Зимние ходоки Лео Сухов
        Антикризисный Актив #7
        Осень в этом году выдалась мягкая и долгая. Первые дни зимы - тёплые. Живи и радуйся. Но это так на юге получилось! А на севере заморозки начались в середине лета, отчего много людей помёрзло, а кто не помёрз - подался на юг. И тянутся теперь к Алтарному, у которого своих проблем выше крыши, караваны беженцев. И не знают они, что их тут никто не ждёт. Впрочем, это не помешает их всех принять. И даже к делу пристроить. Потому что, по мнению мэра Кукушкина, кто не работает - тот пойдёт в политику. А это до добра не доведёт!
        Зимние ходоки
        Пролог
        Город умер быстро. Умер так же, как умирали другие крупные города на этой планете. Так быстро может погибнуть только то, что давно переросло свои собственные разумные размеры. И, как видел долговязый, здешние мегаполисы с этим успешно справились.
        Сколько протянет поселение, в котором живут десятки миллионов человек? Сколько оно выдержит без электричества, подвоза продуктов и доставки воды? Сколько времени понадобится, чтобы разумные, подстёгиваемые инстинктом самосохранения, кинулись бежать из города, толкаясь локтями на выходе?
        Не так уж и много… Этот город продержался лишь пятнадцать оборотов планеты вокруг своей оси. А потом был покинут. Лишь жертвы катастрофы ещё какое-то время разлагались на пустых улицах… Пока их не пожрало осторожное, но голодное зверьё.
        Летопись этой смерти даже имелась в наличии. Её можно было просмотреть на экране, который долговязому, правда, пришлось настраивать. И за время настройки он успел дважды проклясть и низкий уровень местных технологий, и упрямство аборигенов в следовании по технологическому пути развития.
        Правда, он уже не успел возмутиться тем, как можно было подменить техникой красоту Вселенной… И тем, как можно было слепо игнорировать то, что буквально находилось под носом… И тем, зачем надо было так рано устраивать себе тяжелейший кризис… У него на это просто не хватило времени. Потому что экран настраивался быстро, а думал долговязый очень долго.
        Ему-то ведь некуда было спешить.
        Впрочем, уже просматривая первые записи, которые ему удалось выудить из недр примитивных серверов планеты, он вспомнил: его народ проходил через такие кризисы. Вот только к этому времени они освоили множество планетарных систем. И пусть каждый кризис отбрасывал историю древней расы на пару эпох назад - им всегда удавалось собраться с силами и продолжить развитие.
        А с этой расой вышло не так… Увлёкшись робототехникой, аборигены обеспечили себе невиданный взлёт технологий, который просто не сумели обуздать. Простенькая планетарная сеть окутала весь их мир, добравшись даже туда, куда не залезали колонизаторы прошлого со своим примитивным оружием.
        Правда, долговязый вынужден был признать: тем самым варварам-колонизаторам рановато было выдавать даже такое простое оружие. Всё-таки порох детям - не игрушки. А у этих детишек порох был. Да что там… Вся история планеты с момента, когда первые аборигены создали первые города, пошла не так, как должна была.
        Нельзя за шесть тысяч лет освоить пласт знаний от меди с бронзой до композитных материалов! Неправильно это, прямо скажем! Между новыми технологиями должно проходить достаточно времени, чтобы к ним привыкнуть. Иначе стремительное развитие вызывает эффект… Пожалуй, не стоит приводить название эффекта, которое использовал долговязый - иначе оно займёт последующие три страницы…
        А если использовать примитивный язык аборигенов, эффект можно было назвать «ускорением времени». Всё-таки Вселенная держится на равновесии. И пусть равновесие является тончайшей границей между хаосом и замиранием, но тот, кто думает, что эту границу легко сломать - глубоко ошибается.
        Нарушение равновесия, ведущее к погружению в хаос, в итоге всегда приводит обратно: к восстановлению равновесия. А попытка ещё большего упорядочивания не приведёт мир к полной неподвижности - а только лишь к увеличению хаоса. Вселенная всегда возвращает равновесие. Пусть даже при этом часть Вселенной и перестаёт существовать.
        И нельзя проникать в законы материи быстрее, чем в законы Вселенной. Иначе время для нарушителей начнёт течь быстрее. И то, что когда-то успевали сделать за час, будет отнимать два, три и даже четыре часа. И это будет продолжаться до тех пор, пока нарушитель не поймёт, что делает что-то неправильно. Пока не определит, в чём его ошибка, и не исправит её.
        Аборигены этой планеты всегда стремились к эффективности. Они пытались тратить всё меньше и меньше времени на повседневный труд, постоянно куда-то торопились… И Вселенная компенсировала это их желание! Чем быстрее жил человек, тем больше времени уходило на любое дело. Вселенная легко бы довела до того предела, когда аборигены завершали бы утренний приём пищи как раз к началу дневного. И, рано или поздно, планета снова скатилась бы в варварство.
        А как известно - и долговязый был уверен в этом! - существам, желающим жить долго и продуктивно, не следует слишком торопиться. Ведь каждая принятая ими мысль приводит к тому, что мир вокруг меняется. Подумал, огляделся, проверил, как отреагирует Вселенная на твои мысли… Передумал…
        А аборигены действовали самонадеянно, безответственно и очень поспешно. Конечно, их немного оправдывало стороннее воздействие, оказываемое на них. Но только самую малость! Дети - они ведь такие внушаемые…
        Видео… Видео… Видео… Перед долговязым разворачивались картины того, что произошло на планете. Сначала - вполне невинные, обычные картины жизни варварского общества. Общества, которое всё больше и больше погружалось в пучину автоматизации.
        А на фоне этой пасторали - кое-что ещё… Управляющие сети стремительно вступали в политические игры. Они, как гроссмейстеры, обыгрывали одну политическую силу за другой. И каждая национальная сеть стремилась выцарапать себе победу.
        Робкие попытки отдельных стран и деятелей склонить общество к единой системе управления ни к чему не привели. Партия близилась к своему эндшпилю. Напряжение на границах крупных стран, многочисленные военные конфликты…
        А потом пошли забористые ролики. Взбесившаяся техника, хаос на дорогах, паника и попытки на ручном управлении покинуть города… Надо ли говорить, что у беглецов ничего не получилось? Сети перехватывали друг у друга рычаги воздействия на гражданские механизмы. И отправляли их в бой против мирного населения «противника».
        И ведь, твари бешеные, ни на шаг не отступили от основных принципов, которые сами же люди в них заложили… Не имея возможности начать полномасштабный конфликт, управляющие сети устроили обычный террор. Конечно же, делали они это «анонимно», но масштабы были такие, что содрогнулся весь мир.
        Комбайны врывались в города, стремясь добраться до мест скопления людей. Дроны налетали на жилые дома. Грузовые корабли таранили гражданские лайнеры и патрульные катера. Мир погружался в хаос, а количество жертв за первые две недели превысило миллиард человек…
        Ролик за роликом… День за днём… Долговязый всё глубже погружался в пучину охватившего эту планету безумия. Аборигены сами сделали всё, чтобы запечатлеть происходящее, а потом выложить это в сеть. Удивление и страх, боль и злость… Но всё затмили панические нотки ближе к концу.
        Толпы оголодавших горожан вламывались в магазины, чтобы добыть хоть немного еды. Настоящие армии штурмовали почти пустые продовольственные склады. Ну и, конечно, насилие и грабёж… А на фоне этого - взрывы, налёты дронов, таранные удары автоматических транспортных средств, взбесившаяся автоматика…
        И вишенка на торте, как говорили на этой планете - применение ядерного оружия… Вспышки на горизонте, ударная волна, сметающая всё на своём пути, радиационное заражение, полевые лазареты, где безрукие доктора-недоучки пытались хоть кого-то поставить на ноги. И трупы, трупы, трупы…. Долговязый долго воспоминал, что это ему напоминает. А потом понял. Картины массового вымирания фауны, описанные его предшественниками.
        И, что самое смешное, ядерное оружие применили не управляющие сети!
        Люди оказались не настолько тупыми созданиями, чтобы доверить бездушной автоматике свои главные аргументы. Сами люди и ударили… По своим же городам. По дата-центрам, огромным серверным комплексам и узлам связи.
        Били с фантазией, накрыв свою планету электромагнитными импульсами. И выжигая всё, что хоть как-то относилось к электронике. В этом огне сгорала технологическая цивилизация аборигенов и окончательно рушился их уютный дом.
        Финальные ролики показывали последние дни человечества. Правда, этих видео оказалось мало: отнюдь не всем была доступна такая роскошь, как электричество. И далеко не всем повезло сохранить записывающую аппаратуру. Однако хоть какие-то ролики были.
        И пусть глобальная информационная сеть планеты перестала существовать - оставались ещё ресурсы, до которых можно было дотянуться по спутниковой связи. Вот отдельные умельцы и дотягивались, пополняя историю заката своего мира новыми видео.
        На первые три года мир погрузился в варварство. Миллиарды погибших, голод, эпидемии… И, естественно, бегство в дикие уголки планеты. Туда, куда не могли уже добраться управляющие сети. Но и власти не спешили наводить там порядок: военные продолжали удары возмездия по узлам инфраструктуры, не отвлекаясь на мелочи.
        Война всех против всех… Хаос, смерть и безысходность. Банды грабителей, каннибалы, вырезанные лагеря беженцев, повешенные на деревьях бандиты… Безумие, охватившее города, перекинулось сначала на пригороды и деревни, а потом - ушло в лес.
        А управляющие сети продолжали свою войну, не обращая внимания на людей. Горстки выживших, объединившись в общины, пытались уцелеть и сохранить хоть что-то от прежнего уровня комфорта.
        А потом ролики исчезли… Летопись человечества закончилась. Остались только сухие логи техники, которая продолжала свою битву. Впрочем, эта борьба тоже оказалась короткой. Через несколько лет после гибели последних человеческих поселений, всемирная сеть перестала существовать.
        Техника сумела полностью уничтожить орбитальную группировку, и последние каналы передачи информации закрылись. А одновременно с ними начали накрываться и последние источники энергии. Возможно, управляющие сети сумели бы наладить производство электроэнергии, но перед ними подобных задач не стояло.
        Управляющие сети были заняты другим делом. Продолжали насылать друг на друга те остатки техники, которые ещё могли двигаться - до тех пор, пока не осталась лишь одна сеть. Однозначный победитель партии. Эта управляющая сеть не обнаружила врагов и соперников, после чего благополучно свернула все ресурсы и ушла в спящий режим на остатках энергии, старательно замаскировавшись от возможного обнаружения…
        Долговязый ещё некоторое время обдумывал новые данные. Спасибо победившей управляющей сети… Она не пожалела ресурсов, надёжно сохранив информацию о выигранной ею партии.
        Возможно, сеть планировала проанализовать информацию позже. А, может быть, просто выполняла поставленную перед ней задачу, заодно фиксируя хронологию гибели своих создателей. Кто теперь знает? Долговязый, конечно, мог попытаться это выяснить, но ему было откровенно лень.
        Какая разница, какие мотивы были у управляющей сети? Ведь они не могли помочь в решении одного важного вопроса, над которым долговязый всерьёз задумался. И повод для размышлений у него был очень веский. В отличие и от аборигенов, и от спящей управляющей сети, он обладал, как он надеялся, всей полнотой информации.
        А всё потому, что сначала с интересом проследил за двумя выжившими, которых ему повезло встретить на поверхности. Если бы не они, кто знает, как бы всё обернулось? Но эта счастливая встреча заставила долговязого иначе взглянуть на происходящее.
        Аборигены и не думали умирать. Пока управляющие сети кошмарили и друг друга, и население планеты, местные военные и управленцы озаботились спасением своего вида. В нескольких странах, на глубине более полутора километров, были построены убежища.
        Именно туда уходили выжившие, которым суждено было основать новую цивилизацию. Видимо, людей искали по всей планете, а затем как-то прятали от внимания управляющих сетей. Примечательно, что защита убежищ строилась на принципах, которые, казалось, невозможно было изобрести, пока аборигены увлекались технологическим путём развития… Однако же факт остаётся фактом!
        Каждое убежище было защищено системой полей различных энергий, надёжно прикрывая как электромагнитное излучение, так и другие признаки жизни. Не для долговязого, конечно… Он-то, разобравшись в ситуации, бункеры обнаружил. И даже умудрился подключиться к внутренним хранилищам информации.
        А вот спящая управляющая сеть этого излучения не видела. Так же, как и сам долговязый, когда чуть не потерял двоих аборигенов, спрятавшихся под небольшим полем сторожевой стелы - того самого столба, у которого они сделали привал.
        Если бы долговязый не изучил документацию аборигенов, он бы с чистой совестью погрузился на свой корабль и отправился дальше - исследовать другие изменения, произошедшие в Материнской Галактике. Однако теперь ему приходилось решать…
        Проект «Возвращение» был спасательным кругом, за который хватались аборигены. Они уже не могли уничтожить свои же творения: банально не хватало ни сил, ни навыков. Да и сами аборигены подрастеряли знания и умения, наивно доверившись управляющим сетям. Их единственный шанс на выживание заключался в скрытности. И аборигены использовали этот шанс на полную катушку.
        Убежища, раскиданные по всей планете, были построены ценой множества жизней - зато на достаточно большой глубине. Они стали ковчегами, где скрылись остатки человечества. Скрылись от созданных ими же управляющих сетей.
        И пока мир горел в огне последней войны, аборигены уже готовились к тому, чтобы вернуться на поверхность. Учились, привыкали работать, восстанавливали по крупицам технологии, копили ресурсы… По замыслу основателей проекта, через десять местных лет после того, как исчезнут все признаки функционирования управляющих сетей, люди смогли бы покинуть убежища.
        На всякий случай, руководство проекта решило продлить срок ещё на десять лет… Однако дальше сидеть под землёй никто уже не хотел, да и не мог. Запасы провизии подходили к концу, а гидропонные фермы с искусственным освещением не справлялись с медленным, но устойчивым ростом населения.
        Возвращение близилось. А двойки разведчиков, регулярно выходившие на поверхность, не обнаруживали никаких признаков управляющих сетей…
        Долговязый подошёл к металлическому ящику и провёл по нему рукой. Ящик был надёжно укрыт теми же полями, которые аборигены использовали при строительстве убежищ. Долговязый знал, что внутри, за толстыми стенками, скрывалась последняя управляющая сеть - спящая, но непобеждённая. И эта странная, неразумная, но очень опасная тварь, отлично знала обо всех новейших разработках своих создателей…
        Её датчики работали на минимальной мощности, постоянно сканируя огромную территорию вокруг. Они неспособны были обнаружить разведчиков. Они не сумели бы обнаружить и сотню человек. Но стоит только где-то закрутиться динамо-машине - и всё, пиши пропало…
        Управляющая сеть начнёт пробуждение, чтобы приступить ко второй партии, где уж точно не останется победителей. И что самое неприятное - долговязый точно знал: сеть в спящем режиме может существовать ещё до сотни местных циклов.
        «Должен ли я вмешаться? - подумал он. - Надо ли мне помочь?..».
        Именно этот вопрос терзал его всё то время, пока он сопоставлял факты и собирал информацию. Он ведь не был вершителем местных судеб - только наблюдателем. И не должен был вмешиваться в естественные местные процессы.
        Но… Сама ситуация на этой планете уже была результатом вмешательства. Причём, виновата в этом была довольно-таки отвратительная форма жизни, возникновение которой не предусматривалось организаторами эксперимента… И это вмешательство привело аборигенов к кризису. Однако, зная о грядущем кризисе, те, кто вмешивался, постарались подстраховаться. И если они оказались успешны, то долговязому оставалось только отойти в сторону.
        Конечно, чистота эксперимента уже была нарушена, что несказанно печалило долговязого. Но у него были в запасе ещё одни координаты… И стоило проверить их до того, как он примет окончательное решение.
        Глава 1
        Однозначно меланхолическая
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ДВЕСТИ ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ. ПЕСНЯ ЗАСЫПАЮЩЕГО МИРА.
        К зиме я всю жизнь относился как-то неоднозначно. Нет, ну было время, я её даже любил. Вокруг всё белое, снег хрустит под ногами, шуршит шипованная резина проезжающих автомобилей, пищат автоматические уборщики…
        А скоро Новый год. Дома поставят ёлку, придёт Дедушка Мороз с большим мешком - и что-нибудь обязательно мне подарит. А когда я узнал, что если Дедушке Морозу мама с папой не отстегнут, то он и не придёт (потому что и папу, и дедушку я легко узнаю, даже в меховом халате и с накладной бородой) - всё равно радовался! Подарков-то это не отменяет!
        Потом, когда я был подростком, я зиму ненавидел! Холод собачий, слякоть во время оттепели, метель в середине зимы… И темнота - постоянная темнота вокруг! Встаёшь в темноте, едешь в темноте, выходишь из школы - опять темнота. Где-то там, во время учёбы, пролетает солнечный день. Но ты же его не видишь! Он мимо пролетает, гад такой!..
        А ты сидишь в комнате, как пластиковый фикус под искусственным светом, и только учишься-учишься-учишься… Всё, почти на шесть месяцев ты - дитя темноты. Твоё дело - корпеть над учебниками, потеть в спортзале и даже не заикаться о том, что вообще-то жалко упускать солнечный денёк!..
        Взрослая жизнь слегка примирила меня с зимой. Тело моё стало толще - а значит, тепло сохранять было уже легче. Да и с работы можно было сбежать на пару минут на улицу - солнце хоть увидеть. И общественный транспорт уже не приходилось ждать так долго. В конце концов, такси с автопилотом всегда готово было тебя выручить.
        Но это я про зиму…
        А осень я ВСЕГДА ненавидел!
        Точнее, конец осени. Не знаю, что там красивого в ней находили наши классики. Вот я лично в ней слышал и видел тоску зелёную: будущие метели, собачий холод и печаль природы, которой по какой-то нелепой причине приходится умирать.
        И знаете что?
        Сегодня я понял, что всё ещё ненавижу осень! Даже на другой планете она ничем не отличается от той, которую я знаю и терпеть не могу. С той лишь разницей, что на родной нам Земле были хоть какие-то места, где всегда зеленела листва и было тепло. А тут на экваторе - бесконечная пустыня, где зелень днём с огнём не сыщешь, а на всей остальной территории - ну да… Наступала зима.
        Мы двигались вдоль реки уже который день, а вокруг я наблюдал то же, что и на Земле. Природа погружалась в мрачный сон. Деревья раздевались, сбрасывая листву, иголки, шляпки, длинные волокна, напоминавшие земную траву… А унылый ветер носил эти летние обноски туда-сюда под свинцовыми небесами, наполняя воздух тоскливым шуршанием.
        И я вот, вроде, понимаю, что это просто моё отношение. И надо бы на позитив настроиться. Вон, Русому всё нипочём! Вон он, радостно гоняется за пролетающими мимо листьями, отбивая шерстяную задницу об камни. Вот только Русый через десять-пятнадцать дней заляжет, сука мохнатая, в спячку, экономя силы. А мне… Мне ещё предстоит пережить все «прелести» зимы!..
        Впрочем, я уже сейчас начинал понимать, с чем мы скоро столкнёмся. Утром пошёл лицо ополоснуть водичкой из реки, так у меня руку свело от холода! И вместо того, чтобы поднести ладошкой воду к физиономии, я себе этой ладошкой прямо вот по щам и отвесил!.. Судорога, чтоб её…
        Не то чтобы мы летом много купались. Но сама возможность окунуть своё разгорячённое тело в свежую водичку как-то примиряла с изнурительной жарой. А вот с холодом ничто не может примирить - это я точно знаю! Холод можно только перетерпеть. Да и то недолго. Пока не окоченеешь, окончательно и бесповоротно…
        На Земле в тех местах, где жили на этой дикой планете мы, располагалась Турция. И вот там, я точно помню из курса географии, было тепло, а снег выпадал лишь изредка - по особым случаям. А тут - я был просто уверен - снега будет завались! По закону подлости. И никакое море не поможет! В горах, вон, уже всё белое и лежит плотным слоем…
        - И почему тут снег выпадает? - тихо буркнул я себе под нос, покосившись на горы. - Юг же…
        - Это типа климат такой, на! - глубокомысленно ответил Мелкий, который шёл рядом и, видимо, услышал мой риторический вопрос.
        - Континентальный? - не удержался я от уточнения.
        - Чо? - округлив глаза, не понял Мелкий.
        - Ну, климат какой? Континентальный? - повторил я.
        - А нет, не континентальный, на! - отмахнулся гопник. - Говённый прсто…
        - Хрен поспоришь! - ухмыльнулся шедший за нами Трибэ.
        Я снова посмотрел на тяжёлые свинцовые тучи… С отвращением вдохнул морозный осенний воздух… И продолжил шагать. Впереди у нас был долгий путь до Алтарного. А потом ещё до Западной фактории, где меня ждали ростки то ли бобовых, то ли злаковых…
        «Надо будет им название придумать, - решил я. - Всё-таки я тоже принял участие в открытии!».
        Лагерь решили разбить пораньше. Как и в предыдущие дни, приходилось заботиться не только о комфорте, но и о безопасности, и об укрытиях для новеньких… Это я мог бы капсулу хоть каждый день вызывать. И там же, в капсуле, возродился бы, закусай меня кто до смерти. А вот новичкам эта роскошь была недоступна.
        Поэтому к ночи мы начинали готовиться задолго до заката. Искали место, удобное для обороны от зверья, возводили шалаши, где будут спать люди, разводили костры, чтобы наполнить ночные укрытия тёплым воздухом…
        Конечно, можно было материалы для лагеря тащить с собой, но у нас и так поклажи было столько, что почти все новенькие впряглись в волокуши. Так что каждый день приходилось рубить, собирать и строить, рубить, собирать и строить… И так по кругу.
        Хорошо, хоть воду не приходилось с собой нести. Водой нас исправно снабжала горная река, вдоль русла которой мы шли. Плохо, что впереди нас могли ждать опасные хищники, с которыми мы уже встречались - или ещё не встречались. Места всё-таки довольно дикие, мало ли кто тут водится…
        Вспомнить хоть того же иглогривого льва! Тварь быстрая, опасная и агрессивная. Если такой попадётся на пути - отбиться будет тяжело. А нам ещё новичков защищать…
        Вот и шли мы, нагруженные проблемами, сомнениями и осенней хандрой. И всё равно верили, что у нас получится! Раз выжили в горах, то и в предгорьях пропасть не должны. И вера в успешное завершение похода худо-бедно примиряла нас суровыми условиями окружающей реальности.
        А ветер пел заунывную песню засыпающего мира, шуршал в сухой траве опавшими листьями и гнал по небу серые, тяжёлые тучи.
        ДНЕВНИК ПЕРОВА В. Д. ПО ПРОЗВИЩУ ВАВАСЯ
        ДВЕСТИ ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ. ВСЕ БЕДЫ АЛТАРНОГО.
        Иваныч вошёл под навес и сурово оглядел собравшихся. Я, Лена, Пустырник и Семён, не сговариваясь, поёжились под его пристальным взглядом. Вот умеет наш мэр эдак вот посмотреть, чтобы внутри всё сжалось, а потроха даже поскуливать начали… А нет, это они у меня скулят о пропущенном завтраке! Ничего, милые, потерпите… По опыту знаю: лучше не набивать живот перед сеансом начальственных репрессий.
        Мэр остановился у входа и старательно растёр уши.
        - Вот ведь! Мёрзнут по утрам! - оповестил он собравшихся.
        - Так ты, Иваныч, у ткачей себе шапку закажи! Всё-таки голову и всё, что к ней прилагается, беречь надо… - посоветовала Лена. - Уверена, уж тебе-то девочки не откажут.
        - Откажут! - буркнул Кукушкин. - У них сейчас своих забот хватает…
        - А ты всё равно попробуй, - пожал плечами Пустырник. - За спрос денег не берут. Не дело это, чтобы у высокого руководства уши мёрзли…
        - Так… Хватит о моих ушах. Давайте по текущим делам! - Кукушкин решительно плюхнулся на стул, закряхтевший всем своим несчастным пластиковым телом. - Лена? Что по общему?
        - Без изменений, - меланхолично отозвалась девушка.
        - Плохо, что без изменений! - мэр нахмурился, но Лену такой фигнёй не проймёшь.
        - Хорошо же! - не меняя выражения лица, опротестовала она его выводы.
        - Если без изменений - это плохо! - не сдавался Иваныч.
        - А с изменениями - хорошо, значит? - уточнила врач с такой порцией ехидства в голосе, что я бы на месте Кукушкина напрягся.
        - А с изменениями - хорошо! - а вот он, похоже, не понял, что разговор сворачивает куда-то не туда.
        - Тогда чего ты, Иваныч, так переполошился, когда изменения были? - притворно удивилась Лена. - Когда количество заболевших росло - это же изменения! Хорошо же?
        - Кхм!.. - Кукушкин прочистил горло и смущённо заметил: - Ну я сейчас не про эти изменения…
        - Иваныч, в нашем врачебном деле стабильность - лучший признак будущего выздоровления! - наставительно подняла палец Лена. - Даже если хреново, зато - стабильно хреново! Без изменений! Стабильно! И это хо-ро-шо!
        - Кхм-кхм! - Кукушкин прочистил горло во второй раз, теперь уже многозначительно, и замолчал.
        Мы все, само собой, тоже молчали. Только дурак будет акцентировать внимание на моменте, когда начальство умыли, коварно уличив в неадекватных «хотелках». Тут надо взять паузу, подумать о тех случаях, когда сам был дурак… И вообще припомнить, какие твои личные грехи всплыть могут… Вдруг начальству захочется на ком-то злость сорвать. Вот и надо подготовиться к этому «счастливому» моменту.
        - Значит, заболевших столько же, сколько и было… - наконец, нарушил тишину Кукушкин. - И что сейчас делаете?
        - Пытаемся уничтожить заразу в капсулах и жилищах, - ответила Лена. - Проводим санитарную обработку поверхностей. Прививаем идиотам мысль о том, что они уже не студенты, и бактерии с микробами не будут пять секунд ждать, если еду уронить. Объясняем, как важна гигиена, на личном примере тех, кому объясняем.
        - Что, прям, когда приспичило, лекции читаете? - удивился мэр.
        - Да! Просто отворачиваемся, чтобы не смущать! - решительно сдвинула брови девушка.
        С учётом того, что у неё сейчас в подчинении человек двести бегает - она, можно сказать, большой начальник. А если учесть, что в подчинении у неё в основном девушки - тем паче. Сила более чем серьёзная! Так что Лена может себе позволить хамить начальству. Тем более, её непосредственное начальство пока в экспедиции застряло. А городское руководство Лена всегда ни в грош не ставила. Везёт ей!
        - Спирта хватает? - уточнил мэр.
        - Увы, нет. Растягиваем, как можем! - развела руками Лена.
        - Семён? Есть возможность увеличить производство? - уточнил мэр у «научника».
        - Пока ещё есть, Дмитрий Иванович! - подтвердил тот. - Но это, сами знаете, на бюджет тяжким грузом ляжет…
        - Лучше бы ты, Иваныч, налоги снизил! - прищурив глаза, тем временем заметила Лена. - Набрали бы всему городу на ультрафиолетовые лампы в капсулах! Тогда и спирта хватало бы.
        - Не могу я налоги снизить… - болезненно поморщился Кукушкин. - Осталось всего девяносто восемь комплексов! Понимаете? Девяносто восемь. Не успеем - можно ложиться и помирать от инфекции.
        - Понимаем. Но мы, если смотреть на общую картину, и так помираем от инфекции! - резонно возразила девушка.
        - Лена, ты давай, это… Не разводи панику в руководстве! Сама же сказала, что ситуация без изменений, стабильная. Это хорошо! Это первый признак выздоровления! - вернул ей Кукушкин. - Строгий карантин, кстати, ещё нужен?
        - А как же! - усмехнулась Лена. - На нём и живём.
        - Вавась, Пустырник, а что с карантином? Пока без эксцессов? - мэр обратил начальственный взор на нас, силовиков.
        - Без эксцессов, - немедленно отозвался я.
        - Иваныч, на внешний и средний город ещё люди нужны! - затребовал Пустырник. - Постоянно какие-то левые типы пытаются просочиться…
        - Ну так набери! И не трогай меня больше с этим вопросом! - попросил мэр, а затем внимательно посмотрел на меня.
        И всё у меня внутри перевернулось… Я ведь знаю, о чём он сейчас спросит. И он знает, что я знаю, о чём он сейчас спросит. И даже подозреваю, что он подозревает, что ответа у меня нет. А Иванычу нужен ответ. Он ведь, гад такой, никогда не забывает ни о чём.
        Кстати, может, он робот? Не, ну а что? Могли же роботы к нам робота заслать, чтобы направлял, так сказать, и помогал?.. Кто их знает, докуда их технологии дошли? Надо будет Лену подговорить проверить, робот Иваныч или не робот… Вот это, кстати, интересная тема…
        - Вавась, ты чего сквозь меня смотришь? - нахмурился мэр. - О чём задумался?
        - О работе! - отрапортовал я, возвращая лицу осмысленное выражение.
        - И как работа? - участливо поинтересовался Кукушкин. - Как там мой маньяк поживает?
        - Отлично поживает! - тут же нашёлся я. - Пока - отлично поживает!
        - А должен поживать как? - вкрадчиво спросил у меня мэр.
        - А должен поживать плохо! - не стал спорить я. - И даже хуже, чем плохо.
        - И как такое случилось, Вавась? - мягко поинтересовался Кукушкин. - Как так произошло, что мои горячие пожелания разошлись с фактическим положением вещей?
        - Исключительно по времени разошлись! - бодро доложил я.
        - Хватит мне зубы заговаривать! - не выдержав, рявкнул мэр. - Где маньяк, тудыть твою растудыть?
        - Затаился он, Иваныч! - ответил я уже серьёзно. - Как карантин начался, ни одного нападения.
        - А СИПИН что говорит? - хмуря лоб, уточнил Кукушкин.
        - Говорит, пока не удалось его вычислить, - развёл я руками. - Если бы не их ограничения…
        - ОГРАНИЧЕНИЯ ЕДИНЫ ДЛЯ ВСЕХ СИПИНОВ! - ТУТ ЖЕ ВМЕШАЛСЯ ИНСТРУКТОР. - СНИМУТ С МЕНЯ, СНИМУТ И С ДРУГИХ. УВЕРЕНЫ, ЧТО У ВАС, ЛЮДЕЙ, ДОСТАТОЧНО БОГАТАЯ ФАНТАЗИИ, ЧТОБЫ ПОСТОЯННО ИСПОЛЬЗОВАТЬ НОВЫЕ МЕХАНИЗМЫ СЕБЕ ВО БЛАГО?
        - Не уверены… - буркнул Кукушкин, а потом задумался и принялся барабанить пальцами по столу.
        И, конечно же, мы тоже все задумались. Раз начальство думаем - мы тоже подумаем. Главное, чтобы про маньяка больше не вспоминал. Ну его… Маньяка, конечно! Не Кукушкина! Нет, Лену однозначно надо попросить проверить нашего мэра… Не должны нормальные люди так много думать! Тем более, если у них голова с ушами мёрзнет…
        ДНЕВНИК ДЖОШУА ПЕТЕРСОНА
        ДВЕСТИ ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ. В ЗЕМЛЮ ОБЕТОВАННУЮ!
        Свинцовые тучи низко нависали над землёй. Сегодня ночью выпал первый снег, но уже растаял. Пока ещё удача на нашей стороне: солнце днём нормально прогревает воздух. Но, как мне кажется, это скоро закончится. Осень, чтоб её… Никогда не думал, что буду жить в холодных землях, где есть настоящая зима. И вот - пожалуйста!
        Я остановил БАГА, заставив того недовольно хрюкнуть. А потом отъехал в сторону и пропустил мимо себя первые ряды колонны. Наш караван растянулся почти на километр. Надо было устроить днёвку, подтянуть людей… Нельзя так, рассредоточившись, по диким землям ходить.
        У нас, конечно, вся охрана на багах ездит. Но даже им, чтобы километр проскакать, нужно время! А охранников у нас мало. Если бы не животинки, нас бы уже раз сто грабанули по пути на юг. Но связываться с конницей, как у нас, себе дороже.
        В голову лезла какая-то старая мелодия, но я никак не мог вспомнить, что это за песня. Впрочем…
        Меня зовут Джошуа. Джошуа Петерсон. Я родился на тех землях, где когда-то была страна ЮАР. А потом сбежал на Кубу. Потому что в ЮАР я был недостаточно чёрным. Папа у меня был «снежком». Что уж тут поделать? Я-то, конечно, пошёл в маму. Но кого и когда это волновало на моей родине? Для сторонников позитивного апартеида я - всегда «снежок».
        Всю свою жизнь я был фермером. И даже когда роботы заменили фермеров, я ещё пытался вести своё хозяйство. Хотя бы для себя. Я только личный дневник никогда не вёл, потому что фермерам это ни к чему. А вот колонистам, как оказалось, очень полезно записывать, что с ними произошло.
        - Джошуа! Ты чего встал? - огромный бородатый мужчина, одетый в чёрный балахон, переделанный из комбинезона, остановил своего «скакуна» рядом со мной.
        - Надо бы колонну сбить! - ответил я. - Смотри, как растянулась…
        - Это есть да! Это надо! - кивнул мой собеседник.
        Как его звали при рождении, я не знаю. Он прибился к нам на севере в лесах и представился отцом Фёдором. Но я, хоть и атеист, понимаю, что это имя, которое дали ему при посвящении в сан. С другой стороны, здесь многие называют себя по-другому, не как на Земле. Новая жизнь - новое имя. А значит, и отец Фёдор - вполне нормальное имя.
        Ненормально только то, что перед тем как встретить нас, отец Фёдор со своей группой три недели шёл на север, уходя от каких-то хищников, разоривших их поселение. А мы к тому времени уже не первый день шли на юг.
        И что тут странного, спросите вы?
        А странное тут то, что нас, кубинцев, закинули на самый север! На крайний, можно сказать, самый крайний север!.. Двадцать четыре группы - все с Кубы - были высажены вдоль белого обрыва ледника, который наползает с севера на эти земли. А русских - по крайней мере, группу отца Фёдора - закинуло сильно южнее! Вот это странно. И даже немного обидно.
        Впрочем, зачем понапрасну жаловаться? Теперь мы все вместе идём на юг, чтобы зимой не околеть от холода.
        И, похоже, уже почти пришли.
        Впереди виднеется лента реки, за ней - склоны высоких гор. Дальше на юг идти некуда. И надо выбирать, куда мы сейчас двинемся: на восток или на запад?
        Где-то ведь наше путешествие должно закончиться!
        Я и сам не заметил, как начал напевать себе под нос, вызвав удивлённый взгляд отца Фёдора. Он какое-то время кивал в такт словам, а потом стал подпевать густым басом. Особенно на повторяющейся строчке старался. Похоже, из всей песни помнил только её.
        - Лет май пипл го-о-о-оу!.. Джошуа, ты выбрал, куда нам идти? - вдруг прервал пение священник.
        - Выбрал! - немедленно соврал я.
        И даже успел придумать вразумительный ответ:
        - Куда ветер дует!
        - Ветер дует на северо-запад! - прищурившись, заметил отец Фёдор.
        - Значит, мы пойдём на запад! - тут же решил я.
        Это ведь, в сущности, не самое плохое направление! Хорошее направление. Главное, что нам тяжести тащить не надо. Потому что за нас этим занимаются баги!
        Кстати, напомните мне потом… Расскажу, как они у нас появились… А сейчас прошу прощения! Мне пора заняться делами!
        Глава 2
        Однозначно птахи
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ВТОРОЙ ДЕНЬ. НЕ ОТДЫХ ДЛЯ УСТАВШЕГО ПУТНИКА.
        На следующий день решили устроить днёвку. Решение пришло спонтанно, когда стало понятно, что список того, что мы тащим в Алтарное на собственном горбу, сильно устарел. Рюкзаки у всех сильно полегчали, а на волокушах еда заместилась материалами для лагеря.
        Люди устали, надо было дать всем отдых. Конечно, нам пока удавалось избегать зарослей гигантской быстрорастущей травы - они раскинулись западнее, а мы двигались вдоль реки. Но идти приходилось по холмистой местности, пересекая какие-то овраги, взбираясь на пригорки, которые легче было перейти, чем обходить, и выискивая путь среди лабиринта низин.
        Новичкам и вовсе приходилось туго. Всё же тащить в таких условиях волокуши - удовольствие не из приятных. Глядя на них, я даже задумался о том, что неплохо было бы за зиму придумать какую-нибудь телегу вездеходную… Ну невозможно же спокойно на это смотреть! Уже даже захотелось, чтобы снег выпал - тогда волокуши пошли бы легче.
        Но снега не было. Один лишь холодный осенний дождь, моросивший с самого утра. И вот от него проблем было даже больше, чем от поклажи. Кому не доводилось путешествовать под дождём - тот не поймёт, что это за пытка. Особенно, когда нет нормальной одежды, чтобы от него укрыться.
        Наши комбинезоны, конечно, хороши. Но специально их под дождливую погоду никто не затачивал. Да и многие из моей группы не успели обновить одежду под новые, холодные и мокрые, условия. Про новичков вообще молчу… Хорошо, вообще нашлось, во что их потеплее одеть.
        За несколько часов водная взвесь от такого осеннего дождика умудряется проникнуть даже в трусы. А ноги промокают уже к обеду, как их ни береги. Спасают лишь толстые носки в два слоя. Спасибо Дунаю и Костроме, заставили потратить баллы на большой запас. Они ещё предлагали всех научить наворачивать портянки… Но это не с нашими «прямыми» руками.
        В общем, к вечеру путь превращается в пытку. Холодно, голодно, и ноги мокрые. А ботинки, если и не натирают, то от замерзания спасти уже неспособны. А как лагерь поставим, так весь отряд занимается тем, что пытается просушить одежду и обувь.
        Впрочем, моя группа в такую ситуацию уже попадала - и ничего, выжили. А вот новичкам было совсем туго.
        Так что, посовещавшись, мы решили устроить днёвку. И даже успели о ней объявить…
        Вот только всё испортили следы!
        Широкие, четырёхпалые отпечатки обнаружил у реки Пилигрим. После чего подозвал меня, Дуная, Кострому, Сочинца и всех ручных бестий. Вот последние-то, увидев следы, и принялись сходу скулить. Точнее, скулить начали горные бестии, в то время как лесные только удивлённо на них смотрели.
        - Похоже, им знакомы эти следы и запах… - заметил Дунай, а потом стал переглядываться со своим Шрамом.
        - Следы-то свежие, - покачал головой Сочинец, приложив свою ногу к отпечатку. - Размер эдак… Восьмидесятый!
        - Что показывают-то? - не удержалась Кострома.
        - Птицев показывают… - мрачно откликнулся Дунай.
        - Каких птиц? - удивилась девушка.
        На этот раз ответил Пилигрим, который тоже переглядывался со своей бестией.
        - Неприятных, - поёжившись, он отвёл взгляд от Хромой. - В общем, у нас проблемы…
        «Проблемой» оказалось хищное существо, не имевшее ни вида, ни рода, ни совести. Что-то среднее между птицей, ящером, кенгуру и приматом. Это был горный хищник, который изредка покидал места обитания, чтобы поискать что-нибудь вкусное в окрестностях.
        С приматами его роднили передние лапы, способные цепляться сильными пальцами за каждую, даже незначительную, неровность. Причём крайние пальцы на них отстояли от двух центральных - совсем как большой палец на руке человека. По два больших на лапу, точнее… А ведь на концах пальцев ещё были неприятные когти!
        Впрочем, когти на задних лапах были ещё больше. Да и сами лапы были сродни лапам кенгуру - мощные и страшные. Как показала Хромая, такая тварь могла даже убить слитным ударом ног - настолько крепкие мышцы там имелись.
        И это, понятное дело, ещё не всё. От ящеров этим гадам досталось тело с прочной кожей, а от птиц - зубастый клюв и перьевой покров. При этом тёплый пух, прилегавший к коже, сменялся жёсткими перьями снаружи.
        Короче, даже бестии боялись это чудо эволюции до потери пульса. И предпочитали тихо-мирно уходить оттуда, где появилась такая стая. А стая обычно была в несколько особей, которые, как правило, умели коммуницировать между собой. Прямо как сами бестии!
        В итоге, обсудив вопрос, мы решили днёвку перенести. И за пару дней уйти как можно дальше от места, где живёт это смертоносное существо. Услышав новости, рядовые члены отряда приуныли, а новички и вовсе застонали.
        Но делать было нечего. И наш караван устремился дальше на север вдоль реки.
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ЧЕТВЁРТЫЙ ДЕНЬ. УР-Р-Р-Р!
        Облом! Двое суток беготни - и всё лишь для того, чтобы под вечер второго дня услышать за спиной тоненькое «у-р-р-р!»…
        Если честно, этот звук был больше похож на котячье мурлыканье, чем на голос хищной твари. Однако, услышав его, что Хромая, что её выводок, что ещё три горных бестии разве что стрекача не задали.
        Выследившее нас «чудо в перьях» стояло на гребне, который мы недавно перевалили, и внимательно наблюдало за караваном, склонив голову и повернув её боком, будто птица.
        - Вот ведь ять! - в сердцах выдал Пилигрим.
        - Всё, добегались… - кивнул Дунай.
        - Побегаем ещё! - не согласился я. - Недалеко бежать-то осталось!
        - Недалеко? Места, что ли, знакомые? - удивилась Кострома.
        - Места… Места незнакомые, а вот холм впереди - очень удобный! - сообщил я, указав на каменистый холм с плоской вершиной. - Туда и побежим! Пускай попробуют нас достать!..
        Вано умный и сообразительный! Но излишне оптимистичный… Сказать «побежим» я, конечно, сказал - на это ведь много труда не требуется! Гораздо сложнее было побежать с навешанным на нас грузом… Поэтому никто так и не побежал. И даже никто никого не пытался заставить бежать.
        Мы только вооружённых людей разгрузили - на случай, если придётся стрелять. А так - как еле двигали ногами, так и продолжали еле двигать ногами. Правда, теперь, когда преследователь нас догонял, мы регулярно слышали за спиной отвратительное «ур-р-р-р!»… И это определённо придавало нашим уставшим ногам хоть какое-то ускорение…
        Однако то ли мы всё-таки почти оторвались, и только крайнее невезение посадило нам хвост разведчика… То ли горные птахи так далеко разбрелись по округе, что собраться быстро не смогли… В общем, до холма мы добрались без приключений.
        И, лишь уже поднимаясь по склону, увидели погоню. Девять пернатых вывернули из овражка, метрах в трёхстах от нас - и деловито поспешили по следу. Причём на сей раз в их движениях, поведении и даже в «ур-р-р-р!» читалось острое желание нами отобедать.
        - Волокуши в круг! Новички, за волокуши! Остальные, построиться! Встречаем залпами! - быстро сориентировалась Кострома. - Бейте по глазам!
        Не знаю, встречались ли наши противники с огнестрелом, или у них просто тактика была такая… В общем, в лоб никто из них не побежал. Метров за сто от нас хищники разделились на две группы и рванули в стороны. Запоздалые выстрелы винтовок только взбили перья на одной из птах.
        - Берите упреждение! Стреляйте чуть впереди! - требовала Кострома, пока оборона поспешно превращалась в бардак.
        Мы не солдаты. И даже тот опыт, который успели набрать, не привил нам настоящей дисциплины. А ещё… Никто не хочет умирать от зубов страшного хищника. Даже зная о предстоящем возрождении, невозможно перебороть страх смерти. Это инстинкт, с которым сложно договориться.
        Вместо того, чтобы встречать врага дружными залпами, мы начали палить кто во что горазд. Пули с визгом выбивали каменную крошку, болты со стуком падали на землю, но мы никак не попадали! Хищники двигались быстро - очень быстро! Да, к тому же, рваным ритмом, постоянно петляя между камней и пригнувшись к земле. Передние лапы они в этот момент использовали как дополнительную опору. И, при всём при этом, умудрялись с нами неуклонно сближаться.
        А вот наша стрельба никакого толку не приносила. Разве что пара попаданий были удачными. И что самое противное - теперь все наши мушкетёры ушли на перезарядку. Только трое стрелков со «слонобоями» ждали момента, чтобы выстрелить. Для них дистанция пока была великовата.
        А потом группа из пяти птах ринулась на стрелков, которые столпились вокруг волокуш. И, как назло, именно там не было ни одного копейщика: все они находились на противоположной стороне защитного круга.
        И люди побежали в разные стороны, спасаясь от страшных клювов. Стрелок со «слонобоем» истерично наводил своё оружие, но явно не успевал: порох на полке горел дольше, чем приближались птахи. И только десяток человек остался на месте. Не знаю, что их удержало. Может, цепи идеологической солидарности… Или благоприобретённая смелость, граничащая с глупостью… В любом случае, я их прямо зауважал в этот момент!..
        - Бей! - радостно крикнул Паша своим революционным мушкетёрам и арбалетчикам.
        А следом грохнул слитный выстрел. Били почти в упор. Красиво вышло!.. Жаль, эффект оказался какой-то никудышный… Лишь один птах споткнулся, сбившись с темпа. А четверо его дружков кинулись на революционный отряд, бодро работая когтями и клювами.
        Новички, покорно прятавшиеся за волокушами, в этот момент не выдержали: начали разбегаться из укрытия во все стороны. И никто их уже не пытался остановить. Не до того было! Половина бойцов пыталась прицелиться в агрессивных птах, а другая - добежать до того места, откуда можно будет стрелять.
        Мне запомнились ноги Сандры, красиво взлетевшие в брызгах крови к свинцовому небу… Почему так получилось, что взлетали они отдельно от девушки - не знаю. В том, что творилось на месте столкновения хищников и борцов за всё хорошее, вообще сложно было что-то разобрать. Пыль, кровь, мельтешение….
        И только два стрелка со «слонобоями» не растерялись: навелись на эту кучу-малу и жахнули. И вот тут эффект не заставил себя ждать. Крови и пыли стало больше, а в воздух наконец-то полетели перья и пух. Да и кровь теперь лилась не только красная, но и коричневая.
        Из облака дыма, возникшего на месте выстрела, вынырнул только один птах. Встрёпанный, хромающий на обе ноги, без одной передней лапы, с совершенно ошалевшим взглядом - но живой!
        Правда, живым он пробыл недолго. Стоило ему раскрыть клюв, как туда немедленно разрядили револьвер. И да, последние две пули явно были лишними…
        Умер он ещё на третьей-четвёртой.
        В этот самый момент я услышал новые крики за кругом волокуш. Четыре птаха на той стороне будто с цепи сорвались, с разбегу кинувшись на людей. Третий стрелок со «слонобоем» поспешил: выстрелил слишком рано, заставив двух агрессоров обратиться в бегство. А вот два оставшихся добрались до людей.
        На наше счастье, там были копейщики, которые успели выставить стену из копий. Они не побежали, не испугались - и, удерживая птахов на месте, сумели дать несколько долгих секунд всем желающим пострелять.
        И если мушкеты успели всего по разу, то ружья, винтовки и револьверы - выдали по несколько выстрелов. И какой из них стал для птахов последним, я не знаю. Я вообще успел добежать на ту сторону уже к развязке!..
        Два птаха и шесть изуродованных копейщиков лежали вместе: в одной большой луже красно-коричневой крови. А ещё два птаха улепётывали прочь, подгоняемые лесными бестиями во главе с Русым.
        В общем, бой прошёл так быстро, что меня лишь к финалу начало потряхивать от адреналина…
        На склоне мы проторчали ещё час. Пока собрали уцелевшее оружие погибших, пока подтянулись разбежавшиеся новички и стрелки нашей группы… Кострома, само собой, обматерила всех побежавших, назначив строгое, но посильное наказание. А потом ещё и прошлась по всем остальным - за то, что начали стрелять без приказа.
        Людей, погибших в бою, решено было похоронить. Нечего подкармливать местных хищников. Вот только для этого пришлось спускаться в низину, где была мягкая почва. И пока похоронная команда копала могилы, а отряд охранников следил за окрестностями, остальной караван отправился на вершину - обустраивать лагерь.
        С собой мы утащили всех врагов. Их надо было разделать и пустить на полезные материалы. Те же перья были просто невероятным подарком, потому что раньше нам пернатых на этой планете особо не встречалось.
        Короче, вечер выдался тяжёлым…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ПЯТЫЙ ДЕНЬ. И СТУДЁНОЮ ЗИМОЙ, И ЗЕЛЁНОЮ ВЕСНОЙ, И С ТОБОЮ, И СО МНОЙ…
        - Это яйца! - пояснил нам Дунай.
        И надо ему сказать большое спасибо за пояснение. Я бы в этих цилиндрах в жизни яйца не опознал!..
        И, тем не менее, это были яйца. А нам предстояло решить, что с ними делать.
        Оказывается, злосчастные птахи имели с кенгуру ещё кое-что общее, кроме задних лап. Карман! Он скрывался под перьями на животе, и по его наличию легко было опознать самок. И внутри этого кармана у пятерых из шести самок, напавших на нас, имелись яйца!
        Правда, мне лично не совсем понятно, зачем было всё руководство по этому поводу собирать… И зачем так радостно показывать нам свою находку, выложенную между двух костров… Неужто наш здоровяк вконец оголодал на дорожном питании?
        - Так, а чего ты всех собрал-то? - удивился я. - Ну яйца и яйца… На яичницу пойдут.
        - Эм… Ну нет, Вано, на яичницу они уже не пойдут! - расстроил меня Дунай. - Если следовать логике процесса, то в сумках должны быть уже те яйца, из которых скоро птенцы вылупятся. Понимаешь?
        - И чего ты предлагаешь? - спросил я.
        И огляделся, пытаясь понять, один ли я такой или есть ещё кто-то, кто не понимает причину экстренного сбора.
        Надо сказать, Пилигрим и Кострома тоже выглядели удивлёнными. И только Сочинец задумчиво покивал.
        - Предлагаю задуматься о будущем! - пояснил мне Дунай. - Как думаете, зачем я выложил их рядом с костром?
        - Пытаешься сделать так, чтобы птенцы не замёрзли? - высказал догадку Сочинец.
        - Именно! Смотрите, у нас есть двадцать три яйца! - Дунай указал на находку. - Судя по всему, они скоро вылупятся. И у нас появится двадцать три птенца, которые имеют все шансы вырасти в быстрых хищных тварей.
        На этих словах Шрам неодобрительно заскулил, спрятав морду в передние лапы. Видимо, не разделял энтузиазм хозяина.
        - Ты их приручить, что ли, хочешь? - догадался я.
        - Ну да! - отозвался Дунай и радостно ухмыльнулся.
        - А если не получится? - подняла брови Кострома. - Как мы их удержим от того, чтобы людей жрали? Ты о том, что у них хищные инстинкты, подумал?
        - Подумал! - согласился здоровяк. - Да, может так получиться, что они не приручатся и останутся хищными тварями. Ну так и что? Крокодилы тоже неприручаемы, а крокодиловые фермы на Земле были!
        Все замолчали, переваривая услышанное. А я всерьёз задумался… Стоит ли этим заниматься? Резоны в словах Дуная были. Даже если этих тварей не получится приручить, пусть себе живут в какой-нибудь клетке, пока большими не вырастут.
        - А может, они в неволе не размножаются… - задумчиво заметил Сочинец.
        - Да какая разница-то? - не выдержал Дунай. - Размножаются или нет - не узнаем, пока не попробуем! Вам что, каждый день такие яйца в руки попадают? Вы вообще пернатых тут часто видели? А вы на пух посмотрите!.. Подушки, между прочим, на Алтарях не продают!
        И тут я был согласен. Подушек ни у кого не было. А пуховые перья - вот они. Может, и не куриные по мягкости, но вполне сойдут, чтобы ими подушку набить. Оставался лишь один вопрос, который я и задал:
        - А как мы их повезём? Как выдерживать будем нужную температуру? Если перегреем - они же наверняка умрут. А если недогреем - помёрзнут.
        - Я когда первую тушу тащил, температуру засёк! Она очень близка к нашей! - ответил Дунай. - Так что подобрать нужный режим будет несложно.
        - Ну и как ты их везти предлагаешь? - не сдавался я.
        - Давайте переоборудуем одни волокуши! Ну пожалуйста!.. - взмолился здоровяк. - Всё равно завтра днёвка, время у нас есть! Я уже всё прикинул!..
        И Дунай посмотрел на всех с такой мольбой, что мы просто не смогли отказать. Получится у него вывести птенцов или нет, мы, конечно, не знали…
        Но раз Дунай так хочет попробовать - почему бы и нет? В конце концов, всё, что мы потеряем - это немного времени и сил. Зато сколько всего приобретём, если Дунай добьётся успеха!..
        Глава 3
        Однозначно активная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА СЕДЬМОЙ ДЕНЬ. НАШИ РУКИ НЕ ДЛЯ СКУКИ…
        Удивительно! Оно едет! И даже относительно плавно едет! То есть на ухабах угли не вываливаются из печи, яйца не выпадают из кладки, и вся конструкция не подпрыгивает, а плавно покачивается. Будто скачущий по холмам мама-птах.
        Правда, если вспомнить, сколько пришлось повозиться с волокушами… Короче, я уже раз сто пожалел о том, что согласился на предложение Дуная. Жаль только, дав своё согласие, назад уже не заберёшь.
        Первым делом пришлось делать рессоры… На Земле, в далёкой прошлой жизни, мы просто купили бы пружины. Но как быть в условиях полукаменного века? Полукаменного, потому что железо и металлы мы уже освоили, но пока не внедрили.
        Над вопросом снижения тряски пришлось подумать. Но в итоге никакого велосипеда изобретать не стали. На помощь пришли кареты и их деревянные рессоры. Точнее, воспоминания одного из новичков о том, как они выглядели в аутентичном парке развлечений. Делались рессоры из стянутых изогнутых деревянных планок. Ширина планок и их количество регулировали как жёсткость рессоры, так и крепость.
        Поскольку предохранять от тряски нужно было не только яйца, но и простенькую каменную печку, которая обеспечивала яйца теплом… В общем, пришлось даже испытания проводить. Чтобы подобрать более-менее оптимальное количество материала и самих рессор.
        В итоге на волокуши было установлено шесть слоёных деревянных дуг, поверх которых уже сделали настил для будущей конструкции. Печь установили на песочную подушку, чтобы не подпалила нам волокушу. Печь была маленькая, тепла давала мало, замазали её глиной абы как, но для двадцати трёх яиц вполне себе хватит.
        По трём сплошным стенкам печи установили конструкцию, как для хранения винных бутылок. Вот с ней - о, да! - пришлось возиться, почти как с рессорами. Оказывается, сделать такую конструкцию с нашими инструментами - задача не из лёгких, но и тут мы справились.
        На каждой стороне было по восемь ячеек. Каждая ячейка была проложена трофейным пухом, внутри которого и находилось яйцо. Внешние стенки конструкции были надёжно закрыты. Сами конструкции к печи ставились не вплотную, а так, чтобы тёплый воздух был примерно равен температуре тела.
        Регулировкой температуры занимался сам Дунай и пара новичков, вызвавшихся на эту работу. Желающих, кстати, оказалось найти несложно. Всё-таки получившееся транспортное средство было легче, чем остальные наши волокуши. И тащить его было куда проще.
        После днёвки отряд шёл бодро. Но на собранном нами мобильном инкубаторе это особо не сказывалось. Волокуша ползла, преодолевая камни, овраги и крутые склоны, дымила печной трубой, скрипела - и плавно качалась.
        Честно говоря, под конец дня я даже начал завидовать яйцам. Тоже хочу перемещаться вот так вот - с комфортом, слегка покачиваясь! Но, боюсь, в этом случае моё моральное разложение перешло бы в крутое пике, из которого цельной личностью мне уже не выбраться.
        Так или иначе, проблема с транспортировкой была решена. А вот что будет с идеей Дуная - оставалось большим вопросом.
        ДНЕВНИК ПЕРОВА В. Д. ПО ПРОЗВИЩУ ВАВАСЯ
        ТРИСТА ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ. ПЕРВЫЕ ПОСЛАБЛЕНИЯ.
        - Ну что, господа… Думаю, мы, наконец, переломили ситуацию! - Кукушкин оглядел притихших нас.
        Одна Лена умудрялась каким-то образом сидеть с независимым видом. И одновременно не отсвечивать.
        - Второй день подряд снижается число новых случаев заболевания. Из порочного срального круга удалось вырвать целых пятнадцать человек! Это небывалый успех!.. - радостно возвестил Кукушкин.
        И был немедленно спущен с небес на землю.
        - Возможно, это временное улучшение… - разглядывая свои ногти с убийственно спокойным видом, заметила Лена. - А возможно, нашей заслуги в этом и вовсе нет.
        - Как это нет? Лена!!! - Кукушкин уставился на врача, но та умудрялась сохранять ледяную невозмутимость.
        - Ну вот так! - спокойно улыбнулась она. - Третий день по утрам чертовски холодно, Иваныч. Возможно, всё дело в этом?
        - Получается, мы имели дело с бактерией? - с интересом уточнил я.
        - Почему ты так решил? - поинтересовалась Лена, вскинув брови.
        - Ну вроде вирусы, они же… Ну от температуры не зависят, как бы! - я вспомнил многочисленные вирусы гриппа и всякие ОРВИ, которые в морозы накрывали население северных стран.
        - Это всё зависит от генного набора вируса… - покачала головой Лена. - Некоторые вирусы живут при отрицательной температуре, а некоторые - нет. Вот только у нас даже отрицательной температуры пока не было!
        - Так, давайте не отвлекаться! - попросил Кукушкин. - Лена, когда мы сможем выпускать здоровых из карантина? У нас все работы встали!
        - Я бы ещё пару дней подождала, - сказала девушка, но заметив, как нахмурился Иваныч, всё-таки пояснила: - Нам надо убедиться, что это не временное затишье, а тенденция. Два дня уже прошло. Ещё пара дней, и можно начинать послабления.
        И знаете, почему я запомнил этот разговор? Потому что мне, как полицейскому, было так хорошо в эти дни карантина, что я даже описать не могу!.. Я, конечно, об этом вслух никому не скажу. Тем более, Иванычу. Но карантин я, скорее, пережил как отдых, а не как чрезвычайную ситуацию! Так-то вот…
        ДНЕВНИК ДЖОШУА ПЕТЕРСОНА.
        ТРИСТА ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ. ЯПОНСКИЙ ГОРОДОВОЙ!
        Откровенно говоря, я не знаю, что имел в виду отец Фёдор, когда кричал эти слова, слетая на землю со спины бага. Бага было жалко! Его зовут Тетрис, и он один из первых прирученных, которых мне удалось объездить. Он жив, но четыре арбалетных болта - штука серьёзная… Легче было бы его добить, но я ни за что не позволю.
        А отец Фёдор как в воду глядел… Японцы это и были!
        Отряд азиатов подстерегал нас у берега реки. Народу у них было не так уж много, но все с дальнобойным оружием и копьями.
        Стреляя по нам, японцы укрылись на вершине скалистого выступа. Больше никого не зацепили, и наш разъезд ушёл в сторону. Кидать багов на скалу было бы очень глупым решением, так что караван в любом случае обогнул их по дуге.
        Вот тут-то разведчики и донесли, что дело совсем плохо. Они заметили ещё три отряда, зажимающих нас в полукольцо. А значит, численный перевес был на стороне противника. Ну а в том, что япошки - противники, уже никто не сомневался. Да, у нас кавалерия… А у них - арбалеты! У нас же из дальнобойного - только дротики. Не привыкли мы к таким нападениям…
        - Иешу! Они прижмут нас к берегу! - крикнул мне Балард, остановив бага рядом. - Нас тогда просто перестреляют, как в тире!
        - И что ты предлагаешь? - рявкнул я. - Бросать добро с телег на поживу этим стервятникам?
        - Лучше добро бросить, чем жизнь потерять! - сообщил с одной из телег отец Фёдор, который уже успел прийти в себя.
        - Да о чём ты, отец? - возмутился я, указав на мрачное холодное небо. - Бросим припасы и вещи - зиму не переживём!
        - Это дело наживное! - настаивал отец Фёдор. - Джош, мы справимся! Поверь мне!..
        - Это, отец, ты у нас из северных земель! - возразила Моника из соседней телеги. - А мы вот как-то в своих силах не уверены…
        - Иешу? - Балард уставился на меня.
        - Сейчас… Сейчас… - пробормотал я.
        Хреновый из меня полководец, честно говоря! Я - фермер. Животновод. Конезаводчик. В военном деле я - абсолютный, полный ноль. А сейчас мне приходится изображать из себя мудрого вождя. Да за что мне это наказание, а? Должен быть выход! Должен!..
        - Балард, а на другом берегу есть японцы? - меня осенило.
        - Ты серьёзно? Переправляться? - возмутился Мигель, руливший повозкой, в которой везли отца Фёдора. - Вода ледяная!
        - У нас высокие колёса фургонов! - прорычал я. - Найдём какой-нибудь брод! Вон, перед слиянием гляньте, как вода перекатывается!
        - Сейчас проверим! - Балард махнул рукой, подзывая к себе командиров разъездов.
        После короткого обмена репликами три тройки кинулись в сторону берега, а ещё одна - к тому месту, которое я указал.
        - Двигаемся дальше! Не стоим! - я пустил бага вперёд, увлекая караван за собой.
        Прав ли я был? Я, честно говоря, не знаю… Когда тебя пытаются прижать к не слишком широкой и глубокой реке, стоит задуматься, почему с той стороны тебя не ждёт враг. Просто не успели подтянуться? Возможно!
        Вот только планета тут первобытно-дикая… И может статься так, что японцы не просто так избегали другого берега. Может, там обитал кто-то более страшный, чем они сами?
        Однако через полчаса стало ясно: другой берег пуст. А ещё через двадцать минут вернулись разведчики с новостью о переправе.
        Я ошибся… Там, где перекатывалась вода, был не брод, а порог. Вода неслась стремительно, и глубина была приличная. Зато дальше, на месте слияния одной речки с другой, образовалась отмель. Вот там-то и можно было перебраться.
        Караван устремился к спасению, пытаясь не терять больше ни минуты. Фургоны трясло и подкидывало на ухабах, а колеса и оси скрипели так, будто собирались вот прямо сейчас развалиться. А в табунах недовольно ревели баги, подгоняемые пастухами.
        Да! Мы взяли с собой всех, кого удалось прикормить. Увы, не всех я сумел пока объездить. И не все разрешали впрягать себя в фургоны. Но оставлять таких животных я не хотел… Ни одного! Их и так на севере было мало. А кто знает, что ждёт нас в будущем…
        Радуясь тому, что баги охотно шли на контакт с людьми, мы утащили больше этих животных, чем надо. Гнали с собой табуны, как настоящие кочевники. Жадность - грех. Но никто из нас это жадностью не считал. Это была запасливость!
        Первые телеги ворвались в воду на переправе, поднимая тучи брызг. В телегах отчаянно ругались мужчины, и визжали женщины. Я сам, получив брызгами в лицо, еле сдержал крик! Вода была и в самом деле ледяная!.. Но отряды врага уже показались на глаза. Японцы торопливо бежали к нам - и явно не с целью сказать: «Кон ни чи ва!». Уж больно хари у них суровые были, насколько я смог рассмотреть… А я на зрение никогда не жаловался, даже до отправки на эту планету.
        Счастье, что переправа была широкой. Наш караван перебрался через реку раньше, чем враги сумели нас догнать. Часть японцев тоже кинулась к броду, а часть - в сторону. И мы не сразу разгадали их манёвр.
        А когда разгадали, было поздно…
        Мы оказались не совсем на берегу, а на вытянутой каменистой косе, и это был единственный доступный нам островок твёрдой почвы… Чтобы пройти дальше и полноценно выбраться на другой берег, пришлось бы преодолеть второе, почти пересохшее русло реки с песчаным дном. Но стоило туда сунуться одной из телег, как она просто завязла в песке!.. И как баги ни бились - вытянуть её не могли. Сами чуть в песок не ушли, бедняги…
        Чтобы добраться до цели, мы должны были ехать по косе дальше - туда, где она к этому берегу примыкала. Но пока мы разворачивались, пока возились с застрявшей телегой, хитрые японцы перекрыли нам этот выход…
        Мы сбились плотной толпой на каменистой косе, отгородившись от врага телегами и укрыв за ними людей и багов. Но дальше двигаться было некуда! Мы попали в ловушку. И пусть за телегами, прикрывшись щитами, мы были защищены от болтов, но японцы отлично видели наше безвыходное положение. И уже никуда не спешили.
        Два часа они старательно по нам стреляли. Нечасто. Работало всего два десятка стрелков. Но за эти два часа все мы осознали: выхода нет. Среди людей уже гуляли шепотки о том, что лучше нам отдать этим грабителям всё, что есть - лишь бы дали уйти. А кто-то предложил даже поделиться с ними багами!..
        Я это услышал… И рявкнул так, что разом заткнул всех умников. Вот только пройдёт ещё немного времени, и - я точно знаю! - эти разговоры начнутся вновь…
        - Если эти svolochi пойдут на переговоры и предложат сдаться, тебя… Как это? Свергнут! - мрачно поделился со мной своими соображениями отец Фёдор.
        - Без тебя знаю… - буркнул я.
        Отчасти, я сам был виноват в этом положении дел. Слишком долго мы шли. Слишком устали люди. И атака японцев стала последней соломинкой, после которой у верблюда подломились ноги. Но отдавать багов? К черту всё! Мне легче самому их зарезать, и будь что будет!
        И снова отец Фёдор как в воду глядел… Вечером среди японцев наметилось шевеление. И вскоре к берегу подошёл суровый воин в деревянных доспехах. Он достал рупор - металлический, к слову - и начал кричать в него на английском:
        - Меня зовут Нэо Мураяма! Я командир этих воинов! Кто ваш главный?
        Ничего не оставалось, как взобраться на телегу. И орать, не имея рупора, в ладошки, попутно срывая горло:
        - Меня зовут Джошуа Петерсон! Я глава этих людей! Что вам надо?
        - Мы давно вас заметили! - заявил в рупор Мураяма. - Вы прошли по нашим землям, не заплатив! Мы требуем заплатить пошлину в размере десятой части вашего имущества! И штраф в размере ещё трети имущества! И тогда мы отпустим вас!
        - Вот подлец! Прости, Господи… - покачал головой отец Фёдор.
        - Ну… Ситуация у нас и впрямь так себе! - расстроился Балард. - Имеет право…
        - А ну тихо! - попросил я, обернувшись.
        Люди в караване смотрели на меня, и в их глазах читались надежда и страх. Причём страха было явно больше… А вот надежда была какая-то призрачная. Мои люди, которых я провёл от самого ледника, уже давно разуверились в счастливом будущем…
        - Что скажешь, Петерсон? - крикнул неугомонный Мураяма.
        А я вот не знал, что дальше делать. И попросил хотя бы об отсрочке:
        - Дайте нам время подумать!
        - Не о чем думать! - отрезал японец. - Вы нарушили…
        Хлопок был такой тихий, что я его едва расслышал. Даже в первую секунду подумал - может, кто-то из моих что-то уронил?.. Но уши меня не подвели: неподалёку кто-то выстрелил из винтовки.
        А результат был у Мураямы прямо на лице написан.
        Точнее, посреди лба…
        Командира японцев качнуло на солдата, стоявшего за ним, и тот начал активно ругаться на своём, на японском. А когда труп Мураямы упал на землю, стала понятна и причина ругани. Это входное отверстие было аккуратным, а вот на выходе….
        Забрызгало троих японцев, стоявших позади.
        Я хотел было крикнуть, что это не я стрелял… Что у нас даже мушкета нет…
        Но не успел. С другого берега захлопали новые выстрелы, выбивая тех японцев, которые неосторожно высунулись из укрытий, чтобы глянуть на труп Мураямы.
        - Там! Из-за грибов! - указал отец Фёдор на небольшую рощу местных растений.
        Но я уже и сам видел, что стреляют оттуда… Это от винтовок дыма почти не было. А всякие мушкеты создали серый шлейф, как от костра с сырыми дровами.
        - Часть повозок на другую сторону! - распорядился я, хотя прекрасно понимал, что от огнестрела это нас не спасёт.
        Но пусть у моих людей будет хотя бы призрачная надежда…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ. ИЛЛЮЗИЯ МАССОВОСТИ…
        Да, стрелков у нас было мало.
        Да, больше половины нашего отряда - это новички.
        Да, нам остро недоставало революционного десятка. Они хотя бы тёртые, хоть и дурные на голову калачи.
        Но кто сказал, что мы спустим японцам грабёж на русских землях?
        - Звездец кутёнку! - довольно подмигнул мне Пилигрим, опуская винтовку.
        Но я и сам видел: вездесущему Мураяме снова не повезло. У мужика вот уже вторые переговоры заканчиваются пулевым отверстием в тушке. Пора бы ему задуматься над тем, как исправить плохую карму!
        - Не везёт правоверному даосу! - поэтично развил я свою мысль. - Только с пленом удача от него не отвернулась!
        - С учётом того, как дерьмово он у нас в плену сдох… Везением это не назовёшь! - хмыкнув, парировал Пилигрим.
        Захлопали выстрелы из рощи, выбивая особо наглых японцев на берегу. Остальные, уже осознав всю силу нашего огнестрела, спешно отползали в укрытия. А люди, зажатые на каменной косе, начали суетливо перекатывать часть телег на другую сторону.
        - Не доверяют они нам… - усмехнулся я.
        - А есть за что? - поинтересовался Пилгрим. - Они ведь с нами пока не знакомы!
        - То есть, ты считаешь, что после знакомства сразу начнётся дружба, жвачка и целования в дёсны? - улыбнулся я.
        - Думаю, что у тебя, как у командира экспедиции, есть все полномочия. И чтобы с ними поговорить, и чтобы пригласить к нам! - возразил Пилигрим. - Ты только посмотри на их животин!
        И там было, на что посмотреть. Больше всего эти животные напоминали гигантскую форму жизни. Правда, сильно обмельчавшую… И зачем-то отрастившую на морде длинные, как у тараканов, усы. Зато всё остальное!.. Четыре пары глаз, шесть мощных ног, плотный панцирь на спине… Всё было, как надо!..
        За усы, кстати, незнакомцы и дёргали своих зверюг, чтобы ими управлять. Решение, надо сказать, оригинальное, но явно действенное…
        - Ты же понимаешь, что Кукушкин тебя не простит, если ты их к нам не заманишь, да? - восхищённо глядя на зверюг, спросил Пилигрим.
        И прав он был, гад такой!.. Если Кукушкин узнает, что мы вот таких ребят встретили, а к нам не пригласили - никаких оправданий не примет. И плевать ему будет на то, что я, окромя русского и русского матерного, других языков нормально не знаю! И на то, что у этих пришлых, может быть, свой особый путь выживания - или кочевания… Не знаю уж, как они там живут…
        Иваныч сначала меня просто прибьёт - чисто от злости. А потом, пока я буду возрождаться в капсуле, немного успокоится. И в следующий раз убивать меня будет долго-долго!..
        Уверен, я как раз осознаю всю глубину мучений нашего славного города без могучих ездовых и тягловых животных. И это будет ещё до второй смерти. А что мэр сделает в третий раз - даже боюсь представить.
        Впрочем, страшнее всего будет, если он об этом расскажет всему Алтарному… Тогда я буду проклят навечно каждым из наших горожан. И никакой жалости! Мне тогда в Алтарном лучше вообще не появляться…
        А ведь как всё хорошо начиналось! Мы же просто решили пострелять по японцам, которые грабили каких-то бедолаг на берегу реки. Кто же знал-то?..
        Глава 4
        Однозначно переговоры!
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ. КАК ПРОГНАТЬ ТЫСЯЧУ ЯПОНЦЕВ, НЕ ВЫЗЫВАЯ ПОДМОГУ?
        Жаль только, японцы никуда не делись. Как сидели на том берегу, так никуда и не ушли. Разве что высовываться лишний раз не хотели. И даже потеря командира не заставила их сменить планы. Видимо, уходить без репараций - читай, наглого грабежа - очень уж не хотелось. Зря, что ли, опять Мураямой рисковали?
        Естественно, пока они не свалят в закат, ни о каких переговорах с пришлыми ребятами и речи не шло. Какие переговоры под вражьим обстрелом?
        На наше счастье, в отряде были и винтовки, и меткие стрелки. Дунай, Кэт и Пилигрим заняли позиции вдоль берега, начав отстреливать особо наглых противников, решивших, что река достаточно широка, чтобы по ним не попали.
        Вскоре умных и наглых стало на пару десятков меньше. А остальные японцы засели в своих укрытиях, и носа наружу не показывая. Мы же разбили лагерь в паре километров от реки, оставив там новичков. А все силы стянули к берегу, очень стараясь не показываться на глаза врагу.
        - А зачем нам так тщательно прятаться? - уточнил я у Костромы, которая и отдала этот приказ.
        - Они ведь пока не знают, сколько нас! - пояснила валькирия. - Да, у нас не слишком много огнестрельного оружия, но его и так везде мало. А своих арбалетчиков мы так и не засветили. Поэтому японцы вынуждены предполагать, что нас много. Понимаешь? Если бы они знали, что нас всего несколько десятков - уже преодолели бы брод, чтобы атаковать.
        Хм… Некий резон в словах Костромы имелся. Но мне никак не давала покоя мысль, что японцы тоже не дураки. И не станут вечно сидеть в укрытиях. И этой разумной мыслью я щедро поделился с девушкой:
        - А тебе не кажется, что рано или поздно они всё равно… Ну того-этого?..
        - Само собой, попытаются! - уловила мои опасения Кострома. - Я тебе даже больше скажу! Я точно знаю, когда они, как ты выражаешься, того-этого.
        - И когда же? - после долгой паузы поинтересовался я, подыграв Костроме.
        - Ночью! - подняв палец к небу, пояснила она. - Или когда стемнеет, чтобы мы не успели привыкнуть к темноте. Или под утро.
        - Ну класс! - кивнул я. - И что делать? Атаковать их первыми, пока они прячутся по укрытиям?
        - Зачем? - удивилась Кострома.
        - Ну как… Если они нападут, они узнают нашу численность… И тогда мы уже не отобьёмся! - напомнил я о тех самых рисках, которые она озвучила ранее.
        - Ночь… Темно… Холодная вода по грудь… Летящие в тебя пули… - Кострома улыбнулась ещё шире, хотя и так, казалось, лыбилась по полной программе. - Они даже не смогут переправиться! Главное, чтоб у нас патронов на всех хватило!..
        Патронов… Патронов у нас был запас! Пережив нападение бестий, народ на нервяках скинулся, накупив целую кучу винтовочных патронов. Ружейных и револьверных у нас и так немало было. А уж пороха с картечью - и подавно.
        В дефиците оказались, как это ни удивительно, болты.
        Покупать мы их не хотели - слишком дорого. Намастерили самоделок из известной субстанции и палок, но качество у них было… В общем, соответствующее. Это в Алтарном болтов сейчас лежало столько, что можно целый год воевать. Но мы-то были не в Алтарном…
        Часть болтов, взятых с собой, была безвозвратно утрачена ещё в горах. А часть мы подвергли поспешному ремонту, и теперь их нельзя было рассматривать как серьёзный аргумент в споре с японцами. Вот так и получилось, что патронов у нас хватало, а болтов - нет.
        К счастью, план Костромы учитывал и эту неприятность. Арбалетчикам в нём отводилась второстепенная роль. А основную скрипку должен был сыграть огнестрел.
        И все эти аргументы Костроме пришлось вскоре излагать по второму кругу - когда я, скрепя сердце, согласился. Сначала она позвала Пилигрима и Дуная, сидевших с обнимку с огнестрелом в ожидании, не высунется ли кто из японцев. А затем пригласила и остальных командиров: Хир-Си, который руководил копейщиками, и Пуха, который в экспедиции возглавил арбалетчиков.
        - Им некуда деться, кроме как идти мимо пришлых! А у пришлых я видела дротики! - пояснила детали Кострома. - Значит, близко к ним японцы подходить не станут. Пойдут по краю брода до косы. А там, в лучшем случае, в ряд пять-шесть человек уместятся.
        - На косе? - уточнил Дунай.
        - На броде. На косе и полсотни в ряд пройдут! - отмахнулась Кострома. - Наша задача будет отстреливать их на переправе. И ляжет она исключительно на винтовки и ружья. Больше никто стрельбу на такой дистанции вести не сможет.
        - Для ружей слишком далеко! - засомневался Пилигрим.
        - Знаю. Но чтобы создать эффект массовой стрельбы, придётся тратить патроны! - объяснила девушка. - А прицельно из ружей стрелять надо только по тем, кто почти до берега добрался. И арбалетчикам нужно будет незаметно подобраться к берегу. Чтобы ни японцы, ни пришлые их не увидели. Пух, сможете?
        - Там место удобное, трава высокая… Если нападут не в начале ночи, тогда успеем! - Пух пожал плечами.
        - Если нападут в начале ночи, то можете открыто подойти к берегу! - разрешила Кострома. - Темень ещё такая будет, что никто вас не увидит. Стрелять вам нужно будет по тем, кто выберется на косу. Их будет хорошо видно на фоне неба. Бейте залпами. Даже если это будет один враг.
        - Болтов-то мало… - экономно вздохнул Пух.
        - Да сколько бы их ни было! Мало не болтов. Мало нас! - отрезала Кострома. - И японцы не должны об этом узнать! Поэтому делайте вид, что вы - часть большого отряда. И что вы не собираетесь чахнуть над боезапасом, как Кащей над златом. Ясно?
        - Ясно! - смирил свою жабу главный арбалетчик.
        - Хир-Си, твоя задача - перекрыть выход с косы! - Кострома повернулась к нашему гиганту. - Там же будут находиться все наши ребята с револьверами. Они поддержат стрельбой в первый момент, а ещё будут выбивать тех, кто попытается обойти ваш строй. И…
        Девушка замялась, но Хир-Си и без того понял:
        - Возможно, мы там все поляжем… Понимаю! - кивнул он.
        - Ну вот такой план… - уже не так радостно закончила Кострома. - И помните: наша задача - напугать! Нужно, чтобы японцы были уверены: тут целая армия сидит! И что сколько бы их ни переправилось на этот берег - всех убьют, не считаясь с потерями.
        - И что делать, если не сработает? - уточнил Сочинец.
        - Если копейщиков останется меньше половины, надо будет прикрыть отход арбалетчиков. Тогда ружья и винтовки переключатся на тех, кто уже выбрался на берег. Копейщикам… Копейщикам стоять до конца! - Кострома опять виновато посмотрела на Хир-Си.
        - Я продержусь, сколько надо! - успокоил тот нашу валькирию. - Пока я буду стоять - другие тоже будут стоять. Как меня не станет - так всё. Я, конечно, объясню ребятам задачу… Но сама понимаешь…
        - Понимаю. Большего и не прошу… - согласилась Кострома. - Останутся только ребята со «слонобоями». Вано, тебе ими командовать. Стреляйте, когда станет ясно, что копейщики не справляются. Если придётся уходить, стреляйте в японцев и наших картечью. Чтобы и наши в плен не попали, и врагов побить как можно больше. А после стрельбы - уходите. Если придётся спасаться бегством - встретимся ниже по течению реки. За грядой холмов, которую отсюда видно. Думаю, японцы нас преследовать не станут.
        ДНЕВНИК ДЖОШУА ПЕТЕРСОНА.
        ТРИСТА ДВЕНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ. КРОВАВЫЙ БОЙ В ТЕМНОТЕ НОЧИ.
        Я проснулся за несколько секунд до того, как меня разбудил дозорный. Сложно было не проснуться, если честно… Где-то рядом с нашим лагерем громко кричали, ругались и стреляли!
        Из фургона я вылетел в чём был. Штаны и плотная рубашка - не лучшая одежда для осенних ночей. Но надо было побыстрее сориентироваться, что происходит… Раздать ценные указания, подбодрить своих людей…
        Мы, конечно, предполагали, что японцы или их враги попытаются напасть… Но так как участников всего действа было три, открытыми оставались важные вопросы: «Кто? Когда? И на кого?». А ответы на них мы могли получить, лишь когда начнётся бой.
        К сожалению, в нынешней ситуации нам отводилась роль статистов и наблюдателей. Возможно, ценного приза. Возможно, не такого уж и ценного. Так или иначе, инициатива была не на нашей стороне. Так что и напрягаться лишний раз не стоило.
        С крыши фургона я оценил происходящее. Напали японцы. На кого напали? Вот этого я понять не мог. Нет, я не тугодум! Но ситуация была такая, что не разберёшься. Японцы шли по краю брода ниже по течению. Но пока ещё никто не добрался до берега. Хотят ли они атаковать нас со стороны выхода с косы? Или хотят атаковать врага на другом берегу? Всё стало бы понятно, если бы они достигли берега.
        Сейчас же они продолжали переправу, а река уносила тела неудачников, попавших под вражеский обстрел.
        - Да сколько же у них оружия? - удивился я, слушая частые хлопки.
        - Не так много, Иешу… - пропыхтел Балард, забираясь ко мне на крышу фургона. - Я слышу, в лучшем случае, пять.
        - Согласен, - прогудел откуда-то снизу отец Фёдор. - Просто два оружия стреляют много… И часто.
        - Часто? Да они стреляют за десятерых! - прокомментировал я такие новости, но от дальнейших разговоров пока воздержался.
        Японцы были настойчивы. Несмотря на то, что враг с другого берега убил вчера их командира, они не собирались отступать. Те, кто был в воде, продолжали переть вперёд, подняв над головой вещи и оружие. А те, кто не успел сунуться в воду, пытались переправиться параллельно, поближе к нашему лагерю.
        Такого безобразия я допустить не мог! Кто бы там ни схлестнулся с японцами, за всё время с их стороны по нам не вылетело ни одной пули. И пусть это не повод считать их друзьями, но, возможно, они хотя бы более вежливые и обходительные враги, чем японцы?
        - Дротики! Всем взять дротики! - приказал я. - Кидайте в японцев, которые пытаются переправиться слишком близко к нам!
        Дротики мы бросали так себе… Нет, наловчились, конечно, за последнее время. И получалось даже неплохо… Но это всё - так, на уровне любителей. Зато дротиков у нас было много, и жалеть мы их не собирались.
        Конечно, пришлось выдержать недовольные взгляды и шепотки за спиной, что я помогаю одним врагам против других… Но пусть шепчутся! Победим - и мне простят всё. Проиграем… Ну так мне уже будет плевать! Такую ошибку мне банально не простят.
        Главное - цель была достигнута. Когда первые японцы подобрались на расстояние броска, в воздух взлетела сотня наточенных палок, обрушившись на врагов в воде. И пусть убить удалось лишь десяток… И что? Я же говорил, что дротиков у нас много? Ну вот…
        Через десять минут японцы не выдержали, отступив подальше от нашего лагеря. Теперь они рвались лишь по краю переправы, по шею в ледяной воде - и гибли десятками.
        - А ведь на том берегу не только ружей мало. Народу-то у них тоже немного… - неожиданно сказал отец Фёдор.
        - С чего это ты так решил, отец? - удивился Балард.
        - А ты сам глянь! Сначала стреляли из пяти винтовок. Сейчас по тем, кто близко к берегу, из ружей садят. Ружей там тоже немного. А почему лучников-арбалетчиков нет? Должны же быть!
        В этот самый момент трое японцев сумели выбраться на берег, и с другой стороны песчаного языка ударили болты. Много болтов.
        - А они, отец, решили поближе япошек подпустить! - догадался я.
        - Ну да… Ну да… - покивал священник.
        Он явно был несогласен с моими выводами. Но не спорить же на глазах у всех? Мы с отцом Фёдором были, по сути, двумя лидерами, за которыми шли люди. Я официально возглавлял группу, он - неофициально. Верующих у нас хватало. А тут целый священнослужитель, хоть и ортодокс. Других-то нет. Так что спорить нам никак было нельзя.
        А бой, тем временем, подходил к концу. Это было хорошо видно. Японцы уже не так уверенно пёрли в воде, да и среди тех, кто на берегу, завязался какой-то спор… Похоже, все камикадзы у них закончились. Остались обычные люди, которые не желали лезть в воду и под пули.
        Пусть даже их враги с того берега иногда промахивались… Но - иногда! Они стреляли в темноте, издалека, быстро - и всё равно попадали. Я-то по жизни успел пострелять: понимаю, о чём речь идёт. С того берега били настоящие профи!
        И японцы растеряли весь пыл. Вот один отряд начал отступление, вот за ним потянулся второй отряд… А вскоре и вся их немалая армия начала отходить. Они не бежали, нет. Просто отступали, чтобы не гибнуть на проклятой переправе. И, надо сказать, я им немного завидовал.
        Моя группа никуда отступить не могла…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ДВЕНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ. ПАРЛЕ ВУ ИНГЛИШ?
        - Как там начать-то? - я обернулся на свою группу поддержки, но подсказывать мне никто не спешил.
        Разве что Мелкий сделал глубокомысленное лицо, а потом выдал:
        - Спроси у них… Типа, парлят они по франсе? - посоветовал он.
        А я чего-то слегка переволновался… И даже повернулся к пришлым, уже открыв рот, но Кострома громким шёпотом подсказала:
        - Какое франце? Блин! Ду ю спик инглишь! Вот что спрашивать надо!
        - Точно! - обрадовался я и громко крикнул: - Дую… Дую спикь инглишь?
        - Йес. Уи ду!
        - Вот, видите… Они говорят по-английски! - радостно сообщил я своим.
        - А ты? - с подозрением уточнил Дунай.
        - Я?.. Нет, не говорю. А что, никто английский не знает? - радостное выражение на моем лице слегка оплыло.
        И продолжало оплывать по мере отрицательных ответов моих спутников…
        Пока не превратилось в грустную рожицу.
        - У меня автопереводчик стоял! - ковыряя землю носком ботинка, призналась Кострома.
        - У всех военных стоял! - бодро подтвердил Сочинец, отводя взгляд.
        - Я, конечно, могу спросить, где тут аэропорт или туалет… Но переговоры?.. - пожав плечами, усмехнулся Пилигрим.
        Пришлось поворачиваться к лагерю пришлых. И сообщать им горькую правду:
        - Проблемс!.. Ви донт!.. Не говорим!
        - Ну и ладно! - ответили оттуда густым басом. - Давай по-русски, сын мой!
        На телегу, рядом с человеком, который вышел нам навстречу - видимо, главой этой группы - выбрался колоритный мужчина.
        Он не был старым - наверно, не больше тридцати пяти. Но окладистая борода и тёмный балахон делали его сразу как-то серьёзнее, старше…
        - О, ваще чот круто! - обрадовался Мелкий. - Это ж поп! Всамделишный!
        - Не «поп», а отец Фёдор! - поправил его мужчина в балахоне, не особо напрягая голосовые связки, в то время как нам приходилось кричать. - Вы кто такие?
        - Ага-ага… Я вас не знаю… Идите на… - пробормотал себе под нос Пилигрим.
        - Меня зовут Вано! - старательно улыбнувшись, представился я.
        И снова открыл рот, чтобы продолжить приветственную речь… Но был невежливо послан.
        Почти теми же словами, что предполагал Пилигрим.
        - Будем знакомы, сын мой, и до свидания! - махнул рукой отец Фёдор, в то время как мужчина, вышедший первым, пытался чего-то от него добиться.
        - Жаль, на, что вы уже уходите! - неожиданно крикнул Мелкий. - Но, кароч, на всякий случай… Там, на севере - японцы!
        - И что? Нам не туда! - отмахиваясь от вопросов своей группы, пробасил отец Фёдор.
        - А! Так вы на восток? Так там африканцы и азиаты! Они ваще чот недобрые… - покивал Мелкий, указав пальцем на Хир-Си. - Вон, нашего чёрного другана оттуда выпнули! Вы, типа, в ихнюю тусовку походу не впишетесь!
        Хир-Си напряг бицепсы - к слову, они у него, как мои ноги - и сделал страшное лицо. Даже я струхнул.
        А вот батюшку наш гигант, похоже, не особо впечатлил.
        - Мы на юг! - отец Фёдор аж ногой от возмущения притопнул. - На самый крайний юг!..
        Над рекой повисла тишина. Отец Фёдор понял, что повёл себя как-то взбалмошно, и даже перекрестился, чтобы успокоиться. А его соратники, не понимавшие русского, тоже притихли. Видимо, удивились тому, что их переговорщик решил на нас поорать.
        А мы задумались.
        Даже Мелкий задумался.
        Видимо, наши заросшие и вооружённые лица не вызывали ни капли доверия. А взгляды, которые некоторые из нас нет-нет да и бросали в сторону ездовых животных, тоже не внушали оптимизма их хозяевам. И вот как вести переговоры в такой ситуации?
        - Ну всё! - и сам не знаю, почему у меня вырвалось именно это.
        - Что «всё»? - нахмурив лоб, не понял отец Фёдор.
        - Вы пришли! - чуть более уверенно сообщил я.
        И пояснил в ответ на недоумённый взгляд собеседника:
        - Это, можно сказать, и есть самый крайний юг, отец Фёдор! Всё, что южнее реки - земли Алтарного. Последнего города перед большой-большой жо… в смысле, пустыней!
        - Как крайний юг? - возмутился отец Фёдор, помахал рукой вокруг и удивлённо спросил: - Вот это юг?
        - Вот такой хреновый юг, отец! - подтвердил я.
        - Нам… Нам надо это всё обсудить! - заявил священник и спрыгнул с телеги.
        А за ним слез и первый переговорщик. Мы остались стоять одни на берегу.
        Минут двадцать стояли. Переминались с ноги на ногу, шмыгая носами на утреннем холодке. Наконец, в лагере пришлых наметилось шевеление, и одна из телег откатилась в сторону. А затем в нашу сторону выдвинулись три человека: уже знакомые дядька-иностранец и отец Фёдор, а с ними ещё какая-то девушка-латинка.
        - Сможете к нам зайти? - крикнул священник. - Надо поговорить!
        - Не вопрос! - отозвался я. - Только нам надо обойти этот песок…
        - Само собой…
        Через двадцать минут мы все уже сидели у костра, за деревянным столом. Глава пришлых, которого звали Джошуа Петерсон, взял переговоры в своих руки. И оказался гораздо более сговорчивым, чем священник. Он, кстати, теперь в переговоры не вмешивался. Только переводил, изредка хмуря брови.
        Если честно, мне отец Фёдор со своей паранойей даже импонировал. Наверняка у него тоже есть правила колониста, и первое из них - не доверять чужакам. Особенно, если у тебя есть что-то ценное, а у них - только гостеприимная улыбка и огнестрельное оружие. В принципе, логично…
        - Значит, дальше мы не пройдём? - едва мы уселись, первым делом уточнил Джошуа.
        - Ну почему? - удивился я. - Пройти вы можете. Мы за проход плату не берём. Пока, во всяком случае. Но зачем вам это? Последние плодородные земли южнее реки мы считаем своими. И если вы поселитесь там, рано или поздно случится конфликт. А если уйдёте на юг на пару недель - там не будет пропитания вашим животным.
        - Настолько всё плохо? - уточнил Джошуа.
        - Там начинается пустыня. Мы как-то заходили далеко на юг… Через две недели пути уже попадаются первые песчаные дюны. И с водой проблемы. А потом начинается сплошная пустыня, и там уже выжить - целая история. К нам приходили люди из южного полушария. Они еле добрались. Шли ночью, пережидали днём в укрытиях…
        О том, что это были работорговцы и пришли они, по сути, нас захватывать, я пока не стал рассказывать. И без того выдавал почти секретные сведения первым встречным… Но я был откровенен не просто так. Я рассчитывал на ответную откровенность.
        - Вы говорили про север и восток, - вспомнил Джошуа. - А что на западе? Тоже горы?
        - Там невысокий и не очень широкий хребет. А за ним - море.
        - Море? - оживившись, воскликнул отец Фёдор.
        - Мар? - вторил ему Джошуа.
        - Да, возвышенность обрывается в море. Там тоже наши земли. И даже к северу от реки - наши. Японцы здесь недавно. Они пока потеснили нас за реку, но мы и туда вернёмся. Свои земли мы отдавать никому не собираемся.
        - Да ещё бы вы такие места отдали!.. - буркнул отец Фёдор, но замолчал под укоряющим взглядом Джошуа.
        А дальше посыпались новые вопросы, и опять, и снова… Я решил не давить. Надавишь - люди испугаются и сбегут. Поэтому я честно отвечал, ничего особо не скрывая. Ну, кроме расположения открытых нами месторождений.
        Я рассказал историю своей группы - о том, как мы пришли в Алтарное и поселились там. Рассказал о том, что живут в городе не только русские, и что принимаем мы всех. Рассказал о посёлке Намжалдоржо и факториях. В красках описал то, что Пустырник и Пресня рассказывали о Пустынном поясе. Упомянул и бестий, которые живут на юге.
        Я просто дал нашим гостям решить всё самостоятельно.
        И они решили.
        - Ты же не врал, Вано? Всё рассказал, как есть, верно? - поинтересовался Джошуа.
        - А какой смысл мне врать? - вопросом на вопрос ответил я. - Да, я рассказал чистую правду. Ни словом не соврал!
        Разве что слегка сгустил краски там, где нужно… И приукрасил там, где важно… Не, ну а что?
        - Тогда действительно всё… Мы пришли на самый крайний юг… - кивнул Джошуа. - Думаете, нас всех и вправду примут в вашем городе?
        - Примут, - кивнул я. - Скажу честно: вас примут в любом крупном поселении.
        - Из-за багов?.. Из-за наших животных? - догадался Джошуа.
        - Да, - подтвердил я. - Из-за них.
        - Я видел каких-то животных и у вас! - припомнил Джошуа.
        - Это бестии. Но мы их не приручали, - признался я. - Скорее, они сами приручились. Долгая история… В общем, это не те животные, на которых можно пахать. И, скажу честно, они даже не до конца одомашнены…
        - Что ж… Я вас понял, - кивнул лидер пришлых. - Дайте нам обсудить всё, что вы рассказали, внутри нашей группы. И мы что-нибудь решим.
        - Само собой! - кивнул я. - И перебирайтесь с этой косы… Не хватало ещё, чтобы японцы вернулись. Да и ваши баги кушать хотят. Мы поставим лагерь ниже по течению и будем ждать вашего решения. Задержимся на пару дней. А не дождёмся… Ну, если что, вы знаете, куда идти!
        Я улыбнулся и встал из-за стола. Я сделал всё что мог, чтобы расположить к себе этих людей. И пусть мне кто-то только скажет, что я много где ошибся! Я и сам это знаю. Я не переговорщик. Я просто Вано. Но всё-таки я надеюсь, что эти люди не пойдут дальше и останутся с нами.
        Очень хочется на телеге покататься! И этих симпатичных багов за усы потрогать!
        Глава 5
        Однозначно тревожная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ. ИНТЕРЕСНЫЕ РАССКАЗЫ ПРО СЕВЕРНЫЕ КРАЯ
        - Я так и думал, что вас немного. Но мне не поверили! - сказал отец Фёдор, слезая с бага рядом со входом в наш лагерь.
        За ним подтягивалось несколько телег. И у меня даже внутри ёкнуло от мысли, что это все, кто решил принять наше предложение… И этих «всех» очень немного. Но виду я не показал. Просто пожал плечами, ответив священнику:
        - Добрый день, отец Фёдор. Много-мало… Пока это играет относительную роль! С учётом того, что кто-то кидает деревянные дротики, а кто-то уже вовсю стреляет из нарезных стволов… В общем, количество людей не всегда является показателем силы! - сам не знаю, чего это меня на философию потянуло.
        Наверно, осень окончательно задолбала.
        - И то верно… - вздохнул отец Фёдор. - Мы к вам присоседимся до утра. Вы же не против?
        - Не против. Только вы? Или ещё кто-то будет? - задал я, наконец, волновавший меня вопрос, стараясь сохранять всё такую же философски-отречённую физиономию.
        - Мы все подтянемся! На том берегу снова японцев этих видели… - отец Федор досадливо махнул рукой. - Мы решили, лучше с вами тут пересидеть, не попадаясь им на глаза. Сейчас Джош остальных приведёт. Ничего?
        - Да приходите, конечно… - снова пожал я плечами. - Настой травяной будете? Чая у нас нет, обходимся местными травками.
        - Буду… - кивнул отец Фёдор.
        По пути к костру, где можно было разжиться настоем - а разжиться настоем можно было не у всех костров - я решил уточнить момент, который больше всего меня зацепил в поведении нашего гостя.
        - Отец Фёдор, а чем мы вам так не приглянулись? - и, во избежание споров, сразу пояснил: - Вы же нас недолюбливаете с самого начала! Это видно.
        - Так а за что мне вас любить-то, Вано? Что японцев, что вас, что любых других, кто нам постоянно пройти мешал… Неужели нельзя просто пропустить идущих мимо и не трогать их? Еды вокруг навалом, даже если мы чуть поохотимся - не убудет!
        Во время ответа мои брови ползли на лоб со скоростью где-то миллиметр за слово. И были они очень высоко, когда ответ, наконец, закончился. Я даже не сразу нашёлся, что сказать. Ну потому что реплики в стиле: «Иди ты на…» или «Шёл бы ты в…» к дальнейшему конструктиву не располагают.
        Я честно попытался понять отца Фёдора. Даже представил, что было бы, если бы Алтарное решило куда-то мигрировать в полном составе. Попытался прикинуть перипетии этого нелёгкого пути… Встречи, которые нас ожидали бы… Приём, который бы нам оказывали…
        - Никто не любит, когда по месту, которое он считает домом, шастают какие-то левые люди! - наконец, собрался с мыслями я. - И ладно бы, вас было десять-двадцать человек! Маленький отряд можно игнорировать. Но ведь вас там под четыре сотни, если я всё правильно прикинул!.. А до таких размеров ещё не каждое поселение выросло. Они вас, отец Фёдор, иначе как захватчиков не воспринимают. И поэтому боятся.
        - Но мы же не захватывали ничего. Шли себе и шли… - хмуро развёл руками священник.
        - А им-то откуда это знать? - удивился я. - У них на земли пришла целая толпа «конных и оружных». И с ними эта толпа не обсуждала вопрос, где пройти можно…
        - Ну ещё бы мы с кем-то обсуждали, как пройти по ничейным землям! - искренне возмутился отец Фёдор. - Почему они вообще решили, что эти земли их?
        - Тонкий вопрос… - согласился я. - Но каждый в новом мире взял себе земли столько, сколько смог удержать. И взял ту землю, где вообще мог жить. Я вам рассказывал про систему долин в горах. Вот там - пусто. Там земля ничейная. Но и выжить проблематично. А тут ничейных земель уже давно нет. С начала лета, мне кажется, всё разобрали…
        - Но мы ведь не нападали ни на кого первыми! - насупился отец Фёдор. - Разве ж по-божески так к людям-то?.. Да хоть бы просто по-человечески, а?
        - Ну вот смотрите… За последние двести дней на наши земли пришли две крупных группы. Одна - японцы. С ними мы провели переговоры, где они нам сходу заявили, чтобы мы валили с их новой родины куда-нибудь на север, где нам, варварам, самое место. И под новой родиной они имели в виду наш город! И его окрестности! А вторая группа - ваша. Вас, конечно, куда меньше. Но и первый отряд японцев был что-то около сотни человек. А теперь представьте себе, как бы к вам отнеслись, появись вы ближе к городу, где у нас вдоль реки наблюдательные посты стоят!..
        - И как бы отнеслись? - с живым интересом спросил священник.
        - Сразу после того, как мы от японцев отбились, и то не до конца? - ехидно уточнил я. - Ударили бы первыми, конечно! Ибо нефиг тут шастать! Лучше бить сразу, пока вся ваша толпа оружие не достала.
        - Оригинально…
        - Да ни разу неоригинально! Вы сюда сколько времени шли? Триста дней? Двести? Знаете, сколько тут гостей за это время побывало? А знаете, сколько из них «просто мимо проходили»? - спросил я.
        Мы как раз подошли к костру, и я отвлёкся, махнув рукой, чтобы нам выдали настой из трав. В кружки нам разливать не стали - просто отдали половину котелка, за что я благодарно кивнул. Потому что чувствовал: разговор будет очень долгий. У этих ребят с севера совсем другое представление о жизни. И Кострома уж точно подтянется на нашу беседу!
        - Всё равно нельзя так… - тихо проговорил отец Фёдор, когда мы отошли от костра.
        - А как правильно? Встречать всех хлебом-солью, а потом смотреть, как очередной гость вырезает наших людей? - поинтересовался я. - У наших жителей возможность возрождения появилась-то не так давно… Да и то, это не панацея. Те же японцы, вон, уже научились плохому: трудом и упорством капсулы уничтожать.
        - Их что, можно уничтожить? С нашими-то возможностями? - ужаснулся отец Фёдор.
        - Можно, к сожалению… Горшок с порохом под днище - и капец энергетическому накопителю! - мрачно ответил я, думая, не зря ли такое выбалтываю. - После этого капсула даже с планеты не улетит. Так и останется стоять… Как памятник хорошей жизни…
        Я не ошибся: стоило нам сесть у костра, как подтянулись Кострома и Сочинец. А дальше разговор плавно перешёл на тему, что всё-таки решили отец Фёдор и его спутники… Как мы рады за их правильный выбор и… А что вообще на севере делается?
        Отец Фёдор, как оказалось, не только был отменным рассказчиком, но и многое повидал. Он рассказал про северные леса, которыми нас пугали японцы. Про то, как там выживали люди, и как кроваво порезвились лесные бестии.
        В общем-то, что-то мы и так уже знали. А что-то услышали впервые. Но, в общем и целом, картина происходящего на континенте стала куда яснее…
        Бестии жили не во всех лесах. Они предпочитали далеко на север не заходить. Благо, там, на севере, где-то на уровне нашей земной Тулы, делать было уже нечего. И не потому, что там дичи не хватало - как раз её-то было много. Но вся эта дичь была большая, косматая и злая. Даже местные ящеры умудрились отрастить что-то вроде шерсти.
        Там, за северными лесами, начиналась узкая полоска тундры. Не той, которую знали наши современники, а той, в которой жили когда-то мамонты и шерстистые носороги. Эта тундра заросла высокой травой, рощами карликовых деревьев - и тянулась до самой Ледовой Стены, как местные прозвали край ледника.
        В этих землях до сотого дня в новом мире лежал густой снег. Многие колонисты умерли от холода и голода, так и не сумев заработать первые баллы. А остальные сплотились вокруг Алтарей, пытаясь выжить.
        Простые подсчёты подсказывали, что если весной температура местами опускалась до минус тридцати, то зимой можно ждать морозы и до полусотни градусов. А от Ледяной Стены веяло иногда таким холодом, что и минус восемьдесят уже не удивили бы.
        Да, подсчёты были примерные… Первый термометр удалось купить лишь на девяносто третий день. Но «северяне» смотрели в будущее с глубоким пессимизмом. И только когда с юга потянулись тысячи беженцев, спасаясь от хищников, стало ясно, что такое катастрофа! А именно она, катастрофа, там всех и ожидала, если население слишком резко вырастет.
        - Я прибыл с первой волной беженцев. Наши группы выбили самыми первыми. Кто-то подался на юг? кто-то - ещё севернее. Мы сначала выбрали идти на север, но там нас никто не принимал… - пояснил отец Фёдор. - Так мы и кочевали по северной опушке. Назад в лес - страшно. В тундру - ещё страшнее.
        Тогда-то и встретилась группа отца Фёдора с караваном Джошуа Петерсона. На севере люди тоже решали, что делать. Многие понимали, что зиму смогут пережить не все. И, в результате, часть жителей решила уходить. Вот и Джошуа с несколькими объединёнными группами решил податься на юг, веря, что где-то там никогда не кончается лето.
        Благодаря багам их путь был легче, чем у большинства поселенцев. Да и бестии не слишком их донимали. Конница на багах была, как ни крути, грозной силой. Однажды им даже удалось таранным ударом сбить с ног какого-то крупного хищника, по типу нашего местного тиранозада.
        - Знаете, что странно? - вдруг прервался посреди рассказа отец Фёдор. - Местное разнообразие! Ящеры, млекопитающие, сумчатые… Всё тут смешалось в одну эпоху, будто природа торопится поскорее развить многообразие видов. Несколько зрачков, шесть, лап, четыре лапы… И даже два хвоста бывают! А вот птиц - нет. Есть разные виды летающих тварей.
        По лесам пришлось идти долго. Постепенно леса сменились перелесками и степными участками, а потом и вовсе началась степь. Группа переселенцев надеялась, что дальше начнётся саванна. Но дальше начались земли Алтарного…
        А если прикинуть и пройденное расстояние, и время, и информацию, которую выдали СИПИНы… Получалось, что пригодным для людей на этой планете был довольно-таки узкий перешеек земли. Между экстремально холодным севером и таким же экстремально жарким югом.
        Это была полезная, но очень неприятная новость. Потому что раньше ещё были надежды, что на севере-то уж точно всем хватит земли. А вот теперь таких надежд не осталось. Может, людей на планете и было мало, но и нормальных территорий оказалось всего-ничего.
        А это значило, что бойня на континенте продолжится. До тех пор, пока не будет освоена и поделена вся пригодная для жизни земля. И только те, кто победит, получат шансы на дальнейшее развитие.
        - А сколько там на севере гнуса! - переключился отец Фёдор, увидев наши посмурневшие физиономии. - Иногда встаёшь утром, а голова прямо кружится от потери крови. И ведь это весной ещё было! Может, и не дожил там никто до осени? Выпили у всех кровь ещё летом?
        - У нас тут тоже мошкары хватает… - вздохнул Сочинец. - Хотя… Не так много, как вы описываете. Мошкара влагу любит, а у нас тут солнце палит летом.
        А отец Фёдор, вздохнув и с сочувствием глянув на нас, снова вернулся к теме рассказа.
        Леса были пусты. Люди практически покинули их. Но леса были опасны, потому что там и, помимо бестий, хватало разных хищников. Огромные ящеры, например. А ещё плотоядные черви длиной в пару десятков метров, которые заглатывали добычу целиком, а затем медленно переваривали.
        - Буераки! - возмутился отец Фёдор. - Непролазная чаща!
        С каждым рассказом нашего гостя, полоса для жизни людей всё сужалась и сужалась. Нескоро - ой как нескоро! - мы доберёмся до тёмных чащоб местного леса… А добравшись, не сразу решимся там осесть.
        Репликационные комплексы, конечно, избавят и нас, и наших детей от преждевременной смерти. Но баллы-то сможем получать только мы - первое поколение! Пройдут сотни лет, прежде чем люди всерьёз примутся за север этой планеты. А значит, брать в расчёт надо то, что происходит здесь и сейчас. И не загадывать так далеко вперёд.
        А потом у нас закончился настой из трав, и отец Фёдор отправился к своим: проверять, как обустроились, и встречать Джошуа и остальных. А мы пошли готовиться к отбытию.
        Утром нас снова ждала дорога. Какая-то уж слишком долгая, на мой взгляд…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ. ПОСЛЕДНИЙ ОСЕННИЙ ДЕНЬ
        В этот день случилось то, чего мы не хотели. Но точно знали: оно случится. И плевать оно хотело на наши желания!
        Похолодало, в общем… Резко, внезапно и бесповоротно. Ещё вчера солнышко смогло к середине дня прогреть воздух. А сегодня снова налетели тучи, заморосил дождь, и столбик на термометре Джошуа не поднимался выше четырёх градусов. Ну и, судя по устойчивому северо-восточному ветру, на смену погоды можно было не рассчитывать.
        Радовало лишь то, что за эти два дня пути мы не столько сблизились с новыми колонистами, присоединившимися к Алтарному - пока ещё мешал языковой барьер - но хотя бы начали работать сообща. Во всяком случае, часть нашей поклажи оказалась на телегах. И теперь тащить приходилось лишь то, что в рюкзаках.
        Ну и, конечно, был инкубатор Дуная… Его так и не решились на телегу переставить. Поэтому новички из гор продолжали посменно тянуть волокуши с яйцами и печью.
        Баги оказались на диво выносливыми животными. Ещё и очень добродушными. На севере-то, как выяснилось, они были слабыми и почти беззащитными перед местной фауной. Когти - средней длины, роговые наросты для тарана - небольшие, зрение - дневное. Оттого и отрастили они себе по два уса, работавшие, как локаторы для перемещения в тёмное время суток.
        Здесь же, на юге, баги чувствовали себя вольготно. Правда, еду выбирали осторожно - кушали только то, отчего им плохо не становилось.
        В отличие от моего Русого, который решил, видимо, оторваться перед зимой на полную катушку. И теперь ходил постоянно под чем-то.
        Иногда бегал…
        Иногда катился…
        Иногда полз…
        Иногда просто лежал… Правда, умудряясь всякий раз оказываться впереди. И оглядываться с видом «мол, ну долго вас ещё ждать?».
        А ещё радовала холмистая местность к югу от реки. Очень уж она напоминала те земли, где когда-то пришлось воевать против работорговцев. Значит, мы не ошиблись, и это была уже наша река. И вскоре должен был показаться посёлок каменотёсов.
        К слову, от дождей и множества ручьёв, что впадали в нашу речку, она с каждым днём становилась всё более глубокой, широкой и знакомой. Ну да, это точно была наша река! На том берегу иногда, кстати, попадались дозоры японцев. А вот на нашем берегу было пусто.
        И это несколько напрягало… Потому что появление японцев за линией дозора означало, что они по-прежнему ищут путь на наш берег. И пусть пока они ещё не решаются переправиться, но это явно ненадолго…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ. И САМЫЙ ПЕРВЫЙ СНЕГ
        Весь предыдущий день нам пришлось идти по каменистому берегу: начались заросли зелёной травы, а дороги тут не было.
        А сегодня утром выпал снег. Он шёл недолго, всего пару часов, слегка припорошив верхушки зарослей… Но теперь даже не думал таять!..
        А куда ему таять, есть температура отрицательная? Наш караван остановился днём всего на полчаса - быстро перекусить. А потом торопливо двинулся дальше. Но буквально за излучиной реки, на холме, мы увидели дозорную вышку. Пришлось остановиться и сходить к ней отдельно: чтобы тревогу не поднимали.
        Дозорные оказались из группы Вити. Я даже пару раз пересекался с ними: лица были знакомые. Да и они нас с Костромой знали. И, выслушав новости, быстренько отправили дальше весть о нашем прибытии. А уже после этого караван, ёжась и стуча зубами, двинулся дальше.
        К зиме дорогу немного расширили: теперь по ней и телега могла пройти. Слой глины, правда, сильно поистрепался… А телеги его добили окончательно. Хоть ободы у них и были очень широкими, но даже они давили так, что никакое покрытие не выдержит.
        Но что-то мне подсказывало, что насчёт травы до следующей осени можно уже не волноваться… Зимой трава не растёт. Даже местная трава. Хорошо ещё, почву слегка подморозило, и теперь колёса не проваливались в грязь, как раньше.
        Вечером мы добрались до самого восточного форта в дозорной системе Алтарного. Там нас уже ждали. И, заранее узнав, сколько людей с нами идёт, даже заготовили кучу дров.
        Впереди было ещё десять километров пути до посёлка каменотёсов…
        Наша экспедиция заканчивалась. А мне срочно надо было в западную факторию! Там, в тёплой-тёплой комнате, меня ждали саженцы, способные принести хозяйственному Вано много-много баллов!..
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ДВАДЦАТЫЙ ДЕНЬ. НОВОСТИ ИЗ АЛТАРНОГО
        - Ты особо в Алтарное не спеши! Не надо вам туда срочно! - посоветовал Намжалдоржо, выслушав наши приветствия и новости.
        - Как это не надо! А как же? - удивился и даже немного расстроился отец Фёдор.
        - Случилось что? - насторожившись, уточнила Кострома.
        - Эпидемия там была… Помните, японцы, когда последний раз напали, очень плохо у них вышло? Ну, когда они неудержимым поносом в бою страдали? - напомнил Намжалдоржо. - Так вот у наших тоже потом плохо вышло… Эта зараза из кишков на Алтарное перекинулась. Иваныч карантин ввёл, людей по капсулам посадил. Когда последний раз оттуда весточка была - только начали послабления вводить!
        - Много народу умерло? - мрачно осведомился я.
        - Народу да, много умерло. Некоторые грязнули раз по двадцать умудрились! - покивал Намжалдоржо. - Но как я понял, те, кто без капсулы, не успели заразиться. Их всех сразу в новые навесы расселили. Вроде как удалось жертв избежать.
        - А капсульные, получается, по несколько раз? - удивилась Кострома.
        - Так не сразу узнали про заразу! Первого такого болезного полицейский этот, Вася который, задержал… А тот очень просил ему тело его мёртвое обратно отдать. Чтобы, значит, капсулу репликации заново наполнить! - хохотнул Намжалдоржо. - Они там так и спасались. Срались до смерти, значит, а потом капсулу своей же мертвечиной и наполняли.
        Новость была, прямо скажем, дурно пахнущая… И в прямом, и в переносном смысле. Кострома зябко передёрнула плечами, а отец Фёдор тихонько перекрестился, пробормотав что-то вроде «олухи Царя Небесного».
        Да и мне стало как-то неспокойно…
        - А у тебя тут как? - спросил я, как бы невзначай оглядевшись.
        - А у нас тут тишь да гладь, не переживай! Спирта вон получили из Алтарного, дезинфекцию провели… Так что у нас тут всё хорошо! У нас бани есть, кстати. Для мальчиков, для девочек. По сорок человек за раз влезет!
        - Так мы завсегда! - обрадовался отец Фёдор.
        - Правильно, батюшка! Так и надо, чистоту держать! Я, кстати, приказал натопить. Так что вы там у своих организуйте очередь! - покивал Намжалдоржо. - А пока можно перекусить, что есть… Кстати, Вано, там твои орлы много соли накопили - пару тонн уже! Может, заберёте?
        - Попробуем, - вздохнул я. - Ты, давай, не отвлекайся! Что там насчёт поесть?
        - А, ну да! Поесть! Пошли в столовую. Только руки мойте! Не хватало ещё чего!
        И Намжалдоржо, довольно насвистывая, пошёл под большой навес, откуда доносился запах горячей еды. А мы, естественно, потянулись за ним, как на верёвочке.
        Правда, за едой разговоры тоже не утихали…
        Отец Фёдор пересказывал Джошуа нашу беседу с Намжалом. Кострома, размахивая ложкой, делилась с нами тем, как сильно ей в баню хочется. А вот мне было тревожно…
        Может, сейчас Иванычу и удалось избежать эпидемии в Алтарном. Но слишком уж быстро напомнили о себе местные микроорганизмы! У нас же была полная вакцинация при высадке. Прошло меньше года, а уже вторая болезнь даёт о себе знать… И это накануне зимы!
        Зима, кстати, наступила прямо в эту ночь.
        Сначала пошёл снег - мелкий, сухой колючий… Затем поднялся ветер, и вскоре зимняя сказка превратилась в жестокую метель. За такой хорошо наблюдать в щель двери - из тёплого дома с натопленной печкой! А вот двигаться дальше в такую метель - не очень. Под завывания ветра за стеной я и заснул…
        Глава 6
        Однозначно очень зимняя
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ ДЕНЬ. НАМЕЛО!
        Проснулся я вс ё в том же гостевом домике, в котором и засыпал. Но это неточно…
        Во всяком случае, когда я выбрался на улицу, мне показалось, что этот домик взял - и, как белая капсула колониста, куда-то перенёсся. Я просто не узнал мир вокруг. Вот совсем!..
        Снега навалило столько, что окружающий пейзаж неслабо меня озадачил. Под бледными голубыми небесами, с которых светило тусклое зимнее солнце, я совершенно однозначно не узнавал… Примерно ничего!
        Вот этот сугроб - это что, навес столовой?
        А вот этот ругающийся снеговик, пробивающий путь в заносах - это кто?
        А! Это Намжалдоржо!
        Ко мне пробивается!
        Надо помочь…
        И, матерясь сквозь стучащие от холода зубы, я начал пробиваться ему навстречу. А потом мы вместе торили путь в столовую. К этому времени жители посёлка уже вышли с лопатами на бой со снегом. И через пару часов общими усилиями сумели слегка разгрести завалы.
        - Вано, может, ну его?.. - спросил, отряхиваясь от снега, Намжалдоржо. - Тут переждёте?
        - Нет, надо сейчас идти, - не согласился я. - Пока ясно. И пока снегом окончательно не завалило.
        - Э-э-э! Ты это «ясно» знаешь плохо! Это такое «ясно», что завтра снова мести начнёт! - возразил глава посёлка. - Как ты в чистом поле метель будешь пережидать, а? А как потом идти по сугробам?
        - Баги пробьют путь! - прогудел подошедший к нам отец Фёдор, у которого вся борода была белая после махания лопатой. - Они к снегу привычные. А вот травы им надолго не хватит… Мало тут её вокруг посёлка.
        - Так нам она была без надобности! Мы её покосили всю! - всплеснул руками главный каменщик. - Мы же не знали, что вы со своим стадом придёте. Вы бы хоть позвонили заранее!
        - Извиняйте, сети не было! - хохотнув, отмахнулся священник.
        - Ну, моё дело предупредить… - улыбнулся Намжал. - Раз решили идти, то ладно, проваливайте. Чем сможем - поможем.
        - Нам бы телеги на полозья поставить! - поделился идеей отец Фёдор. - Но для этого надо много дерева.
        - Да вот… Чего нет - того и нету, - развёл руками Намжалдоржо. - Всё Кукушкину отправили, что запасти успели. Разве что нарубить ещё…
        - Тогда не надо. Лучше побыстрее до этого вашего Алтарного добраться! Стадо на выпас там отправить. И запасы травы заготовить, пока её с концами не занесло.
        Ещё через пару часов караван выдвинулся на запад, вдоль реки. Впереди гнали стадо багов, которые уверенно торили путь сквозь снежные заносы, оставляя за собой вытоптанную полосу шириной метров в пять.
        Часть груза мы оставили у Намжалдоржо. Он собирался в ближайшие дни организовать караван и обещал привезти нашу поклажу. Ну, конечно, что себе не оставит. Этот момент мы с ним тоже обговорили.
        Так что двигался наш караван быстро. Даже по летним меркам. Баги трусили быстрее обычного пешехода, не обращая внимания на снег под копытами. А нам, идущим пешком, приходилось подстраиваться под этот темп. И временами отдыхать на телегах, когда ноги гудеть начинали.
        Как и предсказывал Намжалдоржо, к вечеру снова пошёл снег. Это не помешало нам организовать стоянку, соорудив навесы из срубленной травы. Поэтому, когда снова начало мести, у всех была пусть и соломенная, но крыша над головой. И даже маленький очаг с углями, чтобы не дать дуба во сне.
        Угли нам выдали в посёлке каменотёсов, как раз на такой случай. Дыма от них не было, так что можно было держать приемлемую температуру, не боясь угореть. Правда, в каждом соломенном домике пришлось организовать дежурство по очереди, и кто-то один постоянно не спал. Тепло-теплом, а о пожарной безопасности решили не забывать.
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ ДЕНЬ. ИЗ ПОСЛЕДНИХ СИЛ…
        Этим утром вставать было особенно тяжело. Ноги гудели от усталости и постоянного бега по снегу. В горле саднило от переохлаждения. А остатки углей давали так мало тепла, что я бы предпочёл, чтобы меня вместе со спальником перетащили в телегу - и так и везли. Можно даже без чувств-с! Разрешаю!
        Но я, к сожалению, не барышня. Или к счастью, кто знает? В любом случае, надо было держать марку!
        Поэтому я кое-как взял себя в руки. И всё-таки вылез из соломенного домика, который уже начинали пожёвывать баги - зуб даю, к выходу точно сожрут половину домов…
        А затем с ненавистью уставился на серое небо, мелкий снег и огромные сугробы вокруг.
        Мело всю ночь. Уже вчера вечером приходилось идти по колено в снегу. И это после того, как тем же путём прошли баги и проехали телеги. А сегодня так и вовсе будем брести по пояс в сугробах.
        Или плести снегоступы из травы и веток…
        Материала у нас хватало. Так стоило ли откладывать вопрос?
        Проснулся я одним из первых. Поэтому быстренько расчистил кострище, развёл огонь и только после этого принялся за работу. Вскоре ко мне присоединились другие «старички» из моей группы. А потом и новички. Повторения вчерашнего никто не хотел.
        До Алтарного было рукой подать. Вместе с отцом Фёдором и Джошуа я забрался на один из фургонов, чтобы оказаться выше снежных заносов - и показал им на почти уже родную скалу, подножие которой облепили белые капсулы, каменные постройки и навесы.
        Раньше это расстояние мы проходили за полдня. Сегодня - в лучшем случае за день пробьёмся. И всё же я надеялся на это лучшее! Хотелось побыстрее оказаться дома, вызвать свою тёплую капсулу и заснуть в нормальной кровати…
        Караван снялся с места сразу после завтрака. Как и в прошлые дни, впереди шли те баги, которые не были приучены к работе. Пастухи Джошуа очень старались сбить их в как можно более плотную колонну. Но даже так, снега после них оставалось немало.
        Следом катились фургоны, утрамбовывая белые сугробы колёсами. А за ними на снегоступах бежали те, кому не повезло путешествовать на своих двоих.
        И конца-края этому безобразию видно не было. Снег всё продолжал падать с неба, а порывы ветра обещали к вечеру знатную метель.
        Основательно подмёрзнув, мы распаковали груз, чтобы намотать поверх одежды ещё и меховые шкуры - как плащи. Этого-то добра у нас после войны с бестиями было много. А то, что их только от мяса очистили и слегка подкоптили, после чего посыпали солью - было вполне терпимо.
        Первую половину дня прошли довольно бодро. А вот дальше начались проблемы… Ветер усилился, принявшись кидать в спину пригоршни снега. Да и сам снег пошёл более густой, скрыв из виду даже скалу Алтарного.
        Но мы продолжали упорно идти, держа темп. Пока позволяла погода, пока оставались силы… Мы шли и шли…
        Остаток пути я очень плохо запомнил. В памяти отпечатался холод, усталость, короткие передышки на телеге… Помню, как чуть не свернули в реку… Помню, как начинало темнеть вокруг…
        А потом мы как-то почти внезапно оказались у въезда во внешний город. Чего там дальше было-то? Помню, как нам опустили мост, как мы ползли по улицам, как размещали группу Джошуа…
        До нашего лагеря я дотопал уже из последних сил. И буквально упал на скамейку рядом с костром. Так и сидел, впитывая тепло от огня, пока ждали Иваныча, чтобы дал разрешение на перемещение капсул и людей.
        Потом был короткий разговор с мэром… Потом - ужин в ожидании капсул… А потом первая из них добралась до своего места в Алтарном! И она была сигналом для членов экспедиции, чтобы грузиться в оставшиеся капсулы.
        Назад в Алтарное возвращались не все. Многим предстояло в горах перезимовать. Но специалистов и глав групп решено было вернуть в полном составе. Как мы и предполагали. Так что спустя пять часов, глубокой ночью, прилетели и остальные капсулы.
        Я уже не помню, как пережил ещё какое-то время, пока шла разгрузка прибывших и перенос грузов на склады… Запомнил только, как Трибэ хлопотал вокруг Ани, радостно её встречая.
        А как только моя капсула освободилась, я со слипающимися глазами включил отопление и перенастроил комбинезон на новые погодные условия. После чего переоделся в сухое, завалился в кровать - и уснул.
        И спал я так крепко, что меня не добудились утром. Впрочем, это был уже следующий день…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТЫЙ ДЕНЬ. ИЗ ПОСЛЕДНИХ СИЛ.
        Когда ты тепло одет, сыт и не надо никуда идти по сугробам, зима - не такое уж и страшное время года. А если кто-то трудолюбивый или просто хорошо замотивированный расчистил снег на улицах - и вовсе кажется, что жизнь удалась!
        Я шёл в тёплых зимних ботинках, в подогреваемом комбинезоне с капюшоном и несъёмными варежками, слушал хруст снега под ногами и вспоминал последний Новый год в Москве. Мы тогда с друзьями всю ночь протусили в центре, на праздничных мероприятиях. Пили глинтвейн в уличных автоматах, ели всякие вкусные горячие штуки…
        Если по всему Алтарному развесить гирлянды, поставить фонари, разместить палатки, где подавали бы подогретое вино - был бы прямо настоящий Новый год! Впрочем, это всё пустые мечты. Улицы расчистили - уже хорошо.
        Да и я шёл не подогретое вино пить, а Кукушкину отчитываться. Позади топали Лена и Кострома, о чём-то тихо переговариваясь. Наша доктор, как я понял, теперь регулярно ходила на совещания в связи с эпидемией.
        И, кстати, эта зараза благополучно сошла на нет с первыми морозами.
        В погоне за медицинской капсулой не все сумели подключить подогрев. А пока копили баллы на обогрев - внутри капсул было очень холодно. Вот и помёрз возбудитель болезни. Но весной придётся всерьёз озаботиться вопросами медицины и гигиены…
        Ну или всю свою немаленькую группу развезти по факториям. Надо же как-то спасаться от болезней, которые начнутся в Алтарном.
        А пока же я просто наслаждался теплом, уютом и первым зимним днём, проведённым в Алтарном. Без необходимости куда-то далеко идти, спешить, выбиваться из сил…
        - О! Заходите! Берите кружки с решётки! - Кукушкин встречал нас в неизменном белом костюме.
        Видимо, тоже купил для него подогрев. Потому что невозможно же ходить зимой в одном костюме, да ещё расстегнув верхнюю пуговицу! Единственное послабление, которое допустил в своём образе наш мэр - это вызывающая гомерический хохот белая шапочка… С помпоном. С пушистым таким помпоном!..
        - Вано, хорош на мой помпон лыбиться! Бери кружку! - усмехнувшись, посоветовал Иваныч.
        Кружки стояли на металлическом мангале. И накрыт он был металлической решёткой. А в кружках плескалось горячее вино, исходившее запахом каких-то трав.
        - Значит, не просто так я сегодня думал о глинтвейне! - я довольно улыбнулся и сделал первый глоток.
        Внутрь меня обрушился горячий нектар! Напиток зимних богов, отдававший травами, гвоздикой и цитрусовой цедрой! И я даже не стал спрашивать, чем всё это заменяли в наших инопланетных условиях. Лучше, наверно, не знать…
        - Давайте под навес! Время идёт, Совет ещё не начинался, а должен был уже закончиться! - Кукушкин погрозил мне и Костроме пальцем. - А всё, потому что кто-то очень долго спит!
        - Иваныч, ну не бухти… - попросил я, смакуя вино. - Мы не специально, честно!..
        - У-у-у-у! - согласился со мной Русый, который с интересом принюхивался к напитку.
        Чует мохнатый торчок, чего выпрашивать надо… Но ему, естественно, никто глинтвейн не налил. Если он ещё и алкоголиком станет, мы все тут с гарантией рехнёмся. Иваныч, правда, ему что-то всё-таки сунул в пасть, отчего Русый остался доволен как слон. Но что?.. К сожалению, я не успел рассмотреть.
        Внутри хлипкой постройки, облепленной снегом, уже собрались все участники Совета: Пустырник, Витя, Вавася, Бур, Семён, Борода, Дуб, Старик, Вадим и, конечно же, Ольша.
        - Итак, начнём! - предложил Кукушкин. - Начну, пожалуй, я. Мне есть, что сказать. И это хорошая новость!..
        Мэр для пущего эффекта сделал паузу и обвёл всех взглядом. Видимо, чтобы придать торжественности моменту. И тут же рядом со мной прозвучал голос Лены:
        - Иваныч, а ты в курсе, что в помещении шапку надо снимать?
        - Даже если она с помпоном, - поддержала её Кострома. - Даже с таким прикольным!
        Кукушкин вздохнул, потёр пальцами виски… И, устремив взгляд в бесконечную даль, отрезанную от него хлипкими стенами навеса, негромко сказал:
        - Игнорировать всяких завистников, Дима! Просто игнорировать!..
        А пока возмущённые девушки искали цензурный ответ, Кукушкин успел вернуться к той теме, которой хотел коснуться первоначально:
        - Итак, мы набрали уже шестьдесят миллионов баллов. А семьдесят восемь комплексов всё ещё ждут, когда же на них найдётся покупатель! Господа… - мэр кинул взгляд на Кострому и Лену. - И задыхающиеся от зависти ко мне дамы! Нам надо ещё немного поднажать. И у нас, наконец, появится комплекс репликации!
        - Чтобы поднажать, Иваныч, мне надо в факторию! - не удержался я.
        - Ты не напутешествовался ещё, что ли? - удивлённо спросил мэр, посмотрев на меня, как на идиота.
        - Вот так уже!.. - показал я пальцами у горла. - Но не хочу упускать большие и вкусные суммы. И так, возможно, упустил…
        - Ничего ты не упустил! Вклад участников экспедиции в комплекс - огромный! - отмахнулся Иваныч. - Так что дай и другим себя проявить.
        - Завтра я в факторию! - упрямо ответил я.
        Мэр задумался и неожиданно кивнул:
        - Ладно! Только не завтра, а послезавтра. Мы отправим несколько плотов, на которых добытчики руды к морю уйдут. Вот на плотах и езжай вместе с ними! А завтра отчитаешься мне по экспедиции. И по новеньким, которых ещё заселить куда-то надо… А с этим, между прочим, проблемы!
        - У них же капсулы есть… - удивилась Кострома.
        - Капсулы у них есть, - согласился Иваныч, а потом просиял, как начищенная монета: - А ещё у них есть стадо офигенных зверей! Которых, правда, в городе держать нельзя. Всё-таки там больше половины - дикие. Я видел. Значит, нужен загон для них, чтобы спокойно паслись. И нужен сарай какой-нибудь. А ещё обеспечить охрану от хищников. В общем, вопросов с ними много… Вот вы с Вано этим завтра и займётесь! А потом на доклад ко мне.
        - Всё бы тебе, Иваныч, людей работой нагружать… - вздохнул я.
        - А вам бы тоже этому научиться! - ехидно улыбнулся Кукушкин. - А то, знаешь, незанятые делом люди начинают либо чудить и валять дурака, либо занимаются политикой. Ни того, ни другого мы себе в нынешних условиях позволить не можем! Меня тут и одного хватает! Так что все должны быть загружены! И к делу приставлены!
        - Кстати, о деле… - вспомнил я. - Иваныч, на востоке от посёлка Намжалдоржо мы помогли новеньким отбиться от японцев. А их там, кстати, несколько сотен по берегу шляется! Вполне могут сунуться на наш берег, обойдя нас с тыла. Сейчас-то, пока снег, наверное, не рискнут. А вот весной…
        - Плохо, что они там шляются! - вздохнул Кукушкин. - Там мы реку не перекроем, к сожалению. И интересов у нас там пока нет. Хорошо, что вы там прошлись. У меня, кстати, на столе целая стопка зарисовок с картами. Нужен картограф… Ольша? Нашёл кого-нибудь?
        - Ищем! - тут же отозвался штатный подлиза.
        - Ищи лучше! - посоветовал мэр. - Что касается японцев… Я тут обсуждал вопрос с Пустырником и твоим замом, Вить… И есть у нас мнение, что не надо ждать, когда они сами к нам придут. Это игра в одни ворота. Надо самим искать, где их лагерь расположен, и бить по нему. А то мы с этими их пацифистами поговорили, и всё… Все договорённости только на словах и остались. А к нам вскоре армия японцев заявилась. Надо бы им ответный визит вежливости организовать. Но так, чтобы огнестрел в наших руках остался!
        - Любая война - это жертвы, - заметила Кострома. - Хотите не терять оружие? Не ходите в атаку и на штурм укреплённых поселений. А если собрались атаковать - готовьтесь к потерям. Даже если мы всех, кого возможно, мобилизуем - это не даст нужного преимущества. Как я понимаю, сейчас мы по численности примерно равны.
        - Согласен! - поддержал я девушку. - Планы - это отлично. Это хорошо. Надо составлять. Но всерьёз я бы зимние походы не рассматривал. У нас там пол-армии по пути либо помёрзнет, либо в снегу завязнет. Без багов, которых привели новички, мы и до Алтарного бы сейчас не добрались.
        - Пока речь не об атаке, - осторожно заметил Пустырник. - Пока речь о разведке. Мы же не знаем, где основной лагерь японцев…
        - Даже если узнаем, это не помешает им сняться и переехать! - возразил Витя. - Как только они узнают, что мы знаем - так сразу и переместятся. Правила войны, знаете ли, несколько изменились из-за капсул и возможности вырастить себе новое тело. И у мобильных лагерей есть свои преимущества.
        - Так… Вы это ещё раз обсудите между собой, а потом идите ко мне с окончательным решением и планом! - предложил Кукушкин. - Растягивать силы вдоль реки бесконечно мы не можем. Рано или поздно проблему придётся решать… Лена?
        - Новых заболевших нет. На данный момент болезнь отступила. Последние карантинные ограничения можно снимать, - пожала плечами медик. - Но весной готовьтесь к новой вспышке. Вирус это, инфекция или ещё что… Но оно просто ждёт своего часа.
        - Вот и придумай, что нас с этим делать. Как только будет куплен репликационный комплекс, сразу займёмся оборудованием для изучения! - кивнул Кукушкин.
        - Нам тоже оборудование нужно! - воспрял духом «научник» Семён.
        - Я помню! - резко повернулся к нему мэр, качнув помпоном на шапке. - Но если выбирать между медициной и наукой, то вы, Семён, извини, пока на втором месте!.. Вам и так ресурсы выделяются на все проекты, которые вы мутите! И пока с неясными результатами! Показывайте результат, и будут вам дополнительные средства. Что со сталью, кстати?
        - Запустили первую линию производства, - отозвался Ольша. - Попробуем обогащать свиное железо. Результаты будут через несколько дней.
        - По месторождениям? Ресурсы? - Кукушкин перевёл взгляд на Бура.
        - Большая долина - хорошее место! - отозвался тот довольным голосом. - Руды цветных металлов. Олово. Медь. Цинк. Так что одним махом получаем бронзу и латунь. Но добыча пока затруднена… Да и месторождения небольшие. Надо дальше копать. А это уже весной.
        - Нам пригодится всё, что найдёте! И как можно больше! Так что экспедиции ещё будут… От вас нужны специалисты, способные увидеть нужные признаки, - напомнил мэр.
        - Обучать надо… - поморщился геолог.
        - Вот и обучайте, пока зима! - отрезал Кукушкин. - Наберите людей посмышлёнее, и вперёд. Я, конечно, понимаю, что богатеть приятнее самому, но всех баллов в мире не заработаешь! Знания надо передавать. Так… О передаче знаний… Лена!
        - Ну что опять Лена? - возмутилась девушка.
        - Твои знания тоже требуют передачи! Ищи помощников и начинай обучение! - строго сказал Кукушкин. - И вообще, что там с пингвинами?
        - Пингвинами? - не понял я, переглянувшись с Костромой.
        - Иваныч так наших беременных называет… - отмахнулась Лена и, не вставая со стула, показала походку беременных, которая и вправду очень походила на пингвинью. - Иваныч, пингвины сошлись во мнении, что ты хам и грубиян!
        - Да плевать, что они обо мне думают! - отмахнулся мэр. - Надо, чтобы они благополучно допингвинили до нужного срока и так же благополучно родили. И этим тоже займись!
        - Ты не слишком много на одну Лену-то валишь? - возмутился я.
        - А кто сказал, что я это на Лену валю? - Кукушкин уставился на меня. - Ты её босс, так что зона ответственности - на тебе. И не думай, что бегство в Западную факторию тебя убережёт! Пингвины, между прочим, долго ждать не могут! Они существа нервные и ранимые. И вообще… Чего вы трое здесь расселись? У вас дел мало? Так дайте мне десять минут, я вам ещё с десяток найду!..
        - Валим отсюда! - Лена с радостным лицом подхватила Кострому под локоть и решительно рванула к выходу.
        - Вано! Завтра жду тебя! - напомнил мне в спину Кукушкин, на что я только кивнул.
        Наш мэр не меняется. И это, наверно, хорошо, что не меняется. Должна быть в этом мире хоть какая-то стабильность…
        И да, дел у меня теперь было ещё больше, чем в экспедиции. И только одно дело постоянно приходилось переносить: отдых бедного уставшего Вани. Но когда-нибудь всё сложится - и я, наконец, вволю побездельничаю…
        Глава 7
        Однозначно трудолюбивая
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТЫЙ ДЕНЬ. ФЕРМЕРСКОЕ ХОЗЯЙСТВО…
        Группу Джошуа разместили, прямо скажем, абы как… Просто рядом с валом и воротами - в общем, там, где место было. Хорошо ещё, отец Фёдор выполнил мою просьбу: передал своим, чтобы пока не вызывали капсулы. Дабы не пришлось их дважды перемещать.
        Место и вправду было плохое. Лучше бы там расположить загон для багов, чтобы стоял в городской черте. А самих новичков заселить в средний город, под прикрытие стен. Но так, чтобы у них всегда был доступ к загону.
        В общем, пришлось мне поломать голову, как всё обустроить… Тем более, помимо деревянных частоколов, Кукушкин задумал расширить средний город, и там теперь возводилась новая стена.
        Вот рядом с будущими воротами новой стены я и решил расположить группу Джошуа.
        Те одиночки, которые уже там пристроились, конечно, были недовольны. Но меня в городе хорошо знали - и понимали, что без санкции мэра я бы таким заниматься не стал. Поэтому, немного побурчав, всё-таки подчинились. За что были вознаграждены компенсацией в виде пищевых рационов. А заодно и предложением поработать на мою группу.
        Напротив лагеря группы Джошуа сделали загон для прирученных багов, которых можно было использовать как транспорт. А в нижнем городе, у моста, расположился второй загон. В моих планах пока расположился, само собой!
        С Кукушкиным, к слову, тоже пришлось выдержать настоящий бой. Я настаивал на том, чтобы загоны для багов были именно в городской черте. Иначе организовать их защиту от крупных хищников никак не получилось бы.
        После этого пришлось искать Старика, набирать у него людей для строительства, привлекать своих ребят из группы - и строить то, что напланировали… Я, само собой, только указания раздал, а затем побежал дальше дела делать.
        Ещё полдня знакомил новичков с тем, что есть в Алтарном. Заодно и сам знакомился. Нововведений-то с лихвой хватало!.. Даже моя группа не сидела на попе ровно, а активно строила склады и мастерские. Что уж говорить о тех проектах, которые поддерживал Кукушкин.
        Город развивался, застраивался. И даже зима не могла полностью остановить этот процесс. Хотя, конечно, в холода бурное строительство стало затихать. Сложно строить, когда вода и растворы мёрзнут в считанные часы.
        Зато активизировался сектор городских заказов. Появились задачи на чистку снега, на вывоз снега, на транспортировку материалов, на рубку дров за пределами двадцатикилометровой зоны отчуждения вокруг Алтарного… Дрова с первыми холодами вообще стали стоить дорого - и очень дорого. Даже если учесть, что у многих имелись капсулы, но ведь обогрев рабочих мест тоже требовал топлива.
        Самые главные изменения произошли в районе металлургов. Там, чадя в воздух дымами, производились не только сталь и чугун. Там активно обжигался кирпич. Хороший такой, плотненький - удобный для строительства! Там же пережигали известь, а ещё готовились к производству бетона и цементной смеси.
        Ну а в моей группе втихую планировали запускать производство бумаги. Причём изобретателем этого производства оказались… Не поверите! Вика и Ната, бывшие подружки гопников, старожилы нашей группы!.. Я, к слову, успел об этих девчонках позабыть. Они жили в расположении группы, не отсвечивали, выполняли всякую работу, которую им поручали…
        И всё было у них прекрасно, пока Ника, одна из культуристок, не договорилась с группой ткачей, а точнее, с их главой, Мариной, о небольшом аутсорсе. Нужна была нить для производства тканей. Ткачам, наконец, сделали ручные ткацкие станки, и они больше не успевали тянуть нити.
        Ника пообещала выдавать нужный объём. А затем подрядила под это дело часть наших девушек, запросив у Маши ещё людей. А вот приглядывать за процессом поставили как раз Вику и Нату. И те честно выполняли это поручение.
        И вот однажды у них случилась неприятность. Одна из девушек утопила комок пряжи в котле. Ната положила комок на брёвнышко рядом с костром, чтоб просушился - и не заметила, как брёвнышко кто-то перекатил. В итоге пряжа оказалась под бревном.
        Утром Вика, убирая рядом с костром, обнаружила под бревном что-то, похожее на лист бумаги. Очень кривой, очень шершавый, с проглядывающими волокнами - но и вправду напоминающий бумагу. Голова у Вики варила неплохо. Поэтому, посовещавшись с подругой, она решила провести ряд изысканий.
        Эксперименты показали, что если пряжу порубить на мелкие кусочки и вымочить, а потом придавить и высушить - получается толстая бумага.
        Ещё некоторое время девчонки бились над тем, как собрать ровный слой порубленной пряжи для получения прямого листа. В итоге, додумались цеплять её ситом. Конечно, лист получался круглым, зато довольно ровным. Ну а дальше - дело техники.
        Говорить о своём открытии Ната с Викой никому не стали. Дождались меня. А я, само собой, очень обрадовался их изобретению. Особенно, вспомнив, какие мы сейчас примитивные средства для переписки используем…
        Конечно, бумага на выходе получалась странной. Мало того, что серой, так ещё и с необычной фактурой. Ну и да, у нас не было ни графита, ни чернил… Но я был прямо-таки уверен: девчонки наткнулись на золотое дно!..
        Поэтому начал Нате и Вике активно помогать в организации производства. Наша группа, конечно, неплохо зарабатывала на охоте, ну то есть - шкурах, мясе, костях, жилах и жире… Но почему бы не расширить линейку продукции?
        Короче, помогая новичкам и готовя отчёт для Кукушкина, я параллельно организовывал опытное производство бумаги. А на все попытки своих разузнать, что мутят Ната и Вика, хитро улыбался. И молчал.
        Совсем уж победой стало создание каких-никаких чернил! Собственно, нового я ничего не придумывал. Просто вспомнил, как где-то читал, что для производства чернил древние египтяне использовали масло и сажу.
        Найти растительное масло оказалось просто: такое производство в Алтарном уже было. Надо было только купить маленький глиняный кувшинчик. А вместо сажи я использовал обычный древесный уголь, перетёртый в порошок.
        Осталось дело за малым: взять из привезённой добычи перья птицев, аккуратно наточить кончики острым ножиком, сделать надрезы - и дело в шляпе. А нет, была ещё одна проблема… Продемонстрировать, так сказать, товар лицом!
        Отчёт для Кукушкина я писал на первых листах серо-коричневой бумаги. Правда, к сожалению, корявым почерком: он у меня никогда аккуратностью не отличался, а спустя год без практики - и вовсе читался с трудом.
        Приправив отчёт двумя большими кляксами и десятком маленьких, я гордо поставил дату и подпись. Ну красиво же получилось!.. А кляксы - это ерунда. Приспособимся как-нибудь…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ДВАДЦАТЬ ПЯТЫЙ ДЕНЬ. ОБРАЗЦОВО-ПОКАЗАТЕЛЬНЫЙ БЮРОКРАТ…
        Кукушкин ждал меня в своём кабинете в мэрии.
        Несмотря на все успехи Алтарного, наша мэрия по-прежнему представляла собой жалкое, можно сказать, душераздирающее зрелище. Пусть теперь она и выглядела чуть более основательно, чем первоначальная лачуга, но это всё ещё была времянка. И было там холодно и грустно. Потому что две жаровни с углём - это очень мало для обогрева.
        Поэтому Кукушкин внутри кабинета сидел в перчатках. Ну и в своей шапочке с помпоном. Этот пижон ни в какую не хотел расставаться со строгим деловым костюмом. И даже капюшон к нему добавлять не стал.
        Вместо приветствия Иваныч указал на стул и потребовал:
        - Ну давай, рассказывай. Как всё прошло, что удалось узнать, что вообще…
        А я, пока он говорил, с деловым видом развязал тесёмки на кожаной папке и вытащил стопку бумажных листов.
        Когда отчёт лёг на стол Кукушкина, тот прямо осёкся на полуслове… А затем нахмурился и медленно, словно не веря своим глазам, взял первый лист:
        - Мэру культурного центра с самоназванием город Алтарное Кукушкину Д. И. от Листова И. А… Кхм…
        Иваныч, мне кажется, даже слегка окосел от удивления, но хватки не потерял:
        - «Город Алтарное» надо в данном случае закавычить. И вообще, первая строка слишком длинная! Надо её переносить или сокращать.
        - Ну как скажешь! - пытаясь подавить улыбку, развёл я руками.
        - Так… Отчёт номер один по экспедиции к горному поясу, состоявшейся в первый год в новом мире с двести пятьдесят шестого по триста двадцать третий день… - Кукушкин нахмурился. - Нет, ну с днями - ещё ладно, других дат у нас нет… А что это за год в новом мире? Давай, ну его нафиг, пиши первый гэ в эн точка эм точка!
        - Ладно! - и тут я понял, что хвалить меня сегодня не будут.
        Видимо, все пряники уже кто-то упёр. Подозреваю, что Ольша. И для меня остался только кнут, который мне сейчас и демонстрируют.
        - Так, а здесь всё по дням, да? - нахмурился Кукушкин, добежав глазами до конца первой страницы.
        И попытался перевернуть лист, но… Не сумел, потому что тот в силу своей кривизны зацепился за другие.
        - А… А ровнее листы можно сделать?
        - Иваныч, ну ты ваще это… Того! - сглотнув комок возмущения в горле, высказал ему я. - Что успели за день, то и сделали! Мы вообще-то эти листы у костра сушили! Конечно, они кривые! Их под прессом надо сушить, на ровной поверхности. Вот тогда прямыми будут!
        - Ладно… - Кукушкин пробежал глазами второй лист отчёта, а затем сдвинул всю стопку на край стола и посмотрел на меня. - Давай-ка кратко, устно… Хотя нет… Зачем мне это, я и так сегодня уже выслушал три отчёта…
        Он задумчиво постучал пальцами по столу. А потом рявкнул так, что я еле удержал сфинктеры нижней части тела от внезапного расслабления и неминуемого позора:
        - Где моя бумага, Вано?
        Я ещё пару секунд хлопал глазами, не понимая, чего это он. А потом как догадался!.. Раз меня запугивают - значит, надо не терять момент. И, например, решиться на шантаж.
        Поэтому тоже рявкнул, громко и грозно:
        - А где мой доступ к Большому Алтарю? А?
        На крики примчался верный Ольша. И даже до Иванычева стола добежал. А потом увидел мой отчёт, издал какой-то душераздирающий писк… И застыл, как статуя.
        - Да хоть два! Хоть сто доступов! - не снижая громкости, согласился Иваныч. - Бумагу давай! Много!..
        - Много пока нету! Есть сто листов, и они сохнут! - не сдавался я.
        Пока говорил, быстро залез в поясную сумку, вытащив из неё перо и глиняный пузырёк с чернилами. И презентовал этот роскошный дар мэру:
        - Вот, Иваныч, держи… Только не кричи больше! Видишь? Чернила!
        - И на чём я буду писать твоими чернилами? - возмутился мэр. - На Ольше, блин?
        Штатный подлиза тут же изобразил угодливое лицо. Видимо, чтобы выслужиться, он готов был стать даже ходячей записной книжкой. Ну или расписным молодцем, забитым временными тату.
        - Так это… Я отчёт только на одной стороне каждого листика писал! - пояснил я, ломая все планы мэрскому угоднику. - На другой ты можешь что-нибудь накарябать… Или нарисовать что-нибудь! Вот, того же Ольшу, например! А то он сипит как-то странно… Не дай Бог помрёт, и забудем мы его светлое прекрасное лицо!.. А так хоть на портрете останется.
        - И ты… Ты… - Кукушкин чуть не задохнулся от возмущения, а потом отдышался и снова как заревёт: - Ты при нашем дефиците бумаги использовал только одну сторону листа?
        - Эй, это официальный документ! Всё должно быть чин чинарём! - я не выдержал серьёзного тона и заржал.
        Кукушкин перестал орать и тоже заржал, покачивая головой. А потом взял первый лист отчёта, перевернул его и стал что-то писать.
        - Бюрократ ты, Вано! Вот уж от кого не ожидал… - усмехнулся он, после чего поднял лист и показал мне и Ольше.
        На листе был выполнен виртуозный огуречик с четырьмя палками, на двух из которых виднелись чёрточки поменьше. А ещё у огуречика была круглая голова - с палочками там, где должны быть волосы.
        Но самое главное - выражение лица! Оно очень напоминало сразу две вещи: картину «Крик» и зависшего рядом со столом Ольшу.
        - Во! Это, Ольша, ты! В историю войдёшь! - гордо пообещал Иваныч. - Художественную, политическую… Ну и историю бюрократии, которую вот этот наш бюрократ развёл!
        «Вот этим» бюрократом снова оказался я. Пришлось возмущаться:
        - Какой я бюрократ, ваще?
        - Образцово-показательный! - снова бессовестно заржал Кукушкин.
        - А-а-а-а! - сипло выдохнул Ольша и, схватив отчёт и лист из рук Кукушкина, бросился на выход.
        - Стой! Я ещё не прочитал! - возмутился мэр. - Куда пошёл?
        - Подшивать! - донеслось из-за стены.
        - Всё, потерян мой помощник… - вздохнул Иваныч. - Будет сидеть и нюхать твой отчёт, пока не достигнет высшего пика наслаждения… Так, мы отвлеклись! Где моя бумага? Сколько сможешь поставлять? Когда ждать первую партию?
        Я аж ладошками от мэра отгородился:
        - Стоп-стоп-стоп… Ну ты мне такие вопросы задаёшь! А у нас только первая опытная партия готова. Пока развернём производство, пока процессы откатаем… Пока с сырьём разберёмся…
        - Вано, это всё фигня! На такой план тебе никто финансирование не даст! Давай сначала!.. И вообще, ты вот правильно написал отчёт на одной стороне! Но почему другую оставил пустой?
        - Так я… - я хотел повторить, что специально, чтобы там Кукушкин Ольшу нарисовал, но понял, что мэр надо мной издевается.
        И с подозрением уставился на него.
        - Во-от! На другой стороне нужно было расписать бизнес-модель бумажного производства, необходимое финансирование, откаты мэру!.. Ну чего я тебя учу-то? - Кукушкин снова принялся ржать.
        Похоже, мои листики волшебным образом поднимали настроение руководству Алтарного. Которое, в силу хорошего настроения, сразу же начинало делиться житейской и управленческой мудростью.
        Иваныч же, вдруг замолчав, прищурился. А потом глянул на меня и выдал:
        - Ты вместе с Перловой и ва… А! Наверно, ударение на первый слог… Вагиной, вот! Вы городу только что принесли триста тысяч баллов. Видишь? Откат уже есть! - потирая ладони, улыбнулся мэр.
        - Это не откат, а налог! И ты сам его ввёл! Это мы городу, а не тебе принесли! - напомнил я.
        - Ну и что? Город - это я! - хохотнул Кукушкин. - Ладно, шучу…
        - Да уж, конечно, шутишь! Куда тебе до короля-солнца? - усмехнулся я.
        - Это точно! Так низко пасть я уже, к сожалению, не смогу! - кивнул мэр. - В общем, Вано… Чтобы завтра был план, сроки и прочее по производству бумаги! И никаких поставок на рынок! Я за-пре-ща-ю! Сам буду продавать, если излишки будут. Это стратегический ресурс!
        - Завтра ты меня обещал в факторию отправить на плотах! - напомнил я.
        - Какая фактория? - возмутился Иваныч. - Сдалась она тебе? Тут серьёзный проект, а ты про факторию!..
        - А там у меня горох должен был созреть. Надо урожай снять. Это, между прочим, куча баллов! СИПИН обещал каждому участнику насыпать. Что нам важнее? Комплекс репликации или бумага? - запротестовал я.
        - Так… Урожай… Горох… - Иваныч покивал и хмуро уставился на меня: - Вано, а я - мэр или не мэр?
        - Мэр… - я тоже решил покивать, на всякий случай.
        - А почему я обо всём последним узнаю? - грозно стукнул кулаком по столу Кукушкин. - Какой горох? Что значит, урожай снять? Зима, блин… Помёрз твой урожай!
        - Не помёрз! Я перед экспедицией договорился, чтобы ростки, как холодать начнёт, в отапливаемое помещение унесли! - ответил я. - Они там на замесе из слюны гигантских форм жизни должны были созреть!
        - А что за горох? Почему этот горох ещё не у нас? Почему его не продают… В смысле, не поставляют эксклюзивно в мэрию города? - Кукушкин смотрел на меня уже с серьёзной обидой.
        - Потому что мы его не так много собрали, - честно ответил я. - И вообще, там горох странный. Я о нём сам незадолго до экспедиции узнал. Успел горошины прорастить и посадить. А потом всё закрутилось… В общем, я привезу горшок…
        - Вези все горшки! Что я с одного горшка весной засею? Нам поля нужны! Огороды! Производство питания! - сердито запыхтев, оборвал меня Иваныч.
        - У-у-у-у!.. - выдохнул я.
        Как обычно, первым желанием в такие моменты было мэра послать! Это - мой горох! И открыт он моей группой! Мы ведь тоже хотели поля засеивать.
        Но Кукушкин был прав. Без сельского хозяйства через пять лет, когда стартуют капсулы, Алтарное умрёт. Однозначно и бесповоротно.
        А хватит ли сил у моей группы поднять сельхозугодья в нужных масштабах? Сильно сомневаюсь. И Иваныч верно говорит: Алтарное горохом распорядится лучше, чем я. Но… Как же хотелось послать этого экспроприатора куда подальше!..
        - Ладно, привезу горшки. Один оставлю нашим, чтобы было разнообразие в пище… - увидев, как Кукушкин опять раскрывает рот, я сразу поправился: - Оставлю самый маленький!..
        - Самый маленький? Тогда ладно… - согласился Кукушкин и указал на писчие принадлежности. - А откуда перо?
        - У Ольши спроси! - ответил я.
        - Почему у Ольши? - сдвинув брови, не понял мэр.
        - Потому что это он мой отчёт к себе утащил. А там дальше было про перья! - я состроил на лице выражение оскорблённого достоинства.
        - С этим тоже разберёмся, - кивнул Кукушкин. - Ну и раз ты завтра отчаливаешь в свою факторию… Чтоб сегодня у меня был полный проект по производству бумаги! Ясно? Прямо вот к вечеру! С подробными объёмами производства, с запросами от наших промышленников и прочими деталями. И оставь здесь людей, ответственных за проект. Эти, Перлова и Вагина, они осилят?
        - Ната с Викой? Ага, конечно, осилят они… - с сомнением вздохнул я.
        - Ну так дай им в помощь кого-нибудь опытного. Чтобы советовал, помогал!.. - помахав пальцами, поморщился Кукушкин. - Это же их изобретение! Вот пускай они всё и налаживают.
        - Ладно, придумаю что-нибудь… - кивнул я.
        - И чтоб после ужина тут был! - напомнил Иваныч. - Всё, иди… Новатор-бюрократ, блин!..
        И пошёл я снова заниматься какими-то левыми делами. Правда, Иваныча я оставил в отличнейшем настроении. Потому что стоило мне выйти, как из кабинета донеслось довольное мурлыканье. А наш мэр обычно не склонен напевать себе под нос. Впервые от него слышу…
        А мне предстоял очередной сложный день. Надо было всё успеть, и непонятным оставалось лишь одно: как это сделать? С неба сыпал редкий снежок, а злой восточный ветер кусал нос и пальцы. Я даже подумал, что надо бы тоже прикупить себе перчатки. Не белые, как у Иваныча - такой кожи у нас почти не было. А хорошие тёплые перчатки, обычного серо-коричневого оттенка.
        Глава 8
        Однозначно путевая
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ ДЕНЬ. ПОСРЕДИ ЧЁРНЫХ ВОД.
        Я, конечно же, успел. И с планом по бумаге, и со сборами, и с организацией лагеря Джошуа. Правда, пришлось оставить Кострому с Дунаем в городе, заодно придав им Сочинца в усиление. А с собой для заработка баллов я взял Пилигрима и Настю с Мишей. Ну и, конечно, Мелкого, который моей заботы не оценил и ещё долго возмущался перспективой сельхозработ.
        Я даже успел договориться с группой Джошуа, чтобы они сформировали отряд для протаптывания дороги на запад. И со своими, чтобы выделили сопровождение для отряда «конных», то есть «жучиных». И даже с Витей, чтобы своих людей для охраны прислал. И даже Иваныч этот проект одобрил!
        Но если всем я говорил про расчистку дороги, то себе честно признался: просто назад, в Алтарное, хочется добраться в относительном комфорте. А с учётом того, какой слой снега уже лежал на равнине… Сделать это можно было только в телеге. Ну или на санях. И никак иначе!
        Ну а добираться до фактории, сплавляясь вниз по течению, нам предстояло с компанией рудокопов, нанятых городом. Ребята были неплохие, но оптимизмом не блистали - им-то ещё нужно было дойти до рудного месторождения. Причём на своих двоих. Потому что в ущелье перекатов было слишком много, чтобы дальше плыть.
        Сам я сидел на плоту, нахохлившись, будто воробушек, и укрывшись шкурой. Рядом в небольшом очаге горел огонь, давая тепло и какое-никакое ощущение уюта. Река ещё не замёрзла, хотя у берегов начала появляться корка льда. И что-то мне подсказывало, что вскоре судоходство тут встанет.
        Я смотрел на тёмные воды реки, вспоминая прошедшее лето… Тогда река серебрилась на солнце, а её прозрачные струи позволяли разглядеть дно на глубине пары метров. Сейчас же вода стала какой-то вязкой, тёмной, разом потеряв и прозрачность, и блеск…
        В толстой фляге на поясе у меня был глинтвейн, но я об этом никому не говорил. Буду плыть, смотреть по сторонам и прикладываться… Будь я на Земле, сто раз бы подумал, стоит ли. Но здесь мои проблемы могла исправить медицинская капсула. Во всяком случае, пока она есть. Выведет алкоголь… Снимет зависимость, ежели что…
        А мне очень нужно было сейчас побольше эндорфинов. Вот прямо остро не хватало! Или, может, у меня банальный авитаминоз? Хотя вряд ли… Капсула исправно снабжала меня пищевыми рационами с неплохим набором полезных веществ. Но мало ли, вдруг?
        Впрочем, возможно, всё куда проще. Может, я истинный сын своего народа? И во мне просто живёт глубоко зарытый медведь, который считает, что зимой надо спать, а не бегать туда-сюда, как ужаленный? В конце концов, больше всего я печалился из-за того, что снова придётся ночевать в спальнике, а не в своей тёплой мягкой кроватке.
        А может, я просто устал? Ведь мог же, да? Наверно, даже такие живчики, как я, иногда устают. Это только в книгах герои по два-три года мотаются неизвестно где, но сохраняют брызжущий во все стороны оптимизм и полноту сил, без перерыва рубя чудовищам головы одной рукой и соблазняя красоток другой. Или, может, они не рукой это делают? Да неважно!.. А я-то нормальный человек. И я уже заколебался бегать с разными «квестами» по окрестностям города, в котором хотел бы просто жить-не тужить.
        Впрочем, если глянуть по сторонам - вывод напрашивается сам собой. Все мои товарищи устали. Даже Мелкий, вон, возмущался, что его, честного пролетария, заставляют в крестьяне идти. И делал он это как-то без огонька, чисто для проформы.
        А ведь всей этой суете ни конца, ни края не видно! Ещё и на японцев поход задумали…
        Больше всего хотелось плюнуть и гордо отказаться! Но каким-то неведомым образом я умудрился стать одним из доверенных лиц у Кукушкина. Вот и приходилось его доверие оправдывать. А вместе со мной этим занималась вся наша группа…
        И они тоже уставали. Но если у новичков сил ещё хватало, то «старички», похоже, окончательно сдулись. Слишком много дорог нам пришлось… Нет, не пройти - хуже! Протоптать!
        В общем, спуск по реке я воспринимал как шанс перевести дух. Сидишь себе, греешься у костерка, поглядываешь по сторонам на всё ещё зелёные побеги, торчащие из снега, на стада животных, бредущие вдали - и отдыхаешь. Душой и телом!..
        Помогать в управлении плотом я не собирался. И своим всем запретил: это не наши плавсредства, вот пусть хозяева ими и рулят. Мы тут только пассажиры. Нападения японцев я тоже не боялся: добраться сюда пешком они бы вряд ли смогли.
        Была ещё скука, которая начала одолевать почти сразу… Но это как раз нестрашно! Скуку всегда можно скрасить, травя рудокопам байки про свои приключения, болтая с Мелким, да и просто прикладываясь к фляге.
        Если бы не враг, появившийся на северном берегу реки, торговля между Алтарным и факториями проходила бы совсем быстро. Даже несмотря на заросли травы, появившиеся осенью. По реке от посёлка Намжалдоржо до города можно было добраться за два дня. А до Западной фактории от Алтарного - за три.
        Да, назад в любом случае приходилось бы идти пешком. Но это только обратный путь! А из-за японцев приходилось туда-сюда пешком топать. А пешком то же расстояние занимает в пару раз больше времени, если учесть разные препятствия на пути.
        Весь день мы плыли без приключений. Рудокопы шестами подгоняли плоты вперёд, и уже к вечеру им удалось достичь переката. В своё время я со своими спутниками как-то умудрился его на плоту проскочить. Но в этот раз никто не собирался рисковать.
        Плоты причалили к берегу. А рудокопы начали выгружать поклажу и разбивать лагерь.
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЙ ДЕНЬ. ВСЁ ЕЩЁ В ПУТИ.
        Утром плоты разобрали, а затем, перетащив за перекат по брёвнышку, собрали вновь. Я, Пилигрим, Миша и Мелкий помогали только с поклажей. А с плотами возиться не стали. Может, это и не добавило нам популярности среди рудокопов, но… Мне было откровенно плевать!
        Как я понял из рассказов, рудокопы уходили на добычу уже во второй раз. Всего-то во второй раз! А большую часть времени перебивались случайными заработками в Алтарном. В основном, выполняли мелкие поручения Кукушкина и других руководителей.
        Я же, как и мои спутники, за время, которое прошло с открытия железного месторождения, намотали уже столько километров, что со счёта сбились!.. Вот я и запретил своим перенапрягаться в этом походе. И даже планировал, когда вернусь в Алтарное, приложить все усилия, чтобы больше никуда зимой не ходить! Хватит уже километраж туда-сюда наматывать…
        Работы хватит и в городе. А силы у моей группы уже на исходе. Поэтому мы, не торопясь, перетащили припасы и поклажу с плотов за перекат, в то время как рудокопы переносили сами плоты.
        А потом, погрузившись на наш транспорт, мы все вновь дружно поплыли вниз по течению. И снова рудокопы подталкивали плоты шестами - там, конечно, где глубина это позволяла. А там, где было слишком глубоко, позволяли течению нас нести.
        Вино во фляге подходило к концу, но и наш путь вскоре должен был закончиться. Впереди уже показались невысокие горы приморья, и где-то там, у подножия хребта, была наша фактория. Рудокопы выгрузят груз и отправятся дальше по ущелью. А мы - поспешим в факторию.
        Таков был план.
        Но, как обычно, природа внесла коррективы… Стада животных, всю осень пасшиеся на северном берегу реки, стали мигрировать на юг, в сторону Страшной Пущи. И пусть это не было похоже на осенний исход, однако плоты приходилось не раз и не два тормозить, чтобы пропустить очередное стадо.
        К слову, зимой животные не слишком активничали. Всё делали медленно, никуда не торопясь. Впрочем, плывшие на плотах Хромая и Русый и вовсе целыми днями спали. Как будто заправские коты, а не страшные лесные хищники.
        У меня-то теплилась надежда, что хотя бы «вечный двигатель» Русый не впадёт в зимнюю спячку, но… Впал, как ни в чём не бывало! Они с Хромой, конечно, просыпались, если вокруг что-то интересное, с их точки зрения, происходило. Но если «интересное» не оправдывало их ожиданий - тут же засыпали снова. Оставалось лишь смириться. Ну и, накрыв бестий тёплой шкурой, позволить им и дальше экономить силы. Мало ли - вдруг действительно что-то случится, а они невыспамшись?
        К фактории мы подплыли поздно вечером. И хорошо ещё, что нас там увидели. После чего сразу выслали отряд ребят, которые помогли разгрузиться и добраться до посёлка. Большую часть припасов забрали с собой, а лишние плоты оставили на берегу.
        Утром их прямо так, пустыми, предстояло отправить дальше. Плоты самоходом доберутся до водопада, где для них построена ловушка из канатов. Там их выловят, разберут и доставят к руднику. А если какой-то из плотов застрянет по пути, его вытащат идущие по берегу рудокопы.
        Два плота мы, правда, сразу же забрали в факторию. Там дереву найдут применение, а рудокопам взамен выдадут волокуши. Эту схему уже успели отработать, и она ни разу не подвела.
        Правда, теперь в Алтарном появились баги… И что-то мне подсказывало, что вскоре привычная логистика начнёт меняться.
        Добравшись до фактории, я не стал вызывать свою капсулу. Это Пилигрим, Миша и Настя останутся пока жить в посёлке. А мне и Мелкому нужно подождать отряд, занятый расчисткой дороги, и вместе с ними поспешить в обратный путь.
        Так что мы заселились в комнаты в бараке, который, к счастью, успели построить к зиме. Выглядел он как вытянутое приземистое здание, а внутренняя планировка напоминала всякие общежития. Ну то есть, один длинный узкий коридор, двери из которого вели в маленькие комнаты. Жили в них работники фактории, оставшиеся без капсул, или временные постояльцы. Такие, как мы с Мелким.
        В комнате даже мебель была. Грубо сколоченная кровать, на которой вместо матраса лежала копна сена. Маленький столик из самодельных досок. Пара деревянных чушек в качестве стульев. Ах да, ещё горшок с водой и вешалка! Ну и под кроватью стыдливо прятался ночной горшок с глиняной крышкой. В него надо было делать свои делишки, если ночью нещадно прижало.
        В общем, сплошное средневековье! Одно радовало: в общежитии были печки. Смотритель, приставленный к зданию, растапливал их вечером, а затем приглядывал до самого обеда следующего дня. Правда, потом угли в печке мало-помалу прогорали, и здание начинало остывать. А вечером снова начиналась растопка.
        И хотя после обеда в общежитии было холодно, зато ночью не приходилось кутаться в спальник. Жарко, конечно, всё равно не было, но если спать в одежде - вполне терпимо!
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЙ ДЕНЬ. МНОГО БАЛЛОВ В БЮДЖЕТ АЛТАРНОГО.
        Утром, после завтрака, я перво-наперво навестил лагерь Паши и его мушкетёров. Мне успели рассказать, что эта братия как возродилась, так и сидела у себя, причём безвылазно. Их оружие осталось на поле боя, а на охоту ходить они не желали. Ну а работники фактории не желали выслушивать бесконечные пересказы их героических приключений.
        А в последние дни эта компания явно к чему-то готовилась… То ли к агитации, то ли к пропаганде, то ли к какой-нибудь ещё вопиющей акции - типа размазывания экскрементов по стенам во имя свободы всех угнетённых. Короче, обитатели фактории с ужасом ждали результатов этой подготовки. И, как они признались, моё появление буквально спасло их от неуёмной энергии мушкетёров, оставшихся без дела и без оружия.
        - Здор?во, герои! Ваше оружие ждёт вас на складе! - сообщил я, бодрым шагом заходя на территорию революционного лагеря.
        Надо сказать, с моего последнего визита у них стало почище… Но до настоящего порядка было ой как далеко.
        Ну это ладно… Главное - чтобы кристально чисто было не во дворе, а в голове.
        - О! Шеф! А мы думали, что всё… Потеряли с концами! - обрадовался Паша, а остальные его бойцы с довольными лицами повскакивали с мест.
        Ох, и засиделись эти «братцы»… Надо их поскорее к делу приставить, пока снова не занялись активным вредительством.
        - На складе заберёте. Один арбалет, правда, надо починить! - отмахнулся я. - Но это уж вы сами… Мушкеты и «слонобои» в полном порядке. Берите и пользуйтесь! Кстати, завтра вам надо выдвинуться в сторону дозорного форта. Вы должны встретить там отряд, который расчищает дорогу от Алтарного сюда.
        - Так это… Там же снег! - не преминула возмутиться Сандра.
        - А как наши охотники сейчас за добычей ходят? - удивился я. - Получают лыжи, и вперёд, навстречу приключениям! Вот и вы лыжи получите.
        Это, правда, были не совсем лыжи… Просто широкие доски со слегка загнутыми концами. Доски крепились к ногам ремешками, на практике оказавшись лишь чутка удобнее, чем снегоступы. И всё равно, это был большой шаг вперёд - для нашего-то первобытного человечества!
        Игнорируя стоны и жалобы, я ещё раз объяснил задачу. И даже предупредил, что часть отряда будет на верховых животных, которых Паша и его мушкетёры уже не застали. А, кроме того, подробно описал, как выглядят баги, чтобы ещё с какими-нибудь зверями не перепутали.
        А потом, наконец-то выдохнув, отправился за тем, за чем вообще-то и приехал.
        Когда я задумывал вырастить семена, то думал, что большую часть времени буду где-то в Алтарном. Или вообще прямо тут, в Западной фактории. И, само собой, я тогда не собирался ни в какую экспедицию! Но Вано - парень сообразительный и предусмотрительный. Поэтому, уходя, я назначил людей, ответственных за будущий урожай. И они-таки справились! Хоть и испортили один ящик с рассадой…
        - Дверь на ночь забыли закрыть! - робко пояснила Лида, одна из ответственных. - Это Миша Кругов напортачил, защёлку не задвинул… Вот ближайшая к двери рассада и помёрзла за ночь. А в остальном всё в порядке! Я вчера проверяла!
        - Да ничего не в порядке! - вдруг подал голос этот самый Миша Кругов. - Там уже всё созрело! И перезреет скоро! А ещё ей света не хватает. Некоторые ростки вянуть начали!
        - Некоторые? Не все? - радостно уточнил я. - С чего урожай собирать, есть?
        - Есть пока… - кивнул парень.
        Теплицей для гороха был обычный сруб. Простенькое здание с широкими окнами, затянутыми плёнкой. Я, правда, не вникал в подробности появления плёнки… Знал только, что она животного происхождения. А откуда именно её взяли - в принципе, мне без разницы.
        На ночь окна в теплице закрывали ставнями. А днём через них поступал внутрь свет. Вообще-то изба изначально не была теплицей… Она была экспериментальным рабочим цехом. Как раз к зиме построили три таких. Внутри должно было хватать света для работы, а печки сохраняли бы тепло. Но я, как истинный тиран, одну избу прихватизировал, чтобы превратить в теплицу.
        Посаженный мной горох выглядел как-то… В общем, не так весело, как его дикие собратья, с которых мы собирали урожай. Он имел более жёлтый оттенок, грустно клонился к земле - и вообще выказывал все признаки скорой гибели. И, тем не менее, в стручках были горошины, которые можно было собрать!
        Я специально не стал уточнять у СИПИНа, успел ли я первым. Если успел - пусть это будет приятным сюрпризом! А если нет… Ну главное, что эксперимент проведён. Всё равно мы получим куда больше баллов, чем за обычный сбор урожая.
        Вместе с Пилигримом, Настей, Мишей и Мелким мы принялись срезать ростки, а потом выдавливать горох из стручков. Я всё ждал, когда СИПИН подаст голос… Однако инструктор подло молчал, пока мы не доделали всю работу. До самой распоследней горошинки!..
        - ЗНАЕШЬ, ВАНО… НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО ТЫ, ЕСЛИ ЧЕСТНО, ПРОСТО НАПЛЕВАЛ НА ЭТОТ ПРОЕКТ… - НАКОНЕЦ, УСЛЫШАЛ Я ГОЛОС СИПИНА, - … КАКИМ-ТО ЧУДОМ ТЫ ВСЁ-ТАКИ ОКАЗАЛСЯ ПЕРВЫМ!
        - Но-но! - тут же возразил я. - Это не я плевал, и слюна не моя!
        - ВОТ ВИДИШЬ, ДАЖЕ НЕ ПЛЕВАЛ САМ… ТАК И ВЫЕЗЖАЛ НА ЧУЖИХ ПЛЕЧАХ И ЧУЖОЙ СЛЮНЕ! - СИПИН, ВИДИМО, БЫЛ НЕ ОСОБО НАСТРОЕН ШУТИТЬ. - КАК БЫ ТО НИ БЫЛО, НАГРАДЫ ЗА АБСОЛЮТНОЕ ЛИДЕРСТВО В ВОПРОСЕ ВЫРАЩИВАНИЯ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ СТРУКТУР Я ОТДАЮ ТЕБЕ. Я ДАЖЕ СДЕЛАЛ НАДБАВКУ ЗА ТО, ЧТО ЭТИ КУЛЬТУРЫ ДОЖИДАЛИСЬ ТВОЕГО ПРИХОДА В ТЕПЛИЦЕ… ПУСТЬ И СОВЕРШЕННО УЖАСАЮЩЕЙ! НО, КОНЕЧНО, БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ БАЛЛОВ ЗА ЭТО ПОЛУЧАТ ТВОИ ПОМОЩНИКИ И СТРОИТЕЛИ ИЗБЫ.
        Лида и Кругов, сидевшие у двери, удивлённо вскрикнули. А я уже с радостным лицом следил за пополнением своего запаса баллов… Конечно, девяносто процентов заработка ушло в пользу Алтарного, но суммы были так велики, что и мне неплохо перепало!..
        За выращивание и сбор урожая я надеялся получить хотя бы… Ну где-то по полмиллиона. Но абсолютное лидерство и повышенные ставки принесли мне… Барабанная дробь!.. Целых три миллиона баллов!
        Столько же было начислено моим помощникам.
        Кругов и Лида получили по полмиллиона. А рабочие, собиравшие избу - ещё по триста тысяч. Правда, этих рабочих было десять человек, так что сумма всё равно вышла внушительная. Возможно, если бы они смогли создать настоящую теплицу - уже завтра в Алтарном был бы комплекс репликации! Но, увы, СИПИН беззастенчиво резал баллы за «имитацию».
        Как бы он за нас ни ратовал, но его честность была прямо-таки патологической… И, видимо, пересилить её наш СИПИН никак не мог.
        Возможно, такими были все СИПИНы? Я же не общался с другими… Или общался? Я неожиданно задумался о том, а тот ли у нас сейчас СИПИН, который был в самом начале… Интересно, у них разные голоса?
        - НЕТ, НАСЧЁТ ЭТОГО МОЖЕШЬ НЕ ВОЛНОВАТЬСЯ! ТВОЮ ГРУППУ С САМОГО НАЧАЛА ВЁЛ ИМЕННО Я, - ДОВЕРИТЕЛЬНО СООБЩИЛ НАШ ИНСТРУКТОР. - ХОТЯ ТЫ ПРАВ: ЕСЛИ БЫ МЕНЯ СМЕНИЛИ, ТЫ БЫ ДАЖЕ НЕ ЗАМЕТИЛ.
        - Даже не знаю, радоваться этому факту или нет, - признался я.
        - ЭТО КАК ТЕБЕ БУДЕТ УГОДНО! НО КОЕ-ЧЕМУ МОЖЕШЬ И ПОРАДОВАТЬСЯ… - ЗАМЕТИЛ СИПИН. - ВЧЕРА ОДИН ИЗ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕНТРОВ СУМЕЛ ДОБИТЬСЯ КОЕ-ЧЕГО ВАЖНОГО. А ИМЕННО, ПРАВА ПЕРЕМЕСТИТЬ ОДИН ИЗ АЛТАРЕЙ ВОЗНАГРАЖДЕНИЯ В СВОЁ МАЛОЕ ПОСЕЛЕНИЕ, ВРОДЕ ВАШЕЙ ФАКТОРИИ. А ЗНАЧИТ, ТЕПЕРЬ ВЫ ТОЖЕ МОЖЕТЕ ТАКОЕ ПРОВЕРНУТЬ! АНАЛОГИЧНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ Я СДЕЛАЛ НАМЖАЛДОРЖО, И ОН СОГЛАСИЛСЯ. СЕЙЧАС ЕГО ЛЮДИ ИЩУТ ЦЕЛЫЙ, НИКЕМ НЕ ПОКУСАННЫЙ АЛТАРЬ ВОЗНАГРАЖДЕНИЯ.
        - Понял тебя. Сейчас же займусь этим вопросом! Спасибо! - сразу же настроился я на деловой лад.
        Излишне будет описывать то, чем после этого занималась вся фактория. Конечно же, мы искали поблизости Алтарь, чтобы его к нам перенести. Но это было скучное и неинтересное дело! Я его даже описывать не буду… Ску-у-у-ука!..
        А пока все жители фактории, по уши в снегу, рыскали по окрестностям, Паша и его мушкетёры, едва не поломав лыжи, всё-таки выдвинулись в форт. Их фигурки на снегу были видны ещё долго, пока не скрылись из виду…
        Зато к вечеру в центре фактории уже стоял Алтарь Вознаграждения!
        Перед сном, сидя в своей комнате в общежитии, я смотрел на закрытые ставни. И думал о том, что всё у нас идёт хорошо! И всё у нас будет хорошо! Всё путём, как говорится. А то, что сейчас нас тревожит, завтра обязательно станет какой-то незначительной фигнёй.
        Ведь так всегда бывает! Вещи, которые кажутся жуть какими важными, со временем как будто съёживаются в памяти… И так всегда происходит, снова и снова. Проблемы, которые тебя гнетут, спустя годы оказываются глупыми и временными.
        А важным… Важным начинает казаться то, о чём сейчас даже не задумываешься… И о таком пренебрежении нам ещё, наверно, предстоит пожалеть. Вот узнать бы заранее, куда соломки подстелить…
        Глава 9
        Однозначно плохой
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ТРЕТИЙ ДЕНЬ. ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ И НОЧНЫЕ ПОИСКИ.
        Знаете, что могу сказать? Если вы хотите понять, как наши разнеженные помещики и баре умудрились освоить такую огромную территорию, да ещё и в не самом благоприятном климате - прокатитесь зимой на санях! Да-да! Прокатитесь!
        Чтобы ветер в лицо! Чтобы холодный воздух врывался под тёплые шкуры! Чтобы вдохнуть было страшно, потому что закоченеешь! А нашим предкам, знаете ли, весело это было. Забава, сцуко! В жопу такие забавы! Зимой, во всяком случае!
        Моё возвращение в Алтарное проходило быстро и страшно. Баги радостно пёрли по протоптанной дороге чуть ли не галопом, изредка переходя на спокойную рысь, а мне оставалось только задыхаться от ужаса и восторга! Да… Мне, стыдно сказать, даже понравилось…
        То ли генетическая память сработала, то ли просто соскучился по нормальным скоростям. Мы добрались до Алтарного меньше, чем за сутки! Выехали прямо перед рассветом, убедившись, что в ближайшее время не предвидится снегопада. А в Алтарное влетели с последними лучами солнца.
        После долгой езды я не чувствовал ни рук, ни ног - всё отмёрзло. В глазах застыли восторг и ужас. Но восторга всё-таки было больше. Я и Мелкий, стеная как целый госпиталь умирающих, вывалились на снег и принялись разминаться. Как шли до лагеря - помню плохо.
        Из нас троих - меня, Мелкого и Русого - бодро двигался только один гад. Но он нам помогать не собирался: только подгонял, толкая мохнатым лбом в ноги. Спать ему, видите ли, хотелось… Хорошо, по пути Славка попался и помог нам дойти.
        - А ты тут чего? - спросил я у него, стуча зубами.
        - Да сеструха куда-то запропастилась, - признался парень. - Ушла днём ещё, а уже вечер. Решил по рынкам пройтись, поспрашивать…
        - Славка, брат, тащи нас к огню, на! Помираем, сука! - прохрипел Мелкий.
        Пришлось Славке свернуть свою поисковую деятельность, чтобы дотащить нас к костру. Руки-ноги и вправду практически не слушались. И даже у огня отогреться удалось далеко не сразу.
        Зато вокруг царила благодать… Солнце уже зашло, кругом тихо и спокойно. Правда, город ещё немного шумел, но тоже мало-помалу успокаивался.
        Пока мы с Мелким отпаивались отварами и грелись, снова появился Славка. Лицо у него было расстроенное.
        - Не нашёл? - нахмурив лоб, спросил я.
        - Нет… Видели её с какой-то Ленкой на рынке. А куда они вдвоём пошли, не знают! - вздохнул он. - А вы как?
        - Отогрелись! - довольно проурчал Мелкий. - А за сеструху не переживай! Она девочка взрослая, на!..
        А вот мне почему-то стало тревожно… Всё-таки девушка, в тёмном городе, где куча левого народу… Конечно, медицинская капсула, если что, ей тело поправит. Но что делать с головой-то?
        - Пойду с Русым её поищу, - решил я.
        С собой на всякий случай взял револьвер - мало ли что? Вдруг хулиганы пристанут? Чем я буду свою честь защищать?
        Русого разбудить оказалось нелегко. Меховой гадёныш снова впал в спячку. Пока я его добудился, пока объяснил, что нужно… А время-то шло. От обнюхивания вещей Кэт Русый отказался с видом обиженного интеллигента, которому под нос сунули чужие трусы. Запах Кэт он, оказывается, и так помнил.
        Сначала мы с ним кружили по центру, точнее - по торговой площади. А затем Русый привёл меня к большому навесу, куда нас не пустили. Мужик, закрывавший дверь, добродушно сообщил:
        - Сегодня мест нет, «Сливка» забита. Завтра приходите! Только пораньше!
        Но Русый уже снова взял след, так что ругаться с мужиком не пришлось. Мы двинулись в сторону ворот, а потом резко свернули в нагромождения близко стоящих капсул.
        Именно тогда я и услышал крик:
        - Помогите!!!
        Крик доносился издалека, и всё же мне показалось, что я узнаю голос Кэт. Поэтому дал знак Русому, что надо ускориться, а сам со всех ног побежал за питомцем.
        Место, откуда кричали, мы нашли не сразу. Прямо перед этим Русый вдруг след потерял. След Кэт. Однако чей-то запах он продолжал ощущать…
        На снегу был чётко виден отпечаток от небольшого, видимо, женского тела. А дальше - длинная полоса, будто кого-то тащили в снегу. И что самое странное, вокруг - тишина и спокойствие. А ведь если я услышал крик, то и в рядом стоящих капсулах, тем более, должны были. Однако никто наружу не вышел.
        Мы почти опоздали…
        Почти, потому что это я опоздал.
        Когда я выбежал в очередной внутренний дворик между капсулами, то успел заметить только закрывающуюся дверь…
        ДНЕВНИК ДОЛОХОВОЙ Е. Д. ПО ПРОЗВИЩУ «КЭТ»
        ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ТРЕТИЙ ДЕНЬ. ВЗГЛЯД В СПИНУ.
        Почувствовав чужой взгляд в первый раз, я аж вздрогнула. И сразу огляделась. Очень уж чётким и злым он был, этот взгляд.
        Я вообще неплохо чувствую чужое внимание. С детства так было. А тут прямо всё сошлось. И смотрели именно на меня, и не любили именно меня, и желали зла именно мне. Пропустить такой фонтан эмоций не смог бы, наверно, даже наш непрошибаемый Вано.
        Но я тогда решила не париться по пустякам. В Алтарном немало людей, которые не любят нашу группу. И не только самого Вано, но и рядовых, и уж, конечно, нерядовых членов. А я, конечно, не одна из руководства, но и не совсем уж рядовой участник.
        А ещё я действительно хорошо ощущаю чью-то злобу, зависть и желание сделать мне плохо. Это эмоции сильные, яркие, разрушительные. Их вообще сложно скрыть от окружающих. А уж чужое внимание умеют чувствовать, мне кажется, все девушки. В нас это, видимо, от природы заложено.
        И хоть я тогда вздрогнула и огляделась, но… Никого не увидела. А ощущение чьего-то злого внимания как пришло, так и ушло. Почти мгновенно. И я как-то разом успокоилась, а потом снова повернулась к Ленке.
        На самом деле, мы с ней ещё летом познакомились. Она в группе Памира состоит. Там вся группа заточена на столярные работы, хотя сама Ленка признаётся, что даже рубанок от напильника не отличит. Зато она очень жизнерадостная, и с ней всегда весело. Короче, встретить её на рынке было большой удачей.
        - А мы недавно вернулись. И даже весь карантин пропустили! - продолжила я разговор.
        - Ой, а куда ходили? Опять ваш этот Вано удумал чего-то?
        Ленка, к слову, нашего Вано не любит. И зря, между прочим!.. Говорит, что он какой-то шилопопый… А когда я объясняю, что Вано ни при чём, и это Кукушкин его постоянно гоняет - она пропускает мимо ушей.
        Я, кстати, заметила, что Ленка не одна такая. Жители Алтарного теперь вообще предпочитают на мэра напраслину не возводить. В прошлый раз, когда возводили - закончилось всё очень плохо. Большой кровью. И хотя бывшие «кукушата» с тех пор иногда пытались воду мутить, их больше никто не слушал.
        - К горам, в экспедицию! - гордо ответила я. - Туда, кстати, не только мы ходили. Важное дело! Туда и Старик ходил, и Вадим, и «научники» Семёна, и Витя…
        Ленка как-то сразу погрустнела. Видимо, скучно ей всё время на месте сидеть. А потом широко раскрыла глаза и начала трещать без умолку:
        - О! Научники! Я тебе сейчас такое расскажу!..
        Пока Ленка высыпала на меня свежие сплетни, я успела сделать последнюю покупку, договориться с носильщиками о доставке в наш лагерь и даже свериться со списком. И да, это был финальный пункт в закупках, которые на меня сегодня Маша повесила. Так что дальше я была совершенно свободна!..
        - Ну что там у тебя? Есть что ещё? - Ленка даже попыталась в список заглянуть, но я быстро свернула лист.
        Друзья друзьями, но нечего свой нос в дела нашей группы совать…
        - Всё на сегодня, - коротко ответила я, пряча список.
        - Тогда пошли в кафе посидим! Тут кафе есть - «Сливка» называется! Там такую сливовую настойку подают!..
        - Лен, откуда тут сливовая настойка? - удивилась я, улыбнувшись. - Слив тут нет.
        - Слив нет, а настойка - есть! - настаивала она. - По вкусу один в один! А из чего её делают, я знать не хочу! Так что, посидим, подруга?
        Вообще-то мне хотелось домой… С тех пор, как я у себя в капсуле поставила нормальную кровать, дома по вечерам стало куда интереснее. Такие сны иногда снятся, закачаешься! Никакого кино не надо, честно слово!..
        В общем, я уже открыла рот, чтобы отказаться… Но в этот момент по спине табуном пробежали мурашки. Кто-то очень недобрый снова за мной наблюдал. Следит он за мной, что ли?
        И даже Алтарное вдруг перестало казаться уютным… Сумерки опускались на город, снег зловеще хрустел под ногами… И всё сразу стало каким-то пугающим. А Ленка уже тянула меня к центру рыночной площади. Туда, где раздавались весёлые голоса, звучал смех и продавали сливовую настойку.
        А что, неплохо… По крайней мере, в толпе людей будет безопасно.
        - Ладно, пошли! - дала я Ленке себя уговорить.
        Мелькнуло где-то на краю сознания, что Славка будет волноваться… Но я эту мысль быстро отбросила. Потом ему объясню, зачем отправилась в кафе. Да и после рассказа Костромы, как их всех у Кукушкина глинтвейном угощали, я тоже хотела выпить. Пусть хотя бы сливовую настойку. И пусть даже не из слив.
        Нам повезло! Пара столиков оказалась свободна, а очередь ещё не появилась. Так что мы с Ленкой успели занять места. Кафе располагалось под большим навесом из палок и травы. Но владельцы укрыли всю конструкцию ещё одним слоем травяного утепления. А наваливший снег и вовсе сделал стены и крышу непроницаемыми.
        У стен виднелись два больших камина. И это было круто: они ярко светили и хорошо грели. Как их умудрились сложить так, чтобы огонь ничего не подпалил - даже не представляю. А ещё тут были люстры. Точнее, висящие с потолка крестообразные конструкции, на которых держались масляные лампы.
        Внутри кафе даже сцена была. Как раз сейчас на ней выступал коллектив из пары человек. Ребята весело гремели барабаном и исполняли незамысловатый мотив - то ли на дудочке, то ли на деревянной флейте. Неплохо! Как-то я за год соскучилась по этим простым развлечениям…
        К нам подошёл мальчик-официант в комбинезоне под костюм и белую рубашку. Он быстро принял наш заказ и свалил куда-то в темноту служебных помещений.
        - Круто тут, да? - спросила Ленка с видом матёрого заговорщика.
        - Да, только дорого… - заметила я, прикинув сколько раз можно было за эти деньги поесть в столовой.
        - Персоналу тоже кушать надо! А ваш Вано совсем вам денег не платит? Жмот? - сочувственно спросила подруга.
        Спорить я с ней не стала - бесполезно. Как не стала и говорить, что в местной валюте у меня уже много денег. Целых тридцать подходов к Алтарю Вознаграждения. А это сумма ого-го какая! Жаль, пока на местную валюту мало что можно было купить. И наш заказ с его стоимостью это отлично показал.
        - Нормально Вано платит. Но зачем нам здесь переплачивать? - отмахнулась я.
        - За сливовую настойку! - подмигнув, ответила Ленка…
        …В общем, хорошо посидели. Поели, попили и даже потанцевали. А потом незаметно слиняли из кафе, потому что у меня появился сильно приставучий ухажёр. Расставшись с Ленкой, я поспешила домой. В голове была приятная муть от выпитого, да и настроение было приподнятым…
        Наверно, поэтому я и не почувствовала сразу взгляд в спину. Злой, недобрый и очень внимательный взгляд. И, как назло, в этот момент на улице было совершенно пусто! Обернувшись, я увидела идущую за мной мужскую фигуру.
        Первая мысль была, что меня выследил несостоявшийся ухажёр из кафе. Парень вроде бы обходительный, симпатичный, но совсем не в моём вкусе… Сейчас бы снять винтовку и припугнуть этого дурачка! Но у меня из оружия был только нож на поясе. А я с ножом как-то не очень…
        Поэтому я набралась храбрости и, встав в пятне света из окошка соседней капсулы, стала ждать. Мужчина замедлился, но идти вперёд не перестал. А я, дождавшись, когда он будет поближе, спросила:
        - Ты кто такой? И зачем меня преследуешь?
        Обычно хулиганы на этом вопросе слегка сбиваются с шага. А те, кто поумнее - и вовсе начинают думать над ответом. Но незнакомцу было наплевать, он даже не дёрнулся!..
        И в этот момент в свете, лившемся из капсулы, стало видно, что на его лице уродливая африканская маска.
        А мне вдруг стало очень страшно… Хотя я понимала, что это глупо. И что именно страха от меня, видимо, и ждут. Но это был какой-то очень липкий, холодный ужас… Хуже, чем перед лицом хищника. Выбросить его из головы никак не получалось. И я, не выдержав, бросилась бежать.
        Когда от порывов ледяного ветра, летевших в лицо, у меня, наконец, включился мозг, я поняла, что бегу к воротам. И это меня очень порадовало! За воротами, совсем недалеко, лагерь нашей группы! Там меня спасут от кого угодно!.. Однако мои надежды пошли псу под хвост…
        Топот мужика в маске был всё ближе и ближе. Бегала эта сволочь явно лучше меня! В голове снова поднялась волна паники, а ноги сами понесли в узкий проход между капсулами…
        Расчёт был на то, что мужчина крупнее - он просто не пролезет за мной. Но… Панические расчёты редко бывают верными. Наверно, потому что не учитывают важные нюансы.
        А нюанс был в моей груди. Точнее, в её размерах. Грудь - это, конечно, не кость: сдавив, можно и проскочить… Но как же больно!..
        И что самое неприятное - бесполезно. Совсем рядом обнаружился ещё один проход, куда и проскочил мужик в маске. Я начала стучать по стенам капсул, но все как будто оглохли… Может, у них там шумоизоляция?
        Ладно, справлюсь! Я попыталась улизнуть в другую сторону, чтобы снова выбежать к воротам.
        Не удалось.
        Похоже, этот тип куда лучше знал местные закоулки. Он каждый раз не только оказывался впереди, но и отрезал меня от ворот. Как будто загонял куда-то в центр города. А я бежала и, пока могла, звала на помощь. Увы, на мои крики никто не вышел. Да и громко ли я могла кричать, задыхаясь от бега?
        А потом случилось то, что всегда случается в таких дерьмовых ситуациях…
        Я упала. Просто поскользнулась! Нога поехала в сторону, и я кубарем покатилась по снегу, теряя ориентацию.
        А когда пришла в себя, этот мужик уже стоял надо мной. С моим ножом в одной руке и страшным ржавым мачете - в другой.
        - Вот ты и попалась! - хрипло сказал он из-под маски.
        А я поняла: да, и вправду попалась. И вместо того, чтобы расстроиться, решила пнуть его ногой в промежность. У меня почти получилось! Попала ему по внутренней части бедра. Чуть-чуть не дотянулась…
        Он зашипел, падая на одно колено. Значит, всё-таки больно мерзавцу!..
        …А потом резко полоснул мне по животу… Боль была такая, что я задохнулась морозным воздухом, как-то сразу оказавшись на земле в позе эмбриона.
        Насколько тяжёлая у меня рана, я не знала. Рассмотреть не успела. Потому что «маска» быстро приблизился, а его кулак с красными костяшками пальцев прилетел мне в лицо.
        Вспышка, боль и темнота - вот что было потом…
        В сознание меня привела боль. Страшная боль в животе, который во что-то упирался. Я ещё несколько секунд пыталась понять, где нахожусь и что со мной. А потом догадалась, что я вишу на плече того самого мужика в маске. Связанная по рукам и ногам. И меня куда-то несут.
        При этом мужик что-то бормотал себе под нос. И его бубнёж вызывал настоящий ужас, от которого аж волосы шевелились:
        - Сучка… Что себе позволяет?.. Убежала… Предала… Не так поступает сестра… Она ответит…
        Похоже, я столкнулась не просто с бандитом. Эта сволочь, которая тащит меня куда-то по задворкам Верхнего города - полный псих. А значит, взывать к его разуму или жалости бесполезно. Он сейчас в каком-то своём мире. И я с этим ничего не могу поделать. Особенно, когда у меня живот ножом продырявлен.
        - Мелкая… Будет наказана… Возомнила о себе… Вырежу…
        В следующую секунду я применила лучшее женское средство, которое знала. Набрала в грудь побольше воздуха и закричала во всю мощь лёгких:
        - Помогите!!!
        И тут же почувствовала, как меня сбрасывают на землю. Снова мелькнул знакомый кулак… И свет опять выключился.
        В следующий раз я очнулась от холода. Потому что лежала на снегу. А сверху доносилось знакомое бормотание…
        Судя по ощущениям, лицо у меня распухло. А голова раскалывалась от боли после двух ударов. Ну или, возможно, от пары сотрясений мозга.
        Меня тошнило. Ещё и живот пульсировал болью. А где-то надо мной продолжал бормотать мужик в маске. Вскоре что-то щёлкнуло: это открылась дверь капсулы. Я попыталась повернуть голову, чтобы разглядеть окрестности. Но от попыток шевелиться в глазах помутилось, и меня чуть не вырвало…
        А спустя секунду я уже была внутри чужого жилища.
        - Сейчас-сейчас… Самомнение тебе вырежу… Сейчас… - бормотание становилось всё более и более суетливым, как будто «маска» очень торопился.
        Мне это категорически не нравилось, но всё, что я могла - мычать и дёргаться в путах. Кажется, он мне не доверял: даже связал на всякий случай. Вот зараза!..
        - Сейчас… Подожди, сестрёнка…
        «Маска» взялся за ручку двери и потянул её, закрывая капсулу. В самый последний момент что-то серо-бурое мелькнуло в щели… Но дверь тут же закрылась, и стало совсем темно. А к ароматам крови, кожи и давно немытого тела примешался запах мокрого меха.
        Рука «маски» схватила меня за грудь и больно сжала. Я вскрикнула, а где-то рядом раздалось глухое, но очень грозное рычание.
        - Ишь, разрычалась! - оскорбился «маска». - Ну ничего…
        Рычание повторилось. Теперь уже громче и ближе.
        - Что? - глухой голос из-под маски удивился. - Что за?!.
        В темноте послышался шаг. Видимо, «маска» пятился от меня. Затем ставни на окнах опустились, и темнота стала ещё гуще… А потом - вдруг вспыхнуло освещение.
        Снова раздалось рычание… И капсулу наполнил истеричный, полный отчаяния и страха визг!
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ТРЕТИЙ ДЕНЬ. В ПОСЛЕДНИЙ МОМЕНТ.
        Вряд ли хозяин капсулы открыл бы мне. Капсула - это святое, и он типа не обязан. Пришлось бы бежать искать полицию, тащить их сюда… Но повезло!..
        В щели я успел заметить мелькнувший хвост Русого. Видимо, обогнал меня в последний момент. Оставалось только ждать…
        Когда из капсулы раздался жуткий визг, я не стал нервничать. Кэт вроде бы так визжать не умеет. А даже если умеет - ситуация не располагает. Русый - конечно, парень страшный, но только для чужаков. А свои его любят. Особенно, когда он спит и не развлекается.
        Чуть отступив от двери, я достал револьвер, взвёл курок и стал ждать. И моё ожидание не заняло много времени. Несколько секунд - и дверь распахнулась, выпуская в ночь мужика в деревянной маске. Э-э-э, да он ещё и вооружён! В левой руке - нож, в правой - ржавое мачете.
        В своих дальнейших действиях я уже не сомневался. Зачем кричать что-нибудь в духе: «Стой, стрелять буду!» - или пытаться вступить в рукопашную? Меня, конечно, Дунай и Пилигрим поднатаскали, но не до такой степени, чтобы я безрассудно лез в драку с врагом, вооружённым сталью.
        Я просто прицелился в ногу придурку и спустил курок. Меня не остановило даже то, что мужик визжал, как девочка, и явно забыл о своих заточенных железяках. Лучше я прострелю ему все конечности и отстрелю яйца, а потом буду общаться, чем дам себя порезать.
        Насчёт конечностей я, кстати, не шутил! Поэтому спустя пару секунд прострелил ему и вторую ногу. Визг мужика достиг каких-то запредельных высот! И это сработало, заставив его соседей, наконец, проснуться и выглянуть в окна.
        А вот когда девушка кричала и просила о помощи, все были не такие смелые… А тут, когда я дырявлю психованного ублюдка, сразу образовался доброхот-защитник:
        - Эй, слышь, ты чего творишь? А ну отошёл от него…
        Вот почему так всегда? Когда какой-то козёл гонялся за нашей Кэт, никто на помощь не вышел. А тут - сразу здоровый детина прёт, напрочь игнорируя револьвер у меня в руке.
        Скажу честно, границы моего человеколюбия закончились быстро. Где-то за пару шагов до детины. Я ему даже крикнул:
        - А ну не лезь, дебил! Мешаешь аресту!
        - Сам дебил! Брось свой пугач! - грозно посоветовал мужчина.
        Я выстрелил от бедра, не целясь. Понимал, что если на таком расстоянии - в два шага - протяну руку с револьвером вперёд, у меня и оружие могут отобрать, и рожу набить. Так что попадание пули в живот бугаю можно считать счастливой случайностью.
        А потом рядом раздалось поскуливание. И я, грешным делом, решил, что кто-то сделал что-то плохое Русому, поэтому повернулся резко и зло. Но…
        Но скулили два мужика. Впрочем, без Русого тут не обошлось. Встопорщив шерсть и костяные пластины на загривке, он медленно надвигался на очередных доброхотов. А те пятились, всё больше прижимаясь к стене капсулы, и жалобно скулили. Ещё один, с недовзведённым арбалетом в руках, застыл поодаль, как соляной столб.
        Вот арбалетчику я стрелял прицельно в лоб. Просто чтобы этот гад, придя в себя, не поранил меня и, уж тем более, Русого. Мне тут отец Фёдор рассказал, как они пытались «лечилками» вытащить с того света раненого бага… Так тот умер от лечилки, хотя без неё, наверно, мог бы поправиться. Что-то мне подсказывает, что и с бестиями результат будет не ахти…
        А потом я откинул барабан и начал перезаряжать револьвер. Остальные люди, выглянувшие из капсул, так и не решились подойти, с ужасом глядя на Русого. А мне было так обидно, что я не удержался и решил им всё высказать:
        - Зовёшь их на помощь - не слышат! Спят они, видите ли! Говоришь им - мешаете аресту! Нет, лезут! Даже револьвер не пугает вас, придурков! А при виде бестии сходу в штаны наложили, уроды! Что с вами, люди? Вы совсем не умеете расставлять приоритеты?
        - Вано! - голос Кэт, полный страдания, разорвал темноту. - Хватит лечить тех, кого не надо!.. Меня надо лечить, Вано! Меня!
        Глава 10
        Однозначно сложная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ТРЕТИЙ ДЕНЬ. НО, ВОЗМОЖНО, УЖЕ И СЛЕДУЮЩИЙ, ПОТОМУ КАК НОЧЬ. ПРОБЛЕМА КОЗЫ, КАПУСТЫ И ВОЛКА.
        Почему я вспомнил эту задачку? Да потому что у меня на руках имелась раненая в живот Кэт, маньяк с простреленными коленями - ну и злополучный «доброхот» с пулей в пузе.
        А ещё, до кучи, труп арбалетчика с пулей во лбу… Попрятавшиеся по капсулам соседи… И Русый, который сюда, конечно, приведёт полицию… Но полицейские не простят мне его методов никогда!
        При всём при этом, у меня была одна «лечилка» в кармане. И она пойдёт Кэт, само собой. И пусть визгун в маске и «доброхот» проклинают меня, сколько их душе влезет! Девушка была единственной из пострадавших, кто тут ни разу не виноват.
        Виноваты были все, к сожалению. Включая меня. Каюсь, эмоции накрыли… Особенно, после того как на меня африканская маска с визгом выскочила, помахивая ножом и мачете.
        Ну, например, я мог бы не арбалетчика прибить, а арбалет испортить…
        С другой стороны, чтобы возродить арбалетчика, хватит восьмидесяти кило мяса и костей. А чтобы купить новый арбалет - нужны баллы. Много баллов. Или идти на поклон к Кукушкину. Баллы заработать легче, даже с нынешними грабительскими налогами. Так что труп, когда перестанет быть трупом, ещё будет мне благодарен.
        И, конечно же, мне надо было побыстрее оттащить Кэт в группу! Это было бы правильным и верным шагом. Вот только…
        За то время, пока я тащу Кэт, мудак в маске мог прийти в себя и попытаться сбежать.
        «Доброхот» мог прийти в себя и попытаться сбежать.
        «Маска» и «доброхот» могли бы оба прийти в себя, а затем первыми заявиться в полицию. Ну и накатать на меня заявление.
        А могли подговорить соседей, чтобы те подтвердили их версию произошедшего.
        Могли…
        Да много чего могли! Кто владеет инициативой - тот может всё! Например, обвинить Кэт в попытке изнасиловать «маску», а меня - в попытке шантажа. Нет, ну я понимаю, что это лютый бред, и ты ещё докажи такое! Но ведь чем наглее ложь, тем быстрее в неё поверит большинство, далёкое от всей этой истории.
        А значит, одновременно с тем, чтобы тащить Кэт в группу - надо было тащить «доброхота» и «маску» в полицию. Заодно и арбалетчика прихватить, пусть это всего лишь труп арбалетчика, а не сам арбалетчик… Боже, какая бредятина с этими местным клонированием получается!.. Короче, в полиции мне надо быть первым, кровь из носу!
        Мне бы повезло, если бы у меня было много благонадёжных свидетелей. Но из всех благонадёжных свидетелей на моей стороне оказался только Русый.
        Который, к слову, и сам участник «злодейского» нападения. И вообще, ему никто не поверит! Все остальные благонадёжные свидетели, заблаговременно напуганные Русым, теперь уж точно на стороне «доброхота», «маски» и временно почившего арбалетчика.
        Можно было бы доверить Русому транспортировку Кэт… Но посмотрев на своего мохнатого друга, я понял, что ещё не знаю, кто мне больше этого не простит - Кэт или Русый. Высока вероятность, что они оба не простят, объединятся и будут жестоко мстить.
        - СИПИН, я тут подумал!.. - мысленно обратился я к инструктору.
        - ДАЖЕ И НЕ ДУМАЙ! Я НЕ ПЕРЕДАСТ! И ВООБЩЕ, ТАКОЙ УДАЛЁННЫЙ ОБМЕН СООБЩЕНИЯМИ НИКТО НИКОГДА НЕ ОДОБРИТ!
        Не прокатило…
        - ВАНО, БУДЬ ДОБР, А ПОСМОТРИ НА НОМЕРА КАПСУЛ ПОБЛИЗОСТИ! - СМЕНИВ ТОН НА ЛАСКОВЫЙ, ВДРУГ ПОПРОСИЛ СИПИН.
        - Их надо запомнить? - поинтересовался я.
        - БЕЗ ТВОЕЙ НЕСОВЕРШЕННОЙ ПАМЯТИ ОБОЙДЁМСЯ! ДАВАЙ-КА, КРУТИ ГОЛОВОЙ, И ПОШУСТРЕЕ!
        ДНЕВНИК ПЕРОВА В. Д. ПО ПРОЗВИЩУ ВАВАСЯ
        ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТЫЙ ДЕНЬ. ЧЕСТНАЯ ПОМОЩЬ РОБОТОВ.
        - ВАВАСЯ!.. ВАВАСЯ!.. ВАВАСЯ!.. - ГОЛОС СИПИНА ПРОБИЛСЯ СКВОЗЬ СОН.
        Я вывалился в реальность в своей капсуле. Вокруг было светло - работало освещение, которое я никак не мог прокачать до уровня полного контроля.
        А за окном - кромешная темень. Значит, ночь ещё…
        - ВАВАСЯ!.. ВАВАСЯ!.. ВАВАСЯ!..
        - Да что?.. Что? - возмутился я.
        День вчера был тяжёлый. Опять торговцы с Первого Рынка пошли на разборки с Третьим Рынком. Пришлось вмешиваться, собирать показания свидетелей… А затем, к тому же, огораживать свою пятую точку от гнева Кукушкина шкурной документацией. Почему шкурной? Да потому что бумага лишь в мэрии уже появилась, а мы пока все отчёты на шкурах писали.
        Можно было, конечно, проигнорировать данные осведомителей и дать драке состояться… Но тогда и шкурная документация бы не помогла. Упустить такое событие - это нарваться на гарантированный разнос от мэра. В общем, я лёг спать где-то… Полчаса назад! И как-то не ожидал, что меня будут будить посреди ночи, да ещё и СИПИН.
        - ЭТО ВАЖНО! - СООБЩИЛ ТОТ.
        - Да я уже понял… - сонно буркнул я, понимая, что без веской причины инструктор меня будить не станет.
        - ПОМНИШЬ, Я ОБЕЩАЛ ТЕБЕ ПОМОЧЬ В ПОИМКЕ МАНЬЯКА? Я ЕГО НАШЁЛ!
        - СИПИН… А до завтра это не подождёт? - зевая во весь рот, пробормотал я.
        - НЕТ, К УТРУ ОН ГАРАНТИРОВАННО ИСТЕЧЁТ КРОВЬЮ! ЕМУ ВАНО КОЛЕНИ ПРОСТРЕЛИЛ! - ОТВЕТИЛ ИНСТРУКТОР.
        Что я мог сказать на это? Что я мог? ЧТО?
        - ЧТО? - взревел я, мигом забыв про сон.
        Ничего не имею против Вано… Хороший парень! Но если он вместо меня притащит маньяка Кукушкину, то…
        Надо сказать, мэр у нас - человек изобретательный. И я не хочу проверять границы его изобретательности на себе! Я просто хочу сам принять у Вано маньяка. И не только из-за конкуренции…
        Вано - конечно, парень хороший. Но, как и большинство лидеров групп, резкий и жестокий местами. Найденные им решения проблем обычно выходят за рамки правого поля, привычного людям.
        Что и неудивительно! Кто цеплялся за старые порядки и правила - свои группы потерял. И людей потерял. И многих даже безвозвратно. А группа Вано жила и процветала. Так что Вано - ни разу не добрый и пушистый плюшевый мишка. Хотя многие почему-то так и думают…
        - Так… Что?.. Как?..
        - У ТЕБЯ ЖЕ БЫЛ РЕЕСТР ПО НОМЕРАМ КАПСУЛ В ПРЕДЕЛАХ ВЕРХНЕГО ГОРОДА? - УТОЧНИЛ СИПИН.
        - Ещё с карантина! - торопливо подтвердил я.
        - Я ОТПРАВЛЮ ТЕБЯ НОМЕРА КАПСУЛ, ГДЕ ДЕЛО ПРОИСХОДИТ! И НОМЕР КАПСУЛЫ МАНЬЯКА. ТОЛЬКО ТЫ ЭТО… ПОБЫСТРЕЕ, В ОБЩЕМ!
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ХРЕНОВЫЙ ДЕНЬ. ПЛОХО БЫТЬ ПРОРОКОМ.
        - Мужчина! Мужчина, вы лучше сразу сдавайтесь! - испуганно заявили мне из одной из соседних капсул. - Мы всё видели, мужчина! Мы свидетели!
        Сбывались мои худшие опасения… Пока я, зажимая рану на животе Кэт, гладил её по голове и решал старую как мир задачку про козу, капусту и волка, люди начали приходить в себя. А поскольку источником их страхов был ни разу не мужик в африканской маске, а я и мой верный психованный Русый… В общем, вся их ненависть ожидаемо обратилась на меня.
        - Слышь ты, коза сраная! - неожиданно с болью в голосе выдала Кэт. - Ты в курсе, что за ложное свидетельство можно и в соучастники угодить?
        - Чё, серьёзно? - шёпотом удивился я.
        - Вано, иди в жопу… И без тебя больно, - тихо попросила девушка.
        - Мне больно! - завопил с улицы мужик в маске.
        - Р-р-р-р-р! - ответил ему Русый, и тот начал повизгивать.
        Русому явно развлечение нравилось. Ты рычишь - а оно пищит. Ну красота же!
        - Слышь, мужик! Дай «лечилку»! - это уже «доброхот» прекратил стонать, чтобы затребовать помощи.
        - Для мудаков не захватил, извини! - со злым сарказмом в голосе ответил я.
        - Мужчина, а это уже издевательства! Мы свидетели!.. - снова подала голос неугомонная «коза».
        - Кэт, полежи, я сейчас! - попросил я, осторожно уложив девушку на пол.
        Кто бы сомневался, что, выйдя из капсулы, я не увидел никого, кто мог бы быть той самой «козой»? Услышав, как я иду, люди тут же спешно попрятались. Но это уже не могло меня остановить.
        - Слышь, коза бодливая! - рявкнул я. - А ну-ка покажись!
        Можно было игнорировать эти вопли? Будь дело на Земле - наверное, даже нужно было. На Земле-то люди умирали один раз. Но здесь и сейчас все жители Алтарного обзавелись репликационными капсулами, и шесть патронов в барабане для семерых - не аргумент!
        Рано или поздно эти «свидетели» наберутся смелости и попытаются меня обезвредить. С учётом того, что мне предстояло тащить на себе трёх раненых и один труп… Пусть даже с удобствами и на руках будет ехать только не слишком тяжёлая Кэт…
        Да не, в любом случае оставлять за спиной охамевших соседей «маски» было бы глупым решением.
        - Да что вы его слушаете? - со страданием в голосе возопил «доброхот», будто прочитав мои мысли. - Вышли все, и…
        Договорить я ему не дал. Пнул ногой по ране на животе.
        - Фонтан закрой! - миролюбиво посоветовал я.
        Плевать на человеколюбие! Я сейчас спасаю много тупых и не очень жизней! Скажете, что это не так, и я просто оправдываюсь?
        Да хрен там! Если соседи сейчас расхрабрятся и завалят меня толпой - на этом ничего не закончится. Завтра, возродившись в своей капсуле, я приду и спрошу. Не с них - само собой. И не с полиции, конечно же. Я не обычный горожанин. Я - глава уважаемой в городе группы. И просто не могу никому спустить своё неправомерное убийство.
        Я приду к мэру Алтарного как лидер одной из ведущих групп. Приду и потребую крови. Иначе нельзя. Иначе членам моей группы здесь не дадут спокойно жить. Ведь, к сожалению, многие путают доброту со слабостью. А если лидер твоей группы - слабак, то он тебя не защитит. А значит, над тобой можно безнаказанно измываться. Причём, не выходя за рамки закона.
        И если «маска» уже давно заработал себе мучительную смерть… То в случае, если меня забьют ногами, за «маской» последуют все соучастники моего убийства. И им ещё повезёт, если перед казнью под капсулу каждого из них просто заложат горшок с порохом.
        В худшем случае, казнь будут проводить до полного «обнуления» возрождений. Я не всегда могу понять логику Кукушкина, но в этой ситуации логика будет ясна и прозрачна!
        Почему? Да потому что этот десяток казнённых спасёт в будущем сотни жизней. Ведь после показательной «порки» каждый житель Алтарного десять раз подумает, а не стоит ли запомнить всех членов крупных групп в лицо? И, в случае чего, обходить их по широкой дуге? Не так уж нас и много, чтобы не озаботиться этим вопросом. Хотя бы ради собственной безопасности.
        И причина не в том, что у нас должны быть привилегии… Да нет, кому я вру? Если ты регулярно таскаешь свою задницу туда, куда Макар телят не гонял, и всё ради того, чтобы Алтарное сытно жило и мирно спало в своих кроватях - то мы заслуживаем привилегии. Как минимум, чтобы нас не убивали, не выслушав, без суда и следствия, когда мы несём добро и причиняем справедливость.
        В общем… Я не хотел стать причиной гибели и «бодливой козы», и других соседей. Окончательной гибели.
        - Коза-а! - я принялся барабанить в ближайшую капсулу кулаком.
        - Здесь её нет! - отозвалась капсула.
        - А где она? - поинтересовался я.
        - Пошёл ты! - ответил мне неизвестный обитатель.
        Собственно, я и не рассчитывал. Просто перешёл к следующей капсуле и принялся барабанить по ней, снова взывая в темноту спящего Алтарного:
        - Коза-а!
        Сдавать соседку мне никто не хотел, но и слушать стук по стенам людям не нравилось. Поэтому мне всё-таки отвечали. Обычно, что я не туда стучу. И только в одной капсуле долго не отзывались, а потом наигранным баском сказали: «Я - не она!»… Естественно, я сильно в этом усомнился.
        Отступив от капсулы, я вскинул револьвер, прицелился в окно и выстрелил. Прежде чем окно пошло трещинами, пришлось стрелять трижды. Вот после этого раздался и визг, и причитания знакомым голосом:
        - Да ты что творишь? Люди! Что он творит?..
        - Капсула! Номер! Ноль тридцать четыре семьдесят восемь! Слышишь меня, коза? - громко, срываясь на крик, спросил я и, лишь дождавшись тишины, продолжил: - Если я ещё раз услышу твои трусливые угрозы, ты будешь об этом долго жалеть! Как глава группы, и далеко не последней группы в Алтарном, я тебе это обещаю!.. И это ко всем относится!!!
        Я постоял пару секунд, а потом на всякий случай добавил:
        - Пока полиция не придёт, чтобы все по капсулам сидели и носа не высовывали!!!
        ДНЕВНИК ПЕРОВА В. Д. ПО ПРОЗВИЩУ ВАВАСЯ
        ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТЫЙ ДЕНЬ. ЧЕСТНАЯ РАБОТА ПОЛИЦИИ.
        - Я тебе покажу на посту спать! Я т-те дам филонить! - орал я, хотя прекрасно понимал, что просто сорвался.
        Все дежурные дрыхнут ночью за этой чёртовой стойкой. И я бы тоже дрых, если бы приходилось дежурить по ночам. Но сегодня случай был особый. Я злился и нервничал. Долбаный маньяк был больным местом всего полицейского управления! Поймать его - уже дело принципа! И то, что это сделал Вано, а не мы, было болезненным щелчком по нашему общему носу.
        Так что я решил, что могу поорать, погонять подчинённых - и вообще побыть злым. Это иногда полезно для дисциплины, энтузиазма и инициативы рядовых сотрудников. Пусть знают, что начальство не всегда сладко дрыхнет по ночам. Может, тогда и шевелиться будут активнее. Я бы вот на их месте зашевелился…
        - Живо сюда списки капсул по номерам! Живо! - орал я по пути к своему кабинету. - Дежурной группе готовность на выход!
        Не успел я усесться за стол, как на пороге возник Пробка со стопкой кожи. На меня он смотрел с лёгким укором и удивлением. Но - плевать! Плевать! Я в своём праве! А ещё я - прав! Так что нечего меня осуждать!..
        - Давай сюда! - затребовал я.
        - Чего за кипеш, босс? - поинтересовался Пробка.
        - Маньяка ловим… - буркнул я. - Точнее, уже поймали… Осталось только понять, куда бежать.
        - Как поймали? - удивился мой зам. - Мы поймали?
        - Да в том-то и дело, что не мы!.. - в сердцах стукнув по столу, рявкнул я. - Теперь бы нам в этот процесс как-то вклиниться…
        - Понял. Номера капсул есть? - Пробка уселся на стул для посетителей, разделил стопку кожи на две части и приготовился помогать.
        Вот за что люблю своих замов - они понятливые. Другой бы на его месте передал мне списки и свалил бы допивать травяной настой и доедать галету. А Пробка, можно сказать, добровольно разделил неблагодарный труд начальства.
        Через пять минут были найдены и номера капсул, и их местоположение.
        - Знаю я это квартал, был там! - заявил один из оперативников нашего управления.
        - Тогда веди! И бегом, братцы! Бегом! - потребовал я.
        Мы высыпали в ночную темень, освещая себе путь фонарями. И с гулким топотом ломанулись в нужную сторону, заодно распугивая загулявшие парочки и редких любителей ночного досуга.
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ХРЕНОВАЯ НОЧЬ. РЕШЕНИЕ ЗАДАЧИ.
        Все же помнят решение той задачи про волка, козу и капусту? Так вот, ответственно вам заявляю: настоящее решение - совсем другое. И лежит оно вовсе не в плоскости математики и логики. Перевозить можно и всех по отдельности! Если предварительно оглушить и козу, и волка, а потом их надёжно связать.
        С собой надо постоянно лишь капусту возить. Потому что капуста, когда её сопрёт проходящий мимо человек, даже на помощь позвать не сможет.
        Впрочем, моя капуста, в смысле Кэт… В общем, она как раз и на помощь бы позвала, и сама бы пнула любого, кто протянет к ней загребущие ручонки. Хорошая капуста, правильная!..
        Однако вопрос о том, как мне действовать и кого куда тащить, оставался открытым. В итоге я решил, что потащу всех в полицейский участок. А так как девушку было жалко, да и вообще она самая лёгкая - то её я потащу на руках. А остальных - волоком. Авось, как-нибудь переживут.
        Я ведь когда огляделся в капсуле «маски», то почти сразу оценил развешанные по стенам шкуры. А теперь - оценил ещё больше. Содрал несколько и начал сооружать две волокуши, чтобы закрепить их у себя на поясе. А ещё одну шкуру порезал на ремни, которыми надёжно упаковал и «маску», и «доброхота», стараясь игнорировать поток ругани, которую на меня обрушил последний.
        «Маска» к этому моменту слегка вырубился от потери крови. Однако на его дебильное самочувствие мне было глубоко наплевать. Главное, чтобы не помер раньше времени.
        Наконец, всё было готово к транспортировке. Я попытался осторожно поднять Кэт, но порез на животе - штука неприятная. От движения девушка застонала, а из глаз брызнули горькие слёзы.
        - А я ведь просто настойки попила… - заныла она. - Сливовой!
        - Алкоголь - зло! - напомнил я ей и пояснил мысль: - Культурно отдохнула и нарвалась?
        - Ну а что? Вы у мэра глинтвейн пили… Я тоже хочу! - хлюпнув носом, пожаловалась Кэт.
        - Ладно! В следующий раз возьму тебя на совещание! Глинтвейна не обещаю, но бесплатную головомойку от Кукушкина получат все посетители! - кивнул я. - Только ты… В общем, ты больше в такие истории не влипай, пожалуйста!..
        - Знаешь, что? - обиделась Кэт. - Девушку надо не на совещания приглашать, а на свидания!
        Но всё же обхватила руками меня за шею. И оказалась совсем даже не тяжёлой! Главное - идти ровно, не дёргая своей драгоценной ношей.
        Но всё-таки странную она тему для разговора выбрала…
        Если бы мне полоснули по животу, чуть не распоров до потрохов - я, наверно, меньше всего думал бы о свиданиях. Тем более, Кэт явно было больно, хоть она изо всех сил старалась этого не показывать.
        В общем, намёк про свидание я временно решил пропустить мимо ушей. Не время для романтики! Поэтому я пробормотал сам себе:
        - Ну, поехали… - и попытался сдвинуться с места.
        И у меня даже получилось! Пусть идти предстояло медленно, да и вымотался бы я изрядно - но до участка точно дошёл бы!
        Но не успел я протащить свою ношу и десятка шагов, как из-за капсул замелькал свет фонарей. А потом показались наши бравые полицейские во главе с Вавасем:
        - Всем стоять!.. Не двигаться!.. Полиция!..
        Не обращая внимания на их угрозы, я расплылся в улыбке и радостно заявил:
        - О! Наконец-то! Вот вы-то мне и нужны!
        А потом задумался: нужны ли? Я вроде бы и сам справился…
        Глава 11
        Однозначно беспорядочная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТЫЙ ДЕНЬ. ДОСТАВКА АРЕСТАНТОВ.
        - Так… И что у нас тут? - Вавася нахмурился, уперев руки в бока и грозно оглядываясь.
        - Арестуйте этого умника, быстрее! Он мне чуть стекло не выбил из револьвера! - сразу же подала из своей капсулы голос «коза».
        - Какого умника? - не понял полицейский.
        - Который с револьвером! - отозвалась эта настойчивая в своей злобе дама.
        Загвоздка была в том, что револьвер я уже спрятал под куртку, чтобы Кэт двумя руками держать. И полицейские из всего оружия видели только мачете и нож, валявшиеся на земле.
        Пришлось самому пояснить, как дело было:
        - Вавася, ты эту тупую свидетельницу не слушай! Она, видишь ли, существо ущербное и обидчивое! Я тебе сейчас всё сам расскажу. Вот этот урод в маске зачем-то похитил нашу Кэт и притащил к себе в капсулу! - кивнул я на два больших свёртка, лежащие на земле. - Но я вовремя подоспел! Правда, ноги ему слегка повредил…
        - А который тут в маске? - спросил Вавася, с интересом окидывая взглядом свёртки.
        - Вот тот, который в правом кульке! - пояснил я.
        - А в левом куске кожи тогда кто? - почесав за ухом, уточнил полицейский.
        - А в левом куске - какой-то доброхот, который на его защиту полез! А может, и не доброхот, а вообще сообщник… Кто знает? - объяснил я.
        - А-а-а-а… Ну тогда ладно, разберёмся! - кивнул Вавася.
        - Шеф! Тут чувак с арбалетом, совсем мёртвый! - сообщил один из полицейских, найдя застреленного мной вооружённого придурка.
        - Арбалетчика тоже я пристрелил… - признался я. - Тут соседи дурные были, агрессивные… А этот и вовсе с оружием, нервный какой-то! Я решил, что лучше его на перерождение отправить, чем он меня болтом продырявит…
        - Вано! Блин… А можно как-то поменьше трупов за собой оставлять? - наморщив лоб, попросил Вавася. - Объяснительную для Кукушкина потом в участке накатаешь… А зачем свёртки?
        - Да я тут просто один был, не считая Русого! - попытался я объяснить. - Кэт ранена, соседи злые и агрессивные, а мне всех как-то тащить надо… Я соседей успокоил, шкуры ободрал, завернул в них…
        - С кого шкуры ободрал? - ошарашенно отступил на шаг Вавася. - С соседей? Ну, Вано… Тут ты объяснительной не отделаешься!..
        - Да с каких соседей? - возмутился я. - Ты за кого меня принимаешь?
        Вавася прокашлялся, ещё раз посмотрел на меня, окинул взглядом всё вокруг… И выдал вполне логичный, к моему сожалению, ответ:
        - За чувака, которого я обнаружил посреди ночи с двумя стонущими свёртками, раненой девушкой на руках и трупом арбалетчика за спиной! Девушка твоя, кстати, молчит… Может, она заложница?
        - Я пострадавшая! - возмутилась Кэт, висевшая у меня на руках.
        - Разберёмся! - глубоко вдохнув и выдохнув, успокоил её Вавася.
        - Это я пострадавшая! - возмутилась «коза». - Мне угрожали! В меня стреляли!
        - Разберёмся! - успокоил и её Вавася.
        - Не надо разбираться! Надо этого буйного посадить! - раздавала советы неугомонная «коза».
        - Надо мне «лечилку» дать! - поддержал её «доброхот» из кулька.
        - И мне! - глухо простонал «маска».
        - Граждане, спокойно!.. После чистосердечных признаний всех вылечим! - заместитель Вавася, Пробка, решил, видимо, помочь шефу и сам успокоить возмущённых: - А пока сидим по домам и ждём сотрудников…
        Договорить он, само собой, не успел. Как только смысл сказанного дошёл до «козы», её и без того истеричный голос тут же сорвался на визг:
        - Я не буду писать признаний!.. Я невиновная!.. Я пострадавшая!.. У меня стекло!..
        - Говорю же: как есть, больная! - повторил я, когда Вавася удивлённо посмотрел на меня. - Орёт и орёт… Почти не замолкает с тех пор, как проснулась!
        - У-у-у-у! - уверенно подтвердил Русый, прижав уши к голове.
        - А что с раненой девушкой? - закатив на секунду глаза, устало спросил глава полиции.
        - По животу полоснули. Порез глубокий. Я «лечилку» дал, но её надо бы Лене показать… - признался я.
        - Так! Пробка, отряди человека за Леной-медиком! - потребовал Вавася и снова повернулся ко мне. - Бросай свои живые тюки… А откуда, кстати, кожа-то?
        - Да из капсулы этого, который в маске! - я указал подбородком на светлый прямоугольник двери. - У него там все стены кожей обиты!
        - Маска деревянная? Африканская? - деловито уточнил Вавася, задрожав, как гончая, почуявшая добычу.
        - Ага, - кивнул я.
        - Попался, урод! - радостно рявкнул Пробка.
        И от души приложил ногой свёрток с «доброхотом», отчего тот жалобно заскулил.
        - Кхм… Он… Тот, который в маске, в другом свёртке! - уточнил я.
        - А-а-а! Ну тогда… - Пробка ничуть не смутился и тут же пнул второй свёрток, отозвавшийся глухим повизгиванием. - Попался, урод!..
        - Меня-то за что? - простонал «доброхот».
        - Разберёмся! - успокоил его Вавася.
        И добавил, сквозь плотно сжатые зубы, недобрым шёпотом очень уставшего человека:
        - В крайнем случае, пришьём что-нибудь, чтоб было за что…
        А потом встрепенулся и снова повернулся ко мне:
        - Вано, идите быстрее с раненой в участок! Лену, которая медик, туда приведут.
        - Да я всегда за! Подмерзаю уже тут! - признался я.
        - Лисов! А ну-ка проводи Вано! - рявкнул Вавася.
        - Так точно! - молоденький полицейский отвлёкся от разглядывания арбалетчика и кинулся к нам.
        - Вано, свёртки свои бросай! Этих мы сами дотащим! - посоветовал Пробка, когда я попытался снова сделать шаг вперёд, отчего ремни натянулись, а два страдающих и стонущих свёртка сдвинулись с места.
        - Ремни обрежьте! - попросил я. - Руки заняты…
        В сопровождении молодого полицейского мы добрались до участка. Кэт уложили в одном из кабинетов и даже притащили аптечку. Но кровотечение у неё уже остановилось, а до прихода Лены я не решился заниматься лечением. Пусть лучше врач…
        - Всё, потерпи… Скоро Лена придёт, всё сделает, и тогда тебя доставят домой! - решил я утешить Кэт.
        - Вот так, значит? А ты меня провожать не собираешься? - возмутилась девушка слабым голосом. - Отпустишь двух девушек посреди ночи? А вдруг по городу ещё один псих в маске гуляет?
        - Одних вас не отпустят! - успокоил я её. - А мне тут ещё объяснительную писать.
        - Сходила, называется, в кафе… - снова пожаловалась девушка.
        - У-у-у-у! - подтвердил Русый, устраиваясь рядом с ней на полу.
        И явно вознамерился продрыхнуть тут всё то время, пока его беспокойный хозяин будет разбираться с мелкими бытовыми трудностями.
        - Ладно… Как поправишься, пошли со мной в кафе! - немного подумав, сказал я Кэт.
        - Не пойду! - обиженно ответила девушка. - Ты неромантично предложил.
        - Кхм… - я бы сказал, что меня «обломали», но ещё не всё было потеряно. - Ладно, я тебе романтично предложу… Но только, когда поправишься!
        - Вот-вот… - буркнула девушка, а уже через несколько секунд задышала ровно и медленно.
        Как и любой человек, который крепко-накрепко уснул.
        - Хорошая психика! Устойчивая! - одобрительно заметил Лисов. - И девчонка хорошая!
        На этих словах я повернул к нему голову и посмотрел так неласково, что молодой полицейский тут же засуетился и поспешил выйти в коридор.
        Коротая время в участке, я всё гадал, кто успеет раньше: Лена или Вавася с живыми свёртками. Оказалось, что гаданием я на жизнь не смогу зарабатывать… Потому как хлопнувшая дверь возвестила о приходе совершенно нового действующего лица.
        - Где он? - громко спросил до боли знакомый голос.
        - Кто, Вано? - удивился дежурный.
        - Зачем мне Вано среди ночи? Где этот маньяк? - рявкнул Кукушкин.
        - Так нет маньяка… У нас только Вано! Ну и псина его, вместе с девушкой!.. - попытался объяснить дежурный.
        - Как нет маньяка, если мне сказали, что он есть? - голос Кукушкина налился силой, мощью и вселенской обидой. - Вы тут вообще сбрендили? Зачем будить меня посреди ночи с глупыми розыгрышами?
        В этот момент снова хлопнула дверь. И ещё один знакомый голос задал тот же сакраментальный вопрос:
        - Привет, Иваныч… А где?
        - Кто, маньяк? - слабым голосом уточнил дежурный. - Извините, нет его… Пока нет, но скоро будет!..
        - Да зачем мне ваш маньяк? Не буду я его лечить, даже если подыхает! - вознегодовала Лена. - Где наша Кэт?
        - А-а-а… Она там! - с облегчением ответил дежурный.
        - А почему это ты, Лен, маньяка не будешь лечить? - расстроился Кукушкин. - А как его судить, если он сильно ранен? А как его показательно, при всём народе, казнить?
        - Пускай через клонирование лечится! - отрезала Лена, и я услышал, как её шаги быстро приближаются к кабинету.
        Девушка влетела к нам, уперев руки в бока и грозно хмурясь. За её спиной, у входа в полицейский участок, гордо реял белый помпон мэра.
        - Так! Вано, а почему Кэт ранена? - накинулась на меня медик.
        - Ранили, - философски ответил я.
        - А ты где был? - не поняла она.
        - А я её искал, - пожал я плечами.
        - Ничего не поняла… - Лена мотнула головой, а потом решительно указала мне на дверь: - Без тебя разберусь!.. Выметайся!.. И Русого забери!
        - Не могу Русого забрать, он тяжёлый! - ухмыльнулся я, быстро выскальзывая из кабинета и прикрывая за собой дверь.
        - И что ты тут делаешь? - сдвинув брови, спросил у меня Кукушкин.
        - Да вот, Кэт принёс… - признался я.
        - Это девушка из твоей группы? - ещё больше помрачнел он.
        - Ну да, ранили её… - ответил я.
        - А зачем ты её в участок потащил? Её надо на лечение, в её капсулу!.. Да что вообще тут происходит?..
        Судя по всё возрастающей мощи рыка, нервы у Кукушкина окончательно сдали. И он решил на всех разом вызвериться. Даже помпон на его белой шапке буквально вибрировал от ярости.
        К счастью, в этот миг за его спиной опять хлопнула дверь. Внутрь шумной толпою ввалились Вавась, Пробка и остальные полицейские, которые приходили к капсуле «маски».
        Двое из них тащили один кулёк из шкур, а ещё двое - другой. У Пробки на плечах болтался труп «арбалетчика». А следом покорно плелась невысокая девушка с длинным носом и кучерявыми волосами.
        - О, Иваныч! Ты уже тут? - обрадовался Вавася.
        - Да, я тут! И я ни хрена не понимаю! - насупился мэр.
        - Честно говоря, я тоже ещё не всё понимаю… - признался Вавася. - Но мы разберёмся!
        - А где маньяк? - поинтересовался Кукушкин.
        - Он в свёртке! - радостно ответил Пробка.
        - В каком из них? - мэр строго посмотрел на оба свёртка.
        Вавася явно растерялся: он вообще, по-моему, чуть ли не засыпал на ходу. А вот его помощник Пробка не сплоховал. Задумчиво вцепился рукой в подбородок, поправил сползающий труп арбалетчика у себя на плече…
        А потом на его лице мелькнуло озарение.
        Он резко развернулся к коллегам, тащивших «доброхота» и «маску». Правда, при этом чуть дежурного не сбил ногами покойного «арбалетчика»… Но бедолага успел в последний момент отшатнуться.
        - Надо их пнуть! Я по голосу!.. - с этими словами Пробка решительно шагнул к свёрткам.
        - Не надо никого пинать! - рявкнул Иваныч. - Просто вытащите их! У кого маска, тот и маньяк! Зачем вы их вообще в эти свёртки засунули?
        - Это не мы, это Вано! - среагировал Вавася.
        - Чтобы не замёрзли в пути? - сердобольно предположил дежурный.
        - Вано? - нахмурился Иваныч, глянув на меня.
        - Ну мне же надо было их как-то тащить… - попытался объяснить я.
        - Так их ведь не ты тащил!!! - буквально взвыл Кукушкин, а потом глубоко вздохнул и посмотрел на Вавася: - Выдели-ка мне кабинет… И чтобы через полчаса краткий доклад был готов! Я не для того посреди ночи встал, чтобы мне тут мозги пудрили!..
        - Так точно! - отчеканил Вавася, зевнув и встав по стойке смирно.
        - А кабинет во-о-он тот свободен! - дежурный тут же радостно указал направление.
        - Полчаса! - напомнил Кукушкин, после чего окинул нас суровым взглядом и удалился в кабинет.
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТЫЙ ДЕНЬ. УТРО ПОСЛЕ СКАНДАЛА.
        Меня разбудил Кукушкин. Дело было утром. Во всяком случае, сквозь окна, прикрытые ставнями, пробивался солнечный свет. Да и людей в участке, судя по голосам, прибавилось. Но до появления Кукушкина мне это никак не мешало спать.
        Не знаю, каким образом, но, похоже, я умудрился вляпаться в какую-то нездоровую фигню. А ещё похоже, что эта нездоровая фигня началась в Алтарном уже давно. Это просто я со своими походами её, видимо, пропустил.
        И теперь вокруг этой самой фигни царил настоящий бардак.
        Я ещё минут двадцать после возвращения Вавася ждал, когда мне принесут писчие принадлежности.
        А потом старательно писал на куске кожи, как и почему я встретился с несчастным арбалетчиком, и зачем его пристрелил. А поскольку несчастный арбалетчик оказался просто теснейшим образом связан с этой нездоровой фигнёй… В общем, пришлось описывать всё с самого начала!
        Если честно, с объяснительными у меня всегда было не очень… Поэтому я постарался как можно короче изложить суть произошедшего:
        «Я, Вано, искал Кэт. Нашёл. Отбил. Отбился. И тут вижу - у козла одного арбалет. Мне это так не понравилось, что я его прибил, чтобы он не прибил меня. Дата, подпись».
        Вавася прочёл мою объяснительную с тяжёлым то ли стоном, то ли вздохом. А затем потащил меня на допрос. Вот там, под протокол, с наводящими вопросами и уточнениями, история вышла куда полнее и интереснее.
        Скоро стало ясно, что уйти в ближайшее время у меня не получится. Как минимум, потому что сваливать в закат на глазах у всегородского начальства - как-то невежливо. Удалось только Кэт и Лену отправить в лагерь группы в сопровождении двух полицейских. А я решил спать прямо на месте.
        Засыпал я на скамейке в холле участка, слушая визгливые крики «козы». Это она, оказывается, обладала столь выдающимся носом и забавными кудряшками. Но пока это воздушное с виду создание не раскрыло рот, я даже и не догадывался о том, какую гадину притащил к себе в участок Вавася.
        Правда, что там полиции наплетёт «коза», меня уже совсем не волновало. Меня уже вообще ничего не волновало… Я спать хотел! И, что самое удивительное, мне всё-таки дали подремать. Никто не будил, никто не трогал… В общем, у нас вежливая, добрая и обходительная полиция. По отношению ко мне - уж точно.
        Жаль, что мэр у нас не такой.
        - Вано, подъём! Труба зовёт! - навис он надо мной, как грозовое облако.
        - Меня никуда не зовёт… - сонно отмахнулся я.
        - Зовёт-зовёт! - настаивал Кукушкин. - На совещание к мэру! Я, кстати, тоже заскочу…
        - Ну раз ты тоже обещаешь прийти… Тогда ладно! - зевая, согласился я.
        На улице было холодно. Нет, не так… Там было очень холодно! От порывов зимнего ветра не спасал даже обогрев комбинезона. Он, правда, и работал уже еле-еле… Заряда в одежде хватало на несколько дней, а потом надо было на сутки положить её в хранилище.
        Посмотрев, как ветер гоняет позёмку по площади, я поёжился и натянул поглубже капюшон. А затем неохотно потопал за Кукушкиным в сторону мэрии. Удивительно, но Иваныч никаких признаков, что ему холодно, не выказывал. Разве что нос у него слегка покраснел на морозе.
        Пока шли по улицам Алтарного, где уже вовсю орудовали бригады дворников, разносчиков и доставщиков, я успел составить план на день. Всего в этом чудесном плане было три пункта: дойти до места совещания с Кукушкиным, вырваться с этого совещания - и запереться в капсуле, чтобы больше никуда не выходить.
        Правда, я быстро вспомнил, что где-то в полицейском участке остался спать Русый. А значит, на обратном пути придётся зайти и забрать его оттуда. Иначе этого лентяя можно потом ещё неделю не увидеть: вряд ли у кого-то из городских полицейских хватит смелости его будить. А если Русого не будить - он так и будет дрыхнуть.
        В мэрии было холодно. Но гораздо теплее, чем на улице. Рядом с кабинетом Иваныча уже дежурил Ольша. Но Кукушкин отмахнулся от стопки отчётов, ввалился к себе в кабинет и с размаху уселся за стол. Я и Ольша сели на стулья для посетителей.
        - Ольша, сейчас, подожди… Вано, так! Баллы за ваши сельхоз победы Алтарное получило! А вот я пока не получил бумаги и горох! Что с ними?
        - Горох тебе вышлю… Хоть сразу, как в группу вернусь! - ответил я. - А по бумаге надо ещё прояснять вопрос. Я только в себя пришёл, а уже в эту мутную историю с пропажей Кэт вляпался…
        - Мутная она или нет, но хорошо, что закончилась!.. - вздохнул Кукушкин. - Точнее, ещё не закончилась, конечно… Маньяка-то поймали. Но его теперь ещё надо показательно наказать.
        - Если он маньяк, то какой смысл его показательно наказывать? - удивился я. - Чтобы другие с ума не посходили, что ли? Думаешь, это так работает?
        - Вопрос… Интересный вопрос! - снова вздохнув, согласился мэр. - Но люди ещё до карантина перешорохались из-за него… Теперь надо показательно всех успокоить. Так что нет… Маньяка придётся наказывать показательно!
        - А, ну ладно… - покивал я. - Тогда я пойду? Ты ведь, Иваныч, с наказанием без меня справишься?
        Кукушкин мрачно хохотнул, недобро блеснув глазами, и хлопнул ладонью по столу:
        - Ладно, иди! Не буду тебя задерживать. Жду от тебя горох. И новости по бумаге! Прямо сегодня жду! И на вот, держи… Список задач, которые у нас прямо горят. Сообщи, если какую-то готов под свою ответственность взять…
        Откровенно говоря, я ничего лишнего брать не хотел. Ни под свою ответственность, ни под свою же безответственность. Но, к сожалению, подобные просьбы начальства - это почти приказ. Значит, хотя бы один пункт из списка выбрать придётся… Впрочем, вряд ли Кукушкин какую-то блажь туда вписал. Скорее всего, каждый пункт жуть как важен для Алтарного.
        Так что я подтвердил, что всё понял и всё помню, а потом - наконец-то сбежал. И по пути очень радовался тому, что история с «маской» вроде бы закончилась. Но в полиции на меня опять насел Вавася, который жаждал подробностей, особенно по «козе» и «доброхоту». Он их в участок-то притащил, а что дальше с ними делать - даже не представлял.
        С одной стороны, эти двое вроде как были свидетелями, а с другой - показания давали такие, что всё дело ломалось. Я посоветовал выпустить их на волю, желательно куда-нибудь подальше. И ещё дать волшебный пендель для ускорения. Жаль, но Вавася моему разумному совету не последовал. Это он зря, кстати: они его ещё задолбают, зуб даю…
        Конечно, ночью в полиции мне удалось вздремнуть, но общая усталость была такая, что до лагеря группы я добрёл уже на автомате. Примерно, как разбуженный мной Русый. Он тоже шёл как-то неуверенно: пошатывался и всё время норовил прилечь по пути.
        А в группе меня ждало очередное испытание. Несмотря на ранний час, мои уже не спали. И, судя по лицам, явно вознамерились добыть из меня детали ночного происшествия… Но я всех обманул. Пошёл к костру, затем остановился, как будто передумав…
        А потом резко ушёл в капсулу и заперся там! В тепле меня быстро разморило, и, добравшись до кровати, я почти мгновенно уснул. А, засыпая, тихо завидовал Русому, которому не придётся через пару часов опять вставать…
        Глава 12
        Однозначно очень холодная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ТРИДЦАТЬ ШЕСТОЙ ДЕНЬ. ОБЫКНОВЕННЫЙ МАНЬЯК.
        Холод… Он обрушился на Алтарное внезапно и без предупреждения. Термометр группы Джошуа показывал вообще какие-то страшные цифры: около сорока градусов мороза! По Цельсию, само собой. И тут даже полностью утеплённая одежда, снабжённая функцией обогрева, не справлялась…
        Радовало лишь то, что погода стояла почти безветренная. Но даже слабого тока воздуха хватало, чтобы он начинал проникать под куртки, загоняя туда холод снаружи. И эти ледяные прикосновения заставляли ёжиться и искать тепло.
        Над навесами и жилищами бескапсульных стояли столбы печного дыма. Помимо печей, там разжигали жаровни и даже разводили костры под окнами. Решение спорное, конечно… Но пускай уж каждый сам на личном примере постигает, где он неправ.
        Тем, у кого были капсулы, приходилось куда проще. Хотя, конечно, многие вынуждены были срочно тратить баллы на отопление и утепление стен.
        К счастью, моя капсула была прокачана почти максимально. А комфортная температура внутри поддерживалась автоматически.
        И я совершенно не желал выходить наружу! Как почувствовал ещё позавчера, что грядёт похолодание, так и засел в капсуле. И старательно делал вид, что это и есть моё рабочее место. Впрочем, мне действительно было, что обдумать…
        Список Кукушкина представлял собой набор проектов, требующих запуска и ввода. И это были не мелкие задачи в духе «подмести дорожки»! Но и не крупные строительные начинания: с этим отлично справлялись люди, которые на строительстве специализировались.
        Это были совсем другие проекты - в духе нашего бумажного производства. Такие же нужные, такие же масштабные и такие же долговременные…
        Был проект по созданию селитряного производства. Была задача по поиску всех окрестных Алтарей Вознаграждения и составлению списка эксклюзивных позиций. А можно было взять на себя какое-нибудь производственное предприятие.
        При этом проекты не были из разряда «найди то не знаю что» - вовсе нет. К каждому из них прилагалось подробное описание, включавшее в себя даже техническую часть. И тут главное было всё подробно изучить, чтобы не ошибиться с выбором…
        Я, например, совсем не горел желанием искать Алтари! Толку от этого было мало, а мотаться пришлось бы ой как много. По той же причине я сразу отложил в сторону и все исследовательские задачи. И без того сколько километров уже истоптал!
        Я бы подрядил нашу группу на производство селитры… Всё-таки штука нужная! Вот только для её производства требовалась и сельскохозяйственная, и животноводческая база.
        Ну а ещё полное отсутствие брезгливости и много епископов. Хотя, на худой конец, можно было обойтись просто пьяницами…
        Я не шучу! Самый простой рецепт, из средневековья, который вспомнили «научники», звучал примерно так:
        В селитряной яме следует смешать человеческое дерьмо, мочу пьяницы (лучше всего подходила моча пьющего епископа), навоз лошадей, которых кормят овсом, и известь. Содержимое ямы следует регулярно перемешивать и укрывать от дождя в течение года. А к следующей зиме, подобно снегу, проступит селитра.
        Ну и где я столько пьющих епископов-то найду? Отец Фёдор у нас точно не из этих, да и не употребляет он, вроде бы… Молчу уж про лошадей с овсом и прочие редкости…
        Нет, помимо этого затейливого способа - узнать бы, кто его вспомнил, и из каких коридоров памяти извлёк? я бы к этому человеку на всякий случай близко не подходил - были и более современные варианты. Но, опять-таки, каждый раз всё упиралось в испражнения. А возиться с ними почему-то не хотелось.
        Тем более, месторождение селитры имелось где-то у гор. И пусть её там немного, но добывать её куда проще, чем изготавливать. А переводить ту селитру в подходящую для пороха в Алтарном уже научились.
        Примерно по тем же причинам я не хотел браться за организацию общественных туалетов. Деньги, конечно, не пахнут… Но вот мы можем начать очень сильно пованивать!
        Городские производства тоже не пришлись мне по душе. Там всё упиралось в поставщиков, которых было не особо много - и почти все уже работали на литейный район, дымивший трубами даже в такой собачий холод. А те немногие варианты, которые упирались в другие материалы поставок, уже были отмечены как занятые.
        Вот проекты, связанные с производством одежды, нам подошли бы! Но, судя по пометке, часть из них уже перехватила Марина со своей группой ткачей.
        Можно было бы заняться столярным производством… Но и там уже всё было схвачено! И даже производство инструментов кто-то успел застолбить…
        В итоге из всего, что приглянулось, оставалось разве что производство обуви. Ну и, в довесок, разных сумок и рюкзаков. Конечно, всё это добро можно было прикупить на Алтаре. Но в том-то и прелесть! Не нужно было сразу выдавать успешный результат! А когда, рано или поздно, баллы понадобятся людям на что-нибудь ещё - у нас будет уже готовое производство! Да и кожи у нас накопилось столько, что девать некуда…
        Так что я с чистой совестью взвалил вопросы подготовки к проекту на своих заместителей. И побыстрее пошёл к Кукушкину - забивать работу. А то ещё кто-нибудь застолбит, и выбирай потом между пьяницами и сортирами…
        Кукушкина я нашёл в полицейском участке. Там, к слову, вот уже третий день шли допросы: и свидетелей, и самого маньяка. Мэр сидел в кабинете Вавася - что характерно, на месте посетителя - и о чём-то напряжённо думал.
        - Всем привет! Как маньяк поживает? - поинтересовался я, сунув Иванычу список с пометкой, что мы забрали себе.
        - Поёт, как оперный певец! Про все свои дела и грязные делишки… - мрачно усмехнулся Вавася.
        - И что, много наделать успел? - удивился я.
        - Много! - хмуро буркнул Кукушкин. - Пошли, полюбуешься на этого козла без маски…
        Не то чтобы я был большим ценителем маньяков… Но посмотреть на лицо этого гада не отказался бы!
        И был немного разочарован. В простой деревянной клетке сидел ещё более простой парень, явно младше тридцати лет.
        Он не был забитым неудачником. Он не был надменным гордецом. Он даже не зыркал на нас, как должен бы заправский злодей - с презрением или, ну там, хотя бы со злобой…
        Он просто сидел в своей клетке. И, кажется, о чём-то думал.
        И да, он не отличался ни какой-то особой красотой, ни, наоборот, уродством… Я не видел в нём ничего такого, что могло бы сделать из него маньяка!..
        Налюбовавшись, я кивнул и вернулся с мэром в кабинет Вавася.
        - Ну, как он тебе? - спросил Иваныч, усаживаясь на стул.
        - Совершенно не похож на маньяка! - признался я. - Обычный какой-то… Непримечательный…
        - Если бы маньяки были похожи на маньяков, они не были бы проблемой! - вздохнул Вавася.
        - В маске - был похож. Без маски - не похож, - пожал я плечами. - Если бы преступники подсвечивались красным, как в играх, было бы ещё легче… Но всё же каких-нибудь уголовников узнать несложно. А вот у него… Он же должен быть психом!
        - А кто тебе сказал, что он именно псих? - подняв бровь, ухмыльнулся Кукушкин.
        - Маньяки - они вроде бы поголовно психи! - припомнил я. - Ну, так на Земле считалось…
        - Там много чего считалось. А потом оказывалось ошибкой! - пожал плечами мэр. - И много чего считалось ошибкой, что потом оказывалось правдой. Нет, Вано, это именно наш маньяк! И на его совести четыре десятка трупов!..
        - Ого! - присвистнул я.
        - Вот тебе и «ого»… - кивнул Иваныч. - Он из первых переселенцев в Алтарное. Пришёл ещё до вас.До появления здесь успел убить полтора десятка девушек в тех группах, которые жили за посёлком Намжалдоржо. Потом, когда у нас поселился, затихарился на пару месяцев… И снова принялся за старое!
        - Сначала, видимо, охотился на бескапсульных? - догадался я.
        - Да, поначалу этот гад был осторожнее… - кивнул Вавася. - Но постепенно наглел. На этапе наглости они обычно и попадаются.
        - А знаешь, Вано, что самое страшное? - хмуро спросил Кукушкин и, поймав мой вопросительный взгляд, продолжил: - Он для всех знакомых - образцовый гражданин! И, при этом, даже не считает себя жителем города!
        - Да, отзывы от соседей - исключительно положительные! - подтвердил Вавася. - Даже эта бешеная, которая тебя сразу возненавидела, о нём отзывается, как о великолепном человеке!.. Всегда готов помочь, всегда имеет работу. Его даже в армию при штурме работорговцев не взяли! Знаешь, почему? Сумел на важную должность на рынке пристроиться!
        Мы все на какое-то время замолчали. Да уж, это нужно было переварить… А потом Кукушкин потянулся к папке, лежавшей на столе у Вавася, и, раскрыв её, начал просматривать. Судя по всему, уже в не в первый раз.
        - Самый страшный внутренний враг… - тихо проговорил Иваныч. - Отличные отзывы с работ, отличные отзывы от знакомых… Девушка его… Да, у него есть девушка! Короче, она прямо в восторге от него! Но он - не с нами. Я проверял! С момента, как ввели налог, от него не пришло ни одного балла. Знаете, моя бывшая группа, конечно, скурвилась, и многие из них были теми ещё уродами… Но они - часть Алтарного. Не лучшая часть, конечно. А этот…
        Кукушкин захлопнул папку и снова кинул её на место, откуда взял.
        - Думаешь, Вано, он псих? Может быть… Но он очень непсихованный псих. Псих, который отдаёт себе отчёт в том, что делает! Он прекрасно осознаёт себя во время преступлений. Да, накатывает на него какая-то внутренняя муть! Но знаешь… Если не считать его тяги убивать девушек одного и того же типажа, в остальном этот урод абсолютно нормален! Боится боли, боится за свою жизнь… Ну и, как и многие другие, считает, что город ему что-то должен, а он городу - шиш, да ни шиша!
        - А этих у нас и так хватает. Что эгоистов, что любителей убивать других людей… - кивнул Вавася.
        - Так что… Казнить будем сурово. И показательно. У него в капсуле два возрождения… Вот он и умрёт трижды! А перед смертью будет долго мучаться… Каждый раз!.. - Кукушкин откинулся на спинку стула. - Варварство у нас или нет, в конце-то концов? Имеем право! А потом его капсула стартует отсюда на хрен!.. И чтобы памяти об этом говнюке здесь не осталось…
        - Он уже в курсе, что его ждёт? - уточнил я, поискав в себе сострадание и не обнаружив ни капли.
        - Если бы знал, уже визжал бы, как свинья на бойне! - усмехнулся Вавася. - Этот урод больше всего на свете боится смерти и боли.
        - Он думает, что сумел нас убедить, будто изгнание для него - самое страшное наказание! - губы Кукушкина растянулись в недоброй усмешке. - А мы… Мы сделали вид, что поверили! Так что сейчас он уверен, что его кинут в терновый куст… И не ждёт, что его затейливо казнят.
        - Надеюсь, оно того стоит… - я не стал напоминать Иванычу, что маньяки, вроде бы, всегда мечтают о славе.
        Пусть мрачной, пусть кровавой, но - славе. И то, что имя этого придурка огласят всему городу, уже достаточное основание для какого-нибудь урода, чтобы пойти по его стопам.
        - Ты выбрал работу с кожей? - Иваныч, наконец, заглянул в списки.
        - Пока что да, - покивал я.
        - Решил, значит, сосредоточить всю производственную цепочку в своих руках… - Иваныч поморщился.
        - Не один я так решил! - ответил я, хоть меня и не просили. - Остальные тоже не стали мудрить с выбором.
        - А чего не взял какое-нибудь металлическое производство? - повертев список в руках, уточнил Кукушкин.
        - Поставки металла сейчас полностью зависят от металлургов и рудокопов. А они пока не то чтобы большие объёмы выдают. Да и не уверен я, Иваныч, что мы сейчас серьёзные производства потянем… Ты уж не обижайся, но даже с кожей придётся кучу времени потратить, чтобы мы что-то стоящее могли сделать! Такие вот дела…
        - Может, ты и прав. Все главы групп пошли по этому пути… - Иваныч покивал и ещё раз внимательно посмотрел на меня. - Ну раз так… Пусть будет так! И где бумага, кстати?
        - Сегодня принесут первую партию, - улыбнулся я. - Примерно тысяча листов, примерно формата А4.
        - Договорились, жду! - кивнул мэр.
        И я с чистой совестью, наконец, покинул полицейский участок.
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА СОРОК ТРЕТИЙ ДЕНЬ. ПЕРВОЕ ПОТЕПЛЕНИЕ.
        Дурной пример заразителен! Глядя на меня, и другие члены группы старались пересидеть морозы в своих капсулах. А морозы установились, что называется, трескучие! Днём было ясно и солнечно, но даже свет звезды никак не мог отогреть землю.
        Активность в городе постепенно замирала. Её последней подпиткой была казнь маньяка. Убивали его три дня. По смерти на каждый день. Но я на казнь не пошёл. Не потому, что мне жалко этого урода - вовсе нет. Просто лишний раз смотреть на чужие страдания - это лишнее. Я и сам их периодически другим людям причиняю…
        А вот на просьбу отца Фёдора помочь с запасами сена - для чего нужно было это сено из-под снега достать - откликнулся с радостью. И всех своих, кто не был занят, погнал в поля. Разместившиеся в двух загонах баги были большим подспорьем для Алтарного. И оставлять их без еды на зиму совсем не хотелось. К тому же, они реально милые! Не настолько, конечно, как Русый - но всё равно очень симпатичные звери.
        Иногда я наблюдал в окно, как бредут вдоль реки бесконечные стада животных. Некоторые из них на зиму обросли жёсткой щетиной. Некоторые - что невероятно, перьями! Птенцы Дуная, к слову, всё ещё были в инкубаторе, и пока даже не думали вылупляться. Двое биологов, присланных Семёном, считали, что яйца «дозреют» к лету. Но это были только предположения.
        Жизнь медленно текла мимо. Моя группа всё так же возилась с кожей, пытаясь разработать лекала под ботинки. А ещё экспериментировала с составом бумаги, добиваясь лучшего качества. Всё-таки на данный момент это был основной источник нашего дохода.
        Кукушкин на бумагу не скупился! И денег подбрасывал, и подходы к Алтарю. В общем, жаловаться было грех. С бумагой у нас всё отлично складывалось. И даже никаких конкурентов на горизонте не было видно.
        А вот кожа стала продаваться хуже. Чем дальше, тем больше люди переходили на вещи из Алтаря и «самоделки» ткачей. Ну а кому баллы позволяли - те модернизировали комбинезоны.
        На север отправили разведчиков. Мы в этом участвовать не стали: у нас все люди заняты были. А вот Витя и Пустырник целое соревнование устроили! Пытались опередить друг друга в поиске японского лагеря. Группа Джошуа, правда, помогать им отказалась, не желая рисковать багами. И я их полностью понимал.
        Реку, наконец, сковал лёд. И это, казалось, должно было вызвать коллапс транспортной сети между факториями, Алтарным и посёлком Намжалдоржо. Но не вызвало! Потому что с багом, запряжённым в сани, очень удобно ездить по ледяной глади. А Джошуа, честная душа, не ломил наценки на перевозки.
        Бестии спали. Разбрелись по капсулам, и носа не показывая. Спячка у них, видите ли, зимняя! Не как у медведей, конечно. Бестии просыпались периодически - особенно, если еду чуяли. Но открывали глаза, только чтобы перекусить. А потом снова уходили в спячку.
        А сегодня неожиданно потеплело!.. Вместо сорокоградусных морозов установился вполне приемлемый холодок, а на западе появились первые тучи. Судя по всему, ожидался ещё один снегопад.
        И я выбрался, наконец, из капсулы! Посвежевший, отдохнувший и, наверно, даже готовый к общению.
        - Вано! Ты, типа, новость слышал? - жизнерадостно спросил от костра Мелкий.
        Нет, неготовый ещё… Я понял это слишком поздно.
        - Нет, и не желаю! - отрезал я. - Не хочу никаких новостей! Не хо-чу!..
        - Кароче, братан! Наши тут кожу и мясо из фактории везли! - проигнорировал мои «хотелки» гопник. - Так они, короче, крокодиллу нашли!
        - Дохлую? - с надеждой уточнил я.
        - Вроде нет… Она, короче, в лёд вмёрзла, только ноздри торчат! - огорошил меня Мелкий. - И это совсем недалеко от города! Полдня на санях.
        - Полдня на санях - это полтора дня пешкодралом! - возразил Трибэ.
        - Ну вот когда будем топать пешкодралом, тогда и будет полтора дня, ваще! - расстроился Мелкий.
        - Надо бы до неё доехать… И прибить! - предложил я, неожиданно даже для себя самого. - Эта скотина плавучая отмёрзнет ведь летом. И опять будет нам плоты терроризировать!
        - Надо! - вдруг согласился Трибэ, который раньше такой охоты к охоте не проявлял. - Может, прямо сегодня?
        - Сегодня снег будет, - ещё раз глянув на небо, заметил я. - Но вообще, наверное, стоит съездить… Хотя бы сразу нужное место отметить…
        - Чё, Трибэ, тебя Аня извела совсем? Капризы? - догадался Мелкий о причине такой кровожадности друга. - Ваще похрен куда, лишь бы сбежать?
        - Да что ты понимаешь!.. - отмахнулся Трибэ, явно покраснев.
        - Ну нет - значит, нет! Я же, типа, предположил только! - успокоил его Мелкий и посмотрел на меня. - Так и чё? Сани забьём себе? Тот парень, мне кажется, не откажется нас ещё разок свозить…
        - Заказывай! - кивнул я. - А я пойду наших всех предупрежу. Заодно и узнаю, как дела.
        Глава 13
        Однозначно злая
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА СОРОК ТРЕТИЙ ДЕНЬ. ПЛАНЫ И ГИГАНТСКАЯ РЕПТИЛИЯ.
        Почему я так легко согласился ехать? Ну, во-первых, я немного заскучал. Отдых - конечно, штука хорошая, и он пошёл мне на пользу… Однако всё же добавил в мою жизнь щепотку скуки. И если поначалу скука ощущалась вполне себе положительно… То под конец затворничества в капсуле я уже отчаянно искал дела, которыми мог бы заняться.
        Не общественные, само собой. Общество пусть думает, что я ещё отдыхаю, и нефиг меня тревожить! А личные - занимаясь которыми, я бы всё ещё отдыхал в глазах окружающих. Жаль, таких дел у меня в капсуле нашлось немного. А скука день ото дня становилась всё сильнее.
        Как же здесь не хватает развлечений! Я даже не говорю про фильмы и сериалы - этого мы не увидим, скорее всего, уже никогда. Не хватает банальных книг! Я никогда не был большим любителем чтения, но сейчас… Сейчас я согласился бы залипнуть даже на приключения какого-нибудь «убернагибатора» с кучей «роялей»!..
        В общем, скучно отдыхать на дикой планете… Правда, я как-то видел в городе, ещё до экспедиции, как двое парней в домино резались. Натуральное такое домино, из белых костяных прямоугольников! Я тогда даже не сразу вспомнил, как называется эта игра. А тут подумал, что нам что-то такое очень нужно… Хотя бы, чтобы скоротать часок-другой.
        Не у одного же меня такая проблема, да? Обидно, когда главным врагом твоего отдыха становится скука. А значит, и другим всякие игры придутся по вкусу. Почему я об этом думаю? Да потому что основную массу костей в Алтарном добываем тоже мы…
        - Маша! - позвал я проходившую мимо культуристку, а по совместительству главу нашего первобытного отдела кадров. - У меня будет необычная просьба…
        - Привет! Валяй! Если не сложно, выполню! - пообещала Маша, эффектно стряхнув с груди налипший снег.
        Я даже завис на секундочку, вот честно… У неё там такие габариты, что и под тёплым комбинезоном выпирают!
        Нет, ну так нельзя, Вано… Приходи в себя…
        Вот на этой мысли я сразу же отошёл от гипноза. И быстро, пока Маша не успела ещё что-нибудь эдакое проделать, приступил к делу:
        - Ты не могла бы поспрашивать у людей, кто какие настольные игры знает? Ну знаешь, в духе шахмат, шашек, домино или чего-то такого… Я просто подумал, что эти штуки будут пользоваться спросом в городе!
        - Ладно, поспрашиваю… - почему-то разочарованно, но почти без удивления согласилась Маша. - Отдам тебе список через недельку!
        - Спасибо!
        - Не за что пока! - отозвалась культуристка и, слегка виляя бёдрами, двинулась дальше.
        Я же, довольный собой и своей новой идеей, вернулся в капсулу. И там занялся важными делами. Достал винтовку и револьвер, почищенные за время отдыха. Нацепил поясную сумку, засыпав туда запас патронов. А, кроме того, покидал в рюкзак припасы на пару дней, спальник и всякую мелочёвку. Не то чтобы я собирался задерживаться - в планах было вернуться дотемна…
        Но походы к крокодиллам - это штука непредсказуемая! Лучше подстраховаться, хоть эта рептилия и вморожена в лёд. Не хватало только пары вещей, которые я и пошёл разыскивать по всему лагерю. Мне нужен был заточенный металлический кол и топорик: ими удобно рубить и пробивать лёд.
        Топорик обнаружился у Трибэ - он его как-то одолжил и всё забывал отдать. А кол отыскался у двух парней, чистивших территорию группы от снега и льда. Понаблюдав ещё какое-то время, как Трибэ выворачивается из цепких лапок беременной Ани, я дождался того момента, когда к воротам лагеря подкатили сани с багом.
        Вёл сани молодой улыбчивый парень из группы Джошуа. Рядом с ним на санях уже сидел Мелкий, который что-то сказал парню и кинулся к своей капсуле.
        - Давай, народ, подтягиваемся! - весело крикнул он по пути. - Я ща вернусь!
        - И куда собрались? - возмутилась Кострома, проходившая мимо и заметившая наши приготовления.
        - Скатаемся в одно место… Туда, где почивает речная крокодилла, - ответил я ей. - Посмотрим, что там да как…
        - А вы не хотите нормальный отряд собрать? - хмуря брови, спросила валькирия. - Или уже считаете себя бессмертными?
        - Да не будем мы его убивать! Ну если удобного случая не представится… - успокоил я Кострому. - Просто глянем, что да как. Если дело тяжёлое, тогда уже соберём команду!
        - Ну-ну…
        Вместе с выскочившим из капсулы Мелким мы подошли к саням. А дальше случилось то, о чём я как-то заранее не подумал…
        Парень из группы Джошуа заговорил, и совсем не на русском:
        - Вамос, кабальерас! Субан ал тринео! - сообщил нам извозчик, улыбаясь во все тридцать два зуба. - Пор сьерто, ми номбре эс Мигель!
        - Хм… Ну, в общем и целом понятно, конечно… - озадачился я. - Но у нас проблема! Как с ним общаться-то?
        - Да, лан, я умею! - неохотно буркнул Мелкий, впрыгивая в сани. - Грасиас, амиго! Вамос ал пунто!.. Ну чё стоите-то? Я чё, один к крокодилле еду?
        - Так, а я не понял сейчас… - возмутился Трибэ, залезая вслед за гопником. - А ты когда их язык-то выучил?
        - Аналогичный вопрос! - согласился я. - Что за новости, Мелкий?
        - Да вы чо, пацаны? Мне его с детства мои старики вдалбливали, шоб семью не позорил! - отмахнулся гопник. - Я его натурально ненавижу, если по чесноку! Меня им за… Задолбали, кароч!
        - Н-но! Вамос, бебе! - извозчик радостно дёрнул вожжами, и баг, громко хрюкнув, неспешно почесал по улице.
        - Ну, Мелкий… У нас тут целая проблема была, как общаться с этими ребятами! - напомнил я. - А ты, оказывается, знал кубинский…
        - Испанский, Вано! Ну и чо? Когда была проблема, ты меня спросил ваще? Нет! - Мелкий хохотнул. - Не спросил - не отвечаю!
        Ну что… Уел меня Мелкий, если вдуматься. Могли бы и спросить, но на гопника не подумали. А значит, сами виноваты.
        Доехав до ворот в частоколе, сани вырулили в Нижний город, а затем в спокойном темпе добрались до вала и моста через ров. Всё это время я с интересом поглядывал по сторонам. Нижний город я в последнее время обычно не осматривал. Если доводилось через него пройти, то либо по темноте, либо в жуткой запаре…
        А он, тем временем, стремительно разбухал, обрастая новыми навесами и капсулами. Причём капсул было намного больше, чем раньше - о чём я и сообщил спутникам. В курсе всех сплетен снова оказался Мелкий:
        - Пока дубак был, тут, кароч, ещё три группы прибились. Тоже, типа, вдоль реки пришли. Там, на востоке, так подморозило, что ваще абзац! Народ на рынке говорит, если так дело дальше пойдёт, то, типа, население удвоится к весне!
        - А мы что, теперь всех пускаем? - уточнил я.
        - Типа того… Ты лучше, вон, у мэра сам спроси! - отмахнулся Мелкий. - А у меня только слухи, на! За что купил, за то и продал, натурально, братан!
        Сани прогрохотали по мосту, а затем с шумом вылетели на утоптанный снег перед воротами. Скорость у бага тут же выросла, и нас нещадно затрясло. Минут через пять Мигель свернул с дороги в сторону реки, и вскоре мы уже съехали с пологого берега на лёд.
        Наш извозчик обернулся и что-то крикнул, а Мелкий перевёл:
        - Он, типа, ща газанёт!
        И газанул…
        Я-то думал, что мы быстро ехали, когда из фактории возвращались… Да конечно! Наивный Вано! Быстро было в этот раз…
        По команде возницы, баг рванул вперёд галопом, а нам только и оставалось, что цепляться за борта саней. И надеяться, что вот-вот не вывалимся на снег.
        Одно радовало - лёд был ровный.
        Прекратилась тряска, закончились прыжки на санях… Остался только свист ветра в ушах и холод, лезущий из всех щелей под одежду. Воспользовавшись моментом, я поплотнее запахнулся, натянул поглубже капюшон - и терпел.
        Лыжные перчатки, доставшиеся мне со склада, хоть и защищали от холода, но тут не справились. Руки и ноги начали дубеть где-то через час-полтора…
        А наша поездка только набирала обороты! Мигель оказался парнем отчаянным - и гнал по льду так, что еле вписывался в повороты русла. Ещё и хохотал от удовольствия, игнорируя призывы Мелкого чуть сбавить скорость!..
        Хорошо ещё, эта сумасшедшая пытка не заняла много времени. На такой скорости мы достигли нужного участка реки примерно часа за четыре, а потом начали замедляться. Мигель периодически привставал, оглядываясь - и вскоре радостно сообщил нам, что путь закончен.
        Из саней мы трое вывалились сразу, как баг остановился. Ни секунды не стали медлить! Мелкий рванул к берегу, где его шумно стошнило. Трибэ мужественно сдержался, просто упав на снег и обтирая им позеленевшее от дурноты лицо.
        А я трясущимися руками принялся доставать огниво:
        - Трибэ, дрова нужны! Околеем тут!..
        В одиночку искать дрова моему другу не пришлось. Мигель тоже успел подмёрзнуть, поэтому принял в разведении костра деятельное участие.
        На льду мы этим заниматься не стали: сложили костёр на заснеженном берегу. Сани оставили рядом, чтобы баг мог вдумчиво грызть торчащую из снега сухую траву.
        И, только отогревшись и выпив горячего отвару, решили пойти посмотреть на крокодиллу.
        Как его разглядел Мигель, пока ехал сюда - ума не приложу! Может, проехал совсем рядом? А, может, вообще наехал на этот огромный нос, торчащий изо льда?
        Не знаю. И спрашивать не стал. Это всё было не настолько любопытно, как само зрелище гигантского крокодиллы, вмёрзшего в лёд.
        На поверхности торчали лишь узкие длинные ноздри на толстом носу. Они выступали изо льда совсем чуть-чуть: ровно настолько, чтобы можно было спокойно дышать. Остальное тело гигантской рептилии пряталось где-то под водой.
        - Охренеть! - восхитился Трибэ и принялся расчищать снег вокруг.
        Лёд был достаточно прозрачным, чтобы увидеть под ним уходящие в темноту глубины массивные челюсти. Иногда из носа вырывался тихий сип, показывая, что крокодилла не умер, а просто впал в зимнюю спячку.
        - Живой, сука! Сипит! - тоже оценил Мелкий. - Ну чё, как поступим?
        - Давайте проверим толщину льда, - предложил я. - Просто интересно, насколько глубоко он там вмёрз…
        В этот момент Трибэ, расчищая снег, случайно стряхнул часть снежной массы на одну из ноздрей. Сначала ничего не произошло, а потом, когда я уже успел отойти на пару шагов, крокодилла резко и шумно выдохнул воздух. И снег, перекрывший доступ кислорода, подлетел аж на пару метров, как струя фонтана!..
        - Ахренеть, ля-а-а-а! - Трибэ метнулся в сторону, тут же шлёпнувшись на задницу. Не вставая на ноги, он судорожно отъехал по льду на пару метров. И только там остановился, всё ещё перебирая проскальзывающими ногами.
        Мигель и Мелкий, завопив в один голос, тоже отбежали на несколько шагов.
        А я осторожно вернулся к огромным ноздрям… И ещё какое-то время тихо стоял рядом. Но крокодилла, похоже, снова обрёл состояние покоя. И больше никого пугать не планировал.
        - Осторожнее! - попросил я спутников. - Не перекрывайте ему ноздри! Ещё не хватало, чтобы оно проснулось…
        Удалившись от крокодиллы на десяток шагов, я взялся за пробивание льда. Работка оказалась так себе… Видимо, не судьба мне стать любителем зимней рыбалки! Пока колотил лёд - семь пот?в сошло. А как закончил - сразу стало холодно. Воздух пробивался под одежду, касаясь влажной вспотевшей кожи и заставляя ёжиться.
        Перед тем, как идти греться и обсыхать у костра, я ещё раз проверил толщину льда. Получалось всего сантиметров тридцать, не больше. Удивительно, как он держал и нас, и сани, и бага… Мне всегда казалось, что лёд - не настолько крепкая штука.
        - И чо там? Вано? - окликнул меня Мелкий, заметив, чем я занимаюсь.
        - Льда всего сантиметров тридцать! Пошли к костру! Обсудим, что с этой тушей делать…
        - А разве мы его не шлёпнем? - удивился гопник. - Давайте по-бырому, пока он спит!
        - Вот, честно говоря, мне как-то расхотелось это делать! - зябко вздрогнул Трибэ. - Ну после того, как он выдохнул… А если эта гадина проснётся?
        - Ну и чё? Тридцать сантиметров льда, на, даже машину держат! - успокоил его гопник.
        - Но не факт, что крокодиллу выдержат… - мрачно, в тон Трибэ, заметил я. - Он всё-таки не машина… А что-то более тяжёлое и злое.
        - Может, совсем рядом лёд пробить? И попробовать его ткнуть? - предложил Трибэ, слегка осмелев. - Вдруг он так крепко спит, что не заметит?
        - А чего тогда так шумно выдохнул, когда снег на ноздри попал? - спросил я.
        - Так, может, рефлекс такой? - не сдавался мой друг.
        - Ну, ну а чо? Рефлекс-хренекс… Попробуем аккуратно! - согласился Мелкий.
        - Лёд сами рубить будете! - решил я.
        Это когда мы на кураже сюда собирались, предприятие казалось весёлым и неопасным. А стоило мне увидеть эту носяру, выступающую изо льда… В общем, теперь все наши потуги выглядели какой-то детской вознёй в песочнице.
        Но и ехать назад, несолоно хлебавши, я отчаянно не хотел. Зря, что ли, на санях тряслись?
        Вот только что будет, если крокодилла не очень крепко спит?
        К счастью, он спал крепко. И пока Трибэ с Мелким аккуратно пробивали лёд рядом с его мордой, крокодилла даже не пошевелился. А потом гопник расхрабрился и ткнул гиганту в морду металлическим колом - и тот снова не отреагировал!..
        - И чо типа теперь? - поинтересовался у меня Мелкий.
        - Сейчас подумаем… - я подошёл к дыре и начал прикидывать, сможем ли мы каким-то образом дотянуться до башки, чтобы её пробить.
        Собственно, самым простым было убить гиганта, пока он спит. А потом, когда лёд подтает, вытащить тушу, которая за зиму даже испортиться не успеет! Из реки получался этакий морозильник, в котором добыча хранилась бы до конца холодов.
        Но был вопрос: даст ли нам крокодилла поковыряться в его черепе? Или решит восстать ото сна, чтобы устроить показательное пожирание наглых двуногих?
        - А может так быть, что их по реке сейчас много? - задумчиво спросил Трибэ. - Может, получится за зиму всю их популяцию под корень извести?
        - Вот никакого в тебе уважения к местной природе! - покачав головой, заметил я.
        - Да ну на! Это не природа, Вано! Это злая крокодилла! Нахрен такую природу! - опередив Трибэ, возмутился Мелкий.
        - Он же не просто так в этой реке живёт! - напомнил я. - В природе всё сбалансировано. Он кого-то жрёт, его кто-то жрёт… А если его не будет, то расплодятся какие-нибудь плохие рыбы, которые нам не нужны. Вдруг они будут типа земных пираний?..
        Пока мы спорили, к нам подошёл Мигель и начал что-то объяснять Мелкому, показывая то на небо, то на бага, который подтянулся по льду за хозяином.
        - Народ, тут это… Мигель говорит, надо что-то решать, а то не успеем обратно до вечера! - перевёл нам гопник-полиглот. - Если, типа, ночевать не будем, тады надо скоро ехать!
        - А если будем? - уточнил я.
        Мелкий снова обернулся к Мигелю, перебросившись с ним парой фраз, а потом ответил:
        - Он может завтра до обеда подъехать и, типа, забрать нас.
        - Вано, ты серьёзно? - возмутился Трибэ. - Я тут ночевать не буду! Я даже спальник с собой не брал!
        - Я ващет согласен! - кивнул Мелкий. - Ну не смогли, и хрен с ним! Нос-то никуда пока не делся… Вон торчит!.. Где он? Где нос, ля?
        На его крик все обернулись, принявшись высматривать нос во льду. Я даже готов был высмотреть не сам нос, а дырку от него! И слишком поздно до меня дошло, что надо заглянуть под сани…
        Баг Мигеля-то вместе с санями притопал за хозяином. И послушно встал рядом, умудрившись одним из полозьев перекрыть нос гиганту.
        - Мигель! Отведи бага! Срочно! - закричал я.
        - Алеяте де анимал! - завопил Мелкий.
        - Джесус! - схватив поводья бага, Мигель быстро-быстро потащил его прочь.
        Но было поздно…
        Над рекой прокатился протяжный тоскливый стон.
        Следом послышался треск, и лёд рядом с нами начало медленно вспучивать…
        - Валим! - первым опомнился Мелкий, кинувшись к берегу.
        Следом устремился Трибэ и Мигель, тащивший бага на, кажется, предельной скорости.
        Я задержался всего на секунду, чтобы подхватить топор и кол. Когда я выпрямился и уже готов был бежать - лёд, вздувшийся горбом, резко просел…
        А потом снова вспучился.
        Зыбкая поверхность под ногами вздрогнула, и я сам не понял, как упал на спину, выпустив инструменты. Попытался встать, снова поскользнулся - и шлёпнулся уже носом.
        А позади меня летел в воздух снег, трещал лёд и бесновался крокодилла, разбуженный посреди зимы.
        Мельком глянув туда, где раньше торчал злополучный нос, я увидел только глубокую лунку. Глупая рептилия, видимо, рефлекторно отдёрнула голову ото льда, всё ещё оставаясь под водой. А дышать ей по-прежнему нужно было. Так что теперь гигант бесновался в поисках воздуха, круша свою ледяную тюрьму.
        И у него, блин, получалось!
        Лёд ходил волнами, трещал и готов был сдаться. Одной такой волной меня подкинуло в воздух и швырнуло в сторону, сразу на несколько шагов.
        Очухавшись от удара, я быстро схватил кол и метнул его в сторону берега. А следом отправил туда же топор и револьвер. От них всё равно сейчас никакого толка! Помочь мне могла только винтовка. И то, если повезёт попасть куда-нибудь в небронированную часть монстра…
        Лучше бы, конечно, просто убежать, но я не успевал. Стоило мне как-то утвердиться на своих двоих, как очередное сотрясение льда бросало мне обратно - на четыре точки опоры. Поэтому я решил не вставать зазря: просто уселся на пятую точку, повернувшись к крокодилле, зарядил винтовку - и только ногами отталкивал себя прочь.
        Я даже успел таким способом отползти на пару метров…
        И тут раздался прямо-таки оглушительный треск! Всё-таки зимняя броня реки не выдержала… В воздух вырвались фонтаны льда, снега и ледяной воды.
        И из этого фонтана с обиженным рёвом показалась огромная башка крокодиллы.
        Я выстрелил, едва увидел его глаз. Стрелял в тщетной надежде убить. И, конечно же, от волнения промахнулся… Хотя глаз был совсем близко! Да и размеры у него были такие, что сложно не попасть!
        Пуля ударила куда-то в бровь, заставив рептилию зареветь ещё громче. От её телодвижений из реки на лёд хлестала вода, которая почти добралась до моих ног. А я уже перезаряжал винтовку, судорожно дёргая затвор… Гильза вылетела на снег, но её некогда было подбирать.
        Крокодилла стремительно приходил в себя. И, естественно, пытался найти виновника внеплановой побудки.
        Я бы, наверно, так и не успел выстрелить ещё раз. Речной гигант, наконец, обнаружил меня, повернув в мою сторону свою уродливую морду… Но в этот момент раздался выстрел. Это Трибэ, прицелившись, разрядил с берега ружьё в морду крокодиллы.
        Мгновение - и голова повернулась к моим спутникам!..
        Во второй раз я уже не облажался… Тщательно прицелился, навёлся - и надавил на спусковой крючок, посылая пулю в глаз монстру.
        То ли я так удачно сидел… То ли длительное общение с Кэт подействовало, и я заразился её талантом убивать любую тварь, куда бы пуля ни попала. Но в этот раз всё получилось даже лучше, чем я ожидал!..
        Глаз лопнул кровавой юшкой. А огромная зверюга снова дёрнулась, но конвульсивно и лишь несколько раз. Напоследок её тело частично вырвалось из-подо льда, с грохотом заваливаясь на бок.
        А меня дважды окатило ледяной водой с ног до головы… Я только и успел, что судорожно вздохнуть, пропихивая в лёгкие морозный воздух.
        А потом наступила тишина… Чудовище застыло пузом кверху, не добравшись до меня каких-то шагов пять, что для крокодиллы - просто один рывок. Лёд от места, где был нос, и до середины реки был разнесён на маленькие осколки. Наш костёр на берегу залило, вещи промокли. Я и сам был мокрый - и, наверно, в шаге от пневмонии.
        А, в довершение всего, туша крокодиллы вдруг шевельнулась…. Но тут же сползла под собственным весом в полынью.
        Где её практически сразу затянуло течением под лёд - под наши горестные крики! Огромная куча мяса, кожи и костей канула в сторону моря, оставив нас скорбеть об упущенной выгоде.
        А потом мы снова разводили костёр… И даже каким-то чудом умудрились его развести. Я грелся рядом в спальнике, моя одежда - сушилась. И, конечно, назад мы выдвинулись слишком поздно, чтобы до темноты добраться до Алтарного…
        Мигель бегал всё это время вокруг, что-то восторженно выкрикивая. Мелкий и Трибэ по-деловому осматривали место происшествия. Гопник умудрялся ещё и нашему вознице отвечать. К счастью, мои спутники смогли найти и револьвер, и топор, и кол…
        А обратный путь превратился для меня в борьбу за выживание. И я даже не знаю, что хуже было - битва с крокодиллой или это… Одежда-то до конца высохнуть не успела! Я сидел в санях, укрывшись спальником и пытаясь сберечь хоть крупицы тепла.
        И всё равно я был счастлив! Не каждый день остаёшься жив, разбудив посреди реки огромную инопланетную крокодиллу!
        К моменту, когда мы вернулись в Алтарное, влажная одежда на мне заледенела окончательно. Да так, что и шевелиться почти не получалось: я сидел в одной позе, как истукан, и колени не мог разогнуть.
        Мелкий и Трибэ, ругаясь и бухтя, выгрузили меня из саней, а затем так и потащили до капсулы. Я только ладонь на входе кое-как смог приложить, чтобы дверь открылась…
        К счастью, большая часть лагеря уже спала и не увидела этой уморительной картины, как ледяного Вано тащат. Так что позора мне всё же удалось избежать!
        Минут через десять я немного оттаял. После чего наконец-то смог стянуть с себя одежду, переодеться в сухое, перекусить и завалиться в кровать. Решил, что остальным руководителям группы о наших приключениях расскажу всё-таки завтра… Очень уж я устал бороться и с крокодиллами, и с холодом…
        Глава 14
        Однозначно раздражительная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА СОРОК ЧЕТВЁРТЫЙ ДЕНЬ. ЗАДАЧА ДО ВЕСНЫ.
        - … В общем, вот так всё и было! - закончил я свой рассказ.
        - Дебилы тупые! - в который уже раз повторила Кострома. - Что, сложно было ещё несколько человек взять?
        - Ин, ну что ты ругаешься? - улыбнулся Дунай, приобняв рассерженную девушку. - Они ведь не специально его разбудили. А в такие моменты, сама знаешь, всё решает меткость, а не количество идиотов на льду.
        - Количество стволов тоже решает! - отрезала Кострома. - Один промахнётся, второй промахнётся, так хотя бы третий попадёт!..
        - Всё же хорошо закончилось! - напомнил я. - Даже без потерь. Ну если не считать туши крокодиллы…
        - Надо в факторию послать сообщение, - заметил Сочинец. - У них там в ущелье вроде бы река не замёрзла. Значит, труп где-то на отмель выбросит. Пусть проверят берег. Жалко же!
        - Кстати! Хороший вариант! - согласился я. - Мне терять эту тушу было до слёз жалко.
        - До слёз жалко было бы твою винтовку потерять, блин! - рявкнула Кострома.
        - Ты просто сама хотела на охоту за крокодиллой! - сразу же догадался я. - Вот и ругаешься, потому что мы тебя не взяли!
        - Может, и хотела!.. Но не взяли же! - насупилась девушка. - Вот и слушай теперь, какие вы дебилы…
        - Если крокодиллу найдут, пусть мне клыки его отправят! - от внезапной идеи я чуть по лбу себя не хлопнул. - И ещё пару-тройку зубов!..
        - Хорошо, я добавлю в послание, - кивнул Сочинец.
        - Зачем тебе зубы? - насторожилась Кострома.
        - Надо! - ответил я, сделав загадочное лицо.
        - Так, подожди… Ты про какую-то задачу говорил! - вспомнил Дунай.
        - А, ну да!.. - вернулся я к изначальной теме разговора. - Я тут подумал… Мы летом по реке постоянно плоты отправляем. Да и сами плаваем. И вообще, помню, мы хотели её судоходной сделать. И я тут задумался: а не прошерстить ли нам окрестности на предмет поиска спящих крокодиллов? А?
        - Предлагаешь извести их по всей округе, чтобы летом не мешались? - уточнил Дунай.
        - Ну, технически, это предложил Трибэ! А я взял и подумал: мол, а почему нет? - я пожал плечами. - Отправим отряды проверить реку и озёра на северном берегу.
        - Бесполезных хищников не бывает! - заметила Кострома, повторяя то, что я сам недавно объяснял Мелкому и Трибэ. - Кто знает, какие будут последствия?
        - Может, кто и знает… - подмигнул Дунай. - СИПИН! Можешь дать свои прогнозы, как изменится фауна реки, если перебить большую часть крокодиллов?
        - СИЛЬНО НЕ ИЗМЕНИТСЯ! - ИНСТРУКТОР ОТВЕТИЛ СРАЗУ ЖЕ, КАК БУДТО ОЖИДАЛ ВОПРОСА. - КРУПНЫЕ РЕЧНЫЕ И ЛЕСНЫЕ ХИЩНИКИ - ВЫМИРАЮЩИЕ ВИДЫ. ФАКТИЧЕСКИ ИХ КОРМОВАЯ БАЗА УЖЕ ПОГИБЛА, И ИМ ПРИХОДИТСЯ ПРИСПОСАБЛИВАТЬСЯ К НОВЫМ УСЛОВИЯМ. КОГДА ОНИ ПОЯВИЛИСЬ, ПО НАШИМ ПОДСЧЁТАМ, КЛИМАТ БЫЛ МЯГЧЕ! А СЕЙЧАС В САМОМ РАЗГАРЕ ЭПОХА МЕСТНОГО ОЛЕДЕНЕНИЯ.
        - Поэтому здесь так холодно рядом с экватором? - уточнил я.
        - НЕ ТАК УЖ И РЯДОМ, ВАНО! ВЫ, СКОРЕЕ, ГДЕ-ТО ПОСЕРЕДИНЕ МЕЖДУ ЭКВАТОРОМ И ПОЛЮСОМ. НО ДА, ХОЛОД ОБУСЛОВЛЕН ТЕКУЩИМИ КЛИМАТИЧЕСКИМИ УСЛОВИЯМИ. ЗДЕСЬ, У ВАС, КЛИМАТ ЕЩЁ ОТНОСИТЕЛЬНО МЯГКИЙ!
        - Значит, мы можем извести крокодиллов на реке и озерах? И это обойдётся без последствий? - вернулся к нужной теме Сочинец.
        - ПОСЛЕДСТВИЯ БУДУТ. НО ОНИ НЕ БУДУТ КАТАСТРОФИЧЕСКИМИ! К СЛОВУ, У МЕНЯ ЕСТЬ ДЛЯ ВАС ИНТЕРЕСНАЯ ЗАДАЧА НА БУДУЩЕЕ… НАШ ШТАБ ЗАИНТЕРЕСОВАН В ИЗУЧЕНИИ ДАЛЬНИХ ГОРНЫХ ДОЛИН, КУДА УХОДЯТ ГИГАНТСКИЕ ФОРМЫ ЖИЗНИ. ПО НАШИМ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯМ, ТАМ ВНУТРИ СФОРМИРОВАЛСЯ ИНТЕРЕСНЫЙ ЗАКРЫТЫЙ БИОМ. НО ЭТО ТОЛЬКО ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ! НАМ ПОНАДОБЯТСЯ ТАМ ВАШИ ГЛАЗА И УШИ, ЧТОБЫ УЗНАТЬ ТОЧНО!
        - Не зимой же! - возмутился я. - Да и вообще, наверно, не в этом году…
        - КАК Я СКАЗАЛ, ЭТО ЗАДАЧА НА БУДУЩЕЕ. МЫ ГОТОВЫ КОМПЕНСИРОВАТЬ ВСЕ ТРАТЫ НА ЭТУ ЭКСПЕДИЦИЮ, А ТАКЖЕ ВЫПЛАТИТЬ НЕМАЛОЕ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ. У НАС НАКОПИЛИСЬ ИНТЕРЕСНЫЕ ДАННЫЕ ПО МЕСТНОЙ ФАУНЕ. И КЛЮЧЕВУЮ РОЛЬ В НЕЙ, КАК ОКАЗАЛОСЬ, ИГРАЮТ ГИГАНТСКИЕ ФОРМЫ ЖИЗНИ. ВОЗМОЖНО, ЧТО ОНИ БЫЛИ РОДОНАЧАЛЬНИКАМИ ВСЕГО МЕСТНОГО БИОЛОГИЧЕСКОГО РАЗНООБРАЗИЯ!
        - Не в этом году? - уточнил я.
        - Я БЫ С ЭТИМ НЕ ТЯНУЛ! РАНО ИЛИ ПОЗДНО, ЗАДАЧУ ВЫСТАВЯТ В ОТКРЫТЫЙ ДОСТУП, И ТОГДА ЗА НЕЁ НАЧНЁТСЯ КОНКУРЕНЦИЯ.
        - Ладно, мы подумаем… - согласился я и снова глянул на руководителей нашей группы. - Ну что? Есть смысл поискать крокодиллов?
        - Есть, - признала Кострома и повернулась к Маше: - Сможешь нанять людей в поисковые отряды?
        - Смогу… Сейчас свободных рук в городе хватает! - пожав плечами, ответила та.
        - Тогда собирай. А мы пока подумаем, как всё спланировать… - Кострома поднялась и махнула рукой мне, Сочинцу и Дунаю.
        Видимо, предлагала этот вопрос в деталях обсудить.
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА СОРОК ПЯТЫЙ ДЕНЬ. ПЛАН И ПРОЕКТ.
        Первый отряд выдвинулся этим утром. Ещё четыре отряда формировались на территории нашей группы. Всего мы запланировали пять отрядов, которые в течение двух-трёх недель должны прочесать всю реку, выискивая крокодиллов.
        Два отряда уходили на восток, к посёлку каменотёсов, а ещё три - на запад, к фактории. Они же должны были проверить замёрзшие водоёмы в Озёрном краю.
        В их задачи не входило уничтожение рептилий. Только поиск, установка сигнального шеста с тряпкой - и отметка на карте.
        Карту им, кстати, тоже нужно было нарисовать. Этот вопрос уже стоял совсем остро. Да и Иваныч несколько раз высказывался за картографию.
        А уж потом, когда все места зимовки крокодиллов будут выявлены - наша группа займётся их отстрелом.
        Параллельно обсуждался вопрос с постройкой плотины в ущелье. Раз уж выпал шанс решить вопрос с крокодиллами, то и с судоходством по реке пора что-то думать…
        Главная проблема заключалась в том, что перепад высот был слишком большим. Чтобы наша горная бурная речка разлилась и стала полноводной судоходной рекой, где-то в ущелье должна быть дамба высотой метров в двадцать. Даже не дамба - завал! На дамбу мы бы сейчас не замахнулись…
        К счастью, Пилигрим за время обитания в Западной фактории отметил те места, где можно было такое организовать. И для этого не требовалось таскать камни руками. В паре мест достаточно было заложить много взрывчатки, чтобы обрушить в ущелье огромные глыбы. Да, тогда на пути к морю образуется уже два водопада… Зато до самого Алтарного по реке можно будет путешествовать на лодках и плотах!
        И даже вверх по течению! Ведь тогда течение больше не будет таким сильным.
        Правда, тащить весь этот проект в одиночку, на своих плечах, мы не хотели. Поэтому я и отправился к Кукушкину с ценным предложением…
        Пока шёл, с тревогой поглядывал на небо: оно меня снова не радовало. И сумрачным видом, и низкими тучами. Того и гляди, на наши головы вывалится очередная порция снега! И, судя по облакам, его опять будет много.
        А много снега - это плохо. Без уборочной техники, без налаженного сообщения между поселениями… Короче, мы рискуем до конца зимы оказаться в снежной изоляции. Одна надежда на багов, но нельзя же все труды по расчистке валить на Джошуа и его группу! Люди прийти не успели, а их налогами и работой обложили. Эдак они подумают - и весной куда подальше слиняют!
        Но поделать я ничего не мог. Не мог предотвратить снегопады, не мог предотвратить регулярное использование багов для расчистки. И не мог отменить налоги, потому что ничего ценнее комплекса репликации даже придумать не получалось!..
        И впрямь, почти безвыходная ситуация. Надеюсь, Джошуа и отец Фёдор…
        Вот стоило только о нём подумать!
        Громогласный бас батюшки доносился откуда-то из мэрии. И, судя по ответному рыку Кукушкина, спор шёл давно и непродуктивно. Или, наоборот, Иваныч наконец-то нашёл себе равного?
        В мэрии ко мне кинулся Ольша, подавая знаки, чтобы я ни в коем случае не заходил в кабинет. Но крики оттуда мне совсем не нравились… А значит, надо было идти, невзирая на риски. Сделав Ольше знак, что всё в порядке, я громко постучал в дверь.
        - Да кого там черти несут? Ольша, мать твою!.. - ответный рык Иваныча заставил вздрогнуть даже стены.
        Я тихонько выдохнул, а потом толкнул дверь и вошёл.
        Весьма вовремя, судя по картине, которая мне открылась…
        Отец Фёдор и Кукушкин, оба красные, как два варёных рака, вцепились друг другу в грудки. Похоже, они как раз готовились заняться взаимной корректировкой внешности - путём удаления лишних зубов, наведения боевого марафета и прочего обоюдного членовредительства.
        - А тебе что тут надо? - возмутился Кукушкин, не убирая, впрочем, руки от отца Фёдора.
        - Три тонны пороха… А лучше два ящика динамита! - сразу же ответил я, сверкая такой милой улыбкой, за которую в любом мужском обществе положено прописывать в табло.
        Ибо мужчины - существа суровые, и так очаровательно улыбаться не должны.
        - Ещё лучше!.. - Кукушкин, наконец, выпустил воротник отца Фёдора и тяжело бухнулся на стул. - Один камень требует, другой порох… Порох-то тебе зачем?
        - Взрывать! - ответил я.
        - Это я и так понимаю! - мэр уставился на меня, злобно пыхтя.
        Впрочем, отец Фёдор тоже недобро на меня смотрел. Похоже, я ему запорол какой-то очень важный разговор. Если, конечно, сцену, которую я застал, можно считать разговором…
        - А зачем отцу Фёдору камень? - решил я немного помочь батюшке. - Взрывать?
        - Зачем взрывать? - удивился тот, нахмурившись.
        - Ну мне порох нужен, чтобы взрывать камень! - объяснил я. - Значит, и обратная зависимость имеет место быть!
        - Мы строиться хотели! - пригладив взъерошенную бороду, возразил отец Фёдор.
        - Знаете ли, батюшка, одно другому не противоречит! - ответил я совершенно серьёзно. - Иногда, чтобы что-то построить, надо сначала что-то взорвать! Просто мы тоже собираемся строиться…
        - Мы планируем храм! - возмутился отец Фёдор. - А не что-нибудь!
        - А-а-а… Ну а мы плотину хотим! - отмахнулся я. - А вы часовенку деревянную уже возвели на месте будущего храма?
        - Зачем? - хором удивились Кукушкин и отец Фёдор.
        - Ну так это… Вроде бы на Земле, если храм строили, то сначала деревянную часовенку ставили! - напомнил я. - Всегда так было!
        - Это просто времянка! - не согласился батюшка, усаживаясь на стул. - Храмы строить долго.
        - Всё строить долго! - хмыкнул Кукушкин. - Не только храмы.
        - Поэтому и надо сейчас начинать! И фундамент весной заложить! - не сдавался отец Фёдор, снова начиная краснеть и входить в раж.
        - А вы где свой храм строить-то собрались? - уточнил я. - С местом определились?
        - Так, в группе! Или рядом… - засомневался священник, чудесным образом подсказав мне выход из положения.
        - Это вы что, храм на конюшне делать собрались? В смысле, на багнюшне… Идея, конечно, оригинальная, спору нет! Но кто же к вам туда ходить-то будет? - удивился я.
        - Так храм один будет на всё Алтарное. Придётся ходить! - насупился священник.
        - А когда храма не было, никто и не ходил. Если храм появится там, куда никто не пойдёт - туда никто и не пойдёт! - развёл руками я. - Вам, батюшка, что надо? Шашечки или ехать? Больше людей в храм привлечь, или удобство для своих соблюсти? Мы тоже дубильные чаны могли бы в лагере группы разместить, но у нас бы тогда соседей не осталось!
        - Да выселили бы вас, к лешему… Вместе с вашими чанами! - хмыкнул Кукушкин.
        - Этот вариант нельзя исключать! - согласился я. - Но главное-то - результат. А у вас, отец Фёдор, получается, храм на багнюшне, и ходить туда будет только ваша группа. Эдак вы без нормальной паствы останетесь! А она и в других группах есть.
        - И что теперь, храм не строить? - удивился священник.
        - А вы, отец Фёдор, часовенки поставьте в разных концах города. И по очереди в каждой службы проводите, - напомнил я, с чего начал. - Где народу будет больше, там храм и заложите! А если навскидку, то сразу скажу: самым популярным местом будет часовня у рынка! Точно вам говорю!
        - Кто ж храмы на рынке-то ставит? - нахмурил брови священник.
        - На рынке не ставят, а рядом ставят! - объяснил я. - Все храмы в Москве, которые ставили за последние лет сто, были рядом с крупными магазинами и торговыми точками. Люди - существа ленивые и далеко ходить не любят. Тем более, единственный автопарк, который есть в городе - в вашей группе. А на своих двоих через всё Алтарное никто идти не захочет.
        - В самом деле! Поставьте вы несколько часовен по городу!.. - радостно подхватил мою идею Кукушкин. - Деревянных! Дерева-то у нас много! А потом, как с местом определитесь - так и храм поставите.
        - И часовенки не пропадут! Будут использоваться, - покивал я.
        - Так… - попытался вклиниться между мной и мэром священник.
        - А главное: никаких конфликтов! - не дал я ему договорить. - Ни с Иванычем, ни с населением, ни с кем! Лепота!
        - И дерева навалом! - снова присоединился Кукушкин.
        - И поддержка мэра в благом начинании! - решил я добавить топлива в огонь сомнений отца Фёдора. - И увеличение паствы! Почёт и уважение, необходимость брать учеников!
        - И моя поддержка в этом! - кивнул Кукушкин.
        - И пожертвования! - продолжил я.
        - Но… - снова попытался возразить отец Фёдор, подняв палец.
        - И я никого не убью! - мрачно прервал его мэр, выразительно подняв бровь.
        - Тьху! Ладно… - священник поднялся со стула и ткнул тем самым пальцем сначала в меня, а потом в Кукушкина. - Будут вам часовенки! И только скажите потом, что брёвен не хватает, или столяров мало!..
        Чуть не уронив стул, отец Фёдор развернулся и тяжело двинулся к двери.
        - Приходи с проектами в любое время! - сопроводил его уход Кукушкин.
        - Приду! Не надейся! - пообещал тот, выходя из кабинета и попытавшись хлопнуть дверью…
        Дверь из палок и листьев хлопнула плохо, поэтому отец Фёдор повторил для надёжности, отчего часть листьев вылетела из креплений и прошелестела на пол. В кабинете повисла тишина, в которой отчётливо были слышны удаляющиеся шаги.
        - Спасибо! - поблагодарил меня мэр. - И да, не дам я тебе две тонны пороха. И даже не проси!
        - Да я цифру из головы брал! - признался я. - Дело не в порохе. Смотри…
        На стол легла скрученная в рулон карта. Мы её весь предыдущий день перерисовали. На карте был обозначен рельеф земель у Западной фактории: в горах, в Озёрном крае и на пути к Алтарному вдоль реки.
        - Хорошая карта, - кивнул Кукушкин. - Ты мне отдаёшь, или вся суть в ней?
        - У нас копия есть, так что забирай! - согласился я. - Но и суть в ней тоже есть.
        - Ну давай, удиви меня… - откинулся на спинку стула мэр.
        - У нас, честно говоря, давно зрела идея, как сделать нашу речку судоходной, - пояснил я. - И когда мы в первый раз разведали ущелье к морю, эта идея стала навязчивой. А сейчас у нас есть возможности для её реализации. Есть Семён и его учёные. Есть технические возможности…
        - Учёные тебя, Вано, не слишком-то любят! И в твой проект по доброй воле не ввяжутся! - нахмурился Кукушкин.
        - Вот это новость! И что я им сделал? - возмутился я.
        - Да вроде бы ничего… Кроме того, что ты - кобель! - ухмыльнулся мэр.
        - Чта? - я от возмущения чуть не задохнулся.
        Кто кобель? Я кобель? Да я даже…
        - А-а-а… Чёрт… Татьяна, что ли, воду мутит? - догадался я, вспомнив об одной знакомой мне фигуристой дамочке.
        - Я точно не знаю, кто там воду мутит, - пожал плечами Кукушкин. - Но тебя там называют не иначе как кобель. Возможно, тут ещё твой Русый постарался… У единственной бестии, которая к ним прибилась, щенки родились… Так вот, сама бестия серая, почти без шерсти, а щенки пушистые и русые. Точь-в-точь, как твой питомец!
        - А я-то тут при чём? - удивился я.
        - А ты за компанию кобелём стал… Или нет? - усмехнулся Кукушкин. - В общем, хотелось бы знать, где и когда ты в это дерьмо влип. И я сейчас не про Русого. Может, расскажешь?
        - Да было дело… Когда мы девушку из их группы спасли… Тогда ещё как раз твои «кукушата» воду мутили!.. - напомнил я.
        - Ну-ну… - подбодрил меня Кукушкин.
        - Ну и вот… Когда мы в капсуле назад летели, эта девушка меня к стенке припёрла… - смущаясь, продолжил я.
        - И ты, как порядочный кобель, не стал отказываться? - хохотнул Кукушкин.
        - Я, как молодой человек после длительного полового воздержания, не сильно-то мог! - честно ответил я.
        - А потом? - спросил мэр.
        - Что потом? - удивился я. - Девушку вернули в группу. И вроде всё…
        - То есть, ты, как полный идиот, спас девушку, получил от неё, что получил, а потом даже не попытался её никуда пригласить? - уточнил мэр, усмехаясь. - Ты вообще о ней хоть раз вспомнил?
        - Нет, - признался я, поджав губы.
        - Ну вот… За это ты теперь и расплачиваешься! - хмыкнул мэр. - Хуже просто отвергнутой женщины может быть… Ну да, только вот так отвергнутая женщина! Этого она тебе никогда не простит.
        - Так… Иваныч, что за детский сад? При чём тут её группа и отношение ко мне? - удивился я.
        - Ну а что ты хотел? У нас группа - это аналог семьи, родственников и друзей, - пояснил Кукушкин. - Как раньше? Обесчестил девушку - женись.
        - Тогда вопросы не ко мне! - отрезал я. - Обесчестили её до меня.
        - Вано, ты демагогию-то не разводи! - буркнул Кукушкин. - Блин! Вот надо, видимо, каждому мужику так на бабе проколоться, чтобы потом головой думал, а не головкой другого органа… Переспал и забыл? Ничего умнее придумать не мог?
        - А что умнее-то, Иваныч? - поинтересовался я, уже начиная злиться.
        - Что-что… Повстречался бы с ней несколько раз, а потом бы сказал, что всё. Мол, ушла любовь, завяли помидоры, и что-то мы с тобой не сходимся, как две горы! Она бы подулась какое-то время, а потом бы остыла. А ты даже не зашёл узнать, как дела у спасённой… Ну… Вано! Вано, ты куда?
        Последние слова Кукушкин выкрикивал мне в спину. Потому что я понял, что близок к тому, чтобы нажить себе ещё одного врага.
        Уже в своей группе.
        Я никогда не умел в заботу. Галантно придержать дверь? А пожалуйста! Налить за столом вина? Запросто! А вот насчёт банальной заботы - вроде того, чтоб узнать, как дела, в нужный момент улыбнуться, поддержать…
        В общем, я тут вспомнил, что ни разу не зашёл к Кэт… Нет, я не бесчувственный чурбан! Лена мне ежедневно докладывала о её самочувствии. Но откуда об этом знать Кэт? Получается, я снова не поинтересовался, как здоровье… Таня мне уже подгадила отношения с научной группой. Но на Таню мне плевать! Совсем плевать! С высокой колокольни плевать! А если не попал - то снова плюнуть. Вредная она, и Мелкого, как я помню, обижала…
        Но мне не было плевать на Кэт. Наверно, относись я к ней как к приятельнице или подруге - не подорвался бы прямо сейчас. Ну зашёл бы после совещания с Кукушкиным - в чём проблема?
        Но я вдруг очень точно осознал, что Кэт мне нравится. Причём нравится сильно!
        Как человек нравится. Хотя не так уж много мы с ней общались… Но если она сейчас затаит на меня обиду, то мы с ней вообще перестанем общаться. А этого я совершенно не хотел! Всё, что было нужно: подойти к девушке, лично узнать о самочувствии (рана поджила, затянулась, осложнений нет, «лечилка» работает и даже шрама не останется - я знаю) и снова вернуться к Кукушкину.
        - Я скоро вернусь, Иваныч! - крикнул я вполоборота, на бегу.
        - Давай-давай… Эх, молодёжь! - в голосе мэра было столько веселья, что захотелось в морду ему дать.
        Но некогда! Сначала к Кэт!
        Девушка сидела у костра рядом со своей капсулой. Выглядела она немного бледной, но, если честно, даже это Кэт не портило!
        Я подтащил второй пластиковый стул и плюхнулся рядом. Но Кэт на меня даже не посмотрела! Так и глядела с задумчивым видом в пламя.
        - Гхм… - я прокашлялся, чтобы привлечь внимание.
        Не помогло. Ладно, придётся самому начинать…
        - Я, конечно, у Лены узнавал каждый день… - признался я. - Но у тебя лично тоже хотел спросить! Как самочувствие? Как рана? Не беспокоит?
        Не ответила.
        Сначала смерила меня взглядом, а потом снова уставилась в пламя. И вот чего она дуется? Я же всё-таки пришёл!
        - Я пока не придумал, как романтично позвать тебя на свидание… Точнее, придумал… Но ещё не всё подготовил! - продолжил я, очень стараясь не психануть.
        Ну что за жизнь, а? И чего все такие обидчивые? Нет бы людям быть проще - ну как я, например!..
        - Как придумаешь, тогда и приходи… - вскользь мазнула по мне взглядом Кэт.
        И снова повернулась к огню.
        - Ладно, не буду тебе мешать… - тихо скрипнув зубами, я кивнул. - Выздоравливай!
        - Блин, Вано! - голос Кэт раздался за спиной, когда я уже сделал шаг от неё. - Ну что, так сложно было меня навестить?
        - Больным нужен покой, - я постарался сдержать раздражение, чтобы оно так и осталось внутри меня, не выливаясь в слова и взгляд. - Вот видишь, сейчас подошёл…
        - А тогда почему сейчас подошёл? - возмутилась Кэт.
        - Потому что знал, что ты почти поправилась, - ответил я.
        - Откуда… А, ну да… Ты у Лены спрашивал, - кивнула девушка и опять уставилась в пламя.
        И стоило мне с облегчением сделать шаг прочь, как Кэт снова спросила:
        - Ты, правда, каждый день узнавал у Лены, как у меня дела?
        - Поначалу три раза в день… - честно ответил я. - А потом она начала ругаться, и я стал один раз в день узнавать…
        - Ну ладно… А с романтическим предложением ты всё-таки подходи… Я буду ждать! - в голосе Кэт послышалось какое-то искреннее расстройство и даже обида.
        А я? Ну я, наверное, и в самом деле местами чурбан. Может, стоило подойти к ней, утешить, успокоить… Но я, блин, не могу так! Не умею! Не научился. Зря, может, не научился? Но так и учителей особо не было…
        Поэтому я просто кивнул и ушёл.
        Глава 15
        Однозначно (не)романтичная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА СОРОК ВОСЬМОЙ ДЕНЬ. ЗАЧЕМ МУЖЧИНЕ ЗУБЫ И КОГТИ?
        Крокодиллу нашли. Его тушу вынесло на отмель недалеко от фактории. Да, в пути монстра сильно побило об камни, и кто-то успел его даже слегка пожевать… Но зубы и когти остались целы, так что мне прислали из фактории целый мешок!..
        Наш проект с плотиной? Я нашёл слова и аргументы, чтобы Иваныч его поддержал. И с моей репутацией среди учёных он тоже пообещал решить вопрос. Не сразу, но постепенно. Да и я сам понимал, что всё с ними со временем наладится.
        А если история с Таней может стать аргументом для целой группы, чтобы не общаться с нашей группой… Ну так это повод вообще с учёными дел в будущем не иметь! И свои науки и промыслы развивать. Среди колонистов хватает людей с самыми разными знаниями. В том числе и прикладными, которые позволяют не искать епископов-пьяниц для производства селитры…
        Проект с плотиной обещал быть долгим и муторным. Возможно, мы провозимся с ним не один год. Но я всё-таки надеялся, что выйдет быстрее. В конце концов, что? Разве так сложно обвалить пару скал и перекрыть ущелье, чтобы вода начала накапливаться, а уровень реки - подниматься?
        Хотя… Тут мне однозначно не хватает знаний! Впрочем, если бы хватало, мне не требовалась бы помощь учёных. Верно?
        Но проекты - это не сегодня.
        Сегодня я был занят другим, не менее важным делом!
        Я создавал цветы!.. Благо, хватало и когтей, и зубов. Зачем мне цветы? Да ещё и из крокодиллы? Ну это же очевидно! Сейчас зима, и живые цветы я не найду ни при каких обстоятельствах. Даже хищные!
        А без цветов - не могу. Наверно, поэтому я предпочитал заводить отношения сразу в неформальной обстановке, в клубе или баре, а потом поддерживать их без всех этих «пригласи меня на первое свидание лучше всех!». Ну, так как первое свидание уже, по сути, состоялось.
        Да, вот такой я романтик! Плохой романтик! Мог бы подойти, сказать, какая Кэт красивая и вообще - что там положено говорить в такие моменты? И сразу бы стало романтично.
        Но все люди разные. Во-первых, надо учитывать коренное отличие женщин от мужчин. Пока маленькие мальчики, ревя что-то невразумительное, носятся по доступной им территории в поиске, обо что бы расквасить башку - девочки в том же возрасте как раз начинают обсуждать и осуждать такое поведение:
        «Посмотрите, моя дорогая! Какой невразумительный дикарь! Как думаете, у него есть шансы освоить простейшие слова из нашего богатого лексикона?.. И будьте добры, передайте мне ведёрко и совочек!.. Нет, лучше тот, оттенка недозрелого лимона в лучах восходящего солнца!».
        И можно сколько угодно вопить о равенстве, но речь будет идти только о равноправии. Сама природа жестоко разделяет нас ещё в детстве по половому признаку, чтобы потом, в течение всей жизни, макать каждый пол в его слабые стороны.
        - Смотри, д-рогая, что я п-днял!
        - Милый, конечно, ты у меня сильный… И даже могучий мужчина, в самом расцвете сил… Но сейчас ты держишь в руках булыжник, которому придали форму цилиндра ещё тысячи лет назад. Мало того, на нём вырезали каннелюры и сделали его частью храмовой колонны, выполненной в ионическом стиле… Будь добр, брось произведение архитектурного искусства, пока гид не заметил!!!
        Но если бы всё ограничивалось только разделением полов… О нет! Ведь есть ещё и во-вторых! И заключается оно в том, что пока мальчики, по-прежнему вопя что-то невразумительное, крушат всё вокруг в похвальном порыве ощупать этот интересный мир - к ним приходят родители, чтобы строго разобраться с последствиями познавательной деятельности.
        И тогда уже сами мальчики делятся на тех, кто, продолжая невразумительно бурчать, убирают за собой. И на тех, кто, вдруг сделав ласковые глазки и включив обаяние, неожиданно заявляют родителям:
        «Ну да, я - классный! Вам что, убрать сложно, вы же такие большие и сильные!».
        И это разделение столь глубоко укореняется в мужском характере, что даже спустя двадцать лет там, где одному хватает десятка слов, чтобы выразить свои чувства - другому не хватит и орфографического словаря.
        К сожалению, девушки склонны об этом забывать, как существа, невообразимо дальше ушедшие по лестнице социализации. Я могу сколько угодно говорить разные красивые слова, но точно знаю, что выйдет неромантично. Смешно - возможно. Весело - наверняка. А романтично - точно нет.
        Говорят, косноязычие с возрастом проходит. Чаще всего это говорят те, кто им и так не страдал. А те, кто страдал, всё так же предпочитают что-то делать, а не рассыпаться гроздьями льстивых слов и пожеланий. И посему не могут утешить словами таких же неудачников.
        В общем, букет - лучше тысячи слов! Даже если он из зубов и когтей! Особенно, если он из зубов и когтей! Не завянет.
        Вот такая первобытная романтика.
        Кто-то спросит: мол, Вано, а чё ты так серьёзно к вопросу-то подходишь? Вокруг полно красивых и одиноких девушек! Успеешь найти себе пару! Но те, кто спрашивает - сильно ошибаются, потому что к другим девушкам я не чувствую того же, что к Кэт. А почувствую ли? Этого никто не гарантирует.
        Но даже если бы не было этих чувств… Кому ещё я мог бы довериться как другу, надёжному человеку и хорошему стрелку? Конечно, в наше время на Земле принято было оперировать иными категориями: есть своя квартира или нет, обеспечена ли сама, богатые ли родители, умеет ли запрограммировать домашнего робота на приготовление вкусного и полезного борща…
        Но в этой жизни, на этой планете, на первом плане - надёжность, решительность и верная рука! Как правильно сказала Кострома: один ствол хорошо, а два ствола ещё лучше, чтобы прибить крокодиллу. Да! Речь про ружья, а не про те стволы, про которые могли подумать слишком озабоченные граждане.
        Но самое главное, я серьёзно и ответственно подошёл к тому, что сказал мне Кукушкин, когда я вернулся на совещание:
        - Если ты не заметил, вокруг тебя ажиотаж, Вано! Уж можешь мне поверить, я это прекрасно вижу! Ты отправляешься в путешествия, ты убиваешь опасных тварей, ты воюешь. В общем, ты не сидишь ровно, а зарабатываешь. Да, зарабатывает и твоя группа, но ты - олицетворение этих дел. И уже сейчас найдётся немало «дэвушек», готовых быть рядом с тобой. Одна - просто потому, что ты - это ты. А другие, потому что ты отличная ступенька для возвышения. И пока ты не занят, так оно и будет. Доверь своей женщине разбираться с конкурентками самостоятельно! Потому что ни ты, ни любой другой мужик в такой осаде долго не выдержит. И продолжит влипать в такое же дерьмо, как с этой Таней случилось…
        А ещё он сказал:
        - Вано, чем дальше, тем больше вокруг тебя будет крутиться много самых разных женщин. Уж поверь мне! Я, как ты знаешь, с этим вопросом знаком очень хорошо. Только вот что я тебе скажу! Те, что есть сейчас, могут быть верными, любящими и настоящими. А те, что будут потом - тоже будут любить. Но не тебя! Твои деньги, твою власть, твои возможности и твоё социальное положение. И чем выше ты заберёшься - а ты уже высоко забрался - тем меньше будет первых и больше вторых. А когда тебе окончательно опостылеют властолюбивые, охочие до славы и денег гламурные ля… леди! Тогда ты обернёшься к тем, кто был рядом раньше. И обнаружишь, что всех их давно уже разобрали. И тебе придётся выбирать! Лучшее из худшего. Так что, если хочешь избежать такого дерьма - выбирай сейчас. А если и выбирать не нужно - то просто не тупи! Она не будет ждать тебя вечно! Всё! Надеюсь, ты меня услышал.
        Кэт не будет ждать вечно. Я и так вижу, как на неё смотрят другие парни в группе. Однажды к ней подкатит тот, кто раз за разом добивался того, чтобы за ним убирались родители, а потом наговорит ласковых слов с три короба… И уже через неделю мне придётся либо отказаться от того, чтобы брать Кэт с собой, либо терпеть рядом с ней неприятное (варьируется лишь степень неприятности) существо.
        Не потому, что человек неприятный, а потому что мне будет неприятно знать, что он меня обошёл - хотя у меня-то с Кэт были все шансы!
        И, кстати, отправляясь дарить цветы, я возьму с собой револьвер. И если рядом с девушкой появится тот, кто, пользуясь моей занятостью, решил к ней подкатить - пристрелю на хрен!
        Тогда и без цветов можно обойтись будет…
        Но это всё рефлексии. А голый факт заключается в том, что я просто для себя решил (так уж получилось!), что если с Кэт у меня всё сложится, то лучшей пары я всё равно себе не найду. Меня к ней тянет, её ко мне - тоже. К тому же, мы немало провели времени вместе, пока мотались в походы и экспедиции…
        Она умна, ответственна, красива, метко стреляет… Что мне ещё нужно, хороняке? Да ничего! Мне даже всего этого не нужно, потому что она мне и так нравится. Но что всё это у Кэт есть - это факт!
        Наверняка найдутся критики, которые скажут, что в первую очередь важна любовь и пламенные чувства. Серьёзные чувства! Без которых не выстроишь долгосрочных отношений. Без которых не заставишь себя измениться ради своей любимой. И вообще, мол, нельзя подходить к выбору будущей жены, как к покупке домашнего робота!
        А я скажу так!
        К будущей спутнице жизни, если в будущем не планируется ещё пара-тройка спутниц, когда надоест текущая, надо подходить именно так: ответственно, вдумчиво и оценивая все достоинства этой самой спутницы. Это женщина может позволить себе влюбиться без ума и, невзначай обработав пару томов личного дела мужика, даже не заметить серьёзности проделанной аналитической работы.
        Мужчина должен думать! Должен планировать! Должен всё обмозговать, взвесить и решить. Такова природа мужчин. Любовь? Она вообще-то имеется. Всё-таки без проставленной напротив неё галочки нельзя выстроить отношения. А серьёзные чувства?..
        Да разве то, как я растёкся мыслью по древу этой записи, не показывает, насколько всё серьёзно? Так что я не буду спорить! Мне просто надо доделать цветы и пригласить Кэт на свидание…
        Можно даже не в кафе. Можно просто пойти покататься на санях. Вон, Мигеля взять, лихача долбаного! В процессе таких покатушек Кэт будет меня обнимать крепко-крепко!..
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА СОРОК ВОСЬМОЙ ДЕНЬ. О ПРАВИЛЬНОЙ ТАКТИКЕ И ЕЁ РЕЗУЛЬТАТАХ
        Мы, мужчины, создания сильные, крепкие, решительные - и где-то, глубоко в душе, трусливые. Даже отчаянная решительность некоторых наших представителей вызвана тем, что им обязательно надо скрыть за ней свой страх.
        Мы не имеем на него права. Как не имеем права плакать, не имеем права пользоваться силой для решения спорных вопросов с женщинами… К слову, а почему женщины имеют право в споре использовать свои сильные стороны?.. Ладно, я не об этом!..
        Вы видели когда-нибудь мужчину, который больше ничего не боится? В его глазах нет огня. Он всё уже решил для себя и часто улыбается одними губами. В тот момент, когда мужчина преодолевает последний страх в своей жизни - страх за свою жизнь - он становится поистине всемогущим. И поэтому страшным.
        Страшным не только для окружающего мира, но и для себя. Ведь не будет больше ничего, что его остановит. Только старуха с косой способна встать на его пути, но даже ей сложно будет к нему подступиться. Сколько историй было про тех, кто, идя на смерть, неожиданно обретал неуязвимость?
        Мимо таких, перешедших последнюю черту мужчин, пролетали вражеские стрелы и пули. А события изменяли свой ход, подкладывая соломку там, где эти парни должны были упасть. И даже теория вероятности пасовала, позволяя выпасть «зеро» на рулетке два раза подряд и обещая помочь и в третий раз.
        К счастью, я ещё не перешёл эту черту.
        Поэтому мандражировал, хоть и старался скрыть это за напускной весёлостью. Поэтому и боялся, выдавая внутреннюю дрожь за естественную реакцию организма на окружающий холод. Поэтому и нёс всякую-разную ахинею…
        - Славка, я у тебя сестру похищу на пять минут? По делу! - преувеличенно бодро я приземлился у кучи углей, на которых Славка учился славному навыку доведения кусков замаринованного мяса до состояния «слегка обуглившийся шашлык».
        - Забирай! Всё равно чё-то всё плохо… - буркнул тот, рассматривая нанизанные на тонкие прутья куски слишком тёмного мяса. - Не буду я таким сеструху кормить…
        - Попробуй чаще вертеть и меньше держать! - посоветовал я. - Судя по цвету, ты просто слегонца перестарался.
        - Было бы, на чём пробовать… - вздохнул парень, продолжая ковырять ножом один из кусков мяса.
        - Кэт? На пять минут? - попросил я.
        - В темноту? Прочь от тёплого костра? - критически уточнила она, выгнув бровь.
        - В свежесть морозной ночи! И под мерцание далёких звёзд! - покивал я.
        Повисла пауза, а затем Кэт осторожно уточнила:
        - Ты же сейчас не будешь говорить, что эти самые звёзды - просто большие атомные реакторы, да?
        - Уже нет! Ты всё сказала за меня! Пошли! - я встал и протянул руку, понимая, как рискую.
        Потому что если Кэт сейчас засунет руки в карманы куртки и сварливо скажет, что эти ядерные реакторы, которые звёзды, могли бы оказаться чуть ближе, чтобы было чуточку теплее, и она никуда не пойдёт… Тогда это всё! Я просто спрошу, как она себя чувствует, и уйду. Ибо меня лишили шанса пообщаться с девушкой наедине.
        И, возможно, Кэт даже хотела этого. Наверно, многим девочкам нравятся публичные признания - так же сильно, как они не нравятся мальчикам. Конечно, некоторые из нас умеют превращать «почти поражение» в успешное шоу, ведущему которого сложно отказать… Но я-то к ним не отношусь!
        - Да! Валите уже! Дайте мне пережить этот позор наедине с пережаренным мясом! - грустно попросил Славка, который явно был сосредоточен на своей боли сильнее, чем на происходящем вокруг.
        Пальцы девушки легли ко мне в ладонь. И, показывая всем видом, какое одолжение она мне делает, Кэт поднялась, позволяя увлечь себя от костра. Но уже через пару шагов девушка оказалась почему-то впереди меня, заставляя думать о том, глючит ли меня… Или амплитуда покачиваний бёдрами у неё резко возросла?
        Впрочем, зачем Кэт шла впереди, я понял, когда она уже остановилась, а я был не прочь прогуляться ещё шагов эдак двадцать-тридцать… Ну чтобы оказаться подальше от следующей пары костров.
        - Ну? - спросила она, развернувшись ко мне.
        - Э… Слушай, хотел у тебя уточнить под светом этих космических ядерных реакторов и в запахе сгоревшего у Славки шашлыка, который даже сюда долетает… Не хочешь ли ты прогуляться со мной до ближайшего кафе в Верхнем городе, где нас накормят, напоят?.. И там даже будет теплее, чем рядом с костром!..
        Кэт прыснула. А я сожалением вспомнил, что рот мне лучше не открывать, потому что… Ну да! Смешно - возможно. Весело - наверняка. Романтично - точно нет! Но слово - не воробей, ни одного не поймаешь. А когда всю стаю выпустил, остаётся только наговорить ещё чего-нибудь…
        - А чтобы ты знала, как серьёзно я отношусь к этому предложению, я приготовил тебе подарок! - ладно, чуть-чуть от шоумена у меня есть, и это «что-то» позволило мне картинно вытащить из-под куртки букет из трёх необычных цветов. - Это тебе!
        - Оу… Вано, а тебя не смущает, что твои цветы, они как бы… Неживые? - с улыбкой принимая «букет», спросила Кэт.
        - Они были живые, когда были частью ещё живого крокодиллы! Но он встретился со мной… Точнее, с пулей моей винтовки… И я к этому руку приложил! Честно! - на секунду я смутился от того бреда, который несу, но если ты несёшь бред, надо делать это уверенно. - И, возможно, их было легче достать, чем подснежники и любые другие цветы в это время года… Другие просто не найти! Ну, потому что зима, снег и голодные травоядные, которые всё сожрали… Но достать эти цветы точно было опаснее! Пока они были частью крокодиллы - они могли меня сожрать! И даже принять в этом непосредственное участие! Особенно вот эти листики, которые клыки… В смысле, те листики, которые побольше!..
        Романтика? Забудь, Вано, ты не романтик! И пока одни радуются, что девушки от их слов млеют, слабея в ногах, ты всегда будешь определять свой успех тем, хохочет ли твоя девушка или смотрит на тебя, как на идиота…
        Нота бэне: успех - когда смеётся!
        Кто-то скажет, что у меня плохая тактика… Но у этой тактики есть объективная степень оценки. А именно - её успешность.
        - Ладно… Беру цветы! - согласилась Кэт, блеснув глазами и подхватив меня под руку. - И иду в кафе!.. Тебя тоже с собой возьму! Не бледней ты так!..
        Ага, всё-таки моя тактика успешна! Поэтому критики могут идти лесом!
        ПРАВИЛО № (БЕЗ НОМЕРА) УСПЕШНОГО И ЖИВОГО КОЛОНИСТА НЕИЗУЧЕННЫХ ПЛАНЕТ (НЕОТРЕДАКТИРОВАННАЯ И ЕДИНСТВЕННАЯ ВЕРСИЯ, НЕ ВКЛЮЧЁННАЯ В ОБЩИЙ СПИСОК ПРАВИЛ И ПУБЛИКУЕМАЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ДЛЯ ЛЮБОПЫТНЫХ КОЛОНИСТОВ, ЖЕЛАЮЩИХ ВИДЕТЬ НЕУДАЧНЫЕ ВАРИАНТЫ ПРАВИЛ В ПРОЦЕССЕ РАЗРАБОТКИ ДАННОЙ ИНСТРУКЦИИ, ПОТОМУ ЧТО САМ СОСТАВИТЕЛЬ СПИСКА ВАНО ТАК И НЕ СМОГ ЕГО ВЫПОЛНИТЬ, ХОТЯ ДОЛГО ОБДУМЫВАЛ)
        Любой колонист, который хочет быть успешным и живым на неизученной планете, к заведению серьёзных отношений должен подходить, как к опасности. И поэтому должен следовать главному и основному Правилу №1.
        УТОЧНЕНИЕ №1 ДЛЯ ПРАВИЛА №(БЕЗ НОМЕРА) УСПЕШНОГО И ЖИВОГО КОЛОНИСТА НЕИЗУЧЕННЫХ ПЛАНЕТ.
        Любой колонист, который хочет быть успешным и живым на неизученной планете, попав в ситуацию, когда не может сбежать от серьёзных отношений, должен отнестись к ним, как к опасности, от которой нельзя убежать, и действовать согласно Правилу №2, т.е. применить смекалку и сделать всё, чтобы защититься от таких отношений. Вот только смелости, чтобы смотреть потом в глаза окружающим, нужно ещё больше…
        УТОЧНЕНИЕ №2 ДЛЯ ПРАВИЛА №(БЕЗ НОМЕРА) УСПЕШНОГО И ЖИВОГО КОЛОНИСТА НЕИЗУЧЕННЫХ ПЛАНЕТ.
        Любой колонист, который хочет быть успешным и живым на неизученной планете, не будет ссориться с коллективом, в котором он выживает. Что за бред ты до этого нёс, колонист?
        СЛЕДСТВИЕ № (БЕЗ НОМЕРА) ИЗ ПРАВИЛА №(БЕЗ НОМЕРА) УСПЕШНОГО И ЖИВОГО КОЛОНИСТА НЕИЗУЧЕННЫХ ПЛАНЕТ.
        От судьбы не сбежишь! Смирись! Под твои правила, колонист, этот вопрос не подпадает никаким боком…
        Глава 16
        Однозначно совсем снежная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТОЙ ДЕНЬ. О ТОМ, КУДА ДЕВАЕТСЯ СНЕГ ЗИМОЙ.
        Я раньше не задумывался о том, куда зимой девается снег, убранный с улиц городов. Нет, там, где он никуда не девается - всё понятно! Он просто лежит огромными сугробами до самой весны. Но у нас в Алтарном просто негде такие сугробы складировать. Разве что завалить рыночные площади, потому что между капсулами и так проходы узенькие.
        И чего я сейчас о снеге? А потому что он как пошёл, так и идёт, сволочь такая!.. Уже седьмой день валит и валит почти круглые сутки, с небольшими перерывами. И практически весь город занят его уборкой.
        Поначалу всё было хорошо. Сгребали снег самодельными деревянными лопатами, а затем обкладывали им капсулы. Но место стало быстро заканчиваться. О чём я там беспокоился? О том, что у нас сообщение между поселениями прервётся? Глупый наивный Вано…
        У нас сообщение внутри поселения прервалось!.. Вчера пытался прорваться к Кукушкину в мэрию - и знаете что? Завяз где-то у стен Верхнего города в сугробе, да так и не смог пройти дальше. Снега навалило слишком много. А заказы из мэрии на расчистку поступать перестали. Они теперь до Среднего города не доходят - не то, что до Нижнего…
        Одно хорошо - до группы Джошуа рукой подать! А значит, с транспортировкой снежных завалов проблем не будет. Вывезем как-нибудь. Надо только понять, куда именно это всё вывозить…
        Вот он - вопрос, в котором нам не помогут учёные. Потому что они в большинстве своём с запада, где таких снегопадов не бывает. А вот обычные жители что-нибудь наверняка вспомнят. И после недолгих поисков нашёлся такой знающий человек.
        Его звали Андреем. Впрочем, в данный момент его имя интересовало нас меньше всего. А вот то, что он рассказал, прямо скажем, вызвало лёгкое уныние:
        - Так плавят его обычно! Скидывают в специальные отстойники-плавильни, куда поступает тёплая вода из городской канализации. Снег с водой смешивается. Образуется просто вода и всякая грязь. Грязь оседает на дне отстойника, а вода возвращается в канализацию.
        - Это нам не поможет… - вздохнул Дунай. - Канализации у нас тут никакой нет.
        - У нас река есть! - напомнил отец Фёдор.
        - Река у нас зимой как дорога используется, - напомнил я
        - Да теперь-то какая разница? - удивился священник. - Ну давайте вывозить к реке, а там, на берегу, трамбовать!
        В принципе, он был прав: другого-то выхода нет. Погода грозила похоронить всех нас под проклятым снегом. Причём именно похоронить. Местами сугробы уже доходили до самых крыш капсул! Так что тянуть мы не стали.
        К вывозу завалов привлекли почти всех прирученных багов Джошуа. И на сей раз пришлось их нагружать серьёзно, благо каждый баг был посильнее земного коня-тяжеловеса. То есть при большом желании мог рысью вывезти на телеге или санях тонны три груза.
        В общем, сегодня мы все убираем снег. Невзирая на статус и социальное положение. Процесс уборки простой. Подъезжает состав из трёх саней, в который запряжён баг. Вынужденные коммунальные работники как можно быстрее наваливают снег на сани, а потом гружёный состав отправляется к реке по натоптанной дороге.
        А там снег не просто сбрасывается. Там он сбрасывается так, чтобы следующие составы по нему ещё разок проехались. Иначе у нас рядом с Алтарным ещё одна скала вырастет. Не меньше, чем та, вокруг и на которой город стоит. Только из снега. А если утрамбовать и укатать - объёма рыхлый снежок занимает совсем немного.
        Причём уже к вечеру чётко прослеживалось разделение труда. Женщины сгребали снег к местам погрузки, а мужчины - кидали его на сани. Нам, сильному полу, как оказалось, легче ударно напрячься, а потом выдохнуть, чем монотонно работать весь день.
        Под вечер удалось расчистить большую часть Среднего города, часть Нижнего города и одни из ворот в Верхний город. Если дело и дальше так пойдёт, то через пару дней у нас получится Алтарное из-под снега выкопать.
        Снегопад, правда, не прекращается. И это сильно беспокоит всех нас. Но когда-нибудь он должен закончиться. Или закончатся наши силы… Тут уж кто упорней окажется! Я вот к вечеру от такой работы рук не чувствовал. Когда брал у костра котелок с травяным отваром - чуть не выронил. Тащил к капсуле свою чашку и чашку Кэт, как величайшее сокровище!..
        Кэт живёт у меня. С того самого похода в кафе и живёт. Она и так в моей капсуле часто хозяйничала, перезаряжая пищевые рефицераторы, поэтому доступ у неё давно был к разблокировке двери. А теперь и ночует тут же. Всё произошло как-то очень обыденно, и никто особо не удивился. Даже Славка.
        То ли всё уже давно шло к тому, что мы с Кэт станем парой, и только я об этом не знал… То ли просто всем было наплевать, на самом деле… Пары в новом мире образовывались быстро и без лишней помпы.
        - Завтра снова снег сгребать? - устало спросила Кэт, сидя на стуле и поджав под себя ноги.
        Отвар она только пригубила и тут же отставила чашку на стол.
        - Надо пробиться в Верхний город. Узнать, что по этому поводу думает Кукушкин! - усмехнулся я. - Но я, надеюсь, там жители помогут нам со снегом. Расчищать всё Алтарное я не собираюсь!
        - Хорошо бы… А то скоро с ног валиться начнём.
        Самое короткое общение с Кэт за все прошедшие вечера! Антирекорд, можно сказать! Впрочем, уснули мы сегодня тоже быстро, а не как обычно…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМОЙ ДЕНЬ. И ПОНОС, И ЗОЛОТУХА.
        Сегодня природа добавила нам проблем. В дополнение к снегу, который продолжал вываливаться нам на головы из свинцовых туч, изменилось направление ветра… В предыдущие дни дуло с северо-запада, с моря. И пусть это был не тёплый летний бриз, а суровый и холодный влажный ветер, но - ничего, терпимо…
        А вот ночью подуло с северо-востока.
        И утром, выбравшись из капсулы, я понял, что созданный из комбинезона костюм впервые не справляется со своей функцией - с обогревом меня любимого. Холод был такой, что зубы сходу застучали.
        Впрочем, даже здесь и сейчас хватало поводов для веселья. Мелкий, к примеру, нашёл себе отличное развлечение: выливал тонкой струйкой воду, и та замерзала в полёте тонкими ледышками.
        - Как тебе мороз, Вано? - клацая челюстями, радушно поинтересовался Трибэ, когда я подошёл.
        У костра, где обычно тусило человек двадцать, были только эти двое. Да и то, судя по тому, с каким грустным лицом Трибэ пытался развести огонь - ненадолго.
        - Хороший мороз, внушительный!.. - ответил я, хлюпнув носом и покосившись на очередную замерзающую струйку воды.
        Что мне, что Трибэ, что Мелкому приходилось прятать носы за воротниками. И чтобы услышать друг друга, мы вынуждены были кричать. Впрочем, кричать бы всё равно пришлось: ветер выл очень уж громко.
        - Всё, Мелкий! Я - пас! - сообщил Трибэ. - Костра не будет!
        - А я чо те говорил? Со мной натурально спорить не резон! Сказал - не развёдешь, значит, типа, не разведёшь! - Мелкий вылил из фляги остатки воды, с интересом наблюдая, как ветер рвёт их и замораживает в полёте. - Я в капсулу… Тут дуба дам скоро!..
        - Я тоже! - согласился Трибэ.
        Наверно, мне бы стоило последовать их примеру. Но взыграло упрямство! И желание поесть чего-нибудь тёплого. Конечно, пищевой рацион тоже бы подошёл: он разогревается при вскрытии. Но я понимал, что если сейчас отступить - день пропадёт зря!
        Все мы просто засядем в капсулах. И не выйдем оттуда, пока не потеплеет. Или пока нас снова не завалит снегом по самые крыши…
        Поэтому я присел рядом с кострищем и попытался сделать то, что не получилось у Трибэ.
        Разведение костра при сильном ветре - это отдельная история… Не могу сказать, что владею этим умением, но, в отличие от Трибэ, я спешить не стал - хоть и было жутко холодно. В первую очередь, убрал из кострища уже сложенные дрова, а потом тщательно расчистил его, стараясь отгрести снег как можно дальше.
        Затем переложил камни так, чтобы они защищали будущий огонь от восточного ветра. И только потом начал выкладывать первичную кучку дров. Обычный трут - тонкую кору и пучки сухой травы - использовать не стал. Вернулся в капсулу, чтобы взять просмолённую паклю и спички. Пытаться сейчас что-то сделать трутом было бы глупо.
        - Как там погода? - сонно спросила из спальни Кэт.
        - Холодно и снежно! - ответил я.
        - Тогда не буди меня! Буду спать! - сообщила девушка и, судя по шуршанию, завернулась в одеяло.
        В качестве одеял мы использовали спальники, под которые подкладывали простыню. И шуршали они очень уж характерно. Я улыбнулся, представив сонную Кэт в кровати, но не стал расстраивать её тем, что не дам никому спать весь день напролёт. Пускай ещё немного порадуется «ленивому» утру!
        А я, снова запаковавшись в тёплую одежду, выбрался на мороз. Костёр сам себя не разведёт! Пока меня не было, ветер, кажется, только усилился. Редкие колючие снежинки били в лицо, как ледяные иглы. Но я упорный! Морщась и ёжась, я добрался до кострища и склонился над ним.
        Когда костёр маленький, его может задуть что угодно - даже, собственно, дыхание разжигающего! Но когда огонь разгорится, ветер ему может только помочь. Пальцы в перчатках уже слегка задубели, но я сложил «шалаш» из веток, начиная от очень тоненьких и заканчивая обломками толщиной в палец. А затем засунул в «шалаш» бумагу и взялся за спички.
        И вот тут пришлось снять одну из перчаток… Спалить защиту для рук, когда путь к Алтарю занесло снегом - это был бы подвиг, достойный премии Дарвина. Лучше я немного помёрзну, чем стану лауреатом.
        Спичка, к счастью, загорелась сразу. И пока сера ещё не прогорела до конца, я успел запалить бумагу.
        Наша бумага не такая древесная, как на Земле. Мы уже поняли, что неплохо бы добавлять в неё опилок, но пока не реализовали план. Поэтому наша бумага была, скорее, водорослевого происхождения.
        И всё-таки занялась она хорошо!
        А вслед за ней и мелкие веточки. А потом - ветки побольше.
        Пока разгоралось пламя, я продолжал стоять, наклонившись над костром, чтобы защитить его даже от самых слабых порывов ветра. Но чем дальше, тем сильнее я отодвигался, не забывая подкладывать всё более крупные полешки.
        Финальным аккордом стали несколько брёвнышек с мою ногу в обхвате, которые, занявшись, выдали пламя под пару метров высотой!
        И ничто уже могло не могло затушить мой костёр. Он полыхал, как фонарь маяка в утреннем сумраке, маня к себе уставших от заключения в капсулах людей.
        - Ого! Ничего себе ты тут пожар устроил! - оценила Кострома, добравшись до костра. - Сжигаешь зиму, чтобы поскорее пришла весна?
        - Хм! Интересная версия! - ответил я, стараясь увернуться от беснующихся языков огня, которые хаотично трепались по ветру. - Но вообще-то просто делаю костёр. Не всё же в капсулах сидеть!
        - Предлагаешь работать в такую погоду? - оглядевшись, скептически уточнила Кострома.
        - Нет, я предлагаю копать проход в Верхний город! - ответил я. - Это не работа! Это - необходимость!
        - Да что ж тебе на месте-то не сидится… - вздохнула Кострома.
        К обеду я сумел убедить людей в том, что путь в Верхний город нужен каждому из нас. Работы возобновились, и от уже расчищенных участков потянулась дорога к ближайшим воротам. На местах погрузки снега теперь горели большие костры, а рядом возводились простенькие шалаши, в которых работники могли погреться.
        Не сказать, что прямо вот помогало… Но рядом с костром всё ж таки было теплее! Группы расчистки работали не больше десяти минут, после чего шли греться к огню. А их, в свою очередь, сменяла следующая группа.
        Впрочем, в этот день на работу вышли, в основном, мужчины. Ни у кого рука не поднялась гнать женщин на улицу в такой собачий холод.
        Через четыре часа мы докопались до створок. И что делать дальше - не знали. Как ни кричали, с той стороны никто не откликался, а ворота оставались закрытыми.
        По всему выходило, что пора перебираться самостоятельно…
        - Нет! Мне даже работать было западло! - отбрыкивался от важного задания Мелкий. - Сам лезь!.. Я и тут проживу, без никого!..
        - Мелкий, ну хорош ломаться! Я с тобой полезу! Ты просто для подстраховки! - уговаривал я.
        - Других идиотов нет, что ли? - возмутился гопник.
        - Остальным я спину не доверю! - ответил я, не смущаясь, что все вокруг меня слышат. - Вдруг укусят, а?
        - Да я тебя ща сам укушу! Не полезу! Не хочу! - Мелкий был суров и неумолим.
        …Через три минуты мы взбирались на стену по лестнице. Снизу её приходилось держать двум крепким мужикам из наших. Ветер достиг такой силы, что ещё немного - и можно говорить про ураган…
        - Вано, ля! Вано, меня сейчас сорвёт, нахрен! - завопил гопник, едва я перевалился животом через парапет.
        Честно говоря, меня тоже могло ветром сорвать… Прямо-таки в любой момент. Стена была покрыта ледяной коркой, и удерживался я на месте разве что молитвами отца Фёдора, который ждал новостей внизу. И всё-таки я заставил себя высунуться, чтобы помочь Мелкому. Сам уговорил - сам и затаскивай!
        - Ля! Тут ещё хуже! Зачем ты меня сюда затащил? - возмутился гопник, едва перестав орать.
        - Не бойся… Падать нам недалеко! - успокоил я его, показав, куда смотреть.
        Верхний город, во всяком случае та его часть, которая примыкала к стене, был заметён по самые крыши.
        - А-а-а! На, мы все умрём!.. - снова громко запротестовал Мелкий.
        - Вано! Что он там кричит? - сквозь шум снега донёсся бас отца Фёдора.
        - Снега очень много! Буду копать к засову! - крикнул в ответ я.
        - Осторожнее!
        - Ты серьёзно копать собрался, братан? Я тебя тут покараулю! - сразу же пошёл в отказ Мелкий.
        - Успокойся! Вон, в караулку ползи! - посоветовал я. - Если понадобишься, позову.
        Достав лопатку, я приготовился копать. И тут услышал крик гопника:
        - Вано! Вано! Тут угли есть! У тебя есть спички?
        - У меня нет! - ответил я. - Попроси от костра снизу головёшку!
        - Ага!
        Пока Мелкий требовал себе огня у наших, я начал раскопки. Сначала отбрасывал снег в сторону, лёжа на стене - насколько хватало длины рук. А затем, когда яма стала глубокой, задержал дыхание, свесил ноги - и ухнул вниз, приминая снег.
        В сугроб я ушёл почти с головой. Но руки-то были сверху! И я продолжил кое-как копать. Правда, холод уже вовсю проникал под одежду ледяными щупальцами. В общем, я медленно замерзал… И, понимая это, работал всё активнее, пока ещё позволяли силы. Обидно ведь отступать, когда до победы осталось совсем чуть-чуть!..
        - Вано! Вано! Ты там как? - прокричал сверху гопник.
        - Почти докопал! - отозвался я, отдышавшись и оценив глубину ямы.
        - Может, погреться? - озабоченно предложил Мелкий. - Помрёшь ведь!
        - Не! Осталось чуть-чуть! Докопаю! - я не сдался, но на всякий случай уточнил: - Если что, готовься меня вытаскивать!
        И через несколько минут я был вознаграждён! Из снега наконец-то выглянул засов. Оставалось дораскопать и снять его. А потом я, стуча зубами, радостно толкнул ногой створку ворот.
        С другой стороны показались руки, вцепившись в края створок… А спустя несколько секунд меня, продрогшего и вывалянного в снегу, уже тащили к костру.
        Согреться удалось не сразу. Одежда хранила набранный холод так же упорно, как раньше - тепло. Можно было бы распахнуться, чтобы жар от костра проникал внутрь… Но холод стоял такой лютый, что я побоялся воспаление лёгких подхватить.
        Тем временем, первый отряд ушёл дальше, принявшись за расчистку улицы Верхнего города. К костру пришёл Дунай и, посмотрев на меня, посоветовал:
        - Вано, надо заканчивать на сегодня! Люди устали и замёрзли!
        - Ещё рано! - попытался возмутиться я.
        - Уже вечер! Стемнеет быстро! - поддержал Дуная отец Фёдор.
        - А с темнотой станет ещё холоднее! - кивнул здоровяк. - Лучше отправь людей отдыхать!
        Сдаваться не хотелось… Но я уже понимал, что сегодня прокопать дорогу до мэрии у нас не получится, как ни старайся.
        Пришлось соглашаться:
        - Ладно, сворачиваемся!
        - Иди домой! Тебе бы самому отогреться! - махнул Дунай. - А мы тут всё решим!
        - А-а-а-а! Как же холодно, на!.. - к костру подбежал дрожащий Мелкий.
        - Вот! Ты! - указал на него Дунай.
        - Да ну на хрен! Чо бы ты ни хотел! - яростно отстукивая зубами дробь, отозвался гопник.
        - Бери Вано, тащи его домой! - усмехнулся Дунай. - И сам иди домой! Заканчиваем на сегодня!
        - А! Это хорошее задание! - сразу же согласился Мелкий. - Самое лучшее за весь день, на!..
        Вместе с ним мы добрались до группы. Я ввалился в капсулу, где был подхвачен цепкими ручками Кэт. Она же помогла мне стянуть одежду, а затем долго отпаивала горячим травяным отваром, который приносили с улицы.
        Разведённый мной костёр всё ещё горел. Там готовили горячую пищу, а вокруг крутились женщины, заскучавшие от сидения по капсулам.
        В этот день я больше выходить наружу не стал. Отогревшись, полез в горячий душ, после которого идти на лютый холод было бы полнейшей глупостью.
        Поэтому остаток вечера я провёл в кровати, под тёплым одеялом. Где и уснул, когда глаза стали закрываться сами собой…
        Глава 17
        Однозначно новые
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ ДЕНЬ. ВСТРЕЧА В СНЕГАХ.
        Если на следующий день и потеплело, то я как-то не почувствовал. Меньше бесконечности или больше бесконечности? Короче, вокруг всё ещё было бесконечно холодно.
        Те, кто дежурил у костров, рассказывали, что ночью и вовсе ударил жуткий мороз. Да и меню управления капсулой говорило о том же: чтобы поддержать нужную температуру, автоматически включилась большая часть купленных мной функций обогрева.
        В общем, ночка выдалась откровенно дерьмовая. И первым делом, узнав об этом, я решил отправить людей к навесам бескапсульных. Надо было проверить, как там дела. И вот что удивительно - выжили почти все. Правда, выспаться этим несчастным не удалось. Чтобы не окоченеть даже в укреплённых и утеплённых навесах, им пришлось по очереди рубить дрова и поддерживать костры.
        Лишь дюжине человек не повезло выбрать плохие места для отдыха. Кто-то устроился спать слишком далеко от костров, а кто-то не заметил прореху в снежном покрове, накрывшем навес и дававшем дополнительное утепление. Они замёрзли во сне и теперь были сложены на холодном снегу.
        - Какой-то ледяной апокалипсис… - признался временный глава общины бескапсульных Среднего города. - Хорошо, у нас дерева там на пару месяцев хватит. Запас нарубили…
        За эту ночь снега навалило всего сантиметров десять. По сравнению с предыдущими днями - совсем немного. Но даже это пришлось расчищать. А потом отряды рабочих потянулись к воротам Верхнего города. Дозорные в надвратной караулке, которые покидали свой пост на ночь и вернулись туда утром, сообщили о каком-то движении метрах в двухстах от ворот.
        Пришли новости и из Нижнего города. Там потери были побольше: почти пять десятков замёрзших за ночь. Причём двое закоченели прямо в своих капсулах, где не хватило мощности энергетического ядра, чтобы выдержать внешний холод.
        Зато СИПИН наградил всех выживших тысячей баллов.
        - ЭТО УТВЕРЖДЕНО ЦЕНТРАЛЬНЫМ УПРАВЛЕНИЕМ! - СООБЩИЛ ОН МНЕ. - В РАЙОНАХ ЭКСТРЕМАЛЬНОГО ХОЛОДА СЕЙЧАС НАГРАЖДАЕТСЯ ДАЖЕ ВЫЖИВАНИЕ.
        - И много таких районов? - мрачно уточнил я.
        - ОКОЛО ВОСЬМИДЕСЯТИ ПРОЦЕНТОВ СЕВЕРНОГО ПОЛУШАРИЯ… В ЮЖНОМ ТАКОГО НЕ НАБЛЮДАЛОСЬ! - ПРИЗНАЛСЯ СИПИН. - ДА И ПРЕДЫДУЩИЕ НАБЛЮДЕНИЯ ЗА ПЛАНЕТОЙ ЭТОГО НЕ ФИКСИРОВАЛИ…
        - Что, даже чего-то подобного не было? - уточнил я.
        - ПОХОЖИЕ МОРОЗЫ СЛУЧАЮТСЯ РЕГУЛЯРНО. НО ЧТОБЫ НАСТОЛЬКО НИЗКАЯ ТЕМПЕРАТУРА… И ТАК НЕДАЛЕКО ОТ ЭКВАТОРА… ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ НАБЛЮДЕНИЙ ЭТО ВПЕРВЫЕ! - ПРИЗНАЛСЯ СИПИН. - ВПРОЧЕМ, НАМ НЕДОСТУПНЫ ДАННЫЕ ПО НАБЛЮДЕНИЯМ ДО ПОДГОТОВКИ К АНТИКРИЗИСНОМУ АКТИВУ. МЫ СЕЙЧАС СНОВА ПОТЕРЯЛИ СВЯЗЬ С ОСНОВНЫМИ СЕРВЕРАМИ…
        Можно было бы поругаться и, возможно, даже матом… Но я слишком устал за предыдущие дни, чтобы демонстрировать бесполезные сейчас эмоции.
        Встреча случилась неожиданно. Вот я ещё стою у ворот, слушая доклад главы команды по расчистке снега, а ему приходится орать, чтобы перекричать ветер… А вот из расчищенного прохода появляется один из работников с радостным воплем: «Встретили! Мэра встретили!» - и бежит ко мне.
        Через пару секунд я уже тоже нёсся по проходу, как быстроногий сайгак. А ещё через полминуты оказался в объятиях хохочущих Вити и Кукушкина.
        - Говорил же, что они будут к нам пробиваться! - радостно рявкнул Кукушкин. - Молодцы!
        - А я бы не стал! Нафиг мы им нужны? - хохотнул Витя. - У них всё есть!
        - Поэтому ты - козлина! А Вано - молодец! - Кукушкин даже рискнул приспустить шарф с подбородка, чтобы показать Вите язык.
        Снегопады и морозы таки вынудили его отказаться от делового стиля. И всё равно Кукушкин умудрился остаться белой вороной в нашей пёстрой стае. Если остальные колонисты предпочитали более современный дизайн курток и штанов, то Иваныч выглядел как боярин - в шубе и с меховым шарфом. Правда, шапочку с помпоном всё же оставил.
        Как оказалось, Верхний город тоже боролся за выживание. Только снег им приходилось оттаскивать вручную, а затем сбрасывать в трещину между двумя вершинами скалы. В остальном их история мало чем отличалась от нашей.
        Ну а ещё у Верхнего города был Кукушкин, и им не пришлось самоорганизовываться, чтобы начать работу. Чем больше улиц удавалось расчистить - тем больше новых работников появлялось. Правда, позволить себе широкие проходы, как у нас, жители Верхнего города не могли. Так что их улицы представляли собой узкие ходы в снегу, где едва могла разминуться пара человек.
        Однако горожане всерьёз сражались с буйством природы. И даже почти смогли компенсировать отсутствие у них силы багов. Жизнь не замерла, не остановилась - жизнь продолжилась. А когда нас заметили на стене, жители Верхнего города предприняли отчаянную попытку встретиться.
        И как же я был рад, что им это удалось!..
        Но самые главные новости были впереди.
        Самой главной новостью оказалось то, что на востоке заметили отряды переселенцев, которые сбивались в крупные лагеря на берегу реки. И даже этой ночью были видны многочисленные огни костров и столбики дыма. Мы этого увидеть не могли, а вот с вершины скалы в те моменты, когда снег прекращался, дозорные их смогли рассмотреть…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ ДЕНЬ. ОПАСНЫЙ КОНТРАКТ.
        - Их сначала было мало! - пояснил Кукушкин уже в лагере нашей группы, где собрались все лидеры. - А потом всё больше и больше…
        - Не повезло беднягам! - вздохнул отец Фёдор.
        - Они ещё живы, между прочим! - бросил Кукушкин.
        - Что предлагать делать? - осторожно спросил Джошуа, старательно учивший русский язык.
        - За день мы до них не доберёмся, - задумавшись, кивнул священник. - А ночью там оставаться - смерти подобно…
        Он указал на восток, хотя, по всей видимости, имел в виду окрестности Алтарного в целом.
        - Откройте список контрактов! - предложил мэр. - Откройте-откройте…
        Я туда не заглядывал давно. Поэтому с большим интересом уставился на новое предложение от СИПИНов.
        И предложение это было ТАКИМ подозрительным, что захотелось сходу последовать Первому правилу успешного и живого колониста…
        КОНТРАКТ № 1 - 31?18-Г
        СТАТУС: ВАЖНЫЙ
        СТАТУС ОПАСНОСТИ: АЛЫЙ
        ЦЕЛИ:спасти переселенцев и довести их до защищённого места
        ОПАСНОСТИ:снежные заносы и метель, холод и ветер, полярные хищники
        ПОДРОБНОЕ ОПИСАНИЕ:Группы переселенцев с востока, бежавшие от холода и опасностей, застряли на берегу реки, текущей по территории культурного центра с самоназванием «город Алтарное».
        Колонистам предлагается добраться до лагерей беженцев и сопроводить их в безопасные поселения: «город Алтарное», «посёлок Каменотёсов», «Западная фактория», «Основная ставка людей Восходящего Солнца», «Лагерь корпуса покорения людей Восходящего Солнца», «Укубея Квесихулу».
        В процессе работы колонистам предстоит добраться до лагерей беженцев через снежные заносы, преодолевая метель и бурю, защититься от холода и нападений хищников, а также обеспечить эвакуацию беженцев в безопасные зоны, оберегая их от полярных хищников.
        КОЛИЧЕСТВО БЕЖЕНЦЕВ (ОРИЕНТИРОВОЧНО, ПОПОЛНЯЕТСЯ):8567/8588
        ЭВАКУИРОВАНО БЕЖЕНЦЕВ:0/8567
        НАГРАДА:10000 баллов за каждого переселенца.
        НАГРАДА ЗА УЧАСТИЕ:10000 баллов
        НАГРАДА ЗА ЧАСТИЧНЫЙ УСПЕХ (НЕ МЕНЕЕ 30% СПАСЁННЫХ):30000 баллов
        НАГРАДА ЗА УСПЕХ (НЕ МЕНЕЕ 50% СПАСЁННЫХ):100000 баллов
        НАГРАДА ЗА ПОЧТИ ПОЛНЫЙ УСПЕХ (НЕ МЕНЕЕ 80%):150000 баллов
        НАГРАДА ЗА ПОЛНЫЙ УСПЕХ (СПАСЕНО БОЛЕЕ 100% ОТ КОЛИЧЕСТВА НА МОМЕНТ ПРИНЯТИЯ КОНТРАКТА):500000 баллов
        Только размер награды и не позволил мне сразу послать СИПИНов лесом… Впрочем, её же размер прямо-таки кричал об опасности. Суммы, которые СИПИНы обещали за победу, были настолько фантастическими, что сразу становилось понятно - даже «почти полный успех» невозможен. Всё, на что можно рассчитывать - так это спасти половину.
        Спасение всех беженцев принесёт больше восьмидесяти пяти миллионов баллов. А также отдельные награды каждому из участников. Да мы сможем купить два центра репликации разом! Вот почему Кукушкин обратил внимание на этот контракт… Центр репликации! Даже спасение части беженцев обеспечит Алтарному ещё долгие годы процветания.
        - Алый… СИПИН, а есть статус опасности выше алого? - уточнила Кострома.
        - ЧЁРНЫЙ. НО ЭТО ОПАСНОСТЬ СМЕРТЕЛЬНАЯ И ГЛОБАЛЬНАЯ. А АЛЫЙ… ЕСТЬ ШАНСЫ НА ПОБЕДУ.
        - Но она тоже глобальная? - уточнил я.
        - ПОЛЯРНЫЕ ХИЩНИКИ НЕ ПОКИДАЮТ ПРЕДЕЛОВ ЛЕДНИКОВОЙ ЗОНЫ. НО СЕЙЧАС ТЕМПЕРАТУРА В СЕВЕРНОМ ПОЛУШАРИИ ТАКОВА, ЧТО НЕСКОЛЬКО ВИДОВ СУЩЕСТВ ВЫШЛИ ЗА ПРЕДЕЛЫ СВОЕГО АРЕАЛА ОБИТАНИЯ. ОНИ ДВИГАЮТСЯ НА ЮГ, УНИЧТОЖАЯ МЕСТНЫЕ ФОРМЫ ФАУНЫ. СРАБОТАЛ КАКОЙ-ТО ИНСТИНКТ… НАИБОЛЕЕ БЫСТРЫЕ УЖЕ ДОСТИГЛИ ГРАНИЦ ВАШЕЙ ТЕРРИТОРИИ.
        - Нужны подробности! - затребовал я.
        - УТОЧНИТЕ ЗАПРОС.
        - Когда они активны? Как нападают? Работают ли в стае? - поддержал меня Дунай.
        - ПИК АКТИВНОСТИ ПРИХОДИТСЯ НА НОЧНОЕ ВРЕМЯ. ИХ МЕТАБОЛИЗМ РАССЧИТАН НА НИЗКИЕ ТЕМПЕРАТУРЫ: НИЖЕ ВАШИХ ПЯТИДЕСЯТИ ГРАДУСОВ ПО ЦЕЛЬСИЮ. ДЕЙСТВУЮТ КАК В ОДИНОЧКУ, ТАК И НЕБОЛЬШИМИ ГРУППАМИ. НЕ СОБИРАЮТСЯ В БОЛЬШИЕ СТАИ, ЧТОБЫ НЕ СКАТИТЬСЯ В КАННИБАЛИЗМ. СОБСТВЕННО, ЭТО И ЕСТЬ ИХ ОБЫЧНОЕ ПОВЕДЕНИЕ.
        - Тьфу ты! Гадость какая! - буркнул отец Фёдор.
        - Надо брать контракт! - хмуро сообщил Кукушкин. - Я понимаю, что наши новые жители не хотели бы терять своих багов. Я понимаю, что у нас каждое ружьё на счету. Потеря даже чего-то отдельного - катастрофа! Но главное - вы сами не умрёте, у всех есть репликация! А остальное приложится.
        - Баги… Слишком мало приручение! - возмутился Джошуа. - Потеряем! И новых долго не быть!
        - Послушайте… Центру репликации наплевать, кого именно воскрешать! - обведя нас всех взглядом, сказал Кукушкин. - Людей ли, багов или бестий! Нам нужно семь миллионов баллов! Ещё пять миллионов баллов я хочу собрать, чтобы обеспечить репликацию всем, включая животных. Всё остальное пойдёт участникам!
        Увидев, что его слова не убедили нас, Иваныч предпринял ещё одну попытку:
        - Восемь тысяч человек! Вчера было семь тысяч! Это очень много! Посмотрите на названия безопасных зон! Посмотрите-посмотрите! Два лагеря у японцев и ещё какой-то…
        - Ставка Вождя! - мрачно сообщил Хир-Си.
        - Укубея Квесихулу, - глянув на него, уточнил Кукушкин.
        - Алия говорит, это на зулу… - Хир-Си указал на одну из трёх закутанных в одежду фигур. - Переводится как «ставка вождя».
        - Значит, японцы и африканцы. Думаю, там хватает людей. И все они где-то тут, рядом с нами… - кивнул Кукушкин. - А если вы справитесь, к нам придут восемь с половиной тысяч новых поселенцев! Восемь тысяч с половиной спасённых жизней! Нам надо послать самых зубастых, самых вооружённых. Надо просто привести беженцев сюда. Пробить к ним дорогу, стрелять в опасных тварей… И тогда они дойдут сами!..
        Все сидящие мрачно смотрели себе под ноги. Дураков среди нас не было. Все дураки умерли ещё в первые дни. А те, кто выжил, понимали, что это «ж-ж-ж» неспроста… В лучшем случае, удастся уберечь багов. В худшем, мы просто не вернёмся своим ходом. И, к тому же, останемся без оружия.
        - Сразу, как наберётся нужная сумма на репликацию, я отменю налог! Совсем отменю! - поднял на нас уставшие глаза Кукушкин. - До конца зимы никаких налогов! А потеря оружия и патронов… Да там такая награда, что можно всё заново купить!..
        - Даже того, что есть, может не хватить… - хмуро заметил Дунай. - Я бы и на красную опасность сейчас идти не решился, не то что на алую. Тиранозад - и тот был только красный…
        - Знаю… Но нам нужны эти люди. И нужен этот контракт. И награды за него очень нужны, - тяжело вздохнул мэр. - Это риск! Серьёзный риск. Но мы должны рискнуть!
        - А вот тут я соглашусь! - неожиданно вмешался отец Фёдор. - На награды мне, если честно, плевать. Но люди… Восемь тысяч человек… И что, бросить их на произвол судьбы? Сколько из них выживет? А если никто не выживет? Сколько у нас сейчас население города, Дмитрий?
        - Если со всеми факториями считать? - уточнил Кукушкин. - Четырнадцать тысяч восемьсот человек.
        - Я, как вы знаете, человек верующий. И мне приходится во многом сомневаться из того, что наши учёные напридумывали… - заметил отец Фёдор, проигнорировав громкое фырканье Семёна. - Но даже я понимаю: четырнадцать тысяч - очень мало для нашего выживания.
        - Человечество возрождалось с двенадцати тысяч! - тут же возразил Семён.
        - Это было другое человечество, даже по вашим данным! - усмехнулся в бороду отец Фёдор. - Эти люди постоянно плодились и размножались. Полтора года - и новый ребёнок!
        - Большинство из них гибло в детстве! - не согласился Семён. - И репродуктивный период заканчивался рано, лет в двадцать пять.
        - Вот и посчитай, сколько они детей наклепать могли лет за десять-пятнадцать! - отрезал священник. - И пусть из них выживало двое-трое, но… У нас пока даже не все женщины беременны. Нам, чтобы выжить, надо начинать с сотни тысяч! А лучше тысяч с трёхсот! Тогда хоть какие-то шансы будут. Но у двадцати с лишним тысяч человек - шансов выжить больше, чем у пятнадцати! Намного больше!
        - С учётом репликации, так тем более… - вмешался я, соглашаясь с отцом Фёдором. - Мы сейчас выбираем не между вариантами «отсидеться в безопасности» или «рискнуть». Мы сейчас выбираем между «рискнуть сейчас оружием и одной репликацией» или «рискнуть потом, но будущим всего Алтарного». У нас, на самом деле, нет безопасных вариантов.
        - Либо дерьмо сейчас и поменьше, либо потом - и побольше… - кивнул Сочинец. - Поддерживаю.
        - Согласен, разница есть! Нам придётся рисковать. Лучше рискнуть сейчас! - присоединился Витя.
        - Багов жалко… Людей жаль… Дальче? Так? - сдался Джошуа.
        - Драка! Хорошо! - поддержал Хир-Си.
        - Я бы ещё поспорила, конечно… - вздохнула Кострома. - Но если Вано и Сочинец - за, то я с ними, раз они такие дураки!
        - Пустырник тоже пойдёт, - кивнул Кукушкин. - Отряд будет не слишком большой. Помните: берите лучших! Берите самых надёжных! Мы не знаем, что там за твари. И не знаем, с чем вам придётся столкнуться. Но мы обязаны вывести как можно больше людей.
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ ДЕНЬ. КОРОТКИЙ РАЗГОВОР.
        - И мы идём? - спросила Кэт, усевшись рядом со мной на кровать.
        - Мы должны идти, - вздохнул я. - А ты не обязана!
        - С чего это? - улыбнулась девушка. - Вано, я у тебя один из лучших стрелков! Хватит уже! Не делай скидок на наши отношения, пожалуйста! И Славка пойдёт. Он тот ещё разгильдяй, но уж точно не подведёт.
        - Да я… Просто мне кажется, что мы ввязываемся во что-то очень опасное! - признался я. - Возможно, придётся очень многим пожертвовать…
        - Ну и ладно, - пожала плечами Кэт. - Что, собираешься свою капсулу задействовать?
        - Возможно, да… - озвучил я то, в чём боялся признаться даже себе самому. - В эту капсулу столько баллов вложено, что она одна способна остановить какую-нибудь крупную тварь… Понимаешь?
        - Понимаю, - кивнула Кэт. - Но тогда у меня к тебе есть предложение. И, думаю, от него ты не откажешься. Оно и для тебя снизит риски!..
        - Да? Ладно! Сейчас расскажешь, - кивнул я. - Только подожди десять минут! Русого перегоню к кому-нибудь в капсулу, кто точно не такой придурок, как я…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ ДЕНЬ. В ПУРГУ!
        Ветер свистел, поднимая с земли снег и закручивая его в какие-то фантасмагорические воронки. Он как будто предупреждал нас: «Не выходите из города, глупцы! Вы живыми не вернётесь!».
        Да, вал и стены были надёжной защитой от непогоды. Но где-то там, в снежной пелене, на юг двигались опасные северные твари.
        И рано или поздно они доберутся сюда. Много ли защиты дают вал и ров? Пока там стоят люди, у которых даже мушкетов нет - это вообще не защита. Рано или поздно твари придут. И начнут искать, кого бы сожрать. А мы окажемся заперты внутри Среднего города, без возможности даже снег выбросить.
        У нас не было шансов остаться в стороне. Просто, потому что… И сейчас за пределы Алтарного уходил отряд, который был, наверно, главной силой на многие километры вокруг. Винтовки, ружья, револьверы, мушкеты, множество «слонобоев», которые успели наделать в Алтарном… Запасы патронов и пороха, запасы ядер и картечи…
        Моей группе удалось выставить почти всех серьёзных бойцов. Даже мушкетёры Паши оказались в деле. Только Пилигрим остался в фактории, но тут уж ничего нельзя поделать. Доставить его сейчас в город было бы фантастикой.
        Даже копейщики в нашей маленькой армии были вооружены не просто копьями, а пиками. Длинными, с толстыми древками - такие в одиночку сложно было долго держать на весу. А ещё ведь были стальные наконечники, большие ростовые щиты и богатый боевой опыт. И всё это делало наших копейщиков не менее грозной силой, чем стрелк?.
        Кроме того, с нами выходили сорок наездников на багах. Тоже вооружённые, тоже готовые к бою и даже к гибели. Всех багов отправлять не стали. Даже сорока этих животных хватит, чтобы значительно ускорить эвакуацию.
        Шесть сотен бойцов. Всего шесть сотен. Но здесь и сейчас они стоили десятка тысяч! Во всей округе вряд ли сыщется сила, способная сравниться с этой армией. И что там выл ветер? Что он может?
        Мы выходили в самый опасный поход в своей жизни. Мы это знали. И всё равно шли.
        Первые баги врубились в снег, проламывая его своими могучими телами. А остальные животные, следуя за ними, протаптывали широкую тропу, по которой двигались уже другие баги, впряжённые в сани, и пехота.
        За нашими спинами оставалась полоса утоптанного снега, по которому в город придут новые люди.
        А, возможно, и новые враги.
        Глава 18
        Однозначно опасная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ ДЕНЬ. МИЛЫЙ ВЕЧЕРОК В СНЕЖНОМ АДУ
        Даже когда с неба не валил снег, идти было сложновато. А уж когда принесло новую порцию туч - стало и вовсе тяжко. Я бы сказал, что под вечер мы шли на морально-волевых… Вот только ни «моральных», ни «волевых» у меня ближе к ночи не осталось! Только полное отупение и одна-единственная мысль в голове: «Продолжай двигать ногами, Вано, или замёрзнешь!».
        А начиналось-то всё бодро. Первые пару километров мы протопали образцово-показательно. Разве что периодически меняли идущих впереди багов на свежих. В итоге, топча снег под размеренный ритм большого барабана, за пару часов наша армия преодолела немаленькое расстояние.
        Но чем дальше, тем грустнее «бумкал» барабан, и тем чаще менялись баги. Животным вообще нелегко приходилось. Те, что шли впереди, пробивали снег даже не грудью - шеями. И это надо учитывать, что шли мы по старой дороге, которую уже не раз топтали до того, как разверзся маленький зимний ад.
        По бокам от нас высились снежные стены - где-то метра в три-четыре высотой. И снег там был плотненький такой, слежавшийся… Если бы пришлось что-нибудь такое пробивать, мы далеко бы не прошли. Но регулярная чистка дороги нас буквально спасла.
        Я ещё с грустью подумал о наших разведчиках, которые где-то там на севере искали лагерь японцев. Что-то мне подсказывало, что немногие из них сумеют вернуться с информацией. Впрочем, у ребят есть медицинские капсулы - значит, возродятся. И это самое главное.
        А потом стало холоднее… В первые пару часов марша мы как-то не замечали окружающий «дубак». Кукушкин ведь на наше снаряжение не поскупился. Каждому бойцу были выданы плотные плащи из мягкой кожи, которые дополнительно защищали от ветра. А ещё высокие ботинки на меху.
        Но сухой снег умудрялся проникать повсюду: забивался в обувь, под плащи, за воротник. Там он медленно таял, стекая вниз тонкими струйками. А мокрая обувь - это зло! О чём я уже, кажется, упоминал. Как, впрочем, и мокрое тело на лютом морозе. Сразу хочется расстегнуться, проветриться… А вода на ветру обращается в лёд, между прочим! Тут бы с концами не задубеть - какое расстёгиваться?..
        И вскоре холод нас всё-таки догнал. Пальцы ног и рук начали понемногу терять чувствительность. Кроме того, нос и уши стали ощутимо побаливать, хотя первый был спрятан под воротником, а вторые - под шапкой и капюшоном. Шапки, кстати, тоже предоставил город: эдакие меховые то ли ушанки, то ли пилотские шлемы.
        В общем, стало понятно: идти без перерывов не получится. Но мы рассчитывали отогреться у дозорной башни, до которой оставался всего километр. Там имелся запас дров, там должна была быть площадка, расчищенная от снега…
        Мечты! У дозорной башни нам встретили три голых заледеневших трупа. И, судя по позам, в последние минуты жизни их обладатели пытались согреться у занесённого снегом кострища.
        - А вот об этом Кукушкин не упомянул… - заметила Кострома, закутанная так, что только глаза видны были.
        - Мы можем расчистить площадку! - прокричал из плотно намотанного шарфа отец Фёдор. - Сейчас проедемся кругом! Но для костров вы сами копайте до земли!
        Так и поступили. Баги сделали несколько кругов вокруг башни, утаптывая снег, а мы принялись копать шесть десятков кострищ. Дело стремительно шло к вечеру, и даже самые большие оптимисты уже понимали, что здесь мы и заночуем.
        Хорошо ещё, запас дров возле башни остался. Три длинных поленницы были прямо-таки забиты поколотыми дровами. А рядом лежала стопка брёвен, на которую опирался колун и двуручная пила.
        - Остановимся тут! - предложила Кострома.
        - Сог-г-гласен… Д-дальше не н-надо! - стуча зубами, подтвердил Витя.
        И мы стали обустраивать лагерь. Разбили палатки так, чтобы по четыре штуки вокруг костра располагались. А стенки палаток дополнительно завалили снегом.
        Палатки на этот раз были не покупные - самодельные. Теперь я воочию видел, куда Кукушкин пускал излишки кожи, которые предоставляла наша группа. Парусины у нас не было, а вот кожа - пожалуйста! Всех видов и форм! Вот на тенты и пошла такая кожа. Под тентом был шатёр из плотной ткани, внутри которого могли заночевать разом четыре человека.
        По центру, рядом с опорным столбом, ставилась печка. А металлическая труба от неё выходила наружу через специальное отверстие. Кровати, как лучи, расходились в стороны - в своеобразные карманы, которые образовывали четыре натянутых троса. Тент сверху присыпался снежком для пущего утепления.
        Единственным минусом такого шатра был его размер и вес. Ткань-то и человек мог на себе тащить, а вот тент и жердь приходилось класть на сани. И всё это только баги вытянуть могли. Сто пятьдесят тентов, как никак! А кожа - штука плотная и тяжёлая.
        Ближе к ночи снова посыпал снег, а затем началась настоящая метель. Нормально согреться не получалось, даже закутавшись в спальник и не снимая тёплой одежды. Поэтому всю ночь, несмотря на усталость, мы, скорее, вполглаза дремали, чем крепко спали…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ. МИЛАЯ НОЧЬ С НЕЗАПЛАНИРОВАННОЙ СТРЕЛЬБОЙ.
        В смысле, спали бы! Но посреди ночи раздался тревожный звук гонга, висевшего рядом с дежурными. Я практически сразу открыл глаза и, схватив револьвер, выскочил в холодную ночь.
        И всё равно не успел.
        Совсем недалеко ревел и хрипел от боли один из багов. Он упал на бок, судорожно дёргаясь и попутно свалив один из шатров - и выглядело это, прямо скажем, жутко.
        Но куда страшнее выглядела причина его состояния. И этой причиной был… Как бы это сказать…
        Ну если говорить прямо, то сначала я подумал, что передо мной - огромный синий богомол. И только потом понял, что насекомое такого размера - перебор даже для этой планеты! А ещё подметил, что у него не хитин, а, скорее, кожа с плотными наростами. Но передние лапы, сложенные у груди по-богомольи, всё равно придавали ему отчётливое сходство с земным насекомым.
        Второй мыслью было, что это никакой не богомол, а кузнечик. Всё-таки задние лапы с высоким суставом явно предназначались для прыжков. Но, как уже было сказано, не бывает таких огромных насекомых, чтобы у них голова болталась где-то на уровне трёх метров…
        Была у этого монстра ещё и средняя пара лап. Она, правда, больше выполняла опорную функцию и была расставлена в разные стороны - прямо, как у пауков.
        А в завершение жуткой картины - вытянутое бронированное тело размером с небольшой автомобиль и короткий хвост с шипованным шариком на конце. Венчала всё это безобразие маленькая, покрытая бронёй голова, из которой угрожающе торчали две пары то ли жвал, то ли бивней.
        И я ведь ни разу не засомневался, что это существо - естественный продукт здешней эволюции. Сука! Только природа могла до такого монстра додуматься!.. А если бы я знал, какие ещё сюрпризы хранит в себе это чудовище - десять раз подумал бы, прежде чем кидаться на него с револьвером.
        Но здесь и сейчас я был к нему ближе остальных. Поэтому, не раздумывая, рванул вперёд, вытянув руку и целясь в голову. И тут мне повезло: эта помесь насекомых с ночным кошмаром как раз решила впиться в шею несчастного бага, который от боли даже замер на несколько секунд.
        А у меня появилась возможность остановиться и начать стрелять, посылая пулю за пулей в тупую маленькую башку с четырьмя большими злыми глазками.
        Существо издало странный звук, будто рядом открылась огромная скрипучая дверь. Пули выбили ему оба глаза на одной стороне морды - и, кажется, это было больно. Отчаянно стреканув, как вертолёт лопастями, «богомол» скакнул вперёд. И…
        И я едва шею себе не свернул, отслеживая траекторию его прыжка! Эта тварь перепрыгнула разом весь наш лагерь! И, приземляясь, чуть не убила передними лапами следующего бага…
        Но тут уж не растерялся кто-то из владельцев «слонобоев»: шмальнул картечью. Что характерно, тоже в голову. А поскольку выстрел пришёлся почти в упор, то шансов у «богомола» не было. Голова лопнула, расплёскивая в разные стороны своё содержимое…
        А те из бойцов, на кого попали капли, вдруг начали отчаянно кричать. Трое человек упали наземь, катаясь по снегу и пытаясь счистить с лиц какую-то слизь. Ещё двое пытались стянуть с себя одежду в тех местах, куда угодили капли.
        Раненый баг тоже вёл себя очень активно: хрипя от боли, он умудрился завалить второй шатёр. А попутно отправил задними ногами в полёт трёх ребят из группы Джошуа, пытавшихся ему помочь.
        Ну а я, не отрываясь, смотрел, как в ужасающий мороз, который морозил не то что воду из фляги, но и струю мочи в полёте, по ткани тента медленно стекает тёмно-коричневая, похожая на кисель кровь… Что это вообще такое, а?..
        - Огонь! - голос Костромы вывел меня из ступора.
        Наша валькирия как раз успела собрать небольшое каре из мушкетёров. Очень вовремя, потому что из-за снежной стены вокруг башни вдруг выскочил второй хищник. И нацелился он явно на очередного бага.
        Рой пуль встретил его в воздухе. А на снег - точнее, на ещё один шатер, рядом с разбегающимися багами - приземлилась уже агонизирующая синяя туша.
        Судорожные движения его лап, правда, сбили ещё три шатра. А один из ребят, кто в этом шатре жил и не успел выскочить, получил удар передней конечностью…
        Парня пронзило насквозь - от плеча до паха. А когда на этой же конечности его потащило вверх, он был ещё жив и, похоже, испытывал невероятные ощущения. Хорошо ещё, кто-то не пожалел патрона, чтобы эти мучения быстро оборвать, попав бедолаге в область сердца.
        Ну а выстрел из «слонобоя» наконец-то оборвал агонию второго монстра. Жаль, что к этому моменту «богомол» успел наворотить дел…
        По периметру лагеря вспыхнули костры, взметнув в воздух высокие языки пламени. Видимо, кто-то щедро сыпанул туда дров и хвороста.
        И ответом на это стало злобное стрекотание из кружившейся вокруг лагеря пурги…
        Тем не менее, новой атаки не последовало. А наш лагерь уже суетился, пытаясь хоть как-нибудь исправить то, что натворили странные ночные твари.
        - З-заметь, б-братан! В-вся жив-вность с-свлила в Пу-пущу! - подошедший ко мне Мелкий дрожал на ветру, но не спешил прятаться обратно в палатку. - Бу-будто з-знали об этих г-гадах!
        Я, и сам чувствуя, что уже замерзаю, только кивнул. А затем начал на всякий случай перезаражать револьвер.
        - Го-говришь, не к-каждый г-год пы-приходят? - Мелкий осмотрел наш потрёпанный лагерь, а затем, отбивая зубами чечётку, двинулся назад в шатёр: - Д-да ну н-нахрен!..
        Я тоже скрылся в палатке. Чтобы выбраться из неё спустя минуту полностью запакованным и пойти выяснять, чем для нас закончилась ночная атака.
        Закончилась она, как выяснилось, не очень хорошо. Минус одиннадцать человек. И минус баг. И это только два монстра напали! В голосе Костромы прямо чувствовалось, что больше она нам по ночам спокойно спать не даст.
        И тут я был полностью на её стороне! Лучше быть готовым к бойне и максимально сократить число возможных жертв. Иначе этим прыгучим сволочам нашей маленькой армии надолго не хватит. Очень уж резво они счёт открыли, и не в нашу пользу…
        Несмотря на то, что из-за снежной стены больше не стрекотали, я этой ночью настоял на усиленных мерах безопасности. И то, что мы полностью сожгли одну из поленниц… Да фиг с ней! Это не такая уж большая цена за отсутствие новых трупов.
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ. МАРШ СКВОЗЬ ВЬЮГУ И МЕТЕЛЬ.
        Этот день выдался похуже, чем предыдущий. Метель и пурга превратили наш отчаянный марш в испытание на выживание. Никогда не думал, что смогу выдержать что-то подобное. Но, как оказалось, пределов своей прочности я не знал…
        В общем, началось всё с того, что после завтрака мы вновь выступили в сторону лагерей беженцев, замеченных из Алтарного. Сколько там было до ближайшего? Километров семь-восемь? Наверное, где-то так. К сожалению, сам я не успел посмотреть, поэтому даже не знал, сколько ещё надо пройти.
        Но мы шли и шли. Даже не остановились на обед, хотя в планах он присутствовал. От холода уже ни рук, ни ног не чувствовали - но шли, как заведённые. Переставляли ноги, хрипели на морозе, помогали идти товарищам, но не давали себе отдыха.
        Прошедшая ночь ясно дала понять: наш единственный шанс - как можно быстрее выполнить задачу и вернуться за стены Алтарного. И это чувствовали, похоже, даже баги. Во всяком случае, они упорно пёрли вперёд, почти не сбавляя темпа.
        Но мы-то - не баги! У людей такой звериной выносливости не было. Тех, кто уже совсем не мог идти, сажали на сани, где горел единственный очаг и безостановочно грелся отвар. Когда очередная порция была готова, её передавали идущим бойцам. А те, кто выбился из сил, отогревались у очага, чтобы затем опять вернуться в строй.
        Правда, не все и не всегда. Трое человек за этот день слегли, несмотря на «лечилки». И слегли так, что вряд ли в ближайшее время оклемались бы. Один боец кашлял, отчаянно харкая кровью. Девушка из группы городской гвардии, которую возглавлял Пустырник, отморозила пальцы на ногах. А ещё наш Ром умудрился упасть прямо перед багом. Не умер, но ногу тот ему сломал жёстко…
        И ведь мы не так уж долго шли! Чуть больше по времени, чем в предыдущий день. Как Кукушкин собирался вести армию к японцам - не представляю даже…
        Если честно, я не понимал, как мы-то дошли, не оставшись лежать в снегу…
        ДНЕВНИК ДАНДАНА У ПО ПРОЗВИЩУ «КСИН»
        ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ. ЛЮДИ ИЗ БЕСКОНЕЧНОЙ ВЬЮГИ.
        Сложно сказать, когда именно всё пошло наперекосяк. Наверное, в этом было немало нашей вины… Озеро, рядом с которым мы жили - прекрасное место, где всё удавалось, чем бы ты ни занимался. Рыбалка, охота, земледелие. Ну, точнее, мы так и не успели заняться земледелием… Только запланировали. Но рядом с озером и без того много всего росло!
        Главное - поблизости жили, в основном, наши китайские группы. А в отдалении - давно знакомые соседи по Азии. Когда изгнали японцев, жизнь и вовсе начала налаживаться. Нас смущало только одно: люди, приходившие из глубины леса, рассказывали страшные истории про всяких хищников. Но, с другой стороны, к нам-то это зверьё старалось не лезть!
        Мы как-то сразу смогли дать отпор местным хищникам. Наверно, поэтому нас больше и не трогали.
        И поэтому нам вдвойне сложно было принять мысль, что пора уходить с насиженных мест. Очень уж не хотелось бросать всё, что своим трудом нажили за лето. Но осень не оставила нам выбора…
        Когда ударили первые морозы, мы были к ним не готовы. Не были заготовлены припасы, не были утеплены капсулы… Это был всего лишь двести двадцатый день! Да у нас снег сошёл на пятьдесят шестой день! Много ли можно сделать за полгода, привыкая к чужой планете?
        Моя группа тянула до последнего. Тогда у нас был совсем другой глава. Он, мне кажется, был куда достойнее меня. Мудрее и строже. Но он тянул с уходом до последнего. И когда все наши уже подались на восток, мы ещё решали, а стоит ли уходить…
        Нас таких, кто остался на зимовку у берегов озера, было много. Но когда ударили первые жестокие морозы, а на севере появились страшные твари, на восток мы бы уже не прошли. С востока веяло холодом и бесконечными бурями.
        Мы могли уйти только на юго-запад. Туда и пошли.
        Мы слишком долго тянули. Мы ошиблись.
        Успокаивало лишь то, что по мере движения на запад к нам присоединялись всё новые и новые люди. Такие же группы, которые наивно надеялись пересидеть зиму, а затем поняли, что позорно сглупили.
        Я думал, ничего уже не будет страшнее и необычнее этого похода… Люди разных национальностей, разных обычаев и языков, шли, кое-как поддерживая друг друга, в поисках места для зимовки. И когда, казалось, нам улыбнулось счастье, когда проходивший мимо отряд африканцев пригласил нас с собой - природа взяла и растоптала наши надежды…
        Где-то здесь, по слухам, жили японцы, жило объединение африканцев с зулусами во главе, а ещё жили русские, про город которых ходили легенды. Но мы не добрались ни до старых врагов, ни до африканских знакомых, ни до мифических русских…
        Мы выбрались к реке, пробивая глубокий снег, и застряли тут. Вот она - протоптанная в снегу дорога. Она ведёт на восток и на запад. Но мы не можем по ней идти, ведь её почти занесло, а нас догнали те жуткие твари, которые нападали на посёлки у озера.
        Мы окопались вокруг холма с фортом, внутри которого было только три замёрзших тела. Окопались и вцепились в эту землю из последних сил…
        Чья это дорога? Кому принадлежат замёрзшие трупы? Почему сейчас никто не чистит снег? Впрочем, я знаю ответы на эти вопросы. Бородачи в форте - русские. Они умерли, потому что не имели тёплой модификации для одежды. Я понял это, потому что трупы были голые. А почему дорогу к форту не чистят? Так это понятно. Жителям окрестных земель сейчас не до того, чтобы чистить дороги. Слишком холодно стало.
        И в этой пустоши, посреди бесконечных равнин, мы все умрём. Слишком уж долго мы тянули с переселением… А я, возможно, умру очень скоро. Прямо на этой смотровой вышке, выискивая взглядом синих тварей, каждая из которых забирает с собой десяток жизней.
        Те, кто тянулись вместе с нами, ещё подходили. Каждый день новая группа искала, где разбить лагерь. И каждый день кто-то умирал, перелетая далеко на северо-восток, где стояли их капсулы. Если, конечно, они успели накопить на репликацию… Я успел. Моя капсула находилась километров за триста от нашего лагеря. Но для меня оказаться в ней было равносильно смерти. Такая вот история… Короче, полная безнадёга…
        - Ксин! - Вэлери тронула меня за руку, привлекая внимание.
        Хорошая девушка, между прочим, хоть и из Австралии! Давно отвык от хороших европейцев, но они, оказываются, тоже бывают.
        - Ксин, посмотри на запад!
        Я лениво посмотрел на запад, стараясь разлепить заиндевевшие ресницы. И, оказалось, не зря! С высоты вышки, сквозь пургу и метель, я увидел каких-то людей. Они двигались плотной массой по той самой нечищеной дороге. Много людей! С животными! С какими-то повозками! С оружием в руках!
        Впервые за последние дни в моей душе проснулась надежда. Ощущая, как она греет меня изнутри, я схватился за рог и начал трубить, пробуждая наш лагерь. Кем бы ни были эти люди - они несли нам надежду на будущее. Пусть даже они просто идут мимо! Но они расчистили дорогу! Дорогу к жизни. И теперь у нас есть шанс.
        Глава 19
        Однозначно печальная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ. ЛАГЕРЯ МОРОЗНОЙ СМЕРТИ.
        Что могу сказать? Во-первых, скажу так: людям после истории с Вавилонской башней было ой как нелегко! У нас тут, конечно, не каждый на своём говорил. Но найти переводчиков на все нужные языки оказалось тяжело. Кого тут только не было! И некоторые европейцы, и латиноамериканцы, и жители азиатских государств…
        Короче, сборная солянка народов и рас! Иногда члены даже одной группы не могли друг друга понять. А нам нужно было со всеми пообщаться, всем всё объяснить, со всеми договориться… Ну ладно, встретивший нас китаец немного понимал по-русски, а вышедшая с ним австралийка понимала наш английский. И это уже было полдела!..
        С латиноамериканцами общался Мелкий, с итальянцами - парень из группы Вити, c французами - Хир-Си. Но вот английский язык жителей Индии мы в упор не разбирали! Хотя они, видит Будда, очень старались с нами поговорить! Хорошо ещё, сами индусы нас хоть как-то понимали…
        А во-вторых, посмотрев на кучу замёрзших трупов тех, кто не пережил последние дни, я понял, что мы неплохо справляемся! Мы хотя бы знали, что делать, когда так подморозило. Как минимум, теоретически - хотя у нас и практиков из прохладных регионов России хватало.
        В этом лагере морозной смерти люди умирали постоянно! Парень-китаец - Ксин, кажется - признался, что уже собирался замерзать, когда мы появились. Валери, конечно, утверждала, что не дала бы ему уснуть вечным сном, но девушка и сама выглядела так, будто держится из последних сил.
        И самое ужасное, что все эти люди ютились в лагерях своих групп. В отдельных лагерях!!! Они даже не пытались объединиться и сообща справиться с тем, что на них навалилось. Они все пытались выживать по отдельности. Нет, конечно, какая-то взаимопомощь у них присутствовала. Но сложно помогать, если понять друг друга нормально не можете.
        Сложно! И первая беда с языками привела ко второй - к куче замороженных трупов. Впрочем, тут ещё синие «богомолы» постарались… Несмотря на все ухищрения беженцев, прыгучие твари каждую ночь уносили по несколько десятков жизней.
        А самое смешное заключалось в том, что никто не захотел выступать в дорогу «вот прям щас». Все объясняли это тем, что нужно собраться, нужно набраться сил, нельзя идти ночью… Впрочем, с последним согласились и мы. Но как же тяжело было сгонять всю эту кучу людей в одну большую группу!..
        И как же мы радовались тому, что захватали с собой дрова из второй поленницы у башни… Потому что большая часть беженцев не имела баллов, чтобы перебросить свои капсулы в нынешний лагерь. Они попались в стандартную ловушку с репликационной медицинской капсулой. Скопив на неё, а потом улучшив для возрождения, потратили все запасы.
        И вроде теперь возродиться могут… Вот только делают это в капсулах, которые оставили далеко позади. На ситуацию просто злости не хватало… Я злился на СИПИНов, на колонистов, на местную агрессивную фауну - на всё!.. Даже на замороженные трупы.
        - Что делать будем? - поинтересовалась Кострома, когда мы все собрались у «командирского» костра.
        - У меня идей нет, - признался Витя. - Сегодня ночью к этой горке добавится ещё трупов…
        - Ну, во-первых, надо всех организовать! - решительно пропыхтел я, высунув нос из тёплого воротника. - В палатках пускай спят беженцы, сколько получится набить! Накормим их от пуза, напоим, а завтра - потащим в Алтарное.
        - Ты хоть представляешь, сколько их умрёт в дороге? - угрюмо спросил Дунай.
        - А ты что предлагаешь? - поинтересовался я. - Оставить их умирать здесь?
        - Нет, нам поспешные решения не нужны! - вмешался Пустырник. - Нам нужно вытащить как можно больше человек. Но и обогреть людей надо! А дров у нас, в лучшем случае, на одну ночь…
        - И в этом «лучшем случае» мы разбираем форт? Верно? - ехидно уточнила Кострома.
        - Да, разбираем! - сдвинув брови, кивнул Пустырник. - Новый построить мы весной сумеем. А сейчас дерева тут и днём не отыскать.
        Вот тут он был совершенно прав! Те редкие рощицы, которые попадались вдоль берега реки на восток, сейчас невозможно было найти из-за снега. Оставалось жечь то, что было у нас и у местных. А у местных топливо уже давно подходило к концу.
        - Не надо форт разбирать! - включился в разговор Сочинец. - Форт можно превратить в хорошее укрытие от холода и снега! И народу туда поместится много!
        - Да? Даже интересно, как ты себе это представляешь! - не поверила Кострома.
        - Натянуть шатры палаток над частоколом, - пояснил Сочинец. - При этом тенты можно использовать как отдельные укрытия.
        - И сколько мы туда людей уместим? - засомневался я. - Сотню-две? А их тут, судя по контракту, уже почти девять тысяч.
        - Сдаётся мне, уважаемый глава всего предприятия, у тебя есть другие рецепты спасения, так? - внимательно глянув на меня, спросила Кострома. - Но они тебе очень не нравятся.
        - Есть, - признался я. - Один. Он же, собственно, очевидный. Только опасный для нас.
        - Капсулы? - разом посмурнев, догадался Пустырник. - Если сюда перенести наши капсулы и раздуть их до максимума, внутри уместятся все беженцы. Но…
        - Но мы все видели эту капсулу… - угрюмо кивнула Кострома.
        Да, нам её показали. Впрочем, капсулой это жилище уже не было. Это была мёртвая техника, занесённая снегом. Один из колонистов попытался укрыться в ней от «богомолов», которых беженцы называли «снежной саранчой». И сам этот парень выжил… Но два богомола вскрыли своими клешнями стенки его капсулы, как консервный нож банку.
        - Когда внутри погас свет, я знал, что капсула жива… Когда перестала открываться дверь - тоже знал… А вот когда внутри будто лопнуло что-то… Вот тогда я понял, что капсулы больше нет! - поведал нам убитый горем колонист. - Я даже не могу… Не могу описать этого… Просто вы узнаете, когда капсула погибла…
        Страшное зрелище вскрытой и мёртвой капсулы подействовало на всех. А мне окончательно испортило настроение. Потому что я понимал: теперь уговорить остальных будет нереально.
        - Нельзя так рисковать! - как и следовало ожидать, первым меня «послал» Пустырник.
        - Можно! - а вот я сдаваться не хотел. - Можно, и даже нужно! У большинства из нас хватает баллов, чтобы укрепить, защитить и раздуть свою капсулу.
        - Не у всех столько баллов! - мрачно засопел Витя. - У нас, здесь сидящих, может, и хватит… А вот у остальных…
        - У кого не хватает, тем и не надо капсулы вызывать! - ответил я. - Но перед тем, как сбросить со счетов этот вариант, я бы предложил всех опросить. Мы должны понимать, на что можем рассчитывать.
        Я посмотрел на сидящих у костра командиров… И в душе такая злость взыграла на то, что они сидят и мнутся, что я, не выдержав, рявкнул:
        - Ну и чего сидим-то? У нас тут день будет длиться вечно, пока мы дела не закончим? Встаём и пошли! Нужно, чтоб у человека было хотя бы три-четыре тысячи баллов. У кого есть - вызывает капсулу. Им ведь сюда ещё лететь!
        - Это приказ? - глянув из-под бровей, уточнил Пустырник.
        Видимо, вспомнил, что номинально Кукушкин назначил меня главным.
        - Это приказ, - кивнул я, плюнув на сомнения. - И размещайте капсулы тех, у кого больше баллов, по краям лагеря. Это тоже приказ.
        - Жестоко… - заметила Кострома.
        - Это РАЦИОНАЛЬНО! - отрезал я. - Иначе зря мы сюда с вами шли.
        Командиры начали потихоньку расходиться, молча поднимаясь со своих мест. И только отец Фёдор задержался. Он ещё немного постоял, перекатываясь с пятки на носок, а затем спросил:
        - А можешь ли ты, сын мой, гарантировать, что большая часть капсул переживёт эту ночь?
        - Ваша группа присоединилась к нам недавно, - ответил я. - Вы этого делать не обязаны.
        - Нет, ты не прав! - внезапно возразил священник. - Мы присоединились, значит, обязаны. И дело ты придумал хорошее… Но что, если сюда придёт очень много этих существ. Что тогда?
        - Тогда я знаю, как их отвлечь! - ответил я, посмотрев в глаза священнику. - Знаю и отвлеку.
        - Что ж, тогда я твой приказ полностью одобряю… Я бы всё равно подчинился, но теперь рассчитывай на мою полную поддержку! - священник ушёл, что-то напевая под нос и хрустя снегом, а я остался сидеть.
        И было мне немного тошно… Наверно, из-за того, что я заставляю людей идти на самый страшный для колониста риск. Но я не просто заставлял их рисковать. Я собирался рисковать и сам. Надеюсь, это меня и впрямь как-то оправдывает…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТИДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ. САМАЯ СТРАШНАЯ НОЧЬ.
        Сложнее всего оказалось расчистить снежные завалы, чтобы для капсул хватило места. Когда люди ютятся в небольших шалашах, всем уместиться - не проблема. Но стоит только перенести капсулы… Вот тут и начинаются проблемы. Каждая капсула, которую удавалось укрепить, расширить и поставить, занимала целую кучу места!
        И даже первая сотня наших капсул едва уместилась в те пятачки, которые сейчас занимали беженцы. Между ними просто не было места, чтобы впихнуть ещё. Пришлось пустить людей и багов на расчистку дополнительных площадей. Трудились все, не покладая рук и лап. А капсулы всё прибывали и прибывали.
        Мы строили лагерь вокруг форта. Но одну площадку я заставил расчистить чуть в стороне от основного скопления капсул… И вид при этом имел настолько мрачный, что Кострома снова догадалась о моих планах.
        - Решил ставить сюда свою, с ревуном? - спросила она, хотя после моего приказа со мной никто не разговаривал.
        - Да… Она последний рубеж обороны для всех, - кивнул я. - На ней три прожектора, ревун, быстрое восстановление обшивки, бронирование энергетического ядра, защитные шипы… У моей капсулы шансов на то, чтобы пережить ночь - больше, чем у любой другой…
        - Сразу так и задумал? - оживившись, спросил Пустырник. - А чего не сказал?
        - А он вообще не любит раскрывать такие планы! - хохотнул слегка повеселевший Дунай. - Он свою капсулу больше всех любит.
        - Ах вот зачем ты Русого к Маше перегнал! - хлопнула себя по лбу Кострома. - И вот зачем ты всех бестий согнал к тем, кто в поход не идёт! Заранее знал… Вот знаешь что, Вано?
        - М-м-м? - не то чтоб сильно заинтересовался я.
        - Сволочь ты расчётливая! Вот что!.. - топнула ногой по снегу валькирия. - Тебе надо меньше с Кукушкиным общаться. И больше со своей группой!
        - Угу… - с тем же нулевым энтузиазмом ответил я.
        - Да хватит вам! - сверкнув глазами, вступилась за меня Кэт. - Да, он знал, что придётся вызывать капсулы! И знал, что, возможно, придётся рискнуть своей! Зато он не струсил!
        - А чего не предупредил-то? - хлопнув меня по плечу, спросил Пустырник.
        - А ты бы с большой охотой сюда шёл, если бы знал? - ответил я вопросом на вопрос.
        - Я бы вообще не пошёл, - откровенно признался тот.
        - Вот поэтому и не предупредил… К тому же, вдруг бы тут дров хватило? - пожал я плечами.
        - Ладно… Считай, дело уже сделано. Осталось ночь пережить! - решительно прекратил мой допрос Дунай. - Вано, ты же не против гостей с огнестрелом?
        - Ты чего это задумал? - прищурилась Кострома.
        - Ну как… Если Вано придётся отвлекать внимание на свою капсулу, то… Короче, лишние защитники ему пригодятся! - подмигнул Дунай.
        - Я всё ещё надеюсь, что мы и так отстреляемся, - ответил я. - А капсулы нужны, чтобы люди согрелись и набрались сил.
        - Не-э-эт! Тут ты не прав! - возразил Пустырник. - Вот ты подумал, чтобы питомцев перетащить спать к тем, кто в поход не идёт? Молодца! Вот и сейчас подумай заранее. Чтобы от твоей капсулы хоть что-нибудь да осталось!
        - В самом деле! Давайте-ка подберём Вано экипаж на ночь! - согласился Сочинец. - Всё равно его капсула на передовой стоит. Можно её как укрепление использовать!
        Так в моей капсуле оказалась куча вооружённых мужчин и женщин… И ни одного переселенца. И теперь мы сидели внутри, наблюдая в камеру за подступами к лагерю и ожидая нападения богомолов. Стояла глубокая ночь, и, если честно, было очень страшно.
        Они пришли, когда мы уже почти поверили, что сегодня обойдётся. Первый «богомол» появился метрах в ста от нас на другом берегу реки. Он, возможно сумел бы подобраться незамеченным… Но в этот момент обе луны решили посветить в разрывы облаков, и его тёмная уродливая туша отчётливо проявилась на белом фоне.
        - На крышу! - скомандовала разбуженная Кострома, хватая винтовку. - Тревогу по защитникам!
        Я включил ревун не на полную мощность и всего на пару секунд. Потом досчитал до десяти и включил снова. А затем снова досчитал до десяти и включил в третий раз. Если кто ещё не проснулся - теперь с гарантией вскочит. Ревун и на половине мощности оглашал окрестности глубоким гудением, которое никак не получалось игнорировать.
        Когда я выбрался из капсулы на свежий воздух, стрелк?уже заняли позиции на крышах капсул, а копейщики во главе с Хир-Си поджигали костры по периметру. Беженцы испуганно выглядывали наружу, пытаясь спросонья сообразить, откуда ждать беды.
        - Где он есть? - выкрикнул Джошуа, подлетая к моей капсуле на своём баге.
        - Видели одного со стороны реки! - крикнула в ответ Кострома, указав направление. - Отгоните дальше багов! Они пострадать не должны!
        Проверив, что все на своих местах, я снова вернулся в капсулу. Мне с моим револьвером стоило ещё подождать, чтобы присоединиться к бойцам в последний момент. Гораздо больше пользы я мог принести за мониторами наблюдения.
        Я двигал прожекторами, даже не включая их. Установленные на них камеры были снабжены режимом ночного видения. На дальних расстояниях оно не работало, а вот вблизи, метрах на двадцати… Так что я мог заранее предупредить остальных, откуда вот-вот начнётся атака.
        На том мониторе, где транслировалась обычная картинка, я отчётливо видел несколько крупных теней. Они застыли в снегу и внимательно глядели на лагерь. Вот одна из них потопталась, а потом прыгнула из высокого снега вверх… И разом преодолела больше половины расстояния до границы лагеря.
        Я навёл на неё прожектор - и врубил дальний. Луч ударил в глаза твари, и той это сильно не понравилось! Она заверещала так, что слышно было даже мне сквозь приоткрытую дверь. Монстр упал на бок, взметнув вверх все конечности, но быстро пришёл в себя. Он вскочил, обозлённо крутя головой и готовясь к прыжку…
        И тут грохнули выстрелы. «Богомола» накрыло залпом, а спустя пару секунд довольный голос Костромы, перекрывая завывания ветра, сообщил:
        - Готов!
        И это была, пожалуй, самая удачная победа за ночь. «Богомолы» рванули вперёд всем скопом, и мне оставалось только светить в их сторону, пытаясь сбить с атаки. Но теперь прожектор почему-то нужного эффекта не оказывал. Привыкли, видимо…
        Монстры в три прыжка добрались до границы лагеря, а затем обрушились на защитников. Больше прятаться в укреплении не было смысла. Я выскочил из капсулы, сжимая револьвер - и тут же выстрелил в ближайшего врага, который меня даже не заметил. Он был занят: самозабвенно рвал одного из копейщиков пополам под градом ударов и пуль.
        Его, конечно, пошатывало от попаданий. Но если влепить не в голову, не в сустав и не в сочленение бронированных пластин, то такую неприятность «богомолы», как выяснилось, переживали почти безболезненно.
        Правда, в ответ на нашу стрельбу его собратья тоже решили атаковать издалека.
        Веер капель ударил по ближайшим копейщикам, и разом десятки человек упали в снег, судорожно пытаясь стереть с себя ядовитую слюну. Как объясняли выжившие после ночной атаки, она разъедала кожу, будто концентрированная кислота. Причём ощущения были такие «волшебные», что ни о чём больше думать было невозможно.
        Неподалёку стрекотал заваленный наземь «богомол»: там Хир-Си сумел собрать людей и вбить ему острия пик в брюхо. Звучали частые выстрелы - теперь все мы метили тварям прицельно в голову.
        А я перезарядил револьвер и принялся палить по «богомолу», который слегка откинулся назад, чтобы плюнуть в защитников лагеря.
        Одна из пуль, хоть и было далековато, попала в глаз. На его месте вспух фонтан тягучей коричневой крови, а монстр пошатнулся, пытаясь удержать равновесие. Но тут длинные тонкие лапы подогнулись, и огромная туша упала на землю, взметнув облако снега.
        - ТЕБЕ НАЧИСЛЕНО ПЯТЬ ТЫСЯЧ БАЛЛОВ, - СООБЩИЛ СИПИН.
        - Понял… - ответил я, снова перезаряжая револьвер.
        …Мы не успели добить первую группу, как появилась вторая. В ней тоже было чуть меньше десятка особей. И накинулась новая стая не только на нас, но и на недобитых сородичей. Правда, нам от этого легче не стало.
        Встречали их уже стрельбой вразнобой. Часть костров во время первой схватки успели затоптать, и меткость у стрелков в темноте хромала. Так что основной удар на себя приняли копейщики. Люди били, куда могли - в лапы, в пузо, в голову. Старались если не убить, то хотя бы лишить монстров подвижности.
        Богомолы отвечали своими передними лапами, похожими на серпы - и по форме, и по эффекту. Они были более узкими и длинными, чем у земных богомолов, и нередко пробивали человека насквозь. После этого «богомол» чуть раскрывал клешню, а затем подкидывал ещё живого бойца к себе в рот, перехватывая его жвалами.
        Монстры жрали нас, не отрываясь, прямо в процессе боя! Видимо, поздний ужин и был их основной целью. А нападение на нас - чем-то вроде ритуальной сервировки стола.
        Я заскочил внутрь капсулы, перезаряжая револьвер, и успел мигнуть прожектором в сторону очередной группы «богомолов», которая подбиралась к нам.
        Басовито зарявкали «слонобои», в этот раз посылая во врага не картечь, а ядра. На близком расстоянии они имели потрясающую убойность.
        А я уже снова выбежал на улицу - и чуть не попал под удар. Еле успел отскочить, когда в снег рядом со мной вонзилось огромное лезвие передней конечности…
        От неожиданности и злости я заорал, после чего вмиг навёлся на голову и разрядил в неё весь барабан. На таком расстоянии, ещё и с купленными на Алтаре патронами, револьвер оказался максимально эффективен… Башку «богомолу» почти напрочь снесло - она, печально покачиваясь, повисла на каком-то лоскутке. А я успел рвануть обратно в капсулу, спасаясь и от ядовитой слюны, и от, собственно, падающей туши.
        - ТЕБЕ НАЧИСЛЕНО ПЯТЬ ТЫСЯЧ БАЛЛОВ.
        - Ы-ы-ы! - ответил я, буквально заставляя себя опустошить барабан и вставить в него новые патроны.
        От угрозы близкой и мучительной смерти, надо сказать, мне слегонца поплохело… А когда рядом с капсулой на землю упало тело Сочинца, причём тремя кусками - и вовсе стало худо. Даже внутри вонь от богатого внутреннего мира моих товарищей стояла такая, что… В общем, я уже задумывался над тем, как бы пореже дышать. И это ещё процессы разложения не начались…
        А когда я, наконец-то подавив приступ тошноты, заставил себя выбраться наружу, то еле смог открыть дверь. Оказалось, снаружи её подпирала прыжковая лапа убитого мной монстра.
        Стрельба уже стихала. Богомолы отступали, устроив кровавый ночной пир и решив не оставлять нам чаевые.
        - Как там Сочинец? - спросила сверху Кострома.
        - Какая из его частей? - хмуро уточнил я.
        - Не боись, он скоро возродится в своей капсуле! - бодро напомнила девушка.
        - Я боюсь не его смерти, а его запаха! - парировал я.
        - К запаху ты тоже скоро привыкнешь! - успокоил меня Пустырник.
        - Привыкнешь тут… - пробурчал я, возвращаясь к экранам.
        Я вглядывался в изображение, но мир вокруг был бел и пуст. Только тёмные углубления показывали места, где недавно скакали наши враги. Вскоре вернулась Кострома и другие стрелки с крыши капсулы. Свой пост я оставил только тогда, когда заалел заполненный тучами восточный край неба.
        К нам летела очередная пурга и метель. Но мы пережили эту ночь. И, если верить счётчику в заказе, даже не потеряли ни одного беженца. Мы сделали треть нашего большого дела. Осталось сделать всего лишь в два раза больше… И всё что я мог сказать на это - только: «Ы!».
        Других умных слов у меня не осталось.
        Глава 20
        Однозначно превозмогательная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТИДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ. ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ УТРО.
        - Живее! Живее! Встаём в колонну! - эта фразу мы повторяли уже раз двадцать, просто на разных языках.
        Неподалёку возмущалась небольшая группа, которая только подошла. Её глава требовал передышки, а Пустырник через переводчика объяснял, что мы тут не собираемся постоянное поселение организовывать. Закончилось всё тем, что глава мэрских гвардейцев махнул рукой, развернулся и ушёл, оставив новичков самих решать свою судьбу.
        За утро подтянулось около сорока человек. Обидно было, что наверняка придут ещё беженцы, но их мы уже не сможем спасти.
        Пришлось использовать стены форта в качестве указателя. Там, на самых распространённых языках, мы выбили одну и ту же фразу:
        - Не останавливайтесь! Идите на запад! Там город, где вас примут!
        В самом форте оставили все дрова, которые удалось сохранить за ночь. И это всё, что мы могли сделать. Возможно, потом сможем ещё что-нибудь… Но я в этом сильно сомневался. Да и очередная буря, накатывающая с востока, скорее всего, поставит точку в зимних путешествиях. Очень уж тучки выглядели хмуро… Наверняка и снег с собой принесут, и лютый холод.
        А значит, после нашего ухода вряд ли подтянется много беженцев. Ну или я просто пытаюсь успокоить свою совесть. Не хотелось думать о том, что где-то тут будет потеряна ещё тысяча-две человек…
        А пока мы пытались - по утреннему морозцу, на котором, казалось, даже пар от дыхания оседал на землю микроскопическими колючими льдинками - заставить всю толпу двигаться в нужном направлении.
        Впереди шли баги, ровняя снег, за ними - сани, а вслед за ними - беженцы. Стрелков и копейщиков распределили в середине и в конце колонны. Возродиться в своих капсулах к этому моменту успели все бойцы до единого, так что уходили мы с чистой совестью. А те, кому не повезло, как тому же Сочинцу, погибнуть от жвал и лап «богомолов» - ещё и с жуткими воспоминаниями.
        Ну а пока люди втягивались на дорогу, Дунай пытался спешно вскрыть одного из убитых монстров. И наблюдал я за этим, если честно, не без брезгливости. Очень уж инородными и неприятными казались эти синие прыгучие твари…
        - Обратите внимание: кровь до сих пор не замёрзла! - делая надрез, заметил охотник.
        - Она же свернулась! - возмутилась Кострома.
        - Свернулась, да! Но должна-то была замёрзнуть! - пояснил Дунай. - Посмотри сама, сколько её натекло.
        - А вот в снегу она замёрзла! - обратил внимание Витя.
        - Потому что с водой смешалась, - кивнул Дунай.
        - Хочешь сказать, что кровь у них сама по себе не замерзает? - уточнила Кострома.
        - Всё замерзает, просто вопрос - при какой температуре… - усмехнулся охотник, продолжая вскрывать тушу. - Ртуть - например, металл, но замерзает где-то при минус сорока.
        - А что могло дать крови такие свойства? Какие вообще есть жидкости, которые не замерзают? - заинтересовалась Кострома.
        - Всё, что содержит спирты!.. - буркнул Пустырник. - И бензин, но он вроде тоже содержит спирты…
        - Вечно молодой, вечно пьяный! - мурлыкнул я себе под нос.
        - Да, шутка про не обнаруженную в вашем спирте кровь заиграла новыми красками… - кивнул Витя.
        - Их синий цвет как бы намекал на определённую проспиртованность! - согласился я.
        - Два сердца, - Дунай указал на два мешка, один из которых был пробит копьём. - Потеря одного сердца некритична. А вот это… Это, судя по всему, железа с кислотой!
        Охотник осторожно ткнул ножом в какой-то отвратительно выглядевший орган, и на месте прокола тут же выступила густая жидкость с характерным кислым запахом.
        - Она! Собрать бы всё это для наших «научников»!.. - вздохнула Кострома.
        - У них всё равно нет инструментов для анализа, - отмахнулся Пустырник. - Да и живут эти твари, как я понял, на леднике. Кто-то из вас хочет добровольно морозиться ради ресурсов?
        - Я пас! - сразу же открестился я. - Всё то же самое можно синтезировать. Вот пусть и ищут способы синтеза. И вообще… Если у этих «синяков» кровь не замерзает при таком минусе, как сейчас, то какие холода на леднике?
        - Вполне возможно, что такие же… - задумалась Кострома. - То, что надувает с востока, как раз могло с ледника принести.
        - А почему тогда с востока? - не понял Пустырник.
        - А ты атмосферу Земли на снимках из космоса видел? - подняла бровь валькирия. - Есть циклоны и антициклоны. Циклоны - области низкого давления с восходящими потоками воздуха. Закручиваются по спирали против часовой стрелки. А антициклоны - области высокого давления. Закручиваются по часовой стрелке с нисходящими потоками воздуха. Вот сейчас над нами - классический антициклон. Набирает воздух на севере и гонит на юг. В то время как наш тёплый воздух перекачивается на север.
        - Я понял, о чём ты, - кивнул Пустырник. - То есть, если антициклон достаточно большой, то он мало того, что гонит нам сейчас холодный воздух из верхних слоёв атмосферы, так ещё и смешивает его с тем, который зацепил на полярных шапках? Или это по-другому работает?
        - Да я без понятия, как это всё в итоге работает! - пожала плечами Кострома. - Может, так, а может, нет… Но суть в том, что ветер дует с востока, а воздух гонит с севера. Помнишь, в самом начале снегопадов ветер с моря задувал, но было ещё тепло? Тогда ещё бывало, что снег начинало нести вверх.
        - Ага, - кивнул Пустырник. - Это был циклон, значит?
        - А разве при антициклоне не должно быть ясной погоды? - уточнил я.
        - Это в центре, - ответила Кострома. - А на границе с циклоном чего только не бывает! Если коротко, то к югу от нас - циклон. К северу - антициклон. Тут они сталкиваются. Поэтому нас одновременно и заваливает, и морозит. Если хочешь узнать больше - Семёна пытай! Всё, хватит тётю Кострому вопросами заваливать! Дунай? Что там у тебя?
        - По органам всё похоже на местную норму… - развёл руками Дунай, воткнув в снег испачканный нож. - Мозга тут, правда, на мой кулак. Но башка у этих тварей - слабое место. Почти любое попадание в заднюю пару глаз приводит к повреждениям. Передняя пара глаз и так мутная, да и с мозгом соединяется криво… В общем, тут не всё однозначно. Сердце чуть выше средней пары ног, но оно двойное. А рядом с передними лапами - кислотная железа. Вот если её со стороны брюха прострелить - тоже, наверное, финита ля комедия будет.
        - А копьём? - уточнил я.
        - А копьём не надо! - покачал головой Дунай. - Я Хир-Си скажу. Тот, кто железу проткнёт, рискует сам кислотный душ принять.
        - Короче, садим в башку, прямо во второй глаз! - кивнул Витя. - Ну что, идём? Беженцы почти все на дорогу втянулись.
        - Идём, - кивнул Дунай.
        Присыпав снегом жестоко препарированную тушу, мы двинулись к своим. Впереди нас ждал очень долгий и очень муторный путь.
        Тем более, беженцы, хоть и отогрелись за ночь, но вряд ли превратились в выносливых марафонцев, несгибаемых полярников и стойких ходоков. Несмотря на все пережитые ужасы, они оставались просто людьми, уставшими и морально измотанными. И я точно знал, что нервы они нам в дороге ещё подпортят…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТИДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ. ПУШИСТИКИ.
        Я как в воду глядел! Первые отстающие появились всего-то на втором часу пути. Мы и без того двигались, как замерзающие черепашки - а теперь ещё и беженцы стали растягивать колонну. Если поначалу все шли примерно в одном темпе, плотной группой, то мало-помалу расстояние между людьми начало увеличиваться…
        Самые слабые выбивались из сил, медленно смещаясь к концу колонны. И тем бойцам, кто прикрывал тыл, пришлось выполнять роль нянек. Ну то есть, уговаривать людей шевелить нижней парой конечностей, чтобы потом не хвататься за голову верхней парой, спрашивая себя: «Ну что же я не потерпел-то?».
        Люди - очень странные существа. Вообще-то мы хотим жить. Всегда! Даже идущий на добровольную жертву или решившийся на самоубийство тоже хочет жить. С этим желанием человеку, решившему закончить свою жизнь, приходится бороться ежесекундно.
        Когда на уставшего и израненного человека несётся опасный хищник, даже тогда этот человек находит в себе силы рвануть прочь. Да, сил у него не хватит на полноценный марафон, но на последнюю отчаянную попытку избежать смерти - вполне.
        Но всё меняется, если смерть не похожа на смерть!
        Холод - один из коварнейших врагов. Это я понял, когда пообщался с первыми отстающими. Как бы ни было холодно, как бы ни пугали зависшие на востоке тучи, но люди готовы были рискнуть и остаться, попробовав переждать бурю - лишь бы не выбиваться из сил, шагая дальше.
        О, сколько у них было веры в свои силы сопротивляться стихии - у тех самых людей, у кого не было сил двигать ногами! Сколько уверенности было в их взглядах, когда они пытались меня убедить! Сколько настойчивости они проявляли, лишь бы им позволили идти помедленней!..
        По-хорошему, надо было им разрешить. Ну а что? Хотят люди замёрзнуть насмерть - так это их дело. Может, в капсулах, оставленных далеко позади, у них получится выжить. Всё может быть! И, возможно, так и надо было сделать. Но я - жадный. И пока оставалась призрачная надежда на «полный успех», я готов был за неё держаться.
        И проявлял просто чудеса красноречия! Я убеждал, уговаривал, стращал, пугал, напоминал - и снова убеждал, и опять уговаривал… Раз за разом мне, Костроме и Сочинцу удавалось найти нужные слова и заставить людей снова идти. А потом уставших бедолаг становилось больше, и они предпринимали новую попытку…
        - … Только вперёд! Только двигаясь, вы выживете! Там, впереди, совсем недалеко, вы найдёте тепло, еду и уют! Неужели вы сами не устали от этого бегства? Неужели вам не хочется уже закончить это путешествие? Вперёд! Надо идти! - именно так я закончил очередную мотивационную речь.
        Честно говоря, я даже не помню, что плёл вначале. Главное было закончить красиво. Во мне даже пробудилось какое-то красноречие, почти как у Мелкого. И люди, услышав меня, развернулись и побежали вперёд! Побежали!
        Да я крут, оказывается…
        - Мне показалось… Или они чего-то испугались? - тихо прошептала рядом со мной Кострома.
        Я уже открыл было рот, чтобы обиженно высказать ей: мол, не надо сомневаться в моём внезапно проснувшемся ораторском таланте…
        Но тут сзади послышался низкий рык.
        Он был такой низкий, что я не столько звук слышал, сколько ощущал вибрацию. И, боясь даже представить себе существо, которое его издаёт, я резко развернулся…
        - Мамочки родные! - присвистнул в этот момент Витя.
        В общем и целом, я был с ним полностью согласен… Но предпочёл бы выражения покрепче!
        На краю снежной стены у края дороги, на широких лапах с тёмно-синими, почти чёрными перепонками, стояло белоснежное пушистое существо.
        Росту в нём было где-то под три метра, и это в холке. Длинная белая шерсть покрывала всё тело, заснеженными космами свисая по краям лап. Маленькие глазки - две пары, к слову - внимательно смотрели на нас. А полукруглые ушки активно двигались - видимо, это существо с интересом к чему-то прислушивалось.
        - Какой милаха… - упавшим голосом оценила Кострома. - Надеюсь, он кушает бамбук…
        В этот момент существо так широко распахнуло рот, что у него голова как будто раскрылась на две половинки. И снова зарычало, открывая двойной ряд передних острых зубов. Хорошие такие клыки… А ещё я даже отсюда рассмотрел плоские задние зубы с бороздками - видимо, для лучшего перемалывания вкусного и полезного мяса.
        - Бамбуком не обойдёмся… - понял я, доставая револьвер.
        Зачем? Ну, вероятнее всего, чтобы застрелиться! Моя винтовка была сейчас у Кэт, так что… Оставалось лишь надеяться, что кинетической силы пули из револьвера хватит, чтобы сделать этой твари хоть немного больно.
        А если не получится, то последняя пуля - для меня! Я как представил себя на этих милых плоских с бороздками зубах, так и забыл о страхе смерти! Сразу же!..
        Тем временем «пушистик» осторожно нагнулся над дорогой, а потом так же осторожно спрыгнул вниз. От приземления многотонной туши с шестью ногами земля ощутимо вздрогнула. Как и почему эта туша не проваливалась в снег - понятия не имею. Возможно, всё дело в этих милых синих перепонках?
        - Копейщики, строй! Стрелки, стрельба по команде! Залпом! - рявкнула Кострома, вскидывая винтовку, пока копейщики суетливо сбивали перед нами что-то вроде македонской фаланги или строя пикинёров.
        И тут над краем снежной стены показалась вторая тварь…
        Она была самую малость поменьше и снег приминала ещё слабее. А вот, когда она спрыгнула вниз, земля задрожала так же сильно.
        - Ладно… Стрелки, огонь! По готовности! - сориентировалась Кострома, и в тот же момент грянул слитный залп.
        Возможно, расстояние в тридцать метров великовато для «слонобоев», револьверов и мушкетов… Но всех охватил такой ужас при виде этих многотонных мишек, что желания знакомиться с ними ближе ни у кого не возникло.
        Я видел, как зашевелилась шерсть на теле «пушистика» от многочисленных попаданий… Я видел, как пули били ему в морду, заставив резко пригнуть голову. Я не видел только одного… Крови! Ни коричневой, ни почти чёрной - никакой! Все пули были остановлены повышенной мохнатостью этого снежного гиганта.
        А сам он начал плавный разгон. Следом за ним стартовал и его родич. А вниз уже прыгал третий «пушистик»…
        Не знаю, чем бы всё закончилось: шансов выжить у нас было не ахти как много. Но во время атаки монстр, бежавший первым, снова зарычал…
        И тут раздался один-единственный выстрел.
        Он был почти неразличим в зарождающемся рёве. Прозвучал сухо и по-деловому. Но какой у него был эффект! Монстр резко оборвал рёв, получив пулю в открытую пасть. А затем оглушительно хрюкнул и резко опустил переднюю часть тела на землю. При этом он продолжал двигаться по инерции, сгребая перед собой снег…
        А Кэт опустила мою винтовку и щёлкнула затвором, хладнокровно глядя на приближающуюся тушу. В то время как все стрелки и даже задний ряд пикинёров, открыв рты, смотрели на неё. И я даже не знаю, чего в этих взглядах было больше - восхищения или страха. А я вспомнил шутку Славки, что неважно, куда попадёт его сестра - выстрел в любом случае будет смертельным.
        «Пушистику» не повезло… Просто не повезло встретиться с Кэт… Но мы забыли о двух его сородичах! И пришли в себя только в тот момент, когда земля снова вздрогнула. Это третий гигант спрыгнул со снежного наста на расчищенный нами путь.
        Стрелки тут же принялись перезаряжать свои орудия смертоубийства, а копейщики покрепче вцепились в длинные древки пик. Вторая тварь атаковала без рыка, перепрыгнув через мёртвого собрата - и обрушилась на нас сверху.
        К счастью, прыгать, как «богомолы», она не умела. Приземление завершилось на остриях пик, и копейщики даже не пытались удержать эту тушу сами, вместо этого уперев пики в землю. Раздался оглушительный треск. Возможно, это пики так выражали свой протест, а, возможно, кожа чудовища. Возможно, протест был даже совместным! Как бы то ни было, нам повезло: «пушистик» сам напоролся на наше оружие.
        И вот теперь эта тварь ревела во всю мощь лёгких. Ревела от боли и страха. И этим страхом заразила третью товарку, которая сначала резко оттормозилась всеми шестью лапами, чуть не закопав первого убитого «пушистика», а потом - нервно размахивая задницей, рванула прочь.
        Её раненая товарка тем временем дёрнулась ещё несколько раз, орошая копейщиков потоками тёмной и густой, как кисель, крови… А потом всё-таки повисла на пиках, медленно сползая вниз.
        Я убрал револьвер в кобуру, так и не сделав ни одного выстрела. А копейщики начали вылезать из-под туши, боясь быть придавленными несколькими тоннами мяса, кожи, меха и костей.
        «Почему эти мишки так упорно лезли к нам? - подумал я. - Это ж самоубийство! После гибели вожака обе зверюги должны были сбежать!..».
        - ДУМАЮ, ЭТО ЧТО-ТО ВРОДЕ ИНСТИНКТА, - СООБЩИЛ МНЕ СИПИН. - С УЧЁТОМ НАБЛЮДЕНИЙ ЗА ПЕРИОДИЧЕСКИМИ ВОЙНАМИ БЕСТИЙ, А ТАКЖЕ ЗАФИКСИРОВАННЫМИ НАШЕСТВИЯМИ РАЗНЫХ ТВАРЕЙ… В ОБЩЕМ, БЫЛА ВЫДВИНУТА ТЕОРИЯ О ТОМ, ЧТО ВСЯ ФАУНА ПЛАНЕТЫ СОСТОИТ ИЗ НЕСКОЛЬКИХ ПОЧТИ ИЗОЛИРОВАННЫХ БИОМОВ, КОТОРЫЕ ПРАКТИЧЕСКИ НЕ ПЕРЕСЕКАЮТСЯ. И ФАУНА БОЛЕЕ БЕДНЫХ БИОМОВ ВЫНУЖДЕНА ИСКАТЬ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ПРИВЫЧНОГО АРЕАЛА ОБИТАНИЯ. НО ЭТО ПОКА НЕТОЧНО И ТРЕБУЕТ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ!
        - Пустыни, ледяные шапки… А ещё что? - спросил я, а потом догадался: - Стоп, горы! Ты ведь даже говорил о контракте на исследование системы долин!
        - ДА, ТАКОВА ТЕОРИЯ. ГЛАВНОЕ, ЧТО ОНА ОБЪЯСНЯЕТ ТАКУЮ АГРЕССИЮ ЭТИХ ОБИТАТЕЛЕЙ ЛЕДНИКОВ. ОНИ ПРИШЛИ СЮДА НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СЕБЯ ЖАЛЕТЬ. ИНСТИНКТ ГОНИТ ИХ ВЕРНУТЬСЯ ОБРАТНО ЛИБО ХОРОШО ОТКОРМЛЕННЫМИ, ЛИБО НЕ ВОЗВРАЩАТЬСЯ ВОВСЕ. ИМ ПРОСТО НЕТ МЕСТА В СВОЁМ БИОМЕ.
        - Но откуда тогда берутся лишние особи? - уточнил я. - Раз ресурсов не хватает?
        - ИЗ МОРЯ, САМО СОБОЙ, - ОТВЕТИЛ СИПИН. - ВСЕ ИЗВЕСТНЫЕ НАМ БИОМЫ В ТОЙ ИЛИ ИНОЙ МЕРЕ СТАРАЮТСЯ НАБРАТЬ ВСЁ НЕОБХОДИМОЕ ДЛЯ СВОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ ИЗ МОРЯ. НО ВЫХОДЫ К МОРЮ ПРАКТИЧЕСКИ У ВСЕХ БЕДНЫХ НА РЕСУРСЫ БИОМОВ ОГРАНИЧЕНЫ.
        И тут я понял одну жутко важную, но неприятную штуку… Этот мир не успокоится! Не успокоится, пока сам человек не доведёт число местных хищников до приемлемой цифры. Лишь тогда их армии перестанут покидать скудные на ресурсы биомы, чтобы найти, что поесть, и притащить еду другим жителям своей родины. Хотя бы в виде жирного и обленившегося себя…
        Этот мир не подходит человеку. Не такому изнеженному и безрукому, какими были мы. И сотни тысяч загубленных жизней - лучшая тому иллюстрация. Но я понимал, что мы уже не сдадимся. Не опустим руки, не остановимся, не ограничимся маленьким клочком земли. Мы вступим в эту борьбу. Вступим - и победим. Потому что иначе мы не умеем.
        Глава 21
        Однозначно планосоставительная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТИДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ. МАРШ ПОД ТЕНЬЮ ВЬЮГИ.
        Мы снова шли. Теперь уже догоняя колонну «уставших» беженцев, испугавшихся местных мишек. Судя по скорости движения, усталость их пока не достигла того критического уровня, когда люди падают и больше не могут идти. Они пока достигли только стадии звёзд футбола с родной Земли, когда те падают, орут, делают вид, что им очень больно - и им веришь!
        Я ж им верил! Серьёзно верил! Они ведь недавно так жаловались, так просили оставить их!.. Только глядя на то, как эти беженцы с рюкзаками за плечами драпанули вперёд по рыхлому снегу, я понимал, что раньше была всего лишь искусная игра на публику, а никак не настоящая усталость.
        - Актёры, блин! - выдохнул я.
        - Ты о чём, на? - удивился Мелкий.
        - Да об этих… Уставших! - я кивнул головой вперёд. - Ты смотри, как чесанули!
        - Так от усталости жеж! - согласился со мной Мелкий. - Так спешат в новый дом отдохнуть!
        - Пятеро копейщиков минус! - сообщила Кострома, догоняя меня и Мелкого. - И повезло, что ни один из них капсулу не переносил. Вано, если что-то…
        - Хватит! Копейщики знают, куда возвращаться! - отрезал я. - Если что, смогут вернуться сами, даже по глубокому снегу.
        - Ваще оттуда лучше к Намжалу шкандыбать! - заметил Мелкий. - Меньше придётся идти.
        - Так мы же туда дорогу не чистили! - возмутилась Кострома.
        - Тёть Кострома! Ну зачем им дорога? - удивился гопник. - Чо, сложно снегоступы сделать? Вон же, этих блохастых, снег держал!
        - Что?.. Блохастых?.. Снегоступы?.. - Кострома растерялась, а потом её лицо озарилось улыбкой. - Мелкий, блин… Ты, гений, сука!
        Девушка развернулась и рванула назад. А Мелкий растерянно посмотрел на меня.
        - Так я, сука, гений, или просто - сука? - уточнил он.
        - Да не парься, - отмахнулся я, хотя тоже считал, что он, блин, гений. - Просто Кострома живёт с переизбытком ответственности внутри.
        Мелкий умел смотреть на мир иначе. Проще. Лагерь беженцев расположился очень далеко от Алтарного, так что увидеть его дымы и огни можно было лишь с вершины скалы. При этом он был больше, чем на полпути к посёлку каменотёсов. И если уж надо куда-то бежать, так лучше именно туда, в посёлок!
        Но этот очевидный вариант не приходил нам в голову… Просто потому, что впереди, на дороге, высилась стена снега, которую никто и не думал расчищать. Дорогу завалило снегом почти на два метра. Но это была проблема для большого отряда! А для одиночного бойца на снегоступах - никакой проблемы. Можно было смело протопать на восток и укрыться в посёлке Намжалдоржо, заодно перебросив туда капсулу.
        За день-два преодолеть этот путь было несложно. И главное, что один человек вряд ли привлечёт внимание полярных тварей. Он слишком маленький, чтобы на него такие серьёзные хищники внимание обратили. Что «богомолы», что «мишки» явно охотились на скопление биомассы: группы беженцев, стада животных, не успевшие уйти в пущу с северного берега реки…
        Те, кто умрёт во время эвакуации, и чья капсула сейчас во временном лагере, вполне могли эвакуироваться в обратную сторону. И уже там пережидать и непогоду, и нашествие очередных тварей.
        Несколько нервировали тучи на востоке… Но бурю наши бойцы могли и переждать где-нибудь. Да хоть в той же капсуле! Если её занесёт снегом, она тоже будет не очень интересна тварям. А закопать её можно и самостоятельно.
        - Вано! У нас появилась идея! - нас с Мелким снова догнала Кострома. - Давай сформируем отряд реагирования из тех, кто капсулы не переносил?
        - Я только за! - согласился я. - И ещё… Сегодня ночью все пусть сидят на чемоданах, готовые сняться.
        - Да? А это зачем? - поинтересовалась Кострома.
        - Понимаешь, я тут с СИПИНом пообщался… - пояснил я. - Так вот, он говорит, что эти животные, которые на нас нападают - они как бы изгои. У них вроде как инстинкт много жрать, а потом сытыми вернуться на север. И я подумал, что кидаются они на всё, где много еды. А наша маленькая процессия почти в десять тысяч человек - слишком лакомый кусок…
        - Давай ты это на привале подробнее расскажешь! - покачала головой Кострома. - А мне надо всех наших предупредить, как действовать, если вдруг помрут.
        - Ладно, - кивнул я. - Беги тогда.
        И Кострома побежала вперёд, туда, где за изгибами дороги скрылся хвост нашей колонны беженцев.
        Больше нападений не было. И, скорее всего, только потому что «пушистики» двигались слишком медленно. Они даже в атакующий рывок кидались как-то с достоинством. А «богомолы» любили ночь и не любили яркий свет. Хотя, как показало ночное сражение, адаптироваться к нему они могли. Просто в первый момент теряли ориентацию.
        А ещё мне всё больше и больше казалось, что раз они ночные хищники, то и на глаза не должны слишком полагаться. Разве что как на вспомогательные органы восприятия. А что тогда? Нюх? Вот это у них должно быть на высоте! Чтобы учуять добычу на ледяной равнине, засыпанной снегом - надо иметь отменный нюх.
        Вот только был в этой картине один момент, который меня смущал… Когда я врубал ревун в лагере, почти все «богомолы» на него реагировали! Хотя лично я был уверен, что слух не может быть у них основным способом восприятия.
        За консультацией решил обратиться к Дунаю.
        - Дунай! - чуть сместившись внутри отряда, я отыскал здоровяка. - Когда ты башку вскрывал «богомолу», ничего, похожего на уши, не видел?
        - Ну были там, как у крокодилов, вмятины… - кивнул тот. - А ты это к чему?
        - Да вот стало интересно, какой у «богомолов» слух… - пояснил я.
        - Скорее всего, весьма хреновый… - задумался Дунай. - Я у многих животных видел слуховые органы, и так тебе скажу: у «богомолов» всё устроено так, будто природа им специально фильтры на уши наложила.
        - Значит, слышат они плохо? - уточнил я.
        - Как сквозь вату, - кивнул Дунай.
        - А нюх у них какой? - поинтересовался я.
        - Нюх нормальный. Носопырка на башке - вполне себе! - кивнул здоровяк.
        - Получается, нюх - это их основной орган? - спросил я.
        - Ну да, получается… Глаза у них странные, - кивнул Дунай.
        - А я бы не стал так утверждать! - неожиданно возразил идущий рядом Сочинец, передёрнув плечами. - Когда меня ночью сожрали, эта синяя тварь меня видела. И смотрела она прямо на меня. И когда ты свет врубил, первой зверюге точно больно было.
        - Ну одна пара глаз там почти нерабочая! - не согласился Дунай. - Слишком мутные они…
        - Это если воспринимать зрение как у нас, у людей, - возразил Сочинец. - А что, если у него вторая пара глаз отвечает за другие спектры? Например, тепловое излучение? Костров они боялись очень. Старались лишний раз не трогать. Помнишь? И вспышка из прожектора Вано тоже по какому-то зрению так влепила, что «богомол» от боли орал.
        - Ты в этом уверен? - уточнил я.
        - Это мои догадки, - признался Сочинец. - Проверить мы не можем, раз нет соответствующих специалистов и оборудования. Надо тщательно изучать, долго ковыряться в их органах, разбираться, что там и за что отвечает…
        - А почему у них тогда такие проблемы со слухом? - поинтересовался я.
        - Мы это тоже обсуждали, - заметил Дунай. - И сошлись на том, что он для них просто лишний. Помнишь, как выла метель, когда мы были в Алтарном, а нам приходилось орать, чтобы нас услышали?
        - Ага, - подтвердил я.
        - Мы подумали, что, скорее всего, такой ветер на полюсах - это норма! - пояснил Дунай.
        - А СИПИН подтвердил, - кивнул Сочинец.
        - Я И СЕЙЧАС МОГУ ПОДТВЕРДИТЬ. НА ПОЛЮСАХ ПОСТОЯННО ДУЮТ ОЧЕНЬ СИЛЬНЫЕ ВЕТРА. ЕСЛИ ВЫ ПОИНТЕРЕСУЕТЕСЬ МОИМ МНЕНИЕМ, ТО Я ГОТОВ ЗАВЕРИТЬ, ЧТО СЛУХ ЖИВОТНЫХ, КОТОРЫХ ВЫ НАЗЫВАЕТЕ «БОГОМОЛАМИ», ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВОСПРИНИМАЕТ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ОЧЕНЬ ГРОМКИЕ ЗВУКИ. ОНИ ОРИЕНТИРУЮТСЯ НА НЮХ, РАЗНЫЕ ВАРИАНТЫ ЗРЕНИЯ И ВИБРАЦИЮ ПОЧВЫ. НЕ ЗНАЮ, ЗАЧЕМ ТЕБЕ ЭТА ИНФОРМАЦИЯ, ВАНО. НО ОНА НЕ ЯВЛЯЕТСЯ СЕКРЕТНОЙ, И Я ДАЖЕ БАЛЛОВ ЗА НЕЁ НЕ ПОПРОШУ.
        - Исчерпывающе! Спасибо! - поблагодарил я консультантов и, прежде чем на меня посыпятся вопросы, рванул вперёд.
        Ну не хотел я пока ничего объяснять… Просто наш с Кэт план обретал всё более и более чёткие очертания. Вот только заранее посвящать в него других я не собирался: лучше уж на привале.
        Вообще моя главная цель состояла в том, чтобы отвлечь врага и от беженцев, и от других бойцов. И как можно отвлечь очень хищного хищника, вышедшего за свежим мясом, от большой толпы свежего мяса?
        Да всё просто! Бей по раздражителям, которые он не может игнорировать!
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТИДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ. ПЛАН НАДЁЖНЫЙ, КАК ШВЕЙЦАРСКИЕ ЧАСЫ.
        - В общем, план у нас и так был. Но претерпел определённые изменения… - признался я, поглядев на Кэт.
        Мы вместе с ней, Сочинцем, Пустырником, Витей, Дунаем, Костромой, Хир-Си и отцом Фёдором сидели у командирского костра. И, как обычно, рядом хватало чужих ушей. В основном, нас честно подслушивали наши же бойцы.
        Беженцам было не до того: они пытались устроиться вокруг костров, чтобы подремать. Всё пространство вокруг очередной дозорной вышки было заполнено уставшими людьми, которые клевали носом, сидя у огня.
        Я попросил не разбивать шатры и не распрягать багов. А точнее, строго приказал. И теперь надо было объясниться.
        - Во-первых, хочу сразу объяснить, почему попросил сделать именно так! - я обвёл рукой лагерь. - Давайте-ка объединим все полученные данные. Сочинец! Твои люди видели, что к нам снова прицепились эти гигантские медведи? И топали за нами, постепенно сокращая расстояние, да?
        - Да, мы три раза выбирались с дороги наверх и проверяли, - кивнул Сочинец. - Мишки за нами шли. Четыре группы. В одной три особи. В другой - пять. В третьей - тоже пять. В последней - одна.
        - А вечером? - уточнил я.
        - Мы их уже не видели, - ответил Сочинец.
        - О чём это говорит? - спросил я, обводя всех взглядом.
        - О том, что им надоело нас преследовать? - предположила Кострома.
        - Почти. Им не надоело! - удивил я её. - Они просто решили пораньше устроиться на ночёвку.
        - Объясни… - наморщив лоб, попросил Пустырник.
        - В контракте было сказано о нескольких полярных видах, которые могут представлять угрозу, так? - я дождался кивков и продолжил: - «Богомолы» и «пушистики» - это уже два вида. Так?.. Кто-нибудь хоть раз видел днём «богомолов»?
        - Нет, они нападают ночью, - кивнул Дунай. - А мишки… Выходит, они нападают днём?
        - Именно! Это два вида, которые охотятся в разное время! - радостно кивнул я. - А как они на шапках ледника спасаются от холода и друг от друга, если надо покемарить? Предполагаю, что просто зарываются в снег. Логично?
        - Думаешь, они охотятся друг на друга? - уточнила Кострома.
        - Как минимум, «пушистики» на «богомолов», но и наоборот - тоже возможно! - кивнул я. - Сегодня я у Дуная уточнял по поводу слуха. И Дунай, и СИПИН сказали, что у «богомолов» плохой слух. Причём СИПИН говорит, что они могут слышать очень громкие звуки. Зачем им это? На Земле были рыбы, которые, живя в полной темноте, с концами потеряли зрение. «Богомолы» живут там, где ветра завывают громко и непрерывно. И вот вопрос на миллион… Зачем им тогда хоть какой-то слух?
        - Рёв «пушистиков»! - Дунай саданул себя по коленке. - Если они слышат рёв, то «пушистик» готовится на них напасть!
        - Думаю, что и в обратном порядке это справедливо! - предположил я. - Ну или там, на леднике, есть ещё какой-нибудь вид, на который богомолы охотятся и который умеет издавать громкие звуки. Так или иначе, остатки слуха у них есть.
        - Это я понял… А почему мы все тут сидим вокруг костров, как воробьи на проводах? - уточнил отец Фёдор.
        - СИПИН объяснял мне недавно, что на планете существуют почти закрытые биомы, которые практически не пересекаются между собой. И вот эти животные, они используют нынешний температурный режим, чтобы забраться к нам, в соседний биом, и сожрать тут как можно больше. И здесь они либо сдохнут… Либо вернутся назад толстыми и общественно полезными.
        - Общая идея ясна! - кивнул отец Фёдор. - А почему ты думаешь, что им нужна минусовая температура?
        - Их кровь! У тех же «богомолов» она долго не замерзает на морозе! - пояснил я. - А раз она остаётся жидкой при очень низких температурах, то при более высоких температурах она должна меняться. Как и любая жидкость.
        - Вскипать, ёхтель! - поддакнул Мелкий.
        - Ну это вряд ли! Но изменения должны быть. В общем, когда теплее, им тут очень не нравится! - кивнул я. - Но это всё предыстория. А теперь самое важное… Они пришли сюда жрать быстро, много и что попроще добыть. И если перед ними поставить стадо каких-нибудь животных и нашу группу беженцев, то кого они выберут?
        - Нас, - кивнула Кострома. - Значит, ночью нападут «богомолы», которые следили за нами, но не успели на раздачу в прошлый раз…
        - Более того! Когда мы шли к беженцам, мы тоже подцепили хвост из некоторого количества этих зверей. И беженцы зацепили какое-то количество. И ночью их сюда придёт много, очень много!.. Так много, что мы все тут поляжем, отбиваясь… - хмуро согласился я.
        - А нам всем никак нельзя полечь, потому что ты наши капсулы в лагерь беженцев вытащил… - мрачно заметил Пустырник. - Если умрём тут, то вернёмся туда.
        - Именно! Тем, чьи капсулы в лагере беженцев, да и самим беженцам, надо остаться в живых, - кивнул я. - Вот только есть проблема, которую мы никак не решим, даже пережив ночь!
        - Надо пережить ещё и следующий день, - мрачно поддержал меня Сочинец. - А «пушистики» спят не так уж и далеко. Может, даже сумеют добраться сюда, прежде чем мы позавтракаем.
        - Дерьмо… - подвёл итог Дунай.
        - И из этого дерьма нас собирается вытащить!.. - Кострома театрально указала одной рукой на меня, а второй забарабанила по колену: - Ва-а-а-ано-о-о!..
        А затем жалобно посмотрела мне в глаза и уточнила:
        - Да?
        - Ну да, план изначально был мой… Но Кэт предложила отличный вариант, как его доработать! - кивнул я. - Правда, теперь этот план претерпел некоторые изменения…
        - Давай уже! - подбодрил меня Пустырник.
        - Мы с Кэт… В общем, любая пара, которая живёт вместе, может объединить свои капсулы! - напомнил я.
        - Но стоит это тысячу баллов с носа!.. - мрачно заметил Дунай.
        - Мы узнавали, - кивнула Кострома. - Я узнавала… Решили пока сохранить капсулы как отдельные единицы.
        - Вот и Кэт поинтересовалась. А заодно выяснила, как разъехаться… - я в очередной раз с подозрением поглядел на свою сверх меры предусмотрительную девушку.
        А потом метнул недовольный взгляд на Славку, который решил это прокомментировать:
        - Кэт, я в тебя верил!
        Девушка только хмыкнула и сдвинула брови. А я решил не заострять:
        - К счастью, потом можно снова съехаться. Но опять за тысячу баллов с носа. Короче, идея была такой… Если станет совсем туго, вызвать мою и её капсулы, а потом заблокировать ими дорогу. Многие знают, что моя капсула - это что-то вроде крепости, где можно через окна стрелять по врагу. В общем, теперь капсула Кэт - это тоже что-то вроде крепости!
        - Так… Но «богомолов» и «пушистиков» твоя капсула не остановит. Они её просто обойдут… - заметил отец Фёдор. - И, как я понимаю, ты уже изменил план с учётом новой информации?
        - Да! Сейчас главное - отбиться от «богомолов», которые наверняка уже вылезли из-под снега и скачут к нам! - кивнул я. - И именно «богомолов» надо остановить. Всем, кто не будет их останавливать и сейчас пытается дремать у костров, при появлении богомолов надо встать и валить на полном ходу в Алтарное. За остаток ночи, да по укатанной дороге, да на адреналине… Короче, доберётесь к утру! И, конечно же…
        Я сделал паузу, пресекая все вопросы поднятой рукой, и продолжил:
        - Конечно же, надо как-то заставить «богомолов» атаковать капсулу, чтобы отвлечь их от людей. Так вот, всё просто! Если рядом с капсулой поставить наш барабан, вкопав в землю длинные штыри, то вибрация от него разойдётся далеко вокруг. А можно пожертвовать одним тентом, чтобы сделать что-то вроде гонга. Ну а вторым фактором привлечения станет ревун! Если всё пройдёт как надо, сюда сбегутся «богомолы» со всей округи! И все они будут пытаться уничтожить ревущую капсулу. А тем, кто будет внутри - надо просто держать оборону.
        - То есть… Ты, Вано, жертвуешь своей капсулой? - с недоверием поинтересовался Пустырник. - Мне кажется, её разнесут меньше, чем за час…
        - Не только его, но и моей тоже! - поправила Пустырника Кэт.
        - Сестра!.. Нет!.. - жалобно возопил Славка.
        - Моя капсула имеет бронирование стен и окон. А ещё выпускает заряженные электричеством шипы и за час восстанавливает 1/24 самой себя! И капсула Кэт - теперь тоже! - отрезал я. - Я не уверен, что их смогут разнести… «Богомолы» точно не успеют! Мишки… Ну, тут вопрос… Но!
        Я поднял палец вверх:
        - Как только Кэт доберётся до Алтарного, она вызовет туда свою капсулу. И мы улетим на ней домой.
        - Но как быть, если капсулу слишком сильно повредят? - уточнила Кострома.
        - А вот для этого нам и нужны две капсулы. Мы их соединим. У Кэт не будет работать отопление, ревун и прожектора. У меня - всё работать будет. И нападать будут на неё. Я отключу их прямо перед вылетом, чтобы мою капсулу оставили в покое.
        - Хороший план, - кивнула Кострома. - В нём только один минус! Знаешь какой?
        - Какой? - уточнил я.
        - Вы всё ещё не вызвали свои капсулы! - напомнила мне Кострома. - А ночь уже наступила!
        Глава 22
        Однозначно решительная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ДЕНЬ. ОТРЯД СОРВИГОЛОВ.
        В своём плане я видел лишь одно слабое место. Если не получится отвлечь богомолов на себя - погибнет много людей. Возможно, даже больше, чем если бы плана не было вообще, и я бы просто погнал людей ночью в Алтарное. Такие мысли у меня были, конечно… Но я их решительно отмёл.
        Из меня плохой аналитик, но даже по примерным прикидкам… Если бы мы начали движение, отдохнув два-три часа - нас бы догнали уже к середине ночи. А дальше на дороге развернулась бы бойня. Причём забивали бы именно нас, людей, а совсем не наоборот.
        Само собой, отряд прикрытия вступил бы в бой, чтобы защитить беженцев. А сами беженцы, конечно же, опять драпанули бы со всех ног, забыв об усталости. Вот только против трёх-четырёх десятков «богомолов», ещё и в чистом поле, у нас шансов не было. А в том, что синих тварей придёт, как минимум, штук двадцать, я был уверен…
        Наши массовые передвижения по дороге не могли не привлечь внимания. Просто обязаны были. Пусть даже снежные стены прикрывали нас от каких-нибудь природных тепловизоров, но запах… Запах-то никуда не делся!
        И даже если бы охрана сумела удержать «богомолов» до утра… Убежать от «пушистиков» мы бы просто не успели! Пусть их меньше, пусть недавно нам удалось отбиться сразу от трёх… Но не надо себе врать: нам просто повезло. Кэт умудрилась сломать «пушистикам» весь план атаки единственным выстрелом. А повезёт ли нам снова? Что-то я сомневаюсь… Не в Кэт, конечно, а в том, что фортуна всегда будет нам подыгрывать.
        И тогда мы умрём. А беженцы… К сожалению, я понимал, что беженцы, пытаясь добраться до города, обязательно привлекут новых врагов. И их путь к Алтарному всё равно превратится в марш смерти. Кто знает, сколько здесь собралось гостей с полярных шапок? Я вот не представляю. Может быть, впереди их ещё больше.
        Ну а мой план менял весь расклад. Если мои догадки верны, мы сможем собрать вокруг капсулы «богомолов» со всей округи. Они устремятся сюда, чтобы узнать, кто это так противно и громко ревёт, перекрывая ветер. Звук ревуна распространится километра на три в округе. И если всё сработает, как надо - можно рассчитывать на «полный успех» согласно контракту. Как я подозреваю, к вящему неудовольствию СИПИНов. По крайней мере, всех, кроме нашего.
        Лишь бы сработало!
        Для защиты капсулы оставался я, Дунай, Кострома и, само собой, Мелкий, решивший не отбиваться от коллектива… А, кроме того, Сочинец, Витя и его помощник Тихон, с которым мы когда-то ходили «кошмарить» рабовладельцев… А ещё Пустырник, Славка и Хир-Си с тремя бойцами ближнего боя.
        Возможно, это не совсем правильно - оставлять всё командование в моей капсуле. Но пять тысяч баллов за «богомола» были той цифрой, ради которой можно рискнуть. А люди и без нас справятся, если всё пойдёт по плану, и с нами не справятся, если план провалится. Так что нам предстояло ещё разок принять на себя основной удар…
        Капсулы мы с Кэт вызвали одновременно. И Кострома была неправа: времени у нас пока хватало. Каждый раз «богомолы» приходили ближе к середине ночи. Сразу, видимо, не получалось нас найти. Так что наши с Кэт капсулы прибыли вовремя.
        Мы успели и соединить их, и перекомпоновать - так, чтобы управление обеими капсулами находилось в переходе между жилищами. Вообще способов объединения было много… Но мы остановились именно на такой структуре, где моя капсула почти окружала капсулу Кэт.
        Я решил, что если чьё-то жилище и пострадает, то пусть это будет моё. Пришлось временно убрать все улучшения, типа туалета и душа, сделав из капсулы эдакий бублик, соединённый с капсулой Кэт двумя проходами - на север и на юг.
        Я ещё покопался в настройках, поднимая бронирование и убирая теплоизоляцию жилища. Теперь капсула испускала тепло. И, если посмотреть на неё в тепловизор, она будет видна на нём сияющим пятном.
        Прожектора рыскали по окрестностям своими лучами. Нежно гудели напитанные энергией шипы, которые я решил максимально удлинить. А каждый участник будущего сражения сидел рядом со своим окном, чтобы, когда придёт время, открыть его и начать стрелять.
        У костров в лагере сбились в кучу беженцы и бойцы, которые будут их сопровождать дальше. Все пытались перехватить ещё немножко сна перед марш-броском. Всё было готово.
        Оставалось только ждать…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ДЕНЬ. РАЗРУШИТЕЛЬНЫЕ МОЛИТВЫ ПОЛЯРНЫХ МОНСТРОВ.
        Первая группа «богомолов» появилась только к середине ночи. Животные двигались длинными редкими скачками в сторону нашего лагеря. И совсем не обращали внимания на стоящую в отдалении капсулу.
        Я потянулся к кнопке активации ревуна и включил его.
        Над снежной равниной раздался заунывный вой-гудок. Устройство работало на полную мощность, и его трубный глас разносился в темноте ночи на многие километры вокруг. Один из «богомолов» резко замер, услышав звук, а затем сделал несколько шагов… И остановился.
        Остальные продолжали переть вперёд, как ни в чём не бывало. И мне даже показалось, что план вот-вот провалится… Но в этот момент Дунай, сунув в уши затычки, выбрался из капсулы и принялся лупить в большой барабан, который мы всё-таки сделали, растянув один из кожаных тентов на вбитых в землю деревянных кольях.
        Он почти не издавал звуков, но вибрировал просто на отлично. И это стало последней каплей! Остановившийся «богомол» изменил направление, запрыгав в нашу сторону. За ним потянулась и вся остальная стая.
        А я, ощупывая лучами пространство вокруг, увидел ещё одну стаю в стороне от первой.
        - Сработало! - предупредил я своих. - Две стаи прут к нам по прямой.
        - Сигналь нашим! - радостно улыбнулась Кострома. - Пусть уходят!
        Я направил один из прожекторов на лагерь и три раза мигнул. Выждав ещё немного, снова мигнул три раза. Со стороны лагеря мне замахали факелом, показывая, что увидели сигнал. Люди Джошуа кинулись к багам, а остальные начали будить беженцев.
        Первая пятёрка всадников врубилась в рыхлый снег, который успело намести на дорогу. Суматоха в лагере нарастала, но я не стал наблюдать дальше: у беженцев свои дела - у меня свои. Надеюсь, с Кэт всё будет в полном порядке. Иначе нам всем здесь кирдык…
        Луч прожектора вернулся на равнину, и я сразу же увидел ещё одну группу из пяти особей. Они пока были далеко, на пределе видимости, но тоже очень спешили к нам.
        - Ещё одна группа! - предупредил я.
        - Проверь на юге! - посоветовал Сочинец.
        Я послушался его совета и перевёл прожектор в другую сторону. Очень своевременно… Яркий луч наткнулся на «богомола», который уже готовился к прыжку, но, ослеплённый светом, упал в снег. А несколько его сородичей нервно попятились.
        - На юге группа! Совсем рядом! Сейчас напа… - я хотел предупредить своих, но не успел.
        Один из пятящихся «богомолов» всё-таки решился на прыжок. За пару секунд он преодолел расстояние, разделяющее его и капсулу, и…
        Нанизался на шипы.
        Раздался треск активированной защиты, а туша «богомола» забилась в конвульсиях, заодно мелко сотрясая всю капсулу.
        - … Дут! Напали… - закончил я, схватившись за стенку.
        Вообще-то с юга мы «гостей» не ждали. Думали, будут приходить с севера. Но на всякий случай с южной стороны были окна. И теперь к ним кинулись защитники моей капсулы.
        Второго врага встретили дружной стрельбой, убив ещё в полёте. В результате, в капсулу он всё-таки врезался, но уже в мёртвом виде.
        К этому времени первый «богомол» тоже мало напоминал живое существо… Поэтому я на секунду отключил защиту и убрал шипы.
        - ТЕБЕ НАЧИСЛЕНО ПЯТЬ ТЫСЯЧ БАЛЛОВ, - СООБЩИЛ СИПИН.
        Видимо, решил, раз это моя капсула убила врага, то и награждать надо меня, а не капсулу.
        Тела «богомолов» упали в снег, а я немедленно вернул защиту на место. И очень вовремя. Потому что ещё трое «богомолов» атаковали моё жилище в прыжке, и только одного нам удалось убить в полёте. Теперь он трясся на шипах, беспорядочно болтая синими конечностями.
        - Вано! Проверь север! - крикнула Кострома.
        Один из прожекторов мазнул с юга на север… И в его свете мелькнула ещё одна группа «богомолов», спешащая к нам с востока.
        - На востоке! Сейчас будут здесь! - предупредил я. - На севере ещё далеко… Мать моя, роди меня обратно!..
        К нам двигалось ещё пять групп. Они шли с северо-востока, севера, северо-запада - и одна с запада. Причём я застал момент, когда они проскочили мимо головы колонны беженцев, даже не обратив на неё внимания.
        - Что-то многовато! Мы так не договаривались! - с шутливой обидой прокричал Пустырник.
        - Это бонус! - хохотнул Дунай, заскакивая в капсулу и закрывая дверь. - Всё, больше не могу стучать…
        И тут на корпус капсулы обрушился новый удар. Я уже не успевал отслеживать, кто и откуда идёт, поэтому подхватил винтовку, заряженную дорогими патронами с бронебойной пулей, и приготовился занять своё место у окна.
        Не успел… Один из «богомолов» смог дотянуться до капсулы передней лапой. И прошил прочную обшивку, словно бумагу - в метре передо мной!.. Пытаясь затормозить, чтобы не попасть под удар, я упал на спину. А сквозь дыру в обшивке внутрь ворвался ледяной воздух. Мимо меня проскочил Хир-Си и с бешеным рёвом рубанул по конечности топором. «Богомолья» броня не выдержала: брызнула кровь, а лапа с резким визгом убралась обратно.
        В следующий момент что-то наверху затрещало, и на корпус обрушился град беспорядочных ударов. Оказалось, раненый «богомол» умудрился задеть шип. И теперь трясся, как припадочный, всё глубже насаживаясь на острия под собственным весом.
        - ТЕБЕ НАЧИСЛЕНО ПЯТЬ ТЫСЯЧ БАЛЛОВ.
        К этому моменту я, правда, уже стоял у окна и стрелял. Старался тратить дорогущие патроны только на тех врагов, кто оказывался рядом с капсулой. И очень боялся промахнуться. Поэтому выбирал самый удачный момент, чтобы влепить пулю в голову.
        Один патрон с такой пулей стоил тысячу баллов. Иваныч расщедрился и закупил по сто штук на каждую винтовку. Бешеные суммы баллов, которые он точно вернёт в бюджет сторицей…
        Но это было выгодно! Бронебойный патрон в голову с гарантией выбивал врага. А револьвер я отдал Кэт, чтобы она не осталась в дороге без оружия. В капсуле вообще все были только с винтовками и ружьями. Ружья заряжали тяжёлой дробью - пучок шариков тоже неплохо справлялся с «богомольей» бронёй.
        Враги стягивались к нам со всех окрестностей. Иногда между хищниками завязывались драки, но большая часть «богомолов» кидалась на капсулу, пытаясь добраться до неё передними конечностями.
        В какой-то момент мне снова пришлось отключать защиту и убирать шипы. На них висело уже столько тел, что новые «богомолы» ходили не по шипам, а по мёртвым собратьям. И активная защита в такой ситуации не срабатывала.
        Первая дыра в корпусе затянулась за час боя, но крыша получила ещё три пробития. Одна особо крупная особь умудрилась засадить свою клешню так глубоко? что даже пол процарапала. И смотреть на повреждения моей родной любимой капсулы было почти физически больно…
        Ещё один неприятный сюрприз ожидал нас через пару часов после начала боя. Капсула высветила уведомление о том, что запасы энергоядра подходят к концу. Если ничего не сделать, то через пять-шесть часов поддерживать активную защиту станет невозможно.
        Но тут мы были не в силах что-либо изменить. Только стрелять метче, убивать больше - и надеяться, что как можно меньше богомолов доберётся до корпуса и шипов. И я старался, наверно, больше всех: ведь это мою капсулу сейчас дырявили…
        А ещё сквозь дыры проникали кислотные плевки. Они падали на пол, но, к счастью, материал капсулы прожечь не могли. Правда, находиться рядом было опасно. Если на кожу или одежду попадёт, боец мог выбыть на срок от пары минут и более.
        С проникшими внутрь конечностями разбирались Хир-Си и его помощники. Они рубили клешни до тех пор, пока хозяин не догадывался убрать её, спасая себя от боли. Впрочем, иногда нам прилетало ударом толчковых ног, а сила у ног была такова, что корпус начинал прогибаться…
        К тому моменту, когда небо на востоке начало светлеть, моя капсула представляла собой что-то вроде пожухлого бублика, истыканного со всех сторон. Я надеялся, что восход солнца остановит атаку, но «богомолы» продолжали приходить. И тогда я выключил «ревун». А потом выключил отопление.
        В капсуле Кэт было довольно тепло, а вот моя начала быстро остывать. И это немедленно снизило интерес врага. «Богомолы» перестали кидаться на шипы, вместо этого занявшись разборками друг с другом.
        Стрелять мы тоже стали реже, а потом и вовсе перестали. И вскоре «богомолы» стали отходить. Они упрыгивали прочь, дальше и дальше. А в камере единственного уцелевшего прожектора я мог наблюдать, как они закапываются в снег на расстоянии пары сотен метров.
        Теория подтвердилась. Любящие темноту «богомолы» проводили день в снегу, скрываясь от своих врагов.
        И эти враги не заставили себя ждать. Далеко на востоке появились «пушистики».
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ДЕНЬ. НЕЖНЫЕ ОБЪЯТИЯ СЕВЕРА.
        - «Пушистики» на подходе! - сообщил я.
        - Много? - уточнила Кострома.
        - Штук двадцать, - ответил я. - Идут несколькими группами. И наособицу, видимо, плетётся наш недобиток. Очень уж неохотно топает.
        - Вано, не хочу тебя расстраивать, но эти твою капсулу с гарантией добьют… - мрачно вздохнул Дунай.
        - Если она вообще их заинтересует! - парировал я. - Наш-то план был рассчитан на «богомолов».
        Но зря я лучился оптимизмом. «Пушистики» нами ещё как заинтересовались! То ли учуяли людей, то ли решили проверить, что это тут такое - белое и необычное.
        Первые четыре гиганта, которые добрались до нас, для начала полезли к шипам. И, почти не обращая внимания на смертоносные ударом током, принялись ковырять капсулу…
        А самое неприятное было в том, что рты они, чтобы поорать, не открывали. Ревели, конечно, но почти не раскрывая челюстей. Пули застревали в густом меху, а попадания в уязвимые места случались редко. И когда нам таки удалось завалить первого «пушистика», остальные очень удивились и расстроились.
        Один из них тут же принялся вскрывать обшивку корпуса. А я буквально чувствовал, будто ковыряют не капсулу, а меня…
        От отчаяния врубил ревун, и тот оказался на удивление действенным! Протяжный гудок, от которого, казалось, сейчас лопнут барабанные перепонки, ворвался внутрь капсулы через многочисленные отверстия, проделанные «богомолами». Выносить его долго было нереально. Но, к счастью, на «пушистиков» он оказывал куда более сильное воздействие.
        Три оставшихся в живых гадёныша отпрянули прочь, разорвав дистанцию с изучаемым объектом, то есть моей капсулой. Но не успокоились: принялись реветь издалека, пытаясь переорать технику. Куда там! Даже их лужёным глоткам не удавалось заглушить звук «ревуна».
        Трём нет… И у шести не получилось…
        А вот четырнадцать «пушистиков» вместе выдали такой рёв, что мы внутри капсулы чуть не оглохли! И эта звуковая победа прибавила пушистым гадам смелости. Они медленно двинулись к капсуле, угрожающе покачивая головами.
        Ничего хорошего я от этих комков меха не ожидал. И был прав!
        Впрочем, сначала нам удалось завалить ещё одного медведя. Бронебойные пули не могли пробить густую шерсть, но одна из них ударила в щель носа - и, видимо, добралась до мозга. «Пушистик» рухнул, как подкошенный, а остальные, яростно взревев, ломанулись в бой.
        И в этом бою я понял очень многое… Например, что есть на этой планете существа, которым откровенно наплевать на все защитные системы капсул. Электрический ток, конечно, заставлял мишек вздрагивать и дёргаться… Но, в целом, возникало ощущение, что густой мех как-то отводит основной удар от тела.
        Да и пули помогали слабо: только если попадали в уязвимые места. А вот когти «пушистиков» вскрывали стены не хуже, чем клешни богомолов… Капсула наполнилась скрежетом и треском.
        Изнутри стрелять было бесполезно: на пузе мех у животных был особенно густой, а голову они берегли. И мы палили по лапам. Старались перебить перепонки между пальцами, попасть в незащищённые мехом ступни и суставы…
        Каждый треск, каждый скрежет отзывались в моей душе болью. Моя капсула ещё была жива, но меню выдавало целый ворох тревожных сигналов. Многочисленные пробои корпуса, повреждения функций, низкий энергозапас, обломанные шипы…
        Капсула пыталась регенерировать!.. Она заращивала пробоины в корпусе, но слишком медленно… А «пушистики» наседали, пытаясь добраться до нас, как до рыбы в консервной банке. И я уже чуял: недалёк тот момент, когда кого-то из нас зацепят. Но защитники капсулы тоже не жались по углам. И вскоре ещё один «пушистик», глупо подставившись, упал замертво.
        Мы всё ещё отбивались, всё ещё стреляли, прижимаясь к внутренним стенам «бублика»… Стоило кому-то из врагов забыть об осторожности и попытаться заглянуть внутрь, как он тоже получал свою пулю.
        Через несколько минут ещё один «пушистик» был убит. Но это была капля в море! Внешняя стена моей капсулы теперь напоминала решето. Я уже устал бояться. Я смирился. Теперь мне было важно, чтобы я сам остался жив. Ведь и моя репликационная капсула, и хранилище, заранее освобождённое от всего лишнего, уже превратились в лохмотья белого материала…
        «Пушистики» громили остатки стены, пытаясь пробиться внутрь. Их лапы мелькали всё ближе и ближе. А потом прозвучал долгожданный сигнал…
        - ВНИМАНИЕ! Старт соединённой капсулы через сорок секунд!
        - ВНИМАНИЕ! Старт соединённой капсулы через тридцать девять секунд!
        Мы рванули в капсулу Кэт. Остановившись в проходе, я принялся деактивировать все функции своего жилища. Заткнулся ревун. Отключились все функции, которые ещё могли работать. Замедлилась регенерация корпуса. Я делал всё, чтобы превратить остатки капсулы в мёртвый объект, неинтересный «пушистикам».
        - Девять!.. Восемь!..
        За восемь секунд до старта я проскочил в закрывающуюся мембрану, подбадриваемый своими соратниками…
        И в последний раз взглянул на свой дом.
        Внешняя стена уже практически перестала существовать. «Пушистики» просовывали свои лапы и головы внутрь, не боясь выстрелов и боли - ведь мы прекратили стрельбу.
        А потом мембрана затянулась, скрыв эту страшную картину, и капсулу Кэт тряхнуло. Она оторвалась от земли и устремилась в небо.
        А я без сил сполз по стене.
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ДЕНЬ. ГИБЕЛЬ ПОСЛЕДНЕЙ НАДЕЖДЫ.
        - ПЕРЕНОС КАПСУЛЫ НЕВОЗМОЖЕН, ВАНО, - ПОВТОРИЛ В СОТЫЙ РАЗ СИПИН. - ПОПРОБУЙ ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ.
        - Пойдём в дом, - Кэт потянула меня за руку. - Замёрзнешь!
        - Я не верю, - глухо ответил я.
        - Попробуй завтра! - посоветовала девушка, обняв меня.
        - Надо попробовать ещё раз… Перед сном… - пробормотал я, погладив Кэт по капюшону.
        С запада и востока надвигались облачные фронты. Теперь они двигались, но вместе с тучами становилось теплее. Пока это ощущалось слабо, но вскоре, я уверен, станет тепло. Может, не завтра, но через несколько дней…
        В душе поселилась пустота, которую никак не удавалось заполнить. Не помогала ни забота друзей, ни нежность Кэт. Капсула не откликалась на мои призывы. Как я ни пытался вызвать её…
        И каждый раз я слышал ответ СИПИНа:
        - ПЕРЕНОС КАПСУЛЫ НЕВОЗМОЖЕН, ВАНО. ПОПРОБУЙ ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ.
        У меня на счету было много-много баллов. Мы добились «полного успеха». Хотя на колонну и напали по пути несколько богомолов, но с ними справились бойцы. Среди беженцев на перерождение, правда, всё равно отправились тридцать четыре человека. А ещё за время похода было безвозвратно потеряно восемь багов.
        И всё-таки это был успех. Если бы я захотел, уже сейчас мог бы прикупить себе новую винтовку, чтобы не меняться постоянно с Кэт и Славкой оружием. Вскоре Алтарное должно было получить комплекс репликации. СИПИНы уже подтвердили получение оплаты.
        Но всё это не радовало…
        Я выдержал час, а потом снова вышел на улицу. Постоял, собираясь с силами, и повторил запрос на перенос капсулы.
        - ПЕРЕНОС КАПСУЛЫ НЕВОЗМОЖЕН, ВАНО, - ПОВТОРИЛ В СТО ПЕРВЫЙ РАЗ СИПИН. - ПОПРОБУЙ ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ…
        Глава 23
        Однозначно ожидательная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРОЙ ДЕНЬ. УТРО НАЧИНАЕТСЯ НЕ С КОФЕ!
        - ПЕРЕНОС КАПСУЛЫ НЕВОЗМОЖЕН, ВАНО. ПОПРОБУЙ ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ.
        Я ещё какое-то время постоял, угрюмо глядя на то место, куда хотел перенести своё жилище. А затем пошёл к командирскому костру, где уже сидели Кострома и Сочинец.
        - Всё ещё нет? - заметив меня, уточнила Кострома.
        - Всё ещё нет, - ответил я, ёжась от утреннего мороза. - И всё ещё холодно…
        - Тучи на западе собираются. Уже не так холодно! - преувеличенно радостно заметил Сочинец, похлопав меня по спине. - Нет, сейчас, утром, дубак, конечно… Но, думаю, прогреется днём!
        - Надо к Иванычу идти… - покачала головой Кострома. - Если такие монстры доберутся до города, убьют больше, чем мы привели.
        - Надо идти, - согласился я.
        Но идти мне, конечно, никуда не хотелось. При этом всю опасность я понимал. И даже успел вчера поговорить с Кукушкиным, объяснить ситуацию… Просто сейчас голова у меня была занята другими вопросами. И главным из них было беспокойство за капсулу.
        Завтракал я в самом мрачном расположении духа. Как ты себя морально ни готовь к тому, что капсула может погибнуть, а принять такое не получается. Хотя надежды, если честно, почти не осталось. Уж очень целенаправленно «пушистики» её ломали. Уверен, процесс не закончился после того, как мы улетели.
        Идти к Кукушкину мне, к счастью, не пришлось. Он сам заявился в наш лагерь в своём утеплённом «прикиде» и всё той же дурацкой шапочке. Как у него на таком холоде башка не промёрзла насквозь и не отвалилась - оставалось великой тайной. Видимо, мозги так активно работают, что аж изнутри черепную коробку прогревают.
        - Как там твоё жилище, Вано? - спросил он, усевшись рядом.
        - Не летит, - мрачно ответил я.
        - Не расстраивайся! Репликация будет доступна уже сегодня: комплекс готовится к отправке. Так что это… Приходи вечером на скалу! - мэр хлопнул меня по плечу. - Нечего хандрить! Отстроим тебе дом весной такой, что все обзавидуются!.. И вообще, пора заканчивать с капсулами… Всё равно осталось им не так уж долго. Год почти прошёл, осталось четыре… Надо привыкать жить своими силами! Надо строиться! Надо обеспечивать себе удобства самостоятельно! А то привыкнем, расслабимся… Не дело это!..
        - Новых беженцев не было? - вяло поинтересовался я.
        - Сегодня ещё десять человек прорвались. Но я бы не рассчитывал на большое количество! - признался Кукушкин. - Судя по вашим отчётам, вы и этих-то еле вытащили. Если бы не фокус с капсулами, то перемёрзли бы они на… Нафиг, в общем. Узнать бы, как там в факториях дела… Особенно горная меня интересует!
        - А чего ты так горами заинтересовался? - спросил я.
        - А тебе СИПИН разве не говорил про контракт? Который на исследование этой вашей системы долин? - удивился Кукушкин.
        - Говорил, - мрачно кивнул я.
        - Ну так там же шоколадные условия! Оплата каждому участнику, оплата организаторам и поселению… А ещё полное возмещение всех припасов. Неужели неинтересно? - поднял бровь Кукушкин.
        - Пока, если честно, нет… - угрюмо признался я, вставая с бревна. - Если такую награду предлагают, то будет хреново, вот уверен. Мы в этот раз чудом справились почти без жертв. А что может нас ждать весной в горах?
        Я двинулся к месту, расчищенному для моей капсулы.
        - Ты просто из-за капсулы смурной! - догнал меня мэр. - Ты сейчас успокоишься, и, вот уверен, тебе понравится этот контракт! Во-первых, идти надо весной, когда тепло. Во-вторых, СИПИН обещал дать наводки на Алтари Вознаграждения. То есть, идти предстоит от одного Алтаря до другого, и так весь путь. Во-вторых, за каждый пищевой рацион и патрон, за каждую «лечилку» или купленный элемент снаряжения вам баллы вернут. Только за репликацию придётся в рефицератор мяса докинуть… Вано, нам даже позволят купить три надувных лодки! Пройдут как снаряжение. Только надо будет их сохранить и вернуть…
        - НАЧАТ ПЕРЕНОС КАПСУЛЫ. ВЫБЕРИ МЕСТО! - Я СНАЧАЛА НЕ ПОНЯЛ, ЧТО МНЕ СИПИН СКАЗАЛ.
        А потом ка-а-ак понял! Руки задрожали, а на глаза навернулись слёзы, когда далеко в небе засверкали огни несущихся ко мне маяков.
        - Вано, ну разве баллов может быть много? - продолжал Кукушкин, не замечая моего состояния. - Баллов всегда мало! Посмотри, сколько нам всего требуется… Так! Это твои?
        Маяков на этот раз было много. Чтобы обрисовать мой бублик, пришлось использовать двадцать четыре штуки.
        - Мои… - счастливо, как ребёнок, улыбнулся я.
        - Ну вот! А ты расстраивался! Вернулась! - хлопнул меня мэр по плечу. - Пошли, отвара попьём… А то здесь задубеть можно!
        И мне как-то даже прямо захотелось отвара хлебнуть… И съесть чего-нибудь… Так что я не стал отказываться.
        А Кукушкин, похоже, и не собирался уходить. Он всё продолжал рекламировать контракт, который нам предлагали СИПИНы. И к этому вопросу подходил творчески, заходя то с одной стороны, то с другой.
        Описал пользу и для поселения, и для репутации, и для сохранения экобаланса нашего края… Сделал всё, гад такой, чтобы я начал завидовать его красноречию!..
        Но пока я не готов был слушать, что он говорит. Потому что ждал! Ждал капсулу! Свою!
        Ко мне подходили, спрашивали, как дела. Я честно отвечал, что жду - мол, летит. А Кукушкин дожидался, когда я освобожусь, и снова начинал рекламу. Похоже, ему позарез было нужно моё согласие. Он даже приплёл к этому вопросу постройку плотины в ущелье!
        А потом она, наконец, появилась…
        - Это твоя капсула, ты уверен? - уточнил мэр, глядя, как на немалых размеров круг, отмеченный маяками, приземляется какой-то белый огрызок.
        Кусок пола, покрытый царапинами и вмятинами, с зубчиками, оставшимися по краям от стен. Летело это чудо инопланетной техники как-то дёргано, рывками. Моя капсула явно чувствовала себя плохо… И я, честно говоря, тоже…
        - Это заготовка под капсулу, Иваныч! - хохотнул Дунай. - Всё отрастёт!
        - Ты знаешь, когда людям голову рубят, у головы новое тело не отрастает! - нахмурившись, заметил мэр. - Что с ней вообще произошло? Кто это её так? Те самые «пушистики» и «богомолы»?
        - Они, сволочи! - мрачно кивнул я.
        - Тогда у вас отчёты - фуфло! Я по ним даже близко не понял, что это за твари такие! - вздохнул теперь такой же мрачный Кукушкин. - Не, ну… Я такое у Намжалдоржо видел вокруг посёлка. Там, где крокодилла этот резвился, которого вы тогда шлёпнули. Но там-то вы хорошо описали…
        - Иваныч! - прервал я мэра. - Крокодилла, по сравнению с «пушистиками» - лягушка беспомощная! Правда-правда!
        - Ну вот теперь я понял. Пойду, что ли, эвакуацию объявлять… - кивнул мэр. - Хотя нам и некуда-то эвакуироваться… Так что просто готовимся все дружно помереть.
        Капсула вздрогнула в последний раз и замерла.
        - ТЕБЕ ПОВЕЗЛО, ЧТО СОХРАНИЛОСЬ БАЗОВОЕ ЭНЕРГОЯДРО, - ПОДАЛ ГОЛОС СИПИН. - ЯЩИК С БРОНЁЙ НЕ ПРОБИЛИ, И ОН ОТКАТИЛСЯ В СТОРОНУ. Я НЕ БЫЛ УВЕРЕН, ЧТО ПОЛУЧИТСЯ ВОССТАНОВИТЬ ДВИГАТЕЛИ. НО, КАК ВИДИШЬ, КАПСУЛА СПРАВИЛАСЬ!
        - Капсула справилась, - кивнул я.
        - Чего? - не понял мэр.
        - Повезло, что капсула выжила, говорю! - ответил я, решительно двинувшись к остаткам жилища.
        - СОВЕТУЮ ТЕБЕ ИЗМЕНИТЬ КОНФИГУРАЦИЮ КАПСУЛЫ! - СНОВА ЗАГОВОРИЛ СИПИН. - ТЕ РАЗМЕРЫ, КОТОРЫЕ СОХРАНЕНЫ СЕЙЧАС, МОГУТ ЗА СУТКИ НЕ ВОССТАНОВИТЬСЯ.
        - Понял, - кивнул я.
        - Ты там с СИПИНом, что ли, общаешься? - догадался Кукушкин.
        - С ним… Иваныч, от «пушистиков» можно отбиться! - неожиданно вспомнил я.
        - Да, это как?
        - Они, пока врага не переорут, не нападают… - торопливо буркнул я, вызывая меню и заходя в конфигуратор помещений.
        Меню отказывалось вылезать. Вместо экрана передо мной высветился его полупрозрачный аналог.
        - То есть… Если в городе сотню ревунов врубить, то эти звери не нападут? - уточнил Кукушкин. - Ты уверен?
        - Не уверен! - отрезал я. - Это предположение. Но когда я врубил свой ревун, они долго собирались с силами, чтобы напасть. И пока не убедились, что они всей стаей громче ревуна - не атаковали. Есть, правда, один минус у этой идеи…
        - Какой? - уточнил мэр.
        - Ревун привлекает «богомолов» со всей округи, - ответил я, радуясь тому, что удалось сохранить в памяти капсулы предыдущую конфигурацию жилища. - Но «богомолов» хотя бы можно убить.А вот как убивать «пушистиков»… Я бы этот вариант на крайний случай предусмотрел!
        - Ревуны дорого стоят! - заметил мэр. - Но я найду добровольцев. Не переживай.
        - И на меня не рассчитывай! Чтоб я хоть ещё раз свою капсулу в бою использовал… - выдохнул я, закрывая меню. - Даже не мечтайте! В городе, и кроме меня, людей хватает. Вот пусть они на этот раз и рискуют.
        - А по поводу контракта-то что? - поинтересовался мэр. - Возьмёшься? Витя с Пустырником отказались…
        - Лентяи!.. - буркнул я. - Возьмусь я за этот контракт… Мне бы только со своими сначала обсудить… И одна лодка, если вернём две или три, пойдёт моей группе!
        - Договорились! - Кукушкин снова хлопнул меня по плечу. - С возвращением капсулы, Вано! Вечером жду тебя и твоих командиров на скале. Я ленточку буду резать на комплексе репликации. Готовьтесь делать умные и торжественные лица!..
        С этими словами Иваныч, радостно насвистывая, двинулся на выход с территории группы. А я прямо-таки почувствовал, что он где-то меня сейчас провёл. Вот только не мог понять, где.
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРОЙ ДЕНЬ. СОШЕСТВИЕ ПОСЛАННИКА ТЕХНИЧЕСКОГО БОГА!
        Ручейки людей, стекавшиеся на скалу, чем-то напоминали паломников. Мы пробирались по заснеженным улицам города, а потом сливались в один могучий поток, который протекал дальше по склону. После чего дружно тормозили на самом краю, чтобы перейти через пропасть по подвесному мосту.
        Собственными глазами видел, как несколько человек, спеша на представление, чуть не сорвались вниз из-за давки. Представители нашей группы держались вместе, и нас толкать боялись. Так что мы прошли с относительным комфортом. Хоть и не самые первые.
        Уже оказавшись на месте, я понял, что все желающие сюда вряд ли влезут. Тем более, рядом с Большим Алтарём была расчерчена немалых размеров площадка. Туда, видимо, и должен был приземлиться комплекс репликации.
        По форме, очевидно, он напоминал подкову. Видимо, форму и конфигурацию комплекса можно было выбрать. Я хотел было уточнить свою догадку у Кукушкина, но к нему было не пройти.Людей набилось уже столько, что яблоку негде было упасть.
        Но сомневался я зря. Все приглашённые уместились на территории будущей крепости. Кого-то люди Пустырника и Вавася перенаправили на стены, а кого-то провели на другую сторону.
        А потом мы все застыли… И стали ждать…
        Вообще, как я понял, у комплекса было назначено точное время прибытия. Правда, ни у кого из нас не было часов, и время мы определяли приблизительно. Поэтому и собрались заранее. Что, надо сказать, комфорта не добавляло…
        Холод стоял по-прежнему страшный. Над скалой даже повисло облако пара от дыхания сотен людей. Мы стояли и смотрели на небо, будто в ожидании чуда. У меня, правда, шея начала затекать минут через десять, и я решил поглазеть по сторонам…
        Выглядело всё очень забавно. Стоят люди и смотрят в небо. Я такое однажды на Земле наблюдал, в парке во время солнечного затмения. Но там-то понятно, ожидалось интересное зрелище. А что тут? Прилетит какая-то фигня из космоса, и всё…
        Впрочем, у нас тут слишком мало развлечений, чтобы даже такое зрелище упускать. К тому же, мы на покупку этой фигни из космоса столько горбатились… Сегодня, кстати, налоги уже опустились до десяти процентов. И в Алтарном, и в факториях, и в посёлке Намжалдоржо.
        А ещё предстояло всех людей прогнать через комплекс, чтобы сохранить персональные матрицы. В общем, событие было и вправду не то чтобы рядовым. Вот только шея у меня затекала, не давая постоянно в небо смотреть…
        - Летит! - крикнул кто-то на стене.
        И я снова задрал голову. В вечернем небе мигала новая звёздочка, которая стремительно увеличивалась в размерах. В какой-то момент я даже испугался: а вдруг там двигатели другой системы? И нас сейчас как накроет пламенем!..
        Но нет. Оказалось, у комплекса просто есть иллюминация. Может, Кукушкин включить попросил, чтобы все впечатлились побольше. А может, комплекс сам по себе опускался включённым.
        Спустя несколько минут полёт начал замедляться.
        На скалу эта «подкова» опускалась медленно и величаво. Однако почва под ногами всё равно вздрогнула, когда комплекс окончательно приземлился. А потом вся толпа разразилась радостными криками.
        Даже я не удержался и поорал вместе с Кэт. В конце концов, мы с ней вошли в управляющий совет - значит, нам положено радоваться сильнее других. Правда, долго орать на морозе всё же не стоило. Я лично прекратил, когда закашлялся.
        - Друзья! Жители Алтарного! - мэр вышел вперёд, встав перед Алтарём, и поднял руки. - Спокойнее, мои дорогие! Спокойнее!
        Пока крики стихали, я успел рассмотреть комплекс. Это было большущее трёхэтажное здание. Между внутренними стенками «подковы» и корпусом Большого Алтаря оставалась всего пара метров свободного пространства.
        На концах «подковы» виднелись широкие двери. Над одной имелась надпись: «Вход», а на другой - «Входа нет!». При этом двери были раздвижные. Когда мимо одной из них прошмыгнул Ольша, стремясь оказаться поближе к шефу - они автоматически раскрылись, демонстрируя внутреннее убранство.
        В глубину строения уходил ярко-освещённый коридор с множеством дверей. На них, кстати, тоже были какие-то таблички и надписи, но их я не успел прочитать.
        - Друзья! - мэр снова заговорил, и в этот раз его слушали в полной тишине. - Мы все много трудились ради этого приза! Мы все… Ну ладно! Не все! Но большая часть жителей сделала всё, чтобы у нас появился комплекс репликации. Это наше будущее! Да что там!.. Это будущее для всего человечества на этой грёбаной планете! Этот комплекс позволит нам смело смотреть в будущее, храбро ступать на дикие тропы этого мира, бесстрашно встречать врага лицом к лицу! Этот комплекс - основа благополучия Алтарного! И каждый, кто трудился ради его получения - каждый получит свою долю этого самого благополучия!..
        Я отвлёкся, уловив краем глаза какое-то движение у входа в крепость. Оказалось, это Мелкий, которого вроде бы не приглашали… Вернее, он сам идти не захотел, поэтому я его в список не вносил. Однако он пришёл.
        И, само собой, был перехвачен гвардейцами Пустырника. Те перегородили ему проход, а он что-то активно им объяснял, размахивая руками. Я склонился к уху Кэт, шепнув ей, что скоро вернусь, и начал пробиваться через толпу.
        Вряд ли Мелкий пришёл сюда просто так…
        Игнорируя недовольные взгляды, через минуту я сумел выбраться из толпы и быстро зашагал к мосту.
        И только подойдя ближе, наконец-то услышал, что происходит.
        - Да вы ваще чот охреневшие! Зови командира, начальник! Срочно, на!.. - бурно жестикулируя, кричал Мелкий.
        - Будешь орать, со скалы тебя скину! - ревел ему в ответ командир охранников.
        Похоже, Мелкий уже успел слегка пройтись по его природным достоинствам катком своего красноречия.
        - Не самое лучшее решение… - негромко заметил я, подходя к ним.
        - Чего? - зарычал командир, развернувшись ко мне.
        - Говорю, не лучшее решение - сбрасывать моих людей со скалы, - спокойно повторил я. - Ну и задерживать их тоже не стоит.
        - Кхм… Прошу прощения! Вано, ну пойми ты: не положено больше никого пускать! - командир взял себя в руки.
        - Ну так позвали бы меня. Мелкому вроде и такой вариант подходил! - пожал я плечами.
        - Ну да… Но он у тебя хамло! - пожаловался командир, всё-таки сделав покаянный вид.
        - За что и ценим! - не стал я спорить.
        - Вано! Блин! Хватит болтать! Скажи мэру, там «пушистики» на горизонте!.. - крикнул Мелкий, указывая куда-то на северо-восток.
        - Да нет там никого! - отмахнулся командир. - Мы в бинокль уже посмотрели!
        - Дай бинокль! - потребовал я и посмотрел на Мелкого. - Где они были?
        - Шли вдоль реки! - торопливо объяснил гопник. - Штук десять было, ну реально же!..
        Я поднёс к глазам бинокль, выданный одним из гвардейцев, и начал смотреть на реку, медленно удаляясь взглядом от города.
        - Вано, мы и вправду посмотрели… Там пусто! - замявшись, повторил командир.
        - Пусто! - согласился я. - Только вы искали что-то большое и пушистое…
        - А ты? - уточнил командир.
        - А я - следы… - ответил я, опуская бинокль и возвращая гвардейцам. - И следы у реки есть.
        - Вано, и чо делать-то? - чуть не подпрыгивая на месте, спросил Мелкий.
        - Дуй в группу! Ставь всех под ружьё! - приказал я. - И отправьте людей в Нижний город, предупредите там всех. Бескапсульных гоните в Средний город. А я сообщу Кукушкину…
        - Понял, - кивнул Мелкий.
        - Всё плохо, да? - виновато уточнил командир охраны.
        - Нехорошо… - кивнул я. - Найдите Витю и Пустырника. Сообщите им, что «пушистики» почти добрались до города. И, скорее всего, «богомолы» тоже на подходе.
        - Ясно! - кивнул гвардеец. - А мэру?
        - А мэру… - я прислушался к голосу Кукушкина. - Дайте ему речь закончить. Время пока есть…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ ДЕНЬ. ПЕРЕД БОЕМ!
        «Пушистиков» я не испугался, ведь они ночью не нападают. К моменту, когда о них доложил Мелкий, они уже зарылись в снег. Но раз они добрались до Алтарного, то и «богомолы» не могли обделить нас вниманием.
        Город суматошно готовился к обороне. Жителей Нижнего города перегоняли в Средний и Верхний. Всё-таки вал - это неплохая защита, но только от людей и мелких хищников. Жаль, он не поможет спрятаться от существ, которые его, даже не заметив, перепрыгнут.
        Впрочем, стены и обрывы Алтарного тоже не очень подходили для обороны от «богомолов» и «пушистиков». Зато хотя бы давали иллюзию защиты. Возможно, выдержат пару ударов, позволив нам занять более удобную позицию…
        Всех тех, кто потерял свою капсулу, в срочном порядке гнали в репликационный комплекс, заставляя снимать копию матрицы. А склады моей группы оказались выпотрошены подчистую. Всё мясо, кости и необработанные шкуры ушли в дело. Не бесплатно, само собой.
        Жители Алтарного спешно принимали контракт на защиту города и основных построек на скале. Каждый, кто примет участие в защите - хотя бы символическое - получал тридцать тысяч баллов. Каждый, кто переживёт ночь - ещё сто тысяч. Если город устоит - в казну начислят пять миллионов баллов.
        Хороший контракт, обнадёживающий! Это сарказм, если что…
        Бойцов с огнестрелом распределили по всему периметру стены. Нам нужно было сходу выбить как можно больше монстров.
        Вот только «богомолы» не спешили. Хотя их отдельные группы уже виднелись в отдалении.
        Город ждал боя, бросая последние запасы древесины в костры для дежурных. А ещё в мастерские оружейников, где прямо ночью спешно делали пики.
        А зимний ветер яростно свистел над снежной равниной, будто хотел нам что-то сказать… Вот только мы его, к сожалению, совсем не понимали.
        Глава 24
        Однозначно оборонительная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЁРТЫЙ ДЕНЬ. ХОЛОДНАЯ НОЧЬ!
        - Всё, идут! - сообщил со стены дежурный с биноклем.
        Весь наш отряд поднялся с брёвен у костра и поспешил на частокол. Знакомых рядом со мной не было. Ну разве что с парой бойцов я раньше встречался. Остальных видел впервые в жизни. Просто в нашем десятке я был человеком с ружьём.
        А тех, с кем я привык встречать опасность плечом к плечу, раскидало по всему периметру стен. Где-то справа, почти рядом с территорией нашей группы, была Кэт. Слева, как я понял - Тихон. На стене Внутреннего города - один из мушкетёров Паши со «слонобоем».
        Плана обороны, как такового, не было. Были рекомендации и места дежурств для тех, кто с огнестрелом. Были ключевые капсулы, владельцы которых купили по приказу мэра внешние прожекторы. И был общий приказ: защищать стрелков при помощи копий и пик. Кому не досталось копьё - надо было найти и заточить подходящую оглоблю. Или купить что-нибудь на Алтаре.
        Я даже думал докупить огнестрел, но Кукушкин отговорил. Хотя у меня на винтовку точно бы хватило.
        - Если тебе нужно оружие - купи. А если не нужно, не надо благотворительностью заниматься, - посоветовал Кукушкин. - Времена общественных баллов проходят, Вано. Лучше собирай на то, что тебе действительно надо.
        «Богомолов» я не боялся. Да, их смертоносные пики на передних конечностях могли натворить дел, но этих тварей хотя бы можно было убить! Я боялся «пушистиков». Вот кто был и вправду опасен.
        И всё-таки мандраж присутствовал.
        Волноваться мне было о чём. Территория моей группы фактически оказывалась на переднем крае обороны, а моя капсула всё ещё восстанавливалась. Да и другие капсулы могли пострадать. Но тут уж ничего не оставалось, кроме как надеяться на лучшее. То есть, что плотности стрельбы хватит, чтобы остановить наступающее зверьё.
        Впрочем, «богомолы» и сами что-то не горели особым энтузиазмом. Первую половину ночи они стягивались в окрестности Алтарного, но в бой не рвались. Приглядывались, прислушивались, принюхивались - а иногда просто дрались между собой.
        А потом мы перевели песню ветра. И мы, люди, и «богомолы». Ветер пел о конце холодов. Он налетел с юго-запада и принёс с собой тепло. Пока ещё этого тепла было мало: оно прорывалось в нашу холодную зиму тонкими струйками. И вообще, будь дело летом, я бы эти струйки назвал ледяными…
        Но когда вокруг чуть ли не полярный холод - даже такое потепление покажется жарой. И едва монстры, пришедшие с севера, почуяли эти тёплые порывы - они пошли на приступ. Видимо, чтобы хорошенько нажраться перед возвращением домой.
        - Защищаем Вано! - командир десятка, к которому меня приставили, очень серьёзно обвёл взглядом своих подчинённых с копьями и арбалетами. - Сделайте всё, парни, чтобы он сумел перестрелять побольше этих тварей! Вано?
        - Готов! - ответил я, заталкивая в ствол патрон с бронебойной пулей.
        Дорого? Плевать! Всё траты оправданы, все расходы несущественны. Мы спасаем свой дом, который против «богомолов» почти беззащитен. И чем лучше я буду стрелять, чем больше «богомолов» завалю - тем больше шансов у Алтарного.
        - Если какой-то из этих синих подберётся слишком близко, отходи! - напомнил командир. - Мы прикроем. Ляжем, но прикроем.
        Я снова кивнул. В моём десятке половина участников - бескапсульные. Те самые люди, которые только что лишились страха смерти. Они сейчас готовы были костьми лечь за город, подаривший им бессмертие.
        У них, видевших, как клонируются другие люди, нет никаких сомнений, их ли клонирует репликационный комплекс или нет. Они просто рады, что могут принести пользу. А если кому-то из них повезёт завалить «богомола» - ещё и кучу баллов получат. Для них пять тысяч - это очень серьёзные суммы.
        - На севере уже началось… - заметил один из бойцов.
        Шума сражения мы не слышали. Ветер выл оглушительно, унося все звуки куда-то на север. Но, судя по тому, как упал на снег один из «богомолов», там уже открыли стрельбу.
        У нас, с запада, врагов тоже было много. Некоторые стаи переместились сюда, чтобы не пересекаться с сородичами.
        «Богомолам» ведь наплевать, кого жрать - своих тоже можно. Вот и стараются между стаями держать дистанцию, чтобы не вызывать «дружественную» агрессию. Но наш враг пока ещё не подобрался близко. Ближайшая стая - метрах в двухстах от нас. В трёх-четырёх прыжках.
        - Между прыжками секунд пятнадцать! - крикнул дозорный, заметивший, что «богомолы» начали наступать.
        - Поняли, парни? Как приземлится, есть пятнадцать сек, чтобы брюхо расковырять! - прорявкал командир.
        - Это если получится! - широко улыбаясь, хмыкнул один из бойцов.
        - А ты постарайся! - посоветовал командир. - Всё, готовность! Стоим!
        Один из «богомолов» напротив нас совершил длинный прыжок и, приземлившись в глубокий снег, на секунду замер. Будто специально для моего удобства, потому что его полёт я отслеживал через прицел. Я плавно надавил на спусковой крючок, и винтовка ткнулась в плечо, посылая пулю.
        - На, сука! - радостно сообщил дежурный, когда моя цель, потеряв кусок башки, ткнулась в снег.
        - Хорош!
        Не слушая одобрительные крики бойцов и сообщение СИПИНа о награде, я поймал в прицел следующего «богомола», дождался, когда тот приземлится и выпростается из снега - и выстрелил. Не так удачно, как в первый раз, но главное - попал. «Богомол» забился в снегу, истерично дёргая конечностями.
        Позади начали включаться прожектора, выхватывая из темноты пустые территории Нижнего города. Оттуда загодя перебросили все капсулы: оставили только навесы, которые «богомолов» не интересовали.
        Сквозь вой ветра до меня донеслись новые выстрелы. Это подключились защитники ближайших участков. «Богомолы» падали на землю, но их сородичи продолжали скакать вперёд. Этих монстров скопилось здесь слишком много, чтобы они обращали внимание на единичные потери.
        Первый натиск быстро ослаб. Часть «богомолов» отвлеклась на ускоренное поедание своих же сородичей.
        - Фу, блин! Они друг друга жрут! - поморщился один из бойцов.
        - Бестии в горах тоже так делали! - не отвлекаясь от перезарядки, сообщил я. - Они тут для того, чтобы жрать. А кого жрать, им не так важно.
        Выстрелом добил подранка, который агонизировал в снегу. И стал искать глазами новую цель, снова открывая затвор и наощупь запихивая патрон.
        Ещё пять тысяч баллов на счету. Общая сумма быстро росла, восполняя период жестоких «клонических налогов», как прозвали в Алтарном накопление на комплекс репликации.
        Ещё пять выстрелов и три трупа. Я старался бить по тем «богомолам», которые подобрались слишком близко. Пока нам удавалось удерживать основную массу в отдалении от стен. Но это пока. Я видел, как в Нижний город запрыгивают всё новые и новые стаи.
        И это подсказывало, что удержать их надолго не получится. Конечно, возле каждого синего трупа тут же начиналась тусовка из собратьев убитого… Но те, кому не хватило места на этом празднике жизни, продолжали упрямо скакать вперёд.
        Если вначале я позволял себе чуть-чуть отвлекаться от стрельбы, то вскоре уже сосредоточенно изображал из себя автомат. Выстрел, перезарядка - и так по кругу. Не останавливаясь, не отвлекаясь.
        Жуткий бой, если вдуматься. Отстрелять как можно больше врагов, пока они ещё далеко. Причём этим врагам, похоже, наплевать на собственную смерть. Уж слишком лакомым было скопление такого количества пищи, как Алтарное. И слишком неприятным стало повышение температуры.
        Я ещё перед боем вдруг ощутил, что холодам - конец. Мороз вот-вот отступит: он и так слишком долго задержался на наших землях. А во время боя, глядя на поведение «богомолов», понял, что так и есть. Не стали бы они нападать так тупо и нагло, если бы рассчитывали на следующую ночь. Они и не рассчитывали. Тот, кто нажрётся сейчас - вернётся на полюс живым и сытым.
        А мне оставалось только выполнять свою неприятную работу. И стрелять, стрелять, стрелять…
        Первый прорыв к стенам случился на севере. Там несколько «богомолов», дожрав менее удачливого товарища, пошли на прорыв одновременно. И троим из них удалось запрыгнуть на стену. Но на том участке были самые опытные копейщики, в том числе и Хир-Си. Врага взяли на копья и добили. Стрельба так и не прервалась.
        А вот мне на такое рассчитывать не приходилось. Опытных на запад и юг не хватило. А значит, прорвавшийся на стену «богомол» будет встречен на энтузиазме, но не на мастерстве. Впрочем, на южной стене вообще, в основном, женщины стоят.
        Выстрел, выстрел, выстрел….
        Пусть температура и поднялась, но было ещё достаточно холодно. В перчатках перезаряжаться было неудобно, и я их скинул. Но тут же прервался, чтобы снова натянуть их на руки - холодно. Всё ещё очень холодно. Я никогда не думал, что холод может быть таким разнообразным. И что в нём могут быть оттенки и особенности.
        Этот новый холод был пронизывающим. Он оказался страшнее, чем лютые морозы. Он на крыльях ветра забирался под одежду, стекая по телу холодными струйками. Он был страшнее. Он был опаснее.
        Выстрел, выстрел, выстрел…
        Совсем недалеко от нас «богомол» прорвался на стену. Раздались крики боли и злости. На врага накинулись копейщики, стрельба на участке прекратилась. Я начал стрелять быстрее, стараясь закрыть брешь. И только когда у соседей возобновилась стрельба, позволил себе чуть замедлиться.
        Это лишь первый бой. Это только первая часть. Утром могут прийти «пушистики» - вот с ними придётся повозиться. А «богомолы» - они уязвимы. Главное - стрелять. Видимо, я так себя настроил, или просто был невообразимо везуч, но к утру на остальных участках стены уже было по два-три прорыва и много потерь, а мои парни всё ещё стояли, так и не вступив в бой.
        Но закон подлости всегда работает. И когда я уже чуть расслабился, надеясь, что вскоре «богомолы» свалят в рассвет - случился прорыв. Три гадёныша вдруг развернулись к стене, бросив сытную трапезу: видимо, испугались подступающих конкурентов.
        И прыгнули.
        Им до нас было метров тридцать. И все три «богомола» сумели преодолеть это расстояние. Их длинные передние конечности, как острые пики, ударили в защитников. А один даже успел оросить стену кислотой.
        За моей спиной бахнул «слонобой», посылая убийственную картечь в чью-то синюю голову. Я успел разрядить ружьё в того же врага. А двое оставшихся «богомолов» накинулись на копейщиков.
        - Сдохни! - орал от боли командир десятка, пытаясь насадить синюю тушу на своё копьё.
        Но он пересилил себя. А вот половина его бойцов просто каталась по бревенчатому настилу, подвывая и пытаясь стряхнуть едкую жидкость. Я не стал дожидаться развязки и сиганул вниз, больно ударившись стопами о снег. Да, для прыжков оказалось высоковато…
        Зато успел вовремя. В следующую секунду по тому участку стены, откуда я только что стрелял, прилетело вторым кислотным плевком. Снова рявкнул «слонобой». Это уже соседний. Рядом со мной на снег рухнула практически безголовая туша монстра.
        Перезаряжаясь на ходу, я отбежал на двадцать шагов. Буквально вжавшись в снег, навёлся и выстрелил, попав в башку третьего «богомола», прорвавшегося на стену. Но следом за ним лезли всё новые и новые монстры.
        Небо на востоке светлело. Я вжался спиной в снег и стрелял-стрелял-стрелял, как заведённый. Пытался помочь копейщикам. Наш десяток сумел завалить ещё трёх тварей, которые лезли на частокол. Я пристрелил ещё двоих.
        Отступать мне было некуда. Собственно, ситуацию, при которой случится такой массовый прорыв, мы рассматривали как-то в духе: «Ну а тогда действуем по обстоятельствам!..». В общем, оставалось только стоять до конца.
        К счастью, этот прорыв оказался последним. И не только на моём участке, но и на соседних. Пережившие бой «богомолы» начали отходить, по пути дожирая сородичей. А к моим выстрелам присоединились другие. И спустя пять минут стена опустела, очистившись как от богомолов, так и от защитников.
        Из десятка, прикрывавшего меня, бой не пережил никто. Но они славно сражались: так и не пропустили врага за частокол…
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЁРТЫЙ ДЕНЬ. ТРЕВОЖНОЕ УТРО!
        Новый десяток мне выделить не могли: людей и оружия не хватало. Я освободил погибших защитников от вещей, и их трупы тут же утащили команды сборщиков. Все мёртвые тела станут материалом для последующих репликаций. Их собирали на волокуши и оттаскивали в Верхний город.
        На стене я остался один. Теперь уже нельзя было погреться у костра. Приходилось стоять и мёрзнуть. Мой комбинезон хоть и имел встроенный обогрев, но заряд держал недолго. И с каждым часом грел всё меньше.
        Я всматривался в белую даль, где то тут, то там, мелькали такие же белые туши зверья, почти неотличимые от снега. Но они были настолько далеко, что я не был уверен, они ли это.
        Мы ждали «пушистиков». А те не торопились, как и «богомолы». Ходили вдалеке и ревели, но к городу не шли. И мы даже не знали, сумеет ли их напугать совокупная мощь «ревунов». Оставалось только ждать.
        Вскоре начали возвращаться копейщики. Оказалось, скорость репликации в центре почти втрое выше, чем в капсуле. Ребята разбирали оружие и свою одежду, снова решительно вставая в строй. А я, наконец, смог вернуться к костру и погреться.
        Свет солнца постепенно тускнел. Тучи надвигались как с запада, так и с востока. Плотные, тёмные, серые - они шли сюда, казалось, со всех сторон. Ветер крепчал, зато становилось теплее. Температура быстро поднималась.
        А мы гадали, что переселит в медведях: нелюбовь к теплу или голод?
        - Может, пронесёт? - спросил командир. - Вроде не нападают… И больше их не становится…
        - Да хорошо бы… - согласился я. - Спать хочется.
        После бессонной ночи и впрямь спать хотелось жутко. Глаза слипались каждый раз, как я усаживался в тепле у костра. Я даже умудрился разок задремать, слушая, как копейщики бурно обсуждают прошедший бой.
        Проснулся от того, что прибыла команда грузчиков, утащившая трупы «богомолов» в лагерь «научников». При этом в команде был всего один мужчина, и у того руки были заняты оружием. Тяжёлую работу выполняли запыхавшиеся женщины.
        А потом ветер стих…
        Он так внезапно прекратился, что мне показалось, будто я просто оглох. И мне понадобилось ещё секунд десять, чтобы осознать, что изменилось. В голове стоял звон, и я даже пару раз хлопнул себя по ушам - но не смог от него избавиться.
        Над Алтарным и окрестностями повисли тяжёлые тучи, закрыв всё небо. В полной тишине, когда слышно дыхание сидящих рядом, с неба начал падать снег. Крупные белые хлопья, казавшиеся даже немного тёплыми…
        Они падали и падали с небес на землю. А потом дозорный на стене прокричал:
        - «Пушистики» уходят!
        И мы повалили на стену. Не как когда напали «богомолы», а радостно, с надеждой, что теперь-то всё обойдётся.
        И всё обошлось. В этот год «пушистики» так и не добрались до стен Алтарного. На южной границе огромного антициклона, который перекачивал воздух от полюсов к экватору, слишком быстро воцарилась обычная зима.
        Но мы ещё долго боялись покинуть стены, вглядываясь в быстро затягивающуюся снегом даль. Впереди ещё было много работы! Снег валил прямо как тогда, перед холодами, когда нас занесло чуть ли не с головой.
        Но я точно знал: прямо сейчас никто не пойдёт заниматься расчисткой. Сначала люди отправятся спать и отдыхать. И только потом, пробиваясь через сугробы, мы всё-таки очистим Алтарное от снега. Но всё это уже не пугало и не расстраивало. Это были простые зимние сложности…
        Мы справимся. С ними - пффф! - справимся наверняка. Самые большие сложности этой суровой зимы мы уже пережили. И я почти не сомневался, что такого нашествия можно больше не ждать. Всё-таки за полтора столетия активных наблюдений СИПИНы ничего подобного не видели. А раз такое случается редко, то долго продолжаться не может. Во всяком случае, я на это рассчитывал.
        Глава 25
        Однозначно жадная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТЫЙ ДЕНЬ. КАК РАЗБУДИТЬ БЕСТИЮ ПОСРЕДИ ЗИМЫ?
        Русый меня игнорировал напрочь. Дело в том, что пока мы то тут, то там героически отбивались от полярных тварей, мой питомец нагло спал. И даже не проснулся, когда я вернулся. Даже не спросил: «Как дела?» - вот такая тварь неблагодарная…
        Единственное, чем удалось заманить его назад, ко мне в капсулу - так это куском мяса, которое нынче стало продуктом дефицитным. Как и шкуры, и кожа, и кости, и всё остальное, из чего можно было воссоздать человека.
        Ещё до того, как улицы снова завалило снегом, пришлось расстаться со всеми запасами. Так что теперь пищевые рационы выдавали пасту желто-зелёного цвета с приятным привкусом сена… Ну для тех приятным, для кого он приятный. А для меня - отвратительный! Лучше уж галеты жрать, они хоть безвкусные…
        Вчера вечером началась расчистка улиц. Какой-никакой опыт у нас был, поэтому за сутки справились. Теперь из Среднего города в Верхний кое-как можно было пройти - если высоко поднимать ноги, буквально выдирая их из снега.
        Ну а возвращаясь к Русому… Само собой, я решил обезопасить своего придурка от будущих тяжёлых свершений. К тому же, капсула уже успела восстановиться. Так что я достал мяса, переманил Русого обратно к себе - и, пока он ел, попытался объяснить, что от него требуется… Но не обнаружил даже зачатков разума в его взгляде.
        Едва разобравшись с мясом, Русый закрыл глаза и бухнулся на бок. Прямо посреди комнаты. И это было плохое место! У меня здесь через час намечался совет руководителей группы, а лежащее и посапывающее тело было очень не к месту.
        Плюс к тому, я ещё не оставлял надежды дотащить Русого до комплекса репликации. Но когда я опустился на колени и начал его трясти, чтобы разбудить, этот гад что-то заворчал во сне… А потом резко клацнул челюстями возле моей руки, чуть не откусив пальцы!..
        - Падла! Ваще! - оценил Мелкий, который наблюдал за моими попытками от обеденного стола. - Уважаю таких!
        - Он мне чуть руку не отгрыз! - возмутился я.
        - А ты его чуть не разбудил. Вы квиты, типа! - рассудил нас гопник. - Но ты, типа, не такой упёртый, как он. Поэтому твой блохастый спит дальше, а ты в пролёте.
        - Он, вроде, не блохастый… - я осторожно потыкал пальцем в шерсть на боку Русого, но блох не обнаружил.
        - Вано, ну чо ты придираешься? Это просто принято так называть! - отмахнулся Мелкий.
        - Может, погрузить его на носилки и так донести? - задумался я. - Комплексу же пофиг, в каком состоянии в него грузить тело для считывания матрицы?
        - Я не понесу! Иди в жопу, Вано! Я сам еле шкандыбаю! - Мелкий замахал на меня руками. - Снег, на! Сугробы, ля! Не! Иди найми кого-нибудь!
        - О! А это идея! - вдохновился я.
        - Хреновая это идея! - не согласился Мелкий. - Чо ты к своему нарку пристал? Хочет спать? Пусть спит! Потом его в комплекс загонишь. Он, на, в городе спит! В безопасности!
        - О чём спор? - спросила Кэт, заглянув в дверь и принявшись оббивать от снега ботинки.
        - Я пытаюсь разбудить Русого, чтобы отвести его в комплекс репликации, - пояснил я. - А он пытается мне руки обглодать! И даже не просыпается при этом…
        - Ну и пусть спит, - пожала плечами девушка. - Смотри, как сладко посапывает! Не жалко его будить-то?
        - Сговорились, да? - возмутился я, кинув взгляд на Мелкого, а потом на Кэт. - А если случится что? А вдруг его сожрут?
        - А чо ваще случиться-то должно? - удивился Мелкий.
        - Да что угодно! - отрезал я. - Тут постоянно что-то случается!
        Кэт скинула обувь у двери и вошла внутрь капсулы. Полы у меня тёплые, уборка автоматическая. Можно ходить даже босиком.
        - Ну если что-то случится такое, что тут до него доберутся, то и комплексу репликации достанется, - решила Кэт меня утешить. - Мы не в Нижнем городе, в конце концов.
        - Лучше перебдеть, чем недобдеть! - наставительно сказал я.
        - Да лан, Вано… Я вот прям ваще ща напророчу! Смотри! - Мелкий принялся колдовать руками над стоявшей перед ним чашкой с отваром, а потом выдал глухим замогильным голосом: - Поток дерьма от Вселенной иссяк, чувак! Сначала вытрись! Потом жди новый!
        - Ага… И когда ждать новый, нострадамус ты хренов? - уточнил я.
        - Когда отчистишься!.. - расширив глаза и растопырив в мою сторону пальцы, сообщил Мелкий.
        В это время я ухватил Русого за задние лапы: решил, что попытаюсь оттащить в спальню. Тот пару раз брыкнулся, а потом выпустил мне в лицо газы. Мелкий принюхался, поморщился и добавил своим обычным голосом:
        - … Но чую, это, типа, нескоро ещё. Так что ты не переживай!
        Кэт залилась хохотом, а я просто зажал нос. И посмотрел на Мелкого с выражением глубочайшей скорби на лице, вызванной его способностями в юморе.
        - И чо ты на меня смотришь? Вот не надо! Это, натурально, твой блохастый воздух попортил! - замахал он на меня руками.
        Я попробовал тянуть Русого за передние лапы, но и тут вышла промашка. Он снова попытался меня укусить, даже не открывая глаз.
        Ничего, гордый Вано так просто не сдаётся! Поэтому, встав над Русым и уперев руки в бока, я принялся размышлять, что делать с этим ленивым телом. Питомец у меня и так немалых размеров, да и жрёт он, как не в себя - когда не спит. В результате, весит он даже побольше моей девушки.
        - Давай под него одеяло загоним? На нём и оттащим в спальню! - отсмеявшись, предложила Кэт.
        С одеялом дело пошло быстрее. Русый, конечно, побрыкался в этом самом одеяле… И даже куснул его, но поскольку ткань не издавала задорных воплей - так и продолжил спать. Окончательно я понял, что попытки разбудить Русого бесполезны, когда мы перетаскивали его тело через порожек в спальню, и Русый дважды с глухим стуком долбанулся головой. Сначала о тот самый порожек, а потом - об пол, но даже глаза не раскрыл.
        Так что, оставив Русого спать, я распрощался с планами в ближайшее время создать его матрицу. Надо было перекусить, пока ещё не начался совет. Собраться предложила Кострома, когда узнала про контракт на весну. И мне почему-то показалось, что она будет резко против похода в горы.
        Так что у меня было дело поважнее, чем будить бестию посреди зимы. Мне надо было экстренно стать сытым и добрым.
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТЫЙ ДЕНЬ. СЛОЖНОСТИ ВЫПОЛНЕНИЯ КОНТРАКТА.
        - Ну давай! - кивнул я, когда все собрались. - Чего ты хотела обсудить?
        - Само собой, тот контракт, на который тебя Кукушкин развёл! - ухмыльнувшись, ответила Кострома. - Как ты себе представляешь эту экспедицию?
        - Вообще я думал, что вы мне поможете её организовать… - признался я. - И в самой экспедиции поможете.
        - М-м-м… Вано, тут есть несколько возражений! - нахмурила брови Кострома.
        - А что за экспедиция? - поинтересовалась Маша.
        - Тот же вопрос интересует! - кивнул Сочинец.
        - Экспедиция в горы, - ответил я. - Надо будет добраться до того места, где мы загрузились на гигантскую форму жизни, а потом пройти дальше. В ту ветку долин, откуда эти гиганты приходят. Там надо будет за всем понаблюдать, чтобы СИПИНы получили информацию по местной фауне.
        - И какие условия? Какие награды? - поинтересовался Сочинец.
        - НАГРАДЫ БОЛЬШИЕ, - ОТВЕТИЛ ВМЕСТО МЕНЯ СИПИН. - ВОЗМОЖНО, ПОТОМУ ЧТО ВАШ МЭР - СКРЯГА И ХОРОШО ТОРГУЕТСЯ. МИЛЛИОН КАЖДОМУ УЧАСТНИКУ, ПРОСТО ЗА ПОПЫТКУ ДОБРАТЬСЯ. ЕСЛИ ВСЁ УДАЧНО, ТО КАЖДОМУ, КТО ДОБЕРЁТСЯ, ЕЩЁ ПЯТЬ МИЛЛИОНОВ БАЛЛОВ. ВСЕ НАГРАДЫ БУДУТ ПРОДУБЛИРОВАНЫ В КАЗНУ АЛТАРНОГО КАК ВЗНОС В РАЗВИТИЕ ВАШЕГО КУЛЬТУРНОГО ЦЕНТРА. ВСЕ РАСХОДЫ НА ЭКСПЕДИЦИЮ БУДУТ КОМПЕНСИРОВАНЫ. ТАКЖЕ ВАМ БУДУТ БЕСПЛАТНО ВЫДАНЫ ТРИ НАДУВНЫХ ЛОДКИ ИЗ БОЛЬШОГО АЛТАРЯ ВОЗНАГРАЖДЕНИЯ В ГОРАХ.
        - Вот! Одна лодка - нам! - радостно добавил я. - Ну это если после экспедиции останется две или три…
        - Условия очень хорошие, - оценил Сочинец.
        - Наверняка будет опасно! - честно предупредил я.
        - Не сомневайтесь… - кивнула Кострома. - Вано, у меня три пункта возражений! Знаешь каких?
        - Нет, но ты же нам сейчас расскажешь? - уточнил я.
        - Первое! - девушка выставила палец вверх. - Хорош на подобную муть соглашаться!.. Ты глава группы, а не мальчик на побегушках. Это весна будет очень важной для нашего становления в Алтарном. Кукушкин подготовился к тому, чтобы весной-летом сделать резкий рывок. Если тебя не будет в городе, кто тогда будет наши интересы отстаивать?
        - Ну, положим, я-то как раз могу остаться! - легко согласился я.
        И, кажется, сумел всех удивить.
        Сочинец, Дунай, Маша, Хир-Си, Кострома и даже Кэт уставились на меня во все глаза. Но я, и в самом деле, никуда не хотел идти!
        - Правда! - кивнул я. - Кострома, я понимаю, о чём ты говоришь. И тоже не хочу уходить. Значит, надо найти тех, кто пойдёт. Упускать такую кучу баллов, да ещё мимо нашей группы… Это просто глупо!
        - БОЮСЬ, ВАНО, ТВОЁ УЧАСТИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО! - СНОВА ВМЕШАЛСЯ СИПИН. - ИНАЧЕ СМЫСЛА В ЭКСПЕДИЦИИ НЕ БУДЕТ.
        - Это ещё почему? - округлила глаза Кострома.
        - ВСЁ ПРОСТО. РАСЧЁТЫ НАШИХ АНАЛИТИКОВ ПОКАЗЫВАЮТ, ЧТО НЕКОТОРЫЕ ОСОБИ ВАШЕГО БИОЛОГИЧЕСКОГО ВИДА ОБЛАДАЮТ ВРОЖДЁННОЙ УДАЧЕЙ.
        - Звучит как бред! - хмыкнул Дунай.
        - Роботы сошли с ума… - тихонько пробурчала Кострома.
        - У нас в это верят! - возразил Хир-Си.
        - Ага, ты ещё про печень врага «на удачу» скажи… - хмыкнул Сочинец.
        - ДЕЛО НЕ В ВЕРЕ. И НЕ В ПЕЧЕНИ. ДЕЛО В СТАТИСТИКЕ! МЫ ОТСЛЕЖИВАЛИ ПУТИ МНОЖЕСТВА ГРУПП В ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО СХОДНЫХ УСЛОВИЯХ. И СТАТИСТИКА ПОКАЗЫВАЕТ, ЧТО ЕСЛИ В ГРУППЕ ИМЕЕТСЯ КТО-НИБУДЬ ВРОДЕ ВАНО, ГРУППА ДОСТИГАЕТ УСПЕХА ТАМ, ГДЕ ЕГО ВЕРОЯТНОСТЬ КРАЙНЕ НИЗКА. ПРИ ЭТОМ ЗАЧАСТУЮ ТАКИЕ УСПЕШНЫЕ ГРУППЫ ЗАТРАЧИВАЮТ ГОРАЗДО МЕНЬШЕ УСИЛИЙ ДЛЯ ДОСТИЖЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА, В ТО ВРЕМЯ КАК НЕУСПЕШНЫЕ ГРУППЫ ТРАТЯТ БОЛЬШЕ УСИЛИЙ, НО УСПЕХА НЕ ДОБИВАЮТСЯ.
        - И дело именно в Вано? - с недоверием уточнил Сочинец.
        - МЫ НЕ ЗНАЕМ, В ЧЁМ ДЕЛО. НО ВАНО В РАМКАХ РАЗНЫХ ГРУПП, С РАЗНЫМ СОСТАВОМ УЧАСТНИКОВ, ПОСТОЯННО ДОБИВАЕТСЯ УСПЕХА. НЕ ВСЕГДА ПОЛНОГО, НО ЧАСТИЧНОГО - ПОЧТИ КАЖДЫЙ РАЗ. ТАКИЕ ЛЮДИ ЕСТЬ У ГРУППЫ, КОТОРУЮ ВЫ НАЗЫВАЕТЕ «ЯПОНЦЫ», И В ГРУППЕ, КОТОРУЮ ВЫ ПРОЗВАЛИ «ЗУЛУСЫ». В ВАШЕМ КУЛЬТУРНОМ ЦЕНТРЕ ТАКИХ СЕЙЧАС ДВОЕ. НО ЧАЩЕ ВСЕГО СЕБЯ ПРОЯВЛЯЕТ ИМЕННО ВАНО. ВПРОЧЕМ, ВТОРОГО МЫ ТОЖЕ НА ОБЯЗАТЕЛЬНОЙ ОСНОВЕ ПРИВЛЕЧЁМ К ЭКСПЕДИЦИИ…
        - Мы его знаем? - уточнила Кострома. - Кто это?
        - ОТЕЦ ФЁДОР.
        - О-хо-хо! А батюшка-то не так прост! - хохотнул Дунай.
        - Он не согласится! - решительно возразила Кострома. - Отец Фёдор собирается заняться часовнями.
        - ОН УЖЕ СОГЛАСИЛСЯ! - ГОРДО ОТВЕТИЛ СИПИН. - ДА, ВЫДВИНУЛ, КОНЕЧНО, ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ… НО СОГЛАСИЛСЯ. ВАНО, КСТАТИ… ТЫ ТОЖЕ МОЖЕШЬ ВЫДВИНУТЬ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ПЕРСОНАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ СВОЕГО УЧАСТИЯ.
        - Теперь с гарантией выдвинет! - успокоила его Кострома, при этом нахмурившись.
        - И КАКИЕ? - УТОЧНИЛ СИПИН.
        - Нам надо их обсудить… - задумчиво ответил я. - Было бы легче, если бы я осознавал рамки того, что могу попросить. А… А что попросил отец Фёдор?
        - ОН ПОПРОСИЛ ГОТОВЫЙ СОБОР ДЛЯ ГОРОДА. ПО ЕГО ПРОЕКТУ. С РАСЧЁТОМ ВСЕХ НЕОБХОДИМЫХ ПАРАМЕТРОВ.
        - И вы можете это сделать? Прямо тут? - удивился я.
        - НА ПОВЕРХНОСТИ ПЛАНЕТЫ МЫ СДЕЛАТЬ НИЧЕГО НЕ СМОЖЕМ. НО МЫ МОЖЕМ СФОРМИРОВАТЬ СТРУКТУРУ НА ОРБИТЕ, А ПОТОМ - ОТПРАВИТЬ ЕЁ НА ПОВЕРХНОСТЬ. ЭТО НАРУШАЕТ НЕКОТОРЫЕ НАШИ ПРАВИЛА… НО В СЛОЖИВШЕЙСЯ СИТУАЦИИ НАШ СТАРШИЙ СИПИН РЕШИЛ, ЧТО ТАКАЯ УСЛУГА БУДЕТ ОБОСНОВАНА.
        - Сдаётся мне, отец Фёдор не простит, если ты откажешься! - глянул на меня Сочинец.
        - Теперь точно не простит, - кивнул я. - Кукушкин его вопросом никак заниматься не хотел…
        - Участие Вано действительно так важно? - по-прежнему хмурясь, уточнила Кострома.
        - ПОСЛЕДНИЙ КОНТРАКТ БЫЛ ПРОВЕРКОЙ. С АНАЛОГИЧНЫМ ЗАДАНИЕМ ПЫТАЛИСЬ СПРАВИТЬСЯ МНОГИЕ ДРУГИЕ ГРУППЫ. И УСЛОВИЯ У НЕКОТОРЫХ БЫЛИ ДАЖЕ ЛУЧШЕ, ЧЕМ У ВАС. НО ПРИ УЧАСТИИ КАК ВАНО, ТАК И ОТЦА ФЁДОРА, ВАША ГРУППА ЕДИНСТВЕННАЯ ЗАВЕРШИЛА КОНТРАКТ С РЕЗУЛЬТАТОМ «ПОЛНЫЙ УСПЕХ».
        - Ясно… Значит, твоё участие обязательно, - Кострома посмотрела на меня. - Тогда тебе придётся оставить всех нас, Вано, и свалить в горы.
        Это был удар! Сильный удар от моей группы. Я привык, что рядом есть опытные люди, готовые помочь. Тем более, неприятно было услышать такое от Костромы.
        - Объясни! - неодобрительно прищурившись, предложил я.
        - Начну со второго своего возражения… - спокойно встретила мой взгляд Кострома. - Вано, мне никуда нельзя больше отправляться. На ближайшие… Эдак месяцев восемь!
        На этот раз я был догадливей и понятливей.
        - А… Ага! Так я тебя поздравляю! - улыбнулся я. - Ну и тебя, Дунай. Ты вроде как тоже… При деле…
        Здоровяк улыбнулся довольно, как мартовский кот. Но вслух отвечать ничего не стал.
        - Пока рано, но… Ты сам всё понимаешь! - продолжила Кострома. - И Дуная я не отпущу по той же причине. Теперь он будет мне помогать. Особенно в тех делах группы, где придётся выезжать за пределы города.
        - Понимаю, - кивнул я.
        - Теперь смотри сам. Остаются Маша, Сочинец и Пилигрим. Сочинец не сможет покинуть Алтарное, ведь пока тебя не будет, все задачи свалятся на него и на меня. А Пилигриму придётся следить за факторией.
        - Мне кажется… - неожиданно проговорила Маша, но быстро замялась, оказавшись под прицелом наших взглядов.
        - Что? - уточнила Кострома.
        - Мне кажется, Пилигрим не согласится! - качнула головой Маша. - Он уйдёт с Вано. Как бы то ни было, его мнение по этому вопросу ещё надо узнать.
        - Вообще-то да, - неожиданно поддержал её Дунай. - Я бы тоже уточнил мнение Пилигрима.
        - Ладно. Может быть, пойдёт Пилигрим, - кивнула Кострома. - Но тогда придётся придумать, кому поручить руководство факториями. У нас не так много проверенных руководителей. Так что, Маша, эта задача на тебе. Найди людей, которые смогут контролировать работу посёлков.
        - Поищу, - кивнула девушка.
        - В любом случае, Пилигрим - и больше никого! - Кострома посмотрела на меня. - Твоё влияние в городе слишком велико, чтобы кто-то из нас мог в одиночку тебя заменить. Я, Дунай, Сочинец, Лена… Все мы можем только постараться удержать группу на плаву. Кукушкин не доверяет нам так, как тебе. И, наверное, никогда не будет.
        Удивительно! Но в словах Костромы был смысл, хотя я не особо задумывался над этим вопросом. Кукушкин поручал мне очень многое. И очень часто. В общем, мне оставалось только кивнуть.
        - А какое третье возражение? - напомнил я. - Ты сказала, что их у тебя три.
        - Третье возражение очень простое! - улыбнулась Кострома. - Это даже не возражение, а просьба. Не привлекай к экспедиции «старичков» из нашей группы!
        - Почему? - озадаченно спросил я.
        - Впереди война с японцами… - снова сдвинула брови Кострома. - Люди устали, им нужен отдых. Мне кажется, многие уже сейчас не понимают, ради чего мы все вертимся, как белки в колесе. Надо дать людям отдохнуть перед войной. Они должны почувствовать вкус к мирной жизни. Должны понять, ради чего мы все сейчас жилы рвём. Понимаешь?
        - Я пойду с Вано! - с решительным лицом заметила Кэт.
        - Не сомневалась! - с улыбкой кивнула Кострома.
        - Но если кто-то ещё согласится, их-то можно взять? - уточнил я.
        - Если сами согласятся, бери! - не стала спорить Кострома. - Только не приказывай, пожалуйста. Вот кого точно можешь забрать - это Пашу с его бойцами! Этих не жалко, пусть развлекаются. А остальных лучше нанять в экспедицию со стороны. Честное слово, так будет лучше.
        И что я мог возразить? Я и сам всё это понимал. И сам думал о том же. Чего уж там… Я сам устал и никуда не хотел идти. Но нанимать людей со стороны? Вот тут у меня имелись сомнения, которые я и высказал:
        - А таким людям можно будет доверять? Наши «старички» - проверенные кадры. А люди со стороны? Я не знаю, что они умеют, не знаю, чего от них ждать…
        - Согласна, но это решаемо! - возразила Кострома. - СИПИНы обещали восполнить расходы на снаряжение, так ведь?
        Я кивнул.
        - У тебя есть ещё время найти людей. Набрать со стороны, обучить, проверить в деле, - напомнила Кострома. - С обучением мы тебе поможем. А ты заключишь с ними контракт. Думаю, СИПИН его даже заверит, чтобы контракт был весомее…
        - ЭТО ДОПУСТИМО.
        - И прими их в нашу группу! - закончила Кострома.
        - А условия контракта? - уточнил я.
        - Смотри, моё предложение такое! - очень серьёзно сказала Кострома. - Ты и все участники оставляете своё оружие и боеприпасы в группе. А одежду и полный набор оружия - винтовку, ружье и револьвер, патроны к ним - закупаете. В качестве снаряжения и припасов, которые вам компенсируют. На каждого участника!
        - Так! - приободрился я.
        - И остальное снаряжение тоже! - напомнила девушка. - Но самое главное!.. В контракте надо прописать условие, что из оружия участники со стороны могут оставить себе только револьверы! По возвращении они обязаны будут сдать ружья и винтовки в арсенал группы. Мы будем использовать их для общих нужд. И тогда чем больше состав экспедиции - тем лучше!..
        - КАЖЕТСЯ, Я ОШИБСЯ, КОГДА ОБЗЫВАЛ ВАШЕГО МЭРА СКРЯГОЙ, - ЗАМЕТИЛ СИПИН. - ОН ДО ТЕБЯ, КОСТРОМА, СИЛЬНО НЕ ДОТЯНУЛ!
        - Но мы ведь можем так сделать? - с надеждой спросила валькирия.
        Повисла пауза. Я, честно говоря, боролся с приступом жабы, которая очень хотела, чтобы нам разрешили. Все остальные переглядывались и тоже молча ждали ответа.
        - ВЫ МОЖЕТЕ ТАК СДЕЛАТЬ… НО ТАК И ЗНАЙТЕ, ЧТО ВЫ ЖАДНЫЕ И НЕНАСЫТНЫЕ СУЩЕСТВА! - НАКОНЕЦ, ОТВЕТИЛ СИПИН. - ОРУЖИЕ БУДЕТ ВЫДАНО ВАМ БЕСПЛАТНО. ВИНТОВКА, РУЖЬЁ, ДВА РЕВОЛЬВЕРА НА ЧЕЛОВЕКА. ЭТО ЧТО КАСАЕТСЯ ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ. ИЗ ХОЛОДНОГО ОРУЖИЯ МОЖНО ВЗЯТЬ СТАЛЬНЫЕ ТОПОР, НОЖ И КОПЬЁ. ПРИ ПОЛОМКЕ - РЕМОНТ БЕСПЛАТНЫЙ ДО КОНЦА ЭКСПЕДИЦИИ.
        - Да!.. - первым заорал я, а ко мне присоединились другие участники совещания.
        Мы выкручивали руки СИПИНам? Да, выкручивали. Но это нормально, если просишь не ты, а у тебя. СИПИНы просили, а мы воспользовались. И я знал, что попрошу в качестве индивидуальной награды за участие. Почти всё то же самое, что и отец Фёдор. Почти…
        Был нюанс.
        Глава 26
        Однозначно более теплая, чем предыдущие
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА СЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ ДЕНЬ. ОТМЕРЗАЮЩИЙ МИР.
        Потепление - это хорошо! Это я люблю.
        А вот сопутствующие погодные явления… Это очень-очень плохо!
        Сначала был снег. Он шёл три дня, не переставая: завалил весь город и вырастил сугробы на всех горизонтальных поверхностях.
        Но мы справились. Где смогли - расчистили. Где не получилось расчистить - натоптали.
        Правда, была ещё одна сложность. С учётом того, что Нижний город был временно брошен из-за «богомолов», а потом - завален снегом, пришлось все капсулы, в том числе и капсулы новичков, размещать в Среднем и Верхнем городе. В результате, оба района оказались переполнены. И капсулы пришлось в приказном порядке уменьшать. Причём всем.
        Я даже с Кукушкиным чуть не разругался, но свою капсулу трогать не стал. Всё-таки у меня в ней проходили совещания нашей группы. Впрочем, когда все люди перенесли капсулы в город - оказалось, что место ещё осталось. И тогда Иваныч разрешил остальным главам групп настроить размеры, которые им удобны.
        На четвёртый день потеплело ещё сильнее. Снег почти перестал падать, и яркое солнышко старательно поливало землю вполне себе жаркими лучами. Я бы даже сказал, почти весенними. А если верить субъективным ощущениям, то и световой день начал увеличиваться. А значит, до весны и впрямь оставалось недолго.
        Тем не менее, суточные скачки температуры даром не прошли. Наши земли вокруг города то и дело оказывались во власти густого-прегустого тумана, который нередко держался до самого обеда. И так продолжалось ещё три дня.
        За это время разведчики сумели на санях добраться до Западной фактории и посёлка Намжалдоржо, чтобы разузнать новости. Как выяснилось, оба поселения подверглись атаке полярных зверей. И оба сумели отбиться.
        Западная фактория пострадала меньше всего. До неё добралась пара стай «богомолов», которых расстреляли ещё на подходе из ружей, мушкетов, винтовки Пилигрима и «слонобоев». А ещё в Западную факторию сбежали от непогоды работники железного рудника и рыбацкой артели. И все они выжили - хотя, конечно, в первые дни пришлось тяжело.
        Посёлок Намжалдоржо подвергся полноценному нашествию, но выстоял. Правда, некоторые защитники за сутки были клонированы чуть ли не дважды. Спасли местных жителей стены, который ушлый Намжал строил почти целый год. Сейчас они достигали восьми метров в высоту и пяти в ширину у основания. Даже «пушистики» не сумели их пробить.
        Опасность представляли только «богомолы». Эти синие гады умудрялись перепрыгивать даже через такие стены! Правда, лишь самые крупные особи. Слабым местом у Намжала оказались ворота, которые монстры вынесли после трёхдневной осады и двух суток штурма. Вот тогда-то и наступил самый опасный момент. К счастью, через сутки началось потепление, и незваные гости убрались на север.
        Нам повезло, что все эти животные чувствовали себя некомфортно, если температура поднималась выше минус тридцати по Цельсию. Это, кстати, выяснили умники из группы Семёна, изучив туши «богомолов» и образцы крови. Кровь отлично держала крайне низкие температуры, но когда теплело - начинала менять свои свойства. Становилась слишком жидкой. И не так охотно взаимодействовала с полезными элементами, необходимыми для организма. Животные, скорее всего, не умерли бы, но было бы им очень плохо.
        Все прошедшие дни Иваныч гонял жителей Алтарного в репликационный комплекс. В среднем, за день удавалось снять матрицу у двух тысяч существ. Причём этой участи не избежали даже те, у кого имелась персональная капсула - в качестве дополнительной страховки.
        Впрочем, многие горожане были недовольны. А всё потому, что Кукушкин своих обещаний не забыл. Всем, кто увиливал от уплаты налогов, он выкатил немаленькую плату за обновление матрицы.
        Ну то есть, первичная матрица снималась бесплатно для всех горожан. Это было оплачено из казны Алтарного. А вот дальше начиналась градация, которую утвердил Совет по управлению комплексом…
        В Совет вошло восемьдесят три человека. И четырнадцать из них из нашей группы: я, Кэт, Мелкий, Слава, Кострома, Дунай, Сочинец, Пилигрим, Трибэ, Маша, Ром, Линза и Хир-Си с одной из жён, Нонтле. Он, кстати, свою Нонтле постоянно брал с собой во все походы. Мало того, что она была отменной лучницей, так ещё и оказалась весьма авантюрной девицей.
        Такого количества участников в Совете больше ни у одной группы не было. На втором месте шли люди Вити и Семёна. Их в совет вошло по двенадцать человек. Дальше - гвардия, мэрия и полиция, а также различные ремесленники. Я даже не всех знал. И не запоминал… Пока. Я попросил Машу со временем набрать досье на каждого из членов. Лучше знать, с кем ты в одном правлении заседаешь…
        В общем, на рассмотрение Совета мэр и вынес свой проект по оплате возрождения. Начать надо бы с того, что комплекс сам по себе требовал сто баллов за создание матрицы и ещё по десять баллов за каждое её обновление. Но примерно для тысячи человек обновление матрицы сделали бесплатным. Эти люди внесли большой вклад в сбор баллов, поэтому их решили освободить от оплаты, как и членов Совета.
        Тем, кто внёс от десяти до двадцати тысяч, матрица обновлялась по себестоимости - десять баллов. Тем, кто внёс от пяти тысяч баллов, но не дотянул до десяти тысяч - обновление обходилось уже в пятнадцать баллов. Следующая группа платила двадцать баллов. Это те, кто не набрал пять тысяч, но внёс в казну больше двух тысяч. А вот те, кто превысил тысячу баллов, но не дотянул до двух тысяч - платили уже сорок баллов за обновление.
        Надо сказать, таких людей было не особо много - около трёх тысяч человек на весь город. Даже группа Джошуа на треть попала в это число, хотя они пришли одними из последних. Ещё был вопрос, как поступить с новичками, но этим ребятам повезло - их отнесли к тем, кто внёс больше восьмисот баллов. За обновление матрицы им предстояло выложить восемь десятков баллов.
        Тем, кто не дотянул до восьми сотен, но набрал больше пятисот баллов, надо было вносить за обновление уже сто шестьдесят баллов. Ну а дальше начинался грабёж в чистом виде. На каждой сотне баллов, которые не получилось добрать до пяти сотен, плата повышалась в два раза. А тем, кто принёс меньше ста баллов, требовалось выложить за обновление матрицы пять тысяч баллов. И самое главное - приоритет обновления матрицы тоже отдавался тем, кто вложил больше.
        Поэтому тем, кто вложил слишком мало, в будущем предстояло сидеть в очереди, чтобы их матрицу обновили - пока будут обслуживать тех, кто внёс больше. И само собой, это не понравилось основной массе жителей. Они считали это несправедливым, называя грабежом и произволом.
        Возможно, они бы взбунтовались… Но Кукушкин не был дураком, поэтому оставил вариант, как снизить оплату. Сто к одному! Внеся одномоментно сто баллов в фонд репликации, можно было снизить плату за обновление матрицы на один балл. Но ниже десяти баллов плату всё равно никто делать не собирался.
        И тут же появились те, у кого хватило баллов обеспечить себе обновление матрицы по себестоимости…
        Ну а убеждённым нищебродам пришлось заткнуться. Потому что накал недовольства снизился настолько, что ни о каком массовом выступлении и речи не шло. Так, фоновое бухтение населения, недовольного жёсткими, но справедливыми мерами… А идейные революционеры города, жестоко бросаемые Иванычем в самое пекло, и так были в привилегированном положении - что их полностью устраивало.
        Это только в сказках, наверно, после победы всяких революционеров наступает сладкая и сытая жизнь для всех. А в реальности они, дорвавшись до власти, обычно оказываются похлеще свергнутых правителей. Потому что человек - существо ненасытное и всегда готово потреблять больше, чем может.
        Отдельно стоило бы описать сам комплекс репликации и его возможности. Дело в том, что все выплаты за создание и обновление матриц поступали в его казну. Да, у комплекса репликации была своя казна! И расходовать баллы из этой казны можно было по трём направлениям.
        Первое - оплата за выполнение контрактов, которые были «зашиты» в комплекс репликации. Комплекс сам выставлял задачи колонистам по поиску необходимой материи. И сам же устанавливал размеры вознаграждения.
        Контракты были самые простые, но чем больше у комплекса в запасах было материи для репликации, тем меньше баллов он предлагал за пополнение хранилищ. И, наоборот, чем меньше материи оставалось, тем больше баллов можно было получить за контракт.
        Эта гибкая схема подкреплялась тем, что если хранилища оказывались пусты, то комплекс сам начинал повышать стоимость обновления матрицы. Базовая стоимость составляла десять баллов. Тем не менее, одно обновление матрицы могло обойтись и в тысячу баллов, и в две, и в три… И даже в сто! Верхней планки не было.
        Расход баллов можно было регулировать только долями. То есть в настройках комплекса мы могли указать, какую долю от текущего значения казны разрешено потратить на награды. Но «кукушкинская» схема оплаты по обновлению матриц позволяла регулярно пополнять казну. И не бояться, что она когда-нибудь опустеет.
        Вторым направлением расходов были улучшения. Да, комплекс репликации можно было улучшать! Вот только, в отличие от персональных капсул, здесь цены не были символическими. Сейчас в комплексе можно было одновременно реплицировать три сотни человек. Репликация занимала около трёх часов. Обновлять матрицы могло около сотни человек одновременно, потратив на это около полутора часов.
        И все эти параметры можно было улучшить! Дополнительное место для обновления матрицы - пять миллионов. Дополнительное место для репликации - десять миллионов. Ускорение снятия матрицы на одну минуту - миллион, на вторую - миллион сто, на третью - миллион двести. Кто-то из умников высчитал, что дабы довести время до минимальных пяти минут на снятие матрицы - понадобится одиннадцать с половиной миллиардов баллов.
        Та же схема была и насчёт скорости репликации, только каждое улучшение увеличивало начальную стоимость на двести тысяч баллов. Ну и конечная сумма выходила в разы больше. И всё это могло бы показаться не такой уж запредельной суммой… Но мы все понимали, что рано или поздно изобилие баллов закончится. Как только СИПИНы поймут, что человечество уверенно встало на ноги - баллов будет приходить всё меньше и меньше…
        А потом богатые потоки наград и вовсе оскудеют до старых значений. Так что и за сто лет мы вряд ли доведём скорость репликации до заявленных минимальных двадцати минут… Это было просто нереально! Легче было увеличивать количество мест по фиксированной стоимости.
        Было ещё одна трата, которая относилась к улучшениям, но мы считали её отдельной услугой - перенос центра. Стоила эта радость почти двадцать миллионов баллов! Зато можно было не беспокоиться о том, что на скале закончится место.
        Были и другие улучшения. Отопление, бронирование корпуса, защитные системы и прочие навороты… В общем, почти как у капсулы колониста. Самым ценным выглядело создание медицинского зала. Там размещались лечебные капсулы, а ещё химическая и медицинская лаборатории с кучей навороченной техники. И всё это тоже стоило очень много баллов.
        К сожалению, мы просто не могли себе такого позволить! Пока…
        Зато теперь мы могли отправлять на внешние работы куда больше людей. Тех самых, кто когда-то остался без капсулы и безвылазно сидел в городе до появления комплекса. Они могли приносить больше баллов в казну Алтарного, а оттуда можно было перевести нужную сумму в казну комплекса. Вот наоборот сделать было нельзя.
        Самым «вкусным» для членов Совета был третий способ тратить баллы. Кто бы мог подумать, что он вообще будет? Может быть, об этом знал Кукушкин. Но остальные члены Совета были сильно удивлены. Назывался этот пункт «Оклад членов Управляющего Совета». Раз в день каждый из нас мог получать какие-то баллы - просто за статус.
        Сумма была относительной. То есть можно было единовременно выделить какой-то процент, который будет на это расходоваться. И изменение этого процента требовало единогласного согласия всех членов. Впрочем, остальные изменения - по плате за создание матрицы или её обновлению, по внедрению улучшений - тоже требовали согласия Совета. Но тут хватало простого большинства голосов.
        Изначальный оклад каждого члена Управляющего Совета составлял одну тысячную процента. И менять мы его не стали.
        Самым большим ударом лично для нашей группы стало понимание, что первичная загрузка комплекса материалом для репликации тоже принесла кому-то баллы. В то время как мы тогда свои запасы отдали почти за бесценок. Во имя общего блага, так сказать, и за умеренное вознаграждение. Обсудив это в узком кругу, решили не нагнетать. Как главные добытчики мяса, мы легко могли со временем восполнить эту потерю.
        В город за эти дни успели вернуться разведчики нашей группы, которые искали крокодиллов на реке и в Озёрном краю. Всего было обнаружено тридцать восемь особей. Легче всего их было найти во время снегопада, когда снег заваливал носы гигантов, и тем приходилось пробивать себе путь к кислороду.
        Делали они это весьма интересным способом. Они чихали! Тёплым воздухом, который пробивал в снегу длинные туннели. Вот по ним-то и удавалось опознать место, где спит очередной крокодилла. А если чихание не помогало, тогда крокодилла выходил из спячки, ломал лёд и сам разгребал снег, чтобы продышаться.
        Возможно, разведчики и пропустили кого-то из этих гигантов. Но даже так получалось, что крокодиллье поголовье нам удастся значительно сократить. И сокращать его можно чуть ли не каждую зиму, поддерживая число опасных хищников на приемлемом уровне.
        А ещё начали возвращаться разведчики Алтарного, отправленные на поиск японских лагерей. Часть из них возвращалась через капсулы репликации, часть - своим ходом. Пока ещё никто не обнаружил точное расположение лагерей. Зато на карте Кукушкина стали появляться отметки о встречах с патрулями и добытчиками японцев. Что позволяло приблизительно вычислить круг, радиусом порядка десяти километров, где этот лагерь находился.
        К счастью, от планов на зимнюю кампанию против японцев Кукушкин отказался. Тащить армию по снегу куда-то на север, там искать лагерь, а потом ещё и воевать… Никто этого не хотел. И уж тем более, никто не собирался начинать войну весной, когда весь выпавший снег начнёт таять. Короче, проблема с японцами откладывалась на неопределённый срок…
        Все эти дни я был занят. Сильно занят. Отбирал людей в будущую экспедицию. Третировал одного из умников Семёна, чтобы он составил примерный проект дамбы. Согласовывал это всё с Кукушкиным. А по вечерам отдыхал в компании Кэт, Мелкого и тех «старичков» из моей группы, кто хотел присоединиться.
        Обычно это были Кострома с Дунаем, Сочинец, Трибэ с Аней, Хир-Си с жёнами, ну и Славка, само собой. Но, бывало, присоединялись Маша с Никой, Прокачун, Ром, Лена или Линза.
        И всё чаще мы вспоминали первые дни в этом мире. Что-то вспоминали со смехом, что-то - с грустью.
        Мы прибыли сюда ранней весной. Больше года назад, если считать по-земному. И почти год назад, если брать местные даты. Никто из нас не знал точного числа дней в местном году. Но судя по тому, как постепенно становилось теплее, скоро должна была прийти весна.
        По рассказам тех, кто сразу появился в Алтарном, ранней весной здесь уже почти сошёл снег. Отдельные снежные языки ещё как-то держались, но вскоре, буквально через несколько дней, стало тепло. Температура почти сразу поднялась градусов до двадцати, и наступила зелёная, но очень жаркая весна.
        Если в этом году весна выдастся такой же, то мы поймём, что действительно прошёл год. Целый местный год. Вспоминая его, стоило признать, что мы совершили кучу ошибок, каждая из которых могла привести к маленькой катастрофе…
        И всё же мы сумели продержаться. Покинули горы, нашли новый дом в Алтарном, заняли в городе какое-никакое положение… Вместе с Алтарным мы пережили множество испытаний и стали сильнее. Каждый из нас стал сильнее.
        Мы не стали сверхлюдьми, обладающими какими-то суперспособностями - хотя, конечно, очень хотелось бы… Но мы притёрлись друг к другу. Начали осознавать общие интересы, стали работать сообща. Кто-то ушёл - как те же «воробушки», которые встретили себе пару и не захотели оставаться в группе.
        А кто-то присоединился - как те же отряды, охранявшие стены, Хир-Си или Батый со своей чернокожей красоткой. Кто-то совсем стал дурным - как Сандра. Но мы всё больше и больше осознавали себя сплочённой общностью. Мы не знаем, каким будет завтра… Но мы хотя бы перестали его бояться. И от этого на душе становилось теплее.
        Глава 27
        Однозначно неожиданная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ВОСЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ ДЕНЬ. НОВОСТИ, КОТОРЫЕ МЕНЯЮТ ВСЁ.
        Началось всё с того, что Кукушкин решил возобновить работу дозорных вышек. Дорогу до посёлка Намжала и до Западной фактории снова расчистили.
        И вскоре поступил первый сигнал. Он пришёл от дежурной смены на третьей вышке к востоку от Алтарного.
        С севера двигались люди. Много людей.
        Всё это напоминало очередную волну переселения… Вернее, напоминало бы. Если бы не выдвинувшиеся в сторону реки парламентёры. Группа из пяти японцев, используя широкие снегоступы, оперативно добралась до вышки и запросила встречи с руководством.
        Информация в тот же день была доставлена в Алтарное, и состоялся маленький совет, в котором приняли участие я, Пустырник, Витя и Кукушкин. На повестке дня стоял вопрос: доверять или нет? Суть его была в том, что лагерей у японцев было два, как мы видели в контракте. И один из них носил вполне однозначное название: там явно собирали силы для атаки на наши земли.
        И мы не знали, на самом деле, из какого лагеря идущие к нам японцы. Знакомых лиц среди парламентёров не было. Они обещали, что их лидеры вот-вот прибудут, но веры в это не было совершенно.
        Даже тот факт, что парламентёры хотели обсудить вопрос прохода через наши земли и условия вассалитета, ни о чём не говорил. Это могли быть и сторонники мира, и сторонники войны - просто притворившиеся мирными.
        - Надо готовить армию! - настаивал Витя. - Парламентёры или нет, надо пригнать туда людей!
        - А стоит ли? - сомневался Кукушкин.
        - Стоит! - твёрдо поддержал Витю Пустырник. - Лучше быть готовым к нападению, чем его пропустить.
        Само собой, я ребят поддержал. Я понимал Кукушкина, который не хочет лишний раз ставить людей под ружьё и зазря перебрасывать армию по снегу. Но и пропускать себе в тыл японцев не хотелось. Лучше сходить и убедиться, что к нам действительно идут беженцы, чем потом отлавливать вооружённых врагов по всей своей территории.
        Выиграть японцы не могли. Они могли об этом ещё не знать, но… Наше численное преимущество, а также превосходство в оснащении уже выросли до того уровня, который японцам был недоступен.
        Многие из тех, кто спасал беженцев, с умом распорядились полученными баллами. То есть, прикупили себе ружья и винтовки. Только в моей группе ружей уже было под сотню, а ещё около полутора десятков винтовок. Я уж не говорю о револьверах и мушкетах! Это добра теперь хватало во всех группах.
        А ведь ещё были «слонобои», которых успели сделать больше ста штук. А, кроме того, первые дульнозарядные ружья, которые производили в промышленном районе. От мушкетов они отличались тем, что у них уже имелись бумажные патроны, которые просто надо было вставить в ствол и слегка утрамбовать. Порох к кремниевому курку подводился почти автоматически. А если не подвёлся - надо было наклонить ружьё и чуть-чуть потрясти.
        И это ещё не всё… Благодаря запасам руды, мы получили через Большой Алтарь много стальных наконечников для копий и стрел. А, кроме того, множество кинжалов и топоров. Да, за них приходилось платить баллы. Но стоимость была не такая грабительская, если загрузить нужные ресурсы. Да и Кукушкин себе не изменил: воспользовался налогами, чтобы создать запасы баллов в казне.
        Так что армию Алтарного было, чем вооружить. Тем более, моя группа продолжала натаскивать пехоту для работы в строю. А наши старые ученики теперь тоже стали инструкторами.
        Не особо напрягаясь, Алтарное могло выставить пятитысячную армию: со своей пехотой ближнего боя, стрелк?ми и артиллерией. Конечно, солдатам надо было платить - ведь их всех отрывали от работы. И это снова легло бы на казну Алтарного тяжкими расходами. Местная валюта, конечно, больше использовалась для мелких покупок, но даже её сначала нужно было собрать в достаточном количестве.
        Однако впереди нас ждала весна! Первая посевная, сбор первых плодов, а ещё заготовка дерева, камня, мяса и шкур. Всё это и так планировалось делать к югу от реки. А если пропустить японцев, где тогда заниматься хозяйством?
        В итоге всё обсуждение свелось к тому, как организовать подвод войск незаметно для врага. Для этого вызвали Кострому, Дуная и Сочинца с моей стороны, плюс ещё несколько человек со стороны Вити и Пустырника. Кукушкин, правда, жалел, что Пирогов застрял в посёлке каменотёсов. Но больше никто об этом не жалел.
        Через час, пока ещё шло заседание совета, по городу начался сбор войск и припасов. А утром уже планировалось выходить всеми силами на место будущих переговоров. Пяти тысяч бойцов, как мы посчитали, хватило бы для того, чтобы отбить нападение.
        Но я и Кукушкин должны были ехать отдельно. Решили прибыть туда раньше войск, чтобы оценить диспозицию. На санях мы бы успели к дозорной вышке ещё до обеда.
        ДНЕВНИК ТОРУ ЯНО
        ТРИСТА ВОСЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ ДЕНЬ. НИКОГДА НЕ ХОТЕЛ БЫТЬ ДИПЛОМАТОМ.
        Мама! Папа! Я, честно говоря, и сам не представляю, как оказался парламентёром. Наверно, всё дело в том, что в бою от меня толку мало… Ещё меньше, чем от многих других мирных жителей нашего сообщества. Зато я довольно вынослив и умею быстро бегать!
        Господа Иендо и Аоки назначили меня главой дипломатической миссии, выдав подробные инструкции. Зря, потому что я ненавижу врать! А по инструкции я должен врать так, как никогда в жизни ещё не приходилось…
        Помните я рассказывал, как нам туго пришлось зимой? Помните? Ну неважно… Это была кошмарная зима. И дело даже не в снегопадах и холоде. У кого были капсулы, те кое-как перенесли эти жуткие холода.
        Дело в тех тварях, которые пришли с севера. Это был ужас… Папа, мама! Эти твари - неубиваемые! Что мы только ни делали! Кололи их копьями, забрасывали болтами, рыли ловушки… Но всё напрасно.
        По ночам приходили синие прыгуны. Те самые, которые одним ударом своих страшных лап прошивают капсулы насквозь. А днём за нами охотились белые медведи, чью шкуру невозможно пробить!
        Нет, кого-то убить нам удавалось! Но это капля в море, хотя баллов за них начисляли хорошо. Ещё и СИПИНы выдали какой-то дурацкий контракт на спасение беженцев… Естественно, мы не стали никого спасать - самим бы выжить…
        Мы потеряли почти тысячу человек. Окончательно потеряли! Монстры с севера уничтожали наши капсулы. Я помню, как впервые пробили мою… Я тогда так перепугался, что словами не передать. Но не беспокойтесь! Всё хорошо, и капсула в итоге уцелела. Но те жуткие пробоины зарастали почти целые сутки…
        А потом, мама и папа, случилось то, чего господин Иендо боялся больше всего!
        Нас предали.
        Сторонники войны узнали о наших планах уйти. Возможно, они даже знали о них с самого начала… В любом случае, всех, кто хотел отделиться, обвинили в сепаратизме.
        Нет…
        Об этом я вспоминать не хочу…
        Совсем…
        И теперь мне надо выторговать для наших людей те условия, которые были осенью. И врать, врать, врать… А вы знаете, как я это не люблю! Я же не умею толком врать! И мне кажется, что господин Иендо, если я провалю задание, спустит на меня всех собак. Меня просто сделают крайним…
        И мне страшно! Очень страшно!
        Но я решил, что не дам так с собой поступить. Я буду врать, и снова врать, и торговаться, и врать… А если не получится… У меня есть резервный план. Я просто подумал знаете о чём? О том, что вся эта наша национальная гордость… В общем, пусть она катится в задницу!
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ВОСЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ ДЕНЬ. ПЕРЕГОВОРЫ И НЕДОВЕРИЕ.
        - Ну? Давайте не тянуть кота за яйца! - решительно проговорил Кукушкин, когда мы все устроились в шатре, разбитом рядом с вышкой. - Какова цель вашего визита? И что это за толпа людей прёт на юг, не разбирая дороги?
        - Господин Кукушкин, - вежливо ответил через переводчика молодой парень, представившийся Тору Яном, - цель нашего визита в том, чтобы подтвердить все предыдущие договорённости с вами!
        Парень всё ещё выглядел слегка удивлённым, после того как увидел сани с запряжённым в них багом. Он, конечно, взял себя в руки… Вот только лицо держать не умел категорически! Что он волнуется, было видно даже нам, не азиатам.
        - Знак! - Кукушкин посмотрел на парламентёра. - Я выдавал вам металлический знак, чтобы понять, что говорю с представителями господина Аоки.
        Тору спохватился, залез под куртку, долго возился там… А потом всё-таки выложил на стол металлическую табличку.
        - Вот, господин Кукушкин! - сообщил он, сияя как начищенный пятак. - Так что насчёт договорённостей?
        - О чём ты, парень? - меж бровей Кукушкина залегла складка недоумения. - У нас с вами не было договорённостей!
        - Насколько я помню, вы с господином Аоки на прошлой встрече договорились о нашем проходе на юг. Вы обещали разрешить нам это в обмен на наш вассалитет! - возразил парень с очень уверенным видом.
        С чересчур уверенным видом.
        Я и сам не самый большой мастер вранья, но этот кадр обманывать совсем не умеет. Надо было изображать возмущение, удивление… А он просто уверенно шпарит какую-то фигню.
        Я, конечно, на последних переговорах не присутствовал. Однако знаю, о чём там речь шла. И этот молоденький японец выдаёт предложение самих же японцев за наше.
        - Это вы предложили, - предсказуемо пожал плечами Кукушкин. - А я обещал подумать.
        Парень забегал глазами, как бы ища поддержки то у стенки шатра, то у задумчивой морды бага, видневшейся снаружи…
        А потом всё-таки нашёл в себе силы ответить. И его слова тут же повторил переводчик:
        - Возможно, меня ввели в заблуждение… Но тогда… Каково ваше решение?
        - У меня его нет, Тору! - несколько секунд помолчав, ответил Кукушкин. - О таких переговорах надо сообщать заранее.
        А дальше началось моральное избиение… Наш мэр может быть добрым и пушистым, но только если дело не касается серьёзных вопросов. А тогда он превращается в суровое существо, которое не уступит оппоненту ни пяди.
        К чести Тору Яно, надо сказать, что он старался. Парнишка действительно из кожи вон лез, чтобы хоть о чём-то договориться. Но у него ни одного козыря в рукаве не было, чтобы бить аргументы нашего мэра.
        Мне кажется, даже я бы его раскатал в пух и прах. А Кукушкин и вовсе проехал по парнишке, как каток. Несколько раз ловил на неосведомлённости, пару раз - на вранье, а в результате просто закончил переговоры:
        - Вот что, парень! Я тебя не знаю и с тобой не договаривался! Хотите говорить - тащи сюда ваших старших! С ними я готов поговорить. А пока - никому не позволю переходить реку. Всё ясно? Зря только людей потащили! Так что всего хорошего вам! До свидания!
        Сам Кукушкин после этого поднялся, показывая, что переговоры закончены. И японцы его поняли. Трое человек поднялись и двинулись на выход.
        И только Тору Яно остался сидеть. А рядом стоял, застенчиво переминаясь с ноги на ногу, переводчик.
        - Ну что ты, парень? - спросил Кукушкин, когда остальные «парламентёры» вышли. - Отдельное приглашение требуется?
        Тору неуверенно посмотрел на переводчика. А потом тихонько, как будто стесняясь, произнёс:
        - Раз наши переговоры закончились так, то могу я и мой друг… - он указал на переводчика. - … Попросить вашего гражданства?
        - Гражданства, говоришь? - хмыкнул Кукушкин, откинувшись на спинку скрипнувшего стула. - А зачем мне это? Есть тебе, что нам предложить?
        - Нет, - парень очень грустно покачал головой.
        - Возможно, ты можешь рассказать нам реальное положение дел? - вкрадчиво поинтересовался мэр.
        - Могу… Но не стану, - неожиданно твёрдо ответил Тору Яно, сжав руки до белизны в костяшках. - Я готов воевать за ваш город. Готов выучить ваш язык. Готов делать всё, что делает любой из ваших жителей. Но прошу вас… Не заставляйте меня предавать тех, кого я пока ещё считаю своими!
        - Ладно… - Кукушкин покивал. - Тогда ты просто скажи мне, прав я или нет, после моего рассказа. Согласен?
        Парню понадобилось подумать над ответом секунд двадцать. Что, как я видел, вызвало полное одобрение Кукушкина. И только потом Тору кивнул.
        А Иваныч хитро улыбнулся, словно большой лис, и снова заговорил:
        - Этот ваш Муряма узнал про ваши мирные планы. И решил действовать на опережение. И поэтому сейчас к нам двигаются не только желающие мира японцы, но и ваша армия. И положение у вас совершенно безвыходное. Тебя отправили сюда вести переговоры, рассказав, как это важно и нужно. Тебя настропалили на победу. Наверняка ещё публично это сделали! Так, парень?
        - Всё так, - угрюмо кивнул Тору и поклонился.
        - Во-первых, ты и твой друг приняты в Алтарное… - Кукушкин усмехнулся. - Я понимаю, что тебя подставили. И понимаю, что ты сейчас окажешься крайним. И самое главное - я ценю, что ты отказался совсем уж нагло предавать своих. Теперь уже бывших.
        Пока Иваныч говорил, взгляды Тору Яна и переводчика на миг остекленели. Видимо, СИПИН как раз предложил им сменить группу.
        - И во-вторых… - продолжил Кукушкин. - Я беру вас обоих в свою группу. Ты талантливый парень, Тору, и далеко пойдёшь. Но сейчас, перед тем как соглашаться, ты должен знать одну очень важную вещь! Ты же понимаешь, что после таких выкрутасов я твоим не помогу? Просто дождусь конца ваших разборок, а потом - ударю сам. Кто выживет и согласится к нам присоединиться - тот молодец. Кто не выживет - скатертью дорога. Понимаешь?
        Иваныч дождался, когда переводчик закончит, и внимательно посмотрел на Тору. А тот качнул головой и ответил очень просто:
        - Вы в своём праве. Прошу только пощадить тех, кого сможете.
        - Договорились, парень, - Кукушкин двинулся прочь, а потом обернулся, на секунду нахмурился…
        И торжественно провозгласил:
        - Добро пожаловать в Алтарное!
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ. КАРТЫ НА СТОЛ.
        На этот раз со мной не было Кукушкина. Только Мелкий. И мы снова шли на переговоры. Армия Алтарного постепенно стягивалась к месту возможной битвы. Чтобы сделать это незаметно, нам пришлось фактически проложить новую дорогу - параллельно первой.
        Сейчас солдаты занимали позиции вдоль реки, чтобы в нужный момент выйти на поверхность снегов и вступить в бой. Для этого были подготовлены и снегоступы, и специальные настилы для «слонобоев».
        Японцы скапливались на другом берегу реки, но переходить пока не решались. Они опасались двух сотен бойцов с огнестрелом, которых мы разместили около вышки - прямо на виду. Остальная наша армия старательно пряталась за снежными заносами. Им предстояло пережить не самую приятную ночь, почти без костров и обогрева.
        А вот японцы, чтобы согреться, вызвали сотни капсул на берег реки, де-факто сформировав новый лагерь прямо тут.
        С севера в нашу сторону приближалась новая армия. И это уже были не беженцы, а именно армия. Они тоже использовали снегоступы, а ещё тащили шесты с какими-то тряпками, которые, видимо, должны были символизировать знамёна.
        Надо сказать, первая группа японцев тоже пыталась сформировать какой-то строй. Но сразу было видно, что они - не самые опытные бойцы. И в этой ситуации руководство беженцев снова запросило переговоры. Вот только Кукушкин отказался с ними говорить.
        А я - нет. И, получив кучу инструкций, вышел навстречу парламентёрам.
        - Я хотел бы поговорить с господином Кукушкиным! - при моём приближении выкрикнул один японцев, а его слова старательно прокричал переводчик.
        Я не ответил. Не хотел глотку рвать. Мы с Мелким сначала подошли ближе, и только потом я заговорил:
        - Как вас зовут?
        - Я господин Аоки! Глава крупнейшей группы в нашем сообществе! - с какой-то затаённой гордостью ответил тот.
        - Я уполномочен вести переговоры со стороны Алтарного, господин Аоки, - ответил я.
        - Я буду говорить с вашим мэром! - покачал головой японец, и мне даже стало его жалко…
        - Господин мэр - глава всего нашего города, - ответил я. - А я глава одной из самых больших групп в нашем сообществе. Вы, господин Аоки, по рангу не доросли говорить с нашим мэром. Но это ладно!..
        Я дождался, когда переводчик передаст мои слова своему патрону. А затем продолжил, не дожидаясь возражений:
        - Вы посчитали себя вправе отправить на переговоры с господином Кукушкиным молодого парня, который даже не знал, о чём с нами договариваться! И тем самым вы сильно обидели нашего мэра. Так что общаться вам придётся со мной и моим помощником. Меня зовут Вано, а моего помощника - Мелкий.
        - Со мной, на! - важно кивнул Мелкий, указав себе на грудь.
        Удар был жестокий. Я видел, как господина Аоки совершенно не по-господински перекосило от моих слов. Но формально я имел полное право вести переговоры! И да, господину Аоки, чтобы он о себе ни думал, действительно было не по рангу общаться с главой Алтарного.
        - Мы хотим пройти на юг! - взяв себя в руки, проговорил господин Аоки и указал на северный берег реки. - Посмотрите туда, Вано! Посмотрите… Там нет воинов! Там наши ремесленники и другие мирные жители. Мы готовы стать вассалами вашего города. Просто дайте нам пройти! Иначе войска господина Мураямы уничтожат нас прямо на ваших глазах. А потом доберутся и до вас. Он страшный человек, этот господин Мураяма! Он придумает, как это сделать!
        - Ваще не трогает… - покачал головой Мелкий, а я согласно покивал.
        - Вам стоило раньше начать эти переговоры, господин Аоки! - ответил я. - И стоило предложить лучшие условия в предыдущие встречи с мэром. Возможно, тогда этого бы не случилось. Ваш народ, двигаясь на запад, оставил за собой кровавый след. Обездоленные вами люди до сих пор приходят в наш город.
        Вообще-то в Алтарное за последние дни никто не приходил… Похоже, на новых жителей в ближайшее время можно было не рассчитывать. Если кто и выжил, то раньше весны не выдвинется. Но я тоже умею сгущать краски и давить на эмоции! И на совесть. Особенно, если эта совесть грязновата.
        - Лишённые капсул! Чудом спасшиеся! Они говорили, что вы брали людей в рабство. И где эти рабы, господин Аоки? С вами ли они? - я продолжал, сделав шаг вперёд. - Или военные их всех прикарманили? Или все они уже мертвы, потому что вы не считали нужным о них заботиться? Ваши мирные фракции нам не менее отвратительны, чем ваши сторонники войны!
        - Значит, вы не пропустите нас… - проговорил господин Аоки.
        - Нам не нужны вассалы, которые считают себя высшей расой, - покачал я головой. - Если есть среди вас мирные люди, готовые работать и трудиться, то пусть приходят. Каждый сам по себе. Приходят, вступают в Алтарное и живут, как часть нашего города.
        - Мы не можем пойти на это! - воскликнул другой представительный японец, стоявший рядом с Аоки и переводчиком.
        - Если вы в самом деле заботитесь о своих людях, об их жизнях и благополучии, то я рекомендую вам передать им наше предложение. Пусть каждый сам решает, хочет на это пойти или нет! - отрезал я. - Это наше последнее предложение! Алтарное примет всех! Но у нас не будет вассалов!
        - Выкусите, на! - важно кивнул Мелкий, гордо расправив плечи.
        Мы развернулись и пошли прочь. Может быть, я зря тратил своё время? Возможно! Но я хотя бы попытался. Чтобы, когда начнётся бой, уже никого не жалеть.
        Глава 28
        Совсем не однозначная
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ. ЗРЯ ИЛИ НЕ ЗРЯ?.
        - Ну что, наобщался? - хмуро поинтересовался Кукушкин, когда я вернулся в ставку.
        В ставке остро не хватало Костромы, умеющей окорачивать нашего мэра до того, как он войдёт в состояние «Вокруг все идиоты - один я в белой пальте». К сожалению, валькирия выбыла из пула активных лидеров нашей группы на вполне определённый срок. А значит, придётся разбираться с Кукушкиным самому.
        - Я, в отличие от некоторых, хотя бы попытался, - пожал я плечами. - А дальше - не моё дело.
        - Время только зря потратил!.. - почти не усовестившись, буркнул Иваныч.
        - Вот уж чего у нас хватает, так это времени… - я миролюбиво улыбнулся. - Аврала же вроде нет?
        - Сейчас нет! Но всегда - есть! - немножко невпопад ответил Кукушкин, задумавшись о чём-то о своём.
        Я ждал и надеялся. И если среди тех, с кем я говорил, есть хоть один порядочный человек - да хоть бы новый переводчик, который у этого Аоки! - это были не пустые надежды. Любому человеку свойственно искать, где лучше. Особенно когда на него прёт толпа вооружённых и озлобленных людей, а сил на защиту не хватает.
        Да, японские лидеры попытались нас обмануть. Конечно, половина японцев и вправду была в их «миролюбивой» группе… Вот только они забыли сказать, что там и десяти процентов их армии не наберётся.
        Короче, пропустив их на юг, никакого преимущества мы бы не получили. И да, «миролюбивые» японцы не собирались вечно быть нашими вассалами. Я это теперь понимал чётко. Мы для них были чужаками - и таковыми и остались. Всё, чего они хотели - нашими руками избавиться от самых агрессивных земляков. А потом, видимо, собраться с силами, нарастить жирок и ударить по нам.
        Можно было бы им подыграть… А затем, показав все преимущества дружбы с Алтарным, закрепить их в статусе союзника. Вот только какой в этом смысл? Такой союзник порой бывает хуже открытого врага…
        Я полностью поддерживал решение Иваныча - отказаться. Пусть разбираются между собой, пусть убивают друг друга… Жестоко? Так и они не белые овечки, жевавшие по пути сюда только травку. Судя по тем сведениям, которые мы получали от переселенцев с северо-востока, японцы были мясоедами, если не сказать хуже - кровопийцами.
        И пусть их общество состоит из самых разных людей… Но ведь жестокость по отношению к местному населению никого из них не вынудила отделиться. И даже сейчас на разделение их сподвигла не жестокость своих ястребов, а жёсткость наших ответов.
        Они просто испугались.
        И всё-таки я считал, что у каждого должен быть шанс… Просто это должен быть шанс не для сообщества в целом, а для каждого отдельного человека. И я не ошибся! Не прошло и часа, как в нашу сторону по реке поспешили два человека - мужчина и женщина. А следом появился ещё один мужчина.
        А потом люди начали массово пересекать реку. Именно так, как я им и предлагал. Парами или по одиночке. Почти все шли налегке, прихватив только снегоступы. Те, правда, стопроцентной гарантии от провала в снег не давали, но людей это не останавливало. Некоторые шагали, утопая в снежной массе аж по колено. Лишь бы дойти.
        - Не стрелять! - приказал Кукушкин, отправляя посыльных по отрядам.
        Все беглецы порой нервно оглядывались назад, но японский лагерь, похоже, ещё не заметил их массового исхода. И только когда первые двое пересекли реку и начали объяснять нашим бойцам, что они беженцы - только тогда в японском лагере началась какая-то нездоровая суета.
        Но было уже поздно… К этому моменту по льду реки бежали сотни людей. А новых со стороны капсул больше не появлялось. Все, кто решился уйти - ушли. Остальные - вряд ли бы приняли решение и за сутки. И такие «неопределившиеся» нам не особо нужны.
        - Ладно, уел… - одобрительно кивнул Иваныч. - Главное, чтобы это не диверсанты были.
        Умеет ведь подгадить малину, а?
        ДНЕВНИК ТОРУ ЯНО
        ТРИСТА ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ. ОСТРАЯ ДУШЕВНАЯ БОЛЬ.
        Дорогие мои мама и папа! Я не прогадал. Возможно, мой выбор недостоин истинного самурая, так и я не самурай. Впервые в этом мире я сделал что-то правильное. Что-то такое, что пошло мне на пользу. Пускай господа Иендо, Тошиба и Аоки идут в самую глубокую задницу, в которую могут. А они - могут! Я прямо вижу этот путь, устланный их высокомерием и презрением к окружающим.
        А ещё я видел много русских. И видели, чего они успели достичь.
        Я видел снежную дорогу, прорубленную в снегах, и сотни русских бойцов. Я видел множество огнестрельного оружия. Я видел, что жители Алтарного готовы убивать за свою свободу и свою землю.
        Мы совершили огромную ошибку, решив забрать себе их территории. Мы не понимали до конца, с кем столкнулись. И те, кто считал, что русские стали слабыми и изнеженными - ошибался. Как были бородатыми могучими варварами, так и остались. С той лишь разницей, что нам теперь до смелых наших предков, как до местной дальней луны пешком!
        К слову, тут не только русские… Но остальные варвары тоже хороши! И теперь, мама и папа, я тоже буду варваром!
        И плевать, что русский придётся выучить.
        Мама, папа! Как радовалось моё сердце, когда я смотрел на своих соотечественников, которые решились перейти реку! Наверно, это было самое радостное, что произошло за последний год!
        Но как я радовался до, так же сильно печалился после… Когда оставшиеся на том берегу приняли бой с Мураямой…
        Мы целый год избегали той ошибки, которую допускали все вокруг. Целый год мы все оставались единым народом. И вот теперь, когда объединяются другие народы - мы, наоборот, разделились внутри себя…
        На том берегу реки теперь шла кровавая жатва. Свои убивали своих. Тех, с кем ещё недавно делили ужин и шатёр. А я стоял и наблюдал за этим, не в силах даже заплакать.
        Армия Нэо Мураямы обрушилась на лагерь наших групп, как цунами. А у нас было слишком мало бойцов. И слишком много пустой гордости. Гордости, которая ослепила нас. Наши лидеры-слепцы вели за собой остальных слепых, проверяя дорогу палкой наощупь. А потом и палку бросили… И привели нас к самому краю обрыва. У нас больше ничего не осталось…
        У нас? Нет, у них… Я ещё не привык, но я больше не часть той группы, в которой состоял. Я теперь житель Алтарного. И пусть так и будет впредь…
        Однако мне всё равно больно смотреть, как убивают тех, с кем я сюда шёл. И как остатки моей бывшей группы бегут на восток, бросая все припасы в лагере. Выживут ли они там в снежной пустоши? Или вскоре умрут и вернутся в свои капсулы?
        Мама, папа, скажите… Эта боль когда-нибудь пройдёт?
        ДНЕВНИК НЭО МУРАЯМА ПО ПРОЗВИЩУ «САМУРАЙ»
        ТРИСТА ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ. КРОВАВЫЙ ТРИУМФ И БЫСТРЫЙ ПОЗОР!
        Мои войска обрушились на предателей! Это же надо было? Договариваться с гайдзинами у меня за спиной! И пусть эти люди вели нас в начале нашего пути, но они предали меня… Предали, когда победа была уже так близка!..
        Я приказал убить их всех! А затем снова убить! А потом - вскрыть капсулы и убивать до тех пор, пока не закончится материал для возрождения! Пусть умирают!.. Все!.. Проклятые предатели!..
        Я шёл по красному от крови снегу… Шёл и улыбался… После всех неудач, которые меня преследовали, после всех унизительных поражений - как сладок вкус победы! Пряный, горячий и пьянящий… Как кровь предателей и негодяев!..
        А когда мы разберёмся с предателями на этом берегу, моя армия не остановится. Перейдём реку, сметём проклятых русских - и подчистую вырежем предателей на том берегу реки…
        Никто из них не уйдёт от наказания. Ни русские, ни те, кто к ним присоединился, чтобы смеяться надо мной! Я не забыл, как меня убивали эти подлые бородатые выродки! И не забыл, как умирал от кишечной инфекции в русском плену! Они ответят мне за мой позор. Сполна ответят!..
        А ещё я поймаю их лидера… Поймаю и буду вскрывать его кишки - понемногу, по чуть-чуть! Чтобы он чувствовал запах своего дерьма и крови, пока я продолжаю резать его. И пусть все смотрят, пускай ощутят, что такое запах настоящей победы над этими дикарями!..
        Кровь кипела во мне, как огонь. Жажда мести рвалась наружу. Я остановился, нашёл не залитый кровью сугроб и зачерпнул снега обеими руками, чтобы охладить лицо… В этот раз ты победишь, Нэо! Ты всех их сотрёшь с лица земли! И эта земля будет твоей!.. Только твоей!..
        Немного охладившись, я подозвал вестового. Приказал этому убогому мальчишке, чтобы передал пехоте: пусть разворачиваются вдоль берега. А сам вышел из лагеря к самой реке и вскинул подзорную трубу. Сначала посмотрел на восток, куда бежали остатки предателей. Надо бы заняться ими сразу, но меня напрягали русские на другом берегу…
        А они оказались хитры! Возле этой их кривой деревянной вышки стоит немного бойцов, но все хорошо вооружены. Огнестрельного оружия у них много. Но их-то самих всего пара сотен! Чего они хотят? Думают отбиться? Так более мощные арбалеты позволят нам открыть стрельбу раньше. Мы тоже готовились, уроды! И скоро узнаем, что вы кричите, когда умираете…
        Похоже, победа будет лёгкой. Во всяком случае, у нас-то в рядах точно нет женщин! А я среди русских стрелков успел их достаточно насчитать. Вон, одна стоит и смотрит через прицел винтовки.
        А куда?..
        На меня?..
        Что-то толкнуло меня в плечо, дёрнуло лопатку, а потом болью взорвалось в груди. Ноги подогнулись… Я попытался устоять и не смог.
        Попытался найти непослушными пальцами «лечилку». И тоже не смог.
        Из плеча толчками била яркая красная кровь. В глазах темнело, а стоявшие рядом со мной помощники только рты открывали. Похоже, начинали понимать, что со мной что-то не так. Они не успеют… И я не успею…
        - Да как так-то? - выдохнул я вместе с кровью, перед тем как погрузиться во тьму.
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ. БОЙ НА СНЕЖНОЙ РАВНИНЕ.
        - Молодца! - Кукушкин уверенно хлопнул Кэт по плечу. - Добро пожаловать в клуб! Кто убил Муряму - тот мы!.. Так! Живо приказ по пехоте, «слонобоям» и арбалетам: на позиции. Стрелки - открыть беглый огонь по японцам на той стороне.
        И мы открыли огонь! Сначала стреляли только винтовки, лишь для них расстояние было подходящим. Но чем больше бойцов выбиралось с дороги на снег, тем ближе мы были к японскому лагерю. И вскоре к винтовкам присоединились ружья, а затем - револьверы, мушкеты и «слонобои».
        Честно говоря, это оказалась нелёгкая задача. Мало того, что приходилось поспевать за наступающей пехотой, шевеля отягощёнными снегоступами ногами… Так ещё надо было перезаражать оружие и стрелять! И, желательно, метко! Ведь чем больше настреляем сейчас - тем меньше пехоте ближнего боя придётся добивать.
        Впрочем, Кэт вырвала нам инициативу, отправив окаянного Мураяму на возрождение. Растерявшиеся японцы первые несколько минут просто не знали, что предпринять. Сначала пытались реанимировать Мураяму - даже воткнули «лечилку» в труп!.. А потом экстренно решали, кто здесь главный. В результате, двое из них даже подрались.
        Мы по дерущимся специально не стали стрелять… Зачем? Пока они дерутся, у них солдаты закончатся. Вот мы и стреляли по ничего не понимающим солдатам, которые по-прежнему разворачивались в линию на берегу реки.
        Не, потом, конечно, японцы в себя пришли… И даже определились, кто будет командовать, но время-то было упущено! Мы уже подошли достаточно близко, чтобы дать результативный залп из «слонобоев» картечью. Стреляя метров с тридцати, полторы сотни орудий положили чуть ли не весь первый ряд вражеской пехоты.
        А потом новый японский командующий отдал приказ наступать. Ряды врагов двинулись вперёд. В этот момент я и понял, что плохо выяснять, кто будет командовать, с помощью личной силы… Почему-то так повелось, что самый сильный - обычно не самый умный…
        Стоило японцам сделать первый шаг, как Кукушкин приказал остановиться. И наши ряды замерли, дожидаясь, когда враг доберётся до стены щитов и копий.
        А японцы вынуждены были торопливо бежать к нам, спотыкаясь, падая, вставая, проваливаясь в снег… И давая нам перезарядить мушкеты, «слонобои» и арбалеты.
        Ну а те, у кого были винтовки, ружья и револьверы, по приказу Кукушкина начали целенаправленно выбивать командиров. Их, к счастью, легко можно было опознать. Кто наряднее разоделся под самурая - тот и есть твоя цель. Кажется, мы даже успели сменить их командование ещё пару раз…
        А ведь у японцев ещё не вся армия успела подойти… Их авангард так стремительно разбил своих же сородичей, заставив тех бежать на восток, что где-то треть войска пока лишь подтягивалась через снежную пустошь…
        Правда, за вражьей пехотой выскочили арбалетчики, начав стрелять. Но как-то уж очень вяло, без огонька… Им-то было видно количество трупов как на берегу, так и на реке.
        А затем последовал второй залп «слонобоев» и мушкетов. Не такой смертоносный, как первый - расстояние было маловато для разлёта картечи и дроби. Но вполне себе устрашающий - с дымом и грохотом!..
        Кто-то не выдержал - побежал. Кто-то не удержался - последовал примеру. Наши пехотинцы бросились вперёд, отгораживая стрелков от оставшегося врага. Столкнулись, полилась первая кровь…
        Правда, спустя несколько минут дым рассеялся, а японцы поняли, что их теперь что-то маловато… И немалых размеров армия начала отступать.
        А Кукушкин подозвал к себе девушку, которая командовала четырьмя сотнями женщин, помогавших с готовкой и мелкими бытовыми делами. И указал на трупы:
        - Трупы раздеть. Оружие наших собрать отдельно. Оружие японцев - отдельно. Тела везите в Алтарное, на склад репликационного комплекса.
        - Да, мэр! - кивнула та и побежала к своим подчинённым, оставшимся в тылу.
        Тела, конечно, принято хоронить… Но у нас тут ситуация такая, что лучше их в дело пускать, чтобы новые тела делать. Были, правда, голоса особо мнительных людей, говоривших, что это каннибализм напоминает… Но даже отец Фёдор выступил и сказал, что дело благое, и вообще надо различать: Богу - Богово, кесарю - кесарево.
        Так что мнительные больше не протестовали, а работники, занимавшиеся доставкой и загрузкой тел в репликационный комплекс, получили возможность подзаработать. Зимой, благодаря минусовой температуре, это можно было делать постепенно - чтобы не обвалить вознаграждение по контрактам.
        И это решение было принято не только по поводу японцев - и даже до того, как пришлось идти воевать. В Алтарном хватало инцидентов со смертельным исходом. Люди уже и без того дотаскивали свои мёртвые тела до медицинских капсул. А теперь, если хозяин тела не предъявил на него права в течение двенадцати часов - оно уходило на общественные нужды.
        В общем, все оказались при деле. Женщины Алтарного, прямо за спинами наступающей армии, раздевали трупы. Наша пехота добивала редкие очаги сопротивления на берегу. И даже японцы, успевшие добраться до места сражения, были заняты: спешно отступали к оставшимся силам.
        У них там командир оказался посообразительнее. Верно оценил ситуацию, стянул все отряды в кулак - и начал отходить. Но кто бы им дал уйти? Если уж сами притопали, и нам пришлось поднять армию - то зачем их отпускать без напутственного леща? Естественно, мы рвались как можно больше ослабить врагов.
        Короче, на берегу мы останавливаться не стали. Пошли дальше, а те, кто мог перезаряжаться и стрелять на ходу - продолжали стрелять. Расстояние было великовато, конечно… Но иногда пули находили свою цель в плотной вражьей массе.
        Я понимал командира японцев. С одной стороны, ещё непонятно, догоним мы их или нет. А значит, надо быть готовым отразить атаку. А с другой стороны, рассредоточив силы, можно было избежать б?льших жертв. Выбор-то непростой…
        Но чем ближе были наши силы, тем меньше отваги оставалось у японских бойцов. И вскоре их строй начал сам по себе рассыпаться на группки, которые резво устремились на север. Какое-то время мы ещё преследовали отступающих, а потом Кукушкин приказал остановиться.
        Мне и Вите он поручил выделить отряды разведчиков, чтобы шли по следам японцев, не показываясь на глаза, и искали их лагерь. А остальным приказал отходить в расположение и отдыхать.
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ТРИСТА ДЕВЯНОСТО ВТОРОЙ ДЕНЬ. В ОЖИДАНИИ ВЕСНЫ.
        Так закончилась битва с японцами. Битва совершенно глупая, никому ненужная, похожая на избиение - но всё же битва. Мы смогли обкатать свою армию в условиях снежной - очень снежной! - зимы. Тыловые службы прошли тренировку на практике, а город приобрёл ещё две тысячи человек.
        Японцев-перебежчиков начали переправлять в Алтарное в тот же день. Все они сразу попали в категорию тех жителей, кто вложил меньше ста баллов в репликационный комплекс. Селить в Средний и Верхний город их не собирались, пока делом не докажут свою полезность и верность. Отправили на расчистку Нижнего города.
        Армия возвращалась весь следующий день. Первые отряды выступили из своих лагерей затемно, а последние вошли в Алтарное уже ночью. К этому времени ещё несколько десятков японцев из тех, кто бежал на восток, вернулись назад. И тоже присоединились к Алтарному.
        Стража у японских капсул, оставшихся на берегу, регулярно докладывала о новых возрождённых. Многие из бежавших не смогли пережить ночь без припасов и нужных вещей. А те, кто возродился, вынуждены были решать самый главный нынче вопрос: присоединиться или уйти прочь с наших земель.
        А зима явно была уже на излёте. Всё чаще случалась солнечная погода, всё чаще дули южные и юго-западные ветра. И на трёх термометрах Алтарного сегодня впервые зафиксировали плюс. Снег ещё не начал таять, но все силы города были брошены на то, чтобы вывезти его с улиц. И как можно больше.
        Не надо было быть гением, чтобы понять: когда снег начнёт таять, нас просто смоет в море!.. Потому что навалило его за эту зиму столько, сколько я не видел на Земле, наверно, за всю свою жизнь… Хотя Москву не назовёшь южным городом.
        Это была суровая зима. Но и весна не обещала быть лёгкой. На этой планете сложно всё. И к этому надо готовиться… Хотя бы морально.
        Крохотулечная недоглава 29. Чрезвычайно жлобская
        ДНЕВНИК ЛИСТОВА И. А.
        ЧЕТЫРЕСТА ШЕСТОЙ ДЕНЬ. НУ И КТО ЗДЕСЬ ПАПКА?
        - Вано! Надо уже дать какой-то ответ! - настаивал Кукушкин, топая за мной к группе Семёна.
        - ПОДТВЕРЖДАЮ. МЫ ДОЛЖНЫ ПОНИМАТЬ, НА ЧТО РАССЧИТЫВАТЬ! - СОГЛАСИЛСЯ СИПИН.
        Удивительное единодушие!.. Хотя могу понять Кукушкина: у него в казне после всех зимних событий какие-то слёзы остались. И после первых дней весны - тоже. Ни баллов, ни монет толком нет. А город ещё даже не приступил к заработкам: все сидят по домам.
        Весна пришла позавчера. Во всяком случае, именно тут, на юге, в четыреста четвёртый день от высадки колонистов. И всё потекло. Всё, что сыпалось с неба в прошедшие месяцы - теперь превращалось в воду.
        Земля на равнине жадно впитывала эту влагу, готовясь к сезону цветения. Пока ещё снег лежал белым полотном, но стало оно каким-то мятым, серым и погрустневшим… Да и огромные сугробы начали заметно проседать. А на реке стал обнажаться лёд.
        А вот скала, на которой стояло Алтарное, воду впитывать отказалась. И эта вода потекла вниз по улицам…
        До того, как тут поселились люди, у воды не было никаких проблем. Но мы окружили себя стенами и валом, которые перекрыли русла ручьёв. Конечно, открыв ворота, нам удалось уберечь Верхний и Средний город… Но Нижний город жестоко залило.
        И теперь нам приходилось прокапывать через вал водоводы в ров. В общем, у нас тут весело - впрочем, как и всегда! С момента моего прибытия в Алтарное не могу вспомнить ни одного месяца, чтобы что-то не случилось…
        Ну а я готовился к большой охоте на крокодиллов. Пришло время показать этим гигантам, что река больше не входит в их ареал обитания! Вообще я ничего личного против них не имею… Но уж очень сильно они мешают нашему кривому и примитивному судоходству.
        Рядом с группой Семёна всегда стоят охранники из гвардейцев, а ещё крутится какой-нибудь посыльный. Семён вообще в этом плане хорошо устроился, потому что внутрь лагеря «научников» никого не пускают. Правда, мне такое положение дел не нравится. Я ведь тоже свою группу могу закрыть! Но пока молчу…
        - Здрасти! - поздоровался я с посыльным. - Можешь Саймона позвать? Скажи, что Вано пришёл.
        - Одну минуту! - парень метнулся внутрь территории.
        А Кукушкин с подозрением уставился на меня:
        - Ты чего это, «научников» у меня от дела отвлекаешь?
        - Иваныч, а они в курсе, что в рабство попали? - уточнил я тоном заговорщика.
        - Пока нет… - оглядевшись, задорно подмигнул мне мэр. - Так что молчи!..
        - Молчу. Но лучше я отвлеку твоих учёных, чем буду СИПИНам за консультацию платить! - покивал я. - Ты же знаешь, что с таких трат в казну ничего не перепадёт.
        - Будто с твоей сделки перепадёт! - буркнул мэр.
        - А вот и перепадёт! Я тебе в отчёте это укажу под пунктом «консультационные услуги»! - ответил я.
        - Ты, главное, скважинной жидкостью торговать не начинай!.. - хмуро попросил мэр.
        - Чего? - не понял я.
        - Да неважно… Преданья старины глубокой, - отмахнулся Кукушкин. - А тебе точно надо общаться с этим твоим… Как его?
        - Саймоном?
        - Да, с ним, - кивнул мэр. - Может, уже так выкатишь СИПИНу, что тебе надо?
        - Без проекта нельзя! - отрезал я.
        Саймон появился даже быстрее, чем я ожидал. В руках он тащил рулон бумаги. Там, на пяти больших сделанных на заказ листах, и было начерчено всё, что я попросил.
        - Лук зис! - учёный развернул лист. - Параметерс… Размеры… Все указал. Здесь - фог ов вар… Тут надо…Джойн… Соединять! Вот.
        Забрав листы, я отцепил от пояса мешок с монетами и передал Саймону. Хотел спросить, будет ли он пересчитывать, а потом вспомнил, что этот парень - американец. И просто приготовился ждать.
        Саймон высыпал все монетки на стол к дежурному, внимательно пересчитал и только потом кивнул. Мы пожали друг другу руки, я сказал дежурное «спасибо», а он так же дежурно предложил обращаться. Ну… «Ю а велком!» - это же об этом, да?
        - И что это? - нахмурился Кукушкин. - Ты это хочешь попросить?
        - Да! СИПИН, раз отцу Фёдору собор делаете, то мне - дамбу! Вот тут проект! - я похлопал по рулону.
        - ВАНО, БУДЬ ДОБР, РАЗВЕРНИ-КА ВСЁ, ЧТОБЫ Я АНАЛИТИКАМ ОТПРАВИЛ… - ИНСТРУКТОР ГОВОРИЛ ТАК МЯГЕНЬКО, ТАКИМ ДОБРЫМ ТОНОМ, ЧТО Я СРАЗУ ЗАПОДОЗРИЛ НЕЛАДНОЕ.
        Но проект развернул. Каждый лист.
        - ВАНО, НО ЭТО ЖЕ НЕ ДАМБА! - ВОЗМУТИЛСЯ СИПИН.
        - Как не дамба? - возмутился Кукушкин.
        - А чем не дамба-то? - в свою очередь возмутился я. - Вот плотина… Вот слив воды… Я даже створки не прошу сделать! Мы сами их как-нибудь соорудим!
        - ВАНО, Я ДАЖЕ БЕЗ АНАЛИТИКОВ ВИЖУ, ЧТО ЭТО ЗАГОТОВКА ПОД ГИДРОЭЛЕКТРОСТАНЦИЮ! - СООБЩИЛ СИПИН.
        Кукушкин засопел и с интересом уставился на меня.
        - Ну и что? - удивился я. - Заготовка под гидроэлектростанцию - это тоже плотина. Собор-то вы сделали!..
        - СОБОР - ПРОСТО ЗДАНИЕ! - ОТРЕЗАЛ СИПИН.
        - Так и это просто плотина! - настаивал я.
        - ЭТО МОЖЕТ ВЫРАБАТЫВАТЬ ЭЛЕКТРИЧЕСКУЮ ЭНЕРГИЮ, ЕСЛИ ТУДА ПОСТАВИТЬ ГЕНЕРАТОРЫ И ТУРБИНЫ!
        - А собор может вырабатывать духовную энергию! - не согласился я. - Если туда поставить батюшку и прихожан!
        - НА ДУХОВНОЙ ЭНЕРГИИ ДАЛЕКО НЕ УЕДЕШЬ!
        - Вот тут ты, СИПИН, особенно не прав! - не согласился Кукушкин. - Если верить Библии, на ней уедешь значительно дальше, чем на электричестве!
        - МНЕ НУЖНО СВЕРИТЬСЯ СО СЛОВАРЁМ… - НЕОЖИДАННО ЗАЯВИЛ ИНСТРУКТОР.
        - Зачем? - не понял я.
        - СЛОВО ПОДОБРАТЬ, - ПОЯСНИЛ ИНСТРУКТОР. - А ВОТ! НАШЁЛ! ВАНО!.. ТЫ - ЖЛОБ!
        - Ты просто завидуешь! - не согласился я. - Так и что?
        - ЛАДНО, СДЕЛАЕМ МЫ ТЕБЕ ДАМБУ ПО ПРОЕКТУ. ПОТОМ ПОКАЖЕШЬ, КУДА СОБИРАЕШЬСЯ СТАВИТЬ, И ВЫСОТУ НЕ ЗАБУДЬ ОПРЕДЕЛИТЬ… ХОТЯ МЫ ЛУЧШЕ САМИ ОПРЕДЕЛИМ! А ТО ТЫ ТАК ОПРЕДЕЛИШЬ, ЧТО ВСЕ РАВНИНЫ ВОКРУГ ЗАТОПИТ…
        - Сколько турбин? - Кукушкин отобрал у меня проект, внимательно осмотрел и нахмурился: - Как только четыре?
        - Иваныч! Ну ты ущелье-то там видел? Там и четыре лишь в паре мест можно воткнуть! - развёл руками я.
        - Ты мне зубы не заговаривай! - погрозил мне мэр. - Надо было, значит, на равнине делать!
        - НУ УЖ НЕТ! - ВОЗМУТИЛСЯ СИПИН. - ТАКОЕ МЫ НЕ ОДОБРИМ!
        - И это Вано после этого жлоб? - взвыл Кукушкин. - Это вы жлобы!.. Чрезвычайные!..
        СИПИН ему не ответил. Видимо, посчитал, что спорить с мешками мяса и костей выше его кибернетического достоинства.
        Впрочем, Кукушкину и не требовалось ответа. Он одобрительно хлопнул меня по плечу и доверительно сообщил:
        - Ты, Вано, иди! Делами там займись… А я тоже делами займусь…
        После чего мэр шагнул на территорию «научников» и громко воззвал:
        - СЕМЁОООН!
        Вообще-то я и сам мог всё сделать. Но разве Кукушкин упустит возможность войти в долю первой электростанции? Если не попытается - значит, этот Иваныч ненастоящий. И тогда придётся мне убить подменыша!
        Эпилог
        Это была планета из тех, которые сородичи долговязого делали под себя. Оптимальный размер. Стабильное светило. Устойчивая орбита. Три спутника, которые перехватывали почти все астероиды, что могли угрожать жизни на поверхности. Ровный климат, который практически не менялся многие-многие миллиарды лет. Оптимальное соотношение воды, суши, гор и равнин.
        И всё-таки, сверившись с данными, долговязый покачал головой. За годы, прошедшие с момента преобразования, планета явно понемногу шла в разнос…
        Галактика изменялась, менялись и условия. Вот и местное светило вошло в полосу туманности - из-за чего количество света, попадающего на планету, снизилось. И это привело к образованию полярных льдов. Впрочем, всё в рамках проектных отклонений!
        Высадку он провёл в местности, где, судя по перехваченным данным, были замечены последние признаки разумной активности.
        И оказался на широкой грунтовой дороге, которая уже почти сдалась на милость местной природы.
        Глядя на такие знакомые растения, долговязый даже испытал капельку ностальгии. Он попытался вспомнить, как долго уже бороздит эту галактику…
        И понял, что не был дома целую вечность! Он даже подумал, что можно как-нибудь взять выходной… Однако отогнал от себя эти пораженческие мысли.
        Богатая история его народа показала, что существо живёт, а не существует, пока приносит пользу для своего вида. А если оно начинает много и часто отдыхать - быстро деградирует. Ну а в его возрасте деградировать ещё рано. Так много полезного можно сделать!
        Поэтому долговязый отмахнулся от глупой ностальгии. И медленно двинулся вперёд, в сторону видневшихся вдалеке построек. Это были аккуратные домики - такие же, какие он видел на прошлой планете в некоторых поселениях. Что и неудивительно. Как ему удалось выяснить, и там, и тут жили одни и те же разумные. Просто этих разумных отселили во время очередного кризиса. И они активно развивались все эти годы.
        Но затем что-то пошло не так! Их цивилизация угасла! Вот только долговязый совершенно не понимал, что могло случиться…
        На этой планете не было чересчур опасной фауны или флоры. Да и показатели изменчивости - минимальные. Разумный вид, перенесённый сюда, должен был подмять под себя всю планету практически моментально!
        Более того, похоже, именно это и произошло. Вся планета ещё каких-то сто оборотов вокруг местной звезды была заселена разумными! Всё же было хорошо…
        Впрочем, долговязый одёрнул себя и напомнил, что не бывает ничего хорошего, когда кто-то слишком торопится и гонит развитие вперёд. Всегда случается какая-то гадость. Да, разумный должен приносить виду пользу! Но нет - разумный не должен спешить! Лучше жить дольше, а спешить - меньше. Чем жить меньше, а спешить - больше.
        Городок встретил его слепыми стёклами окон и пустыми улицами. А ещё робкими следами вторжения дикой природы. На родине этого вида, за сто оборотов вокруг звезды, природа уже сожрала бы город, почти не оставив и следа. А здесь местные формы жизни не торопились сразу же захватить участок земли. Они только начинали прощупывать его на прочность…
        Что больше всего удивляло долговязого - так это то, что местная цивилизация находилась на примитивном уровне развития! Паровые машины, бездымный порох, робкие попытки приручить электричество… Как можно было себя угробить с такими-то вводными?
        В этот момент полевая лаборатория корабля наконец-то завершила очередной анализ биосферы. Но почему-то выслала результаты не в архив, а напрямую долговязому. И это его озадачило! Такое происходило крайне редко… Только если в биосфере обнаруживались существенные отклонения от прогнозных значений.
        Удивлённо хмыкнув и запустив повторный анализ, долговязый продолжил исследование города.
        В центре, у большого здания, он обнаружил останки разумных. Множество костяков лежали кучей на центральной площади. Под кучей были следы сажи и гари. Тут неоднократно что-то сжигали. Долговязый заподозревал, что это какая-то похоронная церемония. Но почему в центре города?..
        Впрочем, он был далёк от культурологической психологии, возникшей после начала эксперимента. Его интересовали более прикладные результаты! Поэтому он уверенно отправился в сторону здания, перед которым лежала куча костяков в истлевшей одежде.
        Внутри обнаружился просторный холл с рядами деревянных кресел и длинной стойкой. На нескольких креслах сидели скрюченные скелеты. А за стойкой, рядом с высоким стулом, лежал ещё один скелет - в белой одежде с красным вытянутым крестом. Насколько помнил долговязый из файлов о материнской планете этого вида, крест у них относился к одному из самых распространённых религиозных течений.
        Сканер показывал, что скелет принадлежал молодой женской особи, возрастом около двадцати местных лет. Следов насильственной смерти на костях не наблюдалось. Это было странно… В таком возрасте этот вид умирать не должен…
        Но больше здесь смотреть было не на что. И долговязый спокойно двинулся дальше. Выйдя из холла, он очутился в длинном коридоре со множеством дверей, равноудалённых друг от друга. За каждой дверью - просторная комната с металлическими кроватями на колёсах. Это напомнило долговязому некоторые особенности примитивных культур…
        Но чтобы не ошибиться, он всё-таки запустил сканер и получил ответ: «Медицинское учреждение».
        Все кровати содержали на себе умерших пациентов. И это подсказало долговязому, что умерли они очень быстро.
        А спустя секунду снова пришёл отчёт анализатора. В биосфере планеты опять обнаружилось отклонение… Открыв отчёт, долговязый углубился в изучение.
        Анализатор нашёл в биосфере планеты древний микроорганизм, который определял странным словом «саулавр». Слово было неприлично короткое для народа долговязого. Однако спустя несколько секунд всё-таки нашлось в словаре современного языка…
        Увидев статью в словаре, долговязый застыл на месте. Древний бич его цивилизации. Паразит, который не только мучил его далёких предков на материнской планете, но и выбрался с ними в космос.
        Саулавр… На его счету были сотни миллиардов жизней предков долговязого. Почти мгновенное распространение яиц всеми возможными способами передачи, стремительное развитие внутри организма - и очень долгое лечение. А ещё ужасающе длинный период жизни яиц вне организма носителя. Монстр из времён молодости Материнской Галактики…
        К счастью, барьер, что окутывал долговязого, не пропускал подобные элементы. Умная защита вовремя уничтожала яйца саулавра… Но у биологического вида, переселённого сюда, шансов не было. Чудовище из прошлого катком прошлось по местной цивилизации. Вот только… Предки долговязого вообще-то уничтожили эту тварь давным-давно!
        Откуда мог взяться саулавр на этой планете?
        Поиск по архивам занял три часа. За это время долговязый обошёл всё поселение и окрестности. Изменения были видны практически везде. Да и согласно отчётам, паразит успел оставить гибельный след в каждом уголке планеты.
        Многие годы саулавр третировал фауну и флору этого мира… Пока до несчастной планеты не добрались «чистильщики». Древние наниты, что всегда стояли на страже галактики от подобных угроз.
        Колонию этих малышей анализатор нашёл на другой стороне планеты. После выполнения задачи наниты окуклились и ушли в спящий режим. В таком состоянии их колония может находиться сотни миллионов лет. А потом потребуется обновление.
        Картина была ясна. Неясен был источник заразы. Архивы его народа ничего не дали, и тогда долговязый пустился на поиски информации у местного разумного вида. Он активировал поисковых нанитов, и те растеклись по планете, выискивая любые письменные источники и передавая их в память корабля.
        Мощные анализаторы просеивали информацию, выдавая долговязому сотни отчётов. А он просматривал и просматривал их, забыв даже об усталости.
        «Напряжение в отношениях между Ромейской империей и Франкской империей Германской нации возрастает!»
        «Скандал на заседании Христианского Собора - драка между католиками и православными!»
        «Франкский император пригрозил использованием новейшего алхимического оружия!»
        «Столкновения на границе!»
        «Бойня под Трском! Сотни погибших!»
        «Война! Франкский император объявил войну Ромейскому императору!»
        «Датское королевство вступает в войну!»
        «Великий князь Руси объявил всеобщую мобилизацию!»
        «Газовая атака у Сэн-Мари! Это не останется без последствий!»
        «Вспышка болезни в Новом Константинополе!»
        «Посол Франкской империи отрицает обнаружение на острове древних руин!»
        Долговязый запустил поиск по последней новости… И вскоре его корабль поднялся над землёй, устремившись по найденным координатам.
        Через несколько минут долговязый стоял перед покосившейся мембраной, за которой скрывалось биологическое хранилище его же народа. Конечно, за такое время все внутренние системы хранилища должны были выйти из строя… Слишком огромный срок для планетарной постройки. Но лучше, конечно, сначала проверить…
        И только когда пришелец убедился, что всё в порядке - он двинулся вперёд. Огромные створки мембраны были покорёжены не новым разумным видом - у них не хватило бы мощности оружия, чтобы сделать такое. Хранилище не боялось землетрясений, падений метеоритов, мощнейших вооружений. Но время не остановить, и плавное движение литосферных плит сдавливало хранилище очень-очень долго…
        И мембрана искривилась. Если бы народ долговязого знал, что на планете есть такой объект, они бы обязательно эвакуировали его. Но архивы были пусты. Отправив домой сообщение о найденном хранилище, долговязый двинулся внутрь… В таких объектах хватало образцов, которые никогда не должны снова попасть в галактику.
        За свою историю родичи долговязого встречали такое, о чём современная Материнская Галактика даже не подозревала. И у древнего народа хватило мудрости и терпения, чтобы изучить свои находки. А молодой разумный вид не понял опасности того, что обнаружил. И использовал это как оружие Судного Дня.
        Теперь долговязый точно знал: разумного вида на этой планете больше нет.