Смертельные воспоминания Анжела Марсонс
        Безупречный английский детектив. Умный, захватывающий, жесткий!Инспектор полиции Ким Стоун #10
        В жилом блоке Башня Чосера обнаружены прикованные к батарее юноша и девушка – первый мертв, вторая едва жива. Сцена воспроизводит ужасный эпизод из прошлого инспектора Ким Стоун: она жила в этом блоке и тридцать лет назад точно так же чудом выжила, а ее брат погиб. Вскоре кто-то заживо сжигает в автомобиле семейную пару, явно имитируя смерть любимых приемных родителей Ким. Похоже, неведомый убийца задумал воссоздать все самые кошмарные события в жизни Стоун, и это только начало его кровавого перформанса…

        Анжела Марсонс
        Смертельные воспоминания

        ANGELA MARSONS
        DEAD MEMORIES

        
* * *

        Посвящается Морин Кинг, ушедшей от нас, но не забытой нами

        Пролог

        Июнь, 17
        Когда жидкое золото попало в вены и растеклось по всему телу, глаза Эми Уайльд закрылись. Мысленно она представила себе след этой жаркой белой красоты, плывущей к мозгу.
        Эффект она почувствовала практически мгновенно. Наслаждение, яркость которого причиняла ей почти физическую боль, охватило каждый миллиметр ее тела. Эйфория перенесла ее на другую планету, в другой, еще не познанный мир. Еще никогда в жизни она не испытывала подобного. Все ее тело охватило блаженство. Волны экстаза прокатывались по ее коже, мышцам, сухожилиям, достигая самого мозга ее костей. Но сила ощущений стала быстро ослабевать, хотя она тщетно цеплялась за них.
        «Не уходи. Я люблю тебя. Ты мне нужен!» – вопило, умоляло, заклинало ее сознание, изо всех сил цепляясь за исчезающие впечатления.
        И когда последние судороги счастья прекратились, она повернула голову налево и улыбнулась Марку, своему любовнику, другу, своей родственной душе, так, как она делала это после каждой совместной дозы героина.
        И тут же, сквозь накатывающую усталость, засасывающую ее в зовущее черное ничто, которое всегда наступало после укола, поняла, что с Марком что-то не так.
        Она знала, что они сидят на полу в незнакомой комнате. Она ощущала тепло от батареи сквозь джинсовую куртку. Знала, что на руках у нее наручники, но это ее не волновало. После такой дозы ее вообще ничего не волновало.
        Она попыталась позвать Марка, но никак не могла произнести его имени.
        С Марком что-то было не так.
        Его глаза, подернутые дремой, еще не закрылись. Более того, они были широко распахнуты и таращились, не мигая, на какую-то точку на потолке.
        Эми хотелось протянуть руку и дотронуться до него, разбудить его. Она хотела, чтобы он увидел ее улыбку, прежде чем они провалятся в темноту.
        Но она не могла пошевелиться.
        И с этим тоже что-то было не так. Обычно тяжесть, доходящая до самого мозга костей, делала ее сонной и отяжелевшей, но она всегда могла собрать достаточно сил, чтобы повернуться к Марку и прижаться к нему.
        А сейчас ее охватывала всепоглощающая слабость, которая давила на ее веки, заставляя провалиться в сон. Она должна собраться, повернуться и прижаться к Марку.
        Сквозь опутывающий ее туман Эми изо всех сил попыталась пошевелить хотя бы пальцем, но не смогла. Мозг отказывался посылать сигналы ее органам.
        Эми попыталась бороться с охватывающей ее вялостью, которая напоминала одеяло, натягиваемое на голову.
        Она ощущала себя слабой, беспомощной, неспособной прогнать всепоглощающую темноту, но в то же время понимала, что нужна Марку.
        Все бесполезно. Она больше не может бороться с преследующими ее тенями.
        Ее глаза медленно закрылись, и последнее, что она услышала, был хлопок закрываемой двери.

        Глава 1

        Ким почувствовала, как от назойливого постукивания, звучавшего в левом ухе, у нее сжались челюсти.
        В гараж через ставень, открытый для того, чтобы дать возможность проникнуть внутрь легкому ветерку, колеблющему тяжелый, грозовой июньский воздух, влетела ночная бабочка. Насекомое колотилось о шестидесятиваттную лампочку.
        Но из себя ее вывело вовсе не постукивание его крыльев.
        – Если тебе надоело, то проваливай, – сказала она, наблюдая, как несколько чешуек ржавчины с колеса упали ей на джинсы.
        – И вовсе мне не надоело. Я просто задумалась, – ответила Джемма, наклоняя голову набок и тоже глядя на ночную бабочку, которую вот-вот должен был хватить инфаркт.
        – Докажи, – сухо потребовала Ким.
        – Я пытаюсь решить, взять цветы с собой или поставить их в вазу дома…
        – М-м-м… – услужливо промычала Ким, продолжая отчищать обод.
        Она знала, что Брайант и многие другие не могут понять, что связывает ее с этой девчонкой, которую когда-то подослали, чтобы убить ее. С этим ребенком, которым манипулировала ее вечная врагиня доктор Александра Торн.
        Брайант считал, что девочку давно надо запереть в тюрьме Дрейк-Холл, где в настоящий момент отдыхала от трудов праведных ее мамаша и где Джемма впервые столкнулась с психиатром-социопатом, целью всей жизни которой стало терзать Ким при первой же возможности после того, как последняя положила конец издевательствам Торн над ее беззащитными пациентами[1 - См. книги Марсонс «Злые игры» и «Кровные узы».].
        Брайант был уверен, что человек ни при каких обстоятельствах не может подружиться со своим потенциальным убийцей. Вот так просто. Хотя все было гораздо сложнее. Потому что Ким хорошо знала две вещи: она была прекрасно осведомлена о том, насколько успешно Александра Торн могла манипулировать слабостями и недостатками других людей – теми, о которых эти люди знали, и теми, о которых они даже не подозревали. А еще Ким знала, что у девочки было дерьмовое детство, в чем ребенок был совершенно не виноват.
        Так что то, что она ничего не ответила Джемме, вовсе не значило, что она не воспринимает девочку серьезно. Просто Ким была уверена, что цветы Джемме не понадобятся.
        Мать Джеммы не вылезала из тюрем, подбрасывая девочку по очереди всем родственникам, пока все они дружно не отказались от ребенка. И Джемме пришлось торговать собой, чтобы не умереть с голоду. Но, несмотря на все это, девочка продолжала встречаться с матерью и навещать ее в тюрьме при первой же возможности.
        Женщину должны были освободить на следующей неделе, но каждый раз, когда время выхода на свободу приближалось, она умудрялась влипнуть в какую-нибудь историю и получить дополнительный срок.
        Когда-то Ким предложила девочке приходить к ней каждый раз, когда той будет нечего есть, вместо того чтобы зарабатывать себе на пропитание на улицах. В конце концов она всегда может предложить ребенку если и не изысканную пищу, то пиццу или чипсы.
        Джемма стала появляться у нее, несмотря даже на то, что около месяца назад она получила временную работу в библиотеке Дадли.
        – А что у тебя на работе? – спросила Ким, стараясь перевести разговор с матери девочки.
        Джемма фыркнула, и инспектор рассмеялась.
        Иногда девочка вела себя как умудренная жизнью восемнадцатилетняя особа, а иногда она оставалась просто восемнадцатилетним ребенком.
        И как раз сегодня Ким вовсе не возражала против ее прихода.
        – Послушай, Джем, может быть, не стоит относиться к этому как…
        – Это просто вынос мозга, – перебила ее девочка. – Не больше и не меньше. – Она состроила гримасу. – Выдаю книги. Принимаю книги. Расставляю книги по полкам. А вечерами, прежде чем мы закроемся, я должна выполнить свою любимую работу – протереть клавиатуры всех компьютеров общего пользования.
        Ким постаралась спрятать улыбку. Было гораздо приятнее слушать, как Джемма жалуется на работу, чем выслушивать ее нытье о том, что она не может ее найти.
        – А еще вчера ко мне подошел этот очаровательный божий одуванчик, – Джемма встала. Она сгорбилась и показала, как идет, опираясь на палку. – «Прости, милочка, не могла бы ты показать мне, как отослать эти фото моему сыночку в Новую Зеландию?» – сунула она мне под нос свою древнюю цифровую камеру. Честное слово…
        – Минутку, – сказала Ким, услышав звонок телефона. – Стоун, – произнесла она в трубку, стряхивая ржавчину с джинсов.
        – Прошу прощения за беспокойство, мэм, но в Холлитри что-то происходит. Что-то непонятное. Мы смогли разобрать только адрес и одно слово, – раздался в трубке голос дежурного.
        – Давайте адрес, – Ким встала.
        – Башня Чосера, квартира 4Б, – продиктовал голос.
        У Ким сжался желудок. Та самая башня, но на три этажа ниже. И именно сегодня, твою мать!
        – Ладно, выезжаю. Сообщите Брайанту.
        – Обязательно, мэм.
        – Да, а слово? – вспомнила Ким. – Что это было за слово?
        – «Труп», мэм. И больше ничего.

        Глава 2

        Ким на своем «Ниндзя»[2 - Спортивный мотоцикл «Кавасаки».], сопровождаемая любопытными взглядами прохожих на тротуарах, которые были практически раздеты в тщетных попытках хоть немного охладиться в ночном воздухе, легко преодолевала повороты, переулки и тупики по дороге к Холлитри.
        Солнце зашло около четверти часа назад – небо было окрашено в красный цвет, а температура зашкаливала за двадцать градусов по Цельсию. Впереди всех их ждала еще одна долгая и душная ночь.
        Доехав до мусорных ящиков, инспектор направилась к башне Чосера, средней из трех жилых башен, торчащих в самом центре муниципальной застройки.
        Считалось, что в башне Чосера живут абсолютные отморозки, даже по меркам Холлитри.
        И в этой башне она провела первые шесть лет своей жизни. Обычно ей удавалось прятать эти воспоминания в самом дальнем углу своего сознания. Но не сегодня. Сегодня они занимали все ее мысли. Мотоцикл она оставила за «Астрой» Брайанта, рядом с двумя патрульными машинами, машиной «Скорой помощи» и мотоциклом сотрудника службы экстренного реагирования. Сержант жил на несколько миль ближе, а ей еще понадобилось время, чтобы выпроводить из дома Джемму. Девочка с широко распахнутыми от любопытства глазами засыпала Ким вопросами о причинах столь срочного вызова.
        И Ким ничего ей не сказала не потому, что не хотела, а потому, что сама ничего не знала.
        – А вот и свинья на мотике, – услышала она голос в толпе, когда сняла шлем.
        Инспектор покачала головой, проводя рукой по примявшимся коротким волосам. Она не слышала ничего подобного вот уже, кажется, дня три…
        В толпе раздались смешки, на которые Ким, направляясь к входу в здание, не обратила никакого внимания.
        Она прошла через внешний и внутренний кордоны и уперлась в толпу полицейских возле лестницы и лифтов.
        Правый из них опустился ниже уровня лестничной площадки – его двери были широко раскрыты, и он, скорее всего, был сломан.
        – Вечер добрый, мэм, – сделала шаг вперед женщина-констебль. – Работает только один лифт. – С этими словами она показала на дисплей, говоривший о том, что лифт остановился на пятом этаже. – Мы зачищаем этаж выше и этаж ниже, мэм.
        Ким понимающе кивнула. Лестница была блокирована полицией, а лифтом могли пользоваться все жители дома.
        Эвакуировать их всех из-за происшествия на одном из этажей было неразумно, так что придется обойтись малой кровью.
        Инспектор подошла к лестнице и стала подниматься на четвертый этаж.
        Слава богу, что ее левая нога почти полностью восстановилась после перелома, который она получила в результате падения с крыши двухэтажного здания три месяца назад во время расследования предыдущего дела[3 - См. книгу Марсонс «Мертвая ученица».].
        На каждом этаже стояли полицейские в форме, чтобы любопытные не могли подобраться к месту происшествия. Один из них на четвертом этаже улыбнулся и распахнул перед ней дверь в коридор.
        Ким подошла к ней.
        И вдруг перед ней возник инспектор Плант.
        – Какого черта?..
        – Можете подождать минуточку? – инспектор посмотрел себе за спину.
        Ким смерила его холодным взглядом. Она хорошо знала этого инспектора и несколько раз уже работала с ним. И что он здесь творит?
        – Плант, если ты не уберешься…
        – Это твой напарник, Брайант, – неловко ответил мужчина. – Он не хочет, чтобы ты входила.
        – Что за хрень ты несешь? – взорвалась детектив. Она была старшей группы и хотела попасть на место преступления. – Мне наплевать…
        И она замолчала, увидев за спиной инспектора Брайанта. Плант отошел в сторону.
        Искаженное лицо Брайанта было пепельного цвета. В глазах плескался ужас. Так он не выглядел даже тогда, на полу, когда истекал кровью, а она зажимала ему рану во время их последнего крупного расследования[4 - См. книгу Марсонс «Роковое обещание».]. И если бы полицейские не знали его как детектива-сержанта, они вполне могли бы закутать его в термоодеяло.
        – Брайант, что там, черт побери…
        – Не заходите туда, командир, – негромко произнес сержант.
        Ким попыталась понять, что же там могло произойти.
        Вместе им доводилось видеть худшее, что человек может совершить с другим человеком. Они видели тела, и в нос им бил запах пролитой крови. Они видели почти полностью разложившиеся трупы, сплошь покрытые шевелящимися личинками и мухами. Вдвоем они раскапывали трупы невинных девочек-подростков. И Брайант знает, что она способна выдержать все, что угодно, – так почему же он пытается удержать ее?
        – Ким, я прошу тебя как друг. – Сержант отвел ее в сторону. – Не заходи туда.
        Никогда раньше он не называл ее по имени на работе. Ни разу.
        Так что же он, черт побери, там увидел?
        Ким глубоко вздохнула и уставилась на сержанта.
        – Брайант, с дороги. И немедленно.

        Глава 3

        Инспектор прошла сквозь ряды полицейских, которые расступились, освободив ей путь к месту преступления. Никто даже не посмотрел на нее.
        «Меня здесь ждут, так какого черта нужно Брайанту? – подумала детектив, чувствуя, что сержант идет за ней. – Истеричка гребаная…»
        Полицейские в форме раздвинулись, и Ким замерла на месте как вкопанная.
        На несколько мгновений все звуки вокруг нее замолкли, движение прекратилось, а взгляд остановился на открывшейся перед ней сцене.
        Во рту у нее мгновенно пересохло, и она испугалась, что сейчас потеряет сознание. Ким почувствовала, как Брайант поддержал ее за локоть.
        Она повернулась и посмотрела на него. Лицо у него было сосредоточенным и испуганным. И только теперь до нее дошло. Она поняла, от чего он пытался ее защитить.
        Инспектор с трудом сглотнула и повернула голову, стараясь избавиться от ощущения заторможенности в движениях.
        Прямо перед ней, прислонившись спиной к батарее, сидел изможденный молодой человек лет двадцати, с черными волосами. Его остекленевшие мертвые глаза смотрели прямо, а голова завалилась на левое плечо. Джинсы скрывали ноги-спички. Молочно-белые руки, чуть толще, чем бильярдные кии, торчали из коротких рукавов футболки.
        Он был мертвее мертвого, но его тело неожиданно зашевелилось и ритмично задергалось. Ким проследила за его правой рукой, которая немного отходила от туловища. Она была пристегнута наручниками к батарее и к кисти девушки, над которой трудились парамедики, из-за чего его мертвое тело судорожно дергалось.
        Постепенно к Ким вернулась способность слышать, как будто кто-то снял с нее наушники.
        – Думаю, ее лучше увезти, Джефф, – сказал один из парамедиков. – Нам уже дважды пришлось приводить ее в себя, и в следующий раз…
        Он замолчал, потому что дальнейшие объяснения были излишни.
        Ким отошла в сторону, а парамедики легко положили девушку на носилки. Жизнь важнее любых улик.
        И никто не начнет расследования, пока парамедики не закончат.
        Они даже ни разу не крякнули, когда поднимали тело.
        Девушка была еще больше измождена, чем мертвый юноша, лежавший рядом с ней. Ее кости обтягивала тончайшая кожа, которая в некоторых местах висела клоками. Юное лицо было костлявым, с выступающими скулами и подбородком. Глаза были обведены темными кругами, а на теле виднелось множество болячек.
        Когда ее понесли к дверям, она негромко застонала.
        По пути один из парамедиков ногой отпихнул в сторону какой-то предмет.
        Ким услышала, как Брайант резко втянул воздух, увидев, что это пустая бутылка из-под кока-колы.
        Ким оглянулась вокруг, стараясь собраться с силами. Она ждала, что все окружающие будут смотреть только на нее. Ожидая ее реакции. Реакции, от которой каждая клеточка ее организма готова была завопить в голос.
        Но никто не обращал на нее никакого внимания. Конечно нет. Ведь они ничего не знают.
        Мальчик и девочка, пристегнутые наручниками к батарее. Бутылка из-под колы. И такая же квартира, расположенная несколькими этажами выше.
        Удушающая жара за окном. Мертвый мальчик и живая девочка.
        Они не знают, что все это – живое воплощение самой трагической сцены в ее жизни[5 - См. книгу Марсонс «Немой крик».].
        А вот Брайант знает, но и то не до конца.
        Ведь сегодня как раз минуло тридцать лет.

        Глава 4

        Было почти одиннадцать, когда Ким припарковала «Ниндзю» возле полицейского участка Хейлсовена.
        И хотя она устала настолько, что больше всего на свете ей хотелось уехать прямо домой, ее ничуть не удивило сообщение, поступившее от Вуди, в котором он велел ей заехать в участок после того, как она закончит разбираться на месте преступления. Независимо от времени суток.
        В то же время она с радостью избавилась от Брайанта, который в сотый раз, пронизывая ее взглядом насквозь, поинтересовался, все ли с ней в порядке.
        Ей удалось убедить его, что с ней все в порядке, и вот теперь настала очередь Вуди.
        – Сэр, – сказала Ким, засовывая голову в кабинет. Она вошла, оставив дверь приоткрытой.
        «Какая же я все-таки хитрая», – подумала детектив.
        – Закройте дверь.
        Оказалось, что есть люди и похитрее.
        Инспектор остановилась за стулом, стоящим перед столом Вуди.
        Так поздно, а он все еще на работе, и единственная поблажка, которую он себе позволил, – это ослабленный узел галстука и несколько крошек на безукоризненно белой сорочке.
        – Я прочитал отчет. Расскажите поподробнее о том, что вы увидели на месте преступления.
        – Я пока еще не уверена, что это было преступление, – заметила Ким. – Двое подростков, наркотики. Один явный передоз. Во втором случае чуть-чуть не хватило. Утром я буду на вскрытии мальчика, но мне кажется, что предположение о случайном передозе подтвердится.
        – Вы так думаете? – переспросил Вуди, и его лицо напряглось.
        Ким выразительно развела руками, не уверенная, что понимает, что еще хотел бы услышать босс.
        – Э-э-э… Брайант был на месте раньше, и…
        – И, судя по тем деталям, которые вы мне сообщаете, находился там в полном одиночестве…
        – Я вас не совсем понимаю…
        – Вы нашли иглы, которые использовались для уколов? – По взгляду Вуди было видно, что он раздражен. – Был ли на руке юноши жгут? И вообще, вы сами там были?
        Прежде чем ответить, Ким задумалась.
        – Я прибыла на место преступления и прошла в б?льшую из двух спален, размером приблизительно десять на десять футов. Справа от меня оказались двое констеблей и женщина-сержант. Один из них был блондином, двое других – брюнетами. У одного из них на левой руке была татуировка орла, а блондин был с бородой.
        – Стоун, мне кажется…
        – Слева от меня стоял еще один констебль, а двое парамедиков на полу пытались реанимировать девушку, успевшую, вы только представьте себе, уже дважды почти умереть до моего прихода. На одном из парамедиков был…
        – Прекратите, Стоун! – рявкнул Вуди.
        – Так точно, сэр, – ответила инспектор.
        – Что с наручниками, которые были пристегнуты к батарее?
        – Так точно, сэр, – повторила Ким, стараясь забыть о том, что видела.
        – Не хотите же вы сказать, что это тоже из области…
        – Случайных совпадений, – закончила Ким за него, полностью уверенная в обратном.
        – А ведь вы в случайные совпадения не верите, – хитровато заметил Вуди.
        – Честно говоря, мне кажется, что это была какая-то сексуальная ролевая игра, в которой что-то пошло не так. Вроде: «я сделаю тебе укол, если ты уколешь меня», в результате чего что-то случилось. Уверена, что приспособления для приема наркотиков находятся где-то рядом и эксперты их непременно найдут и проанализируют.
        – То есть вы не хотите делать никаких сравнений? – уточнил босс.
        – Сравнений с чем, сэр? – переспросила Ким, намеренно притворяясь, что подобная мысль не приходила ей в голову.
        Если честно, то не успела она войти в эту комнату, несколькими этажами ниже той, в которой она провела шесть лет своей жизни, как мгновенно перенеслась на тридцать лет в прошлое. Она увидела своего мертвого брата, лежащего возле батареи, но ее мозг детектива мгновенно подсказал ей, что все это простое совпадение и не имеет никакого отношения к событиям ее детства. Как это ни печально, но эти дети были законченными наркоманами и от этого и погибли.
        Так что смерть юноши, хотя и трагическая сама по себе, никак не связана ни с ней, ни с Мики.
        Она уже давно догадалась, что Вуди хорошо изучил все существенные факты, указанные в ее личном деле, и хотя они никогда с ним этого не обсуждали, Ким знала, что ему известны сведения, о которых знает очень ограниченный круг людей. Даже Брайант видел только верхушку айсберга.
        – Итак, Стоун, я повторю свой вопрос: вы уверены, что это дело никак не связано лично с вами?
        – Абсолютно, сэр, – не колеблясь ни минуты, ответила Ким и не погрешила против истины.
        Почти не погрешила.

        Глава 5

        Во вторник, к семи часам утра, Ким успела выпить целый кувшин черного кофе из кофеварки, выгулять Барни, своего нелюдимого и своенравного бордер-колли, добраться до работы и приготовиться к появлению в офисе Брайанта.
        – Утро доброе, командир. С тобой все…
        – Все прекрасно; а что, должно быть иначе?
        – Ну а как ты спала? – Брайант задал ей все тот же вопрос, только другими словами.
        – И спала я отлично, – ответила инспектор, наливая себе четвертую чашку кофе.
        Что было откровенной ложью.
        После поздней прогулки с Барни она улеглась в постель и всю ночь не сомкнула глаз. Все это время она таращилась в темноту, мысленно снова и снова проигрывая в голове сцену на месте преступления и пытаясь избавиться от воспоминаний, старающихся открыть крышки тех коробочек у нее в мозгу, по которым она их разложила. За ночь Ким попыталась использовать все известные ей способы избавиться от навязчивых мыслей. Одним из них была мысленная поездка по одному из ее самых любимых прогулочных маршрутов: через Стортон в сторону Бриджнортской дороги, мимо паба «Сикс Эшез» и по деревням Энвил, Морвил и им подобным.
        Она пыталась представить себе, как наклоняется вместе с мотоциклом, стараясь вписаться в поворот, до предела выворачивая ручку газа и прилагая все усилия, чтобы контролировать мотоцикл на хорошо известной дороге. Обычно в таких случаях ее тело реагировало на подобные умственные усилия, напрягаясь и расслабляясь до тех пор, пока она не засыпала. А ее сознание благополучно отключалось от любых навязчивых идей.
        Но только не вчера ночью. Мысленно она умудрилась четыре раза разбить свой мотоцикл, но ее мозг наотрез отказывался заняться столь своеобразным вариантом подсчета овец.
        У нее перед глазами постоянно стояло безжизненное тело юноши, лежащее возле батареи, и, лежа в темноте спальни, Ким никак не могла избавиться от этого видения.
        Так что она встала, приготовила себе кофе и какое-то время собирала мотоцикл, прежде чем перейти к своей утренней рутине, которая сегодня пугающе совпадала с рутиной ночной.
        – Слушай, тебя что, от кофеина корежит или тебе действительно приятно меня видеть? – пошутил сержант.
        – Считай, что у меня чуть живот не лопнул от смеха.
        – Это что, шутка такая? – искоса взглянул на нее Брайант, невольно опуская глаза и глядя на свой живот. Около месяца назад его ударили в живот пятидюймовым лезвием, отчего он чуть не умер.
        – Боже, Брайант, я вовсе не хотела…
        – Всем доброе утро, – появившийся Пенн избавил Ким от дальнейших объяснений.
        Он поставил свой всегдашний контейнер на свободный стол, снял сумку и забросил ее под стол.
        – Прошу прощения за опоздание, босс, – в комнату ворвалась Стейси и плюхнулась в кресло, когда-то принадлежавшее Кевину Доусону. Ким знала, как всем им его не хватает и как они иногда ждут, что вот сейчас он войдет в комнату со своим обычным умничаньем. Правда, сейчас такое случалось все реже. Со временем все они стали привыкать.
        – Итак, ребята, готовы услышать о вчерашнем? – спросила Ким.
        – Вас ведь вчера ночью вызывали, босс? – нахмурилась Стейси.
        Обычно ночной вызов говорил о начале нового большого расследования, а это значило, что все остальные дела должны быть или срочно завершены, или переданы в другие группы.
        В таких случаях один из них шел к доске, писал на ней имя погибшего, подчеркивал его, и начиналось расследование причин, приведших к смерти жертвы.
        Подобные действия обычно вызывали всеобщую заинтересованность, как будто бы срабатывал некий выключатель, дававший выход первичной вспышке энергии. Брайант сравнивал подобное с началом шикарного обеда в своем любимом ресторане. Для Ким это было сродни началу работы над новым мотоциклом в гараже, отдельные запчасти которого покрывали весь пол. Каждая из них ждала, когда ее соединят с соседкой, из чего в конце концов получалось нечто целое.
        Само по себе произошедшее вчера было трагедией, но в нем не было никакой тайны, и оно никак не было связано непосредственно с Ким.
        – Двойной передоз, Стейси, – объяснила Ким. – Подождем звонка Митча с рассказом о том, что он нашел на месте преступления, и закроем дело.
        – Ну и ладно, – ответила констебль, стараясь скрыть свое разочарование.
        Люди других профессий могли бы посчитать их реакцию на смерть одного юного создания и почти смерть другого слишком безразличной, но Ким все прекрасно понимала. Буквально каждый из детективов, которых она знала, взял на себя обязательство бороться с плохими людьми, совершающими плохие поступки. Так что Стейси вовсе не была равнодушна к смерти человека. Она просто была расстроена тем, что они не смогут найти человека, виновного в произошедшем. И обычно Ким с ней соглашалась. Но на этот раз она хотела держаться как можно дальше от произошедшего и как можно быстрее забыть о том, что видела на месте преступления.
        И чем скорее, тем лучше.
        – На чем стоим, Пенн?
        – Осталось опросить трех свидетелей, босс, но я не испытываю большого энтузиазма по поводу результатов опроса.
        Ким кивнула. Двое тринадцатилетних подростков, проходивших мимо ворот, ведущих в Холлитри, были избиты тремя старшими подростками. И хотя у них были точные описания нападавших, все в округе как воды в рот набрали.
        – Продолжай в том же духе, – сказала она, предвидя, что родителям придется рассказать, как «мы делали все, что было в наших силах». Такое случалось нечасто, но иногда было единственным выходом из создавшейся ситуации.
        Хотя в подобной ситуации она хотела быть уверенной, что действительно было сделано все возможное.
        – Стейси? – спросила Ким.
        – Сегодня в последний раз беседую с Лизой Стайлс и вечером доложу.
        – Молодец.
        Лиза Стайлс была тридцатилетней матерью двух маленьких мальчиков. Многие годы она подвергалась насилию со стороны супруга, но молчала об этом. Она терпела своего мужа, считая, что таким образом защищает своих детей от того, что они узнают всю правду. И это продолжалось до тех пор, пока месяц назад младший не ударил ее по губам, сказав при этом: «Как папочка».
        И осознание того, что для ее двух сыновей подобное поведение может стать нормой, испугало ее до полусмерти.
        Стейси была первым представителем власти, принявшим от нее заявление. Она, не торопясь и кропотливо, провела женщину через все подводные камни расследования, которое завершила со своей обычной чуткостью и эффективностью.
        Теперь у нее на руках было завершенное дело, которое вполне можно было передавать в КСУП[6 - Королевская служба уголовного преследования.].
        – Что ж, Пенн, ты знаешь, что тебя ждет, – сказала Ким.
        – Неужели? – спросил сержант с притворным испугом.
        Инспектор утвердительно кивнула.
        – То есть когда вы говорили, что Бетти передана мне в качестве «приветственного подарка»…
        – Я тебя обманула. Передай цветок Стейси.
        Констебль наградила Пенна триумфальной улыбкой и погладила растение по зеленым листочкам.
        – Старайся, Пенн, и она к тебе вернется… – Ким замолчала, услышав звонок своего мобильного.
        – Мне надо ответить Митчу, – сказала она, скрываясь в своей каморке и жестом показывая, что они могут заниматься своими делами.
        – Привет, – сказала она, усаживаясь в кресле.
        В дверях возник Брайант и прислонился к дверной притолоке.
        – Доброе утро, инспектор. Надеюсь, что после ночных выездов вы чувствуете себя нормально, – начал эксперт.
        Ким не видела его на месте преступления, но решила не заострять на этом внимания.
        – К ланчу я пришлю полный список обнаруженного на месте преступления со своими выводами, но я подумал, что тебе будет интересно получить некоторую предварительную информацию.
        – Продолжай, – сказала Ким, вертя в руках шариковую ручку.
        – Из джинсов умершего высыпалась мелочь на общую сумму один фунт семьдесят два пенса. В нагрудном кармане нашлась салфетка, пустой бумажник, старый чек из B&M и больше ничего интересного.
        К тому моменту, когда он закончил, Ким насчитала семнадцать синих полосок на галстуке Брайанта.
        – И… – сказала она, ожидая главного. Того, что исключит возможность совместного самоубийства или случайной смерти.
        – Э-э-э… Сегодня прекрасное утро, не правда ли?
        – Иглы, – напомнила Ким, покачав головой. Обычно Митч выполнял свою работу на отлично, но случались и другие времена.
        – Прости, но никаких игл, – твердо сказал он.
        – Но парамедики… полицейские…
        – Никаких игл, – категорически повторил Митч.
        «Ну так придумай их. Солги мне», – хотелось закричать Ким.
        – А полный отчет…
        – Спасибо, Митч, – Ким положила трубку.
        Брайант вопросительно посмотрел на нее.
        – Никаких игл на месте преступления, – негромко сказала инспектор.
        На лице сержанта появился ужас сродни тому, который испытала она сама, осознав услышанное.
        Кто-то помог этим детям уколоться.

        Глава 6

        – Вскрытие начнется минут через пять, – сообщил Брайант, когда Ким вошла в больницу Расселз Холл и направилась в противоположном от морга направлении. Она все еще не могла ходить по этим холлам, не вспоминая о той ране, которую ее напарник получил во время последнего расследования.
        – Ты говоришь о трупе, – возразила она, – а я слыхала, что на этот раз у нас есть и живой клиент.
        – Права, – согласился сержант, следуя за ней к регистратуре, которая как раз в этот момент открывалась.
        Опередив двух уже стоящих в очереди посетителей, Ким улыбнулась им своей, как она считала, извиняющейся улыбкой.
        Но слова Брайанта «извините нас», раздавшиеся у нее за спиной, показали, что свою роль эта улыбка так и не сыграла.
        – Детектив-инспектор Стоун, – показала Ким свое удостоверение женщине, которая как раз собиралась объяснить ей правила ожидания в очередях. – Ночью к вам доставили девушку лет двадцати с подозрением на передозировку.
        – Имя? – женщина повернулась к своему компьютеру.
        Ким так и подмывало ответить ей, что если бы она его знала, то так бы и сказала, но она сдержалась. Помощь со стороны этой женщины поможет ей избежать бесцельного блуждания по палатам в поисках нужной ей девочки.
        – Неизвестно, – ответила инспектор.
        Женщина слегка наморщила губы и нажала еще на несколько клавиш.
        Задержавшись на мгновение, она протянула руку вправо и включила портативный вентилятор.
        – Послеоперационный блок, – сказала она наконец с полуулыбкой. – Вам…
        – Нет, не надо. Мы знаем, где это.
        Ким быстро прошла мимо кафетерия. Брайант шел за ней по пятам.
        – Так вот, командир, насчет прошедшей ночи…
        – Брайант, я и тогда не хотела говорить об этом, и теперь не желаю. Да, какое-то сходство с моим прошлым присутствует, но это – простое совпадение, и я вовсе не хочу об этом задумываться… Договорились?
        – Спасибо, что сказала, но я просто хотел извиниться за свою излишне бурную реакцию.
        – Извинения принимаются, – ответила слегка ошарашенная Ким.
        – Хотя ты не можешь не согласиться…
        – Брайант, заткнись и нажми же на эту кнопку, – сказала инспектор, подойдя к двери в блок.
        Сержант повиновался.
        Ким показала свое удостоверение женщине, которая улыбнулась ей улыбкой человека, только что заступившего на смену.
        – Чем я могу вам помочь?
        – Ночью к вам привезли молодую девушку. С подозрением на передозировку. Мне необходимо поговорить…
        – Простите, но я ничем не могу вам помочь, инспектор, – покачала головой медсестра.
        Терпение Ким было уже на исходе.
        – Но в регистратуре нам сказали, что она…
        – Я ничем не могу вам помочь, инспектор, потому что ваша девушка умерла. Не больше четверти часа назад.

        Глава 7

        Остин Пенн сидел в своем «Форде Фиеста» перед въездом на территорию Холлитри.
        Он всегда знал об этом месте, даже когда еще учился в школе. Здесь всегда было неспокойно, и об этом практически каждую ночь рассказывали по телевизору. В те годы и позже, когда он был уже кадетом в полицейском училище, жители этого района славились преступлениями против личности, асоциальным поведением и потреблением наркотиков, но только в последние десять лет власть здесь постепенно захватила организованная преступность.
        На территории Вестмерсийского управления полиции тоже было несколько подобных застроек. Его самого вызывали в Вестлендс в Дройтвиче больше раз, чем он мог теперь вспомнить, но даже этому району было далеко до атмосферы полнейшей безнадеги, охватывавшей Холлитри.
        К сожалению, все, что здесь происходило, было скрыто под мраком неизвестности и всеобщего молчания, хотя к обычному местному населению это не имело никакого отношения. Большинство жителей Холлитри жили здесь потому, что не могли жить нигде больше. А молчали они по двум причинам. Первая – они ненавидели полицию, и вторая – они слишком боялись местных гангстеров. И справиться даже с одной из этих причин было проблематично. А уж две сразу были практически непобедимы. Но, может быть, ему удастся найти хоть кого-то, кто не испытывает ужаса перед гангстерами…
        Пенн взглянул на ряды заброшенных магазинов. Окна почти всех, за исключением двух, были закрыты ставнями.
        Дуглас Мэйсон и Кельвин Смарт вошли на территорию Холлитри пару дней назад, но не продвинулись дальше этого ряда магазинов и получили шесть переломов и бесчисленное количество ножевых ран и синяков на двоих.
        Когда их допрашивали, оба заявили, что думали, что на углу продается рыба с картошкой[7 - Фиш-энд-чипс, обжаренные во фритюре рыба и картофельные ломтики; национальный британский фастфуд.].
        Пенн ничего не сказал по этому поводу родителям мальчиков, но он им не поверил.
        После многочисленных расспросов он выяснил, что многие дети из порядочных, трудовых семей подначивали друг друга на поход в Холлитри просто для того, чтобы посмотреть, как далеко они смогут проникнуть на территорию. Что ж, эти двое остановились в самом начале. Хотя сейчас не важно, была ли это игра или что-то другое. Мальчики никому ничего не сделали и явно ничем не заслужили такого к себе отношения.
        И вот теперь они оба сидели дома, в гипсе, и окруженные любовью взрослых членов семьи, жаждущих наступления правосудия. Пенн подозревал, что всех их ждет разочарование.
        Сержант обратил внимание на выражение лица босса, когда докладывал о своих успехах. Еще одна пустая беседа с родителями его вовсе не привлекала.
        «Как их могли избить до потери пульса средь бела дня и никто этого не заметил?» – обязательно спросят они его.
        И ответ: «Это Холлитри» – никого не удовлетворит. Что совершенно естественно.
        Реакция босса на его доклад ему совсем не понравилась. Хотя он и понимал, что расстроена она не его действиями, а ситуацией в целом.
        – Да чтоб тебя, – в сердцах ударил сержант рукой по рулю.
        Если бы только найти хоть одного, но готового на откровенный разговор человека.
        – Твою ж мать, приятель, – произнес он вслух, увидев, как громадная фура проехала мимо него на расстоянии всего нескольких миллиметров. Машина сержанта даже закачалась от воздушной волны.
        – Я, черт возьми, напишу на тебя… – сержант замолчал, прочитав надпись на задней стенке фуры.
        Улыбнувшись, он завел машину и двинулся следом за своим обидчиком.

        Глава 8

        Когда Ким и Брайант вошли, Китс поставил диктофон на паузу.
        – Как я рад вас видеть, Брайант, – сказал он, глядя на Ким. – Вижу, что вы не забыли про своего бульдога.
        – Не трогай ее, Китс. Она с утра в плохом настроении, – устало предупредил его сержант.
        – И что же нас гложет? – поинтересовался патологоанатом.
        – Уж, конечно, не то, что два таких клоуна, как вы, ведут себя так, как будто меня здесь нет, – огрызнулась Ким.
        – Боже, какие мы нежные, инспектор, – Китс пропустил ее слова мимо ушей. – И кто же на этот раз отобрал нашу любимую игрушку?
        – Девочка умерла, – ровным голосом сообщила детектив, подходя к рабочему столу.
        – А, ну да. Я слышал, что ей было совсем плохо. Как я понимаю, парамедикам пришлось ее реанимировать.
        – Дважды, – подтвердила Ким. – Но она все-таки впала в кому и умерла полчаса назад.
        – А если бы помощь подоспела раньше, то кто знает? – вздохнул патологоанатом. – От передоза героином можно спасти, если начать вовремя.
        – Правда? – переспросил Брайант. – А я-то думал, что, когда слишком много этой гадости попадает в кровь, можно считать, что игра закончена…
        – Как ты знаешь, героин – это опиоид, – покачал головой Китс. – Попадая в мозг, он опять превращается в морфин, который связывает опиоидные рецепторы центральной нервной системы. Допамин, который в этом случае заполняет систему, дает ощущение удовольствия, во много раз превышающего все то, что вы можете испытать естественным путем.
        – Именно это и заставляет их сидеть на игле? – уточнил Брайант.
        – Не совсем так, – ответил Китс. – Такая эйфория продолжается совсем недолго. Она очень быстро исчезает, но у пользователя развивается толерантность к наркотику. Так что наркоманы с опытом продолжают его использовать, чтобы избежать ломки, а воспоминания об эйфории отходят у них на второй план.
        – Но передоз можно купировать? – Ким была явно удивлена.
        – Существуют препараты, – кивнул патологоанатом, – которые связываются с теми же самыми рецепторами и временно замещают героин, но их период действия короче, чем у героина, и они быстро выводятся из организма. То есть лечение неидеальное, но им можно пользоваться.
        – К сожалению, к нашей девочке это не относится, – заметил Брайант.
        – Бедняжка, – покачал головой Китс. – Судя по всему, мы с ней скоро встретимся.
        – А вы вроде как собирались заняться парнишкой в девять? – уточнила Ким, посмотрев на часы.
        Все три рабочих стола были пусты.
        – Я с ним уже закончил, – улыбнулся патологоанатом. – Когда Митч сообщил, что на месте не нашли игл, у меня появилось это странное предчувствие, и так оно и произошло на самом деле, что вы ворветесь сюда с утра пораньше и потребуете объяснений.
        – Ну, для этого вовсе не надо быть провидцем, – заметила инспектор.
        Патологоанатом проигнорировал ее замечание и стал читать с листа:
        – Неизвестный молодой человек, с черными вьющимися волосами. Рост – пять футов семь дюймов[8 - Около 1,70 м.]. Вес – сто семнадцать фунтов[9 - Около 53 кг.], что на четыре фунта ниже самого нижнего предела для такого роста. Думаю, что не стоит говорить о том, что все его тело покрыто следами от уколов. В детстве у него были сломаны четыре кости.
        – То ли по неосторожности, то ли от побоев, – заметил Брайант.
        – Не могу быть уверенным на все сто, – кивнул головой Китс, – но состояние его костей говорит о том, что в детстве за ребенком совсем не ухаживали. Все его основные органы в неплохом состоянии, но он выпивал. Печень немного поражена. Так как мои методы ничего другого не показывают, то, по моему мнению, молодой человек умер от передозировки героина. А вот как героин попал в его организм – вам решать, инспектор.
        – А есть что-то, что могло бы помочь нам его идентифицировать?
        Боже, как же она ненавидит безымянные жертвы! Она должна знать имя человека, за которого борется.
        – Вас интересуют факты или мое мнение?
        – Обычно вы подобных вопросов не задаете, – резко заметила детектив.
        – Узнаю старую, добрую Стоун, – Китс взглянул на нее поверх очков. – По-моему, ему где-то около двадцати, может быть, чуть больше, и он бездомный. Судя по его ногтям и зубам, он редко прибегал к обязательным гигиеническим процедурам. На левом предплечье у него татуировка в виде кельтского узора.
        Китс замолчал, а Брайант достал свой блокнот.
        – В правом ухе пирсинг, который, судя по всему, оставили заживать. Я послал образцы всех материалов в лабораторию, так что результаты будут готовы через пару дней.
        Настроение Ким, когда она спрыгнула со стола, на котором сидела, явно улучшилось. Ясно, что труп никак не связан ни с ней, ни с ее прошлым, и хотя эти двое умерли точно так же, как ее мать хотела убить их с Мики, – это всего лишь простое совпадение. Так что им предстоит обычное расследование, каких у нее были уже сотни. Все, что связывает ее с этим преступлением, – обыкновенная случайность, хотя в какой-то момент она уже была готова в этом усомниться. Бутылка из-под кока-колы могла оказаться на месте преступления в любой момент, а вот еще одной важной детали из ее прошлого нигде не видно, и она со спокойной душой может исключить любую с ним связь. Вуди велел ей доложить, только если появятся какие-то новости…
        – Фу-у-у-у, – выдохнул Брайант, когда они подошли к двери. – Вижу, что тебе стало легче, когда никакой связи не обнаружилось, и теперь нам не надо возвра…
        – Минуточку, инспектор, – позвал ее Китс.
        Все внутри у Ким перевернулось. Конечно, ей не могло так повезти.
        – В желудке у него практически ничего не было, но могу сказать, что незадолго до смерти он чем-то перекусил.
        – Что вы хотите этим сказать? – Во рту у Ким пересохло.
        – Говорить о нормальном перекусе в данном случае несерьезно, но в горле я обнаружил крохотный клочок бумаги. Он был глубоко внутри. То есть я хочу сказать, что его каким-то образом пропихнули туда – похоже, что это фрагмент упаковки крекеров.
        Ким повернулась к своему напарнику, который вопросительно смотрел на нее.
        – В участок. И побыстрее!

        Глава 9

        – Сэр, нам надо поговорить, – сказала Ким, входя в кабинет Вуди.
        Его сжатые челюсти и слегка подрагивающие ноздри напомнили ей о том, что она опять забыла постучать. Черт!
        Вуди поднял навстречу ей руку и продолжил разговор по телефону.
        – Понятно, сэр. Я все понимаю. Буду держать вас в курсе, – с этими словами он разъединился.
        И положил подбородок на сцепленные пальцы.
        – Ну, что у нас нового? – спросил он, прежде чем повернуться к своему компьютеру. – Насколько я понимаю, теперь речь уже не идет о простом передозе, как вы думали в самом начале. Все это похоже на двойное убийство. Сейчас всего десять часов утра, а вы уже готовы поделиться со мной деталями.
        – Боюсь, что да, – кивнула Ким и набрала в легкие побольше воздуха. То, что она собиралась сказать, могло в корне изменить ход дела.
        – Сэр, я думаю, что здесь может быть связь.
        – С чем?
        – Со мной, – ответила детектив. – В горле умершего юноши Китс кое-что обнаружил. – Она понизила голос. – Фрагмент упаковки крекеров.
        – Ах вот как, – сказал Вуди и повторил эти слова еще раз, вспомнив подробности из личного дела Ким.
        Он молчал целых пять секунд.
        – Значит, мы…
        – Сэр, я не хочу, чтобы вы отстраняли меня от этого дела, – вырвалось у Ким. – Я вас хорошо понимаю, но ведь если это дело действительно как-то связано со мной, то лучше меня в нем никто не разберется. А если оно со мной не связано, то все равно – лучше меня никого нет.
        – И скромнее тоже, – добавил босс с улыбкой.
        Ким знала, что за этим последует. Если принять во внимание все, что она ему рассказала, Вуди должен отстранить ее от дела, назначить нового детектива-инспектора или даже полностью передать дело другой команде.
        – Вы уже знаете, кто жертвы? – спросил босс.
        – Имена пока не идентифицированы, но я их точно не знаю.
        – То есть у нас есть два наркомана, сидевших на героине, которых убили в квартире, расположенной неподалеку от той, в которой вы когда-то жили. При этом у мужчины в горле обнаружен кусочек упаковки?
        – Да, сэр, но все это…
        – Стоун, – рявкнул Вуди, – я пока все правильно рассказываю?
        Ким согласно кивнула.
        – Тогда советую вам помолчать.
        – Но, сэр, я просто подумала…
        – Вот в этом вся ваша проблема, Стоун. Сейчас никого не волнует, что думаете вы. Сейчас самое главное – что думаю я.

        Глава 10

        – Ладно, ребята, бросайте все, чем вы занимались до этого, – сказала Ким, заходя в комнату.
        Все были удивлены, а вот Пенн был явно расстроен таким распоряжением.
        – Правда, босс?
        – Но ведь твое дело совсем не срочное, так? – уточнила инспектор. Она была уверена, что родители двух мальчиков вполне могут подождать еще несколько часов, прежде чем услышат о том, что полиция не смогла довести дело до суда.
        – У меня появился свидетель нападения на ребят, босс, – объяснил Пенн.
        – Откуда он взялся? – нахмурилась Ким.
        Ведь она отсутствовала всего несколько часов.
        – Миссис Моубрэй. Она живет в доме девять по Черч-корт. И находилась на улице, когда мимо нее прошли трое юнцов, которые с шумом, грохотом и хохотом обсуждали то, что они только что натворили.
        – И почему же она заговорила? – инспектор с сомнением посмотрела на сержанта.
        – Она переезжает. Сыта по горло. Собирается жить с сестрой в Англси. Так что теперь ей нечего бояться.
        – Стейс, верни Пенну Бетти, – было видно, что Ким впечатлена.
        – Но, босс…
        – Он заслужил свое растение, – велела инспектор.
        Стейси неохотно передвинула цветок через стол, прямо в протянутые руки Пенна.
        – А теперь, кто пойдет к доске?
        Брайант вылез из-за стола.
        – Кто, кроме Брайанта, пойдет к доске? Он пишет, как курица лапой.
        Стейси встала и взяла в руки маркер.
        Как и всегда, Ким понадобилось какое-то время, чтобы понять замысел босса. Замолчать он заставил ее не без причины. Ведь это он должен был решить, оставлять ли ее на расследовании или нет. Поэтому вопрос о связи преступления с ее прошлым был сейчас не важен. Важно было, что думает по этому поводу сам Вуди. А он предпочел посчитать фрагмент упаковки крекеров в организме убитого простой случайностью.
        – Прежде чем мы начнем – Вуди настоял на том, чтобы в этом расследовании нам помогали. Пока не знаю, кто и на каких условиях. – С этим она даже не стала спорить. – Но еще хуже то, что всем нам категорически запрещается общение с прессой по любому поводу и на любых условиях. Этим займутся люди, которые сидят повыше нас. – Это условие она тоже не стала оспаривать.
        – Думаю, это вас сильно расстроило, командир, – заметил Брайант.
        – Я просто в шоке, – ответила Ким.
        Стейси в ожидании стояла перед доской.
        – Итак, пишем: «неизвестный юноша» на одной доске и «неизвестная девушка» на другой. – Инспектора ломало оттого, что она не знает имен жертв, но она надеялась, что в ближайшем будущем это изменится.
        – Под «неизвестным юношей» добавь: татуировка в кельтском духе, бездомный и упаковка от печенья.
        – Что? – обернулась к ней Стейси.
        – У него в горле, – пояснила Ким, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. Она решила, что «упаковка от печенья» поможет ей сохранить объективность и несколько дистанцироваться от сути дела.
        – Боже, да что же это все может значить? – задал вопрос Пенн.
        Ким пожала плечами.
        Члены ее команды должны знать как можно меньше.
        Есть надежда, что они смогут найти этого ублюдка еще до того, как ей придется все им рассказать.
        – Ладно, Пенн, ты займешься камерами, а ты, Стейс, – идентификацией жертв и анонимным звонком в полицию.
        – А мы, командир? Мы-то чем будем заниматься? – не выдержал Брайант.
        – А мы, Брайант, – Ким глубоко вдохнула, – мы с тобой отправимся на место преступления.

        Глава 11

        – Ты что, действительно думаешь, что лучше ничего им не говорить? – спросил сержант, когда они вышли из здания.
        – А что, по-твоему, я должна сделать? Снять копии со своего личного дела и распространить их среди всех сотрудников? – огрызнулась Ким.
        – А ты не думаешь, что таким образом ты связываешь им руки?
        – Брайант, это дело мы получили всего пару часов назад. Так что у меня не было времени даже шнурки завязать, не говоря уже о чьих-то руках. Они знают все обстоятельства дела, а больше им ничего и не нужно.
        – А кто будет нам помогать и чем конкретно он будет заниматься? – сержант решительно поменял тему разговора.
        – Не знаю и еще раз – не знаю, – ответила Ким, когда они отъехали от участка.
        – То есть только при таком условии тебя не сняли с расследования? – показал свою проницательность Брайант.
        – Я все прекрасно понимаю, но давай притворимся, что речь идет о простом двойном убийстве, и поговорим именно о нем. Договорились?
        – Да я, в общем-то, так и думал, – со значением произнес сержант. – Но ты согласна с тем, что я имею право задать несколько вопросов? Что это за дети? Как их убили? Как они попали в квартиру или они что, скваттеры?[10 - Лица, которые самовольно занимают официально не заселенные дома.] Кто сделал этот анонимный звонок в полицию? Было ли все подстроено так, чтобы вызвали именно тебя? Зачем нужны были наручники? Откуда во рту появился фрагмент упаковки? Как?..
        – Боже, Брайант, да успокойся же ты. Лучше ответь мне на один простой вопрос.
        – Спрашивай.
        – Мы что, еще не доехали, твою мать?..

        Глава 12

        – Ты как хочешь, а я возьму еще, – с этими словами Стейси открыла контейнер и выудила из него печенье, покрытое шоколадной глазурью.
        – Не помню, чтобы я тебе предлагал, – заметил сержант, не отрывая глаз от экрана компьютера.
        – А это мне компенсация за то, что ты так быстро отобрал у меня Бетти. – Констебль откусила кусочек, и крошки посыпались на стол.
        – Не надо было хлопать ушами. – Пенн протянул руку за наушниками.
        Стейси уже достаточно хорошо знала его, чтобы понять, что он не хочет, чтобы его отвлекали от работы. Ну что ж, она не против. Это можно только уважать.
        – А что ты думаешь по поводу этого дела? – поинтересовалась она.
        – Я раньше уже занимался двойными убийствами, – пожал плечами сержант.
        – Ну да, ну да, мы все ими занимались, но тебе не кажется, что именно с этим что-то не так? Босс выезжает на место преступления и говорит, что об убийстве речь не идет, а на следующий день мы уже говорим аж о двойном убийстве, да нам еще и помощь навязали.
        Пенн задумался.
        – Знаешь, если я начну искать ответы на все твои вопросы, то это никак не поможет мне побыстрее отсмотреть записи с камер наружного наблюдения, – с этими словами он надел наушники.
        А Стейси уже успела разослать электронные письма во все приюты и реабилитационные центры в радиусе двадцати миль с описанием неопознанных жертв и теперь ждала. Но пока никаких ответов не поступило.
        Пенн что-то печатал как сумасшедший, и Стейси не смогла сдержать улыбки. Она уже давно перестала деликатничать со своим коллегой.
        – В Холлитри никаких камер нет, так что ты напрасно тратишь свое время, – громко заявила она.
        – То есть твой совет я должен рассматривать как отменяющий распоряжение босса, так?
        – Думаю, что она ждет, что ты сам об этом догадаешься и используешь свое время с большим КПД, – намекнула констебль.
        – Ну да, как же… Ты, по-моему, забыла, что я больше не новичок, – сержант приподнял один из наушников.
        Она пожала плечами, радуясь тому, что предложила ему свою помощь. Пора бы ему понять, что есть распоряжения босса, которые надо выполнять до буквы, а есть и такие, которые ты должен творчески осмысливать. Но попытки провести между ними границу обычно сопряжены с большим риском, так что без защитного оборудования этим лучше не заниматься.
        – М-м-м, – промычал Пенн, полностью снимая наушники.
        Стейси оторвала глаза от своего компьютера.
        – Что, я все-таки понадобилась? – спросила она.
        – Анонимный звонок раздался в участке в десять ноль три вечера, а если верить Китсу, юноша умер в районе девяти.
        – И?.. – не поняла Стейси.
        – Понимаешь, мы все знаем, что полицейским пришлось ломать дверь, так что, судя по времени, позвонить мог только убийца.
        Стейси согласно кивнула. Они бессчетное число раз прослушали запись звонка, но по словам «труп в башне Чосера, 4В» так и не смогли определить ни возраст, ни пол звонившего.
        – То есть убийца должен был находиться в комнате и знать, что девушка все еще жива, – продолжил Пенн.
        Стейси начала понимать, почему босс так настаивала на том, чтобы трупы были как можно быстрее идентифицированы. Ее тоже ломало от слов «юноша», «девушка», «мужчина», «женщина». Это полностью обезличивало жертвы и создавало пропасть между ними и детективами.
        – Продолжай, – поторопила она сержанта.
        – А ты бы на месте убийцы разве не захотела проверить, что оба мертвы?
        – Его мог кто-то спугнуть, – резонно заметила констебль.
        – После чего он позвонил в полицию… – с сомнением в голосе закончил сержант. – То есть после того, как его спугнули. Разве, если бы тебя спугнули, ты бы не захотела убежать оттуда без оглядки?
        – Пенн, твоя страсть к деталям…
        – Почему бы не убедиться, что девушка мертва? Или, еще лучше, почему наверняка не убить ее и оставить трупы, чтобы их нашел кто-то третий? Для чего было звонить в полицию?
        Стейси взяла еще одно печенье, но остановилась, прежде чем откусить кусочек.
        – Никаких следов борьбы или сопротивления. Никаких гематом или ранений. Такое впечатление, что они вдвоем зашли в эту квартиру, спокойно и тихо уселись и стали ждать своей смерти.
        – У меня в голове постоянно крутится одно слово, – кивнул головой сержант, – правда, оно мне не очень нравится. Я все время думаю о них как о чем-то несущественном, о чем-то, что не имеет большого значения. Ты меня понимаешь? – Было видно, что он сам озадачен этими своими ощущениями.
        – Мне кажется, да, – ответила констебль, постепенно соглашаясь с его логикой.
        – Такое впечатление, что это убийство не имеет к ним вообще никакого отношения. И смысл его в чем-то совсем другом. А они просто часть мизансцены. Расходный материал.
        Стейси была готова с ним согласиться, хотя ей никогда не приходилось расследовать убийство, в котором жертвы не были бы главными действующими лицами. Так что у нее появились сомнения, а не слишком ли Пенн увлекся своими выводами?
        И она уже была готова высказать их сержанту, когда ее компьютер просигнализировал о том, что ей поступило сообщение из реабилитационного центра в Сторбридже.
        Она прочитала его и повернулась к Пенну:
        – Не знаю, насколько Марк и Эми были важны нашему убийце, но для нас они действительно важны.

        Глава 13

        Прежде чем нырнуть под ленту, закрывающую вход на место преступления, Ким несколько раз глубоко вдохнула. Сейчас войти туда ей было труднее, чем накануне ночью.
        Четырнадцать часов назад все здесь было заполнено парамедиками, потенциальными свидетелями и зеваками, старающимися выбрать место поудобнее, хотя на высоте четвертого этажа им мало что было видно.
        Накануне эта квартира ничем не походила на ту, расположенную несколькими этажами выше, но сегодня все было иначе. Толпа зевак исчезла, и люди вернулись к своей повседневной жизни, успев насладиться бесплатным представлением. Ленту охраняли два констебля в форме, которые уже успели на этой жаре почувствовать вес каждого грамма своих трехкилограммовых защитных жилетов. А ведь солнце еще не достигло зенита.
        Еще один полицейский маячил в подъезде у них за спинами. Проходя мимо, Ким не могла не почувствовать легкую симпатию. Охранные мероприятия трудно назвать мечтой полицейского в форме. И трудно заставить себя вставать по утрам только для того, чтобы идти охранять вход в многоквартирный жилой дом.
        В подъезде полицейских практически не осталось, и жители могли спокойно заниматься своими делами, за исключением четвертого этажа, на котором офицеры охраняли лестничные пролеты и лифтовые шахты.
        Теперь, когда людей было мало и никто не суетился, Ким смогла в подробностях рассмотреть квартиру. И прежде всего она увидела темный коридор, ведущий от входной двери прямо в гостиную. По правую руку располагались двери на кухню и в одну из спален, по левую – в ванную и еще в одну спальню. Пройдя коридор, она попала в комнату с окнами на южную сторону, где температура от прямых солнечных лучей зашкаливала так, что свободно можно было вскипятить чайник, не прибегая к помощи плиты.
        Обычно, когда человек вырастает, размеры помещений начинают казаться ему меньше, чем есть на самом деле, но эта комната выглядела гораздо больше, чем помнила Ким, хотя и была точной копией комнаты на седьмом этаже.
        Конечно, в той комнате большую часть помещения занимали две сдвинутые кровати, возле которых едва помещался раздолбанный шкаф с их бедными пожитками.
        Ким отогнала эти мысли и вернулась в квартиру на четвертом этаже, в которой Митч и один из его коллег, одетые в белые защитные костюмы, разворачивали ковер. Ее взгляд упал на батарею отопления, и перед ее глазами вновь появилась сцена прошлой ночи.
        – Привет, инспектор, – Митч снял синие перчатки и маску. – Какими судьбами?
        Ким пожала плечами и отошла к окну.
        – Просто хочу получше почувствовать местную атмосферу, – сказала она, чуть не добавив «опять».
        Опытный, умеющий логически мыслить офицер полиции в ней прекрасно понимал, что это – другая комната, и все-таки она никак не могла избавиться от воспоминаний о Мики, который мирно спал в своей левой кровати. Ким представила себе, как он, завернувшись в серые, шершавые одеяла и став похожим на колбасу, кричит: «А теперь попробуй найди!», а она притворяется, что ищет его.
        Она ясно видела страх на его лице, появляющийся каждый раз, когда в комнату входила их мать, прижимавшая к груди нож и обещавшая вырезать из него дьявола, если это потребуется.
        Но лучше всего она помнила ощущение его крохотного тельца, прижимающегося к ней, когда подлая предательница жизнь наконец покинула его. Но и тогда она, еще шестилетняя девочка, считала, что, если бы помощь пришла чуть пораньше, ее брат остался бы жив.
        А ведь помощь тогда действительно пришла. Сначала она подумала, что слышит удары по батарее, к которой была прикована. В те годы нагревательная система, для того чтобы обеспечить все квартиры горячей водой, работала дважды в день, в 8 утра и в 8 вечера. Когда она включалась, старые трубы, идущие с самой крыши, начинали вибрировать. В самом начале Ким пыталась считать эти включения, чтобы не потерять счет дням, но очень скоро окончательно запуталась.
        И только когда повторяющиеся удары проникли в ее затухающее сознание, она поняла, что это появилась помощь. Но для ее брата-близнеца было уже слишком поздно. Как и для юноши, который вчера вечером сидел возле батареи в его позе. Но ведь до девушки они добрались вовремя – хотя это не помогло спасти ее. И все-таки вчера она была жива, как и Ким тридцать лет назад. Тогда она тоже была недокормленной, слабой и хрупкой, но тем не менее у нее хватило сил сопротивляться полицейским, которые забирали у нее брата.
        Она ничего не могла с собой поделать – совпадения стояли у нее перед глазами как какой-то дьявольский список:

        Место – совпадает
        Батарея – совпадает
        Наручники – совпадают
        Мертвый мальчик – совпадает
        Живая девочка – совпадает
        Упаковка от крекера – совпадает
        Бутылка колы – совпадает.

        Ким понимала, почему Вуди предпочел закрыть глаза на все эти совпадения – только так он мог позволить ей расследовать дело после того, как она заверила его, что справится.
        И она справится.
        В этом Ким была уверена.

        Глава 14

        – Твою мать, Брайант, у тебя что, кондиционер сломан? – спросила Ким, набирая номер Стейси и ставя телефон на громкую связь.
        Сержант, покачав головой, включил и зажигание, и кондиционер. В лицо Ким немедленно ударил поток прохладного свежего воздуха.
        – У нас есть имена, – ответила Стейси, прежде чем Ким заговорила.
        – Продолжай, – Ким почувствовала, как что-то внутри ее напряглось. Она поняла, что боится услышать знакомые имена.
        – Марк Джонсон и Эми Уайльд, сладкая парочка, которая околачивалась в нескольких приютах и реабилитационных центрах, но в основном в Сторбридже. Их главный с ними часто общался.
        – Отличная работа, Стейс. И где я могу его найти? – Ким жестом показала Брайанту, что он может сделать кондиционер потише. Ее правое ухо готово было отмерзнуть.
        – Лэнгли-роуд, прямо за автобусной остановкой.
        – И его зовут?.. – Ким опять махнула рукой Брайанту, который повернул ручку на одно деление вверх.
        – Гарри…
        – Минуточку, – прервала ее Ким. Она повернулась к сержанту: – Я сказала тише, Брайант, а не сильнее…
        – Прости, виноват, – ответил сержант таким тоном, как будто он не был виноват ни в чем. Будь прокляты эти его мелкие подколки.
        – Продолжай, Стейс.
        – Гарри Дженкс – он руководит этим центром.
        – Все поняла. Спасибо, Стейс. Отличная…
        – Босс, мы тут с Пенном обсудили это дело, и нам кажется, что в нем есть нечто странное. Как будто убийство этих детей с ними самими никак не связано. То есть я хочу сказать…
        – Спасибо, Стейс, после поговорим, – с этими словами Ким отключилась.
        Черт побери, все это может оказаться гораздо сложнее, чем она думала.

        Глава 15

        – Вот видишь, кажется, босс не хочет, чтобы мы шли этим путем, – сказала Стейси, убитая внезапной тишиной в трубке.
        Все годы работы с Ким ей приходилось тонко подстраиваться под тот факт, что манера общения босса с окружающими могла совершенно внезапно меняться.
        Общаясь с Ким лицом к лицу, Стейси, хоть и наблюдала за ее мимикой и языком тела, чаще всего имела перед собой собеседника малоэмоционального. По телефону градус индифферентности Ким повышался, ведь языка тела не было видно, и можно было сказать, что она превращается в настоящую Снежную королеву. Но вот то, что она отказалась ее слушать, было совершенно неожиданно. Обычно она выслушивала собеседника до конца и только потом говорила: «Нет».
        – Чувствую, что мне пора возвращаться к камерам наружного наблюдения, – заметил Пенн, но в этот момент зазвонил его телефон.
        Он ответил на звонок, нахмурился, что-то записал и, сказав: «О’кей», разъединился.
        – Звонит какая-то истеричка со свалки Добби, что в Брирли Хилл, – пояснил он, вставая. – Патрульные уже едут, но хотят, чтобы на всякий случай подъехал кто-то из детективов. Ты со мной?
        Стейси покачала головой. Она все еще не могла прийти в себя после разговора с боссом.
        – Похоже, ты зря потеряешь время. Я займусь камерами вокруг Холлитри, а ты, когда вернешься, присоединишься ко мне.
        Пенн согласно кивнул и вышел.
        Стейси откинулась в кресле и тяжело вздохнула. Ее собственные инстинктивные выводы совпали с выводами Пенна, но босс велела ей забыть об этом.
        Что-то с этими двумя жертвами не так, но босса это не интересует.
        Так что вопрос состоит в том, стоит ли ей начинать свое собственное расследование?

        Глава 16

        Гарри Дженкс сразу же не понравился Ким, хотя она и не могла объяснить почему.
        Она могла смириться с его крашеными волосами, которые были радикально черного цвета. Она пережила его влажное рукопожатие, хотя от этого противного ощущения она избавится только тогда, когда протрет руку влажной салфеткой из тех, что хранятся в бардачке машины Брайанта. А вот дешевых понтов она простить никак не могла.
        Часы на его левом запястье были дорогими и издали бросались в глаза. На другом его запястье болтался массивный браслет из толстой золотой цепи, точно такой же, как та, что украшала его шею. Она никогда не любила мужчин, носящих драгоценности, но, даже если отбросить в сторону все ее предубеждения, этот человек был пределом всему. По глубокому убеждению Ким, человек, работающий с людьми, часто не знающими, что они будут есть завтра, не имел права приходить на работу, увешанный золотом, как елка.
        Ведь люди, посещающие все эти ночлежки и реабилитационные центры, не делают этого просто потому, что им нечем больше заняться. И адреса таких заведений не ищут на сайтах, рассказывающих о местных достопримечательностях. Местные завсегдатаи достигли самого дна – в основном это бездомные, безработные, нищие. И всем им нужна помощь. И хотя человек, сидящий сейчас перед Ким, в принципе не совершал ничего дурного, он показался ей холодным и равнодушным.
        – Насколько мы понимаем, вы знаете пару ребят по имени Эми Уайльд и Марк Джонсон, – начала инспектор, кивнув женщине, сидевшей за рабочим столом в противоположном конце комнаты. На левой стене комнаты располагались ряды темных экранов. Ким тут же вспомнила о комнатке в Холлитри, в которой располагался реабилитационный центр, управляемый добровольцами и работающий всего несколько часов в неделю. Каждый раз, когда он открывался, в нем было не протолкнуться от посетителей. В том центре был всего один компьютер, которым, наверное, пользовались еще в доисторическую эпоху. Его память была меньше памяти обычного смартфона, но использовали его и в хвост и в гриву.
        – Да, ваша девочка присылала мне письмо по электронной почте.
        – Верно, мой детектив-констебль проводила мероприятия по их идентификации, – холодно поправила его Ким.
        Она заметила улыбку, появившуюся на губах женщины, хотя та ни на минуту не прекращала печатать.
        – Так вы их знаете, – уточнила инспектор.
        Дженкс заколебался.
        – Так же, как и всех остальных посетителей нашего центра. Обычно мы стараемся избегать эмоциональной привязанности, – добавил он, прищурив глаза. – А что, если это не секрет, офицер, они натворили?
        Ким не понравилось то, что он сразу же решил, что ребята что-то натворили.
        – Они умерли, мистер Дженкс, – ответила она, зная, что имена умерших не проходили еще ни по каким отчетам. Она сама узнала их всего полчаса назад.
        Женщина справа от нее прекратила печатать, но не повернулась лицом к Ким.
        – Как же?.. То есть?.. – Дженкс замолчал и наконец сложил в уме два и два. – Так эта пара во вчерашних новостях… Те, что умерли от передоза… Это были Эми и Марк?
        – Что вы можете о них рассказать? – спросила инспектор, игнорируя его вопросы.
        Женщина вернулась к своей работе, но теперь печатала заметно медленнее.
        Дженкс задумался.
        – Они были странной парой. Совершенно разные по социальному происхождению. Эми была из благополучной семьи, а Марк всю жизнь провел в детских приютах, и у него никогда не было своего дома. Так что характеры у них были разные.
        – А враги у них были?
        Печатание вновь прекратилось.
        Ким повернулась к своему напарнику.
        – Брайант, может быть, ты запишешь?
        По глазам сержанта можно было подумать, что он решил, что Ким окончательно сошла с ума, но тем не менее блокнот он достал.
        Гарри Дженкс облизал губы и покачал головой.
        – Они что, никому никогда не перебегали дорогу? – уточнила детектив. – Ни у кого не отбирали игл, не съедали ничью порцию супа?
        Дженкс вторично покачал головой.
        Печать вновь возобновилась, и Ким обратила внимание на застывшее лицо женщины. Ей показалось смешным то, что она узнает больше от человека, который не произносит ни слова.
        – А когда вы видели их в последний раз? – поинтересовалась она.
        Мужчина взглянул на экран своего компьютера.
        – Вижу, что регистрировались они три недели назад. Получили презервативы, иглы и съели картофельную запеканку с мясом.
        – И тогда вы видели их в последний раз?
        – Совершенно верно.
        Женщина поджала губы.
        Ким протянула руку к блокноту Брайанта.
        – Хочу убедиться, что все записано верно, – пояснила она и открыла его.
        В глаза ей бросилась единственная фраза:
        «Командир окончательно чокнулась!!!»
        Ким постаралась сдержать улыбку.
        – Ну что ж, все как будто правильно, – сказала она, вставая. – Благодарю вас, мистер Дженкс, за то, что уделили нам время. Уверена, что мы еще навестим вас, когда у нас появится дополнительная информация.
        Возле стола, за которым сидела женщина, она пропустила Брайанта вперед. Встретившись с ней глазами, инспектор незаметно кивнула и, не останавливаясь, прошла к двери.
        И успела закрыть ее за собой, прежде чем Брайант недоуменно поднял брови.
        – Какого черта все это значит? Я еще не выжил из ума окончательно и способен запомнить несколько фактов, тем более что они ни черта нам не говорят, – возмутился сержант, направляясь к машине.
        Ким молча, не прерывая, выслушала его тираду. Иногда она чувствовала себя доброй самаритянкой. Бедняга проводил с ней все дни и все ночи. Так что ему время от времени требовалась разрядка.
        – А где мой блокнот? – вспомнил вдруг Брайант, протягивая руку.
        – Тут, видишь ли…
        – Офицер, подождите, вы уронили вот это! – крикнула им машинистка, размахивая блокнотом.
        – Ну и хитра же ты, командир, – прошептал Брайант до того, как женщина к ним приблизилась.
        Ким притворилась, что обдумывает его слова, а потом отрицательно покачала головой.
        – Ой, простите. Благодарю вас, мисс?..
        – Миссис Таллон. Можно просто Эмма. Я помощник директора.
        – Так, значит, вы тоже знали Марка и Эми? – светским тоном задала вопрос Ким.
        Поколебавшись, миссис Таллон утвердительно кивнула.
        – Я редко бываю на работе по вечерам – дети и все такое, но я была здесь в тот вечер, когда мы видели Марка и Эми в последний раз.
        – А что, тогда произошло что-то особенное? – спросила Ким, зная, что женщина готова ей что-то рассказать.
        – Да, инспектор. В тот вечер Марк Джонсон заехал Гарри Дженксу по физиономии.

        Глава 17

        Пенну приходилось видеть аэрофотосъемку свалки, но сам он на ней никогда не бывал. Если судить по снимкам, она тянулась на четверть мили и была заставлена рядами машин, которые в отдельных местах стояли друг на друге в три этажа.
        Пенн припарковался рядом с двумя патрульными машинами и направился к зданию, располагавшемуся, как он знал, в центре участка. Подойдя, он не увидел ни рабочих, ни офицеров полиции. Тогда он пошел вокруг здания и сразу же подумал о публичной библиотеке, которую посещал, будучи учеником школы. Тогда над ним громоздились ряды книжных полок, а сейчас – ряды разбитых машин. И эти аккуратно сложенные ряды тянулись, как он мог видеть, до самого конца свалки.
        Неожиданно Пенн вспомнил, как ребенком ездил на экскурсию в Большой вустерский лабиринт в Бродфилде. Его отец тогда очень много работал, а мать была беременна Джаспером.
        Она не могла пройти лабиринт вместе с ним, но научила, что делать, если он не сможет найти дороги назад.
        Пенн улыбнулся и подумал, что здорово, что у него есть такая мудрая мама, и сегодня, как и тогда, воспользовался ее советами.
        Он засунул два пальца в рот и громко свистнул.
        Через три секунды он услышал ответный свист, который указал ему направление движения.
        Пользуясь этими указаниями, он прошел в восточную часть свалки, находившуюся рядом с мостом через канал, который вел прямо к офисно-развлекательному центру Уотерфронт.
        Здесь он наконец-то услышал голоса и, выйдя из коридора, образованного разбитыми машинами, оказался на открытом месте. Перед ним стояли кран и утилизатор старых автомобилей.
        Детектив быстро осмотрелся, не обращая внимания на взгляды, которые бросали на него как на непонятно откуда взявшегося новичка находившиеся здесь же констебли.
        Крановщик курил сигарету, непроизвольно встряхивая головой, а женщина, бывшая, по предположению сержанта, той самой истеричкой, позвонившей в полицию, сидела в сторонке и всхлипывала. Мужчина с лишним весом, от которого его брюхо свешивалось над поясным ремнем, пытался успокоить ее, положив ей руку на плечо.
        – Вы владелец? – спросил Пенн толстяка, подозревая, что здесь произошел какой-то несчастный случай. Хотя «Скорой помощи» видно не было.
        – Уоррен Добби, в третьем поколении, – ответил толстяк.
        – А это?.. – сержант взглянул на женщину.
        – Моя жена Дебби.
        Пенн искренне попытался мысленно соединить эти два имени.
        – Это вы вызвали полицию? – спросил он у дрожавшей женщины.
        Она кивнула и вновь разрыдалась.
        Пенн вновь повернулся к Добби «в третьем поколении».
        – Здесь кто-то ранен? – спросил он, все еще не уверенный, зачем его вызвали.
        – Ну… не сказал бы, чтобы ранен, – ответил мужчина. – Вы лучше сами гляньте.
        Сержант прошел вслед за ним мимо столпившихся полицейских и увидел то, на что они смотрели.
        Перед ним лежал металлический куб.
        Пенн знал, что в процессе утилизации автомобиль, используя гидравлические домкраты и прессы, превращают в большой куб. И на первый взгляд в том почти идеальном кубе, который лежал сейчас перед ними, не было ничего необычного. Сержант взглянул на полицейских, а потом вновь перевел взгляд на куб.
        И увидел человеческую руку.

        Глава 18

        Ким появилась на свалке одновременно с Митчем и его людьми.
        По дороге она все время размышляла над откровениями миссис Таллон.
        Она не знала, была ли женщина полностью откровенна с ними, когда сказала, что не знает причин внезапной ярости Марка Джонсона. Однако Гарри Дженкс почему-то предпочел не сообщать о произошедшем полиции, и это не давало Ким покоя. Теперь они знают, что Марк Джонсон был подвержен внезапным приступам ярости. Кого еще он умудрился обидеть? Хотя в душе она пыталась оправдать Марка за то, что тот заехал по физиономии именно Дженксу. Что ни говори, но было в последнем что-то такое, что вызывало у нее желание последовать примеру Марка.
        А потом Пенн срочно вызвал их на свалку Добби.
        – Привет, Митч. Сдается мне, что здесь тебе придется заняться кройкой и шитьем.
        – Я правильно понимаю, что в металле обнаружена часть человеческого тела? – уточнил эксперт, когда они проходили мимо машины Китса.
        – По-видимому, – ответила Ким и повела Митча мимо полицейских, следуя указаниям, которые дал ей Пенн.
        Она прекрасно знала это место. Многие субботы она проводила здесь, роясь в горах мотоциклетных запчастей, небрежно сваленных в конце каждого ряда автомобилей, как будто их выставили на продажу в специальной витрине в супермаркете.
        Впереди она увидела Пенна, идущего им навстречу.
        – Патологоанатом уже здесь, босс, – доложил он. – Но, кажется, он сбит с толку.
        Кивнув, Ким прошла вслед за ним к утилизатору.
        – Ну и что же здесь произошло? – спросила она на ходу.
        – Крановщик поднял куб из пресса и, опуская его на землю, заметил руку. Вылез из кабины, дотронулся до нее и с тех пор трясется не переставая.
        Действительно, такое быстро не забывается.
        – Привет, Китс, – поздоровалась Ким с патологоанатомом, стоявшим по другую сторону куба.
        – Загадка, правда? – спросил он, почесывая бороду.
        – И, кажется, здесь ваша ректальная проба не поможет, – заметила инспектор, наклоняясь, чтобы лучше видеть.
        Сама по себе рука неплохо сохранилась, но, несмотря на жару, была холодна как лед. Кожа была гладкой, и Ким решила, что рука принадлежит мужчине.
        – Куб двигали? – поинтересовалась она.
        Пенн отрицательно покачал головой, и Ким пошла вокруг куба.
        – Только рука и больше ничего? – уточнил Брайант, видя, как Митч достает большую пластиковую простыню и начинает раскладывать ее на земле.
        Китс покачал головой:
        – Кажется, на той стороне выпирает нога, вот здесь – локоть, а сверху виднеется прядь волос.
        Ким отошла в сторону, и двое экспертов принялись фотографировать куб со всех возможных углов.
        – То есть вы считаете, что внутри находится все тело? – спросила инспектор.
        – Вполне возможно, принимая во внимание то, что мы уже видим, но отделить его от всего этого металла будет очень непросто.
        – И кто же этим займется? Вы или Митч? – спросила Ким, пораженная неожиданно пришедшей ей в голову мыслью.
        Что важнее – тело или улики? Как Китс будет делать свое вскрытие и как Митч будет освобождать тело от металла, пытаясь сохранить при этом все его части? Ведь единственное, в чем они могут быть уверены на все 100 % – это в том, что перед ними не самоубийца.
        – Думаю, что это будет наш совместный проект, – ответил Китс, когда фотографы отошли от куба.
        – А теперь, ребята, давайте-ка приподнимем его, – велел Митч.
        Его люди окружили куб, а Китс подошел поближе, чтобы ничего не пропустить. Куб, следуя распоряжениям Митча, слегка приподняли и положили на кусок пластика. Теперь была видна та его сторона, которая раньше лежала на земле.
        – Твою ж мать, – вырвалось у Ким, когда она увидела, что вся эта сторона покрыта кровью.

        Глава 19

        Ким закончила говорить по телефону, когда Китс направился прочь со свалки. След в след за ним шел Митч, и оба они сопровождали низкорамный погрузчик, который должен был доставить куб в лабораторию. Погрузчик был совсем не приспособлен для перевозки подобных грузов, так что Митч просто завернул куб в пластик, чтобы сохранить возможные улики.
        На свалку прибыла еще одна группа экспертов-криминалистов, и теперь они, следуя распоряжениям Митча, сосредоточатся на том месте, где был изначально складирован утилизированный автомобиль, в то время как первая группа занималась утилизатором.
        Пенна отправили назад в офис, где он должен был прошерстить списки пропавших без вести и подумать о том, как можно идентифицировать погибшего.
        – Ну, как вы, Доб? – спросила Ким, входя в здание в самом центре свалки. Лучи послеполуденного солнца нагревали крышу и били прямо в окна, выходившие на южную сторону, так что в помещении было жарко и совсем нечем дышать. Трехскоростной вентилятор ничего не мог поделать с этой жарой, и только пыль танцевала в солнечных лучах от ветерка, поднятого им.
        – Со мной все в порядке, а вот супружница моя все никак не может прийти в себя, – ответил мужчина, хотя инспектор заметила, как слегка подрагивают его руки, ставящие пресс-папье на ближайшую к вентилятору кучу бумаг.
        – Это вполне понятно, – согласилась она.
        Тыльной стороной руки мужчина вытер пот, появившийся у него на носу и верхней губе.
        – Послушайте, я не хотел бы показаться вам бесчувственным…
        – Вот и не надо, – прервала его инспектор. – Оборудование вы получите назад, как только мы с ним закончим. А до тех пор, приятель, считайте, что у вас выходной.
        Рот мужчины открылся, а глаза вылезли из орбит. Это произошло одновременно, как будто он всеми частями тела пытался выразить свое неудовольствие.
        – Но мне придется платить ребятам за то, что они будут просто сидеть…
        – Ну, можете заставить их провести здесь генеральную уборку, – посоветовала Ким и приподняла кипу бумаг, под которой оказалась еще одна кипа. – Кстати, мне нужна марка машины, год выпуска, регистрационный номер и имя и фамилия человека, который ее сдал. И когда именно он это сделал.
        – «Тойота Королла», – ответил Добби.
        Ким стала ждать продолжения.
        Его не последовало.
        – Ладно. Это ответ на два вопроса из шести поставленных, и, честно говоря, именно это интересует меня в последнюю очередь, – глаза Ким недобро блеснули.
        Мужчина пожал плечами и указал на письменный стол, который выглядел так, как будто на нем трахались два гидравлических пресса.
        – Где-то здесь все это записано.
        – А что, делопроизводитель у вас в отпуске? – поинтересовался Брайант, глядя на стол.
        – Ага, с последней гребаной рецессии, после которой люди перестали покупать новые машины, – ответил хозяин.
        Ким наклонила голову набок.
        – Ну, не все у вас так уж плохо, Доб, – сказала она, кивая на ряды автомобильного хлама за окном. Судя по всему, свалка была забита под завязку.
        – А вы скажите об этом моему банкиру, а еще лучше – супружнице, – простонал Добби.
        – Вам надо завести какую-то систему, – посоветовала ему инспектор. Странно, что с такой тупостью он все еще был в деле.
        – Уже. Я просто записываю все это дерьмо на кусочках бумаги, пока у меня не появится время перенести это все в книги, – ответил мужчина, вытирая грязной рукой лоб.
        – То есть вы не складируете машины в соответствии с числами, когда их к вам привозят, или как?..
        – А это что, так важно? – Добби взглянул на Брайанта, ища у него поддержки.
        Сержант кивнул головой.
        – Считайте, что я действую по принципу «где же это гребаное свободное местечко» и меня это вполне удовлетворяло до того момента…
        – До того момента, как в одной из машин, которую вы засунули в утилизатор, не оказался человек. Как, черт побери, он мог туда попасть?
        – Послушайте, мы не…
        – Машина стояла на земле? – перебила его инспектор.
        Добби кивнул.
        – То есть это мог быть какой-то бездомный, который забрел сюда, решил посидеть в удобном кресле и заснул в нем, после чего его, никем не замеченного…
        – Вы что, думаете, что он был жив?
        – Не знаю, Добби, – пожала плечами Ким, – это нам еще только предстоит выяснить. Хотя подождите-ка минуточку… – Ким нахмурилась, вспомнив передачу, которую недавно видела по телевизору. – Вы разве не снимаете с этих машин все до нитки, прежде чем отправить их в утилизатор?
        – Ну да. Это наш основной доход – сиденья, педали, проводка и все остальное.
        – И когда же вы это сделали?
        – Хоть убейте, инспектор, но я не помню…
        – То есть вы могли не заглянуть в багажник?
        – Эти лентяи способны на все, что угодно. Иногда в багажниках остаются ковры и колеса-запаски.
        – Понимаете, убитый должен был быть где-то в машине, – сказала детектив. – И я полагаю, что ваши сотрудники не подвинули его, чтобы вынуть кресло, а потом не посадили назад…
        Судя по лицу хозяина, такой ход событий его ничуть не удивил бы.
        Ким все еще не могла полностью исключить вариант, при котором какой-то бродяга незамеченным забрался в машину – в этом случае они имели бы дело с трагической случайностью. Больше всего ее интересовало имя владельца машины и ее регистрационные данные.
        – Ладно, Доб, когда вы сможете передать мне информацию? – спросила она, посмотрев на часы. Этот человек должен понимать, что речь может идти только об очень коротком промежутке времени.
        – Как только эти разгильдяи, которые должны заниматься машинами, приведут все здесь в порядок.
        Ким неохотно кивнула и вышла из офиса.
        – Прямо кубик Рубика какой-то, – заметил Брайант, когда они подошли к машине.
        – Брайант, только не говори мне, что ты решил назвать парня в кубе – Рубиком, – Ким положила руку на ручку двери.
        Брайант утвердительно кивнул.
        – Сначала подумывал назвать Параллелепипедом, но решил, что Рубик легче запомнить.
        Ким покачала головой и уселась в машину.
        – Куда теперь? – спросил сержант, заводя двигатель.
        – В Расселз Холл, – ответила Ким. – Хочу посмотреть, как ребята справляются с Рубиком, и убедиться, что подарок, который я для них заказала, благополучно прибыл.
        – Подарок? – переспросил Брайант.
        – Ну да. Я заказала для них кое-что, что им, думаю, очень понадобится.

        Глава 20

        Было почти четыре часа дня, когда Ким нажала кнопку звонка на двери, ведущей в морг. Здесь она прошла в конец коридора, в комнату, расположенную рядом с холодильником, которую Китс однажды использовал, когда ему не хватало места для жертв аварии, в которой столкнулись две машины. Войдя в эту комнату, Ким вздрогнула от воспоминаний.
        – Ну, ребята, как идут дела? – спросила она у двух специалистов, стоявших у противоположных сторон куба.
        В руках у Митча была пила, а у Китса – скальпель.
        – Надо попытаться отогнуть часть металла, – предложил Митч.
        – И уничтожить важные улики, – раздраженно заметил Китс. – Для их поисков нам нужны неповрежденные кожные покровы.
        – С этим у нас с вами полный консенсус, Китс, но мы не сможем извлечь части тела до тех пор, пока не отогнем металл.
        Ким смотрела на обоих экспертов, пока они продолжали эту дискуссию.
        – А вы как думаете, инспектор? – обратился к ней Митч. Китс закатил глаза. Ее мнение интересовало их в последнюю очередь.
        – Лично я, – пожала плечами детектив, – воспользовалась бы бензопилой. Но кто я такая, чтобы давать вам советы? – добавила она, увидев ужас в глазах экспертов.
        Да, им сейчас не позавидуешь. В принципе, оба хотят одного и того же – сохранить тело для сбора информации. Но медик в Китсе тянул его в одну сторону, а опыт эффективного эксперта Митча подсказывал последнему, что чем раньше они вскроют металл, тем раньше они оба получат свои ответы.
        Ким отошла к стене, встала рядом с Брайантом и сложила руки на груди.
        – Они как два ребенка, которые получили общий подарок на Рождество и теперь не могут решить, как его открыть.
        – Ну да, – негромко согласился сержант. – Глядя на них, забываешь, что внутри находится труп человека.
        – Сказал человек, назвавший мертвого Рубиком, – заметила Ким.
        – Ну, он явно добавил загадок в жизнь этих двоих, – Брайант следил за тем, как эксперты медленно кружат вокруг куба.
        – Потрясающая картина, правда? – сказала Ким.
        – Конечно, но ответов мы дождемся не скоро.
        – Да ладно тебе, Брайант…
        – Меня потрясает нереальность всего происходящего, – сержант повернулся к ней лицом. – Ведь ты уже давно должна была бы топать ногами и требовать этих ответов под страхом смертной казни. Твое спокойствие обескураживает.
        – Терпение, друг мой, терпение, – улыбнулась ему Ким.
        – Ты вроде говорила, что заказала что-то, что может им помочь?
        Ким задержалась с ответом, услышав шум автоматических дверей в конце помещения.
        – Ага, и, мне кажется, оно прибыло.
        Китс и Митч все еще яростно спорили, когда в дверном проеме появилась изящная светловолосая фигурка.
        – Добрый день, джентльмены. Доктор Эй к вашим услугам. Вы по мне скучали?
        Улыбнувшись, Ким под стенания трех взрослых мужчин сделала шаг вперед.

        Глава 21

        – Доктор Эй, – Ким протянула руку женщине. – Спасибо, что приехали. Думаю, нам не помешает ваша помощь.
        Доктор Эй тепло пожала протянутую руку, не отрывая взгляда от куба в центре комнаты.
        – Мне кажется… – начал Митч.
        – Я уверен, что мы… – подхватил Китс.
        – Мужчины, тихо! – велела женщина, подходя к кубу.
        Китс зверем посмотрел на Ким, которая ответила ему улыбкой.
        Доктор Эй была патологоанатомом-антропологом. Ким несколько раз работала с ней и полностью ей доверяла[11 - См. книги Марсонс «Мертвые души» и «Притворись мертвым».].
        Будучи уроженкой Македонии, доктор сама сократила свое сложное имя до «доктора Эй». Многие люди не могли вынести прямые и бескомпромиссные манеры женщины, но Ким за это любила ее еще больше.
        На свалке ей пришло в голову, что им может понадобиться кто-то, кто умеет находить улики быстро и с минимальной погрешностью. Кто-то, кто, с одной стороны, понимает важность сохранения улик, а с другой – готов искать их, несмотря ни на что.
        – Это что, рука? – спросила доктор Эй, доставая эластичную ленту и пряча под нее свои волосы.
        – Да, – подтвердила Ким.
        – А вы не говорили мне, что у вас здесь есть железный Майкл? – повернулась к ней антрополог.
        – Майки, – поправил ее Митч. – Металлический Майки[12 - Митч имеет в виду сериал «Металлический Майки», главным действующим лицом которого является пятифутовый робот.].
        – А я что говорю, – огрызнулась женщина, продолжая обход куба. При этом ее ботинки «Доктор Мартенс» не издавали ни звука.
        – И вы думаете, это мужчина? – спросила она, поворачиваясь к Ким.
        Ким кивнула.
        – Судя по размеру руки, – пояснила она.
        – А остальное тело находится внутри?
        – Не уверена, – пожала плечами инспектор. – Но существует вероятность того, что это бродяга, решивший отоспаться в тепле и комфорте брошенной машины.
        Доктор Эй продолжила свой обход. Увидев пилу Митча, она одарила его двусмысленным взглядом, а скальпель в руках Китса заставил ее расхохотаться в голос.
        – Хорошо, что я сюда приехала.
        – Вы можете посоветовать, как быстрее забраться внутрь? – дипломатично поинтересовалась Ким.
        – Боюсь, что нет, – покачала головой доктор Эй.
        Инспектор постаралась ничем не выдать своего разочарования, а двое мужчин чуть не заплясали от радости.
        – Эта металлическая коробка ничем не отличается от слоя земли. Так что «как» – решается по ходу дела. Сама поверхность раскрывается и показывает, как лучше с ней обращаться. Я могу это делать собственными руками, но не могу смотреть на это с вершины.
        – Руководить этим, – быстро поправила ее Ким.
        – Я остаюсь и попробую, – решительно сказала антрополог. – Принесу свои собственные инструменты и буду здесь главной.
        – Договорились, – Ким протянула ей руку и отвернулась еще до того, как Китс с Митчем смогли посмотреть ей в глаза. Почувствовав на мгновение антагонизм этих двух профессионалов, она задумалась, права ли она была, пригласив антрополога.
        Но ученая из Македонии уже стояла перед кубом на коленях, поглаживая торчащую руку.
        – Не волнуйся, дружок. Мы достанем тебя, а ты и глазом не успеешь моргнуть. Обещаю.
        «Нет», – подумала Ким, направляясь к выходу.
        Никакой ошибки она не сделала.

        Глава 22

        – Ну, Стейс, что у тебя? – поинтересовалась Ким, усаживаясь на свободный стол.
        Вечернее солнце уже успело скрыться за зданием, и легкий бриз, овевающий кофеварку, охлаждал помещение.
        Теперь, когда она была уверена, что все возможное и необходимое с кубом сделано, Ким могла переключиться на убийство двух молодых людей.
        – Марку Джонсону было двадцать один год. Его мать была проституткой, которая пыталась кормить его семь месяцев после рождения, а потом сдала в приют. Отец неизвестен. С годами он становился все более неуправляемым, потому что большую часть своей жизни проводил в местах, подобных Фэйрвью.
        Ким постаралась не обращать внимания на то, как сжался у нее желудок при упоминании места, в котором она провела свое детство.
        Она просто кивнула и отдала должное Брайанту, который даже ухом не повел.
        – Не знаю, когда он впервые попробовал наркотики, но в прошлом году он прошел тридцатидневный реабилитационный курс, после которого быстро скатился по накатанной. С тех пор он нигде не был зарегистрирован, но, как ни странно, у него нет никакой криминальной истории.
        Теперь Ким уже ясно представляла себе Марка Джонсона. Никогда ни во что серьезное не влипал, пытался вылечиться. Добровольно пошел на реабилитацию и, что самое важное, выдержал весь курс. Это была характеристика человека, который хочет изменить свою жизнь.
        Но жизнь вновь вышвырнула его в мир наркотиков, где нет ни родного дома, ни друзей, нет работы и нет никаких шансов закрепить результаты полученного лечения. Он оказался в том же самом окружении, в той же самой жизни, среди тех же самых людей. Возврат к наркотикам в этом случае был для него неизбежен.
        Ким постаралась не думать об ощущении, охватившем ее. Во многом она хорошо знала Марка, или, по крайней мере, так ей казалось.
        – Эми Уайльд была единственным ребенком в семье, и ей только что исполнилось двадцать. Обычная девочка, часто переезжавшая с места на место – ее отец был военным. Пять лет назад он подорвался на самодельном взрывном устройстве в Афганистане. Мать живет в микрорайоне Лэйксайд в Сторбридже.
        – Передай…
        Ким замолчала. Стейси уже протягивала адрес Брайанту.
        Взглянув на часы, Ким поняла, что уже шесть часов вечера, а день выдался насыщенный.
        – Ладно, ребята, сворачивайтесь. Будем считать, что на сегодня мы закончили.
        – Уже, инспектор? А я только что пришла, – раздался голос от двери.
        Ким повернулась и со стоном опустила голову на стол.

        Глава 23

        Так она просидела добрых десять секунд.
        Ким хотелось верить, что если она останется в таком положении достаточно долго, то доктор Элисон Лоу исчезнет сама собой.
        – Я могу войти? – спросила последняя, и инспектор поняла, что ее хитрый план не сработал.
        Подняв голову, она увидела, что Пенн уже успел пожать Лоу руку и представиться.
        Ким заставила себя встать и кивнула на свободный стол.
        – Рада вновь видеть вас, – сказала она, проходя в конец помещения.
        – Совершенно не искренне, но тем не менее попытка засчитана, – сказала Элисон, не переставая улыбаться.
        Ким заметила, что она ничуть не изменилась. И продолжала носить темные офисные костюмы в обтяжку вместе с туфлями на высоченных каблуках. Ким показалось, что она задержалась в восьмидесятых, где бесконечно просматривает «Деловую женщину»[13 - Фильм 1988 года с Мелани Гриффит в главной роли.].
        Ее светлые волосы цвета соломы, подчиняясь ее воле, оставались причесанными и уложенными в течение всего дня.
        – Пенн, это Элисон Лоу. Она помогла нам в качестве профайлера и поведенческого аналитика раскрыть дело о похищении двух девочек пару лет назад[14 - См. книгу Марсонс «Исчезнувшие».]. Элисон смогла открыть нам глаза на важные особенности психологии похитителей.
        Ким не стала уточнять, что похититель все время расхаживал у них под самым носом. Наиболее рациональная ее часть добавила про себя, что никто из них об этом даже не догадывался, но она решила проигнорировать этот факт.
        Элисон поставила портфель на стол.
        – Что ж, я слышала, вы расследуете преступление, напоминающее…
        – Пора, ребята, – прервала ее Ким, бросив на женщину предостерегающий взгляд.
        Пенн встал, снял свою бандану, схватил сумку и вышел из офиса. А Стейси, казалось, тянула время.
        – Стейс, ты сегодня отлично поработала над подноготной этих двух детей.
        – Да ладно вам, босс, – ответила Стейс, но глаза у нее не улыбались. В них пряталось подозрение.
        Кивнув всем на прощание, констебль тоже вышла из комнаты.
        Подождав на всякий случай пару минут, инспектор повернулась к Элисон.
        – Вы у нас прямо сам капитан Тактичность! – рявкнула она.
        Но на Элисон это, казалось, не произвело никакого впечатления.
        – А у вас что, проблемы с людьми, говорящими очевидные вещи?
        – Если это происходит в присутствии моих сотрудников, то ДА.
        – Минуточку, – Элисон приподняла левую бровь. – Вы хотите сказать, что половина вашей команды работает над двойным убийством вслепую? И только потому, что преступление похоже на психотравматический инцидент, пережитый вами в детстве? Хотя еще не известно наверняка, связано ли оно непосредственно с вами.
        – Мы считаем, что не связано, – вставила Ким.
        – Это ваш босс так считает, потому что в этом случае он может не снимать вас с расследования. А вы предпочитаете ничего не говорить вашим сотрудникам, при этом требуя от них максимальных усилий, хотя они и связаны по рукам и ногам?
        – Я не хочу, чтобы они знали, – упрямо повторила инспектор.
        – Знаете, впервые за все время, что мы с вами знакомы, я должна сказать, что вы совершаете громадную ошибку.

        Глава 24

        – Да как она только посмела! – взорвалась Ким, когда они сели в машину.
        И на всякий случай бросила на окна отдела двусмысленный взгляд.
        – Ты что, злишься на нее за то, что она сказала правду?
        – Брайант! – воскликнула Ким. Он же должен быть на ее стороне.
        – Прости, командир, но я не собираюсь возражать ей, когда она говорит правильные вещи, даже ради тебя. Ребята должны знать, с чем они могут столкнуться. Они отличные офицеры, которые способны выходить за флажки и складывать два и два, но они ничего не смогут сделать, если будут знать только половину из того, что произошло. Я уже не говорю о доверии. Они оба, но особенно Стейси, будут обижены тем, что ты не доверяешь им и не рассказываешь всего.
        – И все равно не пойдет, – возразила Ким.
        – А я знаю, что тебя держит, – негромко сказал сержант.
        – Заканчивай, Брайант.
        – Ты не можешь пережить того, что они узнают о твоей слабости. Думаешь, что после этого они будут воспринимать тебя по-другому, перестанут уважать…
        – Боже, Брайант, как же ты ошибаешься, – Ким сидела, отвернувшись к окну.
        – Рано или поздно ты об этом пожалеешь, – предупредил ее сержант.
        А разве это не то, что происходит с ней постоянно?

        Глава 25

        – Знаешь, когда я был ребенком, жить в Лэйксайде было очень круто, – заметил Брайант, притормаживая перед «лежачими полицейскими» на главной дороге поселка.
        Он состоял из приблизительно двух тысяч домов, построенных в 80–90-е годы, и его часто называли деревней Уитимур, по имени угольного разреза, на месте которого он был построен.
        По слухам, средняя стоимость дома здесь была около 350 тысяч фунтов, так что место отнюдь нельзя было назвать дешевым.
        – Кажется, здесь, – сказал Брайант, поворачивая налево, мимо трех домов, перед каждым из которых был припаркован дом на колесах.
        Остановился он возле здания, перед которым не было автодома, но вместо него стояла BMW-четырехлетка.
        Небольшой палисадник перед домом был расцвечен яркими летними цветами. По бокам от входной двери тоже стояли ящики, полные цветов. Розовые, бордовые, желтые – они были такими яркими, что от них болели глаза.
        Видимо, здесь никогда не слышали поговорки: чем меньше, тем лучше.
        Дверь открыла женщина лет шестидесяти, мгновенно напомнившая Ким Джуди Денч[15 - Джудит Оливия Денч (р. 1934 г.) – знаменитая британская актриса, лауреат премий «Оскар», «Золотой глобус» и BAFTA.].
        – Миссис Уайльд? – в голосе инспектора прозвучали нотки сомнения.
        – Я ее мать, – покачала головой женщина, ожидая, что же последует дальше.
        Брайант предъявил удостоверение, и женщина сделала шаг в сторону.
        Ким вошла в небольшую прихожую, которая совсем не отвечала тем ожиданиям, которые появились у нее, когда она рассматривала дом со стороны.
        Женщина пригласила ее пройти направо, и Ким оказалась в просторной кухне, соединенной со столовой, двери из которой вели в небольшой, но цветущий сад.
        У стойки сидела женщина, смотревшая на улицу.
        – Миссис Уайльд? – уточнила Ким.
        Женщина повернулась, и они увидели ее покрасневшие глаза и ошеломленное выражение лица. На взгляд Ким, оно не было связано с потерей ребенка, скорее, это было выражение лица человека, который вдруг понял, что любимый человек больше никогда не вернется.
        Брайант выразил женщине их соболезнования и протянул руку.
        Миссис Уайльд протянула навстречу свою, вялую, которой она перед этим держала кружку с кофе.
        – Чаю? – предложила ее мать.
        И Ким, и Брайант отказались и сели.
        – Хорошие фото, – заметила Ким, глядя на несколько постановочных фотографий, висящих возле камина.
        – Эндрю любил фотографироваться, – сказала женщина, взглянув на них. – Он так хорошо выглядел в форме.
        С этим Ким не могла не согласиться, и хотя она и не любила официальные фотографии, что-то в этих привлекло ее внимание.
        Несмотря на разницу в позах и на то, что делали их в разных местах, у них было нечто общее. Каждая фотография как бы светилась. Улыбки были открытыми и искренними, а глаза блестели от удовольствия. Как будто кто-то за мгновение до съемки сказал что-то смешное. Это были фото счастливой семьи.
        – Миссис Уайльд, я знаю, как вам больно сейчас, но, может быть, вы согласитесь ответить на несколько вопросов об Эми?
        Ким не могла оторвать глаз от последнего фото на стене, на котором Эми было лет пятнадцать и у нее были румяные щеки и брекеты на зубах. Длинные волосы, по сравнению с другими фотографиями, выглядели подстриженными и поредевшими.
        Эта девочка была совсем не похожа на ту, полуживую, которую Ким видела прошлой ночью.
        – Конечно, офицер, правда, я давно ее не видела. Если точно, то пять месяцев. Она приходила ко мне в больницу.
        – И… и как она вам показалась? – спросила Ким, не будучи уверенной, что что-то, произошедшее пять месяцев назад, имеет какое-то отношение или может пролить свет на смерть ее дочери.
        – Она была под кайфом. Это было видно по глазам и потому, что она ни минуты не сидела на месте. Накричала на мою соседку за то, что та храпела после операции, а потом задернула шторки перед всеми кроватями, хохоча при этом как безумная. Сестры попросили ее уйти.
        Ким не удержалась и взглянула на фотографию на стене.
        – А она о чем-то говорила? Может быть, о каких-то своих проблемах?
        – Она сказала, что все просто классно и что ключевые слова – это «любите жизнь», что бы это ни значило, – миссис Уайльд промокнула глаза. – Перед этим я не видела ее месяцев шесть, с тех самых пор, как отказалась давать ей деньги на это дерьмо, которое она гнала по венам. Я всегда считала, что наступит время, когда она сама вернется, что с ней обязательно что-то произойдет и она поймет наконец, что она творит.
        «Возможно, так бы и случилось», – подумала Ким. Но теперь такого выбора у девочки не было.
        – Знаете, я все ждала, – всхлипнула женщина. – Если бы только она обратилась ко мне, я бы сделала все возможное, чтобы она слезла с иглы. А теперь она навсегда останется в памяти людей как наркоманка, умершая от передоза, будучи прикованной наручниками к радиатору.
        Инспектор ничего не сказала, потому что это была истинная правда.
        – Миссис Уайльд, а вы не скажете, как они встретились? Они мало подходили друг другу. Биография Марка…
        – Да знаю я все о его биографии, – перебила Ким миссис Уайльд, и ее лицо и глаза стали жесткими. – Эми мне все о нем рассказала, когда пыталась уговорить меня разрешить ему жить у нас. – Она покачала головой. – Наверное, мне надо было согласиться, потому что в тот же день она ушла из дома.
        – Потому что вы не разрешили ему остаться? – уточнил Брайант.
        Его собственная дочь совсем недавно вышла из подросткового возраста, и Ким услышала в его голосе нотки возмущения.
        – Да. К тому времени они встречались уже несколько месяцев. Она споткнулась о сумку с «Большой проблемой»[16 - Крупная британская уличная газета, чьей политикой является распространение выпусков только через бездомных, получающих таким образом возможность заработка.], которую он волок, когда выходила из «Теско»[17 - Крупнейшая сеть супермаркетов в Британии.] на Крэдли-Хит. Помогла ему собрать газеты, и с этого все и началось. На следующий день Эми вернулась, чтобы поговорить с ним, и возвращалась до тех пор, пока в один прекрасный день не смогла уйти.
        За спиной у Ким кто-то засопел. Бабушка стояла к ним спиной.
        Инспектор видела, что миссис Уайльд хочет успокоить свою мать, но при этом она даже не посмотрела на нее. Ее собственная боль была слишком сильна, чтобы можно было думать о ком-то еще.
        Ввиду того, что мать с дочерью расстались так давно, Ким не знала, что еще она может получить от этого разговора.
        Девочка могла завести себе целую кучу врагов, влипнуть в сотню опасных ситуаций, а ее мать могла ничего об этом не знать.
        В голову инспектору пришла неожиданная мысль, и она решила хоть немного успокоить женщину перед своим уходом.
        – По крайней мере, она навестила вас в больнице.
        – А я в этом не уверена, офицер. Вполне возможно, она явилась проверить, как сработал ее план.
        – Простите, я не совсем… – Ким была полностью сбита с толку.
        – В больницу, инспектор, я попала после того, как меня избили, и я почти уверена, что за всем этим стояли Эми и Марк.

        Глава 26

        Было почти семь вечера, когда Ким вручила Брайанту ключи от его собственной машины, стоявшей возле участка.
        – Ну а теперь быстро домой, – сказала она.
        – Хочешь, чтобы я поднялся с тобой? – спросил сержант, глядя на окна отдела.
        – Не-а. Нам с ней надо поговорить перед тем, как она начнет профайлинг этого убийцы и сможет оказаться нам полезной.
        – Ладно, но если потом захочешь поговорить…
        – Я позвоню твоей женушке, потому что она мне нравится больше, чем ты.
        – Что ж, не скажу, что я тебя не понимаю, – ответил сержант после секундного размышления и сел в машину.

* * *

        Ким вошла в участок, кивнула по дороге Джеку и по лестнице поднялась на второй этаж.
        Она никогда не делала секрета из того, что пренебрежительно относится к профайлингу, поведенческому анализу и остальной ерунде, которой занималась Элисон, присоединившаяся к ним во время расследования дела о похищении. Ким твердо верила, что каждый человек индивидуален и его невозможно оценить, основываясь на прошлых поступках других людей. Любые подобные попытки таили в себе серьезную опасность.
        Ким предпочитала оценивать убийцу, основываясь на оставленных им уликах и обстоятельствах преступления. Если на теле жертвы было двадцать или тридцать ножевых ранений, то можно было почти наверняка сказать, что убийца был зол и в ярости, а вот говорить о том, что ему двадцать семь лет, что над ним издевались в школе, что он все еще живет с матерью, которая его подавляет, и занимается какой-то никому не нужной работой, было немного рискованно.
        Потому что разозлиться может любой человек. Любого может вывести из себя или человек, или ситуация, или обстоятельства. И любой может при этом сломаться.
        Хотя Ким не могла не признать, что, когда они работали вместе, Элисон сделала несколько важных замечаний относительно образа мыслей убийцы.
        Так что она была готова принять помощь профайлера, но считала, что прежде им необходимо поговорить.
        – Ну что, устроились? – спросила Ким, входя в комнату.
        Элисон кивнула, встала и направилась к перколятору с кофе. Ким с удивлением заметила, что идет она в чулках, оставив свои туфли на каблуках под столом.
        – Послушайте, не надо меня осуждать. Я не снимала их почти двенадцать часов.
        Ким подняла руки, как бы показывая, что она никого не осуждает.
        – Не волнуйтесь, я сама ношу байкерские ботинки с подошвой в дюйм толщиной, так что никого осуждать не собираюсь, – сказала она, пока Элисон садилась.
        Ким устроилась напротив нее, в кресле Брайанта.
        – Ну, и кого мы, по вашему мнению, должны искать? – спросила она, пытаясь поскорее покончить с неизбежным.
        – Не надо гнать лошадей. Начнем с самого начала. Как вы понимаете, начальник уголовного розыска Вудворт рассказал мне о произошедшем в общих чертах, но я хотела бы, чтобы вы поделились со мной подробностями, – с этими словами женщина достала черную записную книжку на пружине. – Итак, расскажите мне, что в этом преступлении совпадает с тем, что произошло с вами в детстве. Только постарайтесь ничего не упустить.
        – Присутствие мальчика и девочки, – ответила детектив.
        – М-м-м… – промычала Элисон и махнула рукой, предлагая Ким продолжать.
        – Сама квартира находится тремя этажами ниже той, в которой жила я.
        – Так.
        – Мальчик умер, девочка жива.
        – Но я читала… – Элисон подняла глаза на Ким.
        – Она была жива, когда подоспела помощь. Парамедики долго пытались реанимировать ее.
        – Поняла. Дальше.
        – Они были прикованы к батарее наручниками.
        – Есть.
        – Бутылка из-под колы.
        – Записала.
        – Фрагмент упаковки крекеров в горле у Марка Джонсона.
        – Что-то еще? – спросила Элисон, поднимая голову.
        – А этого, черт побери, не достаточно? – огрызнулась Ким.
        – Что с вами?
        Ким промолчала.
        Элисон откинулась на спинку кресла и покачала головой.
        – А я вижу, что вам так не нравится. Вы ожидали моей эмоциональной реакции и не получили ее. Вас выводит из себя моя отстраненность, хотя именно о ней вы мечтаете. Вы не хотите, чтобы вас понимали, испытывали к вам симпатию и эмпатию, иначе вы бы давно все рассказали вашим коллегам.
        – Ну же, не останавливайтесь, – проворчала инспектор, когда профайлер замолчала. После всего случившегося за день только этого ей еще не хватало.
        – И не собираюсь. Думаю ли я, что ваше прошлое было ужасно? Без всякого сомнения. Но разве то, что я признаю это, что-то меняет? Абсолютно ничего, потому что это уже случилось и, честно говоря, мне приходилось беседовать с людьми, настолько изломанными и разрушенными таким своим прошлым, что ваше, по сравнению с ним, покажется поездкой в сказочный замок с бесплатной раздачей мороженого.
        – А я и не участвую в конкурсе на самое дерьмовое детство в этом столетии.
        – Потому что не войдете даже в первую сотню. Так что вспомните, вы ничего не упустили? – спокойно сказала Элисон, глядя Ким прямо в глаза.
        – Фэйрвью. Большую часть своего детства Марк Джонсон провел именно там, как, собственно, и я. Но я считаю, что это простое совпадение.
        – И вы в этом уверены?
        Ким кивнула.
        – Ну, и когда вы поделитесь с нами вашими мыслями об убийце?
        В глазах сидящей напротив нее женщины появилось искреннее непонимание.
        – Детектив-инспектор Стоун, мне кажется, что имеет место некоторое недоразумение. Мое задание не имеет никакого отношения к поискам убийцы. Я здесь, чтобы следить за вами.

        Глава 27

        Входя в фойе Вустерширского королевского госпиталя, Элисон попыталась освободиться от ощущения, что она совершает ошибку. Она еще раз повторила себе, что посещение больного – это вовсе не преступление.
        Она хорошо понимала, что инспектор Стоун была не удовлетворена услышанным. Ей хотелось бы услышать в подробностях все, что касается задания Элисон и ее роли в расследовании. И хотя Элисон очень хотелось остаться с ней и попытаться ее успокоить, психолог помнила о том, что ей еще надо проехать двадцать миль по трассе М5, чтобы попасть в больницу до того, как закончатся часы посещений.
        Элисон знала, что в госпитале не очень настаивали на строгом соблюдении этих часов, особенно если ты приходишь одна и не слишком при этом шумишь. В этом отрезанном от внешнего мира убежище для тяжелобольных любой чих или скрип стула многократно усиливался, как в библиотеке или в церкви. Сестры в полиуретановых шлепанцах и кроксах бесшумно двигались среди негромких попискиваний и позвякиваний жизнесберегающей аппаратуры.
        – Как она? – спросила Элисон Валери, медицинскую сестру, входя в палату.
        – Все так же, – ответила та с доброй улыбкой.
        – Спасибо. – Женщина направилась к кровати в самом дальнем углу. На ходу она сняла пиджак и сначала села, а потом только посмотрела на женщину в постели.
        За те шесть дней, что прошли с того момента, как Элисон впервые увидела лежащую здесь Беверли, гематомы никуда не делись. Ее лицо все еще было багрово-желтого цвета с крохотными островками нежно-кремовой кожи. Но это было еще не все. Багровые синяки покрывали все тело женщины в тех местах, где ее били до и после безжалостного изнасилования.
        Элисон невольно содрогнулась, подумав о том, что пришлось вынести этой бедняжке.
        Она вновь перевела взгляд на лицо Беверли – над ее левым глазом надулась большая шишка, кожа на ней натянулась и блестела в свете лампы. Выбритая голова была сплошь покрыта шрамами после операции, которую сделали для того, чтобы уменьшить риск мозгового кровоизлияния.
        Профайлер взяла прохладную, гладкую руку в свои и стала ритмично поглаживать большой палец.
        – Мне так жаль, – прошептала она.
        – А вам нечего жалеть, – голос Валери заставил Элисон вздрогнуть. Черт бы побрал эти кроксы. Она совершенно не слышала, как подошла сестра. – Ведь это не вы сотворили с ней такое.
        «Нет, я», – чуть было не сказала Элисон, но вовремя остановилась.
        – Я знаю, – она быстро пришла в себя. – Но я была в командировке и теперь не могу не думать, что, если бы…
        – Ш-ш-ш, – произнесла сестра, осторожно поправляя одеяло на плечах Беверли. – Ей вовсе ни к чему слышать подобное. Вы все расскажете ей, когда она поправится.
        Элисон была благодарна Валери за ее оптимизм, который совсем не соответствовал медицинскому прогнозу, заключавшемуся в основном в пожимании плечами и загадочных взглядах типа «поживем – увидим».
        – Лучше поговорите с ней о шопинге, – посоветовала Валери, осторожно дотрагиваясь до плеча пациентки. – Или о выходных в спа-салоне. Или о походе в театр. Уверена, что ваша сестра с удовольствием послушает.
        Элисон кивнула и постаралась избавиться от дискомфорта, возникшего из-за того, что она делает что-то не то.
        Эта женщина не была ее сестрой.
        Элисон была единственным ребенком в семье.

        Глава 28

        Ким постаралась сохранить на лице нейтральное выражение, когда Элисон вошла в комнату перед утренним брифингом и села за свободный стол.
        Накануне, сразу же после их разговора, она позвонила Вуди для того только, чтобы услышать, что он произносит спич на какой-то церемонии награждения. В шесть утра она уже сидела под дверью его кабинета, но он так и не появился. Циник на ее месте решил бы, что босс намеренно избегает встреч с ней. Но она знала, что это не так. Вуди всегда смело пытался переубедить ее и никогда бы не отступил перед лицом ее гнева, хотя и попытался бы выяснить его причину.
        Всю ночь Ким провела, меряя шагами свой дом и размышляя над тем, что заставило его найти ей такую няньку. И сейчас готова была сказать ему, что он ошибается.
        Ну а если он действительно избегает встреч с ней, то долго скрываться ему не удастся.
        – Итак, появились ли Марк и Эми на камерах, установленных вокруг Холлитри?
        – Почти нет, босс, – ответил Пенн, печатая на клавиатуре. – Только вот этот момент, когда они выходят из «Асды»[18 - Вторая по величине британская сеть супермаркетов.] в Брирли Хилл около четырех часов дня в воскресенье. Это съемка с камеры на парковке. Изображение, мягко говоря, очень зернистое, но у Эми явно есть что-то в руках. Ждем, когда «Асда» предоставит нам съемки с камер в самом магазине. Вот здесь они направляются к Литтл-Коттедж-Лайн, где и пропадают.
        – Не прекращай своих попыток, Пенн, – сказала инспектор.
        Любые съемки в их последний день могли помочь.
        – Стейс, я знаю, что ты раскапывала их подноготную, а мы кое-что узнали от матери Эми. По-видимому, Эми влюбилась в Марка прямо на ступенях «Теско», как не выспренне это звучит. И хотя это не совсем похоже на начало сказки, здесь можно поразмышлять на тему, не хотела ли сама Эми помочь Марку избавиться от зависимости, а потом уже зависимость взяла над ней верх.
        – Типичный синдром спасителя, – подала голос Элисон. – Обычно им страдают женщины, которые волнуются и беспокоятся за своих партнеров больше, чем за самих себя. В большинстве случаев их привлекают люди с нестабильной психикой, неврозами или зависимостью. И тогда любовь превращается в тяжелую работу, ведущую к страданиям, вместо здоровых и сбалансированных отношений.
        – Вот именно, но не это главное, – продолжила Ким. – Мать Эми была избита несколько дней назад. Она считает, что избиение было организовано Марком и Эми после того, как она отказала им в деньгах. Судя по всему, женщина старалась как могла и даже уговорила друзей Эми, чтобы они попытались хоть как-то объяснить дочери, в какой опасности она находится, но все было бесполезно. Ее дочь явилась к ней в больницу под кайфом, и ее силой вышвырнули из палаты.
        – Это она так посещала свою собственную мать? – с отвращением уточнила Стейси.
        Ким хорошо ее поняла. Констебль была очень близка со своими родителями и не могла себе представить, как можно не уважать маму до такой степени. Хотя Ким прекрасно понимала, что наркотики могут сделать с человеком. Они полностью искажают личность наркомана, уничтожают все его чувства по отношению к другим людям и становятся главной целью его жизни. Главным становится поймать кайф любой ценой – это важнее семьи, чувств, любви. Они уничтожают все вокруг себя. Так что подозрения миссис Уайльд, что за нападением стояла ее дочь, были не из области фантастики, хотя и выглядели на первый взгляд жутковато.
        – Стейс, между Марком Джонсоном и Гарри Дженксом из Сторбриджского реабилитационного центра были какие-то трения. Сам Дженкс нам об этом ничего не сказал, зато рассказала его сотрудница. Хотелось бы знать, в чем там было дело и, самое главное, почему Дженкс это скрывает.
        Стейси кивнула и сделала пометку в блокноте.
        – Кроме того, вы знаете, что в утилизационном прессе на автосвалке был обнаружен неопознанный труп. В настоящий момент Китс, Митч и доктор Эй пытаются извлечь Рубика из его кубика.
        Ким заметила неодобрительную гримасу на лице Элисон и повернулась к ней.
        – Вы что-то хотите сказать?
        – Вы слишком неуважительны к погибшему, – ответила Элисон.
        – Вы так думаете?
        Профайлер кивнула.
        Ким набрала в легкие побольше воздуха. Она заметила, что фото куба уже висят на доске.
        – Вы что же, думаете, что его сильно колышет, как мы его назовем? – задала она вопрос, но не стала ждать ответа. – Как вы хорошо знаете, существует множество способов как-то справляться с тем, с чем нам приходится сталкиваться изо дня в день. И юмор играет во всем этом не последнюю роль. Он позволяет нам сохранять здравомыслие. – Ким взглянула на Брайанта. – По крайней мере, большинству из нас. Он позволяет нам нормально функционировать, и я не собираюсь здесь ни перед кем извиняться. – Ким почувствовала вибрацию телефона в кармане, но она и так знала, кто ей звонит. – Вы сказали что-то о неуважении, но мы же должны как-то персонифицировать жертвы, которые попадаются нам на нашем пути. Потому что, получив имя, жертва становится личностью, со своей жизнью и с душой.
        Ким пошла было к двери, но остановилась.
        – Или мы можем стереть с доски его новое имя и заменить его на «неопознанный предмет». Только вот это, на мой взгляд, будет настоящим неуважением.
        Поднимаясь по лестнице и перескакивая сразу через две ступеньки, Ким все думала, смогут ли они с Элисон довести дело до конца и при этом не поубивать друг друга.

        Глава 29

        – А, Стоун, вы уже здесь, – заметил Вуди, включая компьютер.
        Ну конечно, она же подкупила Джека, купив его любимый яблочный пирог в буфете, чтобы он сразу же сообщил ей о появлении босса.
        – Сэр, при всем моем уважении…
        – В ваших словах есть некоторое противоречие, – с этими словами Вуди указал ей на стул.
        Она не обратила внимание на его приглашение.
        Он указал на стул еще раз.
        Она села.
        – Сэр, я вовсе не нуждаюсь, чтобы эта Элисон, гребаная Лоу, присматривала за мной в качестве сиделки и отслеживала каждый мой шаг.
        – Продолжайте, – велел ей Вуди.
        – Что продолжать?
        – Ну, вы же, скорее всего, приготовили целую кучу доводов, чтобы высказать их мне в лицо, а я хочу дать вам возможность сделать это, чтобы ваше время не оказалось потраченным зря.
        – Значит, вы не собираетесь менять свое решение? – громко выдохнула Ким.
        – Нет, – коротко ответил Вуди.
        – Но почему именно она? – не сдавалась Ким. – Ведь мы с ней не слишком ладим.
        Босс поднял голову от ящика стола, в котором рылся.
        – Вы это серьезно, Стоун? Вы что, действительно думаете, что я буду тратить свое время на то, чтобы найти кого-то, с кем бы вы поладили? Мне будет достаточно, если вы просто продемонстрируете толерантность. А кроме того, Элисон единственная, кто может вам ответить…
        – Но вы никогда не говорили…
        – Я сказал, что вам нужна помощь, но я не уточнял, какая помощь или в каком виде вы ее получите.
        – Лучше было бы, если бы вы сказали…
        – Стоун, – негромко произнес Вуди, – вчера я присутствовал на церемонии, на которой посмертно наградил медалью Георга женщину-полицейского. Она погибла семь месяцев назад при взрыве бомбы, спрятанной в машине. Медаль за нее получил глубоко скорбящий супруг, который весь вечер не отпускал от себя своего двухлетнего ребенка. Вручение состоялось на фоне увеличенной фотографии погибшей. Так что, если вы и считаете, что я чем-то вас обидел, мне на это сейчас наплевать.
        Ким не нашлась что ответить.
        Она так много хотела сказать Вуди, считала себя обязанной это сделать, но сейчас все эти слова вылетели у нее из головы.
        Она успела дойти до двери, прежде чем босс снова заговорил:
        – Знаете, Стоун, вы женщина очень умная, но временами бываете несколько туповаты.
        – Сэр? – Ким повернулась к нему лицом. Неужели он действительно только что назвал ее тупой?
        – Я прошу прощения за терминологию, поэтому позвольте мне выразиться немного по-другому. Несколько лет назад, перед самой смертью, моя жена купила мне нож для разрезания писем. Очень красивый. На резной деревянной ручке было выгравировано мое имя. Блестящее тонкое лезвие. И все это было убрано в специальную подарочную коробку. Понимаете, все дело в том, что я вот уже лет сорок прекрасно открываю свои письма безо всякого ножа, но лучшей чесалки для спины у меня никогда не было. Отлично достает прямо до нужного места между плечевыми мышцами. Конечно, это не прямое его назначение, но…
        – Поняла, – Стоун позволила себе слегка улыбнуться.
        – Стоун, этот убийца умудрился заманить двух молодых людей в многоквартирный дом и там их убить. И сделал это так, что его никто не заметил. Так что мы ищем или двух убийц, или одного, но очень умного, и вам сейчас необходима любая помощь, чтобы убийства не повторялись.
        – Согласна, – Ким открыла дверь.
        – Да, и вот еще что… – остановил ее Вуди.
        У Ким появилось ощущение, что она находится на концерте и музыкантов попросили еще раз на бис исполнить вступительную часть музыкального произведения.
        – Не слишком давите на нее, хорошо? Она не такая сильная, какой пытается казаться.
        Ким кивнула и вышла наконец из кабинета. Ее интерес к профайлеру значительно возрос. Что, черт побери, Вуди хотел ей сказать?

        Глава 30

        Ким прочитала текстовое сообщение, которое поступило как раз в тот момент, когда Вуди наконец закончил с ней.
        Нахмурившись, она, следуя инструкции, спустилась в кафетерий.
        В углу, рядом с кухней, сидели Элисон и Брайант. Психолог сегодня явно не завтракала и выбрала себе тост и апельсиновый сок. Перед Брайантом стояла кружка с чаем, а ее дожидалась большая чашка кофе.
        Ким пробралась между столиками, занятыми офицерами, уплетавшими свои полные английские завтраки[19 - Традиционный очень сытный завтрак с беконом и колбасными изделиями, которому противопоставляется легкий континентально-европейский.]. Обычно в меню были и более диетические опции, которые расходились в течение дня, но с утра всем нужна была доза протеинов.
        – Ну что, вам лучше, инспектор? – спросила Элисон, доставая из портфеля несколько блокнотов.
        – Вы это о чем? – спросила детектив, усаживаясь. Возможно, Вуди дал профайлеру доступ к ее личному делу, но не к ее голове.
        – Ну, мне кажется, вы после нашей с вами беседы всю ночь ждали разговора со старшим инспектором Вудвортом. Хотели при первой же возможности высказать ему все, что у вас накипело, и хотя это ничего не изменило, вы получили возможность озвучить ваши возражения. Так что я спрашиваю вас, легче ли вам теперь смириться с тем фактом, что я буду участвовать в расследовании?
        – Может быть, и так, но что мы все здесь делаем? – спросила Ким, чувствуя, как струя холодного воздуха из кондиционера прошлась по ее спине. Хотя как раз против этого она вовсе не возражала.
        – Зная вас, я поняла, что вы так и не решились изменить степень вовлеченности вашей команды после нашего последнего разговора?
        Ким согласно кивнула.
        – Именно поэтому я посчитала, что лучше будет, если этот разговор останется между нами. Мне бы не хотелось, чтобы ему мешали попытки как-то идентифицировать неопознанный объект, помещенный в металлический куб.
        Ким оценила то, как искусно Элисон смогла упомянуть убитого, не называя его Рубиком.
        – Так что нам лучше поговорить без присутствия остальных.
        Ким посмотрела на Брайанта, который пожал плечами.
        – И о чем же вы хотите поговорить?
        – Сейчас ваши люди заняты тем, что ищут улики и вещественные доказательства, пытаясь разыскать недоброжелателей, людей, которых убитые могли разозлить в прошлом, работают с их семьями и…
        – Правильно. Все это называется полицейским расследованием, и мы, я и Брайант, хотели бы, чтобы нам…
        – Значит, мы должны попытаться найти новый подход, – сказала Элисон, полностью проигнорировав слова Ким, отчего та вновь задумалась, что же, черт побери, хотел сказать ей Вуди? Эту женщину не так-то легко обидеть.
        – Инспектор, это двойное убийство может быть как-то связано непосредственно с вами. А так как вся ваша команда не может принять участия в расследовании этой возможной связи, нам придется делать это, не ставя их в известность.
        – И что же конкретно вы предлагаете? – спросила Ким, складывая руки на груди.
        – Начнем с того, что составим список, – сказала профайлер, протягивая ей и Брайанту по блокноту. – Длинный список всех тех, кого вы могли здорово обидеть.
        Брайант покачал головой и возвратил блокнот Элисон.
        – Простите, но я в такие игры не играю, – на полном серьезе сказал он.
        – Почему? – нахмурилась Элисон.
        Ким тоже вопросительно посмотрела на сержанта.
        – Потому что мне осталось всего семь лет до выхода в отставку.

        Глава 31

        – Но почему в кафетерии? – спросила Стейси, выглядывая из-за экрана компьютера. – Ты когда-нибудь слышал, чтобы босс устраивала встречи в этом гребаном кафетерии?
        Пенн снял свои наушники.
        – Никогда, но я работаю здесь всего…
        – Никогда – это самый правильный ответ, – подтвердила констебль. – И что вообще делает здесь эта женщина?
        – Если ты собираешься задавать мне вопросы, на которые я не могу ответить, то я, пожалуй, лучше поработаю, – Пенн взялся за наушники.
        – Но ведь ты же знаешь, что босс от нас что-то скрывает, так? То есть я хочу сказать, что даже ты это знаешь, – продолжила Стейси, барабаня пальцами по столешнице.
        – Не совсем понял, что ты имеешь в виду под «даже ты», но я, естественно, понимаю, что она не все нам говорит. Наверное, на то есть причины, и она все расскажет, когда…
        – Пенн, а ты можешь хоть раз ответить как нормальный человек? – поинтересовалась констебль.
        – Да, когда в этом есть необходимость, – ответил сержант. – А сейчас ты просто злишься, что я не разделяю твоих подозрений.
        Да, Стейси не могла отрицать, что в его словах есть доля правды. Она хотела, чтобы он, так же, как и она, бесился оттого, что им ничего не говорят.
        – Послушай, босс дала нам задание, так что давай-ка лучше займемся им.
        – Ладно, – согласилась Стейси. – И что же ты думаешь по поводу Рубика?
        – Боже, – в отчаянии пробормотал Пенн, – скажи мне, что я должен думать, я именно это и подумаю, а потом, может быть, ты позволишь мне заняться делом?
        – А тебе не кажется, что это довольно странный способ умереть? – Стейси попыталась представить себе человеческое тело, втиснутое в металл.
        – Да в общем, нет. Бывали смерти и более странные. Например, одного парня в Бразилии убила корова, упавшая на него сквозь крышу. А в девятнадцатом веке один американский адвокат застрелил себя, демонстрируя суду, как жертвы могли совершить самоубийство. В Канаде один юрист бросился из окна на двадцать четвертом этаже. Стекло не разбилось, но вылетело из рамы, и он сам разбился насмерть. А вот еще…
        – Пенн, откуда ты берешь всю эту ненужную информацию?
        Сержант пожал плечами и надел наушники. На этот раз Стейси не стала его останавливать. Но и думать она тоже не перестала.
        Как человек она была обижена, что от нее что-то скрывают, но как детектив она хотела знать, что именно и почему.
        Констебль помнила, что босс поручила ей разобраться в стычке между Марком Джонсоном и Гарри Дженксом в реабилитационном центре, и уже хотела было приступить к этому заданию, как неожиданно кое-что вспомнила. Когда Элисон вчера появилась в отделе, она хотела что-то сказать, но босс резко оборвала ее.
        Стейси попыталась дословно восстановить разговор:
        «Что ж, я слышала, что вы расследуете преступление, напоминающее…»
        Стейси записала фразу на клейком листке бумаги и какое-то время изучала ее.
        Она не имела ни малейшего представления, что бы это могло значить, но решила, что сделает все, что в ее силах, чтобы выяснить это.

        Глава 32

        – Ну а если серьезно, – Брайант вновь взял блокнот в руки, – то как, по-вашему, мы можем сократить круг подозреваемых хотя бы до нескольких сотен?
        Внутренне Ким была с ним согласна.
        – Ладно, – Элисон повернулась к ней, – согласимся с тем, что в вашем случае речь идет не просто об обиде. Потому что никто не станет убивать из-за обиды, – пояснила она. – Речь может идти о разрушенной жизни, о ком-то, кто настолько зол на вас, что готов убивать для того, чтобы вы это поняли.
        – Так мы сможем сократить список на треть, – заметил Брайант и стал писать имена в блокноте.
        – Нина Крофт? – удивилась Ким, заглянув в его список.
        – А кто это? – поинтересовалась Элисон, тоже записав это имя.
        – Жена одного члена местного совета, проходившего по одному из наших первых больших дел о детском доме «Крествуд»[20 - См. книгу Марсонс «Немой крик».].
        – И?
        – И мы вполне можем сказать, что то, что мы там обнаружили, действительно разрушило ее жизнь. А также то, что она страстно ненавидит командира.
        – Тогда оставьте ее в списке, – предложила Элисон.
        У Ким были сомнения, что Нина Крофт продолжала ненавидеть ее все эти годы. Прошло ведь уже больше трех лет. Правда, Брайант прав в том, что Крофт действительно считала ее лично ответственной за все свои невзгоды.
        – Симз[21 - См. книгу Марсонс «Исчезнувшие».], – Брайант записал еще одно имя.
        Элисон согласно кивнула. Он был фигурантом дела о похищении девочек, в котором она тоже принимала участие и прекрасно знала все его обстоятельства.
        – Вполне возможно. Он действительно вас ненавидит.
        – Но он сидит, – заметила Ким, вздрогнув. Она вспомнила, что для этого человека главным в жизни было иметь возможность причинять людям боль и чем моложе была его жертва, тем лучше.
        – Некоторые ненавидят вас достаточно сильно и имеют достаточное влияние, чтобы организовать месть и сидя за решеткой, – пояснила профайлер. – Оставьте его.
        Естественно, ведь у нее уже был опыт, когда ей мстили, находясь за решеткой.
        Казалось, Брайант читает ее мысли.
        – А ты не думаешь, что Алекс?..
        – Нет, – ответила Ким. – Она попыталась и потерпела неудачу. Эта женщина не повторяется.
        – Не хотите рассказать, о ком вы? – поинтересовалась Элисон.
        Ким открыла было рот, но сержант опередил ее.
        – Доктор Александра Торн – психиатр-социопат, использовавшая своих пациентов для своих собственных извращенных опытов – результатом подобных игр были многочисленные смерти.
        Во время расследования она напала на командира и попыталась уничтожить ее чисто психологически. Потерпев неудачу, она попробовала еще раз, уже находясь в заключении, поставить ее на колени, давя на ее самые деликатные точки. Кроме того, она организовала наемного убийцу, который ждал Ким у нее в доме, но это не сработало.
        – Ее стоит внести в список, – предложила Элисон.
        – Вычеркни ее, – велела Ким.
        – Инспектор, я знаю социопатов, – возразила ей профайлер.
        – А я знаю Алекс. Это не она, так что ее можно вычеркнуть.
        Брайант посмотрел на женщин и вычеркнул Алекс из своего списка.
        Элисон оставила ее в своем.
        – Ладно, какие еще большие дела вы вели? – продолжила психолог.
        – Убийство женщин в месте, где изучали человеческие трупы[22 - См. книгу Марсонс «Притворись мертвым».].
        – Что-то интересное?
        – Там недостаточно ненависти, – решила Ким.
        Брайант кивнул в знак согласия.
        – Дальше, – рука Элисон с ручкой замерла над чистой страницей.
        – Убийства родственников, – сказала Ким, вспомнив, как она нашла почти потерявшего сознание Вуди на полу его летнего домика в Уэльсе. – Но там кишка тонка.
        И вновь Брайант с ней согласился.
        – Дальше, – потребовала Элисон.
        – Преступления на почве расовой ненависти, – предложил Брайант. – Наша констебль, Стейси, тогда чуть не погибла.
        – Кто-то из них? – спросила профайлер.
        Ким начала было отрицательно качать головой, но замерла.
        – Что, кишка не тонка? – уточнила Элисон.
        Ким кивнула.
        – И ненависти достаточно?
        – Вполне, – ответила Ким, и Брайант занес в список Дейла Приса[23 - См. книгу Марсонс «Мертвые души».]. Из-за Ким этот человек потерял абсолютно все. С его именем она была согласна.
        – Дальше.
        – Убийства проституток, – вспомнила Ким. – Но виновные меня недостаточно ненавидят, хотя и думают наоборот.
        – Дальше, – не успокаивалась профайлер.
        – Расследование в Хиткресте, – сглотнула Ким.
        Она никогда не сможет произнести эти слова, не вспомнив детектива-сержанта Кевина Доусона.
        – У вас есть кандидат? – негромко спросила Элисон.
        – В ходе расследования мы раскрыли тайное общество, члены которого занимают достаточно высокие посты. Я им не очень нравлюсь, но у них было несколько месяцев, чтобы разобраться со мной, а они этого не сделали. А члены семьи, больше всего пострадавшей от расследования, ненавидят друг друга больше, чем меня.
        – Это вас должно сильно успокаивать, – сухо заметила Элисон.
        – Ну а наше последнее расследование было связано с убийством врача, который, в свою очередь, был связан с Хиткрестом[24 - См. книгу Марсонс «Роковое обещание».]. Его я пыталась привлечь за подпольные аборты.
        – Семья? – спросила Элисон.
        Подумав, Ким отрицательно покачала головой.
        – Вначале Люк, его сын, действительно испытывал ко мне ненависть, но к концу расследования его отношение изменилось.
        – И каков был градус этой ненависти? – уточнила психолог.
        Ким вспомнила, как Люк подошел к ней с искаженным от ненависти лицом и сжатыми кулаками.
        – Достаточно высокий, – ответил за нее Брайант, по-видимому, вспомнивший то же самое.
        – Записываем, – сказали они все трое хором.
        – Ну а в связи с нынешним делом ничего не приходит в голову? – спросила профайлер.
        Ким покачала головой.
        – Итак, у нас есть Нина Крофт, Симз, Александра Торн – она в моем списке, а не в вашем, – Дейл Прис и Люк Корделл.
        – Точно, – согласилась Ким.
        – Но это только за три последних года, – заметил Брайант. – Так что мы едва начали наши раскопки.
        – А я думаю, что у нас уже есть с чего начать, – ответила Элисон, еще раз пробежав список глазами.

        Глава 33

        Пенну было интересно, знает ли его коллега, печатающая сейчас на компьютере, что на ее лице застыла постоянная гримаса.
        Сам он двояко относился к ее недовольству относительно того, что босс что-то недоговаривает.
        Раньше он работал в команде, где начальник сообщал своим сотрудникам только то, что, по его мнению, им надо было знать, так что для него в нынешней ситуации не было ничего нового. Но он видел, что его коллега относится к этому очень серьезно и воспринимает ситуацию как нечто личное. А вот он сам отнесся бы с пониманием к тому, что у босса может быть какая-то информация, не предназначенная для всех.
        – Ну, что тут у вас? – спросила инспектор, входя в комнату перед Брайантом и Элисон Лоу.
        – Я получил наконец записи из «Асды», – Пенн снял наушники. – Они провели в магазине почти час, а для людей, у которых совсем нет денег, это довольно долго. Так что сейчас я пытаюсь выяснить, куда они заходили, находясь в магазине.
        Босс кивнула ему, что он воспринял как разрешение продолжать.
        – Стейс?
        – По Гарри Дженксу пока ничего нет – никаких скандалов. Считается, что он хороший специалист.
        По тону Стейси Пенн понял, что она считает, что не только сама заблудилась в трех соснах, но что и лес босс выбрала совсем не тот.
        Но если босс тоже это заметила, то ничем себя не выдала.
        Сержант повернулся к своему компьютеру.
        – Сейчас мы с Брайантом поедем проверим последние полученные данные и…
        – А какие последние данные? – спросила констебль, отрываясь от компьютера.
        – Если из этого что-то получится, Стейс, то ты узнаешь об этом первая.
        – А я пока позвоню в Дрейк-Холл, – сказала Элисон.
        – Можете звонить от меня, – Ким кивнула на кутузку.
        Профайлер собрала свои вещички и прошла в кабинет.
        Пенн следил, как Стейси с интересом, но молча наблюдает за всеми этими передвижениями, но в этот момент он заметил что-то на экране. Отмотав пленку, он включил воспроизведение.
        – Минуточку, – сказал он, подняв руку.
        – Пенн, руку поднимать совсем ни к чему.
        – Прошу прощения, босс, – сержант опустил руку на клавиатуру. У него это уже вошло в привычку. Когда ты находишься в большой аудитории, надо, чтобы командир видел, кто говорит в данный конкретный момент.
        – Так что там у тебя?
        – А вы сами посмотрите, – предложил Пенн, нажимая на кнопку воспроизведения.
        И они все стали смотреть, как Эми Уайльд, прекратив бродить среди овощей, засунула руку в задний карман.
        Несмотря на плохое качество записи, было ясно, что руку она потом поднесла к уху. Марк, который продолжал свои блуждания, подошел и остановился рядом с ней.
        – У нее был телефон, – сказала Ким. – А на месте преступления его не нашли.
        – Кто-то украл его? – предположил Брайант.
        – Тут два варианта: или его украли, пока они добирались от магазина до места преступления, или его забрал убийца.
        – А убийца сделал бы это только в том случае, если на телефоне было что-то, что могло указать на него, – заключил Пенн.
        – А это значит? – подхватила босс.
        – Что Эми Уайльд хоть и не близко, но могла знать своего убийцу, – закончил за нее Брайант.
        Пенн почувствовал, как кто-то похлопал его по плечу.
        – Отличная работа, Пенн, – сказала босс, – но этого недостаточно. Теперь я хочу знать каждый шаг этой парочки, пока они были в магазине.
        Сержант знал, что мобильные сети ему ничем не помогут. Без адреса и номера у них не было никаких шансов. Да и номер наверняка был из предоплаченных.
        – Все понял, босс, – сказал он, пытаясь оценить работу, которую ему предстояло проделать. С тем количеством записей, которое ему предоставили в супермаркете, это займет почти весь день. Но тут уж никуда не денешься. Ведь в те несколько часов перед убийством парочка засветилась только на записях в этом магазине. И если он ничего не найдет, то они упрутся в стену.
        Вот какие мысли бродили в голове у Пенна, пока он смотрел на свою коллегу. Элисон перешла в кабинет босса, чтобы поработать над чем-то тайным, а сама босс и Брайант куда-то уехали. А он продолжал размышлять, знает ли Стейси, что у нее на лице застыла гримаса.

        Глава 34

        – А ты знаешь, что она догадывается, что ты не все ей говоришь? – спросил Брайант, когда они уже сидели в машине.
        Ким проигнорировала его вопрос.
        – А то, что она взбешена, тебе известно?
        – Да что ты говоришь? – в голосе Ким слышался сарказм. – Вот ведь какая я плохая – три года работаю со Стейси и так и не научилась ее понимать. Спасибо тебе большое за то…
        – Я все понял, командир, но неплохо было бы задуматься еще кое о чем.
        – Например?
        – Например, о разделении труда, о том, как лучше использовать ресурсы…
        – Минуточку! Ты что бесишься, потому что тебе пришлось заняться поисками информации в Сети?
        Для сержанта не составило никакого труда выяснить, чем сейчас занимается Нина Крофт.
        – Ты меня хорошо знаешь и знаешь, что компьютеры это не мой конек, а кроме того, любой из них получил бы эту информацию в три раза быстрее, чем я. Или, кстати сказать, ты. Так что подобное использование моих ресурсов неэффективно.
        – Так же как и твои повторяющиеся попытки что-то мне доказать. Я не стану ничего менять.
        Ким была твердо уверена, что двойное убийство можно раскрыть без чтения лекций о ее частной жизни.
        – Лучше расскажи мне, что нам известно о Нине Крофт.
        – Не так уж много, – честно признался Брайант. – За все это время мне удалось только выяснить, что сейчас у нее частная практика на Крэдли-Хит-Хай-стрит.
        – М-м-м…
        Это она и сама могла узнать. Как и у нее, компьютерная грамотность Брайанта не простиралась далее умения внести имя в поисковую строку «Гугл», а потом просмотреть наиболее многообещающие сайты. За это же время Стейси могла бы, скорее всего, выяснить, в какую школу ходят ее дети и поддерживает ли Нина связи со своим мужем, сидящим в тюрьме. А еще рассказала бы им, что женщина ела за завтраком, хотя это никому не было нужно.
        – Интересно, счастлива ли она теперь? – сказала Ким, когда Брайант направил машину в сторону Колли Гейт.
        – Уверен, что да. И скорее всего встретит тебя громадным букетом цветов и пригласит на…
        – Ладно, закончили, – сказала инспектор, когда машина пересекла Лайд-лэйн и выехала на Крэдли-Хит. – Она может меня совсем не вспомнить – я вообще не уверена, что ее стоило вносить в этот список, – добавила она, когда машина остановилась перед магазином ковров, который Ким помнила с самого детства. – А что мы здесь… о боже, – сказала она, прочитав табличку, прикрепленную справа от входа в магазин.
        Выйдя из машины, она прошла вслед за Брайантом к одинокой закрытой двери на верхнем этаже.
        – А знаешь, она может даже поблагодарить меня за то, что я вскрыла грязные делишки ее муженька, – добавила инспектор, когда дверь стала открываться.
        Полуулыбка на лице за дверью исчезла, уступив место глазам, наполненным ненавистью.
        Женщина осмотрела Ким, как будто не верила своим глазам. Когда она заговорила, каждое сказанное ею слово было пропитано ядом.
        – Какого хрена вам здесь надо?

        Глава 35

        Элисон постучала в дверь и подождала, когда ее пригласят войти.
        – Присаживайтесь, – предложил ей старший инспектор Вудворт, указывая на кресло, в котором накануне она не провела и пяти минут.
        – Прошу прощения, что вчера мы не смогли обсудить все подробно, и благодарю вас за то, что вы так быстро откликнулись на мою просьбу, – добавил он.
        Элисон не стала говорить ему, что как раз сейчас у нее было не так много работы.
        – Ну, и как команда среагировала на ваше появление?
        – Вы хотите узнать о реакции вашего инспектора? – уточнила профайлер. – Думаю, что вы знаете это лучше, чем я, потому что она уже успела побывать сегодня в этом кабинете.
        – А меня, знаете ли, действительно интересует вся команда. За последние несколько месяцев им пришлось через многое пройти.
        Да, она читала в газетах о смерти Доусона, и это ее огорчило, но не сильно удивило. Когда она работала с командой по делу о похищениях, она имела возможность наблюдать сержанта вблизи, и на нее произвела впечатление его неуемная энергия и то, как он пытался с ней справиться.
        – С командой все в порядке, – ответила психолог. – Пенн человек абсолютно открытый. Стейси осторожна и подозрительна, а Брайант носится с Ким как курица-несушка со своими цыплятами.
        – А Стоун? – спросил Вуди.
        – Я не так много с ней общалась, – ответила Элисон, – но, мне кажется, пока она справляется.
        Она не стала говорить о том, что все еще пытается понять язык тела инспектора и продолжает свои наблюдения. Уже три года назад с ним было трудно разобраться, а за это время он никак не изменился к лучшему. А еще она решила не говорить о том, что для нее это вызов как для профессионала и что есть люди, которых читать легче, чем других.
        Она вспомнила одну из тренировок по гимнастике, на которой была, когда ей было девять лет. Как и всегда, там она наблюдала за другими девочками. Наоми, отличной спортсменке на год младше ее, было велено перейти на бревно. Девочка с энтузиазмом кивнула, но пальцы ее ног непроизвольно поджались. И, забравшись на бревно, она практически сразу же упала. То же самое повторилось через несколько недель. Поджатые пальцы и падение.
        А через месяц, во время соревнований, Кайшу, лучшую гимнастку на бревне, увезли с желудочными коликами, и тренер выбрала Наоми в качестве замены. Элисон увидела, как поджались ее пальцы и в испуге сказала тренеру, что Наоми упадет. Тренер ее не послушала и ответила, что девочка прекрасно готова.
        Наоми подошла к снаряду и, выполняя простейший элемент, упала и вывихнула кисть. Позже Элисон поняла, что, будучи прекрасной гимнасткой, Наоми тем не менее боялась снаряда, и этот страх выражался в том, как автоматически поджимались пальцы ее ног, чего сама она не замечала. Именно с того момента Элисон стало интересовать, как тела людей реагируют на те или иные ситуации. И осознают ли это сами люди или нет.
        – А еще я хотел бы поговорить с вами о том, другом деле.
        Профайлер кивнула и постаралась ничем себя не выдать.
        Она уже поняла, что информация об этом «другом деле» навсегда останется в ее резюме, что это «другое дело» полностью заслонит все ее прошлые достижения и все, чего она сможет достичь в будущем. Она никогда не сможет скрыться или забыть об этом «другом деле», и доказательство этого сейчас молча лежало на больничной койке.
        – Оно не имеет никакого отношения к тому, для чего вас сюда пригласили.
        – Благодарю вас, – ответила Элисон ровным голосом.
        – Мы все совершаем ошибки, – заметил Вуди, глядя ей прямо в глаза.
        Она не отвела взгляда, благодарная ему за то, как мягко он сказал о ее ошибке.
        Но одна маленькая проблема все-таки осталась. Она вовсе не была уверена, что это была просто ошибка.

        Глава 36

        Комната, убогая и темная, была вся заставлена папками. Ким она напомнила кабинет частного детектива, каким его обычно показывают в телевизионных сериалах.
        – Я бы не стала предлагать вам сесть, даже если бы здесь были для этого стулья, – сказала Нина, стоя возле письменного стола.
        Ким с облегчением заметила, что женщина все еще хорошо одета в ладно сидящее на ней прямое синее платье, юбка которого заканчивалась чуть ниже колен. Она не могла с ходу определить дизайнера, но платье выглядело удобным и функциональным. Темно-каштановые волосы, казалось, были на дюйм длиннее, чем она их помнила. Ким решила, что это результат посещений салона красоты.
        – Ну и как вы жили все это время? – спросила она, усаживаясь на единственный стул.
        – Вы это серьезно? – взорвалась Нина, бледнея. – Какого черта вам здесь надо?
        – Просто проезжала мимо, – пожала плечами Ким.
        – Все вы лжете, – выплюнула женщина ей прямо в лицо. – Так что, если это не официальный визит по поводу одного из моих клиентов, вы можете…
        – Это вы о ком? – спросила инспектор. – То есть меня интересует, кто нынче ваши клиенты.
        – Вас это абсолютно не касается, – глаза женщины сверкали от ярости. – Вас ничего здесь не касается. Вас никто не желает видеть ни здесь, ни у меня…
        – Кстати, а где это сейчас? – спросила Ким, не удержавшись от сарказма. Для нее сейчас все это было безобидной и невинной забавой, особенно на фоне той собаки, умершей в мучениях после того, как ее напоили антифризом. Таким образом Нина тогда хотела намекнуть ей, что не стоит вести расследование в детском доме в Крествуде. – Вы все еще живете в том большом и красивом доме?
        – Прекратите нести всякую чушь! Вы прекрасно знаете, что мне не удалось сохранить тот дом и что мои дети уже не ходят в частную школу, сука вы драная. Сейчас я живу в таунхаусе в Олд Хилле, а мои мальчики из-за вас ходят в обычную общеобразовательную школу и…
        – Нина, я вас умоляю, – из-за подобной притворной невинности терпение Ким закончилось. – Ваш муж полностью заслужил все, что с ним случилось, но мне жаль, что вы потеряли все, что у вас было. Мне жаль, что вы потеряли свою высокооплачиваемую работу в Бирмингеме. Мне жаль, что вас так и не сделали партнером в той адвокатской конторе, хотя это и казалось неизбежным. Жаль, что вы лишились своего дома, а вашим мальчикам пришлось перейти в новую школу. И все это из-за того, что натворил ваш супруг.
        Ким заметила, что опущенные руки женщины, сжатые в кулаки, слегка подрагивают.
        – Хотя, Нина, вас мне совсем не жаль – ведь вы знали, что он творил, и никому ничего не сказали. А ведь сделав это, вы могли спасти жизнь другим людям, так что мне, в общем-то, наплевать на…
        – Убирайтесь! – рявкнула женщина, указывая на дверь. – Мне противен сам ваш вид, и я не собираюсь терпеть…
        – И это не считая того, что вы сделали с собакой, – добавила Ким, покачав головой. – Хочу сказать, что это было уже ниже пояса…
        – Убирайтесь! – закричала женщина.
        – Ну а попытка помешать правосудию, защищая собственного…
        – Инспектор, я вас предупреждаю. Убирайтесь…
        – Где вы были в воскресенье вечером, Нина? – спокойно спросила Ким, сбивая женщину с толку.
        – Дома, с мальчиками, – не задумываясь ответила она. Она была слишком разъярена, чтобы промолчать.
        – Спасибо, что уделили нам время, – Ким быстро встала со стула. – Было очень мило вновь встретиться с вами, – добавила она, выходя из комнаты вслед за Брайантом.
        Грохот захлопнутой за ней деревянной двери ее вовсе не удивил.
        – И что ты по этому поводу думаешь? – спросила она сержанта, когда они спустились по лестнице.
        – Не знаю, – ответил он. – Одно могу сказать точно: если раньше злости на тебя у нее было не слишком много, то сейчас она готова была убить тебя.

        Глава 37

        Пенн не отрываясь смотрел на список тех мест, которые Эми и Марк в воскресенье во второй половине дня посетили в супермаркете «Асда». Составить его для босса оказалось непростым делом.

        3.09 дня – Э + М заходят в супермаркет
        3.14 дня – изучают холодильник с сэндвичами
        3.18 дня – переходят к секции с овощами и фруктами
        3.20 дня – берут яблоко и возвращают его на место
        3.26 дня – бродят по секции замороженных мясных продуктов
        3.30 дня – отвечают на телефонный звонок (продолжительность – 3 мин.)
        3.34 дня – разговаривают возле прилавка со свежим хлебом
        3.34 дня – смотрят на часы
        3.37 дня – изучают прилавки со средствами личной гигиены
        3.40 дня – прячут что-то в карман
        3.42 дня – идут к туалетам

        И вот сейчас он ждал, когда один из них или оба сразу выйдут из туалетов. Он видел, как в них заходили уборщица и бесконечная вереница покупателей, но эти двое сидели там уже около семи минут.
        – Кофе? – услышал он сквозь наушники.
        Пенн оторвался от экрана и посмотрел на свою коллегу. Кофе она никогда не пила и очень редко его готовила. Он же обычно выпивал пару чашек утром, а потом останавливался. Если он выпивал больше, то вел себя как жизнерадостный шмель ранним летним утром.
        Отрицательно покачав головой, сержант краем глаза взглянул на Элисон, которая продолжала свои звонки в кутузке.
        Он вновь включил воспроизведение и увидел, как Эми и Марк вдвоем вышли из туалетов в 3.52 дня, всего за восемь минут до закрытия супермаркета.
        Он переключился на камеры, направленные на вход: 3.53, 3.54, 3.55 – ничего.
        Куда они делись? От туалетов до выхода не больше 10 секунд.
        Он вернулся к камере, смотревшей на сигаретный киоск, – единственной, находившейся между туалетами и выходом.
        И здесь он обнаружил их – они стояли, погруженные в серьезную беседу, за стендом с газетами. Эми отошла первая, за ней тронулся Марк, но Пенн знал, что ни один из них не дошел до выхода.
        Сидя за столом, он безостановочно нажимал на клавиши, переключаясь с камеры на камеру, чтобы вновь обнаружить пропавших.
        Наконец они были найдены, и он увидел, как они рассматривают товары, делают свой выбор и оплачивают покупку.
        Пенн взглянул на время в углу экрана – черт побери, такого он никак не ожидал.

        Глава 38

        Ким не могла точно вспомнить, когда в последний раз была в тюрьме Винсон Грин, хотя это должно было быть не так уж давно.
        Теперь тюрьму называли Бирмингемской тюрьмой Ее Величества, но для Ким она всегда будет тюрьмой Винсон Грин. Она помнила, как в детстве ездила в Бирмингем с Эрикой и Китом. Каждый раз Кит заранее предупреждал ее, что впечатляющее здание вот-вот покажется в окне поезда, и каждый раз ей приходилось на него любоваться. А потом жалеть об этом. Вид этой викторианской твердыни одновременно и пугал, и восхищал ее. Она боялась ее угловатой, голой, безжалостной архитектуры и в то же время не могла не думать о плохих людях, которые в ней содержались. На сегодня в тюрьме, в условиях режима В[25 - Режим, при котором заключенные, представляющие опасность для общества, не требуют максимальной охраны, но вероятность их побега и опасности для общества остается на достаточно высоком уровне.], содержалось 1450 плохих парней – это были взрослые заключенные и подследственные, часть из которых попала сюда непосредственно с помощью Ким.
        Они подошли ко входу, выкрашенному в традиционный полицейский синий цвет, и вошли внутрь. Брайант позвонил заранее, и их первая встреча должна была состояться в отдельной комнате в присутствии максимального количества охранников. И не потому, что это было нужно Ким, а потому, что так решили Брайант и начальник заведения. Подобная встреча не могла состояться в помещении блока для свиданий, находящегося через дорогу.
        Их приветствовал мужчина лет тридцати с черными волосами и аккуратными усами.
        – Старший смены Дженнард, – представился он. – Я отвечаю за вашу сегодняшнюю встречу, – добавил он в полном соответствии с правилами общения с посетителями.
        Что-то в Ким никак не могло смириться с нашивкой частной охранной компании у него на руке. Ей в принципе не нравился процесс приватизации тюрем, начатый в 1992 году. Ее мозг не мог смириться с тем, что охрана общества от преступников превратилась в доходное предприятие. Последствия этого крохоборства и экономии могли быть ужасными.
        «Но сам он в этом не виноват», – подумала Ким. Брайант же пожал мужчине руку и поблагодарил его.
        – Ваши документы, пожалуйста, – произнес мужчина приятным голосом, в котором ясно слышалось: «Ни один человек не войдет сюда без предъявления документов».
        Они оба протянули ему свои удостоверения. Мужчина достал плетеный контейнер и кивнул на него головой:
        – Все вещи я прошу вас сложить сюда. Вам их потом вернут.
        – Абсолютно все? – уточнила Ким.
        – То, что они иногда используют в качестве оружия, заставило бы вас потерять покой и сон, – объяснил мужчина. – Я видел ножи, сделанные из зубных щеток, или плетки из бритвенных лезвий. Нам приходится контролировать даже потребление воды. – Это прозвучало так, как будто мужчина хотел, чтобы они получили удовольствие от своего визита.
        – Но ведь вода – вещь достаточно безобидная, нет? – спросил Брайант. Даже Ким не могла придумать, как ее могут использовать наиболее отмороженные из сидельцев.
        – Ха! В извращенном мозгу преступника не существует понятия безобидности, не обольщайтесь. Вода безобидна ровно до того момента, пока вы не наполните ею пластиковый мешок и не сбросите его со значительной высоты кому-нибудь на голову. Такая водяная бомба вполне может убить человека.
        В этом Ким была уверена.
        – Ну что, готовы? – спросил охранник, как будто они пришли сюда на экскурсию.
        – Почти, – ответила инспектор, оборачиваясь к своему спутнику. – Брайант, ты остаешься.
        По его глазам она прочитала: «Ни черта подобного», но для того, что она задумала, это было важно.
        – Командир, мне кажется…
        – Со мной все будет в порядке, – решительно оборвала его Ким и отвернулась.
        – Гаррис, Икбал – со мной, – обратился Дженнард к группе одетых в белые рубашки охранников.
        Двое самых массивных из них сделали шаг вперед и прошли вслед за ними через закрывающиеся на кодовый замок двери. Они молчали всю дорогу, пока Дженнард не остановился возле тяжелой металлической двери.
        Он набрал на замке свой номер и открыл дверь.
        Икбал вошел первым и встал в левом углу помещения. Гаррис вошел вслед за ними.
        Инспектор оценивающе оглядела мускулистого мужчину с гладко выбритой головой и шрамом на том месте, где должен был быть его левый глаз. Ким вовсе не чувствовала своей вины в том, что с ним произошло. Она смотрела на самого злобного и извращенного человека из всех тех, с кем ей приходилось встречаться в жизни. Его жажда причинять боль другим не знала границ. Ненависть в его глазу, казалось, была осязаемой на ощупь.
        Не обращая на нее внимания, инспектор улыбнулась и произнесла:
        – Привет, Симз. Рад меня видеть?

        Глава 39

        – Спокойнее, спокойнее, – сказал Дженнард Симзу, который попытался вырвать наручники из замка, прикрепляющего их к столу.
        С их стороны стола не было никаких стульев. По-видимому, его ненависть ничуть не уменьшилась с того момента, когда они виделись в последний раз и она засунула осколки стекла прямо ему в глаз. Ким особенно гордилась тем шрамом, которым его наградила, – теперь он навсегда запомнит свое поражение.
        – И как ты здесь поживаешь, Симз? – спросила она.
        Дженнард подошел к ней и встал рядом.
        – Какого… тебе от меня надо, сука? – спросил убийца, раздувая ноздри.
        – Считай, что это благотворительный визит. Чтобы узнать, как ты себя ведешь.
        – Клянусь, если я…
        – Симз, – предупредил его Дженнард.
        – Ты завел здесь новых друзей и все у тебя хорошо? – поинтересовалась Ким.
        – Не твоего собачьего ума дело, – огрызнулся ее собеседник.
        – Что, никто не хочет с тобой играть? Беда! Но я рада, что у местных ребят остались хоть какие-то принципы.
        Ким почувствовала, как Дженнард напрягся, услышав ее легкомысленный, праздный голос, но все это было необходимо и заранее ею просчитано и продумано. Именно поэтому она настояла на том, чтобы Брайанта в комнате не было. Он бы попытался ее остановить.
        – То есть я хочу сказать, что даже они не переносят трусов, которые мучают детей, – пояснила Ким, глядя в единственный видящий глаз.
        – Если бы я тогда дотянулся до твоей глотки другой рукой, то…
        – А еще они не любят проигравших, правда? Наверное, они уже знают, что тебя остановила женщина, и от этого уважают тебя вот так. – Тут она сложила из большого и указательного пальцев ноль.
        – Дженнард, а ты не хочешь?
        – Уверена, что ты будешь рад услышать, что обе девочки здоровы и счастливы и давно про тебя забыли, – добавила Ким с улыбкой.
        – Я сломаю тебе…
        – Так что давай рассказывай, появились ли у тебя интересные друзья на уроках рукоделия? – Ким видела, как яростно сжались его кулаки, но на этот раз Симз ничего не сказал. – А обо мне ты часто думаешь? – продолжила свои вопросы инспектор.
        Неожиданно Симз откинулся назад и холодно осмотрел ее с ног до головы.
        – Хочешь узнать, у кого есть на тебя зуб, сука? – спросил он.
        Ким вдруг поняла, что за все время разговора Симз ни разу не посмотрел ни на кого из присутствующих в комнате. Она тоже не отрывала от него глаз.
        – Отвечай на вопрос, Симз, – потребовала Ким.
        – Ты что, считаешь, что я что-то затаил?
        – Отвечай на вопрос, Симз, – повторила детектив.
        – Знаешь, Стоун, я вижу твое лицо во сне каждую гребаную ночь. И воображаю себе, как ты визжишь и извиваешься, а я трахаю тебя…
        – Симз, – предостерегающе произнес Дженнард.
        – Пусть говорит, – жестом остановила его Ким. Она пришла, чтобы оценить всю глубину его ненависти и понять, не может ли он, хотя бы косвенно, быть связан с убийством Эми и Марка. Ей удалось вывести его из себя и теперь оставалось только слушать.
        – Я представляю себе, как ты молишь о пощаде, а мой член разрывает тебя надвое. А уже кончив, я вышибаю из тебя дух. Твои кости ломаются одна за другой, пока ты не превращаешься в бурдюк с отбитыми внутренними органами.
        Ким заметила, как его глаз в экстазе подернулся пленкой. Раньше этот человек жил для того, чтобы иметь возможность издеваться над другими людьми, теперь он жил для того, чтобы издеваться конкретно над ней.
        Она ничуть не сомневалась в том, что произойдет, если этот человек неожиданно получит свободу.
        Ким постаралась, чтобы никто не заметил, что все внутри у нее похолодело.
        – Ладно, как тебе больше нравится, а теперь ответь на мой вопрос, – настаивала она.
        – Если кто-то переломает тебе все ребра, то я стану его вечным должником, но прямо сейчас должен сообщить тебе одну вещь, сука ты гребаная…
        – И какую же именно?
        – Если бы это я открыл на тебя охоту, то ты была бы давно мертва.

        Глава 40

        Симз взял свой вялый член в руку и начал онанировать.
        Вчера, после визита Дианы, этой грязной шлюхи, ему удалось кончить прямо в туалете в блоке для свиданий – он сказал Дженнарду, что не дотерпит до камеры.
        В этом была своя особая прелесть. Чисто вымытые полы, достаточно туалетной бумаги в держателе и запах, который был ничуть не похож на вонь четырехдневной мочи и пота.
        Но не сегодня. Сегодня его даже не отводили в блок для свиданий. Они сказали, что это будет небезопасно для посетителя, и совершенно правильно приковали его к этому гребаному столу, потому что, если бы его руки были свободны…
        Его рука двигалась вверх-вниз, стараясь избавить его организм от яда, который вспрыснула ему эта сука. Ему было просто необходимо каким-то образом излить ту ярость, которая всегда в нем присутствовала, но которую этот визит заставил вновь вскипеть. Иначе он просто не мог ни о чем думать.
        Симз вспомнил вчерашний визит Дианы – ее большие сиськи, выпиравшие из дешевой майки, на два размера меньше, чем нужно. Она стала водить рукой по своей молочно-белой коже. Сначала ее прикосновения были нежными, а потом становились все яростнее, пока на ее коже не появились багровые полосы. Он возбудился, когда они стали глубже, а по ее лицу стало понятно, что она испытывает дискомфорт. Женщина все сильнее сжимала и крутила пальцами свою плоть, погружала в нее свои похожие на когти ногти, пока наконец не вскрикнула от боли.
        Ему показалось, что он кончит прямо там, на месте.
        Его рука задвигалась быстрее, когда он вспомнил эту ее боль, очевидный дискомфорт и царапины.
        Но сегодня член отказывался вставать.
        Тогда он вернулся к тому единственному воспоминанию, которое его никогда не подводило, но которое он берег из боязни, что его волшебное действие может когда-нибудь закончиться.
        Он представил себе эту гребаную Стоун в подвале, стоящую между ним и той девятилеткой, жизнь которой была им уже обещана.
        Вспомнил свои ощущения, когда ударил ее по колену, отчего она упала на пол. И застонала от боли.
        «Наконец-то», – подумал он, чувствуя, как его член твердеет.
        Теперь он представил себя лежащим на ней и разбивающим ей лицо.
        «Да, да, да…» – думал он, а рука двигалась все быстрее.
        Он чувствовал, как корчится ее лицо от той боли, которую он ей причиняет.
        «Ну вот, теперь это хоть на что-то похоже», – подумал он, чувствуя рукой тепло.
        – Побыстрее, Симз. Я не собираюсь ждать тебя весь день, – поторопил его Дженнард.
        – Отвали! – возмущенно крикнул он.
        Но было уже слишком поздно. Голос Дженнарда напомнил ему, почему охранник вообще оказался рядом. Это все из-за прихода этой суки.
        И его старые воспоминания, тщательно хранимые для его собственного удовольствия, уступили место новому образу, который будет теперь вечно его преследовать.
        И это будет образ этой суки – здоровой, веселой и жизнерадостной, без малейших следов их последней встречи. Ее победительная, самодовольная рожа издевательски таращилась на него из противоположного угла комнаты.
        Член опал у него в руках, и Симз понял, что его любимые воспоминания уже больше никогда к нему не вернутся.
        Теперь он ненавидел эту суку еще больше.

        Глава 41

        Элисон следила, как Стейси подходит к кутузке и стучит в дверь.
        – Кофе? – предложила констебль.
        Элисон отрицательно покачала головой.
        – Тогда, может быть, чай или воду?
        Элисон показала ей серебристую фляжку со смузи, который она приготовила дома.
        – У меня все есть, спасибо.
        – Может быть, вы хотите, чтобы я вам помогла? – приятным голосом осведомилась девушка. – Поиски информации не всегда…
        – Стейси, мне абсолютно все равно, будете ли вы ходить вокруг да около весь день или зададите мне прямой вопрос – ответ все равно будет тот же. Я не могу сказать вам, над чем сейчас работаю.
        – Но ведь она что-то прячет от нас, правда? Это-то вы можете мне сказать?
        Мгновение подумав, профайлер слегка кивнула.
        – Мне очень жаль, Стейси, но она действительно делает это.
        Элисон проследила за тем, как констебль вернулась на свое место в общей комнате. Не важно, согласна ли она или нет со всей этой секретностью, но решение Стоун надо уважать.
        Несмотря на мнение инспектора относительно Александры Торн, она решила позвонить начальнику тюрьмы Дрейк Холл и выяснить, нет ли каких-то изменений в поведении заключенной. Может быть, появились новые посетители? Или новые друзья в тюрьме? Если эта женщина действительно социопат, она заслуживает самого пристального внимания и не важно, находится ли она в заключении или нет. А комментарии Брайанта о том, что некие попытки ею уже предпринимались, только увеличили подозрения Элисон. В отличие от Стоун, ее собственный опыт общения с социопатами говорил о том, что они редко отказываются от своих намерений.
        После встречи со старшим инспектором Вудвортом она все время думала о Беверли Райт, лежащей на больничной койке, и о той своей ошибке, которая привела девушку туда.
        Элисон никак не могла понять, что не дает ей согласиться с результатами расследования, проведенного Вестмерсийским управлением полиции. Может быть, ее собственная самоуверенность? Такое вполне возможно. Никто не хочет признавать свои ошибки, особенно когда они приводят к тому, что абсолютно невинную женщину насилуют и жестоко избивают.
        Элисон не смогла не раскрыть папку в своем компьютере, в сотый раз задавая себе вопрос, почему она так и не дала делу хода или не отправила его в архив.
        А все потому, что она не может понять, в чем заключается ее ошибка. Ей просто необходимо знать, что она сделала не так. Потому что как она может работать с этой или с любой другой командой, когда не знает, на чем конкретно она лажанулась.
        Прошло уже четыре месяца с тех пор, как ее вызвали для помощи в расследовании жестокого изнасилования и убийства двадцатидевятилетней женщины в Малверне. Следствие зашло в тупик из-за отсутствия вещественных доказательств.
        Она сразу же поняла, что задача не из простых, потому что основой профайлинга была возможность привязать несколько преступлений к одному и тому же преступнику, а потом использовать этот профиль для предсказания дальнейших его действий.
        А имея на руках одно-единственное преступление, ей ничего не оставалось делать, как исходить из того, что поведение преступника является отражением его личности.
        Имея на руках несколько преступлений, она смогла бы применить анализ причинно-следственных связей, для того чтобы определить похожие преступления с небольшим количеством улик, а потом связать их все с одним преступником, основываясь на их общности. Но ей еще никогда не приходилось сталкиваться с тем, что она увидела, расследуя жестокое убийство и изнасилование Дженнифер Тоунс.
        Она вновь и вновь возвращалась к имеющейся у нее скудной информации, пытаясь вычленить типаж и оценить место преступления с точки зрения личности возможного преступника.
        И вот постепенно у нее выкристаллизовался профиль нападавшего. К этому времени группа уже определила главного подозреваемого, а она настаивала на том, что они ошиблись.
        Подозревали бывшего молодого человека Дженнифер, неудавшегося музыканта, мотающегося по барам и клубам Ворчестера, где он поигрывал и нюхал кокс после своего короткого звездного часа. Элисон заявила, что они ошибаются. Кертис Суэйн был творческим, но неуравновешенным бродягой из тех, что ночуют по квартирам друзей. А заинтересовал он полицию только лишь потому, что продемонстрировал склонность к насилию во время драки в баре. В этом же баре по вечерам подрабатывала Дженнифер.
        Ее послушали и сосредоточились на тех людях, которых они уже допрашивали и которые подходили под профиль Элисон. Таких оказалось двое.
        Джеррард Батам, двадцати восьми лет, был младшим партнером юридической фирмы, в которой Дженнифер работала днем. Его амбиции, безжалостность, настрой и психологические особенности делали его возможным подозреваемым.
        Вторым был Том Друри, владелец бара «Элайт» в Киддерминстере, где Кертис тоже играл, а Дженнифер подрабатывала.
        А потом напали на Беверли. Напали в тот вечер, когда она была в баре «Элайт», где играл Кертис, а Том стоял за стойкой.
        У Тома было алиби, а Кертис даже не помнил, куда он направился после окончания своего выступления.
        Через два дня после нападения на Беверли Кертиса арестовали и предъявили ему обвинения, а Элисон указали на дверь.
        А чтобы жизнь окончательно не показалась ей медом, старший супер[26 - Т.е. старший суперинтендант.] на пресс-конференции сделал публичное и довольно резкое заявление по поводу использования всяких методов «тыканья пальцем в небо» вместо настоящей и надежной полицейской работы.
        Два дня Элисон безвылазно провела дома, в окружении мокрых бумажных платков и контейнеров из-под фастфуда.
        Она следила за всеми отчетами о новых убийствах, постоянно выискивая их на «Скай Ньюз»[27 - Британский круглосуточный новостной канал.]. Она видела, что Беверли Райт была идентифицирована как проститутка, и ее имя постепенно исчезло из топ-новостей.
        Но Элисон интересовала именно Беверли, чем бы она ни занималась по жизни. Когда Элисон присоединилась к расследованию, Дженнифер была уже мертва, а вот нападение на Беверли она могла предотвратить и обязана была это сделать.
        Постепенно она набралась смелости и позвонила в больницу, где с ужасом узнала, что ее звонок был первым и единственным.
        И после этого она каждый вечер навещала девушку.
        За последние пять дней Элисон изучила мельчайшие подробности обоих преступлений, пытаясь объединить их и привязать к Кертису. И у нее ничего не получилось. Для этого ей пришлось бы пренебречь всем, чему она научилась за годы своей работы.
        После ее отстранения от расследования люди, с которыми она общалась, перестали обращать на нее внимание, а ее карьера и репутация оказались безнадежно испорченными, что не могло ее не беспокоить. Хотя это было ничто по сравнению с теми чувствами, которые охватывали ее каждый раз, когда она садилась рядом с кроватью Беверли Райт.
        Она еще раз просмотрела список мужчин, допрошенных в связи с убийством Дженнифер.
        И два из них не давали ей покоя. Особенно один.
        Элисон тяжело вздохнула. В сущности, ей надо ответить всего на один вопрос.
        Что ей со всем этим делать?

        Глава 42

        После встречи с Симзом в камере Ким с удовольствием приняла бы душ.
        – Фу-у-у-ух, а это было совсем не просто, – заметил Дженнард, жестом отпуская двух охранников. – Следующая встреча будет полегче, но я бы рекомендовал вам оставить вещи у нас.
        Ким кивнула, и к ним присоединился Брайант.
        – Закон есть закон, – не к месту пояснил он.
        – И где же мы встретимся с Дейлом Присом? – поинтересовалась инспектор.
        Дженнард кивнул в сторону блока свиданий, находившегося через дорогу.
        – Сейчас самое время дневных встреч, – объяснил он. – Обычно в это время приходит его мамаша.
        Ким вовсе не привлекала идея вновь встретиться с этими персонажами.
        Но она глубоко вздохнула и направилась через улицу.

* * *

        Комната оказалась наполовину заполнена заключенными и их посетителями, сидевшими на пластиковых стульях вокруг закрепленных намертво столов, на которых стояли картонные стаканчики с кофе и валялись упаковки от сэндвичей.
        Издали осмотрев Дейла Приса, Ким подумала, что он почти не изменился.
        Аккуратные черные волосы были все так же коротко подстрижены. Может быть, только похудел на пару фунтов, отчего его скулы стали более заметны.
        Инспектор ничуть не удивилась, заметив, что он держит в руках руку своей матери, лежащую на столе. Их ведь осталось только двое на всем белом свете.
        Ким сделала шаг вперед, и Дейл поднял на нее глаза.
        На какое-то короткое мгновение они вновь оказались в помещении фермы, и дуло винтовки Дейла смотрело прямо на нее.
        Его лицо напряглось – по-видимому, он вспомнил о тех же ужасах той ночи.
        Почувствовав, что его что-то отвлекло, Мэлори Прис тоже повернулась.
        В удивленном выражении, появившемся на ее лице, не было и намека на радость. Но Ким миссис Прис не интересовала – тогда она показала себя слабой и безвольной женщиной, полностью подпавшей под влияние своего отца-расиста, разрушившего братские отношения между своими двумя внуками и в конечном итоге их жизни. Ким никогда не верила, что Мэлори ничего об этом не знала.
        – Что вам нужно? – спросили они хором.
        – Поговорить, – ответила инспектор, глядя только на Дейла. По его глазам было сложно что-то понять, но сжатые челюсти свидетельствовали о том, что ее визит не доставил ему никакого удовольствия.
        Мэлори Прис взглянула на свои часы.
        – Я, пожалуй, пойду, дорогой, – негромко сказала она сыну. – Увидимся завтра.
        Он кивнул и пожал ей руку, прежде чем она встала из-за стола.
        Беря свою сумку и направляясь к выходу, Мэлори одарила Ким злобным взглядом.
        – Она приходит к вам каждый день? – спросила Ким, усаживаясь.
        – Практически да, – кивнул Дейл.
        Ким подозревала, что женщине, после ухода ее достойного презрения папаши, просто нечем было заняться.
        – Она сейчас осталась совсем одна, – продолжил Прис, и хотя в его голосе не было никакого осуждения, инспектор почувствовала, чего это ему стоило. Дейл Прис всегда умел себя контролировать. – Ей надо учиться заботиться о себе самой.
        Ким чуть не сказала, что его матери повезло избавиться от беспощадного и порочного ублюдка, но вспомнила, что Дейл и его дед были очень близки.
        – Ну, и как вам здесь? – спросила она вместо этого.
        – Что вам от меня надо? – вновь повторил мужчина, холодно глядя на нее. Неудивительно, что ему не хотелось обмениваться с ней любезностями.
        Целью ее визита было разбудить в нем эмоции и таким образом определить степень его ненависти. С Симзом сделать подобное было очень просто, а вот Дейл мог оказаться крепким орешком. Он привык хорошо прятать свои эмоции под симпатичной личиной.
        В ту ночь, на ферме, он решил спасти ей жизнь и, возможно, с тех самых пор сильно жалеет об этом. Ведь благодаря ей он потерял и деда, и брата, о чем Ким вовсе не сожалела.
        – Визит вежливости для того, чтобы… – Ким замолчала. Нет, с ним это не сработает. – Дейл, за мной кто-то охотится на свободе, и я приехала, чтобы понять, откуда ноги растут.
        В его безучастных глазах мелькнуло удивление. Но он быстро спрятал его, и его лицо вновь стало абсолютно равнодушным.
        – Вас это шокирует?
        – Не то, что за вами кто-то охотится, – покачал головой Прис, – а то, что вы решили в связи с этим навестить меня. Что я могу вам сделать отсюда?
        При этом в его голосе инспектор не услышала никакого отрицания того, что такое в принципе возможно.
        – Вы не поверите, какие возможности существуют, – честно призналась она.
        – Но почему я? Уверен, что есть люди, которые ненавидят вас больше меня.
        Ким не могла не восхититься тем безразличием, с которым была произнесена эта фраза. Фраза, в которой он признавался в своей ненависти к ней. Почему-то это испугало ее больше, чем предыдущий одноглазый собеседник.
        – Симз, например, – добавил Прис.
        – А вы его знаете? – теперь наступила ее очередь удивляться. Да, они сидели в одной и той же тюрьме, но трудно было найти людей настолько далеких друг от друга. Они явно встречались не на курсах кройки и шитья.
        – Он сам нашел меня, когда я оказался здесь, – кивнул Дейл. Помолчав, он добавил: – Он ищет всех, кто попадает сюда по вашей милости. Для него эта тюрьма – его личный Клуб стоуноненавистников.
        Ким нахмурилась. Подобная информация должна была бы заинтересовать руководство тюрьмы.
        – Ну что ж, спасибо, Дейл, – поблагодарила она, вставая.
        – Да, и если это покажется вам интересным – его сосед по камере, тоже член клуба, недавно вышел на свободу.

        Глава 43

        В шесть часов вечера Ким была уже в участке и принимала отчеты своих сотрудников.
        – Стейс, как дела с Дженксом?
        – Пока никак, босс, – покачала головой констебль.
        – Прости? – не поняла Ким. Их с Брайантом не было целый день, а Стейси так и нечем было похвастаться.
        – Я проверила его по всем базам. И не нашла ничего, вызывающего опасения. Считается, что он квалифицированный работник и…
        – Это я и сама могла сказать, судя по его самоуверенности. Он демонстрирует ее как почетную медаль.
        – Прошу прощения, босс, но…
        – За мной, Стейси, – велела Ким, направляясь в свой закуток.
        Стейси закрыла за собой дверь.
        – Послушайте, босс, я…
        – Меня это не интересует, Стейс, – с этими словами инспектор достала телефон. Она набрала номер и включила громкую связь.
        На звонок ответили после второго гудка.
        – Привет.
        – Привет, Джем. Ты что-нибудь знаешь о реабилитационном центре в Сторбридже? Он расположен сразу за автобусной остановкой.
        Джемма саркастически хмыкнула.
        – И что это должно означать?
        – С самим центром все в порядке, он отлично оборудован, но вот местный альфа-самец, как ни крути, полное ничтожество.
        – Продолжай, – попросила Ким, поглядывая на свою коллегу.
        – Большинство девочек, которых я знаю, отказываются туда ходить, потому этот урод, Дженкинс…
        – Дженкс, – поправила ее детектив.
        – Ну да, именно он. Судя по всему, он предлагает девочкам деньги и помощь за отсос. Со мной такого никогда не было, но слухами земля полнится.
        – Поняла. Спасибо, – Ким разъединилась.
        И стала ждать.
        – Я же не знаю… – начала было Стейси, кивая на трубку.
        – Я понимаю, что Джемму ты не знаешь, но у тебя должны быть собственные источники, связи, знакомые, которых ты знаешь уже многие годы. Ты проверила его по официальным базам и ничего не нашла – значит, надо или копать глубже, или искать альтернативные источники. Черт побери, Стейс, и это результаты целого дня работы?!
        Стейси хватило ума притвориться, что она тоже этим расстроена, но этого оказалось недостаточно, чтобы успокоить Ким.
        – Так что я советую тебе позабыть о том, что тебя гложет, – сказала инспектор, подходя к двери и открывая ее.
        Она знала, что со Стейси, но не собиралась разбираться с этим прямо сейчас.
        Стейси вслед за инспектором вышла в общую комнату. Все сидящие в ней, включая Элисон, отводили глаза.
        – Стейс…
        – Слушаю, босс.
        – Займись-ка Джоном Даггаром, в недавнем прошлом заключенным Винсон Грин.
        – Уже делается, – коротко ответила констебль.
        – Элисон?
        – Я ничего не нашла, – покачала головой психолог. – Кажется, вы правы в отношении Александры Торн.
        Ким даже не пыталась скрыть победную улыбку.
        Алекс не будет дважды играть в одну и ту же игру. Ей очень быстро становится скучно, и Ким знала, что она здесь не при делах, но иногда полезно предоставить человеку свободу действий.
        Судя по каменному выражению на лице Элисон, Ким поняла, что та не любит ошибаться.
        – Пенн? – обратилась она к сержанту, надеясь, что хоть он что-то нарыл.
        Он протянул ей лист бумаги. Это был подробный отчет о том, что делали Эми и Марк, находясь в супермаркете.
        – После разговора по телефону Эми засунула что-то себе в карман. Это было в отделе туалетных принадлежностей, так что я думаю – шариковый дезодорант или что-то в этом роде.
        Ким согласно кивнула.
        – Но не это самое интересное, – с этими словами сержант повернул к ней экран компьютера.
        Ким увидела монтаж, созданный Пенном, который взял изображения с разных камер и соединил их в одно целое.
        Вот Эми и Марк выходят из туалетов, вот они проходят мимо табачного киоска, стойки с газетами, поста охраны и останавливаются.
        Нахмурившись, Ким продолжила просмотр. Наконец пленка закончилась.
        – Поставь еще раз, – велела Ким, почесав подбородок.
        Она посмотрела кино еще раз.
        – Получается, что пара бомжей-наркоманов заходит в супермаркет, бесцельно бродит среди прилавков с едой, отвечает на телефонный звонок, крадет шариковый дезодорант, а потом вдруг тратит последние жалкие гроши на букет цветов?
        – Вот именно, – кивнул Пенн.
        – Так кто же, черт побери, им позвонил и что обещали этим детям?

        Глава 44

        – Так она себя немножко реабилитировала, нет? – заметил Брайант, когда они подошли к машине.
        Стейси пришлось нажать на все кнопки, чтобы найти адрес Джона Даггара, недавно выпущенного сокамерника Симза. Само имя ничего не говорило Ким – она не помнила, чтобы оно проходило по каким-то крупным расследованиям, но все станет ясно, когда они с ним встретятся.
        – А куда ей было деваться? – заметила инспектор.
        – Если бы ты…
        – Замолчи и следи за дорогой, – Ким уставилась в окно. До сих пор у них не было никаких доказательств того, что убийство Эми и Марка как-то связано с ней лично. Звонок Джемме заставил ее вновь задуматься о Гарри Дженксе. Она и сама подозревала, что Дженкс, видимо, предложил Эми деньги в обмен на секс, а Марк об этом узнал. Это и была причина их стычки. И это же объясняло нежелание Дженкса упоминать об этом инциденте или делать официальное заявление.
        Так что инспектор с нетерпением ждала новой встречи с этим человеком и сомневалась, что на этот раз ей удастся удержаться в рамках приличий.
        – Так ты знаешь место, где живет этот парень? – спросила Ким Брайанта, видя, как он объезжает островок безопасности в Шенстоне.
        – Ну да, сразу же за «Сивиком» в Олд Хилле.
        – Боже, Брайант, а где это?
        – Ты что, не знаешь, где находится «Сивик»?
        – Нет, и теперь я начинаю подозревать, что пропустила что-то стоящее.
        – Его все так называют даже спустя много лет после переименования в «Регис». Построили его в начале пятидесятых годов, и там проводились свадьбы, вечеринки, собрания профсоюзов и все, что угодно. Банкетный зал вмещает до шестисот человек. Считается, что место очень крутое и, если бы тебя хоть раз пригласили…
        – Заканчивай, Брайант! – рявкнула Ким.
        – Ты сама спросила…
        – Хватит уже, – повторила инспектор.
        Она включила портативную рацию Брайанта, с которой они не расставались.
        – Черт, кажется, там происходит что-то серьезное, – заметил сержант, прислушавшись к голосам, заполнившим машину.
        – Пожар в Дадли-Вуд, – пояснила Ким, пытаясь разобрать хоть что-то в бессвязных фразах и треске статического электричества.
        Подъехав к пробке в центре Олд Хилла, Брайант притормозил.
        – Они что, говорят что-то про горящую машину? – спросил он.
        – Мне послышалось: «с людьми». – Ким включила радио.
        – А сейчас сказали: «спидвей».
        Ким сглотнула, почувствовав холодок вдоль спины.
        – Брайант, давай туда. И побыстрее.

        Глава 45

        Брайант постарался подъехать как можно ближе, но у магазина «Кавасаки» им пришлось бросить машину и дальше бежать бегом. Перед ними открылся настоящий хаос. Столпотворение транспорта, патрульных машин, звуки сирен и шум шипящих струй воды, вырывающихся из брандспойтов, который невозможно ни с чем спутать.
        Повернув за угол, Ким увидела столб дыма, уходящий высоко в небо, а ее легкие заполнились едким дымом пожарища.
        Четыре полицейские и две пожарные машины стояли перед тем, что совсем недавно было треком для спидвея, а сейчас превратилось в жилой массив.
        Третья пожарная машина пыталась пробиться сквозь транспортную пробку, полностью заблокировавшую Дадли-Вуд-роуд.
        Здесь же был уже развернут полицейский кордон, и офицеры в светоотражающих жилетах пытались регулировать транспортные потоки, направляя их в сторону от места происшествия.
        Прежде чем нырнуть под ленту ограждения, Ким и Брайант предъявили свои удостоверения.
        Теперь Ким могла убедиться, что этот хаос пусть худо-бедно, но был как-то организован и окружающие их люди, хоть и двигались на первый взгляд лихорадочно, боролись с огнем и спасали попавших в него людей.
        – Привет, – сказала Ким первому же офицеру, которого узнала. Это был сержант Бойер из участка в Брирли Хилл.
        – Я ждал, что приедет кто-то из инспекторов, но не из криминального отдела… – нахмурился он.
        – Мы просто были неподалеку, – объяснила Ким, пытаясь заглянуть ему за спину.
        – Можете не волноваться, ближе они все равно не подпустят. Один из моих людей уже попытался, – тут он кивнул на полицейского, стоявшего в оцеплении, на левом локте которого виднелась жутковатая ссадина красного цвета.
        – Если будет надо, эти ребята просто отшвырнут вас в сторону.
        – А что же натворил ваш герой?
        – Попытался добраться до людей.
        – Так что, там точно есть люди? – уточнила Ким.
        – Сквозь пламя ничего не видно, – ответил сержант, – да еще эта гребаная жара…
        – А ваш подчиненный попытался подобраться поближе?
        – Ну да, не подумавши. Пожарный бросил его на землю и сказал, что, если даже люди там еще живы, благодарности от них он все равно не дождется.
        Несмотря на весь ужас этого заявления, Ким понимала пожарного.
        Главной задачей нарядов, прибывающих на место пожара, было сохранение жизни пострадавших людей, но обычно они мало что могли сделать, а уж рисковать жизнями других людей они просто не имели права.
        Даже если пострадавший был еще жив, он или она вполне мог получить такие обширные ожоги, что спасение для них могло означать только долгую и мучительную смерть.
        – Мы можем чем-то помочь? – спросил Брайант.
        Сержант покачал головой. К ним подошел констебль.
        – Вот, сержант, – он протянул листок бумаги.
        – Спасибо, Эш, – сержант стал читать написанное.
        – Данные пострадавшего? – поинтересовалась Ким.
        – Машина зарегистрирована на имя Билла Фелпса, – кивнул сержант. – Ему пятьдесят четыре года, и он проживает в Хегли вместе с женой Хелен, пятидесяти двух лет.
        Сержант достал телефон и набрал номер. Он долго ждал ответа, а потом разъединился.
        – Кажется, дома никого нет.
        – Думаете, они были в машине вместе? – спросила Ким.
        – Похоже на то…
        Ким сделала шаг назад, внезапно ей стало тяжело дышать.
        – Ты ведь приходила сюда с Китом и Эрикой? – спросил Брайант, загораживая ее от взглядов окружающих.
        – Сюда и в замок Дадли. Это были наши любимые места, – прошептала в ответ Ким.
        Брайанту пришлось наклониться к ней, чтобы лучше слышать.
        Инспектор тяжело вздохнула, пытаясь оценить информацию, которую узнала за последние несколько минут.
        Пара средних лет в горящей машине перед местом, на котором раньше располагался спидвейный трек.
        Она ощутила, как к горлу подступает тошнота.
        Ким повернулась к своему коллеге:
        – Ладно, Брайант, кажется, мне пора все рассказать остальным.

        Глава 46

        Стейси еще не успела покончить с последним кусочком лазаньи, когда ей на телефон пришло сообщение.
        И она не смогла разобраться в своих ощущениях.
        Если босс хочет продолжить снимать с нее стружку, то это вполне может подождать до завтра.
        Она не могла спорить с тем, что выволочку ей устроили с глазу на глаз, но в то же время остальные прекрасно поняли, для чего ее приглашали в кутузку.
        – Но ведь она была права, детка? – спросила Девон, убирая ее пустую тарелку.
        Стейси уже успела все ей рассказать.
        – Дело вовсе не в этом, – запротестовала девушка. Боже, если она хотя бы на минуту могла подумать, что с этой женщиной ей будет легко, то она сильно ошиблась.
        – Ди, а ты можешь хоть раз встать на мою сторону?
        – Конечно, если ты действительно права или если мне сделают фронтальную лоботомию, – хихикнула Девон. – Так твой босс действительно была права? Ведь ты же дулась на нее из-за того, что она что-то от тебя утаивает?
        – Ну, я бы не сказала, что я так уж дулась… – вздохнула Стейси.
        – То есть ты дулась, но думала, что этого никто не видит?
        – Да ладно тебе, Ди, ты сейчас просто…
        – Три недели назад, когда я заказала столик в «Шато» на твой день рождения и мы отправились туда, чтобы провести романтический вечер под негромкую музыку, сидя за лучшим столиком в заведении, я поняла, как сильно лажанулась…
        – Ресторан был очень мил… – казалось, Стейси искренне удивлена.
        – И ты бы с большим удовольствием посидела в «Брюер Варф» на набережной, потому что еда там тебе очень нравится.
        – Но я же не сказала…
        – А и не надо было, детка, – Девон повернулась к ней лицом. – В таких случаях у тебя появляется тонкая красная полоска – вот тут. – Она коснулась уголка рта Стейси. – И это выдает тебя с головой.
        – Так что, по-твоему, я превращаюсь в избалованную суку? – констебль наклонила голову набок.
        Девон улыбнулась и легонько поцеловала ее в нос.
        – Да нет, любовь моя. Ты просто думала, что удачно скрываешь свои чувства, чтобы пощадить мои. Но ведь лажанулась-то я сама… Может быть, твой босс думает так же. Может быть, она просто хочет извиниться, – Девон похлопала ее по спине. – Так что собирайся-ка и выясни, что ей надо.

        Глава 47

        – Начнем с того, – Ким осмотрела сидящую перед ней команду, – что я не собираюсь извиняться за то, что вам сейчас скажу…
        Она старалась не смотреть на Стейси, для которой и предназначалась эта фраза.
        – Похоже на то, что все убийства наш убийца совершает, чтобы насолить лично мне, – выпалила инспектор.
        Стейси и Пенн даже наклонились вперед, а за ее спиной Брайант и Элисон обменялись взглядами.
        – Похоже на то, что он пытается реконструировать наиболее психотравматические события из моего прошлого. Я не буду грузить вас чудовищными подробностями, достаточно сказать, что такие детали, как наручники, батарея отопления, место, где было совершено убийство, и упаковка крекеров действительно очень важны.
        Ким замолчала, но никто не издал ни звука.
        – Пенн, Стейс, пару часов назад случилось еще кое-что. Я говорю о женатой паре средних лет в сгоревшей машине в Крэдли, как раз перед тем местом, где раньше находился трек для спидвея. И все это тоже важно.
        – То есть этот человек пытается причинить вам боль? – уточнила Стейси, широко открыв глаза.
        – Похоже на то, – ответила Ким.
        – Но речь здесь идет именно о боли, а не о смерти, – заметил Пенн. – Они просто хотят заставить вас страдать.
        Ким кивнула.
        – Минуточку, этого мы точно не знаем, – вмешалась в разговор Элисон. – Вполне возможно, что это просто разминка или что-то в этом роде. Ну а конечной целью этой игры вполне может быть смерть.
        – Спасибо, что говорите о моей потенциальной смерти совсем без эмоций, – повернулась к ней Ким.
        – Не стоит благодарностей, – ответила профайлер. – Если он ненавидит вас достаточно сильно, чтобы совершить такое, то вполне можно считать, что он хотел бы видеть вас мертвой.
        – Ребята, – сказала Ким, вновь поворачиваясь к аудитории, – я принимаю решение, что вы можете спокойно игнорировать все сказанное Элисон.
        Но никто не рассмеялся.
        – Шутка, – пояснила им инспектор. – Хотя вам надо знать, что Элисон находится здесь, чтобы следить за мной, – добавила Ким. – Она должна следить за моим поведением, оценивать мои действия и сообщать о любых мало-мальски заметных изменениях в моем характере, происходящих во время этого расследования.
        Элисон не стала спорить.
        – Но ведь ей же будет скучно? – заметила Стейси.
        Ким улыбнулась, услышав столь необычный вотум доверия.
        – Значит, надо постараться нагрузить ее так, чтобы заполнить все ее время.
        – И чтобы у меня не было даже возможности выйти за порог этой комнаты, – подыграла ей Элисон.
        Это замечание Ким проигнорировала.
        – Правда, завтра она будет изучать несколько потенциальных преступников, с которыми мне приходилось встречаться раньше, и…
        – Симз тоже в этом списке? – поинтересовалась Стейси, демонстрируя свое желание приступить к допросам незамедлительно. Ее аналитический ум радовался любой новой информации.
        – Обязательно, – ответил Брайант, – так же, как и Нина Крофт, Дейл Прис и…
        – Это точно не он, – решительно заявила Ким.
        – Если уж начистоту, босс, то причин у него больше чем достаточно, хотя Симз ненавидит…
        – Спасибо, Стейси, – поблагодарила девушку инспектор. Она хорошо знала уровень ненависти этого человека.
        – Но ведь должны же быть еще какие-то люди, которые вас ненавидят…
        – Браво, Пенн, – произнесла Ким и сложила руки на груди.
        – Прошу прощения, я просто хотел сказать, что у вас было множество крупных дел, так что вы разрушили не так уж мало жизней.
        – А мы что, абсолютно уверены, что угроза исходит от кого-то из ваших крестников? – уточнила Стейси. – Я хочу сказать, что нам придется перебрать всю вашу жизнь. Уверена, что за все эти годы мы обнаружим десятки… – констебль замолчала, осознав наконец, что она говорит.
        Несколько мгновений в комнате стояла полная тишина, а потом Ким удивила их всех, громко рассмеявшись. Она ожидала всего, чего угодно, но никак не того, что им удастся немного ослабить напряжение, которое она испытывала.
        – Спасибо, ребята, за ваш энтузиазм и за то, что честно сказали о тех десятках людей, которые могут меня ненавидеть, – она засунула руки в карманы.
        – И речь здесь не просто о людях, но и о коллегах тоже, – ухмыльнулся Брайант.
        – И о консультантах, – добавила Элисон.
        – Соседях, – не удержалась Стейси.
        – Одноклассниках, – внес свою лепту Пенн.
        – Старых друзьях, – эти слова Брайанта заставили всех захихикать.
        – Отличная прожарка, ребята, – закатила глаза Ким. – А теперь убирайтесь все по домам, а завтра начнем с чистого листа.
        Стейси поймала ее взгляд, и они обменялись беззвучными посланиями:
        «Простите, я должна была больше доверять вам».
        «Забудь. Идем дальше».
        Констебль схватила сумку и вслед за Пенном вышла из комнаты.
        Элисон захлопнула свой портфель.
        – Вам надо было сделать это с самого начала, – сказала она.
        – Ну конечно, а ваше одобрение сыграло во всем этом решающую роль.
        Профайлер в изнеможении покачала головой.
        – Эй, с вами все в порядке? – спросила Ким.
        – Конечно, а почему вы спрашиваете?
        – Потому что я готова поклясться, что вы попытались пошутить, когда все мы…
        – Спокойной ночи, инспектор, – вслед за остальными Элисон вышла из комнаты.
        – А ты все никак не можешь успокоиться, правда? – улыбнулся Брайант.
        – Ей надо немного расслабиться, – пожала плечами Ким.
        – Так как моя реакция на эти слова слишком предсказуема, я лучше спрошу тебя: «С тобой все в порядке?»
        – Все прошло не так уж плохо, – сказала Ким, проходя в свой закуток за курткой.
        – Назад в будущее, – неожиданно сказал сержант.
        – Прости?
        – Это дело напоминает мне кинофильм. Нам приходится отматывать его назад, чтобы определить убийцу и предсказать будущее.
        С тем, что придется разворошить прошлое, Ким была согласна.
        – Но будущее здесь совсем не важно…
        – Нет, важно. Нам надо задуматься о том, что будет, если мы не поймаем его в кратчайший срок. Например, какой еще психотравматический эпизод он раскопает в твоей биографии?

        Глава 48

        Войдя в клуб, Элисон сразу же почувствовала себя не в своей тарелке. Ей казалось, что она слишком одета, хотя на ней были всего лишь джинсы и рубашка. Быстро осмотревшись, она поняла, что большинство посетителей одеты так же, только их порванные джинсы не были дизайнерскими, а рубашки давно забыли, когда их стирали и гладили.
        Отлично, а ведь она хотела одеться так, чтобы чувствовать себя свободно и легко смешаться с толпой. Очередной провал.
        Решение прийти сюда было частично вызвано приглашением инспектора собраться в участке. Во время этой встречи она набралась у Ким смелости. Элисон наблюдала за тем, как инспектор, стоя перед своими сотрудниками, призналась в том, что совсем недавно хотела скрыть. И выглядела она вполне бесстрашной, хотя засунутые глубоко в кармане руки говорили о другом. Сейчас Элисон уже понимала, что эта женщина убирает короткие волосы за уши, когда готовится защищать свое мнение, и засовывает руки в карманы, когда испытывает неуверенность. А вот лицо ее всегда остается непроницаемым.
        Элисон хотела бы вести себя сейчас точно так же. Ведь один неправильный шаг, и ее жизни может угрожать опасность, особенно если ее подозрения верны.
        Подходя к стойке, она поразилась, насколько все меняется, когда человек надолго выпадает из системы.
        Элисон хорошо помнила, как в возрасте двадцати трех лет она посещала все эти бары и клубы в компании своих друзей и никогда не чувствовала себя в них инородным телом.
        Прошло три года, всего три коротких года, после того, как она перестала здесь показываться, обзаведясь постоянным молодым человеком. А когда она наконец вернулась, пройдя через кошмарное расставание, ее друзья устроили по этому поводу вечер «воспоминаний о былом».
        Проходя по залу, она старалась не думать, достигли ли дети, заполнявшие помещение, совершеннолетия. Для этого они выглядели слишком юными.
        Вместо живой над пустой танцплощадкой гремела сведенная диджеем музыка в стиле транс. Элисон не знала, как долго она играет, но даже она понимала, что сегодняшняя аудитория предпочла бы стиль гранж. Правда, диджей не обращал на публику никакого внимания – он пребывал в каком-то своем мире, где можно было вволю подпрыгивать, освободив от наушника одно ухо.
        Элисон подошла к стойке и заняла место рядом с парочкой, которая, перед тем как направиться к выходу, бросила осуждающий взгляд на диджея.
        Названия большинства напитков, стоявших перед ней, ничего ей не говорили.
        – Привет, что могу вам предложить? – спросил парень по другую сторону стойки. Он даже не пытался скрыть своего удивления.
        Несколько мгновений Элисон молчала, поняв вдруг, что же она творит. Она сидела прямо перед Томом Друри, главным подозреваемым в деле об одном убийстве и одной попытке убийства.
        Ей вдруг страшно захотелось развернуться и убежать.
        – Еще не решили? – парень приподнял одну бровь.
        Элисон, заметив смешинку у него в глазах, улыбнулась в ответ, не сумев сдержаться.
        – Сухое белое вино, – заказала она, и ему пришлось наклониться, чтобы услышать ее.
        Профайлера окутало облако хвойного запаха, исходившего от гладкой кожи мужчины.
        Она проследила, как он прошел вдоль стойки, чуть не столкнувшись с девушкой-барменшей. Оба рассмеялись и легко обошли друг друга.
        У Элисон было достаточно времени, чтобы заметить мускулистое тело, затянутое в джинсы и футболку цвета хаки, на которой было написано название регбийного клуба. У него были загорелые, мускулистые руки, которые украшали только спортивные часы.
        Друри двигался с легкостью и грацией человека, который отлично знает свое дело. Короткие волосы были хорошо пострижены и красиво причесаны на затылке, доходя как раз до ворота майки.
        Он повернулся и улыбнулся ей, и она на мгновение забыла о цели своего визита.
        Друри поставил перед ней бокал.
        Элисон потянулась за кошельком.
        – За счет заведения, – покачал он головой.
        – Нет-нет, я не могу, – запротестовала она.
        – Я хозяин этого заведения и говорю вам, что можете, – мужчина протянул ей руку: – Том Друри.
        Не зная, что ей делать, Элисон пожала ее.
        – Рада знакомству, Том. А я…
        – Эли! – раздался у нее за спиной мужской голос. – Прости за опоздание. – Джейми Харт взгромоздился на стул рядом с ней.
        Том улыбнулся им обоим и отошел в сторону.
        – Джейми, какого черта?
        – Я могу задать тебе тот же самый вопрос, – прошипел мужчина сквозь сжатые зубы. Одной рукой он сжал ее руку, а второй схватил свою пинту. – Пошли со мной.
        Она прошла вслед за ним к угловому столику.
        Казалось, диджей наконец угадал чаяния своей аудитории и поставил «Нирвану», но было слишком поздно, посетители уходили один за другим.
        Джейми Харт, психолог, работавший над делом до нее, был последним человеком, которого Элисон ожидала или хотела здесь увидеть. Слишком много лекций он прочитал ей о вреде фастфуда, которым она питалась. При этом сам он жевал батончики с биологическими добавками и запивал их зеленым чаем. Но на этом его сдвиг на почве здорового образа жизни не заканчивался. Ему было двадцать девять лет, и у него никогда не было машины. Передвигался он исключительно или на общественном транспорте, или на велосипеде. Во время одной, особенно нудной лекции о пользе антиоксидантов Элисон заметила, что он забыл снять с брюк прищепку, и весь день с удовольствием наблюдала, как он ходит с одной заколотой брючиной.
        – Ты что, черт побери, себе позволяешь? – спросил он, когда они сели.
        – Мне просто стало интересно, – ответила Элисон.
        – Что тебе интересно? – Харт с такой силой затряс головой, что его светлые волосы полностью закрыли его голубые глаза.
        Он отбросил их назад и сделал глоток пива.
        – Ты же знаешь, что мы арестовали преступника. Так что прими это и расслабься.
        Они много раз спорили по поводу этого дела, но раньше он никогда не был так прямолинеен.
        – Послушай, я ведь о тебе беспокоюсь, – сказал он, отводя глаза. – Я все понимаю. Ты молода и амбициозна. Но поверь мне, умение признавать свои ошибки – это часть процесса обучения.
        Харт еще раз отхлебнул пива и вытер рот рукой.
        – Тебе надо с этим смириться, Эли, – он легонько тронул ее за руку. – Я знаю, как тебе непросто и как это все должно тебе надоесть…
        Элисон убрала руку. Она ненавидела то, как он сокращает ее имя еще тогда, когда они вместе работали, а теперь это стало просто невыносимо…
        – Меня зовут Элисон, – прорычала профайлер. – А ты сам что здесь делаешь? – спросила она в свою очередь. – Значит, у тебя тоже есть какие-то сомнения?
        – Я уверен, что мы арестовали того, кого надо, – покачал головой психолог. – Я ничуть не сомневаюсь, что это дело рук Кертиса. И, в отличие от тебя, я здесь, чтобы закрепить действия полиции, а не для того, чтобы ставить их под сомнение. Кто-то из местных завсегдатаев должен был видеть, как он ушел вместе с Беверли.
        – А почему ты все еще работаешь по этому делу, а я нет? – спросила она, стараясь не нахмуриться. Она сделала глоток вина. Пить ей не хотелось, поэтому она отодвинула бокал в сторону, пролив несколько капель жидкости на стол. Джейми достал бумажный платок и вытер влагу.
        – Потому что я не стал класть голову на плаху. Послушал, что говорили по этому поводу, взял на вооружение свой собственный опыт и знание человеческой психики и предложил свое мнение.
        – Но ведь ты говорил, что этот некто должен был близко знать Дженнифер, и в то же время ничто не указывает на то, что Кертис близко знал Беверли…
        – Она всем известная проститутка, так что у нее были близкие связи с сотнями, если не с тысячами мужчин. То есть, принимая во внимание род ее занятий…
        – Только не вздумай сказать, что во всем виновата она сама, будучи сотрудницей секс-индустрии, – возмутилась Элисон. – Виноват здесь только один человек – этот ублюдок…
        – Ничего подобного я не говорил, так что успокойся. Я просто хотел сказать, что Беверли рисковала своей жизнью каждый раз, когда садилась в незнакомую машину, и ты знаешь, что здесь я прав.
        Да, с этим не поспоришь.
        Они оба замолчали.
        – И когда я приглашал тебя выпить перед тем, как тебя сняли с дела, я вовсе не это имел в виду.
        Элисон постаралась успокоиться. Приглашал он ее несколько раз, но она каждый раз ссылалась на слишком большую занятость.
        – Может быть, когда-нибудь мы встретимся и обойдемся без споров о работе, – с этими словами Харт допил пиво и встал.
        – Может быть, – ответила Элисон.
        – Что ж, по крайней мере я остановил тебя от опрометчивого поступка, который ничем хорошим не закончился бы.
        – За что тебе особое спасибо, – сказала Элисон. Протиснувшись рядом с ней, Харт прошел к выходу.
        Честно сказать, она совершенно не представляла себе, чего хочет добиться. Это была не ее война. Она никогда не встречалась со свидетелями и не допрашивала подозреваемых. Вся ирония состояла в том, что она работала с психологией людей, а самих людей встречала очень редко. Все предметы ее изучения были абстрактными, лишенными плоти и крови. И она целыми днями создавала портреты подозреваемых, только, в отличие от художника, составлявшего портреты преступников на основе свидетельских описаний, ее портреты были психологическими.
        «Ведь как и Джейми, я пришла сюда по наитию, совершенно неподготовленная», – думала Элисон, следя за Томом Друри, легко двигавшимся за стойкой бара и оживленно с кем-то болтавшим.
        Она что, подумала, что после пятиминутного разговора с ней он сознается и таким образом подтвердится то, что она была права? После чего все ее начальники вновь со страшной силой зауважают ее? Что ж, ее ждало разочарование, потому что с этим мужчиной она не обменялась и парой фраз.
        Опустив голову, она тихо вышла из бара, радуясь, что оказалась на свежем воздухе.
        А так как выпила она всего ничего, Элисон твердо решила, что вполне может сесть за руль.
        И только когда она выехала с парковки, ей в голову пришла неожиданная мысль.
        Если в Вестмерсийском управлении все были так уверены в успешном завершении расследования, для чего Харту понадобилось появляться здесь для «закрепления действий полиции»?

        Глава 49

        Ким открыла единственное окно и включила вентилятор, стоявший на столе возле принтера. Несмотря на грозу, прошедшую в три часа ночи и заставившую охваченного ужасом Барни искать спасение у нее в кровати, столбик термометра уже добрался до 20°, а ведь еще не было и восьми часов утра.
        – Ух ты, шоколадные маффины – мои любимые, – раздался голос Стейси из общей комнаты. Было ясно, что они с Пенном уже успели встретиться и теперь обсуждали содержание его вечного контейнера. Брат Пенна явно запал на Стейси. Каждый день в контейнер клалось особо украшенное пирожное, сделанное специально для нее, а сама детектив-констебль с нетерпением ждала утра, чтобы узнать, что же это будет на этот раз.
        – Доброе утро, босс, – поздоровались они хором, рассаживаясь по своим местам. Оба с утра послушали прогноз погоды и не стали заморачиваться с куртками.
        В отличие от мужчины, вошедшего сразу за ними и одетого в темно-синюю пиджачную пару, белоснежную сорочку и светло-синий галстук.
        – Командир… – кивнул он в ее сторону.
        – Осталось только…
        – Я не опоздала? – спросила Элисон, опускаясь в кресло за свободным столом.
        Ким отрицательно покачала головой, подозревая, что эта женщина никогда и никуда не опаздывает.
        – Итак, ребята, очень короткий брифинг, потому что нам с Брайантом надо было встретиться с Джоном Даггаром, бывшим сокамерником Симза, а мы не смогли этого сделать из-за пожара. И вот что мне от вас нужно…
        Вся команда, за исключением Элисон, замерла в ожидании инструкций, а последняя медленно выкладывала на стол вещи из своего портфеля.
        – Пенн, я хочу, чтобы ты разобрался с этим Дженксом в реабилитационном центре. Мы знаем, что он подонок и что Марк дал ему по морде. Я хочу знать, что конкретно между ними произошло и имена всех, кто имел к этому отношение. Еще я хочу знать, с кем они встречались в воскресенье, потому что если они решили потратить свои последние жалкие гроши, это значит, что они хотели кого-то за что-то поблагодарить. Отсюда вопрос – кого и за что?
        – Понял, босс, – ответил сержант.
        – Но это еще не все. Я хочу, чтобы ты отслеживал происходящее с Рубиком.
        Пенн согласно кивнул.
        Ким повернулась к констеблю.
        – Стейс, я хочу, чтобы ты занялась поисками родственников Билла и Хелен Фелпс. А потом ты должна еще раз проверить, не пропустили ли мы кого-то из тех, кто хотел бы отомстить…
        – Здесь речь должна идти об уровне их ненависти, – мягко вмешалась в разговор Элисон. – Для того чтобы ради мести убить невинных людей или спланировать целый ряд социопатических событий, с человеком должно было произойти нечто, полностью изменившее его сущность. И это самое главное.
        – Я поняла.
        – По каждому, кого ты сможешь найти, мне необходимо его место жительства и род занятий на сегодня. И передавай эти имена Элисон, которая приступит к созданию их психологических профилей. И этим она займется сразу же, как только обнаружит то, что разыскивает в этом своем гребаном портфеле.
        – Нашла! – воскликнула Элисон, поднимая помятую упаковку с «Кит-Кат».
        Пока все в комнате с недоумением рассматривали профайлера, инспектор продолжила:
        – Да, и вот еще что, Пенн. Когда у тебя будет свободное время, свяжись-ка ты со свалкой и выясни, не нашел ли Добби тот клочок бумаги, на котором была записана информация о человеке, продавшем машину. Позже мы с Брайантом заедем на вскрытие Билла и Хелен Фелпс.
        Она постаралась не думать о вчерашнем происшествии и о той жуткой смерти, которая настигла бедняг.
        – Я понимаю, что работы много, но мы должны раскрыть преступление до того, как этот урод нанесет следующий удар.
        – Командир, – обратился к ней Брайант, – если вы распределили всю работу между этими ребятами, то, может быть, нам стоит взять выходной?
        – Помечтай, – сказала инспектор, делая последний глоток кофе.
        – Тогда чем же мы займемся?
        – А я думала, что это совершенно очевидно, мой добрый друг, – ответила Ким с сухой улыбкой. – Мы займемся людьми, которые ненавидят меня больше всех на свете.

        Глава 50

        Симз качал пресс с утяжелением в 300 фунтов[28 - Около 136 кг.]. Он гордился тем, что может поднять вес, в полтора раза превышающий его собственный.
        Дейл Прис взялся за один конец штанги, Кай Лорд за другой, и они положили ее на стойку.
        Закончив утреннюю тренировку, Симз сел, развернулся на скамейке и вытер пот со лба. Тренировка была тяжелой, но именно это ему сейчас и требовалось. От нее ломило все тело, но она прочистила ему мозги и позволила четче обдумать создавшуюся ситуацию. И выход из нее был только один.
        – Мне надо выбираться отсюда к чертовой матери.
        – Это как? – произнесли они хором. К ним с другого конца зала направлялся худосочный парень лет двадцати по кличке Чудила.
        – Отвали, сука, – прищурился Симз.
        Чудила притормозил. Он готов был на все, только чтобы иметь возможность подслушивать разговоры. Ходили слухи, что за то, что он рассказывает старине Дженнарду обо всем, что здесь происходит, тот выдает ему лишние сигареты.
        Симз не боялся честно высказывать свои мысли Лорду и Прису. Клуб стоуноненавистников в настоящий момент насчитывал семь членов, но мало кто из них ненавидел эту суку больше, чем эти двое.
        Лорд потому, что не увидит свободы до самой пенсии, а Прис потому, что сука лишила его семьи.
        – Я просто не могу. Из-за этой гребаной телки я не могу ни есть, ни пить, ни дрочить… Только и вижу что ее гребаную физиономию, и это сводит меня с ума.
        – Да ладно тебе, Симз, – покачал головой Прис. – Мы же уже говорили об этом. Старайся не…
        – К черту, – прорычал одноглазый. – Я ведь знаю тебя как облупленного, приятель. Ты хочешь, твою мать, чтобы все было разложено по полочкам. Аккуратно и логично. «Поспешность нужна при ловле блох» и все такое, но меня это ожидание уже достало. Я хочу, чтобы эта сука сдохла. Хочу сжать руками ее гребаную шею и давить…
        – Все правильно, только попадаться ты тоже не хочешь, – возразил ему Прис и похлопал верзилу по голове. – Так что работай вот этим.
        На мгновение Симз задумался, не слишком ли вольно обращается с ним этот человек, но, с другой стороны, такую вольность мог позволить себе лишь тот, чья ненависть не менее сильна, чем его собственная.
        – Да чтоб тебя, Симз, я ненавижу эту суку не меньше тебя. Или, может быть, хочешь помериться членами и сравнить, что хуже – потерять двух членов семьи или просто лишиться веселого времяпрепровождения на свободе? Уверяю тебя, победа будет за мной, – сверкнув глазами, Дейл сплюнул.
        Инстинкт подсказывал Симзу, что ему давно пора выбить дух из этого утырка за его помойный рот, но его останавливала ничем не прикрытая ненависть, появлявшаяся в глазах этого урода всякий раз, когда он слышал имя этой суки.
        «Враг моего врага – мой друг», – успокаивал он себя. И Прис, и Даггар были ему абсолютно преданы. Правда, иногда он видел, как они о чем-то беседуют друг с другом. И задавался вопросом, не плетут ли они заговор против него. Но его паранойя оказалась беспочвенной – Даггара выпустили на свободу.
        А вот насчет Лорда у него были сомнения. На его вкус, тот слишком часто отходил в сторону и следил за происходящим со стороны. Мол, пусть другие дерутся, а я пока понаблюдаю… Но так с друзьями не поступают. Ты можешь их не любить, но они нужны, чтобы прикрывать тебе спину.
        – Послушай, Прис, не стоит заводиться из-за того, что я доберусь до этой суки раньше тебя. Я оставлю тебе ее скелет, – усмехнувшись, Симз попытался разрядить обстановку.
        Чудила вновь направился к ним.
        – Малыш, ты что хочешь, чтобы тебе оторвали твою гребаную башку?
        – Я кое-что знаю, – прошептал юноша, потирая руки.
        – Но не то, что от нас надо держаться подальше, – заметил Симз, вставая. Ярость, вызванная Присом, требовала какого-то выхода, и этот придурок был вполне подходящим кандидатом.
        – Он возвращается, – сказал Чудила, оглядываясь. – Птах возвращается.
        Похоже было на то, что талант сосунка готов был служить двум господам сразу, и только это спасало его от жестокого избиения.
        – Ладно, отваливай, – велел Симз Чудиле, и тот зашаркал ногами к двери.
        Птах, или Пол Берд[29 - Bird (англ.) – птица.], бывший член клуба, так и не сделал того, что должен был сделать после выхода на свободу.
        – Значит, Птах возвращается… Что ж, я вобью ему в глотку остатки зубов, как только он…
        Симз замолчал, пораженный неожиданной мыслью.
        Прис и Лорд терпеливо ждали.
        – Кажется, у меня есть план.

        Глава 51

        – Так, значит, это и есть «Сивик»? – спросила Ким, вспомнив их разговор накануне. Со стороны выкрашенное в белый цвет здание выглядело просто маленьким.
        – Внутри он больше, чем кажется, – заметил сержант, поворачивая налево перед единственным рядом домов, похожих на дома для престарелых.
        – А ведь когда их построили, они казались мне просто роскошными, – Брайант медленно ехал вдоль домов.
        – Неужели? – Ким смотрела на абсолютно одинаковые и ничем не примечательные строения, мимо которых они проезжали.
        – Тогда кирпичи были совсем новые. А все новое кажется роскошным.
        – Сейчас мне так совсем не кажется, – заметила инспектор, следя за тем, как женщина без бюстгальтера выбросила черный пакет с мусором на кучу, которая уже возвышалась у нее под окном.
        – Нам что…
        – Следующий дом, – пояснил сержант. – Это дом его матери. Она умерла, пока он сидел.
        Ким переступила через две кучи собачьего дерьма на тропинке и не успела еще добраться до двери, как в глубине дома залаяла собака.
        – Заткнись, Сво, чтоб тебя… – услышала она, постучав в дверь.
        – Кто, черт побери, этот человек? – обратилась она к своему напарнику.
        Она прошерстила все базы данных, но так и не смогла найти, что их может связывать. Она изучила его фотографии, но ничего не вспомнила. Но Симз его завербовал, а значит, какая-то связь существует.
        – Сейчас выясним, командир.
        Витражные стекла не смогли исказить контуры человеческой фигуры, принадлежавшей человеку-горе с выбритой головой и длинной рыжей бородой, открывшему им дверь. Глядя на него, человек мгновенно вспоминал ZZ Top.
        Ким поняла, что в нем не меньше семи футов двух дюймов[30 - Около 2 м 19 см.], а весит он, навскидку, около двадцати пяти стоунов[31 - Около 160 кг.].
        А еще она поняла, что никогда раньше его не видела.
        Он смотрел на нее в полном недоумении, и в этом не было никакой логики, если он был членом Клуба стоуноненавистников.
        – Если вы по поводу Сво, то он лает потому…
        – Мы не по поводу собаки, – Брайант протянул ему свое удостоверение.
        Мужчина внимательно рассмотрел его.
        – Знаете, вы можете сразу же отсюда уматывать, – мужчина отступил на шаг. – Я не сделал ничего плохого. И стараюсь держаться…
        Ким ткнула ему в физиономию свое удостоверение, и это заставило его замолчать.
        На его лице появилась широкая и искренняя улыбка.
        – Так ты та тварь, которая убила мою сестру?

        Глава 52

        Элисон прекрасно понимала, что ей не следует делать то, что она собиралась сделать, но тем не менее она распахнула дверь.
        Она не была уверена, что Стейси поверила ее сказке о каком-то срочном деле, но констебль ничего не сказала, когда она вышла из комнаты. Психологу понадобилось не больше десяти минут, чтобы добраться до небольшой и непритязательной химчистки в Ромсли.
        Ей немедленно ударил в нос запах кондиционера. Низкое гудение доносилось из помещения, находившегося за спиной женщины, которая встретила ее заученной улыбкой, лишенной всякого энтузиазма.
        Элисон поняла, что перед ней женщина, которая смирилась с тем, что жизнь продолжается и что никакие рыдания, мольбы и вопли не вернут ей погибшей дочери.
        – Миссис Тоунс? – уточнила Элисон, так как раньше она с этой женщиной не встречалась.
        Та устало кивнула, и хотя глаза ее прищурились, ее лицо расслабилось, как будто ей больше не нужно было притворяться, что у нее все в порядке.
        – Вы что, журналистка? – спросила женщина, оглядев Элисон с ног до головы.
        Профайлер покачала головой и сказала то, что уже несколько раз мысленно проговаривала:
        – Я консультант в полиции.
        – Так вы из полиции? – нахмурилась женщина.
        – Я работаю с полицией, – пояснила Элисон и быстро продолжила: – Это просто контрольный визит. Чтобы убедиться, что вы довольны тем, как полиция провела…
        – Вы хотите, чтобы я оценивала работу полиции?
        Элисон поняла все сложности, которые подстерегают человека, начинающего разговор с заведомой лжи, но правду она сказать не могла. Женщина и так слишком много пережила.
        И сейчас она может или взорваться, или уйти еще глубже в себя.
        – Обычно мы такие вещи не делаем, так что об этом не стоит никому рассказывать, но мы всегда стараемся найти резервы для улучшения работы с членами семей жертв преступлений, – объяснила Элисон, все глубже и глубже увязая в своей лжи.
        – А, ну ладно, – сказала женщина, и в это время звякнул звонок у входной двери.
        Элисон отошла в сторону, а в химчистку поспешно вошла женщина, предъявила квитанцию, расплатилась и покинула помещение со своими вещами, не сказав ни слова благодарности.
        Элисон захотелось догнать ее, вернуть и заставить извиниться за грубость. Ей захотелось объяснить этой посетительнице, что за последние четыре месяца пришлось пережить хозяйке химчистки и что будет мучить ее всю оставшуюся жизнь. Но для посетительницы миссис Тоунс была просто женщиной из химчистки, функцией, не имеющей никакой личной жизни.
        – Ничего страшного, я привыкла, – сказала женщина, как будто прочитав мысли Элисон.
        – Итак, миссис Тоунс, не могли бы…
        – Прошу вас, меня зовут Триша, – перебила ее женщина. – Вы никогда не замечали, что полным именем вас начинают называть тогда, когда происходит что-то очень хорошее или очень плохое? Так что обычно меня называли Триша, и я хочу, чтобы эти времена когда-нибудь вернулись.
        – Они обязательно вернутся, Триша, – Элисон протянула руку и дотронулась до кисти женщины, лежавшей на стойке.
        Изнасилование и убийство ее дочери было, наверное, самым ужасным из того, что она видела в своей жизни. Раны, нанесенные убитой, были настолько кошмарными, что мистер Тоунс во время опознания вышел на улицу, где его вырвало. И вид дочери на столе в морге будет теперь вечно возникать при любом воспоминании о ней.
        – К нам приходил инспектор Мертон и лично рассказал об аресте Кертиса.
        – А вас этот арест не удивил, миссис… Триша?
        На лице женщины появился целый калейдоскоп эмоций.
        – Вы знаете, удивил. Ни один из нас не мог в это поверить. Молодой человек сотни раз бывал у нас в доме, готовил для нас, возил Ленни в больницу, когда тот сломал руку, и даже работал здесь, в химчистке, когда мой муж не мог этого делать.
        – То есть они с Дженнифер были счастливы?
        – В основном – да. Иногда Джен расстраивалась из-за того, что он ничем серьезно не интересовался. Время от времени они расходились, потому что у него не было постоянной работы, но она всегда возвращалась, потому что любила его и восхищалась той страстью, с которой он отдавался тому, что делал в данный конкретный момент.
        – А в момент убийства они были вместе или…
        Триша покачала головой и внимательно посмотрела на Элисон.
        – Послушайте, я не понимаю, зачем вы пришли. Врать вы не умеете, но если вы пришли из-за того, что в чем-то сомневаетесь, то спасибо. Полиция уверена, что это был Кертис, и я им доверяю. Просто мне трудно согласиться с тем, что человек, посещавший наш дом, бывший почти членом семьи, мог сотворить такое с нашей девочкой. Выбора у меня нет, и я хочу, чтобы свершилось правосудие. Надеюсь, что это хоть немного облегчит мою ярость и ощущение безнадежности, которые я сейчас испытываю, но это должно быть настоящее правосудие. Вы меня понимаете?
        Элисон прекрасно ее поняла. В самой глубине души Триша не верила в виновность Кертиса.
        – Спасибо, что уделили мне время, Триша, и еще раз примите мои соболезнования.
        Женщина кивнула, и Элисон направилась к двери.
        – Знаете, если это вас так интересует, то я задала инспектору Мертону один вопрос, на который он так и не ответил.
        – Какой именно? – поинтересовалась Элисон.
        – Он так и не сказал, нашли ли они серебряную сережку Джен.

        Глава 53

        Пенн снял бандану и пригладил непокорные черные кудри. Он закрыл все окна в машине, которые были максимально открыты в течение всех пятнадцати минут езды. Кондиционера в машине не было, а люк сломался много лет назад. Летом он часто думал о том, что его надо починить, но зимой полностью забывал о своих благих намерениях. На этот раз он поклялся себе, что разберется с ним сразу же после окончания текущего расследования, потому что, судя по прогнозам, жара установилась надолго.
        Натянув на себя пиджак, вечно висевший в машине, он сразу же почувствовал дискомфорт от лишнего предмета туалета. В отличие от своего коллеги, Брайанта, Пенн не мог заставить себя ходить каждый день в галстуке. Если бы было можно, он явился бы на работу в бермудах, майке и босиком, точно так же, как он ходил дома, но что-то подсказывало ему, что боссу это не очень понравится.
        Откровения, услышанные накануне, позабавили его, но отнюдь не удивили. И он, и Стейси отправились домой, чтобы усесться за компьютер. И когда Джаспер лег спать, Пенн принялся читать все, что было в Сети о его боссе. Прочитанное потрясло, опечалило и почему-то немного разозлило его, хотя и помогло лучше понять инспектора. Он не работал с ней так же долго, как остальные двое, но почувствовал, что запал на нее, потому что ночью проснулся от сильного желания по полной разобраться с этим сукиным сыном.
        Войдя в реабилитационный центр в Сторбридже, Пенн заметил две вещи.
        Первая касалась самого помещения. Оно было чистым, уютным, хорошо оборудованным и со вкусом обставленным. И совершенно чуждым для любого бездомного человека, или человека, волею случая опустившегося на самое дно. Странно, но, хотя именно так теоретически и должен был выглядеть реабилитационный центр, обычно они обставлялись поцарапанной, разнокалиберной мебелью и в них находилось место только для заляпанных паласов и старого оборудования. Это место больше походило на центр, готовый к торжественному открытию. Таким его обычно фотографируют прежде, чем запустить посетителей. Прямо для статьи, рассказывающей о том, на что тратятся муниципальные деньги. А вот люди, попавшие в трудную ситуацию и нуждающиеся в помощи, совете и, время от времени, в элементарной еде, здесь вряд ли покажутся.
        А еще он заметил свою эмоциональную реакцию на мужчину, сидевшего за столом слева. Правый стол был пуст.
        Первое, что пришло ему в голову, – человек раздувается от сознания собственной значимости. Левый стол был больше, компьютер на нем новее, кресло обтянуто кожей, а на столешнице стояла небольшая коллекция металлических игрушек. Было видно, что человек наслаждается своим положением.
        – Мистер Дженкс? – поинтересовался Пенн, протягивая руку.
        Мужчина кивнул, встал и ответил сержанту крепким рукопожатием. Рука у него была прохладная.
        – Детектив-сержант Пенн из полиции Вест-Мидс. У вас не найдется минутки для меня?
        – Конечно, – мужчина опустился в кресло. – Вы по поводу Марка и Эми?
        – Именно. Нам необходимо прояснить нечто, что привлекло наше внимание, – улыбнулся сержант.
        Пенн уже давно понял, что обладает способностью располагать к себе людей. Понял, что его длинные непокорные кудри и неспособность комфортно чувствовать себя в костюме делали его более доступным и открытым. Некоторые люди предпочитали надежность, которую в их глазах символизировал сильно поношенный костюм, а другие – нет. А еще Пенн научился отлично скрывать свои истинные чувства.
        Мужчина теребил узел галстука.
        – Мне кажется, тут какая-то ошибка, мистер Дженкс, но до нас дошли слухи, что между вами и Марком произошла некая стычка.
        Мужчина сильно покраснел.
        – Он вас ударил, мистер Дженкс?
        Минутное колебание. Утвердительный кивок. Отрицательное покачивание головой.
        – Ну, не совсем так… То есть я хочу сказать…
        – Прошу прощения, мистер Дженкс, но хотелось бы услышать ваше объяснение, – Пенн ободряюще улыбнулся.
        – Мы с ним просто поговорили.
        – И о чем же? – поинтересовался сержант, вспомнив, что босс говорила о репутации этого человека.
        – Можно сказать, о неуважении, – Дженкс продолжил теребить свой узел.
        Пенну не нужна была Элисон, профессиональный поведенческий аналитик, чтобы сообразить, что все это значит. Пытаясь привести в порядок узел галстука, Дженкс подсознательно пытался показать ему, что он человек, достойный уважения.
        – Неуважении? – повторил за ним сержант.
        Дженкс кивнул:
        – В этом наша постоянная проблема. Люди без уважения относятся к той помощи, которую мы им оказываем.
        Пенн на мгновение засомневался, что эта помощь вообще была востребована.
        – Этот разговор перешел врукопашную? – поинтересовался он.
        – Ну так, слегка потолкались, – казалось, Дженкс постепенно успокаивается.
        Пенн знал, что если ты хочешь запутать человека, то лучше всего сказать ему правду.
        – До нас дошло, что он дал вам по физиономии и у вас был синяк под глазом, – сказал он ничуть не изменившимся тоном.
        Дженкс продолжил теребить галстук.
        Потом покачал головой:
        – Все было совсем не так, сержант. Он дотронулся до моей щеки, потому что слишком активно жестикулировал. Уверяю вас, что это вышло совершенно случайно.
        – И именно поэтому вы об этом никуда не сообщили? – любезно закончил за него Пенн.
        – Ну конечно, именно поэтому, – с радостью согласился Дженкс, и Пенн понял, что тот считает, что уже одержал верх в этом разговоре.
        – У этих ребят и так было достаточно проблем, чтобы добавлять им еще одну. Они ходили по краю, не имея дома и не зная, когда поедят в следующий раз. Были совершенно беззащитными. А все их эмоции лежали на поверхности, поэтому я и решил не усложнять им жизнь.
        Пенн пробормотал что-то мало понятное.
        – Понятно, – продолжил он. – И вам, должно быть, было очень неприятно, когда появились эти слухи, тем более что вы делаете все, что в ваших силах…
        – Вы сейчас о каких слухах, сержант?
        – Да так. Всякая мелочь, дошедшая до нас…
        – Что ж, если это имеет ко мне какое-то отношение, то я хотел бы знать, что это за слухи.
        То, что, торопясь узнать, о чем идет речь, Дженкс не дал ему закончить предложение, и его вымученно-праведный тон выдали его с головой. Пенн понял, что он знает, о чем идет речь.
        – Думаю, что слухи ходят разные, но есть люди, которые утверждают, что вы предлагаете женщинам деньги в обмен на услуги сексуального характера.
        Пенн готов был поставить на кон свою машину, что сейчас Дженкс вновь коснется узла своего галстука. И он бы выиграл.
        – Но это же смешно, – Дженкс вспыхнул от возмущения. – Какого черта…
        – Действительно, какого черта? – согласился с ним Пенн. – Но, как вы понимаете, у нас нет никаких доказательств этого.
        – Понимаю, – повторил мужчина. – Потому что все это наглая ложь.
        – Так, а что еще вы можете рассказать мне об этой парочке? – задал вопрос Пенн. Этот человек почувствует себя свободнее, если решит, что ему больше ничего не угрожает.
        – Если хотите знать правду, то некоторые, включая и меня, считали их людьми неблагодарными.
        – Как так?
        – Эми соскочила с иглы и полностью отвечала требованиям одного спонсорского проекта по предоставлению жилья. Так что ее поселили в студию, расположенную над китайской закусочной в Лайе. Но она ее потеряла.
        – Почему? – спросил Пенн.
        – Она не смогла выполнять все правила. Ей не позволялось приглашать гостей, а она, естественно, неоднократно тайно приводила к себе Марка. Скоро об этом стало известно, и ей пришлось освободить помещение.
        – Беда, – заметил Пенн.
        – Тысячи девочек хотели бы оказаться на ее месте, – холодно заметил Дженкс.
        Но Пенн не мог не почувствовать симпатию к этим детям, единственным преступлением которых было желание быть вместе.
        Тут он вспомнил слова Дженкса, которые тот произнес раньше.
        – Вы сказали, что не хотели никуда сообщать о Марке, чтобы не усложнить им жизнь. Что имелось в виду?
        – Они встретились с каким-то миссионером, который пытался убрать их с улицы. Не уверен, что они этого заслуживали, но похоже было, что они вот-вот получат то, о чем мечтали.
        Пенн вспомнил, как парочка вела себя в супермаркете – цветы!
        – Мистер Дженкс, как, по-вашему, чего Эми и Марк хотели больше всего на свете?
        – Если вы о самом большом их желании, то скажу, что это был собственный дом.

        Глава 54

        – Минуточку, – разочарованно произнесла Ким. – Так я убила вашу сестру или как?
        Они прошли вслед за улыбающимся гигантом через убогий холл на кухню с пластиковым гарнитуром, занимавшую заднюю часть дома.
        На столе стояли уже открытая банка с сидром и упаковка «Принглс» и лежала коробка с пиццей.
        Теперь Ким хотела получить ответ на свой вопрос.
        – Мою сестру никто не убивал. У меня и сестры-то никогда не было, – сказав это, мужчина отпил глоток сидра.
        Ким молча ждала продолжения.
        – Вы только посмотрите на меня, – продолжил мужчина. – Всю мою жизнь люди хотели со мной подраться. В школе, в пабах, в клубах, в забегаловках – всегда находился кто-то, готовый попытаться…
        – Но ведь вы наверняка можете за себя постоять? – предположил Брайант, высказав ту же самую мысль, которая пришла в голову инспектору.
        – Ну да, – согласился мужчина. – Но кто, по-вашему, оказывается виноватым, твою мать? Речь ведь идет не о взятом на слабо придурке и не о каком-то брошенном женой бедолаге, который хочет доказать всем свою крутизну. Речь идет о злобном громиле. А в тюрьме полно уродов, которые просто хотят утвердиться, твою мать…
        – И вы решили вступить в клуб? – уточнила Ким. В эту минуту на кухне появилась собака, сеттер, которая запрыгнула на стол.
        – Прочь, Сво! – рявкнул хозяин, вытирая следы от собаки своей майкой.
        Ким не думала, что человека, назвавшего своего пса Сволочью, могут волновать следы от его лап.
        – Это все из-за Симза, – продолжил свой рассказ хозяин. – Но он жуткий говнюк, и там ему никто не перечит. Так что если ты в его клубе, то можешь считать, что тебе ничего не грозит.
        – Боже, – вырвалось у Ким.
        – Ну да, а этот парень действительно вас ненавидит, – Даггар ухмыльнулся, как будто удачно пошутил.
        – А как это работает? – поинтересовался Брайант. – Надо что, повесить на спину плакат и тебя выберут?
        – Не. Как по мне, так вы никогда не сидели, так что я попробую это вам разжевать, – Даггар отбросил в сторону пустую банку и потянулся за новой. – Когда туда попадаешь, надо сразу определить самого крутого сидельца. И сделать это не так уж сложно, потому что большинство охранников его тоже боится. Просто спросите, кого стоит избегать, и вам назовут имя нужного вам парня. А потом надо последить за ним, чтобы понять, как можно завоевать его доверие. Например, отдать ему свой обед, избить охранника или трахнуть новичка…
        Ким пришла в ужас от того, насколько хладнокровно он перечисляет жуткие способы, необходимые для получения защиты.
        – А мне надо было только притвориться, что я вас ненавижу. Все просто. И знаете, что случилось через два месяца? Я действительно вас возненавидел.
        – Но мы же никогда не встречались, – удивилась Ким.
        Даггар пожал плечами и сделал глоток сидра.
        – Поверьте мне, у него были достаточно сильные доводы.
        – А имена какие-нибудь можете назвать? – задала вопрос инспектор.
        Хозяин расхохотался, и Ким была готова поклясться, что от этого хохота дом закачался.
        – Если бы вы знали Симза, то не стали бы спрашивать. Послушайте, все, что этот парень делает, – это он берет вашу злобу и превращает ее в ненависть. Он ее холит, лелеет, всячески поддерживает и любую вашу проблему связывает с предметом своей ненависти. Я, например, был готов вас убить, а ведь вы мне ничего не сделали.
        Он замолчал и несколько мгновений что-то обдумывал.
        – Послушайте, вы в опасности, так что я вам кое-что расскажу. Это парень, которого вы закрыли за два вооруженных ограбления в Горнеле. То ли Ста… то ли Сту…
        – Питер Стейнс, – поправила его детектив.
        – Ага, именно он. Его завербовали через два дня после посадки. Он забыл, что в камере лучше держать язык за зубами. И признался, что никогда не хотел вам мстить, а просто злится на тот факт, что вам удалось его поймать, – хозяин закатил глаза. – Идиот гребаный.
        – И?
        – Можно сказать, что его задница стала напоминать Большой каньон, после того как Симз и…
        – То есть, если я хочу узнать, не Симз ли все это спланировал, я должна следить за всеми его тюремными дружками, которых когда-то посадила? – прервала его Ким.
        Некоторое время Даггар молча изучал ее.
        – Сдается мне, что вы так ничего и не поняли. Речь не только о тех, кто сидит. Он ведь получает массу писем от своих поклонников. А вы что, не знали об этом?
        – Шутите? – не поверил ему Брайант.
        Сделав глоток, хозяин помотал головой.
        – Даже одноглазые монстры могут очаровать. Он пользуется колоссальной популярностью в проекте «Напиши электронное письмо заключенному».
        – И все его корреспонденты реальные придурки? – спросила Ким.
        Даггар пожал плечами.
        Неожиданно до Ким дошло.
        – Так он через эту систему поддерживает контакт с теми, кто вышел на свободу?
        Еще одно пожатие плечами и глубокий вздох.
        – Вы должны понимать, что он не может думать ни о чем, кроме вас. Он ест, спит и тренируется для того, чтобы поддерживать ради вас свою форму. И все, что он делает, он делает для того, чтобы нацелить на вас как можно больше ненависти.
        – Поняла, – Ким почувствовала холодок вдоль спины, несмотря на то что в доме было жарко.
        – Но ведь он не может манипулировать абсолютно всеми, – предположила она. – Я знаю, что имен вы называть не будете, но взять, например, Дейла Приса…
        Поколебавшись, Даггар утвердительно кивнул.
        – Он тоже член клуба.
        Ким нахмурилась, не совсем поверив признанию.
        – Да вы не сомневайтесь, инспектор. Ведь он ненавидит вас почти так же сильно, как Симз.

        Глава 55

        К половине первого Стейси решила, что с нее довольно. Вернувшись после своего срочного дела, эта женщина начала с того, что съела протеиновый батончик. Ладно. Яблоко. Тоже полезно. Пакетик хрустящих шариков. Польза сомнительная. Два кексика из контейнера Пенна. А теперь она уплетала сэндвич с цыпленком и сладкой кукурузой, который притащила из буфета.
        Стейси же за все это время съела только свой личный кексик из контейнера Пенна и простой салатик с яйцом.
        – Элисон, вы что, наполовину хоббит? – спросила она.
        – Простите?
        – Ну я в кино видела: сначала они завтракают, потом закусывают после завтрака, потом следует перекус перед ланчем, сам ланч…
        – А, я вас поняла, – улыбнулась психолог. – Так уж я устроена – не успею сесть за стол, как чувствую зверский аппетит.
        – Должно быть, вы проводите много часов в спортзале, – в голосе констебля слышалась слабая надежда.
        – Ну, если вам от этого будет легче, то да, – согласилась профайлер, подумав.
        «Что ж, это еще одна причина не любить тебя», – подумала Стейси, поворачиваясь к своему компьютеру.
        Она занималась биографиями Билла и Хелен Фелпс и пока не нашла в них ничего, достойного внимания.
        В «Гугле» о них вообще ничего не было. В социальных сетях они тоже не засветились – в этом не было ничего странного, но и помощи от этого никакой не было.
        Он был банковским клерком, ушедшим на пенсию в возрасте пятидесяти пяти лет, а Хелен управляла цветочным магазином, из которого ушла, как только ее муж вышел на пенсию.
        Несколько лет они путешествовали на яхте, но проблемы со здоровьем Билла заставили их вернуться домой. Стейси не могла найти никаких причин для их убийства, если только их не наказали за то, что они были слишком хорошими, слишком обычными, слишком заурядными. Но заурядных людей обычно не убивают.
        Тогда она перешла к своим собственным данным и ввела имя Билла в систему, хихикая про себя. Как будто из этого может что-то получиться…
        Но, совершенно неожиданно, у нее получилось.
        Стейси наклонилась вперед, к экрану.
        Ссора с соседями, на которую вызывали полицию. Мистер Фелпс ударил своего соседа мусорным баком.
        И хотя само по себе это было смешно, Стейси почувствовала, как внутри у нее все напряглось в ожидании дальнейшего развития конфликта. Но потом она дочитала документ до конца. В нем говорилось о том, как сторонам предложили отказаться от взаимных претензий и от суда и вместо этого пожать друг другу руки. И они согласились. После этого в течение пяти лет больше ничего не происходило.
        Стейси прочитала документ еще раз, на тот случай, если она пропустила участие в деле с баком третьей стороны, и наткнулась на фразу, на которую в первый раз не обратила внимания:
        «Мистера Фелпса сдерживал его сын, двадцати двух лет».
        И у Стейси сразу же возник вопрос: где, черт побери, сын Фелпсов?

        Глава 56

        – Интересно, а Китс вступил бы в этот клуб поклонников Симза? – спросил Брайант, когда они вышли из машины перед Расселз Холлом.
        – Ты что, считаешь, что это смешно? – искоса посмотрела на него Ким.
        – Нет, я думаю, что все это очень печально, жутковато и страшно. И мне кажется, что тебя пора снимать с этого дела и помещать под защиту вооруженной охраны, пока этого шизика не поймают. Но, так как ни ты, ни Вуди со мной не согласны, я лучше помолчу, – с этими словами сержант вошел в здание.
        – Мы не согласны, потому что никто моей жизни не угрожает. Никто не пытается меня…
        – Это пока, – напомнил ей Брайант. – Мы ведь не знаем, что еще замышляет этот псих.
        Ким покачала головой и молча прошла в морг, пытаясь приготовиться к тому, что ей предстояло увидеть.
        – Привет, Китс, – поздоровалась она, входя и твердо глядя патологоанатому прямо в глаза.
        Несколько мгновений Китс молчал.
        – Простите, но я все жду дружескую подколку, которая обычно сопровождает приветствие. Или ваш сценарист в отпуске?
        Ким не обратила на его слова никакого внимания и прошла к столу возле кондиционера. Здесь у Китса температура не поднималась выше 16°, и Ким это полностью устраивало.
        Она заметила, как патологоанатом вопросительно посмотрел на Брайанта, который в ответ только пожал плечами.
        – Вам будет приятно узнать, что сгоревшую машину передали экспертам-криминалистам, которые с ней сейчас и занимаются…
        – А они смогут определить причину пожара? – поинтересовался Брайант.
        – Трудно сказать. В одном я уверен – они смогут исключить возможные проблемы с мотором, которые могли привести к спонтанному возгоранию.
        Даже не взглянув на металлические поддоны, Ким знала, что то, что она на них увидит, будет сильно отличаться от обычных трупов, накрытых простынями. Сами простыни были натянуты достаточно высоко, как будто под ними играли дети.
        – Ладно, давайте начинать, – предложил Китс, откидывая первую простыню.
        Ким постаралась подавить приступ тошноты, который почувствовала, увидев обгоревшую фигуру. Обуглившаяся, она лежала на боку, как будто в позе зародыша, с согнутыми ногами, но прямой спиной. Инспектор знала, что при пожаре мышцы высыхают и сокращаются, что заставляет конечности двигаться и принимать различные положения. Если бы фигуру поставили на попа, то создалось бы впечатление, что она все еще сидит в автомобильном кресле.
        – А это что такое? – Ким подошла поближе и указала на клочок ткани в области грудной клетки, которая отличалась от тех обрывков, которые остались на трупе от одежды.
        – Думаю, что это часть ремня безопасности, – сказал Китс, посмотрев на ткань поверх очков.
        – Он что, приварился к коже?
        Патологоанатом согласно кивнул.
        – Я возьму образец, чтобы подтвердить…
        – То есть они были пристегнуты? – Ким повернулась к своему коллеге, который был ошеломлен не меньше ее.
        – И продолжали сидеть в креслах? – вслух размышляла инспектор.
        – Похоже на то, – ответил Китс, хотя все было и так очевидно.
        – Но почему? – спросил Брайант, поняв, о чем думает Ким.
        – Почему что? – переспросил Китс.
        – Если машина горит, разве пассажиры не пытаются из нее выбраться? – спросила Ким. – Ведь у них было время, чтобы что-то предпринять, на худой конец – отстегнуть ремни.
        – Это уже не мне выяснять, инспектор, – заметил Китс. – А вот внимательно изучить беднягу – моя прямая обязанность.
        – Как вы знаете, человеческие конечности горят не как дрова, – продолжил патологоанатом. – Верхний слой кожи как бы поджаривается и начинает сходить чулком. Минут через пять более толстый подкожный слой сжимается и начинает лопаться, позволяя выливаться желтому подкожному жиру. Человеческий жир может быть прекрасным топливом, но для этого необходимо, чтобы одежда или обуглившееся дерево сыграли роль фитиля. Фитиль впитывает жир и направляет его в пламя, где испаряется, позволяя таким образом…
        – Сколько времени они умирали? – спросила Ким, облизывая пересохшие губы.
        – Сложно сказать. Тело может сопротивляться огню до семи часов…
        – Это мне известно, Китс! – рявкнула Ким. – Я сейчас говорю об этих конкретных людях и о том, как долго они страдали.
        Она и раньше видела сгоревшие трупы, но ее интересовало, как долго эта пара сопротивлялась невероятной боли.
        – Несколько минут, – ответил патологоанатом. – В подобном закрытом объеме они почти наверняка задохнулись от дыма. – Он помолчал и коснулся трупа слева от себя. – Вот эта женщина, как мы считаем, – Хелена Фелпс.
        Теперь Ким вместо того, чтобы отводить глаза, не отрываясь смотрела на останки.
        На обугленном черепе оставался клок светлых волос. Он закрывал то место, где должно было бы быть ухо, и спускался ниже, к скуле, на которой навечно отпечатался ужас, вплавленный в кости пламенем.
        У Эрики тоже были светлые волосы.
        Неужели ее приемная мать выглядела так же, после того как попала в катастрофу, возвращаясь из муниципалитета, где только что удочерила ее?
        Ей не позволили присутствовать на похоронах – об этом позаботилась сестра Эрики, так и не ставшая ей тетей, хотя Ким к тому времени прожила в семье уже три года.
        Ким не могла представить себе мягкую и уютную Эрику, выглядящую таким вот образом. У нее перед глазами стояла теплая, ласковая, обнадеживающая улыбка, не сходившая с лица Эрики все три месяца, пока она терпеливо дожидалась, когда Ким соизволит заговорить.
        Ким вспомнила локон светлых волос, который она убирала за ухо, наклоняясь и ставя на тумбочку у ее кровати чашку горячего шоколада. Это она проделывала каждый день.
        Ким почувствовала, как от этих воспоминаний ее захлестывают эмоции, и постаралась вернуться в настоящее, в котором не было ничего хорошего.
        Она понимала, что Китс что-то говорит, а Брайант с ним соглашается, но сейчас ее мучило лишь одно: она решила не думать о том, какой мучительной смертью они умерли, а признать только сам факт их смерти. Боль, которую она испытывала, была слишком сильной, чтобы думать еще и о кошмаре всего произошедшего. Она не была уверена, что сможет это выдержать.
        Вот, значит, как умерли эти люди. Сгорели до неузнаваемости, запертые в машине. И яростное пламя лизало их кожу. Вполне возможно, что милая Эрика и Кит так же страдали перед смертью.
        Ким повернулась и выбежала из комнаты.

        Глава 57

        Пенн появился в Холлитри где-то в час пятнадцать и спокойно оставил свою машину без присмотра.
        Девятилетний «Форд Фиеста» не имел никакой ценности, даже если его разобрать на запчасти.
        Нельзя сказать, что ему не нравились быстрые и броские машины. Он легко мог представить себя в кабине «Ламборгини» или «Астон Мартина». И эту мечту вполне можно было осуществить, если бы он готов был отдать свою месячную зарплату за месяц аренды. Но даже не это останавливало его. Ему не нужна была машина, о которой надо было бы все время волноваться. Ему не нужна была машина, которую нельзя было просто оставить на улице из боязни, что она станет добычей вандалов. А его авто прекрасно доставляло его туда, куда нужно, и кроме самого Пенна никто не обращал на него внимания.
        Пенн сразу же заметил, что криминалисты убрали свой кордон, но сейчас его интересовало не это. Он был уверен, что обо всех находках будет немедленно доложено боссу.
        Сержант поднялся на четвертый этаж, где сейчас лента перекрывала только проход к квартире, в которой нашли Эми и Марка.
        Охранял ее один-единственный полицейский.
        По дороге Пенн кивнул ему, направляясь к двери в соседнюю квартиру.
        – Только зря потеряешь время, приятель, – заметил полицейский и постучал себя пальцем по лбу. – Старуха, должно быть, совсем чокнулась…
        Заскрипев зубами, Пенн постучал в дверь, радуясь, что смог воочию увидеть результаты подготовки постовых в области толерантности.
        – Спорю на десятку, что она назовет тебя Стивом. У нее все Стивы, – негромко добавил постовой.
        – И кто такой этот Стив? – уточнил Пенн.
        – А никакого Стива в природе не существует, – пожал плечами полицейский, когда дверь стала медленно открываться.
        Ее открыла опирающаяся на ходунки дама, которой было сильно за семьдесят или даже ближе к восьмидесяти.
        Покрытое морщинами лицо расплылось в улыбке.
        – Стив, заходи, – сказала она голосом, хриплым от многолетнего курения.
        Закрывая за собой дверь, Пенн услышал за спиной хихиканье полицейского.
        – Ну, как вы тут? – спросил сержант, медленно двигаясь вслед за дамой по холлу. Ее ходунки издавали странный клацающий звук. Женщина остановилась перед креслом с «ушами», сиденье которого было приподнято с помощью многочисленных разномастных подушек. Опираясь на ходунки, дама опустилась в кресло.
        – Со мной все в порядке, Стив, – дама протянула руку к пачке «Парк Драйв». Мать Пенна много лет курила именно эту марку. – Ты принес купон?
        – Через минуту, – ответил Пенн приятным голосом, не имея ни малейшего представления, о чем идет речь.
        – В соседней квартире творится черт знает что, – заметил он, кивнув на стену.
        – Честно говоря, они меня мало волнуют, – фыркнула старуха. – Он выпендривается, потому что работает в «Блюберд», а она вот уже много лет в «Джонтиз». – Тут она заговорщицки наклонилась вперед. – Честно говоря, она там просто застряла.
        Сержант не знал, что такое «Джонтиз», а вот фабрика «Блюберд» закрылась в 1998 году.
        – Он обычно приносил мне ириски, а теперь больше не приносит, вымогатель чертов.
        Пенн постарался спрятать улыбку. Старуха оказалась с характером.
        – И если он думает, что я буду давать ему мои товарные талоны, то он глубоко ошибается.
        – Я бы на вашем месте собирал их сам, – согласился с ней Пенн, и в этот момент на кухне раздался звонок.
        – Это готов мой маффин, – сказала дама, пытаясь встать.
        – Позвольте мне, – остановил ее Пенн.
        – Ты милый мальчик, Стив, и не забудь про купон.
        – Ладно, – сержант вышел в холл.
        Заглянув на кухню, он убедился, что она действительно хотела приготовить маффин. И для этого поставила таймер. Вот только сам маффин она положила вверх ногами на вытяжку.
        Он взял его, сдул с него пыль и поставил в гриль, включив медленный нагрев. Его беспокоила эта женщина, живущая в подобном окружении и явно страдающая от деменции.
        Теперь он хорошо понимал, почему ее решили оставить в покое и не опрашивать по поводу произошедшего в соседней квартире. Сам же он не спешил уйти.
        – Еще не совсем готов, – сообщил Пенн, возвращаясь на свое место на софе.
        – А его ты принес? – женщина смотрела на его руки. – Я про купон.
        – Черт, – Пенн хлопнул себя ладонью по лбу. – Я забыл его в машине.
        – И как же я выиграю, если он в машине?
        Ну конечно, речь идет о футбольном купоне. Она решила, что он их распространитель.
        – Я принесу через минуту и помогу вам его заполнить.
        Женщина радостно улыбнулась, и Пенн улыбнулся ей в ответ.
        Когда Джаспер был маленьким, у него были проблемы с коммуникацией и Пенн научился просто давать ему выговориться. И тогда поток, казалось бы, не связанных между собою слов превращался во что-то целое.
        Опустив глаза вниз, сержант взглянул на ходунки и понял, что было причиной этого клацанья при ходьбе.
        Он наклонился вперед, поднял ходунки, снял резиновую нашлепку, протер ее и опять надел. То же самое вечно происходило с ходунками его Ма.
        – Вот так, – Пенн посмотрел в полные подозрения глаза. И понял, что произошло. Женщина вернулась в настоящее.
        – Вы кто? – вскрикнула она.
        – Я пришел по поводу произошедшего в соседней квартире, – объяснил сержант, вытирая ладонь о куртку.
        – Так вы тоже из Жилищной ассоциации? – прищурилась старуха.

        Глава 58

        – Принести вам что-нибудь из буфета? – спросила Элисон, вставая.
        Стейси покачала головой.
        – Каждый день именно в это время у меня понижается сахар, – объяснила Элисон, вновь усаживаясь. – Хотя, может быть, с меня уже достаточно…
        В ответ Стейси пробормотала что-то нечленораздельное. Если женщина ждет комплиментов по поводу ее фигуры, то от нее она их не дождется, особенно после того, как сама констебль сегодня утром с трудом застегнула на себе брюки 14-го размера[32 - 48-й российский размер.]. Черт возьми, она любит поесть, но не умрет от того, что будет время от времени посещать спортзал.
        – Ну что, вы вчера вечером почитали про своего босса?
        – Элисон, я пытаюсь работать, – ответила Стейси, не поднимая головы. Во-первых, потому, что не хотела, чтобы профайлер по глазам увидела, что она врет, и, во-вторых, потому, что она не была уверена в причинах, по которым женщина пыталась завести с ней беседу.
        Сейчас ее гораздо больше интересовал сын Билла и Хелен Фелпс. Ведь где-то там бродит молодой человек, которому надо сообщить о том, что случилось с его родителями.
        – Нет ничего плохого в том, что вы пытаетесь все о ней узнать, – продолжила психолог. – В конце концов, это касается текущего расследования.
        – М-м-м… – промычала констебль, почти не слушая ее.
        – Я хочу сказать, что на нее не могло не повлиять то, что она увидела в квартире. Это ведь была точная реконструкция одного из самых психотравматических событий в ее жизни. Я говорю обо всех деталях, о том, что сама квартира находилась всего на несколько этажей ниже… О батарее, наручниках и клочке упаковки.
        Стейси подняла глаза. Теперь она готова была слушать, а Элисон вдруг наклонила голову и стала что-то писать.
        Ну да, она ведь совсем забыла о клочке упаковки в горле Марка Джонсона.
        Как такое могло случиться?
        Она ведь прочитала все, что было написано о том происшествии, и все-таки забыла про клочок.
        Как будто почувствовав, что констебль смотрит на нее, Элисон подняла голову.
        – Простите, я что-то такое сказала? – спросила она.
        Стейси перевела взгляд на экран компьютера и открыла новую поисковую строку.
        – Да, Элисон. Именно.

        Глава 59

        – Брайант, со мной все в порядке, – в двадцатый раз сказала Ким, беря мятную таблетку из предложенной пачки. – Наверное, съела что-то не то, – продолжила она, объясняя, почему только что в туалете выблевала все содержимое своего желудка.
        – Ну да, как же, – сказал он, тоже засунув конфетку себе в рот.
        И направился к автоматическим дверям, на что Ким никак не прореагировала.
        – Ты готова вернуться? – спросил он.
        Готова ли она вернуться и наблюдать за тем, как Китс мучает эти обгоревшие, почерневшие тела, чтобы найти ответы на вопросы, которые помогут ей вычислить мерзавца, виновного в трагедии? Сможет ли она смотреть, как человек делает свою работу, и не представлять себе Эрику и Кита на месте этих безликих личностей?
        – Ты возвращайся, – покачала головой инспектор, – а я навещу Рубика.
        Мгновение поколебавшись, Брайант нажал на кнопку на двери морга.

* * *

        Ким дошла до конца коридора и, легонько постучав в дверь, вошла. Комната оказалась четко разделенной на три части. Справа располагались остатки куба, перед которыми на коленях стояла доктор Эй. Со спины ее «мартенсы» комично торчали из-под белого халата.
        В руках она держала пульт управления эндоскопической камерой из тех, что используют для неинвазивных операций. Сам объектив был засунут в глубь куба, а на экране мелькали разные картинки. Ким не могла не улыбнуться, вспомнив, какие подходы и инструменты собирались использовать Митч и Китс. И вместо всего этого доктор Эй приспособила оборудование, предназначенное для исследования человека. С ним она проникла в глубь куба, чтобы исследовать и понять его прежде, чем пытаться разделить плоть и неодушевленную массу.
        С правой стороны лежала белоснежная простыня, на которой были выложены извлеченные куски металла. В углу, который был ближе всего к Ким, стояла большая пластмассовая ванна, рядом с которой лежала куча мешков для улик и стоял детектор металла, прислоненный к стене. Инспектор догадалась, что его используют для обнаружения мельчайших частиц металла в извлеченных кусочках плоти, прежде чем последние будут переданы в соседнее помещение Китсу.
        – Вот видишь, Митчелл, я же говорила, что инспектор про нас не забудет, – сказала доктор Эй, прищуриваясь и выключая камеру.
        – Я была немного занята, док, – объяснила Ким, глядя ей прямо в глаза.
        Митч издали кивнул ей и вернулся к своему планшету.
        – А вы многого достигли, доктор Эй, – заметила Ким, вспоминая, каким куб был в самом начале.
        – Гм-гм, – подал голос Митч.
        – И ты тоже, – поправилась Ким, подходя к доктору.
        – Пока мы смогли вытащить полторы ноги, почти все фрагменты рук, одну кисть и две стопы. Из центральной части пока ничего, – доктор указала на свой живот. – Мы раскладываем извлеченные части на носилках в чулане. – С этими словами она кивнула в сторону двери.
        Ким догадалась, что женщина имеет в виду помещение, в котором трупы в ящиках-холодильниках занимали все стены от пола до потолка.
        – Отобранный биоматериал мы сразу направляем в лабораторию, и если он был женат, то не носил кольца.
        Ким молча ждала продолжения.
        – В чем дело? – набросилась на нее доктор Эй. – Мне нечего больше вам сказать.
        – Вы что, шутите? – не выдержала Ким. Они работают вот уже тридцать шесть часов и так ничего и не наработали? Хотя об этом можно было бы догадаться, посмотрев на все еще торчащую из куба руку.
        – Мне кажется, инспектор, с вашим чувством юмора явно что-то случилось. Наша жертва – мужчина в возрасте от сорока пяти до шестидесяти лет. Рост между пятью футами и пятью дюймами и пятью футами и восемью дюймами[33 - Около 1,65–1,72 м.]. Вес – около семнадцати стоунов[34 - Около 108 кг.]. В детстве он дважды ломал себе кости. Правую руку и левую ногу, но не одновременно. Все данные о весе и размерах приблизительны…
        – Доктор Эй, я вас люблю, – сказала Ким, доставая телефон.
        – И вы не одна такая, – женщина откинула за спину свой конский хвостик.
        – А вы можете послать…
        – Все уже отправлено вам и членам вашей команды десять минут назад, – ответила женщина, возвращаясь к кубу.
        – Спасибо, док, – поблагодарила ее инспектор. С этой информацией они смогут создать портрет жертвы.
        – Ну что, такое трудно переплюнуть? – спросила Ким, подходя к Митчу.
        – Ага. Боюсь, что не смогу сообщить ничего столь же захватывающего и волнующего, – с этими словами Митч занес очередную цифру в таблицу.
        Клим заглянула в листок. Он весь был покрыт цифрами, стрелками и математическими знаками.
        – Очень интересно, – заметила инспектор, ничего не поняв.
        – Может быть, это будет понятнее, – Митч извлек еще один лист бумаги. Размером А3.
        На нем инспектор увидела контуры разного цвета, каждому из которых был присвоен соответствующий номер.
        – Красные контуры – это извлеченные части тела. Синие – части машины.
        – Хорошо, – согласилась Ким, поверив ему на слово. На контурах, обозначающих части тела, стояли только номера, так что она не могла понять, что есть что.
        – В лаборатории надо будет загрузить все эти данные в компьютерный симулятор, но уже сейчас я могу сказать, что жертва была заперта в багажнике автомобиля.
        – Митч…
        – Знаю. Ты тоже меня любишь, – улыбнулся эксперт.
        – Но только не так сильно, как дока, – заметила инспектор. – Хотя на открытку к Рождеству ты можешь смело рассчитывать.
        – Ну, это…
        Митч замолчал, услышав звонок ее телефона.
        – Стейс, ты получила письмо от дока? – спросила Ким в трубку.
        – Да, босс, посмотрю сразу же, как закончу кое-что. Надо проговорить с вами пару вещей. Я продолжаю поиски родственников наших Фелпсов, но тут возникло еще кое-что.
        – Продолжай, – сказала Ким, выходя в коридор.
        – Я про фрагмент упаковки в горле у Марка Джонсона. Дважды перелопатила все газеты, но не нашла никаких упоминаний о нем.
        – Поверь мне, это очень важно, – негромко сказала Ким.
        – Так и я о том же, – настаивала констебль.
        – Стейс, ты же не…
        – Если этого не было в газетах, то откуда он мог об этом узнать?
        Твою ж мать… Ким поняла, что имеет в виду Стейси. Где еще может храниться информация о ее детстве?
        Заканчивая разговор, Ким уже знала, куда направится прямо из больницы.

        Глава 60

        В душном офисе муниципального совета Пенн ждал уже двадцать минут, пока освободится одна из двух женщин за стойкой.
        Блондинка, которая успевала обслужить двух человек, пока ее коллега управлялась с одним, время от времени бросала на него взгляды из категории «теперь уже совсем скоро».
        Он наблюдал, как люди платят за квартиру, сообщают о проблемах с трубами, жалуются на соседей, а одна из женщин обратилась за деньгами – ей срочно надо было купить бумажные полотенца. Блондинка достала пару фунтов из собственной сумочки и вручила ей.
        – Прошу прощения, что вам пришлось ждать, – сказала она, когда наконец подошла очередь сержанта.
        – Никаких проблем. Я хотел бы поговорить о жилье в Холлитри.
        – В Холлитри? – с удивлением переспросила блондинка. Очевидно, не так много людей интересовалось переездом именно в этот микрорайон.
        Пенн покачал головой и предъявил свое удостоверение.
        – Я хотел бы поговорить о квартире, в которой были…
        – Я знаю, о чем вы, – понизив голос, женщина посмотрела ему за спину, где уже собиралась очередь. Создавалось впечатление, что у ее коллеги была только одна скорость и при этом не самая высокая.
        – Она ведь принадлежит вам, не так ли? – спросил Пенн.
        – Что вы имеете в виду?
        – То, что она не принадлежит Жилищной ассоциации.
        Пенн знал, что большинство муниципалитетов продавали жилье Жилищным ассоциациям, чтобы получить деньги для новых проектов, – это продолжалось до тех пор, пока через какое-то время не выяснялось, что у них вообще не осталось дешевого жилья.
        – В Холлитри нет жилья в собственности Жилищной ассоциации, – покачала головой женщина. – Все жилье там все еще принадлежит муниципалитету. – Пенну показалось, что она считает это счастьем для муниципалитета.
        – Ну а с этой конкретной квартирой что происходило? – спросил Пенн. Случалось, что квартиры, принадлежавшие муниципалитету, долго пустовали, даже в Холлитри.
        – И не спрашивайте, – закатила глаза женщина. – Последним жильцом был пятидесятишестилетний мужчина, стоявший на учете за детскую порнографию. Соседи издевались над ним как хотели, а он все прикидывался невинной овечкой, пока наконец мужик, живший двумя этажами ниже, в поисках своего семилетнего сынишки не взломал его дверь.
        – А дальше? – спросил Пенн.
        – Мальчишка сидел в комнате на диване без майки и ел мармеладки.
        – Боже, – промолвил Пенн, чувствуя, как к горлу подступила тошнота.
        – Папаша пригласил пару приятелей, и они показали придурку где раки зимуют.
        – Убили?
        – Ну, не до такой степени, – покачала головой блондинка. – Хотя можно сказать, что жить без посторонней помощи он теперь не сможет.
        Сочувствия в ее голосе не было ни на йоту, что показалось сержанту совершенно естественным.
        Пенн задумался. Он выяснил, что Жилищная ассоциация не имеет к квартире никакого отношения, несмотря на заявление соседки. Так что же, ему не надо было ее слушать? И надо было согласиться с полицейским на посту, считавшим ее сумасшедшей? Ведь он сейчас расследует нечто, что существует лишь в воображении серьезно больной старухи…
        Пенн вспомнил те времена, когда ему было семнадцать, а Джасперу всего два года.
        Они были в гостиной – сам он смотрел телевизор, а его брат, как обычно, таращился в никуда. Неожиданно брат сильно разволновался и стал тыкать пальцем в угол комнаты, где стояла корзинка с игрушками для собаки. Мать с отцом обыскали угол и, ничего не найдя, вышли из комнаты.
        Однако Джаспер продолжал показывать на угол до тех пор, пока Пенн не встал и сам не занялся поисками. Как и родители, он ничего не нашел, но понял, что малыш что-то знает. Он стал доставать игрушки одну за другой и показывать их своему брату, который внимательно следил за его действиями. В предпоследней игрушке-конге[35 - Специальные игрушки для домашних животных, отдаленно напоминающие снеговика или детскую пирамидку из трех округлых секторов; пользуются популярностью из-за крайней прочности, а также особенностей конструкции – игрушка внутри полая, что позволяет положить туда лакомство, которое животное увлеченно пытается достать.], в которую обычно вставляли лакомства для их спаниеля, оказалась попавшая в ловушку и очень злая оса. Если бы собака схватила эту игрушку, то оса, скорее всего, ужалила бы ее. Пенн вытряхнул осу в окно. Надо было видеть улыбку его брата.
        Скорее всего, он и теперь прав, что ухватился за эту зацепку.
        – А кто-нибудь брал у вас ключи, чтобы посмотреть на квартиру? – поинтересовался сержант.
        – А вот это уже совсем другая история, – оживилась женщина. – Жить там никто не хочет, но многие ловят мрачный кайф от того, что заходят и смотрят ее.
        – А список этих посетителей вы мне можете дать? – с надеждой спросил Пенн.
        Женщина со значением взглянула на очередь, уже вытянувшуюся до входной двери.
        – Да вы просто подскажите мне, где посмотреть, – Пенн улыбнулся, делая шаг в сторону.
        Подумав, блондинка оттолкнула стул и встала. Пенн подумал, что вот сейчас она нажмет пару клавиш на клавиатуре и пошлет информацию на принтер. Но не тут-то было.
        Вместо этого она протянула руку к скоросшивателю с арочным зажимом, который, казалось, переименовывали уже десятки раз.
        – Списки расположены по номерам квартир, – объяснила она.
        Пенн поблагодарил ее, но она уже переключилась на следующего посетителя, которого интересовала задолженность по арендной плате.
        Открыв скоросшиватель, Пенн обнаружил в нем старый добрый реестр. Номер квартиры, номер ключа, имя бравшего ключ, подпись при выдаче, подпись при возврате. Все просто и эффективно. Этому офису точно не грозит отсутствие бумаг.
        Лизнув палец, Пенн стал листать страницы, пока не нашел интересовавший его адрес.
        Записи начинались где-то в девяностых, но он быстро перешел к последнему семилетнему периоду, когда в квартире жил педофил. Ключи были возвращены в муниципалитет пять месяцев назад, и с тех пор квартиру смотрело достаточно много людей.
        Краем глаза он заметил, как блондинка кивнула в сторону ксерокса.
        Вынув из скоросшивателя шесть страниц, Пенн подошел к нему. На странице помещалось двадцать пять имен, так что речь шла о цифре в 150 любопытствующих.
        И любой из них мог изготовить копию ключа к квартире, в которой было совершено преступление.

        Глава 61

        – Командир, Котсволд я люблю не меньше других мест, но разве нельзя было просто позвонить? – спросил Брайант, когда она убрала телефон. Это было уже второе послание от Фрост за день – журналистка никак не могла понять, что босс накинул ей удавку на шею, запретив любые контакты с прессой.
        – Я об этом думала, – сказала Ким, когда Брайант остановился на светофоре в Стоу-он-Уолд. Они были всего в пяти милях от Бертона-он-Уотер, где жил человек, которого она никогда не встречала и о котором ничего не знала. Но этот человек в свое время потратил массу времени, чтобы как можно больше узнать о ней самой.
        – А он когда-нибудь с тобой разговаривал? – спросил сержант.
        – Я ничего не знала о книге, пока в пятнадцать лет мне не рассказала о ней одна из социальных работников, – покачала головой инспектор.
        – И ты ее прочитала?
        – Зачем? Я это все прожила.
        – Ну, хотя бы для того, чтобы убедиться, что там все правильно рассказано. Разве тебе было не интересно узнать, что он там написал?
        – А что это изменило бы? – спросила Ким.
        Все, что она знала об этом человеке, – это то, что он был журналистом, который хотел заработать на самых неприглядных моментах ее биографии.
        Она годами не вспоминала о нем, пока три года назад Александра Торн не попыталась полностью выпотрошить этого человека, чтобы получить в руки информацию, способную дестабилизировать Ким. Сначала инспектору захотелось встретиться с ним, но потом она решила, что все эти возвраты в прошлое не изменят того факта, что этот человек сделал на ее биографии деньги и она ничего не может с этим поделать.
        – Это где-то здесь, – сказал Брайант, поворачивая на дорогу с односторонним движением.
        Сделав несколько правых поворотов по дороге, вдоль которой то тут, то там виднелись отдельно стоящие дома, они подъехали к ряду каменных коттеджей с парковкой поблизости.
        – Средний, – сказал Брайант, когда они вылезли из машины. Под окном коттеджа стоял велосипед.
        Прежде чем постучать, Ким сделала глубокий вдох.
        Дверь открыл пухлый мужчина, на пару дюймов ниже ее ростом – рост самой Ким был пять футов девять дюймов[36 - Около 1,75 м.] – и с венчиком волос от уха до уха на затылке.
        Вид у него был совсем не такой, какой ожидала увидеть Ким, и на лбу у него не было татуировки «конъюнктурщик».
        – Генри Рид?
        – Могу вам чем-то помочь? – спросил мужчина приятным голосом.
        – Надеюсь. Меня зовут Ким Стоун, и вы…
        Ким замолчала, когда мужчина, смертельно побледнев, отступил на шаг в глубь дома.
        Все так, как она и подозревала. Мужчина не ожидал, что эта встреча когда-нибудь состоится. Не ожидал, что перед ним предстанет тот подросток с изломанной судьбой, на котором он заработал пару лишних сотен. И вот теперь ему придется очень многое объяснить. Да, у него были причины испугаться.
        – Простите меня, моя дорогая, – сказал Рид, делая шаг к ней. – Я мечтал об этом дне все тридцать лет.

        Глава 62

        Элисон вернулась к своим записям, пытаясь понять, что же ей удалось узнать.
        Она нигде не нашла ни одного упоминания об исчезнувшей сережке.
        Много лет назад ей приходилось читать о преступниках, которые настолько гордились совершенным преступлением, что брали вещи, принадлежавшие жертвам в качестве трофеев. Часто это была одежда или драгоценности, то есть то, что можно было без труда снять с жертвы. Это не всегда были ценные или бросающиеся в глаза предметы, но это были предметы, которые жертва носила и которые находились на ней в момент убийства.
        Бывали случаи, когда трофеи были просто чудовищными.
        Эд Гин, серийный убийца и некрофил, действовавший в США в пятидесятые годы прошлого столетия, делал из кожи своих жертв мебель, кубки из их черепов, сшил из женской кожи костюм и сделал пояс из женских сосков. Алекс Менгел из Нью-Йорка хранил скальп своей жертвы. В Техасе серийный убийца собирал глаза своих жертв. Йеллоустонский убийца, Стэнли Дин Бейкер, предпочитал пальцы.
        И не важно, что брали с места преступления – мотивация всегда была одна и та же: продлить наслаждение преступлением. В перерывах между ними – часто это время тратилось на поиски новых жертв – серийный убийца извлекал эти сувениры на свет божий и вновь и вновь возвращался в мыслях к своему преступлению.
        С самого начала полиция считала, что убийство Дженнифер Тоунс было совершено в состоянии аффекта. Неожиданное нападение человека, которого она хорошо знала. Но то, что убийца в качестве сувенира забрал сережку, разрушало эту теорию. И это было еще не все.
        Убийство Дженнифер Тоунс могло быть результатом развития некоего процесса. Ведь ни один серийный убийца не начинает убивать, просто проснувшись в одно прекрасное утро. Так не бывает. Этому всегда что-то предшествует.
        Французский серийный убийца Мишель Фурнире начал убивать только после того, как одна из изнасилованных им женщин заявила в полицию.
        Некоторые начинают со взломов квартир, а потом в одну прекрасную ночь вдруг понимают, что в доме находится одинокая женщина, и насилуют ее. После этого они выбирают только дома одиноких женщин. Процесс в развитии. Кто-то мог задушить свою жертву, и это ему понравилось. Обострение.
        По своему опыту Элисон знала, что формирующийся серийный убийца обычно существо организованное, демонстрирующее с каждым убийством все больше уверенности и опытности. Он постоянно учится и меняет свои методы и образ действия.
        А вот серийный убийца, находящийся в стадии деградации, обычно совершенно не организован и живет только своими фантазиями и желаниями. Его преступления со временем становятся все более и более хаотичными и никакой конкретной цели они обычно не преследуют. Постепенно он теряет связь с реальностью и контроль над своими собственными действиями.
        Элисон стала перебирать возможные варианты – самым худшим из которых был тот, что они арестовали убийцу в самом начале его деградации – в это время женщинам особенно опасно с ним пересекаться.
        Она сравнила два преступления. Дженнифер исчезла из бара в самом конце своей смены. Убийце удалось перехватить ее поздно ночью и завести на заброшенный склад в двух милях от клуба. Там он долго избивал и насиловал несчастную, прежде чем о ней заявили как о пропавшей.
        Беверли похитили на три часа раньше. Ее затащили в переулок, проходивший за рядом домов, – убийцу спугнула залаявшая собака.
        Значит ли это, что процесс деградации зашел слишком далеко и он стал совершать непреднамеренные ошибки?
        А так как в это она не верит, то остается вариант с отвергнутым любовником, который решил из мести напасть еще на одну женщину. То есть речь идет о формирующемся серийном убийстве.
        Ни в одном из дел, которые она консультировала, Элисон не приходилось пользоваться системой ХОЛМС – сейчас уже ХОЛМС-2, – но она знала, что это информационная система, включающая в себя наиболее резонансные преступления, которая используется всеми правоохранительными органами на территории Великобритании.
        И она может помочь ей выяснить, не совершались ли подобные преступления в прошлом.
        У нее самой доступа к системе нет, но она знает человека, у которого он есть.
        Элисон подняла голову.
        – Стейси, можно вас на минуточку? Мне очень нужна ваша помощь.

        Глава 63

        Потрясенная его реакцией, Стоун прошла вслед за Генри Ридом в светлое и просторное помещение, в котором несколько стен, построенных при возведении этого здания, были, очевидно, снесены. Оставшиеся стены были из ничем не закрытого серого камня. Гостиная переходила в кухню, постепенно превращаясь в столовую, с единственной дверью, ведущей, как подумала Ким, в ванную комнату.
        Кресла, небольшой телевизор и большие книжные полки рассказали ей все о том, чем живет хозяин дома.
        – Что я могу предложить вам выпить? Или, может быть, вы хотите перекусить?
        – Спасибо, не надо, – ответила Ким, все еще под впечатлением его реакции, когда он открыл им дверь.
        – Воды, если можно, – попросил Брайант, искоса взглянув на инспектора.
        – Прошу вас, садитесь, – Рид показал на легкий садовый стол с двумя скамейками по бокам.
        Он достал из холодильника бутылку воды, налил в стакан и добавил пару ломтиков лимона.
        Сейчас Ким просто ненавидела своего коллегу.
        – Вы даже не представляете себе, как я ждал…
        – Почему вы написали эту книгу? – прервала его Ким. Для нее это было важно. Этот человек был не таким, каким она его себе представляла, – правда, это было уже очень давно. И то, что сейчас он не выглядит бездушным и холодным, вовсе не означает, что тогда он не был полным подонком.
        – А еще о каких-нибудь детях с изломанным детством вы писали? – с горечью поинтересовалась она.
        Дрожащей рукой Рид поставил на стол стакан Брайанту. Было видно, что он в шоке.
        – Нет. Больше ни о ком, – ответил он.
        – Тогда, прошу вас, объясните, почему вы решили заработать именно на мне?
        Теперь шок сменился ужасом.
        – Все было совсем не так, – покачал головой мужчина. – Позвольте мне начать с самого начала. В тот день я был в Холлитри. То есть в тот день, когда они нашли вас с братом. Мне было двадцать восемь лет, и я готовил статью о крикетном клубе Хейлсовена. Стоял я как раз за ограждением и видел вашего брата. То есть я видел крохотную фигурку вашего брата в черном мешке.
        Ким с трудом сглотнула. От этих воспоминаний у нее перехватило горло.
        – Люди в толпе шептались о вашей матери, вашем отце – или, скорее, о его отсутствии – и о вас с братом. У меня чуть не разорвалось сердце. А потом я увидел вас.
        Мужчина покачал головой и быстро заморгал.
        – Вас вывели из здания, и этого я никогда не забуду. В воздухе повисла тишина. Вы напоминали растрепанную тряпичную куклу. Тощую и бледную, с черными волосами и темными глазами. Вас окружала аура страха. Вам было всего шесть, а вы уже знали, что совершенно одни в этом мире. Прошло, наверное, не больше четырех секунд до того, как вы исчезли в карете «Скорой помощи». Никто не проронил ни звука. Все не отрываясь смотрели на вас. У меня за спиной три фотографа толкались, чтобы занять позицию поудобнее. И знаете что? Ни один из них не стал фотографировать.
        – Продолжайте, – потребовала Ким, желая, чтобы он побыстрее выбрался из этих общих воспоминаний и перешел к причинам, заставившим его написать книгу. Она даже не подозревала, что в тот день там была пресса.
        – В тот же вечер в нашей газете появилась статья, но мне этого показалось недостаточно. Мне необходим был кто-то, кого я мог обвинить, кто-то, кто должен был за это ответить. К сожалению, мой редактор так не думал, но узнал я об этом, только проведя сотни интервью, исписав тонны бумаги и выяснив все, что можно было выяснить о вашей истории. И никого это не заинтересовало. Но просто забыть о вас я уже не мог. Не мог забыть ваше лицо и его выражение, когда вас вывели из здания. Эти воспоминания не оставляли меня. Я не мог вас предать. Мне показалось, что вас и так слишком многие предали.
        – И поэтому вы, вместо предательства, решили на мне подзаработать? – спросила Ким, хотя сейчас вопрос уже не казался ей таким уж естественным.
        – Совсем наоборот. Мне не нужно было ни пенни. Это была ваша боль, и я просто хотел, чтобы люди ее помнили и чему-то научились. Я написал книгу и опубликовал ее за свои деньги. В то время еще не существовало «Амазона» с его возможностью самиздата. Мне пришлось заплатить за печать книги, и я не заработал и не заработаю на ней ни гроша. Как я уже сказал, единственной моей целью было не дать людям забыть.
        – И вы думаете, что ваша книга мне сильно помогла?
        – Я думаю, что сыграл свою роль в поисках виновных.
        – Но никто из тех, чьи имена вы упоминали в книге, не был…
        – Я сейчас не о книге, моя дорогая. Я уже сказал, что хотел, чтобы кто-то за это ответил. Я был молодым журналистом со склонностью к журналистским расследованиям, совершенно бесполезной в спортивном отделе «Дадли Стар». Поэтому я вспомнил все, чему меня когда-то учили, использовал свои источники и свое свободное время и доказал, что хоть на что-то способен.
        – И что же вы сделали? – спросила сконфуженная Ким.
        Рид не отвел взгляда.
        – Я нашел вашу мать.

        Глава 64

        Сказать по правде, Симз не испытывал к тюрьме такой ненависти, какую испытывало к ней большинство сидельцев. Его мало волновало то, что здесь он лишен свободы, что ему указывают, что он должен делать, и что его день расписан по минутам. Ведь это почти ничем не отличалось от армии, за исключением одной, очень важной вещи. Здесь убийство людей не считалось работой.
        Лучшим периодом в его жизни были командировки в Афганистан. Тамошнюю жизнь понять было невозможно, как невозможно было смириться с тем, что твои друзья подрываются на самодельных взрывных устройствах, или преодолеть страх наступить на мину, просто выходя поссать.
        Разочарование росло с каждым днем, злоба накапливалась, и вот в один прекрасный момент как по волшебству перед ними возникла деревня, полная невооруженных мирных жителей. На ней-то они и отыгрались. Все понимающий сержант предпочел отвернуться, а солдаты начали зачистку. Симз никогда не любил насиловать женщин. А вот жестокость, возможность причинять боль своими собственными руками и наслаждаться нанесенными увечьями было совсем другое дело. И недостатка в жертвах он никогда не испытывал.
        Хотя настоящей наградой для него были те две девятилетние девочки, которые были ему обещаны и которых отобрала у него эта сука Стоун. Месяцы планирования, мечтаний, фантазий о том, как он будет одну за другой вырывать им конечности, пошли псу под хвост из-за вмешательства какой-то коровы, которая оказалась слишком умна. Женщина просто не может быть такой умной. И теперь по ночам ему снились не девочки, страдающие от боли. Ему снились ее мучения. И это было единственное, что оправдывало его пребывание в тюрьме. Отсюда он не мог до нее добраться.
        И тюряга эта ничем не отличалась от тех, в которых ему пришлось побывать после увольнения из армии. Десять блоков по четыре этажа в каждом веером расходились от центрального здания. Совсем недавно здесь же добавили квартиры для персонала.
        Симз ухмыльнулся, вспомнив, как впервые переступил порог Винсон Грин. Охрана взяла у него отпечатки пальцев и записала его личные данные, а потом выдала ему джинсы, две футболки, две пары трусов и фуфайку.
        Перед душем, длившимся две минуты, его подвергли тщательному обыску. Один офицер стоял перед ним, второй у него за спиной, к тому же его попросили наклониться вперед. И раздвинуть задницу, чтобы они могли получше все рассмотреть. С тех самых пор его камера находилась в блоке А, больше известном под названием Бейрут. И он не имел ничего против. Потому что в этом блоке было множество врагов Стоун и ему удалось завербовать их всех. Но самыми верными оказались Прис и Лорд, сумевшие, как и он, приноровиться к тюремной жизни. Все они смогли найти здесь себе занятие по душе.
        Для него это был спортивный зал, открытый 365 дней в году. Зал стал его спасением и его религией – здесь он мог проводить часы, тренируясь ради одной-единственной цели.
        Несмотря на свою образованность, Прис записался на все возможные курсы, а Кай Лорд решил обратиться к Богу, что само по себе было издевательством над религией.
        – Ну, вот и они, – сказал Симз, увидев Дженнарда во главе группы из трех мужчин.
        – А вы что, решили нас поприветствовать? – спросил охранник, открывая дверь.
        – Ну да, с гребаным караваем и все такое, – ответил Симз, не отрывая глаз от Птаха.
        – Ну что ж, ребята, ведите себя хорошо, – Дженнард запер дверь за новичками.
        Симз кивнул двум новичкам. Лорд неторопливо подошел к ним и протянул руку. При поступлении в тюрьму новичкам надо было выбрать между курящей и некурящей секциями. Что в принципе было неважно, потому что потом никто своего выбора не придерживался.
        – Рад снова тебя видеть, Птах, – Симз взял его за локоть своей мясистой ручищей. – Пойдем-ка отойдем в сторонку и пошепчемся, – с этими словами Симз отвел Птаха в третью камеру.
        Прис и Лорд прошли вслед за ними.
        – Выйдите, ребята. Нам надо поговорить с глазу на глаз.
        Дверь закрылась, и Птах стал пятиться назад. Но в камере было всего девять квадратных футов. Отступать ему было некуда.
        – А ведь ты меня подвел, приятель, – сплюнул Симз и захрустел суставами пальцев.
        Птах провел рукой по рано поредевшим волосам.
        – Я добрался до нее, приятель. И оттрахал ее по полной программе. А потом избил так, что она этого долго не забудет…
        – Это потому, что ты ее ненавидишь, да?
        – Ну да, приятель. И ты же сам знаешь, как сильно. То, что она со мной сделала, было…
        – Она закрыла тебя за кражу с отягчающими обстоятельствами и нанесение вреда здоровью, так ведь? А твоя благоверная лишилась дома, пока ты здесь прохлаждался. И дети тоже пострадали. А еще твоя благоверная встретила нового кобеля, – Симз решил потратить немного времени, чтобы напомнить Птаху, за что тот должен ненавидеть эту суку. – Так что теперь твоя сучка сосет член у кого-то еще, пока тебя избивают здесь до полусмерти, так?
        – Именно поэтому я и сделал все, как ты просил и…
        – Когда?
        Этот сукин сын был на свободе всего десять дней.
        – С неделю назад, – Птах заметно расслабился.
        – Странно, – Симз наклонил голову набок. – Она была здесь позавчера, и на ней не было ни единой царапины.
        – Нет, приятель, этого не может быть. Она…
        Первый удар пришелся Птаху по носу и отбросил его назад. Симз с удовольствием ощутил волну наслаждения, прокатившуюся по руке от кулака и до того места в его мозгу, которое жаждало удовлетворения. Удовольствие стало еще больше, когда вслед за звуком ломающейся кости из носа хлынула кровь.
        – Тварь, я принял тебя в свой клуб. И ты наслаждался всеми его преимуществами, а за это должен был сделать всего одно дело. Ты меня предал, брат.
        Он наносил удар за ударом, пинок за пинком, слышал, как ломаются кости и трескается кожа, и все не мог понять, почему некоторым заключенным обязательно нужно было оружие для того, чтобы нанести увечья.
        «Какая от этого радость?» – думал он, глядя на копошащуюся на полу кровавую массу с переломанными костями.
        Ладно, с развлечениями покончено.
        Пора заняться делом.
        И для этого ему действительно понадобится оружие.

        Глава 65

        Ким позавидовала Брайанту, который сделал большой глоток из стакана с водой. Ей показалось, что он сделал его от ее имени сразу же после того, как прозвучало признание насчет ее матери.
        – Но почему вы?
        – Потому что всем остальным было на это наплевать. Как только стало известно, что у вашей матери не все в порядке с головой, все стали беспокоиться о том, как бы прикрыть свою собственную задницу. Никому не хотелось становиться козлом отпущения за срыв, произошедший из-за несовершенства системы. Все изо всех сил старались отвести от себя обвинения. Только поймите меня правильно, полиция действительно искала, но спустя рукава. Она опросила соседей, но очень быстро переключилась на другие, более важные, дела.
        – А вы продолжили поиски? – уточнила Ким.
        – Я даже не могу объяснить вам, что мной двигало, – честно признался Рид. – Но я никак не мог забыть вашего лица, когда вы выходили из здания.
        – И как же вы ее нашли?
        – Все дело в том, что полицейские задавали не те вопросы не тем соседям. Они сосредоточились на тех, кто жил ближе всего, решив, что эти люди должны лучше других знать, куда могла направиться ваша мать. А я уже давно понял, что главное, чтобы соседи были любознательными. Где бы они ни жили. Любознательные соседи не просто подсматривают и подслушивают, они еще и вопросы задают, пытаясь выяснить об окружающих как можно больше. В вашем доме жил один вдовец лет шестидесяти, целью которого было выяснить привычки всех жильцов. И о вашей матери он знал достаточно много.
        – И где же она была? – спросила Ким, мысленно пытаясь представить себе, где могла быть ее мамаша, пока она в больнице боролась за свою жизнь.
        – Пьяная и без своих лекарств она пряталась в каком-то гадюшнике в Западном Бромвиче.
        – Вы с ней говорили?
        Мужчина кивнул.
        – Я спросил ее, понимает ли она, что сотворила с вами и с вашим братом Мики?
        – И? – больше всего на свете Ким хотелось глотнуть из стакана Брайанта. Осознание того, что этот человек действительно говорил с ее матерью, сделало ее язык сухим, как наждачная бумага. Она не сомневалась в том, что именно услышит о реакции ее матери на то, что случилось с ней и с Мики, но все равно хотела это услышать, как бы ни тяжело ей было вспоминать о наплевательском отношении матери к жизни и ее, и ее брата.
        – Но вы же не хотите…
        – Что она вам сказала? – спросила Ким, сжав зубы.
        – Она спросила у меня, кто вы такая.
        Брайант посмотрел в свой стакан.
        – Я вызвал полицию и подождал, пока они приехали. Весь этот разговор дословно приведен в книге и, если вы…
        – Нет, спасибо, – поблагодарила его Ким, возвращаясь из прошлого к текущему расследованию. – А в этой вашей книге вы упоминали о крекерах?
        – Конечно, – нахмурившись, кивнул Рид.
        – А откуда вы о них узнали? – спросил Брайант.
        – Кажется, мне сказал или полицейский, или кто-то из парамедиков, но это точно был человек, побывавший на месте преступления. Они видели упаковку.
        – Значит, Стейси была права…
        – А сколько книг вы продали за последнее время? – спросила Ким.
        Рид покачал головой и встал.
        – Прошу вас, пойдемте со мной, – пригласил он.
        Брайант допил воду и прошел в холл вслед за хозяином. Рид открыл дверь в небольшой кабинет, окна которого выходили в маленький, но очень зеленый садик с низкой изгородью, за которой открывался вид на сельскую местность.
        Ким мгновенно заметила коробку в углу. Ей показалось, что в ней лежит экземпляров десять или около того. На обложке был силуэт маленькой девочки с заголовком «Брошенный ребенок». Ким отвернулась, а Генри Рид стал листать папку.
        – За последнее время – это значит четыре месяца назад. Я продал один экземпляр, – он сверился с папкой. – Ну да, теперь я вспоминаю. Деньги поступили в большом упаковочном пакете, в который был вложен конверт с обратным адресом.
        – То есть вы знаете, куда вы ее отослали? – Ким почувствовала, как забилось ее сердце.
        – Конечно, очень хорошо помню. В тюрьму Винсон Грин. То есть мне это показалось немного странным, но что поделаешь, видимо, даже заключенные иногда читают.
        Ким взглянула на Брайанта, как будто хотела проверить, удивлен ли он так же, как она.
        И он действительно был удивлен.
        Теперь Ким поняла, что этот визит дал ей гораздо больше, чем она ожидала.
        – Спасибо вам, инспектор, – сказал Рид, как будто почувствовав, что визит вот-вот закончится.
        – За что?
        – За то, что приехали ко мне. Мне кажется, что я наконец смогу забыть вид той испуганной девочки, увидев, в какую сильную и успешную женщину она превратилась, – у него покраснели глаза, и он отвернулся. – Я уверен, что все ваши достижения – это еще одно доказательство вашей силы и стойкости.
        Ким ехала к человеку, которого она хотела пристыдить и обругать за то, что он заработал на ее горе. А вместо этого встретила человека, который об этом даже не думал. По-своему, он был единственным человеком, выступившим на ее стороне, пока она боролась за свою жизнь.
        Эта мысль почему-то успокоила ее.
        «Значит, я была не так уж одинока», – подумала она.
        – Генри, прежде чем мы уйдем, я хотела бы попросить вас о двух вещах, – сказала инспектор.
        – Конечно, – Рид закрыл папку.
        – Уничтожьте все оставшиеся книги.
        Заколебавшись, он посмотрел на коробку, а потом согласно кивнул.
        – А что еще?
        – Я готова убить за стакан воды.

        Глава 66

        Пенн гордился своим терпением и спокойствием. Но даже его терпение было не беспредельно.
        «Фиесту» он припарковал достаточно далеко от свалки из боязни, что ее могут принять за машину, привезенную на утилизацию.
        И с удовольствием отметил, что свалка вновь функционирует.
        – Привет, Добби, – поздоровался он приятным голосом, оглядывая офис. Несмотря на то что работники были на вынужденных каникулах, было непохоже, что здесь кто-то прибирался.
        – Какого хре… что вы хотите? Последний грузовик выкатился не больше десяти минут назад. – Где-то вдали слышались звуки работающего пресса.
        – Мы все еще ждем имя, приятель, – сказал сержант, наклоняясь к нему через стол. И тут же пожалел об этом. Этот человек редко мыл под мышками.
        – Все дела, заботы, приятель, – равнодушно ответил хозяин свалки. Он считал, что, коль скоро бизнес снова открылся, надо зарабатывать деньги. – Кстати, а когда вы вернете мне мой металл?
        – Вы хотите получить его как есть, в крови, с костями и обрывками кожи? – приподнял бровь Пенн.
        – Но я ведь за него заплатил или нет?
        – Ладно, я посмотрю, что здесь можно будет сделать. Но я бы на вашем месте не очень надеялся. Его оприходовали в качестве вещественного доказательства. Конечно, вы за него заплатили – вопрос кому? Мне бы хотелось, чтобы вы проявили побольше энтузиазма, ведь это в вашем прессе бедняга нашел свой конец. И мне бы не хотелось думать, что вы намеренно скрываете от нас такую важную информацию, как имя хозяина машины, потому что занимаетесь здесь какими-то темными делишками.
        – Послушайте, не так быстро, вашу мать…
        – Каждая денежная операция должна быть зарегистрирована с указанием порядкового номера, уплаченной цены и регистрационного номера налогоплательщика. В другом файле вы должны регистрировать все ваши продажи, доходы и налоги, включая налог на добавленную стоимость, с тем чтобы налоговая инспекция могла ознакомиться с этим в любой момент. Я правильно понимаю?
        Пенн не стал ждать, пока Добби ответит.
        – А теперь положа руку на сердце мне абсолютно наплевать на то, как вы ведете свои дела, но меня интересует, кто продал вам ту машину. Но ведь я могу вдруг заинтересоваться вашей работой и поделиться с налоговой инспекцией своими сомнениями…
        – Боже, а ведь вы, копы, жить не можете без угроз, правда? – Добби стал двигать по столу бумаги.
        Пенн был готов поклясться, что где-то под ними прячется половина недоеденного бургера, хотя не мог представить себе, как этот тип может оставить что-то недоеденным.
        – Вот, – Добби подтолкнул к нему бумажку. – Да, и чтобы вы знали, сегодня утром я внес всю информацию в базу данных.
        Естественно, на бумажке была дата, цена покупки, регистрационный номер машины и имя.
        И это имя Пенн уже знал.

        Глава 67

        – Может быть, прервемся на ланч? – предложил Брайант через полчаса после того, как они уехали от журналиста.
        – Сейчас уже почти три, и ты и так перекусил, – Ким взглянула на свои часы.
        – Правильно, но перерыв на ланч мне положен по закону, – упрямо заявил сержант, когда они подъезжали к Реддитчу.
        – Брайант, да что, черт возьми, с тобой происходит? Мы никогда не делали перерыва на ланч…
        Ким замолчала, потому что Брайант внезапно нажал на тормоз и завернул на сервисную станцию. Здесь он остановился на стоянке, зарезервированной за покупателями продуктов.
        – Командир, можно я сделаю положенный мне перерыв на ланч? – нервно спросил он.
        – Конечно, если тебе этого так хочется.
        Ким ожидала, что он выскочит из машины, чтобы воспользоваться туалетом, или достанет телефон и сделает срочный звонок, но вместо этого он отстегнул ремень безопасности и повернулся к ней лицом.
        – Мне кажется, что ты не должна заниматься этим расследованием.
        – Не поняла? – голос инспектора был резок.
        – Это вредно для твоего здоровья.
        Ким не могла понять, откуда он, черт возьми, это взял.
        – Это из-за того, что случилось в морге?
        – И не только из-за этого, – Брайант пожевал губами. – Просто я думаю, что тебе не стоит подвергать себя таким испытаниям.
        Хоть убей, но она не могла понять, в чем его проблема.
        – Но ведь меня не захлестывают эмоции. Я не зацикливаюсь на прошлых событиях. Не истерю и не рыдаю во время допросов…
        – Все правильно, но меня беспокоит не это, – негромко сказал Брайант.
        – Брайант, черт тебя побери, в твоих словах нет никакого смысла.
        – Дело как раз в отсутствии эмоций. Их не было даже тогда, когда Генри рассказывал о встрече с твоей матерью. Я опять заметил, что ты сделала. Информация была для тебя новой, а твоя эмоциональная реакция была подавлена, задушена и уничтожена на корню. Этот ублюдок заставляет тебя вернуться к наиболее болезненным периодам твоей жизни, вытягивает из тебя самые страшные воспоминания, а ты никак на это не реагируешь. То есть ты ведешь себя так, как будто это происходит с кем-то другим. Ты так глубоко прячешь свои эмоции, что…
        – Что «что», Брайант? – подстегнула его Ким.
        – Что ты можешь навсегда с ними расстаться. Это ненормально и вредно для здоровья. Ведь даже твое тело тебя предало, там, в морге, но ты все равно не хочешь меня слышать.
        – Там было просто какое-то отравление или что-то в этом роде, – солгала Ким. – Ты не должен забывать, что я все это уже прожила. И это меня уже не удивляет. Потому что я все это уже испытала и живу с этим всю свою жизнь.
        – Но ведь речь идет не о походе в зоопарк. И не о приятном отпуске, о котором хорошо вспомнить на досуге. Речь идет о психотравматических ситуациях, которые ты сознательно постаралась забыть и спрятать в самом дальнем углу своего сознания. Так далеко, что их даже не было видно.
        – Послушай, давай без обиняков. Ты хочешь, чтобы я отказалась от расследования по причине того, что тебе не нравится, как я его веду? – переспросила Ким, чтобы убедиться, что она правильно поняла его извращенную логику.
        – Я хочу, чтобы ты от него отказалась потому, что ты ведешь его слишком хорошо. Слишком хорошо для того, чтобы это было нормальным. Ты подавляешь свои эмоции на корню, извращаешь их, и одному богу известно, чем все…
        – Брайант, заводи машину, – велела Ким. Собственное душевное состояние волновало ее в данный момент меньше всего, и она собиралась сделать все, что в ее силах, чтобы поймать этого ублюдка прежде, чем он совершит следующее преступление.
        – Командир, прошу тебя, послушай…
        – Заводи машину, Брайант, и поехали в участок. Потому что твой перерыв на ланч давно закончился.

        Глава 68

        Стейси чувствовала себя не в своей тарелке из-за того, что отказала Элисон. Но войти в систему ХОЛМС-2 для того, чтобы проверить предыдущее дело профайлера на возможную схожесть с другими делами, было не так просто.
        Она выслушала Элисон, которая, по-видимому, думала, что Стейси надо просто нажать несколько клавиш. Так бы оно и было, если бы речь шла о случаях жестокого изнасилования и последующего убийства жертвы. Но если Элисон была права и убийство Дженнифер Тоунс было делом рук формирующегося серийного убийцы, то им надо было перебрать все случаи изнасилования, в которых преступник не был найден, а таких было тысячи, и их поиск и анализ заняли бы уйму времени.
        Кроме того, если уж говорить начистоту, она действительно думает, что Элисон даром тратит время на дело, в котором ребята из Вестмерсийского управления уже арестовали подозреваемого. Так что психолог просто никак не может смириться с тем, что ошиблась.
        Ей не хватило духа, чтобы произнести это вслух, но отношения между ними стали заметно прохладнее, и Стейси не могла не вздохнуть с облегчением, услышав в общей комнате знакомые шаги.
        – Привет, Стейс, – поздоровался Пенн, влетая в офис и бросая на пол свою сумку.
        Он повернулся и кивнул Элисон, как будто только что вспомнил о хороших манерах, увидев, что она тоже находится в помещении.
        – А босс где? – спросил он.
        – Проверяет вероятный след в Котсволде. Дело касается одной детали на первом месте преступления, которую наш убийца не мог узнать из новостей. Пока не отзванивалась, – Стейси была этим слегка удивлена. Обычно босс связывалась с ними каждые два часа.
        – Извини, а что в этом Котсволде такого интересного?
        Стейси почти забыла, как давно уехал сержант.
        – Там живет мужик, который написал книгу о детстве босса. Журналист или что-то в этом роде.
        – Черт возьми, а что, есть такая книга?
        Стейси утвердительно кивнула.
        – Речь об упаковке из-под крекеров. О ней ничего не писали в газетах, так что я решила…
        – Гм-гм, – вставила Элисон, не поднимая головы.
        – Не без помощи присутствующих здесь лиц, – добавила констебль, – что преступник должен был об этом как-то узнать. Босс поехала проверить, сколько экземпляров книги было продано за последнее время.
        – А она что, не могла просто позвонить? – поинтересовался сержант, беря последнее пирожное из контейнера.
        Когда он начал его есть, Элисон посмотрела на него ненавидящими глазами. Стейси уже даже не пыталась подсчитать, сколько калорий в день поглощает эта женщина.
        – Ну а я… – начал Пенн.
        – Ну а я… – произнесла Стейси одновременно с ним.
        Они оба рассмеялись.
        – Послушайте, вы сможете обменяться результатами вашего домашнего задания сразу же после того, как сообщите мне кое-какую информацию, – подала голос Элисон, взглянув на них поверх своих модных очков без оправы.
        Стейси и Пенн посмотрели на нее.
        – Я тут просмотрела ваши списки и попыталась создать несколько психологических профилей. Несколько человек я исключила на основании данных о их возможной мотивации. Имеются в виду их реальные потери и то время, упорство и усилия, которые понадобились бы им для планирования и разработки преступления. Для многих из списка все это практически недостижимо.
        – Практически? – переспросила Стейси. – Так мы их оставляем в списке или вычеркиваем?
        – Всегда найдутся исключения из правил, но в поведенческом анализе и профайлинге мы работаем с правилами, а не с исключениями.
        Стейси не была уверена, что от сказанного ей стало легче. Констеблю не нравилось, что эта женщина оценивает и исключает людей из списка только потому, что они не вписываются в ее формулы.
        – Я вижу сомнение на вашем лице, Стейси, но прошу вас, не перебивайте меня.
        Пенн взглянул на констебля так, как будто они были детьми, пойманными учителем.
        – Давайте взглянем на все вот с какой точки зрения: проводя расследование, люди обычно ищут мотив преступления, орудия для его совершения и тех, у кого были возможности его совершить. Вы пытаетесь связать эти три вещи, и некие вещественные доказательства вам совсем не помешают. В чем-то это схоже с профайлингом, если исключить некоторые индивидуальные особенности вероятного преступника. Например, он зол и в то же время ленив. Если это так, то он не может быть нашим клиентом. Или он энергичен, но безынициативен? И опять-таки это не наш клиент, потому что обладает некими персональными психологическими особенностями, которые в отдельных случаях становятся доминантными. Кто-то был очень зол, но злость быстро прошла? Снова маловероятно, чтобы такой злобы было достаточно для того, чтобы на таком уровне спланировать и совершить преступление. А если кто-то достаточно креативен, но ему не хватает организованности? Опять же, только очень организованный человек мог бы осуществить все это, не прибегая к помощи других людей. Я хочу сказать, что существует множество факторов и причин, которые…
        – А что, если это не один человек? – спросила Стейси. – Разве в таком случае их слабые и сильные стороны не могут дополнять друг друга?
        – Скорее, разрушать друг друга, – ответила Элисон.
        – Но ведь в деле о похищении…
        – Да, какое-то время это успешно работало, потому что у обеих сторон были разные цели. Одна сторона хотела денег, а другая – удовлетворения своих низменных инстинктов. Когда речь идет о мести, то все работает немного по-другому. Месть чувство глубоко личное, и маловероятно, что им будут с кем-то делиться.
        Что ж, Стейси не могла не согласиться, что на этот раз женщина говорит дело.
        – И что же вы отыскали? – спросила она.
        Элисон порылась в своих записях.
        – Я проанализировала все психологические особенности, необходимые для совершения подобных преступлений, и действительно исключила из списка многих, но есть одно имя, которое не дает мне покоя.
        – И чем мы можем вам помочь? – уточнила Стейси.
        Прежде чем ответить ей, Элисон сняла очки.
        – Я хотела бы побольше узнать о Нине Крофт.

        Глава 69

        – Итак, еще раз, ребята, – сказала Ким, усаживаясь рядом с принтером. Легкий бриз, появившийся в конце дня, задувал в открытое окно, принося всем давно желанное облегчение.
        – Прежде всего – мы пообщались с Джоном Даггаром. Свою ненависть ко мне он выдумал. Мы никогда с ним не встречались, а в Клуб стоуноненавистников он вступил для того, чтобы получить защиту. Глядя на него, в это трудно поверить, но тем не менее это так, – Ким заметила взгляд, которым обменялись Стейси и Пенн.
        – Вскрытие мистера и миссис Фелпс не позволило определить причину смерти, но тесты…
        – А как прошло вскрытие? – спросила Элисон. На Ким женщина в этот момент не смотрела. Она обращалась к ее коллеге.
        Ким тоже с интересом ждала, что ответит Брайант. А после их беседы в машине она и представить себе не могла, каким будет этот ответ. Это он должен был решить сам. Она ничего ему не советовала и не просила врать ради нее. Брайант сам прекрасно знал, что одно неверно сказанное слово немедленно поднимется вверх по пищевой цепочке и он наконец добьется своего. Ее снимут с расследования.
        Так что сейчас все упиралось в вопрос: доверяет он ей или нет?
        – Командир действовала так, как я и ожидал, – ответил сержант, глядя Ким прямо в глаза. – С должным уровнем профессионализма и добросовестности.
        Последнее было лишним, но Элисон, кажется, была удовлетворена.
        – Кроме того, мы установили, что парень в кубе был, скорее всего, заперт в багажнике машины. И, наконец, мы узнали, что экземпляр книги около четырех месяцев назад отправился в Винсон Грин.
        – Боже, – вырвалось у Стейси. – И вы так и не…
        – Он не помнит имени заказчика, – покачала головой инспектор.
        – Значит, Нину Крофт можно исключить? – Стейси повернулась к Элисон.
        – Я что-то пропустила? – спросила Ким.
        Элисон перелистнула пару страниц в своем блокноте.
        – Она показалась мне достойным кандидатом, а после того, как Стейси рассказала мне, что ей было известно все о действиях ее мужа в случае с убийством тех юных девочек, она показалась мне еще более подозрительной. А это правда, что она платила няне своих детей, чтобы та спала с ее мужем?
        – Естественно, – кивнула Ким. – Сама она с ним спать не хотела, но хотела контролировать заразу, которую он мог принести ее мальчикам.
        – Мне действительно кажется… – заговорила профайлер, делая пометки в блокноте.
        – Это не она, – вмешалась в разговор Стейси, но Ким перехватила ее взгляд и покачала головой. Внутренний голос Ким подсказывал ей то же самое, но пока Элисон занимается этой женщиной, она ни на что не обращает внимания, особенно на Ким.
        – А чем занималась ты, Стейс? – спросила инспектор.
        – Как вы распорядились – изучала вместе с Элисон прошлые преступления, ну и немного покопалась в интернете. У Фелпсов был сын.
        – И где же он, черт возьми? – нахмурилась Ким.
        – Ни малейшего представления, – покачала головой констебль. – Некоторые соседи Фелпсов говорят, что он может быть за границей. Так им сказали сами Фелпсы, когда он исчез около года назад. Честно сказать, соседи его не очень любили, так что никто по нему особенно не скучал.
        – Продолжай в этом же направлении, Стейс, – распорядилась Ким. Ей становилось не по себе, когда у умерших родителей вдруг появлялись пропавшие дети.
        – Пенн? – посмотрела она на сержанта.
        – А я, босс, встретился с Дженксом, и он сказал мне, что больше всего на свете Эми и Марк хотели иметь собственный дом. А одна из соседок в жилой башне вспомнила, что там крутился кто-то из Жилищной ассоциации.
        – Но квартиры в Холлитри…
        – Принадлежат муниципалитету, – закончил за Ким сержант. – Все это мне известно, так что я отправился в муниципалитет и получил там список людей, бравших ключ для осмотра квартиры.
        – Отличная работа.
        – На обратном пути я заскочил на свалку к Добби и получил имя человека, продавшего ему машину и ее регистрационный номер.
        – Черт побери, Пенн! – воскликнула инспектор. – Немедленно передайте ему цветок!
        – А он уже у него, босс, – устало заметила Стейси.
        – А, ну тогда все в порядке.
        – Регистрационный номер нам ничем не помог – машину десять дней назад угнали у подружки девятнадцатилетнего художника, о чем они сразу же заявили в полицию. Никакой связи с фигурантами или с…
        – Откуда угнали? – поинтересовалась Ким.
        Пенн перепроверил адрес.
        – С Фэйрвью-роуд в…
        – Я знаю, где это, – остановила его Ким. Фэйрвью-роуд. Там же находится детский дом Фэйрвью. Место, где она провела большую часть своего детства. Так что связь была. Ее как кулаком под ребра ударили.
        – Но это еще не все, – продолжил Пенн. – Человек, который продал машину Добби, находится в списке людей, смотревших квартиру.
        – Ты шутишь? – не поверила Ким. Брайант наклонился вперед. Это был настоящий прорыв.
        – Нет, но вам это совсем не понравится, потому что это один из тех, кого вы уже списали. Это тот самый Джон Даггар, у которого нет никаких причин вас ненавидеть.

        Глава 70

        – Да-а-а, интересно, – заметила Элисон, догнав Ким в конце лестницы.
        Инспектор с Брайантом направлялись к Даггару, но сержант отскочил в туалет.
        Ким полностью согласилась с профайлером относительно открытия Пенна.
        – Да, странно, что Даггар засветился…
        – Я не об этом, – прервала ее Элисон, проходя вслед за ней через дверь с цифровым замком. – Меня больше интересует реакция Брайанта на мой вопрос о вашем поведении во время вскрытия.
        «Ах вот ты о чем», – подумала Ким, понадеявшаяся, что женщина примет ответ сержанта за чистую монету.
        – Хочу сказать, что лгуном я его назвать не могу, но…
        – Простите? – Ким повернулась лицом к Элисон.
        – Понимаете, если Брайант сказал правду о вашей реакции на сгоревшие тела во время вскрытия, то тогда ваши чувства по отношению к Киту и Эрике далеко не такие…
        – Элисон, я совершенно искренне советую вам заткнуться, – сказала Ким, направляясь к машине.
        – Ну вот, вы опять доказываете, что я права, без малейших усилий с моей стороны, – заметила Элисон, не отставая от Ким ни на шаг. – Вообще никак не среагировать на сходство между двумя происшествиями просто ненормально, даже для вас, особенно когда я по вашим сжатым кулакам вижу уровень ваших эмоций по отношению к этой паре.
        Ким разжала кулаки, пошарила по карманам и поняла, что ключи остались у Брайанта. Так что спрятаться от этой женщины в машине не удастся.
        – Как это ни удивительно для вас, но я могу оставаться профессионалом и выполнять свою работу…
        – В этом я ничуть не сомневаюсь, – покачала головой Элисон. – Меня больше интересует, как Брайант ответил на мой вопрос. Это о том, что вы действовали «так, как он и ожидал».
        – Брайант вам не солгал, так что не смейте…
        – Посмею, потому что могу и потому что именно для этого я здесь и нахожусь. Если вы думаете, что я смирюсь с тем, что у вас полностью отсутствует эмоциональная реакция на происходящее и что это наилучший способ меня обмануть, то вы просто сошли с ума. Отсутствие открытости в ваших действиях заставляет меня еще больше сомневаться в том, что вы способны справиться с этим делом, так что вы только вредите себе, пытаясь убедить меня, что для вас это просто очередное дело. А еще я посмею это сделать потому, что вы мне не босс. Я прикреплена к вашей команде, но…
        – Правильно, потому что если бы я была вашим боссом, то вы бы покинули команду, не доработав даже до ланча, – прервала ее Ким, глядя на окна, за которыми трудились остальные члены ее команды. Только что пробило пять часов.
        – У меня родственница в больнице, – туманно заметила Элисон.
        – А вы знаете, что для поведенческого психолога вы врете на удивление хреново? – заметила Ким. – Но, в отличие от вас, я приму ваш ответ, потому что вы явно не хотите сказать мне правду. Я уважаю ваше желание…
        – Послушайте, я вам не враг, – Элисон склонила голову набок. – Вы хорошо знаете себя, а я знаю людей вообще. Я понимаю их поведение, и, нравится вам это или нет, ничего хорошего вас не ждет. И как бы вы ни старались сейчас собрать в кулак ваши физические и психологические возможности, в один прекрасный момент произойдет крах.
        Ким вспомнила, как она смотрела в стульчак после того, как убежала из морга.
        – Элисон, я не нуждаюсь…
        – Позвольте мне закончить. Я не знаю, как вы справляетесь с вашим прошлым – то ли вы отказываетесь его признавать, то ли вы не обращаете на него внимания, а может быть, вы выбираете путь его отрицания – или вы пользуетесь комбинацией из всех трех методов, но я хочу вам сказать, что все эти приемчики и то, как вы с их помощью справляетесь с повседневной жизнью, ничем не помогут вам в борьбе с тем стрессом, который вы испытаете, когда все ваши проблемы выплеснут вам прямо в лицо.
        Ким глубоко вздохнула и отвернулась – она в очередной раз разозлилась из-за того, что всем известно, что борьба идет именно с ее проблемами.
        – Понимаете, проблема не в том, что вас заставляют вспомнить все это дерьмо. Проблема в том, как вы к этому относитесь. Вы ведь не можете просто вспомнить, а потом благополучно пройти мимо и позволить воспоминаниям вернуться туда, где они прятались до сих пор, – в самые глубины вашего сознания. Для того чтобы раскрыть это дело и выяснить, кто за всем этим стоит, вам придется проанализировать ваши воспоминания, изучить их и препарировать каждое из них в поисках улик и всякого рода вероятностей.
        Ким встретилась с Элисон взглядом и удивилась, увидев в глазах женщины эмпатию и понимание.
        – Ведь все сводится к тому, чтобы заставить вас вновь пережить все эти ужасы, и, клянусь, в один прекрасный момент вы совершите нечто, о чем потом горько пожалеете.

        Глава 71

        Только войдя в холл больницы, Элисон смогла забыть про то раздражение, которое вызывала у нее детектив. Попытки убедить эту женщину, что она ей вовсе не враг, оказались пустой тратой времени. Ее слова и советы не достигали цели, и у нее создалось впечатление, что она со стороны следит за машиной, летящей на полной скорости прямо в стену, и не может ее остановить.
        Наконец она решила, что сделала все, что было в ее силах, и, назвав свое имя в интерком, прошла в палату.
        Валери раскладывала документы на столе.
        – Как она? – спросила Элисон.
        – Боюсь, все так же. Она все еще ни на что не реагирует, но мы не теряем надежды.
        Эти слова обрадовали Элисон.
        Она поблагодарила сестру и отошла от стола.
        – Хорошо, что ваша мать наконец появилась, – негромко сказала Валери ей вслед.
        – Ч…что? – Элисон чуть не споткнулась.
        – Сейчас с ней ваша мать. Я подумала, что вас надо об этом предупредить. Иначе с вами мог случиться шок, ведь вы говорили мне, что она умерла.
        Элисон почувствовала, что краснеет. Она попыталась придумать, как объяснить эту ложь.
        – Не беспокойтесь, – сказала Валери. – Врать вы совсем не умеете. Вам это уже говорили?
        «Несколько человек и совсем недавно», – подумала Элисон.
        – Простите меня за эту ложь. Я должна была…
        – Я все поняла еще в ваше первое посещение, но ведь к ней никто не приходил. Она была совершенно одна.
        – Так вы просто позволяли мне ее увидеть?
        С полуулыбкой Валери пожала плечами:
        – Вы достаточно презентабельно выглядите, а еще я прочитала, что тот, кто на нее напал, арестован. Так что вас ей нечего было бояться.
        Элисон никак не могла поверить, что ей, человеку абсолютно чужому, позволяли часами сидеть у кровати жертвы насилия.
        – Вы выглядели такой грустной и потерянной, что…
        – Вы пустили меня из-за того, что я была грустной?
        – Нет, я пустила вас потому, что у меня есть вот это, – улыбнулась Валери и показала на что-то под столешницей.
        Элисон заглянула туда. Перед глазами у нее оказался экран, разделенный на четыре части.
        – Камера наблюдения?
        – Я все время следила за вами.
        Элисон даже не догадывалась, что в больнице могут быть такие камеры.
        – Послушайте, я не знаю, что вас с ней связывает, но сейчас с ней член ее семьи. И больше вы для нее ничего не можете сделать.
        Неожиданно Элисон поняла, что наконец-то появился человек, перед которым она может извиниться и таким образом снять с себя всю эту ношу, которую ей приходилось как цепь тащить за собой, куда бы она ни шла.
        – А я не могла бы поговорить с ее матерью?
        – Для чего? – уточнила Валери. – Что вы ей можете дать? Вы можете ее успокоить? Как-то поддержать? Или, может быть, после разговора с вами ей станет легче сидеть у кровати дочери, находящейся в таком жутком состоянии?
        Подумав, Элисон покачала головой.
        – Ну а тогда будет лучше, если вы оставите их одних.
        Элисон поняла, что ничего больше она сделать не может.
        За исключением одной вещи.
        – Ее вещи у вас? – спросила она у медсестры.
        – Не уверена, что хочу знать, почему вы об этом спрашиваете, но нет – полиция забрала все, когда ее повезли в операционную.
        Черт возьми, ну конечно. Ясно, что она никакой не детектив.
        – Для вашего сведения, все, что было на ней, мы сняли и переписали. Когда жертва еще жива, ее личная безопасность важнее, чем вероятные улики, так что я не позволила полицейским или экспертам до нее дотрагиваться.
        Элисон не смогла скрыть улыбку.
        – Список мы составляем для того, чтобы сохранить возможные улики и прикрыть собственную задницу, – пояснила сестра, доставая скоросшиватель.
        На передаточном листе Элисон увидела подписи Валери и детектива-инспектора Мертона.
        Она пробежала глазами по списку:

        Брюки
        Футболка
        Бюстгальтер
        Трусики
        Сандалии – 2 шт.
        Большая сумка – коричневая
        Сумочка – коричневая (не открывалась)
        Наручные часы «Касио»
        Браслет на лодыжку

        Сердце Элисон часто забилось, когда она дочитала список до конца.
        – А вы в этом уверены? – спросила она, указав на один из пунктов в конце списка.
        – Сама снимала, – кивнула Валерия.
        В этом пункте было написано:

        Пластмассовые серьги, розовый фламинго – 1 шт.

        Глава 72

        – Послушай, Брайант, а ты можешь стучать посильнее? – спросила Ким, изо всех сил колотя во входную дверь.
        Им понадобилось меньше пятнадцати минут, чтобы добраться до Хейлсовена, где за «Сивиком» располагался дом Даггара.
        Поездка оказалась нервной, но не для Брайанта, который предпочел всю дорогу сидеть с закрытыми глазами. Он попытался выяснить, о чем они говорили с Элисон, но один взгляд на лицо Ким сказал ему, что она не в настроении делиться с ним этой информацией.
        – Давай попробуем зайти сзади, – предложила Ким и трусцой добежала в конец ряда домов. За ними шла узкая канава, заполненная старыми детскими игрушками и садовым мусором.
        Ким пробралась к третьему по счету дому и замерла как вкопанная.
        По верху шестифутовой изгороди шла сетка высотой с деревянные панели, что добавляло изгороди еще добрый фут высоты. Но проблема была не в этом. Проблема была в том, что все это было опутано колючей проволокой.
        – Да чтоб тебя, – сказала Ким. – Что же, придется перебираться из двора во двор?
        – И не думай, – предупредил ее Брайант. – Здесь не пройдет даже сам Медведь Гриллс[37 - Эдвард Майкл Гриллс (р. 1974) – британский путешественник, экстремал, ведущий передачи о выживании в диких условиях – «Выжить любой ценой».].
        – Послушай, Брайант, а что дороже – оконное стекло или секция изгороди? – задумчиво произнесла инспектор.
        – Ну, секция изгороди вещь сама по себе не очень дорогая…
        – Именно так я и думала, – с этими словами инспектор ногой ударила в панель изгороди.
        – Черт возьми, командир, мы ведь даже не знаем…
        – Заткнись и лучше помоги, – скомандовала Ким. Когда сержант заколебался, она закатила глаза. – Послушай, Вуди умрет от радости, когда поймет, что я сэкономила его бюджет. Кроме того, у меня есть основания предполагать, что жизнь мужчины в этом доме находится в опасности. Этого тебе достаточно?
        – Не совсем, потому что мужчина этот больше похож на каменного истукана, как, бывало, говорила моя няня…
        – Которая не любила спорщиков, – напомнила ему Ким и ударила во второй раз. Еще пара ударов, и они оказались перед рядом кустов ракитника, которые отделяли дом от колючей проволоки.
        Ким продралась сквозь кусты, чувствуя, как их колючки впиваются ей в одежду.
        Еще не подойдя к двери, выходящей на патио, она уже знала, что на кухне никого нет.
        Инспектор подергала ручку двери.
        Дверь открылась, и в доме немедленно раздался лай собаки.
        Брайант вопросительно посмотрел на Ким. Она знала, что он сейчас думает:
        «Какой идиот, окруживший свой дом колючей проволокой, оставит дверь открытой, уходя из дома?»
        Ким вошла на кухню и остановилась возле двери, ведущей в подсобное помещение.
        – Все в порядке, Сво! – крикнула она. Тявкнув последний раз, собака зарычала, а потом совсем успокоилась, как будто поняла, что уже и так не смогла защитить дом от появления чужих людей, так что дальнейшие усилия совершенно бесполезны.
        Брайант прошел в холл, заблокировав, таким образом, вторую дверь.
        – Полиция! – крикнул он. Ответом ему была полная тишина.
        – Полиция, – повторил сержант. – Я поднимаюсь! – крикнул он, направляясь к лестнице.
        Ким понимала, что наверху он ничего не найдет.
        Посередине кухонного стола стояла чашка с кофе. Он был едва теплым.
        Джон Даггар покинул дом не больше чем полчаса назад и, судя по всему, немного торопился.

        Глава 73

        Несмотря на распоряжение босса отправляться домой, Стейси каким-то образом оказалась перед домом Фелпсов.
        Во всем, что с ними случилось, явно чего-то не хватало. Двое уважаемых и скромных людей заживо сгорают в машине, и получается так, что об этом некому рассказать. Она определила, что у них есть сын, который сейчас находится где-то в отъезде, и теперь надеялась найти хоть какую-то зацепку, которая укажет ей, куда он мог уехать. Какую-то открытку, письмо или сообщение по электронной почте.
        Соседи сообщили ей имя «Джоэл», но поиски Джоэла Фелпса в открытых источниках ничего ей не дали. Он не засветился ни в полицейских сводках, ни в социальных сетях, так что похоже было, что то место, куда он уехал, было полностью отрезано от цивилизации. Хотя он не мог не связываться со своими родителями.
        Показав свое удостоверение, Стейси проскользнула под полицейской лентой. Вокруг дома болталось несколько групп зевак, но ничего интересного возле дома не происходило. Увидев скромные, ничем не примечательные двухквартирные дома на улице, Стейси решила, что жители не отказались бы от зрелища, но смотреть действительно было не на что. Никаких тел из дома не выносили, а по телевизору не сообщали никаких скандальных новостей. Дом погибших тщательно обыскивали в поисках улик.
        – Привет, Митч, – поздоровалась Стейси, заходя в холл. – Отдыхаешь от доктора Эй? – поинтересовалась она, вспомнив, о чем им говорила босс.
        Эксперт закатил глаза.
        – Клянусь, если эта женщина еще хоть раз назовет меня идиотом… – не договорив, он покачал головой.
        – Нашли что-нибудь интересное?
        – Никаких следов борьбы. Все комнаты убраны, и вещи лежат на своих местах. А ты чего здесь? – спросил Митч, снимая с головы маску.
        – Хочу почувствовать атмосферу. Ты не видел компьютера или айпэда?
        Митч покачал головой:
        – У них нет даже кабельного телевидения. Пользуются обычной антенной, – эксперт взглянул на часы и осмотрелся. – Где-то через полчаса мы собираемся здесь все опечатать.
        Стейси кивнула и решила осмотреть дом. Первое, что она заметила, были книги. Они были везде – на столах, на полках, лежали стопками возле кресел. Эти люди любили читать, что объясняло отсутствие интереса к телевидению.
        Поднявшись наверх, констебль насчитала три спальни. В самой большой стояла двуспальная кровать. Здесь был встроенный платяной шкаф, туалетный столик и новые стопки книг. Вторая по величине спальня была переоборудована в библиотеку-читальню, а самую маленькую использовали в качестве чулана.
        Было похоже на то, что возвращения сына здесь никто не ждал.
        Констебль вернулась в хозяйскую спальню и села на правую сторону кровати. Открыв единственный ящик в прикроватной тумбочке, она чуть не подпрыгнула.
        – Боже, – прошептала она, рассматривая целую коллекцию секс-игрушек и лубрикантов. Стейси закрыла ящик и улыбнулась. Ей стало ясно, что пара наслаждалась не только книгами.
        «Что ж, флаг им в руки», – подумала она.
        Перейдя на другую сторону кровати, она остановилась, не уверенная, что еще может ждать ее в тумбочке.
        Но, открыв ее, она вздохнула с облегчением. В ней не было никаких секс-игрушек. Вместо них она обнаружила несколько заколок для волос, пару драгоценностей и пачку рецептов. Под всем этим лежал запирающийся на ключик дневник, напомнивший Стейси о тех временах, когда она была еще девочкой. Здесь же на ремешке висел крохотный ключик, но дневник оказался не заперт.
        Листая его, констебль размышляла о том, сколько она уже успела узнать о личной жизни этой пары.
        Последняя запись в дневнике была сделана накануне их смерти. Она была короткой и написана была аккуратным почерком. Читая, Стейси заметила, что большинство записей напоминали короткие заметки, а не пространные излияния чувств.
        За день до смерти они были у врача по поводу давления Билла, а потом на почте купили марки и заскочили в библиотеку.
        Стейси пролистала несколько страниц, пропуская похожие заметки, пока не дошла до записи, сделанной двумя неделями раньше:
        Видела Джоэла. Не знала, что сказать. Ушла рано.
        Стейси нахмурилась. Где Хелен Фелпс могла видеть сына? Из разговора с соседями констебль поняла, что Джоэл уже давно находится в отъезде.
        И почему мать не знала, о чем с ним говорить?
        «В этом нет никакого смысла», – подумала она, продолжая листать страницы, пока не наткнулась на измятый и пожелтевший от времени листок бумаги.
        Развернув его, Стейси поняла, что перед ней свидетельство о рождении.
        Она несколько раз перечитала его.
        Он был выдан на имя Джоэла, а вот фамилия была совсем другая.
        Неудивительно, что она не смогла найти его следов.
        Она просто искала не того человека.

        Глава 74

        – Послушай, командир, сейчас мы больше ничего сделать не можем, – сказал Брайант, когда они припарковались возле участка. – Мы разослали словесный портрет Даггара. Если он где-нибудь появится, то мы узнаем об этом первыми. Сейчас уже почти восемь, так что…
        Раздался звонок ее телефона, и сержант замолчал.
        – Поздно работаете, Китс, – сказала Ким в телефон.
        – Только ради моего любимого детектива.
        – Он как раз рядом со мной, – Ким включила громкую связь.
        – Привет, Китс, – поздоровался Брайант.
        – Прошу прощения за поздний звонок, но я проверил кое-какие результаты и подумал, что вам будет интересно узнать…
        – Ну же, – поторопила его инспектор.
        – Пришла токсикология по Эми Уайльд и Марку Джонсону. Как я и предполагал, в крови у них находилось достаточно большое количество героина. Оно вполне могло послужить причиной передоза. Но это еще не все. В крови присутствуют большие количества препарата, называемого «Баклофен». Это миорелаксант, снижающий тонус мышц и используемый для лечения мышечных спазмов и заболеваний скелетно-мышечной системы.
        – Черт побери, – вырвалось у Ким, – то есть вы считаете, что наш убийца сначала расслабил их, чтобы потом накачать героином?
        – Похоже на то, – ответил патологоанатом.
        – Спасибо за…
        – Это еще не все, инспектор, – остановил ее Китс, прежде чем она успела разъединиться. – Этот же препарат был обнаружен в мягких тканях четы Фелпсов.
        Молчание длилось всего несколько секунд, но и это показалось Ким вечностью.
        – То есть они были парализованы, – негромко заключила она.
        – Да, – подтвердил Китс. – Скорее всего, они были в полубессознательном состоянии, но двигаться не могли.
        – Твою ж мать… – покачал головой Брайант.
        Ким догадалась, что все они сейчас представляют себе пару, лишенную возможности двигаться, которую лижут языки пламени, сжигая их кожные покровы, отваливающиеся от костей. Ким оставалось только надеяться, что они быстро задохнулись от дыма.
        Сглотнув, инспектор постаралась избавиться от этой картинки.
        – Спасибо, Китс, – поблагодарила она и разъединилась.
        Ким вылезла из машины и покачала головой. Существует ли более жуткий способ умереть?
        Брайант оперся рукой о крышу автомобиля.
        – Командир, мы обязательно поймаем этого мерзавца, – сказал он, и в этот самый момент распахнулись двери участка.
        Трое полицейских бросились к патрульной машине, стоявшей рядом с ними. Водитель случайно толкнул Ким.
        – Послушайте, поосторожнее…
        – Простите, мэм, я не хотел…
        Остальные офицеры уже сидели в машине.
        – Куда вы, черт побери, так торопитесь?
        – Изнасилование в Линли-Парк, мэм. Нам надо поскорее…
        – Ч…что? – переспросила Ким, чувствуя, как все внутри ее превращается в лед.
        Водитель повторил сказанное и прыгнул в машину.
        Ким практически рухнула на пассажирское сиденье машины Брайанта.
        – Командир, что с тобой? – спросил ее партнер, возвращаясь в машину.
        – Я… я не… Я хочу сказать…
        – Командир, поговори со мной, – велел ей Брайант.
        Ким кивнула и взяла себя в руки.
        – Брайант, за этими офицерами. Немедленно!

        Глава 75

        Название «Линли-Парк» звучало вполне монументально, чего нельзя было сказать о месте, его носившем.
        Это была узкая полоска земли с качелями и дисковой и цепной каруселями. Сразу за парком располагалась игровая площадка, на дальнем конце которой виднелась рощица площадью метров тридцать.
        Все это располагалось между двумя комплексами частных жилых домов.
        И один из этих домов когда-то принадлежал приемной семье № 5.
        – Зачем мы сюда примчались, командир? – негромко спросил Брайант, паркуясь за патрульной машиной, которая в свою очередь остановилась за машиной «Скорой помощи».
        Ничего не ответив, Ким вылезла из машины.
        – И где?..
        – В роще, – ответила Ким, боясь даже взглянуть на него.
        Она не отрываясь смотрела туда, куда через поле бежали полицейские. Добежав до первых деревьев, двое мужчин остановились и пропустили вперед женщину-полицейского.
        – Командир…
        – Брайант, я прошу тебя, замолчи, – тихо сказала Ким.
        Ей все равно нечего было ему сказать.
        В голове у нее крутился целый калейдоскоп образов. Она видела себя, сидящую в кресле цепной карусели. Наступают сумерки, и дети расходятся по домам, родители у входа в парк выкрикивают их имена. Темнеет, и кто-то предупреждает о том, что гулять осталось всего пять минут.
        А Ким все ждет и ждет, надеясь, что сегодня ее все-таки позовет сама миссис Лампитт. А не он.
        Она шла по полю, сосредоточившись на том, чтобы ноги двигались одна за другой, как будто ее мозг забыл, как это делается автоматически.
        Ким старалась не смотреть по сторонам, особенно на стойки ворот, расположенные на противоположных концах площадки. Даже трава под ногами казалась ей знакомой. Только тогда ее ноги были меньше и надеты на них были простые черные кеды, а он держал ее за руку.
        Инспектор вздрогнула и попыталась избавиться от этих воспоминаний. Сейчас для них не время. Она не может вернуться в то место. Не может еще раз пережить все то, что происходило в приемной семье, о которой она никогда никому не рассказывала. В семье, в которую она попала сразу после семьи Кита и Эрики.
        Пройдя мимо констебля, она вошла в рощу. И здесь на нее обрушился аромат сирени. От такого флешбэка Ким споткнулась. Брайант, оказавшийся рядом, поддержал ее за спину.
        Инспектор подошла к тому месту, где на коленях стояла женщина-констебль. Рядом стоял парамедик.
        – Все в порядке, милая. Мы здесь, – голос женщины успокаивал.
        Девушки Ким не увидела, а констебль жестом попросила их всех отойти.
        Ким с пониманием отнеслась к ее просьбе. Ведь никто не знал, что пришлось пережить жертве, так что полицейская пыталась установить с ней доверительные отношения. А если вокруг будет слишком много народу, то девочка не поймет, кого ей слушать в первую очередь.
        Отойдя на несколько шагов вправо, Ким увидела кипу пропитанных кровью салфеток рядом с одним из парамедиков. Все они не отрываясь смотрели на живот жертвы. Все были покрыты потом, и один из них качал головой.
        «О боже, что же этот ублюдок с ней сделал?» – подумала Ким и почувствовала, как заколотилось ее сердце.
        За спиной одного из парамедиков Ким могла видеть голые ноги с покрытыми лаком ногтями. Это были стройные ноги, и подняв глаза чуть выше, Ким увидела на бедрах следы засохшей крови.
        Вторая группа парамедиков с носилками пробежала мимо нее.
        – Слава тебе господи, – сказал один из стоявших на коленях. – Не знаю, сколько она еще сможет продержаться с такой кровопотерей. – Он повернулся к полицейскому в форме. – Нам надо увозить ее. Остановить кровь не удается.
        – Я поеду с ней, – кивнула женщина-полицейский.
        Девушку, которая до сих пор не издала ни звука, окружило еще больше людей.
        Ким хотелось подойти к ней, взять за руку и успокоить, сказав, что все будет хорошо, но она не могла, потому что чувствовала себя виноватой.
        На счет «три» девушку положили на носилки, и Ким готова была поклясться, что та застонала. Полицейская продолжала что-то шептать ей на ухо, не выпуская руки.
        Вся группа двинулась в сторону вырубки, где стояла «Скорая помощь», а Ким все еще не видела жертву.
        – Какие у нее повреждения? – спросила она у проходившего парамедика.
        – Ей воткнули банку из-под пива прямо в промежность.
        Ким сглотнула, пытаясь избавиться от подступившей к горлу тошноты, и отошла в сторону, чтобы никому не мешать. Все сомнения относительно связи этого преступления с тем делом, которое они расследуют, исчезли.
        Она пошла вслед за носилками, чувствуя, что тяжелый, сладкий запах сирени как будто пропитал ее кожу. Как и тогда, когда никакой душ так и не смог его смыть.
        Она шла чуть впереди двух полицейских и услышала, как один из них обратился к коллеге:
        – Оригинальный способ использовать банку, как думаешь?
        Ким замерла, и полицейские поравнялись с ней. Она повернулась к говорившему:
        – Твою мать, вы что, еще можете шутить?!
        – Юмор висельника, мэм, мы вовсе… – на лице констебля появилось недоумение.
        Она не дала ему договорить, схватив за обшлага жилета и притянув к себе. И занесла над ним сжатый кулак.
        – Ну, хватит уже, – сказал Брайант, хватая ее за руку и толкая в сторону площадки.
        – Ну и шутки у тебя, приятель. Очень плохие шутки, – в голосе Брайанта слышалось отвращение. – Радуйся лучше, что это не твоя гребаная сестра.
        Ярость, переполнявшая Ким, заставила ее вырываться из рук коллеги, чтобы вновь налететь на бессердечного ублюдка.
        – Отпусти! – рявкнула она. – Я ему все кости…
        – Нет, – Брайант крепко взял ее за локоть.
        – Да чтоб тебя! – рычала Ким.
        – Да, можешь кричать, визжать и ругаться на меня, сколько тебе заблагорассудится. Можешь меня даже ударить, если тебе станет от этого легче. Я не стану писать на тебя телегу. Может быть.
        – Ты что, думаешь, что ему сойдет с рук то, что он сказал об этой юной, невинной…
        – Слова уже не вернешь, даже если ты изобьешь его и потеряешь работу. Да и найти преступника это не поможет.
        Брайант отпустил ее только тогда, когда они дошли до машины.
        И уже во второй раз за день он посмотрел на нее через крышу «Астры».
        – Будет ли мне позволено узнать, почему то, что мы только что увидели, так важно для тебя?
        Ким покачала головой и попыталась подавить накатившие на нее эмоции. Ее ответ походил скорее на шепот:
        – Нет, Брайант, не будет.

        Глава 76

        Брайант был настолько любезен, что молчал всю дорогу, пока они мчались вслед за каретой «Скорой помощи» сквозь вечерние пробки.
        Она сама попросила его об этом, но так ли ей необходимо было это время для того, чтобы все обдумать?
        Ким тупо смотрела на задние двери кареты и представляла себе девушку, находившуюся внутри. Изнасилованную, избитую, испуганную, ошарашенную, озлобленную. А рядом с ней полицейскую, держащую ее за руку.
        Ей хотелось оказаться рядом, извиниться, объяснить, что во всем виновата только она, что все это происходит из-за нее, что сама девушка не сделала ничего дурного. Но больше всего на свете ей хотелось заверить девушку, что она поймает надругавшегося над ней ублюдка и заставит его заплатить за все.
        – Командир, я не очень понимаю, как это может быть связано с…
        – Когда я жила в приемной семье № 5, глава семейства, мистер Лампитт, работал на фабрике по производству жестяных банок для пива, и, если ты задашь мне еще хоть один вопрос, я выпрыгну из машины на ходу. Это понятно?
        – Вообще-то у меня включены детские замки, но ты можешь воспользоваться люком в крыше.
        Несмотря на все эмоции, Ким не смогла сдержать улыбки.
        – Брайант, иногда ты…
        – Знаю, знаю. Так ты что, хочешь попробовать поговорить с этой девочкой в больнице?
        – Надеюсь, – ответила Ким. – Правда, я не уверена, что сейчас она сможет рассказать нам что-то полезное, но я с удовольствием подожду. А пока мне, может быть, удастся переговорить с этой женщиной-полицейским. Вдруг девочка назвала имя или еще что-то…
        – Может статься, что ждать придется долго, – заметил сержант и нажал на тормоз, когда какой-то идиот на спортивной «Тойоте» влез между ними и «Скорой». – Лучше бы она стонала или кричала, – добавил он, вслух произнеся то, что Ким думала про себя.
        Зазвонил телефон Ким. Она достала его и увидела на экране имя Вуди.
        На мгновение она задумалась, стоит ли отвечать ему сейчас или лучше подождать, пока у нее будет какая-то информация из больницы.
        – Добрый вечер, сэр, – сказала она в трубку, поняв, что уже давно не сообщала ему последние новости.
        – Стоун, вы где и чем вы занимаетесь?
        Голос у него был напряженный, но Ким объяснила это поздним временем.
        – В настоящий момент мы следуем за машиной «Скорой помощи», в которой находится жертва изнасилования. Машина едет в больницу, и там мы хотим поговорить…
        – Немедленно включите громкую связь, – взревел старший инспектор.
        Сделав то, что ей велели, Ким посмотрела на Брайанта, но сержант был полностью поглощен погоней за «Скорой», выехавшей на Педмор-роуд.
        – Говорите, сэр, – сказала Ким.
        – Не смейте ехать в больницу. Не смейте допрашивать пострадавшую и немедленно возвращайтесь на базу. И, Брайант, если вы не хотите, чтобы вы оба потеряли работу, вы сделаете так, как я сказал.
        Телефон отключился.
        Брайант притормозил, и «Скорая помощь» быстро ушла вперед.
        А потом он повернул налево.

        Глава 77

        – Садитесь, Стоун, – предложил ей Вуди, после того как она, постучавшись, вошла в его кабинет.
        Ким молча села. За его коротким телефонным звонком последовала короткая SMS: «Зайдете одна».
        Инспектор велела Брайанту отправляться домой, к жене и пасте, но она знала, что он сидит и ждет ее в офисе.
        – Что произошло сегодня вечером? – спросил Вуди, пристально глядя на Ким.
        Она абсолютно не понимала причину этой почти ненависти, звучавшей в его тоне, но давно поняла, что, когда он находится в таком состоянии, с ним лучше не спорить.
        – Сэр, мы уже вернулись на базу. И я как раз собиралась сообщить вам последние новости, – Ким надеялась, что это успокоит начальника. Возможно, все это оттого, что она недостаточно часто делилась с ним информацией о ходе расследования. – Но тут мы узнали о произошедшем в Линли-Парк. Вслед за дежурным нарядом мы отправились на место преступления…
        – Стоун, вас это может сильно удивить, но на столе у меня находится постоянно включенная рация, так что я хорошо знаю о том, что произошло в Линли-Парк и почему вы туда направились. А то, чего я по рации не услышал, сообщил мне по телефону сержант Уилкинс, и это касается вашего нападения на констебля на месте преступления.
        Черт, вот об этом она совсем забыла.
        – Можно мне все объяснить?
        – Вы что, действительно схватили мужчину за жилет и занесли над ним кулак? – ноздри Вуди мелко дрожали.
        – Да, но…
        – Никаких «но», Стоун. Вы прекрасно знаете, что подобное поведение недопустимо.
        – Понимаю, сэр, но меня спровоцировали, – запротестовала инспектор.
        Откинувшись в кресле, Вуди выслушал ее детальный рассказ о том, что она увидела на месте преступления и как это все прокомментировал констебль.
        Казалось, это не произвело на него никакого впечатления.
        – Это что, первое место преступления, на котором вы оказались?
        Ким покачала головой.
        – Это что, первое место преступления, на котором вы услышали не слишком удачные комментарии, произнесенные вашими коллегами, вами или другими людьми?
        – Нет, но…
        – Молчите, Стоун. Я уже не уверен, что вы можете заниматься этим делом, несмотря на то, что Элисон отзывается о вас очень хорошо.
        – Неужели? – Ким была удивлена.
        – Она заверила меня, что вы хорошо справляетесь со своей задачей, по крайней мере, справлялись до сих пор. Но подобное поведение я не потерплю, несмотря ни на что.
        Теперь Ким действительно испугалась. Испугалась, что мерзавца так никогда и не поймают и что из-за этого пострадают невинные люди.
        – Сэр, позвольте мне поговорить с этим констеблем. Я принесу ему свои извинения и сглажу…
        – Вы этого не сделаете, Стоун.
        – Но, если вы позволите мне только…
        – В ближайшее время вы будете держаться от всего этого как можно дальше. Я отстраняю вас от расследования вплоть до дальнейших распоряжений. Так что возьмите пару дней отгулов, успокойтесь и постарайтесь не думать…
        – Сэр, вы не можете так поступить…
        – Могу и поступлю. А теперь, инспектор, при всем моем уважении, убирайтесь с глаз долой.

        Глава 78

        Брайант направился на третий этаж, что с ним случалось не часто.
        Он не знал о содержании их разговора, но Ким кипела от ярости, когда ворвалась в комнату и рявкнула ему, что наступила его очередь.
        Постучав, он подождал разрешения войти. Обычно за общение с начальством отвечала командир, и его это вполне устраивало.
        И не потому, что он не уважал мужчину, сидевшего за столом перед ним. За многие годы старший детектив-инспектор Вудворт прекрасно освоился на своем посту. Он пользовался уважением у своих подчиненных и доверием у начальства. Хотя это было и непросто. Брайанту это было прекрасно известно, но Вуди всегда умел выбрать лучший из всех возможных вариантов.
        – Я снял инспектора Стоун с расследования, – сообщил Вуди.
        «Свершилось», – подумал Брайант.
        – А могу я узнать почему, сэр?
        – Потому что она с ним не справляется, – рявкнул Вуди. – Вы же видели, как она вела себя с констеблем. Вам это не показалось возмутительным?
        – Это было совершенно возмутительно, сэр. Правда, обстановка на месте преступления была ужасной.
        – Что не извиняет того, что она ударила бы констебля, не вмешайтесь вы сами…
        – Сэр, я не думаю, что она…
        – Вы перехватили ее руку, Брайант, поэтому, умоляю вас, давайте не будем спорить. К счастью, вам вновь удалось спасти ее задницу и не допустить, чтобы она потеряла работу. Но угроза никуда не делась, и мне не остается ничего, кроме как снять ее с расследования. Потому что в глотку мне вцепился один очень разозленный сержант, ненавидящий сотрудников криминального отдела.
        – А как же этот констебль? – спросил Брайант.
        – О нем речи нет. Это сержант мутит воду, утверждая, что сотрудники криминального отдела считают, что могут обращаться с его констеблями как им заблагорассудится.
        – Если честно, сэр, то мне самому захотелось дать ему по физиономии. То, что он сказал…
        – Было грубо, жестоко, грязно и отвратительно. С этим я не спорю. Поверьте моему слову, часто, когда я сижу на совещаниях, где люди буквально изо рта рвут друг у друга крохи бюджета, выделяемого на общественную безопасность, мне хочется взять в руки «Узи» и всех их перестрелять. Но надо уметь себя контролировать, а ваша начальница в стычке с констеблем показала, что ей этого не дано. Так что я больше не могу ей доверять.
        Брайант подумал, прежде чем заговорить вновь.
        – Сэр, вы совершаете ошибку, – сказал он вежливо, но твердо.
        – Детектив-сержант Брайант, а вы представляете себе, сколько жалоб за неделю ложатся вот на этот стол из-за того…
        – А вы представляете себе, сколько людей остаются жить, несмотря на эти жалобы? – мрачно спросил сержант. – Поймите меня правильно, я тоже часто сомневаюсь в ее методах и в ее прямолинейности, но я ни разу не сомневался в ее одержимости и желании наказать преступника.
        – Согласен, но это расследование не для нее. Она начинает терять контроль и чувство перспективы. И ее эмоции то лежат на самой поверхности, то прячутся так глубоко, что с трудом пробиваются наружу. Но и в том, и в другом случае это плохо как для нее, так и для расследования.
        Брайант не удивился, услышав, как Вуди высказал вслух те же опасения, о которых он уже думал сегодня. Даже на расстоянии было видно, что Вудворт – человек проницательный. Но, хотя он во многом с ним соглашался, сержант знал, что лучшей кандидатуры для этого расследования не найти.
        – Но ведь в то же время никто из нас не стоит так близко к происходящему, как Стоун. И если она не сможет поймать этого ублюдка прежде, чем он совершит новое убийство, то этого не сможет никто.
        – Я не собираюсь обсуждать это, Брайант. Вы возглавите расследование, пока я не найду инспектора на замену Стоун.
        Брайант внутренне застонал. Чем дальше, тем хуже.
        – Сэр, вы знаете, что я приложу все силы, но я повторяю – вы делаете ошибку. Я знаю, что сейчас вы на нее злитесь и даже думаете, что, потеряв контроль над собой, она вас подставила, но вы только подумайте, с чем ей пришлось столкнуться за последнюю неделю! То, что она кого-то чуть не ударила, не идет ни в какое сравнение с теми эмоциональными переживаниями, которые на нее свалились. Я понимаю, что вы сейчас в трудном положении, но боюсь, что, если вы снимите ее с расследования, многие люди могут умереть.
        – Простите, Брайант, но я уже ничего не могу сделать, – покачал головой Вуди.

        Глава 79

        На этот раз Элисон, войдя в клуб, не чувствовала себя такой чужой, как накануне.
        Ножницы и терка для сыра преобразили ее джинсы от Виктории Бекхэм, а блузку заменила футболка с V-образным воротом. Волосы были распущены и свободно лежали на плечах.
        К ее удивлению, место полностью преобразилось. И хотя людей было не так много, свободных столиков почти не осталось. А за занятыми столами в основном сидели парочки, наслаждавшиеся спокойной выпивкой под аккомпанемент мелодии «Колдплей», звучавшей где-то на заднем плане.
        Том оторвался от кассы и, поколебавшись, улыбнулся ей.
        – Вернулись? – спросил он.
        Элисон кивнула и уселась на стуле.
        – А сегодня у вас гораздо тише.
        – Да, – мужчина осмотрел зал, – к сожалению, мы лишились нашего обычного для среды дивертисмента.
        Элисон нахмурилась, а потом притворилась, что вдруг поняла, о чем идет речь.
        – Вы это о том музыканте, который напал?..
        – Именно, – прервал ее Том. – Но, прошу вас, не так громко.
        – Простите, – Элисон поняла, что ее могли услышать люди за соседними столиками.
        Черт. Ей вовсе не нужно, чтобы на нее обращали внимание. Она здесь для того, чтобы наблюдать за Томом.
        В отличие от полицейских, Элисон не имела понятия о таких вещах, как шестое чувство или нюх на правду. Все, что она умела делать, – это анализировать поведение других людей. При этом она никого не допрашивала, не интервьюировала и вообще общалась с ограниченным числом людей. Все свои знания и умения она использовала для того, чтобы создать психологический портрет убийцы Дженнифер Тоунс, и сейчас ей надо было проверить, насколько хозяин клуба ему соответствовал.
        – Сухое белое? – спросил Том.
        – Да, прошу вас, – кивнула Элисон, протягивая руку за сумкой. Ей понравилось, что на этот раз он не попытался остановить ее. – И пакет чипсов с курицей.
        Мужчина поставил перед ней бокал, положил пакет и взял деньги.
        Она заметила, что у него ухоженные ногти, и вспомнила хвойный запах, который почувствовала накануне.
        Ухоженный и следящий за собой.
        Есть.
        Том взглянул на другой конец стойки, куда направлялась только что вошедшая пара, но ими занялась неизвестно откуда возникшая Тилли. Элисон почти наизусть выучила показания владельца бара и его сотрудников.
        Открыв пакет с чипсами, она немного подвинулась. Один из чипсов выпал у нее из пальцев, прежде чем она успела донести его до рта.
        – Ой, – сказала Элисон, глядя, как он падает на пол.
        – А этот парень вчера вечером, – Том наклонился вперед и положил руки на стойку. – Он ваш ухажер или как?
        – Нет, нет, – сказала психолог.
        – А мне показалось, что вы с ним слегка поцапались там, за столиком.
        Наблюдательный.
        Есть.
        – Он мой коллега. Просто разошлись во мнениях.
        – А чем вы занимаетесь, Элисон? – спросил Том.
        Откуда он знает ее имя?
        – Ваш коллега назвал вас по имени, прежде чем увести, а я никогда не забываю имен красивых женщин.
        Элисон почувствовала, что краснеет.
        Умеет очаровать.
        Есть.
        Она съела еще один чипс, а следующий опять уронила.
        – Я учительница, – соврала она. – Математики. – Она всегда хотела преподавать математику.
        – Послушай, Том, – подошла к ним Тилли. – Я закончила с заявками на склад и…
        – Ты их подшила?
        – Конечно, – улыбнулась девушка. – Я же знаю, что тебе нужно.
        – Отлично. А можешь позвонить Фреде и узнать, как она? Если она не поправилась, то надо искать ей замену.
        Кивнув, Тилли отошла.
        Организованный и эффективный.
        Есть.
        Еще один чипс отправился в рот, а второй на пол.
        – А вы? – спросила Элисон. – Как давно вы владеете этим местом?
        – Три года, – с гордостью ответил Том.
        – С того момента, как… – Элисон хотела было сказать «как вам исполнилось двадцать шесть», но вспомнила, что он не говорил ей своего возраста. – С того момента, как прежние хозяева решили все здесь ликвидировать?
        Том кивнул, никак не среагировав на ее заминку.
        Еще один чипс съеден, и еще один отправился на пол.
        – Мне повезло, что они хотели побыстрее от всего избавиться. А потом я удачно договорился с некоторыми поставщиками, вспомнил о том, чему меня учили в универе, и через два года заведение стало приносить доход.
        Образованный.
        Есть.
        Элисон решила использовать представившуюся ей возможность.
        – Наверное, концерты живой музыки тоже помогают?
        – Конечно, если выбрать правильную музыку, – кивнул Том.
        – Вроде этого Кертиса… как его там? – спросила Элисон, роняя на пол еще несколько чипсов, а потом смяла пакет.
        Том взял его у нее и убрал под стойку.
        – Давайте перейдем вон туда, – кивнул он в угол.
        Он обошел стойку, и Элисон встала.
        – Мне очень жаль, что я здесь так насвинячила, – сказала она.
        – Будем надеяться, что Фреда выйдет завтра с больничного, – мужчина пожал плечами. – Здесь надо устраивать генеральную уборку.
        Взяв свой бокал и идя вслед за ним, Элисон не могла не почувствовать некоторое разочарование его ответом.
        – Так вы что, журналистка или что-то в этом роде? – спросил Том, нахмурившись.
        – Боже, конечно нет. А почему вы спросили? – Элисон села напротив него.
        – Мне показалось, что вас слишком интересует Кертис.
        Элисон крутила пальцами ножку бокала.
        – Меня он совсем не интересует, – сказала она, отвернувшись. – Мне просто хотелось с вами поговорить, но вы, кажется, хотите, чтобы я ушла…
        – Нет, нет, все в порядке, – Том покачал головой. – Просто я знал этого парня, так что…
        – Должно быть, это произошло слишком внезапно. А что-то намекало на то, что он на такое способен? – спросила Элисон.
        – Я сам сотни раз задавал себе этот вопрос, – Том почесал затылок. – Я хочу сказать… некоторые считали его немного странным. Он был интровертом и всегда очень напряжен. Хотя я думал, что он просто творческий человек. Он был хорошим парнем, который с энтузиазмом играл свою программу. И не важно было, сидит перед ним полный зал или всего пара человек. Мне кажется, для него важна была сама музыка.
        – А ваш бизнес не пострадал?
        – Не так сильно, как вы могли заметить. Люди как-то не заморачиваются о том, что Дженнифер здесь работала, а Беверли сидела в свой последний вечер. Конечно, полиции об этом известно, но…
        – А они вас сильно измучили? – поинтересовалась Элисон.
        Том покачал головой:
        – Они были здесь на утро после нападения на Беверли. Хотели узнать, что мы видели, но в тот момент, когда Кертис уходил, мы с Тилли считали деньги в задней комнате, так что ничего не смогли им рассказать.
        Элисон чуть не задохнулась от злобы на детектива Мертона. Для человека, подпадающего под ее профиль, такая беседа никогда бы не показалась интенсивным допросом.
        Она сделала глоток вина и заерзала на стуле.
        – Ну, спасибо вам за беседу, но мне пора…
        – Так рано? – Том криво улыбнулся. – А я надеялся, что мы еще поговорим, может быть, даже где-нибудь вместе перекусим?
        – Возможно, в следующий раз, – ответила Элисон, стараясь не выдать себя.
        И она пошла к двери, чувствуя на себе его взгляд. Как же, уйдет она из этого полного посетителей места с человеком, которого она подозревает в изнасиловании и убийстве…
        Она опять практически ничего не выпила и решила сесть за руль.
        Направляясь к машине, психолог размышляла о том, что ей надо что-то делать, но не знала, что именно. С кем можно поговорить на эту тему? И как это вообще делается? Ей не хотелось, чтобы кто-то пострадал из-за нее, но все это расследование…
        Рука, опустившаяся ей на плечо, испугала Элисон.
        – Ч…что?..
        Том развернул ее лицом к себе.
        – А вы уверены, что не голодны? – спросил он и посмотрел на нее с явным интересом.
        Во рту у Элисон все пересохло, а сердце заколотилось в груди как сумасшедшее. У него был пристальный и недобрый взгляд.
        Покачав головой, Элисон посмотрела на его руку, которая все еще лежала у нее на плече.
        – Мне… мне надо идти, – сказала она, высвобождаясь.
        У него был такой вид, как будто он хочет настоять на своем, но он развернулся и вернулся в бар. На короткое мгновение личина приветливого и улыбающегося владельца бара исчезла, и теперь Элисон хотелось убраться отсюда как можно дальше.
        Внезапно она забыла обо всем, заметив кое-что на земле.
        Остановившись, она нагнулась и почувствовала, как сердце глухо ворохнулось у нее в груди.
        Нет, этого не может быть.
        Дрожащими руками она достала телефон и нашла нужное ей имя.
        – Элисон, что еще, черт побери, вам нужно? – раздался голос детектива Мертона. Он даже не пытался скрыть свою враждебность.
        – Прошу вас, выслушайте меня, – попросила его Элисон. – Я сейчас в «Элайте» и…
        – Элисон, давайте договоримся, что я неправильно услышал название места, где вы находитесь. Потому что если я услышал его правильно, то мне придется направить вашему руководству официальное представление относительно того, что вы пытаетесь помешать ведущемуся расследованию. Это понятно? – прошипел детектив.
        Она не смогла ничего ответить, хотя челюсть у нее отвалилась. Неужели он действительно это сделает?
        – И не звоните мне больше по этому номеру, – закончил разговор Мертон.
        Черт, черт, черт. И что ей теперь прикажете делать?
        Ей действительно необходима была помощь, и на ум приходило имя только одного человека, которому она могла бы позвонить.

        Глава 80

        Брайант подошел к регбийному полю тогда, когда вся команда уже заканчивала разминку. Их противники из Герефорда занимали правую половину поля, а капитаны стояли где-то в центре.
        Он взглянул на Ленни, чтобы узнать свою позицию на игру, и тот знаком показал ему его место.
        Брайант догадывался, что двадцатишестилетний капитан уже не знает, куда его ставить, но привычка, напоминающая зависимость, не позволяла сержанту с изящным поклоном покинуть команду и дать место более молодым игрокам.
        В былые времена он играл на позиции вингера, на которую обычно ставили самых быстрых игроков, основной задачей которых было получить мяч от форвардов и прорваться к воротам. Форварды были более тяжелыми игроками, которые обеспечивали развитие атаки, защищая отобранный мяч.
        Сегодня же его поставили в задний ряд форвардов – эта позиция называлась фланкер.
        Брайант понял, что это сделано из-за его ранения, и согласился, что решение правильное, принимая во внимание тот факт, что эта игра была решающей с точки зрения перехода на более высокое место в лиге.
        Кивнув своим товарищам по команде, он быстро выполнил пару упражнений на растяжку. В команде оставалась еще пара человек, с которыми он когда-то начинал, но Брайант видел, что они уже не так фанатично преданы игре. Когда тебе за сорок, травмы и повреждения заживают медленнее, а боль после тяжелого матча длится дольше, но ребята все еще продолжали играть, не зная, чем заменить эти золотые в жизни каждого мужчины годы.
        У него тоже были свои причины. Когда он бегал по полю, стараясь не отставать от игроков, годившихся ему в сыновья, он мог думать только об игре и больше ни о чем. Физическая нагрузка и необходимость полной концентрации не оставляли места для размышлений о работе, семье, проблемах. Все это оставалось в раздевалке вместе с верхней одеждой.
        Сержант застонал, увидев знакомого игрока. Жесткому парню по имени Бизли было около тридцати, и он все еще пытался что-то доказать окружающим. При росте в шесть футов и три дюйма[38 - Около 1,90 м.] и косой сажени в плечах у него была репутация не самого дисциплинированного игрока.
        Разглядывая его рыжую шевелюру, Брайант размышлял о том, что, возможно, его озлобили издевки, связанные с тем, что он мало того, что страшно напоминает персонажа из «Гарри Поттера»[39 - Имеется в виду друг Гарри – Рон Уизли.], так и фамилию имеет отличающуюся лишь на одну букву.
        «Только попробуй достать меня, придурок, – подумал сержант, – сегодня я как раз в нужном настроении».
        Он встал на свое место и стал ждать свистка.
        Ритм игры мгновенно захватил его. Казалось, что вместо меча по полю летает сгусток ненависти.
        Уже через несколько минут после начала он с трудом избежал удара в челюсть, получил удар по затылку во время схватки, а под шумок ему еще и по голени заехали.
        «Но именно сейчас мне нужна эта жесткая игра», – подумал Брайант, когда его подозвал Ленни.
        Из-за случайного офсайда была назначена схватка. Он занял свое место в первом ряду, готовый толкаться с противником за обладание мячом.
        Судья вбросил мяч в схватку, и хукеры вступили в борьбу за него. Мяч выиграла его команда.
        Выходя из схватки, сержант получил удар локтем по правому глазу. Боль прострелила его лицо, кожа лопнула, и он почувствовал текущую по щеке прохладную кровь.
        Проследив за тем, откуда появился локоть, он, без всякого удивления, увидел улыбающуюся физиономию Бизли.
        – Какого хрена?..
        Это была нечестная игра. Ведь схватка уже закончилась.
        – Убирайся с поля, старик, – посоветовал ему Бизли.
        Брайант, подняв кулак, бросился вперед, а кровь стала заливать ему правый глаз.
        – Ну-ка повтори…
        – Эй, эй, эй! – с этими словами Ленни перегородил ему дорогу.
        Тренер Бизли воспользовался этим моментом и убрал парня с поля.
        – Какого черта, старина? – спросил Ленни, загораживая ему вид. – Все было по…
        – Ты что, шутишь? У этого ублюдка кровь на майке…
        – Успокойся, приятель. Ты сам на себя не похож. Да, он дерьмо, но сейчас он просто жестко сыграл против тебя. Ты что, сегодня не с той ноги встал или как?
        – Со мной все в порядке, – огрызнулся Брайант, вытирая кровь тыльной стороной руки.
        – Вот и хорошо. Отправляйся на скамейку. Сегодня ты больше не играешь.
        – Черт возьми, Ленни… – запротестовал Брайант.
        – Или ты уходишь, или я прекращаю игру, – покачал головой Ленни. – Ты не прав. Уходи.
        – Твою ж мать… – повторял Брайант, пересекая поле в сторону раздевалки. Здесь он снял майку и вытер ею кровь с лица.
        – «Не с той ноги встал»… – передразнил он, бросая майку на пол. Ну конечно, он же всего неделю наблюдает за тем, как прошлое и настоящее его командира и друга используют для того, чтобы разбередить ей всю душу. Он видел, как она старается спрятать свои эмоции поглубже, чтобы выполнить свою работу и поймать этого больного ублюдка, который убивал невинных людей для того только, чтобы что-то ей доказать. Он видел, как она вела их вперед, анализировала доказательства и факты, разбирала и сортировала улики и постепенно теряла то, что для нее было самым главным. Свою частную жизнь. А потом ему пришлось наблюдать, как ее снимают с расследования.
        Да, сегодня на работе у него был чертовски неприятный день. А разве бывают другие? Каждый день ему приходится наблюдать и анализировать самые темные стороны человеческой натуры, видеть то, от чего он не может отвернуться. И после всего этого образы, заполняющие его мозг, повторяются снова и снова – они мучают и ослабляют его для того только, чтобы вновь вернуться к нему в снах.
        Брайант в ярости пнул свою спортивную сумку.
        – Твою ж мать! – воскликнул он, сжимая зубы.
        Сжав руки в кулаки, он метался по раздевалке. Ему необходимо что-то, что позволит ему выпустить пар и избавиться от ярости, которая, как расплавленная лава, циркулирует по его сосудам.
        Это знание.
        Эти мысли.
        Эти образы.
        – Не-е-е-е-е-т! – крикнул он и ударил правой рукой в стену.
        Он с радостью воспринял мгновенную боль, но она не прочистила ему мозги. Где-то глубоко в подкорке, смешавшийся со всем увиденным за эту неделю, прятался образ Билли Стайлс, подвергшейся жестокому и беспощадному нападению. И оставленной умирать в лесу, где она испытала такой ужас, что он навсегда изменит ее жизнь.
        Но не этот образ мучил его сейчас. Не он не отпускал его на регбийном поле. Речь шла о более личном и близком образе, который наполнял его яростью, сжигавшей, подобно лесному пожару, все его внутренности.
        Это был образ тринадцатилетней девочки, брошенной всеми, никем не любимой, незащищенной, испуганной, но старающейся держаться, которую отвели в лес и изнасиловали.
        И от этого образа он не избавится никогда.
        Бросившись на скамейку, Брайант низко наклонил голову. И заплакал.

        Глава 81

        Было почти девять вечера, когда Ким припарковалась перед желтой входной дверью.
        Она все еще не могла прийти в себя, ярость переполняла ее – стоило ей хоть чуть-чуть успокоиться, как мысли о случившемся вновь заводили ее.
        – Ты будешь себя хорошо вести? – спросила она у Барни, постучав в так хорошо знакомую дверь.
        Он посмотрел сначала на нее, а потом на дверь, что на его собачьем языке означало, по-видимому, ДА.
        Тед Морган открыл дверь и улыбнулся ей навстречу, как делал всегда с того самого момента, когда в возрасте шести лет ее впервые направили к нему на консультацию.
        – Ты запоздала, – сказал он.
        – Прости, но…
        – Я хотел сказать, что жду тебя вот уже несколько дней, – Тед отошел в сторону. Ким вошла, Барни вошел вслед за ней, и Морган закрыл за ними дверь.
        – Где сядем? – спросил он.
        – На кухне, – ответила Ким.
        – Понятно.
        – Что тебе понятно? – задала вопрос Ким, усаживаясь за обеденный стол.
        – Ты пришла поговорить, – ответил психолог, наполняя кофеварку. – Сегодня будем пить растворимый. Не хочется тратить «Коламбиан Голд» на напиток, который ты, скорее всего, не допьешь.
        – Тед, ты что, куда-то засунул его?
        – Милая, я все объясню потом, – усмехнулся мужчина. – Прежде всего объясни мне, зачем ты пришла? – с этими словами он повернулся к Ким лицом.
        – Ты следишь за новостями?
        – Конечно.
        – И знаешь, что значат эти смерти?
        – Естественно. Первый эпизод – абсолютная копия того, что произошло с тобой и Мики, второй – реконструкция смерти Эрики и Кита. Именно поэтому я жду тебя уже несколько дней. Как поживают твои коробочки с воспоминаниями?
        – Пока закрыты, – едва слышно ответила Ким. – Сегодня вечером в парке тоже кое-что произошло…
        – Ты о девочке?..
        Ким кивнула – она не знала, что все это уже успели показать в новостях.
        – Очень мало деталей. Это тоже как-то с тобой связано?
        – Приемная семья номер пять, – кивнула Ким.
        Том поставил чашки на стол. Барни стал жадно лакать воду из миски, которую ему поставили на пол.
        – Когда ты появилась здесь после приемной семьи номер пять, это было ни на что не похоже. В тебе появилась какая-то жесткость, которой раньше не было. Несмотря на все, что с тобой происходило до этого, у меня создалось впечатление, что именно в этой семье ты научилась ненавидеть.
        – Продолжай, – попросила Ким.
        – До того дня я не оставлял надежды, что смогу тебе помочь, что каким-то образом случится прорыв и твои раны затянутся…
        Ким почувствовала, как в присутствии этого человека, единственной целью которого было ей помочь, ее ярость куда-то исчезает.
        – Но, когда ты вернулась после семейства номер пять, я понял, что ты перешла в другое измерение. Что я больше не смогу до тебя достучаться.
        Ким подумала, что, скорее всего, он был прав.
        – На месте преступления я чуть не съездила по морде констеблю, – призналась она.
        – Но ведь ты этого не сделала? Уверен, что…
        – Только потому, что меня остановил Брайант. Честное слово, Тед, я бы его ударила.
        – Мне хотелось бы узнать, что этот констебль натворил, но ведь ты пришла не для того, чтобы обсудить именно это, правда?
        – Просто это доказывает, что Брайант прав, – покачала головой Ким.
        – Прав в чем?
        – В том, что я стараюсь подавить свои эмоции и действую так, как будто все это случилось с кем-то другим.
        – М-м-м… это совсем не обязательно. Ты никогда не пробовала использовать технику копировальной машины? Когда ты притворяешься, что все, что с тобой происходит, в действительности происходит с кем-то другим?
        Сглотнув, Ким согласно кивнула.
        – Ну так если она помогала тебе раньше, то почему бы не использовать ее сейчас? По-научному это называется «диссоциация», и этот метод часто используется в случаях сексуального насилия над детьми…
        – Продолжай, Тед.
        – Хотя, боюсь, все это не так просто. Если ты дашь выход своим эмоциям, то твои коробочки с воспоминаниями откроются и воспоминания полностью поглотят тебя. Мы ведь говорим не о каком-нибудь одном или даже двух психотравматических инцидентах. Мы говорим о всех, потому что у тебя нет возможности их выбирать. Ты не можешь вспомнить одно и проигнорировать все остальное. Не тогда, когда ты сталкиваешься с реставрацией этих инцидентов, потому что в этом случае они как бы повторяются у тебя на глазах. А значит, единственный выход для тебя – подавлять свои эмоции, блокировать воспоминания, не давая им выйти на поверхность.
        – То есть я все правильно делаю? – спросила Ким, почувствовав его поддержку.
        – Не совсем, – ответил Тед, сделав глоток кофе.
        – Ах вот как, – Ким почесала Барни за ухом.
        – Потому что у тебя боль накладывается на боль и все это накладывается на гнев. Представь себе, что у тебя шкаф набит платьями, а ты все покупаешь и покупаешь. Ты открываешь дверь шкафа и бросаешь в него новые платья, даже не рассматривая их, а потом вновь захлопываешь дверь. Что, по-твоему, произойдет рано или поздно?
        – Я куплю новый, большой шкаф.
        – Очень смешно. А теперь ответь на вопрос.
        – Рано или поздно я открою шкаф, и все эти платья вывалятся мне на голову.
        – Абсолютно верно.
        – То есть ты хочешь сказать, что я только откладываю свои эмоции и рано или поздно они меня настигнут?
        – У любого шкафа есть свой лимит, Ким.
        – Вуди снял меня с расследования, – глубоко вздохнула Ким.
        – Из-за констебля? – казалось, эта информация ничуть не удивила Тома.
        Ким кивнула.
        Том сделал глоток.
        – Какой-то сумасшедший реконструирует каждый психотравматический эпизод в твоей жизни. И делается это для того, чтобы сделать тебе больно, чтобы заставить тебя страдать. И это может очень плохо кончиться, потому что при таком уровне ненависти вся эта боль может закончиться только одним – смертью. Твоей смертью. Это единственный логический выход из ситуации.
        А теперь я объясню тебе, почему так важна комната. Приходя ко мне, ты сама выбираешь, где ты хочешь сидеть. Когда ты хочешь подумать в одиночестве или тебе надо, чтобы я молча посидел рядом, ты идешь в сад. Если ты хочешь пообщаться на равных и рада выслушать мои мысли и мнения, то ты выбираешь гостиную. А вот когда тебе нужно, чтобы я согласился со всем, что ты скажешь, ты выбираешь кухню.
        – Неужели?
        – Именно поэтому ты получила растворимый кофе, – кивнул Том. – Потому что я очень редко с тобой соглашаюсь. И, боюсь, сегодняшний день тоже не будет исключением. Принимая во внимание все обстоятельства, твое эмоциональное состояние и твои действия – не говоря уже о необходимости обеспечить тебя защитой, – Вуди, на мой взгляд, абсолютно правильно снял тебя с расследования.
        Ким почувствовала, как гнев возвращается и давит на ту тяжесть, которую она уже ощущала у себя в животе.
        И не задумываясь о том, правильно она поступает или нет, она вскочила и вылетела из дома.

        Глава 82

        Увидев, как такси повернуло на стоянку, Элисон с облегчением вздохнула.
        – Стейси, спасибо, что согласились… – начала она, вылезая из машины.
        – Что, черт побери, происходит, Элисон? – спросила констебль, внимательно ее оглядывая. – Вы что, пьяны?
        Элисон покачала головой.
        – А тогда почему вы припарковались по диагонали и заняли три места? Если вам надо, чтобы вас довезли домой, то, имейте в виду, я единственный человек в отделе, который…
        – Меня не надо никуда везти. И в трубочку мне дышать не надо. Мне нужен сотрудник полиции, которому я могу доверять.
        Застонав, Стейси жестом показала таксисту, что он может ехать.
        – Клянусь, моя партнерша готова вас растерзать. Мы сидели с попкорном и «Бейлиз» и смотрели фильм с Мелиссой Маккарти[40 - Мелисса Энн Маккарти (р. 1970) – американская актриса, известная прежде всего по эксцентрическим комедиям.]. Так что я тоже готова вас убить. Так в чем же…
        – Стейси, мне очень жаль, – огорчение Элисон было вполне искренним. Иногда она забывала, что у людей, с которыми она работает, есть своя личная жизнь. – Садитесь в машину, и я вам все объясню.
        Стейси прищурилась, но сделала, как ей сказали.
        Элисон тоже села в машину, набрала в легкие побольше воздуха и все ей рассказала.
        Она увидела, как девушка, вначале слушавшая ее совершенно безучастно, вдруг заинтересовалась и на ее лице сменился калейдоскоп эмоций, начиная с шока и кончая полным неверием.
        Пересказав ей свой последний разговор с Томом, Элисон замолчала.
        – То есть вы считаете, что это он? – уточнила Стейси.
        – Если выбирать между ним и Кертисом – я ставлю на него.
        – А почему вы позвонили мне?
        – Потому что нашла, – объяснила Элисон. – Нашла пропавшую сережку Беверли, розового фламинго. Она тут.
        Осмотревшись вокруг, Стейси уставилась на Элисон.
        – Вы хотите сказать, что она под нами? Что вы над ней припарковались?
        – Я не хотела, чтобы она еще больше загрязнилась, – кивнула Элисон. – Ведь на ней могло остаться ДНК убийцы.
        – Элисон, вы открыли новый способ защиты вещественных доказательств, но если на Беверли напали около недели назад, то на сережке могут быть следы ДНК десятков людей, – сказала Стейси.
        – То есть она никому не нужна?
        – Этого я не говорила. Я только сказала, что с точки зрения доказательности она проблематична, но в принципе находка отличная, – с этими словами Стейси достала из кармана пакет для вещественных доказательств.
        – Мне сдать назад, чтобы вы могли?..
        – Нет, нет, – быстро ответила Стейси. – Я залезу под машину. Нельзя допустить, чтобы с сережкой что-нибудь случилось.
        Элисон вышла из машины и неожиданно почувствовала приступ вины, увидев, как констебль встала на колени. Она оторвала эту женщину от ее партнерши в столь необходимое ей свободное время. Нагрузила ее своей историей, и теперь констебль шарит под дном ее машины в поисках улики по делу, к которому она не имеет никакого отношения.
        На мгновение Элисон задумалась о том, скольких полицейских зараз она может вывести из себя.
        И все потому, что она верит в свой профиль убийцы.
        – Вот, попалась, – сказала Стейси, выползая из-под машины и отряхиваясь.
        – Большое вам спасибо, Стейси. Мне так жаль, что я вас вытащила. Проблема-то моя, а не ваша, так что если вы передадите сережку мне, то это я уже буду думать, что мне с ней делать.
        – К сожалению, Элисон, – закатила глаза Стейси, – я не могу по щелчку забыть все, что видела или слышала, так что нравится вам это или нет, но я тоже в деле. И вопрос сейчас стоит следующим образом: «Что НАМ с ней делать?»

        Глава 83

        Было уже почти одиннадцать, когда Ким наконец вставила ключ в свою дверь.
        Прямо от Теда, в наступающих сумерках, она проехала в Клент Хиллз. Обычно ей нравился этот период между днем и ночью, во время которого она могла спокойно обдумать все происшедшее за день.
        Она вспомнила, как однажды Брайант попытался объяснить ей разницу между астрономическими, морскими и обычными сумерками. Слушала она его не больше десяти секунд. Для нее сумерки – это время, когда ей нравится гулять с собакой.
        Но сегодня сумерки не помогли ей избавиться от отрицательных эмоций, и ее гнев никуда не делся.
        Налив воду в миску Барни, Ким наполнила перколятор для себя. Чашка кофе в этот ночной час точно не поможет ей заснуть, но, судя по всему, завтра ей будет некуда торопиться.
        Остановившись, она посмотрела на жадно лакающую воду собаку. Капли разлетались во все стороны и падали на каменный пол.
        – Ты прав, старина, все это выглядело слишком смешно.
        «А ведь я не тот человек, который может пожалеть себя», – размышляла инспектор, усаживаясь на софу.
        – Может быть, только сегодня? – обратилась она к собаке, которая внезапно материализовалась возле нее, и погладила пса по голове.
        Ким улыбнулась, почувствовав, как он устраивается у нее под боком так, чтобы спина лежала вдоль ее ноги, а голова оказалась на бедре.
        Инспектор подумала, что он хорошо ее выдрессировал – ее рука, почесав ему за ухом, спустилась ниже, на спину.
        Теперь, оказавшись в тишине и покое, она не могла не почувствовать, как к ней вновь возвращаются события прошедшего дня.
        Казалось, что уже много дней прошло с того момента, как она убежала со вскрытия, не в состоянии перенести вида почерневших, обугленных тел и отчаянно пытаясь сделать так, чтобы эта картинка не заслонила ей образ ее приемных родителей, какими она видела их в последний раз – улыбающихся и счастливых. Ким крепко зажмурила глаза, как будто это могло помочь не допустить кошмар в ее сознание.
        Все еще не открывая глаз, она откинулась на спинку софы и вспомнила доброту в глазах человека, написавшего книгу о ее жизни. Ее гнев по отношению к нему исчез в тот самый момент, когда она поняла, что заставило его написать эту книгу и рассказать в ней всю правду.
        Сложнее было справиться с вечными вопросами Брайанта относительно того, может ли она вести расследование.
        Неожиданно Барни заерзал на софе и почесал подбородок задней лапой.
        – Хорошо, хорошо, прямо он этого не говорил, – призналась Ким. Но именно так она восприняла эти вопросы, хотя и знала, что больше всего сержанта волнует ее благополучие.
        А потом эта оценка Элисон ее психического состояния, которую психолог высказала перед участком. С ней она категорически не соглашалась до того момента, когда чуть не ударила полицейского на месте преступления.
        «Все-таки меня это достало», – подумала инспектор, покачав головой.
        Но она никак не хотела оправдывать этим свои действия, хотя они и повлекли за собой снятие ее с расследования.
        Правда, вид лежащей там девушки, изнасилованной и подвергшейся чудовищным издевательствам, вновь вызвал в ней ощущения, с которыми она боролась практически всю свою жизнь: беспомощность, страх, отвращение, растерянность, гнев…
        Она почувствовала, как от нахлынувших эмоций крепче сжимает голову Барни.
        – Нет, нет, нет и нет, – сказала Ким, вставая и отодвигая пса. Подойдя к кофеварке, она налила себе чашку «Коламбиан Голд».
        Она никогда не позволит этим ощущениям вновь мучить ее. Ей давно не тринадцать лет. Но всего на несколько минут…
        А последняя обида прилетела от Теда, человека, который знал ее лучше всех на свете. И все-таки он встал на сторону Вуди. Она могла понять других, не видевших истинного положения вещей, но только не Теда. Ким была уверена, что уж он-то ее поймет.
        Никто из них не мог понять, что воспоминания должны оставаться в своих коробочках. Она не может вынуть их, изучить, а потом стряхнуть с коробочки паутину. Все вокруг нее утверждали, что она подавляет эмоции, связанные с ее воспоминаниями, прячет их куда-то очень далеко, туда, где они забродят, запузырятся и взорвутся. Но все они ошибаются.
        Все это похоже на цирковой фокус, на иллюзию или, может быть, на ловкость рук. Смотри туда, пока я делаю это здесь. Ей почти удалось абстрагироваться от событий, разворачивающихся у нее перед глазами, отвлекаясь на раскрытие дела, поиск улик и вещественных доказательств и проверяя различные, возникающие по ходу дела, гипотезы.
        Ни Вуди, ни Брайант, ни Элисон, ни даже Тед не могли понять, что именно страстное желание поймать мерзавца помогает ей бороться со своими демонами.

        Глава 84

        Добравшись до офиса, Брайант глубоко вздохнул. Ну и как он должен все объяснить команде? Как он вообще собирается вести это расследование без командира? У него ведь мозги работают совсем по-другому.
        Собственный мозг представлялся ему в виде киборга с отростками, которые тянутся во все стороны, а возвращаются с крохотными крупицами информации, которые попадают внутрь киборга и возвращаются в виде ответов на вопросы. Иногда он молчал только потому, что не мог за ней угнаться. Так как теперь он будет вести это расследование, не говоря уже об управлении командой?
        – Твоих рук дело, Брайант? – усмехнулся сержант Девлин, когда они встретились на лестнице.
        – Ты это о чем?
        – Да так… проехали, – ответил Девлин и прошел мимо не останавливаясь, хотя, судя по его плечам, он все еще смеялся.
        Да что, черт побери, здесь происходит? Но что бы это ни было, он за это не отвечает. Он только приехал, хотя Джек на рецепции улыбнулся ему понимающей улыбкой, когда он вошел в участок. Добравшись до лестничной площадки, Брайант осмотрел себя. Нет, рубашка заправлена в брюки, ботинки одинаковые, и на спине у него ничего не написано.
        Вчерашнее повреждение было скрыто бровью, да все и так привыкли, что время от времени он возвращался с поля с ранениями. Просто со временем они появлялись все чаще и чаще.
        – Идиоты, – прошептал он себе под нос, проходя через общее помещение в комнату отдела.
        И вновь услышал смешки. И только потом понял их причину.
        Дверь в отдел была закрыта, и на ней крест-накрест была наклеена полицейская лента.
        – Какого?.. – возмутился сержант и прочитал надпись на двери:

        НЕ ВХОДИТЬ ЗАКРЫТО

        Отлично, просто то, что доктор прописал. Тупые шуточки какого-то идиота вовсе не способствовали успешному началу дня.
        – Ну и кто это сделал? – спросил он, но все отвернулись и занялись своими делами.
        Покачав головой, он начал сдирать ленту.
        – Вы что, читать не умеете, Брайант? – раздался голос у него за спиной.
        Обернувшись, он увидел хмурого Вуди.
        – Сэр, какой-то тупица приклеил дурацкое объявление…
        – Я – тот тупица, который приклеил это объявление, и на то у меня были причины, Брайант.
        Еще лучше. Он только что назвал босса тупицей.
        – Сэр?
        – Блохи, сержант. Кажется, ими заражен весь ваш офис. Вчера я зашел сюда по делу, и мне искусали все ноги до колен.
        Брайант не знал, что сказать. Вчера они все были в комнате и ничего не заметили.
        – Но?..
        – Там нельзя работать, пока фумигаторы не сделают свое дело.
        – И где же, черт побери?..
        – Вы уже большой мальчик, Брайант. И даже стали временно исполняющим обязанности начальника. Так что меня не касается, где вы найдете рабочее место, до тех пор, пока вы будете следовать процедурам и ваша работа будет эффективной, – с этими словами Вуди повернулся к нему спиной.
        Брайант спрятал усмешку. Хотя он никогда не был фаворитом в гонках, он всегда добирался до финиша.

        Глава 85

        Четвертую чашку кофе Ким вылила в раковину и выключила кофеварку. Каждый новый глоток только вздергивал ей нервы и заставлял кровь еще быстрее мчаться по сосудам.
        Черт побери, ее практически все раздражает, и при этом она умудряется оценивать все происходящее с рациональной точки зрения.
        Ее раздражает Вуди, снявший ее с расследования, и при этом она может его понять. Она злится на Брайанта за то, что он занял ее место, но не уверена, был ли у него какой-то другой выход. Она готова убить Теда за то, что он с ней не согласился, и при этом осознает, что поехала к нему для того, чтобы услышать непредвзятое мнение.
        Единственное, чего она не могла понять – почему ни один из членов ее команды не позвонил ей и не написал, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке.
        Конечно, за вечер она получила двадцать текстовых сообщений от Брайанта, но они не считаются, а вот о чем думают ее остальные сотрудники сегодня утром? Они уже пришли на работу, узнали, что ее сняли с расследования, и все еще ни одной весточки?
        Ким спрыгнула с барного стула и направилась к двери, ведущей в гараж. Это она проделывала уже третий раз за утро. Барни, не отходивший от нее ни на шаг, вопросительно смотрел на нее.
        – Знаю, мальчик, – сказала она ему. – Но не могу избавиться от этих мыслей.
        Обычно, когда у нее выдавалось свободное время, Ким сразу же шла в гараж, включала айпод на полную мощность и, расслабляясь под Брамса или Бетховена, занималась своим очередным проектом. Но только не сегодня. Сегодня у нее не свободное время. Сегодня ее просто отстранили. Это не выходной. Ее мозг функционировал в рабочем режиме, и она не могла отключить его.
        Ким вздохнула, достала телефон, а Барни вернулся к софе.
        Ни звонков, ни сообщений – никого не волнует…
        Громкий стук во входную дверь прервал ее жалобы на судьбу.
        «Да пошли вы, – подумала она. – Наверняка кто-то хочет впарить мне какую-нибудь хрень в виде двойных рам…»
        Она распахнула дверь и увидела перед собой ухмыляющегося Брайанта.
        – Какого?..
        – Мы конфискуем твой дом в качестве временного командного пункта, – сообщил ей сержант. – А теперь в сторону, не видишь, мне тяжело. – Он прошел мимо нее, нагруженный оборудованием.
        – Привет, босс, – поздоровалась Стейси, входя в дом.
        – У нас блохи, – пояснил Пенн, переступая порог.
        – У вас что?..
        – Прошу прощения, – сказала Элисон, внося еще одну коробку.
        – И вы тоже? – не поверила своим глазам Ким, когда ее гостиная наполнилась людьми.
        – Я прикреплена к этой команде, так что куда они, туда и я, – объяснила профайлер, аккуратно обходя собаку.
        – Ладно, а теперь давайте решать, как мы расположимся, – предложил Брайант, стоя рядом с остальными в центре комнаты.
        По какой-то непонятной причине у Ким навернулись слезы на глаза.
        Она постаралась сморгнуть от них.
        – Вы подождите, не рассаживайтесь здесь. По крайней мере, пока не расскажете мне об этих блохах.

        Глава 86

        К девяти утра Брайант успел обнаружить дополнительные рабочие места, разложив кухонный стол, которым до него никто никогда не пользовался. Кто же мог представить себе, что он такой большой? Ким заметила рану у него над глазом и догадалась, что накануне он, должно быть, играл в регби, но ничего не сказала, потому что сержант не любил, когда ему напоминали, что он уже не в такой отличной спортивной форме, как раньше.
        – Так что, значит, Вуди закрыл офис? – поинтересовалась она.
        – Ну да, – кивнул в ответ Брайант, – и сказал мне, чтобы я нашел где-то временное убежище.
        Ким не смогла сдержать улыбку. Она понимала, под каким прессом находится ее босс из-за ее поведения на месте обнаружения Билли Стайлс. И он выполнил все необходимые ритуальные действия, найдя при этом возможность вновь собрать ее команду воедино. Неофициально.
        Пенн и Стейси заняли львиную часть стола своим компьютерным оборудованием. Для Брайанта они оставили крохотное место в самом конце.
        Элисон угнездилась на барном стуле и открыла свой лэптоп на барной стойке.
        С неким подобием веселого изумления Ким наблюдала, как Пенн распаковывает свой всегдашний контейнер и ставит цветок по имени Бетти в центр стола.
        – Пришлось захватить с собой, – объяснил Пенн, перехватив ее взгляд. – Не мог же я оставить ее там.
        Инспектору показалось, что блохи как таковые Пенна совсем не волнуют.
        Все было готово, и они могли начинать.
        – Вам там удобно, Элисон? – спросила Ким.
        – Он не сводит с меня глаз, – сказала психолог, стараясь не шевелиться.
        И она была права. Барни быстро избавился от назойливых ухаживаний Брайанта, Стейси и Пенна и теперь не сводил глаз с Элисон.
        – Вы не любите собак? – поинтересовалась Ким.
        – Я их боюсь, – ответила психолог, неподвижная как статуя.
        Ким поняла, что с этим надо что-то делать. Но запереть Барни было для нее немыслимо.
        Она прошла к барной стойке и разрезала морковь на две половинки.
        – Он в жизни никого не укусил, но я знаю, что это вам мало поможет. Скорее всего, он так внимателен к вам, потому что ощущает ваш страх. Попробуйте, не глядя на него, опустить руку и предложить ему морковку.
        На лице Элисон появилась паника.
        – Клянусь, он вас не укусит, – заверила ее Ким. – Дайте ему морковку, он потеряет к вам всякий интерес и оставит вас в покое. Поверьте мне.
        Элисон взяла морковку и опустила руку. Она выпустила ее из пальцев еще до того, как Барни дотронулся до нее, но внезапно раздавшийся хруст подтвердил, что теперь псу есть чем заняться и он оставит-таки ее в покое.
        – Итак, ребята, если Брайант не против, предлагаю оценить, на чем мы сейчас стоим и…
        – Он вернулся, – прошептала Элисон из-за стойки.
        Перегнувшись через нее, Ким увидела, что Барни не отрываясь смотрит вверх. Очень необычно, если только…
        – Элисон, а у вас в портфеле случайно нет ничего съестного?
        – Уверена, что есть, – подала голос Стейси.
        Кивнув, Элисон открыла портфель.
        – Вы не слишком дорожите этим яблоком? – улыбнулась инспектор. – Дело в том, что это его любимый сорт. Поэтому он и не отходит от вас.
        Покачав головой, Элисон достала яблоко. На этот раз она сама опустила руку и негромко пискнула, когда собачий нос коснулся ее.
        Взяв свою добычу, Барни отошел в дальний конец гостиной.
        – Итак, – повторила Ким, убедившись, что все смотрят на нее, – если Брайант согласен…
        – Давайте сразу решим, что я со всем согласен заранее, окей?
        – Отлично. Пенн, ты можешь найти Даггара и выяснить, что это за зверь такой – «Баклофен», потому что его следы нашли в крови всех четырех жертв? За эту ниточку стоит потянуть, но Даггар в приоритете. То, что его имя всплывает в связи с Эми и Марком, а также в связи с Рубиком, не просто совпадение.
        Пенн записал что-то в своем блокноте и поднял голову:
        – Босс, я хотел бы еще рассказать о том, что вчера узнал у Дженкса. Он сказал, что Эми и Марку помогал сотрудник какой-то благотворительной организации. Хочу попробовать выяснить, кто это.
        – Ладно, но только не трать на это слишком много времени, – подумав, согласилась инспектор. – Два самых больших фонда – это «Кризис» и «Защита»…
        – Фонд «Большие Проблемы», – добавила Стейси.
        – «Болевая точка», – подал голос Брайант.
        – И Армия спасения, – закончила Ким. – Там масса волонтеров, которые даже не запоминают всех, кому они предложили бесплатное одеяло.
        – Понял.
        – Стейси, я хочу, чтобы ты занялась Рубиком. Надо узнать его установочные данные. Он каким-то образом связан со всем этим, и нам надо знать о нем побольше.
        – Босс, у меня есть еще кое-что, – заметила Стейси. – Вчера вечером я была в доме Фелпсов, когда Митч уже заканчивал обыск. Этот их сын, Джоэл… У меня создалось впечатление, что Фелпс не был его родным отцом. Все говорят, что он где-то в отъезде, но после того, что мне удалось прочитать в дневнике миссис Фелпс, я в этом уже не уверена. У меня есть его настоящая фамилия, и я попытаюсь его разыскать. Он должен знать, что произошло с его родителями.
        – Если Брайант не…
        – Он не возражает, – сказал сержант.
        – Ладно, Стейси, ты сама только что напросилась.
        Казалось, Стейси только обрадовалась этому.
        Ким посмотрела на барную стойку.
        – А вы, Элисон, продолжайте вашу работу. Насколько я знаю, Брайант уже посвятил вас в подробности вчерашнего происшествия, – сказала она, радуясь, что ей не придется делать это самой.
        – Мы с Брайантом займемся этим, – с этими словами Элисон повернулась к сержанту. – Если, конечно, исполняющий обязанности детектива-инспектора не возражает.

        Глава 87

        – Ну и что мы со всем этим будем делать? – спросил Брайант, когда они оказались в машине.
        – Я сейчас здесь с тобой в качестве консультанта, Брайант, а с остальным разберемся по ходу дела.
        – Значит ли это, что я должен говорить тебе: «Заткнись» всякий раз, когда?..
        – Можешь попробовать, – ответила Ким.
        – М-м-м… хочешь заткнуть мне рот, да?
        – Чуть-чуть, – призналась инспектор.
        – Что ж, назад в Винсон Грин, ведь все дороги, кажется, ведут именно туда? – уточнил сержант.
        – Главный ты, а не я. Я бы на твоем месте отправилась сначала в больницу, чтобы выяснить, как дела у Билли Стайлс.
        – Командир, хочу сказать, что дуться как мышь на крупу тебе не идет, так что давай заканчивай с этим. – Брайант выехал с парковки. – И это приказ, – усмехнулся он.
        Ким из окна посмотрела на уже страдающих от жары пешеходов, хотя еще не было и десяти. Обещанные ночные грозы так и не случились, и липкая жара только усиливалась.
        – Знаешь, такие экстремальные погодные условия могут подвигнуть некоторых людей на совершенно невообразимые поступки, – заметил Брайант.
        – Не забудь об этом, когда будешь отдавать мне приказы, – сказала инспектор.
        – Кстати, чуть не забыл. Ты что, потеряла телефон?
        – Просто не хотела ни с кем говорить, – честно призналась Ким.
        – Понимаешь, если бы ты ответила хотя бы на одно из моих посланий, то мне…
        – А я думала, что после того, как я не ответила на первые десять, ты догадаешься, – Ким повернулась к нему лицом. – Так что ты сказал Вуди, когда узнал, что он снимает меня с расследования?
        – Сказал, что полностью согласен с его решением, – пожал плечами сержант. – И что жду не дождусь, когда же смогу наконец отдохнуть.
        – Ну и как ты себя сейчас ощущаешь? – улыбнулась Ким.
        – Черт бы подрал этих блох, – ответил Брайант.

* * *

        – А ты уверена, что тебе это надо? – спросил сержант, когда они подходили к палате.
        – А я здесь не для того, чтобы ее допрашивать, Брайант. Я просто хочу узнать, как она, и я сделала бы это, даже если бы мой дом не был захвачен, – ответила Ким, обгоняя сержанта и входя в палату.
        Она подошла к сестринскому посту, но подождала, пока Брайант не предъявил свое удостоверение.
        – Девушка… хотя спасибо, – сказала Ким, увидев женщину-констебля, все еще одетую во вчерашние черные брюки и майку с рукавами. – Вы что, так и не ездили домой? – спросила она.
        – Нет, мэм, – покачала головой констебль. – Пришлось перекантоваться здесь, пока она была в операционной.
        – Имя?
        – Билли Стайлс… мы это уже подтвердили…
        – Я имею в виду ваше, – пояснила Ким.
        – Простите, Энни, – женщина устало улыбнулась.
        – Хотите отдохнуть, пока?..
        – Нет, благодарю вас, мэм. Я хочу быть здесь, когда девочка проснется. Надеюсь, что она запомнила мой голос. Хочу попробовать получить от нее хоть какую-то информацию. Результаты осмотра места преступления ничего не дали.
        Ким понимающе кивнула и заглянула в палату. На девушке была больничная одежда, сквозь которую просвечивало ее плечо с синяками. Светлые волосы были зачесаны назад и открывали белое как бумага лицо.
        – Сколько ей лет? – спросила инспектор.
        – Двадцать один год, – ответила Энни, потирая уставшие глаза. – Мы всю ночь пытались понять, что за урод мог совершить подобное с живым человеком.
        – Монстр, – ответила Ким, отводя глаза от пострадавшей. – Ее вещи?
        – Разложены по пакетам, зарегистрированы и отправлены в лабораторию.
        – Спасибо, – поблагодарила инспектор. Эта констебль провела долгую, бессонную ночь и все-таки выполнила все положенные процедуры.
        – Мэм, простите, а вы действительно ударили Твонка?[41 - Twonk – придурок (англ.).]
        – Почти, – покачала головой инспектор и взглянула на Брайанта. – Его что, реально зовут Твонк?
        – Это прозвище, – покачала головой Энни. – Он идиот, который изо всех сил старается стать своим.
        Если это прозвище было получено заслуженно, ему будет сложно от него избавиться.
        – Ладно, Энни. Спасибо за все, и постарайтесь хоть немного…
        – Тут вот какое дело, мэм, – констебль почесала в затылке. – У девушки в заднем кармане джинсов обнаружили бумажник, в котором были права и около сорока фунтов наличными, а вот в переднем было кое-что еще…
        – Что именно? – спросила Ким, стараясь, чтобы на ее лице не появилось никаких эмоций.
        – Пятифунтовая банкнота. Надорванная пятифунтовая банкнота. Не знаю, имеет ли это какое-то значение.
        Ким кивком поблагодарила ее.
        Естественно, это имело значение.

        Глава 88

        Сидя у барной стойки, Элисон потянулась и еще раз перечитала то, что написала о Джоне Даггаре, готовя его психологический портрет. Как ни старалась она сконцентрироваться на текущей работе, она не могла избавиться от впечатления, что услышала вчера вечером нечто, что намертво засело у нее в голове. И чем сильнее она старалась вспомнить что именно, тем глубже пряталось это воспоминание.
        – Почему вы хмуритесь? – спросила Стейси. – Хотя, наверное, я не хочу этого знать. Из-за вас я все еще в ссоре с Девон. И то, что мне пришлось сегодня уехать пораньше, чтобы передать сережку Митчу, положение не улучшило.
        – Стейси, я же говорила…
        – Черт побери, женщина, да расслабьтесь вы уже, – подмигнула ей Стейси. – Я просто пошутила. Кстати, мама всегда советует мне возвращаться к истокам. – С этими словами Стейси повернулась к своему компьютеру.
        Элисон не могла понять, к чему ей этот совет. Ведь она, кажется, ничего не потеряла.
        «Хотя, может быть, действительно потеряла», – подумала она еще раз, вспомнив слова Стейси.
        Элисон еще раз открыла папку, где хранились копии показаний.
        Она перечитала смутные воспоминания Кертиса о том, как он закончил выступление и собрал свои вещички в ту ночь, когда напали на Беверли. Тогда он выкурил пару косяков и не мог вспомнить, что произошло потом. Нет, не то.
        Теперь перед ней был рассказ Тома о том вечере. Он продал Беверли два джин-тоника. С ней было все в порядке, и какое-то время она сидела, прикрыв глаза и слушая музыку. Том не видел, как она уходила, но, когда Кертис собирал свои вещички, она все еще сидела на своем месте. А потом Том отошел к Тилли, и они занялись выручкой. То же самое он рассказал ей накануне. Все это она уже давно знает.
        Элисон открыла показания Тилли, которая повторила все сказанное Томом и добавила, что не видела, чтобы Кертис и Беверли общались между собой. Кертис вел себя как обычно. Во время концерта он не пил ничего, кроме лимонада с лаймом.
        Тилли тоже не видела, как уходили Кертис и Беверли, потому что они с Томом занялись уборкой туалетов.
        Вот.
        Вот что не давало ей покоя. Том говорил о выручке, а Тилли об уборке туалетов. То есть они оба подтвердили, что были вместе, но где именно – в офисе или в туалетах? Не могли же они быть одновременно в двух местах.
        То есть получается, что они просто предоставили алиби друг другу. И главный вопрос, который у нее возник, был: кому это алиби нужнее?

        Глава 89

        Заговорил Брайант только тогда, когда они дошли до больничной регистратуры.
        – Мне очень хотелось бы узнать, что такого важного в порванной банкноте, но при этом я хочу сохранить голову на плечах.
        – Он всегда… давал их девочкам, чтобы они молчали, – объяснила Ким.
        – Девочкам?
        – Да, девочкам, – завершила Ким беседу и вспомнила, о чем говорил ей Тед.

        Диссоциация
        Диссоциация
        Диссоциация

        – Ну а теперь мы направимся в тюрьму или как? – спросил Брайант, и как раз в этот момент ей пришло текстовое сообщение.
        – Похоже, что нет, – ответила Ким, поворачиваясь. – Нас хочет видеть Китс.
        – И, естественно, он ничего не знает о том, что ты «официально» снята с расследования? – заметил Брайант, глядя на ее телефон. – Ты считаешь, будет правильно поехать к нему со мной, когда ты…
        – Я клянусь, что не буду мешать тебе вести это расследование, – ответила инспектор. – И Китсу я объясню, что главный здесь ты.
        – Ну, если я главный, то я считаю, что нам надо ехать в тюрьму. Выяснить, кто заказал эту гребаную книгу, и расколоть его до задницы. Только так мы получим ответы на наши вопросы.
        – Согласна, – сказала инспектор и сделала несколько шагов в сторону морга. – Но коли уж мы здесь…
        Сержант прошел вслед за ней сквозь двойные двери, бормоча себе под нос что-то о бесполезных действиях.
        – Ничего себе, ты только посмотри, – сказала Ким, увидев в одной комнате Китса, Митча и доктора Эй.
        – Мы почти закончили, – сказала доктор. – Мы извлекли жертву из металла, но мне нечего добавить к тому, что я уже…
        – Должна сразу предупредить всех, что я здесь неофициально, – подняв руку, Ким остановила доктора Эй. – Поэтому все комментарии – моему коллеге, – с этими словами она запрыгнула на рабочую поверхность из нержавеющей стали.
        – Как я уже говорила вашему боссу, – доктор Эй повернулась к Брайанту.
        – Я все понял, доктор Эй, спасибо, – прервал ее сержант.
        – Расскажи нам, Брайант, – вышел вперед Китс, – как тебе в такой ситуации удается не сойти с ума?
        – Я все слышу, – подала голос Ким.
        – А я, пожалуй, пойду к себе в келью и разберусь с развалинами, – сказала доктор Эй.
        – С развалинами? – переспросила инспектор.
        – Кажется, в таких случаях вы говорите «отходы». Это уже не машина и не человек. Завтра я предоставлю их на ваше рассмотрение.
        – Спасибо, доктор, – крикнула ей вслед Ким.
        Остальные двое экспертов молча следили за тем, как доктор Эй покидает комнату.
        – Господи, храни нас от этих великолепных женщин, которые настолько умнее нас, – сказал Китс, когда за ней закрылась дверь.
        – Мы вас прощаем, – сказала Ким.
        – А вас я вообще не имел в виду, – Китс отошел в дальний конец комнаты. – Я не знаю, почему вас сняли, но уверен, что сняли вас абсолютно правильно и вы полностью виновны в том, что вам предъявили…
        – Черт побери, низкий поклон вам, Китс…
        – Итак, Брайант, вот почему я тебя позвал: пришли результаты токсикологии первых образцов, взятых нами у человека в машине.
        – И?
        – Как и остальных четверых, его накачали «Баклофеном».

        Глава 90

        – Тогда я добавлю к списку и это имя, – сказала Стейси, записав «Билли Стайлс».
        Сейчас она пыталась разыскать Джоэла Грина за границей и просматривала списки пропавших без вести, пытаясь выяснить имя человека из куба.
        – И кто этим займется? – спросила констебль. – Пенн?
        – Прости, но босс велела прежде всего найти Даггара, так что ничем не могу помочь.
        – Элисон?
        – Нет, – ответила психолог.
        – Вы все еще работаете над профилями Даггара и Нины Крофт? – уточнила констебль.
        – Да, и мне кажется…
        – Напрасно тратите время на Нину, – заметила Стейси. – Это не она.
        – Откуда такая уверенность? – повернулась к ней Элисон.
        – Инстинкт, – ответила констебль. – У нас у всех он в крови. Его трудно описать словами, но каждый коп полагается на него.
        – И он никогда вас не подводит?
        – Ну, иногда, то есть…
        – Эта женщина очень подлая, коварная, умная и креативная. Она прекрасный манипулятор и всей душой ненавидит вашего босса. Ее профиль подходит просто идеально, но вы сбрасываете ее со счетов просто потому, что «это не она»?
        – Ну, вроде того.
        – Ладно, поняла. Хотя она тоже консультирует в реабилитационном центре в Сторбридже. Как вам такой вариант?
        – Твою ж мать… – Стейси протянула руку к телефону.

        Глава 91

        – Брайант, я знаю, что ты хочешь поехать в тюрьму, но после того, что Стейси сообщила нам о Нине Крофт, я думаю, что мы просто обязаны сначала встретиться с ней. Я знаю, что все сомневаются относительно ее возможного участия, и я тоже, но мы не можем проигнорировать тот факт, что она вполне могла знать две наши первые жертвы, – сказала инспектор.
        – А как быть с Фелпсами? Ни с ними, ни с Рубиком она никак не связана.
        – Это пока. Пусть этим занимается Элисон, и одному богу известно, что еще она сможет нарыть.
        Направляясь к Крэдли Хит, Брайант искоса посмотрел на инспектора.
        – А эта Элисон нравится тебе все больше и больше, нет?
        – Что ты имеешь в виду?
        – Ничего, просто я вижу, что она тебе нравится.
        – Что ж, Брайант, тебе виднее, – инспектор отвернулась от сержанта.
        Ким не была уверена, что «нравится» – это правильное слово, но она начинала уважать упорство этой женщины. Несмотря на все их доводы, профайлер почувствовала какой-то изъян в них и раскопала искомую связь.
        – А что ты думаешь по поводу Рубика?
        – Думаю, что нам надо как можно скорее найти Даггара. Такое впечатление, что он успел порыться везде.
        – Я знаю, что с самого начала мы его исключили, но сейчас он кажется вполне перспективной кандидатурой.
        – А ты можешь бросить эту лексику из дешевых американских полицейских сериалов?
        – Просто я вчера вечером смотрел «Закон и порядок», – улыбнулся сержант.
        – Никогда больше так не делай, – сказала Ким, когда они вышли из машины и пошли вверх по улице.
        – Как думаешь, на этот раз она угостит нас кофе? – спросила Ким, когда они поднимались по лестнице к офису Нины Крофт.
        – Маловероятно, – Брайант догнал ее у самой двери.
        Ким подняла было руку, чтобы постучать, но передумала. Эту женщину надо ошарашить.
        – Доброе утро, миссис Крофт. Мы…
        Ким замолчала, увидев фигуру Нины Крофт за столом.
        И человека, сидевшего напротив нее.

        Глава 92

        – Эта девушка состоит из одних противоречий, – произнесла Стейси вслух.
        Ей никто не ответил, но она все равно продолжила. Тишина сводила ее с ума.
        Последние полчаса она изучала Билли Стайлс, и ей казалось, что она уже хорошо знает ее. Девушка отметилась на всех социальных платформах, и ее странички в них были легкодоступны.
        – Как будто каждую платформу она использовала по-своему. В «Твиттере» она высказывала свои политические взгляды, в «Инстаграме» постила фото еды и котят, а в «Фейсбуке» общалась с друзьями.
        – Такое случается, – развернулась к ней Элисон. – На социальные медиа нельзя полагаться, когда хочешь составить психологический портрет человека, потому что они не покзывают его сущность. Это просто сиюминутное отражение того, как мы себя позиционируем.
        – Да неужели? – удивилась Стейси.
        Пенн сдвинул в сторону один наушник, и теперь он покоился у него на затылке.
        – Назовите мне три слова, которые, по-вашему, лучше всего вас характеризуют, – предложила Элисон.
        – Трудолюбивая, увлеченная…
        – Я не про работу, а про вас лично.
        – Веселая, немного ненормальная, заботливая.
        – Согласна, – кивнула головой Элисон и нажала несколько кнопок на телефоне.
        Звякнул телефон Стейси.
        – Вы хотите записаться ко мне в друзья на «Фейсбуке»? – удивленно уточнила она у Элисон.
        – Просто чтобы показать вам кое-что.
        Стейси подтвердила свое согласие, и Элисон затихла. Когда она закончила чтение, на губах у нее появилась улыбка.
        – Что? – спросила констебль.
        – Минуточку.
        Стейси взглянула на Пенна, интерес которого рос прямо на глазах.
        – Значит, так, на прошлой неделе вы разместили несколько шуток в стиле Едкой тетушки[42 - Aunti Acid (англ.) – персонаж сетевых юмористических картинок, пожилая женщина с розовыми волосами, отпускающая едкие шутки о повседневной жизни.], очень смешных. Оставили комментарии на тему защиты данных и Генерального регламента по защите персональных данных, рассказав о том, как он работает, поделились постом по поводу поисков потерявшейся собаки.
        – Ну да, – согласилась констебль. Она сама прекрасно знала, что размещала в «Фейсбуке».
        – Веселая, немного ненормальная, заботливая, – повторила Элисон. – Все эти три понятия отражены на вашей странице, и чем больше я читаю, тем больше в этом убеждаюсь.
        – И что дальше?
        – А еще вы бываете угрюмой. Иногда дуетесь. Время от времени кому-то завидуете и часто не уверены в себе из-за вашего веса.
        Стейси почувствовала, что краснеет.
        – И все это абсолютно нормально, – продолжила Элисон. – Я просто пытаюсь донести до вас, что в социальных медиа мы представляем себя такими, какими бы нам хотелось быть в жизни. По-видимому, Билли было комфортно показывать себя в разных ипостасях и в разных сетях.
        – Но у нее все так четко разграничено, – заметила Стейси, радуясь, что может отвести разговор от своей особы. – Вот посмотрите. Всего несколько недель назад в один и тот же день она выступает против абортов в «Твиттере» и размещает фотографии пасты, которую она съела в таверне «Парк Лейн».
        – Где-где?
        – В таверне «Парк Лейн» возле Колли-Гейт. А в чем дело?
        – В том, что там раньше работал Джон Даггар.

        Глава 93

        – Твою ж мать, Кинг… – сплюнул Симз. – Ну что ты как девочка… – сказал он, потирая челюсть. След от удара остался, но эффект был далек от того, на который он рассчитывал.
        – Попробуй ты, Прис, – велел он. Он выбрал Кинга из-за его гангстерского прошлого, справедливо полагая, что он сможет как следует врезать ему, но, может быть, этот книжный червь справится с этим лучше?
        Прис сделал шаг вперед и потер кулак.
        – Вот сюда, – показал Симз. – Этот урод немного промахнулся, а ты знаешь, о чем или о ком думать, когда будешь бить.
        Он увидел, как глаза Приса наполнились ненавистью, и приготовился к удару.
        Первый пришелся как раз туда, куда он показал, и его сила намного превосходила все, что он ожидал.
        «Вот что значит правильная мотивация», – подумал Симз, почувствовав во рту вкус крови. Ощущение боли пришло чуть позже.
        – Вот это больше похоже на правду, твою мать, – одобрительно сказал он, держась за челюсть.
        – Дженнард! – закричал Симз, выбравшись из камеры.
        – Какого… – воскликнул Дженнард, увидев кровь, текущую у него изо рта. – Какого хрена здесь происходит? – спросил он, открывая дверь. Прис с Кингом в ответ на его взгляд пожали плечами.
        – Я упал, – объяснил Симз. – Неловко повернулся.
        С этими словами он широко открыл свою пасть, чтобы охранник мог заглянуть в нее.
        – Да ни черта себе!
        По языку Симза Дженнард понял, что тот потерял часть зуба, но не весь зуб. Вот и ладненько.
        Симз следил, как охранник проводит оценку ущерба.
        – Пойдем, Симз. Тебя надо показать врачу.
        Картинно придерживая свою челюсть и громко стеная, Симз прошел за охранником в медпункт. Двое заключенных ждали своей очереди перед кабинетом зубного врача.
        – У нас срочный случай, – сказал Дженнард, увидев, что один из них стал вставать.
        – Боже ж мой! – воскликнул молодой врач-мужчина, запуская их внутрь. – Садитесь, да садитесь же, – велел он, пока Дженнард закрывал за собой дверь. Он знал, что для офицера самое важное, это чтобы зуб можно было починить на месте и избежать таким образом выезда за пределы тюрьмы. Для этого надо заполнять кучу бланков. Хотя надо так надо. Правда, сегодня этого не потребуется.
        Симз открыл рот, и дантист с именем «Деннис» на именной бирке засунул ему в рот какую-то марлю. И усадил в кресло. Затем включил мощную лампу и, вынув марлю, подключил отсос.
        Для пущей важности Симз застонал.
        – Откройте рот шире, – велел врач.
        Симз повиновался и постарался сдержать улыбку. План работал идеально. Главным в нем было – получить в челюсть в тот день, когда Марсия будет выходной. Марсия, проработавшая в тюрьме больше десяти лет, была достаточно опытной и знала все штучки заключенных. Она была предметом вожделения многих сидельцев, несмотря на то, что у нее был лишний вес, рост пять футов[43 - Около 1,52 м.] в прыжке и ей уже исполнилось сорок. Но Марсия никому не позволяла провести себя.
        А вот ее «протезы», как они называли между собой приходивших ей на смену, вовсе не были такими проницательными и часто допускали ошибки. И самым главным было то, что они забывали, с кем имеют дело, и не секли всей поляны.
        – Первый коренной справа внизу необходимо удалить, – сообщил Деннис Дженнарду.
        С какой стати он общается с охранником. Это же не его гребаный рот.
        Дженнард кивнул.
        Врач повернулся и взялся за шприц.
        – Я введу локальный анестетик, чтобы приглушить боль. Это как укус комара.
        Симз ничего не сказал и никак не среагировал на три укола, которые врач сделал ему в разные точки десны. Онемение наступило практически сразу.
        Дженнард переступил с ноги на ногу, увидев инструменты, которые Деннис разложил перед собой. Сейчас этот урод получит по заслугам.
        Деннис встал, сдвинулся слегка влево, закрыв Дженнарду обзор, открыл Симзу рот и приготовил щипцы. Симз осторожно протянул руку к подносу с инструментами и медленно опустил ее в карман.
        Он почувствовал, как врач сдавил его зуб. Отлично.
        Симз рванулся вверх, заорав от боли, и оттолкнул врача, перевернув поднос с инструментами на пол.
        Дженнарду понадобилось не больше секунды, чтобы прийти в себя. Он наклонился и стал помогать врачу. Этого времени хватило Симзу, чтобы спрятать свою добычу в джинсы.
        – Ты чего орешь?
        – Мясник гребаный! – заорал Симз, придерживая свою челюсть. – Какой ты, к черту, врач! Я не позволю тебе дотронуться до меня еще раз! – с этими словами Симз убрал ноги с кресла.
        – Глупостей не говори, Симз. Садись и дай ему возможность закончить…
        – Если он еще раз до меня дотронется, я напишу жалобу. Ты меня услышал? – заявил Симз. – Я подожду, когда завтра появится Марсия. Я так решил.
        Симз пошел к двери, а врач стал собирать с пола инструменты.
        Поколебавшись несколько мгновений, Дженнард открыл дверь и покачал головой.
        – Ладно, будь по-твоему. Только не вздумай давать задний ход, когда действие анестетика закончится, потому что зуб будет адски болеть.
        Симз вышел из кабинета.
        Все хорошо. Он уже получил то, что хотел.

        Глава 94

        – Какого черта здесь делал Гарри Дженкс? – спросила инспектор, когда последний поспешно покинул кабинет.
        – Я не собираюсь обсуждать это с вами, – надменно ответила ей Нина.
        – То есть визит был деловым? – не отставала от нее Ким, усаживаясь.
        – Не ваше дело, – огрызнулась женщина.
        – Хотя не удивлюсь, если это была встреча по велению сердца. Насколько я помню, Нина, вам всегда нравились скользкие и…
        – Вам что от меня надо, инспектор Стоун? – спросила Крофт, переворачивая лист бумаги у себя на столе.
        – Значит, все-таки дело, – сказала Ким. – Не удивлюсь, если он попросил проконсультировать его по поводу сексуальных домогательств. Что, кто-то наконец решился на него заявить?
        Румянец, появившийся на щеках Нины, подтвердил, что Ким недалека от истины.
        – Я же сказала, что это не ваше дело. Но вы пришли ко мне не для того, чтобы поговорить о Гарри Дженксе, так что давайте…
        – В какой-то степени и о нем тоже, Нина. Откуда вы его знаете?
        – Мы с ним раньше работали.
        – Вместе или дистанционно?
        – Скорее вместе…
        – Вы сейчас о волонтерской работе в Старбриджском реабилитационном центре?
        Нина утвердительно кивнула.
        Боже, а эта женщина умеет держать язык за зубами.
        – А как это все началось?
        – Простите, но я не понимаю, какое это имеет отношение к вам.
        – Просто вы не похожи на человека, склонного к благотворительности, – честно призналась Ким.
        – Вы знаете меня хуже, чем вам кажется.
        – Я знаю, что бездомные, нищие, угнетенные и неимущие вас не интересуют…
        – Думайте что хотите, – казалось, Нина наслаждается замешательством детектива.
        – Конечно, но вот незадача – несколько посетителей этого реабилитационного центра неожиданно скончались.
        Казалось, Нина в шоке. Но вот был ли он искренним или притворным – Ким не знала.
        – Кто именно?
        – Молодые люди – Эми и Марк…
        – Наркоши? – с отвращением уточнила Крофт.
        – Какая характерная для вас реакция, Нина. Кстати, она подтверждает мою мысль о том, что вы не оказываете свои услуги бесплатно.
        – Я ненавижу тех, кто не хочет…
        – Вы ненавидите всех, кто не может вам заплатить, поэтому объясните поподробнее, в чем был смысл вашей благотворительности по отношению к угнетенным? Ведь ваши услуги стоят недешево.
        – Ключевое слово «был», инспектор. Все уже давно в прошлом. И вы могли бы сами легко узнать об этом. Я больше там не работаю.
        Ким почувствовала разочарование. Хотелось бы получить от нее хоть один искренний ответ.
        – И сколько времени вы там проработали?
        – Пару месяцев.
        – Нина, клянусь, я предъявлю вам отказ от дачи…
        – Успокойтесь, инспектор. Все очень просто. Вы правы, меня совсем не интересуют ни эти люди, ни их патетические слезливые истории. И если они все завтра умрут, я рыдать не стану. У этой работы была своя цель, и, достигнув ее, я ушла.

        Глава 95

        – Ну и что мне теперь делать? – спросила Элисон сразу же, как только Пенн вышел из комнаты, вызвавшись побеседовать с родными Билли Стайлс.
        Элисон понимала, что отнимает у Стейси время, но больше ей не к кому было обратиться.
        – Ясно, что один из них врет, – Стейси сложила руки на груди. – Вчера, когда вы говорили с Томом, он повторил свои показания, так, может быть, теперь стоит поговорить с ней?
        – А как? Я же не могу выдать себя за офицера полиции.
        – А вы попросите Пенна. Он вот уже много лет выдает себя за полицейского. И ничего…
        – Это было бы смешно, если бы он сейчас здесь был, – Элисон взглянула на пустой стул сержанта.
        – В любом случае, – посоветовала ей Стейси, – за полицейского вы выдаете себя только в том случае, если представляетесь полицейским. Так что пошевелите мозгами…
        Вооружившись этим напутствием Стейси, Элисон набрала домашний телефон Тилли Ниал. Мужской голос, ответивший на звонок, сбил ее с толку. Стейси ободряюще кивнула.
        – Попросите, пожалуйста, Тилли…
        – А кто это?
        – Меня зовут Джейн Лоу, – Элисон воспользовалась своим вторым именем.
        – Тил, тебя! – крикнул мужчина.
        Элисон услышала, как кто-то спускается по лестнице.
        – Спасибо, милый. Увидимся позже.
        Раздался звук захлопнувшейся двери.
        – Я слушаю вас.
        – Тилли Ниал? Меня зовут Джейн Лоу, и я как раз разбираю кое-какие бумаги, касающиеся дела Беверли Райт. Не возражаете, если мы пробежимся по вашим показаниям? Я вас надолго не задержу.
        – Конечно, – подумав, согласилась девушка.
        Готовая помочь. Осторожная.
        Элисон зачитывала основные моменты и ждала, когда Тилли подтвердит их.
        – А потом вы и Том Друри занялись мытьем туалетов?
        – Правильно.
        – Отлично. Подождите минуточку. Передо мной как раз показания мистера Друри, и здесь сказано, что вы в офисе занимались выручкой.
        В трубке повисла тишина. Мозги явно заработали на полную мощность.
        – Он, наверное… Наверное, я… Один из нас, наверное, ошибается, но я уверена, что мы мыли туалеты.
        – Вот только Кертис сказал…
        – Что сказал Кертис? Вы что, с ним разговаривали? Он что, что-то помнит?
        Паника в голосе девушки заставила Элисон насторожиться.
        – Вас не было ни в туалетах, ни в офисе, так, Тилли?
        Молчание.
        – Хоть я и не офицер полиции, вы должны сказать мне правду.
        – Боже, я не могу. Если он узнает… нет, мой муж… он убьет…
        – Расскажите все, – надавила на нее Элисон, чувствуя, как на лбу выступают капельки пота.
        – Ладно. Кертис Суэйн был со мной. Мы занимались сексом у меня в машине.
        Элисон хотелось закричать во весь голос. Она была права в отношении Кертиса.
        Теперь у него было алиби.
        А вот у Тома Друри – нет.

        Глава 96

        – И ты ей веришь? – спросил Брайант, когда они вернулись в машину. – Веришь в то, что Нине эта волонтерская работа была нужна только для того, чтобы вернуться в адвокатуру?
        – В какой-то степени да, – пожала плечами Ким. – Нине Крофт легче работается, когда за ней стоит какая-то престижная адвокатская контора. Она любит структурированность и возможность прикрыться каким-то серьезным именем. Работать в одиночку ей некомфортно. Почему еще она так держалась за Ричарда Крофта даже после того, как узнала обо всех его художествах?
        – Но ведь…
        – Послушай, если бы мы смогли как-то привязать ее к пожару в машине Фелпсов, то ее можно было бы сразу арестовать.
        – Дай Элисон время, возможно, она что-нибудь раскопает, – сказал сержант, и он почти не шутил. – А теперь мы можем наконец отправиться в эту гребаную тюрьму? Пожалуйста… – попросил Брайант, но в этот момент зазвонил телефон Ким.
        Она улыбнулась и, не отвечая, показала экран сержанту.
        – Фрост, я очень хотела бы ответить, но не могу. Босс не велит общаться с прессой, а ведь я собиралась дать тебе эксклюзивное интервью…
        – Командир, она уже разъединилась, – усмехнулся Брайант, когда телефон замолк.
        Но не успела Ким вернуть его в карман, как он зазвонил опять.
        – Боже, как она настойчива, а-а-а, это Стейси, – Ким нажала кнопку ответа. – Что бы это ни было, мы ничего не можем сделать, – ответила она, глядя на своего коллегу. – Временно исполняющий обязанности босса настаивает на том, чтобы мы ехали в Винсон Грин.
        – Ну да, – Стейси задыхалась, – именно туда я и хочу вас послать. Я нашла сына Фелпсов, Джоэла Грина. Он и не думал путешествовать. Он уже больше года сидит в тюрьме.

        Глава 97

        Пенн постучал в дверь одного из последних домов в Колли-Гейт.
        Когда два направления расследования соединились, они договорились, что Пенн пообщается с семьей Билли, а Стейси продолжит попытки обнаружить Даггара. Надо признать, что у Пенна появилось очень нехорошее предчувствие относительно Джона Даггара.
        Дверь открыл хрупкого вида мужчина с покрасневшими глазами.
        – Мистер Стайлс? – уточнил Пенн.
        Мужчина кивнул и сделал шаг в сторону. Пенн вошел в дом.
        – Я пришел по поводу Билли, – сказал он. Отец Билли оказался гораздо старше, чем он ожидал.
        – Милая констебль сказала мне, что кто-то должен прийти, – сказал мужчина, шаркая по холлу. Пенн, основываясь на опыте своей матери, понял, что ему нужен новый тазобедренный сустав.
        Сержант прошел вслед за хозяином в небольшую гостиную, которая, хоть и выглядела старомодной, была вполне комфортабельной и чистой.
        Сам мужчина медленно опустился в единственное кресло.
        Пенн расположился на двухместной софе.
        – Как она? – спросил мужчина.
        – А вы что, ее еще не видели? – вырвалось у Пенна прежде, чем он сообразил, что он несет.
        Старик печально покачал головой, и Пенн подумал, не связано ли это с его подвижностью.
        – Состояние стабильное, – рассказал он. – Опасность еще не полностью миновала, но она жива и, принимая во внимание характер и тяжесть ее…
        Подняв руку, мистер Стайлс прервал его на полуслове.
        – Простите, но я не могу больше это слышать.
        – Простите, сэр, а кем Билли…
        – Она моя внучка, – мужчина не отрываясь смотрел в ковер. – Моя дочь умерла от рака груди в возрасте сорока пяти лет. В то время Билли было девять, и она переехала к нам. У нее больше никого не было.
        – А ее отец?
        – Я его никогда не видел. Сильвия и Билли жили вдвоем, пока… – он замолчал и вытер глаза.
        – А ваша жена? – мягко спросил Пенн, ощущая тишину в доме.
        – Умерла пять лет назад. Инсульт. Так что мы с Билли вроде как крутились вдвоем…
        Пенн почувствовал симпатию к этому старику, который так много успел пережить.
        – Мистер Стайлс, если вам надо, чтобы кто-то отвез вас в…
        – Спасибо, не надо, – покачал головой старик. – Я просто не в состоянии смотреть на нее, зная… Мне стыдно, но…
        – Все в порядке, мистер Стайлс, – сказал Пенн, хотя всем сердцем он сейчас был с молодой женщиной, едва пришедшей в себя, которая в одиночестве лежала в больничной палате. И в то же время он ощутил скорбь, которую испытывал старик.
        – Я могу сообщить кому-то, чтобы к вам приехали и?..
        – Я в порядке, сынок, – покачал головой Стайлс. – Чем я могу вам помочь?
        – Я хотел бы поговорить с вами об одном из ее друзей. Вы не знаете человека по имени Джон Даггар?
        Водянистые голубые глаза насторожились, и Пенн понял, что мозг мужчины старился медленнее, чем его тело.
        – Вы же не думаете?..
        – Скажем так, мужчина попал на наш радар…
        – Меня это не удивляет… Боже!
        – Они хорошо знали друг друга?
        – Они постоянно сходились и расходились последние два года, – кивнул головой Стайлс. – А встретились они в баре, в котором работал Даггар. Внучка всегда любила больших мужчин, а этого к тому же окружала аура бывшего преступника. Только он не был бывшим. Он все равно оставался никудышным человеком, хотя у него и появилась возможность получить приличную работу. Это одна из причин, по которой он мне не нравился.
        Я пытался предостеречь Билли, но она настаивала на том, что он изменился и все свои похождения оставил в прошлом. Ничего не хотела слушать, а сама зарабатывала как помощница зубного врача. И у нее была своя квартира.
        – Похоже на то, что она очень здравомыслящая девушка, – Пенн предпочел говорить о пострадавшей в настоящем времени. Ведь Билли была жива.
        – Поэтому это все и выглядело так странно. Как будто ее ослепил этот образ «плохого мальчика» или как там у них говорится… А потом она начала кое-что понимать.
        – Он когда-нибудь проявлял жестокость по отношению к ней?
        – Я об этом ничего не знаю, – покачал головой Стайлс. – Он попытался ее запугать, но…
        – Простите, но я не уверен, что понял…
        – Сейчас объясню. Первый раз, когда Джона арестовали за хранение краденого, она его простила. Навещала в тюрьме, всячески его поддерживала и согласилась с тем, что он совершил ошибку. Он отсидел свое и вышел на свободу. Когда его поймали во второй раз, она уже не была готова с ходу простить его и начала понимать, какой может быть ее жизнь в компании отпетого уголовника. Подождав, когда он выйдет, Билли сообщила ему, что между ними все кончено.
        – И как он к этому отнесся?
        – Вроде бы нормально, но потом под окнами у Билли стали шуметь по ночам и беспрерывно звонили ей, просто вешая трубку.
        – Она об этом куда-нибудь сообщала? – спросил Пенн, хотя знал, что в системе об этом ничего нет.
        – У нее не было доказательств, что это его рук дело. Билли подумала, что если она не будет на это реагировать, то ему надоест и все само собой прекратится.
        – И что же, прекратилось?
        – Не думаю. Когда мы с ней говорили несколько дней назад, звонки продолжались.
        Несколько мгновений Пенн сидел молча, размышляя над тем, что только что узнал. Этот мужчина не любил прибегать к насилию. Что само по себе уже было интересно, принимая во внимание количество смертей в этом деле. Но сейчас Пенна интересовало не это. Его насторожило то, что если Даггар за что-то брался, то всегда доводил дело до конца.

        Глава 98

        – Приближается гроза, – сказал Брайант, когда они припарковались перед Винсон Грин. На небе собирались тучи, и до них уже пару раз доносился рокот грома. Прохожие с интересом поглядывали на небо.
        – Еще может пройти стороной, – Ким направилась к главному входу.
        Им пришлось повторить все то, что они делали пару дней назад, и получить разрешение охраны. На этот раз угрюмый охранник, молчавший всю дорогу, проводил их в блок для свиданий.
        Людей в помещении было еще больше, чем раньше, но, быстро осмотрев комнату, Ким легко обнаружила мужчину, который, опустив голову, сидел в одиночестве в сторонке. Ким не нужно было подтверждение охранника, и она через толпу направилась в дальний угол помещения. Голову она держала высоко поднятой и не обращала никакого внимания на любопытные взоры. Ее всегда удивляло это шестое чувство у заключенных, которое мгновенно предупреждало их о том, что рядом находится офицер полиции.
        – Джоэл Грин? – спросила Ким, садясь.
        Мужчина поднял голову и кивнул.
        – А вас было не так-то просто разыскать, – заметила инспектор.
        – Да я вроде бы не прячусь, – ответил мужчина, оглядываясь по сторонам.
        – Полагаю, вы уже знаете, что произошло с вашими родителями? – спросила Ким.
        – Он не был мне отцом. И я видел все по телевизору.
        Ким стало грустно.
        – Мне правда жаль, что вы узнали обо всем из новостей.
        – Да, новость дерьмовая, но я сказал об этом Дженнарду, и он отправил меня в библиотеку, сортировать книжки.
        Только через несколько мгновений до Ким дошло, что он имеет в виду. В таких местах не принято демонстрировать свои эмоции. Послав Джоэла в библиотеку, Дженнард позволил ему побыть в одиночестве.
        – Ваша фамилия и то, что все были уверены, что вы уехали путешествовать, осложнили поиски, – пояснила инспектор.
        – Мои родители отправляли меня в путешествие каждый раз, когда я оказывался здесь, – печально улыбнулся мужчина.
        Ким почувствовала какое-то странное отношение к нему. Джоэлу было уже почти тридцать, а его все еще окружала некая беспомощность, которую Ким никак не могла охарактеризовать.
        – И сколько раз вы здесь путешествовали?
        – Раз шесть-семь, и опять вернусь сюда, – честно признался Джоэл.
        – То есть вы не были близки с родителями? – уточнила Ким.
        – Скорее нет, чем да, – пожал плечами мужчина. – Но только не поймите меня неправильно. Я их любил, но мы не понимали друг друга. Они не понимали, почему я вечно влипаю в какие-то переделки, а я не понимал, почему они так счастливы вместе. Можно сказать, что они меня любили, но я не вырос таким, каким мечтала меня увидеть мама.
        Ким почувствовала, что ей хочется узнать о нем побольше.
        – Продолжайте, – попросила она.
        – Понимаете, они всю жизнь проработали, получая обычную зарплату, жили в обычном доме и общались с обычными друзьями и знакомыми. И в этом нет ничего плохого. Все такое чистенькое, аккуратненькое, респектабельное… Все, чего я категорически не хотел. Я хотел стать богатым и для этого готов был рискнуть и нарушить закон. Это моя жизнь, и я хотел прожить ее так, как считал нужным. Вышел, украл – в тюрьму, и так до бесконечности. Я знал это. Им не важно было, сижу я или нахожусь на свободе – для них самым важным было то, что я не хотел меняться.
        Ким восхитилась его честностью, хотя теперь ей захотелось встретить его в день освобождения и предостеречь, когда он захочет совершить новое преступление.
        – А вам не приходит в голову, кто мог бы иметь на них зуб? – спросил Брайант.
        Джоэл недоверчиво посмотрел на них.
        – Вы что, шутите? Ни один из них за всю жизнь и мухи не обидел. Мне бы очень хотелось, чтобы было наоборот, но они были самыми безобидными людьми на планете. Спросите у любого из тех, кого сейчас видите. Когда они приходили на свидание, они большую часть времени проводили, покупая кофе и сэндвичи и болтая с ними со всеми… Так им было легче, чем просто сидеть и общаться со мной.
        Инспектор почувствовала, что больше ничего не узнает. Слишком уж разные были у них жизни.
        – Мы скоро снимем запрет с тел, и вы сможете запросить дневной пропуск.
        – Я не пойду на похороны, – негромко сказал мужчина, отворачиваясь. Сглотнув пару раз, он повернулся к ним лицом с покрасневшими глазами. – Вы только представьте себе, как я появлюсь там, прикованный наручниками к вертухаю? Да их друзья и соседи будут месяцами судачить об этом, а родителям бы это не понравилось. Так что я этого не сделаю. Попрощаюсь с ними по-своему.
        Ким было интересно, понимает ли Джоэл Грин всю ту меру достоинства, которую только что продемонстрировал.
        Поблагодарив его, инспектор встала.
        Она увидела, как к угрюмому охраннику, стоявшему рядом с торговым автоматом, подошел Дженнард.
        Он профессионально-внимательно осмотрел помещение, оценивая происходящее внутри.
        – А вот и тот, кто нам нужен, – сказала Ким Брайанту.
        И только подойдя к начальнику смены, она вдруг поняла, что не увидела в комнате ни Дейла Приса, ни Симза.

        Глава 99

        Стейси закрыла дверь за Чарли и Барни. Сосед забрал пса на послеобеденную прогулку.
        – Все в порядке, Элисон. Теперь вы можете спуститься с этого стула. Его нет, – сообщила она.
        – Да мне и здесь неплохо, – упрямо сказала профайлер. – Хотя сбегать в туалет не помешает, – призналась она.
        Стейси усмехнулась. Эта женщина провела на стуле почти шесть часов, не решаясь спуститься в кишащие акулами воды, где роль главной акулы исполняла безобидная дворняга.
        – А где он? – спросила Элисон.
        – Дверь рядом со входом в гараж.
        Найдя туалет чуть раньше, констебль не смогла сдержаться и заглянула в гараж. «Ниндзя» босса сверкал в дальнем углу, прямо рядом с механическими воротами. Все остальное пространство было закрыто материей, на которой, как показалось Стейси, лежала куча никому не нужного металла.
        Констебль знала, что в свободное время босс реставрирует классические мотоциклы, но считала, что получает она их разложенными по коробкам с инструкцией и крепежом, как модели самолетов, над которыми часами корпел ее отец, когда она была маленькой. Она никак не ожидала, что гараж будет похож на фургон старьевщика.
        – Да чтоб тебя, – произнесла она, услышав звонок в дверь. – Боссу точно нужен швейцар. А, это ты… – сказала она, увидев за дверью Пенна.
        – Прости, что отвлек, – сказал сержант, проходя мимо. Он снял куртку, сел и осмотрелся. – Э-э-э, мы что, лишились и собаки, и профайлера?
        – Оба отправились пи-пи, – объяснила констебль, усаживаясь напротив.
        – Даггар и Билли были вместе, как мы и думали, но они разбежались много месяцев назад. Ей надоело быть девушкой уголовника, не выходящего из тюрьмы. Ему это не понравилось, и он стал ее преследовать.
        – Насилие?
        – Как это ни удивительно, нет, – покачал головой Пенн. – Похоже, что Даггар не соврал, когда говорил, что не любит драк.
        – Ясно, но принимая во внимание то, как жестоко обошлись с Билли…
        – Все знаю. Я просто хочу сказать, что Даггар тот еще тип, но он никогда не поднимал руку на свою подружку и никогда не совершал насильственных действий.
        – А что вы думаете по поводу Даггара, Элисон? – спросил Пенн, когда психолог заняла свое место на стуле.
        – Все говорит за то, что это его рук дело. Он смотрел квартиру, в которой убили Эми и Марка, а значит, имел доступ к ключу. Он был тем человеком, который пригнал машину на свалку, а в тюрьме он вполне мог встретиться с Фелпсами. Мы знаем, что он связан с Билли Стайлс. Но, и это действительно очень важно, он совершенно не подходит под психологический профиль. Мы же все согласились, что тот, кто это делает, должен очень сильно ненавидеть вашего босса. А Даггар был дружелюбен, открыт и искренне хотел помочь, то есть если вы хотите знать мое мнение, то, положа руку на сердце… я не знаю.
        Стейси не смогла сдержать смешок, услышав признание Элисон. Почему-то оно добавило психологу некоторую толику человечности.
        – Что ж, босс должна скоро вернуться из Бирмингема, и я уверена, что такое объяснение ее не удовлетворит.

        Глава 100

        Элисон подождала, пока Пенн, отправившийся перекусить, не закроет за собой дверь, и досчитала до трех.
        – Стейс, у вас найдется минутка для меня? – обратилась она к констеблю.
        – А я что, пропустила циркуляр, в котором меня приписали к… – повернулась к ней девушка.
        – Простите меня… – Элисон действительно было очень неудобно. После того как она вызвала ее накануне вечером, Стейси демонстрировала почти ангельское терпение, но Элисон знала, что констебль уже на пределе. Стейси уже сообщила ей, что передала сережку кому-то по имени Митч, чтобы сохранить это вещественное доказательство, а теперь она вновь требует от нее помощи.
        Профайлер уже много раз размышляла над тем, не обратиться ли ей за помощью к Пенну, но она не знала, работал ли он раньше с Мертоном и поддерживают ли они какую-то связь. А вдруг они друзья? Тогда Пенн может выдать ее с головой.
        – Я просто не знаю, что мне делать. Мертон не хочет отвечать на мои звонки. Но и оставить этого просто так я не могу, потому что все в управлении думают, что я ни на что не годна.
        – И что, в этом деле нет никого, кому бы вы могли довериться? – спросила Стейси, поворачиваясь к своему компьютеру.
        Элисон подумала о Джейми, но он был настолько на стороне Мертона, что тоже мог легко выдать ее и даже не заметить этого.
        – Я чувствую, что должна что-то сделать, – покачала головой профайлер. – То есть я хочу сказать, а вдруг он все еще на свободе? Что, если они арестовали не того, а настоящий убийца вновь выйдет на охоту? Он ведь может выслеживать очередную жертву прямо сейчас…
        – Простите, но я должна…
        – Черт побери, да может хоть кто-нибудь выслушать меня до конца?! – взорвалась Элисон, ударив кулаком по столу. – У меня вся карьера пошла псу под хвост, и моя репутация полностью уничтожена. Скорее всего, ко мне уже больше никогда не обратятся за помощью, но самое главное – это то, что они арестовали невинного человека, и я, твою мать, уже сыта по горло…
        – Это вы на меня сейчас орете? – глаза Стейси широко распахнулись.
        – А вы поставьте себя на мое место, – Элисон пыталась сдержаться и не вываливать все свое разочарование на единственного человека, который хоть чем-то попытался ей помочь. – Я вот-вот потеряю все на свете, и при этом я знаю, что права. Невинный человек отправится в тюрьму до конца своих дней, а настоящий убийца останется на свободе. Как офицер полиции, который…
        – Элисон, вы что, пытаетесь применить ко мне свои штучки? – спросила Стейси.
        – Я вовсе не…
        – Это была шутка.
        Элисон не могла понять, как эти люди умудряются сохранять душевное равновесие. Она бы ни за что не смогла шутить, когда все в ней ходит ходуном, а нервы натянуты до предела.
        Ведь на карту поставлены жизни невинных людей. Хотя, возможно, Стейси и ей подобные привыкли ежедневно рисковать своей жизнью.
        – Ладно, давайте подумаем, что у вас есть на сегодня, – сказала констебль, внимательно посмотрев на нее. – Вы нашли сережку на том месте, откуда увезли Беверли, и получили показания барменши о том, что певец был с ней…
        – И еще я уверена, что Кертис здесь ни при чем.
        – Ну да, но это мы пока оставим в стороне, – предложила Стейси. – Таким образом, принимая во внимание тот факт, что у вас нет никакого доступа к материалам дела…
        – У меня есть свидетельские показания.
        – А камеры наружного наблюдения?
        Элисон покачала головой, она никогда не видела записей с камер.
        – Черт. Нам понадобится нечто большее, чем есть у вас, чтобы повлиять на ход расследования. Вы же даже не знаете, повторит ли эта женщина свои показания под присягой, так что если вы не можете оправдать Кертиса, то вам ничего не остается, как найти настоящего убийцу.
        – Но как?
        – Тише, я думаю, – Стейси открыла на экране новую закладку с картами «Гугла».
        Элисон следила, как она увеличивает изображение и быстро и аккуратно передвигается по карте.
        – Минуточку…
        – Что?
        – Тише, – цыкнула на нее констебль.
        Элисон поняла, что ей надо получше разбираться, когда люди обращаются к ней, а когда говорят сами с собой.
        Она следила за тем, как Стейси, двигая курсор по экрану, соединила синими линиями какие-то дороги и стала изучать полученную фигуру.
        – Дайте мне еще пару…
        На этот раз Элисон промолчала.
        – «Джексон Литл», – сказала констебль и потянулась за телефоном.
        – А кто?..
        Стейси предупредительно подняла руку. Потрясенная, Элисон слушала, как она говорит по телефону, называя даты, места и адрес электронной почты.
        – Я ничего не понимаю, – призналась Элисон.
        – Вот смотрите, – Стейси вернулась к карте на экране. – Вы сами сказали, что на камерах клуба ничего не было, а поиск по городским камерам был сфокусирован на машине Кертиса, потому что все предположили, что уехал он вместе с Беверли. Теперь мы знаем, что это не так, так что же, Беверли уехала одна? А еще я уверена, что все машины, стоявшие на стоянке, были тщательно проверены, так что это нам ничего не даст.
        – Согласна, – кивнула Элисон.
        – А что, если она ушла со стоянки пешком, а убийца последовал за ней? Ведь ее нашли меньше чем в миле от клуба, так что вполне возможно, что ни в какую машину она не садилась.
        Стейси опять развернула на экране карту.
        – Если вы посмотрите на путь от клуба до места преступления, то четверть его приходится на Лиссет-роуд, а дальше уже идет промышленная территория, которая принадлежит компании «Джексон Литл», занимающейся производством фурнитуры. И как раз вот тут, – Стейси включила вид со спутника, – находятся ворота для доставки грузов. Видите?
        Элисон кивнула, потрясенная скоростью, с которой Стейси думала и действовала.
        – И если нам повезло, то вот этот вот звук сообщил нам о том, что на нашу почту пришли записи с их камер наружного наблюдения, и мы сможем посмотреть, проходила ли здесь Беверли и, что важнее, была ли она одна.
        – А это законно?
        – Конечно, нет, Элисон, но, будучи офицером полиции, я могу совершить любое преступление, которое мне заблагорассудится, – ответила констебль. – Ну конечно, это законно. Это их личные записи, которыми они могут делиться, особенно с полицией, а их сотрудник безопасности оказался вполне вменяемым парнем.
        – Стейси, мне кажется, я прямо сейчас в вас влюблюсь.
        – Вообще-то я занята, но все равно спасибо. А теперь давайте смотреть.
        Стейси загрузила первый из двух полученных файлов.
        – Что на ней было надето?
        – Желтые джинсы и кроссовки.
        – Странный выбор для ночной бабочки, – заметила Стейси.
        – В тот день она не работала, – объяснила Элисон. – И в клуб она пришла выпить и послушать музыку.
        – Запись разбита на временные отрезки, но если она проходила мимо, то мы ее увидим, – сказала Стейси, и Элисон придвинула к ней свой стул.
        Стейси установила получасовой интервал, и они внимательно отсмотрели запись, но ничего не увидели.
        – Ничего, – сказала Элисон, когда экран погас.
        – Попробуем следующий файл, – предложила констебль.
        – Ой, – вырвалось у Элисон, когда она поняла, что на этот раз камера смотрит прямо вниз и направлена на небольшую дыру в ограде.
        – Да, это не есть хорошо, – согласилась Стейси. – Все, что мы сможем увидеть, – это ноги, когда…
        – Стоп! – крикнула Элисон.
        – Черт побери, женщина, зачем же кричать прямо в ухо? – возмутилась Стейси.
        – Это она, – Элисон едва могла говорить. – Это Беверли. Смотрите – желтые джинсы и кроссовки.
        Стейси перемотала запись и запустила ее снова. Они молча смотрели, как ноги появились на экране и исчезли с него.
        Элисон хотелось крикнуть камере, чтобы та повернулась, проследила за девушкой, защитила ее от того ужаса, который уже ожидает ее.
        – Простите, Элисон, – тяжело вздохнула констебль, – но она явно была одна.
        Расстроенная, Элисон продолжала смотреть на экран. Ведь на какое-то мгновение ей показалось, что она сможет доказать всем свою правоту и показать, что Кертис ни в чем не виноват.
        Стейси уже подвела курсор к красному крестику, но профайлер задержала ее руку.
        – Подождите, – прошептала она, и во рту у нее пересохло. – Покажите последние секунды еще раз.

        Глава 101

        – Мистер Дженнард, благодарю вас за то, что согласились встретиться с нами, – сказала Ким, когда они втиснулись в крохотное помещение, предназначенное для старшего смены. В отсутствие нормальной доски все записки, напоминаловки и объявления клеились прямо на выкрашенную белой краской стену из пеноблоков.
        – Насколько мы понимаем, вы собираете информацию на ваших сидельцев – кто с кем общается и так далее… Нам бы хотелось, чтобы вы поподробнее рассказали о Симзе, Дейле Присе, Джоне Даггаре и Джоэле Грине.
        – Что ж, сразу скажу, что Джоэл Грин не принадлежит к этой компании. Он периодически садится, мотает свой срок, ни во что не вмешивается, не примыкает ни к каким группировкам и никак не связан с первыми тремя.
        Странно, но, услышав это, инспектор почувствовала облегчение.
        – Остальные – активные члены клуба ваших «поклонников» и…
        – Вы знаете об этом клубе?
        – Наша разведка никуда не годилась бы, если бы мы о нем не знали, – нахмурился охранник.
        – И вы это позволяете? – задал вопрос Брайант.
        – Минуточку, не надо представлять все так, как будто мы предоставляем им помещение и материалы для создания кукол вуду. Мы их плотно контролируем в течение дня: как они просыпаются, засыпают, едят, ходят в туалет, встречаются с родственниками… Но мы не можем контролировать их мысли или то, о чем они говорят друг с другом.
        – Ну а как вы добиваетесь, чтобы подобные вещи не выходили из-под вашего контроля? – поинтересовался сержант.
        – У нас есть свои методы, и это все, что я могу вам сказать.
        – У вас есть свои люди в подобных группах, правильно? – спросила Ким и мгновенно подумала о Даггаре, человеке, который притворился, что у него с ней давние терки.
        – Я не собираюсь обсуждать эту тему.
        А что может быть лучше засланного скаута, если надо проконтролировать группу и вовремя заметить, что в ней что-то готовится?
        – А как мы можем узнать, не выписывал ли один из этой троицы книгу?
        – У нас хранятся записи обо всем, что присылается в тюрьму и отсылается на волю.
        Он отклеил пару записок с экрана компьютера и набрал что-то на клавиатуре. Войдя в систему, он стал прокручивать информацию на экране. Длинные колонки фамилий мелькали у них перед глазами.
        – Так, письма Симзу от поклонников… Всего семнадцать писем с момента его поступления к нам, и все от разных женщин.
        – Неужели?
        – О вкусах, как говорится, не спорят, правда? – заметил Дженнард.
        У этого одноглазого начисто отсутствовали такие черты, как харизма и самобытность, да и выглядел он жутковато. Он был жесток, беспощаден и жил только для того, чтобы причинять боль другим людям. И что это за женщины, которых это привлекало?
        – Дейлу Прису поклонницы тоже пишут. Но это нельзя сравнить с почтой Симза.
        Поклонниц Приса Ким хотя бы могла понять. Нельзя отрицать, что этот человек хорош собой.
        – Большинство отправлений – это посылки его матушки. Так что ни один из них не получал никаких книг.
        – Вы проверили двоих, – заметила инспектор. – А что по поводу Даггара?
        – А его можно не проверять. Книги он никогда не выпишет. Он не умеет ни читать, ни писать.

        Глава 102

        – Ну и что ты по поводу всего этого думаешь? – спросил Брайант, когда они вышли из тюрьмы.
        – То, что человек не умеет ни читать, ни писать, еще не значит, что он не может выписать книгу. Хорошо, что мы заставили его проверить.
        – А ему не очень понравилось твое предположение, что книгу мог заказать кто-то из охранников, а потом передать ее кому-то из сидельцев, – заметил сержант.
        – Ага, но, несмотря на его возмущение, он не смог полностью исключить такой вариант. Я хочу сказать, что мы знаем, что иногда на охранников давят или даже угрожают им, чтобы заставить пронести мобильный телефон, сигареты, наркотики или оружие. Так что если кого-то из них заставили пронести книгу, то это, на мой взгляд, не заставит нарушителя потерять покой и сон.
        – Мои охранники – люди надежные и заслуживающие доверия… – Брайант понизил голос, передразнивая Дженнарда.
        Ким рассмеялась, позволив себе слегка расслабиться.
        Для человека, который официально снят с расследования, этот день выдался очень долгим, а впереди их еще ждали вечерние пробки.
        – Ладно, Брайант, давай назад в… – тут она замолчала, заметив, как серебристая «БМВ» припарковалась на два ряда дальше них.
        Ким увидела, как из машины вылезла Мэлори Прис с сумкой в руках.
        – Подожди минутку, Брайант, – сказала Ким и тоже вылезла из машины.
        Увидев, что к ней направляется инспектор, Мэлори сразу же затрясла головой.
        – Оставьте меня в покое, инспектор, мне нечего вам сказать, так же, как и моему сыну.
        – А я приезжала не к вашему сыну, – сказала Ким, приноравливаясь к шагам женщины, которая даже не остановилась. – Хотя, вы не знаете, ваш сын никаких книг не выписывал?
        – Откуда мне знать, что…
        – Эта книга обо мне.
        Мэлори остановилась и посмотрела на Ким.
        – Да кто вы такая, Стоун? Какому идиоту могло прийти в голову написать о вас книгу?
        – Я не собираюсь распространяться на эту тему, но вы ведь знаете, как он меня ненавидит.
        – И вы его за это осуждаете? – поинтересовалась Мэлори. – Из-за вас он лишился деда, брата и теперь вынужден сидеть здесь под замком. А ведь он был очень близок с ними, особенно с дедом, который…
        – Мэлори, ваш отец был бессердечным, омерзительным ублюдком…
        – Я не собираюсь выслушивать…
        – Хорошо, Мэлори, но мне действительно нужно узнать, не заказывал ли Дейл эту книгу. В тюрьме организовался клуб моих ненавистников и создается впечатление, что ваш сын играет в нем не последнюю роль. Если вы что-то узнаете про книгу, сообщите мне, ладно?
        – Конечно, инспектор. Сразу же, как только окажусь в аду.
        – Боже мой, – вздохнула детектив, – вы же знаете, что невинных людей уби…
        – А мне на них глубоко наплевать, – холодно ответила ей Мэлори. – Меня волнует только мой сын. И коли начистоту, то если книга о вас существует, то она почти наверняка у него есть. Мне кажется, что он думает о вас больше, чем вы этого заслуживаете. – В словах женщины послышалась горечь. – И как бы я его ни любила, я никогда не смогу оправдать того, что он сделал…
        – Я не…
        – Ведь у него был выбор, инспектор, – спасти вас или своего брата. И я никогда не пойму, почему он выбрал вас.

        Глава 103

        – Ребята, надеюсь, что вы нарыли что-то интересное, – сказала Ким, входя вместе с Брайантом в собственный дом.
        – Почти, босс, – ответила Стейси, вертя головой для того, чтобы снять напряжение в шее.
        – Даггара я пока не обнаружил, – сказал Пенн, съедая последнюю палочку «Кит-Кат». – Последняя надежная информация, которую мне удалось получить, говорит о том, что вчера утром он встречался со своим офицером по надзору и…
        – Стейс, нам надо встретиться с этим…
        – У вас с ней назначена встреча завтра утром.
        Улыбнувшись, Ким сняла куртку и направилась к перколятору на кухне. Злоупотребление кофеином уже давно стало частью ее жизни. Ей было необходимо вздернуть нервы.
        Готовя кофе, она рассказала всем об их визите в тюрьму.
        – Так что я практически уверена, что Джоэл Грин не имеет к этому никакого отношения, но его родители могли общаться с Джоном Даггаром.
        – Мы многое узнали об этом парне, – вмешалась в разговор Стейси, просматривая свои записи. – Он родился в 1986 году. Его мать-алкоголичка оставила его и двух его сестер, когда Даггару было три года. Бабушка тянула его до семи лет, а потом передала его и одну из сестер органам опеки. Старшую внучку она оставила у себя, а с этими двумя больше никогда не встречалась.
        – Неслабо, – заметил Брайант.
        – В школе учился плохо, – кивнула Стейси. – Его дразнили за его высокий рост, а потом записали в безнадежные тупицы. Много прогуливал, за что его выгнали из трех школ. В четырнадцать лет он исчез из списков образовательной системы.
        Его сестре повезло больше, и после долгих мыканий по различным приемным семьям она наконец попала к хорошим людям и окончила школу с более-менее приемлемыми оценками. Работала администратором, а восемь лет назад вместе мужем перебралась на остров Уайт. Пытаюсь связаться с ней, чтобы выяснить, что ей известно, но пока безрезультатно. А теперь пусть говорит Пенн, а я закончу последнюю проверку.
        – Отличная работа, Стейси, – сказала Ким, хотя эта информация им ничего не давала. Только подтвердила то, что Дженнард говорил о безграмотности Даггара.
        – Он неизбежно занялся мелким воровством, – продолжил Пенн, – и в возрасте девятнадцати лет впервые оказался в тюрьме. Несколько раз он пытался связаться со своей бабкой, но та отказывалась видеть его.
        – Ничего себе, – заметил Брайант, – вот это жизнь!
        – Но ничего из этого не указывает на то, что у него могла появиться склонность к насилию, – вмешалась Элисон. – Более того, во многих случаях подобный жизненный опыт заставляет человека примкнуть к какой-то группе, стать частью чего-то большего, чем то, с чем он сталкивался в своей прошлой жизни. Люди, имеющие столь ярко выраженные физические особенности, обычно не любят, когда их отличают только за это. Ведь из-за этих отличий они и так большую часть жизни проводят в одиночестве.
        – Вы хотите сказать, что именно поэтому он вступил в клуб моих ненавистников? – уточнила Ким.
        – Возможно, – пожала плечами психолог. – А еще это может объяснить, почему он не хочет исправляться. Ведь тюремная жизнь ему хорошо знакома. И помимо наказания, в тюрьме о сидельцах заботятся, обеспечивают их едой и крышей над головой. В их глазах такая рутинная повседневность имеет свои преимущества.
        – Черт побери, Элисон, Винсон Грин – это не спа, куда люди ездят на уик-энд, – заметила инспектор.
        – А вы расскажите это человеку, который спит у входа в магазин при температуре – 2°. И узнайте, откажется ли он от койки и еды. Я пытаюсь объяснить вам, что у всех у нас есть потребности, появившиеся с самого рождения: в защите, в безопасности, в любви, в поддержке, в питании, и если мы не можем их удовлетворить здесь и сейчас, то мы будем искать эту возможность в дальнейшем. И ребенок, которого никогда в жизни не хвалили, скорее всего, вырастет невротиком, готовым на все ради похвалы.
        Ким никак не могла соединить воедино эти два противоположных взгляда на Джона Даггара.
        – Несколько лет назад он встретил Билли Стайлс, – вмешался в разговор Пенн. – Это произошло в один из моментов, когда он пытался завязать. Они сошлись и…
        – Минуточку, – остановила его Ким. – Они что, были парой?
        – В последнее время – нет. Он так и не исправился, а ей надоело посещать его в тюрьме. Но только он не расстался с ней по-тихому.
        – Он что, преследовал ее? – предположил Брайант.
        Пенн кивнул.
        – Ребята, во всем этом нет никакого смысла, – заявила Ким. – Он никогда не прибегал к насилию, а все наши жертвы умерли ужасной смертью. Мы же все согласились с тем, что убийца должен ненавидеть меня всеми фибрами души, а у Даггара нет никаких…
        – Черт, босс, я только что нашла.
        Все стали ждать, когда Стейси зачитает найденную информацию. Ким забеспокоилась, увидев, как констебль покусывает свою нижнюю губу.
        – Это случилось шесть лет назад, босс, – негромко начала Стейси. – Пожар в доме на Саттон-роуд. Двух детишек спасли детективы, услышавшие сообщение по радио.
        Ким кивнула. Она хорошо помнила этот случай. Тревис тогда схватил мальчика, а ей осталась девочка.
        – Когда мы вытащили их из огня, как раз подъехали пожарные. И никого больше в дом не пустили.
        – Их мать умерла, – заметила Стейси.
        Сглотнув, Ким утвердительно кивнула. Женщина забралась под кровать в хозяйской спальне. Они об этом не знали.
        – Ее звали…
        – Абигайль Тернер, – закончила Ким, легко вспомнив фамилию жертвы.
        – А до этого она была Абигайль Даггар, так что, что бы ни говорил Джон Даггар, вы косвенно действительно убили его сестру.

        Глава 104

        Было почти семь вечера, когда Ким поняла, что пора избавляться от всей честной компании.
        Она бы с удовольствием поработала еще, но у Стейси явно болела шея, а красноречивые взгляды, которые Пенн бросал на часы, говорили о том, что рабочий день и так затянулся.
        Скорость, с которой были разобраны сумки и куртки, подтвердила, что настало время закругляться.
        – А вы останьтесь, Элисон, – попросила Ким профайлера, которая по широкой дуге обходила Барни.
        Инспектор заметила взгляд, которым успели обменяться психолог и Стейси, прежде чем Брайант вышел вместе с констеблем из дома.
        – Ваша родственница все еще больна? – спросила Ким, когда Элисон вернулась на свое место.
        – Вроде того, – туманно ответила Элисон.
        Ким знала, что Элисон лжет и что ее ложь каким-то образом связана с детективом-констеблем.
        – Не хотите рассказать, что происходит между вами и Стейси?
        – Ничего особенного, – покачала головой Элисон. – Она просто помогает мне кое в чем.
        – Это как-то связано с текущим делом? – Ким сложила руки на груди.
        – Нет.
        Ким поняла, что больше она ничего не узнает, и решила позже позвонить самой Стейси.
        – Я вам зачем-то понадобилась? – напомнила о себе Элисон.
        Ким опустила руки и улыбнулась. Прямота была свойством характера, которое ей нравилось и которым она восхищалась.
        – Мне понадобилось ваше мнение.
        – Вы, должно быть, шутите? – громко рассмеялась Элисон. – Целую неделю вы всем своим видом показывали мне, что мое мнение вас абсолютно не интересует.
        – Послушайте, женщина, давайте не будем… – закатила глаза Ким. – Неделя выдалась очень тяжелая, так что сейчас я просто хочу выслушать ваше мнение, прежде чем мне станет на него наплевать.
        Улыбкой она показала Элисон, что шутит. Потому что без подобных подсказок об этом иногда было трудно догадаться.
        – Что ваш внутренний голос подсказывает вам насчет Даггара и этой новой информации?
        – Мой внутренний голос никогда не влиял на мое профессиональное мнение, – приподняла бровь Элисон. – Я предпочитаю пользоваться полученными знаниями и доступной мне информацией…
        – Зачем вы это делаете? – спросила Ким, разливая кофе по чашкам.
        – Вы о чем?
        – Каждый раз, когда мы начинаем разговаривать, вы рассказываете мне о своем образовании и квалификации. – Ким подвинула женщине кружку. – Вы тратите уйму времени на пересказ своего резюме, тогда как мне нужно просто поговорить, черт побери.
        – Вы мне не доверяете, – выдала вдруг Элисон и, покраснев, отвернулась.
        – Доверяю, – запротестовала Ким. – Так же как… и всем остальным… Но в общем-то… Вы правы…
        К удивлению Ким, Элисон опять рассмеялась, но на этот раз это был не тот иронический смех, который она слышала несколько минут назад. Сейчас психолог смеялась от всей души.
        – Ладно, послушайте, речь не о том, что я вам совершенно не доверяю. Речь о том, что я не могу слышать сплошные допущения, которые являются фирменным знаком вашей профессии. Это хорошо работает в телевизионных сериалах вроде «Метода Крэкера»[44 - Британский детективный сериал 1990-х гг., главным героем которого является эксцентричный и обремененный собственными проблемами психолог, работающий полицейским профайлером. Крэкер (англ. «cracker» – «взломщик») – то же, что и профайлер.], но не в реальной жизни, – Ким подняла руку, заметив, что Элисон хочет возразить. – Но в данном случае вы работаете с нами практически с самого начала расследования. Вы успели узнать людей, с которыми нам приходится иметь дело, и изучить совершенные преступления. Так вот, мне бы хотелось, чтобы вы оценили эту информацию с точки зрения вашего образования и ваших знаний. Так вы ответите на мой вопрос?
        – Мы что, установили наконец духовную связь? – в глазах Элисон плясали веселые чертики.
        Ким прищурилась.
        – Ладно, – психолог глубоко вздохнула. – Эта новая информация многое меняет и в то же время не меняет ничего.
        Ким воздела руки к потолку, а Элисон спокойно сделала глоток кофе.
        – Попробую объяснить. Вы не убивали сестру Даггара, но вы и не спасли ее. Они не были слишком близки и не росли вместе, что обычно усиливает родственные связи. Он ее не знал. А мы считаем, что человек, стоящий за этими преступлениями, ненавидит вас потому, что вы полностью и навсегда изменили его жизнь. А жизнь Даггара смерть его сестры никак не изменила.
        – То есть вы не считаете, что это он?
        – Этого я не говорила. Если Даггар склонен к фантазиям и эмоционально представляет себе ту жизнь, которая у него могла бы быть, воссоединись он с сестрой, то, вполне возможно, он может ненавидеть вас за то, что вы лишили его такой возможности.
        – Мне кажется, что я слышу большое «НО»…
        – Нам надо побольше узнать о его доминирующих психологических особенностях, чтобы оценить все это. Надеюсь, что эту информацию я получу после вашего разговора с его надзорным офицером завтра утром. У нас нет никакой информации о том, что он применял силу в отношении Билли, но ее повреждения…
        – Ужасны, – закончила Ким за психолога.
        – Вот именно.
        – Но разве это неприменение насилия не исключает Даггара полностью? – спросила Ким, стараясь оценить всю имеющуюся у нее информацию.
        – Боюсь, что нет, – ответила Элисон, подумав. – Психотравматические события, или триггеры, могут включить скрытые резервы психики и заставить людей действовать наперекор их психотипу.
        – До такой степени и в течение такого длительного времени?
        – Абсолютно.
        – Значит, вы хотите сказать, что…
        – Я не могу ответить на ваш вопрос. Не могу с уверенностью заявить, что Даггар здесь ни при чем, но при этом любая новая информация или любые новые улики значительно облегчат оценку его действий в будущем.
        Ким чувствовала себя так, как будто выслушала море слов, которые ей так ничего и не сказали.
        – Ладно, Элисон, спасибо вам за ваше время…
        – Но вы мне так ничем и не помогли, – закончила за нее психолог и встала.
        – Я благодарна вам за вашу оценку происходящего, – улыбнулась ей Ким.
        – Ладно, спасибо и на этом, – поблагодарила Элисон, направляясь к двери. – А теперь позвольте откланяться. Увидимся завтра.
        Ким крикнула ей в спину: «Спокойной ночи!»
        – Прости, мальчик, но мы опять остались вдвоем, – сказала она Барни, который все еще смотрел на входную дверь. Казалось, что Элисон нравится ему больше, чем он Элисон. А разговор с психологом никак не помог Ким прояснить свое отношение к Джону Даггару. Открытие Стейси того, что его сестра оказалась жертвой пожара на Саттон-роуд, шокировало Ким. Она хорошо помнила, как они, с ее бывшим партнером Тревисом, расстроились, узнав, что мать спасенных детей погибла в пламени, хотя ни один из них не имел возможности еще раз войти в горящий дом.
        А ведь сам Джон Даггар был вполне открыт и любезен, когда они с ним общались. И все это, зная о погибшей сестре? В этом нет никакой логики.
        А потом она вспомнила о вероятном конце всей этой истории, о котором когда-то говорила Элисон. Тогда она сказала, что у него остался только один вариант действий. Так что же, он следит за ней прямо сейчас? Может быть, его исчезновение связано с тем, что он готовит ее смерть?
        – Да чтоб тебя! – воскликнула Ким, вздрогнув от звонка телефона. – Добрый вечер, сэр, – поздоровалась она со своим боссом.
        – Брайант только что доложил мне последние новости. Вы действительно считаете, что это Джон Даггар?
        – Все указывает на него, – призналась Ким.
        – Ну что ж, возможно, вам будет приятно узнать, что проблема с насекомыми в вашем офисе решена и команда может завтра возвращаться на базу.
        – Команда, сэр? – переспросила инспектор.
        – Вся команда, Стоун. У меня такое впечатление, что было слишком много шума из ничего. Хотя, надеюсь, этот выходной день позволил вам немного успокоиться и обдумать ваши дальнейшие действия.
        Ким почувствовала облегчение, как будто у нее с души свалился тяжелый груз.
        – Конечно, сэр.
        – И вот еще что… В своих ежедневных отчетах Элисон постоянно возвращается к тому, что она называет «финальным актом». Она считает, что тогда убийца откажется от воспроизведения фактов вашей биографии и неизбежно перенесет всю свою ярость непосредственно на вас.
        – Это просто предположение, сэр, – Ким не понимала, как она могла не знать об этих ежедневных отчетах.
        – Мне бы хотелось перестраховаться. Поэтому, принимая во внимание серьезность угрозы, я настаиваю, чтобы ваш коллега все время находился рядом с вами.
        – Слушаюсь, сэр.
        «Бедный Брайант», – подумала инспектор.
        – В ночное время возле вашего дома будет дежурить патрульная машина. Она подъедет через пятнадцать минут.
        Ким хотела возразить, но передумала.
        – Спасибо, сэр.
        – Через пятнадцать минут, Стоун, – повторил Вуди и отключился.
        Ким оценила заботу босса.
        Но ей необходимо выйти, и ждать лишних пятнадцать минут она не может.

        Глава 105

        Подойдя к клубу, Элисон остановилась и перевела дыхание. Она понимала, что действует без всякой поддержки Вестмерсийской полиции.
        Не то чтобы ей этого хотелось. Но на ее первые три звонка Мертон не ответил вообще, а четвертый постарался закончить как можно быстрее.
        Она успела только сказать, что считает Кертиса невиновным, как он прервал ее, заявив, что он направит на нее официальную жалобу. А потом повесил трубку. Больше она ему не звонила.
        Элисон позвонила еще по одному номеру и теперь знала, что помочь ей может только один человек на свете.
        Парковка оказалась заполнена наполовину. Казалось, что большинство посетителей решило выйти со своими напитками на улицу, под тент возле входа, чтобы насладиться свежим воздухом, ведь температура опустилась градусов до двадцати.
        Она вошла в бар и увидела Джейми Харта, сидящего в углу. Элисон помахала ему рукой и, посмотрев на стойку, сглотнула. Том смотрел в ее сторону, и на его губах появилась улыбка. Глазами он проследил за тем, куда она идет. Улыбка исчезла, и он вернулся к своим делам.
        Отлично, ей и не надо, чтобы он обращал на нее внимание. Пока не надо.
        – С… спасибо, что пришел, – сказала она, садясь напротив Харта.
        – С тобой все в порядке? – спросил тот, подвигая ей бокал. – Сухое белое, и, кажется, тебе оно совсем не помешает.
        Она послушалась и сделала глоток. Всего один.
        – Я попыталась поговорить с Мертоном, но он и слушать не стал. Вместо этого написал на меня телегу. Заявил, что я препятствую расследованию.
        Джейми сделал глоток, постаравшись спрятать улыбку.
        – С его точки зрения, ты действительно превратилась в досадную помеху.
        – Наверное, ты прав, – Элисон посмотрела поверх его головы. – Но я не знала, кому звонить, а прошлый раз ты говорил, что в расследовании появились какие-то нестыковки, поэтому я и решила, что могу довериться…
        – Я говорил не о нестыковках, а скорее…
        – Он этого не делал, Джейми, – выдала Ким. – У Кертиса есть алиби. Он в то время был с Тилли, барменшей.
        Харт нахмурился и недоверчиво посмотрел Элисон за спину.
        – Тогда почему он так и не сказал?
        – Он, возможно, этого совсем не помнит, а она помнит слишком хорошо. Разве ты забыл, что Том и Тилли достаточно успешно обеспечили друг друга алиби?
        – Речь шла об офисе или о чем-то из той же оперы, – кивнул Джейми.
        – Это сказал Том, а Тилли сказала кое-что другое. И этого оказалось достаточно, чтобы потом признаться, что она пыталась сохранить свою семью.
        – Черт побери, а ты в этом уверена? – спросил мужчина, потирая подбородок.
        – Конечно, если бы об этом узнали, она могла потерять все.
        – Но подожди минутку, – до Харта стало доходить. – Это ведь значит, что у Тома нет алиби на то время, когда напали на Беверли!
        – Вот именно, – подтвердила Элисон. – Теперь ты понимаешь, почему я тебе позвонила?
        – Эли, тебе надо все рассказать Мертону. Не знаю, как ты это сделаешь, но ты должна заставить его выслушать твои подозрения по поводу Друри.
        – Мне он не поверит, – покачала головой Элисон. – Но он может поверить тебе.
        Обдумывая ее слова, Джейми смотрел на стойку бара.
        – То есть все это время ты была права. И твой профиль попал в самую точку. Он молод, хорош собой, успешен, хорошо организован, возможно – образован…
        – У него степень по экономике, – подтвердила Элисон.
        – Живет недалеко и…
        – И ты знаешь, что он этого не делал, Джейми, правда? Потому что это сделал ты, – Элисон отвернулась от стойки и теперь смотрела прямо на Харта.
        – Ты что, с ума сошла? – шок на его лице быстро сменила ухмылка.
        Элисон постаралась успокоиться и стала ковать железо, пока оно горячо:
        – Ты блокировал каждый мой шаг, критиковал мой профиль, подставлял ни в чем не повинных людей, потому что мой профиль подходил в том числе и тебе. Ты убил Дженнифер, а потом сделал так, что тебя пригласили принять участие в расследовании. И направил его в сторону Кертиса, но команда стала прислушиваться ко мне. А ты уже не мог сдерживаться. Тебе было необходимо продолжение банкета. Что, кайф от сережки Дженнифер закончился слишком быстро? Или ты уже не мог представить себе, как она молила сохранить ей жизнь? Ты и еще одну женщину, шапочно знакомую с Кертисом, выбрал потому, что знал, что в этом случае полиции придется обратить на него более пристальное внимание. А Кертис, который ни черта не помнит, сыграл тебе на руку.
        – Потрясающе, прошу тебя, продолжай, – Харт явно веселился.
        – Понимаешь, Том хорошо, но неидеально подходит под мой профиль, – сказала Элисон и намеренно расплескала свой напиток.
        Он мгновенно поднял руку, чтобы вытереть капли.
        – У меня ведь там еще написано, что преступник аккуратен до брезгливости.
        – Это ничего не значит, я просто не люблю беспорядка на столе, – нахмурился Харт.
        – Прекрасное качество, – с сарказмом заметила профайлер.
        – А еще тебе передает свои наилучшие пожелания мать Дженнифер, сукин ты сын, – сказала, как выплюнула, Элисон. – Говорит, что ты очень помог им смириться с их потерей. Ты кайф ловил от их гребаного горя, вновь и вновь возвращаясь к произошедшему, продлевая блаженство и наслаждаясь осознанием своей власти, потому что знал…
        – И это все, что у тебя есть, Эли? – фыркнул психолог, и неожиданно Элисон поняла, что права на все сто.
        – Вовсе нет, – насмешка Харта дала ей дополнительные силы. – У меня есть сережка, которую ты подбросил накануне.
        Харт слегка побледнел, но ничего не сказал.
        – Ты знал, что дело Кертиса разваливается, поэтому решил с помощью моего профиля переключить внимание полиции на Тома Друри. Надеялся, что сережку быстро найдут, но просчитался, потому что уборщица заболела. Так что она моталась под ногами у посетителей, пока не оказалась на парковке, где ее нашла я. Сережка оказалась первой в целой цепи доказательств.
        Харт уже не улыбался.
        – Если ты дотрагивался до нее голыми руками, то на ней будут следы твоей ДНК, и если полиция сравнит ее с ДНК преступника, то считай, что ты по горло в дерьме.
        – Ну, это легко опровергнуть, – Харт старался сохранить присутствие духа. – Я часто здесь бываю, так что моя ДНК могла попасть на сережку сотней разных способов.
        А вот и признание, что его ДНК может быть на «трофее».
        – Но и это еще не самое главное, – продолжила Элисон, сделав глоток вина и набрав в легкие побольше воздуха. – Ты выбрал Беверли как единственную женщину, которая ушла из клуба без сопровождения. Шел за ней по Лиссет-роуд, мимо производящей фурнитуру фабрики, находящейся по левой стороне улицы.
        – Откуда ты это знаешь? Ведь нет…
        Поняв, что он только что сказал, Харт замолчал.
        – В спешке ты забыл отстегнуть велосипедную прищепку со своей правой брючины. Ты шел в пяти шагах от нее. Готова поспорить, что любой специалист по камерам наружного наблюдения сможет идентифицировать и брюки, и прищепку и найти их у тебя в доме.
        Выражение лица психолога сменилось с ярости на легкое восхищение.
        – Отличная работа, Эли. Ты оказалась умнее, чем я думал. Но, я вижу, у тебя нет никакой поддержки со стороны полиции. Ты здесь совершенно одна, и никто не поверит…
        – Я ей верю, – сказала Стейси, подходя к нему со спины. – Я детектив-констебль Вуд, и я слышала каждое ваше слово.

        Глава 106

        Прежде чем пройти в палату, Ким заскочила в больничный киоск. Она с грустью выслушала рассказ Пенна о дедушке Билли, но при этом она знала, что это достаточно распространенная реакция мужчин на изнасилование. Часто они не могли смотреть в глаза своей пострадавшей жене, дочери или внучке.
        Ким улыбнулась сестре, которую уже видела накануне.
        У женщины было обеспокоенное лицо.
        – Она очень слаба, не утомляйте ее.
        Ким кивнула в знак понимания, неуверенная, почему ее вдруг об этом предупреждают. Но, войдя в палату, она все поняла. У кровати пострадавшей уже сидел посетитель.
        – Послушайте… – она не смогла произнести прозвище – единственное из его имен, что было ей известно.
        Офицер, которому она чуть не заехала по физиономии, встал.
        – Мэм… – покраснев, он уставился в пол.
        – Как она? – спросила Ким, подходя к постели с другой стороны.
        – То лучше, то хуже. И почти ничего не говорит. Иногда вскрикнет и опять теряет сознание.
        – А вы пытались спросить ее…
        – Нет, мэм. Я здесь не по службе, – негромко сказал констебль, возвращаясь на свое место. – Я пришел извиниться за то, что… – мужчина покачал головой. – Вы были правы, когда…
        – Нет, не была, – призналась Ким. – Мне не следовало хватать вас, и мне очень жаль… послушайте, а как вас зовут?
        – Твонк.
        – Я не ваше прозвище имею в виду…
        Что бы он ни сделал, она не назовет его Твонком.
        – Кельвин, мэм.
        – Если хотите, я дам вам один совет, чтобы вы могли сделать карьеру в полиции – никогда не забывайте, что каждая жертва сама по себе личность. Она чья-то сестра, мать или чей-то брат и заслуживает того, чтобы вы относились к ней с уважением.
        – Я вас понял, мэм, но не думаю, что полиция – это мое.
        – А почему?
        – Просто ничего здесь не получается так, как я ожидал, – пожал плечами молодой человек. – Я не подхожу…
        – Не соглашусь, – возразила Ким.
        – Но вы же не знаете…
        – Вы здесь, – прервала его инспектор. – И пришли сюда в свое свободное время, чтобы извиниться перед женщиной, которая даже не слышала, что вы сказали. И этого для меня достаточно, – закончила Ким, увидев Энни, входящую в палату с большой кружкой кофе.
        – Простите, я не…
        Ким отмахнулась от ее извинений. На этот раз на женщине были джинсы и майка – Ким оставалось только догадываться, когда она успела съездить домой и переодеться.
        – Я, пожалуй, пойду, – сказал Кельвин, вставая и бросая последний взгляд на Билли. Он кивнул обеим женщинам и вышел из палаты.
        Проводив его взглядом, Ким повернулась к Энни.
        – Окажите мне услугу, хорошо? Пусть все узнают о том, что он приходил.
        – Обязательно, – улыбнулась Энни.
        Те, кто дал ему прозвище Твонк, должны знать, что в душе он вполне порядочный парень.
        – Дж… Джон… – послышался тихий голос.
        Анни поставила кофе на тумбочку, села и взяла девушку за руку.
        – Привет, Билли, это я – Энни, – негромко сказала она.
        – Э… это… был… Джон?
        – Нет, милая. Это к тебе приходил полицейский.
        Веки Билли задрожали, и она открыла глаза. Девушка осмотрела комнату, как будто искала, на чем можно остановить взгляд. И остановила его на Ким. Она нахмурилась и посмотрела на Энни, чье присутствие, казалось, добавляло ей уверенности в себе.
        – Эта женщина – детектив, Билли. Она найдет того, кто сделал это с тобой.
        Глаза вновь закрылись, и на щеку выкатилась одна-единственная слеза.
        – Джон – это твой молодой человек, Билли? – спросила Энни.
        Девушка покачала головой, а потом утвердительно кивнула и с трудом сглотнула.
        – Раньше…
        Ким поняла, что она вот-вот опять отключится. Она сделала шаг вперед и дотронулась до руки Билли.
        – Билли, это Джон тебя так? – мягко спросила она.
        Билли опять сначала покачала головой, а потом кивнула. Из глаза выкатилась еще одна слеза.
        – Я… в…встретилась с ним… но…
        – Вы встретились в парке?
        Девушка кивнула.
        – Н… но… он… ничего… плохого не делал… – сказала Билли и с трудом вздохнула.
        Ким с недоумением взглянула на Энни.
        – Мне она тоже не сказала ничего определенного. Завтра врачи уменьшат дозу препаратов, и я надеюсь, что она будет более…
        Анни замолчала, увидев на пороге какую-то фигуру. Старик смотрел только на девушку, лежащую в кровати.
        – Билли, – прошептал он, делая шаг вперед.
        Ким с удивлением увидела у него за спиной Пенна.
        Она отошла в сторону, а Энни встала, чтобы дать мужчине место рядом с его внучкой.
        – Это ты привез его? – спросила Ким у сержанта.
        – Надо было дать им еще один шанс, босс, – кивнул Пенн. – Бедняжке нужна семья.
        Старик коснулся руки девушки, и по его щекам потекли слезы.
        – Билли, это я. Твой дедушка.
        Билли с трудом открыла глаза. Она взглянула на мужчину, и у нее тоже хлынули слезы.
        – Дедушка, – сказала она, и мужчина крепко обнял ее.
        – Я здесь, любимая. Я с тобой, – сказал он, крепко прижимая ее к себе.
        Эмоции сжали горло Ким, и она с трудом сглотнула.
        – Хорошая работа, Пенн. Просто чертовски хорошая работа.
        – Спасибо, босс.
        Встретившись глазами с Энни, Ким жестом показала ей, что уходит.
        – Я вас провожу, босс. Перекушу что-нибудь, а потом отвезу его домой.
        Теперь Ким поняла, почему он несколько раз взглянул на часы. Вряд ли он попадет домой раньше десяти.
        – Она что-нибудь говорит? – спросил сержант, когда они вышли из лифта.
        – Сказала, что встретилась с Даггаром, но тот ей ничего не сделал…
        – Идиотизм какой-то, – сказал сержант. – Пять трупов, а нам нечего ему предъявить.
        Ким согласно кивнула.
        – Вы прямо домой, босс?
        Обычно на такой вопрос она отвечала очень резко, но сейчас Ким понимала причины его заинтересованности.
        – Да, Пенн, я сейчас прямо домой, – закатила она глаза.
        Когда она, оставив сержанта в кафе, вышла из больницы, больше всего на свете ее интересовала одна вещь.
        Все говорят о том, что Джон Даггар не любит насилия.
        Значит, он или непричастен ко всем этим убийствам, или копит силы специально для нее.

        Глава 107

        – Всем доброе утро, – поздоровалась Ким с командой, собравшейся в семь утра на брифинг. – Прежде всего хочу поблагодарить Стейси, которая заскочила ко мне и рассказала о ситуации с Элисон и ее предыдущим делом и о том, что некто, мне совершенно неизвестный, был арестован за двойное убийство. Не уверена, что для этого нужно было целых два часа времени, но все равно, Стейс, спасибо. Не успела она уйти, как, словно по мановению волшебной палочки, в доме появился Брайант, который собрал и упаковал все оборудование. Делал он это невероятно медленно. А потом, когда я наконец выгнала его за дверь, я получила с десяток сообщений от тебя, Пенн. Ребята, скажите же мне, что вы не спланировали это заранее, чтобы убедиться, что я в безопасности?
        – Простое совпадение, – хором ответили ее сотрудники.
        – Уверена, что вы все успокоитесь, когда узнаете, что на работу я сегодня приехала в сопровождении патрульной машины, но хочу предупредить вас всех, что я сама в состоянии о себе позаботиться.
        Все трое обменялись радостными взглядами.
        – Ладно, а теперь кто-нибудь – марш к доске, – закатила глаза инспектор.
        – А мы разве не подождем Элисон, босс? – спросила Стейси, вставая. Заняв после смерти Кевина Доусона его место, она теперь была ближе всех к доске.
        – Думаю, что теперь, когда арестован настоящий преступник, она какое-то время будет занята с Вестмерсийской полицией. И, думаю, что очень скоро мы получим сообщение от Вуди о ее передислокации.
        – А я уже соскучился, – сказал Брайант, глядя на пустой стол.
        Да, Ким тоже уже стала привыкать к ее присутствию.
        – Тук-тук, – донеслось от двери.
        Ким улыбнулась, увидев в дверях доктора Эй с белым плексигласовым подносом в руках. Она жестом пригласила ее войти.
        – Доброе утро, – поздоровалась с ней инспектор.
        – Вы сегодня здесь? – нахмурилась доктор. – Или как вчера – вроде бы вы здесь и в то же время вас нет. Вы, англичане, странные люди.
        – Я здесь, – подтвердила Ким.
        Доктор Эй поставила поднос на пустой стол и, вытянув руку, прошла в правый угол комнаты.
        – Рада встрече, Пенн, – сказала она, тряся руку нового члена команды. – Брайант, – кивнула она второму сержанту. – И очаровательная Стейси, – добавила доктор Эй и в сотый раз заставила Ким задуматься о том, сколько слов она действительно употребляет ошибочно, а сколько коверкает для собственного развлечения.
        Детектив-констебль расцвела от комплимента, Брайант попросту покачал головой, а Пенн ошеломленно оглянулся вокруг.
        – Я принесла вам головоломку, о которой говорила вчера, – с этими словами доктор Эй вернулась к пустому столу. – Эти части неопределяемы и не относятся ни к механизму автомобиля, ни к человеческому телу. Все они сфотографированы и проверены на наличие ДНК. Может быть, они вам помогут, может быть, нет, но меня это уже мало волнует, так как я устала и считаю свою работу выполненной.
        – Спасибо, доктор Эй, за то, что так быстро откликнулись на мою просьбу, – сказала инспектор.
        – Не стоит благодарностей, а теперь я оставляю вас с миром. Пора возвращаться в университет. Боюсь, что мои студенты уже восстали.
        Ким поняла ее и еще раз поблагодарила, пока доктор шла к двери.
        Теперь все они собрались вокруг подноса.
        – Ого, – сказала Ким, впечатленная увиденным.
        Она смогла рассмотреть несколько кусочков пластика, не больше сантиметра в ширину, расплющенную заколку и несколько клочков синей ленты.
        Инспектор отодвинула поднос в сторону.
        – Займешься им, Пенн, – сказала она. – Я знаю, как ты любишь головоломки. – Сержант был тем человеком, который в свое время расшифровал недостающие буквы в записке, что, в свою очередь, привело к спасению Стейси Вуд.
        – Благодарю за доверие, босс, – сержант перенес поднос на свой стол.
        – А теперь к вопросам, на которые я хочу получить ответы. Записывай, Стейси.
        Констебль написала единицу в верхней части доски.
        – Каким образом Даггар познакомился с Эми и Марком и смог заманить их в квартиру в Холлитри?
        Подождав, пока Стейси записала половину вопроса, Ким продолжила:
        – Какое значение имеет препарат, который ввели Эми, Марку, Фелпсам и Рубику?
        Идем дальше. В чьи руки попала книга, отосланная в тюрьму? Четвертое: встречал ли Даггар Фелпсов в Винсон Грин и там ли он их выбрал? Их сын, Джоэл Грин, рассказал, что они со многими общались в тюрьме. Затем: откуда эта жестокость у Даггара по отношению к Билли? И, наконец: кто, черт побери, этот Рубик?
        – А не мог Даггар озвереть, когда Билли отказалась вернуться к нему? – предположила Стейси, продолжая писать маркером на доске.
        – Не уверена, – ответила Ким. – До сего дня он вел себя в рамках правил, и, судя по тому, что смогла сказать малышка Билли, он не причинил ей никакого зла, хотя и был рядом во время нападения.
        Увидев их вопросительные взгляды, Ким пожала плечами.
        – Да, именно так. Сегодня утром Энни попытается выяснить у нее хоть какие-то подробности.
        – Это все, босс? – спросила констебль, закончив писать.
        – Меня беспокоит еще пара вещей, – призналась Ким. – Мне не нравятся эти отношения между Дженксом и Ниной. От них за версту несет дерьмом.
        – Это вопрос, босс?
        – Просто зафиксируй это где-нибудь на доске, – покачала головой инспектор.
        – Но мы же не меняем направления нашего расследования, командир? – спросил Брайант. – То есть я хочу спросить – Даггар по-прежнему наш главный подозреваемый?
        Ким перечитала вопросы на доске.
        – Да, – кивнула она, – Даггар, без сомнения, наш человек.

        Глава 108

        После того как босс с Брайантом уехали, Стейси несколько минут не отрываясь смотрела на доску.
        – Тебе могло подобное прийти в голову, Пенн? – спросила она.
        – Ты это о чем?
        – О преступлениях и о боссе. Как это могло все объединиться?
        – А ты постарайся об этом не думать, – покачал головой сержант.
        – Я хочу сказать, что о ее детстве написали книгу. Ее мать подвергала ее физическим и моральным издевательствам, а она пыталась защитить своего брата. И при этом они оба были прикованы к батарее отопления в холле.
        – Я же сказал, что стараюсь не думать об этом.
        – А потом эта история с Китом и Эрикой, которые ее любили, у которых она прожила три года, и за это время им удалось справиться с ее отчуждением, а потом…
        – Ты что, не слышала, что я стараюсь…
        – А это ужасное нападение на Билли Стайлс, которое…
        – Вот об этом я совершенно точно не буду думать, Стейс, – твердо заявил Пенн.
        – Я просто хочу сказать, что этот ублюдок выставляет ее жизнь всем напоказ. Все, что она пыталась сохранить в тайне, спрятанным от…
        Она замолчала, заметив что-то на доске.
        Пенн проследил за ее взглядом.
        – Ну и с какого из этих вопросов ты собираешься начать?
        Нахмурившись, Стейси схватила свою сумку.
        – Не буду мешать тебе разбираться с этими проблемами, – сказала она.
        Потому что неожиданно у нее тоже появилось несколько вопросов.

        Глава 109

        У Ким было много причин посетить Национальную службу пробации, офис которой находился в здании Хоуп-Хаус на улице Касл-Гейт-Уэй в Дадли. И вот сегодня она сидела перед пухлой женщиной, в ушах которой болтались два филина. Волосы женщины, цвета соли с перцем, были коротко подстрижены, так что украшения на ушах немедленно оказывались в центре внимания посетителей.
        – Я по поводу Джона Даггара, – объяснила Ким. – Когда вы видели его в последний раз?
        – Два дня назад, – ответила женщина, сверившись со своим ежедневником. – Где-то около полудня.
        – И как он вам показался?
        – Был очень взволнован. Не похож сам на себя.
        – А вы хорошо его знаете? – задал вопрос Брайант.
        – Сейчас это становится все труднее, – улыбнулась женщина. – Теперь у нас гораздо больше подопечных, чем раньше, а я занимаюсь этим вот уже двадцать шесть лет. Но, отвечая на ваш вопрос – да, достаточно хорошо.
        – А когда вы впервые встретились с ним?
        – Лет девять назад. После его то ли второй, то ли третьей отсидки. Я всегда называла его нежным великаном. Он мухи не обидит.
        Ким представила себе Билли на больничной койке и не согласилась с такой характеристикой.
        – Расскажите нам о нем, – попросила она.
        – В его истории нет ничего необычного – мать его бросила, а бабушка, которая не могла справиться с тремя детьми, отдала его органам опеки. Хотя при этом ей хватало сил добраться до соседнего винно-водочного за сидром.
        – Но она оставила себе старшую девочку, – заметил Брайант.
        – А за ней нужен был меньший уход, чем за двумя младшими. Кроме того, девочка могла помогать по дому. Потом она умерла. Я имею в виду старшую. Сгорела при пожаре несколько…
        – Нам это известно, – сказала Ким. – А как Джон воспринял это?
        – Не слишком хорошо, – покачала головой женщина. – Со второй сестрой, с которой их забрали в детский дом, он не поддерживал никаких отношений. Она была гораздо спокойнее его. Насколько я понимаю, она надолго попала в приемную семью. С Джоном же все было не так. Над ним издевались по многим причинам – из-за его роста, из-за неспособности читать и писать… Ребенок был очень одинок. Ему необходим был кто-то, и не важно, кто именно. Вот он и попытался связаться со своей старшей сестрой, хотя до этого они никак не контактировали, и она согласилась с ним встретиться. Но умерла еще до того, как это произошло.
        – Твою ж мать… – прошептал Брайант.
        Ким искоса взглянула на него. Даже ей сейчас было трудно представить себе, что речь идет о человеке, который хочет ее убить. И ей вовсе не хотелось, чтобы ее коллега тоже забыл об этом.
        – И когда он потерял сестру…
        – Для него это было как потерять последнюю надежду на лучшую жизнь. Как будто все, к чему он стремился, оказалось внезапно недосягаемым. Он перестал ожидать от жизни чего-то хорошего. Пока не встретил Билли…
        Ким молча ждала продолжения.
        – Я никогда не видела его счастливее. Это были его первые серьезные отношения, и он вел себя так, как будто открыл секрет, который от него долго скрывали. Это не могло продолжаться долго, но…
        – А почему не могло? – спросила Ким. – Если он был так счастлив?
        – Инспектор, он привык жить в вакууме. Мелкие преступления могли только привести его к следующим преступлениям. Он попал в круговорот, из которого не было выхода.
        Ким никак не могла понять, пессимист или реалист ее собеседница, но ей не нравилась теория безнадежности, апологетом которой выступала эта женщина. Эта теория не работала с новой, молодой порослью преступников.
        – Несмотря на знакомство с Билли, он не мог не совершить нового преступления. Вопрос был только в том, когда именно и как долго Билли будет с этим мириться.
        – То есть вы списали их со счетов как пару еще до их второго свидания? – резко спросила Ким.
        – У меня опыт больше двадцати лет, – пожала плечами женщина. – И ведь в конечном итоге я оказалась права, не так ли?
        Ким постаралась не обращать внимания на триумф, прозвучавший в ее голосе.
        Да, человек, о котором шла речь, ненавидел ее всеми фибрами души и пытался убить, но, черт побери, разве его в жизни не предавали все, кто мог и не мог?
        – Но даже это расставание не сделало его буйным? – уточнил Брайант.
        – Не уверена, офицер, что это вообще может произойти. Он немного похож на любимого всеми деревенского дурачка. И, прежде чем вы мне возразите, позвольте мне объяснить, что я имею в виду. Джон пассивен по своей сути. Главное для него – это мнение других людей. Поэтому он легко поддается убеждению и им можно манипулировать.
        Интерес Ким значительно возрос – она вспомнила, что Элисон говорила о желании Даггар быть частью чего-то большего.
        – То есть его можно заставить пойти наперекор своей натуре, если создать для этого соответствующие условия?
        Женщина задумалась.
        – Джон Даггар не ждет, что его кто-то полюбит. И в жизни его любило не так много людей. Поэтому я уверена, что он пойдет практически на все ради человека, который проявит к нему симпатию.

        Глава 110

        Пенн закончил печатать письмо и посмотрел на поднос на пустом столе.
        Босс доверила ему головоломку, и он решил, что сделала она это потому, что считает, что ему нечем больше заняться, но, судя по количеству вопросов на доске, свободное время появится у него не скоро.
        И тем не менее что-то говорило ему о том, что эта головоломка требует пристального внимания. И не только потому, что он был потрясен тем, что куб, состоявший из металла и человеческой плоти, всего за каких-нибудь пару дней превратился в эти жалкие останки. Женщина, которая умудрилась это сделать, могла называть его как ей заблагорассудится.
        Чуть ли не через силу он оттолкнул стул и перешел к свободному столу.
        Несколько мгновений он рассматривал лежавшие на подносе предметы, а потом отодвинул в сторону те, что – и он это чувствовал – ничем не могли ему помочь. Ими оказались три коротких обрывка провода, пара смятых монет, бывших, должно быть, в кармане жертвы, четыре пуговицы и молния.
        После этого на подносе остались три кусочка плотной бумаги, каждый площадью где-то по два сантиметра, заколка и три обрывка синей ленты.
        Взяв эти вещи с подноса, он положил их на стол. С помощью карандаша Пенн расположил их так, чтобы лучше видеть.
        Обрывки синей ленты представляли собой куски длиной сантиметров в десять и шириной в один. Нити были плотно переплетены для большей надежности. Он подвигал их, чтобы посмотреть, не совпадают ли их оборванные концы, как это бывает у пакетов для мусора, оторванных от одного рулона. Они не совпадали, а это значит, что какие-то обрывки были потеряны и весь кусок материи был длиннее, чем тридцать сантиметров, лежавшие перед ним.
        Пенн отодвинул материю в сторону и занялся сплющенной заколкой. Механизм, открывавший ее, был сломан, а маленькие зубчики, напоминавшие зубчики пинцета, перекручены и изношены. Сержант отодвинул заколку к обрывкам ткани и придвинул поближе три куска бумаги. Подвигав их концом карандаша, что он уже проделал с тканью, он попытался определить, не подходят ли они друг другу, но никаких совпадений не обнаружил.
        Все три куска с одной стороны были абсолютно гладкими.
        Он внимательнее рассмотрел каждый кусок по отдельности. Левый верхний угол первого был испачкан чем-то серым. Справа от этого мазка Пенн смог разобрать три буквы. Взяв блокнот, он записал: «РН». Он отложил кусок и придвинул к себе следующий. На нем тоже оказалась пара букв. Он записал «ЕТ» и потянулся к третьему куску. На нем букв не было, но виднелось нечто, похожее на белую арку, расширявшуюся внизу. Пенну это напомнило пятно белого соуса, артистично размазанное по тарелке в дорогом ресторане.
        Сержант откинулся на спинку кресла и окинул взглядом то, что было у него перед глазами. Ничего особенного, но что-то в этом все-таки есть, и теперь только от него зависит, заговорят ли эти объекты.

        Глава 111

        Стейси подошла к стеклянной перегородке.
        – Прошу прощения, вы сказали, что может пройти какое-то время, прежде чем ко мне кто-то подойдет, но я жду уже полчаса…
        – Офицер, когда я сказала «какое-то время», это был намек на то, что вам лучше прийти завтра или послезавтра. Вы в Службе опеки, и мы здесь не прохлаждаемся за порцией пасты.
        – А что, если я хочу сообщить о том, что ребенок попал в беду? – спросила констебль, не веря, что организовать короткую встречу – это так сложно.
        – А вы действительно хотите? – спросила женщина за перегородкой.
        Стейси покачала головой.
        – Тогда вы можете быть уверены, что люди, которых вы хотите увидеть, или принимают заявления о новых случаях, или занимаются уже существующими.
        – А кто у вас отвечает за старые случаи? – спросила Стейси. – Скажем, за те, что случились лет тридцать назад?
        – Никто, – нахмурилась женщина. – Потому что эти люди уже не дети, не так ли?
        – Я имела в виду, кто занимается документами? – пояснила констебль, стараясь не показывать своего раздражения.
        – Мы сдаем их в центральный архив. Там к ним имеют доступ все социальные работники.
        – А вы как-то регистрируете, кто в последнее время мог взять ту или иную папку?
        – Тридцатилетней давности?
        Стейси утвердительно кивнула.
        – В электронной базе таких древних документов наверняка нет, и чтобы их взять, надо войти в помещение архива, так что должен быть список тех, кто туда входил. Правда, то, какими папками они интересовались, не фиксируется.
        «Чтоб тебя…» – подумала Стейси, прикусив губу.
        Рассматривая доску с вопросами вместе с Пенном, Стейси была поражена тем, насколько тщательно Даггар реконструировал давние события. Точное место нападения, наличие банки из-под пива, надорванная пятифунтовая банкнота. Ни одна из этих вещей в книге не упоминалась, потому что автор ничего о них не знал. Он писал о периоде, который начался со смерти Мики и захватывал еще два года после того, как босс поступила в распоряжение службы опеки.
        Стейси сомневалась, чтобы босс когда-нибудь с кем-нибудь делилась подобной информацией. Наверняка никогда. Значит, эти данные можно было получить только из ее досье.
        Она надеялась, что кто-то из сотрудников сможет войти в базу данных и сообщить ей, кто запрашивал досье босса в последнее время. Это была бы зацепка, с которой можно было начать раскручивать всю ситуацию.
        – Если вы хотите поговорить с нашими сотрудниками именно об этом, то на вашем месте я завтра захватила бы с собой какой-нибудь перекус. Это может занять недели.
        – Это я уже поняла. Вы заняты, мы тоже очень заняты, но не кричим об этом на каждом углу, – Стейси решила уйти. Лучше будет вернуться в участок и попытаться ответить на вопросы на доске. – Спасибо за то, что уделили мне время, – с этими словами она направилась к двери. И остановилась, потому что зазвонил ее телефон.
        – Вуд, – произнесла она в трубку.
        – Стейс, ты все еще в Дадли? – спросил Пенн.
        – Уже ухожу. Пустые хлопоты…
        – А ты можешь взглянуть на кого-нибудь из сотрудников?
        Стейси обернулась. Женщина за перегородкой говорила по телефону.
        – И что?
        – Скажи, ее именная карточка серо-белого цвета?
        Констебль подошла к перегородке и посмотрела повнимательнее.
        – Да, – ответила она.
        Продолжая говорить по телефону, женщина вопросительно взглянула на нее.
        – Карточка на синей ленте? – продолжил Пенн.
        – Да.
        – Со словами «Служба опеки»?
        – Да.
        – А на самой карточке логотип муниципалитета Дадли с белой аркой?
        – Пенн, опять «да», но какого…
        Стейси замолчала, вспомнив поднос, который принесла доктор Эй.
        – Черт, ты что, думаешь…
        – Именно, – ответил Пенн.
        – Я перезвоню, – сказала Стейси и разъединилась.
        Констебль постучала по перегородке.
        Прежде чем положить трубку, женщина с ненавистью посмотрела на нее.
        – Мне кажется, вам давно пора…
        – Кто-нибудь из ваших сотрудников болен или отсутствует на работе? – Стейси чувствовала, что сердце вот-вот выскочит из груди.
        Поколебавшись, женщина кивнула.
        – Да, один из наших полевых сотрудников, Эрнст Бекетт, отсутствует вот уже несколько дней. Мы не можем с ним…
        – Прошу прощения, что прерываю, но вы можете описать мне его? – Стейси достала мобильный телефон.
        Кажется, у Рубика вот-вот появится имя.

        Глава 112

        – Брайант, честно признаюсь – что-то мне в этом парне не нравится.
        – Знаешь, командир, когда ты так говоришь, мне сразу же хочется закурить.
        – Брайант, не забывай о почти четырех годах воздержания, – Ким имела в виду его привычку выкуривать по тридцать сигарет в день, от которой он отказался.
        – Но ведь мы все решили, что наш человек – это Даггар. Он наследил везде, где только можно. Думаешь, нам стоит об этом забыть?
        – Мы ни о чем не должны забывать, – сказала Ким. – Включая и то, что говорит о его непричастности.
        – Но ведь ничего подобного нет. Да, у него была дерьмовая жизнь, но если хочешь, я могу показать тебе в Винсон Грин с десяток людей с подобной, если не худшей, биографией. В нем нет ничего уникального, и я не понимаю, почему вдруг ты изменила…
        Телефон инспектора зазвонил, и сержант замолчал. Они продолжат этот разговор позже.
        – Стейс?
        – Босс, я в Службе опеки в Дадли.
        – Э-э-э… почему? – спросила Ким. Она не видела связи между своими вопросами на доске и этим заведением.
        – Все дело в деталях, босс, – объяснила ей Стейси.
        Ким выслушала ее и удивилась, что сама не смогла до этого додуматься.
        А еще Стейси никогда не звонит, если не найдет что-то интересного.
        – Продолжай, – велела Ким.
        – Так вот, есть социальный работник. Лет пятидесяти. Описание точно совпадает с описанием Рубика, которое нам дала доктор Эй. На работе его нет вот уже несколько дней, и он мог легко получить доступ к вашему досье.
        – И ты думаешь, что он сообщил детали Даггару?
        – Именно, босс.
        – Ладно, Стейси. Попробуй добыть адрес…
        – Его зовут Эрнст Бекетт. Вилмслоу-авеню 17, Нортон, Сторбридж, – не задумываясь продиктовала Стейси.
        – Стейс…
        – Мне пора. Меня уже зовут. Кое-кто здесь хочет со мной поговорить.
        – Ладно, но обещай, что сделаешь то, о чем я тебя попрошу, когда вернешься в офис.
        – Конечно, босс. А что именно?
        – Забери цветок у Пенна.
        – Обязательно, – хихикнув, Стейси разъединилась.
        – Ну что ж, Брайант, – Ким почувствовала прилив энергии, – поехали, проверим, дома ли Эрнст Бекетт.

        Глава 113

        Вслед за худым, долговязым мужчиной Стейси прошла через общий зал в кабинет. У нее создалось впечатление, что это была одна из переговорных, которую могли использовать все сотрудники.
        – Могу я узнать причину вашего интереса к мистеру Бекетту? – спросил мужчина с серьезным видом.
        Стейси заколебалась. За какие-то полчаса она из докучливого посетителя, ожидающего в течение получаса в богом забытом офисе хоть кого-то, кто мог бы уделить ей десять минут и рассказать о системе регистрации людей, интересующихся старыми папками, превратилась в желанного гостя, которого сам мистер Твиди, руководитель группы, провел в святая святых учреждения. Но это произошло только тогда, когда она намекнула на возможную связь цели ее посещения с Эрнстом Бекеттом.
        Этому человеку что-то от нее надо, и он хочет получить это как можно быстрее.
        А ей торопиться некуда.
        – Мистер Твиди, я хотела бы знать, получал ли мистер Бекетт доступ к делу, о котором я рассказывала вашей секретарше. Это дело девочки по имени Кимберли Стоун. И до тех пор, пока я не получу эту информацию, я не смогу поделиться с вами…
        – Да, офицер. У нас есть основания полагать, что он читал это дело. Он заходил в архив два месяца назад.
        – А можно узнать поточнее, зачем он туда заходил?
        – С тех пор там побывали всего два человека. Один из них – я. Мы нечасто посещаем это помещение. Дела, которые там находятся, очень старые.
        – Тогда почему вы так уверены, что он смотрел именно это дело? – с недоумением спросила Стейси. – Ведь в архиве наверняка находятся тысячи дел.
        – Потому что этого дела там больше нет, – негромко сообщил Твиди.
        – Он что, забрал его? – не поверила констебль.
        Твиди утвердительно кивнул. Да, этот человек был по горло в дерьме и без лопаты, но ее это абсолютно не колыхало. В деле была вся информация о детских годах ее босса, и теперь она находилась практически в открытом доступе. Ее мог прочитать любой сплетник или злодей. И если это дело попало в нехорошие руки…
        Ладно, сейчас ей пора ехать.
        Стейси отодвинула стул и встала.
        – Минуточку, – запротестовал Твиди. – Вы так и не сказали мне, во что влип Эрнст Бекетт.
        – Прошу прощения, но эта информация относится к ведущемуся расследованию. Я не имею права сообщать вам детали…
        – Но вы можете хотя бы сказать, изолирован ли он? – тяжело вздохнул Твиди.
        Подумав, Стейси утвердительно кивнула. Можно сказать и так.
        Но почему этот человек считает, что Бекетта могут в чем-то подозревать?
        – Похоже на то, что наши отношения с мистером Бекеттом вас сильно волнуют, – заметила констебль.
        – Мне просто надо знать, офицер. Мне надо знать, связан ли ваш интерес к мистеру Бекетту с жалобой на него, поступившей на этой неделе. С очень серьезной жалобой.

        Глава 114

        – Да, оттуда явно попахивает, – сказала Ким, отходя от почтового ящика. – Это не вонь разлагающегося трупа, но и не «Шанель № 5».
        – Ты думаешь, что он и парень в кубе – одно и то же лицо? – спросил Брайант, оглядываясь вокруг.
        Поняв его мысли, Ким присоединилась к нему. Они оба улыбнулись, увидев три горшка с цветами под передним окном.
        – Твой выбор? – спросил сержант.
        – Дальний правый, – не колеблясь сказала инспектор.
        – А я думаю – средний, – фыркнул сержант.
        Ким, скрестив руки на груди, стала ждать, пока Брайант проверяет ее догадку. Сначала он поднял левый горшок. Под ним ничего не оказалось. Он поднял средний и застонал. И только под дальним правым блеснул металл.
        – Как ты догадалась? – спросил сержант, качая головой и беря в руки ключ.
        – Середина – это слишком очевидно. В первую очередь будут искать именно там.
        – Спасибо тебе, – пробормотал сержант.
        – Левый стоит слишком близко к двери, так что на бессознательном уровне он воспринимается как слишком явный, так что остается тот, что дальше всех. Элементарно…
        Брайант отпер дверь.
        – Боже, ты права насчет запаха, – сказал он с гримасой.
        Не успела Ким наклониться и подобрать с пола небольшую пачку конвертов, как зазвонил ее телефон. Взглянув на экран, она застонала.
        – Фрост, да пойми же ты, наконец, что я не могу с тобой разговаривать. Приказ босса! – крикнула она прямо в экран, прежде чем отклонить звонок.
        – Как командиру, я позволю тебе осмотреть кухню, а сам займусь гостиной.
        – Идет, – согласилась детектив, уверенная, что запах идет именно из кухни.
        – Да, ничего себе, – сказала она, войдя в помещение.
        Было очевидно, что Эрнст Бекетт убирается и моет посуду только тогда, когда ему становится не с чего есть.
        Раковина и стол возле нее были полны тарелок, чашек, кастрюль и стаканов, в которых все еще оставались остатки пищи. Когда Ким подошла поближе к этой куче дерьма, взлетела пара мух. Пометавшись по помещению, они направились к той части стола, на которой хозяин, очевидно, готовил себе еду. Здесь, рядом с испачканным жиром чайником, лежал кусок сыра, положенный так, чтобы на него не падали прямые лучи солнца. Пачка маргарина соседствовала с грязным ножом.
        Навскидку можно было подумать, что хозяину пришлось в спешке убираться из дома, но никаких следов борьбы на кухне не было. Входная дверь была заперта, а запасной ключ лежал на положенном месте.
        – Да, титул «горничная года» ему явно не светит, – заметил Брайант.
        Глядя на бардак в раковине, он отмахнулся от мухи, жужжавшей у него перед лицом.
        – Наверху, в спальне, на тумбочке тоже полно еды.
        – Угу, – кивнула Ким.
        – А мне жена не позволяет взять в постель даже крохотного кусочка, – простонал сержант.
        – Трудно поверить, на что способны некоторые мужчины, когда остаются в одиночестве.
        – Ты же знаешь, что у меня такое однажды было, – сказал Брайант, по очереди выдвигая один ящик за другим. – Жена уехала с сестрой в спа в Чешире на выходные. Помнишь фильм «Один дома» с Маколеем Калкином, когда он бродит по дому и творит все, что ему заблагорассудится? Это точно про меня. Я провел всю субботу в пижаме, ел что хотел и смотрел все тупые боевики, до которых только смог добраться.
        – То есть ты превратился в десятилетнего ребенка? – уточнила Ким.
        – Вот именно. Но на следующий день все закончилось, и воскресенье я посвятил уничтожению следов этого праздника. И все-таки она каким-то образом узнала, что я ел тост в постели.
        – Похоже, что твоя женушка лучший детектив, чем…
        – А теперь, командир, лучше остановись и не говори вещи, о которых можешь потом пожалеть…
        – Итак, что мы узнали об этом мужчине?
        – То, что ему на все наплевать или что он перестал обращать внимание на все вокруг, – ответил Брайант. – А еще что он, скорее всего, не ждал гостей.
        – Но ничто не указывает на то, что это человек из машины, – проворчала Ким.
        – Правильно, но, может быть, что-то найдется в компьютере в гостиной…
        – Брайант, мы будем ковыряться с этим до…
        – Расслабься, командир. Митч и Стейси уже в пути, – фыркнул сержант. – Так что лучше ничего не трогай до их приезда.

        Глава 115

        – Что, прямо вот так, босс? – спросила Стейси и посмотрела сначала на Ким, потом на Митча и Брайанта, а потом снова на стол.
        Митч упаковал лэптоп в прозрачную пленку и сделал это настолько качественно, что компьютер был включен, работал и клавиатура была ясно видна сквозь полиэтилен.
        – Да ладно тебе, Стейси. Тебе приходилось работать и в более сложных условиях, – сказала Ким, вставая рядом.
        – Да уж, работать через громадный презерватив мне приходится не каждый день, – заметила констебль и повернулась к собравшимся у нее за спиной. – Дайте хоть немного воздуха.
        Все сделали шаг назад, и пальцы Стейси забегали по клавишам.
        – Мне кажется, я знаю, что мы здесь найдем, – сказала констебль. Ким наблюдала, как на экране с калейдоскопической скоростью меняются разные меню. Ким всегда потрясала способность Стейси заранее знать, что именно она ищет. Это напоминало кулисы цирка – темные переходы и помещения, откуда управляется вся машинерия арены. Передвигаться по ним мог только тот, кто хорошо их знал.
        – Может быть, расскажешь нам, что ты делаешь? – поинтересовался Брайант.
        – Если бы могла, то рассказала бы, – ответила констебль. – В принципе я хочу узнать, как…
        Стейси замолчала. Ким знала, что в таких ситуациях на нее лучше не давить. И говорила она не с ними, а, скорее, сама с собой.
        – Я, пожалуй, пойду, – сказал Митч, собирая вещи. – Скажете потом, что мне искать в доме…
        – Договорились, – сказала инспектор. Она уже объяснила эксперту, что у них нет стопроцентной уверенности, что владелец дома был человеком из куба.
        Хозяин вполне мог в любую минуту войти в дверь и логично объяснить свое отсутствие в доме и на работе.
        Хотя после того, как Стейси рассказала ей о пропавшей папке, Ким сильно сомневалась в вероятности такого сценария.
        – Хочешь поискать ее? – спросил сержант, догадавшись, о чем она думает.
        – Нет смысла, – покачала головой инспектор. – Если Эрнст Бекетт забрал мое дело из архива, то сделал он это не для того, чтобы читать его по вечерам. Он вполне мог прочитать его на работе и не рисковать своей карьерой. Мне кажется, на то была какая-то причина.
        – С этим я соглашусь, – подала голос Стейси.
        Ни Ким, ни сержант не обратили на ее слова никакого внимания.
        – Ребята, а ведь я это вам говорю, – произнесла Стейси с изумлением.
        Они придвинулись ближе к столу.
        – Все как я и думала. Эта папка полна детской порнографии. Если точно, то больше трех тысяч изображений.
        – Ублюдок, – выругался Брайант. А Ким захотелось, чтобы если в кубе был действительно Эрнст Бекетт, то он был бы жив, когда начал работать пресс.
        – Минуточку, – сказала Стейси, выделив курсором коротенькую строчку среди тысяч других.
        – Смотрел он только эту фотографию, – сказала она.
        – Почему? – удивилась Ким. – Не слишком характерное поведение для педофила.
        – Мне кажется, для проверки, – сказала Стейси. – Потому что, по-моему, загружал не он. Или, по крайней мере, сделал он это ненамеренно. Все изображения появились на его компьютере в один и тот же день. Ни до, ни после этого дня ничего подобного не было. Он посмотрел всего одно фото, как будто хотел убедиться, что это именно то, о чем он подумал.
        – Шантаж? – предположила Ким.
        – Похоже на то. Здесь есть письмо, к которому был прикреплен архив. Это предложение поучаствовать в розыгрыше путевки на отдых. Сделано очень непрофессионально и слабо, но на первый взгляд достаточно убедительно. А как только он нажал на ссылку, файл загрузился. Мне кажется, что где-то должна быть инструкция, что делать с этим архивом, так что я поищу еще.
        – Ты, кажется, сказала, что на него пришла жалоба?
        – Анонимное письмо, в котором его обвинили в неподобающем обращении с одним из его подопечных.
        – Но если он сделал все, что от него требовали, – заговорил Брайант, – то при чем здесь жалоба? Он достал дело и передал его… Хотя он мог сказать: «НЕТ». Вдруг у него заговорила совесть и он сказал, что пойдет в полицию?
        – Тоже возможно, – сказала Ким, доставая телефон.
        Из другого кармана она достала карточку, полученную ранее, и набрала номер.
        Сотрудница службы пробации, курировавшая Даггара, ответила после второго гудка.
        Ким коротко рассказала ей о том, что им удалось найти, а потом задала вопрос, интересовавший абсолютно всех. Женщина ответила не задумываясь.
        – Это исключено, – сказала она. – Джон Даггар просто физически не способен провернуть то, о чем вы мне рассказали.
        «И я тоже так думаю», – подумала Ким.
        – Но мне кажется, что он знает человека, способного на это.

        Глава 116

        Закончив разговор, Брайант повернулся к Ким:
        – Все верно, командир. Офицер Дженнард подтвердил, что Даггар пять месяцев провел в одной камере с Дереком Лоури, получившим срок за хакерство и торговлю поддельными удостоверениями личности. Он легко мог приготовить письмо с прикрепленным файлом.
        – Отлично. Он дал тебе адрес?
        – Три дня назад, – кивнул Брайант, – Лоури находился в тюрьме Ее величества в Бристоле, куда попал за то, что нарушил правила своего условного освобождения.
        – Но ведь это тюрьма для несовершеннолетних…
        – Парнишке всего семнадцать лет.
        – Нашла! – возглас Стейси заставил их повернуться к ней.
        – Письмо пришло на следующий день после загрузки архива. Вот оно.
        Ким прочитала из-за спины Стейси:

        Мистер Бекетт,
        Просим вас внимательно прочитать это письмо. Это не рекламный мусор, и ваша репутация и карьера зависят от того, насколько серьезно вы отнесетесь к этому письму и до буквы выполните все инструкции, изложенные в нем.
        Вчера в 10.05 утра на ваш компьютер были загружены тысячи изображений с детской порнографией. Вы найдете эти фото в папке, размещенной на вашем диске, – под названием «Детские игры». Их невозможно удалить так, чтобы не осталось никаких следов.
        Если вы не сделаете того, о чем мы просим вас ниже, то мы обратимся в полицию и к вашим работодателям:
        1. Достаньте дело Кимберли Стоун, переданной органам опеки 15 июня 1988 г.
        2. Положите дело в желтый мусорный ящик на Люэллин-авеню в Нижнем Горнеле ровно в 11 вечера в пятницу.
        3. Возвратитесь домой и сотрите это послание.
        Любое отступление от этих инструкций повлечет за собой немедленное обращение в полицию и жалобу на вашу работу.

        – Черт побери, – сказала инспектор, – если бы он связался с нами, то мы смогли бы положить этому конец. Мы могли бы их прямо там и арестовать.
        – Может быть, стоит проверить адрес в письме?
        – Ни к чему, – сказала Ким. – На этой улице жила приемная семья номер один.
        – Но почему?..
        – Да потому что он знает, Брайант. Он знает, что мы пойдем по этому следу. Это просто еще один плевок мне в лицо, – рыкнула детектив, меряя комнату шагами. – Богом клянусь, еще одно гребаное…
        Раздался звонок ее телефона.
        – Китс! – рявкнула она в телефон, заметив взгляд, которым обменялись ее коллеги.
        – Что ж, если что-то уже вывело вас из себя до моего звонка, то после него вы будете просто взбешены. Приезжайте к началу Незертонского канала и увидите почему…

        Глава 117

        Незертонский канал с тоннелем был открыт в августе 1858 года. Это был последний большой канал, построенный в Британии в эпоху бурного строительства подобных сооружений. Он был шириной в 27 футов[45 - Около 8 м.], и в нем могли разминуться два средних речных суда. По берегам его шли две дороги.
        Ким помнила, как приезжала сюда с Китом в один из солнечных воскресных дней, и они гуляли по канальному тоннелю. Он вел ее в полной темноте, а потом указал на свет, появившийся в самом конце 9000-футовой[46 - Около 2700 м.] трубы.
        И пока они шли к этому свету, Кит показывал на мерные отметки на восточной стене тоннеля и рассказывал ей об узких баржах, которые тащили лошади. А она пыталась не обращать внимания на капли влаги, падающие из вентиляционных отверстий, расположенных в крыше тоннеля, которые назывались «перечницы», и сосредоточиться на его захватывающем рассказе.
        Ким заставила себя вернуться в настоящее. По идее, она должна была бы испытать бурю эмоций, но, увидев тело Джона Даггара, она почувствовала только грусть.
        У этого парня было не лучшее начало жизни, и казалось, что судьба наносила ему один удар за другим. Его рост, семья и полная безграмотность сделали его мишенью для жестоких и неуверенных в себе подростков. Ким знала, что иногда у него появлялись проблески надежды. Работа, взаимоотношения с Билли – все это было шансом на новую жизнь.
        – Вы ведь этого парня искали, инспектор? – спросил Китс, вставая.
        – Ага. Мы подозреваем его во многом из того, что произошло на этой неделе.
        – Что ж, тогда можете вычеркнуть из этого списка все, произошедшее после вечера среды, потому что он мертв уже около тридцати шести часов.
        – И его только что обнаружили? – спросила инспектор.
        – Он лежал вон там, – патологоанатом кивнул на закуток возле начала тоннеля, – присыпанный листвой. Ретривер одного из гулявших заинтересовался его ботинком, и тело было найдено. Судя по всему, его убили одним ударом ножа прямо в сердце.
        Ким сделала шаг назад, чтобы получше рассмотреть тело. Не важно, любил или не любил Даггар драки, но его трудно было сбить с ног, а в то же время на его руках не было никаких повреждений, которые обычно появляются, когда человек сопротивляется убийце.
        – Что-нибудь еще, Китс? – спросила она.
        – Судя по следам крови на месте, где лежал труп, его не двигали.
        «Ну конечно, для этого понадобился бы небольшой кран», – подумала Ким.
        – Нож небольшой, удар, судя по ране, был точным, так что он не мучился. Больше расскажу после вскрытия.
        – Ладно, спасибо, – поблагодарила его Ким и отвернулась.
        Она успела сделать только три шага.
        – Кстати… Инспектор, а вы ничего не забыли?
        – Например? – повернулась к нему Ким.
        – Например, неуважительное отношение ко мне, требование выполнить работу в нереальные сроки, оскорбительные подколки, плоский юмор. Или все вместе.
        Ким слегка улыбнулась ему и продолжила свой путь к машине.
        – А знаешь, может быть, все уже и закончилось, – догнал ее Брайант. – Ведь с момента смерти Даггара не было больше никаких происшествий. Мы знаем, что он был с Билли, а потом куда-то исчез. Возможно, его смерть никак не связана со всеми этими преступлениями. Такой парень не мог не иметь врагов. Что, если один из них до него добрался и оказал всем нам услугу?
        – М-м-м…
        – Судя по всему, я тебя не убедил.
        – М-м-м… – повторила Ким.
        – Ну, тогда я не знаю… – почесал голову сержант. – Если ты не считаешь Даггара нашим человеком и не веришь в то, что это конец всей истории, то почему ты больше ни о чем не спросила Китса?
        Ким молча села в машину.
        Брайант просто не мог понять, что вид лежащего на земле трупа Джона Даггара рассказал ей все, что ей было нужно.
        Да, Даггар, без всяких сомнений, ее ненавидел.
        Но кто-то ненавидит ее еще больше.

        Глава 118

        – А где была кровь? – неожиданно спросила инспектор, когда Брайант в очередной раз попытался убедить ее, что Даггар был именно тем, кто им нужен.
        Звонок Китсу подтвердил, что все следы крови, обнаруженные на одежде и на обуви Даггара, соответствовали нанесенному удару.
        Пенн и Стейси следили за тем, как они перебрасывались фразами как за теннисным матчем.
        – Я не… – Брайант вновь в отчаянии почесал голову.
        – Понимаешь, если Даггар напал на Билли с той банкой, то на его одежде должны были остаться хоть какие-то следы крови.
        – Наверное, Китс ошибся, – лицо сержанта скривилось в гримасе. – Как иначе, черт побери, он мог сказать, что на одежде была только кровь Даггара?
        Ким протянула ему свой телефон.
        – Этот человек десять лет учился, и у него тридцатилетний опыт работы, но ты все равно можешь позвонить ему и выразить свои сомнения в его компетентности. Не уверена, что после этого ты останешься его любимым детективом, но попробовать-то можно…
        – Возможно, у Даггара было время переодеться и… – Брайант притворился, что не видит телефона.
        – Где? – спросила Ким, чувствуя, как растет ее разочарование. – Мы были у него в доме. Тебе не кажется, что мы бы сразу же обратили внимание на заляпанную кровью одежду?
        – Но мы же не делали там обыск, командир, – терпеливо напомнил ей сержант.
        – А на это ты что скажешь, Брайант? – Ким встала рядом с доской с написанными на ней вопросами. – Как Даггару удалось заманить Эми и Марка на квартиру?
        Как в руки Даггара попал препарат, который мы обнаружили в крови почти всех жертв?
        Кто заказал книгу и где она теперь?
        Даггар что, встретился с Фелпсами в тюрьме?
        Почему Даггар вдруг набросился на Билли? А теперь у нас появились новые вопросы! Какова роль Эрнста Бекетта во всем этом?
        В ответ на эти вопросы комната погрузилась в тишину.
        – Черт побери, ребята, – не выдержала Ким и в отчаянии ударила рукой по доске. – Мы что, действительно согласимся со смертью Даггара как со счастливой случайностью и оставим все эти вопросы неотвеченными, раздуваясь от собственной гордости?
        Все отвернулись, пока Пенн наконец не набрался смелости и не прервал молчание:
        – Но, босс, мы же можем привязать Даггара по крайней мере к…
        – «По крайней мере» – недостаточно, Пенн, – покачала головой инспектор. – И вот еще что, Брайант. Если тебе хочется считать, что все уже закончилось, то это не значит, что все действительно закончилось. Я сейчас пойду доложу Вуди, и если к моему возвращению вы ответите на все эти вопросы, то мы закроем дело, отправимся в паб и первый круг – за мой счет.

        Глава 119

        – Готовы? – спросил Симз у Лорда и Приса.
        Оба кивнули, и Симз почувствовал, как его охватывает предвкушение. Еще несколько минут, и он наконец выберется отсюда и отправится прямиком к этой суке, чтобы отплатить ей за все. А после этого он, скорее всего, сдастся. И не исключено, что к вечеру вернется сюда же.
        – Пары минут будет достаточно, понятно?
        – Понятно, – кивнули оба, и Лорд подошел к столу, за которым сидели местные расисты.
        – Привет, сволочи, – присел он на стул.
        Группа скинхедов обменялась взглядами, после чего все они уставились на Лорда.
        – Ты чего, с кем-то поспорил, сволочь? – спросил один из них с ударением на последнем слове.
        – Да я просто отдохнуть, вкурил?
        – Приятель, для твоей же собственной безопасности…
        – Мы живем в свободной стране, – вступил в разговор Прис. – Каждый может сидеть, где ему заблагорассудится…
        Семеро скинов одновременно встали. Теперь внимание всех, находившихся в зале, было сконцентрировано на центральном столике.
        – Да ладно вам, пусть человек… – с этими словами Симз подошел поближе к источнику угрозы и встал в стойку.
        Договорить он не успел, потому что главный скинхед попытался ударить Лорда. Тот перехватил его руку, легко завел ее ему за спину и толкнул в сторону его банды. Зрители вздохнули и резко придвинулись вперед, когда банда бросилась в атаку. Симз, опустившийся на пол всего в футе от места драки, начал отсчет.
        Он услышал, как от дверей раздались крики охраны, но она не войдет внутрь без защитной экипировки.
        Симз извлек из кармана украденный из кабинета дантиста инструмент и воткнул крючок, предназначенный для того, чтобы проверять зубы, себе в голову. Кровь из раны хлынула потоком.
        Он намеренно ранил себя именно в голову, потому что в коже, закрывающей череп, была масса крохотных вен и артерий, так что кровь долго не остановится. Обычно раны в голову оказывались не такими страшными, какими выглядели на первый взгляд, но относиться к ним надо было со всей серьезностью, потому что они могли быть вызваны сильным сотрясением и стать причиной повреждения мозга.
        Крики вокруг него достигли своего пика – сидельцы толкались и били друг друга, не ведая о причинах подобного развития событий, но драка есть драка.
        Кто-то ударил его ногой как раз в тот момент, когда он нанес себе вторую рану. Теперь кровь заливала лоб и правый глаз. Отлично!
        Симз услышал, как распахнулись двери и в них ворвалась толпа надзирателей в защитном обмундировании.
        Заключенные стали разбегаться, поняв, наконец, что не знают причин такой вспышки насилия. Теперь он лежал на авансцене, прижавшись головой к полу и закрыв глаза.
        Симз почувствовал, что над ним кто-то остановился.
        – Твою ж мать! – закричал Лорд. – Все сюда! Этому парню нужна «Скорая помощь»!

        Глава 120

        – Непохоже, чтобы сегодня вы пришли ко мне с тем настроением, которое должно быть в пятницу, – сказал Вуди с легкой улыбкой. – А я слышал, что вас можно…
        – Нельзя, сэр, – Ким села, не дожидаясь приглашения. На лице ее босса немедленно появилось недовольное выражение.
        – Но мне докладывали, что ваш главный подозреваемый…
        – У вас что, сэр, прямая линия связи с Брайантом, о которой мне ничего не известно?
        – Я получил эту информацию совершенно официально, Стоун, – поправил ее Вуди. – И теперь я в недоумении, почему вы не рассматриваете это как положительный факт?
        – Слишком многое здесь не совпадает, сэр. Практически отсутствуют подтвержденные связи между Даггаром и произошедшими событиями, – Ким старалась не показать свое разочарование.
        – Например? – спросил Вуди, сплетя пальцы под подбородком.
        – Например, я не вижу связи между Даггаром и Эми с Марком.
        – А разве он не осматривал квартиру, в которой их убили?
        – Я не говорю о том, что он не мог сделать дубликат ключа, – кивнула Ким, – но если это он вызвал их в квартиру, то зачем они покупали ему цветы?
        – А они что, пришли туда с цветами?
        – Не знаю, – честно призналась Ким.
        – То есть цветы они могли купить для кого-то другого. И то, что они могли остановиться и вручить их где-то по дороге, вовсе не противоречит логике. Просто в этом случае цветы не имеют к убийству никакого отношения.
        Ким никогда не занималась намеренным исключением фактов с целью подогнать задачку под ответ, но в словах Вуди была своя логика.
        – Я не знаю, откуда Даггар мог взять препарат, который…
        – Бывший заключенный, уверяю вас, может добыть любой препарат. Хотя это немного притянуто за уши.
        – И еще, почему Даггар с такой жестокостью набросился на Билли? Он ведь любил ее.
        – Но дело ведь было не в Билли Стайлс, нет? Дело было в его ненависти к вам.
        – Сэр, мой внутренний голос в данный момент рычит на вас. Мы слишком многое предполагаем. Слишком часто употребляем сослагательное наклонение. Я не могу принять путь, который мы выбрали. Где у нас надежные вещественные доказательства?
        – То есть вы считаете, что ничего из того, что я сказал, не может быть принято на веру?
        – На веру – да. Но серьезного подтверждения этому у нас нет. Я просто хочу спросить вас, был ли у нас с вами подобный разговор когда-нибудь раньше?
        Ким казалось, что они складывают мозаику и какие-то элементы пытаются впихнуть на свободные места, даже не примерившись.
        – Вы же знаете, Стоун, что не всегда можно дело довести до идеального конца. И не в этом причина вашего сопротивления очевидным фактам. Что же не нравится вашему внутреннему голосу?
        – Конец, сэр. У всего этого нет конца. В самом начале расследования было понятно, что основная цель преступника – это как можно сильнее ущипнуть меня, причинить мне наибольшую боль. И ему ни к чему оставлять мне жизнь после всех этих убийств. Человек, так сильно ненавидящий меня, успокоится, только увидев меня мертвой. Это единственный логичный конец. Но со смертью Даггара подобная концовка отпадает, и, более того, я не вижу никаких признаков, что кто-то собирается ее осуществить. Какой план у убийцы? Что он собирается со мной сделать? Мы же все решили, что он хочет меня убить, после того, как Элисон фактически…
        – А как она воспринимает все это? Тоже считает, что ваш человек – Даггар?
        – Хороший вопрос, сэр. Я бы тоже хотела ее об этом спросить, так что ее возвращение в Вестмерсийское управление сейчас совсем не в кассу…
        Ким нахмурилась, увидев, как Вуди сдвинул брови.
        – Стоун, я не знаю, о чем вы сейчас говорите, но Элисон Лоу никто не переводил в другое управление.

        Глава 121

        – Попробуй еще раз, Стейс, – велела Ким, меряя шагами комнату. – Пенн, проверь, добралась ли патрульная машина до ее дома?
        – Так точно, босс. Пока нет, но они знают, что сейчас у нас каждая минута на счету…
        – Тишина, босс, – доложила Стейси. – Сразу переключается на голосовую почту.
        – И инспектор Мертон подтвердил, что от них она ушла вчера вечером?
        – Где-то через полчаса после меня, – ответила Стейси. – То есть в районе полуночи. Она дала показания, а потом патрульная машина доставила ее прямо домой. Мертон предупредил ее, что может позвонить, если в ходе допроса Джейми возникнут какие-то вопросы. Но так и не позвонил.
        – Ладно, займитесь камерами наружного наблюдения. Проверьте все дни на этой неделе. Я хочу знать, всегда ли она возвращалась только на своей машине.
        Кивнув, Стейси набрала код доступа к камерам.
        – Пенн? – спросила Ким, когда сержант закончил разговор по телефону.
        – Еще несколько минут, босс, – покачал он головой. – Перезвонят сразу же по прибытии.
        – Окей, где еще мы можем поискать? Что мы о ней знаем?
        – Она очень много ест, – подсказала Стейси, в то время как Пенн пожал плечами.
        – То есть эта женщина проработала плечом к плечу с нами целую неделю, а мы знаем только то, что она боится собак и что у нее здоровый аппетит?
        Сотрудники промолчали. Но Ким сейчас злилась не на них, она злилась на себя.
        – Думаю, что сейчас это неважно, – заметил Брайант, не отрывая глаз от доски.
        – Брайант, клянусь, если ты сейчас скажешь мне, что все это просто дурацкое совпадение, что Даггар – это тот, кого мы ищем, и что Элисон отправилась в какую-то ближайшую обжираловку, то я собственными…
        – Ничего этого я не говорю, командир. Я просто хочу сказать, что то, чем она занималась и где она бывала до сегодняшнего дня, – не важно. А важно то, что единственный человек, который может нам сказать, где она сейчас, это вы, командир.
        В комнате все затихло.
        – Я? – переспросила Ким.
        – Первое убийство Эми и Марка, – кивнул Брайант, – было точной копией вашей истории с Мики в месте, которое было идентично тому, где это все происходило. Второе убийство – пары средних лет, – которое должно было выглядеть как смерть Кита и Эрики, произошло в месте, имевшем для вас особое значение. Нападение на Билли Стайлс…
        – Переходи к выводам, Брайант! – рявкнула Ким, хотя она уже догадывалась, к чему он клонит.
        – Если я прав, то наступила очередь психотравматического события с участием одного из ваших коллег…
        – Доусон, – прошептала инспектор.
        Стейси с трудом сглотнула, а Пенн уставился в пол.
        Все они вздрогнули от звонка его телефона.
        Сержант схватил его и стал слушать.
        – Ничего, босс, – сказал он наконец. – Машина перед домом, но дверь никто не открывает.
        – Передай им мой приказ – пусть ломают дверь, – велела Ким.
        Пенн передал приказ по команде, а Ким повернулась к Брайанту.
        – Ключи, – сказала она. – Я хочу видеть это своими глазами, и теперь моя очередь садиться за руль.

        Глава 122

        Ким молча пробивалась сквозь потоки транспорта, а Брайант сидел рядом и молился про себя. Но ни разу не попросил ее притормозить.
        Останавливаясь, она чуть не поцеловала патрульную машину в задний бампер.
        – Спасибо, командир. Спасибо за то, что не врезались в бампер впереди стоящего автомобиля, – с этими словами Брайант вылез из машины.
        Входная дверь была распахнута, и в проеме стояли два констебля.
        – В доме пусто, мэм, – сказал один из них.
        – И никаких следов борьбы, – сообщил второй.
        – Спасибо, парни, – Ким прошла мимо них в дом.
        Она всегда прежде всего шла на кухню, потому что по ней было легче всего узнать, что происходило в доме в последние часы. Это подтвердилось в доме Эрнста Бекетта, который готовил себе перекус, а потом в спешке покинул здание.
        Гостиная могла многое сказать о личности хозяина, и та, что была сейчас перед ними, действительно обладала своей неповторимой атмосферой. Казалось, что ее перенесли сюда из 60-х годов. Роскошный ковер с оранжевыми разводами напомнил Ким калейдоскоп. Шкаф с посудой и граммофон занимали весь дальний угол. Рядом с ними высилась гора виниловых дисков. На стене расположился современный телевизор – его динамики были вделаны в стену, а сабвуфер располагался вдоль дальней стены. Лицом к телевизору стояла большая плоская софа: две подушки на хлипких ножках. Рядом находилось ультрасовременное кресло в форме половины яйца. Ким знала, что такое кресло может вращаться и нагибаться во все стороны.
        То, что она совершенно не могла представить себе Элисон в такой гостиной, заставило Ким улыбнуться. Женщина вновь удивила ее, и ей это нравилось. Эта комната была доказательством того, что Элисон жила только для себя и ни для кого другого. Ей нужны были ретромебель и ультрасовременный телевизор. Она не пыталась соответствовать какому-то стилю – ей нравилось то, что нравилось. Собственный дом Ким был тоже обставлен разнокалиберной мебелью, оставлявшей много свободного пространства, – ей это всегда доставляло удовольствие, и она ни за что не соглашалась завести всякие украшения и безделушки, чтобы дом выглядел более обжитым.
        Ким прошла на кухню, главным экспонатом которой был громадный розовый холодильник в американском стиле. Места для стола уже не оставалось, так что хозяйке пришлось убрать из-под рабочей поверхности несколько кухонных причиндалов и поставить на этой импровизированной свободной территории два стула.
        Справа от Ким стояла встроенная посудомоечная машина, полная стаканов, чашек и маленьких тарелок. Стейси права – такое впечатление, что эта женщина – жвачное животное, живущее на перекусах и редко позволяющее себе нормальную еду.
        – Наверху ничего нет, если не считать нескольких странных предметов меблировки, – доложил Брайант. – Хотя мне кажется, что в этом доме это в порядке вещей.
        Ким кивнула и услышала, что ей поступило текстовое сообщение.
        Достав телефон, она увидела, что пришло оно с неизвестного ей номера.
        Открыв и прочитав его, инспектор похолодела.
        – В чем дело? – спросил Брайант, заметив, что она молчит.
        Ким надо было срочно придумать, что ему говорить.
        – Дополнительная информация от Китса, – сказала она, убирая телефон.
        – И что же он сообщает?
        – Да так, ерунду всякую, – отмахнулась инспектор, одновременно лихорадочно обдумывая свой план.
        Сержант подозрительно посмотрел на нее.
        – Ничего, что могло бы помочь нам найти Элисон, – Ким постаралась не усугублять ситуацию новой ложью. При этом она понимала, что у нее каждая минута на счету.
        – Брайант, я проверю ванную на предмет улик. Может быть, проверишь пока сарай в саду на заднем дворе?
        Сержант не догадывался, что она уже знает, что это напрасная потеря времени. Так было написано в сообщении.
        Дойдя до двери, сержант повернулся к Ким:
        – Командир, с тобой все в порядке? А то ты выглядишь как-то…
        – Все хорошо, Брайант. Проверь сарай, и тронемся.
        В тот же момент, когда сержант открыл дверь и вышел во двор, Ким развернулась и покинула дом.

        Глава 123

        Брайант открыл дверь сарая с неприятным чувством, никак не связанным с тем, что он мог найти внутри. Как и босс, он был уверен, что Элисон в доме нет. Ни живой, ни мертвой.
        Нет, все дело в выражении лица Ким, когда она сказала ему, что это было сообщение от Китса.
        Он был уверен, что командир ему соврала, и, если бы они сидели у нее дома за чашечкой кофе и перед ним была бы просто Ким, он бы так ей и сказал. Но когда она была командиром, такого лучше было не делать.
        Она не понимала одного, и он не собирался говорить ей об этом – будучи хорошей вруньей, врать она не любила. Все в ней говорило о прямоте и искренности, поэтому он уже давно научился читать по ее глазам. А сейчас он увидел в них сожаление.
        Сержант быстро осмотрел обычный набор вещей, которые можно увидеть в каждом сарае. Сломанная барбекюшница, разорванный зонтик и несколько затянутых паутиной садовых инструментов. Ничего интересного. Для успокоения совести он осмотрел периметр вокруг сарая.
        И направился в сторону дома. Если он еще раз спросит ее, от кого пришло сообщение, это не будет означать, что он считает ее вруньей – просто он даст ей еще одну попытку сказать правду.
        – Командир, от кого, говоришь…
        Почти сразу же он понял, что в помещении никого нет.
        Брайант вышел в холл и заглянул в гостиную.
        Ах да, она же пошла наверх, проверять ванную Элисон.
        – Послушай, командир… – позвал он от начала лестницы.
        – Ее там нет, приятель… прошу прощения… я хотел сказать…
        – А где же она? – Брайант повернулся к одному из тех двух констеблей, что взломали дверь.
        – Несколько минут назад стартовала на «Астре»…
        Выругавшись, Брайант вернулся на кухню и достал свой телефон.
        Набрав ее номер, сержант стал терпеливо ждать, пока телефон не переключился на голосовую почту. Разъединившись, он попробовал еще раз. То же самое.
        – Твою мать, – прорычал он, набирая номер Стейси. Что за игру она затеяла? – Привет, Стейс, командир не звонила?
        – Э-э-э… а разве вы не…
        – А ты ей не звонила?
        – Нет, мне…
        – Стейс, а от Китса мы что-нибудь только что получали?
        – Минуточку… нет, ничего… Я могу…
        – Твою мать… – сержант огляделся кругом.
        Патрульная машина, стоявшая перед домом, должна оставаться на месте до тех пор, пока дом не будет надежно закрыт.
        – Стейс, пришли за мной патрульных.
        – Ладно, Брайант, но что, черт побери…
        – Командир, Стейс. Она внезапно исчезла.

        Глава 124

        Проигнорировав седьмой звонок на мобильном, Ким остановилась.
        Она знала, что звонят ей Брайант и, может быть, Стейси.
        Да, она чувствовала себя неудобно, сбежав от коллеги, и во многом потому, что оставила его без машины, но текстовое сообщение было более чем конкретно.
        Инспектор достала телефон и прочитала его еще раз:
        Ты знаешь, кто у меня и кто мне нужен. Приходи одна, или она умрет. Ты знаешь, где я.
        За последнюю неделю и так умерло слишком много людей только потому, что какой-то больной ублюдок объявил ей вендетту. Она не может рисковать жизнью еще одного человека.
        И тот, кто послал сообщение, был прав.
        Она знала, где найдет Элисон.
        Не знала она только одного – с кем находится профайлер.

        Глава 125

        Элисон старалась не поддаваться охватившей ее панике, но страху необходим был какой-то выход.
        Она знала, что находится на улице – ощущала легкий ветер, колышущий ее волосы, и свежесть окружающего ее воздуха.
        А еще она знала, что лежит на спине, а над головой у нее проплывают грозовые облака.
        Она чувствовала, как осколки кирпича врезаются в кожу головы и обнаженных рук.
        И понимала, что лежит на каком-то узком карнизе – ее правая рука упала с него и теперь висела безвольно и бесполезно, слегка касаясь кирпичной кладки.
        Девушка не знала, сколько времени провела здесь, и от этого охвативший ее ужас становился только сильнее.
        Во многом это объяснялось тем, что она не могла пошевелиться.
        Ни один мускул тела не подчинялся командам мозга.
        При этом мысли у нее были ясные, свежие и вполне разумные. Но, как она ни старалась заставить свои нервы им повиноваться, связь между ними казалась прерванной.
        Она не знала, который сейчас час, а ее последнее воспоминание было связано с ранним утром.
        Она помнила, как вылезла из постели, выпила зеленый чай, поднялась на второй этаж и переоделась в костюм для пробежки. Обычно пробежки было достаточно для того, чтобы она меньше грызла себя из-за своих кулинарных предпочтений в те моменты, когда она сидела за столом в офисе. А еще пробежка была ей необходима, чтобы окончательно прийти в себя после событий предыдущего вечера.
        Из дома она вышла около 7 утра, повернула налево, прошла до конца улицы, пересекла территорию торгового центра и оказалась в парке. Здесь она присоединилась к другим любителям бега, отдыхавшим возле мусорных баков, означавших половину маршрута, и…
        Тут ее как заклинило. Она делала это каждое утро и знала, что длина бегового круга составляет около двух миль. И она помнила весь путь, который проделала утром.
        Закрыв глаза, Элисон попыталась восстановить порядок событий, происходивших утром, особенно после того, как она оказалась у кирпичной стены с мусорными баками.

        Выходит из дома
        Поворачивает налево
        Переходит через дорогу
        Торговый центр
        Входит в парк
        Мужчина с пуделем
        Бегуны
        Люди, сидящие на скамейках
        Женщина на велосипеде
        Она останавливается у мусорных баков
        Наклоняется, восстанавливает дыхание
        Ох

        Опять эта кирпичная стена, но перед этим произошло что-то еще. Укол, как будто комар укусил, как раз в тот момент, когда она, тяжело дыша, наклонилась вперед и оперлась руками о колени.
        И полная темнота.
        Больше она ничего не могла вспомнить.
        На нее что, напали? Изнасиловали? Что, черт побери, происходит?
        Осознание того, что ей ввели какой-то препарат, ничуть не помогло Элисон успокоиться, потому что теперь она понимала, почему не может двигаться. Но ничего поделать с этим она не могла.

        Глава 126

        – Ну же, ребята, говорите, – потребовал Брайант. – Что, черт побери, по-вашему, происходит?
        – Текстовое сообщение наверняка было от убийцы, – предположил Пенн.
        «Надо же хоть как-то заполнить паузу», – одновременно подумал он.
        – Но почему она не выходит на связь? – в голосе Брайанта слышалось отчаяние.
        – Тишина, – сказала Стейси, кладя телефон. – Наверное, у нее села батарейка, – добавила она.
        Черт побери, они пытаются обнаружить человека, который активно не хочет, чтобы его обнаружили.
        – На камерах тоже ничего нет, – подал голос Пенн. – До первой из них больше мили и три возможности свернуть по дороге. Босс может быть где угодно.
        Брайант еще не сообщил Вуди о том, что Ким исчезла, но он не знал, как долго ему удастся сохранять это в тайне. Достаточно одного звонка начальства командиру, и на них вывалится целая куча дерьма, но сейчас это волновало его меньше всего. А вот если они в ближайшее время не придумают что-то выдающееся, то ему придется самому звонить Вуди.
        Во что она умудрилась ввязаться и с кем сейчас воюет?
        – Может быть, убийца велел ей прийти одной? Это объяснило бы ее побег, – предположил Пенн.
        Брайант понимал, что, скорее всего, сержант прав. Если командир считала, что дело было сопряжено с риском, она действительно отправилась бы одна.
        – А может быть, нам надо было все-таки послушать Элисон? – негромко высказалась Стейси. – Она ведь говорила, что не стоит сбрасывать со счетов других возможных подозреваемых, но мы все зациклились на этом Даггаре. А может быть, нам нужно было…
        – Сейчас это неважно, Стейси, – прервал ее Брайант, глядя на доску. – Даже если бы мы знали имя, это ничем бы нам не помогло. Как и раньше, сейчас нам самое главное идти по оставленным крошкам и попытаться понять логику убийцы. Это единственное, что подскажет нам, где она может быть.
        Они несколько минут молча смотрели на доску.
        Первым гнетущее молчание нарушил Пенн:
        – Все эти преступления практически один в один повторяют реальные события. Юнцы в аналогичной квартире, расположенной всего на три этажа ниже реальной. Наручники, батарея, упаковка из-под крекеров. Все точно.
        – Пара средних лет, респектабельная, уважаемая окружающими, живьем сгорает рядом с тем местом, которое имеет для Ким большое значение, – продолжила Стейси.
        – А еще это нападение, – добавил Брайант. – Точно в том же самом месте, куда ублюдок обычно водил… девочек, чтобы надругаться над ними. Надорванная пятифунтовая банкнота, засунутая в карман. И о чем это все нам говорит? – нахмурившись, спросил сержант.
        – Что все дело в деталях, – предположила Стейси. – Наш убийца должен как можно тщательнее соблюдать все детали, чтобы причинить максимальную боль.
        – Значит, на очереди смерть Доусона, – сказал Пенн. – Он попытается использовать Элисон в роли коллеги, упавшего…
        – А это, в свою очередь, значит, что мы говорим о какой-то высокой точке, – решила Стейси. – Ведь Элисон должна упасть с большой высоты.
        – И это место должно что-то значить для босса, – добавил Пенн.
        Неожиданно в голове у Брайанта что-то щелкнуло, и он вспомнил нечто, что случилось на неделе. Он вспомнил слова командира.
        – По коням, ребята, – сказал он, хватая куртку. – Мне кажется, я знаю, куда надо ехать.

        Глава 127

        Ким припарковала машину, посмотрела вверх и вздрогнула. Лететь придется долго. Шансов выжить практически нет.
        Она попыталась отвлечься от той жути, которую навевало на нее это место в ночных сумерках, и стала взбираться по ступенькам лестницы.
        Ким была уверена, что Элисон привезли именно сюда. Это было единственным логичным местом.
        Всеми фибрами души ей хотелось двигаться быстрее, перепрыгивая через две ступеньки зараз, но она сдерживала себя. Лестница была длинной, и, несмотря на лихорадочно колотящееся сердце, она убеждала себя, что без ее присутствия шоу не начнется. Потому что это шоу было приготовлено специально для нее.
        Убийца хотел, чтобы она сначала увидела смерть своей коллеги, а потом встретила и свой конец, потому что смерть Доусона была ее последней по времени болью, и душевная рана еще не успела затянуться.
        Но как, черт побери, она собирается спасти Элисон и себя, если до сих пор не знает, с кем воюет?
        Ее враг знает о ней все, а она о нем – ничего.
        Ее мысли ускорились, и Ким почувствовала, что стала двигаться быстрее, чтобы не отстать от них.
        Ей надо вернуться к истокам. Надо понять, с кем она имеет дело – только в этом случае они с Элисон останутся в живых.
        Ее внутренний голос говорил ей, что Даггар, несмотря на все улики против него, не имеет к убийствам никакого отношения. И ее встреча с ним, и все, что ей удалось о нем узнать, подтверждали это, хотя его следы были повсюду.
        Взбираясь все выше и выше, Ким думала об Эми и Марке, таких юных и так плотно сидящих на наркоте. Без поддержки семьи и с отчаянным желанием быть частью чего-то. Частью своего собственного дома.
        О Фелпсах, которые были хорошими людьми и которым приходилось навещать сына в местах, абсолютно им чуждых, где они чувствовали себя не в своей тарелке.
        О том, что Джон Даггар действовал вопреки своему психологическому портрету, выполняя указания человека, который, возможно, проявил к нему немного симпатии.
        О Билли Стайлс, которую привел на то место ее бывший молодой человек, не имеющий, скорее всего, вообще никакого понятия о том, что с ней должно случиться.
        Об Эрнсте Бекетте, которого шантажировали угрозами уничтожить его жизнь и репутацию.
        Симз и его клуб ненавистников, протянувший свои щупальца далеко за пределы тюрьмы.
        Но Ким до сих пор не знала, кто заказал книгу. А это, как подсказывал ей ее внутренний голос, было важно.
        Из всего, что ей было известно, следовало, что ее противник ненавидит ее страстно и слепо. Что он безжалостен, хитер и совершенно хладнокровен. Он мог не задумываясь убить человека и в то же время обладал достаточным обаянием, чтобы получить то, что хочет.
        – Твою мать! – воскликнула Ким, чувствуя, как постепенно все кусочки мозаики встают на свои места.
        – Твою мать! – повторила она и стала взбираться еще быстрее.
        Теперь она наконец знала, кто ждет ее наверху.

        Глава 128

        – Сколько всего ступенек? – спросил Брайант, когда они все трое, стараясь держаться вместе, стали взбираться на наблюдательную башню замка Дадли.
        Лестница была узкой и вызывала чувство клаустрофобии. Им приходилось взбираться друг за другом, освещая ступени электрическими фонарями.
        – Кажется, около двухсот, – сказал Пенн, шедший последним. Стейси шла между ними.
        – Молодец, Пенн. Ты очень быстро довез нас сюда, – прошептал Брайант.
        – Все местные жители знают об этом пути напрямик.
        Они припарковались на стоянке прямо перед главным входом в замок.
        – Когда я был подростком, – продолжил Пенн, – я участвовал в «охоте на призраков»[47 - Популярное в Британии развлечение, поставленное на коммерческие рельсы, – прогулки по местам, где, согласно легендам разных времен, водятся призраки.]. Играл роль скелета, но должен был вовремя вернуться в паб, чтобы там превратиться в Седовласую Леди[48 - Один из наиболее известных образов призраков в британских поверьях.], – шепотом пояснил он.
        Сержант в темноте провел их вверх по холму и мимо пушки, стоявшей в северной части замка.
        – А ты действительно думаешь, что она здесь? – спросила Стейси. Брайант почувствовал легкое дуновение с вершины башни. Она уже близко.
        – Командир говорила об этом на этой неделе. Кит и Эрика часто привозили ее в зоопарк и в замок. Это место для нее важно. И убийца должен об этом знать. А кроме того, башня чертовски высокая, – добавил он.
        «А еще, – подумал он про себя, – она просто не может не быть здесь. Иначе она умрет».

        Глава 129

        Преодолев последние ступеньки, Ким оказалась на верхней площадке лестницы.
        «Здесь-то все и началось», – глубоко вздохнула она.
        Открыв дверь, она вышла на крышу верхней части башни, носящей название «Башня Чосера».
        Глаза быстро привыкли к сумеречному свету, и она увидела ожидающую ее фигуру.
        Инспектор сделала шаг вперед.
        – Добрый вечер, Мэлори. Как у вас дела?
        – Когда увидела тебя, стало совсем хорошо, – ответила женщина с такой холодностью, что у Ким кровь застыла в жилах.
        – А где Элисон? – спросила инспектор, стараясь, чтобы голос не выдал ее. – Мы встретились, так что самое время отпустить ее.
        – Неужели ты хочешь, чтобы я действительно это сделала? – спросила женщина с легким смешком, глядя на пол.
        Ким проследила за ее взглядом и увидела веревку, гребаную колокольную веревку, такую же, как та, что не выдержала веса Доусона.
        На мгновение она вернулась в прошлое, туда, где она ползла по щебенке и кричала, пытаясь всех вразумить, и в этот момент потертая веревка лопнула, и ее коллега полетел вниз, навстречу своей смерти.
        Ким задержала дыхание и взглянула на стоящую перед ней женщину, которая успела достать нож.
        – Я отпущу ее, когда буду готова.
        Взгляд Ким пробежался по веревке от того места, где она была двойным узлом привязана к каминной трубе, торчавшей в самом центре крыши как заброшенный пожарный гидрант, и до того места, где на бордюре, идущем по самому краю крыши, лежала на спине неподвижная Элисон.
        Ким представляла себе ширину этого бордюра и понимала, что одно неловкое движение и Элисон полетит вниз. Инспектор не знала, насколько надежно женщина привязана к веревке.
        Знала только одно – она обязана помешать убийце. Если Мэлори будет верна себе, то она сначала столкнет Элисон, чтобы помучить Ким перед смертью. И тогда из-за нее умрет еще один человек.
        Ей надо каким-то образом умудриться и обменять свою жизнь на жизнь Элисон.
        – Но ведь вам нужна я, – начала Ким, делая небольшой шажок вперед.
        Мэлори тоже сделала шаг, но в направлении Элисон.
        – Если ты попробуешь приблизиться, то я столкну ее, – предупредила она. – Пора бы тебе понять, что главная здесь я и я получу то, что хочу.
        – Знаете, Мэлори, – Ким замерла, – если вам так хотелось пообщаться со мной, то вы могли бы позвонить. Мы бы с вами пообедали вместе. Разве убивать этих людей было так уж необходимо? – спросила инспектор, стараясь говорить ровным и спокойным голосом. Сейчас у Мэлори на руках были все козыри. Она была всего в нескольких шагах от Элисон.
        В попытке спасти ее Ким сделала все, что потребовала Мэлори, но теперь, приехав сюда, инспектор искренне сомневалась, что спасение вообще возможно. При этом ни одна живая душа не знала, куда она поехала.
        Мэлори была права в том, что здесь она была главной, и в том, что Ким была здесь совершенно одна.
        Женщина противно-приторно улыбнулась, отступив на пару шагов. На Ким смотрел сам дьявол, и от его вида у нее все похолодело внутри.
        Подняв изящную, наманикюренную руку, Мэлори легким движением столкнула Элисон с барьера.

        Глава 130

        – Время? – спросил Брайант.
        – Без десяти восемь, – ответила Стейси.
        – А Доусон умер в…
        – Минуты три девятого…
        Брайант проклинал себя за свою ошибку. Если с Элисон или командиром что-то случится, то он никогда себе этого не простит.
        – Так мы договорились? – спросил он, когда они уселись в машину Пенна. – Дом, в котором жила командир в Холлитри.
        – Это единственное оставшееся место, – задыхаясь, согласилась Стейси, и тут зазвонил телефон Брайанта.
        – Да чтоб тебя, – выругался сержант, увидев на экране имя Вуди. У него было такое ощущение, что он выпал из течения времени.
        – Сэр…
        – Брайант, прошу вас, скажите мне, что произошедшее на крыше Башни Чосера не имеет никакого отношения ни к вашему боссу, ни к вам, ни к текущему расследованию…
        – А что там произошло? – спросил Брайант.
        – Подробностей я пока не знаю. Патрульная машина едет туда, и какого черта?..
        – Спасибо, сэр, – ответил Брайант, разъединился и отключил телефон.
        Он быстро прикинул время и расстояние, отделявшие их от командира.
        – Ладно, Пенн, а теперь посмотрим, чего ты стоишь, – сказал он, пристегивая ремень.
        Когда его коллега вылетел с парковки, у него было такое ощущение, что он мчится на работу, уже зная, что безнадежно опоздал.

        Глава 131

        – И что, все эти люди умерли только из-за того, что вы меня ненавидите? – спросила Ким. Они стояли друг напротив друга, и теперь инспектор не отрывала глаз от туго натянутой веревки, которая пока спасала Элисон от неминуемой смерти.
        – Не пытайся заговорить мне зубы, Стоун. Я уверена, что ты и так уже обо всем догадалась.
        – Насколько я понимаю, если вы хотите выполнить все условия, то нам надо убить еще пару минут. Сами, черт побери, подумайте, как я могу остановить вас? – воскликнула Ким и протянула руки ладонями вверх к Мэлори. – У меня нет оружия, а Доусон упал в три минуты девятого, так что вам остается только поговорить со мной. Почему так много жертв? – задав этот вопрос, Ким отчаянно пыталась придумать хоть что-то. У нее ничего нет. Никакого оружия. И она ничем не может отвлечь внимание этой женщины…
        Единственное, что ей остается, – это попытаться выиграть время.
        «Время…» – неожиданно поняла Ким.
        Она намеренно опустила глаза и посмотрела на натянутую веревку. Мэлори не спускала с нее глаз. Инспектор сделала шаг в сторону трубы, зная, что женщина сделает то же самое.
        – То есть это вы были сотрудником благотворительной организации? Это вы предложили Эми и Марку одеяла и еду? И так завоевали их доверие. Сказали, что можете помочь им найти квартиру. А потом провели их в нее с помощью ключа, который сделал Даггар, когда осматривал квартиру.
        – Ну да, Джон был таким милым мальчиком.
        – Вы встретились с ним в тюрьме, правильно? – уточнила Ким, делая еще один шажок к натянутой веревке.
        Мэлори повторила ее движение.
        «Время», – напомнила себе Ким. Все дело во времени.
        – Увидели большого, сильного мужчину, которым можно было легко манипулировать, если сказать ему пару ласковых слов. Ведь этот парень хотел только одного – чтобы к нему относились по-доброму. Чтобы с ним обращались как с нормальным человеком.
        – И я это сделала, – сказала женщина. – И получила дивиденды.
        – А он даже не представлял, что он делает, правда? Вы ему говорили, что надо делать, и он делал это. Так он уговорил своего бывшего соседа по камере послать письмо с угрозами Бекетту. Он не представлял себе, что вы собираетесь сделать с Билли, но завел ее в ту рощу, где вы так жестоко измывались над ней.
        Мэлори совершенно равнодушно пожала плечами.
        – И сбежал оттуда, как маленькая испуганная девочка, – голос Мэлори был таким же неприятным, как и голос ее отца. – Он выполнил свою задачу, и я от него избавилась. Считайте, что оказала ему услугу. – Она произнесла это так, как будто Даггар был смертельно раненным животным.
        Ким с трудом смогла скрыть свое отвращение, но она знала, что не имеет права демонстрировать свои эмоции, если хочет спасти жизнь Элисон. Ей надо сконцентрироваться и все внимание Мэлори перевести только на себя.
        И она сделала еще один шажок.
        Мэлори опять повторила ее движение и подняла нож.
        – Стоун, я тебя предупреждаю…
        – А Фелпсы для вас оказались просто даром небес, правда? – продолжила Ким. – Уважаемая пара, решившаяся на посещение сына в тюрьме. Готова поспорить, что им нравилась поддержка такого человека, как вы, – такого похожего на них, так хорошо разбирающегося в системе. Джоэл рассказал, что они больше времени проводили, общаясь с окружающими, чем с ним. Невинные, доверчивые люди, которых вы легко обездвижили инъекцией, а потом подожгли их машину.
        – Чем выше доза, тем быстрее препарат работает, – заметила Мэлори. – Сделать укол с заднего сиденья машины было нетрудно – после этого надо было только на несколько мгновений придержать замки ремней безопасности.
        Ким представила себе, как механизм, предназначенный для спасения жизни, превращается для Фелпсов в смертельную ловушку.
        – А потом вы подожгли машину с таким расчетом, чтобы вам хватило времени пересесть в свою и уехать, пока они, обездвиженные, сидят в языках пламени.
        – Мне кажется, отлично придумано, – заметила Мэлори с любезной улыбкой.
        Как же Ким хотелось преодолеть расстояние между ними и вколотить эту улыбку ей в физиономию, но она понимала, что ей нельзя отвлекаться. Время было на исходе.
        – Но зачем надо было убивать Эрнста Бекетта? – спросила инспектор. – Вы же шантажом заставили его передать вам дело, так зачем же…
        – Потому что он был слабым и слишком эмоциональным ублюдком, который рано или поздно пошел бы в полицию. Он был тем слабым звеном, от которых избавляются.
        – То есть вы тоже сначала сделали ему укол, а потом убили? Еще один труп для ровного счета? – Ким не смогла сдержаться – пренебрежение этой женщины к человеческой жизни показывало, насколько она похожа на своего отца.
        – И за лекарством вам не надо было далеко ходить. Вы вводили его вашему отцу, чтобы его мышцы…
        Ким замолчала – ей неожиданно пришла в голову чудовищная мысль. Лекарство предназначено для использования в качестве миорелаксанта.
        – Боже, так, значит, ваш отец не был парализован, так? – спросила Ким, только теперь задумавшись, для чего человеку, ничего не ощущающему, мог понадобиться такой препарат.
        – Так с ним было легче справиться, – ответила Мэлори, и на ее лице появилось отвращение. – Впервые в жизни я тогда получила полный контроль. И могла обращаться с ним так, как он обращался со мной многие годы.
        Ким подумала, что во время расследования того преступления на почве расовой ненависти они раскрыли множество секретов семейства Прис. Но, по-видимому, не все.
        Ким сделала еще один шаг.
        Мэлори повторила его.
        – Что же, черт побери, он с вами сотворил, Мэлори?
        – Ничего такого, за что не поплатился бы сторицей, как только у меня появилась возможность, – ответила женщина стальным голосом. – Не забывайте, что у меня был сын, который был его точной копией. Барт был вырезан из того же материала, и смотреть на него было все равно что смотреть на старика.
        Ким не могла не заметить иронию в ее словах – ведь сама Мэлори была точной копией этих двоих.
        – А вот Дейл был моим светом в окошке, – продолжила Мэлори. – Он был тем сыном, о котором я мечтала и о котором заботилась. Остальные ничего для меня не значили.
        Ким не смогла скрыть недоумения.
        – То есть… минуточку… – сказала она. – Вы же ненавидите меня из-за вашего сына и отца. Косвенно я ведь забрала их у вас…
        – Это вы так думаете? – Мэлори изумленно раскрыла глаза. – Вы думаете, что все это я совершила ради этих двух ублюдков? Вы думаете, что это главная причина моей ярости?
        – А как же иначе?
        Женщина громко рассмеялась:
        – За них я не могу вас ненавидеть. Они оба умерли, и мне на них глубоко наплевать. Я ненавижу вас за то, что вы сделали с тем, кто остался в живых.

        Глава 132

        – Время? – в очередной раз спросил Брайант, когда Пенн с визгом тормозов остановился возле Башни Чосера.
        – Без двух минут восемь, – ответил Пенн, оглядываясь.
        Люди, группами стоявшие вокруг дома, показывали пальцами куда-то вверх. Кто-то из них смеялся, как будто наблюдал вечернее развлекательное шоу.
        – Твою мать! – выругался Брайант, и Пенн со Стейси проследили за его взглядом.
        – Это она, – прошептала констебль. – Это Элисон.
        Женщина висела на веревке, привязанной к ее ногам. Брайант почти сразу заметил, что она не двигается и даже не пытается сопротивляться.
        Рядом с ними остановилась патрульная машина.
        – Убрать всех, – распорядился сержант, и они втроем бросились в здание.
        Брайант заметил свою машину, припаркованную чуть дальше, и в который раз проклял себя за ошибку.
        – Гребаные лифты, – простонал он, заметив плакат «Не работает» на дверях одного из лифтов. Второй явно находился ниже уровня первого этажа.
        – Лестница, – произнесли они одновременно и бросились через тяжелые противопожарные двери.
        Прямо перед ними возникла темная фигура.
        – Вы куда это, братаны?
        – С дороги, – велел Брайант.
        Фигура подняла руку в останавливающем жесте.
        – А заплатить…
        Брайант схватил молодого человека за горло и отбросил его в сторону.
        – Ну, кто первый?
        Пенн даже не ответил – он уже мчался по лестнице на тринадцатый этаж.

        Глава 133

        – Вы что несете? – спросила Ким, делая еще один шаг в сторону женщины, которая явно сошла с ума.
        – А вы так ничего и не поняли, – прошипела та. – Он полностью одержим вами. Думает только о вас. Он убил собственного брата, чтобы вас спасти, и даже в тюрьме…
        – Он меня ненавидит, – сказала Ким, в надежде, что до женщины наконец дойдет.
        – Если бы это было так, черт побери… Я ведь давно уже пытаюсь заставить его вас возненавидеть. Он же единственный человек на свете, о котором я беспокоюсь. Мой отец, Барт – мне на них наплевать. Единственный, кого я всегда любила, был Дейл, а он постоянно думает только о вас. Вы с ним в тюрьме, и вы останетесь с ним, когда он из нее выйдет. Вот почему я вас ненавижу, и вот почему вы умрете. Потому что тогда он вернется ко мне и будет только моим.
        – Мэлори, черт побери, вы сошли с ума, – сказала Ким, делая еще один шаг и мысленно представляя себе Элисон, висящую за бордюром.
        Мэлори тоже сделала шаг и приготовила нож.
        – Предупреждаю, еще один шаг, и я…
        И Ким сделала этот шаг, всей душой надеясь, что она не ошиблась со временем…

        Глава 134

        – Мы никогда его не догоним, – задыхаясь сказала Стейси, когда они добрались, казалось, до десятого этажа, хотя наверняка были еще значительно ниже.
        Брайант согласился с ней. Пенн бросился вперед как наскипидаренный. Но сейчас их интересовала не крыша.
        – Сюда, – сказал сержант, вбегая на этаж. Мгновение он стоял, пытаясь сориентироваться. Потом повернул налево, подбежал к окну и бросился к первой двери возле него.
        Он стал барабанить в нее, одновременно выкрикивая что-то нечленораздельное.
        – Брайант, какого… – Стейси замолчала, поняв его замысел. – Я все поняла. – Она прильнула к почтовому ящику, пока Брайант продолжал колотить в дверь.
        – Немедленно впустите нас! – крикнула констебль в щель. – Полиция! Откройте! Подойдите к двери!
        Открылась соседняя дверь, и из нее вышел подросток в джинсах на бедрах и с конским хвостиком на затылке.
        – Ну, и че надо?
        – Кто здесь живет? Нам необходимо войти, – сказала Стейси, а Брайант даже не остановился.
        – Старая миссис Томас. Но сегодня ведь пятница, нет? Она до десяти играет в бинго.
        – Твою мать… – Брайант осмотрелся. И схватил огнетушитель. Он знал, что только из этой квартиры можно попытаться достать ее.
        – Стейс, зайди к нему и крикни ей в окно, что мы обязательно ее спустим.
        Констебль отодвинула парнишку в сторону, а сержант нанес первый удар по двери. От него осталась солидная вмятина, но дверь не поддалась.
        Брайант сделал шаг назад и, нацелившись в дверную ручку, нанес сильнейший удар, помогая себе при этом громоподобным криком.
        Дверь с треском распахнулась.
        Уже от двери он смог увидеть гостиную, в окне которой просматривалось тело Элисон.
        Стерев пот со лба, сержант бросился через холл и чуть не упал, споткнувшись о металлические ходунки.
        Окно, занимавшее всю стену, было разделено на три части – нижняя доходила ему до пояса и была самой большой, – как раз за этой панелью находились голова и плечи Элисон. Две другие части были раза в два ?же первой, и только на одной из них была ручка, чтобы ее можно было открыть.
        Сержант сразу же понял, что она не настолько велика, чтобы через нее можно было втянуть женщину внутрь.
        – Черт, черт, черт, – твердил Брайант, потирая лоб.
        Единственный выход – попытаться разбить самую большую панель и втянуть девушку через нее. При этом Брайант понимал, что осколки стекла могут поранить девушку, она может ослепнуть и даже умереть.
        «А еще она вообще может упасть вниз», – произнес тихий голосок у него в голове.
        Вернувшись за огнетушителем, он ударил им по стеклянной панели.
        Огнетушитель срикошетил прямо в него.

        Глава 135

        Мэлори сделала последний шаг к веревке и наклонилась.
        Нож разрезал несколько прядей, а у нее за спиной, ровно в восемь часов, испустила клуб дыма каминная труба.
        Ким бросилась вперед – ей как раз нужен был какой-то элемент внезапности, чтобы отвлечь внимание женщины от веревки.
        Мэлори удалось перерезать еще одну прядь, прежде чем Ким сбила ее с ног.
        Натянутая веревка была надрезана, но не повреждена полностью, хотя вес Элисон, привязанной к ее концу, натягивал ее все сильнее и сильнее.
        – Отпустите…
        Ким перекатилась по полу и оказалась сверху Мэлори, у которой в руках все еще был нож.
        Женщина пыталась добраться до веревки, чтобы продолжить свое дело.
        – Должна… убить…
        – Никого ты не убьешь, сука гребаная! – рявкнула Ким, давая выход долго сдерживаемым эмоциям.
        Ким знала, что ее коллега сейчас висит с внешней стороны здания, удерживаемая только веревкой, которая в любой момент могла порваться в месте надреза, и она не могла отпустить Мэлори, пока у той в руках был нож.
        – Она поддается, – сказала Мэлори, глядя на расплетающиеся пряди.
        Инспектор просунула руки под торс женщины и ощупала сначала одну ее руку, потом другую.
        Никакого ножа она не почувствовала.
        Тогда Ким приподняла голову Мэлори и ударила ее об пол. Кричать та не прекратила, а Ким никак не могла понять, куда делся нож. Мэлори же это было известно, поэтому стоит отпустить ее хоть на мгновение, и она сразу же за него схватится и опять примется за веревку.
        – Где он, сука? – крикнула Ким, слегка перекатывая Мэлори на правый бок.
        Ей никто не ответил.
        – А-а-а-а-а… – закричала Ким, перекатившись на левый бок. Она задела бедро, которое повредила совсем недавно.
        Но этим же бедром она ощутила нож.
        Ким схватила его, а Мэлори получила возможность занести руку и ударить ее по голове.
        На мгновение в глазах у Ким потемнело – этого Мэлори хватило, чтобы сбросить ее с себя, хотя нож оставался крепко зажатым в руке детектива.
        Извиваясь и крича, Мэлори нанесла Ким еще один удар.
        Голова Ким дернулась, а Мэлори вскочила и сделала шаг в сторону веревки. Даже без ножа женщина могла развязать узел.
        – Нет! – крикнула Ким, бросаясь вперед. Нацелившись, она ножом ударила Мэлори в колено.
        Закричав от боли, женщина упала на пол.
        Ким тут же схватилась за веревку. Та лопнула прямо у нее в руках.
        Ким успела схватиться за нее двумя руками, но под тяжестью веса Элисон ей пришлось приблизиться к самому бордюру на крыше. Веревка дернулась, и Ким, не выпустившая ее из рук, врезалась в него.
        – Я не отпущу, – крикнула она, чувствуя, как веревка обжигает ей ладони. Казалось, что мускулы ее рук и плеч медленно отделяются от костей.
        – Я не отпущу, твою мать… – крикнула она еще раз, в надежде, что Элисон ее услышит.
        Скорее веревка перетянет ее через барьер, чем она ее отпустит.
        Казалось, что ее плечи выворачиваются из суставов, и Ким закричала от боли.
        – Нет. Нет. Я не… – сказала она сама себе, видя, как Мэлори с трудом поднимается на ноги.
        Женщина наклонилась, вырвала нож из колена и захромала вперед, вскрикивая на каждом шагу.
        – Не подходи, Мэлори! – крикнула Ким, зная, что сделать она ничего не может.
        Она не может одновременно защищаться и держать веревку, на которой висит Элисон.
        Рана на колене сочилась кровью, но Мэлори, наступавшая на Ким, казалось, не обращала на это никакого внимания.
        – А теперь я закончу начатое, – Мэлори находилась всего в трех шагах от инспектора.
        Ким еще крепче вцепилась в веревку.
        Она не отпустит Элисон.
        На полный ненависти взгляд Мэлори она ответила вызывающим взглядом.
        – Я не отпущу ее…
        Распахнувшаяся дверь заставила ее остановиться.
        Звук двери отвлек внимание Мэлори ровно настолько, насколько это нужно было Пенну, чтобы добраться до нее и сбить ее с ног.
        Еще никогда в жизни Ким так не радовалась появлению своего коллеги.
        – Я не отпущу ее, Пенн, – сказала она, чувствуя, как веревка впивается в порезы на ладонях. – Клянусь, я не отпущу ее. Я ее держу…
        – Знаю, босс, и теперь я тоже держу ее.

        Глава 136

        Даже по стандартам Холлитри это было потрясающее зрелище.
        Шесть патрульных машин, четыре кареты «Скорой помощи» и пожарные, которых вызвали, заметив висящую на стене здания Элисон. К счастью, вторая попытка Брайанта разбить стекло оказалась успешной, и он, с помощью Стейси и парнишки по имени Брэд, втащил Элисон в помещение.
        – С тобой все в порядке? – спросил он у Ким, пока они наблюдали, как первая «Скорая» увозит Мэлори Прис.
        За ней отъехали две патрульные машины, за которыми последовал Пенн, который настоял на том, чтобы сопроводить женщину в больницу. Он хотел убедиться, что ее будут надежно охранять, пока врачи занимаются ее коленом.
        – Я по-дурацки выгляжу, – сказала Ким, поднимая перевязанные руки. Укол анестетика заглушил боль в ладонях, но ничуть не уменьшил боль в вывихнутых плечах.
        Слава богу, что Пенн подоспел вовремя и помог ей удерживать Элисон, пока Брайант втягивал ее в комнату через окно.
        – Ты угнала мою машину, – сухо заметил сержант.
        – Позаимствовала, – поправила его Ким. – Я честно собиралась вернуть ее. Потому что если бы я захотела что-то украсть, то я бы…
        – Хватит. Забудь про машину – с ней все в порядке, – сержант прищурился. – Неужели ты не могла хотя бы намекнуть…
        – В письме было написано, чтобы я приезжала одна, и я не могла рисковать жизнью Элисон. И так уже достаточно смертей…
        – Командир, сколько еще раз мы будем говорить с тобой об одном и том же?
        – Наверное, много, – улыбнулась Ким, вставая и выбираясь из машины «Скорой помощи».
        – Клянусь, в один прекрасный день…
        – Ладно. Ладно. Где она?
        – В левой «Скорой», – ответил Брайант, шагая за ней.
        – Привет, – Ким открыла заднюю дверь машины. Ее вовсе не удивило то, что рядом с психологом сидит Стейси.
        Лицо Элисон уже слегка порозовело, но в глазах все еще плескался ужас.
        – Ну что, моторика потихоньку восстанавливается?
        Легкий кивок головы подтвердил Ким, что она угадала.
        – Везде одно сплошное покалывание, – сказала Элисон хриплым голосом. Она с трудом сглотнула, и в глазу у нее блеснула слеза. – Если бы вы не появились…
        – Но мы же появились, – протянув руку, Ким убрала осколок стекла из волос Элисон. – Мы все появились.
        По щекам девушки полились слезы, и к ней наклонилась женщина-парамедик.
        – Мы увезем ее в больницу, чтобы проверить, но уже через пару часов она будет как новенькая.
        – Я поеду с ней, босс, – вызвалась Стейси.
        Ким не удивилась.
        – Инспектор…
        Ким наклонилась поближе.
        – Я не знаю, что… Слов нет…
        – Побереги лучше силы, – посоветовала Ким.
        Она даже представить себе не могла, какой ужас испытала профайлер, попав в лапы к Мэлори, когда она все понимала, но не могла управлять своим телом. Пройдет какое-то время, прежде чем она придет в себя.
        – Ладно, отправляйся на проверку. Да, Стейс, я тебя умоляю, как только сможешь – принеси ей что-нибудь поесть.
        Спускаясь на гравий, Ким услышала за спиной дружное хихиканье.
        – Привет, Стоун, – услышала она и, даже не поворачиваясь, узнала голос говорившего.
        – Брайант, – простонала Ким, – разве всей своей жизнью я не заслужила, чтобы…
        – Да подожди же ты минуту, Стоун, – голос Фрост зазвучал громче.
        Ким нехотя изменила направление и пошла к журналистке.
        – Ну, что тебе, Фрост? – спросила она, подойдя к полицейской ленте.
        – У тебя что, сломалась голосовая почта?
        – С моей голосовой почтой все в порядке, не волнуйся. Просто мой босс строго-настрого запретил мне приближаться к представителям прессы, так что, сколько бы посланий ты мне ни оставляла, я все равно не отвечу и не стану обсуждать с тобой детали текущего расследования…
        – Как бы мне хотелось до конца выслушать твою лекцию и позволить тебе выставить себя в еще более нелепом виде, – Фрост сложила руки на груди и склонила голову набок, при этом ее конский хвост из длинных светлых волос шлепнул ее по спине, – но мне придется заткнуть тебя, сказав, что на заднем сиденье машины Брайанта тебя ждет большая, толстая папка.
        Папка? С ее делом?
        – Ну да, – продолжила Фрост. – Эта старая сука переслала ее мне в надежде, что я ее напечатаю.
        Мэлори Прис продолжала наносить удары.
        – Настоящее искушение для тебя, – предположила Ким.
        – Не переоценивай себя, Стоун. На этой неделе произошло достаточно интересных событий.
        – Но ты ее прочитала? – спросила Ким с таким видом, как будто заранее знала ответ. В конце концов, эта женщина – репортер до мозга костей.
        – Как я уже сказала, ты себя переоцениваешь, – покачала головой Фрост.
        Улыбнувшись ей, Ким отвернулась, пораженная тем, что она все еще не разучилась удивляться.

        Глава 137

        Ожидая, пока ее проведут в блок для свиданий, Ким потирала правую ладонь о бедро.
        За время, прошедшее с ее столкновения с Мэлори, толстые повязки на ее руках заменили на тонкие бинты. Раны стали заживать. И очень чесались.
        Мэлори Прис было предъявлено обвинение в убийствах Эми Уайльд и Марка Джонсона, Джона Даггара и четы Фелпсов. КСУП никак не могла определиться со смертью Эрнста Бекетта – единственным, что его связывало с остальными убийствами, был препарат «Баклофен», но свидетельств того, кто мог его ввести, не было никаких. Хотя команда продолжала работать и была твердо намерена довести дело до суда. А вот жуткое нападение на Билли Стайлс останется за рамками процесса – девушка не видела и не слышала нападавшего, а в парке появилась, получив сообщение о том, что там ее ждет Джон Даггар.
        Мэлори молчала как убитая, поручив все разговоры очень дорогому адвокату. Ким не знала, чего она хочет этим добиться, но в КСУПе были уверены, что на свободу она больше никогда не выйдет.
        Мать Эми была реально раздавлена, когда ей сообщили, что ее подозрения относительно участия Эми в нападении на нее оказались беспочвенными. Путем сравнения различных преступлений они смогли выяснить, что почерк совпадал с действиями одной из банд из Линкольншира, так что Ким смогла заверить ее, что Эми не имеет никакого отношения к нападению и избиению. Когда Ким говорила с несчастной женщиной, у нее было впечатление, что та обвиняет себя во всех смертных грехах, но инспектор надеялась, что, когда первый ужас схлынет, у матери останутся только положительные воспоминания о дочери. Хотя бы это Эми заслужила. К своему огорчению, инспектор не смогла найти никого, кому бы могла рассказать о Марке.
        Но Ким успокаивала себя тем, что кем бы ни были Эми и Марк, они все-таки были вдвоем, а это было именно то, чего они больше всего хотели. И если не считать мелких краж, ни один из них в жизни мухи не обидел. Она была абсолютно уверена, что ребята очень любили друг друга.
        Коллеги Эрнста искренне сожалели о его смерти. Он был трудолюбивым, мягким человеком, умевшим находить общий язык с людьми. Инспектор была довольна, что его коллеги смогли решительно положить конец слухам, появившимся было после этой надуманной жалобы, и его репутация, так же как и память о нем остались незапятнанными.
        Элисон быстро поправлялась и этим утром вышла на свою первую пробежку в сопровождении Стейси, которая убедила всех, что ей необходимо сбросить пару лишних фунтов. Ким было интересно посмотреть, на сколько ее хватит. И не потому, что у констебля не хватало целеустремленности, а потому, что не важно, понимала это сама Стейси или нет, девушка была абсолютно довольна сама собой.
        Джейми Харта допросили и предъявили ему обвинение в одном убийстве и одной попытке убийства. Это произошло благодаря настойчивости Элисон и помощи Стейси. На сережке, принадлежавшей Беверли, был найден фрагмент отпечатка пальца Харта, а при обыске в его доме на дне туалетного бачка была найдена пропавшая серебряная сережка Дженнифер. Кертиса отпустили, и на пороге тюрьмы его встретили родители Дженнифер.
        Так что все хвосты были подчищены, за исключением одного.
        С того самого момента, как они встретились с Мэлори на крыше, Ким знала, что ей придется провести этот разговор, хотя он и не доставит ей никакого удовольствия.
        Охранник кивнул ей.
        Она вошла в зал для посетителей и сразу же заметила его. В его глазах она увидела тревогу.
        – Дейл, – сказала Ким, усаживаясь напротив.
        – Инспектор…
        – Ким, – поправила она.
        Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.
        Наконец Прис почесал лоб.
        – Я просто не знаю, что вам сказать… Мне кажется, никакие извинения с моей стороны не помогут…
        – Действительно не помогут, – честно призналась Ким. – Но это не значит, что это ваша вина.
        – Но как я мог не знать об этом? Она ведь моя мать.
        Инспектор услышала в его голосе недоумение, а в последней фразе прозвучало столько эмоций, что она даже не смогла разложить их по полочкам.
        – Она очень похожа на вашего деда, Дейл. Эта безжалостность у нее от него.
        – А потом она передала ее Барту. Интересно, как это Господь меня уберег?
        – Уберег? – переспросила Ким.
        – Конечно, уж лучше так, чем жить с такой ненавистью в душе, – мужчина прикрыл глаза и покачал головой. – И в скольких же смертях виновата моя семья? – спросил он, вовсе не ожидая ответа. – И сколько членов этой семьи пытались убить вас?
        – Наверное, я притягиваю таких людей, – улыбнулась Ким.
        – Бедняги, – Дейл не улыбнулся ей в ответ. – Они все умерли, потому что…
        – Дейл, вы ничего не можете изменить, так что не вините себя. Это мой вам совет – вы их не убивали. А вашей матери придется жить с этим до конца жизни.
        Ким знала, что ее слова ничего не изменят. Дейл Прис был единственным приличным человеком в этой семейке, и он примет на себя ответственность за действия своей матери так же, как он принял на себя ответственность за своих деда и брата, думая, что это хоть как-то поможет семьям убитых.
        – Я видел в новостях… Эту крышу. Вы с ней говорили?
        Ким ждала этого вопроса и молча кивнула.
        – Она хоть как-то объяснила все это? Призналась, что сделала это, потому что считает вас виновной в смерти моих брата и деда?
        Нет, Дейл, все это она сделала из-за тебя. Она убила этих людей потому, что ты не уделял ей достаточного внимания. Ведь она любила только тебя, и ее охватила какая-то извращенная ревность, потому что ты слишком много думал обо мне. Так что хоть и не прямо, но ты действительно виноват в смерти шести человек. А теперь можешь подавиться этой своей виной… как сказала бы твоя мать, если бы была до конца честной.
        Ким посмотрела ему прямо в глаза.
        – Да, именно в этом она мне и призналась, – ложь далась ей легко. Этот человек когда-то сохранил ей жизнь, и она не собирается грузить его виной за действия его матери. И рассказывать, что все было совершено только ради него.
        – Я все еще не могу себе представить…
        – Почему вы купили книгу? – спросила Ким, складывая руки на груди.
        – Мне было интересно, – честно признался Прис.
        – И? – Ким приподняла подбородок.
        – Я не стал ее читать, – признался Дейл. – Дочитал до конца первой страницы, и она показалась мне чересчур деструктивной. Не такой, как если бы вы написали ее сами. Было понятно, что вы никак не контролировали ее содержание, а мне это не понравилось.
        Ким была благодарна ему за откровенность.
        – И книгу взяла ваша ма…
        Дейл кивнул, и Ким ясно представила себе Мэлори, изучающую каждую деталь в книге и мечтающую о том, как она сможет использовать эту информацию для того, чтобы причинить ей как можно больше боли.
        Ну а теперь последнее.
        – Это вы были кротом в Клубе стоуноненавистников Симза?
        До сих пор они думали, что им был Даггар.
        – Симз подошел ко мне сразу же после того, как я попал сюда, – кивнул Прис. – И хотя я был совсем зеленым новичком, я сообщил об этом офицеру Дженнарду, который спросил меня, хороший ли я актер – с тех пор я притворяюсь, что ненавижу вас всеми фибрами души.
        – Так, наверное, и должно быть – я о ненависти…
        – Но это неправда, – пожал плечами мужчина.
        – И что же теперь с вами будет? – спросила инспектор. Очень скоро все в тюрьме будут знать, что это именно Дейл выдал Дженнарду план Симза. Он знал, что, когда Симз окажется за стенами тюрьмы, у него появится масса возможностей отвлечь внимание охраны и сбежать. И открыть охоту на Ким.
        Тем не менее Симза все-таки перевезли в больницу, но с вдвое увеличенным эскортом из охранников и в сопровождении двух вооруженных полицейских.
        – Сегодня меня переводят в Фезерстоун. Здесь для меня небезопасно, но вы должны помнить, что Симз не откажется от попыток вас достать. И если ему удастся как-то выбраться на свободу, он придет за вами. Каждый день он растит и лелеет свою ненависть по отношению к вам. Только о ней он может думать и говорить.
        – Я знаю, – сказала Ким, и по ее спине пробежали мурашки.
        Они замолчали, и Ким поняла, что им больше нечего сказать друг другу.
        Инспектор встала, не имея возможности протянуть ему руку.
        – Если бы было позволено, то пожала бы вам руку, – честно призналась она.
        – И для меня это была бы большая честь.
        – Берегите себя, Дейл. И не позволяйте вине взять над вами верх.
        Ким повернулась и пошла к выходу, спиной ощущая его взгляд.
        У двери она взглянула на часы.
        А теперь наступает черед истинной причины ее появления в Винсон Грин.

        Глава 138

        Ким припарковала машину напротив входа в крематорий. Отсюда ей все было прекрасно видно.
        Она молча наблюдала за тем, как два катафалка медленно приближаются по главной дороге к группе друзей и соседей, собравшихся перед входом.
        Инспектор старалась не думать о том, что Фелпсы, по иронии судьбы, завещали кремировать себя после смерти. Сегодня у печей работы будет меньше, чем обычно.
        Машины остановились, и одетые в черное служащие уважительно занялись сначала первым гробом – они переставили его на тележку и увезли в здание. Сделано это было легко и профессионально – сказывался богатый опыт. Потом первый катафалк отогнали в сторону и занялись вторым гробом.
        Ким все время думала, насколько эти похороны похожи на похороны Кита и Эрики? На которых ей так и не разрешили присутствовать по требованию сестры Эрики. Якобы Ким не была «настоящим» членом семьи. Она была приемным ребенком, результатом деятельности органов социальной опеки. Но ни Ким, ни Кит с Эрикой так не думали. Они ее любили, и она была их настоящей дочерью. Она и сейчас не была уверена, что знает, что в действительности означает термин «настоящая семья». Несмотря на все волнения Джеммы, ее матушка вновь умудрилась влипнуть в какую-то историю прямо перед освобождением, так что еще один букет цветов отправился в мусорный бак. И Ким совсем не радовал тот факт, что предсказание, которое она высказала в начале недели, все-таки сбылось.
        Прошла неделя, наполненная эмоциями, с которыми еще предстоит разобраться. Ей предстоит многое забыть, а некоторые моменты просто выкинуть из головы. Мэлори Прис вторглась в ее жизнь, используя наиболее психотравматические события в ее биографии. Она попыталась открыть множество коробочек с воспоминаниями в ее голове, чтобы уничтожить ее. И это вполне могло произойти, если бы она не решила отбросить все эмоции в сторону и вновь не похоронить их.
        По правде говоря, когда она увидела в той квартире Эми и Марка, прикованных наручниками к батарее, ей захотелось с головой забраться под одеяло и свернуться там в комочек. Ее руки помнили такое знакомое ощущение от тела Мики в ее объятиях. Она не забыла его улыбку, смех, боль, смерть…
        Когда она увидела выгоревшую машину недалеко от бывшего спидвейного трека, ее охватили воспоминания о трех годах, которые она провела вместе с двумя любящими ее людьми, и о безопасности, которую она чувствовала в их доме. А еще об ужасе, охватившем ее, когда она узнала об их смерти.
        И уж совсем невозможно описать те эмоции, которые она испытала, увидев изломанное тело Билли Стайлс среди деревьев.
        Ким понимала, почему Брайанта так насторожил ее отказ разобраться со своим прошлым – возможно, сейчас она действительно включила часовой механизм, который сработает когда-нибудь в будущем. Но на этой неделе этого не произошло, так что люди больше не будут умирать от того, что кто-то чувствует извращенную ревность по отношению к ней.
        Единственное, от чего она не может избавиться, – это чувство глубокого сожаления. Сожаления, что когда-то не настояла на своем, не попросила никого защитить себя. Ей должны были предоставить возможность сказать последнее «прости» людям, которых она считала своими родителями…
        Потом она побывала на кладбище и по-своему попрощалась с ними, хотя их пепел был развеян над розарием, а табличка с их именами еще не была готова. Ким всегда чувствовала, что этого было недостаточно, и это ощущение не давало ей покоя.
        На ее глазах последний приглашенный вошел в здание крематория и взял из коробки единственную оставшуюся копию «Брошенного ребенка», книги, написанной о ее жизни.
        Ким повернулась к сидящему рядом с ней Джоэлу Грину. Он был в костюме, без наручников и весь светился от благодарности.
        – Ну давай, Джоэл, – прошептала она, с трудом сдерживая эмоции. – Иди и попрощайся со своими родителями.

        Письмо от Анжелы

        Прежде всего хочу искренне поблагодарить вас за выбор этого романа, десятой книги из серии о Ким Стоун. Она – прекрасный пример того, как в один прекрасный момент выдуманные герои начинают диктовать направление развития сюжета. Обычно в том, что касается сюжетов и тем моих книг, я думаю на две книги вперед. Поэтому я уже знала, какой теме будет посвящена моя десятая книга, но, начав работу над ней, я задумалась совсем о другом. Я записала эту новую идею, надеясь, что таким образом смогу отложить ее в долгий ящик, но результат получился прямо противоположный. Мои мысли наполнили новые характеры и новые повороты сюжета. Несколько недель я боролась с ними, пока наконец не сдалась и не начала десятую книгу с чистого листа. Новая идея была об убийце, который хочет заставить Ким по-новому оценить психотравматические эпизоды в ее жизни и пересмотреть те расследования, которые она провела вместе со своей командой. Даже мне было непонятно, как она справится с этой ситуацией, и я надеюсь, что результат вам понравился.
        Если это так, то буду благодарна вам за отзыв. Хотелось бы знать, что вы все об этом думаете, потому что это может помочь новым читателям выбрать мои книги в первый раз. А может быть, вы порекомендуете их своим друзьям и родственникам… Если хотите первыми узнавать о моих новых публикациях, то подпишитесь на страницу, указанную ниже. Обещаю, что напишу только тогда, когда выйдет моя новая книга, и буду хранить в тайне ваш электронный адрес:

        www.bookouture.com/angela-marsons

        Для тех, кто не читал моих книг о Ким Стоун, то вот их список:

        Немой крик
        Злые игры
        Исчезнувшие
        Притворись мертвым
        Кровные узы
        Мертвые души
        Черная кость
        Мертвая ученица
        Роковое обещание

        Спасибо за поддержку, которую я очень ценю.

        Анжела Марсонс
        www.angelamarsons-books.com
        Facebook: angelamarsonsauthor
        Twitter: @WriteAngie

        Благодарности

        Как всегда, я в первую очередь должна поблагодарить мою партнершу Джули. Она принимает участие в создании каждой книги, а ее энтузиазм и уверенность в успехе иногда превосходят мои собственные. Ее терпение и вера в меня никогда не слабеют, так же как и ее желание помочь мне в процессе создания книги. Надо сказать, что, будучи иногда до жестокости честной, она тем не менее знает мои способности лучше меня и всегда находит способ понять мой замысел и помочь мне достичь результата кратчайшим путем. Она является и всегда будет моим сообщником.
        Спасибо вам, мама и папа, за то, что продолжаете с гордостью рассказывать обо мне всем, кто хочет слушать. И моей сестре, и ее мужу Клайву, и моим племянникам Мэттью и Кристоферу за их поддержку.
        Спасибо Аманде и Стиву Николу за их разнообразную поддержку, а также Кайлу Николу за то, что он фотографирует мои книги везде, где бы ни был.
        Хочу поблагодарить Оливера Родса, который дал Ким Стоун путевку в жизнь. Особые благодарности моему редактору Клэр Борд, чье терпение и понимание я очень ценю и чья реакция на мои книги всегда восхищала и поддерживала меня. Дорогая, я думаю, что у нас неплохо получается, и я с нетерпением жду нашей следующей работы.
        Спасибо Ким Нэш (Маме Медведице), которая без устали продвигает наши книги и защищает нас от окружающего мира. И Ноэль Холтен, чей энтузиазм и любовь не имеют границ.
        Спасибо фантастической Ким Слейтер, подруге, которая поддерживает меня вот уже много лет, и прекрасным Кэролайн Митчелл, Рените Д’Сильва и Сью Уотсон, без которых моя работа была бы невозможной.
        Спасибо растущей семье авторов Bookouture, которая продолжает восхищать, удивлять и поддерживать меня каждый день.
        Моя самая теплая благодарность всем блогерам и критикам, которые нашли время прочитать и отрецензировать книги о Ким Стоун. Эти прекрасные люди должны получить свою долю восхищения не потому, что это часть их работы, но потому, что это их непреходящая страсть. Я никогда не устану благодарить сообщество рецензентов за поддержку как меня, так и моих произведений. Спасибо вам всем.
        И особая благодарность потрясающим читателям, особенно тем, кто нашел время посетить мой сайт и страницы на «Фейсбуке», «Гудридс» или «Твиттере».
        notes

        Примечания

        1

        См. книги Марсонс «Злые игры» и «Кровные узы».

        2

        Спортивный мотоцикл «Кавасаки».

        3

        См. книгу Марсонс «Мертвая ученица».

        4

        См. книгу Марсонс «Роковое обещание».

        5

        См. книгу Марсонс «Немой крик».

        6

        Королевская служба уголовного преследования.

        7

        Фиш-энд-чипс, обжаренные во фритюре рыба и картофельные ломтики; национальный британский фастфуд.

        8

        Около 1,70 м.

        9

        Около 53 кг.

        10

        Лица, которые самовольно занимают официально не заселенные дома.

        11

        См. книги Марсонс «Мертвые души» и «Притворись мертвым».

        12

        Митч имеет в виду сериал «Металлический Майки», главным действующим лицом которого является пятифутовый робот.

        13

        Фильм 1988 года с Мелани Гриффит в главной роли.

        14

        См. книгу Марсонс «Исчезнувшие».

        15

        Джудит Оливия Денч (р. 1934 г.) – знаменитая британская актриса, лауреат премий «Оскар», «Золотой глобус» и BAFTA.

        16

        Крупная британская уличная газета, чьей политикой является распространение выпусков только через бездомных, получающих таким образом возможность заработка.

        17

        Крупнейшая сеть супермаркетов в Британии.

        18

        Вторая по величине британская сеть супермаркетов.

        19

        Традиционный очень сытный завтрак с беконом и колбасными изделиями, которому противопоставляется легкий континентально-европейский.

        20

        См. книгу Марсонс «Немой крик».

        21

        См. книгу Марсонс «Исчезнувшие».

        22

        См. книгу Марсонс «Притворись мертвым».

        23

        См. книгу Марсонс «Мертвые души».

        24

        См. книгу Марсонс «Роковое обещание».

        25

        Режим, при котором заключенные, представляющие опасность для общества, не требуют максимальной охраны, но вероятность их побега и опасности для общества остается на достаточно высоком уровне.

        26

        Т.е. старший суперинтендант.

        27

        Британский круглосуточный новостной канал.

        28

        Около 136 кг.

        29

        Bird (англ.) – птица.

        30

        Около 2 м 19 см.

        31

        Около 160 кг.

        32

        48-й российский размер.

        33

        Около 1,65–1,72 м.

        34

        Около 108 кг.

        35

        Специальные игрушки для домашних животных, отдаленно напоминающие снеговика или детскую пирамидку из трех округлых секторов; пользуются популярностью из-за крайней прочности, а также особенностей конструкции – игрушка внутри полая, что позволяет положить туда лакомство, которое животное увлеченно пытается достать.

        36

        Около 1,75 м.

        37

        Эдвард Майкл Гриллс (р. 1974) – британский путешественник, экстремал, ведущий передачи о выживании в диких условиях – «Выжить любой ценой».

        38

        Около 1,90 м.

        39

        Имеется в виду друг Гарри – Рон Уизли.

        40

        Мелисса Энн Маккарти (р. 1970) – американская актриса, известная прежде всего по эксцентрическим комедиям.

        41

        Twonk – придурок (англ.).

        42

        Aunti Acid (англ.) – персонаж сетевых юмористических картинок, пожилая женщина с розовыми волосами, отпускающая едкие шутки о повседневной жизни.

        43

        Около 1,52 м.

        44

        Британский детективный сериал 1990-х гг., главным героем которого является эксцентричный и обремененный собственными проблемами психолог, работающий полицейским профайлером. Крэкер (англ. «cracker» – «взломщик») – то же, что и профайлер.

        45

        Около 8 м.

        46

        Около 2700 м.

        47

        Популярное в Британии развлечение, поставленное на коммерческие рельсы, – прогулки по местам, где, согласно легендам разных времен, водятся призраки.

        48

        Один из наиболее известных образов призраков в британских поверьях.