Государство и анархисты (старая орфография) Апполон Андреевич Карелин

  Опред?леніе государства

  «Государство, это - шайка разбойниковъ на работ?», «государство - все, государство - Богъ».

  Государство, это - антагонистическое (распадаюшееся на враждебныя части) общество живущихъ на какой-либо территорія людей, часть которыхъ - правители - обладаетъ самостоятельною принудительной властью, а другая часть - подвластные - не им?ютъ ея. Въ этомъ обществ? правители принимаютъ т? или иныя р?шенія, заставляютъ подвластныхъ угрозами насилія и мученій подчиняться такимъ р?шеніямъ и мучаютъ или приказываютъ мучить неповинующихся.
  Государство, это изв?стнымъ образомъ для ц?лей эксплуатаціи и угнетенія прекрасно организованные люди, угнетающіе и эксплуатирующіе плохо организованныхъ трудящихся людей.
  Тэкеръ опред?ляетъ государство, какъ «воплощеніе идеи насилія въ одномъ или н?сколькихъ лицахъ, которые претендуютъ на званіе представителей и господъ надъ вс?мъ населеніемъ изв?стной территоріи».
  Такимъ образомъ, государство, это - союзъ людей, изъ которыхъ одни, - волей-неволей - отказались отъ «права» устраивать свою жизнь такъ, какъ это хочется имъ самимъ, а другіе захватили."право" устраивать эту чужую жизнь такъ, какъ хочется этимъ захватчикамъ.
  Съ государственной точки зр?нія, подвластные являются пассивными (безд?ятельными) членами общества, что не исключаетъ, разум?ется, ихъ реагированія (отв?тнаго д?йствія) на д?ятельность властныхъ и активныхъ (д?ятельныхъ въ смысл? управленія государственными д?лами) членовъ этого общества.
  Естественно, что правители пользуются властью для своей выгоды и для выгоды т?хъ лицъ, на которыхъ имъ приходится опираться или которыхъ они боятся. Эти угнетатели и эксплуататоры такъ организовали разныя учрежденія, главнымъ образомъ, учрежденія насилія, что не позволяютъ трудящимся серьезно организоваться для сопротивленія этому насилію и угнетенію.
  Короче, государство, это - организація господствующихъ, "давящихъ", по точному выраженію Л. Н. Толстого, классовъ.
  Государство является совокупностью институтовъ (учрежденій) насилія, но такъ какъ посл?днихъ не хватаетъ для ц?лей эксплуатаціи и угнетенія, то есть, не хватаетъ для того, чтобы держать народъ въ повиновеніи, то и институтовъ лецем?рія.
  Начавъ говорить о государств?, мы тотчасъ же заговорили о правительств?. Зд?сь н?тъ см?шенія понятій. Говоря слово "правительство", мы т?мъ самымъ подразум?ваемъ и подвластныхъ, а, сл?довательно, и то антагонистическое общество, которое называется государствомъ. Вся д?ятельность государства, какъ такового, есть д?ятельность правительства.
  Государство - это "собраніе однихъ людей, насилующихъ другихъ", говоритъ Левъ Николаевичъ Толстой. "Основываясь на наблюденіи д?йствительности, - писалъ Элизе Реклю, - анархисты говорятъ, что государство и все, что съ нимъ связано, представляетъ не что-то абстрактное, не какую-либо абстрактную формулу, а совокупность людей, поставленныхъ въ особыя условія и испытывающихъ на себ? ихъ вліяніе. Имъ предоставлены высшія должности, больше власти и больше содержанія, ч?мъ остальнымъ ихъ согражданамъ".
  Противникъ анархистовъ, буржуазный, если можно такъ выразиться, авторитетъ государственнаго права Іеллинекъ заявляетъ, что "государство можетъ существовать лишь черезъ посредство своихъ органовъ;[1 - Зд?сь подъ словомъ "органъ" понимается учрежденіе, членами котораго состоятъ люди.] если его мыслить безъ нихъ, то остается не государство, какъ носитель своихъ органовъ, а юридическое ничто". Комментируя эти слова, другой изв?стный государство в?дъ Л. Дюги пишетъ - "если позади того, что называется органами государства н?тъ ничего, то это означаетъ, что личность государства есть чист?йшая фикція (выдумка). Это означаетъ, что въ д?йствительности существуютъ лишь органы, то есть люди, которые налагаютъ на другихъ людей свою волю и д?лаютъ это силою матеріальнаго принужденія". "То что мы видимъ, что мы чувствуемъ, это - проявленіе воли того, или т?хъ, которые обладаютъ фактической (д?йствительной) властью".
  Выясняя сущность государственной власти, Леонъ Дюги пишетъ: - "я говорю прежде всего, что государственная власть есть не право, а простой фактъ, фактъ превосходства силы… Постоянно были и, в?роятно, постоянно будутъ въ общежитіи личности, классы, большинство, которые на д?л?, въ силу безконечно разнообразныхъ обстоятельствъ, сосредоточиваютъ въ себ? силу принужденія". Мы знаемъ, что это предсказаніе ошибочно, но в?рно то, что до посл?дняго времени почти везд? им?лись насильники-правители. Ж. Сорель тоже считаетъ государство группой правителей, но онъ говоритъ о демократическомъ государств? и пишетъ сл?дующее - "государство, это - группа интеллигентовъ, над?ленныхъ привилегіями и обладающихъ такъ-называемыми политическими средствами для отраженія т?хъ атакъ, которыя ведутъ противъ нея другія группы интеллигентовъ, жаждущихъ использовать общественныя должности". Не надо только забывать, что такіе интеллигенты служатъ не только себ?, но и буржуазіи.
  Приведенное въ начал? главы опред?леніе государства является научнымъ опред?леніемъ, такъ какъ говоритъ о д?йствительно существующихъ признакахъ этого института. Т?мъ не мен?е, мы очень часто встр?чаемся съ такими опред?леніями понятія государства, въ которыхъ говорится не о д?йствительно существующихъ, а о мнимыхъ, только воображаемыхъ, в?рн?е о желательныхъ для авторовъ такихъ опред?леній, признакахъ. Во вс?хъ такихъ опред?леніяхъ приводятся доводы въ пользу существованія государства и мы остановимся на нихъ.
  Нельзя говорить, (хотя и говорятъ), о такомъ признак? государства, какъ мирный порядокъ, такъ какъ не видимъ мира ни въ государств?, ни между государствами. Мы не можемъ сказать, что государство есть союзъ свободныхъ людей, такъ какъ не считаемъ свободными ни наемныхъ рабочихъ, ни солдатъ, ни лицъ, заключенныхъ въ разныя тюрьмы. Мы не считаемъ свободными даже подвластныхъ, подданныхъ именно потому, что они - подданные. Такимъ образомъ ошибочно опред?леніе Канта, по которому "государство есть правовой союзъ свободныхъ людей, свобода которыхъ только тогда требуетъ ограниченія, когда она м?шаетъ свобод? другихъ членовъ союза" (См. Д. Койгенъ).
  Ошибочными опред?леніями понятія государства полны книги. Ошибались, давая такія опред?ленія, очень серьезные ученые. "Государство, - говорилъ, наприм?ръ, Н. Г. Чернышевскій, - существуетъ для блага индивидуальной личности".
  Б?дный Чернышевскій! Онъ на себ? испыталъ блага такого "существованія". Онъ вид?лъ кр?постныхъ крестьянъ, зналъ, какъ живутъ они и всетаки написалъ эти слова. Такъ сильно у н?которыхъ мыслителей желаніе заставить какое-либо учрежденіе д?йствовать для общей пользы, для чего представителямъ этого учрежденія внушается (къ сожал?нію, тщетно), что оно им?етъ хорошія свойства или д?ли.
  Лассаль опять-таки говорилъ не о существующей, не о присущей государству, а о желательной для этого блестящаго юриста ц?ли государства. Эта ц?ль заключалась, по его мн?нію, "въ томъ, чтобы такимъ соединеніемъ людей дать имъ возможность осуществлять такія ц?ли, достигать такихъ ступеней существованія, которыя никогда недостижимы для отд?льной личности, дать имъ возможность пріобр?сти такую сумму просв?щенія, силы и свободы, какая была бы немыслима для отд?льной личности. И такъ, ц?ль государства положительно развивать и неустанно совершенствовать челов?ческое существо; другими словами: осуществлять въ д?йствительности назначеніе челов?ка, то есть, культуру, къ которой челов?ческій родъ способенъ; ц?ль государства - воспитаніе и развитіе челов?чества въ направленіи къ свобод?".
  Какъ все это нев?рно! Какъ не схоже съ д?йствительностью! Ни въ древнемъ Египт?, ни въ древней Греціи, ни въ тысячел?тіяхъ исторіи Китая, ни въ Римскомъ государств?, ни въ государствахъ среднев?ковья, ни въ современныхъ государствахъ нельзя найти и намека на указанную Ф. Лассалемъ ц?ль.
  Какъ разъ противъ воли государствъ, люди стремились, въ ряд? случаевъ, къ указаннымъ Лассалемъ ц?лямъ. А государство м?шало имъ въ этомъ вс?ми силами своей мощи.
  Опред?ляя государство его ц?лью, исторически и логически в?рно было бы сказать сл?дующее - "ц?ль государства заключается въ томъ, чтобы такимъ соединеніемъ людей дать возможность однимъ людямъ обогащаться на счетъ другихъ и пользоваться ихъ услугами, не давая ничего взам?нъ, м?шать этимъ лицамъ осуществлять т? ц?ли, м?шать достигать такихъ ступеней существованія, какія возможны для свободныхъ, не знающихъ принудительной власти обществъ. Ц?ль государства сводилась къ развращенію лицъ, обладавшихъ принудительной властью, къ тому, чтобы сохранить ее въ рукахъ этихъ лицъ, для чего приходится м?шать подвластнымъ пріобр?сти такую сумму просв?щенія, силы и свободы, которая мыслима въ вольномъ обществ?, то есть держать подвластныхъ въ нев?жеств?, рабств? и безсиліи. И такъ, ц?ль государства отуплять, уродовать и принижать большинство челов?ческихъ существъ, развращать и отуплять меньшинство; другими словами - м?шать проявиться той культур?, къ которой способно челов?чество, м?шать проявиться назначенію посл?дняго; ц?ль государства - вс?ми силами препятствовать развитію челов?чества въ направленіи къ
свобод?".
  Какъ видно, можно сказать н?что буквально противоположное словамъ Ф. Лассаля и эти слова будутъ гораздо ближе къ д?йствительности, ч?мъ слова этого юриста.
  Государство, - говорятъ дал?е это - союзъ людей, ставящій своей задачей пом?шать однимъ людямъ, однимъ членамъ даннаго общежитія причинять страданія и мученія другимъ лицамъ. Такое опред?леніе государство опять таки ошибочно. Развивая только что приведенное положеніе, мы приходимъ къ сл?дующему выводу - "государство, желая пом?шать однимъ людямъ причинить страданія другимъ людямъ, вручило принудительную власть части своихъ членовъ для того, чтобы посл?дніе могли причинять страданія и непріятности т?мъ людямъ, которые заставили страдать кого либо". Очень ужъ не умно.
  Не надо забывать, что государство, это - "самое очевидное, самое циничное и самое полное отрицаніе челов?чности", какъ говорилъ М. А. Бакунинъ и на такомъ фундамент? трудно себ? представить что либо похожее на государство, м?шающее причинять страданія.
  Въ государств? сближеніе между людьми происходитъ на почв? причиненія страданій и, не говоря уже о томъ, что причиняемыя правителями страданія ужасн?е т?хъ страданій, которыя могли бы причинять не облеченные принудительной властью лица, зам?тивъ, что государство вовсе не м?шаетъ однимъ людямъ причинять страданія себ? подобнымъ.
  Прежде всего, государство не им?етъ силы для того, чтобы пом?шать однимъ людямъ мучить другихъ людей: оно только мститъ мученіями н?которымъ изъ такихъ мучителей.
  Оно даетъ, дал?е, плохой прим?ръ, само обучая однихъ людей мучить другихъ. Обрушивая свою месть на головы разныхъ лицъ, преступившихъ законы государства, посл?днее заставляетъ нанятыхъ имъ чиновниковъ или палачей мучить" этихъ преступниковъ. Оно не только покровительствуетъ этимъ новымъ мучителямъ, но и создаетъ, подстрекаетъ людей д?латься палачами, судьями, тюремщиками и тому подобными истязателями.
  Государство не только мучитъ неповинующихся ему людей, но, забирая, наприм?ръ, своихъ подданныхъ въ солдаты и посылая ихъ на смерть и раны, причиняетъ мученія какъ разъ законопослушнымъ гражданамъ.
  … Нечего и упоминать, что государство мучитъ людей, защищая такихъ эксплуататоровъ-мучителей, какъ рабовлад?льцы, кр?постники, предприниматели, защищая власть правителей.
  Очень несерьезно также указаніе на то, что государство является такимъ союзомъ людей, который способствуетъ ихъ моральному сближенію и такому же сближенію разныхъ группъ населенія. Наблюденія не подтверждаютъ правильности только что сказаннаго: достаточно вспомнить о политической или классовой борьб?-вражд?, такъ разд?ляющей населеніе государствъ, о присущемъ этимъ общежитіямъ антагонизм?.
  Намъ говорятъ, дал?е, что государство им?етъ своею ц?лью организовать взаимопомощь, добиться лучшихъ взаимоотношеній между людьми.
  Лицем?ріе такого опред?ленія черезъ чуръ уже ясно. Достаточно припомнить, какъ государство установляло отношенія рабовъ и рабовлад?льцевъ, кр?постныхъ и пом?щиковъ, предпринимателей и рабочихъ, правителей и подвластныхъ и т. д. Тутъ были не отношенія взаимопомощи, а отношенія паразитизма съ одной стороны и жертвы съ другой. Государство всегда м?шало проявленію взаимопомощи, всегда м?шало людямъ хорошо устроиться.
  Никогда и нигд? государство не ставило своей ц?лью охрану слабыхъ отъ сильныхъ. Его дивизомъ всегда былъ нел?пый сов?тъ - "слабаго обижай, падающаго толкни.
  Если ему и приходилось иногда защищать слабаго отъ нападенія сильнаго (очень р?дко), то только для того, чтобы не потерять объекта угнетенія и эксплуатаціи, (чтобы не лишиться людей, которыхъ оно могло бы эксплуатировать и угнетать), другими словами только для того, чтобы поддержать свое могущество, но отнюдь не потому, что защита слабыхъ была ц?лью государства.
  Вс? опред?ленія государства, которыя приписываются этому учрежденію, благородныя задачи, сводятся, въ сущности, къ бол?е или мен?е вульгарной (пошлой) апологетик? (восхваленію) и не им?ютъ научной ц?нности.
  Во вс?хъ этихъ опред?леніяхъ предполагается доказаннымъ не могущее быть доказаннымъ, глубоко нев?рное положеніе, по которому общество безъ принудительной власти н?которыхъ своихъ членовъ безсильно противод?йствовать несправедливости и безсильно помочь людямъ хорошо устроиться. Истина заключается въ совершенно противоположномъ утвержденіи. Можно привести безчисленное множество доказательствъ, что общество съ принудительной властью, какъ разъ и занималось поддержаніемъ несправедливости и м?шало людямъ хорошо устроиться.
  То одно, то другое преимущество общежитія, а то и н?сколько такихъ преимуществъ, приписывались въ этихъ опред?леніяхъ общежитію, въ которомъ им?ется принудительная власть, другими словами государству, то есть, какъ разъ такому общежитію, которое умалило или растеряло многія изъ преимуществъ, присущихъ не знающему принудительной власти обществу.
  И только потому, что творческія силы общества не могли быть всец?ло уничтожены государствомъ, возможно было приписывать ему благотворное вліяніе на людей.
  Одними изъ важн?йшихъ факторовъ (д?ятелей) прогресса является взаимопомощь и самод?ятельность людей, а государство, м?шая самод?ятельности своихъ подданныхъ, всегда и везд? м?шало развитію въ ихъ сред? взаимопомощи.
  "Поглощеніе государствомъ вс?хъ современныхъ функцій по необходимости благопріятствовало необузданному, узко понимаемому индивидуализму. По м?р? того, какъ обязанности къ государству возрастали численно, граждане явно освобождались отъ своихъ обязанностей по отношенію другъ къ другу…. Въ то время, какъ въ дикихъ странахъ, у готентотовъ, считалось бы неприличнымъ приняться за пищу, не сд?лавъ троекратнаго, громогласнаго предложенія другимъ принять участіе въ трапез?, у насъ едва ли найдется охотникъ под?литься пищей съ к?мъ бы то ни было; все, къ чему въ настоящее время обязанъ почтенный гражданинъ, это - заплатить налогъ для б?дныхъ и зат?мъ предоставить имъ умирать голодной смертью". (П. А. Кропоткинъ).
  И такъ, государство убивало и взаимопомощь и самод?ятельность. Д?ло доходило иной разъ до того, что, - какъ писалъ Токвиль о французахъ 18-го в?ка, - "никто не считаетъ себя способнымъ привести къ благополучному концу серьезное д?ло, если въ него не вм?шается государство".
  Современнымъ государствомъ предшествовало въ н?которыхъ м?стностяхъ автономное устройство городовъ и областей, а еще раньше, на зар? исторіи мы встр?чаемся съ разными формами родоваго быта и челов?чество знало общинно эволюціонную стадію развитія.
  Но каковы бы ни были формы общежитія, разъ только въ него врывалась принудительная власть, оно превращалось въ государство, хотя бы это государство было совс?мъ иного типа, ч?мъ современныя государства.
  Нельзя, поэтому, вполн? согласиться съ П. А. Кропоткинымъ, когда онъ говоритъ, что "понятіе о государств? обнимаетъ собою не только существованіе власти надъ обществомъ, но и сосредоточеніе управленіе м?стною жизнью въ общемъ центр?, то есть, территоріальную концентрацію, также сосредоточеніе многихъ или даже вс?хъ отправленій общественной жизни въ рукахъ немногихъ".
  Это опред?леніе в?рно, разъ д?ло идетъ о современномъ государств?, но мыслимы и государства и съ децентрализованными отправленіями общественной жизни.
  Мы думаемъ, дал?е, что Господинъ Великій Новгородъ, съ его, улицами", "концами" и областями, былъ государствомъ, хотя и не такимъ, какъ современныя. Былъ государствомъ, потому что зналъ принудительную власть.
  Говоря вообще, государствомъ надо называть всякое общежитіе, часть членовъ котораго, опираясь на насиліе, суверенно правитъ другою частью его членовъ [2 - С. Симонъ утверждалъ, что "каждая политическая система покоится на опред?ленной организаціи собственности и производства". К. Марксъ повторяетъ это положеніе въ н?сколько иной форм?, говоря, что "совокупность производственныхъ отношеній образуетъ экономическую структуру общества, реальное основаніе, на которомъ возвышается правовая и политическая надстройка".Въ наше время едва ли стоитъ останавливаться на разсмотр?ніи этихъ положеній. В?рно только то, что тамъ, гд? существовала частная собственность, неизб?жно появлялась государственная принудительная власть, а, гд? им?лась посл?дняя, тамъ неизб?жно появлялась и частная собственность, при чемъ разнымъ формамъ производства можетъ соотв?тствовать одинъ типъ принудительной власти и одна и таже форма производства можетъ существовать при наличности разнообразн?йшихъ формъ принудительной власти. Производственныя отношенія существовали, а государства не было. Производственныя отношенія будутъ
существовать, а о государств? останутся только тяжелыя воспоминанія, какъ о пагубномъ учрежденіи.Л. Н. Толстой доказывалъ, что нельзя считать в?рнымъ то утвержденіе, по которому отношенія между людьми складываются на базис? экономическихъ условій - "но такое утвержденіе, - говорилъ онъ, - есть только подстановка, вм?сто очевидной и явной причины явленій, одного изъ его посл?дствій. Причина т?хъ или иныхъ экономическихъ условій и не можетъ быть ни въ чемъ другомъ, какъ только въ насиліи однихъ людей надъ другими: экономическія же условія суть посл?дствія насилія и потому ни какъ не могутъ быть причиной отношеній между людьми"]).

  Государство и общество

  Государство и общество - одно и тоже, въ томъ смысл?, въ какомъ левъ и ягненокъ составляютъ одно и тоже посл? того, какъ левъ съ?лъ ягненка". (Тэкеръ).

  Попыткой отождествить государство и общество встр?чаются очень часто, но это не м?шаетъ такимъ отождествленіямъ быть ошибочными.
  Оба эти понятія упорно см?шивались до начала ХІХ-го в?ка, но съ этого времени въ понятіе государства всегда вводится существенный признакъ, который вовсе не характеренъ для общества, а именно "властвованіе".
  Т?мъ не мен?е, государству зачастую приписываютъ д?ятельность вольнаго общежитія.
  Признакъ властвованія, принудительнаго властвованія, является, разъ д?ло идетъ о государств?, настолько важнымъ, что многіе государствов?ды довольствуются, опред?ляя государство, однимъ этимъ признакомъ.
  "Отличительную особенность государства, какъ "особой формы челов?ческаго общенія составляетъ принудительное властвованіе. Государство есть, прежде всего властвованіе", говоритъ Н. Коркуновъ. "Государство не можетъ д?йствовать иначе, какъ принудительно".
  Люди, это - общественныя, стадныя животныя [3 - Необходимость объединенія наблюдается, впрочемъ у вс?хъ жизнеспособныхъ существъ.]). Гд? находятся люди, тамъ создается и общество съ его сотрудничествомъ, съ его связями между людьми, съ его разносторонней жизнью.
  Даже въ посл?днее время встр?чаются общежитія людей, не знающія принудительной государственной власти и въ этихъ общежитіяхъ господствуетъ удивительный порядокъ. У эскимосовъ, наприм?ръ, не было никакого правительства. Не зная начальства, эскимосы живутъ очень мирно. У нихъ почти что не бываетъ ссоръ. На эскимосскомъ язык? н?тъ никакихъ бранныхъ словъ. Преступленія среди эскимосовъ чрезвычайно р?дки. Обидчиковъ или преступниковъ обличаютъ во время общественныхъ празднествъ и игръ. Одобреніе или неудовольствіе собравшихся зам?няютъ судебный приговоръ. Иногда осужденный челов?къ долженъ удалиться отъ осудившаго его общежитія эскимосовъ.
  Таковы правы гренландскихъ эскимосовъ и надо зам?тить, что они - общинники (коммунисты). Между ними н?тъ людей, которые не им?ли бы всего необходимаго для жизни.
  Любопытно, что въ этихъ, незнающихъ государственной власти обществахъ "н?тъ, - по словамъ Энгельгардта - классовъ, сословій; у нихъ н?тъ злости, н?тъ мстительности; у нихъ отсутствуетъ жестокость и властолюбіе", а "отсутствіе жестокости, насилія и угнетенія естественно связано съ отсутствіемъ чувствъ, являющихся посл?дствіемъ насилія - коварства, подлости и проч." "Алеуты, по словамъ Веньяминова, проживавшаго въ сред? ихъ десятки л?тъ, никогда не дерутся и не ругаются, не бьютъ и не бранятъ д?тей, такъ что и д?ти не ум?ютъ браниться и драться.
  Отсутствіе ссоръ у эскимосовъ с?веро-восточной Гренландіи поражаетъ европейскихъ путешественниковъ; ц?лый годъ, напр. живутъ сто семей подъ одной кровлей въ общемъ дом?, и за все это время ни разу не возникаетъ не то что драки, а сколько нибудь крупнаго недоразум?нія, перебранки. У караимовъ, по словамъ Лаво, не бываетъ дракъ, а самое сильное наказаніе ребенка заключается въ томъ, что мать или отецъ брызжетъ ему въ лицо водою". (По кн. И. В. Богословскаго. Вопросы жизни).
  "Ни въ одномъ изъ изв?стныхъ австралійскихъ племенъ, по свид?тельству Эйра, не было найдено признаннаго начальника", - говоритъ профессоръ Н. Зиберъ.
  "Безъ видимыхъ властителей, - писалъ объ инд?йцахъ С?верной Америки Шарльвуа, - они пользуются вс?ми выгодами благоустроеннаго правительства".
  "Когда я жилъ между южно-американскими дикарями и на восток?, - писалъ знаменитый ученый Уоллесъ, - то мн? случалось проживать въ такихъ общинахъ, гд? не им?лось ни законовъ, ни судовъ, ничего, кром? свободно выраженнаго мн?нія всей деревни. Зд?сь каждый самымъ сов?стливымъ образомъ уважаетъ право другого, такъ что зд?сь никогда или почти никогда не случается никакого нарушенія этихъ правъ. Въ такой общин? вс? приблизительно равны между собой".
  У юкагировъ "не признается никакого начальства и индивидуальная (личная) свобода уважается до такой степени, что даже сынъ не считается обязаннымъ повиноваться отцу". (Н. Зиберъ).
  "Общественная жизнь берберовъ Представляетъ намъ р?дкій прим?ръ весьма совершеннаго строя, поддерживаемаго безъ участія или вм?шательства какой-либо выд?ленной изъ народа власти". Зд?сь вс? работаютъ ручнымъ трудомъ. "У нихъ не существуетъ д?ленія общества на знатныхъ и незнатныхъ, на ничего не д?лающихъ и трудящуюся массу, прокармливающую господъ". (Э. Ренанъ, А. Помель, по книг? Л. Мечникова).
  Такимъ образомъ, даже въ наше время существовали безгосударственныя общежитія, вольныя общества.
  Безгосударственными остались только т? общества, которыя не подверглись вн?шнему нападенію-насилію или которыя отбили такія нападенія. Многія, едва ли не вс?, изб?жавшія нападенія общежитія изб?гли его потому, что страна въ которой они жили не представляла для поб?дителей чего либо интереснаго ни по климату, ни по богатству жителей.
  Эти не знающія государственной принудительной власти общества, затерянныя въ б?дныхъ уголкахъ земнаго шара, не могли быть показателями того благосостоянія, котораго достигли бы вольныя, не знающія принудительной власти общества попавшія въ обычныя, не столь неблагопріятныя для существованія условія.
  Впрочемъ, жители безгосударственныхъ м?стностей жили лучше нашихъ б?дняковъ, а иногда и пролетаріевъ.

  Государство появилось, какъ сл?дствіе насилія. Государство родилось изъ нападенія, - писалъ Г. Спенсеръ. И это обстоятельство отразилось на всей д?ятельности государства. Гд? не было и н?тъ принужденія - насилія, тамъ н?тъ и государства.
  Ни по своему происхожденію, ни по своей д?ятельности принудительная власть не им?етъ ничего загадочнаго. Это - просто хорошо устроенное постоянное насиліе, около котораго въ скоромъ времени обвилисъ ядовитыя цв?ты обмана и лицем?рія правителей и купленныхъ ими людей.
  Государственная принудительная власть не им?етъ ничего общаго съ духовнымъ вліяніемъ одного лица на другое и попытки соединить эти понятія въ одно оказались неудачными.
  Л. Н. Толстой указываетъ на разницу этихъ понятій и объясняетъ, ч?мъ является государственная власть. "Челов?къ, подчиняющійся вліянію духовному, д?йствуетъ соотв?тственно своимъ желаніямъ, - говоритъ Толстой, - власть же, какъ обыкновенно понимаютъ это слово, есть средство принужденія челов?ка поступать противно своимъ желаніямъ. Челов?къ подчиняющійся власти, д?йствуетъ не такъ, какъ хочетъ, а такъ какъ его заставляетъ д?йствовать власть. Заставлять же челов?ка д?лать не то, что онъ хочетъ, а то, чего онъ нехочетъ, можетъ только физическое насиліе или угроза имъ, то есть, лишеніе свободы, побои, ув?чья или легко исполнимая угроза исполненія этихъ д?йствій. Не смотря на неперестающія усилія находящихся во власти людей скрыть это и придать власти другое значеніе, власть есть приложеніе къ челов?ку веревки, ц?пи, которой его свяжутъ и потащутъ, или кнута, которымъ его будутъ с?чъ, или ножа, топора которымъ ему отрубятъ руки, ноги, носъ, уши, голову, приложеніе этихъ средствъ или угроза ими. И такъ это было при Нерон? и Ченгисъ-хан? и такъ это и теперь при самомъ либеральномъ правленіи и американской и
французской республик?. Если люди подчиняются власти, то только потому, что въ случа? неподчиненія ихъ, къ нимъ будутъ приложены эти д?йствія. Вс? правительственныя требованія - уплаты податей, исполненія общественныхъ д?лъ, подчиненія себя налагаемымъ наказаніямъ, изгнанія, штрафы и т. п., которымъ люди какъ бы подчиняются добровольно, въ основ? всегда им?ютъ т?лесное насиліе".
  И такъ, обладающіе принудительной властью правители причиняютъ людямъ тяжелыя страданія. Гд? государство, - тамъ всегда им?ются палачи въ мундирахъ или въ сюртукахъ, утонченно лютые или спроста свир?пые палачи.
  Государство неразрывно связано съ принудительной властью. Не всякое общество является поэтому государствомъ, но всякое государство является вм?ст? съ т?мъ и обществомъ, при чемъ самод?ятельность этого общества подавлена государствомъ. Ясно, что возможно и общество - не государство, вольное, не знающее принудительной власти правителей общество.
  М. А. Бакунинъ указываетъ что общество отличается отъ государства, т?мъ, что оно является естественной формой существованія челов?чества, что оно управляется нравами, привычками людей, но не законами. Оно идетъ впередъ благодаря толчкамъ, которые даются ему починомъ отд?льныхъ лицъ, но не потому, что его толкаетъ впередъ мысль и воля законодателя.
  Утверждая, что люди должны жить въ государствахъ, а не въ вольныхъ общежитіяхъ, обыкновенно говорятъ, что люди слишкомъ испорчены для того, чтобы жить безъ приказовъ начальниковъ.
  Монахи - аскеты востока - изобр?ли всевозможныя пытки, чтобы улучшить челов?ка, чтобы выдворить дьявола, обитающаго въ каждомъ. Намъ см?шно это теперь, - говоритъ П. А. Кропоткинъ, - но т? же самые взгляды, модернизованные, перед?ланные на новый ладъ и смягченные научной болтовней, побуждаютъ ученыхъ мудрецовъ утверждать, что безъ жандармовъ и тюремщиковъ челов?къ не можетъ жить въ обществ?".
  Нельзя см?шивать уничтоженіе принудительной власти съ уничтоженіемъ творчества общественной жизни. Государство можно, конечно, уничтожить. "Что же касается общества, - какъ говоритъ анархистъ Тэкеръ, - то анархисты не убили бы его, если бы могли и не могли бы убить его, если бы даже хот?ли этого".

  Правители

  "Больные, страдающіе маніей величія, очень опасны".

  Правительство, это - группа лицъ, им?ющая "возможность заставлять подчиняться своей вол?" другихъ людей. Л. Н. Толстой, вм?сто словъ "другихъ людей" пишетъ "большинство народа", что в?рно для настоящаго времени и для длиннаго ряда предшествующихъ в?ковъ.
  Нер?дко власть сосредоточивается въ рукахъ н?сколькихъ лицъ. Въ этомъ случа? правители взаимно ограничиваютъ другъ друга, по, въ ц?ломъ, какъ группа правителей, стремятся къ полнот? власти, къ простому произволу или къ произволу, основанному на закон?, и добиваются этой ц?ли, если только подвластные не ставятъ пред?ла этому произволу.
  Ограниченіе пред?ловъ власти разныхъ категорій правителей нужно самимъ правителямъ, такъ какъ такимъ образомъ они увеличиваютъ всю сумму власти надъ подданными.
  Полнота, а точн?е, произволъ власти, - характерная черта современныхъ государствъ. Но грубый произволъ вызываетъ р?зкіе протесты подвластныхъ. Въ силу этого умные правители позволяютъ себ? роскошь выходящаго за "законныя" рамки произвола только тогда, когда опасность грозитъ благосостоянію или даже существованію правителей. Правители не ст?сняются вводить въ этихъ случаяхъ такъ-называемое "военное положеніе" въ самыхъ демократическихъ республикахъ. Военное же положеніе, это - безграничный произволъ и терроръ правителей.
  Правители не мен?е, а зачастую бол?е, ч?мъ капиталисты и землевлад?льцы, обираютъ трудящееся населеніе, взимая съ него разные налоги и подати.
  И вотъ, для того, чтобы сбирать съ подданныхъ подати и держать ихъ въ повиновеніи, правители д?лятся на группы, задачи которыхъ будто бы строго разграничены. Законодателя, судьи и чиновники - исполнители представляютъ изъ себя группы со строго будто бы разд?ленными функціями (д?ятельностью).
  Въ сущности же, эти функціи не могутъ быть строго разграничены, а зат?мъ, только см?шивая понятія, можно сказать, что эти "разд?лившіе" власть правители т?мъ самымъ ограничили ее. Въ сущности же, "разд?леніе власти" только усилило власть правителей, какъ разд?леніе труда усиливаетъ его производительность.
  И такъ, правители распадаются на н?сколько группъ. Законодатели указываютъ, въ чемъ именно заключается воля правителей. Судьи приказываютъ мучить людей, нарушающихъ эту волю. Полиція это - сборище насильниковъ, приб?гающихъ и къ убійству для того, чтобы была исполнена воля правителей.
  Армія, это - подчиненныя изв?стнымъ правиламъ люди, большая часть которыхъ, путемъ угрозъ муками и путемъ мученій, обращена въ дисциплинированныхъ и обученныхъ убійству вооруженныхъ рабовъ; другая же часть этой арміи, состоящая изъ членовъ правительства, командуетъ этими рабами для пользы правителей.
  Среди правителей или лицъ, находящихся на жалованьи правителей особенно зам?тны - 1) учителя, главн?йшая обязанность которыхъ сводится, какъ къ подготовк? в?рныхъ правительству подвластныхъ, такъ и къ подготовк? нужныхъ правительству помощниковъ и зам?стителей правителей, 2) духовенство, д?ятельность котораго, поскольку она сводится къ чиновничьей д?ятельности, заключается въ восхваленіи правителей и въ пропов?ди необходимости покоряться правителямъ, 3) сборщики податей, въ распоряженіи которыхъ, какъ и въ распоряженіи судей, находятся убійцы и мучители, 4) чиновники, задача которыхъ заключается въ подавленіи разнообразныхъ проявленій протеста подвластныхъ, при чемъ наибол?е свир?пыми и безнравственными изъ нихъ являются судьи-подстрекатели всевозможныхъ палачей: отъ тюремщиковъ до душителей людей.
  Правители организованы іерархически: низшіе подчинены высшимъ, а т? еще бол?е высшимъ, вплоть до главныхъ правителей.
  Главные правители разр?шаютъ соглашеніями непредусмотр?нные конфликты (столкновенія) между собою. Остальные же члены іерархіи повинуются главнымъ правителямъ или потому, что подкуплены деньгами (жалованьемъ) и заинтересованы въ поддержк? правительства, частью котораго они являются, или же потому, что имъ грозятъ, въ случа? неповиновенія, лишеніями и мученіями, которымъ они будутъ подвергнуты по распоряженію главныхъ правителей.
  Низшіе исполнители повел?ній правителей, наприм?ръ, солдаты, присяжные зас?датели, сельскіе полицейскіе низшихъ ранговъ завербовываются на службу правительства силою, угрозами тяжкихъ и легкихъ наказаній.
  Среди подкупленныхъ и безкорыстно служащихъ правительству чиновниковъ и навербованныхъ людей попадаются и такіе, которые уб?ждены, что правителей надо слушаться потому, что такое послушаніе полезно людямъ.
  Правителямъ выгодно им?ть въ своихъ рядахъ и глупыхъ людей, не разбирающихся въ томъ, гд? добро, гд? зло, но вм?ст? съ т?мъ людей, уб?жденныхъ въ правот? правителей. Такого челов?ка выгодно держать на виду, поставивъ его, хотя бы и номинально, во глав? правительства. Онъ импонируетъ подвластнымъ ув?ренностью въ правот? своего д?ла. Особенно пригодны для такой ц?ли насл?дственные монархи, съ молодыхъ л?тъ дрессируемые такъ, что они проникаются сознаніемъ "святости" своей власти. Такіе цари, какъ бы глупы и ничтожны они ни были, все же импонировали части населенія. Пригодны для такой роли и фанатики-вожди политическихъ партій. На сравнительно низшихъ должностяхъ мы встр?чаемся съ судьями, которыхъ въ теченіи н?сколькихъ л?тъ уб?ждали профессора разныхъ правъ въ "святости" судейской миссіи.
  Изъ числа правителей мы выд?лимъ судей и остановимся на ихъ д?ятельности, главнымъ, образомъ, потому что эта группа чиновниковъ пользуется особымъ почтеніемъ у буржуазіи. Буржуазное правительство даетъ имъ очень много денегъ, подкупаетъ ихъ за дорогую ц?ну. Ч?мъ бол?е свир?пыя наказанія долженъ назначить судья, т?мъ больше уважаетъ его буржуазія, т?мь больше денегъ даетъ ему правительство.
  Особенно дорого платитъ правительство т?мъ судьямъ, которые приняли на себя обязанность приказывать другимъ людямъ (палачамъ) душить или р?зать людей.
  Оно и понятно, почему буржуазія уважаетъ, а правители большими деньгами подкупаетъ судей. Эти судьи горой стоятъ за правителей, приказывающихъ мучить людей, не исполняющихъ приказовъ-законовъ этихъ же правителей; они горой стоятъ за буржуазію, наказывая людей, которые наносятъ ей или только думаютъ нанести ей имущественный ущербъ. Но они не наказываютъ буржуа и правителей, постоянно наносящихъ ущербъ рабочему люду.
  Судьи занимаются т?мъ, что подстрекаютъ палача или тюремщика мучить мужчинъ, женщинъ, д?тей и стариковъ, больныхъ и здоровыхъ, разъ только они по б?дности, по неразумію, по вед?нію своей сов?сти, или по какой либо другой причин?, нарушили приказъ-законъ правительства.
  Бываетъ и такъ, что судья приказываетъ, мучить или убить челов?ка, такъ какъ ему показалось, что этотъ челов?къ нарушилъ законъ.
  И зачастую, - даже очень часто, къ сожал?нію, - судъ, какъ дв? капли воды, походитъ на подлую травлю подсудимаго, напрасно доказывающаго свою невиновность.
  Судьи гражданскаго процесса помогаютъ эксплуататорамъ под?лить награбленную добычу.
  Нравственная испорченность судей позволяетъ имъ считать себя порядочными людьми и даже посторонніе люди считаютъ ихъ таковыми, не смотря на ихъ палаческія занятія. В?дь приказывать мучить и душить людей такъ же скверно, какъ самому мучить или душить ихъ. Къ тому же, судья приказываетъ въ теченіи своей жизни замучить столько людей, что на это требуется очень много палачей.
  Ум?я внушить себ? почтеніе не очень сильныхъ умственно лицъ, судьи чрезвычайно полезны для правителей, но очень опасны для подвластныхъ.
  Подвластные не очень то уважаютъ своихъ законодателей; нер?дко глубоко презираютъ представителей исполнительной власти, но, по странному недоразум?нію, съ уваженіемъ относятся, (по крайней м?р?, въ демократіяхъ) къ судьямъ.
  Мы знаемъ, что им?ются и свир?пые, и глупые, и безчестные законы. Хотя судья толкуетъ законы такъ, какъ находитъ нужнымъ, все же онъ обязуется прим?нять вс? существующіе законы. Приказывая мучить челов?ка, который отказался повиноваться какому либо закону, судья приказываетъ прим?нять силу и противъ т?хъ, кто считаетъ законъ или данное ему судьей толкованіе нел?постью и подлостью.
  Даже гражданскій процессъ грозитъ насиліемъ челов?ку, не желающему подчиниться р?шенію судьи.
  Судьи, то есть, подстрекатели палачей, тюремщиковъ и другихъ насильниковъ, это - одни изъ самыхъ развращенныхъ людей въ мір?. Они меньше считаются съ челов?ческимъ достоинствомъ, ч?мъ самые посл?дніе хулиганы.
  Необходимымъ придаткомъ судейской д?ятельности является высл?живаніе тайнъ, шпіонство, предательство. Подъ видомъ свид?тельскихъ показаній, судья требуетъ въ н?которыхъ случаяхъ отъ людей самаго подлаго предательства, требуетъ съ непостижимой наглостью и опять таки угрожая мучить т?хъ, кто не согласится на такое позорное д?яніе.
  Эти презр?нные люди, эти судьи, требуютъ для себя особаго почета и большого жалованья. Ихъ окружаютъ почтеніемъ, имъ даютъ много денегъ и люди думаютъ, что уваженіе и правительственный подкупъ могутъ гарантировать безпристрастіе судей, хотябы на почв? прим?ненія закона.
  Но эти въ конецъ развращенные люди не могутъ быть безпристрастными. Слишкомъ глубоко ихъ нравственное паденіе. Они поддерживаютъ правителей и эксплуататоровъ даже въ т?хъ крайне р?дкихъ случаяхъ, когда законъ, по случайному стеченію обстоятельствъ, оказывается на сторон? угнетенныхъ и эксплуатируемыхъ.
  Характерна въ этомъ отношеніи д?ятельность американскихъ судей или д?ятельность бывшаго русскаго сената. Нельзя не удивляться, наблюдая, какъ безчестно ведутъ себя эти судьи въ спорахъ между буржуазіей и наемными рабочими, всегда выступая противъ первыхъ.
  Искаженіе закона путемъ его толкованія въ пользу эксплуататоровъ и угнетателей - обычное д?ло разныхъ судовъ.
  Даже прим?няя уголовный законъ, судья зачастую обрушиваетъ тягчайшую изъ степеней наказанія на лицъ изъ трудящихся классовъ общества и легчайшую на т?хъ, кто близокъ къ судьямъ по классу, по воззр?ніямъ и пр..
  Н?тъ безпристрастнаго судьи. Н?тъ и судьи, способнаго охватить всю жизненную сложность разбираемыхъ имъ д?лъ. Н?льзя ут?шаться и т?мъ, что обычно нел?пый сводъ обычно глупыхъ законовъ выведетъ судью на в?рную дорогу.
  Д?ятельность судей позорна, такъ какъ она вся основана на насиліи беззащитнаго. По приказу судьи вся сила государства давитъ, въ лиц? разныхъ палачей, на слабаго подсудимаго.
  Мы не будемъ много говорить о д?ятельности такъ называемыхъ военныхъ судей. Правители назначаютъ на эти м?ста или особо неразвитыхъ, особо тупоумныхъ или особо свир?пыхъ и злобныхъ людей, прим?няющихъ къ попавшимъ имъ людямъ, обычно не совершившимъ ничего плохого или злого, самыя дикія, самыя нечелов?ческія муки.
  Изъ того, что судьи окружены почетомъ, вовсе не сл?дуетъ, что ихъ д?ятельность почетна или полезна. Бывали и такія общежитія, которыя окружали почетомъ палача. Почему же не окружить почетомъ и подстрекателя къ палачеству? Бывали общежитія, гд? судья былъ въ тоже время и палачемъ и такому судь? пожимали руку.
  Т?мъ не мен?е, передъ нами повсюду стоитъ одна картина - "съ одной стороны заключенный, посаженный подобно дикому зв?рю въ жел?зную кл?тку, доведенный до полнаго упадка умственныхъ и нравственныхъ силъ; съ другой - судья, лишенный всякаго челов?ческаго чувства, живущій въ мір? юридическихъ фикцій, посылающій людей на гильотину со сладострастіемъ и холоднымъ спокойствіемъ сумашедшаго, не сознающій даже до какого паденія онъ дошелъ". (П. Кропоткинъ).
  И только тогда, когда челов?чество устроится на анархическихъ началахъ, только тогда "такихъ судей, которые осуждаютъ на ц?лые года голода іі лишеній и на смерть отъ истощенія ни въ чемъ неповинныхъ женъ и д?тей приговариваемыхъ людей - такихъ зв?рей не существовало бы". (П. А. Кропоткинъ).
  Да и вообще, эта порода зв?рья изчезла бы тогда съ лица земли.
  Въ средніе в?ка, и н?сколько поздн?е, судьи приказывали пытать на своихъ глазахъ людей за то, что они по своему, а не по ихнему, в?рили въ Христа, въ Іегову или Аллаха. Они приказывали жечь огнемъ и раскаленнымъ жел?зомъ мужчинъ, женщинъ и д?тей, тянуть изъ нихъ жилы, ломать имъ кости, р?зать и колоть т?ла, уродовать людей и выдумывали для нихъ нев?роятныя мученія.
  Первыми негодяями на всемъ земномъ шар? были тогда судьи и только по тому, что ихъ называли судьями, потому, что они ссылались на законъ, эти злод?и и сумашедшіе творили свои злод?янія безнаказанно и насм?хались надъ вс?мъ, что было хорошаго въ челов?честв?.
  Современные судьи недалеко ушли отъ своихъ предшественниковъ и между ними не мало злод?евъ и даже полусумашедшихъ, свир?пыми или насм?шливыми глазами посматривающими вокругъ посл? того, какъ ни за что, ни про что они послали челов?ка на долгіе годы, а иной разъ и на десятки л?тъ, въ тюрьму.
  Какъ судьи короля Филиппа испанскаго заживо погребали въ Нидерландахъ д?вушекъ, такъ и современные судьи заживо погребаютъ въ каменныхъ гробахъ попавшихъ имъ въ лапы людей.
  Судья "съ насм?шливыми глазами", это - опасн?йшій изъ тупоумныхъ преступниковъ. Это - нравственно пом?шанный, несчастный и, вм?ст?,съ т?мъ, отвратительный маньякъ, посматривающій съ сумашедшей улыбкой на губахъ и въ глазахъ на здоровыхъ людей, которые не догадались пом?стить его для леченія въ сумашедшій домъ. Онъ радъ, что ему вручили право жизни и смерти надъ здоровыми людьми, но не можетъ совладать со своимъ сумашествіемъ, и за полные пустяки, лишь бы доставить себ? удовольствіе взглянуть на ужасъ осужденнаго на погребеніе заживо челов?ка, назначаетъ ему 10, 20,30 л?тъ тюрьмы. Ужасъ! Сумашедшій, изд?вающійся надъ свободными и надъ схваченными и приведенными къ нему на судъ людьми!.
  Среди такихъ судей неизгладимыми буквами записалъ свое имя въ исторіи цивилизаціи и въ исторіи рабочихъ союзовъ австралійскій судья Принтъ, осудившій въ 1916-мъ году 12 "Промышленныхъ рабочихъ Міра": шестерыхъ онъ заточилъ въ тюрьму на 15 л?тъ, каждаго, пятерыхъ - на 10 л?тъ, каждаго и одного - на пять л?тъ. Онъ обвинилъ ихъ за то, что они были противъ войны, заявивъ, что они виновны въ заговор? и изм?н?.
  Возможно, что Принтъ былъ просто сумашедшимъ, ум?ло скрывающимъ свою бол?знь субъектомъ, возможно, что онъ былъ первымъ злод?емъ Австраліи, но интересно, что онъ и посл? этого приговора продолжалъ судить людей, хотя и написалъ въ немъ сумашедшую фразу, что "Промышленные Рабочіе Міра" есть организація преступниковъ худшаго сорта и пристанище злод?яній.
  Судейское званіе даетъ злод?ямъ и сумашедшимъ возможность губить людей и клеветать на организаціи рабочихъ.
  Левъ Николаевичъ Толстой, въ старости, былъ всец?ло проникнутъ духомъ всепрощенія, но по адресу судей и у него вырвалась р?зкая фраза. По поводу судьи, приговорившаго челов?ка къ смерти, то есть по поводу челов?ка, приказавшаго убить другого челов?ка, Л. Н. заявилъ: - "воръ за три рубля вещи продаетъ. Судья за н?сколько полтинниковъ жизнь челов?ческую продаетъ. Вора мы бранимъ, презираемъ, прогоняемъ, а судью мы принимаемъ и за столъ сажаемъ. Страшно. А в?дь, уже кого въ шею вытолкать, то этого".
  Какой то не очень умный баринъ заступился за судей и разсказалъ, что знакомый ему судья приговариваетъ не за деньги, что этотъ судья говорилъ ему, что приговаривать къ смертной казни непріятно.
  Въ двухъ словахъ Л. Н. Толстой зам?тилъ, что этими словами какъ разъ и доказывается, что судья понималъ, что имъ д?лается нехорошее д?ло, что именно за получаемое жалованье, за деньги онъ убивалъ людей.
  Тысячил?тіями приговариваютъ судьи людей, преступившихъ и не преступившихъ законы, къ тяжкимъ мученіямъ, а преступность и не подумала исчезнуть съ лица земли. Порожденное соціальной неурядицей явленіе нельзя устранить свир?постью разныхъ господъ. Зачастую, по м?р? усиленія свир?пости наказаній, увеличивалось количество преступленій.
  Только въ зависимости отъ улучшенія жизненныхъ условій, уменьшается преступность. Ничего не понимаютъ въ этомъ т? люди съ больной нравственностью, которыхъ называютъ судьями.
  Въ Америк? нашелся, впрочемъ, р?дкостный судья, отказавшійся отъ этой должности. "Я усталъ отъ судопроизводственной комедіи, - заявилъ судья Джонъ Стевенсонъ. - Отправленіе того, что называютъ правосудіемъ, это комедія, которая стала для меня столь отвратительной, что я не могу бол?е участвовать въ ней.
  Что получится, если я пошлю въ тюрьму пьянствующаго челов?ка? Пока онъ въ тюрьм?, его жена и д?ти не получаютъ отъ него денегъ и онъ снова начинаетъ пьянствовать, какъ только выйдетъ изъ тюрьмы.
  Когда я посылаю въ тюрьму вора, разв? я д?лаю этимъ вора или общество лучшими? Н?тъ! Выйдя изъ за р?шетки, онъ начинаетъ воровать и становится рецедивистомъ.
  Если я посылаю въ тюрьму женщину за плохое поведеніе, разв? это можетъ пом?шать тому, что им?ются проститутки, разв? это уменьшаетъ ихъ число? Н?тъ, такъ какъ это зависитъ отъ соціальныхъ условій, а въ эту область суды не могутъ вм?шиваться".
  Но, не говоря о немногихъ просто ошибающихся людяхъ, судьи, особенно судьи - челов?коубійцы, эти воры челов?ческой свободы и жизни, являются или преступниками, или нравственно пом?шанными людьми.

  Въ низшихъ рядахъ правительственной іерархіи попадаются иногда лица, возмущающіяся палаческими функціями правительства и противод?йствующія посл?днему. Если высшіе правители узнаютъ объ этомъ, они удаляютъ такихъ лицъ изъ рядовъ правительства и наказываютъ, то есть, мучаютъ ихъ.
  Каждому члену правительственной іерархіи предоставлена доля власти надъ подданными, но онъ - рабъ высшихъ чиновъ іерархіи, исполнитель ихъ приказаній, которыя часто называются законами.
  Каждый членъ развитой правительственной іерархіи, властвуя, подчиняется и прячется за спину другого властителя, а вс? правители вм?ст? прячутся за законъ, какъ будто законъ не является простымъ выраженіемъ воли высшихъ правителей, обычно тождественной съ волей богатыхъ классовъ общества.
  Каждый правитель оправдываетъ свое поведеніе даже тогда, когда самъ понимаетъ, что оно приноситъ вредъ людямъ и ссылается при этомъ на волю другихъ людей, какъ бы не понимая, что такая ссылка ничего не оправдываетъ. "Я очень сожал?ю о томъ, что долженъ предписывать отобраніе произведеній труда, заключеніе въ тюрьму, изгнаніе, каторгу, казнь, войну, то есть, массовое убійство, но я обязанъ поступить такъ потому, что этого самаго требуютъ отъ меня люди, находящіеся во власти. Если я отнимаю у людей собственность, хватаю ихъ отъ семьи, запираю, ссылаю, казню, если я убиваю людей чужого народа, разоряю ихъ, стр?ляю въ города по женщинамъ и д?тямъ, то я д?лаю это не на свою отв?тственность, а потому что исполняю волю высшей власти, которой я об?щалъ повиноваться для блага общаго". (Л. Н. Толстой).
  Конечно, это - оправданіе подкупленныхъ людей, которымъ перестаютъ выдавать жалованье, разъ только они вздумаютъ поступать по сов?сти.
  Высшіе же правители, опять таки пресл?дуя свои личные интересы, еще охотн?е ссылаются на "общее благо", какъ разъ тогда, когда творятъ зло и оправдываютъ, такимъ образомъ, удивительно подлые поступки.

  Исторія указываетъ, что до сихъ поръ власть почему-либо утраченная одними правителями подхватывалась другими. Въ современныхъ демократическихъ республикахъ предусмотр?но закономъ, то есть, т?ми же правителями, при какихъ условіяхъ одни правители должны уступить власть другимъ. Все одни и т? же правители скор?е надо?ли бы подвластнымъ и такія см?ны начальства поддерживаютъ самый институтъ власти.
  Но если правительство - эта шайка мучителей - вредно для людей, то естественно его надо уничтожить. Т?мъ не мен?е, часто приходится слышать, что не "правительство" вредно для общежитія людей, а какое-нибудь опред?ленное правительство, какая-либо опред?ленная его организація. При этомъ говорятъ иногда, что только правительство, реорганизованное на новыхъ началахъ, наприм?ръ, республиканскихъ, явится полезнымъ факторомъ народной жизни.
  Вс?, говорящіе такимъ образомъ, забываютъ, что всякая власть, при всякихъ условіяхъ неизб?жно развращаетъ правителей. Палачъ, какъ таковой, не можетъ быть полезенъ пытаемому, хотя, им?ются бол?е и мен?е мучительныя пытки, но в?дь палачъ, именно потому, что онъ палачъ, не можетъ отм?нить пытку.
  Къ правительству, изм?нившему свою форму и утверждающему, что, поэтому, оно стало полезнымъ народу, надо отнестись такъ, какъ отнесся крестьянинъ къ зм??, см?нившей свою кожу и потому предлагавшей крестьянину подружиться съ нею. Крестьянинъ отв?тилъ на это предложеніе ударомъ топора.
  Сущность власти одна и та же, какова бы ни была ея форма и какъ бы часто не м?нялись правители, правительство остается страшно вреднымъ для населенія учрежденіемъ.

  Не говоря о томъ, что "господство людей, называющихъ себя правительствомъ, не совм?стимо съ моралью, основанной на со-лидарности", (ГТ. А. Кропоткинъ), укажемъ, что исторія вс?хъ государствъ доказала развращающее вліяніе власти на правителей.
  "Насильничество и несправедливость властителей, - давно уже говорилъ Адамъ Смитъ, - есть старое зло, противъ котораго, какъ я опасаюсь, природа челов?ческихъ д?лъ едва ли найдетъ ц?лебное средство".
  "Свойства привилегированнаго челов?ка, - говорилъ М. А. Бакунинъ, - таковы, что они отравляютъ духъ и сердце челов?ка. Этотъ законъ соціальной жизни, который не допускаетъ никакихъ исключеній, прим?нимъ, какъ къ ц?лымъ народамъ, такъ и классамъ и къ единичнымъ лицамъ".
  "Люди, - писалъ Л. Н. Толстой, - всл?дствіе того, что они им?ютъ власть, д?лаются бол?е склонными къ безнравственности, то есть, къ подчиненію общихъ интересовъ личнымъ, ч?мъ люди, не им?ющіе власти, какъ это и не можетъ быть иначе". "Разсчетъ или даже безсознательное стремленіе насилующихъ всегда будетъ состоять въ томъ, чтобы довести насилуемыхъ до неизб?жнаго ослабленія, такъ какъ, ч?мъ слаб?е будетъ насилуемый, т?мъ меньше потребуется усилій для подавленія его". "Н?тъ т?хъ ужасающихъ преступленій, которыхъ не совершили бы люди, составляющіе часть правительства и войско по вол? того, кто случайно можетъ встать во глав?". (Л. Н. Толстой).
  Подчиненіе всегда оскорбительно и тягостно для взрослаго челов?ка.
  Власть, - эта моральная язва, - развращаетъ и подчиняющихъ и подчиненныхъ. Правительство противод?йствуетъ серьезнымъ порывамъ людей къ самосовершенствованію. Такое совершенствованіе неизб?жно порождаетъ протестъ противъ поработителей и, въ конечномъ счет?, противъ всякаго правительства. И конечно, нельзя не развратиться, борясь съ попытками людей совершенствоваться.
  Элизе Реклю объясняетъ причины неизб?жнаго, такъ сказать, развращенія правителей. "Правителямъ, говоритъ онъ, - "предоставлены высшія должности, больше власти и больше содержанія, ч?мъ остальнымъ ихъ согражданамъ и это почти поневол? заставляетъ ихъ считать себя выше обыкновенныхъ людей, а между т?мъ, всевозможныя искушенія, которымъ подвергаетъ ихъ занимаемое ими положеніе, почти фатально заставляетъ ихъ падать ниже общаго уровня".
  Даже А. Менгеръ, - противникъ анархизма, - признаетъ развращающее вліяніе власти, категорически заявляя - "опытъ вс?хъ временъ говоритъ, что господствующіе классы всегда злоупотребляли своею властью, чтобы обезпечить себ? привилегированное положеніе".
  Развращенные правители не могутъ не развращать подвластныхъ, обращая ихъ въ орудія насилія. Одна изъ особенностей правительствъ заключается въ томъ, - говорилъ Л. И. Толстой, - "что они требуютъ отъ гражданъ того самаго насилія, которое лежитъ въ основ? ихъ и поэтому въ государств? вс? граждане стали угнетателями самихъ себя".
  Въ самомъ д?л?, правители угрозами мученій заставляютъ гражданъ служить въ солдатахъ, а этихъ солдатъ посылаютъ на усмиреніе недовольныхъ гражданъ. Правители заставляютъ гражданъ быть присяжными зас?дателями и пр.

  Ужъ одно то, что и государственная власть немыслима безъ мученій, - а государство не мыслимо безъ такой принудительной власти, заставляетъ смотр?ть на государство, какъ на нежелательное учрежденіе.
  Правда, правители приводятъ много доказательствъ въ пользу того положенія, что они должны мучить неповинующихся имъ людей, но тотъ фактъ, что мученіе, въ особенности же мученіе беззащитнаго (правительство лишаетъ возможности сопротивляться т?хъ, кого мучитъ) противно нормальнымъ и не глупымъ людямъ, этотъ фактъ остается въ сил?.
  Но д?ло не въ количеств? доводовъ, а въ ихъ уб?дительности. Самый сурьезный, не см?шной, (какъ см?шны ссылки на вел?нія боговъ), доводъ правителей изложенъ Л. Н. Толстымъ въ сл?дующихъ словахъ - "вс? люди, находящіеся во власти, утверждаютъ, что власть нужна для того, чтобы злые не насиловали добрыхъ, подразум?вая подъ этимъ то, что они-то суть т? самые добрые, которые ограждаютъ другихъ добрыхъ отъ злыхъ", но, - продолжаетъ Л. Н. Толстой, - "для того, чтобы захватить власть и удерживать ее, нужно любить власть. Властолюбіе же соединяется не съ добротою, а съ противоположными доброт? качествами - съ гордостью, хитростью, жестокостью. Безъ увеличенія себя и униженія другихъ, безъ лицем?рія, обмановъ, безъ тюремъ, кр?постей, казней, убійствъ не можетъ ни возникнуть, ни держаться ни какая власть".
  Челов?къ, считающій себя добр?е и лучше своихъ знакомыхъ, обычно ошибается. Считать же себя добр?е и лучше т?хъ, кого не знаешь, - очень не умно. Но цинизмомъ глупости надо назвать утвержденіе, что добрый челов?къ долженъ мучить или, что еще хуже, приказывать мучить другихъ, хотя бы и злыхъ людей.
  "Правительства не только военныя, - говоритъ въ другомъ м?ст? Л. Н. Толстой; - но правительства вообще, могли бы быть, уже не говорю - полезны, но безвредны только въ томъ случа?, если бы они состояли изъ непогр?шимыхъ святыхъ людей, какъ это и предполагается у китайцевъ. Но в?дь правительства, по самой д?ятельности своей, состоящей въ совершеніи насилій, всегда состоятъ изъ самыхъ противоположныхъ святости элементовъ, изъ самыхъ дерзкихъ, грубыхъ и развращенныхъ людей.
  Всякое правительство по этому, а т?мъ бол?е правительство, которому предоставлена военная власть, есть ужасное, самое опасное въ мір? учрежденіе".

  Ц?пи, которыми сковываютъ руки и ноги челов?ка, а иногда приковываютъ на долгіе годы къ ст?н? или къ тачк?, розги и плети, (между прочими странами и въ будто-бы цивилизованной Англіи), удушеніе путемъ стягиванія веревкой горла, отр?заніе головы или сожженіе живьемъ электрическимъ токомъ, запрятываніе челов?ка на многіе годы въ жел?зную кл?тку или въ каменный м?шокъ и многое множество другихъ бол?е слабыхъ и бол?е страшныхъ мученій обрушивается правителями на нарушающихъ ихъ приказы лицъ.
  Къ числу мученій правители давно уже присоединили то томленіе, въ которое они повергаютъ осужденнаго челов?ка, ожидающаго неизб?жнаго задушенія веревкой или отр?занія головы. Правители называютъ это варварское свое д?йствіе осужденіемъ на смертную казнь. Но всякая смертная казнь является нич?мъ инымъ, какъ предумышленнымъ убійствомъ съ рядомъ отягчающихъ обстоятельствъ, при чемъ судья-правитель, по приказу другихъ правителей, даетъ въ этомъ случа? приказъ одному челов?ку убить другого челов?ка; въ этомъ случа? непосредственному убійц? даются за убійство деньги и ему обезпечивается ненаказуемость совершеннаго имъ преступленія.
  Ясно, что правители - не только преступники, но и лица, создающія преступниковъ. Но это - такіе преступники, которымъ почти всегда гарантирована безнаказанность, хотя ихъ преступленія нев?роятно тяжки. Они изводятъ людей томленіемъ въ разныхъ тюрьмахъ, - въ томъ числ?, въ одиночныхъ, въ тюрьмахъ принудительнаго молчанія, обязательной и часто безсмысленной работы, въ тюрьмахъ-кл?ткахъ, гд? вся жизнь челов?ка проходитъ на виду, въ тюрьмахъ-подвалахъ, то есть въ тюрьмахъ, ужасн?е и подл?е которыхъ не выдумалъ бы и соборъ дьяволовъ.
  Низость людей, причиняющихъ такія мученія очевидна. Зам?тимъ только, что легко убить челов?ка: достаточно, чтобы одинъ или н?сколько нравственныхъ идіотовъ приказали другимъ нравственнымъ идіотамъ перетянуть веревкой или перер?зать ножемъ горло связанному по рукамъ и ногамъ челов?ку. Но вс? эти идіоты, собравшись со вс?хъ концовъ св?та, не сум?ютъ возвратить убитому челов?ку жизни.
  "Никогда - пишетъ Л. Н. Толстой, - никакимъ злод?ямъ изъ простыхъ людей не могло придти въ голову совершать вс? т? ужасы костровъ, инквизицій, пытокъ, грабежей, четвертованій, в?шаній, одиночныхъ заключеній, убійствъ на войнахъ, ограбленій народовъ и т. п., которыя совершались и совершаются вс?ми правительствами и совершаются торжественно. Вс? ужасы Стеньки Разина, пугачевщины и т. п. суть только посл?дствія и слабыя подражанія т?хъ ужасовъ, которые производили Іоанны, Петры, Бироны и которые постоянно производились и производятся вс?ми правительствами. Если д?ятельность правительства Заставляетъ воздерживаться, - что очень сомнительно, - десятки людей отъ преступленій, то сотни тысячъ преступленій совершаются людьми только по тому, что люди воспитываются для преступленій правительственными несправедливостями и жестокостями."
  "Вся исторія древнихъ и современныхъ государствъ, - писалъ М. А. Бакунинъ, - есть ничто иное, какъ рядъ возмутительныхъ преступленій… настоящіе и бывшіе короли, правители вс?хъ временъ и вс?хъ странъ, государственные люди, дипломаты, бюрократы и воины, если ихъ судить съ точки зр?нія простой нравственности и челов?ческой справедливости, сто разъ, тысячу разъ заслужили вис?лицы и каторги. Потому, что н?тъ ужаса, жестокости, святотатства, клятвопреступленія, лицем?рія, безчестной сд?лки, циничной кражи, постыднаго грабежа и грязной изм?ны, которые не были бы совершены и не совершались бы ежедневно представителями государства, безъ какого бы то ни было извиненія, кром? эластичнаго одновременно и удобнаго и ужаснаго слова - государственная польза".
  Своими угрозами и муками государство поддерживаетъ современныя невыгодныя для рабочихъ массъ порядки, какъ поддерживало рабовлад?льчество и кр?постничество, служило и служитъ въ мало почетной роли палача богатымъ группамъ населенія.
  Казалось бы, что эти люди - властители, все себ? берущіе и все себ? позволяющіе, - могли бы стать полубогами. Въ д?йствительности же передъ нами сборище жалкихъ, но свир?пыхъ и лицем?рныхъ нравственныхъ идіотовъ, хороше вымуштрованыхъ, удивительно низменныхъ людей.
  И эти нравственные идіоты не только причиняютъ намъ матеріальный ущербъ, но и губятъ насъ - своихъ подданныхъ умственно и "морально. "Всякое правительство есть зло, - писалъ В. Годвинъ, - оно лишаетъ насъ собственнаго сужденія и сов?сти".

  Воля правителей и воля общежитія

  "Государство - самое холодное изъ вс?хъ холодныхъ чудовищъ. Холодно лжетъ оно и эта ложь медленно выползаетъ изъ его пасти - "я - государство, я - народъ".

  Государственное властвованіе считается большинствомъ государствов?довъ проявленіемъ чьей то воли. Весь вопросъ въ томъ, чья именно воля проявляется въ этомъ властвованіи. Нельзя утверждать, что мы им?емъ зд?сь д?ло съ проявленіемъ воли государства, какъ юридическаго лица, такъ какъ государства, это - люди съ т?ломъ и кровью и понятіе "юридическое лицо" приложимо къ "государству" мен?е, ч?мъ къ чему либо, (если только оно приложимо къ чему либо).
  Въ каждомъ государств? мы зам?чаемъ дв? общественныя группы, желанія которыхъ зачастую не только не совпадаютъ, но и находятся въ р?зкомъ антагонизм? (противор?чіи, вражд?). Приходится, сл?довательно, р?шать о чьей вол? идетъ зд?сь р?чь - объ "общей вол?" подвластныхъ, если таковая существуетъ или о вол? правителей, которая безспорно существуетъ.
  Наблюдая проявленія государственнаго властвованія, мы признаемъ, что зд?сь проявляется воля правителей.
  Опред?ляя государственную власть такими словами, какъ "власть есть сила, обусловленная зависимостью подвластныхъ" (Н. М. Коркуновъ), мы все таки не уйдемъ отъ необходимости указать субъекта этой государственной власти. Развертывая только что приведенную фразу, мы говоримъ, что "власть есть сила, обусловленная сознаніемъ зависимости подвластнаго отъ властителя". Разсматривая эту зависимость, мы встр?тимся съ волей правителей и должны сказать, что государственная власть есть проявленіе воли правителей.
  Н?тъ сомн?нія, что эта воля правителей скрещивается съ волей отд?льныхъ группъ населенія и даже отд?льныхъ личностей и ея проявленіе идетъ по равнод?йствующей. Эта воля зам?тно считается съ волей сильныхъ группъ населенія.
  Мыслимо и такое положеніе д?лъ, при которомъ правительство, являясь, какъ мы увидимъ ниже, и самодовл?ющей силой, можетъ не считаться съ населеніемъ страны. Таково, наприм?ръ, правительство завоевателей, (хотя бы правительство Бельгіи во время завоеванія ея н?мцами въ 19і4-мъ году), таково бывшее русское царское правительство по отношенію къ Финляндіи.
  Таковымъ можетъ быть и любое правительство по отношенію къ своимъ подданнымъ.
  Пока им?ется государство, им?ются и властные правители, противополагаемые остальнымъ членамъ государства - общества. Конечно, властители, это люди, пресл?дующіе и свои личныя д?ли. Эти правители являются и самодовл?ющей группой, хотя имъ приходится въ большей или меньшей степени, считаться съ другими членами государства-общества.
  Н?тъ такого государства, въ которомъ правители могли бы быть отождествлены съ подвластными. Деспотическое, демократическое или будущее, (если оно будетъ существовать), соціалъ-демократическое государство - вс? они состоятъ или будутъ состоять изъ двухъ антагонистическихъ группъ: - правителей и подвластныхъ-подданныхъ.
  Въ силу этого, правительство никогда, въ сущности, не занимается общественными д?лами. Оно занято своими д?лами и д?лами близкихъ къ правительству общественныхъ группъ, но спокойно лжетъ - "мы занимаемся общественными д?лами".
  Бываетъ и такъ, что правительство обособляется даже отъ сильныхъ группъ населяющихъ государство и держится вопреки воли большинства населенія.
  Д?ло въ томъ, что правительство само по себ? является прекраснымъ орудіемъ для причиненія зла, является прекрасно организованной разбойничьей шайкой, а люди боятся особо-грубаго насилія правителей и терпятъ иго правительствъ.
  Правительство, нужное какимъ либо сильнымъ группамъ населенія, поддерживается посл?дними. Зат?мъ, оно можетъ почувствовать себя настолько сильнымъ, что перестанетъ считаться и съ этими общественными группами.
  Въ Россіи, наприм?ръ, царское правительство было учрежденіемъ вреднымъ для вс?хъ, но, т?мъ не мен?е, оно существовало долгое время, такъ какъ являлось самодовл?ющей силой.
  Конечно, такое правительство могло быть свергнуто скор?е всякаго другого, (служащаго, наприм?ръ, интересамъ сильной группы населенія).

  Государственная власть не можетъ считаться проявленіемъ воли ц?лаго общества надъ отд?льными членами посл?дняго. Другими словами, власть не можетъ принадлежать обществу, какъ ц?лому.
  Если бы даже общество проявило власть надъ однимъ изъ его членовъ, то даже въ этомъ случа? мы им?емъ д?ло не съ обществомъ, какъ съ ц?лымъ, а съ обществомъ минусъ одинъ его членъ и минусъ вс? нед?еспособные члены общества.
  Всякое правительство - все равно выборное или н?тъ - обладаетъ принудительной властью. Выбирая кого либо въ депутаты, избиратели даютъ ему власть надъ собой. Въ любой республик? депутатъ получаетъ право подчинять законамъ, издаваемымъ депутатами, "вс? проявленія нашей жизни, распоряжаться вс?мъ, что у насъ есть самаго дорогого - нашими д?тьми, трудомъ и правами.
  Избиратель вручаетъ власть не только надъ собою, но и надъ т?ми, кто не хот?лъ избрать выбраннаго имъ челов?ка въ правители, кто, быть можетъ, искренне презиралъ такого депутата.
  Депутатъ проявляетъ въ парламент? свою волю и, конечно, воля Чернова, Геда или Зедекюма не совпадаетъ съ волей жителей Россіи, Франціи и Германіи. Для того, чтобы эти лица считались выразителями воли русскихъ, французовъ и н?мцевъ, надо во первыхъ, чтобы такая общая воля д?йствительно существовала, а во вторыхъ, надо, чтобы за перваго депутата подали голоса вс?, по крайней м?р?, д?еспособные жители Россіи, за второго вс? д?еспособные жители Франціи, а за третьяго вс? д?еспособные жители Германіи.
  Въ д?йствительности же, депутатъ избирается небольшой частью населенія страны.
  Такимъ образомъ, если даже допустить, что депутатъ можетъ выражать волю своихъ избирателей, то депутаты законодательнаго собранія представляютъ изъ себя не представителей воли народа, а конгломератъ воль жителей разныхъ м?стностей. Но и при этомъ допущеніи надо помнить, что въ каждой м?стности только большинство избирателей высказывается за каждаго изъ посланныхъ въ законодательное собраніе депутатовъ.
  Институтъ выборовъ (со вс?ми его поправками, врод? пропорціональнаго представительства и пр.) не обладаетъ магической способностью переливать въ выборныхъ волю общества и, даровавъ выборнымъ власть надъ избирателями, не можетъ отождествить ее съ властью посл?днихъ. Избиратели, какъ таковые, не им?ютъ власти.
  Нельзя поэтому говорить, что весь народъ участвуетъ въ парламентскихъ республикахъ во властной законодательной д?ятельности при посредств? своихъ представителей. Выбрать доктора для леченія не значитъ еще участвовать въ леченіи при посредств? этого доктора.
  Все сказанное относится и къ такой республик?, какъ республика сов?товъ крестьянъ, рабочихъ и солдатъ.
  Говоря о различіяхъ, которыя по существу, а не по форм?, хотятъ установить между демократическими и недемократическими государствами, надо остановиться на сл?дующемъ. Нев?рно утвержденіе, что законъ господствуетъ въ демократическихъ, а произволъ въ недемократическихъ государствахъ. Закономъ управляются и недемократическія государства, а въ т?хъ случаяхъ, когда законъ не выгоденъ почему либо сильнымъ общественнымъ группамъ, см?ло попираеть его и демократическое государство. Произволъ власти, не считающейся съ закономъ, можетъ господствовать и въ "сов?тской" республик?.
  Нев?рно и то, что въ недемократическихъ государствахъ власть распространяется на кого угодно, а въ демократическихъ только на нарушившихъ законъ.
  Какой либо гражданинъ демократическаго государства не нарушаетъ закона, но и съ него власть беретъ подати, и ему предписываетъ форму брака, тащитъ его въ казарму или гонитъ на войну и, если правителямъ не нравятся его политическія уб?жденія, бросаетъ его въ тюрьму, вводя или даже не вводя для этого то, что называется военнымъ положеніемъ.
  Вс? государства ссылаются на законъ и вс? нарушаютъ его каждый разъ, когда правители считаютъ такое нарушеніе для себя выгоднымъ.
  Нев?рно и то заявленіе, что въ демократическихъ государствахъ законъ является выраженіемъ воли всего общества-государства, а въ деспотическомъ государств? выраженіемъ воли только части такого общества.
  "Вс? согласны съ т?мъ, что преимущественное выраженіе государственной власти есть законъ, - говоритъ Л. Дюги. - Какъ же законъ въ д?йствительности создается? Если онъ вотируется непосредственно народомъ, то съ необходимостью образуется большинство и меньшинство и законъ вотируется большинствомъ. Сл?довательно, въ д?йствительности, законъ не есть истеченіе изъ общей воли; онъ создается только большинствомъ индивидовь, составляющихъ народное собраніе".
  Такимъ образомъ даже при томъ условіи, что законъ вотирують непосредственно вс? граждане государства, онь - этотъ законъ - не является выраженіемъ общей воли. Конечно, и въ сов?тской республик? законъ не можетъ быть выраженіемъ общей воли трудового народа, Въ этой республик? существуетъ, наприм?ръ, смертная казнь, а противъ нее едва ли не громадное большинство рабочаго населенія.

  Т?мъ не мен?е, говоря о современныхъ государствахъ, мы можемъ указать на существенную разницу между демократическими и недемократическими государствами. Власть первыхъ, опираясь на бол?е широкій базисъ, сильное, ч?мъ власть посл?днихъ. Власть устойчивое въ демократіяхъ: зд?сь больше людей, готовыхъ за сов?сть, а не только за страхъ поддерживать ее. Т?мъ не мен?е, правъ былъ М. А. Бакунинъ, когда говорилъ - "между монархіей и самой демократической республикой существуетъ только одно существенное различіе: въ первой чиновный міръ прит?сняетъ и грабитъ народъ для вящей пользы привилегированныхъ имущихъ классовъ, а также и своихъ собственныхъ кармановъ во имя монарха; въ республик? же онъ будетъ точно также т?снить и грабить народъ для т?хъ же кармановъ и классовъ, только уже во имя народной воли. Въ результат? мнимый народъ - народъ легальный, будто бы представляемый государствомъ, душитъ и будетъ душить народъ живой и д?йствительный. Но народу отнюдь не будетъ легче, если палка, которой его будутъ бить, будетъ называться палкою народной".
  "Республиканское государство, основанное на всеобщей подач? голосовъ, можетъ быть очень деспотическимъ, даже бол?е деспотическимъ, ч?мъ монархическое государство, когда подъ т?мъ предлогомъ, что оно представляетъ всеобщую волю, это государство будетъ тягот?ть надъ волей и свободными поступками каждаго изъ своихъ членовъ всей тяжестью своей коллективной воли".
  Сознаніе, что челов?къ обладаетъ властью - (хотя бы это сознаніе и было ложнымъ, хотя бы зд?сь см?шивалась власть и возможность выбирать властителя) отодвигаетъ моментъ уничтоженія института власти. Расширеніе круга властвующихъ мнимовластвующихъ, возможность попасть въ ряды первыхъ, является сл?дствіемъ силы, накопленной какой-либо частью населенія. Это расширеніе круга власти можетъ совпасть съ улучшеніемъ быта какой-либо части населенія. Такое улучшеніе быта достигается, какъ разъ благодаря возросшимъ силамъ, но совершенно неосновательно приписывается расширенію круга властвующихъ.
  И вотъ, вм?сто того, чтобы стремиться къ улучшенію своего положенія и, въ частности, къ уничтоженію власти, люди стремятся къ призраку власти, къ мнимому праву на власть.
  Процессъ обобществленія власти не наблюдался и не наблюдается въ настоящее время. Разъ только этотъ процессъ начнется, его логическимъ завершеніемъ будетъ уничтоженіе государственной власти, точно такъ же, какъ логическимъ завершеніемъ процесса обобществленія средствъ производства явится уничтоженіе собственности на нихъ.
  И такъ, такъ-называемое "представительство" народа не отражало да и не могло отражать его воли. Оно проявляло свою волю, называя ее волей народа.
  Воля правительства вовсе не воля народа, иначе, къ слову сказать, народу жилось бы получше.
  Лицу, не заинтересованному въ государственномъ угнетеніи и въ государственной эксплуатаціи, трудно не согласиться со сл?дующими словами М. А. Бакунина; - "каждый разъ, какъ намъ представляютъ республику, какъ положительное и серьезное р?шеніе вс?хъ современныхъ вопросовъ, какъ высшую ц?ль, которую должны достигнуть паши усилія, мы испытываемъ потребность протестовать".
  Къ сожал?нію, все еще не мало людей, для которыхъ слишкомъ глубокой и серьезной, а потому и непонятной, является мысль Прудона о томъ, что "всякое господство людей надъ людьми, въ форм? ли монархической, олигархической или демократической - всегда самодержавіе и въ равной степени несправедливо и безсмысленно".
  Къ сожал?нію, все еще им?ются люди, неспособные вдуматься въ слова В. Тэкера, указывающія, какъ дешево стоитъ современная выборная система, маскирующая все то же старое насиліе, претендующая на то, что истина отыскивается подсчетомъ голосовъ. "Но что такое выборы, - спрашиваетъ Тэкеръ. - "Это не больше какъ бумажное представительство штыка, полицейской дубинки и пули. Это способъ, не тратя лишняго времени, удостов?риться, на чьей сторон? сила и подчиниться неизб?жному". "В?дь главная ц?ль избирательнаго права заключается въ томъ, чтобы найти истину посредствомъ подачи голосовъ и опровергнуть своихъ противниковъ, показавъ имъ, что они мен?е многочисленны, ч?мъ наши друзья". (Тэкеръ).
  "Если у рабочаго челов?ка, - говорилъ Л. Н. Толстой, - "н?тъ земли, н?тъ возможности пользоваться самымъ естественнымъ правомъ каждаго челов?ка извлекать изъ земли для себя и своей семьи средства пропитанія, то это не потому, что этого хочетъ народъ, а потому, что н?которымъ людямъ, землевлад?льцамъ предоставлено право допускать и не допускать къ этому рабочихъ людей. И такой противоестественный порядокъ поддерживается войскомъ. Если огромныя богатства, накопленныя рабочими, считаются принадлежащими не вс?мъ, а исключительнымъ лицамъ; если власть собирать подати съ труда и употреблять эти деньги, на что это они найдутъ нужнымъ, предоставлена н?которымъ людямъ; если стачкамъ рабочихъ противод?йствуется, а стачки капиталистовъ поощряются; если н?которымъ предоставлено избирать способъ религіознаго и гражданскаго обученія и воспитанія д?тей, если н?которымъ лицамъ предоставлено право составлять законы, которымъ вс? должны подчиняться, и распоряжаться имуществомъ и жизнью людей, - то все это происходитъ не потому, что народъ этого хочетъ и что такъ естественно должно быть, а потому, что этого для своихъ
выгодъ хотятъ правительства и правящіе классы и посредствомъ физическаго насилія надъ т?лами людей устанавливаютъ это".
  Воля правителей - не воля общества и не становится таковой въ томъ случа?, если правители выбраны.
  Во всякомъ случа? сторонники избирательной системы едва ли отв?тятъ удовлетворительнымъ образомъ на вопросъ, надо ли подчиняться вел?ніямъ глупыхъ и безчестныхъ людей, такъ какъ они стали "выразителями" воли, потому что обманули мало знающихъ ихъ людей и были выбраны въ законодатели или чиновники.

  Происхожденіе государства

  "Отецъ государства - насиліе; мать - собственность".

  Крупная собственность почти всегда шла рука объ руку съ политическимъ могуществомъ. Но сама крупная собственность не могла существовать безъ насилія. Предшествуя такой собственности, а въ посл?дствіи всегда поддерживая ее и существуя наряду съ нею, насиліе всегда создавало и закр?пляло фактъ "держанія" многихъ вещей, а зат?мъ институтъ собственности на вещи.
  Насиліе же создавало и порабощеніе - собственность на людей, которая, въ свою очередь, создавала и государственное угнетеніе.
  Первый промыселъ людей-охота, - въ своемъ первоначальномъ вид?, встр?чается и съ простымъ насиліемъ челов?ка надъ челов?комъ, а зат?мъ переходитъ въ нападеніе на людей, въ наб?гъ. Удачный наб?гъ, завоеваніе, сопровождались захватомъ добычи, захватомъ людей, обложеніемъ людей данью.
  Результатомъ наб?га зачастую являлись рабы, то есть, принудительная власть челов?ка надъ челов?комъ, а обладаніе такой властью и создаетъ государство.
  Тэкеръ былъ правъ, говоря, что "нападеніе, захватъ, управленіе - все это однозначущіе термины".
  Понятенъ, по этому, взглядъ профессора Дюги на государство: - "государство и государственная власть, - говоритъ Дюги, - возникаетъ тамъ, гд? на опред?ленной территоріи произошла дифференціація (разложеніе) между сильными и слабыми или что то же, между правителями и управляемыми, гд? другими словами, сильн?йшіе монополизировали въ своихъ рукахъ принудительную власть.
  Государственная власть, по Дюги, есть такимъ образомъ не правовое явленіе, а фактическое отношеніе: господство сильныхъ надъ слабыми.
  Нельзя по этому, говорить о прав? государственной власти повел?вать: правители, образующіе эту власть, не им?ютъ права повел?вать, а лишь силу принуждать. (Изложеніе профессора А. С. Алекс?ева).
  Вопреки мн?нію К. Маркса (ни на чемъ, впрочемъ, не основанному, какъ и многія положенія этого писателя), государственная власть навязана обществу извн?, а не является, какъ полагалъ этотъ писатель, продуктомъ общества на изв?стной ступени его развитія.
  Противъ указанія на то, что государство возникло, какъ сл?дствіе насилія, было выдвинуто очень несерьезное возраженіе, говорящее, что въ государствахъ меньшинство правитъ большинствомъ, тогда какъ, еслибы государства возникли, какъ сл?дствіе насилія, то большинство правило бы меньшинствомъ.
  Но въ моментъ возникновенія государства поб?ждало какъ разъ большинство, какъ разъ большинство управляло меньшинствомъ, то есть, грабило и угнетало его. Только очень медленно правящее большинство становится меньшинствомъ.
  Господствующее большинство ведетъ войны, сначала, быть можетъ, одно, а потомъ съ подчиненнымъ ему меньшинствомъ. Рабъ с?дой древности - этотъ поб?жденный въ бою челов?къ - въ ряд? случаевъ являлся челов?комъ съ т?ми же правами, что и младшій членъ семьи и ему не было разсчета изм?нять своимъ господамъ, такъ какъ новые господа, поб?дивъ старыхъ, могли быть, да и бывали, хуже прежнихъ.
  Одержавъ поб?ду, правящее большинство захватывало новыхъ пл?нниковъ, новыхъ рабовъ или обращало поб?жденныхъ въ кр?постныхъ и относительная численность подвластной группы росла.
  Численность рабовъ росла и потому, что къ ней присоединялись рабы, купленные у разбойниковъ, у пиратовъ и пр… Подчиненное меньшинство росло въ числ? и, наконецъ, становилось большинствомъ.
  Одновременно съ этимъ группа правителей распадается на богатыхъ и б?дныхъ, (главнымъ образомъ, въ виду разной военной добычи), и богатые, опираясь первое время на своихъ рабовъ, обращаютъ вольныхъ б?дняковъ, если не въ рабовъ, то во всякомъ случа? въ "свободныхъ подвластныхъ".
  Хотя н?сколько времени спустя посл? образованія государствъ, подвластные составляютъ уже большинство, но это большинство не обладаетъ силою достаточною для освобожденія не столько по недостатку хорошаго оружія и по неум?нью влад?ть имъ, сколько по тому, что оно - это большинство - не является однороднымъ.
  Прежде всего, подвластное большинство распадается на рабовъ и свободныхъ, а интересы посл?днихъ не были тождественны съ интересами рабовъ.
  Въ свою очередь, рабы не представляли изъ себя однородной массы, почему и были слабы. Рабы, это - люди разныхъ племенъ, в?ръ, обычаевъ и, что очень важно, разныхъ языковъ. Имъ трудно сговориться, трудно понять другъ друга. Они не могли выставить общую ц?ль, къ которой они стремились бы путемъ уничтоженія рабства; они не могли даже сговориться о способахъ добиться такого освобожденія.
  Н?которое значеніе им?ло и отсутствіе у рабовъ оружія, хотя его и можно было достать. Но по м?р? того, какъ правящее большинство становилось меньшинствомъ, оно разоружило рабовъ. Право носить оружіе им?ли только свободные и т? немногіе избранные рабы, на которыхъ можно было положиться, благодаря ихъ привилегированному положенію среди рабовъ.
  Масса рабовъ не только обезоруживалась, но въ н?которыхъ случаяхъ, буквально, какъ сельскіе рабы римлянъ, наприм?ръ, заковывались въ ц?пи.
  Рабы терроризировались, оставлялись въ нев?жеств?, имъ не позволяли им?ть семействъ, у нихъ отнималось все свободное время (рабъ долженъ работать или спать), короче - въ ц?ляхъ пом?шать возстанію рабовъ - принимались вс? т? многочисленныя м?ры, которыя въ бол?е утонченной, а потому и бол?е опасной форм?, и нын? прим?няются къ угнетеннымъ подданнымъ. Посл?днихъ тоже терроризируютъ, тоже оставляютъ въ нев?жеств? или стараются оставить въ таковомъ; имъ даютъ такой ничтожный заработокъ, что завести семью значить еще бол?е обезсилить себя; у нихъ отнимаютъ длиннымъ днемъ интенсивной работы чуть ли не все свободное отъ труда и отдыха время.
  Свободные подвластные опять-таки не представляли изъ себя однородной массы: одни были богаче, другіе б?дн?е, но они все-таки могли возставать противъ правителей и возставали противъ нихъ, пожалуй, чаще, ч?мъ рабы.
  Случалось, что возставшіе одерживали верхъ надъ своими властителями, но они не ум?ли да и не хот?ли уничтожить власть. Уничтоживъ однихъ правителей, они давали возможность молвиться другимъ, обычно изъ рядовъ поб?дителей. Хозяйственное неравенство, стремленіе поб?дителей эксплуатировать бол?е слабыя группы населенія было той гидрой, которая, вм?сто отрубленной головы, немедленно выращивала другую.
  Н?тъ научныхъ основаній, которыя позволили бы согласиться съ мн?ніемъ (между прочими, Ф. Энгельса и К. Маркса), по которому государство явилось, какъ результатъ появленія классовъ.
  Въ сущности, это мн?ніе провозглашается, но не доказывается. Оно является гипотезой, им?ющей противъ себя громадный историческій матеріалъ, который указываетъ, что государство явилось результатомъ завоеванія - наб?га - насилія, а не внутренней классовой борьбы. Бол?е, ч?мъ в?роятно, что и классовъ не было до такихъ завоеваній. Во всякомъ случа?, въ подтвержденіе названной гипотезы не приводится ни какихъ фактовъ.
  Эта гипотеза живо напоминаетъ гипотезу вульгарныхъ экономистовъ, по которой появленіе собственности объясняется прилежаніемъ и бережливостью отд?льныхъ лицъ, при чемъ не до что игнорируется, но прямо таки остается неизв?стнымъ авторомъ этой гипотезы указаніе на то, что собственность явилась первоначально въ вид? военной добычи и пр..
  Выдумали люди, сидя за письменнымъ столомъ, объясненіе, показавшееся имъ удовлетворительнымъ, и выдаютъ его за научную истину.
  Именно насиліе создало классы, а не классы создали насиліе, которое никоторые изъ нихъ постоянно поддерживали. Правители всегда были и остались насильниками, хотя въ посл?днее время они перепутались съ богатыми и часто перепутывались съ ними и въ бол?е ранніе періоды исторіи.
  Въ высшей степени не серьезно игнорированіе роли насилія въ д?л? созданія классовыхъ экономическихъ отношеній и созданія государства. У Ф. Энгельса оц?нка роли насилія является въ его полемик? съ Дюрингомъ бол?е, ч?мъ не серьезный.
  Древнее государство обычно состояло изъ правителей одного племени или рода (поб?дители) и изъ подвластныхъ, происходящихъ изъ другихъ племенъ и родовъ (поб?жденные). Это государство или падало подъ ударами нападающихъ иноплеменниковъ или же держалось и кр?пло, подчиняя себ? и пріобщая къ своему населенію другіе народы и племена.
  Наибол?е кр?пко держались т? государства, правители которыхъ сознательно руководствовались принципомъ: "разд?ляй и властвуй".

  Институты насилія и силы государства

  "Основа государства сила, а не право".

  Правители выработали въ теченіи в?ковъ сложную систему порабощенія массъ. Ими были созданы всевозможные институты грубаго, впосл?дствіи слегка окрашеннаго лицем?ріемъ насилія, каковыми являются войска, полиція, судъ, законодательныя учрежденія, тюремное в?домство, учрежденія для сбора дани-податей и т. д. Вс? эти институты созданы для проявленія насилія, постоянно прим?няютъ его или грозятъ имъ людямъ, неповинующимся правительству.
  Все сводится въ настоящее время къ такому общественному устройству, которое основывается на насиліи и лицем?ріи. "Правительство и правящіе классы опираются теперь не на право, даже не на подобіе справедливости, - говорилъ Л. Н. Толстой, - а на такую съ помощью усовершенствованій науки искусную организацію, при которой вс? люди захвачены въ кругъ насилія, изъ котораго н?тъ никакой возможности вырваться [4 - Это положеніе о невозможности вырваться изъ круга насилія не обосновано Л. Н. Толстымъ и самъ онъ указывалъ средство вырваться изъ него - несопротивленіе злу насиліемъ, мирная забастовка, отказъ помогать насилію правящихъ и эксплуататоровъ.]). Кругъ этотъ составляется теперь изъ четырехъ средствъ возд?йствія на людей. Средства эти вс? связаны между собою и поддерживаются одно другимъ, какъ звенья кольцомъ соединенной ц?пи. Первое самое старое средство есть средство устрашенія. Средство это состоитъ въ томъ, чтобы выставлять существующее государственное устройство (какое бы оно ни было - свободное республиканское или самое дикое деспотическое) ч?мъ то священнымъ и неизм?ннымъ и потому казнить самыми
жестокими казнями вс? попытки изм?ненія его"… "Второе средство есть средство подкупа. Оно состоитъ въ томъ, чтобы, отобравъ у трудового рабочаго народа, посредствомъ денежныхъ податей, его богатство, распред?лять эти богатства между чиновниками, обязанными за это вознагражденіе поддерживать и усиливать порабощеніе народа"… "Третье средство есть то, что я не ум?ю назвать иначе, какъ гипнотизація народа. Средство это состоитъ въ томъ, чтобы задерживать духовное развитіе людей и различными внушеніями поддерживать ихъ въ отжитомъ уже пониманіи жизни, на которомъ и зиждется власть правительствъ"… (школы, обученіе религіи, патріотизму, отсутствіе свободы слова и печати, поощреніе чувственныхъ увеселеній, физическихъ средствъ одуренія. Вс?ми правительствами безъ исключенія скрывается отъ народа все, могущее освободить его и освящается все, могущее развратить его")…. "Четвертое средство состоитъ въ томъ, чтобы посредствомъ трехъ предшествующихъ средствъ выд?лять изъ вс?хъ такимъ образомъ закованныхъ и одуренныхъ людей еще н?которую часть людей для того, чтобы подвергнуть этихъ людей особеннымъ усиленнымъ
способамъ одуренія и озв?ренія, сд?лать изъ нихъ безвольныя орудія вс?хъ т?хъ жестокостей и зв?рствъ, которыя понадобятся правительству" (т. е. сд?лать изъ нихъ солдатъ, жандармовъ)…
  "Этимъ средствомъ замыкается кругъ насилія. Устрашеніе, подкупъ, гипнотизація приводятъ людей къ тому, что они идутъ, въ солдаты; солдаты же даютъ власть и возможность и казнить людей и обирать ихъ (подкупая на эти деньги чиновниковъ) и гипнотизировать и вербовать въ т? самые солдаты, которые даютъ власть д?лать все это".
  Массы приняли участіе въ выборахъ правителей и куютъ т? кандалы, въ которыхъ ихъ держали и держатъ правители и эксплуататоры, а сторонники государственной и "полезной" для общества власти стараются разр?шить неразр?шимую задачу - "найти такое правительство, которое могло бы заставить личность повиноваться, при чемъ само не выходило бы изъ повиновенія обществу" (П. А. Кропоткинъ).
  На помощь правительственнымъ силамъ выступаютъ эксплуататоры, требуя отъ правителей за свою, часто очень ум?лую поддержку покровительства.
  Если бы богатые классы общества не поддерживали правителей, то посл?дніе, какъ никому ненужные, кром? самихъ себя, были бы сравнительно скоро сметены возстаніемъ подданныхъ. Правительство, какъ общее правило, нуждается въ поддержк?.
  Правители сильны своей организаціей, сильны т?мъ, что ум?ло заставляютъ служить себ? и часть угнетеннаго большинства, гипнотизировавъ и терроризировавъ посл?днее.
  Это Чингисъ-ханы съ телеграфами, какъ называлъ ихъ А. И. Герценъ, - исторически выработали ум?лые пріемы угнетенія и устрашенія.
  Правительство сильно сотнями тысячъ дисциплинированныхъ и загипнотизированныхъ убійцъ, послушныя сборища которыхъ называются войсками и полиціей.
  Правительство сильно подкупленнымъ чиновничествомъ, продающимъ за жалованье интересы народныхъ массъ высшимъ правителямъ и крупнымъ эксплуататорамъ.
  Правительство сильно т?мъ, что ум?етъ гипнотизировать массы религіей; сильно такими служителями посл?дней, которые составляютъ часть класса эксплуататоровъ и уб?ждаютъ массы, (за серебрянники, конечно), что богъ благоволитъ къ правителямъ и къ холопамъ и караетъ людей, стремящихся къ свобод? и благоденствію.
  Сильно раздувая патріотическое чувство, правительство легко подсовываетъ, вм?сто того или другого отечества, само себя и побуждаетъ патріотически настроенныхъ людей служить себ?.
  Правительство сильно монотоннымъ однообразіемъ жизни угнетенныхъ массъ населенія и вытекающей отсюда ихъ способностью поддаваться хотя бы и нел?пымъ, но повторнымъ внушеніемъ.
  Правительство сильно т?мъ умственнымъ развратомъ, который систематически с?ятся учителями среди молодого покол?нія, той ложью, которой, подъ именемъ науки, забиваютъ головы, уб?ждая людей, что невозможно устроиться на безгосударственныхъ началахъ.
  Между прочими правительства дурачатъ людей при помощи двухъ пріемовъ обмана - "внушенія лжи д?тямъ и возд?йствія на чувства людей вн?шней торжественностью " (Л. Н. Толстой). Они дурачатъ д?тей школьной муштровкой, а взрослыхъ - блескомъ парадовъ и мундировъ - блескомъ этихъ шутовскихъ игръ и шутовскихъ нарядовъ, разсчитанныхъ на пережитки варварскихъ инстинктовъ.
  Правительство сильно гипнотизирующей народъ прессой, неустанно на разные лады повторяющей ложь о необходимости власти. Оно сильно учеными, твердящими, что принудительная власть не можетъ быть уничтожена. Оно сильно интеллигентами, которымъ очень недурно живется въ государствахъ. Оно сильно партіями, въ томъ числ? и соціалистическими, мечтающими о томъ, что ихъ вожди займутъ м?ста правителей и законодателей или выдвинувшими такихъ вождей на эти посты. Правительство сильно т?мъ, что оно такъ или иначе защищаетъ экспуататоровъ, обирающихъ трудящихся. Сплетая интересы капиталистовъ со своими интересами, оно заставляетъ посл?днихъ, служить своимъ ц?лямъ.
  Правительство сильно разрозненностью и противоположностью экономическихъ интересовъ подвластныхъ, при чемъ зачастую поддерживаетъ неравенство въ благосостояніи разныхъ общественныхъ классовъ.
  Правительство подкупаетъ такъ называемыхъ "вожаковъ" трудящихся, разъ только не можетъ запугать ихъ. Не мало такихъ "вожаковъ", которые отказались бы отъ прямой взятки, но бросаются на взятку замаскированную.
  Правительство сильно своимъ терроромъ - мучительствомъ, казня "самыми жестокими казнями" вс? попытки даже мирнаго изм?ненія существующаго государственнаго строя, а т?мъ бол?е попытки ниспровергнуть государство.
  Насиліе создало государство. Поэтому всякое государство держится насиліемъ, грабежомъ, ужасами, кровью, дикими расправами со своими противниками или съ ослушниками воли правителей.
  Справедливо говорилъ государственный д?ятель Франціи Жоржъ Клемансо: - "государство им?етъ долгую исторію, всю состоящую изъ убійствъ и крови. Вс? преступленія, совершенныя въ мір? - погромы, войны, клятвопреступничества, костры, казни, пытки, все оправдывали интересами государства. Государство им?етъ долгую исторію - она вся въ крови".
  И, сд?лавшись министромъ-президентомъ французской республики, Жоржъ Клемансо, въ два пріема, вписалъ новыя кровавыя страницы въ исторію государствъ.
  Насиліе - вотъ происхожденіе государства. Насиліе - вотъ его дальн?йшая опора.
  Л. Н. Толстой очень часто возвращался къ указанію на то, что правительство постоянно употребляетъ насиліе и не можетъ не употреблять его.
  Правители "совершаютъ насилія не во имя противод?йствія злу, а во имя своей выгоды или прихоти, а другіе люди подчиняются насилію не потому, что они считаютъ… что насиліе д?лается надъ ними во имя избавленія ихъ отъ зла и для ихъ добра, а только потому, что они не могутъ избавиться отъ насилія". (Л. Н. Толстой).
  "Русское правительство, какъ всякое правительство, есть ужасный безчелов?чный разбойникъ, зловредная д?ятельность котораго, не переставая, проявлялась и проявляется точно также, какъ зловредная д?ятельность существующихъ правительствъ".
  "Не только русское, но и всякое правительство, я считаю ложнымъ, освященнымъ преданіемъ и обычаемъ учрежденіемъ для совершенія, посредствомъ насилія, безнаказанно самыхъ ужасныхъ преступленій, убійствъ, ограбленій, спаиванія, одур?нія, развращенія и эксплуатаціи народа богатыми и властвующими, а потому полагаю, что вс? усилія людей, желающихъ улучшить общественную жизнь, должны быть направлены на освобожденіе себя отъ правительствъ, зло и, главное ненужность которыхъ становятся въ наше время все бол?е и бол?е очевидными".
  Предложеніе правительствамъ не употреблять насилія, а по справедливости р?шать недоразуменія, есть предложеніе уничтожиться, какъ правительство, а на это никакое правительство не можетъ согласиться".
  "Правительство есть, по существу своему, всегда сила, нарушающая справедливость, какъ оно и не можетъ быть иначе. Справедливость не можетъ быть обязательной для челов?ка или людей, которые держатъ подъ рукою обманутыхъ или дрессированныхъ для насилія людей-солдатъ, и посредствомъ ихъ управляютъ другими".
  "Правительства въ наше время, - вс? правительства, самыя деспотическія такъ же, какъ и либеральныя, - сд?лались т?мъ, что такъ м?тко называлъ Герценъ "Чингисъ-Ханомъ съ телеграфами". т.-е. организаціями насилія, не им?ющими въ своей основ? ничего, кром? самаго грубаго произвола и вм?ст? съ т?мъ пользующимися вс?ми т?ми средствами, которыя выработала наука для совокупной общественной мирной д?ятельности свободныхъ и равноправныхъ людей и которыя они употребляютъ для порабощенія и угнетенія людей" (Л. Н. Толстой).
  Государственная власть основывается на лишеніи свободы, на мукахъ, которыми грозятъ правители подвластнымъ и которыми они мучаютъ ихъ въ случа? неповиновенія. "Основа власти есть т?лесное насиліе", говорилъ Л. Н. Толстой и говорилъ, конечно, истину.
  Насиліе - зло. Зло можетъ и должно быть уничтожено. Можетъ быть уничтожена и государственная принудительная власть. Общежитія людей могутъ существовать безъ принужденія и насилія и люди, которые будутъ жить вольными, объединившимися между собою общинами, будутъ жить лучше и много счастлив?е, ч?мъ живутъ въ наше время.

  Конечно, вс? пріемы, посредствомъ которыхъ держится государство, вс? эти институты насилія и угнетенія им?ютъ свою ахиллесову пяту. По м?р? пробужденія сознательности подданныхъ, каждый изъ этихъ институтовъ начинаетъ возмущать посл?днихъ.
  Жизнь народныхъ массъ становится мен?е однообразной, мен?е монотонной и эти массы сопротивляются гипнотизаціи, которой вчера еще такъ легко поддавались.
  Попытки устрашенія начинаютъ вызывать озлобленіе. Поддержка государствомъ эксплуататоровъ начинаетъ сердить массы, въ ряды которыхъ проникаютъ новыя идеи и мысли.
  Солдатская сила, на которую опирается правительство, становится, благодаря всеобщей воинской повинности, призывающей подъ знамена милліоны подданныхъ, орудіемъ, которое угнетенные могутъ направить противъ правителей.
  Подвластные начинаютъ подумывать о необходимости уничтожить государство, похоронивъ подъ его развалинами давящіе классы общества, будь то эксплуататоры-капиталисты или эксплуататоры-правители.
  Мало по малу, подданные освобождаются отъ многотысячел?тняго обмана, учившаго о необходимости государства, какъ освободились отъ многихъ другихъ долго длившихся обмановъ"
  Д?ло въ томъ, что ненужность государственной организаціи для массъ населенія становится все бол?е и бол?е очевидной. Д?ло въ томъ, что, при наличности государства, нельзя освободиться отъ экономическаго порабощенія, которое можетъ только видоизм?няться, даже сд?латься порабощеніемъ со стороны государства-собственника, но не можетъ исчезнуть до т?хъ поръ, пока не исчезнетъ государство.
  Массы начинаютъ понимать, что правители, это - просто сильные люди, а бол?е, ч?мъ понятно, что на силу всегда можно найти силу, что можно вырвать ту основу, на которой покоится сила правителей. Массы начинаютъ понимать, что возможенъ общественный строй, въ рамки котораго, при всемъ желаніи, нельзя будетъ втиснуть правителей, то есть такой строй, при которомъ эксплуатація, то есть, разр?шенное закономъ удержаніе и присвоеніе продуктовъ чужого труда станетъ невозможнымъ.
  Все большее и большее число подвластныхъ, сознательно или полусознательно, стремится къ реорганизаціи общества на безвластныхъ, не допускающихъ эксплуатаціи началахъ.
  Все ясн?е вырисовывается тотъ фактъ, что государство нужно только рабовлад?льцамъ, при чемъ безразлично - рабами, или кр?постными, или колонами, или пролетаріями, или рабочими принадлежащихъ государству предпріятій называются рабы, то есть, люди, продукты труда которыхъ отбираются другими людьми.

  Институты лицем?рія

  Однимъ изъ свойствъ правителей является лицем?ріе. Имъ надо прикрывать свои корыстныя, эгоистическія д?ла ссылками на общую пользу. Передъ этими насильниками всегда мелькаетъ призракъ возстанія народныхъ массъ.
  Для нихъ такъ важно прикрывать свои поступки, нер?дко переходящіе въ злод?йства, лицем?ріемъ, что, по молчаливому соглашенію, они обязываются лицем?рить, даже другъ передъ другомъ. Такое лицем?ріе называется тактомъ, выдержкой, дипломатіей.
  Изр?дка кто нибудь изъ нихъ обмолвливается правдой. "Интересы правителей, - говорилъ, наприм?ръ, изв?стный дипломатъ Робертъ Вайполь, - находятся всегда въ абсолютномъ противор?чіи съ интересами управляемыхъ". Бисмаркъ какъ то зам?тилъ, что онъ говоритъ то, что думаетъ, такъ какъ ув?ренъ, что никто ему не пов?ритъ, зная, что вс? дипломаты говорятъ неправду.
  Лицем?ріемъ проникались вс? институты насилія: - парламентъ, полиція, судъ и пр., и вс? они приписываютъ себ? т? достоинства, которыми не обладаютъ, указываютъ т? будто бы свои задачи, которыя совершенно чужды имъ и умалчиваютъ о своихъ д?йствительныхъ ц?ляхъ.
  Выборные правители, какъ и вс? вообще законодатели, должны лицем?рить, д?лая видъ, что ими издаются мудрые законы, тогда какъ зачастую эти законы далеко не умны.
  Онъ, - пишетъ П. А. Кропоткинъ о депутат? перламента, - "долженъ будетъ установлять налоги на собакъ и утверждать реформы по высшему образованію, когда нога его не была въ университет? и онъ некогда не вид?лъ деревенскихъ собакъ. Онъ долженъ будетъ защищать преимущества одной системы ружей передъ другими, выбирать м?сто для пом?щенія управленія государственнаго коннозаводства, высказывать свое мн?ніе относительно филоксеры, гуано, табаку, начальнаго обученія и оздоровленія городовъ, говорить о Кохинхин? и Гвіан?, объ обсерваторіи и устройств? компасовъ. Не им?я понятія о военномъ искусств?, онъ будетъ разм?щать военные корпуса… Онъ будетъ подавать голосъ за киверъ или за кепи, сообразуясь со вкусомъ своей супруги. Онъ будетъ покровительствовать сахарозаводству въ ущербъ возд?лыванію пшеницы, убивать винод?ліе, стремясь способствовать ему, подавать голосъ за л?соводство и въ то же время покровительствомъ полеводству убивать л?сное д?ло. Онъ выскажется противъ прорытія даннаго канала, за проведеніе такой то жел?зной дороги, не зная даже, въ какой части страны они проектируются. Онъ введетъ, новыя
статьи въ уложеніе о наказаніяхъ, не заглянувъ даже въ него. Всев?дущій и всемогущій, сегодня военный, завтра счетоводъ, потомъ банкиръ, академикъ, докторъ, астрономъ, аптекарь, фабрикантъ, купецъ, въ зависимости отъ порядка дня въ парламент?, онъ никогда, ни въ чемъ не будетъ сомн?ваться". (П. А. Кропоткинъ).
  Только прикрытая глубокимъ лицем?ріемъ наглость позволяетъ депутатамъ смотр?ть въ глаза своихъ избирателей.
  Можно удивляться выдержк? современныхъ властителей: они могутъ смотр?ть другъ на друга безъ см?ха, тогда какъ морочившіе римлянъ авгуры не могли встр?титься безъ того, чтобы не разсм?яться.
  "Мы знаемъ, какъ д?лаются законы, - писалъ Л. Н. Толстой, - мы вс? были за кулисами, мы вс? знаемъ, что законы суть произведеніе корысти, обмана, борьбы партій, что въ нихъ н?тъ и не можетъ быть истинной справедливости". И вотъ издавая свои вредные для народа законы, правительство заставляетъ относиться къ нимъ, какъ къ воплощенной мудрости и справедливости.
  Надо обладать громадной дозой лицем?рія для того, чтобы выдавать свои приказы за воплощеніе справедливости. Т?мъ не мен?е, "принципъ власти, - такъ это называется, - писалъ Элизе Реклю, - требуетъ, чтобы начальникъ никогда не им?лъ вида, что онъ не правъ, а чтобы за нимъ всегда и во всемъ оставалось посл?днее слово, а, самое главное, чтобы вс? его приказанія въ точности исполнялись".
  Это ли не лицем?ріе, возведенное въ принципъ?
  Правители требуютъ, чтобы ихъ считали мудрыми, пресл?дуя и мучая лицъ, которыя считаютъ ихъ глупыми. Правители заставляютъ чтить себя, какъ честныхъ и добрыхъ, пресл?дуя т?хъ, кто считаетъ ихъ негодяями и злыми.
  И это, не смотря на то, что многов?ковымъ опытомъ было доказано, что процентъ негодяевъ и злод?евъ выше въ рядахъ правителей, ч?мъ гд? бы то ни было. Для того, чтобы уб?диться въ истин? этихъ словъ, достаточно просмотр?ть "исторію" любой страны. И это, не смотря на то, что правители бол?е, ч?мъ кто либо, могли скрывать и прикрашивать свои поступки, не смотря на то, что историки, сознательно или безсознательно, но льстили правителямъ.
  Люди начинаютъ понимать, что другіе люди, назвавшись правителями, окруживъ себя пышностью и роскошью, од?вшись въ расшитыя золотомъ платья, нав?шавъ на себя разныя крестики, золотые кружечки, металлическія зв?здочки, - какъ бы они ни хвалили сами себя, какъ бы они не заставляли хвалить себя другихъ людей, - могутъ быть и зачастую бываютъ архимерзавцами.
  Люди начинаютъ понимать, что другіе люди, назвавшись сенатомъ, парламентомъ, государственнымъ сов?томъ, министерствомъ и т. д., могутъ, не смотря на вс? свои кривлянья, на вс? лицем?рныя заявленія, не смотря на вс? подлоги истиннаго смысла словъ, д?лать безчестные и злод?йскіе поступки.
  И вотъ для того, чтобы внушить людямъ, что злод?янія суть подвиги, а грабежъ и угнетеніе - работа на общественную пользу, приходится приб?гать къ учрежденію все бол?е и бол?е сложныхъ институтовъ лицем?рія, къ бол?е ум?лому приспособленію н?которыхъ общественныхъ институтовъ, (наприм?ръ, училищъ), къ лицем?рному одурачиванію подвластныхъ и къ еще бол?е лицем?рному восхваленію правителей.
  Понятно, что въ услугахъ лицем?рія нуждаются не только правители, но и ихъ господа - капиталисты. "Милліонеру, - пишетъ М. Нордау, - мало государственнаго закона, который приводитъ въ д?йствіе жандармерію. Онъ привлекаетъ въ союзники къ себ? и суев?ріе и требуетъ отъ религіи подкр?пленія своего денежнаго шкафа, вводя въ катехизисъ положеніе, которое объявляетъ собственность священной, а зависть къ богатству ближняго - гр?хомъ, наказуемымъ гееной огненной".
  Конечно, государства, то есть, правители, должны были поддерживать организованную религію, ту или иную церковь. Необходимость такой поддержки исчезла только тогда, когда на сцену выступило не мен?е грубое суев?ріе, по которому правительство какимъ то чудомъ является воплощеніемъ народной воли. А до этого, до посл?дняго времени государство поддерживало церковную в?ру "въ естественную испорченность челов?ка". "Тайные общества волшебниковъ, д?лателей дождя, шамановъ, поздн?е египетскихъ и ассирійскихъ жрецовъ и еще поздн?е жрецовъ христіанскихъ всегда старались уб?дить людей, что "міръ погрязъ въ гр?х?", что одно благосклонное вм?шательство шамана, волшебника, святого или священника м?шаетъ сил? зла овлад?ть челов?комъ, что они одни могутъ добиться отъ злого божества, чтобы оно не отягчало челов?ка всякими видами зла въ наказаніе за его гр?хи". (П. А. Кропоткинъ). И, конечно, правители поддерживали жрецовъ своимъ насиліемъ.
  Лицем?ріе правителей охватываетъ чуть ли не всю государственную д?ятельность и правительства, - писалъ Л. Н. Толстой, - "д?лаютъ видъ, что они поддерживаютъ общества трезвости, тогда какъ большею частью живутъ только пьянствомъ народа; такъ же какъ д?лаютъ видъ, что поддерживаютъ образованіе, тогда какъ сила ихъ держится только на отсутствіи свободы; д?лаютъ видъ, что заботятся объ улучшеніи быта рабочихъ, тогда какъ на подавленности рабочаго основано ихъ существованіе; д?лаютъ видъ, что поддерживаютъ христіанство, [5 - Слово "христіанство" Л. Н. Толстой употребляетъ въ своемъ смысл?, въ смысл? ученія Христа, противоположнаго ученію "христіанскихъ церквей".]) тогда какъ христіанство разрушаетъ всякое правительство".
  Въ настоящее время такъ же, какъ раньше, люди живутъ подъ постоянной угрозой насилія. Не говоря уже о насиліи военномъ, и въ деспотическихъ и демократическихъ государствахъ правители заставляютъ подвластныхъ повиноваться приказаніямъ, причиняя разныя страданія неповинующимся.
  Современное насиліе, охвативъ с?тями своихъ институтовъ чуть ли не всю жизнь, приняло лицем?рный видъ, и выступаетъ не такъ грубо и нагло, но такъ же сильно, какъ выступало и раньше.
  Массы уб?ждаются въ томъ, что именно он? сами стоятъ за душащее ихъ насиліе, уб?ждаются въ томъ, что насильники приносятъ имъ пользу. Доказывается, что народу полезно вести войны, что для народной пользы содержатся войска. Говорится о необходимости быть готовымъ дать отпоръ вн?шнему врагу, а вм?ст? съ т?мъ войско повсюду подбирается такъ, чтобы при его помощи можно было раздавить возстаніе подвластныхъ, постоянно разсматриваемыхъ, какъ безпокойный элементъ. Защитники правителей лицем?рно выдаются за "защитниковъ отечества". Безъ этихъ "защитниковъ отечества" правители могли бы обойтись, уговорившись не воевать и распустивъ войска, но нельзя ожидать ничего подобнаго, такъ какъ войска нужны правителямъ для самозащиты отъ подданныхъ.
  Полиція, это - организованное скопище нагл?йшихъ насильниковъ выдается за институтъ, подавляющій насиліе. Полиція, все развращающая, поддерживающая самый грубый произволъ, выдается за институтъ, борящійся съ развращенностью и произволомъ.
  Судъ защищаетъ право злоупотреблять вещами, то есть, собственность, защищаетъ также право злоупотреблять силой, то есть, власть, а говоритъ почему-то о справедливости и о правд?.
  Законодательныя учрежденія пресл?дуютъ благо своихъ членовъ и близкихъ къ нимъ людей и твердятъ объ общественной польз?, потому что даютъ то, что уже взялъ или завтра хочетъ взять народъ.
  Институты насилія сливаются съ институтами лицем?рія. Благодаря этому, одураченные люди служатъ насильникамъ и эксплуататорамъ не только за страхъ, но и за сов?сть.
  Т?мъ не мен?е, только насиліемъ поддерживается современный общественный строй. Войско, полиція, судъ - убійствами, тюрьмами и современными казнями отв?чаютъ на всякую серьезную попытку изм?нить условія современной жизни. Надо, впрочемъ, отм?тить, что власть - законъ порождаетъ рабства мысли и тогда слаб?етъ естественный протестъ противъ насилія.
  Въ н?которыхъ случаяхъ лицем?ріе правителей не вело за собой желательныхъ для нихъ результатовъ и, ч?мъ дальше, т?мъ чаще мы будемъ наблюдать это явленіе. Въ исторіи государствъ не разъ наблюдалось, что отнявъ у народныхъ массъ ту т?нь свободы, которая мыслима въ государств?, лицем?рные правители хот?ли все таки сохранить вн?шній видъ этой свободы… Токвиль писалъ по этому поводу сл?дующее - "народъ, который вовсе не такъ легко обмануть пустыми призраками свободы, повсюду перестаетъ интересоваться д?лами общины и замыкается въ своихъ четырехъ ст?нахъ, становится какъ бы иностранцемъ… Когда магистрату кажется нужнымъ соблюсти пустую вн?шность свободнаго избранія и ему хочется, чтобы народъ принялъ участіе въ подач? голосовъ, народъ упрямо отказывается. Въ исторіи н?тъ ничего обыкновенн?е такого зр?лища. Почти вс? государи, уничтожившіе свободу, въ начал? пытались поддержать ея вн?шнія формы: это наблюдалось отъ Августа до нашихъ дней. Такимъ путемъ они над?ялись совм?стить нравственную силу, которую всегда даётъ одобреніе общества, съ т?ми удобствами, которыя можетъ представить одна абсолютная власть.
Почти вс? они потерп?ли неудачу въ этомъ предпріятіи и не замедлили уб?диться, что невозможно поддержать эту лживую вн?шность тамъ, гд? исчезли д?йствительныя отношенія".
  Въ ваше время, въ такъ называемыхъ демократическихъ странахъ - въ С.-Америк?, въ Швейцаріи, во французской республик?, въ гордившейся своими "свободами" Англіи, давно уже исчезла и т?нь свободы. Остался только миражъ этой т?ни. И свои "бойни свободъ" правители этихъ республикъ съ нев?роятнымъ лицем?ріемъ выдаютъ за "цитадели свободъ".

  Государство и богатые

  "Такъ какъ пролетарію нечего терять, то онъ не нуждается въ государственной охран? для своего "ничто". Напротивъ, онъ можетъ даже поживиться кое ч?мъ, если государственной охраны лишаются люди, опекаемые государствомъ". (Штирнеръ).

  Пока им?ются правители и подвластные, пока существуетъ государство, до т?хъ поръ будетъ существовать власть и она будетъ принадлежать правителямъ, которые въ большей или въ меньшей степени, являются креатурами экономически сильныхъ группъ общества.
  Характерно, между прочимъ и то, что ч?мъ, "демократичн?е" страна, т?мъ большее вліяніе оказываетъ на правительство классъ капиталистовъ.
  Намъ говорятъ, всетаки, что такъ какъ государство им?етъ ц?лью защиту своей политической самостоятельности отъ попытокъ другихъ государствъ уничтожить ее, то оно защищаетъ такимъ образомъ вс?хъ своихъ гражданъ; что, сл?довательно, оно нужно не только богатымъ, но и б?днымъ.
  Но, если бы не было государствъ, то не было бы и нужды въ такой защит?, такъ какъ нападающей стороной всегда является государство. "Государственная власть, - говоритъ Л. Н. Толстой, - не только не спасаетъ отъ опасности нападенія сос?дей, а, напротивъ, она-то и производитъ опасность нападенія".
  Не надо также забывать, что политическая самостоятельность нашего времени сводится къ праву на грабежъ трудящагося населенія данными правителями и данными богачами.
  Государство, всей своей налоговой системой, своей воинской повинностью, вс?ми своими гражданскими и уголовными законами, способствовало об?дненію небогатыхъ труженниковъ и обогащенію бол?е или мен?е богатыхъ собственниковъ. Оно само было эксплуататоромъ и всячески помогало эксплуататорамъ.
  Современное государство, какъ демократическое, такъ и деспотическое, это - такое архическое состояніе общества, при которомъ все предоставлено игр? экономическихъ силъ, при наличности вс?хъ шансовъ на поб?ду наибол?е сильныхъ (экономически и политически) группъ населенія. Сильныя группы населенія, это - правители, отнимающіе у населенія продукты труда разными налогами, это - капиталисты, такъ или иначе выжимающіе изъ того же населенія прибавочную стоимость.
  Что касается до лицъ, живущихъ заработной платой, то эта группа является одной изъ самыхъ слабыхъ экономически и политически группъ.
  Правители опираются на богатые классы общества, поддерживаются силою посл?днихъ и, въ свою очередь, увеличиваютъ силу богатыхъ. Но правители и сами по себ? представляютъ экономическую силу, располагающую коллоссальными средствами, благодаря тому, что они обираютъ трудящееся населеніе еще на большія суммы, ч?мъ богатые слои населенія.
  Вполн? понятно, что интересы эксплуататоровъ - правителей, такъ же, какъ интересы эксплуататоровъ-капиталистовъ противоположны интересамъ эксплуатируемыхъ классовъ общества.
  Собираемыя въ вид? налоговъ средства громадн?йшей своею частью распред?ляются между правителями и ихъ подручными - гражданскими, военными и духовными чиновниками. Создается громадная поддерживающая верховныхъ правителей организація, члены которой или подкуплены жалованьемъ или (какъ солдаты, наприм?ръ) содержатся за счетъ правительства.
  Т?мъ не мен?е, вся эта поддержка, какъ ни велика она, не такъ еще сильна, чтобы не бояться возстанія народа. Правительство естественно старается опереться на ту часть населенія, которая не живетъ на счетъ податей, а тратитъ свои "рентные" доходы.
  Свой своему по невол? братъ и эксплуататоры-правители опираются на эксплуататоровъ, формы эксплуатаціи которыхъ отличаются отъ формъ правительственной эксплуатаціи.
  Правительство, защищая свою форму эксплуатаціи, не можетъ не защищать и другіе ея виды. Являясь защитниками капиталистовъ, правители, въ свою очередь, опираются на посл?днихъ, въ свою очередь находятъ въ нихъ защитниковъ и защитниковъ сознательныхъ - не за страхъ, а за сов?сть. Взаимная выгода сближаетъ дв? эксплуатирующія группы: эксплуататоръ естественно поддерживаетъ эксплуататора, разъ они не м?шаютъ другъ другу обирать эксплуатируемыхъ. Въ союз? они значительно сильн?е, ч?мъ порознь и этотъ союзъ противопоставляется ими народной масс?.
  Такимъ образомъ, капиталисты и землевлад?льцы обращаются въ даровыхъ пособниковъ правительства.
  Такъ какъ капиталисты и правители богаты, то они и являются людьми однихъ привычекъ, одного образа жизни, постоянно встр?чаются другъ съ другомъ, вступаютъ въ родственныя отношенія и пр. и пр.
  Правители выходятъ изъ рядовъ капиталистовъ и, покидая почему либо власть, возвращаются въ эти ряды.
  Т? и другіе сплетаются въ т?сный союзъ, им?ющій общую добычу и общаго врага - трудовой народъ, сопротивленіе котораго эксплуататорамъ постоянно грозитъ принять опасный для существованія правителей, капиталистовъ и пом?щиковъ характеръ.
  Говоря о крупныхъ только актахъ государственнаго покровительства богатымъ и о крупныхъ актахъ государственнаго угнетенія б?дныхъ группъ населенія, укажемъ, что государство поддерживало и создало кр?постничество, подчинивъ крестьянство произволу и грубой эксплуатаціи землевлад?льцевъ, которымъ государство же дало возможность пользоваться захваченными землями для ихъ выгоды и въ ущербъ пахарямъ.
  Что касается до рабочихъ, то о рабочихъ періода отъ открытія Америки до французской революціи I. М. Кулишеръ пишетъ - "характерную черту и въ кустарномъ производств? и въ мануфактур? составляетъ полная зависимость рабочихъ отъ предпринимателей и стремленіе со стороны государства усилить эту зависимость; точно также государство старается всец?ло подчинить подмастерьевъ цеховымъ мастерамъ и уничтожить союзы и организаціи посл?днихъ".
  Со времени французской революціи и до нашихъ дней государство всегда стояло на сторон? рабочихъ противъ капиталиствовъ. Т? уступки, которыя оно д?лало посл?днимъ всегда были вынужденными и всегда им?ли мнимый характеръ, являясь регистраціей завоеваній рабочаго класса.
  Государство покровительствуетъ эксплуатаціи, спекуляціи, частной собственности - этому продукту грабежа. Пролетарію же нечего ждать отъ государства: оно вс?ми силами стремится пом?шать его освобожденію. Все - для паразита хозяина; все - противъ работника пролетарія; буржуазное воспитаніе, развращающее ребенка, внушая ему предразсудки противъ равенства; церковь, затуманивающая разсудокъ женщины; законы, препятствующіе обм?ну мыслей о равенств? и солидарности; деньги для развращенія и подкупа апостоловъ пролетаріата; наконецъ, тюрьма и каторга въ избытк? для т?хъ, кого нельзя подкупить. Вотъ что такое государство". (П. Кропоткинъ).
  Вся исторія челов?чества учитъ, что государство "существуетъ только для того, чтобы блюсти привелегіи вс?хъ этихъ классовъ (духовенство, буржуазія, дворянство) и всегда становится на ихъ сторону противъ пролетаріата" (М. А. Бакунинъ).
  Таково д?йствительное назначеніе государства и оно не могло укрыться отъ внимательныхъ наблюдателей. "Каково назначеніе правительства? - спрашиваетъ Прудонъ. - Охранять и защищать каждаго въ сфер? его личности, промышленности, собственности. Но, если, всл?дствіе самой необходимости вещей, собственность, богатство, благосостояніе идутъ вс? на одну сторону, а нищета на другую, то ясно, что правительство фактически создалось для защиты богатаго класса противъ б?днаго". (По ст. Н. С. Русанова).
  Не разъ и не два отм?чалось въ очень точныхъ выраженіяхъ т?сная связь правителей и капиталистовъ. Такъ, наприм?ръ, Джемсъ О’Бріенъ писалъ - "Повидимому, общее мн?ніе таково, что правительство само образуется въ томъ вид?, какъ оно есть. Но истина заключается въ томъ, что правительство назначается барышниками, чтобы охранять ихъ огромныя прибыли, ренты и прочія дани, налагаемыя ими на рабочій народъ. Кто издаетъ законы? Разв? правительство, а не т? крупные барышники, которые фабрикуютъ ихъ для своего обогащенія, а зат?мъ лишь поручаютъ правительству приводить ихъ въ исполненіе?… Барышники и являются повсюду угнетателями. Правительство - ихъ ночной сторожъ, а угнетенные оказываются работающіе классы". (Цитирую по стать? Н. С. Русанова).
  Вполн? естественно, что государство "всегда благопріятствуетъ, - по словамъ М. А. Бакунина, - т?мъ классамъ, орудіемъ которыхъ оно раньше было… законодательство можетъ быть полезно лишь эксплуатирующему меньшинству въ ущербъ интересамъ огромнаго числа порабощенныхъ".
  Государство, - говорилъ поздн?е П. А. Кропоткинъ, - "стало орудіемъ богатыхъ противъ эксплуатируемыхъ, влад?льцевъ противъ неимущихъ", при чемъ одна изъ формъ государства - парламентаризмъ - "стала везд? средствомъ личнаго обогащенія и вредныхъ для народа стремленій". "Чему служитъ эта страшная машина, которую называютъ государствомъ? Для того ли, чтобы сд?лать невозможной эксплуатацію рабочихъ - капиталомъ, крестьянина - землевлад?льцемъ для того ли, чтобы намъ доставить работу, чтобы защищать насъ отъ ростовщичества, чтобы дать пищу, если мать им?етъ только воду для голоднаго ребенка? Н?тъ, никогда!" (П. А. Кропоткинъ).
  "Защита капитала, - говорилъ Ж. Гравъ, - единственная ц?ль существованія частной собственности". Эта фраза нуждается въ сл?дующемъ дополненіи - "власть знаетъ "право" собирать подати. Это "право" даетъ такой же просторъ эксплуатаціи, какъ и право собственности и тоже порождаетъ такія институты насилія, какъ армія, судъ, чиновничество.
  Правительство, какъ таковое, пользуется своими могучими аппаратами насилія для своей личной пользы и одновременно отдаетъ ихъ на служеніе своимъ постояннымъ или временнымъ, но всегда сильнымъ сторонникамъ.
  Ничего другого правители не могутъ и не хотятъ д?лать.
  А. Менгеръ говоритъ намъ - "сущность современнаго индивидуалистическаго культурнаго государства скор?е заключается въ томъ, что объектъ государственной д?ятельности обуславливается почти исключительно индивидуальными интересами сильныхъ и въ самой незначительной степени интересами слабыхъ". Мы думаемъ, что интересы слабыхъ и въ этой "самой незначительной степени" обуславливаютъ д?ятельность государства только тогда, когда они не противор?чатъ интересамъ сильныхъ, или тогда, когда слабые неустанной настойчивой борьбой добиваются незначительныхъ уступокъ, (т.-е. когда они добиваются не уничтоженія эксплуатаціи и угнетенія), или наконецъ тогда, когда слабые въ обычное время люди д?лаются сильными въ моменты революціоннаго подъема.
  Въ двухъ посл?днихъ случаяхъ государство д?лаетъ все, что только можетъ, для того, чтобы отстоять свои интересы и интересы богатыхъ, группъ населенія и, какъ только ослаб?ваетъ борьба угнетенныхъ и эксплуатируемыхъ, тотчасъ же отбираетъ у нихъ все ими завоеванное.
  Такъ какъ источникъ доходовъ правителей и капиталистовъ - одинъ и тотъ же, то есть трудъ народныхъ массъ и такъ какъ пріемы извлеченіе этихъ доходовъ не одинаковы - (подати у правителей, прибыль, процентъ, арендная, прокатная плата и рента у капиталистовъ и землевлад?льцевъ), - то правители съ одной стороны, а капиталисты и пом?щики съ другой являются все таки разными, хотя и союзными общественными классами и между ними, какъ и между любыми союзниками, вспыхиваютъ иной разъ недоразум?нія.
  Капиталисты и землевлад?льцы могутъ быть недовольны данными правителями, могутъ даже подстрекать народныя массы къ бунту противъ правительства, но вс? эти эксплуататоры не могутъ существовать безъ сильной правительственной власти и т? возстанія, къ которымъ они относятся съ симпатіей, им?ютъ своей ц?лью поставить надъ массами новыхъ правителей, вм?сто свергнутыхъ.
  Въ н?которыхъ случаяхъ капиталисты возмущаются черезъ чуръ грубыми пріемами угнетенія, практикуемыми глубоко развращеннымъ правительствомъ. Такіе правители опасны для отд?льныхъ лицъ изъ класса эксплуататоровъ, они опасны для всего этого класса, такъ какъ с?ютъ въ массахъ недовольство, которое можетъ проявиться въ форм? такого бунта, который возьметъ да и затронетъ не только интересы даннаго правительства, но заодно и интересы вс?хъ эксплуататоровъ.
  Это не все еще. Правительство, являясь, какъ мы знаемъ, самодовл?ющей группой эксплуататоровъ, можетъ стать въ н?которыхъ случаяхъ въ матеріальный антагонизмъ съ другими группами посл?днихъ. Правители могутъ, наприм?ръ, разорять населеніе податями. Они могутъ принудить эксплуататоровъ довольствоваться меньшей прибылью, отбирая у населенія т? деньги, которыя оно могло бы употребить на покупку продуктовъ, изготовляемыхъ въ хозяйствахъ эксплуататоровъ. Правители могутъ грабить и эксплуататоровъ.
  Такіе правители наживаютъ среди капиталистовъ не враговъ правительства вообще, а враговъ даннаго правительства, и у эксплуататоровъ является желаніе зам?нить данныхъ правителей новыми.
  Если же сама форма организаціи правительства такова, что составъ правителей не можетъ быть изм?ненъ по желанію недовольныхъ имъ капиталистовъ, то посл?дніе начинаютъ добиваться другой формы такой организаціи, чаще всего выборнаго правительства.
  Эксплуататоры капиталисты не прочь дружить въ этихъ случаяхъ и съ соціалистами, если посл?дніе, довольствуясь своими минимальными программами, или точн?е довольствуясь попытками осуществить эти программы, откладываютъ соціалистическій переворотъ въ долгій ящикъ и высказываются за необходимость государства, его принудительной власти.
  Въ конц? 1917-го года во глав? русскаго правительства стали соціалистическія партіи соціалъ-демократовъ, назвавшихъ себя коммунистами и такъ называемыхъ "л?выхъ " соціалистовъ-революціонеровъ скоро, впрочемъ ушедшихъ изъ правительства. Правительство соціалъ-демократовъ издало законъ о передач? крестьянству въ трудовое пользованіе земли и сельскаго инвентаря, вм?ст? съ усадьбами крупныхъ землевлад?льцевъ. Безъ изданія такого закона правительство не могло бы держаться.
  Т?мъ не мен?е, понимая, что государство не мыслимо, разъ общежитіе не разбито на классы, это правительство, не смотря на вражду къ буржуазіи, оставило неприкосновенной собственность на средства производства и только въ случаяхъ задолженности буржуазныхъ предпріятій казн? и неповиновенія отд?льныхъ капиталистовъ распоряженіямь правительства, конфисковало предпріятія въ "собственность" Русской республики.

  Государственное право

  "Право - маска силы".

  Законъ, - это воля правителей, выраженная въ опред?ленной форм? и опред?леннымъ образомъ опубликованная, а совокупность законовъ опред?ляющихъ, въ і) кто властвуетъ, во 2) кто исполняетъ приказы правителей, въ 3) кто долженъ имъ подчиняться, въ 4) какова д?ятельность и пред?лы власти, - называется государственнымъ правомъ.
  Сила и только одна она опред?ляетъ, кто будетъ властвовать, кто будетъ подчиняться и какъ велика будетъ власть.
  Законы государственнаго права порождены силой, силой же и поддерживаются. Тягот?ющая надъ массами населенія власть держится насиліемъ и не мыслима безъ такой опоры.
  Господство однихъ, подчиненіе другихъ, такой общественный строй глубоко унизителенъ, обиденъ и тяжелъ для подданныхъ.
  Д?ло въ томъ, что на основаніи закона, то есть, своей воли, правители мучатъ и т?хъ, кто не хочетъ имъ подчиняться, такъ какъ считаетъ ихъ безчестными и глупыми людьми.
  Управленіе, правительство, господство, это - всегда ограниченіе свободы и исторія учитъ насъ, что н?тъ такого положенія, при которомъ, хотя бы въ небольшой части подданныхъ, не пробуждалось чувство челов?ческаго достоинства, замиралъ всякій протестъ противъ этого господства.
  Государство, правители, власть, законъ все это управленіе одними людьми другихъ. Принципъ же власти "въ прим?неніи къ людямъ, достигшимъ совершеннол?тія, становится, по словамъ М. А. Бакунина, - ч?мъ то чудовищнымъ, явнымъ отрицаніемъ челов?чности, источникомъ рабства и нравственной и умственной развращенности".
  "Управленіе людьми посредствомъ людей есть рабство", говорилъ Прудонъ. Правленіе, это, - "подчиненіе нападающаго индивида чужой, не его собственной вол?", "правленіе есть насиліе", "сущность правленія заключается въ нападеніи, въ захват?". (В. Тэкеръ).
  Государственное право не только запрещаетъ людямъ д?лать то, что они хотятъ, но принуждаютъ ихъ д?лать то, чего они не хотятъ д?лать.
  Подъ угрозой тяжелаго наказанія - мученія, гражданинъ не можетъ отказаться отъ солдатской службы, хотя бы убійство на войн? ни ч?мъ не отличалось для него отъ простого убійства, хотя бы нахожденіе въ рядахъ солдатъ означало для него - быть палачемъ и готовиться къ палачеству". Подъ угрозой наказанія, онъ не можетъ отказаться быть присяжнымъ зас?дателемъ, хотя бы считалъ судъ безсмысленной комедіей, а налагаемыя судьями наказаніями - подлымъ варварствомъ. Подъ угрозой наказанія, гражданинъ обязанъ платить подати, хотя его д?тямъ нечего ?сть и т. д. и т. д..
  Вообще же государство, это - "воплощеніе принципа нападенія въ одной личности или въ банд? людей, дерзающихъ д?йствовать въ качеств? представителей или господъ всего народа, живущаго на данной территоріи". (В. Тэкеръ).
  Государственное право лишаетъ свободы вс?хъ, кром? немногихъ правителей, да и т?, оберегая свою власть, опутываютъ, себя своими же постановленіями. Но вс? эти постановленія, вс? законы, нарушаются правителями каждый разъ, когда имъ выгодно нарушить ихъ. Эти постановленія - законы въ значительной степени являются лицем?рной маской правителей, дающей имъ возможность говорить о своемъ подчиненіи законамъ. Какъ будто законы - не ихъ законы, не ихъ измышленія, не ихъ приказъ. Правители им?ютъ столько правъ, сколько силы и они стараются увеличить свою силу. Власть можетъ быть ограничена силою подданныхъ или даже ошибочнымъ предположеніемъ правителей, что подданные - сильны.
  Н?тъ основаній считать серьезными доводы правов?довъ, восхищающихся правовыми государствами съ якобы ограниченной властью правителей. Въ сущности, правовыя государства лучше неправовыхъ только для богатыхъ и отчасти для образованныхъ группъ населенія, но не для трудящихся массъ. Для нихъ вс? государства - хранители не права, а безправія.
  Блестящій юристъ, знатокъ государственнаго права, оксфордскій профессоръ А. В. Дайси, нам?чая характерныя черты правового государства, говоритъ, что "господство права означаетъ: во 2) безусловно "верховенство или преобладаніе закона въ противоположность произвольной власти" и "во 2) господство права означаетъ равенство передъ закономъ или одинаковое подчиненіе вс?хъ классовъ общества обыкновенному закону, прим?няемому обыкновенными судами".
  Все это не очень ут?шительно. Не говоря даже о томъ, что законъ, которому будто бы принадлежитъ верховенство въ правовомъ государств?, можетъ быть никуда негоденъ, несправедливъ, жестокъ, отражать не только интересы какого либо одного класса, но и всю низменность ума и морали своихъ творцевъ; не говоря уже о томъ, что само прим?неніе закона людьми не свободно отъ отпечатка н?котораго произвола, неизб?жнаго при наличности классовыхъ симпатій и антипатій, не говоря о томъ, что законъ является окаменелымъ приказомъ, зам?тимъ, что для общежитія н?тъ смысла противополагать одному злу - то есть, "произволу власти" - другое зло, то есть законъ, который является "отверд?лымъ произволомъ власти". Н?тъ смысла потому, что первому и второму злу можно противопоставить добро - отсутствіе власти.
  Одинаковое подчиненіе закону, равенство передъ нимъ богатыхъ и б?дныхъ, образованныхъ и не образованныхъ, правящихъ и подданныхъ - чист?йшая фикція.
  Богатый и б?дный, властный и безвластный, образованный и не образованный челов?къ вовсе не равны передъ закономъ и, оспаривая это положеніе, мы должны будемъ признать, что передъ нами находятся два равные противника и въ томъ случа?, если мы дадимъ по шпаг? одинаковой длины тридцатил?тнему силачу-фехтмейстеру и десятил?тнему ребенку.
  Законъ - одинъ, но онъ работаетъ для богатыхъ или властныхъ и спитъ, когда надо работать для б?дныхъ или подвластныхъ.
  Конечно, всякій, желающій выполнить н?которыя "законныя" формальности, можетъ открыть фабричное производство: законъ разр?шаетъ такое устройство, но богачъ можетъ устроить такую фабрику, а б?днякъ - н?тъ. Законъ вс?мъ разр?шаетъ обучаться въ гимназіяхъ и въ университетахъ, но это обученіе доступно для богатыхъ и не доступно для д?тей рабочихъ. Богатый можетъ нанять искустнаго адвоката для уголовнаго или гражданскаго процесса, б?днякъ безнадежно путается въ судопроизводственныхъ формахъ, теряется и проигрываетъ даже правое д?ло.
  Дал?е. Н?тъ и не было такого правоваго государства, въ которомъ обыкновенные суды не зам?нялись бы судами чрезвычайными, гд? бы обыкновенные законы и суды не зам?нялись бы чрезвычайными законами и судами, при чемъ подъ словомъ чрезвычайный надо понимать въ данномъ случа? "санкціонирующій самый дикій произволъ". Эти суды и законы вводятся каждый разъ, когда правителямъ грозитъ серьезная опасность утратить власть, необходимую для богатыхъ и сильныхъ людей.
  Правовое государство А. Дайси, это - утопія и, къ тому же утопія, по существу, не желательная.
  Государствов?ды говорятъ намъ, что власть ограничивается законами о свободахъ. Но правильн?е сказать, что эти законы издаются именно для того, чтобы упрочить власть.
  Вовсе не нужны законы о свобод? слова, коалицій и пр… Точно также не нужны и законы, Ограничивающіе свободу коалицій, свободу р?чи и пр.
  Вовсе не нужны законовъ для того, чтобы им?лась свобода. Если бы не было власти, то есть, правителей, запрещающихъ говорить, собираться, устраивать союзы и пр., то не кому и не къ чему было бы писать законы о томъ, что люди им?ютъ право высказывать свои уб?жденія, устраивать коалиціи и пр., какъ не нужно писать для челов?ка законъ о томъ, что люди им?ютъ право говорить, устраивать собранія и пр…
  Н?тъ такого правительства, которое вычеркнуло бы изъ своего свода законовъ (или изъ свода судебныхъ прецедентовъ, им?ющихъ силу закона) вс? строки, въ которыхъ говорится о собраніяхъ, р?чахъ, союзахъ, печати и т. д.
  Нигд? н?тъ поэтому и свободы. Н?тъ ее и въ сов?тской республик?, н?тъ и въ парламентскихъ странахъ.
  Возьмемъ, хотя бы Англію, эту классическую страну того, что государственное право называетъ свободой. Въ этой стран? н?тъ законовъ о свобод? слова, въ континентальномъ пониманіи этихъ словъ. Въ этомъ отношеніи тамъ былъ сд?ланъ микроскопическій шагъ къ анархизму, но и въ этой стран? свобода слова и печати исчезаетъ, разъ въ словахъ оратора или писателя заключается то, что можно назвать возваніемъ къ мятежу, къ возбужденію вражды между классами, или подрывъ авторитета государственной власти.
  Правда, насъ ут?шаютъ т?мъ, что судъ р?шаетъ въ Англіи вопросъ о томъ, ведется ли въ этомъ случа? р?чь о "законной" защит? научныхъ и философскихъ воззр?ній или о караемыхъ закономъ нападкахъ на современный строй властнаго общества. Но, если такъ, то при чемъ тутъ свобода? Но судьи - кто?.
  Если я выскажу свои уб?жденія, ни на грошъ не интересуясь наукой или философіей, или даже, не признавая ихъ авторитета въ области обществов?д?нія, разв? не будетъ попрана, свобода слова, когда 12 лавочниковъ и коронный судья посадятъ меня за мои слова въ каторжную тюрьму?
  Но и условныя свободы существуютъ въ Англіи только до т?хъ поръ, пока это не опасно для правителей и эксплуататоровъ, (при "чемъ въ другихъ странахъ, не исключая и варварскихъ С. А.С. Штатовъ, происходитъ н?что худшее, ч?мъ въ Англіи).
  "Вс? эти права, - пишетъ П. А. Кропоткинъ, прекрасно знающій Англію, - терпимы до т?хъ поръ, пока народъ ими не пользуется противъ привилегированныхъ классовъ. Но въ тотъ день, когда народъ будетъ пользоваться ими для уничтоженія привилегій, они будутъ брошены за бортъ".
  И д?йствительно: правители Англіи пріостанавливаютъ д?йствіе вс?хъ законовъ о свобод? каждый разъ, когда считаютъ нужнымъ. Они арестовывали людей за р?чи, бросали въ тюрьмы и ссылали за устройство невинныхъ союзовъ, вскрывали письма я поступали такимъ образомъ при полномъ одобреніи парламента.
  А. В. Дайси напрасно протестовалъ противъ введенія въ Англіи военнаго положенія во время возстанія или войны. Въ такихъ случаяхъ правители не слушаютъ доводовъ ученыхъ. Правители знаютъ, что имъ выгодно бросить въ тюрьмы или убить энергичн?йшихъ борцовъ за свободу и никогда не ст?снялись, отм?няя вс? свободы.
  Во время посл?дней войны либеральное правительство Асквита, а потомъ реакціонное Лойда Джоржа, громило въ Англіи полицейскими силами редакціи и типографіи неугодныхъ ему газетъ, бросало въ тюрьму неугодныхъ ему писателей и даже наборщиковъ рабочихъ газетъ. Оно запретило собранія, бросали людей въ тюрьмы за р?чи противъ воинской повинности и т. д…
  Парламентъ покрывалъ груб?йшія нарушенія свободы, но и до посл?дней большой войны его нельзя было считать хранителемъ свободъ: - "что касается парламента, - писалъ объ Англіи П. А. Кропоткинъ, - то онъ все время посягаетъ на политическія права народа и упраздняетъ ихъ однимъ росчеркомъ пера не хуже любого короля, когда ему грозитъ возстаніе массъ.
  Съ немалымъ лицем?ріемъ англійскій законъ разр?шаетъ гражданину, потерп?вшему во время военнаго положенія отъ произвола какого либо чиновника, привлечь посл?дняго къ судебной отв?тственности тотчасъ посл? отм?ны военнаго положенія. Наряду съ этимъ, парламентъ законодательнымъ актомъ снимаетъ посл? военнаго положенія всякую отв?тственность съ такихъ чиновниковъ-преступниковъ. Странное, откровенное лицем?ріе!.
  Свобода и государство, - все равно правовое, или деспотическое, или всякое другое, не совм?стимы.
  Пока есть власть, всегда будетъ или фикція свободы или отсутствіе даже этой фикціи. Свобода мыслима только въ безвластномъ обществ?.
  Государственное право можетъ говорить, не лицем?ря, не о свободахъ, а о томъ обман?, о т?хъ иллюзіяхъ свободъ, которыми правители укр?пляютъ свою власть-ненавистницу д?йствительной свободы.

  О задачахъ государства

  Задачей государства можно считать все, что угодно - осуществленіе безопасности и нравственности, благосостоянія или права, доброд?тели или возможности для личности всесторонне и гармонически развиваться, - говоря вообще, можно взять любую изъ общественныхъ задачъ и заявить, что государство, какъ разъ, и занято или должно заняться ея разр?шеніемъ.
  Т?мъ не мен?е, изъ того, что какой либо писатель или какая либо политическая партія назовутъ какую либо изъ общественныхъ, желательныхъ для этой личности или партіи задачъ - задачей государства, вовсе еще не сл?дуетъ, что государство занимается или займется ея разр?шеніемъ.
  На вопросъ, въ чемъ заключаются задачи государства, можно отв?тить не иначе, какъ изучивъ д?йствительно наблюдавшіяся въ теченіи тысячел?тій задачи существующихъ и исчезнувшихъ государствъ.
  Только при этомъ условіи можно получить научный отв?тъ на поставленный вопросъ.
  Вся исторія учитъ насъ, что задачи государствъ сводились къ доставленію правителямъ и т?мъ лицамъ, которые были близки къ правителямъ и на которыхъ посл?дніе опирались, возможно большаго количества всевозможныхъ благъ.
  Никакихъ другихъ задачъ, кром? этой главной и вытекающихъ изъ нея, государства не им?ли. Если ими и д?лалось что либо для подвластныхъ, то исключительно потому, что такими д?яніями поддерживалась власть правителей.

  Слово "подданные" означаетъ людей, поддавшихся сил? и власти другихъ лицъ, оно прим?няется къ людямъ обложеннымъ данями-податями (налогами) и повинующихся своимъ властителямъ.
  Сборъ съ подданныхъ дани, податей, налоговъ является одной изъ главн?йшихъ функцій государства. Русское государство, наприм?ръ брало съ населенія около третьей части его дохода, то есть, столько же, сколько и вс? капиталисты, вм?ст? взятые.
  Населеніе работало на этого страшнаго эксплуататора почти два дня въ нед?лю, зат?мъ около двухъ дней въ нед?лю на вс?хъ остальныхъ эксплуататоровъ и два дня съ небольшимъ въ нед?лю на себя.
  Б?дняки платятъ государству дань вырабатывая ея тяжелымъ трудомъ.
  Богатые тоже платятъ налоги, какъ платятъ ихъ и правители, но сами не трудятся, а берутъ для этого (и для многого) необходимыя средства изъ продуктовъ, выработанныхъ трудомъ б?дняковъ.
  Правительство собираетъ съ народа громадныя деньги, между прочимъ, и для того, чтобы подкупать людей, охраняющихъ правительственную власть.
  Одной изъ задачъ (вытекающихъ изъ основной задачи) государства является, поэтому, постоянное стремленіе увеличить число поддерживающихъ правительство лицъ, число всевозможныхъ чиновниковъ.
  Правительствамъ приходится взыскивать возможно больше денегъ на подкупъ, на содержаніе войска и на удовлетвореніе своихъ возрастающихъ потребностей. Не довольствуясь сборами всевозможныхъ податей, государства зачастую занимаютъ деньги предоставляя уплату долга будущимъ правителямъ, которые въ свою очередь, будутъ взыскивать разныя подати.
  Для того, чтобы собирать подати и сохранять власть, правителямъ пришлось организовать изъ подкупленныхъ лицъ и изъ лицъ, навербованныхъ силою, разные институты насилія и лицем?рія.
  Въ глубокой древности, когда численность подданныхъ была не особенно велика (относительно къ правителямъ много меньше, ч?мъ въ наше время) каждый правитель лично занимался насиліемъ - убиралъ, ранилъ, связывалъ и бросалъ въ тюрьмы подданныхъ, отказывавшихся платить дань или работать на правителей. Поздн?е, они только приказывали д?лать все это своимъ чиновникамъ, такъ сказать, - подкупленнымъ людямъ.
  Дал?е, правители потребовали отъ подданныхъ налога крови - людей для устройства своего главнаго института насилія - войска.
  Государства, то есть, правители, провозгласили такимъ образомъ и силой провели въ жизнь свое "право" на жизнь подданыхъ, свое "право" посылать ихъ на смерть и ув?чья.
  А изъ добровольцевъ правители нанимали сборщиковъ податей, полицейскихъ, тюремщиковъ, судей, палачей и другихъ людей, дающихъ правителямъ возможность издавать такіе приказы, которые тотчасъ же будутъ выполнены, благодаря усиліямъ этихъ нанятыхъ лицъ.

  Не довольствуясь сборами податей и займами, правители занимались и занимаются эксплуатаціей наемныхъ рабочихъ въ своихъ транспортныхъ, промышленныхъ и торговыхъ предпріятіяхъ. Правительство старается привязать къ себ? этихъ рабочихъ пенсіями, выдаваемыми достигшимъ преклоннаго возраста и при томъ наибол?е послушнымъ изъ этихъ труженниковъ, а также немного лучшими условіями труда и заработка, ч?мъ т?, которыя существуют въ частно-капиталистическихъ предпріятіяхъ. Но у этихъ рабочихъ государство отнимаетъ обыкновенно право бастовать и устраивать союзы.
  Только что указанными подачками рабочіе государственныхъ предпріятій какъ бы отд?ляются отъ остальной массы рабочихъ и, въ н?которыхъ случаяхъ, они отстаютъ отъ нея даже въ борьб? за мелкое улучшеніе быта трудящейся массы.
  Задачей государства, руководящагося стариннымъ правиламъ "divide et impera", являются и другіе пріемы разд?ленія гражданъ на враждующія группы, при чемъ политическія партіи усердно помогаютъ государству въ выполненіи этой задачи.

  Стараясь удержаться на своихъ постахъ, правители берутъ на себя зав?дываніе н?которыми д?лами общежитія. Надо, впрочемъ, зам?тить, что вс? разговоры о д?ятельности правителей, им?ющей ц?лью удовлетвореніе общественныхъ потребностей, им?ютъ условный смыслъ. Д?ло въ томъ, что подъ маской удовлетворенія этихъ потребностей, правители удовлетворяютъ потребности т?хъ группъ общества, на которыя они опираются, а также и свои личныя потребности, "потребности властителей".
  Такъ, наприм?ръ, даже тогда, когда д?ло идетъ объ удовлетвореніи д?йствительно общественной потребности, хотя ты объ образованіи будущихъ гражданъ, правители отнюдь не заботятся о созданіи контингента образованныхъ людей, а даютъ, подъ именемъ образованія, ур?занное, фальсифицированное знаніе, стараясь подготовить для себя послушныхъ и ум?ющихъ служить правительству подданныхъ, а для капиталистовъ - ум?лыхъ рабочихъ. "Возьмемъ, - говорилъ П. Лафаргъ, - законы объ обязательномъ образованіи. Разв? они изданы въ интересахъ рабочихъ? Никогда. Они изданы для пользы хозяевъ, которые все бол?е и бол?е нуждаются въ обученной работ? при тонкихъ и сложныхъ машинахъ, которыя употребляетъ современная индустрія".
  Не фальсифицированное, не ур?занное знаніе дается только немногимъ лицамъ, изучающихъ т? отрасли наукъ, которыя не им?ютъ никакого отношенія къ правительственной д?ятельности и въ ряды этихъ немногихъ фактически закрытъ доступъ представителямъ эксплуатируемыхъ и угнетенныхъ группъ населенія.
  Современное государство стремится захватить въ свои руки д?ятельность какъ разъ по такому своеобразному удовлетворенію все большаго и большаго числа общественныхъ потребностей, но общество, въ ц?ломъ, отъ этого только проигрываетъ.
  Общественныя потребности подм?няются потребностями давящихъ классовъ общества; правители принудительно навязываютъ обществу свои услуги для плохого удовлетворенія общественныхъ потребностей и м?шаютъ гражданамъ мало-мальски разумнымъ образомъ организовать это удовлетвореніе.
  Само являясь эксплуататоромъ и охраняя эксплуатацію, неглупое правительство старается зал?чить наибол?е тяжкія раны, причиняемыя эксплуатаціей и, создавая для этого новые кадры чиновниковъ, усиливаетъ свою власть; эту д?ятельность государства едва ли можно назвать удовлетвореніемъ общественныхъ потребностей.
  Хотя правители и захватили д?ятельность по разр?шенію н?которыхъ общественныхъ задачъ, т?мъ не мен?е, эти правители не явились въ общество, какъ результатъ естественнаго развитія посл?дняго, а ворвались въ него, какъ насильники.
  Только устранивъ этихъ насильниковъ, этихъ правителей отъ постояннаго вм?шательства въ общественную жизнь, то есть, выбросивъ ихъ изъ общежитія, общество сможетъ разумно удовлетворять свои потребности, свободно развиваться, ум?ло разр?шать представшія передъ нимъ задачи.
  Но, если правители существуютъ, общество неизб?жно закр?пощается, въ его творчество вносятся уродующіе это творчество элементы приспособленія къ правительственнымъ ц?лямъ, его жизнь сбивается съ в?рной дороги, развитіе, прогрессъ тормозятся.
  Строго говоря, нельзя говорить объ общественномъ характер? правительственной власти. Р?чь можетъ идти только о томъ, что правители, постоянно вм?шиваясь въ общественныя д?ла, м?шаютъ организовать ихъ полезнымъ для вс?хъ членовъ общежитія образомъ. Правительство всегда д?йствуетъ и будетъ д?йствовать для своей пользы и для пользы поддерживающихъ его группъ населенія, какъ бы ни назывались посл?днія - рабовлад?льцами, кр?постниками, предпринимателями, капиталистами, чиновниками будущаго "соціалистическаго" государства, чиновниками казенныхъ заводовъ и пр.
  Только уничтоживъ всякое правительство, то есть, уничтоживъ государство, можно добиться того, что правители не будутъ вм?шиваться въ общественную жизнь, безпощадно и нел?по уродуя ее.

  Доводы въ пользу сохраненія государства

  Государство нужно для однихъ общественныхъ классовъ и не нужно для другихъ. Если мы станемъ на точку зр?нія трудящагося и хорошо понявшаго свои интересы населенія, то мы не найдемъ ни одного серьезнаго довода въ пользу сохраненія государственнаго строя общества.
  Т?мъ не мен?е, очень важно знать т? доводы, которыми доказывается необходимость государствъ; не м?шаетъ знать и главныя возраженія противъ этихъ доводовъ.
  Намъ говорятъ, что государство "является естественнымъ охранителемъ интересовъ грядущихъ покол?ній противъ односторонняго эгоизма настоящаго". (Н. Коркуновъ).
  Вся эта фраза ошибочна. Именно государство или допускаетъ или само производитъ самое варварское истощеніе, какъ естественныхъ, такъ и созданныхъ трудомъ богатствъ страны. Достаточно присмотр?ться къ нын? происходящему уничтоженію богатствъ для того, чтобы понять, какъ тяжело будетъ расплачиваться грядущимъ покол?ніямъ за "государственную д?ятельность" - войну. Достаточно вспомнить о т?хъ многомилліардныхъ займахъ, которые д?лаютъ государства за счетъ грядущихъ покол?ній.
  Но такіе займы д?лаются, въ меньшихъ разм?рахъ, и въ мирное время, при чемъ тратятся въ большинств? случаевъ самымъ непроизводительнымъ образомъ.
  Грубая эксплуатація людского труда, которой покровительствуютъ современныя государства, не только истощаетъ силы рабочихъ, но подрываетъ здоровье и д?тей этихъ истощенныхъ родителей.
  Хищнически, съ большимъ барышемъ для себя, но невыгоднымъ для современныхъ и грядущихъ массъ населенія образомъ, предпринимателями разрабатываются нын? всевозможные источники сырыхъ матеріаловъ и государство покровительствуетъ этимъ предпринимателямъ, а иной разъ и само является предпринимателемъ хищникомъ.
  Если что либо и д?лается иногда съ ц?лью охраны интересовъ грядущихъ покол?ній, то только потому, что эти д?янія выгодны и полезны, вм?ст? съ т?мъ, и современнымъ правителямъ.
  Очень многое д?лается государствомъ за счетъ интересовъ будущаго населенія, къ прямой его невыгод? и ничего не д?лается съ исключительной ц?лью охраненія его интересовъ.
  Мы можемъ только над?яться, что гармоническое, то есть, безгосударственное общежитіе будущаго, въ силу ослабленія эгоизма среди его членовъ и въ силу развившагося среди нихъ чувства симпатіи, будетъ заботиться объ интересахъ далекихъ.
  Такая забота мыслима для свободнаго общества, но не для общества, въ которое ворвалась принудительная власть, заботящаяся только о своихъ представителяхъ и о классахъ на которые эти властители опираются.

  Отнюдь не государство являлось причиной того, что люди становились все бол?е и бол?е культурными, что челов?чество прогрессировало. Наоборотъ, государство являлось могучимъ тормазомъ такого прогресса. Исторія государствъ, это - исторія борьбы съ культурой челов?чества, съ прогрессомъ. Это исторія ужасовъ, безумія, глупостей.
  Съ конца прошлаго стол?тія (18-го) едва ли не всякій шагъ впередъ челов?чества не только не поощрялся, но всегда задерживался правительствомъ. Такъ это было съ уничтоженіемъ т?леснаго наказанія, пытокъ, рабства, съ установленіемъ свободы печати и собраній. Въ наше же время государственная власть и правительства не только не сод?йствуютъ, но прямо препятствуютъ всей той д?ятельности, посредствомъ которой люди вырабатываютъ себ? новыя формы жизни. Р?шенія вопросовъ рабочаго, земельнаго, политическаго, религіознаго не только не поощряются, но прямо задерживаются государственной властью". (Л. Н. Толстой).
  До 18-го в?ка д?ло обстояло не лучше. Что касается до матеріальной культуры, то государство съ его институтами долговой кабалы, рабства, кр?постничества, наемничества, страшно задерживало ея развитіе и распространеніе. Тормазомъ этой культуры будетъ и грозящій Россіи институтъ государственнаго капитализма.
  Могучимъ факторомъ прогресса, основаніемъ для развитія культуры и цивилизаціи всегда былъ и будетъ законъ наростанія потребностей, по которому, за привычнымъ удовлетвореніемъ данныхъ потребностей, неизб?жно появляются новыя или усложняются старыя потребности. Наличность неудовлетворенныхъ потребностей заставляетъ челов?ка д?йствовать съ ц?лью ихъ удовлетворенія и такое д?йствіе есть факторъ прогресса.
  Государства же, грабя народныя массы, всегда м?шали удовлетворенію, какъ личныхъ, такъ и общественныхъ потребностей, всегда было факторомъ застоя, а то и прогресса.
  Разв? русское государство не д?лало всевозможнаго для того, чтобы задержать культурный ростъ народа? Разв? не задерживаютъ на каждомъ шагу размаха соціальнаго прогресса такъ называемыя демократическія государства, хотя бы и нашего времени? Плохо в?рится и въ прогрессивную д?ятельность "соціалистическаго" государства.

  Н?тъ дал?е и т?ни основаній утверждать, что государство д?лаетъ мен?е ст?снительной, ослабляетъ зависимость отд?льныхъ лицъ отъ общества. Никакихъ доказательствъ въ пользу этого положенія не приводится, если не говорить о томъ, что группа правителей д?йствительно становится бол?е или мен?е независимой отъ подвластныхъ, которыхъ только въ очень условномъ смысл? слова можно назвать "обществомъ".
  Наряду съ этимъ, бол?е ч?мъ ясно, что въ государствахъ къ зависимости отъ общества, (если называть такой зависимостью наличность обычнаго права) присоединяется и грубая зависимость отъ обладающихъ принудительной властью правителей.

  Нельзя называть государства мирными общежитіями, противопоставлять ихъ не знающимъ принудительной власти, якобы немирнымъ общежитіямъ. Какъ разъ посл?днія общежитія, - наприм?ръ, общежитія эскимосовъ, - и отличаются поразительнымъ миролюбіемъ, тогда какъ государства постоянно лили р?ки крови. Эти строки пишутся въ тотъ моментъ, когда 16 государствъ послали своихъ подданныхъ убивать другъ друга. Всякій знаетъ, что творятъ эти мирныя государства, правители которыхъ клянутся, что они ничего, кром? мира, никогда не желали.
  Какъ-то странно говорить о такомъ мнимомъ признак? государства, какъ "мирный порядокъ", посл? того, какъ 16 государствъ только что вели войну, то есть, челов?коубійства и искал?ченія людей.
  Въ теченіи сотенъ л?тъ вс? убійцы всего міра не совершили бы и сотой части т?хъ убійствъ, ужасающихъ искал?ченій и пораненій, которыя сд?лали въ эту войну государства, будто бы создавшія мирный порядокъ.
  Вс? воры и грабители всего міра не причинили бы мирному общежитію и милліонной части т?хъ убытковъ, не создали бы и стомилліонной части того разоренія, которыя нанесли людямъ и причинили эти государства за время войны.
  Вс? злод?и всего міра и въ тысячу л?тъ не заставили бы людей пролить столько горькихъ слезъ, сколько заставили пролить ихъ эти, будто бы создавшія мирный порядокъ государства.
  Исторія государствъ, это - исторія и безчисленныхъ войнъ. Неужели все это мыслимо называть мирнымъ порядкомъ, не находясь на изл?ченіи въ лечебниц? для душевнобольныхъ?
  Но не говоря уже о томъ, что государства ведутъ кровавыя войны, не говоря о томъ, что они не могутъ не вести ихъ зам?тимъ, что именно въ государствахъ, и при ихъ поддержк?, идетъ отнюдь не мирная классовая, національная, иной разъ религіозная борьба, постоянно практикуется безкровное, а то и кровавое, (при такъ называемыхъ несчастныхъ случаяхъ) убійство эксплуататорами эксплуатируемыхъ.
  Не надо забывать и о томъ, что государство ведетъ постоянную борьбу со своими въ чемъ либо не покорными вол? правителей подданными и поддерживаетъ свой престижъ даже т?ми подлыми убійствами, которыя называются смертными казнями.
  И вотъ этой то постоянной борьбою занято якобы мирное государство. Ссылаясь на наличность лицъ, не желающихъ подчиняться приказамъ государства, а иногда и привычкамъ общежитія, государства заводятъ вооруженныхъ людей, полицію, хватаютъ, бросаютъ въ тюрьмы или, иначе какъ, казнятъ этихъ людей. Государства развиваютъ тутъ самую не мирную д?ятельность. Они не могутъ отказаться отъ нея, такъ какъ именно этой своей д?ятельностью они плодятъ такихъ непокорныхъ ихъ власти людей. Короче, государства отнюдь не являются мирными общежитіями.

  Безусловно нев?ренъ и дотъ доводъ въ пользу государства, что оно д?йствуетъ въ интересахъ вс?хъ: - и подвластныхъ и самихъ правителей, что оно блюдетъ общіе интересы. Ясно, какъ день, что государство д?йствуетъ, прежде всего въ своемъ личномъ интерес?, то есть въ интерес? правителей, а зат?мъ въ интерес? своей опоры, въ интерес? давящихъ общественныхъ классовъ или, что р?же, только отчасти и далеко не полностью, обслуживаетъ н?которые интересы подчиненныхъ классовъ, поддерживающихъ данное правительство.
  Выше классовыхъ интересовъ государство не можетъ стать: оно не можетъ подняться надъ ними, такъ какъ станетъ тогда совс?мъ ненужнымъ. Правители, поднявшіеся надъ классами, а также правители, всец?ло вставшіе на сторону эксплуатируемыхъ и угнетаемыхъ классовъ, никогда не существовали да и не будутъ существовать.

  Нев?рно и то утвержденіе, что въ демократическихъ республикахъ "вс? им?ютъ одинаковое право власти и н?тъ никого, кто бы являлся только подвластнымъ". Не говоря о женщинахъ, не вотирующихъ во многихъ демократіяхъ, не говоря о нед?еспособныхъ лицахъ, зам?тимъ, что участвовать въ выборахъ, то есть, разъ въ н?сколько л?тъ бросить въ избирательный ящикъ бюллетень для того, чтобы посадить себ? на шею законодателей, - это вовсе не значить им?ть право власти, вовсе не значитъ быть правителемъ: это значитъ выбрать себ? правителя, не бол?е.
  Нельзя сказать, что въ правахъ власти одинаково участвуютъ въ Америк? и Франціи министры и тряпичники, сенаторы и рыбаки, милліонеры и нищіе. Нельзя оправдывать такимъ заявленіемъ существованіе демократическаго государства. Это какое-то странное лицем?ріе.

  Изв?стный государствов?дъ Іеллинекъ почему-то думалъ, что "всякая ув?ренность въ будущемъ - это необходимое условіе соціальной д?ятельности - возможно только на основ? права", при чемъ онъ говорилъ о принудительномъ государственномъ прав?.
  Для насъ же н?тъ сомн?нія, что право является простымъ отраженіемъ д?йствительной жизни, регистраціей ея формъ и изм?няется сообразно изм?неніямъ жизненныхъ условій. Ужъ по одному этому утвержденіе проф. Іеллинека безусловно нев?рно. Пусть исчезнетъ принудительное государственное право, но жизнь, со всей ея соціальной д?ятельностью, съ ув?ренностью въ будущемъ останется, хотя ея отраженіе въ принудительномъ прав? и исчезнетъ. Ув?ренность въ будущемъ возможна потому, что жизнь не м?няется по капризу отд?льныхъ лицъ, что она изм?няется въ зависимости отъ опред?ленныхъ стойкихъ причинъ. Конечно, полное отождествленіе нрава съ "отраженіемъ въ закон? жизненныхъ соотношеній" было бы ошибкой. Право им?етъ еще свойство задерживать развитіе жизни, въ силу чего, а также и другихъ причинъ въ ней и наблюдаются и революціонные взрывы, отнюдь, къ слову сказать, не совм?стимые съ ув?ренностью въ будущемъ. И н?тъ сомн?нія: именно принудительное право является одной изъ причинъ такихъ взрывовъ, всегда неожиданныхъ для подавляющаго большинства населенія, такъ какъ это право поддерживаетъ все противъ чего поднимаются
революціи.

  До какой степени трудно доказать необходимость или полезность государства, видно хотя бы изъ той неудачной аналогіи.
  Къ которой пришлось приб?гнуть выдающемуся юристу Іерингу и къ которой, всл?дъ за нимъ, приб?гаютъ и другіе сторонники государственнаго строя.
  "Положимъ, - пишетъ Іерингъ, - читателю, во время путешетвія, предстоитъ совершить свободный выборъ между двумя странами: въ одной онъ везд? найдетъ гостинницы, въ другой - ихъ вовсе н?тъ. Восполняется же этотъ недостатокъ гостепріимствомъ, весьма распространеннымъ въ этой стран?. Предположивъ вс? другія стороны вполн? одинаковыми, спросимъ, куда направитъ онъ свои стопы. Я не сомн?ваюсь, что въ первую изъ этихъ странъ. Конечно, гостепріимство, широко растворяющее двери для усталаго путешественника, прекрасная вещь. Но гостинница лучше гостепріимнаго дома. Гостинница всегда гарантируетъ мн? пріютъ за деньги, которыя совершенно избавляетъ меня, вм?ст? съ т?мъ, отъ необходимости унижаться до просьбъ или отъ обязанности благодарить за благод?яніе. Въ моемъ кошельк? - моя свобода и полная независимость во время путешествій".
  Положимъ плохо то гостепріимство, получить которое можно только путемъ унизительной просьбы, но если д?ло идетъ о обычномъ гостепріимств?, то, н?тъ сомн?ній, что страна съ гостинницами лучше для богача съ туго набитымъ бумажникомъ, а для б?дняка, куда лучше, страна широкаго гостепріимства.
  При такомъ отв?т? на вопросъ Іеринга, какую страну предпочтетъ путешественникъ, аналогія Іеринга близка къ истин?. Богачамъ государство полезно, для б?дняковъ же вс? его блага фактивны такъ же, какъ недоступны для б?дняка вс? блага гостинницы. Но надо над?яться, что гостинницы Іеринга - обычныя гостинницы, что ихъ хозяева не обладаютъ, какъ обладаютъ правители, принудительной властью, что эти хозяева не могутъ по произволу зал?зать въ кошелекъ путешественника и заставлять посл?дняго драться не на животъ, а на смерть, съ путешественниками изъ другихъ гостинницъ, сажая отказавшагося отъ такой драки челов?ка л?тъ на двадцать въ подвалъ гостинницы на хл?бъ и пустыя щи.
  Только такія фантастическія гостинницы были бы похожи на государственныя учрежденія, а отъ посл?днихъ да избавитъ насъ, если не судьба, то наша д?ятельность.

  Происхожденіе государствъ, какъ доводъ въ пользу ихъ сохраненія

  Возникновеніе государствъ (то-есть, появленіе обладающихъ принудительной властью правительствъ и подвластнаго населенія), было вызвано, разум?ется, опред?ленными причинами.
  Но изъ того, что им?лись достаточныя причины для появленія государствъ, вовсе еще не сл?дуетъ, что государство было полезно для вс?хъ людей или что оно полезно для нихъ въ настоящее время. Еще мен?е возможенъ тотъ выводъ, что государство не подлежитъ уничтоженію, потому что им?лись когда-то причины, вызвавшія его появленіе.
  Все это понятно и не нуждается въ долгихъ поясненіяхъ. Утверждая противоположное, мы признали бы застой за нормальное явленіе общественной жизни. Появленіе людо?дства тоже было вызвано совершенно достаточными причинами, (иначе его не было бы), но изъ этого вовсе не сл?дуетъ, что людо?дство было полезно для т?хъ, кого ?ли, что оно было полезно для всего общежитія. Т?мъ, что людо?дство явилось сл?дствіемъ опред?ленныхъ причинъ, нельзя аргументировать противъ его уничтоженія.
  Т?мъ не мен?е, не разъ встр?чались попытки доказать, что самый способъ возникновенія государствъ исключаетъ возможность уничтоженія этого института въ настоящее время. Намъ пытаются доказать, что, если бы такое уничтоженіе и было возможнымъ, то оно было бы актомъ вреднымъ и къ тому же предосудительнымъ въ нравственномъ отношеніи.
  Вс? эти попытки надо считать рухнувшими и только въ короткихъ словахъ придется остановиться на нихъ.
  Ссылки на божественное происхожденіе государствъ не встр?чаются уже въ современной, претендующей на научность литератур?. Безсмысленность указаній на то, что боги или богъ фигурировали когда-то въ роли учредителей государства, не нуждается въ доказательствахъ.
  Зам?тимъ только, что появленіе легендъ о богахъ-основателяхъ государства, о богахъ-предкахъ правителей бол?е ими мен?е объяснено соціологіей. Но ссылки на божественное происхожденіе Микадо или на то, что богъ назначилъ надъ русскими или н?мцами то или другое лицо - все это спекуляція на нев?жество части населенія со стороны людей ограниченныхъ или (чаще) глубоко лицем?рныхъ, старающихся выслужиться передъ правителями.
  Къ сожал?нію, всегда находятся люди, способные на всякую ложь для того, чтобы угодить правителямъ. Когда римскій императоръ Калигула приказалъ римскому сенату считать свою лошадь богомъ, когда для нея выстроили храмъ и назначили жрецовъ, - римскій сенатъ, - который былъ не бол?е подлъ, ч?мъ нын? упраздненный русскій сенатъ, - призналъ лошадь богомъ.
  Не выдержали ударовъ научной критики указанія на то, что государства возникли, какъ результатъ заключеннаго между людьми договора. Соціологи, историки, государствов?ды, вс? оспариваютъ договорное происхожденіе государствъ и только въ спеціальныхъ курсахъ государственнаго права мы встр?чаемся съ упоминаніемъ о томъ, что Гуго Гроцій, Пуффендорфъ, Ж. Ж. Руссо говорили о такомъ (договорномъ) происхожденіи государствъ.
  Но, если даже допустить на одну минуту, что наши отдаленные предки заключали какой-нибудь договоръ, то изъ этого вовсе не сл?дуетъ, что этотъ договоръ обязателенъ и для насъ.
  Договоръ, по которому "одинъ челов?къ дов?ряетъ управленіе своею сов?стью и управленіе своими поступками" другому лицу, если бы даже такой договоръ и былъ заключёнъ когда-либо, не пріемлемъ свободными отъ предразсудковъ людьми. "Мы не можемъ отречься отъ нашей нравственной самостоятельности; она наша неотъемлемая собственность, которую мы не можемъ ни продать, ни подарить и, сл?довательно, никакое правительство не можетъ черпать свое насиліе отъ первоначальнаго договора", писалъ бол?е 140 л?тъ тому назадъ В. Годвинъ.

  Органическая теорія, отождествляя государство съ организмомъ, если и немного говоритъ о происхожденіи государства (государство "родится"), но за то подчеркиваетъ его естественную, такъ сказать, необходимость. Являясь неудачной попыткой использовать для будто бы научныхъ ц?лей ненаучный методъ аналогіи, она не можетъ быть принята современнымъ знаніемъ.
  На нее ссылаются, между прочимъ, въ доказательство того положенія, что государство не можетъ погибнуть безъ того, чтобы не погибли и составлявшіе его люди. Но побасенка Менепія Агриппы, если она и годилась (что сомнительно) для римскихъ плебеевъ, не годится для нашихъ современниковъ.
  Такъ какъ не только отождествленіе, но и сближеніе понятій государства и организма безусловно произвольны, то можно и не считаться съ выводами изъ нев?рной посылки.
  Гипотеза, по которой государство создалось, какъ результатъ полезной для общежитія д?ятельности отд?льныхъ личностей - героевъ, законодателей и т. п. - должна быть оставлена, какъ неподтвердившаяся ни фактами исторической жизни, ни данными соціологіи. Даже въ глубокой древности, правители не были организаторами полезной или необходимой для общежитія д?ятельности, не они скр?пляли общежитіе. Вторгаясь въ посл?днее, правители только м?шали нормальному развитію существующаго уже общежитія.
  Подъ ударами научной критики пала, между прочимъ, и легенда, по которой необходимость регулированія большихъ р?къ (наприм?ръ, Нила) вызывала появленіе правителей. Посл?дніе явились уже, когда координированными усиліями прибрежное населеніе овлад?ло разливами Нила[6 - Честь опроверженія этой легенды принадлежитъ Элизе Реклю.]).
  Пережитки разсматриваемой гипотезы сказались, между прочимъ, въ ученіи т?хъ соціалистовъ-государственниковъ, которые думаютъ, что выбранныя гражданами лица могутъ организовать общежитія для общаго блага.
  Встр?чаются и такіе писатели-соціалисты, которые считаютъ научной гипотезу объ организаторахъ общества - правителяхъ.
  То ученіе, по которому государство является результатомъ особаго присущаго данному народу "народнаго духа", по существу своему, ровно ничего не объясняетъ и ничего не говоритъ серьезнаго о происхожденіи государства. Оно не столько метафизично, какъ фантастично. Не в?рно оно, между прочимъ, и потому, что государство сплошь и рядомъ слагалось изъ многихъ народовъ, что оно, какъ общее правило, являлось простымъ результатомъ насилія одного народа надъ другимъ.
  Попытка объяснить происхожденіе государствъ т?мъ, что они явились сл?дствіемъ перенаселенія, остается непров?ренной гипотезой.
  Н?тъ данныхъ утверждать, что именно перенаселеніе, а не другіе факторы вызвали столкновенія между людьми, каковыя столкновенія сопровождались насиліемъ, результатомъ котораго и появились правители, то-есть общежитія съ принудительной властью.
  Золотое зерно истины им?ется въ этой гипотез?: - безъ сомн?нія, государство явилось на св?тъ, какъ результатъ насилія.
  Это обстоятельство нельзя, конечно, считать доводомъ въ пользу государства.
  Намъ говорятъ, что государство возникло изъ семьи и потому является такимъ же "естественнымъ", не подлежащимъ уничтоженію институтомъ, какъ и семья. Не говоря даже о томъ, насколько современная семья (ее то и им?ютъ въ виду, говоря объ "естественности" семьи) должна считаться неизм?ннымъ учрежденіемъ, зам?тимъ, что государство не возникло изъ семьи. "Семья, во всякомъ случа?, не переходитъ въ государство: она сохраняетъ свое существованіе на ряду съ государствомъ. Можно говорить разв? только о томъ что отъ первоначальной единственной формы общенія - семьи съ теченіемъ времени отд?ляется и обособляется еще другая форма общенія - государство, но, очевидно, этимъ будетъ разр?шенъ вопросъ не о происхожденіи государства, а только о посл?довательности образованія: сначала семья, потомъ государство", - говоритъ проф. Н. М. Коркуновъ.
  Первоначальной формой общенія людей была впрочемъ, не семья, а спаянная инстинктомъ стадности толпа, потомъ родъ, община, но существованіе этихъ людскихъ скопленій не объясняетъ намъ происхожденія государствъ.
  Такимъ образомъ, говорить объ естественной необходимости государствъ на томъ основаніи, что они возникли изъ семьи или рода, н?тъ основаній.
  Нельзя согласиться и съ т?мъ, что люди, хорошо знавшіе обычное право, стали въ силу этого основателями и правителями государствъ, другими словами, что государства появились какъ бы съ ц?лью сохраненія выработанныхъ общежитіемъ правовыхъ обычаевъ.
  В?рно только то, что правители и правители-жрецы брали изъ обычнаго права то, что имъ нравилось, то-есть, то, что было для нихъ выгодно, и отбрасывали то, что было невыгодно. Ведическія и брахманическія книги, наприм?ръ, являются, по словамъ С. Рейнака, "произведеніями жрецовъ, заимствовавшихъ, подобно пророкамъ Израиля, только то изъ народныхъ представленій, что подходило къ ихъ ученію или къ ихъ ц?лямъ".
  И то, что было выгодно заклинателямъ, шаманамъ, всевозможнымъ жрецамъ, все это поддерживалось насиліемъ, а то что было для нихъ невыгодно, насиліемъ же подавлялось.
  И вн? отношенія къ борьб? съ невыгодными для насильниковъ обычаями, государства создавались прямымъ насиліемъ однихъ людей надъ другими.
  Н?тъ основанія утверждать, что государство явилось, какъ сл?дствіе разд?ленія труда. Изъ того, что мы знаемъ о законахъ распред?ленія или разд?ленія труда, вовсе не сл?дуетъ, что сл?дствіемъ такого распред?ленія должны явиться правители. Распред?лившіе между собой разныя занятія люди могутъ прекрасно обходиться безъ принудительной власти.
  Сколько-нибудь серьезныхъ данныхъ въ пользу того положенія, что государство явилось результатомъ разд?ленія труда и необходимо для существованія такого разд?ленія, не приводится.
  Это заявленіе не доказывается ни логическими, ни соціологическими, ни историческими доводами, почему на немъ и не приходится останавливаться.
  Изъ того, что государство и распред?леніе труда существуютъ одновременно, вовсе не сл?дуетъ, что первое явилось результатомъ второго.

  Государство и соціалисты-государственники

  "Государство и соціализмъ, это - огонь и вода".

  Соціалъ-демократы и другіе сторонники господскаго, не рабочаго соціализма, считаютъ нужнымъ сохранить государство.
  Только на словахъ, не обязывающихъ ни къ какимъ практическимъ д?йствіямъ, они соглашаются съ т?мъ, что въ далекомъ будущемъ создастся анархическое общество, что государство исчезнетъ, такъ какъ общество не будетъ д?литься на классы.
  Сторонники рабочаго соціализма, - анархисты - заявляютъ, что д?ятельность Государства вредна для рабочихъ массъ, что Государство должно быть уничтожено одновременно съ уничтоженіемъ частной собственности.
  Въ глазахъ анархистовъ, Государство является не мен?е страшнымъ эксплуататоромъ-грабителемъ, ч?мъ вс? капиталисты вм?ст? взятые. Оно сплою сбираетъ налоги, а налоги состоятъ, въ конечномъ счет?, изъ предметовъ потребленія, созданныхъ трудящимся населеніемъ. На покупку этихъ предметовъ и расходуются чиновниками и богачами собранныя съ населенія деньги.
  Сначала отберутъ налогами деньги, а потомъ, при помощи этихъ денегъ, правители и чиновники отберутъ, приготовленные трудящимися предметы.
  Въ то время, какъ россійское государство собирало со своихъ подданныхъ около двухъ съ половиной милліардовъ рублей въ годъ (поздн?е оно собирало больше), весь доходъ вс?хъ капиталистовъ едва ли многимъ превышалъ эту сумму; такъ, доходъ отъ торговли равнялся 360 милліонамъ, отъ кредитныхъ и страховыхъ учрежденій - 65 милліонамъ, отъ перевоза - 36, отъ денежныхъ, обложенныхъ налогомъ, капиталовъ - 400, отъ домовлад?нія - 240, отъ частной земельной собственности - 600, отъ л?совъ - 150, отъ торговопромышленныхъ предпріятій, дающихъ 1000 и бол?е 1000 рублей дохода въ годъ, - 646 милліонновъ рублей въ годъ. Всего 2 милліарда 407 милліоновъ.
  Пусть даже въ это исчисленіе вкралась небольшая ошибка, все же ясно видно, какимъ страшнымъ эксплуататоромъ является Государство.
  Если Государство не будетъ уничтожено народными массами, они оставятъ надъ собою властелина эксплуататора, врага, бол?е могучаго, ч?мъ капиталисты:
  Государство считается необходимымъ соціалистами-государственниками, потому что оно будто бы поддерживаетъ порядокъ между людьми. Кром? этого, соціалисты-государственники думаютъ, что государство необходимо сохранить для того, чтобы его выборные правители заняли въ соціалистическомъ обществ? м?ста такъ называемыхъ организаторовъ производства, то есть, м?ста современныхъ предпринимателей. Эти организаторы не будутъ получать прибыли, но имъ назначитъ жалованіе своя же братія - правители.
  Соціалъ-демократы почему-то утверждаютъ, что ихъ будущее государство, ихъ будущіе правители не будутъ эксплуатировать трудящихся, но нич?мъ не доказываютъ этихъ словъ.
  Причина, по которой м?ста "организаторовъ" - нын?шнихъ предпринимателей - не могутъ быть заняты самими трудящимися и ихъ союзами, не им?ющими ничего общаго съ государствомъ, заключается въ томъ, что рабочіе почему-то считаются господами соціалистами неспособными вести д?ло производства и распред?ленія продуктовъ.
  Для многихъ соціалистовъ - государственниковъ передача средствъ производства въ общественное достояніе просто означаетъ передачу вс?хъ капиталовъ государству.
  Почему же рабочіе не могли бы обойтись безъ государства, снимающаго съ нихъ чуть не посл?днюю рубашку, отбирающаго отъ нихъ, вм?ст? съ капиталистами, большую часть того, что приготовили рабочіе?
  Намъ, впрочемъ, не говорятъ еще и того, почему это трудящійся людъ, получая все, что онъ сработалъ, въ свою пользу, узнавъ, наконецъ, челов?ческую вольную жизнь и радуясь ей, будетъ заводить безпорядки. Но за то соціалъ-демократы и другіе соціалисты всегда охотно объясняютъ, почему народъ нуждается въ палк?, во власти, которая какъ разъ есть "т?лесное насиліе" (Толстой).
  "Ц?лыми тысячел?тіями, - пишетъ А. Менгеръ, - народныя массы въ политическомъ отношеніи были руководимы правительствами, въ экономическомъ - предпринимателями; весь жизненный порядокъ предписывался имъ сверху законами и приказаніями. И вдругъ анархизмъ предъявляетъ этимъ, постоянно опекаемымъ, массамъ требованія, чтобы каждая личность, посредствомъ договоровъ съ многочисленными группами, какъ бы сама для собственныхъ житейскихъ отношеній составляла себ? сводъ законовъ".
  Но, в?дь, такими доводами можно доказать, что и рабовлад?льческіе порядки не могли изм?ниться, что и они должны были существовать чуть ли не в?чно. "Тысячел?тіями люди были рабами. Имъ сверху предписывали весь жизненный порядокъ. А тутъ хотятъ освобожденія рабовъ. Да разв? они смогутъ договариваться другъ съ другомъ о разныхъ необходимыхъ д?лахъ? Да в?дь это ужасъ, какой безпорядокъ будетъ!"
  Однако рабы были освобождены и никакихъ безпорядковъ не произошло отъ этого, и они прекрасно управлялись со своими собственными д?лами.
  Сильно ошибается А. Менгеръ, когда пишетъ, что весь жизненный порядокъ предписывался массамъ законами и приказаніями. Всегда и везд? сами массы вырабатывали важн?йшія правила жизни. Законъ только скользилъ по поверхности жизни, если только онъ не былъ закономъ, предписывающимъ формы угнетенія.
  Люди прекрасно обходятся безъ законовъ и приказаній въ своихъ семейныхъ, дружескихъ отношеніяхъ, при знакомствахъ, при выбор? одежды, квартиры, пищи, при покупкахъ, при соблюденіи правилъ гигіены и пр. и пр. А было время, когда рабовлад?льцы и въ этихъ случаяхъ указывали рабамъ, что надо д?лать. Было время, когда "полицейское государство" издавало законы о томъ, какую одежду должны носить люди, сколько кушаній за об?домъ они должны ?сть.
  Жизнь доказала, что можно жить безъ этихъ приказаній и законовъ. Вчера освобожденный рабъ, сегодня вступалъ въ договоръ съ лавочникомъ, портнымъ, квартирохозяиномъ, съ многими другими людьми и устраивался лучше, ч?мъ тогда, когда слушался приказаній рабовлад?льца.
  Прекрасно обходятся люди и безъ законовъ "полицейскихъ государствъ", хотя все еще находятся подъ опекой и закономъ, современнаго государства. Слова же Менгера о какихъ то сводахъ законовъ доказываютъ только, что онъ им?етъ очень смутное понятіе объ анархическомъ свободномъ договор?.
  Анархисты не знаютъ договора - закона, договора, за которымъ стояла бы принудительная власть, а потому у нихъ не можетъ быть и сводовъ такихъ законовъ.
  Даже въ настоящее время мои договоры о купл?-продаж? съ мясникомъ, мелочнымъ лавочникомъ, портнымъ, сапожникомъ и пр., не создаютъ свода законовъ и если есть какая нибудь статья закона, которая говоритъ о нашихъ д?лахъ, то мы вовсе не интересуемся ея содержаніемъ и отнюдь не руководствуемся ею.
  Встр?чаются и такіе соціалисты, которые, настаивая на необходимости сохранить государство, над?ляютъ высокими качествами даже современныхъ правителей и предпринимателей - огромной проницательностью, спеціальной подготовкой, опытомъ и т. д..
  Не были лично знакомы эти писатели съ правителями и предпринимателями, иначе бы не говорили такихъ странныхъ и наивныхъ фразъ.
  Тупость и нев?жество, самодурство и дрессировка манеръ, а, если опытъ, то разв? только въ д?л? обиранія и порабощенія другихъ людей - таковы качества, присущія этимъ лицамъ.
  Т? публицисты, которые восхваляютъ въ своихъ работахъ правителей и предпринимателей, не были даже за кулисами, о которыхъ говоритъ Л. Н. Толстой. Они наблюдали д?ятельность этихъ лицъ съ лакейскихъ стульевъ въ переднихъ, откуда и тупоуміе можетъ показаться проницательностью, а самодурство - опытомъ.
  Восхваленіе правителей и предпринимателей вытекаетъ изъ рабскихъ пережитковъ, нын? проявляющихся въ преклоненіи передъ аристократіей и плутократіей. Р?же мы им?емъ зд?сь д?ло съ аристогогіей и плутогогіей - явленіями, не им?ющими за собою даже т?хъ недостаточныхъ оправданій, на которыя можетъ сослаться демагогія.
  Консервативность мышленія, неум?нье разобраться въ томъ схоластическомъ хлам?, который подносится подъ видомъ науки о государств?, позволяетъ соціалистамъ утверждать, что государство необходимо для современныхъ и для ц?лаго ряда будущихъ покол?ній. Никакъ не могутъ отд?латься эти соціалисты отъ навязчивой мысли, что люди не могутъ жить безъ назойливой опеки другихъ людей.
  Государство, это - политическая форма совм?стной жизни экономически-антагонистическихъ классовъ. Какимъ образомъ эта форма можетъ подойти къ общежитію, не знающему классоваго антагонизма, это - тайна господъ демократовъ, разр?шаемая ихъ вожаками такъ, что соціалъ-демократическое государство de facto (на самомъ д?л?) будетъ знать классовой антагонизмъ.
  Въ лучшемъ случа?, если даже, (чему трудно в?рить), въ соціалъ-демократическомъ государств? исчезнутъ богачи-рантьеры, все равно, въ немъ останутся чиновники и интеллигенты. Об? эти группы населенія пом?щаются въ "сочиненіяхъ" соціалъ-демократовъ вн? классовъ, какъ разъ для того, чтобы можно было утверждать, что чиновничье и интеллигентско-кратическое государство соціалъ-демократовъ не знаетъ классовъ.
  Если опред?ляя государство, сторонники этого института не могутъ найти въ немъ желательныхъ свойствъ, они приписываютъ таковыя будущему, еще не существующему государству.

  Вс? бывшія до сихъ поръ и вс? существующія государства были страшно вредны для трудящагося населенія и полезны для насильниковъ, грабителей, для обиралъ всякаго рода.
  Соціалъ-демократы хотятъ почему то, чтобы мы пов?рили, что ихъ будущее Государство, гд? одни люди будутъ командовать надъ другими, какъ и во вс?хъ другихъ государствахъ, станетъ полезнымъ для рабочихъ, но мы знаемъ только, что соціалъ-демократическое государство будетъ на вс? руки мастеромъ: и производство организуетъ, и д?тишекъ научитъ и од?нетъ, и вдовамъ слезы утретъ, и голодныхъ накормитъ, и анархистовъ въ тюрьмы запрячетъ, - во все оно вм?шается, вс?мъ будетъ управлять и, конечно, управлять будетъ скверно.
  Это государство превратится въ какую-то удивительную машину, могущую плести кружева и судить, зав?дывать школьнымъ д?ломъ и д?лать сосиски, строить дома и собирать налоги, распоряжаться полиціей и варить супъ, копать уголь и томить людей въ тюрьмахъ, собирать войска и шить одежду - государство превратится у этихъ "соціалистовъ" въ копье древняго греческаго вождя Ахиллеса, въ копье, ржавчина котораго исц?ляла т?хъ, кого оно же ранило.
  Но не лучше ли просто сломать это копье, чтобы оно никого не ранило?
  В?дь, н?тъ сомн?нія, что въ государств? соціалъ-демократовъ одни люди будутъ управлять другими, то есть, будутъ угнетать ихъ, обирать, д?лать несчастными.
  Соціалъ-демократы ут?шаютъ насъ т?мъ, что ихъ Государство будетъ управлять вещами, но не людьми. Но мы то знаемъ, что и въ настоящее время люди управляютъ людьми какъ разъ потому, что они управляютъ вещами - промышленными и другими предпріятіями, им?ніями, домами, покупаемыми на налоги вещами.
  Государство соціалъ-демократическое, прибавивъ къ обычной д?ятельности Государства, управленіе разными предпріятіями, т?мъ самымъ будетъ сильн?е, а, сл?довательно, и опасн?е для своихъ подданныхъ.

  Отрицательныя стороны "соціалистическаго" государства

  …"и говоритъ зм??: - "хоть ты и въ новой кож? да сердце у тебя все тоже". (Крыловъ).

  Въ т?хъ случаяхъ, когда соціалъ-демократы пытаются доказать, что ихъ государство много лучше современнаго, они терпятъ полную неудачу.
  Противопоставляя парламентскимъ "битвамъ" будущую структуру соціалистическаго государства. А. Бебель писалъ - "парламентскіе бои уступятъ м?сто коллегіямъ и делегаціямъ, которыя должны будутъ заняться лучшимъ устройствомъ производства, распред?ленія, установленіемъ количества необходимыхъ запасовъ, прим?неніемъ ц?лесообразныхъ нововведеній въ искусств?, въ образованіи, въ передвиженіи, въ процесс? производства, какъ въ промышленности, такъ и въ сельскомъ хозяйств?".
  Б?дное искусство, управляемое коллегіями!
  Конечно, въ этихъ делегаціяхъ и коллегіяхъ будутъ безконечныя словопренія.
  Понятно, что вс? перечисленныя д?ла будутъ вестись ими такъ скверно, какъ только ихъ могутъ вести съ одной стороны лица, дающія сверху приказы, а съ другой стороны лица, исполняющія такіе приказы.
  Понятно, дал?е, и то, что, если "коллегіи и делегаціи", а не вс? рабочіе и потребители, не вс? члены общежитія - каждый въ хорошо знакомомъ ему д?л?, - займутся этимъ "лучшимъ устройствомъ", то мы будемъ им?ть д?ло только съ н?сколько обновленной формой государственной принудительной власти. И это новое государство, какъ въ д?л? производства, такъ и въ д?л? искусства будетъ вести людей на своихъ помочахъ.
  Э. Вандервельдэ заявляетъ, что зав?дываніе д?лами общежитія будетъ принадлежать "не государству, какъ это часто утверждаютъ и повторяютъ, а автономнымъ общественнымъ корпораціямъ подъ верховнымъ контролемъ государства". Но в?дь это опять таки деталь той формы, въ которую выльется государственная организація. Мы знаемъ, конечно, что означаетъ верховный контроль государства да еще такого, которому самъ же Э. Вандервельдэ дов?ряетъ "управленіе вс?ми предпріятіями, монополію вс?хъ отраслей промышленности, власть надъ производствомъ и обм?номъ". Э. Вандервельдэ напрасно говоритъ объ автономіи корпорацій. "Главная группа средствъ производства, - говоритъ К. Каутскій, - должна перейти въ собственность государства"…"только государство можетъ явиться рамкой для соціалистическаго общества" и ясно, что вс? общественныя корпораціи будутъ подчинены ему, какъ мастерскія и фабрики подчинены главному правленію.
  Говоря вообще, ничего не стоятъ р?чи соціалъ-демократовъ о децентрализаціи экономическихъ организацій: в?дь он? и въ современномъ обществ? чрезвычайно децентрализованы, децентрализованы и въ любомъ трест?. Но за то, многаго стоятъ указанія соціалъ-демократовъ на необходимость обладающихъ принудительной властью управляющихъ, на т?хъ людей "науки и практики", которые подчинятъ рабочихъ своимъ приказамъ.

  Остановимся въ немногихъ словахъ на взглядахъ Артура Лабріола на порядки соціалъ-демократическаго государства. "Ничто не м?шаетъ предполагать, - пишетъ этотъ авторъ, - что представители и руководители производства, т. е. представители общественной собственности могли-бы обладать такимъ господствомъ, какимъ обладаютъ современные капиталисты. И это не только потому, что они технически организовали-бы производство и руководили имъ, а потому, что они извлекали-бы изо всего производства такую замаскированную прибыль, которая (только въ меньшей м?р?, конечно) воспроизводила-бы прежнюю капиталистическую прибыль, казавшуюся въ теоріи уничтоженной".
  Рабочихъ соціалъ-демократическаго государства можно будетъ обирать путемъ взиманія какого-нибудь налога, носящаго приличное названіе и расходуемаго на жалованье "народныхъ представителей" и "организаторовъ" производства. Возможно, что въ будущемъ это жалованье будетъ очень высокимъ и тогда степень эксплуатаціи будетъ тоже высока. Все это возможно только потому, что будетъ существовать принудительная власть, т. е., государство, которое всегда является "политическимъ механизмомъ, гарантирующимъ взиманіе съ труда доходовъ".
  Уже одно то, что въ государств? соціалистовъ будетъ существовать государственная собственность, создастъ господство правителей и ужасающую зависимость подвластныхъ.
  Распространеніе государственной принудительной власти на область производства и распред?ленія создастъ новый видъ экономическаго рабства, быть можетъ и нужный для того, чтобы доказать пригодность діалектическаго, quasi - научнаго метода марксистовъ (рабство, отсутствіе рабства, усовершенствованное рабство), но вредный для общежитія.
  Характерной чертой рабства является принудительная работа на другихъ лицъ. Мы часто слышали, что въ соціалистическомъ государств? не будетъ равенства доходовъ, а гд? его н?тъ, тамъ неизб?жно будутъ правители и они будутъ получать большій доходъ, ч?мъ управляемые. Всякій излишекъ дохода надъ среднимъ является той же прибылью, что и современная, при чемъ въ сущности, безразлично, черпается она изъ налоговъ или какъ-либо иначе: ея источникъ одинъ - трудъ работающихъ. Для рабочихъ все равно, кому платить ее - капиталистамъ или своимъ новымъ правителямъ. Въ обоихъ случаяхъ рабочіе не порвали еще ц?пей рабства.
  "Въ 1851 г. - говоритъ Ж.Сорель - Прудонъ сов?товалъ рабочимъ избрать своихъ техническихъ руководителей изъ среды буржуазіи; теперь же соціалистическая буржуазія ревностно уб?ждаетъ рабочихъ пригласить ее самое въ качеств? учителей: полномочія, которыя эти учителя получатъ, благодаря всеобщему избирательному праву, сд?лаютъ изъ нихъ несравненно бол?е чудовищныхъ хозяевъ, ч?мъ современные капиталисты, аттакуемые такой массой непріятельскихъ силъ".
  Едва ли классъ капиталистовъ сум?лъ бы справиться съ управленіемъ и руководствомъ обществомъ, не приб?гая къ помощи интеллигенціи. Можно даже думать, что въ соціалистическомъ государств? посл?дняя отт?снитъ этотъ классъ отъ м?стъ управляющихъ промышленными предпріятіями. Во всякомъ случа?, при условіи неравенства доходовъ, интеллигенціи н?тъ основанія бояться "соціалистическаго" строя общества. Она будетъ прекрасно чувствовать себя въ этомъ обществ?, - такъ же хорошо, какъ чувствуютъ себя современные управляющіе націонализированныхъ уже, принадлежащихъ государству-собственнику жел?зныхъ дорогъ, рудниковъ, заводовъ и пр.
  Вс? эти получающіе высокіе доходы "организаторы" опять таки могутъ существовать только въ обществ?-государств? и немыслимы въ безвластномъ общежитіи.

  Передача государству промышленныхъ предпріятій

  "Традиціонный соціализмъ сд?лался жертвой игры словъ. Именно онъ сталъ см?шивать два термина: соціальный и соціалистическій. Онъ в?ритъ, что все, переходящее изъ частной собственности въ коллективную (почты или телеграфы, промышленныя предпріятія государства, транспортныя средства и т. д.) будто бы составляетъ частичное осуществленіе его идеала. И съ легкимъ сердцемъ принялъ вещи, указывающія лишь на самое крайнее развитіе государственности". (Г. Лягардель).

  Не только въ посл?днее время, но давно уже въ программахъ н?которыхъ соціалистическихъ партій мы встр?чаемся съ требованіями націонализировать жел?зныя дороги, горное д?ло, выд?лку алкоголя, продажу привознаго хл?ба и н?которыя другія отрасли промышленности, торговли и транспорта.
  Какъ это ни странно, но эти партіи считаютъ шагомъ къ соціализму передачу въ руки современнаго государства промышленныхъ, торговыхъ или транспортныхъ предпріятій.
  Эта, такъ называемая, націонализація предпріятіи сводится, въ сущности, къ простой перем?н? собственника: капиталистъ или группы капиталистовъ зам?няются государствомъ, а такъ какъ, по словамъ профессора А. Дюги, "государство, это - правители", - то "группой правителей" [7 - Іелпинекъ указываетъ, что "государство можетъ существовать лишь черезъ посредство своихъ органовъ; если его мыслить безъ нихъ, то остается не государство, какъ носитель своихъ органовъ, а юридическое ничто". А. Дюги пишетъ - "если позади того, что называютъ органами государства, н?тъ ничего, то это означаетъ, что личность государства есть чист?йшая фикція. Это означаетъ, что въ д?йствительности существуютъ лишь органы, т. е. люди, которые налагаютъ на другихъ людей свою волю и д?лаютъ это силою матеріальнаго принужденія". Государство, это - правители. Государство, это - "господство сильныхъ".]).
  Эти правители собираютъ съ населенія милліарды рублей, тратя ихъ на поддержаніе своей власти, на свой потребности и потребности поддерживающихъ правительство лицъ. Ничтожная доля этихъ средствъ возвращается трудящимся, да и то не иначе, какъ при условіи извлеченія изъ этой подачки какой-либо пользы для правителей.
  И вотъ этому-то многоликому эксплуататору дается, подъ флагомъ націонализаціи, собственность на н?которыя средства производства и онъ пользуется этой собственностью, эксплуатируя уже не фискальнымъ, а такимъ же, какъ и предприниматели, способомъ.
  Рабочіе нын? націонализированныхъ предпріятій остались т?ми же наемными рабочими, что и раньше. Они ведутъ д?ло производства, но надъ ними стоятъ такіе же властные хозяева, какъ и въ капиталистическихъ предпріятіяхъ. Не все ли одно - акціонерное общество или государство будетъ эксплуатировать рабочихъ. Разница только въ томъ, что съ государствомъ, какъ съ монополистомъ, борьба трудн?е.
  "Когда предпринимателемъ является государство, - говорятъ Веббы, - тогда самый сильный и самый богатый рабочій союзъ также мало можетъ настоять на выполненіи своихъ требованій, какъ и отд?льный рабочій".
  Им?ется ли существенная разница между хозяиномъ - государствомъ и хозяиномъ - акціонерной компаніей, разъ р?чь идетъ, наприм?ръ о жел?зныхъ дорогахъ? "Государство и компаніи, это - б?лый колпакъ и колпакъ б?лый", говорилъ еще въ 1877 году Бюллетень Юрской Федераціи. "Буржуазное государство само по себ? есть ничто иное, какъ обширная частная компанія, эксплуатирующая для выгодъ привилегированнаго меньшинства общественный капиталъ и коллективный трудъ, бол?е или мен?е ловко играя остроумными пружинами, которыя называются національнымъ представительствомъ, всеобщей подачей голосовъ и прямымъ законодательствомъ".

  Безразлично, демократическимъ или деспотическимъ является такое государство. Въ обоихъ случаяхъ, оно - классовое государство. Русскіе рабочіе буквально ничего не выиграли отъ того, что часть жел?зныхъ дорогъ, выд?лка и продажа водки находилась въ рукахъ государства. Н?тъ такой степени "демократизаціи", классоваго государства, (а, разъ не будетъ классовъ, не будетъ и государства), при которой націонализація предпріятій не усиливала бы во вредъ рабочимъ власть этого государства. Къ сожал?нію, далеко не вс? рабочіе понимаютъ это и, подъ вліяніемъ соціалъ-демократической пропаганды, н?которые рабочіе союзы считаютъ необходимымъ настаивать на необходимости націонализировать копи и жел?зныя дороги. [8 - Готскій конгрессъ н?мецкихъ соціалистовъ высказался въ 70-хъ годахъ прошлаго стол?тія противъ выкупа германскихъ жел?зныхъ дорогъ государствомъ, заявивъ, что "если государство сд?лается собственникомъ жел?зныхъ дорогъ, оно будетъ пользоваться этимъ, благопріятствуя интересамъ классоваго и военнаго государства; что доходы отъ жел?зныхъ дорогъ будутъ истрачены на непроизводительныя ц?ли; что это дало бы
правительству еще одно оружіе противъ народа и доставило бы новый случай спекуляторамъ обогатиться за счетъ общественнаго богатства". Все это забыто теперь.]) Но Г. Геркнеръ былъ правъ, говоря, что "переходъ жел?зныхъ дорогъ въ казну можетъ быть ц?лесообразенъ въ интересахъ фискальныхъ (въ интересахъ сбиранія налоговъ) и соціально-политическихъ. Но чтобы этотъ переходъ былъ необходимымъ для улучшенія положенія жел?знодорожныхъ рабочихъ, этого нельзя доказать". "Простое обращеніе угольнаго производства, безъ превращенія рабочихъ въ чиновниковъ, - продолжаетъ авторъ, - не представляетъ, какъ это доказывается положеніемъ рабочихъ въ государственныхъ копяхъ Германіи, никакихъ гарантій для удовлетворительнаго развитія условій труда. Государственныя копи въ соціальномъ отношеніи ничуть не стоятъ выше частныхъ копей и также не обезпечены отъ стачекъ".

  Говоря о государственной собственности въ наше время, Домела Ньювенгейсъ спрашиваетъ - "Но что же это означаетъ, если не вскармливаніе военнаго Молоха? Разв? хороши результаты фискальной администраціи? Положеніе рабочихъ государственныхъ жел?зныхъ дорогъ и копей, разв? оно такъ прекрасно, такъ свободно, что должно желать увеличенія числа государственныхъ рабовъ во имя классовой борьбы"?

  Въ н?которыхъ случаяхъ государство, н?сколько повышаетъ заработокъ своихъ рабочихъ, но это наблюдается далеко не всегда и это повышеніе ничтожно.
  Во всякомъ случа?, оно не см?етъ передать своимъ рабочимъ весь извлекаемый изъ предпріятій доходъ, не см?етъ сд?лать ихъ хозяевами производства[9 - Въ капиталистическомъ обществ? націонализація производства не сводилась да и не можетъ быть сведена къ передач? д?ла въ руки вольныхъ трудовыхъ артелей рабочихъ. Капиталистическое государство не мечтаетъ о самоубійств? путемъ созданія независимыхъ объединеній производителей, и вс? сов?ты самоуничтожиться такъ же наивны, какъ была бы наивна обращенная къ предпринимателю покорн?йшая просьба рабочихъ о томъ, чтобы онъ пов?сился.].
  Но небольшое повышеніе заработка для рабочихъ государства выгодно, какъ правителямъ, такъ и предпринимателямъ. Рабочій классъ какъ бы дифференцируется (разд?ляется). Появляется какъ бы привилегированная группа рабочихъ. Государство старается подчеркнуть привилегированность этой группы: иногда наряжаетъ своихъ рабочихъ въ мундиры (напр., почтальоновъ), иногда даетъ имъ пенсіи (правда, до см?шного ничтожныя). Но за это оно воспрещаетъ имъ участвовать въ стачечномъ движеніи, лишаетъ забастовщиковъ пенсій, прогоняя ихъ со службы. Нер?дко оно ограничиваетъ свободу союзовъ и собраній этихъ рабочихъ, а иногда и прямо лишаетъ посл?днихъ этихъ свободъ.
  Своими пенсіями государство удерживаетъ рабочихъ отъ солидарныхъ выступленій съ другими рабочими, какъ, напр., боясь потерять пенсіи, государственные рабочіе Швеціи не присоединились къ всеобщей забастовк? 1909 года и, говоря словами Альфреда Пильзена, - редактора выходящей въ Копенгаген? газеты "Синдикалистъ", - "предали" эту стачку.
  На то, что пенсіи государственнымъ рабочимъ порождаютъ въ ихъ рядахъ холопство, на это не разъ уже указывалось. Такъ, наприм., пожилые жел?знодорожные рабочіе Италіи отказались бастовать, ссылаясь на то, что они потеряютъ, принявъ участіе въ стачк?, пенсію.
  Надо помнить, что государство является единственнымъ предпринимателемъ націонализированной промышленности. Забастовщикъ, рабочій-революціонеръ, прогнанный съ м?ста, попадаетъ въ этомъ случа? въ безвыходное положеніе. Онъ не можетъ уже найти работу по своей спеціальности. Отказъ отъ работы для него такая катастрофа, о которой и понятія не им?ютъ рабочіе, нанимающіеся къ предпринимателю-не монополисту.
  Государству выгодно создать въ н?которыхъ важн?йшихъ отрасляхъ промышленности кадры бол?е спокойныхъ рабочихъ, и не отсутствіе доброй воли правителей виновно въ томъ, что такая задача не вполн? осуществима.
  Конечно, правительству, въ конц? концовъ, не удастся разъединить рабочихъ. Съ одной стороны даже малосознательный рабочій тягот?етъ все таки къ своему классу, а съ другой - государственное хозяйство не можетъ похвастаться настолько высокими доходами, чтобы повысить благосостояніе рабочихъ и не обид?ть предпринимателей съ одной стороны и своихъ жадныхъ до высокихъ окладовъ чиновниковъ - управляющихъ, надсмотрщиковъ, конторщиковъ и пр. и пр. съ другой стороны.
  Не трудно догадаться, почему сторонники господскаго соціализма высказываются за націонализацію н?которыхъ предпріятій. Д?ло въ томъ, что они стремятся не къ соціалистическому строю общества, а къ государственному капитализму. Они стремятся къ тому, чтобы вс? средства принадлежали государству-собственнику; этотъ новый собственникъ - монополистъ будетъ и м?ть, конечно, наемныхъ рабочихъ. Доходы отъ предпріятій будутъ распред?ляться не равном?рно и въ частности правители-чиновники и представители интеллигентскихъ профессій будутъ получать больше рабочихъ физическаго труда. При подм?н? соціализма государственнымъ капитализмомъ, націонализація промышленныхъ предпріятій является какъ бы частью общей программы соціалистическаго переустройства. Но мы знаемъ, что строй государственнаго капитализма такъ же вреденъ для интересовъ рабочаго класса, какъ и строй капиталистическій.
  Понятно, что націонализація предпріятій въ настоящее время, увеличивая число чиновниковъ (вс? высшіе служащіе и надсмотрщики превращаются въ посл?днихъ), усиливаетъ государство. Это бол?е, ч?мъ опасно. "Государство, - говоритъ Ж.Сорель по поводу націонализаціи средствъ сообщенія, - подлежитъ не усовершенствованію, а упраздненію… Это плохой пріемъ - начинать съ укр?пленія того, что хочешь разрушить. И сод?йствовать стремленію государства захватить въ свои руки средства сообщенія, это значило бы усилить его силу сопротивленія. "Когда государство становится, - говоритъ Г. Лягардель, - на м?сто частнаго капиталиста, это не значитъ еще, что соціалистическій идеалъ близокъ къ осуществленію. Совс?мъ напротивъ. Политическое рабство, въ которомъ государство держитъ своихъ чиновниковъ, некомпетентность и безотв?тственность, царящія въ его администраціи, д?лаютъ изъ нов?йшаго государства антитезу (противоположность) соціализма".
  Русское царское правительство, націонализировавъ жел?зныя дороги, выд?лку и продажу алкоголя, отнюдь не попало въ просакъ и прекрасно понимало, что отъ націонализированія этихъ отраслей народнаго хозяйства до соціализма отнюдь не ближе, ч?мъ отъ фабрикъ предпринимателей. Этой простой истины не понимали, какъ кажется, швейцарскіе соціалъ-демократы.
  См?шеніе соціализма съ націонализаціей, т. е. съ государственнымъ капитализмомъ, представляетъ собою опасность не только для настоящаго времени. Оно опасно и т?мъ, что будущій строй отождествляется партійными соціалистами со строемъ ново-государственнаго капитализма.
  "Почтовое или жел?знодорожное д?ло въ рукахъ нын?шняго государства, управляемаго министрами, назначаемыми Палатой, - пишетъ П. А. Кропоткинъ, - не является идеаломъ, котораго мы добиваемся. Мы видимъ зд?сь только новую форму наемничества и эксплуатаціи. Мы не в?римъ даже, что это шагъ къ уничтоженію рабства и эксплуатаціи или что это - переходная форма эволюціи къ этой ц?ли". "Въ захват? буржуазнымъ государствомъ общественнаго богатства мы видимъ одно изъ величайшихъ препятствій къ тому, чтобы соціальное богатство перешло когда-нибудь въ руки работниковъ, производителей и потребителей. Мы видимъ въ этомъ средство усилить капиталиста, увеличить его силы въ борьб? противъ возмутившагося рабочаго. Наприм?ръ, ихъ капиталы, вложенные въ жел?зныя дороги будутъ въ большей безопасности, когда дороги явятся собственностью государства".
  Вс? т? возраженія, которыя д?лаются противъ монополіи, относятся и къ націонализированнымъ предпріятіямъ.
  Монополисты, какъ общее правило, плохо ведутъ д?ло производства и вполн? доказано, что государство, по скольку д?ло идетъ объ интересахъ потребителей, - самый плохой изъ возможныхъ предпринимателей. Рутина (навыкъ, усвоенная привычка), недостатокъ иниціативы, полное пренебреженіе ко вкусамъ, желаніямъ и нуждамъ потребителей объясняются въ данномъ случа? не только т?мъ, что государство является монополистомъ, но и т?мъ, что властные заправилы государственнаго производства легко д?лаются самонад?янными, неотзывчивыми, не признающими критики. Государство-предприниматель прямо-таки уб?ждено, что не оно существуетъ для потребителей, а потребители - для него.
  Даже во Франціи плохо и рутинно ведутся не только такія націонализированныя производства, какъ табачное и спичечное, но даже и почтово-телеграфное д?ло.
  Въ исключительномъ положеніи находится л?сное хозяйство. Зд?сь государство считается лучшимъ предпринимателемъ, ч?мъ отд?льные капиталисты. Но это не потому, что его служащіе обладаютъ особенными способностями къ веденію л?сного хозяйства, а потому, что капиталисты - собственники л?совъ - уничтожаютъ ихъ, не считаясь съ интересами всего класса капиталистовъ. Въ этомъ случа? націонализація л?сного " д?ла играетъ роль самозащиты буржуазіи отъ опасныхъ для него хищническихъ инстинктовъ отд?льныхъ предпринимателей.
  Въ общемъ же, зав?дующіе государственными предпріятіями чиновники не ум?ютъ вести д?ла даже такъ, какъ ихъ ведутъ нанимаемые буржуазіей представители умственнаго труда. Эти чиновники чувствуютъ за собою сплоченную шайку единомышленниковъ-правителей и ведутъ д?ло съ фантастической небрежностью: они не рискуютъ потерять м?сто, какъ рискуетъ служитель капиталиста, очень заботящагося о своей прибыли.

  Переходъ н?сколькихъ промышленныхъ предпріятій въ собственность русской сов?тской республики не можетъ считаться шагомъ къ соціализму, но конечно, это - шагъ къ государственному капитализму.

  Государство, привычка и теологія

  Допустимъ, что у соціалъ-демократовъ н?тъ и т?ни своекорыстныхъ мотивовъ, которыми можно бы было объяснить ихъ стремленіе къ сохраненію государства. Почему же они стоятъ за этотъ общественный строй?
  Вс? доводы, которые приводятся въ защиту государства вообще и соціалъ-демократическаго государства, въ частности, на столько слабы, что серьезные и искренніе люди не считаются съ ними.
  Для бол?е серьезныхъ государствов?довъ посл?дняго времени отнюдь не тайна, что государственная машина, выгодная для одной части населенія, признается другою частью только "по привычк?". Рабами этой привыч? являются и соціалъ-демократы, но такъ какъ эта привычка вредная, то отъ нея надо отд?латься.
  Съ другой стороны, въ изв?стной части челов?чества сильны еще рабовлад?льческіе инстинкты, сильна еще та, по насл?дству передаваемая, мало зам?тная для ненаблюдательнаго челов?ка, но очень опасная манія величія, благодаря которой н?которые люди считаютъ себя способными управлять челов?чествомъ. Распространеніе идеи равенства, распространеніе научнаго знанія явятся сильными средствами въ борьб? съ этими инстинктами, въ борьб? съ этой маніей.
  Если соціалъ-демократы думаютъ, что государственная д?ятельность можетъ когда нибудь явиться факторомъ общественнаго прогресса, то только потому, что не могутъ еще отд?латься отъ теологическихъ пережитковъ. Стараясь объяснить законом?рность явленій природы, люди приписывали вел?ніямъ-приказамъ выдуманныхъ боговъ ту гармонію, которая наблюдалась въ природ?. Пугаясь предполагаемаго хаоса безгосударственной общественной жизни, не понимая, что посл?дняя естественно сложится въ гармоническое ц?лое, соціалъ-демократы думаютъ, что для достиженія такой гармоніи необходима д?ятельность начальства, въ томъ числ? законодателей, этихъ маленькихъ, приказывающихъ и дающихъ свои законы-запов?ди божковъ.
  Для безпристрастнаго наблюдателя ясно, что общество людей не нуждается въ законодателяхъ для того, чтобы жить и развиваться. Для него ясно, что только теологическій консервативный пережитокъ заставляетъ выдвигать новаго бога законодателя - государство въ качеств? регулятора общественно-экономической жизни.
  Общественная жизнь течетъ, не нуждаясь въ государственномъ управленіи. Но государство тормозило ея теченіе всякій разъ, когда это было выгодно правителямъ. Не посп?вая за сложной, развивающейся жизнью, государство старательно ставитъ заставы на ея многочисленныхъ путяхъ.
  Можно тормозить законами жизнь, но ее нельзя развивать законодательнымъ путемъ. Въ лучшемъ случай какой нибудь новый законъ можетъ отм?нить какой нибудь старый законъ-тормазъ, но еще лучше было бы сжечь вс? законы, - эти лежащія на общежитіи ц?пи. Законъ им?етъ только силу разрушенія, силу пом?хи. Онъ лишенъ творческой силы. Закономъ о смертной казни можно убить живого челов?ка, но никакимъ закономъ нельзя воскресить убитаго.
  На верхахъ многихъ соціалистическихъ партій испов?дуется обычный буржуазный реформизмъ, а иногда и ново-государственный капитализмъ.
  На низахъ массы мечтаютъ о рабочемъ соціализм?, но, подъ вліяніемъ верховъ, это великое ученіе перепутывается съ н?которыми важными положеніями господскаго соціализма.
  Благодаря этому, создалось очень опасное положеніе. Подъ общимъ знаменемъ соціализма, верхи, при особо благопріятныхъ для нихъ условіяхъ, могутъ привести рабочихъ въ желанный для верховъ строй господскаго соціализма. Масса энергіи израсходуется на это, какъ расходывалась на политическіе перевороты. И, попавъ въ ц?пкую паутину ново-государственнаго капитализма, рабочіе съ большимъ еще трудомъ, ч?мъ теперь, смогутъ реорганизоваться на началахъ соціализма рабочаго.

  Соціалисты объ анархизм?

  "Въ рай только посл? смерти попадешь".

  Странное преклоненіе передъ государствомъ, понятное у К. Маркса, мало понятно у его не н?мецкихъ посл?дователей. Во многихъ отношеніяхъ проникнутый н?мецкимъ духомъ (geist) Марксъ, по скольку д?ло шло о государств?, не могъ подняться надъ идеями германцевъ и, въ частности, надъ идеями нелюбимыхъ имъ пруссаковъ.
  Н?мцы, это - народъ государственниковъ "par excellence", а Марксъ, не смотря на н?которое заигрываніе съ идеей анархіи, насквозь пропитанъ государственнымъ духомъ.
  Изъ опасенія показаться черезъ чуръ ужъ консервативными, какъ Марксъ, такъ и его посл?дователи, были вынуждены похвалить анархію, но они постарались обезвредить свои слова, относя практическое осуществленіе анархіи въ туманы отдаленнаго будущаго.
  Разв? только Цезарь де Папъ искренне восхищался анархіей.
  Что касается до Россіи, то не только у большевиковъ рабочихъ, но и у такихъ вождей этой партіи, какъ Ленинъ, вырываются иной разъ чисто анархическія фразы.
  Это не покажется намъ удивительнымъ, если мы припомнимъ, что анархизмъ является ученіемъ безгосударственнаго, безвластнаго соціализма. Ч?мъ ближе подойдетъ къ рабочему безвластному соціализму л?вое крыло соціалъ-демократіи, т?мъ чаще услышимъ мы отъ его представителей анархическія р?чи.
  Соціалъ-демократія л?в?етъ въ моменты революціоннаго подъема; л?в?ютъ ея бол?е мужественные члены, главнымъ образомъ рабочіе, а иногда и ея ученые.
  Самъ К. Марксъ, къ н?которому удивленію М. А. Бакунина, а также и другіе марксисты заговорили по поводу Парижской Коммуны нашимъ языкомъ.
  Въ своей книг? "Гражданская война во Франціи" Карлъ Марксъ говорилъ, что государственная власть была только паразитомъ въ организм? націи. Онъ говорилъ, что при наличности м?стнаго самоуправленія коммуны государственная власть становится совершенно излишней [10 - Приведемъ зд?сь слова Маркса. К. Марксъ писалъ - "единство націи должно было превратиться въ н?что реальное съ уничтоженіемъ государственной власти, выдававшей себя за воплощеніе этого единства, а вм?ст? съ т?мъ претендовавшей стоять независимо и выше націи, въ организм? которой она была только паразитомъ. Отс?кая т? органы старой правительственной власти, которые служили только къ угнетенію народа, Коммуна вырывала изъ рукъ этой власти, претендовавшей стоять выше общества, ея законныя функціи и передавала ихъ законнымъ слугамъ общества. Всеобщая подача голосовъ, вм?сто того, чтобы служить народу для выбора черезъ каждые три года или шесть л?тъ какого нибудь члена господствующаго сословія, который бы представлялъ и давилъ его въ парламент?, должна была служить народу, организованному въ коммуны, точно такъ, какъ служитъ индивидуальное право
голоса каждому работодателю для пріисканія рабочихъ, надзирателей и бухгалтеровъ для своего предпріятія". "Самый фактъ существованія Коммуны естественно вызывалъ собою м?стное "самоуправленіе", но это м?стное "самоуправленіе", не должно было служить противов?сомъ государственной власти, становившейся совершенно излишней".])
  М. А. Бакунинъ сл?дующимъ образомъ оц?нилъ эти фразы Карла Маркса - "впечатл?ніе, произведенное коммунальнымъ возстаніемъ, было такъ могуче, что сами марксисты, вс? идеи которыхъ были перевернуты этимъ возстаніемъ, вынуждены были снять передъ нимъ шляпу. Они сд?лали больше - вопреки самой простой логик? и своимъ истиннымъ чувствамъ, они объявили, что программа Коммуны и ея ц?ль были ихъ программа и ихъ ц?ль. Это было по истин? шутовское, но вынужденное переод?ваніе. Они должны были это сд?лать подъ страхомъ оказаться отсталыми, покинутыми вс?ми: до такой степени были сильны страсти вызванныя этой революціей во всемъ мір?".
  Въ своемъ "частномъ циркуляр?" К. Марксъ писалъ сл?дующее - "вс? соціалисты подразум?ваютъ подъ, анархіей сл?дующее - разъ будетъ достигнута ц?ль пролетарскаго движенія - уничтоженіе классовъ, - государственная власть, которая служитъ для того, чтобы держать громадное большинство производителей подъ игомъ малочисленнаго эксплуатирующаго меньшинства, исчезнетъ и правительственныя функціи превратятся въ простыя административныя функціи".
  Т?мъ не мен?е, въ этомъ же печальной памяти циркуляр? Марксъ всячески ругалъ анархистовъ.
  Вообще же, Мерлино съ полнымъ основаніемъ писалъ - "Марксъ хорошо предвид?лъ, что государство въ одинъ прекрасный день исчезнетъ, но онъ отсылалъ его уничтоженіе на сл?дующій день посл? уничтоженія капитализма такъ же, какъ священники пом?щаютъ рай посл? смерти". (По книг? Д. Ньювенгейса).
  Ф. Энгельсъ, повторяя мысли Моргана, говорилъ; - "общественные классы должны неминуемо исчезнуть т?мъ же самымъ путемъ, какимъ они когда-то явились. Съ ними исчезнетъ и государство. Общество снова организуетъ производство на началахъ свободной и равной ассоціаціи производителей и поставитъ государственную машину на подобающее ей м?сто въ археологическій музей, рядомъ съ прялкой и бронзовымъ топоромъ".
  18-го марта 1891 года Ф. Энгельсъ писалъ - "въ д?йствительности же, государство въ демократической республик? не меньше, ч?мъ въ монархіи, есть лишь машина угнетенія одного класса другимъ.
  Въ самомъ лучшемъ случа? оно есть зло, которое перейдетъ по насл?дству къ поб?доносному въ классовой борьб? пролетаріату и отъ худшихъ сторонъ котораго надо будетъ, по прим?ру Коммуны, какъ можно скор?й избавиться въ ожиданіи того времени, когда новое, выросшее въ свободныхъ общественныхъ условіяхъ покол?ніе окончательно сброситъ съ себя всю государственную ветошь".
  Эта фраза не дорого стоитъ по своей противор?чивости, но изъ нея ясно, что Энгельсъ считалъ анархію достижимымъ и желательнымъ общественнымъ строемъ.
  Дал?е, Ф. Энгельсъ считалъ политической ц?лью соціалъ-демократіи уничтоженіе государства, а сл?довательно, и понятія "демократія".
  П. Лафаргъ говорилъ, что въ будущемъ коммунистическомъ обществ? "не будетъ необходимости въ государств?, ибо не будетъ классовъ, которые бы нуждались въ защит?: каждый будетъ въ состояніи самъ себя защищать, такъ какъ вс? будутъ равны, да и не въ чьихъ интересахъ будетъ вредить ближнему".
  "Апостолъ соціализма" Цезарь де Папъ писалъ - "Анархіей должны кончить мы, увлекаемые силой демократическаго принципа, логикой и фатализмомъ исторіи". "Анархія - мечта вс?хъ возлюбившихъ истинную свободу, идеалъ вс?хъ истинныхъ революціонеровъ! Долгое время люди клеветали на тебя и недостойно поносили тебя: въ своемъ осл?пленіи см?шивали они тебя съ безпорядкомъ и хаосомъ, въ то время, какъ, наоборотъ, именно правительство - твой заклятый врагъ - есть результатъ соціальнаго безпорядка, экономическаго хаоса! Ты - порядокъ и гармонія, равнов?сіе и справедливость".
  Такъ говорили соціалисты-государственники, но многіе изъ нихъ, а также ихъ посл?дователи, вели непрерывную борьбу, какъ съ анархистами, такъ и съ идеей анархіи, приписывая анархизму, какъ это д?лалъ въ 1918 году Ленинъ, нел?пыя, ничего общаго съ этимъ ученіемъ не им?ющія концепціи.

  Надо ли идти къ анархизму черезъ "соціалистическое" государство?

  "Именно теперь мы можемъ сказать, что мы им?емъ на д?л? такую организацію власти, которая ясно показываетъ переходъ къ полной отм?н? всякой власти, всякато государства. Это будетъ возможно тогда, когда не будетъ ни сл?да эксплуатаціи, т. е. въ соціалистическомъ обществ?".
  (Изъ р?чи т. Ленина).

  Сказать "соціалистическое государство" это все равно, что сказать "мокрый огонь". Гд? будетъ государство, тамъ не будетъ соціализма. Но "соціалъ-демократическое государство" - возможно. Соціалъ-демократы обкарнали соціализмъ, почему и говорятъ о соціалистическомъ государств?.
  Мы не обязаны в?рить, что захватъ государствомъ средствъ производства во "всеобщую собственность" будетъ посл?днимъ актомъ государства, что оно исчезнетъ посл? такого захвата. Говоря вообще, в?рить - рискованно. Лучше знать и понимать. И мы прекрасно понимаемъ, что, если государство захватитъ средства производства, то захватитъ ихъ не во всеобщую, а въ свою "государственную" собственность, и знаемъ, что съ такимъ собственникомъ потрудн?е будетъ справиться, ч?мъ съ современными предпринимателями.
  "Первый актъ, - ув?рялъ насъ Ф. Энгельсъ, - въ которомъ государство выступитъ д?йствительнымъ представителемъ всего общества - обращеніе средствъ производства въ общественную собственность - будетъ его посл?днимъ самостоятельнымъ д?йствіемъ въ качеств? государства. Вм?шательство государственной власти въ общественныя отношенія сд?лается мало-по-малу излишнимъ, прекратится само собою. Государство не будетъ уничтожено: оно умретъ".
  Такимъ образомъ обращеніе средствъ производства въ общественную собственность будетъ съ одной стороны посл?днимъ д?йствіемъ государства, а съ другой стороны оно сд?лается излишнимъ только мало-по-малу. Отъ государства придется избавиться при помощи государства же, подготовившаго условія для своего неизб?жнаго паденія. Но в?дь понятно, что сохраненіе государства для того, чтобы придти къ анархіи - такая же нел?пость, какъ введеніе цензуры для созданія свободной прессы.
  Не м?шало бы научно, не діалектически доказать возможность такихъ превращеній. До сихъ поръ мы вид?ли только, что государство укр?пляло свое существованіе. Разсматривая проекты соціалъ-демократическаго государства, мы опять-таки видимъ въ нихъ дальн?йшее укр?пленіе государственной власти.
  Для того, кто знаетъ исторію, ясно, что государство всегда было враждебно стремленію людей избавиться отъ принудительной власти, стать свободными. Въ самой сущности государства лежитъ "препятствіе для соціальной революціи, самое серьезное препятствіе для развитія общества на началахъ равенства и свободы, такъ какъ государство представляетъ историческую форму, выработавшуюся и сложившуюся съ ц?лью пом?шать этому развитію". (П. А. Кропоткинъ).
  До настоящаго времени вс? государства были заняты т?мъ, что предоставляли эксплуататорамъ право распоряжаться продуктами чужого труда, а, сд?лавшись собственникомъ средствъ производства, любое государство захватитъ это право себ?, а такъ какъ "государство, это - правители", то въ соціалъ-демократическомъ антагонистическомъ обществ? произойдетъ только зам?на однихъ эксплуататоровъ другими.
  Блестящія страницы М. А. Бакунина, написанныя имъ противъ марксистскаго государства будущаго, сохранили, какъ и многія его работы, свое значеніе и въ наше время - въ "манифест? международнаго общества", написанномъ Марксомъ въ 1864-мъ году, говорится что "пролетаріатъ долженъ сосредоточить вс? орудія производства въ рукахъ государства, т. е. пролетаріата, возведеннаго на степень господствующаго сословія"… "Спрашивается, - писалъ М. А. Бакунинъ, - если пролетаріатъ будетъ господствующимъ сословіемъ, то надъ к?мъ онъ будетъ господствовать? Значитъ, останется еще другой пролетаріатъ, который будетъ подчиненъ этому новому господству, новому государству. Наприм?ръ, хотя бы крестьянская чернь, какъ изв?стно, не пользующаяся благорасположеніемъ марксистовъ и которая, находясь на низшей ступени культуры, будетъ, в?роятно, управляться городскимъ и фабричнымъ пролетаріатомъ"…
  Неужели весь пролетаріатъ будетъ стоять во глав? управленія?"…
  "Н?мцевъ считаютъ около 40-ка милліоновъ. Неужели же вс? 40 милліоновъ будутъ членами правительства? Весь народъ будетъ управляющимъ, а управляемыхъ не будетъ. Тогда не будетъ правительства, не будетъ государства, а если будетъ государство, то будутъ управляемые, будутъ рабы.
  Эта дилемма въ теоріи марксистовъ р?шается просто. Подъ управленіемъ народнымъ они разум?ютъ управленіе народа посредствомъ небольшого числа представителей, избранныхъ народомъ. Всеобщее и поголовное право избирательства ц?лымъ народомъ такъ-называемыхъ народныхъ представителей и правителей государства - вотъ посл?днее слово марксистовъ, такъ же, какъ и демократической школы - ложь, за которою кроется деспотизмъ управляющаго меньшинства, т?мъ бол?е опасный, что онъ является, Какъ выраженіе мнимой народной воли.
  Итакъ, съ какой точки зр?нія ни смотр?ть на этотъ вопросъ, все приходишь къ тому же самому печальному результату: къ управленію огромнаго большинства народныхъ массъ привилегированнымъ меньшинствомъ. Но это меньшинство, - говорятъ марксисты, - будетъ состоять изъ работниковъ. Да, пожалуй, изъ бывшихъ работниковъ, но которые, лишь только сд?лаются правителями или представителями народа, перестанутъ быть работниками и станутъ смотр?ть на весь чернорабочій міръ съ высоты государственной; будутъ представлять уже не народъ, а себя и свои притязанія на управленіе народомъ. Кто можетъ усумниться въ этомъ, тотъ совс?мъ не знакомъ съ природою челов?ка".
  "Если ихъ государство будетъ д?йствительно народнымъ, то зач?мъ ему упраздняться", спрашиваетъ М. А. Бакунинъ. Но, конечно, н?тъ и не можетъ быть народнаго государства, такъ какъ слово "народное" предполагаетъ, въ этомъ случа? н?что солидарное, гармоническое, а государство, по существу своему, антагонистическое общежитіе.
  Вся д?ятельность современныхъ соціалъ-демократовъ, вся программа ихъ будущей организаціи являются порукой, что ихъ государство не будетъ тягот?ть къ самоуничтоженію. "Укр?пляя государство, не уничтожишь его" - справедливо зам?чаетъ Ф. Домела Ньювенгейсъ. И конечно, "плохой пріемъ - начинать съ укр?пленія того, что хочешь разрушить". А отъ государства необходимо отд?латься, между прочимъ, и потому, что оно создаетъ и поддерживаетъ экономическое неравенство. Приб?гать къ государству для противоположнаго результата такъ же невозможно, какъ пилить дрова пушкой.
  "Вс? правители, - говоритъ Э. Малатеста, - привыкнувъ къ власти, не пожелали бы возвратиться въ толпу. Если бы они не могли сохранить власть, они по крайней м?р?, укр?пили бы за собою привилегированное положеніе до того момента, когда имъ пришлось бы уступить эту власть другимъ. Они употребили бы вс? средства, которыя даетъ власть, чтобы заставить избрать себ? преемниками своихъ друзей, которые, въ свою очередь, ихъ поддерживали бы и протежировали имъ". Говоря короче, въ соціалъ-демократическомъ государств?, какъ и во всякомъ другомъ, предвидится нескончаемый рядъ правителей.
  Ученіе К. Маркса и Ф. Энгельса, изъ котораго нельзя не сд?лать вывода, что соціалистическій строй мыслимъ только при наличности изв?стной концентраціи капитала, при наличности абсолютнаго или относительнаго об?дненія массъ, при наличности паденія % прибыли, при наличности все бол?е частыхъ и длительныхъ кризисовъ, не допускаетъ революціоннаго взрыва для перехода къ соціализму въ такой экономической "отсталой" стран? какъ Россія; не допускаетъ уничтоженія государства для торжества соціализма.
  Изъ того, что Парижская Коммуна побудила Маркса высказать н?сколько анархическихъ положеній, которыя Ленину угодно называть "марксисткими", (благодаря нев?рному представленію посл?дняго автора объ анархизм?), нельзя сд?лать вывода, что Марксъ, какъ практическій д?ятель, былъ антигосударственникомъ. Эти взгляды Маркса носили чисто случайный характеръ, были простымъ плагіатомъ анархическихъ воззр?ній.
  Ленинъ съ достаточнымъ основаніемъ указываетъ, что Марксъ (и это указаніе в?рно для изв?стнаго періода времени) и Энгельсъ [11 - Не смотря на разныя фразы, Ф. Энгельсъ не былъ революціонеромъ. Его, правда, ошибочное ученіе о роли насилія въ исторіи, его "экономическій матеріализмъ", это - ученіе о эволюціи въ вульгарномъ пониманіи посл?дняго слова, - не заключаютъ въ себ? ничего революціоннаго.Не революціонеръ, конечно, челов?къ, говорившій въ Март? 1895-го года сл?дующее - "Иронія міровой исторіи оборачиваетъ все вверхъ дномъ. Мы "революціонеры", мы "переворотчики" (Die Umsturzler) мы преусп?ваемъ въ гораздо большей степени, д?йствуя законными средствами, ч?мъ незаконными и "переворотными". Партіи порядка, какъ он? сами себя называютъ, погибаютъ въ ими же созданномъ законномъ порядк?. Съ отчаяніемъ он? восклицаютъ вм?ст? съ Одиллономъ Барро - la legalite nous tue - законность для насъ смертельна, - тогда какъ мы на почв? этой самой законности пріобр?таемъ кр?пкія мышцы да румяныя щеки и выглядимъ, какъ сама в?чная жизнь".Конечно, рабочіе Германіи не отличаются румяными щеками, въ отличіе отъ своихъ
партійныхъ вождей, но д?ло даже не въ этомъ, а въ томъ, что публицистъ полагающій, что соціалистамъ надо стоять на законной, не революціонной почв?, только по странному недоразум?нію можетъ быть названъ революціонеромъ.]) говорили о революціонномъ уничтоженіи буржуазнаго государства съ т?мъ, чтобы на его развалинахъ или даже въ первое время такого уничтоженія, возникло пролетарское государство, которое не можетъ быть уничтожено, а можетъ только отмереть, сойти на н?тъ.
  Въ высшей степени несерьезно звучитъ положеніе - "разрушеніе буржуазнаго государства возможно революціоннымъ путемъ, а пролетарское государство можетъ умереть только въ процесс? эволюціи". Это простая игра словъ, предполагающая, что пролетарское государство выгодно народнымъ массамъ. Государство, хотя бы оно и называлось пролетарскимъ, хотя бы оно и было организовано на другой манеръ, ч?мъ государство буржуазное, является такимъ страшнымъ угнетателемъ и эксплуататоромъ народныхъ, въ томъ числ? и пролетарскихъ массъ, что и оно можетъ быть уничтожено революціоннымъ возстаніемъ пролетаріата. Если запасъ потенціальной революціонной энергіи достаточенъ, то оно можетъ быть сметено тотчасъ же посл? уничтоженія буржуазнаго государства или одновременно съ его уничтоженіемъ.
  Въ сущности, выраженіе "пролетарское государство" также не в?рно, какъ выраженіе "всенародное государство", прим?няемое къ государству буржуазному. Ясно, что - даже революціонное уничтоженіе буржуазнаго государства не передало въ Россіи и нигд? не можетъ передать государственную принудительную власть пролетаріату. Эта власть можетъ быть передана или захвачена только лицами, выбранными пролетаріями и другими группами населенія (крестьянами и солдатами, съ которыми сочтутъ нужнымъ считаться). Ясно также, что въ результат? эта власть попадаетъ въ руки полуинтеллигентовъ и интеллигентовъ, которые, опираясь на старое чиновничество (тамъ гд? оно не опасно для нихъ, наприм?ръ, въ счетномъ отд?л?, хотя бы въ сберегательныхъ кассахъ) и на чиновничество новое, вырванное изъ рядовъ пролетаріата, создадутъ интеллигенто-кратическое государство.
  Это государство, при наличности изв?стныхъ условій, можетъ бороться съ буржуазіей, но во всякомъ случа? является не пролетарско-кратическимъ (и, конечно, не буржуазно-кратическимъ), а его эксплуатація и угнетеніе населенія въ пользу сначала, быть можетъ, и не большой, но постоянно растущей части интеллигенціи, неизб?жны.
  Революціонное уничтоженіе буржуазнаго государства это - ср?заніе верхушки, цв?товъ и плодовъ ядовитаго дерева. Анархическое уничтоженіе (всякаго) государства, это - подр?заніе корней этого ядовитаго дерева.
  Странно читать въ наше время, хотя бы въ книжк? того же Ленина, что анархисты думаютъ "отм?нить" государство. В?дь кто-кто, а анархисты не думаютъ объ изданіи декретовъ: это - прерогатива государственной власти, которой они чураются.
  У нихъ н?тъ и р?чи объ отм?н? государства, а все д?ло сводится къ его уничтоженію путемъ уничтоженія злоупотребленія вещами, то есть, путемъ уничтоженія собственности - все одно: частной или государственной - и путемъ уничтоженія злоупотребленія силой - все равно со стороны буржуазнаго или интелигенто - кратическаго государства, - то есть путемъ уничтоженія принудительной власти.
  Н?тъ и т?ни основаній предполагать, что новая властная группа "пролетарскаго" государства не употребитъ вс?хъ усилій и при томъ усилій бол?е обдуманныхъ, ч?мъ буржуазія, для того, чтобы не дать отмереть этому государству.
  И эта группа выпуститъ власть изъ своихъ не мен?е ц?пкихъ, ч?мъ у буржуазіи и дворянства рукъ, только тогда, когда нарвется или на массовое пассивное или, в?рн?е, на революціонное сопротивленіе пролетаріата и остального трудового народа.
  И не далеко то время, когда правители "пролетарскаго государства" обопрутся въ Россіи не на городскихъ рабочихъ, а на получившее землю крестьянство.

  Государство и освобожденіе трудящихся

  "Не было прим?ра въ исторіи челов?чества, чтобы классъ рабовлад?льцевъ освободилъ рабовъ".

  Нельзя стремиться къ захвату принудительной власти во имя освобожденія трудящихся. Вольному экономическому строю долженъ соотв?тствовать и вольный же, отнюдь не покоящійся на принудительной власти общественный строй - анархія.
  Государство всегда им?ло своею ц?лью "отдать массу населенія, которымъ оно управляетъ, группамъ эксплуататоровъ, обезпечить имъ право на эксплуатацію, продолжить это право. Съ этою ц?лью было устроено государство; это является его существенной миссіей до нашихъ дней", - пишетъ П. А. Кропоткинъ. "Государство, - спрашиваетъ этотъ ученый, - которое выработалось въ исторіи цивилизаціи для того, чтобы придать легальный характеръ эксплуатаціи массъ привилегированными классами, - можетъ ли оно быть орудіемъ освобожденія этихъ массъ?"
  Новыя экономическія формы требуютъ и новыхъ общественныхъ группировокъ. "Рабочимъ, - говоритъ П. А. Кропоткинъ, - которые хотятъ своего освобожденія, говорятъ - "дайте намъ только пробраться къ власти въ ея современной политической форм?, выработанной господами буржуа, капиталистами для того, чтобы васъ эксплуатировать?" Такъ говорятъ, хотя очень хорошо изв?стно изъ вс?хъ уроковъ исторіи, что новая экономическая форма общества никогда не могла развиться безъ того, чтобы новая политическая форма не была въ то же время выработана и развита т?ми, кто старались освободиться".
  Было бы очень странно, если бы атеистъ, желая распространенія своихъ идей, сталъ уб?ждать своихъ единомышленниковъ занимать м?ста архіереевъ, а самъ бы старался пробраться въ митрополиты. Было бы странно, если бы аболиціонисты Америки, вм?сто того, чтобы силою освободить рабовъ-негровъ, стали бы добиваться положенія рабовлад?льцевъ. Но соціалъ-демократамъ не привыкать къ странностямъ.
  Мы ув?рены, что новое дисциплинированное, централистическое государство соціалъ-демократовъ, - эта чудовищная выдумка заблудившихся умовъ, этотъ дряблый плодъ унтеръ-офицерской психики, - не будетъ существовать. Такой взглядъ разд?ляется не одними только сторонниками анархическаго коммунизма. "Эту общественную функцію, состоящую въ образованіи капиталовъ и въ управленіи капиталами"… коллективистическая школа хочетъ передать государству и этимъ она продолжала римскую, регальную, якобинскую и наполеоновскую традицію, - пишетъ профессоръ Л. Дюги, - эта школа идетъ противъ фактовъ, такъ какъ ея система заключаетъ въ себ? сохраненіе личнаго и сувереннаго государства; это же государство умерло или находится при смерти. И къ счастью; ибо, если-бы колективистическая доктрина восторжествовала, то государство сд?лалось бы чудовищной властью, бол?е грозной еще, ч?мъ государство, вышедшее изъ революціи; это было бы уничтоженіемъ индивида и возвратомъ къ варварству.
  Мы говорили о томъ, что въ соціалъ-демократическомъ государств? правителями будутъ въ лучшемъ случа? интеллигенты, хотя бы и вышедшіе изъ рядовъ рабочихъ. Мы знаемъ, какъ усердно служитъ интеллигенція современному государству. Съ какими ужасами встр?тимся мы, когда она будетъ служить "своему" государству, да еще какому государству - занятому, наряду съ общественными д?лами, производствомъ и распред?леніемъ продуктовъ. При этомъ условіи государство получило бы нев?роятную силу. Передъ гражданами во весь ростъ всталъ бы мощн?йшій изъ мыслимыхъ трестовъ.
  Въ этомъ государств? властные люди будутъ руководиться своимъ обычнымъ девизомъ "разд?ляй и властвуй", что очень не трудно, разъ только дохода будутъ не равными. Они укр?пятъ свою власть и посл?дняя, какъ всегда и везд?, дастъ людямъ только униженіе, только страданія. Неудивительно, что Л. Н. Толстой, см?шивая соціализмъ съ соціалъ-демократизмомъ, говорилъ о "неосуществимомъ, ужасающемъ по своему деспотизму и удивительномъ по своему легкомыслію ученіи соціализма". Какъ антигосударственникъ, онъ съ ужасомъ смотр?лъ на стремленіе расширить власть такого вреднаго учрежденія, какъ государство. А власть въ соціалъ-демократическомъ государств? не можетъ не усилиться. "Соціализмъ, - говорилъ Р. Штамлеръ, - долженъ не только сохранить юридическое принужденіе, но, по вс?мъ в?роятіямъ, будетъ вынужденъ значительно усилить его въ н?которые переходные моменты, а во многихъ отношеніяхъ и укр?пить".
  Въ соціалъ-демократическомъ государств? производство пищевыхъ продуктовъ, одежды, жилищъ и пр. и пр. сосредоточится въ рукахъ хотя бы и выбираемыхъ правителей. И понятно, что государство можетъ организовать свою государственно-принудительную систему хозяйства и благотворительности только вреднымъ и при томъ унизительнымъ для подвластныхъ способомъ.
  Для того, чтобы отказаться отъ государства, достаточно вспомнить, что оно явилось какъ сл?дствіе насилія надъ людьми, что оно представляетъ изъ себя ц?лый рядъ институтовъ постоянно длящагося, постоянно тягот?ющаго надъ людьми насилія, что оно немыслимо безъ принужденія.

  Анархисты-коммунисты не знаютъ значимыхъ доводовъ въ пользу того положенія, что государство необходимо для существованія челов?чества.
  Они утверждаютъ дал?е, что такихъ доводовъ н?тъ и не можетъ быть…
  Борясь съ современнымъ общественнымъ строемъ, они борятся не только за уничтоженіе института собственности на средства производства и потребленія, но и за уничтоженіе государства. Ихъ задача можетъ быть выражена словами П. Л. Лаврова - "боевой крикъ рабочаго соціализма заключается, какъ изв?стно, въ двухъ формулахъ: прекращеніе эксплуатаціи челов?ка челов?комъ, прекращеніе управленія челов?ка челов?комъ".
  Государство отнюдь не явилось сл?дствіемъ саморазвитія общества. Государство явилось сл?дствіемъ насилія людей надъ людьми и проявленіемъ такого насилія. Поэтому-то анархисты считаютъ его вреднымъ учрежденіемъ и стремятся къ его уничтоженію.
  Въ анархическомъ обществ? не можетъ быть и т?ни принудительной власти. Во истину правъ былъ Тэкеръ, когда писалъ, что "анархія можетъ быть опред?лена, какъ принципъ, гласящій, что одно правительство столько же дурно, сколько и другое или даже хуже".
  Противъ анархическаго строя им?ется только одно возраженіе, а именно - анархія не выгодна для эксплуататоровъ и угнетателей. Но в?дь только для этихъ господъ и им?етъ какую либо ц?нность такое возраженіе по адресу анархистовъ. А дал?е, "что, въ самомъ д?л?, спрашиваетъ Ж. Гравъ, - возразить людямъ, которые доказываютъ, что, если вы хотите, чтобы наши д?ла шли хорошо, вы должны д?лать ихъ сами и не давать на это полномочій другимъ? Въ чемъ можно упрекнуть людей, которые говорятъ, что, если вы хотите быть свободными, то вы ііе должны никому поручать управлять собою?"
  Государство начало переживать періодъ упадка. Государственный періодъ въ жизни народовъ, это - д?тское платье, изъ котораго выростаетъ уже челов?чество ХХ-го в?ка.
  Соціалъ-демократы хотятъ обновить этотъ отживающій институтъ, но они не въ силахъ уничтожить того тл?нія, которое "хватило его и той заразы, которая отъ него исходитъ.
  Государство, это - ц?пи. Добрая воля объединяетъ людей, объединяетъ ихъ біологическая, экономическая и моральная потребность въ общеніи. Ц?пи же д?лаютъ изъ скованныхъ людей враговъ. Он? обезличиваютъ людей, такъ какъ лишаютъ ихъ свободы. Приведемъ зд?сь слова Ибсена - "государство - проклятье для индивидуума (личности). Какой ц?ной пріобр?тена сила прусскаго государства? Ц?ною растворенія отд?льной личности въ политическомъ и географическомъ понятіи. Кельнеръ (лакей) - лучшій солдатъ. Долой государство! Въ такой революціи я приму участіе. Пусть будетъ похоронено самое понятіе государства, пусть только добрая воля и духовное сродство будетъ р?шающими моментами въ объединеніи людей. Такъ будетъ положено начало свободы, им?ющей какую нибудь ц?нность".
  М?сто государства должны занять союзы и большія объединенія вольныхъ селеній, вольныхъ городовъ, вольныхъ областей и вольныхъ странъ земного шара.
  М?сто принудительнаго государственнаго права должно замять право текущаго, въ процесс? жизни творимаго обычая, право народное, вольное, договорное, право сов?сти, право, считающееся съ даннымъ временемъ и съ данной средой и, прежде всего, право взаимопомощи и солидарности.
  Изъ того, что государство существуетъ, (не смотря на то, что оно не выгодно для трудящагося населенія), нер?дко д?лается не логическій выводъ, что оно не можетъ быть уничтожено и не мен?е странный выводъ, что не надо стремиться къ его уничтоженію.
  Какъ будто учрежденія людей не могутъ быть уничтожены людьми же!
  И, конечно, государство - эта разновидность рабовлад?льческаго общества - будетъ уничтожено людьми же, ихъ сознательной волей.

  notes

  Примечания

  1

  Зд?сь подъ словомъ "органъ" понимается учрежденіе, членами котораго состоятъ люди.

  2

  С. Симонъ утверждалъ, что "каждая политическая система покоится на опред?ленной организаціи собственности и производства". К. Марксъ повторяетъ это положеніе въ н?сколько иной форм?, говоря, что "совокупность производственныхъ отношеній образуетъ экономическую структуру общества, реальное основаніе, на которомъ возвышается правовая и политическая надстройка".
  Въ наше время едва ли стоитъ останавливаться на разсмотр?ніи этихъ положеній. В?рно только то, что тамъ, гд? существовала частная собственность, неизб?жно появлялась государственная принудительная власть, а, гд? им?лась посл?дняя, тамъ неизб?жно появлялась и частная собственность, при чемъ разнымъ формамъ производства можетъ соотв?тствовать одинъ типъ принудительной власти и одна и таже форма производства можетъ существовать при наличности разнообразн?йшихъ формъ принудительной власти. Производственныя отношенія существовали, а государства не было. Производственныя отношенія будутъ существовать, а о государств? останутся только тяжелыя воспоминанія, какъ о пагубномъ учрежденіи.
  Л. Н. Толстой доказывалъ, что нельзя считать в?рнымъ то утвержденіе, по которому отношенія между людьми складываются на базис? экономическихъ условій - "но такое утвержденіе, - говорилъ онъ, - есть только подстановка, вм?сто очевидной и явной причины явленій, одного изъ его посл?дствій. Причина т?хъ или иныхъ экономическихъ условій и не можетъ быть ни въ чемъ другомъ, какъ только въ насиліи однихъ людей надъ другими: экономическія же условія суть посл?дствія насилія и потому ни какъ не могутъ быть причиной отношеній между людьми"

  3

  Необходимость объединенія наблюдается, впрочемъ у вс?хъ жизнеспособныхъ существъ.

  4

  Это положеніе о невозможности вырваться изъ круга насилія не обосновано Л. Н. Толстымъ и самъ онъ указывалъ средство вырваться изъ него - несопротивленіе злу насиліемъ, мирная забастовка, отказъ помогать насилію правящихъ и эксплуататоровъ.

  5

  Слово "христіанство" Л. Н. Толстой употребляетъ въ своемъ смысл?, въ смысл? ученія Христа, противоположнаго ученію "христіанскихъ церквей".

  6

  Честь опроверженія этой легенды принадлежитъ Элизе Реклю.

  7

  Іелпинекъ указываетъ, что "государство можетъ существовать лишь черезъ посредство своихъ органовъ; если его мыслить безъ нихъ, то остается не государство, какъ носитель своихъ органовъ, а юридическое ничто". А. Дюги пишетъ - "если позади того, что называютъ органами государства, н?тъ ничего, то это означаетъ, что личность государства есть чист?йшая фикція. Это означаетъ, что въ д?йствительности существуютъ лишь органы, т. е. люди, которые налагаютъ на другихъ людей свою волю и д?лаютъ это силою матеріальнаго принужденія". Государство, это - правители. Государство, это - "господство сильныхъ".

  8

  Готскій конгрессъ н?мецкихъ соціалистовъ высказался въ 70-хъ годахъ прошлаго стол?тія противъ выкупа германскихъ жел?зныхъ дорогъ государствомъ, заявивъ, что "если государство сд?лается собственникомъ жел?зныхъ дорогъ, оно будетъ пользоваться этимъ, благопріятствуя интересамъ классоваго и военнаго государства; что доходы отъ жел?зныхъ дорогъ будутъ истрачены на непроизводительныя ц?ли; что это дало бы правительству еще одно оружіе противъ народа и доставило бы новый случай спекуляторамъ обогатиться за счетъ общественнаго богатства". Все это забыто теперь.

  9

  Въ капиталистическомъ обществ? націонализація производства не сводилась да и не можетъ быть сведена къ передач? д?ла въ руки вольныхъ трудовыхъ артелей рабочихъ. Капиталистическое государство не мечтаетъ о самоубійств? путемъ созданія независимыхъ объединеній производителей, и вс? сов?ты самоуничтожиться такъ же наивны, какъ была бы наивна обращенная къ предпринимателю покорн?йшая просьба рабочихъ о томъ, чтобы онъ пов?сился.

  10

  Приведемъ зд?сь слова Маркса. К. Марксъ писалъ - "единство націи должно было превратиться въ н?что реальное съ уничтоженіемъ государственной власти, выдававшей себя за воплощеніе этого единства, а вм?ст? съ т?мъ претендовавшей стоять независимо и выше націи, въ организм? которой она была только паразитомъ. Отс?кая т? органы старой правительственной власти, которые служили только къ угнетенію народа, Коммуна вырывала изъ рукъ этой власти, претендовавшей стоять выше общества, ея законныя функціи и передавала ихъ законнымъ слугамъ общества. Всеобщая подача голосовъ, вм?сто того, чтобы служить народу для выбора черезъ каждые три года или шесть л?тъ какого нибудь члена господствующаго сословія, который бы представлялъ и давилъ его въ парламент?, должна была служить народу, организованному въ коммуны, точно такъ, какъ служитъ индивидуальное право голоса каждому работодателю для пріисканія рабочихъ, надзирателей и бухгалтеровъ для своего предпріятія". "Самый фактъ существованія Коммуны естественно вызывалъ собою м?стное "самоуправленіе", но это м?стное "самоуправленіе", не должно было служить противов?сомъ
государственной власти, становившейся совершенно излишней".

  11

  Не смотря на разныя фразы, Ф. Энгельсъ не былъ революціонеромъ. Его, правда, ошибочное ученіе о роли насилія въ исторіи, его "экономическій матеріализмъ", это - ученіе о эволюціи въ вульгарномъ пониманіи посл?дняго слова, - не заключаютъ въ себ? ничего революціоннаго.
  Не революціонеръ, конечно, челов?къ, говорившій въ Март? 1895-го года сл?дующее - "Иронія міровой исторіи оборачиваетъ все вверхъ дномъ. Мы "революціонеры", мы "переворотчики" (Die Umsturzler) мы преусп?ваемъ въ гораздо большей степени, д?йствуя законными средствами, ч?мъ незаконными и "переворотными". Партіи порядка, какъ он? сами себя называютъ, погибаютъ въ ими же созданномъ законномъ порядк?. Съ отчаяніемъ он? восклицаютъ вм?ст? съ Одиллономъ Барро - la legalite nous tue - законность для насъ смертельна, - тогда какъ мы на почв? этой самой законности пріобр?таемъ кр?пкія мышцы да румяныя щеки и выглядимъ, какъ сама в?чная жизнь".
  Конечно, рабочіе Германіи не отличаются румяными щеками, въ отличіе отъ своихъ партійныхъ вождей, но д?ло даже не въ этомъ, а въ томъ, что публицистъ полагающій, что соціалистамъ надо стоять на законной, не революціонной почв?, только по странному недоразум?нію можетъ быть названъ революціонеромъ.