черная речка», где по средам собираются ролевики, чтобы просто поболтать с кем-нибудь. Хотя… если вдуматься, общения хватало и здесь.
        Голубые глаза Инги тоже грустнели, становились сине-серыми. Растравив себе душу воспоминаниями, Ник и девушка некоторое время молчали, а потом расходились, довольные беседой.
        «И ведь не нужно мне это на самом-то деле, - думал Ник. - Вот верни меня кто обратно - разве я стану бродить по улицам, вытирая слезу умиления? Как бы не так! Ведь я же начну орать во все горло, чтобы меня забрали обратно на Плацдарм, а если ничего не выйдет - утоплюсь в ближайшем канале».
        Возвращаясь после одного из таких разговоров к себе в «гнездо» (Нику в отличие от Сигурда понравился дом в дереве), Ник натолкнулся на Эллора-менестреля. Тот задумчиво сидел на древесном корне, держа в одной руке пустой рюкзак, в другой - какой-то небольшой предмет. На подошедшего юношу Эллор не обратил никакого внимания до тех пор, пока Ник не поздоровался с ним.
        Тогда Эллор слегка вздрогнул и поднял голову:
        - Слушай, у тебя в роду привидений не было?
        Рона, шедшая рядом с Ником, воспользовалась короткой передышкой, растянулась на тропинке и засопела.
        - Ну и тумбочка! - восхитился Эллор габаритами ротвейлера.
        - Это у нее сложение такое, - заступился за собаку Ник. - Пятьдесят пять кэгэ сплошных мускулов. Такой даже кусать не надо - разбежится, толкнет - и человек переломанные кости потом считает.
        - Верно, - согласился Эллор. - Такая - может…
        Только сейчас Ник заметил, что темный предмет, который Эллор задумчиво подбрасывал на ладони, был не чем иным, как шоколадным батончиком из намозолившей глаза рекламы.
        - Откуда это у тебя? - юноша не смог сдержать удивления. Уж больно не вязался шоколадный батончик из телерекламы с миром, в котором они находились.
        Эллор усмехнулся:
        - Да вот на вокзале купил, когда к порталу отправлялись. Сунул в рюкзак - и забыл. А сейчас сижу и думаю - что с ним делать? В одиночку съесть - противно, на всех разделить - мало. Собаке твоей скормить - так она и без того поперек себя шире.
        - А ты его похорони. Как символ прошлой жизни.
        Лицо Эллора посветлело. Он лукаво сощурил глаза и лихо спрыгнул с корней дерева.
        - Спасибо, надоумил. Ладно, увидимся! - и поспешно скрылся между деревьями.
        Ник не придал разговору никакого значения, и напрасно - Эллор решил не откладывать церемонию в долгий ящик.
        Уже часа через два Ник увидел Эллора в окружении пестрой компании ролевиков. Здесь были Инга, Химера, которая решила отвлечься от своих хозяйственных дел, несколько ирландцев и скандинавов и почти весь народ, работавший на верфи. Столь гордое название было присвоено мосткам на озере, где на защищенной со стороны леса территории сооружались лодки.
        Работали на «верфи» в основном те, кто имел в этом деле некоторый опыт. В свое время в Питере возникли группы не только сухопутных, но и морских исторических реконструкторов. Если дружинники и средневековые рыцари упражнялись в фехтовании и стрельбе из лука, точно так, как их единомышленники - «римские легионеры», то «моряки» задались целью воссоздать первый петровский фрегат - «Штандарт». В свое время при Петре «Штандарт» был построен за несколько месяцев. Его тезку строили на верфи у Невы несколько лет. Но Петр имел в своем распоряжении все, а вот ребята начали с полного нуля. И достроили корабль! Да так, что не сдержал восхищения даже британский принц, прибывший в Петербург и побывавший на фрегате.
        Кое-кто из участников экспедиции в той жизни «отметился» на «Штандарте». И теперь этим корабелам было где развернуться. Лидером мореплавателей стала, как это ни странно, девушка - к тому же коллега Эллора. Правда, познакомился он с Веркой-Скрипачкой уже на Плацдарме. Невысокая смешливая девушка с чуть раскосыми глазами как-то незаметно стала первой среди морского народа, да и среди менестрелей - далеко не последней.
        Процессию возглавляли Верка и Эллор. Все старательно пытались сделать лица мрачными и траурными - не у всех это получалось.
        - Идем с нами! Тут печальное событие - скончался символ прежней эпохи!
        - Идем, идем! - поддержал ее Эллор.
        Ну, ладно!
        Нику тотчас же сунули в руки подушечку, на которой расположился обрывок старой газеты. Ник мельком взглянул на текст объявления: «Потомственный колдун в пятнадцатом поколении, один из посвященных магии вуду, проживший десять лет в Тибете… Отворот, приворот, снятие венца безбрачия, помощь в бизнесе…»
        Остальные тоже несли наспех подготовленные «подушечки с орденами»: у одного был паспорт, у кого-то - призывное свидетельство, случайно завалявшееся в кармане куртки. Лежали на «орденских подушечках» из пестрого тряпья мятая до неузнаваемости бумажная десятка, всевозможные пропуски-аусвайсы, свидетельство о регистрации в городе-герое Москве, листовка «голосуйте за…» и газеты с разгаданными сканвордами.
        Всё, что вызывало ненависть и презрение тех, кто покинул Землю и порвал с человечеством, сопровождало к месту погребения символ рекламы и образа жизни.
        Подошел Георгий, строго оглядел собравшихся, но, узнав в чем дело, молча присоединился к процессии.
        - Друзья, - начал Эллор. - Мы собрались здесь, чтобы навеки проститься с покойным. Он хотел сопровождать нас вечно, от рождения до смерти, приходить в дом к каждому из нас - стоило лишь включить телевизор. Но, увы, у него ничего не получилось - скончался до срока. И вот мы живы, а он - нет, поэтому прошу церемонию прощания с покойным считать открытой.
        - Не тормози, сникерсни! - фыркнули из толпы.
        - Об усопшем нужно сказать прощальные слова, - вперед вышел Георгий. - Так вообще-то полагается - или хорошо, или ничего.
        Он сделал длинную паузу, как будто задумался над дальнейшей речью, а потом сказал:
        - Я закончил свою речь.
        - Так, а где хоронить-то будем? Ведь не на поляне? - Хозяйственная душа Химеры, казалось, была заранее возмущена такой мерзкой перспективой.
        Посыпались предложения. Кто-то предложил выгребную яму, но это сразу же отвергли.
        - Давайте отойдем в ту сторону, туда, где Мутный ручей делает петлю. Есть там отличное место.
        После недолгих споров «скорбная» процессия двинулась именно туда. Идти пришлось довольно долго - примерно полчаса. Место было и вправду неплохим - батончику здесь упокоиться было бы комфортно. Неподалеку находился пруд со стоячей водой, над которым вились мелкие многокрылые существа, почти ничем не отличавшиеся от земных назойливых насекомых - по крайней мере, их писк ничуть не уступал комариному. Правда, писком дело и ограничивалось - кусать людей они, видимо, не хотели или не могли.
        Впереди следовала Инга, неся на руках рваную картонную коробку, в которой и возлежал «усопший». За ней медленно вышагивали Эллор с гитарой и Верка, которая ради такого случая решила временно отложить столярные инструменты и взять в руки скрипку. Теперь оба старательно выводили траурный марш.
        Прочие же с хмурыми лицами несли «подушечки с орденами», а замыкал шествие один из «штандартовцев» с небольшой лопатой в руках.
        Яму выкопали быстро. Около нее поставили коробку с «покойным». Теперь осталось сказать последнюю напутственную речь. Все смотрели на Эллора - что он еще выкинет.
        - Георгий тут уже все сказал про покойного господина… Мне и добавить нечего. Вот разве что сыграть похоронный марш.
        Эллор и в самом деле взял несколько аккордов, а потом заиграл такую невероятно дикую пародию, что народ уже не мог сдержать улыбки.
        И с последним аккордом «похоронная команда» - Инга и Ник - опустила «гроб» в свежевырытую могилу, а каждый, кто участвовал в действе, бросил туда по щепотке земли.
        Теперь улыбок можно было не скрывать. «Выходит, народ освободился от чего-то. От какого-то груза, который прятался в глубине души и не давал покоя», - думал Георгий, возвращаясь с «траурной церемонии».
        Дело на этом не закончилось, что Эллор, впрочем, и предполагал. Разумеется, никто из «случайников» в похоронах «символа доставшей всех эпохи» участия не принял. Но, надо думать, за действиями похоронной команды кто-то следил достаточно внимательно. Во всяком случае, на следующий день могила «господина из рекламы» оказалась оскверненной: ее разрыли, похитив «покойного».
        Конечно, сие святотатство можно было списать на Дьявола, который вертелся около процессии. Но пес, судя по всему, ночью был при хозяевах. Да и зачем бы ему утаскивать шоколадный батончик вместе с коробкой - собакам картон не нужен. Да и не голоден был пес.
        Так что по всему выходило: «осквернители» были двуногими. И не ролевиками.
        В свое время советские археологи решили разрыть могилу Тимура-Тамерлана. Их предупреждали узбекские старейшины: не делайте этого, случится большая война! Те посмеялись над суевериями и взялись за лопаты… Это произошло 21 июня 1941 года…
        «Господина из рекламы» тоже можно назвать завоевателем, без единого выстрела оккупировавшим мозги жителей Земли. И вскрывать его место захоронения - нехорошо! Будет беда.
        «Случайники» об этом не подумали.
        Глава 6
        На запретной территории
        Конечно же, история с «похоронами» не осталась незамеченной соседями. Сами они в этом действе, разумеется, участия не принимали, но кое-кто похмыкал и покачал головой, когда слух о мероприятии дошел наконец до них. Правда, тот, кто разрыл «могилу» символа эпохи, поделился с ними только слухами, но не шоколадным батончиком.
        Те же, кто услышал об этом, повели себя по-разному. Кто-то посмеялся, кто-то начал возмущаться, но большинство - призадумалось.
        Выходит, правда, что у «психов» имеется тайник? Иначе с чего бы это им такими глупостями заниматься? Небось, этих самых шоколадных батончиков в припрятанном Куполе было до дури - не одна коробка, это уж точно. А лицедейство было задумано специально для отвода глаз. Ишь, самые умные, нормальных пацанов за лохов держат. Обыскать бы шатер этого их предводителя - да только не зря кобели там тусуются. Что они там охраняют, эти «кавказцы»? И ёжику понятно…
        Примерно такие речи толкал Димон, и чем дальше, тем больше его соратники этим речам верили. Сначала - посмеивались, потом - задумались. А в самом деле, почему Сиреневые Скалы объявлены запретной территорией? Какая-такая опасность может исходить оттуда? Птичек повыбили, хотя… Это еще непонятно, кто там и из-за чего погиб. Может, были приличные люди, рассказать всем правду о спрятанном Куполе собирались - вот их и замочили. А потом списали на птичек.
        А про угрозу для лагеря - очередная выдумка.
        - А прикиньте, с какой завистью они на наши делянки косятся? - вопрошал Димон. - Вот увидите, уведут они у нас весь урожай!
        Зачем людям, якобы сидящим на немереных запасах тушенки, сгущенки и шоколада, отбирать еще и довольно жалкий пока урожай, не задумывался ни сам лидер бунтарей, ни его слушатели. Главное - угроза налицо!
        Логика у толпы отсутствует. А «случайные» были именно людьми толпы, тусовки. Из тех, кто готов собраться на площади, чтобы помахать флагами любого цвета и всласть покричать «долой!». Им совсем неважно, кого «долой!»: президента - в отставку или же судью - на мыло.
        И теперь, на Плацдарме, оказавшись отрезанными от Интернета и телевизора, они ощущали вакуум внутри. Что всегда случается с теми, кто отбился от привычной тусы, неважно - в реале и в виртуале. Но вынужденная пустота обязательно должна чем-то заполниться. Неважно чем именно - работой на огороде или желанием пробить башку ближнему. Вот почему речи Димона, сделавшегося неформальным вождем «случайных», находили благодарных слушателей.
        - Вряд ли у них там все хорошо охраняется, в этих скалах. Вот увидите, они из нас скоро сделают рабов… А чтобы этого не случилось, мы должны пойти и отыскать их схрон…
        Дальше фантазия Димона не простиралась. Захватить склад, а уж думать будем потом. Зато его слушатели выдвигали самые разнообразные предложения: «Перебить их всех, в натуре!», «Опустить этих сук по полной!», «Выгнать в саванну нахрен - да и вся недолга».
        Не было единства и в вопросе о том, как проводить «революционную экспроприацию». Сперва хотели ломануться к скалам всей толпой, но Димон быстро пресек такие поползновения, сказав, что так дело не пойдет. Всеобщее вооружение отнюдь не входило в его планы! Ну найдут они оружие, уроют «психов» - а дальше что? И кто тогда будет командиром? Снова он? Не факт…
        Поэтому был наскоро создан небольшой отряд, в который вошли самые сильные, смелые и одержимые старой как мир идеей «все взять и поделить». Само собой, предводителем «пламенных революционеров» стал Димон.
        В путь выдвинулись на рассвете, через пять дней после «похорон» «символа ушедшего мира». Солнце еще не взошло, и лес был почти скрыт пеленой серебристого тумана, приглушающего звуки.
        Отряд состоял из пятнадцати человек, вооруженных чем попало - в основном охотничьими ножами и тесаками. Огнестрельное оружие было в свое время отобрано у «случайников» предусмотрительными Георгием, Игорем и капитаном, так что стволов ни у кого не было.
        «Революционеры» старались не шуметь. Хотя в тумане было непросто сохранять молчание - то и дело спотыкались о корни деревьев. Но отойдя от лагеря примерно километра на три, «случайные» ликовали - им удалось пройти незамеченными.
        Путь - со всеми остановками и ночевкой - занял почти сутки. И на следующее утро девятнадцать человек вышли к опушке леса у подножия Сиреневых Скал.
        Почему-то каменные громады, возвышавшиеся впереди, вызвали у членов экспедиции чувство смутной тревоги. И непонятно почему… Ведь на первый взгляд все было в порядке: ни наземных хищников, ни каких-нибудь летучих тварей, ни охраны из «психов». Бери припрятанный Купол - и пользуйся, только отыщи сперва. Но подчеркнутая безжизненность скал отчего-то все равно вызывала неясную тревогу.
        - Ну что, так и будем стоять на месте? - спросил Димон, окидывая взглядом мрачные провалы многочисленных пещер. - Ну, двинулись вперед! - и, нарочито засвистев веселенький мотивчик, он шагнул вперед.
        Одна из девушек, русоволосая москвичка по имени Юля, неожиданно хихикнула. Димон обернулся, не понимая, что ее развеселило.
        - Пилите, Шура, пилите, они внутри золотые. - Девушка согнулась от хохота, всеми силами пытаясь справиться с нахлынувшим весельем, но у нее ничего не получалось.
        - Чего? Какие гири? Ты чё, обкурилась, что ли, овца?
        Раскрасневшаяся девушка с трудом справилась с новым приступом хохота…
        - Какие гири?… Неважно. Учи олбанский, Димон. Короче, я вас здесь подожду!
        Юлю стыдили, уговаривали, ругали - все было напрасно. Она наотрез отказывалась идти к пещерам. Вот найдете там что-нибудь - зовите, она с удовольствием поможет нести ценный груз обратно, но сейчас никуда дальше не пойдет.
        - Да оставьте вы эту обдолбанную! - рассвирепел Димон, до которого стало доходить, что девушка выставляет его на посмешище. - Короче, сиди здесь, нет проблем! Только на долю потом не претендуй, о’кей?
        Юля скорчила презрительную гримасу. Димон с досады пнул камень, некстати подвернувшийся ему под ноги, и, подгоняя остальных, двинулся к скалам.
        Из пещеры тянуло холодом и сыростью. Посторонних запахов не ощущалось: значит, есть надежда, что внутри их не ожидают сюрпризы в лице какой-нибудь твари. Путешественники слегка приободрились, с интересом и нетерпением поглядывая на своего вожака - когда же он наконец преподнесет обещанный клад?
        - Не факт, что «психи» спрятали всё именно здесь, - с деловым видом произнес Димон. - Пещер-то много, но мы проверим все. А начнем с тех, до которых легче всего добраться. Эти ленивые козлы наверняка решили чересчур не напрягаться.
        Проверка заняла пару часов и никаких результатов не принесла. Солнце, между тем, поднималось все выше, и вскоре лазать по скалам было уже жарковато. Вдалеке, у леса, маячила фигура строптивой Юльки, которая всякий раз, когда отряд вылезал ни с чем, принималась издевательски махать руками. Проклятая стерва злила Димона безмерно, он прямо кожей чувствовал, как его командирский авторитет тает под жарким солнышком. И если сейчас они ничего не отыщут…
        - А скорее всего, они припрятали хавку и оружие где-нибудь поглубже. Чтобы такие, как мы, не сразу отыскали. - Сказал он, противореча самому себе. - Ладно, пробьем еще парочку пещер, начиная вон с той, а потом передохнём…
        На сей раз они вошли подальше внутрь. Так, что вход в пещеру ярким белым пятнышком сиял где-то позади, даже пришлось включить благоразумно захваченные фонарики.
        И опять - ни-че-го.
        Леня давно уже стал подозревать, что со складом он, кажется, пролетел. Не было у «психов» никакого Купола. Сейчас вожака «случайных» занимало только одно - как выкрутиться из создавшегося малоприятного положения? Кое-какие мысли у него на этот счет были. В конце концов, можно свалить все на того, кто первым начал распространять слухи.
        Например, на Юльку…
        - Что-то мне это компьютерную игрушку напоминает, - подал голос один из парней. - Тот уровень, где по лабиринтам подземным ползаешь.
        Как будто в подтверждение его слов коридор резко повернул и оборвался в пропасть. Стены и потолок здесь были рыхлыми, казалось, что они изъедены какими-то неведомыми червями и очень ненадежны. Лучи фонариков тонули в непроницаемом вязком мраке.
        - Интересно знать, а здесь глубоко? - пробормотал любитель компьютерных игр.
        - А ты спрыгни да и проверь! - рявкнул Димон.
        Но тот прыгать, однако, не стал, а отковырнул от стены кусок крошащегося камня - сделать это оказалось очень просто - и бросил вниз.
        Димон подошел к краю пропасти и прислушался. Пять секунд… Десять… Наконец, всем стало ясно, что если звук от падения и был, то где-то настолько далеко, что и вообразить себе страшно.
        - Возвращаемся, - произнес Димон, и в этот момент до всех долетел какой-то неясный звук. Тихий ритмичный шелест… или свист, идущий откуда-то снизу.
        - Ветер? - неуверенно шепнул кто-то.
        Да, возможно, это был именно ветер, но отчего-то ни Димону, ни остальным вдруг очень не захотелось проверять эту версию. Спотыкаясь и сталкиваясь друг с другом, они попятились от края пропасти. А потом все случилось быстро, очень быстро.
        Из тьмы вынырнуло нечто черное, с блестящими бархатными крыльями - в свете фонариков люди заметили лишь клыкастую оскалившуюся пасть и щупальца около нее. Тварь схватила одного из изыскателей и в одно мгновение скрылась, утаскивая с собой жертву, мертвой хваткой вцепившуюся в карманный фонарик.
        Из бездны раздался жуткий вопль Димона, тут же перешедший в хрип - похоже, кричавшему перекусили горло.
        Странные шорохи, которые издавали крылья существа, стали двоиться, троиться, явно тварь была не одна. Но никто из отряда уже не услышал этого. В дикой панике «случайники», толкая друг друга, спотыкаясь и матерясь, понеслись к спасительному выходу.
        Они бежали быстро, так быстро, как только могли. Но все равно те, кому посчастливилось выбраться наружу, недосчитались еще троих.
        * * *
        - Склад, стало быть… Схрон, Купол их драгоценный! - Игорь мрачно покачал головой. - Сказано было всем русским языком - и английским тоже: к скалам не ходить!
        - Все на свете можно измерить, только глупость человеческая измерению не поддается, - проговорил Георгий. - Пусть скажут спасибо, что хоть кому-то удалось уцелеть. За сколько времени они прибежали обратно? Часов за пять? Представляю, как летели… Да это бы ладно. Вот нам теперь житья не будет - тут и пророком можно не быть, чтобы предвидеть. Они хоть поняли, что сотворили?
        - Пока еще нет. Отлеживаются, уроды! - пробормотал сквозь зубы Сигурд.
        - Отлеживаются?.. Почему? Ты их что - маленько жизни поучил? - Георгий поднял голову. Хотя никакого сочувствия к «случайникам» в его тоне не было.
        - Да нет, - улыбнулся Сигурд. - Хотя стоило бы кое-кого… Правда, не все они такие уж дебилы. Там девчонка есть… как ее, Юлька Левченко. По-моему, она вполне адекватная. А вот мужики… Тьфу! Прибегают, запыхались: «Спасите, защитите, напали на нас!» Ну, мои пацаны спрашивают - где да как? Тут они про Купол и раскололись… Все на погибших своих свалили - вот, накрутили нас, а мы, мол, не при делах, влиянию Димона поддались…
        - Да ладно, гонят они… - Игорь задумчиво теребил кончик уса. - Отыщи они там оружие - завалили бы нас всех сегодня.
        - Ну, это навряд ли получилось бы, - с усмешкой произнес Сигурд. - Но попытались бы - это уж без вариантов.
        - Они на самом деле мечту свою заветную выполнили, оружие достали - на всех нас теперь хватит. - Голос старшего был мрачен.
        - То есть? - Сигурд обернулся к нему.
        - Смотри сам. Насколько я понимаю, эти существа - кстати, они чем-то похожи на монстра из фильма «Чужие», хотя те вампирами не были - очень не ладили с птицами. Соответственно, птички поуменьшили их численность, но замочили далеко не всех. Часть вампиров просто забилась в пещеры - подальше от беды - и впала в спячку. Притом - в долгую спячку. И даже когда птиц не стало, эти существа не решились подняться из пещер.
        - Интересно, а как они выдержали столько времени без пищи? - спросил Игорь.
        - Непонятно. Может, у них совершенно иной обмен веществ? Но одно ясно: теперь местной фауне не будет от них житья. Вполне вероятно, они уже сегодня достигнут другого берега озера… Вот так господа «случайники» добыли оружие против нас всех!
        - И нам придется принять меры? - в голосе Сигурда послышалась решимость.
        - Немедленные меры. И не только твоей дружине, а всем нам.
        - А они не могут охотиться и днем? - спросила Ольга.
        - Вряд ли. Иначе никто из «случайников» добежать до лагеря просто не успел бы. Судя по их словам, аппетит у тварей - отменный. Им повезло, что они успели выбраться из пещеры на свет.
        - Понятно. Нужно сказать народу, чтобы ночью на открытое пространство никто не выбирался! - отрубил Сигурд. - И вновь усилить дозоры…
        - Именно. А потом они распустят очередной слух, будто нам ночью воздушной почтой кто-нибудь - ведь придумают, кто именно! - доставляет бухло, - зло рассмеялся Игорь.
        - Черт бы побрал этих «случайников», одни геморрои от них! - поддержал его Сигурд.
        * * *
        После того, что случилось у Сиреневых Скал, «случайники» и в самом деле немного поутихли - то ли страх подействовал на них благотворно, то ли Юльке и в самом деле удалось, как выразился Сигурд, «построить» маргиналов. Кажется, до них начало доходить, что Георгий и его соратники просто так болтать не станут. Во всяком случае, приказ не соваться ночью на открытые места был воспринят безо всякого протеста.
        Этой ночью дозорные не заметили ничего тревожного.
        А вот на следующую…
        Непонятно, что за тени мелькали в небе при тусклом фиолетовом лунном свете. Может быть, это были всего-то лишь безобидные бабочки. Но, скорее всего, тени были тварями из пещеры. Никто точно этого сказать не мог, однако вновь повторять требование о «комендантском часе» ни Георгию, ни Сигурду не пришлось: все (даже самые упертые из «случайников») и так прекрасно понимали - с ночными монстрами лучше не связываться.
        А между тем колонистам грозили новые и новые испытания…
        * * *
        Ольга уже давно подозревала, что с состоянием здоровья колонистов - всех без исключения - творится что-то не то. Нет, на первый взгляд, все было отлично - лучшего и пожелать нельзя. Ни у кого из раненых не случалось нагноений, а простуды, насморки или какая-нибудь зараза пострашнее почему-то обходили лагерь стороной. А вот почему - совершенно непонятно.
        Одну гипотезу предложил Георгий. По его словам выходило, что переход через портал увеличивает на некоторое время иммунитет всем высадившимся. И ни земными, ни местными болезнями никто страдать не будет - но до поры до времени.
        Это было похоже на бесплатный сыр, а всем известно, где он бывает. И за все рано или поздно придется платить, в том числе и за собственное здоровье в первые месяцы после перехода.
        Неясные подозрения Оли перешли в твердую уверенность, когда утром, через неделю после кошмарной вылазки «случайников» к скалам, Игорю неожиданно стало плохо. Он пожаловался на головную боль, что, впрочем, было неудивительно после бессонной ночи, проведенной в дозоре. Ольга быстро достала болеутоляющее, но таблетки не помогли. Еще через час к головной боли добавилась резь в глазах, а к вечеру Игорь окончательно слег. Измерив мужу температуру, Ольга пришла в ужас - за сорок! Это уже не шутки! Почти смертельный вариант! Но страшнее было другое - с внезапной головной болью к ней обратились в тот вечер еще пятеро колонистов. Симптомы были все теми же.
        Через пару часов количество заболевших перевалило за десяток.
        Жаропонижающее, антибиотики и прочие лекарства не помогали. Местные целебные травы и отвары - к этому времени с легкой руки «транслятора информации» Георгия появились уже и такие средства - тоже не приносили облегчения.
        Ольга пришла в отчаяние.
        Георгий, как мог, успокаивал ее - в конце концов, то, что произошло, было вполне предсказуемо. Хотя, если честно, утешеньице было слабенькое…
        - Скорее всего, это неспроста! Это что-то вроде вакцинации, - утверждал он. - Полагаю, мои слова сегодня подтвердят.
        «Или - опровергнут, - невесело подумал он. - Помнится, говорилось о какой-то «опасности с Земли». Не она ли это и есть?»
        Ни Ольги, ни Георгия, никого из Сигурдовой дружины неизвестная болезнь пока не коснулась, и это было непонятно: ведь они все постоянно контактировали с заболевшими. А вот «случайники», которые старались теперь держаться от «психов» как можно дальше, пострадали в тот же день. И пострадали серьезно…
        Когда известие о болезни достигло палаток «случайников» (они так и не надумали поселиться в деревьях), они тут же поспешили перенести свое стойбище подальше. «Случайные» твердо решили, что «чумных» к себе не пустят, к тому же лекарств у них в обрез. Никакие заверения Юли насчет того, что у «случайников» никто и не собирается реквизировать фактически бесполезные лекарства, не помогали.
        - Отказ - штука обоюдоострая, - произнес Сигурд, выслушав слова делегации «случайных» - те расположились метрах в пятнадцати от него и ближе подходить не собирались. - Теперь знайте: сунетесь к нам - за чем бы то ни было! - мои бойцы будут сразу стрелять на поражение. Я вас предупредил!
        Ник, стоявший рядом, все это слышал, и кое-что ему очень сильно не понравилось. Нет, дело было не в словах Сигурда - в конце концов, «случайники» достали почти всех. Но вот тон, каким он произнес это, нотки презрения, прозвучавшие в голосе ярла, звучали неприятно. Казалось, Сигурд был бы искренне рад, если бы кто-то не внял строгому предупреждению и можно было бы открыть огонь.
        Они и не вняли.
        * * *
        Если болезнь окажется смертельной, то… «То земной колонии здесь просто-напросто не станет, вот и все», - с самим собой Сигурд мог быть откровенным. И без того почти вся дружина слегла. Но, черт возьми, что же это такое?! Те, кто призвал сюда землян, должны были предвидеть подобный поворот событий - эпидемию, которая будет выкашивать людей. Или это было той самой малостью, которую они продумать не удосужились?
        На второй день после начала эпидемии из дружины более или менее ходячими оставались только сам ярл, Ник, Архаэль и Корвин. Ну, Ник не в счет, он пока еще даже не оруженосец. Хотя будет, будет, и даже очень скоро. Если, конечно, останутся в живых и он сам, и дружина.
        Что сейчас с дозорами будет твориться - даже подумать жутко. Придется просить - не дружинникам приказывать он вообще-то не может - просить дежурить ролевиков. Придется их инструктировать. Нет, ребята они неплохие, вот только подготовка у них нулевая. А Ник вызвался отдежурить две смены. Ему бы сейчас пойти отдохнуть, так ведь нет - ни на минуту не отходит от своих животных, которые, кстати, тоже заболели. И лошади, и собаки, и кошки, которых притащили на Плацдарм ролевики…
        Все!
        Интересно другое - никто от этой болезни до сих пор не умер. Может, и не умрет? Может, это что-то вроде местного гриппа?
        Вот он, Ник. Возится с Громом. Что-то говорит ему, пытается поить отваром из местных трав - Ольга ему кое-что подсказала, но сама-то она откуда знает? От Георгия, наверное, больше не от кого. Вот кто у нас держатель информации - всей и всяческой. Может, и про болезнь ему известно поболее других?
        В любом случае, ни людям, ни собакам хуже от этих отваров не будет. Наверняка в них сонное зелье. Что ж, сон, как говорят, - лучшее лекарство.
        Сигурд провел рукой по лицу, словно пытаясь смахнуть накопившуюся за последние дни усталость. И слабость… Да, кажется, ему самому недолго до болезни осталось, ох, недолго.
        Ладно, не факт. Может, и обойдется…
        Оттого, что он будет сидеть у своего строящегося терема, проблема не решится.
        Сигурд закутался в плащ - вроде жарко сегодня было днем, а сейчас отчего-то зябко, с трудом встал и направился к «хате» Георгия. Еще раз оглянулся… Эх, если бы не эта эпидемия, они бы уже через неделю достроили дом. «Терем», конечно, одно название, но это все же лучше, чем лазать по деревьям, будто белка. Это пусть Георгий прыгает, раз ему так хочется. А он, Сигурд, твердо стоит на земле.
        Двумя противоположными стенами дома стали стволы гигантских полых деревьев. Ну а остальное пришлось возводить из похожих на бамбук чрезвычайно прочных растений, так что «терем» вышел серо-зеленого цвета. Что ж, местная специфика… Почти камуфляж. Зато этот «бамбук» был так тверд, что, скорее всего, когда начнется сезон дождей, крыша дома не будет загибаться подобно крышам китайских пагод.
        Для собак и лошадей был построен закрытый загон. Интересно, что свора «кавказцев» очень мирно приняла ту старую собаку, которую взял себе Ник. А ведь обыкновенно чужих свора около себя не терпит. Интересно, зачем он ее выходил? Странный он парень, Ник. Но - неплохой.
        По дороге Сигурд увидел Ольгу. Девушка сидела возле костра, над которым висел котелок с кипящей водой, и задумчиво перебирала пахучие серебристые листья. Точно - сонное зелье.
        Это сонное зелье в свое время - недели три тому назад - едва не стоило жизни трем охотникам, отправившимся на границу леса и саванны. Окажись на их месте «случайники» - тут им бы настал и конец. А ребята из тех, кого подобрал Георгий, все же выжили.
        Дело было так.
        Небольшого ящера удалось завалить довольно быстро - особым умом и ловкостью он не блистал. Перед тем как отправиться обратно, - а это было самым трудным, поскольку ящер казался маленьким лишь в сравнении с ему подобными, - охотники решили передохнуть. Один из них уселся в тени под деревом с узкими серебристыми листьями. И не поднялся. Просто уснул, притом так крепко, что разбудить его не удалось. Хорошо, что его товарищи догадались оттащить незадачливого охотника от дерева и привести в чувство. Промедли они немного - и помощь оказалась бы не нужна. Хищное же дерево, должно быть, осталось без обеда: ведь острые и тонкие полые шипы уже впились в тело спящего.
        Что ж, нет худа без добра. Охотник отделался сильной головной болью и слабостью, зато листья сонного дерева теперь использовались как снотворное, что же до шипов, то Ольга уже подумывала, как бы заменить ими медицинские шприцы - в конце концов, принцип действия был схож. Место, где росли эти деревья, быстро получило прозвание Сонной Лощины…
        Выглядела сейчас Оля не лучшим образом: бледная, под глазами синие круги. Наверняка не спала эту ночь, сидела рядом с мужем.
        - Привет. - Сигурд кивнул девушке. - Ему лучше?
        Ольга только медленно покачала головой, давая понять, мол нет, нисколько не лучше. Игорь так и оставался без сознания. Примерно четверть остальных землян - тоже. Прочие же шли к болезни семимильными шагами.
        «А если сляжем мы все, кто же станет охранять лагерь от ночных тварей?» - Сигурд еще раз представил себе эту мрачную картину, и ему стало не по себе. Впрочем, опасных наземных хищников, слава богу, пока здесь не было, а от нападения с воздуха колонистов надежно защищают деревья.
        А вот и еще один загон для лошадей - Игорев. Теперь чистить их и ухаживать за ними некому - Нордил, который прежде выполнял эту обязанность, заболел через несколько часов после Игоря. А посему заботиться об этих животных вызвался, разумеется, Ник.
        М-да, как бы он не перетрудился.
        И все же что-то с этим парнем определенно не так. Слишком замкнутый он, что ли. С животными общается больше, чем с людьми. И ладно бы только с полезными животными… Георгий говорил о том, что у многих из собравшихся здесь должен проявиться Дар. Может, у Ника он уже развивается вовсю?
        В том, что Дар у Ника есть, Сигурд нисколько не сомневался. Это было ясно еще год назад, на Земле. В то время он занимался отбором кандидатов. Впрочем, все сведения стекались к Георгию, и тот уже принимал окончательное решение - возможно, самостоятельно, а может быть, посоветовавшись сперва с «высшей силой», вершащей свои дела на этом континенте.
        Есть в Питере такая станция метро - «Черная речка». Была бы она малопримечательной, если бы не одно обстоятельство: уже лет десять (если не больше) по средам здесь собиралась ролевая тусовка. Столь же экзотически одетый народ со столь же непроизносимыми именами, как колонисты (а почему бы и нет? Откуда их, в конце концов, вербовали?). Сигурда в тусовке знали и уважали, хотя от беготни с деревянными мечами он отошел бог знает сколько лет назад. Историческая реконструкция оказалась делом куда более интересным. Впрочем, почти вся дружина Сигурда переболела этими выездами на игры.
        Выезды выездами, но в конце-то концов хочется же где-то собраться, пивка попить, поболтать с друзьями, с девушкой познакомиться. Вот для этого и существуют «Черная речка» в Питере и Нескучный сад в Москве. Точнее, существовали. В последнее время старых ролевиков там почти не стало: иные вернулись в реал, иные подались в те же реконструкторы и начали увлеченно осваивать настоящее фехтование на мечах и настоящую стрельбу из лука, а кое-какие имена можно теперь встретить и среди авторов книг фэнтези…
        Но свято место пусто не бывает. А в результате приличных людей на тусовке стало гораздо меньше, а всякой гопоты - гораздо больше. В былые времена таких спокойно и деловито гнали взашей. Теперь же приходиться думать, как бы они кого не выгнали. И если прежде драка на «Черной речке» была просто немыслимым событием, то теперь стала регулярным.
        Вот и Сигурд, заехавший туда по делам (и подгадавший эти дела как раз на среду), стал свидетелем очередной безобразной сцены. Двое бритоголовых братков привязались к неприметному пареньку лет шестнадцати. До чего они докопались: до его длинных ли волос или там формы носа - сказать было сложно. Остальным «тусовщикам» до происходящего не было никакого дела.
        Бритоголовых гопников Сигурд ненавидел, как и всякий нормальный человек, но, в отличие от всякого, вполне мог вмешаться. И наверняка вмешался бы - но что-то его насторожило и остановило.
        «Ударят его хотя бы раз - кости им переломаю», - решил для себя Сигурд, откупорил пивную банку, отхлебнул и стал дожидаться дальнейшего развития событий.
        События последовали очень быстро. «Бритоголовый» и в самом деле ударил… но своего приятеля. Как это у него вышло, было совершенно непонятно, но через минуту около выхода из метро кипела драка. Кто-то бросился за милицией, но, пока менты «торопились» к месту событий, один из гопников все же полетел через парапет вниз, на асфальт. И, судя по всему, сломал ногу.
        А вот паренька и след простыл. Как ему это удалось, Сигурд так и не понял. Зато осознал другое - этим тинейджером наверняка заинтересуются Георгий и те, кто за ним стоит.
        Так и вышло. Через месяц, показывая Георгию фото возможных кандидатов, Сигурд начал с Ника. Георгию хватило нескольких мгновений, чтобы принять решение: подходящий.
        К тому времени Сигурд уже успел познакомиться с пареньком. И его поразило то, что свирепая псина по имени Гром - живое оружие Сигурда - среагировала на Ника, как на доброго старого приятеля. И остальная свора - тоже…
        Мечников и стрелков в дружине хватает, а вот такой Мастер животных - один на всю земную колонию. И вдобавок Ник - прирожденный разведчик. Каким образом он проник на совет в тот день, когда Сигурд и Игорь вернулись после «зачистки» скал? Ведь он даже не скрывался. Ника тогда просто никто не заметил! И не замечали бы и дальше - если бы он сам того не захотел.
        Интересно, каков его Дар? Экстрасенсорные способности? Но в этом мире гораздо логичней звучит слово «магия».
        Тот случай - особая статья. Георгий говорил, что летающие урунгхи разумны. Сигурд подробно расспросил очевидцев нападения птиц на лагерь и выяснил для себя одно: когда птицы опустились на землю перед Ником, ему ничего не грозило. Разве что у кого-нибудь из дозорных не выдержали бы нервы и тот разрядил бы арбалет. Скорее эта сцена походила на разговор… На осмысленный разговор разумных существ. Должно быть, именно тогда Ник узнал, как называют себя птицы, а также и то, что они более сюда не вернутся. Хотелось бы знать, что они ему еще «наговорили». И каким образом это потом повлияло на характер парня.
        Нет, решение Сигурд тогда принял вполне правильное. Еще до начала сезона дождей надо сделать Ника оруженосцем - пусть это будет и раньше намеченного срока. Был бы Ник ему благодарен? А как же! Заодно прибавится у него обязанностей и ответственности, меньше останется времени для ненужных переживаний. А заодно - на виду будет. Кто знает, к каким последствиям может привести этот Дар? Ник может быть опасен, и весьма.
        Эх, если бы не эта проклятая эпидемия…
        А вот и «квартира» Георгия. Подумать только, уже приделал дверь к огромному дуплу, пробил окно, затянув его противомоскитной сеткой, пристроил деревянную лестницу. Со вкусом устроился, ничего не скажешь.
        Старший пребывал в глубокой задумчивости. Сигурду пришлось дважды постучаться в дверь, прежде чем на стук обратили внимание. Еще не хватало, чтобы и он слег - тогда дела в колонии пойдут совсем из рук вон.
        - Спишь? - вместо приветствия спросил ярл, когда дверь наконец открылась. - Вставайте, граф, вас ждут великие дела!
        - Если угодно, медитирую, - ответил Георгий. - Заходи, ты на самом деле очень вовремя. У меня для тебя - и для всех - кое-какие новости. Приятными их не назову, но утешительными - точно. Во-первых, никто из наших от этой болезни не умрет. От нее вообще не умирают. К тому же это вообще не болезнь…
        * * *
        Нельзя сказать, что разговор с Георгием очень уж успокоил Сигурда. Конечно, твердо знать, что болезнь не дает смертельных исходов, - это здорово. Но дружина на несколько дней будет выведена из строя. Случись какое-нибудь нападение - и абзац! Лагерь защищать будет некому. Ролевые ребята - неплохие охотники, но не больше.
        - Архаэль заболела, - сообщил Корвин негромким голосом. Внешне воин оставался невозмутимым, но Сигурд знал, что и его гложут все те же мысли: если будет нападение, мы можем не выстоять.
        Сигурд только зубами скрипнул от досады, но тут же скомандовал себе успокоиться. И заодно - успокоить Корвина - пусть передаст всем, что это, в общем-то, не страшная болезнь. Хотя - очень неприятная. И случившаяся в самое неподходящее время.
        Кор кивнул, тревожный блеск в его глазах постепенно исчез.
        - А что Ник? - поинтересовался Сигурд, сдерживаясь, чтобы не закутаться в плащ - показывать слабость при своих воинах не хотелось. Однако озноб усиливался, голова гудела так, словно по ней ударил молотом сам мастер Анри.
        - Держится пока, - ответил Корвин. - Хотел отослать его спать - так ни в какую!
        - Значит, так. Раз переболеть должны все наши, придется готовить ополчение. Иначе лагерь может не продержаться…
        * * *
        «Новобранцы», а точнее - «ополченцы» внимательно слушали объяснения ярла, и именно в этот момент около терема замаячило несколько «случайников». Теперь они шли, по всей видимости, без боязни подцепить заразу от «чумных». Видимо, уже головушки раскалываются. Заболели, родимые… Да, эти уж всяко здесь не для того, чтобы записаться в «ополчение» и пойти в ночной дозор. Эти - иные.
        Увидев Сигурда и воинов, «случайные» нерешительно замерли, а кое-кто попятился назад. Видимо, вспомнили про обещание, которое дал им ярл.
        Юли среди компании «случайников» не было, и ярл подумал, что эти наверняка «ушли в самоволку», не поставив никого в известность. А зачем пришли, тоже понятно - скорее всего, за лекарством.
        - И что вам здесь надо?
        Сигурд наконец решил, что пауза выдержана.
        Те загалдели все разом. Точно - за лекарством приползли. За тем самым «чудодейственным» средством, которым поит всех заболевших Ольга. Просьбу высказали без быкования, даже слегка униженно, но Сигурд чувствовал, как в нем нарастает ярость. Значит, «психи», значит, «чумные», а как припекло - прибежали?!
        «Ополченцы» смотрели на «случайников» без особой симпатии.
        - Я вас, кажется, предупреждал кое о чем? - тихо и почти любезно произнес Сигурд. - Например, о том, чтобы вы сюда больше не совались?
        Угрожающие нотки в его голосе «случайные» полностью проигнорировали. Что они, дебилы, что ли? Или думают, что здесь действуют земные законы и правила, а поэтому его слова можно и в грош не ставить? Ну, сверкнет глазами, покричит, угрожать будет - а толку-то! Ну, в конце концов, за грудки потрясет, как покойного ныне Димона - так от этого не умирают… Все лучше, чем загибаться от местной заразы…
        Ладно, по-хорошему они ничего понимать не станут. Значит, попробуем по-другому…
        - А теперь так. Дружно разворачивайтесь на сто восемьдесят градусов - и топайте назад. Что значит «как это?». Ножками, ножками, вот как…
        Сигурд поднял взведенный арбалет. Корвин и стоявшие поодаль «ополченцы» последовали его примеру.
        - Что, орлы, думали, здесь по Уголовному кодексу живут? А вот хрен вам! Здесь ваш Уголовный кодекс - я! - Сигурд жестко усмехнулся.
        Тут же в голову стрельнуло еще одной порцией боли, но ему было уже все по фигу.
        - Когда вам подобные - гопота и всяческая сволочь - глумились над нами - там, на Земле, нас никто не защищал. А здесь для вас защиты нет!
        - Стойте, но мы же можем порешать вопросы нормально?
        Жилистый парень в камуфляжке примирительно развел руками и, неуверенно улыбаясь, сделал шаг вперед. А вот этого делать не стоило.
        Щелк! Арбалетный болт просвистел в воздухе, а парень, завыв от боли, осел на землю, схватившись за бедро. На вмиг побледневшем лице появилось выражение растерянности и обиды.
        Быстро скользнув взглядом по остальным «случайникам», Сигурд остался доволен. Похоже, они наконец-то въехали, с кем имеют дело.
        Никто из «случайных» даже не подумал поспешить на помощь раненому товарищу. Что ж, вполне понятно, почему Хозяева прочих континентов Плацдарма решили использовать этих в качестве рабов. На большее они не были способны.
        - А теперь - пошли вон! А этого, - он кивнул на раненого, - можете оставить - ведь вы и так собирались это сделать. Я распоряжусь, чтобы в лазарете ему выделили место. Или кто-нибудь еще желает полечиться у нас?
        Желающих, разумеется, не нашлось.
        Оставив своего приятеля на милость врага, «случайники» направились к стоянке. И чем дальше оставался от них княжий «терем», тем быстрее они двигались, временами бросая назад испуганные взгляды. И в конце концов, уныло матерясь сквозь зубы, перешли на бег.
        Когда пострадавшего доставили к госпитальной палатке, Сигурд уже жалел, что проявил снисхождение к поверженному «случайнику». У Ольги и так сейчас забот выше крыши, а тут еще придется возиться с этим уродом…
        Осмотрев раненого, который трясся, словно в лихорадке, и, видимо, всерьез боялся, что вот сейчас-то его и станут медленно убивать, Ольга повернулась к Сигурду. В ее глазах было лишь осуждение.
        - Ты дурак совсем? Вот попади на сантиметр левее - и ты бы ему бедренную артерию задел! У меня сейчас других хлопот нет, так ты еще и это подкинул! А если болела бы я - кто из девчонок ему этот болт вынимал бы? Соображать надо…
        - Я не въехал: ты осуждаешь меня за то, что я его ранил, или за то, что не убил? - мрачно усмехнулся Сигурд, усаживаясь неподалеку.
        Ольга лишь отмахнулась. Сунула парню кружку с дымящимся сонным отваром, велела выпить все до капли. Тот поморщился, но послушно проглотил горячую жидкость.
        Сигурд прикрыл глаза, откинувшись спиной на спальные мешки. И с чего это он решил, что ему холодно? Снегу бы сейчас… и ко лбу приложить. Перед закрытыми глазами плясали цветные пятна, как будто Сигурд долго смотрел на яркое солнце.
        Но вставать надо - во-первых, дел много, во-вторых, Ольга не любит, когда кто-то посторонний здесь присутствует, тем более во время операции. Врачи - они всегда так… Врачи…
        …А ведь Земли и прошлого мира тоже уже больше нет, сегодня «случайники» в этом убедились. А она откликается на свое прежнее имя - Ольга. А ведь это, наверное, просто опасно.
        Так вот, о чем это он?.. Ну да, Ольга. Надо срочно ей сообщить, какой опасности она себя подвергает. Если бы Игорь был здоров, он бы убедил в том его.
        Ведь все так очевидно!
        - Оля! - тихо позвал Сигурд. Глаза почему-то не открывались и болели так, словно под веки набился песок. Губ коснулся холодный металл, потом их обожгла горячая маслянистая жидкость.
        Сигурд машинально сделал глоток, еще один и еще. Удивительно, но мерзкий горьковато-соленый вкус не вызывал тошноты. Голова налилась тяжестью, тело, наоборот, стало легким-легким.
        - Тебе нельзя больше зваться по-земному… И Игорю… Зовись как-то иначе. - Он надолго замолчал. - Олли, например…
        Это было последней связной его фразой, а после наступило небытие.
        Глава 7
        Сигнал об опасности
        Еще один диалог, происходящий в совершенно незнакомом месте. Участники - все те же.
        Кто?
        Неважно…
        - …У вас, на Земле, существует такое понятие - вакцинация. Кстати, насколько я знаю, процедура тоже не из приятных.
        - Ну как когда.
        - В нашем случае вакцинация малоприятна. Я бы даже сказала - весьма. Но зато от этой «болезни» невозможно умереть.
        - И что нас ожидает после?
        - Иммунитет к местной заразе. Но временный. Помнишь, я уже говорила об этом - никакого всемогущества у меня нет и в помине. И защитить вас от здешних болезней я могу только временно. Того, что вы называете «магией», надолго не хватит. Поэтому я и решилась на вакцинацию.
        - А почему ты раньше нам о том не сообщила?
        - А это что-то могло бы изменить? Да вы бы стали с ужасом считать дни - сколько там осталось до болезни. Вся работа из рук начала бы валиться. Я неправа?
        - Права… к сожалению.
        - Вот видишь. А сейчас люди сражаются с болезнью, как с чудовищами. И даже победили бы, окажись она настоящей. Так что ты поразмысли, прежде чем выкладывать всю информацию.
        - Кстати, о чудовищах. Что еще нас ждет?
        - О, здесь я могу обещать некоторое разнообразие. Пока твари летают только ночью, но, когда начнутся Большие Дожди, все изменится. Так что щупальца, жвалы, суставчатые ноги - каждая в полтора человеческих роста - это я могу твердо обещать. И пойми - сил у меня немного. Поэтому хорошо, что дружина Сигурда переболеет раньше.
        - Ты говорила - Ник сможет спасти положение, вернуть урунгхов.
        - Может. Хотя не только он смог бы кое-что исправить. Просто я наблюдаю за этим пареньком, да и за всеми вами. И уже сейчас вижу нескольких человек, которые - в перспективе - могут стать сильнее меня. Кстати, ты - не из их числа.
        - Что ж, я должен быть доволен и тем, что у меня есть.
        - Может быть. Но все же - о монстрах. Я попробую чуть-чуть подтолкнуть события, сделать так, чтобы Ник принял наконец решение.
        - Спасибо.
        - Не за что. Лучше подумай вот о чем: люди скоро будут тосковать по прелестям цивилизации. И нужно будет быть готовым предложить им что-то взамен.
        - Ты о чем?
        - О чем? Ну, например, о вкусной еде.
        - Верно… Но они, по-моему, кое-что с собой все-таки приволокли. Знаешь, на одном из огородов я совершенно случайно увидел - как думаешь, что? Кусты конопли. Каннабис. Я, конечно, ничего говорить хозяину не стал, но думаю, такого добра здесь много.
        - Правда?
        Несколько мгновений звучит смех - серебряный, переливчатый. Красивый смех.
        - Да, «эст рерум омниум магистер узус» - «опыт всему учитель».
        - Никак не могу привыкнуть к твоей латыни. Вроде бы существо из непостижимо иного мира, богиня - большая часть людей стала бы называть тебя именно так. И - древний земной язык…
        - А это не моя латынь. Эту фразу я только что вытащила из твоей же головы. Кажется, ее произнес один великий полководец вашего мира.
        - Правильно. Знаешь, не устаю удивляться.
        - Молодец. Когда разучишься удивляться - умрешь. И никакой другой болезни тебе не понадобится. Кстати, о болезни. Конечно, путь на Землю для всех вас и без того был закрыт. Теперь же он закрыт навсегда.
        - Почему?
        - Потому что, получив иммунитет от здешних болезней, вы потеряли иммунитет к земным. Теперь любая ерунда, вроде простуды, станет для вас смертельной.
        - Как при каком-нибудь СПИДе?
        - Да. Это ведь сбой иммунитета. Но, думаю, в ближайшие два-три миллиона лет ни один космический корабль с Земли сюда не прилетит. Порталы закрыты. Так что земные болезни вам не грозят. Да и вашим потомкам. Можно сказать: Золотой Век, как в ваших земных легендах.
        - Значит, Земля для нас закрыта навсегда? Знаешь, вот ты это сказала, а я теперь понял, что по Арбату буду тосковать. Ведь совсем недавно «потемкинской деревней» называл, плевался, а вот теперь…
        - Это тоже что-то вроде вакцинации. Поверь мне, и эта болезнь пройдет. Ты тоскуешь не по Арбату, а по себе вчерашнему. Впрочем, довольно об этом… Теперь слушай еще несколько рецептов, которые облегчат вашу жизнь здесь. Записывать ты не сможешь, так что запоминай.
        * * *
        Непонятно по какой причине для Георгия болезнь оказалась не так тяжела, как для Сигурда. Вполне возможно, что его организм был больше закален… Ведь болеть он привык с первого класса школы. Недаром уже первого сентября к вечеру у него поднималась температура.
        Мать вместе с отчимом с ног сбились, желая быстрее поставить ребенка на ноги и выпихнуть на учебу, зато дед, едва его увидев, подмигнул внуку и заявил: «Пусть болеет - ему не во вред».
        С тех пор Георгий болел со вкусом и основательно, с первого класса - и до десятого.
        Схема выглядела приблизительно так: школа - контрольная - «пять» - поход в библиотеку - ОРЗ (грипп, ангина - нужное оставить, ненужное зачеркнуть) - домашние задания - чтение книг - выздоровление - школа - контрольная… И круг замыкался.
        Да, были еще олимпиады - математика, химия, литература, история. К ним приходилось срочно выздоравливать - на день-два.
        Удобней не придумаешь.
        На золотую медаль Георгий не претендовал, но учился хорошо. Да и преподаватели привыкли к ученику-надомнику.
        Да, олимпиады - это было интересно. Помнится, классе в десятом он написал неплохое сочинение по Рэю Брэдбери. Сочинение даже похвалил один сравнительно известный писатель-фантаст, оценивавший творения юных дарований. Правда, уже много позже он узнал, что сочинения по Брэдбери писали чаще всего сентиментальные девицы, а посему известный писатель заработал-таки на них стойкую аллергию и охладел к американскому патриарху.
        Георгий улыбнулся… Как давно это было! В прошлом мире. В прошлой жизни. Да и было ли…
        …Его «болезни» закончились с поступлением в институт - резко и бесповоротно. Здесь было интересно - а разве стоит в таком случае болеть?! А потом стало еще интереснее - настало «время перемен». И тогда Георгию стало вовсе не до того, чтобы, как прежде, поваляться с температурой. Прежде какой-нибудь час стояния в пикете зимой уже смог бы сделать его лежачим недели на две. А теперь - ничего. Было страшно, было множество опасностей, но гриппу или ОРЗ среди всего этого места не нашлось. Испарились они - напрочь, насовсем.
        Тем временем в его жизни произошли перемены. Дед умер еще до «перестройки», отчим зверел при одной мысли о том, что Георгий защищал «независимую» Прибалтику (этот тип добился только одного - стал для Георгия воплощением врага, впрочем, он уже, должно быть, развоплотился от паленой водки), а мать во всем поддерживала отчима. Жить стало невмоготу. Пришлось бежать.
        Потом он уже понял, что эта дутая «независимость» - туфта, с помощью которой местные маленькие фюреры зарабатывают себе очки на выборах.
        Да и потом, когда пришло время зарабатывать деньги - не богатства ради, а просто, чтобы как-то сводить концы с концами (сколько стоит снимать хотя бы самую плохонькую квартиру в Москве - страшно и подумать!) - болезни миновали Георгия.
        Зато вот теперь, на Плацдарме…
        «Ну, такая-то болезнь никого здесь не минует, - подумал он. Голова болела пока вполне терпимо. - Кто еще у нас не переболел? Этот паренек, Ник. Ольга… Что там за странности возникли вокруг ее имени? Кто еще у нас на ногах? Ну да, несгибаемый Мастер по хозчасти. Думается мне, Химера не болеет вообще никогда. Сибирское здоровье - она ведь вроде из тех краев. Еще мастер Анри здоров - но он первый, кто поправился. Разумно, ничего не скажешь - вакцинация поражает выборочно, и поселение не осталось обезглавленным. Богиня неплохо всё продумала…
        Нет, он все-таки заболел по-настоящему - уже зовет Богиней ту, которая отправила их сюда, на Плацдарм. Это он-то, атеист-профессионал! Точно, он тронулся умом!
        Итак, всё по порядку. Никакая, разумеется, не Богиня, а представитель неведомой и (заметим, пока) непостижимой цивилизации. Назовем их, скажем, Древними.
        Непостижимые они для нас. А вот земную жизнь Богиня… это существо изучило очень даже хорошо. И не только то, чем живут люди сегодня. В беседах она кого только не цитирует. А то, что беседы - не сон, точнее, не просто сон, Георгий убедился еще на Земле.
        Увидеть бы ее! Каков ее истинный облик? Человеческий? Может быть, но не факт.
        Георгий вспомнил размышления творца «Туманности Андромеды» об инопланетном разуме - о том, что никакой мыслящей плесени, никаких людей-грибов не может и не должно быть. Вот Иван Ефремов утверждал, что инопланетяне будут просто обязаны быть похожими на нас, но буквально в те же годы Станислав Лем, напротив, поведал людям о контакте с мыслящим океаном и прочими немыслимыми существами. И кто из них был прав? Или - одинаково не правы оба, и чужой разум вообще не имеет телесной оболочки? И такое может быть. И - маленькие лысые зеленые человечки… А может быть, это Малахитовое озеро - и есть Она? Прекрасная, разумная - но озеро, не существо?
        М-да, и дурацкие же мысли приходят в голову, когда у тебя жар.
        Георгий отхлебнул зелье, приготовленное Олли. Ну и гадость же эта ваша заливная рыба! Но, увы, если хочешь жить, и притом - жить хорошо - тогда пей. Хочешь страдать - дело твое.
        Страдать он не хотел, поэтому, поморщившись, допил остатки зелья.
        Георгий задумался. Пока у него все шло по плану. А план был таков: создать общество без присущих ему «тараканов». Без деления на тех, кто имеет все права и не имеет никаких прав. Без сочетания письменных законов, которые соблюдать надо не всегда, и неписаных, которые соблюдать обязан каждый. Без программирования человека, которое начинается с пеленок, без превращения его в зомби, без той тесноты, в которой вынужден обитать почти каждый… Плацдарм для такого плана подходил замечательно. Вот только план строительства «сетевого», как назвал его Георгий, общества, кажется, был несколько… «Провальным», - жестко заключил он.
        Все началось с дружины Сигурда.
        Нужные ребята?
        Нужные. Полезные? Еще как!
        И в то же время они - стая. Стая со своим вожаком. И другими они быть не собираются.
        А тут еще эти «случайные». Еще один геморрой…
        И ведь после гибели лидера этих «случайников» все потихоньку пошло на лад. Георгий предполагал, что еще месяц-другой - и «случайники» исчезнут как класс, то есть просто-напросто сольются с остальными. А теперь когда такое случится и случится ли вообще, он уже не знал.
        Эх, Сигурд, зачем он такое сотворил?! Хорошо, не завалил этого парня - и на том спасибо. Спасибо, что «случайник» отделался раной на бедре и испугом.
        А теперь представим на секунду, что именно Сигурд стал бы королем.
        Представили?
        Страшновато стало?
        А ведь этот - из лучших!
        Может быть, кто-то захотел бы видеть лидером его, Георгия?
        Ну вот этого, пожалуйста, не надо! Слишком он успел «полюбить» всяческие власти, чтобы самому лезть туда же! Советник - совсем иное дело. Против этого он не возразил бы. Но не король, не президент, не генеральный секретарь…
        Так что остается у нас Игорь. Или Ингвар - так он будет теперь называться. Ну а коли у него имя такое (реальное вполне, между прочим), то почему бы и не ярл?
        Хорошо, хорошо…
        Кто он тут, Георгий Решетников, при нынешнем раскладе?
        Неужто кто-то вроде Мерлина, советника королей? Чародей-друид-колдун? Мерлин, тайно влюбленный во Владычицу Озера, древнюю богиню валлийцев?
        М-да… За-ме-ча-тель-но! Кажется, не мы управляем легендой и выбираем роли, а они выбирают нас. И ведут - так, как мы себе и вообразить не могли.
        Тот, древний, Мерлин хотя бы мог видеться со своей возлюбленной. А он, Георгий, лишен и этого. Только беседы в состоянии полусна-полумедитации.
        Отвар, кажется, начинал действовать. Мысли постепенно становились все менее и менее связными. Но Георгий знал: сон во время болезни не будет для него просто сном. Он увидит более точно и ясно то, что неплохо бы запомнить. А лучше - записать…
        «Скоро… скоро наладим собственное производство бумаги… Получится даже лучше, чем у египтян с их папирусами, - невпопад пришла в голову мысль. - Наладим… А пока блокнота и карандаша вполне достаточно…»
        …Сон и в самом деле оказался необычным. Когда же Георгий проснулся, то и в самом деле попытался его записать. Получилось нечто сумбурное, но тем не менее разборчивое.
        Глава 8
        Легенда о Древних
        «Вначале был Разум, и Разум был у Вселенной, и Вселенная была Разумом.
        И Вселенная создала жизнь. Это были самые первые существа, жившие до нас не за века - за миллиарды лет.
        Позже люди и младшие расы разумных прозвали Древних богами.
        Неизвестно, откуда Древние явились в эту часть Вселенной. Но мы знаем, что было их трое: двое братьев и сестра.
        И поспорили двое братьев - кто же из них более могуч? Сшиблись в пустоте две пылающие кометы: одна - в шлейфе из ледяного крошева, в сине-зеленых сполохах, другая - в короне из бледного огня и в струящемся черном плаще. А может, и не так оно все было. Кто может хоть что-то сказать о сражении, случившемся, когда человечества не было еще и в помине? Может быть, схватились в звездных туманностях два дракона - черный и серебристый. Или выехали друг против друга два рыцаря - на вороном и белом конях. Или даже так: встали в полный рост хороший парень в белой шляпе и плохой - в черной. И разрядили друг в друга полную обойму патронов.
        Кто знает, как долог был поединок братьев - миг, столетие или миллион лет. Время существует для людей, но не для Древних.
        Но ничего не случилось - одинаково сильными были братья.
        Поединок не дал им ответа, они лишь потратили на него силы и остались каждый при своем. Зато спор захватил теперь все их мысли.
        И решили братья: раз сражение не принесло результатов, пусть будет новый поединок.
        Но иной.
        Прекратив до поры вражду, Древние сообща творили новый мир. Ристалищем должна была стать планета, созданная ими.
        А что же их сестра? Ее не радовало то, как с головой ушли в войну ее младшие братья, как предавались битве и войнам. Но кто из распаленных боем станет слушать речи о мире? К тому времени для братьев слово «мир» звучало как слово «скука».
        Но Сестра видела рождение новой планеты от самого истока. И поняла, что задумали ее братья, отправившиеся во все концы Вселенной, в населенные миры, выискивая несчастных существ, предназначенных стать воинами - или живыми игрушками для больших детей, что сути не меняет. На двух лунах воздвигли братья свои троны, дабы наблюдать за сражением своих гладиаторов. Древним хотелось живой крови. И они получили желаемое.
        Каждого из плененных братья нарекали воином Света или воином Мрака - по цветам своих одежд и тронов, но не более. Кто скажет, кто из двоих был злом, а кто - добром? Ведь есть в природе зло - то, что не нравится, и добро - то, что нравится. И эта истина существует для Богини, для меня, для каждого из колонистов, для пса по имени Дьявол и для муравья, ползущего по краю страницы. Так что добро и зло порой бывает разным для каждого.
        Так появился Плацдарм - со всеми его континентами, ловушками, лабиринтами. Прекрасный, но мертвый мир, где герои Света и герои Мрака проходили Испытание. Лучшие из лучших гладиаторов оказывались в Чертогах Забвения, лишь иногда пробуждаясь к жизни. Что это? Земляне читали о гибернации, глубокой заморозке. Возможно, дело обстояло именно так.
        Но их было немного - воинов, которые должны дождаться последней битвы, в которой решится почти бесконечный спор. Прочих гладиаторов просто убирали с арены. Сколько их было?
        Миллион? Два? Сто миллиардов пленников Плацдарма?
        Никто не узнает, сколько существ погибло на Плацдарме ради прихотей Светлого и Темного. Как они выглядели, эти живые игрушки? По-разному: с щупальцами, крыльями, хвостами и рогами, а иные были почти неотличимы от нас.
        Наконец и бесконечные бои наскучили братьям. И тогда на планету, залитую кровью, спустилась Сестра. То, что открылось ее взору, было страшно. Мир Плацдарма был прекрасен - и мертв.
        И Древняя принялась за работу. Усыпив помощников братьев, она попыталась сотворить стихии нового мира, вдохнуть в него жизнь.
        Проснувшись, братья глянули вниз, на свое ожившее творение. И первый брат сказал, что это хорошо, второй же с ним не согласился - и вновь начался спор. Огненные заряды изрыли обе луны, досталось и Плацдарму.
        И вновь бой не привел ни к чему. Тогда двое создателей мира занялись иным - всех существ, что появлялись в их снах, стали облекать плотью. Для этого они использовали стихии мира, даже не задумавшись, откуда они взялись, кто их создал. До Сестры им не было никакого дела.
        Бой окончился ничем. Братья даже не следили за последними столкновениями, будучи поглощенными новой игрой - созданием магических ловушек. Коварные капканы были расставлены повсюду: и на дне кратеров, оставшихся от ударов молний, и на берегах морей, и в горах, и в болотах. Были ловушки неподвижные, были - бегающие, летающие и текучие. Ни одного уголка планеты не обделили своим вниманием братья. Даже безобидная на вид трава становилась источником гибели.
        Увы, даже то, что создала Богиня, было извращено вечными спорщиками. Страшно было ей видеть исковерканным свой замысел.
        И вновь решилась она оживить свой мир. И для начала даровала новую жизнь существам, которых использовали братья, и не только жизнь, но и свободную волю. Теперь они не подчинялись братьям. Так пришли в мир Плацдарма старые разумные расы - драконы, мантикоры, «орлы»-урунгхи, грифоны, единороги и многие другие. Одного за другим воскрешала она погибших в Битве Двух Лун.
        Но не всех сумела спасти Богиня.
        Очнувшиеся братья не стали затевать нового боя. Их создания, оставшиеся у подножия тронов, боги решили отправить вниз, на Плацдарм: никчемные в битве богов, они станут дополнительным испытанием для смертных гладиаторов.
        И вновь продолжился все тот же кошмар: гладиаторов заставляли забыть о своей прежней жизни и отправляли в бой. Друг с другом, с магическими ловушками и с демонами - творениями братьев.
        Для несчастных странников шли века и тысячелетия. Сестра спорщиков с отвращением наблюдала за муками жертв Плацдарма, но не было у нее сил вступить в битву с братьями и победить. Шел над планетой звездный дождь - или то были слезы Древней, оплакивающей разоренный мир, созданный ею для счастья и жизни? Кто скажет это теперь…
        Между тем мир начал жить по своим законам, уже не всегда зависящим от воли братьев. В глубинах океана уже давно зародилась жизнь. Но этого мало - споры жизни были случайно занесены на Плацдарм. И это не задумывали братья.
        Слуги богов рьяно взялись за истребление новой жизни, но не смогли довести свою войну до конца. И странные существа распространились по континентам Плацдарма. Трава, рыбы, птицы, невиданные животные могли отвлечь смертных от прохождения ловушек.
        И тогда началась та самая последняя битва, ради которой создан был Плацдарм.
        Кипели океаны, небо рассекали молнии, небольшие озера превращались в пар, и горели целые острова и континенты.
        А потом все кончилось. Лунные троны остались без хозяев. И кто из них стал победителем? Скорее всего, никто. Такова судьба всех бессмысленных споров и всех яростных спорщиков. Может быть, Древние продолжают свое сражение где-то в неведомых далях бесконечной Вселенной. А возможно, они взаимно уничтожили друг друга, тем самым навсегда разрешив спор.
        Но созданный ими мир выжил и продолжал существовать - по инерции. Есть ли зрители у очередных гладиаторов, или трибуна давно уже опустела, но все продолжалось.
        Продолжилась и война демонов Плацдарма с жизнью. Особенно с жизнью разумной, раз за разом возникавшей в мире Плацдарма. «Этого не было в замыслах братьев-создателей» - вот и весь приговор. Вполне достаточно для истребления.
        О Богине говорилось по-разному. Возможно, она ушла вслед за братьями, затерявшись в бесконечной Вселенной. Но не всем богам свойственна безответственность, так что мнение это неверно.
        Не исчезла Богиня. Просто не было у нее сил одолеть демонов Плацдарма. И поэтому она собрала все, что смогла сберечь, на одном из континентов, окружив его защитой. Но защита со временем все более и более слабела.
        А новые хозяева Плацдарма не дремали. Им хотелось изничтожить зачатки разумной жизни на Плацдарме любыми способами. А одна из рас Галактики превзошла в свое время все самые смелые ожидания братьев-демиургов. Лучшие разрушители и лучшие убийцы. Лучшие из гладиаторов - люди.
        Почему бы не позвать людей выполнить миссию по уничтожению жизни?
        Так вскорости и было сделано.
        Уже не один-два, а две тысячи человек должны были отправиться на Плацдарм. О, это были разрушители из разрушителей. Многие из них еще на Земле сделали убийство и разрушение своей первой и главной профессией. А часть людей предназначалась, чтобы служить убийцам рабами.
        В конце концов рабами стали все они. Ибо, когда «грязная работа» земной колонии подошла бы к концу, с ними расплатились бы так, как и принято расплачиваться в таких случаях: стерли бы их с лица мира двух лун. Землетрясение, неожиданно оживший вулкан или цунами справились бы с разрушителями. Но прежде они должны были истребить разум во всех уголках планеты. Силы, окружавшие таинственный континент и подвластные Богине, не безграничны и не рассчитаны на защиту от людей.
        Узнав об этих планах, Богиня решила сама пригласить людей. Нет, не тех, что привели в мир Плацдарма демоны, созданные ее братьями. Совершенно иные люди должны были защитить континент и разум - те, кому нравится жизнь.
        И люди пришли и поселились у озера. Непросто было им стать своими в чужом мире. Но их жизнь постепенно стала налаживаться.
        И - рано или поздно - настанет тот момент, когда Плацдарм перестанет быть таковым. Тупые машины - создания двух вечных спорщиков - станут пылью и воспоминанием, рабы будут освобождены, а убийцы получат свое. И тогда на всей планете навсегда закончится война».
        * * *
        Беседуют все те же.
        - Знаешь, я сейчас слезы лить начну над твоим текстом. Спасибо, что хотя бы упомянул, что эти демоны - на самом деле машины. Говоря по-вашему - биороботы с некоторыми заложенными в их программы магическими принципами. А не то последующие поколения будут их представлять с хвостами и рогами.
        - И крыльями. «Ужас, летящий на крыльях ночи…» Брр-р!
        - Ну вот, ты хотя бы не слишком серьезно относишься к себе и своим творениям. Молодец, это прогресс.
        - И что я еще забыл?
        - Ну, например, то, что я и этот континент далеко не весь контролирую, по правде-то говоря. Да и вас - тоже. Про свободную волю - это ты верно сказал. Слишком свободную.
        - Тебя не поймешь: то тебе не так, это не этак. Нашим своеволием тяготишься.
        - А ты лучше и не пытайся меня понять. Во-первых, сам меня Богиней назвал, а у богов логика отсутствует начисто. Надеюсь, ты хорошо уяснил это из земных книг? То сотворят людей, то уничтожат потопом. Вот такая логика. А во-вторых, я - женщина… Теперь тебе все понятно?!
        - Да уж. За рассуждениями о женской логике обычно прячется нежелание мыслить логически. Или - мыслить вообще. Надеюсь, у тебя-то оно не так?
        - Грубить изволите, любезнейший! А я вам такого повода не давала.
        - Прости! А правду говорят, что боги - склочный народ?
        - Пожалуй. Но меня-то ты знаешь.
        - Знаю. Заочно.
        - А тебе хотелось бы меня видеть? Может, и увидишь - только не теперь. Вам бы с Испытанием разобраться.
        - И каким образом разобраться?
        - Лучше меня об этом сейчас не спрашивай. И не заморачивайся. Я сама попробую вам помочь. И еще - если кто-то из вашего лагеря…
        - Поселка, поселения. Ну я же просил… Лагерь на Земле - это весьма и весьма неприятное место. И зоны - тоже.
        - Люди, сколько вы слов исковеркали! Ладно, так и быть, поселка. Так вот, если кто-то из вас внезапно исчезнет - не надо устраивать экспедицию для его возвращения. Считай, что он действует по моему заданию. Но не вздумай о том говорить. И потом: помочь я ему помогу - в самом начале пути, - но он должен все сделать сам. Или - не сделать.
        - И погибнуть?
        - Тогда, боюсь, начнете гибнуть вы все - один за другим.
        Глава 9
        Путешественники вольные и невольные
        Ник заболел одним из последних. Последним он и выздоровел, так что, когда юноша смог самостоятельно вставать, поселение уже потихоньку оживало. Кузница мастера Анри, где вместе с французами трудились теперь двое чернокожих подмастерьев, работала на полную силу: не иначе как там ковали наконечники для стрел. Почему бы и нет (или, как выражался сам мастер, «пуркуа бы и не па?»). Еще до начала экспедиции Георгий получил - не очень понятно от кого - подробную карту окрестностей озера, где было указано, в каком именно месте искать руду. Правда, пришлось снаряжать походы под охраной воинов Сигурда, но свое, а не завезенное с Земли железо у колонистов уже было.
        Тяжкие удары молота заставили Ника недовольно поморщиться. Может, он еще не до конца выздоровел? Говорили, что эта болезнь - вроде прививки, но ведь прививки все переносят по-разному.
        Ник добрался до озера, до верфи, где находились первые спущенные на воду лодки. Одна из них, с зеленым, свернутым сейчас парусом (его сделали из не до конца разодранной урунгхами палатки), выглядела немного нескладно. Но тем не менее все лодки скользили по глади озера плавно и легко, а рыба в местном меню уже стала появляться. И хорошо - постоянные каши и пюре из корнеплодов и мясо нанду уже стали приедаться.
        - Ну что, с выздоровлением, Призрак! - Улыбающаяся Химера прошла мимо юноши к причалу. И чего она все время ехидничает? Можно подумать, сама не болела!
        Почему-то настроение у Ника резко испортилось. Мрачно нахмурившись и не глядя по сторонам, он направился к загону с животными.
        Все подопечные оказались живы и здоровы. Георгий в очередной раз оказался прав - и люди и животные переболели, но никто не умер. Гром и остальные собаки из стаи при виде Ника пришли в бурный восторг, состоявший из приветственного лая, прыжков и виляния хвостом. Рона тоже не отставала и, бросившись к Хозяину, едва не сбила его с ног. Гром ревниво покосился на ротвейлера, но решил, что рычать на такую собаку ему не подобает: стара уже, да и если Хозяин ее любит, значит, так зачем-то надо.
        А затем появился Корвин, и Ник снова впал в депрессию - настроение рухнуло ниже нулевой отметки. Причем ничего плохого или обидного Корвин не сказал - наоборот, обрадовался тому, что Ник снова на ногах. Но вот на шее у воина красовалось ожерелье, сделанное из когтей урунгхов.
        - Ну как, отоспался, парень? - спросил Корвин с тем мягким и почти неслышным акцентом, который отличает жителей Казани. - Передаю тебе дела - мне в последние дни пришлось стать на время Мастером животных.
        - Отоспался, - через силу кивнул Ник.
        - Да уж, от того зелья, которое варит Олли, можно, пожалуй, однажды и не проснуться.
        - Кто-кто?
        - Олли… Ну да, ты же еще не в курсе… То ли она сама догадалась, то ли, - Корвин понизил голос, - ярл дал ей ума. Ну, Ольга, Олли - разница на слух невелика. Зато, сменив имя, вроде бы как судьбу меняешь…
        Честно говоря, к этой новости Ник остался совершенно равнодушен. Прежде бы ему очень польстило, что обыкновенно хмурый и неразговорчивый Корвин говорит с ним как со своим приятелем. Теперь же юноша не мог дождаться, когда же закончится этот треп ни о чем, и когда Корвин наконец вышел, Ник вздохнул с облегчением.
        А поселение, которое уже успели торжественно назвать Эльсинором (просто кинули жребий, и выпало название из Гамлета, и Георгию осталось только головой покачать - мол, как вы судно назовете, так оно и поплывет), сильно переменилось. Ник не мог точно сказать, в чем эти изменения заключались. Как будто звуки стали другими - более пронзительными. Как будто краски сделались резче, и любой не встречающийся в природе цвет бил по глазам, как яркая вспышка.
        Нет, точно, болезнь никуда не делась, она не прошла до конца. Ник это чувствовал. Хотелось тишины и покоя, но все как будто сговорились ни на секунду не оставлять его в одиночестве. То у Сигурда появлялся серьезный разговор (сводившийся к тому, что оруженосцем Ник, скорее всего, станет до срока - возможно, уже через несколько недель). То Архаэль просто зашла его проведать, когда он, покончив с делами, забился наконец в свою древесную «нору». И полчаса не прошло - к нему заглянула Олли - узнать, как юноша себя чувствует, все же болезнь Ник перенес тяжелее, чем многие другие.
        Но даже оставшись один, Ник чувствовал, что он задыхается. Звуки за дверью никуда не делись, казалось, они лишь усилились. Ему хотелось одного - покоя и тишины.
        Ник походил по полутемной «комнате», присел на скатанный спальник. Руки внезапно мелко затряслись. Ему стало жарко, и тут же, откуда-то изнутри, накатил озноб. Прежде юноша полагал, что выражение «бросает то в жар, то в холод» - это всего лишь выдумка, книжное сравнение. Теперь он на собственной шкуре убеждался, что это не так - ведь нечто подобное с ним и творилось.
        Ник вытер вспотевшие ладони о джинсы и огляделся. Ему вдруг стало страшно. А что, если болезнь у него и в самом деле пошла не так, как у остальных? Ведь никто же не шарахается от малейшего резкого звука, не прячется от людей - добро бы хоть то были «случайники», так ведь нет - свои! Если бы последствия болезни были подобными же у всех, в поселении стояла бы благословенная тишина.
        «Что со мной творится?» - Ник попытался нащупать пульс на руке.
        Не нашел.
        Попробовал на другой - с тем же успехом. В конце концов, приложив пальцы к шее, туда, где была сонная артерия, Ник понял одно - сердце, конечно, бьется, но вот как именно… Олли - та сразу бы сказала, ровный пульс или, наоборот, что-то не так. Но идти сейчас к ней Нику как-то не хотелось.
        Он помаялся еще немного, потом сидеть в полутемной «комнате» юноше тоже опротивело.
        Лес уже окутали короткие сиреневые сумерки. Пройдет еще совсем немного - и на землю спустится тьма, и во тьме… Лучше не думать о том, что может угрожать поселку среди ночи.
        Сквозь деревья матово поблескивало озеро, но дальний берег уже терялся в синей дымке, и поэтому казалось, что вода тянется до самого горизонта.
        Народу в поселении стало гораздо меньше - с наступлением темноты лишний раз на улицу никто старался не высовываться: конечно, деревья дают защиту, но лучшая защита - это собственная осмотрительность.
        Рона, послушно ждавшая хозяина в наспех сколоченной собачьей будке (не с ее комплекцией лазать по лестницам, хотя надо будет сделать специальные мостки), при виде Ника поднялась и за неимением хвоста завиляла задней частью тела. Ник улыбнулся, почесав собаку за ушами. Негромкие голоса где-то невдалеке опять резанули слух. Юноша оглянулся, затем, словно опасаясь, что кто-нибудь случайно заметит и окликнет его, направился прочь от поселка, поманив с собой собаку.
        «Бегу, как преступник с места преступления. Почему?» - недоуменно подумал Ник. Что с ним творится?
        Выставленные Ингваром и Сигурдом ночные дозоры человек и собака миновали совершенно спокойно. Как всегда, никто внимания на Ника не обратил.
        Отойдя от лагеря на достаточно далекое расстояние, Ник остановился и прислушался. Поселение колонистов с Земли осталось далеко позади, и теперь, даже если кто-нибудь начал бы орать там во все горло, юноша этого не услышал бы.
        Шелест ветра в кронах высоких деревьев действовал на него успокаивающе. Ник - в который уже раз - поразился природе этой планеты. Американская секвойя, самое высокое дерево мира, выглядела бы здесь как человек среднего роста среди команды чернокожих баскетболистов из Нового Света. На ажурных ветках папоротников (юноша привык представлять себе папоротник как нечто травянистое, примерно по колено - здесь эти представления пришлось поменять) замерцали бледно-зеленые светлячки.
        Ник уселся в густую мягкую траву, обнял за шею уставшую от затяжной прогулки собаку. В первый раз за этот долгий, очень долгий день ему было спокойно. Дышалось ему легко, а голова немного кружилась, как от бокала хорошего вина.
        «Я, кажется, схожу с ума», - подумал Ник, но эта мысль не показалась ему «странной» и не испугала его. Наверное, так и должно быть после болезни - крыша едет, крыша мчится… А в самом деле, что он делает один (не считая собаки) ночью, в лесу, который наполнен всяческими тварями? Даже оружия не прихватил, если кто нападет - отбиваться придется голыми руками…
        Луны расцветили лес лилово-серебристыми тенями. Ник продолжал сидеть, наслаждаясь покоем и улыбаясь неизвестно чему. Свету неземных лун, что ли… Если бы кто-то в этот момент его увидел, то, пожалуй, и в самом деле решил бы, что перед ним - чокнутый.
        Юноша видел мелькнувшую в просвете между ветвями огромную летучую мышь, видел, как через ствол упавшего дерева плавно перетекла серая, в черных кольцах, змея. Немигающие глаза равнодушно оглядели человека и собаку. Ник отчего-то твердо знал, что мог бы подойти и спокойно погладить чешуйчатый бок, не рискуя быть укушенным или раздавленным в смертельных объятиях.
        Рона заинтересованно косилась по сторонам, оборачиваясь на каждый более или менее громкий звук, будь то вскрик ночной птицы или треск сломавшейся под чьей-то лапой сухой ветки. Но собака твердо знала одно - пока ее хозяин рядом, ей ничего не угрожает. Поэтому, осмотревшись, собака зевнула, положила голову на лапы и закрыла глаза. Хотя - на всякий случай - она продолжала настороженно вздрагивать и во сне.
        Ник сорвал узкую травинку, надкусил ее. Рот наполнился пряной горечью, и юноша подумал, что у земной травы был совсем другой вкус. Да, он в совершенно другом мире, и трава здесь пусть и похожа на привычную ему - но иная. И вода, и небо… И звери. Возможно, та огромная рептилия, что проползла метрах в пяти от него, на самом деле - вполне безобидное существо. А летучая мышь - размером с земную - как знать - может при укусе впрыснуть яд, смерть от которого наступит в одно мгновение.
        «Но мне не угрожают ни те, ни другие, - мелькнула в голове Ника непонятно откуда пришедшая мысль. - Ни те, ни другие - вообще никто… И собаке - тоже никто».
        Юноша вытянулся на траве и, слушая убаюкивающее воркование ручейка, протекавшего неподалеку, сам не заметил, как задремал.
        Разбудила его Рона - недовольным поскуливанием. Ник открыл глаза, рывком сел, оглядываясь вокруг. Солнце уже взошло и даже успело разогнать утреннюю туманную завесу. Одежда юноши была немного влажной от росы, и тут же Ник почувствовал озноб. Неужели болезнь так и не оставила его? Получается, нет.
        Поднявшись, он поспешил выйти на открытое пространство, чтобы хотя бы немного согреться. Рона крутилась рядом, с укоризной поглядывая на хозяина: «А когда же ты меня завтракать поведешь?» Ник в ответ только развел руками: мол, когда вернемся.
        Но возвращаться в лагерь не хотелось.
        Юноша еще раз оглядел янтарно-зеленый лес, грустно вздохнул… Надо было возвращаться, и он зашагал обратно. У собаки это вызвало прилив сил и энтузиазма, она деловито бежала впереди, время от времени щелкая зубами на пролетавших мимо шестикрылых стрекоз.
        Но стоило им зайти на территорию поселка, как Нику опять стало плохо. Странное дело - никто его не хватился, и, зайдя в помещение для лошадей, он занялся привычным делом: уборкой и чисткой. Потом нужно было отвести животных на выпас и водопой и заняться собаками - они тоже требовали ухода. Мясо, разумеется, добывали охотники из дружины, но вот всё остальное было на нем. А еще - никто из воинов Сигурда, включая и самого Сигурда, так и не усвоил простую истину: с животным - собакой ли, кошкой ли, лошадью - надо уметь найти общий язык. Уметь беседовать. Для Ника это было нечто само собой разумеющееся: вот и сейчас, убирая конюшню, он «слышал» беседу Роны и собак из стаи: где была, что видела, что с Хозяином - выглядит он как-то не так, и вообще - грустный… Смотри, мол, раз уж ты с ним, так не подведи…
        Ник улыбнулся этим нехитрым собачьим мыслям.
        Но стоило покончить с делами, как юноша снова не мог найти себе места, временами погружаясь в какое-то странное оцепенение, пока что-нибудь или кто-нибудь не вырывали его из этого состояния. Находиться среди людей с каждой минутой становилось все невыносимее.
        Он машинально кивал Сигурду, что-то говорил - и не слышал собственных слов. Под вечер Ник готов был сбежать куда глаза глядят. Если его состояние было безумием, то оно наверняка начало прогрессировать.
        А что, если взять и уйти? А ведь это мысль!.. В конце концов, кто-то ухаживал за собаками и лошадьми, пока он болел. Он уйдет - может быть, ненадолго, пока не пройдет у него это состояние. А ведь если это и правда психическое расстройство, он становится опасен для окружающих, никаких сомнений в том нет.
        Если он останется, то рано или поздно (а скорее - рано) захочет свести счеты с жизнью: залезет в петлю или утопится в озере. Или, того хуже, начнет кидаться на людей с ножом. Ведь у сумасшедших так и бывает - сперва он мирно и спокойно с тобой разговаривает, а потом - непонятно отчего - его переклинивает…
        Да, разумеется, Сигурд найдет, кого сделать Мастером животных. Хотя, Гром и лошади - это единственные существа, с которыми ему будет тяжело расставаться.
        А уйти можно на рассвете.
        Но тогда уже сейчас следует собирать вещи в дорогу.
        Мысль об уходе всецело овладела сознанием Ника. И когда лес вновь скрыли сумерки, юноша уже довольно четко представлял, как именно можно это сделать, не привлекая внимания дозоров и вообще кого бы то ни было.
        Правда, не представлял он себе иного. Ну, например, того, что подобные мысли ему мог внушить кто-то неведомый, впрочем как и саму болезнь.
        И напрасно не представлял.
        Этот кто-то был совсем неподалеку, здесь же, в городке землян. Хотя существо это к землянам имело весьма отдаленное отношение: внешность порой бывает обманчива. И сейчас мысли существа были направлены на одно: заставить Ника совершить побег, притом - как можно скорее.
        Может быть, не стоило заниматься этим юношей так старательно, может быть, это подыгрывание землянам, которые и в самом деле не выдержали Испытания?
        Но пройти Испытание - это хорошо, конечно, когда бы колонисты и существо обладали достаточным количеством времени. А времени-то и не было. Если бы они не перебили урунгхов, если бы этого не случилось!..
        Что толку теперь рассуждать - ведь уже случилось. Ладно бы просто перебили, хотя, разумеется, не ладно. Так ведь еще и привели в действие монстров Плацдарма. И теперь можно ждать всего чего угодно. Чаще всего монстры боятся солнца. Но через несколько месяцев солнце будет скрыто тучами и начнутся долгие дожди. И чудовищные порождения Древних смогут прилетать сюда в любое время суток. Первыми погибнут животные, особенно быстро - беззащитные лошади. А потом наступит черед людей. Людей, которые станут погибать по своей собственной глупости.
        Но ведь не все же они участвовали в походе на урунгхов. И не все этот поход одобряли. Так в чем вина остальных?
        О Великий Разум Вселенной, как все сложно с этими младшими существами! А ведь будет еще сложнее. Пока те же урунгхи и псоглавые существа, которые появились на Плацдарме, всего лишь дикари, дети. Но ведь детям свойственно расти.
        Что ж, глядя на то, как осваиваются на Плацдарме люди, можно набраться необходимого опыта. А пока - судьба земной колонии будет находиться в руках одного-единственного мальчишки, первым раскрывшего свой Дар до конца.
        Или - не только его?
        Все же одного (пусть и со своей верной собакой, от которой много лая и мало проку) отпускать его не следует. Неплохо подобрать ему какого-нибудь напарника. Как там было в земных книгах? Спутника героя.
        Ну, каков герой, таков и спутник. Он-то был подобран давно - осталось всего лишь отправить их в путешествие вместе. Что ж, эта проблема решается быстро, очень быстро…
        * * *
        Нельзя сказать, чтобы Эллор-менестрель был сильно пьющим. Разумеется, нет. Но у музыкантов есть свой риск - его очень часто приглашали во всевозможные компании, где было много веселья и вина, но недоставало человека, который умел бы играть на гитаре. Вот Эллор и играл - после чего ему наливали. И еще наливали. И еще… А потом он уже не помнил - что и как играл.
        Не всегда, конечно, такое случалось. Но - бывало.
        Когда высадившиеся на Плацдарм полностью ликвидировали запасы алкоголя, наступило время полной трезвости (на радость Георгию, который, однако, понимал, что навсегда такое положение вещей не сохранится).
        Никто особенно не жаловался на вынужденную трезвость, но в умах местных изобретателей уже началось соответствующее бурление. К тому же на Плацдарме оказалось несколько самогонных аппаратов, а сахарный тростник рос на побережье озера.
        Словом, в один прекрасный день оправившиеся от болезни ирландцы (а честь создать первый спиртной напиток на Плацдарме принадлежала им) пригласили Эллора отпраздновать день рождения одного из них. Конечно, песни на новоирландском он не сочинял и не пел, но это было и не особенно важно: во-первых, уроженцы Зеленого Эрина уже более или менее, но знали русский, а во-вторых, после пары стаканчиков самогона не так уж и важно, на каком языке поет менестрель.
        После того как Эллор целый день проработал на верфи, ему хотелось отдохнуть. Но отказаться от предложения братьев-ирландцев он не смог. А посему играть ему пришлось в тот вечер много.
        Сперва Эллор добросовестно исполнял русские песни. В свое время Георгий расхвалил их Патрику, но вот послушать песни русских бардов ирландцам на Земле не довелось. А в перерывах Эллору подносили по стаканчику. Самогон получился не очень крепким, но приятным на вкус, к тому же пился легко… Даже слишком легко, а голова от него становилась все ясней и ясней.
        И когда настал черед для песен самого Эллора, в его голове уже мелькала странная, но еще более-менее трезвая мысль - а ведь предстоит подниматься на ноги… и идти предстоит… а еще - забираться в дупло, в «квартиру»… И как он все это проделает, если сильно шумело в голове? Закуска - местная рыба - срабатывала слабо.
        Но Эллор продолжал играть свои песни и песни друзей: и «Камни рухнувших башен опутал сиреневый вереск…», и «Эльфийскую застольную», и «Солнечные руны», и монолог героя фэнтези… Собравшимся нравилось - и ирландцам, и подошедшим к костерку конголезцам. Один из них все пытался расспросить, о чем поет Эллор, но поскольку его речь состояла из французских, русских и английских слов, толково объяснить ему менестрель ничего не смог - но парень, кажется, под конец все начал понимать и без перевода.
        А уж вездесущая Инга - хотя в свое время и слышала почти весь репертуар Эллора - была просто в восторге.
        Но, увы, все вечеринки рано или поздно имеют обыкновение заканчиваться. Гости потихоньку разошлись. Конечно, костер жгли не на открытом месте, но всё же поздний вечер мог принести множество неприятных сюрпризов в виде тварей, которые стали теперь хозяевами Сиреневых Скал, а заодно и ночными владыками всей округи. И лучше забраться в дупло гигантского дерева - так оно как-то надежнее.
        Кто-то еще оставался у затухающего костерка. Эллор спел, более-менее стараясь попадать в такт, свою «Легенду о Крысолове», а потом некоторое время сидел, накинув на плечи куртку, - ему отчего-то стало холодно. Можно было подумать, что он углубился в размышления, но это было не так - мыслей-то в его голове как раз и не осталось - лишь обрывки.
        Кто-то был рядом. Похоже, девушка.
        - Инга… - позвал Эллор и попытался встать на ноги.
        Вышло не очень удачно, и он вновь опустился на бревно, заменявшее сиденье.
        - Ну, приятель, ты и набрался… - голос принадлежал девушке, только не «валькирии» Инге, а кому-то еще. Хорошо знакомый голос, но чей?
        Кому? Эллор силился вспомнить это - и не мог.
        - Идем, не дрейфь, я помогу.
        Да уж, вниманием девушек менестрель никогда не будет обделен, даже если может лишь ползать на карачках - что ж, одна из маленьких прелестей его профессии. Хотя Эллор относился к девушкам по-рыцарски и славы «разбивателя сердец» за ним не водилось, но все же завоевать подругу ему ничего не стоило.
        - Ну, идем же, идем…
        Эллор плохо помнил, куда именно его вели - точно уж не к его «квартире». Да и по лестнице, связанной из лиан, он бы сейчас не поднялся. И - что характерно - он не видел лица своей провожатой. Вроде бы они шли к верфи и причалу, но с каждым шагом он соображал все хуже и хуже.
        - Ничего, проспишься - будешь как новенький, - говорила девушка. - Главное - иди аккуратнее.
        Его уложили на что-то мягкое.
        Эллора еще хватило на то, чтобы хрипло спросить:
        - А гитара?
        - Да вот же она, - чьи-то руки протянули ему чехол.
        Но к этому времени Эллор уже погрузился в сон.
        Он не заметил, как руки девушки накрыли его тентом. Потом девушка - точнее, существо в облике девушки, - еще раз осмотрела его и чему-то улыбнулась: «Мол, не обижайся приятель, но так всё и должно быть».
        * * *
        Проснулся Эллор оттого, что нечто теплое с размаху плюхнулось на него, фыркнуло и недовольно засопело прямо в ухо. Менестрель сел, только потом открыл глаза и увидел рядом лоснящийся черный бок ротвейлера.
        - Рона? - недоуменно проворчал Эллор. - Ты-то как сюда забралась?
        Еще не разлепив веки, он проверил самое ценное: нет, все в порядке, гитара надежно упрятана в чехол.
        Рона ничего не ответила на недоуменный вопрос, только брезгливо отвернула морду в сторону. Верно-верно, не любят собаки тех, кто перебрал вчера лишку, надо было держать себя в руках. О Небо, да как же в таком виде на верфях сегодня работать?! Ну зачем, зачем он так напился вчера?! Опять голова полдня будет болеть… И кружиться… Уже покачивает… так, еле заметно.
        Эллор неловко повернулся, ударился плечом о какую-то деревяшку, охнул - и наконец выполз из-под сложенного паруса на свет божий, зажмурившись от солнца.
        Именно поэтому он не сразу оценил обстановку, а всего лишь отметил, что совсем рядом кто-то вполголоса выругался.
        Открыв наконец, глаза, менестрель решил, что он проснуться-то проснулся, но еще не до конца. Никакого причала не было и в помине, лодка плыла по узкой протоке, с обеих сторон заросшей чем-то, похожим на камыш. А правил лодкой не кто иной, как его добрый знакомый - Ник.
        Причем парнишка явно был удивлен не меньше Эллора.
        - Ты как сюда попал? - Ник, видимо, спрашивал это уже во второй раз.
        - Не помню, блин. - Менестрель огляделся по сторонам, потом попытался улыбнуться.
        Получилось плохо. Вчерашнее бухло давало о себе знать.
        - Далековато ты забрался для рыбалки, - проворчал похмельный бард.
        Ник внезапно улыбнулся.
        - Ну и повезло же тебе, - проговорил он.
        - В каком смысле - повезло? - Эллор насторожился, чувствуя какой-то пока еще неясный подвох.
        - Так я же не рыбачу. И возвращаться в ближайшее время не собираюсь. Если хочешь, могу высадить где-нибудь у берега, а до лагеря придется пешком возвращаться. Как говорит наш ярл: «Ножками, ножками…»
        Глава 10
        Загадочная карта
        Поверхность маленького озера, густо поросшего по берегам высоким серебристым тростником, была неподвижна. Вода в лучах заходящего солнца казалась сделанной из рубина. Это впечатление усиливалось и от того, что на ней сейчас не было ни малейшей ряби. Листья деревьев тоже застыли, скованные зноем. На огромных темно-коричневых стволах, словно бисеринки пота, проступали золотистые смоляные капли. Даже стрекозам было лень охотиться, и они взлетали только в том случае, если добыча оказалась совсем уж близко.
        Сонную тишину, нависшую над озером, внезапно нарушили ритмические всплески и людские голоса. Верхушки тростников дрогнули от удивления. Впрочем, может, это просто был порыв ветра…
        Из-за стены тростника, там, где начиналась протока, медленно выплыла лодка с убранным парусом. Если бы кто-нибудь наблюдал за этим с берега, он смог бы рассмотреть, что в лодке двое, точнее, трое - два человека, один из которых орудовал веслами, и большая черная собака.
        По земным меркам, выглядели путешественники довольно странно: то ли искатели сокровищ, то ли беженцы… Но в том-то всё и дело, что земных мерок здесь быть не могло.
        Один из людей - худощавый парень лет двадцати пяти - сидел на веслах. Его каштановые волосы были небрежно собраны в хвост, спина и плечи опасно порозовели под местным светилом, а мрачное лицо носило следы неумелого бритья. Второй - чуть помладше - был тоже худощавым, хотя здесь больше подошло бы слово «тощий». Сейчас он высматривал место, куда можно причалить. Выглядел он… А вот никак он не выглядел. Взгляд выхватывал джинсы, длинные, выгоревшие на солнце волосы, стебель какого-то ползучего растения, повязанный вместо хайратника, длинный кинжал в кожаных ножнах. А вот какого-то образа в голове тех, кто общался с Ником, - а это был именно он, - не складывалось.
        - Суши весла!
        Лодка плавно ткнулась носом в рыхлый прибрежный песок. Ник спрыгнул на землю, следом за ним лодку покинула Рона.
        Эллор бросил весла, со вздохом потянулся - и тут же поморщился от боли: с непривычки затекли мышцы.
        Путешественники быстро развели костер, после чего Ник достал удочку и устроился на плоском камне, поднимающемся из воды у самого берега. А Эллор, отойдя чуть дальше, дабы не распугать возможный улов, расчехлил гитару и попытался ее настроить. Получалось это у него плохо - от работы на веслах пальцы одеревенели и почти не гнулись.
        Прошло два дня с того момента, как Эллор неожиданно обнаружил себя лежащим в лодке. Выслушав рассказ Ника и прикинув все «за» и «против», он отказался от предложения высадиться на берег. Во-первых, за то время, что менестрель пролежал без движения, свернувшись под тентом, лодка покрыла уже довольно большое расстояние. И возвращаться пешком, да еще через незнакомый лес, Эллору не очень-то хотелось. К тому же жизнь в поселении более или менее наладилась и даже успела стать довольно однообразной.
        А тут…
        Какое-никакое, а приключение. Ведь Эллор и на Земле всегда испытывал тягу ко всяческим авантюрам. Ну, к примеру, проехать на попутных электричках - на «собаках» - через пол-России, чтобы принять участие в фестивале авторской песни (даже отлично зная, что награды и премии ему не светят). Или взять, к примеру, автостоп…
        Правда, как Эллор ни допытывался, Ник ничего не рассказал о цели путешествия. Более того, менестрель вообще подозревал, что цели-то и нет. Но делать все равно нечего: лучше уж вот так поплавать, чем тусоваться в опостылевшем лагере…
        Как ни странно, Ника нежданный попутчик тоже не раздражал. Стоило ему отдалиться от Эльсинора - и вся тоска, весь мерзкий, удушающий страх схлынули неизвестно куда. Хотя о том, что будет, когда придется возвращаться назад, даже думать не хотелось.
        Тем же вечером обнаружилась и цель путешествия.
        Карту нашел Эллор, причем в чехле, где хранил гитару. Конечно, он вчера был просто никакой, но мог бы поклясться, что ничего не клал в чехол. Тем не менее сейчас на ладони менестреля лежал футляр, сделанный из серебристого металла. Если бы дело происходило на Земле, футляр можно было бы смело передавать «уфологам», как еще одно доказательство существования «маленьких зеленых человечков»: серебристый сплав слегка отливал фиолетовым, да и открывался как-то странно - никакой привычной резьбы не было и в помине, крышечка непостижимым образом вкладывалась в футляр.
        - Та же фигня, что и наши «компасы», - пробормотал Эллор. - Будь готов ко всему…
        Внутри футляра отыскался, однако, всего лишь листок бумаги - самой обыкновенной земной бумаги. Это была карта. Нарисована она была от руки и изображала цепочку озер со всеми протоками, реками и ручьями, а также прилегающую к ним территорию - от Малахитового озера до побережья океана. Чуть восточнее большой реки, впадающей в океан, громоздились треугольнички, символизировавшие скалы. Автор карты отметил их косым крестиком, подписав аккуратным изящным почерком: «Урунгхи».
        Для шутки это было чересчур: вычерчивать такую карту - труд тяжкий. К тому же Ник никому не говорил, что собирается уйти, а идея взять лодку созрела у него только перед самым уходом. А Эллор и вовсе не рассчитывал отправляться в путешествие.
        Выходит, кто-то очень хорошо о них позаботился. Этот кто-то твердо знал, что Эллор-менестрель наверняка бухнет лишнего - и упадет где-нибудь на открытом воздухе. А если так, то почему бы не в той лодке, которую присмотрел себе Ник? И - совсем уж на всякий случай - не мешает подкинуть ему карту в непромокаемом футляре.
        Эллор смутно припоминал, что кто-то помогал ему дойти до лодки, но кто именно - оставалось для него загадкой. Разумеется, не Георгий, не кто-то из дружинников Сигурда, не Инга - хотя она сидела у костра, это менестрель помнил.
        - Меня тоже не было, - заметил Ник. - Я как раз вещи в дорогу собирал…
        - Значит, мы имеем дело с чем-то непонятным. Пришельцы, боги, духи местных лесов, что еще? Какие варианты? Высшие силы? - Эллор скатал карту в трубочку и спрятал обратно в футляр. - По-любому, возвращаться нам пока не стоит. А вот зачем нам нужно тащиться к этим самым урунгхам? Ты не в курсе, случайно?
        - Чтобы их вернуть. Я же говорил - они уничтожали нечисть во всей округе, а теперь…
        Ник уже начал догадываться, с чем связаны его недавняя депрессия и «сумасшествие». Явно тут не обошлось без тех же «высших сил». Чувствовать себя игрушкой в чьих бы то ни было руках не хотелось, но возвращаться было бы тем более глупо. И к тому же - урунгхи. С ними вопрос не закрыт…
        Может быть, от него требовалось искупить вину людей перед этими пернатыми?
        Бог его знает, там и посмотрим, а пока они и так плывут в нужном направлении.
        Словно бы в ответ на эти мысли, собака, прижившаяся в поселке и совершенно не страдавшая охотой к перемене мест, грустно и с немым укором посмотрела на Эллора и своего Хозяина, а потом медленно перешла на корму, где и улеглась…
        …Оторвавшись от своих мыслей, Эллор заметил, что костер почти прогорел. Застонав и проклиная всё на свете, он поплелся за дровами. Вернувшись с охапкой сушняка, Эллор бросил взгляд на Ника, который все так же неподвижно застыл на камне с удочкой в руках. Похоже, его интересовала не столько рыбная ловля, сколько возможность посидеть в тишине и полюбоваться на озеро.
        Но припасы-то уже закончились!..
        «С таким подходом к делу хавки можно дожидаться до судного дня. - Эллор свалил дрова на землю. - Конечно, если судный день на этой планете когда-нибудь наступит…»
        - А в Эльсиноре сейчас ужин, - тихо, но так, чтобы слышал Ник, проговорил Эллор, подкладывая в костер сухие ветки.
        - Ты еще скажи, что там макароны дают, - долетел до него ответ.
        - Я бы сейчас и от макарон не отказался бы. - Эллор поднял котелок и направился вдоль берега, высматривая, где бы зачерпнуть воды и не угодить при этом в грязь. Случайно его взгляд упал на белый поплавок, сделанный из какого-то местного аналога пробкового дерева. Поплавок прыгал по воде, как безумный, то погружаясь, то вновь выныривая.
        - Клюет! - заорал Эллор, взмахнув котелком. - У тебя же клюет, дурья башка!
        …Выловленная Ником рыбина вызывала сомнения насчет ее съедобности. Длинное оливково-зеленое тело без чешуи было покрыто оранжевыми и желтыми пятнами, колючие плавники угрожающе топорщились. Рона, увидев такое чудовище, на всякий случай решила отойти подальше.
        - Может быть, ее можно запечь на углях, - неуверенно предположил Ник, ткнув рыбу пальцем. Подлая тварь подскочила, резко выгнувшись, распахнула пасть с мелкими, но острыми зубами и едва не вцепилась юноше в ухо.
        Ник и менестрель отшатнулись, причем Нику пришлось стереть со щеки и волос слизь. Собака с удивительным для столь крупного ротвейлера проворством вскочила и отбежала в сторону, грозно зарычав, - то ли на рыбину, внушающую непреодолимый ужас, то ли на глупого Хозяина, который не понимает, что надо бы бежать отсюда подальше.
        - Выкинь ты ее на фиг, - посоветовал Эллор.
        - А вот хренушки. - Ник, вместо того чтобы последовать совету, вытащил кинжал и деловито снес рыбине голову, после чего занялся извлечение крючка из челюсти чудовища. - Кто знает, может, она очень даже ничего, - сказал он, закончив работу.
        - Говорят, рыба фугу тоже очень вкусная, - возразил Эллор. - Только вот японцы, прежде чем ее есть, завещания пишут. А тебе есть, что завещать? Вот у меня хотя бы гитара…
        Однако же после всего сказанного Эллор все-таки взял брошенный котелок и отправился за водой. Если с ужином не срастется, можно будет хотя бы кипяточку похлебать.
        Когда вода закипела, Ник положил в котелок куски очищенной от слизи и выпотрошенной рыбы, потом достал полотняный мешочек и бросил в воду пару щепоток соли.
        Когда куски рыбы стали мягкими и начали разваливаться от одного только касания ложкой, Ник аккуратно снял котелок с огня.
        - Ну, кто первый будет пробовать? - поинтересовался он. Подошедшая Рона ткнулась мордой ему в колено, затем уселась, просительно глядя в глаза.
        - Горячо слишком для тебя. - Ник ласково отпихнул собаку в сторону.
        У Эллора голод боролся с осторожностью, но борьба эта была неравной и продолжалась очень недолго.
        - Ладно, если мы помрем, то хотя бы на сытый желудок, - «утешил» он себя, а заодно Ника, после чего достал из куртки, оставшейся на «корабле», неумело вырезанную из дерева ложку и зачерпнул из котелка немного янтарного бульона.
        - Знаешь, а вкусно, - восхищенно проговорил он. - А ты что не ешь?
        Ник коварно усмехнулся:
        - Я попозже, где-то через часик.
        Эллор поперхнулся, а Ник, довольный произведенным эффектом, рассмеялся «черной» шутке, но к еде, однако, приступил.
        Остаток ухи отдали Роне, и собака управилась со своей порцией еще быстрей, чем люди. После чего она долго смотрела на Ника, прося добавки и облизываясь. Убедившись, что ничего больше она сегодня не получит, Рона тяжело вздохнула, отошла в сторону и, растянувшись на траве, нашла себе подходящее занятие, а именно - грызть сухую ветку.
        - Сигарету бы сейчас, - мечтательно протянул Эллор.
        - Когда воротимся обратно, тогда и будут сигареты, - беззаботно усмехнулся Ник, не научившийся курить в том мире.
        А Эллор продолжил:
        - Но вот обратно возвратиться нам не придется никогда.
        - Типун тебе на язык! Еще накаркаешь!
        Ник о чем-то задумался. Эллор немного посидел, глядя в огонь, потом достал гитару и начал медленно перебирать струны, пытаясь воспроизвести мелодию, с самого утра вертевшуюся в голове. Получалось что-то героическое и вместе с тем печальное.
        «Хотелось бы знать, стали нас искать или нет? - думал Ник, глядя на мерцающее в свете двух лун озеро. - Если таинственный «некто» так о нас печется, то и поисков никаких не было?»
        С оставленного поселка его мысли плавно перетекли на цель пути. Если урунгхи и в самом деле обитают на побережье, сумеют ли они понять двух людей? Или - сразу же решат, что это враги, которых необходимо в самом лучшем случае отогнать подальше? А уж уговорить переселиться в Сиреневые Скалы после того, что произошло… Да-а, задачка!
        Со стороны озера донесся глухой рев, будто там бесновался разъяренный бык. Рона подняла голову, вздыбила короткую шерсть на загривке и грозно гавкнула в ту сторону, откуда прилетел звук. Потом покосилась на Хозяина: вот, мол, как я могу!
        - Что это было?
        Эллор отложил гитару.
        Ник, хотя и чувствовал себя неуютно, пожал плечами.
        - Черт его знает, может, хищный ящер. А может, какая-нибудь птица вроде выпи. Знаешь, страшнее собака, которая не лает.
        - Наверное, и здесь оно так, - согласился Эллор. Но на всякий случай он убрал гитару в чехол и придвинул к себе заряженный арбалет.
        Хотя жуткий звук не повторялся, спать они решили по очереди, и первым выпало дежурить Эллору.
        * * *
        Эта ночь, как и предыдущая, прошла спокойно.
        Утром Ник и Эллор неторопливо собрались, с трудом уговорили Рону забраться в лодку - водные путешествия не вызывали собачьего восторга - и отправились дальше. Карта оказалась на удивление точной. Даже самые незначительные ручьи и протоки были на ней обозначены, хотя Ник подозревал, что чем дальше они будут от Малахитового озера, тем меньше и меньше будет пользы от карты.
        Когда день был в самом разгаре, путешественники сделали привал - грести в такую жару было просто невозможно. А тут еще обнаружилось великолепное место для стоянки: ровный берег и неширокая, почти идеально круглая поляна. Там и костер можно будет развести, не опасаясь пожара, и лодка, в случае чего, рядом… Да и само место было настолько красивым, что не причалить было просто невозможно. В конце концов, сильно торопиться им ни к чему…
        Обступавшие поляну величественные деревья немного напоминали сосны. Правда, у сосен не бывает серебристо-зеленой листвы, но все же Ник тут же вспомнил Заходское и Каннельярви. Мягкий серебристый мох, покрывавший землю, напоминал пушистый ворс дорогого ковра. Хотелось тут же пройтись по нему и непременно - босиком.
        Дно озера в этом месте было песчаным, а не илистым, и это тоже понравилось Нику. Не очень-то приятно, когда ноги погружаются в холодную тягучую массу, которая словно липнет к коже, вызывая омерзение.
        Рона полакала воды из озера, искупалась, не забыв отряхнуться - разумеется, на хозяев, а как же иначе? Потом собака для порядка пофыркала на юрких мальков, вертящихся на мелководье, и улеглась в тени поспать.
        Пока Эллор возился с топливом для костра, Ник, взяв арбалет, решил поохотиться или хотя бы просто прогуляться по лесу. Конечно, для охоты подошел бы лук, но Ник так и не овладел в совершенстве этим оружием; пока он будет прицеливаться, вся дичь успеет разбежаться.
        - Я ненадолго, - крикнул он Эллору. - Только добуду обед, а если повезет - и ужин…
        «А может, тут грибы есть», - думал Ник, без опаски углубляясь в лес. Хотя грибы он не стал бы есть. Георгия с его советами поблизости не было, а отравиться какой-нибудь гадостью можно очень даже просто.
        Озеро скрылось за деревьями, но, поднявшись на небольшой холм, Ник разглядел далеко позади блестевшую между стволами воду. Из-под ног с треском взлетел крупный серый кузнечик, спикировал на куст папоротника. Ник проводил его взглядом, а потом заметил во мху, под кустом, россыпь крупных темно-красных ягод, похожих на клюкву. Глянцевые блестящие шарики казались драгоценными бусинками, неведомо кем рассыпанными здесь. Юноша сорвал одну ягоду, задумчиво повертел в пальцах. А, ладно, от одной ничего страшного не случится. Самое большее - живот прихватит.
        Ягода оказалась сладкой и сочной и по вкусу напоминала скорее черешню, нежели клюкву. К тому же - без косточки. Ник не удержался и съел еще две ягоды, потом все-таки решил немного подождать. Если через час с ним ничего плохого не произойдет, то надо будет вернуться - только для того, чтобы немного опустошить ягодную полянку на пару с Эллором.
        Он чуть-чуть прошел вперед. Темно-красных бусинок становилось все больше и больше. Скоро юноше пришлось смотреть, куда ставить ногу, чтобы не раздавить ягоды.
        Котелок слишком маленький, его может не хватить, размышлял Ник. Что можно найти еще? Маленькое ведерко. Но его тоже будет недостаточно. Нет, сюда нужна огромная корзина, а лучше - две…
        Как ни старался Ник, но удержаться от соблазна все-таки не смог: и четверти часа не прошло, а его руки то и дело срывали очередную ягоду и подносили ко рту. Но время шло, а никаких признаков отравления или хотя бы малейшего расстройства желудка не было. Значит, ягоды съедобны и их вполне можно (и нужно!) есть.
        Что именно насторожило Ника, он сказать не смог бы. Просто в воздухе как будто холодным ветерком повеяло. Оторвавшись от ягод, юноша резко выпрямился, оглядываясь по сторонам. Ни хищников, ни какой-нибудь еще опасности в пределах видимости не было. Лес как лес. Все так же громко и беззаботно пели кузнечики, да что-то тихо шептал ветер в зелено-серебристой листве. Но человеку неожиданно стало очень не по себе.
        Он снял с пояса арбалет, немного постоял, вслушиваясь в лесные шорохи. Но оружие в руке не дало ему уверенности. Ощущение недоброго взгляда, направленного в спину, не проходило. Ник зябко поежился и подумал, что пора возвращаться. Огляделся еще раз - и только сейчас заметил, что солнце уже скрылось за верхушками деревьев. Это сколько же времени он тут бродил? Эл, наверное, невесть что думает… А почему Эллор тогда его не позвал, ведь Ник ушел не так уж далеко, во всяком случае докричаться-то можно…
        А если с Эллором что-то случилось или его уже нет в живых?
        Последняя мысль напугала Ника больше всего. Он сплюнул через левое плечо и решительно зашагал назад, но, пройдя несколько метров, остановился. Да он же совершенно не представлял, в какую сторону ему надо идти! Черт, никогда с ним такого не было! И на Земле, и здесь он мог ходить как угодно долго и достаточно далеко, но дорогу к стоянке найти всегда мог, в этом плане его интуиция работала не хуже кошачьей.
        Юноша растерянно посмотрел на заросли бледно-зеленых хвощей. Кажется, идти надо в ту сторону. Или - нет? Вроде бы он пришел со стороны того пригорка, где растут маленькие «сосны»?
        Ник старательно задавил нарождающуюся панику. Потерять контроль над собой - это самое худшее, что могло сейчас с ним произойти.
        Ничего, ничего, сейчас всё вспомним. Значит, солнце светило в спину. Хотя нет, не в спину - когда он собирал «клюкву», впереди не было тени, она лежала где-то сбоку, а может, и вовсе позади.
        - И чего я мучаюсь! - Ник хлопнул себя по лбу. - Есть же «компас».
        И как он раньше не догадался! Юноша совсем забыл о приборе непонятного происхождения, который вручили еще на Земле всем, кому предстояло участвовать в экспедиции. Конечно, компас этот прибор напоминал очень приблизительно, однако же использовался почти для того же, что и земной: для определения направления. Только светящаяся стрелка смотрела не на север, а на Малахитовое озеро: это выяснилось вскоре после того, как Ник оказался в поселении (вначале юноша думал, что «компас» указывает на прибор, имевшийся у Георгия).
        Значит, приплыли они со стороны заката. Туда же должна указывать стрелка. А ему, Нику, надо будет взять чуть правее, и тогда он выйдет к лодке… Вот, собственно, и вся хитрость.
        Юноша достал «компас».
        Стрелка медленно вращалась по кругу, возможно, вообразив себя секундной стрелкой часов. Нику пришло в голову именно такое сравнение, он рассмеялся… и, возможно, именно поэтому в ту секунду не сошел с ума по-настоящему.
        Он постучал по прибору пальцем, но никакого действия это не возымело. Похоже, для «компаса» сейчас Малахитовое озеро находилось повсюду вокруг.
        Можно было, конечно, попробовать вернуться по своим же следам - хотя бы до начала ягодных «плантаций». Так ведь как назло - старался идти аккуратно, ни одной ягодки не раздавил. Охотник, блин!
        На дерево залезть, что ли? Нет, не получится - ветви начинаются довольно высоко, это вам не Эльсинор.
        В конце концов Ник взобрался на пригорок, огляделся, встав на цыпочки, - не блеснет ли где полоска воды. Но повсюду взгляд натыкался на деревья, кустарники, мох, папоротники, хвощи…
        По земле протянулись черные тени, солнечный свет, пробиваясь сквозь деревья, постепенно густел, становился темно-золотым.
        «Уже вечер, - подумал Ник. - Скоро стемнеет, и тогда…» Что бывает в этих местах тогда, Ник точно не знал, но предполагал - ничего приятного не ожидается. Ощущение тревоги усиливалось с каждой минутой. Россыпи ягод выглядели теперь как разбрызганные по земле капли крови. Небо казалось юноше выгоревшим - белесым в клочковатых обрывках то ли облаков, то ли дыма. От налетевшего ветра зашуршали кроны деревьев. Старое сухое дерево, похожее на сосну, покачав голой верхушкой, протяжно и тоскливо заскрипело.
        Юноша непроизвольно вздрогнул - от резкого неприятного звука дико заколотилось сердце.
        Отбросив в сторону гордость, он закричал, не особенно надеясь на ответ:
        - Э-эй, Эл! Отзовись!
        Эха не было. Крик словно бы увяз в воздухе и растворился среди деревьев. Юноша вдруг почувствовал непреодолимый ужас. Он посмотрел на сгущавшийся в лесу полумрак и понял, что солнце зайдет самое большее через полчаса. И сразу же наступит ночь. Может быть, разумнее всего спуститься в центр поляны? Но что-то удержало его от этого решения.
        Он обошел поляну по краю, то и дело оглядываясь. Лес был (или казался) спокойным, вот только спокойствие выглядело зловещим. Мох под ногами Ника стал жестким, в воздухе запахло гнилью и прелыми листьями.
        Болото.
        Ник с досадой оглядел темно-бурые озерца воды, располагавшиеся совсем рядом с поляной, за зарослями острой даже по сравнению с земной осокой травы. Придется как-то их обойти, а значит - снова оказаться на поляне.
        В болоте неожиданно что-то забулькало. Ник не стал разбираться, болотный ли это газ вырвался наружу или какое-то животное - вполне возможно хищное - пробудилось с приходом вечера. Нервы у него и так были на пределе.
        Выскочив к центру поляны, он оглянулся, вскинув арбалет. В лесу не было ни малейшего движения, вот только тени ложились там как-то неправильно, слишком густо, что ли. «И я оттуда вышел?» - поразился Ник. Руки его заметно дрожали, и появись сейчас какая-нибудь тварь, юноша наверняка промахнулся бы.
        Где-то в стороне раздался шорох, хрустнула ветка. «Кажется, началось», - обреченно подумал Ник, лихорадочно ища глазами цель.
        На всякий случай он попытался докричаться еще раз:
        - Эл! Эл! Я здесь!
        - Не ори, я тебя вижу, - раздался преувеличенно спокойный голос менестреля. Раздвинув папоротники, на поляну шагнул Эллор, следом за ним черным колобком выкатилась Рона. Увидев Ника, собака приветственно тявкнула, но не подошла, наоборот, спряталась за Эллором, прижавшись к его ногам.
        Ник хотел было улыбнуться, но губы не слушались. Подойдя к Эллору, он увидел, что тот держит в одной руке кинжал, в другой - длинную корявую дубинку, подобранную где-то по дороге.
        - До стоянки далеко? - коротко спросил Ник, стараясь не оглядываться на болотце и поляну.
        Эллор покачал головой:
        - Не очень. Пойдем-ка отсюда поскорее.
        - Ты видел что-нибудь? И как ты меня нашел? - поинтересовался Ник, когда они поспешно, почти бегом шли к лодке.
        - Не я - Рона нашла. Сидит себе спокойно - потом вдруг как вскинется. И к лесу. Я и сам забеспокоился, ну и - вслед за ней. Шли сперва нормально, а потом твоя собачка ощетинилась и стала рычать и нехорошо так по сторонам посматривать. Я решил, что она какую-нибудь гадость местную углядела. Вот и вооружился, как мог, - он кивнул на дубинку.
        От Ника не укрылось, как напряженно Эллор всматривается в лесной сумрак.
        - Знаешь, я сперва решил, что ты… того, - продолжал менестрель. - Ну, типа… подмененный, что ли. Рона-то на тебя так мрачно смотрела. А оказалось - там что-то было за тобой.
        - Что? - переспросил Ник.
        - Откуда же мне знать, - усмехнулся Эллор. - У ротвейлера спроси. Знаешь, собаки видят то, чего не разглядим мы…
        Рона, бежавшая впереди, бросала опасливые взгляды по сторонам и то и дело оглядывалась, как будто хотела поторопить людей.
        А вот и знакомый холм виднеется. Ник вздохнул с облегчением, совершенно машинально посмотрел на компас - и остолбенел. Стрелка никуда не указывала, как и прежде, но теперь она вращалась с бешеной скоростью.
        - Эл, - голос Ника непроизвольно дрогнул. - Что-то не так…
        - Не останавливаемся. Потом все расскажешь… - Эллор ускорил шаг.
        В спину дохнуло холодом. Нику нестерпимо захотелось оглянуться и посмотреть, что же преследует их, но интуиция подсказывала - этого делать нельзя, иначе можно здесь остаться навсегда. Краем глаза юноша отметил, что лес справа и слева затягивается белесой дымкой, похожей на туман. Возможно, это и был вечерний туман, а может - и нет.
        Дымка медленно густела, незаметно приближалась и - Ник вдруг отчетливо это понял - брала их в клещи.
        - Эл, скорее! - выкрикнул он, переходя на бег. Менестреля, а тем более собаку уговаривать было не надо.
        Не успели они взбежать на холм, как из темноты к Нику метнулось нечто, оказавшееся веткой хвоща. Ветка с размаху ударила его по ногам, юноша запнулся и полетел на землю. Ему показалось, что не ветка его хлестнула, а кто-то со всей силы врезал деревянной палкой по голени.
        Подбежавший Эллор рывком поднял его и, видя, что Ник бежать пока не может, почти что потащил его на себе. Юноша сдерживался, чтобы не стонать от боли при каждом шаге, но не очень-то это у него получалось. А потом не повезло Эллору - что-то, они так и не поняли, что именно, вцепилось ему в ступню мертвой хваткой, словно челюсти капкана. Менестрель сильно дернулся, едва не потеряв сапог, но все же смог освободиться. Однако теперь прихрамывали оба.
        Ник скорее почувствовал, чем увидел, как туманная дымка сомкнулась у подножия холма.
        По-прежнему не оглядываясь, они добежали до стоянки и только тогда смогли перевести дух. Озеро дышало спокойствием, в темно-синем небе были хорошо заметны две первые звезды.
        Ник сжал зубы, чтобы не стучали, но все равно его пробивала нервная дрожь. Когда подошедшая Рона успокаивающе ткнулась ему мордой в поврежденную ногу, Ник не смог сдержать стона.
        - Вот дерьмо… - высказал общее настроение Эллор, разглядывая свой сапог, который, казалось, побывал в пасти аллигатора - да менестрель не был уверен, что так оно и не случилось. Скривившись, он стянул с ноги обувь и мрачно уставился на распухшую лодыжку. - Похоже, растяжение, - Эллор бросил взгляд на Ника и тут же обеспокоенно шагнул к нему.
        - Ты ранен? Черт, да у тебя вся нога в крови!
        Так оно и было - Нику пришлось гораздо хуже, чем менестрелю. Его босые ступни покрывали темно-алые пятна, местами переходившие в буро-красную корку. Боли, однако, не было - если не считать голени, конечно.
        - Это не кровь, - Ник вяло улыбнулся. - Это я по ягодам пробежался…
        Эллор успокоился, но лишь слегка. Доковылял кое-как до озера и сунул ногу в воду, чтобы холод хотя бы немного снял опухоль.
        Ник сквозь джинсы ощупал пострадавшую голень. На кости вздулась большая и чрезвычайно болезненная шишка. Да, ничего не скажешь, славная получилась прогулочка. Юноша настороженно покосился назад, но непонятная жуть, судя по всему, предпочла оставаться за холмом.
        Рыбы, что ли, попытаться опять наловить? Страх страхом, а есть все равно хочется.
        Немного придя в себя, Эллор и Ник занялись делами. Менестрель отправился за хворостом, а Ник, нашедший в трухлявом пне личинок для наживки, забрался на корму лодки с удочкой. При этом оба не забывали посматривать на тот самый холм…
        Костер, в который Эллор щедро накидал веток, ярко осветил весь прибрежный пляж. Глядя на отражающиеся в воде оранжевые блики, Ник снова и снова мысленно возвращался к сегодняшним странностям.
        Что произошло и что это могло быть? В свое время, еще на Земле, он неоднократно слышал: «После портала будь готовым ко всему!» Но, по его разумению, это означало каких-нибудь монстров - с когтями и зубами, ну, в самом крайнем случае, тварей, похожих на тех, что доводилось видеть в фильмах ужасов. Но здесь не было ничего подобного: то, что испугало его в лесу, было невидимым… и очень, очень ощутимым.
        Увы, Ник был городским парнем, к тому же родившимся на излете двадцатого века. Да, он читал запоем фэнтези, герои которых непременно используют магию и чародейство, он был самым настоящим ролевиком, а не каким-нибудь там «случайником» - но во всякого рода колдовство Ник поверить не мог. Человек средневековый или выросший в глухой деревне, где порой еще обитают бабки-колдуньи, сразу заподозрил бы неладное. Но не коренной петербуржец нашего времени…
        На сей раз улов был богаче, чем вчера, - целых две огромных рыбины. В котелке весело булькала уха (вторую рыбу запекли над углями, отодвинув часть из них в сторонку). Эллор и Ник сидели возле костра и молчали. Говорить не хотелось, как будто любое сказанное слово привлечет к ним внимание чего-то… или кого-то.
        В озере громко плеснула рыба, Ник, снимавший котелок с огня, вздрогнул и едва не вылил уху в костер.
        - Скоро, наверное, от своей же тени шарахаться стану, - недовольно проворчал он. Эллор не ответил, внимательно разглядывая залитое лунным светом озеро.
        - Что там такое? - вполголоса спросил Ник, неожиданно почувствовав беспокойство.
        Эллор покачал головой:
        - Вроде ничего. Показалось.
        Ужин тоже прошел в молчании, хотя к концу трапезы Эллор и Ник немного повеселели. Рона, жадно выхлебав свою порцию, улеглась у костра и стала сонно смотреть в огонь.
        - Завтра же с утреца надо убираться отсюда - и подальше, - высказал Эллор мысль, созревшую в головах у обоих путешественников. Ник согласно кивнул.
        Менестрель встал, взял котелок и направился к озеру.
        - Далеко не отходи, - предупредил Ник.
        - Только ополосну да воды наберу, а то пить хочется жутко. Рыбка воды просит, - и Эллор рассмеялся. - Заодно карту принесу. Надо бы отметить это приятное местечко.
        «Кстати, кстати, - думал Эллор, ведь на этой карте нет никаких пометок относительно того, где можно останавливаться, а где - тоже можно, но не нужно. Скорее всего, тот, кто отправил их в путешествие, сам толком не знал обо всех опасностях. Или…»
        Вот это «или» не давало покоя менестрелю. А если пометки просто-напросто не нужны? Если для того, чтобы отметить все опасные места, достаточно всего лишь закрасить эту чертову карту - ни больше ни меньше?
        А что сейчас в Эльсиноре?
        Если их и в самом деле направляет некая высшая сила, значит, она должна была позаботиться о том, чтобы путешественников не искали. Но что это может быть за сила? Точнее - кто? Кто довел его до лодки? И кто отлично понимал, что с гитарой он не расстанется ни за какие коврижки - скорее уж с собственной головой? И подбросил футляр? Кстати, неплохо бы его рассмотреть получше.
        Может быть, это не только карта, а кое-что еще?
        Эллор отложил вымытый котелок, подошел к стоявшей на берегу лодке, и через минуту футляр был у него в руках. И в этот момент какой-то посторонний звук привлек его внимание.
        - Ник, подойди-ка сюда, - позвал своего товарища менестрель.
        Тот посмотрел на собаку - она продолжала лежать, но теперь подняла голову и чутко прислушивалась к чему-то. И опять у Ника заныло сердце от дурного предчувствия…
        Эллор держал в руках футляр с картой.
        - Тише, - проговорил менестрель почти шепотом. - Послушай… - и он кивком показал в сторону озера.
        Ник посмотрел в ту же сторону и прислушался. Камни шуршат от легкого ветра, цикады стрекочут, где-то заухала ночная птица или какое-то другое существо… Всё, как должно быть ночью. А еще…
        Тихий всплеск неподалеку.
        - Вот, слышишь?
        - Рыба, наверное, - предположил Ник, не понимая, что могло так насторожить Эллора. Да ладно бы Эл, он все же человек, которому свойственно ошибаться. Но ротвейлер…
        Менестрель отрицательно помотал головой:
        - Плеснуло почти рядом. А кругов по воде нет вообще. Где они? Это уже несколько раз повторялось. Вроде рядом, а где - непонятно.
        Нику стало не то чтобы жутко, нет, скорее просто любопытно. На Земле ему никаких аномальных явлений видеть не доводилось - ни НЛО, ни разных «барабашек»-полтергейстов, ни привидений (хотя некоторыми из них питерцы гордятся почти как англичане своими нематериальными обитателями старинных замков). А тут - пожалуйста, столько всего за один день. Какому-нибудь земному «уфологу» хватило бы на десяток статей в «Аномальные новости» - если бы только он смог эти статьи написать…
        Опять раздался близкий всплеск. Ник, старательно вглядывающийся в темную гладкую поверхность озера, так и не смог увидеть ни малейшей волны или ряби.
        Звук над водой может разноситься очень далеко, подумал он. Может, плещется какая-нибудь рыба где-то в стороне, а нам кажется, что она где-то рядом.
        - Эй, есть там кто-нибудь? - Эллору, должно быть, надоело мучиться неизвестностью - или нужна была хоть какая-то разрядка для нервов. - Покажись!
        - Ты спятил, что ли! - зашипел на него Ник. - А вот как возьмет да покажется… Только этого нам не хватало для полного счастья.
        Похоже, что невидимый кто-то внял приглашению: раздались сразу два всплеска подряд, причем гораздо ближе.
        - Докричался? - мрачно спросил Ник, отступая от озера. - Дозвался? Ну, сам будешь теперь с гостями разбираться?
        Черт, так жутко еще не было - в конце концов, саблезубая кошка, с которой Ник познакомился в первые сутки пребывания в новом мире, состояла из мяса и костей (а также - весьма острых клыков). А здесь к ним почти вплотную приблизилось Неизвестное.
        Вмиг поскучневший Эллор разбираться с Неизвестным не захотел и, подхватив котелок, тихонько ретировался к костру. Что бы это ни было, оно живет в воде, и остается надеяться, что на берег выбраться оно не сможет.
        Только сидя у костра Эллор и Ник почувствовали себя в относительной безопасности. Ник посмотрел на не слишком-то высокую кучку дров и понял, что до утра их не хватит.
        - Надо бы нам пойти за хворостом… - неуверенно предложил он.
        Эллор с сомнением посмотрел на темнеющий лес, но все же согласно кивнул:
        - Ладно. Только недалеко.
        Они и в самом деле постарались не отходить далеко от места стоянки. Да это было и ни к чему - сухих веток вокруг валялось достаточно. Вернувшись и сложив хворост около догорающего костра, Ник прислушался. Со стороны озера больше не доносилось никаких подозрительных звуков. Пошумели, значит, а теперь успокоились. Ну и хорошо.
        Ник зевнул, потер слипающиеся глаза. Интересно, до рассвета еще далеко? Он посмотрел на небо, как будто нездешние звезды могли точно подсказать ему, который сейчас час, и удивленно замер. Потому что звезд на небе не было. Его затянуло жемчужно-серой мерцающей дымкой, или, возможно, небо отчего-то приобрело такой цвет. Две луны тоже куда-то подевались, серебряные и лиловые блики над озером погасли. Другой берег был скрыт полупрозрачной пеленой тумана, которая медленно приближалась.
        Ник машинально прикинул, сколько пройдет времени, прежде чем туманная дымка доберется до их стоянки. Выходило, что у них есть минут пятнадцать-двадцать. Уплыть они не успеют - да и куда плыть? В туман?!
        Убежать в лес? Ну-ну, там кое-что их уже дожидается - с сегодняшнего вечера. И не стоит надеяться, что ночью у этого кое-чего - неприемные часы.
        А что, если это просто обычный туман? Слегка похолодало ночью, вот он и появился. Но звезды тогда где, что, блин, с небом-то творится?!
        - Допрыгались, кажись, - глухо проговорил Эллор, тоже обративший внимание, что происходит нечто странное. - Что делать будем?
        Ник хотел сказать, что именно, да и Эллор наверняка рассчитывал именно на подобный ответ, дабы хоть чуть-чуть разрядить обстановку. Но - не время сейчас язвить. Выжить сперва надо. Нет ничего страшнее, чем вот так ожидать непонятно чего и знать, что защиты у тебя практически нет. Если бы из темноты выскочил сейчас с голодным рыком какой-нибудь тираннозавр или хотя бы ягуар, Ник боялся бы гораздо меньше. Хищник - существо все же реальное, от него знаешь чего ожидать. А вот это медленно сводящее с ума «заколдованное место» - куда страшней.
        Собака, жалобно ворча, прижалась к ногам хозяина. Юноша присел, успокаивающе погладил ее по шее, хотя больше всего ему самому хотелось бежать куда глаза глядят.
        Эллор героически добрался до лодки, которой уже почти коснулась туманная пелена, и извлек оттуда гитару.
        - Ага, сыграй что-нибудь, - усмехнулся Ник. - Похоронный марш, например.
        - А на фига? Не спеши ты нас хоронить… - усмехнулся менестрель. Его лицо приняло бесшабашное выражение, хотя ему, должно быть, было тоже очень не по себе. - А сыграть - это можно…
        Он и в самом деле расчехлил гитару и начал медленно перебирать струны, прикидывая, что бы такое спеть. Потом затянул какую-то песню на английском…
        «Что суждено, то суждено, - подумал Ник, устраиваясь поудобнее возле костра. - Выть от ужаса и метаться по лесу - это как-то унизительно, что ли. Вот сойдем с ума окончательно - тогда пожалуйста, тогда это будем уже не мы. А сейчас, что бы к нам ни двигалось, надо встретить это достойно».
        Совершенно незаметно туман надвинулся на них, обволакивая берег, лодку, поляну. Оказался он не таким уж густым: сквозь дымку легко различались силуэты деревьев, а в охапке хвороста вполне можно было пересчитать отдельные ветки.
        Ник и Эллор молча посмотрели друг на друга. Менестрель бережно прижимал к себе гитару, в другой руке он сжимал футляр с картой, словно намереваясь двинуть «древним артефактом» всякого, кто отважится выползти или вылезти к их костру.
        Тянулись минуты, но ничего страшного пока не происходило. Ник даже почувствовал некоторое разочарование: ну в самом деле, так можно перепугаться собственной тени… А потом его неудержимо потянуло в сон. Юноша уже стал клевать носом, но тут над его ухом раздался знакомый, донельзя противный писк, и тут же плечо отозвалось зудящей болью. Ник хлопнул рукой по плечу, поднес ладонь к лицу - на ней оказался раздавленный комар.
        - Эт-то еще что за гадость? - недоуменно проговорил юноша, разглядывая маленькое насекомое. Сомнений не было - комар. И вокруг них, судя по несмолкающему звону, роилось великое множество все тех же гадов, принадлежащих к отряду двукрылых. Как будто он был не в чуждом мире под названием Плацдарм, а на игровом полигоне в Заходском, причем - в самом сыром и комарином месте.
        Ник замахал руками, отгоняя назойливых кровососов, потом не выдержал, выхватил из кучи хвороста небольшую ветку и начал отмахиваться.
        Мысли в голове полностью перемешались, образовав какой-то дикий винегрет. Ник, возможно от недосыпа, не мог вспомнить, о чем же он думал только что, а потом вдруг понял, что не имеет ни малейшего представления о том, где он сейчас находится.
        Комары куда-то делись. Отложив ветку, юноша огляделся. Поляна, лес, все также наполовину скрытый туманной пеленой, озеро. Все это было знакомо, очень знакомо, но в определенную картинку никак не хотело складываться.
        Ветер донес откуда-то из леса голос кукушки, бесцеремонно отмеряющей годы чьей-то жизни, и всё вдруг сразу встало на свои места. Он был в Заходском, на поляне у озера, а светло здесь оттого, что сезон белых ночей еще не окончательно прошел.
        До Ника долетел веселый смех, чьи-то приглушенные голоса, звон гитары. Точно, он же вчера зачем-то отошел от общей веселой суеты к берегу озера - вот только никак не вспомнить, что ему здесь понадобилось. Полюбоваться на воду и небеса захотелось, что ли? Тут-то его и сморил сон. Не надо было пить… Да он вроде бы и не пил… Черт, мысли путаются, но ничего, сейчас он вернется к ребятам, и всё прояснится, всё будет путем…
        Со стороны станции прилетел очень тихий, но вполне различимый гудок электрички. Должно быть - последняя или предпоследняя.
        Ник попытался встать, и тут его рука наткнулась на что-то мягкое. А собака-то здесь откуда? Не иначе как кто-то из народа ее привез. Ничего себе, ротвейлер, да такой здоровенный…
        Что-то ярко вспыхнуло, совсем рядом раздался вскрик, и в следующую секунду в руку Нику вонзился целый рой разъяренных пчел. Ник заорал от боли и неожиданности, но в голове окончательно прояснилось.
        Оказывается, он стоял около костра. Рядом тряс обожженной рукой Эллор - в угли он сунулся, что ли? А у ног Ника валялся металлический футляр - светящийся, слегка потрескивающий и разбрасывающий вокруг бело-золотые искры - как бенгальский огонь. Видимо, вспыхнул он у Эллора в руке, а когда менестрель отбросил его, часть искр попала на Ника. Очень вовремя попала, надо сказать.
        На коже предплечья образовался небольшой ожог, который и в самом деле горел как пчелиные укусы. Ник потер предплечье, огляделся. Конечно, нет, и электричка, и люди, к которым он хотел подойти, - все было иллюзией. А если бы и в самом деле сделал бы пару шагов… Куда бы привела его эта сложно наведенная галлюцинация?
        Почему-то Ник был убежден - жить бы ему в таком случае осталось недолго.
        Эллор прекратил ругаться и хотел пнуть уже погасший футляр, но сообразил, что тот, по сути, ни в чем не виноват, более того, только что спас им жизнь.
        - …А я повелся, - пробормотал Эл. - Как последний даун!
        Видимо, галлюцинации мучили не только Ника.
        - Собаку держи! - вдруг выкрикнул менестрель.
        Ник тотчас кинулся вперед - и вовремя, потому что Рона вдруг вскочила, радостно взвизгнув, и намеревалась метнуться в лес. Ник едва успел вцепиться в ошейник, следом подоспел Эллор, хотя их даже протащило на метр - вслед за собакой.
        - Рона, фу! Ничего там нет. Да прекрати дергаться, глупая!
        Собака замерла, но была напряжена, по ее телу пробегала дрожь. Ник ласково потрепал Рону по загривку, что-то приговаривая, собака жалобно заскулила, растерянно повернула голову к юноше, и он увидел в собачьих глазах слезы, хорошо заметные в отсветах костра.
        - Обманули тебя, девочка. Никого там не было. И меня обманули.
        Собака будто бы поняла то, что он сказал, вывернулась из его рук, но пошла назад, к костру, где и улеглась на землю, всем видом показывая, как ей сейчас плохо. Ник на всякий случай сел рядом, взяв ее за ошейник. Голова у него опять нехорошо кружилась, мир вокруг плыл, из полос тумана проступали то светлые стволы берез, то блики чужого костра и неясные, хотя смутно знакомые силуэты. Но полностью подчинить себе двух людей и собаку иллюзии уже не могли. Стоило только чуть-чуть забыться - и место ожога начинало дико болеть, так, что внимания на всё остальное уже не оставалось.
        Судя по приглушенным проклятиям, изредка доносившимся до юноши, с менестрелем творилось то же самое.
        Наконец морок отступил, туманная дымка, распавшись на отдельные клочки, была унесена налетевшим порывом ветра.
        - Если верно, что правая ладонь чешется к деньгам, - произнес Эллор, рассматривая обожженную руку, - то я обязан завтра же найти кучу золота.
        - А по-моему, это к тому, что здороваться придется, - возразил Ник. - Левая - к деньгам.
        - Значит, будет толпа, тысячи три человек, не меньше. Ну что, нас, кажется, оставили в покое.
        Ник посмотрел в мерцающее серое небо.
        - Навряд ли, - вздохнул он. - Готовят сейчас вторую серию.
        И он оказался прав.
        Глава 11
        Пробуждение Дара
        Эллор бережно держал в руках футляр от карты. Кажется, в этом странном предмете сегодня было их спасение.
        - Ник, сейчас в любом голливудском фильме я спросил бы: «Ты в порядке? А ю о-кей?» - менестрель ухмыльнулся.
        - Да… - Юноша произнес это, но как-то вяло. Слишком много переживаний обрушилось на него за последние часы. А еще жутко, до одури, хотелось спать. Но никто не обещал, что опасность миновала.
        - Да и черт с тобой. Главное, собаку придерживай.
        Вот об этом просить Ника лишний раз было не нужно. Он уже знал, что именно показал неведомый некто, почти захвативший сознание путешественников, несчастному животному. Хозяина, прежнего, любимого Хозяина, который взял ее еще щенком! Хозяина, погибшего едва ли не в первый день на Плацдарме на глазах у собаки! И она видела его живым - именно таким, как он ей запомнился!
        Если бы о Роне заботился кто-то иной, собака наверняка вырвалась бы - и бросилась туда, где, как она чувствовала, был прежний Хозяин, на верную гибель.
        «Кто бы ни устроил эту гадость, у него не было сердца», - подумал Ник, поглаживая короткую собачью шерсть. Хотя… Что значит «кто»? Скорее уж, что! Эта ловушка брала мыслеобразы у каждого из них, а потом транслировала усиленный сигнал. Нику привиделась стоянка в Заходском, Эллор опаздывал на квартирный концерт… Если бы не таинственный металлический цилиндрик, они наверняка шагнули бы в туманную дымку.
        Вот только ночь еще не кончилась. Да и ловушка никуда не делась.
        Сквозь рваные обрывки тумана просматривались звезды. Две из них, наиболее крупные, показались Нику похожими на чьи-то глаза, пристально следящие за ними.
        Пока жители поселения заботились больше о делах земных. Но недалек тот час, когда они обратят взгляды к небу и появятся новые названия созвездий - похожие и непохожие на земные.
        Но сейчас даже Эллора и Ника больше заботило иное: что еще готовит им ловушка? И когда над едва виднеющимися деревьями на другом берегу начало медленно разгораться багрово-красное сияние, они оба были к этому готовы.
        Сияние нисколько не походило на северное, которое иногда можно видеть на питерской или даже московской широте. То бывает холодно-бледным, здесь же слегка подрагивающие темно-красные отсветы походили на огромный лесной пожар. Пока он бушует где-то в глубине леса, но еще несколько мгновений - и пламя охватит прибрежные деревья, распространится дальше, и тогда путникам придется искать спасение в озере - если, конечно, они не задохнутся раньше…
        Но, похоже, никакой это был не пожар: деревья на том берегу стояли как и прежде. Эллор хотел было сказать об этом - и не успел. Неожиданно земля под ногами вздрогнула, Ника бросило наземь, Эл, падая, постарался спасти вновь зачехленную гитару и в то же время не выронить футляр от карты.
        - Землетрясение! Этого еще не хватало! - пробормотал Ник, пытаясь встать.
        Между тем пламя на другом берегу разгоралось. Сильный порыв ветра промчался по верхушкам деревьев, ломая ветви. В воздухе появился отчетливый запах едкой гари.
        - Что это? Действительно пожар? - спросил Эллор.
        И тут же засветившийся неярким серебристо-фиолетовым цветом цилиндрик в его руке подсказал ответ.
        Пожара, землетрясения, катастрофы - не было. В одно мгновение Эллор и Ник из участников конца света превратились в зрителей. Видимо, таинственный артефакт не мог уничтожить полностью зрительные мыслеобразы, но все остальные ощущения исчезли тотчас после того, как он заработал.
        Ветра, землетрясения и запаха гари - ничего этого не было. Было наваждение - точно так же, как и в первый раз. И, похоже, то, что увидели в следующие минуты Ник и менестрель, относилось к древней истории мира под названием Плацдарм.
        На небе взошли две луны, сиявшие неестественно ярко, они затмили все звезды, однако серебряные и лиловые блики не отражались в озерной глади. На противоположном берегу теперь было светло, как днем, лес горел, огромные вековые деревья пылали, как щепки, языки пламени поднимались к светлеющему от пожара небу.
        Над озерной водой начал подниматься пар. А еще через минуту оно закипело, пар бесшумно поднимался к небесам, заслонив луны. Ник невольно закрылся рукой от этого кошмара. Хотя он отлично понимал, что это лишь наваждение, но стоит ему поддаться - к утру на берегу даже костей их не будет. Лес, озеро, пляж - всё останется. А они испарятся без следа. Но ощущение было до жути реальным.
        …Озеро просто выкипело, теперь вместо него - прямо у ног путников - находился кратер с извергающейся лавой. Через минуту не затронутым извержением оставался лишь тот пятачок, на котором стояли они. К счастью, собака не пыталась или не могла бежать - видимо, предыдущие видения слишком сильно затронули ее сознание. И хорошо, что не пыталась - Ник не был уверен, что, ступив ногой в иллюзорную лаву, он не сгорит заживо.
        - Что это?! - вскрикнул Эллор, указывая куда-то на небо.
        Ник посмотрел в ту сторону - и обмер.
        В небесах шел бой. Несколько странного вида серебристых летательных аппаратов, состоявших, казалось, из сплошных граней, атаковали трех драконов. Кажется, расклад был не в пользу пилотов: прежде чем им удалось перебить крыло самого крупного дракона, два «космических катера» превратились в огненные шары, еще один загорелся и рухнул где-то в стороне леса, примерно там, откуда еле смог убежать вчера вечером Ник. Через мгновение над деревьями беззвучно взметнулся коричнево-оранжевый ядерный гриб. Однако ни грохота, ни ударной волны не последовало. А воюющие скрылись за лесом.
        А потом над разоренным и выжженным миром пошел звездопад.
        Ник отчего-то понял: звездопад - последняя галлюцинация. Падающие звезды успокаивали, им хотелось довериться, выбежать под льющиеся с неба серебристые нити. Но и этого делать было нельзя: цилиндрик в руке Эллора продолжал светиться. Опасность еще не миновала.
        И лишь когда последняя, запоздалая звездочка прочертила след в ночном небе, мир успокоился.
        На противоположном берегу все так же виднелись деревья, озеро выглядело как обычно, если не считать, что небольшой ветер и в самом деле поднялся, и на воде теперь была мелкая рябь, в которой отражались звезды. Утренние звезды.
        Когда рассвет наступил окончательно, Ник и Эллор уже затушили костер. Нужно было как можно быстрее покинуть эту красивую, но опасную местность.
        Усталые, невыспавшиеся, они столкнули лодку на воду и молча забрались в нее. Говорить не хотелось, да и сил не было.
        Эллор бережно спрятал в карман куртки металлический цилиндрик, уже выглядевший как прежде. О том, что произошло ночью, напоминали лишь ожоги на его руке.
        И когда первые солнечные лучи отразились в озере, лодка была уже далеко - вместе с двумя усталыми людьми и не менее уставшей собакой, смотревшей на мир печальными глазами.
        * * *
        Похоже, пророчество Георгия относительно опасностей, подстерегающих колонистов, начало-таки сбываться. Во всяком случае, почти каждая ночь оказывалась теперь беспокойной: твари Сиреневых Скал, которые с некоторых пор почувствовали свободу, без проблем долетали до земной колонии и пытались нападать на поселение. Пока еще никто серьезно не пострадал, но долго ли до большой беды? А в том, чем именно могут питаться эти монстры, напоминающие летучих мышей с щупальцами, сомнений не было - ведь первая же встреча с хищниками унесла жизни четырех колонистов.
        Правда, куда более удобной добычей для хищников стали «нанду» - бестолковые птицы из саванны, прилегающей к лесу, который именовался теперь Рощей Феникса. Непонятно было, за счет чего выжили эти бескрылые создания - вероятно, только за счет своей плодовитости и многочисленности. И тем не менее силы колонистов уходили не только на обустройство Эльсинора - приходилось все время беспокоиться об обороне поселения.
        Скверно было и то, что твари повадились появляться и в дневное время. Поселение старались защищать изо всех сил, но в результате всё, что находилось на открытых пространствах, те же огороды, приходилось постоянно охранять. Дружины Сигурда на все не хватало, пришлось задействовать добровольцев, а те, кто трудился на верфях и огородах, теперь не расставались с арбалетами.
        Впрочем, сам ярл и один из его воинов, Асбранд, сильно воодушевили колонистов, подбив во время одной из атак сразу двух «вампиров» - те рухнули в озерную воду и уже не всплывали.
        Приходилось изобретать и новые способы защиты, например, стрелы, обернутые паклей, которую поджигали. Но такие стрелы в лесу использовать опасались - слишком велик был риск пожара.
        Сигурд по-прежнему и слышать не хотел о том, чтобы перебраться в «квартиру»-дупло. Посему княжий терем становился все удобнее и защищеннее и все больше и больше походил на замок, стоящий среди леса. Стены дружинники укрепили золотистыми стволами деревьев, сделали настил и теперь достраивали второй этаж.
        Если половина огородов из-за постоянных атак тварей зачахла, то рыболовство на Малахитовом озере процветало. Почему-то «вампиры» и прочие твари предпочитали облетать озеро стороной. Среди колонистов ходили упорные слухи, что причина тому - то существо, которое призвало их сюда. Существо называли Владычицей Озера, но как оно выглядит, да и существует ли на самом деле - никто не знал. И «хранитель информации» Георгий немедленно пресекал все домыслы о таинственной богине Малахитового озера.
        Погода начинала постепенно портиться, видимо недалек уже был сезон дождей, о котором колонисты были предупреждены. Урожай овощей, семена которых доставили с земли, созрел, но, невзирая на атаки тварей, люди заложили много новых грядок - уже с местными растениями. Но самое важное - аптекарский огород. Именно так назвали грядки с лекарственными растениями, предназначавшимися для Олли.
        С новым именем девушка свыклась, только иногда посмеивалась про себя - надо же, Сигурд сказал это в бреду, а все подхватили! И она сама - в числе прочих. Королева аптекарского огорода и госпиталя - ничего не скажешь!
        Свои проблемы у Олли были, и немалые. Конечно, строение человеческого организма в новом мире осталось прежним. Хотя… Это еще как посмотреть. Сейчас оно так, но Георгий говорит про открывшийся Дар. Что это может быть? У кого-то - экстрасенсорные способности. А у других? Возможно, пройдет несколько поколений - и здесь появятся водоплавающие люди-ихтиандры или что-то в этом роде.
        Подобные мысли Олли сама считала бредом, а когда она поделилась ими с Ингваром, тот пожал плечами: «Ну зачем ты заморачиваешься? Поживем - увидим».
        Верно, проблем и так хватало. Организмы людей почти не изменились (если не считать таинственную «вакцинацию»), зато земные лекарства закончились. К тому же после того, как все колонисты переболели, разного рода аспирины и анальгины вряд ли могли им чем-нибудь помочь, а вот антибиотики были способны нанести большой вред. Так что всю фармакологию пришлось осваивать заново.
        Вскоре после болезни Георгий стал частенько наведываться каждый раз с очередным списком лекарственных растений. Хуже было другое: все эти растения в большинстве своем не назывались никак, а до своего систематика биологических видов типа земного Карла Линнея миру Плацдарма только предстояло дожить. Поэтому в списке значились такие описания, как «травянистое ползучее растение с длинными прямыми листьями, встречается на хорошо освещенных местах» или «внешне похоже на ствол одуванчика, но вместо цветка - пучок коротких шипов». И рисунки… Вертись как знаешь!
        Однако дело продвигалось. Больше того, у Олли появились ученицы. Сейчас их стало три - рыжеволосая и немного надменная Эланор, молчаливая и тихая Эвелина (похоже, это было ее земным именем) и, как это ни странно, Юлька Левченко из бывшего лагеря «случайников». Гипотеза Георгия о самоликвидации «случайников» «как класса» начала сбываться. Сейчас на их стоянке оставались человек десять, причем этим десятерым пришлось перенести палатки в самую глубь лесной чащи - защититься от нападения с воздуха они не могли. Прочие же «случайники» дезертировали в лагерь тех, кого еще вчера называли «психами». И, как это ни удивительно, начали потихоньку приживаться среди прочего народа. Кое-кто даже придумал себе звучные имена под стать остальным, но вот Юлька упорно отказывалась от подобной, сомнительной, с ее точки зрения, чести.
        Но даже при помощницах Олли приходилось трудно. Слишком много оставалось забот. Если бы всё заключалось лишь в сборе растений… Так ведь нет! Нужно было составлять отвары, заготавливать сушеные травы. Некоторые рецепты вообще удручали своей странностью: к примеру, листья «подорожника» желательно было собирать только в вечерние часы и ни в коем случае не утром. А вот те же «травянистые ползучие растения с длинными прямыми листьями» надо было высушивать обязательно в тени. Почему это так - приходилось принимать без особых разъяснений, но, по всей видимости, так было нужно. Иначе травы теряли лечебные свойства.
        А еще, разумеется, нужно было лечить своих пациентов. К счастью, было их немного. В основном к Олли обращались с не слишком серьезными проблемами: ушибы, ссадины, головная боль, иногда - расстройство желудка. Однако девушка с ужасом думала о том, что в какой-то момент может случиться нечто похуже - допустим, отравление. И это не говоря о том, что когда-нибудь ей наверняка придется принимать роды. Пока никто из женского населения Эльсинора не забеременел, но…
        Пока что самым последним из серьезных пациентов был парень, так неудачно попытавшийся побеседовать с ярлом Сигурдом. Впрочем, поправился он довольно быстро и, едва лишь смог ходить, без промедления убрался на свою стоянку, правда, перед этим долго благодарил Олли. Что он поведал своим, осталось тайной, но вскоре после этого к ней потянулись со своими проблемами и «случайники»: оглядываясь, чтобы не нарваться на дружинников, стараясь приходить в то время, когда Сигурд позволял себе отдыхать. Ингвар шутил, что ярлом Сигурдом они станут пугать своих будущих детей. Но тем не менее целительнице они доверяли.
        А Юлька оказалась здесь вскоре после «вакцинации» - и прижилась.
        Ингвар лишь хмыкал, глядя на «замок» Сигурда - мол, на века стараются строить, с размахом. Но отстроенные дружиной конюшни он оценил. Остальных лошадей колонисты содержали далеко не в столь просторных помещениях, хотя, разумеется, конюшни сделать пришлось. Однако ж по усмешкам насчет «княжьего терема» Олли, отлично знавшая своего мужа, догадалась, что он что-то затевает. И действительно, через несколько дней Ингвар, капитан и еще десяток человек с великими трудами притащили (а точнее, прикатили) откуда-то огромный, идеально круглый пень и расположили его в центре поляны, неподалеку от места, где стоял первый, временный лагерь. Несколько дней они обтесывали его и - более того - попытались украсить резьбой. После этого Ингвар торжественно заявил, что раз есть рыцарский замок, да еще и со столь славным названием, то должен, нет, просто обязан наличествовать и Круглый Стол. Вот он - пожалуйста.
        Теперь для Сигурда настал черед хмыкать.
        Про исчезнувших Ника и менестреля никто особо не вспоминал. На следующий день после того, как они отправились в путешествие, Сигурд вознамерился было начать поиски, но был остановлен Георгием:
        - Этого делать не нужно. Они живы. Вот все, что я могу сказать. Более того - это не бегство и не дезертирство. Их исчезновение было предопределено…
        И все.
        Большего от него не добился даже ярл.
        Откуда-то, конечно, пополз слух, что Эллор и Ник отправлены с какой-то особой миссией по заданию Георгия, а уж он-то на гибель никого не пошлет. То ли они отправились за какими-то ценностями и необходимыми вещами, оставленными недошедшими, то ли должны вступить в переговоры с некими высшими силами. Была даже версия, что Эллор и Ник отправились послами в город, покинутый какой-то древней цивилизацией, будто бы расположенный на другом конце материка. Более того, указывалось даже, куда именно, кто-то якобы одним глазком видел у Эллора карту. Правда, ни одна из версий не объясняла, зачем надо было отправляться в путешествие под покровом ночи, никого не предупредив.
        Слухам никто особенно не верил, но даже Сигурд считал, что если они ушли - значит, так надо.
        И еще одно предсказание начало сбываться. Еще на Земле говорилось о том, что многие из тех, кто отобран для жизни на Плацдарме, имеют Дар, что это не обычные люди. Даром обладают многие на Земле, но раскрыться он может не у каждого. Здесь же, в новом мире, разглядеть свой Дар будет проще.
        И теперь некоторые из землян приобретали новые, прежде казавшиеся невероятными способности… Ну а кто, как и с какими намерениями станет их применять - это уж будущее покажет.
        * * *
        Впервые за долгое время небо оказалось затянутым облаками. И Эвелина с тоской ожидала периода долгих и беспрерывных дождей. Тогда, конечно, прощай черное шелковое платье, широкие рукава которого так красиво развеваются, когда она идет по залитому солнечным светом лесу. Впрочем, у нее есть что надеть и в сезон дождей. Конечно, изящные сапожки с кисточками и бахромой на голенище и туфли тоже придется отложить до лучших времен…
        Девушка присела на резной деревянный стул, обвела взглядом «комнату». Из-за пасмурной погоды здесь было темней, чем обычно. А что вы хотите: электричества нет, камин в дереве не обустроишь, а масляные светильники Эвелине не нравились - они давали несильный, но все же ощутимый запах подгоревшего жира. Кто-то вроде бы пытался приспособить здешних светлячков… Да сколько ж их потребуется! Вот если бы здесь были свечи…
        Тут Эвелина вспомнила, что не далее как два дня назад совершенно случайно наткнулась в лесу на огромное дупло с дикими пчелами. Разумеется, это были не земные пчелы, но, во всяком случае, насекомые были на пчел похожи. Увидела - и забыла, слишком много здесь дел по обустройству, да и госпиталь требует и внимания, и времени…
        А ведь в дупле кроме меда может оказаться и воск.
        Надо бы сказать Георгию, пусть организует экспедицию.
        Эвелина покинула «комнату», тщательно затворив дверь, спустилась по ступенькам (это вам не какие-то связки лиан, как у дикарей, а самая настоящая лестница, которую сделали парни из Сигурдовой дружины по ее просьбе - даже перила есть!).
        …Увы, Георгий оказался занят каким-то очень серьезным разговором. Его белобрысая «секретарша» Инга попросила подождать или сообщить ей, в чем дело, а уж она попробует помочь.
        Эвелина внешне осталась спокойной и с улыбкой сказала, что зайдет попозже, но в душе была очень разозлена. Подумать только, и здесь - в тысячах световых лет от Земли - процветает бюрократизм. Некогда ему, видите ли. Почему-то, если ей что-то нужно, у всех сразу же непременно находятся какие-то срочные занятия - как назло! Закон всемирного свинства против нее работает, что ли? Ну и ладно, разберемся сами. В конце концов, воска на всех явно не хватит, а вот для нее…
        Теперь оставалось немногое: разыскать того, кто согласится ей помочь - и попросить.
        Кого бы?
        «Жертва» повстречалась ей почти сразу - ею оказался Торвальд, один из тех, кто совершенно бескорыстно сооружал крыльцо в ее доме. Не прошло и часа, как несколько парней под предводительством Эвелины и Торвальда направились в лесные дебри, туда, где было замечено гнездо пчел. Все, кроме девушки, облачились в плотные кожаные куртки, на руки надели перчатки, а лица замотали так, что стали похожими на ближневосточных террористов - из-под масок виднелись только глаза. Эвелина сочла такие предосторожности для себя излишними - все равно она близко к этим пчелам подходить не намерена.
        Решено было выкурить хозяев улья при помощи пука сушеной травы, которая не горит, а медленно тлеет, источая при этом густой белый дым. Этой травой, брошенной в костер, охотники спасались от гнуса. В первые недели пребывания на Плацдарме гнуса не было, зато теперь, перед сезоном дождей, мерзкие твари отыгрались по полной. В поселке и у озера их не было, зато в глубине леса, куда уходили охотиться колонисты, порой было невыносимо находиться. А серо-зеленая трава, брошенная в костер, спасала от гадов получше всяких репеллентов. Эвелина рассудила, что дым обязан подействовать и на пчел.
        «Олли, конечно, хорошая подруга, вот только не хватает в ней чего-то - даже не хватки, а какой-то волевой жилки, - размышляла девушка, идя по тропинке впереди всей компании. - Вряд ли у нее получилось бы, чтобы по первой же ее просьбе люди готовы были горы свернуть. Да и с мужем тоже - вертеть им она не умеет - это еще полбеды - так ведь и учиться не хочет…»
        Она едва не передразнила Олли вслух.
        Эвелина отлично сознавала, что ее «лидерство» распространяется в основном на мужскую половину населения, но ведь это ей и было нужно. Впрочем, подруги у нее тоже имелись. Если рыжая Элана ее недолюбливала, то это ничего не значило. Вот зато Юлька… Она такая неяркая, ничем не выделяющаяся - просто идеальная подруга для нее. Опять же, Юлька из бывших «случайников» - это хорошо, есть кому оказывать покровительство.
        Иногда Эвелину даже раздражало, что все, что бы она ни попросила, будет выполнено парнями тотчас. В такие минуты девушка чувствовала легкое презрение к «сильному полу», замыкаясь в гордом молчании и от этого почему-то становясь еще прекраснее.
        - Это - вот здесь.
        Эвелина остановилась на краю небольшой поляны, указывая рукой на невысокое по местным меркам корявое дерево с дуплом. Даже в этот момент девушка не могла не вспомнить о своей внешности - она откинула назад длинные черные волосы, рукава платья соскользнули, открыв тонкие запястья.
        - Жаль, заколки нет, - проговорила она как бы самой себе, ни на кого не глядя. Парни, разумеется, ничего не сказали, но она прекрасно знала - не позднее чем послезавтра будет ей заколка, самая изящная, какую только здесь возможно отыскать. Да и не одна.
        Разумеется, к дуплу Эвелина не пошла, предпочитая руководить действиями остальных со стороны. Да и никто из парней не пустил бы ее к пчелам.
        В следующие полчаса на поляне разыгралось нешуточное сражение. Подпаленные пучки травы подносили к дуплу, а пчелы, и без того весьма недовольные визитом незваных гостей, вконец рассвирепели. Они носились в воздухе, едва не сталкиваясь друг с другом, и пикировали на людей, будто смертники-камикадзе.
        Эвелина хотела отойти подальше на всякий случай, однако решила, что ее присутствие будет воодушевлять остальных. Поэтому девушка, оставаясь на месте, наблюдала, как ее рыцари вскрикивают и беспорядочно машут в воздухе руками.
        В конце концов у подножия дерева был разведен костер, на него навалили сверху сушеной травы и свежесорванных листьев. Дым повалил такой, что даже Эвелина, стоя в отдалении, слегка закашлялась. Только так удалось немного отогнать пчел и избавиться от их атак.
        Медовых сот оказалось очень много, и Эвелина почувствовала радостное волнение, представив, как продемонстрирует свою добычу Георгию.
        Гм, пожалуй, он это оценит… да и ее заметит. И пусть не воображает, что без него по Плацдарму никто и шага ступить не сможет.
        Посмотрев на довольные лица своих спутников, девушка едва сдержала смех. У одного заплыл глаз, у другого вздулась щека, как будто бедолага страдал жесточайшим флюсом, а третий не мог повернуть головы, потому что пчела каким-то образом пробралась ему за ворот и коварно ужалила в горло.
        - Ну, спасибо. Каждому с добычи. - Эвелина указала на корзины, заполненные сотами, - причитается. А теперь - к дому, уже темнеет.
        Они двигались вполне спокойно почти до самого Эльсинора. Но когда до первого заселенного людьми дерева осталось шагов сто, Эвелина, взглянув на своих спутников, поняла, что выглядят они почему-то не очень хорошо. Опухоли от укусов увеличивались буквально на глазах, парни дышали часто и прерывисто. Девушка остановилась, сказав, чтобы те, кто не пострадал в битве с пчелами, пока отнесли трофеи к ней, а сама с пострадавшими направилась в госпиталь к Олли. И вот там обнаружилось, что дело куда серьезнее, чем она представляла.
        - Сильное отравление, - проговорила Олли и, велев Эвелине поднести укушенным какой-то отвар и выпроводить их к Юльке (той поручали не самые тяжелые случаи), занялась Торвальдом - тем самым парнем, которого пчела укусила в горло. Дошел он до госпиталя сам, но сейчас начал задыхаться и, кажется, готов был вот-вот потерять сознание.
        «Неужели они не могли укутаться получше? - с раздражением думала девушка, чувствуя, однако, некоторые угрызения совести. - А если он сейчас умрет… по моей вине? Начнутся тогда пересуды!»
        Снадобья, приготовленные Олли, помогали слабо, и, когда Торвальд начал хрипеть, Олли решительно произнесла:
        - Нужна трахеотомия. Вэл, готовь наркоз и все необходимое…
        «До чего же неудачно все получилось, - молча досадовала Эвелина, злясь на себя, на пчел, на несчастного Торвальда и даже на Олли - непонятно за что. - И что она там так долго возится с инструментами?!»
        Девушка посмотрела на бледное лицо Торвальда, прислушалась к его судорожному хриплому дыханию. Опухоль на горле приобрела ярко-красный цвет, волдыри проступили и на его руках. Кажется, он все же потерял сознание и не видел, что происходит вокруг. И хорошо… Первая столь серьезная и почти безнадежная операция в новом мире. Но иначе его точно не вытащить…
        Словно бы по какому-то наитию, Эвелина, горестно вздохнув, осторожно коснулась места укуса кончиками пальцев - и тут же отдернула руку. Ее ладонь свело болезненной судорогой… «Что это было?» - изумленно подумала девушка. Посмотрела на Олли, готовившую инструменты, и вновь поднесла руку к багровевшей на горле Торвальда опухоли. На этот раз она была готова к неприятным ощущениям.
        Пальцы задергались, словно от слабого электрического разряда, потом всю кисть охватил жар. Эвелине показалось, что еще немного - и ее рука засветится, как спираль электрической лампочки. Жар становился все сильнее, переходил в болезненное жжение. В какой-то момент девушка вполне отчетливо увидела, что на ее руке больше нет плоти, кожа и ткани оплавляются, обгорают, оставляя обнаженные нервы. Но испугаться она не успела: жуткая иллюзия продолжалась всего несколько мгновений. А потом в одну секунду жар словно бы стек с пальцев вниз, на опухоль.
        Эвелина поднесла вторую руку к горлу Торвальда, напряглась, не замечая, как на лбу и висках выступает пот. Голова закружилась, и мир вокруг поплыл. Остались только ощущение жара в руках и легкие уколы в кончиках пальцев…
        Пришла в себя Эвелина оттого, что Олли ее судорожно трясла за плечо.
        - Ты меня слышишь?! Вэл, ну скажи - слышишь?
        Девушка с огромным трудом подняла голову, чувствуя слабость во всем теле. Хотелось только одного - лечь и уснуть.
        - Что случилось? - они произнесли это одновременно.
        Олли улыбнулась:
        - Я просто испугалась, что и у тебя отравление. А на самом деле…
        Эвелина поднялась на ноги - не сразу, а лишь со второй попытки. Всё в госпитале оставалось, как и до ее обморока, - должно быть, провалялась она совсем недолго, - вот только…
        Она перевела взгляд на лежащего Торвальда. На горле молодого человека не было сейчас ни малейших следов жуткой опухоли - только еле заметная черная точка от укуса.
        Эвелина вспомнила свои ощущения и, несмотря на слабость, довольно улыбнулась.
        Олли что-то говорила:
        - …целительница, лучшая, чем я. На Земле я слышала про такие вещи, но, прости, поверить не могла… - прорывалось в сознание девушки. Но она не слушала. Понятно было и так: вот он, Дар. Магия. Самая обыкновенная магия мира под названием Плацдарм.
        - Магия, - повторила вслух Эвелина, словно бы пробуя на вкус это слово. Он оказался приятным - вкус гордости и торжества.
        Пусть немного горчащий, он был гораздо слаще дикого меда, добытого сегодня.
        Глава 12
        «Не взлетим, так поплаваем»
        После той жуткой и бессонной ночи Ник и Эллор стали гораздо придирчивее относиться к местам возможных стоянок. Во всяком случае, красивый пейзаж, песчаные пляжи, чистая вода не только не играли никакой роли в их выборе - а, скорее, настораживали. Ведь вполне возможно, именно там и скрывалась очередная магическая ловушка.
        О том, что, собственно, им пришлось увидеть, оба догадались, едва схлынуло последнее наваждение. Сперва ловушка, чем бы она ни была, считывала информацию из их сознания - и генерировала иллюзии. А после, когда выяснилось, что это не сработало, их попытались вовлечь в нечто иное. Иллюзией было всё - ветер, землетрясение, пожар. Воздействовала ловушка на все органы чувств, как-то укрыться от фантома было невозможно, так что если не футляр от карты - вряд ли бы они уцелели.
        - По-моему, это был конец света, - проговорил Ник, когда «гостеприимный» берег остался далеко позади.
        - Армагеддон, ты хочешь сказать… - усмехнулся Эллор. - Ну да, примерно так оно и в Библии было. У апостола Иоанна. Только я думаю, нам показали прошлое Плацдарма. Такой, знаешь, фильм-катастрофа, где ты - участник, а не зритель. Об этом в Писании не говорится.
        Они немного помолчали. Потом Эл продолжил:
        - Сколько же лет тому назад все это творилось?
        - Судя по всему - не вчера… Здесь же все успело вырасти заново, а в том губительном пожаре ничего не могло бы уцелеть, - сказал Ник.
        - Значит, это случилось в те времена, когда на Земле еще гуляли динозавры, - уверенно ответил менестрель. - Или - еще раньше. А эта штука с тех пор все ждет, кого бы ей уничтожить.
        Больше они к этой теме не возвращались. Светило в этот день не было столь жарким, как прежде, на небе начали появляться клочковатые облака. И еще до наступления вечера путешественники подыскали место для новой стоянки.
        На первый взгляд оно выглядело непрезентабельно: мутноватый ручеек весьма подозрительного вида, вдалеке - хищные растения вроде сонных деревьев, сладкой «клюквы» нет и в помине. И все же Ник чувствовал себя здесь намного уверенней. Почему-то он знал, что ночь пройдет спокойно и без вмешательства магического защитного артефакта.
        Так оно и вышло.
        Конечно, проблемы никуда не делись. Но уже неделю они сводились к соседству со знакомыми Нику, но безвредными на расстоянии гигантскими росянками, кусачими (слава богу, хоть не ядовитыми) сороконожками, а также летающими тварями - но благо не птеродактилями, а всего лишь комарами. А если здесь и водилась какая-нибудь местная желтая лихорадка, то после «вакцинации» Эллор и Ник могли жить относительно спокойно.
        Опасности все же оставались - но вполне реальные, с магическими ловушками не связанные.
        Вчера Нику пришлось продолжить свое знакомство со здешними хищниками, напоминавшими земных кошек.
        Дело было так. Он отправился в лес за хворостом и неожиданно наткнулся на двух играющих котят, которые выскочили чуть ли ему не под ноги. Малыши были покрупней земной домашней кошки, и, судя по всему, им тоже было любопытно: что за нелепое двуногое существо сюда пожаловало? Говорят, любопытство - свойство всех кошек без исключения.
        Попискивающие пятнистые шерстяные комочки с умильными мордочками вызвали одно желание - подойти и погладить. Но Ник понимал, что делать этого не следует.
        Тут, как назло, Рона, немного отставшая от хозяина, наконец-то поравнялась с Ником и, учуяв чужих, залилась яростным лаем. Как ни удивительно, котята даже не шелохнулись - похоже, до сего момента им не доводилось видеть никого похожего на ротвейлера.
        - Фу, успокойся, фу! Я кому сказал! - прикрикнул на собаку Ник и наклонился, пытаясь ухватить за ошейник.
        Возможно, это его и спасло. Прямо над его головой в яростном прыжке пролетело что-то пятнисто-серое, и тут же послышалось шипение. Загородив собою котят (только сейчас они перепугались по-настоящему), перед Ником оказалась рысь-мама, притом весьма рассерженная и готовая повторить прыжок - теперь она промахиваться не собиралась.
        Рысь злобно оскалила зубы (к счастью, на сей раз это были именно зубы, а не сабельные клыки, но и это ничего приятного не предвещало).
        «Убирайся прочь, чужак!..» - это были не слова, а скорее образы, эмоции, но Ник их очень хорошо почувствовал: голова взорвалась нестерпимой болью.
        «Убирайся!!!»
        Меняльная атака была направлена именно на него, а не на Рону; видимо, рысь была уверена, что собака - это какой-то странный придаток к незваному гостю.
        Можно было бы попытаться успокоить разъяренную кошку - если бы при той не было котят. Известно, что самая простая домашняя мурка, защищая потомство, может обратить в бегство медведя.
        Что уж тут говорить о рыси!
        Ник молча потянул собаку за ошейник - та не сопротивлялась, видимо, учуяла, что дело плохо. Даже лаять перестала.
        А потом человек и собака, стараясь не поворачиваться спиной к семейству рысей, но и не сорваться на бег, пятясь, ретировались к берегу.
        - Отчаливаем, Эл!
        Дважды повторять не пришлось - через минуту они уже были на озере, и только тут Рона позволила себе обернуться в сторону берега и от души облаять недавнего обидчика.
        Хищница, разумеется, и не думала их преследовать. Во-первых, рысь была сыта, во-вторых, котята были намного дороже, чем возможность свести счеты с какой-то там собакой. Но на берег рысь все-таки вышла и долго стояла, провожая лодку хриплым отрывистым мяуканьем, вероятно выкрикивая вслед обидные кошачьи оскорбления.
        Опасные твари появлялись в поле зрения и до встречи с лесной кошкой, и после. Но все они - и птеродактиль, пролетевший высоко в небе, и ящер, прошедший в чаще темным вечером, когда Эллор и Ник сидели у костра, и хищные твари, которые (судя по шороху и неясным мыслеобразам, вспыхивавшим порой в голове Ника) подходили ночью довольно близко, - все они либо пребывали в хорошем настроении после плотного обеда, либо считали путников чем-то несъедобным, а то и ядовитым. Во всяком случае, в отличие от магической ловушки, с хищниками было гораздо легче - на людей они почти не обращали внимания.
        После бессонной ночи на туманном берегу Рона вела себя благоразумно, стараясь постоянно держаться поблизости от хозяев, поэтому никаких неприятностей с местной фауной у нее не возникало.
        День ото дня озерные протоки становились все длиннее. Наконец, в очередной раз сверившись с картой, Эллор заявил:
        - Завтра выплываем к большой реке.
        Карта вновь подтвердила свою правдивость. С утра, в очередной раз обогнув заросли камыша (только вместо черных «набалдашников» каждая камышина заканчивалась темно-лиловым соцветием), Эл и Ник увидели зеленовато-голубую гладь широкой реки.
        Судя по карте, именно эта река должна была вывести их к морскому побережью, а уж оттуда до гор, где гнездились фениксы, было рукой подать.
        - Плыть придется не так уж и долго, - сказал Эллор, в очередной раз сверившись с бесценным документом.
        «И жить, наверное, примерно столько же», - мрачно подумал Ник, хотя вслух решил подобных мыслей не высказывать, дабы не накликать несчастья. Ведь фениксы вполне могут оказаться весьма злопамятными существами - да так, наверное, и есть. Впрочем, свой выбор Ник уже сделал: он должен убедить разумных птиц вновь переселиться в Сиреневые Скалы, иначе шансов выжить у земной колонии почти не останется. Когда начнется сезон дождей, для всяческой мерзости, живущей в скалах, наступит рай, и тогда…
        А Эллора можно и оставить на побережье. Пусть присматривает за Роной, и если он, Ник, не вернется, он сможет прийти обратно.
        Плыть по реке оказалось намного быстрее, чем по озерным протокам. Путешественникам благоприятствовали течение и ветер, который легко можно было поймать на середине реки. Впрочем, «легко» - это, знаете ли, смотря для кого. Для Эла, который водил еще на Земле дружбу со «штандартовцами», оно, возможно, было и легко. А вот Ник, увы, с парусом обращаться не умел, и, пытаясь правильно его поставить, пару раз едва не свалился в воду, а потом окончательно запутался в куске материи.
        Вообще водное путешествие всегда закаляет, особенно если приходится попеременно сидеть на веслах - и не час-другой, катаясь на лодке в парке, а изо дня в день. Конечно, рабам и каторжникам на галерах приходилось еще хуже - но эта мысль утешала мало.
        Со временем руки стали болеть меньше, а судно плыло всё быстрее по водному коридору, где крышей было небо, а стенами - лес, временами подходивший вплотную к берегу.
        С едой проблем тоже не было - рыбы в реке водилось вдосталь. Несколько раз Ник охотился - в основном на молодняк крапчато-серых водоплавающих птиц, которых юноша прозвал «утками-поганками». Они и в самом деле походили на земных уток-поганок - по крайней мере, характерный хохолок на голове у этих птиц имелся. Но вот размерами взрослая «утка» вчетверо превышала земного гуся.
        А вот мясо «уток» оказалось просто восхитительным.
        - Как их назвали? - спросил Ник.
        - Не знаю. - Эллор с удовольствием уплетал свою порцию. - Считай, что ты настрелял… кудяпликов.
        Пока путешествие по реке пока что можно было назвать если уж не приятным речным круизом, то по крайней мере несложным туристическим походом.
        Плохо было только то, что погода стала потихоньку портиться. Облака, затянувшие небо, постепенно густели, а потом разразились дождем.
        Пока еще не очень большим.
        Пока еще не слишком долгим.
        Рона решительно не вылезала из-под тента, с любопытством наблюдая за каплями воды, разбивающимися о дно лодки. А вот Ник и Эл сильно вымокли. Менестрель ворчал, что в таких мерзких условиях о горячей пище придется, пожалуй, забыть. Ник только вздыхал в ответ, пытаясь разглядеть сквозь пелену дождя - это бревно покачивается на волнах перед лодкой или крокодилоподобная зубастая тварь ищет себе ужин?
        Берега реки густо поросли непроходимыми кустарником, осокой и тонкими деревцами с листвой ядовито-зеленого цвета. Причалить было невозможно, и, когда путешественники наконец смогли отыскать хоть какое-то место для стоянки, уже сильно стемнело. Дождь постепенно стих, превратился в мелкую морось, которая живо напомнила Нику питерскую осень. Но, в отличие от города на Неве, здесь воздух был настолько пропитан влагой, что, казалось, в нем можно начать плыть.
        Эллор вполголоса ворчал, проклиная дождь.
        - Ну, у тебя хотя бы гитара в непромокаемом чехле. Так что благодари небо…
        - И то верно… Хотя, - Эл посмотрел в затянутое облаками мутно-черное небо, - благодарить его особенно не за что.
        Взобравшись на скользкий берег, они внимательно осмотрелись. Неподалеку обнаружилось высокое раскидистое дерево, густая листва которого могла бы защитить их от дождя. Под ним Ник и предложил заночевать, и менестрелю ничего не оставалось делать, как согласиться.
        Повезло, что удалось отыскать более-менее сухие дрова - сломанные сучья, валяющиеся у подножия дерева. Так что спустя некоторое время путешественники наконец-то смогли обсохнуть.
        Но когда озноб исчез - его сменил голод - уже следовало подумать об ужине.
        Ник убедился, что костер случайно не погаснет, и отправился на рыбалку. Но первая же поклевка едва не сдернула его в воду. Леска натянулась и завибрировала, удилище выгнулось и тут же рванулось так, что Ник с трудом удержал его, вцепившись обеими руками. Ожидая, что леска вот-вот лопнет, юноша медленно пятился, подтягивая добычу к берегу.
        К нему подбежал Эллор с ведром в руках: оно отыскалось в лодке. Добыча вполне могла оказаться опасной для рыболовов, поэтому лучше было бы не бросать ее на землю. А из глубокого ведра существу будет труднее выбраться.
        Рона стояла чуть поодаль, наблюдая за хозяевами.
        Внезапно из воды метнулось нечто темное. На мгновение перед Ником мелькнуло гибкое тело, длинный хвост и четыре расставленные лапы, после чего тварь скрылось в реке, подняв кучу брызг.
        - Это ящерица! Это не рыба, это ящерица, - разочарованно воскликнул Эллор.
        Ник не ответил. Он всецело был поглощен своей борьбой с добычей.
        Рывки стали слабее, должно быть, существо, сколь бы большим и сильным оно ни было, подустало. Но стоило ему показаться на поверхности, как борьба возобновилась с новой силой.
        Собака вознамерилась рассмотреть всю сцену получше и кинулась к берегу, высунув язык от удивления и интереса. Однако Рона не рассчитала, что на ее пути окажется Эллор, размышлявший, стоит ли дальше уговаривать Ника оставить эту дурацкую затею, или все же поверить, что существуют на свете съедобные ящерицы, и можно попытаться выудить барахтающееся в реке существо.
        Затормозить или свернуть Рона уже не успела и по инерции налетела на менестреля.
        Пятьдесят кило собачьего веса сбили Эллора с ног и отправили прохлаждаться в озеро. Менестрель вынырнул, шарахнулся в сторону от твари, которая уже почти прекратила сопротивление. Он отплевывался и пытался стряхнуть налипшие нити водорослей, стараясь добраться до берега.
        Ник, сдерживая смех, изловчился и вытянул наконец-то добычу, и как раз в этот момент Эл, уже почти вставший на ноги - здесь было не слишком глубоко, примерно по шею, - вдруг вскрикнул и медленно осел в воду.
        Забыв про трепыхающуюся на берегу добычу, Ник бросился к Эллору и схватил его под мышки. Глаза менестреля были закрыты, лицо - даже при свете луны - выглядело неестественно бледным. Настолько, что в первые мгновения Ник с ужасом подумал, что Эл уже мертв.
        Но нет, он дышал, хотя и очень слабо.
        Вытащив Эллора на берег, Ник растерянно оглянулся, как будто кто-то мог подсказать ему, что делать дальше. И что же, черт возьми, произошло?
        Какое-то подводное чудовище?
        Но руки и ноги у юноши были целы.
        Переохлаждение?
        Но оно не могло наступить за какие-то мгновения… Да и их прогулка на веслах под проливным дождем была куда более суровым испытанием для организма…
        По-любому - лучше подтащить его к костру.
        И только там, при свете пламени, Ник разглядел, что на груди Эла, чуть ниже расстегнутого ворота рубашки, багровела неровная, будто от ожога, полоса. Выходит, на менестреля напала какая-то неизвестная тварь вроде земной медузы? Впрочем, эта штука вполне могла оказаться и ядовитой водорослью…
        Что в таких случаях делать, Ник не знал. К тому же любые его действия вполне могли ухудшить состояние Эллора. Оставалось только надеяться, что ожог не был смертельным и менестрель вскоре очухается.
        В ожидании прошло минут пятнадцать. Все это время виновница случившегося - Рона - заливалась лаем, гарцуя вокруг брошенной Эллором добычи, впрочем, сохраняя безопасную дистанцию. Когда ей это наскучило, собака, виляя хвостом, подошла к костру. Но Ник не удостоил ее вниманием. Чуда не произошло. Его другу становилось все хуже. Губы посинели, по телу начали пробегать слабые судороги.
        Молодой человек лихорадочно вспоминал, что ему известно о свойствах местных целебных трав. И - увы! - убеждался, что не знает ровным счетом ни-че-го. Надо было в свое время поспрашивать Георгия… Ведь была же, была такая возможность! Вот только что об этом думать! Знал бы, как говорится, где упасть…
        Вдруг где-то сбоку послышался собачий лай, а затем - долгий, почти человеческий стон. Ник медленно оглянулся, приготовившись встретить лицом к лицу кого угодно - хоть даже хищного монстра. Ведь он отвечает за Эла и не вправе покинуть пост.
        Что бы ни случилось…
        Собака зарычала и начала пятиться, отодвигаясь от чего-то, слабо шевелящегося в траве на берегу.
        Черт возьми, так ведь это же та самая тварь, которую они выловили, сообразил Ник. А он совсем позабыл о ней… Только теперь ему уже не до ужина!..
        И все из-за тебя, глупая собака…
        Ник уже позабыл, как несколько минут назад сам смеялся, глядя на барахтанье Эллора у берега. Да менестрель и сам смеялся - до тех пор, пока не произошло непоправимое…
        Тихий стон повторился, потом послышался короткий полувсхлип-полувздох. Существо перевернулось, и в отсветах пламени костра юноша увидел, что его добыча - не совсем обычная ящерица. Скорее улов напоминал маленького синего дракона с пурпурным брюшком - примерно такими изображают речных и морских драконов на китайских свитках. Размерами бескрылая рептилия слегка превышала Рону.
        Золотистые глаза - Ник рассмотрел даже вертикальные, словно у кошки, зрачки - не мигая, смотрели на Ника, и в этом взгляде юноше почудились боль и страх.
        Внезапно Нику показалось, что ему в нёбо вонзили раскаленный гвоздь. Юноша отпрянул назад, невольно приложив ладони к вискам.
        Выходит…
        …он все понимает!
        Он - разумный?!
        Ник сделал несколько шагов, наклонился к дракончику и протянул руку.
        Он сосредоточился и начал передавать мыслеформу: «Не бойся. Я помогу. Моя вина. Я должен исправить».
        Он украдкой кинул взгляд на стоянку. Эллор по-прежнему лежал без движения на куртке, которую расстелил на земле у костра Ник. Менестрель пока еще дышал, хотя и очень тяжело.
        Нет, как бы там ни было, а освобождение странной твари много времени не займет. И Ник решительно шагнул к неведомому существу.
        Дракончик сжался, словно ожидая смертельного удара, хвост с острым шипом на конце нервно дернулся. Видимо, на суше он был совершенно беззащитен.
        Черт, как же вытащить этот треклятый крючок?
        Ему же будет очень больно.
        Ник в нерешительности замер, но в этот момент рептилия (видимо, считав образы в его сознании) вдруг сама распахнула пасть с небольшими, но острыми зубами.
        Юноша нерешительно взялся за крючок, застрявший в самом центре темного нёба. Дракончик вполне имел право сжать челюсти, и тогда Нику пришлось бы распрощаться с рукой.
        Но тот не сделал этого, а, напротив, еще больше разинул пасть.
        Ник нерешительно нащупал крючок.
        Потянул.
        Синий пришелец дернулся, но в руку не вцепился.
        «Черт, чем я буду осторожней, тем ему будет больнее. Ладно, была не была. Что делаешь, делай скорей», - пронеслись в голове юноши обрывки его и не его мыслей, и он одним рывком выдернул злосчастный крючок. Дракончик взвизгнул - словно железкой по стеклу провели - и больно хлестнул Ника хвостом по руке. Однако острый и, возможно, ядовитый шип кожу не задел.
        - Ну вот и все. - Ник отложил крючок и леску в сторону, а потом осторожно погладил дракона по гибкой чешуйчатой шее. Тот мотал головой, закрыв глаза, а затем, когда боль стихла, посмотрел на Ника с недоверием, но уже без страха и ожидания гибели. Покосился на лежащий в траве крючок и опять недовольно дернул головой.
        - А ты тоже хорош, - укорил его Ник. - Хаваешь все без разбора, вот чуть и не погиб…
        Юноша обернулся на Эллора и снова помрачнел.
        Что же все-таки можно сделать? То, что менестрель некоторое время не сможет сидеть на веслах, да и вообще путешествовать - это уже хороший вариант.
        Но он так до сих пор и не пришел в себя.
        Значит, не факт, что вообще выживет…
        Тем временем дракончик стал медленно ползти к реке, не без оснований полагая, что задерживаться тут небезопасно. Мало ли что придет в голову существу, которое насадило его на гадкую железяку, а потом вытащило из воды?
        Дракон зло зашипел на собаку, которая попыталась в очередной раз облаять чужака и нарушила дистанцию.
        Но вдруг странное существо резко изменило направление.
        Дракон метнулся к лежащему Эллору и тут же - Ник не успел и глазом моргнуть - одним быстрым движением тяпнул лежащего менестреля за ногу, перепрыгнул через него и почти без брызг влетел в воду.
        - И как это называть? - пробормотал Ник, изумленный таким оригинальным проявлением благодарности.
        Ну хоть не в горло вцепился и на том спасибо…
        Одно слово - разумное существо…
        «Но, может быть, с точки зрения этого дракона все правильно. Его ранили, и он в ответ тоже причинил боль. Возможно, таковы их представления о справедливости. Вот только почему тогда он укусил ни в чем не повинного Эла, а не меня? Поймал его именно я. И я же причинил ему боль, когда извлекал крючок. А Эллор был вообще ни при чем», - размышлял Ник.
        Юноша с тревогой наблюдал за менестрелем. Укус на щиколотке Эллора был при свете костра еле заметен, судя по всему, зубы у дракончика оказались не ядовитыми. Однако Эллор все так же лежал, не приходя в сознание и почти не подавая признаков жизни.
        Ник уже отчаялся хоть как-нибудь помочь менестрелю. Он старался думать о чем угодно, только не о возможной гибели Эла, но мысли сами собой возвращались именно к этому.
        «А я-то над ним смеялся. Ножками, мол, топай до лагеря, если не хочешь со мной плыть… А он ведь не хотел - как знал. И то, что он так досадовал на погоду… Эллор как будто предчувствовал: что-то должно случиться… А мне все было пофиг».
        Но укоры в собственный адрес помогали Нику очень мало.
        Он наклонился, чтобы подкинуть новую порцию хвороста в догорающий огонь. Потом поднялся и принялся бесцельно бродить по берегу вокруг костра и все так же неподвижно лежащего Эллора. Он проходил круг за кругом, время от времени подходя к своему несчастному товарищу, чтобы убедиться, что тот еще жив. Спать Нику не хотелось, какой уж тут сон. Но вот желудок, несмотря на трагическую ситуацию, настойчиво требовал еды.
        Подойдя к Эллору в очередной раз, Ник заметил, что полосы на груди менестреля как будто посветлели, стали не ярко-красными, а розоватыми. Он протер глаза.
        Видимо, глаза устали, да и костер стал догорать - надо бы за дровами еще сгонять.
        Он всмотрелся попристальней.
        Нет. Ошибки быть не может - ожог и в самом деле светлел, становился бледнее. Ник рассудил, что это скорее хороший знак, нежели дурной, и слегка приободрился.
        Судороги у Эллора прекратились еще раньше, да и лицом менестрель уже не походил на новопреставленного. Ник прислушался к его дыханию и с удивлением понял, что оно ровное, а обморок потихоньку каким-то чудом перешел в сон.
        Действительно, Эл спал!
        Смертельное отравление, похоже, сходило на нет, яд почему-то нейтрализовался сам собой. Ник понял: есть вероятность, что к полудню Эллор будет чувствовать себя относительно здоровым, хотя и очень слабым.
        И тогда ему уж точно понадобится еда.
        Ник подошел к оставшейся на земле удочке, поднял ее, провел пальцем по острому крючку, еще раз почувствовав неловкость перед дракончиком. Неужели со всеми здешними разумными человек будет обращаться вот так - сперва калечить и убивать, потом раскаиваться в содеянном и пытаться загладить вину? И всё из-за того, что они - не «двуногие без перьев», не похожи обликом на людей. Ладно, дракон, в конце концов, сам попался на крючок, что же до фениксов, то ведь они первыми напали на людей, пусть и не желая их убивать.
        Непонимание - вот в чем причина…
        Мрачноватые размышления не помешали Нику готовиться к рыбной ловле. Разрыв носком сапога длинный тонкий мох, он схватил парочку не успевших вовремя улизнуть мокриц. («Ну эти-то хотя бы не разумные?!»)
        - Эй, я иду ловить рыбу! - на всякий случай крикнул Ник, как будто дракончик мог понять слова из языка совершенно чуждого для него мира. - Будь осторожнее! - и юноша бросил в воду маленький камешек.
        Понял дракончик добрый совет или же просто приобрел неприятный, но все же полезный опыт - но на крючок во второй раз он не попался. Возможно, он просто решил убраться прочь, подальше от берега с опасными существами, причиняющими боль.
        Рыба, правда, тоже не клюнула. Вместо нее Ник вытащил золотисто-зеленую змею, раздраженно свивавшуюся в кольца. Такая добыча юношу нисколько не обескуражила.
        - Ничего, змей тоже можно есть, - пробормотал он. Ну да, конечно, можно - точно так же, как лягушек, саранчу и личинок. Кое-кто считает, что это даже деликатесы - например, обжаренные пиявки, которые перед тем как попасть на сковороду, насосались бычьей крови… Б-ррр! Ника передернуло, когда он вспомнил рассказы одного знакомого, который успел как следует напутешествоваться еще на Земле. Не приведи небо есть когда-нибудь, пусть даже с жуткой голодухи, такую гадость!
        С непривычки разделывать змею оказалось трудно, однако Ник кое-как с этой задачей управился. Жаль только, соль кончается, на две-три готовки ее, пожалуй, хватит, а там крутись как знаешь… Ничего, придумаем что-нибудь. А рыба-то в этом месте, интересно, водится - или сплошь ящеры со змеями клюют? Разве что черепахи пока не было.
        Рона сунула морду в котелок, недоверчиво разглядывая брошенные туда куски змеиного мяса.
        «Пахнет странно. Хозяин, а это можно есть?»
        - Иди-иди. Вот сварится - тогда и будешь нюхать.
        Ник подвесил котелок над костром и стал ждать, когда проснется менестрель. Тот, кажется, даже улыбнулся чему-то во сне.
        * * *
        Предположения Ника сбылись.
        Часа через два после восхода Ариэн Эллор проснулся. Но сил ему хватило только чтобы подняться. Оказалось, о том, что случилось вчера во время рыбной ловли, менестрель почти не сохранил воспоминаний.
        - …Вот как она меня толкнула, - он вяло кивнул в сторону собаки, - это я помню. А потом свалился, на меня налипла какая-то гадость - и все - мрак.
        Ожог (который теперь почти не болел) Эллора несказанно удивил.
        - Что же это была за пакость такая? Значит, в реке и купаться нельзя, - менестрель мрачно посмотрел в ту сторону, где тихо плескались речные волны. - Ну ничего себе! А ты здорово труханул? - спросил он Ника.
        Тот кивнул:
        - Было дело…
        За еду менестрель принялся охотно, его нисколько не смутила идея отведать змею.
        - Погоди, погоди… Ты же вчера какую-то ящерицу вроде ловил, - припомнил Эллор, управившись с первым куском. - И ящерица была такая… здоровая, короче. Ты ее выбросил, что ли?
        Нику ничего не оставалось, как рассказать о вчерашнем происшествии: об операции без наркоза, которую пришлось провести прямо на берегу, о том, что он почувствовал - дракончик по-своему разумен, а попался на крючок из-за собственного любопытства, которое едва его не погубило, о том, что это странное существо пришлось отпустить…
        - В ногу укусил? А я не чувствую… - Эл с трудом наклонился, чтобы рассмотреть место укуса. Действительно, у щиколотки на правой ноге краснело несколько засохших пятнышек крови, похожих на старые комариные расчесы. - И не болит нисколько. Может, это у него такая ритуальная месть?
        - Не знаю, - проговорил Ник. - Вначале были испуг и просьба о помощи - он, правда, ни на какую помощь не надеялся. А потом сразу же прервал контакт со мной. Злости или желания как-то отомстить не было.
        - Ну, вообще-то мог не заметить. Мозг рептилий все-таки должен сильно отличаться от человеческого…
        После завтрака Эллора потянуло в сон. Ник ни на что иное и не рассчитывал, отлично понимая, что сегодня они никуда не отправятся. И завтра, наверное, тоже.
        Хорошо еще, что хоть погода сегодня была не такая мерзкая, дождя вроде бы не будет. Кстати, кстати, о мерзкой погоде. Вчера Эл, кажется, простыл, по крайней мере перед злосчастной рыбалкой говорил он немного в нос. А сегодня - ни следа насморка… Наверное, из-за перенесенного шока.
        Как ни странно, на следующий день Эллор почувствовал, что достаточно здоров для того, чтобы продолжить путешествие. Более того, когда лодка была спущена на воду, Эл порывался сесть на весла, правда, Нику все же удалось немного охладить этот благородный порыв. Выглядел он вполне здоровым, но Ник отлично помнил, что еще два дня назад менестрель выглядел… не приведи господь, как он выглядел, краше в гроб кладут! А посему лучше бы не рисковать.
        Ожог к этому времени почти не давал о себе знать, как, впрочем, и укус ящера. Сам дракончик больше не показывался, хотя Ник аккуратно предупреждал вслух каждый раз, когда направлялся ловить рыбу. Со стороны смотрелось это, наверное, довольно странно, но юноша прекрасно понимал, что если это удивительно разумное существо находится где-то неподалеку, оно наверняка может слышать его голос.
        И понять эмоциональные образы.
        Рыба. Ловить. Крючок. Опасность.
        - Прощай, дракончик, не поминай лихом! - тихо произнес Ник, когда лодка наконец отчалила.
        Ответом юноше был плеск волн под веслами и шелест ветра в кронах деревьев на берегу.
        Однако на сей раз интуиция немного изменила Нику. Потому что за отплывающей лодкой и тремя странными существами - двое из них ходили на задних лапах, и было совершенно непонятно, почему они не падают, хотя и должны бы - внимательно следили чьи-то глаза.
        Золотистые, с вертикальными, словно у кошки, зрачками.
        * * *
        В тот день погода, по всей вероятности, решила продемонстрировать путешественникам всё, на что была способна. Выражение «дождь лил как из ведра» нисколько действительности не соответствовало. Скорее уж, тут подошло бы «разверзлись хляби небесные». Да, так было бы вернее. И пассажирам «ковчега-Light», вместившего одно животное и двух людей, приходилось очень несладко.
        Ветер пригибал деревья, ютящиеся на прибрежных скалах, и на сей раз это было отнюдь не иллюзорным наваждением. В воздухе хаотично метались сорванные листья и сломанные ветки. Иногда какое-нибудь дерево, не выдержав натиска непогоды, со скрипом накренялось и медленно падало на землю. Вспышки молний освещали бурлящую реку и беспомощно болтающееся среди волн крохотное судно.
        - Два мудреца в одном тазу… - декламировал Эл, вцепившись в борт и делая вид, что пытается управлять лодкой, - …пустились по реке в грозу. Прочнее был бы… ох! - Лодку особенно сильно тряхнуло, и менестрелю пришлось прикусить язык.
        Ник, промокнув до нитки, пытался работать веслами, и, разгибаясь, смотрел на окружающее их безумие отрешенным взглядом. Бояться он перестал часа полтора тому назад, видимо страх, не выдержав болтанки, попросту предпочел откланяться.
        Хуже всех приходилось Роне. Бедная собака забилась под тент и тихо поскуливала, переходя на вой, когда раздавался особенно мощный и близкий раскат грома. Собака и раньше-то, в спокойные деньки, чувствовала себя в лодке весьма кисло, мореплаватель выходил из нее на троечку. Теперь же, судя по всему, Рона решила, что ее взяли в путешествие исключительно на погибель.
        Самым неприятным было то, что причалить сейчас к скалистым и отвесным берегам было немыслимо. И незадачливым путешественникам приходилось болтаться на волнах, ежеминутно рискуя перевернуться.
        - Ник, гляди, какая молния! - восхищенно заорал Эллор.
        Ник вяло заметил, что предпочел бы никогда такого зрелища не видеть, но из-за раздавшегося раската грома не был услышан.
        Он попытался закрыть глаза, но от этого стало только хуже: воображение тут же стало рисовать самые ужасные картины. «По законам голливудских фильмов сейчас впереди должен оказаться водопад, - подумал юноша, - или, на худой конец, - пороги. И тогда наше суденышко разлетится в щепки. Кстати, если выживем, надо будет как-то окрестить нашу лодочку. «Бедой» ее, что ли, назвать?»
        Лодка, будто в унисон его мыслям, опасно накренилась и зачерпнула бортом воду. Эллор издал вопль то ли ужаса, то ли восторга, видимо, от испуга совсем свихнулся.
        Ник обернулся.
        - Воду вычерпывай!
        Все же, кажется, Эллор не окончательно тронулся, потому что услышал слова Ника и принялся за работу - ведерко очень сильно пригодилось. Вот только воды в лодке совсем не убавилось. «Да что же такое, черт подери, неужели течь? - метались мысли в голове. - Да уж, хорошее дело, ничего не скажешь!»
        Эллор умел плавать, но - так себе. Если лодка вдруг перевернется и затонет, то, может, он и Ник все же как-то и дотянут до берега, но вот собака… Она вряд ли сможет выплыть. А спасательных кругов взять неоткуда - как и надувных жилетов.
        Менестрель дал себе клятву, что если путешествие окончится тем, что они все же вернутся в лагерь, он предложит Георгию соорудить эти самые спасательные жилеты - наверняка здесь можно отыскать какое-нибудь подходящее растение.
        Но сейчас стоило думать лишь о том, как выжить.
        Из-под тента раздалась новая порция воя.
        Эллор погладил насмерть перепуганную Рону. Эх, оказалась бы поблизости более-менее приличная бухта, где можно переждать шторм! Но, увы, ни бухт, ни фьордов им не встречалось, а разбить лодку о скалы особого желания ни у Ника, ни у Эла как-то не возникало.
        Ник бросил взгляд на скалы. Небо озарилось целой чередой фиолетовых вспышек, от последовавшего за этим раската грома лодка задрожала и зарылась носом в воду, словно пытаясь укрыться в водной стихии. Эллор вцепился в борт, словно клещ, а потом вдруг рассмеялся.
        Черт, выходит, все-таки съехала-таки у него крыша! И то сказать: сперва отравление, теперь - гроза, а много ли человеку надо…
        Потом менестрель обеспокоенно повернулся, что-то выкрикнул. Ник расслышал только обрывок слова «…тара». Ах да, гитара.
        - С ней все в порядке! - ответил Ник и для верности, чтобы Эллор его понял, изобразил знак «о’кей». Потом он - разумеется, почти про себя - проворчал:
        - С гитарой все в порядке, а вот с нами - нет. Ко дну скоро пойдем…
        Толстый корявый сук плюхнулся в воду совсем рядом, едва не задев лодку, и закачался на волнах, растопырив ветки, словно щупальца, сделавшись похожим на диковинного кальмара или кракена. Некоторое время ветка плыла рядом с лодкой, словно сопровождая ее, потом из воды на несколько секунд показалась черная клиновидная голова, открыла пасть и утащила шуршавшую листьями добычу на дно реки. Ник подумал, что не стоит ожидать ничего хорошего, если подобная тварь примет лодочку за своего конкурента. Перекусит пополам, и все дела, даже испугаться они, скорее всего, не успеют.
        Очередная разветвленная молния ударила в высокое раскидистое дерево, возвышавшееся над скалами. Ливень, разумеется, мгновенно затушил огонь, но Ник еще раз поблагодарил небо и себя за то, что они с Эллором успели снять мачту до того, как разбушевалась непогода.
        В таких случаях полагается молиться, но Ник не мог припомнить ни одной молитвы. Да и кому прикажете молиться на Плацдарме?
        Лодка опять накренилась, и юношу щедро окатило холодной водой. Рона взвыла, а Эллор в очередной раз выкрикнул что-то восторженное, на мгновение оторвавшись от вычерпывания воды.
        «Я путешествую в компании психа, - мрачно подумал Ник, отплевываясь. - Черт, не получится сейчас пристать к берегу. И пусть заливает сверху, главное - не потонули бы».
        А Эллор развеселился только потому, что вспомнил одну довольно известную земную книгу, над текстом которой, однако, не захотели поработать как следует. В результате там уцелел замечательный опус: «громовой раскат грома». Почему-то именно сейчас это показалось ему безумно смешным, и менестрель хохотал во все горло, досадуя только из-за одного - сейчас он не сможет рассказать про «громовой раскат грома» своему напарнику.
        В этот момент Ник заметил, что завывания ветра изменились - они стали ниже, и сейчас больше походили на рев проголодавшегося хищника. Юноша подумал, что это, скорее всего, ничего хорошего не предвещает.
        Ник поднял голову и оглядел небо, затянутое пеленой дождя. То, что ему удалось разглядеть, оптимизма не добавило.
        Уверенности в завтрашнем дне - тоже.
        Страх, нагулявшись где-то поблизости, решил, что настал момент вернуться и заняться юношей вплотную.
        - Эл! - заорал Ник, заставив Рону нервно подскочить под тентом. - Оглянись назад!
        Менестрель расслышал его и последовал совету. И тут же лицо его вытянулось - как и у каждого, кто увидел бы мощный водяной смерч, нагоняющий лодку.
        Эллор бросился к рулю и налег на него, стремясь, чтобы лодка почти вплотную прижалась к возвышающейся справа скале. Но не тут-то было: суденышко продолжало своенравно скакать по волнам. Да и неизвестно, где было опаснее - на середине реки или у берега. На защиту скал особенно рассчитывать не стоило - скорее всего, лодку просто размазало бы по ним от рывка смерча. Кроме того, в берег регулярно били лиловые молнии, что тоже не располагало к оптимизму.
        - Влипли, - простонал Ник.
        Собака уже не скулила - видно, у нее не осталось больше сил. Она лишь дрожала под тентом при каждом раскате грома.
        Ник, не отводивший взгляда от приближающегося с каждой секундой смерча, понял, что если ничего не изменится, то ревущий водяной столб пройдет в каких-нибудь тридцати метрах от лодки. В общем-то, это был хоть хиленький, но шанс. Река в этом месте была широкой («Почти как Нева у моста Александра Невского», - почему-то подумал юноша), поэтому некоторое пространство для маневра у них все же оставалось.
        Тридцать метров - это, конечно, смерть. Может быть, смерч их и не утянет, но уж лодка-то всяко перевернется. А значит…
        - Эл, быстрее к рулю! - скомандовал Ник, и на сей раз менестрель его не только расслышал, но и выполнил приказание. - К правому берегу!
        Ник налегал на весла изо всех сил.
        Смерч тем временем изгибался, менял направления, будто исполнял какой-то странный танец.
        Еще рывок…
        Не успеем…
        Еще…
        Еще!
        Мышцы дико болели, но сейчас Ник не обращал на это никакого внимания.
        Грести, грести, лишь бы успеть, лишь бы прижаться к берегу, чтобы вихрь миновал их. Вот он уже метрах в восьмидесяти…
        Еще рывок…
        Еще!
        Лодка отчаянно закрутилась на волнах, задергалась, через борт снова полилась вода… Ник уже не обращал на такие пустяки внимания. Рев нарастал с каждой секундой.
        И тут смерч слегка изменил направление, ушел влево - может быть, всего-то на несколько жалких метров, но этого все-таки хватило.
        Ника и Эллора обдало фонтаном брызг, лодка дернулась, словно обезумевшее животное. На головы путешественникам посыпались ветки, листья, в лодке оказалось несколько живых рыб. Однако этим все и ограничилось. Смертельный вихрь пронесся мимо них, чтобы разбиться о скалы впереди, где река делала поворот.
        И только когда смерч растаял где-то впереди, Ник смог перевести дух и слегка разжать ладони, мертвой хваткой вцепившиеся в весла.
        Гроза потихоньку уходила, перемещаясь куда-то вправо, в ту сторону, где остался лагерь. Эл, несмотря на то что был еще не совсем здоров, сменил Ника на веслах. Юноша даже не стал возражать - руки гудели так, как будто он полдня жонглировал пудовыми гирями, а ладони оказались стертыми в кровь.
        Из-под мокрого тента высунулась собачья морда. Кажется, Рона потихоньку приходила в себя. Ник наклонился, чтобы погладить ее, и едва не вскрикнул от боли в руке.
        Еще через полчаса они достигли излучины реки, где прекратил свой бешеный танец водяной смерч. Оказалось, что в этом месте она разливается еще шире, впадая в океан. Здесь же река разбивалась на множество рукавов, образуя песчаные острова.
        И через час путешественники смогли наконец-то ступить на твердую землю.
        * * *
        Островок оказался не слишком большим - с Васильевским островом в дельте Невы он не шел ни в какое сравнение. Похоже, если в этом краю и бывали сезоны смерчей, все водяные вихри обходили остров стороной, да и дельту - тоже. Должно быть, они зарождались и гибли далеко позади, здесь же все было тихо и спокойно. Дождь начал потихоньку переставать, точнее, теперь это была мелкая, противная, но все же отнюдь не ужасающая морось. Разумеется, о том, чтобы разжечь костер и обсушиться, сейчас приходилось лишь мечтать - сухих веток на островке не водилось.
        Вся растительность острова напоминала первобытный лес - заросли «ёлочек»-хвощей, какие-то совершенно сюрные папоротники, стелившиеся по земле, а также зеленовато-голубая трава. Вот, собственно, и весь ассортимент флоры…
        С фауной было побогаче.
        Она оказалась хоть и сравнительно безопасной, зато многочисленной и ужасно крикливой. За зарослями хвощей Эллор, который отправился на разведку вместе с увязавшейся за ним Роной, обнаружил птичью колонию. Птицы чем-то походили на чаек, но были темно-серого цвета и без черных «платочков» на головах.
        С того самого момента, как Рона сошла на берег, она всем своим видом желала показать одно: вы, мол, дорогие люди, как хотите, но мне, немолодой собаке, пристало передвигаться исключительно по твердой суше. А посему вы можете плавать на своей ужасной лодке как хотите и когда хотите, а уж мне предоставьте право ходить на моих четырех…
        По всему было видно: в лодку больше ее не заманишь ничем на свете.
        «А ведь придется нам еще поплавать, - размышлял Эл, проходя мимо зарослей хвоща. - Ох и придется… По крайней мере, дельту надо будет пересечь. А уж дальше - к скалам».
        До цели, указанной на карте, осталось совсем не так уж много. Но что их там ждет? Хотя зачем сейчас об этом думать? Доберемся, тогда и подумаем… А пока - нужно перекантоваться здесь ночь и плыть по дельте реки.
        Плыть…
        Как там Земфира пела? «Не взлетим, так поплаваем»? Ну-ну, сегодня они едва не взлетели. Если бы не Ник…
        От размышлений менестреля отвлек собачий лай и раздавшийся сразу же довольно близкий птичий клекот. Рона слегка забежала вперед и теперь облаивала большую стаю птиц, которая, похоже, гнездилась на берегу, обращенном к океану. Самый настоящий птичий базар.
        Эллор свистнул собаку - а вдруг эти птички знают, что такое совместно нападать на вероятного противника?! - но переполох в птичьем лагере продолжился с удвоенной силой. Огромные серые чайки недовольно галдели, но этим, похоже, все «боевые действия» и исчерпывались. Эллор пригляделся и понял, в чем дело. «Чайки» защищали свои гнезда и птенцов. Темно-бурые пушистые комочки спокойно пережили грозу и теперь разгуливали по островку в окружении взрослых птиц. Разглядеть птенцов как следует Эллору не удалось, поскольку «чайки» сбили свое потомство в кучу и заняли круговую оборону.
        - Рона, место! - скомандовал Эллор, и собака с не слишком-то довольным видом вернулась к менестрелю.
        Пожалуй, стоило уходить. Крикливые птицы могли рассердиться на незваных визитеров по-настоящему, а тогда пережидать ночь на острове стало бы весьма затруднительно.
        Эллор уже повернулся и сделал несколько шагов, собака следовала рядом. Птичьи вопли, тем не менее, не смолкли, менестрелю показалось, что они сделались еще громче. Да что это у них там такое?
        Он оглянулся. Оказывается, самой важной причиной переполоха у чаек стали не он и не собака. На сушу неподалеку от птичьего базара выбралось странное существо, которое он, правда, видел лишь мельком.
        Синяя ящерица, или, скорее, дракончик.
        Разъяренные чайки наконец не выдержали и набросились на возможного похитителя птенца, но дракончик, резко развернувшись, сделал несколько грациозных прыжков - и оказался в воде, недоступный для острых птичьих клювов.
        «Надо будет Нику рассказать, - решил Эллор. - Вот где такие существа, оказывается, водятся - в речной дельте. А тот, попавшийся на удочку, должно быть, случайно заплыл так далеко».
        …Река, еще совсем недавно - бирюзово-прозрачная, потеряла свой цвет. Сейчас она была глинисто-коричневой. Воду для питья пришлось подержать в котелке некоторое время, чтобы осели песок и взбаламученный ил. А вот поймать хоть какую-нибудь рыбешку сегодня будет почти невозможно. Хорошо, пара более-менее достойных рыбин была подброшена в лодку смерчем. Пожалуй, из них и можно сварить уху, да и собаке хоть что-нибудь, да перепадет. Тоже, конечно, останется полуголодной, но уж тут ничего не поделаешь.
        Пока Эллор осматривал остров, дождь полностью прекратился. Но солнце так и не появилось - небо по-прежнему было затянуто хмурыми обложными тучами, а где-то вдалеке все еще слышались раскаты грома.
        - Не думаю я, что это тот самый дракончик, - закончил свой рассказ менестрель. - Наверное, где-то в дельте их гнездо…
        - …Или - подводный город, - предположил Ник. - Хотя… кто знает. Ладно. Давай после еды проверим, что с лодкой.
        Ник уже провел ревизию всего, что у них оставалось. Ведерка, которым вычерпывали воду из лодки, больше не было - его смыло за борт в тот момент, когда Ник вел борьбу со смерчем. Зато гитара сохранилась в своем непромокаемом чехле. Карта вместе с артефактом, который Эллор берег как зеницу ока, тоже уцелела.
        Кто знает, не спасла ли им жизнь сегодня именно она?
        Молнии били совсем рядом, обычно они должны обрушиваться в воду, и плавать в грозу по реке - почти самоубийство. Однако их не задело. Может быть, все благодаря странному цилиндрику из неземного металла с непонятными свойствами?..
        - Ник, посмотри-ка вон туда, - неожиданно воскликнул Эллор.
        Юноша обернулся. Метрах в пятнадцати от них в волнах показалась голова все того же дракончика. Существо некоторое время смотрело на путешественников, а потом совершило грациозный прыжок и исчезло в воде. Еще один прыжок - и дракончик снова скрылся.
        Неужели это тот самый? Зачем же он последовал за ними? Ведь знакомство началось не самым лучшим образом, наверное, нёбо, куда вонзился крючок, болит и до сих пор. Неужели этим созданием движет любопытство, которое пересилило и боль и обиду? Наверное, так. В конце концов, ведь именно любопытство и стало причиной попадания на крючок.
        Почему-то Нику хотелось думать, что это именно тот самый дракончик, которого ему пришлось «прооперировать». Если это так, значит, он не погиб, с ним все в порядке.
        Но надо было заниматься прохудившейся лодкой. Ничего не оставалось, как попытаться залатать ее каким-нибудь подручным материалом. Но, честно говоря, оба - и Эллор, и в особенности Ник - устали настолько, что ни о какой работе сегодня не могло быть и речи. Они уже через силу дошли до зарослей хвощей, наломали более-менее сухих веток (честно говоря, скорее менее) для того, чтобы спать не на сыром песке, развесили тент, чтобы он хотя бы как-то подсох после грозы - и завалились спать. Впервые за время своего путешествия они легли полуголодными.
        Наутро Эллор оказался куда бодрее Ника, который, кажется, вчера сильно простыл.
        Сквозь облака светило неяркое солнышко. Кажется, на сей раз можно было плыть, не опасаясь попасть в непогоду.
        Повреждения лодки оказались не слишком существенными. Разумеется, еще одну бурю она не выстояла бы, но в спокойную погоду плыть от островка к островку речной дельты было вполне реальной задачей.
        В сравнении со вчерашним кошмаром, плавание стоило бы считать почти комфортным, если бы не несколько неприятных моментов - насморк у Ника (кажется, у него начинался жар), не просохшая до конца одежда и, главное, - неизвестность, которая ожидала землян в конце пути. Раньше ни Эллор, ни Ник как-то об этом не задумывались, зато теперь, когда, если верить карте, до фениксов оставалось не более недели пути, мрачные мысли все чаще приходили им в голову. Как встретят разумные птицы посланников тех, кто совсем недавно причинил им страшное зло?
        Захотят хотя бы выслушать?
        Слева и справа от лодки мелькали такие же островки, как тот, на котором они останавливались. Кое-где были заметны колонии «чаек», впрочем, птицы, сосредоточенно охотившиеся на плескающуюся в речной дельте рыбу, не обращали на лодку никакого внимания. От земных чаек они отличались еще и полным отсутствием инстинкта попрошайничества - возможно, только потому, что здесь к брошенным кускам булки их просто некому было приучить.
        Это - добрый знак. Ведь если тут птицы были готовы спокойно гнездиться, значит, по всему получается, серьезных опасностей в дельте нет.
        Дракончик больше не показывался - возможно, он, понаблюдав за людьми, потерял к ним всякий интерес и уплыл. А может, и охотился где-нибудь поблизости.
        Эл и Ник (менестрель теперь сидел на веслах, напевая что-то себе под нос) добрались до берега, когда солнце Ариэн было еще довольно высоко. Решено было заночевать здесь, а наутро отправиться пешком к скалам, виднеющимся у горизонта. Именно там и должны были обитать фениксы.
        Рыбная ловля на сей раз была удачной, а кроме того, путешественникам наконец-то удалось разжечь костер и хотя бы слегка подсушить свои вещи. Но и это не особенно радовало - Ник почти потерял аппетит и ему становилось все хуже. Неизвестно ведь, как протекает местная простуда после «вакцинации»…
        Скорее всего, подхватить ее труднее, чем на Земле, но зато сама болезнь может протекать тяжелее…
        Так или иначе, а к вечеру у Ника начался жар.
        Эллор долго не мог заснуть, прислушиваясь к затрудненному дыханию приятеля. Ворочался, смотрел на звезды, проступающие среди разорванных в клочья серых облаков. Наконец он все же заставил себя уснуть. Поодаль поскуливала во сне и шевелила лапами собака…
        Внезапно послышался крик:
        - Ни фига себе! Блин!
        Он вскочил, спросонья вертя головой по сторонам.
        - Нет, ты только погляди!
        Эллор протер глаза.
        - Что, уже утро? Ты - как?
        - Да утро, утро, - в голосе Ника послышалось легкое раздражение. - Только не в том дело. Ты сюда глянь!
        Эллор наконец разлепил веки и, повернув голову, уставился в сторону, куда показывал Ник.
        И увидел след на песке. Не от человеческих сапог. Это был след лапы какого-то не слишком крупного животного.
        А рядом - еще один.
        И еще.
        Цепочка следов тянулась от воды в ту сторону, где спали люди, а вторая - назад, к реке.
        - И что? - недоуменно вымолвил менестрель.
        - А - то! - Ник сунул ему под нос запястье.
        Эллор прищурился.
        На запястье краснели маленькие точки, которые можно было принять за комариные укусы, если бы они не оказались выстроенными ровным полукругом.
        И тут до Эла начало доходить.
        Дракончик…
        Укусы…
        Стоп, а получается, теперь его товарищ жив и здоров, и ни от какой простуды и следа не осталось.
        - Ник, ты…
        - …здоров! Даже и не знаю, что думать. Выходит, это какая-то целебная тварюшка. Такой прополис на синих ножках. Гербалайф. Этот дракончик, скорее всего, попытался помочь тебе и мне - и, кстати, у него получилось. Не знаю только, как. Может, кто-то из своих что-нибудь и растолковал бы - про иммунитет и все прочее. Так что кусался он неспроста.
        «А ведь я совсем не простыл после того, как промок до нитки, - вдруг подумал Эллор. - Может, и правда все это из-за дракончика?»
        Виновника переполоха нигде не было видно. Тем не менее, отправившись ловить рыбу (было решено очень плотно позавтракать, а заодно попробовать хоть чем-то запастись впрок, Ник снова, как и прежде, громко предупредил:
        - Будь осторожней! Мне нужна рыба, а не ты!
        Но тот, к кому он обращался, по-прежнему не показывался людям.
        * * *
        Конечно, если бы у ребят была приличная лодка, можно было бы попытаться достичь океана (серая полоска вдалеке означала, что дельта реки заканчивается) и попробовать добраться вплавь до скал, обозначенных на карте. Вероятно, так вышло бы быстрее, и путешественники сэкономили бы пару дней.
        Но сейчас рисковать не стоило: на их суденышке это был прямой транзит на тот свет. Поэтому Ник и Эллор предпочли пеший путь.
        Правда, Ник втайне надеялся, что менестрель останется здесь - сторожить лодку и присматривать за собакой. Ведь фениксы в свое время выбрали для контакта именно его, а не Эллора, оказавшегося в лодке совершенно случайно (хотя после того, как в кармане менестреля вдруг обнаружился артефакт и карта, знаменитая присказка Георгия о том, что случайностей на свете не бывает, приобрела особый смысл).
        - И не подумаю! - Тон менестреля не допускал никаких возражений. - По-твоему, я тащился в такую даль, голодал, тонул, был отравлен какой-то гадостью только затем, чтобы сидеть вот здесь у костерка и тихо-мирно запекать наловленную рыбешку?
        - Пойми, я не знаю, как они могут на тебя отреагировать. Фениксы и меня-то могут запросто заклевать. И потом - ты же сам сказал, что был отравлен, ты же еще слаб, а хочешь прыгать по горам. А собака…
        - Не сторож я собаке твоей. И лодке твоей - не сторож, - с чувством перебил его Эл. - Слушай, - сказал он спокойнее, - во-первых, собака все равно уйдет за тобой, это без вариантов. Во-вторых, никогда не известно, где опаснее. Слезешь со своих скал - а здесь одни косточки. Надо держаться вместе.
        Все здравые доводы Ника оказались напрасными, Эллор слушать их не желал. Если менестрель вбил что-то себе в голову, то переубедить его было уже невозможно. Наверное, это мог бы сделать Георгий, да откуда ж ему здесь взяться?
        - Тебя послушать, так получается, что я сейчас все еще при смерти, - усмехаясь, доказывал свою полезность и необходимость в предстоящем походе Эллор. - Вот если мы сейчас разделимся - тогда точно пропадем. И ты не выполнишь то, чего хотел, и я погибну… И собака.
        Рона стояла тут же, умильно глядя на Хозяина и Друга Хозяина. Казалось, она понимает, о чем спорят люди, и готова упрашивать их не ссориться и не разделяться.
        - Вот ты вспомни: даже в самых дурацких американских фильмах, если герои разделятся - жди беды, - продолжал настаивать Эллор. - А что касается фениксов… Ведь ни я, ни ты не были тогда у Скал, им не за что мстить нам с тобой…
        Ник задумался. Может быть, Эл прав? Может, им и в самом деле стоит быть вместе? Но как вынесет предстоящий путь Рона? Хотя, по правде сказать, ротвейлерша уже не выглядит такой неуклюжей, как прежде. Явно, что несколько месяцев жизни на воздухе и нелегкое путешествие положительно отразились на здоровье домашнего питомца.
        Как будто прочитав мысли Ника, собака подняла голову, преданно заглядывая в глаза Хозяину и состроив умильную физиономию.
        - Ну хорошо, - сдался наконец Ник. Он посмотрел на лодку, печально лежащую на берегу, и неожиданно ему стало жалко с ней расставаться. «Так и не придумал я тебе названия, - усмехнулся он. - Впрочем, еще не поздно… как вы судно назовете… Пускай первый корабль, совершивший такое плавание, зовется «Улисс». Тот тоже через какие только бури и опасности не прошел - а все равно вернулся. И мы вернемся».
        - Забираем все, что нам понадобится, - и вперед, - предложил Эллор.
        При этих словах Рона резво вскочила и «улыбнулась» во всю пасть.
        - Гитару захвати, - посоветовал менестрелю Ник, как будто тот мог хоть на минуту забыть о своем драгоценном инструменте. - Если у меня ничего не получится, тогда сыграй фениксам что-нибудь из своих песен - и они сразу согласятся следовать за тобой куда угодно… А лодку надо спрятать. Наш корабль нам должен еще пригодиться.
        Пока собирали нужные вещи, пока прятали и закидывали камышинами лодку, полдень уже миновал. Синие просветы в небе стремительно уменьшались с каждой минутой, и вскоре вновь послышалось уже сильно надоевшее шуршание капель.
        Сезон больших дождей продолжался.
        * * *
        Когда люди и собака скрылись в лесу, на берег выбрался синий дракончик. Он осмотрелся, внимательно прислушался к чему-то - нет, собачьего лая не слышно. Надо сказать, это животное его немного пугало. Больше, чем двуногие.
        Дракончик медленно обошел заваленную ветками и камышом лодку, потом еще раз оглядел округу. Эти двуногие ушли в том направлении, где виднеются большие скалы, и он последует за ними. Непременно - сейчас же.
        Он отлично может жить без воды, и довольно долго. Хотя двуногие, кажется, собрались куда-то очень далеко по суше - настолько далеко, как ему еще не доводилось путешествовать. Да много ли он прожил? Совсем чуть-чуть.
        Что-то особенное было в этих странных существах. С одной стороны, дракончик побаивался их. С другой - один из двуногих понял его, и это было необыкновенно! Он и предположить не мог, что Понимающие встречаются среди существ, настолько непохожих на него и его соплеменников.
        К тому же дракончик был одинок. Когда Эл предположил, что драконы обитают в дельте реки, он был не прав. Они и в самом деле жили здесь, но намного дальше. А маленький дракончик был - увы! - изгнанником. Не за какой-то проступок - просто так гласил Обычай.
        И Понимающий, пусть даже не похожий на него, был ему жизненно необходим.
        Но, быть может, он ошибся?
        И никакие они не Понимающие?
        Хотя…
        Нет, не похоже.
        Но, тем не менее, все надо было вначале проверить. Хотя будет лучше, если некоторое время двуногие и черное животное с неприятным голосом его не заметят.
        Глава 13
        Опасность с воздуха
        Ровный шум дождя навевал уныние и тоску.
        Да и без дождя радоваться было особенно нечему. Погода уже почти неделю стояла «нелетная», но крылатым тварям это нисколько не мешало - наоборот, в последнее время они, обнаглев вконец, появлялись над поселением все чаще и чаще. Дошло до того, что «летучую мышь» видели над поляной, где располагалась первая стоянка, средь бела дня.
        «Уж если быть точным, - усмехнулся безрадостно Сигурд, - средь сера дня. Тучи над городом встали, в воздухе пахнет грозой… И керосином!»
        Крылатые вампиры если пока еще не уничтожили никого из неосторожных колонистов, то только лишь благодаря дружине и ополченцам Ингвара. Однако Сигурд отлично представлял себе, что все когда-то случается впервые. Рано или поздно кто-нибудь самый безалаберный попадется, и тогда… Ведь твари уже попробовали человеческой крови и, судя по всему, остались довольны.
        Мерзкие вампиры, пролетающие над Эльсинором, были не единственной крупной неприятностью для колонистов. Стоило только наступить сезону дождей, и все земные растения, заботливо высаженные колонистами на огородах, начали стремительно гнить. Урожай был уже почти готов, но теперь речь шла о том, чтобы хотя бы сохранить семена овощей, завезенных с Земли. «Случайники», оставшиеся «непримиримыми», на сей раз не могли свалить свою неудачу на вредительство со стороны народа, жившего в Эльсиноре, - на остальных огородах творилось то же самое. Больше всего пострадал картофель, но и морковь, и свекла, и репа тоже гибли на глазах.
        Урожай постарались убрать как можно скорей, но то, что удалось собрать, нужно было оставить на семена. Так решили Ингвар с Георгием. Что же до «непримиримых», то они, скорее всего, съели все, что не погибло, и теперь им пришлось переходить на рыбу и дичь - сама мысль о том, что придется разводить в огородах местные растения, приводила их в содрогание. А напрасно: местные фрукты и овощи, хотя и немного непривычные на вкус, уцелели, и у землян появилось какое-никакое разнообразие в пище.
        Уцелел и «аптекарский огород», за которым заботливо следили Олли и ее ученицы.
        Что ж, хотя бы это радует.
        Сигурд поправил капюшон плаща, размышляя о том, что времена наступают трудные, и притом - весьма. Но если этот сезон дождей Эльсинор сможет пережить - значит, земляне переживут что угодно! В конце концов, недаром же их всех специально отбирали для экспедиции. Должны выжить - и точка, как сказал бы Георгий.
        Он миновал небольшой загон с навесом от дождя. Под навесом, распушив мокрые перья, прятались от дождя четыре «нанду». Любая из этих птиц с легкостью могла бы в одиночку сбить тонкие и непрочные жерди загона, но отчего-то они этого не делали. Должно быть, считали преграду, сделанную из жердей, непреодолимой. А может, и был в том какой-то смысл: в конце концов, убивать их пока не собираются, зато здесь они надежно защищены от нападения тварей с воздуха, к тому же их кормят, самим искать пищу не надо… Кстати-кстати…
        Завидев Сигурда, птицы тихо заквохтали, вытягивая длинные голые шеи, - выпрашивали подачку. Это что же получается, они голодные сидят?! При всей своей глупости «нанду» отнюдь не страдали обжорством и, насытившись, напрочь теряли интерес к еде, не питаясь впрок.
        Сигурд почувствовал нарастающее раздражение. Да принадлежи этот загон дружинникам - того, кто забыл покормить птиц, он бы заставил неделю выходить в несменяемый ночной дозор, да еще и на день какую-нибудь отработку придумал бы. Значит, натаскали живности, а ухаживать - лень?! Сначала этих голодом заморят, потом и своих животных… Разгильдяи, проклятый колхоз… Ярл выругался сквозь зубы. Неплохо бы сообщить об этом Георгию - вероятно, он будет весьма недоволен. И меры-то примет. Если бы еще и Ингвар был ну хоть чуть-чуть пожестче!
        Стоит только хоть где-нибудь допустить слабину - а дальше и не заметишь, как все начнет разваливаться. Потом не склеишь.
        Вот у него с дружиной проблем никаких нет. Но туда шли особые люди. Между прочим, кое-кто из Ингваровых ребят тянется теперь к ним, и это хорошо. По крайней мере, одному из них Сигурд уже нашел применение: конечно, он не такой замечательный Мастер животных, как Ник, но все же лучше такой, чем никакого. Во всяком случае, серьезных происшествий пока не случилось, а за лошадьми и собаками ухаживают как надлежит. И все же жаль, что Ника в дружине нет.
        Ник… Вот уж странный паренек. Сигурду порой мерещилось, что тот просто-напросто неведомым образом научился понимать язык животных. Вот уж к кому претензий не было вообще! Лошади вычищены, напоены-накормлены, грозные «кавказцы» ластятся к нему, как кошки…
        И где он сейчас, Ник?
        Жив ли?
        Но от мыслей о пропавшем Мастере животных Сигурд вновь возвратился к тому, что увидел сегодня в загоне. Подраспустил своих ребят Ингвар, а Георгий… Он же не может разорваться. И капитан тоже - он сейчас ополченцев должен готовить. Ведь среди народа очень мало тех, кто в армии служил. В основном - откашивали, от военкомата бегали. Может, и правильно бегали, да только кому повезло пережить российскую армию - тот к дисциплине-то уж всяко будет приучен.
        Вот в дружине - все иначе. Почти все парни отслужили. Есть даже такие, кто в «горячих точках» побывал.
        Н-да, все начинается с крохотной лени, а чем закончится? Ночные горшки из окон станут выливать, вот чем! Воцарением настоящего Средневековья! А значит - гнилые зубы, немытые тела, а потом костры из живых людей, грязь, эпидемии… Все впереди! Вот оно - настоящее Средневековье!
        Размышляя о последствиях недисциплинированности, Сигурд поплотнее закутался в плащ и, не обращая внимания на редкие дождевые капли, пробивающиеся сквозь кроны деревьев, решительно зашагал к «особняку» Георгия.
        Сейчас он всё ему выскажет, а уж меры они обсудят сообща… Последуют эти самые меры, обязательно последуют!
        Георгия в «квартире» не оказалось. Что ж, наверняка он в мастерской. Сигурд захлопнул дверь, слез по связке лиан и веткам вниз. Все-таки есть вещи, к которым на Плацдарме даже он не может привыкнуть. Ну, к примеру, это лазанье по веткам. Добро бы на площадку для дозорных, так ведь нет - живут они здесь, видите ли!
        Но и в мастерской - таком же дупле, только «окно» в нем было гораздо больше, а само помещение гораздо просторнее - «хранителя информации» не было. Вместо него Сигурда встретила Инга.
        - Привет, заходи!
        Сигурд только сухо кивнул «секретарше» и протиснулся в помещение, где первым, что бросалось в глаза, было какое-то непонятное и громоздкое сооружение в центре «комнаты».
        - Представь себе, наконец-то, - стрекотала за спиной ярла Инга, - начали сооружать печатный станок! Самый настоящий, как у этого… Гу… Гутт… В общем, старший говорил, да я забыла. Между прочим, основные части к станку были у парня из твоей дружины, у того, который пропал… А потом - есть уже рецепт для производства бумаги…
        Сигурд ее не слушал. Во-первых, о том, что именно Ник принес после портала сюда, ярл отлично знал. Сам же его поблагодарил… А во-вторых, не до того ему было.
        - А зачем тебе Георгий так срочно? Может, мне скажешь, а я ему передам…
        - Да затем, - буркнул Сигурд. - У вас «нанду» не кормлены, вот зачем! Развели бардак самый настоящий!
        Он обернулся к Инге. Та немного отпрянула, кажется, ее настроение испортилось.
        - Да я… э-э… не успела… Я их покормлю… - забормотала она.
        Та-ак, вот оно что… Ну, если Георгий о том узнает - будет ей!
        Сигурд, который уже хотел выйти из мастерской, остановился перед Ингой.
        - Значит, птицы - твои?
        - Ну…. Это… не совсем как бы мои….
        - Так твои или нет?
        Ярл не любил повышать голос. И сейчас он разговаривал с девушкой вполне обычным тоном. Вот только «валькирию» почему-то передернуло.
        - Ну, мои, - неуверенно сказала она и хотела уже добавить - мол, не успела, дела…
        И язык проглотила под взглядом Сигурда.
        - Так вот будь добра за ними ухаживать. Я понятно говорю? - Ярл слегка приблизился к ней и произносил каждое слово медленно, четко и раздельно. Что именно - было совершенно не важно, важнее было - как. - Ухаживать и вовремя кормить.
        Он выдержал паузу. Инга смущенно молчала.
        - Почему тогда ты еще здесь? Вперед! - негромко скомандовал Георгий, и Инга исчезла за дверью.
        Вот так это делается. Вообще-то она не из дружины и командовать ею он не имеет права. Так он и не приказывал, а попросил. Довольно вежливо. А вполне мог бы и жестче - заслужила.
        Да, рыбка-то гниет с головы, вот в чем дело. Распустили ребяток не кто иные, как Георгий с Ингваром. Им и порядок восстанавливать, а он, ярл Сигурд, за этим проследит.
        Немедленно надо их отыскать.
        Немедленно.
        И ярл вышел из опустевшей мастерской, даже не осмотрев печатный станок.
        Станок, говорите? Да если наступит здесь гнилое Средневековье, на таком станке какой-нибудь «Молот ведьм» печатать будут. И очень даже запросто, такое в истории уже было! И во имя святого Георгия ведьм станут сжигать. Сперва распустятся, потом впадут в дикость - а после еще и не то может случиться!
        «Дисциплина делает из обезьяны человека, вот что! А ее отсутствие быстро превратит всех нас в обезьян», - думал Сигурд. Именно так он и скажет Георгию - теми же афоризмами, которые тот так обожает.
        Но поговорить с «хранителем информации» Сигурду сегодня было не суждено.
        Со стороны Мутного ручья послышались чьи-то крики, треск ломаемых веток - и ярл бросился в ту сторону, на ходу вытаскивая из-под плаща арбалет.
        Как и почему произошло нападение, он выяснил намного позже… И это запоздание спасло кое-чьи не слишком умные головы - спасло в самом буквальном смысле.
        …А дело было так. В связи с тем, что старый календарь ныне не действовал, а новый Георгий еще не предложил, Эльсинор обходился без такового. Но дни рождения как-то отмечать надо. Их и отмечали - без особого размаха, собравшись вечером небольшой компанией после работы, в огородах, на верфях или в мастерских.
        Конечно, после нападений «летучих мышей» собираться вечером стало опасно, по крайней мере на открытом пространстве. И размах праздников с земным было не сравнить. Хотя и на Земле все тоже праздновали по-разному. В зависимости от возможностей… Большинство тех, кто жил в Эльсиноре, мягко говоря, не слишком роскошествовали в прежнем мире - по крайней мере русские, украинцы, белорусы… Иное дело - «случайники». Для них праздник - что здесь, что на Земле - был законным поводом хорошенько нажраться. С шашлычками, с водочкой-пивком, с непременно включенным магнитофоном - неважно, что там играют, лишь бы погромче. Главное, не было бы того проклятого молчания, после которого в голову начинают порой приходить непривычные мысли.
        Натужное веселье осталось и в новом мире - понятно, уже без магнитофона. Вообще без музыки - Эллора, когда он был в Эльсиноре, никто из «случайников» на праздники, разумеется, не звал и его коллег-менестрелей - тоже. Сами же они могли на гитаре изобразить только три аккорда - «блатной треугольник».
        И без пива им пришлось обходиться - его здесь научатся готовить очень и очень нескоро. Зато самогон сварганить можно было быстро, к тому же - весьма забористого. И этого хватит с лихвой.
        А шашлычки у веселой компании отыскались - некоторые из «непримиримых» занялись-таки охотой. Конечно же, с их способностями к стрельбе из арбалета охотились в основном на «нанду» - прочая добыча могла без труда делать ноги от никудышных охотников. Но больше им ничего и не было нужно.
        Убитого «нанду» свежевали неподалеку от костра, прямо на берегу Мутного ручья. Кровь слили прямо в ручей - все равно туда сливают разную дрянь, - а ощипанные перья, птичью голову и все, что непригодно для еды, бросили на землю.
        После первой же кружки самогона дождь оказался чем-то совсем не страшным. Уже начался гогочущий смех, шуточки с матерком - при девушках, естественно, тем нравилось. Выпили по второй - никто даже не вспомнил, что следовало бы слегка взгрустнуть, не чокаясь и поминая тех, кого с ними нет, например сожранного вампирами Леню. Но о погибшем все уже успели позабыть.
        - Так вот, я ему и говорю, - пытался привлечь к себе внимание чернявый парень с одутловатым, будто у хомяка, лицом - округлость физиономии он не утратил и на Плацдарме. - Катись к своим «психам», предатель хренов! Баба с воза… Мало тебе, что тебе ногу прострелили! Они теперь тебе все оторвут, - парень громко захохотал.
        - И чего? - переспросила его одна из девиц. - Не видно его что-то у «психов»-то…
        - Забили, наверное. А не хрен было друзей бросать!
        - Не хрен, не хрен, - четко и раздельно поддакнули ему откуда-то сверху.
        Или - показалось?
        - Не хрен, не хрен, - повторил невидимый некто слишком четко и раздельно.
        И сейчас же раздался шорох ветвей над головами у компании.
        Толстомордый (он же «в меру упитанный») удивленно поднял голову, и тут же его лицо перекосилось от дикого страха. Прямо на него смотрели огромные фасеточные глаза: жуткие, синеватые с черным отливом. И в следующее мгновение тварь прыгнула прямо к костерку, где доводились до кондиции шашлыки.
        Вот тут-то и раздался вопль ужаса, который услышал Сигурд.
        К счастью, толстомордого говорящая тварь даже не задела. Зато одну из девушек «вампир» повалил, и удачно, что не в костер. Однако о ней все тотчас же забыли - собственные шкуры дороже. Ватага «случайников» бросилась к зарослям, надеясь найти там спасение. Бегство сопровождалось громкими возгласами и визгом. Позади всех улепетывал «в меру упитанный», который успел не в меру перебрать самогона.
        Тварь, не обращая внимания на неподвижно лежащую девушку, совершила еще один прыжок - похоже, она решила, что толстомордый будет более достойной добычей. Тут-то к ручью и выбежал Сигурд с заряженным арбалетом, а следом за ним показались несколько людей Ингвара.
        Один из обезумевших от ужаса «случайников» едва не напоролся на Сигурда, какая-то из девиц сбила с ног ополченца, уже изготовившегося стрелять по мерзкому монстру. В результате арбалетный болт ушел куда-то в небо, даже не напугав монстра.
        - Проваливайте к чертям, ур-роды! - громко прикрикнул Сигурд на «случайных», в то же время пытаясь прицелиться в гадину, которая уже почти догнала толстомордого, белого, словно огромный кусок мела.
        Щелкнул спусковой механизм.
        Есть!
        Стрела впилась в фасеточный глаз, «летучая мышь» закрутилась на месте, а потом рухнула на землю.
        Ярл перевел дух.
        И в этот момент с дерева, под которым он стоял, послышалось:
        - Урр-роды! Урр-роды!
        И вслед за этим что-то со страшной силой ударило Сигурда по голове, и сознание мгновенно отключилось…
        * * *
        - …Потерял слишком много крови… И потом - наверняка сотрясение. И рука вывихнута, но это уже пустяк… Вэл, принеси отвар. Да, в чашке, темно-серого цвета. Может быть, это ему поможет…
        Слова врываются в сознание.
        Он - жив. Жив.
        Голос. Знакомый голос, женский. Кто эта девушка? Олли?
        - Олли, - пытается позвать он, но ничего не выходит, из горла вырывается еле слышный шелест. - Олли…
        Что-то важное он упустил, позабыл. Надо, просто необходимо это вспомнить.
        Где он сейчас? Он лежит на кровати и не чувствует своего тела. Оно стало совсем невесомым. Георгий говорил, что здесь сила тяжести меньше земной. Знал бы он, как был прав. Меньше, намного меньше, почти нет ее. Вот только ни рукой, ни ногой двинуть нельзя…
        В горло вливается какая-то жидкость, мерзкая на вкус. Чем его поят?! Он не хочет, не надо ему этой пакости. Чьи-то мягкие руки слегка поддерживают его голову.
        Голоса продолжают шелестеть где-то рядом:
        - Вэл, посидишь с ним? Я больше не могу - сил нет.
        - Ладно. А с той девчонкой все в порядке, я бы ее отправила к «случайникам», да она ни в какую - ревет, говорит, что там теперь страшно.
        - Еще бы не страшно, с такими-то рядом жить! Ладно, Ингвар что-нибудь придумает… Так останешься пока?
        - Конечно…
        Голоса уплывают, растворяются…
        А собственно, почему он здесь? Поганая тварь… Ну да, конечно, он шел к Георгию, а нарвался на этого монстра. И - подбил. Тогда что же случилось? А ведь случилось…
        Нет, не вспомнить! А надо, надо, надо сказать остальным…
        …Снов он не видел никогда. Даже будучи здоровым. Просто провал в памяти - и всё. Маленькая репетиция смерти-небытия.
        Теперь же - тем более. Ни бреда, ни кошмарных видений не было.
        И, наверное, оно и к лучшему.
        * * *
        …В госпитале стоял полумрак, когда Сигурд открыл глаза. На стене одиноко горел масляный светильник. Ярл вынырнул из забытья почти мгновенно - и так же мгновенно вспомнил все: и отдаленный вопль, и «случайников», бегущих навстречу, и мерзкую тварь - то ли муху-переростка, то ли летучую мышь. И голос сверху… Тварей было несколько, вот в чем ошибка. Одну он уничтожил, зато вторая… И еще: они научились пробираться через кроны деревьев. Они вообще очень быстро учатся… Что там Георгий говорил? Это - не совсем живые организмы, скорее киборги с самообучающимися программами. На Земле такой дряни еще не создали, хотя, должно быть, скоро изобретут и такое. Идею подадут наши, сделают где-нибудь в Японии. А воспользоваться ими наверняка захотят террористы…
        Ладно, террористы остались в прошлой жизни. А здесь… Дремали себе киборги, дремали, а теперь решили выползти… И все же, он ведь отчетливо слышал чей-то голос? Неужели голос принадлежал этому «вампиру»? Хотя почему бы и нет? Тварь пока что просто бессмысленно повторяет слова, а потом… А кто знает, что потом случится? Захватят кого-нибудь из наших - или, еще проще, из «случайников» - живьем. И заставят просто говорить. А потом попробуют скопировать внешний облик, манеры. Да нет, все может быть гораздо проще - знакомый голос позвал кого-то из темноты…
        Вот тут-то Эльсинору и настанет песец. Полный и бесповоротный.
        Срочно надо поговорить с Георгием, Ингваром и капитаном.
        Срочно!
        Стоп. Вот он, Сигурд, сейчас валяется в госпитале, а кто командует дружиной? Корвин? Как бы проверить, все ли у них в порядке.
        Мысли тяжело ворочались в его голове. И голова гудела, будто колокол.
        Черт, встать бы сейчас.
        Он неловко шевельнулся. Сразу же плечо и грудь отозвались болью. О небо, да он ходить теперь не сможет!
        Сигурд осторожно повернул голову. И встретился взглядом с огромными темно-зелеными глазами девушки.
        - Наконец-то! Лежи, только лежи спокойно… Тебе дергаться сейчас нельзя, - этот голос он уже слышал, пока продолжалась полуявь-полубред.
        Ярл хотел было сказать, что нужно позвать Георгия, и как можно скорее. И - не смог. Нужные слова забылись, вылетели из головы. Пусть на мгновение, но все мысли Сигурда затмило бледное лицо темноволосой девушки - и ее огромные, бездонные глаза. Как же ее зовут? О небо, он этого даже не может вспомнить! Как он прежде не замечал ее…
        - Олли сказала - подниматься тебе рано. Но сейчас уже все в порядке…
        - Ты… - только и смог выдохнуть Сигурд. Мысли в голове смешались окончательно.
        - Молчи, молчи. - Девушка поднесла палец к губам. - Тебе сейчас лучше даже не разговаривать. Эта тварь тебя здорово помяла. У тебя сотрясение мозга. А еще ты потерял много крови…
        Сигурд промолчал, глядя в ее глаза.
        - Как тебя зовут? - наконец тихо спросил ярл.
        Девушка чуть улыбнулась - одними уголками губ.
        - Эвелина, а для друзей я - Вэл.
        - Вэл… - повторил Сигурд, попытался улыбнуться ей в ответ - если улыбка и получилась, то какая-то болезненная. - Ты можешь рассказать, что там произошло?
        Это была рекордно длинная для него фраза.
        - Лучше пока молчи… Все обошлось. Хотя помогли эти ребята - кажется, американцы или англичане, - которые бросились за тобой. Они вторую тварь и убили, а тебя быстро принесли сюда. Если бы помедлили…
        Она замолчала.
        - И сколько времени я был в отключке?
        - Уже два дня. Больше - ни слова, - девушка опять улыбнулась. - Да, дружинниками командуют Корвин, Асбранд и Архаэль, там теперь триумвират. Это мне велено сообщить, чтоб ты не волновался. Олли говорит, что ты окончательно поправишься недели через три-четыре. Не беспокойся - мечом работать сможешь. - В ее тоне проскочило некоторое сочувствие, и Сигурд вдруг понял - сможет он работать мечом в полную силу явно не очень скоро.
        Эвелина удержалась от того, чтобы рассказать, что примерно раз в два часа ей или Олли приходилось выставлять Сигурдовых дружинников из госпиталя: те считали святым долгом проведать своего командира, пусть реально чем-то помочь они и не могли.
        Нападений больше не было, но затишье - это знали все - было временным. День-два-три - а потом атака повторится, поэтому и ополченцы и дружинники были задействованы в дозорах.
        «Случайники», которые после атаки тварей протрезвели мгновенно, вели себя тише воды ниже травы. Пострадавшая - к счастью, не так сильно, как ярл, - девушка наотрез отказалась возвращаться к своим. Вначале - просто из-за страха (можно сказать, что она отделалась испугом, но отнюдь не легким). А потом, когда успокоительные лекарства подействовали, она вспомнила, как ее «друзья» удирали от твари, бросив ее около костра, - и тем более не захотела возвращаться. Так что воздушный налет все же уменьшил число «случайных».
        Обо всем этом Эвелина рассказала очень кратко, «забыв» упомянуть о причине налета. Конечно, подобная атака случилась бы рано или поздно, но кровь дикого «нанду», вылитая в ручей, и потроха, брошенные на земле, привлекли вампиров.
        И еще кое-что настораживало, но об этом среди жителей Эльсинора ходили только самые темные слухи, а Георгий и Олли предпочитали хранить молчание. Похоже, они провели вскрытие трупов убитых тварей, и результаты этого вскрытия повергли их в самые мрачные раздумья.
        Об этом Эвелина, сообщавшая раненому последние новости, тоже умолчала.
        - Да что я все болтаю! - перебила девушка саму себя. - Даже снадобье не предложила, тоже мне целительница…
        Она усадила беспомощного Сигурда на постели - тюфяке, набитом сушеными местными травами, - и поднесла к его губам кружку.
        Сигурд попробовал перехватить кружку здоровой рукой - и не смог. Слабость! О, всевидящее Небо, как это унизительно! А вторая - правая - рука была чем-то замотана и неподвижна. Ну да, вывих, пришлось вправлять сустав… Когда теперь он сможет взяться за меч? Самый младший из дружинников будет владеть мечом лучше ярла.
        Странно, почему он об этом думает? Такова судьба любого воина: сегодня ты - сильнее всех в своем отряде, а завтра не сможешь подняться, и хорошо, если не останешься калекой на всю жизнь. Но почему сейчас его это волнует особенно сильно? Не оттого ли, что рядом - Вэл, при которой не хочется показывать свою слабость?
        - Не беспокойся, ты и так поправляешься очень быстро, - говорила девушка. - А пока я с тобой посижу…
        - Спасибо, - проговорил Сигурд, когда кружка опустела. И неожиданно даже для себя добавил: - Знаешь, лекарство из твоих рук не кажется мне горьким…
        И замолчал, совершенно некстати смутившись.
        Смутилась и Эвелина. Чтобы она не нашлась что ответить - такое случалось очень редко. Что же до всяческих признаний в любви со стороны молодых людей, то в ее жизни подобные признания случались регулярно, больше того, она к ним привыкла. А вот теперь все совершенно иначе. Совершенно…
        Отвар, который был добавлен в воду, выпитую Сигурдом, должен был подействовать с минуты на минуту. Он должен был заснуть и проспать еще часов восемь. В конце концов, во сне все болезни проходят быстрее. К тому же укус мерзостной твари оказался ядовитым, и слабость ярла объяснялась именно этим обстоятельством.
        Да о чем она, в самом деле, думает. Рядом тот, кому нужны ее внимание и забота. И она, Эвелина, сделает всё, чтобы он как можно быстрее поправился…
        «Ну да, - с грустью подумала девушка, - он поправится, уйдет из госпиталя - и вновь перестанет меня замечать. Ему мое имя-то было не вспомнить…»
        Нет уж, не бывать такому!
        Девушка взяла кружку, отошла к столу, поставила ее к посуде с отварами, потом, повернувшись в четверть оборота, так, чтобы лежащий Сигурд мог заметить ее движение в тусклом свете масляного светильника, поправила рассыпавшиеся по плечам волосы, достала из кармана заколку… Перед таким жестом редко кто мог устоять.
        Она не потеряет голову от внезапной любви. О нет, она добьется его - так или иначе. И станет первой среди остальных. Станет непременно!..
        Когда Сигурд снова погрузился в сон, Эвелина тихо подошла к постели раненого. Она знала, что сейчас его вряд ли способно разбудить даже нападение на лагерь. И тем не менее девушка ступала на цыпочках, очень осторожно. Подойдя, она долго смотрела в спокойное лицо ярла Сигурда, а потом, поддавшись внезапному порыву, наклонилась над ним и коснулась губами его губ.
        Глава 14
        Четвертый странник
        Все те же собеседники. Мужчина - вне всякого сомнения, Георгий, лицо женщины скрыто мраком. На сей раз старший был взволнован более обычного.
        - …Ну и чем же ты настолько удивлен? Я же предупреждала: демоны Плацдарма - это не рогатые черти из ваших мифов. Это не ребятки с копытами, хвостами и свиными рылами, которые бегают за грешниками с вилами в руках. Демоны - вещь вполне реальная, и защита против них…
        - У нас ее нет!
        - Не совсем так. Просто каждый раз вам придется изобретать все новые и новые способы. Сейчас они просто повторяют звуки речи людей. Потом смогут копировать голоса…
        - Когда - потом? Завтра, через месяц?!
        - Ты бы не кричал так. Не я же их создавала, в конце концов. Откуда же мне знать?
        - Может быть, тебе уже не нужна земная колония здесь, на Плацдарме?
        - Ну, началось! Хочешь, я предскажу будущее? Ты сейчас начнешь говорить об ответственности за тех, кого я, видите ли, приручила. Так послушай меня. Есть ответственность за того, кого приручил. Это вы, люди, хорошо помните. Но ведь есть еще и ответственность прирученных. Об этом ты не думал?
        - …
        - Молчишь. Чувствую - думал. Видишь ли, собака готова загрызть врага своего Хозяина - даже если ее при этом убьют. Кошка лечит своего человека, когда у того случается приступ гипертонии. И только сами люди не хотят ровным счетом никакой ответственности.
        - И что ты хочешь?
        - Хочу… Чтобы у моего народа - уж коли вы мой народ - понимание и разум шли впереди всего прочего. Чтобы вы жили мозгами, а не инстинктами. Чтобы жажда власти, убийства, разрушения была спрятана далеко и надежно. Отбрасывать их напрочь нельзя. Это как меч, который должен быть в ножнах - до того, как его хозяин окажется на поле боя. Точно так же - с инстинктами. Пусть разум будет для них ножнами.
        - И во имя этого нам приходится сражаться с демонами-киборгами?
        - Да. А еще - ради собственного будущего.
        - Да уж, только туманное оно какое-то, это будущее. Мы посмотрели, что представляют из себя эти «летучие мыши». Непонятно одно - каким образом урунгхи могли с ними управиться?
        - Забивали клювами. Но только обездвиженных, лишенных силы и способностей. Урунгхи - существа магические. Создали их первоначально для убийства, а они взяли и обрели собственную волю, чем разочаровали своих создателей. Демоны - те не разочаровали, но они оказались слабее.
        - Да, насчет гнездовья урунгхов. Про Ника и Эллора тебе ничего не известно?
        - Известно, что живы оба. А больше - ничего. Надеюсь, им удастся договориться.
        - А если они не вернутся?
        - Тогда рассчитывайте на собственные силы - и на собственный разум. Это ведь не так уж мало, особенно если Дар раскроется в каждом из вас.
        - Кстати, а у меня какой Дар?
        - У тебя… гм… Понимать меня и говорить со мной - вот какой!
        - Еще бы тебя увидеть…
        - Всему свое время. Может статься, еще и увидишь. А пока… Попробуй-ка вместе с Ингваром навести среди народа порядок. Пожалуй, Сигурд, когда он поправится, тоже сможет кое в чем помочь.
        - Уж он-то наведет! Если бы не эта сумасшедшая экспедиция…
        - «Бы» не считается! Сотворенную ошибку необходимо исправить. Ты говорил - Испытание. Вот в этом оно и состоит.
        * * *
        Земля под ногами скользила почти при каждом шаге, а с веток на головы путникам то и дело обрушивался холодный душ. Любая неосторожно задетая ветка или лист папоротника считали своей основной обязанностью окатить Ника и Эллора водой. Утешало только одно - вымокнуть сильнее у них уже не получится. В сапогах противно хлюпала вода, однако, когда Ник вдруг решил идти босиком, стало еще хуже.
        Удобных дорожек в лесу, разумеется, не было и в помине. Это вам не окрестности Эльсинора, где возникало впечатление, что лес был специально подготовлен к приезду людей. Здесь же лес был диким и более всего напоминал джунгли. Эллор, продираясь через чащу, досадовал, что у них нет верного спутника южноамериканских сборщиков каучука - острого ножа-мачете.
        Правда, в предгорьях деревья, по идее, должны были расти реже, но пока до них доберешься… Эллор и Ник вот уже третий день упорно пробивались через подлесок, обходили поваленные бурями стволы гигантских деревьев. Иные из них были выворочены из земли с корнем, и в этих ямах мог разместиться фундамент небольшого дома. Да и сама лесная чаща таила множество если уж не опасностей, то, во всяком случае, неприятностей.
        Однажды - еще в первый день пешего путешествия - Ник решил пойти напрямик через заросли не слишком высокой - всего-то по пояс - травы. И через пару секунд он вылетел оттуда с проклятьями: трава обжигала почище, чем земная крапива, и теперь руки юноши были в волдырях.
        Если и попадались в здешнем лесу хищники, то вели они себя более-менее прилично и миролюбиво. Самое большее, на что они были способны - это угрожающе оскалиться, не подходя слишком близко. Черный лесной кот, на чью территорию они забрели утром, поступил именно так.
        Теперь Рона полагала, что это - полностью ее заслуга, и еще более гордо вышагивала впереди.
        А вот растения в этих местах отличались склонностью к садизму и невообразимым коварством. Кроме уже знакомых Нику росянок и сонных деревьев (а было их тут довольно много), встречались и лианы с кучей присосок (впрочем, было вообще неизвестно, относятся они к флоре или к фауне), какие-то ярко-красные шипастые шары на длинных стебельках, взрывающиеся от малейшего касания… Эллор к такому случайно прикоснулся - к счастью, его лицо было все же далеко. Шипы глубоко вонзились в кожу руки, к тому же, как быстро выяснилось, они оказались с зазубринами, так что менестрель изрядно помучился, пока их вытащил. Хорошо, что они застряли в тыльной стороне ладони, иначе гитара на несколько дней оказалась бы для него важным, но абсолютно бесполезным грузом.
        Сейчас Ник и Эллор двигались по краю довольно глубокого оврага. Здесь, по крайней мере, можно было пройти, не прорубаясь сквозь чащу. Однако и тут без растительной гадости дело не обошлось. Ник непроизвольно отшатнулся, когда фиолетово-серая лиана обвилась вокруг его руки. Присоски с омерзительным чавкающим звуком отлепились от кожи. И в тот же момент сапоги Ника заскользили по мокрой глине. Он отчаянно замахал руками, пытаясь удержать равновесие. Ему бы, наверное, и удалось удержаться на краю, но слишком тяжелый рюкзак не позволил ему этого сделать. Земля предательски ушла из-под ног, и Ник покатился вниз по склону.
        Затормозил он, можно сказать, удачно: его голова оказалась в паре сантиметров от торчащего из земли острого камня, покрытого мхом. Еще самую малость - и пришлось бы Эллору и Роне продолжать вояж без своего сотоварища.
        Юноша поднялся на ноги, ощупывая ушибленный бок. Ничего, ребра целы, а синяки - штука не страшная и не смертельная.
        - Ник, ты живой? - долетел до него обеспокоенный голос Эллора. Менестрель, судя по всему, уже готов был спускаться в овраг.
        Ник поднял голову, но Эллор был скрыт высоким кустарником, обильно разросшимся на краю оврага.
        - Не, я совсем уже мертвый, - сострил он, высматривая, как бы поудобней вскарабкаться наверх.
        - Да? - в голосе менестреля послышалось некоторое недоверие. - А чего же ты тогда разговариваешь?
        - А я теперь призрак. Буду скитаться по оврагу и пугать разных несчастных зверюшек с клыками и когтями, - в подтверждение своих слов Ник издал душераздирающий стон. - А вместо цепей стану греметь котелком, благо он у меня в рюкзаке. Вот блин! Эллор, а котелок-то немного помялся!
        Менестрель не ответил, возможно, из-за того, что согнулся в приступе смеха. Ник тоже хотел было рассмеяться, но тут наткнулся взглядом на предмет, от которого все его веселье испарилось без следа.
        У склона оврага, уже немного присыпанный сверху опавшими листьями и прочим лесным сором, лежал человеческий скелет в лохмотьях одежды, которая совсем не так давно была камуфляжкой. Рядом виднелся автомат («калаш» - машинально определил Ник) и разодранный в клочья рюкзак.
        Ник медленно подошел поближе, наклонился. Сомнений не было - перед ним были останки человека, по всей видимости - из недошедших. Не из своих - судя по экипировке, погибший наверняка был «случайником», - да только какое сейчас это имело значение?
        - Эй, Призрак, ты чего там замолчал? - Эллор, вероятно, уже отсмеялся.
        - Спускайся сюда, только без Роны, а то ей не выбраться потом будет, - мрачные нотки, прозвучавшие в голосе Ника, убедили менестреля, что произошло нечто действительно серьезное. Менестрель приказал собаке оставаться на месте, а сам осторожно съехал вниз, хватаясь за пучки травы и выступавшие кое-где из земли корни деревьев.
        - Да-а, - только и смог протянуть он, когда Ник указал ему на скелет. - Что же с ним могло случиться?
        Следов от когтей или зубов на костях вроде бы не было. Плоть оказалась почти начисто съедена птицами или насекомыми. Однако левый коленный сустав скелета оказался неестественно вывернутым. Вот и ответ.
        Скорее всего, человек свалился в овраг, поскользнувшись или запнувшись обо что-то, - точно так же, как и Ник. Но «случайнику» повезло меньше - упал он слишком неудачно. Вывих сам вправить не смог и выбраться наверх - тоже. А умер от голода, жажды и ужаса или - так, во всяком случае, хотелось думать - от укуса какой-нибудь ядовитой твари (по крайней мере, это быстрая смерть).
        Рядом со скелетом обнаружилось несколько пустых и уже ржавых банок из-под тушенки - они были разворочены ножом. Тут же оказались сам нож, ничуть не проржавевший, зажигалка, саперная лопатка и сгнивший блок сигарет. «Мальборо» - машинально прочитал уцелевшее название Ник.
        - Надо бы его похоронить, - задумчиво проговорил юноша.
        Эллор согласно кивнул, потом неуверенно спросил:
        - А вещи?
        - То, что может пригодиться, возьмем с собой. Не пропадать же им. А вот оружие… Пускай оно останется с ним.
        - Умер с оружием в руках, - задумчиво сказал Эллор. - Верь он в Одина и Фрейю, попал бы в Вальхаллу…
        Но усопший явно не верил в древних языческих богов. На шее скелета обнаружился маленький блестящий крестик на золотой цепочке.
        Могилу на дне оврага выкопали примерно за час. Эллор срубил росшее неподалеку деревце, расщепил топором верхушку и горизонтально положил в расщеп короткую ветку. После чего воткнул импровизированный крест в изголовье уже засыпанной могилы.
        Оба немного постояли над ней. По идее, надо было бы прочесть заупокойные молитвы, но Ник, хотя и был крещен в младенчестве - так, на всякий случай, - не знал даже «Отче наш». А Эллор - тот, судя по всему, вообще был язычником. И тем не менее оба понимали, что поступили сейчас совершенно правильно.
        Нужно ли было хоть что-нибудь говорить? Наверное, нет. В голове у Ника крутилось только «спи спокойно, дорогой товарищ», но слова эти были сейчас совершенно неуместны.
        - Идем, - Эллор закинул за спину рюкзак.
        Ник молча кивнул.
        * * *
        Рона отрывисто тявкала. Было ясно, что собаке очень не хочется оставаться в одиночестве, охраняя чехол с гитарой, но лезть по склону вниз вслед за Хозяином и даже подходить близко к краю благоразумное животное не решалось.
        Подниматься наверх оказалось посложнее, чем оказаться на дне оврага. Эллор, цепляясь за всё, что возможно, лез первым, как наименее нагруженный. А вот Нику его рюкзак сильно мешал. Добравшись где-то до половины склона, юноша почувствовал, как очередной пучок травы, в который он вцепился, потихоньку зашатался, как гнилой зуб в клещах стоматолога, и начал выдираться с корнем. В следующую секунду юноша сполз обратно на дно оврага, к счастью, на сей раз он все же не упал и ничего себе не повредил.
        Эллор, который успел вылезти и теперь стоял рядом с Роной, подбадривал Ника, но, несмотря на это, земля не становилась менее скользкой, а рюкзак - менее тяжелым. К тому же вновь начал моросить проклятый дождь. Ник снова и снова соскальзывал вниз с полпути. Не помогла даже саперная лопатка, с помощью которой он попытался удержаться на склоне оврага - втыкаться-то она втыкалась, но при небольшом нажатии просто выворачивала рыхлую размокшую землю, и все усилия шли насмарку.
        - Подожди, я поищу какую-нибудь лиану! - крикнул сверху Эллор. - Думаю, сгодится вместо веревки.
        Ник только устало вздохнул, глядя на перемазанные глиной и землей джинсы. «Если оно так дальше пойдет, то мы возвратимся в Эльсинор, облаченные в одни лишь набедренные повязки», - уныло подумал юноша. И тут же он оглянулся, услышав сзади подозрительный всплеск и похрюкивание.
        Разбрызгивая воду, скопившуюся в луже на дне оврага, на Ника надвигалось мохнатое, бурое в желтых пятнах существо. Более всего оно напоминало омерзительную помесь гиены и дикого кабана. Черные глазки-бусинки зверя свирепо поблескивали, правый бок был вымазан в глине. Похоже, зверь был чем-то очень недоволен и собирался сейчас выместить свою злость на первом, кто попался ему на глаза.
        О том, что он не просто Мастер животных, но еще и умеет при случае с ними договориться, Ник смог вспомнить, только оказавшись уже наверху. Каким образом ему удалось преодолеть довольно-таки крутой склон за несколько мгновений, да еще и с тяжелым рюкзаком за плечами, Ник понятия не имел. Однако - удалось.
        Зверь раздосадованно захрюкал внизу. Убедившись, что до намеченной жертвы ему теперь не добраться, он отправился дальше, не обращая никакого внимания на свежую могилу.
        Ник перевел дыхание, потрепал за ухом подбежавшую Рону, которая уже вся извелась, ожидая, когда ее новый Хозяин выберется из оврага.
        - Я уже иду! - из зарослей кустарника раздался громкий голос Эллора, а вслед за тем показался и он сам - менестрель волок за собой длинную зеленую лиану. Завидев Ника, Эллор застыл с выражением немого удивления на лице.
        - И как тебе такое удалось? - спросил он, выпустив лиану из рук.
        - Так я же Призрак, - язвительно сказал Ник и уже серьезно добавил: - Одна симпатичная зверушка помогла.
        - А это, случаем, не овражный гном был? - ухмыльнулся Эллор.
        Ник только рукой махнул.
        Примерно через час после встречи с «симпатичной зверушкой» и альпинистских упражнений Ника путники решили, что пора сделать привал. Почему-то почти сразу же навалилась дикая усталость, ноги не желали двигаться, и, вдобавок ко всему, жутко захотелось пить. Вокруг было сыро, и это только усиливало страдания от жажды, потому что мало-мальски приличного ручья или, на худой конец, лужи им на пути не попадалось. Место здесь было возвышенное и гораздо более сухое, чем в низине. Казалось, здешняя почва впитывает воду как губка.
        «Найти бы здесь ручей, тут бы и заночевали», - думал Ник, слизывая с губ дождевые капли. Странно, казалось бы, столько воды кругом, а напиться неоткуда.
        Еще час назад он попытался пить дождевую воду, собравшуюся у основания широких воронкообразных листьев неизвестного растения. Но вода имела неприятный горьковатый привкус эфирных масел. После первого же глотка во рту началось жжение, а потом Ника буквально вывернуло наизнанку. Из этого следовало только одно - листья этого растения очень и очень ядовиты, и нужно быть чрезвычайно осторожным.
        Рона уже не шла, а ковыляла, свесив язык набок и усиленно хромая. Юноша подставил лицо падающим с неба и деревьев каплям и шел теперь по инерции - только потому, что надо было отыскать где-то впереди пригодную для питья воду.
        Разговаривать не было сил, и он начал мысленно считать шаги. Приблизившись к тысяче, юноша сбился, а начинать по новой не хотелось. На самом деле хотелось лечь и умереть. Но нет, сначала надо было напиться, а уж потом можно было и помирать.
        Эллор, который шел чуть впереди, внезапно остановился. Ник тоже встал, засунув большие пальцы под лямки рюкзака и осторожно поглаживая намятые ключицы. До него не сразу дошел смысл того, о чем говорил менестрель:
        - Смотри, впереди озеро!
        Услышав это, Ник немного оживился. Но, подойдя туда, где стоял Эллор, он опять впал в уныние. Озеро, а точнее, озерцо находилось под обрывом, склон которого не уступал по крутизне склону того самого оврага, а пожалуй, и превосходил его.
        Сил на то, чтобы без травм спуститься вниз, да вдобавок еще и вылезти обратно, у юноши уже не оставалось, о чем он и сообщил Эллору. Тот на несколько секунд задумался, а Ник, воспользовавшись короткой передышкой, снял, наконец, рюкзак и плюхнулся на него. Однако, несмотря на усталость, эта бесполезная остановка раздражала юношу. Если бы менестрель не отвлекся на совершенно ненужное им озерцо, они могли бы пройти вперед еще немного, и - кто знает - может быть, вон за теми деревьями все же нашелся бы родник или ручей.
        - Подожди меня здесь. Гитару сторожи.
        В ответ на слова Эллора Ник только иронически хмыкнул. Неужели менестрель думает, что Ник сунется за ним или побредет куда-то в одиночку? Или что местным тварям, коли таковые здесь водятся, для чего-то очень понадобится непромокаемый чехол с гитарой?
        - Я сейчас наберу воды в котелок и вернусь, - проговорил Эллор, и Нику пришлось встать, чтобы вынуть из рюкзака котелок и передать менестрелю, который все-таки, наверное, безумен, если сейчас полезет по склону.
        Юноша отрешенно наблюдал, как Эллор, держа в одной руке котелок, очень осторожно начал спускаться вниз. Рона, сидевшая рядом, тяжко вздохнула и начала вылизывать лапу, покалеченную урунгхами. Ничего, ведь всё почти зажило на ней. Как на собаке.
        Ник отвлекся на несколько секунд, чтобы утешающе погладить Рону по шее, а когда вновь посмотрел в сторону озера, Эллора нигде не было видно. Вообще-то обзор с того места, где сидел юноша, был не слишком хороший, но фигуру Эллора можно было бы разглядеть даже в подступающих сумерках.
        «Испарился он, что ли?» - вяло удивился Ник. На какие-то более сильные эмоции сил у него не оставалось. Но в самом деле, а куда он мог деться? Если бы на склоне на Эллора напала какая-нибудь тварь, он успел хотя бы заорать. Так ведь ни малейшего звука Ник не услышал.
        Не в силах решить эту загадку, Ник продолжал молча сидеть, выдвигая версии того, куда мог запропаститься менестрель. И что делать в том случае, если он не вернется через полчаса? Наверное, надо было встать, посмотреть, в чем дело или хотя бы позвать его, но юношей овладела странная заторможенность, как в мыслях, так и в действиях.
        Когда положенные полчаса истекли и Ник почти уверился, что менестрель сгинул окончательно, трава на краю обрыва зашевелилась, и вначале показалась рука, вцепившаяся в более-менее твердую землю, а потом - и весь Эллор.
        Когда он наконец выпрямился, сердито ворча сквозь зубы, Ник от удивления и неожиданности не смог сдержать улыбку. Эллор до пояса был покрыт черной грязью, источавшей невыразимое зловоние.
        - Там такая топь, к воде и не подойти, - пояснил Эллор. Бросив на Ника укоризненный взгляд. - Провалился, чуть котелок не утопил, и сам-то, в общем, едва выбрался…
        Представив себе эту картину, Ник неожиданно захохотал, уже не в силах сдержаться.
        - Ну что, - едва выговорил он сквозь смех, - сбегал за водою… к озеру… под обрывом?..
        Эллор был несколько обижен подобной реакцией, поскольку, вылезая, наверняка рассчитывал на сочувствие и понимание. Но даже Рона, принюхавшись к спасшемуся из трясины Эллору, чихнула и поспешила отойти подальше. Как видно, среди ее предков не было той самой собаки Баскервилей, которая могла спокойно разгуливать среди ночи по британским болотам, насмерть пугая местных жителей.
        Менестрель, слегка оскорбившись, подхватил свой рюкзак, гитару и без слов двинулся прочь. Ник зажал рот ладонью, затем больно укусил себя за палец. Это помогло, и смех наконец-то прекратился. В конце концов, смеяться над приятелем, попавшим в передрягу, как-то не по-товарищески. Но смех-то был скорее нервным.
        - Эллор, подожди! Ну, смешинка мне в рот попала, от усталости такое бывает. - Ник навьючил на себя рюкзак и двинулся к менестрелю, который остановился, поджидая его.
        Искомый ручей обнаружился только через полчаса, когда измученные путешественники почти обогнули озеро. Вода в нем немного отдавала тиной, но какая это мелочь в сравнении с тем, что наконец-то можно было утолить жажду.
        Ник обессиленно опустился на землю, но, увидев, что Эллору сейчас не до сбора хвороста - он начал смывать с себя то, в чем его угораздило выкупаться, - юноша поднялся и побрел собирать валежник. Занудный моросящий дождь решил наконец-то смилостивиться над путниками и перестать идти - хотя бы на какое-то время. Посидеть около огня и обсушить одежду - что может быть лучше? Конечно, для полного счастья неплохо бы съесть хоть что-нибудь, но у Судьбы лучше многого не просить, иначе она отберет и то, что уже имеешь.
        Ник, разжигая костер, в который уж раз поблагодарил себя за то, что, собираясь, первым делом взял запасное кресало. То, которым он пользовался раньше, исчезло во время их борьбы со смерчем.
        Костер постепенно разгорался, и вскоре от одежды путешественников начал подниматься пар. Оба, разувшись, пристроили промокшие сапоги поближе к костру, на воткнутые в землю ветки. Котелок со вмятиной на боку был наполнен водой и повешен над огнем. Не ограничившись этим, Эллор и Ник натаскали веток, и теперь блаженствовали, отдыхая после заполненного множеством событий дня.
        Но день-то еще не закончился, да и события - тоже.
        * * *
        Ник уже засыпал, когда услышал сердитое рычание Роны. Собака явно была чем-то не на шутку обеспокоена. Юноша тут же открыл глаза и приподнялся на локте, на всякий случай потянувшись за арбалетом. И в этот момент раздался тихий свист, переходящий в шипение, после чего к костру из темноты скользнула гибкая тень. Дракончик! Тот самый синий дракончик!
        В зубах странное существо держало огромную, а по его меркам, - просто гигантскую рыбину, уже переставшую трепыхаться.
        Собака вскочила, не выдержав такой наглости, и, припадая на передние лапы, разразилась бешеным лаем, пытаясь напугать и прогнать непрошеного гостя.
        Дракончик выпустил рыбу из пасти и прижался к земле, кося на Ника золотистым глазом.
        - Рона, фу! Сидеть! Как тебе не стыдно! - Ник подумал, что дракон опять исчезнет, как в предыдущих случаях. Но на сей раз существо и не думало убегать.
        Проснувшийся Эллор посмотрел на виновника переполоха с удивлением и восторгом и на всякий случай взял собаку за ошейник.
        Догадавшись, что никто его обижать не собирается, дракончик гибко выгнул шею и придвинулся поближе еще на несколько шажков. Ник поднялся с охапки веток, служившей ему постелью, и тоже сделал шаг вперед - осторожно и медленно, чтобы не спугнуть дракончика. И тут же на него нахлынули чужие эмоции.
        Заныло нёбо, но боль уже не была такой сильной, как в прошлый раз. Ник опустился на колени, вспомнив гордых урунгхов, и заглянул в золотистые глаза существа. И почти сразу же погрузился в водоворот нечеловеческих образов и видений. Как и в тот день, когда случилось нападение урунгхов на лагерь, Ник на некоторое время - позже Эллор говорил, что на мгновение - перестал быть собой, или, скорее, перестал существовать. Его сознание стало открытым для иных, чужих мыслей. Это было совсем иначе, чем с животными, - те «разговаривали» довольно просто, да и эмоции у них были совсем несложными. Здесь же все оказалось иначе - перед Ником было сейчас разумное существо, чей род своей древностью не уступал человеческому, а пожалуй, и превосходил его.
        …Имя дракончика Ник так и не смог запомнить - хотя оно, это имя, несомненно, было. Вот только человеческие связки непривычны к различным оттенкам шипения и свиста, из которых складывался драконий язык.
        …Он был один, почти все время, сколько помнил себя, - один.
        Таков жестокий, но, должно быть, необходимый обычай. Если число родившихся драконов превышает допустимое, младшие должны уйти, стать изгнанниками. Наверное, наш дракончик родился не в добрый час, наверное, чем-то не угодил Матери-Богине - той, чье подводное святилище находится далеко в океане. Ему пришлось уйти в изгнание, хотя и было известно, что изгнанники, как правило, не выживают.
        А дальше начались скитания. Конечно, хорошо, что бескрылые драконы могут жить и в пресной, и в океанской воде и выходить без ущерба для себя на сушу, и это порой помогает сохранить жизнь, но…
        Слишком, слишком много в океане тварей, которым ничего не стоит просто сожрать маленькое и еще совсем беззащитное существо. Есть и другие: они не посмеют напасть на взрослого дракона, но запросто уничтожат детеныша. Просто уничтожат, даже не ради еды. Почему - дракончик не знал…
        …Ник содрогнулся от ужаса и отвращения - перед его взором оказалось, словно на картине художника-наркомана, целое сонмище чудовищ. Это был какой-то дикий клубок из шипов, клыков, щупалец, клешней и еще чего-то такого, что, к счастью, никак не называется в земных языках…
        …Как дракончик смог избежать всего этого. Наверное, просто случилось чудо. Наверное, такое случается раз в тысячу лет, и изгнанник остается живым и невредимым.
        В реке, протекавшей на континенте, куда он приплыл, было уже не так ужасно. Здесь мерзостные твари тоже обитали, конечно. Но не такие зловредные. К тому же это были животные, просто животные, и ничего более. А дракончик, прожив здесь некоторое время и немного окрепнув, вдруг понял, что может заставить этих животных проплыть мимо, не причинив ему никакого вреда.
        И тогда он почувствовал одиночество. Рядом не было никого из сородичей, они остались далеко в стороне восхода, откуда дракончика унесло океанским течением.
        Страх и одиночество, одиночество и страх… Но они не смогли уничтожить самого главного: от природы синий дракон был до безумия любопытен. И, когда он рассмотрел под водой некий предмет с шевелящейся на нем пищей, он подплыл к нему… и проглотил. И понял, что это - его гибель.
        Совершенно непонятные существа добывали еду, и этой едой оказался он сам.
        А потом… потом случилось что-то странное. Это были не животные - они на такое не способны. Новые для него существа ничем не походили и на демонов океанских глубин. Они были совершенно иными, и одно из них умирало.
        Умирал и сам дракончик - от боли в проткнутом нёбе…
        Ник еще раз почувствовал дикую боль во рту - и его пронзил жгучий стыд.
        …Значит, перед ним - Понимающий? Среди драконов была легенда о том, что где-то - должно быть, на краю мира - живут те, кто совершенно не похож на них, однако разумен. Эти существа могут выглядеть по-разному - с крыльями и без, в шерсти или чешуе. Важно не это: они смогут почувствовать и понять мысленную речь, обращенную к ним. И двуногое существо, не имеющее ни клыков, ни когтей, поняло его и поможет?
        Он ждал гибели, когда Ник протянул руку, чтобы вытащить крючок. А вместо гибели получил свободу. И тут же понял - уйти просто так нельзя. Второе существо умирало, и дракончик догадался, что тому причиной. А помочь ему было очень просто: драконий укус делает безопасным яд маленькой склизкой твари, от которой пострадало второе существо. Странно, у них нет никакой брони… Как же они рассчитывают выжить?..
        А вот это было интересно, и дракончик решил, что не отстанет от этих странных существ, пока не выяснит всё до конца. А вдруг с ними можно будет разговаривать? Вдруг они примут его?
        И все же ему было страшно. К тому же рядом с двуногими постоянно вертелось и еще одно существо, и уж оно-то точно было животным - с громким и неприятным голосом и совершенно дурными, по мнению дракончика, манерами.
        Вскоре двуногие уселись в деревянную скорлупку и, взяв с собой животное (видимо, оно не предназначалось в пищу, а исполняло какую-то особую, неведомую дракончику роль), отплыли от берега.
        Нет, такой шанс упускать было нельзя. Нужно было непременно изучить загадочных существ, а если получится - осторожно попробовать подружиться с ними.
        И дракончик использовал этот шанс. Плавал он достаточно быстро, к тому же если уставал, то вполне мог зацепиться коготками за днище лодки. При этом, разумеется, он не мог видеть двуногих, зато слышал отголоски их мыслей и эмоций. Странными они были.
        Эти существа плыли по реке не просто так, у них была какая-то неясная цель, притом цель, связанная с самим существованием этой расы в мире. Они прибыли сюда не просто издалека, а из какого-то невообразимого пространства, а черное, покрытое короткой шерстью животное считали кем-то вроде младшего по рангу, но все же друга.
        То, что узнавал дракончик, поражало его воображение. Мало того, однажды они заговорили о нем. Оказывается, в своем далеке двуногие знали о существовании таких, как он. Для этого у них были свои мысли и определения. И тут наступала полная неясность. С одной стороны, к драконам двуногие относились уважительно. У них было немало легенд и преданий о добрых драконах, помогавших им в борьбе с неведомыми врагами. С другой стороны, двуногие, подобные им, убивали его сородичей.
        Дракончик не понял ничего, но рассудил, что надо быть очень осторожным с этими путешественниками. Хотя… Если бы его хотели убить, то смогли бы это сделать, когда он попался на крючок.
        Так или иначе, двуногие были хищниками, и пищей им служила рыба. Это немного роднило их с дракончиком.
        Случай вновь повстречаться с двуногими представился на островке в дельте, но дракончик решил, что безопаснее наблюдать за их жизнью из воды. То, что он увидел, заставляло задуматься - а настолько ли они разумны, как кажутся? Ведь это очень и очень непрочные существа. Теперь был болен тот, кто вытащил крючок из его нёба. Надо ли ему помочь?
        Дракончик решил, что это следует сделать - но пока существо будет спать. Он вспомнил, как человек испугался, когда он решил вылечить его напарника. Похоже, они просто не поняли, что укус может быть смертельным, но бывает и целебным.
        И все же они были разумны. Вне всякого сомнения. И если он их сейчас упустит, то навсегда останется один.
        А оставаться в одиночестве дракончику совершенно не хотелось…
        Он не будет бесполезен. Вот эта рыба - маленькое доказательство того, что он необходим странным двуногим пришельцам. Он готов охотиться и дальше. Он до конца не понял, ради какой цели они путешествуют, но знает, что ничего плохого двуногие не хотят. Без него им будет трудно, очень трудно. Поэтому просто необходимо взять его с собой…
        А что до животного, то он - так и быть - готов подружиться и с ним…
        …Дракончик слегка наклонил голову и посмотрел на Ника. Юноше показалось, что в золотистых немигающих глазах отражаются не только отблески пламени костра, но и мольба…
        - Что же с тобой делать? Наше путешествие очень опасно, - вслух проговорил Ник, а потом при помощи мыслеобразов попытался передать собственную историю: жизнь среди каменных строений, нагроможденных около большой реки, начало экспедиции, лагерь и строительство Эльсинора, историю урунгхов, собственное бегство и неожиданное появление Эллора, а заодно - и цели путешествия…
        Скорее всего, половины переданного дракончик не понял, остальное же показалось ему странным и совершенно неясным.
        …Что ж, он готов разделить все опасности с Понимающим. Он не испугается огромных птиц, хотя слышит о них впервые. Но то, что ему довелось увидеть в море, не идет ни в какое сравнение с какими-то там птицами. К тому же, если он все правильно увидел, среди этих птиц тоже есть Понимающие? Так это же замечательное открытие! Ему просто необходимо увидеть этих самых птиц! Нет, странные двуногие путешественники наверняка посланы ему самой Матерью-Богиней, сжалившейся над изгнанником! Только не прогоняйте…
        …Вместо ответа Ник протянул руку и легонько погладил чешуйчатую головку дракончика. Тот зажмурился от удовольствия, как хорошо накормленная кошка, лежащая у камина.
        - И как тебя называть? Твое имя я произнести не сумею…
        …А вот это даже и не важно. Можете называть как хотите. Только возьмите с собой…
        - А ты любопытный…
        - Назови его Локи, - подсказал Эллор, поскольку Ник находился в явном затруднении. - Тот тоже был ужасно любопытным и совался куда надо и куда не надо.
        - Ну ладно, Локи так Локи, - вздохнул Ник. И с удивлением обнаружил, что все еще держит одной рукой собачий ошейник, а Рона уже и не думает лаять или бросаться на дракончика. Она просто немного удивленно втягивает носом воздух.
        …Ты можешь отпустить свое животное. Я попробую с ним поладить. А если что - так ведь всегда могу убежать. Оно у вас неповоротливое. И я не стану бить ее хвостом. Я знаю, оно вам для чего-то очень нужно…
        Ник понял совет дракончика и после секундного раздумья нехотя отпустил собаку. Та сделала несколько шагов по направлению к дракончику, наклонилась, обнюхала его, подошла обратно к юноше и пристально посмотрела на него: «Этот - свой, Хозяин?»
        - Свой-свой, - кивнул Ник.
        Кажется, собака его отлично поняла.
        И отряд увеличился еще на одно разумное существо.
        * * *
        Чудеса чудесами, приключения приключениями, но иной раз приходится подумать и о земном. Эллору пришлось.
        Последние дни ему было как-то не до бритья, а в итоге отросшая щетина в сочетании с длинными волосами придавала ему вид не менестреля, а скорее разбойника с большой дороги. Это поразительное сходство усиливалось и зеленым костюмом а-ля Средние века. Теперь, после вчерашнего купания в трясине и последующей стирки, куртка и брюки оказались покрытыми бурыми разводами и напоминали вполне современную камуфляжку.
        Словом, посмотрев на свое отражение в ручье и пробормотав:
        - Ну и видок у тебя, Шарапов, - Эллор решил хотя бы немного заняться своей внешностью. В конце концов, ведь это же неудобно: они вроде бы избраны посланниками, лицом земной колонии, можно сказать. Ничего себе лицо - зарос хуже некуда.
        В Эльсиноре было проще, хотя и не совсем. Там можно было раздобыть «опасную» бритву, например. Здесь же у него не было ничего. Кроме кинжала.
        Эллор разогрел воду в котелке, не поленившись лишний раз подбросить хвороста в костер, а потом начал освобождаться от щетины. Дракончик с интересом следил за его движениями.
        Движения оказались крайне неприятными для менестреля. За несколько минут он успел порезаться раза четыре - правда, неглубоко.
        - Теперь я понимаю, почему в Средние века все поголовно носили бороды, - простонал Эллор в ответ на недоуменный взгляд проснувшегося Ника.
        - Ну, допустим, не все, - возразил ему Ник, после чего «утешил» приятеля:
        - Знаешь, ничего, раз на тысячный у тебя получится. Вот Сигурд - тот, например, кинжалом начал бриться еще на Земле. И ни единого пореза. Погоди, надо будет объяснить дракончику, что это не обряд и не ритуальное жертвоприношение.
        Эллор мысленно поздравил Сигурда. Но легче ему от этого не стало. Судя по выражению лица менестреля, он уже начал сильно жалеть, что затеял процесс бритья, но останавливаться было поздно.
        Увы, после того, как процесс был наконец завершен и Эллор посмотрелся в зеркало ручья, на него глянула исцарапанная физиономия со страдальческим выражением.
        - Ну вот, - только и смог вздохнуть он, - теперь мне придется быть менестрелем печального образа. Так и велю герольду представить меня правителю урунгхов - если герольды и правители у них вообще есть.
        Собирались они недолго - оставалось лишь подпоясаться, как в поговорке. То есть надеть рюкзаки, взять поклажу и гитару. Потом Ник сосредоточился, посылая сигнал Локи: «Мы идем». Дважды повторять не пришлось - дракончик немедленно выскочил из-за ближайших кустов, где, вероятно, на кого-то охотился или предавался размышлениям.
        - В путь, - проговорил Ник.
        Теперь путешественников было четверо. И до гор, отмеченных на карте, оставался лишь один дневной переход.
        Глава 15
        Опасные переговоры
        Лес кончился как-то совершенно неожиданно для Эллора и Ника. Только что они шли под сенью деревьев - и вот они уже остались позади, расступились в стороны, и маленький отряд - два человека, собака и дракон по имени Локи - оказался у входа в глубокое и длинное ущелье. На голых камнях не было почти никакой растительности, эти скалы сильно отличались от тех, о которые едва не разбилась их лодка во время смерча. И, невзирая на бесплодность, скалы выглядели почти празднично - светло-розовые, темно-красные, пурпурные, в белых и золотистых прожилках.
        - Сейчас еще, наверное, не так красиво, - восхищенно говорил Эллор, - зато я представляю, как они выглядят в солнечную погоду!
        Ник мрачновато усмехнулся в ответ:
        - Во всяком случае, кровь на этих камнях уж точно будет незаметна…
        - Вечно ты со своим черным юмором все настроение испортишь, - сердито пробурчал менестрель, однако восторг его немного улегся. Ведь у этих скал были хозяева, и как они отнесутся к неожиданному посольству, Эллор не знал. «Верительных грамот, как послам, во всяком случае, они вручать точно не станут», - подумал он, усмехнувшись, но как-то не слишком весело.
        На Рону величественная красота природы Плацдарма не действовала никак, зато Локи, похоже, восхитился открывшимся видом. Дракончик что-то чирикнул и запрыгнул на большой камень, как будто хотел получше рассмотреть скалы - а возможно, и в самом деле хотел.
        Путешественники двинулись вперед, то и дело посматривая на серое небо, грозившее очередным дождем.
        Урунгхов на скалах или над ними видно не было. Зато на следы их присутствия отряд наткнулся через полчаса. Справа от них, на расстоянии метров пятидесяти, что-то белело, и Эллор, увидевший это первым, предложил посмотреть, что там.
        Это оказался выбеленный солнцем и дождями крупный скелет. Кому он принадлежал, было неясно, таких зверей ни Нику, ни Эллору видеть не доводилось. Однако если судить по гигантским клыкам, обладатель скелета при жизни был крупным и весьма неприятным хищником, встреча с которым не сулила ничего хорошего. В массивном черепе зияла дыра, пробитая острым клювом, а на височной кости были заметны глубокие отметины-бороздки, наверняка оставленные острыми когтями.
        Ник и Эллор переглянулись.
        - Это работа урунгхов и никого иного, - уверенно заявил Эллор, обеспокоенно посмотрев в небо. - Заклевали монстра и оставили здесь в назидание остальным. Не суйтесь, мол, на нашу территорию, нам ваши когти и клыки - тьфу!
        Локи скелетом нисколько не заинтересовался, а вот Рона, увидев такую гору костей, сочла своим собачьим долгом хотя бы одну из них захватить с собой. Она долго принюхивалась, даже немного отстала от людей, когда путешественники двинулись дальше, и только заслышав окрик Ника, бросилась следом за юношей, схватив в зубы первое, что попалось на глаза. Нести длинную, замысловато изогнутую кость было неудобно, но расстаться с чудесной игрушкой было просто невыносимо. И не столь уж важно, что вкусного костного мозга там не было и в помине.
        Ник скользнул взглядом по скалам, ожидая увидеть с минуты на минуту стремительные птичьи силуэты. Что он сможет сказать им? Почему-то, как ни старался юноша, придумать речь у него не получалось. В конце концов он решил оставить эти бесплодные попытки и положиться на волю случая и Судьбы. Будь как будет.
        Только бы Рона не испортила ситуацию неосторожным рычанием! Вдруг она начнет облаивать птиц или, что намного хуже, бросится на них? Ведь собака должна помнить убийц своего первого Хозяина.
        А теперь еще и Локи… Неизвестно, как он отнесется к урунгхам и как они - к нему. А вдруг эти виды - давние соперники и враги?
        Легкий шелест ударил по и без того напряженным нервам. Ник стремительно оглянулся, затаив дыхание, но увидел лишь постепенно надвигавшуюся на них стену дождя. Оказывается, звонкое шуршание издавали дождевые капли, разбиваясь об алые и темно-пурпурные камни.
        Пожалуй, из всех четверых лишь дракончик был доволен предстоящим купанием. Еще минута - и дождь настиг отряд.
        - Ну что, мы так и будем здесь мокнуть, если эти урунгхи не проявят к нам никакого интереса? - обеспокоенно спросил Эллор, которому, должно быть, надоело ожидание.
        Ник пожал плечами, и в тот же момент Локи высоко подпрыгнул на камнях и издал долгий, на грани ультразвукового, свист. Рона зарычала, не выпуская, однако, кость из зубов, и придвинулась поближе к Хозяину.
        - Напрасно ты беспокоился, Эл. Уже проявили. - Ник с замиранием сердца следил, как к ним приближались около десятка крупных коричнево-рыжих птиц. Потом он наклонился, крепко ухватил Рону за ошейник, обернулся к дракончику. Тот, судя по всему, не проявлял никаких признаков страха - скорее у него начинался очередной приступ любопытства. Длинный хвост с ядовитым шипом на конце был неподвижен.
        - Эл, постарайся не двигаться, что бы ни случилось, - на всякий случай предупредил Ник.
        - Я не самоубийца, - ответил менестрель, глядя в небо.
        Урунгхи сделали пару кругов, присматриваясь к незваным гостям. Затем одна из птиц хрипло заклекотала и камнем ринулась вниз, на отряд.
        Ник подавил в себе желание пригнуться и закрыть голову руками, он лишь крепче стиснул в руке собачий ошейник.
        Урунгх хлопнул крыльями прямо над головой юноши, жесткие перья больно ударили Ника по лицу. Однако птица не стала нападать после этого, а снова почти вертикально взмыла вверх. Через несколько секунд Ник, все так же стоявший неподвижно, почувствовал на губах соленый привкус крови. На землю упало несколько бледно-розовых, щедро разбавленных дождевой водой капель.
        Дракончик тревожно зашипел, выгнув шею и подняв голову к небу.
        Эллор, не решаясь сделать даже малейшего движения, скосил взгляд на Ника. Хорошо, что глаза остались целы. Но на лице юноши появились кровавые отметины.
        Ник не ощущал боли, но внезапно почувствовал, что его пальцы начинают предательски дрожать. Хотя это ведь могло быть и от холода, и от усиливавшегося дождя… все-таки на нем только джинсы да футболка, а сапоги, подобранные в свое время Химерой, протекают уже давно.
        То ли урунгхи решили, что достаточно напугали чужаков, то ли по какой-то иной, неведомой причине атак больше не последовало. Теперь вся стая начала неторопливо снижаться, не спеша взяв путешественников в кольцо. Через полминуты людей окружали десять огромных птиц, грозно поблескивающих янтарно-золотыми глазами. Были ли среди них те, кто прилетал в Эльсинор, Ник не знал. На первый (да и на второй) взгляд все птицы выглядели почти одинаково.
        Юноша переводил взгляд с одной птицы на другую и молчал, не в силах произнести хоть что-нибудь. Тягостную паузу внезапно нарушил Локи, в два прыжка оказавшись почти у лап урунгхов. Дракончик прижался к земле и зафыркал, как рассерженный ёж, затем чирикнул по-птичьи. Ник испугался, что урунгхи воспримут это как агрессию - но нет, кажется, обошлось.
        Юноша внезапно почувствовал озноб, его голова закружилась, к горлу подступил ком…
        …Лишь из уважения к нему и к его стойкости, не-летающим было позволено войти в это ущелье и остаться в живых. Зачем не-крылатые проделали столь долгий путь, что они надеялись отыскать здесь? Бездумное любопытство может вести лишь животных, но не тех, кто умеет мыслить. У разумных должны найтись иные, серьезные причины…
        - Мы ищем помощи… - произнес вслух Ник, поражаясь, как странно, тяжеловесно и непривычно звучат слова человеческого языка. Потом он повторил это мысленно, стараясь передать образы: озеро, Эльсинор, темные отвратительные силуэты, летящие в лунном свете… Мерзкие твари, которые теперь не оставят поселение людей в покое.
        Ответ не заставил долго ждать. На юношу с невероятной силой обрушились видения и эмоции, словно бы урунгхи «заговорили» теперь все разом. Скорее всего, так оно и было.
        Юноша глухо вскрикнул от пронзившей голову боли. Ноги подкосились, и он упал на колени, опираясь одной рукой о землю. Рона, вместо того, чтобы начать лаять и вырываться, заскулила и прижалась к нему, словно пытаясь закрыть Хозяина собой.
        …Ужас агонии. Слабое, беспомощное тельце птенца в руках человека. Хруст ломаемых позвонков…
        Знает ли он, не-летающий, что его соплеменники убили самое дорогое, что было у живших в тех скалах? Убили сам смысл жизни крылатых - жестоко и походя? Прощения за такое не бывает!
        Что бы ни произошло со стаей не-летающих, они не существуют для стаи!
        Их не станут карать - пусть они вымрут сами! Пусть почувствуют то, что чувствовали птицы! Пускай их птенцы найдут свою гибель в этом мире - так свершится справедливость!
        И пусть стоящие перед ними не-летающие - образец гордости и смелости, но каковы бы они ни были, они - всё из той же стаи…
        Да совершится справедливость!..
        Многоголосье смолкло. Теперь «говорил» один из урунгхов - тот, что сидел напротив Ника. Должно быть, старший из них.
        И теперь ты просишь нас о помощи?..
        Ник с трудом собрал мысли, мечущиеся в гудящей, словно колокол, голове. Да, все, что сказано, верно. Но…
        «Сиреневые Скалы теперь не безжизненны. Там пролилась и кровь людей, хотя это не искупает нашей вины. Да, я прошу о помощи, потому что иначе там не останется никакой жизни, кроме кошмарных «порождений бездны». Я прошу не за себя и даже не за тех, кто остался у озера. За других - кому только лишь предстоит появиться на свет, кто будет таким же беззащитным, как ваш птенец. Месть свершилась. Теперь мы сами пострадали от собственной гордыни. Мы учимся понимать других. А вы научитесь прощать… И помните - в этом мире у нас может появиться общий враг, тот, кому равно ненавистны и мы, и вы. И порознь перебить нас ему будет проще…»
        Урунгх ответил не сразу. Переступая с ноги на ногу, он потеребил клювом перья на груди, словно пребывая в глубокой задумчивости.
        …Ты, возможно, прав. Вы горды. Вы можете быть сильными. Что же до нас, то и мы не сразу стали хозяевами здешних скал. Мы теряли кровь и жизни, отвоевывая свой дом. Но мы не искали и не ждали помощи. Ни от кого. Научитесь полагаться на себя, и тогда «порождения бездны» будут в страхе бежать и от вас. Но не разорвите новой дружбы, и у вас появятся другие защитники…
        Урунгх покосился на Локи, и Нику показалось, что птица улыбнулась - нет, не ему, а дракончику, доверчиво устроившемуся прямо около лапы с огромными когтями.
        …Вы еще так мало знаете о них, даже ты… Может быть, Долгий Дождь не раз омоет скалы у озера, прежде чем пролитая там кровь уйдет в землю навсегда. Тогда мы вернемся. Если мы встретим там вас, значит, вы оказались достойными жизни. И мы заключим союз, когда появятся общие враги. Если же нет… то о тебе, не-крылатый, мы будем помнить. Теперь же - уходите. Двое из нас проводят тебя и твоих спутников до вашего дома. Будь достоин того, чтобы жить в этом мире. И научи этому других…
        Контакт оборвался - резко и неожиданно. Все птицы, кроме той, что «говорила» с Ником, взмыли в воздух. Оставшийся на земле урунгх наклонил голову к дракончику, и некоторое время оба неподвижно смотрели друг на друга. Потом и последняя птица присоединилась к стае. Еще минута - и почти все они слово бы растворились в скалах.
        Остались лишь две птицы, медленно кружащие в сером дождливом небе.
        - Что они тебе сказали? - Эллор, наконец-то утративший неподвижность, оказался около Ника, продолжавшего смотреть в небо, и тронул юношу за плечо. Тот молча обернулся.
        - Что это было? - повторил менестрель.
        Ник устало покачал головой.
        - Возвращаемся к реке, - тусклым голосом произнес он, опираясь на руку Эллора, чтобы встать с земли.
        Рядом чирикнул о чем-то маленький синий дракончик.
        * * *
        Обратная дорога к дельте реки Нику совсем не запомнилась. Он шел, понурившись, на расспросы Эллора либо молчал, не слыша их, либо отвечал, но совершенно невпопад. Менестрель понял только одно - сейчас юношу надо оставить в покое. Он считает, что миссия, с которой они отправились в долгое и полное опасностей путешествие, провалена. Теперь земную колонию ждет гибель. Шансов выжить и уничтожить нечисть, поселившуюся в Сиреневых Скалах, практически не осталось. А маленький дракончик? Он, конечно, милое и симпатичное создание, но что он сможет?
        Сам Эллор, выяснив кое-что из не слишком четких и сумбурных ответов Ника, все же полагал кое-что иное. Нельзя считать их поход полностью удачным, но и провальным он не был. Во-первых, они совершили самое длительное путешествие по миру Плацдарма и в Эльсинор придут с важными известиями. Во-вторых, урунгхи все же готовы - пусть даже не сейчас, а в отдаленном будущем - стать союзниками людей в борьбе с врагом, поставившим целью уничтожить все зародыши разума на планете. И, в-третьих, вряд ли они солгали Нику - возможно, дружба этого дракончика и в самом деле дорогого стоит. Непонятно только, как бы об этом узнать…
        Но прежде всего надо вернуться домой, в Эльсинор. Правда, теперь-то это будет очень просто и безопасно - в отдалении, но в пределах видимости над маленьким отрядом путешественников в небе парили две птицы. Даже снизу было видно, насколько они огромны.
        Соседство урунгхов устраивало не всех путешественников - Рона то и дело принималась ворчать и оглядываться назад. Но раз Хозяин решил, что так путешествовать надо - то кто она такая, чтобы ему противоречить? И собака постепенно привыкла к «почетному эскорту», который к тому же не подлетал слишком близко.
        Зато никаких опасных существ они по дороге к дельте не встретили. Видимо, хищники отлично понимали, что с небесными гигантами лучше в спор не вступать, а еще лучше - незаметно ускользнуть от их нечаянного взгляда.
        А дракончик по имени Локи после путешествия к урунгхам являл полную противоположность Нику. Его настроение улучшилось, притом - резко. Непонятно, о чем говорил предводитель птиц своему собрату по разуму, но дракончик все больше и больше ощущал собственную полезность и необходимость. Должно быть, после общения с пусть непохожими на него, но все же разумными существами, «Понимающими», ощущение собственной полезности и незаменимости было для него самым важным. Он весело прыгал вслед за людьми и собакой, смирившейся наконец с соседством чуждого, но отнюдь не злобного существа.
        Кроме того, польза от Локи была, притом немалая. Он оказался прекрасным рыболовом и охотником, теперь и люди, и собака могли есть досыта, не переживая о том, будет ужин или нет. Правда, Ник, казалось, не ощущал вкуса еды и питался лишь по необходимости.
        Наконец очередным хмурым утром отряд вышел туда, откуда начался путь - к дельте реки, которой пока еще не было придумано имени.
        Их лодка находилась все там же, где ее и оставили, - правда, часть камышин оказалась теперь разбросанной вокруг. Вероятно, какое-то животное просто осматривало странный предмет и нашло его несъедобным и ни к чему не пригодным. Тем лучше… Вот только насчет непригодности лодки этот зверь был совершенно прав.
        Такое суденышко могло еще кое-как передвигаться по спокойной речной дельте: от островка к островку, расстояние между которыми - всего ничего. И то - при условии, что погода будет благоприятной. Если же нет, оставалось делать ставки, когда именно лодка, гордо названная Ником «Улисс», пойдет ко дну. Эллор, осматривая днище их скорлупки, прикинул, через сколько именно, и понял одно - очень быстро.
        Перед тем как думать об отплытии, следовало как можно скорее законопатить все щели и трещины.
        Менестрель понял одно - сегодня никакой отправки не получится. Да оно и к лучшему! Конечно, в любую минуту может снова начаться этот омерзительный дождь, но к этой неприятности они, кажется, уже начали привыкать. Зато здесь можно хотя бы немного отдохнуть после долгого пути.
        Что ж, приступим к поискам чего-нибудь подходящего для того, чтобы отремонтировать «Улисса».
        Первый положительный результат поиски принесли почти тотчас: Ник потихоньку стал оживать. Ожидание встречи с гигантскими птицами, сама встреча, которая при любом неверном движении или жесте могла окончиться их гибелью (у Ника будет небольшой и не слишком заметный шрам на лбу после удара крыла урунгха), и, главное, провал того, что было намечено - все это не лучшим образом сказалось на юноше, и Эллор уже начинал всерьез переживать, не съезжает ли потихоньку у его товарища крыша.
        Но нет: стоило заняться работой - и юноша начал преображаться, медленно, но все же превращаясь в прежнего Ника. Он не только отправился в лес на поиски, но еще и каким-то мистическим образом проинструктировал вертевшегося около дракончика по поводу того, что им нужно. И тот, кажется, понял, во всяком случае принял самое живое участие в исследовании деревьев, росших на берегу.
        Часа через два метод проб и ошибок (Георгия с подсказками рядом не было, посему пришлось думать самим) дал нужный эффект: низкорослое по меркам Плацдарма дерево с ветвями, сочащимися смолой, оказалось просто идеальным. И вскоре работа закипела.
        Птицы немного покружили в небе, а потом, выяснив, вероятно, в чем причина задержки, улетели куда-то. Однако их незримое присутствие ощущалось на берегу и в самой дельте. Птичьих базаров на островках сегодня слышно не было, должно быть, «чайки» решили не искушать судьбу и уплыть вместе с птенцами подальше от опасного соседства.
        Вечер выдался на удивление уютным. Дождь так и не собрался, опасные хищники исчезли, даже если кто-то из них и предпочитал прежде промышлять в речной дельте. Ник сидел рядом с дракончиком и, кажется, пытался как мог разъяснить, зачем на борту лодки надо было выводить при помощи все той же золотистой смолы и ветки дерева с распушенными побегами какие-то непонятные значки, что они означают и кем был Улисс… Локи «слушал», всем своим видом выражая внимание и интерес.
        …Послушай, ты говоришь, вы плавали в таких деревянных вещах всегда? А просто плавать вы умеете?..
        И Нику приходилось говорить, что умеют, конечно, но не все и недалеко. Вот он, Ник, умеет, а Эллор - нет.
        Локи внимательно посмотрел на менестреля, и, казалось, в его глазах промелькнула глубокая печаль…
        После сытного ужина спать, однако, не хотелось, и Эллор, немного погревшись у костерка, решил, что пора расчехлить свою гитару и спеть что-нибудь.
        Что и сделал.
        Он сыграл несколько песен Щербакова, потом перешел к собственному репертуару. Нику почти все эти песни были известны, зато Локи внимательно повернул голову к менестрелю. Конечно, музыка представлялась ему совершенно не так, как воспринимает ее человек. Драконы могут общаться на таких тонах, которых человеческое ухо просто не различит, и поэтому звучание гитары показалось ему немного грубоватым. Зато слова…
        Нет, различать слова дракончик, разумеется, не мог; человеческий язык был для него столь же запретен, как для человека - язык драконов. Но никакой нужды в этом не было: в мозгу менестреля во время игры вспыхивали такие яркие образы, которые ни в какой расшифровке не нуждались.
        Похоже, особенно заинтересовали Локи песни тех бардов, которых Ник (втихомолку, конечно) считал немного заумными и занудными. Самому Нику сейчас больше понравилась другая песня - даже не эллоровская, а одной питерской группы - «Рождество». И речь в ней шла о волшебной стране, непохожей (а может, наоборот, очень похожей) на Плацдарм.
        Отплытие было назначено на утро - утром оно и произошло. Теперь плыть было намного труднее, приходилось грести против течения. Зато - насколько спокойнее! В вышине путешественников по-прежнему охраняли урунгхи, а рядом с лодкой, иногда показываясь на поверхность, плыл Локи.
        Дождя не было и в помине, хотя сезон непогоды еще не закончился. Ник что-то хмыкнул по поводу того, что отплывать лучше всего во время дождя, тогда, мол, путь окажется благоприятным, но Эллор списал это на «черный юмор».
        Дельту миновали почти незаметно: особенно любоваться окрестностями было некогда, Эллор и Ник сменяли друг друга на веслах каждые полчаса. Но когда перед ними открылись скальные берега, Ник, только что пересевший к рулю, невольно засмотрелся на них. Оказывается, недавняя буря пощадила большинство деревьев, цеплявшихся за жизнь и упорно занимавших каждую удобную лощинку на каменных громадах, где, по идее, вообще ничего не должно было расти.
        И в этот самый момент днище лодки сотряс удар, едва не сбросивший юношу за борт. Изумленно вскрикнул Эллор, едва не выпустив из левой руки весло. Дракончик с невиданным проворством выскочил из воды в лодку и что-то пронзительно заверещал. Ник даже не успел настроиться на его мысли - был то испуг или угроза, он так и не понял. Все, что случилось вслед за этим, заняло какие-то секунды.
        От второго, куда более сильного удара лодка развалилась на куски. Только что Ник сидел в лодке - и тут же он оказался в воде, сжимая рюкзак. Где-то рядом барахтался Эллор, пока что он чудом удерживался на воде и, более того, он успел ухватить за ошейник собаку - та при своих габаритах, возрасте и поврежденной лапе продержалась бы на воде совсем недолго.
        Дракончика нигде видно не было - но вот это сейчас было почти не страшно, для него водная стихия - не чужая. Надо было спасать менестреля и собаку, и Ник, даже не задумываясь, что же стало причиной катастрофы, поплыл к своим товарищам по несчастью…
        А наверху, над ними, кружили встревоженные урунгхи, которые ничем не могли помочь путешественникам…
        * * *
        - Эх, надо было лодку «Титаником» назвать, а не «Улиссом»!
        Нику было отчего-то больно, очень больно. Как будто они сейчас потеряли своего боевого товарища. Не доплыла лодочка, не судьба… Бурю выдержала, непогоду - тоже, а вот сейчас, средь бела дня, «Улисс» пошел ко дну. Вряд ли они налетели на какой-то подводный камень, вероятно, это было нападение какой-то неведомой подводной твари. Ч-черт! Ведь дракончик не вылез с ними на берег. Неужели он погиб?! Но этого не может, просто не может быть, он же привык уходить от самой страшной нечисти Плацдарма, так неужели сейчас… Нет, надо подождать оплакивать своего только что обретенного друга. Может, он где-то скрывается от речного чудовища, пережидает опасность.
        Если Ник вглядывался до рези в глазах в поверхность реки - не появился ли где-нибудь Локи, то Эллор уже ни во что не всматривался. Сам едва умея держаться на воде и пытаясь при этом спасти собаку, он упустил самое главное и, по сути, единственное свое имущество - гитару.
        И теперь он неподвижно сидел на камне, не желая ни смотреть, ни слышать, ни говорить - вообще ничего. Менестрель тупо вертел в руках обломок лодки, который прибило к берегу, и старался не думать ни о чем. Нет, когда он окажется в Эльсиноре, ему позволят иногда играть - на чужой гитаре, которая никогда в жизни не станет звучать как та, которая осталась сегодня на речном дне.
        Жизнь не кончилась (если бы лодка разбилась непосредственно у скал, шансов выжить было бы гораздо меньше, но Эллор сейчас не задумывался о том, что им, в общем-то, повезло). Но вот лучшая часть жизни погибла здесь - глупо и бессмысленно.
        На удивленный возглас своего спутника менестрель отреагировал вяло:
        - Что там еще? - и даже не повернул головы.
        - Да ты смотри, Эл! - Ник легонько тряхнул его за плечо.
        Эллор обернулся. Река как река.
        - Да вон там! - заорал юноша.
        И Эллор увидел - какой-то светлый предмет двигался по реке против течения с той стороны, где оставалась речная дельта. Это был… Это…
        Он бросился по берегу реки в ту сторону, спотыкаясь о корни деревьев, едва не растянувшись на земле и только чудом сохранив равновесие. Ник поспевал за ним, а сзади бежала Рона.
        - Только в воду не лезь, Эл! - крикнул, задыхаясь на бегу, Ник, хотя, появись в реке какая-нибудь тварь, он, не раздумывая, бросился бы туда сам с одним-единственным ножом - спасать гитару в непромокаемом чехле и того, кто эту гитару буксировал.
        - Локи! Локи! - повторял менестрель, подхватив на руки дракончика - смертельно уставшего, но чрезвычайно довольного собой.
        Чудеса иногда случаются - гитара оказалась без единого повреждения…
        * * *
        - Сохраню-ка я, пожалуй, эту щепочку, - размышлял вслух Эллор, сидя вечером у костра. - Глядишь, через тысячу лет станет реликвией Плацдарма. Обломок ковчега, в котором путешествовали пара чистых - это Локи и ты, Ник, и пара - не очень…
        Увы, он был прав. Куртка менестреля была приведена в полнейшую негодность еще в болоте, а собака, конечно же, успела уже вываляться в какой-то грязной луже. Но одежда - это так, мелочи. Вернуться бы домой - Химера, Мастер-хозяйственник - что-нибудь да придумает. Вернуться бы…
        Хотя - почему бы и нет. Их охраняют с воздуха урунгхи. Карта и драгоценный футляр от нее пережили катастрофу. Кстати, о катастрофе. То, что «рассказал» Нику Локи, наводило на неприятные размышления. В реке водилась какая-то гадость, возможно, это именно ее путешественники мельком видели во время бури. Чудовищу люди, очевидно, были без надобности - и дракончик тоже. А вот лодка его заинтересовала - что еще за монстр с твердой кожей плавает в его водах?! Пора с ним разобраться!..
        Вот и разобралось. Хотя, подвернись под его пасть собака или человек - перегрыз бы их речной монстр и даже не поперхнулся бы.
        Гитару отнесло в дельту, где ее и увидел дракончик, кинувшийся спасать имущество двуногих существ. Увы, это было почти все, что удалось вытащить. Котелок остался на дне.
        Но весь отряд был жив, хотя и разумные, и собака устали неимоверно. Поэтому все четверо уснули почти мгновенно. Хотя Эллор и Ник еще успели обсудить, что делать дальше.
        - Говорил ты - «ножками, ножками», вот оно и случилось, - слегка ворчал менестрель.
        - Да кто ж знал-то… Теперь - по берегу?
        - Пока - да, а потом… Посмотрим, что там у нас на карте.
        - По местности придется идти, а не по карте, хоть она и точная, - проговорил Ник. - Ладно, завтра мне надо урунгхов предупредить. Даже не знаю, последуют они теперь за нами или нет…
        - Наверное - да. А вообще-то не знаю. Надо бы сегодня, да сил нет…
        - Ладно, за ночь ничего не случится…
        Ник оказался прав. За ночь ничего не случилось. А на следующий день отряд - люди, дракончик, собака и по-прежнему парившие в небе урунгхи, которые должны были в точности исполнить обещание своего предводителя, - отправился дальше.
        Впереди предстоял опасный и нелегкий путь.
        Глава 16
        Сбывшееся желание
        Сезон Больших Дождей никак нельзя было посчитать весной. Скорее погода могла напомнить о питерской осени - вечная морось, иногда дождь принимается за землю как следует, иногда - чуть стихает, и редко-редко солнышку удается пробиться сквозь облака, чтобы хотя бы на несколько минут сделать лес золотистым - словно бы напомнить о том, что дожди вечными не будут.
        Но для Эвелины весна наступила именно сейчас. Мрачные тучи, кое-где просвечивающие через кроны деревьев, для нее больше не существовали. От мелкой мороси ее прекрасно защищал черный плащ с маленькой изящной фибулой, но и не будь такой защиты - она ничего не заметила бы. Девушка шла дежурить в госпиталь. Вроде бы по обязанности - но всего лишь «вроде бы». Она готова была лететь на дежурство - лишь бы побыстрее оказаться рядом с человеком, который - всего-то за несколько дней - стал для нее самым дорогим и близким из всех землян на Плацдарме.
        Она не делала особой тайны из своих чувств к Сигурду. Во всяком случае, Олли, увидев счастливое лицо своей ученицы, моментально поняла, что могло произойти - и была искренне рада за Эвелину. Впрочем, радость Олли была и весьма практичной - как раз сейчас ей дежурить в госпитале было совершенно некогда. А Вэл была готова проводить там целые дни. К тому же лучшего ухода за раненым Сигурдом придумать было невозможно.
        Но и Эвелине иногда все же приходилось возвращаться в свое жилище. В это время дежурство ненадолго поручалось рыжей Элане.
        Каждый раз, отпуская Эвелину, Сигурд просил ее идти по лесу осторожней и возвращаться в госпиталь побыстрее, что она и делала. Девушка шла, вполголоса напевая какой-то мотив, и никакие летучие твари были ей сейчас не страшны.
        Неожиданно за деревьями она услышала чьи-то голоса. Собеседников было трое, и они направлялись примерно в ту же сторону, что и она. Судя по всему, это были охотники. В последнее время дичи в здешних лесах поубавилось и приходилось забираться далеко в дебри, чтобы добыть к столу хотя бы немного мяса. Даже глупых «нанду» на границе леса и саванны почти не стало - они предпочли откочевать куда-нибудь подальше, в более безопасные места.
        - Ну конечно, ты больше на девушек охотиться привык, Тролль! - произнес один из собеседников и хохотнул.
        - Ну а что мне остается делать? Это они на меня… Сами ложатся, понимаешь!
        Тролль… Она отлично узнала этот голос. Его обладатель целый месяц изводил Эвелину своими приставаниями, прежде чем наконец понял, что не добьется от девушки ровным счетом ничего.
        По какой-то неясной причине Тролль вечно ходил в куртке, подпоясанной веревкой, из-за чего был похож на средневекового монаха - хотя бы без выбритой тонзуры, и то ладно. Но монашеским поведением этот молодой человек уж точно не отличался. Скорее - наоборот.
        И тут Эвелина насторожилась, поскольку речь зашла о ней.
        - Да они все таковы, понимаешь… Все, Рэд! Вон эта самая Вэл - это которая теперь у нашей Олли. Скромная, скромная… Ну-ну. А все, наверное, в это и поверили. А я-то знаю, как оно на самом деле было, какая она там скромная!
        «Ну, и как оно там на самом деле? Говори!» Девушка закусила губу, чтобы не произнести этого вслух или не сделать еще проще: догнать этих охотников и врезать как следует в морду этому Троллю. Крепко врезать. По-мужски.
        В следующие несколько минут она узнала о себе великое множество подробностей. Не меньше, чем о позициях из «Камасутры». Дружки Троллю верить не хотели (скорее всего, догадывались, что ничего у него с Эвелиной не было, да и быть не могло), откровенно подначивали его на все новые и новые подробности постельных похождений, а он, ничуть не смущаясь, продолжал похваляться своей мужской силой.
        Через пару минут разговор перешел на обсуждение какой-то иной девушки, и Эвелина наконец-то остановилась.
        Девушке понадобилось несколько минут, чтобы более или менее прийти в себя. Ее как будто искупали в грязи.
        «Нет, он еще хуже всех «случайников»! - шептала она в ярости. - Да будь ты проклят, мразь и лжец! Чтоб тебе со своей охоты не вернуться!» И она сплюнула в ту сторону, куда удалилась компания.
        Попадись ей в эту минуту летучий «вампир» - он был бы разорван и растерзан в клочья, если бы не догадался убраться вовремя прочь с пути разъяренной девушки. На секунду ей показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Эвелине пришлось добраться до ближайшей коряги. Присев на нее и позабыв о сохранности плаща, она попыталась восстановить дыхание.
        На сей раз во время дежурства Эвелина была хмурой и неразговорчивой. Сигурд даже спросил, не случилось ли в Эльсиноре еще какой-нибудь напасти. Однако, узнав, что ничего не произошло, он немного успокоился. Что делать, девушки иной раз поддаются минутному настроению, даже воительницы из дружины. А Эвелина воительницей не была. Ничего, завтра все будет в порядке. И у Эвелины настроение переменится. «У Вэл, - поправил себя ярл. - Для друзей - Вэл». Он улыбнулся и вскоре задремал.
        Девушка некоторое время смотрела на спящего Сигурда и размышляла об одном: он не может, не должен быть таким, как эти. Если бы дело обстояло иначе, мир просто бы перевернулся и рухнул. Тогда ни к чему была бы вся эта затея с Плацдармом. Зачем? Тогда вполне достаточно было бы повторить судьбу своих одноклассниц, подруг детства - сейчас-то она их подругами никак назвать не могла.
        Одна пьет со своим мужем, который частенько ее поколачивает, а то и вовсе выгоняет из дома. У другой муж вроде бы работает в какой-то фирме - «на фирме», как она сказала при встрече. Они даже поговорили с Веркой - самую малость. «А ты книги какие-нибудь читаешь?» - спросила Эвелина. Та только рассмеялась: «Последнюю - года три назад». А потом - о тряпках, о тряпках, о тряпках… Об украшениях. О друзьях мужа, среди которых оказались «даже очень интересные молодые люди». О муже, который, конечно, «гуляет по бабам, ну что с ним сделаешь, козлы они все!» О том, как все надоело… Одноклассница болтала, не давая Эвелине сказать хотя бы слово.
        Разумеется, Эвелина не стала сообщать Верке о том, какое предложение поступило ей по мейлу. И о том, что беседуя с бывшей подругой, она поняла: предложение - ее шанс. Может быть, самый главный в жизни.
        А теперь, оказывается, гадость из прежнего мира принесена сюда, на Плацдарм. И даже на «случайников» ничего не спишешь.
        …Сигурд был не прав. Все было далеко не в порядке. И убедился он в этом к концу дежурства Эвелины.
        * * *
        Возвращение охотников взбудоражило все поселение. Под утро бледный и трясущийся Рэд и его приятель принесли бездыханное тело в «рясе», подвязанной веревкой. Тролль был мертв.
        Наверное, минут сорок потребовалось Ингвару, Олли и капитану, чтобы узнать, что случилось. Бледного, трясущегося Рэда пришлось отвести в госпиталь, говорить нормально он не мог. Его приятель оказался покрепче.
        Можно было все выяснить и просто осмотрев тело, но на покойном не было ран, что же до арбалета Тролля, то он так и не был разряжен.
        Произошло нечто иное. Однако возгласы «это - не твари со скал, это - бесшумная смерть» никакого света на события не проливали.
        Наконец, когда Олли отпоила своими отварами неудачливых охотников, разбудив при этом единственного серьезного пациента и крайне озадачив Эвелину, истина начала выясняться.
        Смерть явилась к Троллю не в облике жутковатого вампира с фасеточными глазами, щупальцами и крыльями нетопыря. Маленькая лягушка лимонно-желтого цвета спрыгнула с ветки дерева ему на плечо. Тролль, не оборачиваясь, ухватил лягушку пальцами и отбросил в траву, продолжая рассказывать о чем-то своим приятелям. А потом рассказ прервался буквально на полуслове, «лжемонах» осел в траву. И уже не дышал.
        Вот, собственно, и всё.
        - Опасность с земли, - задумчиво проговорил Георгий, также пришедший узнать, что произошло с охотниками. - Что ж, по крайней мере, это лишь неосторожность. Больше такого ни с кем не должно повториться.
        Эльсинор успокаивался постепенно, однако успокоился. К многочисленным опасностям добавилась еще одна. Вряд ли это что-то более серьезное, нашествия лягушек, скорее всего, не произойдет, да и не живут они около поселения людей.
        В тот же день рядом с могилой Сванхильд появилась вторая.
        Совет собрался в госпитале, хотя Олли настаивала на том, чтобы Сигурда пока не тревожили. Однако ярл умел добиваться своего - он, больной или здоровый, раненый или поправившийся, это не важно, - должен, обязан знать обо всем происходящем.
        Эвелина, однако, никуда не ушла, да никто ее и не отсылал. Олли показалось, что девушка взволнована больше, чем должна бы, узнав о смерти чужого и - о мертвых хорошо или ничего - все же не слишком приятного ей человека. К тому же ее ученица была сегодня бледнее, чем всегда. Олли хотела было поинтересоваться, что произошло, но ее отвлек вопрос Ингвара:
        - Надеюсь, вскрывать труп ты не станешь? Он может оказаться смертельно опасным. Я еще поражаюсь, как они смогли его дотащить досюда…
        - Вот только такой гадости нам здесь и не хватало, - проговорил Сигурд, выслушав историю о горе-охотниках. - Царевна, понимаете ли, лягушка… Хотя…
        Ярл замолчал, как будто ему в голову пришла некая странная идея.
        Капитан слегка улыбнулся:
        - А если попробовать намазывать наконечники стрел этим ядом? Как я понимаю, это нервно-паралитическое вещество. Оно действует на людей. Но что произойдет с «вампиром»?
        - Была бы у меня небольшая лаборатория - может, и можно было бы что-то понять. - Олли замолчала.
        - Да-да, лаборатория - и несколько живых подопытных «вампиров». Нет, Олли, придется действовать наобум. Есть некий яд, а его действие проверим в бою. - Ингвар улыбнулся, слегка погладив бороду. - Думаю, монстрам эта штука не придется по душе.
        Решено было отправить экспедицию на поимку древесных лягушек. Разумеется, ни одного из ополченцев туда не взяли - капитан отобрал тех, кто наверняка будет очень осмотрителен. С ними вместе отправилась и Олли, оставив в госпитале за старшую Эвелину.
        И никто, даже Сигурд, не видел, как на бледном лице девушки появилась на мгновение торжествующая улыбка.
        …Что ж, тот, кто умеет лечить, умеет и наносить раны. Тот, кто умеет убивать, должен уметь лечить. Это справедливо.
        И если такое произойдет здесь, в Эльсиноре, - у Сигурда появятся враги, - она знает, как поступить. И что сделать с такими, как Тролль. Маленькая лимонно-желтая лягушечка… Неудачный выстрел… Внезапные судороги во время купания… Да что угодно еще - мало ли причин, которые называются «несчастным случаем». Но она сможет и лечить. Сигурд почти не чувствует боли, а почему? Она отдает ему свою энергию, свою жизнь! Ярл скоро поправится, вновь примет командование дружиной. Но Эвелина будет вместе с ним. Его Вэл, ангел-хранитель. Только его, такого непохожего на остальных!..
        * * *
        На следующий день собранный яд был доставлен. Лягушек оказалось найти не так-то просто, они, невзирая на то, что несли смерть для хищников, предпочитали скрываться от любых опасностей. Именно поэтому до сей поры их никто и не обнаружил, так что Троллю смертельно «повезло».
        Пришлось устроить в той части леса, где побывали горе-охотники, настоящий обыск, затрудненный еще и тем, что оба сотоварища Тролля наотрез отказались туда идти. Было всё: осмотр пней и старых коряг, осторожное обтряхивание веток деревьев (при этом пришлось закутаться в плащи и даже накинуть на лицо плотные повязки, оставляющие открытыми лишь глаза). Только часа через четыре первая лягушка обнаружилась, и то совершенно случайно, там, где, казалось, экспедиция обыскала буквально каждый куст.
        Лягушка оказалась покрытой какой-то слизью, а когда это создание уяснило, что оно поймано и сейчас, вероятно, ее приготовят на обед, слизь начала сочиться изо всех пор на ее коже. Но смертельно ядовитое существо переживало совершенно напрасно: людям понадобился ее яд, а не жизнь.
        Когда создание ускакало в свое логово, две дюжины арбалетных болтов стали смертельно опасными - по крайней мере, для людей. Теперь дело было за малым - испытать их на «вампирах».
        Подходящий случай представился на следующий день.
        Как правило, работа на верфи считалась безопасной - так же, как купание в озере. Монстры отчего-то туда соваться не хотели. Но все же верфи охранялись кем-нибудь из Сигурдовой дружины, и в тот день там дежурила сама Архаэль - одна из тех, кто заместил ярла. Она считалась опытной воительницей, поэтому пара отравленных стрел в специальном колчане была ей выдана.
        Нападение случилось под вечер, когда на верфи почти никого не осталось. Возможно, тварь что-то предчувствовала, поэтому не хотела нападать на толпу, а решила выбрать одинокую жертву. А быть может, это была своеобразная разведка боем. Так или иначе, существо с крыльями нетопыря и фасеточными глазами, возникшее словно бы из ниоткуда, спикировало прямо на очередную строившуюся лодку. В лодке оно и осталось, дергая крыльями и щупальцами, - стрела Архаэль достигла цели, правда, не глаза монстра, а всего лишь щупальца. Обычно такие выстрелы на монстров особого впечатления не производили. Здесь же все было иначе.
        Когда к верфям подбежало еще несколько воинов Эльсинора, им осталось только одно - изрубить в капусту тварь, которая то ли уснула, то ли умирала, но, во всяком случае, не сопротивлялась.
        Новое оружие отлично себя проявило в первом же бою.
        * * *
        …Люди умнеют на глазах. Кто знает, к чему это приведет? До того, чтобы подсказать, как изготовить стрелы с таким ядом, она и сама не додумалась бы. Что ж, шансов на выживание у Эльсинора прибавилось. Это прекрасно, вот только что-то нехорошее было во всей этой истории.
        Она отлично знала, как умеют прятаться эти лягушки - в общем-то, вполне мирные создания. Яд - всего лишь самозащита, не будь его, их бы давным-давно расклевали.
        А вот интересно было бы посмотреть, как отреагировал бы тот же Ингвар, если бы она взяла такую лягушечку в руку. Безо всяких перчаток, разумеется… Ох, как бы вытянулось его лицо! Проверить, что ли?..
        Может, она в детство впадает, становится такой же, как земляне? Лезут же в голову всякие глупости!
        Так вот, на погибшем было мощнейшее проклятие. Такого здесь еще не творилось. Кто-то использовал магию - скорее всего, по наитию, чтобы с этим охотником - и только с ним - случилось несчастье. Он в любом случае не смог бы пережить тот день. Не прыгни на него лягушечка (что, кстати, для лимонно-желтых трусих совсем несвойственно), он наверняка повстречался бы с саблезубой кошкой. Или - с «вампиром». Или с чем-то еще, от чего не существует спасения. И был бы убит - но только он один. Горе-охотнички перепугались совершенно напрасно - им пока что ничего не грозило.
        И кто же это у нас так хорошо умеет проклинать? И чем это ему не угодил Тролль?
        Разобраться бы. И разберемся, непременно разберемся - всему свое время.
        Во всяком случае, далеко не все земляне - наивный народ. А вдруг кто-то уже начал догадываться, кто она такая? Рановато для этого. Хотя… Одному из них она сможет открыться, тем более что он так давно этого добивается. Но - только ему, он из тех, кто умеет хранить тайны. Вот сюрприз-то для него будет, когда поймет, кто всё это время был совсем рядом, а не где-нибудь в тридесятом измерении.
        Что ж, теперь остается дождаться Ника и менестреля. Она точно знает одно - оба они живы. И с ними есть кто-то еще. И это не собака, хотя аура собаки тоже присутствует. Значит, они сумели договориться с гордыми птицами. Значит, у землян вскоре все будет в порядке.
        Странное дело, еще совсем недавно она считала землян своим орудием - любопытным орудием, но не более того. Ей надо было сохранить разумную жизнь на Плацдарме любой ценой, и создание колонии подходило для этого почти идеально. Теперь же люди воспринимались ею несколько иначе. Она хотела, чтобы с менестрелем и Ником не случилось ничего страшного, чтобы они поскорей возвратились в Эльсинор - и не только потому, что урунгхи, вновь поселившиеся в Сиреневых Скалах, принесут спокойствие. Нет, не только… Она вдруг поняла, что полюбила этих людей. И это было очень непонятно для Древней. Очень странное это ощущение - ловить себя на мысли, что начинаешь думать и действовать, как самая обыкновенная девушка с Земли.
        Может, всё происходит из-за ее нынешнего человеческого облика? Но сменить «шкурку» для нее так же легко, как для человека - поменять одежду. Тогда - почему?.. Или дело в ее собеседнике? Этот смертный полагает, что может любить ее. Любить просто так, даже не требуя взаимности - какую взаимность можно ожидать от Древней?! А он ведь даже не представляет, как она выглядит…
        Люди становятся любимчиками богини, живущей среди них? Ну-ну. Всё идет так, как было у них в легендах. Неужто Древняя всего лишь повторяет деяния кого-то из своих собратьев? Или человечество всю свою жизнь готовилось к встрече с высшими силами?..
        * * *
        Для Олли история с лягушечками стала дополнительной головной болью. Вот только этого сейчас и не хватало!
        У нее было достаточно иных забот, и заботы эти повергали целительницу в дрожь. Хотя надо, надо было к такому готовиться… Без этого колония просто вымрет.
        Нужно было срочно составлять совершенно новые отвары, лекарства, успокаивающие и укрепляющие средства, при этом ни малейшего права на ошибку у Олли не было. Еще несколько месяцев - и в Эльсиноре родится первый ребенок, зачатый в новом мире!
        Беременные в экспедиции не участвовали - так оно сложилось. И несколько месяцев, пока организм людей подстраивался к жизни в другом мире, никто к целительнице по столь деликатному вопросу, как будущее рождение ребенка, не обращался. Дошло до того, что она начала беспокоиться - а вдруг в прекрасном новом мире люди будут бесплодны и жизнь земного поселения, едва начавшись, прервется? Однако Георгий сохранял спокойствие - до самой «вакцинации». Зато после…
        Так оно и случилось. Хорошо, по крайней мере, одно - раненых (а сейчас пациентом был лишь Сигурд) можно смело отдать в руки Эвелины.
        Так что жизнь в Эльсиноре должна была продолжиться, притом - очень, очень скоро…
        Глава 17
        Тайна Хозяйки Озера
        Собеседники нам хорошо известны. Это - Георгий и Древняя. Но ее лица, как всегда, не видим ни мы, ни он сам.
        - …и они прибудут не на щите, а со щитом. Ник и Эллор вернутся с очень хорошим щитом от «демонов».
        - Значит, лягушечек мы искали напрасно?
        - Нет, конечно. Учти, урунгхи будут охранять свою территорию, но вот все остальное… Пойми, если здесь относительно спокойно, это не значит, что так оно везде. Вся планета кишит такой гадостью, которая там, у вас, на Земле, может привидеться в кошмарном сне какому-нибудь наркоману. А про Высадившихся на другом континенте ты все знаешь и сам. Может, они и понимают ваш язык, но это еще ни о чем не говорит. Это - Враг.
        - И всю нечисть когда-то создавали Древние?
        - Постарались не только они. В основном работали над киборгами их первые создания. И очень в этом преуспели. Просто необыкновенно. А потом еще много чего сюда переселили. Иногда я думала, что искали особую мерзость по всей Галактике. Целенаправленно так искали.
        - Значит, нам вскоре все-таки придется отвоевывать Плацдарм?
        - Придется непременно. Может быть, не слишком скоро. Может, придется это делать вашим потомкам - тем, кто сейчас родится здесь. Или - детям их детей.
        - Сразу видно, для тебя наша смена поколений - срок всего ничего. Оттого-то ты так любишь земную античность?
        - Ну, какой-нибудь ваш древний римлянин и ты - для меня почти что современники. Так что люблю не за это. Просто умели они ясно и четко выражать свои мысли - только и всего. За что они мне и нравятся - и только за это. Жизнь там у них была, судя по вашим книгам, - не подарочек.
        - Верно. А где она была иной?
        - Не знаю. Иной она должна стать здесь, у вас. Ведь ты именно этого добиваешься? Вместе с Ингваром, капитаном, со всеми своими друзьями…
        - Ты забыла Сигурда…
        - А, ну конечно, Сигурд. Только он - совершенно иной. У него есть сейчас некоторый шанс измениться, встать на ваш путь. Вот только вряд ли он им воспользуется. Он привык быть вождем в своей стае, и другим представить его трудно. А вообще разговор о нем отдельный… Есть у меня кое-какие пока не слишком явные подозрения насчет его девушки…
        - Ты о ком?
        - Н-да, Старший не должен интересоваться женскими сплетнями и неясными слухами. А иногда ими интересоваться следует. Так вот, речь о новой целительнице, Эвелине.
        - А, это та самая, у которой вдруг из ниоткуда возникли экстрасенсорные способности… Довольно разумная особа. С ней больше общается Олли.
        - А теперь - Сигурд. Так вот, Дар у нее действительно необычайно сильный. Даже среди ваших таких очень немного.
        - Это при том, что я стремился очень жестко отбирать людей?
        - Ну, насчет «очень жестко» ты немного преувеличиваешь. Так вот, этот Дар можно обратить на все, что угодно. С его помощью можно лечить. Но можно и убивать. Притом - убивать так, что это не вызовет никаких подозрений почти ни у кого.
        - Не понимаю, к чему ты клонишь?
        - Я почти уверена, что убила этого Тролля не лягушечка, а чье-то оч-чень доброе пожелание.
        - Ну и ну! Вот так и скатываются к охоте на ведьм! И это говоришь мне ты?!
        - Да не говорю я ни о какой охоте! Знаешь, я навела кое-какие справки - мне это трудов не составило. Тролль пытался затащить нашу целительницу в постель - и получил решительный отказ. Да об этом знает половина местных девиц, но ты, конечно, слышишь это от меня впервые! Чем занимаются Старший и богиня, когда остаются наедине? Богиня пересказывает ему свежие и не очень сплетни. Кстати, эта сплетня - даже не очень свежая. Так вот, продолжаю. Тролль был до дикости хвастлив…
        - О мертвых хорошо…
        - Если они умерли, а не были убиты. Я к тому, что у Эвелины мог быть мотив. Если он таков, как я полагаю, то я сама с удовольствием свернула бы покойному шею. И у девушки есть сильнейший, как вы говорите, экстрасенсорный Дар. Делай выводы и учти, что гибель этого неуподобия - еще полбеды. А хуже то, что одна из лучших будущих чародеек попробовала человеческой крови.
        - И к тому же она теперь - подруга лучшего из воинов.
        - Вижу, до тебя что-то начинает доходить. Это очень хорошо, дорогой мой интеллектуал.
        - Снова ты язвишь!
        - Ну вот, он уже обиделся. Ладно, знаю я прекрасно, что отравляю твое настроение. Поэтому - готовься к сюрпризам. На сей раз - надеюсь, приятным.
        - Каким?
        - Ну, тогда они перестанут быть сюрпризами… Хотя один - и так уже не сюрприз. Ждите пополнения. Кстати, ты в свое время побеспокоился о детских книжках, сказках?
        - А как же! Кстати, часть этого груза была у Ника в рюкзаке. Думаешь, части к печатному станку - это самое ценное, что он притащил?
        - Ценное? Знаешь, наверное, ты сейчас прав.
        * * *
        Сегодняшний день можно было считать удавшимся - несмотря на дождь и на то, что окончания сезона непогоды пока не предвиделось. Однако капитана волновало не это. Сразу четверо «вампиров», решивших наведаться сегодня в Эльсинор и попробовать добраться до земных собак и лошадей, больше в свои Скалы не вернутся! Двоих уничтожил Ингвар, одного гада сбил отравленной пулей из «макарова» сам капитан, а еще один нетопырь получил арбалетную стрелу от Сигурдовой дружинницы Архаэль. Дружина наконец-то смогла как следует отомстить за своего раненого предводителя. Да и наши не подкачали!
        Наши… Черт побери, он думает о тех, кто живет здесь, именно так - «наши»! А скажи такое капитану хоть кто-нибудь на Земле - о том, что ему предстоит стать офицером у странных людей, начитавшихся не менее странных книжек, - ведь не поверил бы…
        «Хотел в «горячую точку» - вот и попал!» - думал капитан, проходя по вечернему лесу, казавшемуся мрачным из-за нависающих над деревьями туч. Ну да, самая что ни на есть «горячая точка»! Только тут никто не воюет за нефть, за длинный доллар, религию или государственность. Здесь все гораздо проще и понятней - они воюют за собственную жизнь. И за жизнь тех, кто не может себя защитить. Ни больше ни меньше.
        Сезон дождей сейчас в разгаре, и закончится он нескоро. Но когда закончится - меньше станет и налетов поганых тварей, если только отравленные пули и стрелы навсегда не отучат их прилетать к поселку людей.
        И он еще поначалу не доверял тем, кто теперь мок вместе с ним в дозорах, кто всегда готов был прийти на помощь, если одному будет трудно?! Тем, кто начал открывать для него какой-то совершенно новый мир?!
        А ведь начали.
        Капитан за свою жизнь прочел не слишком-то много книг. А вот сейчас… Сейчас он на все смотрел немного иначе. И как-то после дежурства попросил у Георгия что-нибудь почитать - из того самого, что свело с ума здешний народ еще на Земле.
        Тот совершенно серьезно кивнул, отправился к себе, но вскоре возвратился с книгой, завернутой в целлофан. На обложке был нарисован человек, очень похожий на древних русичей - примерно такими их и представлял капитан по учебникам истории.
        Однако действие происходило не при Владимире Красно Солнышко и не при Вещем Олеге, да и вообще в какой-то другой Вселенной. Можно было сказать, что мир этот вымышленный, но автору была дорога каждая деталь, каждый обычай племени, к которому принадлежал герой. А может, этот мир и не выдуман был вовсе, может быть, автор всего лишь посмотрел за какую-то грань?
        «Вот, видимо, с таких-то крамольных мыслей и началось сумасшествие у всех «не-случайников». Оно, видимо, заразно, а вирус передается через книги, - усмехнулся капитан. - И ладно… Не самое это плохое сумасшествие, если с него начался новый мир».
        Вот и кузня. Капитан с удовольствием пошел бы работать к мастеру Анри - если бы не был пока нужен в своем прежнем, земном качестве.
        - Таваришч каптаин, здравья желаю! - из дверей кузницы появился паренек, которого вполне можно было сейчас принять и за белого - что поделать, «горячий цех». Но белым-то он как раз и не был.
        - К пустой голове руку не подносим, - улыбнулся капитан Эркюлю, сделавшему неуклюжую попытку отдать честь. Как видно, кубинские и китайские инструктора таким вещам солдат из Африки не учили. - А брат где?
        Выяснилось, что Эжен сегодня заступает в дозор на верфях, вот и ушел пораньше - отдохнуть.
        - Что, Корвин распорядился ополченцам отравленные стрелы выдавать?
        - Нет пока… Да он и так… Всех он их перебьет… - запаса русских слов не хватило, и парень стал показывать жестами, как хорошо Эжен научился орудовать мечом.
        - Ну, добро, - улыбнулся капитан. - Вам же еще и на занятия потом…
        Эркюль кивнул и, казалось, немного нахмурился. Занятия - обучение более-менее сносному английскому и русскому - вел сам Анри, и спуску ученикам он не давал. А как же иначе! Здешний народ просто обязан быть образованным. Бывших студентов и тех, кто до Плацдарма закончил институт, здесь большинство. Ладно, вот будет чуть полегче, тогда ему самому надо английский подучить. Язык «вероятного противника» здесь бывает иной раз просто незаменим, к тому же сами эти «противники» - отличные ребята, даром что натовцы. И американцы, и англичане, и, особенно, ирландцы.
        Хотя… Ну какие в мире под названием Плацдарм, могут быть натовцы, что за чушь? Здесь все свои. Ну, или почти все.
        Так, а вот об этих самых «почти»… Теперь их стало меньше, тех, кого здесь зовут «случайниками». Те, кто поумней, уже давно числиться «случайниками» не желают, а остальные… Вот, скажем, приболел кто-нибудь из них - и к кому обращаться? Понятное дело, к Олли. А если еды не хватит? Местных-то овощей они знать поначалу не захотели. И поплатились - когда тотально сгнили на корню все их огороды. И потянулись тогда «случайники» к тем, кого прежде ненавидели. Сначала один, потом другой…
        Сейчас лагерь «случайников» доживал последние денечки. Правда, случилось под конец еще одно, на сей раз не слишком громкое, ЧП, связанное с ними. Тот самый толстомордый парень, который едва не стал жертвой летучего «вампира», решил, должно быть, что пора «сделать ноги». И сделал.
        Почему - так и осталось непонятным. Скорее всего, тип просто свихнулся от страха. Видимо, он решил, что где-то здесь можно найти безопасное место - вот и оставил своих сотоварищей на произвол судьбы.
        Никто его искать не стал - ни «случайники», ни прочий народ. Захотел человек пропасть - туда ему и дорога, Эльсинор - территория свободы, и каждый здесь поступает как знает!
        А вот мастерские умудрялись выживать даже при постоянной угрозе «воздушных атак». Ладно бы только кузница мастера Анри - там делали наконечники для стрел и арбалетные болты, отличного, надо сказать, качества. Но теперь помаленьку начала работать и типография. Правда, книги здесь еще очень долго будут великой редкостью и ценностью. Однако бумагу делать люди уже научились - правда, не такую ровную и тонкую, как на Земле. Зато сносу этим «папирусам» не будет.
        И вот-вот выйдет первая книга местного издательства! Георгий обещает, что управятся недели за две, а уж после развернутся по-настоящему.
        Если до исчезновения мордатого «случайника» почти никому не было дела, то с другими пропавшими обстояло иначе. Ника вспоминали дружинники и не только они - новый Мастер животных справлялся со своими обязанностями даже, в общем-то, неплохо, но… Недоставало ему чего-то очень важного. Какой-то мелочи, благодаря которой грозные кавказские овчарки превращались в добрых (конечно, к своим) и послушных собак, а лошади могли оставаться спокойными в самых страшных ситуациях. Нет, за животными - и в хозяйстве Ингвара, и в Сигурдовой дружине - хорошо ухаживали, но не понимали их.
        О менестреле тоже сожалели, притом многие (в основном - девушки). Но и об Эллоре, и о Нике все же кое-что известно было. В Эльсиноре знали, что они, по всей видимости, живы, притом ушли по какому-то крайне важному заданию.
        Сигурд все еще не выходил из госпиталя - все же его ранение оставалось слишком тяжелым и серьезным. Правда, дружинникам наконец-то разрешили навещать своего предводителя. Угроза его жизни миновала уже давно, и сейчас он даже мог вставать, хотя и не слишком надолго. Собственная слабость была мучительна для этого человека, привыкшего быть первым во всем, и обиднее всего было Сигурду оттого, что эту слабость наблюдает Эвелина. Девушке пришлось проявлять чудеса такта и внимательности - и, кажется, она добилась-таки своего. Ярл влюбился в целительницу. Такого с ним, пожалуй, еще не случалось.
        * * *
        …Капитан улыбнулся, вспомнив вчерашнее чрезвычайное происшествие, точнее, случай на охоте. Он даже пожалел, что на эту охоту не пошел. Вот Эжен в ней поучаствовал.
        Дело было так.
        Группы охотников теперь отправлялись в лес или в саванну, где еще можно было поймать нанду или ящера. Так было и на этот раз. Нордил, Ренар, Алмар и примкнувший к ним чернокожий Эжен отправились в саванну, едва только рассвело. И все бы ничего, но к ним присоединился вечно вертевшийся под ногами Ингваров бультерьер по кличке Дьявол.
        Охотникам вначале крупно повезло: им удалось обложить молодого игуанодона (конечно, этот ящер должен бы именоваться совершенно иначе, но очень часто в Эльсиноре пользовались земными названиями животных и птиц). Все шло прекрасно, пока Дьявол не решил, что непременно должен поучаствовать в охоте. И поучаствовал - подбежал к ящеру сзади и вцепился ему в хвост.
        Земные динозавры соображали очень медленно, кое-кто считает, что от этого они и вымерли. А вот до здешнего очень быстро дошло, что дело может обернуться весьма нехорошо, и он со всех ног дал деру, волоча на хвосте так и не разомкнувшего зубов рычащего пса.
        Арбалетные болты при охоте на ящеров помогают слишком слабо - только если выстрелить в упор, притом желательно попасть в глаз. Вот копья - иное дело (и, между прочим, в этом Эжен и его брат оказались незаменимыми). Но для этого надо подойти к динозавру поближе. А охотникам пришлось бежать за ним по саванне в сторону редколесья, где игуанодон успешно скрылся. Вместе с Дьяволом.
        В результате поиски продолжались до вечера. Добыча неудачливых охотников уже не очень-то и интересовала, но вот собака… Что они скажут Ингвару? Пес, конечно, виноват сам, но ведь жалко его, в конце-то концов!
        Возвратиться им пришлось к ночи - ни с чем.
        Долго думали, кто пойдет к Ингвару, наконец было решено, что отправятся все. А там - будь что будет.
        Ингвар оказался у себя и очень удивился, увидев депутацию. Он даже не подозревал, что его бультерьер куда-то исчез с утра: Дьявол в этом отношении напоминал кошку, которая всегда ходит сама по себе, и уследить за ним было невозможно.
        - Понимаешь, такое дело… - начал, слегка замявшись, Алмар. - Дьявол, твой пес…
        - Ну, приболел вроде немного, - пожал плечами недоумевающий Ингвар. - Не знаю даже, отчего.
        - То есть как приболел? - вопрос задали все, даже Эжен.
        - Ну, так. Забился у меня в угол и носу не кажет.
        В этот момент, в подтверждение его слов, откуда-то из темного угла жилища послышались виноватые поскуливания. Бультерьер явно понимал, что сотворил что-то не то, и его начали мучить угрызения совести. А в Эльсиноре он оказался вскоре после того, как прогулка на хвосте ящера наскучила псу…
        Кстати, о животных. Они тоже приняли посильное участие в войне с крылатыми монстрами. По крайней мере, конь Ингвара, которого хозяин, по старой памяти, окрестил Мотокентавром. Вот этого зверя не надо было успокаивать в случае нападения, а он сам кое-кого успокоил. И упокоил.
        Позавчера два «вампира» попытались атаковать лошадей на выпасе, которых, как на грех, охраняли несколько ополченцев капитана. Поскольку были они еще недостаточно опытны, стрел с ядовитыми наконечниками им не выдавали - не хватало еще несчастного случая со смертельным исходом. В случае нападения один из ополченцев должен был добежать до кого-то из воителей. Так оно все и было. Когда же на зов подбежали дружинники, им открылась следующая картина: сбившиеся в углу загона кобылицы, охраняющие их жеребцы - и Мотокентавр, гордо стоящий над сокрушенным копытами телом мерзкого нетопыря. Второй «вампир» решил не испытывать судьбу и исчез, унося в себе несколько арбалетных болтов.
        Боевой ингваровский конь не был даже ранен или поцарапан, а ополченцы рассказывали, что всё произошло почти молниеносно. Мотокентавр сам напал на приземлившегося нетопыря, а тот такой прыти не ожидал и не был готов к контратаке.
        «Нанду» окончательно решено было одомашнить, даже не столько ради вкусного мяса (для этого можно было отлавливать и диких), сколько ради яиц, превосходивших по размерам страусиные. А Инге, полностью освоившейся в роли секретарши Георгия, пришлось-таки совместить эту профессию с работницей птицефабрики. Строгое внушение Сигурда даром не пропало, и постепенно девушка втянулась в работу.
        «Адмиралтейская верфь» работала, как и прежде. Лодки выходили на озеро, и рыба у колонистов не переводилась. Что характерно, Верка-Скрипачка твердо решила сделаться капитаном первого из более-менее приличных кораблей.
        Инга, услышав об этом, лишь вздохнула:
        - И чего это всех менестрелей так к морю тянет? Один непонятно когда вернется, другая в плаванье собирается. Еще чуть-чуть - и у нас их вообще не останется!
        Но пока что большие корабли были мечтой, хотя для «штандартовцев» эта мечта казалась вполне реальной.
        Какова была судьба высаженного непонятно кем земного растения под названием «каннабис», или, проще говоря, конопли, история умалчивает. С началом Долгих Дождей плантация исчезла. Возможно, сгнила, как почти все земные растения. А может, ее успели убрать.
        Во всяком случае, Георгию это было неизвестно.
        Зато самогон, к большому расстройству главного организатора, в Эльсиноре не переводился. Правда, пили его весьма умеренно, таких случаев, чтобы кто-то нажрался до свинского состояния, а потом пошел быковать, не было. Но по вечерам стаканчик-другой местных напитков пропускали многие любители. К примеру, ирландцы.
        Впрочем, еще несколько месяцев - и в поселении должно было появиться настоящее вино. Об этом Ингвар специально позаботился. Каким окажется вино из местных плодов, пока оставалось лишь догадываться. Но, вполне вероятно, оно не уступило бы земным домашним винам.
        Некоторое разнообразие в еде у жителей земного поселка все же появилось. Конечно, большую часть меда забрала Эвелина, хотя он достался всем участникам экспедиции к дуплу диких пчел. Но меда все равно было не слишком много, а вот охотников повторять подвиг той экспедиции почему-то больше не находилось.
        Зато нашелся кленовый сахар. Разумеется, не кленовый, но, как и в случае с ящерами, название «клен» перенесли на здешнее дерево, к тому же его листья слегка напоминали канадский символ. А вот сахар был вполне вкусен и, в общем-то, ничуть не хуже дикого меда.
        Георгий после экспедиции, едва не погубившей Торвальда, был просто вне себя, и Вэл не помогло даже то, что Торвальда вернула к жизни, в общем-то, именно она. Нагоняй за самовольный поход за медом Эвелина получила отменный. Впрочем, она почти не раскаивалась в содеянном: в конце концов, Торвальд и компания отправились туда по своей воле.
        Что до Эвелины, то, кроме Сигурда, у нее появился еще один близкий человек. Им стала девушка, точнее - еще девочка, самая юная в Эльсиноре. Не очень понятно, как Костик - парень, гибель которого в свое время стала причиной карательного похода против урунгхов - решился потащить с собой на Плацдарм маленькую сестренку. Ведь знал он, что это не веселый пикник. Но оставить ее было негде и не с кем, к тому же с Плацдарма возврата не было. А в результате Таня - так звали девочку - осталась одна.
        Конечно, о ней позаботились, поселили в одной из самых удобных палаток, а после - в едва ли не лучшей из «квартир». Конечно, ее не особенно утруждали работой и утешали как могли. Что касается собаки, пережившей своего хозяина и оставшейся теперь на попечении Тани (а к ней ротвейлер привыкнуть не успел), то ее взял с собой Ник. Но вот беда была в том, что окружавший ее народ был девочке непонятен. Кроме одного человека - Эвелины.
        Девочке приходилось часто посещать госпиталь - Олли боялась, что увиденное может сказаться на психике подростка. И как-то само собой получилось, что почти все свободное время Таня стала проводить с Эвелиной, когда та дежурила в госпитале. Составление лекарств и уход за больными были делом главной целительницы и ее помощниц, зато подметать пол или убирать в помещении стала Таня. Никто ее не заставлял и даже не просил об этом. Просто девочка хотела показать свою необходимость в госпитале, и прежде всего заслужить доброе слово от взрослой девушки, которая представлялась ей образцом для подражания.
        Вот так Эвелина и Таня стали подругами. Правда, дружба эта была довольно странной: девочка слушала умные речи Вэл, помогала ей чем могла и в конце концов сама не заметила, как стала кем-то вроде домработницы. Прибрать в помещении, натаскать воды из озера, приготовить что-нибудь на завтрак, помочь по хозяйству - все это было теперь на Тане. Но все эти занятия ей ужасно нравились, поскольку Эвелина не скупилась на добрые слова.
        Теперь же, когда Эвелина почти не выходила из госпиталя, Таня и вовсе переселилась из своего жилища в «квартиру» целительницы.
        * * *
        - …Умеет же она устраиваться в жизни, - только проговорил Георгий, когда вездесущая Мастер по хозяйству Химера сообщила ему новость - у Эвелины появилась служанка. Подумать только, в свободном-то Эльсиноре!
        И тут же Георгий помрачнел, вспомнив последний сон-медитацию и предупреждение, которое касалось именно целительницы Эвелины. Не так проста эта девушка, как кажется на первый взгляд, и как бы не пришлось наплакаться потом. Сильный у нее Дар, ничего не скажешь - Дар управления людьми и Дар целительства. «И Дар умерщвления», - подумал он.
        С другой стороны, если девочка прислуживает целительнице по собственному желанию, никто не в силах ей это запретить. Даже он, Георгий. Тем более - он. Кто он здесь? Советник и советчик Ингвара, Сигурда и остальных? Это - да. Но не лидер, не надо ему этой власти. Да и власть здесь нужна не очень похожая на ту, которая осталась на их родной планете. И, кажется, создать новое общество они смогут. До сих пор как-то обходятся без денег, каждый трудится там, где может, и всё распределяется без проблем… Почти коммунизм какой-то! По крайней мере, коммуна-то у них создана.
        Но для этой коммуны нужен лидер, и лидер этот есть - им должен стать Ингвар, а не Сигурд с его неуравновешенным характером. И не суть важно, если лидер станет называться королем, в конце концов, монархи у кельтов тоже были скорее неформальными лидерами, чем самодержцами.
        - Не ошибись, - проговорила Химера.
        - Что?.. - слегка встрепенулся Георгий.
        - Вслух говоришь… Вот я и отвечаю - не ошибись. Не всем твои планы придутся по душе.
        Он посмотрел на девушку, сидевшую к нему вполоборота на импровизированном «крыльце» мастерской. Химера была сейчас совершенно серьезной.
        - Знаешь, чего бы мне очень сейчас не хотелось? - спросила она. - Раскола. У нас все пока получается отлично: твари Сиреневых Скал рано или поздно будут перебиты или хотя бы забудут о том, как прилетать сюда. Все необходимое для Эльсинора рано или поздно начнет производиться. Мы с девчонками, как только кончится сезон дождей, можем конкурс портних провести. Все платья сшиты из местных материалов! Кузница, книгопечатание, госпиталь, верфи - чего только у нас не появилось…
        - Так здорово же, - возразил Георгий.
        - А я и не спорю. Только вот можно загордиться. И тогда - пиши пропало. Ты же земную историю изучал? Вот и подумай. Кто-то может решить, что он - заслуженнее прочих. Кто-то почувствует себя обделенным. Знаешь, «вампиры» - это, конечно, гадко, но если бы их тут не было, следовало бы их придумать. Пока у нас есть общий враг - мы едины…
        - Но, если исчезнет общий враг, мы изобретем общее дело, - возразил Георгий.
        Что-то странное творилось с этой девушкой - прежде она так не говорила. Все разговоры Георгия и Химеры сводились к новостям местного хозяйства. Хотя кому же и знать здешний народ, как не ей? Мастер по хозяйственным делам незаметна (Георгий еще раз поразился, как столь симпатичная девушка добровольно согласилась на такую адскую должность), зато она отлично знает всех.
        - И потом… Меня очень тревожит наш Призрак…
        - Кто-кто? - переспросил Георгий, по лицу которого пробежала какая-то тень то ли сомнения, то ли удивления.
        - Ник. Ты же как-то сообщил мне, зачем они отплыли на самом деле…
        - Сообщил. Знаешь, я бы его туда не послал, даже если был бы уверен, что он договорится с этими птицами. Слишком велик риск.
        - Велик. Но если очень хочется, то можно. А он заточен под экспедиции.
        - Ну, Химера, и цинична же ты! Пойми, Ник - еще почти подросток. А этот Эллор - разгильдяй, каких поискать. Ну а впрочем, чего же еще ожидать от крепких хозяйственников?! Циничнее вас только врачи, да и то, пожалуй, только патологоанатомы.
        - Не язвил бы ты, а то я тоже начну язвить, - усмехнулась девушка и, слегка склонив голову набок, внимательно посмотрела на Георгия, словно бы намереваясь угадать его реакцию.
        Именно этот момент и застал капитан, подошедший к мастерской. Лица Химеры он не видел, зато лицо старшего - Георгия Решетникова - капитан разглядел очень хорошо.
        Право, тут было на что поглядеть.
        Капитан был уверен - если бы прямо с деревьев посыпались какие-нибудь чудовища с клыками и щупальцами или пошел бы дождь из ядовитых лягушек, то и тогда лицо Георгия оставалось бы спокойным, мужественным и невозмутимым.
        Но сейчас оно переменилось.
        Такой растерянности и изумления на лице главного организатора капитан еще не видел. Да и никто до сей поры не видел.
        Ну разве что Хозяйка Озера, Богиня Континента.