Царица роз и три папы Янина Корбут
        Смешные детективы (Новое оформление)
        Дарина умудрилась вляпаться в неприятности даже во время всеобщего карантина. Ее вместе с помощником Славиком бандиты украли прямо из отеля, где они всей семьей пережидали злосчастную пандемию. На частном самолете ничего не подозревающую Дарину привезли в теплую Грецию, где от нее похитители требуют какую-то карту сокровищ царя Миния. Как раз недавно про него недавно рассказывал один из любимых папочек Дарины (а их у нее целых три). Теперь только печать рода может привести к заветному кладу…
        Читайте смешной детектив Янины Корбут про Дарину, неугомонного Славика и трех пап!
        Янина Корбут
        Царица роз и три папы
        
* * *
        В полете Миша все еще надеялся приземлиться как-то ловко. Обычно в фильмах такие трюки каскадеры проделывают с легкостью и изяществом. Реальность больно ударила его тротуарной плиткой в грудь. Он сразу понял, что упал крайне неудачно. На какой-то момент, кажется, даже потерял сознание.
        Когда снова попробовал открыть глаза, осознал, что второй не открывается. Словно кто-то залил лицо горячей жидкостью. С ужасом он понял, что это - его собственная кровь. Такая горячая, словно ее подогрели в микроволновке. Она капала на серую плитку, стекая по носу грузными каплями.
        Он не мог ни двинуться, ни даже закричать. Его план провалился. Мишу охватил ужас: ведь тот, от кого он пытался сбежать, сейчас спустится и завершит свое дело. Никто не придет ему на помощь, потому что в отеле пусто.
        Удача, сопровождавшая всю его жизнь, изменила ему в этот день. Ему, которого все называли Везунчиком. И шутка ли: он же всегда жил активно, чего только не случалось с ним в поездках и даже на работе.
        Во время учебы в университете он часто участвовал в раскопках. Однажды, уже перед самым отъездом, все ребята выпили и заснули прямо недалеко от костра. И в ту ночь началось землетрясение: с горы полетели крупные камни. Один здоровущий осколок упал в сантиметре от его головы.
        А как-то раз на отдыхе в Тунисе его забыли в открытом море! Такое нормальному человеку и в голову не могло прийти, а с ним случилось. Но он даже не успел испугаться - на место уплывшего туристического катера приплыл следующий.
        То, что сегодня случилось, было для него так неожиданно, что он поначалу даже не воспринял угрозу всерьез. Когда Миша бронировал этот отель, то почувствовал что-то вроде приятного волнения: игра началась. Ну-ка, кто на новенького? Это было что-то типа квеста: вычисли преступника. Страха не было. Ну что ему, Везунчику, может сделать преступник в отеле, где всегда есть люди? Да и разумно ли называть кого-то преступником? Может, это из-за паранойи старика ему в голову лезли все эти мысли?
        Что, если за их поисками не стоит ничего существенного? Ведь проверить это пока никак нельзя. Но если то, что старик сказал, окажется правдой…
        Из-за этой проклятой пандемии он ни на шаг не приблизился к заветной цели, а застрял в этом городе. Пусть даже и в приятной компании. А мысли о том, что кто-то из постояльцев охотится на него, только придавали адреналина. А еще ему очень нравилась Дарина - дочка трех отцов, - такая же необычная, как и вся ее семья. Если бы он не был сейчас так увлечен своими поисками. Эх, если бы… Непременно бы влюбился в ее зачарованную красоту, в ее глубокие серые глаза и изящные ключицы. Хорошо, что он умел разделять свои чувства и реальность. Всему свое время.
        Но сейчас все его ускользающие мысли были только о преступнике. Зачем он пошел в номер по звонку? Потому что верил в свою Удачу. В конце концов, он мог ошибаться. Надеялся, что этот человек хотел поговорить с ним совсем о другом.
        Но когда он увидел эти глаза, полные алчного блеска, то понял, что пропал. И удивился, как сразу не вычислил Главное Зло. В голове у него все помутилось, словно кто-то стукнул его по затылку. Он понял, что с ним что-то не так. И сразу же подумал про холодный чай, который только что выпил. Интуиция подсказала: в чае что-то было… Он пил его и перед поездкой в лес, и уже тогда почувствовал сонливость, а сейчас он еще и усилил дозу…
        Сначала Миша сквозь пелену услышал, как из отеля кто-то быстро выскочил и побежал. Кажется, в сторону леса. Миша понял это по звуку.
        Это не преступник, ведь этот кто-то стал кричать «На помощь!». Чего бы убийце привлекать к себе внимание? Одновременно со стороны леса послышались крики: кто-то отвечал на призыв. Значит, есть шанс!
        Его тело сотрясала дрожь, но той рукой, которая еще могла двигаться, он нащупал в кармане свое сокровище. То, ради которого он рисковал жизнью. Нельзя, чтобы оно досталось преступнику! Главное - дождаться Дарину. Ей можно доверять. Но мысли уже стихали… Неужели никто так и не узнает правду?
        Глава 1. Небо. Самолет. Дарина
        Предыдущие несколько часов можно смело выкинуть из моей биографии, ибо я о них ничегошеньки не помню. Кажется, мне снилось, что я плыву на лодке, и меня раскачивает в разные стороны. Мне хотелось пить и очень болела голова. Но в один момент я вдруг осознала, что уже не сплю.
        Холодный прерывающийся свет и замерзшие щиколотки - это были первые мои ощущения, когда я пришла в себя. Лежала я крайне неудобно, подвернув ногу, и по ней словно бегали туда-сюда полчища мурашек.
        Между тем я находилась в кожаном кресле, довольно мягком и удобном. Скосив глаза вниз, я убедилась, что по-прежнему одета в домашнюю шелковую пижаму, а на шее у меня болтается маска для сна. Откидные столики, ковровая дорожка в проходе и прочие характерные предметы натолкнули меня на весьма занятную мысль - я нахожусь в самолете. Судя по шуму двигателя, этот самолет в воздухе.
        Я осторожно протянула руку и подняла шторку иллюминатора: от резкого света заболели глаза, и я зажмурилась. Под нами явно была вода: море или океан? Бескрайняя водная гладь, которая одновременно завораживала и пугала.
        Славик в халате бабушки Сирануш стонал рядом, свернувшись в свою привычную позу - бараний рог. Розочка спала на противоположном кресле.
        Я потормошила его за руку и прошептала:
        - Поздравляю, Славик. Нас опять похитили бандиты.
        - Не было печали, - всхлипнул он шепотом в ответ, натягивая свалившуюся с ноги тапочку. - И что теперь?
        - Мы летим…
        - В Гагры? Ой, а может, в Англию? Точно! Папа номер три как раз недавно делал мне расклад и сообщил, что будущее мое видится туманно…
        Кажется, Славик, всегда питавший склонность к авантюрным мероприятиям, взбодрился. А вот я была далека от радостного волнения путешественника.
        В том, что нас похитили нехорошие бяки и буки, я почему-то не сомневалась. Кто еще похищает приличных людей? Хотя со мной Славик, а он не то чтобы сильно приличный. Ладно, не будем о грустном. Но для чего им понадобилось нас похищать? Как я ни силилась найти достойное объяснение, ничего путного не придумала. Разве что у папы № 2 завелись политические враги? Или все это как-то связано с мамулиными россказнями про царские корни? В глубине души даже затеплилась надежда, что это как-то переплетено с Дубровским, но он обычно действует сам, как волк-одиночка. А тут такая масштабная операция по похищению…
        Я потерла лицо ладонями и попробовала встать на ноги, но в это время самолет качнуло. Славик попытался взвизгнуть, но я сделала ему жест молчать. Следовало понять, кто находится в самолете помимо нас.
        Со стороны двери, отделяющей небольшой салон от остальной части самолета, доносились приглушенные голоса. Я на корточках подобралась к ней, но не нажала ручку, а попыталась приложить ухо. Славик последовал моему примеру.
        За дверью разговаривали, причем на русском, что меня ободрило. Беседа доносилась отдаленным шумом, но отдельные слова звучали вполне отчетливо. Славик порывался ворваться и устроить скандал, но мне казалось крайне важным подслушать, что они обсуждают.
        - Зачем ты прихватил еще и этого недоумка! - услышала я сердитый голос. - Мало того что при девке ничего не нашли, так еще и это!
        - Шеф сказал, что времени нет! - ответил ему кто-то басом, причем с раздражением. - Девчонка точно что-то знает…
        На какое-то время я перестала их слышать, потому что за бортом что-то загудело, но спустя минуту слышимость улучшилась:
        - А… сообщит… в полицию.
        - Хватит… говорил… с собой.
        Дальше шли отдельные непонятные слова и выражения:
        - Он… она… терлись вместе?..
        - … если в курсе… не скажет.
        - Предложим… поделиться?
        - … было бы чем.
        - … чтобы показала… он ей… дал?
        - Можно…
        - … хозяин… нам надо стеречь… и недоумка с псиной.
        Славик больно ущипнул меня за ногу.
        - Это на кого они намекают? - возмущенно зашептал приятель, но я шикнула на него и снова прислушалась:
        - … а если не знает…
        - Избавимся… с концом!
        Розочка, словно почуяв, что ее обозвали псиной, вдруг задергалась и довольно громко завыла во сне.
        - …шишь? Проснулись, что ли? - заволновался первый голос.
        Мы со Славиком резво метнулись назад, упали на сиденья и замерли. Славик изобразил на лице прострацию и для верности высунул язык, свесив его набок.
        - Ну, ты не усердствуй так, еще пену изо рта додумайся пустить, - зашипела я на него и быстренько зажмурила глаза. А мыслями унеслась на несколько дней назад…
        Глава 2. Тот день, когда вся эта невероятная история только начиналась…
        - Мамуля прямо совсем нехороша, - прошептал папа № 2, делая вид, что подливает мне сок. При этом он косился на Славика. Тот, в свою очередь, с ненавистью осматривал гору посуды в раковине.
        - Что на этот раз? - вздохнула я, предвидя самое худшее. Стоило мне на день отлучиться из отеля домой за вещами - и вот оно.
        - А мамуля тебе еще ничего не рассказывала?
        Я отрицательно мотнула головой, и папа № 2 стал вводить меня в курс дела, попутно стеная, что беда не приходит одна. Я его прекрасно понимала.
        Не успели мои предки 31 декабря открыть свой бутик-отель с привидением «Одалиска», как грянула эпидемия коронавируса. А у нас были такие планы на эту весну! В марте уже случались теплые деньки, даже с перепугу проклюнулись почки, а потом и травка зазеленела. Дороги достаточно просохли, но тут пришел апрель со своим нудным дождиком.
        Вешние воды затопили наш лес, дороги развезло, как и наш боевой дух. Стало понятно, что сидеть нам взаперти придется долго. К тому же никто ничего толком о новой болячке не понимал, но все усиленно боялись. Особенно летучих мышей. Ведь по телевизору сказали - дело дрянь.
        К счастью, я телевизор не смотрела, но жила не в вакууме, оттого была немного в курсе событий. Одной из первых отраслей, серьезно пострадавшей от COVID-19, стал гостиничный бизнес. После того как Россия закрыла свои границы, отельерам оставалось надеяться только на внутренний туризм, а вслед за введением режима самоизоляции нам и вовсе пришлось затаиться и ждать.
        Что греха таить: в нашем со Славиком агентстве праздников «Шанс» тоже не стало работы. И мы перебрались «пересидеть вирус» в отеле предков. Как сказал Славик, сидеть в изоляции всегда лучше сообща. С семьей. Конечно, я была не в восторге, что моя семья в одночасье стала своей и для Славика. Не пришлось бы усыновлять еще и этого горе-компаньона.
        В «Одалиске» еще полным ходом шел ремонт, и только трехэтажный корпус уже был полностью готов к проживанию. В нем-то мы и кучковались, гадая, что ждет нас дальше.
        Май мы встретили с надеждой - наступали праздники, много дней подряд, оттого мы даже решили прервать самоизоляцию и принять ограниченное количество гостей. Папа № 2, получивший наконец место начальника управления городскими проектами (мамуля назвала это «повелся на мандат»), выбил нам разрешение под свое будущее депутатство.
        Правда, мы предупредили гостей, что, заезжая к нам, те должны сделать тест и пробыть на территории отеля минимум две недели. Что-то типа карантина. И чтобы не шастали.
        Папа № 3 с мамулей (та требовала именовать себя директором по культуре) помудрили и анонсировали новую программу: сеансы спиритизма, медитации, стояние на гвоздях и оздоровительные прогулки по лесу. Славик дал рекламу в своей любимой Сети, где просиживал днями и ночами, и желающие быстро нашлись. Конечно, не имея возможности путешествовать по миру, многие радовались возможности хотя бы выйти на воздух. Всяко лучше, чем сидеть взаперти в пыльных квартирах, изрядно прикладываясь к бутылочке и сытно вкушая от безделья.
        А в нашем русском лесу уже вовсю бурлила жизнь: трава, увлажненная зарядившими в апреле дождями, теперь вымахала, птички распевали, солнце светило. Словом, в этом мае нам всем следовало бы брать пример с природы: ей было совершенно наплевать на то, что происходит в мире. У нее были свои законы, и она расцветала.
        К нашей чести стоит добавить: с тех пор, как мы объединились в могучую кучку, веселость нас не покидала. Разве что на фоне вынужденного заточения мамуля принялась снимать стресс привычным способом - винами из лучших папиных погребов.
        Конечно, на время пандемии нам пришлось существенно урезать расходы, и раз уж мы все тут оказались запертыми в одном помещении, было решено справляться своими силами. Оставили буквально одного повара, официанта и горничную. Остальное старались делать сами.
        Вот Славик, к примеру, отвечал за чистоту посуды: загружал и разгружал посудомоечную машину. Но все время ныл. Вот и сейчас, кряхтя и охая, заявил:
        - Эта возня с посудой ущемляет мое достоинство!
        - Там дверца иногда захлопывается. Так ты своим достоинством перед посудомоечной машиной не размахивай. Или руками мой, - осекла я его и снова повернулась к папе № 2.
        - Так что там с мамулей?
        - Амба, - уронил голову на грудь тот. - Только ты уехала, она сразу же сняла стресс нашим самым дорогим вином. И отрубилась прямо в кресле. А потом ей приснился какой-то Миний Лафорий.
        - Кто? - округлила я глаза.
        - И я о том же. А она разбудила меня посреди ночи стуком в дверь и заставила записать эту абракадабру. Твердила, что это что-то очень важное. И что ей срочно нужно обратиться к родологу. Это кто-то типа проктолога?
        - Нет, проктолог ищет проблемы в задней точке, а родолог - в твоем прошлом, - вклинился «умная сова» Славик, а папа № 2 заявил, что его прошлое - одна сплошная задняя точка. И едва не ударился в свои любимые воспоминания о лихих 90-х.
        - А потом мамуля потребовала принести ей томик какого-то Чичибякина.
        - Бориса Чичибабина? - ахнул Славик, в восторге закатив глаза.
        - Во-во, бабина, - покивал папа № 2. - Сечешь тему, дрищевастый! Надо третьего спросить, что бы это значило? Может, белая горячка?
        - Папа номер три сейчас в медитативном полусне, - развела я руками. - Лучше его не тревожить. Сегодня он обещал вернуться, у него сеанс спиритизма с бабушкой Сирануш.
        Папа № 2 вздохнул, давая понять, что он думает и о спиритизме, и о бабушках. А я пошла искать родительницу.
        Мамулю я застала на диванчике в холле, под пальмой в кадке. В кадке была пальма, не мамуля. И это уже радовало. Родительница что-то яростно наяривала в своем телефоне. Тот прямо-таки ходил ходуном. Я заглянула через ее плечо и поняла, что мамуля отсылает всем какие-то демонического вида картинки.
        - Ты зачем папам шлешь такие страшные фотки? - ахнула я. - Это что, грибок ногтя?
        - Он самый. А чтобы они меня из своего дебильного чата исключили, - мстительно протянула мамуля, прикрепляя к сообщению еще один поврежденный грибком орган.
        Такое вслух я произнести не могла. Зато мамуля продолжала разглагольствовать:
        - Взяли моду, наделали чатов: без Дарины, без Славика, без первого отца, без второго отца, без третьего. У меня уже есть чат, где состою только я. И вот этот чат меня устраивает: ни тебе сплетен, ни интриг, ни расследований. А то прямо хочется повесить табличку у входа: «Осторожно, повсюду люди, которые знают, как нам лучше жить».
        Я порадовалась:
        - Между прочим, раньше ты тоже усердствовала. Вот и отлично, что хоть ты поняла: лезть в чужую жизнь - это зло.
        - Вот именно. Особенно когда в своей все не ладится.
        - Ты про то, что второй отец расстался с Марьей-искусственницей?
        Мамуля мстительно ухмыльнулась:
        - Ну, с этими все было сразу ясно. Марья, не будь дура, в самом начале пандемии на частном самолете в Испанию усвистала. Нашла себе кошелек с ушками поновее. Хотя и сама уже не девочка - дылда оплывшая, морда длинная, как у коня. Это побочка от дешевых филлеров.
        - Нет, ну с одной стороны, она выглядит неплохо…
        - Да, только с другой стороны - лицо. Знаешь, как у вас говорят? Лицом прекрасным станет попа, пройдя сквозь фильтры фотошопа. А наш-то второй уже лысеть начал. Заметила?
        - Зато наш первый с Людмилой вроде счастлив, - решила я зайти с хороших новостей. - Летом опять в отпуск собирались, представляешь? Правда, как оно сейчас будет…
        - До этого десять лет в отпуск не ходил, - хмыкнула мамуля. - Для нас он был незаменимый работник. На нем, только на нем, держалась вся местная полиция. А теперь он уже и не главный по тарелочкам. А просто мужчина в самом расцвете сил. Вдруг вспомнил. Ладно, пусть пока поживет…
        - Жаль, только у папы номер три что-то с Дуськой разладилось, - вздохнула я.
        - А я давно это предсказывала, - развела руками мамуля, намекая на свою прозорливость. - Так и сказала: совместная с Дуськой изоляция выйдет третьему боком.
        Как я уже говорила: только лишь мы узнали, что грядет карантин и заточение, быстренько переехали с вещами в отель. Папа позаботился, чтобы по документам отель проходил как личные апартаменты, и оформил их на членов семьи с правом прописки.
        Мамуля со вторым отцом тут и так давно обретались, руля бизнесом. Славику было скучно одному в квартире (его мама окончательно перебралась в Сочи), а мне вдруг стало скучно без мамули и Славика. И буквально тем же вечером, как мы почти в полном составе воссоединились, к нам на окраину города приехал на велосипеде папа № 3. Номинально, кстати, он являлся директором отеля, так что право имел.
        - Евдокия лишилась самого ценного, что было в нашей квартире, - сложил руки на животе папа, подвигая ногой вперед объемную клетчатую сумку - мечту торгашника.
        Мамуля встрепенулась:
        - Мудрый Гудвин, вас что, обокрали?
        - Нет, оттуда ушел я.
        - Не велика потеря! - заржал второй отец. Но под моим укоряющим взором тут же исправился: - В смысле, хорошо, что телевизор не вынесли.
        - Горе ты наше. Ты хоть квартиру на нее не успел переписать? - всплеснула руками мамуля.
        - Да, но нет.
        - Это как понимать? - брякнул второй отец.
        - Поминай как звали - вот как это понимать надо, - разозлилась мамуля. - Вот Дуська, ушлая мартышка. У самой зад на уровне пяток - а все туда же, на свободу рвется. Небось, дарственную на себя заставила подписать. Так, дорогуша?
        Папа № 3 закатил глаза, демонстрируя белки, и притворился, что ушел в астрал. Он так делал всегда, когда разговор был ему не очень приятен. И я пошла готовить третьему отцу номер на втором этаже. Благо места всем хватало.
        Короче, вы поняли, что семейка у меня веселая. Кстати, о птичках. Чуть не забыла представить вам свою родню.
        У меня, естественно, был папа № 1. Он не был моряком дальнего плавания, но слишком долго плавал. Бабуля вещала: «Наш мент пашет, как задрюченный работяга». Уже в два года я знала, что папа-полицейский всегда на работе и борется со злом. Даже свечки на его именинном торте приходилось задувать мне, так что его участь была предрешена. Мамуля любила внимание.
        Папа № 2 был бизнесмен, а не бандит. Но, по мнению все той же вездесущей бабули, все богатые люди из 90-х - бандиты, а он был богатым, лысым и упорно тяготел к кожаным пиджакам. Высказываться по этому вопросу бабуля имела большое желание, но инстинкт самосохранения тоже не дремал. Жизнь папы № 2 была очень насыщенной. А мамуля любила покой.
        Папа № 3 не ловил ворон. Он был философом, но от востроглазой бабули не укрылся тот факт, что он был «эмоционально нестабильный бездельник, почти неврастеник». Мамуля же увидела в третьем отце тихую пристань после папы-бизнесмена: в ту пору третий работал частным психологом и врачевал души. Но мамуля не любила, когда ей «любят мозги».
        Да, с отцами мне несказанно повезло. Отношения их друг к другу были весьма своеобразными: то горячо, то холодно. Как-то я спросила у отцов, как им в свое время удалось создать и сохранить некое подобие дружбы, на что папа № 1 туманно заявил, что общие страдания объединяют. В юности я была уверена, что отцы страдали после расставания с родительницей. А вот теперь все больше склоняюсь к мысли, что папа намекал на другие страдания. Те, что предшествовали расставанию.
        Сама я, хоть и работаю в агентстве праздников, окончила юридический факультет: папы № 2 и № 3 в свое время одобрили мой выбор. Второй хотел иметь своего юриста на случай непредвиденных обстоятельств, третий надеялся, что там я быстро осознаю суетность и тщетность бытия и поеду с ним в Китай к шаманам. Папа № 1, по обыкновению, пропустил дебаты: он был на работе и боролся со злом.
        Мамуля же игнорировала мое образование и утверждала, что я и ни дня не проработаю по специальности. Родная кровь всегда посмеивалась над моей работой и попытками быть материально независимой. Сама она любила проводить время на пляжах в Ницце. После папы № 2 у мамули там осталась небольшая богемная квартирка. До недавнего времени у нее был даже постоянный бойфренд Антуан, который не оправдал надежд. Мамуля думала, что он агент 007, а он оказался обычным европейским обывателем. Старательно экономил воду, платил кредиты и алименты, уважал распродажи и правила дорожного движения. Короче, тут мамуля с острыми ощущениями прогадала.
        А вот насчет меня оказалась права. Кое-как получив диплом, я бросила юриспруденцию и занялась организацией свадеб. Потому что юрист я была плохонький, а организатор от бога. Так мамуля говорила. Свою первую свадьбу я организовала еще в утробе родительницы. Это тоже ее слова, не мои. Благодаря мне родители и окольцевались. Я была незапланированным, но любимым ребенком: назвали меня Дариной, что означает «Божий дар».
        Владеть своим праздничным бизнесом казалось мечтой: белые платья, голуби и торты. Папа № 2 по случаю купил мне пустующий офис в крупнейшем торговом центре. Там я и открыла агентство праздников «Шанс от Дарины». Мой пакостный секретарь Славик всегда добавлял к названию приставку «последний».
        Как и всякий организатор, очень скоро я перестала пылать любовью к тортам, шарикам и голубям. Первые вызывали тошноту, вторые противно воняли резиной, а голуби не только воняли, но и гадили. А еще птичек было жалко.
        Через год я возненавидела юбилеи и свадьбы, стала цинично смотреть на институт брака и на открытки с пожеланиями. Через два вошла в ритм и ночевала на работе. А через три стала забывать про свой день рождения и решила пока не выходить замуж, а сосредоточиться на карьере.
        Папа № 2 посмеялся с моей «блажи», а папа № 3 изрек очередную мудрость (где он их там брал, лишь Богу известно):
        - Каждый идет своим путем. Но все дороги все равно идут в никуда. Значит, весь смысл в самой дороге, как по ней идти.
        К тому времени он забросил психологию, стал постигать буддизм и достиг такого уровня просветления, что понять его простым смертным было не по силам.
        Папа № 1 в обсуждениях не участвовал: он и тогда был на работе и боролся со злом.
        Короче, компашка у нас подобралась знатная. Как говорит о нас мамуля - три папы, две чумы. Две чумы, стало быть, это я и Славик. Насчет Славика - кто бы спорил. А о себе я всегда была лучшего мнения.
        Кстати, про мою «секретаршу» Славика. Он работает со мной со дня основания агентства, а достался мне в наследство от папы № 2: когда-то работал у него медбратом (да-да, Славик перебрал почти все женские специальности). Папа решил, что мне он нужнее. Хотя история знакомства папы № 2 и Славика - это тема для отдельной книги. Но я думаю, Славик просто был у меня папиными «ушами» - длинными такими, вездесущими.
        Мой уже бывший секретарь - выдающаяся личность, достойная отдельного описания: существо чахлое, зловредное и ехидное. Он патологически ушаст, психически нестабилен, язвителен и упрям. Кажется, Славик состоит только из эмоций и амбиций. Зато от него всегда можно узнать что-то новенькое, посплетничать и позлословить он мастак.
        Толстых клиентов он всегда записывал в свой ежедневник «жирдяями», хоть я и объясняла ему, что в нашем мире праздника и радости не говорят «жир», а лишь прозрачно намекают на «лишние сантиметры в области талии». Человека нестандартной внешности он называл «страхолюдом», пикантные волоски над верхней губой обзывал пышными усами, а эффект апельсиновой корки на бедрах дам глумливо именовал жутким целлюлитом.
        Несмотря на абсурдность данного утверждения, Славик всегда чрезвычайно нравился дамам. Особенно тучным и возрастным: видимо, он вызывал у них острый материнский инстинкт. Чем проказник нагло пользовался, меняя дам как перчатки. По его словам. Я же была склонна считать, что свою популярность он сильно преувеличивает.
        А еще Славик упорно тяготеет к ремеслу частного детектива и сбивает меня с пути истинного. Даже то, что отцы грозились оторвать ему за это уши, горе-Шерлока ничуть не смущает. Пару раз мы с ним оказались замешаны в неприятные истории. Все начиналось с невинного желания установить истину и заканчивалось словами «так получилось». Мы чудом избегли неминуемых последствий своих опрометчивых поступков.
        Уже давно я окончательно решила не вестись на провокации, и больше не участвовать в его сомнительных авантюрах. Но говорю я обычно одно, а делаю совсем другое: гены пальцем не задавишь. Правильно папы говорят: авантюристка от кончиков пальцев до кончиков волос! Хотя… Сами виноваты. Нельзя не учитывать их особое и очень разноплановое влияние на мое воспитание.
        Глава 3. Снова в самолете…
        Закончив размышлять о своих отцах, я стала думать: как же действовали наши похитители? Мысли мои прыгали резвыми блохами. После того, как мы отключились, эти гады должны были как-то доставить нас до аэродрома. Затащили сначала в вертолет, который мог доставить к границе. Это часа два. А оттуда нас подхватил какой-то частный самолет. Значит, враги располагают нехилыми денежными возможностями.
        Но какими бы средствами они ни располагали, мы никак не сумели бы вылететь раньше, чем через два часа с момента похищения.
        Ооооооо
        - Что нам могли подмешать? - спросила я у Славика. Кажется, он снова начал дремать.
        - Да что угодно. Клозапин, трамадол, азалептин, клофелин. Их можно достать легально или полулегально в аптеках. Вопрос в том, кто это сделал? Ведь кто-то из своих, так?
        Я пожала плечами и почувствовала, что самолет начал снижаться.
        - Славик, кажется, садимся. Не подавай признаков сознания. Пусть думают, что мы еще спим. Может, удастся узнать что-то путное.
        - Поверят ли?
        - Сколько бы мы спали, утомленные клофелином?
        - Зависит от дозы, - пожал тот плечами. - Мы вина выпили совсем немного. Думаю, максимум часа четыре. От силы пять.
        - Значит, где-то в Европе? Дальше бы не улетели. Наверное, пролетали Эгейское море? Или Черное? Но как они смогли вылететь без разрешения?
        - Вопрос «где можно летать» остается «белым пятном» в нашем законодательстве. Для полетов на вертолете, к примеру, вообще не требуется особое разрешение, достаточно перед вылетом уведомить местного диспетчера.
        - Откуда знаешь?
        - Папа номер два рассказывал. Доперли нас до границы, а там частным бортом, низенько летели. А может, все еще проще - заплатили кому надо.
        Сквозь шум самолета послышался звук шагов, и мы разом замолчали. Дверь, скрипнув пластиком, осторожно открылась, и через неплотно прикрытые ресницы я разглядела довольно забавного типа: низкий, пегий, с близко посаженными глазами, вокруг которых красовались темные круги, аки у панды.
        «Мелкая сошка» - мысленно окрестила его я и приготовилась терпеливо ждать, что же он предпримет.
        Мелкий кого-то окликнул, и из-за его плеча выглянула физиономия еще более удивительная. Я не знала, что Шрека рисовали с реального персонажа. Только этот, в отличие от зелененького, имел вид одновременно свирепый и глупый. Пошевелив бровями, он сердито пробасил:
        - Эй, очухались?
        Но мы молчали, а Славик для полноты образа еще и причмокнул губами, подложив под щеку ладошку. Самолет в это время довольно мягко и плавно сел, и похитители удалились.
        Какое-то время ничего не происходило. А потом на борт поднялись несколько дюжих молодцов цыганской наружности. Перехихикиваясь, они занялись нашей транспортировкой. Мне стоило большого труда делать вид, что я сплю. Особенно когда тот, что нацелился на меня, весьма нахально попытался перехватить мое тело пониже талии, закидывая на плечо. Хорошо, что мелкий внимательно следил за погрузкой, иначе не знаю, за какие бы еще места они попытались подержаться.
        По тому, как осторожно нас загружали в машину, я сделала вывод, что свидетели мы ценные. И на этом стоило сыграть, раз уж умирать я пока не собиралась. Розочку уложили между нами, двери захлопнули, и примерно через десять минут мы уже выезжали из этого аэродрома.
        За рулем был Шрек, а мы со Славиком и Розочкой лежали на заднем сиденье. Я потихоньку наблюдала за дорогой, пытаясь сориентироваться на местности, но особо полезными сведениями не разжилась. Судя по всему, сейчас было раннее утро: что-то около шести.
        Вдоль дороги тянулся небольшой поселок из череды похожих домиков. Но по причине утреннего времени улицы были безлюдны. Все домики и заборы были густо увиты плетущимися растениями. Дорога петляла, уходя вверх. И когда я уже устала делать вид, что сплю, машина стала притормаживать. Я поняла, что мы заехали в частные владения. Далее нас тем же нехитрым, но весьма оскорбительным способом разгрузили. Правда, сейчас попотеть пришлось Шреку, и он был явно недоволен.
        Дом, в который он нас внес по очереди, встретил приятной прохладой и запахом дорогого жилища. Недовольному крепышу пришлось поднимать нас на второй этаж. Сначала занесли меня, но глаза я не открывала. Где-то на лестнице топтался мелкий, руководя транспортировкой. А вот когда Шрек скинул на кровать Славика и дверь за ним закрылась, мы одновременно открыли глаза. Пользуясь передышкой, мы стали жадно рассматривать комнату.
        Глава 4. За четыре дня до похищения…
        - Мне тут папа номер два рассказал про Миния, - осторожно начала я, приглядываясь к родительнице. - Хотелось бы узнать подробнее…
        - Слава богу, ты со мной заодно, - схватила меня за руку мамуля, отбрасывая в сторону телефон. Он упал и зарылся в парчовые подушечки, расшитые золотом.
        Надо сказать, интерьером отеля занималась мамуля, и это было заметно. Неподготовленному человеку на входе стоило выдавать специальные очки, как жителям Изумрудного города. Только те их напяливали, чтобы видеть все в зеленом цвете. А нашим… не ослепнуть - и то хлеб.
        В это время папа № 2 осторожно зашел сзади и попытался потрогать мамулин лоб. Он тихо и вкрадчиво обратился к бывшей жене:
        - Захлопоталась, мамуля, да? Помнишь, как в твоем любимом фильме? «Оно и понятно: пироги, угар…»
        Мамуля закипела, как прокисший суп - сердито и с брызгами:
        - Нет, ты посмотри, кракозябра бандитская. Оно еще и стебать меня изволит. Думаешь, если пойдешь в казнокрады - так все можно?
        - Сама ты зябра! Как будто тебе в будущем не хочется иметь бывшего мужа губернатора?
        - На фиг мне бывший муж губернатора? Наверняка старый лошпед с нависшими веками и старческой пигментацией. Погоди, как муж? Наш губернатор что, тоже того…
        - Папа имел в виду себя, - пояснила я, чтобы вернуть мамулю к реальности. - Так что там было дальше?
        - Дальше… Говорю тебе: у меня открылась чакра рода. Третий папаша не даст соврать. Он связывался со знакомым практикующим родологом. Это моя трансперсональная миссия духа - узнать свое предназначение.
        - Транс… спе… сперс… что? - сломал язык папа № 2.
        - Неуч. В ту ночь был астрологический портал в прошлое, и я загадала желание узнать что-то о своем роде. И вот, пожалуйста! Миний! Царь, сын Посейдона! Папа номер три обещал выйти с ним на связь. После того, как поболтает с покойным мужем бабушки Сирануш. Уверена, нам положены сокровища!
        Папа № 2 опять скривился, как от зубной боли. Каждое упоминание бабушки рождало в нем протест. Думаю, она напоминала ему бывшую тещу, мою несравненную бабулю.
        - Говорил же, мамуля тронулась. С этими женщинами никогда не поймешь: я ее такую замуж брал, или это она при мне…
        Папа № 2 осекся, и на лицо его легла тень вины. С этой скорбной тенью, заставляющей его сносить все капризы мамули, он и удалился от греха подальше.
        В этот момент на лестнице сверху застучала палка: я поняла, что к нам пробирается упомянутая выше бабушка. Лифт она упорно игнорировала, не желая признавать свой неизбежный возраст.
        Про эту постоялицу следовало сказать отдельно. И здесь тоже не обойтись без краткого экскурса в прошлое. Когда бутик-отель «Одалиска» готовился к открытию, случилось страшное: старики-разбойники хотели провернуть аферу с квадратными метрами и нашли на территории стройки старый скелет. А после этого загадочно сгорел соседний с нами зловещий коттедж с человеком внутри, и началась целая череда неприятностей. В результате я чуть не погибла, но это ничего, мелочи. Погибала-то уже не раз и не два. Но слух о «нехорошем месте» пошел. Короче, не о такой славе мечтали мои предки для своего детища.
        После всех печальных событий родичи поначалу отчаялись: как раскрутить одиозное место в пригороде, куда никто не хочет ехать после «той истории с трупом». Мамуля с отцами устроили мозговой штурм, но тут вмешался Славик и посоветовал отталкиваться от концепции отеля с привидением, что должно было разжечь жгучий интерес к новому месту. А практики папы № 3 по познанию себя, карты Таро и медитации под ароматы пало-санто отлично вписывались в эту схему.
        И, надо сказать, план сработал. Таинственность, роскошь и мистический ореол подействовали на состоятельную прослойку населения магическим образом. До кучи последние два месяца папа № 3 увлекся спиритизмом, и Славик охотно постил все его сеансы в прямом эфире в известной социальной сети, где люди с отставанием в умственном развитии монетизируют свои болезни. Там же он постил и свои чудо-ролики. Кстати, уверена, когда-нибудь эту сеть запретят именно из-за роликов Славика. Тех, где он просто открывает рот под чужие песни и кривляется у зеркала, подбивая себя пяткой под зад. Вы бы это видели…
        А вот спиритизм папы № 3 был очень зрелищным. Думаю, поэтому Дуська его и турнула. Не каждому понравится завтракать вместе с Гитлером или делить ложе с Нероном. Короче, папа № 3 стал привлекать к нам в отель очень колоритных личностей. И речь не только о великих и покинувших бренный мир, но и о вполне себе живых.
        Среди них оказалась и наша бабушка, особа язвительная и явно небедная. Она явилась к нам, чтобы пообщаться с духом умершего десять лет назад мужа. По ее словам, старый идиот куда-то спрятал вставную челюсть, а в коронки она припрятала фамильные брильянты. И теперь бабушка жаждала призвать его к ответу. Изоляция застала ее в нашем городе, а после в отеле, и теперь бабушка отлично влилась в нашу сумасшедшую компашку.
        Только Славик с бабушкой был в особых отношениях. Во-первых, он упорно называл ее бабушкой Сирануш, хотя ее звали Ануш. И с его легкой руки это имя к бабушке прилипло. Но даже не это привело к конфликту. Дело в том, что бабушка путешествовала по стране со своей маленькой собачкой под мышкой.
        Ее кучерявая рыженькая собачка с коричневым, как кнопка, носиком, провоцировала живейший интерес Славика. Сначала он заявил, что она - чудище, потому что Роза (так звали псинку) облаяла его лысого кота Ну и Ну. Да-да, Славик теперь жил не один, а с котом, который достался ему от моей заклятой подружки Алены. Сама Алена в начале зимы чуть не отправила нас со Славиком на тот свет, но кот здесь был совершенно ни при чем. Славик кота обожал и утверждал: тот настолько умен, что ходит на двух лапах, когда его никто не видит.
        Конечно, спустя пару дней Ну и Ну с Розой подружились, и Славик сразу же заявил, что Роза - безобиднейшая комнатная собачонка. И пусть, дескать, она приходит в гости к Ну и Ну подружить. Но бабушка была злопамятная, и с тех пор Славика и его кота на дух не выносила. А собачку Розу держала от них подальше.
        Раз уж я взялась рассказывать о наших постояльцах, то продолжу. Дмитрий Адамович был явным оппозиционером, причем он был в оппозиции ко всему. Всегда ходил в жилете с множеством карманов и всюду таскал за собой блокнот с карандашом. А еще подозрительно принюхивался. У него была цель. Не просто цель, а Миссия. В первый же день своего пребывания здесь он ее озвучил.
        Дмитрий Адамович путешествовал по России и составлял вонючую карту страны. То есть отмечал на карте места, где особенно сильно попахивает. Кого он хотел дискредитировать этой картой - коммунальщиков ли, отцов города или просто жителей, не умевших сдерживать себя, - история умалчивает. То, что остановился он именно в нашем отеле, наталкивало на мысль, что спонсирует его, как минимум, общество меча и орала.
        Славик, узнав про вонючую Карту, сразу же дал ему кличку Дух Вонюх. И папа № 2 сразу же невзлюбил этого гостя. В первый же день Адамович подсел к папе № 2 в ресторане (он еще не знал, что папа - владелец отеля) и, указав на мамулю, обозвал ее Лисой Алисой.
        При этом противно хихикал, обнажая мелкие острые зубки (это папа так сказал). И вообще всячески демонстрировал пакостные намерения. Возможно, мамуле не стоило разгуливать по отелю с моноклем, в фетровой шляпке с перьями и в шали, не все ее моду понимают. Но папа № 2 сразу же четко обозначил границы: жена моя, хоть и бывшая. И хаять ее буду я сам. А ты, Дух Вонюх, если не хочешь стать Котом Базилио (читай - ослепнуть), помалкивай в седую редкую бороденку.
        С третьим отцом у Духа Вонюха дружба тоже не задалась. Прибыв в отель, Адамович с пренебрежительным видом осматривал наше подворье. И во время экскурсии на заднем дворе заметил папу № 3, медитировавшего в углу за мусорными баками. Оттуда, по словам папы, открывался какой-то там портал, но Дух Вонюх решил, что папа, замотанный в индийское сари, - местный бомж.
        Похлопав его по плечу, он негативно высказался об отцах города и завершил свое обращение к папе призывом немедленно свергать власть:
        - Папаша! До чего тебя довели в этой стране рабов? Перестань влачить жалкое существование!
        - Ничего я не влачу! Я его несу гордо! Сейчас читаю «Уход в лес» Юнгера и практикую эскапизм. И какой я вам папаша? Я даже моложе вашего выгляжу, - обиделся папа № 3 и тоже невзлюбил Духа Вонюха.
        Думаю, вы уже поняли: Дмитрий Адамович был удивительным человеком: он ненавидел дураков, но при этом считал всех дураками. Тяжело так жить, никакого просвета.
        Следующим нашим постояльцем был самый настоящий шейх. Какая картинка рисуется перед вашим взором, когда вы слышите слово «шейх»? Да-да, гутра - традиционный арабский платок - тоже была. Восточный гость, возжелавший увидеть своими глазами знаменитое Золотое кольцо, был достопримечательностью нашего отеля. Путешествие по России он начал с Москвы, и почти в конце пути добрался до нас, да так и застрял в ожидании снятия ограничений на полеты.
        Мамуля, конечно, сразу мечтательно закатила глазки и принялась перечислять все преимущества жизни с таким богачом. Но бессребреник папа № 3 тактично заметил:
        - Изначально шейхи были призваны прославлять и проповедовать ислам, однако сегодня они заняты другими вещами. Одни из самых богатых и влиятельных людей планеты, живут в невообразимой роскоши.
        - При этом большинство из них весьма образованны, любят охоту, лошадей и женщин, что не мешает им заботиться о благосостоянии эмиратов и их жителей, - парировала мамуля. - А жена шейха - это вроде как королева по-нашему?
        - Не обязательно шейх равно правитель. Вообще в ОАЭ все члены правительства, а также просто богатые члены родовых семей имеют титул шейха, - пояснил папа № 3. Он любил справедливость.
        Не знаю, кем конкретно являлся наш шейх, но человек он был образованный. Носил очки и даже немного говорил по-русски. Явился он к нам с двумя женами, на что папа № 2 заявил:
        - Поперся в Тулу со своим самоваром.
        - У нас тут не Тула, - буркнула мамуля, став грудью на защиту семейных ценностей.
        - Что значит не тула? - возмутился второй. - Нормальные такие тулы по центру гуляют. А с приходом тепла они еще и оголяются, так что…
        На что мамуля парировала:
        - Правильно сделал! Где он тут найдет что-то путное в разгар пандемии? Эскортницы трудолюбивы, но недостаточно патриотичны.
        - И это несмотря на устойчивый курс доллара, - схватился за сердце второй отец.
        - Да-да, они на время пандемии предпочли варианты с Дубаем и Европой. Там сейчас отдыхает весь полусвет.
        - Вот прелюбодейки! Это же надо так кинуть титанов российской индустрии и гостей города, - сокрушался, в свою очередь, Славик.
        - Непоротое поколение, - выдохнула родительница. - Вот в мою молодость все путаны трудились исключительно на своей территории.
        Мамуля, последнее время повернувшаяся к Западу своей лучшей частью тела (и я не про лицо), прямо радовала. Раньше от нее регулярно шли прохладные сквознячки в адрес нашей страны. А когда она, уезжая, в очередной раз восклицала «Прощай, немытая Россия!», папа № 2 всегда подозрительно обнюхивал себя и заявлял, что он сегодня два раза мылся.
        И мы с ней даже частенько спорили о патриотизме. Нет, не то чтобы считала себя патриотом-идиотом, который не видит очевидного, но Родину любила. А вот мамуля раньше всегда называла себя женщиной западного склада ума. Сейчас же квартирку в Ницце занимала бабуля, наотрез отказавшаяся покидать «насиженное» гнездо. Чего она там насидела - я не понимала. Папа № 2 утверждал, что старческий геморрой. А первый - что статью за дискредитацию Родного Отечества на посиделках пенсионеров Ниццы.
        Бабуля, выпив кофе с коньяком, любила рассказывать про тяжкую жизнь в СССР, но, к ее чести, всегда вспоминала, что пломбир в те годы был вкусный.
        Мамуля же еще перед Новым годом, словно что-то почуяв, вернулась в нашу страну и затребовала устроить ее директором по культуре в папином спа-отеле. Чудны дела твои, Господи. Не иначе в Европе, вдобавок к эпидемии, грядет топливный кризис или нашествие саранчи. Мамуля такие дела чует похлеще собаки, оттого и поспешила диверсифицировать риски.
        Ну и снова к постояльцам. Последними стоило упомянуть трио - два йога и йогиню, - прибывшее из Екатеринбурга. Эти тоже целенаправленно приехали к папе № 3 на медитации. Слава о папе к тому времени докатилась до самых далеких уголков страны благодаря Славе. И это не тавтология. Еще до прямых эфиров спиритизма Славик однажды выложил в своем тик-токе видео папы, зависшего между двух стульев в шпагате с умилительным выражением лица. При этом он вроде как пророчествовал чревовещанием. Хотя сам папа утверждал, что просто в те дни постился, и оттого в животе урчало. Но богемная йоганутая молодежь сразу признала в нем нового мессию.
        Это колоритное трио возбуждало наш живейший интерес. Худощавый трепач с бородкой, довольно симпатичный мужчина. Второй - коренастый рыжий крепыш с выдвинутой вперед челюстью, заплетающий волосы в косичку. Как мне казалось, они все не могли определиться, с кем в финале останется йогиня. Мы ежедневно делали ставки, причем Славик, войдя в азарт, предлагал удвоить коэффициент. Но папа № 2 отказывался с ним спорить, потому что утверждал: у Славика большие уши, ими он подслушивает под дверями, а оттого владеет большим объемом информации.
        Щеголяли наши йоги в облегающих комбинезонах и эротировали (это слова Славика) публику. Причем эротировали йоги-мужчины. Вдобавок к своим комбидрезам они питались семенами чиа, требовали запекать спаржу и процеживали молоко, выдоенное из кокоса.
        Йогиня же была самой нормальной из всех - симпатичная смешливая девушка с коротким вьющимся хвостиком, - ходила в обычном спортивном трико и втихаря налегала на пирожные за завтраком. С такой фигурой можно себе позволить. Я даже думала с ней подружиться, но потом вспомнила, чем закончилась моя последняя дружба с особой моего пола, и решила, что мне и Славика хватит.
        Глава 5. В ЛОГОВЕ ПОХИТИТЕЛЕЙ…
        Окно в пол было открыто, прозрачная штора развевалась, а сами мы лежали на широкой двуспальной кровати, покрытой шелковым покрывалом цвета спелой вишни.
        По обе стороны от кровати стояли тумбы, напротив висел телевизор.
        Я осторожно опустила ногу на пол и нащупала мягкий ворсистый ковролин.
        - Где мы, как думаешь? - зашептал Славик.
        - Понятия не имею. Похоже на Турцию.
        - Хорошо бы. Турцию я люблю. Хочу пить и есть, - заканючил приятель, поглядывая на меня. - Как думаешь, покормят?
        - Мы не в подвале, да и обстановка довольно приличная. Думаю, голодом морить не будут.
        - Но?
        - Что но?
        - Ну, у тебя такой тон, словно ты намекаешь, что нам кранты.
        - Так это и так ясно. Или ты думаешь, что за тобой прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете, чтобы бесплатно показать тебе кино?
        - Какой у нас план? - вздохнул Славик.
        - Думаю, нас ждут испытания.
        - А если это как-то связано с Мишей? Кто-то понял, что мы не поверили в несчастный случай. И нанял людей, чтобы нас устранили.
        - Логичнее было бы нас хлопнуть, - удивилась я, ведь такая версия мне на ум не приходила.
        - Не при всех же.
        - Ну, похитили бы, а потом хлопнули. Зачем тащить нас незнамо куда?
        - Пока не знаю.
        - В любом случае надо попытаться убедить их, что мы ничего не знаем, не подозреваем и вообще… Запомни свою роль: ты мой слабоумный приятель, которого мы из жалости держали в отеле для грязной работы.
        - Ну, знаешь…
        - Да пойми, дурень, так ты не будешь вызывать подозрений. Какой спрос с идиота? Ходи, улыбайся, периодически пускай слюну. Уверена, этот образ еще сыграет нам на руку.
        Славик недовольно засопел, но в это время ступеньки деревянной лестницы заскрипели под чьим-то весом. Дверь снова приоткрылась и в образовавшуюся щель пролезла голова Шрека. Он что-то жевал и утирал рот рукавом. Следом за головой он втащил в комнату свою тушу. Теперь я могла не стесняться и рассмотрела его в полный рост. Про таких папа № 2 говорил «грудь моряка - попа старика».
        - Хэллоу! - обрадовался он. - Марик, иди сюда! Будем знакомиться с гостями.
        Следом за Шреком в комнату бочком просочился мелкий глистообразный Марик. Оба глазели на нас, как на рождественский подарок, который сами же себе и подарили. Это здорово раздражало. Итак, настала пора вскрывать карты.
        Я приняла гордый вид, насколько это позволяли пижама и тапочки. И только собралась сказать что-то язвительное, чтобы уделать пухляка, как вмешался приятель.
        - Где тут туалет? - завопил Славик и обвел всех безумным взглядом. Если честно, он слегка переигрывал, но пусть знают наших.
        Мелкий опасливо отскочил и указал на дверь из белого дерева. Она располагалась почти возле выхода, потому я ее поначалу не заметила.
        Славик, утробно зарычав, метнулся туда и демонстративно громко хлопнул дверью. Я сложила руки на груди и недовольно взирала на наших похитителей.
        - Где наша собака?
        - Не волнуйтесь, с песиком все хорошо. Она пришла в себя. Наша горничная ее покормила.
        - Вы хоть знаете, что сделает с вами бабушка, если Розочка пропадет? Розочка! - громко позвала я псину, игнорируя недовольные взгляды Шрека.
        Я еще раз окликнула собаку и, к своей радости, услышала ее звонкий лай, потом стук коготков по ступенькам. Розочка влетела в комнату и с разбегу прыгнула мне на руки. Наличие живой и накормленной собаки внушало мысль, что с нами собираются обращаться бережно.
        - А теперь извольте объясниться. Где мы? - тут же обратилась я к похитителям, заметив, что Шрек, как завороженный, уставился на Розу.
        - Мы в Греции, - развел руками мелкий, словно все эти километры пустяки, дело житейское.
        - Как это понимать? Я в Грецию не собиралась.
        - Считайте, вы - наши гости.
        - И в гости не собиралась. Когда я смогу покинуть сию обитель?
        - Боюсь, нам придется немного подержать вас взаперти. Чем вам плохо? Отдыхайте, загорайте.
        - Но как вы нас сюда доставили? У меня нет визы! И вообще, кто будет платить штраф за нарушение карантина?
        - Ээээ…
        - А еще от вашего снотворного у меня интоксикация, мне срочно нужен активированный уголь.
        Мелкий захихикал, толстяк покраснел и сжал кулаки. Никакого самообладания у человека. И еще в бандиты пошел!
        А я добавила:
        - К тому же я в одних тапочках и пижаме. В чем я буду ходить на вашем, с позволения сказать, отдыхе?
        - Ну, это мелочи… Мы все решим, - кашлянул мелкий. - Какой у вас размер? Сорок четвертый?
        Я зыркнула на него так, что тот сразу же стушевался и забормотал:
        - Э… Я не то хотел… В общем, сколько вам принести таблеток угля?
        - Пять, - с достоинством парировала я.
        - Так, понял, сорок второй, - засуетился мелкий и что-то пометил у себя в телефоне.
        - Одежда, это, конечно, хорошо. Но я бы хотела связаться с миром, с родными.
        - Боюсь, нам придется немного ограничить вас в общении и подержать взаперти.
        - Сидите и не рыпайтесь, - прогавкал Шрек, но я упорно его игнорировала, обращаясь только к мелкому.
        В этот момент из туалета выскочил Славик. Повторив маневр Розочки, одним прыжком он ухнул на диван, приняв позу Кинг-Конга на крыше небоскреба. Только что не бил себя в грудь кулаком.
        - Он малость не в себе, - деликатно пояснила я мелкому и Шреку.
        - Пошли прочь, - пролаял Славик. - У меня собака! Она на чужих бросается. Рвет зубами сухожилия.
        И тут Славик, видимо, желая продемонстрировать похитителям дикий нрав Розы, схватил псину и взъерошил ей шерсть. А еще слегка дернул за хвост. Хвост был слабым местом Розы, и она чертовски разозлилась. Вырвалась из рук Славика, бешено вращая глазами, и громко залаяла. И в довесок ко всему принялась носиться по комнате, сметая на своем пути напольные вазы и торшер.
        Я осталась сидеть с открытым ртом: взбешенная Роза оказалась такой устрашающей, что даже я слегка струсила. А мелкий со Шреком? Толкая друг друга, они буквально скатились вниз по лестнице. Откуда-то снизу донеслось:
        - Ну, знаете! Это переходит всякие границы!
        - Науськать на нас бешеную шавку! - вторил мелкому Шрек. - Вы еще пожалеете!
        - А чего вы такие нежные? Подумаешь, песик, - громко укорила я их, подойдя к двери.
        Мелкий уже боязливо поднимался по ступенькам вверх, оправившись от первичного шока. Он попытался придать себе разухабистый вид: мол, и не такие шали рвали.
        - Моего товарища в детстве собака покусала, у человека, можно сказать, травма, стресс, - уже более спокойно добавил он. - А вы на больное давите.
        - Славик, Роза, фу. Сидеть, - скомандовала я и выложила мелкому придуманную мной историю Славика. - Он как дитя. Но лучше не приближаться, когда у него в руке вилка. Ну, вы поняли, да?
        Мелкий с едва заметным ужасом на лице кивнул. Но, кажется, ничего не понял.
        - Вы очень хорошо говорите по-русски. Где вы учились? - Вежливо начала я, понимая, что лучше постараться наладить контакт с хозяевами дома.
        - Я сам из Таллина. Наши люди везде, - неожиданно подмигнул он мне. А я не понимала: радоваться этому или горевать. И решила остаться нейтральной:
        - Наши люди на самолете в булочную не летают. В смысле - в Грецию.
        - А я хоть и наш, но суперагент, - хихикнул мелкий. - И вы должны нам помочь с одним секретным делом, о котором весьма осведомлены.
        - Дяденька, а вы точно секретный агент? Я читал, они должны знать минимум восемь языков, - заканючил Славик.
        На что мелкий, не лишенный тщеславия, выдал целый пассаж разнообразных фраз. Я распознала французский, немецкий, польский, английский. Остальные языки были мне не знакомы. Словом, впечатление мелкий произвел.
        Тут Славик, возлежавший на кровати с Розой под боком, заметил в воздухе какую-то муху. Резко охладев к спецагентам, он завопил:
        - Да вы хоть понимаете, что перед выездом в жаркие страны надо сделать прививки? Я перед прошлой Турцией с мамой семь разных вшпандорил, чуть печень не отказала. Зато защита! А теперь… Притянули меня сюда беззащитного перед ковидом, мухой цеце и прочим гнусом.
        - А он подкован… - шепнул мне мелкий.
        - Бывают озарения. Но чаще всего мычит и смотрит в стену.
        - Я, пожалуй, скажу, чтобы накрыли на стол, - заспешил мелкий вниз, увидев, как Славик пытается поймать муху ртом. - Спускайтесь к завтраку минут через пятнадцать. Там и поговорим.
        Когда дверь за ним закрылась, я быстренько пересказала Славику то, что узнала от мелкого.
        - Уверена, они считают нас носителями какой-то ценной информации. Неужели мамулины бредни про Миния и наше родство кого-то так впечатлили? Не могут же они быть такими идиотами, чтобы всерьез верить в сокровища?
        - Выходит, мы даже сами не знаем, что мы знаем, - вздохнул приятель.
        - Они же считают, что мы знаем почти все. И я не вижу причины, почему мы должны их в этом разубеждать. И пусть думают, что нам известно больше, чем на самом деле. Это залог нашего выживания.
        - Пойти в ванне утопиться, что ли? - в досаде молвил Славик.
        Конечно, топиться он и близко не собирался, но в джакузи завалился с большим удовольствием. А я включила телевизор и принялась пялиться в какой-то боевик. Кино мне понравилось, главный герой здорово дрался. И я подумала, что мне тоже не мешало бы овладеть каким-то боевым искусством. К примеру, боксом. Наваляла бы всем обидчикам от души душевно в душу, чтобы не повадно было.
        Глава 6. За несколько дней до похищения…
        После разговора с мамулей о Минии, я решила приглядывать за ней и не оставлять ту надолго в одиночестве. Чтобы у родительницы не было соблазна занырнуть в погребок. Оттого в этот день шастала за родней хвостом.
        Вот сейчас мы с ней цедили облепиховый чай, заваренный по рецепту папы № 3, да пересматривали старый альбом. Домыв посуду, к нам присоединился и Славик.
        - Обожаю старинные фото, - чихнул он пылью. А у меня из-за аллергии сразу же зачесался глаз.
        - Ага. Как будто ныряешь в историю, - согласилась я. - Это мое любимое воспоминание детства: я сижу на подоконнике, за окном - лето, и в воздухе летают такие мелкие пылинки, их хорошо видно в свете закатного солнца. И вот я сижу и листаю старинные фото и воображаю, какими были те люди на снимках.
        - А вот моим любимым воспоминанием детства было то, что у меня не болела поясница. И морщин не было, - отмахнулась мамуля от моей романтики.
        - Все-таки интересно было бы что-то узнать о своем роде, - вздохнула я, захлопывая кожаную обложку. И тут же пожалела: мамуля сейчас снова сядет на своего любимого конька о Минии. Она и в самом деле вздернула правую бровь домиком. Вторая не вздернулась - ботокс в этот раз как-то не так схватился. Импортозамещение выстрелило там, откуда беды не ждали.
        - Ну, вы же не хотите меня слушать, так что… Бабуля - правнучка поручика царской армии. Благородная кровь. А вот мой отец - темная лошадка. Бабуля никогда не рассказывала много: дитя войны, красавец, сирота. Никто ничего о нем не знал. Только потом, когда он сбежал, бабуля поняла, что даже фотокарточки не осталось. Он не любил фотографироваться и всегда прятал лицо.
        - Наверняка он был склонен к неблаговидным поступкам. К примеру, воровал крольчатину. А потом бежал в Америку, - поддакнул Славик. Видимо, вспомнил каких-то своих предков, охочих до диетического мяса.
        - А почему именно в Америку? - против воли поинтересовалась я.
        Ответ был настолько простой, что до него даже не додумаешься.
        - Ну как же… Я по телевизору смотрел. Это была самая честная и свободная страна, куда стекались все, кто не в ладах с законом. Ну, там, каторжники, убивцы и всякие мелкие жулики. А потом они плодились и размножались, а потом…
        - Суп с кротом. Что за снобизм, Славик? Меньше телевизор смотри. В Америке тоже еще остались приличные люди.
        Но мамуля, погруженная в свои мысли, как будто не слышала нашу перепалку.
        - Ах, Дарина. У твоих детей будет целая куча бабушек и дедушек. У меня же не было ни одной. Чувствую себя, словно щепка, подхваченная водоворотом истории. Меня все несет и несет, а вокруг проплывают щепочки помельче, а иногда так и вообще - целые бревна.
        - Не говорите! - вклинился Славик. - Вот моя бывшая очень любила плавать, а сама была то еще бре…
        - Заглохни, сексист! - прикрикнула на него мамуля и снова обратила свой молящий взор ко мне. - Я просто обязана разузнать больше о нашем предке Минии, я думаю, это мой долг перед грядущими поколениями.
        Я хмыкнула. Спорим, не поколения тут сыграли решающую роль? Скорее то, что мамуля, как и я, уже немного порыскала в Сети. И теперь хорошо представила себе масштаб потенциальных фамильных ценностей от дедули Миния.
        Мамуля устало махнула рукой, вышла из кабинета и открыла соседнюю дверь. Там располагался кабинет папы № 2.
        - И ты, брют! - завопила она за стеной.
        - Брут, - громко поправил ее начитанный Славик.
        - Сам ты брут, - обозлилась мамуля. - Я вообще-то у второго в баре вино выбираю. А тут одна кислятина. И так на душе паршиво. Надо же чем-то приглушить горечь утраты надежды на счастье. Ни тебе сокровищ, ни тебе личной жизни.
        - А Коровин? - вспомнил Славик последнего маминого кавалера. Того, что ей старательно сватали отцы на новогодней вечеринке по случаю открытия отеля.
        - А что Коровин? - возмутилась мамуля. - Он же мне в дедушки годится. Вот если бы он вшил себе ген древней медузы… Говорят, тогда можно жить вечно. Как чайный гриб.
        - Ладно, ну а йог? Этот, с бородкой. Вы так мило беседовали вчера. Кажется, он от вас не отходит. Я даже подумал, что вы решили разбить бедняге сердце красотой своей распрекрасной, - подлизывался Славик к мамуле, чтобы та взяла его на поиски сокровищ.
        - Нет, он определенно хорош, - смягчилась та. - Но есть один существенный недостаток.
        - Мы же об одном и том же говорим? - интимно понизил голос Славик, подмигивая мне. - Еще бы, недостаток. В этом облегающем комбинезоне не скроешь …
        - Недостаток денег, дурила, - щелкнула по носу Славика мамуля, вернувшаяся в кабинет. - Всего лишь маленький свечной заводик. И то - размеры его он явно преувеличил. Небось какой-то магазинчик аромапалочек для йоганутых на всю голову.
        Чтобы отвлечь ее от пагубных мыслей о вине, я указала ей на вид, открывающийся из окна кабинета. Во дворе после завтрака как раз удачно собрались, кажется, все жильцы нашей палаты № 6. Только сейчас я обратила внимание, как странно они выглядели со стороны.
        Третий отец сидел в своем обычном месте - у мусорных баков - и раскачивался в медитативном полусне. Второй, невесть откуда притащив лошадиную попону, пытался укрыть этой самой попоной его босые ноги. У папы № 2 на плечах не сходился пиджак. Все-таки стрессы и карантин отрицательно сказывались, все мы немного поднабрали. До кучи мамуля принялась экспериментировать с дрожжевым тестом, добавляя туда то шафран, то ладан. Хорошо, что обученный папой повар потихоньку подменял мамулины замесы нормальным тестом и утром выпекал к завтраку пирожки. Приходилось уплетать, делая вид, что мамулин ладан необычайно скрасил тесто, придав ему пикантность.
        Но вернемся к нашим психическим. Бабушка Сирануш выгуливала Розочку и щеголяла в кокетливом халатике с мелким узором «в косточку». Я умилилась, решив, что бабуля очень любит свою собачку, вот и носит тематическую одежду. И лишь приглядевшись получше, я поняла, что в качестве узора была совсем не косточка, а… мужской орган. Да-да, тот самый, на котором папа № 2 грозился вертеть тех, кто вывел в лаборатории коронавирус.
        Шейх тоже выгуливал, только не собачку, а жен, при этом волочил по земле свои белые одежды. Для нашей весны они очень неподходящие. Кажется, наши восточные гости не испытывали особых волнений по поводу вынужденного пребывания в отеле. Восточная мудрость и здесь давала о себе знать.
        Йоги чуть поодаль на ковриках пытались соответствовать заявленному статусу. Запаренную гречку они уже съели, и теперь собирались отрабатывать калории. Прищурившись, я разглядела, что они рассматривали замершего неподалеку ежика. Наверное, хотели погладить, как ласкового котенка. Что им? Они же на гвоздях стоят.
        А Дух Вонюх в старом потертом спортивном костюме выкидывал коленца, исполняя издевательский пасодобль вокруг русской березки. Та наверняка обнимала ветвями еще самого Есенина, а тут такое кощунство. Я забыла упомянуть, что Адамович, кроме работы над картой, вел свой блог, который с известной резвостью пополнял контентом. Даже Славик заявил, что ему есть чему поучиться у «старого проныры».
        В центре этой живописной плеяды жильцов выделялся высокий худой парень. Он энергично махал руками, что-то рассказывая. При этом был похож на маршала Жукова, ведущего свою армию в бой. Все вроде бы занимались своими делами, но при этом краем уха слушали его и уважительно кивали.
        Да, совсем забыла представить вам этого героя. Это был единственный нормальный постоялец нашего отеля - Миша Сомов. Заехал он в последний момент, чему я была несказанно рада: хоть с кем-то можно было поболтать в свободное время. А свободного времени у меня сейчас хватало.
        Миша был искусствоведом, работающим в музее Кижи. Учебу он закончил всего пару лет назад, и это была его первая настоящая серьезная должность. Надо сказать, Миша казался настоящим энтузиастом своего дела. Периодически он взрывался дикой энергией и начинал рассказывать что-то о проектах реставрации Преображенской церкви. Лично для меня это было очень радостно: видеть молодого человека, преисполненного надежд и желания сделать нашу страну чуточку лучше.
        - Тебе тоже кажется, что наши постояльцы на прогулке напоминают психов, которых выпустили побродить во внутреннем дворике? - хихикнул Славик.
        - Ага. Сумасшедший дом какой-то, - вздохнула я, а мамуля обиделась:
        - Почему какой-то, самый лучший в городе! Так, не отвлекаемся. Славик, я подумала, ты прав. Будущее за соцсетями. Давай, размещай у себя объявление. Молодая красивая особа, сорок два года…
        - Как сорок два? - опешил Славик.
        - Молчать! - рявкнула мамуля. - Пиши дальше: познакомится с состоятельным мужчиной, пожилым, любителем прогулок на яхте. ПЫ.СЫ. Фото обязательно.
        - А пысы в профиль или анфас? - сдавленно хмыкнул Славик.
        - Фото яхты, пентюх!
        Мамуля покачала головой, как бы заранее не веря в успех мероприятия с таким-то штурманом, и тоскливо уставилась на пустой стакан на своем столике.
        Итак, после обеда папа № 3 был выведен из полусна тычком в бочину. Вздрюченный и проинструктированный мамулей, он уселся за книги. Мамуля, глядя ему вслед, удовлетворенно припечатала:
        - Тот, кто не помнит своего прошлого, обречен на то, чтобы пережить его вновь. А мы-то теперь будем подкованными. Да, Даринка?
        Я закатила глаза и пошла за новым чайничком облепихового чая. Стакан мамули всегда должен был быть наполовину полон, а не наполовину пуст.
        К чести папы № 3, в позе аскета и йога он просидел полтора дня, я периодически приносила ему воду с лимоном и сухой инжир. Когда-то папа № 3 утверждал, что святой Мафусаил таким макаром питался годами. И ничего, прожил триста лет.
        Услышав про триста лет, мамуля из вредности предложила заменить инжир черносливом. Зная, что у папы слабая пищеварительная система и долго он так не высидит.
        Наконец следующим вечером папа № 3 позвал меня к себе и торжественно заявил:
        - И разрастается из этого семечка всего одно дерево, зато такое разветвленное…
        - Папа, можно покороче. Я не сильна в иносказаниях.
        - Короче, я тут схему набросал, чтобы не запутаться. Скажи мамуле, чтобы ждала меня в холле.
        Так как время было вечернее, то в холле собрались почти все постояльцы. Обычно по вечерам мы устраивали чаепития, смотрели фильмы на большом экране, играли в мафию или крокодила. Иногда мамуля читала вслух Толстого, призывая наших постояльцев понюхать «как смолой и земляникой пахнет темный бор». Но сегодня все предпочли послушать папину лекцию о древних царях.
        Папа № 3, польщенный вниманием публики, огладил свою длинную рубаху, уселся в кресло и, прокашлявшись, начал:
        - Итак, я перелистал страницы истории своей рукой дилетанта и кое-что выписал.
        Тут папа разошелся соловьем и погрузил нас в историю по самое не балуйся. Он бы еще долго вещал про древних, но тут ему встретилось слово «стратопедарх» и язык его, утомленный нарзаном, запнулся.
        Славик тоненько захихикал, Дух Вонюх навострил уши (наверное, у него тут же родились ассоциации с его вонючей картой). Папа № 3, извинившись, принялся пояснять, что это - воинское звание, впервые появившееся в Древней Греции. И тут уже шейх вставил свои пять копеек (или пять дирхамов?), и пошла многоязычная дискуссия о чинах и званиях.
        История, сделав вероломный виток, снова ушла в сторону от того, что интересовало мамулю.
        - Достал ты со своими стратопердахами, - буркнул второй отец, потягивавший коньяк на пару с шейхом. - Давай ближе к телу.
        - Как утверждают античные авторы, Миний был богаче всех людей, живших до него, - с легкой обидой за историю молвил папа № 3.
        - А я что говорила! - обрадовалась мамуля, захлопав в ладоши, и обратилась к Мише, как к знатоку искусства:
        - Сколько лет живут алмазы?
        - Ну, точно не скажу. Возраст алмазов может быть от ста миллионов до двух с половиной миллиардов лет.
        Мамуля перестала дышать, а папа № 3 продолжил:
        - Чтобы сохранить свои сокровища, он распорядился построить под землей великолепную куполообразную сокровищницу. У Миния были сын Орхомен, унаследовавший трон, а еще несколько дочерей. Те отказывались почитать Диониса, и за это их превратили в летучих мышей. Этой судьбы избежала лишь одна из них, Этиоклимена, вышедшая замуж за Эсона, претендента на трон в Иолке, которому она родила сына Ясона, будущего предводителя похода аргонавтов.
        Мамуля искрила от нетерпения, как короткое замыкание в руках у пьяного электрика.
        - Уверена, это и есть наш предок! - потерла она руки. - Ну, так куда нам ехать за сокровищами?
        - А скоро лето… - мечтательно протянул Славик.
        - Хорошее время, если бы не пандемия, - ехидно подтянула я.
        - А вдруг закончится? - не сдавался Славик. - Поныряли бы в Греции.
        - Поплавали бы… - вторила Славику мамуля.
        - Позагорали, - облизнув губы, добавил приятель.
        Видимо, в своей голове он уже испытывал все мыслимые и немыслимые греческие удовольствия. Я же была настроена скептически и пробормотала себе под нос:
        - Чокнутые, не иначе. Хорошо, что хоть у кого-то в семье еще остались мозги. Ехать в Грецию в разгар всего этого безумия… Хотя цирк, конечно, должен гастролировать.
        - К сожалению, попасть сейчас в Грецию не так просто, - вздохнул Миша, который знал об этом на своем печальном опыте.
        - Уверена, ушлые жулики уже обчистили нашу гробницу, - вдруг озаботилась мамуля, пропустив мимо ушей мои оскорбления. - Или как там ее… сокровищницу!
        Третий сделал успокаивающий жест рукой.
        - Обожди, женщина. Сокровищница Миния в Орхомене существует до сих пор. Орхоменос - городок в Греции, на месте древнего города Орхомена. Руины древнего Орхомена по праву считаются одним из важнейших и интереснейших археологических памятников Греции. Вы и сегодня сможете там увидеть гробницу Миния, раскопанную еще в конце девятнадцатого столетия знаменитым археологом-самоучкой Генрихом Шлиманом, остатки неолитического поселения и дворца микенского периода, руины древних святилищ, неплохо сохранившийся до наших дней античный театр, фрагменты крепостных стен времен Александра Македонского и многое другое.
        - Да-да. Я был в Греции. И, кажется, на экскурсии что-то слышал о последнем пристанище царя, - поднял руку один из йогов. Тот что с бородкой. - Но разве могла гробница дожить до наших дней в первозданном виде?
        - Дожить, может, она и могла. Только все ценное оттуда уже вынесли, - наставительно ответила ему йогиня, почесывая за ухом рыжего йога.
        - У меня есть знакомый в Греции, - подал голос Миша, который все время слушал папу № 3 очень внимательно. - Он как раз занимался темой гробниц, я могу попросить его поделиться информацией. Какой конкретно исторический период вас интересует?
        - Знаете, слушая ваши вопросы, складывается ощущение, что вы никогда в жизни не читали исследования Шлимана и Дёрпфельда, - закатил глаза папа № 3. И мне даже показалось, что в его тоне была капелька снобизма. Хотя вроде бы чистые душой на такое не способны?
        Все присутствующие смущенно потупились, включая искусствоведа Мишу, мамуля пошла пятнами, а я тихонько ухмыльнулась.
        - Ну ты выдал, философ, - озадачился папа № 2. - Я тебе больше скажу, я даже Пушкина в школе не всего прочитал. А ты Копперфильдом каким-то тычешь.
        Папа № 3, кажется, был обескуражен:
        - Темные времена… Ладно. Так вот, как я уже говорил, первоначально эта «сокровищница», находящаяся сейчас в развалинах выше озера Копаиды, была гробницей одного из древних орхоменских царей. Согласно традиции, в ней был погребен (разумеется, уже после того, как она была разграблена) один из древнейших греческих поэтов - беотиец Гесиод.
        Все зашумели, призывая папу не отвлекаться на поэтов. Что с них возьмешь? Папа № 2 даже что-то буркнул про латыша, у которого что-то там и душа. Глотнув водички, папа № 3 пошел пятнами, но все-таки перешел к описанию Микенской гробницы.
        - Подземная, с высокими потолками и боковыми комнатами. Во втором веке она была в целости, но в начале девятнадцатого века путешественники уже сообщали об обрушении купола в Орхомене.
        - Жулики! - взорвалась мамуля. - Наверняка сами там полазили, что-то нашли, сперли, а купол обрушили. Схема-то рабочая. У нас так когда-то хлебный магазин в деревне спалили.
        - В какой такой деревне? Ты же говорила, что коренная москвичка? - удивился папа № 2. - Еще жаловалась, что из-за первого мужа в наш Мухосранск перебралась. Такое сказать про наш славный город! В любом крупном здании тебе сразу и гостиница, и маникюрня, и стриптиз, и похоронное бюро, и «Пятерочка»! Где ты в своей деревне такое найдешь!
        - Не отвлекай историка, стратопедарх! - огрызнулась мамуля, пойманная с поличным, и величественно кивнула третьему мужу. - Продолжайте, маэстро.
        - Уже в наше время Афинское археологическое общество проводило там раскопки и обнаружило микенский дворец, доисторическое кладбище и древний театр. Туда можно свободно попасть всем желающим, туристические маршруты проложены.
        - Значит, ничего там не найдем. Зряшное дело. Если там побывали наши туристы - пиши пропало. И камешки по России-матушке растащили.
        Дух Вонюх весело захихикал, шейх с бабушкой Сирануш принялись живо дискутировать, причем каждый на своем языке, мамуля с раздражением размахивала руками на второго, а Миша что-то рассказывал йогам про туристические обычаи разных стран.
        Я же внимательно наблюдала за папой № 3: хоть вещал он довольно меланхолически, но глаза его сверкали нездоровым блеском. Четки ходили ходуном, а это верный признак: у папы припасена сенсационная новость. Я мысленно досчитала до трех, и тут папа поднял вверх указательный палец:
        - Но! У меня есть для вас потрясающая новость. Развалины «сокровищницы Миния» в Беотии упоминаются также в трудах Александра Лопатина-Соркина, и вот у него я нашел интересную легенду. Ее передавали друг другу из поколения в поколение местные жители. Теперь она существует, скорее, в качестве песни…
        - Не томи, Ницше мне на всю голову! - взмолился папа № 2.
        - До Ницше тебе еще далеко… - опять с капелькой снобизма заметил третий отец. Но второму сходство с великим было до звезды.
        - Все, что не делает меня Ницше, делает меня лучше!
        Третий покачал головой с укоризной:
        - Словом, если совсем кратко: есть версия, что самое ценное сокровище Миния было спрятано в отдельном месте. Это была небольшая усыпальница любимого пса жены Миния.
        Мамуля застонала и потребовала валерьянки. Бабушка Сирануш полезла в карман жилетки и наскребла ей целую пригоршню таблеточек.
        - Там алмазы, как пить дать! - проглотив их одним махом, выдала родная кровь. - Как найти эту усыпальницу?
        - В песне, что переделана на современный манер, поется буквально следующее: сокровищница верного пса «отмечена печатью рода», - почти что пропел папа. Вышло очень фальшиво, но с душой.
        - Не доставайся ж ты уроду! - допел Славик с широким диапазоном контральто, а мамуля, озверев от валерьянки, дала ему подзатыльник.
        Второй отец задумался:
        - Короче, философ, ты там у своего Сашки Соркина поспрашивай, мы бы экспедицию снарядили. Раз пошла такая пьянка…
        - Ух, начинается! Обожаю нашу компашку! Сообща с Санчо Соркиным мы эту монашку уделаем! - Славик зачем-то перековеркал цитату из прекрасного фильма «Белые росы» и потер руки.
        Мамуля тут же с подозрением уставилась на Славика, заподозрив, что уделать хотят ее. А папа № 3 развел руками:
        - Многое не выспросишь, человек он был маленький, да и умер уже.
        - А спиритизм твой на что? - не выдержал папа № 2. - Не все тебе Пушкина тревожить, дай ты уже великому отдохнуть спокойно. Вот с Соркиным своим покалякай.
        - Сокровищницы пса мне только не хватало, - выдохнула я и тоже изо всех сил захотела валерьянки.
        Бабушка Сирануш, почувствовав мою печаль, всыпала мне в руку еще одну горстку. У Славика на руках завозился Ну и Ну. А бабушка, показав ему дулю, презрительно скривилась, обращаясь к третьему отцу:
        - Куда вы ее несете?
        - Кого? - не понял папа № 3.
        - Ахинею! Это же бред сивой кобылы!
        - Но вдруг Соркин-Лопатин подтвердит, - заныл Славик. - Этот прощелыга явно что-то знал…
        - Никаких бесед с Соркиным, - рявкнула бабушка. - И тем более - с Лопатиным. Сначала - мой старый козел. В смысле - любимый покойный супруг.
        Все захихикали, в том числе жены шейха. И это немного снизило градус безумия. А еще Миша припечатал, что спиритизм - это атавизм прошлого. Сегодня нужно доверять не духам, а научным исследованиям.
        Итак, чай мы допили, лекцию дослушали, общественность разделилась на кучки. Я уже нацелилась тихо-мирно пойти спать, когда меня подхватил под локоть Миша и предложил прогуляться вокруг отеля.
        Конечно, мы за эти весенние дни карантина очень сблизились, но вы не подумайте ничего такого. Только как с другом, которого мне сам Бог послал в темные времена.
        Миша был в нашем городе проездом. Хотел посетить с рабочим визитом наш музей-заповедник, после чего планировал выехать в Москву, чтобы лететь по делам в Афины. Но пандемия внесла свои коррективы в его планы.
        Мы побрели в сторону леса, вдыхая чудесный хвойный воздух.
        - Ты же из Петрозаводска? Я у мамули в книге регистраций посмотрела.
        - Ага. Кстати, ты знала, что кижские жители, что местные, что музейные, не говорят Петрозаводск.
        - А как?
        - Только Город. И Кижи для них не музей, не дом, не место работы. Это Остров.
        - Что ты собирался делать в Греции, островитянин? Отдыхать?
        - Работать. Хотя такая работа для меня - лучший отдых. В Афинах в прошлом году была выставка музея-заповедника «Кижи» из Карелии. Не слышала?
        Я виновато покачала головой.
        - Кижи стали символом дней русской культуры в Греции.
        - Ничего себе! - устыдилась я своего невежества.
        - Ага. Мы представляли там культурное наследие, наш уникальный проект реставрации церкви Преображения Господня Кижского погоста. Вот, смотри фото.
        Мы склонились над его мобильником, я листала, а Миша рассказывал:
        - А здесь макеты памятников деревянного зодчества. Мы посетили афинский культурный центр. Там работают такие увлеченные историей люди, со многими я сдружился и до сих пор в контакте.
        - Кижи, наверное, прекрасны. Давно мечтаю побывать в этих местах.
        - Обязательно приезжай! Я бы прокатил тебя на лодке-кижанке.
        - Смешное название.
        - На этих лодках передвигались заонежане. Их применяли для рыболовства, поездок в церковь, перевозили скотину и грузы. А еще есть лодки долбленки. Их использовали еще в эпоху неолита. Для ее строительства брали ствол осины и…
        - Выдалбливали изнутри?
        - Да, на таких лодках можно было плавать на далекие расстояния. Есть очень красивая легенда про то, как один заонежанин хотел встретиться со своей возлюбленной и для этого поплыл…
        Миша что-то рассказывал, а я уже унеслась на мысленной лодке-долбленке в прошлое. Как любая нормальная девушка, я сразу же вспомнила о своих любовных историях. В том числе и той, которую и любовной-то назвать можно с большой натяжкой. Думаю, вы помните моего знакомого Дубровского, я уже упоминала о его похождениях.
        Будучи дамой «с понятиями», я знала: связаться с таким типом - нажить себе врагов и заработать геморрой на всю жизнь. А то, что для общения со мной Дубровский каждый раз придумывал всякие фокусы, подтверждало мою и папину теорию: он постоянно в бегах и не в ладах с законом. А недругов имеет больше, чем волос на голове. Хотя волосы у него, надо признать, были красивые. Даже мне на зависть.
        Словом, лучше и не вспоминать. Даже не знаю, как так вышло, что у нас с ним после летней истории в Сочи завязалась переписка. А потом он появился в нашем городе, рискуя собой. Каждый раз он вроде бы помогал мне, но делал это так противозаконно, что я и мечтать не могла познакомить его со своей семьей.
        Расстались мы не то чтобы очень хорошо, но я, как и любая влюбленная дура, надеялась: он изменится и приедет за мной. Ха-ха два раза.
        Думаю, вы понимаете, что в таком состоянии все остальные молодые люди вокруг - только друзья. И как бы я ни пыталась убедить себя в том, что Дубровский - мелкий жулик, ничего не выходило.
        Я попыталась воссоздать его образ, хотя получалось плохо. Темные глаза, слегка вьющиеся волосы, подбородок грубоват. А губы пухлые, красивые, если бы не шрам, что перерезал верхнюю… Словом, довольно привлекательный парень, но даже не внешние данные делали его притягательным. Было в нем что-то такое… Дух авантюризма, вот! Ну не вписывался он в нашу серую, обыденную жизнь.
        Я словно попала в очарованный круг. Ведь прекрасно осознавала, что Дубровский - преступник. Я должна испытывать к нему только злость, презрение и порицать его поступки. Но я влюбилась. И, кажется, Дубровский тоже что-то такое ко мне испытывал, потому что, меняя обличья и имена, периодически возвращался в мою жизнь. Он никогда не звал с собой, не рассказывал мне о своих планах, не хвастался преступлениями. И не боялся, что я выдам его, что свяжусь с полицией, расскажу все папе подполковнику. Он знал, что я не смогу причинить ему зло, но также знал, что я никогда не смогу поступиться своими принципами. Может, поэтому никогда всерьез не предлагал уехать с ним куда глаза глядят?
        Я бы никогда не смогла представить его на работе в офисе, или таскающим продукты из супермаркета, или выгуливающим собаку по утрам. Неуловимый, недоступный, далекий. А нашу сестру хлебом не корми - дай пострадать по всякому недалекому гаду.
        Глядя на укутанный вечерней дымкой лес, я пыталась разобраться, что же творится в моей душе. И не могла признаться даже самой себе, что иногда принципы - это только мишура. То, что лишает нас возможности прожить свою жизнь по-настоящему, со всеми ее ошибками и разочарованиями. Но и со всеми ее радостями тоже. Зато принципы надежно защищают нас от горечи поражений, словно соломка, которую тебе подстелили те, кто эти принципы придумал.
        Но в тот вечер, прогуливаясь с Мишей, я твердо сказала себе: все, хватит наматывать сопли на кулак. Начинаем новую жизнь.
        Глава 7. В логове похитителей…
        Вымывшись и завернувшись в халаты, мы спустились вниз, в столовую.
        Славик немного прихрамывал для полноты образа. Я внушила ему, что хромать - его святая обязанность. Пусть думают, что хромоножка далеко не убежит. Это притупит их бдительность.
        За столом прислуживала колоритная местная дама. Полноватая, если не сказать толстая, пятидесятилетняя фемина поглядывала на нас с интересом. Но все делала молча.
        Я же сразу смекнула, что эту цветущую пышной красотой гречанку не мешало бы использовать нам во благо. Такие габариты как раз были по части Славика. И он уже не раз показывал себя профи в деле охмурения пышных дам. Но пока мое дело было присматриваться, оттого я неторопливо поедала поданный омлет, заедала греческим салатом и поглядывала в окно. Розочке тоже положили в миску мелко нарезанное отварное мясо и налили водички.
        Славик сидел со своим обычным видом, но при этом выглядел дурак дураком: он намотал на голову халу из полотенца и теперь она постоянно падала ему в тарелку.
        Когда Славик в третий раз уронил полотенце в салат, Шрек, не выдержав, выкинул его в раковину. Не Славика, полотенце. Первым нарушил молчание мелкий, отставив в сторону опустевшую чашку из-под кофе.
        - Что же, я надеюсь, вы немного восстановили силы? Можем поговорить о деле?
        - А какое у вас ко мне дело?
        - Ваше дело - передать нам ценную информацию, которой владеете только вы. И тогда ни вы, ни песик, ни ваш слабоумный приятель не пострадаете. И вернетесь домой тем же частным бортом. Ко всему прочему вы получите очень хорошее денежное вознаграждение. И вы, и песик, и ваш слабоумный…
        - Сам ты слабоумный! - завопил Славик и угрожающе вскинул вверх вилку.
        Шрек охнул, мелкий подпрыгнул на стуле, а хозяйка заинтересованно уставилась на Славика. Видимо, распознала в нем доминантного самца. Я уже не раз упоминала, что худосочный Славик весьма нравился дамам бальзаковского возраста: видимо, вызывал у них острое желание прижать его заморышное тельце к плодородной груди.
        - Ладно-ладно, - замахал руками мелкий. - Очень хороший, умный мальчик.
        - Ты бы это чудо на цепи держала, - буркнул Шрек, закуривая.
        - Розочка не терпит цепь, она ручная.
        - Я про придурка.
        Вилка снова взметнулась вверх, но я похлопала приятеля по руке.
        - Но-но-но. Он безобидный. В основном. Не способен ни к какой инициативе. Делает только то, что скажут.
        - А что у него за диагноз? - поинтересовался Марик.
        Но я отмахнулась в досаде:
        - Очень запутанный. Я запомнила только окончание - френ.
        Славик радостно закивал:
        - Да-да, я олигарфен. Ой, олифраген. Оли…
        - Так, Славик, иди-ка погуляй с Розочкой. Мне нужно поговорить с дядями. Нам же можно выходить во двор?
        Мелкий и толстяк переглянулись: насколько я поняла, одних выпускать нас не планировали. Но моя тактика сработала: они решили, что от олигофрена не приходится ждать пакостей.
        Мелкий порыскал в разговорнике, который держал под рукой, после чего обратился к гречанке на ее языке. Та, кивнув, взяла Славика под руку и повела во двор. Приятель продемонстрировал потрясающую проходку в стиле биоробота Буратино. Розочка, покончив с мясом, поспешила следом, виляя хвостом.
        Проводив их довольным взглядом, я сложила пальцы рук домиком и выжидающе уставилась на своих похитителей. Самое интересное, что мне почему-то было ни капельки не страшно. Нет, то есть умом я, конечно, понимала: раз нас похитили - ничего хорошего ждать не стоит. Но почему-то я была уверена в благополучном исходе дела и воспринимала все это как игру.
        - Итак, какая информация вас интересует?
        - Это касается покойного Михаила Сомова, - скроив скорбную мину, вздохнул мелкий.
        А я внутренне охнула. Меньше всего я ожидала пакостей с этой стороны. Мелкий, выждав пару секунд, в течение которых он пытался что-то прочитать на моем лице, продолжил:
        - Он был моим давним приятелем. Я бы даже сказал - другом. И когда я узнал, что с ним случилось, то… словом, я был обескуражен. И принял меры…
        - А он тоже друг? - ткнула я пальцем в Шрека.
        Тот зло взглянул на меня и кивнул. Но не сдержался.
        - Гони все, что ты узнала от шизанутого историка, - выйдя из образа друга, пролаял он.
        - Он был музейным работником. Кажется, не так уж хорошо вы его знали, - с сомнением протянула я, играя вилкой.
        Щечки мелкого приобрели свекольный румянец, а Шрек пробормотал «я сча ее ушатаю».
        - Тише, тише, - умоляюще сложил ручки Марик. - Не стоит накалять ситуацию. Уважаемая Дарина, не будем цепляться к словам. Мой коллега знал его шапочно. А вот я истинно хочу восстановить справедливость. Михаил жаловался, что ему угрожали. И вот итог. Он вам что-нибудь говорил о своих делах в Греции?
        - Не особенно. Если честно, я думала, он сам… Вы меня огорошили. Но даже если вы считаете, что ему угрожали, стоило обратиться в полицию. Не знаю, чем я…
        - Ваша полиция была подкуплена, у нас есть достоверная информация. И никто не стал бы расследовать это дело. С этой целью, и только с ней, мне пришлось пойти на такие радикальные меры.
        - То есть похитить нас? Вообще-то…
        - Назовем это «пригласить в гости», - Марик все еще пытался «держать лицо». - Меня интересует, о чем он говорил с вами перед тем, как погиб. Важно все: шутки, жалобы, поговорки, обрывки мыслей. Он был подавлен? Чего-то боялся?
        - Как и все сейчас - короны.
        - Может, ему что-то присылали, пока он гостил у вас? Если он прямо что-то рассказывал о своей поездке в Грецию - не утаивайте. С кем он общался последние дни, встречался, о чем мечтал? Какие документы вам доводилось видеть в его номере? Может, он показывал какие-то карты?
        - Я вас услышала. Но, боюсь, ничем помочь не могу. Наши беседы были весьма поверхностны. Природа, погода… Но я честно попытаюсь восстановить в памяти все наши диалоги. Вроде бы что-то такое про карты действительно всплывало в разговоре. Только вот не припомню, что именно.
        Марик едва не подскочил на стуле:
        - Если можно, побыстрее. Вы же понимаете, преступник может уйти от ответа перед законом, и вообще…
        - Не надо на меня давить, - нахмурилась я. - У моей памяти есть одна нехорошая особенность: в условиях стресса доступ к хранящимся в голове файлам блокируется. Однажды я рассталась с парнем, и на фоне стресса даже забыла, где живу. Пришлось ночевать в гостинице. Так что не советую создавать мне нервную обстановку. Из-за этого похищения я и так чувствую, вот прямо чувствую, что забыла что-то важное.
        Шрек комкал скатерть и потел, в его взгляде читалась прямо-таки ненависть. И я позволила себе испортить им настроение:
        - Все это, конечно, похоже на правду. Ну, вот эти ваши разговоры о дружбе и так далее. Но как нас усыпили? И вы очень осведомлены о нашей с Мишей дружбе. Значит, кто-то, кто проживал в отеле, вам помог. Так ведь?
        - Это секретная информация. Не забывайте, на какие структуры мы работаем, - заволновался мелкий. - Скажем так: у нас был осведомитель, помощник. Личность не раскрываем. И вот эта личность прямо указала, что если кто-то и будет знать о проблемах Михаила - то только вы. Неудивительно, что он вам доверял. От такой красоты у любого мужчины развязывается язык…
        Мелкий взглянул на меня маслеными глазками, но я чувствовала: до моей красоты ему дела нет. Значит, на кону большие деньги. Такому проныре они всегда дороже красивой женщины.
        Я зарделась и сделала вид, что мы достигли некоторого взаимопонимания. Славик вернулся с улицы, и наши похитители провели небольшую экскурсию по дому и саду, сообщив, что за ворота нам лучше не выходить.
        - Это ради вашего же блага, - суетился Марик. - Миша был связан со спецслужбами и знал много лишнего. Нас могут разыскивать, а после - ликвидировать. Я вынужден ограничить вашу свободу.
        Наконец от меня отстали и отпустили нас со Славиком передохнуть у бассейна. Но Шрек и Марик все время крутились рядом, так что ничего обсудить мы так и не смогли.
        Зато размышлять я могла вдоволь: Марик так складно пел про спецслужбы, что я бы непременно ему поверила. Если бы не слышала их разговор в самолете. Из которого явно следовало, что никакие они не добрые дяди, а самые настоящие бандиты. И что ликвидировать меня могут в любую минуту. Но чем их так заинтересовал Миша? Жаль, мы со Славиком не успели разгадать его загадку. Документы Миши, которые были у меня в сумке, они, конечно, забрали. Однако, по всей видимости, ничего ценного там не нашли.
        После обеда Марик заявил, что ему нужно отправиться за покупками для меня и Славки. Я пару раз толсто намекнула, что готова сопровождать его. Потому что вкус у меня хороший, и лишь бы что носить я не намерена.
        - И на мне не вздумайте экономить! - взвился Славик. - Мама мне всегда покупает самые дорогие вещи.
        - В «Детском мире»? - хмыкнул Шрек, но Марик был воодушевлен и покладист. Думаю, он ожидал, что я начну скандалить или рыдать. А может, и то, и другое сразу. То, как легко я согласилась сотрудничать, внушило ему уверенность в успехе мероприятия.
        Примерно через час Марик вернулся, нагруженный пакетами, и я отправилась разбирать покупки. Надо признать, вкус у него был неплохой, как и глазомер. Конечно, сама бы себе я такое не купила, но в качестве домашней одежды пойдет.
        Славику достались панамка, кроссовки, шлепанцы, пара футболок, толстовка и шорты. Мне - два сарафана, сандалии, соломенная шляпа, очки, вполне приличный черный купальник, топики и даже ночная сорочка. Не забыл мелкий и о косметике, которую я перечислила. Шампуни, бальзамы, скрабы и крем неизвестной мне местной марки приятно пахли, и я сразу же возжелала все это опробовать. Для чего отправилась в душ и провела там не менее часа, с мстительным удовольствием расходуя воду.
        Если честно, день меня очень вымотал. После ужина я посмотрела телевизор в общем зале, полистала карты, которые мне любезно подсунул Марик, и стала зевать. Славик провалялся у бассейна, обозревая окрестности. И доложил, что мы находимся вроде как на возвышенности. И где-то внизу явно есть море. Гречанка, покончив с хозяйственными делами, засобиралась домой.
        К этому времени мне было страсть как интересно, стоит ли какая-то сигнализация на воротах, и я принялась наблюдать. Собравшись, толстуха что-то шепнула Марику на ухо, и тот, извинившись, отлучился.
        Но во двор она вышла уже одна, из чего я сделала вывод: сигнализация отключается где-то в доме. Ворота ей открыл Шрек, куривший во дворе. Он же, по всей видимости, и повез ее домой. До нас со Славиком донесся шум отъезжающей машины.
        Мысль о побеге, понятное дело, меня не покидала. Ясно, что весь этот праздник жизни нам со Славиком предоставили не просто так. И за море, и за шикарный вид из окна придется заплатить. Как только я им сообщу то, что они хотят (хотя я сама еще толком не знаю, что это), логичнее всего будет от нас избавиться. Славика так и вообще захватили за компанию. Может, похитители не были уверены, что Славик спит, не хотели оставлять свидетеля. А может, думали сбить моих с толку. Нас двоих наверняка хватились не сразу: решили, что мы уехали по какому-то делу. А учитывая, что в тот вечер все выпивали, так и вообще…
        Но одно дело думать о побеге, а другое - действовать.
        - В одних шортах, без денег, связей и возможности позвонить в горах далеко не убежишь, - вздохнул Славик, когда я озвучила ему свои мысли.
        - Договориться с этими гадами, возможно, было бы не так сложно. Наобещать им, что папа номер два заплатит за меня выкуп или что-то в этом роде. Но это с обычными жуликами, а за этими явно стоит кто-то более серьезный и опасный.
        - Да уж, если у человека есть частные самолеты, то и папиных денег не хватит, чтобы выпутаться из этой истории, - поежился приятель, подтянув одеяло до подбородка. - Остается незаметно рыть подкоп. Или я притворюсь мертвым, как граф Монте-Кристо, а ты засунешь меня в мешок и велишь им сбросить мое тело со скалы. А потом я выплыву и…
        - Ладно, заглохни, - велела я Славику, не то его до утра не остановишь. - Завтра мы с мелким договорились провести сеанс «воспоминаний». Попробую вытянуть из него хоть какую-то информацию.
        Розочка спала на коврике у двери, словно охраняла вход, и от этого на душе стало теплее.
        Глава 8. За два дня до похищения… Отель
        Новая жизнь началась следующим утром. И ничего романтического в ней не было. В ресторане, где все завтракали, бабушка Сирануш громко каркала «каркаде», призывая официантов заменить ее зеленый чай на красный.
        - Это что за сыр? Где мой камамбер? - злилась она.
        - Санкции, - извиняясь, пятился официант под ее напором.
        - Санкции-сисянкции, понаберут с улицы! Неси молока к чаю!
        - Так у вас же каркаде?
        - Не твоя печаль!
        Славик за соседним столом рассказывал одной из жен шейха историю про то, как однажды на практике он уселся на шприц с наркозом.
        - И потом вся группа тягала меня, как поролоновую крысу, чтобы препод не заметил, - хихикал Славик, а восточная красавица закатывала глаза и все пыталась отвернуться к окну. Я ее понимала, вид из окна был изумительный - утренний лес, замерший в торжественном предчувствии лета.
        - А чем это посыпан кекс? - придирчиво ковырял тесто ложечкой Дух Вонюх, сидевший слева от Славика.
        - Вроде орешки. А чем вы обычно посыпаете? - заинтересовался вездесущий Славик.
        - Пеплом и проклятиями! - отозвалась сбоку бабушка Сирануш, поддерживая светский разговор.
        А папа № 2 тихо жаловался папе № 3, что у нас в отеле собралась компашка блатных и нищих.
        - Насчет нищих я бы поспорила, - парировала я, целуя их по очереди в щеки. - Оплачивать такие счета сегодня могут позволить себе не все.
        И быстро огляделась в поисках мамули. Та ворковала у барной стойки со вторым йогом - отставленным и, по-видимому, уже достаточно отпущенным йогиней. Решив не тратить время зря, тот вовсю обхаживал мамулю. Правда, делал он это под видом йогических практик, показывая мамуле биологически активные точки на спине.
        - Это нахальство! Массировать мою бывшую жену! Этого я даже сам себе не позволяю, - горячился папа № 2, недовольно поглядывая на воркующих голубков.
        - Да, он ей совсем не пара. Да и дух Миния заявил, что мамуле в ближайшие три года свадьба не светит, - вздохнул третий отец.
        Славик, вернувшийся за наш столик, попытался возражать:
        - Вот и напрасно всяких духов слушаешь, Учитель! Всегда может найтись хороший человечек…
        - Мамуля решила сосредоточиться на себе. Познать свое предназначение, - встряла я.
        - Движение души иногда требует движения тела, - намекнул Славик, многозначительно приподняв брови.
        - Ты что, тоже веришь в эту чушь с Минием? Славка, не смеши меня, - хрюкнул в чашку папа № 2, хотя совсем недавно сам порывался отправить туда экспедицию. Наверное, коньяк папу отпустил, и странные мысли ушли сами собой.
        - Просто очень хочется в Грецию. Засиделись мы тут.
        В этот момент второй йог с йогиней продефилировали мимо нас к кофемашине. Светились они так, что было понятно: дело тут явно не в медитации и стоянии на гвоздях. Славик проводил их завистливым взглядом. Как оказалось, завидовал он не их бурной личной жизни, а комбинезону крепыша.
        - Я себе тоже такой комбинезон куплю. А то я на медитациях, как лох позорный, в шортах сижу, - заявил приятель, облизывая ложечку после йогурта.
        - Славик, ты что-то в последнее время превратился из скупердуна в смарт-шопера. То тысячу стаканчиков из «Старбакса» выкупил, то ящик соусов из Макдака.
        - Это инвестиции! Перепродам потом на барахолке по тройной цене. Учитель шепнул, что ему в ночь на пятницу было видение - наша страна воздвигла вокруг себя золотой купол. Да, Учитель?
        Папа № 3 закатил глазки: понимай как знаешь…
        - И что? - уточнила я.
        - Ну, типа берлинской стены. Сечешь? Как к нам через купол Макдак попадать будет? То-то же. А так человек купит соус, положит себе на грудь, а из стаканчика «Старбакс» водочки капелюшечку хлопнет - и уйдет в докризисные грезы.
        - Малахольный, - покачал головой папа № 2. - Лучше бы плюшевых акул взял. Товар ходовой, не портится, всегда можно передарить, если что. Я бы своим депутатам взял на презенты.
        - Акулы империализма скоро исчезнут в пучине, - покивал третий отец.
        Славик заволновался:
        - В смысле, пропадут из торгового центра?
        - Я все сказал, - строго молвил папа № 3.
        - А чего наши гости какие-то понурые, не знаете? - поинтересовалась я, совершенно зря пропустив тему акул мимо ушей. - Наверное, в ожидании завтрака уже новости пролистали. А там ковидные ужастики. Бррр… Хорошо, что я уже третий месяц пью клюквенные морсы и имбирные чаи.
        - Да какие новости! Просто мамуля сегодня к завтраку заявила свое новое блюдо - фрикадельки из сныти. Думал, они заплачут, - махнул рукой папа № 2.
        А Славик захихикал и добавил:
        - Зато ты бы видела их лица, когда я зашел в обеденный зал, обвел всех зловещим взглядом и строго так заявил: «Я собрал вас всех здесь не случайно!» Дух Вонюх подавился своим чаем, бабка схватилась за сердце, йог сразу что-то замычал, а шейх даже выплюнул мамулины фрикадельки.
        - Шейх не дурак, просто воспользовался удобным моментом. - Папа № 2 все не мог забыть творение мамули.
        - Ты поменьше болтай. Сейчас люди и так на стрессе. Могли бы побить. И даже ногами.
        - Брось, мы тут все на расслабоне, - отмахнулся Славик. - Ой, мне так нравится вся наша дружная компания. Я прямо чувствую, как вокруг нас сгущается какая-то непонятная, но мощная идиотическая энергия. Не удивлюсь, если сегодня-завтра Учителю удастся вызвать дух самого Джигурды.
        - Вообще-то, он еще живой, - укорил Славика папа № 3.
        - Да? Надо же…
        - Это же самых лучших забирают первыми, - напомнила я, а Славик возвел глаза к небу:
        - Ну, пандемия, дело такое. Никогда не знаешь… А я же когда-то был с мамой на его выступлении, и даже руку ему жал.
        - Это была историческая встреча, - серьезно кивнула я. - Даже не пойму, как после того, как два таких абсолютно бесполезных человека пожали друг другу руки, не случилась вспышка антиматерии. И не возникла новая черная дыра.
        - Что значит бесполезных? Ты бы слышала, как он рычал! Это пострашнее любой пандемии, - возразил Славик.
        - Ты бы лучше делом занялся, а не болтал. Посуда сама себя не помоет.
        Однако Славка, закинув полотенце через плечо, с довольным видом поперся не к посуде, а к гостям. Те уже собрались на кофе за общим столом и вели светскую беседу о развлечениях, которые можно практиковать у нас, в России. Особенно в период пандемии.
        Шейх рассказывал, что пару лет назад уже приезжал в Россию. Правда, не сюда, а в Москву. Зимой. И был очень впечатлен катанием на санях, запряженных лайками.
        Славик махнул рукой: мол, что там лайки. Тьфу - да и только.
        - А вот ралли по пустыне - это тема. Вы там, небось, гоняете как черти на своих квадриках? Эх, есть в этом особый шик. Восточные красавцы, которые не считают деньги, мчатся на своем дорогущем авто по улице…
        Но шейх, забавно коверкающий русский язык (он знатно поднаторел за эти дни), мягко его прервал:
        - У наша есть очэн дорогая бензин. Позволит гонять по пустыне могут не все. Вернее, гонять могут не только лишь все, мало кто может этая делат.
        - Дешевле купить два-три энергетика и просто везде быстро бегать, дорогой Славик-джан! - заржал папа № 2, приклеив ухо к разговору.
        - Да ну? А вот мы как-то с мамой были в Египте…
        - Ты ему еще расскажи, как вас с мамой бесплатно посадили на верблюда, а слазить разрешили только за деньги. - Я дернула Славика за рукав его розовой рубахи, чтобы не приставал к приличным людям.
        - Когда я кричал «все люди как люди, а я как хрен на верблюде»? - деловито уточнил тот, воздев глаза к небу.
        - Уверена, это было феерично.
        - Эта история унизительная и давно забытая. Попрошу ко мне ее не применять, - гордо парировал приятель и отвернулся.
        В это же время Дух Вонюх зачем-то вспомнил про традиционную русскую забаву - охоту на медведя. Чтобы выпендриться перед шейхом, он заявил, что когда-то (во сне, не иначе) даже ходил на медведя с голыми руками.
        Славик сразу же подключился и стал бурно высказываться о своих подвигах. Хотя до этого со зверями он воевал только ветеринарным ружьем.
        Я было хотела заткнуть ему рот, чтобы не мешал взрослым общаться, но папа № 3 мягко похлопал меня по руке:
        - Для людей, тяготеющих ко всеобщему вниманию, в психологии есть понятие «демонстративный тип личности».
        - У нас в девяностые про таких говорили просто «типок», - буркнул второй.
        К разговору об охоте подключился шейх, а также рыжий йог. Тот, которому улыбнулась удача в этот день. Сообща они поперли на Славика, загнали того в угол и заставили признаться, что к охоте он имеет примерно такое же отношение, как я к балету.
        Обиженный приятель вернулся за наш столик:
        - Ладно, я человек не гордый, но я очень хочу увидеть медведя. Я еще покажу им, на что способен. Хоть бы какого зверя повстречать.
        - Ежик подойдет? - ехидно поинтересовалась я.
        - Нет, ну хотя бы лося. Конечно, лучше бы волка. Тогда бы я посмотрел, как наш шейх улепетывать будет со своими женами. Я бы не дрогнул и остался один на один со страшным лохматым чудищем.
        - Славка, сядь спиной к зеркалу и перестань себя описывать, - посоветовал папа № 2, допивая кофе одним мощным глотком.
        Услышав про охоту на медведя, которую предложил Дух Вонюх, ходивший на медведя «с голыми руками», папа № 2 почему-то набычился и перешел на пониженный рык:
        - С голым задом он ходил. Такие, как этот кент, обычно берут суковатую палку, да пихают ее благородному медведю в задний проход, чтобы его разозлить. А потом, когда медведь поворачивается, чтобы его сожрать, бегут с криками «а нас за что?».
        - Это папа сейчас в прямом смысле? Или фигурально выражается? - в ужасе шепнул мне в ухо Славик, а я пожала плечами:
        - Наверное, фигурально. Он же теперь политик. А может, папе, как и мне, просто жалко мишек? Они на конфетных обертках такие милые.
        - Короче, так, - хлопнул ладонью по краю стола папа № 2. - Охоту организуем, но только на гуся, крякву и вальдшнепа. Никакую крупную дичь трогать не дам.
        - Согласен. Гаруспиции нам тут еще не хватало, - вздохнул третий отец и пояснил, увидев наши недоумевающие лица: - Это предсказание будущего по внутренностям животных. Ее подвидами были гиеромантия и…
        - Не порти аппетит, кишковидный ты наш! - отложил вилку в сторону папа № 2, а потом, подумав, шепотом добавил: - Хотя этого вонючкоискателя не мешало бы проклясть на не срастающуюся шейку бедра. Ну или простатит в крайнем случае. Мы тут, понимаешь ли, страну поднимаем, города-сады строим, а он ходит, принюхивается. Вот что, Славик. Ходи за ним следом и бзди, чтобы он наш отель на своей вонючей карте не пометил.
        - Ты хотел сказать «бди»? - поправила я папу, но тот только рукой махнул, а третий вздохнул:
        - Каждому по способностям…
        - Пойду распоряжусь, чтобы кухня готовилась к выездному банкету в лесу, - подумала я вслух. Хотя из «кухни», как я уже говорила, у нас сейчас был всего один повар Порфирий, да его помощник - официант.
        Когда-то Порфирий работал в одном из папиных ресторанов поваром, но потом вышел на пенсию и перебрался в родительский дом в поселке. Открывая отель, папа очень кстати вспомнил о Порфирии, чью уху и шашлык нахваливал даже наш губернатор. Порфирий не только сам согласился работать, но и привел к нам своего внука подработать на лето официантом. А его невесту - Аннушку - устроили горничной. Так что персонал у нас тоже был весь семейный.
        - Этот шейх как с ума сошел, - подлетели к нам оба йога, забыв выйти из образа ЗОЖников. - Вот скажите, какая может быть охота без русской водки?
        Папа № 2 согласился, что никакая. Благой порыв поддержал и пошел ревизировать погребок. Славик отправился бдеть, а остальные принялись готовиться к русскому сафари. Каждый в меру своих сил.
        Я же направилась к столику Миши, обычно мы подолгу болтали за завтраком, а потом он отправлялся работать. Миша сегодня был как-то хмур, да и в общей беседе про охоту участвовал вяло. Мне даже показалось, что он не очень хочет со мной общаться. Я попыталась завести разговор о погоде, но он что-то сосредоточенно изучал в телефоне. Наверное, тоже читал сводки о больных. А такая информация на кого хочешь подействует угнетающе.
        Краем глаза я заметила, что он просматривает какой-то иностранный сайт. И даже как будто в досаде качает головой.
        - Что-то случилось?
        - Представляешь, сегодня ночью узнал, что в Афинах погиб один мой знакомый. Из тех, про которых я тебе рассказывал. Такой милый старик…
        - Что случилось? Коронавирус?
        - Да нет. В том-то и дело. Мне пришел мейл от его жены. Она знала, что у нас ним была договоренность… В общем, не важно. Медики констатировали смерть от инфаркта. Но дело даже не в этом. Накануне он не вернулся домой. Жена забила тревогу, его стали искать. И нашли только через два дня на окраине города. Со следами веревок на руках и ногах. Именно из-за этого я не могу успокоиться…
        - Его что, пытали? - ужаснулась я.
        - Понятия не имею. Но то, что удерживали силой, - вероятно. Так ведь?
        - А этот мужчина что, был какая-то известная шишка? Может, за него хотели потребовать выкуп?
        - Да нет, он был обычный искусствовед. Правда, очень опытный и знающий, старая гвардия. Ему около семидесяти было, уже пару лет ходил с палочкой. Выращивал розы, у него чудесный дом с маленьким садиком. Он как раз в молодости занимался темой восстановления гробниц в Охромене, я же говорил вчера. Еще думал связаться с ним, чтобы он прислал твоей маме фотографии. Знаешь, у него была чудесная коллекция: летописи, старинные карты.
        - Мне очень жаль. Ты так о нем рассказываешь… Даже не зная старика, я прониклась к нему симпатией.
        - А мне как жаль. У нас с ним было столько совместных планов…
        Миша был очень удручен и как будто не понимал, что делать дальше.
        - Ты совсем поник. Хочешь, я принесу тебе чая. Или прогуляемся?
        - Извини, не сейчас.
        - Да, понимаю. Это ужасно. Надеюсь, виновных найдут.
        - Я тоже на это надеюсь. Пойду позвоню еще одному приятелю из Афин, они со стариком вместе работали. Вдруг он что-то знает…
        - Конечно.
        - А потом немного поработаю с документами, - виновато улыбнулся мне Миша, чтобы скрасить свое нежелание прогуляться.
        - Кстати, ты поедешь на охоту? Мне поручили заказать лошадей, - окликнула я его, когда Миша уже подошел к лестнице.
        - На охоту? Пожалуй, да. Ты позови меня, когда все соберутся, ладно? Охотиться я не буду, но от прогулки на лошади не откажусь.
        День потек своим чередом, и я занялась привычной рутиной, которая очень хорошо помогает избавиться от ненужных мыслей.
        После обеда, на который Миша не спустился, я решила навестить его. Осторожно постучалась, и он радушно пригласил меня зайти.
        Как раз перед этим официант прикатил к его номеру чай, Миша все время пил его литрами. Причем из стаканов с подстаканниками.
        Мы уселись за столом, но я ограничилась одной чашечкой, потому что перед этим выдула три кофе. Немного поразглядывали фотки, которые были разложены прямо на столе, но я видела, что Мишу что-то тревожит.
        - Дарина, я хотел кое-что рассказать.
        - Слушаю тебя.
        - Даже не знаю, как начать… За эти дни я понял, что ты - прекрасный, честный человек, и тебе можно открыться. У меня деликатное дело…
        Услышав про деликатное дело, я насторожилась. Он что, собирается мне в любви признаться? Только этого не хватало… Наверное, смерть старика подтолкнула его к мысли, что жизнь быстротечна и не стоит терять время. Нет, Миша, конечно, парень симпатичный. Умный, интеллигентный. Да и мои родители бы его одобрили. Не зря они все время хитро улыбались, когда мы шли прогуляться вечером или играли в бадминтон или карты на веранде.
        Но для любви мало симпатичной физиономии и приятной беседы. Тут нужна химия, страсть, в конце концов! И что я ему сейчас отвечу? Я никогда не умела отшивать парней. Оттого, наверное, постоянно начинала встречаться не с теми. Надеясь, что потом оно само собой как-нибудь рассосется. И всегда все заканчивалось крайне печально.
        На этот раз нельзя давать слабину. Тем более что к отношениям я вообще не готова морально. Нужно срочно что-то предпринять. И тут на помощь, сам того не зная, мне пришел Славик. Точнее, его обычное невезение. Я увидела бедственное положение приятеля в окне, развернулась на пятках и успела бросить Мише:
        - Ой, давай позже. Сейчас произойдет настоящая вонючая катастрофа!
        - Да, потом. Ладно… - сдавленным от волнения голосом негромко молвил Миша. Но я уже не слышала его, потому что, игнорируя лифт, кинулась вниз, спасать приятеля.
        То, что с ним происходило в этот момент, надо описать отдельно.
        После назначенного часа охоты вдохновение осенило Славика своим крылом, и он стал мастерить себе лук. Он-то знал, что папа № 1 ни за что не допустит его до оружия. Первый отец всегда следил, чтобы Славик не получил разрешение даже на газовый пистолет в обход папиного ведомства.
        Итак, выбор Славика пал на лук. Палку-копалку он, видимо, отмел, ввиду нежелания конкурировать с бабушкой Сирануш. Та грозилась зашибить своим костылем любую дичь, что попадется на их с Розочкой пути.
        Для обретения лука Славик отправился к мусорным бакам, потому что там он приглядел чудесную леску и пруты, оставшиеся после мамулиного мастер-класса по плетению русских корзиночек. Почему-то Славка решил, что сделать лук - это тьфу что такое. Как два пальца об асфальт.
        Прутья лежали в самом дальнем закутке, и Славик пытался протиснуться между баками. Туда он кое-как проник, но назад с прутьями лезть было несподручно. И Славик, копошась, нечаянно задел локтем крайний бак. Равновесие нарушилось, и бак зашатался. И когда Славик наконец вылез, но сильно дернул свой хворост, бак таки накренился. Славик к этому времени как раз запутался ногой в леске и пал, увлекая за собой бак. Тот опрокинулся всем своим вонючим содержимым прямо на лучника.
        Тут, откуда ни возьмись, подоспел Дух Вонюх. Сразу с камерой и селфи-палкой. Он с восторгом наблюдал за Славиком, погребенным под кучей ароматного мусора. Ничтоже сумняшеся Адамович огладил бороденку и принялся снимать репортаж.
        Запах, исходящий от мусора, приятно щекотал его ноздри, и Дух Вонюх, сделав стойку, принюхался. Его рука тут же нырнула в карман жилетки, и он уже почти выудил свою карту. Сейчас он достанет карандаш и поставит на нашем отеле жирную точку. И все, конец и без того дышащему на ладан бизнесу. Надо было действовать на опережение.
        - Дмитрий Адамович, - кинулась я к нему, повисая на руке. - Как хорошо, что я вас нашла. Там такое! Йоги в лифте застряли. Оба! Нужна мужская сила, разжать двери.
        - Что значит застряли? Вдвоем? Без своей дамы?
        - Ага!
        - Ну, не волнуйтесь, ничего с ними не произойдет. У вас тут не Европа, - захихикал он, непонятно на что намекая.
        - Не Европа - оно понятно. Сидят там себе безо всякой фантазии. Но у одного из них клаустрофобия. Как бы чего не вышло!
        - Ну, так позовите кого-то из персонала. Бардак какой-то! Видите, у меня тут важное дело. Я же не нанимался спасателем на полставки.
        Славик к этому времени уже выбрался из-под очисток и, встряхнувшись, обиженно заявил:
        - Не Европа… Да, не Европа! Мы - самостоятельная цивилизация. И из-под луковой шелухи сами вылезем, и ближних сами спасем. Пошли, Дарина, йогов откупорим.
        В контексте разговоров о Европе «откупорим» прозвучало слегка двусмысленно, но я не стала роптать. И быстро засеменила следом. К счастью, в этот момент ветер сменил направление, и запахло европейскими духами. А все потому, что в сторону Духа Вонюха неслась мамуля, тоже узревшая в окно своего кабинета трагедию Славика. Дмитрий Адамович разочарованно засунул карандаш за ухо.
        Со Славиком я разобралась быстро: посоветовала ему отмести вслед за луком рогатку, пращи и палки, а возложить надежду на устрашающий вид, пистолет из пальца и возглас «тра-та-та-та-та». До кучи Славик еще притащил рыцарский шлем, стащив его с фигуры рыцаря в доспехах, украшавшей наш каминный зал. Ее подарили папе будущие коллеги-депутаты. Папа еще шутил, что мамуля может носить этот костюмчик, ведь за него много денег отвалили. А сам костюмчик - «отковали».
        - Итальянский дизайнер Кавалли никогда не делал подобную безвкусицу, - фыркнула мамуля.
        А она знала толк в безвкусице. И в дизайнерских вещах. На что она последние годы безбедно жила в Ницце, оставалось для меня загадкой. Мне кажется, отцы продолжали платить ей алименты на мое содержание до сих пор. Но спрашивать про это я не решалась. До возвращения на Родину мамуля была дизайнером, но чересчур оригинальным: она скупала новые дизайнерские шмотки в европейских бутиках и шила из них набивных котов. Короче, Дольче и Габбане не снилось…
        Мамуля утверждала, что коты разлетаются как горячие пирожки, но я подозревала, что дебет с кредитом у нее сходится редко. Парочка котов даже жила у меня на диване, пугая выпученными глазами из пуговиц и брендовыми ярлычками, вводящими в ужас любого, кто знал цены на люкс.
        Примерно через час, проходя мимо небольшого конференц-зала, я мельком услышала, как папа № 3 читал собравшимся лекцию на тему «Как понять суфизм».
        - Суфизмом называют мистически-аскетическое течение в исламе, которое возникло примерно в восьмом веке новой эры, вскоре после возникновения самого ислама. Обычно считается, что аскетизм и мистицизм предполагают бегство от мира.
        - На лекциях у папы всегда аншлаг, - заметила я папе № 2, который стоял, почесывая спину о косяк. - Хорошо Славик придумал - еще и прямой эфир запускать. У нашего аккаунта уже почти десять тысяч подписчиков.
        - Оно и понятно. Мотивно вещает наш Кашпировский. Надо его надоумить воду в банках заряжать. Или лампочки накаливать. Только вот переживаю я, как бы не заработался. Он что-то такое с утра сегодня брякнул про то, что ад - это другие. Я вот что думаю: перегорел наш философ.
        - Про ад - это Сартр сказал.
        - А, так, значит, это Сартр перегорел? И то легче на душе. Сартр мне никто, я с ним даже и не знаком вовсе. А Философ - почти что родной человек. Но все равно надо ему отдохнуть. До завтра он дотянет, как считаешь?
        - А что у нас завтра?
        - На завтра запланирована лекция о гипнозе. Здорово, да? Введем всех в транс и заставим продлить пребывание в отеле еще на две недели, - хохотнул папа № 2.
        - А если…
        - А если не будут брать - пустим газ.
        - Может, отключим?
        - Ты что? Как можно? Мы же русские люди, газ даже врагам не отключаем. А тут - постояльцы! - обиделся папа № 2 и протянул мне каминную кочергу. - Доча, будь другом, чесани спину.
        Глава 9. В логове врага, день второй…
        На следующий день мы проснулись рано. Желтое солнце, совсем не наше, отечественное (наше всегда какое-то рыженькое), било прямо в глаза. Умывшись, мы спустились вниз за завтраком. Домработница была на месте (видимо, утром ее привозил кто-то из родных), она снова накрывала на стол и даже не заметила, что мы спустились.
        Остальных действующих лиц я не наблюдала, оттого решила прошвырнуться по дому, тихонько выскользнув из кухни. Славику я тоже сделала знак, и он, громко заохав, позвал за собой Розочку.
        - Незачем тратить время и всем ходить кучей. Ты с Розочкой разведывай обстановку во дворе, а я буду понемногу осматривать дом.
        Вдвоем они отправились в сад, делать свои дела. Причем выглядело это так, словно псинка прогуливает Славика, а не наоборот.
        Не успела я выглянуть в коридор, как откуда ни возьмись навстречу мне показался мелкий. Наверное, они зашли в дом с другой стороны: была еще одна небольшая дверь, которая вела к бассейну. За ним, потирая лицо, топал Шрек. Пришлось сделать вид, что я шла позвать Славика к столу. С кислым видом я уселась на свой стул и принялась выспрашивать мелкого о том, как охраняется дом. Била на то, что я ценный свидетель и опасаюсь за свою жизнь и здоровье.
        Марик нехотя поведал мне, что дом на сигнализации, а забор бьет током любого, кто вздумает через него пролезть. При этом Шрек мстительно заулыбался, наверное, представив, как нас со Славиком шарахает. Пришлось показать ему «косые глаза» и кончик языка, на что тот тихонько зарычал. Словом, наши отношения становились с каждым днем все более напряженными.
        В отличие от меня, Славка ворвался в дом торжествующий, какая-то новость его прямо-таки распирала, и он с трудом дожидался конца завтрака.
        - Как спалось? - мелкий пытался быть галантным. - Что снилось?
        - Вам правда интересно? - обрадовался Славик, хотя обращались ко мне.
        - Ну… Э-э…
        - Короче, во сне я как будто стал Нильсом. Ко мне приходили гуси и требовали, чтобы я отдал им гусиные перья из своей подушки. Клевали мое достоинство. Я кое-как отбился, убежал, но потом во сне думаю: ведь гуси правы, это их перья. А мы же живем в свободном обществе, они имеют право на частную собственность. Всякие там гусиные институции… Хотел вернуться, но вдруг вижу - как будто я голый стою посреди вокзала в Воркуте. Прикрылся ладошкой. Лезу в окошко, чтобы купить билет до дома. А там за кассой - гусь. И смотрит так хитренько, и говорит…
        - Достаточно, - процедил Марик, брезгливо отодвигая недоеденный паштет. Славик сразу же подвинул паштет себе.
        - Гусиный? Ммм… обожаю. Товарищ, дайте хлеба! - обратился он к Шреку, на что тот огрызнулся в духе «гусь свинье не товарищ». Славик довольно кивнул и остаток завтрака раскачивался на стуле и дурным контральто кричал «га-га-га».
        Мелкий же прихлебывал кофе да с удивленным лицом заглядывал Славику в ротовую полость. Видимо, не до конца понимал, как в одном тщедушном теле умещается сразу столько диагнозов.
        Если честно, я тоже стала сомневаться: это Славик так удачно притворяется или просто решил не сдерживать себя и показывает свое истинное лицо? Думать о таком не хотелось: это не способствовало вере в оптимистичный исход нашего предприятия. А вера и так держалась на волоске.
        Когда толстяк с мелким, не выдержав пытки гусиной песней, снова вышли во двор покурить, а гречанка пошла мыть посуду, я взялась бить мух.
        И тут Славик выдал:
        - Фух! Я думал, они никогда не свалят.
        - Что ты натворил?
        - Все перечислять?
        - Ну…
        - Короче, что я узнал! У них есть шеф!
        - Новость так себе. Это было и так понятно. Эти имбецилы хоть и напускают на себя важность, но на уголовников не тянут. Явно выполняют чьи-то приказы. Но как ты…
        - Да случайно! Наш Шрек во время утреннего перекура оставил на веранде свой мобильник, и когда я с Розочкой гулял, он зазвонил. Я из чистого озорства взял трубку и сделал свое фирменное «гхм».
        - Это твоя короночка, - заверила я приятеля. Он любил грубую лесть.
        - Вот! А там голос - властный такой, глубокий. Сразу слышно - начальник звонит.
        - И что он сказал? - с сомнением протянула я, потому что Славик любил приврать. Да и греческого он вроде как не знал. А я почему-то думала, что раз нас привезли в Грецию - значит, шеф должен быть из местных.
        - Спросил, как продвигается дело. По-английски. Я покряхтел, а тот сразу же стал орать. Мол, зачем вы взяли еще и этого mongrel, только одни проблемы. И вроде как надо было сразу от него избавиться. Кстати, что это за слово?
        - Mongrel? - усмехнулась я. - Ну, вообще-то есть два значения - ублюдок и дворняга.
        Славика это устроило.
        - Они же про Розочку? Наверное, думают, что она беспородная. Да?
        - Надеюсь, - тактично вздохнула я. - И что было дальше?
        - Я угукнул, а он назвал меня идиотом - уж это слово я хорошо понял. Ну и велел ускоряться. И потом он сказал, что его могут прослушивать, и что новые позывные - «corona».
        - Корона по-итальянски, - заметила я. - Может, их шеф из Италии? Коза Ностра и все дела.
        - Албанская мафия круче! Это очень четко иерархизированный, структурированный народ. Вот папа номер два рассказывал…
        - До того ли сейчас? Думай о насущном. То, что их шеф велит ускоряться, не показалось мне приятной новостью. Понятно, что мы им нужны ровно до того момента, как я поведаю им какие-то Мишины тайны.
        - Да уж…
        И тут меня как обухом по голове стукнули:
        - Славик, у тебя же был мобильник в руках! А почему тебе не пришла мысль позвонить нашим? Подать сигнал SOS, так сказать?
        - Точно! Блин, а я же ни одного телефона наизусть не помню, - расстроился тот.
        - Вот она - цифровизация. Толку от твоих хваленых метавселенных, если такими темпами под себя ты ходить начнешь быстрее, чем заработаешь себе хоть на каплю мозгов.
        - Ну, сорян…
        - Ладно, не горюй. Бдительность мы их притупили. Глядишь, еще раз до мобилы доберемся. Но сейчас вся надежда на тебя. Охмуряй домработницу.
        - Я не так хорошо знаю греческий, - возмутился Славик.
        - А язык любви на что?
        - Вообще-то, она старовата.
        - Ой, вспомни свою последнюю даму - заведующую магазином. Ту, с которой вы слали друг другу тупые мемасики.
        - Аааа… Рита?
        - Из палеолита.
        - Ну, скажешь тоже. Да, не молода. Но у нее был взгляд кошки.
        - А грация картошки. И ничего, ты как-то терпел. Тут случай особый.
        - Рита была мне очень дорога.
        - И ты решил найти что-то подешевле? Насколько я помню, вы расстались.
        - Мы взяли паузу, - обиделся Славик, но, подумав, добавил: - Так что, в принципе, я готов к серьезным непродолжительным отношениям. Но что нам даст влюбленная в меня несчастная женщина?
        - Наступит время - сам поймешь, наверное, - положила я руку ему на плечо.
        - Свистят они, как пули у виска, - Славик вскинул руку вверх и повел мелодию в заоблачные выси, пришлось хлопнуть его по руке мухобойкой.
        - Прекрати, а? Неужели не догоняешь: влюбленная женщина болтлива и услужлива. Вдруг она по любви поможет нам связаться с полицией? Даст позвонить? Или сообщит тебе, как отсюда выбраться? Как-то же эту сигнализацию отключают? Мы могли бы попробовать сбежать ночью, пока все спят. Подожди, до меня только сейчас дошло. Ты сказал, что не так хорошо знаешь греческий…
        - Ну да. Я, когда телик смотрел, понял, что он очень похож с армянским.
        - А ты знаешь армянский? Славик, ты не перестаешь меня удивлять.
        - Тю! У меня же вся родня в Сочи, в детстве мне часто приходилось делать вид, что я армянин. Ну, чтобы не били.
        - Какой из тебя был армянин?
        - Неубедительный. Приемный. Малоразговорчивый. С умственными отклонениями. Зато редко битый.
        Я не смогла удержаться от смеха, а вот Славик, похоже, серьезно входил в образ героя-любовника.
        - Ладно, - проворчал он, приглаживая перед зеркалом свои мелированные волосенки и подтягивая шорты до уровня груди. - Я, конечно, не могу творить по принуждению, но ради спасения… Как я выгляжу?
        - Если ты идешь устраиваться солистом в группу «Дюна» - то отменно. А если нет, надень майку и отцепи этот розовый платочек с шеи. Где ты его вообще взял?
        - Прихватка на шторе, - вздохнул Славик. - Что, считаешь, надо идти в атаку?
        - Да-да, они обещали утопить Розочку, если мы не начнем вспоминать. А мы пока даже не знаем, что нужно вспоминать, - напомнила я, зная, что Славик очень боится бабушки Сирануш.
        Славик немного порепетировал у зеркала, прищуриваясь и выбрасывая руку вперед с восклицанием: «Понос диас, Кончита! Адьос, амигос, ариведерчи!»
        Пришлось объяснить ему, что не всегда все пишется так, как слышится. И что в данном случае понос не имеет никакого отношения к Кончите. А говорить надо «буэнос диас», хотя и тут промашка. Это на испанском. И вообще, нашу гречанку, кажется, звали Елена.
        Славик, захватив Розочку, отправился к бассейну, а я побрела на беседу с мелким. Он уже слегка оправился от гусей в Воркуте и жестом указал мне на кабинет, располагавшийся слева от входа.
        Глава 10. За два дня до похищения. Отель. Лес…
        Итак, у меня была сверхзадача: не допускать Славика к оружию и контролировать мамулю, не давая ей приблизиться к спиртному. Задача нелегкая, но меня очень вдохновлял успех: начав пить облепиховый и имбирный чаи, мамуля не только стала моложе выглядеть, но и реже вспоминала о сокровищах Миния. И больше не требовала принести ей среди ночи томик Чичибабина, чтобы погадать на судьбу. И я со спокойной душой отпустила ее вперед. Тем более спереди и сзади мамулю страховали отцы. Шейх с папой № 2 держались на лошадях с исполинским достоинством. С достоинством чуть меньшим, зато более духовным, за ними следовал папа № 3, общаясь с Духом леса.
        Кстати, лошадей на всю нашу компанию не хватило. Славику достался последний ишак фермера, у которого мы содержали скакунов. Конечно, он было стал возмущаться (не ишак, а Славик, хотя на месте ишака я бы тоже не промолчала), но я напомнила, как в детстве его укусила крупная зебра в зоопарке. Да и на лошадках в парке его всегда тошнило. И Славик притих.
        Дух Вонюх же уселся на пони, которого поначалу тоже принял за осла. Видимо, он не умел ни в чем разглядеть прекрасное. Правда, в этот раз он даже не бухтел, потому что кататься на лошади не умел. И здорово трусил свалиться. Так что пони его вполне устроил, а вот мне милого малыша стало жалко. Валерьянович был крупной фигурой, причем в прямом смысле.
        Выехали мы ближе к четырем часам пополудни.
        Йоги попытались подсадить бабушку Сирануш, но та, как бы резвяся и играя, огрела их палкой. Я велела приятелю держаться рядом, чтобы не провоцировать Мишу на романтические мысли.
        Погода была чудесная: достаточно тепло, легкий ветерок доносил запах влажного мха и как будто бы грибов.
        Миша со Славиком немного отстали от основной компании, так как охотиться не собирались. Я тоже не собиралась бить уток, или кого они там собрались бить, но периодически уезжала вперед, потому что любила быструю езду. Пустить лошадь в поле во весь опор - это было мое излюбленное занятие последних месяцев. Без ложной скромности, наездницей я была прекрасной.
        Вот и сейчас пришлось притормозить, чтобы подождать своих спутников. До моих ушей донесся забавный диалог:
        - Миша, вот скажи мне как человек науки, да еще и часто путешествующий, у кого из иностранцев самый большой…
        Тут Славик заметил меня, глазки его забегали, и он поспешно добавил:
        - … срок пребывания по визе в нашей стране.
        - Гхм… Во время путешествий я не очень этим интересуюсь. Надо посмотреть.
        - Чего глядишь с укором? - принялся оправдываться передо мной Славик. - Мы просто с одним из йогов поспорили на желание. А судя по предмету спора, желания у него не совсем приличные.
        - Наверное, на такой спор вас вдохновили облегающие комбинезоны, - улыбнулся Миша, подмигивая мне.
        - Славик просто оттачивает свое чувство юмора в туалете, читая сборник советских анекдотов. Да, бедолага?
        - Да-да, по десять штук за один присест. А если присест длинный, то…
        Я погрозила приятелю кулаком:
        - Все, хватит. Лучше бы ты Пруста в туалете читал.
        - Лучше я поеду да найду рыжего прохвоста. Надо расторгнуть спор, пока не поздно.
        - Не медли, - велела я, пытаясь сдержать смех.
        А Славик вдруг вспетушился:
        - А вообще, я вижу, что ты, Дарина, с появлением Миши ко мне резко охладела. Понимаешь, Миша, я ей давеча предложил: как насчет того, чтобы уединиться. А она мне - я, мол, не против, только ты меня все время находишь.
        - Чегооо? - удивилась я, потому что уединяться со Славиком я даже в самые тяжелые моменты своей жизни не планировала. Слава богу, он думал примерно так же. Мы всегда были заклятыми подружками, но никак не романтической парочкой. Какая муха его покусала?
        Славик, обиженно вздернув подбородок, оставил нас на дороге вдвоем, а сам свернул в сторону. Туда, откуда доносились оживленные голоса.
        Пока я гадала, что нашло на приятеля, Миша, видимо, думал о своем.
        - Дарина, - опять начал он, едва Славик скрылся с глаз долой. - Мы так и не договорили.
        - А, ты об этом…
        - Я могу тебе доверять?
        - Ну, в общем…
        - У меня на душе очень неспокойно…
        «Ну вот, началось…»
        - А ты уверен, что стоит об этом говорить вот так вот сразу…
        - Конечно! И как можно быстрее. Кроме тебя, я ни в ком не уверен.
        - Что же, я готова, - вздохнула я, будто провалилась в ледяную воду. Чего оттягивать этот скользкий момент? Раз - и все.
        - Есть кое-что, что я хотел бы тебе вручить. На хранение.
        «Наверное, сейчас начнет про свое сердце. Где он нахватался этого романтизма? В музее, наверное…».
        - Черт! - выругался Миша, потому что именно сейчас у него зазвонил телефон в кармане. - Извини. Незнакомый номер, возможно, по работе…
        Трубку он снял, отрывисто бросил «да» и машинально направил лошадь в сторону от главной дороги.
        Я облегченно вздохнула, потому что получила передышку. И мне предстояло решить, что делать дальше. Мозг лихорадочно заработал, генерируя идеи.
        «Надо найти Славика, при нем Миша не станет болтать о любви. И вообще нам лучше больше не оставаться с Мишей наедине. Из-за вынужденного заточения в ковидные времена людям лезут в голову всякие нехорошие мысли. Не удивлюсь, если в родном городе у него есть девушка, а здесь он просто решил с пользой провести время».
        Размышляя таким образом, я поехала в ту сторону, куда до этого ускакал осел Славика. И через десяток метров почти уперлась в сетку, которой была огорожена территория, принадлежащая папе № 2.
        - Иди накуй! - кому-то кричал Славик через сетку, приспустив забрало и угрожая кулаком.
        - Ты чего ругаешься? - укорила я приятеля, подъехав вплотную. Тот все что-то высматривал, подпрыгивая на ишаке.
        - Да вон, наш местный алкаш Фролка за черемшой в лес пришел. Видишь, в кустах мелькает? Ну ты погляди, что делает, паршивец! С корешком рвет…
        - Ближе к теме.
        - Куда уж ближе. Увидел он мой шлем и попросил, чтобы я ему дал погонять. Мол, на ночь напялит, тещу возле туалета попугать.
        - А чего ты матом ругаешься?
        - Да какой же это мат? Я ему и говорю - иди и сам накуй! У него же дед кузнецом был, поди, научил чему-то?
        - Вообще-то, ты в слове «накуй» ударение немного не в том месте ставишь.
        - Это как бы два в одном. Экономлю силы, - отмахнулся Славик и, раскинув руки, пустил ишака мелкой рысцой. При этом все бормотал про Фролку и его вандализм.
        Он, как и папа № 2, поначалу брыкался, но после душой прикипел к сельским жителям. Подробно изучил их биографии, пару раз заглянул в гости на самогон и сейчас чувствовал себя едва ли не помещиком. По крайней мере, у него уже пару раз прозвучала идея переименовать соседний поселок в село Старовойтово.
        Папа № 2, как потенциальный депутат, такую инициативу отверг. Но по его лицу было заметно, что идея ему приглянулась. Как бы скоро село не перестало носить его фамилию. А она у него, мягко говоря, для села не очень подходящая.
        Согласитесь, село Черных звучит как-то зловеще. И хоть ударение у папы в фамилии на второй слог, но ассоциации с поселением чернокожих гангста-рэперов в русской лесополосе все равно лезут в голову.
        - Эх, хорошо-то как, Аграфенушка! - втянул ноздрями лесной воздух Славик.
        И чуть не врезался в бабушку Сирануш, что вынырнула из-за кустов, раскачиваясь на лошади, как китайский болванчик.
        - Какая я тебе Аграфенушка, глистопед! - рявкнула бабка и ткнула Славика в бок палкой.
        - Все равно хорошо, - не обиделся на «глистопеда» Славик и повернулся ко мне, декламируя стихи: - Хорошо в краю родном! Пофиг - что везде дурдом… Ой, кажется, мой ишачок облегчился.
        - Да нет, это с деревни ветер навозный дух несет. А ты бы так громко не высказывался, там сзади Дух Вонюх на пони скачет и принюхивается. Как бы не услышал.
        - И не говори. Кстати, папа номер два предложил заразить его ковидом, как раз нюх потеряет и вредить не будет.
        - Одна проблемка - мы тут тоже как бы живем.
        - Ну, ради Родины, можно и пострадать, как считаешь? - пожал плечами Славик и снова озаботился экологией: - Нет, я сейчас в этого Фролушку все-таки метну копье. Он весь пятачок черемши вытоптал.
        Славик соскочил с ишака, встал в позу метателя снаряда и уже собрался метать, но я рявкнула «Тихо!» и добавила:
        - Слышишь? Как будто кто-то кричит!
        - Это лес! Тут все кричит: «Уйди, презренный человек». И природа настолько очистится, что оживут динозавры.
        - Звук с той стороны. А кто остался в отеле? - не успокаивалась я.
        - Не знаю. Наши все в лесу. Аннушка со своим обслуживают банкет на поляне. Порфирий там же, уху готовит. Выходит, что в отеле - никого…
        Я нахмурилась. Да, действительно, что-то мы в дикой природе подрасслабились. Почувствовали себя последними из могикан. Как будто, кроме нас, в этом мире не было людей, способных влезть в чужой отель. Тем более что через лесок у нас не только поселок Черных, но и дачный кооператив бывших заводчан. А там контингент не то чтобы сильно непьющий.
        - Эх, Фролушка ушел. Ладно, все равно делать нечего. Поскачу проверю отель, - предложил Славик, храбро вскинув палку на плечо.
        - Давай. Закрой там все. А я поищу Мишу, что-то он долго по телефону болтает.
        - Может, нужду справляет?
        - Ему позвонили.
        - Ну, он телефон для вида достал, неловко же сказать «пойду побрызгаю». Я так всегда делаю, когда припрет. «Алло, Никанор Тихонович, конечно, помню о нашей встрече. Сейчас спущусь по маленькому лифту».
        - Для нужды тоже долговато.
        - Ну, нуждаться можно по-разному. После мамулиного арахисового суфле со шкварками кого хочешь в кусты потянет, - философски вздохнул приятель. И я вынуждена была мысленно с ним согласиться.
        Ишак, понукаемый Славиком, уныло потрусил по прямой дорожке обратно в отель. Я для приличия подождала еще пять минут и все-таки направила лошадь в ту сторону, куда отъехал Миша. Утоптанная тропа, по которой местные ходили в лес из деревни, хранила следы лошадей и человека. Но Миши там не было. Звала я его безрезультатно.
        И вообще, все в лесу словно растворились - периодически откуда-то доносились отголоски и конское ржание, но найти никого я так и не смогла.
        Дорожка вывела меня на центральную поляну, где Порфирий и Аннушка накрывали на стол. Наш повар, обмахиваясь колпаком, пробовал уху. Жены шейха, не участвующие в охоте, развалились в шезлонгах, задрав туники, и загорали ногами.
        - Прямо как наши бабы деревенские. Только солнце показалось - сразу ляшки оголяют, ей-богу, - подмигнул мне Порфиий.
        На мой вопрос, не проезжал ли тут Михаил, все пожали плечами.
        - Аннушка, вы бы с маслом поаккуратнее, - проезжая мимо, заметила я горничной.
        Девица так засмотрелась куда-то вдаль, что чуть не вылила всю бутылку в казан с пловом.
        Тут я поняла, что ее так удивило. Из-за березок, стоявших стеной, показалась мамуля. Один рукав ее рубашки свисал соплей, в голове - сено, ноги босые. Обмахиваясь веером (как он уцелел - загадка истории), она заявила, что случилось страшное.
        Поначалу охотники держались вместе, мамуля гордо скакала первой. И все шло отлично, но тут ее лошадь вроде как увидела бабочку. Встала на дыбы, заржала и понесла галопом. Остальные лошади тоже словно взбесились, но вели себя смирнее, чем мамулина Сарабанда. К чести охотников, они все пытались помочь ей, кто чем мог. В итоге вся компания нарезала круги по пролеску, то отставая, то нагоняя мамулину Сарабанду.
        - Так это ты кричала! А я думала…
        - Кричала, еще как! Мы почти доскакали до поселка. Я была уже на исходе сил, меня по всем кустам потрепало. И когда показались снопы соломы, я поняла: это мой шанс. Короче, я изловчилась и спрыгнула.
        Дальше было весело: пока мамуля завалилась в солому, отряд не заметил потери бойца и с улюлюканьем и криками поскакал вслед за Сарабандой.
        - И вот я тут. А они - там. А где лошадь - одному Богу известно. Надеюсь, она поскачет к Степановичу.
        Надо пояснить, что Федор Степанович - наш деревенский фермер. Почти с самого открытия отеля у него мы содержали лошадей, потому что мамуля заявила - лошади дурно пахнут и требуют пригляда. Конечно, об этом стоило подумать до того, как их заводить, но мамуле, наверное, очень хотелось гордо скакать в закат в развевающейся амазонке и в дамском седле.
        Пригляд стоит таких денег, что мы за голову схватились. И папа № 2 мудро решил передать лошадей на аутсорсинг. В соседнем с нами поселке как раз проживал Степанович, который славился тем, что очень любил животных. И постоянно кого-то разводил: то альпак, то ишаков, то страусов. И теперь с энтузиазмом взялся за лошадей. У него было еще два сына, так что работой обеспечили всех.
        Брали они за свой пригляд по-божески, тем более папа № 2 разрешил иногда сдавать лошадок городским, что приезжали отдохнуть за городом. А когда лошадки требовались отдыхающим нашего отеля, Степанович все организовывал в лучшем виде. Вот как сегодня для охоты.
        И волки были сыты, и овцы целы. Единственным минусом было то, что Степанович слегка перегибал палку.
        Кажется, он считал лошадок своей собственностью, потому что регулярно звонил и отчитывал нас то за ушибленную лошадиную ногу, то за спутанную гриву. Папа № 2 иногда жалел, что связался с этим «долбонытиком», но альтернативы не было.
        Да и работником Степанович был отличным - не сильно пил, скотину уважал. Ухаживать сейчас еще и за лошадьми, пасти их и чистить конюшни - такого желания ни у кого не возникало. В общем, приходилось терпеть и кивать. А сейчас и впрямь лучше было надеяться, что мамулина лошадь благополучно вернется в отчий дом.
        Глава 11. В логове врага…
        Мы устроились в плетеных стульях за письменным столом, и через панорамное окно я увидела, как Шрек крутится возле нашей домработницы. Та как раз вышла собрать полотенца возле бассейна. Славик тоже ошивался рядом с несчастным видом, не зная, как подобраться к своей будущей возлюбленной Кончите.
        - Нельзя ли сообразить чая? - нашлась я, а мелкий, кивнув, приоткрыл окно и окликнул нашу гречанку.
        - И Шрека позовите, пусть тоже слушает, - пришлось мне гнуть свою линию, чтобы освободить Славику путь к победе. - А то потом будет козьи рожи строить. Я два раза пересказывать ничего не стану. Или вы ему не доверяете? Кстати, кто у вас тут главный? Нет, я ничего не имею в виду, просто хотелось бы понимать…
        Мелкий, видимо, был не в восторге от идеи позвать Шрека, но, подумав, кивнул. И когда гречанка принесла нам поднос с чаем и печеньем, что-то пробормотал ей, кивком указав на нашего толстяка.
        Через то же окно я наблюдала, как домработница передала Шреку просьбу подойти, а тот вдруг взял, да и игриво ущипнул ее за ягодицу. Гречанке это, видимо, не сильно понравилось. И я порадовалась: значит, у Славика есть шансы.
        Толстяк явился в кабинет через пару минут, с очень недовольным видом. Как-то недальновидно с его стороны манкировать допросами, ведь если речь идет о больших бабках - надо держать ухо востро и не доверять мелкому самому рулить процессом. Ну да пусть сами разбираются.
        Итак, расчистив приятелю поле для работы, я налила себе чайку и принялась нести всякую чушь о музее да и лодках-кижанках.
        Мелкий слушал терпеливо, хотя и нервно барабанил пальцами по столу. Шрек же закипал с каждой минутой: видно, я отвлекла его от аппетитной дамы ради ерунды, и простить мне этого он не мог. А тут еще кижанки.
        Он не выдержал первым:
        - Короче, завязывай с этими историями для дряхлых бабулек. Где карта?
        Мелкий поперхнулся чаем, а я насторожилась:
        - Какая карта? Вы мне ни про какую карту не говорили. Сказали, что друг…
        - Видите ли, Дарина, - Марик пытался подобрать слова и фантазировал на ходу, - я, возможно, не совсем полно объяснился… Вы знали, что Миша был спецагентом?
        - У вас тут какие-то сплошные агенты! Скажите еще, что он был Человек-паук! Он музейный работник…
        - Это прикрытие. На самом деле мы с ним в паре расследовали важное дело. Пропала очень ценная вещь, государственной важности.
        - Сечешь? - гавкнул Шрек и для пущей важности пошевелил ушами.
        - Допустим. Но как это связано со мной? И с Грецией?
        - Помолчи, - шикнул на Шрека Марик. - В общем, у Миши в Греции была своя агентурная сеть. Я точно знаю, что один из агентов передал ему какую-то схему или, если угодно, карту.
        - С указанием места, где спрятано сокровище? - простодушно хихикнула я и только тут заметила, что уши Шрека при упоминании сокровища резко стали малиновыми.
        - Примерным местом, где спрятана наша пропажа, - не стал спорить и мелкий. - Точное место никто не знал. Но тот греческий агент хорошо знал рельеф местности и примерно изобразил места, где могут находиться пещеры, впадины, лазы. То есть места, где теоретически может быть спрятана ценная вещь.
        - Почему Миша не передал эту карту вам? - невинно поинтересовалась я, делая вид, что целиком верю мелкому. Хотя, разумеется, ничуточки я ему не верила. Из него спецагент, как из говна пуля (так папа № 2 всегда говорит).
        Мелкий принялся юлить, выдумывая все новые подробности. Шрек потел и злился, но в это время на мобильный Марика кто-то позвонил.
        - Продолжим позже, - выпроводил он меня под этим предлогом, велев подумать.
        Обедали мы с мелким одни, Шрек куда-то уехал, и я была этому несказанно рада. С этим шибздиком, как мне казалось, проще договориться о всяких поблажках.
        И я начала осторожно подбираться к теме:
        - Я бы желала отправиться на пикник. Мы с Мишей много гуляли в лесу, и это навеяло бы мне нужные воспоминания.
        - Да, конечно, надо подумать…
        - Пикники устраивают на свежем воздухе в лесу. Ну или, на худой конец, под тенью деревьев. А здесь, конечно же, наверняка нет ни живописных лесов, ни полянок.
        - Все тут есть! - перебил меня Марик. - Ближайший лес начинается сразу за дорогой. Правда, там горная местность. На вершине горы дома, зато потом, на склоне, очень живописно. Там как раз лес начинается. Правда, туда подъехать на машине не особо получится.
        К нашей беседе подключился Славик, до этого увлеченно выкладывавший из хлебных крошек слово «вечность».
        - А там ползают змеи? Я змей страсть как боюсь. Бабушка рассказывала, что в лесу нельзя мочиться. Змей привлекает теплый пар, и они через штанину могут залезть в трусы. Но если вас змея укусит - я могу…
        - Нет! - мелкий с ужасом представил, что хочет сказать Славик, и кадык его мучительно задвигался. Он замахал руками: - Не волнуйтесь, в греческих лесах обитает только один вид ядовитой змеи. И те не в нашей местности. Остальные вообще безопасные.
        - Славик, ты перепутал, - наставительным тоном молвила я и погладила его по голове. - Мочиться нельзя в Красном море. Там рыбки бешеные, и вот их действительно что-то там привлекает.
        Но Славик не унимался:
        - Ладно змеи. Ну а склон там крутой? Боюсь, я могу свалиться. Это у себя в стране я прикреплен к поликлинике, а тут никому нет дела.
        Мелкий не выдержал пытки безумием Славика:
        - Вот что, устраивайте свой пикник прямо за домом. Там виноградник, оливы растут. Представьте, что вы в лесу.
        К этому моменту мы закончили обед и переместились на веранду. В это же время в ворота заехала машина Шрека. А из нее вышел он сам - злющий и потный. Я заметила, что его черные кроссовки были все в горной пыли. Скалолазанием он, что ли, занимается?
        - Нам надо что-то пожарить, - озаботился Славик, осмотрев виноградники за домом. - У вас есть сосиски? Нужны овощи.
        Мелкий задумался:
        - Эээ… я спрошу у нашей горничной. Обычно еду привозит она.
        - Нет, я должен сам выбрать продукты. Люблю, знаете, походить, пощупать.
        - Это рынок, а не бордель, слабоумный, - рявкнул Шрек, проходя мимо нас. Он терпеть не мог Славика и с трудом это скрывал. - Что ты там щупать собрался?
        - То, что потом буду есть. Кстати, я читал, что есть руками - очень полезно.
        - Особенно не своими, - перебил его Шрек. - Так что не торопи свою подругу, если она не вспомнит то, что нас интересует, мы тебе ручки как раз и отчекрыжим. Будет она тебя с ложечки кормить.
        - Злой дядя нам опять угрожает, - подхватив Розочку, я демонстративно поднялась с шезлонга и направилась в дальний угол сада.
        Глава 12. За два дня до похищения…
        Мамуля уселась сзади меня, и мы поехали в сторону отеля. Надо было переодеться и найти ей новую обувь.
        Мамуля негодовала:
        - Нет, ну вот зачем твоим папашам нужна была эта охота. Еще и по-настоящему, на лошадях. Пили бы водку у костра, как все нормальные люди. Все из-за них…
        Когда главный корпус уже показался из-за деревьев, я нахмурилась. И не потому, что мамуля увлеклась перечислением недостатков отцов.
        Славик, с лицом бледным как мел (это было заметно даже издалека), двигался по дорожке в нашу сторону. То есть он даже не двигался, а вроде как бежал. И даже что-то кричал, но из-за большого расстояния я его плохо слышала.
        Пришпорив лошадь, я уже сердцем почуяла какую-то беду.
        - Там Миша, он выпал из окна! - орал Славик, руками зазывая нас следовать за ним. Смысл его слов еще не дошел до меня, но тело заработало.
        Как в тумане, я скатилась на землю, бросив поводья мамуле, и понеслась за Славиком.
        Аккурат в это время во двор въехала машина папы № 1. Вообще-то он обещал приехать пораньше и проконтролировать охоту, хотя на самом деле он просто обожал, как готовит Порфирий. И всегда просил меня не рассказывать его Люсе, что он тайком приезжает к нам отобедать. А уж когда была заявлена уха…
        Заворачивая за угол, я успела прокричать папе о случившемся и зафиналила:
        - Вызывайте «Скорую», быстро!
        Он среагировал мгновенно, но кинулся не за мной, а наверх.
        Миша лежал на спине в неестественной позе, но еще был в сознании. Первое, что я увидела, - кровь на лице. Кажется, у него была рассечена бровь. Взглянув на меня мутным глазом (второй был весь в крови и не открывался), он схватил меня за руку. Попытался приподнять голову и одними губами прошептал:
        - Наклонись…
        - Миша, миленький, что случилось? Как же так…
        Он все пытался ухватиться за мою руку, словно хотел встать. А я пыталась удержать его в лежачем положении. Руки двигаются. Это хорошо. Но неизвестно, какие у него повреждения. А вдруг что-то с позвоночником? Лучше дождаться врачей.
        - Ключ, Дарина… Сердце…
        - Что? Ключ от сердца?
        - Надо…
        - Потом, потом все решим. Не трать силы, сейчас врач приедет. Все будет хорошо!
        Второй глаз Миши медленно закрылся, рука безвольно упала на землю. И вот уже голова его откинулась в сторону. Мне стало тяжело дышать.
        - Миша, Миша! Не молчи, ну хоть что-нибудь…
        Я услышала, как вверху папа № 1 закричал:
        - Скажи никому не заходить в комнату. Еще непонятно, что тут произошло.
        Замечание было своевременным: к этому моменту все остальные охотники тоже вернулись в отель. По очереди въезжали они на взмыленных лошадях в ворота. Вид был такой, словно они сами были дичью, чудом ушедшей от волка.
        Папа № 2 хотел было напуститься на мамулю, из-за которой начался весь сыр-бор, но быстро сориентировался и заорал: «Всем сохранять спокойствие!».
        Третий отец, узнав, в чем дело, упал на колени и принялся горячо молиться в своем любимом углу. Мамуля уже вызвала «Скорую», и теперь требовала себе успокоительное.
        А я все сидела возле Миши на коленках и зажмуривала глаза. Мне казалось: вот сейчас я открою глаза - и все окажется сном. Теперь то, что он пытался признаться мне в любви, казалось таким пустяком. Пусть бы себе признавался, пусть бы надоедал мне, как банный лист. Лишь бы живой, лишь бы все это отмотать назад…
        Славик, который уже немного пришел в себя, вызвался осмотреть Мишу до приезда «Скорой». Он пощупал пульс и проверил дыхание.
        Все это время вокруг носились люди, ржали лошади, лаяла Розочка, пытаясь вырваться от бабушки Сирануш. Мишу прикрыли пледом, который притащил один из йогов.
        Я села на попу, подтянула коленки и закрыла руками уши. Наверное, поэтому я не сразу услышала, как приехала «Скорая».
        Кто-то подхватил меня под руки, оттащил на складной стул. В руку сунули какую-то рюмку. Я машинально выпила - это оказался ром.
        Как только «Скорая» уехала, мы все уселись на траву прямо на заднем дворе. Вид у постояльцев был крайне растерянный. Никто не ожидал, что веселье закончится такой трагедией.
        Мамуля держалась за сердце. Второй отец протянул ей фляжку.
        - Может, кому-то принести воды? - предложил прибежавший к этому времени из леса официант. Он тоже был бледный и испуганный. - Какие капли вы пьете для успокоения?
        - Спасибо, я уже выпила, - ответила мамуля, которая любым каплям предпочитала граммы. - Да я и испугаться как следует не успела. Все так быстро…
        - А почему мы пьем ром посреди бела дня? - озадачился третий отец, которому поднесли рюмку на подносе. - Как алкоголики какие-то…
        - Почему сразу как алкоголики? Может, как пираты, - брякнул Славик, тоже хряпнувший сто граммов рома, что папа № 2 вынес «от нервов».
        Занюхав рукавом своей модной рваной тельняшки, он принялся восстанавливать ход событий.
        - Вхожу я, значит, в парадное, а сверху - какой-то неясный шум и крики. Стучали чем-то тяжелым. Дарина меня настрополила ворами, и я, как этот стук услышал - чуть жидким не припустил. Но отвага есть отвага. Осторожно поднимаюсь по ступенькам, глядь в витражное окно - а там Миша как раз летит.
        - Как летит? Как птица? - разинула рот Аннушка, утиравшая слезу передником и разносившая кексы. Не пропадать же всему, что наготовили для банкета.
        - Перепелица! - разозлился Славик. Он не любил, когда его перебивали. - Какая там птица? Кулем вниз. Я уж не думал - сразу вниз через три ступеньки…
        - Но что-то ты успел рассмотреть?
        - Помню, на входе в Мишину комнату стул валялся, дверь нараспашку. Но я ничего толком не успел рассмотреть, паркет зловеще так заскрипел, кто-то крался к выходу из комнаты. Кажется, даже чья-то тень упала на пол.
        - Опиши точнее!
        - Это был мужчина. Кажется. Ну, сами подумайте, что увидишь за долю секунды? Я в ужасе был, говорю же. Запрыгал вниз. За палас зацепился, упал. Ну все, думаю, сейчас он и меня душить станет.
        - Кто он?
        - Как кто? Дух Санчо Соркина.
        - Какого еще Санчо Соркина? - не понял первый отец, а я поняла, к чему клонит Славик, и закипела:
        - Он меня бесит! Можно, я в него кексом брошу?
        - Дарина! Едой бросаться нельзя! - возмутилась мамуля и добавила: - Возьми камень на клумбе.
        - Насилие порождает насилие, - завел третий отец.
        - Так, Санчо с ранчо больше не наливать, - обвел всех тяжелым взглядом папа № 2. - А то он нам тут по синей дыне наплетет всякого…
        - Вернемся к Санчо, - торопил Славку папа № 1, наивно думая, что от этого чудилы можно услышать что-то дельное. - Это кто?
        - Тот, что про нашего Миния все знал. И которого Учитель вызвать хотел, чтобы о сокровищах с ним поболтать. Миша в него не верил, вот он и отомстил. Знаете, с духами шутки плохи. Вот, я однажды своего домового просроченным кефиром накормил…
        Брови папы № 1 уползли куда-то к линии роста волос. Но он все еще надеялся:
        - Славик, не отвлекайся!
        - Да-да. Тем более там дальше не для дамских ушей. В общем, что я хочу сказать: Соркин меня не тронул. Я поднялся кое-как, на ватных ножках спустился. Каждую секунду ожидал удушения. Уже от входа кинулся бежать, хотел звать на помощь. Ну, тут уже и Дарина с мамулей показались…
        Тут мне пришлось немного пояснить папе № 1 насчет Миния, потому что он еще не был в курсе царских замашек мамули и ее претензий на трон, корону и скипетр. Или что там она хотела отыскать в гробнице?
        - То есть ты утверждаешь, что там кто-то был? - сумел сразу выцепить главное в рассказе Славика папа № 1, отринув версию про духа, что пришел за кефиром. - Только не вздумай опять про Санчо твердить.
        - Выходит так.
        - Получается, пока мы тут кучковались возле Миши, этот кто-то мог покинуть здание незамеченным? - дошло до меня наконец. - Папа, ты ведь никого там не видел?
        Первый отец подтвердил, что, когда он поднялся в комнату, она была пуста. И закручинился: если бы он знал про Санчо, то осмотрел бы отель.
        - Да, ничего не мешало ему потихоньку выбраться и присоединиться к нам, а после делать удивленное лицо.
        - Скрип тебе мог почудиться, - возразила бабушка Сирануш. - У вас тут двери скрипят хуже, чем у моего бывшего мужа колени.
        - Может, и правда, дверь сквозняком повело? - вздохнула йогиня, отказываясь верить в рассказы Славика.
        - Разберемся, - отрезал папа № 1, набирая чей-то номер на телефоне. - Всем оставаться здесь. Я поеду за «Скорой», вернусь и все обсудим.
        Настроение у всех было упадническое. Избегая смотреть друг другу в глаза, все молча поели в зале ресторана и разошлись по номерам.
        Мы со Славиком остались одни и занялись уборкой посуды. Руки мои дрожали, но я убеждала себя: все будет хорошо. Ну упал, ну сломал руку или ногу - это все пустяки. Главное - чтобы жив остался.
        «… сердце, ключ…»
        Какое-то время в голове крутились эти слова, словно мысль по спирали пыталась добраться до меня, но потом не выдержала и соскользнула в пустоту.
        Что за ключ от сердца? Что хотел сказать Миша? Звучало это как просьба, но я ее не совсем поняла. Первой мыслью было то, что Миша хотел подобрать ключ к моему сердцу. Вот болван несчастный! Разве об этом надо думать тому, кто из окна вывалился?
        Я наконец вышла из оцепенения, в котором пребывала уже некоторое время, и попыталась заставить Славика еще раз рассказать мне все, вспомнить любую мелочь, которая могла помочь понять, что же произошло. Но он упорно повторял свою версию событий.
        - Славик, ты же тоже не думаешь, что он сам выпрыгнул из окна?
        - Фиг поймешь… А в чем у тебя несостыковка?
        - В том, что как раз перед этим он хотел поговорить со мной. Но не просто так… А так, будто от этого зависело… даже не знаю что. Будто от этого зависела его жизнь, не меньше.
        Чем больше я раздумывала над событиями, предшествовавшими трагедии с Мишей, тем больше убеждалась - тут скрыта какая-то тайна. Конечно, Миша был человек творческий, увлекающийся. Стоило только увидеть, с каким жаром он занимался своими старинными документами! Как старательно работал. Другой вопрос - мог ли такой человек сигануть из окна?
        На ресепшене зазвонил телефон. От неожиданности я вздрогнула, но трубку уже взял Славик, который быстрее меня выскочил в коридор.
        Покивав с кислым видом, он потянул телефон мне и прошептал:
        - Звонит наш скотоложец.
        - Скотовод, Славик, скотовод, - таким же шепотом ответила я, укоризненно глядя на Славика.
        Я уже поняла, что звонит Федор Степанович, и приготовилась выслушивать обвинения. Его сын забрал лошадей, и наверняка какая-то из них оцарапала коленку или повесила ухо. Как в воду глядела.
        - Что же вы творите, изверги? - вместо приветствия начал наш фермер. Судя по голосу, он слегка принял на грудь. А в такие моменты он обычно очень близко к сердцу принимал любую лошадиную беду.
        - А что такое?
        - Сарабанда, девочка, вернулась вся в мыле. Я стал ее, яхонтовую, чистить, а у нее в заду колючка. Длинная, как иголка. Я даже не знаю, откель в наших краях такие кактусы завелись?
        - Понятия не имею, - ответила я, машинально рисуя силуэт лошади в мамулином блокноте. - Когда лошадей отдавали, у нас тут такой сыр-бор был, никто не рассматривал. Может, где-то в лесу…
        - От такой колючки лошадь, знаете, как понести может?
        - Легкой рысцой?
        - Тяжелым галопом! У вас там хоть никто не убился?
        Я хотела сказать, что убился, и даже очень. Но не тот, кто был на Сарабанде. А Миша, выпавший из окна. И тут же вспомнила про мамулю, которую несло и подбрасывало на этой самой Сарабанде. По словам папы № 2, так на унитазе подбрасывает человека, опрометчиво смешавшего зефир и кефир с квашеной капустой. А папа № 2 с мамулей дольше всех прожил, ему уж точно можно доверять в этом вопросе.
        Повесив трубку, я еще немного поразмышляла. Пришлось поделиться моими мыслями со Славиком.
        - Знаешь, я тут подумала. В этом что-то такое точно есть. Лошадь понесло в очень подходящий момент. Все устремились спасать мамулю, началась неразбериха. И никто точно не помнил, кто скакал впереди, а кто сзади.
        - Ты думаешь, Сарабанду специально кольнули в зад?
        - Вполне возможно. Мише кто-то позвонил. Его могли заманить в номер. В эту схему логично укладывается то, что тебе показалось, - в номере был кто-то еще. Пока все кинулись к выпавшему Мише, этот кто-то мог сто раз незаметно покинуть отель, и все - никаких следов.
        В общем, эту тему мы муссировали долго. Благо нам никто не мешал. Позвонил папа № 1 и заявил, что Миша в тяжелом состоянии находится в реанимации. Настроения это не прибавило.
        Часа через два папа № 1 приехал в отель и собрал семью в кабинете мамули, несмотря на ночное время. Постояльцев решили пока не беспокоить.
        - На лице у Миши гематомы. Возможно, из-за падения. Но очень похоже на удар в челюсть. А еще след на шее, как будто его душили! Сначала было незаметно, думали, цепочка натерла. А потом проявилось ярче. Врач обратил внимание.
        - Миша хотел повеситься? - ахнула мамуля.
        - Он мог попробовать повеситься, повязал веревку, но в последний момент испугался и как-то распутался. И грохнулся со стула. Точно! Отсюда и грохот, - быстро нашел объяснение ситуации папа № 2.
        - Повеситься испугался, а прыгнуть - нет? - возмутилась я, но папа № 3, державший в руках книгу «Основы левитации, полеты человека и камней в воздухе», поддержал второго:
        - Может, стоял на карнизе, качнулся - и полетел.
        - А где тогда веревка? Если бы он вешаться собирался, мы бы веревку нашли, - злилась я.
        - А комнату еще не обыскивали толком. - Славик многозначительно уставился на меня, намекая на что-то, ведомое только ему.
        - Ладно, черт с вами. Но у него хотя бы должна была быть какая-то причина, - пошла я на попятную.
        - Да, почему вашему постояльцу взбрела в голову такая странная мысль - вешаться или из окна прыгать? - задался вопросом первый отец.
        Тут все замолчали и укоризненно взглянули на меня.
        - Я не поняла… Вы что, намекаете, что он из-за меня?
        - Мишка явно был влюблен, - подлил масла в огонь Славик.
        - Мы знакомы всего ничего. Без году неделя.
        Мамуля кокетливо взбила волосы и заявила:
        - Это не показатель. Все твои отцы сделали мне предложение в первый же день знакомства.
        - Сейчас не время ворошить наши ошибки молодости, - помрачнел второй папа, за что мамуля чуть самолично его не придушила на глазах у всех.
        Повисла неловкая пауза, которую пришлось нарушить мне.
        - Надеюсь, он придет в себя и объяснится.
        С этими словами я развернулась и последовала на улицу. Конечно, для виду храбрилась, но на душе было пакостно донельзя. Неужели нечаянно спровоцировала парня на такие действия? Он намекал, что влюблен, а я всячески его игнорировала. Пару раз ввернула в разговор, что он отличный друг. Нет, ну, а что обычно говорят парням, которые хорошие, но сердце не екает? То-то же. Мне показалось, что Миша воспринял эту информацию философски, а тут такое…
        Минут через десять первый отец уехал, пообещав держать нас в курсе событий. Славик, кутаясь в мамулину шаль, вышел прогулять Ну и Ну на ночь. Мы побрели по аллее в темноту, и я рассказала ему о последних Мишиных словах. Он многозначительно поцокал языком. Вроде как «а я же говорил…».
        - Чего папе номер один не призналась?
        - Потому что тогда все точно решат, что он сиганул в окно из-за меня. А я в это не верю. Ну не был он в меня так влюблен! Такие вещи девушки чувствуют. Ты мне лучше объясни, чего тебя черт дернул устраивать эту непонятную сцену ревности?
        - Ну извини, кто же знал? Я думал, ты хочешь получить все удовольствия сразу: согласись, приятно на душе, когда один мачо клеится, а второго никчемушника можно послать куда подальше. Ведь для этого ты велела мне держаться рядом… Разве нет?
        Я хотела уточнить, кого, по задумке Славика, я должна была послать. И кто из двоих был мачо… Но, глянув на простодушное лицо Славика, только вздохнула. И поняла, что это просто мой крест. Когда-то в школе я сидела за одной партой с точной копией Славика - Севой Дудкиным. Он был в меня влюблен, а я - нет. И вот теперь судьба мстит мне за это Славиком. А папа № 3 учил: если не усвоишь урок судьбы и не выйдешь на новый уровень - будешь постоянно наступать на одни и те же грабли.
        Глава 13. В логове врага…
        Славик почти сразу же побрел за мной следом.
        - Зачем тебе сдался этот пикник? - удивился он, как только мы завернули за угол.
        - Это была отличная возможность обозреть окрестности и наметить план побега. Сидя здесь за закрытыми дверями, не много узнаешь. Вдруг по дороге нам попадутся люди или мы сможем подать сигнал тревоги? А ты своими брючными змеями все испортил.
        Славик уважительно на меня поглядел, потом виновато вздохнул и кивком намекнул на осмотр дома. Я выглянула из-за угла и убедилась, что наши мучители о чем-то спорят, уткнувшись в телефоны. И подумала, что можно и впрямь попытаться осмотреть их комнаты.
        Обойдя дом с другой стороны, чтобы не попадаться им на глаза, я быстро юркнула в дом через дверь со стороны бассейна. Славик через минуту последовал за мной.
        Первой по коридору шла комната мелкого. По крайней мере, именно из нее он выходил утром. Дверь оказалась открытой. Кровать, располагавшаяся у стены, была идеально застелена. На тумбочке - ничего. В шкафу висела только одежда. Видимо, документы он держал в кабинете, а тот оказался заперт. Сама комната очень напоминала нашу: те же обои, тот же ковролин.
        А вот в комнате Шрека нам повезло больше. Тот был явный неряха: на его кровати возвышался скомканный из покрывала горб. Пощупав его, я поняла, что под покрывалом что-то лежит.
        Славик, стоявший на шухере, зашептал:
        - Аккуратнее, вдруг там его ночной горшок. В одной книге…
        - Да тихо ты! Смотри, это же моя сумка.
        Действительно, под покрывалом я нашла свою молочного оттенка сумку, которую у меня изъяли еще в самолете. Честно говоря, я даже не спрашивала про нее, потому что в сумке были документы Миши. И было понятно, что похитители ими прельстились. Телефон, ясное дело, тоже не попросишь.
        А кроме документов… Самым ценным в этой сумке была она сама. Но шмотки не главное, и потерю брендовой вещи я бы как-то пережила. Благо в тот злополучный вечер в сумку мы засунули Розу, все остальное я достала. Так что многого не лишилась. Хотя не факт, что и то многое, что у меня еще осталось в отеле, я хоть когда-то смогу увидеть… Такие мысли не способствовали оптимизму.
        - Они ее хорошенько перетрясли, - отогнала я от себя грустные думы, потрясая головой. - Наверное, думали, что Миша передал мне какую-то мифическую карту. Вот гады, даже подкладку разрезали. Ой, а это что?
        Славик в два прыжка голодной саранчи оказался возле меня и разочарованно протянул:
        - Фигня. Ключи от номера с брелоком.
        - Да, но это же не мои ключи. Вроде у Миши был такой брелок. Ну точно.
        Я ткнула Славику под нос надпись «Я люблю Кижи». Такие были только у Сомова, и приятель тоже озадачился:
        - Как его ключи оказались у тебя в сумочке?
        И тут я вспомнила, как сидела на корточках возле Миши, он силился что-то мне сказать, потом началась суматоха вокруг. Скорее всего, он сунул эти ключи мне в карман ветровки. А я потом машинально вытряхнула все из карманов в свою сумку. Потом началась вся эта суматоха, и его номер уже не закрывали. Ключей никто не хватился. Но зачем он озаботился тем, чтобы сунуть что-то мне в карман?
        - То есть он выпрыгнул из окна с ключами? - подумал вслух Славик. - Странный способ покончить жизнь самоубийством. Или это символизм? Ну, типа, я закрываю свою жизнь на ключ…
        - Слушай, я только сейчас подумала. Он же твердил: ключи, сердце. Никакой не ключ от сердца, как я подумала вначале. Наверное, что-то связано с этим сердцем на ключах. Не зря он сунул его мне.
        Славик повертел деревянное сердечко в руках и пожал плечами.
        - Никаких таинственных знаков на нем нет. Обычная деревяшка. И вообще, эта идея папы номер три с ключами - полный бред. Я предлагал современные карточки, но тот твердил, что старинного вида ключи - это фишка отеля.
        Пока Славик ворчал, послышались приближающиеся голоса: видимо, Шрек и мелкий направлялись в дом, заметив наше отсутствие.
        Недолго думая, я быстро придала кровати прежний вид, даже ключи закинула назад. Только сердечко оторвала от брелка, разогнув колечко. На цыпочках мы покинули комнату, закрыли за собой дверь и быстро помчались вверх по лестнице.
        Когда через десять минут мелкий постучал в нашу комнату, я милостиво крикнула: «Можно». Он попытался открыть дверь, но получилось сделать только небольшую щелку. В нее он и протиснулся бочком, выкатив глаза от изумления. И было от чего. Время мы со Славиком провели с пользой: сделали перестановку, выдвинув кровать почти что к двери, а остальную мебель выстроив по комнате в хаотическом беспорядке.
        - Что это?
        - У Славика обострение. В такие моменты он любит делать перестановки. Ему кажется, что он подчиняет себе пространство.
        - Однако…
        - Я не возражаю, пусть чем-то занимается. После этого он забивается в шкаф и подолгу не подает признаков жизни. Но иногда посреди ночи может страшно закричать.
        - О!
        - А перестановка очень даже ничего. Креативненько, да?
        - Ну… Так живут душевнобольные люди. Если вам удобно…
        - И попрошу вас принести мне беруши. Знаете, не люблю просыпаться среди ночи. Раз уж я вынуждена делить комнату со Славиком.
        Когда мелкий кивнул и, пригласив нас пить кофе, скрылся, я победоносно улыбнулась:
        - Вот так. Теперь, если в один прекрасный момент они не сразу смогут открыть дверь, то просто решат, что буйный Славик снова сделал баррикаду. А я сплю в берушах.
        Славик уставился на меня с восхищением, но тут же поник:
        - Чтобы сбежать, нам нужно понять, как снять ворота с сигнализации. А пока они не выпускают нас дальше двора, даже разведать обстановку и то проблематично.
        После ужина я немного помучила мелкого рассказами о рационе, которого придерживался Миша в отеле, и пообещала к завтрашнему дню вспомнить все в деталях о его поездке в Грецию.
        - А сейчас мне надо освежиться, - величественно заявила я и присоединилась к Славику. Тот уже давно валялся в мелкой части бассейна, возле ступенек, и блаженно потягивал молочный коктейль.
        По тому, как на него поглядывала наша гречанка, я поняла, что дело сдвинулось с мертвой точки.
        Мелкий позвал Шрека в кабинет, и теперь я видела, как они спорят через стекло. Розочка, которой очень нравилась Греция, гоняла какой-то мелкий предмет по лужайке, то подбрасывая его вверх, то протаскивая в зубах. Ей явно хотелось поиграть в «апорт», и она все ближе подбиралась к бассейну.
        - С чем это играет Розочка?
        - Эта разбойница тащит все, что плохо лежит.
        В этот момент Розочка добежала до бассейна, держа в зубах свою штуковину, и, тявкнув, выронила ее в воду.
        - Это же сердечко Миши! - зашипела я, озираясь. - Сейчас эти упыри увидят и поймут, что мы лазили в комнате Шрека.
        - А я тут при чем! Розочка, наверное, стащила из кармана, - оправдывался приятель, пытаясь поймать сердечко пальцами ноги. Я заслонила собой обзор, чтобы он проделал это незаметно.
        Гречанка сделала круг возле бассейна и, забрав пустой стакан, пошла в дом. Я повернулась к приятелю и увидела, что Славик с обалдевшим видом взирал на части брелка, расплывавшиеся в разные стороны.
        - Он от воды расклеился. Фуфло! А денег дерут за эти сувениры! Вот мы с мамой в Египте купили слоника… Ой, что-то из него отпочковалось! Не от слоника, а от сердечка…
        Я не стала слушать очередную порцию баек из Египта, а ловко выхватила всплывшую на поверхность бумажку, рискующую размокнуть. И торжественно помахала ею перед носом Славика. Так фокусник являет публике кролика, выдернутого им из шляпы.
        Бумажку я ловко засунула в лифчик, и мы поспешно покинули бассейн, завернувшись в халаты. Меня прямо трясло от нетерпения: вот он, ключ от всех загадок!
        Уже в комнате мы решились рассмотреть свою добычу. И были разочарованы. Я ожидала записку, в которой Миша обвинял кого-то в своей смерти. Прямое указание на врага, так сказать. А на бумажке была какая-то недокарта.
        - Очертания… вроде карта?
        - А на ней куча точек. И что тут поймешь? Если бы где-то стоял жирный крест…
        Славик тоже разочарованно покрутил в руках листок, рассмотрел его со всех сторон и вернул мне.
        - В любом случае, раз Миша спрятал эту карту, значит, в ней что-то есть, - упрямилась я, хотя сама не понимала, как расшифровать эти многочисленные точечки.
        Славик расстроенно махнул рукой. Он очень рассчитывал на сокровища.
        - Дуй к своей подруге гречанке, я видела, у них под телевизором путеводители и карты лежали. Сделай вид, что тебе захотелось порисовать. Попроси карандашики, бумажки. Невзначай подложи себе карту под листок и тащи ее сюда. Исследуем Грецию.
        Славик блестяще выполнил свою миссию и через двадцать минут притащил мне свои каракули. Напоминали они рисунки Карлсона, в частности, его бессмертную картину «Очень одинокий петух». Какой-то неопознанный зверек с непомерно раздутым пузом грустно глядел на меня косящим глазом, расположенным на лбу. Но главное - под каракулями была сложенная в несколько раз карта Греции с регионами.
        - Мы прямо как герои какого-то приключенческого романа! Ух! У меня даже мурашки. Смотри, какие жирненькие. Одна даже в область паха побежала. О чем задумалась? - спросил Славик, глядя, как я не решаюсь открыть карту. А меня и впрямь охватила какая-то тоска.
        - Какие из нас герои? У настоящего героя должна быть цель. А лучше две. И желательно одна глобальная, а другая - личная. И он должен к этой цели идти, преодолевая препятствия.
        - Не вижу противоречий, - заявил Славик, забирая у меня карту и с деловитым видом наслюнивая палец.
        Это меня разозлило:
        - Твоя цель выкупить женщин из гарема Била - так себе, если честно. Хотя, справедливости ради, у меня и такой нет. А ты хотя бы ставишь общественное выше личного, что уже похвально.
        - Ну, моя цель - это как бы два в одном. Я же говорил, что рассчитываю на небольшую ответную благодарность. А женщины там красивые, должно быть…
        Я перебила Славика и неизвестно зачем ляпнула:
        - Иногда мне кажется, что я вообще бессмысленно прожигаю жизнь.
        Приятель сразу же осекся:
        - Ладно. Понял. У нас сеанс психотерапии. Я что? Я же только за! От Учителя поднабрался знаний. Ложись.
        - Куда?
        - Ну вот на кровать хотя бы. И рассказывай, о чем ты мечтаешь.
        Я плюхнулась на кровать и сложила руки, аки Ленин.
        - Мечтаю жить в мире, где добро побеждает зло, а преступники всегда бывают наказаны. И чтобы все были счастливы. А еще я хочу любить и быть любимой. Банальное такое желание, но из песни слов не выкинешь.
        - Ну вот, видишь, сколько у тебя целей! - оживился Славик, перекинув ногу за ногу, как Шерон Стоун в «Основном инстинкте».
        - Да. Целей много. Только мои цели очень друг другу противоречат. Потому что если я выберу личную цель, то предам общественную.
        - Что-то я не очень понял…
        - Ладно! - я махнула рукой, потому что иначе придется долго объяснять Славику, что связаться с Дубровским - значит пойти против добра и справедливости. Правды ради, Дубровский мне такого и не предлагал. Ну, в смысле, связаться с ним. И вообще, всячески уклонялся от разговоров о будущем.
        Я тяжело вздохнула:
        - В общем, сконцентрируемся пока на общественных целях. Нам нужно восстановить справедливость и узнать, что случилось с Мишей. И наказать наших похитителей, кто бы они ни были. А то взяли моду - людей воровать.
        Славик понял мой порыв по-своему:
        - Лучшее наказание для них - это увести сокровища из-под носа.
        - Ты про какие сокровища? Те, что Миний мамуле наобещал? Или те, что ищут наши придурки?
        - Да хоть какие. Я гляжу, у нас в мире сокровищ - как грязи. А я на все согласен. Миша мог бы по большой любви шепнуть тебе, где он собирался их в Греции искать. Ладно, сами с усами.
        - Оно бы неплохо, но ты себе представляешь масштаб трагедии? Это тебе не лопаткой в песочнице покопаться. Для таких великих дел нужна амуниция, снаряжение, специально обученные люди, в конце концов. Да и не верю я в существование сокровищ, хоть ты меня режь!
        За этими невеселыми разговорами мы и приступили к исследованию карты. Гречанка до этого успела немного приоткрыть перед Славиком завесу тайны и простодушно назвала регион, где мы сейчас находились. Точнее, она сообщила, что живет неподалеку, а Славик уже сам сложил дважды два. Это сузило нам радиус поиска. Потому что я справедливо полагала, что они ищут что-то неподалеку от нашего места проживания.
        - Мне пришлось сказать, что я буду писать ей пламенные письма, и для этого я хочу получить ее адрес.
        - Похоже, она не в курсе, что нас держат тут в заложниках.
        - Не-а. Я, конечно, мог бы попросить ее позвонить в полицию, но пока у нас нет тесного контакта, я не уверен…
        - И правильно, не спеши! Вдруг она доложит нашим. А что она еще говорила?
        - Сказала, что работает тут уже месяц. Хозяева хорошие, вилла эта окутана тайной, потому что находится вдалеке от поселка. Раньше принадлежала какому-то богачу, но почти всегда пустовала. Но полгода назад ее вроде кто-то купил. Еще она сказала, что в поселке ей все завидуют, потому что она нашла работу. Елена думает, что мы какие-то родственники мелкого. Я не стал спорить.
        Мы продолжили исследовать соседние регионы.
        - Вот, гляди сюда, - тыкнула я пальцем в похожие очертания и сверилась с бумажкой.
        Славик тоже сунул в нее свой нос и навел глазной прицел пальцами.
        - Нет, тут загогулинка не такая. А вот тут, - он обвел пальцем соседний пятиугольник, - как раз очень похоже. Что тут у нас?
        - Беотия, - зачитала я, и глаза Славика расширились донельзя.
        - Это же тот регион, про который папа номер три рассказывал! Мамуле! Там гробница. Или как ее там… Сокровищница!
        Сокровищница еще не знала, что тучи над ней уже сгустились, а Славик уже потирал руки. Мне же эти совпадения совсем не нравились, и я уснула с тяжелым сердцем.
        Глава 14. За день до похищения…
        С утра события помчались как скорый поезд. Только под откос.
        Все постояльцы были притихшие, словно мыши под веником. Этому способствовал приезд папы № 1. Он с утра уже успел заехать в больницу, но состояние Миши, по его словам, не изменилось. Зато пришли результаты анализов.
        Папа № 1 обвел всех присутствующих суровым взором.
        - В его крови нашли сильнодействующий препарат.
        - Наркотики? - ахнула мамуля.
        - Седативное средство. Среди распространенных последствий приема - мышечные дистонии, аритмичные изменения тонуса разных мышц, психическое и двигательное беспокойство, повышенная тревожность.
        - У него что, был нервный срыв? Или навязчивый страх? - удивился Славик.
        - Ну, сейчас у всех навязчивый страх. И многие пьют успокоительное. Разве нет? - заступился за Мишу папа № 3.
        - Молодежь, - презрительно фыркнула бабушка Сирануш. - Мы и закон о трезвости пережили, и перестройку. И то седативное не пили. А тут какой-то паршивенький вирус - и все лапки кверху. Заболевают через экран телевизора.
        - Не будем делать скоропалительные выводы, - внесла я разумное предложение.
        - Может, разнервничался человек, принял разово успокоительное… - робко встряла йогиня.
        - Допустим. Как он вел себя накануне происшествия?
        Постояльцы переглянулись и пожали плечами. Вроде никто не замечал за Мишей особенных странностей.
        Высказаться смогла только я:
        - Он узнал, что у него в Греции погиб какой-то приятель. Коллега. Мне показалось, что он очень огорчился. И хотел побыть один.
        - Очевидно, он и принял этот препарат, желая успокоиться, - заметил один из йогов.
        - Вздор! - отрезала я. - Он не собирался спать, наоборот, хотел поработать. Мы планировали поездку на лошадях. Я еще понимаю, если бы он принял лекарство на ночь.
        - А что, если ему кто-то подлил или подсыпал это лекарство? - ухватился за свою любимую тему Славик.
        - Если бы мы еще знали, кто к нему заходил.
        - Любой мог заглянуть. У нас тут все это запросто, по-дружески, - повела плечом мамуля, стреляя глазками в сторону йога с бородкой. У меня на этот счет сразу же закралась нехорошая мыслишка.
        Но папа № 1 на всякий случай попросил всех записать свои действия на бумаге. Так выше вероятность вспомнить какие-то незначительные подробности.
        Однако письменный опрос постояльцев привел к неутешительным выводам. К Мише заходили буквально все. Адамович хотел понюхать, как пахнет у Миши из окна. Бабка в очередной раз потеряла Розочку и разыскивала ее по номерам постояльцев. Йоги искали четвертого для игры в бридж. Даже шейх заглядывал к Мише, потому что тот накануне обещал провести им онлайн-экскурсию по Кижам. Горничная и официант, конечно, тоже заходили: первая убирала в номере, второй приносил чай. Причем два раза. И чайный столик подкатывал к номеру, стучал и уходил. Так было заведено, чтобы не нарушать уединение и не мешать работе. Все знали, что Миша - научный работник, и после обеда любит покопаться в документах. Конечно, их всех тоже предстояло изучить.
        - Вот и выходит: чай стоял в коридоре. Кто хотел - мог подойти и плеснуть какой-то бурды, - развел руками второй отец, заглядывая через плечо первого в записки сумасшедших, когда все разошлись.
        - Что же, очень правдоподобная версия. Только вопрос: кому это надо? По вашим словам, парень ни с кем не конфликтовал. До приезда сюда с остальными знаком не был.
        - Он, кстати, заехал последним, - заметил второй отец, но ему возразила мамуля, которая регистрировала постояльцев:
        - Зато онлайн-заявку прислал первым.
        - Все равно мотива вредить ему я пока не вижу, - задумчиво поводил бровями папа № 1, поправляя маску на лице. - Ладно, будем надеяться, ваш Михаил выкарабкается и сам нам все расскажет. А пока попрошу вас оставаться в отеле и не нарушать социальную дистанцию.
        - Мог бы и предсмертную записку написать, - в досаде крякнул Славик. - В моей смерти прошу винить… Ну и так далее.
        - Иногда в смерти виновен совсем не тот, на кого указывают факты, - задумчиво пробормотал первый отец.
        А когда я провожала его до машины, почему-то вспомнил, как мамуля в молодости носила в портмоне записку «это сделал мой муж».
        - Зачем? - опешила я.
        - Ну, на случай непредвиденной смерти. Ей когда-то гадалка наплела всякого. Мол, есть риск несчастного случая. А мамуля очень не хотела, чтобы я опять женился.
        Папа уехал, а я так и осталась стоять с открытым ртом. Все-таки женщины непредсказуемы, и от любви до ненависти у нас действительно один шаг.
        Глава 15. Логово врага. День третий
        Утро показало: все это был не сон. Мы по-прежнему находились в Греции. Похищенные и оскорбленные.
        После завтрака мелкий засел в кабинете, оставив нас на Шрека. Тот хотел было заставить меня вспоминать географию, но я заявила, что у меня мигрень.
        Поворчав для приличия, Шрек завалился у телевизора и почти сразу стал похрапывать.
        - Ну что, готова уделать этих гадов? - поинтересовался приятель.
        - Нам нужно найти способ выманить их из дома и заставить отключить сигнализацию на воротах, - сообщила я Славику. Он усердно рвал цветочки на лужайке, чтобы подарить их гречанке.
        - Будем следить…
        - Следить можно долго. Надо как можно быстрее подсмотреть, как это происходит. И желательно в экстренных условиях, чтобы они не успели сориентироваться.
        Славик моментально придумал способ. Как всегда - беспощадный.
        - Подожжем дом!
        Конечно, я была против таких радикальных мер. Но в идее Славика было зерно истины.
        - Поджечь, кстати, это идея. Но не обязательно сразу дом. А то с нашим счастьем тут мы и примем мученическую кончину. Хорошо бы что-то за забором.
        - Там за забором куча сухих веток. Наверное, виноград обрезали в прошлом году. Я, когда с Розочкой гулял, рассмотрел. Кинуть спичку и зажечь! Я буду орать «Пожар!» Они выскочат из дома посмотреть, что там горит. Им придется выйти за ворота, чтобы все это потушить. А в это время ты будешь наблюдать за домом изнутри: что, где, как нажимать надо.
        Я вернулась в дом, на цыпочках проскользнув за спиной все еще развалившегося перед телевизором Шрека. На кухне лежали спички. Там же мне на глаза попалась чудесная прихватка в виде сердечка, набитая поролоном. Такая будет прекрасно гореть! Я вынесла все это богатство Славику и так же бесшумно вернулась в дом.
        Вся процедура не заняла и десяти минут. Вдохновляемый благородными стремлениями к свободе, Славик, как Данко, зажег свое сердце. Правда, перед этим он обернул им камень, закрепил тонкой резиночкой (с этой целью он распустил свой хвостик, который завязывал на макушке), а потом метнул через забор.
        Справившись с первым номером своей цирковой программы и точно поразив цель, Славик, не мешкая, перешел ко второму акту. Приятель не стал дожидаться, пока дым заметят во дворе. Тем более Шрек наверняка придремал, а мелкий был занят документами.
        Славик сразу кинулся в парадное и шмелем влетел в кабинет мелкого. Я наблюдала все это из-за угла с Розочкой на руках.
        - Горим! Батюшки! Горим же!
        Мелкий, по всей видимости, опешил:
        - Погоди, юродивый… Как горим? Где?
        - За забором! Враги нас подожгли! Москва, спаленная пожаром, французам отдана, - рыдал Славик, хватая мелкого за рукава льняной рубашки.
        Стряхнув Славика, мелкий подскочил к окну. Тут же понял, что отсюда ничего не видно, и ринулся к выходу. Было заметно, что на ходу он раздумывает, что делать и не подстава ли это. Не знаю, чего он опасался, но было видно, что за ворота без особой нужды соваться они не хотели.
        Розочка, заслышав про пожар, завизжала поросенком, вырываясь у меня из рук.
        - Тихо, Розочка! - попыталась я успокоить собаку. - И прекрати скулить, видишь, дядя-тормоз. Дяде нас совсем не жалко. Он нас тут хочет уморить. Задохнемся от дыма, если он дальше продолжит думу думать.
        Мелкий решился. От волнения, позабыв, что сигнализацию следует хранить в глубокой тайне, он громко заорал:
        - Эй, ты где там? Отключай ток, горим!
        - Он дрыхнет! - наябедничала я.
        - Будите! Я за шлангом и на улицу.
        - Беги, Розочка. Будь умницей, - шепнула я собаке, спуская ее с рук.
        Та, понимающе тявкнув, побежала вперед. Славик тоже ринулся на улицу, размахивая руками. А я разбудила Шрека мстительным ударом мухобойкой, после чего нырнула за вешалку в прихожей. Отсюда открывался прекрасный вид на все пространство первого этажа. Но меня ждало разочарование. Шрек, заспанный и перепуганный, побежал не к двери, где, как я думала, располагалась сигнализация, а кинулся куда-то в туалет.
        - Медвежья болезнь у него, что ли? - пробормотала я себе под нос, пытаясь рассмотреть что-то в дальнем конце коридора.
        Подсмотреть не получилось. Если вылезу - сразу выдам свой интерес. Правда, долго томиться не пришлось, через минуту Шрек уже пулей пронесся мимо меня. Выбежал на улицу, помогая мелкому разматывать шланг. Славик бегал вокруг них с детским ведерком и черпал воду из бассейна. Домработница суетилась рядом и пыталась усадить его в шезлонг, чтобы не путался под ногами. Розочка тоже вылетела во двор и присоединилась ко всеобщей заварушке.
        Оценив ситуацию, я бегом помчалась в туалет. Шрек после него никуда не забегал, а ворота открылись без всяких проблем. Вон они уже друг за другом вышли за пределы дома. Значит, разгадка где-то в туалете.
        Я щелкнула выключатель. Конечно, туалетом данную комнату можно было назвать с натяжкой. По-хорошему это была хозяйственная комната. Кроме унитаза и рукомойника, тут стояли стиральная машина, сушилка для белья, хранились хозяйственные принадлежности для уборки и прочий хлам, которому никогда и ни в одном доме нет места.
        В туалете я заметалась, не зная, с чего начать. Времени у меня в обрез, а полазить здесь без видимых причин мне не дадут. Туалет у нас свой имеется, разве что затеять постирушку? Но уборкой и стиркой вещей занималась наша гречанка.
        Поочередно выдвинула все ящики и открыла дверцы тумбы под умывальником. Ничего. Заглянула за унитаз, и уже чуть было не полезла в сливной бочок… Но мне повезло. Мой глаз зацепился за некую асимметрию плитки, и мозг сразу же вынес вердикт: одна из плиток как будто слегка смещена в сторону. Словно ее вынимали, а потом не так поставили.
        Я попыталась сдвинуть ее в сторону, и та, о чудо, легко подалась. Оказалось, она была прикручена на шарнир и ходила туда-сюда.
        Под плиткой была пустота. Я просунула туда руку и нащупала какой-то продолговатый пластмассовый предмет. Как будто бы пульт.
        Не веря в свою удачу, извлекла пластиковую коробочку, которая держалась на проводке, и быстро осмотрела кнопки. К счастью, ничего сложного там не было. Красный и зеленый - как у сапера. Возник соблазн нажать на красную кнопку, чтобы мелкого и Шрека как следует шандарахнуло на обратном пути, но был риск выдать свою тайну. Еще догадаются, кто в доме шалит.
        Итак, загадка сигнализации была раскрыта. Теперь я точно знала, что нужно нажать, чтобы обесточить ворота и бесшумно выскользнуть.
        Когда пожар был потушен, мы засучили рукава и принялись планировать побег. Правда, Шрек был очень зол и орал мелкому, что, если тот не перестанет со мной сюсюкаться, он перейдет к решительным действиям. Что это за действия, я даже думать не хотела.
        Славик, прошвырнувшись с Розочкой по двору, откуда-то притаранил нож. Правда, не острый, а тот, которым обычно намазывают масло. Но и на том спасибо. А еще теперь у него был небольшой бинокль.
        - Елена дала поиграться, - довольно заявил он, демонстрируя свою добычу.
        - Спрячь. Наверняка это из арсенала Шрека. Он лазит по горам и что-то там ищет. А бинокль нам пригодится.
        Чуть позже я сказалась больной, пожаловалась на мигрень. Но потребовала у мелкого двойную порцию бутербродов к ленчу, вызвав его недоуменный взгляд. Нам следовало сделать запасы еды, на случай, если придется долго плутать в горах.
        На ужин я так и не вышла, свесилась с лестницы и с умирающим видом простонала: «Таблетку». Операция «Побег» начиналась…
        Глава 16. День похищения. Отель…
        Утром, едва проснувшись, я накинула халат и поспешила в номер приятеля. Отель еще спал. По крайней мере, из других комнат не доносилось ни звука.
        Славик выглянул в дверную щель и, рассмотрев меня, с облегчением выдохнул.
        - Это ты…
        - А ты кого надеялся увидеть? Бабушку Сирануш в рейтузиках?
        - Хуже. В отеле творится какая-то мистика.
        - Какая-то! - возмутилась я. - Сам же придумал эту концепцию «с привидением». Видели глазки, что сочиняли: теперь ешьте, хоть повылазьте.
        Славик горестно покивал:
        - Ой, я уже и не рад. Мне теперь ночами всякие шорохи мерещатся. И они еще говорили: заведи кота, с ним одному не так страшно жить! На него, мол, можно списывать все шумы посторонние. Так вот, когда вчера за стеной что-то грохнуло, мы с Ну и Ну оба чуть с испугу не обделались. Только потом я понял, что это шум был из Мишиного номера.
        - Кто мог шуметь в Мишиной комнате? - удивилась я.
        - Точно! А я спросонья и не подумал. Может, это Мишин дух?
        - Ты вообще ку-ку? Миша вообще-то еще живой.
        - Ну, эта информация требует уточнения…
        И словно накаркал. У меня зазвонил телефон. Папа № 1 отрывисто бросил:
        - Все. Он умер. Я даже тело не успел увидеть…
        - Как… Нет, папа, ты что-то путаешь! Сейчас все больницы переполнены. Это какой-то однофамилец. Скажи, что это так…
        - Я сам ничего не понял, - принялся оправдываться первый отец. - Приехал утром - меня даже в здание не пустили. У них с сегодняшнего дня строгий карантин. Сказали, что все случилось ночью. И что из-за изоляции в период пандемии значительно участились случаи тревожных расстройств и попыток суицида, особенно среди молодежи. А еще врач заявил, что, согласно его статистике, выживает лишь половина людей, упавших с третьего этажа.
        - Но… А… куда его увезли? Как же…
        - За ним как раз приехал отец. Он - большая шишка в управлении МВД по Петрозаводску. Ты знала?
        - Нет, мы как-то про это не разговаривали…
        - Я даже боюсь называть его фамилию по телефону.
        - Вообще-то я знаю фамилию Миши…
        - Тем лучше. Врачи отдали все документы ему. Честно говоря, я вообще в первый раз с таким сталкиваюсь. Там в больнице такая паника из-за ковида, никто ничего не хочет сообщать. Внутрь не пускают. Попытаюсь связаться с этим отцом Миши через свои каналы, надо же вернуть вещи…
        Первую половину дня я провела словно в прострации. Славик сам вызвался оповестить постояльцев, милосердно освободив меня от этой неприятной миссии.
        Ко мне поочередно заглянули родные. Папа № 3 пообещал молиться о Мише, мамуля в черной шали притащила мятный чай, а второй отец сказал, что посадит в память о Михаиле Сомове дуб в своей аллее.
        К вечеру я умыла лицо (нос был предательски распухшим от слез) и позвала к себе Славика.
        Тот был задумчив и вдруг выдал:
        - Я все больше склоняюсь к версии, что Мишу кто-то вытолкнул из окна.
        - Ты опять про Санчо?
        - Нет, я подумал, что Санчо не отбрасывал бы тень, так ведь?
        - Я не настолько близко знакома с потусторонним миром. Это ты у нас лучший друг домовых. В любом случае без Мишиных показаний мы не сможем ничего доказать.
        - Еще как сможем! Мы уже не раз распутывали сложные дела. А тут всего лишь окно…
        - Славик, все эти твои дела не стоят выеденного яйца.
        - Ну да, первый раз мы по случайности раскрыли тайну черного петушка, второй раз мимоходом словили Каспера и узнали все секреты моей родни, третий раз повезло, и мы распутали клубок загадок вокруг сгоревшего коттеджа… Ничего не смущает?
        - А что должно…
        - То, что нифигашечки это не удача. Это закономерный результат. Мы работаем слаженно и дополняем друг друга. Мой тонкий ум, начитанность, эрудиция, стрессоустойчивость, дедукция, индукция…
        - Хватит!
        - …и твоя красота, - добавил Славик, поглаживая свою пижамную рубашку.
        - Не подлизывайся.
        - Сначала нужно разработать план действий. И срочно искать улики. Главное - составить список подозреваемых лиц.
        Я махнула на него рукой. Славик всегда искал во всем подвох и криминал, потому что в детстве перечитал детективных историй. Его мания открыть детективное агентство не угасала, а все ярче разгоралась, несмотря на жизнь, что не раз била его по голове. Пока же у нас выходило что-то среднее между агентством праздников и агентством добрых услуг. В общем, я решила, что это его очередные важные фантазии. И снова зарылась в подушку.
        Но желудок жил своей жизнью и ближе к вечеру сигнализировал, что неплохо бы и поужинать. Пришлось вставать и выходить из комнаты. Правда, я была в пижаме и тапочках, но время было позднее, и я надеялась поесть в ресторане одна.
        Взгляд мой сразу же уперся в Славика. Тот шел по коридору загадочный и с выпирающим боком.
        Когда он подошел ближе, я поняла, что за пазухой у него собачка, Розочка. Еще чего не хватало! Догнеппингом он занялся, что ли?
        - Как ты добыл Розу? Ведь бабушка тебя на дух не выносит?
        - Я сказал нашей бабушке, что все псинки мира не стоят и волосинки ее, бабушкиной, Розы. И попросил, чтобы бабушка позволила мне прогуляться с ней по двору.
        - Бабушка растрогалась? И забыла, как ты дергал Розу за хвост и едва не утопил в огромной луже?
        - Ну, если быть до конца честным, я ей в вечерний каркаде подлил коньяк. И бабушка заявила, что я милейший мальчик, раз осознал свою ошибку. Только она сказала, чтобы я Розу долго по улице не таскал, потому что у нее режим. А еще ее просквозило, и она чихает.
        - Зачем она тебе? Не бабушка, а Роза. Про твою страсть к бабушкам я и так знаю.
        - Для исследования Мишиной комнаты.
        - Тут была полиция в лице ведомства папы номер один и ничего не нашла, что ты собрался исследовать?
        - У Миши в номере точно кто-то был, так?
        - Ну, это только твои слова.
        - А я своим словам доверяю. Так вот. Нам стоит дать понюхать Розочке Мишины вещи, и, когда она обнаружит там чужой запах, то приведет нас к преступнику. Вот и посмотрим, в чью комнату она побежит сразу после Мишиной.
        - Там у Миши уже перебывала куча людей, а Розочка все-таки не полицейская собака, обученная всяким таким штукам, - засомневалась я, хотя Розочка действительно была очень одаренной псиной.
        Любимым развлечением постояльцев было прятать ее игрушку. Та умудрялась найти свою резиновую курицу в любом месте. После чего становилась на задние лапки и умилительно тявкала, требуя аплодисментов.
        - Ты же знаешь, она кого хочешь унюхает. У Розочки природный дар, - подтвердил Славик мои мысли. - Я только что ее испытал: не мог найти свой второй носок, а она мне его вмиг в углу отыскала.
        - Он там что, стоял?
        - Лежал, но очень незаметно.
        - Допустим, но как ты собираешься ходить по чужим комнатам с Розочкой? Даже если она начнет ломиться в чей-то номер. Вообще-то, с собаками заходить в комнаты постояльцев запрещено. Бабушка оплачивает ее проживание отдельно, а остальные могут не так понять твои демарши.
        - Мы засунем ее в твою сумку. Розочка так спрячется, что ее никто не заметит. Голову даю на отсечение, это окажется Дух Вонюх. Он ненавидит русскую культуру и решил угробить талантливого и инициативного искусствоведа. Чтобы тот не дал России встать с колен. Вот же заноза в заднице!
        - Славик, я понимаю, он неприятный тип: харкает слюной, ворчит на горничную и требует второе одеяло, неприятно чавкает, ходит, потягивая ногу… Но не стоит судить людей по таким мелочам. С таким же успехом это может быть и бабушка, и йоги, и шейх, и его жены. И вообще - любой из нас. Это если вообще брать во внимание версию, что в номере был тот, кто поспособствовал падению Миши.
        Славик, обладавший в этот день каким-то странным даром внушения (это потом я поняла, что он все-таки прослушал папину лекцию о гипнозе), повел меня назад в комнату. Там он придирчиво осмотрел мою новую сумку, стоявшую в кресле, и нашел ее пригодной для Розочконошения.
        - Не волнуйся, все наши уже отужинали и собрались у шейха. Общее горе объединяет. Так что помешать нам не должны, - утешил он, а я нахмурилась. Как знала…
        Глава 17. Логово врага. Ночь побега
        Я вымылась, почистила зубы, а еще на всякий случай порвала простыню на несколько кусков. Славик напугал меня, заявив, что на нас может напасть дикий зверь и придется делать перевязку. Дикому зверю. Словом, Славик был уверен в себе как никогда. Наверное, успех у гречанки взбодрил его кровь и пробудил первобытные инстинкты самца.
        Нам сегодня везло. Гречанка накрыла на стол и засобиралась. По воскресеньям у нее был выходной (это Славик разведал), но в этот раз повез ее не Шрек, за ней приехало такси. Славик все это время околачивался с Розочкой во дворе, ковыряясь в песочке у бассейна.
        Как только гречанка уехала, Славик тоже принялся жаловаться на недомогание. Я слышала, как он скандалит внизу:
        - Когда вы нас тащили в эту пердь, наверняка маску не надевали? То-то же! Уверен, вы меня заразили! Первый симптом - головная боль. Потом обоняние пропадет. А потом…
        - Заглохни! Не то я за себя не ручаюсь! - рявкнул Шрек, а я подумала, как бы Славику дожить до побега.
        Но приятель не подозревал, что висит на волоске, и продолжал:
        - Вы как хотите, а я требую горячего молока, меда, и до завтра меня не беспокоить. Мне нужно отоспаться. В шкафу!
        На Славика уже давно не обращали особого внимания, оттого молоко выдали и только махнули вслед рукой. Правда, Шрек грозился в молоко плюнуть, но это были мелочи.
        Не успели Шрек с мелким отужинать внизу, как кто-то позвонил им по скайпу. Я узнала характерные звуки. Наверное, звонил шеф. Производственное совещание. Надеюсь, надолго.
        Они засуетились, что-то выясняли между собой, вяло переругиваясь, но почти сразу же скрылись в кабинете. В это время Славик забежал в хозяйственную комнату, надавил на плитку в стене и перевел рычажок в нейтральное положение.
        - Пора начинать! - заявил он, ворвавшись в комнату. - Сигнализация отключена. Баррикадируем дверь. Я сказал, что буду спать в шкафу. Ты с мигренью. До завтра нас не хватятся.
        У меня от волнения вспотели ладошки. Максимально тихо мы передвинули кровать к двери. Предстояло покинуть дом через окно второго этажа.
        Самым сложным оказалось то, что нам предстояло тянуть с собой еще и Розочку. Но бросить ее здесь я не могла, потому что надеялась больше не возвращаться в эту обитель спецагентов.
        Возможность сигануть из окна я исследовала еще в первый же день. Москитная сетка вынималась не без труда, но мы со Славиком предварительно расшатали все крепления и теперь управились за пять минут.
        Перед тем как лезть на подоконник, мы прислушались. Вокруг было тихо. Где-то вдалеке шумело море. Хотя, возможно, это был шум трассы, но мне было приятнее думать, что где-то там внизу и впрямь есть море.
        Наше окно было на углу, чуть правее под нами чернела скатная крыша гаража, пристроенного к дому. Главное - добраться до нее, а там можно и спрыгнуть. Под нашим окном располагался небольшой парапет. При желании туда можно было поставить вазончики с цветами. Но сейчас этот парапет был нашей жердочкой к свободе.
        Я полезла первой, возблагодарив шпагат папы № 3. Все-таки сидение между двух табуреток не прошло даром, и я довольно легко достигла крыши. Славику было сложнее, ему предстояло лезть с Розочкой, и мы опасались, как бы она не начала лаять с перепугу.
        Славик соорудил из простыни некое подобие рюкзака, и засунул туда псинку. Демонстрируя чудеса дрессуры, та сидела и помалкивала.
        Чуть высунувшись, Славик протянул рюкзак мне, после чего неуклюже пополз по парапету. Зря он прогуливал физкультуру. Нога его один раз соскользнула, и я уже было совсем испугалась, что он упадет. И дело даже не в том, что он бы сильно пострадал. Хотя он всегда был малахольным и стал бы ныть даже из-за занозы. Но шуму бы наделал прилично. К счастью, Славик был уже близко ко мне, и я попыталась тянуть его за капюшон толстовки.
        Дальше дело пошло живее. Крышу гаража поддерживала декоративная колонна, увитая старым плющом. Придерживаясь за него, мы сползли вниз без особых проблем.
        Ворота открылись бесшумно, и я вознесла благодарность Всевышнему: все сработало!
        Теперь перед нами была только неизвестность. Днем мне казалось, что я сразу сориентируюсь на местности, но в надвигающейся темноте все виделось намного сложнее. Решили двигаться влево. Наверное, машинально, потому что в ту сторону дорога шла чуть вниз, и идти было легче, чем карабкаться в гору.
        Как только мы спустились достаточно, чтобы вилла исчезла из поля зрения, нас ждала новая неприятность. Налетела какая-то вредная мошкара. Сначала вдали появились какие-то темные движущиеся столбики, и я подумала, что у меня начались галлюцинации.
        - Это гнус! - сразу же вынес вердикт Славик. - Бежим!
        - Сам ты гнус, - парировала я, хотя при ближайшем рассмотрении оказалось, что Славик прав. Не знаю, какой породы был сей гнус, но бежать от него хотелось как можно быстрее.
        Впрочем, бег не особо помог. И без темных столбиков вокруг хватало какой-то греческой мошкары. Жалили они так больно, что Славик прыгал и вскрикивал ежеминутно. Кстати, жалили почему-то в основном его. Я после душа успела намазаться кремом для тела с ароматом ванили, и он, скорее всего, отпугивал эту гадость. А вот приятель исполнял ритуальные танцы индейца.
        Под его стенания мы преодолели еще километра два. Никакого конкретного плана у меня не было: добраться бы до человеческого жилья, позвонить своим и в полицию.
        Конечно, Славик мечтал порыскать в Беотии, среди точек, обозначенных Мишей, но меня это волновало мало. Живыми остаться - и то счастье.
        Стало холодать, ноги с непривычки загудели. А человеческого жилья все еще не было видно. Наверное, мы пошли не в ту сторону.
        С досады я принялась поддевать ноющего Славика:
        - Помнится, ты обещал одной спичкой разжечь костер. Кажется, сейчас самое время. Передохнем и немного отпугнем мошкару. Да, Розочка?
        Я потрепала по загривку бедную собачку и осознала, что все время чувствую свою вину перед ней. Жила себе тихо-мирно с бабушкой, а тут такие потрясения. Но Роза, кажется, была бодра и весела.
        - Айн момент. Это же тьфу. Легкотня!
        Славик покрутился вокруг меня, потом пошуршал под деревьями, растущими вдоль дороги, и насобирал маленькую охапку сухих веток. В правой руке он сжимал какую-то бумажку. Надеюсь, не туалетную. Весь свой скарб он сложил небольшой горкой.
        - Не бздит - так горит, - подбадривал себя Славик после каждой неудачной попытки. - Ну смотри, маленький же язычок пламени все-таки получился?
        - Это костер тебе свой язычок продемонстрировал. Горе луковое.
        - Живи, костер, живи. Костер моей любвиии! Любви к земле одной. К земле навек родной, - затянул Славик патриотическую песню, подражая голосу Добрынина и зажигая очередную спичку. А я покрутила пальцем у виска.
        Но костер словно услышал этого чудилу: через пять минут он уже пылал, как на пионерской зорьке. Или как в нашем камине в отеле. Я тоже ощутила острый укол тоски по дому в сердце. Славик же грел руки, самодовольно ухмылялся и грыз помидор. В свете костра это выглядело как кровавый оскал шакала.
        Насытившись, он утерся рукавом и провозгласил:
        - Я тебе скажу так: нам надо держаться горной местности и идти овечьими тропами. Будем доить горных козлов, ты научишься сбивать сыр. Я хорошо знаю коренья. Чую, мы свернули в сторону диких прерий. И потеряли время. Пока двинемся в сторону человеческого жилья, непременно угодим в их лапы. Потому остаются только козлы… Но это, конечно, временно.
        - Очень интересно, - несмотря на весь абсурд его речей, я улыбалась. - Долго ли ты протянешь на козлином пайке?
        - Не факт, - вздохнул Славик и полез в свой нагрудный карман на замочке. - Еще эти насекомые…
        - Что там у тебя?
        - Бутылочка из-под одноразового шампуня. Я ее вымыл и налил виски из бара, пока гречанка готовила мне молочный коктейль. Говорят, капля алкоголя сводит с ума скорпиона. Стоит капнуть - и он сам себя укусит до смерти.
        - Отдай сюда, - велела я. - Мне нужнее. В таком состоянии я сама сведу с ума любого скорпиона.
        Славик, соглашаясь, еще раз вздохнул, и мы с ним сделали по глотку. На душе стало теплее, и мы даже немного попели Добрынина на два голоса.
        Славик прочитал мне лекцию про местных и азиатских москитов, обитающих в Греции. Потом перечислил все виды змей, а в конце разошелся тирадой про клещей. Словом, доить козлов в горах мне разом расхотелось.
        Я пыталась осознать, что нахожусь сейчас где-то в горах Греции. Ночь. Полнейшая мгла. Конечно, плутать даже днем в незнакомых горах - идея сомнительная. А тут ночью. Особенно для тепличных городских жителей, не приспособленных к тяжелым условиям.
        Стоило признать, что мы сами не ожидали, что наш побег так быстро удастся, и оттого немного тушевались. Славик высказал идею голосовать, если мимо проедет машина, и просить убежища. Но то, что кто-то заметит нас в ночи, а уж тем более остановится, была крайне призрачна.
        Затушив костер (не спрашивайте, как это сделал Славик), мы долго шли куда-то наугад, когда услышали вдалеке желанные звуки. В горной местности звук разносился как-то по-особенному.
        Славик тоже повел ухом, услышал шум и подтвердил мои мысли:
        - Вроде машина. Или мотоцикл.
        В это время мы уже отдалились от дороги и преодолевали очередную возвышенность, коих здесь было великое множество. Большинство из них были завалены камнями разной величины. Как раз возле одного такого мы и обретались в данный момент: Славик завязывал шнурки.
        Встав на коленки, мы осторожно высунули головы из-за камня и попытались в темноте различить дорогу.
        - Машина вроде затормозила где-то дальше. Надо бежать и просить помощи. Может, нам повезло и сюда заехали туристы?
        - Ночью? - усомнилась я. - Давай сначала убедимся, что это не за нами.
        Роза тихонько зарычала. Славик достал из-под кофты бинокль, но я его выхватила и жадно прильнула глазами.
        Поначалу в свете луны я увидела две фигуры, явно мужские. Один из мужчин подходил к склону, второй, делая первому какие-то знаки, брал от возвышенности чуть левее. Почему-то их облик показался зловещим, и я сразу поняла, что ни о чем просить их не стоит.
        Приглядевшись, я вдруг ахнула: был еще и третий человек! Он тоже притаился у дороги за большим валуном, возле которого мы недавно проходили, и вроде как выглядывал оттуда.
        - Что за ночное столпотворение? - шепотом возмутился Славик, когда я доложила ему обстановку.
        Он, как и я, был уверен, что нас не должны были так быстро хватиться. И все еще надеялся на помощь.
        - Мало ли кто ночью лазит в горах? Может, из-за пандемии люди охотятся или браконьерничают? Выходят из дома, когда все спят? Мы же не знаем их законы…
        Но двигались эти мужчины как-то странно, хаотично, словно что-то искали. Мне не нравилось, что они все ближе подбираются к нашему убежищу.
        - Думаешь, это за нами? - канючил Славик.
        - Фиг знает.
        Тот, кто шел первым, присоединился к товарищу, который держался левее, и они скрылись из вида. Мое внимание переключилось на того, кто прятался за валуном. Заметив, что первые двое исчезли, он вылез из укрытия и кинулся в нашу сторону.
        Я запаниковала. Надо было срочно уходить.
        - Дай глянуть.
        Изнасиловав бинокль, Славик пришел к выводу, что у третьего типа в руках какое-то оружие.
        И тут события стали развиваться по интересному сценарию. Тот, кто бежал с оружием, видимо, оступился в темноте. Наверное, зацепился за какой-то камень. Наверное, этот шум услышали те двое, потому что они снова появились в поле зрения и кинулись к тому, кто споткнулся.
        Человек с оружием не стал дожидаться их приближения и нырнул вправо, в темноту под горой. Его преследователи тоже не теряли времени. Теперь уже даже я услышала крики на греческом языке. Шум поднялся приличный.
        - Наверное, дерутся, - решила я, придерживая Розочку. Как бы она не рванула разнимать драку.
        Славик хмыкнул:
        - Такое ощущение, что мы попали на какие-то бандитские разборки. Этого еще не хватало.
        Вдруг тишину прорезал выстрел - громкий и пронзительный. Я вздрогнула от неожиданности и прикусила губу. Славик задрожал и тоже попытался зажать пасть Розочке. Но умная собака и не думала поднимать шум, только тихонько поскуливала. И от этого было еще более жутко.
        Пользуясь прикрытием скалы, мы не стали дожидаться эскалации конфликта и кинулись наутек. То есть буквально скатились с возвышенности, только влево, подальше от дерущихся. Катились быстро, насколько это позволяла темнота, камни и неровная поверхность. Дух мы решились перевести только минут через двадцать, в некотором отдалении от шоссе. Получается, мы снова вернулись к дороге, от которой начали подниматься в гору. Стояла зловещая тишина. То ли мы отбежали достаточно далеко, то ли преступники затихли.
        - Я вообще не поняла, что там происходит, но лучше держаться от этих мест подальше.
        Славик был только за.
        - Чертово место! Плутаем, как слепошарые. Надо было сразу брать вправо, деревня была в той стороне. Теперь надо или возвращаться назад, или пытаться сократить путь через гору. Но идти вдоль дороги не вариант, сразу попадемся этим на глаза.
        - Да, лучше пересидеть чуток, а там предпримем еще одну попытку, - согласилась я.
        Сначала мы присели в какой-то лощине, поросшей кустами. Удовольствие сомнительное: мне постоянно казалось, что по мне кто-то ползает. Но просидели недолго: Славик счел это убежище ненадежным. Тем более со стороны шоссе опять вроде бы послышался шум мотора.
        Он как будто подбирался к нам, и это заставило отступать. Таким макаром мы потихоньку снова поднялись на вершину возвышенности, поросшей пихтами и какими-то незнакомыми мне кустарниками. С нее вдруг открылся вид на россыпь домишек, спящих в низине. Наверняка это и есть поселок, где проживала наша гречанка. Я возликовала.
        - Близко видать, да далеко стебать, - в досаде молвил Славик, потому что понял - чтобы добраться до этих жилых домов, нам надо как-то спуститься с горы. Делать это в темноте и с собакой весьма опасно. Сидеть и ждать, что нас найдут, - тоже не вариант.
        - Давай искать безопасный обход. Должна же здесь быть хоть какая-то тропа. Забрались, блин!
        В поисках тропы нам пришлось возвращаться назад, мы спустились чуть ниже.
        - Там вроде была темная дыра внизу, - вспомнила я. - Может, это вход в пещеру? Затаимся и пересидим. Машина уже наверняка уехала.
        Когда мы снова оказались на относительно ровной местности, я поняла, что уже жутко устала. Было очень соблазнительно присесть под одним из деревьев, прислониться к нему спиной и подремать. Розочка тоже начала настойчивее поскуливать.
        Сквозь ночную дымку выглядывала половинка луны, слегка освещая местность. По моим ощущениям, дело уже близилось к рассвету. Славик заявил, что ему нужно в кустики, и дал команду Розочке обследовать территорию на предмет вражеской западни. Розочка вернулась и доложила, что вокруг все спокойно, но всем своим видом показывала, что ей очень хочется спуститься еще ниже.
        - Нет, Розочка, погоди. Надо передохнуть.
        Приятель снял рюкзак, кинул у валуна и отошел в сторону.
        Розочка, несмотря на мои запреты, все-таки побежала вниз. И я решила посмотреть, что ее так заинтересовало. Тем более там как раз была та дыра, к которой мы стремились. Осторожно спускаясь, я полезла в карман за фонариком, но так и не успела его достать. Сзади послышалось шелестение камешков под ногами: меня уже догонял Славик, который сделал свое мокрое дело.
        И ровно в этот момент облака разошлись и в кругленьком просвете появилась полная луна. Выглядело это как яичница-глазунья. В свете глазуньи сбоку от входа в запримеченную мной дыру я вдруг увидела горный велосипед. Он был укрыт за кустами, но его рама блестела в лунном свете, и я сразу поняла: кто-то только что бросил его у дерева.
        - Сматываемся! - вполголоса произнесла я.
        Значит, поблизости есть, как минимум, один из тех, кто дрался у подножия горы. Вряд ли это новый случайный любитель ночных покатушек.
        И тут от сосен, которые обильно покрывали все виденные мною возвышенности Греции, отделилось что-то темное и огромное. Оно буквально рухнуло в мою сторону, сбив с ног. Я попыталась дернуться и закричать, но тут же поняла, что это бессмысленно. А вот Славик успел заорать. Но скорее от испуга, нежели реально рассчитывая на спасение.
        Меня уже тащили, ноги болтались в воздухе. Судя по стенаниям, Славик тоже попался, и теперь его волокли следом за мной. Розочка отчаянно лаяла, и я побоялась, как бы ее не бросили в горах.
        - Собаку не забудьте! - похлопала я по плечу здоровяка, что тащил меня словно пушинку. - Дог! Дог!
        Тот развернулся и что-то бросил второму типу, который нес Славика. В темноте я видела только высокий силуэт и бандану на голове. Она была кожаная, потому поблескивала.
        - Немедленно отпустите нас! Мы вам не манкурты! Мы свободные люди свободной страны! - кричал Славик непонятно кому.
        - Кто такие манкурты? - отозвалась я, потому что любопытство пересилило желание обдать наших преследователей ледяным молчанием.
        - Зря ты лекции Учителя не слушаешь. Манкурты - рабские существа, которые отделились от своих корней. Они полностью подчиняются западному хозяину.
        Наши перекрикивания не очень понравились парням, и Славику что-то прищемили. Он взвыл и затих. Очень быстро я увидела дорогу, на обочине которой стоял минивэн. Видимо, на нем за нами и приехали. Но чей тогда велосипед стоял у дыры? Похоже, заметила его только я.
        Увиделись со Славиком мы уже в машине, куда нас затолкали с разных сторон. Следом нам закинули Розочку, которая порывалась цапнуть за руку Кожаную Бандану. Тот ругался на греческом так зло, словно пытался наслать на нас все проклятия мира. Дверцы захлопнули, тачка тронулась, быстро набирая скорость, и мы с приятелем, переглянувшись, благоразумно заткнулись. Лица парней не внушали оптимизма, и раздражать их по мелочам явно не стоило. Весь путь назад мы проделали в глубокой задумчивости. Машина то поднималась, то спускалась с горы, сыто урча, и я, признаюсь, даже задремала под эти «качели».
        Когда нас подвезли к дому, он горел всеми окнами. Шрек и Марик явно не спали, а мне не терпелось узнать, как же они так быстро заметили наш побег. Но спрашивать об этом я пока поостереглась.
        Марик стоял у открытых ворот, скрестив руки на груди.
        - Какие люди… Куда же вы собрались без охраны? Пришлось беспокоить важных людей…
        Я буркнула что-то в духе «моя милиция меня бережет», пересекла двор и, игнорируя злющего Шрека, сидящего у бассейна с сигаретой в зубах, поднялась к нам в комнату. Славик с Розочкой на руках уныло плелся следом.
        Заснули мы мгновенно и почти без разговоров. И радовало во всем этом только то, что нам не нанесли особо тяжких увечий.
        Глава 18. Вечер похищения. Отель…
        Для начала мы отправились в номер Миши. Там как раз собиралась убираться наша горничная Аннушка. Было заметно, что ей не по себе, и Славик благородно отпустил девушку заниматься кухней.
        Когда та с заметным облегчением упорхнула, мы принялись методично осматривать вещи Миши. Честно говоря, чувствовала я себя пакостно, но решила, что все равно надо собрать все имущество для передачи родным.
        В шкафу царил творческий беспорядок, но в целом все было на своих местах: свитера, пара джинсов, кеды. В шкафу я обнаружила и его чемодан. На столе у телевизора валялся блокнот, который дарили всем жильцам при заселении. Я пролистала его и уже хотела отложить, когда заметила на одной странице пометку: позвонить Димитрису.
        - Наверное, это ему собирался звонить Миша, когда узнал о смерти старика из Греции, - пояснила я Славику.
        Но на всякий случай я вырвала этот листок и сунула себе в сумку.
        Подойдя к кровати, я наклонилась и внимательно посмотрела на стену. Точно! Вот за что сразу же зацепился мой взгляд: прямо над изголовьем на светлых обоях виднелась едва заметная надпись ручкой 7718.
        Надпись на стене заинтересовала меня чрезвычайно, ведь я была уверена - еще вчера утром ничего подобного здесь не было. И если культурный и аккуратный Миша вдруг решил испортить обои - тому должна была быть важная и существенная причина.
        Достав листик, где был упомянут Димитрис, я на всякий случай вписала туда и эти числа.
        - У них там в музее так заведено - на обоях гадить? - проворчал Славик.
        - Может, человеку нужно было срочно запомнить что-то важное, а ничего не подвернулось.
        - Важное можно было в блокноте записать. Вон у него сколько всего в тумбочке.
        Да, действительно. В тумбочке у кровати лежали две книги по истории, карта нашего города, карта Греции с какими-то пометками, ручка, кроссворд и пластиковая папка, полная газетных вырезок и распечатанных документов. Под папкой я нашла небольшую деревянную картину-икону, словно разрезанную пополам острым ножом. Там же валялся пузырек с какой-то прозрачной жидкостью. Понюхав, я поняла, что это клей. Решив заняться документами потом, папку я затолкала себе в сумку, и в этот момент снова позвонил папа № 1:
        - Я скоро буду. Скажи вашей горничной, чтобы не трогала вещи погибшего. Мне надо все переглядеть. Батарея садится, все, потом погово…
        Телефон запикал. А я подумала, что все это странно. Нет, то, что телефон, подаренный нами папе на юбилей, постоянно разряжался - это как раз понятно. На то это и надкусанное яблоко. А вот то, что папа велел не трогать вещи… Ведь сам сказал, что смерть наступила по естественным причинам, зачем ему изучать Мишин скарб? Что-то папа недоговаривает.
        - Придется вернуть папе бумаги Миши, - сказала я Славику. - Не то скажет, что мы опять лезем не в свое дело. Да и вообще, вдруг его родным понадобятся эти заметки. Наверное, там его план по модернизации музея. Память о Мише…
        Мне стало не по себе: честно говоря, я до сих пор не могла поверить в реальность происходящего. Конечно, сейчас в мире творились страшные события, но казалось, что мы - русские. С нами советские прививки, дуля в кармане и чесночные бусики на груди. Конечно, я хотела сказать - с нами Бог. Но это и так понятно. Да и не хотелось бы вмешивать такие высокие материи в мои кощунственные рассуждения о современном мироустройстве.
        И уж тем более не укладывалось в голове, что молодой парень может вот так вот запросто умереть, выпав из окна третьего этажа. Такой целеустремленный, перспективный, опора и надежда русской культуры! Нет, я обязательно должна понять, что с ним произошло, иначе этот груз вины будет давить на меня всю оставшуюся жизнь. А я и без того последнее время оптимизмом не фонтанирую.
        Розочка, спущенная Славиком с рук, между тем вертелась и обнюхивала комнату. Славик что-то нашептал ей на ухо, и она тявкнула в ответ, словно согласилась.
        Приятель удовлетворенно кивнул и обратился ко мне:
        - Выгляни в коридор. Если никого нет, начнем эксперимент.
        Я посадила Розу в сумку, а ногой потихоньку открыла дверь из комнаты Миши. И сразу нос к носу столкнулась с одним из йогов. Тем, что был более коренастым. Что он тут делает? Их номера располагались на втором этаже. На третьем жили только мы со Славиком и Миша.
        Йог, увидев нас, слегка удивился:
        - О, а это вы? А это я!
        - Ценное наблюдение, - буркнул Славик и себе под нос обозвал йога рыжим гномом.
        - Мы тут у шейха собрались, - не обращая внимания на приятеля, пояснил уже «веселый» йог. - Поминаем Михаила.
        - Чего не в зале?
        - А, вы же на ужине не были…
        - Что случилось за ужином? - я была готова к худшему.
        - Там горничная, Аннушка, масло на стол разлила. Оливковое. Переживает, бедная. Нас всех закапало. Пошли переодеваться, да и переместились к шейху. Мировой мужик.
        - Это да. Хоть и не русский, - заметил Славик.
        - А меня отправили одежду отнести в прачечную, ну и в ресторан за закусками. А я по дороге решил вас позвать. Может, с нами посидите? Там уже все ваши собрались: и маман, и отцы.
        Вспомнив, что у меня в сумке Розочка, я попыталась спрятаться за Славика. За спиной йога, что заглядывал в Мишину комнату, показалась голова Духа Вонюха, который зачем-то тоже пошел за нами. И тоже принялся зазывать нас на огонек. Неужели подобрел, осознав перед лицом смерти всю мелочность своих претензий к ближним?
        Я сунула сумку с Розой Славику - его идея, пусть сам идет и отдает Розу бабушке. Надо было как-то объяснить то, что приятель присоединится к нам позже.
        - Давайте ваши вещи, Славик сам отнесет все в прачечную, - велела я йогу. - Все-таки вы наш гость…
        Рыжий радостно передал приятелю объемный пакет, подхватил Духа Вонюха и направился вниз, в ресторан. А мы с недовольным Славкой прикрыли комнату Миши и тоже спустились на один этаж.
        Славик с сумкой побрел в другой конец коридора, где жила бабушка Сирануш, а я из вежливости решила все-таки заглянуть в апартаменты шейха. Конечно, я была в пижаме, но пижама моя была шелковая, больше похожая на домашний костюм. В таком вполне прилично зайти к соседу. Да и вообще - мне было не до этих тонкостей.
        У шейха собрались все наши. И даже бабушка сидела в кресле посередине комнаты, окруженная свитой, как дон Корлеоне. На подносе стояли бокалы с вином, и все это напоминало не поминки, а вечеринку.
        - Уважаемая Ануш, вы же, кажется, говорили, что уже пять лет назад бросили пить? - тактично заметил третий отец, разливавший всем вино в стаканчики и бокалы.
        - Я вам больше скажу, любезный, - нет! С такими событиями даже мои нервы не выдерживают. Наливай.
        - И ты выпей, Философ, - обратился к третьему отцу второй. - Вот, я тебе отдельно налил. Чудодейственный эликсир, который залечит душевные раны и подарит тебе высшее понимание всего сущего!
        Папа № 3 опасливо попробовал жидкость в маленьком стаканчике и скривился:
        - Это же ром!
        - Но-но-но, Философ! Это чудодейственный эликсир!
        Раскрасневшиеся постояльцы спорили о том, почему Миша мог решиться на такой шаг. Йоги, подвыпив, принялись доказывать, что они смогут выпасть из окна и ничего себе не повредить. Рыжий даже припомнил анекдот:
        - Йог приходит в цирк устраиваться на работу и спрашивает, не нужны ли им подражатели птиц? Ему отвечают, мол, у нас таких навалом… Йог отвечает «жаль» и выпархивает в окно.
        - Легко! - поддержал йог с бородкой.
        Дух Вонюх достал камеру, потирая руки. Но йогиня неожиданно проявила характер и гаркнула на них «тубо», а бабушка Сирануш со знанием дела заметила, что так говорят «нельзя» только легавым псам.
        - Для гончих борзых надо давать команду «отрыщь»!
        «Отрыщь» прозвучало так, словно бабушка чихнула. Шейх, не разобравшись, тоже дал команду. Но уже женам. Те принесли какие-то чудодейственные капли, которые помогают не только от простуды, но и от всего на свете. Заговорили о пользе гомеопатии. Подключился и папа № 3, который это дело очень уважал.
        Второй йог, с бородкой, тот, что обхаживал мамулю, стал жаловаться, что с утра после пьянки он превращается в Бенджамина Баттона. То есть с утра он как бы старый и страшный, а к обеду - снова молодчик. Короче, кокетничал. И нарывался на капли гомеопатии. И в этом ему вторила мамуля, тоже возжелавшая опробовать капли. Йогиня закатывала глаза, потягивая вино. То ли ревновала йога с бородкой к мамуле, то ли не верила в гомеопатию.
        Дух Вонюх к этому времени задремал в кресле у окна, что-то бормоча себе под нос. Я прислушалась: какие-то височные срезы… Ничего интересного.
        Рыжий йог отправился мыть стаканы в ванную, чтобы опробовать гомеопатическую настойку, от которой все утром должны были проснуться красавчиками.
        Кто-то сунул мне в руку бокал, и я с рассеянным видом его опустошила. С другой стороны мне сразу же протянули второй. Этот стакан был двое больше и наполнен почти до краев.
        - Ну, не чокаясь, до дна, - молвил второй отец, а я поняла, что если выпью этот бокал до дна, то упаду тут же. Ведь еще ничего не ела. Надо было найти повод выйти:
        - Пойду потороплю Славика.
        Приятель и впрямь где-то затерялся. Наверное, маялся под дверью бабушки, не решаясь отдать ей ценную Розочку. Или тихонько стучал, думая, что бабушка спит. Надо было сообщить Славику, что бабушка Сирануш тусуется со всеми в люксе.
        Приятель действительно замер в конце коридора, но не стучал в дверь, а что-то высматривал в витражное окно.
        Я подошла к нему и, рассмотрев поближе, ахнула:
        - Ты зачем напялил на себя халат бабушки Сирануш? И тапочки ее! Ты что, спер у нее не только собачку, но и чемодан?
        - Вещи были в пакете, - отмахнулся он. - Я решил, что так Розочка будет чувствовать родной запах и меньше нервничать. Сейчас очень удачный момент, все собрались у шейха. Можно пустить Розочку по следу.
        - Так чего замер тут?
        - Да гудит что-то, слышишь?
        Тут уже я сама услышала странный гул: как будто неподалеку пролетал вертолет.
        Славик заволновался еще больше:
        - Может, обработка леса от ковида? Я слышал, они сейчас летают и всякую гадость распыляют. А потом чики-брыки - и ожог слизистой. Ой, что-то у меня уже в самом деле в горле першит. Да? Ты тоже чувствуешь?
        Я пожала плечами.
        - Дай глотнуть. Горло промочу.
        Славик щедро отхлебнул моего вина, ополовинив стакан, и поставил его на пол. В это время гул усилился, мы снова кинулись к окну, при этом Славик не заметил, как Розочка выпрыгнула из моей сумки. Видимо, устав ждать развития событий.
        Обернувшись на странный звук, я увидела, как псинка лакает вино, виляя хвостом.
        Телефон у меня в руке снова завозился, завибрировал, но номер на этот раз был незнакомый. У папы таки села трубка, а зарядного, как всегда, с собой нет.
        - Да? - ответила я, наблюдая, как Славик в ужасе оттаскивает Розочку от неподходящего напитка.
        - Выходи на задний двор, - буркнул папа № 1.
        В трубке раздался треск, слышно было отвратительно. Связь у нас в лесу все-таки ловила плохо. Илон Маск, конечно, недорабатывал. Я хотела переспросить папу, зачем мне выходить, но в трубке послышались длинные гудки.
        Пожав плечами, я решила пойти папе навстречу. Наверное, он не один, а с кем-то с работы.
        Славик, испуганный пьянством Розочки, вызвался идти со мной:
        - Какой из нее теперь нюхач? Как думаешь, на свежем воздухе она протрезвеет? Может, дать ей пожевать сосновую веточку? Если от Розочки будет перегар, бабушка меня прикончит.
        Причитая, он семенил следом, забыв, что так и не снял халат бабушки.
        На улице было превосходно. Темнота, весенняя и оттого совсем не страшная, уже окутала наш лес, словно укрыла тонким шерстяным одеяльцем. Стройный ряд фонарей сейчас освещал только опоясывающую отель дорожку.
        Лес, что начинался сразу же за территорией, казался источником тайн и загадок. Где-то там недавно пролетал вертолет. Интересно, зачем? Мелькнула мысль: а вдруг на вертолете прилетел какой-то папин гость? Он же теперь с депутатами дружит, а у них, как известно, полномочия, как и джипы, широкие. Но папе сейчас вроде бы не до гостей.
        Мы обошли отель по кругу: задний двор не освещался и тонул во мраке.
        Никакой машины я тут не увидела. Да и обычно все приезжающие ставили машины на стоянке перед отелем. На заднем дворе выгружали продукты и прочие хозяйственные принадлежности.
        Тут я подумала: возможно, папа № 1 хотел поболтать со мной без свидетелей. Зная, какой у нас в отеле дурдом, он пожелал поделиться со мной информацией тет-а-тет. Зря Славика с собой притащила.
        Я окликнула папу, но темнота молчала, а вот Славик все вздыхал сзади.
        - Где ты там плетешься?
        - Ой, что-то Розочке, кажется, нехорошо, - испуганным голосом проблеял Славик. - Она что, в обмороке?
        В темноте я видела только его очертания. Склонившись над собакой, он ерзал и причитал, что ему не жить. Что лучше умереть прямо сейчас, потому что бабушка все равно его отравит хинином.
        - Может, сделать ей искусственное дыхание? - зевнула я. - Что-то это вино такое сонное. Особенно на голодный желудок.
        Славик внезапно тоже накренился: сначала чуточку, потом сильнее. А потом он просто завалился рядом с Розочкой. Я успела подумать, что Славик свое желание умереть из-за Розочки слегка переигрывает. Но тут почувствовала, как в голове все помутилось: темнота, шорохи и звуки сплелись в какой-то почти физически ощутимый комок энергии.
        Мне показалось, что я вижу все как будто со стороны: вот мы лежим на траве, почти у бордюра. Я, раскинув руки и подставив лицо лунному свету, Славик, скрюченный в букву зю, и Розочка кверху пузом. Картина маслом. Точно, Аннушка уже разлила масло… А значит, предначертанный ход событий нам уже не изменить.
        Глава 19. Логово врага. Утро после побега
        В бегах мы находились всего ничего, но утром под душем я стояла с таким наслаждением, словно сорок лет скиталась в пустыне. Конечно, я понимала, что наша идея с побегом изначально была провальной. Вокруг горы, ближайшее человеческое жилье, судя по нашим изысканиям, далеко. Да и захотели бы нам там помочь?
        За завтраком мелкий взирал на меня без приязни и все набирал воздуха, чтобы разразиться речью. Глотнув воды, он так закашлялся, что я всерьез испугалась: сейчас поймает удар.
        Шрека не было: наверное, дрых, перенервничав накануне. Домработницу я тоже не обнаружила и успела заволноваться: не случилось ли чего с дамой по нашей вине? Потом вспомнила, что у нее выходной.
        Хотела начать разговор, но мелкий меня опередил:
        - Теперь дом будут охранять двадцать четыре часа еще и снаружи. Ваш побег доставил нам много хлопот. Чтобы исключить возможность последующих попыток, я уволил нашу домработницу.
        - Я же говорила: это не побег. Домработница неплотно закрыла ворота. Мы заметили это через окно и просто вышли подышать воздухом. Про пикник я сто раз говорила, а вы - ни в какую.
        - А вы ее точно не скормили крокодилам? - подозрительно глянул на него Славик, а мелкий снова поперхнулся водой:
        - Побойся Бога, юродивый! Где ты тут видел крокодила? Мы что, похожи на убийц?
        - Вы похожи на крокодилов, - буркнул приятель, а я пнула его ногой, чтобы не заговаривался.
        Но мелкий, кажется, этого не заметил:
        - Теперь готовить будем сами, так что…
        - Вы обещали нам полный пансион, - вскинулся Славик, но я повторно пнула его под столом.
        Как бы они не обозлились и не взялись за меня всерьез. Пока я успешно кошу под дурочку, но если меня начнут пытать - боюсь, не долго продержусь.
        Славик еще попытался ныть про радужку глаза, которую ему обожгло греческой луной, и это он тоже требовал учесть при возмещении морального ущерба. А я невинно поинтересовалась, как они так быстро заметили, что нас нет.
        Мелкий снова, как при нашей первой встрече, пробормотал что-то типа «у нас везде есть свои люди». Кажется, это была его любимая фраза. Но я отметила, что он не хотел об этом говорить и как будто бы сам размышлял об обстоятельствах нашего побега. У меня даже закралась крамольная мысль, что вчера он обнаружил некий сбой в своей стройной системе. Что-то пошло не так, и это его явно тревожило и гнело.
        - А еще очень скоро вас ждет сюрприз, - заявил Марик, бросив беглый взгляд на часы. И сообщил, что будет ждать меня в кабинете через час.
        - Очень надеюсь, что ночной моцион благотворно сказался на ваших способностях. И теперь вы вспомните все, что говорил или показывал Михаил.
        - Способностях, - перекривлял его Славик, делая неприличные жесты руками вслед удаляющемуся собеседнику.
        - Да, сейчас бы нам способности не помешали, - вздохнула я. - Особенно суперспособности. К примеру, прыгать с крыши на крышу, как человек-паук. Два прыжка - и мы в Афинах.
        - У меня есть одна…
        - Задерживать мочеиспускание силой мысли - это не суперспособность, - отмахнулась я.
        Славик побагровел от гнева:
        - Вообще-то я про свое умение пародировать голоса.
        - Точно! - обрадовалась я и вспомнила, что во время пандемии Славик, пиливший днями ролики для своего аккаунта, обнаружил в себе скрытый талант.
        У него так хорошо выходило имитировать голоса знаменитостей, что он даже подумывал продавать аудиопоздравления от звезд в нашем агентстве. В такое тяжкое время они пользовались популярностью. Но про это прослышал папа № 1 и лавочку быстро прикрыл, назвав Славика аферистом.
        И мне в голову тут же пришла идея:
        - Ты же голос их босса запомнил?
        - Ну, так…
        - А что, если мы позвоним Марику с телефона толстяка и ты голосом их босса велишь позволить нам небольшие прогулки? Мотивируешь тем, что заточение выглядит подозрительно, и я стану сговорчивее, если решу, что я гостья. А не пленница. Под этот шумок я потребую вывезти нас на рынок, к примеру, закупиться мясом к пикнику. А там мы попробуем затеряться в толпе и сбежать.
        - Допустим, голос я смогу… Но как мы позвоним?
        - Тут сложнее. Придется как-то позаимствовать телефон мелкого и переименовать номер Шрека в номер босса. Потом я отвлеку Шрека, а ты с его номера позвонишь мелкому. Конечно, это риск, если босс позвонит раньше…
        - Технически понятно. Да и Шрек иногда свой мобильник на шезлонге забывает. Но голос… Тут нужно хорошо порепетировать. Я же его только раз слышал.
        - Будешь шуршать в трубке пакетом, объяснишь, что на линии помехи. Скажешь позывные - «Corona». Если их не меняют каждый день, значит, они еще рабочие.
        Славик кивнул и небрежной рысцой пробежался с Розочкой по саду, чтобы осмотреться. Я же пыталась придумать, как мне добраться до телефона мелкого. Приятель меж тем вломился в дом через заднюю дверь с какой-то пластиковой папкой под майкой.
        - Ты где это взял? - удивилась я шепотом.
        - Наш Шрек все это время сидел в кресле у бассейна и внимательно изучал что-то из этой папки. Он меня даже не заметил. А потом его позвал из кабинета мелкий. И он папку оставил под подушкой. Говорю же, он вечно все забывает. Такой шанс…
        - А если хватится?
        - Сейчас быстренько глянем, да и в окно выкинем. Чуть что - скажу Розочка притащила. Она у нас такая затейница.
        Мы быстренько поднялись в нашу комнату и плотно закрыли дверь. Славик заинтересованно зашуршал бумажками, я тоже помогала по мере сил.
        - Очень занимательная заметка в газете, - приятель помахал перед моим носом какой-то вырезкой. - Видала, что пишут?
        - Спите с луком в носках и увидите, что произойдет? - сыронизировала я, но Славка отмахнулся.
        - Статья про какого-то грека. Вот, наверное, это он на фото на фоне развалин. Похож на экскурсовода. Только староват. Его фамилия и имя обведены красным.
        Славик завращал белками глаз.
        - Красный - цвет крови, значит…
        - Ты что, намекаешь, что его убили? Ничего это не значит, малахольный. Но то, что этот дядечка чем-то заинтересовал наших гоблинов, - очевидно. Кстати, помнишь, у Миши была запись в блокноте - позвонить Димитрису? Может, это он?
        - Точно. Но это не Димитрис. Это какой-то… вроде Яннис? Ну и буквы у них.
        - И все-таки перепиши его данные. Хотя бы печатными.
        Славик достал из кармана позаимствованный у гречанки синий карандаш и занялся переписью.
        Меня же заинтересовал другой файл. Он лежал в папке отдельно. Там были документы, которые я накануне похищения взяла из комнаты Миши. Я точно запомнила, потому что часть своих документов Миша распечатывал на нашем принтере, а он стал гнать полосу.
        - Смотри, эти документы Миша распечатывал уже в отеле. Может, тут есть какая-то подсказка? Вот, к примеру, какой-то ушастый дядька на фото…
        Славик тоже сунул нос в распечатки и сразу же отмахнулся:
        - А, про пиратов? Это я его просил.
        - С какой, простите, целью? - опешила я.
        - Ну, мне стало интересно, где у нас в мире есть современные гаремы.
        - История шейха тебя вдохновила? Зачем тебе гарем?
        - Никогда не знаешь, сколько раз за жизнь судьба пошлет тебе любовь, - философски молвил Славик.
        - Пират Билл-Бела, который грабит корабли Южно-Китайского моря вблизи Малайзии. Поймать его практически невозможно, так как разбоями занимается его команда. А сам он имеет гарем, в котором держит около двухсот наложниц, - зачитала я и посмотрела на черно-белое газетное фото. Обычный лопоухий мужчина с залысинами. Лицо типическое, в жизни бы не сказала, что он пират.
        А еще я подумала, что это лицо кажется мне знакомым. Наверняка я уже видела его либо в какой-то газете или на телеэкране. Нет, телевизор я не смотрю, да и газеты не читаю, но вот Славик во время пандемии взялся тренировать мозги (хотя как можно тренировать рудиментарный орган?), потому периодически смотрел передачи типа «Слабого звена» и часто покупал всякие журнальчики с судоку и кроссвордами. А там чего только не напишут… Приворот любимого на конский волос, как похудеть при помощи чеснока в носу и зачем увеличивать мужское достоинство по фотографии. Может, статья про этого пирата и попадалась мне на глаза в таком туалетном чтиве.
        - Да-да, это меня очень вдохновило! - вздыхал Славик. - Но негодяй с ними очень плохо обращается! Чаще всего это женщины, насильственно захваченные людьми Билла, и они не живут хорошо. Тех, кто не хочет пасть в объятия этого похотливого пиратишки, настигает невообразимая судьба.
        - Я уже дочитала до этого места… Брр… Обнаженная женщина помещается в специальную клетку и отправляется в бассейн с гигантскими рыбинами и акулами.
        - Очешуительно, да?
        - Не то слово.
        - Я же для чего и мечтаю найти сокровища!
        - Для чего?
        - Ну, я бы выкупил у мерзавца бедных женщин. Как считаешь, они бы согласились меня слегка… ну, отблагодарить?
        Глаза мои полезли из орбит.
        - Славик, твою бы энергию да в мирное русло! Не хочешь уехать на Чукотку?
        - Могу! А там край красивых женщин? - мечтательно причмокнул приятель. С географией у него было туго.
        - Там край непочатой работы… Ладно, не отвлекайся.
        Мы перебрали оставшиеся Мишины распечатки, но ничего особо ценного не нашли. Уже засовывая документы назад в файл, я обратила внимание на бумажку, прилипшую к другим листам. Это был листок из моей сумки с упоминанием Димитриса и цифрами. Видимо, его тоже приобщили к документам.
        - Итак, что мы имеем? Миша хотел позвонить какому-то Димитрису. Возможно, это связано со всей нашей историей. Но так как позвонить и проверить это мы не можем, то пока остается только догадываться.
        Я покрутила бумажку и так, и эдак, потом перевернула вверх ногами и уставилась на числа, ожидая озарения.
        Славик, покончивший с переписью фамилий на греческом, уставился на мой лист и скептически приподнял бровь:
        - А зачем ты имя Билла переписала? Понравился ушастый?
        - Какое имя… А, ты об этом!
        И тут меня словно молнией ударило: по телу пробежал ток. Так бывало всегда, когда на меня снисходило озарение. Ведь прав Славик, в перевернутом виде цифры 7718, записанные у Миши на обоях, образовывали как будто бы имя «BILL» на английском.
        - Ты хочешь сказать, что Миша зашифровал на обоях имя пирата с большими ушами и гаремом?
        - Не знаю, но совпадение кажется мне интересным, - задумался Славик.
        - Ладно, подумаем об этом потом.
        Я отправила приятеля положить папку на место. Хорошо, что Шрек в это время занят разговорами по телефону на веранде и не заметил ничего подозрительного.
        Кабинет мелкого был прикрыт неплотно, и я увидела, что он тоже беседует с кем-то по видеосвязи. Завидев меня, он сделал знак обождать пару минут за дверью.
        Я вышла на веранду. Шрек уже положил трубку и сейчас что-то рассматривал в телефоне. Тихонько расположившись сзади, я заметила, что это фото девчонки лет десяти. Белокурая, с котенком на коленях.
        - Это ваша дочка?
        - Что? - испугался Шрек. - А… Да, в смысле, нет!
        - Красавица. Уверена, вы с ее матерью в разводе. И она не дает вам общаться с ребенком.
        - Откуда ты… Какое тебе дело? - Шрек пыхтел, как кастрюля с картошкой, которую плотно закрыли крышкой и забыли на огне.
        - Ну, дела никакого. Просто хотела быть вежливой.
        - Знаешь, куда свою вежливость засунь? Туда, где уже отдыхает твоя память. Судя по всему, они зря на тебя поставили.
        - А я их не просила. И вообще, я что - лошадь, чтобы на меня ставить?
        - Ну и дура. Помогла бы нам - мы тебе.
        - Вы сами-то в это верите? Вот у вас дочка есть, а каково ей будет знать, что ее папа людей убивает?
        - Что ты несешь, дура? Кого я убиваю? Да кому ты нужна? - оглядываясь по сторонам, пробурчал Шрек, но уже без былой уверенности.
        - Мне кажется, вы вляпались в это дело по глупости. Теперь жалеете, но назад дороги нет, так? Помогите нам, а я вам помогу.
        Шрек покачал головой, но орать не стал, и это уже радовало.
        - Дура ты, дура и есть. Как я тебе помогу? Самому бы живым остаться.
        - Я скажу полиции, что нас похитил только Марик. А про вас…
        Тут из кабинета меня громко окликнул Марик.
        - Все, брысь отсюда, - испуганно замахал руками Шрек. - Считай, что я тебя не слышал.
        Я еще немного посидела рядом с ним, грызя травинку, но решила на первый раз не давить на человека. Почему-то я почувствовала, что мои слова вызвали в душе Шрека живейшее волнение. Обернувшись у кабинета Марика, я через стекло увидела, как он вздыхает и задумчиво чешет затылок. И это был хороший знак.
        Глава 20. Люди, куры, гладиолусы
        - Ну что, поговорим начистоту? - откинулся в кресле Марик, сцепив пальцы.
        - Начистоту я не против, - хмуро свела я брови на переносице. - Только вы темните. Вроде как хотите, чтобы я вспомнила Мишины слова для каких-то там неясных мне целей. А мне кажется, что как только я вам помогу - церемониться вы не станете.
        - Так все-таки вам есть чем нам помочь? - умоляюще сложил ручки Марик, мгновенно забыв наши распри.
        - Ну…
        - Я так и знал! Хорошо, Дарина, озвучьте свои условия. Мы готовы оплатить ваше время и усилия, так и знайте!
        Разглядывать мелкого было забавно: он волновался и становился похожим на кота, готового потереться о мои ноги. Лишь бы для пользы дела. Я все пыталась понять, кто такой Марик, потому что на бандита он похож не был. При всей его мерзопакостности, для уголовных дел он был мелковат. Пытался внушить мне, что он суперагент, но я не позволю забивать себе голову всякой чушью.
        - Давайте договоримся: правда на правду, - решилась я.
        - Э-э… Давайте.
        - Итак, кто вы такой? Ну, кем работаете?
        - Это долго объяснять, - вздохнул он, прощаясь с мечтой суперагента. - Скажем так, я работаю на крупную компанию. Чтобы вы понимали, насколько я расположен к правде, даже вкратце расскажу о своей беде. Наша компания занималась добычей алмазов в Карелии. Вы знали, что в Карелии алмазов в десятки раз больше, чем в Якутии?
        - Не интересуюсь алмазами.
        - Странно для девушки вашего полета. Так вот, в один прекрасный день очень много килограммов камней исчезли. И тогда…
        Судьба в тот день благоволила нашей со Славиком затее: пока мы заседали с мелким в кабинете, к воротам подъехала машина. Послышался сигнал, мелкий прервал свой рассказ про алмазы и нахмурился. Видно, гостей не ждали.
        - Что же вы! Бегите, вдруг что-то срочное, - поторопила я его, скосив глаза на телефон, лежавший в стороне. Хоть бы не взял с собой!
        Машина продолжала сигналить, и мелкий, вскочив, кинулся к воротам. От меня не укрылось, что он был слегка напуган и по пути что-то нащупывал под пиджаком.
        Мне хватило минуты. Быстро переименовав Шрека в «босса», а босса - в «Шрека», я вернулась на свое место и принялась калякать на бумаге. В центре импровизированной карты я изобразила медведя с открытой пастью и балалайкой.
        Жаль, из кабинета не просматривались ворота, потому, когда мелкий вернулся, я поинтересовалась визитером.
        - Какие-то туристы заплутали. Наверное, русские. Берут тачки напрокат и шляются по развалинам. Пока шею не свернут. Тут ужасные дороги.
        - Чего вы так решили? Ну, в смысле, что люди - русские.
        - Ха! Дама с завитыми локонами, на шпильках и вся размалеванная. И это с утра. Нет, на такое способна только русская женщина, которая очень хочет замуж.
        - Да вы знаток дамских душ, - польстила я мелкому, но тот нахмурился. Наверное, ему не понравился медведь.
        - Итак, вернемся к нашим медведям… Тьфу, баранам! - разозлился на что-то мелкий и снова принялся распинаться о том, как у него увели какие-то алмазы. И спрятали где-то в горах. Если честно, я в эту историю тоже не верила, но перед глазами стояла карта Миши. Неужели Миша тоже был как-то замешан в грязные махинации мелкого и за это пострадал? Тогда при чем здесь Билл? В голове была вязкая каша.
        Между тем мелкий уже вовсю подсовывал мне карту Греции, призывая «просто ткнуть пальчиком в нужное место».
        - Знаете, вот я увидела вашу карту, и прямо перед глазами встало… Я вспомнила, что Миша показывал моей мамуле карту Греции на телефоне… Он что-то рассказывал о гробницах…
        - Какой регион? Беотия?
        - Кажется, да. Точнее, это не его интересовало, а мамулю. Она жаждала припасть к корням и…
        Но мелкий меня уже не слушал. Он покраснел от возбуждения и налил себе водички.
        - С вами все хорошо? - поинтересовалась я.
        - Ну конечно, Беотия! Ведь этот идиот не мог далеко уйти, - стукнул себя по лбу Марик, непонятно чему радуясь. - А он не показывал какое-то конкретное место, в которое собирался?
        Мелкий, сгорая от нетерпения, еще ближе подсунул мне карту и карандаш.
        - Вот, вспомните. Хотя бы примерно…
        - Вроде он называл какую-то низменность, - капризно протянула я, рассматривая ногти на левой руке.
        Закончив с этим важным делом, я перевела взгляд на карту и ткнула пальцем в заранее намеченное место. Подальше от реальных точек, обозначенных на Мишиной карте.
        - Кажется, название похоже… Если честно, эта тема меня не очень интересовала, я слушала краем уха.
        Марик дрожал от нетерпения, поглядывая на телефон. Заметив это, я сослалась на жару и попросилась в бассейн.
        В коридоре было пусто. Я хлопнула дверью и громко потопала, изображая уход. А потом на цыпочках подошла к двери, прижав ухо вплотную. Только тут до меня дошло: если сейчас мелкий позвонит боссу, то попадет на Шрека.
        Пулей слетела я с лестницы и нос к носу столкнулась со Славиком. Шрек плавал в бассейне, это я увидела через стеклянную дверь. Его телефон лежал на шезлонге.
        - Славик, хватай телефон Шрека! Я его сейчас отвлеку. Слушай, что скажет мелкий, и вели свозить нас на экскурсию. Ты же порепетировал?
        Сама же я с разбегу, как была, ухнула в бассейн с веселым визгом. Розочка, увидев фонтан брызг, радостно залилась лаем. А я принялась хлопать по воде руками и орать «спасите, тону!».
        И так как вы меня уже хорошо знаете, то понимаете, что я не играла. Плавать я не умею, потому такой поступок для меня был, можно сказать, героическим.
        Шуму мы наделали много. Шрек, оправившись от первого шока и потока брызг, кинулся меня спасать.
        - Вот овца! Ты че творишь?
        Краем глаза я успела увидеть, что Славик с телефоном юркнул в дом. Мне надо было потянуть время.
        Визжала я радостно и охотно, радуясь, что бассейн находится с другой стороны от кабинета мелкого. Шрек пытался тянуть меня из воды за руки, но я активно мешала ему, делая вид, что захлебываюсь. Наконец он изловчился и перехватил меня поперек талии. Взвалил себе на плечо и, как Аквамен, потопал, рассекая водную гладь.
        Сначала я немного полежала на шезлонге без чувств, потом долго кашляла, но решила не сильно усердствовать: как бы ему не пришло в голову сделать мне искусственное дыхание. Придя в себя, принялась благодарить своего спасителя, чем ввела его в смущение.
        - Извините, я даже не знаю, как вас точно зовут, - виновато протянула я, приглаживая мокрые волосы.
        - Шуриком зовут.
        - А чего Марик называет вас «Эй, ты»?
        - Не твое дело. Ты лучше скажи, чего в воду сиганула?
        - В знак протеста, - не придумала я ничего более оригинального. - Против принудительной изоляции.
        Шрек немного смягчился:
        - Ну, сейчас время такое. Все сидят в изоляции. А здесь и море рядом, и воздух свежий. Так что тебе грех жаловаться.
        - Вы хороший человек…
        - Ничего я не хороший, - возмутился он. - Нашла Бэтмена, добрые дела делать. И хватит тут хвостом мести. Мне твои прелести до звезды. Я здесь ради денег, мне заработать надо, чтобы…
        - Ладно, ладно… Я понимаю, что мы не можем подружиться.
        - Не красно солнышко, всех не обогреешь, - сердился Шрек, отворачиваясь.
        - Но вы бы, Шура, и на Марика не сильно рассчитывали. Такие, как он, делиться не любят. И при первой же возможности он и от вас избавится. Не знаю, что у вас с ним за дела, но я бы на вашем месте потихоньку забрала свою долю и свалила.
        - Ты на что намекаешь? - заинтересовался Шрек, и меня это вдохновило не останавливаться.
        - Вот хотите, проверим, какой он вам друг? Я только что сообщила ему кое-что важное. Это насчет места, которое вы ищете. Мне кажется, он не очень-то поспешит поделиться полученными данными, а решит все проверить сам. Ну или боссу вашему сообщить первым, чтобы выслужиться.
        - Слушай, раз такое… - выдохнул Шрек, быстро оглядываясь по сторонам и хватая меня за руку. - Можешь ко мне на «ты», лады? Короче, ты мне это место скажи! Скажи, а?
        - Не гони коней, - уклончиво ответила я. - И пообещай, что ничего у него не спросишь. Слово на слово, идет? Я специально назвала ему не то место, которое вспомнила. Настоящее я скажу тебе в обмен на помощь.
        В этот момент из дома крайне удачно выскользнул Славик, пристроил телефон на место и, сориентировавшись, кинулся назад в дом:
        - Утопленница! В доме утопленница! Все сюда! Люди, псы, куры, гладиолусы…
        - Вот полоумный, - в досаде сплюнул Шрек, потому что на его крики из кабинета выскочил мелкий с телефоном в руках.
        Конечно, про то, что Марик хочет «кинуть» Шуру, я придумала на ходу. Но очень надеялась, что чутье меня не подвело. Еще не зная, удалась ли наша афера с подставным шефом, я искоса поглядывала на мелкого, пока Шура рассказывал ему про мой нырок.
        Мелкий рассеянно слушал и, кажется, не сильно переживал. Но никаких попыток отозвать Шрека в сторону не сделал. Наверное, его очень волновала информация, полученная от меня.
        - Если вам так осточертело сидеть в этом доме, - рассеянно молвил мелкий, - что вы готовы утопиться… Что же… Тогда завтра устроим небольшую прогулку.
        - А я? А Розочка? Мы тоже можем утопиться, если это нужно для дела, - запричитал Славик.
        - И вас возьмем, - покладисто согласился мелкий.
        Такая его сговорчивость удивила, но вскоре все разъяснилось. Точнее, все мне разъяснил Славик, когда мы поднялись в комнату.
        - Мелкий на английском языке докладывал о твоем сенсационном заявлении. Он так тараторил, я через слово понимал. Судя по голосу, он был жутко рад. И еще что-то сказал про то, что остальных можно уже не везти. Раз процесс пошел.
        - О чем это он?
        - Не знаю, я хмыкнул в ответ.
        - А что еще ты говорил? Или ты только хмыкал?
        - Я говорил мало, отрывисто. Сильно шуршал пакетом. Вроде вышло похоже. Сказал, чтобы нас вывезли в город, на экскурсию. Мелкий сильно удивился и даже растерялся, а я сказал страшное слово «конспирация». И зафиналил все позывными «Corona».
        - Даже если мелкий решит все рассказать Шреку, тот, скорее всего, промолчит о моем предложении. Слишком велик соблазн все узнать самому. Не знаю, рассчитывает ли он сам искать какие-то мифические сокровища. Или просто хочет быть уверенным, что его не кинут при дележке.
        - Или мечтает первым порадовать шефа. Вдруг у них за это премия полагается?
        - Ага. И по головке погладят. Главное, чтобы этот шеф не позвонил раньше, чем мы успеем его снова переименовать в телефоне.
        Я переодевалась, по традиции не стесняясь Славика. Вот и в этот раз попросила его застегнуть сзади сарафан на молнии, купленный мелким.
        - Никогда не видел у тебя эту родинку, - заинтересовался приятель моим родимым пятном в районе копчика. - Такая здоровенная.
        - Просто сейчас в моде купальники и белье с завышенной талией, но мелкому это невдомек. Его выбор купальника совсем плох, вот и оголилось мое пятнышко. У мамули такое же, это наша семейная печать.
        - Печать рода, - хмыкнул Славик и тут же воодушевился: - Это прямо как в лекции папы номер три! Слушай, а пятно очень похоже на карту. Такой изломанный контур… И точка-родинка в середине.
        - Ты еще сравни мое пятно с картой Миши, уверена, тебя ждет много открытий, - пошутила я и сразу же об этом пожалела. Славик был не из тех, с кем стоит шутить.
        Он сразу же возбудился, покраснел и полез в тайник, где я хранила карту. Честно говоря, пока я не придумала ничего лучше, чем засунуть ее в косметическую палетку, которую мне купил Марик вместе с шампунями и прочей бытовой ерундой.
        - Черт меня дери! - завопил Славик, едва в его руках оказалась карта. - Точь-в-точь! Подойди к зеркалу! Ну, живее! Видишь?
        Я попятилась задом, пытаясь вывернуть шею, и скептически скривилась:
        - Ты выдаешь желаемое за действительное. Назови я тебе любой другой регион Греции, да хоть и Албании, ты бы и там нашел сходство.
        - Не скажи, очень похоже! И точка как раз в одном из тех мест, что помечены у Миши на карте! Надо брать!
        - Мозги по акции? В любом случае сейчас у нас есть проблемы понасущнее.
        - В любом случае родинкой перед этими крокодилами больше не свети! - постановил Славик и застегнул мне замок по самое-самое, для верности постучав по моему копчику кулачком. На удачу.
        Откуда-то с улицы послышался шум подъезжающей машины. До нас донеслось несколько отрывистых сигналов, и внизу началось движение.
        Выглянув в окно, я увидела, как Шрек открывает ворота. Его догнал мелкий, и на территорию въехал серебристый микроавтобус.
        Когда из него стали выходить люди, понукаемые мрачноватым типом в кожаной бандане, в нем я узнала нашего ночного ловца, и чуть было не потеряла челюсть. Потому что рассмотрела приехавших.
        Славик, высунувшись в окно, прохрипел: «Пресвятые джигурдинки» и схватил меня за руку.
        В это время Шрек и мелкий выстраивали в ряд наших постояльцев: йоги, шейх, правда, без жен, бабуля, Дмитрий Адамович… Все они имели несколько странный вид. Больничный, что ли. Мятая одежда, мятые лица…
        - Их тоже похитили? - пробормотала я. - Выходит, мы зря подозревали кого-то из наших. На Мишу охотился совершенно посторонний злодей. А этих привезли до кучи, полагая, что они тоже что-то могли знать. Основной упор сделали на меня, потому что думали - у нас шуры-муры и он мне доверял.
        - Между прочим, мог бы, - обиженно протянул Славик с таким видом, словно я недорабатывала.
        - Что они собираются делать с нашими? И где папы и мамуля? - Эти мысли не давали покоя, и я поспешила вниз. Перед этим скомандовала Розочке «сидеть» и закрыла ее в комнате. Не хватало еще, чтобы она видела бабушку в таком плачевном положении. Кинется защищать хозяйку, покусает этого, в бандане. А тот ее в отместку пристрелит… Ой!..
        Славик спешил за мной, радостно потирая руки.
        - Сейчас бабушка им задаст!
        Но когда мы выбежали во двор, зрелище нас удручило: все стояли понурые, бабушка и вовсе едва не плакала, разглядывая свои домашние туфли с пряжками.
        Я сделала попытку кинуться к ним, но Марик меня удержал за руку.
        - Вас что, пытали? Где мои предки? - Вопросы сыпались из меня как из рога изобилия. - Бабушка, вы как? Дмитрий Адамович, ну вы-то чего молчите?
        Адамович шумно втянул воздух ноздрями и что-то крякнул в ответ. Я поняла это как полное отчаяние.
        Йогиня поймала мой взгляд и одними губами прошептала: «Помогите!» Я в отчаянии облизала разом пересохшие губы и попятилась.
        - Шейх, где твоя Гюльчатай? - волновался Славик.
        Но шейх, сгорбленный и тоже совершенно несчастный, только бросил на нас умоляющий взгляд из-за очков. И в этот момент тип в бандане, насладившись спектаклем, гаркнул на английском:
        - Назад! Всем молчать!
        - Видите, уважаемая Дарина, - протянул мелкий, с нескрываемым удовольствием разглядывая новоприбывших. - Это мы с вами нежничаем. А люди, что стоят повыше, решили, что стоит вас поторопить. Когда вы сбежали, было решено доставить сюда остальных. Если все, сказанное вами, окажется неправдой, нам придется убивать в день по одному вашему постояльцу. Думаю, это заставит вас быть сговорчивее и быстрее все вспомнить. А с ними пока поработают наши специалисты. Увести!
        Тип в бандане кивнул своему напарнику, и несчастных снова стали загонять в машину.
        - Сволочи! Площадные плясуны! Гореть вам в аду! - все-таки припечатала бабушка, а я крикнула:
        - С Розочкой все хорошо! Она с нами! Мы вас вытащим!
        - Опять эти ваши штучки, - прорычал Шрек, грозя мне пальцем. - Второй побег даже не планируйте!
        - Куда их везут? - волновался Славик.
        - Это не ваше дело, - хихикнул мелкий. - Обещаю, что с ними ничего не случится, если мы найдем наши камешки. А теперь все, ужинать. Время - деньги.
        За ужином я уже забыла про родинку, после таких-то событий, зато все время косилась на телефон мелкого. Он же должен доложить шефу о прибытии группы поддержки. Надо срочно все вернуть как было. Тот, словно что-то почувствовав, не сводил с него взгляда.
        Нас всех выручила Розочка. Из-за отсутствия домработницы и всех потрясений мы совсем забыли покормить собачку вовремя.
        Выбрав своим объектом внимания Шрека, она умильно встала на задние лапы и принялась танцевать вокруг его стула.
        Почесав затылок, Шрек потопал к плите, снял со сковороды последнюю отбивную и вернулся к столу.
        - Ей можно? - ворчливо спросил он меня и, не дождавшись ответа, сунул мясо собаке. - Жри, последнее отрываю от сердца. Для тебя ничего не жалко, особенно когда оно на вкус напоминает калошу и при этом жирное.
        Но Розочка, понюхав мясо и вопросительно глянув на меня, осталась сидеть в позе копилки.
        Я подозвала собачку и поставила ей под стол тарелку со своей порезанной на кусочки отбивной.
        - Можно! - разрешила я, и псина радостно набросилась на мясо.
        - Вот это дрессура! - восхитился Шрек. - У чужого не берет, команду ждет!
        И он был прав. Признаться, я уже давно перестала удивляться способностям Розочки. Иногда мне начинало казаться, что она умнее Славика. Вот и сейчас, пока Шрек расписывал мелкому преимущества владения такой обученной псиной, я почесала Розочку за ухом и прошептала:
        - Розочка, мне очень нужно, чтобы ты отвлекла этого мелкого дядю. Поможешь?
        Мне показалось, что Розочка подмигнула, и у меня самой от удивления даже задергался глаз. Мясо она ела аккуратно и не спеша, как и полагается культурной собаке. Последний кусочек она взяла в зубы, подошла к мелкому и под моим восхищенным взглядом шлепнула его на брюки Марика.
        - Пошла вон! Что за… Она мне брюки испачкала! - завопил тот, будто его облили кипятком. - Домработницы нет, кто стирать будет! Безобразие!
        Больше всех обрадовался Славик:
        - Пятно прямо в области ширинки. Будто до туалета не добежали. Кринж…
        - Стриж? - переспросил Шрек, а я в очередной раз заметила, что он тугоухий.
        - Какой еще стриж, старпер? Стриж у тебя в трусах! - демонически захохотал Славик, еще больше накаляя обстановку. Следовало вмешаться, не дожидаясь дуэли пощечин.
        - Не стоит так волноваться, снимите брюки, я быстренько застираю, - миролюбиво похлопала я Марика по руке.
        Но тот все продолжал кипятиться:
        - Ненавижу собак. Жир потом не выведешь…
        Он ожесточенно стукнул вилкой по тарелке, поднялся и направился в хозяйственную комнату. Телефон мелкий оставил на столе, но теперь мне мешал Шрек. Однако его сгубило природное упрямство и непомерная любознательность.
        - Кринж - это стыд, - пояснял ему Славик, назидательно махая у него перед носом указательным пальцем. - К примеру, когда вот такого здоровяка, как ты, даже маленькая собачка не слушается.
        Шрек был неимоверно озадачен и зол. С такой тягой к спорам ему следовало остерегаться азартных игр.
        - Нет, я все-таки заставлю эту псину взять у меня еду. Вот посмотришь, сутулый, она не устоит перед мраморной говядиной. Спорим? В холодильнике, кажись, еще был кусочек.
        Славик принялся его подначивать: мол, устоит, еще как. Они затеяли ожесточенную полемику и под нее переместились к холодильнику.
        Пока спорщики стояли ко мне спиной, перерывая полки, я успела сделать свое черное дело. Шрек снова стал Шурой, а шеф - шефом. Миссия была выполнена. Я подхватила Розочку на руки и чмокнула в холодный мокрый нос.
        К ее чести, мраморной говядиной она не впечатлилась, зевнула прямо в лицо раскрасневшемуся Шреку и стала потягиваться, демонстрируя ему свой зад.
        Остаток вечера мы все вместе провели у бассейна, каждый в своих мыслях. Мои, конечно же, витали вокруг несчастных постояльцев «Одалиски», которые из-за нас вынуждены были страдать и подверглись опасности. Где витали мысли Славика - одному Богу известно. Но в какой-то момент он закричал задремавшему Шреку:
        - Если тебе снится туалет, ни в коем случае не садись на унитаз! Это ловушка!
        Уж он знал в этом толк…
        Глава 21. Вторая попытка
        Наши мучители, как и обещали шефу, устроили нам прогулку на следующий же день. Я рассматривала это как очередной шанс на побег, оттого предусмотрительно захватила с собой все ценное, включая разговорник, стибренный мной у мелкого. Понимала, что с указанным мною местом сегодня-завтра разберутся, и тогда плохо станет и нам, и нашим постояльцам. Если удастся сбежать - сразу отправимся в полицию, и их спасут.
        Кстати, свою сумку я потребовала назад, и мне ее вернули. Конечно же, без телефона, но я была и этому рада.
        За рулем восседал Шрек. Он хмурился и бросал на мелкого подозрительные взгляды. А я поняла, что сумела посеять между ними зерно недоверия. И это радовало.
        Нас свозили к какому-то водопаду, потом к церквушке, покружили по улочкам города. На этом осмотр местных достопримечательностей, собственно говоря, закончился. Хотя я настаивала, что хочу увидеть монастыри Метеоры, расположенные на вершинах скал, наследие ЮНЕСКО, про которые слышала от папы № 3. Но мелкий был глух к прекрасному. Зато взамен пообещал пикник за домом.
        Перед тем как вернуться домой, решено было заглянуть на рынок за продуктами. Поход за мясом показался мне просто шикарной экскурсией после вынужденного заточения. Правда, людей там практически не было, и большинство магазинчиков были закрыты.
        Я вертела по сторонам головой, выискивая глазами полицейских, но Шрек и мелкий предусмотрительно держали нас со Славиком едва ли не за руки.
        Мясо было куплено, я с горя наелась сладостей, Славик выдул три стакана айрана. А после, вспомнив про нашу миссию «Побег», резко запросился в туалет. Стал прыгать на одной ножке, держась руками за передок, и все канючил:
        - Мне сейчас придет конец!
        - Я втащу ему в торец! - плюнул Шрек, а я убедилась, что имею дело с исконно русским человеком.
        Он уже успел завести машину, и по его виду я поняла, что вылезать ему сильно лень. Но тут я обратила внимание на то, что он вроде бы дергает глазом, словно подмигивает. Неужели намекает, что дает добро на побег? Я не смела поверить в удачу, но раздумывать, а уж тем более уточнять, времени не было.
        - Тоже в туалет хочу, - поддержала я приятеля. - Видимо, газировка была лишней. А ехать назад долго.
        - Ладно, я их сам свожу, - буркнул мелкий к облегчению Шрека.
        Тот благоразумно отвернулся к окну с видом «моя хата с краю».
        Мы шли, сопровождаемые мелким, Славик хромал и ковырял в ухе, Розочка обгавкивала всех попадающихся на пути котов. Я же делала вид, что воспитываю Славика, а сама делала ему знаки. Кажется, мои знаки он не особо улавливал, но в ухе стал ковырять более вдумчиво.
        Мелкий открыл свой бумажник и что-то пересчитывал. Может, искал мелочь, чтобы оплатить туалет.
        Я было уже совсем отчаялась, потому что никакой возможности сбежать не видела, но вдруг где-то сбоку послышался сильный гул и улюлюканье. Для полупустого рыночка это был просто оглушающий шум. Повернув голову, я увидела велосипедную группу, которая неслась на приличной скорости. Наверное, какой-то очередной унылый велопробег, организованный муниципалитетом. Странно, что в ковидные времена его не отменили. Видимо, решили, что свежий воздух - это гарантия безопасности.
        - Это наш шанс! - шепнула я Славику.
        Он разинул рот, а я в этот момент быстро выдернула из руки мелкого кошелек, и мы с приятелем почти синхронно сделали несколько быстрых шагов вперед. Колонна велосипедов стремительно отрезала нас от не успевшего сориентироваться мелкого. Розочка рванула с рук и понеслась вперед, мы рванули за ней.
        С шумом проносились за нашей спиной свистящие на приличной скорости колеса. Славик поймал Розочку. Я сунула кошелек в карман сарафана, ухватила приятеля за руку, и мы понеслись вперед. Почти сразу же завернули налево, за какой-то закрытый вагончик с мороженым, разноцветный, словно какаду.
        Славик пыхтел, а я выглянула из-за вагончика и удовлетворенно хмыкнула. Мелкий рванул за нами, но наш быстрый «свиной скок» сбил его с панталыку. Он недоуменно смотрел по сторонам. И вот теперь, скрытые спасительным вагончиком, мы уже понеслись во весь опор. Розочка заливалась лаем, видимо, предвкушая веселое приключение.
        А я через пару минут поняла, что очень люблю греческие дворики. Здесь, как оказалось, очень легко скрываться от погони. Домики все на один манер, а самих двориков полно. Затеряться в переулках проще простого. И ищи-свищи ветра в поле.
        В один из таких переулков мы и шмыгнули, чтобы немного перевести дух и сориентироваться. Я довольно ухмыльнулась. А Славик показал язык какому-то греческому школяру, что слишком пристально к нам приглядывался, свесившись из окна.
        Долго отдыхать было нельзя. В череде бесконечных двориков крылась опасность. Я поняла, что мы можем бегать между ними, как в лабиринте. Того и гляди, наткнемся на мелкого. Это хорошо, если он еще Шрека не успел на подмогу вызвать.
        Я закрыла глаза и вознесла молитву Богу, чтобы послал нам спасение. Или хотя бы дал знак, в какую сторону бежать. И молитва моя была услышана. Правда, слегка своеобразным образом. Со свистом тормозов во дворик въехала пожилая темно-синяя «BMW» первой серии. Она целенаправленно подъехала прямо к нам, и я поняла - бежать уже поздно. Рассмотреть водителя из-за бликующего солнца я не могла. Но вот он приоткрыл пассажирскую дверь и на чистом русском языке выдал:
        - Вас подвезти, мадам?
        И сердце мое провалилось куда-то несколько раз подряд, а потом застучало прямо в горле. За рулем был Дубровский! Но предаваться волнениям мне было некогда, счет времени шел на секунды. Я взяла себя в руки и попыталась унять рвущийся наружу адреналин.
        - Славик, Роза! Быстро садимся!
        - Прошу, располагайтесь с максимальными удобствами, - отвесил мне поклон водитель-вредитель. - И лучше пока пригнитесь, не отсвечивайте.
        - Я так и знала, что ты здесь, - буркнула я, плюхаясь на переднее сиденье и сползая почти на пол.
        Славик полез назад и поэтому устроился по-королевски. Физиономия Дубровского была ликующая, и я не смогла сдержаться:
        - Дешевый выпендрежник! Не мог раньше появиться? Вообще-то за нами гнались.
        - Ну, не знаю… Ты не отвечала на мои пылкие письма, - продолжал кривляться Дубровский, выезжая из дворика.
        Я хотела возмутиться, потому как ничегошеньки он мне последнее время не писал. Но тут некстати влез Славик со своими советами по пикапу:
        - Ой, ты же знаешь этих баб. Не отвечала, потому что хотела загадочной показаться. А потом просто забыла про тебя. Бывает.
        - А ты одна, без пап? - приподнял бровь Дубровский, ехидно поглядывая на меня и упорно игнорируя Славика.
        - Зато со Славиком и Розой.
        - Надо сказать, вы улепетывали, как зайцы.
        - Не ругайтесь, - примирительно сказал Славик. - Розочка, все в порядке. Хочешь водички? Ой, Петруччо, у тебя тут какие-то сухарики валяются. Можно мы с Розочкой угостимся?
        - Не называй меня так по-дурацки, - буркнул Дубровский, недовольно поглядывая на своего бывшего «любимого ученика».
        Я проглотила слюну и вспомнила, что тоже не обедала. Сладости не в счет. От них мне обычно еще сильнее хочется мяса.
        Между тем мы уже обогнули какую-то бухту и ехали по исторической части города. Современные дома сменили старые, кое-где разваленные строения. И вот уже за окнами машины понеслись назад бескрайние просторы греческой природы. Мы переводили дух после волнующих перипетий на местном рынке.
        - Сколько времени? Нам надо в полицейский участок! - пробурчала я, все еще жутко злая.
        Мы с Дубровским не виделись полгода. И вот сейчас, когда я вся в пыли, потная, раскрасневшаяся и злая, - пожалуйста! Конечно, вы скажете: разве это важно, когда на кону жизнь? Но у девушек свои причуды, а у влюбленных - так и подавно.
        - Уже семь. Да ешь, ешь, - Дубровский подвинул сухарики к Славику, а мне протянул бутылку воды.
        Я гордо помотала головой.
        - Объявляю голодовку, пока ты не объяснишь, как тут оказался. А пока вези нас в полицию.
        - В полицию не советую. Сейчас уже все закрыто.
        - Но нас же похитили! Хотели убить, и вообще… Надо трубить во все трубы! Это же тебе не украденный кошелек!
        - Оно, конечно, так. Но посуди сама: если мы начнем ломиться в закрытый участок, поднимем на ноги этот тихий городок, к утру уже все окрестности будут знать об этом похищении. А я не могу знать, насколько длинные руки у ваших похитителей.
        - Думаю, что очень длинные, - проблеял Славик, вжимаясь в сиденье.
        - Вот я и говорю - надо идти в полицию и рассказать обо всем, - настаивала я, но уже без былой уверенности.
        - Местная полиция, скорее всего, коррумпирована. Если позволяли у них под носом проворачивать такие мутные дела. Да еще и в пандемию. Я один не могу вас защитить. Нет, конечно, если бы просто от хулиганов…
        - И что делать?
        - Думаю, в наших интересах затеряться где-то в горах. Никто не знает, что вы могли уехать на машине. Будут прочесывать ближайшие окрестности, опрашивать местных. Это даст нам время.
        - А где мы будем ночевать?
        - В отеле нас сразу найдут. Поэтому предлагаю свой план. У меня есть тут неподалеку одно чудесное местечко. Можно сказать, дом друзей. Вдали от туристических маршрутов. Когда-то мы с отцом ездили туда. У него были дела с мужем хозяйки, и он всегда говорил, что на Петроса можно положиться, как на самого себя.
        - Он тоже кровавый бандит? - ахнул Славик.
        - А ты вообще помалкивай. Я мог бы оставить тебя с псиной на растерзание врагам. Ладно, чего бычишься? Будешь хорошо себя вести, обещаю купить тебе орешки и не кусаться.
        - Змей-искуситель, - фыркнул Славик. - Точнее, искусатель. Лично я готов хоть в бандитское логово, лишь бы живым остаться.
        - Это обычный дом, ничего бандитского там нет. Все свои дела хозяин делает в других местах. А дом - для детей и внуков. Так что ведите себя там прилично. Особенно ты!
        Дубровский ткнул пальцем в Славика, а тот обиженно засопел.
        - Что, совсем прилично? И никаких шуток про полезную поговорку для любителей фистинга?
        - Каких еще шуток?
        - Знаешь поговорку «После драки кулаками не машут?».
        - Ну…
        - Вот! А там то же самое, только в слове драка надо первую букву заменить на…
        - Заткнись! - рявкнула я, потому что знала: Славка, когда нервничает, начинает нести всякий бред.
        - Хорошо, что они не понимают русский, - покачал головой Дубровский, разглядывая приятеля в зеркало заднего вида. - И откуда же ты такой взялся?
        - А я могу показать…
        Пришлось вмешаться:
        - Все! Славик, с этой минуты ты должен войти в образ немногословного туриста. А лучше вспомни, каким ты был армянином. Отсталый, приемный и так далее…
        Со Славиком разобрались: он ел сухарики и поглядывал в окно. Возможно, даже мечтал о шашлыке и красных мокасинах. Подумав про мокасины, я покосилась на свою одежду и вздохнула.
        Дубровский, умница, сразу все понял:
        - А еще вам нужно купить какие-то приличные вещи и сумку. Не очень-то мы похожи на русских туристов: ни багажа, ни перегара, ни облупленного носа. Конечно, свои греки нас не сдадут, но для соседей надо соблюдать легенду.
        Только тут меня осенило: я же должна в первую очередь позвонить своим! Они там, наверное, с ума сходят. Конечно, моя забывчивость была вполне понятна: такой стресс плюс близость Дубровского… От волнения у меня не то что в зобу дыханье сперло, а еще и вспотели ладошки.
        Тут же закралась другая мысль: как я им объясню, с кем я и где? Они сразу же решат, что это Дубровский втравил меня в эту мутную историю. И что я выгораживаю его по большой любви. Но я не могу скрываться от родни из-за своего дурацкого положения. А еще и подвергать опасности Славика. Нет, нам нужно срочно выбираться.
        - Допустим, с полицией не стоит спешить. Но мне нужно позвонить моим, - все-таки решилась я.
        - Я уже звонил! - обрадовал меня Дубровский. - Как только понял, где ты, сразу же попытался связаться с твоими отцами. Я тарабанил в ваш отель, но там вообще никто не брал трубку.
        - Надо было еще раз…
        - Говорю же! Звонил несколько дней - тишина. Может, их санинспекция закрыла?
        - Нет, не может быть, у папы номер два везде прихваты… Как же так? Ведь они все должны быть в отеле. Давай я позвоню им на мобильный. Все номера я помню, в отличие от Славика.
        Дубровский нехотя протянул мне мобильный, при этом весь вид его выражал скепсис:
        - Ты понимаешь, как мы рискуем? Если эти люди подняли в небо частный борт, чтобы тебя похитить, что им стоит прослушивать телефоны твоей родни? Как только ты позвонишь своим, они установят наше местонахождение. А дальше…
        - И что делать? Не сообщать о себе?
        - Сообщи, но как-то завуалированно. На те каналы связи, которые вряд ли под наблюдением.
        - Ты меня запутал…
        - Ну, не знаю… У вашего отеля есть своя почта. Так?
        - Конечно. Мамуля ее регулярно просматривает. Это ее обязанность.
        - Вот и отправь ей письмо. Напиши, что тебя похитили, но сейчас с тобой все в порядке. А я попытаюсь нелегально отправить вас со Славиком домой. Правда, это будет стоить мне прилично, да и перед этим надо узнать, что за люди стоят за похищением. Если это залетные гастролеры - дело одно. А если это опасные типы… Тут надо будет через консульство действовать.
        Дубровский сунул мне телефон, предварительно открыл какой-то почтовый ящик. Наверняка не свой, а какой-то другой, специально созданный для всяких афер.
        Я попыталась в нескольких завуалированных фразах донести, что со мной все относительно неплохо. Для верности щелкнула на камеру себя и Славика, чтобы доказать, что жива.
        - Обязательно намекни в теме письма, что это от нас! - заволновался Славик. - А то я бы на месте мамули все письма подряд не открывал! Ты знаешь, какие сейчас стали гадости рассылать? Вот давеча открываю я письмо, а там фото морской свинки в полный рост и подпись: «Каждый раз, когда ты открываешь это фото, случайный человек превращается в капибару». Я обомлел. Кругом происки Билла Гейтса! Он хочет сократить численность населения в мире, поэтому…
        - Цыц! - рявкнула я на Славика, чтобы не мешал думать.
        Подумав с минуту, в теме письма я указала «круговая подтяжка лица в подарок». Такое письмо мамуля точно не пропустит и откроет. Даже если после прочтения превратится в капибару. Подтяжка все исправит.
        - Ох, и влетит же мне, - покачала я головой, осознавая, что делаю очередную глупость. Но взгляд Дубровского манил и лишал меня рассудка.
        «Если они узнают, где я, то примчатся на следующий же день. И закрытые аэропорты их не остановят. А так я выиграю время и смогу провести с Дубровским пару дней бок о бок…»
        Конечно, в этих мыслях я не признавалась даже самой себе, убеждая свой внутренний голос: так надо для безопасности. А еще мне жутко хотелось посмотреть, что будет происходить дальше. Но в глубине души было приятно, что Дубровский заботится обо мне. В конце концов, так хотелось переложить все заботы на его плечи и просто побыть слабой и беззащитной.
        Возле неприметного на вид магазинчика мы притормозили, но вышел только Дубровский. Я сделала вывод, что местность он знает отлично.
        Мы со Славиком остались в машине, просто составили Дубровскому небольшой список нужных вещей. Славик зачем-то внес в список пряжу, а когда я поинтересовалась, что он собирается вязать, покрутил пальцем у виска:
        - А как я, по-твоему, смастерю бикфордов шнур?
        - Я даже не буду спрашивать, зачем тебе бикфордов шнур. Просто напомню, как ты уже мастерил лук. Может, обойдемся без рукоприкладства?
        Наш спаситель управился быстро, вернулся с двумя пакетами, рюкзаком со Спанч-Бобом для приятеля, а еще на самом деле купил Славику орешки, а мне - мороженое.
        Ехали мы минут сорок. Дорога, конечно, была ужасная, и я поняла, что двигаемся мы отнюдь не туристическими маршрутами.
        Славик успел задремать. Розочка тоже уютно свернулась колечком у него на коленях. Дубровский поглядывал на меня с ухмылкой, чем очень раздражал. Эдакий вездесущий спаситель, который всегда появляется в нужное время в нужном месте. В такие совпадения я не верила и твердила себе: если он здесь, значит, ему что-то нужно.
        - По твоим поджатым пухлым губкам я прямо читаю: «Как он здесь оказался?» - жеманно перекривлял меня Дубровский, поглядывая на дорогу.
        - А вот и да. Очень хотелось бы получить разъяснения. Только не говори, что тебя привело на рынок любящее сердце.
        - Черт. Теперь придется придумывать новую легенду.
        - Ты можешь хоть когда-то быть серьезным? Не стал бы ты просто так рисковать…
        - Риск - благородное дело, - вздохнул Дубровский.
        - Только к тебе оно не имеет отношения.
        - Зря ты в меня не веришь. В общем так, рассказываю как есть. А ты уже сама думай - верить или нет.
        И Дубровский поведал мне занимательную историю. Оказывается, какое-то время он сам жил у Петраса, греческого товарища его отца. Они даже имели какие-то общие делишки, но это место я попросила пропустить. Мой папа № 1 категорически против, чтобы я даже слушала про что-то незаконное. Он утверждает, что если ты знаешь про преступления и молчишь - значит, ты тоже соучастник. А я не хотела быть причастной еще и к каким-то там греческим преступлениям. И даже просто покрывать их.
        Хватит того, что я и так покрываю одного полубезумного. Пытаюсь его социализировать, даю работу и слежу, чтобы он не нанес ущерб обществу. Я про Славика, конечно.
        В общем, я прикрыла уши руками, и открыла, когда Дубровский уже вещал про какой-то частный самолет.
        - Ну-ка, с этого места поподробнее.
        - Греция - одна большая деревня. А Петрас не последний человек в этих краях. И через него проходит очень много разного люда. В основном те, кто занимается не совсем законными делами. И однажды он мне говорит: кому-то понадобился частный самолет, чтобы из России незаконно привезти сюда кое-кого. Петрас от приятеля услышал. Тот как раз занимался организацией этого дельца. Конечно, мне стало интересно, что да как. Но самолет вылетал не из твоего города, и я поначалу даже подумать не мог…
        - А как ты узнал?
        - Ребята, которые вас разгружали, тоже были знакомые знакомого Петраса. Ну и проболтались, что привезли какую-то красивую девку. Они еще думали, что кто-то себе наложницу заиметь захотел. Но их сбило с толку наличие рядом с девкой тощего кроссдрессера с собачкой.
        - Почему это Славик кроссдрессер? - обиделась я за приятеля.
        А потом вспомнила, что он был в парчовом халате и тапочках с помпонами. Прибавить сюда его мелирование, сережку в ухе и собачку под мышкой. Короче, диагноз понятен.
        - Мне это описание что-то напомнило, но я и здесь не насторожился. Конечно, стало интересно, что там за красавица, если ради нее частный самолет в пандемию на воздух подняли и кучу людей подкупили.
        Я презрительно кивала в такт его словам, как бы намекая «зарекалась свинья в апельсинах не валяться», а Дубровский продолжал:
        - Ну и один из тех, что вас перегружал, фоточку показал. Он успел щелкнуть, когда вы еще в самолете валялись.
        - Хотел кроссдрессера своим показать?
        - Думаю, русскую красавицу. Это же Европа. Переодеванием мужчины в женщину тут никого не удивишь.
        - Это да.
        - Вот, собственно, и все. Спросить напрямую, кто заказчик, я не мог. Во-первых, меня сразу взяли бы на карандаш, а во-вторых, мне бы никто ничего не ответил. Уверен, те ребята сами толком ничего не знали. Но я понял главное - ты опять вляпалась в какую-то историю. И мог только благодарить Бога, что оказался тут по странному стечению обстоятельств. Хотя мне было бы приятнее думать, что мы связаны невидимой нитью. Как тебе история?
        - Блеск! Ты следил за домом, где нас держали?
        - Да, надеялся, что получится помочь тебе раньше. Но, видимо, кто-то не очень доверял твоим похитителям, потому что за домом постоянно присматривали. Чаще всего это был какой-то байкер на мотоцикле. Я даже знал, где у него наблюдательный пункт. На ночь он обходил дом и потом кому-то звонил, докладывал обстановку. В ту ночь, когда вы сбежали первый раз, я наблюдал за домом в бинокль, но не успел вас перехватить. Мой наблюдательный пункт был в значительном отдалении. Для безопасности. А этот, на мотоцикле, видать, заметил неплотно прикрытые ворота. Скорее всего, он и поднял панику, разбудил ваших придурков. Он тогда сразу кому-то позвонил, и ему на подмогу подъехал второй тип на минивэне. Короче, я понял, что охраняют не только вас, но и ваших похитителей. Все под колпаком.
        - Так это ты тогда в горах бегал с пистолетом? - дошло до меня наконец. - А приехал на велике?
        - Я, конечно. Говорю же, хотел помочь. Но найти вас сразу не смог, да и силы были неравные. Сначала чуть с горы не сорвался. А потом мне едва не наваляли. Они кинулись за мной в пещеру, но их было двое, а я один. Пока они толкались, мне удалось ускользнуть.
        - Что-то больно у тебя все складно. Вообще-то, мы слышали выстрел.
        - Ладно, - миролюбиво согласился Дубровский, словно речь шла о мелочи. - Мне пришлось стрельнуть для острастки, чтобы не лезли за мной. Там был сквозной выход, и я ушел. Хорошо, что сработал фактор внезапности. У этих громил не было с собой огнестрельного оружия. Вас они планировали взять голыми руками.
        - Тут еще такое дело… Они взяли заложников. Ну, все наши постояльцы. Их привезли на микроавтобусе.
        - Я видел это шоу.
        - Это ни в чем не повинные люди, но их выкрали и доставили сюда, чтобы мучить меня и заставить говорить. Их почему-то интересует Миша, но я об этом ничего не знаю. А вот то, что мы сбежали… Теперь их могут убить!
        - За это тоже не волнуйся. Я же видел, куда их отвезли. Дом в конце поселка, где жила ваша горничная. По дороге за вами я проезжал мимо и выпустил их на свободу.
        - В каком смысле выпустил? - опешила я. - Как попугайчиков? Это же живые люди…
        - Пришлось вырубить того типа, что их охранял. А дальше я сказал им - бегите, вы свободны!
        - Какой-то ужас! - не поверила я, но Дубровский перечислил всех, кто был в доме, и я поняла: он не врет.
        - Ну, чем мог - помог. Дальше пусть сами выбираются. При известной ловкости можно добраться до города и сдаться полиции. Насколько я понял, они не такие ценные свидетели, как ты. Взяли их для массовки. В конце концов, всем не поможешь. Ты у меня была в приоритете. Я и так себе нажил тут кучу неприятностей.
        - Ну извини, - огрызнулась я, хотя понимала, что снова обязана ему многим.
        - Теперь твоя очередь рассказывать, - заявил Дубровский, но так как мы уже подъехали к нужному дому, разговор пришлось отложить.
        Я успела только узнать, что местечко, куда нас привезли, называется Камена Вурла. Коттедж с мансардным этажом выглядел совсем маленьким - 120 квадратов от силы.
        Хозяйка встретила Дубровского как родного, похлопала по плечу и что-то игриво сказала на местном языке. Думаю, спросила, не невесту ли он привез. Я устало улыбалась, Славик вертел головой по сторонам, но благоразумно помалкивал.
        На первом этаже я успела рассмотреть гостиную, кухню и еще одну дверь, ведущую, видимо, в ванную комнату. Из окон открывался захватывающий вид на гору. Мебель деревянная, но достаточно старенькая. На стенах висели ковры, на диванчиках были разложены вязаные салфеточки и вышитые подушечки. В вазах стояли розы разных оттенков, очень свежие и ароматные. На лестнице дремали два пятнистых кота. Одним словом, колоритно, в туристических местах такого не увидишь.
        Маленькая и полная хозяйка ходила медленными шажочками и почти при каждом шаге громко вздыхала. Мы вместе с ней поднялись по лестнице, хотя за то время, что она вздыхала, я бы успела уже раз пять сбегать туда-сюда.
        Сверху, навстречу нам, с шумом и смехом сбегали детишки. Мальчик и девочка лет девяти-десяти. Кажется, близнецы. Хозяйка ласково укорила их, и я поняла, что это ее внуки. Ребята, пробормотав что-то на греческом, сделали вид, что движутся медленно. Но почти тут же понеслись вниз с прежним шумом.
        Она открыла потертую дверь, и мы оказались на мансардном этаже. Там было пыльно, но очень уютно. Две комнатки по разные стороны от лестницы.
        Дубровский многозначительно наморщил лоб, но я решительно ухватила приятеля за руку и потащила в комнатку налево. В глаза бросилось чердачное окно, старый рыжий диван и тумбочка, на которой лежало постельное белье.
        Краем глаза я увидела, как Дубровский устраивается в соседней комнате. Там стояла приличная двуспальная кровать, на которой громоздилась стопка одеял и полотенец.
        От злости я захлопнула нашу дверь и в досаде пнула ногой тумбочку. От нее тут же отвалилась дверца, а Славка опасливо на меня покосился. Но опять благоразумно промолчал.
        Поели мы внизу, под навесом. Сидели молча, потому что рядом с нами расположились какие-то шумные соседи, заглянувшие в гости. Они пели песни и играли на гитаре. Видимо, за соблюдением социальной дистанции в глуши следили менее рьяно.
        Славик, выпив пива, хотел было подломать колено, но неудачно сделал па и схватился за спину. Наверное, пока мы ночевали в горах, он застудил поясницу. На такое он был мастак.
        Потом мы немного побродили по двору - подышали свежим воздухом. У хозяйки был невероятный розовый сад - таких красивых кустов я еще не видела.
        Заметив наш интерес, та с удовольствием подошла и что-то долго объясняла Дубровскому на греческом, перемежая свою речь словами на английском. Если честно, я была уверена, что языка он не знает, а просто делает умный вид. Хотя как-то же он с ней объяснялся?
        - Что она говорит?
        - Рассказывает про свои розы: это редкий сорт, который произрастает только в их регионе. По легенде такие розы росли в садах у греческих царей. Но она жалуется, что никогда не сможет вырастить в своем саду Слезу Ангела.
        - Что еще за Слеза Ангела?
        - Фиг знает, наверное, какой-то редкий вид розы. Она говорила что-то про легенду, но там я не понял. Я еще не очень хорошо знаю греческий.
        - Я удивлена, откуда ты вообще его знаешь. Что ты, что Славик - тайные полиглоты. Са-ран-хэ-йо?
        - Это ты кому?
        - Да так, хотела проверить, не знаешь ли ты еще и корейский.
        - А что это значит?
        - Не важно. Так откуда в попе розы? В смысле - откуда такие познания в языках?
        - Хотел прикупить себе здесь недвижимость, вот и пообтесался.
        Я покачала головой, а Дубровский обиделся:
        - Не веришь? При желании в Греции можно купить целый остров. Среди европейских программ получения вида на жительство за инвестиции греческая - одна из лучших. А островов здесь вообще тысяч шесть. Конечно, обустроить остров - удовольствие недешевое. Зато личный райский уголок обеспечен.
        При этом он очень выразительно глянул на меня, заставив мои щеки заалеть румянцем. Чего со мной, признаюсь, давно не случалось.
        Замешкавшись, я сделала вид, что хочу кофе, и ушла в дом. Там как раз на плите уютно ворчала медная турка. Хозяйка, улыбаясь, ущипнула меня за щеку и жестами показала, что я слишком худая. Чем, признаться, сразу завоевала мое сердце. Она отправилась куда-то в кладовую, со смехом указав на пустую вазочку с конфетами. Греческие внуки ничем не отличались от наших и так же стремились к кариесу.
        Пока я, оставленная дежурить, ждала поднятия пенки, успела рассмотреть фотографии на каминной полке. В рамочках разных размеров стояли снимки детишек, какой-то красивой черноволосой девушки в свадебном платье, даже фото хозяйки с пушистым котом. Одним из тех, что валялся на крыльце, когда мы приехали.
        Мое внимание привлекла большая горизонтальная фотография. На ней, наверное, собралось все многочисленное семейство. Отдельно стоило выделить дядьку в черной рубашке. С залысинами и таким злющим лицом, что только при одном взгляде на него хотелось залезть под стол.
        - Какая-то албанская мафия, - пробормотала я, продолжая изучать фамильные снимки.
        Судя по тому, что дядька этот присутствовал на многих фото, а на одной даже обнимал хозяйку, я поняла - он глава семейства. Да, не так в моем представлении жили мафиози. Хотя даже представление о наших мафиози у меня было слабеньким. А что уж говорить про греческую диаспору? Оставалось только радоваться, что сейчас хозяина нет дома.
        Кофе побежал вверх, я выключила газ. Тут и хозяйка явилась. Получив чашку кофе с конфетой, я снова вышла в сад. И только тогда нашла в себе силы обсудить с Дубровским наше плачевное положение.
        Я подробно описала наших похитителей, на помощь пришел Славик. Он укоротил мой рассказ до «морда кирпича просит» и «мелкая глиста в корсете», а я уже добавила от себя про их интерес к Мише и его поездке в Грецию.
        - Сокровища они ищут, как пить дать, - заявил Славик.
        А я потихоньку наступила ему на ногу, призывая не болтать при Дубровском про сокровища. Обычно такие истории для нас плохо заканчиваются.
        Кажется, тот внял, потому что замолчал и переключился на детишек хозяйки. Те бегали друг за другом и пели какую-то песенку. За ними, вывалив язык набок, носилась Розочка.
        - Чунга-Чанга на греческий лад? - хихикнул Славик, закуривая.
        Пачку сигарет он нашел на плетеном столике под навесом. Надо сказать, с этой пагубной привычкой он боролся давно и безрезультатно, то бросая, то снова начиная. Шло ему это - как козе баян, но он считал, что дым сигарет с ментолом прибавляет ему мужества.
        Дубровский что-то лениво спросил у детишек, те засмеялись и ответили ему, размахивая руками.
        - Наверное, песня пиратов, - развел он руками. - Там поется про карту, которая приведет в тайное место.
        - А место отмечено печатью рода? - выразительно глянул на меня Славик и выпустил скептическое колечко дыма. - Ну-ну, слышали, плавали, знаем. Нам папа номер три уже про такое вещал.
        - Про какое такое?
        - Даринины родичи оказались не простые, а золотые. Похоже, от самого царя Миния род идет. Мы же сюда стремились не просто так, а по развалинам порыскать. Вдруг чего завалялось. Так что не мешало бы…
        - Славик упал с горы и ударился головой при первой попытке побега, вот его и плющит, - пояснила я Дубровскому, который с опасением поглядывал на приятеля.
        - Аааа, понятно. Земля плоская, три черепахи, миру мир и все дела.
        - И ничего не плоская, просто блинообразная. И по краям оцеплена ледяной стеной Антарктиды, куда людей привозят и водят вдоль. А еще в космос на самом деле никто не летал, а все это - постановы. Не верите? Илоном Маском буду… - Славик выпучил глаза и сделал жест «зуб даю».
        - Может, гадом? - усмехнулся Дубровский, невольно понизив голос.
        - Это синонимы, - отмахнулся тот.
        Тут надо пояснить, что Славика плющило не просто так. Приятель в связи с пандемией и вынужденным бездействием пересмотрел кучу разных ток-шоу и слегка «переосмыслил» бытие человека. В частности, Антарктиду и космос. Папа № 3 тактично называл это последствиями коронавируса, который Славик якобы перенес в легкой форме. Второй же отец не церемонился и называл Славика космическим утырком. И только первый твердил, что все надо делать по закону: осмотр, вердикт врача, лечение, справка о слабоумии.
        Славик с Дубровским остались пить пиво на лавочке у дома, мило беседуя о рептилоидах. Я же, забрав Розочку, пошла в свою комнату и растянулась на предварительно разложенном Славиком диване. Перед уходом я посмотрела в разговорнике, как сказать «его в детстве пони в голову лягнул». И объяснилась с хозяйкой, указав ей на Славика. Словом, совесть моя была чиста. Если что - я предупреждала.
        Волнения последних дней лишили меня всяких моральных сил. Сон навалился мгновенно, будто меня выключили. Такое бывало со мной всегда, когда я пила кофе на ночь: других он бодрит, меня же - вырубает.
        Глава 22. Ночь нежна…
        Когда я сонно пошевелилась и открыла глаза, за окном уже была беспросветная ночь. А проснулась от того, что замерзла. Я вообще часто мерзну, мне даже в жару нужно хотя бы укрыть ножки - не то не засну. Славик уже сопел на другом краю дивана. Этот гад стащил на себя все одеяло и завернулся в него, как мумия. Мне стало жалко будить приятеля, оттого я встала и попробовала согреться легкой зарядкой. Так учил папа № 1.
        «И - раз, два, три, четыре - влево, вправо, поворот…»
        Выглянула в окно и убедилась, что на улице - все еще кромешная темнота. Значит, до рассвета далеко. Я видела, где лежат теплые одеяла, но… Долго мялась у двери Дубровского, боясь постучать. Еще решит, что я хожу и мучаюсь в ожидании, когда он меня позовет.
        Дубровский открыл сразу, будто все это время стоял там, за дверью. Все это время, пока я томилась, размышляя: можно ли зайти. Он схватил меня за руку, зажал рот поцелуем и втащил к себе в комнату. Я никогда не думала, что он настолько сильный. Потом он снова принялся меня целовать, а я заплакала. И слезы капали ему на лицо, и он бережно вытирал их мне тыльной стороной ладони.
        А потом я размышляла, что под внешней веселостью и безалаберностью скрывается чуткое, ранимое сердце, способное любить. Растроганная тем, какая у меня добрая всепрощающая душа, я растянулась во всю длину, обняла спящего Дубровского за спину. Согрелась и не заметила, как заснула.
        Следующий день можно было бы смело назвать самым счастливым в моей жизни. Хозяева уехали на весь день, куда - я не узнавала.
        Мы плескались в бассейне (хозяйка утром выдала мне какой-то старомодный закрытый купальник своей дочери, но я была рада и такому), пили вино и не разжимали рук. Славик с Розой прогуливались по саду и даже заглянули в соседний дворик. Там Роза познакомилась с каким-то полудоберманом и битых два часа носилась по кругу, оглашая тишину района звонким лаем.
        Славик в банном халате и с полотенцем на плече кадрил через забор дочку соседей. По всему было видно, что девица прошляпила годы, когда была на выданье, и теперь отчаянно молодилась. По крайней мере, поливая цветы шлангом, она излишне сильно наклонялась. Славик принялся зазывать ее на морскую прогулку, на что она ответила что-то в духе «слишком быстро, я тебя даже не знаю толком».
        Славик не растерялся и заявил, что и для него это риск. Он, дескать, ее тоже не знает. Потому предложил ей захватить на прогулку нож. И сообщил, что он свой тоже захватит.
        Девица, покрутив пальцем у виска, пошла в дом. Наверное, решила, что не такая уж она и старая дева, чтобы прогуливаться с ножами.
        - Славик, давай хоть сегодня обойдемся без жертв, - пригрозила я ему.
        Приятель в недоумении пожал плечами и отправился к морю сам, захватив Розу.
        Мы же предпочли остаться вдвоем. И, скажу я вам, трудно быть хорошей девочкой, если внутри тебя живет сангрия.
        После обеда Дубровский отлучился на несколько часов, хотя я и не хотела его отпускать. У меня развился какой-то первобытный страх его потерять. Но он заявил, что готовит мне сюрприз. Хотя мне казалось - сюрпризов в моей жизни и без того хватает. Но в душе заметалась шальная мысль: а вдруг он хочет купить мне кольцо? Черт знает, что я буду с ним делать, но сам факт…
        В общем, в этот день я была настолько счастлива, что даже не хотела думать о том, что будет завтра. Казалось, есть только здесь и сейчас. А если это так, то к чему переживания?
        К счастью, любовная горячка захватила только меня, Славик остался только при своих прежних заболеваниях. Но мозг его, при всех патологиях, работал исправно.
        - Ты карту не потеряла? И что там с нашим делом? - заявил он, сытно отобедав мусакой.
        - Каким?
        - Ну, мы будем узнавать, что случилось с Мишей? Или ты уже оставила эту затею?
        Я устыдилась и поспешила заявить, что карта спрятана в надежном месте, под обложкой разговорника. А сама я только об этом всю ночь и думала.
        Славик обрадовался:
        - Я же у малых ноутбук брал, полазил по новостям. Но там ничего существенного. Одни вопросы без ответов. Давай позвоним этому таинственному Димитрису.
        - А…
        - А номер узнаем через его место работы. Позвоним в этот их музей, или как его там?
        - И что ты скажешь?
        - Скажу, что я Дана из Магадана, давняя поклонница греческой культуры. И хочу организовать у них в Афинах выставку «Еду в Магадан».
        Шах и мат. Ноутбук лежал на диване. Сайт нашли без проблем, как и контакты. На этот раз пришлось обратиться к внукам хозяйки за телефоном. Я порадовалась, что стащила у мелкого кошелек. Правда, ушлый Марик не носил там кредитных карт, только наличку. И то всего триста евро мелочью. Славик назвал его несносным скупцом. Но сейчас мелочь как раз пригодилась, чтобы коррумпировать детвору.
        Славик позвонил, но нас ждало разочарование. В связи с ковидом, музей не работал, и всех распустили на удаленку. Давать номер сотрудника тоже отказались, несмотря на то что Дана из Магадана была выскочкой и даже пробовала грозиться русской мафией.
        - Славик, мы идиоты! - хлопнула я себя по лбу. Потому что к тому времени я залезла в интернет, нашла аккаунт Миши, и стала методично просматривать его друзей. К счастью, их у него было не так уж много. Греческие имена и фамилии сразу бросились в глаза. Среди них я быстро нашла Димитриса Николау. Эта фамилия спровоцировала неконтролируемый хрюк Славика, который тут же переименовал грека в Кольку.
        Недолго думая, я нажала на значок телефона в приложении, и пошел видеовызов.
        - Не вздумай лезть в разговор. И тем более называть его Николаем, - строго велела я этому весельчаку с бананом во рту.
        - Что, даже нельзя спеть ему «Николай, Николай, Николай! Не смогу разлюбить твой лали-лалай»? - заголосил Славик, пугая кошек.
        Те с шипением сиганули с дивана и понеслись во двор. Хорошо, что вернувшаяся к этому времени хозяйка работала в саду. И не слышала этот пассаж.
        - Ты так трясешься, как будто мы президенту Греции звоним. Наверняка какой-нибудь очкарик в белом халате, который считает найденный им черепок ночного горшка самым значимым открытием для мира науки.
        Через три гудка экран явил нам лицо мужчины слегка за пятьдесят, с залысинами и без очков, которые предрекал Славик.
        Увидев меня на экране, он зачем-то проворно натянул на нос маску.
        Славик, конечно же, сразу заорал:
        - Не дрейфь, Колясик, мы не заразные! Нам в детстве БЦЖ делали!
        Пришлось треснуть его по затылку. И я понадеялась, что Димитрис не знает русского, зато знает английский. В отличие от Славика, армянских корней, даже приемных, у меня в роду не было. А его познаний в армянском вряд ли хватит на содержательный разговор о погибшем. К счастью, мужчина на мое приветствие ответил на английском весьма бодро и поинтересовался, чем может быть мне полезен.
        Я бегло представилась и перешла к сути.
        - Вы Димитрис? - спросила я, а мужчина, задумавшись, осторожно кивнул.
        - А вы кто? - спросил он, разумеется, на английском.
        Но я его речь вам сразу переведу на русский, чтобы ни одна важная деталь не ускользнула от вашего пристального внимания.
        - Имя Михаил Сомов вам о чем-то говорит? Русский, он дружил с вашим коллегой, который погиб. Познакомились они во время выставки в Афинах.
        - Михаил? - Димитрис нахмурился. - Конечно, он славный парень. Мы общались не так давно…
        - Это было несколько дней назад?
        - Да, кажется, так… Тогда как раз Яннис погиб. Бедняга, такая ужасная смерть… Но, простите, кто вы? Я так и не понял…
        - Управление ДАДУ, - крякнул приятель, и пояснил: - Детективное агентство добрых услуг. Даду. Даду-даду, - пустился в советские песни и пляски Славик, внезапно осознав, как чудно звучит выдуманная им аббревиатура.
        - Мы расследуем гибель Михаила Сомова, - пояснила я, радуясь, что грек не шарит в нашей иерархии и не помнит перлы Горбачева. - У Михаила - не Горбачева, а Сомова - в записях нашли ваш номер. Не скажете, зачем он вам звонил?
        - Как гибель? Но… Он же… мы же общались? Вы уверены?
        Ввести его в курс дела стоило аккуратно. Не вдаваясь в подробности, сложно было объяснить, почему мы могли посчитать эту смерть криминальной.
        Я потратила несколько минут, повествуя о последних часах Миши в нашем отеле, и снова вернулась к своему вопросу:
        - Его взволновала смерть Янниса, - пожал плечами ошарашенный новостью Димитрис. - Как и всех нас.
        - Яннис! Это же его имя было обведено красным в той распечатке! - зашептал мне в ухо Славик. - Я же говорил, красный - цвет крови! Пришили Янниса эти канальи, как пить дать!
        Эта информация требовала того, чтобы быть переваренной, но я не могла прерывать беседу.
        - Что их связывало? - задала я вопрос, приглядываясь к мужчине.
        Мне показалось или он нервничает чуть больше, чем следует? Хотя при виде Славика, стянувшего волосы в кокетливый ананасик на макушке, кого угодно может пробрать. А тут новость о гибели молодого парня, которого он знал. Пусть и не очень близко.
        Димитрис, чуть подумав, рассказал нам про завязавшуюся дружбу между русским молодым энтузиастом и старым искусствоведом из Афин. В принципе, все это я и без того знала. Не знали мы только то, что именно этот старик интересовал и наших похитителей.
        - Они были во многом похожи. Наверное, Яннис увидел в Михаиле себя в молодости. Такой же увлеченный. Он даже приглашал его к себе домой. Но… вы знаете, что именно случилось с Михаилом? Это точно не несчастный случай?
        - Мы работаем, - туманно ответила я, а Димитрис поник:
        - Знаете, это очень странно…
        - Я заметила, что вас как будто бы испугало известие о гибели Миши. Как вы считаете, не могли ли они с Яннисом заниматься каким-то общим делом? Вы не замечали чего-то странного?
        - Нет. То есть да. Не знаю. В общем, я был уверен: наверняка показалось…
        - Не держите это в себе, - авторитетно заявил Славик голосом Елены Малышевой, вещающей о запорах.
        Димитрис поколебался с минуту:
        - Последнее время Яннис был очень взволнован. Стал пить лекарства от давления, хотя раньше держался на травах. Может, это из-за племянника?
        - А что не так с его племянником?
        - Все не так. Вроде бы тот еще в ранней юности связался с плохой компанией. По-вашему - мафия. Да?
        Славик смежил веки и кивнул с видом крестного отца.
        Димитрис опасливо продолжил:
        - Сестра Янниса поздно родила, растила сына одна. Мне кажется, он чувствовал ответственность. И когда племянник пропал…
        - Что значит пропал? - зацепилась я за новую информацию.
        - Ну, там какая-то странная история. Яннис не рассказывал, но я слышал обрывки его разговоров с сестрой. Племянник впутался в какую-то аферу, его преследовала полиция. После этого о нем ничего не слышали. Сестра просила Янниса помочь деньгами. Она была уверена, что его убили. И думала, что, если подкупить кого-то в полиции, ей могут рассказать, что случилось с сыном.
        - То есть старик пил лекарства из-за пропавшего племянника?
        - Я не уверен. Тот пропал гораздо раньше. Но Яннис все пытался что-то о нем узнать.
        - Не держите в себе, - с напором повторил Славик, а Димитрис промокнул выступивший пот бумажным платочком.
        - Вы о чем? Ах, это…
        - Именно это, - гнул свою линию Славик, овладевший искусством гипноза на лекциях папы № 3. Мне оставалось только молча удивляться.
        - Я никому не говорил, потому что испугался…
        - Не волнуйтесь, наш разговор сугубо конфиденциальный. Никто ничего не узнает. Мы же не заставляем вас подписывать никакие бумаги. - Я побоялась спугнуть удачу, но Димитрис уже решился:
        - Незадолго до того дня, как Яннис пропал, к нему на работу явились два типа. Сказали, что они из полиции. Но у них были очень неприятные лица. Знаете, как у русской мафии. Да?
        Славик снова смежил веки крестного отца.
        - И очень дорогая машина, - продолжил Димитрис. - Я как раз возвращался с обеда и увидел, как они садились в машину, припаркованную за пару кварталов.
        - О чем они хотели поговорить со стариком?
        - Этого я не знаю. Я, конечно, задал вопрос, но он сказал, что им нужна была консультация по какой-то покупке антиквариата. Якобы старинная ваза. В общем, пустяковый вопрос. Но я видел, что этот визит его взволновал. Он потом весь день был рассеянный. Да, точно! - вдруг будто бы что-то вспомнил Димитрис, а я сразу насторожилась.
        - Думаю, Яннис в тот день еще и звонил вашему Мише! Я брал у него на столе ключ от архива и видел открытую записную книжку. Старик все записывал, не доверял телефонам.
        - После смерти Янниса про визит этих якобы полицейских вы умолчали? И его жене тоже ничего не сообщали?
        - Конечно.
        - Почему?
        - Потому что, если в это дело замешана наша коррумпированная полиция, я отправлюсь вслед за Яннисом.
        - Но вы же не могли не думать, что произошло? Яннис занимался каким-то важным исследованием? Может, он напал на след чего-то необычного?
        Димитрис снова вытер пот платочком и покачал головой:
        - В том-то и дело: старик уже не занимался никакой научной работой. Организовывал выставки да ковырялся в своих старинных записях.
        - У него были враги?
        Димитрис снова мотнул головой:
        - Все любили Янниса. Его даже не пенсию не сослали, потому что он мог часами рассказывать о найденных и ненайденных сокровищах. На выставках он всегда брал слово, детишки его просто обожали. Кому мог помешать старик? Но тогда я честно попытался поверить, что у него случился приступ. Мой дед однажды вышел из дома и напрочь забыл и свое имя, и фамилию. Альцгеймер. Хорошо, что полиция вовремя обратила внимание на старика. Вдруг Яннису тоже стало плохо на улице? Медики сейчас работают на износ. Может, кто-то попытался оказать помощь, но он был уже мертв? И его оставили…
        - Возможно, но зачем его связывать?
        - Не знаю. Может, чтобы транспортировать? Сейчас всех покойников с коронавирусом хоронят в таких специальных пакетах. Конечно, я несу бред. Кто-то бы обязательно сообщил, но… знаете, у нас в стране сейчас хаос. Говорят, люди мрут в больницах как мухи. Я уже неделю из дома не выхожу и прислушиваюсь к себе: вдруг где-то кольнет?
        Димитрис нервничал и смотрел куда-то вглубь себя, где страх ожидания болезни уже вытеснил страх самой болезни.
        Славик, как всегда, решил разрядить гнетущую атмосферу медицинской шуткой:
        - Ой, а у меня же на днях такое было… Сижу, смотрю телик. Все мне кажется, что у меня жар вот-вот начнется. И вдруг - кровь из носа. Сильно так пошла, мощно. Прямо хлюпает.
        - Ужас…
        - Да ну, наоборот! Я такой счастливый был, потому что, говорят, при ковиде в носу-то сухо! Значит, точно не оно!
        - Не обращайте на него внимания, - вклинилась я, потому что Димитрис слегка припух от рассказов Славика. - Он сегодня еще не принимал свои таблеточки.
        - Ааа… Все ок, я понимаю. Стрессы, информационное загрязнение. Проклятие какое-то этот ковид, как считаете? Конец света грядет. Господи, спаси и сохрани. Я все не могу отделаться от мыслей о Яннисе. Уверен, в тот день «Скорые» просто были перегружены работой и… Не знаю… Всякое могло случиться, ведь так?
        - Но когда вы узнали про смерть Миши, вам это показалось странным?
        - Если это совпадение, то, согласитесь, крайне удивительное. Два якобы несчастных случая примерно в одно и то же время. Хотя чего в жизни не бывает. Теперь я уже ничему не удивлюсь.
        Я подумала, что Димитрис сейчас пойдет на второй круг, рассказывая про страшную пандемию. А я уже слышать про это не могла. Как говорил папа № 2: коронавирус не столько напугал, сколько… Ну, вы поняли. Я такое даже про себя произносить не могу. В общем, я пообещала связаться с Димитрисом, если со смертью Михаила что-то прояснится. А Славик, вспомнив, что наши похитители тоже видели записи Миши, посоветовал Димитрису не покидать свою квартиру и не доверять курьерам пиццы, чем окончательно ввел того в стресс. И мы попрощались.
        - Ну и что мы узнали? Жил себе старик, никого не трогал. Думаю, эти полицейские, что взволновали Димитриса, были обычные бандиты. Может, искали его племянника? Скорее всего, старик что-то знал о своем родственнике, за это и пострадал. Но мы тут ничем помочь не сможем. Не наша юрисдикция.
        - Да, вроде все так. Но почему-то этот старик очень интересовал мелкого и Шрека. А они работают на босса. Значит, и его тоже. А если они интересуются Мишей, значит, старик и Миша тоже связаны какой-то тайной. Причем тайной денежной. Другие такую публику не интересуют.
        - Пока одни сплошные тайны.
        - Может, Дубровского подключим? - заныл Славик. - Он не последний человек здесь, связи имеет. Организуем поиски по карте. Там на всех хватит.
        - Не вздумай впутывать в это Дубровского.
        - Ты что, не доверяешь ему?
        - Скажем так: я даже себе сейчас не особо доверяю. Дубровский и сокровища - вообще понятия, которые лучше не смешивать. И уж тем более - не взбалтывать. Сначала надо понять, как нам выбраться из Греции, потом все остальное.
        Глава 23. Зосма
        Дубровский вернулся с загадочным видом и сообщил, что письмо, отправленное нами вчера мамуле, прочитано. Ему пришло уведомление, а значит, все в порядке. И помахал перед моим лицом каким-то бумажным пакетом, сообщив, что у него кое-что есть для меня.
        Я быстро, не сдерживая любопытства, занырнула в пакет и охнула. В нем лежало вечернее платье необыкновенной красоты - голубое, расшитое бисером, в пол. Спина открытая. В таком только «Оскар» получать. К платью шли невесомые босоножки на шпильке, состоящие из тонких тесемочек, тоже вышитых бисером.
        - Я решил, что, как порядочный мужчина, просто обязан пригласить тебя в ресторан. Как тебе платье?
        - Оно великолепно, - выдохнула я, сразу же бросившись наверх, чтобы примерить обновку. - Голубой - цвет надежды. Означает молодость и счастье.
        - Ага. Как небо, в котором летают птицы. Или как водная гладь под солнцем. Ты вообще для меня как море, а я люблю море.
        Мы ехали на машине по узким дорогам. Подпевали радиоволне, и море, которое, как я, совсем рядом тихо покачивалось и нежно шептало о страсти. Окошки яхт пламенели в закатном солнце, навевая мысли о неумолимом беге времени и необходимости жить здесь и сейчас.
        Потом в маленьком морском ресторанчике ели запеченную на гриле рыбу и учились танцевать самый распространенный и любимый греческий танец - каламатианос. Оказалось, его танцуют абсолютно все греки и ни один праздник, особенно свадьбы, без него не обходится.
        Дубровский умудрялся со всеми найти общий язык: он держался смело, даже самоуверенно, но без развязности. Оттого его понимали с полуслова официанты, музыканты, а сам хозяин ресторана, выйдя в зал, презентовал нам запотевшую бутылку белого вина со старой этикеткой. Наверное, оно было жутко дорогим, но в тот вечер я была пьяна даже без вина. А потом, спустившись к морю, мы смотрели на звезды, и Дубровский заявил, что его любимая звезда - это Зосма. Мне стало интересно, почему, но этот великий интриган просто пожал плечами:
        - Звучит красиво.
        Я-то про звезды знала все от папы № 3, потому охотно пояснила, что Зосма - звезда на спине в созвездии Льва. Слово произошло - от греческого «пояс». Однако, возможно, здесь вкралась ошибка транслитерации, и исходное слово означало поясницу.
        - Если кратко, Зосма - это место на спине Немейского льва, которое сжимал своими руками Геракл, убивая его.
        - Ого! Ну, тогда я хочу тебе сказать, что у тебя очень красивая Зосма. Особенно в этом платье…
        Засыпая, я и представить себе не могла, каким будет мое пробуждение.
        За окном серел рассвет, а я проснулась от того, что хотела пить. Наверное, накануне мы слегка переусердствовали с вином.
        Рядом со мной никого не было. Часов, чтобы глянуть время, у меня тоже, разумеется, не оказалось. Я полезла в прикроватную тумбочку Дубровского и первое, что бросилось мне в глаза, - карта Греции с обведенным регионом Беотии.
        - Донат! - позвала я испуганно, потрясенная этим открытием.
        Почему-то я сразу подумала о худшем. Метнулась в комнату Славика, но тот спал там с видом невинного младенчика, наполовину уронив голову с кровати. Глубокие тени акации, заглядывающей в мансардное окно, уже легли на пол. Дом был погружен в выжидательную предрассветную тишину. Только снизу доносился хаотически раздающийся храп хозяйки.
        - Славик, просыпайся! - принялась я тормошить приятеля. - Ты не видел Дубровского? Он куда-то исчез!
        - А тому ли ты дала… - сонно вздохнул Славик, потирая кулачком глаза.
        Я метнула на него испепеляющий взгляд, под которым он стушевался и примирительно, но печально закончил:
        - …обещание любить!
        - Это сейчас не существенно важно.
        - Чего паникуешь?
        - А скажи-ка ты мне, мил человек, не расспрашивал ли тебя Дубровский о том о сем на досуге? Когда вы вдвоем оставались? Про наши сокровища, к примеру?
        - Да нет, мы совсем о другом разговаривали. Про семью, про родных. Он про своего батю рассказывал. Интересной фигурой был! Сказал, что у него от бати доброе сердце. Вот и я заметил: не такой уж он и козел, да?
        - Учитывая, что его батя в девяностые многим людям помог прекратить бренное существование…
        - Он был плохой хирург?
        - Он был хороший вор в законе! Ты что, забыл?
        - Точно. Вот он гад, заболтал меня, а я и уши развесил.
        - Быстрее соображай!
        - Ну вот, мы так болтали про наследственность. А я рассказал, что у меня от мамы волосы вьются. И еще я мурашами удовольствия покрываюсь, когда бананы ем. Дубровский тобой интересовался. Мол, хочет тебя поближе узнать. Я и про тебя чуток рассказал, про ваши с мамулей заскоки да родинки семейные, что по женской линии.
        - Как ты до этого додумался? - ахнула я.
        Славик пожал плечами: мол, что дано свыше, то умом не понять. А я вдруг поняла, зачем Дубровский подарил мне это платье с вырезом до копчика. Ну конечно, этот гад хотел рассмотреть мою родинку! С ума они, что ли, все посходили?
        - Клинический идиот! Что ты наделал? Смотри, что я нашла в тумбочке!
        Я сунула Славику под нос карту регионов Греции, над которой Дубровский провел немало волнительных минут.
        - Похоже, он всерьез воспринял эту историю про сокровища! Я же знала, что он не случайно тут оказался. Такой тип всегда ловит рыбку в мутной водичке. Надеялся, что мне что-то известно. И сейчас наверняка поехал искать это место.
        Сонную придурь со Славика сдуло в один миг:
        - Ох тыж ежики… Вот он какой. С виду простак, в душе - …удак.
        - Ничего. Мы еще отомстим этому мелкому жулику!
        Я повернулась к Славику спиной и решительно приспустила шорты, обнажив копчик. Приятель в ужасе забился в дальний угол дивана:
        - Ты хочешь мстить? Но… Я не могу. Меня папы убьют. Да мы и не настолько близко знакомы… И вообще, я еще Риту не забыл. А еще эта горничная, гречанка. У нее были такие покорные коровьи глаза. Ты уж извини, но в душу она мне запала…
        - Да у тебя личная жизнь прямо бурлит! - не удержалась я.
        - Да нет, это живот. Очень кушать хочется. Ты бы отпустила меня позавтракать.
        - Заканчивай страдания юного Вертера. Быстро бери ручку и перерисовывай карту, блаженный.
        - А… Так бы сразу… Карандаш подойдет? Ща изобразим!
        Славик засопел, что-то ощупывал пальцами, щурился, просил меня повернуться к окну. Складывалось ощущение, что он пишет «Джоконду», не иначе.
        - Вот, - удовлетворенно молвил он, ставя жирную точку в центре нарисованной им кривой кляксы. - Методом тыка я примерно вычислил координаты. Сокровище где-то там.
        - Ты прямо как водитель маршрутки, - проворчала я. - Остановка где-то там будет, где-то тут. Ладно, едем! Чего ждем?
        И в этот пикантный момент, когда Славик держал палец на моем копчике, дверь театрально открылась. На пороге стоял Дубровский с бумажным пакетом из булочной и букетом цветов.
        - Я за круассанами ходил. Не спалось. А что это вы тут делаете?
        - У Дарины, кажется, лишай, - залебезил Славик, отползая на копчике в безопасный угол. - А я же медик. Вот она и принесла мне свое горе…
        Я молча натянула шорты и испепелила Дубровского взглядом.
        - Если что, у меня лишая нет, - беззаботно отозвался тот, прыгая на диван. - Но я буду любить тебя даже лысую. Кто хочет булочку?
        - Славик, выйди! - скомандовала я, и приятель резво заработал ногами.
        - Назревает скандал? - приподнял брови Дубровский, удивленно провожая Славика взглядом. - Извини, жизнь меня к этому не готовила. Я думал, сначала идет конфетно-букетный…
        Сложив руки на груди, я являла собой статую разъяренной богини войны.
        - Не думай, что я такая дура, чтобы поверить в твои россказни.
        - Не думаю. Дальше что?
        - Ничего не хочешь мне рассказать?
        - Я бы с радостью, но не хочу. Ты хоть намекни, о чем?
        - О том, что с утра ты уже успел смотаться за сокровищами, да? Или отложил это приятное событие на потом? Интересно, как ты усыпишь мою бдительность и какую историю придумаешь на этот раз, чтобы исчезнуть? Между прочим, после твоих последних гастролей в нашем городе несколько благородных семейств недосчитались своих фамильных ценностей. Мне папа номер один прозрачно намекнул, что ты проходимец.
        Дубровский был хорошим актером, я знала это доподлинно. То, как он смотрел на меня, убедило бы даже самого заядлого скептика. Невинен, аки агнец.
        Он печально и шумно вздохнул:
        - Вот и вся любовь. А мама меня предупреждала - не верь женщинам. И не стыдно тебе так оскорблять почти что честного человека? Проходимец…
        - Ну что ты, я тебя не оскорбляю. Я вовсе не утверждаю, что ты проходимец. Я просто уверена в этом. Как и в том, что ты подлец, врун и мелкий воришка.
        - Не такой уж мелкий…
        - А, то есть со всем остальным ты согласен?
        - Не то чтобы…
        - Тем лучше! Запомни, мы со Славиком - твои злейшие враги. И если ты еще раз попадешься мне на глаза, я самолично сдам тебя полиции, бандитам, ФСБ, Интерполу или кому ты там еще можешь пригодиться.
        Тут мне в голову пришла еще одна ценная мысль:
        - Это ведь ты тогда подъезжал на машине к резиденции, где нас держали, да? Марик сообразил, что вы русские туристы. А что за грудастая красотка была с тобой в машине?
        И злость меня прямо-таки затопила: я, как дура влюбленная, трясусь от радости и благодарю его за спасение, а он… Все это время живет на полную катушку с какой-то красавицей, кутит, пьет шампанское и наверняка бросает к ее ногам розы и прочие ценности. Почему-то эта картина прямо-таки встала у меня перед глазами и показалась невероятно обидной.
        - Ты сорвала с меня маску! - дурашливо поклонился Дубровский, а из-за двери раздался голос Славика:
        - Главное, что не трусы! Вот мы как-то с мамой в Египте купались, прошла большая волна…
        - Славик, сюда! - рявкнула я.
        Приятель стих и сразу же возник из-за двери. По обыкновению, он подслушивал все мои разговоры.
        - Госпожа хочет отдать своему джинну приказ собирать вещи? - на полном серьезе спросил Славик, сложив руки, как у джинна из Аладдина.
        - Ладно, не буду мешать вам с Абу развлекаться, - усмехнулся Дубровский, глянув на часы. - Но очень тебя прошу: дождись меня здесь. Мне срочно нужно встретиться с одним из людей Петроса. Кажется, он вышел на ваших похитителей и разжился сведениями о заказчике. Узнаю наконец, с кем мы имеем дело. Тогда и подумаем, как выпутываться.
        - Я тебе не верю, - огрызнулась я.
        - А человек-павлин?
        - Ктоооо? - возмутился приятель, потому что сразу понял, о ком речь.
        - Ты, Славик. Ты тоже мне не веришь?
        Славик презрительно фыркнул.
        Покачав головой, Дубровский молча вышел из комнаты.
        Конечно, это раззадорило меня еще больше. Почему этот гад не стал оправдываться, просить прощения? А вдруг я перегнула палку? Никаких доказательств у меня не было, кроме того, что папа № 2 называл «жопочуечкой».
        Но мой упрямый характер дал о себе знать: слово не воробей, вылетело - держи ответ. Вещей у нас со Славиком было крайне мало, и все они уместились в мою многострадальную молочную сумку и Славкин рюкзак со Спанч Бобом, который Дубровский купил ему в супермаркете вместо пряжи для бикфордова шнура.
        - Разговорник, деньги… - перечисляла я свое богатство, разрывая недра сумки. - Карта на месте. Телефон купим по дороге.
        - Я так и не понял, мы что, едем за сокровищами? - возбудился Славик. - Так я у малых там вчера фонарики заприметил. Они в кустах каких-то светлячков гоняли. Предлагаю конфисковать.
        - Только взамен оставим оплату, - подумав, согласилась я. И порадовалась, что тогда стащила у мелкого кошелек. Теперь деньги, пусть и небольшие, нам очень пригодятся.
        Слава богу, хозяева еще спали, а Дубровский внизу нам не встретился. Не знаю, куда он смотался. Может, и правда, ушел на какую-то встречу, но ждать его, а тем более объясняться с хозяйкой, я была не в настроении.
        Тихо выбравшись на улицу, я немного успокоилась. Небо уже обрело свою неповторимую греческую голубизну, жара еще не началась, и дышалось легко и приятно.
        - Нам нужно раздобыть такси, - твердо заявила я, оглядываясь по сторонам, едва мы покинули улицу, на которой жили.
        - Не возражаю, - милостиво молвил Славик. - Но нам нужен бикфордов шнур. Если сокровище будет завалено большим Алтын-камнем, мы его рванем! Помню, мы с мамой в Сочи…
        - Никаких взрывов в горах! Не хватало еще спровоцировать камнепад или землетрясение.
        Славик издал горестный вздох:
        - Хорошо, что у нас есть хотя бы фонарики, еще я прикарманил ножик. Кстати, к полудню станет очень жарко, мне нужна панамка. И надо захватить с собой воду.
        - Сейчас найдем какой-нибудь магазинчик, купим перекусить и попить, но нам нужно не особо привлекать к себе внимание, усек?
        - Не моргать и не ковырять в носу? - ворчал Славик, высматривая магазинчик.
        - Именно! Особенно в чужом! - отрезала я.
        Поначалу все шло хорошо. Мы прошли всего ничего и уперлись в какую-то то ли лавку, то ли газетный киоск. Думаю, там продавали все и сразу. Как ни странно, она была уже открыта. На радостях мы купили там кофе и две сдобные булки. Захватили воды и протеиновые батончики на кассе. А Славик, конечно же, выбрал себе панамку. Правда, там были только детские, с обезьянками, но когда это его смущало? Покрутившись у зеркала, он нацепил солнечные очки, позаимствованные у Дубровского с тумбочки, и остался доволен.
        Меня же остро интересовали мобильные телефоны: спереть еще и трубку у хозяев я постеснялась. Тем более для этого нужно было бы проникнуть к ним в комнаты, а это уже вообще ни в какие ворота. Но в лавочке булочника телефонов, естественно, не оказалось.
        Старик-продавец разглядывал самого Славика, как диковинную обезьянку. Особенно после того, как Славик стал ему объяснять, что в пересчете на наши деньги панамка, вода, кофе и булки стоят целый косарь. А потом натянул себе на голову тройник широченной пластиковой трубы, стоявший слева от входа.
        Не переживайте, все закончилось нормально. Мы со стариком стащили трубу с головы этого шизика, даже не прибегая к специальным средствам. Хотя я бы с удовольствием попугала его бензопилой. Но связь Славика с космосом была прервана вручную, со звуком «чпок».
        Кажется, такой космический пассаж произвел впечатление на несчастного хозяина. Он держался за сердце и полез за таблетками, оттого просить позвонить я уже постеснялась. Старик от испуга даже забыл натянуть маску, и только молча указал нам направление, где можно поймать такси в такое время.
        Если честно, я думала, это стоянка в парочке метров. Оказалось - топать нам надо было хороший километр. Наверное, наше поселение было слишком маленьким, и таксисты там не паслись. Зато коровы имелись.
        Мы свернули в нужном направлении, преодолели возвышенность, поросшую редкой травой, спустились в лощину, после чего снова поднялись, цепляясь за камни.
        И наконец вышли к человеческому жилью. Наверное, это был уже какой-то другой поселок. Или как в Греции называются эти поселения? Напротив полуразрушенной церквушки находился засушливый луг, отделенный от дороги полосой деревьев. Вроде бы это были маслины.
        Возле самого большого дерева на самом деле стояли две старинные машины. Таксисты в них спали, прикрывшись газетками. Это было видно даже издалека.
        - Наконец-то! - вздохнул Славик и велел Розочке выбирать извозчика. Ту не было нужды просить дважды. Виляя хвостом, она кинулась к первой машине и заскакала возле пассажирской двери на задних лапках.
        - Осмотрись по сторонам, никого подозрительного не видно? - велела я Славику.
        - Ни единой живой душеньки! - припечатал он, оглядевшись по сторонам.
        Мы ужиками просочились в такси, стараясь не шуметь. Так что, когда таксист открыл глаза, его ждал сюрприз в зеркале заднего вида. Славик в панамке и я в расстроенных чувствах.
        Славик стал тыкать дядьке под нос карту, объясняясь на смеси армянского с идиотским. Дядька долго страдал и утирал пот, но, кажется, все-таки примерно понял маршрут и рванул с места, угрожающе рыча. Рычал не дядька, а мотор. Ну и немного живот вечно голодного Славика.
        Глава 24. Земля Славика Старовойтова
        Славик половину дороги причитал, что за нами топчется какой-то «уазик», но, когда мы покинули городок, успокоился.
        Первым же делом я знаками попросила у таксиста телефон, сунув ему купюру. Долго не могла понять, как правильно вызвать российский мобильный номер с греческого, пришлось даже обратиться к интернету. Наконец я набрала номер мамули, но услышала, что абонент недоступен. Прозвонив по очереди всех отцов, я услышала то же самое. У моей родни была одна прекрасная особенность - они исчезали одновременно. Так у девушек всегда заканчивается косметика - все и сразу.
        - Интересно, в каком бункере они вместе заседают? - пробормотала я и попыталась по-английски спросить у таксиста, где можно купить телефон.
        Английский не был его сильной стороной, но я и так поняла, что в сельской местности разжиться мобильным было сложно. Надо было ехать в ближайший городок, а до него тоже около 20 километров. Правда, в другую сторону. Но таксист был готов нас отвезти.
        - Сначала сокровища, - зашептал Славик, опасаясь, как бы я не передумала. - Потом поедем в городок и все купим. Конечно, денег у нас мало, но, так и быть, обменяем один брильянт на мобилу. А потом огородами до Афин, там в консульство - и домой. Скажем, что нас похитили для сексуального рабства. Хотели воспользоваться, но мы бежали. Повыдергиваем тебе часть волос, а я себе для верности фингал нарисую.
        - Если бы тебя в секс-рабство взяли, у тебя бы синяк в другом месте был, - разозлилась я на его попытку оставить меня без волос.
        - А я скажу, что они хотели нанести оскорбление моему человеческому достоинству, но я увернулся! - не смутился Славик. - Главное, сокровища надежно спрятать. Как думаешь, сколько камней выдержит человеческий желудок? Точнее, два желудка. Можно еще Розочку задействовать.
        От его болтовни меня отвлек вид за окном. Дальше ехать нам пришлось по очень крутым, узким горным серпантинам. Мы поднимались по шоссе в гору, и очень скоро глядеть вниз мне стало страшно. Таксист словно бы ничего не замечал, а вот я буквально прилипла к стеклу носом: дороги во многих местах даже не были оборудованы ограждениями. И буквально после узенькой обочины начинался обрыв в сотни метров!
        Славик принялся общаться с таксистом, который ни слова не понимал по-русски. Но возбужденного будущими сокровищами Славика это не смущало:
        - Нет, друг, не спорь, Греция - это класс! Если бы не это постоянное стрекотание цикад. А еще пчелы и осы, которым очень нравится жрать мои любимые бананчики. Просто опылительно, да? И что ты на меня так смотришь? Не веришь? В вашей Греции есть такие ползучие твари, которые могут жалом и убить. Да, просто так. Просто потому, что я ей не приглянулся… Сколопендры такие мерзкие, согласен? Одна залезла ко мне в панамку, я едва ее не натянул. Панамку, конечно. А ты что подумал, проказник греческий? В остальном - райское место. Живи и радуйся. И чего вы постоянно недовольны? Бастуете, кричите!
        Несчастный таксист меньше всего был похож на крикуна: за всю дорогу от сонного дядьки не донеслось и слова.
        Кажется, мы кружили эти несчастные двадцать километров больше часа. В этом кружении мне почудилось, что мы как будто возвращаемся назад. Таксист подъехал к заправке, закрытой то ли ввиду пандемии, то ли ввиду раннего времени. Знаками он показал, что дальше ехать нельзя: дорога становилась буквально вертикальной. А чуть дальше вообще исчезала, превратившись в какую-то козью тропку.
        Когда мы расплачивались, таксист принялся что-то твердить на греческом, указывая на заправку.
        - Что он говорит? - обратилась я к своему карманному армянину.
        - Сказал, что тут работает какой-то его дальний родственник. И что через него можно будет позвонить.
        - Ок, бро, на созвончике, - похлопал его по руке Славик и заговорщически подмигнул: - А теперь езжай. Ты же понимаешь, я хочу остаться со своей бэйбой наедине. Иначе чего бы мы приперлись в такую глухомань? Сечешь? Да-да, мы секс-туристы. Ищем острые ощущения…
        Теперь по человеческому достоинству Славика дала я, и увернуться он не успел. Судя по лицу таксиста, он очень сомневался, что мы хотели приехать именно сюда. И его мучила совесть: с одной стороны, он не чаял избавиться от Славика и его историй про сколопендру в панамке, с другой стороны, наверняка жалел меня.
        Решившись на компромисс, он протянул мне визитку, еще раз потыкал в сторону заправки и жестами дал понять: звони, если что, «рашен матрешка. Я прилечу и спасу тебя от сколопендрового монстра».
        К счастью, солнце еще не кочегарило в полную силу. Подхватив Розочку, мы сошли с дороги. И побрели по тропе, что шла в тени деревьев. Оглянувшись, я увидела удаляющегося таксиста и пожалела, что не попросила его остаться. С другой стороны, нечего привлекать сюда лишние глаза и уши.
        - С чего начнем? - нерешительно спросил Славик. Похоже, в горах его энтузиазм секс-туриста слегка поиссяк.
        Я пожала плечами:
        - Все осмотреть все равно не успеем, давай действовать по обстоятельствам. Спустимся и осмотримся.
        - Нужна какая-то стратегия поиска. Методология…
        - Ты вон в чью-то какашку наступил, стратег, - отмахнулась я, шаря глазами по сторонам.
        Теперь гора уже не казалась монолитной стенкой. Вблизи стало очевидно, что она изрезана трещинами разных размеров. Вся состоит из расселин, глубоких и поменьше.
        Славик спустил Розочку с рук, и она, весело виляя хвостом, побежала впереди нас. Добравшись до вершины, мы увидели спуск вниз. Я обмахивалась сумкой, досадуя, что со всем этим скарбом пришлось тащиться в поход.
        И тут внизу справа мы увидели вход в пещеру. Точнее, это была довольно широкая щель, но вполне могла сойти за вход. С горы к ней подойти было сложно: прямо возле входа протекала тощая речушка. Спустившись ниже, мы увидели какие-то необычные деревья на берегу, и Славик на голубом глазу предложил соорудить из них мост. Правда, забыл уточнить, чем он будет рубить деревья.
        - Славик, ты не в компьютерной игре.
        - Тогда придется плыть!
        Я долго сопротивлялась, потому что лезть в незнакомом месте в воду - это безумие. Плавать я не умела, а надеяться на тощую спину Славика - это утопия. Причем в прямом смысле.
        Славик закатал штанины и гордо шагнул в воду.
        - Да тут мелко! - присвистнул он, пройдя немного вперед. - Пошли, перейдем вброд. Должно получиться.
        - Что-то не нравится мне это твое «должно»…
        - Переправляться нужно под углом против течения, и нам нужны шесты. Я в передаче видел, что двигаются путешественники как-то бочком.
        К сожалению, никто не положил для нас шесты, и я настояла, чтобы Славик отрезал нам хотя бы по длинной ветке.
        - Сначала веткой ищут точку опоры, а потом делают шаг. Поняла?
        Надо сказать, вода поражала своей кристальной чистотой и прохладой. Подхватив на руки Розочку, Славик второй рукой держал меня за локоть и отважно вел вперед, как капитан каравеллу.
        Камешки приятно массировали ступни, но я все время посматривала по сторонам - нет ли кого поблизости. Зазевавшись, я в очередной раз двинула ветку, представляя, что это шест, и не дождавшись опоры, одновременно шагнула. Конечно же, споткнулась и намочила шорты и часть майки, а досталось за все это Славику.
        Не без ущерба преодолев естественное водное препятствие, мы осторожно заглянули внутрь. Пространство, таящееся во мраке, показалось зловещим. Неудивительно, что сюда никто не ходит.
        - Ну что, пойдем? - спросил Славик, а я поежилась. - Конечно, мы не знаем, что надо искать, но это что-то в любом случае должно быть где-то здесь. Родинка врать не будет. Да и больше здесь войти некуда, а сюда - пожалуйста.
        - А если нам на голову начнут падать камни? - все еще сомневалась я.
        - С нами Розочка и ее невероятная чуечка. Она нас обязательно предупредит об опасности. Да, крошка?
        Розочка весело фыркнула и чихнула.
        Пещера оказалась не очень широкой: всего метра полтора у входа. Двигались мы осторожно, Розочка шумно дышала, втягивала воздух носом и даже пыталась тявкать. Мне казалось, что она выражает беспокойство. Но знаток Славик заявил, что так она выражает желание сходить в туалет.
        Мы прошли несколько метров по камням, которыми было усыпано все в пещере. Дальше стали попадаться глыбы покрупнее, и у меня уже не было желания перелезать через них.
        - Мне кажется, пещера пошла вниз, а дальше будет поворот, - усталым голосом отозвалась я.
        - Пойдем до конца! Не заблудимся же? Вот здесь пряжа очень бы пригодилась. Сделали бы нить Ариадны.
        Славик жадно осматривал все вокруг, но ничего необыкновенного как будто бы не было. Пещера не только стала уходить вниз, но сузилась настолько, что пройти теперь можно было только друг за другом. Я уже хотела повернуть назад, но тут увидела солнечный свет.
        - Там выход! - почему-то шепотом сказала я и пролезла первой. За мной в щель между двумя высокими глыбами нырнула Розочка, потом пролез и Славик.
        Пещера делала небольшой поворот влево, и вот тут же располагался выход к свету. Обнаруженная нами щель, ведущая на выход, была уже и ниже той, в которую мы зашли. Но при желании можно было пролезть и посмотреть, куда мы вышли.
        - Я полезу первый, - вызвался Славик, выкатив тщедушную грудь колесом. - Вдруг там карьер или каменоломня? А может, мы попадем на плато? Помнишь, как в Затерянном мире? Птеродактили летают…
        - Смотри не зацепись за камни, птеродактиль. А то еще завалит выход к чертям собачьим. Останемся жить с динозаврами.
        - Розочка, на выход, - приказал Славик собаке, видимо, отдавая ей право первой открыть Землю Славика Старовойтова.
        Розочка молнией промчалась через щель и выскочила на свет.
        - Не лает! Значит, опасности нет, - прислушиваясь, заявил Славик. И последовал за собакой, все-таки зацепившись за груду камней и ударив лодыжку. Я замыкала экспедицию.
        Мы оказались словно на дне ущелья, между двумя возвышенностями. Оно действительно напоминало небольшой карьер, поросший редкими кустиками.
        Наверное, тропа в пещере, по которой мы двигались, как бы спускалась вниз. Потому что отсюда скала, в которую мы вошли, казалась громадной. И вообще, я почувствовала, как горы словно давят меня своей молчаливой тяжестью.
        Посредине ущелья текла вода, а у воды торчали какие-то кустики. Здесь высились всего несколько жалких на вид деревьев, и те были почти без листьев. Голые стволы. Вместо зеленой сочной травы повсюду валялись камни разнообразных форм и размеров. Растительность была скудной, но это и радовало: негде прятаться диким животным, которых я почему-то очень опасалась.
        - Розочка, где птеродактили? - спросил Славик у собаки.
        Розочка сообщила, что птеродактилей поблизости нет, и умчалась ловить ящериц. Нежившиеся на солнце до нашего прихода ящерицы недовольно прятались в расщелины.
        Мы машинально последовали за ней. И тут я увидела, что к самому дну нашего ущелья с другой стороны спускалась вполне себе приличная извилистая дорога. Конечно, по меркам автострады это была ужасная спираль, но по меркам их греческих дорог - норма. По такой вполне могла проехать машина.
        - И зачем мы дали такого кругаля? - в досаде молвила я.
        Пока я оглядывалась, решая, что здесь стоит осмотреть подробнее, Славик заголосил:
        - Розочка, фу-фу-фу! Ты гадишь в редком реликтовом лесу. А вдруг здесь когда-то гадили сами динозавры? То ли дело гадить у себя дома, расслабиться под березкой, да? Эх, сейчас бы оказаться на своем диване. И вообще, Розочка, только подумай, ты уже который день обкакиваешь Европу.
        - По телику, который ты каждый день смотришь, то же самое делают, что Розочка. Расслабься и представь, что ты дома, на своем диване.
        Не обращая внимания на Славика, Розочка уселась под кустом и сосредоточенно уставилась в одну точку перед собой. Славик мечтательно закатил глаза и так расслабился, что чуть не повалился на спину…
        Надо сказать, что Славик хоть и мечтал о березках, но порядок в Европе уважал. Даже в ущелье он оставался джентльменом. И заметался, решая, чем убрать Розочкины отходы жизнедеятельности. Ему приглянулся какой-то лопуховидный лист, и он, ухватившись за толстый стебель, изо всех сил дернул. Лопух стоял намертво. Славик уперся ногой в ствол тощего деревца и еще подналег. Наконец несчастный лопух, разбрызгивая сухую землю и камешки в стороны, явил миру свой корень.
        - Ой, а вдруг это было редкое растение? - огорчился Славик. - Мне же нужен был всего один листик. Папа номер три говорит, что растениям тоже бывает больно. Я его сейчас прикопаю. Потерпи, малыш.
        Отодрав зубами самый лопушистый лист, приятель ринулся сажать обесчещенное растение назад. Согнувшись, он упорно рыл землю руками, как самый заправский пес. Даже Розочка так не умела. Закончив посадку, он направился в сторону Розочки, но вдруг споткнулся обо что-то и упал.
        Розочка к этому времени сама благополучно зарыла свой секретик и помчалась дальше обнюхивать деревья. А я, вздохнув, пошла поднимать приятеля. Не то он долго так пролежит, прикрывшись лопухом.
        - Ты чего разлегся?
        - Блин, опять ногу ударил. Сначала лодыжка, теперь вот пятка. Там какая-то железяка, - пожаловался тот, поднимаясь и тыча пальцем в землю.
        Нагнувшись ниже, мы рассмотрели практически вросший в землю железный рельс. Славик, отбросив сомнения и лист лопуха, ухватился за него двумя руками и попробовал приподнять.
        - Ого-го! Вот это вес!
        - Смотри, к рельсу примыкает крышка, - удивилась я, расчистив землю.
        И точно, сразу я ее не разглядела, потому что она была засыпана камешками и мелким мусором.
        Какое-то время мы стояли в неподвижности, не чувствуя ни жары, ни жажды, и жадно всматривались в эту крышку.
        - Как нам поднять эту крышку?
        - Раз-два - навалились! - с невесть откуда взявшимся задором скомандовал Славик, и глаза его загорелись нехорошим блеском.
        Минут через пять кряхтений и стонов мы наконец вдвоем оторвали железяку от земли. Конечно, я не тешила себя надеждой на гробницу, здесь уже явно кто-то бывал. Но любопытство меня мучило. Под крышкой мы обнаружили прямоугольную дыру черного цвета могильной пустоты. Я поежилась.
        - Надо спуститься и все там как следует рассмотреть, - заявил приятель.
        Славик с показной решимостью нырнул в дыру, демонстрируя идиотскую отвагу. И сразу же чертыхнулся, потому что снова что-то ударил.
        - Кажется, я тут стою в полный рост.
        - Подстрахуй, - попросила я.
        Поднатужившись, Славик задрал руки вверх и помог мне спрыгнуть. Едва очутившись в дырке, я три раза подряд громко чихнула - моя проклятая аллергия на пыль. Достав фонарик, я посветила по сторонам.
        Славик искрил от возбуждения, сокровища буквально околдовали его. Я же старалась оставаться хладнокровной.
        - Даже если тут где-то и запрятаны сокровища, как мы их обнаружим? Без специального снаряжения. Тут может быть куча тайников или укрытий. Вон сколько камней, которые мы просто не сможем вот так вот взять и отвалить одной левой. Тут нужны специалисты.
        Я немного прошла вперед, пригибая голову.
        - Ну что там? Ничего нет? - волновался Славик, простукивавший стенки.
        - А ты чего хотел? Моченых яблочек? - разозлилась я.
        Приятель поник:
        - Ну хоть бы какое-нибудь самое завалящее сокровище. А тут одни камни. Наверное, чей-то старый погреб. Соврала, значит, твоя родинка?
        Решив не отвечать на гнусные инсинуации про мои пикантные родинки, я молча принялась осматриваться.
        Пройдя еще чуть вперед, в свете фонарика увидела каменную кладку на потолке, а также ступеньки, ведущие вниз.
        Славик тоже достал фонарик и светил под ноги, а я осторожно спускалась. Сделав буквально два-три шага, остолбенела и вскрикнула. Конечно, я за жизнь уже много жмуриков повидала, но каждый раз - как первый.
        На каменном полу лежали останки человека. Или как культурнее выразиться? Мумия? Скелет, обтянутый истлевшей кожей? Хорошо, что я не успела рассмотреть его как следует. Иначе бы не сдержалась.
        А вот Славик, хотя и выглядел трусливой ланью, обладал каким-то неведомым мне медицинским мужеством. Наверное, годы учебы в медучилище дали свои плоды.
        Деловито отодвинув меня, он посветил на труп и перекрестился.
        Мы немного перевели дух, размышляя о мумиях.
        Славика озарило:
        - Слушай, а если это твой предок? Ну, какой-то из Миниев. Последний. Тоже с родинкой, то есть с печатью рода.
        - Давно он здесь хранится? Ну, в смысле, покоится, - только и смогла выдавить я из себя.
        - Минимум года три. Может, и больше. Это в могилах труп скелетируется за тройку-пяток лет, а без доступа кислорода труп не скелетируется десятилетиями, в саркофагах - еще дольше. А чем тебе тут не саркофаг? Хотя, конечно, предок бы уже давно рассыпался. Ты уж извини мою прямоту, не хотелось бы ранить ваши с мамулей чувства. Только обрели родню - и вот так вот…
        - На нем были современные кеды, - буркнула я, потому что пристально смотрела найденным останкам на ноги, избегая смотреть в лицо.
        - Точно! - присвистнул Славик, наклоняясь ниже. - Это же лимитированная коллекция позапрошлого года, смотри, такая пчелка сбоку.
        - Ладно, с пчелками потом пусть разбирается полиция. Сообщим им анонимно. Нам нужно осмотреть здесь все, чтобы убедиться, что мы тут все напридумывали про сокровища, и быстренько валить отсюда.
        - Смотри, здесь углубления в каменной кладке. Как у меня в туалете, - пояснил Славик, который очень гордился своими стильными нишами в стене уголка задумчивости. Там у него хранились 50 оттенков хвойного освежителя воздуха. Славик твердил, что любит ощущать свое единение с природой в такие интимные моменты жизни.
        - В нише что-то есть, - пробормотала я, думая, как подобраться к стене ближе. Для этого нужно было перешагнуть труп, а это сделать казалось мне не совсем этичным.
        Выручил Славик, который заявил, что мумии расти уже не придется, поэтому к черту условности.
        - Тут ваза! - возликовал приятель, первым перешагнувший мумию и ухватившийся за темный высокий предмет, напоминающий закупоренный сосуд. - Давай грохнем ее, там наверняка наши драгоценности! Все не зря!
        Я не могла поверить в реальность происходящего.
        - Выходит, все правда… Карта - очертания этого региона. А точка - указание на место, где была гробница? Но как тут мог сохраниться сосуд? И откуда тут взялся современный труп?
        В этот момент все нутро нашего полусклепа-полупогреба затряслось и завибрировало. Стало не по себе.
        Славик, видимо, тоже заволновался:
        - Надо делать ноги. А то вдруг потолок рухнет? Они же все эти сооружения из трухи и палок клепали. Не ровен час…
        Я прислушалась к доносившемуся шуму, что становился все отчетливее.
        - Слышишь?
        - Да слышу, воняет от него. А что ты хотела? Он тут, бедный, поди не розы нюхал…
        - Я про машину, идиот!
        И точно: где-то сверху, недалеко от нас проехала машина, с потолка на наши многострадальные головы даже посыпались мелкие камешки. Один из них попал мне за шиворот майки.
        - Бери вазу и вылазим, - скомандовала я. - Там разберемся, что в ней.
        Тут и я сообразила, что зря оклеветала Дубровского. Вот она - ваза. Вот он - труп. Точнее, то, что от него осталось. Нетронутый и позабытый. Не похоже, что здесь кто-то был. Выходит, он здесь не появлялся?
        Кровь ударила в голову, я закусила губу, чтобы не разреветься. Ну вот, истеричка. Сама разрушила свое счастье. Но предаваться самоедству было некогда.
        Дорога на волю заняла у нас всего две минуты, так как крышку мы не закрывали, опасаясь удушья.
        Глава 25. Туристы и авантюристы
        Розочка ждала нас у входа, свесив морду вниз и поскуливая. И вот мы снова были на свободе, могли вдыхать влажную свежесть воздуха. Я с радостью подставила лицо горячему привету южного солнца. И подумала, что горы - это прекрасно. Но все-таки не мое. Слишком много экстрима.
        Не успели мы отряхнуться и задышать полной грудью, как сначала услышали, а затем и увидели белую машину, микроавтобус, что спускался вниз по горе. По той самой дороге, которую я обнаружила, едва ступили на плато. Сразу за белой машиной следовала серая, чуть поменьше. Вроде бы «Мерседес».
        Почему-то я сразу поняла, что это за нами. И в тоске оглянулась назад, ища путь к отступлению. Хотя умом понимала, что карабкаться вверх с Розочкой в одной руке и вазой в другой - сомнительное удовольствие. И лезть в ущелье, из которого мы до этого выбрались - тоже. Там нужно двигаться медленно и аккуратно. Тем более нас уже заметили, и машина яростно засигналила, привлекая внимание.
        - Кажется, в машине два человека, - протянул Славик, вывернув шею лебедем. - Может, это тоже туристы?
        - Это авантюристы. Чуть что - мечи им в голову.
        - Икру?
        - А ты можешь?
        - Нет.
        - Тогда вазу!
        Славка толкнул меня в бок:
        - Гляди, еще двое.
        И точно. Из щели, через которую мы попали сюда, друг за другом вылезли еще два молодца. Крупные и неразговорчивые на вид. И как только они влезли в узкое пространство? Мы были окружены.
        Из машины между тем стали появляться уже знакомые действующие лица.
        Сначала Марик в трико и майке. Выглядел неряшливо, словно из-за нашего побега впал в депрессию и два дня не расчесывался. С другой стороны вылез Шрек. Он прятал глаза и избегал смотреть в нашу сторону.
        Марик распахнул переднюю дверь, и из нее показался высокий мужчина. Сначала его ноги, от которых веяло дороговизной ботинок. Потом и все остальное туловище. Отряхнув свои брюки, холеный богач поднял голову и встретился со мной взглядом. В этот момент шестеренки в моей голове завращались с невиданной скоростью, а Розочка, растопырив уши как локаторы, завыла.
        Но первым понял главное именно Славик.
        - Ой, это же он! - брякнул приятель.
        - Кто «он»? - еще не поняла я, хотя в глубине души уже знала ответ.
        - Так тот пират же… Билл - дебил, который женщин мучает. Про которого у Миши в заметках было! И чье имя он написал на обоях! Я запомнил его лопоухие уши!
        Пират что-то прокричал молодцам, что подходили к нам с другой стороны, и я услышала его голос. Вживую, должно быть, он звучал совсем иначе, нежели по телефону. Ведь Славик слышал его! И это, несомненно, был голос нашего шейха.
        Тут и до Славика стало кое-что доходить.
        - Батюшки святы! Так Билл - пират, а не шейх, - обалдело молвил Славик. - Вот вонючка подретузная! А еще косил под преподобную личность.
        - Как же мы сразу…
        - Не кори себя. Он совсем иначе у нас выглядел. Под чалмой уши прятал, парик, очки, бороду отрастил. Да и вообще для меня все эти восточные люди чем-то похожи: тюрбан да халат.
        Меня, вопреки законам логики, пробрал истерический смех:
        - Славик, это фиаско! В двадцать первом веке попасть в лапы пирата - на такое способны только мы.
        Но Славика интересовало другое.
        - Интересно, если он пират, то где его попугай? У моей Риты из палеолита и то был попугай, хотя она и не пират даже, а просто дама со стеклянным глазом. Такая громадина с толстым клювом. И она никогда не затыкалась, даже ночью!
        - Ужас… - протянула я, имея в виду, конечно, не попугая, а наше плачевное положение.
        - Вот именно, а бедному попугаю приходилось все это выслушивать. Неудивительно, что он издох.
        - Да успокойся ты уже со своими Ритами и попугаями. Не видишь, к чему дело идет?
        Уже в парочке шагов от нас Билл ехидно осклабился.
        - Ну что, Славик-джян, как твоя находить греческое сафари? - голосом шейха крикнул Билл. - Говорил тебе босс, лучше выпить энергетик и быстро бегать!
        - Говорил мне хан, не ходи на бархан, - пропел Славик, после чего деловито закрутил головой по сторонам. - Как думаешь, бить будут?
        - Нет, цветы вручат, - разозлилась на себя и на Славика. Надо же было так глупо попасть впросак.
        Я подхватила Розочку на руки и шепнула ей: «Беги». К моему удивлению, собачка, прижав уши, рванула с места и скрылась за валунами.
        - Может, мне притвориться хипстером? Пока не поздно…
        - В смысле?
        - У них есть очень удобная позиция «только не бейте, лучше обоссыте»…
        К этому времени шейх со своей свитой приблизился к нам вплотную. Славик нагнулся, зачем-то поправил шнурки на кроссовках. После чего выпятил грудь, прокашлялся и, коверкая речь на манер придурка с флюсом, выдал:
        - Извините, уфазаемые, или как фас там по отчеству… Мы тут заблудились немного, не подфказете, как пройти в туфалет?
        - Подскажем. Сейчас прямо под себя сходишь, - процедил мелкий, весь в красных пятнах и обидах по самые уши. Тоже красные.
        - Ну ладно, ладно. Чего там, обойдусь, - пошел на попятную Славик. - Не только света ф окне, что туфалет, прафда?
        - Еще дурацкие вопросы остались? - ядовито молвил мелкий.
        Как видно, им очень влетело за наш побег, о чем свидетельствовал его фингал под глазом. И теперь он был полон решимости мстить.
        - Дурацкие, - обиделся Славик. - Это я еще вас не спрашивал, чей Крым и как найти нофелет.
        - Чего? - подал голос тугоухий, но не лишенный пытливости Шрек.
        - Чего-чего? Того-того! Скажу я вам на это: что стыдно людям ваших лет не знать про Нофелета! Жил в Дрефнем Риме Нофелет - не то мудрец, не то поэт.
        Славик декламировал стихи Берестова с особым чувством, но почему-то восторга не вызвал. Наверное, русскую культуру у пиратов уже успели отменить. Я увидела, как охрана шейха синхронно сжала кулаки, а Шрек с отвращением плюнул себе под ноги.
        - У этого идиота что, флюс? - гаркнул он, приглядываясь к Славику. - Добегались! Сидели бы себе в тепле…
        Славик сразу же отреагировал:
        - Это герпес, очень зарафный! Если фы будете меня бить по лицу - покроетесь язфами по самые тестикулы.
        - Давайте покончим с этим глупым фарсом, - вздохнула я, глянув на Славика. Видимо, для поддержания образа олигофрена он надул щеку и коверкал слова.
        Я решила не дожидаться увечий.
        - Чего вам надо? Правильно понимаю, что вы искали сокровища? Хотя чего тут удивляться - пираты всегда ищут сокровища, правда?
        - Йо-хо-хо! - довольно пророкотал Славик, неуклюже налаживая контакт.
        - Проверьте эту нору, - скомандовал молчавший до этого шейх. Точнее, он что-то скомандовал на своем языке, но по его интонации я прекрасно все поняла. И два его помощника тоже поняли, оттого почти синхронно нырнули к нашей мумии.
        - Как вы отыскали лаз? - не мог унять свое любопытство мелкий. - Мы тут уже были, но ничего не нашли.
        - Ты не ты, кофда накануне фъешь фасолевый салат. Понимаете, о чем я?
        - Нет.
        - Ей приперло по больфому, - пожал плечами Славик, словно это все объясняло.
        - Ей? - удивленно указал на меня мелкий, а я возмутилась:
        - Следите за языком.
        - А фас фто, от фасолевого салата не пучит? - напирал Славик, возмущенный чужим ханжеством.
        - Чтобы погадить на природе, не обязательно лезть в склеп, - резонно заметил мелкий, почему-то укоризненно глядя на меня. Нет, ну каков подлец!
        - Вообще-то речь шла о собаке. Она рыла ямку, откопала вход, а дальше - дело случая, - решила я не вдаваться в подробности.
        - Ладно, допустим. И что вы там нашли? - продолжил иезуитский допрос мелкий, подбираясь ближе.
        - Фущие пуфтяки. Мумию ф кедах. И ночную фазу фараона, - поспешно ответил Славик, пряча вазу за спину. - Там наверняка фухие мышьи какашульки.
        - Марик, взять, - скомандовал шейх мелкому (это я тоже поняла по интонации). Тот на дрожащих от нетерпения ножках приблизился к Славику, обошел его со спины и ухватился двумя руками за вазу.
        - Отдай, придурок, - злился он, но Славик все не мог расстаться с мечтой о сокровищах и причитал «акфтись, ишак позорный!».
        Пришлось вмешаться, зажать Славику нос рукой, забрать вазу и отдать ее мелкому.
        К этому времени верзилы, отряхиваясь, вылезли из склепа. Шейх, сгорая от нетерпения, сделал им знак приблизиться, и те что-то прошептали ему на ухо.
        Он удовлетворенно покивал головой. Мне оставалось только сохранять достоинство, что я пыталась проделывать, задрав нос к небу.
        - А как вы нас нашли? - наконец додумалась спросить я.
        - После того, как кто-то помог вам скрыться, стало ясно - вы не так просты, как прикидывались. И явно попытаетесь сами найти место, где хранятся наши ценности. Мы примерно знали район, где пропал курьер. Пришлось коррумпировать всех местных таксистов и продавцов, чтобы сообщали о подозрительных русских туристах. Сейчас туристов нет, потому мы надеялись: рано или поздно вы где-то засветитесь. И таксист нас не подвел.
        - Сколопендру ему в панамку, - презрительно молвил Славик.
        - Надеюсь, мы были вам полезны, - кивнула я, невесть на что надеясь. - А сейчас нам пора.
        Мелкий захихикал:
        - Еще как полезны! Если бы не вы, мы бы, наверное, никогда не нашли это чертово место. Этот идиот с нашими ценностями тогда как сквозь землю провалился, - радовался мелкий, любовно поглаживая вазу.
        Я хотела уточнить, что за идиот и какие ценности он имел в виду. Явно не духовные, судя по их поведению. Но слова мне не дали. Шрек с сочувствием косился в нашу сторону, но, судя по всему, сделать ничего не мог.
        - Бей ваза! - выкрикнул шейх, видимо, устав от наших разговоров.
        Один из верзил схватил вазу у Марика, положил на землю и со всей силы стукнул по ней камнем.
        Мы все завороженно глядели на его действия. Черепки, уныло крякнув, развалились в стороны. Славик заплакал, где-то вдалеке завыл волк (не берусь утверждать, но звучало так), и Розочка, заслышав зов предков, тоже заскулила откуда-то из-за камней. Несмотря на обилие оплакивающих сокровища, ничего в кучке я увидеть не смогла. Кроме черепков.
        Я выпучила глаза, пытаясь рассмотреть несуществующие ценности. Неужели весь сыр-бор был из-за пустой вазы, хоть и старинной? Конечно, античность - дело тонкое… Но тогда бы вазу не разбили просто так.
        Что тут началось! Шейх неистовствовал и орал что-то на непонятном мне языке. Марик, дрожа всем телом, переводил что-то Шреку на ухо. Верзилы окаменели и с ужасом взирали на осколки вазы.
        - Как думаешь, что они хотели там найти?
        Шейх, потерев руками уши, отдал какую-то команду своим верзилам, и нас принялись обыскивать. Осмотрели мою сумку, карманы, а Славика еще и облапали, заставив снять шорты.
        - Где все, что быть в ваза! - горячился шейх, перепрыгивая с языка на язык. Мелкий частично переводил, хотя я и так все понимала по разъяренному лицу пирата.
        - Ничего там не было. Мы же уже все рассказали: пришли навестить могилу предков, Розочке приперло, она уселась по своим делам. И так случайно мы нашли вход.
        - А там - фыф, - едва не плакал Славик.
        - Он имел в виду шиш, - пояснила я мелкому, но тот лихорадочно думал. И додумался:
        - Этот придурок, что помог вам уйти тогда, с базара, где он?
        - Понятия не имею. Мы с ним больше не дружим.
        - Он знал, куда вы собираетесь? Кто еще был в курсе ваших изысканий?
        - Ну, чисто теоретически, возможно, знал, - стала кое-что понимать я.
        И поняла, что меня насторожило. Слишком легко мы открыли эту дверь. Если, по словам Славика, мумия пролежала тут пару лет, вход давно бы зарос травой, и так просто мы бы его не обнаружили. А тут все было так, словно его камешками забросали.
        Выходит, Дубровский все-таки побывал здесь до нас? Он забрал сокровища (Боже, неужели я тоже верю в эти сокровища?) и оставил пустую вазу. И сейчас я еще буду его выгораживать? Как говорил немецкий философ Теодор Адорно, а после него и папа № 3 - кровожадность женщины на погроме затмевает мужскую.
        - Где искать этого ублюдка? - прервал мой внутренний поток брани Марик.
        Тут уже мысли мои заработали в другом направлении. Если я скажу, где искать Дубровского, подставлю милую хозяйку и ее внуков. Черт знает, что в голове у этих идиотов? Вдруг они будут их пытать?
        Я вспомнила карту, которую просматривала со Славиком, и назвала городок, что запомнился мне благозвучным названием.
        - Аспронери. Вроде так называлось место, куда он нас привез.
        - Да-да, - поддакнул Славка, наводя тень на плетень. - Такой белый дом с синими занафесками у церкфи. Хозяйка - сочный перфик. Уфнаете ифдалека. Там еще спуфк вниз, а фокруг дома рафтут оливы. Рофочка под ними тофе отличилась…
        - Только уверена, что Дубровского там уже нет. Если он и был в этой яме, то давно сделал ноги, на это он мастер. А если в этой яме, как вы говорите, было что-то ценное, так и подавно можете о нем позабыть.
        Шейх переглянулся с помощниками. Шрек, поглядывая на меня, попытался смягчить риторику и обратился к Марику:
        - Похоже на правду. Они же приехали на такси с той стороны горы. Таксист сказал, что они заметали следы и явились непонятно откуда. До него шли пешком. Прокатимся и дом отыщем, а там уже поспрашиваем у местных, где этот фрукт.
        Шейх, подумав, что-то сказал мелкому на своем языке. После чего сделал какой-то знак своим верзилам. Те быстро подхватили нас под мышки и поволокли к склепу. Сумки остались у них. Шрек семенил следом, а мелкий и шейх направились к машине.
        - Если мы его не найдем, я вам не завидую, - как-то истерично хихикнул Марик и сделал нам ручкой.
        - Я имею прафо на пофледний попис! - вырывался Славик. - Я в кустики фочу!
        Мелкий, обернувшись, милостиво кивнул здоровякам: дескать, пусть. Дескать, мы гуманисты. Пусть перед смертью облегчится.
        Пока верзилы с двух сторон облепили Славика, стыдливо метнувшегося за кустик, Шрек сделал вид, что держит меня за локоть. Чтобы не сбежала. Хотя куда тут убежишь? А сам зашептал:
        - Я сделаю все, что могу. Я же не знал, с кем связался. Марик меня втянул, говорил, легкие бабки. Когда узнал, что они старика не пожалели, понял, что влип. Они бы и меня пришили…
        - Сообщи в полицию, где нас искать! И помоги собаке, - почти не шевеля губами, прошептала я Шреку.
        - Вот найдем твоего дружка, я получу свою долю и свалю от этих психов как можно быстрее. Я же не конченый, людей убивать. А потом попытаюсь…
        Что он попытается, я не услышала, потому что Славик уже облегчился. Верзилы, подхватив его под мышки, развернулись и сделали мне знак опускаться вниз. Шрек тяжело вздохнул. И мне даже показалось, что он зажмурился, наблюдая, как нас опускают в склеп, словно нашкодивших котят.
        Уже в полете вниз Славик издал горлом короткий звук, похожий на предсмертный всхлип носорога. И все стихло.
        Глава 26. Слеза Ангела
        Когда крышка над нами закрылась, я поначалу вздохнула с облегчением. Все-таки ценность жизни ощущаешь в такие моменты особенно остро.
        - Нам даже руки не связали, странно как-то, - подумала я вслух.
        - Да-да, могли бы на кол посадить или по шею в нечистотах закопать, - охотно поддержал беседу Славик.
        Я хотела спросить, где он тут видел нечистоты. Да еще и по самую шею, но тут же услышала звук, от которого стало не по себе. Сверху на люк въехала машина, мотор заглушили, двери захлопнулись.
        - Так вот для чего они приехали на двух тачках! - озарило меня. - Наверное, хотели сымитировать аварию в горах с нашим участием. А пока решили придавить нас, как малосольную семгу.
        - Или как грузди, - мечтательно облизнулся Славик, и в животе у него заиграла грибная музыка.
        Через какое-то время чуть поодаль зашумел мотор второй машины. А через пять минут все стихло, и вот тут стало не по себе. Я даже как-то растерянно рассмеялась и подумала: наверное, они уселись в «Мерседес» и уехали.
        - Пустая ваза…
        - Ну, не такая уж пуфтая, - прошепелявил Славик, а я разозлилась:
        - Хватит корчить из себя придурка. Сейчас мы одни. В смысле, не одни, а с мумией. Но ей на твои кривляния все равно. Подожди… Что ты сказал про вазу?
        В темноте я почувствовала, как Славик что-то выплюнул на руку и вдруг заговорил нормальным голосом:
        - Я шарик за щеку спрятал!
        - Какой еще шарик? Ты что, идиот?
        - Ну, когда они приближались, я успел нырнуть рукой в вазу и нащупал там железный шарик. Все, что успел, - сунуть за щеку.
        - Боюсь представить, куда бы ты его сунул, найдись у тебя время. Что в нем?
        Славик в темноте пытался ощупать шарик и заявил, что он сделан на подобие киндер-сюрприза.
        - Там наверняка гигантский алмаз! Я сейчас попробую растянуть шарик в разные стороны. За века, поди, заржавел, родимый. Наверное, наша мумия тоже пришла за шариком, но что-то случилось, и концы она отдала, так и не соприкоснувшись с мечтой.
        Скрипя и матерясь, Славик провозился еще минут десять, после чего попытки прекратил. Я попытала удачу, но поняла, что этот железный орешек мне не по зубам.
        - Какой бесславный конец, - прошептал Славик со слезой в голосе. - Воздуха здесь надолго не хватит. Мои подписчики не переживут…
        - Я сама виновата, нечего было сюда тащиться. Надо было сразу рвать когти в столицу и идти в консульство. Не могли же они подкупить всю Грецию.
        - Это я дурак, зачем только спрятал эту железку? - продолжал горевать Славик. - Надо было отдать им ее в обмен на свободу. Как считаешь?
        Никогда не думала, что такой день настанет, но он настал, и я сказала:
        - Может, и не дурак!
        - Правда?
        - Сомневаюсь, что они бы нас отпустили. В смысле живыми. Так ты, по крайней мере, выиграл для нас время! Пока они ищут сокровища, у нас есть шанс.
        Славик лежал в темноте словно померший: руки сложил на груди, ноги врозь, глаза закатил и, кажется, даже перестал дышать.
        - Ладно. Спасибо, что утешила. Прощай, Дарина. Только попроси маму не писать на моей могиле, что я был дураком.
        - Напишем, что ты был Марк Аврелий, - заверила я. - Только знай: я тебе, дураку, умереть не дам.
        Он приподнялся, покряхтел и поджал ноги под себя.
        - Не хочу тебя огорчать, но даже если бы мы нашли какой-то ломик и вскрыли бы крышку, сдвинуть машину нам точно не по силам.
        - Есть надежда, что машина привлечет внимание общественности.
        - Пока она привлечет - мы тут уже присоединимся к нашей мумии. Туристов сейчас ждать не приходится. Аукай, сколько душе угодно. Нет уж, лучше помереть достойно. Сейчас я зажму себе нос рукой - и все. А ты перестань меня задерживать.
        - Скажите, пожалуйста! - разозлилась я. - Достойно - это бороться до последнего. Может, Шура все-таки поможет? Мне кажется, он не совсем безнадежный злодей. Розочка умница, вдруг она сообразит привести подмогу? Благодаря твоей блестящей актерской игре в олигофрена с синдромом Туретта, нас даже толком не обыскали.
        Тут Славика увлекла новая мысль:
        - Я вот думаю: а как так вышло, что они верили в мою придурковатость? Ведь шейх, в смысле Билл, знал меня. Жил с нами в отеле и мог каждый день лицезреть мой масштаб личности. Почему он не объяснил им, что я нормальный?
        В этот момент я пожалела, что подняла эту тему. Сейчас до Славика дойдет, почему шейх не опроверг его «болезнь», и приятель точно решит помереть.
        К счастью, самокритика не была коньком Славика, и он тут же себя успокоил:
        - Наверное, по-гречески «гениальный» и «сумасшедший» - слова омофоны. Ну, звучат одинаково, - беззаботно заявил умирающий лебедь, заложив руки за голову.
        - Да-да, примерно так, - хмыкнула я. А сама подумала: если выберемся, нужно срочно сжечь наш греческий разговорник.
        Вот так, коротая время за разговорами, мы лежали на каменном полу. Все это время я запрещала себе думать, что где-то рядом находится труп, как ты его ни назови.
        Мне стало холодно. Кажется, с момента отъезда наших мучителей прошло уже сорок-пятьдесят минут.
        Внезапно сверху послышался шорох, шаги. Словно кто-то обходил машину по кругу. Розочка сверху залаяла, а я не знала: радоваться или бояться. И замерла, не решаясь орать: вдруг это шейх вернулся нас добить? Разумнее затаиться, сделать вид, что мы уже без сознания. Или атаковать? Вдруг удастся сбежать?
        Я стала шарить руками по полу в поисках тяжелого камня. В этот момент раздался звук разбитого стекла: кто-то явно шарахнул по окну машины камнем или чем-то тяжелым. Розочка снова залилась лаем.
        - Точно вернулись! Наверное, перехватили Дубровского. А теперь хотят инсценировать нападение на «руссо туристо» в развалинах, - запричитал Славик шепотом.
        Мы с удвоенным рвением принялись искать камень, и Славик преуспел первым, но тут послышался звук заведенного мотора. Тачка сыто заурчала и через мгновение съехала с люка. Дверца хлопнула, снова шаги, скрип, скрежет - и вот уже луч солнца проник в нашу обитель слез и мумий.
        В голове зазвучали слова трех отцов. Первый советовал не забывать, что я девочка. Третий - не проявлять агрессии. А второй на это предлагал просто жать на курок с книксеном и улыбкой на лице.
        - Славик, пли! - взвизгнула я, а Славик, прищурившись, метнул найденный им небольшой камень прямо в просвет. Послышался отборный русский мат. Голос, несомненно, принадлежал одному-единственному человеку на земле.
        - Это ты! - выдохнула я, не зная, плакать мне или смеяться.
        - Вот так фокус! - присвистнул Дубровский. - Посмотрите-ка, кого я спас? Своих злейших врагов!
        - Спасибо, что выручил. Но ты подлец, раз отпустил ее! - пафосно молвил Славик, прижав шарик к груди.
        - Ага. Теперь, когда вычислен главный подлец, мир, наверное, ахнет и удивится, какая счастливая жизнь настанет, - скривился наш спаситель, пожевывая травинку.
        - Розочка, иди сюда, девочка! Как ты тут оказался? Я же тебя послала…
        - Хотел первым поздравить тебя с находкой. Я же дешевый выпендрежник! Вот и держался поблизости. А тут на месте меня уже псина сориентировала. Ты же наконец нашла свое сокровище. Да?
        - Нет. Так что не надейся снова меня околпачить.
        - Интересно, зачем бы я тут околачивался, если бы моей целью было тебя, как ты выразилась, околпачить? Драгоценная ты моя женщина.
        - Сам ты драгоценная. И сам ты… И вообще, это еще ничего не значит. Я тебя совсем не просила нас вытаскивать. Сами бы выбрались. А тебя ищет пират и его свита.
        - Ладно, тогда я ухожу. Тем более сейчас тут появится полиция. Специально звонил не местным, а в столицу, чтобы прислали вертолет. А еще я позвонил в аэропорт, рейс с твоими уже приземлился. Думаю, они мчат сюда на всех парах. Я скинул несостоявшейся теще координаты.
        - Значит, все-таки собирался бросить нас? - горько молвила я. - Ну конечно, тебе же нужно сохранять свое бандитское лицо. Или что у тебя там?
        - Извини, я не знал, чем может закончиться наша авантюра, и на всякий пожарный сообщил, где тебя искать. Видишь, я опять все уладил, как и обещал.
        - И что, по-твоему, я должна буду сказать о тебе отцам и полиции?
        - Было бы идеально, если ты сможешь как-то выкрутиться, не упоминая моего имени. Я, видите ли, с местными законами не совсем в ладах…
        - И не только с местными.
        К этому времени мы уже выбрались на солнышко. Славик затребовал у Дубровского вскрыть багажник, достал оттуда ящичек с инструментами и молотком разбил свой шарик.
        Я краем глаза наблюдала за его разочарованной физиономией. Если честно, на фоне личных разборок я даже позабыла про сокровище.
        - Нет, ну нет же! Дарина, тут какие-то семена, - севшим голосом прошептал приятель, заметив мой интерес. - Это разве сокровище? И ради этого я рисковал своей жизнью?
        Дубровский, склонившись над россыпью черных точечек, присвистнул:
        - Так вот что завещали тебе предки! Кстати, это же очень похоже на легенду, которую рассказывала нам хозяйка! Ну, про розы.
        - И детишки как раз об этом пели, - пробормотал Славик.
        - Ну да, - растерялась я. - Помнишь, папа номер три рассказывал тогда, что, по легенде, главным сокровищем Миния была золотая роза. Может, это и есть та самая Слеза Ангела? Эти розы очень любила его жена, и он, пытаясь ее завоевать, создал ей настоящий сад-розарий. Семена этих роз хранили как сокровище. Передавали из поколения в поколение. Я тогда слушала не очень внимательно…
        - Выходит, сосуд с семенами для потомков был главной ценностью, которую утратили в пучине истории? - присвистнул Дубровский, а Славик заволновался.
        - Мы что, нашли эти семена? Эти драгоценнейшие семена, стоимостью… Черт, надо срочно собрать их назад.
        - Да-да, запихивай семена в свой анальный шарик и будем прощаться. Рад, что оказался рядом в трудную минуту, всех благ, повидать тебя было счастьем, - шепнул мне Дубровский.
        - А меня? - обиделся Славик, собирая семена, как голодная курочка - зернышки.
        - Счастье никогда не бывает безоблачным.
        Мы чуть отошли в сторону, я привалилась к дверце машины.
        - Куда отправишься на этот раз? Опять в Канаду? - дрогнувшим голосом спросила я, ненавидя саму себя. Потому что снова все испортила. А теперь не могла сдержать слез, которые предательски стекали по щекам.
        - В Канаду я ездил потому, что там у меня был один дальний родственник. Я тогда рассчитывал на его помощь. Оказалось, напрасно. Ну, с Грецией тоже не срослось. Теперь у меня и здесь полно врагов. Думаю, Биллу не составит труда выйти сухим из воды. При его-то деньгах. Свалит все на придурков, которые вас похитили. Так что теперь я скиталец. Униженный и оскорбленный лучшей девушкой на свете.
        Я ничего не ответила, потому что размышляла. Мысли одна за другой проносились в голове, перебивая друг друга, и не давали сконцентрироваться.
        «А что, если… Да нет, лучше не надо. А может, надо?»
        Наконец я решилась:
        - Прости! Не знаю, что на меня нашло. Эта история с родинкой… Славик меня накрутил, но ведь все совпало? Странная штука жизнь, конечно. Не уезжай, а?
        Дубровский улыбнулся и погладил мою грязную щеку кончиками пальцев.
        - Зачем тебе такой, как я? У меня фактически ничего нет.
        Я хотела возразить, но Дубровский приложил палец к моим губам, призывая не перебивать.
        - Тсс. Понимаю, что тебя не привлекает богатство, но мне надо чего-то добиться в жизни. Стать человеком, чтобы быть достойным тебя. Понимаешь? И вот тогда…
        - Что? Что тогда?
        - …мы обязательно встретимся, нетерпеливая ты моя!
        Он притянул меня к себе, запустил руку в волосы и поцеловал так, как никогда до этого.
        А потом подошел к машине, буднично сел в нее, завел мотор и помахал мне рукой. Стараясь казаться спокойной, я наблюдала за его отъездом. Хотя внутри у меня все просто рвалось от боли. Кажется, еще чуть-чуть - и я бы побежала следом, роняя тапки. Почувствовав, что меня не держат ноги, я опустилась на какой-то неровный камень.
        Глава 27. Родина-мать зовет
        Славик собирал семена и причитал, а я утирала слезы майкой. До меня донесся крик. Потом еще один. Повернув голову, я увидела, как с горы друг за другом спускаются отцы и мамуля.
        Та размахивала руками, рискуя упасть. И если бы кто-то мог увидеть ее в этот момент, то поклялся бы, что Родину-мать писали с мамули. Она, словно Моисей, вела свой народ вперед, и я вдруг поняла, от кого во мне столько энергии и организаторской смекалки. При этом народ, который вела мамуля, проявлял медлительность, леность и уныние, отчего мамуля в образе Моисея была вынуждена обратиться к Богу с горестным воплем: «Да за что мне это, Господи!»
        И вот уже родня, слегка взопревшая, припорошенная пылью и изрядно запыхавшаяся, завершила спуск удачно.
        - Смотрите, полиция! - завопил Славик, тыкая пальцем в дорогу, по которой незадолго до этого уехал Дубровский.
        - Мы тут! - замахала я родным руками и кинулась навстречу. Объятия, слезы и сопли смешались в один непрекращающийся комок эмоций.
        - Кто посмел посадить мою дочь в склеп? - страшным голосом рычал папа № 2, когда я сбивчиво поведала о нашем спасении. Умолчав, конечно, про Дубровского.
        - Шейх! То есть он не шейх, а пират! Вы в курсе?
        - Наш первый провел расследование и вывел его на чистую воду, - утвердительно моргнул третий отец.
        - Ужас какой-то, - всхлипывала мамуля, а первый отец пошел объясняться с полицией.
        Наверное, все стражи порядка в мире понимали друг друга без слов. Хотя, судя по тому, сколько это заняло времени, объяснялись они наскальными рисунками. Одна машина осталась охранять нас, по рации вроде бы вызвали подкрепление. А вторая куда-то уехала, завывая сиреной. Главное, на время нас оставили в покое.
        Наконец радость встречи слегка поулеглась, Розочка успокоилась, и стало возможным услышать друг друга.
        - Я же звонила, звонила вам! - твердила я, чтобы никому не пришло в голову обвинить меня в том, что я бесчувственная дочь.
        - Мы только с самолета! - развел руками третий отец, устроившийся в позе йога на остром камне. Перед этим сначала он заставил нас всех понюхать масло римской ромашки, чтобы восстановить силы.
        Больше всего меня интересовало, как предки сумели пробраться в Грецию.
        - У Притулы из наших депутатских связи в «Аэрофлоте», дали нам разрешение через шесть рукопожатий. Рукопожатия были в латексных перчатках, не боись, бывший, - поспешно обратился второй отец к подошедшему первому.
        Папа № 1 очень строго следил за соблюдением мер предосторожности во время пандемии. И за соблюдение законности тоже. Потому сразу насторожился:
        - Это не тот ли Притула, что на строительстве перерабатывающего завода украл миллион?
        - Подумаешь тоже, украл миллион… Он честно украл, он не нарушил закон! - возмутился папа № 2.
        - Ой, если такой принципиальный, так шел бы пешком, - заступилась за казнокрада мамуля. - Или на самокате. Глядишь, через пару лет бы и докатился. В Европе это сейчас модно - экологическая повестка и все такое.
        - Ну, зато развеялся бы, - пропел третий, как всегда вещая откуда-то из параллельного измерения. - А если освоить левитацию…
        - Лучше освоить кремацию, - буркнул второй. - Развеешься еще быстрее. И равномернее.
        И рассказ мамули потек плавной волной. Правда, периодически из волны выныривали отцы, внося свои замечания. Оказывается, сразу же после нашего исчезновения с моего телефона мамуле пришла эсэмэс. В ней я якобы изъявляла желание побыть дома в одиночестве. И объясняла, что Славик тоже решил скрыться с глаз долой, поскольку потерял в лесу бабушкину Розочку и боялся возмездия.
        - Мы решили, что вы вызвали такси. Оно и понятно: мы же все выпивали, - пояснил второй отец. - Потому машину ты оставила на стоянке. А то, что псина у Славки сорвалась с поводка и дала стрекача, - так оно и понятно. Славика и соплей перешибешь. Вот он и увязался с тобой, пересидеть. Наш Славка - известный трус. Бабушка бы его костылем прибила, как пить дать!
        Короче, первый вечер прошел тихо. Бабушка напилась на поминках, ее заволокли в номер, и собаки она не хватилась. А на следующий день стало не до того: все, включая персонал, проснулись с жуткой диареей.
        - Это первый симптом коронавируса! - взвизгнул Славик и отодвинулся от мамули.
        Думаю, вы уже поняли: у него любой чих, пук или затерянный ик были симптомом коронавируса.
        - Это симптом мамулиной запеканки с рыбными детенышами, - болезненно скривился второй отец. - Хоть бы людей предупредила…
        - Хватит клеветать на мою запеканку с икрой! - вскинулась мамуля. - Да, необычное блюдо. Но у каждой хорошей хозяйки есть свои маленькие секретики. Моя мама, например, добавляет в рагу кокосовую стружку…
        - А моя соседка, например, мужа сковородой прибила, а всем сказала, что он выпимши упал, - закивал Славик, услышав про маленькие секретики.
        Мамуля продолжала возмущаться, что ее блюдо посмели опорочить. Однако папу № 2 не так просто было сбить с толку.
        - Говорю тебе, это она! Я один не ел, коту под стол выкинул - и вот итог. Слегли все, кроме меня. Остался я один с этим имбецильным котярой Славки. А у него тоже была диарея. Прикинули масштаб трагедии? Кстати, ты знал, что эта падла любит двухсолодовый виски?
        - Рассказывай дальше! - мне не терпелось дойти до сути, и я торопила родных закончить с диареей.
        Папа № 2 снова вклинился:
        - Ой, что тут началось! Паника, предсмертные записки. Философ на Дуську хотел отель переписать, еле успели ему снотворное всандалить. А всего-то и делов, что жидко пукнули. Свезли их всех в больничку, капельницы, то да се. Кроме дрисни - никаких симптомов, как назло. Пришлось очень сильно надавить на свое будущее депутатство, чтобы им латентный ковид в диагнозе написали.
        - Бессимптомный?
        - Ну, типа того. Представь, какой бы скандал вышел, если бы узнали про запеканку?
        Закрыв лицо руками, я захлебывалась от смеха.
        Мамуля закатила глаза:
        - Пока мы в больнице лежали, первому пришла в голову мысль, что вы со Славиком - контакты первого уровня. А он же у нас правильный, как квадрат. Короче, заставил вас вызванивать. Звонил-звонил, тут и спохватились, что ты давно на связь не выходишь. Славка-то, понятное дело, уже к тому времени со страху мог и эмигрировать, но ты…
        Чувствуя, как в бедной голове Славика смешались кони и люди, я попыталась его оправдать:
        - Хватит его парафинить. Эмигрировать… Максимум, притворился бы мертвым, как в тот раз, когда к нам ворвался недовольный клиент. К тому же Славик не бросил бы Ну и Ну. Расскажите лучше, как узнали, где мы?
        Тут стоило отдельно упомянуть, что незадолго до начала нашей истории правительство Греции полностью запретило въезд на территорию страны гражданам других государств. И когда история с нашим исчезновением вскрылась, подоспело письмо, где я оповестила мамулю о своем местонахождении.
        Все-таки Дубровский сдержал слово. К тому времени из больницы они выбрались (не без помощи тех, кто честно украл и не нарушил закон). Но в семье началась паника. Встал вопрос: как попасть в Грецию?
        Так как морское и сухопутное движение транспорта запрещено, единственным доступным средством передвижения оставался авиатранспорт. На тот момент единственным аэропортом, который мог принять иностранных граждан в лице моей родни, был аэропорт Афин. Ну а про рукопожатия Притулы вы уже слышали.
        Вот таким замысловатым образом они оказались в столице. И как только приземлились, мамуле на телефон пришло сообщение с нашими координатами. Милый, милый Дубровский…
        - Повезло, быстро нашли тебя. Думали, будем долго плутать в горах, - задумчиво протянул третий отец. - Я себе тут кое-что выписал из Пири. Как раз по нашей теме. «Один умный белый человек должен стоять во главе, двое белых, приглашенных в экспедицию из-за их смелости, решительности, физической выносливости и преданности руководителю, должны составлять руки, а погонщики собак и другие местные жители - тело и ноги экспедиции. Для спокойствия мужчин необходимо взять в путешествие женщин; помимо этого, они во многих отношениях так же полезны, как и мужчины, а по силе и выносливости зачастую им почти не уступают…».
        - И плутали бы! - горячо возразил «умный белый человек». То есть папа № 1. - Хорошо, какой-то местный у подножия горы ошивался. Наверное, это работник заправки, живет тут же.
        - Мамуля его в кустах нашла, - хмыкнул второй отец, «приглашенный в экспедицию из-за смелости и решительности».
        - Он там змею душил, - скривилась мамуля.
        - Фу, мама, можно без этих пошлых подробностей, - попросила я.
        - Да это не эвфемизм! Он буквально душил пойманную змею и даже предложил нам сварить из нее суп.
        - Не многое могут позволить себе нынче свободные европейцы, - не удержался второй отец.
        И я не удержалась. От смеха.
        - Наверное, решил, что вы чокнутые русские туристы в поисках экзотики. Ладно, что дальше было?
        - Ну, мамуля прицепилась к нему. Мол, меняю килограмм гречки на ризотто с уткой. А он сказал, что уток у него нет. Короче, не чаял избавиться от надоедливой дамочки. И нехотя поведал, что недавно мимо него туда-сюда ездили машины. Он еще удивился, потому что туда обычно не спускаются. Достопримечательностей там нет, камни да вода. Часто случаются землетрясения, падают крупные осколки. Обычно этот местный гору охраняет от туристов, чтобы не забредали. Ему за это вроде как приплачивают. Мы сразу и ринулись, куда он сказал.
        - А шейха как вычислили?
        - Я тогда сразу заметил, что у Миши были очень интересно расположены гематомы на лице, - пояснил первый отец. - Как будто удар в челюсть кто-то сделал левой рукой. И это была моя главная зацепка. Из постояльцев левшой оказался только шейх. Помните, когда они подписывали показания? Вот и присмотрелся.
        - Но потом в дело вмешалось ФСБ? - догадалась я.
        - Ты же помнишь, кто Мишин отец. Тело забрали, а мне велели не соваться в расследование.
        - Правда, к тому времени и шейх уже растворился на просторах нашей Родины, - развел руками второй папа. - Сбежал из больницы и был таков.
        - А как же жены? - ахнул Славик. Он же «погонщик собак».
        - Оказались подставные шалашовки! - ухмыльнулась мамуля. Мол, я так и говорила.
        - Ктооо? - сделал Славик рот кружочком.
        - Ну, безотказки валютные, - пояснил папа № 2. - Аннабель да Марианна.
        - А вы говорили - все уехали! Вот видите, все-таки есть в наших эскортницах патриотизм. Преданные Родине безотказки существуют! - невесть чему обрадовался Славик.
        Мамуля хмыкнула:
        - Ага, существуют. Вьют гнезда и откладывают яйца на льдинах и береговых скалах.
        - Вот когда их в больничке от паранджи отмыли, первые подозрения и закрались. Ну а когда они поняли, что их шейх «кинул», то заговорили. И много чего поведали.
        - Странно, что их вообще в живых оставили, - подумала я вслух.
        - А ты попробуй в нашей больнице в красную зону проникнуть! - заступился за Родину папа № 1. - Знаешь, как там вход-выход охраняют? Без шансов.
        - Да-да, - подтвердил Славик, большой знаток больниц и поликлиник. - Такое под силу только консультантам «Орифлейм». Киллер там зубы-то, поди, пообломал.
        - Киллеры у нас все на заметке, - обиделся первый отец.
        А второй сразу же пошел в атаку:
        - Вот ты за своих ментов заступаешься. А ловить этих уродов кто будет? Кто, я вас спрашиваю? Я? И ты тоже хороша! - набросился папа на Розочку. - Кто должен был защищать хозяйку? Кто, рыжая псинка, на жопе волосинка!
        - Я ей не хозяйка, - заступилась я за свою мохнатую подружку. И поняла, столько всего мы пережили вместе. - Бедная бабушка Сирануш! Представляю, как она настрадалась без своей умненькой Розочки. Хоть бы с ними все было хорошо, надеюсь, их найдут.
        - С этим тоже не все так просто…
        Я кивнула:
        - Конечно, их похитили, а потом…
        - Она оказалась не совсем той, за кого себя выдавала, - тактично пробормотал первый отец. - И с этим похищением не все так просто…
        - Если шейх был пиратом, то боюсь представить, кем были остальные, - хмыкнула я и только сейчас обратила внимание на кислые лица родни.
        - Ты прямо зришь в корень, - обрадовалась мамуля. - Тоже пираты, только европейских морей.
        - В смысле? - обалдела я.
        - Наши постояльцы тоже исчезли из больницы вслед за шейхом, и это навело на нехорошие мысли. Выяснили, что они все появились в отеле не просто так. Им нужен был Миша.
        - Как мужчина? - охнул Славик, зачем-то прикрыв область гульфика.
        - Как источник информации о сокровищах. Йоги - агенты Франции. Правда, рыжик сам из мелкобритов. Перевербовали. Баба ихняя - из русских колбасных эмигрантов.
        - А я и смотрю, французский разврат налицо, - всплеснул руками Славик. - Тройственный союз. Антанта, блин.
        Мамуля покраснела. Наверное, вспомнила свою близкую дружбу с бородатым шпионом. Вот тянет ее на всяких Джеймсов Бондов.
        - Бабка из Наглии, - продолжил папа № 2.
        - Из Англии? - поправил Славик, а второй сделал Славику сливку.
        - Ты еще меня поучи! Небось, ровесница ихней бабы Лизы, а все туда же. Лохопендра рептилоидная.
        - Брильянтовый дым застил дворницкую, - вздохнул цитатой папа № 3.
        - А Дух Вонюх? - торопила я папу № 2. - Дай угадаю… Польша?
        - И ее вечно голодный рот! В точку! Моя ты девочка! Как догадалась?
        - В ту ночь, когда нас похитили, он в кресле задремал и бормотал что-то про Восточные Кресы. Я думала, это был винный бред.
        - А это был квасной патриотизм! - заступился за Адамовича папа № 3, который в каждом человеке видел что-то хорошее. Нам бы у него поучиться.
        Славик хлопнул себя по бедрам:
        - Точно! А еще он иногда дергал волосы из носа и выкладывал из них что-то похожее на карту Польши. С этими, как их? Кресами! Я однажды из вежливости предположил, что это котик с задранным хвостиком. А он тогда еще так захихикал… Так это не хвостик? Так это… Вильнюс был! Ох ты ж Польша!
        Третий отец зачем-то пробормотал «агасфер» и перекрестился.
        Для меня же вся эта история заиграла новыми огнями. И эти огни осветили все, что до этого находилось в темноте неведения.
        Глава 28. А был ли мальчик?
        Греция всем понравилась чрезвычайно, но оставаться там дольше суток нам не позволили. И из страны выдворили. Славик грозил всем кулаком и обещал, что он еще вернется. И напихает им всем фитаки по самые сиртаки.
        А вот обратная дорога в Россию через Беларусь хоть и была приятной, но длилась дольше, чем гостевание моих в Греции. Туда мы долетели на самолете, а вот из Минска ехали на заказанном папой трансфере.
        Раскинувшись на заднем сиденье, мы со Славиком ели драники из придорожной кафешки, любовались бескрайними полями и чистенькими домишками. Отдохнули от пережитых тревог. И вдоволь наговорились с отцами и мамулей.
        Правда, мамуля всю дорогу жаловалась на храп отцов, декламируя стихи:
        - Все эти бывшие мужчины, неубиенные пока, своим ужасным громким храпом мешают будущей вдове.
        Папа № 2, просыпаясь, отвечал ей стихами:
        - Ты нежна, как пудинг. И как печь тепла! Но смущают принцев ступа и метла…
        А потом из новостей мы узнали, что Дух Вонюх таки отметил «Одалиску» на вонючей карте. Но, как ни странно, желающих посетить нашу обитель несчастных случаев стало только больше. Вот уж прав был Гоголь: русский народец не желает умирать своей смертью!
        Мамуля на это удовлетворенно заявила:
        - Все пиар кроме некролога!
        - Да уж, и смех и грех, - подумал вслух Славик.
        - Лучше и не скажешь, - подтвердила я, вздрогнув при воспоминании, что нам со Славиком пришлось пережить за это время. - Малость грешно, но, в общем, смешно. У нас иначе и не бывает.
        На этом история могла бы закончиться.
        Склеп, конечно, осмотрели. Эта находка произвела эффект взорвавшейся бомбы. Не сам склеп, конечно, потому что это было уже дело рук относительно современных. Зато при изучении этого места специалистами там обнаружили заделанную дверь, а вот уже за ней - погребальную стелу из белого мрамора. Оказалось, такими отмечали места захоронения очень важных особ. Всех поразило изображение женщины в древнегреческом плаще гиматии, а рядом с ней была изображена собака. И надпись гласила что-то вроде «Верный друг. Прощай».
        Также там нашли гробницу-колумбарий - монументальное каменное сооружение, выполненное из тщательно обработанных известняковых блоков. Археологи и ученые дружно предположили, что имеют дело с неразрушенным и непотревоженным комплексом. Аналогов такому практически не было за последние сто лет. Так что все было не зря.
        Мумию извлекли, вроде как опознали и предали захоронению по христианским обычаям. Оказалось, что этот человек умер от огнестрельного ранения. Предположили, что его кто-то ранил, он каким-то образом попал в этот склеп и уже там умер. Наверное, от потери крови.
        Но ни как он попал в склеп, ни зачем его собирался искать Миша, хранивший карту, мы так и не поняли.
        Пирата Билла все-таки через какое-то время задержали при попытке пересечь границу по документам шейха. Он пытался свалить все на мелкого и Шуру, которые подставили его, предложив купить товар, о происхождении которого он не догадывался. На Билла у ФСБ оказалась собрана целая огромная картотека. Не удивлюсь, если это он убил Кеннеди.
        Благодаря этому мелкого тоже быстро нашли, он пытался отсидеться в Италии. А вот Шуры с ним не оказалось, и о его судьбе мне поначалу ничего не было известно. Кстати, про Шуру мы изначально умолчали, обвинив во всем Марика и Билла. Все-таки Шура немного нам помог. И вообще, мне кажется, у него доброе сердце. Вдруг человек станет на путь исправления?
        И только спустя неделю после возвращения домой я узнала, что Шура был внедренным «кротом» от нашей службы внешней разведки. Они «вели» Билла уже давно, собирая на него доказательную базу. Именно Шура и рассказал папе № 1 много интересного про наших постояльцев. Правда, их так и не нашли. Они словно растворились на просторах страны, потом на какое-то время материализовались в Греции, а дальнейшая их судьба была нам неведома. И если бы не папина личная инициатива да слова Шуры, никто бы никогда не узнал, чьего это поля волчьи ягоды.
        - Вот он какой, этот Билл - вездесосущий! - подытожил папа № 2, когда первый отец подробно рассказал нам о последнем положении дел.
        - Ты хотел сказать - вездесущий?
        - Что хотел, то и сказал, - веско возразил второй.
        Папа № 1 даже получил благодарность от зарубежных коллег и путевку в профсоюзный санаторий. Уже от своих коллег.
        Несколько раз я пыталась завести разговор о Мише, просила, чтобы он позвонил Шуре, вдруг тот более осведомлен.
        Но папа № 1 разводил руками:
        - Я делал запрос, даже несколько раз. Мне неофициально растолковали, что «смерть не носила криминального характера». Родители решили не возбуждать дело.
        А сейчас мы со Славкой ехали в Кижи. Вообще, стоит сказать, что ехать с ним в поезде - удовольствие не для слабонервных. Он еще порывался взять с собой в поездку своего драгоценного Ну и Ну вместе с Розочкой, но я пресекла благой порыв на корню.
        - Хватит этого «В мире животных». Я уже и так перевожу одного молодого примата.
        Кстати, сейчас Ну и Ну остался в отеле, со вторым отцом. Тот привык к коту за время их совместного проживания и утверждал, что более идеального собеседника он еще не встречал.
        Розочку же себе забрал папа № 1. Его Люся давно хотела завести псинку. А способности Розы произвели на папу № 1 неизгладимое впечатление.
        - Наглосаксы даже из собаки умудряются сделать первоклассного шпиона, она тебе службу сослужит, - с уважением покивал второй отец, когда те явились с Розой в отель на барбекю по случаю благополучного завершения нашей истории.
        - Надо было заплатить за нашу «утипусечку», - возразила папина Люся, которая тоже строго блюла законы.
        - Ты че такая честная, а? - возмутился второй отец. - Это они нам должны остались. Даже за отель не рассчитались, кидалы. С больнички в ночнушках слиняли, только чемоданы свои нам оставили. А там одно тряпье, бабулины шаровары да лосины йоговские.
        - Может, они это оставили в качестве жеста доброй воли? - предположила Люся.
        - Ага. Тогда надо им в качестве ответного жеста доброй воли послать в Европку моего кореша Притулу, известного мастака разводить на баблишко под благовидным предлогом. Пусть финдиром в какой-то модный фонд устроится и оберет их Нервосоюз до нитки.
        А третий отец заявил, что положительный опыт, пусть даже и чуждый нашему менталитету, стоит перенимать. И пообещал вскорости пообщаться с Розочкой на предмет ее необычайных способностей. Да-да, папа № 3 после всех событий сильно заинтересовался изучением языка животных.
        Перед самой поездкой Славик умудрился где-то подхватить насморк, потому теперь хрюкал носом и из-под маски распевал чудесные песни на весь вагон:
        - Все течет, все из меня…
        - …ется?
        - Нет, просто течет. Из меня. В смысле, из носа. И, кажется, вообще отовсюду.
        - Лечиться не пробовал?
        - Зачем? Когда в носу мокро - я спокоен. При коронавирусе в носу как раз сухо, так что это вроде как хороший знак.
        Поезд (а я обожала поезда) мчал нас все дальше и дальше от цивилизации, с остановками на больших станциях и небольших полустаночках, с чаем в раритетных советских подстаканниках и неизменными сканвордами Славика. А чего стоили его попытки умыться в туалете на полном ходу? Где еще можно так весело провести время?
        Вы спросите, зачем я поехала в Кижи? Все просто: я почувствовала, что обязана посетить Остров, отдать дань памяти Мише. А Славик подсказал, что Миша, который искал сокровища, был бы очень рад найти столь редкие семена розы. И что мы должны посеять эти семена на его могиле. Я не возражала. И готова была отдать хоть все сокровища мира, чтобы избавиться от угрызений совести. Если бы я тогда не пыталась избежать разговора с Мишей, может, я смогла бы ему помочь. И он был бы жив… Теперь я поняла, что пират Билл тогда охотился на Мишину карту, каким-то образом прослышав про сокровища.
        Тем более семена поначалу никого особенно не заинтересовали. Точнее, сначала про них забыли в суматохе, а потом Славик решил, что отвоеванный у пиратов шарик пригодится ему самому. Не знаю, что он имел в виду, но в истории поиска в его ноутбуке я как-то увидела запрос «промышленное выращивание роз в теплицах». Наверное, это был его новый бизнес-проект. Не соусом из «Макдака» единым…
        Изначально я планировала кинуть вещи, взять фотоаппарат и побежать на набережную, про которую мне много рассказывал Миша. Но как не осмотреть номер, тем более когда досталась комната с балконом?
        Я быстро выбежала и ахнула от открывшегося мне вида на Онежское озеро.
        Адрес Миши мне достал папа № 1. Заселившись в гостиницу и отобедав, мы все-таки решили начать с главного, а потом любоваться городом. Видимо, чем старше ты становишься, тем рациональнее начинаешь планировать свое время, особенно с учетом темпа современной жизни. Вызвали такси и поехали на улицу Солнечная.
        Дом, в котором когда-то жил Миша, стоял чуть в стороне от остального жилого массива. Наверное, потому что был новее и богаче.
        Славика с его соплями я оставила на лавочке, чтобы не смущать родителей Миши. Его уже сегодня пинками вытолкали из гостиничного лифта, где он имел неосторожность чихнуть в такое нервное время. И хотя Славик клятвенно заверял общественность, что чихом пытался замаскировать пук, никто не внял.
        Я специально выбрала выходной день, надеясь застать Сомовых дома. Как раз когда я подошла к двери, из нее вышла элегантная женщина в соломенной шляпе, на поводке у нее болталась то ли крупная морская свинка, то ли мелкий йоркширский терьер. Собака сразу рванула вперед, женщина за ней, а я уже нырнула в подъезд. И только поднимаясь по лестнице, я вспомнила: у Миши тоже была собака. А вдруг это была его мама? В любом случае дома может быть еще отец Миши.
        Нужная мне квартира располагалась на третьем этаже. Я нажала на дверной звонок, и дверь почти моментально распахнулась.
        Я увидела мужские волосатые ноги, одна из которых была в гипсе, подняла глаза выше и смутилась: открывший мне дверь тип держал в руках огромный букет цветов, прикрывая им лицо.
        - Маман как раз уехала с Джесси к грумеру, так что у нас есть как минимум час, - радостно возвестил голос из-за букета. И вдруг букет полетел вниз, а у меня подкосились ноги. Напротив меня стоял бледный Миша с рукой на перевязке.
        - Кккк… Как? Ты жив? - вдобавок к ногам, у меня задрожали руки. Да что там - задрожала сумка в руках. А у Миши лицо стало таким испуганным, будто он только что побывал в пасти у кита. Но он быстро оправился от первого шока, взъерошил волосы и сделал приглашающий жест в квартиру.
        - Жив, конечно! Правда, до сих пор восстанавливаю сломанную руку и ногу. Физиотерапия, витамины, уколы. Чертовски рад, что ты приехала!
        - Я такое раньше только в фильмах видела…
        Наверное, я была очень бледной, потому что Миша здоровой рукой усадил меня в кресло и запрыгал на одной ноге за водой.
        Пока я пила воду мелкими глотками, пытаясь унять дрожь, Миша заново рассказывал свою историю. Конечно, я уже и так знала почти все. Но, как оказалось, не знала главного.
        - Извини, что не поставил тебя в известность. Когда я пришел в себя, в палате уже был мой отец. Меня увезли в тот же вечер. И сказали сидеть тихо, чтобы не сорвать операцию. Отец настоял, чтобы я еще какое-то время не высовывался, пока все не уляжется. У этого лжешейха могли быть сообщники. Он тогда чуть не задушил меня, требуя карту. Они почему-то были уверены, что я знаю точное место. Я хотел…
        Миша еще что-то говорил, но мой мозг отказывался впитывать информацию. Я пока пыталась переварить то, что уже знала. Про то, что он был фанатик истории, я упоминала не раз. Еще со школьных лет он ездил по музеям нашей бескрайней страны с родителями. Те прививали ребенку правильные ценности, пытаясь окультуривать. Но Мишу больше всего интересовали тайны прошлого. Да и было в кого: дед Миши по материнской линии был антикваром. И внуку передался этот талант - «чувствовать» ценность экземпляра.
        Каждый предмет он мысленно ощупывал, осматривал, представлял, старался сравнить с другими. Память у него была отличной, и учеба в университете далась легко.
        Последние пять лет, ведомый своим маниакальным увлечением, он добывал сведения о забытых произведениях искусства. Миша тщательно исследовал все материалы, которые мог достать, читал о них. Правдами и неправдами добывал любую информацию, сплетни и даже самые завалящие пословицы или анекдоты, где упоминались интересующие его «сокровища». Он осматривал все, что только мог осмотреть, теперь уже путешествуя по всей Европе.
        - Я смело мог сказать, что как никто другой знал античную историю, - вернул меня к реальности Миша. - И все ненайденные клады и сокровищницы держал в уме. Предполагал, где что находится.
        - Допустим, это понятно. Но как ты узнал о той истории с племянником Янниса?
        - У меня же папа - генерал, - развел руками Миша. - Я вроде не скрывал… А откуда, ты думаешь, у меня были бы деньги на все эти поездки и изыскания? На зарплату музейного работника не сильно пошикуешь. Папа хотел, чтобы я пошел по его стопам. Но все равно всегда поддерживал меня в моих поисках. И когда в нашем крае случилось то громкое происшествие с пропажей алмазов, отец со мной это обсуждал. Правда, только официальную версию. Ты же в курсе? Ведь тебя похитили… Прости, это из-за меня. Я очень переживал…
        - Я думала, меня похитили из-за карты, которую ты прятал у себя, надеясь найти сокровища Миния, - буркнула я, чувствуя себя дурой.
        - Сокровищницу мы с Яннисом тоже собирались поискать. Но похитили тебя совсем не из-за этого.
        - Так что там с алмазами? Мне же мелкий что-то такое рассказывал…
        - Пару лет назад генеральный директор компании по добыче карельских алмазов заподозрил двух своих помощников в махинациях с камнями. Те продавали камни высшей категории по заниженной цене и вообще всячески укрывали доходы от сделок.
        - Марик и Шрек? - охнула я, а Миша пожал плечами. Видимо, их имен он не знал.
        - Директор этот как-то узнал, что его помощники готовят передачу огромной партии камней мафиозным структурам, и попытался им помешать.
        - Почему он не сдал их полиции?
        - Наверное, считал, что там все куплено. А там на самом деле все было плохо, пока не вмешался мой отец. Но до этого директор попытался сам вывезти часть камней и укрыть их в надежном месте. И когда он грузил ящичек в свою машину, его задержала полиция. Помощники не были дураками и переиграли генерального. Несмотря на уверения задержанного в том, что его подставили, его посадили. И пока шла вся эта заваруха со следствием, помощники покинули страну. А с ними и камни. Когда цепочку стали раскручивать, выяснилось, что эти гады вывозили алмазы через свои каналы в Европу. В этот раз трафик шел через Грецию, и наш Следственный комитет совместно с ФБР начали операцию по перехвату. Им удалось существенно продвинуться в этом деле, и их агент узнал, где состоится передача камней греческим курьером покупателю.
        - А кто был покупатель?
        - Этого тогда никто не знал. Их хотели взять с поличным. Но греческий курьер как будто что-то заподозрил и в последний момент решил свалить. Его пытались задержать и даже как будто ранили, но он умудрился как-то уйти. Хорошо знал местные тропы. В общем, алмазы канули в неизвестность. Представляешь, какое таинственное дело?
        - Да уж…
        - Конечно, я не мог не заинтересоваться. Ведь алмазы как сквозь землю провалились, а это тоже сокровище, хоть и современное. Но я бы быстро забыл про этот случай, тем более полиции так ничего и не удалось найти. Они решили, что преступник каким-то образом скрылся. Но тут случилась эта поездка в Афины, где я познакомился с Яннисом.
        - И вас объединила общая страсть к неразгаданным загадкам истории.
        - У него не было детей, старик проникся ко мне симпатией. Мы много общались, и он поделился своей мечтой - отыскать гробницу пса жены Миния. Самое интересное - у него уже была примерная схема. Он на нее всю жизнь потратил, выискивая возможные пустоты под землей по картам и спутниковым снимкам. Но он был старый и слабый, и сам бы ни за что не потянул поиски. А в институте его никто не поддерживал, считали, что это старческие фантазии. Потому Яннис и открылся мне.
        - Ты обещал ему помочь?
        - Мы договорились, что я приеду в мае и попробую на месте разобраться. Но тут грянул ковид. Яннис понял, что приехать я вряд ли смогу. А еще он очень переживал, потому что однажды к нему пришли неприятные типы и стали задавать вопросы.
        - Его племянник - этот тип, что должен был передать алмазы? Курьер?
        - Да, об этом я узнал случайно. Точнее, догадался, потому что спросить напрямую по телефону не мог. Когда старик стал мне рассказывать о своих опасениях, я расспросил его подробнее. И сразу понял, что это та самая история с пропавшими камнями. Подельники непутевого племяша таки вышли на старика, они опрашивали всех, кто был хоть как-то связан с курьером. Яннис, конечно, пошел в отказ. Но сам вспомнил, что буквально накануне исчезновения племянника тот заглядывал к нему в гости. Старик отлучился по рабочим вопросам, а его жена занималась домашними делами. Племянник, по ее словам, в тот день долго сидел в кабинете старика, рассматривая его бумаги.
        - И ему на глаза попалась карта с отметками всевозможных гротов, пещер и прочих мест, где теоретически можно укрыться?
        - Думаю, да. Он знал, что идет на опасное дело. Оттого заранее наметил себе план отступления.
        - В общем, старик заподозрил, что племянник мог использовать его карту в своих целях?
        - Потому и заволновался, что об этом могут догадаться другие. Когда на кону такие деньги, чужая жизнь - пшик. В общем, один из его коллег ехал в Россию, и должен был быть проездом в вашем музее. И старик передал мне карту. Правда, для этого он взял старую деревянную картину, распилил ее на части и всунул карту между половинками. Потом он ее склеил так, что ни один опытный сыщик не нашел бы. Мне надо было всего лишь подержать ее над паром. Конечно, я не сразу додумался, крутил картину и так, и эдак. А потом меня осенило.
        - И ты последовал его примеру.
        - Ага. Карту я сложил в несколько раз, поместив в распиленный брелок. Когда я узнал, что Яннис погиб, да еще и таким загадочным образом… Я подумал, что его пытали.
        - И он мог сообщить, что карта у тебя.
        - Я уже подозревал, что за мной следят. Но не знал, кто. Кстати, потому и заказал номер в вашем отеле. Знал, что здесь не соберется куча народа - цена кусалась.
        - Зато все были бы у тебя на виду.
        - Да, мне было легче наблюдать за постояльцами.
        - Ты хотел мне рассказать?
        - Да! Я хотел передать карту тебе. С другой стороны, боялся подставить. А когда твои стали настойчиво педалировать тему сокровищниц, мне даже стало не по себе. В такие совпадения я раньше не верил… Но я же всегда был везунчиком. Потому и не удивился.
        - Вот здесь и я как раз не удивлена. Папа номер три обязательно бы тебе что-то наплел про коллективное бессознательное и про твои мысли, которые звучали так громко, что их «услышала» мамуля. Мы это уже проходили.
        - Тонкие миры…
        - Еще какие. Но почему ты ничего не сказал своему отцу? Ну, про карту и племянника. Ведь это могло поменять весь ход дела.
        - Да, но, во-первых, я не был уверен. А во-вторых, он меня на пушечный выстрел не подпустил бы к этой истории.
        - Это мы тоже проходили, - вздохнула я, вспомнив, как отцы не раз пытались запереть меня на все замки.
        Миша вздохнул:
        - Признаюсь, я хотел произвести фурор. Прикинь, если бы алмазы нашлись? Идиот, да? Думал удивить отца. Ну и Родине помочь, разумеется. Не скрою, я был бы не прочь присвоить алмаз-другой, чтобы музей отреставрировать. Но остальное честно бы отдал.
        Тут уже настала моя очередь рассказывать, как мы со Славиком побывали там, куда стремился Миша. И как Розочка гадила в «реликтовом» лесу, и как нас чуть заживо не замуровали в склепе, и как мы нашли там мумию племянника. Правда, тогда мы не знали, что это за мумия.
        - Я сначала думала, что это тоже мой родич, с родинкой.
        - Ты о чем? - не понял Миша, а я подумала, что история с родинкой - верх идиотизма, и отмахнулась.
        - Да так, ни о чем. Выходит, Билл и был тем самым заказчиком, из-под носа у которого увели алмазы. Или он просто прослышал про эту историю и решил поживиться. Теперь все ясно. А я голову ломала, зачем такому бандиту понадобились семена? И ведь на самом деле получается, что все взаимосвязано… - задумчиво вещала я. - Только вот алмазов там не оказалось.
        - Там точно должны были быть алмазы, - заволновался Миша. - Если честно, я надеялся, что отец специально соврал мне, что камни не нашлись. Вроде как тайна следствия. Ну, чтобы я еще месяц-другой посидел дома и не высовывался, пока всю сеть не зачистят. Но если ты утверждаешь, что ничего не было… Как же так? Я был уверен… Больше им быть просто негде. И самый красивый, я его на фотке видел - Слеза Ангела.
        - Что-то мне не очень хорошо, нужно на воздух, - пожаловалась я, потому что кровь действительно прилила к моим щекам. Мне даже показалось, что у меня начался жар. В этот момент я уже понимала, что случилось тогда в склепе.
        - Обожди, - Миша схватил меня за руку, но на костылях не очень удобно было преследовать меня по лестнице.
        - Отдыхай, Миша! Еще встретимся. Хороший ты парень, только дать тебе нечего. В смысле, алмазов нет…
        - Так ты сейчас к-куда? - у него дернулся глаз.
        А я молча сунула ему в руку вазу с семенами, повернулась и зашагала вниз по лестнице.
        - Это что? - крикнул он мне вслед.
        - Семена моей глупости. Лучше не сажай, а то прорастут…
        Через два пролета лестницы я столкнулась с молодой кареглазой медсестричкой. Та явно поднималась к Мише, прижимая к груди свой чемоданчик. Стоя в пролете и задрав голову вверх, я увидела, как смутился Миша при ее появлении. А она заулыбалась, и вся потянулась в его сторону. Я все поняла. Пусть хоть у кого-то все закончится хеппи-эндом.
        Когда я вышла на улицу, Славик с растерянным видом прижимал к груди две гвоздички. Я взяла и оторвала у них стебельки, вставив цветочки Славику за ухо, как сережки. И, вдохнув чистый воздух, подставила лицо ветерку.
        Узнав, что Миша жив, Славик упал на лавочку и забормотал:
        - Ну, слава богу, его не совсем добили. И почти здоровый. Нам же лучше. Не надо будет заботиться о его вдовице и малых деточках.
        - Нет у него ни вдовицы, ни деточек. Хотя подвижки есть. К женитьбе, я имею в виду.
        - А может… Я ничего не хочу сказать, но не то чтобы у тебя женихи по свету бегают пачками. То есть их, конечно, хватает, но все какие-то с подвохом: или двойные агенты-кроты, или хворые какие-то, или бандиты. А это, конечно, для семейной жизни тоже не сахар.
        - Хватит. Не хочу я никаких женихов.
        У меня зазвонил телефон. Пожарная сирена означала, что на проводах мамуля.
        - Дарина, ты же сейчас в Кижах? Не забывай мыть маску и натягивать руки! Точнее, наоборот. Ну, ты поняла, да?
        - Угу.
        - Я тут гуглила, какая там у вас погода. Ну, чтобы напомнить тебе надевать ту соломенную шляпу с тигровым бантом, что я тебе недавно подарила. И, представляешь, наткнулась на местные новости. Пишут, кто-то анонимно пожертвовал музею в Кижах несколько крупных алмазов. Не в службу, а в дружбу… Разузнай, что за меценат там объявился? Уверена, это приятный возрастной блондин с проседью и мужественным профилем. Вдруг ему как раз нужна роскошная интеллигентная женщина слегка за тридцать, знающая толк в щедрых мужчинах?
        - Ты кого имеешь в виду? - опешила я, пытаясь сразу же переварить обе новости: то, что алмазы всплыли, и то, что мамуля «обнулилась».
        - Себя, конечно! Имеются возражения?
        - А что еще в новостях написали? - с волнением спросила я, не обращая внимания на недовольство мамули.
        - В новостях ничего. Думаю, они там сами в шоке. Зато папаши твои высказались. Первый заявил, что кому-то сидеть придется до скончания века, если он его встретит. Второй сказал, что десятина - это неплохо, но лучше бы с семьей посоветовался. А третий пробормотал: «Abiit, excessit, evasit, erupit».
        Я хорошо знала папин лексикон, оттого сразу же перевела Цицерона:
        - Ушел, скрылся, спасся, бежал…
        - Да-да, что-то в этом роде. Правда, я не поняла, чего они так остро среагировали на эти алмазы? Надулись, как степные луни. Наверное, потому, что я восхитилась щедростью мецената. Ревнуют.
        Последнее утверждение показалось мне особенно интересным. Мамуля еще что-то щебетала, а я молчала и переваривала услышанное. И еще сразу поняла: у пап теперь был свой чат, без мамули. И свои мужские секретики, чтобы не расстраивать родительницу.
        Попробуй объясни ей, что алмазы были не от царя Миния, а наши, современные. И что они ушли прямо из-под ее бдительного носа. Конечно, увел их величайший жулик всех времен и народов. И у нас просто не было шансов его переиграть. Но все равно мамуле будет обидно. Воистину не зря твердят: меньшие знания - меньшие печали.
        Мамуля же вспомнила наконец, зачем она мне на самом деле звонила:
        - Да, чуть не упустила: я так перенервничала из-за этих семян, ведь ожидали что-то путное, а тут - розы. Нет, я, конечно, отсыпала у тебя немного, посеяла их на клумбе на папиной аллее. Но сомневаюсь, что удастся много выручить. Разве что сделать рекламу… Пусть Славка помозгует, как преподнести это местному нобилитету. Но дело даже не в этом. Короче, я долго медитировала с третьим папой, чтобы Высший Дух указал мне дальнейший путь. И как раз сегодня приснился сон, что папы пошли гулять с металлоискателем и нашли неподалеку от отеля наше фамильное сапфировое ожерелье. Так что не все потеряно. Ты срочно приезжай, хорошо?
        Я пообещала гнать поезд во весь опор.
        Славик, который слышал весь наш разговор, робко вздохнул:
        - Опять?
        - Снова! - оптимистично закончила я эту историю. А потом подумала и закончила еще раз: - Ну, Дубровский, берегись! Я иду тебя искать…