Возвращайтесь живыми! Василий Головачев
        Никого над нами #3
        Они называли себя Поводырями - инопланетяне-рептилоиды, поставившие своей целью полное порабощение человечества. Но Роману Волкову и его соратникам по организации «Триэн» удалось провести несколько удачных операций, резко ограничивших влияние Поводырей на Землю вообще и Россию в частности. Ответ не заставил себя ждать. И если раньше инопланетяне пытались уничтожать противников в открытом противостоянии, то теперь берут на вооружение самые грязные методы - похищения, шантаж, подкуп. В опасности оказываются все: руководители «Триэн», сам Роман, его близкие и друзья. Но борьба не прекращается. Слишком велика цена поражения, слишком многое поставлено на карту.
        Василий Головачев
        Возвращайтесь живыми!
        Соловей-Разбойник
        1
        На Земле его назвали бы двуногим крокодилом. Он и выглядел как очеловеченный крокодил - Великий Владыка Галактики, Генералиссимус Ассоциации Поводырей, известный под именем Лорикат. Настоящее же его имя, состоящее из двадцати восьми созвучий-морфем, знали только эббары - Владыки-наместники Первого ранга, определяющие под руководством Лориката политику Ассоциации.
        У него был диапсидный череп - с двумя височными дугами, как у динозавров Земли и клювоголовых, но смягчённый овальными обводами, как у людей. И лицо у Лориката в значительной степени походило на человеческое, несмотря на вытянутые крокодильи челюсти. Кожа Великого Владыки по всему телу была покрыта роговыми щитками, но лицо было почти гладким, зеленовато-серым, на котором выделялись прозрачно-зелёные узкие выпуклые глаза с вертикальным зрачком. Как и все земноводные своего вида, он носил свободные плащи и накидки, призванные укрыть остеодермы на груди и на спине - костные пластины, образующие своеобразный панцирь.
        Сто одиннадцатого сола второй темпады, что соответствовало первому января две тысячи семнадцатого года по земному календарю, Лорикат созвал всегалактический конклав эббаров, чтобы обсудить состояние дел и определить конкретные планы для некоторых наместников в отдельно взятых звёздных системах.
        Конклавы в последнее время собирались редко. Дела Ассоциации шли неважно, из многих систем Поводыри были изгнаны, а в тех, где они ещё имели какое-то влияние, шли бурные процессы освобождения от «пастухов». Особенно сильно эти процессы проявились на гуманоидных мирах, в том числе на планете под названием Земля, вращавшейся вокруг ординарной жёлтой звезды Солнце на периферии одного из звёздных рукавов Галактики.
        Происшедшие там события - гибель одного из Поводырей и бегство другого, да ещё не простого Поводыря - Владыки! - и заставили Лориката созвать судбище. Надо было разобраться в причинах сбоя, наказать виновных и произвести необходимые замены.
        В Ассоциации числилось сто сорок звёздных систем, «порядок» на которых поддерживался Поводырями. Почти все они входили в Элитный Звёздный Пояс, окружавший центральную чёрную дыру Галактики. На периферии, то есть в Первом и Втором Звёздных Поясах, располагались всего тринадцать систем. Не потому, что цивилизаций в отдалении от центра, на окраинах Галактики, было мало, а вследствие того, что окраинные звёздные системы контролировались другой Ассоциацией - гуманоидных разумных Союзов. Методы Поводырей они считали недопустимыми и резко реагировали на попытки Ассоциации Поводырей распространить своё влияние на все ветви Галактики, вплоть до военных конфликтов, в которых всегда побеждали. А поскольку Солнечная система и Земля располагались на периферии, в десяти тысячах световых лет от галактического ядра, тем более важно было сохранить там почти установленный Поводырями порядок вещей.
        Главная база Ассоциации - Адам (так её название звучало на эсперанто) вращалась вокруг чёрной дыры, не привязанная ни к одной из звёзд. Да этого и не требовалось. Плотность звёзд в пространстве галактического ядра была такой, что небосвод на имевшихся у звёзд планетах никогда не был тёмным. Небо здесь ночью было почти таким же ярким, как и днём. Именно по этой причине цивилизации ядра и зародились не на поверхности планет, а в глубинах морей и океанов. Именно поэтому носителями разума ядерных цивилизаций преимущественно являлись рептилии, земноводные, амфибии и морские млекопитающие, реже - рыбы, ещё реже - змеи.
        Адам представлял собой вязь сверкающих под лучами близких звёзд конструкций, соединявшихся в ажурное извивающееся «змеиное» тело, которое обнимало центральный шар, усеянный длинными шипами, отчего шар напоминал земного ежа. Размеры базы - по земным меркам - впечатляли: диаметр шара достигал сотни километров, диаметр «змеиного» кольца - более тысячи. Отдельные секции кольца, нанизанные на транспортный тоннель, являлись модулями, создающими внутри себя все параметры материнской планеты, где родились эббары: нужную плотность и состав атмосферы и гидросферы, температуру, силу тяжести, фауну и флору. Все эти характеристики постоянно поддерживала компьюматика комплекса, хотя владельцы модулей, точнее - их пользователи, появлялись на Адаме редко, в основном когда собирались тематические конференции или всеобщие конклавы.
        В модуле рептилоидов, управляющих Землёй, сто одиннадцатого сола царило уныние. Главный Поводырь человечества, известный на Земле под именем знаменитого дирижёра Калкаманова Фирдоуза Адольфовича, отсутствовал, так как находился в модуле следственного изолятора - за бегство с Земли во время схватки с одним земным экзором, владеющим мощной силой пси-воздействия. Теперь Владыку Калкаманова ждала печальная участь - ссылка на периферийные миры Ассоциации либо заключение в фантом-зоне на долгое время. Поступок его трусостью никто называть не решался, однако руководить другими эббарами на Земле он уже не имел права.
        Зато ликовал (не выдавая чувств) заместитель земного Владыки, которого на Земле знали под именем Дэвида Глюкка, лидера британской партии «Демократические защитники меньшинств». Провалу Владыки Калкаманова он не способствовал (хотя всегда желал ему этого), решение о проникновении в недра лемурийской Колыбели Владыка принимал самостоятельно, и теперь главным претендентом на пост Генерального координатора Поводырей Человечества являлся именно Глюкк, в реальности - тоже рептилоид, но из другой видовой группы. Его предками были амфибии из рода саламандровых - стегоцефалы, если сравнивать их с земными прототипами.
        Конечно, ему могли поставить в вину сложившуюся ситуацию в России - почти единственному независимому государству на Земле, сопротивлявшемуся воле Поводырей. Однако Глюкк, носивший кличку Лейборист, не контактировал с погибшим Поводырём Кочевником, занимавшим в России пост министра образования и науки, и формально к событиям в России прямого отношения не имел, так что Лейборист рассчитывал на повышение не зря.
        Конклавы никогда не собирались в одном зале. Современная техника связи позволяла собирать зал виртуально, так что каждый участник совещания мог видеть «соседей» и всех вместе, кто принимал участие в сходке.
        Центральный «подиум» занимал председатель собрания Великий Владыка, облачённый в пурпурно-золотой хитон с дымящимися на груди и на плечах чашевидными монархаймами; на Земле их назвали бы кадилами. В руке с когтистыми пальцами он держал императорский скипетр, острый конец которого светился изнутри.
        Все знали, что кроме обозначения символа власти скипетр Владыки Владык ещё являлся и оружием, способным остановить любое живое существо.
        Дэвид Глюкк, сидя в креслованне, включил аппаратуру общей связи. Теперь он видел не только Великого, но и соседей по граничному признаку, и весь «зал», где виртуально собрались сотни эббаров Ассоциации. Все они могли общаться мысленно, обладая мощными психоэнергетическими запасами, но на синклитах было принято общаться в аудиодиапазоне, и Великий Владыка начал речь на галактическом эсперанто.
        Он поздравил членов Ассоциации с двухтысячелетним юбилеем её основания, затем дал слово директору статистического управления, который ознакомил собравшихся с положением дел в Галактике. После этого дежурный комиссар Контроля начал разбирать конфликтные ситуации, возникшие в той или иной системе.
        Очередь до земной делегации дошла через пять декасолов, когда собрание уже дважды прерывалось на отдых и его участники перестали реагировать на поощрения или осуждения Великим Владыкой деятельности эббаров.
        Слово взял бывший Генеральный координатор Поводырей Человечества, внезапно появившийся в своём модуле почему-то под личиной человека, которого изображал на Земле. Он был уверен в себе, бесстрастен и собран. По рядам слушателей прошелестел шепоток. Все ждали от него коленопреклонённой позы, раскаяния и клятв, что он всё исправит. Однако Калкаманов начал не со слов раскаяния, а с анализа обстановки на Земле, умело добавляя по ходу повествования пункты, преувеличивающие его роль в процессе воздействия на политические течения, религиозные эгрегоры и глобальную психоматрицу планеты. Из речи Владыки выходило, что если бы не его руководство эббарами-наместниками земного круга, гуманоиды этой планеты не подчинились бы внешнему управлению и не стали бы «дойным стадом» к началу двадцать первого века по местному летоисчислению, как это почти произошло в реальности. Неудачи же процесса следовало списать на высокомерное поведение некоторых Поводырей, возомнивших себя главными «сеятелями свободы, равенства и братства».
        О своих ошибках и позорном бегстве с Земли во время сражения с русским экзором на озере Байкал Калкаманов докладывать не стал.
        Зато о них заговорил комиссар Судной палаты Ассоциации. Он резко опроверг заявления Поводыря «об успехах» его деятельности, отметил многочисленные срывы планов, особенно в отношении «оглупления» самого непокорного государства Земли - России, и предложил судить Владыку по самым жёстким законам Ассоциации.
        - По моим сведениям, - добавил комиссар, рептилоид из редкого отряда батрахозавров (лягушкоящеров), кривя узкие губы на всю длину челюсти, - Владыка Азз-Си-Шихх (так коротко можно было воспроизвести родовое имя Владыки) собирался использовать связи Поводыря Кочевника для ввода сына в Круг Избранных, что является отягчающим обстоятельством для суда и следствия.
        И Калкаманов-Владыка сник, вдруг сделав вывод, что его возвращение на Землю в качестве Генерального Поводыря невозможно.
        Поддержал его только Глюкк-Лейборист, да и то формально, чтобы никто не смог упрекнуть его, во-первых, в ничегонеделанье, во-вторых, в равнодушии к старшему по чину, бывшему начальнику. Возможно, только благодаря этому шагу его и избрали исполняющим обязанности Владыки в Солнечной системе. Преемников объявилось множество, всем хотелось завладеть лакомым куском - богатым наследием древних разумников на Земле, включая лемуридов, а главное - управлять столь богатым «стадом», каким являлось человечество. Однако никто не владел ситуацией так, как Глюкк-Лейборист, и никто так убедительно не «бил себя коленом в грудь», доказывая, что он справится со своей миссией.
        После избрания нового Владыки Калкаманова отправили обратно в СИЗО, а Глюкка привели к присяге на верность принципам Ассоциации, главным из которых был: разделяй и властвуй!
        Сто двенадцатого сола, после торжественного ужина с Великим Владыкой Лейборист созвал в модуле земного представительства своих коллег и помощников, сбросивших личины гуманоидов и представших пред очами нового главного земного Поводыря в истинном обличье рептилий и амфибий. Модуль превратился в подобие ресторана, пользователи которого плескались в своих креслованнах, ели и пили из специальной посуды, висящей в воздухе, и танцевали на ребристой платформе эйдостении либо в общем бассейне, заполненном восхитительной возбуждающей смесью воды и углеводородных, серноангидридных и метановых соединений.
        После многочисленных алковозлияний и поздравлений Лейборист неожиданно прервал церемонию посвящения в новый сан и предложил всем Поводырям земного клана собраться в деловой зоне модуля. Он знал, что этот жест не обрадует присутствующих, но был уверен, что произведёт на них соответствующее впечатление. Все должны были почувствовать «новую метлу», как говорили на Земле, а главное - проникнуться рабочим духом. Отныне даже друзья не имели возможности расслабляться, особенно в своих кантонах на Земле, и служить ему если не верой и правдой, то хотя бы из страха наказания.
        План работы он подготовил заранее.
        Двадцать два Поводыря и почти столько же сотрудников аппарата Владыки (что он ИО - никто не заикался) торопливо переоделись и собрались в центральной ротонде модуля, которую недавно занимал Азз-Си-Шихх.
        Интерьер ротонды мог меняться в зависимости от настроения и желаний владельца, поэтому Лейборист его изменил. Если раньше здесь царил полумрак, а стены изображали болотистый пейзаж Толизиразы, родины Азз-Си-Шихха, то сейчас собравшиеся оказались внутри сверкающей мешанины геометрически правильных и готически выстроенных конструкций, изображавшей пейзаж Алькуц - планеты Лейбориста.
        Поводыри, почти все - земноводные, кроме руководителя службы безопасности, он был наполовину землянином, выжидательно посмотрели на Владыку.
        Тот шевельнул пальцем, и перед собравшимися вырос призрачный конус оценщика психики. Почти невидимая вуаль оценщика мазнула зал ротонды раз, другой, свернулась. Над головами Поводырей замигали звёзды - в основном жёлтые и розовые, что говорило о почти поголовном принятии Поводырями нового Владыки.
        Тело Лейбориста изменилось, превратилось в человеческое. На собравшихся надменно, важно, с долей высокомерной иронии смотрел Дэвид Питер Глюкк, глава британской партии «Демократические защитники меньшинств».
        Все поспешно привели в действие маскеры, превратившие рептилоидов в людей.
        Со стороны могло показаться, что в ротонде сидят представители земного человечества, которых невозможно было отличить от настоящих людей.
        - Начинается новая эра в нашей работе, - заговорил Глюкк по-английски. - Если кому-то не захочется напрягаться, милости прошу на выход. Смена Владыки не означает смену курса, однако мы будем действовать решительней, особенно в России. Недаром земляне говорят: тот, кто управляет Россией, - управляет миром!
        - Но там сейчас нет наместника, - пробормотал советник прежнего Владыки по России рептилиоморф Августин.
        - Его место пока займёт зам - Метельский.
        - Метельский - землянин…
        - По духу этот человек уже совсем не человек, побольше бы таких помощников. Поработает на благо Ассоциации, пока будем искать ему замену.
        Августин хотел сказать, что он согласен взять на себя обязанности российского Поводыря, но Лейборист перебил его:
        - Давайте послушаем, что предлагается сделать в ближайшее время, а после поговорим о кандидатурах. Учтите, нам придётся действовать с оглядкой на конкурирующую структуру.
        Все поняли, о чём зашла речь.
        Ассоциация гуманоидных цивилизаций - УРРА имела очень хорошую разведку и могла в любой момент преподнести неприятный сюрприз - потребовать собрать Арбитражный Трибунал. И тогда участь Поводыря, допустившего промах, была незавидной.
        В сияющем конусе высотой в два роста каждого из присутствующих протаяла чёрная фигура фантом-атташе. Он зачитал список первоочередных задач, которые предстояло решить свите нового Владыки на Земле. Всего пунктов насчитывалось более сотни. Ожидалось, что России будет уделено больше внимания, так как именно в этой стране споткнулись и российский Поводырь Кочевник, и земной Владыка Азз-Си-Шихх. Но список российского мониторинга состоял всего из двух пунктов.
        Первым пунктом шла ликвидация русского экзора Волкова, бросившего вызов самому Владыке.
        Вторым - расконсервация базы лемуридов на Байкале.
        В остальном дела в России для тайной «пятой колонны» шли неплохо. Несмотря на то что Россия могла запросто обойтись и без Востока, и без Запада, план прежнего Поводыря по её оккупации был почти осуществлён. Агентуре АПГ удалось включить механизм самоуничтожения русской нации, миллионы русских начали спиваться, молодёжь пристрастилась к наркотикам, женщины почти перестали рожать. По сути начался процесс вымирания нации, либо замалчиваемый государственными СМИ, либо осмеиваемый ими. Параллельно этому процессу был запущен другой - механизм дебилизации, помешательства на деньгах и удовольствиях. Так что Лейбористу было не в чем упрекнуть прежнего российского Поводыря, действительно сумевшего добиться многого.
        Впрочем, работа в России не обозначалась как главная в деятельности Поводырей на Земле. У них хватало и других забот.
        Надо было построить базу Ассоциации в Белоруссии, под Брестом, перенести основные базы с Луны на спутники Юпитера и Сатурна, окончательно замести следы пребывания Поводырей на Луне, довести до ума «оранжевую революцию», точнее «революцию свиста» в Казахстане, сменить режимы в Северной Корее, Индии, Пакистане, Иране и Украине, и так далее, и тому подобное.
        Досталось всем. Новый Владыка требовал усиления активности Поводырей, и возразить ему было нечем. Генералиссимус Ассоцации тоже настаивал на ускорении «сброса» непокорных и завершении стадии глобальной «стерилизации» планеты от слишком умных и знающих аборигенов.
        После распределения заданий между конкретными Поводырями Лейборист отпустил большинство эббаров, оставив только особо приближённых: Макдональдса, Скотовода и Охотника. Затем пригласил «группу удовольствия» - из соотечественников и соотечественниц и предался с коллегами «отдыху», каковой они насаждали и на Земле.
        Длилась оргия больше двух четвертей сола. Лишь сто четырнадцатого сола Лейборист смог открыть глаза, протрезветь и настроиться на рабочий лад.
        На Землю он отправился сто пятнадцатого сола, что соответствовало первому сентября две тысячи семнадцатого года.
        2
        Отчёт о действиях подчинённой ему группы спецназа полковник Михеев написал сразу же после возвращения с озера Байкал, в конце августа.
        Разобраться в том, что, собственно, произошло на борту теплохода «Метрополия», являвшегося базой для глубоководных аппаратов «Мир-1» и «Мир-2», было трудно даже посвящённому, поэтому Михеев надеялся, что его объяснениям поверят, хотя и готовился к худшему - к проверке и последующим оргвыводам. Но - не со стороны служебных инстанций ФСБ и её внутренней службы собственной безопасности, а со стороны другой организации, которой он боялся куда больше - «Триэн». Только там, по его мнению, могли узнать, что он завербован эмиссарами АПГ и работает на Поводырей. В данном случае - на российского Поводыря по кличке Кочевник, который был известен в миру под именем министра образования и науки Фурсенюка.
        Сначала он был воодушевлён раскрывающимися перспективами сотрудничества с пришельцами (смейтесь, кому смешно), поскольку ему обрисовали такое захватывающее дух будущее, какое не снилось ни одному полковнику земных спецслужб. И начиналось всё прекрасно: он получил доступ к секретной информации АПГ, стал контролировать внутренние структуры ФСБ России, добился власти, купил коттедж и виллу в Италии. Однако события на Байкале показали, что не всё так просто, что существует система, противостоящая АПГ, которая называется «Триэн» и является не только неким символом свободы и независимости, но реально борется с силами Ассоциации, а главное - может организовывать секретные операции не хуже ФСБ и той же Ассоциации. Во всяком случае, сбой подготовленной акции по ликвидации лемурийской Колыбели на дне Байкала хорошо продемонстрировал возможности «Триэн». И Михеев задумался, не пора ли ему покинуть растревоженный муравейник, которым стала российская Федеральная служба безопасности.
        Первого сентября он вышел на работу с твёрдым намерением уволиться, а если не получится - бежать за границу.
        В десять часов утра его вызвал к себе начальник оперативного Управления генерал Зворыкин.
        Михеев инстинктивно почувствовал некое неприятие вызова. Защемило сердце. Экстрасенсом он не был, однако хорошо «нюхал» негативные токи, потянувшиеся к его персоне. К тому же он понимал, что после всего случившегося на Байкале и особенно после захвата группой Афанасия Вьюгина тела Фурсенюка к нему у руководства найдутся дополнительные вопросы. Но разработчики алиби из числа помощников Фурсенюка обещали ему нормальное функционирование, а главное - просчитали способы бегства за рубеж, и он им поверил. В сущности, возможности свободного перемещения по стране и за её пределами у Михеева оставались, стоило только дать команду кому следует. В любой момент он мог сменить фамилию, паспорт, трансформировать внешность и воспользоваться одним из каналов, какими уже пользовался не раз.
        Что касается семьи, то она его волновала мало. Жену он не любил, детей тоже, привязанности к ним не ощущал и о будущем не беспокоился.
        На всякий случай он позвонил деятелю АПГ в посольстве Англии и попросил наметить «план Б».
        - Когда? - спросили его.
        - Сегодня, - ответил он.
        - Больше по этому номеру не звоните, - сказали ему. - Мы сами вас найдём.
        - Хорошо, - согласился он и отправился к начальнику Управления, взяв с собой двух оперативников, капитана Семера и лейтенанта Голышева. Оба негласно опекали его, играя роль телохранителей, хотя абсолютно не имели понятия, кем на самом деле является полковник.
        Не увидев в приёмной генерала каких-либо людей, Михеев успокоился.
        - Кто у него? - кивнул он на дверь кабинета.
        - Игорь Дмитриевич один, - ответил адъютант Зворыкина, спокойный, уравновешенный капитан Невельской; у него были цепкие серые глаза и ёжик светлых волос. - Проходите, Михаил Васильевич.
        - Ждите, - посмотрел Михеев на сопровождавших его парней.
        Расправил плечи, поправил галстук, сдержал желание повернуть обратно, вошёл в кабинет начальника Управления, небольшой, но кажущийся просторным, так как в нём не было ни шкафов, ни книжных полок, ни какой-либо другой мебельной продукции кроме двух столов, составленных буквой Т. Лишь по стенам были развешаны стенды с наградами Зворыкина: до службы в «конторе» он был великолепным стендовым стрелком, неоднократным чемпионом Москвы, России, Европы и мира.
        - Садитесь, - бросил генерал, плотный, крепкий, похожий на адъютанта точно таким же ёжиком волос, но больше уверенностью и внутренней силой. - Сейчас подойдёт один человек и начнём.
        За дверью, в приёмной, что-то бахнуло, словно со стола упал графин с водой.
        Михеев подтянулся, помедлил, глянул на дверь.
        - Может, я в другой раз зайду?
        - Садитесь, - повторил генерал, продолжая писать. - Петя сегодня с утра роняет вещи.
        - И всё же я зайду… - Михеев споткнулся.
        Зворыкин оторвался от своего занятия, поднял голову. Глаза у него были такие же серые, как и у Невельского, и стыла в них такая мрачная угроза, что Михеев невольно сделал шаг назад.
        Открылась дверь, в кабинете появился мужчина в строгом тёмно-синем костюме, без галстука.
        Михеев хорошо знал его, это был заместитель начальника Управления «Т» Войнович, получивший среди сотрудников службы прозвище Профессор. Он бросил взгляд на Михеева, но не поздоровался, перевёл глаза на Зворыкина.
        - Всё подтвердилось, Игорь Дмитриевич.
        - Понятно.
        Оба с одинаковым выражением жалости посмотрели на полковника.
        - Сами расскажете, Михаил Васильевич, как всё было? - начал Зворыкин. - Или предпочитаете выслушать доказательную базу?
        - К-какую базу? - заикнулся Михеев, покрываясь потом. Во рту пересохло, голос стал хрупким. Он уже всё понял, но всё-таки надеялся, что ошибается.
        - О чём вы, товарищ генерал?
        Войнович сел за второй стол, упиравшийся в генеральский торцом, достал из непонятно откуда появившейся папки какие-то бумаги и фотографии.
        - О своей роли в истории на Байкале, - сказал он. - И обо всём остальном.
        - Я всё написал в докладной…
        - Не будьте идиотом, полковник, - поморщился Войнович. - Мы не дети. Кто и где вас завербовал?
        Михеев покачал головой, лихорадочно соображая, что делать, оглянулся на дверь.
        - Они не помогут, - спокойно сказал Зворыкин.
        Полковник дёрнулся к двери, но остановился, потому что дверь приоткрылась и в кабинет заглянул адъютант генерала. Изучающе глянул на побледневшего Михеева, закрыл дверь.
        Михеев обернулся. Оба генерала молча смотрели на него, не делая никаких движений. Они были так уверены в себе и в правильности своей позиции, что не приходилось сомневаться: они знают, с кем связан подчинённый.
        - Будем беседовать как нормальные люди или вы предпочитаете другие варианты? - спросил Зворыкин.
        - Я… вас… не понимаю…
        Генерал нажал клавишу селектора:
        - Петя, пусть войдёт.
        Дверь открылась, в кабинет вошёл Афанасий Вьюгин.
        Несколько минут они смотрели друг на друга: полковник бригады спецопераций и начальник Центра психофизических исследований. Потом Афанасий стиснул зубы, явно сдерживая какое-то слово, и отвернулся.
        - Слушаю, товарищ генерал.
        - Присаживайся, рассказывай.
        Вьюгин сел напротив Войновича.
        - Погибли пять человек. Двое из нашей группы, трое - ваши. По вине этого человека… с позволения сказать. Если бы я знал раньше…
        - Оставьте лирику, полковник.
        - Полковник Михеев завербован.
        - Доказательства?
        Вьюгин достал из кармашка серебристую «конфетку» флешки, передал Войновичу.
        - Здесь всё.
        Тот повертел флешку в пальцах, протянул Зворыкину.
        - Я уже изучил.
        Генерал воткнул «конфетку» в гнездо компьютера под столом, внимательно прочитал текст предложенных документов, проглядел фотографии, поднял глаза на Войновича:
        - Вы следили за ним?
        - Да.
        - С какого времени?
        - С момента высадки на Байкале.
        - Мне дадут слово? - спросил Михеев в пространство, продолжая стоять с независимым видом.
        Все трое посмотрели на него.
        - Собственно, вами будут заниматься другие службы, - сказал Зворыкин ровным голосом. - У меня к вам всего два вопроса: когда вас завербовали и кто?
        - У вас есть доказательства?
        - Уже только один этот вопрос - доказательство, - проворчал Вьюгин.
        - Есть, - сказал Зворыкин, переключая что-то на клавиатуре. - Смотрите.
        На стене кабинета вспыхнул световой квадрат, превратился в экран. По нему поползли строки текста.
        Михеев впился в них глазами.
        Когда текст сменили фотографии, сделанные контрразведчиками «Триэн», он побледнел. На последних фотографиях полковник был запечатлён вместе с министром образования и науки Фурсенюком и его заместителем Метельским.
        - Это… подстава…
        Зворыкин усмехнулся:
        - Водички дать?
        - Кто вам дал эти материалы?
        - Я, - сказал Вьюгин, с интересом наблюдая за Михеевым.
        - Ты не мог этого знать…
        - Я - нет, но есть другие люди, они тебя просканировали. Жаль, что мы вычислили тебя позже, сука, чем следовало.
        - Спокойнее, Афанасий Дмитриевич, - сдвинул брови Войнович.
        - Итак, полковник, не слышу ответа, - напомнил Зворыкин.
        - Я ни в чём не виноват! Никто меня не вербовал! Я служил отечеству, не прячась за чужими спинами! У меня шесть наград…
        Ладонь Зворыкина звонко треснула по столешнице.
        Михеев вздрогнул, сбился, замолчал. Лицо его покраснело, на лбу выступили крупные капли пота.
        - Пароксзим гиперподавления! - быстро произнёс Вьюгин. - Я предупреждал, ему встроили «самоликвид».
        - Молчать, полковник! - прошипел Войнович, поднося ко рту браслет мобильного айкома. - Васин!
        С Михеевым между тем продолжалась метаморфоза.
        Он стал синеть, задыхаться, взялся рукой за горло, пошатнулся.
        - Ч-чёрт! - привстал Зворыкин. - Сделайте что-нибудь!
        - Сейчас, - сказал Войнович.
        В кабинет вбежали двое мужчин в белых халатах, блондин и небритый брюнет. Блондин разворачивал на ходу чёрный чемоданчик, вытаскивая из него чашки на присосках, провода и блестящие сеточки. Брюнет с ходу воткнул в шею Михеева пневмошприц.
        Пшикнуло.
        Полковник охнул и осел на пол, закатывая глаза.
        - Помогите, - попросил блондин.
        Войнович и Вьюгин подскочили к упавшему, перевернули его на спину, брюнет расстегнул у него рубашку, прицепил на грудь чашки с присосками и сеточки, достал два чёрных рупора величиной с ладонь, с ручками, приставил к груди.
        - Разряд!
        Рупоры окутались сеточкой синих искр, раздался треск.
        Тело Михеева свела судорога.
        Брюнет сделал ему ещё один укол в шею, надел наушники, приложил к груди полковника сеточку с проводом.
        - Ещё? - спросил блондин.
        - Голова.
        Блондин пристроил овалы рупоров к вискам Михеева.
        - Не убейте, - проворчал Войнович.
        Пальцы блондина пробежали по клавиатуре прибора.
        Овалы покрылись «шубой» голубых искр, но уже значительно слабее, чем в первый раз.
        Треск разряда был еле слышен.
        Голова Михеева дёрнулась, глаза открылись, почти полностью заполненные белками.
        - Норма, - сказал первый, снимая наушники. - Полная блокада.
        - Забирайте.
        В кабинет вбежали ещё двое парней в белых халатах, вкатили тележку, уложили Михеева и увезли.
        - Куда вы его? - остановил Зворыкин уходящего последним блондина.
        Тот посмотрел на Войновича.
        - Пока в реанимакамеру, - сказал заместитель начальника Управления «Т», делая понятный жест - вали, мол. - Будем выводить из комы. Программу «эсэл» мы стёрли, выдержал бы гипоталамус.
        - Хорошо, - кивнул Зворыкин.
        Все вышли.
        - Возьми своих «слухачей», проверь медцентр, - сказал Войнович. - На всякий случай. Потом просканируйте этого парня.
        Вьюгин кивнул, повернулся к Зворыкину:
        - Разрешите идти, товарищ генерал?
        - Иди.
        Начальник Центра изучения психофизических феноменов удалился вслед за бригадой медиков.
        - Что с ним? - спросил Зворыкин, занимая своё место; он имел в виду Михеева.
        - Сработала команда самоликвидации, - ответил Войнович. - Нынче всем забугорным агентам встраивают такие программы на случай провала. Попробуем нейтрализовать.
        - Ты хотел мне рассказать, на кого он работает.
        - Боюсь, ты не поверишь.
        Зворыкин усмехнулся, помял лицо ладонью.
        - Ты мне мозги не компостируй, Профессор. С одной стороны, я вообще разучился верить кому бы то ни было, с другой, готов поверить в самую разнузданную галиматью. Особенно после того, как мы получили тело Фурсенюка.
        Он имел в виду вскрытие тела бывшего министра образования и науки, доставленного в лабораторию ФСБ.
        - Тогда готовься услышать такую галиматью.
        Войнович вытащил из нагрудного карманчика ещё одну флешку и протянул генералу.
        3
        Шехерезада оказалась отличной женой. Несмотря на занятость - она продолжала работать у Малахова секретаршей, - ей хватало времени и на то, чтобы приготовить Афанасию завтрак, обед и ужин, и сходить с ним в театр или в кино, и сделать рейд по продуктовым магазинам, и с нетерпением ждать его с работы, если он возвращался домой поздно.
        Уже в который раз Афанасий просыпался по утрам - даже не с мыслью - с ощущением: насколько же ему повезло с этой женщиной, красивой, умной, терпеливой и любящей! Иногда закрадывались сомнения, не преувеличивает ли он? Нет, не преувеличивает! - решительно пресёк сомнения внутренний собеседник. Тогда, может быть, такое везение - к будущей беде? - робко пытался он рассуждать о причинах своего счастья. Настроение портилось на некоторое время, однако он справлялся с этим негативом, успешно отгоняя «неправильные» предчувствия, и, просыпаясь рядом с Шехерезадой (Шехой, как называл её отец), настраивал себя на то, что всё у них будет хорошо.
        Пока помогало.
        Пятого сентября, после того как он попытался с экстрасенсами группы «быстрого пси-реагирования» просканировать мыслесферу полковника Михеева, его вызвал к себе Малахов.
        На встречу с координатором «Триэн» Вьюгин поехал с женой, благо им было по пути.
        - Не забудь, сегодня вечером идём к Толевичам, - сказала Шехерезада, когда они вышли из машины.
        - Помню, день рождения как-никак, - улыбнулся Афанасий. - Ты покупаешь торт и конфеты, я шампань и коньяк.
        - Я куплю всё сама.
        - Ты моя прелесть. - Он потянулся к ней.
        - Ведите себя прилично, полковник, - сухо сказала Шехерезада, отстраняясь. - Вы не дома.
        Афанасий засмеялся, спрятал руки за спину и пропустил жену вперёд. Они поднялись на крылечко, открыли дверь офиса АНЭР - российской Ассоциации экстрасенсов, которую возглавлял координатор «Триэн» Олег Харитонович Малахов.
        Охраны офис Ассоциации как бы не имел вовсе, не было даже сторожа на входе. Но Афанасий знал, насколько ложно это впечатление, и зашёл в кабинет директора АНЭР как к себе домой, оставив Шехерезаду в приёмной.
        К своему удивлению, он застал в кабинете целую компанию. Вокруг стола сидели четверо гостей, не считая самого хозяина: координатор-стратег Тамерлан, отец Шехерезады, Играев, доктор медицинских наук, Грибов, начальник контрразведки, и неизвестная Афанасию женщина средних лет, с лицом учительницы математики. На ней был строгий тёмно-серый костюм, длинная юбка до щиколоток, чёрные туфельки. Шею прикрывал полупрозрачный шарфик. Волосы у неё были собраны в пучок на затылке, в них сверкали серебряные пряди, но она, судя по всему, и не стремилась их скрыть.
        - Подсаживайся, Афанасий Дмитриевич, - сказал Малахов добросердечно. - Мы тут уже час заседаем, решили тебя подключить. Захарию Салахетдиновича, Геннадия Евгеньевича и Василия Тимофеевича ты уже знаешь, а это Софья Денисовна. В её ведении зарубежные связи.
        Афанасий коротко поклонился, сел напротив женщины, смущённый её оценивающим умным взглядом.
        - Повторим кое-какие детали, - продолжил Малахов. - С Михеевым всё ясно, жить будет и, возможно, даст показания. А вот тело Фурсенюка направили в Томскую лабораторию напрасно.
        - Принимал решение не я, - сказал Афанасий.
        - Знаю, Георгий Евсеевич поторопился, теперь в вашем ведомстве начнётся внеземная лихорадка. Если, конечно, агентура АПГ не выкрадет тело.
        - Не дадим, - тихо сказал Грибов, небольшого роста, белобрысый, незаметный, как и все представители его профессии.
        - Это уже не имеет значения, биологи «конторы» небось уже с ума посходили, рассмотрев тело рептилоида. - Олег Харитонович глянул на Вьюгина: - Так, полковник?
        - Не знаю, - нехотя сказал Афанасий. - Но слухи по коридорам поползли.
        - Пусть ползут, - заговорил Играев, толстенький, лысый, улыбчивый, чисто детский доктор с виду. Хотя на самом деле Афанасий знал его как «зубра» психолингвистики и гипноза.
        - Общественность воспринимает это как фантазии романистов, - добавил Грибов. - Действительно пора всем знать правду, кто нами управляет.
        - Не нами, - поправил его Играев.
        - Я имею в виду цивилизацию в целом.
        Психолингвист улыбнулся.
        - Как говорил кто-то с экрана, в шутку, разумеется: будущее нашей страны принадлежит детям, и мы даже знаем фамилии этих детей.
        - По-английски это звучит резче, - заметил Малахов.
        - К счастью, мы не говорим на английском. Английский язык вообще есть нечто нетрадиционное, аморфное, ущербное, язык - бастард. Британию во все времена не насиловали только ленивые. Этим занимались и скандинавы-викинги, и германские племена, голландский Вильгельм Оранский, нормандский Кромвель, испанцы, поляки, римляне, византийцы. Оттого и больше трети английского языка - чужеродная иноформная примесь, а сам он жалок, как калека.
        - Тем не менее на нём болтает почти вся Америка и значительная часть Европы, не считая бывших островных колоний британцев, - заметил рассеянно Тамерлан.
        - Что говорит лишь об исключительной агрессивности его носителей, - отрезал Играев. - Какую вещь способен породить англичанин или американец? Комиксы, боевики, триллеры, поп, рок, панк, всё то, что выражается рефлексией убийства и разрушения. Разве не так? Во всех традициях, даже самых иезуитских и скотоводческих, кровь связывалась и даже отождествлялась с Духом, являлась вместилищем Души. Лить кровь божьего дитя - человека и даже простой божьей твари - это выпускать Дух, это уход в Ничто. Средний американец благодаря Поводырям уже живой труп, но эта зараза американская, а точнее атлантическая, пандемией охватывает весь мир. И к нам подбирается.
        Софья Денисовна с любопытством посмотрела на раскрасневшегося Играева.
        - Что это на вас нашло, Геннадий Евгеньевич? Такое впечатление, что американцы отдавили вам мозоль. Или вы готовите речь для общественной палаты Думы?
        Играев смущённо улыбнулся:
        - Извините, наболело. Лечил тут одного из наших разведчиков, он понарассказывал страшные вещи.
        - Ну, про российскую действительность тоже можно рассказать много чудовищного, а лучше почитать статистику, - проворчал Тамерлан, поглядывая на зятя.
        Афанасий с ним встречался редко, однако не потому, что побаивался, а в силу обстоятельств: Захария Салахетдинович практически всегда был занят делами.
        - Читал я статистику, - вздохнул Играев.
        - Что касается языка, - добавила Софья Денисовна, - то хотя бы в этом плане мы переигрываем британцев и американцев, потому что наш язык намного богаче, вариативнее и гибче.
        - Пока. Если пройдут предложения, направленные на «улучшение» языка, мы скатимся на их уровень.
        - Ты имеешь в виду отказ от букв «й» и «ё»?
        - Уже появляются призывы убрать твёрдый знак.
        - Это было при прошлом министре образования, - уточнил Малахов.
        - Неизвестно, кто станет его преемником.
        - Скорее всего зам, Метельский. Пока он и.о.
        Грибов едва слышно рассмеялся.
        Присутствующие посмотрели на него.
        - Прошу прощения, - согнал он улыбку с губ. - Вспомнил анекдот про американский суперкомпьютер, вышедший из строя при попытке перевести русский диалог:
        - Ты будешь отмечать старый Новый год?
        - Да нет, наверное.
        Играев и Софья Денисовна хмыкнули совершенно идентично: анекдот был старый.
        - Мы отвлеклись, - встрепенулся Малахов, глянул на Афанасия: - Полковник, тебе предстоит поездка в Казахстан. Одобрение Георгия Евсеевича получено.
        - Слушаю, - подобрался Вьюгин.
        - Телевизор смотришь?
        - В Казахстане назревает «оранжевая революция».
        - Точнее, «революция свиста», в отличие от «цветочных» и «цветных».
        - Первая случилась, кажется, в Украине?
        - Если полистать историю, то первая «цветная» революция была инициирована ещё в тысяча семисотом году до нашей эры. Но это к слову. Трон клана Назарбаевых зашатался после его ухода, на место Нурсултана претендует клан Ессеевых, глава которого является, по нашим данным, марионеткой казахского Поводыря. Они нашли способ выражения недовольства народных масс…
        - Свист!
        - Да, все решения правительства, Сената и Мажилиса освистываются, никому не дают возможности выступить. Но это фон, созданный для смены курса на интеграцию с Европой, а не с Россией. У тебя будет конкретное задание - вычислить предполагаемое место теракта и главных исполнителей.
        Афанасий скептически покачал головой:
        - Откуда известно, что готовится теракт?
        - Известно, - усмехнулся Грибов.
        - А-а… ясно. Когда?
        - Восьмого сентября противник Ессеева Руссултан Кершанбаев, внук бывшего президента, будет выступать в Алма-Ате и Астане перед народом, и его попытаются убрать.
        - Понял.
        - Надо упредить.
        - Сделаем. Когда выезжать?
        - Согласуешь с начальством, но лучше всего завтра. Утром в Алма-Ату вылетает борт МЧС.
        - Разрешите выполнять?
        - Будь осторожен, сынок, - проговорил Тамерлан неожиданно. - Казахстан не Россия, изучи специфику, чтобы не проколоться на незнании местных обычаев. Дополнительную информацию получишь через Пронина.
        - Непременно, - пообещал Афанасий, коротко кивнул и вышел.
        Отец Шехерезады редко давал советы зятю, обладая замкнутым характером, но он имел право называть его сынком или дружком, как уже бывало.
        - Что так быстро? - полюбопытствовала Шехерезада, перебиравшая на столе какие-то бумаги.
        Афанасий воровато оглянулся на дверь кабинета, подбежал к жене, поцеловал в губы и тут же отстранился, пряча руки за спину.
        - Увы, уважаемая сударыня, вынужден откланяться.
        - Ты… сумасшедший! - выдохнула Шехерезада, в то время как глаза девушки буквально просияли.
        - Что взять с грубияна-полковника? - пожал он плечами, делая «дурацкое» лицо. - Кстати, завтра я улетаю.
        - Куда? - огорчилась она.
        - Это секрет государственной важности. В Алма-Ату, если уж говорить прямо.
        - Надолго?
        - Примерно на неделю. Будешь ждать?
        - Дурачок! - надула губки Шехерезада.
        Он засмеялся, помахал ей рукой, с лёгким сердцем направляясь к выходу.
        - Вечером заеду, в шесть, готовься.
        Афанасий вышел.
        Девушка закрыла глаза, улыбаясь сама себе, чувствуя себя счастливой, но селектор издал звон, и она очнулась.
        - Слушаю, Олег Харитонович.
        - Шехонька, сделай нам три чая и два кофе со сливками.
        Она засуетилась возле кофеавтомата, быстро приготовила кофе и чай, нагрузила поднос-тележку и вкатила в кабинет.
        - Благодарствую, - с удовлетворением взял в руки чашку Играев. - Во рту пересохло.
        Остальные разобрали оставшиеся чашки, взялись за орехи и печенье.
        - Теперь о главном, - сказал Малахов, отпивая глоток чая. - Вася, что у тебя?
        - За Волковым скоро начнётся охота, - сказал Грибов. - Его надо поберечь.
        - И так было понятно, что нашего экзора надо беречь, - ворчливо сказал Играев. - У него колоссальный потенциал! Я с ним работал, это феномен, хотя сам ещё не ощущает своей силы.
        - Откуда сведения? - спросил Тамерлан. - Про охоту?
        Грибов посмотрел на Софью Денисовну.
        - В Англии активизировался некто Дэвид Глюкк, - сказала женщина, - лидер партии «Демократические защитники меньшинств», призывает к походу на восток. Его очень беспокоят наши сибирские просторы.
        - Что же это они всяких Глюкков так беспокоят? - усмехнулся Малахов. - Эта огромная, великая и священная территория дана нашему народу-земледельцу, хранителю северных традиций, для защиты и охраны последней линии обороны Севера. Недаром ещё Серафим Саровский говорил: «Русь - она есть подножие престола Господня!» Извини, Софья, что перебил.
        - Мы знаем, что главный Поводырь земной группировки АПГ ушёл с должности после бегства с теплохода «Метрополия» на Байкале, его место должен занять другой ставленник Ассоциации, и по всем оценкам Глюкк и есть новый Владыка. В его окружении вдруг заговорили об экстрасенсах, представляющих угрозу человечеству, и что один из русских экстрасенсов наиболее опасен. Выводы сделайте сами.
        - Речь идёт о Волкове.
        - Он под защитой особой группы, - сказал Малахов. - Но будем иметь в виду.
        - Что собой представляет господин Глюкк? - поинтересовался Играев.
        - По официальным данным, родился в Бакингемпшире в семье банкира. Мать - голландка, отец - наполовину русский. Прадедом Дэвида был известный русский юрист конца девятнадцатого века, обер-прокурор Первого департамента Правительствующего Сената Паисий Колецкий.
        - Любопытно.
        - Это даёт ему право посещать Россию как родину предков. Точнее, может объяснить его интерес к России.
        - Он бывал здесь?
        - Дважды в Санкт-Петербурге, дважды в Екатеринбурге.
        - С Калкамановым он не был связан? - хмыкнул Играев.
        - Встречался не единожды.
        - Тогда он вполне может стать его преемником.
        Тамерлан и Малахов переглянулись.
        - Мы анализируем такую возможность. Он получил диплом Кембриджа - изучал археологию и социальную антропологию.
        - Профессиональный интерес, надо полагать? - фыркнул психолингвист. - Если он рептилоид, выбор научной области не случаен.
        - Возможно, до поступления в университет он ещё не являлся агентом АПГ, и все устремления и цели ставил настоящий Глюкк. Кстати, он с удовольствием играл в студенческом театре, занимался спортом - был капитаном теннисной команды.
        - Сплошные таланты, - иронически скривил губы Играев.
        - После Кембриджа он продолжил обучение в Миннесоте и в Европейском колледже в Брюгге. Маниакально любит плавание, хотя никто никогда не видел его в бассейне или на море.
        - Почему маниакально?
        - Не пропускает ни одного соревнования по плаванию, ездит на все чемпионаты Европы и мира.
        - Ещё одно косвенное доказательство того, что он рептилоид. Хотя главную опасность для цивилизации представляют не маньяки, размножающиеся в потребительском обществе как черви в гниющем мясе, а элита, подводящая под этот процесс идеологическую платформу. Кстати, господин Глюкк и входит в элиту.
        - Разумеется.
        - Он женат?
        - С будущей женой познакомился в Брюгге - с испанкой Дюрани, но потом развёлся. Женщинами не увлекается. Пробовал себя в журналистике, служил в Еврокомиссии, курировал программы помощи республикам Средней Азии, бывал в Киргизии, в Туркменистане, в Украине. Представляете связи?
        В кабинете стало тихо.
        - Это он! - после паузы уверенно проговорила Софья Денисовна. - Слишком много специфических выездов за границу, да ещё в те страны, где случались «оранжевые» и прочие революции. За ним нужно установить наблюдение.
        - Для этого мы и готовим спецгруппу в Британию, - сказал Тамерлан. - А кандидатура на пост главного Поводыря действительно хорошая. Хотя надо бы и к другим присмотреться.
        - Мы присматриваемся, - кивнула Софья Денисовна. - В поле изучения все властные структуры всех государств без исключения. Уже составлен список, в котором более двух сотен определённой направленности людей, проводящих исключительно вредную политику. В скором времени наш департамент даст им оценку.
        - Работа с ними - только часть наших замыслов, - сказал Малахов. - Не менее важные задачи предстоит решить не только за рубежом, как в случае защиты телеканала «Викиликс», удачно зарекомендовавшего себя как часть антирептилоидной системы, но и дома. Во-первых, это Байкал. Обязательно надо довести исследование найденного на дне артефакта до конца. Затем - Луна. С помощью нашего модуля «Русь» можно попытаться изучить место гибели китайского лунника. Ясно, что тайконавты наткнулись на базу АПГ, иначе Поводыри не всполошились бы до такой степени, что даже попытались сбить «Русь». Неплохо было бы найти доказательства их присутствия на Луне. Ну и, наконец, Рома Волков. Он - пока наша единственная надежда на победу в грядущей войне с нелюдями.
        - Только через него мы и сможем выйти на центр Ассоциации, - кивнул Тамерлан. - И попытаться снять с шеи человечества ярмо внешнего управления.
        - Ну, до этого ещё далеко, - нахмурился Малахов. - Хотя планы строить нужно. Никогда не следует забывать наш девиз: никого над нами!
        - Людьми, - закончила Софья Денисовна.
        - Волкова же надо беречь как зеницу ока!
        - Кто его охраняет сейчас? - спросил Играев.
        - Первичная Ё-команда.
        - Конкретно?
        - Зачем это тебе? - удивился Грибов.
        - Хотелось бы посмотреть на парней.
        - Группа Кира Серебренникова.
        - Кира я знаю, хороший спец. Надеюсь, и остальные подобраны со знанием дела?
        - Я отвечаю, - сказал Грибов.
        - Они должны быть научены защищаться от биоэнергетического нападения. Поводыри сами мощные пси-операторы, но у них кроме этого есть ещё излучатели, те же «колуны» и «глушаки».
        - Зато у нас появились «зеркальные антисглазники», - напомнил Малахов. - Ты же сам принимал участие в их тестировании.
        - Они пока не надёжны.
        - Вот и помоги довести до ума. Будь спокоен, примем все необходимые меры. Благодарю, друзья, встретимся у Первого послезавтра. Здесь больше собираться не будем, за АНЭР ведётся наблюдение, контрразведка АПГ после провала на Байкале возбудилась до крайности.
        - Я тебя провожу, - предложил Тамерлан, беря Софью Денисовну под локоток.
        - Спасибо, - улыбнулась она. - Я еду обедать. Не хочешь со мной?
        - Не откажусь.
        - Вася, останься, - сказал Олег Харитонович.
        Грибов снова сел за стол.
        Тамерлан и Софья Денисовна вышли, вслед за ними Играев.
        Малахов посмотрел на главу контрразведки.
        - Вася, не нравится мне суетливость Евгеньевича. Он никогда раньше особо не интересовался охраной Волкова.
        - Понял.
        - Узнай, не случилось ли чего у него или в семье.
        - Хорошо, Олег Харитонович.
        - Но за Ромой Волковым пригляди.
        Грибов кивнул и буквально испарился из кабинета. Он тоже был мощным пси-оператором, мог «отводить глаза», а главное - видеть намерения человека до того, как тот решится их реализовать. Потому в «Триэн» он и занимал пост начальника контрразведки, хотя до этого никогда такими делами не занимался. До прихода сюда он тихо-мирно учил детей глубинному спокойствию.
        4
        Счётчик топлива показывал ноль. Стрелочка счётчика скатилась за красную чёрточку, и грузовик мог остановиться в любой момент.
        Шаповалов тупо уставился на счётчик, остановил машину на обочине, перед въездом в посёлок Паньково. Он работал дальнобойщиком, гонял фуры из Бреста в Варшаву, через польскую границу и обратно, доставляя то детали для автомашин, то бакалею, то продукты, и, в общем-то, не жаловался на судьбу. Но уже второй раз после пересечения границы в Бресте вдруг оказывалось, что бензина в баках кот наплакал, а причин этого странного явления Шаповалов найти не мог. Обычно он заправлялся «под завязку» ещё в Варшаве, чтобы можно было добраться до базы без остановок. И вот снова та же беда: баки пусты! Мало того, счётчик пройденного пути показывал больше трёхсот километров, в то время как от Варшавы до границы насчитывалось всегда чуть больше ста пятидесяти.
        - Пиндос тебе в нос! - в сердцах проговорил Шаповалов, абсолютно не представляя, каким образом он намотал на спидометр лишние сто пятьдесят километров.
        База располагалась в двадцати километрах от Бреста, в посёлке Жабинка, но доехать до него он не смог бы на остатках бензина. Пришлось тормозить попутку, брать канистру и ехать до ближайшей заправки, после чего снова ловить грузовик и добираться до оставленной в Паньково машины.
        Продолжая размышлять над возникшей проблемой, Шаповалов наконец доехал до конечного пункта назначения, поставил фуру под разгрузку на территории базы - на этот раз он вёз бакалейные товары из Польши - и получил сердитый нагоняй приёмщика Степаныча.
        Оказалось, он опоздал ровно на сутки!
        - Не может быть! - пробормотал ошеломлённый Шаповалов, теребя чубчик на потном лбу. - Я выехал сегодня утром…
        - Сегодня уже третье сентября! - взорвался приёмщик. - А ты должен был вернуться второго! Где сутки пропадал? Опять за своё взялся?
        - Что значит - за своё? - не понял Шаповалов.
        - От тебя за версту перегаром несёт!
        - Да не пил я! - возмутился Шаповалов. - Уже год ни капли в рот не беру, с сердцем проблемы.
        - А месяц назад не то же самое говорил?
        - Ничего я не… - Шаповалов осёкся.
        Ровно месяц назад с ним произошла та же история, что и сегодня. Опоздал на сутки, а в баках фургона не было ни капли бензина.
        - Иди отчитывайся Колян Колянычу, - продолжал Степаныч. - Объясняй, где был и что делал. Может, он и простит, а может, выгонит к чёртовой матери. Найти водилу на твоё место не проблема.
        Шаповалов проглотил ком в горле и вышел из подсобки, не понимая ничего. Сутки в дороге он провести никак не мог, весь путь от Варшавы до Бреста занимал от силы три часа, плюс два часа на растаможку груза. Где он был остальное время, голова соображать отказывалась.
        Колян Коляныч - директор базы Николай Мамчур выслушивать сбивчивые речи водителя не стал.
        - Ещё раз случится такое - уволю, - пообещал он, олицетворяя собой новое поколение хозяйственников, молодых, энергичных и деловых. - А пока объявляю выговор. Заплатишь штраф в конце месяца - удержу из зарплаты.
        - За что? - заикнулся Шаповалов.
        - За сон на дороге, - пошутил Колян Коляныч. - Иди, работай. Завтра поедешь в Москву, повезёшь медикаменты.
        - В Москву? - удивился Шаповалов. - Я же в Польшу езжу.
        - А чем тебе Москва хуже? Обратно повезёшь автозапчасти для грузовиков. Карту тебе уже выписали, возьмёшь у Степаныча.
        Сбитый с толку Шаповалов поплёлся в бухгалтерию, отчитался, потом оттуда на склад, продолжая размышлять о превратностях судьбы, потом вдруг вспомнил, что в Москве живёт его школьный приятель Афоня Вьюгин, и настроение улучшилось. Афоня работал в какой-то секретной конторе и вполне мог помочь разобраться в тайнах «сна на дороге», как выразился директор базы.
        Четвёртого сентября Шаповалов простился с женой, с которой он так и не рискнул обсуждать своё суточное опоздание, проводил дочку в школу и выехал из Бреста, твёрдо решив нигде не останавливаться, кроме заправок и таможни.
        В Москву он прибыл вечером пятого. Сдал груз, поставил фургон под погрузку на оптовой базе в Бибирево и позвонил Афоне.
        К счастью, Вьюгин откликнулся незамедлительно, сразу узнав школьного приятеля:
        - Вовка, ты? Привет! Вот уж не ожидал услышать. Откуда звонишь?
        - Из Москвы, - заулыбался Шаповалов. - Не верил, что дозвонюсь.
        - Мы только что вернулись с дня рождения, так что ты вовремя позвонил. Какими судьбами в столице?
        - Пригнал колымагу за грузом, завтра обратно в Брест укачу. Хотелось бы встретиться, поболтать о том о сём. Минутку найдёшь? Есть проблема, а посоветоваться мне не с кем.
        - Хорошо, что ты именно сегодня позвонил, завтра утром я улетаю. Сможешь ко мне приехать? Я живу на Карбышева, дом двенадцать.
        - Смогу, а удобно?
        - Чего ж тут неудобного? - засмеялся Афанасий. - Приезжай, вспомним детство, жена будет рада.
        - Ты ж вроде был не женат.
        - Это когда было? Всё течёт, всё меняется.
        - Кто она?
        - Приедешь, познакомлю.
        Шаповалов быстренько собрался, доехал на маршрутке от общежития базы до метро «Бибирево», и без пяти минут десять заявился к Вьюгину, не забыв по дороге купить розу и коробку конфет.
        Дверь открыла красивая пышноволосая девушка в халатике, не скрывающем точёную фигурку.
        - Здрасьте вам, - сказал Шаповалов; красота незнакомки ошеломила.
        Из-за её спины выглянул Афанасий, одетый в спортивные штаны и футболку.
        - Заходи, Володя. Это моя жена Шехерезада.
        - Вова, - сказал Шаповалов, протягивая девушке цветок и конфеты.
        Она засмеялась, отступила в прихожую.
        - Проходи, проходи, - потянул хозяин гостя за рукав. - Ужинать будешь?
        - Если чайку… - робко сказал Шаповалов.
        - Будет и чаёк, но сначала рыбки жареной отведай, мой сосед с северных морей гольяна привёз на пять килограммов, а Шеха его пожарила, пальчики оближешь.
        - Не хвали, - донеслось из кухни, - я вчера вечером жарила, сегодня уже не то.
        Афанасий подмигнул гостю, увлёк в гостиную.
        - Рассказывай, что у тебя случилось, пока Шеха будет накрывать на стол.
        - В общем-то, ничего особенного, - смутился Шаповалов, пожалев, что заявился в гости с такими пустяками. Огляделся. В гостях у друга детства он был впервые. - В отличие от тебя я человек из народа.
        - Ага, конечно, - саркастически подтвердил Афанасий. - А я, значит, из панов.
        - Я хотел сказать, что мы институтов не заканчивали, поэтому я работаю простым водилой.
        - Мне просто повезло поступить, так что ты мне зубы не заговаривай.
        Шаповалов присел на диван, преодолел стеснение и поведал Афанасию историю с бензином и потерей времени размером в одни сутки.
        - Да, ещё километраж, - вспомнил он. - В первый раз, месяц назад, я на спидометр не смотрел, а тут глянул: набралось больше трёхсот километров лишних.
        - Интересный компот, - покачал головой Афанасий, разглядывая лицо приятеля. - Ты в самом деле не помнишь, где провёл сутки?
        - Да ни хрена не помню! - Шаповалов прикусил язык, так как в гостиную заглянула хозяйка.
        - Идёмте ужинать.
        Стол был накрыт. На плите аппетитно шипела жареная рыба.
        Шаповалов почувствовал голод, хотя до этого есть не хотел.
        - Ты с нами? - спросил Афанасий жену.
        - Нет, ты же знаешь, я после восьми не ем. К тому же мы уже поели в гостях. Позовёте на чай.
        Шехерезада вышла.
        - Выпьешь? - спросил Афанасий. - Могу предложить винца, водочки, коньячку.
        - Нет! - испугался Шаповалов. - Завтра в рейс, не хочу рисковать.
        - Тогда налегай, - поставил Афанасий перед гостем тарелку с рыбой. - В принципе я уже выпивал сегодня, на дне рождения у приятеля, вместе в институте учились, так что хватит. Вот салаты, маслинки, сальце, накладывай сам.
        Они начали есть.
        Шаповалов сначала стеснялся, потом осмелел.
        - А где ты работаешь, в натуре? Ребята говорили, что будто бы в комитете.
        - Каком комитете?
        - ФСБ.
        - Кто говорил?
        - Витька Лоповок и Лёха Резник.
        - Они-то откуда знают? - удивился Афанасий.
        - У них спроси. А что - нет?
        - Работаю.
        - Шпионов ловишь?
        - По шпионам у нас другие подразделения специализируются, я занимаюсь техническим снабжением и эзотерическим оснащением.
        - Каким-каким оснащением?
        - Научным, - пояснил Афанасий, отставляя тарелку. - Я думаю, как тебе помочь. Есть тут у меня один приятель… ты не возражаешь, если он тебя посмотрит?
        - Нет, конечно. Он что, врач?
        - Врач, врач, - улыбнулся Афанасий. - Он экстрасенс.
        - Экстрасенс? - озадаченно протянул Шаповалов. - Никогда не общался с экстрасенсами. Что он может?
        - Посмотрит на тебя дистанционно.
        - Каким образом?
        - Не бери в голову, это не больно. - Афанасий потыкал ногтем в сенсоры айкома, подождал. - Рома, привет! Ты где? Ага, понятно… тут, понимаешь, такой случай…
        Он передал неведомому абоненту всё, что рассказал Шаповалов. Ответ потребовал времени.
        - Понял, предупрежу, - обрадовался Афанасий. - Спасибо тебе. Прямо сейчас? Ладно, через пять минут.
        Вьюгин выключил телефон, посмотрел на Шаповалова.
        - Сейчас он посмотрит. Сядь поудобней, расслабься.
        - А где он, твой экстрасенс?
        - В Выборге.
        Шаповалов присвистнул, покачал головой:
        - Это же тыща километров отсюда!
        - Для пси-энергетики расстояния не имеют значения.
        На кухню заглянула Шехерезада.
        - Вы поели, мальчики?
        - Подожди, сказочница, - сказал Афанасий. - Решим одну проблему, и я тебя позову.
        Шаповалов откинулся на спинку стула, с недоверием глядя на друга детства.
        - Что теперь?
        - Ничего, сиди, жди.
        - Жду.
        В затылок дохнуло холодком.
        Он замер, прислушался к своим ощущениям.
        Холодок проник внутрь черепа, превратился в тысячи крошечных муравьёв, рыщущих по мозговым извилинам в разных направлениях.
        - Щекотно, - пробормотал Шаповалов, соловея.
        - Ничего, главное - не бойся, думай о том, что с тобой произошло.
        «Муравьи» затопотали по клеткам мозга сильней.
        - Ох ты!
        - Можем прервать сеанс, - взялся Афанасий за телефон.
        - Не надо, просто непривычно.
        «Муравьи» продрались сквозь голову, растаяли, оставив ощущение лёгкой растревоженности. Снова потянуло холодком.
        - Приятно…
        Зазвонил телефон.
        Афанасий поднёс к уху браслет, не включая экранчик видеопередачи.
        - Ну, что?
        По мере того как ему что-то говорили, глаза Вьюгина открывались всё шире, и когда он оглянулся на Шаповалова, они были полны удивления.
        - Не может быть!
        - Что? - поёжился Шаповалов, которому вдруг стало неуютно.
        - Ага, доложу Харитонычу, - продолжил Афанасий. - Он примет решение. Я-то сам улетаю в Казахстан… ага, понял. Спасибо, Рома, ты настоящий друг!
        Вьюгин опустил руку.
        - Он говорит, что тебя использовали.
        - Как использовали?! - не понял Шаповалов. - Кто?!
        - Кто - надо разбираться, а как - в качестве водилы. Точнее, использовали твой транспорт, а тебя экзорнули.
        - Что?
        - Сглазили, ну, или запрограммировали. Потому ты и не помнишь, где был сутки и что делал. Потому и на спидометре остались «лишние» километры. Они просто забыли восстановить прежние цифры.
        - Да кто, чёрт побери?!
        Афанасий посерьёзнел, понизил голос.
        - Если он прав, а Рома практически не ошибается, в окрестностях Бреста действует группа пси-операторов, использующих местных водителей. Приедешь домой, расспроси своих приятелей с базы, других шоферов, кого знаешь, не случалось ли с ними того же, что и с тобой. Но сделай это тихо, не поднимая шума.
        - Ничего не понимаю!
        - Сделаешь?
        - Конечно, постараюсь. Но зачем каким-то операм скрытно использовать водил?
        - Не операм, а операторам. Мы знаем пока одну такую структуру, и она очень опасна. Боюсь, это именно её деятели наткнулись на тебя и решили привлечь к своим делам.
        - Зачем? У них своих водил нет?
        - Может, и не хватает. Надо тщательно расследовать это дело, изучить местность, людей вокруг тебя. Вполне вероятно, Поводы… э-э, плохие дяди решили что-то построить возле Бреста. Ты не слышал о какой-нибудь стройке?
        - У нас постоянно кто-то что-то строит.
        - Поспрашивай, только опять же осторожно, не началась ли вблизи от вашей базы стройка, о которой мало кто знает. И никому ни слова! Договорились?
        - Пиндос им в нос! - в сердцах сказал Шаповалов. - Ты меня пугаешь. Что ж, мне теперь в Польшу не ездить?
        - Езди, но будь внимателен, присматривайся ко всем несуразностям, замечай всё необычное, что случится в рейсе, и звони мне. Скорее всего к тебе в скором времени обратятся мои знакомые, от моего имени, помоги им.
        - Чекисты? - криво усмехнулся Шаповалов.
        - Чекисты, - без улыбки подтвердил Афанасий. - Договорились, дружище? Никому ни слова, даже жене.
        - Да понял я. Вот понесла меня нелёгкая в Польшу!
        - Польша здесь ни при чём. Шеха, заходи.
        Впорхнула хозяйка, красивая до умопомрачения. И по взгляду Афанасия, брошенному на жену, Шаповалов понял, что его бывший однокашник влюблён в неё по уши.
        Они посидели ещё полчаса за чаем, вспоминая смешные эпизоды из школьной жизни, общих знакомых и друзей, потом Афанасий проводил Шаповалова до метро.
        - Помни наш уговор.
        - Помню, - помрачнел Шаповалов. - Если бы ты мне подробней объяснил, что за пиндосы водят нас за нос.
        - Не пиндосы, люди похуже, а точнее, нелюди. Но об этом тебе расскажут другие специалисты. Будь осторожен, Володя.
        Они пожали друг другу руки, и Шаповалов уехал.
        Афанасий в задумчивости вернулся домой.
        - Что у вас произошло? - встретила его вопросом Шехерезада.
        - В Бресте появились наши злейшие друзья, - уклонился он от прямого ответа.
        - АПГ? - прищурилась девушка.
        Он наморщил лоб, смущённо улыбнулся.
        - Всё время забываю, что ты дочь Тамерлана. В общем, что-то странное там происходит, буду звонить твоему боссу, пусть пошлёт туда группу. И всё, пора ложиться спать, а то завтра рано вставать.
        Шехерезада поняла, что муж не намерен развивать тему.
        - Как ты думаешь, твоему другу понравилась моя стряпня?
        - Он признался, что есть не хотел, а начал - оторваться не мог.
        - Правда? - обрадовалась жена.
        Афанасий засмеялся.
        - Ты чего? - сдвинула она брови.
        - Анекдот вспомнил. «Милая, почему ты нарезаешь хлеб кусками разного размера?» - «Ты же сам вчера говорил о разнообразии в еде».
        - Ах, так? - Шехерезада набросилась на мужа с кулачками. - Значит, я, по-твоему, плохо готовлю? Умею только хлеб нарезать?
        - Что ты, я этого не говорил, - со смехом начал он сопротивляться.
        Их борьба закончилась поцелуем…
        Уже укладываясь спать, Афанасий с сожалением подумал, что с отъездом в Казахстан его спокойная жизнь после байкальского инцидента заканчивается.
        5
        Жизнь в Выборге убаюкивала. И хотя Роман продолжал занятия по альфа-гипнозу, пусть и с другим специалистом по нейролингвистическому программированию, не с Играевым, всё же бытие оставалось пресным, а ему хотелось идти дальше, что-то делать важное, ставить высокие цели и добиваться результата.
        С другой стороны, руководство «Триэн» его не тревожило, новых заданий не выдавало, ничего не спрашивало, и Роман терпел, подозревая, что его проверяют на терпение и выдержку.
        Юна оказалась идеальной женой. Она встречала мужа с сияющими глазами, а провожала - с улыбкой ожидания, отчего Роману поначалу даже было неловко. Всё казалось, что он суше и черствее, чем подруга, не скрывающая своих чувств. Но потом привык и он - встречаться как после долгой разлуки, даже если прошёл всего один день друг без друга.
        На занятия с мастером ФАГа по имени Сан Ваныч он ходил каждый день, с десяти утра до часу дня. Малахов предупредил Волкова (впрочем, теперь он был Шмелёвым), что его будут охранять, причём невидимо, ненавязчиво, на что Роман скептически ответил:
        - Они, что же, и вправду невидимки?
        - Нет, они обычные люди, но ты их не увидишь.
        Однако Роману не составило труда выявить тех, кто ходил за ним в качестве телохранителей, и в конце концов он привык видеть за собой парней, действительно умевших не выделяться из толпы. «Невидимками» их Олег Харитонович назвал не зря.
        Утром четвёртого сентября Роман встал в хорошем настроении.
        Выглянуло солнце, потеплело, природа ожила, появилось предчувствие каких-то грядущих перемен, причём позитивных.
        Это заметила и Юна.
        - Что это ты улыбаешься с утра? - спросила она подозрительно, глядя на мужа, стоящего у окна. - Не нравится, как я одета?
        На ней был один пеньюар.
        - Мне всё нравится, одета ты или нет, - засмеялся он. - Просто день начался удачно: я только что носовым платком сбил на лету муху. Представляешь?
        Юна фыркнула.
        - Нашёл, чему радоваться.
        - И я принял решение: надо куда-нибудь уехать.
        - Куда?
        - Хоть на край света.
        - Зачем?
        - Полечиться, отдохнуть.
        - Ты заболел? - непритворно встревожилась девушка.
        Роман снова засмеялся, привлёк её к себе.
        - Было бы желание, а найти у себя болезнь не проблема. - Он начал одеваться.
        - Ты же сам врач.
        - Так что ж, врачи разве не болеют? Может, у меня какое-нибудь скрытое психическое заболевание. Может, я шопоголик.
        - Да ладно тебе, - успокоилась Юна. - Уж кем-кем, а шопоголиком назвать тебя нельзя.
        - Всё равно пора лечиться. Полетим на Гавайские острова?
        - Что мы там не видели?
        - Там живёт врач, лечащий всех по диагнозу, не встречаясь с пациентами.
        - Как это?
        - Он корректирует собственные мысли: адресует больным добрые слова, просит прощения за их страдания, после чего они перестают вести себя неадекватно. Это подтверждено научными экспертизами. Ну, не хочешь на Гавайи, полетели в Хорватию. Там в Загребе снимают патологическую зависимость совершать покупки. Среди пациентов в основном молодые девушки, как раз такие, как ты.
        - Я тоже не шопоголик, - улыбнулась Юна.
        - Хорошо, могу предложить Нью-Йорк. Там есть клиника, где наводят красоту, предлагая самые разные экзотические процедуры. Но это не для брезгливых.
        - Ты считаешь, мне нужно наводить красоту? - огорчилась девушка.
        - Просто перечисляю места, - поднял он руки, - сочетающие отдых и лечение. Ты будешь отдыхать, я лечиться.
        - Красоту наводить, - фыркнула Юна. - Волосы ты себе уже отрастил, хотя и седые, что на очереди?
        - В смысле отрастить или в смысле лечить?
        - В смысле лечить.
        - Помешанность на сексе, - сказал он с преувеличенной серьёзностью.
        - Да, это важно, - согласилась Юна. - Хотя я не заметила у тебя особой патологии.
        - Просто я себя контролирую. Кстати, в Больцано, в Италии, лечат и от этого. Вот там основные пациенты - мужчины в возрасте от тридцати до сорока пяти лет. В том числе известные политики.
        - Как раз для тебя, хотя ты и не политик.
        - Думаешь, мне будет полезно полежать там пару месяцев? - Роман сделал озабоченное лицо.
        - Лучше полгода, - поддержала она его.
        Роман расхохотался, сбросил надетые наполовину брюки и отнёс жену в спальню.
        На занятия к Сан Ванычу он в этот день опоздал.
        Вечером они с женой снова заговорили о «медовой неделе», помечтав, куда можно было бы отправиться на отдых хотя бы на несколько дней.
        - Я не был в Бразилии, - сказал Роман мечтательно, лёжа на диване в спортивных штанах. Шёл уже одиннадцатый час ночи, изучать эзотерическое наследие гиперборейцев, которым его снабдил Малахов, не хотелось, хотелось мечтать.
        Юна забралась к нему на диван, уютно устроила на груди голову.
        - А что в Бразилии?
        - Песчаные дюны в Национальном парке, на северо-востоке Бразилии. Занимают полторы тысячи квадратных километров, очень красивые, тянутся вдоль береговой линии на семьдесят километров.
        - Ты там был?
        - Нет, по телику видел. Можно ещё в Мексику махнуть. Там есть пещера кристаллов огромных размеров. Высота самого большого доходит до одиннадцати метров, а вес - до шестидесяти тонн.
        - Ого! Что это ещё за кристаллы такие?
        - Из гипса. Можно было бы посмотреть на Большой Каньон в Аризоне с высоты птичьего полёта. Я в детстве смотрел фильм «Золото Маккены», в котором показывали каньон. Очень сильное впечатление! Его длина около трёхсот пятидесяти километров, а глубина до двух.
        - Я читала, каньон прорыла река Колорадо.
        - Одно дело - читать, другое - увидеть собственными глазами.
        - Зато я была на Камчатке, в долине гейзеров, и даже пролетала на вертолёте над вулканом.
        - Когда? - удивился Роман. - Ты не рассказывала. Над каким вулканом? Ключевская сопка?
        - Кроноцкий. Мы там с отцом искали древние пирамиды.
        - Нашли?
        - Две, но они почти полностью покрыты слоем лавы.
        - Зачем вам пирамиды?
        - Не нам, отец ведь начинал свою деятельность в «Триэн» как исследователь аномальных зон России. Кое-какие из них представляют следы древних цивилизаций, особенно остатки пирамид и тоннели. Но отыскались и следы баз пришельцев.
        Роман отодвинул головку Юны, всмотрелся в её лицо.
        - Ты помогала отцу?
        - И мама, и я. - Девушка улыбнулась. - Когда ещё в школе училась. А что в этом особенного?
        - Ничего, просто я не предполагал, что ты посвящена в тайны Ковчега.
        - Я не посвящена, но кое о чём наслышана. Папа давал читать рукописи, старинные тексты. Не бойся, я вас не выдам.
        Роман рассмеялся. У него было легко на душе.
        - Я не боюсь. Но тебе надо быть осторожней в общении с другими людьми, даже с подругами.
        - У меня их и нет почти. Ты ведь меня защитишь?
        Он прижал жену к себе крепче.
        - Обязательно!
        Зазвонил телефон.
        - Слушаю, - сказал Роман в трубку немодного нынче айфона.
        - Рома, привет, - послышался в трубке голос Афанасия Вьюгина. - Ты где?
        - В Выборге, - лаконично ответил Роман.
        - Ага, понятно. Тут, понимаешь, такой случай. Ко мне школьный друг приехал, Володя Шаповалов, он водителем на брестской базе ширпотреба работает…
        Афанасий пересказал историю, пережитую Шаповаловым.
        - Что скажешь?
        - Посмотреть надо, - сказал Роман, отстраняя жену. - Предупреди его.
        - Понял, предупрежу. Прямо сейчас?
        - Минут через пять.
        - Что случилось? - прошептала Юна.
        - Интересный случай. Парень не помнит, где провёл сутки.
        - С бодуна, что ли? - хихикнула жена, прижала ладошку ко рту. - Извини.
        - Вроде бы нет.
        - Что будешь делать?
        - Посмотрю дистанционно.
        - Как?
        - Через Афанасия и так, непосредственно через ауру. Завари чайку свеженького.
        Юна упорхнула на кухню.
        Роман уселся поудобнее, настроился на выход из тела. Душа птицей рванулась в небо, распахнулась светлая даль, небо просияло голубизной, солнце - золотом. Он осмотрелся, поднимаясь всё выше и выше, определил направление, молнией проскочил до Москвы, нашёл дом и квартиру Афанасия.
        Вьюгин проявился знакомым «цветком бледного лотоса», его собеседник по фамилии Шаповалов - разноцветным «куском мха».
        Роман внимательно оглядел этот тающе-плывущий «мох» со всех сторон, осторожно раздвинул нити «мха», проник в «энергокактус» человека, сомневающегося в своей адекватности.
        В голову ворвалась «толпа» шепотков и тихих голосков, создающих впечатление текущей реки.
        Роман напрягся, отбиваясь от «мысленных речных струек», начал подсоединяться к каждой, ища нужные сведения.
        Кто-то бросился на него из глубин «реки», злобный и агрессивный, как хищная рыба. Он с трудом увернулся, спешно наращивая «зубы» для обороны: это была программа защиты мыслительной деятельности Шаповалова, внедрённая в мозг неведомым ухищрением внешнего «программиста». Пришлось стать своеобразным «хакером», чтобы сразиться со «щукой» на равных. В конце концов Роман нейтрализовал программу и выбрался в более спокойную мысленную заводь, где кружились обрывки воспоминаний, впечатлений, ощущений и выполненных хозяином команд. Стало ясно, что Шаповалова использовали очень сильные пси-операторы, заставив помимо воли сделать дополнительный рейс из Бреста в деревню Березно за городком Кобрином, а уж потом вернуться на базу в Жабинку.
        Роман добил усилием воли разбежавшихся по голове водителя «муравьёв» чужих блоков, вернулся в тело.
        Возле него стояла Юна с чашкой дымящегося, пахнущего мятой чая.
        - Держи.
        Он взял чашку, сделал несколько глотков.
        - Благодарствую.
        - Как прошёл сеанс изгнания дьявола?
        Роман улыбнулся на последние слова жены, взялся за телефон.
        - Нормально. Посиди тихо. Афоня, твой друг был запрограммирован. Дважды его заставляли отвозить какие-то грузы под Брест, местечко называется Березно, это за Кобрином, есть там такой городок.
        - Не может быть! - отозвался удивлённый Вьюгин.
        - Надо проверить, что там делается и кем. Просто так водителей фургонов не кодируют.
        - Ага, доложу Харитонычу. Он, правда, уезжает завтра, а я сам улетаю в Казахстан…
        - Доложи немедленно. И за твоим другом надо обязательно установить наблюдение, поохранять парня. Вполне возможно, его и таких же, как он, водил используют эмиссары Поводырей.
        - Ага, понял. Спасибо, Рома, ты настоящий друг!
        Связь прервалась.
        Юна села напротив мужа. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Он виновато развёл руками:
        - Такой вот необычный случай.
        Она качнула головой:
        - Ты же знаешь, ничего случайного в этой жизни не бывает. Как говорил папин папа: случай - всего лишь визитка Бога.
        - Это не папин папа сказал, а классик.
        - Пелевин, что ли? - простодушно сказала девушка.
        Роман засмеялся, увлёк её из гостиной в спальню.
        - Я рад, что ты много читаешь. К Пелевину у меня особых претензий нет, но, на мой взгляд, до классика ему ещё далеко. Да и не слышно что-то в последнее время. Устраиваемся спать?
        - Наверно, поздно уже.
        Однако раздеться Роман не успел. Снова мяукнул мобильный телефон. На этот раз о себе напомнил Алтын. То есть Ылтыын Юря, бывший разведчик, имевший оперативную кличку Шаман.
        - Привет, висв. Надеюсь, не разбудил?
        - Рад слышать, - искренне ответил Роман. - Ты не в Выборге случайно?
        - Я в Томске, - сказал Алтын. - Хочу предупредить.
        Роман подтянулся:
        - Что случилось?
        - Из Лефортовского СИЗО сбежал Михеев. Это раз.
        - Оп-ля!
        - Вот именно. Там сейчас идут разборки, как такое могло произойти, но и так понятно, что в Лефортове окопалась агентура АПГ. Второе: из Томской лаборатории исчезло тело Фурсенюка.
        Роман замер.
        Ылтыын помедлил, ожидая реакции друга.
        - Что молчишь?
        - Думаю.
        - Думай, думай, есть о чём. Официальную версию его гибели ты знаешь: бывший министр образования утонул в Байкале во время купания, тело не найдено. А теперь его и в самом деле не найдут.
        - Помочь с поисками?
        - Пока такого заказа нет, но будь готов. Хотя у тебя будет другое задание.
        - Какое?
        - В Казахстане решили повторить киргизский эксперимент со сменой власти.
        - «Оранжевую революцию»?
        - Её правильней называть «революцией свиста». Впрочем, такое происходило не только в Киргизии. После Украины и Киргизии попытки повторить революции предпринимались и в Молдавии, и в Карабахе, и в Туркмении, и в Белоруссии. Харитоныч наверняка предложит тебе помочь казахским друзьям, потому что за спинами организаторов «свиста» стоят Поводыри АПГ.
        - Я уже понял.
        - Вот я и звоню предупредить: будь осторожен. Эмиссары АПГ заточили на тебя большой зуб.
        - Ничего, прорвёмся.
        - Вот только обойдись без растопырки пальцев.
        - Не ругайся.
        - Я знаю, что ты сейчас доволен жизнью. Как и Афанасий, между прочим. Я его встречал недавно, мужик прямо светится от счастья, а это опасно. Поэтому желаю тебе думать и чаще оглядываться.
        - Ладно, уговорил. Ты там будешь?
        - Не знаю, если пошлют. Будь, жене привет.
        - Подожди, ещё один вопрос. Унц… не выкрали?
        Роман имел в виду оставленный Поводырём на корабле «Метрополия» автомат защиты, принявший облик альбатроса. После бегства Калкаманова, не успевшего активировать автомат, Волков попытался нейтрализовать унц, и это ему удалось.
        - Унц в Москве, в спецлаборатории.
        - В-портал?
        - В-портал у ребят Тамерлана, они потихоньку изучают эту машинку.
        - Попыток выхода в сеть АПГ не делали?
        - Не знаю, не интересовался. Пока.
        Роман выключил телефон, посмотрел на жену, медлившую нырнуть под одеяло.
        - Ты улетаешь? - слабо улыбнулась она.
        - Пока не… - он не закончил, телефон возбудился в третий раз.
        - Добрый вечер, Роман Евлампиевич, - родился в трубке густой голос координатора «Триэн». - Хотел попросить тебя навестить одну братскую страну.
        - Казахстан, - сказал Роман.
        - Алтын, - сказал Олег Харитонович.
        - Прошу прощения.
        - Всё в порядке, Алтын тебя опекает, это правильно. Поедешь?
        Роман покосился на прижавшуюся к плечу Юну.
        - Когда?
        - Завтра утром за тобой заедет Королёв, ты его знаешь, он тебя возил по Москве. Привезёт пакет материалов по Казахстану и отвезёт в аэропорт «Пулково».
        - Хорошо.
        - Я тоже буду в Алма-Аты, поговорим. До связи.
        Роман опустил телефон, хотел повернуть жену к себе лицом, но она прижалась к нему сильнее.
        - Мне с тобой нельзя?
        - Ты же понимаешь… - начал он, расстраиваясь.
        - Понимаю, не переживай. Просто я не могу без тебя жить долго. Максимум - один день.
        Роман невольно улыбнулся.
        - Придётся потерпеть.
        - Сколько?
        - Думаю, дня три-четыре.
        - С ума сойти! Завтра улетаешь?
        - Так получилось. Я не хотел, настроился на отдых на южных морях.
        - Верю.
        - Хотел действительно махнуть на недельку на юг или, наоборот, на север.
        - Не расстраивайся, мы ещё слетаем на север.
        Он спрятал лицо в её волосах.
        - Как здорово, что ты у меня есть!
        - А ты у меня, - прошептала она.

* * *
        Самолёт приземлился в аэропорту Алма-Аты в четыре часа дня по местному времени.
        Как и обещал Олег Харитонович, Романа встретил в аэропорту субтильного телосложения мужичок-казах в полосатом халате, усадил в невзрачную «Нексию» неизвестного века выпуска. Кроме него в кабине «Нексии» обнаружились двое: крупнотелый молодой человек славянской наружности и красивая смуглолицая девушка с раскосыми глазами, которая оказалась проводником гостя из Москвы. У неё была точёная фигурка, и носила она смелую юбочку выше колен, не соответствующую, по мнению Романа, местным обычаям. Однако на улицах Алма-Аты он увидел много таких же условно одетых девчонок и успокоился. Времена изменились, мораль тоже, изменились и обычаи казахов, всё больше откликавшихся на агрессивную моду и масскультуру Запада.
        Проводницу звали Зара. Говорила она по-русски безупречно, вежливо и корректно, мгновенно умолкая, если Роман вдруг заговаривал или только собирался что-то сказать.
        Молодого человека, представившегося коротко: Павел, - за всё время езды от аэропорта до гостиницы Роман больше не услышал. Он олицетворял собой охрану гостя и не вмешивался в разговоры.
        Пока ехали, Зара поведала Роману историю начавшейся «революции свиста», оранизатором которой являлся лидер клана Ессеевых - Баймухамет. Кто стоял за ним, предстояло выяснить уже Волкову.
        В пять часов он устроился в гостинице «Советская» в самом центре бывшей столицы Казахстана, недалеко от аэровокзала. Номер на третьем этаже люксом назвать было трудно, тем не менее он Роману понравился чистотой и уютом.
        - Если хотите, я проведу вас по улицам, - предложила Зара. - У нас много парков, памятников и красивых мест.
        - Благодарю, в другой раз, - отказался Роман, вспомнив, каким он увидел город с высоты: Алма-Аты была накрыта желтовато-серой шапкой смога. - Мне надо сосредоточиться и побыть одному. Где предполагается выступление президента?
        - В Государственном академическом русском театре драмы имени Лермонтова и на стадионе «Медео».
        - На стадионе? - удивился Роман. - Насколько я знаю, это каток.
        - Его недавно отремонтировали, сделали купол над чашей, но ещё не заливали.
        - Тогда понятно.
        - Могу сопроводить вас в Чимбулак, это рядом с «Медео».
        - Позже.
        - Хорошо, я буду на связи, звоните, если понадоблюсь.
        Роман остался один.
        Побродив по номеру, глянул на город из окна: желтоватая дымка продолжала висеть над домами куполом, - он в конце концов сел за ноут и стал изучать информацию по столице Казахстана. Хотелось приступить к работе со знанием местности и её достопримечательностей.
        Однако чтение не вдохновило на подвиги. История создания столицы Казахской республики оказалась достаточно стандартной.
        В позднее Средневековье на её месте у подножия Заилийского Алатау существовала небольшая стоянка тюркских и монгольских кочевников - Алмату. Городом под названием Алматы - яблоневый, в переводе с казахского, она стала с тысяча восемьсот пятьдесят четвёртого года, построенная на месте военного укрепления Заилийское. С тысяча девятьсот двадцать первого года город стал называться Алма-Атой, претерпев множество назначений: от столицы Казахской АССР до столицы Республики Казахстан. От Москвы её отделяло расстояние в четыре тысячи километров, поэтому самолёту требовалось больше четырёх часов полёта на преодоление этого пути. Впрочем, сверхзвуковые самолёты долетали до Алматы и за два часа.
        Гораздо больше Романа заинтересовало ущелье Чимбулак и собственно стадион «Медео», где должен был выступить перед народом нынешний президент Казахстана. Если кто и задумывал устроить «свист» - восстание или террористический акт во время его выступления, то лучшее место найти было трудно. В театре тоже можно было поднять «волну народного гнева», а уж тем более спрятать взрывное устройство, но театр наверняка хорошо охранялся, и перед речью президента его должны были проверить не раз, что вполне могло остановить террористов. Тем более что существовали новейшие приборы на основе нанотехнологий, способные определить наличие взрывчатки всего по десятку молекул. Поэтому стадион подходил для акции гораздо больше.
        Для начала Роман просканировал сам стадион через психоматрицу астрала, имея перед собой фотографии Чимбулакского ущелья и собственно катка. Обнаружил рассыпанные по территории стадиона «чёрные дыры», не просматриваемые в пси-диапазоне. Сходил в гостиничный ресторан, отметив движение приданных ему телохранителей. Позвонил Заре и попросил устроить экскурсию на «Медео».
        - Когда? - спросила девушка.
        - Через час, - ответил Роман, снова уединяясь в номере.
        Какое-то время он просматривал фотографии клана Ессеевых, претендующих на царствование, просканировал главных действующих лиц - Теймураза и Баймухамета, и сразу понял, что оба зомбированы. Защищали их мыслесферы прочные «зеркальные короны» наведённых биополей, и пробиться сквозь них без подготовки было трудно. Роман не рискнул это сделать, понимая, что может выдать себя, не рассчитав соответствующие меры безопасности.
        Тогда он начал обследовать окружение братьев, имеющее отличную организацию и подчинявшееся вожакам негосударственных спецслужб, прикрывающих деятельность «свистящего» подполья. Выделил троих: Сидоренко, Бекшеналиева и Нургалиева, командующих отдельными «батальонами» поддержки. Сидоренко в этой троице казахом не был, но являлся очень опасным человеком, будучи сотрудником казахского Комитета государственной безопасности. Он всегда знал, кто сопровождает президента и где тот будет выступать.
        Роман позвонил Малахову, сообщил о своих выводах.
        - «Медео»? - переспросил Олег Харитонович. - Там в две тысячи одиннадцатом проводили седьмые зимние Азиатские игры.
        - Комплекс заново реконструирован, но ещё не запущен. Потоки внимания со стороны «свистунов» тянутся к Чимбулаку и непосредственно к стадиону. Могу назвать тех, кто занимается организацией акции.
        Малахов помолчал.
        - Их возьмут местные ребята, мы вмешиваться не станем. Главное - заказчик.
        - Он заблокирован, а это означает, что его охраняют на всех уровнях.
        - Ты имеешь в виду Баймухамета Ессеева? Не трогай его. За его спиной стоит местный Поводырь. Приеду, обговорим, как с ним работать.
        - Атаковать надо!
        - Что это ты такой агрессивный сегодня? Али городской смог так влияет?
        Роман понял, что Олег Харитонович уже находится в Алматы.
        - Смог здесь действительно мощный, хуже, чем в Москве. Недаром Алма-Ату называют одним из самых грязных городов мира.
        - С атакой повременим, Поводыря вычислить надо. У нас ещё сутки, так что не спеши. Кстати, если уверен, что акция намечена на «Медео», не лучше ли тебе переехать в Чимбулак? Зара тебя поселит.
        Роман подумал.
        - Да, перееду.
        - Как она тебе?
        - В смысле?
        - Красивая? Или не понравилась?
        Роман вспомнил милую, с грустинкой, улыбку Юны.
        - Мне нравится моя жена.
        - Это хорошо. Просто Зара - дочь Захарии.
        - Тамерлана? - пробормотал Роман. - А Шехерезада?
        - Шехерезада тоже дочь, но от другой жены. Так получилось. До связи, экзор, будь внимательней, пожалуйста. В дальнейшем будем держать связь через неяслух.
        Голос Малахова растворился в трубке.
        Роман посидел немного, размышляя над событийной стороной жизни координаторов «Триэн»: оказывается, ничто человеческое не чуждо и им, и у них случаются разные браки и разные дети, - потом позвонил Заре:
        - Переезжаем в Чимбулак.
        - Хорошо, Роман Евлампиевич, - ничуть не удивилась его решению дочка Тамерлана.
        Роман собрал вещи, оглядел комнату, не успевшую стать «родной», и ему показалось, что зеркало в крохотной прихожей номера внимательно посмотрело на него.
        6
        Горнолыжный курорт «Чимбулак», расположенный в одноимённом ущелье на склонах Заилийского Алатау, понравился Роману с первого взгляда.
        Построенный в тысяча девятьсот пятьдесят четвёртом году как спортивная база и трижды реконструированный, окружённый сверкающими под лучами солнца снежными склонами и вечнозелёными тянь-шаньскими елями, он производил впечатление ультрасовременной здравницы с новейшими постройками из стали и стекла, каковой, собственно, и был со времён проведённых здесь зимних Азиатских игр в две тысячи одиннадцатом году.
        Ещё до Игр от Чимбулака до «Медео» была построена гондольная канатная дорога длиной четыре с половиной километра, гостиничный комплекс на четыреста мест, СПА-центр, ресторан и бутики, а после того, как заработали канатная дорога до Талгарского перевала, лыжная трасса до ледника Карлытау и школа горнолыжного спорта и сноуборда, а также подземный паркинг на две тысячи машин, комплекс вошёл в десятку крупнейших мировых горнолыжных курортов.
        Гостиница тоже понравилась Роману. Ему достался отличный номер на пятом этаже с видом на гору Школьник, самую высокую в местном горном ландшафте, и он с час любовался пейзажем на лоджии, вдыхая чистейший горный воздух и подставив лицо лучам заходящего солнца.
        Здесь вполне можно было загорать, так как температура воздуха в ущелье даже осенью не опускалась ниже семнадцати градусов, а нынче и вовсе держалась на уровне двадцати четырёх.
        Зара оказалась хорошим гидом. Она знала не только историю создания Чимбулакского курорта и стадиона «Медео», но и историю края, чем поделилась с московским гостем после того, как он устроился на новом месте под именем Ивана Савельевича Зотича, белоруса из Гомеля, и созрел для ужина.
        Роман слушал и сканировал урочище, рассеянно поглядывая на тёмно-зелёные ели и скальные выступы на склонах ущелья. Он уже проникся жизнерадостной атмосферой комплекса и определил его «чёрные дыры», просмотреть которые с первого раза не удалось. То ли они торчали в складках местности, отражающих пси-поля, то ли были накрыты вуалью непрогляда, создаваемой аппаратурой эмиссаров АПГ или непосредственно штатными «колдунами» Поводырей.
        В гостинице было людно.
        Во-первых, комплекс работал круглогодично, и любителей покататься летом-осенью на горных лыжах хватало. Во-вторых, на завтра намечался приезд на «Медео» президента, и по территории Чимбулака рыскали ищейки президентской службы безопасности. Если бы не сотрудники «Триэн», опекавшие Романа (всего он насчитал пять человек), его наверняка проверили бы на предмет «чего ты тут делаешь?». Однако среди опекунов наличествовали и работники казахского КГБ, поэтому «новенького» туриста не тронули ни разу.
        Впрочем, он и сам не особенно высовывался, лишь один раз побродив с Зарой по окрестностям курорта и поднявшись по канатной дороге до ледника Карлытау. После чего снова уединился в номере и приступил к «просвечиванию» комплекса.
        Он, конечно, мог «отвести глаза» любому, кто попробовал бы им заинтересоваться, так что никто и не заметил бы экзора, куда бы он ни направлялся, однако Олег Харитонович не одобрил бы демонстрации пси-операторских способностей, и Роман вёл себя как обычный турист. Зато слушал «местный» астрал и ловил тонкие паутинки-лучики намерений, по которым вполне можно было определить готовящуюся на следующий день акцию «народного неповиновения», в результате которой президент должен был сам сложить с себя полномочия главы республики.
        В начале десятого проявил себя Малахов. Его характерный мысленный - с басовитыми интонациями - голос родился в голове Романа под тихий струнный звон.
        «Роман Евлампиевич, как дела?»
        «Отдыхаю, - ответил Роман, ждавший этого вызова. - Вы где?»
        «В Чимбулаке. Предлагаю встретиться у тебя в номере, минут через двадцать, если не возражаешь».
        «Жду».
        Роман набрал воды в чайник, вскипятил, заварил чай.
        Олег Харитонович пришёл, как и обещал, через двадцать минут. Оглядел комнату, взял в руки чашку с налитым чаем, сел на диван.
        - Хороший номер. Не заметил подозрительного внимания?
        - К «Медео» тянутся…
        - Не к стадиону, к себе лично.
        Роман сбился, помолчал, собираясь с мыслями.
        - Пока всё в пределах обыденного. Меня сопровождают пять человек, беспокоиться нечего.
        - Ты их вычислил?
        - На всякий случай, - смутился Роман.
        - Это должно войти в норму. Местный Поводырь тебя не знает, но все деятели АПГ должны были получить инструкцию по усилению мер противодействия русскому экзору, а это означает, что и здесь следует ожидать какой-то их реакции.
        - Я готов.
        - Хочется в это верить. В любом случае мы будем рядом, можешь опереться на наш эгрегор. Теперь давай пройдёмся по личностям.
        Роман перечислил людей, которых успел мысленно просканировать и оценить. Все они были «инфицированы» «вирусом» внедрённых программ и составляли ядро влияния Поводырей на казахский социум. Семеро из них в настоящий момент находились в Чимбулаке. Однако главного Роман пока не знал: кто является Поводырём Казахстана.
        - Баймухамет Ессеев, - повторил Олег Харитонович задумчиво. - Не тянет он на Поводыря, не тот калибр, несмотря на президентские амбиции.
        - Он - нет, - согласился Роман. - Энергетика слабая, да и биокаркас деформирован.
        - Кто же у них Поводырь?
        - Здесь его нет. Но я могу попробовать проследить связи Баймухамета.
        - Очень осторожно, на уровне неслышного ветерка, так, чтобы его сторожа не заметили. Для нас это сегодня не главное, наша задача - сорвать замысел «свистунов». Что у тебя есть? Я имею в виду конкретику замысла. Что планируется?
        - Взрыва не будет.
        - Так.
        - Настоящего взрыва, на физическом плане. Готовится акция «свиста» с масштабной энергетикой. Толпа народа должна активизироваться до такой степени, что ей удастся снести ограждение, охрану и расправиться с «узурпатором». К тому же будет подключена западная экстраформация.
        Малахов с интересом посмотрел на Романа.
        - Это тебе сам Баймухамет Ессеев рассказал?
        Роман посмотрел на собеседника непонимающе.
        - Ессеев? Нет. А, вот вы о чём… я могу даже указать, где будут находиться инициаторы пси-поля, активизирующие толпу.
        - Звучит интригующе. Они, что же, привезут какую-то пси-аппаратуру?
        - Я думаю, это будут живые люди, используемые в качестве пси-трансляторов и пси-усилителей.
        - Вполне может быть, эксперименты с такими группами уже велись в Украине, в Киргизии и Белоруссии. Кстати, мы заметили некоторое оживление в окрестностях Чимбулака, ещё вчера сюда начали съезжаться молодые парни определённой социальной группы.
        - Вы взяли с собой экстрасенсов?
        - Здесь Афанасий со своей группой.
        Роман посмотрел на Малахова недоверчиво.
        - Странно, я его не почуял.
        - Он сидит на «Медео».
        - Понятно, стадион я ещё не просматривал, собирался сделать это завтра утром.
        - Можешь позвонить ему, договориться о взаимодействии. Его орлы определили наличие на стадионе негативных «ям», интересно будет сравнить с твоей оценкой.
        - Хорошо, сделаю.
        Олег Харитонович допил чай, поднялся.
        - Мне не нравится, что ты слишком спокоен. Понимаю, что во время операции нельзя учить человека, уверенного в своих силах, как себя вести. Но если Поводыри найдут тебя здесь…
        - Я понимаю, - пробормотал Роман.
        - Поэтому не рискуй, - закончил координатор «Триэн», разглядывая порозовевшее лицо Волкова с каким-то странным сомнением во взоре.
        - Не нашли Михеева? - спросил Роман, переживая неприятное ощущение недосказанности в разговоре.
        - Нет.
        - А тело Фурсенюка?
        - Нет.
        - Это же не иголка.
        - Вернёшься, поможешь искать. - Малахов вышел.
        Роман хотел было «догнать» Малахова «щупальцем» мыслеволи, прочитать его мысли, но удержался от соблазна. Хотя недосказанность в словах Олега Харитоновича была очевидной. То ли он хотел предупредить о чём-то, то ли ещё раз напомнить об осторожности, то ли высказаться о самоуверенности ученика, но так и не сказал ничего.
        - Говорил бы прямо! - проговорил Роман вслух. - Решай теперь, что я делаю не так.
        Он вспомнил об Афоне, набрал номер полковника.
        Афанасий ответил после минутной паузы:
        - Рома, ты?
        - Я в Чимбулаке.
        - Знаю уже, Алтын предупредил. Я хотел сам тебе звонить, да замотался. Нашёл что-нибудь?
        - А вы? - вопросом на вопрос ответил Роман.
        Вьюгин хмыкнул:
        - Я первый спросил. Впрочем, ради пользы дела можем обменяться информацией. Через полчаса подъеду.
        - Давай лучше я подъеду, размяться хочу, да и взглянуть на стадион вблизи.
        - Ты не должен рисковать.
        - Если следовать твоей логике, меня вообще здесь не должно быть. Успокойся, я ничем не рискую, у меня сопровождение.
        - Ты в курсе, что Михеев…
        - В курсе, потом поговорим.
        - Ладно, жду. Здесь на Медео есть гостиница…
        - Найду.
        Роман переоделся, набросил на плечи лёгкую куртку на кнопках, заколебался, размышляя, предупреждать Зару или нет, решил не беспокоить. Однако она сама подошла к нему, когда он выходил из холла гостиницы. Скорее всего девушка жила здесь же, а может быть, и работала, он не интересовался, а вышла, когда получила сигнал от охранников москвича.
        - Роман Евлампиевич, что-то случилось?
        - Ничего не случилось, - сказал он, пряча поглубже вздох сожаления. - Хочу прокатиться на канатке до Медео.
        - Она работает с восьми утра до семи вечера.
        - Мне надо в гостиницу «Медео».
        - Я не рекомендую вам ехать туда так поздно.
        - А что, у вас здесь криминальная обстановка? - полюбопытствовал он.
        - Не криминальная, но молодёжь гуляет без ограничений.
        - У вас большой опыт, - кивнул он, намекая на возраст собеседницы.
        Зара не обиделась.
        - Молодёжь везде гуляет без ограничений, в том числе и у вас в Москве.
        - Это правда, - согласился он. - И всё же мне нужно попасть в Медео.
        - Сейчас я вызову машину.
        - Хорошо.
        Зара отошла на минуту и вернулась со знакомым стариком-казахом, одетым на сей раз в обычный гражданский костюм. За ними следовал короткостриженый молодой человек, в котором Роман признал своего телохранителя.
        - Он поедет с нами.
        Роман хотел отказаться от сопровождения, но Зара твёрдо воспротивилась его желанию:
        - Мы отвечаем за вас! Не дай бог что случится, с нас спросят по полной программе!
        Пришлось подчиниться.
        От светящейся глыбы хрусталя, какой гостиница «Чимбулак» казалась со стороны вечером, до почти такой же по размерам глыбы, но поскромней, ехали на той же видавшей виды «Нексии», на которой Романа везли в Алма-Ату из аэропорта. Он с интересом глазел по сторонам, удивляясь хорошей освещённой дороге и множеству ещё работающих магазинчиков и кафе.
        Дорога длиной около пяти километров заняла всего несколько минут.
        - Ждите в машине, - остановил Роман попытку Зары и охранника высадиться вслед за ним. - Не волнуйтесь, я контролирую ситуацию.
        Зара и молодой человек переглянулись.
        - У нас есть… - начала девушка.
        Роман вспыхнул… и исчез! Для сопровождающих. Увидеть его в этом состоянии «невидимки» теперь мог только сильный экстрасенс.
        Спутники оторопело уставились на сиденье, где он только что сидел, перевели взгляды на открывшуюся и закрывшуюся дверцу «Нексии».
        Роман сделал шутливый реверанс в их сторону, который всё равно никто не увидел, направился ко входу в гостиницу «Медео», обходя веселящуюся молодёжную компанию. Молодые парни и девушки были в красно-зелёных спортивных костюмах, и Роман сначала подумал, что это спортсмены. Потом просканировал накрывавшее компанию облако пси-взаимодействия и понял, что у гостиницы собрались скорее всего сотрудники местных спецслужб, призванные негласно контролировать территорию перед и во время визита президента.
        В холле, украшенном лепниной, старинными светильниками и люстрами, также толпился разношёрстный народ, преимущественно молодой. Да оно было и понятно, поскольку катание с гор старикам и пожилым людям вряд ли доставляло удовольствие.
        Роман, по-прежнему не замечаемый никем благодаря накинутой «шапке-невидимке отвода глаз», вычислил номер Афанасия, поднялся на третий этаж.
        Что-то остановило его на лестнице.
        Он прислушался к своим ощущениям.
        Коридор третьего этажа был наполнен ожиданием. Кто бы ни шёл по нему, попадал в поле зрения неизвестного наблюдателя, а это означало, что наблюдатель знал об истинной цели пребывания жильцов гостиницы из Москвы. Даже если они были записаны здесь не под своими фамилиями.
        Конечно, можно было попытаться отвести глаза и ему, но он, вероятно, использовал спецаппаратуру, и Роман решил не рисковать, боясь насторожить секретную систему.
        Он вернулся к машине, возле которой курил его местный телохранитель.
        Зара кинулась к нему с облегчением.
        - Всё?!
        - Нет, сейчас подойдёт человек, я с ним переговорю. И мне нужно побыть одному.
        Казах-водитель по знаку девушки вылез из машины.
        Роман сел на сиденье рядом с водительским, прикидывая, стоит ли звонить Афанасию и делиться своими умозаключениями. Потом его осенило.
        Он настроился на восприятие ауры полковника, вычленил её из сотен аур постояльцев гостиницы, дотронулся мысленным «нервом» до переливчатого эфемерного «цветка лотоса» с тонким «запахом» Вьюгина.
        «Лотос» заволновался, испуская вуальки света.
        В голове Романа протаял тонкий голосок:
        «Эй, кто стучится, чёрт побери?»
        «Я», - лаконично отозвался Роман.
        «Рома?» - неуверенно определил внутренний «мыслежитель» Вьюгина.
        «Спустись к машине, Афоня, жду тебя в серой «Нексии» перед отелем. Будь осторожен, оглядывайся, за тобой следят».
        «Кто?!»
        «Поговорим». - Роман вытащил свой «нерв» из сферы сознания Афанасия, выглянул в окошко, позвал: - Зара.
        Девушка подошла.
        - Посмотрите за «хвостом» человека, который подойдёт ко мне. Если можно - попробуйте снять «хвост» или хотя бы выяснить, кто следит.
        - Хорошо.
        Афанасий появился в дверях центрального входа через пять минут, одетый в серые холщовые штаны и белую футболку с изображением горного орла на груди. Оглядев площадь перед гостиницей, двинулся к «Нексии», опустился на корточки, пройдя пять шагов, будто бы завязывая шнурки на кроссовках.
        За ним выглянул неприметного вида молодой человек в комбинезончике работника отеля, стал следить за Афанасием. И тотчас же к нему подошли двое парней в спортивных костюмах, начали что-то втолковывать, закрыв спинами Вьюгина. Служитель отвлёкся, отвечая на вопросы, а когда его оставили в покое, завертел головой, высматривая Афанасия, который уже сидел в «Нексии».
        - Привет! - сунул он руку Роману.
        - Видишь? - кивнул тот на занервничавшего служителя отеля. - Тебя «пасут».
        - Не поверил бы, если бы ты не предупредил, - огрызнулся полковник, помолчал, разглядывая парня в комбинезоне. - Хотя я его где-то видел.
        - Я не смог подняться к тебе в номер, коридор просматривается. Они знают, кто ты и что тут делаешь.
        - Чекисты?
        - Вряд ли, скорее всего это агентура Поводырей. Жди провокаций. Они запросто могут поднять кипеж, выдать тебя местным службам и заявить о «руке Москвы».
        Афанасий помрачнел.
        - Об этом мы не подумали. Может случиться и такое. А мы ещё не нашли главных «свистунов».
        - Я знаю, кто готовит акцию из казахского руководства, но не могу подобраться к Поводырю.
        - Да чёрт с ним, удалось бы сорвать операцию! Мы обнаружили четыре-пять строений на самом стадионе и вокруг него, где сидят около двух сотен съехавшихся вчера парней. Зачем - не понимаем. Они что, хотят устроить заваруху со стрельбой? Восстание? Маловероятно, вроде бы не вооружены.
        - Их замысел хитрее. Эти люди - трансляторы и усилители психополя. Во время выступления президента Поводырь на базе экстраформации попытается с их помощью мысленно подчинить людей на стадионе, чтобы толпа выразила «народный гнев» и ликвидировала главу государства. После чего Баймухамет Ессеев и сунется во власть на законных основаниях.
        - Твою мать! - дёрнул себя за вихор изумлённый Вьюгин. - План поистине дьявольский! Вот для чего сюда согнали конкретных пацанов: они создадут местную экстраформацию! Так, может быть, Баймухамет и есть Поводырь?
        - Нет, пожалуй, - покачал головой Роман. - Но он закрыт наглухо, а я не могу его просканировать. Вдруг учует попытку считывания и поменяет план. Но тебя и твою группу они наверняка отслеживают и ждут момента, чтобы сдать официальным властям.
        - Что же нам делать?
        - Уезжать, пока не поздно, прямо сейчас. Сколько с тобой людей?
        - Четверо, все тебе знакомы: Крист, Зюма, Джокер и Петяй… и Эдик Шаймиев. Ты думаешь, всё настолько серьёзно?
        - Чую.
        - Плохо, надо звонить Харитонычу.
        - Звони.
        - А ты как?
        - Я вне подозрений, - улыбнулся Роман. - Пока. Живу на Чимбулаке, любуюсь окрестностями, собираюсь кататься на лыжах.
        - Как же ты вычислишь Поводыря?
        - Думаю.
        - Слушай-ка, - встрепенулся Афанасий, потёр лоб, - идея пришла… Что, если ты попробуешь копнуть Ессеева через нас? Мы всё равно «засветились», так и хрен с ними, ты спрячешься за нас. И мы сразу уедем.
        Роман задумался. Идея была хорошая, он уже «прятался» от преследующих его «мыслещупалец» Поводырей во время прошлых стычек. Но тогда он никем не рисковал, никого не подставлял. Справятся ли «нюхачи» Афанасия с атакой, если она последует?
        - Ребята поймут, - оценил его мимику Вьюгин. - Пойду спрошу.
        - Подожди. - Роман выглянул в окошко кабины.
        К служителю в комбинезоне в этот момент снова подошли «спортсмены». Что они сделали, можно было только догадываться, настолько быстро всё произошло. Парень вдруг начал оседать, его подхватили под руки, втолкнули в подъехавший мини-фургон «Рено», который тут же резво рванул прочь. «Спортсмены» как ни в чём не бывало закурили, не глядя вслед машине, кому-то помахали руками и не спеша двинулись вдоль фасада гостиницы к СПА-центру.
        - Теперь иди, - милостиво разрешил Роман, подивившись чёткому исполнению чьего-то приказа - обезвредить наблюдателя. - Через десять минут я выйду в эфир.
        - В эфир, - хмыкнул Афанасий, вылезая. - Мне казалось, эта штука называется иначе - астрал там, ментал, хроники Акаши в крайнем случае.
        - Астрал, ментал, отнял, достал, - добавил Роман насмешливо. - Хроники Акаши не просят каши. Какая разница? Вселенское поле информации существует, веришь ты в него или нет, у него миллионы уровней, называй как хочешь.
        - Кефир, к примеру.
        - Можно и так.
        - Жди. - Афанасий скрылся в светящейся глыбе гостиницы.
        Подошла Зара, никак не выражая своего нетерпения.
        - Едем обратно?
        - Прошу прощения, - виноватым голосом сказал Роман. - Придётся подождать ещё с полчаса.
        - Давайте хотя бы отъедем от гостиницы, здесь мы у всех на виду.
        - Конечно, вы правы, извините.
        Казах-водитель сел за руль, «Нексия» развернулась и заехала в проулок за гостиницей, скрытый рядом елей и плохо освещённый.
        Трое спутников Романа посмотрели на него с одинаковым ожиданием.
        - Я посижу один, - вынужден был сказать он.
        Казах, Зара и телохранитель молча выбрались из машины, по-прежнему не выдавая своих чувств. Они работали и доверяли тому, кого опекали.
        Роман закрыл глаза, настроился на вхождение в ритм просветления; Олег Харитонович называл это состояние светозарень.
        Сознание птицей рванулось в небо, вознеслось над площадью, над гостиницей, над стадионом и прилегающими к нему постройками, над ущельем Медео. Справа разлилось нежное золотистое сияние, просверленное оранжевым тоннелем солнца, слева, на востоке, сгустилась серо-фиолетовая мгла. Гостиница унеслась вниз друзой разноцветных светящихся кристаллов. Горные склоны Заилийского Алатау выросли угрюмыми каменными бастионами, превратились в мозаичную металлическую коросту над чёрными провалами.
        Приблизилась гигантская трещина в этой коросте - ущелье Чимбулак.
        Роман растворился в воздухе, проникая во все уголки ущелья, нашёл гостиницу, в которой ему удалось пожить несколько часов. Гостиница была окутана медленно меняющими форму струями цветного свечения.
        Этаж, где поселился Баймухамет Ессеев, был заполнен неприятным зеленовато-коричневым туманом, создающим впечатление недоброго отторжения. Кроме самого Ессеева, претендующего на власть в стране, здесь поселились поддерживающие его чиновники и охранники, носители злобных агрессивных пси-сфер. Свечение их «мозгов» и создавало негативное биоэнергетическое облако, к которому не хотелось притрагиваться.
        Роман поёжился, разделил свою «птицу сознания» на две. Одна метнулась назад, нашла алое, с золотым отливом, групповое поле экстрасенсов Афанасия, уже предупреждённых полковником о возможном пси-контакте. Вторая нырнула в гостиницу Чимбулака, просочилась сквозь стены номера Ессеева, зависла над его мрачной каменно неподвижной «скульптурой», окутанной непроницаемой серой пеленой.
        Роман сосредоточился на вхождении, глотнул горячей энергии поля экстрасенсов (держитесь, ребята!), одним ударом «клюва» пробил и пелену блока, и «крышу» сознания Ессеева.
        В голову хлынули разноцветные, шершавые и гладкие, острые и тупые, твёрдые и жидкие «струйки» отдельных мыслей лидера «свистунов», складываясь в пёструю мозаику его мыслительного процесса.
        Если бы Роман не умел подсоединяться к мыслесферам людей и вычленять нужное, он ничего бы не прочитал и ни в чём не разобрался. Но у него уже был опыт сканирования людей, и он с этой задачей справился. Нашёл главные контуры сознания, определил их значение и связи. Проследил одну из них, постоянно крутящуюся в голове Баймухамета (пятьдесят лет, звёзд с неба не хватает, ум средненький, легко программируемый), вышел на «абонента», а точнее - на контролёра.
        Поводырь Казахстана находился в самой столице и собирался появиться на Медео завтрашним утром. И был этот человек (вернее, нечеловек - рептилоид по кличке Охотник) акимом города. То есть мэром.
        Романа не ждали.
        Его появление в мыслесфере Поводыря, уверенного в своей неуязвимости, произвело эффект удара молнии. И тем не менее он отреагировал на «укус» мгновенно, будучи воином по натуре.
        На голову Романа обрушился огненный клинок пси-разряда, и хотя он был готов к контратаке, пришлось вынужденно отбивать удар «щитом» пси-поля, генерируемого экстрасенсами Афанасия. Метнулся в небо, растворяясь в его бездне, вернулся в тело, стараясь «не разбрызгать» струйки разбитого ударом сознания.
        Судорожно подскочил на сиденье, чуть не ударившись головой в потолок кабины, хватая ртом воздух так, будто пробежал только что марафонскую дистанцию. Выдохнул занемевшими губами:
        - С-сволочь змеиная!
        Сердце начало успокаиваться.
        «Экстрасенсы!» - мелькнула испуганная мысль.
        Роман снова подскочил на сиденье, хотел вызвать Афанасия через ментальный канал, но услышал верещанье телефона. Включил.
        - Слушаю…
        - Рома, парни едва не окочурились! Что случилось?!
        - Быстро уходите! И желательно - через свои «окна» на границе, сейчас он перекроет все пути отхода.
        - Кто?!
        - Поводырь… кличка - Охотник… мэр Алма-Аты.
        - Ты уверен, что он…
        - Афоня, не теряй времени!
        - Понял, уходим!
        Роман облился потом, выключил телефон, посидел, приходя в себя, потрогал гудящую колоколом голову, потом вспомнил о Малахове.
        «Олег Харитонович, я его вычислил! Это Бикчентаев, аким Алма-Аты».
        «Уходи!»
        «Я ещё не выяснил его исполнителей…»
        «Сами разберёмся, уходи немедленно! Скажи Заре - немедленно в аэропорт!»
        «Хорошо. Проверьте подземный автопаркинг на «Медео» и в Чимбулаке, а также школу горнолыжников и селезащитную плотину в горах, там сидят рекруты Поводыря, с помощью которых он собирался сотворить экстраформацию для воздействия на…»
        «Проверим, не теряй времени! Сядешь в самолёт - позвони. Да, билет бери до Астаны, и лишь оттуда в Москву».
        Мыслеголос координатора «Триэн» уплыл в шорохи пси-эфира, наполненного «дыханием» энергетик миллионов людей.
        Роман посидел немного, отдыхая и оценивая свою скоротечную схватку с казахским Поводырём, разработчиком «революции свиста» (силён, скотина!), подозвал Зару:
        - Едем в гостиницу, собираемся и в аэропорт.
        Девушка поняла его без дополнительных объяснений.
        - Летите в Москву?
        - Сначала в Астану, оттуда в Москву.
        - Хорошо, едем.
        И они помчались в Чимбулак.
        7
        Для экстренной связи Поводыри использовали свою технику, земная не считалась надёжной, поскольку опиралась на компьютерное обеспечение и легко вскрывалась с помощью современных хакер-программ.
        Восьмого сентября, после полного провала «революции свиста» в Казахстане, Охотника вызвал Лейборист.
        Охотник, в миру - Шерхан Бикчентаев, аким Алма-Аты, находился у себя в кабинете, расположенном в недрах акимата города. Где в настоящий момент находился Владыка земного Пандемониума АПГ, Охотник не знал, но, судя по флагу Британии за спиной Лейбориста, тот сидел перед пультом лонг-рации в своём партийном замке в предместье Лондона. Хотя, вполне возможно, флаг, равно как и стол, являлся лишь камуфляжем, скрывающим истинное местонахождение Генерального Поводыря.
        - Экселенц? - Охотник сделал полупоклон; заговорил он на галактическом эсперанто, а не на казахском языке.
        - Я хотел бы знать, как вы прокололись, уважаемый Шерхан Хидиятуллович, - ровным голосом произнёс Лейборист, не сбрасывая маски молодого, уверенного в себе человека с лощёным породистым лицом дипломата.
        - Всё было рассчитано идеально, - принял такой же тон Бикчентаев, коричневое лицо которого приобрело твёрдость и блеск лакированного дерева. - Но мы не ожидали, что русский экзор посмеет заявиться в Алма-Ату.
        - Почему вы не предусмотрели этого?
        - Мне никогда никто не мешал.
        - И вы расслабились.
        Охотник пожевал губами, ища достойный ответ.
        - Признаюсь, это явилось для меня неожиданностью. Не думал, что мой русский коллега допустит такую оплошность.
        - О чём вы? - надменно осведомился Лейборист.
        - Русским экзором занимался Кочевник.
        - Он погиб, и вы это знаете.
        - Вот русским и пусть занимается преемник русского наместника. Надеюсь, это не слизняк Метельский из рода хомо, - Охотник растянул губы в презрительной ухмылке, - сапиенс?
        - Метельский просто исполняет обязанности эббара. Его вскоре заменит мой соотечественник, который и займётся русским. Но почему его не задержали вы?
        По лицу Бикчентаева прошла тень.
        - Потому что он использует мощную экстраформацию.
        - В России нет мощной экстраформации. АНЭР - всего лишь прикрытие противодействующей нам структуры.
        - Я не имел в виду российскую ассоциацию экстрасенсов. На «Медео» мы зафиксировали ещё одну группу операторов, которая работает под прикрытием российского КГБ.
        - ФСБ.
        - Да, ФСБ, извините, привык к старой аббревиатуре.
        - Вы взяли эту группу?
        - Не успели, она сбежала.
        - Тем не менее вашу акцию эти люди сорвали.
        - Вмешалась местная служба безопасности, видимо, они взаимодействуют, нейтрализовала большую часть подготовленных нами боевиков. Ничего, мы нанесём удар в другом месте.
        - Не уверен, что вам это удастся после всего случившегося. Но попробуйте, Шииззит-ас-салехх, - назвал настоящее имя Охотника Лейборист. - Мы терпеливы. Понаблюдайте за вашим ставленником. Если русские знают о его предназначении, могут узнать и казахские спецслужбы, и тогда мы его потеряем.
        - Я приму меры.
        - И всё-таки не понимаю, как русскому экзору удалось проследить за вами, а потом спокойно уйти.
        - Он был под другим псевдо…
        - Не важно, он вас сделал как мальчишку.
        Бикчентаев снова пожевал губами, не теряя самообладания.
        - В конце концов, как говорят сами русские, на каждого профессионала всегда можно найти профессионала круче. Русский - очень сильный пси-оператор, с такими я лично не сталкивался. А главное, он, как и мы, может опираться на энергетику человеческих коллективов. Я бы посоветовал вам…
        - Оставьте, - поморщился Владыка Пандемониума. - Не хватало выслушивать советы оскандалившегося эббара. Всего хорошего, Шерхан Хидиятуллович.
        Объём видеосвязи перед Охотником погас.
        - И всё-таки я бы дал вам хороший совет, - хладнокровно закончил Бикчентаев. - Пусть русский эббар, кто бы им ни стал, займётся окружением русского экзора. Наверняка у него есть подруга, жена, друзья, через них легко можно выйти и на самого оператора.
        В кабинет заглянул помощник амира Сидоренко.
        - Вызывали, шеф?
        - Поедем в аэропорт, - сказал Бикчентаев. - Готовься.
        Дверь закрылась.
        - А с другой стороны, - продолжил разговаривать сам с собой Охотник, - зачем тебе советы, Владыка? Ты и сам умный.
        А ведь если он ошибётся с русским, пришла неожиданная мысль, появится шанс занять его место.
        - Тогда тем более нет смысла советовать ему что-либо, - закончил он удовлетворённо.
        8
        С момента провала в подлунные пустоты китайского лунника «Шэнь Чжоу-20» в районе Моря Кризисов прошло полгода, но за это время в месте трагедии побывали только российские космонавты на модуле «Русь» и китайские спасатели, попытавшиеся найти остатки корабля.
        Но если первым удалось выяснить причину катастрофы и даже проникнуть в дыру, куда свалился лунник, то китайцы обнаружили там лишь приличного диаметра кратер. По невероятной случайности именно в место провала и упал метеорит, уничтоживший не только свалившийся в пещеру корабль, но и кратер Мистери и все детали ландшафта в радиусе нескольких километров.
        Случилось это всего два часа спустя, после того как русский корабль уже летел обратно к своей базе в западном районе Океана Бурь, и за час до падения метеорита.
        Эта версия - о метеорите, возникшем из ниоткуда, озвученная сначала специалистами НАСА и подхваченная их коллегами из Европейского космического агентства, не объясняла происшедшего. Именно поэтому руководство Российского космического консорциума, имевшее совсем другие данные, особенно после того, как модуль «Русь» был обстрелян (!) над Луной таинственным НЛО, и отправило к месту падения «Шэнь Чжоу-20» исследовательскую экспедицию. А для того чтобы у неизвестных хозяев НЛО не возникло желания ещё раз повторить атаку, всему миру было заранее объявлено о готовящейся экспедиции.
        Высшие должностные лица России даже предложили всем другим участникам космической гонки членство в экспедиции, что привело к нервным дискуссиям политиков Америки и Европы о целесообразности этого шага.
        Результат не заставил себя ждать.
        Американцы отказались участвовать в походе, несмотря на имеющиеся у них возможности: корабль «Орион» совсем недавно прибыл к Луне и готовился к посадке в Море Ясности.
        Зато объявили о согласии войти в состав экспедиции японцы, недавно закончившие испытания нового космического корабля HTV-10 «Космик Субару», способного самостоятельно добраться до Луны.
        Первый грузовой «Эйчтиви» стартовал ещё в две тысячи десятом году, доставив груз на международную космическую станцию, второй в две тысячи одиннадцатом, но лишь спустя пять лет Японское космическое агентство ЯНКА возвестило миру о создании межпланетного корабля. О путешествии на Марс или другие планеты Солнечной системы речь не шла, однако до Луны японцы дотянулись и мечтали о создании собственной лунной станции, подобной тем, что строили китайцы, россияне, американцы и европейцы.
        «Космик Субару» стартовал с космодрома Танегасима на юге Японии ещё первого сентября. Достиг Луны пятого. А уже восьмого с согласия руководства ЯНКА японский космонавт Ори Такучи посадил свой модуль в Море Кризисов, рядом с российским модулем «Русь», который сел в этот загадочный район Луны двумя часами раньше, после долгого изучения участка поверхности Моря Кризисов, в двух километрах от потерпевшего крушение китайского лунника SZ-20.
        Поскольку японский корабль имел только лунные «велосипеды», такие же, какими пользовались тайконавты, было принято решение послать к месту крушения только одного космонавта.
        Русские предложили подъехать за ним к модулю и забрать исследователя, так как у них был «полноценный» вездеход с герметичной кабиной, способный перемещать по Луне экипаж численностью в шесть человек. Но японцы гордо отказались. У них были свои резоны проявлять определённую самостоятельность.
        В три часа семь минут по времени Москвы вездеход русской экспедиции «Резвый» скатился по трапу из транспортного отсека на поверхность кратера Пикар. В его кабине находились двое космонавтов: бортинженер-исследователь Михаил Астахов, белобрысый и смешливый, имевший, однако, три высших образования, и космонавт-исследователь индиец Рамачан Индра, специалист в области селенологии и археологии, темноволосый, черноглазый и очень серьёзный, полная противоположность Астахову.
        На борту «Руси» остались ещё трое космонавтов: командир корабля Павел Задирко, пилот Иван Злотник и учёный, специалист по контактам с внеземными цивилизациями доктор психологии Леонид Дубровский. Ему ставилась задача оценить заявление Задирко о находке подземных, точнее, подлунных сооружений, обнаруженных Михаилом Астаховым во время первой спасательной экспедиции.
        Когда вездеход уже стоял на холмике в десятке метров от модуля, Задирко получил сообщение, что к ним должны присоединиться и китайцы. Несмотря на десятидневное изучение места гибели своего корабля, они так и не нашли ничего, что могло бы пролить свет на тайну падения SZ-20 в глубины Луны. А может быть, не захотели докладывать общественности о своих находках, что тоже было весьма вероятно.
        Во всяком случае, Задирко знал, что китайские товарищи болезненно отреагировали на решение Роскосмоса послать в Море Кризисов вторую экспедицию. Как руководителям Российского космического агентства удалось договориться с ними, уже никого не интересовало.
        - Хорошо, я понял, - ответил Задирко начальнику Роскосмоса Козловскому; связь с Землёй поддерживалась через зависший над северо-восточным участком Луны спутник. - Не подерёмся. Разрешите приступить к выполнению задания?
        - Разрешаю, - сказал Козловский. - Будьте внимательней. Появится НЛО - тотчас же докладывайте. Ведите съёмку кратера в непрерывном режиме. Китайцы снова требуют не приближаться к району катастрофы ближе, чем на пять километров, объявив о своих притязаниях на этот участок Моря, но их заявления юридически безосновательны. Луна пока ещё никому не принадлежит. Тем не менее ведите себя корректно.
        - Они могут помешать?
        - Вряд ли, хотя осложнить ситуацию могут. Их «Шэнь Чжоу» готовится сесть в вашем районе через пять-шесть часов.
        - Понял, Вениамин Эдуардович, постараемся успеть осмотреться.
        - С богом! - закончил Козловский, в бога не веривший, но суеверный, как и все руководители Роскосмоса.
        - Поехали. - Задирко дал знак Астахову, видневшемуся на экране связи. - Ты всё слышал.
        - Так точно, командир, - ответил бодро бортинженер. - Всё понятно, не первый год замужем. Ждём японца?
        - Он уже выехал, вы должны его видеть.
        Голова Астахова в шлеме исчезла, появилась вновь.
        - Видим на юго-востоке.
        - Идите навстречу, маршрут не меняйте, сначала надо осмотреть то место, где ты спускался в шахту. Рамачан, как самочувствие?
        - Корошо, командир, - ответил индиец, сидевший слева от Астахова, запакованный в такой же скафандр.
        Несмотря на то что в кабине «Резвого» можно было находиться в обычных лётных комбинезонах, космонавты, выполняя инструкцию по безопасности, надели скафандры «Чибис-М», имевшие ракетные ранцы.
        - Мы пошли.
        На втором экране было видно, как вездеход на шести сетчато-сегментных колёсах развернулся и покатился к сверкающей белой точке на серо-оловянном реголитовом поле кратера Пикар, оставляя в пористом грунте неглубокие характерные борозды.
        Встреча русского вездехода и японского «велосипеда» состоялась на невысоком пологом валу кратера, в километре от места посадки «Руси» и в километре от места посадки японского «Космик Субару».
        Астахов выбрался из кабины, сделал двухметровый скользящий прыжок, - в условиях слабого лунного тяготения проделать это было нетрудно, - приблизился к слезшему с «велосипеда» японцу. Они постучали друг друга перчатками по перчаткам, представились, опробовав радиосвязь.
        Японца звали Синити Хоси.
        - Предлагаю объехать район по кругу, - сказал Астахов по-английски. - Потом приблизимся к центру падения метеорита, где мы видели устье шахты.
        - Моя хотелса ити самостоятенно, - ответил Синити Хоси на ломаном русском. - Разересите пользовасса пирибора?
        - Да как скажете, - ответил Астахов, озадаченный просьбой. - Хотя это небезопасно. Здесь много ям.
        - Не провалисса, - пообещал японец, взбираясь на седло «велосипеда».
        Конечно, велосипедом эта машина не была, хотя и в самом деле могла двигаться с помощью особых педалей. Скорее она представляла собой очень лёгкий, собранный исключительно из углепластика, мотоцикл с достаточно мощным аккумулятором, позволявшим ей передвигаться со скоростью до тридцати километров в час и преодолевать без зарядки расстояние в тысячу километров. Родиной этих аккумуляторов как раз и являлась Япония, хотя изготавливались они по лицензии почти во всех странах мира, в том числе в Китае и в России. Точно такие же питали и двигатели «Резвого».
        Японец укатил влево, к скалам горного хребта Ванслова.
        - Куда это он? - осведомился Рамачан.
        - Да фиг его знает, - ответил бортинженер. - Пусть развлекается, если ему нравится. Сейчас все тут будут искать следы пришельцев, ему наверняка дали такое задание. Недаром же китайцы взбесились, когда узнали о цели нашего похода. Бросили даже достраивать свою станцию, направили сюда вторую капсулу SZ. Боятся, как бы мы раньше их не подружились с лунитами.
        - Никаких лунитов не было и нет, - категорически заявил Рамачан. - Это легенды.
        - Кто знает, - философски заметил Астахов, который собственными глазами видел в шахте, куда провалился злосчастный китайский «Шэнь Чжоу-20», гигантские механизмы и тоннели. Разумеется, его индийский напарник ничего об этом не знал.
        Астахов забрался в кабину, доложил Задирко о контакте с японцем.
        - Вот олух царя небесного! - проворчал командир. - Не дай бог и он провалится в дырку, а обвинят потом нас.
        - Не каждый японец доберётся до середины Моря Кризисов, - успокоил его пилот Ваня Злотник, вспомнив незабвенного Николая Васильевича Гоголя. - Провалится - вытащим.
        - Твоими б устами да мёд пить. Удачи, Миша.
        Вездеход устремился к чашевидному кратеру на месте шахты, в которую свалился китайский корабль. Большинство специалистов считало, что сюда действительно случайно упал рыхлый метеорит массой примерно в две тонны. И только экипаж «Руси» точно знал, что никакого метеорита не было. Тот, кто послал за ними «НЛО», чтобы сбить русский лунник ради пресечения утечки информации, взорвал и шахту со всем её содержимым. В том числе - с китайским лунником.
        Ещё задолго до этого похода поверхность кратера Пикар в месте расположения второго кратера - Мистери была исследована с помощью искусственных спутников Луны. Сканировали кратер не только российские аппараты, но и спутники других стран. В настоящий момент над Луной летала дюжина спутников и станций. Однако ни одна видеосъёмка кратера не дала ощутимых результатов. Район Луны в месте трагедии казался девственно чистым, мирным и тихим. Никаких таинственных объектов на нём не возникало, и никакие «лунные НЛО» над ним не появлялись.
        Правда, наметились странные ландшафтные «стрелы» - почти невидимые овражистые углубления, идущие к хребту Ванслова и к небольшому кратеру Марго в двадцати километрах от центра нового кратера. Создавалось впечатление, что здесь от удара метеорита (если он был) просели участки лунной поверхности, заметные только при определённом угле зрения. Неизвестно, заметили эти «овраги» другие наблюдатели или нет, но специалисты из Роскосмоса их вычислили. И Задирко получил ещё одно задание: проверить, куда идут «овраги» и чем заканчиваются.
        Вездеход объехал чашу нового кратера.
        - Ничего, - доложил Астахов. - Ни одного следа.
        - Не выпускайте японца из виду.
        - Он как мотанул к горам, так и сидит где-то там.
        - Вы его не видите? - встревожился Задирко.
        - Что-то мелькает белое на фоне серого.
        - Дуйте туда! Японцы просто так ничего не делают.
        - Да мы и сами собирались пройтись вдоль «оврага» к горам.
        - Вот и отправляйтесь по вектору «оврага», выясните, чем занимается наш узкоглазый коллега.
        - Явно что-то ищет целенаправленно.
        - Значит, эти ребята тоже обнаружили «овраги».
        Вездеход развернулся, резво побежал к близкому горному валу хребта Ванслова, над которым как неровные клыки апокалиптического зверя торчали скалы разной высоты.
        - Видишь этого парня? - спросил Астахов, занятый вождением.
        - Нет, - ответил Рамачан. - Он копался левее, потом пропал.
        - Вот самурай несчастный! Хоть бы слово сказал, где он будет.
        Астахов увеличил скорость.
        До горной стены от кратера было около полутора километров, и «Резвый» проскочил это расстояние за четыре минуты. Однако японского космонавта на «велосипеде» здесь не оказалось. Следы его трёхколёсной машины вели куда-то в глубь скального массива, выходя точно в то место, куда вливался тот самый «овраг», который представлял особый интерес и для российских космонавтов.
        - Это уже не смешно, - пробормотал Астахов, останавливая вездеход. Несколько раз позвал японца, но ответа не получил.
        - Давай проедем в эту щель, - предложил индиец.
        - Можем застрять.
        - Он не мог далеко уехать. В крайнем случае пойдём пешком.
        Астахов подумал, вызвал корабль, объяснил ситуацию.
        - Нам только этого не хватало, - с досадой сказал Задирко. - Ищи его теперь. Самое плохое, что и бросить его мы не можем.
        - Понимаю, но щель узкая, и сколько мы проедем по ней, неизвестно. Если что, придётся идти на ранцах.
        - Вызывайте.
        - Не отвечает самурай.
        - Ладно, попробуйте проехать по следу, только, ради бога, не рискуйте.
        - Не первый год… - начал Астахов свою обычную приговорку, но заканчивать не стал. - Будем на связи. Может, запросить гляделку?
        - Пока не стоит, - отказался Задирко, понимая бортинженера: речь шла о спутнике. - Я попробую связаться с японским модулем, может, они сами достучатся до своего парня. Ни пуха!
        Вездеход потихоньку покатился в ущелье, рассекающее стену хребта Ванслова. Ущелье было прямым, как лезвие ножа, затем повернуло влево, вправо, его дно стало подниматься. Вскоре проход сузился настолько, что вездеход стал задевать боками скалы.
        - Чёрт, придётся-таки бросать машину, - сказал Астахов удручённо.
        - Пойдём на ранцах?
        - Не хотелось бы их активировать, это всё-таки больше спасательное оборудование, а не туристическое.
        - Нельзя же бросать товарища в беде.
        - Почему в беде?
        - Это я просто так сказал, - сконфузился индиец.
        - Вылезаем. - Астахов доложил командиру о своём решении, первым вылез из кабины вездехода.
        Следы «велосипеда», чётко видимые до устья ущелья, здесь становились почти не видны. Дно расщелины стало скалистым, неровным, и слой пыли на нём был очень тонким.
        Ущелье вильнуло. Его стены стали отвесными, а потом и вовсе сомкнулись над головой, превращаясь в свод пещеры. Воздуха на Луне не было, поэтому космонавты всё время вынуждены были ехать при включённом прожекторе вездехода либо включали нашлемные фонари.
        - Синити, сукин сын! - позвал Астахов.
        Японец не ответил.
        - Что такое «сукин сын»? - осторожно спросил Рамачан, владевший русским языком в пределах разговорного диапазона.
        - Раздолбай, - перевёл Астахов.
        - Что такое «раздолбай»?
        - Э-э… безответственный человек.
        - А-а…
        Луч прожектора отразился впереди от чего-то сверкнувшего как металл.
        - Вот он! - воскликнул Рамачан.
        Действительно, это был «велосипед» японского космонавта, стоявший посреди небольшого расширения пещеры. Самого японца видно не было, и на вызовы он по-прежнему не отвечал.
        Астахов покачал прожектором из стороны в сторону, пытаясь определить размеры пещеры, продолжавшей уходить в глубины хребта Ванслова. Стены её стали гофрированными и казались искусственными.
        Рамачан, вертевшийся во все стороны, тоже заметил необычную равномерность повторявшихся гофров.
        - Михаил, посмотри.
        - Вижу, труба.
        - Такое впечатление, что проход расширяли.
        - Японца всё равно не видно.
        - Похоже, он знал, куда надо идти.
        - Что ты хочешь сказать?
        - Японцы тоже через свой спутник разглядели «овраги» и вычислили это ущелье. Ваши парни до этого не дошли. Мне кажется, взрыв шахты породил землетрясение.
        - Лунотрясение.
        - Ну да, лунотрясение, и породы над тоннелями просели, образовав «овраги». Один из них выходит прямо сюда.
        - Значит, под нами тоннель?
        - Привезём сюда интравизоры и проверим.
        - Надо решить, что делать дальше.
        - Конечно, идти искать японского коллегу. Вдруг он провалился и не может выбраться?
        Астахов выбрался из вездехода, прошёлся по удивительно ровному полу пещеры, обшаривая лучом фонаря складки стен. Попытался вызвать космолёт, но не смог: стены пещеры экранировали радиоволны.
        - Хорошо, пройдём ещё метров двести, потом вернёмся, доложим командиру об этом штреке.
        Космонавты двинулись дальше.

* * *
        Связь с парой Астахов - Рамачан прервалась, когда вездеход углубился в расщелину, пробивавшую склоны хребта Ванслова в направлении на самую высокую скалу.
        Сначала Задирко терпел, полагая, что опытные космонавты, понимающие цену риска, многократно выходившие в космос и путешествующие по Луне, сумеют быстро найти японца и вернуть в лоно совместных исследований кратера. Однако секунды таяли, превращаясь в минуты, натягивая нервы, прошёл час, начался другой, и командир корабля понял, что на поиски пропавших надо посылать другую команду.
        - Иван, останешься за главного, - сказал он пилоту. - Мы с Леонидом Брониславовичем прогуляемся до скал.
        - По инструкции командир не должен…
        - К чёрту инструкции!
        - Понял, - пожал плечами Ваня Злотник, спокойный как удав при любых обстоятельствах. - Если что, я подниму нашу птичку и сяду вам на голову.
        - На голову не надо, лучше рядом, но будь готов ко всему. Держи машинку наготове. - Задирко имел в виду пистолет-пулемёт, которым их снабдили в центре после того, как стало известно о нападении «НЛО». - Нас уже пытались сбить, если ты помнишь, могут попытаться ещё раз.
        - Ничего, отобьёмся.
        - Отобьёмся, - проворчал Дубровский. - Мы прилетели сюда не для того, чтобы устраивать звёздные войны.
        - Но и не для того, чтобы подставлять ж… под лунитские лазеры.
        - Почему лунитские? Нас предупредили, что здесь, возможно, находится база пришельцев.
        - Это ещё надо доказать.
        - Всё, поехали, - прервал дискуссию экипажа Задирко.
        Второго вездехода на борту «Руси» не было, поэтому предполагалось, что спасатели пойдут до хребта на ранцевых двигателях.
        Оба выбрались наружу, проверили функционирование систем скафандров, поднялись над серо-серебристой равниной плоского дна кратера Пикар на слабо видимых струйках плазменного огня. Начали удаляться.
        - Командир? - запросил их пилот, готовый врубить стартовые двигатели корабля.
        - Всё нормально, идём штатно, жди, - отозвался Задирко.
        Две серебристые капли на голубовато-зелёных хвостиках долетели до массива скал горного хребта, окунулись в чернильную тень, исчезли.
        - Командир?
        - Видим следы «велосипеда» и вездехода. Всё в норме.
        - Там над валом очень интересная скала, - добавил Дубровский. - Прямо башня в натуре.
        - Вижу, - сказал Злотник. - Отсюда она не впечатляет.
        - Добраться бы до неё, посмотреть вблизи.
        - Ещё успеем, - одёрнул подчинённых Задирко.
        Голоса смолкли.
        Пилот подождал несколько минут, чувствуя нарастающее нервное напряжение. Интуиция подсказывала, что самое интересное ещё впереди.
        - Командир?
        Тишина в ответ.
        Злотник подождал ещё несколько минут.
        Пришёл вызов с базы.
        - Японец отбился от стада, - доложил Злотник. - Ничего никому не сказал, умчался к хребту и затерялся.
        - Где Павел Сергеевич?
        - Все за бортом, ищут японца.
        На базе началась тихая паника. Оператора связи сменил начальник станции «Луна-Глоб» Кедров:
        - Иван, почему Павел Сергеевич покинул борт модуля?! Что за самоуправство?!
        - Мы потеряли японского велосипедиста.
        - Немедленно верни Павла Сергеевича!
        - Не отвечает.
        Паника на станции усилилась. С пилотом связался представитель службы безопасности, потом оператор на Земле, потом сам начальник Роскосмоса:
        - Чёрт побери, что у вас происходит?!
        - Всё в пределах инструкции, - хладнокровно доложил Злотник. - Японский исследователь Синити Хоси отделился от основной группы и затерялся в предгорьях хребта Ванслова. Ищем!
        - Сколько времени прошло?
        - Почти три часа, - честно сказал пилот.
        - Я вас под трибунал… - начал Козловский.
        И в этот момент скала над зубчатым профилем хребта, похожая издали на косую башенку, исчезла, а на её месте вырос дымный кустик с проблеском огня.
        9
        После возвращения из Алма-Аты, кружного и утомительного, Роман уговорил Юну съездить на озеро Коремское в пятнадцати километрах от Выборга, и они провели два чудесных дня - субботу и воскресенье - вдали от городской суеты, наслаждаясь приятной природной тишиной и покоем.
        Ловили рыбу, прогуливались по аллеям парка вокруг кемпинга «Солнечный», сидели в кафе, по вечерам плавали по озеру на лодке и говорили о высоком: о литературе, о музыке, о космосе, Роман читал стихи, а Юна иногда тихонько пела, и им было хорошо, как никогда.
        Отступили в прошлое невзгоды, потери, слёзы, неудачи и поражения, хотелось думать только о хорошем и чувствовать рядом человека, каждое слово, жест или взгляд которого приносил радость.
        Просьбу не посылать телохранителей Олег Харитонович даже слушать не захотел, и Роману приходилось терпеть незримое присутствие группы безопасности «Триэн», опекающей ценнейшего сотрудника. Правда, успокаивало одно: Юна не знала о сопровождении, не догадывалась и ничего не почувствовала. А признаваться он не стал.
        В воскресенье вечером они возвращались на автобусе домой, вместе с десятком других постояльцев турбазы, не имевших собственного автотранспорта.
        - Приедем сюда ещё раз? - спросила Юна, не выпуская его руку.
        - Обязательно, - пообещал он.
        - Ты мне ничего не рассказал о командировке.
        - Да, в общем-то, и нечего рассказывать, - уклонился Роман от подробностей своей схватки с казахским Поводырём и последующего бегства из Алма-Аты. - Посмотрел на стадион «Медео» после реконструкции, на чимбулакский курорт, да и обратно.
        - Что ты там делал?
        - Встречался с интересными людьми.
        - Не хочешь говорить?
        - Не обижайся, - мягко сказал он, сжимая локоть жены. - Есть вещи, которые тебе знать не обязательно.
        - Я и так знаю. Там хотели устроить «революцию роз».
        - «Революцию свиста».
        - И ты помог тамошним светлым избежать этого.
        - Ничего от тебя скрыть нельзя, - притворно нахмурился Роман.
        Юна прыснула.
        - Не бойся, я никому ничего не скажу. Мои подруги в Выборге все уши прожужжали, расспрашивали: расскажи да расскажи, какой он.
        - И что ты ответила?
        - Какой-какой, любимый!
        Роман поцеловал жену в висок, привычно сориентировался в местном пси-пространстве. Интереса к себе он ни у кого - злобного или агрессивного - не вызывал, и следили за ним хоть и внимательные, профессионально внимательные, но не враждебные глаза.
        Разговор иссяк. Юна притихла, продолжая сжимать руку мужа своими ладошками, глядя на тронутый желтизной осенний пейзаж вдоль дороги, потом задремала.
        Роман вспомнил, как он летел из Алма-Аты в Астану, а потом из столицы Казахстана в Санкт-Петербург.
        Конечно, казахский Поводырь принял меры для поимки русских «диверсантов», особенно - экзора, вычислившего носителя инопланетной сущности. Но Роман, во-первых, действовал расторопно, поскольку его сопровождали местные сотрудники «Триэн», заранее просчитавшие все маршруты отступления, а во-вторых, в режиме просветления он легко проходил все проверки и вадил, то есть «отводил глаза» агентам Поводыря, которых оказалось неисчислимое множество среди дорожно-постовой службы и работников аэропортов.
        Тем не менее никто не заподозрил в «гражданине Белоруссии Иване Савельевиче Зотиче» русского экстрасенса, никто не требовал пройти в отдельный кабинет для спецконтроля и никто не остановил машину, в которой Роман в сопровождении Зары и охранника Миши ехал из Чимбулака в аэропорт. Правда, с облегчением он вздохнул только в Петербурге, где его встретили люди Малахова и доставили в Выборг.
        Роман представил рожу Бикчентаева-Охотника, и у него свело скулы. Встретиться с этим нечеловеком ещё раз, даже в пси-пространстве, не хотелось.
        Домой приехали вечером, к ужину.
        - Я быстренько приготовлю овощи, - предложила Юна, раздевшись и заглянув в холодильник.
        - Нет, пойдём посидим в ресторане, - отказался Роман. - Отдыхать так отдыхать. Предлагаю сходить в «Крепость», мы там ещё не были.
        - Ты же не любишь ходить по ресторанам, - удивилась она.
        - Не люблю, но кто знает, когда ещё удастся так расслабиться. Вместо сегодняшнего ужина приготовишь завтра завтрак.
        - Мне нетрудно.
        - Верю.
        - Ты чего-то недоговариваешь.
        - С чего ты взяла? - Роман обнял жену, заглянул в мерцающие светом счастья глаза. - Я всегда признаюсь во всех грехах.
        - Мне так кажется. - Юна высвободилась из объятий. - Ладно, ресторан так ресторан, пойду переодеваться.
        Он задумчиво посмотрел ей вслед. На душе скребли кошки, он никак не мог найти объяснений этому ощущению, но Юна удивительным образом почувствовала его внутреннюю неудовлетворённость, словно камертон отзываясь на любое изменение эмоций, и это означало лишь одно: она его любит!
        Я тебя тоже люблю! - признался он мысленно, поблагодарив небо за то, что оно их соединило.
        Вечер в ресторане прошёл камерно, спокойно, тепло.
        Однако предчувствия Юны, да и его собственные, начали оправдываться уже рано утром. Они ещё спали, когда Романа разбудил звонок мобильного. Звонил Олег Харитонович:
        - Извини, висв, что бужу, надобность есть.
        - Сейчас. - Роман вышел на кухню. - Слушаю.
        - О событиях на Луне слышал?
        - Мы нашли там…
        - Нет, новости совсем свежие. Центр решил послать на Луну, в район Моря Кризисов, экспедицию. В три часа ночи по московскому времени наш корабль «Русь» высадил двух десантников на вездеходе. К сожалению, к ним присоединился японский исследователь, модуль «Космик Субару» сел недалеко от того места, где провалился китайский лунник. А после взрыва устья шахты там образовались «овраги».
        - Просевшие подлунные тоннели.
        - Верно. Японец отделился от группы, свернул к хребту Ванслова.
        - Там же база АПГ!
        - Это знаем мы, но не знают японцы. Короче, японец исчез. Наши ребята подождали немного, бросились его искать и тоже пропали.
        - Кто?
        - Михаил Астахов и Рамачан Индра. «Луну-Глоб» на Луне строили совместно с индийцами, вот и пришлось взять их специалиста в экспедицию. Мало того, на поиски космонавтов отправился сам командир корабля Павел Задирко, да ещё взял с собой космонавта-исследователя Леонида Дубровского.
        Роман стиснул зубы.
        - И они тоже пропали.
        - Не выходят на связь уже больше двух часов. Там скоро будут китайцы, начнут поиск, но время уходит.
        - Понял. Попробую посмотреть.
        - Ты уж постарайся, посмотри. Как бы наших ребят не пристрелила придурочная обслуга рептилоидной базы. Терять-то ей нечего. Закончишь - позвони.
        - Хорошо. - Роман помял пальцами затылок, включил чайник, подогрел чай, сделал два глотка, настраиваясь на режим просветления. И в этот момент на кухню бесшумно зашла сонная Юна, укутанная в простыню.
        Несколько мгновений они смотрели друг на друга.
        Юна сморщила носик.
        - Не помешаю?
        - Мне надо…
        - Я поняла, что-то случилось на Луне.
        - Извини, я думал, что говорю тихо.
        - Могу уйти.
        - Пойдём. - Он увлёк жену в гостиную, усадил на диван, сунул в руку чашку с чаем. - Просто посиди рядом.
        - Хорошо, посижу.
        Роман сел в кресло напротив, откинул голову на мягкий валик спинки, сосредоточился. И сознание легко вылетело из теснины тела, отправляясь в свободный полёт по космическим пространствам.
        Солнце всплыло жгучим шаром жидкого пламени справа.
        Земля улетела - по ощущениям - вниз, превращаясь в гигантскую глыбу сцепленных между собой плит, подогреваемых изнутри раскалённым ядром.
        Луна выросла слева (опять же - по ощущениям), расплываясь в серебристо-серый поднос, пронизанный порами, с огромной полостью (о, это что-то новое!) внутри.
        Роман «покачал» диапазоны восприятия полей, клубящихся вокруг земного спутника, нашёл Море Кризисов «справа», на «северо-западе», если применять земные термины, спикировал к нему. Море превратилось в гигантский кратер с плоским дном, утыканным кратерами поменьше. Показался вал кратера «слева» - хребет Ванслова. Где-то неподалёку должен был находиться космический корабль «Русь», и Роман увидел его - небольшую сигару, блеснувшую золотом. А рядом просияла осколком стекла ещё одна сигара - японский лунник «Космик Субару».
        Но не они в данный момент интересовали «странника по планетам». Нужно было найти сначала пропавший вездеход, а потом и членов экипажа «Руси», отправившихся искать злополучного японца.
        Роман «спустился пониже», вытягивая мысленные антенны во все стороны.
        В складках хребта на краю Моря Кризисов протаяли светлые пятнышки и чёрточки, складываясь в пунктирный рисунок правильной геометрической формы.
        Роман понял, что видит (чувствует) сеть тоннелей под поверхностью Моря. Его внимание привлекла пульсирующая свежим энергетическим «дымом» (что-то здесь взорвалось недавно) дыра в складке кратерного вала, уходящая в недра горного массива. А совсем рядом засветились крошечные розовые и оранжевые вуальки, похожие на морских медуз, - ауры живых людей.
        - Нашёл! - прошептал он с облегчением.
        Шеи коснулись горячие пальчики, пробежались по коже приятными вихриками. Стало легче дышать, поле восприятия скачком расширилось.
        Он начал видеть сквозь горные породы, определил положение светящихся «медуз», идентифицировал каждую.
        Одна принадлежала японскому космонавту, зашедшему довольно глубоко в недра тоннеля, который вёл прямо к угловому сегменту базы. Две ауры поближе к японской определяли положение российских космонавтов. Две подальше тоже принадлежали российским космонавтам, торопившимся добраться до своих соотечественников. И все они были разделены непроницаемыми перемычками, заблокировавшими как проход в глубины системы тоннелей, так и выход назад.
        Роман просочился в одну из ближайших «камер» тоннеля, где кружили по небольшому пространству размерами три на двадцать метров двое мужчин. «Подключился» к одной из «медуз», уловил смятение космонавта, его тяжёлое дыхание, учащённый пульс, непонимание и злость.
        Носитель ауры (космонавт Астахов) не паниковал, но сильно нервничал, понимая своё положение, а главное, не мог ничего сделать и ждал помощи.
        Роман выскочил из подземелья, дыша так, будто и ему не хватало воздуха.
        В руки ему сунули горячую чашку.
        Он сделал глоток: зелёный чай с мятой! Божественный напиток!
        - Спасибо.
        - Пей, - долетел откуда-то издалека голос Юны.
        Он послушно осушил чашку.
        Голова прояснилась. Он сидел дома, в кресле, в полумраке, в тишине и безопасности, мирно тикали старинные часы в деревянном футляре, в окна смотрел начавшийся рассвет.
        - Телефон.
        Юна метнулась к столу, подала айком. Роман набрал номер.
        - Олег Харитонович…
        - Слушаю, Рома!
        - Они в ловушке!
        - Подробнее.
        - Японец нашёл тоннель.
        - «Овраг» таки выходит к тоннелю?
        - Тоннель оказался открытым со стороны кратера. Японец прошёл около восьмисот метров, и его заблокировали перегородками.
        - Сработала система защиты!
        - Потом туда же пробрались космонавты, наш и индиец, их тоже заблокировали. А к ним позже присоединились ещё двое.
        - Командир корабля Павел Задирко и спец по контактам Дубровский. Так они сейчас вчетвером в одном из блокированных отсеков?
        - Нет, каждая пара и японец в отдельных отсеках.
        - Плохо! Запаса кислорода в скафандровых баллонах хватит всего на шесть-семь часов, они уже находятся вне корабля почти четыре. Даже если китайцы найдут тоннель, всё равно не успеют.
        Роман уставился перед собой застывшим взглядом. В голове начала зреть идея.
        - Ладно, Роман Евлампиевич, благодарю за информацию, мы хотя бы будем знать, что произошло. Отдыхай, попробую связаться с ЦУПом.
        - Подождите…
        - Не понял?
        Идея сформировалась окончательно.
        - Есть предложение. Ясно, что тоннель принадлежит базе АПГ. Почему он не был закрыт, вопрос непринципиальный, но есть шанс, что закрыли его операторы базы.
        - Почему не автоматика?
        - Она сработала бы раньше. То ли повреждена, ведь базу взрывали, то ли не получила сигнала от датчиков. Я попробую найти оператора.
        - Допустим, ты его найдёшь. Что дальше?
        - Ждите, мне надо минут пять.
        Не слушая больше координатора, Роман отключил телефон, снова уселся в кресле поудобнее.
        - Я не буду мешать, - прошептала Юна, забираясь в уголок дивана с ногами.
        Он благодарно улыбнулся ей, снова «стартанул» в космос из тела, как зенитная ракета из пусковой установки.
        Пленники подлунного тоннеля, перекрытого в трёх местах перегородками, по-прежнему находились в своих «камерах».
        Роман не стал общаться с ними телепатически, на неяслухе, утешать и ободрять, а сразу принялся искать централь управления базой и в течение тридцати секунд обнаружил её в километре от замурованных в каменных мешках космонавтов. Она проявилась на мысленном поле горсткой тлеющих угольков, которые представляли собой источники энергии. Но главное, что среди этих «угольков» отыскались две крохотные «медузы», олицетворяющие собой ауры находившихся в централи людей. Точнее - неземных существ. Потому что людьми назвать их не поворачивался язык.
        Одно из них скорее всего пребывало в состоянии прострации или сна. Аура его была спокойна.
        Вторая аура «дышала», перемещаясь от одного «уголька» к другому и ненадолго замирая на месте. По-видимому, она принадлежала как раз тому оператору, который и обслуживал периметр безопасности базы.
        Роман сосредоточился на «укусе», вонзил свой мысленный «щуп» в «медузу» оператора.
        В голову хлынул калейдоскопический водопад отрывочных видений, ощущений и переживаний, мелькнули странные мерцающие панели (то, что видел перед собой оператор), вспыхнул световой фонтан удивления (как ни странно, мыслил этот нечеловек всё-таки почти по-человечески) и вслед за ним тревоги.
        Роман напряг «мысленные мышцы», зажимая «глотку» «фонтану тревоги», скомандовал:
        «Открой перегородки в западном тоннеле!»
        В голове родился новый «фонтан удивления». Оператор ничего не понял.
        Тогда Роман представил тоннель под хребтом Ванслова, ткнул светящейся «указкой» в перегородки, заблокировавшие выход космонавтам, взревел по-английски:
        «Открыть! Немедленно!»
        Оператор засуетился, на панелях перед ним перемигнулись огоньки и световые закорючки.
        Часть поля восприятия Романа, контролирующая движение в тоннелях базы, отметила смену тёмных перемычек на светлые. Оператор, подчиняясь гипнотизирующему «божьему гласу», поднял перегородки.
        «Теперь спать!» - рявкнул Роман, затемняя мыслесферу оператора «туманом» равнодушия.
        Мысленно-эмоциональная «медуза» оператора послушно пригасила сияние, померкла до синевато-багрового оттенка. Служитель базы потерял сознание.
        Роман проследил за тем, как движутся «медузы» космонавтов (слава богу, поняли, что надо уносить ноги, даже японец не рискнул двинуться дальше), и вернулся в свою родную «телесную обитель».
        Перед глазами сформировалось тревожное лицо Юны.
        - Пей!
        Он жадно отпил горячего, с малиной, чая.
        - Хорошо как… благодарствую…
        - Ты разговаривал с кем-то!
        - Не помню. Что говорил?
        - По-английски, ругался.
        - А-а… это я гипнотизировал одну тварь.
        - Удачно?
        - Мы победили.
        - Молодец! - Лицо жены посветлело. - А то я уж бояться стала. Ложись-ка… - Она не договорила.
        Зазвонил телефон.
        Юна подала трубку.
        - Роман Евлампиевич, - зажужжал в трубке голос координатора, - только что передали: они возвращаются!
        - Знаю, - пробормотал он, блаженно вытягивая ноги.
        - Ты молодец! Ты даже не представляешь, какой ты молодец! Всё, отдыхай, к обеду за тобой заедет Алтын.
        Роман не обратил на эти слова никакого внимания.
        - Буду рад.
        - Обнимаю!
        Голос Малахова пропал.
        Юна отняла телефон, потом подсела к мужу на колени и крепко прижалась к нему всем телом.
        Растревоженный муравейник
        1
        Марсианская база Ассоциации Поводырей Галактики располагалась в центре так называемого Лабиринта Ночи - комплекса пересекающихся долин небольшого размера, длиной не больше пяти километров каждая. Точнее, здесь оставили свою базу древние лемуриды, земные жители, успевшие до своего исчезновения обследовать Солнечную систему, а также многие звёздные системы Галактики, и создавшие Колыбели - схроны технологий и зародышей жизни времён земного палеозоя. Открывшие Землю Поводыри сумели найти десятки таких баз, в том числе на Луне и на самой Земле, и успешно использовали их для своих целей.
        После того как первая лунная база АПГ оказалась рассекреченной в результате катастрофы китайского лунника, главный земной Поводырь, которым тогда еще был Калкаманов, приказал срочно перенести форпост с Луны на Марс, и его квартирьеры выбрали именно эту лемурийскую Колыбель, запрятанную под удивительным сетчато-дюнным ландшафтом, особенно красиво смотрящимся из космоса, с высоты в пятьдесят километров.
        Кроме Лабиринта Ночи этот экваториальный участок марсианской поверхности украшали три вулкана, расположенные на одной линии, на равных расстояниях друг от друга: Горы Арсия и Павлина, и Аскрийская Гора. Но с Лабиринта они видны не были, и только с помощью видеокамер защитной системы Колыбели, выдвигаемых из недр Лабиринта на тонкой мачте, можно было полюбоваться и вулканами на возвышенности Фарсида, и долинами сдвигового комплекса Маринер, и даже самым большим вулканом Солнечной системы - Горой Олимп, располагавшимся к северу от лабиринта Ночи.
        Поводыри земных государств собрались на этой базе, более или менее приведённой в порядок после многомиллионнолетней консервации, в середине сентября по земному календарю. Но Марс был так красив осенью (марсианской, совпавшей с земной), а среди эббаров было так много эстетов, любящих инопланетные пейзажи, что Владыка дал всем полдня (земных, хотя сутки на Марсе почти не отличались от земных [1 - Марсианские сутки длятся 24 часа 37 минут.]) на удовлетворение эстетических потребностей рептилоидной расы, чтобы его коллеги-подчинённые смогли насладиться созерцанием марсианских ландшафтов сполна. Поэтому сбор посланцев АПГ начался позже на двенадцать часов, когда в Лондоне, «на родине» Лейбориста, наступила полночь.
        Большой отсек Колыбели, разделённый перегородками на своеобразные соты, трудно было назвать залом заседаний, однако выбора не было, Владыка принципиально настоял на том, чтобы сход эббаров состоялся вне Земли. Они могли бы собраться и на других базах лемуридов, найденных косморазведкой АПГ на планетах Солнечной системы: на Меркурии, на спутниках Юпитера, Сатурна и Урана и даже на Плутоне. Но все эти базы, за редким исключением, давно прекратили существование, другие же требовали длительной расконсервации, отчего эксперты Владыки посоветовали ему использовать марсианскую базу.
        Удобств для рептилоидов на этой базе не было никаких, квартирьеры просто не успели соорудить отдельные комфортные боксы, бассейны и водяные бани, но эббары терпели, понимая, что Владыка имеет право на любое сумасбродство.
        Собралось сорок девять эббаров разного ранга и уровня. Все - натуральные люди с виду, хотя было понятно, что свои настоящие тела многие прячут под маскерами. И только Лейборист, появившийся в зале позже всех как человек, через несколько секунд выключил маскер и предстал перед собравшимися в образе потомка древних неземных стегоцефалов.
        Он начал сразу с проблем, возникших у наместников АПГ на Земле. И первым делом осудил деятельность Охотника, известного людям под именем мэра Алма-Аты Бикчентаева.
        Возражать ему не решился никто, хотя многие эббары знали, что вина Бикчентаева-Охотника не так уж и велика: проморгали появление русского экзора в Казахстане спецслужбы центрального мухаббиата - ЦРУ и ЕвроД.
        Заклеймив позором Охотника, кстати, не прибывшего на сход, Владыка обрушился на контрразведку Ассоциации, проигравшую несколько схваток с русской системой «Триэн».
        - Как случилось, - вопрошал он, - что землянам стали известны координаты лунной базы? Почему оказался незаблокированным западный резервный тоннель? Кто виноват, что сведения о тоннеле попали в прессу?
        В ответном слове начальник контрразведки АПГ, известный на Земле под именем заместителя директора Интерпола Клода Гловитца, пообещал исправить все упущения и недочёты в работе и туманно намекнул на будущую операцию его службы, после которой станет возможен выход на руководителей «Триэн».
        В дополнение к своим обещаниям он предъявил аудитории проштрафившегося оператора лунной базы, который и позволил членам исследовательской экспедиции в районе Моря Кризисов обнаружить открытый тоннель, а потом отпустил их на свободу.
        Оператор - рептилоид с планеты Длинный Конец, вращавшейся вокруг одной из угасающих красных звёзд-карликов галактического Рукава Стрельца, покорно сложился пополам (ноги гнулись у него сразу в трёх местах), склонив узкую длинную голову. Его уже допросили с применением спецаппаратуры, и он находился в полубессознательном состоянии.
        - Вот эта хнида! - театрально ткнул в него длинным пальцем Гловитц; «хнида» в переводе с галактического означало «насекомое». - Это он пропустил японцев и русских в периметр, и он же разблокировал страхующие заслонки в тоннеле!
        - Как это произошло? - спросил один из наместников, контролирующий Японию. Его называли Суси-Рыбак.
        - Он включил…
        - Нет, я имею в виду, почему он это сделал?
        - На него воздействовали дистанционно, - нехотя ответил Гловитц.
        - Кто?
        - Скорее всего русский экзор.
        - В таком случае он не виноват. На его месте мог оказаться любой другой служитель.
        - Он виноват прежде всего в том, что не проверил блокировку резервных тоннелей, а потом на глазах у русских и японских наблюдателей взорвал экзобашню базы. За одно это он подлежит уничтожению.
        Гловитц подал кому-то знак.
        На импровизированную сцену перед собравшимися вышли трое могучих рефаимов, накинули на горло оператора удавку, мгновенно растянули его на полу и подержали так, пока он не перестал дёргаться.
        - Унесите, - небрежно махнул рукой замдиректора земного Интерпола.
        Труп оператора унесли.
        - Так будет с каждым, кто допустит хоть малейшую провинность! - сказал Гловитц внушительно, хотя и не сильно вразумительно, оглядываясь на молчавшего с задумчивым видом Владыку.
        Повисла пауза. Аудитория безмолвствовала.
        - Есть возражения? - наконец ожил Лейборист.
        Возражений не было. Власть Владыки была неколебимой, и решения, принимаемые или поддерживаемые им, не оспаривались.
        - Хотелось бы узнать подробности о лунной базе, - заговорил в наступившей тишине аргентинский Поводырь, желая сменить опасную тему. - Она была удобна.
        - База в скором времени будет уничтожена полностью, - отрезал Гловитц. - Как и другие вспомогательные базы и технические центры. Земляне начали изучать Луну возрастающими темпами, этот процесс не остановить, поэтому о Луне забудьте.
        - А не лучше ли было бы остановить экспансию землян в космос? - брюзгливо заявил бразильский Поводырь. - Так они скоро доберутся и до других наших баз.
        - У вас есть рецепт, как это сделать за пару дней? - язвительно заметил арабский Поводырь.
        - Не за пару дней, но принципиально. Надо возглавить правительства ведущих космических держав, - буркнул немецкий Поводырь.
        - Коллеги, успокойтесь, - напомнил о себе Лейборист. - Мы подобрались ко всем президентам и управленческим структурам мира, осталось ждать немного. Но сегодня у нас другая повестка дня. - Он качнул пальцем, и начальник контрразведки сел. - С Луной всё понятно, она действительно на какое-то время потеряна для нас. Базы на ней будут свёрнуты, и доступ к ним будет перекрыт. С русским экзором тоже разберутся компетентные службы. В Россию уже послана команда ликвидаторов. Не так ли, Клод?
        Гловитц кивнул.
        - Надо убрать и обнаглевшего начальника пси-лаборатории ФСБ, - заметил латвийский Поводырь. - Насколько мне известно, именно полковник Вьюгин с командой экстрасенсов помогает русскому экзору.
        - Откуда у вас эти сведения? - с интересом посмотрел на него Гловитц.
        - Работаем, - тонко улыбнулся «латыш».
        - Им тоже займутся ликвидаторы, - сказал Владыка. - Но справиться со всей системой «Триэн» непросто. Это Азз-Си-Шихх считал, что русских победить легко. Надеюсь, вы понимаете, о чём я говорю. Именно «Триэн» ликвидировала русского эббара Кочевника и изгнала прежнего Владыку. Их контрразведка действует очень умело, раскрыв трёх наших агентов. Одного нам удалось выкрасть, двух других пришлось просто убрать.
        - Разве у коллеги из Интерпола нет плана работы с «Триэн»? - тем же брюзгливым тоном спросил бразильский Поводырь.
        - Разумеется, есть, - высокомерно бросил Гловитц. - Я уже говорил, в скором времени мы выйдем на координаторов «Триэн», и задача будет решена. Мы их перепрограммируем.
        - Насколько мне известно, - перебил его латвийский Поводырь, - они тоже мощные пси-манипуляторы, почти такие же, если не сильнее, чем русский экзор, опустивший вашу систему.
        - Как говорят русские, - перешёл на русский язык Гловитц, не показывая ярости, растянув губы в холодной усмешке, - и на всякую старуху бывает непруха.
        - Это вы о чём? - не понял Лейборист.
        - Я имею в виду, что на любого крутого экзора можно найти ещё более крутого.
        - Вы исказили смысл поговорки, коллега, - не унимался латвийский Поводырь. - Русские говорят: на всякую старуху бывает проруха.
        - Да и дьявол с ними, пусть говорят! Смысл тот же.
        - Не совсем.
        - Прекратите пустопорожние споры, коллеги, - прервал дискуссию Поводырей Владыка. - Клод, доложите о наших планах насчёт нейтрализации «Триэн» подробней.
        - Не могу, - заявил Гловитц твёрдо. - Утечка информации недопустима, и хотя я уважаю коллег, подробности знать им ни к чему.
        - Возможно, вы правы. Поговорим об этом отдельно.
        - Почему русские так назвали свою организацию? - спросил арабский Поводырь, известный на Земле как наместник Палестинской автономии. - Что значит - «никого над нами»?
        - То и значит - никого, - угрюмо бросил Гловитц.
        - Они хотят управлять своим народом без посредников в нашем лице, - добавил Владыка. - Вполне естественное желание, но, как сами понимаете, невыполнимое. Мы худо-бедно управляем Землёй уже двенадцать тысяч лет. Им нас не догнать и не свергнуть.
        - А если им помогут эти… из другой епархии?
        - Ангелоиды? - презрительно скривил губы Гловитц.
        - Зря ёрничаете, коллега. Ассоциация гуманоидных цивилизаций вообще не пустила нас в два центральных рукава Галактики.
        - Мы работаем безошибочно, комар носа не помочит.
        - Что?!
        - Вы снова неправильно цитируете русскую поговорку, - хмыкнул латвийский Поводырь. - Она звучит: комар носа не подточит.
        - Оставьте ваши заумные нравоучения! - вспылил Гловитц. - Лучше предложите конкретный план борьбы с триэновцами!
        - Господа, коллеги, братья, леди и джентльмены, - пророкотал роскошным басом Макдональдс, Поводырь Соединённых Штатов Америки. - Мы обладаем огромным опытом работы в России, можем поделиться.
        - Кто это - мы?
        - ЦРУ, разумеется, которое, между прочим, контролируется нашими агентами, и вы это прекрасно знаете, Свисс-Иллеш, - назвал настоящее имя контрразведчика Макдональдс.
        - Мы воспользуемся вашим предложением, дорогой Шюри-Флейшнеш, - назвал в ответ имя Макдональдса Гловитц.
        - Братья, прошу не отвлекаться, - без особого раздражения сказал Лейборист; грызня Поводырей между собой была ему на руку. - Продолжим обсуждение проблем.
        Заседание далее пошло по разработанному сценарию и закончилось через три часа по земному времени. Затем Поводыри, полюбовавшись на дюны Лабиринта Ночи, начали по одному отбывать на Землю, в свои благоустроенные апартаменты. В конце концов остались только двое: Лейборист и начальник контрразведки, оба - со своими группами поддержки.
        - Вернёмся к России, - вежливо остановил Владыка Гловитца, имевшего гораздо больший вес в земном Пандемониуме, нежели любой из Поводырей. Ссориться с ним было бы неблагоразумно даже Генеральному Поводырю.
        - Не хотелось бы утруждать вас деталями операции, - сухо сказал второй по влиянию «человек» после директора в системе Интерпола. - Нам очень помогла информация Охотника, на которого вы так… э-э, ополчились.
        - Есть за что! - боднул воздух лбом Владыка.
        - Понимаю, и тем не менее после вмешательства русского экзора в его операцию…
        - «Революцию свиста», - пренебрежительно оскалился Владыка.
        - Идея была хорошая. Но ему помешали.
        - Это вы должны были помочь ему.
        - Подвел южно-азиатский координатор, я с ним уже разобрался. Охотнику всё же удалось вычислить трёх русских экстрасенсов, работающих на ФСБ и присутствующих в Алма-Ате. Одного из них мы скоро возьмём. Через него выйдем на начальника пси-центра ФСБ Вьюгина, а через него - на координаторов «Триэн». Всё просчитано.
        - Не ошибитесь, Свисс-Иллеш, это вам дорого обойдётся. Вы уже совершили немало ошибок, ещё одна может стоить вам карьеры.
        - Это о каких ошибках вы говорите? - оскалился Гловитц.
        - Да хотя бы о ситуации на Луне. Зачем вы обстреляли русский лунник «Русь» во время его спасательного рейса?
        - Приказ отдал ваш предшественник. Я был против.
        - Теперь русские знают, что на Луне кто-то есть. И начнут изучать её ускоренными темпами. Результат вы уже знаете, они нашли базу.
        - Базу мы уберём.
        - Поздно, дорогой Свисс-Иллеш. Вы, как никто другой, должны понимать цену подобным ошибкам. Я думал, вы опытней.
        - Не первый год сижу в этой шкуре, - повёл плечом Гловитц, намекая на тело человека. - Я не ошибусь. Один вопрос.
        - Да? - оглянулся шагнувший было прочь Владыка.
        - Кто возглавляет команду ликвидаторов, посланную в Россию?
        - Зачем вам это знать?
        - Мы будем заниматься по сути одним и тем же делом. Хотелось бы скоординировать действия, чтобы не помешать друг другу.
        - Я подумаю, нужна ли вам эта информация или нет. Если понадобится, я свяжу вас напрямую.
        Лейборист исчез, включив В-портал.
        Гловитц оглядел зал, производящий своими необустроенными сотами гнетущее впечатление. На мгновение приобрёл крокодилью форму, истинную форму рептилоида, и взгляд его длинных прозрачно-зелёных глаз наполнился дымящейся угрозой.

* * *
        Кличку Джокер он придумал себе сам, когда Вьюгин знакомил его с обязанностями «экстрасенса на побегушках». В миру его знали под именем Сильвестра Первицкого.
        В конце восьмидесятых прошлого века он окончил юридический факультет МГУ, но по специальности проработал всего два года, после чего ему предложили работать в милиции. Но не оперативником или юристом, а сотрудником, способствующим поимке насильников и убийц с помощью иных методов. К тому времени он уже мог «видеть невидимое», хотя и не участвовал в телевизионных шоу типа «Битва экстрасенсов», и пользовался успехом у приятелей, терявших часы, кольца, документы и кошельки с деньгами. Находил почти всё, на что наконец и обратил внимание давний знакомый Сильвестра Афанасий Вьюгин, тогда ещё капитан ФСБ. Он же посоветовал ему применить свои способности и на другом поприще.
        - Это на каком же? - скептически заинтересовался Сильвестр.
        - На криминальном, - серьёзно ответил Вьюгин; он вообще был очень серьёзным и ответственным человеком.
        - Искать ворованное? - хмыкнул Сильвестр.
        - Ворованное с успехом ищут другие люди, специально обученные, а ты мог бы помочь искать пропавших людей, а то и бандитов, убийц, насильников. Могу свести с кем надо. Или не нравится перспектива?
        - Думаешь, мне это надо?
        - Думай сам.
        Сильвестр честно думал два дня. И согласился. Так он начал работать на угрозыск, а потом и в отделе МУРа по особо тяжким преступлениям. Через год, имея богатый опыт работы с криминальным миром, зная все его сильные и слабые стороны, он перешёл в «контору», опять же - следуя совету Вьюгина, уже ставшего к тому моменту майором и начальником отдела по изучению психофизических феноменов.
        Работа на «контору» оказалась гораздо более интересной и разнообразной.
        Приходилось искать не бандитов, а разведчиков за рубежом и шпионов в родном Отечестве, оберегать новейшие подводные лодки и суперсовременные космические корабли, спасать людей, попавших в беду, и предвидеть изменения социальной обстановки в том или ином регионе России. Преимущественно - на Северном Кавказе и в Краснодарском крае.
        После командировки в Алма-Ату, где команда Вьюгина помешала разработчикам «революции свиста» довести дело до конца, Джокер попросил у Афанасия отпуск. Он действительно устал и нуждался в отдыхе, моральном и физическом. А так как задумывался план отпуска давно, то есть путёвка была куплена заранее, выбран район вояжа - остров Тенерифе, то и полетел он туда практически на второй день после возвращения из Алма-Аты.
        Полетел один, поскольку был не женат, а подругу Диану брать с собой не захотел. Уж очень настойчиво она добивалась семейной жизни, уговаривала его сыграть свадьбу, и полёт вдвоём на Канары восприняла бы как первый шаг к осуществлению мечты. А он, честно говоря, жениться пока не спешил, несмотря на то что Диана была симпатичной девушкой, хотя и склонной к полноте.
        Впрочем, и он уродом не был: метр семьдесят девять, рыжеватая аккуратная «шкиперская» бородка, разноцветные глаза, упрямая складка губ, достаточно широкие плечи. Мужик на пять с минусом, как он иногда шутил в кругу друзей: меньше того, чего хотелось бы, но больше того, чего заслуживал. Короче, жить можно и с такими данными, жениться нам ещё рано, так что полетели, друг Сильвестр (спасибо папаше за имя), на Канары.
        Словечко «Канары» почему-то ассоциировалось со словом «нары», но об этом он старался не думать.
        Семнадцатого сентября самолёт компании «Российские авиалинии» после одиннадцатичасового перелёта доставил Джокера в аэропорт «Рейна София» на Тенерифе, на южной оконечности острова.
        Зная, где располагается отель «Плайя де лас Америкас», он не стал дожидаться трансферной маршрутки, собиравшей всех пассажиров до отеля, взял такси и уже через час был в отеле.
        Здесь его ждал однокомнатный «сингл», где Джокер и поселился, с удовлетворением почувствовав себя «белым человеком». Русских туристов здесь было немного, их уважали, в отличие от средиземноморских курортов, и обхождение проявлялось во всём.
        В этот день он никуда не поехал, оглядывался, с подключением экстрасенсорики.
        Позагорал на пляже, с опаской оценивая чёрный песок; все пляжи острова были покрыты этим вулканическим песком чёрного или тёмно-серого цвета. Обошёл территорию отеля, заглянул в бар на берегу океана, под парусом, в ресторан «Джардин», посидел вечером на веранде, опять же на берегу океана, заворожённый его бесконечностью и блеском, и пошёл спать.
        Одиноких девушек в отеле хватало, и многие с интересом к нему присматривались, однако Сильвестр дал себе слово не знакомиться «без сопутствующих обстоятельств» и слово сдержал.
        Наутро он сел в автобус и поехал в столицу Тенерифе - Санта-Крус. Хотелось посмотреть на столичные достопримечательности, описанные в красочных рекламных буклетах, а по пути полюбоваться на центральный вулкан острова, создавший, по сути, весь его горный облик.
        Столица его разочаровала, несмотря на обилие магазинчиков, кафе, ресторанов, бутиков и парков с великолепными коллекциями кактусов.
        Вулкан, наоборот, порадовал своей величественностью и грозным молчанием. На гору туристов не пускали, близилась зима, вершина укрылась снегом, но и с подножия вулкан впечатлял рисунком застывших лавовых потоков и формой утёсов. Тем не менее экскурсией Сильвестр остался доволен и вечером с хорошим настроением посидел в ресторане отеля, потягивая вполне приличное местное вино.
        Неожиданно к нему подсела красивая брюнетка в короткой юбочке и полупрозрачной маечке, натянутой на высокой груди. Карие глаза её призывно мерцали.
        - Вы ирландец? - спросила она по-английски.
        - Почему ирландец? - удивился он, отвечая также по-английски.
        - Все ирландцы рыжие и носят шкиперские бородки.
        - Не думаю, что все. Но я русский.
        - Русский? - теперь уже удивилась незнакомка. - Русские так себя не ведут.
        - А как они себя ведут?
        - Очень несдержанно, пристают к женщинам, пьют крепкий алкоголь, ругаются, шумят.
        - Это плохие русские.
        - Я заметила, вы оценивающе разглядываете женщин, но не пристаёте. Почему? Вы с женой?
        - Нет, я один, - сказал он правду.
        - Тогда, может быть, проведём время вместе? Меня зовут Леонсия.
        - Вы англичанка?
        - Креолка, хотя давно живу в Штатах. Здесь оказалась случайно.
        - В каком смысле?
        - Мы с подругой обитаем на круизном лайнере «Геба», он поломался, стоит в порту. А подруга приболела. Ничего, что я мешаю вам отдыхать? Просто я здесь никого не знаю, скучно. Как вас зовут?
        Сильвестр подумал:
        - Феофан.
        - Феофан? - Леонсия фыркнула. - Это имя вам не подходит. Но пусть будет Феофан. Вы действительно не сердитесь на меня?
        - За что? Мне тоже скучновато, вдвоём веселее.
        - Значит, вы меня не прогоните?
        Сильвестр засмеялся.
        - Выпить хотите? Здесь подают хорошее местное вино.
        - «Альпака», я пробовала. Если вы так добры…
        Сильвестр подозвал официанта, заказал вино.
        Эту ночь он провёл не один.
        Леонсия ушла под утро, пообещав встречу вечером.
        - Мне надо навестить подругу, узнать, когда отплывает лайнер. Говорили, поломку устранят за три дня, поэтому сегодня я ещё здесь. Но кто знает?
        - Чао, - поцеловал он её в щеку, - до вечера.
        Завтрак он проспал. Зато попал на автобус, объезжавший южное побережье Тенерифе. Гид - местный житель из рода гуанчей, свободно болтавший на английском и испанском языках, поведал им историю острова и сообщил множество подробностей, плохо укладывающихся в голове. Из всего, что он говорил, Сильвестр запомнил лишь одно: Тенерифе, в переводе с языка древних гуанчей, означает «Снежная гора».
        Остановились подкрепиться в какой-то небольшой рыбацкой деревушке, в уютном ресторанчике на скале, с которой открывался великолепный вид на океан. Гостей угостили лобстерами и мидиями величиной чуть ли не с кулак взрослого мужчины. А так как Сильвестр очень любил морские блюда, да ещё изысканно простые и вкусные, то решил навестить эту деревушку ещё раз, с Леонсией.
        Выходили из автобуса не один раз, наблюдали за игрой диких попугаев, любовались канарскими соснами, причудливыми скалами и зарослями колючих и не очень кактусов.
        Вернулся Сильвестр в отель после четырёх часов дня, лёг спать, ещё не адаптировавшись к смене часовых поясов, а в шесть его разбудила Леонсия. Она была одета ещё более соблазнительно, чем вчера (хотя, казалось бы, куда уж соблазнительней), и Сильвестру стоило немалого труда остановиться с приставаниями, хотя эта процедура и так затянулась на два часа.
        Ужинать пошли в начале девятого.
        Джокер впервые расслабился, перестав следить за распределением «тревожных флюидов» и обращать внимание на людей вокруг. Ему всё нравилось, жизнь на острове казалась безоблачной, ушли в прошлое сосредоточения на «паранормальном дыхании», на выходы в астрал, поиск опасного или, наоборот, необходимого, схватки с неизвестными «сущностями» и бескровные, но не менее жестокие, войны с бандитами и убийцами.
        Леонсия неожиданно вошла в личную жизнь милой и наивной незнакомкой, отвечающей его вкусам и требованиям, и пусть это знакомство оказалось вдруг совершенно необходимым, оно было лёгким, ни к чему не обязывающим, всего на два-три дня, пока круизный теплоход стоял в порту Ла Гомеры. Сильвестра всё устраивало.
        Ночь они снова провели вместе.
        Утром Леонсия предложила ему посетить «пещеру капитана Немо».
        - Где это? - заинтересовался изрядно уставший Джокер.
        - Полсотни километров на запад от Лас-Америкас. Там была Розалинда, моя подруга, рассказала кучу интересного. Кстати, не возражаешь, если она поедет с нами?
        Он вообще никуда не хотел ехать, хотел выспаться до обеда, а потом хорошенько подкрепиться, но уступил просьбе.
        - Она уже выздоровела?
        - Да, пришла в себя, врач посоветовал развеяться.
        - Ладно, пусть едет.
        - Ой, ты прелесть! - Леонсия поцеловала его и умчалась, сказав, что сама зарезервирует места в экскурсионном автобусе.
        Пришлось идти в душ и приводить себя в порядок.
        Леонсия позвонила в половине восьмого:
        - Выезд в девять, успеем позавтракать.
        Ощущая себя разболтанным, состоящим из сотен гаек, винтов и штифтов, Сильвестр поплёлся в ресторан, где они всегда завтракали.
        Леонсия была с подругой.
        Он подтянулся. Розалинда оказалась эффектной блондинкой с тонкими чертами лица и пухлыми чувственными губами. Чем-то она была похожа на Диану. Хотя мысль об этом мелькнула и исчезла: Москва и Диана находились на другом краю света и душу не трогали.
        Автобус до «пещеры капитана Немо» оказался мини-вэном на восемь человек. Правда, совсем новым и удобным, оборудованным кондиционером. Кроме Сильвестра и подруг там уже сидели пять человек, трое пожилых мужчин и две женщины, одетые как и все туристы мира - в джинсы и куртки с капюшонами на все случаи жизни. Все они разговаривали между собой на немецком языке и представляли какую-то группу немецких любителей экзотики.
        Группу сопровождал гид - молодой человек в очках, сбивавшийся с немецкого на английский и почему-то заметно нервничавший. Правда, Джокер не обратил на это внимания, он был занят спутницами.
        Автобус взял курс вдоль побережья Тенерифе к северо-западу, влился в негустой поток автомобилей на автостраде, соединявшей южную и северную части острова, вскоре превратившейся в горный серпантин.
        Если бы Сильвестр присмотрелся к поведению Леонсии и Розалинды, он бы заметил их переглядывания, усмешки и гипертрофированную ласковость обеих. Возможно, он насторожился бы и заставил работать свою паранормальную систему, превращавшую его в Джокера, в экстрасенса. Но он был далёк от оценок происходящего, близость сексапильных дам кружила голову, и Сильвестр ничего не замечал. Его мучила только одна проблема: как сделать, чтобы вечером у него осталась Розалинда, а Леонсия при этом не обиделась.
        Через час после выезда из отеля, попетляв по серпантину, микроавтобус свернул к скалам на берегу океана. Остановились у шлагбаума, за которым слева начинался крутой бок берегового откоса, а справа тянулся ряд бунгало с тростниковыми крышами. Бунгало представляли собой магазинчики, торгующие сувенирами, и уличные кафешки, где можно было посидеть в доброй компании и вкусно поесть.
        Проводник нервно засуетился, собрал группу и строго-настрого приказал никуда от него не отлучаться.
        Двинулись к скале, в основании которой открылась горизонтальная щель, переходящая в пещеру.
        - Почему её назвали «пещерой капитана Немо»? - спросил Сильвестр.
        - Если вы читали романы французского писателя Жюля Верна, - отозвался гид, крутя головой, - то должны помнить, что описываемый им «таинственный остров» принадлежал Канарскому архипелагу. Здесь начинается пещера, выходящая в грот под берегом океана, очень похожий на тот, где пряталась подводная лодка капитана Немо. Там очень красиво, местные жители сделали макет лодки, как бы находящейся в полупогружённом положении.
        - Нам разрешат фотографировать? - наивно спросила Розалинда.
        - Никакого разрешения на фотосъёмку не требуется.
        - А посмотреть лодку?
        - Внутрь макета попасть нельзя, но на нём можно постоять и сфотографироваться.
        Группа проследовала ко входу в пещеру.
        Резко стемнело. Если бы не фонари, освещавшие проход в глубь массива, ориентироваться в пещере было бы невозможно.
        Первым начал спуск проводник. За ним гурьбой полезли немцы, доставшие фотоаппараты и айкомы.
        Сильвестр взял под руку Розалинду:
        - Не упадите.
        - С таким галантным кавалером трудно не упасть, - со смехом ответила девушка, прижимаясь к нему.
        Так они и шли, спускаясь по естественным каменным ступеням-наплывам вниз, к гроту, пока Сильвестр не почувствовал холодок беспокойства, охвативший спину. Хотел оглянуться на идущую следом Леонсию и вздрогнул от укуса в шею.
        Вскрикнул, прижимая ладонь к месту «укуса».
        - Чёрт побери! Здесь кусачие мухи! Леон… сия…
        Голова закружилась, глаза застлала пелена, ноги подкосились, и он осел на холодный пол пещеры.
        - Иди, скажи, что ему стало плохо, приступ клаустрофобии, и мы возвращаемся.
        Розалинда исчезла.
        Вскоре раздался топот: это возвращались гид и блондинка.
        - Всё нормально? - спросил очкарик. - Никто не видел?
        - Не трясись, - брезгливо сказала Леонсия. - Веди группу дальше, мы выводим его.
        Сильвестр хотел сказать, что он всё слышит, но не смог, язык не повиновался.
        - Вставай! - Его грубо дёрнули за руку, ударили носком туфли в бок.
        Какая-то странная тёмная сила поднялась изнутри, заставила Сильвестра встать.
        - Иди медленно, рядом, не дёргайся!
        Его взяли под руки, повели к выходу из пещеры. Мысль начать сопротивление мелькнула, но погасла, сил не было никаких. Вторая мысль заставила вспотеть: его взяли в плен! Но и она растворилась в сером тумане безволия.
        - Подними голову, иди прямо!
        Он споткнулся, но снова та же тёмная сила распрямила спину и заставила идти энергичнее.
        Вышли из пещеры наружу, в яркий солнечный день, хотя в настоящий момент Сильвестр этого не замечал.
        Его впихнули в кабину того же микроавтобуса.
        На какое-то мгновение вернулась способность соображать.
        Джокер вспомнил уроки, полученные во время обучения навыкам освобождения от внушённого раппорта, попытался нейтрализовать плывущий в голове звон и туман, рванулся из машины, но его ударили по голове, втащили обратно.
        - Не спеши, а то успеешь, - сказал кто-то насмешливо по-русски.
        И он окончательно потерял сознание.
        2
        Отпуск ему не дали. Да он и сам понимал, что отдыхать в условиях войны с посланцами АПГ, потихоньку прибирающими к рукам правительства земных государств, дурная затея. Единственное, что он себе позволил после схватки с оператором лунной базы, это съездить с Юной в Санкт-Петербург на фестиваль старинной музыки.
        Фестиваль носил некрасивое иностранное название Early Music, однако был наполнен очарованием древнего покоя и волшебным пением, так что Роман не пожалел о своём решении.
        Они побывали на концерте виолончелистов, потом посетили Капеллу из Гента и прослушали Высокую мессу си минор Баха в исполнении бельгийских певцов.
        Но самое большое впечатление произвело на них выступление французского контртенора Филиппа Жарусски.
        Роману показалось что-то родное в фамилии певца, и он оказался недалёк от истины. Прадедушка Филиппа действительно эмигрировал из революционной России и при пересечении границы назвал себя: «Я - русский!»
        Сам Филипп выступал на сцене больше пятнадцати лет. Дебютировал в опере Скарлатти «Седек», а знаменитым стал в две тысячи седьмом году, когда получил премию «Лучший певец Франции». Но не его награды и звания околдовали слушателей, а голос. Пел Жарусски в сопровождении фестивального оркестра «Солисты Екатерины Великой» с Андреем Решетиным, знаменитым русским скрипачом, основателем фестиваля.
        - Как здорово, что мы поехали на фестиваль! - шепнула Юна Роману, когда они садились в машину, отвозившую их в Выборг.
        Он молча кивнул, соглашаясь с её мнением.
        Филипп исполнил не только цикл псалмов Вивальди, но и арии из опер «Юлий Цезарь» Генделя и «Полифем» Порпоры, и пение его было таким сказочно богатым и технически безупречным, что на глаза невольно наворачивались слёзы.
        А наутро Роман снова поехал в Питер, точнее, в аэропорт «Пулково». Олег Харитонович попросил его поучаствовать в поисках тела Фурсенюка, а кроме того - в изучении унца и В-портала, находящихся в одной из томских лабораторий ФСБ, и отказаться он не мог. Да и не хотел. Начались обычные «боевые будни», а его умение «видеть суть вещей» требовалось всё больше. Враг потерпел ещё одно поражение, но сдаваться не собирался.
        В Томск Роман полетел с Алтыном. Задание было ответственным, поэтому Малахов подключил к нему бывшего разведчика, чем обрадовал и самого Волкова, который успел соскучиться по «шаману».
        Летели из Питера четыре с лишним часа, успели наговориться и оценить состояние страны, власть в которой всё больше прибирали к рукам выдвиженцы Поводырей. Впрочем, политикой оба не увлекались, предпочитая более интересные темы для бесед. Алтын расспросил Романа о поездке в Алма-Ату и после обеда в самолёте предупредил его о возможных последствиях операции.
        - Они на тебя и раньше зуб точили, когда ты схватился с их главным, а тут мы подлили масла в огонь, затронув епархию казахского Поводыря, так что оглядывайся по сторонам чаще.
        - Ничего, прорвёмся, - легкомысленно отмахнулся Роман, пребывая в некоторой эйфории. - Расскажи лучше, чем ты занимаешься.
        - Шаманствую, - отшутился Юря, не склонный делиться успехами или неудачами своей деятельности на поприще оперативника «Триэн». - Опекаю космодромных ребят. Скоро наши запустят ККС, так что работы хватит всем, в том числе Афоне и тебе.
        - Что за ККС?
        - Коммерческая космическая станция, совместная разработка Роскосмоса, РКК «Энергия» и компании «Орбитальные технологии». Её хотели запустить ещё в прошлом году, но занялись межпланетным модулем, старт которого ты контролировал.
        - «Русь». Он сейчас на Луне.
        - Так точно. В станции четыре каюты, столовая, обзорный отсек, рассчитана на семь человек.
        - Неужели находятся люди, желающие испытать космический «комфорт»?
        - Невесомость ты имеешь в виду? Желающих уже больше тысячи, записываются в очередь на десять лет вперёд. Стоимость одновиткового полёта всего пятьдесят тысяч долларов.
        - Ничего себе!
        - Когда коммерческие станции только начинали летать, стоимость билета доходила до двухсот тысяч долларов.
        - Когда это было.
        - Не так уж и давно, первая ККС «Спейсшип-2» компании «Вирджин» полетела в две тысячи одиннадцатом году и регулярно летает до сих пор. От туристов только требуется, чтобы они были здоровы на момент полёта. Кстати, наша станция в отличие от МКС достаточно комфортабельна. Я бы и сам слетал, давно мечтаю, да невесомость не сильно хорошо переношу. А ты?
        - Не знаю, - озадачился Роман. - Никогда не испытывал. Да и полсотни тысяч «зелёных» у меня нет.
        - Ну, эту сумму найти несложно, было бы желание.
        Роман засмеялся.
        - Такое впечатление, что ты меня сватаешь на посещение ККС.
        - Кто знает, что нас ждёт впереди. Научимся пользоваться рептилоидским телепортатором и полетим куда-нибудь в космос. Между прочим, среди клиентов ККС много учёных, финансируемых научными институтами: медиков, материаловедов, физиков атмосферы и прочих.
        - Им легче. Разве на станции можно проводить научные эксперименты?
        - Говорят, можно. Кстати, как ты поработал на Луне? Мне говорили, но подробностей не знаю.
        Роман неохотно рассказал Алтыну историю своего «астрального противоборства» с оператором лунной базы АПГ.
        - Да, это их окончательно взбесит, - покачал головой Алтын. - Тебе нужна дополнительная охрана.
        - И так всё время дом охраняется, - буркнул Роман. - Надоедает.
        - Ничего не поделаешь, висв, ты пока один сделал больше, чем вся «Триэн» за двадцать лет своего существования. К тому же ты уязвим.
        - Я смогу за себя постоять.
        - Ты не один, у тебя Юна, так что не ерепенься.
        Возражать Роман не стал.
        В томском аэропорту «Богашёво» сели в пять часов вечера.
        - Ты в Томске был? - поинтересовался Алтын, когда они садились в ждавшую их на приаэропортовой площади «Волгу».
        - Ни разу, - ответил Роман. - Читал только.
        - Тогда тебе будет интересно. Я был здесь много раз, и город мне нравится.
        Пока ехали в гостиницу, Роман узнал о Томске много нового.
        Оказалось, что первым известным поселением на месте будущего города был Томский острог, построенный в тысяча шестьсот четвёртом году у подножия Воскресенской горы. С середины восемнадцатого века и до советских времён он являлся местом ссылки политических заключённых. В тысяча восемьсот четвёртом году стал центром Томской губернии, но в советские времена губерния сократилась, превратилась в область, Томск - в довольно крупный, но ничем особенным не выделяющийся город, и жизнь в нём пригасла, не отличаясь от жизни других сибирских городов. Постепенно скрылось в обыденности и неофициальное название Томска - Сибирские Афины, данное ему за сохранившиеся памятники старины.
        Однако творческий потенциал свой город сохранил, тем более что в двенадцати километрах от него построили закрытый военный городок Томск-7, впоследствии Северск, и к началу описываемых событий на его территории располагалось девять вузов, два десятка научно-исследовательских институтов, Северное отделение Российской Академии наук со своими НИИ и множество научных учреждений помельче. В одно из таких учреждений под скромным названием «Томский филиал изучения чрезвычайных ситуаций» и был командирован Роман Волков как «эксперт внутренней службы безопасности ФСБ».
        Поселились в гостинице «Тоян», названной так в честь основателя Томска - князя татарского племени эушта. Располагалась она на улице Обруб, одной из самых древних в городе (в советские времена её называли Обрубной), тянувшейся по берегу реки Ушайки. Номера обоим достались стандартные, без излишеств, но вполне приличные и уютные.
        - Предлагаю сходить поужинать, - сказал Алтын, убедившись, что его номер не отличается от соседнего, где расположился Роман. - Работа начнётся завтра, сегодня мы свободны. Ты не устал?
        - Да нет.
        - Я заметил, ты в самолёте даже не вздремнул.
        - Думал.
        - Нужное занятие. Будешь переодеваться?
        - Зачем? Если только мы не пойдём в гостиничный ресторан.
        - Мы пойдём в ресторан «Рататуй» на улице Ленина, там хорошая кухня.
        - Как скажешь. - Роман двинулся к двери.
        - Подожди, - остановил его Алтын. - Осмотрись-ка на всякий случай.
        - Разве нас будут… ждать?
        - Не должны, но бережёного бог бережёт.
        Роман привычным волевым усилием вышел в ментальный эфир, просеял сквозь сознание потоки излучений и полей внутри и снаружи, качнул головой:
        - В пределах фона.
        - Тогда всё нормально, едем. Нас никто не знает и не ждёт, кроме тех людей, которые осведомлены о твоей миссии, поэтому было бы странно, если бы кто-то проявил к нам интерес.
        Ресторан «Рататуй» располагался в двухэтажном каменном здании, не представлявшем собой архитектурный шедевр, но выглядевшем добротно и внушительно.
        Гости поднялись по ступенькам к центральной деревянной двери, открыли и оказались во власти непритязательного вкуса к интерьеру, хотя Роман не заметил и особого налёта провинциальности. Подобного рода заведения можно было встретить и в Москве, и в Санкт-Петербурге.
        Поужинали спокойно, при почти полном отсутствии посетителей.
        Алтын заметил какое-то отстранённое состояние спутника, наклонился к нему:
        - Что не весел? О чём задумался?
        Роман очнулся.
        - Такое впечатление, что меня заколодило: звонок, полёт, гостиница, ресторан… возвращение. Снова звонок, полёт, гостиница, ресторан.
        Алтын поиграл ножом, разглядывая виновато-смущённое лицо друга.
        - В детстве я читал рассказ одного фантаста, кажется, Булычёва. Там герой обидел лешего, и каждый последующий день для него стал походить на предыдущий. Он просыпается, умывается, бредёт на кухню, бьёт яйца и на сковородку - шлёп, шлёп…
        - День сурка. Рассказ называется «Не гневи колдуна», я читал.
        - Может, ты тоже прогневал какого-то колдуна? - пошутил Алтын. - Впрочем, точно прогневал, и сам знаешь кого. Теперь бы добить всю эту шайку-лейку в её же логове.
        Роман усмехнулся.
        - Знать бы, где её логово.
        - Где-то в центре Галактики.
        - Мы до Марса ещё не добрались как следует.
        - А В-портал, который нам подарил Кочевник?
        - С ним ещё разбираться и разбираться. К тому же это индивидуальное средство передвижения.
        - Ты уверен?
        Роман задумался, отодвинул пустую чашку.
        - Не уверен. Но если рассуждать логически…
        - Тебе и карты в руки, разбирайся.
        Роман кинул взгляд на бесстрастное лицо бывшего разведчика. Похоже, что он искренне верит в его способности. Разочаровывать друга не хотелось.
        В гостиницу вернулись в начале одиннадцатого вечера по местному времени, которое опережало московское на три часа.
        - Ну что, спать? - задал необязательный вопрос Алтын.
        - Почитаю, - неопределённо ответил Роман. Спать не хотелось, но и заняться было нечем.
        - Дай знать, если что почуешь.
        - Подожди, куда мы завтра идём?
        - Я тебе говорил.
        - Мне бы почитать описание лаборатории.
        Алтын озабоченно пошипел сквозь зубы:
        - Нету.
        - Тогда хотя бы дай адрес.
        - Это на правом берегу Томи, минут сорок отсюда.
        - Карта есть?
        Алтын снова пошипел:
        - Сильно надо?
        - Я хочу посмотреть.
        - Ага, понял, тогда жди, минут через десять будет тебе карта.
        Он ушёл и действительно вернулся через десять минут с буклетом, где была напечатана и схематическая карта Томска.
        - Вот мы, вот Ушуйка, здесь Томь, а примерно в этом месте, - он ткнул пальцем в карту, - располагается лаборатория.
        - Спасибо.
        - Всё? Больше ничего не потребуется? Могу вскипятить чайку.
        - Спасибо.
        Алтын направился к двери, но вернулся.
        - А можно я у тебя посижу? Не помешаю?
        Роман заколебался, не желая при свидетеле выходить в «звёздное путешествие», потом махнул рукой.
        - Оставайся, хотя ты не она, однако.
        - Кто она?
        - Юна.
        Алтын с любопытством заглянул в глаза Волкова:
        - Ты при ней не боишься сеансы ментаскопирования устраивать?
        - Она… часть меня.
        - Я бы посоветовал…
        - Ты же сказал, что мешать не будешь, - рассердился Роман.
        - Всё, молчу. - Алтын нашёл в буфете электрический чайник, занялся приготовлением чая.
        Роман переоделся в спортивное трико, сел в удобное мягкое кресло, определяющее интерьер в номере, начал изучать карту. Потом откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, расслабляясь. Через минуту он уже был «вне тела».
        Военную лабораторию под названием «Томский филиал изучения чрезвычайных ситуаций» он нашёл быстро. Именно сюда отправили тело Кочевника - Поводыря, маскирующегося под министра образования России Фурсенюка, и именно отсюда тело выкрали. Что было абсолютно невозможно с точки зрения ответственных за охрану учреждения лиц.
        Официальную версию происшествия Роман знал.
        Злоумышленники ночью обесточили здание, отключили систему сигнализации, убили одного охранника, ослепили второго, забрали тело Фурсенюка из медицинского бокса и исчезли. Следов они не оставили никаких, и даже на чём приехали и уехали, было неизвестно. Следователи были уверены в одном: похитителям помог кто-то из своих, иначе охранники не открыли бы дверь в здание, оставшуюся целой, без малейшего следа взлома.
        Роман несколько раз «облетел» двухэтажное здание лаборатории, проник бесплотным духом внутрь, начал исследовать помещения, одно за другим, пока не добрался до морга с металлическими стенами, где и хранилось тело Поводыря.
        Здесь «пахло чертовщиной», выражаясь языком Михаила Булгакова.
        Роман «посидел» на специальном столе, оборудованном приспособлениями для препарирования биологических объектов, «обнюхал» стены, дверь, вернулся в своё тело.
        Алтын заметил, что он открыл глаза, поднёс чашку с чаем.
        Роман сделал большой глоток, пососал дольку протянутого лимона.
        - И? - с интересом спросил Алтын. - Что скажете, Шерлок Холмс?
        - Элементарно, Ватсон, - пробормотал Роман. - Тело никто никуда не выносил и не увозил.
        - Не понял.
        - Лабораторию никто не взламывал. Дверь открыл тот, кто имел доступ.
        - Допустим. А потом?
        - Потом этот господин-товарищ переправил тело Фурсенюка через В-портал и тихо исчез сам.
        Алтын попятился, сел на диван, не сводя с Романа ничего не выражающих глаз.
        - Офигеть можно!
        - Не надо.
        - Сам не хочу. Я об этом не подумал. Никто не подумал! Проще пареной репы! Я имею в виду использованный приём. Значит, в наших рядах окопался «крот» Поводырей?
        - В рядах ФСБ.
        - Чёрт, срочно надо звонить Афоне! Он, кстати, здесь со своей командой, хотя поселился в другой гостинице.
        - Звони.
        - А кто именно «крот», не определил?
        - Для этого нужно смотреть каждого, кто имеет доступ высокого уровня. Нужен список людей, работающих в лаборатории.
        - Списка у меня нет. Завтра там соберутся практически все начальники, привлечённые к изучению рептилоида, вот и посмотришь.
        - Это могла бы сделать и команда Афанасия.
        - Он только вчера прилетел, с ним трое сенсов, но они только начали поиск.
        - Унц и В-портал Кочевника тоже здесь?
        - В Томске, вернее, в городке-спутнике Северный. Их исследуют в другой лаборатории.
        - Надо усилить охрану.
        - Уже сделано, к их изучению допущены только спецы из столицы и проверенные ребята из центрального аппарата Управления «Т». Сам Георгий Евсеевич отбирал. Значит, ты считаешь, преступник проник в бокс как сотрудник…
        - Не считаю - знаю.
        Алтын хлопнул себя по коленям, не скрывая возбуждения, но быстро взял себя в руки, растянул губы в сожалеющей усмешке.
        - Стар стал, недальновиден, интуиция не работает. Лет десять назад сам бы дотумкал, что случилось. Ни тебе следов, ни тебе записей в телетерминале, никто никого не видел… А он пострелял охрану, вырубил питание, пробрался в бокс и был таков! Попробуй потом найди транспорт, на котором вывезли тело гада!
        Роман допил чай.
        - Когда вставать?
        - Нам надо быть в лаборатории в десять. Поэтому подъём в восемь по местному, завтракаем и едем. - Ылтыын встал, потряс локоть друга, качнул головой. - Ты даже не представляешь, висв, какую ценность представляешь!
        - Тавтология.
        - Что? А-а… уже заговариваюсь, на пенсию пора, а?
        - Иди, шаман, - слабо улыбнулся Волков. - Обещаю до утра никуда не выходить из номера.
        - Афоне тоже не звони пока, мало ли, кто за ним ходит. Вдруг за ним присматривает агентура АПГ?
        Алтын ушёл.
        Роман посидел немного, ни о чём не думая, потом принял душ, полистал буклет о Томске и лёг спать. Психосторож организма привычно оценил полевую обстановку вокруг гостиницы: всё было спокойно. Его появления Поводыри здесь не ждали.

* * *
        В десять часов утра они входили в ничем не примечательное здание лаборатории, на фасаде которого висела неприметная табличка: «Томский филиал центра исследований чрезвычайных ситуаций». Однако по количеству машин за забором, напротив здания, и по тому, как охрана тщательно проверяла документы, было понятно, что это территория сугубо конфиденциальна и охраняется серьёзно.
        Впрочем, данное обстоятельство только укрепляло мнение Романа о том, что «взломали» секретное учреждение ФСБ изнутри.
        «Экспертов» представили начальнику лаборатории полковнику Боровко.
        Полковник - полный, лысеющий, с пышными бакенбардами - Роману понравился. Он переживал, что именно в его подразделении произошло скорбное похищение, но держался хорошо, доброжелательно, с достоинством, и «тёмных связей» с эмиссарами Поводырей не имел.
        - Как вы хотите работать, полковник? - спросил он; Роман предъявил ему удостоверение полковника внутренних расследований ФСБ Тарасюка.
        - Вызывайте всех своих сотрудников в кабинет по одному, с ними будет беседовать майор Юрин, а я посижу, послушаю.
        - Вы психолог?
        - Что-то в этом роде.
        - Хорошо.
        Начальник лаборатории дал знак своему заместителю, и в кабинет начали один за другим входить сотрудники секретнейшего из подразделений ФСБ, занимавшегося изучением исторических и технологических артефактов, сохранившихся с древнейших времён. Именно это подразделение исследовало и остатки НЛО, разбившихся в разных районах России.
        Всем входящим Алтын задавал одни и те же вопросы, и хотя реагировали они на них по-разному, отнести мужчин и женщин разного возраста к агентам АПГ Роман не мог. Сотрудники лаборатории были чисты перед законом и людьми, в глубинах их психосфер не пряталось «двойное дно».
        Через час с минутами собеседование закончилось.
        Алтын, посматривающий на «полковника Тарасюка», склонил голову к плечу.
        - Ничего?
        Роман в ответ отрицательно покачал головой.
        - Я вообще-то не понял, - мрачно заговорил Боровко, - чего вы хотите найти. Нас уже не раз допрашивали следователи…
        - Прошу прощения, - перебил его Алтын. - Здесь побывали все ваши люди?
        - Практически все. Нет Вавиловой, она в декретном отпуске, и нет Гонтаря, это мой зам по техобеспечению. Он сейчас в Северске. Все - проверенные люди.
        Алтын и Роман переглянулись.
        - Вызовите Гонтаря.
        - Зачем? Максим Исаевич очень ответственный человек, я ему доверяю. Он и в момент… м-м, происшествия находился в Северске.
        - Тем не менее вызовите вашего зама сюда под каким-нибудь благовидным предлогом.
        - Майор, я не вижу необходимости…
        - Товарищ полковник!
        Боровко посмотрел на Романа, взглядом ища поддержки.
        - Вызовите, - тихо сказал Роман. - Это важно.
        - Вы что же, подозреваете его…
        - Всех! - бесстрастно сказал Алтын.
        Начальник лаборатории пожевал губами, разглядывая представителей федерального центра, нажал клавиш селектора:
        - Фёдор, вызови Максима Исаевича. Пусть захватит два «перкинса» и вент-сейф.
        - Как срочно? - послышался голос помощника.
        - Я его жду. - Боровко кисло усмехнулся. - Придётся подождать часа полтора. Это вас устроит?
        - Что он там делает, в Северске?
        - Лемешеву… э-э, на базу завезли новые кассетные столы, у нас таких нет, а нам они нужны.
        - Лемешев…
        - Директор первой базы.
        - Мы пока пройдёмся по вашим порядкам, желательно с кем-либо из сотрудников с ключами.
        Боровко снова ткнул пальцем в селектор:
        - Фёдор, зайди.
        В кабинет вошёл худой вихрастый молодой человек с неожиданно цепкими «взрослыми» глазами.
        - Проведи начальство по лаборатории.
        Помощник кивнул, отступил в сторону.
        Роман направился к двери, за ним «майор Юрин».
        - А если он не явится? - осведомился Алтын, понизив голос, чтобы его слышал только Волков. - Или рванёт в бега, если поймёт, что мы приехали его брать.
        - Ещё надо доказать, что агент - он, - сказал Роман.
        - А если не он?
        - Значит, я плохой висв. Если только начальник не забыл упомянуть ещё кого-то из отсутствующих сотрудников.
        - Нет, я проверил по списку.
        - Чего ты хочешь от меня?
        - Прости, - виноватым тоном сказал Алтын. - Нервничаю я что-то.
        Час ушёл на обследование всех помещений здания, в том числе подвальных.
        Людей в коридорах было немного, все работали, не обращая внимания на проверки и следственные мероприятия приезжающих специалистов. Но по косым взглядам, которые перехватывали москвичи, Роман видел, что им здесь не рады. Трясли сотрудников лаборатории жёстко, и всем надоело жить и работать под подозрением.
        Роман прокачал через себя потоки излученией и полей, пронизывающих здание, постоял в спецбоксе, где хранилось тело Фурсенюка, и ещё раз убедился в своей оценке: Поводыря забрали именно отсюда, использовав В-портал. Другим способом выкрасть тело, не оставив следов, было невозможно.
        Заместитель Боровко по техническому обеспечению прибыл в кабинет начальника в начале второго, когда Алтын уже начал сомневаться в правильности своих действий.
        Они с Фёдором спустились в подвал здания, где располагалась столовая для сотрудников, и в этот момент позвонил начальник.
        - Поднимаемся, - ответил помощник, оглянулся на Алтына: - Или вы сначала пообедаете?
        - Позже, - коротко сказал Алтын, оживая.
        Поднялись в кабинет Боровко.
        Максим Исаевич Гонтарь сидел спиной к двери, что-то втолковывая начальнику. Он был черноволос, осанист, крупного телосложения, и когда оглянулся на вошедших, в глазах его загорелся властный угрожающий огонёк.
        - В чём дело?
        Алтын отступил в сторону. Роман шагнул вперёд, глядя в тёмные непроницаемые глаза Гонтаря, читая в них угрюмую готовность к любой ситуации, а главное - отметив тень готовой ужалить «змеи». Не было сомнений: этот человек был закодирован.
        - Анатолий Геннадиевич, - покосился на начальника Гонтарь, снова вонзая взгляд в глаза Романа, - кто эти люди?
        - Федералы, - мрачно ответил Боровко. - Полковник Тарасюк и майор Юрин.
        По скулам Гонтаря пробежала судорога.
        - Зачем они здесь?
        Роман понял, что эмиссар Поводыря готов включить В-портал и сбежать. В подтверждение этого из кармана пиджака заместителя вырвался лучик невидимого инфракрасного света: устройство перемещения сигнализировало о начавшемся процессе.
        Медлить было нельзя, и он атаковал кодиранта мощным пси-раппортом:
        «Спи! Отключи мысли! Всё отлично! Ни о чём не думай! Спи!»
        Гонтарь осоловел. Глаза на мгновение стали оловянными, пустыми, мёртвыми. Затем его тело сотряслось, будто под разрядом электрического тока. Глаза почернели. По губам скользнула кривая ухмылка.
        Алтын, сообразивший, что происходит, выстрелил из чудом очутившегося в его руке пистолета… и заместитель начальника лаборатории исчез!
        Боровко тупо посмотрел на то место, где он только что сидел. Привстал, разглядывая стул, рухнул в кресло, багровея, перевёл взгляд на представителей федерального центра.
        - Что это значит?!
        Алтын оглянулся на побледневшего Романа:
        - Не успел?
        - Не понимаю… он… смог…
        - Сработала программа. Ему внушили не самоликвид, а автодрап.
        - Надо было предвидеть… я не подумал.
        - Ладно, не переживай, пулю он таки схлопотал.
        - Что всё это значит?! - хрупким голосом повторил вопрос Боровко.
        - Это значит, что ваш зам - агент инопланетян.
        - К-каких инопланетян? Что за шутки?!
        - К сожалению, это не шутки. Тело инопланетянина, которое вы изучали, мог похитить только другой инопланетянин, кто бы что ни говорил. Напишите рапорт о случившемся, мы подпишем.
        - Но этого не может быть! Гонтарь - иноплане… чушь!
        - Агент АПГ.
        - Чего?
        - Пишите рапорт, полковник.
        Алтын кивнул Роману, и они вышли в приёмную.
        Помощник начальника лаборатории оторвал взгляд от каких-то бумаг на столе.
        - Вы закончили?
        - Принеси ему водички, - посоветовал Алтын.
        Фёдор шмыгнул в кабинет Боровко.
        - Что теперь? - спросил Роман.
        - Дальше этой бодягой будет заниматься Афоня со своими сенсами и экспертами. Сам понимаешь, мы здесь лишние.
        - Сейчас в гостиницу?
        - Нет, едем в Северск, нас ждут в другом заведении.
        На выходе из здания их неожиданно встретил озабоченный Афанасий Вьюгин.
        - Привет, висв, привет, Алтын. Мне позвонили…
        - Он ушёл.
        - Кто?!
        - Гонтарь, зам начальника. У него был В-портал. Мы доложим Харитонычу, а ты Георгию Евсеевичу. Придётся вам устроить чистку рядов. «Крот» может быть не один.
        Афанасий соображал быстро.
        - Понял, созвонимся.
        Через полчаса «Волга» привезла «экспертов федерального центра» в Северск.
        3
        Здание, такое же неприметное, как здание «Томского филиала», вовсе не имело никакой вывески. Оно пряталось за высоким проволочным забором и шеренгой сосен, поэтому с дороги была видна только красная крыша.
        У экспертов проверили документы, и «Волга» остановилась у входа в кирпичное здание старой советской постройки середины двадцатого века, не знавшей новейших строительных технологий. Лишь окна в нём были новые - стеклопакеты, все как одно забранные решётками.
        В небольшом холле, где у приезжих снова проверили пропуска, к ним вышла худая, седоватая, с морщинистым лицом женщина в синем халате. От неё пахло табаком.
        - Юрин, Тарасюк? Идёмте со мной.
        Переглянувшиеся эксперты направились вслед за женщиной.
        - Как вас зовут? - догнал провожатую Алтын.
        - Изольда Вениаминовна.
        - Очень приятно.
        - Оставьте комплименты, вы не в театре.
        Ылтыын подмигнул Роману, но продолжать в том же духе не стал. Женщина, оказавшаяся начальницей научно-технической лаборатории, не была расположена к отвлечённым разговорам.
        В своём кабинете, представлявшем аппаратную в миниатюре: её стол был затиснут между железными шкафами, этажерками с кучей приборов и тумбами, - она познакомила приехавших с тремя мужчинами в таких же халатах и, не предложив им сесть, сказала:
        - Вообще-то мы не просили помощи центра, поэтому, господа, хотелось бы услышать, что вы собираетесь делать. Изучение полученных артефактов идёт в соответствии с планом исследовательских работ, квалифицированных специалистов хватает.
        - Мы не собираемся вам мешать, - смиренно сказал Алтын. - На всякий случай довожу до вашего сведения, что именно полковник Тарасюк нейтрализовал унц… э-э, устройство, имеющее вид альбатроса. И с его же помощью был обезврежен артефакт в форме ремня, в котором мы подозреваем некое устройство для телекинеза.
        Изольда Вениаминовна поджала губы, смерила Романа откровенно недоверчивым взглядом.
        - Я не вдавалась в подробности прежней возни с артефактами, моя лаборатория занимается исследованием их физических свойств, а для этого средств и возможностей довольно.
        - Тем не менее вам должны были позвонить о наших полномочиях. Мы бы хотели осмотреть означенные объекты. - Голос Алтына неожиданно приобрёл твёрдость металла.
        Изольда Вениаминовна кинула взгляд на своих подчинённых, рассматривающих гостей.
        - Хорошо, вас проводят. Но прошу не отвлекать специалистов от дела. Сколько вам понадобится времени?
        - Пока не знаем, уточним позже, хотя могу вас уверить, мы никому не помешаем.
        - Армен Оганесович, покажите экспертам объекты.
        Встал плотный черноволосый здоровяк с грустными глазами, чем-то похожий на артиста Фрунзика Мкртчяна.
        - Результаты, э?
        - Покажите всё, что имеете.
        Армянин повёл гостей из кабинета куда-то в подвал.
        - Посмотрел? - в ухо Роману прошептал Алтын. Он имел в виду способность Волкова «видеть невидимое» в ментальном поле.
        - Нормально, - ответил Роман, не заметивший в пси-излучении начальницы лаборатории и её сотрудников неких тёмных «дыр» и закладок. Все они в плане внешнего подчинения были чисты.
        Лаборатория имела целых три подземных этажа. И каждый охранялся отдельно. Пришлось выдержать ещё две проверки документов, несмотря на наличие центрального терминала охранной системы.
        Наконец обладатель грустных армянских глаз привёл «московских экспертов» в двухкомнатный бокс, полностью забитый аппаратурой разного назначения. В одной комнате за изощрённой формы пультами сидели две женщины и молодой парень, во второй стояли два стеклянных шкафа, опутанные проводами, и стол с аппаратурой. Над шкафами висели бестеневые осветители, превращавшие помещение в операционную. Внутри шкафов на подставках располагались знакомые Роману предметы: лежал ремень с толстой пряжкой, внутри которой пульсировала жёлтая звёздочка, и сидел нахохлившийся неподвижный альбатрос.
        За столом разместились двое мужчин в синих халатах.
        Один печатал что-то на клавиатуре компьютера, посматривая на объёмный дисплей, внутри которого вращалось схематическое изображение птицы, второй наблюдал за игрой цветных линий на экране прибора, похожего на осциллограф.
        Оба оглянулись, когда в помещение вошли эксперты в сопровождении коллеги.
        - Армен? - недовольно бросил седой мужчина, халат на котором болтался как на вешалке. - В чём дело?
        - Эксперты из Москвы, - вздохнул армянин совсем печально. - Мама разре… Изольда разрешила показать им артефакты.
        Седой перевёл взгляд на Романа, потом на Алтына, нахмурился.
        - Мы заняты.
        - Не беспокойтесь, продолжайте работать, - вежливо сказал Алтын. - Мы постараемся вам не мешать.
        - Я бы всё-таки попросил…
        - Марк, Изольда позволила экспертам показать объекты. А это означает, что у них есть доступ.
        Седой пригладил кустистую бровь, ища аргументы.
        - Хорошо, пять минут. И уходите.
        - А это уж как мы сами решим, - с холодной бесстрастностью сказал Ылтыын. - Понадобится, то и вам придётся покинуть бокс.
        - Что?!
        - Марк, не шуми, - виновато глянул на гостей Армен Аганесович. - Они же не обязаны отчитываться.
        - А мне плевать! Отвечаю за объекты я, поэтому и решать буду я! Даже если у них есть разрешение Изольды!
        Алтын достал листок отсвечивающей перламутром бумаги, развернул.
        - Вот разрешение директора «конторы», извольте взглянуть.
        Лицо седого пошло пятнами, он впился глазами в подпись директора ФСБ, сжал губы.
        - Ну и что? Директор ваш будет отвечать, если вдруг что произойдёт?
        Роман наконец нашёл нужный пси-контур седого (Марк Бедросович Аврелиев, доктор физических наук, однако), легонько «сжал» мысленными «пальцами».
        Седой вздрогнул, замолчал, стекленея.
        - Всё нормально? - осведомился Алтын, понимающе покосившись на Волкова.
        - Да, - глухо выдавил седой.
        - Мы можем работать?
        - Да…
        Спутник седого, помоложе, рыжий, в очках, удивлённо посмотрел на него, хотел что-то сказать, но линии на экране сплелись в красивый узел, и он снова уткнулся взглядом в экран.
        - Занимайтесь своим делом, - скомандовал седому Алтын.
        Физик повернулся к дисплею компьютера, уставился на «призрак» птицы, силясь понять, что это такое.
        - Я вам ещё нужен? - напомнил о себе вспотевший Армен Оганесович.
        - Спасибо, можете идти.
        Армянин закрыл за собой дверь.
        Ылтыын прошёлся вокруг шкафов, разглядывая объекты исследований.
        Альбатрос по-прежнему сидел неподвижно, напоминая чучело.
        В-портал, наоборот, начал проявлять активность, на глазах становясь «новее». Искра внутри пряжки стала мигать чаще.
        - Что вы с ним делаете?
        - Просвечиваем мезонным пучком, - указал на торчащий под потолком лаборатории тубус с нашлёпкой, похожей на фасетчатый глаз насекомого. - Очень интересная структура, видите?
        Алтын подошёл к столу, глядя на экран, в глубине которого застыл странный клубок цветных линий, напоминающий цветную капусту.
        - Это внутри пряжки?
        - Вчера он выглядел иначе.
        Алтын поманил Романа пальцем.
        - Что скажешь?
        Роман не ответил, поглощённый созерцанием ремня, подошёл к шкафу поближе. Он видел внутренности устройства иначе, и ему не нравилось начавшееся там энергетическое движение.
        - Откройте камеру!
        - Там почти нет воздуха. - Исследователь в очках глянул на седого. - И я не имею права. Марк Бедросович?
        - Открывайте! - приказал Алтын. - Всю ответственность мы берём на себя. - Он перевёл взгляд на Романа: - Что ты увидел?
        - Он… активируется.
        - Чёрт! Выключите мезонный сканер!
        - Выключаю, - засуетился испуганный очкарик, не получив ответа от более опытного коллеги.
        - Откройте шкаф!
        Гулко пшикнуло. Внутри стеклянного сейфа заклубился туман. Верхняя часть шкафа подскочила вверх, поддерживаемая двумя манипуляторами.
        - Прекратите! - ожил вялый до этого момента седой экспериментатор.
        Роман наклонился над подставкой, на которой лежал ремень В-портала.
        Жёлтая искра внутри пряжки превратилась в зелёный крестик.
        Повинуясь интуиции, ещё не до конца осознав смысл происходящего, он схватил ремень, почуяв его как заполненный жидким огнём сосуд, и в то же мгновение на голову ему обрушилась тьма. Последнее, что услышал Роман, были раздавшиеся в лаборатории крики ошеломлённых людей.
        Затем начался ряд стремительных изменений сознания и тела, воспринимаемый им как поток движения вперёд и во все стороны одновременно!
        Тело превратилось в расширяющуюся небывалыми темпами сферу, оболочка которой раздулась дирижаблем, выросла до размеров Земли, потом Солнечной системы, Галактики… и в одно мгновение сжалась в струну, которая оборвалась где-то внутри массивного холодного шара.
        Удар!
        Он охнул, осознавая себя жидкой колеблющейся каплей, судорожно взмахнул руками, тараща глаза, пытаясь разглядеть окружающий его мир, зацепился за что-то и почувствовал, что летит. Снова взмахнул руками, стараясь задержаться или зацепиться за что-нибудь твёрдое.
        Темнота вокруг стала рассеиваться, он увидел светящийся пунктир над головой, ощутил тесноту помещения, заставленного громадами контейнеров, прислушался к своим ощущениям, вдохнул горьковато-кислый запах. Тело казалось наполненным гелием, как воздушный шарик, при любом движении оно колыхалось, теряло опору, это нельзя было назвать невесомостью, но и от нормального данное состояние отличалось существенно.
        - Луна! - пришло озарение.
        Вторая мысль дополнила первую: В-портал сработал (не надо было просвечивать его мезонами) и вынес обладателя за пределы Земли. И теперь Роман находился…
        - Лунная база!
        Что-то прошумело в глубинах контейнерных завалов. Возник слабый ток воздуха, принёсший другие запахи, не очень приятные, надо признаться, запахи электричества, каких-то кислот и сухой пыли. Запершило в горле.
        Хорошо хоть дышать можно, подумал Роман, зажимая рот ладонью; в другой руке он держал ремень. Посмотрел на пряжку: внутри толстого стеклянно-ртутного слитка мерцала оранжевая звёздочка. В-портал сделал своё дело и ждал команды. Но Роман понятия не имел, как он включается и куда может перенести владельца.
        Где-то за горой ящиков справа раздался щелчок, скрип, гул.
        Световой пунктир над головой разгорелся ярче.
        Роман спешно набросил на себя мысленную «шапку-невидимку», огляделся в ментальном поле.
        Он и в самом деле находился на базе, принадлежащей неким существам (Поводырям АПГ, кому же ещё?), которую уже когда-то изучал при спасении космонавтов. Но тогда он делал это мысленно, посредством ментального поля, теперь же оказался здесь в своём естественном физическом облике, что меняло дело. Мысль могла мгновенно избежать прямого контакта с хозяевами базы, физическое тело было лишено такой возможности.
        В помещение, служащее транспортным отсеком базы, забитое тем не менее контейнерами и ящиками со всевозможным хламом, вошли двое.
        Роман хорошо видел их ауры, поэтому не сомневался, что служители принадлежат рептилоидной расе. Они и не маскировались, одетые в необычные комбинезоны, облегающие полукрокодильи или, скорее, полуящероподобные тела.
        Что они здесь ищут, Роман понял не сразу. До этого момента он был уверен, что сможет остаться невидимым и неслышимым для любого живого существа.
        Однако служители базы направились прямо к тому месту, где он стоял.
        Роман глянул на пол, увидел металлический круг с рисунком пересекающихся окружностей, невысокий порожек, отграничивающий круг от остального пола, поднял голову: в потолке над ним виднелся точно такой же круг. Озарение пришло чуть позже, чем следовало.
        В-портал перенёс его не просто на лунную базу, он переместил его в ячейку лунного терминала системы мгновенного транспорта, повинуясь какой-то заданной программе. Мезонный пучок в томской лаборатории действительно активизировал устройство, и компьютер ремня-портала чётко выполнил эту программу, хотя мог бы, наверно, перебросить владельца гораздо дальше. Может быть, даже в центр Галактики, на главную базу АПГ.
        Роман поёжился, не представляя себе, что делать дальше.
        Цокая подошвами по костяному с виду полу (металлическим был только круг, на котором стоял Роман), между шеренгами контейнеров появились две фигуры.
        Роман сглотнул слюну.
        У обоих были узкие, вытянутые огурцом, безволосые головы, обтянутые морщинистой зеленоватой кожей, короткие носы, мощные, выдающиеся вперёд челюсти и узкие жёлтые глаза. В руках-лапах они несли футляры, похожие на те, в которых носят музыкальные инструменты.
        Романа они не видели, благодаря внушению вады, поэтому без колебаний встали на стартовый стол, заставляя его отступить.
        Он понял, что другого такого шанса определиться не будет, рептилоиды сейчас умчатся куда-то в космос по своей нужде, и обрушил на головы обоих раппорт внушения:
        «Стоять! Не двигаться! Спать!»
        Повторил яростно:
        «Стоять!»
        Раппорт сработал.
        Служители застыли, обездвиженные мысленно-волевым приказом. Несмотря на все физические отличия в строении тел, мыслили они так же, как и люди, их психоэнергетические параметры были близки к человеческим, и команду-раппорт оператора пси-воздействия они поняли правильно.
        - Стоять! - повторил Роман вслух по-русски, перевёл на английский: - Stop! Freez! Куда направляетесь?!
        - Марс… вторая делянка… - ответил на ужасном английском один из служителей.
        - Не двигаться, не думать! Чем занимаетесь?!
        Операторы базы непонимающе уставились на пришельца. Сферу их сознания фантазия Романа почему-то представляла как болотную каверну, а мысли - как всплывающие из чёрных маслянистых глубин воздушные пузырьки. Вот один из пузырьков достиг верхнего слоя «каверны».
        - Мы… ликвидировать…
        - Базу?!
        Пауза.
        - Мы… база…
        - Стоять! Не двигаться! - Воздух в помещении был так насыщен горькими примесями, что горло раздирал кашель. Роман заторопился. - Координаты базы на Марсе!
        Пауза.
        - Валлис… Маринерис…
        - Долина Маринера? Точнее!
        - Ноктис Лабиринтус.
        - Ночной лабиринт?!
        - Такой… название… земляне…
        - Понял, так это место называют земляне.
        Где-то сквозь равномерный шум послышались глухие удары, от которых сотрясался пол отсека. Операторы начали коситься на проход между контейнерами.
        - Стоять! - Роман остудил их заколебавшееся мысленное «болото» ледяным ветром. - Как работает это устройство?!
        Оба рептилоида тупо уставились на ремень в руке Романа. Он сунул его под нос первому.
        - Ну?! На вас точно такие же!
        - Вход… - сказал рептилоид.
        - Выход… - добавил второй.
        Пол под ногами сотрясся сильнее, будто приближалась массивная шагающая машина.
        - Отвечать точнее! Мне надо попасть на Землю! Ну?!
        Первый служитель протянул вперёд зеленоватую узкую лапу с длинным пальцем.
        - Тастатура…
        - Нажать? - догадался Роман.
        - Тастатура… просто…
        - Здесь? - Он нажал на выпуклость на боку пряжки.
        Слиток пряжки отозвался красивой комбинацией превращений, в результате которой он раскрылся, как «бутон цветной капусты», каждая вершинка которого светилась по-разному.
        - Тастатур…
        - Где здесь выход на Землю?!
        Стены помещения содрогнулись, рухнул один из штабелей у стены.
        Рептилоиды нервно завертели головами, попятились.
        - Стоять! - Роман добавил удар «мысленной плети» по мозгам: выполняйте, твари! - Где выход на Землю?!
        - Грин… просто…
        - Представить… - начал было второй оператор.
        - Вон!
        Служители отпрыгнули назад, бросились, толкаясь, наутёк.
        Роман успел заметить в проходе тускло блеснувшую тушу и коснулся пальцем зеленовато светящегося краешка «капусты».
        На голову упал потолок, в глазах потемнело, перехватило дыхание. Сознание погасло… и родилось вновь.
        Дышалось легко. Первые мгновения казалось, что сила тяжести в точке выхода из «телекинезного» коридора намного выше земной, но это просто была реакция организма на смену слабого лунного гравитационного поля. Он был на Земле.
        «Интересно, где?» - подумал Роман с опаской.
        Помещение, в котором он оказался, представляло собой тесный бетонный короб, освещённый тусклым окошком в потолке размером с циферблат часов. Но стоило ему шевельнуться, как стенка короба слева бесшумно отъехала в сторону, и он шагнул в помещение побольше, напоминающее не то спальню, не то комнату отдыха в каком-то учреждении.
        Впрочем, судя по интерьеру, это и в самом деле была комната отдыха, какие делали себе нынче все менеджеры высокого уровня и бизнесмены.
        Роман прошёлся по ковру, скрадывающему шаги, оглядел комнату, гадая, почему у неё нет окон. Толкнул единственную дверь, вышел в соседнее помещение.
        Перед ним был кабинет с портретом президента на стене за столом и старинными книжными шкафами.
        Он почувствовал тонкий, едва уловимый запах, напомнивший ему лунную базу.
        Чёрт возьми, неужели это…
        Внимание привлекла фотография в рамочке на столе. Он повернул её к себе. С фотографии на него смотрели двое: женщина в купальнике и министр образования России Фурсенюк Эдмон Арбенович.
        В кармане проснулся телефон.
        Роман вздрогнул, очнулся, глянул на экранчик айкома.
        - Слушаю, Алтын.
        - Ты где?! - раздался в трубке неуверенный голос бывшего разведчика.
        - В кабинете Кочевника, - ответил Роман, вдруг ощутив, что он мокрый от пота.
        4
        Работа в Томске закончилась, практически не начавшись.
        Сначала Афанасий узнал, что Роману удалось вычислить «крота» в рядах технических специалистов «конторы», и надобность в экстрасенсорном мониторинге отпала.
        Потом стало известно, что «крот» - заместитель начальника лаборатории, где хранилось тело Фурсенюка, сбежал, и Афанасий получил задание определить место предполагаемого «залегания» агента Поводыря.
        Сенсы честно потрудились над решением проблемы, «блиндажа» в окрестностях Томска не обнаружили, что было неудивительно, и Афанасий созвонился с Войновичем, чтобы получить инструкции по дальнейшей деятельности группы.
        - Позвони Волкову, - ответил генерал. - Он сейчас во второй нашей лаборатории в Северске изучает артефакты. Возможно, ему понадобится твоя помощь.
        - Сделаю, - пообещал Афанасий.
        Однако позвонить Роману не успел. Через полчаса стало известно, что просвечивание В-портала мезонным пучком инициировало процесс включения устройства, Роман попытался остановить процесс, но не смог и исчез вместе с ремнём.
        - Ёханый бабай! - выругался Афанасий, забыв, что разговаривает с Олегом Харитоновичем, не переносившим ругань. - Извините… Что же теперь делать?
        - Ждать, - ответил координатор. - Сеть мгновенного транспорта АПГ не должна иметь опасно открытых выходов в космос. Рома где-нибудь да выплывет и сориентируется. Я в него верю. Вам же с Георгием теперь придётся разобраться в своём хозяйстве, как Поводырям удалось внедрить в систему своих агентов и не остался ли там кто ещё.
        - Разберёмся, - сказал Афанасий, огорчённый пропажей друга.
        В тот же день он ещё раз связался с Войновичем и получил разрешение вылететь в Москву.
        Самолёты вечером в столицу не летали, пришлось ждать утра, поэтому в Москве группа появилась только к двенадцати часам дня.
        Афанасий отпустил сенсов, доложил начальству о благополучном возвращении и поспешил в офис АНЭР, зная, что Шехерезада будет на работе.
        К счастью, в офисе в данный момент никого не было, кроме неё, и Афанасий смог на несколько секунд обнять жену и почувствовать себя необходимым. По сияющим глазам Шехерезады было видно, что она рада его возвращению, и ожидание вечера, когда они могли остаться дома наедине, уже делало их счастливыми.
        - Пообедаем вместе? - предложила она.
        - Съезжу переоденусь и к тебе, - согласился он.
        - Начальство ругать не будет?
        - Начальство у меня понятливое, как и твоё, подождёт.
        Шехерезада засмеялась.
        - Ты чего? - удивился Афанасий.
        - Вспомнила старый фильм «Стакан воды». Там героиня говорила: «Франция подождёт».
        Афанасий засмеялся в ответ, чмокнул жену в щёку и поспешил к машине, предвкушая вечер с любимой женщиной.
        Дома он постоял под душем, залез в компьютер, прочитал пришедшие за время отсутствия письма, ответил на одно из них, принадлежащее старинному приятелю из Брянска. Хотел выключить компьютер и получил ещё одно письмо, на этот раз от Джокера, отдыхавшего где-то на южных морях.
        «Надо встретиться, - писал Сильвестр. - Получил интересную инфу. Приедешь, позвони».
        Афанасий взялся за телефон, но посмотрел на часы и отложил звонок. Подождёшь до вечера, подумал он, не особенно анализируя смысл письма экстрасенса. Джокера он знал давно, верил в его способности, но не ждал от него каких-то открытий и прорывов. Бывший сотрудник милиции Сильвестр Первицкий был прагматиком, несмотря на наличие паранормальной чувствительности, и не жаждал стать знаменитым.
        Через минуту Афанасий уже забыл о письме, так как всё заслонили другие события, более интересные и желаемые: обед с женой, встреча с Войновичем, разговор с вернувшимся Волковым (обалдеть можно, человек на Луне побывал!) и, наконец, на сладкое вечер с женой. Но Джокер сам напомнил о себе, позвонив ближе к ночи:
        - Командир, добрый вечер, не поздно?
        - Привет, Сильвестр, нормально, - вспомнил о письме сенса смущённый Афанасий. - Ты ещё загораешь или уже вернулся?
        - Вернулся, надо бы встретиться.
        - Надеюсь, это не срочно?
        - Боюсь, что срочно. Со мной на Канарах произошёл странный случай, я встретил одного человечка, который рассказал такое, что ты обязательно должен знать.
        - По телефону нельзя?
        - Шутишь? - не понял Джокер.
        Афанасий посмотрел на жену, медлившую гасить свет в спальне, прикрыл трубку телефона ладонью:
        - Сильва говорит, важное дело.
        - Пригласи его к нам.
        - Не хочу. Ложись спать, я съезжу и быстро вернусь.
        - Подожду.
        Он поднёс трубку ко рту:
        - Где?
        - Могу подъехать к тебе.
        Афанасий встретил взгляд Шехерезады, отрицательно мотнул головой:
        - Это не лучший вариант.
        - Тогда приезжай ты ко мне.
        - В Щёлково? Представляешь, сколько я буду ехать?
        - Предлагай компромисс, мне всё равно. Однако инфа исключительная!
        - Сейчас пятнадцать минут двенадцатого, давай пересечёмся в центре, к примеру, в кафе «Пушкин». От метро рукой подать.
        - Я буду на машине.
        - Хорошо, подъедешь к Пушкинской площади, позвонишь.
        Афанасий выключил телефон, с большим трудом преодолел предпостельную расслабленность, начал одеваться.
        - Не нравится мне этот Сильва, - сказала Шехерезада с извиняющейся улыбкой. - Нельзя перенести встречу на завтра?
        - Он говорит, дело очень серьёзное. Да и некрасиво менять решение, я уже назначил место и время. Ничего, постараюсь побыстрей.
        Он накинул куртку, закрыл за собой дверь квартиры, спустился в подземный гараж, сел в свою синюю «Ауди». Рокот мощного десятицилиндрового двигателя прогнал сонливость и нежелание ехать ночью непонятно зачем. По улицам города он передвигался уже более или менее бодро, поддавшись настроению водителя, управляющего быстрым и мощным болидом. Конечно, «Маруся» Ылтыына была побыстрей и повыпендристей, но то была машина-купе, а седан Афанасия, насколько он знал, недаром считался самым сильным аппаратом среди машин этого класса.
        Сдав авто парковщику у ресторана «Пушкин» (зарегистрированного как кафе), он выбрал столик в углу зала справа от барной стойки и заказал зелёный час с бергамотом. Есть не хотелось, но и сидеть за пустым столиком было неприлично.
        Какая-то молодая пара примерилась было подсесть к нему, однако их окликнули знакомые из другого угла зала, и пара удалилась.
        Афанасий расслабился, огляделся. Почему-то показалось, что к нему проявлен повышенный интерес.
        Ресторан «Пушкин» в этот вечерний час был почти заполнен.
        Среди его посетителей можно было увидеть всю московскую модную тусовку, включающую популярных актёров, писателей, поэтов, чиновников и известных политических деятелей. Мелькнули знакомые лица: режиссёр Никита Сергеевич, певица Сотская, омбудсмен Стахович, с которым Афанасий познакомился в недавние времена после поиска сына сенатора Григорьева. Общаться с ним не хотелось, и Афанасий сделал вид, что ищет на полу упавшую вилку.
        Пронесло. Стахович в сопровождении юной красавицы с ногами от плеч сел в другом месте.
        Джокер позвонил ровно в двенадцать ночи:
        - Я подъехал.
        - Заходи в ресторан, я сижу справа, в углу.
        - Там куча ненужных ушей. Давай поговорим пять минут в машине, и ты решишь, что делать.
        - Какой-то ты слишком таинственный, - пошутил Афанасий.
        - Добавь ещё: такой весь неожиданный, - иронически добавил Первицкий.
        - Ладно, сейчас выйду. Где стоишь?
        - Не доезжая «Пушкина», за театром, чёрный «Туарег», номер три двойки.
        Афанасий рассчитался за чай, вышел из ресторана.
        Несмотря на позднее время, Тверской бульвар был полон машин, ползущих медленно, как поток лавы. Сходство дополняли красные стоп-сигналы автомобилей, похожие на угли.
        Чёрный джип с номером «222» стоял между двумя одинаковыми «бумерами» без номеров.
        Афанасий остановился, не чувствуя уверенности. Садиться в машину не хотелось. Зашевелившаяся интуиция родила в душе смутное беспокойство.
        Надо было взять с собой Эрика, подумал он, прикидывая, стоит ли отступить, пока не поздно.
        Дверца со стороны водительского сиденья открылась, высунулся Джокер.
        - Это я, командир.
        Афанасий стиснул зубы, убеждая себя, что всё нормально, открыл дверцу пассажирского сиденья, оглядел пустой салон машины.
        Джокер следил за ним, не выказывая своих чувств, усмехнулся.
        - Ты кого-то ждёшь, кроме меня?
        - Пугливый стал, - проворчал Афанасий, устраиваясь рядом. - Друзей становится всё меньше, врагов всё больше. Рассказывай свою байку.
        - Это не байка, - качнул головой экстрасенс. - Я бы и сам не поверил, если бы мне рассказали. Я летал на Тенерифе, есть такой вулканический остров в Тихом океане.
        - Обойдись без лекций по географии.
        - В общем, отличный отель, экзотика, пейзажи, всё как положено. Познакомился с девушкой по имени Леонсия, она креолка, но живёт в Штатах.
        - Короче.
        - Какой-то ты сегодня нетерпеливый. - По губам Джокера скользнула кривая улыбка. - Короче, она оказалась агентом «Скрытой руки».
        - Чего? - удивился Афанасий.
        - Существует такая всемирная надправительственная структура, известная тебе под аббревиатурой АПГ.
        Афанасий замер, пристально вглядываясь в лицо Сильвестра, превратившееся в бесстрастную маску.
        - Ты знаешь… о существовании АПГ?!
        - Узнал на Тенерифе.
        - От кого?!
        - Сначала от Леонсии, потом от другого человека. С ним я и хочу тебя свести.
        В дверцу деликатно постучали.
        Афанасий повернул голову.
        На него через стекло смотрел длиннолицый мужчина с аккуратным пробором волос, одетый в блестящее чёрное осеннее пальто.
        - Кто? - напрягся Афанасий.
        - Он сам расскажет.
        - Пошёл к чёрту! Я в таком режиме не работаю!
        Он взялся за ручку дверцы, собираясь выйти, но рядом с машиной выросли двое мужчин, и он понял, что попал в ловушку.
        - Ты меня подставил?!
        - Не трепыхайся, командир, - криво улыбнулся Джокер. - Жизнь всех нас подставляет тем или иным способом. Послушай, что скажут эти люди.
        Дверца салона открылась, на заднее сиденье сел мужчина в чёрной куртке, рядом с ним устроился ещё один, плотный, бровастый, угрюмый.
        - Добрый вечер, - сказал длиннолицый. Глаза у него были чёрные, ничего не выражающие, блестящие, пластмассовые, будто на Вьюгина смотрел не человек, а кукла.
        - Не пугайтесь, Афанасий Дмитриевич, - продолжал он тихим интеллигентным голосом. - Мы вас долго не задержим.
        - Кто вы? - Афанасий нащупал мобильник, собираясь включить его на запись.
        - Не делайте этого, - разгадал его замысел длиннолицый, протянул руку. - Дайте на время телефон.
        Афанасий помедлил, переводя взгляд с одного незнакомца на другого, отдал айком.
        - Меня зовут Валерий Тимурович, я помощник заместителя министра образования и науки Метельского.
        - Допустим. Что дальше?
        - Мы знаем, кто вы.
        - Неужели?
        - Вы не только сотрудник ФСБ, вы ещё работаете на очень интересную организацию «Триэн».
        Афанасий посмотрел на Джокера, отвернувшегося к окошку и, судя по всему, потерявшего интерес к происходящему. Но Джокер не мог знать о том, что его командир работает на «Триэн»! Эти сведения нельзя было выбить из него даже под пыткой.
        - Не понимаю, о чём вы.
        - Не начинайте детские игры, полковник, - поморщился длиннолицый. - Мы знаем о вас всё, столько, что этого достаточно для…
        - Чего?
        - Для ликвидации.
        Афанасий невольно покачал головой, усмехнулся.
        - Это следует понимать как предложение начать переговоры?
        - Вы невероятно догадливы. - По узким губам помощника замминистра скользнула понимающая улыбка. - И умны. Думаю, вы нас поймёте.
        - Чего вы хотите?
        - Сотрудничества, разумеется.
        Афанасий снова посмотрел на застывшего в ступоре Джокера.
        Валерий Тимурович кашлянул.
        - Не волнуйтесь, он ничего не будет помнить.
        - Вы его…
        - Пришлось программировать, сотрудничать добровольно он отказался.
        - Почему же вы уверены, что буду сотрудничать я?
        - Не уверены, Афанасий Дмитриевич, но надеемся. Программирование фрустирует психику реципиента, она долго не выдерживает, человек через год-полтора сходит с ума. Добровольное сотрудничество продляет… э-э, срок жизни.
        - Это радует. Однако мой ответ: нет!
        - Не торопитесь, полковник.
        - Нет!
        - Вы даже не хотите спросить, чего мы хотим от вас конкретно?
        - Нет! - в третий раз произнёс Афанасий.
        - Вы меня разочаровываете. Судя по описанию вашего сотрудника, вы очень креативный и быстро соображающий человек. Недаром же вы стали начальником Центра психофизических технологий.
        - Исследований.
        - Э-э, бросьте, полковник, мы не столь наивны, как вы думаете, и знаем, что в вашей… м-м, «конторе» давно занимаются технологиями психодистанционного манипулирования людьми. Итак, ваше последнее слово?
        Афанасий понял, что шансов отмолчаться или уговорить вербовщиков подождать у него нет. Он сделал вид, что колеблется.
        - Дайте закурить.
        - Вы же не курите.
        - Нервничаю.
        Длиннолицый полез в карман за сигаретами, и в тот же момент Афанасий ударил в дверцу машины телом, сосредоточиваясь на атаке стоявшего с его стороны человека.
        Возможно, ему и удалось бы справиться с ним, а затем броситься через дорогу, перепрыгнуть ограду бульвара и добежать до стеклянного купола подземного торгового центра. Но реакция длиннолицего замминистра оказалась не хуже, чем у спецназовца.
        Валерий Тимурович не стал выскакивать следом, он просто выстрелил Афанасию в плечо, снизу вверх, из особого пистолета, стреляющего иглами.
        Афанасий почувствовал укол, хотел ударить подскочившего к нему парня в лицо… и полетел в разверзшуюся под ногами бездну.
        Его втолкнули обратно в машину, так быстро, что никто из редких прохожих не обратил на это внимания, и больше он уже ничего не видел и не слышал.
        Шехерезада читала книжечку Мопассана, поглядывая на часы, когда раздался звук проворачивающегося в замке ключа.
        Она вскочила с дивана, метнулась в прихожую.
        Вошёл Афанасий. Лицо его было задумчивым, взгляд казался ускользающим, нетвёрдым, осоловевшим.
        - Извини, - пробормотал он, отводя глаза. - Выпил вот.
        От него действительно пахло вином, а также сигаретным дымом и чужим мужским одеколоном.
        - Встретился со своим Сильвой? - растерянно спросила она.
        - Ага. - Он пошатнулся. - Ух ты, заносит! Помоги раздеться.
        Шехерезада подхватила мужа, подставила плечо, повела в спальню.
        - Может, в душ?
        - Не, усну на ходу, потом.
        Она довела до кровати, не столько раздосадованная, сколько удивлённая: таким она мужа никогда не видела, - помогла раздеться. Он буквально упал на кровать. Сказал, еле ворочая языком:
        - Спасибо… никому… не говори… я больше… не буду…
        Бормотание перешло в шёпот, Афанасий вздохнул и уснул.
        Шехерезада постояла над ним, сжимая в руках штаны, направилась было в гостиную, но вернулась.
        Афанасий спал, дыша часто и быстро, словно куда-то бежал, лицо его было в поту.
        Она бросилась в туалетную комнату, намочила край полотенца, вернулась в спальню, протёрла ему лицо, шею, грудь, посидела на краешке кровати, прислушиваясь к своим ощущениям, тихонько вышла. Набрала номер телефона отца.
        Олег Харитонович разбирался с документами, полученными из Томска, когда позвонил Тамерлан:
        - Не спишь?
        - Я ложусь не раньше двух. Что случилось?
        - Мне позвонила Шеха. Вьюгин встречался с каким-то своим сотрудником и вернулся домой сам не свой. Девочка заволновалась.
        - С кем он встречался?
        - Она говорит, с одним из сенсов, Афанасий назвал его Сильвой.
        - Это Джокер. - Малахов представил лицо экстрасенса; Джокер ему нравился. - Бывший сотрудник спецподразделения МВД. Что говорит сам Афанасий?
        - В том-то и дело, что ничего не говорит. Рухнул спать, несёт от него.
        - Афоня не пьёт!
        - Шеха сказала, что от него разит спиртным.
        - Странно, не припомню, чтобы он так набирался.
        - Позвони Волкову, пусть посмотрит его.
        - Волков изучает В-портал. К тому же после вояжа на Луну ему надо прийти в себя, не хотелось бы его отвлекать. Я сам поговорю с Афанасием.
        - Будь осторожен, старик, не нравятся мне такие ночные сюрпризы. Наш противник изощрён и вполне способен реализовать один из запасных коварных замыслов.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Вербовку.
        Олег Харитонович помолчал.
        - Я в это не верю. Афоня не из тех, кто клюёт на шикарные обещания и посулы.
        - Будь здоров. - Тамерлан выключил телефон.
        Олег Харитонович поиграл монетками на столе: он был заядлым нумизматом, ещё с детства, - сходил на кухню, подогрел чай. Он жил один уже восемь лет, со смерти жены, и давно привык к одиночеству. Навещали его, да и то изредка, только дети, живущие в других городах, Катя и Антон, да ещё реже сотрудники «Триэн». Затворником назвать его было нельзя, несмотря на нежелание встречаться с кем-либо без определённой цели, но и любителем застолий он не был.
        История с Афанасием заставила задуматься.
        Полковника он знал достаточно хорошо, доверял ему и поручал задания, с которыми не смог бы справиться никто другой. Так, именно Вьюгину удалось раскрутить расследование деятельности агентов АПГ, контролирующих шоу-бизнес и конкурсы красоты в Москве, после чего «Триэн» смогла наконец заменить контролёров своими людьми.
        Не были бесполезными и выезды группы Вьюгина в Мурманск, на космодром «Восточный» и на Байкал, несмотря на отсутствие весомых результатов. Всю работу по выявлению агентов Поводырей выполнил тогда Роман Волков, однако появление Вьюгина отвлекало эмиссаров Поводырей, заставляло их напрягаться, нервничать и совершать ошибки, что было на руку оперативникам «Триэн». Естественно, это не могло не злить Поводырей, которые наверняка лелеяли планы устранения полковника. Вьюгин стал для них не просто досадной помехой, но фактором провалов, и долго терпеть это обстоятельство они не могли.
        Поговорю с ним, решил Олег Харитонович. Возможно, он что-то скрывает. Если его вычислили, он должен был заметить слежку. И надо дать команду Кирюше Серебренникову, пусть подключит своих охранников.
        Он снова занялся отчётом начальников томских лабораторий ФСБ о произошедших инцидентах. Было ясно, что Поводырям удалось внедрить в систему федеральной безопасности своих агентов, и этот факт, в свою очередь, заставлял напрягать собственную контрразведку для нейтрализации нечеловеческой агентуры.
        Утром он позвонил Вьюгину и договорился с ним о встрече.
        5
        После возвращения с Луны, - из здания Министерства удалось выйти без помех, незамеченным, Роман просто «отвёл глаза» всем, кто встречался на пути, - он остановился у Воли Тимошенко, не рискнув заявиться к себе домой. Квартира на Хорошёвке оставалась за ним, за ней приглядывали специально обученные люди, все затраты на её содержание оплачивала хозяйственная служба «Триэн», отвечающая за десятки подобных объектов, разбросанных по территории Москвы и всей России, и Роман мог не беспокоиться о жилье, надеясь когда-нибудь вернуться и зажить с Юной без тревог, войн и волнений. Однако в данный момент ему нельзя было туда и носу показывать.
        Ремень В-портала он теперь носил всё время с собой, точнее, на себе, чтобы всегда иметь возможность мгновенно переместиться куда-нибудь в другой район земного шара или Солнечной системы. Появлялась и такая мысль. Его так и подмывало сделать это, проверить возможности «телекинетической машинки», а заодно оценить правильность своих выводов. Но он терпел, понимая, что мальчишеское любопытство до добра не доведёт. Всё-таки речь шла о таких глобальных вещах, как судьба дорогих ему людей и безопасность всей системы «Триэн».
        И ещё одна мысль не давала покоя.
        Он понял, как можно управлять телепортатором, нажимая на нужные бугорочки «цветной капусты» внутри пряжки. Но почему второй оператор лунной базы заикнулся: «Представь?» Что надо было представить? Не зашла ли речь о другом способе управления машинкой перемещения - мысленном? Представил себе, где должен выйти, и - готово, ты на месте. Вдруг в ремень встроен и такой контур?
        Роман осторожно потрогал пряжку ремня под курткой, привычно огляделся (в пси-диапазоне), подозрительных потоков внимания к своей персоне не заметил и шагнул в подъезд Волиного дома; он ходил в магазин за молоком, кефиром, яйцами и хлебом. Питаться в ресторане было рискованно, а у Тимошенко в холодильнике из всех видов продуктов мёрзли только лимон, бутылка грейпфрутового сока и початая бутылка водки.
        Известный волейболист принял его с радостью.
        После того как Роман вылечил приятеля Воли, такого же волейболиста, члена сборной, слава о нём как о высококлассном целителе поднялась ещё выше, и Тимошенко был чрезвычайно доволен дружбой с «настоящим висвом».
        Квартира Воли Роману понравилась: большая, просторная, светлая, не загромождённая лишней мебелью и не увешанная модными футуристическими инсталляциями. Правда, долго в ней оставаться не хотелось. Юна ждала в Выборге, и Роман маялся, изучая В-портал, ожидая визита Малахова, не находя себе места.
        Воля позвонил, чтобы сказать о непредвиденных задержках, и обещал приехать после девяти часов.
        - С Жанной, - добавил он.
        - С какой ещё Жанной? - не понял Роман.
        - Познакомлю, любит волейбол, - Тимошенко хохотнул, - и волейболистов.
        - Твоя прежняя подруга тоже любила волейбол и волейболистов.
        - Что ж поделаешь, если я такой интересный.
        - Не хочу, чтобы меня видели у тебя.
        - Почему?
        - Есть причины.
        - Ладно, приду один, сходим в кафе.
        - Я сварил манную кашу, этого достаточно.
        - Эх, задавил все мои инициативы, - пошутил волейболист.
        - И не рассказывай никому, что я у тебя ночую.
        - Загадками говоришь, висв.
        - Договорились?
        - Как прикажете.
        Роман снова взялся за В-портал, но отложил со вздохом.
        Он уже изучил ремень вдоль и поперёк, знал все его впадинки и выпуклости, понимал, как он включается. Оставалось только провести эксперимент, который позволил бы окончательно убедиться в своей правоте. Но экспериментировать одному строго-настрого запретил Олег Харитонович, оставалось только ждать его появления.
        Наконец в начале девятого раздался звонок.
        Роман схватился за айком, заметил отсутствие номера, насторожился: звонил не Малахов.
        - Алло.
        - Роман Евлампиевич? Добрый вечер. Это Захария Салахетдинович.
        - Захара… Салаха…
        Смешок в трубке.
        - Тамерлан.
        - Ага, добрый вечер. - Роман постарался скрыть растерянность и удивление; Тамерлан никогда не звонил ему. - Слушаю вас.
        - Тебе Олег Харитонович не звонил насчёт Афанасия Вьюгина?
        - По какому поводу? - хмыкнул Роман. - Он должен был прийти ко мне, помочь разобраться с… объектом.
        - Ты его понял? Объект?
        - Мне кажется…
        - Кажется или понял?
        Роман стиснул зубы.
        - Полностью уверенным быть не могу, нужен эксперимент. Я ждал Олега Харитоновича…
        - Он исчез, почему я тебе и звоню.
        - К-как исчез?!
        - Тут целая история. Афанасий Вьюгин встретился со своим экстрасенсом Джокером, который отдыхал на Канарах, вернулся домой, я имею в виду Вьюгина, явно не в себе, Шехерезада уверена, что он был пьян. Олег договорился встретиться с ним… и уже четыре часа не отвечает на звонки. Не отвечает и Вьюгин, и где он сейчас, неизвестно.
        - Неяслух…
        - Я не смог до них достучаться через неяслух, попробуй ты.
        - Хорошо, поищу.
        - Где ты территориально?
        - Марьина Роща.
        - Конкретнее.
        - Второй проезд Марьиной Рощи, дом два, квартира одиннадцать.
        - Я пришлю опергруппу.
        - Не надо, никто не знает, что я остановился здесь.
        - Кроме Олега.
        - Ну да, - проговорил сбитый с толку Роман.
        - Жди. - Голос Тамерлана в трубке оборвался.
        Роман посидел немного с прижатой к уху трубкой, хотел выругаться, но на ум пришли наставления Олега Харитоновича. Три вещи нельзя терять ни при каких обстоятельствах: честь, надежду и спокойствие. Поэтому спокойно, друг висв, ещё не вечер. И ещё он говорил: три вещи разрушают человека - вино, гордыня и злость. Вином мы не балуемся, с гордыней иногда справляемся, а злость мешает, вот как сейчас после слов координатора. Пора привыкнуть к безапелляционному тону Тамерлана, уж такой он человек.
        Впрочем, не об этом речь. Олег Харитонович встречался с Афанасием, а тот перед этим встречался с Джокером, который загорал где-то на Канарах… погоди! Неужели Тамерлан намекал на… вербовку?! Если Джокера, не дай бог, вербанули, он мог подставить и Афоню, а тот - Харитоныча?!
        Роман вскочил с дивана, прошёлся по комнате, успокаиваясь.
        Если так, дела плохи, висв. Олег Харитонович очень сильный пси-манипулятор, его просто так не вычислишь и не возьмёшь, он умеет защищаться и отводить глаза любому человеку, равно как и рептилоиду. Что же получается? Он погиб?!
        Струя ледяной воды, окатившая голову над ванной, отрезвила. Роман вытерся насухо, сел в кресло, окончательно привёл мысли и эмоции в состояние ответственности. План созрел.
        Сначала - Афанасий. Возможно, его мыслесфера подскажет, что случилось. Затем - Олег Харитонович. Если он не отзовётся, придётся бить тревогу, потому что это будет означать, что координатор находится в бессознательном состоянии. Убивать его Поводыри не станут, он слишком много знает, будут пытаться завербовать или запрограммировать. Значит, время ещё есть, он не сдастся без боя.
        Роман откинул голову на спинку кресла, и его мыслеволя невесомой пушинкой всплыла над телом.
        Поиск Афанасия он начал с его квартиры на Хорошёвском шоссе.
        Нашёл дом, просканировал квартиру, пустую в данный момент. Жена Вьюгина отсутствовала, вероятно, была на работе, но искать её Роман не стал, она и так рассказала отцу всё, что знала.
        Тогда он расширил территорию поисков, поднялся над Москвой, высматривая в сверкании энергопотоков столицы знакомые вибрации.
        Но и в Москве Афанасия не оказалось. Его аура, хорошо отзывающаяся на вызовы Романа, не высветилась золотистым лотосом, не послала в ответ дружеский лучик.
        Роман вернулся в тело, глянул на часы: его астральное путешествие длилось всего четверть часа, хотя показалось - не меньше двух.
        Сходил на кухню, взбодрил себя хорошей порцией кофе, обратно забрался в кресло.
        Итак, где может находиться полковник Вьюгин вне Москвы? Друзей и знакомых у него пруд пруди, но все они или почти все проживают в столице. Да и не пойдёт он к знакомым, если собирался встречаться с Олегом Харитоновичем, а тем более - сдавать его агентам Поводырей. Но и Харитоныч, со своей стороны, не поедет туда, где Макар телят не пас, тем более обладая умением видеть невидимое. Если они и договорились о встрече, то на нейтральной территории, в удобном для обоих месте.
        Где это место?
        Первый вариант: дача Афанасия. Вроде бы она у него есть, он как-то говорил, что у родителей есть участок земли по Новорижскому шоссе. Кстати, недалеко от дачи Даниэлы. Поедет туда Малахов? Вряд ли. Хотя не факт.
        Вариант второй: дача самого координатора, по Ярославскому шоссе, километров тридцать от МКАД. Но вот поедет ли туда Афанасий, если он заражён «вирусом предательства», это вопрос. Скорее всего нет.
        Итого.
        Надо готовиться к первому варианту.
        Роман закрыл глаза, сосредоточился и бесплотным лучом вонзился в небо, ориентируясь на северо-запад.
        Он не знал точного места расположения дачи Вьюгина, однако поиск начал не с неё, а с дачи матери Даниэлы. Это место он помнил хорошо - как источник приятного тёплого излучения.
        Сначала пришло ощущение, сравнимое с дежавю: показалось, что он уже искал что-то в этом районе, но забыл об этом. Потом перед мысленным взором проявилась красивая эфемерная «бабочка» - энергоинформационный след Даниэлы, «запахом» которой пропахла вся территория дачи. Захотелось «присесть» на лужайку возле коттеджа, где они когда-то готовили шашлыки, побродить меж соснами и берёзами, напевая песню Юрия Антонова («Меж берёз и сосен тихо бродит осень…»), сорвать с ветки яблоко.
        На зеленовато-салатовом нежном фоне усадьбы вдруг протаяла серебристая вуалька.
        Сердце дало сбой.
        Несмотря на дождливую осень, дачники продолжали ухаживать за своими участками, и среди них была Даниэла. Это её аура просверкнула сквозь биоэнергетическую паутину местности, свитую живыми организмами.
        Успокойся! - недовольно приказал сам себе Роман. Что с того, что она сейчас на даче? У неё своя жизнь и свои планы.
        Однако вторая часть сознания, ведомая любопытством и ревностью, захотела посмотреть, с кем сейчас бывшая жена. Роман опустился ниже, включил мысленный «сканер», обнаружил рядом с серебристой вуалью слабое «вибрационное» пятно неправильной формы, отсвечивающее перламутром и оранжевыми пунктирчиками.
        Мужчина, лет двадцать пять - двадцать восемь, молодой, сильный, уверенный, воинственный. Вряд ли добрый. Но ведь он ей нравится? Значит, всё нормально. Главное, чтобы заботился и защищал. Не так?
        Успокойся! - ещё раз одёрнул себя Роман. Даниэла нашла себе пару, и какая разница, кто этот молодец и что собой представляет. Ты не был мужчиной её мечты, в этом всё и дело.
        Смутное беспокойство заставило его прекратить сканирование Даниэловой дачи.
        Роман выскочил из «ямы» воспоминаний, в которую залез, шире «открыл глаза».
        Беспокойство инициировалось не дальним пространством, по которому путешествовала душа, а ближним. К квартире Воли Тимошенко протянулись незримые нити недоброго внимания, и это ощущение усиливалось с каждой секундой.
        Он спикировал в глыбу тела, открыл глаза.
        За дверью квартиры шла тихая и очень опасная, судя по «пси-запахам», жизнь. Двое поднимались по лестнице, двое замерли у двери, ещё двое дежурили чуть выше лестничной площадки и чуть ниже. И все они хотели попасть в квартиру.
        Роман вспомнил про обещание Тамерлана выслать опергруппу. Может быть, она уже прибыла?
        Однако люди за дверью спецгруппе «Триэн» не принадлежали.
        Грохнуло! Дверь с треском влетела в прихожую, выбитая могучим ударом.
        В квартиру ворвались молодые люди с масками на головах, вооружённые длинноствольными - из-за насадок бесшумного боя - пистолетами. Картинно замирая, ворочая стволами пистолетов, разбежались по комнатам квартиры, заглянули в туалет, ванную, на кухню.
        - Никого, - выхрипнул один из них.
        Роман, стоявший в углу спальни в состоянии вады, усмехнулся. Непрошеные гости в настоящий момент были ему не страшны, они его не видели. И мучил его только один вопрос: каким образом этим бандитам удалось выйти на квартиру Тимошенко? Мало того, что они должны были знать адрес, им должно было быть известно и то, что беглец прячется именно там.
        В гостиной начался спор.
        Один из боевиков утверждал, что квартирант никуда не уходил и его следует искать где-то в квартире. Второй предположил, что подопечный успел спрятаться у соседей либо поднялся по лестнице на верхние этажи здания.
        - Кабан, проверь! - приказал третий кому-то из подчинённых.
        Суета продолжалась ещё какое-то время, пока боевики обшаривали все комнаты квартиры.
        Вернулись посланцы, обследовавшие весь подъезд и обшарившие соседние квартиры.
        - Бык, никого, - доложил один из них.
        Роман надеялся, что после этого они покинут квартиру, но ошибся.
        Обострённые чувства выявили новый источник опасности.
        Он почувствовал чьё-то угрюмое «чёрное» дыхание, спины коснулся острый нацеленный взгляд.
        Роман «запахнул» «накидку невидимости» поплотнее.
        Стало ясно, что команду ворвавшихся в квартиру боевиков сопровождает профессиональный пси-оператор, умеющий «видеть невидимое».
        В квартиру вошёл новый гость.
        Роман сразу почуял его скрытую силу и понял, что это и есть тот самый оператор, руководящий нападением.
        Раздался хрустящий ломкий голос, голос подростка, а не взрослого мужчины:
        - Он здесь, ищите!
        По гостиной прошло движение, дверь спальни распахнулась. На пороге появился энергичный, высокий, гибкий, наполненный скрытой силой и угрозой мужчина лет сорока пяти, одетый в строгий коричневый костюм с галстуком. Лицо у него было необычное, белое, сужавшееся к подбородку, асимметричное: правая скула шире левой, правый глаз больше левого. Но оба глаза, чёрные, быстрые, проницательные, таили одинаковую жажду смерти.
        Он сразу посмотрел в угол, где стоял «невидимка», раздвинул узкие лиловатые губы так длинно, что похолодевший Роман догадался: перед ним нечеловек!
        - Вот он! Чудно! - Говорил незнакомец по-русски, но с тонким «французским» акцентом. - Хорошо, что я не доверяю этим рыцарям плаща и кинжала. Бык!
        В проёме двери возникла массивная фигура.
        - Берите его!
        - Кого? - не понял верзила. Романа он по-прежнему не видел.
        - За кроватью, слева. Живей!
        Верзила, недоумевая, сделал шаг вперёд, держа одной рукой как игрушку пистолет, а второй доставая вертушку скотча.
        Роман понял, что отсидеться без боя не удастся.
        Он перешёл в иной темп времени, и Бык словно застыл на месте, выпав из процесса бытия.
        Но не выпал его асимметричный черноглазый начальник.
        Когда Роман скользнул к двери, минуя боевика, на его пути вырос чужак.
        - Прекрасно! - прощебетал он своим специфичным «детским» голоском, нанося удар в грудь Роману длинной, как копьё, рукой.
        Однако Роман уже настроился на «интуитивку», ушёл с вектора удара по спирали схода, ответил точными ударами справа в плечо и слева в лицо незнакомца, заставляя его ломать атаку, прерывая импульс и меняя вектор намерений.
        Бык, всё ещё лупавший глазами в бессилии что-нибудь увидеть, попался под руку и кувыркнулся через кровать, разнося на куски комод с бельём.
        Незнакомец отскочил, но не уступил дорогу. Глаза его вспыхнули чёрным огнём лютой злобы.
        Голову Романа охватил неимоверный холод. Казалось, кровеносные сосуды замёрзли и перестали пропускать кровь! И всё-таки он устоял перед раппортом, мгновенным усилием прогоняя по сосудам жидкое пламя вместо крови. Затем «плюнул» в лицо противника тем же мысленным жидким пламенем.
        Незнакомец попятился, явно не предполагая встретить такое сопротивление.
        - Шиассо щуцаи!
        Язык был незнаком, скорее всего он заговорил на родном наречии одной из рептилоидных рас, но Роман его понял. Восклицание противника можно было перевести как «чёрт побери»!
        Ожил появившийся в проёме двери коренастый боевик по прозвищу Кабан, направил в сторону трюмо пистолет. Но выстрелить не успел.
        Захлопали тихие, как удары палкой по подушке, выстрелы, кто-то охнул, раздался грохот, крики, возня.
        Кабан повернулся к двери и сунулся головой в пол, встретив пулю.
        Какое-то мгновение противник Романа вслушивался в начавшийся шум, глянул на Волкова бешеными глазами, наметив свою специфическую «рептилоидную» ухмылку, и прыгнул в окно.
        Стекло рассыпалось со звоном, незнакомец исчез.
        В спальню ворвались парни в камуфляже, с пистолетами в руках, вырубили вставшего на колени Кабана, заметили выбитое окно, подскочили к нему.
        - Сволочь! - разочарованно проговорил первый.
        Роман его понял. Квартира Воли Тимошенко находилась на втором этаже дома, и беглец ничем не рисковал, прыгая в окно.
        Вошёл ещё один человек в камуфляже, широкий, массивный, с квадратным, хорошо вылепленным лицом.
        - Ушёл, - виновато сказал второй спецназовец.
        Здоровяк выглянул в окно, оглядел комнату.
        - Роман Евлампиевич, вы здесь?
        Роман снял «шапку-невидимку».
        Парни у окна переглянулись, хотя было видно, что удивлены они не сильно.
        Здоровяк бросил ладонь к виску:
        - Капитан Серебренников. Извините за опоздание.
        - Нормально, - проговорил Роман, расслабляясь. - Я вас, честно говоря, не ждал.
        - Мы приехали, как только получили приказ.
        - Ничего, всё обошлось.
        - Кто это был? - Серебренников кивнул на окно.
        Роман помедлил:
        - Он… не человек.
        Капитан кивнул.
        - Этого следовало ожидать. Но киллер-команда у него поганая, не профессионалы.
        - Их было шестеро.
        По губам парней скользнули улыбки.
        - Было, - хладнокровно подтвердил капитан Серебренников. - Какие будут указания?
        - Наведите порядок, - раздался в прихожей знакомый голос, и в спальню вошёл смуглолицый морщинистый человек в сером плаще.
        - Есть! - козырнул капитан. - Парни, за дело. Окно в первую очередь, потом дверь. А вот комод мы не починим.
        - Купить и доставить.
        - Есть.
        Парни засуетились, взялись за Кабана.
        - Захария Салахетдинович, - пробормотал Роман. - Как они… узнали?
        - Думаю, агентура АПГ выявила все твои прежние контакты и ждёт тебя везде, где ты можешь объявиться.
        - Я не подумал.
        - Разумеется, не подумал. Хорошо, что успели мои ребята. Что с поиском Олега?
        - Я не успел… только настроился. Хотя по первому ощущению в Москве Олега Харитоновича нет.
        - Поедем ко мне, там ты будешь в безопасности и сможешь опереться на меня.
        - Надо дождаться хозяина, объяснить…
        - Чья это квартира?
        - Воли Тимошенко.
        - Ему всё объяснят, всё починят, поехали.
        Тамерлан направился к выходу.
        Роман оделся, поглядывая на действия парней, принявшихся за ремонт разгромленной квартиры волейболиста, подумал, что всё равно надо будет позвонить Воле, извиниться, и вышел вслед за координатором.
        Возле подъезда Волиного дома стояли две машины: чёрный джип «БМВ»-Х7» и фиолетовый седан «Мазда-8». Парни в камуфляже затаскивали в них тела боевиков.
        - Их машины, - кивнул Тамерлан на джип. - С латвийскими номерами и с блямбами диппредставительства. Мы их быстро найдём.
        - Этот человек… их командир… сильный оператор. И он не человек.
        - Вполне допускаю. Кроме завербованных людей Поводыри используют на Земле и киборгов, и рефаимов, искусственных существ, и своих соотечественников. Как он выглядел?
        - Белолицый, гибкий…
        - Представь.
        Роман вспомнил облик командира киллер-команды, вывесил перед мысленным «экраном».
        Тамерлан кивнул.
        - Похоже, это действительно потомок рептилоида. Либо рефаим. Мы уже имели с ними дело, Поводыри часто бросают их на произвол судьбы. Людей надо уговаривать или программировать, что требует дополнительных усилий, но не даёт стопроцентной гарантии. Рефаимы же сразу выращиваются с нужной программой, как в своё время Адам с Евой.
        - Они сильные пси-операторы?
        - Статистики нет, я вообще не помню, чтобы кто-то из них обладал гипнотической силой. Этот индивидуум мне непонятен. Но если бы он был настоящим рептилоидом с большими полномочиями, он ушёл бы иначе.
        - Как?
        - Через В-портал.
        Подъехала белая «Лада Гранта», распахнулась дверца.
        Тамерлан сделал жест, предлагая Роману место на заднем сиденье, сел рядом.
        - Домой.
        Выехали со двора.
        - В-портал у тебя?
        - На мне. Закамуфлирован под ремень.
        - Расскажи, что произошло в Томске.
        Роман посмотрел на водителя.
        - При нём можно, - сказал Тамерлан.
        Делиться своими приключениями на Луне с незнакомым, по сути, человеком не хотелось, но он был координатором, а начальство Роман уважал.
        Вся его лунная эпопея уместилась в два десятка фраз.
        - Да, прогресс не стоит на месте, - заметил Тамерлан, имея в виду само устройство. - Передвижение вне пространства и времени сначала освоили фантасты, но, как оказывается, оно доступно и учёным.
        - Прогресс, - вдруг с презрением заговорил водитель, пожилой, с густой седоватой бородой, похожий на попа, снявшего рясу. - Прогресс - зло! По большому счёту, прогрессируют только средства уничтожения людей, а не средства выживания. Кто бы что ни выдумал, всё это сначала прибирают к рукам военные.
        - Ну, не всё, - возразил Тамерлан. - Прогресс есть следствие природы человека, стремящегося к лучшей жизни. Стремление к благу вообще неистребимо, поэтому его нельзя понимать как зло. Во зло прогресс превращается, когда его скорость начинает опережать возможности человека, что приводит к утрате контроля над процессом. Сегодня на Земле техника развита сильнее, чем мировоззрение, этика и мораль.
        - Что и насаждают у нас эмиссары АПГ, - проворчал водитель. - А кто им не подчиняется, того они программируют, как Хусейна или Бер-Азизи недавно.
        - Тут ты прав, Саддам Хусейн им не подчинился, отчего и началась война. Кстати, точно так же не подчинился когда-то Сталин, а Гитлер легко поддался, что тоже послужило косвенной причиной войны.
        - Все великие властители работали под программой.
        - Знакомьтесь, - сказал Тамерлан. - Замначальника контрразведки Ростислав Филиппович.
        Водитель оглянулся, подмигнул Роману.
        - Волков Роман Евлампиевич, - с заминкой представился висв.
        - Наслышан, - сказал замначальника контрразведки «Триэн». - Как вы относитесь к ношению бород?
        Роман в замешательстве посмотрел на спутника, во взгляде которого протаяла усмешка.
        - К бородам? Вы имеете в виду традицию?
        - Традиции в этом отношении давно умерли, - развеселился водитель. - Я имею в виду свою бороду. Друзья издеваются, говорят, она больно редкая. Вот и Захария так считает.
        - Бороды опасны, - веско сказал Тамерлан. - На них скапливается огромное количество патогенных микроорганизмов.
        Водитель засмеялся.
        - Ты ещё добавь, что недавно за это открытие дали Игнобелевскую премию в области здравоохранения.
        - Кому? - заинтересовался Тамерлан.
        - Не то шведам, не то бельгийцам, не помню.
        - Что ж, это справедливо.
        Роман понял, что шутливой пикировкой его просто пытаются отвлечь от перенесённого стресса. На душе стало легче.
        - Игнобелевские премии не всегда несут издевательский и пародийный оттенок, - добавил Тамерлан. - Изредка они напоминают человечеству о по-настоящему серьёзной опасности.
        - Ну да, - хмыкнул Ростислав Филиппович, - ты ещё вспомни о Премии мира, полученной британскими неврологами.
        - Не помню такой премии.
        - Они доказали, что богохульство и ругань обладают выраженным болеутоляющим эффектом.
        - Это общеизвестно.
        - Ещё бы, - фыркнул водитель. - Когда ударишь себя молотком по пальцу, мат действительно помогает. Не так ли, Роман Евлампиевич?
        Роман вежливо улыбнулся.
        Машина добралась до Алтуфьевского шоссе, свернула во дворы массива многоэтажек.
        Вылезли из «Гранты» у нового краснокирпичного дома этажей в тридцать.
        - Здесь я живу, - сказал Тамерлан почему-то осуждающим тоном, пропуская гостя в подъезд.
        - Я осмотрюсь и подойду, - остался в машине заместитель «триэновской» контрразведки.
        Поднялись на шестнадцатый этаж.
        Дверь открыла заплаканная, с осунувшимся бледным лицом, очень красивая девушка.
        - Знакомьтесь, - сказал Тамерлан. - Роман, Шехерезада, моя дочь.
        - Очень приятно, - сказал Роман, вспоминая, что это жена Афанасия.
        - Проходите.
        Мужчины вошли.
        Прихожая поразила Романа обилием зеркал, дверец, ниш и полок. Что таится за дверцами встроенных в стены шкафов, спрашивать было неудобно, однако полки были заставлены книгами, и это обстоятельство примирило эстетические вкусы Романа с тем, что он увидел.
        Книгами, как оказалось, была полна вся квартира. Книжные полки стояли даже на кухне, где гостю предложили чай с мёдом.
        Шехерезада, накрыв стол, тут же скрылась в одной из комнат, и Тамерлан пояснил:
        - Переживает за мужа.
        - В Москве его нет, - пробормотал Роман.
        - Знаю, сам искал. Мы тоже кое-чему обучены.
        Виска Романа коснулся тёплый лучик, проник под кости черепа. Он напрягся, отражая лучик, посмотрел на хозяина.
        Тамерлан усмехнулся.
        - Можем общаться на неяслухе. Если понадобится. Но к делу. Где ты искал Олега?
        - Только в Москве, в области не успел. Но его, по-моему, нет и там.
        - Спорное заявление. Он может заблокировать ауру, и увидеть его никто не сможет, даже ты.
        - Его могли заблокировать извне.
        - Могли, - согласился Тамерлан. - Но только после неожиданной атаки и если бы он не смог отреагировать на опасность. Что исключено.
        - Я хотел сначала найти Афоню, а через него Олега Харитоновича.
        - Что ж, располагайся в гостиной, здесь тебя никто не потревожит. Я буду рядом, в случае надобности зови.
        Стукнула входная дверь, пришёл контрразведчик, выполнявший роль водителя, но в гостиную не заглянул. Заговорили мужские голоса, стихли.
        Роман огляделся: библиотека, право слово, а не гостиная, сколько книг! Сел в удобное кожаное кресло.
        Итак, продолжим наши поиски, висв? Пора отдавать долги? Если ты не сможешь найти Афоню и Олега Харитоновича, то кто сможет?
        Пространство вокруг ответило тихой вибрацией.
        6
        Озарение - субстанция эфемерная, мистическая, зыбкая и очень идивидуальная. Адепты воинских искусств и философских учений идут к нему годами, десятками лет упорного труда, медитирования, а иногда - истязания плоти и духа.
        Роман плоть не истязал и медитацией в одиночестве занимался редко. Тем не менее его возможности, в полной мере раскрывшиеся с помощью специалистов «Триэн», позволяли ему добиваться просветления без особых процедур и применения спецтехники. А когда он выходил на космические высоты астрала (ментала, хроник Акаши), то есть получал канал доступа к полю вселенской информации, озарение снисходило к нему само собой.
        Атмосфера в доме Тамерлана царила такая, что он впервые почувствовал себя в полной безопасности. Поэтому переход возарень дался ему совсем просто. И тут же пришла мысль просканировать сначала Джокера, с которым встречался Афанасий перед контактом с Олегом Харитоновичем. Странно, что я не сообразил раньше, подумал Роман с сожалением, чувствуя наполнявшую душу уверенность. Придётся навёрстывать упущенное.
        Погружение в ментал длилось несколько секунд.
        Облик Джокера Роман помнил хорошо, так как уже не раз встречался с ним, и обнаружить его ауру не составило труда. Хотя, судя по совсем слабому свечению биоэнергетического «маркера» Сильвестра, он то ли спал, то ли был пьян, то ли находился где-то глубоко под землёй. Такое складывалось впечатление. Пришлось определять местоположение экстрасенса (на севере от Москвы, двенадцать километров от МКАД), а потом разбирать «ком» его спутанных мыслей и чувств.
        Джокер не был пьян и не спал. Он находился под сильнейшим наркотическим воздействием! Разобраться в паутине хитросплетений его памяти не представлялось возможным, но и того, что смог выяснить Роман, хватило для вывода.
        Он вернулся в тело, позвал Тамерлана.
        - Слушаю, - возник на пороге Захария Салахетдинович, не пожелавший переодеться в домашний костюм.
        - Джокер и Афанасий сейчас находятся за городом. Километров двенадцать по Ярославскому шоссе…
        - Холмогоры! Примерно в том же направлении у Олега дача! Я искал его там, не нашёл.
        - Джокер и Афоня там, оба в…
        Тамерлан прижал палец к губам.
        В гостиную шмыгнула Шехерезада, вопросительно глянула на гостя, на отца.
        - Нашли?!
        - Не переживай, - подошёл он к ней, обнял за плечи, вывел из гостиной, кинув на Романа косой взгляд, - мы его найдём.
        Через минуту вернулся.
        - Она его любит, как… - Тамерлан с усилием остановил себя, пожевал губами. - М-да! Что с Вьюгиным?
        - Боюсь, он совсем плох, аура почти не видна, задавлена. Джокер под наркотиком… хотя это может быть и внушённая программа.
        - Они точно в Холмогорах?
        Роман непонимающе посмотрел на координатора. Тот криво усмехнулся.
        - Извини за дурацкий вопрос. Олега не нашёл?
        - Его там нет… или я не вижу.
        - Поехали!
        Тамерлан стремительно вышел из гостиной, послышался его голос, отдающий какие-то распоряжения по мобильному.
        Роман вышел в прихожую. Там уже с озабоченным видом надевал куртку замначальника контрразведки.
        Появился Тамерлан. За ним выбежала Шехерезада.
        - Я с вами!
        - Ты останешься, - ответил координатор не терпящим возражений тоном. - Мы скоро вернёмся, жди.
        Мужчины вышли на лестничную площадку, спустились во двор.
        Роману потом долго помнился взгляд широко раскрытых глаз девушки, полный боли, тоски и надежды.
        Выехали на МКАД, свернули на Ярославское шоссе.
        К белой «Гранте» Тамерлана присоединилась ещё одна машина - белый микроавтобус с подмосковными номерами. Через пять минут свернули направо, мелькнул указатель: «Мытищинский лесхоз». «Гранта» подала ещё правее и остановилась у старого, наполовину разрушенного бетонного забора. Рядом с ней уткнулся в забор микроавтобус.
        - Ищи, - сказал Тамерлан.
        Роман не ответил. Он уже сканировал причудливую паутину местных энергоинформационных полей, отыскивая среди них «спящую» ауру Джокера.
        - Километра полтора отсюда, на окраине посёлка.
        - Там торфяники, - обернулся сидевший за рулём Ростислав Филиппович. - Рядом садовое товарищество, не помню название.
        - В таком случае это дача.
        - Скорее всего.
        - Олег как-то говорил, что у него по Ярославке живут родственники. Наверное, он назначил Вьюгину встречу здесь.
        - Десантируемся.
        - Где Кирилл?
        Замначальника контрразведки поднёс к уху телефон:
        - Капитан? Понятно… высаживайтесь скрытно, окружайте участки, перекройте все дороги, любое движение квалифицировать как прорыв. - Он опустил мобильный. - Серебренников на восток от нас, в паре километров.
        - Выходим. - Тамерлан глянул на Романа: - Сможешь точно указать дом?
        - Смогу, - ответил Роман, сдерживая нервную дрожь.
        Из микроавтобуса выпрыгнули парни в чёрных комбинезонах, увешанные оружием, натянули на головы шапочки, надвинули на глаза толстые, как консервные банки, очки.
        - Группа готова, - доложил один из них.
        - Отследите лазеры и активные линии охраны, если они есть, - приказал Ростислав Филиппович.
        Парень в комбинезоне, не отличимый от остальных, если не считать антенны на плече, сделал знак пальцами, и на локтях двух его бойцов раздвинулись щитки органайзеров и каких-то приборов с экранчиками.
        - Всё чисто, - доложил командир группы через минуту. - Тринадцать дворов, девять машин. У шести домов - по одной машине, у самого последнего, на болоте, три машины.
        - Посёлок не охраняется?
        - Судя по всему, это самый обычный садовый кооператив, элитные коттеджи рядом с болотом не строят.
        Тамерлан направился вдоль забора к горевшему одинокому фонарю у первого домика садового товарищества.
        Здесь когда-то были ворота, но в данный момент они отсутствовали, столбы ворот покосились, а на перекладине над въездом в посёлок красовалась ржавая табличка с надписью: «Ла…р…й СОУ».
        Бойцы спецгруппы рассыпались по сторонам дороги, бесшумно метнулись вперёд, опережая координатора.
        Роман споткнулся, и его поддержала чья-то твёрдая рука.
        - Осторожнее, колдобины, - сочувственно проговорил Ростислав Филиппович.
        - Я сам, - освободился Роман, продолжая вылавливать в призрачной каше биополей знакомые «угольки» и «лучики».
        Стало понятно, что тёмные световые «пятна» концентрируются у самого последнего дома садового кооператива.
        Роман замедлил шаг.
        Тамерлан почувствовал его состояние, остановился.
        - Замрите! Что видишь?
        - Там, - вытянул руку Роман; фонари в посёлке горели через один-два, но домики освещали, кроме последнего. - В двухэтажном доме.
        - Я тоже чую. Ростислав.
        Замначальника контрразведки поднёс к уху мобильный:
        - Кирилл, мы у объекта… хорошо, начинаем. - Ростислав Филиппович оглянулся на Тамерлана, доставая пистолет: - Всё под контролем, мышь не проскочит, можем начинать.
        Тамерлан покосился на пистолет, покачал головой.
        - Не одобряешь? - усмехнулся Ростислав Филиппович.
        - И словом можно добиться многого.
        - Как говорил какой-то деятель: добрым словом и пистолетом можно добиться большего.
        - Роман, посмотри, что там внутри.
        Мыслеволевое «щупальце», исследующее дом, вернулось обратно.
        - Три машины, у одной ещё горячий двигатель, пять человек, двое спят.
        - Афанасий и Олег?
        - Я имею в виду тех, кого надо нейтрализовать. Афоня… Вьюгин без сознания, Джокер тоже.
        - Олег?
        Роман помедлил.
        - Его в доме нет… но я вижу слабый след… он был здесь.
        - Начинаем!
        - Подождите, - заторопился Роман. - Я помогу.
        - Как?
        - Отвлеку, сделаю «засос».
        - Лучше не трогайте никого, - сказал Ростислав Филиппович. - Спугнёте, они ликвидируют пленников.
        - Не спугну.
        Командир группы спецназа сделал знак своим бойцам, и те буквально растворились в темноте, превращаясь в беззвучные тени.
        Роман снова проник в дом, осторожно ощупывая его комнаты лучом ясновидения. Спящих в одной из комнат боевиков он решил не трогать, а вот оставшиеся требовали внимания. К счастью, ни один из них не был ни экстрасенсом, ни пси-оператором, иначе они уже почувствовали бы потоки намерений бойцов группы, несмотря на их умелые действия.
        Троица играла в покер. Изредка то один, то другой вставали, спускались в подвал, где лежали без движения пленники, осматривали территорию усадьбы, машины и возвращались. Они были серьёзно вооружены: Роман насчитал два автомата, четыре пистолета, один гранатомёт и пять ножей, - и не задумывались о своей роли в этой истории. Четверо из них являлись обыкновенными наёмниками из числа криминальных элементов, как пишут в газетах, пятый был милиционером. Он олицетворял собой «крышу». За него и взялся в первую очередь Роман.
        Сначала у него было желание «сжечь» часть нервных узлов стража порядка, что наверняка привело бы его к сумасшествию. Но ни судьёй, ни палачом Роман быть не хотел и от этого жестокого наказания отказался, заменив его другим.
        Человек в мундире сотрудника ГИБДД, игравший в карты с двумя подельниками в двухэтажной хате (коттеджем назвать её не поворачивался язык), вдруг бросил карты на стол и начал смеяться. Всё сильнее и сильнее. До икоты, до слёз.
        - Ты что, Геннадьич? - опешил его сосед. - В чём дело?
        - Хитрит командир, - хмыкнул второй игрок, переворачивая брошенные карты. - У него дребедень одна.
        Но поскольку капитан дорожно-патрульной службы продолжал хохотать, в комнате разыгралась сцена, которая и помешала обитателям дачи отреагировать на нападение.
        Впрочем, едва ли они смогли бы оказать серьёзное сопротивление Ё-спецназу, тренированому не хуже команды «Альфа» ФСБ.
        Атака началась в три минуты первого и закончилась через две с половиной минуты.
        Вскочившие боевики, причастные каким-то образом к похищению пленников - Джокера и Афанасия Вьюгина, успели только схватиться за оружие, как были повержены на пол и обездвижены.
        Их спящих приятелей постигла та же участь: проснулись они уже в наручниках.
        - Вы хто? - прохрипел милицейский капитан, ворочая бычьей шеей.
        - Случайно шли мимо, - проговорил Ростислав Филиппович добродушным тоном, появляясь в центральной комнате дома, взял протянутые бойцом группы документы. - Ух ты, красавец: Бодунов Илья Геннадьевич, капитан шестого подразделения ГИБДД. Истинный ариец, в порочащих связях замечен не был. Или был?
        - Развяжите! Я вас… в тюряге… сгною!
        - Страшно, аж жуть. Только не вы нас, а мы вас будем судить, Илья Геннадьевич.
        - Все судьи… наши…
        - Шалишь, не все, есть среди них и честные люди. Уведите, его мы допросим на базе. А с этими мальчиками поговорим здесь. Где пленники?
        - В подвале, - промычал лежащий на полу здоровяк в трениках.
        - Проверьте.
        Бойцы вынесли тела Вьюгина и Джокера. Один из бойцов, имеющий опыт врачебной практики, начал их осматривать, закрепил на висках одного и другого присоски переносного диагностера.
        - Плохи дела. Полная отключка. Сердцебиение - двадцать два удара в минуту, пульс нитевидный, альфа-ритмы слабые, шумовые.
        - Зовите экстрасенса.
        К Роману, стоявшему на улице вместе с Тамерланом, подбежал боец.
        - Вас просят в дом.
        - Идём. - Тамерлан взял Романа под локоть.
        В доме почему-то было полно народа. Кроме спецназовцев в чёрном, здесь же бродили и парни в камуфляже, которые представляли какую-то другую оперативную структуру «Триэн». Как они здесь оказались, можно было только догадываться.
        Романа провели в самую большую, с камином, комнату дома, заставленную старенькой мебелью.
        Джокер лежал на полу. Афанасия Вьюгина, бледного до синевы, устроили на диване. Возле него суетились два парня, один в чёрном комбинезоне, второй в пятнистом. Первый держал в руках прибор, напоминающий старинный ноутбук с плоским экраном - это был военный медицинский анализатор, - второй тыкал остриём щупа в основание шеи лежащего.
        - Оба в коме, - обернулся парень с диагностером. - Пульс никакой. Сердце может остановиться в любую секунду. Можем вколоть адреналин, но поможет ли это, неизвестно.
        Тамерлан пропустил вперёд Романа.
        - Поможешь? Или вызываем врачей?
        Роман бегло осмотрел обоих.
        - Выйдите все.
        Парни, Ростислав Филиппович и Тамерлан обменялись взглядами.
        - Вы врач? - поинтересовался парень в чёрном.
        - Выходите, - дотронулся до его локтя координатор. - Он целитель. На всякий случай я вызову нашего лекаря.
        Все вышли.
        Роман наклонился над Афанасием.
        Более тщательный осмотр и внутриполостной - с помощью психоэнергетического просвечивания - анализ состояния полковника показали, что положение его не безнадёжно. Видимо, он понял, что сделал, вызвав Олега Харитоновича на рандеву с эмиссарами Поводырей, начал сопротивляться и получил мощный, разрушающий сознание пси-удар. Тем не менее это не привело к потере биоавтоматизма: все органы тела продолжали работать, хотя и сбились с ритмов. Глубокую же ассоциативную психику ментальная атака почти не затронула, её связи можно было восстановить.
        Роман потёр ладонь о ладонь, вызывая приток крови; ладони должны были быть тёплыми.
        Пришло профессиональное спокойствие: он был в своей стихии, стихии биоэнергетического лажения, чем занимался до этого много лет.
        Сначала пришлось заняться восстановлением энергетических каналов в локтевых и коленных суставах, а также «пробиванием пробки» в энергетическом меридиане позвоночного столба.
        Афанасий пошевелился, но из беспамятства не вышел.
        Вторым этапом Роман очистил сосуды лёгких пациента от застойных зон с микротромбами, чтобы не возник геморрагический инфаркт лёгких. Подпитал сердце, бившееся из последних сил.
        Вьюгин задышал ровней.
        Отдохнув, Роман пробился в мозг через все природные и внушённые барьеры, начал распутывать клубок сцепившихся в синестезии мыслей, эмоций, ощущений и семантических полей.
        Далось это не сразу, Роман едва сам не потерял сознание, нырнув «с головой» в обморочный омут чужого разбалансированного подсознания, но заставил-таки линии чувств заняться своими делами, а линии мыслей собраться в единый «букет» и начать поиск смыслов в окружающем пространстве.
        Афанасий открыл страшные - до краёв заполнившиеся чернотой - глаза.
        Роман почувствовал тошноту, сел на краешек кровати, удивляясь нахлынувшей слабости. Но дело было не закончено, и он склонился над Джокером.
        Впрочем, экстрасенсу помощь была уже не нужна. Сильвестр Первицкий перестал дышать.
        Роман попытался активировать его сердце и снова чуть не свалился без памяти: ослабленный оттоком энергии организм забастовал.
        Сзади послышался хрип.
        Роман выпрямился на дрожащих ногах, оглянулся на больного.
        - Ром, - послышался тихий шёпот. - Ты… как… здесь…
        - Случайно шёл мимо, - пошутил Роман, беря его за руку. - Лежи, сейчас приедет врач.
        В комнату заглянул Тамерлан, шагнул к дивану, переводя взгляд с Волкова на Вьюгина.
        - Живой! Это хорошо.
        - Я… подставил… - заговорил Афанасий.
        - Где Олег Харитонович?
        - Не знаю… мы начали разговаривать… он почуял засаду… исчез.
        Тамерлан оглянулся на вбежавших за ним людей.
        - Назад! Не мешайте!
        Парни остановились. Ростислав Филиппович развернул обоих, вытолкал за дверь, вернулся. Бросил взгляд на Джокера.
        - Что с ним?
        - Умер, - виновато развёл руками Роман.
        - Подожди за дверью, - сказал Тамерлан своему коллеге.
        Ростислав Филиппович молча вышел.
        - Он был запрограммирован, - начал Роман.
        - Джокер?
        - Оба.
        Тамерлан, прищурясь, посмотрел на ожившего Афанасия.
        - Я нейтрализовал программу, - закончил Роман.
        - Ладно, разберёмся. Куда мог исчезнуть Олег?
        - Можно попытаться выяснить, отдохну только.
        - Возьми мою силу.
        Роман нерешительно потрогал затылок, ощущая застрявший там «кирпич», попытался снять пульсирующую в затылке боль.
        - Спасибо.
        - Спасибо скажешь потом, подсоединяйся смелее. - Тамерлан протянул жёсткую сухую руку.
        Роман подставил свою. Свело мышцы плеча. По руке пробежал самый настоящий электрический разряд, от ладони Тамерлана пошёл жар, поднялся к шее, влился в голову. По коже черепа побежали мурашки.
        Роман почувствовал себя как воздушный шар, в который начал поступать чистый нагретый воздух. Пришла невероятная бодрость, расправила мышцы тела. Захотелось танцевать.
        Нечто подобное он чувствовал и при поддержке Алтына, только не так мощно. Захария Салахетдинович был энергетически сильнее бывшего разведчика.
        - Я тебя просканирую, - сказал Роман.
        - Валяй, - глухо отозвался Вьюгин, в глазах которого отразилось страдание. Он понимал, что произошло, и сочувствия не просил.
        Роман сосредоточился на подсоединении к глубокой психике полковника, заведующей памятью о происшедших событиях независимо от его состояния.
        Погружение напоминало процесс ныряния в воду, даже ощущения казались такими же: перехватило дыхание, сдавило со всех сторон, потемнело в глазах. Затем Роман наткнулся на обросшие «ракушками» смысловых интерференций «кочки» устоявшихся памятных событий и по ним выбрался на «берег» долгосрочных, оставивших отпечаток в душе воспоминаний.
        Цветовую гамму и «скульптурные структуры» «берегов памяти» Вьюгина описать было бы трудно. Фантазия Романа превращала это псевдопространство в сложное паутинно-ажурное «фрактальное многообразие» со «струнной архитектурой», и понятней выразиться он бы не смог. Зато мог ориентироваться в скоплениях «грибообразных наростов», а главное - быстро отыскал недавние события, оставившие след в памяти Афанасия: они походили на тающие дымки и бесформенные призрачные «опухоли». Психика полковника ещё не обработала поступившую информацию, не превратила «дымки» в «твёрдые скалы». Да и блокада полученного пси-раппорта не пускала новые «экспонаты» в «кладовые памяти».
        Вернулся он из путешествия по нервным закоулкам Афанасия с некоторым трудом. Погружение требовало энергии, и если бы не поддержка Тамерлана, он не смог бы ни «нырнуть» глубоко, ни прочитать хранящиеся в психосоматике «файлы», ни подняться обратно.
        Открыл глаза.
        Тамерлан поддерживал его за плечи. Взгляд его был остр и сосредоточенно вопрошающ.
        - Он здесь, - сипло выдавил Роман.
        - Кое-что я уловил, но не всё. Что значит - здесь?
        - Когда его атаковали, Олег Харитонович заблокировался…
        - И выпал из поля зрения засады!
        - Пить…
        - Что?!
        Роман ослабел, перед глазами всё поплыло.
        В комнату ворвался Ростислав Филиппович, позвал кого-то. Началась суета, закончившаяся тем, что Волкову дали глотнуть коньяку.
        Он закашлялся, пришёл в себя.
        - Извините.
        - Ничего, держись, висв, много энергии потерял, вот и реакция. Сейчас вскипятим чайку, полегчает. Олег должен был почуять засаду.
        - Это был импульс экстраформации.
        Тамерлан сжал челюсти, словно перекусывал гвоздь.
        - Я так и думал.
        - Джокер и Афанасий послужили транслятором раппорта. Поэтому пси-импульс их чуть не убил.
        - Одного таки убил. - Тамерлан сунул Роману кружку с кипятком, из которой торчал хвостик бумажного чайного пакетика. - Что ещё?
        - Олег Харитонович, очевидно, отбил удар, но потом, когда в дом вбежали эти бандиты, накинул ваду…
        - И потерял сознание! Но блокировка осталась, он умеет поддерживать её на уровне физиологических реакций, и увидеть его невозможно!
        - Он не мог в таком состоянии уйти далеко.
        - Так, так, так! - Тамерлан с силой потёр лоб ладонью, позвал Ростислава Филипповича: - Обыщите весь дом и его окрестности! Нет, шире - весь посёлок! Только осторожно, не тыкайте вилами в тёмные углы. Обо всём странном сообщать немедленно.
        Контрразведчик выбежал в сени.
        Роман качнул головой:
        - Нет, Олег Харитонович где-то совсем близко, но не дома.
        - Где конкретно?
        - Я пытаюсь определить.
        - На дорогу он не пошёл бы.
        - Здесь за огородом начинается болото… странное ощущение… словно он там.
        Вошёл парень в чёрном, протянул Тамерлану отливающий металлом «дипломат» и такой же тубус, в каких носят чертежи.
        - Вот, нашли в джипе.
        - Проверили?
        - Не взрывчатка. - Парень открыл «дипломат». - Похоже, какой-то прибор.
        Тамерлан осмотрел экранчик внутри «дипломата», сенсорную клавиатуру, ряды окошечек, символы и цифры под ними.
        - Похоже на энцефалограф. Что в тубусе?
        - Карабин, хотя странный, с овальным дулом и гашеткой.
        - Излучатель. Обыщите машины ещё раз и потщательней, пожалуйста.
        «Дипломат» и тубус унесли.
        Роман допил несладкий чай, встал сквозь скрип костей и мышц. От него сейчас зависела судьба человека, и жаловаться на отсутствие сил не хотелось.
        - Пройдусь.
        За стенами дома царила ночь. Тучи разошлись, небо искрилось алмазными россыпями звёзд. Лунный серп, всплывший над лесом, походил на ятаган, готовый сорваться с небес и снести голову. Температура воздуха опустилась почти до нуля, холодало с каждой секундой, хотя Роман этого не замечал.
        На него вдруг снизошло странное откровение, не опиравшееся на сознание, и повело через двор, огород, к забору, не слушая слабых протестов разума.
        Он шёл, не глядя под ноги, но тем не менее легко обходил невидимые в темноте ямы, кучи земли, доски, вёдра, тяпки, лопаты и прочий хозяйственный инвентарь. Тело не подчинялось уму и органам чувств, поэтому двигался он как в трансе, впитывая, пропуская через себя токи земли и энергетические следы недавно проходивших здесь людей и животных. Среди них тонко просверкивали - как жемчужные паутинки - и следы ног Олега Харитоновича.
        - Осторожнее, - подсунулся было к Роману Ростислав Филиппович. - Тут кочки и ямы.
        - Не трогай его, не разрушай чары, - остановил контрразведчика Тамерлан, следовавший за экстрасенсом по пятам, - он идёт на ланг-гом-па.
        - Что?
        - Он в состоянии трансовой ходьбы - ланг-гом-па, как говорят тибетцы. В этом состоянии человек не замечает препятствий и усталости и действует под командой заданного импульса.
        - Харитоныч называет такое состояние озаренью. Хотя я впервые такое вижу.
        - Врач подъехал?
        Ростислав Филиппович отстал, доставая мобильник, потом догнал процессию, направлявшуюся к заднику участка.
        - Будет минут через пятнадцать.
        - Пусть пока займётся Вьюгиным.
        - Я уже распорядился. Куда мы идём? Там же болото.
        Тамерлан не ответил.
        Роман дошёл до неровного, с подгнившими досками, забора, ограничивающего участок, слепо пошарил по нему рукой.
        Один из бойцов группы включил фонарь, но Ростислав Филиппович шикнул, и фонарь погас.
        Роман нащупал нужную доску, отодвинул её и пролез в образовавшийся проём.
        Все по одному последовали за ним.
        Ростислав Филиппович подозвал бойца в камуфляже из группы капитана Серебренникова:
        - Вы здесь смотрели?
        - Отсюда к дому хода нет, - ответил боец. - Метров через пять хлюпать начинает, не пройти.
        - Ждите здесь.
        Роман обошёл кочки, травяную крепь, заросли камыша и кустарника, поднялся на бугор, облитый лунным сиянием.
        Наблюдавшие за ним замерли.
        Экстрасенс задумчиво посмотрел на заросли слева, на камыши, сделал два шага и присел у каменной глыбы, торчащей из густой травы.
        - Олег Харитонович.
        Ростислав Филиппович с недоумением оглянулся на координатора.
        - Что это с ним?
        Тамерлан раздул ноздри, подбежал к Волкову.
        - Он?!
        - Вадит. Это не камень.
        - Понял. Нужен изворот!
        - Что-то я ослаб.
        - Я помогу.
        - Да что с вами?! - приблизился к ним контрразведчик. - Это же ледниковый валун, тут таких много!
        - Не мешай, Слава. Ну что, начинаем?
        Роман вспыхнул, пробивая невидимую глазу вуаль пси-поля, окутывающую Олега Харитоновича «одеялом невидимости».
        Валун у его ног внезапно поплыл, покрылся дымными всплесками, трансформировался в сидящего в позе лотоса человека.
        - Батюшки светы! - оторопело попятился Ростислав Филиппович.
        - Олег! - потряс сидящего координатора за плечо Тамерлан.
        Однако Олег Харитонович не дрогнул, словно сам превратился в камень.
        - Сколько же он так просидел?! - изумлённо пробормотал Ростислав Филиппович.
        Тамерлан ещё раз тряхнул плечо Олега Харитоновича, и тот вдруг мягко завалился лицом вниз.
        - Помогите! - подхватил его Тамерлан.
        Подбежали бойцы, уложили координатора навзничь.
        Роман поднёс к его груди ладони, постоял так несколько секунд, щедро расходуя энергию, перенёс ладони к голове.
        Олег Харитонович шевельнулся, по лицу его прошла судорога. Но глаз он не открыл.
        Роман опустил руки, поёжился.
        - Холодно…
        - Что с ним? - не выдержал Ростислав Филиппович. - Умер?!
        - Он себя заблокировал, я не могу снять блок.
        - Ничего, на базе снимем, все вместе, - принял решение Тамерлан. - Кирилл, забирайте его.
        - Врач подъехал.
        - Поедет с нами. - Тамерлан поддержал Романа под локоть. - Идём.
        Голова закружилась сильней, навалилась ватная слабость, и Роман с удивлением обнаружил, что не может ступить ни шагу. Последнее, что он услышал, был возглас Ростислава Филипповича:
        - Сомлел, родимый!
        И наступила темнота.
        Черная дыра
        1
        За окном шёл дождь. Порывы ветра подхватывали капли, и они с отчётливым шрапнельным треском сыпались в окно, либо облаком оседали на стекле, свиваясь в причудливые ручейки.
        Лежать было удобно, уютно, тепло, даже радостно, в каком-то приближении, после всех передряг, но Роман заставил себя встать, подошёл к окну, вбирая в себя ощущение поздней осени, глядя на заплаканное дождём окно широко раскрытыми глазами.
        Пискнул телефон, приняв SMS-сообщение.
        Роман отвлёкся, прочитал письмо: МТС предлагала новую программу роуминга, значительно дешевле прежней.
        Мысли свернули в другое русло.
        Он вернулся к столу, оставаясь в одних трусах, начал собирать из стеклянных палочек новый многогранник, обещавший стать геометрическим шедевром. Человеческие руки с чуткими пальцами были способны на многое, хотя то, что задумал сделать Роман, ещё никто не смог не то чтобы повторить, но и реализовать.
        С другой стороны, как любил повторять Ылтыын Юря: самым неповторимым, что создали руки человека, до сих пор остаются отпечатки пальцев.
        Ылтыын Юря, Алтын. Шаман. Интересно, где он сейчас? Ведь не поленился примчаться в Москву из Томска, забрать его и самолично отвезти в Выборг. А потом и вовсе снял квартиру в этом же доме, чтобы присматривать за другом. Возможно, он просто получил задание от руководства охранять «главного» пси-манипулятора «Триэн», Роман не спрашивал, но чувства при этом Алтын питал к нему самые дружеские.
        Вернулся в коллектив и Афанасий Вьюгин. Поначалу он подал заявление об отставке (по словам Алтына), однако отставку не приняли, с Афанасием провели беседу на высшем уровне (как оказалось, в «Триэн» существовали координаторы ещё более высокого ранга, чем Тамерлан и Малахов), и полковник вернулся к исполнению своих обязанностей.
        С Романом он не встречался после ликвидации засады АПГ в Подмосковье, однако часто звонил ему и обещал в скором времени лично посетить Выборг.
        - Я у тебя в неоплатном долгу, - заявил он по телефону, позвонив первый раз. - Проси чего хочешь.
        - Привези солёных грибочков, - пошутил Роман.
        - Да хоть бочку! - обрадовался Афанасий.
        Через день после лажения, устроенного на базе «Триэн» под Волоколамском Тамерланом, Играевым и Василием Грибовым, в Выборг приехал и Олег Харитонович.
        - Побуду тут какое-то время, - сказал он простодушно, - отдохну от московской суеты.
        Вряд ли он хитрил, скрывая желание понаблюдать за экстрасенсом, и всё же у Романа сложилось именно такое мнение.
        - Можете жить у нас, - предложил он, подумав, что Юна примет любое его решение. - Не стесните.
        - Благодарствую, Роман Евлампиевич, мне есть где остановиться, - ответил Малахов. - Помни, что я тоже твой должник. А мне негоже совершать ошибки, какие я совершил. Это послужит хорошим уроком для всех нас. Но об этом мы ещё поговорим.
        Он тоже звонил Роману каждый день, хотя о встрече не заикался. Приходилось ждать и надеяться, что координатор ответит на все накопившиеся вопросы.
        Последняя стеклянная палочка встала на место.
        Роман вымыл испачканные клеем руки, оглядел получившийся ажурный стеклянный многогранник - ромбододекаэдр, «погрел» над ним ладони.
        Многогранник получился исключительно чистым и тёплым, аккумулирующим энергию, и через него можно было легко уходить за пределы бытия, в иные измерения и дали. Недаром Волков собирал его целых три месяца, начав ещё до похода на Байкал.
        За дверью спальни словно зарница полыхнула.
        Роман повернулся к двери, зная, что войдёт Юна.
        Он не рассуждал о любви, накрепко связавшей их, но она полностью растворила ощущение границы между ним и женой, будто они являлись одной личностью и одним телом. Роман чувствовал Юну на расстоянии, и она чувствовала его, будто они находились рядом, держа друг друга за руки. И слова были лишними, и ничего не надо было говорить, и не имело значения всё, что находилось за пределами их любви.
        Дверь открылась.
        - Ой, ты не спишь! - обрадовалась Юна, бросаясь на шею мужу. Окинула взглядом стоящий на столе законченный ромбододекаэдр. - Какой красивый! Можно, я потрогаю?
        Роман кивнул.
        Девушка, одетая в его любимый легкомысленный халатик с ромашками, дотронулась пальчиком до уголка тридцатигранника.
        - Какой тёплый… и светится. Так приятно!
        - Это оптимизатор восприятия, - сказал Роман. - С ним везде будет хорошо! Я научу тебя медитировать, глядя на него, и ты увидишь волшебные пейзажи.
        Юна прижалась к нему всем телом.
        - И нам никуда не надо будет ехать?
        - Что ты имеешь в виду?
        - Мы собирались в Индию, забыл? А также в Бразилию, посмотреть на Долину Луны в парке Шампада.
        - Шапада-душ-Веадейрош.
        - Шампада звучит лучше.
        Он вспомнил о недавнем опыте Джокера с отдыхом на Канарах.
        - Боюсь, за границу нам нельзя.
        - Я понимаю, - не огорчилась она. - Ты почему встал? Тебе лежать надо.
        - Да всё в порядке, я уже здоров. Главный мой лекарь - ты, и больше мне ничего не надо.
        - Ничего-ничего?
        - Ну, разве что… - Он подхватил её на руки, понёс к кровати.
        - Ты маньяк! - прошептала она жарко.
        - Ага, - согласился он, неторопливо расстёгивая пуговицы халатика, чувствуя, как по телу разбегается огонь желания…
        Потом они завтракали - в одиннадцать часов, счастливые до неприличия.
        Потом Юна вспомнила, что ей нужно бежать на работу: она устроилась в школу преподавателем физкультуры. А Роман занялся изучением шаманских практик, описание которых достал ему где-то Алтын. Не то чтобы он собирался применять их в жизни, а просто для интереса. Шаманы из поколения в поколение передавали опыт трансперсонального воздействия на людей, и это здорово пересекалось с тем, что взял на вооружение форсированный альфа-гипноз.
        Юна позвонила в час дня:
        - Обед в холодильнике, я в школе.
        - Найду, - сказал Роман.
        - Буду после шести.
        - Потерплю.
        - Какой-то вы слишком лаконичный, - подозрительно заявила супруга. - У тебя гости?
        - Никого, - хмыкнул он.
        - Приду, проверю!
        - Кто-то очень ревнив.
        - Да, я такая. Целую.
        Телефон умолк и тут же зазвонил снова:
        - Висв, ты дома?
        - А то ты не знаешь, - язвительно фыркнул Роман: звонил Алтын.
        - Не знаю, я не сторож брату моему. Жди, сейчас приду.
        Ылтыын появился через пять минут, одетый в блестящие «клёпаные» штаны и такую же куртку, отчего казалось, что он оживший слиток металла. Наряд дополняли бандана и узкие чёрные очки.
        - Ну, как я тебе?
        - Натуральный киборг, - оценил Роман, критически оглядев гостя. - Рептилоиды должны признать тебя за своего.
        - На то и расчёт. Кстати, я принёс подарок. - Ылтыын достал футляр из-под очков. - Велено передать на сохранение.
        - Что это?
        - Ремень, штаны носить. Тамерлан просил подержать у себя.
        Роман раскрыл футляр, достал знакомый ремень, подмигивающий огоньками; после схватки на даче Олега Харитоновича он отдал В-портал координатору.
        - Почему его не передали в лабораторию?
        - Не принято решение, кто будет исследовать. В Томск везти опасно, коль там обосновались агенты АПГ.
        - Разве в Москве нет нужных специалистов?
        - Есть, однако для такого дела нужны проверенные и надёжные люди. Идёт подбор кадров. Кстати, ты знаешь, что вы обнаружили на даче Олега Харитоновича? Вернее, на даче его стариков?
        - Генератор пси?
        - Программатор! Непонятно, почему та команда его не спрятала понадёжней. Наши эксперты разобрались с «дипломатом» и тубусом, в котором находился излучатель. Сделаны они, как ни странно, в Европе, то есть на Земле, а не где-то на галактических заводах, как В-порталы.
        - Поводыри обзавелись собственным производством?
        - Скорее всего они хитро приспособили современные европейские производства под выпуск необходимых им аппаратов и машин, так что никто не замечает, что делает. С размахом действуют, надо признаться, и никого не боятся. Поэтому перед нами стоит грандиозная задача.
        - Вывести их на чистую воду?
        - Бери выше.
        - Выйти на центр АПГ?
        - Это не просто выход на центр Ассоциации, это выход в космос, который не планировало человечество.
        Роман скептически поджал губы:
        - Мечты, мечты, где ваша сладость.
        - Ты не веришь в человечество? Или в наши планы?
        - Выход в космос - здорово, но позволят ли нам это сделать - вопрос.
        - Так мы никого спрашивать не собираемся. Поводыри сами сделали всё, чтобы мы воспользовались их технологиями и революционно прорвались во Вселенную с чёрного хода. Это ж надо так обнаглеть? По всей Луне видны следы их пребывания, на Земле сотни замалчиваемых - до поры до времени - случаев проявления иноземных сил.
        - НЛО?
        - НЛО - только вершина айсберга, частный случай. Не знаю, помнишь ли ты, что ещё в две тысячи десятом году журналисты раскопали старинные фотографии, на которых запечатлены люди с мобильными телефонами в руках. Это в начале-то двадцатого века, когда о мобильной связи никто не думал! А сколько раз описаны случаи исчезновения людей на глазах изумлённых свидетелей?
        - Работа В-порталов.
        - А сколько раз находили артефакты вроде отпечатков суперсовременных аппаратов в камне? Рисунки на полях? Те же фотографии и фильмы, где видны странные фигуры либо люди, одетые по нынешней моде?
        - Ты думаешь, это проколы Поводырей?
        - Не самих Поводырей, быть может, их свиты. Хотя и они наделали ошибок выше крыши. Всё это запротоколировано, покопайся в нашей базе данных, узнаешь много интересного.
        - Мне никто не предлагал.
        - Ещё предложат. Сам попроси Харитоныча.
        - Зачем он приехал в Выборг?
        - Не знаю, но догадываюсь.
        - За мной присмотреть?
        Ылтыын снял очки, внимательно оглядел виновато-обиженное лицо друга.
        Роман поспешил накинуть на себя маску бесстрастия.
        - Нас очень встревожило появление киллер-команды в Москве. Действовать так открыто и уверенно может только специально натасканный агент. Его никто не знает, никто не видел, кроме тебя, и он никого и ничего не боится. А это означает…
        - Что он не человек. Я это почуял.
        - Хуже, он скорее всего вообще искусственное существо, киборг, рефаим. Ты так насолил Поводырям, что они не остановятся ни перед чем, чтобы тебя убрать.
        - Ты повторяешься.
        - Я опасаюсь.
        Роман хотел беспечно махнуть рукой, мол - отобьёмся, но посмотрел в глаза Алтына и сдвинул брови.
        - Не пугай, мы ужо пужатые.
        - Никого я не пугаю, - сказал бывший разведчик с сожалением. - Я оцениваю реальное состояние дел. Эмиссары АПГ просчитали твоё появление в Москве, то же самое они могут сделать и здесь. Тебе надо переезжать.
        - Это ещё с какого бодуна?
        Ылтыын покачал пальцем.
        - Слишком много людей знают о твоём переезде сюда.
        - Кого ты имеешь в виду?
        - Жена знает? Знает. Её отец знает? Знает. Мать? То же самое.
        - Они ничего никому не скажут.
        - Это если не спрашивать. Современные методы допроса позволяют добыть информацию даже у слепых, глухих и немых. Вот почему Харитоныч здесь: выясняет степень защищённости системы в отношении всех, кто причастен к твоей истории. Слишком велик риск… потерять тебя.
        Роман сжал кулаки, посмотрел на побелевшие пальцы.
        - Пусть попробуют сунуться! И один я никуда не поеду. Только с Юной!
        - Никто не утверждает, что тебе надо скрываться в одиночестве. Просто будь готов к этому. Юна необходима тебе по определению, она тебя защищает и энергетически поддерживает.
        - Я не вампир.
        - Я и не говорю, что ты вампир. Вы хорошо дополняете друг друга. - На губах Алтына вдруг проявилась улыбка, что случалось редко. - Один мой старый знакомый как-то сказал, что он вампир наполовину. Я спросил: это как? Он ответил: пью.
        Роман засмеялся.
        - Умеешь ты… подсластить пилюлю. И куда же вы собираетесь меня упрятать? Не на Камчатку, случайно?
        - Так далеко не получится, сложно будет работать с тобой. Честно говоря, не знаю, решаю не я, а то поселил бы тебя у своих родичей на Кольском полуострове.
        - А оттуда просто будет работать?
        Ылтыын поскрёб макушку.
        - Об этом я не подумал. Ужинать не пойдёшь?
        - Дождусь Юну, но мы никуда не собирались. Хочешь, оставайся, поужинаешь с нами.
        - У меня встреча в семь. Может, позже зайду, на чай. И прошу тебя, куда бы ты ни намерился прогуляться, прикидывай последствия. Не идёт у меня из головы киллер подмосковный. Уж больно крут и уверен в себе.
        - Каждый дьявол мнит себя богом, - проворчал Роман.
        - Как? - заинтересовался Алтын. - Повтори.
        - Ушами слушать надо.
        - Классное изречение! Твоё?
        - Вычитал где-то.
        - Ладно, до вечера. Кстати, знаешь, что на Луну снова упали два метеорита?
        - Нет.
        - По всей видимости, Поводыри зачищают следы своего там пребывания. Такие вот дела.
        Алтын надел очки, отсалютовал и исчез.
        Роман проводил его взглядом, потом не утерпел, снова развернул ремень, вспоминая свой первый «внепространственный» полёт.
        Пряжка ремня неожиданно сыграла гамму вспышечек в индикаторах.
        Что произошло в следующее мгновение, он не понял.
        Пряжка нагрелась до температуры пламени спички… и на голову упала глыба темноты!
        Очнулся он в ватной тишине, окружённый какими-то мягкими подушками, в полутьме, окутывающей всё необычно организованное пространство вокруг. Тряхнул головой, приходя в себя, прислушиваясь к своим ощущениям, внимая тишине, ловя пронизывающие пространство излучения.
        Зрение человека, являющееся очень сложным продуктом эволюции животных, редко развивается дальше, если этим не заниматься специально. Тем не менее его можно усилить с помощью особых лечебно-оздоровительных процедур, либо химическим путём, либо с помощью гипноза.
        Роман не прибегал ни к первому способу, ни ко второму, ни к третьему, получив свои способности от рождения, и мог видеть не только на стыках диапазонов электромагнитного спектра - инфракрасного и ультрафиолетового, но и в микроволновом диапазоне. Поэтому призрачный «свет», воспринятый им как «полутьма» внутри непонятного сложно организованного объекта, на самом деле являлся для обычного человека полной абсолютной темнотой.
        Прокачав все поступающие извне токи через анализатор сознания, он сделал первые выводы.
        Объект, внутрь которого его перенёс взбесившийся В-портал (сработавший почему-то самопроизвольно), находился в воде. Точнее, на дне какого-то крупного водоёма, в толще ила.
        Первая его мысль была, когда он очнулся: только не Луна!
        К счастью, сила тяжести здесь была нормальная, объект заполнен воздухом, годным для дыхания, хотя неплотным и полным незнакомых запахов. При этом преобладал отчётливый запах слежавшейся пыли.
        И самое главное: объект не обслуживался. Обострившееся чутьё подсказывало, что живых существ внутри него нет.
        - Байкал! - проговорил вслух Роман, осознав своё положение. - Артефакт лемуридов!
        Ответом было слабенькое дребезжащее эхо.
        Волков невольно рассмеялся, вдруг поверив в чудо.
        Этого не могло быть! Но произошло! Спонтанно включившись, В-портал бросил его не в сеть мгновенного транспорта АПГ, не на базу Поводырей в Солнечной системе, а на древнюю базу легендарных предков человечества - разумных лемуров, обнаруженную на дне Байкала.
        Роман вспомнил, что одет он в домашний костюм: штаны «а-ля диванолюб», синяя футболка и шлёпанцы. В таком виде он и прибыл в Колыбель лемуридов, куда стремились попасть Поводыри - российский и генеральный.
        Проснулось любопытство.
        Что ж, если случилась такая возможность, почему бы и не исследовать древнюю базу? Лишь бы телепортатор снова не сработал и не забросил его в глубины космоса. Без спецкостюма и средств защиты там не выжить.
        Роман с опаской, очень осторожно и медленно, ворочаясь в теснине камеры, нацепил ремень, погрозил ему пальцем: не шали! Включайся только по моей команде!
        Подумал: не запаниковала бы Юна, обнаружив отсутствие мужа и не дождавшись его возвращения. Хоть бы догадалась сообщить о пропаже Алтыну, тот сразу всё поймёт.
        Роман поворочал головой, определяя более или менее свободное пространство в мешанине «подушек», понял, что находится внутри мягкой капсулы, созданной для приёма «внепространственных» путешественников. Очевидно, строители базы специально сконструировали такую финишную камеру, чтобы пассажиры В-портала не ушибались о голые стены камеры. А может быть, сработали самые настоящие подушки безопасности, отреагировав на нештатный режим включения портала.
        Интересно, откроется ли выход, если здесь всё обесточено?
        Роман всмотрелся в стены камеры и помещения за ним.
        Похоже, обесточено не всё, если камера впустила путника.
        Эй, сезам лемурийский, откройся!
        Камера не отреагировала. То ли не имела контура мысленного управления, то ли мысли путешественника не соответствовали тем программам, которые были в неё заложены.
        То ли она полностью лишена энергии, рассудил Роман. Ещё раз обследовал объект внечувственным «щупальцем».
        Какие-то крохи энергии всё-таки присутствовали в ёмкостях и редких «живых» контурах энергосистемы. Вполне возможно, что их можно было запустить, но для этого требовалось время и знание предмета. А он уже начинал задыхаться в упругих тисках камеры В-портала. Надо было что-то делать.
        Роман напрягся, пытаясь руками раздвинуть сдавившие его пузыри и подушки.
        Что-то треснуло, послышалось шипение. Давление на тело ослабело.
        Он зашевелился энергичней, нащупал под ногами твёрдую опору, сделал шаг, вернее, хотел сделать, и вывалился из тесного отсека, объёмы которого явно не были рассчитаны на его размеры, в более широкую каверну с рядами каких-то ниш.
        С лязгом повернулась узкая панель перед носом, открывая нишу, в которой стоял человек в скафандре и зеркально бликующем шлеме яйцевидной формы.
        От неожиданности Роман сделал шаг назад.
        Человек остался недвижим, панель встала на место.
        - Тьфу, ч-чёрт! - в сердцах пробормотал он, осознавая, что автоматика помещения, включившаяся сама собой, открыла ему доступ к спецкостюмам.
        Вытянул вперёд руку.
        С тем же тихим лязгом панель повернулась на невидимой оси.
        Это и в самом деле был скафандр. Правда, рассчитанный скорее на ребёнка, чем на взрослого человека. Натянуть его Роман не смог бы.
        Лемуры были меньше людей по размерам, пришла здравая мысль. А делали базу они. Было бы славно найти костюмчик побольше, мало ли куда занесёт этот психованный В-портал. Повредили его, что ли, когда изучали в Томске? Как теперь выбраться обратно?
        Ремень ощутимо нагрелся.
        «Э, э, прекрати! - «застегнул» свои мысли «на все пуговицы» Роман. - Не нервничай, я ещё не готов прыгать к чёрту на кулички сломя голову».
        Пряжка остыла. По-видимому, В-портал и впрямь остро реагировал на мысли человека и мог сработать в любой момент. Надо было или ловить этот момент, или чётко представлять место, куда хотел попасть владелец телепортатора.
        Подожди немного, огляжусь и решу.
        Роман осторожно двинулся дальше, полностью перейдя на инфракрасное зрение.
        Свет в помещении пока не включался, как он ни просил здешнюю «мыслеавтоматику», и ориентироваться можно было только с помощью экстрасенсорики.
        Камера, из которой он вышел, представляла собой ребристое яйцо высотой в два метра, упиравшееся верхним концом в готические своды потолка. Отсек вокруг неё имел кольцеобразную форму, в его стенах было полно ниш, полок, своеобразных стеллажей. Узкие дверцы наподобие той, за которой скрывался скафандровый бокс, шли с промежутками в метр.
        Ради интереса он стукнул костяшками пальцев по одной из панелей и на всякий случай отскочил, когда она с лязгом откинулась вбок.
        Медленно разгорелись световые пунктирчики в толще стен под потолком: включилось наконец-то аварийное освещение.
        - Спасибо, - вежливо поблагодарил Роман очнувшуюся от миллионнолетнего летаргического сна систему обеспечения лемурийской базы.
        За панелью на растяжках висел ещё один скафандр, побольше первого, другой формы и другого цвета - зеленовато-ртутного. Шлем у него имел форму конуса.
        Пришла идея попытаться примерить скафандр.
        Роман ткнул пальцем в шлем, гадая, как снимается костюмчик, и вздрогнул, когда тот свалился ему на руку.
        Он сконфуженно рассмеялся, отгоняя свои страхи: в Колыбели лемуридов он был один.
        Несколько минут ушло на изучение костюма, в котором кто-то когда-то разгуливал по планетам Солнечной системы или же выходил под воду. Костюм был лёгким, холодным на ощупь, упругим и гладким. Судя по особенностям формы и размерам, предназначался он явно не для маленьких лемуров, а для более крупных двуногих носителей. Хотя, быть может, и не для людей. Напялить его на себя не составило особого труда.
        Роман помахал руками, чувствуя натяжение упругой ткани на плечах и на ягодицах.
        Скафандр буквально обтянул его, как мыльная плёнка, очень лёгкая и прочная, а шлем сел на голову сам собой.
        Правда, автоматика костюма не работала без энергоисточников, а сохранились ли аккумуляторы или энергогенераторы для него, Роман не знал. На всякий случай поискал в шкафчике, где хранился скафандр, и, к своему удивлению, обнаружил целую батарею каких-то небольших цилиндриков с металлическими донышками и кассету с крупными «пуговицами». Попробовал мысленно выяснить заполнение цилиндриков, почуял мерцание энергетических «угольков» внутри. Неужели работают? Вставил цилиндрики в обнаруженные кармашки на груди скафандра, и тот ожил!
        Сами собой зашевелились «крылышки» на локтях, распрямились упругие жилы на спине, провернулись наколенники и налокотники, прозрел шлем.
        - А как же, - хрипло проговорил возбуждённый путешественник. - Как говорится, везёт дуракам и пьяницам. Может, и дальше будет везти?
        В скафандр стал поступать воздух, пахнущий вполне знакомо - пластиком и металлом. Очевидно, лемуры дышали примерно такой же воздушной смесью, что и люди, разве что кислорода в ней было поменьше, а азота побольше.
        - Поздравляю, висв, - проворчал Роман, вдруг преисполнившись уверенности в своём будущем. - Победа будет за нами!
        Несколько минут он проверял работоспособность скафандра, принадлежащего скорее всего рептилоидам или иным гуманоидам с отличными от человеческих пропорциями (штаны жали в заднице и в бёдрах, зато в причинном месте оказались с запасом, ну и хозяйство, наверно, у владельца было для воспроизведения потомства!), затем начал обследовать лемурийскую Колыбель, продолжавшую потихоньку просыпаться от долгой спячки.
        Выход из отсека с кабиной В-портала и набором средств для работы в иных средах открылся, как только Роман оказался рядом с ним.
        Световые пунктирчики очертили нечто вроде арки. За ней оказался узкий коридорчик, опоясывающий помещение-кольцо вокруг транспортной камеры. Стены этого коридорчика были усеяны нишами и ячеями, напоминающими пчелиные соты.
        Роман заглянул в одну ячею, в другую, в третью: везде лежали какие-то серые диски и белые коробки со сглаженными рёбрами, назначение которых было хранить небольшие предметы. Он потрогал одну коробку размером с ладонь, потряс, попробовал открыть, но оставил это занятие. Времени на исследование содержимого коробок и дисков не было. Из головы не выходили мысли о Юне, вернувшейся домой и не заставшей мужа. Надо было возвращаться.
        - Ещё пару минут, - уговорил он себя. - Посмотрим, что там дальше.
        Выход из кольца снова открылся сам собой. Автоматика базы пришла в себя.
        Третье помещение ничем не отличалось от первых двух кольцевых коридоров, опоясывающих стержневой отсек с камерой В-портала. Те же ячеи, те же ниши, световые штрихи в потолке. И глухая тишина, давящая на уши.
        Роман понял, что Колыбель лемуридов устроена по принципу матрёшки, и для того, чтобы обнаружить в ней что-либо существенное, надо было подниматься на другой уровень строения, где располагалась централь управления базой. А для этого снова требовалось время.
        Роман остановился, испытывая сожаление и смущение.
        Надо разобраться в системе помещений.
        Надо разобраться, как попасть сюда ещё раз, возразил он сам себе.
        У В-портала должна быть маршрутная память.
        В крайнем случае попытаешься представить это место, добавил внутренний голос, ремешок тебя здесь и высадит.
        Поехали домой, вздохнул Роман. В любом случае ничего особо ценного утащить с собой не удастся. Хватит и лемурийского скафандра, чтобы показать экспертам Малахова. Это тоже ценная находка.
        Теперь конкретика. Что, если В-портал сломался и высадит его на Луне? Или где-нибудь в другой галактике? Что тогда?
        А ничего, ответил внутренний собеседник, выберешься, не впервой. Прошлый раз ремень перенёс тебя в Москву, в кабинет Фурсенюка. Перенесёт и ещё раз.
        Роман потрогал рукой пряжку ремня под тканью скафандра: «Эй, парень, отзовись!»
        Пряжка слегка нагрелась.
        «Отлично, ты меня услышал. Отнеси меня в Москву!»
        Он представил капсулу В-портала в кабинете министра образования.
        Давай!
        Пряжка содрогнулась… и начала остывать.
        Эй, ты что бастуешь?! То включаешься сам собой, то капризничаешь. Неси меня отсюда!
        Никакого движения в ответ. Пряжка остыла окончательно.
        Холодея, Роман прислушался к тишине внутри устройства. Мигнула красная искра, погасла.
        И он вдруг понял, что у чужепланетного телепортатора кончилась энергия!
        - Вот блин! - выговорил Волков вслух. - И как же я теперь вернусь домой?
        Никто ему не ответил.
        2
        Телефонный звонок застал его в туалете.
        Покачав головой, Олег Харитонович с усмешкой подумал, что приходящие таким образом извещения, как правило, приносят негативную информацию. Закончив процедуру, вернулся в комнату, включил телефон.
        Интуиция оказалась права.
        - Исчез Волков, - родился в трубке тихий голос Ылтыына Юри.
        - Подробнее, - после паузы сказал Олег Харитонович, испытав нечто близкое к сердечному приступу; подумал: надо показаться врачу, имея в виду адепта нетрадиционной медицины. Хотя сам мог лечить свои болезни.
        - Я навестил его вечером, ближе к шести. Всё было нормально. Он пригласил меня поужинать вместе. Жена была на работе.
        - Короче.
        - Юна пришла домой в семь. - Ылтыын помолчал. - Романа не было. Она подождала… обнаружила туфли, пальто… и позвонила мне.
        Малахов посмотрел на часы: половина двенадцатого.
        - Может, он в ресторане?
        - Он не собирался идти в ресторан. К тому же вы не поняли: одежда на месте, часы и мобильник тоже. Его - нет.
        Олег Харитонович выдохнул сквозь стиснутые зубы.
        - Что охрана?
        - Парни клянутся, что никто из дома не выходил. И ещё… - Ылтыын снова помолчал. - Исчез В-портал, который я передал Роме.
        Сердце болезненно трепыхнулось вновь.
        Старею, подумал координатор с досадой, нервы ни к чёрту!
        - Жди, я сейчас приеду.
        Переключив каналы, он снова поднёс к уху телефон:
        - Кирилл, машину к подъезду.
        На сборы потребовалось пять минут.
        Накинув на плечи тёплую куртку, отливающую серебристым ворсом, он покинул квартиру, принадлежащую «Триэн».
        В Выборг Малахов приехал, конечно же, не для отдыха. Здесь его ждали руководители северного отделения организации, контактирующие с представителями скандинавской диаспоры «Триэн», и речь шла о совместных операциях против агентуры АПГ и о планах сотрудничества на следующий год. Исчезновение Романа Волкова ломало график встреч координатора, порождая смуту в душе и неуверенность в будущем.
        Экстрасенс такого уровня не должен был исчезать бесследно.
        Уже в машине Малахов подумал, что Роман мог просто включить В-портал… чего опять-таки не должен был делать, ибо на кого тогда рассчитывать? Либо устройство само перенесло пассажира в иные измерения.
        Тьфу, чтоб не сглазить!
        Капитан Серебренников, с которым координатор прибыл в Выборг, заметил его жест.
        - Что-то случилось?
        - Случилось, - сказал Олег Харитонович хмуро, - к сожалению. Пропал Рома Волков.
        - В каком смысле?
        - В самом прямом. Поехали.
        Машина рванула с места.
        К дому, где снимали квартиру экстрасенс с женой Юной, подъехали к двенадцати часам ночи.
        Возле дома стояла шеренга уснувших автомобилей, оставленных владельцами на ночь. В одной из них сидели охранники семьи Волковых. Когда «ПежоСибирь» Малахова остановилась, из неприметной серой «Шевронивы» выбрался мужчина в чёрной куртке с капюшоном, подбежал к выходящим из «ПежоСибири» пассажирам.
        - Олег Харитонович, добрый вечер. - Голос у мужчины был виноватый. - Мы никого не видели, никто не выходил, никто не интересовался.
        - Продолжайте наблюдение, - сухо сказал Малахов, проходя в подъезд.
        Серебренников молча последовал за ним.
        Ылтыын Юря ждал координатора в квартире Волковых, вместе с заплаканной Юной.
        - Успокойся, девочка, - обнял её Малахов. - Ещё ничего не произошло, да и муж твой не беспомощен, не сгинет зазря. Рассказывайте подробности, с начала.
        Юна слегка приободрилась, сообщила о своём появлении дома и о том, как она искала мужа.
        Ылтыын лаконично высказал своё мнение.
        Олег Харитонович кивнул:
        - Без сомнений, это связано с В-порталом. Либо Роман включил его…
        - Нет! Он не авантюрист! - не сдержалась дочь Варсонофия, смутилась: - Извините.
        - Либо портал включился самостоятельно, - закончил Олег Харитонович. - Второе предположение предпочтительней, так как телепортатор уже срабатывал спонтанно.
        - В Томске, - кивнул Ылтыын. - В прошлый раз он перенёс Рому на Луну. Может быть, и снова туда же?
        - Я старый пень! - с досадой стукнул себя по колену Малахов. - Не надо было отдавать ремень Роману. У нас есть где хранить такие вещи.
        - Не об этом надо думать.
        - Ты прав. - Координатор помял пальцами подбородок. - Надо думать о том, куда портал перенесёт Романа с Луны.
        - Ещё неизвестно, на Луне он или нет.
        - Не имеет значения. Где бы он ни появился, выйдет потом всё равно на Земле. Вопрос: где конкретно?
        - Там, где установлена финиш-камера телепортационной системы. В прошлый раз Рома вышел из кабины в кабинете министра. Думаю, и в этот раз будет то же самое.
        Олег Харитонович прошёлся по коврику туда-обратно, тряхнул головой.
        - Логично. Больше ничего в голову не приходит. Кирилл, срочно группу в Москву, к Министерству образования!
        - Есть! - козырнул Серебренников, вышел в прихожую, доставая мобильник.
        Олег Харитонович посмотрел на невозмутимое лицо бывшего разведчика.
        - Что мы можем предпринять ещё?
        Ылтыын прищурился, превратив и без того узкие глаза в щёлочки.
        - Броженьем мысли угнетён, я погрузился в тёмный сон.
        Координатор приподнял седую бровь.
        - Читаешь наизусть Свифта?
        - Выборочно.
        - Не слышу предложений.
        - Дайте слепому показать вам дорогу. Это про меня.
        - Не помню автора.
        - Брэдбери.
        - Понятно. Предложений у тебя нет.
        - Надо ждать.
        - Это я и сам понимаю.
        - Может, он действительно выйдет в Москве?
        - Хотелось бы верить. - Олег Харитонович посмотрел на сжавшуюся в кресле Юну: - Завари-ка нам чайку.
        Девушка вышла.
        - У тебя нет ощущения, - понизил голос координатор, - что нас ждёт неудача?
        - Я не экстрасенс.
        - Ну, мастер персэна. И неяслухом владеешь.
        Ылтыын помолчал, нехотя признался:
        - Предчувствие чёрной полосы.
        - Вот и у меня тоже.
        Юна внесла поднос, на котором стояли чашки, чайник и вазочки с вареньем и мёдом.
        Мужчины принялись сосредоточенно пить чай. Олег Харитонович закончил первым, поднялся.
        - Побудь здесь пока.
        - Хорошо.
        - Вы его найдёте? - робко, с вымученной улыбкой проговорила Юна.
        - Непременно! - пообещал координатор.

* * *
        Варсонофий узнал об исчезновении Романа утром. Выслушал сбивчивую речь дочери, пожурил:
        - Что же ты ещё вчера не позвонила?
        - Прости, папа, не хотела будить, - виновато призналась Юна. - Да и чем ты можешь помочь? Мы ждали Рому всю ночь.
        - Кто - мы?
        - Алтын и я. Был ещё Олег Харитонович.
        - В таком случае тебе нечего беспокоиться, - успокоил Варсонофий дочь. - Они его найдут. Либо он сам найдётся. Я подъеду к тебе через час, привезу чего-нибудь вкусненького.
        - Спасибо, пап, у меня всё есть. Алтын тоже обещал принести чего-нибудь вкусного, я попросила валерьянки.
        - Ты шутишь, значит, всё обойдётся, жди.
        Варсонофий выключил телефон, встретил взгляд жены.
        - Роман пропал.
        - То есть как это пропал? - не поняла Нина Александровна.
        - Дело тёмное, никто ничего толком не знает, я сейчас поеду к ним.
        - Я с тобой.
        - Не надо, милая, ты не поможешь, а толкаться под ногами у следователей не стоит. Лучше я направлю Юньку к тебе, пока Роман не найдётся.
        - Хорошо, - согласилась Нина Александровна покорно.
        Собравшись, Варсонофий позвонил водителю, спустился вниз и сел в подъехавшую «Реноладу» шоколадного цвета, принадлежащую гаражу городской администрации.
        - На Южный, - бросил он бородатому водителю по имени Коля, имея в виду новый микрорайон Выборга, где жили Волковы.
        Утро в этот день выдалось плачущим: моросил мелкий дождик, тучи нависли над крышами домов пухлым сине-фиолетовым покрывалом, предвещая снег. Холодало с каждой минутой. Порывами дул пронзительный ветер. И прохожих на улицах было мало.
        Проехали улицу Водной Заставы, Батарейную Гору, порт, дом купца Веркута, особняки на выезде из старого города, повернули налево за памятником красноармейцам, установленным ещё в тысяча девятьсот шестьдесят первом году.
        Внезапно по спине пробежал холодок.
        - Притормози, - очнулся от дум Варсонофий.
        - Да мы уже подъезжаем, - сказал Коля.
        Варсонофий оглянулся.
        В их ряду ехало много автомобилей, но взгляд сразу зацепился за белый свадебный лимузин, державшийся почти вплотную. Вспомнилось, что лимузин повстречался им ещё в центре города.
        - Гони!
        - То стой, то гони, - недовольно проворчал Коля, находившийся с утра в плохом настроении, пошутил: - Медведя увидел?
        - Волка, - сквозь зубы процедил Варсонофий, доставая телефон. - Спирин, ты где?
        - На месте, - отозвался командир выборгского оперативного отделения Ё-службы.
        - За мной увязался белый лимузин с колечками, номер триста тридцать три. Держится как привязанный.
        В отличие от водителя майор шутить не стал.
        - Маршрут?
        - Мы на Протасова, сворачиваем на вторую Парковую.
        - Езжайте медленнее, минут через десять мы подхватим вас за мостом, у башни Финпрома.
        - Хорошо. - Варсонофий снова оглянулся, ища глазами свадебное авто.
        - Что случилось? - поинтересовался Коля, поглядывая в зеркало заднего обзора. - Чем вам этот катафалк не понравился?
        - Держись за тем рыдваном, - указал модератор «Триэн» на ржавую «жигулёвскую» «девятку», готовую вот-вот развалиться на части.
        - Надо же, на чем люди ездят, - хмыкнул Коля. - «Девятке» лет двадцать, наверно.
        - Не отвлекайся.
        - Да что случилось, Ипатьевич? Хочешь, мы мигом проскочим, я тут все проезды знаю.
        - Не торопись, нас встретят.
        Однако дождаться группы сопровождения они не успели.
        «Ренолада» подъехала к светофору, двинулась по стрелке налево, собираясь развернуться на пятачке возле нового дома с аптекой на первом этаже, и в этот момент дорогу ей перекрыла красно-оранжевая поливальная машина.
        Коля среагировал быстрее, чем можно было предполагать.
        «Ренолада» вильнула влево, на встречную полосу, затем вправо, уклоняясь от несущегося мусоровоза, подалась ещё правее, задела крылом поливалку и выскочила передними колёсами на бордюр. Поэтому лимузин, следовавший за ней, не смог перекрыть ей выезд на тротуар, он был слишком длинный, громоздкий и неспешный.
        - Гады! - выругался Коля. - Совсем обалдели!
        - Гони! - выдохнул Варсонофий, убедившись в серьёзности намерений преследователей.
        Машина забуксовала на скользких плитах тротуара: переднее колесо попало в выемку, а заднее уткнулось в бордюр.
        Из лимузина выскочили трое мужчин в одинаковых серых плащах. Лиц их в пелене дождя разглядеть не удалось, хотя Варсонофию показалось, что это негры.
        Хлопок выстрела был почти не слышен. Однако в боковом стекле образовалась дырка, окружённая сеточкой трещин.
        - Твою мать! - изумился Коля.
        - Давай! - отшатнулся Варсонофий, чувствуя пульсацию крови в затылке: пуля чудом не попала в голову.
        «Ренолада» взревела, выскакивая на тротуар полностью, и выпущенные неизвестными киллерами пули продырявили заднюю дверцу машины.
        Раздались крики: редкие прохожие старались увернуться от бешеной «Лады», вилявшей то вправо, то влево.
        Разлетелось заднее стекло. Ещё две пули принял на себя багажник.
        Машина вильнула в последний раз и врезалась в дерево на тротуаре.
        Конец! - трезво подумал Варсонофий, судорожно пытаясь открыть заклинившуюся дверь.
        - Вылезай, беги!
        - Не могу, - оскалился Коля, прижимая окровавленную ладонь к лицу. - Стекло в глаза попало!
        Мужчины из лимузина добежали до машины, вытягивая вперёд руки с пистолетами.
        Варсонофий понял, что никакие они не негры - люди в масках!
        Время словно остановилось. Рука первого киллера подняла оружие, ствол пистолета начал поворачиваться к голове пассажира…
        И в это мгновение где-то близко с визгом шин затормозила машина, за ней другая, раздался топот, выстрелы, команды. Киллер, выцеливающий Варсонофия, исчез.
        Сыпануло пулями по багажнику. Снова раздались крики, удары, рёв двигателя отъезжающей машины.
        К «Реноладе» подбежал человек в пятнистой куртке.
        Варсонофий напрягся. Но это был майор Спирин, успевший перехватить машину модератора «Триэн» совсем не там, где намечалось. Он в два рывка открыл дверцу.
        - Живы?!
        Варсонофий потрогал липкий от крови затылок.
        - Порядок.
        - У вас кровь!
        - Царапина. Где они?
        - Одного закрыли до нуля, второго нейтрализовали, остальные скрылись. Вам нужна охрана, я предупреждал.
        Варсонофий кивнул на согнувшегося за рулём водителя.
        - Ему нужна помощь.
        - Костя, врача! - окликнул Спирин кого-то из подчинённых. - Вам бы тоже не мешало.
        Где-то завыла сирена.
        - Милиция едет, - сказал Варсонофий.
        - Разберёмся.
        - Забирайте… нейтрализованного и уезжайте, я сам всё объясню.
        - Есть! - козырнул майор, подозвал своих. - Исчезаем.
        Варсонофий посмотрел на уткнувшийся в поливальную машину лимузин. Подумал: для такого перехвата нужна очень серьёзная подготовка. Никаких случайностей, точный расчёт. Киллеры знали, кто едет в «Реноладе» с административными номерами, и гнались за ней целенаправленно.
        - Михалыч!
        - Да, Варсонофий Ипатьевич.
        - Быстро на Качанова, к Волковым! Забери Юну.
        - Слушаюсь.
        Ё-группа исчезла, как по волшебству. И только через минуту к разбитой «Реноладе» подъехала милицейская машина с мигалками.
        С вооружённым нападением неустановленных лиц на машину заместителя начальника департамента СМИ, кем устроился работать Варсонофий Солнышкин, приехал разбираться не только начальник выборгской милиции, но и сам мэр города. Поэтому освободился Варсонофий быстро, буквально через двадцать минут после появления мэра. Однако к дочери опоздал.
        Впрочем, опоздали все: и Спирин, и водитель Михалыч.
        Когда он уже садился в новый автомобиль - со старым, простреленным насквозь, остались возиться эксперты, - позвонил майор:
        - Плохие известия, Варсонофий Ипатьевич.
        Сердце упало, перехватило дыхание.
        - Что?!
        - Юны дома нет. Дверь, - Спирин помолчал, - взломана.
        - Охрана, - одними губами выговорил модератор.
        - Двое наших парней убиты.
        - Юря?
        - Алтын не успел к разбору. Мы приехали почти одновременно.
        - Ждите. - Варсонофий слепо глянул на худенького белобрысого водителя. - Качанова, три.
        Машина сорвалась с места, покидая место нападения.
        Нина Александровна считала себя уравновешенной женщиной.
        Ещё до знакомства с мужем она всё в жизни видела объективно и оценивала возникающие ситуации с разных точек зрения. Что не мешало ей при этом придерживаться своей.
        С одной стороны, ей так легче было жить, потому что порой казалось, что она умней многих. С другой - сложнее, так как иногда она не понимала людей, видящих всё только в чёрном или белом цвете.
        Уже будучи женой Варсонофия Солнышкина, она вдруг поняла: ему с ней удобно жить и работать, не посвящая жену в тайны отношений с другими людьми, и Нина Александровна стала подстраиваться под него, приспосабливаться, превыше всего поставив его устремления и мечты, не требуя от Варсонофия ни благодарности взамен, ни оценки своей деятельности.
        Она и дочь Юну воспитала так же: на своём примере дала понять, что любовь к мужчине - главное в этой жизни. Остальное - приложение.
        Конечно, это не означало, что она готова была покорно сносить оскорбления, пренебрежение и высокомерие. На работе - а она окончила Брянский медицинский институт и много лет проработала терапевтом в разных больницах Брянска, Орла и Москвы, - такое случалось, однако она всегда умела уходить от разборок и споров.
        Варсонофий же просто не давал повода сердиться или переживать по поводу своей вечной занятости. Он никогда не злился, не психовал, не отзывался ни о ком презрительно и не ревновал жену-красавицу к врачам-коллегам. Он её любил. И этого было достаточно.
        За тридцать два года совместной жизни они многое испытали, четыре раза переезжали с места на место, но ни о чём Нина Александровна не жалела. Быстро привыкала к уюту нового места жительства и старалась поддерживать тепло семейного очага всеми доступными ей средствами.
        Знала она и о характере деятельности мужа, окончившего Ростовский институт социального управления и обеспечения и легко находившего работу в чиновничьих структурах тех или иных городов. Но то была работа для прикрытия основного занятия в среде иной структуры, называемой «Триэн», или «Никого над нами», где Варсонофий исполнял роль модератора. В принципе Нина Александровна не совсем понимала, что такое «контроль контента» - то, чем занимался муж, - но он объяснил, что отвечает за объективность поступающей информации и имеет право перекраивать планы «Триэн» в зависимости от важности проблемы, и она прониклась к нему уважением. Что именно он организовывал, кого отодвигал, с какими людьми встречался, что с ними планировал, Нина Александровна мужа не спрашивала. Она воспитывала дочь и считала, что её роль в этом процессе главная. Мужчина должен был защищать семью и заботиться о ней. Что Варсонофий и делал.
        Когда их соседом по лестничной площадке стал Роман Волков, которого Варсонофий назвал целителем от бога и будущим координатором, она никак не связала это соседство с переменами в семейной жизни.
        Потом Юна сама заговорила о Романе, целитель ей понравился, а когда он вылечил её колено, призналась, что любит его без памяти.
        Нина Александровна призадумалась: не слишком ли быстро всё происходит? Но вспомнила своё знакомство с будущим мужем и успокоилась. Юна оценивала жизнь так же, как и мать - по любви.
        А ещё Нина Александровна была наблюдательным человеком. Зачастую её выводы удивляли Варсонофия или ставили в тупик, особенно когда выяснялось, что она права. Так случилось, и когда они переехали в Выборг.
        - Мы здесь не задержимся, - грустно сказала она, оглядев доставшуюся им квартиру.
        - Почему ты так решила? - хмыкнул Варсонофий.
        - Чувствую, - ответила Нина Александровна. - Ты видел, как посмотрела на нас соседка из одиннадцатой?
        - Как?
        - Косо.
        - Да и бог с ней, пусть смотрит косо, мы ей не должны.
        Разговор забылся. А вспомнила она о нём, когда Варсонофию сообщили об исчезновении Романа и муж уехал к дочери.
        Нина Александровна вышла по необходимости, в хозяйственный магазин, и снова встретила соседку из одиннадцатой квартиры, одарившую её тем же косым неприятным взглядом. До сих пор они хотя и здоровались при встрече, но не разговаривали. Соседке почему-то активно не понравились новые соседи, и она этого не скрывала.
        На этот раз её взгляд подействовал на Нину Александровну угнетающе.
        Именно после этой встречи она и обратила внимание на отсутствие парней, всегда и всюду сопровождающих её. Муж сказал, что это муниципальная охрана, которой не надо бояться. Нина Александровна запомнила обоих, хотя приятного в ситуации, когда тебя провожают чуть ли не в туалет, было мало.
        Сегодня после отъезда Варсонофия парни исчезли. А так как ещё не было случая, чтобы они хотя бы на минуту отвлеклись, в душу Нины Александровны закралась тревога. Если бы она была более опытным человеком в таких ситуациях, она тут же позвонила бы мужу, и обстоятельства изменились бы. Но она не позвонила.
        Быстро прошлась по магазину, купила необходимое, заторопилась домой.
        На лестничной площадке ей повстречался вежливый бледнолицый молодой человек. У него были зализанные волосы и бесцветные глаза. И улыбку его приятной назвать было трудно.
        - Капитан Семирунный, - представился он, показывая красное удостоверение с золотыми тиснёными буквами МВД РФ. - Уголовный розыск. Я бы хотел задать вам несколько вопросов.
        - Я сейчас позвоню мужу…
        - Не надо никому звонить. Я задам несколько вопросов и уйду. Разрешите войти?
        - Может быть, вы ошиблись? - с надеждой спросила Нина Александровна.
        - Ну что вы, конечно, нет. Вы Нина Александровна Солнышкина, так?
        - У меня не… не убрано…
        - Не имеет значения.
        - Простите, но я не могу. Задавайте вопросы здесь.
        - Что вы так нервничаете? - улыбнулся молодой человек. - Мы не сделаем вам ничего плохого. Речь идёт о деятельности вашего мужа.
        - Мы? - подозрительно спросила она.
        - Я оговорился. - Улыбка на губах гостя увяла. - Открывайте, неудобно беседовать на лестничной площадке.
        - Уходите, я вас не знаю и в дом не пущу! - упёрлась Нина Александровна. - А будете настаивать, позвоню мужу.
        - Ему есть чем заниматься в данный момент, - усмехнулся мнимый капитан милиции (в этом Нина Александровна уже не сомневалась). - А поговорить с нами вам всё равно придётся. Симон!
        На лестнице появился ещё один молодой человек, узколицый и почти без плеч; куртка на нём болталась, как на вешалке.
        - Забери у неё ключ и телефон.
        - Что вы себе позволяете?! - отступила на шаг Нина Александровна. - Я закричу!
        - Начинайте, - насмешливо сказал милиционер.
        Его приятель крепко взял женщину под локоть.

* * *
        Совещание началось в четыре часа дня.
        В Выборг прилетел Тамерлан, а вместе с ним Первый - координатор службы безопасности «Триэн», имя которого знали всего три-четыре человека в системе. Захария Салахетдинович называл его просто Первым, Олег Харитонович - Орием.
        Начал Малахов, оглядев присутствующих: всего в комнате, упрятанной в глубинах старинного здания, оборудованной противоподслушивающей аппаратурой, насчитывалось семь человек. Здание стояло на окраине микрорайона Петровский, недалеко от Крепостного моста, соединявшего остров Твердыш с материком. На нём висела табличка: «Экспедиционная компания Вяйнемейнен», и на самом деле здесь располагалась указанная компания, занимавшаяся коммерческими перевозками. Но кроме этого в двухэтажном здании находился и центр Северно-Западного уезда «Триэн», о чём знали только посвящённые в его тайну люди.
        Олег Харитонович был немногословен:
        - Сегодня мы стали свидетелями активизации зондер-команды АПГ. Исчез Роман Волков. Похищена его жена. Совершено нападение на модератора уезда Варсонофия Солнышкина. Убита его жена. Убиты также четверо телохранителей второго выборгского звена службы охраны.
        - Это полный провал, Василий, - посмотрел Тамерлан на начальника контрразведки «Триэн». - Как ты это объяснишь?
        - Активизация является следствием захвата Афанасия Вьюгина планетарной службой зачистки АПГ, - негромко ответил Грибов. - Мы уже работаем с Афанасием. Сведения о местонахождении Волкова в Выборге мог выдать только он.
        Все посмотрели на Первого.
        Координатор службы безопасности всей сети «Триэн» в России был немолод, но и стариком назвать его было нельзя. Кто знал его лично, давно убедился в том, что он - очень сильный пси-оператор, обладающий стопроцентным балансом всех видов восприятия: эмоционального, психического, аналитического и фактического. Выбить его из колеи неприятным сообщением или неожиданной тревогой было невозможно. Он был исключительно уравновешенным человеком, мгновенно оценивающим объективную картину происшедшего.
        Первый был ни высоким, ни низким, хотя сказать, что рост его средний, не поворачивался язык.
        Лицо продолговатое, простое, с мощным лбом и не очень крутыми скулами, лицо скорее крестьянина, чем учёного или тем более чиновника. Твёрдые губы, неглубокие морщины, бритые впалые щёки. Достаточно широкий и плотный подбородок, шрамик на носу. И ясные, светящиеся голубизной глаза, взгляд которых воспринимался как удар света. Либо не воспринимался вообще, если Первый этого не хотел.
        - Значит, виноват Вьюгин? - не дождался его реплики Тамерлан.
        - О вине Вьюгина говорить не приходится, - сказал Олег Харитонович. - Он - пострадавшее лицо, жертва расчёта поводырского каганата. Это скорее наша ошибка, что мы сразу после освобождения Вьюгина не перестроили свои порядки. Надо было тут же переселить Волкова и Солнышкиных.
        - Мы им ответим, - тихо сказал Грибов.
        - Белым террором на чёрный террор? - скептически поджал губы Захария Салахетдинович.
        - Речь не идёт о терроре. Господа ксенозавры объявили нам войну? Мы ответим! Уже известно, что АПГ строит базу в Белоруссии, под Брестом. Пора её… закрыть.
        - Вы бы лучше нашли тех, кто напал на Варсонофия, убил его жену и похитил Волкова с женой.
        - Волкова никто не похищал.
        - Это ещё надо доказать.
        - Мы тщательно восстановили цепь событий. С девяностопроцентной вероятностью Волков исчез через телепортатор, который ему передал Ылтыын Юря.
        - Вы пользуетесь вероятностными расчётами? - фыркнул Тамерлан.
        - Остынь, Захария, - недовольно произнёс Олег Харитонович. - Какой смысл обвинять службу контрразведки в том, что произошло? Они делают всё, что могут. Давайте лучше искать выход из создавшегося положения.
        Первый шевельнулся.
        Собравшиеся снова повернулись к нему.
        - Кто последним контактировал с Волковым? - заговорил он тихим интеллигентным голосом.
        - Я, - привстал Ылтыын.
        - Ваше мнение?
        Ылтыын сделал паузу.
        - Подозреваемый вошёл в лифт и скрылся в неизвестном направлении?
        - Что? - удивился Тамерлан.
        Ылтыын переждал смешки.
        - Извините, я просто вспомнил один из милицейских протоколов. Уверен, Роман использовал В-портал. Но, зная его осторожность, могу предположить, что телепортатор включился самопроизвольно.
        - Причины?
        - Он уже включался спонтанно, в Томске, после облучения его рентгеновскими лучами. Считаю, что исследователи каким-то образом повредили устройство.
        Первый повернулся к Малахову:
        - Ваше мнение?
        - Согласен, - тяжело сказал координатор. - Всё выяснится, когда Волков вернётся.
        - Если вернётся, - качнул головой Тамерлан. - Если он появится на базе рептилоидов…
        Олег Харитонович усмехнулся:
        - Существует такая притча. Однажды Сократ вместе с одним богачом находились в пути, и до них дошли слухи, что в этой местности промышляет шайка разбойников. «О, горе мне, если они меня узнают!» - воскликнул богач. «О, горе им, если они меня не узнают!» - сказал Сократ.
        Присутствующие переглянулись.
        Первый пристально посмотрел на Малахова.
        - Вы так уверены в Волкове?
        - Он не воин, - снова покачал головой Тамерлан.
        - Да, он ещё не воин, - согласился Олег Харитонович. - Но за себя постоять может. А когда узнает, что «шайка рептилоидных разбойников» похитила его жену…
        - Надеюсь, он управляем? - поднял бровь Первый.
        Малахов глянул на Ылтыына. Тот молчал.
        - Я отвечаю за него.
        - Главное, чтобы он объявился, - сказал Тамерлан. - Стоит ли говорить, что Волков - наша единственная надежда дать реальный отпор АПГ?
        - Не единственная, - возразил Олег Харитонович. - Хотя очень существенная. Он объявится, будьте уверены. Василий Тимофеевич, ты послал группу в Министерство образования?
        Грибов кинул косой взгляд на Первого.
        - Мы… работаем.
        - Хорошо, продолжим совещание, - сказал Первый, сделав глоток брусничного морса. - Несмотря на кое-какие успехи в борьбе с Поводырями, я имею в виду ликвидацию зондер-команды в Подмосковье и захват программатора, случай с семьёй Варсонофия считаю неудачей. Ответственные за безопасность наших сотрудников в Выборге должны понести наказание. А нам всем надо сделать соответствующие выводы. Ликвидация строящейся под Брестом базы должна стать не просто ответом на сегодняшнее «оскорбление», а предупреждением: мы не дадим спокойно спать ни Поводырям, ни их эмиссарам. Кроме ликвидации базы нужно ускорить и нейтрализацию рептилоидно-чиновничьих структур в высших эшелонах власти. Мэра Москвы нам удалось сменить, на очереди чистка административного аппарата президента и силовых министерств. Теперь вопрос ко всем: что делали боевики зондер-команды, посланной для ликвидации Волкова, на даче родителей Олега Харитоновича? Чего ждали?
        Головы повернулись к Малахову.
        - Я не знаю… - начал Грибов.
        - Можно только предполагать, - осторожно сказал Тамерлан.
        - Что?
        - Они ждали своего экстрасенса, чтобы тот помог найти Олега.
        - Логично. Больше предположений нет?
        - Есть, - сказал Ылтыын. - Нам… помогли.
        - Кто?
        - Думаю, вы догадываетесь. Союзники. По данным нашей разведки, в Галактике существует другая Ассоциация - гуманоидных цивилизаций, которая не может не знать, что творится на Земле. Её оперативный контингент должен работать и в России.
        - Великая Дуга? - проговорил Грибов со слабой улыбкой.
        - Что вы имеете в виду?
        - О союзе цивилизаций писал в середине прошлого века ещё русский писатель-фантаст Иван Ефремов. Хотя он не знал, что первыми на Земле высадятся рептилоиды.
        - Давайте обсудим эту возможность, я имею в виду гуманоидов. При этом мы должны учитывать главное: наш противник мыслит в масштабе не отдельных коллективов и стран, а в масштабе континентов и цивилизаций. Чтобы защититься от него, надо работать как минимум на его уровне, а в идеале - на порядок выше. Судя по действиям тех, кто пришёл на нашу землю с мечом, они ничего не боятся. Не боятся нападать открыто, не боятся зомбировать людей, не боятся использовать их для своих целей. Что мы можем противопоставить? Только умелую организацию и устойчивую психику своих коллег, которая не поддаётся алчным расчётам Поводырей. Да, они масштабнее нас, пока. Мы имеем силы закрыться. Пора делать следующий шаг - воевать не на нашей земле и по их правилам, а на их земле и по нашим правилам!
        - У нас мало тех, кто понимает ситуацию, - угрюмо проговорил Тамерлан.
        - Согласен, маловато. Атмосфера непонимания активно инициируется институтом Поводырей. Обывателям устраивают дискотеки, недели «высокой моды», конкурсы красоты, внушают мысль об их исключительности, типа: любая кухарка может управлять государством, все равны и тому подобное. Население Земли превратилось в жующее и зевающее, полупьяное, полусонное стадо, цель которого - достичь своих личных выгод. Все воюют против всех, облегчая Поводырям задачу поголовного зомбирования. Но уже всё чаще появляются те, кто видит это. Их нужно поддерживать, им нужно давать правдивую информацию, разгребая завалы лжи в СМИ. И ряды наши пополнятся. Поводырями создана система, где умным и честным нет места. Мало кто понимает, что в этой системе даже богатым не будет места. И мы должны строить свою систему, опирающуюся на всё лучшее в человеке. Такие люди, как Роман Волков, нам нужны, как никогда. Поводыри и их потомки на Земле - сорняк! Его надо выкорчёвывать! Для них человеческие ценности - семья, дети, мораль, совесть - давно утратили смысл. Нашу систему не зря назвали Ковчегом. Только она способна сохранить истинно
божественное в цивилизации, и наш противник сделает всё, чтобы нас уничтожить.
        - Мы понимаем, - проворчал Тамерлан.
        - Вам есть что добавить?
        - У меня есть, - поднял руку Ылтыын. - Меня тревожит конкретный противник Романа Волкова, с которым он схватился в Москве на квартире друга. Кто он? Вы, контрразведчики, должны отслеживать таких крутых специалистов.
        Головы присутствующих повернулись к Грибову.
        - Должны. - Начальник контрразведки откашлялся. - Но у нас нет пока никаких данных по этому… джентльмену.
        3
        Впервые в жизни он запаниковал по-настоящему!
        Воздуха внутри лемурийской Колыбели хоть и было достаточно, он явно отличался по составу от нынешнего воздуха Земли. Дышать им долго было нельзя.
        Запасов пищи здесь не было никаких. Если хозяева базы и приготовили какие-то съестные припасы, за миллионы лет хранения они должны были стопроцентно испортиться.
        Главное же, что превращало гостя в пленника, было отсутствие энергии в телепортаторе. Как зарядить его батареи, или скорее аккумуляторы, Роман не имел ни малейшего понятия. Да и едва ли древние лемуры пользовались соответствующими зарядными устройствами. Их цивилизация существовала десятки миллионов лет назад, задолго до появления цивилизаций рептилоидов в центре Галактики.
        По-видимому, лемурийский скафандр имел какое-то подобие системы контроля физического состояния владельца. Роман заволновался, встревожился, вспотел, и аппаратура защитного костюма отреагировала на это.
        Шею обдал прохладный ветерок, в ушах защебетал тонюсенький детский голосок с вопросительными интонациями: очевидно, компьютер скафандра, или что там его заменяло, поинтересовался, что беспокоит господина. Во всяком случае, так можно было интерпретировать его щебетание.
        Роман заставил себя сосредоточиться на взбудораженной психике.
        Вспомнились советы профессора Играева, занимавшегося с ним форсированным альфа-гипнозом.
        - Существует множество практик для успокоения, - говорил Геннадий Евгеньевич. - Одна из них - холотропное дыхание. Это неоднозначная практика, по большей части спекулятивно-коммерческая, однако использовать кое-какие её наработки можно.
        Роман прислонился к стене коридора, в котором царил полумрак; световые пунктирчики аварийного освещения не могли разогнать темноту полностью. Потом сел на пол. Закрыл глаза.
        Одной из фаз холотропной техники было отождествление себя с другими людьми.
        - Лучше всего с теми, кто тебе ближе, кого ты уважаешь и любишь, - раздался в голове голос Играева.
        Он послушно представил облик Олега Харитоновича, никогда не терявшего чувства самообладания. Но координатора он всё-таки знал мало, поэтому стать им на все сто процентов не удалось. Тогда он выудил из памяти образ Ылтыына Юри, побыл им несколько мгновений, углубился в воспоминания и стал тем, кого он знал больше всего, - отцом. Именно отец когда-то формировал его как личность, сделал рассудительным и целеустремлённым, и именно с него можно было брать пример.
        На душу легла тишина.
        Но этого было мало, и Роман пошёл дальше: начал быстро и глубоко дышать, насыщая лёгкие и кровь кислородом, не обращая внимания на «лишние» порции азота и неприятные раздражающие запахи.
        Голова наполнилась эйфорическим туманом.
        Горизонт тишины и спокойствия раздвинулся. Стало доступно «планетарное» сознание.
        Не дождётесь! - погрозил он неизвестно кому. Я всё равно вырвусь отсюда, и тогда мы посмотрим, кто кого!
        Всплеск эмоций в этом состоянии был последним.
        На Романа спустилось чувство полного покоя и цельности, усиливающее уверенность в своих силах. Расслабились мышцы лица, шеи, спины, рук и ног. Появились приятные струящиеся ощущения, обволакивающие всё тело. Показалось даже, что он может волевым усилием изменять вес тела, что раньше было недоступно.
        Потом появилось ощущение возникшего между глаз отверстия, через которое в голову начал просачиваться уж совсем нереальный свет - рождающий внутреннюю вибрацию всех нервных структур!
        И, наконец, сменилось это ощущение другим: будто на поверхности тела, сначала под кожей, затем над кожей, начали формироваться тонкоматериальные структуры, напоминающие - на уровне иллюзий - мыльную кристаллическую пену.
        «Компьютер» скафандра снова что-то прощебетал, но Роман на него не прореагировал. Перестал бояться тесноты замкнутого помещения и вообще неизвестности. Растворился в призрачном свете ведания и вышел из тела, как из тесной комнатки, в большой мир.
        На этот раз внетелесное путешествие по Колыбели было более информативным. То ли потому, что он уже освоился с геометрией лемурийской базы, то ли его возможности возросли. Но Колыбель стала прозрачней и понятней.
        Роман огляделся.
        Теперь он видел - в пси-диапазоне, конечно, упорно отрицаемом ортодоксальной наукой - даже самые маленькие отсеки Колыбели и мог в принципе разобраться, что в них находится.
        В самом центре гранёного «яйца» базы находился, так сказать, не «желток» - как основополагающий элемент всей конструкции, не центр управления, а отсек с устройством телепортации.
        Вокруг этого отсека концентрировались кольцевые коридоры. Всего таких слоёв насчитывалось девять.
        Кроме данного горизонта Колыбель состояла из пяти таких же горизонтальных этажей, повторяющих структуру центрального: два выше, два ниже.
        Нижние представляли собой энергоформирующие структуры и складские помещения.
        Этаж над отсеком телепортации напоминал гигантские пчелиные соты, в ячеях которых поддерживались заданные физические условия: температура (около нуля градусов по Цельсию), состав воздуха, влажность, электромагнитный фон.
        Роман заподозрил, что в этих сотах хранятся генетические зародыши, образцы ДНК фауны и флоры лемурийской эпохи.
        Самый верхний этаж, венчающий купол «яйца», являлся централью управления базой. Сюда сходились все бесчисленные «нервные пути» и энерголинии сооружения, и здесь же находился главный мозг базы, мало напоминающий современные компьютеры, но выполнявший те же функции.
        Кроме того, «дух» Романа почуял реактор или энергопитатель базы, располагавшийся в «тупом конце яйца», потихоньку оживающий, бросающий огненные ниточки энергии по невидимым кабелям в те или иные отсеки, а также странное «чугунное ядро» - отсек в форме сливовой косточки, прячущийся прямо под отсеком телепортационного терминала. Пронзить его лучом «рентгеновского» зрения (буддисты называли эту способность антара дришти сид-дхи - способность просвечивать материальные структуры) не удалось, но Роман чувствовал, что, судя по защите, отсек играет какую-то важную роль во всей системе связанных между собой помещений и прячет внутри странную «вибрацию», вызывающую тревогу. У Романа даже родился термин, если и не объясняющий ощущение, то хотя бы дающий представление о скрытой тайне внутри «сливовой косточки» размером три на два метра: бомба недоступного смысла.
        Сначала он хотел опуститься на этаж ниже и посмотреть, нельзя ли проникнуть в отсек. Потом пришла отрезвляющая мысль: для исследований базы требуется время, очень много времени, а ему пора уже выбираться отсюда. Если он смог попасть в Колыбель помимо своей воли, значит, сможет и ещё раз, уже целенаправленно.
        - Итак, перед вами, молодой человек, - заговорил он вслух сам с собой, - стоит задача - как подзарядить телепортатор. Вернее, где?
        - В энергоотсеке, - ответил внутренний собеседник Романа, поддерживающий его благие намерения.
        - В централи управления, - возразил его антагонист, отличный от мыслей, импульсов, чувств и ощущений «главного Я».
        Роман поколебался, взвешивая «за» и «против» обоих вариантов. Выбрал централь управления. Это был единственный универсальный отсек лемурийской крепости, рассчитанный на множество тревожных ситуаций, где можно было найти ответы на многие вопросы.
        Уже позже, проникнув в централь, Роман понял, что каким-то образом он получил настоящее мистическое знание, раскрывшее ему суть фундаментальной реальности без помощи каких-либо рассуждений и анализа фактов. Но это случилось после того, как он покинул Колыбель. Проникнуть же в централь управления базой оказалось проще простого. Не потребовалось никакого взлома.
        Но прежде всего ему захотелось пить. И есть. И в туалет! Вспомнилось, что в последний раз он ходил в туалет ещё дома, то есть более двенадцати часов назад! Организм требовал очистки, причём срочно.
        Пришлось преодолевать спазм желудка и искать отхожее место.
        Неизвестно, каким образом древние лемурийцы избавлялись от испражнений. Возможно, они изобрели какие-то хитрые технологии. Во всяком случае, ничего похожего на туалетные кабинки или специальные помещения с рядами ям Роман не нашёл. А поскольку желание сходить куда-то «по малой нужде» усиливалось с каждой минутой, пришлось приспособить под туалетную комнату один из боксов, где висели скафандры.
        Мысленно извинившись перед хозяевами Колыбели, он «уединился», снял скафандр, освободился от лишнего и почувствовал ни с чем не сравнимое удовольствие. На ум пришли анекдоты, сочинённые человечеством по данному поводу. Хорошо, что я не пил пива, подумал Роман со смешком.
        Натянул скафандр, ставший уже привычной частью повседневного костюма. Есть и пить захотелось с новой силой. Не помереть бы с голоду!
        Преисполненный голодного энтузиазма, он начал обследовать «капустные листья» - слои центрального этажа, нашёл лестницы и переходы, поднялся по довольно узким трубам со множеством скоб на верхний уровень базы и выбрался к двери, за которой скрывалась угловатая, многоблочная централь управления Колыбелью.
        Дверь «посмотрела» на него подозрительно и выжидательно.
        Он обследовал её «третьим глазом», никаких запоров и ручек не обнаружил, зато обнаружил тонкую огненную нить, обегавшую проём двери по периметру. Это означало, что механизм отпирания имел электромагнитную природу и подчинялся каким-то приказам снаружи, мысленным или вербальным.
        - Откройте, пожалуйста, - вежливо попросил Роман.
        Дверь не откликнулась. «Взгляд» её остался индифферентно-вопрошающим.
        Роман попытался связаться с компьютером централи, славшим по цепям искорки электромагнитных импульсов.
        Однако «мозг» Колыбели человеческие мысли не воспринимал и на вызовы не ответил. Либо решительно не понимал просьбы гостя.
        - Глухой, что ли? - хмыкнул Роман. Поднёс руку к серо-жёлтой плоскости, придал голосу кошачьих обертонов и гипнотического очарования, постучал согнутым пальцем. - Откройте, я не вор.
        Его услышали.
        Огненная паутинка вокруг двери мигнула, и… плоский овал скользнул вверх, открывая проход.
        - Спасибо! - сказал Роман, откашливаясь. - Вот что значит доброе слово.
        В помещении было темно, в нос шибануло горстью незнакомых запахов. Но стоило ему сделать шаг, как в сводчато-многогранном потолке разгорелись тусклые пятна, складываясь в узор, напоминающий листву деревьев.
        Роман вошёл, огляделся.
        Собрание друз хрусталя!
        Таким было первое впечатление.
        Показалось, что он очутился внутри хрустального грота, сверкающего гранями кристаллов разного размера. Ничего похожего на интерьер постов управления, создаваемых людьми. Ни кресел, ни пульта, ни экрана, ни клавиатуры! Только кристаллы, изломы граней, повороты глыб, ниши и выпуклости, опять же - чётко ограненные, кристаллические. Лишь пол помещения был плоским, покрытым тонким муаровым рисунком, напоминающим свежий ледок на лужах.
        - Пойди найди тут ножичек, - пробормотал Роман, вспоминая старый русский мультфильм про Ивана-дурака и меч Кощея.
        Искать в лемурийской централи и в самом деле было нечего. С первого взгляда. Да и со второго тоже. Но Роман привычно вошёл в состояние озарени, постоял в центре зальчика, ворочая головой, и снова поймал лучик мистического просветления, объяснивший ему порядок вещей в этом странно организованном пространстве.
        Каждый большой кристалл представлял собой модуль, занимаемый оператором централи - во время работы. Судя по их размерам - от метра до полутора в высоту, лемурийские операторы по человеческим меркам были совсем малышами. Лишь один из кристаллов, слева от входа, с нависшим над ним кристаллом поменьше, мог бы вместить человека. И, возможно, он представлял собой «гостевую капсулу», предназначенную для контактов с представителями иных миров.
        Кристаллы поменьше прятали внутри себя всевозможные «приборы» и «аппараты». А красивая друза в центре выгнутой дугой стенки скорее всего являлась тем самым «мозгом», присутствие которого чувствовал путешественник.
        К нему он и обратился с мысленной просьбой помочь зарядить телепортатор.
        Представил ремень с пряжкой, играющей огнями, погасил огни: мол - видишь? - сдох аккумулятор! Спросил: где и как можно насытить ремень энергией?
        «Мозг» Колыбели ожил! Внутри друзы кристаллов произошёл бесшумный световой взрыв. Во все стороны метнулись призрачные световые стрелочки, пробившиеся в три-четыре кристалла. Один из них налился багровым свечением, потемнел, превратился в тлеющий угольками костёр. Из него вылетела змеящаяся, тонюсенькая, красная молния, добралась до стенки помещения.
        Что-то щёлкнуло. В многогранной стене отсека слева появилось расширяющееся отверстие, над которым всплыло оранжевое световое колечко.
        Движение замерло.
        Роман почувствовал знакомый взгляд: так на него несколько минут назад «смотрела» дверь.
        - Это всё? - на всякий случай спросил он.
        «Мозг» Колыбели сыграл тихую световую бурю, отзываясь скорее не на голос, а на мысленный вопрос человека.
        Роман приблизился к открывшемуся боксу, заглянул внутрь.
        В боксе размером полметра на тридцать сантиметров разгорелись фиолетово-синие крестики, освещая содержимое: крупные прозрачные пластины, внутри которых лежали коричневые, с зелёным отливом, сморщенные овальчики, похожие то ли на засохшие плоды экзотического дерева, то ли на сморщенные грибы.
        - Сморчки! - пробормотал Роман, доставая одну из пластин.
        Неожиданно пластина, оказавшаяся довольно тяжёлой, килограмма в три весом, завибрировала и распалась на две части. Выпавший из неё «сморчок» - Роман успел подставить ладонь - зашипел по-змеиному и развернулся в самый настоящий браслет с толстой линзой, напоминающей часы.
        - Убиться веником! - проговорил Роман глубокомысленно. - Не может быть!
        Он осмотрел браслет. Сомнений не было: на его ладони лежал В-портал, только оформленный не под ремень для брюк, а под браслет.
        - Везёт же ду… или всё-таки умным?
        В горле запершило. Роман заторопился.
        Ладно, потом будем разбираться, кому везёт и, главное, почему. Теперь бы убедиться, что этот телепортатор в рабочем состоянии.
        Браслет легко налез на запястье, поверх ткани скафандра. На ободке толстой линзы «часов» стали видны бугорки.
        В-портал был заряжен, Роман чувствовал его вибрацию, и это обстоятельство окрыляло. Пусть переносит куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
        На всякий случай он сунул в карман ещё две пластины с «грибами».
        Итак, как ты включаешься, дружок? Подскажешь?
        Палец коснулся одного бугорка, другого, третьего. Четвёртый упруго продавился.
        Линза «часов» покрылась сеточкой светящихся «трещин», из невидимых прежде отверстий выдавились три тонких стерженька: красный, синий и жёлтый.
        Роман вошёл в транс, прислушался к своим ощущениям.
        Вопреки человеческим оценкам, красный не вызывал ощущения беспокойства и тревоги. Аппарат был создан существами с иным диапазоном зрения, в котором красный цвет воспринимался иначе.
        Жёлтый стерженёк казался холодным как лёд. Он явно что-то останавливал. Синий едва заметно подрагивал, красный просто ждал, когда его нажмут.
        Роман нажал на красный.
        «Стекло» линзы с рисунком змеящихся трещин выгнулось чашей, внутри которой заклубился вихристый красноватый туманчик. В воздухе растаял тонкий стеклянный звон. Лемурийский телепортатор дал понять, что ждёт указаний.
        - Мне надо домой, - проникновенно сказал Роман; откашлялся, унял поднявшееся в душе волнение. - Объясняю на пальцах: ближайший портал! Не Луна и не другие планеты Солнечной системы. Земля! Планета, на которой мы находимся. Как понял?
        Красный стерженёк мигнул.
        - Отлично! - обрадовался Роман. - Мы понимаем друг друга. А теперь неси меня…
        Он задумался на несколько мгновений, но ничего более умного и правильного не придумал.
        - Неси меня в Москву!
        Представил столицу мысленно: сверху, из космоса, с высоты в сто километров, потом с меньшей высоты - в два-три километра, выделил район Тверской улицы, ярко высветил здание Министерства образования, указал кабинет министра: сюда!
        И нажал на синий стерженёк.
        Ничего не произошло! Он по-прежнему находился в отсеке управления базы. Разве что взгляд компьютера Колыбели изменился: стал презрительным.
        Впрочем, это скорее всего Роману просто почудилось.
        Тем не менее он покраснел от досады, понимая, что ведёт себя по-мальчишески, взял себя в руки, сосредоточился на решении задачи.
        Итак, начнём с начала. Мне надо сюда!
        Он повторил мысленный финиш в здании Министерства.
        Понял?
        Красный стерженёк мигнул.
        - Поехали!
        Палец коснулся синего стерженька… но в последнее мгновение Роман уловил знакомый мистический трепет и одним движением вдавил оба стерженька сразу, красный и синий.
        Удар темноты! И тишины! И стремительное падение в бездну пополам с полным отсутствием движения!
        Сознание померкло… чтобы восстановиться через ничтожную долю секунды. Тьма перед глазами рассеялась. Он судорожно хватанул воздух ртом, ощущая его тепло - пахнуло знакомыми запахами, - заворочал головой и облегчённо вздохнул. Теснота вокруг тоже была знакома. Лемурийский телепортатор перенёс-таки его из Колыбели туда, куда он и хотел, в недра Министерства образования.
        Вспомнился опыт выхода в кабинет министра.
        Роман унял бешено колотившееся сердце, надавил ладонью на стенку кабины перед носом. Створки двери разошлись в стороны. Он вышел в знакомую комнату отдыха, где стояли диван, кресла, столик с чайным сервизом, книжные шкафы и вазы. Ничего здесь не изменилось, если не считать одного: в комнате находился человек!
        Роман замер, решая, включать «засос» или нет. Присмотрелся к сидящему на диване толстяку в дорогом фиолетовом костюме.
        Тот был мёртв!
        Несколько секунд Роман разглядывал мертвеца.
        Этого человека он не знал. Хотя догадался, что перед ним тот, кто заменил прежнего министра. И этот новый глава Министерства образования России сидел, откинув голову на спинку дивана, и смотрел перед собой остекленевшим взглядом, уходящим в бесконечность. Челюсть его отвисла. Изо рта сползала на подбородок уже подсохшая струйка крови.
        Роман сглотнул слюну. Мыслей не было. Он не часто встречал мертвецов, да ещё в такой ситуации, и совершенно не представлял себе, что надо делать.
        Взгляд упал на столик, где между чашками - чай пили двое, один из них, очевидно, убийца, который и оставил хозяина кабинета после убийства, - лежал листок бумаги. Роман наклонился над столиком.
        Писали по-русски, но неумело, как курица лапой, отчего буквы русского алфавита казались незнакомыми.
        «Позвони по телефону, висв (далее шёл номер мобильного). Договоримся о встрече. Не докладывай никому об этом - убём жену (так и было написано - через букву «ё»), она у нас. Даём на размышления двадцать четыре часа».
        Подписи на записке не было.
        Похолодело в груди. Роман уставился в листок остановившимся взглядом.
        Они знали, что он выйдет именно здесь! Но главное, у них была Юна! Как они её нашли?!
        Какой-то звук вторгся в мёртвую тишину комнаты отдыха.
        Роман вскинул голову, прислушиваясь.
        Звук повторился. Точнее, не звук - мысленный вызов:
        «Рома, ты меня слышишь?»
        «Алтын?!»
        «Слава богу, объявился! Мы тебя ждём!»
        «Юну похитили!»
        «Знаю, встретимся, поговорим».
        «Они дали двадцать четыре часа…»
        Ылтыын помолчал.
        «Ты с ними встречался?»
        «Нет, несколько минут назад я вышел в министерстве».
        «Как славно, и мы тебя ждём у министерства! Извини, не дослушал».
        «Убит какой-то тип, в кабинете».
        «Дьявольщина! Наверно, Метельский, бывший зам Фурсенюка, он сейчас и.о. министра. И что?»
        «На столе меня ждала записка: «Юна у нас» - и всё такое прочее».
        «Понял, выбирайся оттуда. Помощь нужна?»
        «Нет, справлюсь, ждите».
        «Машина стоит в Козицком переулке, серебристый «Фольксваген Туарег», номер «три четвёрки».
        «Найду».
        Роман очнулся, ещё раз пробежал глазами текст послания, бросил взгляд на тело мертвеца (интересно, кто его убил и каким образом удалился без шума - свои?) и направился к двери.
        Кабинет министра не изменился. Новый глава министерства ничего не стал в нём менять, словно чуял, что хозяином будет недолго.
        Роман успокоил дыхание, зажал сердце в тиски воли, сосредоточился на важении, нажал кнопку селектора, проговорил неразборчиво:
        - Зайдите.
        Дверь через пару секунд открылась, вошла секретарша, обтянутая деловым костюмом, как рука перчаткой.
        Он не дал ей времени удивиться, набросил на голову тёмную «наволочку» «засоса», погасил сознание.
        - Ждать полчаса!
        Вышел из кабинета в приёмную, где обнаружилось четыре посетителя, ждущие, очевидно, вызова министра.
        Если убийца выходил здесь же, пришла мысль, то он обладает немалым пси-запасом и способен отводить глаза.
        Но он мог воспользоваться и В-порталом, возразило «второе Я» Романа.
        Словно в ответ на это из кабинета прилетел скрежещущий грохот. Задрожали стены и пол приёмной. С подставки упал и разбился вдребезги стеклянный графин с водой.
        Посетители вскочили, послышались крики.
        Роман понял, что неведомый убийца Метельского взорвал В-портал. Он предусмотрел всё.
        Дверь приёмной открылась, вбежала женщина с короткой причёской, за ней двое парней.
        Роман воспользовался тем, что дверь осталась открытой, выскользнул в коридор и, оставаясь незамеченным, под «колпаком непрогляда», покинул здание Министерства образования.
        В здании началась тревога, по коридору побежали в разные стороны люди. Но экстрасенса они по-прежнему не видели, и он беспрепятственно выбрался наружу.
        Джип «Туарег» ждал его в шеренге машин с мигалками.
        Парковаться в центре Москвы у тротуаров давно уже было нельзя, но машины тех, кто был «равнее» других, всё же время от времени останавливались у общественных зданий.
        Ылтыын прохаживался у «Туарега», поглядывая на окна министерства. Романа он не увидел, но почувствовал: встрепенулся, пристально посмотрел на лестницу у входа в здание.
        Роман хлопнул его по плечу:
        - Поехали.
        Бывший разведчик распахнул заднюю дверцу, нырнул в кабину вслед за другом.
        - Жми, Паша.
        Роман снял «вуаль невидимости», отводящую взгляды.
        Крупнотелый парень, сидящий рядом с водителем, оторопело глянул на него.
        - Ух ты! - округлил глаза Ылтыын, разглядывая его блестящий наряд. - Что это на тебе?
        - Лемурийский скафандр. Меня занесло на их базу на Байкале. Что с Юной?
        Лицо бывшего разведчика помрачнело.
        - Пока ничего неизвестно. Убита её мать.
        Свело скулы.
        - Что?!
        - На Варсонофия напали. Это уже после твоего исчезновения. Видимо, искали тебя.
        - Как они могли узнать, где я живу?
        - Грешим на Афоню. Только он знал, что ты в Выборге.
        - Я же нейтрализовал его программу.
        - Его могли допросить до программирования и заставили забыть обо всём, что он сообщил. Эти сволочи действуют исключительно нахально. И безошибочно.
        - Кто?
        - Ищем, всю милицию на уши поставили, да и своя контрразведка работает. Но следов никаких, никто ничего не видел. Вероятно, действует группа очень сильных пси-оперов.
        - Один.
        - Почему один?
        - Чую. Это он был на квартире Воли. И это его ждали киллеры на даче Олега Харитоновича.
        - Ну, не знаю, доказательств нет.
        - Куда мы едем?
        - На третью базу, во Фрязино.
        Роман откинулся на спинку сиденья, окончательно расслабляясь, замолчал. С момента ознакомления с запиской он не переставал вызывать Юну, но она не откликалась. Её не было ни в Москве, ни в Подмосковье, ни вообще в Солнечной системе. Хотя этот вывод он сделал скорее всего под влиянием стресса от известия о захвате жены.
        - Как ты попал на Байкал?
        Он очнулся.
        - Сработал В-портал. Я не успел его заблокировать. Да и не смог бы, наверно.
        - Мы ждали тебя сутки. Харитоныч сразу послал сюда ребят, потом я подключился. Есть хочешь?
        Желудок отозвался на слова Алтына неслышным урчанием.
        - Попить бы…
        - Паша.
        Водитель протянул пластиковую бутылку с минералкой.
        Роман жадно осушил половину.
        - Спасибо!
        - Расскажешь, как выглядит база?
        - Позже. - Роман вспомнил о запрятанной в недрах Колыбели «бомбе иного смысла». - Там много интересного.
        - Скафандры?
        - И скафандры, - он глянул на руку, - и вот это.
        - Часы, коммуникатор?
        - Лемурийский телепортатор.
        - Ты хочешь сказать… - недоверчиво сказал Ылтыын.
        - Старый В-портал сдох, кончилась энергия, и подзарядить его я не смог.
        - Бросил там?
        - Он на мне. А этот нашёл в центре управления. Там их много.
        - Не догадался прихватить ещё один?
        - Два, кроме этого.
        - Молодчина! Хотя и странно…
        Роман криво улыбнулся:
        - Повезло.
        - Да нет, везением тут не пахнет. Уж слишком хорошо всё сложилось.
        - Ну да, особенно с Юной… и Ниной Александровной. Как её… убили?
        - Подробностей не знаю, у неё остановилось сердце. Варсонофий поклялся достать убийц даже в аду.
        Роман сжал зубы.
        - Это сделаю я.
        - Главное, не пороть горячки. Обсудим всё с руководством и составим план действий.
        - Они дали номер телефона.
        - Вот и хорошо, сможем определиться поточнее.
        Разговаривать не хотелось, и Роман закрыл глаза, снова пытаясь вызвать Юну через неяслух.
        «Туарег» проехал Новый Городок, свернул с Рязанского шоссе на Фряновское, а вскоре впереди показался указатель «Фрязино». Ещё через полчаса машина проехала ворота на территорию Гребневского лесопитомника и остановилась у одноэтажного домика с тремя разнокалиберными антеннами на крыше. Над его крыльцом висела табличка: «Лесозаготовительная контора ГУП». Здесь и располагалась скрытая от всех государственных субъектов база «Триэн».
        Отдыхать не пришлось.
        Общими усилиями Роману отыскали одежду: джинсы, рубашку, куртку, мокасины, - он искупался, переоделся, и его провели в одно из помещений домика, окна которого были забраны решётками. Здесь его уже ждали Алтын, Малахов и двое мужчин, которых Роман прежде не встречал.
        - Рассказывай, - пожал Волкову руку Олег Харитонович; Роман впервые видел его небритым.
        - Мне надо позвонить.
        - Я знаю, тебе дали сутки, у нас ещё есть время.
        - Номер, который тебе дали, отрабатывается, - сказал Ылтыын.
        - Юны нигде нет.
        Присутствующие переглянулись.
        - Успокойся, - положил ему руку на плечо Олег Харитонович, - враги знают твои возможности и постарались закрыть её энергетику.
        Отлегло от сердца. До этого момента Роман гнал от себя мысли, что Юна не отзывается по простой причине: её нет в живых!
        - Спасибо, я не подумал. - Он с усилием освободился от всего, что мешало мыслить и трезво решать задачи. - В-портал неустойчив, его программа сбита, он самопроизвольно включается и не слушается команд. Я взял его в руки, и он перенёс меня внутрь лемурийской базы…
        Рассказ о путешествии внутри Колыбели занял полчаса.
        Какое-то время после этого слушатели молчали, переваривая услышанное. Потом Олег Харитонович глянул на одного из незнакомцев, глаза у которого светились голубизной полярных льдов.
        - Случайность?
        - Экзистенциальный аттрактор, - проговорил голубоглазый глубоким баритоном с бархатистыми интонациями. - Вероятность случайного проявления чрезвычайно мала. Но выводы делать рано. Понаблюдайте. - Он встал, ощупал лицо Романа своими умными, проницательными, светящимися глазами-прожекторами, кивнул и вышел.
        - Кто это? - ломким голосом спросил Роман.
        - Первый, - коротко ответил Малахов, будто это слово всё объясняло. - Твой прыжок в недра Колыбели - явление столь маловероятное, что требует особого анализа. Но об этом мы поговорим позже. Василий Тимофеевич, у тебя есть что-нибудь позитивное?
        Второй незнакомец, тихий и незаметный, поднял голову. На ухе его висела клипса МНР - суперсовременной рации, способной получать сигнал от спутника.
        - Мы вычислили эмиссара Поводыря в Выборге, но он успел сбежать. Два его помощника у нас, дают показания. По их словам, Юну Солнышкину вывезли из Выборга на вертолёте. Сейчас прорабатываем, что это была за «вертушка» и куда направилась.
        - Не за границу? - спросил Ылтыын.
        - Данных пока нет. Но это не имеет значения. Наши люди в Финляндии предупреждены и работают.
        - Мне надо позвонить, - выговорил Роман похолодевшими губами.
        Все посмотрели на него.
        Олег Харитонович кинул взгляд на часы, поднялся.
        - Побудь здесь пару часов. Мы напрягли все наши службы. Позвонить всегда успеем. Нужна ясность. Я приеду после обеда, тогда и решим.
        - Я с вами, - встал тот, кого назвали Василием Тимофеевичем.
        Оба вышли.
        Ылтыын потеребил Романа за рукав:
        - Пойдём, я тебя провожу.
        В коридоре Роман дёрнул подбородком, указывая на закрывшуюся впереди дверь:
        - Кто это с ним?
        - Вася Грибов, наш главный контрразведчик. Я его хорошо знаю. Если он вцепится в кого-то, обязательно найдёт. Знаешь, где он работал до Ковчега? В ЮНЕСКО. И в Интерполе. Владеет семью языками.
        - По нему не скажешь.
        - Так это же хорошо, никто его всерьёз не воспринимает, а это очень весомый аргумент успеха в таких делах, как контрразведка.
        - Когда же он успел поработать в Интерполе?
        - Этого я не ведаю, лет пять назад, наверно. Он считает, что нынешний директор Интерпола - Поводырь. Вообще эмиссары АПГ сидят везде, в том числе в Интерполе, ЮНЕСКО, ООН, НАТО, во всех крупных корпорациях и компаниях. Так что власть у них колоссальная. Поэтому мы оцениваем это обстоятельство как угрозу всему человечеству, а не только России.
        Спустились в подвал, вышли в коридор, тянувшийся метро сто, не меньше, поднялись на первый этаж какого-то строения, стены которого уже не казались казарменно унылыми, как бетонные стены коридора, а пол был покрыт паркетом.
        - Наш санаторий, - сказал Ылтыын, заметив взгляд спутника.
        Остановились перед белой дверью с табличкой: «Профилакторий».
        Ылтыын стукнул в неё костяшкой пальца, толкнул рукой.
        За дверью оказалась комната со всей жилой начинкой: кроватью, застланной одеялом, тумбочкой, столом в углу, на котором стоял дисплей компьютера, пластиной телевизора на стене, книжными полками и умывальником.
        Читавший за столом книгу молодой парень в белом халате поднял голову, встал.
        - Свободен, - сказал Ылтыын.
        Парень, то ли врач, то ли санитар, вышел.
        - Проходи, заваливайся на кровать да полежи, - посоветовал эскимос.
        - Надо звонить! - глухо сказал Роман, глядя на окно; решёток на нём не было, и сквозь стекло был виден симпатичный лесной пейзаж.
        - Не я принимал решение. Да и опасна самодеятельность в таком деле. Горячо слишком.
        Роман скривил губы.
        - Ты мне напоминаешь чайного гурмана: горячо? Подожду, пока остынет.
        Ылтыын в сомнении встопорщил брови.
        - Не нравится мне твоя решительность.
        - Я не намерен ждать решений руководства.
        - Волюнтаризм - прекрасное качество только для философа, который ничем не рискует, но не для оперработника.
        - Я не оперработник.
        - Извини, но пока ты в системе, ты по мере своих сил выполняешь оперативную работу. А для того чтобы вызволить твою жену, надо тщательно подготовиться.
        - Ей плохо, понимаешь?!
        - С чего ты взял? Поддерживаешь связь?
        - Не поддерживаю… чувствую. - Роман достал айком. - Не останавливай меня, шаман.
        Ылтыын покачал головой:
        - Остановил бы, если бы мог. Но ты делаешь ошибку.
        Роман набрал вырубленный на гранитной глыбе памяти номер телефона, по которому ему предлагали позвонить.
        Короткий гудок, два щелчка - сработал скремблер, затем раздался густой басовитый голос:
        - Внимание, разговор записывается.
        - Я Волков, - сказал Роман, затаив дыхание.
        Пауза, два всхлипа. В трубке зазвучал другой голос, пожиже:
        - Восемнадцать ноль-ноль, поворот с Горьковского шоссе на Орехово-Зуево, чёрный «Бальфур», номер «сто одиннадцать».
        - Я хотел бы прежде услышать голос жены!
        Ещё пауза, щелчки, тихий шелест, всхлип. И вскрик Юны:
        - Рома, не слушай их! Они…
        Щелчок, голос пропал, Роман успел лишь крикнуть в ответ:
        - Юна! Я скоро…
        Тот же голос перебил его:
        - Достаточно, предупреждений не будет, приезжайте один.
        Щелчок и тишина.
        Роман продолжал прижимать телефон к уху побелевшими пальцами, повернул голову к Ылтыыну.
        - Я всё слышал, - отозвался тот.
        - Мне нужна машина.
        - Не сходи с ума.
        - Мне нужна машина!
        Ылтыын прищурил и без того узкие глаза, разглядывая затвердевшее лицо друга, помолчал.
        - Хорошо, поедем вместе.
        - Нет! Они предупредили!
        - Сыграю роль водителя.
        - Тебя не выпустят.
        - Меня-то как раз выпустят. Жди, достану машину и ещё кое-что. - Ылтыын повернулся к двери.
        Роман удержал его за рукав:
        - Это моё дело.
        Бывший разведчик наметил улыбку.
        - Я всё ещё у тебя в долгу. Да и где наша не пропадала?
        Роман остался один. Сдерживая перехлёстывающие через край противоречивые чувства, прошёлся по комнате, вслушиваясь в голосок Юны: Рома, не слушай их, они… Это был её голос, без всяких сомнений, и всё же он должен был услышать мысленный отклик жены, сопровождающий всплеск эмоций. Но не услышал! Отсутствие же знакомого ментального импульса беспокоило, мутило душу, и единственным объяснением этого феномена было блокирование биоэнергосферы Юны, продемонстрированное похитителями.
        Ылтыын появился через полтора часа, когда Роман уже собирался звонить ему. В руке у него была большая синяя спортивная сумка.
        - Вот, захватил самое необходимое. - Он поставил сумку на стул. - Посмотри.
        - Некогда, надо ехать.
        - Успеем. - Ылтыын с треском раскрыл сумку, достал пакет, перетянутый дырчатой лентой. - Армейский комбез.
        - Зачем?
        - Пригодится.
        - Мне он не нужен.
        - Я натяну. Тебе я принёс твой лемурийский скафандр.
        Роман с любопытством заглянул в сумку.
        - Как тебе это удалось?
        - Все эти прибамбасы хранятся здесь, а охрана - мои друзья. Вот ещё взял на всякий случай.
        Ылтыын вытащил две знакомые пластины с «грибами-сморчками» внутри.
        - Телепортаторы? Ну ты даёшь!
        - Ага, стараюсь. Жаль, программатор не удалось добыть, он в лаборатории ФСБ, а то захватили бы с собой. Зато сюда из Томска доставили вот эту птичку.
        Он извлёк из сумки прозрачную коробку, внутри которой сидел нахохлившийся… альбатрос.
        - Унц?!
        - Так точно.
        - А его ты как добыл?
        - Как, как… естественный отбор, - небрежно пожал плечами Ылтыын. - Знаешь, что это такое? Это когда сильный отбирает у слабого. Я оказался сильней.
        - Шутишь.
        - Не без этого. Взял у ребят под расписку. Унц должен быть очень крутым устройством, раз его носил с собой главный Поводырь. Он и нам пригодится. Только форму надо подкорректировать да заставить плясать под нашу дудку. Сможешь?
        Роман с сомнением посмотрел на альбатроса, поймал сочувственный взгляд друга, расправил плечи.
        - Выйди на пару минут. Вдруг взорвётся?
        - Нет уж, - качнул головой эскимос, - дальше мы идём вместе.
        Птица в коробке пошевелилась как живая. И хотя на самом деле это была вовсе не птица, а защитное устройство Поводырей, по горло напичканное энергией, Роману показалось, что «альбатрос» понимает его.
        Он взял коробку в руки, мысленно погладил пленника по голове.
        Давай дружить, рептилоидное отродье?
        «Альбатрос» открыл клюв, словно собирался каркнуть в ответ, как чёрный ворон Эдгара По: невермор!
        4
        Из Фрязино выехали в половине третьего, не дождавшись появления Олега Харитоновича.
        Впрочем, он им только помешал бы и уж, во всяком случае, попытался бы отговорить от рискованного, не просчитанного шага.
        Никто их не остановил. Видимо, Ылтыына хорошо знали на базе и не допытывались, что он делает и куда направляется с новым постояльцем.
        Унц подчинился Роману.
        Им мог управлять лишь очень сильный пси-оператор, способный не только «вадить» - отводить глаза, оставаться невидимым, внушать людям иллюзорные картины, захватывать их сознание, но и перепрограммировать их психику! Таких способностей Роман за собой не знал, однако был настроен более чем решительно и в короткой схватке с компьютером унца смог подчинить его своей воле.
        Это почувствовал даже Ылтыын.
        - Ты полегче, - поёжился он, уважительно отодвинувшись. - Аж голова закружилась, будто водки хлебнул.
        - Всё нормально, - пробормотал Роман, мысленно дав команду «альбатросу» изменить форму.
        Теперь унц висел у него на груди на цепочке в форме своеобразного медальона, похожего на орден Андрея Первозванного.
        Остановились перед светофором, справа от которого висел большой рекламный щит.
        - Обрати внимание, - сказал вдруг Ылтыын.
        Роман посмотрел на щит.
        «Удар по яйцам!» - было крупно написано на плакате под рисунком двух куриных яиц и перечёркнутой ценой. Ниже рисунка шла другая цена, поменьше.
        - Что? - не сразу сообразил Роман.
        Ылтыын мелко засмеялся.
        - Отвлекись, жизнь продолжается, судя по этой рекламе. Главное - не получить удар по яйцам!
        Роман усмехнулся.
        - Вон ты о чём… да, забавная реклама.
        - И не такое встречается. Не передумал ехать в пасть к волку?
        - Мы и сами кусаться умеем.
        - Это верно.
        «Лэнд Фьючер» - Алтыну удалось разжиться новейшим японским джипом - резво устремился по Горьковскому шоссе в сторону Нижнего Новгорода, набирая скорость.
        Роман перестал искать ауру Юны, расслабился, откинув голову на валик сиденья.
        - Как там Афоня? - вспомнил он про полковника.
        - Ничего, выходит из ступора, - сказал эскимос. - Я звонил ему, утешал. Мужик сильно переживает в связи с последними событиями, обвиняет себя.
        - Он не виноват. Сведения из него вытянули под гипнозом.
        - Мы-то понимаем, но он упрямый, снова подал в отставку.
        - В «контору»?
        - И в «контору», и к нам. Ни там, ни там отставки не приняли. Если бы не Шехерезада, всё могло быть гораздо хуже.
        - Надо с ним повидаться.
        - Повидаемся, - бодро пообещал Ылтыын, добавляя Роману уверенности в правильности собственного решения.
        Проехали Ногинск, Павловский Посад.
        Ылтыын сбросил скорость, искоса глянул на пассажира.
        - Не обидишься, если спрошу?
        - Валяй.
        - Уверен, что справишься?
        Роман помолчал. Душа корчилась, звала Юну, ждала ответа, рвалась в бой, уверенности ни в чём не было, хотелось убить сразу всех, кто мешал жить, улететь в соседнюю галактику, забыть обо всём… и это мешало трезво оценивать обстановку.
        - Не уверен.
        - Тогда, может быть, позвоним Харитонычу?
        - Странно, что он нас не ищет. Собирался быть на базе после обеда, а сейчас уже шестой час пошёл.
        - Занят, наверно. Предлагаю такой вариант. Останавливаемся у машины с номером «сто одиннадцать», я выхожу…
        - Ты останешься сидеть, - перебил Ылтыына Роман. - Выхожу я. Понадобишься, я тебя позову.
        - Хорошо, - после короткой паузы сказал Юря.
        Стемнело, когда они въехали в Малую Дубну. У пункта ДПС свернули направо, к Орехово-Зуево. Проехали автобусную остановку, домики посёлка слева. По обеим сторонам дороги начался сосновый лес.
        - Что-то никого не видать, - озабоченно проговорил Ылтыын. - Не кинули нас, случайно?
        - Впереди, метров сто пятьдесят.
        - Понятно.
        Спрашивать, откуда пассажир знает, где их ждут, эскимос не стал.
        Дорога освещалась плохо, поэтому микроавтобус «Бальфур» был почти незаметен на фоне леса справа. Ни фары, ни габаритные огни у него не горели.
        Ылтыын остановил машину в двадцати метрах от джипа.
        - Ближе?
        - Не надо. Выключи свет.
        - Ни пуха, висв.
        - К чёрту, шаман! - ответил он, открывая дверцу.
        Подходя к микроавтобусу, он уже знал, что в кабине сидят четверо, вооружённые до зубов, что один из них обладает паранормальными способностями, что он и является вожаком группы и очень опасен.
        Кроме того, в лесу, недалеко от того места, где остановились машины, прячутся ещё два типа, упакованные в комбинезоны десанта, и один из них держит машину Ылтыына на прицеле.
        Роман замедлил шаг.
        «Алтын, беги!»
        Хлопнула дверца впереди стоящего «Бальфура», на обочину дороги выбрался грузный здоровяк весом больше ста двадцати килограммов, одетый в чёрную дутую куртку.
        Роман оглянулся. И в этот момент джип с сидящим внутри Ылтыыном взорвался!
        На долю секунды Роман опередил взрыв, почуяв толчок тревоги в сердце, но предпринять ничего не успел.
        «Лэнд Фьючер» подскочил вверх, подхваченный вихрем пламени, упал набок, загорелся.
        Взрывная волна толкнула Романа в объятия мужика в куртке.
        Грубая рука схватила его за плечо, рванула к микроавтобусу, у которого отъехала в сторону дверца салона.
        - Залазь!
        Время для Романа остановилось. Им овладел такой бешеный гнев, что он мог бы, наверно, разорвать здоровяка в куртке пополам голыми руками! В последний миг, когда он готов был начать движение, его остановил бестелесный пси-импульс, прилетевший из леса:
        «Рома, я в порядке, не психуй!»
        Он выдохнул застрявший в лёгких воздух, расслабился.
        - Гады!
        Его снова толкнули в спину, умело и больно:
        - Залазь, хрен, быстро!
        На этот раз Роман не стерпел.
        Переход в состояние боевого транса, не требующего сознательных действий, длился не больше десятых долей секунды.
        Не понадобилось и дополнительного освещения: света горящего джипа было более чем достаточно.
        Здоровяк стоял прямо за ним, упираясь одной рукой в позвоночник, а второй выворачивая локоть Романа.
        Картина ответа сложилась в голове сама собой, без участия сознания.
        Локоть правой руки поршнем врезался в грудь встречающего, заставив его с хаканьем отступить.
        Роман сделал мгновенный разворот, ударил ступнёй в лодыжку противника и нанёс ещё один удар - кулаком через спираль второго разворота - в висок мужика.
        С утробным уханьем тот улетел с дороги в канаву.
        Кто-то выскочил из «Бальфура». В лицо Роману сунули пистолет:
        - Замри! Пристрелю!
        - Убери! - тихо, но с нажимом пси-воздействия, ответил Роман. - Покалечу!
        Из микроавтобуса высунулся ещё один пассажир. И хотя голова у него была гладкая, как бильярдный шар, Роману показалось, что он его где-то видел. Спустя мгновение он понял, что перед ним тот самый главарь команды киллеров, навестившей его в Москве, в квартире волейболиста.
        - Садитесь, Роман Евлампиевич. Не стоит демонстрировать навыки мастера рукопашного боя, не ваш уровень. И не в ваших интересах.
        Небо дохнуло холодом. Показалось, что облачная пелена на пару мгновений опустилась чуть ли не на голову, придавила лес, дорогу и всё, что двигалось и стояло на ней.
        Роман понял, что гладкоголовый опирается на пси-поле экстраформации, протянувшей свои ментальные «щупальца» издалека, может быть, даже из-за рубежа.
        - Где моя жена?
        - Садитесь.
        Из канавы, матерясь, выбрался здоровяк в куртке, держась за голову.
        В спину уткнулся ствол пистолета.
        - Если вы не перестанете тыкать в меня пушкой, - проникновенно сказал Роман, - я вас…
        - Превратите в червяков, - насмешливо закончил безволосый. - Парни, спрячьте ваши стволы, клиент сердится, а человек он решительный.
        Дуло пистолета перестало сверлить спину.
        - Где моя жена? Я хочу её видеть!
        - Увидите через двадцать минут.
        Роман помедлил, ища слабенький светлячок ауры Ылтыына (как он успел незаметно выскочить из джипа?!), влез в салон микроавтобуса.
        Следом забрались оба спутника безволосого, держа в лапах пистолеты.
        Дверца скользнула на место, «Бальфур» зарычал и устремился прочь от горящего джипа, у которого уже начали останавливаться машины.
        - Где она?
        - Недалеко, - сел напротив Романа безволосый. - Не волнуйтесь, она в надёжном месте и под хорошей защитой. Вряд ли вам удастся найти её в ментале, даже с вашими немалыми пси-запасами. Поговорим?
        Взгляд собеседника стал острым, как остриё копья. Он нёс угрозу, презрение, скепсис и одновременно жуткий холод безразличия ко всему на свете. Назвать такой взгляд пси-атакой было нельзя, скорее командир группы захвата прощупывал противника, но пси-манипулятором он был сильным. Только теперь Роман сообразил, что его безволосый облик рождён импульсом пси-воздействия (почти «засос»!), в то время как физически вожак выглядел чуточку иначе.
        Правда, при этом он был излишне самоуверен и не осторожен.
        - Скиньте маску, - усмехнулся Роман, - господин Мессир.
        Брови собеседника взлетели на лоб.
        - О-о, даже так, господин Волков? Или Шмелёв? Как вас лучше называть?
        - Не имеет значения. О чём вы хотели со мной поговорить?
        - Откуда вы знаете, что меня зовут Мессир?
        - Рахмадил Мессир, албанец, хотя, по большому счёту, вы являетесь потомком рефаимов в десятом-одиннадцатом колене. Нет?
        Безволосый озадаченно почесал бровь. Глаза его налились чернотой, черты лица поплыли, преобразив облик, на вытянувшейся вверх голове проступили чёрные волосы. Теперь он стал тем самым рептилоидом, которого Роман впервые увидел в квартире Воли Тимошенко.
        - Вам этого никто не мог сказать!
        Роман пожал плечами:
        - Никто и не говорил.
        - Я защищён!
        - Не тешьте себя иллюзиями.
        - За мной - сила!
        - За мной тоже.
        Мессир вонзил в глаза Романа горящий взгляд.
        На голову хлынул водопад тьмы, пронизанный паутиной тонких змеящихся молний. Но Роман был готов к атаке и отбил взгляд «зеркалом» мыслеволевого блока.
        Мессир откинулся на спинку сиденья, не сводя с пленника изучающих глаз.
        - Вы сильнее, чем я думал.
        - Не отвлекайтесь.
        - Собственно, я хотел предложить сотрудничество, как вы понимаете, но вижу, что вы откажетесь.
        - Я хочу поговорить с женой.
        Мессир расплылся в пренебрежительной улыбке, погрозил ему пальцем.
        - Хитрите, уважаемый. Оружия у вас с собой нет, зато есть чимп, и вы собираетесь… как это у вас говорят? Дать дёру.
        Роман хотел спросить, что такое чимп, но сообразил, что албанец имел в виду В-портал.
        - Вы хорошо говорите по-русски.
        - Я жил в России двенадцать лет. То-то я гадаю, почему вы такой смелый? Отдадите чимп?
        - Я не сбегу.
        Мессир снова покачал пальцем.
        - Не рассчитывайте на случайную удачу. Мы изменим параметры встречи. Жену вы увидите, но издали. А потом мы выставим вам условия, и вы на всё согласитесь.
        - Попробуйте!
        К затылку Романа придвинулся холодный ствол пистолета.
        - Босс, можно я его пристрелю?
        Мессир засмеялся.
        - Мне нравится его бравада. Убери ствол, Морж, он такие аргументы не воспринимает.
        Микроавтобус проехал мимо кладбища, за автозаправкой свернул по узкой дорожке в лес.
        Роман подавил поднявшееся в душе волнение, откликаясь на всплывшие в памяти советы профессора: сознание в моменты зависимости от обстоятельств должно было оставаться не замутнённым никакими переживаниями. Хладнокровие, безмятежность, сдержанность, терпение, уравновешенность - вот чем можно было победить любые вызовы врагов, как учил Играев.
        И всё же сердце успокоить было трудно.
        Микроавтобус остановился у бетонного забора, над которым виднелась железная крыша какого-то строения. Фонарь перед воротами освещал сами ворота, калитку, часть дороги и сосны на обочине.
        Роман, держа себя в экстрафизическом состоянии, ощупал территорию мысленным прожектором.
        Это был склад строительных материалов, судя по штабелям брёвен, досок разного размера, шиферных связок и ящиков с плиткой. Обитателей склада насчитывалось трое, и, судя по их несуетливости, рабочий день заканчивался, они собирались по домам. Во дворе их ждал маленький автобус с работающим двигателем. Остальные машины в количестве десяти штук, в том числе грузовые, стояли в полусне, ожидая ночи.
        - Её здесь нет, - сказал Роман, закончив сканирование.
        - Я же говорил, она под хорошей защитой, - раздвинул Мессир губы в неприятной улыбке.
        Аура албанца не изменила пульсации и цвета, что как будто говорило о правдивости его слов, и всё же Роман почувствовал в речи фальшь.
        - Я бы попросил вас не делать резких движений, - продолжил Мессир, глянув на часы; массивный золотой браслет напомнил Роману собственный телепортатор. - В вашей стране приходится опираться на всякое отребье, первой реакцией которого является - стрелять. Договорились?
        - Я безоружен.
        - Не уверен. Сканер показал, что у вас есть какие-то необычные предметы.
        - Талисманы.
        - Прекрасно. Как настроение?
        - Увы, - развёл руками Роман, - мои печальны дни.
        - Как вы сказали?
        - Не я - Оскар Уайльд.
        - А-а, не читал, - равнодушно бросил албано-рептилоид, вылезая из машины перед воротами. - Идёмте.
        В спину Романа снова упёрся ствол пистолета.
        Терпеть это больше было нельзя, терпение такими компаниями всегда воспринималось как слабость, и Роман в доли секунды обезоружил обиженного им здоровяка в куртке, вырвал пистолет и дал им же ему по зубам.
        Охнув, мужик улетел в глубь салона, сбивая с ног второго конвоира, одетого в жёлтую куртку со множеством карманов и молний.
        Мессир оценивающе посмотрел на своих барахтающихся спутников, перевёл угрожающий взгляд на Романа, держащего в руке пистолет.
        - Всё-таки воздержитесь от активных действий, висв. С этими вы, возможно, и справитесь, но здесь есть и другие, а их запас терпения невелик.
        Роман бросил пистолет на пол салона, вылез из микроавтобуса.
        Дверь в стене складского терминала открылась.
        Кто-то погладил Романа пальцами по виску. Он едва сдержал желание оглянуться: ощущение было вызвано ментальным импульсом, посланным Ылтыыном. Он давал понять, что контролирует ситуацию.
        Делегация приезжих - Мессир и Роман впереди, двое угрюмых спутников албанца сзади - проследовала на территорию склада.
        Двор освещался двумя фонарями на столбах, хотя по периметру их было натыкано не меньше десятка.
        Охранник у будки проводил вошедших ничего не выражающим взглядом. То ли он входил в команду Мессира, то ли был зомбирован и не понимал, что происходит.
        Не может быть, чтобы у них здесь была база! - вдруг подумал Роман. Не может быть, чтобы он не услышал Юну, какой бы «накидкой непрогляда» её ни накрыли! Им не нужно сотрудничество с русским экстрасенсом, уже доказавшим свою несговорчивость, иначе бы они реагировали на его отказ по-другому. Им нужно было завлечь его в ловушку, подальше от Москвы, проверить, один он пришёл на встречу или нет, и потихоньку убить. Если получится. А он попался, как младенец, в силу неопытности и простоты верящий всему, что ему скажут.
        Роман споткнулся, присел на корточки, делая вид, что поправляет обувь.
        Троица конвоиров, обступившая его со всех сторон, переглянулась.
        Он не видел этого, но чувствовал.
        - Э хащ оссиз! - выговорил Мессир.
        Перевести его речь мог бы только тот, кто знал язык хозяев «албанца», аборигенов-рептилоидов с планеты Арракеш, вращавшейся вокруг двойной звезды в Орионе, в ста парсеках от центра Галактики. И всё-таки Роман его понял.
        Мессир не стал ждать развития событий, проанализировав поведение пленника, и скомандовал своим помощникам убить неосторожного русского экстрасенса, поздно почуявшего ловушку.
        Впервые в жизни в голове вдруг сложилась ясная и понятная картина боя без применения навыков ратного мастера. Играев был бы доволен: его ученик поднялся выше, чем предлагала ситуация, и, наверно, он мог бы победить их, уложив приёмами с использованием «интуитивки». Но Роман пошёл дальше, превратив себя в гораздо более гибкое и мощное оружие.
        Мессир полагал себя умнее и дальновиднее пленника. Поэтому он рассчитывал обойтись обычными средствами, используя своих подручных. Хотя, с другой стороны, на всякий случай поддерживал связь со своими «кормителями», образующими экстраформацию.
        Однако боевики албанца не успели воспользоваться своим оружием.
        Выживание всех живых организмов - в любой экстремальной ситуации - зависит от сенситивной коммуникации между частями и органами тела. Это научно доказанный факт. У человека внутренняя чувствительность может быть развита до гораздо более высокого уровня через биологическую обратную связь, телесную технику, боевые искусства, спорт и медитацию. Кроме того, специальные занятия могут повысить его соматическое осознание до необычайной остроты, что и демонстрируют нам гении танца, мастера рукопашного боя, гимнасты и адепты других видов искусств, достигающие произвольной и направленной саморегуляции.
        Способности к осознанию и саморегуляции можно условно разделить на две группы: опосредованные деятельностью центральной нервной системы и те, которые реализуются ясновидением и психокинезом.
        Роман не зря занимался интуитивной системой боя и форсированным альфа-гипнозом, хотя базовые способности получил от рождения и по мере сил развивал их. Но именно Воха и профессор Играев помогли ему освободиться от бессознательных искажений своих умений и вывести способности на уровень сознательного контроля либо переключать их в «бессозналку», чтобы тело само решало проблему исключительно верно для определённых обстоятельств.
        В данный момент ему понадобился паттерн физической реакции для упреждения действий противника, и когда все трое начали стрелять - его в том месте, где он стоял, уже не было! Мало того, стрельба тут же прекратилась, так как здоровяк в чёрной куртке вдруг схватился за глаза (Роман заблокировал ему зрительные нервы), а его напарник в жёлтой куртке выронил пистолет (Роман устроил ему мышечный паралич).
        Лишь Мессир отбил эту атаку, что говорило о подготовке киллера, но и он перестал стрелять, отскочив назад на добрых три метра, ища глазами исчезнувшую жертву.
        Роман проявился в метре от него, попытался захватить сознание, но не преуспел. У албанца и впрямь была классная защита, проявленная в виде толстого металлического щита (в мысленном восприятии) над головой. Прежде чем Роману удалось найти в этом «железном» щите слабые места и щели, Мессир ответил ему.
        Удар был такой силы, что у Романа потемнело в глазах!
        Речь шла не о «сглазе», «порче» или «проклятии». Пси-импульс, для которого не существовало расстояний, был сгенерирован массивным западным эгрегором (вот почему киллер был так пренебрежителен и уверен в себе) и нацелен не на деформацию биоэнергоинформационной оболочки человека, а на её полную деструктуризацию. На уничтожение! Лишь умение Романа отводить удар в «отстойники» организма - в кости, седалище (у него потом долго ныли пятки и задница), копчик - помогло ему остаться в боевом состоянии, хотя уже и не с прежними кондициями.
        Заметив жест противника - Роман инстинктивно бросил руки к голове, Мессир остановился, посчитав свою миссию выполненной. По губам его зазмеилась улыбка превосходства.
        - Что, висв, кончилась твоя власть? Напрасно ты… - договорить он не успел.
        Роман преодолел миг слабости и снова выпал из поля зрения албанца, заставляя его озираться с вытянутым вперёд пистолетом.
        Тело само подсказало вариант атаки.
        Пистолет Мессира отлетел в сторону, а сам он - в другую, получив удар локтем в подбородок.
        Тем не менее мастером единоборств он был великолепным и, даже пропустив шокирующий удар, не прекратил сопротивления.
        - Керим, огонь!
        Со стороны склада и будки охраны загремели выстрелы!
        Албанец не лгал, намекая на таинственных контролёров встречи. Только сейчас Роман понял, что охранник склада и кладовщики таковыми не являлись. Они были членами киллер-команды и давно подготовились к завершению операции.
        Две пули Роман пропустил: стреляли из карабина, - упал на грязный асфальт двора, перекатился, спасаясь от очереди из пистолета-пулемёта.
        Экстрафизика помогла определить положение стрелков, и самого опасного из них - с пистолетом-пулемётом «Кедр» - он обезвредил тем же приёмом: ослепил мерзавца, заблокировав ему зрительные нервы.
        Мессир, оскалясь, бросился к пистолету.
        Роман метнулся к нему наперерез, но получил ещё один оглушающий пси-удар и согнулся, мысленно отбивая виртуальные, но от этого не менее опасные «ножи и стрелы».
        Кто-то в плохо видимом пятнистом комбинезоне вдруг вырос на пути албанца.
        Завязался бой.
        Роман с трудом сбросил с себя липкую «паутину» дистанционного пси-воздействия (Мессир являлся ретранслятором ментального потока, и когда отвлекался, поток передаваемого через него раппорта слабел), быстро подавил огневые очаги, накинув на головы стрелков покрывала «засосов».
        Стрельба стихла. Послышались крики ослепших, обезумевших от страха людей.
        Мессиру удалось оглушить своего противника (опираясь на энергию экстраформации он был почти неуязвим) и отбросить его к воротам. Но добить Алтына Роман ему не дал, вихрем налетев сбоку.
        Это была схватка не просто мастеров рукопашного боя и пси-операторов, способных воздействовать на сознание людей и управлять ими, это был поединок представителей двух видов разумных существ, по-разному относящихся к жизни: хищников-рептилоидов в облике псевдоалбанца Мессира и потомков перволюдей, живущих по законам божественной этики. Хотя сам Роман об этом не думал. Он дрался не за себя, он сражался за любимую, за друзей, за родных людей и черпал вдохновение из других источников, нежели его противник.
        Мессир, получив два удара одновременно: на физическом плане - в лоб и в ментальном пространстве - психокинетический, от которого невозможно было увернуться, не смог заблокировать оба и, наверно, впервые в жизни испытал страх.
        Нет, он не выпал из боя, продолжая яростно драться на двух планах сразу, однако начал отступать, пропустил ещё один кинжальный выпад пси-поля, сравнимый с ударом шпагой, а когда очнувшийся Ылтыын выстрелил в него, киллер сбежал!
        Роман понял, что у него есть В-портал (при первой встрече ему показалось, что противник не имеет телепортационного устройства, потому что ретировался он как обычный человек, через окно), за несколько мгновений до исчезновения Мессира.
        Единственное, что он успел сделать, это просканировать мыслесферу албанца. За доли секунды трудно было прочитать все его мысли, тараканами разбежавшиеся во все стороны по задымленным страхом закоулкам сознания, но главное понять Роман успел.
        Мессир исчез.
        Во дворе складского терминала остались тяжело дышащие после схватки Роман с Алтыном и подвывающие, расползающиеся по кустам, ослепшие боевики - местные бандиты, завербованные рефаимом.
        - Извини за опоздание, - севшим голосом сказал бывший разведчик. - Пока добрался…
        - Я понял.
        - У него был В-портал.
        - К сожалению.
        - Пошли искать Юну, пока эти волки не опомнились и не вызвали подмогу.
        - Её здесь нет.
        - Ай евражка старый! - хлопнул себя по лбу ладошкой Ылтыын. - Совсем плохой стал! Я же думал об этом. Почему не сказал? Юну незачем было везти сюда из Москвы, им проще спрятать её на своей базе.
        - Я знаю, куда сбежал Мессир.
        - Кто?
        - Эта нелюдь. Он посланец главного Поводыря по кличке Лейборист, работал в европейском Интерполе, зовут Рахмадилом Мессиром. По-моему, он какой-то странный бастард, получеловек-полурептилоид. Первый раз с таким встречаюсь.
        - Ну, он далеко не первый бастард-инопланетянин. Первым, по моим сведениям, был креститель Руси Владимир, сын варяжского князя, а на самом деле - рептилоида, и рабыни-хазарки. Это к слову. Ты успел просканировать господина Мессира?
        - Только прочитать намерения. Я иду за ним.
        - Я с тобой!
        - Не сходи с ума.
        - А ты не такой же? Не помню, кто сказал, Воннегут или Кларк: мы сумасшедшие. Но хорошо быть сумасшедшими всем вместе. Ещё он говорил: мы невозможность в невозможной Вселенной. Давай докажем, что он не прав: мы - возможность!
        - Ты не сможешь.
        - Так подскажи, как это делается, у меня точно такой же телепортатор.
        Роман заметил движение руки одного из «кладовщиков» в дверях здания, беспощадно погасил его сознание импульсом «засоса». Боевик затих.
        - Надо бы сходить…
        - Куда?
        - Не задавай философских вопросов.
        - Ты начал, я закончил. Кстати, куда сходить - это действительно целая философия. Хотя у всех она разная.
        - Ты о чём?
        - Западная философия - сходить к адвокату, восточная - уйти в себя, славянская - пойти в гости.
        - Надо сходить к джипу, - не отреагировал на шутку Роман. - Может, не всё сгорело.
        - Не надо, я успел захватить сумку с вещами, стоит за забором, в кустах.
        - Тогда я переоденусь.
        Алтын подставил плечо, но Роман не стал на него опираться.
        - Я в порядке.
        Уже убравшись с территории склада, он вспомнил о защитном устройстве:
        - Странно…
        - Что странно?
        - Унц не сработал.
        - Может, его надо активировать?
        - Не знаю. В меня стреляли, он должен был отреагировать.
        - Попробуй поговорить с ним.
        - Позже, надо уходить, сюда едет милиция.
        Роман натянул на себя лемурийский скафандр. Ылтыын цокнул языком:
        - Вылитый киборг!
        - Ты готов?
        - Как пионер. Куда летим?
        - Мессир удрал в Сингапур.
        - Куда?!
        - На острове есть отель «Марина Бей Сэндс». Он там. Скорее всего там же и Юна.
        - Понятно, я готов. Рассказывай, как пользоваться этой штуковиной. - Эскимос, одетый в пятнистый комбинезон, показал «часы» на запястье, усмехнулся. - Представляю, какое впечатление мы произведём на постояльцев отеля.
        - Нас никто не увидит. Я опишу отель, каким он мне представляется, ты мысленно нарисуешь его, а потом мы одновременно скомандуем нашим телепортаторам перенести нас туда.
        - Лишь бы получилось. А то ты улетишь, а я останусь.
        - На эксперименты у нас нет времени.
        - Можно, я позвоню Харитонычу, расскажу о ситуации?
        - Перелетим в Сингапур, я сам свяжусь с ним.
        - Как скажешь.
        Роман глубоко вздохнул, наслаждаясь чистым холодным воздухом русской осени. Голова очистилась от дыма сражения, чувства пришли в гармонию, сердце звало в дорогу, подчиняясь надежде. Впереди их снова ждала неизвестность, но он верил, что справится с любым испытанием.
        - Поехали!
        5
        Сингапурский отель «Marina Bay Sаnds», как часть курорта «Resort World Sentosa», был построен ещё в две тысячи десятом году на берегу пролива Джохор и представлял собой три пятидесятипятиэтажные башни, которые венчала слегка изогнутая трёхпалубная гондола в форме корабля под названием «Небесный парк».
        Гондола располагалась на высоте двухсот метров, и верхнюю её палубу занимали зоны отдыха вокруг живых десятиметровых пальм и громадный стопятидесятиметровый бассейн под открытым небом. Таких бассейнов не имел ни один отель мира, отчего «Марина Бей Сэндс» и получил статус «нового чуда света».
        Кроме ресторанов, баров и площадок отдыха на пятидесяти пяти этажах отеля располагались казино, в том числе одно из самых богатых в мире, с пятьюстами игорными столами, а также музей современного искусства, театральный зал, торговый центр и множество бутиков.
        Поселиться одновременно в отеле могли четыре тысячи человек: в тысяче шестистах обычных номерах, стоимость которых вряд ли показалась бы обычной для рядовых туристов, и в двухстах тридцати номерах-сьютах - для гостей элитных.
        Но среди этих шикарных номеров были и такие, о каких не ведали даже строители и владельцы отеля. И принадлежали они Ассоциации Поводырей Галактики: эббару Раннапу Сатину, Поводырю Сингапура, и его челяди, обслуживающей Поводыря. Разумеется, знали их как очень богатых постояльцев, проживающих в отеле постоянно, а Раннап Сатин к тому же был известен и как богатый малайский бизнесмен, занимавшийся поставкой в страну чистой пресной воды. Вода в Сингапуре ценилась на вес золота и была таким же товаром, как лекарства, еда и почти всё остальное, кроме, может быть, электронной техники.
        В апартаментах Раннапа, оборудованных машиной мгновенного преодоления пространств, и объявились нежданные гости, Роман с Алтыном, после недолгой настройки своих телепортирующих браслетов. Роман определил это через несколько секунд после прибытия, пребывая в состоянии «мистического озарения».
        К их счастью, в номере никого не оказалось. Хозяин апартаментов отсутствовал, а искать его Роман не собирался. Ему нужен был Мессир, в мозгу которого перед бегством проскочила определяющая мысль - куда он желает попасть.
        Кабина В-портала была встроена в комплекс водных процедур, размеры которого и количество ванн косвенно подтверждали принадлежность владельца к расе земноводных существ - рептилоидов. С виду кабина напоминала душевую, да и располагалась рядом с настоящей душевой кабиной, так что тому, кто не знал о наличии здесь телепортирующего устройства, трудно было бы определить, где что.
        «Десантники» вышли из комплекса и остановились, разглядывая коридор, холл и часть гостиной, видимую через открытую дверь.
        Апартаменты сингапурского Поводыря представляли собой творение инженерно-дизайнерской мысли последних лет. Мало того, опирались разработчики интерьера не на человеческие пропорции, а на формулы «золотых рептилоидских сечений», и все помещения номера имели вытянуто-готические вычурные формы, воскрешающие в памяти змеиные изгибы, разветвлённые «динозаврьи» рога и «драконьи оскалы».
        - Мама дорогая! - вполголоса произнёс Ылтыын, осмотрев спальню хозяина апартаментов.
        - О то ж! - в тон ему ответил Роман, ошеломлённый не меньше.
        - Кто он?
        - Батрахиозавр.
        - А по-русски?
        - Предками Раннапа были рептилиоморфы… лягушкоящеры.
        - И эти гады рассчитывают управлять нами?
        Роман промолчал, прислушиваясь к себе.
        - Что дальше? - осведомился Ылтыын, не дождавшись ответа.
        - Юны здесь нет…
        - Без паники, висв! Этого следовало ожидать. Я вообще не понимаю, зачем Мессира понесло в Сингапур. Отчитаться перед прямым начальством? Скрыться на время?
        Роман тоже не понимал, почему киллер выбрал этот маршрут, но он точно знал, что не ошибся: апартаменты «пахли» Мессиром на ментальном плане. Увидеть его «следы» было трудно, однако они были, и чуткая нервная система экстрасенса учуяла «запахи».
        - Он здесь!
        - Где? - Алтын взялся за рукоять пистолета, удобно встроенного в комбинезон на бедре.
        Роман помолчал, поэтажно сканируя подвижную, призрачную, ментальную «конструкцию» отеля.
        - По-моему, наверху, на верхней палубе.
        - На какой палубе? Мы что, перенеслись на теплоход?
        - Отель накрыт трёхэтажной гондолой в форме корабля. На самой верхней палубе зона отдыха: бассейн, бары, топлес-клубы и так далее.
        - Кажется, кто-то рассказывал мне про этот сказочный отель. Чего понадобилось Мессиру в отеле? Или местный Поводырь - его хозяин?
        - Найдём - спросим.
        - Согласен, пошли. Уверен, что нас никто не испугается?
        - Держись в кильватере.
        Они открыли дверь номера, на всякий случай оставили её незапертой.
        Роман вышел первым, включая режим важения. Теперь их мог увидеть только экстрасенс, да и то не всякий, а лишь тот, на кого «сглаз» не подействовал бы.
        Коридор пятидесятого этажа был широк, светел и футуристичен.
        Внешние рёбра здания, образующие его каркас, были металлическими, а стены - прозрачными от пола до потолка. Вдоль всего коридора пролегали прозрачные поручни, под потолком змеились необычной формы светильники, пол казался гладью моря, покрытой барашками волн, и идти по нему было непривычно, как по мелководью.
        К счастью, по коридору в данный момент никто не прогуливался и не любовался пилонами внизу, на побережье, похожими на огромные ребристые раковины. Лишь две горничные в голубой форме с передничками возились возле тележки с уборочной техникой, обслуживая номера. Да прошёлся по ковру озабоченный китаец в шортах, прижимая к уху браслет айкома. На «пришельцев» в скафандре и армейском комбинезоне он не обратил никакого внимания.
        - Работает, - покашлял в спину Ылтыын.
        Нашли холл с лифтами, поднялись на самый верхний уровень отеля, где дышалось намного лучше, чем в самом здании: по палубе гулял свежий ветерок, и жара не ощущалась.
        Роман сориентировался.
        - Он в каком-то полузакрытом боксе справа, на самом носу.
        - Что за бокс? Бар? Кабинка для массажа?
        - Не знаю, на кабинку не похоже. Пальма, столики, кресла, полупрозрачная крыша, людей почти нет.
        - Охрана?
        - Их всего четверо: Мессир, кто-то ещё… и двое малайцев в белом.
        - Твой план?
        - Надо застать его врасплох, иначе сбежит.
        - Ты говорил, что он хороший пси-нюхач.
        - К сожалению.
        - Надо отвлечь его внимание.
        - Отличная мысль!
        Ылтыын отстал.
        Роман понял, что переборщил с иронией, повернулся к нему:
        - Извини, я просто нервничаю.
        - Я не в обиде. Давай я отвлеку Мессира, а ты дашь ему по мозгам.
        - Как? Я имею в виду - как ты его отвлечёшь? Мало того, что он сам экстранорм, так ещё и опирается на эгрегоры типа американского ИСРАЭЛа.
        - Тогда мы проиграем. - Алтын проводил взглядом смуглолицую девушку-малайку в шортиках и маечке с изображением символа Сингапура - мерлайона, полульва-полурыбы. - Может, затеять бузу недалеко от того бокса? Попытаться внаглую познакомиться с аборигенками.
        - В армейском комбезе?
        - Разденусь.
        Роман задумался, взвешивая предложение.
        - С кем он сидит? - добавил Ылтыын. - Может, грузануть того деятеля? В этом случае Мессир точно отвлечётся.
        - Хорошая идея, - оценил Роман. - Пошли.
        Они двинулись мимо бассейна с десятком купающихся к восточной оконечности палубы, где стояли шезлонги и павильончики с удобными креслами и секторами обслуживания. Почти все они были заняты отдыхающими.
        Сектор, в котором сидели Мессир и незнакомец с аурой глухонемого (так почему-то оценил его Роман), венчал палубу. Дальше начиналось закругление «носа корабля», обнесённое стеклянно-металлической решёткой, с которого открывался исключительно красивый вид на остров, на пролив Джохор, на блестящую гладь Южно-Китайского моря.
        Однако собеседники, занятые переговорами, этого не замечали. Им было не до пейзажных красот.
        Мессир как был в чёрной плотной куртке и чёрных штанах, в которых передвигался по России, так и не переоделся после бегства с территории склада.
        Его собеседник был раздет до плавок. Половину лица занимали зеркальные очки. Несмотря на то что он полулежал в кресле в расслабленной позе, было видно, что он хорошо развит, накачан, силён и представляет в данном случае не просто отдыхающего, а начальника по отношению к сидящему буквально в полупоклоне албанцу.
        «Кто это?» - всплыл в голове романа мысленный вопрос Ылтыына.
        Роман перешёл на неяслух:
        «Не могу определить, он заблокирован. Мессир называет его Свисс-иллеш… а в голове проскакивает имя Клод».
        «Гловитц! Вот это сюрприз! Мы вышли на самого главного контрразведчика АПГ! На Земле он занимает должность замдиректора Интерпола!»
        Собеседник Мессира вдруг повернул голову к подходящим и по-прежнему не замечаемым посторонними «десантникам».
        Роман понял, что время колебаний прошло.
        «Он нас учуял!»
        «Атакуем!»
        Роман ударил первым, понимая, что противник у них более чем серьёзный. Отступать было некуда, да и не хотелось, и он очертя голову кинулся в атаку, исполненный отчаянной решимости, злости и надежды.
        Эмиссары Поводырей не ожидали появления русских «диверсантов» в месте, исключающем какие-либо инциденты, иначе подготовились бы к встрече по полной программе. Атака застала их врасплох, что практически решило исход боя. К тому же Роман вдруг получил неожиданную энергетическую подпитку - словно в сердце засиял осколок солнца! - и достиг необычайной, не испытанной ранее глубины самоконтроля.
        Примерно то же самое испытывают альпинисты, висящие над пропастью под нависающим сверху каменным уступом, левой рукой сматывая верёвку, правой держась за скобу, одной ногой отталкиваясь от скалы, а второй балансируя для сохранения равновесия.
        Мессира он «отключил» первым же ментальным выпадом, посылая его в состояние грогги - нокдауна, из которого албанец выбрался не сразу.
        Гловитц, он же Свисс-иллеш, главный контролёр рассыпанных по всей Земле групп «особого воздействия», отбил удар, но завяз в обороне и не смог достойно ответить противнику, равному ему по психофизическим возможностям, но превосходящему в нравственном плане.
        Он вскочил, хищно растопырив руки, словно краб - клешни, метнул одну за другой невидимые глазу молнии пси-импульсов, способных погасить сознание любого неподготовленного человека. Но получил ещё две оплеухи и попятился, озадаченный натиском противника, какого не ожидал встретить в лице русского, смущённый тем, что его гипноудары, вызывающие «порчу», не проходят.
        На мгновение возникла зыбкая пауза равновесия, рождённая колеблющейся, неуверенной психикой рептилоида и эмоциями остановившегося, почуявшего странную жалость к противнику Романа.
        Это было ошибкой. Он не имел права останавливаться, надо было добивать гада в человеческом облике, не ведающего жалости к людям, лишить его подвижности и уверенности, захватить сознание и волю к действию. Но Роман не родился воином и жил по законам великодушия, отчего едва не поплатился. Гловитц же не знал, что такое сочувствие, и привлёк гораздо более могущественную силу - ментальный массив чёрных экстрасенсов, составляющих американскую Ассоциацию - ИСРАЭЛ, западноевропейскую - Йецих, и азиатскую - Аттах.
        Неизвестно, чем закончилась бы схватка экстраформаций (Романа поддержала АНЭР - российская Ассоциация экстрасенсов во главе с Олегом Харитоновичем, он это уже понял), но до прямого - хотя и закрытого от людских глаз - боя не дошло. Исход схватки решил один-единственный выстрел Алтына.
        Получив мощный удар по психике, он тем не менее не потерял сознания, сохранил волю и реакцию и отреагировал абсолютно адекватно в сложившихся условиях: выстрелил из захваченного с собой «Волка».
        Девятимиллиметровая пуля ужалила Гловитца в шею.
        Воспользовавшись моментом, Роман обрушил на голову противника оглушающий раппорт, а затем инстинктивно «подкорректировал» ему биофизическую программу, запустив процесс апоптоза - клеточного самоуничтожения!
        И потомок неземных стегоцефалов не выдержал двойной атаки. Миг - и его не стало! О подчинённом он даже не вспомнил, спасая свою шкуру.
        Роман остановился, сдерживая не сердце - вулкан в груди, качавший по артериям и венам не кровь - огненную лаву.
        Мессир пошевелился в кресле, начиная приходить в себя. Он явно не понял, что произошло.
        Ылтыын направил на него ствол пистолета.
        Роман отвёл руку спутника, снова погрузил сознание киллера в полусонное беспамятство.
        С момента атаки прошло больше двадцати секунд, и на происходящее в секторе - выстрел был негромким, так как пистолет Ылтыына имел глушитель, но всё же его услышали - обратили внимание служители отеля, а также отдыхающие в соседних павильонах. Пришлось «отводить глаза» и им.
        Ылтыын повозился с рукой Мессира, снял браслет с толстой линзой.
        - Теперь не сбежит. Будем допрашивать? Или заберём с собой?
        - Я не уверен, что портал перенесёт нас всех сразу.
        - Идите вдвоём, я догоню. - Ылтыын бросил взгляд на часы. - Хотя нет, скоро начнётся тревога, сбегутся охранники, да и Гловитц опомнится и пошлёт своих орлов.
        Роман наклонился над Мессиром:
        - Где моя жена?
        Албанец поднял на него мутные глаза.
        - Вот?
        Роман понял: киллер по-английски задал вопрос: что?
        - Где жена русского экстрасенса Волкова?!
        По губе Мессира скользнула струйка слюны, уголок губ отогнулся, изображая кривую полуулыбку.
        - Вам… никогда… её… не найти…
        По-видимому, он всё-таки узнал его.
        Однако Роману и не требовалось словесное указание места, где держали Юну. В голове Мессира помимо воли собралась нужная комбинация мыслей, и Роман мгновенно выяснил всё, что хотел.
        - Спи!
        Голова Мессира упала на грудь.
        - Спи, - пробормотал Ылтыын. - Его убить мало!
        - Я не палач, пусть живёт… если сможет. Я знаю, куда отправили Юну.
        - Надеюсь, не на Луну? - пошутил эскимос.
        - Она в европейском отделении Интерпола, в Брюсселе.
        - Гловитц, наверно, как раз туда и направился.
        - Я иду за ним.
        - В осиное гнездо?
        - У меня нет выбора.
        - Выбор есть всегда, надо лишь найти его. Ты не представляешь, какая это мощная и страшная машина - АПГ! Позвони Харитонычу.
        Роман вспомнил о полученной энергетической поддержке, мысленно вызвал координатора.
        «Внимательно слушаю, Рома», - тотчас же ответил Малахов.
        «Мы в Сингапуре».
        «Я уже понял».
        «Мессир… тот, кто напал в Москве…»
        «Я понимаю, о ком идёт речь».
        «Он сбежал в Сингапур, в отель «Марина Бей Сэндс».
        «Не отвлекайся на мелочи».
        «Мессир встречался с Гловитцем, это заместитель…»
        «Знаю».
        «Гловитц сбежал в Брюссель, в штаб-квартиру Интерпола».
        «Понятно».
        «Юна там!»
        Несколько секунд через голову Романа плыла тишина.
        «Что собираешься делать?»
        «Я иду туда! - Роман помедлил. - Только не отговаривайте, пожалуйста. Они могут… убить её!»
        «Сохранить ей жизнь - это их единственный шанс договориться с тобой. Они должны понимать. Предлагаю обсудить варианты, возвращайся».
        «Нет! Не хочу рисковать! Идти надо сейчас, пока они не опомнились!»
        Снова канал неяслуха превратился в поток тишины, которую через несколько мгновений нарушил мысленный голос Олега Харитоновича:
        «Это решение окончательное?»
        «Да! Простите…»
        «Дело не во мне. Ты сам должен знать, что делаешь».
        «Прошу только об одном…»
        «Я сделаю для тебя всё, что в моих силах. Когда-то я тоже просил своего учителя помочь мне. Он ответил мне: «Я просил у жизни сил, а она дала мне трудности, чтобы сделать меня сильным. Я просил мудрости, а жизнь дала мне проблемы для их преодоления. Я просил благ, а жизнь дала мне возможности. Я ничего не получил из того, что просил. Но я получил больше, чем мне было нужно».
        «Я… я… понял».
        «Настоящее понимание придёт позже. Алтын с тобой?»
        «Мы идём туда вместе».
        «Возвращайтесь живыми! У нас ещё много работы».
        Голос координатора потерялся в шелестящей тишине пространства.
        Роман встретил взгляд Ылтыына.
        - Ты говорил с Харитонычем? - спросил эскимос понимающе.
        - Говорил.
        - Что он сказал?
        - Ты со мной?
        - Что за вопрос?
        - Наш путь лежит в Брюссель.
        - Да хоть к чёрту на кулички!
        Роман протянул руку и встретил ладонь друга.
        Декабрь 2010 г.
        notes
        Примечания
        1
        Марсианские сутки длятся 24 часа 37 минут.