Люби меня до смерти Эллисон Бреннан
        Romantic-детектив
        Шесть лет назад Люси Кинкейд пережила страшную драму — ее похитила шайка преступников, завлекавших свои жертвы с помощью сайтов интернет-знакомств. Люси тогда удалось выжить, а ее обидчики либо погибли в ходе полицейского штурма, либо сели в тюрьму. После этого девушка решила посвятить свою жизнь борьбе с насилием. Она стала стажером ФБР и занялась выявлением в Сети садистов, вышедших из тюрьмы, но не порвавших со своим прошлым. Однако за последнее время произошли странные события. Семеро из «подопечных» Люси погибли один за другим от рук неизвестного убийцы, а сама Кинкейд начала чувствовать, что кто-то незримо следит за ней. Она уверена: вот-вот что-то должно случиться. Что-то страшное… И в этот момент Люси обретает неожиданную помощь от мужчины, который становится ей защитником, помощником — и любовью всей ее жизни…
        Эллисон Бреннан
        Люби меня до смерти
        То, что ты оставляешь позади, и то, что ждет тебя впереди, — ничто по сравнению с тем, что скрывается внутри тебя.
Ральф Уолдо Эмерсон
        Allison Brennan
        Love Me to Death
                This edition published by arrangement with Writers House LLC and Synopsis Literary Agency
                
        Пролог
        Роджер Мортон знал, что это его Большой Шанс (точнее, единственный шанс) на то, чтобы свалить к чертям из страны и вернуться к той жизни, которой он когда-то наслаждался. И все благодаря какой-то шкатулке с дешевыми побрякушками.
        В столь поздний час пристань была уже закрыта, но Роджер старался оставаться в тени, двигаясь в сторону доков. Он выбрал причал потому, что тот хорошо просматривался и можно было четко видеть, кто идет навстречу. Пристань пустовала, накрытые лодки виднелись в темноте, словно памятники ушедшим теплым дням. Единственным источником света являлись сигнальные огни над доками, и округ Колумбия по ту сторону реки Потомак едва просматривался в тумане.
        Мужчина засунул руки в карманы своей кожаной куртки, пожалев, что так легко оделся. Холодрыга, мать ее… Скорее бы забрать свои деньги и свалить из этого проклятого городишки. В Южной Америке его уже поджидало теплое местечко. Даже после шести лет в тюрьме у Роджера еще оставались связи, и как только он сорвет куш, все будет на мази.
        Шесть долгих лет за решеткой. Его адвокат сказал, что ему еще повезло, если учесть покушение на убийство федерального агента и изнасилование с отягчающими обстоятельствами. Шесть лет в федеральной тюрьме — вот так повезло! Он раскололся, выложил копам то, что они хотели знать, признался почти во всем… Роджер утаил одну маленькую деталь — что все-таки прикончил одного из них. Но сей незначительный факт он оставит при себе, уж поверьте. По-любому, у федералов на него ничего нет — ни оружия, ни свидетелей, ничего. Свалить все на чужого дядю было проще простого.
        Шесть лет жизни псу под хвост. За «сотрудничество со следствием», мать его.
        За то время, что мистер Мортон торчал на нарах, все изменилось, и хрена с два он будет горбатиться автомехаником за жалкие копейки. Он знает, как делать серьезные бабки, которые вернут ему привычный стиль жизни и купят свободу. В тюрьме жизнь словно приостанавливается, теперь же у него появился шанс начать сначала.
        Адам всегда считал Роджера тупицей. А теперь Адам мертв, и кто из них тупица?
        Мортон осторожно приблизился к месту встречи на дальней стороне сухих доков. Воздух, дувший с Потомака, был чертовски промозглым. Мужчина пожалел, что не назначил встречу в каком-нибудь теплом баре. Только вот ему нельзя появляться в местах, где он раньше любил бывать. Нужно временно затаиться. Провернуть обмен на нейтральной территории. Конечно же, свою половину сделки он оставил в мотеле. Хрена с два новый партнер кинет его. Сначала Роджер получит свои деньги, а потом уже скажет ему, где забрать побрякушки. Он не идиот — копы те еще сволочи, и никто больше не подставит мистера Мортона. Но этого парня он проверил. Будущий партнер продемонстрировал то, чем собирается поучаствовать в новом предприятии Роджера. Тот человек точно не из полиции.
        Роджеру нравилась порнуха, где молодых телок пялят как только могут. Одни из них были опытными актрисами, другие сидели на игле и отчаянно пытались срубить пару баксов, чтобы купить новую дозу. На некоторых записях (а эти ему нравились больше других) телки даже не подозревали, что их снимают на видео. Шлюшки-любители. Вот на это клиент попрет косяками, и Роджер пускал слюни, представляя, сколько баксов можно будет загрести. Обычная порнушка не противозаконна, но настоящие бабки — в серых зонах типа скрытых камер, малолеток и импровизированных изнасилованиях, причем необязательно по обоюдному согласию.
        Когда речь идет о таких бабках, товар без предоплаты не приносят, уж это он знал. Оплата вперед, полностью. Да, они пытались наколоть его вчера, но очень быстро поняли, что перед ними совсем не лох. Адам, конечно, был порядочной свиньей, но многому научил Роджера. Теперь же, когда босс гниет в гробу, Роджеру не придется больше выполнять его приказы и довольствоваться жалкими процентами. Он сам будет вести веб-сайт, сам будет собирать бабки, а его новый партнер станет снабжать его записями. Деньги — пятьдесят на пятьдесят. Роджер не сомневался, что «зелень» потечет рекой, а у Адама он научился, как работать с кредитками своих клиентов и направлять деньги в офшорные счета. Но, что лучше всего, раз босс мертв, больше не придется беспокоиться о тех чертовых пленках, за которые федералы их и накрыли. Если бы Адам не торчал от того, что еще и душит телок, которых пялит, их никогда не замели бы. Изнасилование — не такое уж страшное преступление, но вот убийство — совсем другая тема.
        Осталось найти немного денег для раскрутки, чтобы организовать офшорную работу. И какая разница, что он вышел по условно-досрочному, — он свалит и никогда больше не ступит на американскую землю. Безусловно, деньжат нужно побольше, чем зашибает Мортон, вкалывая по пятьдесят часов в неделю в автомастерской двоюродного брата, меняя чертово масло. Сначала он требовал двадцать кусков в качестве начального капитала, но, когда они проявили интерес к старой ювелирной шкатулке Адама, Роджер удвоил первоначальный взнос.
        Он уже пробил новых «партнеров» по своим связям, но ему все равно не нравились места, которые они выбирали для встреч, — слишком высока вероятность засветиться на какой-нибудь чертовой камере видеонаблюдения. Он сам предложил пристань. Подальше от людей и близко ко всему необходимому, но главное, здесь нет камер видеонаблюдения, негде спрятаться, нет никаких свидетелей. Да, риск был, однако потенциальная выгода того стоила. К тому же Роджер вышел на этих парней при помощи своих старых приятелей, и не было похоже, чтобы они специально искали именно его. Освободившись из тюрьмы полгода назад, Мортон вел спокойную и незаметную жизнь.
        Уж лучше сдохнуть, чем вернуться назад.
        Он заметил своего нового партнера, приближающегося к оговоренному месту встречи. Тот был одет в джинсы, темную ветровку и бейсболку «Янкиз», как и обещал. Роджер посмотрел по сторонам, никого не увидел и приготовился к разговору.
        —Здорово, — расслабленно сказал он, оценивающе рассматривая «партнера».
        —Где коробка? — Голос мужчины был хриплым и скрипучим, словно он десятилетиями курил по две пачки в день, но сейчас сигаретами от него не пахло.
        —Аванс принес?
        Роджер ждал провокационных вопросов, столь характерных для копов под прикрытием, призванных заставить его сказать, что он собирается использовать деньги для создания незаконного порносайта, но мужчина не углублялся в детали. В суде договоренность может означать что угодно. Да, да, он действительно на пристани после наступления темноты, что уже является административным правонарушением, а технически его могут вернуть за решетку за малейший прокол. Но ничего серьезного ему пока не пришьешь.
        —Мне нужна шкатулка и все ее содержимое.
        —Сначала покажи деньги.
        Он что, считает его идиотом?
        Человек потянулся к внутреннему карману, и Роджер напрягся, машинально коснувшись пистолета за поясом, но воспользоваться им не пришлось. Новый партнер достал конверт.
        Роджер нахмурился:
        —Тонковато для сорока штук. Мы так не договаривались.
        —Ты должен был принести шкатулку.
        —А ты должен был дать половину еще вчера. Что это за партнерство, если ты не выполняешь свою часть сделки?
        —Открой. Тогда все и поймешь.
        Роджер насторожился, но любопытство взяло верх. Он осторожно распечатал конверт и достал сложенный вдвое листок бумаги. Лист был чист, но между его сложенных половин лежала потускневшая фотография. Со снимка смотрела милая девушка-подросток с длинными черными волосами и большими, глубокими карими глазами.
        Инстинкты заставили Роджера действовать еще до того, как в его мозгу зажглось осознание того, что он узнает мертвую девушку, но было уже поздно. Мортон уронил бумагу и фотографию и рванул из-за пояса пистолет, однако мужчина двигался быстрее и поставленным приемом ноги ударил его по запястью. В тусклом свете фонарей охраны над сухими доками Роджер в первый раз посмотрел ему прямо в лицо.
        Еще один призрак из прошлого.
        —Хотел бы я сам всадить пулю в твою тупую башку, — сказал тот тип и с размаху ткнул Роджера лицом прямо в слежавшуюся грязь пристани. Резкая боль от сломанного носа молнией пронзила мозг, и Мортон сглотнул плотный сгусток крови.
        Он закашлялся и попытался подняться на ноги, но предатель три раза подряд пнул его между ног ботинком со стальным носом. Мучительная боль сковала тело Роджера, несравнимая даже с тем изнасилованием в тюрьме. К тому же тогда удалось отомстить. Теперь, похоже, нет никаких шансов. Он вновь попытался встать, но пинок в ребра снова отправил его на землю. Роджер застонал.
        —Мистер Мортон. — Тихий, культурный голос не принадлежал напавшему на него. Роджер не слышал, как подошел второй мужчина, и сама мысль о том, что над его повергнутым телом стоят уже двое, заставила насильника задрожать от страха, но он сделал еще одну тщетную попытку подняться.
        В глазах потемнело от очередного удара тяжелым ботинком между ног. Он почти не слышал щелчка затвора девятимиллиметрового.
        —Как жаль, что это почти безболезненно, но в нашем случае скорость важнее моего личного удовлетворения от ваших страданий. Гори в аду, ублюдок.
        Роджер Мортон был мертв прежде, чем до него донесся звук выстрела.
        Глава 1
        Брэд Прентер думал, что ничто и никогда не вернет его за решетку, но Люси Кинкейд поможет ему понять, как сильно он заблуждается.
        Женщина взглянула на часы на экране своего компьютера и нахмурилась. Было уже почти шесть, а она обещала своему брату Патрику, что не опоздает, после того как дважды отменила совместный ужин на прошлой неделе.
        —Давай же, давай, — пробормотала она, разделив экран на шесть окон для чата, которые могла отслеживать одновременно. — Ты был здесь в пять каждый день на этой неделе. Куда же сегодня-то запропастился?
        Боковым взглядом Люси заметила директора Фонда охраны материнства и детства Фрэнсис Бакли, направляющуюся к своему столу. Девять лет назад Фрэн покинула ФБР и вышла на пенсию, отдав двадцать пять лет своей жизни агентству. Хотя ей уже стукнуло шестьдесят, дама выглядела и вела себя так, словно была на десяток лет моложе. Фрэн стала для Люси наставницей вскоре после того, как та пришла в фонд добровольцем три года назад. Она написала убедительное рекомендательное письмо в поддержку заявления Люси о принятии на работу в ФБР и помогала новенькой готовиться к письменным и устным экзаменам. Последние три месяца директриса морально поддерживала Люси, пока та ожидала известия о том, прошла ли она на следующий этап процесса поступления на работу в Бюро или нет.
        Женщина гнала от себя мысли о том, что ее могут и не принять, но знала, что процесс может растянуться на многие месяцы, и неизвестность раздражала ее. Последние шесть лет она мечтала стать агентом ФБР. Все, что Люси делала, было тщательно просчитано и направлено на поступление на службу в Федеральное бюро расследований — и ее учеба в университете по двум специальностям (психология и компьютерные науки), и стажировки в Сенате США, департаменте шерифа округа Арлингтон и в управлении судмедэкспертизы округа Колумбия. А также работа волонтером в школах и в Фонде охраны материнства и детства. Она надеялась, что приемная комиссия увидит, что накопленные ею знания и опыт сделают ее ценным сотрудником для Бюро.
        Фрэн положила руку на спинку кресла Люси.
        —Тик-так, тик-так… Уже шесть!
        —Еще немного. Прентер пока не вышел в Сеть, а он всегда здесь ближе к концу рабочего дня.
        —Всякое бывает. Не можешь же ты сидеть здесь всю ночь, поджидая его… У тебя своя жизнь. Разве ты не должна сегодня ужинать с братом?
        —Да, но…
        —Люси, Прентер будет здесь завтра.
        —У меня есть еще минут двадцать, и в семь я уже буду в «Клайдс».
        —Только если долетишь до метро.
        —Я быстро бегаю, — ответила она, мысленно постучав по дереву.
        Пожилая женщина покачала головой, но понимающе улыбнулась.
        —Если ты все еще будешь здесь в шесть пятнадцать, я выключу свет.
        Это вовсе не было пустой угрозой — Фрэн действительно уже так делала. Люси перекрестилась и послала директрисе воздушный поцелуй, прежде чем вернуться к суматошным чат-румам.
        ФОМД был оснащен мощными компьютерами с защищенным соединением, не хуже, чем в ФБР, и занимался расследованием преступлений, связанных с незаконной сексуальной эксплуатацией женщин и детей. Когда им удавалось собрать достаточный объем доказательств, чтобы определить личность жертвы или насильника, они передавали дело в ФБР или местную полицию для дальнейшего расследования.
        Помимо своей основной деятельности, фонд также отслеживал перемещения выпущенных на поруки сексуальных преступников. По закону такие осужденные должны были встать на учет в местных правоохранительных органах сразу после освобождения из тюрьмы, делая это в каждом последующем месте жительства.
        Однако, в зависимости от штата, в среднем около половины подобных правонарушителей либо не вставали на учет вовсе, либо переезжали и не вставали на учет в новом месте. Условно-досрочно освобожденные были гораздо больше других склонны к рецидивам, поэтому ФОМД вел наблюдение за ними. Рабы привычек, подобные люди зачастую вносят лишь минимальные изменения в свои интернет-личности и продолжают охотиться за тем же типом женщин или детей, наивно полагая, что могут скрыться, просто переехав в другой город или штат. И если бы на их пути стояли лишь одни правоохранительные органы, девиантам[1 - Девиантное поведение — это поведение, отклоняющееся от общепринятых, социально одобряемых, наиболее распространенных и устоявшихся норм в определенных сообществах в определенный период их развития.] действительно все сходило бы с рук. У полиции нет ни времени, ни достаточных сил, чтобы следить за каждым не вставшим на учет.
        В своей магистерской диссертации Люси утверждала, что хотя большинство агрессоров действительно могут изменить свое поведение после тюремного заключения, эти изменения, как правило, поверхностные. Бдительные наблюдатели могут вычислить их с применением научных подходов, разбирая по кирпичикам прошлые дела правонарушителей: особенности поимки, излюбленные типы жертв (предпочтения редко меняются после выхода из тюрьмы). Исследования Кинкейд показали, что таких людей можно найти, даже когда они переезжают или создают новую виртуальную личность. После окончания университета женщина продолжила работу над своей базой данных, внося в нее всю имеющуюся информацию и шкалы психологической оценки, учитывающие даже незначительные изменения в поведении. И чем больше информации Люси вносила в базу данных, тем более мощной и эффективной та становилась.
        Группы, подобные ФОМД, используют собственные ресурсы и привлекают добровольцев для выявления сексуальных хищников в Интернете. Временно отпущенных на свободу преступников гораздо легче вернуть за решетку, если они нарушают условия освобождения. База данных Люси, хотя и в бета-версии, оказалась полезной в поиске и отслеживании лиц, наиболее склонных к рецидиву, и уже сыграла свою роль в более чем десятке арестов.
        Последние две недели Люси обрабатывала одного конкретного условно-досрочно освобожденного, некого Брэда Прентера, насильника, которого выпустили из тюрьмы после отсидки всего половины срока. Как правило, ФОМД занимался педофилами, сменившими место жительства после условно-досрочного освобождения, но дело Прентера оказалось особенным. На своих свиданиях мужчина использовал кустарный ГГБ, или гаммагидрокибутират, также известный как Жидкость Икс. Одна из его жертв — первокурсница из колледжа в Вирджинии. Он познакомился с девушкой, будучи помощником ее преподавателя химии. Она сообщила своей подруге по общежитию о своем местонахождении, когда почувствовала себя странно, и тем самым способствовала его поимке. В противном случае Прентеру, скорее всего, и это преступление сошло бы с рук.
        В ходе следствия власти выявили, что Брэд подозревался в изнасиловании еще одной девушки в своем родном городе Провиденс, штат Род-Айленд, но улик для предъявления ему обвинения было недостаточно. Той жертве он влил такую большую дозу вещества, что девушка впала в кому, однако тогда у Прентера было достаточно времени, чтобы избавиться от своей импровизированной домашней лаборатории. Полицию вызвали не сразу, так как врачи не обнаружили признаков насильственного сексуального контакта и не провели анализов на предмет обнаружения наркотиков, нередко используемых при изнасилованиях.
        Были косвенные доказательства того, что Прентер охотился за своими жертвами в Интернете. Он выискивал их, накачивал наркотиками и насиловал, а после этого спокойно подвозил до дома. Просыпаясь утром, женщины практически ничего не помнили, и единственной причиной, по которой его имя всплыло в рамках другого расследования, было то, что подруга жертвы видела его с ней в ночь изнасилования.
        Но даже в этом случае никаких физических улик не было, а жертва ничего не помнила. Полиция обыскала его дом и машину и не нашла никаких следов ГГБ.
        Две недели назад исследовательское подразделение ФОМД обнаружило новую онлайн-личность Прентера, и, судя по его профилю, теперь он живет в Северной Вирджинии. Он официально встал на учет в качестве осужденного за преступления сексуального характера и получил разрешение посещать колледж в Американском университете. Мужчина многие часы проводил на одном из сайтов знакомств, и Люси создала виртуальный персонаж, удовлетворяющий всем его критериям: невысокая, хрупкая блондинка, студентка колледжа, любящая бегать по утрам, рок-музыку и живые концерты. Тот факт, что она была высокой брюнеткой, не имел значения: задача заключалась в том, чтобы заманить преступника в публичное место, где у него будет возможность нарушить условия своего досрочного освобождения на виду у правоохранительных органов. За три года ее волонтерства в ФОМД этот сценарий доказал свою работоспособность, а Прентер уже заглотил наживку, и оставалось лишь привести его туда, где один из волонтеров ФОМД, полицейский, наденет на него наручники и отправит обратно за решетку.
        Правосудие свершится. Насильник отсидит весь свой срок.
        Слишком долго Люси чувствовала себя беспомощной. Даже несмотря на многочасовые тренировки по самообороне, ее образование и мечты, Люси всегда чувствовала, что должна делать нечто большее. Ей было интересно работать стажером с сенатором Джонатаном Пакстоном из Комитета по правосудию, но когда он познакомил ее с Фрэн из ФОМД, вся жизнь ее изменилась. Благодаря работе с фондом сегодня она гораздо сильнее — и телом и духом. Люси Кинкейд почти верила в то, что стала нормальной, среднестатистической женщиной.
        Даже ее брат Патрик во время их последнего разговора признал, что сестра стала самой собою, такой же, как прежде.
        Хотя, скорее всего, такой, как прежде, ей уже никогда не быть. Люси больше не наивный тинейджер, каким была всего шесть лет назад, когда верила всем и считала себя неуязвимой. Ей наконец удалось избавиться от большей доли злости и боли в душе, хотя остающийся в ней праведный гнев и яростное сопротивление несправедливости мира всегда помогали ей сконцентрироваться на важном. На спасении невинных. На борьбе с преступниками. Те внутренние убеждения, что управляли ее помыслами, столь сильны, что даже если мисс Кинкейд не примут в ФБР, она найдет себе другое занятие в системе уголовного правосудия. Можно поступить на юридический и стать прокурором. Или вступить в ряды полиции. Или же отучиться в медицинском и стать психиатром, специализирующимся на работе с жертвами преступлений.
        Но больше всего ей хотелось находиться в рядах федеральных правоохранительных органов и бороться с киберпреступностью.
        Беседуя с хищниками вроде Прентера, даже в условиях анонимности чат-рума, она чувствовала, как подкатывает тошнота, но понимала, что делает это на благо окружающих. К тому же Люси узнала о данной проблеме столько, сколько не могла бы узнать за годы, проведенные в университетских классах.
        Мисс Кинкейд полностью исполнила свою роль, заключающуюся в том, чтобы вывести Прентера на чистую воду, — играла в застенчивость и сексуальность, не предлагая встретиться, но и не отрицая такой возможности. Еще в начале их онлайн-бесед он предлагал «пересечься» где-нибудь, но женщина отказалась. Если все пройдет для него слишком легко, он учует в ней полицейского. А если дело когда-нибудь дойдет до суда (что весьма маловероятно, так как он — стоящий на учете условно-досрочно освобожденный сексуальный преступник), ФОМД придется доказать, что у Прентера были все возможности просто уйти, но он настойчиво добивался своей жертвы.
        Когда девиант предложил встретиться во второй раз, она снова не согласилась, намекнув, что не против, но просто занята. Люси никогда не предлагала встретиться первой, потому что ФОМД должен был действовать по тем же правилам, что и полиция, которые сводились к одному — не давать преступнику возможности заявить о том, что он стал жертвой намеренной провокации правоохранительных органов. Необходимо было действовать максимально пассивно, но при этом давать извращенцу определенные намеки, чтобы он убедил себя в возможности сексуальной связи с собеседником по компьютерной переписке.
        В 6.10 компьютер Люси издал мягкий писк. Таня_2001 получила приватное сообщение от пользователя перец703.
        
        
        
        Сердце Люси застучало быстрее.
        
        
        
        
        Даже несмотря на то, что Прентер вышел из тюрьмы по УДО, а Люси не состояла на службе в полиции, разговор соскальзывал на опасную почву. Хотя фактически провоцированием на совершение противоправных действий ее тактику в диалоге назвать было нельзя, но было бы лучше, чтобы Прентер сам выбрал место встречи.
        
        
        Люси подняла глаза к небу и вздохнула. Она не очень-то жаловала бары, но любой в возрасте до тридцати знал, что такое Фэрфакс — местный злачный район, особенно популярный среди студентов. Море выпивки, громкая музыка и толпы нетрезвой молодежи. Не самое подходящее место для спокойного разговора, зато то, что нужно для непринужденных встреч с продолжением. Идеальное место для таких мужчин, как Прентер, и идеальное место для работы ФОМД.
        
        
        
        Люси и сама улыбнулась, отправив собеседнику смайлик.
        Фрэн крикнула от дверей:
        —Время вышло!
        —Я его поймала! — крикнула она в ответ и быстро написала Прентеру, что уходит делать уроки.
        Затем Люси отправила копии всех своих послеобеденных разговоров на личный адрес электронной почты, закрыла все чат-румы, за которыми следила, и вышла из Сети, отправив офицеру Коди Лоренцо текстовое сообщение: «Прентер будет ждать Таню_2001 в Парти-зоне завтра в восемь».
        —Ты поймала Прентера? — Фрэн выглянула у Люси из-за плеча. — Отлично.
        —Надеюсь. У Коди двадцать четыре часа на то, чтобы все организовать. Насильник сам выбрал время и место. — Она обняла директрису. — Наконец-то у меня такое ощущение, будто я чего-то добилась!
        —Да, давненько у нас не было побед, но сама знаешь, цыплят…
        —По осени считают, знаю.
        Однако настроение у Люси было приподнятое. Теперь есть что отметить с братом. Она бросила взгляд на часы. Бежать действительно придется.
        —Жаль только, что не увижу, как Коди арестует этого типа.
        —Ты знаешь правила.
        Фрэн запрещала им принимать какое-либо участие в операциях, даже смотреть издалека.
        —Знаю, знаю. — Люси отключила монитор и сняла с вешалки плащ и шарф. — Придется удовлетвориться отчетом Коди. Хотя, конечно, я получила бы гораздо большее удовлетворение, если бы видела выражение лица этого Брэда Прентера, когда он поймет, что его свидание — подстава.
        Ее внимание вдруг привлекло движение в приемной, и они с Фрэн одновременно повернулись.
        —Джонатан! — улыбнулась директриса. — Ты сегодня рано.
        —А ты слишком много работаешь. — Сенатор Джонатан Пакстон чмокнул ее в щеку. — Привет, Люси.
        Женщина подавила понимающую улыбку. Так вот почему начальница хотела, чтобы она вовремя убралась из офиса! У нее свидание — хотя Фрэн никогда не сказала бы так о тех редких вечерах, что проводила с сенатором Пакстоном. Дама говорила, что это лишь бизнес, но мисс Кинкейд искренне надеялась, что когда-нибудь два ее любимых человека будут вместе.
        Она встала и обняла сенатора.
        —Я и не знала, что вы сегодня заглянете.
        —У нас с Фрэн много есть чего обсудить до вечера субботы. Ведь ты придешь на мероприятие?
        —Конечно, — неуверенно ответила Люси.
        Она готова на все, чтобы поддержать Фрэн и ФОМД, но терпеть не могла большие публичные мероприятия. Ее брат Патрик обещал сходить вместе с нею, но в последний момент его отправили в командировку в другой штат, а это значит, что Люси придется идти туда одной.
        —До встречи! — попрощалась она, надела плащ и накинула сумочку на плечо.
        —Тебя подвезти? — спросила Фрэн.
        —До метро всего три квартала, — ответила Люси. — Но спасибо!
        Кинкейд вышла из здания ФОМД, погрузившись в морозный воздух. Она любила ходить пешком и не имела ничего против холода, хотя и скучала по солнечному, мягкому климату Южной Калифорнии. Женщина подтянула шарф, закрыв им уши и шею, и быстрым шагом направилась к метро.
        От холода кожа рук покрылась цыпками, словно от звука ножа по стеклянной тарелке, и она принялась убеждать себя в том, что это лишь из-за зябкого воздуха, но в глубине души поймала себя на знакомом ощущении, что кто-то за ней наблюдает. Люси делано кашлянула и на мгновение остановилась, чтобы незаметно осмотреть пешеходов вокруг себя, машины, снующие по улице, и людей за стеклом ресторана по другую сторону. Мимо прошел мужчина, пробормотал приветствие и отправился дальше.
        Она вздохнула, разозлившись на свою паранойю. Вот уже шесть лет прошло, но ей кажется, что окружающие наблюдают за нею, знают, что произошло, и считают ее виновной в этом. Со временем такие ощущения притупились, но Люси сомневалась в том, что сможет когда-либо полностью избавиться от них. Что бы она ни делала, прошлое будет всегда ходить за ней по пятам.
        —Соберись! — прошептала женщина самой себе. — Ты вот-вот посадишь насильника за решетку. Разве не здорово?
        С этими мыслями она продолжила свой путь к метро, чувствуя на себе взгляд каждого человека на вечерней улице.
        Глава 2
        Отслужив десять лет в ВВС США, специальный агент Ной Армстронг привык отдавать и исполнять приказы, но даже ему вызов в штаб-квартиру ФБР на встречу с заместителем директора Риком Стоктоном в семь вечера показался необычным. Помимо позднего времени, было странным, что секретарь Стоктона не сообщила ему о теме совещания, однако он не испытывал никакого беспокойства — только любопытство. Агент не мог припомнить ни одного своего прошлого или текущего дела, которое могло бы привлечь внимание боссов в Бюро, а гадать на кофейной гуще было не в его правилах.
        Здание носило имя первого директора ФБР — Гувера. Ной прошел на первый этаж и провел своим удостоверением по считывателю на столе в приемной. Она была уже закрыта, но доступ контролировался ночным сторожем. Апартаменты ФБР представляли собой неприступную крепость, и чтобы просто подняться на уровень выше, нужно было миновать стены из пуленепробиваемого стекла и множество уровней безопасности. Получив «добро» охранника, Ной быстро взбежал на верхний этаж — рабочий день уже закончился, и было немноголюдно.
        Выйдя из лифта, он сразу же узнал доктора Ганса Виго, инструктора по поведенческим наукам и помощника директора в Квантико — учебном центре ФБР. Доктор Виго протянул руку:
        —Агент Армстронг, спасибо, что смогли прийти, несмотря на столь поздний час. Рик опаздывает, так что я введу вас в курс дела.
        Мужчина пожал ему руку.
        —Никаких проблем, сэр. Я понимаю.
        —Рад снова вас видеть. Вы были в группе семь-тринадцать или семь-четырнадцать, верно?
        Ной кивнул.
        —Семь-четырнадцать, сэр.
        —Слышал много хорошего о вашей работе в Бюро — например, о проведенном вами расследовании последних убийств в Аннаполисе.
        Ной удивленно приподнял бровь — он никак не ожидал, что кто-то столь высокого ранга, как доктор Виго, обратит внимание на обычное массовое убийство. ФБР не стало бы заниматься таким простым преступлением, если б не тот факт, что оно произошло в федеральном здании, а убийцей и жертвами были сотрудники Федерального бюро расследований.
        Хотя Ной и признавал, что военная выправка и опыт помогли ему подняться выше уровня среднестатистического агента, он не мог понять, почему его делом заинтересовался сам заместитель директора.
        —Спасибо, сэр.
        —Пожалуйста, зовите меня Ганс. Я не люблю формальности.
        Мистер Армстронг проследовал за ним по тихому коридору. Двери во все кабинеты были открыты, свет выключен. В небольшом конференц-зале сидели два человека, силуэты которых виднелись за приоткрытыми жалюзи. Больше никого не было, хотя обычно здесь весьма людно.
        —Кофе? Воды? — спросил Ганс.
        —Нет, спасибо, сэр.
        В конце коридора доктор остановился, открыл дверь в офис Стоктона и вошел, затем закрыл ее за Ноем и указал ему на кресло у длинного стола в этом большом кабинете. После чего сел за стол напротив него.
        —У нас есть чрезвычайно деликатное расследование, которое мы хотели бы поручить вам.
        —Да, сэр.
        —Ранним утром в субботу сотрудник службы уборки парка обнаружил тело у причала Вашингтонского яхт-клуба на Потомаке, со стороны Вирджинии. Мужчина был убит выстрелом в затылок. Документов при жертве не было, но отпечатки пальцев показали, что это Роджер Мортон. Мне звонили сегодня рано утром.
        ФБР не занималось обычными убийствами. Интерес мистера Армстронга достиг высшего предела.
        По словам Ганса, Мортон вышел из федеральной тюрьмы в Орегоне шесть месяцев назад, первого июля. Доктор Виго открыл папку и передал агенту тюремный снимок анфас. У Мортона было суровое выражение лица, столь распространенное среди заключенных, сидящих за насильственные преступления, — его полуоскал говорил Ною, что парень жалеет лишь о том, что попался.
        Помощник директора продолжил:
        —Дело считается деликатным по двум причинам. Во-первых, характер преступлений Мортона. Он был правой рукой безжалостного убийцы, который заправлял бизнесом, связанным с легальной и нелегальной порнографией, и специализировался на секс-видео в Интернете. Большую часть преступлений парень совершил по приказанию своего босса, Адама Скотта, убитого в ходе перестрелки с федеральными агентами.
        Дело казалось знакомым, но Ной не помнил почему.
        —Как давно это было?
        —Шесть лет исполнилось в июне. Вы с ним знакомы?
        —В то время я еще служил в ВВС. — На тот момент он даже не жил в Соединенных Штатах.
        —Скотт брал деньги со зрителей, через Интернет наблюдавших за тем, как он в режиме реального времени насилует и убивает девушек.
        Теперь Ной вспомнил.
        —Мы обсуждали данное дело во время занятий по киберпреступности в Квантико. Наш агент, женщина, нашедшая маньяка в его логове, — мастер отслеживания зашифрованных каналов в Интернете. Многие методы ее работы теперь используются нашим подразделением по борьбе с электронными правонарушениями.
        —Мортона убили здесь, рядом с округом Колумбия, поэтому дело довольно щекотливое. Мы забрали его у местной полиции, все улики направляются в лабораторию ФБР. Да и в принципе оно подпадает под нашу юрисдикцию, потому как убийство совершено на федеральной территории, хотя обычные преступления мы, как правило, оставляем местной полиции.
        Судя по всему, ситуация была из ряда вон.
        Ганс рассказал, что одним из условий досрочного освобождения Мортона являлось согласие заключенного не приближаться на десять миль ко всем, кто участвовал в его деле, включая жертвы и членов их семей. Его последняя жертва живет в Джорджтауне, как и один из агентов, принимавших участие в его поимке.
        —Жертва?
        —Он насильник со стажем.
        —И получил всего шесть лет? — Ной нахмурился. — Но ведь за подобное предусмотрено…
        —Суда не было, — прервал его Ганс. — Он пошел на сделку со следствием. — Протянул агенту конверт. — Здесь закрытая информация. Я сделал для вас копию. Вы сами понимаете, насколько конфиденциальны эти сведения. Мортона арестовали тогда, когда главный негодяй все еще находился в бегах. В обмен на смягчение приговора насильник дал информацию, которая помогла выйти на Скотта, в результате чего мы спасли немало человеческих жизней. Помимо этого, он раскрыл всю банковскую информацию и финансовую документацию о схемах его босса по отмыванию денег. Легальная секс-индустрия приносит неплохие деньги, но незаконная торговля запрещенным порно гораздо выгоднее.
        Ной открыл конверт с делом Мортона, засунул туда его фотографию и пробежал глазами по странице с краткой информацией, пока Ганс рассказывал ему детали дела. Одно имя показалось ему знакомым.
        —Кейт Донован. — Он оторвался от бумаг. — Здесь говорится, что она не была агентом, но эта женщина ведь инструктор по электронным преступлениям?
        —Донован была отстранена во время ареста Мортона, — ответил Ганс. — Я снял одного агента с другого дела и направил ее сюда, на помощь. Она и расскажет вам о деталях, которые вы не найдете в этой папке, потому что принимала участие в расследовании с самого начала.
        —Простите за вопрос, но зачем везти сюда агента, когда Донован, которая тоже принимала участие в расследовании, уже здесь?
        Собеседник не ответил, и Ной добавил:
        —Вы думаете, что она замешана в убийстве?
        —Нет, — быстро отозвался Ганс, — но Кейт и ее семья — мои друзья. Вот почему именно вы расследуете преступление, а не я. Мортона могли прикончить и по сотне других причин, но…
        —Пуля в голову — это казнь. Возмездие, — закончил за него Ной.
        —Точно.
        Мистер Армстронг пробежал глазами по отчету судмедэксперта.
        —Его пытали перед смертью?
        —Сломанный нос, синяк на правом запястье. Судмедэксперт считает, что нос был сломан, когда нападавший бросил свою жертву лицом на землю. Тем не менее парня несколько раз сильно ударили в пах, пока он лежал на земле, причем так сильно, что если б тот остался жив, потерял бы как минимум одно яичко.
        Ной поежился в кресле и сказал:
        —Мортон был насильником, и это очень похоже на месть.
        —На первый взгляд.
        Больше, чем на первый взгляд, подумал Армстронг, но продолжил чтение дела.
        —Последнее известное место жительства — Денвер. Подскажите, когда он переехал в округ Колумбия?
        —Мы знаем не больше вас. Дело поступило к нам только сегодня утром, — ответил Ганс. — Рик Стоктон хотел сам поговорить с вами, чтобы объяснить его крайнюю деликатность. Он ожидает, что вы тихо проведете все необходимые следственные действия. Будете подчиняться напрямую мне, а я стану информировать Рика. Любые ордеры, разрешения, согласования — все, что только может понадобиться от прокуратуры, — у вас будут. Если вам нужно слетать в Денвер, считайте, что разрешение у вас уже есть. Считайте, что у вас вообще есть все, что вам может понадобиться. В случае чего просто напишите мне по электронной почте.
        Должно быть, они уверены, что кто-то в Бюро замешан в этом, иначе не пошли бы на такие крайние меры, подумал агент.
        —Благодарю вас. Что-нибудь еще?
        —Вам стоит знать, что одной из жертв Мортона была золовка Кейт Донован, Люси Кинкейд. Она живет с Донован и ее мужем, доктором Диллоном Кинкейдом. Люси пока не информировали о сделке Мортона со следствием, и она не знает, что он был выпущен из тюрьмы.
        Ной задумался.
        —Кажется, припоминаю… Это те самые Кинкейды из частной охранной конторы «Роган-Карузо-Кинкейд»?
        —Вы, должно быть, о Джеке и Патрике, братьях жертвы… Кейт замужем за Диллоном, психиатром-криминалистом и гражданским консультантом ФБР. — Ганс подался вперед и пристально посмотрел в лицо Ною. — У вас какие-то взаимоотношения с ними?
        Не с Кинкейдами.
        Агент ответил:
        —Нет, но я наблюдаю за их весьма интересной карьерой.
        «РКК» была не в ладах с законом. Ной подозревал, что контора явно имела доступ к самой конфиденциальной информации. Интересно, сколько же сотрудников федеральных правоохранительных органов сливают им важные сведения?
        Задание расследовать дело Мортона было довольно мутным, особенно если учесть, что, оказывается, оно связано с такой конторой, как «РКК». Тем более что один из ее создателей — Роган — тип крайне скользкий.
        —У вас есть какие-нибудь вопросы? — спросил Ганс.
        —Мне нужны все следственные документы, отчеты криминалистов, все, что у вас есть на Мортона. Где он отбывал срок, условия сделки со следствием и условно-досрочного освобождения. И личная контактная информация Кейт Донован. Думаю, было бы лучше мне навестить ее дома, в интересах секретности. — Ной взглянул на Ганса. — И вам не стоит пока беседовать с кем-либо из замешанных лиц, пока я не опрошу их.
        Доктор Виго согласился.
        —Только не тяните. Да, мы взялись за это дело, но у Кинкейдов и «РКК» много друзей в самых разных местах. Уверен, что пока об этом никто не знает, иначе мне бы уже позвонили. Но я жду этого звонка с минуты на минуту.

* * *
        Люси сидела в вагоне метро и делала вид, что читает книгу, хотя сюжет ее не интересовал, и едва ли по вине автора. При любых других обстоятельствах она была бы поглощена увлекательной историей, но сегодня думала лишь о том, как отправить насильника за решетку. Когда поезд замедлил ход, подъезжая к Государственному департаменту — ее остановке, — женщина сунула непрочитанную книжку в ранец и машинально застегнула пряжку: привычка, выработанная на тренировках по самообороне.
        Грабители предпочитают легкую добычу.
        Не будь легкой добычей.
        Она встала и направилась к дверям, предвкушая встречу с братом. Завтра утром Патрик уезжает на две недели в Стэнфордский университет, где работает над системой безопасности для их новой лаборатории. Он всего месяц назад приехал в Вашингтон, и только Люси начала привыкать к комфорту его присутствия в ее повседневной жизни, брат снова уезжает.
        Стоило лишь дверям разъехаться в стороны, как Люси покинула вагон вместе с другими пассажирами, но уже на первой ступеньке лестницы, ведущей на поверхность земли, испытала знакомое ощущение, будто за ней кто-то наблюдает. Она невольно напряглась и споткнулась, задев делового вида женщину впереди. Кинкейд извинилась, но прохожая даже не обернулась. Люси стало не по себе, ее сердце грозило выпрыгнуть из груди, словно она только что пробежала марафон. К тому моменту, когда она поднялась на улицу, на нее навалился приступ сильного страха.
        Ты на чертовой станции метро! Конечно, другие люди смотрят на тебя!
        Но она чувствовала нечто большее, чем безучастные мимолетные взгляды прохожих. Чьи-то глаза неотрывно следили именно за ней. Черт побери, разве она не справилась с панической атакой какие-то полчаса назад? Когда же это прекратится?
        Дрожащей рукой Люси нащупала в кармане баллончик с перцевым аэрозолем, чувствуя, что поступает глупо, и, прикрыв глаза, приказала себе сделать глубокий вдох. Вдох. Выдох. Двигайся вперед, никто за тобой не наблюдает, все в порядке. Она сконцентрировалась на выходе и спокойно направилась к лестнице. Подальше от того, кто, возможно, за ней наблюдает.
        —Люси!
        Она резко развернулась на голос и одновременно сделала шаг назад, опрокинув чемоданчик бизнесмена, разговаривающего по телефону. Полицейский Коди Лоренцо протянул руку и придержал ее, чтобы она не упала на пол от волнения и усталости.
        Он огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что ей не угрожает опасность, а затем спросил:
        —Всё в порядке?
        Кинкейд толкнула его в грудь.
        —Ты следил за мной?
        —Я видел, как ты выходишь из вагона. Я ждал тебя, потому что…
        —Так это был ты. — Она сделала глубокий вдох, закрыла глаза и помассировала виски. Вскоре ее тревога улеглась. По крайней мере, мысли снова прояснились. — Не делай так больше.
        —Как?
        —Не преследуй меня.
        —Прости, не хотел.
        Люси покачала головой. Это было несправедливо по отношению к Коди, но она никак не могла стряхнуть с себя остатки страха. Ей никогда не стать нормальной!
        —Мне показалось, что кто-то преследует меня. Это моя вина, — пробормотала мисс Кинкейд.
        Он погладил ее по плечу.
        —Нужно мне было позвонить. Я только что закончил смену и увидел твое сообщение, вот и решил пригласить тебя на ужин, чтобы отметить.
        Она осторожно освободилась от его руки и сказала:
        —Прости, Коди, но я ужинаю с Патриком. В другой раз, ладно?
        —Конечно. Давай провожу.
        —Разве тебе не в другую сторону?
        —Тут недалеко.
        Люси нехотя согласилась, хотя и чувствовала некоторый дискомфорт. Она познакомилась с Коди через ФОМД, и они встречались почти два года, пока Люси не решила прекратить их отношения. Работать с бывшим парнем над проектами фонда — одно, а вот проводить с ним свободное время — совсем другое.
        Коди взял ее под руку и уверенно направился к выходу из метро на морозный январский воздух. Люси поплотнее запахнула пальто и подняла воротник, закрывая уши. После Сан-Диего, где она родилась и выросла, Кинкейд все еще не могла привыкнуть к зимам на Восточном побережье.
        —Сегодня обещали снегопад, — сказал Коди.
        —И ты знаешь это потому, что метеорологи никогда не ошибаются?
        —Нет, потому что я родился и вырос в Мэриленде. Вот увидишь, первая снежинка упадет еще до полуночи.
        —А ты и рад, — проворчала женщина. Ее спутник лишь широко улыбнулся в ответ.
        Они пересекли улицу, повернули на Пенсильвания-авеню и пошли по направлению к Джорджтауну. Коди выглядел и вел себя как прирожденный полицейский — широкоплечий, спортивный, он двигался с бахвальством и наглостью, порождаемыми уверенностью и тревогой. У него были красивые кубинские черты лица и обходительные манеры, которые нравились матери Люси, но при этом достаточно открытости и бесшабашности, что прельщало саму мисс Кинкейд. Когда-то она думала, что любит его, но много ли ей известно о любви? Только то, чем любовь не является…
        И Коди Лоренцо не был ее любовью.
        Когда она порвала с ним, ее семья переживала это тяжелее, чем сам парень. Они расстались друзьями, но Люси знала, что Коди мечтает снова быть с ней. Она же этого не хотела.
        —Хорошо ты прижала Прентера, — сказал Коди.
        —Он еще не в тюрьме, — ответила Люси. — Как ты думаешь, получится его посадить? В наше время, похоже, служители закона любят давать людям и второй, и третий, и десятый шанс.
        Лоренцо улыбнулся без тени иронии.
        —Пятьдесят на пятьдесят. Хотя в последние разы нам везло.
        Люси вздохнула:
        —Пятьдесят на пятьдесят… Если при нем найдут ГГБ или другой наркотик, тогда он загремит за решетку наверняка.
        —Надеюсь, найдут. Если он действительно вернулся к своим старым пристрастиям, то и действовать будет проверенным способом. На хранение наркотиков для изнасилований не сможет закрыть глаза даже самый недалекий и добродушный судья. Уж одну ночь в кутузке Прентер точно проведет.
        —Слабое утешение.
        Полицейский остановился, и Люси обернулась, чтобы посмотреть на него. Лоренцо мрачно произнес:
        —Я сделаю все возможное, чтобы он отсидел свои положенные пять лет. Обещаю.
        —Я знаю. — Тут и она нахмурилась, обеспокоенная состоянием своего друга. — Ты в порядке?
        —В порядке. Просто раздражен. Cегодня я расследовал один мерзкий случай домашнего насилия… — Он грустно посмотрел в сторону.
        —Коди?
        Ее бывший покачал головой, давая понять, что не хочет говорить об этом.
        —Помнишь, что ты сказал мне, когда я не могла остановить ту девушку-подростка, рвущуюся встретиться со своим виртуальным парнем? — спросила она.
        В Интернете Люси подружилась с тринадцатилетней девчонкой, хотя политика ФОМД и не поощряла подобные связи. Кинкейд сделала все возможное, чтобы эта девочка не повторила ошибки, совершенные Люси шесть лет назад. Но повлиять на нее не удалось.
        Коди повернулся.
        —Ты сказал, что мы не можем спасти всех, а потому нужно делать то, что в наших силах. И я снова поверила в себя. Разве мы с тобой не выкладываемся по максимуму? И в ФОМД, и в полиции…
        Под его тяжелым взглядом Люси начала чувствовать себя неудобно. Быть может, стоило оставить Коди злым и раздраженным, может, не нужно было пытаться поговорить с ним? Кинкейд не хотела, чтобы парень подумал, будто она хочет возобновления их отношений, а потому просто улыбнулась, сжала на мгновение его руку и пошла дальше, сказав:
        —Опаздываю на встречу с Патриком.
        —А я срежу через Рок-Крик-парк и выйду как раз к дому, — ответил Коди.
        Люси остановилась.
        —Уверен?
        —До «Клайдс» осталось пара кварталов. Я просто хотел убедиться, что общение с Прентером не слишком тебя измучило, — и, конечно, ты в полном порядке. Люси, ты удивительная женщина. — Он сделал шаг вперед и чмокнул ее в щеку. — Увидимся в субботу на вашем мероприятии.
        Коди повернул вниз к Рок-Крик-парк, помахал ей рукой и исчез в сумерках. Она же быстрым шагом направилась в «Клайдс», понимая, что уже опоздала.
        Неприятное ощущение, будто за ней кто-то наблюдает, не покидало Люси. Женщина остановилась и осмотрелась, благо уличные фонари давали достаточно света. Не двигались только пешеходы на углу, ждущие зеленого сигнала светофора. На нее, кажется, никто не смотрел.
        Она сделала глубокий вдох, чувствуя, как морозный воздух очищает ее легкие и мысли. Усилием воли прогнала мерзкое чувство, научившись этому еще шесть лет назад, когда ощущение, что за ней кто-то наблюдает, не покидало ее ни днем, ни ночью, ни на улице, ни в запертой спальне.
        Сработало. Люси улыбнулась самой себе и продолжила путь к ресторану, где брат уже наверняка злился из-за того, что ему снова приходится ее ждать.
        Глава 3
        Ной Армстронг получил дело Роджера Мортона менее суток назад и, изучая его, находил все больше несостыковок.
        Ганс Виго сдержал свое слово и предоставил ему все документы на преступника. Тот признался в двух эпизодах изнасилования и одном эпизоде покушения на убийство федерального агента, но наказание ему назначили обескураживающе мягкое. Скотта убили при попытке к бегству, у них имелись лишь показания Мортона. Хотя Ной и понимал необходимость сделок со следствием, эта казалась ему крайне непродуманной. Шесть лет? За все то, что мерзавец натворил, не говоря уже о том, что обвинения по дюжине других эпизодов были попросту сняты? На кону стояли человеческие жизни, а следователи, похоже, были в отчаянии. А где отчаяние, там и ошибки…
        Его освободили из федеральной тюрьмы условно-досрочно. Условия освобождения были жесткими. Мужчина не имел права покидать штат Колорадо, где он устроился на работу к двоюродному брату, владевшему автомастерской неподалеку от Денвера. Он не имел права иметь огнестрельное оружие, ему запрещалось пользоваться услугами индустрии для взрослых, включая стриптиз-клубы и секс-шопы, возвращаться к своим прошлым делам в сфере законной или незаконной порнографии и нельзя было общаться с кем-либо из своих прошлых знакомых или с жертвами своих преступлений. Нарушение любого из данных правил отправило бы его обратно за решетку.
        Новым напарником Ноя по этому делу стала специальный агент Эбигейл Резник, сотрудница ФБР с десятилетним стажем, начавшая службу в Вашингтоне, но переведенная пять лет назад в Атланту. Ей было около тридцати пяти, она производила впечатление эффективного и организованного агента. Когда женщина впервые представилась Ною и сказала, что пока будет работать с ним, от нее веяло уверенностью в себе. Похоже, миссис Резник была рада возвращению в округ Колумбия. У нее имелся едва заметный акцент, но, как показалось Ною, не южный, а скорее бостонский.
        Эбигейл сидела на рабочем месте, которое ей временно выделили. Увидев мистера Армстронга, она положила трубку телефона, крутанулась в кресле и, откинувшись на спинку, широко улыбнулась.
        —Итак, Мортон вылетел из международного аэропорта Денвера последним рейсом пятого января и прибыл в вашингтонский аэропорт имени Даллеса в пять сорок пять утра следующего дня. По словам его куратора по УДО, Мортон должен был отмечаться каждую первую и третью среду месяца. В последний раз он отмечался пятого числа в четыре тридцать вечера. — Женщина на мгновение оторвала взгляд от блокнота и весело посмотрела на Ноя. — Я бы сказала, что после встречи парень отправился прямиком в аэропорт. Билет он купил через Интернет в тот же день, используя удостоверение и кредитку двоюродного брата. Тот утверждает, что ничего об этом не знал.
        Ной покачал головой:
        —Если он врет, его ложь будет сложно доказать, но все-таки стоит отправить пару агентов — пусть потрясут кузена, вдруг добудут еще какие-нибудь интересующие нас сведения.
        Эбигейл сделала заметку в блокноте.
        —Подразделение по преступлениям среди офисных служащих в Денвере возглавляет Моника Гардино. Она знакома с делом Мортона и уже направляется к нему в квартиру.
        —А билет на обратный рейс у Мортона был?
        —Никак нет. Билет в один конец, из Денвера в «Даллес». И никаких других броней на его имя или на имя его брата. Хотя он мог сделать себе фальшивые документы, либо здесь, либо в Денвере.
        Планировал ли Мортон вернуться в Денвер? Или же собирался залечь на дно? Для чего он прилетал в Вашингтон? Временная остановка, прежде чем покинуть страну? Хотя насильник якобы и рассказал властям о всех своих счетах, в том числе открытых им в зарубежных банках, кто знает, что у него было припасено на черный день? Но почему только сейчас, почему не сразу после освобождения? Зачем он ждал шесть месяцев?
        —Эй! — прервала напарница поток его мыслей. — Армстронг, ты здесь?
        —Прости, задумался.
        —Думай лучше вслух, приятель. Мы же партнеры, не так ли? — Она выразительно взглянула на него.
        Ной привык работать в одиночку, но Эбигейл была права.
        —Я размышляю о том, что он собирался делать в Вашингтоне. Интересно, хотел ли он затем улизнуть из страны?
        —Ему потребовался бы поддельный паспорт. У его кузена нет паспорта.
        —Подложный документ не так уж сложно завести, — ответил Ной. — Свяжись с госдепом, проверь, нет ли заявки на получение паспорта на имя и номер социального страхования его двоюродного брата.
        —Сделаю. — Эбигейл снова сделала запись в блокноте. — Я перечитала отчет о вскрытии. Тело Мортона обнаружили в семь утра. Патологоанатом считает, что время смерти — около одиннадцати вечера в пятницу.
        —Есть записи с камер видеонаблюдения?
        —Нет. Я собиралась съездить на место, осмотреть все, прочесать окрестности и место, где обнаружили жертву, но местная полиция тщательно все проработала по первому вызову. Я прочитала распечатки опросов всех служащих пристани. Последние сотрудники покинули пристань в пять тридцать вечера пятницы. После убийства они проверили все лодки и принадлежности и сказали, что ничего не пропало.
        —Нашли отпечатки обуви или другие улики?
        —Никаких отпечатков — земля там твердая, как бетон. Ты в курсе, что уже минус пять? — Эбигейл недовольно покачала головой. — Одежду Мортона отправили в лабораторию ФБР для проверки на трасологические[2 - Трасология — криминалистическое учение о следах, оставленных на месте преступления.] улики. При трупе не обнаружено ничего — ни документов, ни ключей от отеля, вообще никаких ключей. Либо у него действительно ничего с собой не было, либо киллер ограбил его.
        —И что ему воровать? Если учесть, что Мортону отбили гениталии, то данное преступление, скорее всего, было совершено из чувства мести.
        —Больше похоже на казнь. Никакой ярости — лишь одно аккуратное отверстие в затылке.
        Ной задумался.
        —Должно быть, нападение стало для насильника неожиданностью.
        —Едва ли. Ты видел фотографии места убийства? Открытое пространство, всё как на ладони, у реки, рядом с сухими доками…
        Ной давно уже просмотрел фотографии.
        —Киллер мог поджидать его у лодок. Они стоят тесно друг к другу.
        —Но тело обнаружено на открытой площадке.
        —Похоже на встречу.
        Эбигейл кивнула:
        —Машины обнаружено не было. Пробивали по арендным бюро и гостиницам для автотуристов.
        —Он мог прийти и не один. Никаких признаков борьбы или того, что его волокли, не обнаружено.
        —Почему все произошло именно на пристани?
        —Для удобства. Но не то чтобы тело просто выбросили там — все указывает на то, что преступление было совершено именно на пристани.
        —Мой человек сейчас обзванивает мотели. Начиная с тех, что находятся неподалеку от «Даллеса», и заканчивая расположенными рядом с Вашингтоном. Если мы найдем берлогу, где скрывался Мортон, сможем лучше понять его планы.
        Ной бросил взгляд на свои заметки.
        —А что, если он угрожал последней из известных жертв? Или Кейт Донован — агенту, которая его и повязала? Может, она убила его в ходе самообороны?
        Женщина покачала головой:
        —Если Мортон угрожал Кейт или Люси Кинкейд и был убит в результате этого, значит, у них был мотив.
        —Может быть. Но если она застрелила его небезосновательно, ей самой нужно было доложить об этом.
        —Ты не знаешь Кейт Донован.
        —Скоро узнаю. Мы отправляемся к ней домой после обеда.
        Эбигейл вздохнула:
        —Мне бы не хотелось туда идти.
        —Почему? Нам надо убедиться в том, что она не причастна к убийству Мортона.
        —Кейт горой стоит за свою золовку. Ты в курсе того, что произошло с Люси Кинкейд?
        —Я ознакомился с этим делом, хотя информации было не очень много. Кинкейд похитили и держали в заложницах на острове неподалеку от побережья штата Вашингтон. Почти два дня ее многократно насиловал Мортон и еще двое неустановленных мужчин, пока ее не спасла агент Донован с подмогой. Это ужасное преступление транслировалось в режиме реального времени в Интернете, и несколько тысяч человек заплатили за просмотр. Более того, они голосовали за то, каким образом девушка должна была умереть.
        За свою карьеру, как в военно-воздушных силах, так и в ФБР, Ной повидал множество мерзостей, но никогда не встречал ничего более извращенного и тошнотворного, чем люди, готовые платить большие деньги за то, чтобы наблюдать, как насилуют и убивают подростка.
        —В свое время мне удалось изучить материалы данного дела, — сказала Эбигейл. — Адам Скотт и Роджер Мортон чуть не уничтожили всю ее семью. Пока Кейт пыталась отследить источник онлайн-трансляции, Скотт установил ловушки. Мы послали агента на проверку, с ним отправился один из братьев пленницы, полицейский из Сан-Диего; так он едва не погиб. Оказался в больнице с раскроенным черепом, два года провел в коме. После того как спасли Люси, Скотт взял в заложники другого брата, заминировал весь его дом и пытал мужчину. Затем заставил мисс Кинкейд слышать его крики.
        В отчете содержались лишь размытые намеки на эти обстоятельства.
        —Здесь сказано, что Люси убила Адама Скотта.
        —Она находилась в состоянии невероятного стресса. Ей было всего восемнадцать.
        —Кинкейд всадила в него шесть пуль. Она всегда срывается под давлением? А что, если она так и не оправилась после всего случившегося?
        —Нас с тобой не было там. Ситуация вышла хреновая. Один брат в коме, другой в заложниках, а этот ублюдок сказал, что убьет всю ее семью, если она не придет к нему сама. Но, — добавила Эбигейл, — кажется, сейчас у нее все налаживается. Собирается стать агентом ФБР.
        Ной немигающим взглядом смотрел на агента, ошарашенный этим известием.
        —Они никогда не возьмут Люси в Бюро.
        —Почему?
        —Девушка пережила невероятную травму. В психологическом плане она…
        Напарница подняла руку, остановив его.
        —Минуту. Ведь ты еще не встречался с ней. — Она вытащила папку из ящика стола. — Я не имею доступа ко всем документам на нее — они на рассмотрении комиссии по приему на работу, — но мисс Кинкейд сдала письменный тест на «отлично». У нее две ученые степени — одна в области компьютерных наук, вторая по психологии; она магистр криминальной психологии, училась в Джорджтаунском университете. Год проработала в департаменте шерифа Арлингтона, окончила кучу специальных курсов — самооборона, поиск, спасение, дайвинг. Выступала за школу и университет по плаванию, могла бы участвовать в Олимпийских играх, но отказалась.
        —Ты восхищаешься ею.
        Эбигейл моргнула.
        —Разумеется! После всего, что ей пришлось пережить, она умудрилась вернуться к нормальной жизни. Тот факт, что женщина подверглась изнасилованию, вовсе не означает, что она должна нести этот груз до конца своих дней или что данный факт должен лишать ее многих возможностей.
        —Я вовсе не это имел в виду; просто хотел сказать, что агент ФБР должен быть беспристрастен. Не уверен, что человек, переживший такую эмоциональную и физическую травму, сможет спокойно расследовать преступления, с какими нам приходится иметь дело.
        —Да ну? А как насчет солдат?
        Ной напрягся.
        —В каком смысле?
        —Ты же кадровый военный? Десять лет в ВВС? Ты участвовал в боевых действиях. Наверное, убивал. И друзей, наверное, терял. Мужчин, женщин, которых считал своими братьями и сестрами…
        —Не сравнивай. Мы хорошо обучены службе в армии и готовы к потере человеческих жизней.
        —Я лишь пытаюсь сказать, что не все солдаты подходят для действительной военной службы. Одни жертвы изнасилований никогда не оправляются после нападения, но другие — их большинство — учатся мириться с трагедией и ведут относительно нормальную, успешную жизнь, работая в самых разнообразных сферах, включая ФБР.
        —Прости, не хотел сказать ничего…
        —Я лишь напоминаю, что изнасилование все еще ассоциируется с клеймом, от которого крайне сложно избавиться, и это несправедливо по отношению к жертвам. Когда мы встретимся с Люси, относись к ней как к любому другому допрашиваемому.
        —Или подозреваемому?
        Эбигейл глубоко вздохнула:
        —Или подозреваемому.
        Глава 4
        По четвергам Люси не работала в ФОМД, а потому по окончании своей смены в службе судмедэкспертизы отправилась прямиком домой. Она поднялась по ступенькам станции метро «Фогги Боттом», справляясь с резкими порывами морозного ветра. Хорошо хоть не было снегопада, однако потепление на пару-тройку градусов не помешало бы. К тому моменту, когда женщина преодолела милю, отделявшую станцию метро от дома, где она жила с Диллоном и Кейт, ее одежда отсырела от влажного, холодного воздуха, а с неба начали падать первые снежинки.
        Мисс Кинкейд вошла через переднюю дверь и услышала, как Кейт говорит с кем-то в столовой. Она уже хотела окликнуть ее, поздороваться, но остановилась — звучал незнакомый мужской голос.
        Люси неслышно пересекла коридор, не зная, чего ожидать. Она не любила сюрпризов и непрошеных гостей. Через открытые двойные двери женщина увидела Кейт, сидевшую в конце длинного официального стола, и людей в деловых костюмах, сидевших друг напротив друга, женщина спиной к Люси. По их одежде и манере держаться Люси мгновенно узнала в них федералов; она отметила пистолет у женщины в кобуре на поясе и несколько папок, лежавших на столе перед ее напарником.
        Люси поймала на себе взгляд Донован, как только ступила в гостиную, и почувствовала, как перехватило дыхание. Кейт всегда казалась невозмутимой, но сегодня на ее лице явно читалась досада.
        Агенты посмотрели на Люси, и она непроизвольно выпрямилась. Кажется, их разговор нельзя было назвать непринужденной беседой. Неужели что-то с Диллоном? Ее нижняя губа предательски задрожала, прежде чем она успела прикусить ее. Неужели что-то произошло с ее братом, который должен быть в федеральной тюрьме Петерсберга на опросе приговоренного к смерти заключенного? Она не могла заставить себя задать этот вопрос.
        —Люси, — начала Кейт, но внезапно запнулась, не в состоянии подобрать правильные слова.
        Миссис Донован никогда не смущалась и не запиналась. Но она не плакала — значит, с Диллоном все в порядке. Тогда с кем из дорогих ей людей приключилось несчастье? А что, если с нею это никак не связано? Просто внутреннее совещание ФБР, никак не связанное с ее семьей…
        —Не буду мешать вам работать, — сказала Люси. — Я поднимусь наверх.
        Мужчина встал на ноги и кивнул в качестве приветствия. Он был около шести футов ростом, светло-русые волосы, старомодная стрижка, квадратная челюсть.
        —Я специальный агент Ной Армстронг. Это мой напарник, специальный агент Эбигейл Резник. Вы Люси Кинкейд?
        —Да.
        Она мельком осмотрела гостей. Длинные светлые волосы Эбигейл, на пару тонов темнее, чем у Кейт, были собраны в тугой хвост, делая тонкие черты ее лица более резкими и отчетливыми.
        —Вы здесь насчет моего заявления?
        Ной Армстронг выглядел удивленным.
        —Хм, вообще-то нет.
        —Тогда в чем цель вашего визита? — Она бросила взгляд на Кейт, стараясь сохранять невозмутимость, хотя подсознательно понимала, что здесь что-то не так.
        Пожалуйста, только не Диллон. И не Джек. И не Карина. Никто из моих любимых людей! Люси очень дорожила своей семьей, тем более что все ее родные выбрали для себя небезопасные профессии. Полицейские. Наемники. Частные детективы.
        —Пожалуйста, присядьте, — сказал Армстронг.
        Люси не хотела садиться; ей хотелось знать, что агенты делают в ее доме и почему Кейт обеспокоена так сильно, что машинально теребит непослушный локон волос, и как все это связано с ней.
        Она сняла плащ, накинула его на спинку стула и села на противоположном конце стола, напротив Кейт. Затем стянула перчатки и попыталась сделать равнодушный вид. Она заметила, что глаза у Кейт не покраснели, а значит, может быть, никто из дорогих им людей не пострадал.
        Агент Армстронг сказал без дальнейших отлагательств:
        —В прошлую пятницу убили Роджера Мортона.
        Люси несколько раз моргнула, пребывая в замешательстве и не зная, как реагировать на такую новость. Роджер Мортон мертв — она попыталась осознать эту информацию. По шее прошел колкий холодок, и чувство стыда заполнило ее — не из-за воспоминаний о том, что сделал этот мерзавец, а от неожиданного чувства радости, что он был мертв.
        —И с каких пор ФБР лично доставляют такие новости?
        —Мы расследуем его убийство, мисс Кинкейд.
        Люси бросила взгляд на Кейт, сидевшую с поджатыми губами. Миссис Донован, очевидно, хотела что-то сказать и едва сдерживалась.
        Замешательство в душе Люси начало сменяться чувством тревоги.
        —Не понимаю, чем могу помочь в вашем расследовании, агент Армстронг. Уж будьте уверены, я никогда не навещала этого человека в тюрьме. А что, опрос жертв осужденных преступников — обычная практика?
        —В подобных обстоятельствах — да.
        —Должно быть, я что-то упускаю из виду, потому как не была в Орегоне уже несколько лет. Точнее, я вообще была там лишь единожды — со своей семьей, в девять лет.
        —Мистер Мортон был убит на причале вашингтонского яхт-клуба.
        Люси подумала, что ослышалась. Ее голос превратился в приглушенный шепот:
        —В Александрии?
        Агент Армстронг кивнул:
        —Он вышел по условно-досрочному первого июля.
        Люси смотрела на агента; тот, в свою очередь, в упор рассматривал ее. Слишком пристально. Так пристально, что женщина поежилась.
        —По условно-досрочному? — упавшим голосом спросила она.
        Роджера Мортона отпустили на все четыре стороны? Здесь какая-то ошибка. И он приехал в Вашингтон? Он что, искал ее? Чтобы снова причинить боль? Чтобы опять изнасиловать?
        Нет! Ты не позволила бы ему приблизиться к себе. Ты стала умнее. Ты стала сильнее. И можешь за себя постоять. Он не причинит тебе боль. Он мертв.
        —Вы не знали об этом?
        —Нет.
        Мозг Люси лихорадочно пытался обработать новую информацию: Мортон досрочно освобожден, Мортон в Вашингтоне, Мортон мертв. Ее тело сотрясала мелкая дрожь, но женщина не чувствовала этого, словно наблюдая за разговором со стороны.
        Она посмотрела на Кейт. Та выглядела виноватой. Кинкейд вдруг поняла, что Кейт знала о досрочном освобождении Роджера.
        —Ты мне не сказала? — спросила она.
        Эмоции захлестывали ее, а в глубине души тлела боль — боль предательства, страха и сожалений. Люси поняла, что, если она хочет вернуться в норму, ей нужно хотя бы ненадолго побыть одной.
        —Прости, — прошептала Кейт. — Я хотела сказать тебе, но тогда, шесть лет назад, когда он заключил сделку со следствием… — Она остановилась, не закончив предложение.
        Люси прекрасно помнила свое душевное состояние шесть лет назад. Оторванная от всего и всех, она медленно сживалась с осознанием того, что произошло с ней за те ужасные двадцать четыре часа, когда ее держали в заложниках Адам Скотт и Роджер Мортон. Она все рассказала своему брату Патрику, потому что он на тот момент находился в коме и единственный не смотрел на нее с жалостью, страхом и беспокойством. Он не говорил Люси, что ей нужно есть, спать и беседовать с психологом. Только благодаря этому девушка и держалась. Порой она не покидала его больничной палаты, предпочитая мерное дыхание брата взволнованному шепоту друзей и семьи. Они так беспокоились о ней, что все время обсуждали ее. Никто не находил себе места оттого, что она подверглась изнасилованию. Что Люси унижали и издевались над ней, транслируя происходящее в Интернете. Что она без всякого сожаления убила человека.
        —А что потом? Когда его выпустили? — Кинкейд на мгновение запнулась. — Шесть лет назад — откуда вы знали, что его выпустят досрочно?
        —Одним из условий сделки Мортона со следствием являлось его досрочное освобождение спустя шесть лет, причем все пункты договора он должен был выполнять до конца жизни, включая запрет на все контакты с жертвами. Парню даже запретили покидать штат Колорадо без разрешения…
        Люси с размаху ударила ладонью по столу, смутив как агентов, так и саму себя. Ей было плевать на ограничения и условия освобождения Мортона. Его выпустили. Можно, конечно, было убедить себя, что это неправда, но она решила встретить реальность лицом к лицу. Это произошло, глупо отрицать факты.
        —Шесть лет — и все? За то, что он сделал со мной? И с другими? С твоим напарником? — Она обращалась к Кейт. — Шесть лет? И ты не возражала? Даже не сказала мне — ни тогда, ни потом, когда его выпустили из клетки?
        —Я не соглашалась на сделку, но решения принимало руководство. На кону стояли жизни других людей! Твоя жизнь. Жизнь Диллона. Адам Скотт сразу сказал, что на тот свет отправится, лишь если заберет с собой тебя. Мортон сдал его со всеми потрохами, сдал «Трэск энтерпрайзес», все банковские счета, архивы, записи — у нас не было выбора!
        —Выбор есть всегда. Но шесть лет… почему не семь? Не десять? Или не год? Зачем вообще сажать его в тюрьму, если он согласился на сотрудничество?
        —У нас не было выбора.
        —Диллон тоже знал, — прошептала Люси.
        Она судорожно вздохнула. Все знали. Все, кроме нее.
        Кинкейд неуверенно поднялась со стула, упершись ладонями в стол, чтобы не упасть. Нет, она не может позволить себе потерять сознание. И приступ панического страха тоже не может себе позволить. Она не заплачет.
        Нужно уйти отсюда.
        —Я иду к Патрику, — сказала Люси, не глядя ни на кого.
        Ей не хотелось, чтобы ее жалели, как капризного ребенка. В глубине души женщина понимала, что семья лишь хотела защитить ее, но утаивание важных сведений вряд ли могло служить защитой.
        —Я тебя отвезу, — предложила Кейт.
        —Нет. Пойду пешком. — Люси сняла пальто с вешалки и оделась.
        —Там снегопад.
        —Мне нужен свежий воздух. — Она повернулась к агенту Армстронгу: — А что Мортон делал в Вашингтоне?
        —Именно это мы и пытаемся выяснить, — ответил тот. — Мисс Кинкейд, я понимаю, вам требуется время, чтобы осмыслить все, но нам нужно поговорить.
        Она нехотя кивнула.
        —Завтра.
        —Мы заедем утром…
        —Нет. Я приеду к вам в офис.
        —Люси, я не думаю… — начала было Кейт.
        Люси резко повернулась к ней:
        —Мне все равно, что ты думаешь. — Ее резкий, незнакомый голос прозвучал очень жестоко. Но только так она могла держать себя в руках, чтобы не расклеиться. Люси повернулась к агенту Армстронгу: — Вы находитесь в региональном офисе?
        —Да, — кивнул он и протянул визитку.
        Кинкейд положила ее в карман, рассматривая агента ФБР.
        Он не выказывал никаких признаков жалости. Все его тело выглядело жестким и крепким, наверняка бывший военный. Мужчина стоял на ногах, как ее брат Джек, в обманчиво расслабленной позе. С его серьезным видом контрастировали голубые, словно у ребенка, глаза.
        —До завтра, — произнесла она, развернулась и вышла.
        Глава 5
        Таунхаус Патрика, выполнявший одновременно роль нового восточного офиса компании «Роган-Карузо-Кинкейд» иего нового дома, располагался на расстоянии каких-то шести кварталов от дома Люси и стоял в узком, обрамленном деревьями переулке, представлявшем собой ответвление Эм-стрит. С одной стороны, он соседствовал с посольством страны размером меньше, чем штат Род-Айленд, а с другой — с частным имением. Идти было недалеко, но снегопад и морозный ветер сделали путь гораздо длиннее, чем ежедневная прогулка длиной в милю до станции метро.
        Люси позвонила и стала ждать. Она так вымокла и замерзла, что даже обида от того, что ее предали, несколько угасла, и на смену ей пришла печаль и неопределенность. Рано или поздно придется обсудить с Кейт и Диллоном, почему они держали ее в неведении насчет Мортона. А еще нужно будет поговорить с ними о его убийстве. Но не сегодня, когда болезненные воспоминания о пережитом вновь пробудились в ней.
        Мортон был здесь, в Вашингтоне. Практически у нее дома. Даже несмотря на большой уровень преступности и насилия в округе Колумбия, Люси чувствовала себя здесь уютно, потому что всегда следовала правилам безопасности и действовала осмотрительно. У нее есть семья и друзья. У нее есть работа, есть будущее. Но он был здесь. А что, если она видела его? Что, если насильник приехал в Вашингтон за ней для того, чтобы снова причинить боль? А что, если Мортон хотел навредить Диллону, Кейт или другим членам ее семьи?
        Люси почувствовала, как кружится голова и кровь застучала в висках. Она пошатнулась и схватилась за косяк. Руки покраснели от мороза — перчатки женщина забыла на обеденном столе. Она замерла, глядя на свои дрожащие руки.
        Дверь открылась, и Люси быстро выпрямилась — не нужно Патрику видеть ее в таком жалком состоянии. Но открыл не Патрик.
        —Шон!
        Шон Роган одарил ее мягкой улыбкой. У него были милые ямочки на щеках. С момента первой своей встречи с партнером Патрика по бизнесу Люси подозревала, что он оттачивал свой озорной мальчишеский шарм перед зеркалом.
        —Мне кажется, ты разочарована. Не рада видеть меня?
        —Нет, нет, я просто… Патрик дома? — В ее голосе зазвучала растерянность.
        Черт возьми, нужно вернуть свои эмоции под контроль. Она не хотела расклеиться перед мало знакомым ей Шоном.
        В мгновение ока Роган перестал флиртовать.
        —Я думал, ты в курсе, он же улетел в Калифорнию сегодня утром, — деловым тоном произнес он.
        И как она могла забыть? Теперь не осталось никого из тех, кому она доверяет, никого из тех, кто знает всю ее историю. И куда теперь идти? Вариант один — обратно домой.
        —Люси, ты дрожишь. — Шон аккуратно взял ее под руку, втянул в прихожую и закрыл дверь.
        Она попыталась извиниться за то, что потревожила его, но не смогла выдавить ни слова. Ее щеки раскраснелись; видно было, как сильно женщина замерзла.
        —Ты вся закоченела.
        Люси попыталась расстегнуть пальто, но пальцы двигались с трудом. Шон наклонился, быстро расстегнул пуговицы и снял мокрое шерстяное пальто с ее плеч, накинув его на вешалку у двери. Затем нахмурился, увидев покрасневшие руки гостьи, и взял ее ладони в свои.
        Роган был одет в простые джинсы и белую футболку, но его тело показалось ей настоящей печкой. Тепло его рук казалось столь же прекрасным, сколь и болезненным, когда ее ладони начали медленно оттаивать. Он поднес ее ладони ко рту и горячо подышал на них, поглядывая на Люси из-под упавшей на глаза черной челки.
        —Прости, наверное, не сразу услышал звонок.
        —Я позвонила всего один раз. Я пришла пешком.
        —Пешком?
        —Я была недалеко отсюда.
        —В доме Кейт и Диллона? Так это полмили, а одета ты явно не по погоде.
        Его яркие синие глаза оценивающе смотрели на нее, пока мужчина растирал ее руки.
        —Что стряслось? С тобой все в порядке?
        —Мне…
        Ее губы задрожали. Нет, нет, нет, нет! Она не хотела расплакаться перед Шоном Роганом, только не перед ним, не перед партнером брата. Да и вообще ни перед кем не надо. Ей стоило просто отправиться в свою комнату. И зачем она сюда пришла?
        Ты забыла, что Патрик в командировке.
        —Мне лучше пойти к себе, — вымолвила Люси.
        Шон, не обратив ни малейшего внимания на ее последнюю фразу, увлек гостью за собой по широкому коридору в заднюю часть дома, где в кирпичном камине, занимающем половину стены, весело потрескивая, горел огонь. Здесь он усадил ее у камина:
        —Думаю, скоро согреешься.
        Она молча кивнула, отводя глаза. Огонь был слишком горячим, но Люси сидела и смотрела на языки пламени, едва сдерживая слезы.
        Боже, лишь бы не расклеиться прямо здесь и сейчас…
        Роган отошел, и Кинкейд вздохнула с облегчением. Она соберется с силами, прогонит призраков прошлого и вызовет такси. Как же сильно хочется поговорить с Патриком! Может быть, самое правильное решение — слетать в Калифорнию?
        Ага, и все бросить… Бросить работу, волонтерство, пропустить мероприятие по сбору средств для ФОМД в субботу… Фрэн будет сильно разочарована. Но Люси не привыкла убегать от проблем. Она не сбежала шесть лет назад, когда все, что ей хотелось, — это исчезнуть, и не собиралась бежать сейчас. Да и зачем? Ей не грозила опасность — Люси лишь чувствовала себя опустошенной из-за того, что ее обманывали близкие люди. Сегодня у нее не осталось сил, но завтра она будет вновь полна энергии.
        Кинкейд посмотрела в сторону кухни, где Шон стоял спиною к ней, и мысленно поблагодарила мужчину за то, что он дал ей возможность побыть одной. Мистер Роган, конечно, довольно симпатичен, но она была не в настроении вести ни к чему не обязывающий разговор. Гостье совсем не хотелось рассказывать, почему она отправилась в такую погоду, чтобы повидать брата, и забыла, что тот работает за три тысячи миль отсюда.
        Люси потерла ладони друг о друга, протянув руки к огню, и попыталась не думать о том, что Шон, вероятно, считает ее сумасшедшей. Последний час, с той самой минуты, когда она переступила порог дома и увидела двух агентов ФБР, беседующих с Кейт, вытянул из нее все силы, и она никак не могла унять дрожь в теле.
        Шон вернулся к огню с двумя чашками и протянул одну ей:
        —Держи. Поможет тебе согреться.
        Люси заглянула в чашку. На поверхности плавали маленькие кусочки зефира.
        —Горячий шоколад?
        —Когда Патрик пригласил нас на ужин месяц назад, я запомнил, как сильно тебе понравился шоколадный мусс на десерт. У меня получилось, конечно, не так вкусно, но, надеюсь, тоже неплохо.
        Слезы предательски скатились у нее по щекам, и она зажмурилась. Ее пальцы дрожали, и Шон взял чашку из рук гостьи и поставил на полку рядом со своей.
        —Люси… — Он приобнял ее за плечи, и женщина прильнула к нему.
        Чем больше Кинкейд боролась со слезами, тем сильнее становилось видно, как она волнуется.
        —Что-то случилось? — Шон погладил ее по волосам. — Всё в порядке, Люси. Здесь ты в безопасности.
        В безопасности. Значит, он знает… Да и чего удивляться? Хотя она не рассказывала ему о трагедии, Роган работал с Патриком — и, конечно, тому было известно, что случилось в ее прошлом. Все они знали о том, что с ней произошло, просто вслух не обсуждали.
        Сможет ли она когда-нибудь избавиться от прошлого? Спустя шесть долгих лет оно настигло ее здесь, в Вашингтоне, где женщина вела новую жизнь.
        Настигло?.. Нет, не то слово. Ее прошлое стало такой же частью личности Люси, как и будущее. Она не могла сбежать от него, поскольку то, что произошло шесть лет назад, бессознательно влияло на все принимаемые ею решения.
        Из груди Люси вырвался всхлип. Она была сама не своя, и Шон крепко обнял ее.
        —Я… — начала женщина, но остановилась, несколько раз глубоко вдохнула, вытерла глаза и проглотила слова извинения, вертевшиеся на языке.
        Странно, но Кинкейд не чувствовала стыда или неловкости за то, что расплакалась перед Шоном. Нельзя сказать, чтобы она хорошо знала Рогана. Но, быть может, так даже лучше. Ее семья переживала бы эту боль вместе с нею, они начали бы говорить, что все пройдет. В глубине души Люси знала, что рано или поздно простит Кейт и Диллона, ведь они самые близкие ей люди.
        Но не сегодня, а может, и не завтра, потому что сейчас ей казалось, что у нее отняли веру в семью.
        —Люси, если тебе нужно выговориться, то я к твоим услугам, — сказал Шон.
        Кинкейд кивнула и закрыла глаза. Слезы остановились, и она сконцентрировалась на том, чтобы восстановить нормальное дыхание. От Шона пахло мылом незнакомой марки и, судя по всему, средством после бритья.
        Люси вдруг отчетливо осознала, что Роган — не ее брат. Так почему же она не чувствует смущения от того, что ее прижимает к себе привлекательный незнакомец? Ну, может быть, не совсем незнакомец — она приходила сюда много раз с тех пор, как Патрик перебрался в Вашингтон из Калифорнии… Люси почувствовала близость и теплоту мужчины. К нему ее подспудно влекло, пусть даже она явно и не осознавала этого.
        Вдруг гостье стало не по себе, и она отстранилась от Шона, ощутив странное оцепенение. То, что Люси узнала сегодня, никак не вязалось с чувствами, испытываемыми в данный момент.
        Она отпила шоколадный мусс, держа чашку дрожащей рукой.
        —Мне уже лучше.
        —Хорошо. — Он тоже сделал глоток. — Фу, едва теплый!
        —Очень вкусно, — улыбнулась женщина. — Ты не против, если я еще немного задержусь? Я не буду тебе мешать. Не хочу сейчас возвращаться домой.
        Роган весело посмотрел на нее.
        —Mi casa es tu casa![3 - Мой дом — твой дом! (исп.)]
        Шон задумчиво наблюдал за Люси. Он, конечно, хотел, чтобы та рассказала ему о том, что выгнало ее из дома в метель и почему она выглядит такой расстроенной, какой он никогда еще ее не видел. Но Роган прекрасно знал людей. Люси поговорит с ним, когда будет готова, а если он начнет давить, женщина лишь замкнется в себе. Нужно проявить терпение, потому что наверняка она еще откроется ему.
        Шон снова сделал глоток; ему хотелось, чтобы и Люси еще выпила теплого мусса, согреваясь. Она окинула взглядом отремонтированную гостиную.
        —Здорово вы здесь все сделали. Комната словно больше стала.
        —Да, мы убрали стенку, отделявшую террасу от гостиной, и укрепили крышу.
        Кинкейд улыбнулась:
        —Весьма комфортно. А у вашего прекрасного камина можно даже с кухни греться.
        Если Люси хочет просто светской беседы, что ж, пускай, лишь бы чувствовала себя комфортно. Он провел ее по таунхаусу, показывая небольшие изменения, которые собственноручно внес в архитектуру здания, и ее искренняя похвала заставила его самого по-новому взглянуть на комнату.
        В дверь позвонили два раза, и Шон нахмурился. Люси почти пришла в норму, и появление визитера снова заставило ее напрячься.
        —Никуда не уходи, — сказал Роган, похлопав гостью по руке.
        Он обернулся на нее, выходя из комнаты. Только круги под глазами свидетельствовали о том, что женщину что-то гнетет. В остальном она была такой же, как всегда.
        Шон рукой пригладил волосы, направился к входной двери и выглянул в глазок. На крыльце, подрагивая от холода, стояла стройная блондинка в черном пальто, закутанная в шарф.
        Кейт Донован?
        Он встречался с ней лишь один раз, когда они с Диллоном пригласили его к себе домой на ужин в прошлом месяце после того, как он и Патрик открыли «РКК Ист». В такую ночь лишь экстренная ситуация выгонит здравомыслящего человека на улицу, а судя по душевному состоянию Люси, ситуация действительно была чрезвычайной.
        —Я бы, конечно, сказал, что удивлен… — начал говорить Шон, открыв дверь.
        —Значит, Люси здесь? — Она зашла внутрь и добавила вполголоса: — Я вспомнила, что Патрик в командировке, но она уже убежала, а мне еще нужно было избавиться от агентов.
        —Каких агентов? — спросил он.
        —Она ничего тебе не сказала? — Кейт выпрямилась и отстранилась. — Мне нужно поговорить с Люси.
        —Если она захочет говорить с тобой. — Единственное, что Шон знал о произошедшем этим вечером, так это то, что Люси не хотела возвращаться домой, а тут еще и агенты ФБР.
        Мечта Люси стать агентом ФБР была известна, пожалуй, всем, но Шон с трудом мог представить, чтобы отказ разозлил ее настолько, чтобы сбегать из дома в метель без перчаток и идти полмили по холоду. Или дрожать так сильно, что он боялся, что она рассыплется на кусочки. Это заставило бы ее разозлиться. Может быть, даже расплакаться. Но что-то другое причиняло ей настоящую, физическую боль; тень страдания отразилась на ее лице, когда она вошла в дом.
        Кейт смотрела на него испепеляющим взглядом.
        —Прости, Шон, но это не твое дело.
        —Оно стало моим, когда Люси постучала в мою дверь.
        —Мисс Кинкейд пришла увидеть Патрика, а не тебя.
        —Чего ты хочешь?
        —Я лишь пытаюсь защитить свою сестру.
        Шон не слышал Люси, тихо подошедшую сзади, пока не раздался ее голос:
        —Защитить меня?
        Кейт приблизилась к ней:
        —Мне очень жаль. Прости, но ты не можешь…
        Люси начала качать головой при первых звуках ее голоса и прервала миссис Донован:
        —Не указывай мне, чего я не могу делать. Только не сейчас.
        —Ты не должна беседовать с Ноем Армстронгом без представителя. Я пойду с тобой…
        —Нет, — бросила Люси и быстро скрылась в гостиной.
        Кейт последовала за нею, Роган не отставал. Люси стояла у камина спиной к ним.
        —Объясни ей, что она не может говорить с агентом ФБР без адвоката или кого-нибудь, кто будет защищать ее интересы! — обратилась Кейт к Шону.
        Тот удивленно приподнял бровь:
        —Ты же только что сказала, чтобы я не лез не в свое дело.
        —Черт побери, я не шучу!
        Люси резко развернулась и посмотрела Кейт прямо в глаза:
        —Действительно не шутишь, черт возьми? Ты лгала. У тебя была сотня возможностей рассказать мне о сделке со следствием, но ты промолчала. И даже не удосужилась рассказать о том, что Мортона выпустили из тюрьмы!
        —Повторяю, мне очень жаль, но…
        —Но что? — Люси покачала головой. — Ты лишь пыталась защитить меня? Оставлять человека в неведении — не значит защищать!
        Мортон. Шон замер на месте, стараясь сдержать вскипающую в нем злость. Он знал, кто такой Роджер Мортон. Он узнал о похищении и изнасиловании Люси в тот день, когда она окончила школу.
        —Эта сволочь вышел из тюрьмы? — спросил мистер Роган.
        Кейт подняла руку, заставляя его замолчать, и это начинало действовать ему на нервы.
        —Пойми, Кейт, безопасность — моя работа!
        —Мортон мертв, — сказала Люси. — Он освободился полгода назад, и никто не сказал мне об этом. — Она ткнула пальцем в сторону Кейт. — У меня было право знать. Он был здесь!
        Сотня вопросов крутилась у Шона в голове, но время было неподходящее. Мужчина подошел к мисс Кинкейд:
        —Можешь оставаться здесь столько, сколько хочешь.
        —Вопрос в другом, — сказала Кейт. — Ты же знаешь, что ей нельзя говорить с ФБР без адвоката.
        —А почему ФБР хочет поговорить с ней?
        —Мортона убили у причала на противоположном берегу Потомака, — пояснила Кейт. — Раз я тоже имела касательство к делу Кейт, мне пришлось отвечать на их вопросы. В прошлую пятницу Диллон отвез меня в Ричмонд, и я прилетела обратно в воскресенье вечером, а он всю неделю был в Питерсберге. Мы чисты, Ною только осталось проверить наше алиби.
        —Неужели они думают, что я убила его? — ахнула Люси.
        —Сомневаюсь. Ты весьма убедительно показала, что не знала о том, что он вышел из тюрьмы, но мне известно, как работает система. Они будут выкачивать из тебя информацию, а ты ведь не знаешь ничего, что могло бы им помочь. Тем более что ты не обязана отвечать на вопросы, не связанные с убийством.
        —Стоп! — сказала мисс Кинкейд. — Хватит пытаться прикрыть меня. Знаешь что? Я могу понять, почему Диллон не рассказывал мне правду. Он и все остальные члены нашей семьи. Я думаю, что в глубине души все они до сих пор видят во мне лишь жертву.
        —Неправда…
        —Но ты! — прервала ее Люси и покачала головой. — От тебя я ждала большего. Из всех лишь одна ты не нянчилась со мною. Ты поддерживала меня в выборе профессии, водила на стрельбище и научила всему, что знаешь сама. Ты всегда была со мной честна. По крайней мере, я так считала. Теперь же не знаю, что и думать… Сколько еще раз ты солгала? Почему, из каких соображений? Ты думала, что я очень хрупкая и не выдержу правды? Тебе казалось, что я сломаюсь? А ведь мне было действительно важно быть в курсе того, что произошло.
        —Нет…
        —Тогда почему не сказала мне?
        Кейт не знала, что ответить. Шон положил руку на плечо Люси. Она дрожала, но теперь уже от злости.
        —Почему же, черт возьми?
        Слезы навернулись на глаза Донован.
        —Я не хотела, чтобы ты знала, как мы все облажались! Конечно, не стоило соглашаться с такими условиями, но мы были в отчаянии. У нас заканчивалось время, и ублюдок знал об этом. Мы совершили огромную ошибку, но, если честно, я не видела тогда — и не вижу сейчас — никакого иного выхода. Если б мы не получили информацию тогда, Адам Скотт мог бы выполнить свой план — убить Диллона и снова захватить тебя! Я не знаю… Легко гадать о прошлом, но дай-ка я скажу тебе кое-что: мой муж ничего не знал о сделке со следствием до тех пор, пока она не была совершена. Не вини его.
        Слезы катились по щекам Люси. Шон обнял ее за плечи, и женщина прижалась к нему.
        —Но потом ты рассказала Диллону? Он узнал?
        Кейт кивнула.
        Люси покачала головой и торопливо вышла из комнаты. Донован сама смахнула слезы с ресниц и недовольно посмотрела на Шона. А он чем заслужил ее гнев? Ведь он на стороне Люси.
        —Я прослежу за тем, чтобы она безопасно добралась до дома, — сказала Кейт.
        —Позволь объяснить…
        —Не сейчас. Просто дай ей прийти в себя, о’кей?
        Кейт помассировала виски пальцами и кивнула.
        —Так что случилось?
        —Насильник должен был оставаться в Колорадо. Вместо этого он приехал в Вашингтон на прошлой неделе и заработал себе пулю в затылок.
        —Похоже на казнь…
        —Труп нашли в субботу утром, — Кейт не обратила внимания на слова Шона. — ФБР получило это дело вчера, когда полиция установила личность жертвы и выяснила, что он вышел из федеральной тюрьмы условно-досрочно.
        В мозгу Рогана мгновенно пронеслись несколько вариантов того, что ему можно предпринять, но Кейт, похоже, знала, о чем он думает.
        —Не лезь в это, Шон.
        Роган не ответил. Конечно же, он не собирается держаться от расследования преступления подальше. Пусть и косвенно, но убийство Мортона влияет и на бизнес «РКК». Патрик — партнер мистера Рогана, а Люси — сестра Патрика. А значит, данное дело попадает в сферу интересов Шона, и Кейт не сможет переубедить его. Даже тот факт, что она попыталась, говорит лишь о том, что миссис Донован совсем не знает его.
        —Я привезу Люси домой попозже, — сказал он. — Но позволь один совет: не думаю, что она хочет слышать еще извинения и объяснения. Я бы не лез ей в душу и дал возможность самой во всем разобраться. Иначе ты сделаешь только хуже.
        Глава 6
        Брэд Прентер бросил взгляд на часы. Таня_2001 опаздывала, и это ему не нравилось. Она уже достала его своей нерешительностью. У него очень плотный график, и он всегда приходит вовремя, так почему же ей не последовать его примеру? Очко не в ее пользу.
        Он раздраженно огляделся в переполненном ночном клубе. Только посмотрите на молодежь — ржут, тусуются… Наслаждаются свободой… Когда-то и он был таким же.
        И в какой-то момент жизнь превратилась в дерьмо. Все из-за той суки, Сары Тайсон, обвинившей Прентера в изнасиловании. Как будто только насилием он может добиться секса. Бабы всегда западают на таких, как он. У него богатая семья, он платит за ужин, за выпивку, даже за концерты и театры, причем далеко не за самые дешевые места. Он привлекательный, хорошее тело и все такое, и настоящий подарок в постели. Телки, которых Прентер трахал, говорили ему, как им было классно. Даже Сара, если б у нее потом не снесло крышу, когда ее соседка по комнате вошла и застала их за делом по-собачьи. Совсем слетела с катушек и заявила, что это все алкоголь. Вот же сучка… Если бы не ее подруга, сующая нос не в свое дело, он смог бы уломать Сару забрать заявление из полиции.
        В итоге все свелось к показаниям Сары против его показаний. Все видели, как она вешается на него в клубе. Копам даже не удалось доказать, что именно он подлил ей «Жидкость Икс» ввыпивку. Адвокат сказал, что снимет его с крючка, что ни один судья на рассмотрение это дело не возьмет.
        Если б не то чертово сообщение, что Сара отправила своей соседке, а потом еще и Мэгги заявила, что и с ней он тоже такое проделывал… Вот тут-то старикан судья и настроился против него.
        Лживая сука.
        Два года и четыре месяца. В тюрьме. Он не успел даже закончить последний семестр, и теперь ему пришлось вернуться в колледж, чтобы получить свой долбаный диплом, хотя ему двадцать пять, и он давно уже должен работать в брокерской конторе отца, зашибая собственные бабки вместо того, чтобы жить на мизерное пособие. И все от того, что эта жаркая сучка Сара не хотела, чтобы ее друзья знали, какая она шлюха…
        Мужчина снова взглянул на часы. Восемь пятнадцать. Твою мать, где же она? Если девчонка в последний момент передумала, он просто лопнет от злости. Она уже два раза меняла место встречи, и Брэд проверил почту перед выходом из дома, но никаких сообщений об отмене встречи или опоздании от нее не было.
        Вот же сука.
        Бармен подошел к нему и жестом указал на пустую пивную кружку. Брэд кивнул и сказал:
        —И порцию «Джек Дэниелс». — После такой подставы виски ему был просто необходим.
        —Плохие новости?
        —Телка, которую я тут поджидаю, опаздывает, — пожаловался Брэд.
        —Та, с какой ты познакомился в Интернете? — спросил бармен, наливая ему спиртное.
        Брэд забыл, что уже говорил с ним раньше. Он был настолько возбужден от перспективы встречи с Таней_2001, что пришел раньше времени.
        —Братан, видел бы ты сообщения, что она мне шлет. И фотографии… Если она в реале хотя бы наполовину такая же озабоченная, ночка будет жаркой.
        Девчонка не слала ему никаких фотографий, если не считать одной фотки анфас. Да и в сообщениях ничего откровенного не было, но Брэд умеет читать между строк. Зачем ей вообще с ним встречаться, если она не хочет, чтобы он ей засадил? Таковы правила интернет-флирта. Можно сколько угодно ходить вокруг да около, но если телка соглашается встретиться лицом к лицу, значит, пришло время покувыркаться в постели.
        —Надеюсь, она тебя не разочарует, братан.
        —Можно не сомневаться!
        Брэд осмотрелся. Много пар и компаний. Компании парней, компании девчонок… Просто нужно немного подождать. Его время придет.
        Он засунул руку в карман и нащупал пластиковую ампулу с «Жидкостью Икс» его домашнего производства. Вещество нужно для того, чтобы помочь Тане расслабиться. Любят строить из себя скромняг. Два свидания, три свидания, все заманивают да дразнят и начинают ломаться, стоит только засунуть руку под юбку… Нет уж, ему все равно никто не откажет на третьем свидании, а зачем тогда ждать так долго? Он устал от этих пустых и глупых игр, а после тюрьмы и подавно.
        Прентер опрокинул порцию «Джек Дэниелс», смакуя терпкое жжение в горле. Снова посмотрел на толпу. У дверей ругалась молодая пара. Парень заорал на свою подругу, хотя Брэд и не разобрал их слов, и, хлопнув дверью, ушел. Девчонка — блондинка, лет двадцать с хвостиком, если только у нее не поддельное удостоверение, — ошарашенно смотрела вслед приятелю. Затем осушила стакан, который держала в руке, развернулась на своих блестящих шпильках и неровной походкой направилась к барной стойке, где встала рядом с Брэдом. Улыбнулась бармену:
        —Еще один, будьте добры.
        Может быть, для нее даже «Жидкость Икс» не понадобится.
        —Привет, — сказал он.
        Девушка смерила его оценивающим взглядом.
        —Привет, — ответила она безразлично и принялась вглядываться в толпу.
        —Твой парень тебя бросил?
        —Он больше не мой парень.
        —Ему же хуже.
        —Точно! — Она энергично кивнула.
        Звали ее Эшли, училась она в Западном Джорджтаунском университете на факультете государственного управления. Какая скука. Они немного поболтали, и Брэд сразу же почувствовал, что новая знакомая хочет трахнуться с ним. Он видел это в ее темных глазах, в том, как она облизывает свои пухлые губки, в том, как затвердели ее соски, когда он случайно задел плечом грудь девушки.
        Кто-то толкнул Эшли сзади, и она прижалась к Прентеру всем телом. Улыбнулась, нервно закусив губу. Брэд был достаточно опытен и сразу понял — если сейчас не использовать вещество, придется сильно напоить ее, чтобы уговорить отправиться к нему домой. Университетские телки считают, что меньше похожи на шлюх, если их приходится упрашивать раздвинуть ноги. Я не такая, я никогда не пересплю с парнем на первом свидании и тому подобное.
        Ерунда.
        Брэд лишь немного ускорит неизбежное. Ему пришлось заплатить за секс проститутке через день после выхода из тюрьмы, но больше он не станет пользоваться услугами платных цыпочек. Сегодня Прентер понадеялся на Таню и когда-нибудь еще завалит ее. Она пожалеет, что не явилась.
        У него был богатый опыт в подливании наркотиков в выпивку незнакомым телкам. В последнее время провернуть такой трюк было сложнее, так как бармены пристально следили за всеми, но в переполненном баре это раз плюнуть.
        Она говорила что-то ему на ухо, и он сделал вид, что не слышит из-за шума. Девушка наклонилась ближе.
        —Ты тоже в Университете Джорджа Вашингтона?
        —Нет, в Американском.
        —В аспирантуре?
        Он должен уже быть в аспирантуре. Но из-за тех лживых сук у него украли два года жизни. Он соврал:
        —На юридическом.
        Эшли впечатлилась:
        —Ух ты! Я пока только на третьем курсе. Все еще не решила, чем хочу заняться, но в Вашингтоне ведь куча вариантов для спецов по государственному управлению, как думаешь?
        Делая вид, что внимательно слушает, Брэд поднес кружку с пивом ко рту, отпил и, опуская на стол, нажал на крохотную ампулу «Жидкости Икс», которую придавил большим пальцем к запотевшему стеклу. Несколько капель упали в ее «Маргариту», которую она держала в руке на уровне груди. Даже если б девушка следила за его рукой, то ничего не увидела бы, а если и заметила бы пару капель, упавших в ее напиток, сочла бы их конденсатом влаги с запотевшего пивного стакана.
        —У тебя море времени, — ответил он. — Надо веселиться, студенческие годы бывают лишь один раз в жизни.
        Она улыбнулась и сделала большой глоток «Маргариты».
        —Ты абсолютно прав!
        —Может, выйдем на улицу?
        —Холодно!
        —На задней террасе стоят обогреватели, там даже жарко.
        —Тогда давай, — ответила она и широко улыбнулась, потягивая коктейль.
        —Заказать тебе еще «Маргариту»? — спросил Брэд.
        —Думаю, мне хватит. Не хочу слишком напиваться.
        Поздно спохватилась, с удовлетворением отметил Брэд.
        Он вывел ее на заднюю террасу, поглаживая по плечу. На улице было действительно чертовски холодно, но снег прекратился, а обогреватели не давали им замерзнуть. Эшли накинула пальто и спросила:
        —Неужели тебе не холодно?
        —Нет, все о’кей, — соврал Прентер.
        Он не собирался здесь долго задерживаться.
        На террасе были люди, но совсем немного — большинство выходили, чтобы быстро покурить, и возвращались обратно. Брэд, подавив улыбку, наблюдал, как блондинка заканчивает пить коктейль. Девушку пошатывало, и он приобнял ее за талию.
        —Упс, — глупо захихикала она.
        Мужчина прильнул к ее губам долгим поцелуем. Эшли замерла на месте, но Брэд знал женщин, и ее первая реакция его не остановит. Бабы всегда играют в свои долбаные игры и ломаются, как сдобный пряник. Он запустил руку ей под блузку и сжал в ладони грудь — божественное ощущение! Прентер хотел ее, хотел прямо сейчас, но все-таки надо было сначала довезти свою новую знакомую до квартиры. Или хотя бы до машины. Черт возьми, он же сегодня на «Порше»! Пускай сначала отсосет, а потом уже можно и домой, а там всласть потрахаться.
        Его член распух и затвердел, и при мысли о ее рте он застонал и прижал девушку к себе, чтобы красотка почувствовала, что у него на уме. Если она скажет «нет» прямо сейчас, он развернется и уйдет. Брэд самодовольно ухмыльнулся, прикусив ее губу. Она не скажет «нет». Мужчина понимал, что наркотик уже расходится по всему ее телу. Она созрела и сделает все, что захочет Прентер.
        —Пойдем, — сказал он.
        —Я не знаю, все так быстро… — колебалась она.
        —Пойдем. Простой минет. Я буду делать только то, что ты сама хочешь.
        Блондинка ничего не ответила, на ее лице застыло замешательство, и молодой человек взял подругу за руку и вывел через заднюю калитку ночного клуба в переулок. Он припарковался за полквартала отсюда, и через пять минут ее язык будет делать все, что он захочет.
        —Эшли!
        Брэд на мгновение сбавил шаг, но не остановился. Он не хотел драки, но, черт побери, эта сучка готова трахаться, и он ни за что не отпустит ее обратно к парню-недоноску.
        —Эшли, черт побери!
        —Это мой друг, — выговорила она заплетающимся языком.
        Твою мать, твою мать, твою мать!
        Он остановился и обернулся. Придурок, что бросил блондинку битый час назад, не спускал с него глаз, но обращался к ней:
        —Что происходит?
        —Уходи, — ответила она.
        Брэд окинул парня быстрым взглядом и решил, что он безвреден.
        —Братан, ты ушел, и теперь она хочет пойти со мной.
        —Уже нет, приятель, — ответил тот.
        Прентер стиснул зубы и спросил Эшли:
        —Ты хочешь уйти с ним?
        —Нет.
        —Мне не нужны проблемы, — сказал Брэд парню, — но принцесса не горит желанием идти с тобой.
        —Эшли, — сказал парень жестко, — либо ты сейчас же идешь со мной, либо я рассказываю твоему отцу про твое липовое удостоверение.
        —Что? — выдохнул Брэд.
        —Ей семнадцать лет.
        —Да ну! — Он мгновенно отдернул руку и уставился на девушку.
        Семнадцать? Ну и дела… Вообще ему плевать, сколько ей лет, она явно была достаточно взрослой, чтобы трахаться, но теперь вся ситуация смердела. Парень может его опознать.
        —Как же так? — спросил он.
        Она надула губы и ничего не ответила.
        Брэду хотелось придушить эту глупую сучку.
        —Забирай, — он подтолкнул тупую стерву к ее приятелю. — Долбаная малолетка.
        —Козел, — ответила Эшли, но Брэд не был уверен, к кому именно она обращалась — к нему или к своему парню.
        Ему нужно было срочно трахнуть какое-нибудь теплое тело, нужна была телка, которая будет делать то, что Прентер ей прикажет. Придется снять проститутку — хрена с два он будет сегодня дрочить.
        Мужчина быстро зашагал вниз по переулку, не обращая внимания на ругань Эшли со своим парнем.
        Долбаная, долбаная малолетка!
        Глава 7
        Я учитель. Я хозяин. Я хранитель истины, правосудия и американского образа жизни.
        Мой тихий смех раздается в ночи, и я жду, наблюдая за темным домом. Супермен? Да, я супергерой. Делаю то, на что другим не хватит духа.
        Учу женщин, хотя эти тупые, пустые и слабые создания почти не поддаются обучению.
        Женщины отвратительны.
        Нечистые, жалкие твари, они лгут так же легко, как дышат. Их волосы редко сохраняют тот цвет, что предназначил для них Бог. Лживые краски, разукрашивающие лица — материальное проявление их непрестанной лжи. Украшения на их шеях, в ушах, на пальцах — брильянты, сапфиры и золото — улавливают лучи света и блестят в темноте, но ни одна безделушка не может сравниться с простой и истинной красотой идеальной жемчужины.
        Суть женщины — ложь. Когда смотрятся в зеркало, они лгут, даже самим себе. Когда они глядят на меня, лгут их глаза, рты, жесты. Лгут их тела, слова и мысли. Женщины считают себя неуязвимыми, думают, что могут делать все, что хотят, что могут заманивать мужчин своим вероломством и ухищрениями, желая поработить нас. Мы всегда даем, даем, даем им деньги, дома, машины, побрякушки. А они берут, берут, берут, и гора лжи становится все больше и больше.
        Я хранитель истины. Я раскрываю обман, один за другим, пока они не примут правду. Пока не опустятся на колени и не научатся подчиняться.
        Они умирают, чтобы я мог жить. Высшая жертва во имя любви. Возмездие за предательство.
        Я наблюдаю, потому что терпелив. Дом снова погружен в темноту. Сегодня я прибыл поздно, но у меня достаточно времени, я готов ждать. Наблюдать. Ждать. Тик-так. Тик-так. Время идет. Мое время тратится впустую. Месяцы и месяцы моего ценного времени вылетают в трубу. Почему?
        Меня переполняет бешеная злоба. Немного боюсь себя в таком состоянии, но отчасти рад ему.
        Она думает, что ты — ничтожество.
        Хочется покинуть уют машины, отправиться к ней во двор и подождать там. Когда она вернется домой, я перережу ей горло.
        В глазах темнеет от гнева. Нужно дать ей понять, что она ответит за все. Но я не смогу ничему научить женщину, если она будет мертва.
        Два снопа света прорезали туманную ночь. Машина замедляет ход, останавливается.
        Люси Кинкейд вернулась домой.
        Мое сердце тяжело стучит в груди — и вдруг замирает.
        Она с мужчиной.
        Женщина, обманувшая меня, воркует с новым приятелем.
        Ловкая сука. Но никто не может похвастаться моим терпением. Моими навыками.
        Люси Кинкейд станет моей следующей ученицей.
        Прошлые ошибки научили меня одному — не действовать спонтанно. Я не буду брать ее прямо сейчас.
        Я тщательно планирую каждую деталь, улучшаю, довожу до совершенства. Организованность всегда служила мне хорошую службу. Свидетельством моей силы духа является то, что лишь однажды лживый женский пол заставил меня действовать раньше, чем нужно было.
        Она играет в опасную игру, привлекает мое внимание лживостью и распутностью, тем, что подставляет меня и пытается сбить с пути истинного. Но я гораздо умнее какой-то там самки.
        Я вижу, как мужчина выходит из машины, открывает ей дверцу, провожает до входа в дом.
        Можно убить их обоих, хотя Люси наверняка и ему лгала, как мне.
        Но нельзя позволить себе допустить просчет. Я должен справиться с собой. Вдыхаю холодный воздух, крепче сжимаю руль. Мир снисходит на мою душу.
        Я знаю истину. Я — ее хранитель.
        Мужчина уходит, и я снова борюсь с желанием встретиться с ней лицом к лицу прямо сейчас.
        Но нужно подготовиться к встрече с этой шлюхой. А значит, мне необходимо закончить начатое.
        Я покидаю Джорджтаун и спустя сорок минут приезжаю домой. Точнее, сорок минут было бы при другой погоде. Чем дольше занимает дорога, тем сильнее мое раздражение. Потому что ученица заждалась меня.
        Наконец я дома.
        Пересекаю лужайку, ступая по свежему снегу, и отпираю входную дверь своего любимого старого коттеджа. Иду по мягким ковровым дорожкам. Меня встречают знакомые запахи. Еле уловимый запах бекона с утреннего завтрака. Аромат лаванды сухих цветов, которые бабушка развешивала повсюду. Цветов давно уже нет, но аромат остался.
        Мой дом. Мое святилище.
        Двигаюсь по коридору, и старые доски успокаивающе поскрипывают с каждым шагом. Открываю дверь в подвал, включаю свет и вижу привычную картину: мыши бросаются врассыпную, оставляя маленькие следы на земляном полу. Их юркие движения наполняют мою душу умиротворением. Женщина кричит, напуганная не то светом, не то мышами, но мне плевать на ее вопли.
        Ступеньки лестницы пришлось заменить после того, как две доски раскололись на прошлой неделе, когда я вернулся сюда после долгого отсутствия. В доме практически ничего не изменилось. Я только починил лестницу да поставил в подвале клетку.
        Она сидит в углу большой клетки, обхватив ноги руками, положив подбородок на колени. Пленница не может встать в полный рост, но может сесть, и это, я считаю, уже щедрость с моей стороны. У нее достаточно места, чтобы ползать и даже растянуться — клетка восемь на восемь футов, четыре фута в высоту.
        Женщина смотрит на меня большими, испуганными глазами. В ее глазах страх, а не неповиновение. Так и должно быть.
        —Я готова к уроку, мой Учитель, — говорит она.
        Как жаль, что ей придется умереть, чтобы освободить место для новой ученицы. Ей потребовалось всего три дня, чтобы научиться подобающим образом приветствовать меня. Она со мной уже двадцать семь дней, и я возлагал на нее большие надежды.
        Быть может, оставить ее подольше? Еще на пару дней…
        Достаю ключ и отпираю замок. Она вздрагивает при звуке поворачиваемого ключа, но не двигается, пока я не говорю ей:
        —Теперь можешь выйти.
        Пленница подползает к двери и ждет, пока я открою, и я снова понимаю, что буду по ней скучать. Она продержалась бы гораздо дольше всех остальных. Я не ошибся в выборе этой самки. Такое послушание… Такая готовность доставить мне удовольствие…
        —Встань, — приказываю я.
        Она поднимается, ее ноги дрожат, но я не помогаю ей. У меня она похудела — значит, была слишком жирной. Женщина ее роста, пять футов и четыре дюйма[4 - 162см.], должна весить сто двенадцать, максимум сто двадцать фунтов[5 - Соответственно 51 и 54кг.]. Раньше она весила гораздо больше.
        —Иди, — говорю я, и она начинает подниматься по лестнице.
        Следую за ней. На верхней ступеньке пленница останавливается и ждет меня, как я и учил. Она смотрит на кухонный стол.
        —Разве мы не…
        Наотмашь бью ее по лицу, ученица падает на пол и лежит, закрыв рот рукой.
        —Я не разрешал тебе говорить. Вставай.
        Меня не было дома с завтрака, сейчас далеко за полночь. Я знаю, что девка голодна, но мне плевать.
        Женщина встает.
        —Иди, — указываю рукой на гостиную.
        Она послушно идет, я следую за ней. Открываю дверь шкафа в прихожей и достаю свое длинное пальто. Снимаю дробовик со стены.
        —Мы отправляемся на прогулку, — объясняю я. — Открой дверь.
        Женщина поворачивает дверную ручку. В прихожую врывается порыв морозного ветра, и она съеживается. Открывает свой рот, но не говорит ни слова, потому что знает свое место. Понимает, что лучше ей не просить пальто или обувь.
        Даю ей померзнуть немного, чтобы посмотреть, нарушит ли она правило, задав мне вопрос. Женщина молчит. Я говорю:
        —Достань свои домашние тапки и пальто.
        Она поворачивается к шкафу и исполняет приказ.
        —Хорошая девочка.
        Когда девка одевается, я повторяю:
        —Иди!
        Она повинуется, и я улыбаюсь. Я прекрасный учитель: мои ученицы учатся тому, чему, по мнению многих, невозможно научить. Это лишь доказывает старую истину: женщина рождена, чтобы повиноваться мужчине.
        Пленница идет по свежему снегу, зябко кутаясь в легкое пальто. Она бросает на меня взгляд, но не осмеливается заговорить. Ее лицо краснеет от холода, губы синеют. Мы прошли совсем немного, лишь до пустого амбара на расстоянии менее пятидесяти ярдов от дома. Меньше, чем половина футбольного поля. На улице довольно холодно, и она, вот уж чего не ожидал, ни разу не пожаловалась.
        Я принял правильное решение дать ей пожить еще несколько дней.
        Достаю другой ключ и отпираю большой замок на двери амбара. Поднимаю железную задвижку, и ветер распахивает створки. Мы входим внутрь, и я запираю за нами. Внутри все так же холодно, но нет ветра.
        —Спасибо, — говорит моя женщина.
        «Спасибо» — единственная фраза, которую ей разрешено говорить без разрешения.
        Я киваю и жестом приказываю подойти к стойлу справа. Она повинуется.
        —Войди внутрь, — приказываю я.
        Девка колеблется. Последний раз мы приходили в амбар для наказания. Она поднимает руку.
        —Можешь говорить, — разрешаю я.
        —Чем я заслужила ваше неудовольствие? — спрашивает она голосом, дрожащим от холода и страха.
        Страх мне нравится больше.
        —Ты женщина, — говорю я и указываю на седло на деревянных козлах для пилки дров.
        Девка знает, что делать. Мне не нужно снова учить ее этому.
        —Я не люблю повторять.
        Она всхлипывает, но перегибается через козлы, подставляя мне свой голый зад.
        Улыбаясь, снимаю весло с крючка на стене и смотрю на ее ягодицы.
        —Ты будешь вести себя хорошо. Ты выучишь свой урок! — Мне кажется, что я выкрикнул команду, но в действительности не говорю ни слова.
        Бью ее веслом, и женщина кричит. Плевать, здесь никто не услышит. Я снова бью ученицу веслом по заду, чувствуя, как возбуждающе действуют на меня шлепки дерева по коже.
        Но секс с нею мне не интересен. Ни к одной из них я не прикасался в этих целях. Неизвестно, где и с кем они побывали до меня. Свои потребности я удовлетворю позже.
        Сначала пленницу нужно наказать.
        Бью ее снова и снова, все быстрее и быстрее, она кричит и заливается слезами. Один последний шлепок, и козлы падают, а ученица лежит на полу, всхлипывая, и с ее зада стекают капли крови.
        —Вставай! — говорю я.
        Девка лежит. Хватаю ее за волосы и рывком поднимаю на ноги. Она кричит от боли и падает на колени.
        —Обратно в клетку поползешь на четвереньках, — приказываю я.
        И поднимаю весло.
        Она начинает ползти. Открываю дверь амбара, и она продолжает ползти в снегу.
        Я улыбаюсь.
        Даже самые упрямые самки могут научиться повиноваться.
        Даже Люси Кинкейд.
        Глава 8
        Хотя Ной после встречи с Кейт Донован и не думал, что она может стать подозреваемой по этому делу, в пятницу утром он, на всякий случай, тщательно проверил ее с мужем алиби. Сидя за своим столом, Армстронг просматривал множество отчетов и показаний. Их алиби казалось железным — супругов не только не было в городе, они еще и ужинали с начальником федеральной тюрьмы Питерсберга в ночь убийства Мортона.
        Данный факт, конечно, вовсе не означал, что Кейт не могла нанять кого-то, чтобы прикончить насильника. Но ничто в финансовой отчетности супружеской пары не указывало на то, что они могли нанять киллера. Ной передал отчеты финансовому аналитику для дальнейшей проверки, однако понимал, что тот вряд ли откопает что-то интересное.
        Безусловно, нельзя полностью исключать возможность того, что Кейт знала кого-нибудь, кто согласился бы пришить подонка типа Мортона из добрых побуждений, но вряд ли. Ной хорошо разбирался в людях. Как правило, он считал людей плохими, пока они не доказывали обратное, и все же Кейт не подходила на роль хладнокровного убийцы. Агент считал, что если б она знала, что Мортон в Вашингтоне, и желала его смерти, то сделала бы все сама, а его тело никогда бы не нашли.
        В девять в кабинет вошла Эбигейл с двумя стаканами кофе.
        —Не знаю, какой кофе ты предпочитаешь, — сказала она, ставя перед ним стакан и вываливая на стол пакетики с сухим молоком и подсластителем.
        —Черный, — ответил Ной. — Спасибо.
        —А если ты когда-нибудь захочешь принести мне кофе, то знай, что я предпочитаю очень слабый.
        —Возьму на заметку.
        —Нашел что-нибудь интересное? Дымящийся ствол, к примеру? Может, алиби у кого не подтвердилось?
        Он покачал головой:
        —Кейт и Диллон Кинкейд чисты. Мортона завалили из девятимиллиметрового, а у Кейт служебный «глок» сорок пятого калибра и личный револьвер тридцать восьмого. На имя мужа огнестрельного оружия не зарегистрировано. Люси Кинкейд имеет лицензию на ношение, владеет двадцать вторым калибром и «хеклером» сорок пятого. Хотя все это, конечно, просто для галочки, с учетом их связей с «РКК» иправоохранительными органами, не говоря уже о том, что купить ствол на улице — проще простого для любого, кто знает хотя бы долю того, что известно Донован о криминальной жизни.
        Эбигейл издала сухой смешок:
        —У меня такое впечатление, что ты хочешь, чтобы кто-нибудь из них был убийцей.
        —Нет, но сбрасывать такой вариант со счетов тоже не годится.
        —А как же презумпция невиновности?
        Ной молча смотрел на напарницу. За три года работы в ФБР подавляющее число подозреваемых оказывались виновными.
        Эбигейл покачала головой:
        —Кейт Донован никоим образом не связана с убийством Мортона, и ты знаешь это.
        —Пожалуй, ты права.
        —Люси Кинкейд еще не приходила?
        —Звонила утром, сказала, что будет к десяти.
        —Я удивлена тем, что Кейт отпустила ее одну.
        —Люси уже взрослая и поступает так, как захочет.
        Ной не думал, что бурная реакция мисс Кинкейд на новости об освобождении Мортона из тюрьмы была наигранной. Она, конечно, может оказаться экстраординарной актрисой, но вряд ли. Наоборот, в Люси он видел редкую черту характера: неспособность лгать.
        Полночи агент мысленно анализировал ее слова и реакцию. Он продолжал думать о ней, когда проснулся утром, проспав всего четыре часа. Ной пришел на работу пораньше, чтобы закончить чтение документов и финансовых отчетов, которые к восьми утра уже лежали у него на столе. И чтобы побольше узнать о ней.
        Если б из всех подозреваемых именно Люси пристрелила этого ублюдка Мортона, то вышла бы сухой из воды, даже если б явилась в полицию с повинной. Ни один суд присяжных не осудил бы ее, узнав, что женщине пришлось пережить в лапах Мортона и его приятеля-извращенца.
        По правде говоря, Ной не знал, что она за человек, поэтому, с одной стороны, Люси вызывала его любопытство, с другой — подозрения. Ее дело в ФБР оказалось удивительно толстой папкой, к которой он получил доступ только благодаря личному распоряжению Ганса Виго. Лишь немногие знали, что она убила Адама Скотта, спустив курок шесть раз и разрядив весь барабан револьвера калибра.357 ему в грудь. Это беспокоило Ноя, так как означало, что она может убивать — и убьет, если кто-то будет угрожать ее жизни.
        И вообще шесть пуль — многовато.
        Хотя его там не было. Будучи военным, он понимал, что политиканы и журналисты не способны адекватно оценить трагические события войны. Они сидят на своих кожаных креслах вдали от поля брани и ставят под сомнение действия командования, не изучив все факторы, предопределившие боевые решения.
        Мортона прикончили одним выстрелом в затылок. Следовательно, убийца точно знал, что он делает и куда целится.
        Как правило, людей убивают из-за денег или предательства, и способы убийств разнятся. Тот факт, что его убили одним выстрелом в голову, указывал на холодный расчет. Ничего личного. Похоже на заказное убийство.
        Могли ли насильника прикончить по причине, никоим образом не связанной с его преступным прошлым? Мог ли его застрелить кто-то, недовольный тем, что тот сдал властям своих подельников? Кто мог пострадать от того, что компания «Трэск энтерпрайзес» прекратила свое существование?
        —Эбигейл, пробей список всех сотрудников и партнеров «Трэск энтерпрайзес». Мне понадобятся действующие адреса, отчеты, все, что сможешь нарыть.
        —Что у тебя на уме?
        —Обдумываю метод преступления. Посуди сама: одна пуля в затылок. Это хладнокровное, беспристрастное убийство.
        —А еще ему отбили яйца — что же тут беспристрастного? — произнесла напарница.
        —Да, но киллеру или киллерам никто не мешал — причал был пуст. Никаких камер видеонаблюдения. Они могли бы забить его до смерти. Пытать. Могли прострелить конечности и заставить мучиться. Если бы у них были к нему личные счеты…
        —Надеюсь, мы с тобой никогда не поссоримся.
        —Никак не могу понять, — продолжал Ной, — что он делал здесь, в Вашингтоне? Его приезд кажется спонтанным и незапланированным. Информация по мотелям есть?
        —Все еще ищем. Если Мортон использовал чужое имя, нам не повезло. Но, может быть, мужчину опознают по фотографии… Пока пробиваем по его имени и по имени его двоюродного брата.
        —Может, у кого-нибудь алиби не подтвердилось?
        —Скоро узнаем.
        Ной чувствовал, что причина, по которой Мортон спешно прилетел в Вашингтон, была напрямую связана с его последующим убийством.
        —Наши люди из офиса в Денвере опрашивают всех, кто общался с Мортоном после освобождения. От Гардино новостей нет?
        —В Денвере восемь утра. Поинтересуюсь у нее через час.
        На телефоне Ноя зажужжал интерком.
        —К вам Люси Кинкейд.
        —Минута в минуту… Спасибо, сейчас буду. — Он кивнул Эбигейл: — Что ж, приступим.
        Люси пришла одна — значит, Кейт Донован не удалось убедить свою золовку пойти с кем-нибудь, кто будет представлять ее интересы.

* * *
        —Спасибо, что пришли, мисс Кинкейд.
        Та кивнула.
        Ной проводил ее вниз по коридору в небольшую комнату для переговоров. Люси была очень привлекательной женщиной и выглядела старше своего возраста — двадцать пять ей исполнится лишь в следующем месяце. Она казалась опытным и уверенным человеком, который не позволит другим шутить с собой. В то же время ее скупые жесты, по которым ничего прочитать нельзя, и непроницаемое выражение лица говорили Ною о том, что все личное она держала глубоко внутри. В этом агент убедился вчера. Он заметил, какие усилия женщина прилагала, чтобы сдержать свою ярость, когда узнала, что родственница лгала ей последние шесть лет.
        Было в ней что-то загадочное.
        —Мы лишь хотим подтвердить ваши вчерашние показания и задать еще пару вопросов, — сказал Ной, жестом пригласив ее сесть на стул напротив него. — Налить вам воды? Или, может быть, хотите кофе?
        Она покачала головой:
        —Нет, спасибо.
        Эбигейл присоединилась к ним за столом и улыбнулась.
        —Вчера мы с вами так и не познакомились, — сказала она Люси и протянула ей руку: — Меня зовут Эбигейл Резник. Я работала с доктором Виго над несколькими делами. Он очень высоко отзывался о ваших братьях. О всех четверых.
        Люси приветливо ответила:
        —Взаимно.
        —Вы не против, если мы будем записывать наш разговор? — спросила Эбигейл.
        Гостья покачала головой. Улыбка исчезла с ее лица.
        Эбигейл нажала красную кнопку миниатюрного цифрового диктофона, откашлялась и начала:
        —Это специальный агент Эбигейл Резник и специальный агент Ной Армстронг, опрос по делу 201101120197. Мисс Кинкейд, согласны ли вы на запись данного опроса?
        —Да, — ответила Люси.
        —Вы добровольно согласились прийти в штаб-квартиру ФБР и ответить на вопросы касательно расследования убийства Роджера Мортона?
        —Да, — снова ответила женщина.
        Ной приступил к допросу. Сначала агент получил подтверждение всего, что она сказала вчера вечером — то, что ничего не знала о сделке со следствием и не знала, что Мортон вышел из тюрьмы. Люси говорила коротко и по делу. Ему было известно о трагедии, произошедшей с ней, поэтому Армстронг только восхищался ее стойкостью.
        Но он не мог позволить жалости затуманить свой разум.
        —Когда вы в последний раз видели или разговаривали с мистером Мортоном?
        Люси задумалась и ответила:
        —Шесть лет назад, в июне.
        —Мисс Кинкейд, возвращаясь к тому времени, когда мистер Мортон держал вас в заложницах, не помните ли вы чего-нибудь из того, что видели или слышали, что могло бы помочь нам найти его убийцу?
        Она поколебалась и сказала:
        —Я хотела бы сказать пару слов без протокола.
        Ной чуть не сказал «нет», но все-таки кивнул Эбигейл, и напарница остановила запись.
        —Прошу вас, говорите.
        Люси несколько секунд собиралась с мыслями и взволнованно произнесла:
        —После моего похищения и изнасилования я многие месяцы старалась забыть, оставить все, что видела, слышала и чувствовала, в прошлом. Но у меня не получалось. Только когда я сдалась, когда решила, что должна научиться жить с кошмарами, злостью, страхом и чувством глубокого, нескончаемого унижения, все наконец начало постепенно забываться. Не знаю, сколько времени мне понадобилось, но я справилась. Я заставила все воспоминания испариться. Все, что я помню сейчас, — лишь обрывки того ада, и я отказываюсь возвращаться в него. Ни ради всего этого, ни тем более ради Роджера Мортона. Я не убивала его и не знаю, кто это сделал, но уж поверьте, не оплакиваю жертву. Он был отвратительным, гнусным подонком и насильником, который получал удовольствие, причиняя женщинам боль. Его никогда не должны были выпускать из тюрьмы. Я рада, что он мертв.
        Она кивнула Эбигейл; та поколебалась, но нажала кнопку диктофона.
        —Отвечая на ваш вопрос, агент Армстронг, — ровным голосом продолжила Люси, словно не она только что говорила минуту назад, — хочу сказать, что не помню ничего о тех днях и ничего из того, что могло бы каким-то образом помочь вам в поисках убийцы этого чудовища.

* * *
        Шон провел последние пятнадцать минут, убеждая Патрика, брата Люси, не лететь обратно в Вашингтон.
        —Я присмотрю за ней. Обещаю. — Для него это было совсем нетрудно. Ему лишь хотелось, чтобы у него появился повод проводить больше времени с Люси. — Ублюдок мертв. Не думаю, что ей угрожает какая-либо опасность.
        —Не знаю. — Патрик был в замешательстве, и если б его работа не была столь важной, он бы уже сидел в самолете на пути домой.
        —Позвони ей, — предложил Шон. — Я уверен, что она скажет тебе оставаться в Стэнфорде и делать свою работу. Ведь они именно тебя просили прислать.
        —А я помню, что они просили отправить им кого угодно, только не тебя.
        —Мало людей разбирается в компьютерной безопасности на нашем уровне.
        Патрик вздохнул:
        —Я закончу работу, только если не понадоблюсь Люси. А Дюку придется выкручиваться самому.
        —Договорились.
        —Держи меня в курсе, — бросил Патрик напоследок.
        —Обещаю, — Шон попрощался, повесил трубку и принялся проверять электронную почту.
        Он улыбнулся, увидев письмо от Джейн Морган, гуру исследований в «РКК». Жаль, не удалось убедить своего брата отпустить ее в Вашингтон вместе с Патриком, но Дюк был непреклонен. И Патрик, и Шон были компьютерными экспертами, но навыки Шона в области обхождения закона оставались непревзойденными. Одной из основных сфер деятельности «РКК Ист» была компьютерная безопасность. Мистер Роган мог проникнуть в любую закрытую систему, но не знал, как залатать брешь после себя. Патрик и Дюк мастерски обеспечивали защищенность систем. Когда брат Люси пришел в «РКК» вСакраменто в прошлом году, они быстро подружились, и, среди прочего, их объединяло стремление к успеху.
        Шон прочел документы, что Джейн накопала на Роджера Мортона и Адама Скотта, и все материалы, где содержалась информация, относящаяся к похищению Люси Кинкейд.
        После освобождения из тюрьмы Роджер Мортон жил в Денвере, пока по неизвестной причине не приехал в Вашингтон, округ Колумбия, рискуя своим досрочным освобождением. По условиям сделки со следствием, копия которой лежала у Шона на столе, один промах отправил бы Мортона в тюрьму до конца дней. Что же было такого важного, ради чего он был готов рисковать, провести остаток жизни за решеткой? И почему он заслужил расправу — знал что-то или, может быть, совершил?
        Тут явно замешаны деньги или месть.
        Но если преступление совершено из чувства мести, то наверняка виноваты Кинкейды. Люси стала жертвой, и ее семья имела все основания желать насильнику смерти. Однако пошли бы они на это?
        Шон думал, что нет. Допустим, один из Кинкейдов действительно убил Мортона. Тогда зачем было заманивать его в Вашингтон? Если б он приехал туда по своей воле, а Кейт или Патрик увидели ублюдка, они бы просто упекли его обратно за решетку.
        Джек Кинкейд, с другой стороны, обладал подготовкой и характером человека, способного с легкостью убивать. Однако проведя более двух десятков лет в армии, а затем перейдя на «вольные хлеба» наемником, он точно знал бы, как заставить Мортона навсегда исчезнуть.
        Шон решил попозже изучить другие жертвы насильника. Может быть, одна из них организовала его убийство. Но даже начав свое собственное расследование, он знал, что если и найдет что-нибудь, то никогда не передаст информацию федералам. Он не видел никакого правосудия в том, чтобы наказать жертву преступника, столь несправедливо отпущенного из тюрьмы. От одной такой мысли у самых здравомыслящих людей закипала кровь.
        Быть может, парень сам хотел отомстить? Может, он приехал сюда, чтобы причинить боль Кейт или Люси за их роль в его поимке? Но он вышел почти сухим из воды и явно понимал, что вряд ли стоило рисковать свободой ради эфемерной мести. Опять же, Шону было трудно представить, что творится в голове у людей, подобных Мортону, если их вообще можно назвать людьми.
        Обычно, если дело не в мести, значит, в деньгах. Хотя Адам Скотт и был мозгом «Трэск энтерпрайзес», именно Мортон осуществлял все его планы. Наверняка он знал все про бизнес на нелегальной порнографии. Как продолжать делать деньги под постоянным присмотром федералов? Только из подполья. Работая на «Трэск», он привык к определенному образу жизни, потом провел шесть лет в тюрьме, и если приехал в Вашингтон по делу, из-за денег, оно должно быть каким-то образом связано с его прошлой жизнью и старыми контактами.
        Для таких людей, как Мортон, деньги — это самое важное. Месть требует слишком много планирования и ненависти. Он нарушил бы условия своего досрочного освобождения ради денег, но не ради мести. Список его «подвигов» весьма недвусмысленно давал понять, что у парня было лишь три желания в жизни — грести деньги, трахаться и унижать женщин.
        Шон подозревал, что ввязывается в нечто опасное. Ему нравилась Люси, и он боялся, что его чувства не позволят ему объективно оценить улики, лежащие перед ним на столе. Сможет ли мистер Роган распознать действительно важные вещи? Он не полицейский. Ему не хочется решать, что правильно, а что нет, не хочется давать преступникам больше прав, чем было у их жертв. Для него люди, подобные Роджеру Мортону, были грязью, не заслуживавшей прав, которые они принимали как нечто само собой разумеющееся. Почему преступники имеют все права нормального человека? Это называется правосудием?
        Он не понимал, что Люси находит в ФБР, почему она хочет служить в правоохранительных органах, системе, защищающей негодяев лучше, чем невинных людей. Но мисс Кинкейд хотела этого, и он восхищался той страстью, с какой она шла к своей цели.
        Шон думал о Люси с того вечера, когда Патрик впервые представил их друг другу месяц назад, прилетев для подписания документов на новый офис «РКК Ист» идля закрытия трастового счета. Они втроем поужинали пиццей на полу пустой кухни… Хотя нет, Шон слишком хорошо помнил тот день, когда впервые увидел Люси во время ее визита к Патрику и Джеку в Сакраменто более года назад. Он наблюдал за ней через окно, за тем, как она двигается, как держится, и невольно загляделся на ее длинные, стройные ноги в обтягивающих джинсах.
        Конечно, прежде всего его привлекла ее внешность. Ростом около метра семидесяти, благодаря длинным ногам она казалась выше и была полностью в его вкусе. Люси обладала подтянутой женственной фигурой с волнующими изгибами как раз там, где надо. Ее ослепительная улыбка озаряла все вокруг, когда она не была чем-то озабочена. Но Шона влекло не только ее идеальное тело — его скорее притягивала вся Люси, с ее длинными черными волосами, большими карими глазами и незаурядным интеллектом. Своим умом и страстным стремлением к правосудию она не походила ни на кого из его знакомых.
        Конечно, он знал о ее прошлом. Через собственные каналы Роган вышел на информацию, скрываемую от него Патриком. Он не стремился узнать то, чего не имелось в публичном доступе, — это было бы слишком подло по отношению к Люси. А то, с каким упорством мисс Кинкейд пыталась вернуться к нормальной жизни, пройдя через все круги ада, доказывало всему миру, что она никогда не будет ни жертвой, ни мученицей.
        У нее были красота, незаурядный ум и целеустремленность. Люси хотела в будущем помогать слабым. Шон восхищался ею.
        Чего ему обычно не хватало, так это сосредоточенности на каком-либо одном деле. По крайней мере, так всегда говорил Дюк. Он считал, что Роган перепробовал в колледже все лишь потому, что сам не знал, чем хочет заниматься. Отчасти это была правда, и Шон отлично понимал потребность Люси в изучении новых, непохожих материй, понимал ее переход из департамента шерифа в Конгресс, а затем — на работу в морг.
        Он задумывался, не надоест ли ей ФБР с его жуткой волокитой и множеством правил. Шон в таких условиях точно долго не протянул бы. Люси — может быть. И хотя он понимал мотивацию мисс Кинкейд и восхищался ее упорством, он с радостью предложил бы приятельнице работу в «РКК». Она стала бы настоящим кладом для компании.
        Но больше всего Шон хотел заставить ее улыбнуться. Он хотел показать, что жизнь — нечто большее, чем работа двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Хотел дать понять, что усердно работающие люди должны не менее усердно отдыхать, что она заслуживает получать удовольствие от жизни.
        Но она не сможет получать удовольствие от жизни, пока не будет разрешена ситуация с Мортоном.
        Шон продолжил чтение документов, полученных от Джейн, и параллельно начал разрабатывать план действий.
        Глава 9
        Спустя всего пару минут после того, как Люси Кинкейд покинула офис ФБР, а Ной вернулся за свой стол, Эбигейл воскликнула:
        —Эврика!
        —Что-то нарыла?
        —Ты просил проверить мотели. Так вот, есть такой мотель «Три дерева», недалеко от «Даллеса». Менеджер сказал, что в четверг мужчина, подпадающий под описание Мортона, заплатил наличными за три ночи. Подписался именем Клиффа Скиннера — это имя двоюродного брата Мортона, — но так и не оформил выезд. — Эбигейл схватила ключи со стола. — Поеду, проверю; надо убедиться, что это он, посмотреть, не оставил ли чего в номере, с кем его видели, и все такое.
        Ной бросил взгляд на список сообщений.
        —Пока мы были с Кинкейд, звонил старший специальный агент из Денвера. Я перезвоню, узнаю, что у нее. Позвони мне, как закончишь, сверим записи.
        —До конца дня получишь полный список с именами и контактными данными всех коллег и приятелей Мортона. Стоило только упомянуть имя Рика Стоктона, как все вдруг согласились мне помочь. Прямо как по волшебству. А раньше ворчали, что, дескать, это неподъемная работа.
        —Хорошо, хочу закрыть дело как можно скорее.
        Эбигейл облокотилась о стенку его офисной ячейки.
        —Знаешь, я не сильно расстроюсь, если мы так и не закроем его.
        Ной недовольно посмотрел на свою новую напарницу. Ему не нравилось, в каком направлении двигается разговор.
        —Мортон был подонком, но нам нужно знать, кто его прикончил. Наказание находится в ведении прокуратуры Соединенных Штатов и судебной системы, не в нашем.
        —Мы сделали то, о чем просил Стоктон, — сняли подозрения с действительного агента ФБР Кейт Донован. Мы также знаем, что это не она, а ее финансовая документация подтверждает, что никакому киллеру она не платила.
        —Не все заказы выполняются за деньги.
        —Ной, ты ищешь проблему там, где ее нет. Донован — не спецагент, она не может кого-то отпустить с крючка в обмен на заказ. С подпольными операциями она тоже мутить не будет.
        —Я лишь говорю, что у нас слишком много вопросов, на которые нет ответа. Мортон что-то замышлял, он не поехал бы в Вашингтон, рискуя своим условно-досрочным, если б не охотился за чем-то крупным. Нам нужно узнать, что это. Мы имеем дело не с простым убийством.
        —Так точно, босс. Может быть, он оставил дьявольский план порабощения мира в своем номере в мотеле, — подмигнула она.
        —Дай знать, если найдешь его.
        После ухода Эбигейл Ной поднял трубку телефона и набрал номер старшего специального агента Моники Гардино. Та мгновенно ответила на звонок, хотя по шуму в трубке агент понял, что она на задании.
        —Алло, это Армстронг, Вашингтон, перезваниваю.
        —Мортон был ублюдком.
        —Знаю. Что нашли?
        —Он пытался воссоздать свою старую компанию, — ответила Гардино. — Его кузен, мистер Скиннер, решил сотрудничать с нами после того, как я шепнула ему, что он может пойти как соучастник, и сообщил о том, что Мортон снимал однокомнатную квартиру, о которой не знал его куратор по УДО. Мы взломали дверь и нашли мощный компьютер с дюжиной коробок порнографии — по большей части видео и фотографии, в том числе с несовершеннолетними. Но самое главное в том, что, по словам нашего эксперта по кибернетической преступности, он скачивал содержимое дисков и готовил их к распространению через Интернет. Говорил что-то там насчет уменьшения размера файлов для оптимизации под ширину канала. В деталях я не разбираюсь, но своему спецу доверяю. Могу тебе дать его контакты.
        Хотя Ной неплохо разбирался в технике, преступления с использованием высоких технологий не были его специальностью.
        —Можешь все упаковать и отправить нам? Наша команда по киберпреступности перешерстит все.
        —Уже начали упаковывать.
        —Отлично. Сможешь отправить военным бортом сегодня?
        —Откуда такая срочность? Я думала, мы имеем дело с простым убийством гнусного отморозка… На приоритетное дело не похоже.
        —Это приоритет для заместителя директора Рика Стоктона, — ответил Ной.
        —Армстронг, черт возьми, почему же ты не сказал, что тут замешан офис директора?
        —Очень ценю твою помощь, — ответил он. — За мной должок.
        —Еще отработаешь. Но это не всё, — продолжала Гардино. — Мортон был беден. Мы проверили его финансы — у него на счете меньше трехсот баксов. Кузен платил ему за работу в автомастерской на уровне минимальной оплаты, все деньги учтены. Ничего подозрительного — ни доходов, ни расходов.
        —Никаких наметок на то, где он мог прятать крупные суммы? — спросил Ной. — Мортон не новичок в отмывании денег.
        —Никаких предметов роскоши, дорогих поездок или машин. Единственное, на что он в последнее время потратился, так это на свой компьютер, и то оплата соответствует заработку. У него даже квитанции тут в столе хранятся.
        —То есть парень собирался заправлять своей конторой оттуда? — размышлял Ной вслух.
        —Точно не скажу, но насильник точно что-то затевал. Если хочешь, мы покопаемся в его компьютере, посмотрим, что можно там найти.
        Ной подумал, стоит ли заниматься этим из Денвера, и решил, что нет. Он не знал, какая информация содержится на том компьютере, и хотя полностью доверял местным агентам, после утреннего разговора с Люси Кинкейд Армстронг хотел держать любые файлы, где могла содержаться информация о ней, в максимальной тайне. Если у Мортона что-то было на нее, чем он собирался воспользоваться, пусть об этом знает как можно меньше людей.
        —Нет, спасибо.
        —Хорошо. Тем более что на это ушла бы уйма времени.
        Время… И как теперь Ною убедить группу по киберпреступности, что данное дело обладает наивысшим приоритетом?
        —Спасибо, Моника, ценю. Дай знать, когда организуешь транспорт, чтобы я отправил агента забрать посылку.
        —Пришли лучше грузовик, — весело сказала она. — Мы еще покопаем, конечно, но, думаю, по большей части все понятно. Если что нужно, звони.
        Ной положил трубку и тут же поднял снова, чтобы позвонить Рику Стоктону. Удивительно, но заместитель директора сам ответил на звонок.
        —Это специальный агент Армстронг, у вас есть время выслушать отчет?
        —Есть пара минут, — ответил Стоктон.
        —Региональный офис в Денвере обнаружил компьютер с порнографией, бо?льшая часть которой, по их подозрениям, нелегальная или детская. Похоже, Мортон пытался воссоздать бизнес, каким заправлял вместе с Адамом Скоттом шесть лет назад. Я попросил Денвер упаковать все и отправить мне военным бортом.
        —Хорошо. Нам необходимо точно знать, что он затевал и с кем работал. Меньше всего нам нужна еще одна «Трэск энтерпрайзес». Мы и так перегружены работой.
        —Меня беспокоит, что дело потребует участия множества сотрудников, а моя группа по киберпреступности и так перегружена.
        На последнем общем собрании Ной слушал доклад старшего специального агента по борьбе с кибернетическими преступлениями. Тот сетовал на большое количество дел, многие из которых были связаны с насилием над детьми. Если только в материалах, относящихся к Мортону, не отыщется что-то похожее, Ною не хватит совести отвлекать их от работы, даже если у него будут на это все полномочия.
        —Не хотелось бы давить на них, агенты и так занимаются расследованием крайне срочных дел.
        —Согласен, — ответил Стоктон. — А как насчет Кейт Донован? Она чиста?
        —Ее не было в городе, и ни она, ни ее муж никак не могли убить Мортона. Ее алиби подтверждено, и нет никаких улик, позволяющих предположить, что она или другой член семьи Кинкейд заказал Мортона. Люси Кинкейд утверждает, что даже не знала, что он вышел из тюрьмы, и я верю ей.
        —А что бы вы сказали, если б я предложил передать все компьютерные улики Кейт?
        Ной откинулся в кресле и нахмурился.
        —Она проверена, но желательно до конца убедиться в том, что миссис Донован не замешана в этом деле… — неуверенно произнес он.
        —Что вам говорят инстинкты?
        —Сэр, я предпочитаю иметь дело с фактами.
        —Я тоже, но иногда окончательного доказательства попросту нет. Алиби у нее в порядке, финансы вне подозрений, и она знает о «Трэск энтерпрайзес» иРоджере Мортоне больше, чем кто-либо еще в Бюро. Поэтому может оценить данные и направить их нужным агентам. Она не работает у нас, пока преподает в Квантико, и способна уделить данному делу много времени. Конечно, нужно попробовать надавить на группу по киберпреступности, но они физически не смогут заниматься убийством столь же тщательно.
        —Понятно.
        Ной еще не определился, как ему отнестись к тому, что бывшую подозреваемую собираются привлечь к расследованию.
        —Я не говорю, что ей нужно открыть всю известную вам информацию, — продолжил Стоктон. — Тут уж сами решайте. Но в том, что касается компьютерных данных и отслеживания, лучше ее у нас просто нет, и она всегда доводит работу до конца. Более того, она входит в подразделение по киберпреступности в Квантико и имеет доступ к самым быстрым нашим компьютерам.
        —Да, сэр.
        —В целом вы хорошо поработали. Отправьте мне и Гансу краткое резюме по почте. Если что нужно, звоните.
        —Да, сэр, — ответил Ной и повесил трубку.
        Нельзя сказать, что ему понравилось предложение Рика Стоктона (которое звучало скорее как приказ), но и других вариантов он тоже не видел.
        Агент нехотя набрал номер Кейт Донован.
        —Это Ной Армстронг.
        —С Люси все в порядке? Когда она ушла?
        —Около часа назад. С нею всё в порядке.
        —Вы уверены в этом?
        —Я на нее не давил. Мы просто пообщались.
        Ноя впечатлила эта женщина. С виду она держалась очень хорошо, даже когда вопросы касались тем, связанных с ее прошлым. Но Люси столь сильно ушла в себя, что мистер Армстронг не мог наверняка определить ее настоящее эмоциональное состояние. Она — закрытый человек, привыкший контролировать свои чувства, и Ной знал, что именно такие люди могли в какой-то момент повести себя непредсказуемо.
        —Когда я попросила ее, чтобы она пришла с адвокатом на встречу с вами, то вовсе не имела в виду, что ей есть что скрывать, — пояснила Кейт.
        —Я знаю. Но звоню по другому вопросу. Денверские агенты нашли компьютер и большую коллекцию порнографических файлов, включая детскую порнографию, в квартире Мортона. Всё сегодня пришлют сюда, но мои спецы по киберпреступлениям пока очень заняты, а на компьютере, вероятно, находятся данные, которые помогут нам понять, зачем он сюда приезжал и кто мог его убить.
        —Вам придется надавить на электронщиков. Это же Робишо, да? Я хорошо его знаю. Я ему позвоню, мне он не откажет.
        Донован говорила с полной уверенностью в своих способностях заставить других делать то, что она считает нужным, и Ной улыбнулся, несмотря на то, что Кейт вела себя так, словно это было ее дело.
        —Да, он уже согласен, но его подразделение перегружено. Рик Стоктон предлагает привлечь вас для этой работы. Мне хотелось бы доставить все улики в Квантико уже сегодня вечером.
        —Меня? — Она запнулась. — Стало бы, вы считаете, что я чиста.
        —Ваши с супругом алиби подтверждены.
        —А Люси?
        —Я верю ей. Ее алиби — тот факт, что она была дома одна, — доказать практически невозможно, и вы это знаете.
        —Когда материалы будут здесь?
        —Думаю, не скоро. Они все еще упаковывают их.
        —Дайте мне знать; яотправлю команду из Квантико в аэропорт, они получат материалы, зарегистрируют и запрут в нашей лаборатории. Начнем работать с ними с утра.
        —Спасибо.
        —Не стоит благодарности. Я сама хочу точно знать, чем тут занимался Мортон, и клянусь, если у него был напарник, я найду его и упеку за решетку до конца его дней.

* * *
        Последнее, что хотела Люси, так это идти в ФОМД вечером в пятницу; но еще меньше ей хотелось возвращаться домой и жалеть себя. Женщина сделала остановку в ближайшей закусочной и перекусила. Утром, перед встречей в ФБР, она так и не смогла ничего в себя запихнуть. Кинкейд надеялась, что поступила правильно, ведь ей и правда нечего было скрывать. Она не убивала Роджера Мортона, хотя, несомненно, убила бы, если б снова пришлось встретиться с ним лицом к лицу.
        Она еще не полностью оправилась от долгого разговора с агентом Армстронгом. И он, и Эбигейл Резник действовали профессионально и, кажется, не считали, что она связана с убийством или знает что-либо о грязных делах Мортона шесть лет спустя. Люси хотела забыть о том, что произошло, но прошлое, к ее неудовольствию, снова всплыло.
        Она не смогла доесть сандвич, все еще чувствуя легкую тошноту, и отправилась в ФОМД пешком, чтобы проветриться. Солнце нерешительно выглядывало из облаков, но мороз не спадал, и Кинкейд поплотнее запахнула пальто.
        Переступив порог ФОМД, она удивилась тому, как мало в офисе людей. В конференц-зале Фрэн в полном одиночестве сверяла куверты со списком приглашенных.
        —А где все? — спросила Люси.
        —Я заказала обед в офис, и мы закончили все, что должны были сделать, а поскольку всем придется работать в субботу, я отпустила их по домам.
        —Неужели все действительно готово?
        —Остались лишь последние приготовления. В третий раз проверяю список приглашенных. Не хотелось бы, чтобы крупный меценат увидел свою фамилию, написанную с ошибкой.
        Люси с трудом скрыла чувство облегчения. Фрэн же оторвалась от списка, посмотрела на нее и нахмурилась:
        —Ты выглядишь уставшей.
        —Плохо спала ночью.
        Кинкейд колебалась, стоит ли рассказывать директрисе о Роджере Мортоне. Фрэн знала о ее прошлом и была одной из немногих, с кем Люси могла открыто поговорить о том, что произошло. Она была очень привязана к Люси и при этом не относилась к ней как к жертве. Скорее наоборот — заставляла женщину много трудиться, зная, что усердная работа поможет ей все преодолеть.
        Так как завтра проходило важное мероприятие по сбору средств, Люси решила подождать до следующей недели. Мортон мертв, и за пару дней она сможет прийти в норму. Но сейчас воспоминания прошлого вспыхнули в ней с новой силой, и Люси не хотела больше о нем говорить.
        Ей и так было неудобно от того, что вчера вечером она выказала непростительную слабость перед Шоном Роганом. Хотя особого стыда, если честно, Люси не испытывала. Он был немногословен и сумел утешить ее. А потом убедил Кейт оставить Люси в покое, когда та пыталась надавить на него, чтобы он позволил забрать ее домой. Шон согласился с тем, что Люси нужен адвокат для беседы с ФБР, но добавил, что она сама примет верное решение. Такая поддержка удивила ее, не в последнюю очередь потому, что исходила от малознакомого человека. Общаясь с Шоном около месяца, она считала его легкомысленным типом, но вчера мистер Роган раскрылся с неожиданной стороны.
        —Коди пока не звонил, — сказала вместо этого Люси, забрав у Фрэн проверенные куверты для сортировки в алфавитном порядке. — Так Прентер предстал перед судьей сегодня утром? Его уже отправили обратно в Хагерстаун?
        Фрэн остановилась и, нахмурившись, посмотрела на нее:
        —Я думала, Коди все уже тебе рассказал. Прентер не появился.
        —Как не появился?
        —Может быть, почувствовал западню. У насильников шестое чувство на служителей порядка. Увы, иногда и мы совершаем промашку. Однако у нас доля успешных операций гораздо выше, чем у большинства других организаций, занимающихся подобными делами.
        —Прентер поверил мне.
        —Может быть, он вычислил Коди… От Лоренцо за милю несет полицией.
        —Но Коди проделывал это уже дюжину раз! Он знает, как действовать. И если б извращенец вычислил его или меня, он связался бы с Таней, чтобы позлорадствовать, посмеяться или поугрожать. Он бы не молчал. Это на него не похоже — он на суде-то не мог держать рот на замке.
        —Люси, твой диплом психолога вовсе не делает тебя психиатром-криминалистом, — ответила Фрэн. Кинкейд моргнула, удивленная словами Фрэн, но та мгновенно осеклась: — Прости, не хотела тебя обидеть. Ты знаешь, что я считаю твою программу отслеживания преступников лучшей из всех, что мне доводилось видеть. Уверена, она очень поможет полиции. Просто… не думаю, что должна объяснять тебе разницу между общением в Интернете, где можно сто раз подумать, прежде чем написать ответ, и разговором лицом к лицу. Подобные люди отлично умеют скрывать свое истинную физиономию. А потому ты права — может быть, Прентер действительно не преминул бы посмеяться над тобой, если б распознал в Коди полицейского. А может, ты ошибаешься, и он хочет исчезнуть и не собирается снова попадать за решетку… Скорее всего, твой виртуальный знакомый струсил. Так или иначе, он не пришел.
        —Ты права. Наверное, мне стоит самой выйти с ним на связь…
        —Не думаю, что это мудро. Если он заподозрит в тебе полицейскую или узнает, что ты сотрудничаешь с полицией, то может перейти черту.
        —Но Прентер не знает, кто я такая.
        —Верно, но на следующей организованной им встрече он может напасть на наших добровольных полицейских. Если мужчина свяжется с тобой, действуй. Но не инициируй контакт сама, хорошо?
        Люси нехотя согласилась. Ей не нравилось действовать пассивно, лишь реагируя на происходящие вокруг события.
        —Впрочем, есть и хорошие новости. Помнишь, пару месяцев назад ты работала над делом семилетней девочки. Отец снимал с ней порно и выкладывал его в Интернет.
        —В Атланте? Как я могу забыть?
        —Он во всем признался вчера, когда ему предъявили дополнительные доказательства, обнаруженные ФБР на ее компьютере, плюс результаты медицинского освидетельствования девчушки. Его посадили на восемнадцать лет.
        —Отлично! А мать нашли?
        —Нет, к сожалению. Многие годы она сидела на игле — может, мертва, а может, уже настолько опустилась, что и имени своего не помнит. Зато нашли бабушку по материнской линии, и та с радостью согласилась взять опекунство над девочкой.
        Ребенок нуждается в длительном лечении у психолога, а главное, в искренней любви. Люси была уверена, что любовь, помощь и сильная воля помогут малышке выжить и построить нормальную, счастливую жизнь.
        Но можно ли считать хоть одну жертву сексуального насилия полностью нормальной? Жертвы никогда не забывают совершенные над ними надругательства. Однако могут научиться жить с этим, мириться с болью и ужасными воспоминаниями. Будет нелегко, но как иначе обрести гармонию в будущем?
        Фрэн обняла Люси:
        —Надо уметь праздновать свои победы. Если Прентер выйдет на связь, дай мне знать. А так, увидимся завтра, о’кей? Отправляйся домой и отдохни.
        —Так и сделаю. Спасибо.
        Люси подняла свою сумочку, выглянула из окна и заметила, что солнце уже село и морозный ветер гоняет снежинки по улице. Она настолько устала после почти бессонной ночи, что решила поймать такси.

* * *
        Чертова сука ловит такси.
        Я вижу, как Люси открывает заднюю дверь машины, как осматривается, глядит прямо на меня, но не видит — я сижу в закусочной, где она ела пару часов назад.
        Ее неведение одновременно и раздражает, и завораживает. Я охвачен странным возбуждением. Ненавижу, когда меня не замечают, но она просто пока не знает обо мне.
        Я знаю Люси Кинкейд. Знаю, где она живет, работает, покупает свой утренний кофе; мне известно, где живет ее брат и где она бегает в парке.
        Женщина садится в такси и уезжает. Куда она направляется? Домой? На ужин? Я пока не в курсе.
        Ее семья напрягает меня. Брат — частный детектив. Невестка — агент ФБР. Вот почему я осторожен — нельзя позволить себе допустить ошибку.
        Быть может, стоит умыть руки и забыть о Люси Кинкейд? Я мог бы легко убить ее и скрыться. Найдет ли меня ее семья или та организация, где она работает? Могу ли я победить в схватке с ними? Хотелось бы верить, что могу, но я не идиот.
        Я терпелив, но мое время дорого. Она ответит за все те дни, что пришлось на нее потратить.
        Никто не проник в сущность времени глубже меня. Я сплю ровно шесть часов каждую ночь. Ни больше ни меньше. Каждое утро занимаюсь спортом двадцать две минуты, затем — четыре минуты в душе. И хотя я понимаю, что такой жесткий график не всегда полезен, но если я не буду дисциплинирован, то какой дисциплины можно ожидать от моих самок?
        Я хранитель истины и не забуду ни одного предательства. Я всех их научу дисциплине, одну за другой. Они все обратятся в ничто, и даже пятнышка ДНК от них не останется. Это справедливо, ведь они всего лишь женщины — хуже того, женщины, которые не хотят подчиняться.
        Люси Кинкейд — самая непослушная из всех девок, что я встречал на своем пути. Нужно действовать мудро — или исчезнуть.
        Не могу просто уйти и оставить ее в покое. Что я за мужчина, если позволю себе испугаться самки?
        Я все обдумал. Шанс ее поймать появится в любой момент. Я уже упустил две хороших возможности, потому что не хотел действовать в спешке. Спешка ведет к ошибкам, а если учесть, что у нее довольно опасная семья, то мне однозначно надо действовать осмотрительно. Нужно разработать план.
        Ни одна женщина не одержит надо мною верх. Она начала эту игру. Люси Кинкейд — женщина, считающая себя выше мужчин, не знающая своего места.
        Я не боюсь Люси. Она мне не угроза. Мужчины в ее жизни могут потенциально быть для меня угрозой, но к тому моменту, когда они поймут, что произошло — если вообще поймут, — я буду уже далеко.
        Эта ситуация — вызов для меня.
        Выхожу из закусочной, иду к своей машине. У меня уйма идей насчет того, как и где схватить ее. Обучение девки займет много времени. Столько же, сколько она отняла у меня. Люси вернет мне все это время своим послушанием — или кровью.
        Глава 10
        Когда-то Шон не был уверен, какую сторону принять в извечной борьбе добра со злом, — стать преступником с большой буквы или законопослушным членом общества. Но теперь все его сомнения развеялись: он встал на сторону закона.
        Шон отправился в Ист-Сайд, наиболее мрачный и криминальный район Вашингтона, прихватив с собой данные на известных подельников и приятелей Мортона и Скотта, живших в округе Колумбия. Их преступный бизнес процветал почти два десятилетия, и хотя некоторые из них были мертвы или отбывали срок в тюрьмах, а кто-то смог разорвать порочный круг и зажить обычной жизнью, большинство из них оставались уголовниками — от твердолобых громил и карманников до мафиозных боссов.
        Сегодня у него как раз достаточно времени для того, чтобы навестить хотя бы одного из них. Вообще-то это была «она», и поскольку ее из всех старых знакомых Мортона найти было легче всего, он и выбрал эту единственную женщину в списке.
        Бывшая проститутка Мелинда Уинслоу вышла из тюрьмы шесть месяцев назад, проведя там три года за хранение наркотиков с целью распространения. Это был ее четвертый приговор за последние одиннадцать лет. Согласно информации, полученной Шоном от Джейн, она была звездой на съемках кинопродукции «Трэск энтерпрайзес». Когда контору прикрыли, а Скотт и Мортон ушли в подполье после убийства федерального агента Пейдж Хеншо, напарника Кейт Донован, Уинслоу потеряла контроль над своими пристрастиями и быстро опустилась на самое дно.
        Когда она открыла дверь своей хибары, Шон едва не ушел, уверенный в том, что ошибся адресом. Мелинде Уинслоу было тридцать шесть, а женщине, открывшей дверь, даже в самый удачный ее день можно было дать минимум пятьдесят.
        Сегодня день был явно не из удачных. Если наркотики не убивают сразу, они начинают постепенно высасывать все жизненные соки.
        —Вот же твою мать… Вы что, идиоты? Думаете, что можете припираться ко мне всякий раз, когда вам скучно станет?
        —Здравствуйте, мисс Уинслоу, — сказал Шон, слегка улыбнувшись. — У меня к вам несколько вопросов, если вы не против.
        —А у меня есть выбор? В прошлый раз один из ваших бросил меня за решетку за то, что я ему отсосать отказалась, мать вашу.
        Она решила, что он из полиции, и Шон не стал ее переубеждать. Он не всегда следовал правилам правоохранительных органов. Некоторые полицейские, по его мнению, были нормальными людьми; для других существовало лишь черное и белое и ничего посередине. Ну а третьи были настоящими идиотами, как только что высказалась мисс Уинслет — грубо, но верно.
        —Я не сделаю вам ничего плохого.
        Она фыркнула и вытерла мокрый нос тыльной стороной руки. Шон решил, что и пальцем не коснется ни ее, ни ее замусоленных вещей.
        —У меня всего пара вопросов. С вашего разрешения.
        —И когда вам было нужно мое разрешение? — Она распахнула дверь, столкнув с провисшей полки кипу пожелтевших бульварных газетенок, и отправилась в дом, не обратив на них ни малейшего внимания.
        Шон прошел за ней, засунув руки в карманы брюк.
        —Одиннадцать лет назад у вас были деловые отношения с двумя мужчинами — Адамом Скоттом, также известным как Трэск, и Роджером Мортоном.
        При упоминании их имен одутловатое бледное лицо женщины побледнело еще сильнее, но она вздорно задрала подбородок и сказала:
        —Я их не видела. Но слышала, что Трэск мертв, а Роджер в тюрьме. Я сейчас не стала бы общаться с ним, будь он даже последним человеком на планете.
        —Вы были сотрудником «Трэск энтерпрайзес», верно?
        Женщина снова фыркнула:
        —Сотрудником… Ты знаешь, чем я занималась. Они платили мне за то, что я снималась в порно. Все было законно — по крайней мере, с моей стороны.
        Шон сомневался, чтобы Мелинда подавала декларации в налоговую службу, но ничего не сказал.
        —Я не знала, чем они занимаются на стороне. Клянусь Богом, не знала.
        —И как долго вы работали с ними?
        —Несколько месяцев. Да и то непостоянно, только когда деньги нужны были. Они платили за настоящий хардкор. Но, мать его, Трэск однажды меня чуть не убил, пока не кончил. Роджер дал мне два косаря за то, чтобы я держала рот на замке. Сказал, что мне вообще повезло, что я жива осталась, велел не звонить и не появляться. Ну, я и пропала. Потом загремела за решетку в Миннесоте, за наркоту. Потом завязала.
        Она с гордостью кивнула в сторону. Шон заметил множество пустых винных бутылок, в беспорядке валявшихся по всей квартире, и ощутил стойкий запах немытого человеческого тела и разлитого алкоголя. Может, Мелинда больше и не кололась, но медленно себя убивать не перестала.
        —Роджер не пытался связаться с вами последние полгода? — спросил он.
        —Нет. А если б попытался, я бы сказала ему отправляться ко всем чертям. — Она посмотрела на Шона испепеляющим взглядом. — Я думала, ублюдок в тюрьме.
        —Да, мэм, он был в тюрьме. Его выпустили условно-досрочно в июле.
        Она разразилась задушевным смехом, и Шон на мгновение увидел, что когда-то она была красивой женщиной.
        —УДО? После всего того, что он натворил? Мне впаяли три долбаных года за хранение, а ему сколько? Пятерку? Десятку? За проституцию, убийство, наркоту и хрен знает за что еще? — Она оттянула воротник футболки, обнажив горло. — Видишь шрам?
        На ее горле, чуть ниже кадыка, Шон увидел шрам длиной сантиметров пять и поежился.
        —Это Роджер с вами сделал?
        Она покачала головой и отпустила воротник.
        —Трэск. Я думала, мне конец. Но Роджер за всем наблюдал и потом заплатил мне. Я слышала, что они срубили уйму бабла с той пленки, где Трэск меня трахал. Роджер все делал для этого ублюдка. Мы все знали, что Трэск психопат, а подельник его прикрывает… Так почему ублюдка выпустили?
        —Потому что система правосудия насквозь прогнила.
        Шон бросил ей на диван пятьдесят долларов и ушел, не в силах оставаться здесь больше ни минуты.
        Сказать, что освобождение насильника произошло в результате ошибки системы, — значит ничего не сказать. Уинслоу тоже не святая, но никто не заслужил такого обращения, какое пришлось пережить ей. Мелинду чуть не убил Адам Скотт, больной психопат. Но Мортон наблюдал за всем со стороны, помогал дружку, следил за тем, чтобы конвейер не останавливался…
        Шон сел в свой черный «Мустанг», бросив взгляд на кучку подростков, с любопытством рассматривающих его машину. Они не сказали ни слова, и когда Роган посмотрел на свое отражение в зеркале заднего вида, он понял почему. На его лице застыло устрашающе мрачное выражение.
        Он направил свой спортивный автомобиль, взвизгнувший шинами, подальше от этого места, чувствуя, как машина словно стала продолжением тела. Вождение обычно успокаивающе действовало на него, но сейчас Роган не чувствовал ничего, кроме жгучего гнева.
        Когда Мелинда Уинслоу показала ему свой шрам, он с ужасом представил на ее месте Люси. Он никогда не видел шрамов на ее теле, но они могли скрываться под одеждой.
        Шон нашел ближайший выход на кольцевое шоссе. Все, что ему нужно сейчас, — оказаться на трассе и вдавить педаль газа в пол. Детектив скучал по Северной Калифорнии, дороги которой он хорошо знал, и мог с предельной скоростью мчаться по ним, когда ему нужно было выпустить пар. Здесь же было много людей, машин и слишком мало места. Он отправился на юг, в направлении Вирджинии, в поисках длинного объездного шоссе.
        Уинслоу говорила о насилии, которое она пережила, как о чем-то несущественном, так как не считала случившееся насилием. Все произошло с ее согласия. Женщина попала к ним добровольно, по глупости, ради денег. Шон почувствовал жалость к ней, увидев огоньки страха в ее глазах, когда она рассказывала о том, как чуть не погибла. Прошло уже одиннадцать лет, но Мелинда все еще с ужасом вспоминала об этом.
        Откровенность ее ответов, уличный язык, принятие такой убогой жизни и осознание собственной вины в своем положении не давали Шону покоя. Люси была ее полной противоположностью. Ее похитили, она не желала принимать участие в секс-играх порнодельца. Пленницу пытали, над нею измывались, ее насиловали и чуть не убили просто потому, что Адам Скотт был поганым садистом, который торчал от того, что причинял женщинам боль.
        Если не считать пары общих фраз, Люси никогда не рассказывала о своих мучениях, да Шон и не ожидал от нее никаких рассказов. Убийство Роджера Мортона вновь поднимало весь ужас пережитого на поверхность. Затаенная боль ясно виднелась в ее глазах. Но он не считал Люси жертвой, потому что она никогда не вела себя как жертва. До вчерашней ночи. Она плакала, а Шон, обнимая ее, думал, что сделал бы все на свете, лишь бы избавить несчастную от страданий.
        Роган выехал на 395-е шоссе и направился на юг, благодарный солнцу, подсушившему дороги после снегопада. Было три часа пополудни, дороги заполонил плотный автомобильный поток, но Шон шел впереди его. Он набрал скорость, пытаясь забыть о словах Уинслоу, пытаясь прекратить представлять Люси на ее месте.
        Мисс Кинкейд была самой сильной из всех женщин, что он знал. Она должна быть сильной, чтобы достичь всего того, чего смогла добиться за столь короткое время, несмотря на груз прошлого. Но, черт побери, она вообще не должна страдать! Ни одна женщина не должна страдать от рук таких подонков, как Скотт и Мортон. Система правосудия оказалась порочна, и Шон был вне себя от ярости.
        Вождение — вот его способ выпустить пар, и он ехал вперед, пока не успокоился и не осознал, что оба ублюдка мертвы, что они никому больше не причинят вреда — и никогда уже не коснутся Люси.
        Антирадар, скрытый под панелью приборов, издал жалобную трель, и мужчина резко ударил по тормозам (черт побери, неужели он шел со скоростью сто пятьдесят?), сбросив скорость до ста двадцати, ни на мгновение не теряя контроль над своим «Мустангом». Но было слишком поздно. В зеркале заднего вида зажглись проблесковые маячки полиции штата.
        Шон остановился на обочине, собираясь с силами и соображая, что бы придумать, чтобы полицейский не выписывал ему штраф.
        Вряд ли уловки сработают, но попробовать стоит.
        Глава 11
        Люси удалось избежать разговора с миссис Донован вчера вечером и сегодня утром, но в четыре тридцать вечера в пятницу, когда она приехала домой на такси, невестка уже ждала ее.
        —Люси… — начала Кейт, когда та поднималась по лестнице.
        У молодой женщины не было никакого желания говорить о вчерашнем дне, Мортоне, разговоре с ФБР и лжи Кейт — только не сейчас. Все еще свежие эмоции могли вырваться, и она не хотела ссоры и лишних переживаний. Люси была настолько опустошена спором с Кейт вчера вечером, что боялась ненароком сказать что-нибудь, о чем могла бы пожалеть позже.
        —Давай отложим до завтра?
        Она уже думала о том, как избежать разговора с ней на выходных. Конечно, когда-нибудь надо поговорить с невесткой — не может же она жить здесь и вечно избегать ее. Просто сейчас у нее не осталось сил.
        Кейт заправила свои светлые волосы за ухо, немного склонила голову и посмотрела Люси в глаза:
        —Послушай…
        —Опрос в ФБР прошел нормально. Я не подозреваемая.
        —Это я уже знаю, я поговорила с Ноем.
        Люси снова почувствовала себя лишней, снова ощутила, что Кейт действует без ее ведома и скрывает от нее информацию.
        —Рада за тебя.
        —Он ничего не сказал мне, кроме того, что ты отлично держалась и подозреваемой по данному делу не проходишь. Я хотела бы поговорить о другом. Пожалуйста… Мне уходить через десять минут, и я хочу, чтобы ты была в курсе всего, что происходит.
        Люси нахмурилась, борясь с собой, и нехотя проследовала за Кейт на кухню. Любопытство одержало верх над злостью.
        На столе лежала куртка невестки, ее лэптоп и ключи.
        —Я отправляюсь в Квантико обрабатывать улики по делу Мортона.
        —И тебе разрешили работать над ним? Тут что-то не сходится.
        —Денверские агенты ФБР обнаружили в квартире Мортона компьютер и кучу файлов. Похоже, он пытался воссоздать «Трэск энтерпрайзес». Все уже упаковано и отправлено в Квантико. Ной получил «добро» от руководства на то, чтобы именно я обработала компьютерные данные и составила хронологию деятельности Мортона. Я должна понять, был ли у него сообщник, что именно он затевал и можно ли на основании имеющихся данных сделать вывод о том, что кому-то конкретно грозит опасность.
        Люси молча сидела за столом, не зная, как реагировать на новости. Она была рада, что за дело взялась ее невестка. Но Кинкейд ощущала еще и гнев — ведь Мортон вышел на свободу, чтобы и дальше насиловать женщин и детей. А упоминание возможного «сообщника» пробудило отголосок страха в ее душе.
        Кейт подтянула стул и села рядом:
        —Я не позволю всплыть твоему имени. Если мне попадутся материалы с упоминанием о тебе, то ты знаешь, что я сделаю.
        Кинкейд понимала, что она имеет в виду. Многие годы Люси знала (хотя в семье об этом говорить было не принято), что Кейт заражала вирусами компьютерные серверы, где хранились цифровые записи издевательств над ней. У нее была программа, способная найти соответствующий файл по его размеру, названию, дате или даже по информации, указывающей на отправителя. В данном случае на «Трэск». При обнаружении подобного видеоролика она загружала на сервер вирус, и хотя он уничтожал лишь один-единственный файл, это все равно было абсолютно противозаконно и Кейт легко могли уволить или даже осудить. Никто не рассказывал ей никаких подробностей, и даже под присягой она не смогла бы честно ответить, что знает, чем конкретно занимается миссис Донован.
        Но Люси беспокоил не риск, которому подвергала себя Кейт, а скорее осознание того, что ее изнасилование может всплыть на поверхность в любое время, причем не только в ее мыслях и кошмарах, но и публично, в Интернете. И что постепенно она станет все меньше и меньше ощущать свою собственную боль и страдания. Ей будет казаться, что все произошло не с нею, а с кем-то другим. Эмоционально она уже стала излишне холодной. Кейт объясняла, что изменения, произошедшие с нею, называются психической фрагментацией, и многие полицейские осознанно вызывают у себя подобное состояние, когда имеют дело с трагедией или преступлением, ввергающими их в состояние тяжелого эмоционального дискомфорта. Убийство ребенка, жестокое насилие — все, что трудно воспринять, не утратив частичку своей нормальности. И Люси делала то же самое, дистанцируясь от похищения и издевательств.
        Но отсутствие эмоций начинало просачиваться и в другие аспекты ее жизни. Бо?льшую часть времени она эмоционально дистанцировалась от отношений, дружбы, даже от своей семьи. Самой большой проблемой в ее отношениях с Коди было то, что она ничего не чувствовала. Ей нравилось проводить время с симпатичным молодым человеком, но при этом Люси не чувствовала ничего: ни любви, ни удовольствия, ни обязательств. Она была словно марионетка, наблюдающая со стороны за своими движениями, словно режиссер, не способный полностью наслаждаться жизнью.
        —Люси? — Кейт потянулась к ней, но остановила свою руку на расстоянии нескольких дюймов.
        —Можно тебе помочь? — спросила Кинкейд. — Хочу просмотреть файлы вместе с тобой. Я знаю основные принципы твоей работы и могу…
        Миссис Донован покачала головой:
        —Нет.
        —Черт побери, прекрати пытаться защитить меня!
        —Мое задание ограничено содержимым компьютера Мортона. Расследованием руководит Ной Армстронг, и я буду сидеть и не высовываться, потому что иначе он меня отстранит и тогда у нас не будет никакой инсайдерской информации. А ты, Люси, еще не агент, и я отказываюсь ставить под угрозу твои шансы стать им.
        —Мне плевать, — соврала женщина.
        Для нее поступление в ФБР было очень важно.
        Кейт улыбнулась:
        —Люси, у тебя отлично получается работать с компьютером, просто отлично. Но у меня — лучше, — добавила она, пытаясь разрядить атмосферу.
        —Я чувствую себя беспомощной.
        —Из всех, кого я знаю, ты меньше всего напоминаешь беспомощного человека. Кроме меня, — произнесла миссис Донован.
        Люси вздохнула:
        —Я понимаю. Но, пожалуйста, пообещай кое-что. Это важно. — Она хотела, чтобы Кейт понимала, насколько все серьезно.
        —Пообещаю, если смогу.
        —Не пытайся больше меня защитить. Я хочу знать все, что тебе станет известно о деятельности Мортона. Конечно, если данные сведения не связаны с вопросом национальной безопасности, а то, не дай бог, тебя будут судить за измену. Прошу, рассказывай все, что касается меня.
        Взглянув на невестку, Люси поняла, что она борется с собой.
        —Кейт, пойми, никакая тобой полученная информация не сможет мне навредить. Я сама прошла через ад. Не пытайся оградить меня от правды, потому что это выйдет боком нам обеим.

* * *
        После того как Кейт ушла, Люси поставила дом на сигнализацию и отправилась наверх в свою комнату, чтобы проверить сообщения — в частности, для Тани. Она ломала голову над тем, почему Брэд Прентер так и не появился.
        Сообщений не было.
        Женщина открыла запись своего чата с ним и внимательно перечитала. Неужели она прокололась и он догадался, что Таня имеет отношение к полиции? Пусть у нее не было соответствующего значка, пусть она не имеет отношения к органам, но женщина прошла тщательную подготовку и обучение с Фрэн, поэтому Прентер наверняка подсознательно чувствовал, что его новая знакомая каким-то образом связана с полицией.
        Она внимательно перечитала свою переписку с ним, строчку за строчкой, но ничто не выдавало в ней кого-либо еще, кроме Тани_2001.
        Может быть, у него что-то стряслось и он уехал из города? Конечно, в таком случае насильник не стал бы заботиться о том, чтобы отменить встречу с девчонкой, с которой познакомился в Интернете…
        Она излишне резко на все реагирует. И все из-за того, что опять всплыл этот Мортон.
        Люси приняла душ и отправилась вниз, чтобы перекусить. Она была не очень голодна, но под ложечкой начинало сосать. Женщина заглянула в холодильник, затем в кладовку, но не нашла ничего, что вызвало бы аппетит. Взяла банан из вазы на столе, но едва надкусила его, как запищал ее мобильник. Звонил Коди.
        —Привет! — сказала Люси, быстро глотая кусочек банана.
        —Фрэн передала мне, что уже поставила тебя в известность о ситуации с Прентером.
        —Она сказала, что у вас не получилось его задержать.
        —Мы были с Энджел. Она вошла внутрь, я стоял снаружи. Мы прождали его два часа, но он даже не появился.
        —Может, увидел тебя?
        —Нет, он вообще не пришел. Извини, Люси.
        —Он не написал об отмене встречи. Я только что проверила сообщения, на связь мужчина не выходил. Может быть, у него в семье что-то стряслось… Или нашел подружку поинтереснее, — добавила она со смешком.
        —Я думаю, он заподозрил в Тане полицейского. Насильники за версту чуют копов, особенно такие хитрые, как Прентер.
        Люси сомневалась, что он прав, но совсем не удивилась тому, что Коди и директриса мыслили одинаково.
        —Вряд ли.
        Собеседник громко вздохнул:
        —Он не появился и не связался с тобой, поэтому для меня ситуация ясна. Что ж, бывает. Хотя после всех ваших успехов за последний год я удивлен.
        Наверное, Коди прав — периодически случалось так, что преступники не приходили на встречу; только вот в Прентере Кинкейд была уверена больше, чем во всех остальных. Ей казалось, что он на крючке.
        Прентер и беспокоил Люси больше других. Через ее онлайн-схему прошли бывшие насильники с большим количеством жертв, прошли более жестокие ублюдки, но ее новый виртуальный друг был красивым и состоятельным студентом колледжа. Никто не заподозрил бы в нем извращенца. На первый взгляд он казался во всех отношениях хорошим парнем.
        Но запомнился Прентер не только обманчивой внешностью. Он проявлял полное равнодушие к женщинам, которым подливал наркотик. Это, конечно, относится ко всем насильникам, но ублюдок не демонстрировал никаких угрызений совести, никакой жалости по отношению к девушке, впавшей в кому из-за того, что он влил ей слишком большую дозу наркотика. Преступник не признался в этом, его так и не обвинили в этом преступлении, но доказательства вины были — их просто не смогли приобщить к делу. Парень даже не притворялся, что ему не наплевать на ее судьбу. Прентер считал себя пупом земли. Он был уверен, что деньги помогут ему выйти сухим из воды в любой ситуации. Так оно и было, пока Сара Тайсон не дала против него показания.
        Люси мечтала упечь его обратно за решетку. Ради справедливости в отношении той девушки, которая больше не может постоять за себя.
        —Люси, — прервал ее размышления Коди, — ты здесь?
        —Я уверена, что не спугнула его.
        —Я же ни в чем тебя не обвиняю. Мы отправим его обратно на нары. Я найду способ, обещаю тебе.
        —До того, как он изнасилует еще одну женщину, или после? — сорвалась Люси и мгновенно поняла, что несправедлива по отношению к Коди. Он долгие часы работает добровольцем с ФОМД, часто после длинной смены на службе. — Прости, наверное, я кажусь тебе истеричкой. Я раздражена, но в этом нет твоей вины.
        —Люси, никаких обид. Мне понятны твои чувства. Прентер еще встретится с правосудием. Я этого так не оставлю. Но тебе нужно остыть. Если он сам не свяжется с тобою в ближайшее время, значит, понял, что это подстава. В любом случае твоего настоящего имени он не узнает. Я бы никогда не позволил тебе заниматься им, если бы можно было раскопать, кто ты есть на самом деле.
        —Да это меня не беспокоит.
        Женщину действительно волновало другое. Благодаря Кейт ее компьютер был защищен не хуже компьютеров ФБР. Конечно, нет такой системы, которую нельзя взломать, но даже если бы Прентер обладал навыками хакера и смог вычислить компьютер Тани, он узнал бы только, что компьютер этот имеет отношение к ФОМД. Насильник никак не мог выследить Люси лично.
        —Думаю, тебе стоит забыть Прентера. Давай я позабочусь о нем.
        Люси не знала, сможет ли так просто забыть его, но ничего не сказала.
        —Ты же будешь на мероприятии завтра? — добавил Коди.
        —Фрэн мне голову снесет, если не появлюсь. Увидимся там, — ответила она и повесила трубку, пока Коди не предложил подвезти ее.
        Люси собиралась пойти туда с Патриком, но поскольку его не было в городе, ей придется взять такси — она не любила водить машину в снег и гололед.
        Женщина закончила есть банан и налила себе стакан молока. Ужином это не назовешь, но Люси не могла запихнуть в себя ничего больше. У нее руки чесались написать сообщение Прентеру; но, может быть, Коди прав… Вдруг в выходные парень выйдет с ней на связь? Если он с нею свяжется, она разыграет обиженную девчонку — с чего ей беседовать с типом, который кинул ее и не явился на свидание?
        У Люси были и другие заботы, гораздо более важные, чем Прентер. Жаль, что Кейт не позволила помочь с файлами Мортона. Это занятие помогло бы хоть на время отвлечься от грустных мыслей. Люси понимала, что у нее нет настоящей работы, что она лишь стажер в офисе судмедэксперта округа Колумбия, ожидающий, когда наконец закончатся бюрократические проволочки и ее пригласят на собеседование — еще один шаг в затянувшемся процессе поступления на службу в ФБР. Чем больше она сидела без дела, тем отчетливее понимала, насколько одинока. Несмотря на то что у нее была семья, друзья, работа и волонтерство, Люси чувствовала себя заброшенной.

* * *
        Шон неожиданно для самого себя решил заглянуть к Люси и посвятить ее в свои планы. Хотя, по сути, он думал о мисс Кинкейд весь день, а потому неудивительно, что подсознательно только и ждал встречи с нею.
        Она открыла дверь, одетая в спортивное трико и выцветшую синюю футболку с надписью «Джорджтаун» иизображением бульдога — талисмана университета. Мокрые волосы сосульками свисали женщине на плечи.
        —Шон? — удивленно спросила Люси.
        —Можно зайти на минутку?
        —Конечно, — она закрыла за ним дверь.
        День выдался бесснежный, но стоило солнцу исчезнуть, как температурный столбик ринулся вниз.
        —Кейт дома? — спросил Шон.
        —Нет. Ты хотел с ней поговорить?
        Ему показалось, что Люси спросила это с ноткой разочарования в голосе, но может быть, он выдавал желаемое за действительное.
        —Нет, с тобой.
        Люси приняла холодный вид, Шону представилось, что еще мгновение, и он увидит ту черную вуаль, которой она мысленно закрылась от мира. Женщина пошла в сторону столовой, однако агент предложил:
        —Может, пойдем в гостиную? Думаю, там будет удобнее.
        Она пожала плечами и направилась в гостиную. Роган уже бывал в этом доме с Патриком. Дом был довольно чопорным, в отличие от берлоги «РКК», но гостиная казалась весьма уютной.
        Люси уселась на стул рядом с камином, который представлял собою не огромный открытый очаг, как в «РКК», а закрытое устройство для обогрева дома, и не более.
        —Хотелось бы отпраздновать, — начал Шон, садясь на диван, — но я забыл захватить шампанское.
        —Что отпраздновать?
        —Удалось уговорить копа не выписывать мне штраф за превышение скорости, — ответил Шон и широко улыбнулся.
        Люси тоже слегка улыбнулась.
        —Неужели?
        —Да, полицейский попался не подарок, но мои уникальные способности выручили меня в очередной раз.
        —Это какие же?
        —Шарм и смекалка, конечно.
        Люси засмеялась и прикрыла рот ладонью, словно спохватившись.
        —Всех своих секретов открыть не могу, — добавил Шон. — Но я действительно хотел с тобой кое о чем поговорить.
        Что-то в его голосе заставило женщину мгновенно насторожиться. Она была чрезвычайно восприимчива и улавливала малейшие знаки. Шон почувствовал ее нервозность и уже готов был отказаться от идеи рассказать ей о том, что у него на уме. Но собственная семья держала Люси в неведении многие годы, а он не хотел начинать знакомство с нею — может быть, даже дружбу — со лжи.
        —Мне звонил Патрик; хотел срочно прилететь, но я убедил его остаться в Калифорнии и закончить работу.
        Люси помассировала шею.
        —Я говорила с ним вчера поздним вечером и сказала, что я в порядке, поэтому ему не стоит приезжать. Мортон мертв и не причинит мне вреда.
        Она не сказала «телесного вреда», и эта недосказанность повисла в воздухе.
        —Однако Патрик все равно беспокоится и попросил меня присматривать за тобою. И я пообещал, что присмотрю.
        Кинкейд нахмурилась, но ничего не сказала.
        —Нас беспокоит один вопрос твоей безопасности, — продолжил он. — Нам неизвестно, зачем Мортон прилетел в Вашингтон. Скорее всего, его появление здесь никак не связано с тобой, но поскольку парня убили недалеко отсюда, а мы не знаем, чем он занимался, я собираюсь изучить обстоятельства его смерти. По-тихому.
        Люси стало не по себе. Должно быть, она ослышалась. Молодая женщина могла понять Патрика, попросившего Шона приглядывать за ней, и это ее особо не беспокоило. Но при чем тут Мортон?
        —Не понимаю. Зачем?
        Шон наклонился вперед, упершись локтями в стол.
        —Такова моя работа, Люси. Говорю как есть. Я не собираюсь вмешиваться в следствие, проводимое ФБР, но наши расследования могут пересечься, и я не хотел бы, чтобы это стало для тебя неприятным сюрпризом.
        Кинкейд покачала головой. Она была уверена в том, что ничего хорошего из этого не выйдет.
        —Не думаю, что тебе стоит с ними хоть как-то соприкасаться. Хотя бы потому, что шансы на то, что меня примут в ФБР, в таком случае уменьшатся.
        —У меня много связей, а агенты часто связаны по рукам и ногам.
        А что, если проблема не только в том, что у Шона могут быть сложности с ФБР? Наверное, ей неприятно оттого, что мужчина будет копаться в ее прошлом? Он может столкнуться с приватными сведениями о ней, даже если убийство Мортона никак не связано с Люси…
        Только вот ситуация совсем иная. Кейт в Квантико именно потому, что Мортон воссоздавал «Трэск энтерпрайзес».
        —В Денвере ФБР обнаружило улики, указывающие на то, что Мортон занимался созданием нового порносайта, — тихо сказала она, опустив глаза. — Кейт анализирует его файлы в Квантико.
        Шон ничего не ответил. Ей стало неловко. Люси не хотела говорить с ним на такие темы, но не знала, как этого избежать.
        —Послушай… — Шон взял ее руки в свои ладони.
        Она смотрела на их соединенные руки, чувствуя, как по телу разливается теплота. Все приемы контроля панических атак, изученные ею, не могли расслабить ее так быстро. Казалось, будто мужчина вытягивал из нее все душевное и физическое напряжение.
        —Ты не одна. Кейт нет равных в том, что она делает. Я тоже достаточно хорошо выполняю свою работу — и могу найти ответы. По крайней мере, мы должны знать, угрожает тебе какая-нибудь опасность или нет.
        —Единственное, что мне угрожает, так это унижение в Интернете, — горько заметила Люси.
        Он сжал ее ладони.
        —Я никому не позволю унижать тебя.
        Она взглянула Шону в лицо. Он никогда не говорил с такой решительностью. До вчерашнего вечера каждый раз, когда Люси видела его, он казался ей остроумным, но легкомысленным. Умным, но неглубоким.
        Роган оказался гораздо глубже, чем она думала раньше. Может быть, его типичная беззаботность — не более чем маска?
        —ФБР не замнет дело. Кейт не позволит им.
        —Согласен. Но будет неплохо, если и я проведу свое расследование.
        —Смотри, не ввяжись в неприятности — и меня не впутай, пожалуйста.
        —Постараюсь, — сказал Шон, безуспешно пытаясь казаться беззаботным. — Патрик сказал, что ты куда-то собираешься пойти завтра и что мне лучше всего сопровождать тебя.
        —У нас состоится мероприятие по сбору средств для ФОМД — организации по защите прав жертв, где я работаю волонтером. Тебе будет скучно.
        —Но ты же идешь туда?
        —Я должна. И если честно, мне уже все равно, что тут делал Мортон. Даже если этот сукин сын хотел снова причинить мне боль, теперь он мертв. Я не знаю никого из его старых дружков, а потому очень сомневаюсь, что кто-то за мной охотится. Не вижу повода.
        —Согласен. Но, пожалуйста, потерпи нас, хорошо?
        Люси кивнула. В любом случае она не хотела идти туда одна.
        —Хорошо, — произнес Роган. — Насколько там серьезно с дресс-кодом?
        —Форма одежды — деловая.
        —Наконец-то надену свой смокинг… Купил его на свадьбу брата, и вот уже два года, как он пылится в шкафу.
        Люси вдруг подумала, что не отказалась бы увидеть Шона в деловом костюме. Ему подойдет любая одежда, но смокинг смотрелся бы на нем просто сногсшибательно.
        —Так официально одеваться, пожалуй, не стоит, — тем не менее сказала она.
        —Что ж, в другой раз.
        Он улыбнулся, его голубые глаза озорно загорелись, пальцы крепче обхватили ее ладонь… И Люси поняла, что он намекает на их возможную романтическую встречу. Стало ясно, что мужчина флиртует с ней. Она вздрогнула от неожиданности и уставилась на него.
        —Кто завтра за рулем — ты или я? — спросила она.
        Шон взглянул на нее с притворным возмущением:
        —У штурвала всегда я, миледи.
        Она приподняла бровь.
        —Неужели?
        —Я все-таки парень. У тебя есть братья, и ты должна понимать, что это наше священное право. За рулем всегда должен быть мужчина.
        Роган сказал это с таким серьезным лицом, что Люси не смогла сдержать улыбку.
        —А что, если я сяду за руль твоей машины? — спросила она.
        Лицо собеседника приняло страдальческое выражение.
        —Моей машины?
        —А что, ты никому не позволяешь прикасаться к своей малышке?
        —Нет, — серьезно произнес Шон. — Может быть, в один прекрасный день я и разрешу тебе сесть за руль, — добавил он осторожно. — Но не завтра.
        —А ведь я поймаю тебя на слове.
        —Не сомневаюсь, — проворчал Роган.
        Глава 12
        Сквозь сон Люси слышала, как Кейт вернулась домой за полночь. Проснувшись, Кинкейд надеялась поговорить с ней о файлах Мортона, но, пока принимала душ, Кейт уже уехала, отправив ей текстовое сообщение:
        Буду в Квантико весь день. Поговорим позже. Целую, сестренка. Кейт.
        Люси покачала головой и невесело улыбнулась. Она любила свою невестку, но от этого ее ложь становилась еще тяжелее. Она должна найти в себе силы простить брата с его женой, иначе будет сложно жить с такими людьми под одной крышей. Более того, Люси не хотела, чтобы недоверие разверзло пропасть между ними, но не знала, как избавиться от него. Легко сказать «я прощаю тебя», но вот прочувствовать — гораздо сложнее. Кинкейд мечтала, чтобы этот момент поскорее произошел.
        Она отправилась вниз и, наливая кофе, услышала глухой стук газеты, брошенной под входную дверь. Люси редко читала прессу, но ее брат Диллон хранил старомодную верность бумажным источникам информации, в отличие от Люси и Кейт, предпочитавших знакомиться с новостями в Интернете. Газеты пачками лежали у него в кабинете, и мисс Кинкейд подняла с пола субботнюю, чтобы положить на стопку из пяти газет этой недели. Тут ее внимание привлек заголовок, напечатанный небольшим шрифтом в правом нижнем углу первой полосы.
        СТУДЕНТ АМЕРИКАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА УБИТ ПРИ ОГРАБЛЕНИИ
        ОПЯТЬ НАРКОРАЗБОРКИ?
        СТР. В-3
        Люси решила прочитать статью за завтраком. Обычно ее не интересовали преступления, связанные с наркотиками, но раз жертвой стал студент расположенного неподалеку университета, то она захотела познакомиться с новостью поближе.
        Читая, Люси почувствовала оторопь.
        ВАШИНГТОН, округ Колумбия. Очередное убийство в Вашингтоне — студент Американского университета застрелен приблизительно в 9.45 вечера в четверг в 900-м квартале по Ти-стрит.
        По словам полиции, до убийства двадцатипятилетний Брэдли Харпер Прентер находился в «Клубе 10», который покинул в 9.30 в компании женщины. Мужчина — по-видимому, ее знакомый — спорил с ним в переулке, но, по словам пожелавших остаться неназванными свидетелей, после короткой перепалки Прентер ушел один. Молодые люди (они разыскиваются полицией как возможные свидетели) покинули переулок в противоположном направлении. Источники в полиции не подтверждают и не опровергают показания свидетелей.
        Прентер был застрелен выстрелом в упор. Пара, выгуливавшая собак, обнаружила тело молодого человека рядом с его автомобилем «Порше». Бумажник при нем не обнаружен.
        В 2008 году Прентера признали виновным по двум эпизодам сексуального насилия, а три месяца назад он был освобожден условно-досрочно из Исправительной колонии штата Мэриленд в Хагерстауне. Пожелавший остаться неизвестным источник в полиции округа Колумбия рассказал, что при нем обнаружены наркотики.
        В настоящее время наша лаборатория изучает прозрачную жидкость, упакованную в маленькие пластиковые капсулы, найденные при погибшем. Полиция утверждает, что упаковка жидкости напоминает упаковку наркотиков, подсыпаемых жертвам при изнасилованиях. Это такие вещества, как кетамин, жидкий экстази или «Рогипнол».
        Если вы говорили с Прентером, видели его в клубе либо знаете девушку, с какой он покинул клуб, пожалуйста, обращайтесь в полицию округа Колумбия по телефонам «горячей линии».
        Наркотики, используемые при изнасилованиях… Люси стало не по себе. Сначала она рассердилась, а потом ощутила страх. Спотыкаясь, рванула в туалет, чувствуя, что ее вот-вот стошнит. Желудок скрутило, она согнулась пополам, обхватив ноги руками и упершись лицом в колени, и принялась делать глубокие вдохи и выдохи, чтобы подавить спазмы. Включила холодную воду, умыла лицо, затем намочила полотенце и положила себе на шею.
        Ей нестерпимо хотелось встать под душ, чтобы оттереть тело от всей грязи этого мира. Но Люси вышла из душа всего полчаса назад, так что она подавила навязчивое желание достичь неестественной чистоты. Вместо этого умывалась и мыла руки, пока ее пальцы не покраснели. Ее по-прежнему мутило, и Люси перегнулась через край раковины.
        Нужно взять себя в руки. Как она собирается стать агентом ФБР, если простая статья в газете так сильно действует на нее?
        Спокойно. Сконцентрируйся.
        Прентера ограбили. Вашингтон — небезопасный город. Сколько было убийств в прошлом году? Двести? Больше чем по пол-убийства каждый день. Плюс ежедневно изнасилования. Грабежи и нападения вообще не поддавались исчислению — десятки каждый божий день…
        «Клуб 10».
        Что он делал в «Клубе 10»? Ему следовало быть в Фэрфаксе на встрече со своей несуществующей киберподружкой. А к 9.45, времени его смерти, он должен был уже направляться в тюрьму. Что же произошло?
        Если б Коди знал об этом, то обязательно рассказал бы ей.
        Впрочем, он полицейский и не занимается непосредственно убийствами. Коди — патрульный, а потому если и слышал об ограблении, то вряд ли стал бы интересоваться именем жертвы… Нужно поговорить с ним, но сперва не помешало бы раздобыть побольше информации об убийстве.
        Люси быстро оделась и вышла из дома. Ей были нужны ответы. Хотя сегодня суббота, морг все еще открыт для сотрудников, а к отчетам о вскрытии часто прикладывали полицейские отчеты. Наличие строго поставленной задачи помогло ей взбодриться.
        И, несмотря на свою взвинченность, она была рада, что наконец можно отвлечься от размышлений о Роджере Мортоне и о том, что Кейт нашла (или не нашла) в его компьютере.

* * *
        Ной Армстронг не удивился, что Кейт Донован оказалась в Квантико в субботу утром раньше его. Она не хотела уходить предыдущим вечером, но он убедил ее, что если она не поспит хотя бы пару часов, то станет бесполезной для расследования. К тому времени, когда материалы были доставлены в Квантико, зарегистрированы как вещественные доказательства и подготовлены к анализу, было уже около двух утра. Надо действовать осторожно. Если Мортон действительно работал с сообщником, который занимался организацией незаконного порносайта, мистер Армстронг со своей командой должен был тщательно изучить все возможные вещдоки. В противном случае подонки могли запросто оказаться на свободе из-за того, что в процессе формирования доказательной базы на самом начальном этапе были допущены ошибки.
        Кейт понимала это, хотя и злилась.
        —А ты когда прибыла? — Он поставил свой чемоданчик на небольшой рабочий стол в углу подвала без окон, служившего им с Кейт рабочим кабинетом.
        Хоть и большая, комната была плотно заставлена электронным оборудованием и рабочими и нерабочими компьютерами, занимающими большую часть пространства. Ной сошел бы с ума, проведи он в ней достаточно времени, Кейт же, по-видимому, находилась здесь в своей стихии.
        —В семь, — ответила миссис Донован, не отрываясь от экрана, где с огромной скоростью мелькали цифры, письма и прочие данные. Наверное, она была сверхчеловеком, раз могла ориентироваться в таком массиве информации.
        —Что ты делаешь?
        —Расшифровываю код Мортона. Код не сложный, а у меня есть программа, которая скоро подберет ключик. Она запущена всего десять минут назад. На тот случай, если там «троян», способный стереть все данные, я создала копию диска и работаю с ней. Но, если честно, он и в былые-то времена особой сообразительностью не отличался. Мозгами в их конторе был Трэск.
        —Трэск?
        —Адам Скотт. Трэск — его псевдоним.
        —А что с дисками? — спросил Ной. — Мне ими заняться?
        —Их изучает Ганс в соседнем кабинете.
        —Доктор Ганс Виго?
        —Ну да. Ты не против?
        Ной пожал плечами:
        —Но все-таки можно было меня спросить.
        —Нужно было. Прости. — Она посмотрела на него. — Шесть лет назад я совершила огромную ошибку, приняв участие в позорной сделке со следствием. Я должна посадить этих мерзавцев, ради Люси. Постараюсь не создавать сложности в твоем расследовании, но пойми, что привлечь Ганса было необходимо, ибо он хороший специалист, умеющий оценить риски для жертв, степень законности или незаконности порнографии, а также возможные угрозы данных материалов для детей. Кроме того, он знает этих ублюдков с тех лет, когда я выслеживала Адама Скотта и Роджера Мортона, — еще до того, как погибла Пейдж.
        —Я понимаю. — Армстронг сел на металлический стул рядом с Кейт. — Мне нужно будет отработать кое-что сегодня, и я хочу быть уверен в том, что могу полностью положиться на тебя.
        Она посмотрела на него:
        —Если б ты не был уверен во мне, разве позволил бы обрабатывать данные?
        —Я слышал, что ты лучшая в этом деле.
        Донован улыбнулась:
        —Конечно.
        —Значит, ты мне нужна. Но я помню, что вы с Мортоном в прошлом пересекались, плюс ты имеешь отношение к его жертве. Я хочу знать все, что ты раскопаешь. Все.
        Она неопределенно кивнула:
        —Судя по всему, он вручную копировал содержимое дисков на свой компьютер. У него очень простая система: после просмотра дисков и его импорта он помечал его условным обозначением. Х — мягкое гетеросексуальное порно. ХХ — гетеросексуальный хардкор. ХХХ — хардкор с насилием и возможным отсутствием согласия всех участвующих в этом. ВК — скрытая веб-камера или домашнее порно. ВК далее подразделяется на «фетиш», «соло» итому подобное. Среди подростков сейчас очень модно записывать себя на камеру во время секса и затем размещать ролики в Интернете… — Кейт покачала головой. — Они даже не понимают, что делают со своим будущим.
        Женщина передала Ною лист бумаги:
        —Список наших приоритетных задач. Ганс составил его пару часов назад.
        —Что обозначает буква «Н» ипочему она выделена красным цветом?
        —Все помеченное буквой «Н» означает участие ребенка в возрасте до четырнадцати лет. Такие материалы Ганс немедленно направляет нашей группе по борьбе с детской порнографией, а те пробивают данные по своей базе насильников, что экономит нам уйму времени и повышает шансы на то, что мы спасем некоторых из жертв. Однако Мортон сам ничего не снимал. Он был просто торговцем, поэтому шансы отследить первоисточник сводятся практически к нулю.
        Ноя было сложно разозлить, но преступления против детей всегда приводили его в бешенство. Хотя ФБР и местные правоохранительные органы за последние годы многого добились в сфере расследования дел, связанных с детской порнографией, количество подобных правонарушений неуклонно росло. Если сразу не удавалось установить личность жертвы или преступника, агенты загружали материалы в свою базу данных, чтобы использовать их впоследствии. В эмоциональном плане борьба с киберпреступностью против детей — самая тяжелая работа в Бюро, и это подразделение являлось одним из немногих, перевод агентов из которого можно было организовать без особых сложностей.
        —Ной, хватит с меня глупостей, — сказала Кейт. — Я понимаю, какое доверие ты оказал мне, и — поверь — хочу остановить то, над чем работал Мортон, не меньше тебя. Но законно.
        Армстронг поднялся.
        —Надеюсь, скоро вернусь. Вчера в мотеле Эбигейл удалось поговорить лишь с простым клерком. Сегодня должен вернуться менеджер, именно он регистрировал заезд Мортона. Надеюсь, у него будет информация, так как вчера мы не получили ничего полезного.

* * *
        Хотя стажировка Люси предполагала лишь частичную занятость с понедельника по пятницу, бо?льшая часть персонала морга работала посменно, и она знала практически всех сотрудников. Кинкейд всегда старалась поговорить с каждым, даже несмотря на то, что была стажером временно. Она быстро поняла, что может гораздо больше узнать о работе, если подружится с окружающими ее людьми.
        Люси пользовалась свободным доступом к любым помещениям, поэтому прошла напрямую в приемную и достала папку с делом Брэда Прентера. Никто не задал ни одного вопроса, а если б и задал, она придумала бы более-менее обоснованное объяснение вроде проверки на предмет правильности заполнения всех необходимых форм. Но вопросов так и не последовало.
        Вскрытие произвели вчера вечером, в понедельник утром тело должна была забрать местная похоронная контора. Поскольку произошло убийство, все улики хранились в комнате вещественных доказательств, а одежда и прочие вещи, обнаруженные при жертве, находились в сушке. Согласно правилам, их требовалось просушить и изучить на предмет обнаружения трасеологических улик и следов крови. Затем все предметы одежды и личные принадлежности упаковывались для возможного использования в суде.
        Работая в морге, Люси привыкла к мертвецам, но Брэд Прентер был ей знаком… В прошлый четверг он отправился в клуб потому, что надеялся встретить ее альтер-эго, Таню. Открыв папку и увидев фотографию его трупа на столе для вскрытий, женщина испытала шок. К делу прилагался DVD-диск, так как вскрытия жертв убийств записывались на видео.
        Кинкейд не могла просмотреть диск — он был опечатан, — а потому отложила его в сторону и принялась за чтение отчета. Три выстрела в живот, сделанные с расстояния двух-четырех футов. Выходных отверстий не обнаружено. Пули отправлены в лабораторию для проведения баллистических испытаний — стандартная практика. Затем их передадут в ФБР и добавят в базу данных для сравнения с другими баллистическими отчетами, чтобы определить, использовалось ли это оружие при совершении других преступлений, как раскрытых, так и нераскрытых.
        По мнению патологоанатома, пулевые ранения в торс оказались смертельными — повреждены печень, легкое и желудок. Кроме того, преступник выстрелил Прентеру в затылок под углом; данный факт указывает на то, что в момент последнего выстрела парень стоял на коленях. Он умер мгновенно.
        Три пули в торс спереди, одна в голову сзади… Люси попыталась представить момент убийства. Убийца смотрит Прентеру в глаза — либо тот знал убийцу и не попытался сбежать, либо злоумышленник застал его врасплох и застрелил, не дав ему возможности скрыться. Жертва падает на колени, что может указывать на оружие малого калибра. Пули более высокого калибра, скорее всего, опрокинули бы мужчину на спину. Затем убийца обходит свою жертву и пускает ему пулю в затылок. Контрольный выстрел.
        Но насильник был уже обречен. Он умер бы спустя несколько минут. Быть может, парень знал убийцу, и тот боялся, что раненый успеет назвать его имя? Быть может, злоумышленник хотел удостовериться, что к моменту обнаружения тела Прентер точно будет мертв?
        В папке с документами лежал список обнаруженных при убитом вещдоков, а также указывалось место их хранения. Предметы, найденные при Прентере, находились в морге, хотя Люси знала, что некоторые личные вещи и наркотики уже отправлены в лабораторию или комнату вещественных доказательств. Ампулы из кармана его брюк уже в лаборатории, но данных о результатах анализа в папке пока не было. Образцы крови уже обработаны — стандартная токсикологическая экспертиза гласила, что уровень алкогольного опьянения соответствовал низкому. Прентер никак не мог быть сильно пьян.
        Имелась также копия первичного полицейского отчета, но полного письменного протокола о дальнейших следственных действиях не было. Черт, она очень хотела увидеть этот документ и надеялась, что Коди поможет его достать. Не слишком ли многого она от него ждет? Люси надеялась, что нет, но при этом не хотела злоупотреблять их дружбой. Что поделаешь — необходимо узнать, что произошло с Прентером.
        Что-то здесь было не так, и она хотела как можно скорее выяснить все обстоятельства его убийства.
        Глава 13
        Ранним субботним утром Шон отправился в часовую поездку до центра по уходу за инвалидами в Балтиморе, чтобы встретиться с Дастином Фонгом, еще одним бывшим сотрудником «Трэск энтерпрайзес», проработавшим в компании дольше всех остальных.
        Фонг едва помнил собственное имя, не говоря уже о Роджере Мортоне. Медсестра сказала, что четыре года назад кто-то выстрелил ему в голову и бросил умирать. У мужчины не сохранилось почти никаких воспоминаний, и хотя жизнь в нем еще теплилась, устойчивость внимания у него была как у пятилетнего ребенка. Его единственным посетителем была сестра, которая приезжала сюда из своего дома в Мэне в первые выходные каждого месяца. В последний раз она была здесь в воскресенье второго января, а до этого — в субботу четвертого декабря.
        Шон быстро вычеркнул его имя из своего списка, хотя изначально надеялся, что тот расскажет много интересного. Может быть, Фонг когда-то и владел ценной информацией, но теперь Роджер ничего не смог бы от него добиться. Если б знать наверняка, что его сестра была в Вашингтоне, когда там находился Мортон, то можно было попробовать найти ее, но такой вариант казался бесперспективным. Армстронг отправил с Джейн в «РКК Ист» письмо с просьбой пробить по базам Даниэль Фонг Клементс и ее мужа Брюса просто на всякий случай, но ни то, ни другое имя ни в каких списках подельников Мортона или Скотта не фигурировало ни тогда, ни сейчас.
        Роган вернулся в город, сделав остановку в клубе на Сильвер-Спринг, принадлежащем известному контрабандисту Сергею Юрану, который возил из России все, на что только был спрос: проституток, наркотики и оружие.
        Дюк, брат Шона, никогда не позволил бы ему беседовать с Сергеем в одиночку, но он обладал одной чертой характера, которой не мог похвастаться Дюк, — умел прятать свои эмоции и играть в чужие игры. Брат не смог бы скрыть отвращение к этому преступнику. По расписанию клуб должен был открыться еще только через два часа, однако дверь была не заперта. Шон собрался с духом и, сделав ничего не выражающее лицо, вошел внутрь.
        Мужчине хватило пары секунд, чтобы оценить ситуацию в клубе: пять кабинок заняты, в задней части зала на диване развалился привлекательный блондин с шрамами на лице, не обращающий никакого внимания на сидящую рядом с ним русскую красотку (нелегалку, сразу определил Шон по ее реакции на неожиданное появление незнакомца). Сергей Юран собственной персоной.
        Входы и выходы из зала контролировались четырьмя телохранителями, еще один вышибала сидел рядом с контрабандистом. Многовато, на взгляд Шона, но избыток охраны давал Юрану ощущение полного контроля над любой ситуацией. Стало ясно, что русский — параноик. Шон решил припасти это открытие на потом, осторожно приблизился к самому крупному из четырех телохранителей и протянул свою визитку.
        —Шон Роган, хотел бы переговорить с мистером Юраном.
        Телохранитель приказал ему оставаться на месте, и Шон нехотя повиновался.
        Он спокойно наблюдал за тем, как телохранитель подошел к Сергею Юрану и протянул визитку гостя. Лицо русского сохраняло невозмутимость профессионального игрока в покер, но он выдал себя, когда сменил расслабленную позу (ноги скрещены) на позу напряженного внимания и готовности действовать (обе ноги упираются в пол). Больше ничего не говорило о том, что Шон привлек внимание контрабандиста. Тот по-русски отдал какой-то приказ телохранителю, и громила отправился обратно к гостю.
        —Мистер Юран спросил: «Тебе что, жить надоело?»
        —Нет, сэр, — ответил Шон и решил дождаться следующего вопроса.
        —Что у тебя за дело?
        —Личное, — произнес посетитель.
        Телохранитель не мигая смотрел ему в глаза. В такую игру можно было играть до вечера, и при обычных обстоятельствах Роган был бы рад поиграть в «гляделки», но сегодня у него не было времени.
        —Я хотел узнать, не мистер ли Юран убил Роджера Мортона в прошлую пятницу. Если он, я хотел бы пожать его мужественную руку. Если нет, хотел бы узнать, кто его убил, чтобы пожать руку ему.
        Телохранитель недоуменно поглядел на гостя, снова отошел от Шона, и тотчас рядом с мистером Роганом встали двое других громил.
        Когда здоровяк вернулся, он приказал мужчине повернуться и обыскал его. Посетитель повиновался. Он знал, что его не пустят к Сергею Юрану с оружием.
        —Не забудь вернуть, — сказал Роган.
        —Останешься в живых — получишь, — ответил громила, забирая сорок пятый калибр и запасной двадцать второй.
        Когда тот закончил, Шон сказал достаточно громко, чтобы Юран услышал его:
        —Ты пропустил нож в правом внутреннем кармане куртки.
        Он не смог устоять перед соблазном позлить здоровяка — и тут же поплатился за это, почувствовав резкий удар по правой почке. Шон скривился и на мгновение закрыл глаза, прогоняя боль. Телохранитель пропустил его к столу хозяина. Русская девушка исчезла, как и документы, которые читал Юран.
        —Должен признать, вы мужественный человек, мистер Роган, — сказал контрабандист с сильным, но разборчивым русским акцентом.
        Впрочем, Шон знал, что акцент у него деланый — хоть Юран и русский, но родился и вырос в США.
        —Да, мне об этом уже говорили.
        Мужчина не сел, пока телохранитель жестом не указал ему на кресло.
        Стоило Шону сесть, как за спиной у него сразу же встал громила, внимательно наблюдая за ним.
        —Ты знаешь, кто я?
        —Более-менее.
        —Твой брат как-то заказал меня десять лет назад.
        —Судя по всему, вы с ним договорились. Раз еще живы.
        Шон даже не знал, о каком из братьев говорит Юран. Может быть, о Лиаме, так как тот провел много времени в Европе, но он не стал бы никого заказывать, а скорее всего, сам прикончил бы Сергея, если б тот сильно его достал. Хотя достать Лиама было очень сложно. Дюк тоже вряд ли стал бы кого-то заказывать — даже такого хладнокровного преступника, как Юран, — но он уже удивлял его в прошлом. Кейн? Это более правдоподобный вариант…
        Но Шон решил не спрашивать. Он знал, у кого получить ответ позже.
        —Зачем ты хотел поговорить со мной?
        —На прошлой неделе в Александрии убили некоего Роджера Мортона. В пятницу, около полуночи.
        —Если б я убил мистера Мортона, его тело никогда бы не нашли.
        —Не сомневаюсь. Я и не думал, что это вы убили его. Он приехал в Вашингтон, чтобы встретиться с кем-то по поводу одного делового предприятия, похожего на то, которым он заправлял вместе со своим теперь уже мертвым партнером Адамом Скоттом. Возможно, вы знали его под именем Трэск.
        Сергей весело рассмеялся:
        —Ах да. Трэск… Женщины вертели им как угодно. Тот факт, что он их убивал, не делал его настоящим мужиком. Полагаю, что это… как там говорят ваши проповедники? Божий промысел? Судьба? Наверное, мерзавца пришила одна из его девчонок.
        Шон призвал на помощь всю свою волю, чтобы не отреагировать на то, что Юран только что назвал Люси одной из девчонок Скотта. Он не знал, известно ли русскому что-нибудь о ней или нет, но не хотел, чтобы она попадала в его поле зрения. Контрабандист же внимательно наблюдал за Шоном, делая вид, что его больше интересует едва одетая барменша у барной стойки.
        —А почему ты пришел ко мне? — спросил он, потягивая свой напиток. — Зачем рискуешь жизнью? Ведь я могу убить тебя, и концы в воду. Я получил бы большое удовлетворение, отправив твою голову родственникам международной почтой.
        Значит, все-таки Лиам… Чем же он занимался десять лет назад? Об этом придется подумать потом, потому как сейчас Шону нужно было сосредоточиться на поисках убийцы Мортона с тем, чтобы убедиться в отсутствии какой-либо опасности для Люси.
        —Ваше имя всплыло в списке людей, ранее связанных с «Трэск энтерпрайзес». Меня не интересует ваш бизнес. Мне нужны сведения о том, с кем Мортон встречался здесь, в Вашингтоне.
        Юран молчал, пристально рассматривая Шона и просчитывая в голове все возможные варианты того, как с ним поступить. Мистер Роган знал это, потому что сам поступал точно так же.
        —У меня нет причин помогать вам.
        —Очень даже есть. Помощь мне станет вашим единственным хорошим поступком за год.
        —Хорошие поступки не по моей части.
        —Ну, когда-то же надо начинать.
        Шон чувствовал, что контрабандист что-то скрывает. Юран долгим взглядом смерил посетителя и сказал:
        —Я не убивал мистера Мортона. Он не стоил и пули. Но я слышал о новом предприятии. Впрочем, не от Роджера.
        Русский замолчал, и Шон едва сдержался, чтобы не задать тому следующий вопрос. Телохранители за его спиной шепнули что-то друг другу, но Шон не почувствовал никакой угрозы.
        —Мне сказали, что бизнесом интересуется один мужичок по имени Ральстон. Я слышал, что он тип довольно деятельный, а я, знаешь ли, не привык конкурировать в борьбе за доверие клиентов. Вот и отправил Йохана проверить, — Юран бросил взгляд на здоровяка. — Что ты узнал, Йохан?
        —Ральстон — пустышка.
        Сергей улыбнулся:
        —Кто-то, используя Ральстона, пустил слух об открытии бизнеса, но когда я проявил интерес, они быстро ушли на дно. Если честно, простите за откровенность, я сначала хотел выпотрошить этот мешок дерьма за то, что он впустую потратил мое время. Но и у меня есть сердце.
        Шон улыбнулся, и русский холодно улыбнулся в ответ.
        —Спасибо за ваше время, мистер Юран.
        Он встал. Контрабандист незаметно кивнул здоровяку, и тот пропустил гостя.
        —Мистер Роган…
        Шон повернулся к собеседнику:
        —Скажите своему брату Лиаму, что я ничего не забыл.
        Холодок прошел по позвоночнику Шона. Он кивнул Юрану и прошел к двери, где здоровяк вернул ему оружие. Тут Сергей окликнул его:
        —Вы все еще живы по одной-единственной причине. Я знаю, что вы не виделись со своим братом пятнадцать лет. Советую вам держаться от него подальше еще столько же.

* * *
        Люси встретилась с Коди в «Старбаксе» на Эм-стрит во время его обеденного перерыва.
        —Что стряслось? — спросил тот, усаживаясь в кресло.
        —Хотела поговорить с тобой об убийстве Брэда Прентера.
        Коди уставился на нее взглядом полицейского — оценивающим, любопытным и слегка обеспокоенным.
        —Уже читала газету?
        —Почему ты ничего мне не сказал?
        —Я и сам ничего не знал до этого утра.
        —А ты знаешь, что в него стреляли четыре раза? Три пули в живот и одна в затылок.
        Коди выпрямился в кресле.
        —Откуда ты знаешь? Такие данные не публиковались… — Он осекся. — В морге побывала?
        —Изучила отчет о вскрытии.
        —Могла бы просто спросить меня.
        —Я хотела узнать побольше до нашего разговора. Он должен быть в «Маяке», а не в «Клубе Десять». Тебе это не кажется подозрительным? Что Прентер должен был встретиться с девушкой в одном клубе, а в итоге оказался в то же самое время за двадцать миль по другую сторону реки?
        —Откуда ты знаешь, что он был там в то же самое время?
        —Потому что его убили между девятью тридцатью и десятью. В статье говорилось, что он был в баре с девчонкой, потом вышел вместе с ней…
        —Люси, мы уже все обсудили вчера. Я думал, тебе показалась убедительной версия, будто он догадался о том, что встреча с Таней — засада.
        —Не знаю, — Кинкейд нахмурилась и уставилась на свою кофейную чашку.
        —Люси?
        Она взглянула на него.
        —Несмотря на свою популярность, «Клуб Десять» располагается в центре шести самых неблагополучных районов, — сказал Коди. — Там ограбления происходят практически каждую ночь, а убийства — через ночь. При нем обнаружили наркотики — я пока не видел лабораторных отчетов, но, может быть, он надеялся одурманить девчонку и не на тех нарвался. Ты хоть знаешь, сколько в Вашингтоне совершается убийств из-за наркотиков?
        —Знаю, но… — Она вздохнула.
        Может, Коди действительно прав и преступлению есть простое объяснение…
        —Тебе станет легче, если я попытаюсь что-нибудь нарыть?
        Она кивнула:
        —Буду премного благодарна.
        —А ты как думаешь, что там произошло?
        —Понятия не имею. Я просто хочу узнать, почему он оказался не в том баре. Почему он обманул Таню. Если я его спугнула, то хочу знать как. Вчера вечером я просмотрела распечатки всех чатов с ним — и ничего не нашла.
        —Отправь мне. Я взгляну. Вдруг окажется, что дело не в тебе, а просто он заметил меня…
        —Спасибо, — выдохнула женщина. — Даже если ты узнаешь, что он постоянно тусовался в том клубе, такой информации будет достаточно. Или, может, он нашел кого-нибудь поинтереснее… Какой бы ни была причина, я хочу ее знать.
        —В один прекрасный день твое любопытство превратит тебя в отличного агента ФБР.
        Люси улыбнулась:
        —Мне так и не перезвонили насчет собеседования.
        —Еще позвонят. Сама знаешь, какие медлительные эти бюрократы. — Он сжал ее ладонь. — Постараюсь раскопать что-нибудь про смерть Прентера. Могу поспорить, что есть какое-то логичное объяснение тому, что он продинамил Таню и отправился в «Клуб Десять».

* * *
        Робби Ральстон жил на третьем этаже крохотного таунхауса в нищем районе на самой окраине Вашингтона. Шон постучал в дверь, затем сделал шаг назад и прислушался. Никаких звуков, никакого движения. Но что-то показалось ему странным. Он поежился, присел на корточки около двери, приложил руку к щели между дверью и полом и почувствовал дуновение воздуха, слишком холодного даже для человека, экономившего на отоплении. Несмотря на голубое небо над крышей, погода была морозной, и если Ральстон отключил отопление, значит, его давно уже нет дома.
        Шон сперва хотел найти кого-нибудь, кто мог бы открыть ему дверь, но в столь скромном жилище менеджера не оказалось, а он спешил. Роган достал отмычку и спустя несколько секунд отпер старый замок.
        Стоило ему войти внутрь, как он понял, почему квартира была настолько простывшей — все окна были приоткрыты на несколько сантиметров. Он достал пистолет, однако понимал, что в таком холоде в квартире мог находиться разве что мертвец.
        В прихожей было чисто, хоть она и была заставлена всякой всячиной. А вот компьютер, стоявший на маленьком столе у дальней стены, был разбит — жесткий диск выдран, помятый кожух центрального блока валялся на полу. В квартире было всего две комнаты, и на полу спальни Шон обнаружил Ральстона с пулевым отверстием в затылке. Мужчина был мертв уже давно. На кровати лежал полусобранный чемодан.
        —Вашу мать! — пробормотал мистер Роган.
        Он достал телефон и уставился на него. Поколебался мгновение, не позвонить ли в полицию Вашингтона. Тем более что у него есть достойное оправдание своего нахождения в чужой квартире. Но решил, что лучше сразу позвонить Кейт. Ральстон был связан с Мортоном, а значит, и его убийство имело отношение к смерти насильника. И оба убийства были как-то связаны с Люси.
        Квартиру специально проветрили и выстудили, чтобы замедлить разложение тела и уменьшить запах во избежание быстрого обнаружения. Но зачем? Чтобы преступление нельзя было связать со смертью порнодельца?
        Он набрал номер Кейт Донован.
        —Это Шон Роган. Мог бы сразу вызвать полицию, но не знаю, кто отвечает за расследование дела Мортона.
        —Что стряслось?
        —Я проводил свое собственное параллельное расследование и наткнулся на приятеля Роджера. Он убит. — Шон посмотрел на тело. — И сильно замерз.
        Глава 14
        Ной провел в Квантико гораздо больше времени, чем планировал. С Кейт и рабочей группой по борьбе с киберпреступлениями он обсуждал файлы, обнаруженные на компьютере Мортона. Следующим пунктом его повестки дня был конференц-звонок Гансу Виго и Рику Стоктону. Когда он наконец решил сделать перерыв на поздний обед, Эбигейл протянула ему готовый сандвич, которым он и перекусил в машине на пути в мотель «Три дерева» около аэропорта Даллеса.
        Менеджером по имени Пол Грунелли оказался сухопарый мужичонка лет пятидесяти с жиденькими седеющими волосами и запахом заядлого курильщика. Когда Ной и Эбигейл вошли в его неряшливый офис, он нехотя оторвался от телеэкрана.
        —Вам комнату?
        Ной показал свой значок.
        —Можно задать вам пару вопросов?
        Грунелли пожал плечами и вновь повернулся к своему ящику.
        —Задавайте.
        —Мистер Грунелли, выключите, пожалуйста, телевизор, — попросила Эбигейл.
        —Ага, чтобы я пропустил…
        —Если вы так хотите, мы можем задать вам вопросы в тихой комнате для допросов в штаб-квартире ФБР, — мягко предложил Ной.
        —Вашу мать, — пробормотал Грунелли, но телевизор выключил. — Что вам нужно?
        Эбигейл положила на стойку регистрации фотографию Мортона и толкнула ее в сторону менеджера.
        —Этот мужчина, судя по вашим записям, зарегистрировался рано утром шестого января. Заплатил наличными за три дня, поселился под именем Клиффа Скиннера. Помните его?
        Менеджер пожал плечами.
        —Он так и не зарегистрировал свой отъезд, — добавил Ной.
        —А тот, что ли? — Грунелли прищурил глаза. — А разве вчера один из ваших не забирал его барахло из комнаты?
        —Наверное, это была я, — ответила Эбигейл. — Но ваш сменщик не видел мистера Мортона; он сказал, что регистрировали его вы, так как работали в те выходные. Он останавливался в номере сто три — его дверь видна с вашего места.
        —Если жалюзи открыты, — буркнул менеджер.
        Ной не любил ходить вокруг да около и рубанул сплеча:
        —Мортона убили в Александрии менее чем через два дня после того, как он въехал в ваш мотель. Мы проверяем каждый его шаг. Когда вы его видели?
        —Мертвый, значит? Хм… Ну, он заехал около восьми в четверг, что я и отметил в журнале регистрации. Бо?льшую часть дня его в номере не было. Вернулся поздно вечером, в пятницу утром опять уехал. Больше я его не видел.
        —На чем он сюда приехал? На такси?
        Грунелли покачал головой:
        —Нет, на машине.
        —Машина арендованная?
        Никаких новостей от прокатных компаний пока не было.
        —Может быть, я не проверял.
        —Вы номер машины не записали?
        —С чего бы?
        —Многие мотели так делают, чтобы только клиенты парковались на их парковке.
        Грунелли издал лай, отдаленно напоминающий человеческий смех:
        —У меня, что, проблем мало? Номер не видел, марку не помню. Белая — вот и все, что я знаю. Какой-то иностранный седан… Не то «Тойота Королла», не то «Хонда».
        Ной сделал заметку заехать в «Даллес» — наиболее вероятное место, где Мортон взял напрокат машину. Специалисты уже искали арендованный автомобиль, но если убитый воспользовался документами не на собственное имя и не на имя брата, процесс займет много времени. Иногда личные опросы приносят гораздо более быстрые и ценные результаты.
        —А во сколько вы видели Мортона в последний раз? В котором часу утра он уехал в пятницу?
        —До обеда. Точно не помню. Он заплатил, и я вообще не вспоминал о постояльце, пока он не исчез в воскресенье, вместо того чтобы выписываться. К трем пришлось сходить к нему в номер. Там никого не было. Я упаковал его барахло, вот и все дела.
        —К Мортону приходили какие-либо посетители, пока он был здесь?
        —Нет. — Грунелли вдруг нахмурился и потупил взгляд.
        —Вы что-то вспомнили? — спросила Эбигейл.
        —Мне кажется, что я видел его машину на парковке ночью в субботу. Около двух или трех. Я стоял на улице наверху, курил — хозяин вечно орет, если я курю в офисе. Было холодно, и мне не спалось. Вот тогда я и увидел машину. Я не слышал, как она подъехала, и я просто курил и видел, как тот парень вышел из сто третьего номера.
        —Мортон?
        —Нет. Другой. Не такой крупный. Но не смогу сказать, был ли он выше или короче и все такое. Темно было. Я просто понял, что это не тот парень, что снял номер, а он сел в белую машину и уехал. Вот тогда я и видел машину в последний раз.
        —И у вас не возникло никаких подозрений?
        —Нет, конечно. К народу тут гости постоянно шастают… Если они не шумят и не дерутся, я не лезу в их дела, а они не лезут в мои.
        —Вы уверены, что там стояла та же самая машина?
        Он пожал плечами:
        —Нет, но я не так часто вижу парней, приезжающих сюда на новых тачках, если только машина не из проката, а большая часть наших гостей напрокат машины не берут.
        Когда они вышли из офиса Грунелли, Ной повернулся к Эбигейл и сказал:
        —Свяжись с Виго, получи ордер на обыск прокатных агентств. Как только найдем компанию, нужно будет заполучить все журналы и результаты GPS-слежения, если они его ведут.
        —В наше время так делают большинство компаний.
        —Надеюсь, никаких сложностей не возникнет. — Ной достал свой телефон, который уже вибрировал несколько раз, пока он разговаривал с Грунелли. — Донован звонила. — Он набрал номер Кейт. — Это Ной.
        —Робби Ральстон, один из ближайших приятелей Мортона из прошлого, мертв.
        —Ральстон? — Ной не помнил такого имени.
        —Убогий сутенер, который тем не менее наладил поставки девушек для Трэска и Мортона, когда «Трэск энтерпрайзес» занималась в основном легальным бизнесом. Я пробила его по базам, пока ждала твоего звонка. Отсидел несколько лет, вышел по инвалидности… Но интерес в другом. В прошлое воскресенье он купил билет до Майами.
        Ной запутался.
        —Его убили в Майами?
        —Нет, убили в его же собственной квартире. На рейс он так и не попал.
        —Отправь мне всю информацию — я еду прямиком туда. Кто там на месте?
        —Пока никого. У меня группа криминалистов в режиме ожидания.
        —А почему ты не вызвала местную полицию?
        —Тело обнаружил Шон Роган.
        —Роган? Почему он?
        Должно быть, в голосе агента послышались нотки раздражения, потому что Кейт очень быстро ответила:
        —Поговори с ним. Он позвонил мне только потому, что у него нет твоего номера… — Женщина запнулась, затем добавила: — Шон проводит свое собственное расследование убийства Мортона, потому что его попросила моя семья.
        —И ты была в курсе?
        —Я сама только что узнала. В конце концов, они с Патриком партнеры, а Патрика нет в городе, и он беспокоится. Мистер Роган позвонил мне сразу же, как только обнаружил тело. Он ничего не натворит.
        —Еще его не хватало… Где Шон сейчас?
        —На месте преступления.
        —Я выезжаю.

* * *
        Шон стоял на улице у дома Ральстона, пока группа криминалистов ФБР занималась вещественными доказательствами наверху. Он ждал агента Ноя Армстронга. Подумал было, что стоит отблагодарить Кейт за то, что его до сих пор не задержали, но вместо этого позвонил Джейн и попросил ее покопаться в истории отношений Мортона и Ральстона, обращая особое внимание на их общих знакомых. Безусловно, убийство сутенера не было простым совпадением.
        Зачем Сергей Юран отправил его сюда? Знал ли контрабандист о том, что Ральстон мертв? Может, он убил его, когда сделка насчет онлайн-порнографии провалилась? Однако вряд ли это дело рук русского — да, он жесток и безжалостен, но такое преступление явно не в его стиле. К тому же разбитый компьютер говорил о том, что у Ральстона имелась информация, которую киллер не хотел оставлять в номере 103.
        А что, если здесь замешан кто-то третий? Быть может, порнодельцы кинули неизвестного партнера. Взяли деньги и надумали удариться в бега. У Ральстона на кровати открытый чемодан, Мортон нарушил условия досрочного освобождения. Что-то здесь нечисто. Нужно больше информации. Мистер Роган не сомневался в одном — оба убийства связаны друг с другом. Он осмотрел тело — Ральстон мертв уже несколько дней. Холодная квартира замедлила процесс разложения, но Шон знал о криминалистике достаточно, чтобы понять, что патологоанатом, изучив температуру окружающей среды, сможет сказать более или менее точно, когда наступила смерть.
        Вдруг из-за угла показалась пожилая чернокожая женщина с маленьким шпицем в сумочке и тяжелой холщовой продуктовой сумой на плече и медленно направилась вниз по мокрому тротуару по направлению к Шону. Он быстро подскочил к ней:
        —Позвольте помочь, мэм.
        Старушка улыбнулась, обнажив идеальные зубы, совсем не похожие на настоящие.
        —Спасибо, молодой человек. — Она с облегчением отдала ему сумку с продуктами.
        Роган взял ее под руку.
        —Куда вы направляетесь?
        Она махнула рукой в направлении дома Ральстона.
        —В квартиру на первом этаже справа.
        До входа было каких-то пятьдесят метров, однако им понадобилось несколько минут, чтобы добраться до крыльца. Собачка пристально разглядывала незнакомого мужчину, но гавкнуть не решалась.
        —Какая милая собачка. — Шон не жаловал таких домашних питомцев, но женщина могла оказаться ценным свидетелем.
        —Она порой бывает надоедливой, и все же я люблю ее.
        Шон подавил широкую улыбку. Старушка взглянула на него с первой ступеньки.
        —А вы не местный.
        —Точно. Наверху произошло убийство.
        Она покачала головой и вздохнула:
        —Что-то я не удивлена. Три Б или Три Д?
        —Три Д, — ответил мистер Роган, удивленно приподняв бровь.
        —Значит, убит Робби. Я не видела его на этой неделе.
        —Вы знали, что он собирался куда-то уезжать?
        —Он меня недолюбливал.
        —Отчего же? Наверное, просто был не самым дружелюбным соседом.
        —Он не любит черных. Но меня терпел, потому что я владелица этого здания. — Она подмигнула и взобралась на вторую ступеньку, облокотившись на Шона.
        Ее рука была скрючена артритом.
        —Неужели вам не доставляют продукты на дом?
        Собеседница засмеялась:
        —В нашем-то районе? Нет. Я выхожу раз в неделю, да моя внучка заезжает по средам, возит меня поиграть в «бинго» иприносит продукты и лекарства. Но иногда мне требуется кое-что еще. Загляните в сумку.
        Шон заглянул и обнаружил бутылку скотча (далеко не самого плохого, кстати), пачку «Мальборо Лайтс» инебольшой стейк.
        —Мисси отказывается покупать мне алкоголь, — она покачала головой с сожалением. — Я же не пьяница какая-то — так, одну рюмашку за ужином. Стейк тоже мне не покупает — говорит, что плохо для моих артерий. Про сигареты вообще молчу. Мне восемьдесят один год, черт побери, и плевать, доживу ли я до девяноста. Не думаю, что одна несчастная сигарета в день убьет меня.
        —Меня зовут Шон Роган, — сказал он, помогая ей вскарабкаться на верхнюю ступеньку. — Я частный детектив и очень рад знакомству с вами, миссис…
        —Тесси. Зовите меня Тесси. Все так меня зовут. У вас наверняка есть вопросы о Робби.
        —Если честно, да.
        Он придержал дверь, ведущую в маленький коридор ветхого сблокированного дома. Старушка подошла к двери с табличкой 1А.
        —А кто там наверху? Я не видела полицейских машин.
        —ФБР.
        Она остановилась и вытянула шею, глядя на Шона расширенными глазами.
        —Ух ты, ФБР?.. Что ж, Робби сам загнал себя в такую ситуацию, так ведь? Он играл на обе стороны.
        —Какие обе стороны?
        Тесси засмеялась:
        —Он был информатором, если вы не знаете. Раньше, по крайней мере. Проходите, все вам о нем расскажу. А вы знаете, что когда-то он был самым настоящим сутенером? Да-да, я живу здесь уже сорок шесть лет, а Робби въехал году эдак в девяносто третьем. Или четвертом. Отсидел срок в тюрьме, но арендную плату исправно вносил, а я за это проветривала его квартиру раз в неделю.
        —Он платил арендную плату из тюрьмы?
        Старушка пожала плечами:
        —Его полицейский платил.
        Его полицейский. Шона очень интересовало, кто это может быть и какую информацию ему предоставлял Ральстон за то, чтобы оплачивать аренду квартиры все те месяцы, что он провел в тюрьме.
        Тесси толкнула дверь и продолжила:
        —Он иногда напивался и рот не мог закрыть. Конечно, частенько нес околесицу, но через некоторое время я научилась отличать вранье от правды.
        Детектив сделал шаг в ее безупречно чистую, но явно перегретую квартирку. Ему повезло, что он встретил Тесси. Роган надеялся, что агент Армстронг не съест со злости свой галстук из-за того, что Шон первым поговорил с потенциальным свидетелем. Федералы никогда не делились информацией, а раз уж он собрался помочь Люси, то должен знать все, что только можно узнать.

* * *
        Ной поднялся в квартиру Ральстона на третьем этаже и встретил агента Дейла Харвиса, главу группы криминалистов.
        —Что узнали? — спросил он, оценивающим взглядом осматривая квартиру.
        Харвис устроил Армстронгу экскурсию по месту преступления.
        —Никаких следов взлома. Как видите, компьютер уничтожен. Неустановленное лицо извлекло жесткий диск из корпуса и разбило его. Мы собрали все остатки, но большая часть плат и чипов уничтожена. Восстановлению не подлежат, но на всякий случай отправим нашим технарям. Они иногда творят чудеса.
        —Я получу ордер на проверку истории просмотренных страниц и внешних хранилищ информации у его провайдера.
        Харвис оглянулся.
        —Также могу сказать, что место преступления уже осматривалось кем-то, хотя и не слишком тщательно. Не исключено, что убийца что-то искал — и нашел.
        Он двинулся по короткому и узкому коридору по направлению к небольшой спальне. Тело Ральстона было распростерто на полу у продавленной кровати, где лежал открытый чемодан.
        —У него был билет до Майами, которым он так и не воспользовался, — сказал Ной.
        —При осмотре трупа не обнаружено повреждений, указывающих на то, что мужчина защищался. Думаю, его толкнули. — Харвис указал на руки жертвы лазерной указкой. — Он упал, или на него надавили сверху, когда он что-то держал в руках, — обратите внимание на вероятную траекторию.
        Агент проследил за узким красным лучом к основанию открытого шкафа. Рядом с ним на полу лежали несколько бутылочек с таблетками. Одна была открыта, вокруг валялись маленькие овальные капсулы. Харвис ткнул куда-то за спину Ноя.
        —Ванная там. Жертва достает свои лекарства, возвращается в спальню, идет к шкафу, и тут ее сзади толкают. Парень роняет таблетки и безо всяких промедлений получает пулю в затылок.
        —Почему вы так думаете?
        —Ральстон не изменил положение рук — оно как у падающего человека.
        —Неужели в здании никто не слышал выстрела? Убийца воспользовался глушителем?
        —Думаю, да. Узнаем больше, когда извлечем пулю. Точнее, две. Они внутри. Два входных отверстия, близко друг к другу. Хотя хватило бы и одной.
        —Преступление совершил профи?
        —Бесшумное проникновение, никакой борьбы, стрельба по затылку и уничтоженный компьютер. А вы как думаете?
        Ной кивнул и вышел из спальни.
        —У вас есть предположения, какой мог быть мотив убийства?
        —Ни малейших. У убитого не было никаких приводов и арестов с момента отсидки восемь лет назад. Он получил инвалидность и вел малозаметный образ жизни.
        —Эбигейл пробивает его по всем базам, проверяет финансы, поездки. Он был приятелем мертвеца с вашингтонской пристани.
        —Я уже в курсе. — Харвис язвительно улыбнулся. — Сложно не быть в курсе, если сам заместитель директора Бюро интересуется расследованием.
        Вот тебе и конфиденциальность.
        —А что Роган сказал про обнаружение тела?
        —Сказал, что дверь была не заперта.
        —Ага, конечно.
        Харвис пожал плечами:
        —Может быть. А может быть, он отлично вскрывает замки.
        —Я скорее верю в последнее.
        —Детектив сказал, что квартира была неестественно холодной, что увидел разбитый компьютер и проверил, не требуется ли кому-нибудь из жильцов помощь.
        —Да что вообще мистер Роган здесь делал? И где он, кстати?
        —Внизу.
        —Я его не видел.
        —Он сказал, что будет ждать вас. — Харвис выглянул в окно. — Его машина все еще здесь.
        —Пойду найду Шона.

* * *
        Детектив поблагодарил старушку за кофе и печенье, не в состоянии устоять перед своей слабостью — домашними сластями, которые удались Тесси на славу, — и вышел в маленький вестибюль. По лестнице спускался один из криминалистов.
        —Эй, Роган, агент Армстронг тебя ищет.
        —Я все время здесь стоял, — ответил Шон с невинным видом.
        Он проследовал за криминалистом на улицу. К дому подъехал микроавтобус следователя и припарковался посреди дороги. Роган попытался понять, кто из присутствующих агент Армстронг. Это оказалось вполне посильной задачей, особенно когда от толпы отделилась высокая фигура в костюме и с массивной челюстью.
        —Где вы были?
        —На улице вообще-то холодно, — поморщившись, ответил Шон. Враждебность агента ему была неприятна. — Домовладелица пригласила меня на кофе и на посплетничать. Я так понимаю, вы агент Армстронг?
        Федерал коротко кивнул.
        —Что вы тут вообще делали?
        —Как я уже говорил Кейт, я лишь пытаюсь убедиться в том, что Люси Кинкейд ничего не угрожает. Вы знаете, что Мортон делал в городе? Был ли у него сообщник? Работал ли он с Ральстоном?
        —Мы отрабатываем все возможные варианты, но хочу напомнить вам, что это федеральное расследование.
        —У меня есть сведения, которые могут помочь вам.
        —Предлагаю вам поделиться всей информацией, касающейся данного дела. Думаю, я не должен напоминать вам о том, что сокрытие информации от правоохранительных органов является правонарушением и лицензия частного детектива не поможет вам отвертеться от наказания. Вы ступаете по тонкому льду, Роган.
        Шон нахмурился. Этот парень гораздо враждебнее, чем надо бы. Похоже, детектив ему совсем не понравился, что весьма странно, так как обычно Роган производил на людей хорошее впечатление, только если сам не хотел произвести плохое.
        —Послушайте, Армстронг, вообще-то мы на одной стороне. Мы оба хотим убедиться в том, что Люси не угрожает опасность от того дерьма, которым здесь, в Вашингтоне, занимался Мортон, пока не заработал себе пулю в башку.
        —Что интересного для вас в этом деле, помимо вашей связи с семьей Кинкейд?
        —Что интересного? Это, типа, мой бизнес. Но уверен, что вам уже все обо мне известно.
        —Что вы делали в квартире Ральстона?
        Шон заставил себя говорить спокойным тоном.
        —Я знал, что Ральстон и Мортон работали вместе, и хотел побеседовать с ним, вот и всё. Как я уже говорил, защита Люси — моя работа. Я должен понять, представляют ли сообщники Мортона опасность для мисс Кинкейд.
        —Вы ее телохранитель?
        —Нет.
        —А в чем тогда заключается суть вашей работы здесь?
        —Я уже говорил. Роджер Мортон убит неподалеку от того места, где живет одна из его жертв, — сказал Шон твердо. — И это не совпадение. Если он планировал причинить Люси боль или у него был сообщник, я должен об этом знать.
        —Чтобы решить данный вопрос, мы и проводим расследование.
        —Нет, ваша задача — найти того, кто убил насильника. А моя — следить за тем, чтобы Люси была в безопасности. Я зарабатываю на жизнь в охранном подразделении «Роган-Карузо-Кинкейд».
        —Вы считаете себя выше закона, — произнес агент.
        —Почему вы так думаете? — Шон с самого начала разговора почувствовал, что не нравится Армстронгу, но теперь тот говорил так, словно что-то знает о его прошлом.
        Ной не ответил, но спросил:
        —Вы прикасались к чему-либо или забирали что-либо из квартиры?
        —Нет. Коснулся лишь дверной ручки, — широко улыбнулся Роган. — Но дверь была не заперта.
        Армстронг не разделял его юмора.
        —Буду признателен, если вы оставите расследование мне и займетесь непосредственной охраной мисс Кинкейд вместо того, чтобы опрашивать моих свидетелей.
        Шон боролся с желанием просто уйти и позволить федералам самостоятельно попытаться выведать у Тесси все о Ральстоне. Ведь это их работа, так ведь? Но такие импульсивные действия стоили Рогану множества проблем в прошлом, а потому он решил действовать более разумно.
        Детектив прикусил язык и сказал примирительным тоном:
        —У меня, кстати, был очень интересный разговор с владелицей здания. Она знает Ральстона более двадцати лет.
        —Вы говорили со свидетельницей?
        —Помог ей донести продукты до квартиры. Мы немного поболтали.
        Армстронг не верил своим ушам. Они поболтали.
        —Она пригласила меня на печенье.
        —С молоком?
        —С кофе, — улыбнулся Шон. Ему начинала нравиться эта игра с мистером специальным агентом Армстронгом. — Могу вас познакомить, если хотите.
        —Роган, переходите к сути.
        Шон выпрямился, изображая солдата, стоящего по стойке «смирно».
        —Только факты. В последний раз Тесси видела Ральстона вечером в среду, когда собиралась сыграть со своей внучкой в «бинго». А в пятницу утром домовладелица слышала, как он спорит в вестибюле с другим мужчиной. Она не выходила за дверь, потому как все еще была в пижаме, но уже собиралась позвонить в полицию, как посетитель ушел, а Ральстон, раздраженно топая, поднялся к себе.
        —В пятницу, — повторил Армстронг.
        —Она многое рассказала о былых «подвигах» Ральстона, список которых у вас наверняка уже есть. Однако вы, наверное, не все о нем знаете. Ральстон был информатором.
        Шон с удовольствием наблюдал за реакцией Армстронга.
        —Ясно.
        —Вы когда-нибудь говорите полными предложениями? — спросил Роган.
        Армстронг сделал шаг вперед, и Шон заметил вену, вздувшуюся у него на горле. Детектив не шелохнулся, но вдруг понял, что их с агентом что-то связывает.
        —В каком подразделении вы служили? — спросил Шон, меняя тему.
        Армстронг даже не моргнул.
        —ВВС. «Беркуты».
        Силовое подразделение. Они проявляли большую активность в Южной и Центральной Америке, где весьма известен был Кейн, брат Шона. Может быть, у его старшего брата были какие-то нелады с этим бывшим «беркутом»?
        —А вот вы в Вооруженных силах явно никогда не служили, — презрительно заметил агент.
        Шон мог позвонить Дюку и узнать все об Армстронге, но он не хотел втягивать в это брата. Убедить Дюка позволить им с Патриком открыть восточное отделение «РКК» ивыскользнуть из-под вездесущего контроля своих братьев и так оказалось непростой задачей. Придется воспользоваться другими источниками, чтобы нарыть информацию на Ноя Армстронга. В чем бы ни заключалась проблема с ним, она точно не была связана с Люси или этим преступлением.
        —Нет, не служил. Но свое дело знаю.
        —Неужели?
        —Уверен, что вы уже наслышаны.
        Армстронг ничего не ответил.
        —По словам Тесс, Ральстон был информатором полиции Вашингтона многие годы. Его куратора из полиции зовут Джерри Бигглер. Знаете такого?
        —Нет. Но скоро узнаю.
        Глава 15
        Шон потерял дар речи, когда Люси вышла к двери в небесно-голубом платье, которое каким-то непостижимым образом было одновременно скромным и чертовски сексуальным. Платье с глухим воротничком больше скрывало, нежели открывало, но смотрелось на статной спортивной фигуре женщины так, словно было создано только для нее. Юбка водоворотом закручивалась вокруг икр мисс Кинкейд, как на танцовщице. Ее волосы были легко собраны на затылке, и выглядела она просто потрясающе.
        —Еще раз спасибо, — сказала Люси, как будто это он делал ей одолжение, поставила дом на сигнализацию и заперла дверь.
        Шон пришел в себя и хрипло ответил:
        —Всегда рад, красавица.
        Женщина мгновение поколебалась, прежде чем положить ключи в свою сумочку, а Роган мысленно обругал себя. Уж слишком его неуклюжая фраза была похожа на штамп, который он мог бросить одной из своих прошлых подружек, а Люси — совсем другая, и он не собирался относиться к ней как к очередной «девушке месяца».
        Шон сглотнул и добавил:
        —Я серьезно, ты выглядишь сногсшибательно.
        Он не удержался и коснулся одной из блестящих завитушек, ниспадавших на плечи красотки. Волосы Люси были теплыми и мягкими, а губы… лучше бы ему сейчас не думать о ее полных, сочных губах.
        —Спасибо, — улыбнулась она, и Шон расслабился.
        Он хотел помочь Люси хорошо провести время, даже несмотря на то, что они отправлялись на мероприятие по сбору средств для группы по защите прав жертв преступлений. Потом Шон намеревался пригласить ее на десерт.
        Детектив открыл для нее дверь машины, и она мягко улыбнулась:
        —Есть еще место рыцарству в нашем мире. Я думала, что мой брат Диллон — последний из тех, кто ухаживает за женщиной.
        —Я всем подряд двери тоже не открываю, — правдиво ответил мистер Роган и закрыл за ней.
        Едва машина отъехала от дома, как Люси обратилась к нему:
        —Ты уже знаешь, почему Мортон приехал в Вашингтон?
        —Давай поговорим об этом завтра.
        Конечно, он мог рассказать Люси о том, что ему стало известно сегодня по поводу убийства Ральстона, но не хотел, чтобы мисс Кинкейд расстраивалась в такой праздничный день.
        —И все-таки…
        —У меня не появилось никакой важной информации. — Он поколебался и добавил: — Я сузил круг знакомых Мортона в радиусе ста миль до тех, кто все еще жив и не сидит в тюрьме. Поговорил с тремя, но они ничего не знают.
        Люси исподлобья взглянула на него.
        —И они сказали тебе правду?
        —Да, — ответил он. — Я же Роган.
        —Неужели Роган и Супермен — синонимы?
        —Я не слишком хорошо летаю, да и яркая одежда в обтяжку как-то не по мне.
        —Тебе вовсе не обязательно расследовать убийство Мортона.
        —Конечно, — ответил детектив, понимая, что просто обязан его раскрыть.
        Он не мог объяснить Люси, в чем причины такого желания, да и сам полностью себя не понимал. Но Шон презирал тех, кто обижает слабых. А Роджер Мортон был именно таким. И тот, кто убил его, — тоже. Убийца представлял потенциальную угрозу людям, важным для Шона: его партнеру по бизнесу и Люси. Вся семья Кинкейд любила Рогана — от Джека и Патрика до братьев и сестер, с которыми он познакомился в Сан-Диего, когда помогал Патрику с его проектом прошлым летом. У детектива тоже была большая семья, но совсем не похожая на Кинкейдов. Его родственники были разбросаны по всему миру — Кейн в Южной Америке, Дюк в Калифорнии, Лиам и Иден в Европе.
        Он порой задумывался о том, как повернулась бы жизнь его семьи, если б родители не погибли в авиакатастрофе — были бы они все там, где находятся сегодня, или жили бы так же сплоченно, как Кинкейды? Скорее всего, второй вариант. Но всех членов его семьи обуревала непреодолимая страсть к путешествиям. Только Дюк оставался дома, да и то потому, что взял на себя ответственность по воспитанию Шона, который на момент трагедии был еще подростком…
        —Шон? — прервала Люси его меланхоличные размышления.
        —Есть еще кое-что, — нехотя сказал он. — Один из тех, с кем я пытался установить контакт, оказался мертв. Ральстон. Точное время смерти пока не установили, но он не явился на свой рейс в прошлое воскресенье. Мне еще предстоит выяснить, связана ли его смерть с убийством Мортона.
        —Но…
        —Давай отложим все дела в сторону, хотя бы на сегодня.
        Женщина вздохнула:
        —Хорошо.
        Роган понимал, что ей не удастся полностью избавиться от размышлений обо всем случившемся, но твердо решил приложить вдвое больше усилий, чтобы отвлечь ее от невеселых мыслей.
        —Спасибо, Шон. Я ценю твое внимание.
        Детектив не сразу сообразил, что она имеет в виду не его личное внимание, а профессиональный интерес к смерти Мортона. Однако он не хотел, чтобы Люси думала о нем лишь как о деловом помощнике. Роган обычно видел женщин насквозь, но мог лишь догадываться, о чем думает Люси. Она была довольно замкнутой, и детектив хотел сделать так, чтобы она доверилась ему.
        У отеля «Омни Шорхам» Шон проехал мимо парковщиков и сам завел на стоянку «Мустанг».
        —Ты вообще никому не позволяешь прикасаться к своей машине? — спросила Люси, когда он открыл ей дверь.
        —Парковщикам — в последнюю очередь.
        Кинкейд бросила взгляд на Шона и почувствовала спокойствие. Мысль о том, что в этом деле появился еще один труп, больше не тревожила ее. Мистер Роган подмигнул ей и взял женщину под руку. Люси почувствовала, как замерло ее сердце, как тогда, когда она открыла дверь и впервые увидела его в темно-сером костюме в тонкую полосу и галстуке лазурно-голубого цвета почти под цвет его глаз. Он выглядел просто потрясающе, а Люси не привыкла к чувству физического влечения. Она всегда восхищалась красивыми, умными людьми. Но теперь реагировало ее тело, а не разум. Мисс Кинкейд слышала голос Шона, ощущала его прикосновения, обращала внимания на то, как он смотрит на нее, и лишь потом в ее мыслях промелькнуло, что, быть может, он флиртует с ней. И что ей это, быть может, нравится.
        Роган накинул свое шерстяное пальто женщине на плечи. Ей стало уютно, но ни на мгновение не показалось, что он действует по расчету. Детектив взял ее за руку, и они проследовали через обширный вестибюль в зал.
        —Расскажи мне о гостях, — прошептал Шон ей на ухо, когда они приблизились к шумному залу приемов.
        Люси посмотрела по сторонам.
        —Вон там — Фрэн Бакли, директор ФОМД. Вышла на пенсию из ФБР несколько лет назад. Нас познакомил сенатор Пакстон, когда я была стажером у него в офисе. Так началась моя работа волонтером.
        —Ты стажировалась у сенатора?
        —Он являлся членом Судебного комитета, а я хотела узнать все возможное о том, как Конгресс влияет на федеральную правоохранительную деятельность и вопросы уголовного правосудия.
        —Для своей карьеры в ФБР, — подытожил Шон.
        —В общем, да. Не могу сказать, что мне понравилось работать в Конгрессе, но я многому научилась. — Люси окинула быстрым взглядом толпу собравшихся. — Здесь несколько выборных лиц, вице-мэр и много копов — несколько полицейских работают в ФОМД на общественных началах в свободное от работы время. Начальник полиции тоже здесь. Видишь симпатичную блондинку у шведского стола? Это Джина Манчина, суперэффективная ассистентка Фрэн. Она разговаривает с Дональдом Торном, одним из наших самых крупных меценатов. Ту пару, что с ними, я не знаю.
        —Все, я перегружен информацией, — сдался Шон.
        —Тебе повезло: похоже, сейчас начнутся речи. Слишком много времени они не займут, Фрэн предпочитает неформальное общение. По ее словам, она собирает гораздо больше денег, беседуя с людьми один на один.
        —Тебе принести что-нибудь выпить?
        —Да, красное вино, пожалуйста.
        Люси посмотрела вслед детективу. Тот непринужденно направился к бару и завязал разговор с барменом. Роган мог войти в любую комнату, оказаться в любой ситуации — и тут же найти друзей. Общаясь с ним, Люси чувствовала себя комфортно и беззаботно. Однако, несмотря на свою вечную веселость, Шон казался серьезным и целеустремленным. Женщина задумалась о том, скрывается ли за маской вечной веселости настоящий Шон Роган и откроет ли он когда-нибудь ей свое сердце целиком.
        После того как Фрэн сделала короткую презентацию о положении дел в ФОМД и высказала слова благодарности, она передала слово начальнику полиции, который прочитал доклад о состоянии преступности в Вашингтоне и окрестностях.
        Шон вернулся с бокалом вина в руке, сам же потягивал пиво прямо из бутылки. Люси улыбнулась — это больше походило на него, несмотря на шикарный костюм.
        —Обзаводишься новыми друзьями? — Она кивнула в сторону бармена.
        —Просто с ним довольно интересно пообщаться, — уклончиво ответил детектив и затем спросил: — Кто сейчас поднимается на сцену?
        —Обри Льюис. Два года назад ее дочь убил насильник-рецидивист. Сенатор Пакстон предложил ужесточить законодательство в отношении сексуальных преступников, и она выступала перед Конгрессом. Удивительная женщина.
        Произнеся короткую, но волнующую речь, Обри передала слово сенатору Пакстону.
        Шестидесятишестилетний Джонатан Пакстон регулярно играл в теннис и гольф и вообще серьезно относился к своему здоровью. Он поднялся на небольшую сцену, обнял Обри и занял место у трибуны. Сенатор начал с истории своего сотрудничества с ФОМД, начавшегося после убийства его дочери более двух десятилетий назад.
        Люси было трудно уделять речам все свое внимание, когда Шон стоял так близко. От мужчины исходил тонкий аромат одеколона, и она старалась невзначай прижаться к нему поближе, пытаясь понять, что это за запах. Он вдруг наклонился к ней, чтобы прошептать несколько слов на ухо, и по ее телу неожиданно прошла дрожь.
        —Посмотри на ту пару, — тихо сказал Шон. — Мистер и миссис Эндрю Валерио. Им принадлежит компания «Ви Ти Коммьюникейшнз».
        —Ты их знаешь?
        —Они наняли «РКК» пару лет назад для тестирования системы безопасности. Мне потребовалось семнадцать часов, но я все-таки ее взломал.
        —Тебе стоит поговорить с ними. Лично я с супругами не знакома, но они уже многие годы поддерживают ФОМД.
        Детектив пожал плечами:
        —Они даже не знают, кто я такой.
        —Но…
        —С клиентами дело имеет Дюк.
        —А откуда ты знаешь, что это были они?
        —Видел как-то раз их фотографию.
        —Хорошая у тебя память. — Она бросила на него взгляд снизу вверх.
        Ей было не по себе оттого, что он стоял слишком близко.
        Внезапно женщина похолодела. Вокруг не было никого, кто мог бы за ней наблюдать, но тем не менее Люси почувствовала, что чьи-то глаза неотрывно следят за каждым ее движением. Она поежилась, и Шон приобнял ее.
        —Всё в порядке? — спросил он.
        Кинкейд не ответила, сделав вид, что внимательно слушает выступление сенатора и не замечает взглядов людей, открыто рассматривающих ее. Многие знали о том, что с нею произошло. Она выступала в школах, писала для Фрэн письма с просьбами о выделении финансовой помощи и даже давала показания в Судебном комитете в поддержку законопроекта сенатора Пакстона, известного как «Закон Джесси». Ей не нравилось излишнее внимание; Кинкейд всегда ощущала на себе клеймо жертвы и ненавидела, когда люди жалели ее, словно она была глупым подростком. Никто не говорил об этом вслух, но некоторые считали, что в произошедшем с Люси была во многом виновата ее собственная безответственность. Кинкейд договорилась о встрече с тем, кто позже напал на нее, в публичном месте, потому что решила, что так она будет в безопасности. Девушка думала, что встречается со студентом колледжа по имени Тревор Конрад. Она ошибалась…
        Аплодисменты ознаменовали окончание выступления сенатора, но Люси чувствовала себя плохо. Она тихо сказала Шону:
        —Давай уйдем отсюда?
        Он взял ее за руку:
        —Ты дрожишь.
        —Просто немного замерзла.
        Детектив внимательно посмотрел ей в лицо:
        —Что случилось? Скажи мне правду.
        Люси замерла на месте, приподняла подбородок и выдержала его взгляд.
        —Я уже все сказала. — Она попыталась отнять у него свою руку, но Шон крепко сжал ее ладонь.
        —Тебя что-то напугало.
        Люси не хотела ничем делиться с ним. Она хотела, чтобы он стал снова тем, кем был для нее раньше — всего лишь партнером брата, — но понимала, что уже слишком поздно. В его взгляде читалось нечто гораздо более теплое и близкое, нежели просто деловые отношения.
        —Не важно, — сказала Люси, надеясь, что своим тоном дает ему понять, что их отношения близкими не являются, хотя и сама не была уверена в этом, и не знала, насколько сильно ее тянет к Рогану.
        Ей было комфортно с умным и веселым детективом. Но он слишком любил свои игрушки. Свою машину, свой бильярд. Патрик рассказывал, что у Шона даже есть личный самолет, на котором он пускался в путешествие при каждом удобном случае. Она была слишком сосредоточена на карьере, чтобы заводить отношения с человеком, не обладавшим такой же целеустремленностью. Лучше всего пока не сходиться с ним близко и еще раз спокойно обо всем подумать.
        Да и сама она ему вряд ли интересна. Или…
        —Люси!
        Кинкейд подпрыгнула от неожиданности, развернулась и нос к носу столкнулась с Фрэн.
        —Прости, дорогая, не хотела тебя напугать. — Она улыбнулась Шону. — Я Фрэнсис Бакли, директор ФОМД.
        Шон протянул руку и наградил Фрэн белоснежной улыбкой. Желание Люси поскорее улизнуть от него моментально испарилось.
        —Шон Роган, — ответил он.
        —Партнер Патрика, — объяснила Люси.
        —Приятно познакомиться, — сказала Фрэн, улыбнувшись ей.
        Люси показалось, что она хотела дать ей понять, что одобряет ее выбор.
        Кинкейд едва подавила в себе желание объяснить директрисе, что они с Шоном лишь друзья. Да и доказать это было бы не так просто, потому как мужчина все еще держал ее руку в своей.
        —Зал полон, — сказал детектив, — надеюсь, каждый из пришедших вносит свой посильный вклад.
        —Даже с учетом нынешней инфляции нам удалось превысить сумму пожертвований, собранную в прошлом году.
        Мисс Кинкейд заметила, как в зал вошел Коди и принялся осматривать всех собравшихся, пока не увидел ее. Он подошел к ним.
        —Люси, мы можем поговорить наедине?
        Женщина почувствовала, как Роган насторожился, а Коди, в свою очередь, смерил его жестким взглядом.
        —Шон, это мой друг Коди Лоренцо из департамента полиции Вашингтона. Он один из волонтеров ФОМД. Я отойду на минутку.
        —Конечно. — Шон отпустил ее руку, но Люси чувствовала на себе его взгляд, выходя из зала в вестибюль вслед за Коди.
        —Что стряслось? Ты взволнован.
        Вряд ли Лоренцо так волновался бы из-за того, что она пришла сюда с Шоном.
        —Люси, скажи правду. Ты поменяла место встречи с Прентером?
        Она несколько раз моргнула, стараясь прийти в себя.
        —С какой стати?
        —На пути сюда я заехал в «Клуб Десять». Прентер хвастался перед барменом, что вот-вот завалит на спину девчонку и что встречается с классной блондинкой, которой нравятся грязные разговоры в Интернете.
        —Полная чушь! У Фрэн есть распечатки всех моих разговоров!
        Коди колебался, и Люси почувствовала, что закипает.
        —Неужели думаешь, что я зашла бы так далеко?
        —При обычных обстоятельствах — нет, но что, если чат не приводил к тому результату, на какой мы надеялись, и ты решила пойти на более откровенные беседы с Прентером? Люси, я ни в чем тебя не обвиняю, но…
        —Минутку! А что, если он чатился с кем-то еще? Я не меняла место встречи и не вела никаких бесед с сексуальным уклоном. Прочти чертовы распечатки, в конце концов! Да, я флиртовала, но не более. Почему ты не веришь мне? Неужели думаешь, что Фрэн одобрила бы нечто подобное?
        —Находчивости тебе не занимать. Ты могла подменить распечатки. Или могла войти в чат из дома и стереть историю разговора.
        Люси покачала головой и сухо поджала губы. Как Коди мог подумать, что она способна на такое? Ведь он знает ее, знает, что ей пришлось пережить в жизни. Знает, что с нею произошло и почему эта волонтерская работа столь важна для нее. Она никогда не стала бы рисковать своей карьерой в ФБР или доверием Фрэн, переходя черту в общении с подозреваемым.
        Коди коснулся ее плеча:
        —Прости, Люси. Но я должен был спросить…
        —Ты не спрашивал. Ты обвинил меня, хотя тебе даже спрашивать не нужно было. Ты должен знать, что я никогда не сделала бы ничего подобного. Есть абсолютно логичное объяснение — Прентер встречался с другой женщиной. Или лгал на чем свет стоит. Ты знаешь насильников, знаешь, как они приукрашивают и лгут, чтобы чувствовать уверенность в себе. Вероятно, он сам все выдумал.
        —Ты права, я просто…
        —Забудем. — Люси сделала глубокий вдох и заставила себя успокоиться. Может, она и погорячилась сейчас, но его обвинение повергло женщину в шок. — Узнал что-нибудь еще? Что с мужчиной и женщиной, с которыми Прентер спорил в переулке?
        —Нет, из бара я поехал прямиком сюда. Прости, Люси, мне очень жаль. — Он посмотрел в сторону зала приемов.
        —Ты недоволен, что я здесь с Шоном?
        —Нет, — ответил мужчина, но Люси не верила ему, да и он не пытался убедить ее в том, что говорит правду.
        Она кивнула, все еще пытаясь избавиться от неприятного осадка, вызванного словами Коди. А уж ревность — последнее, что ей сейчас нужно.
        —Извини, мне нужно в уборную.
        Она быстро пересекла вестибюль. Чувство того, что кто-то наблюдает за ней, не покидало ее ни на минуту, но теперь оно возникло, скорее всего, от того, что Коди виновато смотрел ей вслед.
        Люси толкнула дверь и облегченно вздохнула — туалет пуст. Она зашла в небольшой будуар, уперлась руками в полку у зеркала и заставила себя дышать спокойно. Затем внимательно осмотрела свои руки. Ухоженные ногти, покрытые прозрачным лаком, коротко подстрижены. Пальцы длинные и изящные. Мисс Кинкейд когда-то думала, что они созданы для пианино, но пять лет уроков музыки доказали, что у нее нет таланта к музицированию. Вместо клавиатуры пианино ее пальцы летали над клавиатурой компьютера и писали лживые послания интернет-ловеласам, провоцируя их завлечь Люси в свои гнусные сети. Она не испытывала никаких угрызений совести от того, как помогала отправлять насильников за решетку.
        Ее руки и ноги были подтянутыми и мускулистыми после множества проведенных в спортзале часов. Но никакая физическая сила не предотвратила бы ее похищение и изнасилование шесть лет назад. На нее напали сзади, скрутили и вкололи наркотик, который мгновенно лишил девушку силы. Лишь опыт жизни без правил на улице мог бы помочь ей предотвратить нападение, но думать об этом уже поздно. Тогда у нее не было опыта. А сейчас? Мисс Кинкейд проигрывала в уме бесконечные варианты того, как на нее нападали, а она делала все возможное, чтобы защититься, но ни одна из тактик не могла дать стопроцентной гарантии защиты.
        Через год после случившегося Люси осознала, что не может вечно жить, закрывшись от всех. Она отказывалась быть жертвой. Она злилась на себя и насильников. Но ярость со временем ослабла, потому что негодяев давно уже не было в живых, и Люси не могла позволить этим теням из прошлого властвовать над собой.
        Семья не понимала, почему она хочет работать в правоохранительных органах, почему продолжает общаться с извращенцами в Интернете, почему исследует мужчин и женщин, совершающих отвратительные преступления. Они думали, это из-за того, что Люси стала жертвой. Родственники считали, что ей нужно найти работу, никак не связанную с преступностью. Мать всегда хотела, чтобы она стала учительницей. Отец мечтал, чтобы дочь занялась лингвистикой, как девушка и планировала в старших классах. Даже Диллон, ее брат, психиатр-криминалист, каждый день имеющий дело с преступниками, скептически относился к выбору сестрой своего будущего.
        Но если не она, то кто? Кто еще может посвятить свою жизнь тому, чтобы отправлять ублюдков за решетку?
        Люси уже добилась некоторого успеха — смогла помочь нескольким людям. Однажды она выступала в местной школе, и после выступления к ней подошла четырнадцатилетняя девушка и поведала до боли знакомую историю: что она познакомилась через Интернет с тридцатисемилетним мужчиной, который хотел заняться с нею сексом. Этого мужчину арестовали спустя две недели, когда девочка со своей матерью помогли полиции выследить его. Или взять историю с двенадцатилетним мальчиком. Он чуть не сбежал из дома со своим виртуальным другом, пока Люси не доказала ему, что его четырнадцатилетний киберприятель на самом деле шестидесятидвухлетний педофил.
        Некоторым она помогла, ни разу с ними не встретившись. Так, дети тихо слушали выступления Кинкейд, делая вид, что не обращают на нее внимания, но запоминали ее слова; часть насильников она спугнула, раз и навсегда отбив у них охоту заниматься чем-либо подобным, либо отправила за решетку, тем самым сохранив жизнь и здоровье многим женщинам и детям. Разве не стоило это косых взглядов, шепота за спиной и заблуждений невежественных в том, что она сама спровоцировала нападение, что она не такая, как они? Что мерзавцы не охотятся на всех подряд, а преследуют лишь других?
        Люси услышала, как открылась дверь, и посмотрела в зеркало.
        Шон.
        —Ты ошибся дверью, — сказала она.
        —Да нет, я как раз по адресу.
        Он подошел к ней, положил ладони ей на плечи и посмотрел прямо в глаза ее отражению. Люси не хотела, чтобы он видел ее такой. Она казалась очень встревоженной, а для нее было важно, чтобы никто, особенно семья и друзья, не знали, что творится у нее в душе.
        —Я в порядке.
        —Конечно, — ответил он, не убирая ладони с плеч и легко массируя их.
        —Не люблю я благотворительные вечеринки.
        —Что-то случилось?
        —Ничего.
        Люси опустила взгляд на свои руки. Они все еще опирались на мраморную полку. Женщина закрыла глаза и заставила себя расслабиться под теплом его ладоней, чувствуя, как уходит напряжение.
        —Люси…
        Шон не сказал больше ничего, и она открыла глаза, поймав на себе внимательный взгляд детектива.
        —Коди обвинил меня в фальсификации данных. Было неприятно. Мы давно уже работаем вместе, — она вздохнула.
        —Понимаю. Но я хотел поговорить о другом. Что-то произошло за мгновение до того, как подошла Фрэн.
        Кинкейд молча смотрела на него, раздумывая, что ответить.
        —Просто… — Она не знала, с чего начать, и уж однозначно не хотела говорить о своем прошлом. — Я не люблю находиться в центре внимания, и мне не нравится, когда люди смотрят на меня.
        —Кто?
        —Все. Просто иногда у меня возникает неприятное ощущение, словно кто-то пристально наблюдает за мной. Конечно, звучит глупо, но в подобные моменты я ощущаю себя очень неловко.
        Шон приблизился к ней еще на дюйм.
        —Тебе стоит доверять своей интуиции. Как давно у тебя это чувство?
        Люси больше не могла смотреть на него. Она почувствовала, как волна стыда накрывает ее с головой.
        —Шесть лет.
        —Но теперь ощущение изменилось?
        Женщина задумалась.
        —Не знаю. Но нервы определенно сдают. Последние несколько месяцев выдались напряженными — тут тебе и заявление в ФБР, и убийство Мортона, и ситуация с Брэдом Прентером…
        —С кем?
        Внезапно открылась дверь, и в туалет вошли две пожилые дамы, испуганно уставившись на молодых людей.
        —Попались, — Люси позволила себе озорную улыбку.
        Шон взял ее за руку, открыл дверь туалета, пропуская женщину вперед, и галантно поклонился дамам. Как только дверь закрылась, он отвел Кинкейд в сторону и спросил:
        —Прентер преследует тебя?
        Она покачала головой:
        —Нет, я даже не знаю его. Этот тип был лаборантом в колледже. Он накачал наркотиками и изнасиловал студентку. На днях ублюдка убили — вероятно, грабители. Никак не могу выкинуть его из головы.
        —Парня настигла кара Господня?
        —Может быть.
        —Люси, у тебя развитая интуиция и инстинкты, а потому не списывай со счетов свои ощущения, как какой-то невроз.
        —Спасибо.
        —За что?
        —За то, что веришь в меня.
        —Разве есть кто-то, кто не верит в тебя?
        Она не ответила, да и ответа не было. Семья поддерживала ее, но Люси понимала, что постоянно находится под их сверхопекой.
        —Пойдем? — спросила она.
        —Я готов. Скажи, когда.
        —Сейчас.
        Они отправились вниз по коридору в направлении гардероба.
        —У меня есть шансы заинтересовать тебя десертом? — спросил Роган невинным тоном.
        —Думаешь, шведского стола было недостаточно?
        —Но ты ничего не ела.
        —Я была не голодна.
        —Я знаю одно место, — таинственно начал Шон. — Ты мне доверяешь?
        Люси поколебалась. Не потому, что не доверяла ему, просто была слишком взвинчена сегодня и боялась, что может сорваться.
        —Снег начинается.
        —Издеваешься? Три несчастные снежинки не помешают мне угостить тебя самым потрясающим клубничным чизкейком к востоку от Миссисипи.
        —Чизкейк? — У Люси заурчало в животе, и она шутливо поднесла руку ко рту.
        —И не пытайся, я все слышал.
        Он взял женщину за руку и вдруг поцеловал ее. Люси принялась убеждать себя в том, что это лишь дружеский поцелуй, но теплая волна упрямо пробежала от ее руки к сердцу.
        Глава 16
        Шон проводил Люси до двери ее дома. Она была оживленна, щеки ее горели от холода, темные глаза блестели от прилива сил благодаря сладкому чизкейку и бокалу шампанского.
        Роган был доволен собой — ему все-таки удалось отвлечь мисс Кинкейд в этот столь нервно начавшийся вечер. Прошло два часа — и она наконец пришла в норму.
        Конечно, он не забыл ее слова. В отличие от нее самой Шон не считал вероятность того, что кто-то следит за ней, продуктом больного воображения. В свете последних событий, связанных с убийством Мортона, было ясно, что ею вполне мог кто-нибудь заинтересоваться.
        —Огромное спасибо тебе, Шон, — Люси довольно вздохнула, отперев дверь.
        Они зашли в прихожую, затянув с собой несколько легких снежинок, парящих в морозном воздухе.
        —Я рада, что ты пригласил меня на десерт. — Она потянулась к пульту и отключила охранную сигнализацию.
        —Для вас — все, что угодно, миледи, — ответил Роган с деланым акцентом и поклоном.
        Он хотел поцеловать Люси, но колебался. Детектив сам себя не узнавал. Шон никогда прежде не боялся показать представительнице женского пола свою заинтересованность в ней.
        Но Люси — не обычная женщина. Он почувствовал это с первой встречи с ней.
        Кроме того, она сестра его друга и партнера по бизнесу. Шон не говорил Патрику, что интересуется Люси.
        Она не была похожа на тех женщин, с какими он обычно встречался. Ему нравилось встречаться с девушками, которые любили повеселиться, как и он сам. Лыжи, перелеты по стране в его самолете, купание голышом в озерах… Бывшие подружки по большей части либо просиживали время от звонка до звонка на нелюбимой работе, либо тратили щедрые наследства и никогда не заботились ни о ком, кроме своей собственной персоны. Рогану это нравилось, потому что он без всякого сожаления расставался с очередной пассией. Отношения с подобными девушками никогда не длились дольше нескольких месяцев.
        Люси не была похожей на них, но Шон все равно чувствовал неуверенность в себе. Он испортил все отношения, что у него были в прошлом. Конечно, не с самого начала, ведь свои навыки ухаживания он отточил до уровня истинного мастерства. Но как только исчезала романтика, ему быстро наскучивала рутина и обыденность. Девушка новая, проблемы старые. Поверхностная страсть, которая все быстрее таяла с каждой новой женщиной.
        В Люси же не было ничего поверхностного, и он влюбился в нее не на шутку.
        —О чем ты думаешь? — спросила она.
        —Хочу поцеловать тебя, — ответил Шон, прежде чем успел сообразить, что говорит.
        —Ты всегда сначала спрашиваешь?
        —Нет.
        Кинкейд задорно вздернула подбородок и посмотрела на него почти рассерженно.
        —Тогда не спрашивай.
        Шон мягко притянул Люси к себе, чувствуя, как ее мягкие шелковистые волосы струятся сквозь его пальцы. Он смотрел ей в лицо, боясь увидеть тень сдержанности или сомнений, но видел лишь серьезность в ее бездонных темных глазах, и на мгновение ему показалось, что он неправильно ее понял, что она хочет, чтобы он отстранился. Но в следующую секунду полные губы подруги едва заметно приоткрылись, и он наклонился и поцеловал Люси.
        Ее губы оказались сладкими на вкус, слегка напоминая чизкейк и шампанское, которым они только что полакомились. Он хотел лишь поцеловать Люси на прощание, намекнув на продолжение в будущем, но вдруг понял, что не может выпустить ее из своих рук. Он хотел ощущать сладость, чувствовать волнующие изгибы гибкого тела. Роган мягко прижал женщину к себе, и та в ответ слегка отогнулась назад, приподняв голову для продолжения долгого поцелуя. Ее руки скользнули по его бицепсам, мягко перешли на шею, и она нежно, одними ладонями, притянула его к себе, прильнув к нему так же, как он к ней.
        Будь это любая другая женщина, Шон уже нес бы ее на руках в спальню. Но Люси отличалась от его мимолетных подруг. Детектив был уверен в своих навыках соблазнения, однако не хотел торопиться. Он должен был поступить правильно.
        Их тела словно магнитом тянуло друг к другу, и Роган не хотел останавливаться. Но если он не остановится, то обязательно наделает ошибок. Шон был уверен в этом так же, как и в том, что солнце вновь поднимется над Атлантикой завтра утром.
        Он медленно оторвался от ее губ, не выпуская из своих нежных объятий. Посмотрел Люси в лицо. Ее глаза были закрыты; они открылись лишь тогда, когда он прервал поцелуй. Женщина казалась растерянной, словно не понимала, где находится, словно потерялась на несколько минут. Она облизнула губы и смущенно отступила. Шон вновь притянул ее к себе и легко поцеловал, показывая, что им нечего стесняться.
        —Я хотел бы пригласить тебя на официальное свидание, — сказал он неожиданно хриплым голосом.
        —Свидание? — переспросила Люси.
        —Сегодня была неофициальная встреча. Я вроде как заменял твоего брата.
        —Не знаю…
        —Завтра.
        —Во сколько?
        —Я заеду за тобой в десять утра.
        Она покачала головой и застенчиво потупила взгляд.
        —Я буду в церкви. Я обычно хожу на девятичасовую службу. Может, в одиннадцать?
        Шон чуть не сказал, что заедет за ней в восемь тридцать и поедет с нею в церковь, но вспомнил, что не был там со дня похорон своих родителей пятнадцать лет назад.
        —Тогда заеду за тобой туда. В десять нормально?
        Люси кивнула:
        —Церковь Святой Троицы. На Тридцать шестой улице между…
        —Я знаю, где это. — Шон еще раз поцеловал ее напоследок. — Лучше я пойду, пока весь дом снегом не замело.
        Люси забыла, что не закрыла дверь, и бросила взгляд на лужицу воды от оттаявшего снега на полу.
        —Лучше бы мне вытереть лужу, пока Кейт не увидела, — улыбнулась она. — Ты меня отвлек. — Неожиданно для себя самой поцеловала его. — Еще раз спасибо.
        Внутри себя Люси чувствовала воздушную легкость, совсем не похожую на те чувства, что она испытывала всего несколько часов назад. Она должна бы уже замерзнуть, стоя на занесенной снегом веранде, но не чувствовала холода.
        —Это вам спасибо, мадемуазель, — сказал Шон с теплой улыбкой.
        Она улыбнулась и закрыла за ним дверь. Затем услышала, как он заводит машину и отъезжает.
        Люси не помнила, когда в последний раз ей было так комфортно с кем-то. Когда она чувствовала такое влечение к кому-то. Может быть, потому, что произошедшее сегодня было не свиданием, она сумела расслабиться. Все, что они говорили и делали, происходило спонтанно. В первый раз за долгое время Кинкейд ощутила себя обыкновенной женщиной.
        Он пригласил ее на официальное свидание. Когда же она была на рандеву в последний раз? С Коди? Нет. Она вспомнила, что соглашалась на приглашения одного-двух мужчин после расставания с полицейским, но мягко прекращала дальнейшие отношения после второго свидания. Они с Коди дружили почти два года — все было комфортно и нормально, пока он не сделал ей предложение. Тогда Люси поняла, что не любит его. Она не могла представить себя в роли его жены — да и вообще в роли чьей-то супруги. Мысль о браке бросала ее в холодный пот, что было странно с учетом того, что ее родители уже прожили вместе сорок пять счастливых лет. А сколько еще лет у них впереди?
        Но Люси не была нормальной женщиной и знала об этом. Прошлое всегда будет частью ее. Хотя она и научилась отстраняться от произошедшего, оно влияло на ее решения и вело женщину по пути, который она сама для себя выбрала. ФБР. Борьба с насильниками.
        А что мешает ей наслаждаться компанией Шона Рогана? Разве она не заслуживает немного счастья?
        Люси поклялась себе как следует развлечься завтра, несмотря ни на что. Хотя, скорее всего, выбора у нее не будет — Шон умел развеять любые ее негативные мысли, не заставляя при этом чувствовать себя глупо.
        Романтическое настроение Люси улетучилось, стоило ей взглянуть на свой компьютер и вспомнить слова, что сказал ей Коди ранее.
        —Ты изменила место встречи?
        Полицейский говорил очень уверенно — значит, бармен убедил его в том, что лишь повторял слова Прентера. Что тот встречается с горячей блондинкой.
        Но Таня не переписывалась с ним на скабрезные темы. Прентер, осужденный насильник с безмерно раздутым эго, явно преувеличивал.
        Однако он действительно оказался в другом баре как раз в то время, когда должен был встречаться с виртуальной подружкой в «Маяке» на Фэрфакс. Чем больше Люси думала об этом, тем больше убеждала себя в том, что парень одновременно общался как минимум с двумя женщинами и горячая блондинка — любительница грязных разговоров — заинтересовала его больше, чем сдержанная Таня.
        Она уселась перед компьютером и вошла в свой аккаунт. Ей не понадобится много времени, чтобы узнать обо всех, с кем Прентер беседовал в чате. Пусть это не совсем законно, так как потребуется взломать аккаунт администратора, но и несложно — Люси знала все протоколы, использующиеся на данном сайте.
        Скорее всего, Прентер продинамил Таню потому, что у него на примете был кто-то поинтереснее. Может быть, та самая девушка из переулка, которую он накачал наркотиками? Такой вариант казался вполне логичным.
        Компьютер упорно не хотел говорить ей ничего полезного, и она нахмурилась. Профиль Прентера исчез с сайта. Удален. Может быть, полиция стерла его? Но в таком случае должно быть хоть что-то, указывающее на то, что у него тут когда-то был аккаунт, но теперь заблокирован. Например, записи о его чатах в администраторской зоне, пусть даже без данных. Пользователи часто блокировали собственные аккаунты, когда не хотели, чтобы им писали незнакомцы. Его имя пользователя должно быть здесь — но ничего не было.
        Люси вышла из своего профиля и попыталась создать нового пользователя с именем Прентера. Такое имя было свободно — значит, никто еще не зарегистрировался в чате под ним.
        Зачем полиции удалять аккаунт? Это не имело никакого смысла, особенно с учетом того, что его смерть казалась обычным убийством при ограблении. К тому же так быстро… Мужчину убили лишь сорок восемь часов назад.
        Люси отключила компьютер, но долго еще ворочалась в кровати, прежде чем погрузиться в неспокойный сон.

* * *
        Я вижу, как гаснет свет в ее спальне. Комната погружается в темноту. Она одна в доме.
        Если не считать ту женщину-полицейскую. Агента.
        Дом принадлежит Диллону Кинкейду и Кэтрин Донован. Они женаты. Этот слабовольный ублюдок позволил своей телке сохранить девичью фамилию. С таким примером перед глазами неудивительно, что мисс Люси Кинкейд превратилась в лживую шлюху, убивающую людей.
        Идет война. Мы против них. Большинство мужиков с готовностью поддаются на требования баб. Пусть работают. Пусть забавляются. Пусть делают все, что им заблагорассудится, мать их! Пусть лгут, изменяют, бросают нас…
        Я закрываю глаза и чувствую, как во мне поднимается ярость, пробуждая воспоминания.
        Розмари.
        Я люблю тебя, Розмари.
        Я любил тебя, несмотря на всю твою ложь, несмотря на все твои уловки и ухищрения. Ты заранее знала, что не будешь подчиняться мне? Я пальцем тебя не тронул, потому что хотел, чтобы ты осталась со мной, но ты все равно ушла!
        Розмари притворялась, что любит меня, но любила лишь своих друзей. Она притворялась, что моя, но в плаче выкрикивала его имя.
        Я скучаю по тебе.
        Отец все знал наперед. Мне стоило слушаться его. Он пережил то же самое, однако я думал, что ты останешься, если я исполню все твои мечты.
        Я работал день и ночь, все для тебя! Лживая, притворная шлюха, ты использовала меня — типичное поведение женщины. Ева обманула Адама, Далила предала Самсона… женщины всегда используют мужчин в своих целях.
        Но ты слаба. Женщины слабы. Их нужно учить послушанию.
        Сидеть.
        Голос.
        Апорт.
        На то они и сучки.
        Я один из немногих, что остались. Я единственный, кто понимает, что пока женщины не узнают снова свое место, наше общество, наше будущее мертво. Мне нужно обучить всех женщин. И только самые послушные выживут. Если будут в точности делать то, что я им говорю, они останутся в живых.
        Но достойных этого я пока еще не нашел.
        Я приду за тобой, Люси. Очень, очень скоро.
        Глава 17
        В морозном воздухе утреннее небо казалось еще более пронзительно-синим, и хотя последствия ночного снегопада уже убрали с дорог, мягкое снежное покрывало на газонах, припаркованных машинах и крышах домов весело сверкало на солнце. Пешая прогулка до церкви Святой Троицы обычно давала Люси возможность погрузиться в себя и подумать, но сегодня тихая и ненавязчивая красота зимы не успокаивала ее. Она опоздала на службу и незаметно опустилась на сиденье в последнем ряду.
        Сказывался недосып — Кинкейд вяло реагировала на происходящую вокруг нее мессу и не могла отогнать мысли о возможных причинах удаления аккаунта Прентера. Его, конечно, могли удалить по случайности, но это было бы слишком странным совпадением. Мужчина мог и сам удалить аккаунт, чтобы замести следы. Это больше похоже на правду, но зачем ему так делать? Потому что он планировал накачать наркотиками и изнасиловать Таню?
        Не похоже на него. Он не сделал ровным счетом ничего, чтобы замести следы после изнасилования Сары Тайсон, и найденные впоследствии вещественные доказательства привели парня за решетку. Тем не менее Прентер мог учиться на своих ошибках и проявлять повышенную осторожность.
        После причастия Люси опустилась на колени для молитвы, отогнав все мысли о насильнике. Кто-то опустился на колени рядом с нею, и она автоматически отодвинулась подальше, бросив быстрый взгляд на соседа. Мисс Кинкейд не любила сюрпризов.
        —Коди, — прошептала она.
        —Прости за вчерашнее.
        —Тссс. — Люси не собиралась спорить с ним в церкви, даже если он пришел извиниться.
        Спустя десять минут служба закончилась, но Люси не спешила уходить. После заключительных песнопений она повернулась к полицейскому и сказала:
        —Аккаунт Прентера в чате был кем-то удален.
        Коди выглядел озадаченным.
        —Разве это важно? С ним могло произойти все что угодно. Полиция могла его заблокировать.
        —Его удалили.
        —Может быть, профиль заархивировали и удалили публичную копию?
        —На сайте нет никаких архивов, кроме личных сообщений. Я ничего не отправляла ему в «личку».
        —Мне кажется, ты делаешь из мухи слона.
        Сначала Люси пришла в ярость. Это обстоятельство вовсе не казалось ей незначительным. Но глубокие морщины, прорезавшие лоб Коди, убедили ее в том, что он искренне хочет ей помочь.
        —Я должна знать, что произошло. Я обдумала все возможные причины удаления, и некоторые из них кажутся мне правдоподобными, но я должна знать наверняка.
        —Почему это так важно для тебя?
        —Потому что… — начала было Люси.
        Действительно, почему? Почему ей не все равно? Она взглянула на тело распятого Христа над алтарем.
        Люси Кинкейд убила Адама Скотта и ни разу не пожалела о совершенном преступлении. Он заслуживал худшей участи, но отсутствие какого-либо ощущения вины тяготило ее долгие годы. Люси говорила на данную тему с Патриком, с ним одним, но он успокоил ее: «Ты ощущаешь себя виноватой потому, что не чувствуешь вины в том, что убила человека, который насиловал тебя и чуть не убил Диллона и Кейт? Бред. Забудь об этом».
        Насилие окружающего мира перестало трогать чувства Люси. Ей довелось испытать боль и унижение; она убила человека; она жила в виртуальном мире, где сексуальные хищники были чем-то нормальным, где они непрестанно охотились на своих жертв. Но она не хотела привыкать к убийству как чему-то обыденному, даже к смерти подонка и насильника.
        —Я не хочу относиться к человеческой смерти как к чему-то само собой разумеющемуся, — ответила Люси.
        —Понимаю. — Может, Коди действительно понимал ее… — Я копну поглубже.
        —Спасибо.
        —Может, позавтракаем вместе?
        Шон! Она бросила взгляд на часы. Десять минут одиннадцатого.
        —Прости, у меня другие планы.
        —Тогда в другой раз.
        Что-то за ее плечом привлекло внимание Коди, и он выпрямился.
        Женщина обернулась и увидела Шона, направляющегося к ним. Ее сердце забилось быстрее, когда он перехватил взгляд подруги и улыбнулся ей.
        —Ты не говорила, что встречаешься с кем-то, — сказал Коди сдавленно, словно поймал ее на измене.
        —Я и не встречаюсь, — ответила она автоматически.
        —Ты была с ним вчера вечером.
        Полицейский не верил ей. Она сама не была уверена, верить ли себе.
        —Я имею в виду, ничего серьезного. — Пока что. — Мы просто…
        А с какой стати она должна что-то объяснять своему бывшему?
        Шон подошел к ним и приобнял Люси за талию.
        —Здравствуйте, офицер Лоренцо! — кивнул он.
        —Здравствуйте, — ответил тот хмуро и посмотрел на Кинкейд. — Я позвоню, если что-нибудь узнаю. — И ушел.
        —Я что-то не так сказал? — спросил Шон.
        Люси покачала головой:
        —Он мой бывший парень.
        —И как давно?
        —Больше года назад. Прости, я не знаю, почему он ведет себя так странно.
        Шон удивленно приподнял бровь:
        —Неужели ты не знаешь?
        —Что не знаю?
        —Он все еще влюблен в тебя.
        Люси покачала головой и посмотрела в направлении, куда ушел Коди, но тот уже исчез.
        —Не думаю.
        Или действительно влюблен?
        —Люси, я вообще-то сам мужчина, уж поверь. — Он легко поцеловал ее в губы. — Скажи мне, что у него нет никаких шансов вернуть тебя.
        Она медленно впитывала его слова, затем широко распахнула глаза:
        —Конечно нет.
        —Хорошо, — он снова поцеловал ее. — Ты выглядишь уставшей.
        —Плохо спала.
        —Проголодалась?
        —Не против перекусить.
        —Для того, что я запланировал, тебе понадобится много энергии.
        —И что же это?
        —Сюрприз! — Шон взял ее за руку. — Пойдем.

* * *
        —Ты слишком много работаешь, — сказал Ной своей напарнице, зайдя в компьютерный зал Квантико в полдень в воскресенье.
        Она бросила на него хмурый взгляд.
        —А сам что здесь делаешь?
        —Я отвечаю за это дело.
        —А я отвечаю за свою семью.
        Армстронг решил, что ему не победить в споре с нею. Эбигейл уже поговорила с региональным вице-президентом прокатной компании и отправила ему по факсу административный запрос, в ответ на что тот пообещал постараться предоставить журналы GPS-навигации уже завтра утром. Завтра выходной, но он постарается.
        —Хорошо.
        Кейт вернулась к экрану компьютера.
        —У меня тоже кое-что есть. Список всех адресов электронной почты в адресной книге Мортона. Сами письма пока что еще не вытянула, но уже недолго осталось.
        —И как сопоставить их с реальными людьми?
        —С некоторыми просто — адресам соответствуют имена. С некоторыми сложнее, но я знаю пару фокусов.
        —Как насчет того, чтобы поговорить с провайдером?
        Она мельком посмотрела на него:
        —Судя по всему, ты не настолько технически безнадежен, как пытаешься казаться.
        —Азы я знаю.
        —Интернет-провайдеры вряд ли предоставят информацию о своих клиентах без ордера — они не такие дружелюбные, как прокатная компания. А потому потребуется достаточное основание, вроде обмена сообщениями электронной почты при подготовке преступления или что-то в таком роде. Вот список всех его адресатов, что я пока что успела найти; явыделила тех из них, что упоминаются в деле Мортона как известные сообщники.
        —Проверю адреса, посмотрю, кто из них живет здесь, — сказал Ной, чувствуя знакомое возбуждение, подсказывающее, что расследование сдвинулось с мертвой точки.
        —Но есть еще десятки, которые я не отследила. Во втором списке имена, которые не входят в круг его известных подельников. Их пробить будет сложнее. Я так думаю, что это те, кто отправлял ему диски для порносайта.
        —Ради чего? У Мортона не было денег, чтобы платить им.
        —Некоторые отправляют записи бесплатно. Как правило, любители, записывающие свои подглядывания или домашнее порно. Некоторые договариваются с сайтом, что будут получать оплату за каждый просмотр — то есть всякий раз, когда кто-нибудь смотрит их видео, они получают за это деньги. Больше половины своих материалов Трэск записывал сам — привлекал проституток, наркоманок, всех, кто готов был на все ради пары сотен баксов. Сам он с каждой записи имел тысячи долларов.
        Ной покачал головой:
        —Просто в голове не укладывается, что все это еще и законно…
        —По большей части. И потом, он прилагал все свои усилия, чтобы не засветить «Трэск энтерпрайзес» перед полицией. Но Адам Скотт был больным ублюдком и ничего не мог с собой поделать — он убивал женщин из удовольствия и этим сам себе выкопал яму. Вот когда он начал транслировать свои убийства в Интернете, мы и смогли напасть на его след. — Кейт помассировала виски. — Временами мне кажется, что вся наша система — полное дерьмо.
        Ной отчасти был согласен с ней, хотя и считал, что их система — лучшая в мире. За десять лет, проведенных в ВВС, в основном в силовом подразделении «Беркут», он побывал в дюжине стран и видел гораздо более худшие правительства и системы правосудия.
        Армстронг сел у дополнительного компьютера и взялся за имена, которые откопала Кейт. Только двое были местными и имели преступное прошлое. Один из них уже мертв.
        Ной смотрел на фотографию Эндрю «Туза» Шумана, большую часть своей жизни проведшего за решеткой. Проституция, рэкет, грабеж. По информации из дела Мортона, Шуман был телохранителем. Его официальная должность в «Трэск энтерпрайзес» именовалась «начальник службы безопасности». Три года назад он в очередной раз вышел из тюрьмы и с тех пор нигде не засветился. Но агент знал, что большинство уголовников остаются преступниками навсегда и редко бросают свое дело — лишь учатся лучше скрываться.
        —Я поговорю с Шуманом, — сказал мистер Армстронг. — Он знавал Ральстона и Мортона.
        —Шуман тот еще отморозок, — сказала Кейт. — Ты уж поосторожнее там… Я сталкивалась с ним пару раз, но не могла упечь его за что-нибудь существенное. Он попал за решетку до того, как Трэск ударился в бега — кажется, за драку. Я попыталась заставить его дать показания на своего босса, но он отказался.
        —Хорошо. Думаю, он возможный подозреваемый.
        —Верно. Если Мортон чем-то разозлил Шумана, тот вполне мог его прикончить. Только вот из-за чего?
        —Хороший вопрос.
        —По Ральстону что-нибудь есть?
        —Криминалисты обрабатывают его вещдоки. Компьютер разбит, жесткий диск уничтожен.
        —Убийца не хотел оставить нам никаких зацепок.
        —Время смерти пока еще точно не определили. Вскрытие запланировано на сегодня, ближе к вечеру. Убийца оставил окна открытыми, в квартире было как в чертовом холодильнике. Но криминалисты говорят, что он мертв точно дольше сорока восьми часов, а последний свидетель, с которым мы говорили, утверждает, что видел его выходящим из дома в пятницу около шести тридцати вечера.
        —Тогда вопрос в том, когда именно его убили — до Мортона или после, — сказала Кейт.
        —Сомневаюсь, что это столь важно. Он наверняка был мертв ко времени своего рейса в воскресенье утром. Нужно узнать, какую информацию он поставлял полицейскому Джерри Бигглеру.
        —Бигглеру? — нахмурилась Кейт.
        —Ральстон являлся информатором. Он имел дело только с Джерри Бигглером, полицейским из вашингтонского департамента, который умер от инфаркта спустя шесть месяцев после выхода на пенсию — в две тысячи шестом году.
        —Думаешь, его убили из-за того, что он был стукачом? Но почему только сейчас? Не вижу никакого смысла.
        Она была права: агент чувствовал, что в деле замешано что-то еще. Просто он пока еще не нашел, что именно.
        Но обязательно найдет.
        Глава 18
        Я смотрю, как она катается на коньках со своим бойфрендом. Смеется над его словами. Развлекается.
        Она шлюха. Я видел ее порнозаписи. Я точно знаю, что представляет собой мисс Кинкейд. Она лгунья. И убийца. Лживая шлюха-убийца.
        Я закрываю глаза и концентрируюсь на своем дыхании. Контроль. Я должен контролировать себя. Медленно делаю вдох. Задерживаю дыхание. Выдыхаю. Вдох. Выдох. Успокойся.
        Продолжаю глубоко дышать, пока не успокаиваюсь. Действовать в порыве злости, у всех на виду, было бы неумно. Не хочу попасть в тюрьму. Я мог бы убить ее прямо сейчас, но тогда меня арестуют.
        Я убью ее, и никто меня не поймает. Они даже не найдут ее тела, потому что от него ничего не останется. Как и от других самок.
        Я позволяю образам заполнить мое сознание. Они заставляют меня улыбаться. Все те женщины, что я обучил. Как хорошо они научились слушаться, как и подобает хорошей жене…
        Но, как и со всеми женщинами, стоило мне дать им шанс сделать правильное решение, как они всегда выбирали неверный ответ. Они все лгали мне.
        Люси — худшая из них. Она словно телка с рекламного плаката всей нечисти, что кроется в женском роде. Неужели мисс Кинкейд думает, что она ровня мужчинам? Или даже выше их? Что может убивать и не понести наказание? Что эта девка может завлечь меня своим змеиным языком, пытаясь убедить в том, что она не та, кем является?
        Розмари тоже лгала. Говорила, что никогда не покинет меня. Некоторые женщины изменяют в мыслях, другие — в реальности. Розмари была для меня всем. Идеалом. Она делала все, что я ей говорил. Я же давал ей все в обмен на послушание. Я любил ее. Любил!
        Коварная лиса обвела меня вокруг пальца. Лживая, продажная шлюха обманула меня.
        Отец ведь предупреждал, но я не хотел его слушать, потому что считал, что уже научился всему на его ошибках.
        Он все знал наперед.
        Я никогда не позволял ни одной женщине обмануть себя, пока Люси Кинкейд не убедила меня в том, что она не такая, как все.
        Вот она поскальзывается, дружок ловит ее, не дает девке упасть на лед. Моя рука впивается в холодную рукоять пистолета. Хочу пристрелить ее прямо сейчас. Достать девятимиллиметровый ствол из кармана и спустить курок. Выпустить всю обойму. Хочу видеть, как ее красная кровь брызжет на белый лед. Как она заливает лицо ее красавчика-бойфренда. Хочу видеть, как подкаблучник в ужасе смотрит на свою мертвую шлюху.
        Ведь и его тоже обманули, не так ли? Он узнает, как и я, что ни одной женщине доверять нельзя.
        Может, будет лучше, если я сначала убью бойфренда? Пуля в правый висок вынесет его мозги на лед, расплещет по всему катку. Она будет, словно в кошмарном сне, смотреть на безголовый труп своего приятеля. Только это не сон, и я подойду к ней и скажу, что он умер из-за нее. Я скажу ей, кто я на самом деле и почему она сейчас умрет.
        Потому что она Иезавель[6 - Иезавель — библейский персонаж, жена израильского царя Ахава, дочь сидонского царя Ефваала, от которого унаследовала деспотическое высокомерие и кровожадную жестокость. Впоследствии ее имя стало символом всяческого нечестия.]. Лгунья. Прикидывается той, кем не является.
        Мне нужно услышать ее мольбы о пощаде. Я должен вкусить слез с ее лица. Я хочу увидеть, как она сломается, почувствовать запах ее страха. Необходимо заставить ее слушаться.
        Спокойно. Спокойно. Дыши.
        Снимаю руку с рукояти пистолета, потому что мне все сложнее бороться с соблазном спустить курок.
        Я дышу легче и наблюдаю, как Люси Кинкейд трется о своего бойфренда. Тот позволяет шлюхе вести себя, поддается ее обману. Возможно, и ему тоже придется умереть, хотя я и не планирую этого. Только если будет путаться под ногами.
        Нужно быть сильным. Здесь не место для действий. Я уже привлекаю к себе посторонние взгляды, потому что на мне не висит жена или дети. Пора уходить.
        Я наблюдаю за тобой, Люси. Я буду с тобою до дня твоей смерти.

* * *
        Люси первый раз в жизни стояла на коньках. После обеда Шон отвез ее на открытый каток в Арлингтоне. Она попыталась было поспорить:
        —Я даже на роликах толком никогда не каталась.
        —Но на лыжах ведь ты катаешься, так? — спросил Шон.
        —Не слишком хорошо. Только с детских горок.
        —Хорошо, тогда лыжи — следующий пункт нашей программы обучения. Чтобы научиться ездить на них, нужно уметь хорошо держать равновесие.
        —Знаешь ли, между снегом и льдом огромная разница. Лед твердый, и падать на него намного больнее!
        —Тогда не падай.
        Люси мрачно посмотрела на приятеля.
        —Думаешь, было смешно?
        Шон сделал вид, что оскорбился.
        —Я всегда крайне серьезно относился к своим играм.
        Кинкейд вздохнула.
        —Даже не знаю, — ответила она и неуверенно поглядела на каток, на котором нарезали круги многочисленные дети. — Может, пойдем в бильярдную? Уж пару шаров я смогу закатить.
        —Потом. А сейчас садись, пора надевать коньки.
        Натягивая коньки, Люси наблюдала за разношерстной толпой, беспорядочно катающейся по ледяной поверхности. Большинство из них явно делали это не в первый раз, некоторые с трудом стояли на дрожащих ногах и держались за бортик. Маленькая девчушка в короткой розовой юбке и подходящем по цвету свитере, перчатках и шарфе со свистом пронеслась мимо, выдав пируэт, наблюдая за которым Люси не могла не вспомнить о зимних Олимпийских играх.
        Она была уверена, что что-нибудь себе сломает.
        К тому моменту, когда женщина с трудом натянула первый конек, Роган уже зашнуровал коньки и разминался. Он быстро наклонился и завязал шнурки на ее ботинках.
        —Что-то мне не по себе, — сказала она.
        —Боишься?
        —Нет, но…
        —Трусишка зайка серенький?..
        Она посмотрела на него испепеляющим взглядом:
        —Я не трусиха…
        —Докажи!
        —Не хочу выставить себя полной идиоткой, — призналась Люси, пока Шон помогал ей встать на ноги. — Кататься-то я не умею.
        Детектив внезапно подхватил ее на руки.
        —Ты с ума сошел? — крикнула Люси в панике. — Как ты собираешься нести меня на коньках?
        Шон засмеялся и уверенно отправился к выходу на каток.
        —Поверь мне, к концу дня ты уже будешь скользить по льду как настоящий профессионал.
        —Если только на отмороженной заднице…
        —Не бойся, я не дам тебе упасть. — Роган осторожно поставил даму на лед.
        Люси судорожно схватилась за бортик, чувствуя, как ноги непослушно разъезжаются в стороны.
        —Шон!
        Он снова засмеялся, взял ее за плечи и подтянул вверх.
        —Представь, что ты танцуешь.
        —Меньше всего это похоже на танец.
        —Я же сказал: представь. — Роган мягко, но твердо обнял Люси за талию сзади, прижавшись грудью к ее спине. — Я поведу, хорошо? Буду направлять тебя вперед; если хочешь, держись за мои предплечья.
        Она вцепилась в него мертвой хваткой.
        —В катании на коньках самое важное — равновесие и движение. Работай бедрами и икрами.
        —Мы едем! — Она крепче прижала его руку, обхватившую ее талию.
        Маленькая девчушка, будущая олимпийская чемпионка, вновь пронеслась мимо, словно паря над поверхностью катка.
        —Могу поклясться, она специально катается вокруг меня, чтобы я почувствовала себя настоящей коровой на льду.
        —Вполне возможно.
        —Я шучу.
        —А я серьезно. — Шон поцеловал ее в щеку. — А теперь прекрати сравнивать себя с детьми и сконцентрируйся.
        Люси сделала глубокий вдох и сглотнула, чувствуя, как бедра мужчины касаются задней поверхности ее бедер — сначала правого, потом левого, в чувственном ритме, который одновременно успокаивал и волновал ее. Она двигалась, подчиняясь указаниям его тела, и вскоре они по-настоящему заскользили по гладкому льду, медленно, но верно.
        —Ура! Я еду на коньках! Я еду! — Люси широко улыбнулась слегка нервной, но довольной улыбкой.
        Они сделали два больших круга по катку, и Кинкейд начала чувствовать себя увереннее.
        —Теперь я тебя отпущу, но не беспокойся, я буду прямо за твоей спиной.
        —Нет…
        Но мужчина уже опустил руки. Женщина продолжила скольжение вперед, пытаясь поддерживать тот же ритм, но сделала слишком длинное движение правой ногой, ее занесло и развернуло на 180 градусов. Она попыталась схватиться за бортик, но тот оказался слишком далеко, ноги выскользнули из-под нее, и Люси с размаху шлепнулась на пятую точку.
        —Черт!
        Шон засмеялся. Она вновь уставилась на него испепеляющим взглядом.
        —Хорош смеяться! Как я и предсказывала — чувствую себя полной идиоткой!
        Роган подал Люси руку и одним плавным движением поднял ее на ноги.
        —Ну, хорошо, перейдем к новым танцевальным па.
        Он притянул Кинкейд к себе, обняв за талию, и покатился назад, не отрывая взгляда от глаз подруги, увлекая даму за собой вместо того, чтобы толкать ее вперед.
        —Ты же едешь спиной вперед! — воскликнула она.
        —Хочешь повести?
        Люси энергично замотала головой и положила руки ему на плечи, и они мягко покатились по льду вдоль бортика катка. Или, скорее, Шон, словно опытный штурман, уверенно прокладывал им путь, порой оглядываясь, чтобы избежать столкновения. Люси быстро вернулась в уже ставший привычным ритм движений, и они продолжили плавное круговое скольжение, стоя друг к другу столь близко, что чувствовали дыхание друг друга. Роган двигался безо всяких видимых усилий, и вдруг их танец превратился в нечто большее, чем катание двух друзей, Шон прекратил свое добродушное подшучивание и поцеловал Люси в макушку. Затем в губы. Поцеловал легким, но таким сладким поцелуем, что женщина поняла, сколь глубоки его чувства.
        —Я горжусь тобой.
        Она почувствовала внезапно подступивший к горлу комок.
        —Почему?
        —Ты открыта всему новому.
        —Я готова попробовать что угодно. Но только один раз.
        —Лишь один раз? — Шон нахмурился. — Разве тебе не весело?
        —Мне просто прекрасно. Гораздо лучше, чем я ожидала. Вы весьма занятный кавалер, мистер Роган.
        Он широко улыбнулся и подмигнул, затем шутливо щелкнул ее по носу.
        —Да, я такой, прошу любить и жаловать.
        —А главная ваша черта — наверняка скромность, так?
        —Что угодно, лишь бы впечатлить вас, мадемуазель.
        Люси вопросительно приподняла бровь и заглянула Шону за спину, убедившись в том, что впереди никого не было. В следующее мгновение она резко повернула, сделала полный круг, сбив приятеля с толку, затем крутанула его на вытянутых руках и отпустила так резко, что он не удержался и с размаху приземлился на свое мягкое место. Люси же ухватилась за бортик и звонко рассмеялась.
        —Ах вот как! — улыбнулся Шон. — Я на вашем месте был бы поосторожнее, мисс Кинкейд. Я отомщу, и месть моя будет страшна.
        —Ой, боюсь, боюсь, — поддразнила его Люси, в глубине души вновь удивившись той легкости, с которой ей шутилось с Шоном.
        Он поднялся на ноги и прижал ее к борту. Его голубые глаза блестели озорством.
        —Дрожите и трепещите, принцесса!
        —Уже дрожу от страха, — выговорила Люси, с трудом подавив смешок.
        Он поцеловал подругу, согрев своими губами ее губы. Она почувствовала сладкую дрожь во всем теле. Шон держал ее лицо в своих руках, но Люси не замечала холода его кожаных перчаток. Он просто держал ее, и она была не в силах прекратить этот поцелуй. Своим телом детектив прижал ее к бортику, но женщина не чувствовала дискомфорта. Все, что Люси чувствовала, это тепло и силу Шона Рогана.
        Он вздохнул, прижался лбом к ее лбу и прошептал:
        —Как насчет горячего шоколада?
        Женщина лишь кивнула, внезапно потеряв дар речи.
        Они покинули каток и отправились сдавать коньки.
        —Спасибо, Шон, — сказала Люси и внезапно для самой себя поцеловала его. — Давно уже я так не веселилась.
        Глава 19
        Эндрю «Туз» Шуман был типичным зэком с гнусными манерами и не менее гнусной манерой выражаться. Ной Армстронг поймал себя на мысли о том, что очень хотел бы найти повод бросить его обратно за решетку.
        —Долбаные федералы, — фыркнул Туз, как только открыл дверь и увидел Ноя и Эбигейл, стоявших на обветшалой веранде его старой хибары из шлакоблока. Мистер Армстронг даже еще не вытащил из кармана свой служебный значок. — Условия моего УДО потеряли силу восемнадцать месяцев назад, и я не обязан с вами трепаться. — Он бросил злобный косой взгляд на Эбигейл, осмотрев ее с ног до головы.
        Ной показал свой значок.
        —Специальный агент Армстронг, это мой напарник специальный агент Резник. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов об убийстве Роджера Мортона.
        Лучше пусть он с самого начала поймет, что разговор серьезный.
        Шуман насупился.
        —Роджера Мортона? — Он облокотился о косяк, явно решив не приглашать их зайти, да и Ной сомневался, что захочет зайти в его свинарник.
        Он провел зиму в Форт-Диксе в Нью-Джерси, а потому сегодняшний морозец не доставлял ему никаких неудобств, а вот Эбигейл тщетно пыталась унять дрожь, и Ной решил сразу перейти к делу.
        —Когда вы в последний раз контактировали с Мортоном? В тюрьме, по электронной почте, по телефону?
        —Этот упырь мертв? — В тоне Туза сквозил скептицизм.
        Ной коротко кивнул, ожидая ответа. Шуман не сказал больше ничего, и агент добавил:
        —Вы — бывший заключенный. У вас с Мортоном были дела. Не заставляйте меня возвращаться с ордером на арест.
        —Кончай гнать дерьмо, ты мне ничего не пришьешь.
        —Я заставлю вас отвечать на мои вопросы. Сейчас ФБР изучает все сообщения электронной почты с ящика Мортона за последние шесть месяцев. Мы знаем, что вы с ним переписывались.
        —Ну, тогда читай нашу переписку и заходи попозже, — бросил Шуман и собрался уже уйти.
        Ной вытянул ногу, не давая тому закрыть дверь.
        —У меня выдалась очень тяжелая рабочая неделя, и я не хочу с вами долго возиться. Заместитель начальника полиции Ричард Блейкслай — мой хороший друг. Один звонок, и он превратит вашу жизнь в кошмар. Вы из дома не выйдете без патрульной машины на хвосте. Ни в бар, ни за продуктами, ни даже за угол не зайдете без сопровождения добрых сотрудников полиции Балтимора, готовых при малейшей возможности взять вас за жабры. У Мортона на компьютере мы обнаружили детскую порнографию. Вы же слали ему что-то по электронной почте. Один малейший намек на то, что вы отправляли ему запрещенную порнографию, — и мы перевернем вашу комнату вверх дном. Одна завалявшаяся фотография, и вы снова в тюрьме. И все там будут знать, что вы торчите от фотографий обнаженных детей.
        Туз сделал шаг вперед с потемневшим от злости лицом.
        —Послушай, долбаный ублюдок, я никогда не тронул бы ребенка.
        —Пожалуйста, ударьте меня, дайте мне повод вас прищучить, — спокойно сказал Ной, не двигаясь.
        Шуман боролся со своей злобой.
        Армстронг продолжил давить на него:
        —Я знаю, что вы говорили с Мортоном. И хочу знать, о чем. Что он делал в Вашингтоне на прошлой неделе?
        Туз, брызгая слюной, одарил агентов такой трехэтажной руганью, которая заставила бы покраснеть самого пьяного сапожника, но ни один мускул не дрогнул на лице Ноя.
        Облегчив душу, Шуман добавил:
        —Я не знал, что Роджер сыграл в ящик. Но понял, что что-то не так, когда он так и не заявился ко мне, хотя собирался.
        —И когда это было?
        —Он сказал, что у него ко мне деловое предложение. Собирался заглянуть в прошлую субботу.
        —Он что-нибудь еще сказал насчет делового предложения?
        —Ладно, скажу, и это истинная правда, Богом клянусь. Он звякнул мне как-то сразу после того, как откинулся; сказал, что ему нужно залечь на дно, но у него есть план, и он хочет, чтобы я стал начальником по безопасности. Спросил, интересно мне или нет. Я сказал, что интересно. Потом несколько месяцев от него ни слова. Затем вдруг появляется и говорит, что хочет встретиться в субботу. Типа, если все склеится, у него будет начальный капитал и ему понадобится моя помощь.
        —Начальный капитал для чего?
        —Он не сказал, но я слышал, что кто-то занимается новым виртуальным секс-клубом. Типа веб-камеры, качественное видео, чат… Звучало неплохо.
        —И этот кто-то — Роджер Мортон?
        —Не знаю. Так, дружок один по пьяни наплел. Но когда я услышал про Роджера, я сразу об этом вспомнил.
        —И что это за дружок?
        —Хрена с два я вам скажу.
        Ной решил рискнуть:
        —Робби Ральстон?
        Шуман пожал плечами.
        —Ральстон тоже мертв.
        Собеседник не смог скрыть своего удивления.
        —Робби мертв?
        —Это он болтал по пьяни?
        —Может быть. Но у него мозгов не хватило бы провернуть такое дело в одиночку. — Шуман запнулся, потом добавил: — Я лучше на нарах чалиться буду, чем тягаться с любителями водки… сечешь, о чем я?
        Ной прекрасно все понял.
        —Спасибо, мистер Шуман.
        —Спасибо, мистер Шуман? — заржал тот. — «Спасибо» впостель не затащишь, — добавил он и подмигнул Эбигейл.

* * *
        В машине Эбигейл повернулась к Ною:
        —Хорошо иметь влиятельных друзей.
        Армстронг удивленно моргнул:
        —Ты о чем?
        —О заместителе начальника полиции. Полезное знакомство.
        Ной пожал плечами и включил зажигание.
        —Вряд ли. Ричард Блейкслай был моим первым напарником, когда я только поступил на службу в ВВС. Он все еще служит, кстати.
        —То есть ты навешал Тузу лапши на уши? — хохотнула Эбигейл. — Провел такого матерого зэка, как Шуман? Ты меня впечатлил…
        —У нас просто не было времени на его заморочки, да и повода для ареста тоже. Кроме того, не хотелось бы мне целый час сидеть в машине в его компании. — Ной свернул на основную дорогу и направился обратно в Вашингтон. — Мортон с Ральстоном затеяли опасную игру.
        —Судя по тому, что они оба трупы, ты прав.
        —Я вот думал тут насчет любителей водки, о которых говорил Шуман…
        —И что?
        —Знаешь Сергея Юрана, русского контрабандиста? Он может привезти из России все, что душе угодно, — наркотики, людей, оружие…
        —Ого!
        Ной кивнул:
        —Он единственный русский из списка знакомых Мортона. По словам Кейт Донован, Юран наладил для «Трэск энтерпрайзес» нескончаемый поток проституток, которых те снимали в своих фильмах. Может, Мортон перешел ему дорогу? — сказал Ной и вдруг замолчал. Он чувствовал, что что-то здесь не так.
        —Продолжай, — нетерпеливо попросила Эбигейл спустя мгновение.
        —Я не так хорошо знаю Юрана, но убийство Мортона кажется мне уж слишком неряшливым.
        —Неряшливым? Одна пуля — и он труп.
        —Да, но это ниже уровня Юрана, — ответил Ной, выезжая на шоссе. — Однако Мортон точно ввязался в нечто серьезное — нечто, что стоило ему жизни. Значит, в его плане участвовал кто-то еще более опасный.
        —И куда едем?
        —К Юрану. Надо будет сообщить в штаб — наверняка он уже под наблюдением у кого-нибудь из наших. Не хочу мешать никакой подпольной операции, но русский должен что-то знать, иначе Шуман не нервничал бы так сильно.

* * *
        На пути в Вашингтон Ной позвонил Гансу Виго с просьбой выяснить, не ведется ли каких-нибудь расследований в отношении Сергея Юрана. Доктор перезвонил ему, как раз когда Армстронг заехал на парковку штаб-квартиры ФБР.
        —Правильно вы позвонили, — сказал он. — Иммиграционная служба уже несколько месяцев за ним наблюдает, и они не хотят, чтобы мы трогали его в данный момент. Но зато я смог выудить у них кое-какую информацию. Есть как хорошие новости, так и плохие.
        —Слушаю.
        —У Юрана и его людей есть алиби на прошлые выходные — они все были в Нью-Йорке.
        —Интересно, чем они там занимались? Посещали конгресс по работорговле? — спросил Ной саркастически.
        —Этого они не сказали, а я не спрашивал. Иммигранты в наше время такие чувствительные…
        —Он мог попросту заказать Мортона, — сказал Ной.
        —Согласен, но были бы слухи. По моим источникам, Мортон и Ральстон их даже не интересовали. Нет никаких признаков того, что Юран вообще интересуется порнографией в Интернете, — он предпочитает иметь дело с «живым товаром».
        Армстронг был убежден, что Шуман сказал правду.
        —А мой источник говорит, что русский может быть источником капитала для этого нового предприятия.
        —Не исключено, но только с финансовой точки зрения. Юран нередко дает деньги в долг под огромные проценты. Думаете, именно поэтому прикончили Мортона и Ральстона? Не смогли расплатиться?
        —Нет, не думаю, — признал Ной. — Нет никаких признаков того, что у них вообще были деньги, даже на короткий промежуток времени. А контрабандист не идиот и не стал бы убивать их без веской причины.
        —Согласен. Думаю, Юран — это тупик, но я попросил своего приятеля в иммиграции присмотреться к нему. Сколько писем в переписке между русским и Мортоном?
        —Одно.
        —Маловато. Кейт уже раскрыла его содержание?
        —Нет. Что-нибудь еще?
        —Да, теперь плохие новости.
        —Я думал, плохие новости вы мне уже сообщили.
        —То, что я не раскрыл за вас ваше дело? Нет, это было бы слишком легко. Вам стоит знать, что Сергея Юрана вчера навестил Шон Роган.
        Армстронг напрягся.
        —Роган?
        —Провел с ним двадцать семь минут. Заявился к нему в бар до открытия. Это произошло прямо перед тем, как он обнаружил тело Ральстона.
        —Значит, Юран направил его туда?
        —Сомневаюсь — Ральстон был сообщником Мортона, а Шон просто расследовал это дело, как и вы.
        —Препятствуя отправлению правосудия.
        —Я говорю лишь, что вам стоит подумать о сотрудничестве с Шоном и «РКК». У них свободы побольше, чем у нас.
        Ганс не давал ему никакого явного приказа, но ощущение было именно таким. Ной внутренне кипел. Привлекать частного консультанта — одно, но связываться с такой серой конторой, как «Роган-Карузо-Кинкейд»…
        —Я спрошу Рогана, о чем они с Юраном беседовали, и попрошу его держаться подальше от моего дела.
        —Понимаю. Я просто описываю варианты, — сказал Ганс.
        Данный вариант Ноя совсем не интересовал. Если только в самом экстренном случае.
        Глава 20
        Утром в понедельник Коди поджидал Люси у дверей офиса судмедэкспертизы.
        —Ты соврала мне!
        Мисс Кинкейд несколько раз быстро моргнула, не понимая, о чем он говорит. После всего нескольких часов сна болела голова, порывы холодного ветра распахивали полы ее пальто, и она снова почувствовала колющее ощущение того, что кто-то за ней наблюдает.
        Он сунул листок бумаги в ее одетые в перчатки руки. Листок оказался распечаткой переписки с удаленного аккаунта Прентера в социальной сети, пересланной на адрес его электронной почты.
        Первое сообщение было отправлено с мейла Люси под псевдонимом Таня_2001:
        сорри, планы поменялись, нужно смотаться в Ваш-н, может, клуб 10? жду жду жду Таня
        Она пять раз перечитала сообщение, пока Коди не вырвал его у нее из рук.
        —Я этого не писала, — сказала женщина.
        —Я тебе не верю.
        Люси смотрела на полицейского, с сожалением и грустью понимая, что он снова считает ее лгуньей. Холодок страха затаился где-то внутри от осознания того, что кто-то воспользовался ее аккаунтом, чтобы отправить Прентера в «Клуб 10». Туда, где его убили.
        —Ты знаешь меня больше трех лет. Ты не веришь мне?
        —Хочешь сказать, что это не твой аккаунт? — Коди помахал листком у нее перед носом.
        —Нет, но…
        —Твой защищенный аккаунт в ФОМД?
        —Коди! Прекрати допрашивать меня, словно я подозреваемая!
        Он ничего не сказал и лишь сжигал ее взглядом.
        —Я не отправляла сообщение, — повторила Люси.
        —Тогда кто его отправил? — выкрикнул полицейский, словно она лгала под присягой.
        —Не знаю! — Кинкейд просчитывала в уме все возможные варианты. — Кто-то мог взломать мой аккаунт.
        —Этот кто-то должен был знать, кто ты.
        —Нет, необязательно. Если кто-то получил доступ к электронной почте Прентера… Коди, черт побери, он пересылал переписку себе на почту, кто угодно мог видеть мое имя пользователя! Может, одна из его бывших подружек сердилась на него и не хотела, чтобы он еще с кем-то встречался. Может быть…
        —Да ты послушай себя!
        —Я пытаюсь понять, как кто-то воспользовался моим аккаунтом или же замаскировал свой и притворился Таней, чтобы отправить его в тот бар, где он был убит. Может быть, просто совпадение, — сказала Люси и мгновенно осознала, что это никакое не совпадение. Кто-то расчетливо принял решение отправить Прентера в «Клуб 10». Спустя два часа его убили в переулке… — О чем ты думаешь, Коди? — тихо спросила она.
        Тот потер лицо ладонью.
        —Я уже не знаю, что и думать.
        —Убийство было преднамеренным. Ты читал отчет о вскрытии? Четыре пули, помнишь? Три в живот, одна в затылок. Похоже на профессионала. Явно не спор из-за наркотиков. — Люси начала дрожать от холода.
        Коди схватил ее за руку.
        —Если у тебя неприятности, просто скажи мне. Я сделаю все, что могу, чтобы помочь тебе, но ты должна сказать правду.
        —Нет у меня никаких неприятностей!
        —Кто-то попросил тебя отправить это сообщение? Или, может, ты давала кому-то доступ к своему аккаунту? Кого ты пытаешься защитить? Скажи мне!
        —Нет! За кого ты меня принимаешь?
        —Тогда ты что-то кому-то рассказала.
        —Никому я ничего не рассказывала! Вообще-то я сказала тебе, что нахожу убийство Прентера странным. Я пришла к тебе, помнишь?
        —Может, пришла проверить, не наследила ли ты!
        Люси вырвала руку и сделала шаг назад. Набралась духу и сказала до ужаса спокойным голосом:
        —Если бы я хотела подставить Прентера, то не стала бы отсылать тебя не в тот бар. Я бы просто не рассказывала тебе о том, что он у меня на крючке. Я бы не организовала убийство насильника на твоей территории, потому что ты знал, что я раскручиваю его в Интернете. И уж, конечно, не пришла бы к тебе, чтобы обсудить странные обстоятельства этого преступления.
        Коди обмяк, словно осознал правдивость ее слов, но Люси с горечью поняла, что больше никогда не сможет ему доверять.
        —Прости, — пробормотал он.
        —Как ты мог подумать, что я на такое способна?
        Коди промолчал, но мисс Кинкейд знала, почему он поверил в худшее о ней. Она прикрыла рукой рот, чтобы всхлипыванием не выдать те чувства, что душили ее.
        Все из-за того, что однажды Люси уже убила человека. Шесть лет назад она в упор расстреляла Адама Скотта. Немногие знали всю историю, в том числе и Коди. Она рассказала ему о своем прошлом, когда они встречались.
        Женщина развернулась и пошла прочь, так быстро, как только могла на обледеневшем тротуаре. Коди позвал ее, но она проигнорировала его. По пути в метро Люси позвонила своему начальнику, сказала, что плохо себя чувствует, и отправилась домой — уставшая, замерзшая и ужасно расстроенная потерей друга.
        Внутри ее все кипело оттого, что кто-то воспользовался ею для того, чтобы убить Брэда Прентера. Она должна поскорее добраться до дома, чтобы просмотреть все свои записи и аккаунты и разобраться во всем, пока настоящий убийца не понял, что она заподозрила неладное. Хотя, наверное, тот уже обо всем знает, если учесть, что Коди вовсю расследует это преступление.
        Несмотря на злость, Люси понимала, что если не она, то кто-нибудь другой из ФОМД раскручивал бы Прентера. В ФОМД работали десятки волонтеров и лишь несколько штатных сотрудников. Фрэн проверяла всех и каждого. Некоторые пережили трагедию в своей жизни, другие были бывшими сотрудниками правоохранительных органов, третьи все еще работали в области общественной безопасности и помогали в свое свободное время. Всем приходилось пройти тщательную проверку, но ни одна проверка не дает стопроцентной гарантии.
        Мисс Кинкейд ничего не могла сказать Фрэн, пока сама не была полностью в этом уверена. Если бы директриса узнала о том, что кто-то воспользовался ее организацией для того, чтобы убить насильника, это было бы для нее огромным ударом. Меценаты уйдут, финансирование иссякнет. Вся их отличная прошлая работа станет предметом бесконечных расследований и разбирательств. Действующие полицейские, работающие с ними, могут столкнуться с трудностями. Такие как Коди.
        Люди, с которыми работала Люси, не убивали насильников, они сажали их за решетку. Ей становилось не по себе от мысли о том, что все их усилия могут пострадать оттого, что кто-то один захотел убить Прентера.

* * *
        Когда Люси вошла в дом, она сразу же почувствовала запах цветов и лишь затем заметила букет на столике у лестницы. Красные розы в прозрачной стеклянной вазе. Рядом стояла карточка с ее именем, а возле карточки был листок бумаги с надписью почерком Кейт:
        Их доставили прямо перед моим уходом. Красотища! Все расскажешь вечером!
        Напряжение, продолжавшее расти в ней во время короткой поездки на метро и по пути домой, начало понемногу рассеиваться. Она открыла карточку.
        Я ПОТРЯСАЮЩЕ ПРОВЕЛ ВРЕМЯ ВЧЕРА НА КАТКЕ. СКОРО УВИДИМСЯ!
        Роган не подписался своим именем, лишь оставил неразличимую подпись. Люси улыбнулась и вдохнула аромат цветов. Раньше она не считала розы своими любимыми цветами, но сегодня все изменилось. Шон стал очень важным человеком для нее. Он понравился ей с того момента, когда Патрик познакомил их, однако сначала мистер Роган показался ей легкомысленным. Машина, самолет, компьютерные игрушки — больше в жизни его вроде бы ничто не интересовало. Но, проведя с ним несколько дней, она узнала детектива с совершенно другой стороны. Поцелуи Шона, само его присутствие заставляли ее чувствовать в душе комфорт и умиротворение, которые удивительным образом преобразили ее жизнь. Плохо знающему его человеку Роган мог показаться поверхностным, но Люси видела глубину характера, ум и чувственность, и они влекли ее не меньше ирландского шарма и мужской привлекательности детектива.
        Она нехотя положила карточку на стол, вспомнив, что сбежала с работы не для того, чтобы отдыхать. Ей предстояло узнать, что же произошло с Брэдом Прентером.
        Убийца в точности знал, как фонд отслеживает насильников, выпущенных на свободу по УДО, и отправляет их обратно за решетку досиживать положенный им срок. Неужели кто-то из ФОМД объявил Прентеру личную вендетту?
        Наиболее логичным объяснением была месть одной из прошлых жертв.
        Люси отправилась в свою комнату и включила компьютер. Она могла получать доступ к файлам ФОМД из дома, хотя редко этим пользовалась. Кинкейд открыла уголовное дело Прентера, хотя знала его наизусть, и принялась перечитывать на тот случай, если ранее упустила что-то из виду.
        Он был осужден за изнасилование Сары Тайсон. Еще две женщины согласились дать на него показания, и Люси не знала, почему они сами не выдвинули против него обвинения. Недостаточная доказательная база? Судья разрешил им давать показания, но, читая записи судебных прений, Люси поняла, что их показания были ограниченными. Они говорили только о тех фактах, какие подтверждались прочими свидетельскими показаниями, — обе они выглядели пьяными в общественном месте, и обоих Прентер отвез домой. Он не отрицал, что занимался сексом с ними, но настаивал на том, что все произошло по обоюдному согласию. Скорее всего, дамочки были накачаны наркотиками и потому казались окружающим пьяными, но никаких доказательств этого не было. Присяжным тем не менее не понравилось, что Прентер дважды воспользовался нетрезвостью студенток. Кроме того, нашлись неопровержимые доказательства того, что мужчина подлил наркотики Саре Тайсон. В результате суд признал его виновным.
        Люси принялась изучать данные Сары и других женщин. Все окончили колледж. Ни одна из них не жила в радиусе ста миль. Одна была помолвлена и готовилась к свадьбе, а Сара училась на юридическом в Техасе.
        В личных записях Люси также была информация о его школьной подружке в Род-Айленде.
        Одним субботним вечером Эвелин Олденбург поздно вернулась домой после вечеринки дома у одного из знакомых. Родители спали и не слышали, как она вошла, но ее младший брат сказал, что слышал звук закрывающейся двери гаража в 1.40 утра, более чем на час позже разрешенного ей времени. Он не хотел, чтобы у его сестры были неприятности, а потому ничего никому не сказал. На следующее утро мать отправилась разбудить Эвелин, но та лежала без сознания. Девушку вырвало на пол рядом с кроватью, что указывает на то, что, скорее всего, она вернулась домой в сознании. Родители и врачи «Скорой помощи» решили, что имеют дело с алкогольным отравлением, и ее лучшая подруга, Шейла, подтвердила, глотая слезы, что привезла Эвелин домой в ее машине и помогла ей дойти до дома.
        Подозрения вызывали события, которые произошли в период с 11.45 до часа ночи, когда Шейла не могла найти Эвелин. Никто, даже полиция и больничный персонал, не думал, что девушка может страдать от чего-то, кроме алкогольного отравления. Анализы на наркотики не дали неоспоримого результата. Дополнительные анализы подтвердили, что она употребила неизвестный анаболический стероид, похожий на оксибутират натрия, но не идентичный с ним.
        На теле Эвелин не было обнаружено никаких следов изнасилования, но следы недавнего полового акта присутствовали. Не было найдено никаких посторонних ДНК. Насильник, вероятно, пользовался презервативом. К тому же Шейла нашла Эвелин лежащей голой в ванне. Теплая вода могла легко уничтожить любые улики.
        Прентер присутствовал на той вечеринке, и Шейла рассказала, что он провел с Эвелин весь вечер, а в 11.45 они куда-то ушли вместе. Когда девушку обнаружили в ванне, Прентера рядом с ней не было. Другие свидетели подтвердили данный факт. Он заявил, что они занялись сексом по обоюдному согласию, а дневник школьницы подтвердил, что она подумывала о том, чтобы заняться сексом с Прентером. Он же заявил, что покинул вечеринку в полночь.
        Хотя полиция и подозревала Прентера в том, что он подлил ей наркотики, никаких вещественных доказательств этого обнаружено не было. Парень спокойно окончил школу и поступил в колледж.
        Скорее всего, именно кустарная «Жидкость Икс» вкомбинации с алкоголем привели к развитию шоковой реакции организма Эвелин, но это так и не было доказано. Она погрузилась в кому, в которой находится по сей день — спустя восемь лет.
        Люси открыла файл с информацией о семье Эвелин. Ее брат Кайл учится на первом курсе колледжа на Западном побережье. Родители все еще живут в Провиденс, а Эвелин пребывает в хосписе. Отец — менеджер в банке, мать — учительница. Живут скромно. У матери есть страничка в Фейсбуке, и Люси прочла оттуда все записи, чувствуя одновременно душевный подъем и то, как сжимается от сочувствия сердце. По большей части миссис Олденбург старалась сохранять позитивный настрой, но в прошлом году, на двадцать пятый день рождения Эвелин, она написала:
        С днем рождения, Эвелин. Мы возлагали такие надежды на тебя и на твое светлое будущее. Ты была нашей умницей, красавицей и мечтательницей. Я никогда не оставлю надежд на медицину и никогда не перестану молить Бога о чуде.
        Люси не замечала, как слезы сами текут по щекам и падают на стол. Она прочувствовала всю боль несчастной матери. Ее брат Патрик тоже попадал в кому, в которой провел почти два года, и все из-за того взрыва, который устроил Адам Скотт. Непосредственно после взрыва он был в сознании, но растущее внутричерепное давление требовало срочной операции на мозге, после которой брат очнулся лишь спустя двадцать четыре месяца.
        Люси вытерла слезы ладонью, чувствуя ненависть к Брэду Прентеру и злость на то, что присяжные не поняли друзей Эвелин, явно утаивших часть правды. Кто-то знал, что в действительности произошло на той вечеринке. Даже если парень не виновен и не подливал ей наркотики, это не снимает с него вины в том, что он переспал с девушкой, которая была явно не в себе и не могла осознанно согласиться на секс с ним.
        Вероятность того, что Олденбурги решили отомстить Прентеру, используя столь сложную схему с проектом ФОМД по отслеживанию условно-досрочно освобожденных насильников, казалась ничтожно малой. Но Люси понимала, что в особых обстоятельствах и самые обычные люди готовы пойти на убийство.
        Она вытащила папку, где держала записи на всех насильников, каких ей доводилось отслеживать во время работы в ФОМД. Не все они были условно-досрочно освобожденными — некоторые представляли собой гнуснейших типов, охотившихся за детьми в Интернете, которых она выявила и перенаправила в правоохранительные органы для расследования и привлечения к ответственности. Но бо?льшая часть ее работы касалась проекта по досрочно освобожденным.
        За время работы в ФОМД Люси довелось общаться по чату с двадцатью семью сексуальными преступниками, освобожденными по УДО. Их выявляли разными методами, но большинство из них были рабами своих пристрастий. Они вновь и вновь совершали те же самые преступления. Стоило выявить предпочтения сексуального преступника, и его становилось легко подцепить на крючок. Компьютерная программа Люси помогала выявлять их, а также места в Интернете, где насильники с большой степенью вероятности обитали. ФОМД осуществлял мониторинг множества чат-румов и социальных сетей в поисках ключевых слов и фраз. И если кто-то проявлял повышенный интерес к сотрудникам фонда или его добровольцам, они отслеживали имя пользователя и, если получалось, адрес электронной почты. Затем информация сверялась с базой данных известных преступников, вышедших на свободу по УДО, и в случае соответствия сексуальный преступник становился объектом разработки.
        Большая часть из них уже нарушила условия досрочного освобождения самим своим присутствием в чат-руме, но судьи не были готовы отправить их обратно за решетку лишь на таком основании. Переполненность тюрем и контроль финансовых затрат в системе уголовного правосудия оставались огромной проблемой, и правоохранительные органы не имели ни времени, ни людей для мониторинга каждого условно-досрочно освобожденного сексуального преступника, вступающего в чат по Интернету. ФОМД преследовал лишь преступников-рецидивистов с высокой степенью риска повторения преступлений или насильников, которых вообще не стоило выпускать из-за решетки.
        Из тех двадцати семи, с которыми Люси довелось работать, девять так и не заглотили наживку. Ублюдки обладали поистине феноменальным чутьем на полицию. Семнадцать были арестованы и вернулись за решетку безо всякого суда, так как попались на нарушении условий досрочного освобождения. При рассмотрении дел сексуальных хищников судьи просто отменяли решение об условно-досрочном освобождении, стоило тем пересечь черту. Однако двое мерзавцев все еще разгуливали на свободе. Хотя они нарушали условия досрочного освобождения, но недостаточно жестко, поэтому не давали судьям повода заключить их за решетку.
        Начиная злиться на себя из-за неспособности найти ответ на свой вопрос и не желая отправляться к Фрэн без чего-либо существенного, Люси задумалась о том, нет ли еще каких-либо связей у Прентера. Может быть, он разозлил кого-то в тюрьме? Нужно найти доступ к дополнительной информации.
        Невестки дома не было — вот и отлично, поскольку Люси собиралась воспользоваться ее компьютером.
        Благодаря связям с ФБР Кейт имела доступ к публичным и тюремным архивам, а Люси знала ее пароль. Кинкейд понятия не имела, понимает ли Кейт, что и она имеет доступ в базы данных, но решила, что вряд ли. Люси могла и самостоятельно получить необходимую ей информацию законными способами, но на заполнение многочисленных форм и прочие бюрократические проволочки ушло бы много времени, а сейчас дорога? каждая минута. Тем более что Коди Лоренцо считает ее соучастником убийства.
        Пользуясь доступом Кейт в федеральные архивы, Люси один за другим проверяла все имена в своем списке, записывая, в какой тюрьме они отбывали наказание, в каком году вышли на свободу, кем были их сокамерники и с какими проблемами им пришлось столкнуться в тюрьме. Когда она получит всю информацию, то сопоставит ее с данными на Прентера, его жертв, а также на сотрудников и волонтеров ФОМД, чтобы понять, имеются ли связи между ними.
        На первый взгляд ничего необычного в полученных данных не было. Затем она воспользовалась базой «Лексис-Нексис» для поиска по газетным архивам — не исключено, что так и не проявившиеся условно-досрочно освобожденные оказались в тюрьме штата или округа за преступления, не связанные с сексуальными.
        Люси проверила каждое имя.
        Тобиас Джейнсон был мертв. Убит в городе Ралей, Северная Каролина…
        Женщина почувствовала, как кровь отлила от ее лица. Одного за другим она проверила каждого из девяти преступников.
        Спустя несколько минут Кинкейд узнала, что из девяти семеро мужчин, которые так и не явились на организованное ею свидание, были мертвы.
        И все они оказались убиты именно в те ночи, когда их должны были арестовать по наводке Люси.
        Глава 21
        Люси крепко обняла Шона, стоило ему только войти в дом. Должно быть, он преодолел разделяющие их шесть кварталов словно спринтер, потому что дорога заняла у него менее пяти минут.
        —Что стряслось? — беззаботно спросил детектив, хотя взгляд его был серьезным.
        —Сейчас расскажу все по порядку, — ответила она и провела его к обеденному столу. — Иначе ты мне просто не поверишь.
        —Разумеется, поверю.
        На прошлой неделе все, во что она верила, пошатнулось после визита двух агентов ФБР. Теперь же ситуация стала еще запутаннее. Кинкейд взяла Рогана за руку.
        —Люси, ну говори же!
        —Я работаю волонтером в ФОМД вот уже три года, — начала она. — Я горжусь нашими успехами — мы выловили сотни хищников, рыскающих в Интернете, и отправили их за решетку…
        Женщина вдруг поняла, что начала неправильно — на недавнем мероприятии Шон уже слышал все это.
        —Итак. — Она осушила стакан воды. — Есть еще один проект ФОМД, который концентрируется на разработке условно-досрочно освобожденных рецидивистов, если имеется высокий шанс того, что они повторно совершат преступление. Мы знаем, что, по разным оценкам, от пятидесяти до восьмидесяти процентов извращенцев, специализирующихся на детях или подростках и освобожденных досрочно, будут снова арестованы за аналогичное преступление в течение первых трех лет после освобождения. И это лишь те, кого удается поймать. Мы находим их в чат-румах, популярных в среде их жертв, и ждем, пока они сами не попытаются установить контакт с одним из нас. Мы создаем аккаунт, подходящий под их предпочтения, и в большинстве случаев не проходит и трех месяцев, как мы выявляем насильников и определяем их местонахождение. Большинство из них нарушают условия своего досрочного освобождения самим фактом общения с несовершеннолетними по Интернету, но из-за переполненности тюрем для того, чтобы вернуть их за решетку, требуется что-то более серьезное. Они должны попытаться встретиться с потенциальной жертвой.
        Я работала над двадцатью семью подобными делами, — добавила она. — Точнее, двадцатью восемью. Брэд Прентер, вышедший по УДО, был последним объектом нашей разработки. У него были очень жесткие условия досрочного освобождения — никакого алкоголя, обязательное посещение встреч общества анонимных алкоголиков и тому подобное, и его нетрудно было поставить в такую ситуацию, где он нарушил бы условия своего досрочного освобождения. Я общалась с ним в чат-руме, популярном среди студентов. Он немедленно установил контакт, и я тянула время, поджидая правильный момент. Затем в прошлый четверг мы договорились о встрече в баре «Маяк» на Фэрфакс.
        Коди Лоренцо занимается многими из этих дел в свободное от службы время. Но в четверг вечером Прентер так и не явился на встречу. Его убили при ограблении у совсем другого клуба. — Люси положила перед Шоном копию отчета о вскрытии. — Я достала отчет о вскрытии. Посмотри на пулевые ранения. Три пули в живот, одна в затылок. Затем я обнаружила, что его аккаунт в социальной сети стерт. Уничтожен. Я не могла восстановить его. Коди узнал от бармена, что в том клубе Прентер встречался с кем-то, с кем познакомился через Интернет, а затем из материалов полицейского расследования получил копию электронного сообщения, полученного Прентером с моего аккаунта под именем Таня, в котором встреча переносилась в другой бар. Он думал, что я написала это сообщение. — Она поколебалась, затем добавила: — Намеренно. Чтобы убить Прентера.
        Ее нижняя губа задрожала, и она прикусила ее, пытаясь сдержать эмоции.
        —Люси, присядь, — сказал Шон спокойно.
        —Я не могу…
        Роган взял ее за руку и усадил на стул рядом с собой.
        —И с чего это твоему бывшему парню думать, что ты могла сделать нечто подобное?
        —Он знает, что я однажды уже убила человека.
        Лицо Шона помрачнело.
        —Адама Скотта?
        Женщина кивнула.
        —Да, я рассказала ему все, когда мы встречались. И он подумал… — Она покачала головой, изо всех сил сдерживая навернувшиеся на глаза слезы. — Он извинился. Но, по его словам, я способна на убийство кого-нибудь еще…
        Шон прижал ее к себе. Его глаза вспыхнули, затем потемнели, и он сказал твердым голосом с нотками едва контролируемой ярости:
        —Тогда ты просто защищалась.
        Он внезапно поцеловал ее. Сила его губ ошеломила ее, как и та страсть, с какой он притянул ее к себе. Затем мужчина быстро отстранился и отвел взгляд, но, прежде чем он успел скрыть свои эмоции, Люси успела заметить гнев на его лице.
        —Люси, Коди сказал, что собирается тебя арестовать? Что ты под следствием?
        Она покачала головой:
        —Он думал, что я выгораживаю кого-то…
        —Вот же придурок. Не говори с ним больше наедине.
        —Он знает, что я не виновна в смерти Прентера. Я объяснила ему, почему это не могла быть я. Теперь он все понимает.
        —Люси, он коп. Пообещай мне, что не будешь говорить с ним наедине о Прентере или ФОМД.
        Она согласилась.
        —Но кто-то использовал меня для того, чтобы убить Прентера. Они взломали мой аккаунт… — Ее голос надломился, но Кинкейд заставила себя сохранять спокойствие.
        —Но как Лоренцо получил электронное сообщение, если аккаунт насильника был стерт?
        —Прентер установил автоматическую переадресацию на свой личный адрес электронной почты. Полиция распечатала копию с его мобильного.
        —Можно ли выйти на твой реальный мейл через почту Прентера?
        —Нет, практически невозможно. У ФОМД нет реальных аккаунтов. Кто-то хорошо разбирающийся в компьютерах или владеющий соответствующим ордером смог бы выйти на Фонд охраны материнства и детства, но не на меня лично. Однако Коди знает все мои имена пользователей, включая то, какое я использовала с Прентером.
        Шон задумался. Его тело обманчиво казалось расслабленным; глаза смотрели прямо на Люси, но она заметила, что он не видит ее. Кинкейд была настолько ошеломлена всей этой ситуацией, что не могла заставить себя замолчать, пытаясь разобраться в том, что происходит.
        —Сначала я подумала, что Прентера убил кто-то из знакомых одной из его жертв, — продолжила она. — Я изучила их всех, изучила их семьи, потому что…
        —Потому что они тоже жертвы, — вставил Шон и снова посмотрел ей прямо в глаза.
        Женщина кивнула с облегчением оттого, что приятель в точности понимал, что она ощущает. Независимо от квалификации полицейского или прокурора, пострадавшие от изнасилования всегда страдают от вторжения системы уголовного правосудия в свою жизнь.
        —Кроме того, я думала, что один из них взломал мой аккаунт.
        —И?..
        —Ничего. Может, тебе удастся найти что-нибудь…
        —Разумеется, и не сомневайся. Обещаю, что буду действовать максимально незаметно.
        Она знала, что может положиться на друга, и лишний раз убедилась в том, что поступила правильно, сразу позвонив ему.
        —Но затем мне пришло в голову: ачто, если Прентера убили из-за чего-то еще? Например, из-за наркотиков, потому что мы знаем, что при нем обнаружены особые наркотики. Обычно такие вещества добавляют девушкам в спиртное; потом девиц насилуют, пользуясь их невменяемым состоянием. К тому же он недавно освободился; быть может, парня настигли какие-то тюремные разборки… Я сопоставила всех сокамерников мерзавца с его жертвами, самим Прентером и его семьей, а также всеми сотрудниками и добровольцами ФОМД. Затем добавила туда же всех других условно-досрочно освобожденных, находившихся в разработке у ФОМД, и все встало на свои места. Из двадцати восьми, вышедших по УДО, большинство уже вернулись в тюрьму. Десять так и не заглотили наживку — не явились на свидание. Семеро мертвы. Точнее, восемь, включая Прентера. — Она сделала глубокий вдох. — Все умерли именно в ту ночь, когда я организовала встречу с ними для подтверждения нарушения условия освобождения. Все убиты. Одного сбила машина. Трое умерли от ножевых ранений. Четверо застрелены. Двадцать процентов из всех тех, кого я прорабатывала, были убиты в
ночь встречи.
        —Что общего между ними? — спросил детектив.
        —Ничего, — ответила Люси, — только то, что все они — осужденные преступники, вышедшие на свободу по УДО.
        —Местные?
        —Нет. Прентер единственный из всех жил в окрестностях Вашингтона. Остальные проживали в разных местах на Восточном побережье. Один даже освободился в Калифорнии. У ФОМД связи в правоохранительных органах по всей стране.
        —Все они совершили изнасилования?
        —Прентер единственный сел за изнасилования. Остальные совращали детей. Но, — добавила она, — одна из жертв Прентера была изнасилована, когда они оба были еще в школе. Она все еще в коме из-за вещества, которым он ее накачал.
        —Где?
        —В Род-Айленде. Я изучила ее и ее семью. Не думаю, что они замешаны, но, быть может, стоит с кем-нибудь проконсультироваться, прежде чем говорить с Кейт.
        —Ты не можешь рассказать ей обо всем этом.
        Люси нахмурилась:
        —Она умная и сможет увидеть всю картину целиком. Кейт будет весьма полезна. Она не рассказала мне о сделке Мортона со следствием, да и своих секретов от ФБР у нее хватает.
        —Думаешь, что теперь, когда миссис Донован наконец снова работает с ФБР, она сможет расследовать дело убийцы-мстителя? — спросил Шон.
        —Мне нужна дополнительная информация. Необходимо узнать, кто курировал каждого из освобожденных.
        —Не твой ли бывший?
        Люси покачала головой, не обратив внимания на нотку неудовольствия в голосе Рогана.
        —У нас в ФОМД несколько полицейских работают добровольцами в свое свободное время. Коди — лишь один из пяти или шести в Вашингтоне и окрестностях, а ведь есть еще и другие регионы.
        —Мне нужны их имена. Я проведу собственное расследование.
        Люси претила такая перспектива, но она согласилась. Ей и в голову не приходило, чтобы кто-либо из мужчин или женщин, которых она знала по ФОМД, стал соучастником убийства. Конечно, все они жаждали правосудия, но исключительно в зале суда. Полицейские. Агенты ФБР. Один работник исправительного учреждения. Никто из них не был способен на убийство.
        —Я проведу более глубокое сопоставление всех условно-досрочно освобожденных, чтобы попытаться обнаружить менее очевидные связи, — сказала Люси. — Программа, которую я разрабатываю, уже дала достаточно информации; теперь вопрос лишь в том, чтобы выбрать жертвы для сравнения.
        —А как ты узнаешь, кто какое дело курировал? — спросил Шон.
        —Фрэн все знает, — ответила она. — Я поговорю с ней, мне все равно туда к трем.
        —Нет, — сказал вдруг Шон жестко. — Откуда ты знаешь, что Фрэн в этом не замешана?
        Люси смотрела на него, не веря своим ушам, медленно поднимаясь со стула.
        —Фрэнсис Бакли — бывший агент ФБР. Глава ФОМД. Она не убийца!
        —Мстители не похожи на сексуальных преступников или серийных убийц. Они совсем другие.
        —Не надо меня учить!
        Она хорошо понимала психологию преступников.
        —Я и не пытаюсь, — ответил Шон тихо.
        Люси уперлась руками на стол, опустила голову и закрыла глаза. Она не знала, что и думать. Ведь Фрэн ее наставница. Женщина, на которую она так старалась походить, обладающая целеустремленностью, преданностью делу, страстью и способностью контролировать все свои эмоции. Директриса взяла мисс Кинкейд под свое крыло с самого начала, и Люси любила ее, как сестру. Как мать.
        —Люси, — сказал Шон обеспокоенным голосом, и она сделала усилие, чтобы не расплакаться.
        —Ты прав. Пока нельзя говорить об этом Фрэн. Я буду работать сама.
        —Будь осторожна. — Детектив встал, обнял женщину сзади и положил подбородок ей на плечо. — Я знаю, как тебе трудно.
        Трудно? Ей немыслимо тяжело, но она уже побывала в настоящем аду, поэтому все преодолеет, в том числе и предательство. Потому что иначе остается одно — забиться в угол и плакать. Она не сделала этого шесть лет назад, не сделает и сейчас.
        —Если директриса замешана в этом, значит, воспользовалась мною и моей программой, чтобы достать преступников. Я разработала базу данных для того, чтобы помочь ФОМД лучше оценивать степень опасности отдельных хищников. Фрэн способствовала этому, помогала мне в деталях, даже сама вводила данные. Она мой друг… — Голос женщины надломился.
        —И надеюсь, ее не в чем упрекнуть, — неуверенно сказал Шон, развернул Люси и нежно коснулся ее щеки. — Но все равно будь осторожней. Пожалуй, тебе не стоит ходить пока в офис. Ты сможешь скрывать свои чувства?
        —Чем я и занимаюсь последние несколько лет… Все-таки стоит сходить в офис. Только там мы можем получить нужную нам информацию. А затем необходимо будет поговорить с Кейт.
        —Хорошо. Я пойду с тобой.
        Она чуть не сказала «нет».
        —И как я объясню Фрэн твое появление в фонде?
        —Ты же можешь сделать мне экскурсию по офису?
        —На пару часов?
        —Я завезу тебя на работу, вот ты и устроишь мне небольшой тур. У меня есть пара секретных приемов… Ну а потом я просто уеду и до конца дня буду наблюдать за зданием, пока ты работаешь, и заеду за тобой, когда будешь готова.
        —Что за секретные приемы?
        —Полулегальные.
        Люси пристально посмотрела на него, но ничего не сказала.
        —Думаю, лучше тебе не знать, — сказал Роган.
        Она сложила руки на груди и, нахмурившись, не сводила с него глаз.
        —Не дави на меня, — улыбнулся Шон. — Но пару «жучков» вам подкинуть придется.
        —Я не позволю тебе прослушивать офис Фрэн.
        —Мы же не крадем корпоративные секреты. Просто пытаемся узнать, кто из ФОМД использовал тебя для того, чтобы находить и убивать сексуальных преступников. Думаю, такая информация чертовски важна. — Он выглядел расслабленным, но в его голосе все еще сквозили нотки скрытой ярости. — Если убийца поймет, что ты раскусила его замысел, ты в опасности. Мне нужна вся информация, какую я только смогу найти.
        Люси не знала, что делать. Но в глубине души чувствовала унижение и злость, потому что кто-то воспользовался ею в этой смертельной игре.
        —И еще, — добавил Роган, — передай своему бывшему, чтобы он держал рот на замке. Если доверяешь ему.
        —Хорошо, — ответила она. Затем посмотрела на часы. — Пойду соберу свои документы и лэптоп.
        —Я подожду.
        Детектив проводил ее взглядом и, когда уверился в том, что она не сможет услышать его, набрал номер Джейн в Сакраменто.
        —Джейн, пробей для меня пару человек, по всем базам.
        —Подожди секунду, — она поставила его в режим ожидания, не дожидаясь ответа.
        Спустя полминуты в трубке раздался мужской голос:
        —Шон?
        —Дюк?
        —Я попросил Джейн соединить нас, как только ты позвонишь. У тебя нет официальных дел. Чем ты занимаешься?
        Даже за три тысячи миль его большой брат, как всегда, сомневался в нем. Детектив надеялся, что после того, как он успешно справился с несколькими сложными делами (в одиночку и с помощью Патрика), Дюк наконец поймет, что он взрослый профессионал, способный вести расследование без мудрого руководства старшего брата. Но лишь тогда, когда они с Патриком открыли «РКК Ист», Шону стало казаться, что его брат начал верить в него.
        —Мне что, нужно разрешение, чтобы привлекать Джейн? — спросил Шон.
        —Нет, конечно.
        —Тогда зачем ты звонишь?
        —Патрик рассказал про убийство Роджера Мортона. ФБР ведет расследование, а у нас непростые отношения с федералами, и нам нужно проявлять крайнюю осторожность при ведении параллельных расследований.
        —И ты думаешь, что я ничего не знаю? — Шон не слишком заботился о построении каких-либо отношений с ФБР, но и мосты сжигать он тоже не собирался.
        —Я просто хочу быть в курсе того, что у тебя происходит.
        Шон решил перенести битву с Дюком на какой-нибудь другой день. У него не было ни времени, ни желания ссориться с ним сейчас.
        —Это не связано с Мортоном. Появилась группа каких-то мстителей, охотящихся за насильниками, и Люси Кинкейд, ничего не подозревая, оказалась в центре происходящего. Они использовали ее для того, чтобы подставлять своих жертв, и мне нужно пробить их по всем базам так глубоко, как только возможно.
        —И кто об этом знает?
        —Только ты, Люси и я. И возможно, один местный полицейский. Его-то я и хочу проверить первым. Не думаю, что он замешан, но доступ у него есть.
        —Дай мне все имена. Я лично их проверю.
        —Пока что два имени. Коди Лоренцо, вашингтонский полицейский, и Фрэнсис Бакли, директор ФОМД, бывший агент ФБР.
        Поскольку Шон обещал Люси, что будет действовать тихо в отношении жертв Прентера, он решил, что сам займется ими.
        —Понял. Позвоню, как только что-нибудь раскопаю.
        —Дюк…
        —Что?
        —Если хочешь поговорить со мной о том, как я управляю деятельностью восточного филиала «РКК», просто позвони. Не впутывай в это Джейн.
        Дюк помолчал несколько секунд.
        —Договорились. Но ты должен понимать…
        —Нет, я ничего не должен понимать в отношении твоего недоверия по отношению ко мне. Мне двадцать девять лет. Ты управлял «Роган-Карузо», когда тебе было двадцать девять. Я думал, что твой переезд — знак того, что ты мне доверяешь…
        —Я тебе доверяю.
        —Но не тогда, когда это действительно важно. — И Шон повесил трубку.
        Люси вернулась в гостиную с лэптопом и толстой папкой в руках.
        —Я готова. — Она склонила голову набок. — Ты в порядке?
        —Да, поспорил со своим братом.
        —По бизнесу или по личным делам?
        —И то и другое.
        Она понимающе кивнула. Шон наклонился и легко поцеловал ее.
        —Мы обязательно узнаем, что тут происходит. Верь мне.
        —Я верю.
        Дюк знал Шона всю его жизнь — и до сих пор не доверял брату полностью. Люси знает его буквально несколько недель — и доверила ему свое будущее. Их будущее, потому что теперь они оба замешаны в деле. Шон ни за что ее не подведет.
        Они направились к входной двери, и Кинкейд махнула в сторону вазы с красными розами.
        —Спасибо, — сказала она, открыв панель охранной сигнализации.
        —За что?
        —За цветы.
        Шон замер, забыв опустить руку, уже потянувшуюся к дверной ручке. Он смотрел на цветы, словно имя отправителя было написано на розовых лепестках.
        —Я не посылал тебе цветы, — сказал он холодно.
        —Но… — Люси запнулась, поняв, что он говорит правду.
        Шон посмотрел на стол и заметил карточку. Ярость вперемешку со страхом пронзила его мозг, когда он прочитал краткую надпись: «Я потрясающе провел время вчера на катке. Скоро увидимся!»
        —Я не писал этого. Кто знает, что мы вчера были на катке?
        Люси прошиб холодный пот.
        —Никто, — прошептала она, — никто…
        Глава 22
        На пути в ФОМД в машине Шона Люси погрузилась в собственные мысли. Она ненавидела чувствовать себя жертвой и лишний раз поклялась себе, что этого не будет. Она не жертва. Она боролась шесть лет назад и хотя проиграла пару сражений, но выиграла войну. И выжила. Смогла двигаться дальше. У нее есть жизнь, будущее и семья.
        Кто-то следил за тобой вчера на катке. Какой-то больной на голову человек видел тебя с Шоном. Видел, как ты целуешь его. Оставил свой мерзкий отпечаток на чистом и счастливом чувстве.
        Люси стало не по себе, и она закрыла глаза, молясь, чтобы Шон не увидел ее внутренние мучения. Но стоило закрыть глаза, как сознание заполонили воспоминания о том, как Роджер Мортон издевался над ней. Она снова видела красный огонек камеры, вспышки фотоаппарата и чувствовала взгляды других подонков, наблюдающих, как девушку насилуют и избивают.
        Люси было больно думать о том, что ее чистое влечение к Шону запятнано смрадным дыханием какого-то вуайериста. Сталкера[7 - Сталкинг (англ. stalking) — нежелательное навязчивое внимание к одному человеку со стороны другого человека.]. Боль и беспокойство сжали ее грудь, и она почувствовала, что ей становится трудно дышать.
        Цветы и карточка говорили о том, что она имеет дело со сталкером. Женщина понимала это и бунтовала против своего же понимания, готовая к действию. Но этот невидимый зритель, наблюдающий за Люси, словно за актрисой на экране, разбудил в ней тлеющие угольки боли, которые ей так и не удалось потушить в своей душе.
        Кинкейд понимала, что не является жертвой, которая выжила, в то время как все, кто издевался над ней, уже мертвы. Она могла постоянно повторять это как мантру, но по-прежнему ощущала сильный дискомфорт. В горле у нее стоял комок, а кожу покрыл липкий пот.
        Ведь все уже налаживалось. До недавнего времени. Ложь Кейт, смерть Мортона, преследователь… Она вдруг снова осознала реальность своих кошмаров.
        Машина остановилась у входа в ФОМД.
        —Я бы не послал тебе красные розы, — сказал Шон.
        Она открыла глаза и посмотрела на него. Протянула руку, погладила его по щеке, поправила непослушные волосы.
        —Я бы послал тебе разноцветные маргаритки, несколько дюжин, — желтые, белые, голубые, фиолетовые, розовые и всех других цветов, каких только смог бы найти.
        —Почему именно маргаритки? — прошептала Люси.
        —Потому что сначала они заставили бы тебя улыбнуться, затем рассмеяться, и потом ты улыбалась бы каждый раз, глядя на них. И каждый раз при виде маргаритки думала бы обо мне. Потому что больше никто не подарит тебе такой бестолковый букет.
        Роган притянул ее к себе, насколько позволяло ограниченное пространство машины, и поцеловал. Сначала едва коснулся губами, словно собирался уже выйти на улицу, но не смог ограничиться этим и прильнул к любимой уверенно, спокойно, но настойчиво. Нежно притянул ее к себе еще ближе, медленно и осторожно поглаживая и массируя пальцами ее напряженные от волнения мышцы шеи. Люси почувствовала, как начинает расслабляться, и, приоткрыв губы, склонилась к нему, правой ладонью гладя его по лицу и чувствуя шероховатость грубой, но такой милой щетины. Несколько раз провела по ней, чувствуя ее мужественную колкость, затем пропустила пальцы сквозь густые, шелковистые волосы друга, смакуя столь яркий контраст…
        Роган целовал ее много раз, словно пытался вновь и вновь убедиться в том, что она действительно рядом. Женщина отвечала с такой же страстью, чувствуя, как боль и страх уходят, и надеялась, что они больше не вернутся.
        Шон протянул руку и расстегнул ее ремень безопасности, затем прижал подругу к себе так плотно, как только позволяла разделяющая их центральная консоль. Люси положила голову ему на грудь и закрыла глаза, чувствуя умиротворенность, безопасность и надежду.
        Так или иначе, но они найдут ответы на все вопросы. И какими бы ни были ответы, кто бы за ними ни стоял, она переживет это. Бывало и хуже, но она всегда справлялась.
        Раньше у нее была ее семья. Теперь же, может быть, у нее появился настоящий друг.
        —Люси, — сказал Шон тихо, — ты не волнуешься?
        —По поводу экскурсии по офису ФОМД с тем, чтобы ты смог поставить нашу контору на прослушку? Волнуюсь… Но понимаю тебя. Однако, когда я получу необходимые файлы, мы сразу отправимся к Кейт, так ведь?
        Роган улыбнулся:
        —Так. Только я говорил не о ФОМД. Я говорил о нас.
        Он снова поцеловал ее.
        Люси облизнула губы и уверенно поцеловала его в ответ, показывая, что она в порядке. Действия всегда лучше слов.
        —Может быть, я просто хочу услышать, как сильно тебе нравлюсь, — усмехнулся Шон. — У меня очень чувствительное эго. Ему нужно постоянно напоминать, что я тебя достоин.
        Он сказал это игриво, но Люси распознала в его браваде нотки волнения, словно он действительно считал ее очень особенной и не был уверен в ее чувствах.
        —Ты мне нравишься, — заверила она. — Ты просто замечательный. И вполне меня достоин. Давай поскорее покончим с делом и отправимся домой.
        —Только сначала позвони Кейт. Нам нужно узнать все про цветы.

* * *
        Ною был нужен дневной свет.
        Он прибыл в Квантико и провел весь день в темной компьютерной комнате Кейт. Необходимость в более мощных машинах была очевидна — и агент не понимал, почему нельзя было организовать все это где-нибудь еще. В конце концов, в его офисной ячейке в региональной штаб-квартире имелось хотя бы окно.
        —Кажется, тебе не очень уютно здесь, — бросила ему Кейт.
        —Как ты можешь работать в такой обстановке?
        —Бывало и хуже. Можешь идти, я тебе позвоню, как только закончу декодировать файлы.
        Донован запустила программу по восстановлению всех сообщений электронной почты, когда-либо проходивших через аккаунт Роджера Мортона. Во избежание сбоев за ней нужно было следить. Одновременно Кейт проверяла контрольные работы последнего набора рекрутов в ФБР. Программа была запущена три дня назад. Ной и недели не протянул бы в подразделении по борьбе с киберпреступностью.
        Мистер Армстронг решил работать здесь вместо своего привычного офиса в центре города, потому что никак не мог избавиться от дискомфорта, связанного с привлечением человека, столь плотно связанного с жертвой. Но профессионализма Кейт было не занимать. Временами она могла быть слегка бесшабашной, но голову никогда не теряла.
        —А где Эбигейл? — спросила миссис Донован.
        —Она весь день пытается получить GPS-данные с машины Мортона. Сегодня, между прочим, федеральный праздник, хотя я сомневаюсь, что ты помнишь, когда последний раз заглядывала в календарь.
        —Тебя, берущего выходной, я тоже с трудом представляю.
        Телефон на столе замигал. Кейт сняла трубку, послушала около минуты и сказала:
        —Я не видела логотипа на грузовике. Доставщик был ростом пять футов одиннадцать дюймов, одет в черные брюки, синюю куртку и красную водолазку. Возможно, был еще и свитер, но я не видела — куртка слишком объемная. Зеленая кепка с белой надписью… — Она закрыла глаза и сморщила лоб. — «Цветочный рай». Блондин, длинный хвост. Да, я уверена, это был парень… Люси, что случилось?
        Тревожные нотки в голосе Кейт заставили Ноя переключить внимание на ее телефонный разговор с Люси.
        Миссис Донован сказала в трубку:
        —Оставайся дома. Черт побери, Люси!..
        Она встала и принялась расхаживать перед столом, насколько только позволяла длина телефонного шнура.
        —Я хочу поговорить с мистером Роганом… Послушай, Шон, я приеду домой, как только смогу. Мне это совсем не нравится. Не могу поверить, что ты позволил ей пойти в ФОМД! Уж сделай мне одолжение, присмотри за ней! — И она с грохотом бросила трубку телефона.
        —Всё в порядке?
        —Лучше не бывает. У Люси…
        —Минуту, — прервал ее Армстронг, увидев новое сообщение на своем экране. — Пришли результаты баллистической экспертизы пуль из тела Ральстона. Никаких совпадений по базам данных.
        —А с Мортоном не сравнивали?
        —Уже сравнили. Ничего общего.
        Компьютер Кейт издал требовательный писк, и женщина вернулась к экрану.
        —Все-таки я гений. — Она нажала несколько клавиш. — Уже печатаю. Чтива нам сегодня на всю ночь хватит. Хочу взять все это домой.
        —Так что случилось?
        —Ты слышал мой разговор?
        —Трудно было не услышать.
        —Звонила Люси. Похоже, за ней кто-то следит. Мне нужно узнать, кто доставил на дом букет роз. Я думала, они от Шона. Но ошибалась.

* * *
        После того как Люси устроила Шону импровизированную экскурсию по офису ФОМД, а он установил «жучки» вконференц-зале и в кабинете Фрэн Бакли, детектив оставил Люси одну, заставив поклясться, что она не покинет здания до его возвращения. Затем отправился в цветочный салон под красочным названием «Цветочный рай» вДжорджтауне.
        Роган зашел в небольшой магазинчик на Висконсин-стрит. Магазин был пуст, если не считать молоденькую кассиршу у прилавка. Он подошел и широко улыбнулся.
        —Вам помочь? — спросила девушка.
        Шон продумал несколько способов получить информацию о том, кто отправил цветы. Розничные магазинчики часто отказываются делиться информацией о своих клиентах с кем попало. Хотя ему обычно удавалось выуживать информацию из женщин при помощи небольшого флирта, никакой гарантии не существовало, да и попытка была всего одна.
        Он достал из кармана бумажник и показал девушке свою лицензию частного детектива.
        —Шон Роган, частный детектив. Меня наняла женщина, которую преследует какой-то навязчивый поклонник. Этим утром один из ваших водителей доставил ей дюжину роз. Карточка, сопровождавшая цветы, не была подписана, зато ее содержание сильно расстроило мою клиентку. У вас есть записи о том, кто отправил букет?
        Она пристально рассмотрела его лицензию и нахмурилась:
        —Я не обязана давать никакой информации.
        —Понимаю. Придется подать заявление в полицию от ее имени и вернуться к вам с ордером. — Шон вернул бумажник на место в карман.
        —Погодите… Я работаю только после обеда, но могу позвонить моей маме. Это наш магазин.
        —Вы ведете учет поставок?
        —Конечно.
        —У меня есть адрес и имя адресата.
        Она кивнула:
        —Хорошо, могу проверить по адресу доставки.
        Шон дал девушке адрес Люси и подождал, пока она вводит данные в компьютер.
        —Да, дюжина красных роз на длинной ножке была отправлена по этому адресу сегодня утром.
        Детектив насторожился.
        —А имя отправителя? — Мистер Роган мысленно поблагодарил своих учителей за самообладание и выдержку.
        —Мистер Лоренцо, новый клиент, оплатил наличными.
        Шон чуть не подпрыгнул на месте.
        —Лоренцо? — крикнул он, забыв про самообладание.
        Она вздрогнула и отступила назад.
        —Д-да, — прошептала девушка.
        Должно быть, мужчина выглядел взбешенным, потому что она, в свою очередь, сжалась, как кролик перед удавом.
        —Коди Лоренцо? — переспросил Роган, не без усилия заставив свой голос звучать спокойно.
        —Да.
        Что же у этого Лоренцо на уме? После того как он обвинил Люси в убийстве Прентера, Шон еще мог себе представить, что тот отправит бывшей подруге букет цветов в качестве извинения. Но на карточке не было написано ничего вроде «Прости, я вел себя как полный идиот». Зачем он следил за Люси на катке? Зачем отправил сообщение? Уж полицейский-то должен был сообразить, что это напугает ее…
        С другой стороны, уж слишком часто бывшие парни, а иногда и бывшие девушки, оказываются не в состоянии отпустить своих партнеров и начинают преследовать их. К тому же Лоренцо — полицейский, и у него есть доступ к информации, закрытой для обычных обывателей. Если в преследователя превращается полицейский, это, как правило, ни к чему хорошему не приводит. Они часто используют свои полномочия для запугивания несчастных жертв.
        Но Шон не позволит никому запугивать Люси. Особенно Коди Лоренцо.
        —Мистер Роган? — Девушка, нервничая, прикусила губу.
        Он попытался улыбнуться, но понимал, что вряд ли это ему сейчас удастся.
        —Спасибо. Возможно, мне придется поговорить с тем, кто помог мистеру Лоренцо сегодняшним утром. Если возникнут дополнительные вопросы.
        Девушка протянула ему визитку.
        —Тут номер моей мамы. Она будет в магазине завтра утром.
        —Спасибо, что уделили мне время. — Шон тоже вручил девушке свою визитную карточку.
        Он разозлился на Лоренцо, не в состоянии понять, зачем тот затеял такой спектакль. Неужели просто для того, чтобы напугать Люси?
        Уже на выходе его взгляд упал на большую корзину с белыми маргаритками на длинной ножке. Шон повернулся к девушке:
        —Знаете что? А дайте-ка мне вон те маргаритки.
        Глава 23
        В машине по пути домой Люси и Шон молчали. Она никак не могла примириться с тем, что именно Коди послал ей розы.
        Должно быть, он следил за ними после церкви. Это также объясняло навязчивое ощущение преследования, мучившее ее вот уже пару недель. Но ведь они расстались еще в прошлом году! Почему именно сейчас? Из-за Шона?
        Ее знобило. Люси доверяла Коди — неужели она так плохо разбиралась в людях? Как она могла быть так слепа, ведь полицейский постоянно находился у нее перед глазами…
        Кинкейд посмотрела на маргаритки в своих руках и сделала глубокий вдох, стараясь смириться с мыслью о том, что Коди преследовал ее.
        —Есть и хорошие новости, — нарушил молчание Шон. — Большинство сталкеров, если представить им неоспоримые доказательства, прекращают свои преследования. Ему есть что терять. Он отступит.
        —Наверное, ты прав, — ответила она тихо.
        —Ты в порядке?
        —Мы были друзьями. По крайней мере, я так думала… Как я могла столь сильно ошибаться в нем?
        —Проблема не в тебе, Люси, и, думаю, ты согласишься со мной. Проблема в Лоренцо.
        Умом Люси понимала правоту его слов, но сердце говорило ей, что она идиотка, раз верила Коди так много лет. Встречалась с ним. Спала с ним. А он так хорошо к ней относился…
        Нет, я не заплачу.
        Шон припарковался возле ее дома.
        —Иди ко мне, — сказал он и, взяв ее за руку, поцеловал ладонь, затем чмокнул подругу в губы. — Мы все исправим. Я обещаю. Я знаю, что тебе больно, но ты сильная. Я поговорю с ним…
        Люси нахмурилась:
        —Он решит, что ты ему угрожаешь, и будет все отрицать.
        —Не думаю.
        —Сталкеры не всегда мыслят рационально.
        —Если он хотя бы дернется не в том направлении, мы обратимся к его начальству. Пока что у нас на него ничего нет. Да, мы с тобой можем считать поведение Коди странным, но, вероятно, он не хотел причинить тебе зла. А потому просто дадим ему знать, что мы в курсе, и посмотрим, что делать дальше.
        —Хорошо.
        Люси все еще беспокоила перспектива нелегкого разговора Шона с полицейским, но она не могла сейчас объяснить детективу, что именно ей нужно поговорить с Коди о цветах и сбившей ее с толку записке. Она точно знала, что сказать ему.
        —Никто не позволит ему запугивать тебя, — сказал Шон и снова поцеловал ее. — Ты в порядке?
        —Если честно, то я чувствую облегчение от того, что это Коди. Я знаю его и хотя не понимаю, что было у него на уме, теперь ситуация уже не такая пугающая. Хорошо, что сталкером оказался не какой-то незнакомец…
        Они зашли внутрь. Хотя Люси и была согласна с Шоном, никакого смысла в том, что Коди сначала посылает ей цветы, а потом обвиняет в причастности к убийству, не было. Да что с ним такое?
        Кейт сидела в одиночестве за обеденным столом с бутылкой пива и горой бумаг. Она подняла взгляд на Шона и спросила:
        —Ты узнал, кто послал цветы?
        —Коди Лоренцо.
        Миссис Донован смотрела на него, не веря своим ушам.
        —Коди?
        —Так сказал флорист. Расплатился наличными.
        —Долбаный ублюдок, черт его побери! Ну, я с ним поговорю…
        —Оставь это мне.
        —Не самая хорошая идея, — задумчиво ответила Кейт и медленно перевела взгляд на сплетенные руки Люси и Шона.
        —Уверен, с Лоренцо я справлюсь.
        —А что же я? — сказала Люси, раздражаясь. — Проблема касается меня и Коди. Я не говорю, что собираюсь сделать какую-нибудь глупость и буду поджидать его в темном переулке, но считаю, что именно я должна поговорить с ним.
        Шон открыл было рот, но мисс Кинкейд перебила его прежде, чем он смог что-либо сказать:
        —Я тебя понимаю, но знаю Коди уже три года и наверняка смогу докопаться до того, что происходит у него в душе.
        —Не могу позволить тебе встретиться с ним наедине.
        —Я приглашу его сюда. Можете оба запереться на кухне и подслушивать, но говорить с ним буду я. Понятно?
        Ни Шону, ни миссис Донован такая идея не нравилась, но спустя минуту Кейт нехотя сказала:
        —Ладно, звучит логично. Коди долгое время был другом семьи.
        —Хорошо, — недовольно сдался детектив.
        Кинкейд набрала номер телефона Коди, но услышала лишь автоответчик.
        —Люси на связи. Позвони мне, как только получишь сообщение. Это важно. — Она повесила трубку, все еще чувствуя камень на душе, и сказала: — Пойду переоденусь. Спущусь через десять минут.
        Ей нужно было немного побыть наедине.
        Шон проводил Люси взглядом. Та мрачно посмотрела в ответ. Когда она удалилась на достаточное расстояние, Роган спросил Кейт:
        —Что ты думаешь насчет Лоренцо?
        —Сядь, — резко сказала женщина.
        Шона удивила ее команда, но он сел, хотя и не любил приказы.
        —Коди был расстроен, когда Люси рассталась с ним, — сказала Кейт. — Это было больше года назад. Однако я не слышала, чтобы он активно давил на нее в попытках возобновить отношения.
        —Может, поэтому он и преследует ее. Парень так и не смирился с тем, что она ушла от него.
        Донован задумалась.
        —Но раньше он не проявлял себя таким образом. Лоренцо удовлетворяла роль друга, пока… — Она многозначительно посмотрела на Шона.
        Тот подавил желание смущенно поежиться. Незаданный вопрос Кейт о его намерениях в отношении золовки повис в воздухе, и детектив нисколько не удивился ему.
        —Итак, он видит нас вместе, у него сносит крышу, и он посылает ей цветы.
        —Не понимаю, почему он не подписал карточку, — сказала Кейт. — Зачем пытаться напугать Люси, когда его цель — по крайней мере, я так думаю — вновь завоевать ее?
        —Может быть, он собирается примчаться на белом коне и спасти ее? Хочет напугать, чтобы она почувствовала, что с полицейским ей безопаснее?
        —А я на что? Посуду мыть?
        —Ты знаешь, что я имею в виду. Мачо-мен, альфа-самец и прочая ерунда.
        —Твоя ерунда насчет мачо-мена и альфа-самца, похоже, работает, — заметила Кейт.
        Шон нахмурился:
        —Тут другое.
        Кейт широко улыбнулась, и детектив понял, что прошел первую проверку на вшивость.
        —Кстати, Люси права, — добавила Донован. — Коди должен услышать правду от нее самой. Она поможет ему понять. Ну а если он перейдет черту, я устрою этому копу такой ад, что он на своих двоих отправится на Западное побережье, лишь бы подальше от меня.
        —Напомни мне никогда с тобой не ссориться, дорогая, — раздался вдруг мужской голос из прихожей.
        Роган обернулся и встретился взглядом с Диллоном Кинкейдом — мужем Кейт и братом Люси, — стоявшим у двери с чемоданом в руках.
        Кейт подпрыгнула и побежала к нему, обвив руками его шею и впившись в него таким долгим поцелуем, что Шон не выдержал и отвел глаза.
        —Я думала, ты будешь только после полуночи! — засмеялась она.
        —Приехал сразу, как мы нашли тела, — ответил он.
        —Мне так жаль, Диллон… — Они обменялись взглядами, что были красноречивее любых слов, и Кейт мягко добавила: — Семьи имеют право знать правду.
        —Как дела у Люси? — Диллон подошел к столу и пожал руку Шону. — Рад встрече. Патрик сказал, что ты помогаешь присматривать за мисс Кинкейд, пока не разрешится ситуация с Мортоном.
        —Да, сэр, — сказал Шон.
        —Спасибо, — ответил Диллон.
        —Кейт расскажет обо всем, что происходит. Оставлю вас одних, вам есть о чем поговорить. Пойду проверю, как там Люси.
        Шон постучал в ее дверь и услышал, как она пробормотала что-то неразборчивое — не то «войдите», не то «уходите». Он поколебался и вошел.
        Большая комната Люси имела ту же площадь, что и располагавшийся под ней гараж, лишь из скошенного потолка выдавались мансардные окна. В комнате царил относительный порядок, если не считать неприбранной кровати и стопок книг и блокнотов, покрывавших все свободные места в дополнение к двум переполненным книжным полкам. Женщина сидела в большом кресле в противоположном углу.
        —Я спущусь через минуту, — быстро сказала она.
        По лицу было видно, что Люси недавно плакала, но слезы уже высохли на ее щеках. Она сидела, обняв ноги руками и упершись в колени подбородком, глядя припухшими глазами в окно. Там ничего не было видно — покрытое облаками небо висело низко над землей, закрывая собой луну и звезды, которые и так обычно было не рассмотреть среди огней города.
        Шон закрыл дверь и подошел к ней. Люси бросила на него хмурый взгляд.
        —Диллон приехал, — сказал детектив.
        —Спасибо.
        Видно было, что ее переполняют эмоции, которые она изо всех сил пыталась скрыть. Что же подруга хочет скрыть от него?
        Роган присел на корточки у ее кресла, пытаясь понять, о чем думает мисс Кинкейд, чего боится больше всего. Люси не боялась сталкера и скорее злилась и обижалась на Коди Лоренцо, чем страшилась его. Ее волновало нечто более важное, чем бывший приятель. Нечто личное.
        Она отвела взгляд, явно ощущая дискомфорт от его чрезмерно пристального внимания. Что это значит? Что мисс Кинкейд боится его чувств по отношению к ней? Или боится своих чувств по отношению к нему? Быть может, женщина боится, что он откажется от нее из-за ее прошлого? Или что ее прошлое — единственная причина, по которой он сейчас здесь?
        Как же убедить Люси в том, что он искренне неравнодушен к ней?
        Роган коснулся ее руки, судорожно сжимающей колени, и поднял подругу на ноги.
        —Шон, я…
        Он легко поцеловал любимую, мягко развернул и, сев на ее место на кресле, опустил женщину себе на колени.
        —Теперь понимаю, почему тебе так нравится это кресло, — сказал он, — из него не хочется вставать.
        —Откуда ты знаешь, что оно мне нравится?
        Роган улыбнулся и показал на книги вокруг. Коснулся ее щеки, пропустил пальцы сквозь густые волосы, прижал к себе, притянув за затылок нежно, но требовательно, и поцеловал ее теплым и долгим поцелуем, медленно и нежно касаясь языком распахнутых губ. Напряжение в теле Люси начало растворяться, она вздохнула с облегчением. Детектив обнял подругу одной рукой, а второй осторожно провел по ее волосам, по плечу, вниз по руке, пока не остановился на талии.
        Кинкейд не помнила, когда в последний раз чувствовала такое умиротворение, комфорт и желание. Роган снова и снова целовал ее, демонстрируя непрекращающееся влечение. Она благодарно принимала эту страсть, наслаждаясь его объятиями, чувствуя себя особенной и желанной. От Шона у нее перехватывало дыхание. Рядом с новым другом она чувствовала себя защищенной. Между ними вспыхнуло доверие, словно существовала какая-то особая тайна, известная им двоим. Она всегда любила его прикосновения. Ей нравилось, как приятель касается ее руки. Как обнимает сзади. Он был всегда таким мягким и деликатным. А еще Шон Роган был чрезвычайно уверенным в себе мужчиной — он знал, что умен и привлекателен, хотя и не выставлял это напоказ. При этом притрагивался к ней так осторожно, словно убеждаясь в том, что Люси здесь, что она не уходит и хочет, чтобы он касался ее. Это вызывало в женщине чувство умиления, волнение, даже в какой-то степени страх, и возбуждение.
        —Как бы мне хотелось, чтобы ты держал меня так всю ночь, — прошептала она.
        —Сомневаюсь, что смог бы ограничиться одними поцелуями всю ночь напролет.
        Люси сглотнула, чувствуя, как возвращаются старые страхи.
        —А почему ты думаешь, что я говорила только лишь о поцелуях?
        —Я слышу оборонительные нотки в твоем голосе. Почему?
        —Я не… — Но это была правда.
        Когда Люси начинал кто-то нравиться, она переживала, что ее начнут остерегаться, стоит ей проявить желание заняться любовью. Первый раз, когда она нашла мужчину, который понравился ей настолько, что Кинкейд захотела отправиться с ним в постель, все получилось слишком неловко и некомфортно, и он расстался с нею буквально несколько дней спустя. Вина лежит на них двоих. Она должна была знать, что пока не готова к сексу, а он недостаточно любил ее, чтобы проявить должное терпение.
        Коди был замечательным. Нежным и теплым, но очень осторожным. Излишне предупредительным. Чрезмерно внимательным. И все это заставляло Люси думать, что он не мог забыть о ее изнасиловании в прошлом. Вспомнив сейчас их отношения, она поняла, что не могла предвидеть, чем все обернется. Любимые мужчины в ее жизни оказывались совсем не такими, какими она себе их представляла.
        А что же Шон? Действительно ли он тот, каким кажется? Вдруг Люси снова слепа и глупа? Ведь и в Коди она не видела потенциального сталкера. В кого может превратиться ее нынешний приятель?
        Кинкейд хотела, чтобы кто-то занимался любовью с нею и больше ни с кем. Чтобы этот кто-то думал только о них двоих. Она хотела отстраниться от своего прошлого и будущего хотя бы во время короткого мига взаимной страсти и знала, что это возможно, стоит лишь найти подходящего человека.
        —Люси, не молчи.
        Она боялась, что ее чувства отпугнут Шона. Как раскрыть ему свою душу и не показаться глупой?
        —Ты хочешь заняться со мной любовью?
        Он удивленно посмотрел на нее:
        —Вопрос с подвохом?
        —Не прямо сейчас, а вообще? Если б мы были одни, ты занялся бы со мной любовью?
        —Зачем ты спрашиваешь? Думаешь, я хочу от тебя только секса?
        —Мне хорошо с тобой.
        —Ты смущаешь меня. Расскажи, что у тебя на уме.
        Люси закрыла глаза. Может быть, если не смотреть на него, будет легче объяснить?
        —Мне хочется стать нормальной, — сказала она. — Ты заставляешь меня чувствовать себя красивой, желанной, но я боюсь… — Она поколебалась, сглотнула и набралась храбрости, чтобы сказать Шону правду: — Боюсь, что будешь относиться ко мне по-другому из-за того, что произошло со мною. Надо, чтобы ты относился ко мне как к любой другой женщине, которая тебе симпатична, а не так, словно я расклеюсь и убегу в панике при намеке на постель. Я просто хочу быть такой, как все остальные твои подруги.
        Шон ничего не ответил, и Люси поняла, что сказала слишком много. В конце концов, они общались всего несколько дней — несколько дней, омраченных убийством, преследованиями и таинственными мстителями. Этого вряд ли достаточно, чтобы построить прочный фундамент для развития отношений.
        Она попыталась подняться на ноги, но Роган лишь крепче прижал ее к себе.
        —Люси, посмотри на меня.
        Женщина повернулась к нему:
        —Ты действительно не такая, как другие мои подруги, и это замечательно. И прошлое твое тут ни при чем. Совсем. — Он мягко улыбнулся и покачал головой. — Мои бывшие пассии — пустышки. Красивые женщины без планов и стремлений сделать что-либо важное или значимое. Все они были неглубокими, поверхностными. Ты же можешь быть какой угодно, но только не поверхностной.
        —Поэтому мы сейчас вместе?
        —Я давно уже устал от бестолковых женщин и просто не знал, как найти совершенно иного человека. Да особо и не хотел. Но потом я встретил тебя — и с той самой минуты ты заполняешь все мои мысли.
        —Уже целую неделю? Если б не я, твоя жизнь была бы намного спокойнее.
        —Неделю? А помнишь, мы все вместе в прошлом месяце ужинали в «РКК»? А еще пересекались год назад…
        —Где?
        —Забыла? Когда ты летала в Сакраменто навестить Патрика и Джека, то зашла как-то после обеда в «РКК». Я сидел у себя в кабинете. Патрик познакомил нас.
        —Помню, но мы виделись всего пару минут.
        —Ты мгновенно меня очаровала. Именно тогда я и понял, что устал от жизни, которую для себя построил. Я не знал тогда, что переберусь сюда, однако надеялся, что снова тебя увижу. Но ты больше не приезжала. Патрик рассказал о твоем недавнем расставании с Коди, а я не хотел быть парнем на подхвате. Не говоря уже о том, что ты была за три тысячи миль.
        —Теперь я на расстоянии всего шести кварталов.
        —И это мне нравится гораздо больше.
        Шон поцеловал ее, легко касаясь пальцами нежной кожи за подбородком, затем, не отрывая пальцев, обхватил ее ладонью за шею, притянул к себе, стараясь вложить в это движение все чувства, что вкладывал в слова.
        —Может быть, временами ты и будешь чувствовать, что я отношусь к тебе по-другому, как ты это называешь, — продолжил он. — Все, что с нами происходит, становится частью нас. И хорошее, и плохое, и отвратительное. Так формируется наша судьба. Но важно только то, что скрыто внутри. Я сделал бы все, лишь бы стереть из твоей памяти боль и страх. И все же в глубине души ты остаешься самой собой — умной, красивой, сопереживающей. Твоя доброта и целеустремленность безграничны. Ты действительно другая, но не из-за того, что с тобою произошло, а потому, что тебе не все равно, что происходит вокруг. Потому что ты хочешь изменить мир к лучшему, помогая другим найти мир в своей душе. В этом твоя уникальность.
        Люси не смогла сдержать легкую улыбку, ее щеки зарделись.
        —Я хочу быть твоим парнем, — Роган поцеловал Люси, переместив ладонь на ее упругую, полную грудь. — И если нужно заняться с тобой любовью, чтобы доказать это, что ж, я готов на такую жертву. — Он хитро улыбнулся. — И готов жертвовать собой весьма и весьма часто. Зная твое упрямство, мне придется постоянно убеждать тебя в том, что ты не только прекрасна, но и чертовски сексуальна.
        Люси обвила руки вокруг его шеи.
        —Ты удивительный.
        —Я знаю.
        —И наглый.
        —Я — Роган. Такова наша семейная черта.
        —Мне она нравится.
        Шон был нежным и одновременно напористым. Ей нравились его ласки. Уверенность детектива ободряла ее.
        Люси наклонилась вперед, переместившись на коленях у мужчины так, что оказалась на нем верхом. Приникла к его шее, поднялась короткими маленькими поцелуями до уха, затем длинным поцелуем прильнула к губам.
        Руки Шона, обнимавшие женщину за талию, скользнули под блузку, тепло и мягко прикасаясь к ее обнаженной коже. Его теплые ладони обхватили ее груди и остановились, держа их уверенно и страстно, и лишь пальцы легкими массирующими движениями прокладывали себе путь под чашечками бюстгальтера. Когда он коснулся ее набухших и затвердевших сосков, тело Люси пронзила сладостная боль и жаркая волна желания захлестнула ее с головой.
        —Милая… — простонал Шон и поцеловал подругу.
        Затем нехотя оторвался от ее губ и сказал:
        —Лучше нам спуститься вниз, пока я не нажил себе неприятностей из-за того, чем мы еще даже не занимаемся.
        Люси не сразу поняла, что он имеет в виду, и спустя мгновение улыбнулась счастливой улыбкой. Ей было хорошо с ним, а более серьезно разобраться в своих чувствах она собиралась позднее.
        —Я почти забыла, что мы не одни в доме.
        —В следующий раз это может меня не остановить.
        Глава 24
        Спустившись вниз, Люси увидела Диллона, разговаривающего по мобильному в гостиной. Она помахала ему рукой. Даже после того, как Люси узнала всю правду про сделку Мортона со следствием, она была рада видеть своего брата дома.
        Хозяин дома посмотрел на Шона немного дольше необходимого, и Люси застенчиво отвернулась, поняв, что Кейт уже наверняка все ему рассказала. Причем не только о Мортоне и сталкере, но и о ней с Шоном. За то время, пока брата не было дома, много чего произошло.
        —Пойду приготовлю кофе, — сказала она, и Роган последовал за ней на кухню.
        —Не беспокойся, — прошептал он, поцеловав ее в щеку, — мы с твоим братом поладим.
        Она подавила смешок:
        —Неужели и с Джеком тоже?
        Шон изобразил страх на своем лице и вдруг подумал, что это не просто шутка.
        —Ну, мы хорошо ладили, пока ты не влюбилась в меня по уши, — сказал он и подмигнул Люси.
        —Кейт рассказала про Коди, — сказал вошедший Диллон. — Мне очень жаль, Люси.
        Он вовсе не хотел портить настроение сестре, но, напомнив о сталкере, несколько остудил ее воодушевление, вызванное сегодняшним общением с Шоном.
        —Мне тоже, — ответила женщина.
        Что еще она могла сказать? Что сильно устала и думала лишь о том, как бы поскорее лечь спать? При этом Люси подозревала, что стоит ей прилечь, как она снова начнет проигрывать в голове все разговоры с Коди, пытаясь обнаружить те знаки, на которые не обращала внимания раньше.
        Люси сполоснула кофейник и принялась готовить кофе.
        —А где Кейт? — спросил мистер Роган.
        —У себя в кабинете, говорит по телефону.
        —Пойду достану свой лэптоп из машины, — сказал Шон и поймал на себе взгляд подруги.
        Он думал о «жучках» вофисе ФОМД. Люси почти забыла о том, что разрешила ему установить их днем.
        После того как детектив вышел, она приготовилась к разговору о птичках, пчелках, пестиках и тычинках, хотя давно уже вышла из того возраста. Но вместо этого Диллон сказал:
        —Прости, что удерживали от тебя информацию о сделке со следствием.
        Люси положила кофе в фильтр.
        —Я уже не злюсь, Диллон, да тебя и не было с нами на тот момент. — Она посмотрела ему в глаза. — Я очень хочу, чтобы ты относился ко мне как к взрослой.
        —Я так и отношусь.
        —Но не всегда.
        —Я просто хотел защитить тебя.
        Люси вздохнула:
        —Ты не сможешь защитить меня. Никто не сможет. Такова жизнь. И я отказываюсь жить в прошлом. Я не та девчонка, которой была шесть лет назад.
        —Я знаю.
        —Никто не может полностью защитить себя и своих близких. И если не жить в барокамере всю жизнь, невозможно быть на сто процентов уверенным в безопасности. Но знаешь, что угрожает нам прежде всего?
        —Что?
        —Ложь. Отсутствие информации. Добрые намерения. Я должна была знать, что Мортон на свободе, потому что мне требовалась эта информация для того, чтобы защитить себя. Если б я столкнулась с ним, ничего не зная о его досрочном освобождении, то оказалась бы в полном ступоре, и моего минутного колебания могло хватить для того, чтобы случилось непоправимое.
        Диллон с нежностью смотрел на нее своими зелеными глазами.
        —Не недооценивай себя, Люси.
        —Я и не недооцениваю.
        Она налила в кофейник воды, закрыла крышку и нажала выключатель.
        —Но… — начал было брат.
        —Я тоже человек. Меня можно застать врасплох.
        —Мне очень жаль.
        —Понимаю и прощаю тебя. Я знаю, что ты руководствовался исключительно любовью ко мне. — Люси подошла к нему и поцеловала в щеку. — Не могу сказать, что это оправдывает твои действия, но вполне их объясняет. Я тоже люблю тебя, Диллон.
        Она присела на краешек стола и принялась наблюдать, как кофе медленно капает в стеклянную чашу кофейника.
        —Ты вчера каталась на коньках? — спросил брат.
        —Да. И кажется, у меня получается.
        —Тебе нравится Шон Роган?
        Она подняла глаза к небу:
        —Ну а ты как думаешь?
        —Думаю, что ты отвечаешь вопросом на вопрос потому, что не знаешь ответа. — Диллон облокотился о стол рядом с ней.
        —Вот же черт, повезло мне с братом-психиатром…
        —Ты и сама можешь стать психиатром. Всего лишь еще пара лет в университете…
        —Хватит с меня учебы.
        —Но все-таки?
        —Мне очень нравится Шон, — ответила она тихо.
        —Кажется, отношения с ним напрягают тебя.
        —Я не могу говорить с тобой об этом.
        —Потому что я твой брат?
        —Как бы объяснить… Ты веришь в любовь с первого взгляда?
        Диллон улыбнулся:
        —Я знал, что проведу всю свою жизнь с Кейт, спустя два дня после нашего знакомства. Только мне было сложнее.
        —В каком смысле?
        —У меня имелся серьезный конкурент в лице Джека.
        —Вот уж Джека с Кейт я совсем не представляю вместе, — засмеялась Люси.
        —У них было много общего, — задумчиво ответил Диллон. — Порой мне казалось, что если ей придется выбирать между нами, она выберет не меня. Но я был готов бороться за нее. Хотя ужасно боялся, что она выберет Джека.
        Люси задумалась на мгновение.
        —Я даже не знала, что Джек вообще когда-то был в кандидатах. Да, у них действительно было много общего, но Кейт всегда хотела стабильности, доверия, честности. Невестка строит из себя крутого агента ФБР, но в душе она тихая домохозяйка. Ее счастье — быть дома, с тобой. Только здесь у нее мир в душе.
        Диллон покачал головой:
        —Я очень, очень люблю ее.
        —Я знаю. Именно поэтому ты и убедил ее выйти за тебя замуж, хотя она, казалось, делала все возможное и невозможное, чтобы этого никогда не произошло.
        —Она упрямая… — Диллон глянул на Люси. — Так почему ты не доверяешь собственным чувствам?
        —Не знаю.
        Женщина взглянула в сторону столовой, где сейчас работал Шон, и припомнила его слова и обещания. Роган говорил, что она отличается от других. Люси тоже так считала, но понимали они с ним это различие по-разному.
        —Мне мешают мысли о том, что отношения с человеком, который и так почти что член нашей семьи — партнер Патрика, — создают кучу проблем. Более того, существует вероятность того, что мы расстанемся.
        —Лучше подумай обо всех плюсах, если все получится. У вас с Патриком замечательные отношения. Шон — его лучший друг с момента той аварии. К тому же он влюблен в тебя по уши.
        —Боже мой, ты говоришь в точности как папа!
        Диллон засмеялся и обнял ее:
        —Люси, не ищи проблем там, где их нет. Я тоже от этого страдаю. Вероятно, таково проклятие ученой степени в области психологии.

* * *
        Шон принес свой лэптоп в столовую и сел так, чтобы видеть всех входящих в комнату. Он мельком бросил взгляд на Кейт, читавшую сообщения электронной почты с компьютера Мортона. Он не стал просить, чтобы она рассказала ему, нашла ли там что-то интересное. Сперва детектив хотел убедиться в том, что «жучки», которые он установил в офисе ФОМД, работают нормально.
        Придется рассказать Диллону и Кейт об убийстве Прентера и возможной связи между убийством и работой Люси в ФОМД, но сначала Шону нужно было получить больше информации. Люси не нашла ничего важного в файлах ФОМД. Она убедилась, что у восьми убитых, условно-досрочно освобожденных, имелись разные кураторы, что было логично с учетом того, что убийства происходили в разных уголках страны. Единственной очевидной связью были сообщения работников фонда о том, что преступники не являлись на свидание и становились жертвой убийства неподалеку от места встречи.
        Шон надел наушники и вошел на свой сервер, где хранились записи с «жучков». Нашел записи из офиса Фрэн. После того как подруга объяснила ему, как работает ФОМД, он знал, что в фонде ничего не происходит без ведома и согласия Фрэн Бакли. Люси это не понравится, но интуиция подсказывала Шону, что директриса была так или иначе замешана в гибели заключенных.
        Сначала Роган слышал лишь, как она работает за своим рабочим столом — печатает что-то на компьютере, ведет скучные телефонные разговоры. Детектив не хотел прокручивать запись вперед, боясь пропустить что-нибудь важное. Разговор, стук клавиатуры, разговор, стук клавиатуры. И вдруг — голос Коди.
        —Фрэн, нужно поговорить.
        —Заходи, — ответила директриса.
        Звук закрываемой двери. Шорох, скрип кресла.
        —Брэд Прентер мертв.
        —Коди…
        Шон выпрямился в кресле и заново проиграл последнюю минуту разговора, чтобы убедиться, что ничего не упустил. Посмотрел на время записи. Пять пятнадцать. Сразу после того, как они с Люси уехали.
        Кинкейд зашла в гостиную с подносом, на котором стоял кофе, сливки и сахар.
        —Ты, если я не ошибаюсь, предпочитаешь кофе со сливками и без сахара, так? — Она внимательно посмотрела на него. — Что-то стряслось?
        Шон поставил запись на паузу и бросил взгляд на Диллона, стоявшего рядом с Люси.
        —Я слушаю записи с установленных нами «жучков».
        —Что? — Она так резко поставила поднос на стол, что чашки и блюдца тревожно зазвенели.
        —«Жучки»? Ты имеешь в виду прослушивающие устройства? — Диллон удивился настолько, что не успел рассердиться.
        Люси прикусила губу:
        —Я собиралась рассказать тебе с Кейт, но все произошло так быстро… Помнишь Коди и проект по УДО, о котором я тебе рассказывала в ФОМД? Одного из парней, которого мы разрабатывали, убили, и кто-то использовал мой аккаунт, чтобы заманить его в ловушку.
        Рядом с Диллоном в дверном проеме появилась Кейт.
        —О чем ты говоришь, черт побери? — воскликнула она.
        Люси вздохнула:
        —Садитесь. Мне о многом нужно вам рассказать.
        Глава 25
        Когда Люси закончила рассказывать обо всем, что знала о проекте наблюдения за условно-досрочно освобожденными насильниками, Кейт выругалась, а Диллон задумчиво уставился на свою сестру. Люси не знала, о чем именно он думает, но вновь почувствовала себя маленькой девочкой, готовой закрыться в своей комнате и залезть под одеяло с головой. Ей было неприятно осознавать, что, возможно, Фрэн использовала ее. Ей даже не хотелось думать об этом.
        —Ну, скажите что-нибудь!
        —Ну и дела! — выдохнула Кейт.
        Люси была склонна согласиться с невесткой, но мнение Диллона казалось ей более весомым. Как всегда.
        —Черт побери, Диллон, назови меня полной дурой, только не молчи.
        Выражение его лица смягчилось.
        —Ты не дура, Люси.
        —Тогда скажи, что я слишком наивна.
        Он покачал головой:
        —Я общался с сотнями осужденных насильников. И чувствовал, что, несмотря на наказание, многие из них все равно продолжат нарушать законы, как только окажутся на свободе. Но все, что я мог сделать, — это дать показания в надежде, что они останутся в тюрьме как можно дольше, и молиться о том, чтобы они умерли до освобождения.
        —Я никого не убивала, — сказала Люси, чувствуя, как у нее перехватывает дыхание. — Неужели ты мне не веришь?
        —Конечно, верю.
        —Тогда что ты хочешь сказать?
        —Человек, разработавший столь изощренный план, должен обладать высокими моральными качествами, но обстоятельства — вероятно, душевная травма — заставили его пойти на убийство.
        —Синдром мстителя.
        Диллон кивнул:
        —Если система не работает, найдется человек, способный взять правосудие в свои руки.
        —То есть кто-то считает, что совершает благо, убивая преступников, — сказал Шон.
        —И они умны и расчетливы — не преследуют всех условно-досрочно освобожденных, а выбрали лишь некоторых.
        —А как насчет простой случайности? — спросил Шон.
        Диллон покачал головой:
        —Не думаю. Все тщательно спланировано. Мстители имеют обостренное чувство истины, но при этом понимают ее весьма своеобразно.
        —Они думают, что мир находится в состоянии анархии, — добавила Люси, — и что правоохранительные органы и система уголовного правосудия неэффективны. Они считают, что делают работу, которую не способно выполнить правительство.
        —Они оправдывают убийство, — сказала Кейт и потерла глаза. — Черт побери, я почти их понимаю. Я бы тоже убила Трэска, лишь бы остановить его.
        —Это не одно и то же, — сказал Диллон, — и ты сама это знаешь. Трэск был убийцей, беглым преступником.
        —Существует множество мирных, законопослушных граждан, — сказала Люси, — обладающих чертами характера, схожими с теми, какие присущи мстителям. Они неустанно борются за принятие более жестких законов, назначение более жесткого наказания, более широкое применение смертной казни, выделение дополнительных ресурсов правоохранительным органам и так далее.
        —Они являются ярыми сторонниками ограничений свободы ради общественной безопасности, — согласился Диллон, — и частенько сообщают в органы о действиях своих друзей и соседей, если считают, что те нарушают закон. Однако у них не хватит духа убить человека.
        —Но люди с обостренным чувством правосудия и склонностью к мщению, способные отнять человеческую жизнь и обладающие криминальным прошлым, могут пересечь эту черту, — добавила Люси.
        Означает ли это, что она более других способна на хладнокровное убийство человека? Люси убила Адама Скотта, потому что он причинил ей боль, потому что он убил бы ее — и не остановился бы на этом. Она следила за условно-досрочно освобожденными насильниками, потому что за свои преступления они никогда не должны покидать стены тюрьмы. Быть может, и у нее постепенно развивается извращенное представление о правосудии, которое позволит ей совершить хладнокровное убийство?
        Люси содрогнулась от такой перспективы. Шон пристально посмотрел на нее, но промолчал.
        Диллон сосредоточенно подался вперед, настолько погруженный в психологический анализ, что не заметил мрачного настроения сестры.
        —Свой крестовый поход они считают выше закона и верят в то, что поступают правильно. Ведь действительно мало кто будет оплакивать растлителя детей, сбитого машиной при невыясненных обстоятельствах. Или насильника, застреленного в темном переулке.
        —Тогда почему бы просто не объявить войну худшим из людей и не поубивать всех? — спросил Шон.
        —Мстители боятся огласки, — ответил Диллон. — Они не хотят, чтобы их остановили. К тому же их цели имеют для них некую личную значимость. Возможно, они выбирают своих жертв по географическому принципу, нацеливаясь на преступников, оставшихся на свободе из-за каких-то технических недочетов следствия. Или охотятся на людей, совершивших конкретный тип преступления, — например, на растлителей малолетних.
        —Я проверила восемь жертв, — ответила Люси, — и не нашла ничего общего.
        —Можно взглянуть?
        Сестра передала ему папки.
        —Я пользовалась своей программой, и вполне возможно, что она еще не совершенна, но…
        Диллон мельком просмотрел бумаги.
        —Люси, твоя программа — произведение искусства. Она отлично комбинирует науку и психологию. — Он постучал пальцем по первой странице. — Но я уже вижу проблему.
        —В чем?
        —Убери Прентера. — Он вернул ей документы.
        Женщина непонимающе смотрела на папки в своих руках. Поначалу она не увидела ничего, потому что отчет был составлен с учетом данных и статистики на Прентера. Ей потребуется снова обработать все данные без него, и тогда…
        —Не может быть!
        —Ты тоже заметила?
        —Да. Все семеро были осуждены за растление несовершеннолетних девушек, которых они знали.
        —Более того, насильник обладал властью над ними. Священник. Отчим. Отец. Два дяди. Учитель. Прентер в этом списке кажется лишним. Если убрать его, тенденция становится очевидной.
        —Но мы не можем убрать его, потому что он был убит таким же образом, как и остальные, и являлся условно-досрочно освобожденным преступником, находящимся в разработке ФОМД.
        —Мне кажется, что убийца выбирает себе жертв среди людей, совершивших преступления, схожие с теми, что было совершено в отношении дорогого им человека.
        —Прентер, кстати, тоже обладал определенной властью, — добавила Кейт, — он был помощником профессора, изнасиловавшим студентку.
        —Но не несовершеннолетнюю, — добавил Диллон. — Саре Тайсон было восемнадцать, верно?
        Люси кивнула.
        —Тем не менее она довольно молода, — возразила Кейт.
        —Имеется еще одна жертва, только вину парня в данном случае доказать не удалось, — добавила Люси. — Это его бывшая подруга. Она до сих пор находится в коме из-за почти смертельной дозы наркотического вещества. Любой, знающий дело Прентера, знает и о ней. Но в деле нет информации об этом эпизоде.
        —Откуда ты знаешь? — спросила Кейт.
        —ФОМД проверяет личную историю всех насильников, отслеживаемых нами. Но… — Люси нахмурилась.
        —Что? — спросил Диллон.
        —Ему на тот момент было всего семнадцать. Его данные до совершеннолетия закрыты, и судья отказался раскрывать их в ходе судебного разбирательства.
        —Тогда откуда ты знаешь про девушку в коме? — спросил Диллон.
        —Слышала на брифинге в ФОМД. У Фрэн много связей — возможно, она поговорила со следователем, ведущим первичное расследование в его родном городе. Или даже с вашингтонским детективом, ведь они обязательно наткнулись бы на это в ходе расследования дела Сары Тайсон.
        —Он не такой, как все, — сказал Диллон задумчиво. — Прентер отличается от других досрочно освобожденных. Хотя, может быть, ты и права, и дело действительно в его первой жертве…
        Шон посмотрел на Кейт:
        —Может быть, тебе стоит выйти на минутку?
        —Почему? — Она гневно уставилась на него.
        —Я поставил офис Фрэн Бакли на прослушку. Все записи с цифрового «жучка» отправляются на сервер, с которого только я могу получить данные. Не обязательно слушать в режиме реального времени. — Шон бросил взгляд на Диллона. — Это то, что мы называем серая зона[8 - Размытые границы между легальными и нелегальными действиями.].
        —Мне кажется, ваши действия были противозаконными, — осторожно сказал Диллон.
        —Абсолютно противозаконными! — воскликнула Кейт.
        —Могу поспорить. Я не краду корпоративные секреты и не использую записи, чтобы доказать причастность Бакли к совершению преступления.
        —Тем не менее ты установил «жучки» скрытно, — настаивала Кейт.
        —Именно поэтому я и предлагаю тебе покинуть комнату, — упрямо ответил Шон.
        Люси прикусила губу. Давно она не видела свою невестку столь взбешенной. Кейт резко поднялась со стула, молча развернулась и вышла из комнаты. Спустя мгновение раздался грохот захлопнутой двери.
        —Прости, — сказала Люси брату, — но кто-то пытается подставить меня, и я не могу просто сидеть сложа руки.
        —И Кейт знает это, — ответил Диллон. — Ведь она не на тебя злится. Думаю, миссис Донован ненавидит саму ситуацию — она терпеть не может, когда расследование выходит из-под контроля. Она наконец-то смогла вернуться к работе в Бюро. В ФБР редко кому дают второй шанс. А третий — уж подавно.
        —Я не хочу ставить ее в неловкое положение, — сказал Шон, — и вообще не хотел ничего ей говорить, пока мы не накопаем ничего существенного.
        Детектив посмотрел на Люси:
        —Ты в порядке?
        Она кивнула:
        —Включай.
        Шон увеличил громкость на лэптопе и включил запись. Спустя мгновение раздался голос Фрэн, на удивление четкий и без помех. Директриса разговаривала с Джиной, своей ассистенткой, о необходимости следить за выполнением обязательств, которые меценаты взяли на себя на недавнем мероприятии.
        Затем Фрэн говорила с кем-то по телефону — они слышали лишь часть разговора, но, казалось, она говорила с менеджером отеля, где проходило мероприятие. Шон промотал вперед и сказал:
        —Спустя семь минут после ухода ассистентки.
        Раздался звук закрываемой двери, затем голос:
        —Есть пара минут?
        Это был Коди.
        —Конечно, — ответила Фрэн. — Что-то случилось?
        —Можно сказать и так. Брэд Прентер мертв.
        —Я знаю. Читала в…
        —Мне кажется, ты знаешь больше.
        Люси затаила дыхание. Шон взял ее за руку.
        —Коди…
        Коди вздохнул:
        —Прости. Но… я вообще уже ничего не понимаю.
        —Расскажи, что произошло? Я представления не имею, к чему ты клонишь. Выкладывай.
        —Кто-то использовал аккаунт Люси — тот самый, с которого она общалась с Прентером — и отправил парня в «Клуб Десять». Его убили за квартал оттуда.
        —Не может быть.
        —У меня есть доказательства. Во-первых… Боже мой, Фрэн, сначала я подумал, что убийца — Люси, ведь это ее аккаунт, а я знаю, насколько она внимательна. Она никогда не дала бы кому-то свой пароль. К тому же мисс Кинкейд так вцепилась в Прентера из-за той девушки в коме… Когда Прентер в первый раз оказался в нашем списке, она сама сказала мне, что Эвелин Олденбург так и не нашла правосудия.
        —Люси?
        —Я думал, что она с кем-то работает.
        —Только не говори, что обвинил ее…
        —Чувствую себя полным дерьмом. Сам не могу поверить, что сделал это, к тому же она явно не совершала убийства. Не смогла бы. Увы, улики просто снесли мне голову.
        —Какие улики?
        —Полиция обнаружила переадресованное сообщение на телефоне Прентера с аккаунта Тани, то есть Люси, которое и отправило насильника в «Клуб Десять» вместо «Маяка», где мы с напарником его поджидали.
        —Я все еще не совсем понимаю, что, по твоему мнению, произошло.
        —Кто-то воспользовался аккаунтом Люси, чтобы отправить Прентеру сообщение.
        —Хочешь сказать, кто-то из ФОМД отправил парня в тот бар?
        —И убил его.
        Тишина. Спустя долгую минуту Фрэн спросила:
        —То есть ты обвиняешь в убийстве одного из моих людей? — В ее всегда бесстрастном голосе прозвучала нотка раздражения.
        —Да.
        —Не знаю, что тебе сказать. — Звук отодвигаемого кресла. — Я в это не верю.
        —Нужно будет просмотреть отчеты обо всех проверках действительных сотрудников и волонтеров. Думаю, у кого-то здесь есть какая-то связь с Прентером, и он воспользовался ФОМД, чтобы убить его. Кто-то умный, с хорошими компьютерными навыками, потому что смог полностью стереть аккаунт преступника в чате. Его просто не стало. Злополучное сообщение попало в личную почту Прентера в результате автоматической переадресации, иначе мы о нем даже не узнали бы. Все отражено в полицейском отчете.
        —Полиция считает, что тут замешан кто-то из ФОМД? Или Люси?
        —Нет, они даже не думают, что здесь есть какая-то связь. Они ищут молодых людей, с которыми он спорил в переулке.
        —Расскажи, я не знаю всех подробностей.
        —Прентер хвастался бармену, что ждет женщину, с которой познакомился в Интернете. Спустя минут сорок после того, как он появился в баре, к нему подсела девушка — бармен сказал, что она пришла с другим парнем, но потом они поссорились и он ушел. Они немного поболтали и спустя минут пятнадцать покинули бар. Приятель девушки догнал их в переулке, по словам свидетеля, и в итоге она ушла с ним. Через пять минут Прентера застрелили у его машины. Четыре пули.
        —Ограбление?
        —Бумажник забрали. Но не его «Порше», хотя ключи были в руке у жертвы.
        —Может быть, стрелявший испугался. Или услышал что-то.
        —И при этом не воспользовался машиной, чтобы поскорее убраться оттуда? Ушел пешком? Не думаю. Вероятно, бумажник забрали, чтобы скрыть преднамеренное убийство. Мне кажется, Прентер и был целью нападавшего, и тот, кто сделал это, имел доступ к нашим компьютерам.
        —Мы не секретная служба, — сказала Фрэн. — Не то чтобы мы трубили о своей деятельности на каждом углу, но и в тайне тоже ничего не держим.
        —Черт! — Коди ходил по кабинету взад-вперед, его голос то приближался, то удалялся от «жучка». — Фрэн, все это очень серьезно.
        —Согласна. Посмотрю, что смогу нарыть. Буду действовать очень тихо, конечно. Попрошу Джину распечатать журнал доступа со всех наших компьютеров; посмотрим, кто заходил в чат-рум после того, как Люси вышла из Сети в среду вечером.
        —Это хорошо, но я думаю, что нужно заново изучить все личные дела, узнать, есть ли у кого-нибудь какая-либо связь с Прентером.
        —Проверю. — Бакли на мгновение замолчала. — Значит, ты уже рассказал все Люси, да?
        —Мне пришлось — в конце концов, именно она попросила меня заняться убийством Прентера.
        —Люси? — Тишина. — А зачем она просила тебя заняться убийством Прентера?
        —Мисс Кинкейд увидела статью в газете, потом заполучила отчет о вскрытии. Сказала, что дело выглядит подозрительно. Я пытался было ее успокоить, но потом ознакомился с подробностями убийства и понял, что она права. Все это весьма и весьма подозрительно.
        Звук открываемой двери, затем голос полицейского, словно звучащий из тоннеля:
        —Извини, Фрэн. Если узнаешь, кто совершил преступление, решим все на внутреннем уровне.
        —Спасибо, Коди.
        Звук закрываемой двери.
        —Черт! — выругалась Фрэн.
        Наступила полная тишина.
        —Странный какой-то разговор, — нарушил молчание Диллон.
        —Никто и не упомянул о том, чтобы обратиться в полицию, — кивнул Шон. — Я думал, что первой реакцией Фрэн — после удивления — будет звонок в полицию.
        —Проект по условно-досрочно освобожденным — это, как вы говорите, серая зона, — возразила Люси. — Технически он не провоцирует преступления, но Фрэн всегда старалась избегать публичности, потому как обязательно была бы негативная реакция в прессе. ФОМД — вся ее жизнь. Я даже не знаю, что она сделала бы, если б думала, что кто-то изнутри ее организации использует ее для своих личных целей. Думаю, прежде всего постаралась бы защитить группу.
        —Но ведь произошло убийство, — сказал Диллон.
        Цифровая запись издала громкий шум, затем звук папок с документами, шлепающихся на стол, и шелест бумаг.
        —Черт тебя побери, да где же ты? — раздраженный голос Фрэн. Снова движения, шум, потом она фыркнула: — Просто не верится! — Звук распахиваемых полок, яростный шелест бумаг, затем тишина не менее двух минут. Люси уже думала, что женщина вышла из кабинета, но наконец раздался звон ключей и грохот захлопнутой двери.
        Шон посмотрел на Диллона.
        —Надо было ей и в сумочку «жучок» подбросить.
        —Только не Фрэн! — сказала Люси, не желая верить в слова Шона.
        Затем посмотрела на Диллона.
        —Ты тоже думаешь, что это директриса, — прошептала она и несколько раз быстро моргнула, чтобы смахнуть навернувшиеся на глаза слезы. — Насчет твоих слов о том, почему мстители преследуют определенную группу преступников… Младшая сестра Фрэн неоднократно подвергалась сексуальным истязаниям со стороны дяди. Они жили в бедности, мать была вынуждена работать на двух работах, Фрэн помимо школы тоже работала почти полный рабочий день, чтобы накопить на колледж, и никто не знал, что за больной извращенец на самом деле их дядя.
        —Большинство рецидивистов, насилующих детей, хорошо знают, как заставить их молчать, — сказал Диллон. — Они используют систему кнута и пряника. Когда ребенок вырастает и не поддается ни на то, ни на другое, то начинает чувствовать свою вину за произошедшее. Жертвы глубоко убеждены в том, что именно их необходимо винить в произошедшем, а потому никогда не говорят об этом. Когда Фрэн узнала?
        —Когда дядя задушил ее сестру. В тот день, когда у девушки началась первая менструация, он изнасиловал ее и убил. Мерзавец сказал полиции, что племянница потеряла свою невинность и он должен был остановить ее, пока она не превратилась в шлюху.
        Люси говорила спокойным голосом, но в нем чувствовалась затаенная боль.
        —Есть еще одно отличие между жертвами, — сказал Диллон, изучая подготовленную сестрой таблицу.
        —Да, они все живут в разных местах. Нет ни одного города, в котором оказались хотя бы две жертвы.
        —С другой стороны, Прентер был единственным местным из всех убитых. Вот еще одно отличие его от всех остальных.
        —Хочешь сказать, парня убил кто-то другой? — спросил Шон.
        —Нет, убийца тот же самый. Или та же самая группа убийц — я уверен, что их как минимум двое, а скорее всего, даже трое или больше, с учетом того, насколько масштабным теперь мне представляется этот заговор. Они избрали Прентера своей целью по иной причине, иначе не стали бы убивать его так близко к дому. Во-первых, их жертва из Вашингтона, а во-вторых, убийство совершено по личным мотивам. Нужно изучить все данные на девушек, которых он изнасиловал. Думаю, кто-то из соучастников убийства связан с одной из них. Когда парень вышел из тюрьмы, тот человек воспользовался своим положением в группе, чтобы и его включить в список, хотя Прентер не подходил под их профиль.
        —Я изучила жертв, — сказала Люси. — Ничего экстраординарного. Я попросила Шона копнуть поглубже.
        —Хорошо, — сказал Диллон.
        —Нужно поговорить с Коди, — добавила она. — Он поможет, расскажет о всех, с кем общался. Может быть, что-то подтолкнет нас в правильном направлении.
        —Люси, — резко вставил Шон, — у Коди другие проблемы. Он преследует тебя.
        —Может быть, он не хотел, чтобы его сообщение звучало так зловеще…
        —А как насчет всех тех случаев, когда ты чувствовала, что за тобой кто-то наблюдает? Разве это не пугало тебя?
        —Да, но…
        —Не придумывай для него оправданий!
        —Остынь, Роган, — сказал Диллон.
        Люси покачала головой:
        —Шон прав. — Ей нужно было смириться с тем, что Коди пытался напугать ее. — Он следил за нами от церкви до обеда и потом до катка — я не говорила ему, куда мы направляемся, потому что сама этого не знала. Просто очень сложно представить его в роли плохого парня.
        —Коди перезвонил тебе?
        Она покачала головой:
        —Свяжусь с ним завтра утром.
        —Только не наедине, — сказал детектив.
        Люси посмотрела на него. Женщина понимала, что он беспокоится за нее и старается оградить от неприятностей, но напряжение, исходившее от него, начинало зашкаливать. Еще совсем недавно он был таким понимающим — теперь же начинал вести себя так же, как ее братья. Она вопросительно приподняла бровь и сказала холодным тоном:
        —Шон, я не склонна к самоубийству. Но у меня уже есть четыре брата, не дающих мне свободно вздохнуть, и пятый мне не нужен.
        Роган нервно пригладил волосы рукой.
        —Прости.
        —Я ценю твою заботу и обещаю, что задам ему жару, хорошо? Но, думаю, будет лучше, если со мной на встречу с ним пойдет Диллон. Так будет меньше тестостерона.
        —Спасибо за комплимент, — хохотнул брат, разрядив ситуацию.
        Люси подняла глаза к небу:
        —Ты знаешь, что я хотела сказать.
        Глава 26
        Эбигейл окликнула Ноя, стоило ему только повернуть в их коридор меж офисных ячеек ранним утром во вторник.
        —Я получила данные GPS!
        —Вообще-то они должны были поступить вчера.
        —Да, и мне пришлось давить на их бедного президента весь день, несмотря на отсутствие какой-либо чрезвычайной ситуации.
        —Прости, — Ной потер глаза. — Мы с Кейт поделили письма Мортона на двоих. До сих пор голова болит.
        —Что-нибудь узнал?
        —Достаточно много. Субботнюю жертву помнишь? Роберта Ральстона?
        —Конечно.
        —Если я правильно восстановил хронологию их переписки, он первым связался с Мортоном. Тот выходит из тюрьмы, рассылает несколько сообщений по электронной почте, чтобы все знали, что он на свободе, — и тишина. Пока Ральстон сам ему не написал в начале августа.
        Ной положил толстые папки на стол и вытащил лист с кратким резюме, которое он распечатал дома.
        —Шестого августа Ральстон спрашивает Мортона, не желает ли тот присоединиться к делу, которое он собирается провернуть во Флориде, только вот денег у него совсем нет. Мортон отвечает, что и сам сидит на мели, а работу автомехаником просто ненавидит. Ральстон пишет, что подумает, как можно набрать начальный капитал, хотя в этом он далеко не спец.
        —И спустя несколько недель Мортон покупает себе навороченный компьютер.
        —Думаю, здесь все сходится — чтобы купить компьютер, ему нужны были деньги, и за семь последующих недель он их заработал. Роджер сразу же начал посещать все возможные и невозможные порносайты. Наверное, для того, чтобы узнать, как поменялись технологии и рынок этих услуг.
        —Или он просто похотливый козел, который шесть лет не видел женщин.
        Ной пожал плечами:
        —Затем в конце сентября Мортон связывается с Ральстоном и говорит, что у него появились новые идеи и что все будет готово через пару месяцев. Примерно тогда он и начал коллекционировать порнографию и архивировать ее на своем компьютере. Многие диски и записи были достаточно старыми. Я не знаю, в чем заключался его план, — в своих сообщениях он не раскрывал никаких деталей. Но у него было множество записей с веб-камер, и наши техники говорят, что некоторые участники не знали, что их записывают.
        —Может быть, шантаж?
        —Возможно. К тому же ему нужны были деньги на оборудование, подставы, планирование, плюс реализация шантажа, если он этим все-таки занимался. Или же Мортон просто создавал сайт для любителей подглядывать. Не уверен, что мы вообще когда-нибудь докопаемся до истины с учетом того, что оба они мертвы.
        —Узнаем, как только сайт запустит тот, кто их убил.
        Ной кивнул.
        —Электронных писем Ральстона у нас нет, но, должно быть, он в какой-то степени работал на Мортона, потому как в конце ноября пишет ему о том, что нашел помощника.
        —Почему же Мортон не приехал сюда тогда?
        —Не знаю. Никаких больше сообщений от Ральстона до конца декабря не было. Может быть, они говорили по телефону. Гардино в Денвере отрабатывает телефонные звонки Мортона. Никаких звонков с кодом «двести два» или «семьсот три» не было, но в наше время одноразовых телефонов коды могут быть любыми, а у Мортона могли быть номера, о которых мы никогда не узнаем. Наши аналитики просматривают список телефонных звонков Ральстона. Что-нибудь обязательно выплывет, однако потребуется время.
        —Так что Ральстон сказал в декабре?
        —Сказал выбрать время и место. Что интересно, Мортон так и не ответил ему. Больше они не общались.
        —Тогда тебе очень понравится то, что есть у меня. — Эбигейл улыбнулась, как Чеширский Кот, и разложила на столе карту Вашингтона и округа Колумбия. — Я нанесла на карту все места, куда Мортон ездил на арендованной машине с того момента, когда он выехал с парковки аэропорта Даллеса. Знаешь, где он сделал две остановки? У квартиры Ральстона.
        Ной следил за пальцем Эбигейл, которым она водила по четким линиям, которые раньше нанесла на карту простым карандашом.
        —Я смотрю, в те два дня у него был плотный график.
        —Это точно.
        Ной взглядом сканировал карту.
        —Помимо квартиры Ральстона Мортон побывал у причала вашингтонского яхт-клуба, где его и убили. Он прибыл туда в двадцать три минуты двенадцатого ночи. Приблизительное время смерти — полночь. Тело не передвигали. В двенадцать его машина отъехала от места убийства. То есть он отправился на встречу — вероятно, чтобы встретиться с теми, кто должен был дать ему денег на новое «дело», — но они прикончили Роджера. Затем взяли его машину и отправились к нему в мотель. С какой целью?
        —Может быть, он решил заняться шантажом, но связался не с тем человеком?
        Ной задумался на минуту.
        —При этом он не привозит те материалы, которыми шантажировал свою жертву, и убийца едет в мотель в поисках этих улик. Затем отвозит машину и бросает неподалеку от аэропорта Даллеса.
        —Нет, машина побывала еще в одном месте. — Эбигейл ткнула пальцем в карту.
        Армстронг почувствовал, как от удивления у него чуть не отвисла челюсть.
        —Убийца заезжал к Ральстону?
        —Я думаю, он что-то искал.
        —Это подтверждение теории о шантаже.
        —При Мортоне материалов не оказалось. В машине не было, в мотеле не было…
        —И они отправились к Ральстону.
        Эбигейл кивнула.
        —И пришили его. А потом оставили машину на складе неподалеку от «Даллеса» вполовине пятого утра.
        —Шантаж. Он мог бы принести достаточно денег, чтобы профинансировать новую игру Мортона.
        —Но как убийца добрался до пристани, если уехал на машине Мортона? — размышлял Ной вслух.
        —Может, он приехал вместе с ним?
        —Маловероятно. Если только они не встречались с кем-то еще.
        —Значит, у киллера был напарник. Или он доехал на общественном транспорте.
        Агент задумался:
        —Или Ральстон поехал на встречу с Мортоном.
        Женщина нахмурилась:
        —Но, если они работали вместе, как мне кажется, зачем возвращаться в мотель Мортона после его убийства? А если убийца хотел прикончить их обоих, зачем везти Ральстона обратно к нему на квартиру?
        —Может быть, преступник был напуган и пытался тянуть время?
        —Может быть…
        Какого-то кусочка мозаики все еще недоставало. План казался слишком уж запутанным, и пока они не узнают, с кем встречался Мортон и что он должен был отдать в обмен на ожидаемые им деньги, им эту загадку не разгадать.
        —Такси проверили?
        —Ни один лицензированный водитель никого не возил на причал той ночью.
        Агент постучал указательным пальцем в точке, обозначающей Сомерсет, штат Мэриленд.
        —А это что? Похоже на жилые районы.
        —Еще не проверила. Данные пришли только час назад.
        —Он ездил туда вечером в четверг.
        Компьютер Ноя запищал, оповещая его о новом сообщении электронной почты. Агент бросил взгляд на экран, два раза кликнул кнопкой мыши.
        —А вот что-то новенькое, — сказал он.
        Армстронг открыл сообщение и принялся его читать, чувствуя на затылке дыхание Эбигейл, читающей послание из-за его плеча.
        Агент Армстронг!
        Согласно вашим инструкциям, я отследила действия Роджера Мортона до его прибытия в «Даллес». Под его именем никаких поездок совершено не было. На имя его двоюродного брата Клиффа Скиннера был куплен билет из Денвера в международный аэропорт Даллеса. Однако на кредитную карту Скиннера также был приобретен билет на имя Роберта Ральстона из «Даллеса» вСиэтл на 3 января. Я связалась с авиакомпанией, которая подтвердила, что билет был оплачен и использован.
        Дайте знать, если еще чем-нибудь могу вам помочь.
Сэнди Янг, аналитик.
        —Ральстон летал в Сиэтл? Зачем? — спросила Эбигейл.
        Ной не ответил.
        Мортон оплатил билет, но полетел Ральстон. Всего на один день, с одной ночевкой. Зачем? Что связывало его с Сиэтлом?
        Он ответил Сэнди:
        Спасибо. Прошу поискать что-нибудь на Ральстона в Сиэтле. Может быть, он арендовал машину или номер в отеле, на свое имя или имя Скиннера. Ной.
        —Это дело становится все любопытнее и любопытнее, — сказала Эбигейл.
        —Точно, — согласился Армстронг. — Давай проверим, что там в Сомерсете.
        Он направился к выходу и вдруг остановился так резко, что Эбигейл чуть не врезалась ему в спину.
        —Что, озарение снизошло? — спросила она насмешливо.
        —Сиэтл. Он упоминался в тех документах, что передал мне Стоктон. Именно туда Адам Скотт и Мортон отвезли Люси Кинкейд после ее похищения.
        —Думаешь, здесь есть связь?
        —Сомневаюсь, что это простое совпадение.
        Ной вернулся к своему компьютеру и отправил сообщение заместителю директора Рику Стоктону и Гансу Виго в надежде на то, что кто-нибудь из них сможет ответить на его вопрос максимально быстро.
        Глава 27
        Шон припарковался так близко ко входу для сотрудников офиса судмедэксперта по округу Колумбия, что нарушил все возможные правила, так как все места для законной парковки были заняты. Он не хотел, чтобы Люси пришлось далеко идти от офиса до машины, — по крайней мере, пока он не выяснит, что замышляет Коди и не представляют ли опасности Фрэн Бакли и те, с кем она работает. Люси не спорила и не соглашалась с их с Диллоном мнением о том, что за группой мстителей стояла именно Фрэн, и Шон решил пока что оставить эту тему. На Люси и так много свалилось за последние несколько дней, и он хотел позволить ей самостоятельно сделать выводы. У нее все получится.
        —Отличный сервис, — улыбнулась Кинкейд, — шикарная машина и шикарный охранник.
        —Это только начало, — пошутил Шон и поцеловал ее. — Только не забывай про осторожность. Помни, если заявится Коди, звони своему брату или Кейт. И избегай Фрэн, пока мы не выясним, замешана она в убийствах или нет.
        —Я обычно с первого раза все понимаю.
        —Я просто беспокоюсь за тебя.
        Детектив прикоснулся к ее лицу. Женщина выглядела уставшей, и он сказал:
        —Знаешь, когда все закончится, надо бы тебе в отпуск. Как насчет трехдневных выходных в любом месте, докуда долетит мой самолет?
        Она озорно улыбнулась:
        —Куда угодно? Поосторожнее с предложениями!
        —Если я говорю «куда угодно», значит, действительно куда угодно. Ты во сколько заканчиваешь?
        —В три.
        —Я тебя заберу.
        Шон проводил Люси взглядом и проследил, чтобы за нею никто не шел. Затем отправился обратно в ее дом. Кейт написала ему сообщение с просьбой заглянуть в десять.
        Донован открыла дверь и бросила взгляд на часы.
        —Ты на час раньше положенного, — сказала Кейт.
        —Для того чтобы забрать Люси, отвезти ее на работу и вернуться сюда, много времени не требуется.
        Она закрыла за ним дверь.
        —Кофе на кухне.
        Шон проследовал за Кейт вниз по коридору. Как и Люси, ее невестка выглядела уставшей, если не сказать истощенной. Мокрые после душа волосы мешали ей, и она нетерпеливо заправляла их за уши. Диллон сидел за столом, читая толстую папку документов. Напротив него за столом разместился мужчина лет пятидесяти в очках, с небольшим брюшком и седеющими волосами. Диллон поднял глаза.
        —Шон, — сказал он приветливо и повел рукой в сторону гостя, — познакомься с нашим хорошим другом доктором Гансом Виго. Он из ФБР.
        Виго. Шон знал это имя.
        —Вы специалист по составлению психологических профилей преступников?
        —У вас хорошая память. — Ганс пожал руку Рогану. — Мы не встречались?
        —Нет, но мой брат Дюк, как и все в «РКК», отзываются о вас очень хорошо.
        —И как поживает Дюк? — спросил Ганс.
        —Как обычно.
        Шон сделал едва заметный шаг вперед, пытаясь ненавязчиво подсмотреть, что читает Диллон. Кейт встала рядом с ним и сказала:
        —Это личное дело Фрэн Бакли из ФБР, мистер Проныра.
        —Ты поэтому просила меня заехать?
        —Нет. С тобой хотел поговорить Ной Армстронг.
        Шон резко повернулся к ней:
        —Ты заманила меня сюда специально для разговора с федералом?
        Ему ответил Ганс:
        —Вы запечатлены на пленке наружного наблюдения входящим в ресторан, принадлежащий Сергею Юрану. С учетом того, что его имя уже всплывало в ходе этого расследования, нам нужно знать, о чем вы с ним говорили.
        Шон нахмурился:
        —Если б я узнал нечто полезное, то поделился бы этим с агентом Армстронгом еще в субботу.
        Он не хотел говорить с ФБР на темы, которые могли принести ему кучу неприятностей, хотя ни на мгновение не сомневался в правильности своего решения. Роган подумал было позвонить Дюку, чтобы спросить его совета о том, требовать ли ему адвоката, но быстро отказался от такой идеи. Шон не собирался бежать к своему брату всякий раз, когда ему приходится бодаться с правоохранительными органами. Он большой мальчик и может самостоятельно принимать решения, и детектив знал, что не нарушил никаких законов, побеседовав с Сергеем Юраном. Сам контрабандист никогда не стал бы говорить с полицейским, и если он действительно находился под наблюдением, Армстронг даже зайти в его клуб не смог бы. Прижучить русского за убийство такого подонка, как Мортон, было бы слишком мелко с учетом его подвигов в сфере контрабанды оружия и торговли людьми, что говорило Шону о том, что Ной хотел провести эту встречу «не для протокола» иименно поэтому они встречаются здесь, в доме Кейт. Может, федерал не такой уж твердолобый педант, каким показался детективу в субботу…
        Однако каждый раз, когда Шон беседовал с полицией в прошлом, у него впоследствии возникали неприятности.
        Перед тем как его выпнули из Стэнфорда, Роган узнал, что один из его профессоров увлекается детской порнографией. Шон сделал его омерзительные предпочтения достоянием широкой университетской общественности, чтобы все знали, с каким извращенцем имеют дело. Федералы пообещали, что самому Шону ничего не грозит, если он расскажет о том, как взломал компьютер профессора и что заставило его усомниться в моральном облике своего преподавателя. Студент рассказал всю правду — и не прошло и недели, как Стэнфорд отчислил его за взлом базы данных университета. Дюк говорил, что ФБР сделало все, что могло, и что Шону вообще повезло, что его не упекли за решетку. Они пообещали, что уничтожат все записи об этом инциденте, но Роган был уверен в том, что его личное дело в ФБР толщиной никак не меньше дюйма все еще пылилось где-то на полке. Случай с профессором-извращенцем стал не единственным, когда Рогану пришлось пострадать за свое желание исправить несправедливости этого мира.
        —Шон, — прервала его воспоминания Кейт, — поосторожнее с Армстронгом. Он профессионал и не любит вмешательств извне.
        —Я вообще-то еще никуда не вмешивался.
        —А то, что ты заявился на квартиру Ральстона, — разве не вмешательство?
        —Хватит уже об этом. Ты знаешь, почему я был там. Я не мешал его расследованию.
        —Шон, никто не пытается создать для тебя неприятности, — вставил Ганс.
        Детектив не знал, верить ему ее словам или нет, но Дюк считал Ганса Виго чуть не мессией, чего нельзя было сказать о многих людях. Шон решил поверить ему в этот раз. Доверяй, но проверяй.
        —Хорошо, но если Армстронг меня арестует, вносить залог будете сами.
        Ганс улыбнулся:
        —Даю вам слово.
        Роган немного расслабился и отправился на кухню налить себе кофе. Ганс повернулся к Диллону:
        —Немного сменим тему. В личном деле есть что-нибудь, что могло бы перевести ее в статус подозреваемой?
        Шон бросил взгляд на Ганса, и тот пояснил:
        —Диллон звонил мне вчера вечером и рассказал об убийстве Прентера и беспокойстве Люси о том, что ее подставляют с этими досрочно освобожденными.
        Роган нахмурился:
        —У Люси из-за этого могут быть проблемы? Она в процессе приема на работу в ФБР.
        —Знаю; ведь именно я написал для нее рекомендательное письмо, и никакие ее действия не повлияют на мою рекомендацию. Но не смогу сказать вам честно, как это дело повернется в Бюро.
        —Мы не сможем сохранить все в тайне, — сказала Кейт. — Я полночи думала об этом деле, и мне пришла в голову такая мысль… Мортон вышел условно-досрочно по федеральной программе. Но его убили выстрелом в затылок, так же как Прентера и других досрочно освобожденных, как Люси узнала вчера.
        Теория Кейт ошеломила Шона. Он не думал о том, что убийство Мортона может быть связано с ФОМД.
        —То есть ты думаешь, что Мортона могли убить те же люди, что убили Прентера и других освобожденных?
        —Я потихоньку собираю все документы, все досье, — ответил Ганс, — ведь преступления были совершены в разных местах, вот и приходится обращаться в различные полицейские участки, а это такая волокита… Нам необходимо узнать, есть ли какая-то связь между убийцей и жертвами. Пока что мне удалось выяснить только тот факт, что это разные типы убийства и никаких соответствий после проведенных баллистических экспертиз не обнаружилось. Но имеются совпадения — например, все были убиты после наступления темноты и в общественных местах. Ни одно из убийств не раскрыто.
        —Никто не вытягивал его на встречу, используя систему ФОМД, — продолжал Ганс. — Ведь было бы крайне легко засадить его обратно за решетку до конца жизни — нужно было лишь поймать порнодельца на нарушении условий досрочного освобождения; апоехав в Вашингтон, он уже их нарушил.
        —Причем он отправился бы прямиком в тюрьму, безо всякого суда, — пробормотала Кейт, сидя рядом с Диллоном с чашкой горячего кофе в руках.
        —Его хотели именно убить, — сказал доктор, — а не отправить обратно за решетку.
        —Но это все равно не объясняет, почему они вытянули его сюда и не пристрелили в Колорадо, — сказал Шон.
        —Сегодня утром Ной выяснил, что Ральстон летал в Сиэтл за три дня до прибытия Мортона в Вашингтон, — сказал Ганс.
        Детектив непонимающе смотрел на него.
        —А что важного в Сиэтле?
        —Именно туда Адам Скотт и Мортон отвезли Люси после того, как похитили ее, — сказал Диллон. — На остров неподалеку от Сиэтла.
        Шон почувствовал, как сердце похолодело у него в груди.
        —Что ему там было нужно?
        —Мы не знаем, — ответил Ганс, — но наш человек в Сиэтле уже этим занимается.
        Роган подошел к кухонной стойке и вновь наполнил свою чашку, хотя никогда не любил кофе. Ему нужно было чем-то занять себя, чтобы не помчаться скорее к Люси, чтобы забрать ее с работы.
        —А почему просто не пригласить Фрэн Бакли в комнату для допросов и не задать ей все интересующие вас вопросы? — спросил Шон, чувствуя, что теряет терпение от гадания на кофейной гуще и неполноты информации. — Мы знаем, что она замешана в преступлениях. Я просто не могу поверить в то, что семь насильников — а включая Мортона, восемь — были убиты без ее малейшего ведома.
        —Согласен, — сказал Ганс, — но мы не знаем масштабов этой группы мстителей и не знаем, кто в ней Фрэн — главарь или рядовой член. Если возьмемся за нее слишком рано без твердых доказательств, спугнем всех остальных. Нам нужно нечто большее…
        —Например, что? — прервал его Шон.
        —Например, связь директрисы с жертвами.
        —Где ее личное дело из ФБР? — нахмурился Роган и посмотрел Диллону через плечо.
        —Я до него еще не дошел.
        —Фрэн на пенсии. Уверен, что она до сих пор общается с агентами. В какой группе директриса работала?
        —Откуда ты знаешь так много про ФБР? — спросила Кейт, забирая папку у Диллона.
        —Дюк женат на специалисте из подразделения по борьбе с внутренним терроризмом. У Джека жена тоже федерал. У нас в «РКК» работает несколько бывших федералов — из ФБР, службы по борьбе с наркотиками, разведслужб. Ну а я просто нахватался разного в их обществе.
        —Дама ушла на пенсию десять лет назад, — сказал Диллон. — На пять лет раньше срока.
        —Но она отслужила двадцать лет. Такое часто бывает, — пояснил Ганс.
        —Кейт, ты знала Фрэн, пока она еще работала в Бюро?
        Донован покачала головой:
        —Мы работали в разных сферах — я провела в Вашингтонском полевом офисе все шесть лет, пока не пришлось уйти в подполье. — Кейт полистала личное дело Фрэн. — Она три года проработала в Филадельфии, десять лет — в Ричмонде, а последние семь лет — в Бостоне в ранге старшего специального агента… Черт меня побери! — вдруг воскликнула Кейт, перестав листать страницы.
        Шон заметил, как кровь отлила от ее лица. Она дрожащими руками передала папку с личным делом Диллону.
        —Посмотри на то, что она выкинула в Ричмонде прямо перед уходом на пенсию. Вот и нашлась связь!
        Шон снова заглянул Диллону через плечо, не видя ничего очевидного.
        —Да что там?
        Кейт немигающим взглядом смотрела на Ганса.
        —Я не знала, что Мик Мэллори был в Ричмонде.
        —Кто такой Мик Мэллори? — начал терять терпение Шон.
        —Даже не знаю, с чего начать, — сказала Донован.
        —Он работал под прикрытием в «Трэск энтерпрайзес» на одного мерзавца из ФБР. Под глубоким прикрытием. Стал одним из них.
        Кровь застыла в жилах Шона.
        —Хочешь сказать…
        —Он зашел слишком далеко, когда не сдал Трэска, хотя имел для этого все возможности, — его босс хотел заполучить очень специфическую информацию, и Мэллори находился под огромным давлением. Будучи действительным агентом, он под глубоким прикрытием принимал участие в совместной операции ФБР и службы по борьбе с наркотиками. Его легенду раскрыли, и бандиты убили его жену и маленького сына.
        Поначалу Шон услышал нотки сопереживания и понимания в голосе Диллона, но они быстро исчезли.
        —Мэллори потерял все, что было ему дорого, его отправили в принудительный административный отпуск, но он просто не мог забыть того, что произошло, — продолжал Диллон. — Мужчина отправился по следам убийц и устроил настоящую бойню. В результате два агента получили серьезные ранения, а все подозреваемые были убиты. Информация об их деятельности, которая была нужна ФБР и агентству по борьбе с наркотиками, умерла вместе с ними. Мэллори потерял работу и залег на дно, пока его снова не завербовали для проникновения в «Трэск». Он готов был на все, потому что хотел посадить Трэска и его подельников за решетку или отправить на тот свет. И ублюдок Меритт воспользовался им! — Диллон в приступе бессильной злобы ударил кулаком по столу.
        Шон никогда не видел Кинкейда таким взбешенным. Он невольно отступил в удивлении, а Кейт положила руку ему на плечо.
        —Не надо, — сказала она тихо.
        —Меритт мертв, — сказал Ганс. — Не то авария, не то самоубийство — спустя полгода после того, как вся операция провалилась. Он оставил подробные записи всего, что делал и что заставлял делать Мэллори. Мика признали страдающим маниакальной депрессией и склонным к суициду и на восемнадцать месяцев отправили в психлечебницу.
        —Прекрасно. Сначала Мортон садится на какие-то шесть лет в федеральную тюрьму, потом этого урода Мэллори отправляют в психушку… Похоже, всем глубоко наплевать на гибель людей.
        Шон никогда не понимал систему уголовного правосудия. Как правило, жизнью рисковали вовсе не те, кто превращал реальность в королевство кривых зеркал, — политики и адвокатишки. Полиция исправно делала свою работу, но вопрос, отправится человек за решетку или нет, решался путем сделки.
        —Когда Трэск узнал, что Мэллори отправил мне информацию о том, где содержалась Люси, его попытались убить, — сказала Кейт.
        —Хочешь сказать, этот парень сидел сложа руки, пока над Люси измывались? — Роган никогда не чувствовал такой жгучей, всепоглощающей ярости.
        —Успокойся, Шон. Тебя там не было, — сорвалась миссис Донован.
        Она права. Но, черт побери, как же дорога была ему Люси! Осознание того, что какой-то слетевший с катушек федеральный агент позволил жестоко насиловать девушку и не сделал ничего, чтобы остановить ее страдания, заставило Шона почувствовать отвращение и злость.
        —Движимые идеей отмщения, Мэллори и Фрэн Бакли вполне могли сойтись, — сказал Диллон.
        —Если предположить, что Мик действительно замешан в преступлениях, — согласился Ганс, — то можно понять, почему Мортон попал к нему в разработку. Если Мэллори решил, что Мортон возвращается к своим старым делам, он однозначно занялся бы им.
        —Мне кажется, он занялся бы им, несмотря ни на что, — сказала Кейт. — Но это все равно не объясняет, что Роджер делал в Вашингтоне, а Ральстон Маллори — в Сиэтле.
        —А где Мик сейчас? — спросил Шон.
        —Мы не знаем, — ответила Кейт. — Он исчез сразу после выхода из лечебницы.
        —Мы должны найти его, — сказал Ганс.
        Раздался звонок в дверь, и Кейт отправилась в прихожую.
        Доктор Виго наклонился вперед и прошептал:
        —Диллон рассказал мне об установленных вами прослушивающих устройствах. Давайте помалкивать об этом.
        Шон посмотрел на Ганса другими глазами. Это точно нетипичный федеральный агент.

* * *
        Кейт вернулась с Ноем Армстронгом и Эбигейл Резник.
        —Мортон ездил в Сомерсет, штат Мэриленд, в тот вечер, когда прибыл в Вашингтон, — сказал Ной без вступлений. — Припарковался на улице Эвкалиптов, и мы с Эбигейл опросили всех соседей, оказавшихся дома этим утром, а также пробили по базам недвижимости все дома в радиусе ста ярдов от места парковки Мортона. Никаких совпадений с именами из списка контактов Роджера, но есть еще пара арендованных особняков, их владельцев мы сейчас ищем.
        —Я собираюсь вернуться туда, чтобы поговорить с теми, кого мы не застали, — вставила Эбигейл. — Он пробыл там двадцать пять минут, этому должна быть причина.
        —Может быть, он встречался с кем-то на улице или прямо в машине на парковке, — сказала Кейт.
        —Маловероятно, — сказал Ной. — Район престижный, ухоженный. Кто-нибудь заметил бы незнакомца, а он был там в начале девятого вечера. Но в принципе возможно все. — Армстронг повернулся к Шону: — Роган, а с вами мне нужно поговорить насчет Сергея Юрана.
        Детектив постарался не обращать внимания на подчеркнуто официальный тон Ноя. Он все равно не верил этому мистеру Закон и Порядок. Для Шона агент был слишком категоричным — для него существовало лишь белое и черное и никаких иных оттенков. Но чем быстрее они начнут обмениваться информацией и найдут убийцу Мортона, тем лучше для Люси. Если убийство Мортона связано с другими мертвыми, выпущенными по УДО, как думают они с Кейт, все проблемы Люси будут решены и Шон сможет увезти ее отсюда на несколько дней.
        —Я встречался с ним в субботу.
        —Зачем?
        —Юран — один из известных знакомых Мортона. Я знаю, что он собой представляет. Лично мы с ним знакомы не были, но «РКК» участвует в спасательных операциях по всему миру, и мы знаем участников рынка торговли людьми. Начать с русского было очевидным шагом.
        —Для меня, но не для вас.
        —Он вам и слова не сказал бы, и вы это знаете. Преступники типа Юрана обходят систему, и именно поэтому за ним и установили наружное наблюдение. Я почти уверен, что это иммиграционная и таможенная служба. Удивлен, что они делятся информацией с вами.
        Ной недовольно фыркнул:
        —Кто рассказал вам об этом?
        —Сам догадался. Их нетрудно заметить.
        —Сомневаюсь.
        Шон решил не вдаваться в подробности, чтобы не злить федерала.
        —Если б он владел информацией о Мортоне или о том, кто убил его, я бы вам сказал.
        —Вы не полицейский и не знаете, какие действия предпринимаются в ходе расследования, и не имеете представления, какие вопросы следует задавать.
        Шон скептически приподнял бровь.
        —Он сказал лишь, что слышал о парне, который ищет эксперта по сексуальной торговле в Интернете, и решил навести справки о нем, но без толку. Парень либо исчез, либо потерял интерес к делу. Юран почувствовал, что выгоды от него не будет, и решил бросить эту затею.
        —Черт побери, Роган, вы только мешаете расследованию!
        —Нет, не мешаю, — сказал Шон твердо. — Юран не поверил источнику, потому что информация поступила не по его обычным каналам.
        —И вы ему поверили? Он заправляет одной из крупнейших организаций русской мафии в округе Колумбия!
        —Я все знаю про Юрана. У него нет причин лгать мне. Я не полицейский, и он меня не интересует.
        —Контрабандист может быть замешан в казнях Мортона и Ральстона.
        —Такое решение проблем характерно для мафии, но Юран предпочитает действовать иными методами.
        —И вы это знаете, — констатировал Армстронг.
        —Я изучаю и анализирую факты.
        —Интересно, каков источник вашей информации…
        —Не имею права его разглашать.
        Они все-таки столкнулись лбами с Армстронгом, но Шон решил не поддаваться. Детектив достаточно хорошо изучил Юрана, чтобы знать, что порнобизнес того не интересовал. Если б он думал, что в информации, которой он владел, была хоть крупица полезного, то не задумываясь поделился бы ею с федералами, но Шон не собирался создавать неприятности для своих братьев, сделавших для него услугу на грани законного.
        —Вы начинаете действовать мне на нервы. Стоило бы задержать вас для допроса.
        Роган встал.
        —Если вы обвиняете меня в совершении преступления, мне больше не о чем с вами говорить.
        —Воспрепятствование федеральному уголовному расследованию — это правонарушение.
        Шон направился к двери.
        —Звоните моему адвокату.
        —Шон, не уходи, — остановила его Кейт.
        —Я не собираюсь тратить свое время на игры в «кто круче» сфедералами. Им нельзя доверять, и я знаю это по своему собственному опыту, — он посмотрел в лицо Ною, который не сводил с него глаз.
        —Недолго тебе осталось гулять, — прорычал Ной.
        —Не стоит бряцать оружием, — сказал Ганс.
        —Скорее, понтами, — пробормотал Шон.
        —Мир, — остановил их доктор Виго. — Мы на одной стороне.
        Он был прав. Ной действительно не вызывал у Шона особого восторга, но и позволять ему нервировать себя тоже не стоило.
        Кейт постучала пальцем по личному делу Фрэн Бакли.
        —Существуют мстители, охотящиеся за условно-досрочно освобожденными. Мортон, скорее всего, их жертва.
        Шон в удивлении повернулся к ней:
        —Зачем ты…
        Она взглянула на него, умоляя успокоиться.
        Детектив нехотя расслабился, хотя внутри его все кипело. Он не доверял Ною Армстронгу и был уверен в том, что тот не задумываясь разрушит мечты Люси стать агентом ФБР. Если он решит, что мисс Кинкейд имела хоть какую-либо информацию об убийствах, ей конец.
        —Люси обнаружила, что произошла целая череда убийств на почве мести, — сказал Ганс, — в которых замешана организация по борьбе за права жертв под названием «Фонд охраны материнства и детства». Она поделилась этой информацией с Кейт и Диллоном, и те попросили меня составить психологические профили участников фонда.
        Ганс Виго понравился Шону с первой минуты их знакомства, и теперь его мнение о специалисте по профилированию лишь возросло. Этот опытный федерал был умен и не выдал деталей, способных бросить тень на заявление Люси о приеме на работу в Бюро.
        —Хотите сказать, Мортона убил мститель? — спросил Ной.
        Доктор кивнул и кратко рассказал агенту о том, что нашла Люси по убийству Прентера и смертям остальных досрочно освобожденных.
        —Судя по детальным записям Люси, — подытожил он, — из двадцати восьми преступников, находящихся в ее разработке, большинство содержатся в тюрьме, а восемь — мертвы.
        —То, что они мертвы, вовсе не означает…
        —Все они были убиты в ночь, когда их должны были арестовать, — перебил его Ганс.
        —В ФОМД несколько человек занимаются этим, — добавила Кейт, — но мисс Кинкейд не имеет доступа к их аккаунтам.
        —Я сомневаюсь, что Фрэн Бакли использовала одну лишь Люси для своего проекта.
        Ной задумался. Шон отправился в кухню, но хорошо слышал оттуда весь разговор.
        —И у вас есть доказательства?
        —У нас есть доказательства того, что восемь мужчин погибли в ту ночь, когда их должны были арестовать, — сказал Ганс. — Мы также знаем, что кто-то взломал аккаунт Люси в ФОМД и отправил последнюю жертву, Брэда Прентера, по совсем другому адресу, не туда, куда она вытянула его.
        —А какое отношение к преступлениям имеет Мортон? — спросил Ной.
        —Мы нашли связь между Мортоном и Бакли прямо перед вашим приходом, — объяснил Ганс.
        —Вы знаете бывшего агента ФБР Мика Мэллори? — спросила Кейт.
        Ной покачал головой, но встрепенулась Резник.
        —Я помню его. Он так и не смог оправиться после убийства своей семьи. Работал под глубоким прикрытием с Адамом Скоттом, без санкции Бюро.
        —Мэллори — ублюдок с извращенным восприятием добра и зла, но он помог нам найти Люси, — сказала Кейт. — Агент облажался. Он был настолько глубоко законспирирован, что стал соучастником нескольких преступлений, однако куратор все давил и давил на него.
        Диллон взял ее за руку.
        —Он два года работал с Бакли в офисе в Ричмонде, — сказал Ганс.
        Ной надолго задумался.
        —Как давно?
        —Да уже лет двадцать. На тот момент агент был новичком в подразделении Бакли по борьбе с насильственными преступлениями.
        Армстронг устало потер глаза.
        —А вы что думаете, Ганс?
        —Я думаю, что при определенных обстоятельствах они оба способны на убийство.
        Ной посмотрел в потолок. Шон практически читал его мысли, хотя лицо агента было невозмутимым. Он просчитывал в голове все варианты развития дела, взвешивая улики и сравнивая их с предположением. И наконец сказал:
        —Нужно вызвать Фрэн Бакли на допрос и найти Мэллори. Я так понимаю, вы не знаете, где он?
        —Нет, — ответил Ганс. — Нам лишь сегодня утром пришло в голову, что они могут быть связаны с этими преступлениями. Поиски даже еще не начали.
        Ной бросил взгляд на Эбигейл.
        —Можешь узнать его место жительства?
        —Да.
        —Думаю, пока не стоит допрашивать директрису.
        —Отчего же? Ганс сказал, что у нас есть доказательства того, что кто-то из ФОМД совершил убийства.
        —Нет, — поправил Ганс, — у нас есть доказательства того, что условно-досрочно освобожденные были убиты в ту ночь, когда их должны были арестовать полицейские волонтеры. Необходимо также учитывать особенности психики наших подозреваемых.
        —Не понял.
        —Бакли и Мэллори — не лидеры. Мэллори всегда исполнял приказы. Он служил в армии, затем ушел в отставку, но всегда исполнял приказы начальства. Никогда никакой самодеятельности. Даже когда Мик работал под прикрытием в «Трэск», он выполнял указание высокопоставленного агента ФБР. Бакли руководит работой ФОМД, поэтому на первый взгляд может показаться, что у нее имеются лидерские качества, но Фрэн в течение семи лет была старшим специальным агентом в Бостоне и не слишком проявила себя в данной роли. Я читал ее характеристики с места работы — женщина зависела от своего начальства даже при принятии незначительных решений. Причем в такой степени, что через три года ее понизили до уровня, не подразумевающего управление другими сотрудниками, хотя и оставили за ней ранг и зарплату. Она хорошо делает свою работу, но не умеет управлять другими.
        —Выходит, есть кто-то третий, — сказал Ной.
        —Вполне вероятно. Я не уверен на сто процентов — Мэллори тоже может быть лидером, просто раньше он не выступал в такой роли. В любом случае руководитель наверняка потерял близкого человека. Одна из жертв приведет нас к нему. Мне нужны все детали убийств. Диллон снял копии с документов Люси, и я собираюсь внимательно изучить их.
        —Кажется, участников было больше, чем трое, — сказал Диллон. — Совершить подобные преступления могла только организация, обладающая весьма разветвленной структурой.
        —Это маленькая группа, — возразил Ганс. — Большая команда заговорщиков не смогла бы так долго держать свою деятельность в тайне. На местах убийств не обнаружено никаких улик, связывающих их с другими преступлениями. Следовательно, они используют ствол лишь один раз, затем избавляются от него и приобретают новый. Отсюда можно сделать вывод, что группа хорошо обеспечена финансово. Возьмем их поездки — Мэллори может легко разъезжать по всей стране. Никаких связей с теми городами, где он совершает убийства. Идеальный киллер. Думаю, должен быть еще как минимум один человек, которому Мэллори доверяет. Агент — ключ к решению загадки. Он знает, кто является лидером.
        Шон мысленно прикинул, кто мог бы организовать столь изощренную и успешную группу мстителей. Надо позвонить Дюку. Его братья и Джей Ти Карузо имеют связи по всей стране.
        —Так кто из них слабое звено? — спросил Ной Ганса.
        Тот задумался. Наконец он сказал, тщательно подбирая слова:
        —Фрэнсис Бакли — если ее будет правильно допрашивать следователь-мужчина, обладающий достаточными полномочиями. — Он бросил взгляд на Донован. — Без обид, Кейт.
        Та только отмахнулась.
        —Я понимаю. Она агент старой закалки и считает, что мужчины выше женщин.
        —Не совсем, — сказал Диллон. — Я думаю, к женщинам она относится со снисхождением, если не с презрением.
        —Согласен, — кивнул Ганс.
        —Но ведь ей нравится Люси, — вмешался Шон. — Или же Бакли — профессиональная лгунья?
        —Насчет Люси вы правы, — сказал доктор. — Но посмотрите на все с другой точки зрения. Фрэн шестьдесят. Она поступила в ФБР, когда женщин в Бюро были единицы, когда все еще доминировал менталитет гуверовской эпохи[9 - Джон Эдгар Гувер (1895 —1972) — американский государственный деятель, занимавший пост директора Федерального бюро расследований на протяжении почти полувека (1924 —1972).]. Ей пришлось усердно работать и бороться за свое положение. Многие из ее современников сдались или выбрали профессии, в которых им не приходилось постоянно тягаться с мужчинами. Именно в этом она считает себя выше большинства женщин, ибо пошла по пути наибольшего сопротивления.
        —А теперь подумайте о той деятельности, какую она выбрала после ухода на пенсию. Защищать слабых — женщин и детей — от посягательств насильников. Этим директриса уже стала выше остальных, как ей кажется. Кроме того, Фрэн готова перейти черту — она не только защищает слабых законными методами, но рискует своей жизнью и свободой для того, чтобы их защитить.
        —Тогда, пожалуй, это не презрение, а скорее комплекс превосходства. Она делает то, что другие делать отказываются.
        —Но как заставить ее заговорить? — спросил Ной.
        —Пускай в комнате будут Рик Стоктон и Диллон, — сказал Ганс. — Рик представляет собой высшую власть, лишь на одну ступеньку ниже самого начальника ФБР. Он хорошо известен тем, что жесток, но справедлив. Он сыграет роль жесткого следователя, плохого полицейского. А вы, Диллон, отнеситесь к ней с пониманием — дескать, полностью поддерживаете ее. Вы будете подпитывать эго Бакли, дадите ей понять, что директрису станут уважать за то, что она поступает правильно. Мол, никто не осознает тот стресс, то давление, с которым сталкивается Фрэн, и так далее.
        —А разве для меня в этом нет конфликта интересов? — спросил Диллон.
        Ганс покачал головой:
        —Не волнуйтесь. Бакли будет чувствовать себя с вами более комфортно, потому что знает вас, знает Люси. Думаю, это сработает. Ну а если мы найдем Мэллори… Держитесь от него подальше.
        —Вот этому совету я последую без колебаний, — сказал Диллон.
        —Позвоню Стоктону и начну процесс с ордерами, — сказал Ной, — затем приведу Бакли. — Он поднял руку, давая понять, что не собирается выслушивать комментарии. — А Фрэн может узнать, что мы ее подозреваем?
        Ганс кивнул:
        —Вполне. И в таком случае она начнет уничтожать улики.
        —Если уже не начала, — мрачно добавил Армстронг. — У нас ничего другого нет — никаких твердых доказательств, следов, свидетелей.
        —У Люси есть копии всего…
        —Копия — неплохо, но не так хорошо, как оригинальная база данных, — перебил ее Ной. — И нет никакой гарантии, что Люси не изменила данные и не манипулировала ими. Я уверен, что она не стала бы такого делать, — добавил он быстро, — но попробуйте убедить в этом прокурора штата. Нам нужны все файлы, все компьютеры, все резервные диски, и если косвенных улик Люси окажется достаточно для судьи, мы все получим уже сегодня.
        Глава 28
        Ной недвусмысленно дал понять, что Шон должен быть в пределах досягаемости ФБР, но от расследования ему нужно держаться подальше. Кейт отвела детектива в сторону и сказала, что лучшее, что он может сейчас сделать, — это приглядывать за Люси, пока они не разрешат ситуацию с ФОМД. Шон согласился, но до окончания ее смены в офисе судмедэксперта оставалось еще несколько часов, а он не мог сидеть без дела и отправился домой заняться собственным анализом.
        Поскольку двое из потенциальных участников группы мстителей являлись бывшими агентами ФБР, Ной вел расследование максимально скрытно. Он поговорил с Риком Стоктоном, и тот уверил агента в том, что будет поддерживать его. Далее все следственные действия велись незаметно. Они не хотели спугнуть Мэллори и Фрэн Бакли и дать им шанс исчезнуть или уничтожить вещественные доказательства. Добиться ареста, не говоря уже о приговоре, будет крайне сложно при отсутствии вещдоков. Шон понимал, как важно для Ноя заставить хотя бы одного из них заговорить. В открытых Люси убийствах условно-досрочно освобожденных, скорее всего, замешаны члены фонда, но никаких твердых доказательств не нашлось. Единственной серьезной уликой было сообщение по электронной почте, которое Коди скопировал из полицейского отчета. Требовалось доказать, что кто-то в ФОМД воспользовался паролем Люси, поэтому им нужно заполучить все записи из фонда, пока они не уничтожены.
        А как связать это все с Мортоном? Общая картина того, что произошло, была совершенно туманной.
        Шон позвонил своему брату Дюку и посвятил его в детали. Брат согласился помочь. Он сказал, что подключит свои источники информации.
        —Кстати, кто-то пробивал тебя по базам и пытался заполучить твое личное дело.
        —Кто? — спросил Шон, ничуть не удивившись.
        —Точно не знаю. Какой-то тип из Вашингтона.
        —ФБР?
        —Если бы это было ФБР, я бы знал. Некий частный клиент.
        Интересно, кто же? Лоренцо? Фрэн Бакли? Может, это вообще не связано с тем, что он вовлечен в расследование?
        —Могу прилететь завтра утром, — сказал Дюк. — Только скажи.
        —У меня все под контролем. Тем более что я действую не один — федералы уже вовсю занялись убийствами.
        —Поосторожней там.
        Шон повесил трубку и принялся искать информацию, касающуюся Мика Мэллори. Это имя было распространенным, но Роган знал несколько приемов и нашел его спустя несколько минут.
        Изучив газетные архивы, он заинтересовался статьей о взрыве, унесшем жизни членов семьи Мэллори. Имя агента не упоминалось, а у жертв — Дженис Блэр и ее сына — была другая фамилия, но дело произошло в США, где покушения путем подрыва автомобилей были редкостью.
        По поисковым словам «Дженис Блэр» и «Майкл Мэллори» или прочим комбинациям их имен Шон ничего стоящего не обнаружил. Он наткнулся на некролог Дженис Блэр и отметил, что Дженис была единственным ребенком Маргарет-Энн Блэр из Херндона. Спустя минуту он выяснил, что девяностодвухлетняя женщина жила в доме престарелых в Чеви-Чейс, штат Мэриленд, но все еще владела недвижимостью в Херндоне. Однако если теща живет в доме престарелых, то кто тогда живет в ее доме?
        Наступил полдень. Он мог еще съездить в Херндон и вернуться вовремя для того, чтобы забрать Люси с работы.
        Роган отправился к своему оружейному сейфу. Он всегда носил при себе девятимиллиметровый пистолет, но всему прочему оружию предпочитал сорок пятый калибр. Захватил электрошокер, пару дополнительных обойм и, взяв ключи, вышел из дома. Он уже сидел в машине, когда увидел, как к дому подъезжает Диллон Кинкейд. Шон хотел уже нажать на педаль газа и сорваться с места, будто не видел Диллона, но тот поймал его взгляд.
        Он опустил пассажирское стекло, чтобы перекинуться с ним парой слов, однако мужчина открыл дверь и опустился на сиденье рядом с Шоном.
        —Я уезжаю по делам, — сказал Роган.
        —Ты едешь на встречу с Мэллори.
        —С чего вы взяли?
        —Я хорошо знаю свое дело.
        —Какое? Читать чужие мысли?
        —Экстрасенс, психиатр — почти одно и то же.
        —Значит, вы меня проанализировали?
        —Хочешь сказать, что я ошибся?
        Шон промолчал.
        —Я еду с тобой.
        —Нет.
        —Почему? Потому что это слишком опасно, а я не полицейский? — Диллон покачал головой. — Знаешь что? Ты тоже не полицейский.
        —Вы знаете, где он живет?
        —Нет, — ответил Диллон. — Но что-то подсказывает мне, что ты его уже нашел.
        —Кейт меня убьет, — пробормотал детектив и тронулся с места.
        —Вполне возможно.
        —Тогда позвоните и предупредите ее.
        —О чем? О том, что мы едем говорить с Мэллори? Тогда она убьет меня.
        —Тогда хотя бы отправьте ей адрес. Не уверен, что Мэллори живет там, но я не хочу, чтобы агент Армстронг дышал мне в спину и обвинял в воспрепятствовании правосудию. Я просто хочу проверить кое-что и вовсе не ищу драки. — Шон сам не знал, правда это или нет, но звучало неплохо.

* * *
        Сидя в своем офисе, расположенном в штаб-квартире ФБР, Ной печатал обоснование для Рика Стоктона на выдачу ордера на допрос Фрэнсис Бакли и обыск в ФОМД. Стоктон думал, что им хватает оснований, но мистер Армстронг все еще сомневался.
        Он методично изучал уже известные ему материалы, поглядывая на свои записи и заметки Эбигейл, и едва успел нажать кнопку «отправить», как Сэнди, аналитик, работающая над этим делом вместе с ним, прислала ему список владельцев недвижимости на улице Эвкалиптов в Сомерсете и на двух пересекающих ее улицах. Агент мельком просмотрел список, затем изучил подробнее.
        Бигглер.
        Он посмотрел на карту — дом, принадлежащий Дэвиду и Бренде Бигглер, пустовал и был выставлен на продажу еще четыре месяца назад.
        Тот факт, что Ральстон был информатором Джерри Бигглера, не мог быть простым совпадением.
        Поскольку Эбигейл как раз направлялась в Сомерсет, Ной послал ей сообщение с просьбой проверить дом и поговорить с соседями о Бигглерах. Затем быстро пробил супружескую пару по всем базам данных. Агент сразу же узнал, что они не были женаты, как он сначала подумал, а являлись братом и сестрой. Дом принадлежал их отцу, детективу Джерри Бигглеру, который жил в этом доме вплоть до своей смерти.
        Это точно никакое не совпадение.
        Тридцатичетырехлетний Дэвид Бигглер был учителем английского языка в старших классах средней школы. Учитель. Ной нашел его фотографию. Приятный парень, на год младше самого Армстронга. У Бигглера была степень по английской литературе от Университета Джона Хопкинса.
        Двадцатишестилетняя Бренда Бигглер была привлекательной медсестрой. Блондинка.
        Учитель и медсестра. Может, он и заблуждается на их счет.
        Ной решил побольше узнать об их прошлом. Дэвид Бигглер окончил университет только четыре года назад. Армстронг решил копнуть поглубже. Бигглер поступил на службу в корпус морской пехоты, как только ему исполнилось восемнадцать. Восемь лет службы в «горячих точках». Возвратился домой после смерти отца и поступил в университет.
        Ной вернулся к своим записям по Мэллори. Тот тоже был морским пехотинцем. Совпадение?
        Неужели Бигглер был сообщником Мортона и Ральстона — или, наоборот, Мэллори и Бакли?
        Но с какой стати Бигглеру помогать информатору своего отца в криминальном предприятии или становиться мстителем? Ни у него, ни у его сестры неладов с законом не было. Дэвид покинул службу с отличной характеристикой.
        Ной вспомнил слова Ганса Виго о личностях мстителей и подумал, что, может быть, стоит подробнее изучить материалы на Бигглера. Где его мать? Развелась с отцом, когда Дэвиду было четырнадцать. Уехала в Аризону и повторно вышла замуж. Похоже, дети с матерью особо не общались. Странно, что опекунство присудили отцу. Надо будет сказать аналитикам разыскать это дело, но сегодня они точно не успеют.
        Однако спустя двадцать минут Ной нашел кое-что любопытное, на что он бы вряд ли обратил внимание, если б не поговорил с Гансом этим утром.
        За четыре месяца до того, как миссис Бигглер подала документы на развод, тринадцатилетняя Николь Бигглер была изнасилована и убита известным насильником-рецидивистом, отпущенным на свободу тремя месяцами ранее после четырех лет за решеткой за попытку изнасилования пятнадцатилетней девушки.
        Ганс говорил, что, скорее всего, мстители пережили утрату близкого человека из-за насилия. Потеря сестры, предательство матери — все это могло толкнуть Бигглера на то, чтобы встать на путь мщения. Тот факт, что он раньше не имел проблем с законом, вовсе не означал, что он не может быть убийцей, а его работа учителем не означала, что он не способен на насилие.
        Сестра убита, мать уходит и бросает его и маленькую сестру с отцом, а сама переезжает за три тысячи миль от них. При первой же возможности Бигглер поступает на службу в морскую пехоту. Возвращается, только когда умирает его отец.
        Все кусочки этой мозаики в отдельности друг от друга вроде бы имели смысл, но в комбинации давали лишь неразбериху. Слишком много догадок, и никаких твердых улик, связывающих Бигглера с Мэллори или Мортоном.
        Ной откинулся в кресле и закрыл глаза. У него было несколько вариантов того, как сейчас поступить, но ни один из них не казался правильным. Можно поехать в школу прямо сейчас и задержать Бигглера или же подождать окончания занятий. Можно выяснить его адрес и поджидать дома. А еще можно установить за мужчиной слежку и выяснить, чем он занимается в свободное время.
        Агент склонялся к последнему варианту. Как только они получат ордер на Бакли и ФОМД, новость быстро распространится и учитель может затаиться. Нужно понаблюдать за ним, пока этого не произошло. Главное, не спугнуть его слишком рано.
        Глава 29
        Дом тещи Мэллори располагался в тридцати минутах езды от Херндона на уединенном участке вдали от человеческих глаз.
        —Я постучу, — сказал Диллон. — Он знает меня.
        —А с чего ты взял, что он не пристрелит тебя сразу, как увидит?
        —Джек спас ему жизнь.
        —Может быть, нужно было дать ему умереть.
        Диллон поколебался:
        —Мэллори действительно совершил громадные ошибки. Но если б он не послал Кейт широту и долготу того острова, на котором держали Люси, мы ни за что не успели бы спасти ее. Он же в результате этого чуть не погиб. Мик поступил правильно.
        —Только слишком поздно.
        —Я не собираюсь с тобой спорить. Но меня он не убьет.
        —Как ты можешь быть уверен? Ведь прошло уже шесть лет.
        Шону не нравилось, что Диллон готовился взять на себя лидирующую роль, но они и так уже нарушили все возможные прямые указания и приказы Ноя Армстронга, который требовал от них держаться подальше от расследования. Поскольку Ной не был его начальником, Шон не принимал угрозы агента всерьез, но они оба знали, что из-за любых их действий неприятности могут возникнуть у Кейт.
        Пока Диллон звонил в дверь, Шон заглянул в гараж. Внутри стояла одна машина, хотя места хватило бы для трех.
        Тишина. Они осторожно обошли дом. Окна закрыты ставнями, сквозь закрытые жалюзи ничего не видно. Никакого движения в комнатах. Шон вложил себе в ухо крохотный наушник и прислонил к двери не менее миниатюрный усилитель. Диллон удивленно посмотрел на устройства.
        —Эта штука распознает и усиливает любые звуки, — пояснил Роган шепотом, вынув наушник из уха. — Стопроцентной гарантии не даю, но раньше она меня не раз выручала. — Детектив вернул наушник в ухо, замер и прислушался. — Думаю, дома никого нет, — сказал он, доставая из кармана набор отмычек.
        —Я никуда вламываться не собираюсь.
        —Тогда подожди в машине.
        —Черт тебя побери!
        Детектив легко открыл замок, затем повернулся к Диллону:
        —Зайдем, посмотрим и выйдем. Я ничего не собираюсь забирать. А ты стой на часах.
        —Шон…
        —Нам нужна только информация.
        Мужчина вошел внутрь и закрыл за собой дверь, прежде чем Диллон успел ему что-либо возразить.
        В доме царил исключительный порядок, хотя и присутствовал какой-то маслянистый запах. Шон проверил мусорное ведро на кухне. Вчера кто-то готовил пищу. Никаких следов гниющих продуктов.
        Он быстро осмотрел дом, не обнаружив ничего примечательного. Затем отправился в комнату, где, по всей видимости, должен был располагаться кабинет Мэллори.
        Компьютер. Как раз то, что нужно Шону. Он обещал Диллону, что ничего не заберет из дома, но не обещал не делать копий. Детектив даже не попытался включить системный блок, а вместо этого достал из кармана портативный компьютер и осторожно снял кожух жесткого диска. Затем подключил два провода к материнской плате и скопировал все данные, хранящиеся на компьютере, создав идеальную копию жесткого диска.
        Установив кожух на место, Роган уже собирался было уходить, как заметил две фотографии в рамках, стоящих на журнальном столике у кресла. Его сердце замерло.
        Большая фотография была сделана на пляже: красивая молодая брюнетка с ребенком на руках. Они улыбались. Семья Мэллори.
        Но вторая фотография однозначно представляла для Шона больший интерес. Молодая Люси, в возрасте лет девятнадцати. Не менее красивая, чем сегодня, но с печальными глазами. Фотография явно сделана с большого расстояния фотоаппаратом с сильным зумом.
        Долбаный ублюдок.
        Шон покинул дом и вернулся к Диллону.
        —У него фотография Люси.
        —Что-нибудь еще?
        —Нет. Но я скопировал его жесткий диск.
        —Что ты сделал?
        —Я ничего не повредил. Просто сделал копию.
        —Кейт меня убьет.
        —Мы ничего ей не скажем. Если, конечно, не придется.
        Отъезжая от дома, Шон бросил на него последний взгляд через плечо. Что-то было не так. Его не покидало сильное ощущение, что Мэллори наблюдает за ними. Но не из дома, который Роган осмотрел по периметру. Вокруг было достаточно деревьев и кустов, за которыми он мог прятаться.
        И тут Шона осенило.

* * *
        Диллон терпеливо ждал на пассажирском сиденье. Как он может сохранять такое спокойствие? Минуты текли бесконечной патокой, и Шон уже начал сомневаться в том, что Мэллори наблюдал за домом, пока он проводил в нем осмотр.
        Нет. Шон привык доверять своей интуиции. И с той минуты, когда детектив переступил порог дома Мэллори, он почувствовал, что дело нечисто. Этот тип наблюдал за ними. Он ждал, пока они уедут. Как долго? Пока не удостоверится в том, что незваные гости исчезли. Из этого района можно выбраться только двумя способами: пешком или на машине. Для машин только один въезд и выезд. Может быть, он пришел пешком? В такой холод и снегопад? Возможно, но маловероятно. Вряд ли Мэллори не пользовался машиной. Конечно, он мог и машину где-нибудь спрятать. Или…
        —Что-то говорит мне, что ты нечасто сидишь в засадах, — вымолвил Диллон.
        Шон бросил на него недовольный взгляд.
        —Я не полицейский.
        Он в третий раз проверил систему навигации GPS, изготовленную по его специальному заказу, и систему помощи при вождении, убедившись в том, что внес коррективы на предмет возникновения опасных ситуаций на дороге. Роган не слишком любил поездки по гололеду и надеялся, что машина сама поможет ему при любой погоне.
        —Я знаком с «РКК» иуверен, что в вашей работе вам частенько приходится долгое время сидеть в ожидании.
        —Эту функцию я доверяю другим. Я единственный, кто не служил в армии. Только там учат вести себя как статуя.
        —Они называют это навыками выживания, — вставил Диллон. — Ты уверен…
        —Да, уверен. Мой опыт научил меня доверять своей интуиции.
        —Хорошо, ты меня убедил.
        Детектив посмотрел на часы.
        —Через час нужно будет ехать за Люси.
        —Ее может забрать Кейт.
        —Нет. К тому времени Мэллори уже покажется, вот увидишь. Думаю лучше вообще не ввязывать в это Кейт, пока у нас не останется иного выбора. Не стоит ставить ее в неудобное положение.
        Шон, конечно, верил Кинкейдам, но на своем веку он участвовал в достаточном количестве охранных проектов и понимал, что Люси не стоило оставлять в офисе судмедэксперта без охраны. С другой стороны, раз Мэллори здесь, значит, он не может быть там. Тем не менее Шон нервничал — если он ошибался, то повергал опасности жизнь Люси. Кто-то говорил, что Мэллори якобы не причинит вреда женщине, но теперь Роган ничему не верил.
        В конце концов, у этого ублюдка в кабинете ее фотография.
        Несмотря на мороз снаружи, Шон слегка приоткрыл окна, чтобы услышать звук подъезжающей машины. Район был тихий. Он закрыл глаза и вслушался. Заставил себя успокоиться.
        —Она нравится тебе.
        Это был не столько вопрос, сколько утверждение. Шон подозревал, что после последних нескольких дней с Люси ни один из Кинкейдов не сведет с него глаз.
        —Да, — просто ответил он.
        Диллон ничего больше не сказал, и Роган занервничал. Что же брат Люси действительно думал о нем? Быть может, оценивал, достаточно ли Шон хорош для нее, знает ли он о том, что произошло с ней в прошлом, не испугается ли, когда столкнется с проблемами…
        Диллон молчал. Неужели этот разговор окончен?
        Морозный воздух далеко разносил все звуки, и Шон услышал звук едущего автомобиля задолго до того, как увидел его.
        Они стояли за углом особняка Мэллори на улочке, резко заканчивающейся у леса, и Шон расположил машину так, чтобы видеть сквозь деревья и кустарники все, что могло двигаться на расстоянии десяти домов вверх по улице от дома агента.
        Серый седан.
        Шон повернул ключ зажигания своего «Мустанга», и двигатель мягко вернулся к жизни.
        —Пристегни ремень, — сказал он Диллону. — Кстати, забыл тебе сказать — я иногда участвую в любительских гонках. И вполне успешно. А потому не паникуй, когда начнется потеха.
        Он подождал, пока седан достигнет угла, и резко рванул с места ему наперерез.
        Мэллори резко затормозил, мгновенно включил заднюю передачу, развернулся на 90 градусов и в следующую секунду уже пронесся мимо машины Шона. Детектив, ожидая именно этот маневр, развернулся на 180 градусов и ринулся в погоню.
        —Здесь жилой район, — сказал Диллон.
        —Не беспокойся, я никого не перееду. Я слишком люблю свою машину.
        Шон готов был уничтожить ее, если б это помогло поймать убегающего от него ублюдка. Он нажал кнопку «два» на цифровой панели своей навигационной системы.
        —Что это? — спросил Диллон.
        —Вопросы позже.
        Навигатор мгновенно предложил ему маршрут для того, чтобы отрезать пути отступления Мика, а радар в передней части машины подсказал компьютеру, как быстро тот едет и как быстро нужно ехать Шону, если он хочет перехватить беглеца.
        Детектив резко повернул влево, прекратив преследование.
        —Что ты делаешь? — воскликнул Диллон.
        Шон не ответил. Он торопливо осматривался. Дети. Животные. Прыгающие мячи. День будний, уроки скоро закончатся, и ему нужно проявлять особую осторожность.
        Роган глянул на карту, резко повернул направо и устремился вверх по холму. Пересек грунтовую дорогу и вдавил педаль газа в пол, едва вновь оказался на асфальтированной дороге. Он потерял время на грунтовке, которую погода превратила в грязевой бассейн. Детектив надеялся, что Мэллори хотя бы немного замедлил ход, увидев, как Шон пропал из его зеркала заднего вида, но не мог на это положиться.
        Задние колеса занесло на участке льда, но Шон спокойно выровнял машину. Затем сбавил скорость, глядя вверх по улице, откуда должен был показаться агент. Улица была пуста.
        Черт! Неужели он ошибся? Однако убийца мог развернуться или спрятаться на какой-нибудь подъездной аллее.
        И тут он увидел, как машина поворачивает на его улицу и направляется прямо к нему. Она замедлила ход, как только Мик заметил его. Удивлен ли он?
        —Надеюсь, ты прав насчет Мэллори, — сказал Шон.
        —Ты о чем?
        —Как только я скажу, выпрыгивай из машины.
        Роган вывернул руль до упора вправо, скользя по льду, не теряя контроля над автомобилем, полагаясь на безупречное состояние машины и свои интуитивные знания, которые помогали ему избежать столкновения со столбом или вылета на тротуар. Его машина по инерции неслась по направлению к седану Мэллори, и он, не касаясь педали тормоза, контролировал ее вращение. Они встретились на главной улице, ведущей в этот район, и она была шире боковых переулков, давая Шону достаточно пространства для того, чтобы посоревноваться с агентом, у кого крепче нервы.
        Мику пришлось резко ударить по тормозам, чтобы избежать столкновения с ним. Его седан увело в сторону и слегка занесло, прежде чем он смог выровнять ее и продолжить движение вперед.
        Одним плавным движением Шон остановился, перевел рукоять переключения передач в положение парковки, нажал на кнопку освобождения ремня безопасности и открыл дверь. Пистолет уже был у него в руке, и, воспользовавшись дверью как щитом, мужчина два раза выстрелил в задние колеса машины Мэллори. Седан повернулся и остановился.
        —На выход! — скомандовал Шон.
        Мэллори может выстрелить в него, но если Диллон прав, в Кинкейда он стрелять не станет. Шон как никогда надеялся, что не ошибается.
        Агент тоже вышел из машины, сжимая в руке пистолет, и увидел Диллона, выскакивающего с пассажирского сиденья.
        —Мик! — крикнул тот. — Все кончено. Мы все знаем про проект с досрочниками. Мы знаем о тебе и Фрэнсис Бакли. ФБР прямо сейчас получает ордер на обыск в офисе ФОМД и дома Бакли.
        Брат Люси встал между Мэллори и Шоном, преградив собой линию огня.
        —Диллон! — крикнул Шон.
        Что он делает? Роган хотел, чтобы Диллон отвлек Мэллори, а не стал для него легкой мишенью.
        Мик покачал головой:
        —Кинкейд, ведь ты же знаешь, с чем мы имеем дело.
        —Знаю. Но это неправильно. Только не так.
        —У тебя нет доказательств.
        —Больше, чем ты думаешь. Я не понимаю только одного — зачем вся эта сложная игра с вытягиванием сюда Мортона? Ведь было бы гораздо легче прикончить его в Денвере. Это как-то связано с поездкой Ральстона в Сиэтл? У Мортона было что-то, что тебе нужно. Что именно?
        Мэллори размышлял. Шон не мог дать ему время на раздумья. Он встал, направив на него пистолет, и осторожно приблизился к машине.
        —И не думай, — сказал Мик, направив пистолет на Рогана.
        —И что, собираешься и меня пристрелить? И Диллона тоже? Ты долбаный ублюдок. У тебя дома фотография Люси. Да как ты посмел?
        Мэллори неожиданно отбросил пистолет в сторону и поднял руки. После описания Диллоном его психологического портрета Шон не знал, чего ждать от него, но точно не ожидал, что все пройдет так легко.
        —Я хочу поговорить с Люси.
        —Хрена с два, — сказал Шон. — Руки на капот, ноги в стороны. Диллон, обыщи его и надень на него браслеты. — Он бросил Кинкейду пару наручников.
        —Ты не полицейский, — заметил Мэллори.
        —Я думаю, ты прекрасно знаешь, кто я такой, — ответил Роган. — Ты пробивал меня по базам. Кто-то искал на меня данные, и теперь я знаю кто.
        Мужчина медленно повернулся и положил руки на капот.
        —И я все еще жив, — сказал Шон. — Это означает, что я прошел твой тест?
        —Роган, присяжные еще надерут тебе задницу, — тихо сказал пленник.
        Диллон обыскал Мэллори, нашел еще один пистолет и передал Шону. Затем надел на Мика наручники и усадил на обочину. Вдалеке раздался звук приближающихся сирен — кто-то уже сообщил в полицию о стрельбе.
        —Диллон, мне нужно к Люси на тот случай, если другие участники всего этого не столь дружелюбно настроены по отношению к Кинкейдам.
        —Никто не тронет Люси, — сказал Мэллори.
        —Прости, но тебе я не верю, — сказал Шон и повернулся к Диллону: — Справишься?
        Тот кивнул:
        —Нам с Миком есть о чем поговорить.
        Пленник посмотрел на него:
        —Я тебя очень уважаю и именно поэтому не выстрелил. Но говорить нам не о чем.
        —Я могу помочь тебе.
        —А может, мне не нужна помощь, — сказал Мик и добавил мягко: — Может быть, я рад, что все закончилось.
        Глава 30
        Без четверти три Люси получила от Шона текстовое сообщение:
        Ваша карета задерживается, принцесса. Но у меня хорошие новости. Не покидайте дворец без меня!
        Она улыбнулась. Все-таки Шон в душе настоящий романтик, и за последние несколько дней она научилась ценить его внимание.
        —Люси, тебя ждут двое полицейских, — сообщила внезапно появившаяся секретарь приемной.
        Она поколебалась. Неужели Коди? Да еще с другом… Он так и не перезвонил ей; быть может, сегодняшний необъявленный визит — своеобразная месть с его стороны?
        —Они не сказали, по какому поводу?
        —Нет.
        —Не могла бы ты узнать, как их зовут?
        Секретарь удивленно посмотрела на нее, пожала плечами и удалилась.
        Люси не спеша сложила в аккуратную стопку бумаги, которые сортировала и заполняла, и осторожно положила их в лоток входящей корреспонденции. Ее руки действовали уверенно, но сердце отчаянно билось. Она не была готова к визиту незваных гостей.
        Что же заставляло женщину нервничать больше — то, что Прентер мертв, или то, что ею воспользовались для того, чтобы убить его? А как насчет всех остальных условно-досрочно освобожденных? Слишком многие штаты упразднили систему тщательного слежения за досрочно освобожденными. За ними не только не следили, но и редко задерживали за нарушения условий досрочного освобождения. Тюрьмы и так переполнены. Если условно-досрочно освобожденный не совершит новое преступление, он вряд ли отправится обратно за решетку. Вернее, если его не поймают за совершением нового преступления. Для того чтобы условно-досрочно освобожденный вернулся за решетку, кто-то должен быть изнасилован или убит…
        Телефон на столе перед ней внезапно запищал, заставив ее подпрыгнуть на кресле. Она подняла трубку.
        —Детектив Лайт и офицер Ралей, — доложила секретарь.
        —Спасибо, проведи их через две минуты. Я должна зарегистрировать пару документов.
        Люси повесила трубку, чувствуя облегчение от того, что ей не придется столкнуться с Коди. Любопытно, о чем хочет поговорить с нею детектив? Неужели ее бывший рассказал о своих подозрениях начальству? Хотя независимо от того, упоминал он о ней или нет, они могут просто отрабатывать убийство Прентера.
        Люси не испытывала никаких эмоций по отношению к убитым преступникам, сама себе удивляясь. Неужели она настолько бессердечна? Шон сказал, что она самый сопереживающий человек из всех, что он встречал, но Кинкейд не замечала в себе такой черты. Она и теперь не чувствовала ни капли жалости по отношению к мертвым убийцам и насильникам.
        Система уголовного правосудия далека от идеала, и в ходе юридического процесса жертвы преступлений повторно становятся жертвами. Родителей убитых детей в ходе расследования поливают грязью, и склонное к осуждению общество разбирает их жизнь по кусочкам. Оно уверено в виновности родителей в судьбе детей. Вездесущие журналисты поджидают их у дома, у школ, в которые ходили их дети, беседуют с их друзьями и членами семьи, желая знать, что они чувствуют, что делали в ту минуту, когда исчез их ребенок, и почему не опекали свое чадо двадцать четыре часа в сутки.
        Люси хотелось плюнуть в лицо прессе, бросающей камень в родителей и порождающей страх, которым питаются преступники. Хищники хотят разорвать общество; они мечтают, чтобы матери и отцы развелись из-за исчезновения их ребенка; они жаждут сплетен соседей и, пуская слюни, ждут, когда полиция начнет задавать вопросы отцам, подозревая их в чрезмерной или же недостаточной демонстрации привязанности к своим детям. Ждут, что правоохранители начнут задавать вопросы друзьям родителей жертвы о том, какое внимание их приятели уделяли ребенку. Сомневаются в прочности семейных уз, плодят сомнения, настраивают братьев против братьев, жен против мужей, отцов против сыновей и матерей против их дочерей.
        И сестер против сестер.
        Люси было семь, когда ее семилетнего племянника и лучшего друга Джастина похитили из его комнаты посреди ночи. Она была самой младшей из Кинкейдов. Нелия, самая старшая, родила Джастина, еще учась на юридическом факультете, но смогла окончить университет и стать успешным корпоративным юристом. Средняя сестра Карина, на тот момент учившаяся в колледже, присматривала за мальчиком в ночь его исчезновения.
        Люси сама была лишь ребенком, но полные ненависти обвинения, которыми убитая горем Нелия осыпала Карину в те несколько дней после убийства Джастина, надолго запомнились девочке. Люси слышала сплетни о том, что ее шурин Эндрю спал с другой женщиной в ту ночь, когда похитили ребенка. Затем слышала, что сестра знала о его романе, но ей было все равно. Что она специально работала допоздна каждую ночь, чтобы не видеть своего мужа.
        Нелия уехала из Сан-Диего подальше от семьи и хотя со временем начала вновь общаться с большинством из своих родственников, отношения уже не были такими теплыми, как прежде.
        Хуже всего было то, что иногда Нелия бросала на Люси взгляды, в которых читалось:
        Почему Джастин, почему не ты?
        Она никогда этого не говорила и никогда не призналась бы в том, что такая мысль приходила ей в голову. Нелия ни разу не заговорила с Люси со дня убийства Джастина восемнадцать лет назад.
        Дверь архивной открылась, и Кинкейд развернулась на своем кресле.
        —Они все еще ждут, — сказала секретарь. — Я отвела их в комнату для отдыха, так как конференц-зал все еще занят.
        —Хорошо, извини, уже иду. — Люси сделала глубокий вдох.
        Она не знала, когда прибудет мистер Роган, но с полицией можно встретиться и без него. Если они хотят арестовать ее за то, что она подставила Прентера, она может спорить с ними достаточно долго, пока Шон не приедет.
        Люси предпочитала решать любые проблемы сама, но иногда осознание того, что есть кто-то, на кого можно положиться, помогало ей переживать самые трудные моменты. Но в этот раз она точно справится одна.
        Женщина вошла в комнату для отдыха и увидела полицейского в форме и детектива в гражданской одежде. Оба были чернокожими — детектив худой и высокий, а полицейский высокий и массивный. Она почувствовала себя меньше, чем была на самом деле.
        —Добрый день, я Люси Кинкейд. Простите, что заставила себя ждать, — сказала она с улыбкой, надеясь, что в ее голосе не сквозит нервозность.
        —Всё в порядке, мисс Кинкейд. Я детектив Лайт, это офицер Ралей. Мы расследуем возможное самоубийство, которое потрясло наш департамент. Умер один из нас.
        Люси побледнела.
        Коди так и не перезвонил.
        —Мне очень жаль сообщать вам об этом, но вчера вечером скончался офицер Коди Лоренцо.
        Ноги у Люси подкосились, и она потянулась к столу, чтобы не рухнуть на месте. Медленно села и потрясла головой, словно пытаясь стряхнуть с себя наваждение. Сотни вопросов крутились у нее на языке, но она не могла заставить себя сказать ни слова.
        —У вас раньше были романтические отношения с ним? Его напарник утверждает, что вы остались друзьями.
        Она кивнула, все еще не в состоянии выдавить из себя ни слова.
        Детектив Лайт сел в кресло напротив нее. Люси не могла прочитать выражение его лица. Она вообще с трудом различала что-либо вокруг себя, словно комната внезапно погрузилась в сумерки.
        Коди — мертв?
        —Когда вы в последний раз виделись или разговаривали с ним? — тихо спросил мужчина.
        —Вчера, — прошептала Люси.
        Откашлялась. Ее руки безвольно лежали на столе перед ней. Она уставилась на свои короткие ногти и вспомнила, что сказала ему в завершение их последней встречи.
        Как ты мог подумать, что я на такое способна?
        Люси была так расстроена, так зла на Коди за то, что он считал, что она намеренно подставила Прентера, что даже не приняла его извинения. Она развернулась и ушла, зная, что ее бывший сожалеет, но на тот момент ей было все равно. Люси ничего не видела за своей собственной эмоциональной болью и всепоглощающим чувством предательства. Коди воспользовался тем фактом из ее биографии, что она в отчаянии убила Адама Скотта, против нее. Хотела ли Люси, чтобы он чувствовал свою вину? Неужели она действительно ушла тогда в надежде, что полицейский раскается в своих предположениях?
        Ей не хотелось бы думать, что она способна на такую низость. Коди оставался одним из ее ближайших друзей, даже несмотря на то, что она отказалась выйти за него замуж.
        —Мисс Кинкейд, вы в порядке?
        Она кивнула, хотя была совсем не в порядке.
        Спустя минуту офицер Ралей поставил перед ней пластиковый стаканчик с водой. Женщина автоматически отпила, не почувствовав даже влаги на своих губах.
        —О чем вы разговаривали вчера? О чем-то личном?
        —Нет… мы говорили о ФОМД. — Перехватив их непонимающий взгляд, Люси пояснила: — Мы оба работаем волонтерами в Фонде охраны материнства и детства. Это группа по защите прав жертв.
        —Я слышал о нем, — сказал Ралей.
        Люси не могла рассказать им о смертях условно-досрочно освобожденных или Прентере, но что, если это каким-то образом связано со смертью Коди? Нельзя удерживать от них информацию, если она может быть полезна для поимки убийцы.
        —Вы сказали, возможное самоубийство?
        —Расследование еще не закончено. Мы еще не пришли к каким-либо официальным заключениям, но он оставил предсмертную записку.
        —Коди никогда бы не совершил самоубийство, — сказала она уверенно.
        —Почему вы так уверены?
        —Он католик.
        —Это вовсе не всегда…
        —Он никогда не поступил бы так со своей матерью. Его отец умер от инфаркта, когда ему было шестнадцать, задолго до нашего с ним знакомства. Его братья и сестры разъехались. Он не сделал бы этого со своей матерью. Ни за что. — Она закрыла рот ладонью и всхлипнула.
        Офицер Ралей развернул сложенный листок бумаги и протянул Люси.
        —Вот копия предсмертной записки. Наши следователи проверяют почерк.
        Женщина дрожащими руками взяла листок бумаги и положила на стол перед собой. Внизу листка отпечатались черные отметины — ксерокопия капель крови Коди.
        ТЕМ, КТО ОБНАРУЖИТ МЕНЯ, — МНЕ ЖАЛЬ, ЧТО ВАМ ПРИШЛОСЬ УВИДЕТЬ МЕНЯ ТАКИМ. ПРОСТИТЕ.
        МОИМ РОДИТЕЛЯМ — Я ПОДВЕЛ ВАС. ПРОСТИТЕ МЕНЯ.
        МОИМ КОЛЛЕГАМ — Я ЗЛОУПОТРЕБЛЯЛ СВОИМИ ПОЛНОМОЧИЯМИ. ПРОСТИТЕ.
        МОЕЙ ЛЮСИ — ПРАВДА ОСВОБОДИТ ТЕБЯ, КАК ОСВОБОДИЛА МЕНЯ.
        СКОРО УВИДИМСЯ.
        ПРОЩАЙТЕ.
        Люси не могла унять дрожь. Она прижала ладони к телу, усилием воли пытаясь заставить их успокоиться. Желудок сухой волной поднялся к ее горлу, и она уронила голову на грудь, пытаясь унять рвотный рефлекс.
        —Коди… Коди не писал этого. — Ее голос сорвался в крик.
        —Вы не узнаете его почерк?
        —Почерк не совсем такой, как у него, но может быть и его. Я не знаю. Но вот строка насчет родителей…
        —Может быть, он думал об этом всю свою жизнь, не только последнее время.
        Люси покачала головой:
        —Нет, он не мог такое написать.
        —Когда человек страдает от такой сильной депрессии, что готов наложить на себя руки, он не всегда мыслит рационально.
        —Боже мой…
        Открылась дверь, и Люси встретилась взглядом с Шоном, который быстро вошел и хмуро посмотрел на полицейских. Затем приблизился к Люси:
        —Что случилось?
        Кинкейд, пошатываясь, встала, и Роган обнял ее за талию. Женщина уткнулась в его плечо.
        —Коди мертв, — вымолвила она и расплакалась, не в силах более сдерживать слезы.
        Глава 31
        Когда Ной узнал, что Мик Мэллори арестован, он оставил Эбигейл заниматься подготовкой ордера на обыск Фрэн Бакли и ФОМД и отправился вместе с Кейт в полевой офис ФБР в Вашингтоне.
        Зайдя в комнату для допросов, Армстронг с удивлением обнаружил в ней заместителя директора ФБР Рика Стоктона с Диллоном Кинкейдом и Гансом Виго. С другой стороны, это дело уже стало самым странным за три года работы Ноя в ФБР, не говоря уже о том, что ничего подобного за все время службы в ВВС он вообще не мог припомнить.
        Невзирая на дружбу Диллона Кинкейда со Стоктоном и Виго, Армстронг жестко заявил:
        —Я же сказал вам оставить Мэллори мне.
        —Извиняюсь за причиненные неудобства, — примирительно сказал Диллон.
        —Вы защищаете Рогана?
        —Прощу прощения, в каком смысле?
        —Вы не самостоятельно арестовали Мэллори, так как полиция Херндона доставила вас сюда вместе с ним. Не могли же вы пешком добраться из Джорджтауна до того места, где арестовали его в Херндоне. Я сказал этому чертову Рогану держаться подальше от…
        —Ной, не буду мешать вам разбираться с ситуацией по вашему собственному усмотрению, — перебил его Рик Стоктон, — но в пять у меня совещание с директором, и я должен отчитаться перед ним, как обстоят дела с данной ситуацией, даже если это лишь то, что Мэллори отказывается говорить.
        —Простите, сэр. — Ной вспомнил годы военной подготовки, чтобы справиться с собственным гневом. — Кто из психологов пойдет со мною?
        —Ганс, — сказал Рик. — И Кейт. Прости, Диллон, но тебе пока лучше не общаться с ним. Если Мэллори захочет поговорить с тобой позже, я не против, но сейчас мне там нужны мои агенты.
        —Всё в порядке, — вежливо ответил Кинкейд.
        —Что мне нужно знать? — спросил Ной.
        —Мэллори стремится любой ценой защитить Люси Кинкейд. Он подвел ее шесть лет назад, когда не смог — или не стал — защищать ее. После того как агент чудом остался жив, он стремится исправить ошибки прошлого, тщетно старается избавиться от чувства вины, — и именно поэтому использовал Люси как приманку.
        —Мик думает, что она невольно помогает ему, — добавил Диллон.
        —Точно, — согласился Ганс. — Люси помогала отправлять негодяев обратно в тюрьму, что наделяло ее силой и способствовало развитию у нее сильного чувства справедливости. Привлечь женщину к тому, чтобы помогать мстителям, было бы легко — она готова на все в рамках закона, чтобы упрятать насильников за решетку. Но наши заговорщики и не пытались вовлечь мисс Кинкейд в свою команду убийц. Чувство вины Мэллори требовало чего-то вроде кровавой жертвы. Скорее всего, именно он принимал решение о том, кому и когда нужно было умереть, а Фрэн брала в разработку соответствующего преступника. Я уверен, что когда мы проанализируем документы ФОМД, то поймем, что работу мстителей можно сопоставить с действиями серийного убийцы. Не менее одной жертвы в месяц, а со временем и чаще, потому что убийства не могли заглушить чувство вины Мэллори. По сути, его преступления лишь углубляли ту пропасть, что отделяла его от нормального человечества. С одной стороны, он считает себя темным рыцарем, снова и снова спасающим Люси, потому что не смог поступить правильно в первый раз. С другой стороны, Мик видит в себе чудовище,
убийцу, а это противоречит всему, во что он верит.
        —Но Мортон не похож на их типичную жертву, — сказал Ной. — Как и Прентер — он не охотился на детей.
        —Жертв выбирал Мэллори, а не Бакли. К тому же для подставы Мортона он Люси не использовал, потому как не сидел в чатах. Он слишком импульсивен для длительного времяпрепровождения перед компьютером. Ему требовалась физическая коммуникация, а не виртуальная.
        —Но у нас все равно недостаточно доказательств, — вставила Кейт. — Пока что агенты не обнаружили ничего в доме убитого. Даже оружия нет, кроме того, что было при нем, а мы знаем, что баллистические анализы не выявят никаких совпадений с пулями, убившими насильников. К тому же одного из них сбила машина, а трое были зарезаны. Ничто не объединяет их.
        —Нам нужно признание, — сказал Ганс.
        —Мэллори устал, — сказал Диллон. — По крайней мере, так он мне сказал, пока мы ждали полицию. Я думаю, если подобрать к нему правильный подход, он сам захочет рассказать все. Но это вам предстоит заслужить. Мик должен будет убедиться в том, что вы заслуживаете столь ценной информации.
        Ганс кивнул:
        —Отличное замечание. Ну а если не получится с Мэллори, то как только мы арестуем Бигглера и Бакли, будет легче заставить хотя бы одного из них расколоться. По ним новости есть?
        Доктор повернулся к Ною:
        —Эбигейл занимается исполнением ордера на Бакли и ФОМД. Я посадил по два агента на хвост Бигглера и его сестры. Его сестра сейчас на своей суточной смене в госпитале Милосердия. Мы связались с директором школы Бигглера, который подтвердил, что тот находится в здании. Ученики уже разошлись.
        —Не думаю, что учитель представляет собой угрозу, — сказал Ганс. — И он не бросит свою сестру. Если он что-нибудь заподозрит, то отправится прямиком в больницу, чтобы обсудить все с ней. Ну и пусть отправляется. Там арестуете их обоих, вместе.
        —Но при чем тут Бренда Бигглер? — спросила Кейт. — Я думала, нас интересует только брат.
        —Я читал полицейский отчет об убийстве Прентера, и в нем говорилось, что с жертвой находилась блондинка. А это говорит мне, что Бигглер и Мэллори работали с женщиной, а она — единственная представительница прекрасного пола, проходящая по делу. Если Бренда не замешана, Бигглер во всем признается, чтобы не втягивать ее в этот бардак. Если же замешана, он попытается выторговать для нее послабления. Само его участие в группе мстителей говорит о том, что он хочет справедливости для своей убитой сестры. С его стороны было бы разумно попытаться защитить вторую свою сестру.
        —И нам нужно узнать, зачем он вытянул Мортона в Вашингтон, если это он, — добавил Диллон.
        —А мы знаем, что Ральстон делал в Сиэтле? — спросила Кейт.
        —Нет, — ответил Ной.
        —Мэллори знает, — предположил Диллон.
        —Ты действительно думаешь, что у Мортона было нечто ценное? — уточнила Донован.
        —Может быть, это информация. Здесь дело не в деньгах, а в мести. За Люси. И за остальных.
        —Ты уверен? — спросил Рик. — Если б мы не конфисковали его деньги перед тем, как отправить его за решетку, он исчез бы сразу же после освобождения.
        —Может быть, они искали список целей, — сказал Ной.
        —Что?
        —Ведь для этого и создавалась эта группа — чтобы убивать плохих парней, которые не сидят в тюрьме. Что, если у Мортона был список его подельников?
        —Черт возьми! — воскликнула Кейт, и все мгновенно посмотрели на нее. — А может быть, они искали список всех, кто платил за просмотры видео Трэска? Мортон клялся, что информация о кредитных карточках хранилась на офшорном счету, и они не хранили ни имена, ни номера кредитных карточек. Он сдал нам банковские счета, и наше спецподразделение конфисковало все финансовые средства. У нас не было поводов подозревать, что он что-то скрыл от нас.
        —Думаешь, парень соврал?
        —Роджер был долбаным ублюдком и, конечно, мог соврать. Наши лучшие специалисты разобрали компьютерные системы Трэска на кусочки, но не обнаружили ничего полезного. Однако остается возможность того, что Адам Скотт нашел способ скрыть данные. Он был убийцей и психопатом, но чрезвычайно умным.
        Ной кивнул:
        —И если Мортон пытался воссоздать предприятие Скотта, он мог воспользоваться списком клиентов для того, чтобы привлечь людей с деньгами.
        —А что Мэллори сделал бы с таким перечнем? — спросил Диллон. — Там, должно быть, тысячи имен. Не может же он всех их убить.
        —Нет, но зато может превратить их жизни в сущий ад, — сказала Кейт. — Он мог уничтожить их репутацию, украсть личные данные.
        —Или заняться шантажом, — сказал Ной. — Управлять группой мстителей — удовольствие недешевое. Может быть, он всего-то искал несколько особых имен.
        —Согласен, — кивнул Ганс, — но деньги — побочная выгода. Здесь главное — возмездие. Если они и занимались шантажом, то не оставляли выручку себе. Они наверняка направляли их на расширение ФОМД, передавали другим группам по защите прав жертв или передавали в международные организации, занимающиеся поиском беглецов от правосудия.
        —Мы изучим всю финансовую документацию ФОМД и сравним счета с их финансовой отчетностью как некоммерческой структуры, — сказал Армстронг. — Я привлеку лучших спецов, как только заполучим все бумаги. — Он кивнул Кейт и Гансу. — Я готов. Пойдем.
        —Я пока понаблюдаю, — сказал доктор Виго. — Думаю, наличие психолога в комнате лишь заставит его занять оборонительную позицию. Он знает, что я здесь, но если не будет меня видеть, ему станет комфортнее общаться с вами. Он почувствует себя как равный с равными. Я присоединюсь позже. — Он глянул на Стоктона, тот кивнул.
        Ной и Кейт вошли в комнату для допросов. Мэллори, скованный наручниками по ногам, сидел на стуле прямо, положив руки перед собой на стол ладонями вниз. Рядом стоял нетронутый пластиковый стаканчик с водой. Мужчина казался почти безмятежным и улыбнулся, когда увидел Кейт.
        —Семейная жизнь тебе к лицу, — сказал он. — Рад видеть тебя счастливой.
        —Я выгляжу счастливой? — спросила Донован.
        —Вообще-то да. С чем бы тебе ни приходилось сталкиваться, дома тебя кто-то ждет. Я очень рад за тебя.
        Кейт вспыхнула:
        —Это специальный агент Ной Армстронг.
        Мик кивнул Ною и снова обратился к женщине:
        —Никогда бы не подумал, что ты будешь преподавать в Квантико. Ты же всегда была в движении, всегда куда-то торопилась… Наверное, на стенку лезешь от сидения в классе?
        —Мик, мы здесь не для того, чтобы вспоминать старые добрые времена. Это дело ведет Ной, и мы были бы тебе очень признательны, если б ты ответил на наши вопросы. И давай без фокусов — все равно отправишься в тюрьму, причем в федеральную, а раз сам правоохранитель, у тебя будет прекрасная отдельная камера.
        Мик покачал головой:
        —В тюрьме мне не выжить.
        —Охранники будут считать тебя героем. Они никому не позволят и пальцем к тебе прикоснуться.
        —Я о другом.
        Ной открыл блокнот, решив прекратить болтовню.
        —Прямо сейчас мы проводим обыск вашего дома, вашей квартиры в Вашингтоне, офиса ФОМД и дома Фрэнсис Бакли. Двое агентов следят за Бигглером. Как вы думаете, кто расколется первым?
        Мэллори молчал.
        —У нас достаточно доказательств, чтобы держать вас за решеткой, — продолжил Армстронг. — Одного ношения огнестрельного оружия достаточно.
        Мэллори улыбнулся:
        —Любой мало-мальски соображающий адвокат разнесет ваши показания в пух и прах. У вас нет ничего против меня, кроме косвенных улик. Мы оба знаем это. Тот факт, что Роган заявился ко мне домой, — одно дело, он частный детектив. Даже не важно, знала ли Кейт о том, что ее муж с Роганом проникли в мое жилище, — любой судья скажет, что гражданский консультант ФБР должен был знать, что нарушает закон.
        —Мы собрали данные на всех условно-досрочно освобожденных, арестованных за нарушение условия освобождения, через программу ФОМД, и всех тех, кто был убит.
        —Как интересно.
        —С Прентером вы прокололись. Мортон не сошел бы вам с рук, если б только баллистики нашли соответствия с пулями из вашего оружия, но для этого вы слишком умны.
        Мэллори улыбнулся и покачал головой, словно знал секрет, известный только ему.
        —Но именно Люси Кинкейд поняла, что вы замешаны в убийстве Прентера, — сказал Ной. — Как вам такая ирония судьбы? Прочитав о его убийстве, она все выходные анализировала данные на всех условно-досрочно освобожденных, с какими общалась через Интернет. Ваши люди забыли забрать мобильный насильника, где хранилось переадресованное сообщение с ее аккаунта, которое она не отправляла, но которое направило парня в «Клуб Десять».
        Мэллори хотел что-то сказать, но одернул себя.
        Ной решил выдержать паузу, но спустя долгую минуту молчания пленник взял себя в руки, а Армстронг понял, что молчание не заставит убийцу разговориться. Некоторые преступники не могли терпеть тишину, и стоило Ною на несколько минут уставиться на них немигающим взглядом или углубиться в свои записи, как они были готовы рассказать все, что угодно, словно это давало им некое облегчение.
        Но Мэллори не был идиотом.
        —Условно-досрочно освобожденные, Мортон, Прентер… Тут все ясно. Чего греха таить, и я сам время от времени ловил себя на мысли о том, как было бы здорово устроить правосудие по принципу Дикого Запада. Вы, наверное, думаете, что ни один суд присяжных не отправит вас на электрический стул потому, что вы убивали насильников и растлителей малолетних? А как же Прентер? Тут ситуация сложнее, поскольку он был студентом, осужденным за изнасилование на свидании. Но с хорошим адвокатом — а я вообще сомневаюсь, что наше правительство захочет, чтобы ваше дело дошло до суда, — думаю, вы заключите какую-нибудь сделку. В конце концов, кто хочет выпячивать в прессе все несовершенство нашей системы уголовного правосудия? Или восхвалять новоявленных мстителей?.. Но, — продолжил Ной, — есть и гражданские дела. Даже если вы заключите сделку со следствием, богатенькая семейка Прентера подаст в суд, чтобы выжать из вас всю омерзительную информацию и оставшиеся деньги. А пресса нам в задницу залезет, пытаясь раскопать скабрезные сенсации. Вы хотели защитить Люси? Вы только что снова сделали ее героиней всех передовиц
страны.
        —Сказки.
        —Да ну? А что, по-вашему, будет делать пресса? О чем они будут писать, когда узнают, что насильник Люси стал одной из жертв группы мстителей, на которую она, ничего не подозревая, работала? Из-за вас ее прошлое снова всплывет на первых полосах газет. Мы можем решить дело по-разному, но если вам хотя бы немного небезразлична Люси и тот факт, через какие страдания ей снова предстоит пройти, тогда вам лучше не играть в молчанку со мной.
        Мэллори сжал кулаки.
        —Я хочу поговорить с мисс Кинкейд.
        —Не стоит, — выпалила Кейт.
        —Хотите все знать? Я расскажу только ей. Вам мне больше нечего сказать.
        Мэллори откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
        После нескольких минут попыток разговорить его, всякий раз наталкивавшихся на молчание, Армстронг и Донован покинули комнату для допросов.
        —Вот дерьмо! — выругался агент, закрыв дверь за собой. — Не слишком удачно все прошло.
        Ганс покачал головой:
        —Все прошло просто прекрасно. Идеально. Давайте позвоним Люси.
        —Нет! — воскликнула Кейт и окинула комнату взглядом. — А где Диллон?
        —Говорит по телефону, — ответил доктор Виго. — Кейт, он действительно расскажет Люси все, что мы хотим знать. Он хочет объяснить ей свои действия. Он жаждет ее прощения.
        —Я не собираюсь заставлять ее снова проходить через все это.
        —Иного способа не существует.
        —Мне тоже не нравится эта идея, — сказал Рик Стоктон, — но я вынужден согласиться с доктором Виго. — Он посмотрел на часы. — Мне нужно доложить обо всем директору. Расскажете, как все пройдет с мисс Кинкейд.
        Стоктон покинул комнату, а спустя мгновение в нее вошел Диллон с бледным лицом.
        —Что стряслось? — спросила Кейт, беря его за руку.
        —Коди Лоренцо мертв. При нем обнаружили предсмертную записку, но полиция сомневается в самоубийстве. — Кинкейд посмотрел на Мэллори сквозь зеркальное стекло. — Он расследовал убийство Прентера.
        —Думаешь, он наткнулся на что-то? И Мэллори убил его? — спросила Кейт.
        —Не думал, что Мэллори способен убить полицейского, — сказал явно потрясенный Диллон.
        —Может быть, он понял, что Коди преследует Люси? — предположил Ганс. — Может быть, он опять защищал ее?
        —Я не хочу больше ничего слышать о том, что Мэллори пытается защитить Люси! Он — склонный к манипулированию надменный ублюдок, даже сейчас играющий в Бога! — Лицо Кейт потемнело от гнева.
        —Вы говорите, полиция скептически относится к тому, что Лоренцо мог покончить с собой? — спросил доктор у Диллона.
        —В кармане мертвого обнаружили предсмертную записку, но в ней были ошибки — например, он говорил о своих родителях, хотя его отец умер много лет назад. Записку изучает специалист-графолог. Когда Шон забрал Люси, он убедил их отправить записку на анализ напрямую в штаб-квартиру ФБР, и они согласились.
        —Мэллори молчит. Утверждает, что говорить будет только с Люси, — сказала Кейт Диллону.
        Все повернулись и посмотрели на Кинкейда, тот промолчал. Донован воскликнула:
        —Ты не можешь серьезно думать о том, чтобы послать ее к нему.
        —Люси большая девочка, — сказал Диллон с надрывом в голосе, не отрывая глаз от Мэллори по ту сторону зеркального стекла. — Ей нужно принять решение. Мы не можем сделать это за нее.

* * *
        Шону было больно смотреть на Люси, отстраненную и полностью погруженную в себя. К тому моменту, когда он заехал в гараж ее дома, она прекратила плакать и погрузилась в состояние, напоминающее транс. Большие карие глаза женщины были полны боли и страданий, и Роган был готов на все, лишь бы ей помочь.
        Он усадил женщину на диван в гостиной, затем сел рядом и взял ее ладони в свои руки.
        —Люси, ты что-нибудь хочешь?
        Она медленно покачала головой, затем посмотрела на него покрасневшими глазами:
        —Обними меня.
        Шон притянул ее к себе, обхватил своими большими теплыми руками, прижав к себе как ребенка. Ей не нужно было просить об этом. Он должен был знать, что Люси хочет, чтобы ее обняли, чтобы убедили ее в том, что она в безопасности, даже несмотря на то, что мир вокруг нее рушился.
        В Рогане полыхала ненависть к ублюдку, сидевшему в штаб-квартире ФБР. С Мэллори все началось. Потому что ему вздумалось стать мстителем. Почему? Из-за его долбаного чувства вины за то, что он не защитил Люси шесть лет назад?
        Чувство всепоглощающей злости было незнакомо Шону, и он не мог объяснить ту ярость, что разрывала его изнутри. Глубокое чувство необходимости защитить Люси от боли боролось в нем с первобытным желанием избить Мика Мэллори до полусмерти. Правосудие мстителей более не казалось ему абстрактной и глупой концепцией.
        —Шон?
        Он поцеловал ее в лоб.
        —Ты чего-то хочешь? Только скажи.
        —Ты зол.
        —Нет, я не зол.
        —Я чувствую твою злость. — Люси положила руку детективу на грудь и подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза. — Прости, что из-за меня ты ввязался во все это.
        —Не нужно. — Роган страстно поцеловал ее. — Не думай так.
        Он осыпал поцелуями ее лицо, наслаждаясь не сладостью губ любимой, а скорее тем, что в это мгновение она была его, и только его. Коснулся пальцами нежных щек, все еще блестящих от слез, и вновь прильнул к губам. Шон злился на себя, понимая, что его ненависть к Мэллори и Коди Лоренцо расстроила Люси.
        —Не проси прощения, — сказал он. — Не говори мне, что жалеешь о чем-либо.
        Роган целовал ее щеки, подбородок, шею, ухо. Ее мягкая кожа была сладкой и одновременно соленой на вкус, а едва уловимый аромат духов навевал мимолетные образы нежных цветов, весны и цветения.
        —Я здесь, Люси, — прошептал он ей на ухо, — и ни за что не брошу тебя.
        Возлюбленная прильнула к нему и поцеловала в ответ.
        —Мне было так неуютно, — прошептала она.
        У него перехватило дыхание. Ощущение потерянности и одиночества в кругу семьи, так сильно любившей ее, было лишь еще одним свидетельством того, что свои истинные эмоции она до сих пор держала на замке.
        На столе перед ними завибрировал телефон, и Шон хотел проигнорировать его, но взглянул на номер и передал трубку Люси.
        —Это Диллон.
        —Алло? — сказала Люси.
        Она побледнела, и Шон понял, что новости плохие.
        —Буду через час, — ответила Кинкейд в трубку и повернулась к Шону: — Мэллори хочет поговорить со мною.
        —Нет, нет, нет! — Детектив покачал головой.
        —Он расскажет мне всю правду. Он обещал.
        —Он больной! Ты знаешь, что у него в доме твоя фотография? Прямо рядом с фотографиями его мертвой жены и сына?
        Люси вздрогнула, и Шон погладил ее по руке.
        —Прости, надо мне научиться держать язык за зубами.
        —Ты не говорил, что побывал у него дома.
        —Мы с Диллоном ездили в Херндон, и я обыскал его жилище. Я чувствовал, что он наблюдает за нами; мы дождались, пока он не появится, и арестовали его. Но… — Шон заколебался.
        —Но что?
        —Я уехал до приезда полиции. Диллон никому не говорил о том, что я был там.
        —Они наверняка уже знают.
        —Вполне возможно. Но пойми, что ты для него чрезмерно много значишь. Может быть, не в сексуальном плане, но все равно так не должно быть.
        —Шон, я хочу покончить с этим. Я пойду туда.
        Конечно, она была права, но Роган не хотел отпускать ее. Люси уселась поудобнее на коленях у любимого и крепко прижалась к нему. Он почувствовал, как женщина постепенно расслабляется.
        —Как бы мне хотелось, чтобы ты всегда сидела у меня на руках в полной безопасности, — прошептал Шон.
        —Но я не могу прятаться вечно. Мик Мэллори не сможет причинить мне боль.
        —Люси, ты удивительная. Ты самый храбрый человек из всех, кого я встречал.
        Она прислонилась лбом к его лбу.
        —Вовсе нет. Я просто не могу забиться в угол и бояться теней и скрипучих лестниц до конца своей жизни. Я приняла такое решение шесть лет назад. Мэллори ничего не изменит.
        Детектив решил не повторяться, хотя ему снова хотелось сказать, что Люси — образец мужества.
        —Пойду я умоюсь, и поедем, — сказала она. — Я рада, что все закончится сегодня.
        Глава 32
        —Люси, ты не обязана говорить с ним, — сказала Кейт, стоило ей увидеть мисс Кинкейд на пороге.
        Люси восхищалась своей невесткой с момента первой их встречи. Главным поводом для восхищения являлся тот факт, что Кейт всегда была готова лицом к лицу бороться со злом и умела отринуть свою боль и страх, поступая неизменно правильно, даже если в результате могла оказаться в опасности. Она говорила то, что думала, и была для Люси большей сестрой, чем ее кровные сестры.
        Кинкейд вдруг обняла невестку, хотя ни та, ни другая не привыкли выражать эмоции на публике.
        —Кейт, я очень люблю тебя. Кажется, я никогда тебе об этом не говорила.
        Она отошла, и Шон взял ее за руку. Он принял ее решение поговорить с Мэллори, хотя и не был согласен с ним.
        Люси смотрела на Мэллори через зеркальное стекло. Он сидел прямо, хотя и находился в комнате уже несколько часов. Его руки спокойно лежали на столе перед ним, на лодыжках поблескивали цепи.
        Мик запомнился ей гораздо более молодым человеком, хотя Люси не слишком хорошо помнила, как он выглядит. Она постаралась забыть обо всем, что произошло с ней на острове.
        Из тех времен Кинкейд совершенно отчетливо помнила только две вещи: как Диллон поднял ее с грязного пола хижины и снял с себя рубашку, чтобы ей было чем прикрыться, и как она застрелила Адама Скотта двумя днями позднее. Все остальное было словно в полумраке, в тумане, и это ее вполне устраивало.
        Но она узнала бы Мика Мэллори, если б увидела его на улице. Казалось просто нереальным, что он жил рядом, в Херндоне. Она не ненавидела его, вот что удивительно.
        Он не насиловал ее.
        Но наблюдал.
        Он извинился.
        Он не сделал ничего, когда другие причиняли ей боль.
        Он чуть не погиб, отправляя Кейт информацию о ее местонахождении.
        Может быть, именно он убил Коди.
        Мик был частью ее прошлого. Наверное, Люси смогла бы простить его — хотя бы потому, что, загнав страхи в глубины подсознания, смогла вернуться к нормальной жизни. Но вдруг Мэллори убил Коди из-за нее? Из-за того, что она попросила своего бывшего заняться убийством Прентера?
        Может быть, было бы лучше, если б она не обращала на все это внимания? Если бы отбросила в сторону любые сомнения? Прентер являлся насильником, жестоким садистом; ему было наплевать на женщин, которым он причинял боль. Он накачивал их наркотиками, чтобы они ничего не вспомнили, не смогли дать на него показания. До состояния комы. Хорошо, что он на том свете. Люси не испытывала ни малейшего сожаления о том, что он мертв. Никакого чувства вины. Никакой скорби. Никакого сопереживания.
        Делало ли это ее такой же холодной и расчетливой, как Мик Мэллори?
        Но ведь сама она никогда не убила бы Прентера. Она никогда не убила бы ни одного из насильников, если б они не представляли для нее прямой угрозы. Такие мысли просто не пришли бы ей в голову, хотя Люси и думала об убийстве Адама Скотта. Причем не просто думала, а достала пистолет из сейфа своего отца, прошла три квартала до дома Диллона и пристрелила ублюдка, похитившего ее. Всадила в него шесть пуль. Она помнила это столь отчетливо, словно застрелила его вчера, помнила отдачу пистолета каждый раз, когда спускала курок…
        Быть может, она больше похожа на Мика Мэллори, чем ей кажется. Больше, чем хотелось бы.
        Коди мертв, и хотя он преследовал ее, не был насильником или убийцей. Мог ли он найти что-то, указывающее на Мика Мэллори? Если так, то он умер напрасно — ФБР обнаружило связь с Мэллори спустя несколько часов после смерти Коди.
        Но если ее бывший действительно свел счеты с жизнью, тогда он сделал это из-за нее. Умом Люси понимала, что если Коди обезумел настолько, чтобы покончить с собой, значит, у него было много проблем. Однако сердце подсказывало ей, что то, как она говорила с ним вчера, ее неспособность любить его так, как он хотел, отказ в ответ на его предложение руки и сердца в прошлом году — все это натолкнуло мужчину на мысли о самоубийстве.
        Люси не знала, сможет ли смотреть правде в глаза каждый день, будучи агентом ФБР.
        Она тихо спросила:
        —Готов ли отчет криминалистов о смерти Коди? Убийство или самоубийство?
        —Полиция Вашингтона предоставила нашим людям полный доступ, — ответил Ной. — Над уликами работают лучшие криминалисты. Федералы проводят опросы вместе с полицией. Мы говорим со всеми, с кем контактировал офицер Коди Лоренцо в последние семьдесят два часа. У нас будет ответ, но спешить мы не можем.
        —Я готова, — сказала Люси. Ной направился было к двери с ней, но она покачала головой: — Мне нужно поговорить с ним наедине.
        —Ни за что! — воскликнул Шон.
        Люси легко сжала его руку.
        —Всё в порядке.
        Армстронг согласился с детективом.
        —Я не могу оставить вас наедине с убийцей. Он пообещал поговорить с вами, но ничего не говорил о том, чтобы беседовать с глазу на глаз. Мы бы никогда не пошли на такой вариант.
        —Кейт может присоединиться к ним, — предложил Ганс. — Они с Мэллори давно знают друг друга. С нею в комнате он может говорить даже более откровенно.
        Ной раздраженно провел рукой по волосам.
        —Ладно. Хорошо.
        —Люси, — сказал Ганс, — я уверен, что вы знаете, что говорить и что делать, но он пообещал полностью во всем признаться, если вы поговорите с ним, а потому прошу вас вытянуть из него столько информации, сколько возможно. У нас есть еще несколько вопросов к нему — например, зачем Роберт Ральстон ездил в Сиэтл и почему он дожидался приезда Мортона в Вашингтон, чтобы убить его. Нужно подтвердить их механизм выбора целей и выяснить, почему убили Ральстона. Работал ли он только на Мортона или играл на обе стороны?
        Люси глубоко вздохнула:
        —И почему он убил Коди.
        Ганс кивнул:
        —Можете уходить в любой момент, если вам станет некомфортно. Вы не обязаны оставаться. Даже если вам понадобится всего-то пара минут.
        Она кивнула:
        —Сделаю все возможное.
        —Я буду рядом, — сказал Шон, глядя ей прямо в глаза.
        Люси одарила его улыбкой, которая, как она надеялась, была более светлой, чем чувства у нее на душе, и вслед за Кейт шагнула в комнату для допросов.

* * *
        Сказать, что Мик Мэллори просветлел, когда увидел ее, — значит ничего не сказать. Он сел еще более прямо и не столько улыбнулся, сколько слегка приоткрыл рот от удивления и чего-то еще, напоминающего благоговение. Люси с трудом подавила в себе желание развернуться и попросить Шона отвезти ее домой. Она не хотела находиться в одной комнате с этим мужчиной.
        Но пути назад не было. Она поговорит с ним и получит все нужные им ответы. Все нужные ей ответы.
        Она села. Кейт заняла место с ней. Люси не сводила глаз с лица Мэллори.
        —Вы хотели поговорить со мной.
        —Спасибо.
        Женщина покачала головой:
        —Я здесь для того, чтобы вы могли совершить признание. Мне нужна правда. Правда освободит вас.
        Она намеренно повторила фразу из поддельной предсмертной записки Коди. Мэллори лишь кивнул, не дрогнув, не показав никаких, даже малейших, эмоций. Он был холоден. Даже холоднее, чем она помнила.
        —Простите меня, — сказал он тихо.
        —Мне не нужны ваши извинения. Нужна правда. Начните с того, почему у вас дома моя фотография.
        Люси не намеревалась начинать именно с данной информации, но при первом взгляде на него, сидящего в комнате для допросов, у нее помутилось в голове.
        Он кивнул и впервые за долгие часы обозначил дискомфорт, помассировав рукой шею и облизнув пересохшие губы.
        —Я заполучил ее спустя год после того, как меня выписали из больницы. Вернувшись сюда, я не знал, чем заниматься дальше. Хотел убить себя, но не хватило храбрости. Затем до меня дошли слухи о сделке Роджера Мортона со следствием, и с тех пор лишь злость поддерживала во мне силы к жизни. Чувство вины и жажда мести с тех пор стали воздухом, которым я дышу. — Мик склонил голову набок. — Ведь вам не было известно о сделке?
        Люси покачала головой.
        —Я хотел узнать, как у вас дела, хотел убедиться в том, что вы живете нормальной жизнью. Не нужно мне было искать вас, но я ничего не мог с собою поделать. Я узнал ваш график и однажды вечером ждал вас после одного из ваших занятий… не помню точно, какого. Вы выглядели одновременно печальной и счастливой, я даже не знал, как такое возможно. Я смотрел на вас через телевик, так как не хотел, чтобы вы видели меня. Я не хотел напугать вас. И машинально сделал снимок.
        В первый раз Люси почувствовала страх. Она поняла, что ошибалась насчет Коди — не он преследовал ее. Пытаясь скрыть нотки злости в голосе, Кинкейд спросила:
        —Вы преследовали меня?
        —Нет, клянусь. Я видел вас в последний раз на мероприятии ФОМД для доноров, а до этого — очень, очень давно.
        Люси не могла скрыть выражение замешательства на своем лице.
        —Вы там были?
        —Да. Но вы никак не могли меня узнать.
        —Вы были замаскированы? — У нее начала кружиться голова, и она попыталась заставить себя дышать ровно.
        —Можно сказать и так.
        —А на катке?
        Мэллори посмотрел на нее непонимающим взглядом.
        —Я не катаюсь на коньках.
        —Нет, я имею в виду на катке в Арлингтоне.
        Он покачал головой:
        —До этой субботы я не видел вас больше года.
        —А что вы делали на мероприятии ФОМД?
        —Воздержусь от ответа.
        —Но ведь вы сказали, что расскажете все, если я соглашусь поговорить с вами. Вот, я пришла, разговариваю с вами… Давайте же.
        Кейт в первый раз прервала их.
        —Мик, думаю, было бы полезно, если б ты рассказал Люси о том, зачем использовал ее для того, чтобы заманивать освобожденных в смертельную для них ловушку.
        —Да. — Мэллори сглотнул и уронил голову себе на руки.
        Его плечи поднялись, затем опали. Еще раз. Люси не испытывала ни малейшего чувства сопереживания.
        Мик сфокусировался на Люси, словно Кейт не было в комнате, хотя он ее слышал.
        —После убийства жены и сына я словно потерял сердце и душу. Потерял все хорошее в моей жизни, все, что любил. После той ситуации, из-за которой меня уволили, Фрэн была единственным человеком, с кем я мог говорить. Мы поддерживали связь.
        —Но это не отвечает на вопрос Кейт, — сказала Люси. — Почему вы использовали меня?
        —Мы не использовали вас. Я не хотел, чтобы вы что-то узнали.
        —Поздно. Я сама сообразила. Но только после того, как были убиты семеро условно-досрочно освобожденных, которых я заманила в публичное место.
        —Насильники не заслуживают и грамма милосердия! Они все были ублюдками, которым самое место — гнить в земле.
        —Потому, что вы — бог? Именно таким себя видите? — спросила Люси.
        —Нет, уж я-то точно отправлюсь в ад. Просто захотелось сначала отправить туда пару мерзавцев, пока не пришло мое время. — Мэллори замешкался, взглянул на Кейт, затем снова повернулся к Люси: — Четыре года назад мне из Бостона позвонила Фрэн. Она слышала о насильнике, который остался на свободе из-за технической ошибки следствия. Этот гад насиловал свою племянницу с десяти лет. В пятнадцать девушка покончила с собой, потому что боялась сказать семье, что сделала уже два аборта. Они узнали обо всем только после ее смерти, из дневника. Судья отказался приобщить дневник к следствию, и не было больше ничего, что доказало бы, что он насилует детей… Данная ситуация напомнила Фрэн о том, что произошло с ее сестрой. Она отправилась в Бостон и убила его, прямо в его собственном доме. Потом позвонила мне и попросила помочь скрыть ее преступление. И я помог. Украл картины того подонка и продал их на черном рынке. Тот еще был коллекционер… Можете проверить его имя — Паркер Уэзерби. — Мэллори остановился, затем добавил: — Я прочел дневник той девушки, и каждая страница словно вырывала у меня сердце из груди.
Фрэн нужно было заняться этим судьей. Вот как наша система заботится о невинных! — Он хлопнул ладонью по столу, и опешившая Люси откинулась на спинку стула.
        Мэллори, казалось, было больно от того, что он испугал ее, и Мик быстро добавил:
        —Потом у меня появилась идея. Я должен был как-то остановить их. Я убивал лишь несколько раз в год, чтобы не вызвать подозрений о серийности, брал денег не больше, чем нужно, чтобы покрыть свои минимальные расходы, и редко выполнял более одного заказа в одном штате. На мой след Бюро точно не вышло бы. Но этого мне было мало. Я оставался разочарован; хотелось делать больше, но я не мог. Не потому, что не хватало возможностей. Если б я охотился на убийц и насильников, остававшихся на свободе лишь благодаря техническим ошибкам следствия, как тот подлец, которого пришила Фрэн в Бостоне, федералы быстро бы распознали тренд. Вот я и попросил ее подыскивать для меня условно освобожденных. Она уже начала программу по выявлению рецидивистов, эта программа оказалась успешной, но, если честно, зачем этим монстрам возвращаться обратно в тюрьму за счет налогоплательщиков на два, три или четыре года, когда мы точно знаем, что стоит им оказаться на свободе, как они начнут охоту на новую жертву?
        —Вы знаете, что я работала на Фрэн волонтером?
        Мэллори ничего не ответил.
        —Не лгите мне!
        —Знал. Я интересовался вашей жизнью.
        —И вы не считаете это преследованием? Я так понимаю, вы уже переписали уголовный кодекс в соответствии со своим правосудием мстителя, — почему теперь не придумать новое значение термину «сталкерство»?
        —Простите меня.
        —Я не принимаю ваших извинений! — Люси сделала глубокий вдох. Ее злость вовсе не помогала ей заполучить столь необходимую для них информацию. — Итак, вы начали подставлять насильников. Я скопировала базу данных и выявила семерых, за которых в ответе я. Восемь, если считать Брэда Прентера.
        —Вы? В ответе? Это я убил их!
        —Но именно я подставила их. Как вы думаете, какие чувства у меня вызывает тот факт, что я стала причиной смерти другого человеческого существа?
        —Вы должны чувствовать облегчение, потому что они не смогут больше причинить никому вреда, никогда больше не разрушат ни одну семью.
        В глубине сознания Люси понимала, что ей действительно легче от того, что преступники не рыскают по улицам. Но она не могла принять хладнокровное убийство. Если позволить мстителям править миром, начнется анархия.
        —Да, система далека от идеала. Но и ваш способ — не решение. Это преднамеренное, хладнокровное убийство. Вы такой же монстр, как и они.
        Казалось, ее слова причиняют ему боль.
        —Я думал, что вы поймете. Ведь и вы взяли правосудие в свои руки.
        Кейт подпрыгнула на месте.
        —Мэллори, черт тебя побери, даже не начинай…
        —Всё в порядке, Кейт, — спокойно сказала Люси, положив ей руку на плечо, не сводя глаз с Мэллори. — Позвольте рассказать вам, в чем разница. Адам Скотт насиловал меня. Он чуть не убил моего брата. Он ударил ножом Диллона, который полностью потерял чувствительность левой руки. Ему повезло, что врачи вообще смогли сохранить ему руку! Это было личное. Он причинял боль мне и моим близким. Я убила его.
        Когда она узнала, что Адам Скотт заминировал дом Диллона, когда услышала взрыв, который позже оказался подрывом машины Джека, Люси не думала убивать. Она ничего не планировала. Просто взяла один из множества пистолетов в доме и пробежала шесть кварталов до дома Диллона. Увидела Скотта и Диллона, борющихся во дворе. Рядом не было полиции, не было никого, кто мог бы прийти на помощь. Никого, кроме нее.
        Скотт был самым больным и полным злобы психопатом из всех возможных. Он верил в то, что она пришла для того, чтобы убежать вместе с ним. Он потерял бдительность, шагнул к ней и сказал: «Ты опоздала».
        И она убила его.
        —Вот уже шесть лет тот факт, что я убила Адама Скотта, поедает меня изнутри, потому что я не чувствую ни малейших угрызений совести, — сказала Люси, затем сделала глубокий вдох и, прежде чем Кейт или Мэллори могли что-то сказать, спросила: — А при чем тут Прентер? Он не подходил под профиль остальных жертв.
        —Подходил, — ответил Мэллори и остановился.
        —Чем?
        Мик пожал плечами:
        —Догадайтесь.
        —Я бы предпочла, если б вы просто сказали мне. Я ужасно устала от этих игр.
        Он ничего не ответил и лишь молча смотрел на нее, выжидая.
        —А Роджер Мортон? Почему вы убили его?
        —Вы еще спрашиваете? Я не жалею о том, что убил Мортона. Я бы станцевал на его долбаной могиле, дайте только возможность.
        —Я могла бы отправить ублюдка обратно за решетку до конца его дней, — сказала Кейт. — Ты вытянул его сюда или узнал о его приезде и решил убить?
        —Тюрьма, — горько сказал Мэллори, в первый раз повернувшись к Кейт. — Кому это нужно? Уж лучше пулю в затылок. Быстрое и недорогое правосудие.
        —То есть, — тихо сказала Люси, — вы убили Мортона потому, что он насильник, потому что помогал Адаму Скотту прикрывать бесконечные убийства и остается на свободе?
        —Я спас бы вас, если б мог.
        Люси подняла руку:
        —Но не сделали этого. Вот в чем загвоздка, верно? Из-за того, что вы не остановили его, когда он насиловал меня, вы хотели наказать его из чувства вины, так ведь? Вы сфотографировали меня после того, как целенаправленно выяснили расписание моих занятий. Вы поставили мою фотографию в рамке в своем доме. Вы знали, где я работаю, куда хожу. И вытянули Роджера Мортона сюда для того, чтобы убить его чуть ли не перед моим окном. И говорите, что я не наваждение для вас?!
        —Люси, вы должны были знать, что он мертв. Я хотел принести мир в вашу душу.
        —Мир… — Люси чуть не выкрикнула обвинение в убийстве Коди, но ей все еще нужно было сделать то, о чем просил ее Ганс, а не использовать этот разговор в попытке заглушить собственное чувство вины. — Но зачем вы вытянули Мортона сюда? Ведь вы благородный убийца, — сказала она саркастически, — зачем было привозить его сюда? Туда, где живу я?
        —Так было нужно.
        —Но почему?
        Мэллори не ответил.
        —Скажите мне, черт вас возьми!
        По его лицу было видно, что Мик борется с каким-то внутренним чувством, но спустя мгновение он вздохнул и его плечи опустились.
        —Адам Скотт оставлял себе сувениры в память обо всех своих жертвах. Обычно их ювелирные украшения. Дениз, та женщина, что помогала ему, рассказала мне об этом. Она как-то нашла шкатулку в чемодане Скотта, когда мы были на острове, и выкинула ее. Тот нашел коробку и избил Дениз до полусмерти. Я ездил в Сиэтл, пытался отыскать ее, но не смог. Я два года работал с Дэйвом Бигглером, а он знал Ральстона, одного из информаторов своего отца. Когда я в первый раз пытался добраться до Мортона, то ездил в Сиэтл, чтобы забрать шкатулку. Мы заплатили Ральстону, чтобы тот убедил Мортона; Скотт спрятал на острове серьезные деньги, акции и ювелирные изделия в металлической шкатулке с искусным дизайном. Я хотел быть уверенным в том, что Мортон точно будет знать, где ее искать.
        —А с чего Мортону думать, что Ральстон знал о ней? — спросила Кейт. — Неужели Роджер ничего не подозревал?
        —Нет. Ральстон был давним подельником Адама Скотта, и мы сказали ему, чтобы он убедил своего приятеля, что информация поступила от одного из бывших охранников Скотта, у которого появились деньги для создания нового порносайта.
        —Так что, — спросила Кейт, — всего этого в действительности не было? Мортон собирал все видеозаписи из-за вашего обмана?
        —Я бы никогда не позволил им выйти в эфир.
        —Вот чертов безумец! — воскликнула Кейт. — Значит, это ты подкинул Мортону идею воссоздать «Трэск энтерпрайзес»!
        —Нет, он уже занимался этим; ялишь дал ему стимул действовать быстрее.
        —Но в Сиэтл ездил не Мортон, а Ральстон, — сказала Люси, пытаясь вернуть Мэллори в нужное русло.
        —Я не знал, что он послал Ральстона за шкатулкой. Зато узнал, что именно тот парень хранит ее для Мортона.
        —И убили из-за нее Ральстона.
        —Я убил его за то, что он играл на обе стороны. Он думал, что сможет получить побольше денег, если будет работать с Мортоном.
        —А с чего он вообще помогал вам?
        —Потому что его об этом попросил Дейв, да и платили мы ему хорошо. Нужно мне было сразу понять, что он двойной агент, так сказать… В четверг Мортон шкатулку не принес, вот и пришлось после встречи с ним у причала отправиться к нему в мотель. Там ее тоже не было. Я подумал, что Ральстон должен знать, где она. Роджер носил при себе одну побрякушку из шкатулки, значит, она должна была где-то всплыть, и Ральстон был единственным, с кем говорил Мортон после прибытия.
        —А у тебя что за больное желание заполучить сувениры Адама Скотта? — спросила Кейт.
        Люси знала.
        —Вы хотели вернуть их семьям, — сказала она.
        Мик кивнул:
        —Люси, ваше кольцо у меня. Я просто не знал, как передать его вам.
        Кинкейд заморгала, подавляя слезы, которые не хотела проливать перед Мэллори.
        —Вы знаете, я почти вас понимаю. Я не согласна с тем, что вы делали, но могу понять ваши действия. Все. Кроме одного. Почему вы убили Коди?
        Мэллори отшатнулся, словно от пощечины, но Люси продолжала без передышки:
        —Он был хорошим человеком. Он никогда не причинял мне боль, никому никогда не сделал больно! И верил в то, чем мы занимаемся, в необходимость отправки за решетку условно-досрочно освобожденных. Коди был предан Фрэн. А вы убили его, потому что он узнал про вашу трусливую группу мстителей!
        Мик ожесточенно затряс головой и наклонился вперед.
        —Нет! Черт побери, я не убивал Коди Лоренцо. Клянусь могилой моей жены, не убивал!
        Люси закрыла глаза ладонями, чтобы не дать слезам вырваться наружу. Она не хотела верить Мэллори, но все остальные его слова казались правдой. Так зачем же ему лгать сейчас? Но ей было легче верить в то, что Коди убил Мэллори, нежели в то, что тот совершил самоубийство.
        —Не вы? А кто тогда? Фрэн? Дэвид Бигглер? Кто его прикончил?
        —Никто из нас, я клянусь, Люси! Я никогда не причинил бы вреда тому, кто вам дорог. Все эти шесть лет я желал лишь вашего прощения.
        Люси поднялась со стула.
        —Я прощаю вас за то, что произошло шесть лет назад. Но я никогда не прощу вас за то, чем вы занимались после этого. Мне не нужно мое старое кольцо. До вашего суда я не хочу видеть ни его, ни вас.
        Люси развернулась и вышла из комнаты.

* * *
        Шон обнаружил Люси сидящей в маленькой приемной штаб-квартиры ФБР. Он сел рядом с ней и взял свою возлюбленную за руку. Она подняла голову, и он поцеловал ее.
        —Кейт и Диллон еще не скоро освободятся, а Армстронг и Резник отправились в дом Мэллори, чтобы закончить сбор вещественных доказательств. Они так и не нашли никакого оружия.
        —Он наверняка избавился от него. Думаю, уж он точно знает, как это сделать.
        Шону не нравился печальный вид Люси. Он хотел снова увидеть столь присущий ей огонек, тот самый огонь, который заставил ее заняться этим расследованием и наделил ее силой для встречи с Миком Мэллори.
        —Поедем со мною домой?
        —Как ты думаешь, он убил Коди?
        —Честное слово, не знаю.
        Кинкейд закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.
        —И я тоже. Когда я вошла туда, то была уверена, что Мэллори убийца. А теперь, если Коди все-таки покончил с собой, то остается винить в этом только его самого.
        —До завтра они будут точно знать, убийство произошло или самоубийство, — сказал Шон.
        —Думаешь?
        —Ты знаешь криминалистику лучше меня, но Ной сказал, что данное дело у них в приоритете, и он надеется получить окончательный ответ к утру.
        —Баллистики могут установить истину в девяноста процентах случаев, если не больше, но результаты все равно могут оказаться неокончательными.
        —Значит, шанс неплохой. — Роган поцеловал ее в лоб. — Ты узнаешь ответ завтра. Не мучай себя сейчас.
        —А как насчет Фрэн?
        —Ночь она проведет в тюрьме. Как и Дэвид Бигглер. Армстронг сказал, что у них ничего нет на его сестру, но запретил ей покидать город. Мэллори ее не сдал, и, может быть, она действительно чиста.
        —Или он пытается защитить ее, потому что она молодая женщина… Она моего возраста. — Мисс Кинкейд ненавидела Мэллори за то, что он сделал, за то, что добро и зло бывший агент понимал очень извращенно. Ей было противно думать, что она стала чем-то вроде толчка, побудившего его к совершению преступлений.
        —Люси, ты выглядишь изможденной. Поехали.
        —Я действительно устала, — согласилась она.
        Детектив встал, помог ей подняться на ноги и обнял за плечи.
        —Сегодня ни ты, ни я ничего больше сделать не сможем.

* * *
        Ной с Гансом подъехали к дому Мэллори уже после восьми. На улице стоял десятиградусный мороз, и синоптики обещали метель к утру четверга. Криминалисты уже уехали, но старший специальный агент Лорен Шевиль попросила Ноя выйти из машины.
        —Хочу вам кое-что показать, — сказала она. — Лучше один раз увидеть…
        Ной с Гансом проследовали за женщиной на кухню.
        —Я думала, что обыск ничего не дал, — начала Лорен. — Мы не обнаружили ничего, что подтверждало бы причастность Мэллори к совершению преступлений. Но я помнила ваши слова, Ганс.
        —Что он не выбросит свое оружие?
        —Точно. Он просто хорошо его спрятал.
        Вслед за Лорен они спустились в подвал. Там пахло сыростью, от которой у Ноя засвербело в носу и он, не сдержавшись, чихнул. Флуоресцентные лампы освещали несколько рабочих верстаков и стройные ряды инструментов, развешанных на стенах с идеальной симметрией. На металлической полке стояли несколько десятков банок консервов.
        —Мы уже проверяли подвал, провели полный осмотр, но ничего не нашли. После того как мы оказались ни с чем, я решила заново обыскать его с одной мыслью — а где бы я спрятала коллекцию оружия. Я простучала все стены и столы и все-таки нашла их. — Она кивнула агенту, стоявшему у одного из верстаков. — Покажи им, Карл.
        Тот постучал по поверхности одного из двух шестифутовых верстаков. Звук указывал на то, что перед ними крепкое дерево. Затем постучал по второму верстаку. Под поверхностью явно была пустота.
        —Смотрите, — сказал он и раскинул руки, словно пытаясь обнять верстак по всей длине. — Тут специальный механизм; нужно нажать одновременно с обеих сторон, и — вуаля!
        Поверхность верстака медленно поднялась. Под ней, в обитой войлоком нише, хранились десятки пистолетов, в основном девятимиллиметровых и тридцать восьмого калибра. Три винтовки — М21 и две М24[10 - М21, М24 — американские армейские снайперские винтовки.] — хомутами крепились на нижней поверхности крышки верстака. Свет заиграл на лезвиях нескольких ножей.
        На стволе каждого из пистолетов белой краской были написаны имена.
        —Боже мой, — выдохнул Ганс. Даже он выглядел удивленным, хотя именно доктор Виго предсказал, что Мэллори будет хранить используемое им оружие. — Сколько их здесь?
        —Семнадцать девятимиллиметровых, десять револьверов тридцать восьмого калибра, два «глока» сорок пятого, — отрапортовала Лорен. — Солидная коллекция — и солидные капиталовложения.
        Ной читал имена, большая часть которых ничего ему не говорила. Затем увидел имя Роджера Мортона рядом с именем Роберта Ральстона.
        —Видите? — Он указал на эти имена рукой.
        —Сложно не заметить. Понял, что под пистолетами?
        —Папки.
        —Думаю, там обоснование каждого из убийств. Наверняка списки их преступлений, назначенные наказания, информация об условно-досрочном освобождении. Мэллори не хочет, чтобы его считали монстром, и сам себя убеждает в том, что он спаситель.
        Армстронг молча смотрел на оружие, думая, что же может заставить человека стать мстителем, какой толчок. Для Мэллори таким толчком стало убийство жены и сына в комбинации с его неспособностью защитить похищенную Люси Кинкейд. Но Фрэн Бакли… Ведь и другие люди тоже становятся жертвами, теряют членов своей семьи и при этом не берут правосудие в свои руки. Почему же Фрэн?.. Что стало толчком для нее?
        Это расследование не приведет ни к чему хорошему. Убит полицейский, разрушены человеческие жизни, и что-то подсказывало Ною, что признательными показаниями Мика Мэллори дело не закончится.
        Глава 33
        Люси не могла понять, что с нею — или кровать неожиданно стала неудобной, или ее все еще будоражили события дня, — но спустя три часа беспокойного сна без сновидений она проснулась и не смогла больше заснуть.
        Женщина села в кровати, подумала, не почитать ли книгу, но вспомнила, что ей нужно выспаться.
        Люси не хотела быть одна.
        Она была одета в огромную старую университетскую футболку Рогана, которая доходила ей до середины бедра. Может быть, запах Шона и разбудил ее. Люси поймала себя на мысли о том, что рада тому, что Патрик все еще в Калифорнии.
        Она тихо прошла по коридору к комнате Рогана. Время было два утра, но у него все еще горел свет. У Люси защемило сердце — он так поздно работает, и все из-за нее. Пытается собрать воедино все кусочки этой мозаики, даже несмотря на то, что Мэллори, Фрэн и Дэйв Бигглер уже в тюрьме.
        Но даже супергероям нужен отдых, и именно это она и собиралась сказать ему, распахнув дверь его спальни.
        Шон, одетый лишь в тренировочные штаны, спал. Рядом стоял открытый лэптоп, еще один открытый компьютер возлежал у него на коленях, а на груди покоилась папка с документами.
        Люси тихо закрыла дверь и подошла к нему. Она не хотела напугать его, а потому шепотом сказала:
        —Шон…
        Его глаза мгновенно открылись. Взгляд был еще затуманен от сна, но он несколько раз быстро моргнул и спустя мгновение полностью проснулся.
        —Люси… ты в порядке?
        —Да, все хорошо. Лучше бы тебе перелечь на кровать.
        —Перелягу. — Он откашлялся и закрыл компьютеры. — Просто проверял систему безопасности.
        —Никого там нет.
        —Этого мы не узнаем, пока не будут арестованы все замешанные в деле.
        —Да, но с чего им охотиться за мной? — Она покачала головой.
        —Тебе что-нибудь нужно?
        —Нет.
        Люси подняла компьютеры с кровати и положила на комод. Шон переложил папку с документами на тумбочку. Не говоря ни слова, женщина скользнула под одеяло.
        —Люси…
        —Я хочу спать здесь. Ты против?
        Ей на мгновение показалось, что он вот-вот отправит ее обратно в спальню для гостей, что придумает нелепое объяснение, что не хочет спать с нею из-за ее прошлого. Скажет, что не хочет торопить события, боится причинить боль, и хотя она оценила бы его тактичность, это все были бы отговорки. Потому что если б она была обычной женщиной, он уже забрался бы к ней в кровать.
        Люси почувствовала, как возвращаются ее старые страхи, и уже хотела извиниться, но Роган вдруг наклонился и поцеловал ее.
        Чувственность поцелуя испарила все ее сомнения и страхи. Она предназначена для Шона.
        Именно здесь ее место.

* * *
        Роган думал о Люси с того момента, когда начал работать со своей охранной системой, мучительно размышляя, стоит ли ему пойти в ее комнату. Знает Бог, как сильно он хотел этого, но она была такой уставшей… Шон подумал о том, что лишь прижмет ее к себе, скажет, что хочет просто полежать рядом с ней, пока она не уснет, но подозревал, что этим все не ограничится. Он желал ее, хотел держать ее в объятьях, целовать, заняться с ней любовью…
        Шон не верил своему счастью, когда она пришла к нему. И теперь хотел сделать все идеально. Хотел, чтобы они оба запомнили этот момент. Умом Роган понимал, что не надо торопиться, но тело требовало любви. Мужчина жаждал ее, но усилием воли заставил себя притормозить, успокоиться, вернуть себе контроль над своими эмоциями.
        Как же ему хотелось потерять всякий контроль над собою с Люси!..
        Он наслаждался ее губами, легким мятным ароматом ее зубной пасты, теплом языка. Не прерывая поцелуя, они опустились на подушки и оказались под мягким пуховым одеялом. Ее руки гладили его мускулистую грудь, длинные пальцы осторожно и нежно касались его кожи. Шон мягко убрал ее руки, коснувшись своей обнаженной грудью ее грудей, желая, чтобы исчезла ее футболка.
        Роган вспомнил слова Люси о том, что она хотела бы, чтобы он относился к ней как к любой другой своей подруге. Но она не была похожа на них. Шон честно сказал об этом тогда и лишь еще сильнее ощутил это сейчас. Он не собирался просто стянуть с женщины ее футболку (точнее, его футболку, подумал он с улыбкой), чтобы увидеть наконец прекрасные груди своей возлюбленной.
        Вместо этого он медленно провел рукой по ее телу под футболкой, чувствуя, как оно напрягается и мгновенно расслабляется. Детектив поцеловал Люси в шею, не прекращая исследовать ее тело, пока его ладонь не легла на ее нежную грудь, мягко массируя теплую кожу. Мужчина почувствовал твердую черту под большим пальцем и на секунду подумал, что это толстая нитка от одеяла, но вдруг осознал, что нащупал шрам, пересекающий обе груди.
        Когда он прикоснулся к нему, ее тело вновь напряглось, и он хотел сказать ей, что это не важно для него, но разговоры на данную тему были последним, что им обоим сейчас было нужно. Шон не останавливаясь продолжил свой полный чувственности массаж, уверенно, но осторожно проводя ладонями по ее грудям, спине, снова по грудям, мягко касаясь пальцами плоти, пока она не издала вздох удовольствия, пока не услышал короткий, чувственный выдох, говорящий ему о том, что любимая наслаждается его вниманием.
        —Я хочу снять с тебя футболку, — прошептал Шон.
        —Так не медли, прошу тебя, — прошептала она, поднимая руки.
        Мужчина медленно стянул с нее футболку, наслаждаясь зрелищем налитых грудей. Он увидел шрам, тонкий, но длинный, и, собрав волю в кулак, сделал вид, что не замечает его. Не потому, что этот шрам делал Люси менее привлекательной, а потому, что детектив жалел, что сам не убил Роджера Мортона и Адама Скотта.
        Кинкейд протянула руку и выключила свет.
        —Люси… — начал было он.
        —Ты не хочешь?
        —Конечно, хочу.
        Он хотел видеть ее, но решил, что они займутся любовью по ее правилам. Черт побери, Шон был готов всегда следовать ее правилам. Он поцеловал любимую, снова чувствуя волнительное прикосновение обнаженных грудей к своей груди, и поймал себя на столь непривычном чувстве полного удовлетворения, которое ему не доводилось испытывать от отношений раньше.
        Роган продолжал изучать хрупкое тело Люси, не оставив без поцелуя ни сантиметра ее плоти. Он целовал ее шею, плечи, груди. Целовал плоский живот, нежную область под грудями, затем провел языком по ее соскам и коснулся губами ямочки под горлом. Она ахнула, почувствовав его дыхание на влажной от его поцелуев коже, и он улыбнулся. Мужчина целовал возлюбленную снова и снова, наслаждаясь чувственным ответом, исходящим глубоко из ее естества.

* * *
        Люси нервничала с того самого момента, когда она скользнула в его кровать, но ее нервозность улетучивалась с каждым поцелуем, которым Шон методично изучал все изгибы ее тела. Кожа женщины пульсировала под каждым его прикосновением, разгораясь желанием все больше и больше, и она вдруг поняла, сколь незнакомым и волнующим было это чувство. Люси получала удовольствие от секса, но никогда не могла полностью избавиться от сомнений в глубине сознания. Она всегда сдерживала себя, боялась, что может произойти нечто плохое, что она что-нибудь сделает не так. Но сегодняшней ночью Люси жаждала Шона каждой клеточкой своего естества. Хотела чувствовать его губы везде, мечтала о том, чтобы его горячие пальцы касались самых чувствительных точек ее плоти.
        Она почувствовала прикосновение его твердого члена к своей ноге — и задрожала от желания и предвкушения, прижимаясь к Шону.
        —Ты веришь мне? — спросил он.
        —Да, да, да, — прошептала она.
        Мужчина вновь прильнул губами к ее шее. Ей нравилось, как любимый целует ее чуть ниже скул, слегка касаясь языком кожи, заставляя мурашки бежать по всему телу женщины. Губы Шона скользнули вниз по шее к мягкой ямке над ключицей. Она обхватила руками плечи возлюбленного, чувствуя, как его мышцы напрягаются и твердеют под ладонями, провела по его спине, плечам, предплечьям, чувствуя рельеф каждой мышцы, и едва не попросила Шона включить свет, чтобы и она могла его видеть.
        Детектив не переставал осыпать легкими поцелуями ее груди, и каждый поцелуй заставлял Люси чувствовать тепло и видеть мириады звезд удовольствия, вспыхивающих перед глазами в темноте. Она никогда не чувствовала такого блаженства. Люси глубоко вздохнула, удивившись громкому стону, зародившемуся глубоко в горле.
        Шон поцеловал ее живот, заставив женщину поежиться от наслаждения. Его пальцы оказались под пояском ее кружевных трусиков, и он медленно потянул их вниз, пока они не упали где-то у подножия кровати. Или на полу. Люси не думала об этом. Она развела ноги, с дрожью ожидая его следующего движения, и тихо спросила:
        —Презерватив?
        Она хотела задать полный вопрос, но смогла выдавить лишь одно слово.
        Шон мягко засмеялся:
        —Да. Но я еще не готов.
        Женщина нахмурилась и протянула руку вниз, удивив себя тем, как беззастенчиво обвила ладонь вокруг его твердого, пульсирующего члена.
        —А мне кажется, готов.
        —Не торопись.
        Он вдруг опустился вниз, и ее рука упала на кровать. Первое прикосновение языка Шона меж ее разведенных ног лишило Люси дыхания. Горячими ладонями Роган нежно развел ее бедра, касаясь их чувствительной внутренней поверхности, и его горячие и влажные поцелуи пронизывали ее тело электрическими разрядами. Люси не знала, что ожидать, ибо никогда не занималась любовью так. Она читала об этом, и всё.
        Женщина одновременно чувствовала пустоту в животе, словно падала в бездонную яму удовольствия, жар и холод. Шон посасывал и покусывал, дразнил своим горячим языком, и внезапно ее бедра начали двигаться словно отдельно от ее сознания, и волна глубокого напряжения сжала мышцы; она застонала громче, чем собиралась, и почувствовала, как все ее естество сжалось и изогнулось, словно приливная волна то затягивала на глубину, то поднимала на поверхность воды. Ей не хватало дыхания. Вдруг все напряженные мышцы в ее разгоряченном теле разом расслабились, и Люси охватила томная нега.
        Шон осыпал поцелуями ее бедра, затем живот и вздымающуюся в такт учащенному дыханию грудь.
        —Это… — начала было Люси, но забыла, что хотела сказать.
        —Да, и для меня тоже, — прошептал он, и она почувствовала его улыбку в темноте.
        —Теперь-то ты готов? — спросила она.
        —Очень даже.
        Шон поцеловал ее, перекатился на край кровати, открыл прикроватную тумбочку, и спустя мгновение женщина снова почувствовала его мощное присутствие в себе.
        Роган лежал на ней, придерживая свой вес на локтях, и она почувствовала, как снова начинает напрягаться ее тело, но не от сладкого ожидания занятия любовью. Люси почувствовала до боли знакомую панику в груди. Она напрягла все силы, чтобы загнать ее подальше внутрь. Кинкейд ненавидела это чувство, над которым так и не смогла обрести контроль. Женщина едва могла дышать, но ничего, она справится. Это слишком важно для нее, Шон слишком важен для нее, и ее прошлое не может помешать им этой ночью.
        Внезапно Роган одной рукой обнял подругу за талию и одним мягким движением усадил на себя, оказавшись под ней.
        —Этой ночью наездницей быть вам, принцесса, — сказал он.
        Она не стала противиться и не хотела анализировать, как он понял, чего она хочет, не сказав ни единого слова. Все получилось так естественно и волнующе… Ее тревога испарилась, и она поцеловала Шона. Затем медленно приняла его в свое лоно, с каждым движением позволяя ему проникать все глубже и глубже. Нашла в темноте его руку, и он нежно, но твердо сжал ее ладонь, придерживая второй рукой за бедро.
        Она слегка поменяла позицию, и он застонал, крепче обняв возлюбленную за талию, не давая ей отстраниться ни на дюйм. Женщина еще глубже вобрала его в себя, чувствуя, как сливаются воедино капельки пота на их телах. Приоткрыла пересохший рот, и когда его член вздрогнул внутри ее, словно живя своей собственной жизнью, она не смогла сдержать сладкий стон и полностью опустилась на него, чувствуя, как самая чувствительная точка ее тела касается низа живота детектива и как новая волна медленно вздымается глубоко внутри ее.
        —Шон, — прошептала она, не уверенная в том, действительно ли что-то сказала вслух или просто подумала. И решила не думать ни о чем, решила лишь ощущать, как он придерживает ее за бедра, не давая двигаться.
        —Люси, ты сводишь меня с ума.
        —Как?
        —Открой глаза.
        Она не хотела открывать глаза, не хотела нарушать то волшебство, когда ей не нужно было видеть, не нужно было думать, только чувствовать. Она хотела лишь ощущать Шона на себе, внутри себя и рядом с собой.
        Он коснулся ладонью ее щеки.
        —Люси…
        Кинкейд нехотя посмотрела на него в темноте. Как оказалось, в комнате царила не полная темнота, и она отчетливо увидела его в свете фонарей, пробивающемся сквозь закрытые жалюзи. Очертания его квадратной челюсти были такими же решительными, как всегда, но в его глазах сквозила такая энергия и такое желание, что она не могла отвести взгляд.
        Шон отнял руку от ее бедра и сжал обе ладони женщины в своих, затем притянул их к изголовью кровати, заставив Люси лечь себе на грудь. Затем приподнялся и поцеловал ее, и она почувствовала влажность его кожи и твердость наполненных страстью мышц.
        Люси ощущала дрожь глубоко внутри своего тела, и Шон застонал, не выпуская ладони возлюбленной из рук. Не отрывая от него взгляда, она медленной волной качнула бедра вперед, затем назад, чувствуя, как возвращается к ней недавнее чувство полного блаженства. Неужели такое возможно? Она не знала и не хотела думать об этом, благодарная судьбе за то, что ее тело было готово вот-вот взорваться от удовольствия.
        Детектив отпустил ее руки и сжал ягодицы Люси, останавливая ее движения на себе. Мисс Кинкейд не хотела сидеть неподвижно, движения наполняли женщину непередаваемыми ощущениями, она вся дрожала от наслаждения. Вновь качнулась вперед, чувствуя жар тела Шона под собой.
        Мужчина прошептал:
        —Меня так надолго не хватит.
        Она остановилась, но ее мышцы вновь самопроизвольно напряглись, и он с шумом втянул воздух.
        —Мне кажется… — прошептала Люси.
        —Что?
        Ее вновь накрыла волна.
        Она приподняла бедра, едва не выпустив любимого из себя, и снова опустилась на него. Ахнула, чувствуя одновременно счастье и оцепенение, и Шон снова вошел глубоко внутрь. Он крепко обнял ее руками за талию, прижимая к себе, и его оргазм слился с ее оргазмом.
        Люси мгновенно расслабилась и, обессиленная, упала на Шона.
        Мужчина не хотел двигать ни единой мышцей. Подруга безвольно лежала на нем, на ее лице блуждала счастливая улыбка. Он коснулся уголка ее рта, и Люси в ответ поцеловала его палец.
        —Мм… — только и смогла произнести она.
        Роган поцеловал ее, затем мягко переложил на бок рядом с собой.
        —Только не уходи.
        —Я не могу сдвинуться с места.
        —Хорошо.
        Спустя мгновение он, голый, забрался обратно под одеяло, и Люси крепко прижалась к нему. Ее дыхание уже стало размеренным и ровным, и он обнял женщину, поцеловал ее щеку, шею, ухо и поклялся никогда не оставлять ее одну.
        Глава 34
        Солнце еще не встало. Я вижу, как снег падает на землю за моим окном, и поднимаюсь из своей теплой постели.
        Я спокоен. Я всегда спокоен, когда заканчиваю один цикл и начинаю новый. Хотя сегодняшним утром я не столь доволен, и я думаю об этом в душе.
        Одна из причин заключается в том, что у женщины, которую я воспитываю в настоящее время, есть реальный потенциал. Она хорошо учится слушать меня. Было б у меня больше времени, я обязательно вернул бы ее в состояние, предназначенное ей Всевышним.
        Но Люси Кинкейд украла мое время. Я не могу изгнать ее из своих мыслей и ночных кошмаров. Я должен обучить ее. Она хуже всех готова к учебе. Она не признает ничего и никого. Я вижу это в ее глазах и походке. Я наблюдаю за ней уже несколько недель и никогда не выбрал бы ее себе в ученицы.
        Но решение не всегда принадлежит мне. Здесь задействованы силы более высокого порядка. Кто я такой, чтобы оспаривать их волю? Она сама пробралась в мою жизнь, когда пыталась отправить меня обратно в тюрьму. Она перешла границы дозволенного, если, конечно, эта самка вообще имеет какое-то представление о границах.
        Она станет для меня непростым заданием, настоящим испытанием. Но Всевышний не дает нам ношу тяжелее той, что мы можем вынести. Она всего лишь женщина, и я смогу сломать ее.
        Готовлю себе завтрак и ем его с восходом солнца, хотя из-за темно-серых облаков замечаю лишь небольшой переход от темноты к меньшей темноте. Остатки завтрака кладу в миску.
        Пересекаю кухню, ступая по ее изношенному линолеуму, и спускаюсь в подвал, как делаю каждое утро. Самка лежит в углу клетки, прикрытая лишь шерстяным одеялом, которое я ей великодушно предоставил.
        Она смотрит на меня, но ничего не видно в ее глазах. Ни страха. Ни зла. Ни души.
        Я сломал ее.
        Ставлю миску на пол клетки, чтобы проверить, не ошибаюсь ли я. Она не двигается, не ползет к еде, хотя нос ее и подергивается, как у кошки. Она чувствует запах еды и хочет есть.
        Но она ждет.
        —Ты можешь поесть, — разрешаю я.
        Она медленно ползет по глиняному полу подвала. В углу за ней остается пятно крови, напоминающее о вчерашнем наказании. Я дал ей мазь и чистое полотенце — не хочу, чтобы она подцепила какую-то инфекцию. Я же человек, в конце концов.
        Наполняю миску водой и оставляю ее наедине с едой.
        Ее реакция должна была удовлетворить меня, но я недоволен. Она сломалась гораздо быстрее остальных. Может быть, это уловка?
        Я мог бы передать ее другому, кто по достоинству оценит то время, что я потратил на то, чтобы обучить ее и превратить в нормальную, послушную женщину. Но я не доверяю ей. В конце концов, они все отворачиваются от Истины.
        Она хныкает и ест.
        Я вздыхаю. Это уже не важно. Все равно она скоро умрет. У меня нет времени на то, чтобы закончить ее обучение. Их надо сначала ломать, а потом собирать заново, превращая в то, чем они должны являться.
        Разворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице. Пришло время готовиться к новой самке.
        Глава 35
        Давно уже никакое дело так не выводило Ноя из себя.
        Фрэн Бакли отказывалась говорить, а ее адвокат, Кларк Ягер, играл в юридические заморочки, чтобы не допустить к ней Армстронга. Он даже угрожал достать на свет божий дело Люси Кинкейд и использовать ее историю как часть своей защиты. Абсолютно не важно, было ли что-то полезное в том деле. Тот факт, что оно могло быть открыто и использовано в уголовном процессе, повышал шансы на то, что история Кинкейд станет достоянием общественности.
        Бигглер был более склонен к сотрудничеству, но не смог добавить ничего существенного к признанию Мэллори. Ной отправил Эбигейл в бар, чтобы продемонстрировать бармену, который обслуживал Прентера, фотографии Мэллори и Бигглера, а также его сестры, в надежде найти свидетеля, который смог бы подтвердить признательные показания Мэллори.
        Эбигейл вошла в конференц-зал, за одну ночь превратившийся в командный пункт расследования ФОМД, где Ной с Гансом читали многочисленные показания и отчеты. Бумаг было достаточно, чтобы занять их на несколько недель.
        —Есть минута? — спросила она.
        —Конечно, но разве ты не должна встречаться с барменом?
        —Слишком рано, ему на работу только к пяти; но я позвонила ему домой, и он согласился приехать сюда, чтобы взглянуть на фотографии.
        —Что еще? — Армстронг встал, чтобы размять затекшие конечности и внести небольшую поправку в рабочий график, нанесенный на большую белую доску.
        —Звонили криминалисты. Они уже пишут отчет, но хотели дать нам знать, что завершили предварительные следственные действия и пришли к окончательному выводу о том, что Коди Лоренцо не совершал самоубийства. Помимо прочих улик, указывающих на убийство, траектория полета пули доказала, что он не мог сам спустить курок.
        —Вот дерьмо. — Ной прислонился к столу, массируя виски пальцами.
        —Но вы сразу думали, что Мэллори лжет. Почему же вы удивлены?
        —Потому я хотел верить в то, что он говорит правду. Хотел верить в то, что он не убивал полицейского.
        —Никаких вещественных доказательств, связывающих его с убийством, нет, — сказал Ганс, оторвавшись от очередного отчета. — И это единственное убийство, в совершении которого он не признался.
        —Присяжные ему не поверят, особенно если учесть, что жертва — полицейский.
        —Без наличия твердых улик прокуратура не будет требовать высшей меры, — сказал Ганс. — С учетом того, что все его прочие жертвы — преступники, присяжные могут проявить большую благосклонность, чем если бы он убивал поистине невинных людей.
        Должны быть доказательства, где-то же они есть… Камера видеонаблюдения, запечатлевшая Мэллори у места преступления. Трасологические улики. Свидетель, не понимавший, что видит. Возможно, ему придется приложить все усилия, чтобы откопать доказательства того, что именно Мэллори убил Коди Лоренцо.
        Лоренцо был простым полицейским, делавшим свою работу. Он заслуживает правосудия. Ной никогда не смирится с его смертью.
        —Но есть кое-что еще, — прервала Эбигейл его размышления. — Помнишь те цветы, что Люси получила в воскресенье? Она думала, что это Коди преследует ее из-за того, что имя Лоренцо, оплатившего покупку наличными, значилось в журнале учета отправителей флориста. Но, принимая заказ на отправку цветов, они не проверяют документы.
        —Это был не Лоренцо?
        —Криминалисты говорят, что карточка, присланная с цветами, и поддельная предсмертная записка написаны одним человеком.
        Ной задумался на минуту.
        —Значит, Мэллори написал обе записки? Он отправил Люси цветы от имени Лоренцо?
        —Судя по всему, — ответила Эбигейл.
        —Но зачем? — спросил Ганс. — Чтобы подставить Коди? Чтобы версия о его самоубийстве казалась более реалистичной?
        —Он все спланировал, — сказал Ной, злясь на Мэллори даже еще больше, чем раньше. — Вот ублюдок… Я еду обратно в тюрьму, чтобы поговорить с ним. Он слишком долго манипулирует жизнями людей, и ему придется заплатить за это.
        Армстронг поднял трубку телефона.
        —Ной, — остановил его Ганс, — я понимаю, что ты чувствуешь к Мику Мэллори, но он умный парень. Если он действительно хотел обставить смерть Коди как самоубийство, у нас было бы больше сомнений в отношении того, действительно ли это самоубийство или убийство.
        —У него просто не было достаточно времени, — парировал Ной. — Лоренцо дышал кому-то в спину. Кому? Мэллори? Фрэн Бакли? Не знаю, но он точно что-то раскопал. Только он и Люси заинтересовались таинственными смертями условно-досрочно освобожденных, но мисс Кинкейд не ходила и не задавала вопросы, не пыталась заполучить полицейские отчеты. Должно быть, Коди Лоренцо поговорил с кем-то не тем. Я просто не вижу иных вариантов.
        Ганс нахмурился:
        —В твоих словах, несомненно, есть смысл. Но есть одно «но». Это совсем не его стиль.
        —Может быть, он привлек кого-то еще. Потому все и получилось так непрофессионально, — сказал Армстронг. — Эбигейл, нужно направить кого-то изучить убийство Паркера Уэзерби, совершенное Фрэн Бакли в Бостоне четыре года назад…
        —Четыре года было в прошлом октябре, — ответила она.
        —Вы уже проверили?
        —Только фактическую составляющую дела, поскольку Мэллори сам упомянул о нем. Никаких подозреваемых, полиция считает мотивом ограбление. Спустя пару лет всплыла пара картин, но на след тех, кто их продавал, так и не вышли.
        —Нужно доказать, что Бакли была в Бостоне той ночью, — сказал Ной. — Проверить всё — данные по кредитным картам, авиабилеты, неопознанные волосы с места преступления на предмет соответствия ДНК. Нужно что-то конкретное, чтобы заставить ее расколоться.
        —Займусь. Можно ли просить Рика Стоктона о помощи, если понадобится?
        —Делайте все, что нужно, — ответил Ной. После ухода Эбигейл он повернулся к Гансу: — Мы не можем позволить Бакли просто умыть руки. Мы можем держать директрису под стражей лишь три дня, а показаний Мэллори будет недостаточно для того, чтобы она и дальше оставалась за решеткой. Тут ее адвокат прав.
        —Сомневаюсь, что она попытается сбежать.
        —Но мы не можем быть в этом уверены, Ганс. Я знаю, как убийства насильников могут раздуть в прессе. Мы потеряем позиции, если Ягер решит играть в игры перед камерами.
        —Но факты на нашей стороне.
        —Ягер прав насчет мнения общественности. Кому какое дело, что несколько больных ублюдков мертвы? Но меня беспокоит вот что — если Бакли все сойдет с рук, тогда и другие люди могут решить заняться отправлением правосудия. Как сказала Люси, это приведет к анархии.
        —Не могу не согласиться с вами.
        Армстронг тихо выругался:
        —Нам что, придется предложить сделку со следствием?
        —Фрэн Бакли убила человека в Бостоне — человека, который так и не был признан виновным в совершении преступления. Возможно, он действительно был виновен, но у него не было возможности защитить себя в суде, и хотя наша система неидеальна, этот аргумент хорош. Если все бывшие агенты ФБР и полицейские станут вести себя как судьи, присяжные и палачи в одном лице, что станет с нашим обществом? А потому — да, прокуратура пойдет на сделку. Но ни один из ваших заговорщиков никогда не выйдет из тюрьмы.
        Ной собирался встретиться с представителями прокураторы позже тем днем и надеялся, что ему не устроят разнос за агрессивный стиль ведения расследования и беспардонные ордеры. Но сначала он должен поговорить с Кейт. Она должна знать об убийстве Коди Лоренцо и угрозе Ягера использовать дело Люси для защиты своего клиента.
        Армстронг верил в букву закона, но не видел ничего положительного в обнародовании дела Люси и в том, что множество людей начнут пережевывать его детали и обсуждать приговор. Он понимал, через что пришлось пройти Кейт и остальным членам команды шесть лет назад, когда они столкнулись с выбором — суд или сделка Роджера Мортона с правосудием.
        Однако Ной считал, что Люси Кинкейд способна выдержать любой стресс и давление.

* * *
        Шон медленно положил мобильный в карман.
        Люси это не понравится. Нужно сообщить ей так, чтобы она не приняла убийство Коди на свой счет. Чтобы не стала винить себя в том, что никак не могла контролировать.
        Она спала на диване в гостиной. Шон же проснулся пораньше, чтобы нагнать отставание в делах своего основного бизнеса. Восточный филиал «РКК» не рекламировал свои услуги, потому что в этом не было необходимости, так как бо?льшая часть заказов поступала к ним посредством рекомендаций. К тому же у них было всего два сотрудника и отсутствовала административная поддержка, поэтому им не стоило брать больше заказов, чем они могли выполнить.
        Но Патрик уехал в командировку, а Шон был настолько занят всеми последними событиями, что полностью игнорировал все деловые звонки и сообщения по электронной почте. Он сделал почти все необходимое, когда Кейт позвонила ему и передала информацию об убийстве Лоренцо.
        Детектив не хотел говорить об этом Люси и, уж конечно, не собирался будить ее, чтобы сообщить плохие новости, но знал, что ей не понравится, если он попытается оградить ее от правды.
        Мужчина сел у журнального столика и засмотрелся на нее, спящую. Люси была более зрелой, чем большинство молодых женщин, начинающих карьеру, но во сне она выглядела совсем молодой и хрупкой. Ее лицо было расслабленно, рот слегка приоткрыт, руки сложены под щекой. Спящая красавица. Шон не хотел нарушать ее умиротворения — ей нужен был отдых.
        Внезапно она открыла глаза и испуганно уставилась на него.
        —Это я, — сказал Шон, злясь на себя за то, что так долго смотрел на нее.
        Даже во сне Люси почувствовала на себе взгляд.
        —Сколько времени?
        —Два.
        Она медленно села, слегка потерянная со сна.
        —Я проспала до двух дня? — спросила она недоверчиво.
        —Тебе просто нужно было поспать.
        Женщина потерла глаза и зевнула.
        —Обычно я никогда не сплю днем. — Она склонила голову набок и нахмурилась. — Что-то не так?
        Шон не знал, что выражение его лица столь открыто отражает плохие новости. Он решил говорить прямо.
        —Коди не совершал самоубийства. ФБР доказало вне всяких сомнений, что его убили.
        Люси побледнела. Коди убили. Из-за ее расследования. Почему она не привлекла Кейт раньше? Или Мэллори убил бы и ее невестку в своих неудачных попытках замести следы группы мстителей?
        —Люси? — В голосе Шона звучала тревога, и Люси протянула ему руки.
        Он мягко, но крепко сжал их, и крупная дрожь, сотрясавшая ее тело, прекратилась. Женщина сделала глубокий вдох.
        —Ты знаешь, может быть, я даже чувствую некоторое облегчение.
        —Облегчение?
        Как объяснить? Люси закрыла глаза и сконцентрировалась на своем дыхании, сосредоточилась на том, чтобы замедлить биение сердца, грозившего вырваться у нее из груди.
        —Осознание того, что он убил себя из-за меня…
        —Это не из-за тебя!
        —Я имею в виду, из-за его чувств по отношению ко мне. Что его депрессия была настолько глубокой, что он покончил с собой из-за того, что я не любила его. Вот это было бы самым страшным. — Ее голос надломился. — Зря я просила его о помощи. Нужно было сразу обратиться к Кейт или Диллону… или в ФБР. Но я…
        —Потому что ты не знала и не могла знать, что происходит на самом деле. Ты пыталась защитить людей, которых искренне считала невиновными.
        —И Коди мертв из-за того, что я беспокоилась о Фрэн. — Злость сквозила в ее голосе. — Я ненавижу ее! Даже если это не директриса спускала курок, она должна была знать об этом. Как она могла так поступить с Коди? Только подумать о том времени, тех усилиях, что он вложил в ФОМД… А теперь… черт! — Ее голос снова надломился, и она замолчала.
        —Есть еще кое-что. Коди не преследовал тебя.
        Люси покачала головой:
        —Что? Как? — Все это не имело смысла. — Но цветы… ведь ты говорил с флористом…
        —В ФБР доказали, что карточку от флориста и предсмертную записку написал один человек. Они сравнили его почерк с почерком Коди, и это точно не он. Не он подписывал карточку, и не он писал записку.
        —Но флорист…
        —Ной думает, что все это спланировал Мэллори. Поскольку Коди занимался расследованием Прентера. Если б Мэллори дискредитировал его в твоих глазах, заставив тебя поверить в то, что он преследует тебя, ты подумала бы, что Коди действительно убил Прентера, или просто отказалась бы общаться с ним. Они пытались защитить свою организацию.
        —Он умер напрасно?
        Детектив положил ее голову себе на грудь. Сначала Люси отшатнулась, но затем позволила ему обнять себя. Она не плакала. У нее не осталось больше слез. Присутствие Шона помогло смягчить ее душевную боль.
        Мало-помалу напряжение в теле Люси прошло. Когда она снова смогла нормально дышать и ее сердце вернулось к естественному ритму, женщина подняла голову и посмотрела на Шона:
        —Мне нужно идти.
        —Куда?
        —Мне нужно домой — принять душ и приготовиться к молебну по Коди.
        —Я пойду с тобой.
        —Нет, мне нужно пойти одной.
        —А я не думаю, что тебе нужно идти одной.
        —Там будут друзья Коди. Его семья. Я буду не одна.
        —Но…
        —Все в тюрьме. Мэллори, Фрэн…
        —Мне было бы намного комфортней, если б я мог присматривать за тобой, пока мы не будем уверены в том, что ФБР арестовали всех участников.
        —Если хочешь, можешь отвезти меня туда. Церковь будет полна полицейских.
        —Люси…
        Голос Кинкейд надломился, но ее глаза оставались сухими.
        —Я думала, что это Коди… Как я могла такое подумать? Мы были друзьями. Мы были вместе почти два года. А я поверила в худшее. Позволила страху затмить здравый смысл. Я должна была знать, что Коди никогда не причинил бы мне боль. Ведь он никогда не делал этого ранее, а я… я без сомнений обвинила его во всем. Я должна скорбеть по нему и хочу сделать это одна. Понимаешь?
        Шон поцеловал ее в макушку и прижал к себе.
        —Понимаю. Я отвезу тебя на службу и заберу после нее. Ведь ты не уедешь из церкви без меня?
        —Обещаю. И спасибо за понимание.
        Глава 36
        Ной и Ганс сидели напротив Мэллори в окружной тюрьме, в отдельной комнате для допросов.
        —Вы солгали нам и Люси, — сказал Ной.
        Мик непонимающим взглядом смотрел на агента. Выражение его лица было упрямым и уверенным, но по уставшим глазам можно было судить, что он не спал прошлой ночью.
        —Коди Лоренцо убили, — сказал Ганс, — в этом нет никаких сомнений.
        Мэллори нахмурился, но ничего не сказал.
        —Вы убили его, потому что он вплотную приблизился к тому, чтобы раскрыть вашу так называемую группу мстителей.
        —Я не убивал Коди Лоренцо, — ответил Мэллори со вздохом.
        —Мы вам не верим.
        Мужчина закрыл глаза:
        —Вы нашли мои пистолеты. Каждый ствол подписан именем какого-то подонка. Имя и дата. Каждый. Коди Лоренцо там нет.
        Ною потребовалась секунда, чтобы увидеть нестыковку в данном аргументе.
        —Вы оставили пистолет на месте преступления в попытке представить это самоубийством.
        —Если хорошенько отработаете материалы дела, вы поймете, что не все, чьи имена значатся на стволах, были застрелены именно из них. Временами от оружия приходилось быстро избавляться. Но я не убивал Лоренцо.
        —Лоренцо был полицейским. Это автоматически высшая мера.
        Мэллори рассмеялся без тени юмора:
        —Высшая мера? Ой, боюсь, боюсь…
        —Лоренцо был убит между одиннадцатью ночи и полуночью в понедельник. Сомневаюсь, что у вас есть алиби на указанное время.
        —Я был дома. Фрэн заходила около семи, беспокоилась насчет тех вопросов, что задавал Лоренцо. Я сказал ей успокоиться; сказал, что нас с убийством Прентера ничего не связывает.
        —Директриса могла убить его. А вы были бы соучастником.
        —Фрэн не убивала его.
        —Я не верю.
        —А мне плевать. — Мэллори вздохнул. — Ордер у вас был спорный, и вы сами об этом знаете, но я не звоню адвокату и не собираюсь защищать себя сам. Не хочу. Я сдал вам все. С меня хватит.
        Ной нахмурился, собрался было что-то сказать, но передумал. Ганс воспользовался тишиной и сказал:
        —Фрэн вооружилась адвокатом. Кларком Ягером.
        Мэллори пожал плечами:
        —Вы что, действительно хотите посадить ее в тюрьму?
        —Она убила как минимум одного человека.
        —Который этого полностью заслуживал.
        —И у которого не было возможности предстать перед судом. Она напугана.
        Мик кивнул:
        —Она всегда была слабым звеном. Но молчит, потому что единственный, на кого она может дать показания, это я, — а я и так уже выложил вам все. Что еще сказать?
        —Адвокат Фрэн угрожает поднять полицейские дела на всех, кто работал с ФОМД, всех сотрудников и волонтеров. Аргументом защиты будет, что если кто-то из ФОМД и принимал в этом участие, то не Фрэн Бакли, а кто-то из сотрудников.
        Мэллори выпрямился на стуле. Он моментально понял последствия подобного маневра, как и предполагали Ной и Ганс.
        —Чушь. Больше никто из ФОМД не участвовал в этом. Бигглера вы взяли, но он никого не убивал — просто прикрывал меня.
        —А как насчет его сестры Бренды, вашей приманки? — спросил Ганс.
        Они еще не получили отчета Эбигейл о встрече с барменом из «Клуба 10», но Ганс идеально разыграл этот блеф.
        —Пожалуйста, будьте благосклонны к Бренде, — взмолился Мэллори. — Она помогала лишь потому, что боготворит своего брата. Сомневаюсь, что она вообще понимала, чем мы занимаемся.
        —Значит, вас было лишь трое, то есть четверо, с учетом Фрэн Бакли?
        —Да, — ответил Мэллори. — Люси никак не была с этим связана, за исключением того, что она, сама того не зная, организовывала встречи. Но это вы уже знаете.
        —Да, знаем, — ответил Ной. — Но мы не сможем остановить Ягера, если тот запросит обнародовать все уголовные дела. Прошлое Люси станет достоянием общественности в суде и…
        —Фрэн во всем признается. Она не даст Люси пострадать.
        —Но она отказывается сотрудничать. Отрицает свое участие и утверждает, что мститель — кто-то другой из ФОМД.
        Мэллори стукнул рукой в браслете наручника по столу:
        —Вы можете доказать обратное! Я рассказал все о том, что произошло!
        —Ваши слова сейчас ни черта не значат, — заявил Ной. — В зале суда Ягер порвет вас на куски. Можете утверждать, что солнце восходит на востоке, и ни один из присяжных не поверит вам, когда Ягер закончит уничтожать те крохотные остатки доверия, которые могли у них остаться. А верим мы вам или нет, не имеет никакого значения.
        —У меня есть доказательства. — Мэллори повесил голову. — Я надеялся, что до этого не дойдет, но… — Его голос затих, и он на несколько секунд погрузился в раздумья. — В ночь накануне того дня, когда она убила Уэзерби, Фрэн летела коммерческим рейсом из «Даллеса» вОлбани. Ее университетская соседка по общежитию Сильвия Данхем живет в Трое. Она взяла взаймы машину Сильвии и на ней добралась до Бостона. Соседка не имела ни малейшего представления о том, чем занималась Фрэн. Я не знаю, какой повод придумала Бакли, но Сильвия наверняка вспомнит ту поездку, потому что Фрэн попала в мелкое ДТП на пути назад на шоссе I-90. Машина пострадала не так сильно, но Фрэн выписала ей чек на ремонт с тем, чтобы не было никаких страховых исков. ДТП состоялось ранним утром после убийства Уэзерби — я сказал Фрэн, что обо всем позабочусь, и она уехала.
        —Мы все проверим, но это не безусловное доказательство.
        —Кроме того, я дал вам показания. Больше у меня ничего нет.
        Может быть, это и заставит ее поволноваться, подумал Ной, но Ягер даже не вспотеет.
        —А что с оружием?
        —Я избавился от него. Вам никогда его не найти, а если и нашли бы, вода давно уже смыла любые улики.
        —Где она взяла пистолет? — спросил Ной.
        Мэллори посмотрел на него так, словно агент оказался умнее, чем тот ожидал.
        —Я не спрашивал.
        —Зачем же вы втянули Люси? — тихо спросил Ганс. — Вы должны были знать, что однажды все развалится и вы утянете с собой в преисподнюю единственного человека, которого, если верить вам, хотели защитить.
        —Вы не поймете. — Мэллори потер ладонями лоб. — Даже несмотря на то, что она не знала, что завязана в деле, было некоторое правосудие в том, что она помогала нам доставать ублюдков. Ганс, у нее это крайне хорошо получается: умисс Кинкейд уникальный навык отличать простых придурков в Интернете от настоящих хищников.
        —То есть вы преследовали ее и убили ее бывшего парня из восхищения к ней? — Ной начал терять терпение, и его голос становился все громче.
        —Я не убивал Лоренцо и не преследовал Люси!
        —Мэллори, поддельная предсмертная записка была написана тем же человеком, кто послал Люси дюжину красных роз в воскресенье утром. Если б это был Лоренцо, все сложилось бы просто идеально. Но это был не он. Криминалисты подтвердили. Признайтесь, что вы убийца.
        —Я не посылал Люси никаких роз!
        —Хватит!
        —Клянусь Богом, не посылал. — Мэллори подался вперед. — Вы что, меня разводите?
        —Отнюдь.
        Он снова ударил кулаком по столу.
        —Послушайте меня! Я не посылал розы, не убивал Лоренцо и не писал никаких долбаных записок! И если розы отослал тот же человек, что убил полицейского, значит, Люси в опасности! Где она, черт вас побери? Да что вы за тупые ублюдки?

* * *
        Один из скорбящих придержал дверь церкви Святой Троицы для Люси, когда она, поеживаясь от холода, приблизилась к входу. Большая снежинка упала ей на шею, и она приподняла плечо, чтобы воротник побыстрее впитал холодную жижу. Затем пробормотала слова благодарности и вошла в здание церкви под последние звуки молебна. Осмотрелась, нашла взглядом напарницу Коди, Эйприл Данниген, в задней части зала и тихо присела на скамью позади нее.
        Эйприл была мускулистой чернокожей полицейской на несколько лет старше Коди, с короткими курчавыми волосами и шестью сережками в каждом ухе. Они были напарниками столько, сколько Люси знала Коди.
        Она коснулась плеча Эйприл. Та обернулась, посмотрела на Люси красными глазами, пересела на ее ряд и обняла ее.
        —Я рада, что ты пришла, — прошептала она.
        —Ты слышала про улики?
        —Да, — кивнула Эйприл. — Ты в порядке?
        Люси пожала плечами:
        —Буду в порядке. Как ты?
        —Хочу пристрелить ублюдка, который убил его. — Она скривила лицо в гримасе. — Хотя не должна здесь такого говорить.
        —Я уверена, что Бог все понимает.
        Ведь кто-то должен быть в состоянии понять все это. Люси не могла.
        Полицейская вернулась на свое место, и Кинкейд вздохнула с облегчением. Она предпочитала скорбеть в одиночестве.
        В здании было жарко, и Люси сняла пальто, сложив его и положив рядом с собой. Потом сделала глубокий вдох.
        В церкви было лишь несколько полицейских, но, с другой стороны, молебен по Коди еще не начался. Люси была уверена, что во время мессы и после нее подойдут еще многие, а похороны в пятницу станут процессией по улицам Вашингтона в присутствии всех свободных от службы полицейских. Люси доводилось присутствовать на похоронах погибшего на службе офицера полиции, друга ее бывшего парня по академии. Тогда они с Коди еще встречались, и убийство сильно его потрясло, но он никогда не жертвовал своим долгом.
        Нам никто не обещал, что мы доживем до пенсии. Но уж лучше умереть, защищая дорогих тебе людей, чем умереть просто так.
        Чувство вины горело в ее сердце, потому что Коди не должен был умирать. Умом Люси понимала, что он полицейский, что его работа весьма опасна, но в то же время ситуация была иной — ей нужно было с самого начала пойти в ФБР. Может быть, Коди был бы еще жив…
        Люси позже других поднялась на ноги, чтобы прочесть «Отче наш», удивляясь, что время молитвы подошло так скоро. Сколько она уже здесь? Казалось, не более нескольких минут. Женщина с трудом вспоминала слова, ей все еще было жарко, а глаза щипало от сухости. Слишком много слез она пролила за последние два дня.
        С другой стороны, Кинкейд чувствовала, что с нею что-то не так. Неужели она заболевает? Шон заставил ее пообедать, хотя она и сказала ему, что не может думать о еде. Он приготовил куриную лапшу и сандвич с сыром. Люси съела лишь половину, но теперь этот маленький обед камнем осел у нее в желудке.
        Она сделала глубокий вдох.
        —Люси? — Голос Эйприл, казалось, доносился издалека. — Ты в порядке?
        —Мне кажется, меня сейчас стошнит.
        —Давай отведу тебя в туалет.
        Люси хотела отказаться, хотела сказать, что и сама прекрасно дойдет, но вместо этого кивнула. Эйприл взяла ее под руку и направилась к туалетам в правой части вестибюля.
        Двое полицейских в форме открыли дверь, впустив в полутьму церкви рой снежинок. Холодный ветер с улицы показался Люси благословением.
        —Эйприл, я лучше выйду на улицу, на минутку. Думаю, мне нужен свежий воздух. Вернусь к причастию.
        —Могу пойти с тобой, — предложила Эйприл.
        Люси покачала головой:
        —Я на минутку, просто проветриться.
        —Я подожду здесь, — сказала Эйприл и заговорила с двумя полицейскими.
        Морозный воздух действительно освежил ее, и Кинкейд молча наблюдала за снегопадом, который стал еще плотнее, чем когда она прибыла сюда тридцать минут назад. Люси все еще чувствовала тошноту, но успокаивала себя тем, что очень редко болела. «Должно быть, это из-за переживаний», — подумала она. Люси скучала по Коди. Она любила его — пусть не так, как он хотел, но это вовсе не означало, что он не был ей дорог.
        «Прости меня, — прошептала она в холодный воздух. — Прости за то, что я подумала, что ты можешь сделать что-то, чтобы напугать меня».
        Хотя ее кожа горела, Люси чувствовала сильный холод. Она повернулась, чтобы вернуться в церковь, но дверь оказалась дальше, чем она ожидала. Ее черный свитер намок и побелел от снега, но мисс Кинкейд не помнила, чтобы отходила от дверей. Все казалось ей слишком ярким — снег, фонари у входа, ядовитые цвета и резкие углы.
        Что-то происходило с ней, но она была уверена, что не заболела. Было что-то еще, и паника окутала ее под громкий стук сердца. Она не могла собраться с мыслями. Открыла было рот, чтобы позвать Эйприл, но из ее горла донесся лишь хрип. Церковь и снег начали крутиться вокруг нее, все быстрее и быстрее, и ей казалось, что она превращается в юлу, и все крутится, крутится, крутится…
        Люси осознала, что лежит в снегу. Она упала, но оказалась у подножия лестницы. Как? Уличный фонарь над головой манил ее, словно сам Бог протягивал ей руку, чтобы забрать на небеса.
        Люси хотела подняться к нему. Она была так печальна, так потеряна…
        Шон.
        Каждый толчок сердца болью отдавался в ее груди, и Люси сконцентрировалась на его ровном, учащенном биении. Неужели ее сердце действительно может так быстро биться?
        Шон, помоги мне. Я не хочу умирать.
        Женщина попыталась подняться на ноги, но не смогла. Ее ладони утонули в свежем снегу. Она потянулась за телефоном, но не обнаружила его в кармане. Точно, ведь она оставила пальто на скамье в церкви, а телефон в кармане пальто…
        Люси хотела закричать, заплакать, но не смогла издать ни звука, не смогла уронить ни слезинки. Она не контролировала свое тело, ее как будто парализовало. Отчаянно хотелось, чтобы Шон поднял ее на руки и отнес в свою кровать. Чтобы прижал ее к себе. Чтобы целовал. Чтобы занялся с ней любовью. Люси не позволяла себе думать о будущем, о перспективах, но Роган прочно вошел в ее жизнь, и она не хотела его потерять.
        Она поползет. Поползет домой. Нет, ведь дом за две мили отсюда… Эйприл скоро поймет, что ее уже долго нет. Эйприл… Какая Эйприл? Люси чувствовала, что должна знать ответ на этот вопрос, но не могла вспомнить. О чем она думала? О том, чтобы поползти домой? А где дом? И есть ли у нее дом?
        Она попыталась закричать, но у нее снова не получилась. Мир кружился перед глазами, голова раскалывалась, живот скрутило. Ей было жарко, она смотрела на ослепительный снег и думала, что от ее ладоней, сжимавших снег, вот-вот пойдет пар.
        Шон.
        Кто такой Шон?
        —Давайте я помогу вам.
        Казалось, что говорящий с нею находится за миллион миль. Люси перекатилась на спину, чувствуя, как тяжелеет ее тело в снегу. Она смотрела вверх, но не видела ничего, кроме размытой тени и руки в перчатке.
        —Спасибо, — попыталась сказать она, но ее язык, казалось, распух и пересох во рту.
        Я хочу домой.
        Люси не помнила свой адрес.
        Ее подняли с земли. Ей показалось, что она слышит, как какой-то женский голос зовет вдалеке:
        —Люси, Люси, где ты?
        Глава 37
        Шон и Кейт стучали в стеклянную дверь флориста, но время было уже пять минут восьмого, и цветочный магазин закрылся.
        Он облажался. Почему же он сразу не установил личность покупателя? Можно было вернуться к флористу с фотографией Лоренцо и убедиться в том, он или не он покупал те красные розы. Почему он так легко в это поверил? Потому что Лоренцо все еще был влюблен в Люси? Потому что он — ее бывший парень?
        Конечно, Мэллори мог лгать насчет того, что это не он преследовал Люси, но Шон не собирался ничего оставлять на волю случая. Слишком много сомнений, а ставки слишком высоки.
        Кейт позвала женщину за прилавком:
        —ФБР! У нас экстренная ситуация! — Она поднесла свой служебный значок к стеклу.
        Люси не отвечала на звонки на ее мобильный — наверное, включила беззвучный режим на время мессы. Роган отправил ей смс-сообщение и надеялся, что она прочитает его.
        Диллон уже едет в Святую Троицу. Ни при каких обстоятельствах не покидай церковь. Напиши сообщение, я хочу быть уверен, что у тебя всё в порядке.
        Если б Ной позвонил на тридцать минут раньше, Шон не оставил бы Люси одну в церкви. Он остался бы с ней, хотя она и не хотела этого. Но Роган думал, что она в безопасности. Мэллори и его подельники за решеткой, и никто не может причинить ей боль.
        Шон представил ее, напуганную, с лицом, перекошенным от боли, и переключил сознание на логику. Самобичевание не поможет.
        Нужно мыслить ясно.
        Кейт тихо выругалась себе под нос, когда женщина, лишь нахмурившись, посмотрела на них и не подошла к двери. Кейт принялась еще сильнее стучать в дверь.
        —Полиция! Открывайте!
        —Может, она не говорит по-английски? — предположил Шон.
        —Говорит она по-английски, — недовольно бросила Кейт. — Просто не хочет напрягаться. — Она в последний раз изо всех сил ударила в дверь. — Полиция!
        Женщина нехотя двинулась к двери, отперла ее и приоткрыла на цепочке.
        —Мы закрыты.
        —ФБР. У нас несколько вопросов о вашем клиенте.
        Продавщица нахмурилась.
        —Мне нечего вам сказать.
        —Нет, есть чего! У вас есть записи камер видеонаблюдения, — Кейт указала на камеры. — Вы работали в понедельник утром?
        —Да, но…
        —У меня есть пара фотографий; мне нужно, чтобы вы взглянули на них. Пожалуйста, впустите нас. — Это звучало скорее как команда, нежели как просьба.
        Женщина поколебалась, вздохнула и впустила их.
        —Моя дочь говорила, что кто-то наводил справки насчет доставки. Она не должна говорить о наших клиентах.
        Кейт направилась к кассе.
        —В понедельник у вас был клиент, который назвался Коди Лоренцо. Он заказал дюжину красных роз и отправил их Люси Кинкейд на Волта-плейс.
        —Да. Он заплатил наличными.
        —Мне нужно, чтобы вы посмотрели несколько фотографий и сказали мне, не один ли из этих мужчин назвался Коди Лоренцо.
        Женщина нахмурилась:
        —Не уверена, что смогу вам помочь.
        —Можете, — настаивала Кейт. — Это важно.
        Продавщица пожала плечами, и Кейт показала ей фотографию Лоренцо. Ни тени узнавания не отразилось на лице женщины. Она покачала головой.
        —Нет, — сказала она, — покупатель был белым, а не мексиканцем.
        Шон напрягся.
        Кейт показала ей фотографию Мика Мэллори. Продавщица снова покачала головой.
        —Нет, этот мужчина слишком стар. У того даже не было седины.
        —Может быть, у него был парик? — спросил Шон.
        —Это не он. Этот похож на ирландца — круглое лицо, голубые глаза… У того было длинное, худое лицо. Лет сорока, невысокий.
        —Насколько невысокий?
        Женщина снова нахмурилась и посмотрела на Шона, потом на Кейт.
        —Ниже вас, — сказала она Кейт.
        Донован была примерно одного роста с Люси, примерно метр семьдесят. Значит, тот мужчина был ростом примерно метр шестьдесят пять.
        Теперь пришла очередь Кейт нахмуриться. У нее оставалась лишь фотография Бигглера, а тот был под метр восемьдесят. Донован показала ей фото.
        —Нет, не он. Чего вы добиваетесь?
        —Нам нужны записи с ваших камер видеонаблюдения за понедельник.
        Когда флорист отправилась в подсобное помещение, Кейт повернулась к Шону и сказала:
        —Должно быть, у Мэллори был еще один сообщник.
        Детектив задумался.
        —Шон, о чем ты думаешь? Ты необыкновенно молчалив.
        —Это вообще не связано с Миком Мэллори.
        —Ты про убийство Коди человеком, который отправил Люси цветы? Конечно же, оно связано с Мэллори!
        Роган чувствовал, что здесь что-то не так, но не мог точно сказать что. Он посмотрел на свой телефон в десятый раз с той минуты, когда отправил Люси сообщение. Она так и не ответила на его эсэмэску. Он отправил ей еще одно сообщение:
        Люси, ответь срочно, ты в порядке?
        —Шон, не молчи, — сказала Кейт.
        Роган не мог объяснить ей свое предчувствие и решил не пытаться.
        —Мне пора, — сказал он, — я должен ехать в церковь.
        —Шон…
        Ее прервала флорист, вернувшаяся с DVD-диском в руках.
        —Вот все записи за прошлую неделю. Запись начинается поверх старой каждое воскресенье.
        Шон выхватил диск у нее из рук.
        —Спасибо, — бросил он и быстрым шагом отправился к машине, отдав Кейт ключи. — Я просмотрю диск, а вы — за руль, и в церковь.
        Как только он оказался на пассажирском сиденье, сразу вытащил свой ноутбук и вставил в него диск. Качество черно-белой записи было не ахти, а изображение — слегка искажено широкоформатным объективом, но он видел достаточно.
        —Шон, не молчи, — повторила Донован.
        —Плохое предчувствие, — коротко ответил Роган.
        —Тот парень вошел в магазин между восемью тридцатью и девятью. Может, это поможет.
        —Спасибо. — Детектив открыл окно поиска и ввел 8.25 в строку поиска времени по записи утра понедельника. Затем промотал запись вперед в поисках невысокого белого мужчины.
        Тот вошел в магазин в 8.39. Стал рассматривать витрину в передней части магазина. У него были темные волосы, консервативная стрижка и приятный вид — он не казался ни излишне привлекательным, ни непривлекательным. Средний. Нормальный. Вид хорошего парня, возраст — от тридцати пяти до сорока.
        Он задержался у холодильника, и Шон оценил его рост приблизительно в метр семьдесят три. Затем перекинулся несколькими фразами с владельцем, указал рукой на вазу с розами, судя по всему, красными, и подошел к кассе.
        Именно у кассы камера сделала свою самую четкую запись посетителя. Тот подписал карточку и передал ее женщине.
        Шон остановил запись, сделал снимок, обрезал его, увеличил четкость в программе обработки изображений и отправил фотографию напрямую Ною Армстронгу и Джейн Морган в «РКК Ист», снабдив ее примечанием: «Мне срочно нужно имя и адрес этого человека. Ной, это преследователь Люси. Мы с Кейт на пути в церковь». Затем закрыл ноутбук и бросил его на заднее сиденье. У него руки чесались забрать руль у Кейт, которая, как ему казалось, ехала слишком медленно.
        —Кейт, ну давай же!
        —Снег идет, если ты не заметил! — рявкнула та, вцепившись в руль.
        —Просто…
        Шон решил не продолжать с критикой ее навыков вождения. Это не исправит ситуацию. Он снова набрал номер Люси. Никакого ответа. Роган посмотрел в окно, на все усиливающийся снегопад. Он боялся, что они уже опоздали.
        Шон уже собирался было позвонить Ною, чтобы убедиться в том, что тот получил сообщение с фотографией, как зазвонил телефон Кейт. Он услышал лишь последние фразы ее разговора, но они обратили его сердце в кусок льда.
        —Ты уверена? Туалеты проверила? Комнаты? Мы будем через две-три минуты. Я позвоню Ною.
        Детектив резко повернулся к Кейт:
        —Что случилось?
        —Диллон в церкви. Люси там нет. — Донован прикусила нижнюю губу.
        —И?..
        —Ее пальто там. Она вышла на улицу подышать свежим воздухом около двадцати минут назад, и с тех пор ее никто не видел.

* * *
        Я доволен.
        Люси Кинкейд спит на заднем сиденье. Я громко смеюсь. Люси Кинкейд на заднем сиденье моей машины, без сознания. Ее запястья и лодыжки стянуты клейкой лентой. Когда я ее связывал, она еще была в сознании. Она почти что понимала, что с ней происходит. Но комбинация ГГБ и изопропанола, что я собственноручно приготовил, сработала на славу. Когда она вышла из церкви, то была уже дезориентирована. А когда упала в снег, я знал, что она не станет сопротивляться.
        Может быть, я перебрал с дозой, но не был уверен, как быстро подействует состав через кожу. Это был единственный момент, когда я мог застать ее одну. Она потратила впустую так много моего времени на свои игры, что я не мог позволить ей отобрать у меня ни минуты больше. А на тот случай, если бы ее приятель был в церкви, у меня был припасен запасной план.
        Я рад, что мне не пришлось убить еще одного мужчину, каким бы подкаблучником он ни был. Я бы сделал это при необходимости, как мне пришлось убить того полицейского.
        Люси Кинкейд должна быть обучена. Нужно сломать ее. Она — проблема. Я — решение.
        Не думаю, что она будет хорошей ученицей. Но ее жалкая попытка отправить меня обратно в тюрьму не может просто так сойти ей с рук.
        У меня на нее большие планы. Я уже подготовил ее первый урок. Урок, который научит ее тому, что я главный, что ее жизнь принадлежит мне и я могу забрать ее в любой момент. Она поймет, что бессильна и безнадежна. Это лишь первый шаг, но мой самый любимый. Вечный цикл — конец порождает начало.
        Веду машину и поглядываю на нее в зеркало заднего вида. Ее глаза открыты, но стеклянны. Надеюсь, она не мертва.
        Это меня немного беспокоит. С мертвыми девками не так весело, а я еще не насладился с Люси. Останавливаюсь на обочине, оборачиваюсь. Беру в руки лежащую рядом со мной плетку и бью самку.
        Она дергается, из-под кляпа в ее рту доносится сдавленный крик. Я улыбаюсь. Она жива. Конечно, жива. Я слишком хорош, чтобы ошибиться с дозой, даже когда испытываю новый состав.
        Возвращаюсь на шоссе и вливаюсь в поток машин. Обычно я не люблю такую медленную езду, даже в такую погоду, но сегодня…
        Сегодня я доволен.
        Глава 38
        Когда Кейт припарковалась в неположенном месте прямо перед входом в церковь Святой Троицы, Шон увидел множество копов и лишь пару их машин. Три десятка полицейских — некоторые в форме, некоторые в гражданской одежде — заполнили вестибюль. Многие искали следы Люси и того, что могло с нею произойти, на улице. Все они на момент исчезновения женщины были внутри церкви.
        Диллон разглядел их, поднимающихся по лестнице. Часть вестибюля уже была огорожена полицейской лентой, и Шон нахмурился, глядя на это.
        —Возможно, у нас есть свидетель, — сказал Диллон Шону и Кейт, как только они приблизились к нему на достаточное расстояние.
        —Что случилось? — резко спросил Роган.
        Он не позволял себе думать о том, что Люси похитили. Но Мэллори не посылал Люси розы. Он не убивал Коди Лоренцо. И он не похищал Люси.
        И все же она исчезла.
        —Напарник Коди, офицер Эйприл Данниген, заметила, что Люси плохо себя чувствовала, и вывела ее в вестибюль. Люси сказала, что ей нужен свежий воздух, и вышла на улицу. Спустя пару минут Эйприл и еще один полицейский вышли проверить, как она, но ее не было ни перед церковью, ни внутри, — объяснил Диллон. — Детектив считает, что он, может быть, видел, как она садится в машину с каким-то мужчиной.
        Брат Люси провел их в помещение церкви, где детектив говорил с кем-то по телефону. Когда он заметил Диллона, то сразу же повесил трубку.
        —Я говорил с начальником полиции. Он рассылает ориентировку всем патрульным в штатах Мэриленд и Вирджиния. Все полицейские округа Колумбия уже извещены.
        —Спасибо. Детектив Джон ДеМарко, это моя жена, агент ФБР Кейт Донован, и Шон Роган, из «Роган-Карузо-Кинкейд».
        ДеМарко сказал:
        —Я видел женщину с длинными черными волосами в черных слаксах и белом с черным свитере. Она шла, словно под воздействием алкоголя, по направлению к машине, припаркованной там, где сейчас перед церковью стоит патрульный автомобиль. Я как раз поднимался по лестнице и подумал, что если она не пьяна, значит, сильно расстроена. Было похоже на то, что перед этим она упала — у нее был снег на одежде. По чертам лица мне показалось, что в ней течет мексиканская кровь, и я решил, что она родственница офицера Лоренцо. Женщина не проявляла никаких признаков страданий или тревоги, не считая того, что не могла передвигаться без посторонней помощи.
        —А что насчет мужчины с нею?
        —Рост сто семьдесят — сто семьдесят пять. Худой. Черное пальто и шапка. Белый. Никаких особых примет, но я лишь мельком взглянул на него, поднимаясь по лестнице.
        —Опишите машину.
        —Черный седан, из последних моделей. Он уложил ее на заднее сиденье. Номер я не запомнил, но заметил, что он свежий, из Вирджинии.
        Шон открыл ноутбук и показал детективу фотографию с камеры видеонаблюдения флориста.
        —Вы видели этого мужчину?
        Полицейский внимательно рассмотрел снимок.
        —Может быть. Точно сказать не могу, но по телосложению похож.
        —Это сталкер? — спросил Диллон.
        —Да, — ответила Кейт.
        —Агент Донован, простите, — сказала подошедшая Эйприл, — если б я знала, что Люси что-то угрожает, то никогда не выпустила бы ее на улицу одну. Я думала, что убийца Коди арестован.
        —Мы тоже так думали, — сухо ответила Кейт.
        —Детектив ДеМарко! — обратился полицейский, зашедший с улицы.
        —Что у вас? — ответил тот.
        Полицейский показал нитку жемчуга в полиэтиленовом пакете для вещественных доказательств.
        —Мы нашли ее в снегу у подножия лестницы, — сказал он.
        —Она принадлежит Люси, — сказал Диллон внезапно охрипшим голосом. — Мать подарила его ей, когда та окончила колледж.
        —Застежка сломана, — заметил ДеМарко, осмотрев пакет. — Что-нибудь еще?
        —Офицеры Крейг Джексон и Ллойд Бек прибыли на такси примерно в пять тридцать пять. Оба заметили неправильно припаркованный черный седан, собирались поговорить с водителем, но из церкви вышел мужчина и подошел к машине. Они не стали его беспокоить и пошли внутрь.
        —У них есть описание?
        —Белый, рост метр семьдесят пять, черное пальто.
        —Шапка?
        —Нет, сэр, шапки они не видели. Шатен, короткая стрижка.
        —Он выходил из церкви, — сказал Диллон. — Ему пришлось снять шапку в помещении, иначе на него обратили бы внимание.
        —Во сколько прибыла Люси?
        —Сразу после того, как священник встал за алтарь, а все присутствующие поднялись, — ответила Эйприл.
        —После молебна? — спросил Диллон.
        —В самом начале. Простите, я всего пару раз была на подобных мероприятиях.
        —Значит, после молебна. Примерно тогда, когда этот мужчина вышел, — сказал Диллон. — А Люси вышла до причастия?
        —Все читали «Отче наш», когда ей стало плохо. Я отвела ее в туалет, но она хотела выйти на улицу, проветриться. Ей вроде бы стало лучше, когда она открыла дверь, хотя она была совсем бледная.
        Телефон Шона завибрировал у него в кармане. Он отошел от остальных:
        —Кто он?
        —Не знаю, — ответила Джейн на другом конце, — просто хотела, чтобы ты знал, что я работаю над этим. Было бы хорошо сузить круг хотя бы до одного штата.
        —Начни с округа Колумбия, затем штаты Вирджиния и Мэриленд.
        —Хорошо, дай мне немного времени, и я…
        —У него Люси. У нас нет времени.
        —Шон, мне очень жаль. Делаю все, что могу.
        —Извини, я просто беспокоюсь. Держи меня в курсе. — Роган выключил телефон. — Кейт, звони Армстронгу.
        —Что? Установили личность?
        —Нет. Но у меня есть идея. Мэллори.
        —Не понимаю.
        —Слишком большое совпадение, что Люси похищают как раз тогда, когда мы накрываем мстителей. Убийство Коди, преследование, Мэллори — все это каким-то образом взаимосвязано, и я думаю, что у него могут быть ответы.
        —Показать ему фотографию! — вмешался Диллон.
        —Именно. Этот мужик как-то здесь завязан, иначе с чего ему похищать Люси? И почему именно сейчас?
        Кейт кивнула и набрала номер Ноя.

* * *
        Армстронг нервно расхаживал взад и вперед, когда охранник привел Мэллори в комнату для допросов окружной тюрьмы округа Колумбия. Он с размаху припечатал фотографию к столу.
        —Этот человек похитил Люси. Кто он?
        Мэллори долгую минуту смотрел на фотографию. Когда он понял, кто перед ним, то нахмурился.
        —Вы уверены?
        —Да, черт побери! У нас есть свидетель. Кто это? Один из ваших дружков по кружку мстителей?
        —Нет. Его зовут Питер Томас Миллер. Он был учителем старших классов, арестован за половые сношения с несовершеннолетними в две тысячи втором году. Занимался сексом с шестью школьницами — по крайней мере, столько обвинений против него выдвинули, — но осужден был только по двум эпизодам, потому что остальные четверо отказались от своих показаний. Миллер применял лишь психологическое насилие к этим девочкам и впоследствии соблазнял их. Насиловал только девственниц, при этом без физического насилия как такового — он был психологическим садистом.
        —Психологическим садистом?
        —Он убеждал их в том, что они — существа низшего порядка, но делал это так, что они не чувствовали угрозы; никогда не кричал и поначалу не прикасался. Вместо этого убеждал их в том, что они слабы и бесполезны и что должны посвятить свою жизнь прислуживанию своим мужьям — как Миллер сказал одной из них, он обучал их для их будущих мужей. Осужден по статье от десяти до двадцати, условно-досрочно освобожден прошлым летом в Делавэре. Встал на учет как совершивший преступление сексуального характера, но вскоре исчез.
        Мэллори запнулся, потом посмотрел на Ноя:
        —Люси нашла его в Интернете. Он искал новых жертв среди девственниц. Но так и не явился.
        —Куда не явился? Объясните.
        —Два месяца назад мисс Кинкейд организовала свидание, а мы поменяли его место, потому что я нутром чуял, что парень опасен. И оказался прав. Он так и не явился на свидание, а когда я отправился к нему домой, понял, что он залег на дно. Должно быть, учуял полицию. Но если учесть, что аккаунт Люси был фальшивый, то он не мог ее вычислить!
        —Всегда есть способ, — вымолвил Ной. — Что преподавал Миллер?

* * *
        Шон ехал в «РКК Ист» так быстро, как только мог по покрытым гололедом улицам. Армстронг позвонил Кейт и рассказал ей о Питере Миллере.
        Роган найдет его. Должен найти.
        Джейн уже работала над этим, а Ной изучал уголовное дело Миллера в надежде найти то место, куда он мог отвезти Люси. Делавэрский офис ФБР проверял последнее известное место жительства Миллера, а Эбигейл штудировала все записи, какие только могла найти в ФОМД.
        Шон молился о том, чтобы Люси была жива и невредима. Жгучая ярость сжигала его изнутри при каждой мысли о том, что его любимую похитили. Миллер казался нормальным, почти приятным, но он был больным ублюдком, зацикленным на мести. Он ненавидел женщин, а тут женщина, Люси, попыталась отправить его обратно в тюрьму…
        Телефон Шона зазвонил, стоило ему шагнуть в дом. Он взбежал по лестнице в свой кабинет, на ходу отвечая на звонок.
        —Алло!
        —Шон, это Дюк. Джейн все мне рассказала. Ты еще что-нибудь узнал?
        —Нет.
        —Я достал данные о его предыдущих местах работы. В анкетах он указывает университет Вирджинии в Ричмонде как свою альма-матер.
        —И как это должно помочь?
        —Он не родился в Делавэре. Его родителями были Пол и Кристина Миллер. Они жили в Вирджинии до восемьдесят четвертого года, когда его отец после развода переехал в Уилмингтон. Миллер родился в семьдесят первом году в Шарлоттсвилле, Вирджиния. Джейн ищет данные регистрации прав на недвижимое имущество на имя его отца и на девичье имя матери — Кристина Лайонс.
        —Где они сейчас?
        —Отец умер двенадцать лет назад, и у меня нет данных на мать после развода в Вирджинии или Делавэре. Я расширяю поиск; пробиваем все, что можем, на ее девичью и замужнюю фамилии.
        —Что там? Я подключу ФБР.
        —Федералов? Неужели думаешь, что они справятся быстрее, чем я?
        —Нет, но сейчас нужно использовать все возможности. У меня плохое предчувствие. Согласно показаниям свидетелей, Люси казалась пьяной. Думаю, он накачал ее наркотиками. Она никогда не пошла бы с ним сама. Она бы боролась.
        —Мы найдем ее, — сказал Дюк твердо.
        Шон не сомневался в этом. Но в каком состоянии? Раненой? Мертвой?
        —Позвони мне, как что-нибудь нароешь.
        Детектив набрал номер Кейт.
        —Шлю информацию, которую только что нашел Дюк.
        —Я займусь ею. Ной на пути к тебе, встретимся там.
        —Если найду зацепку, пойду по следу.
        —Разумеется. Держи меня в курсе. Буду через пятнадцать минут.
        Шон бросил телефон на стол и схватился за голову, кляня себя за то, что не может повернуть время вспять. Злость на Мэллори, на ФБР, но по большей части на самого себя за свою неспособность защитить Люси, боролась в нем со страхом за ее жизнь.
        Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы подавить поднимающуюся панику. Его братья часто говорили ему о том, что в опасных ситуациях нельзя проявлять личные эмоции. Но Шон никогда не служил в армии, как они. Его не учили убивать, драться или относиться к заданию лишь как к тактическому упражнению, в котором есть цели и есть гражданские лица. И хотя у него были все эти навыки, он так и не смог развить в себе ту духовную дисциплину, какой отличались его братья.
        И он не мог думать о Люси как о жертве. Он думал о ней как о женщине, раз и навсегда завладевшей его сердцем. Роган хотел только одного — вернуть ее себе, живой, здоровой, целой и невредимой.
        —Ладно, — сказал он вслух, — успокойся, Шон. Думай! Ты не беспомощен. Если б Миллер хотел убить Люси, он сделал бы это еще там, в церкви, так?
        Вот где пригодился бы специалист по психологическому профилированию.
        Из-за чего убили Коди Лоренцо — из мести или потому, что тот нашел что-то на Миллера? Или же таким образом Миллер в свойственной ему садистской манере хотел помучить Люси? Знал ли он о ее прошлых отношениях с Лоренцо? Он знал о Шоне — ведь именно он наблюдал за ними на катке. Миллер кругами ходил вокруг Люси, заставляя ее чувствовать свое присутствие и нервничать. Всякий раз, когда она чувствовала, что кто-то наблюдает за ней, она винила в этом свое прошлое. Шон советовал ей доверять своим инстинктам, и когда они думали, что это Лоренцо преследует ее, то решили, что он и был причиной ощущений Люси.
        Они пришли к логичному и обоснованному выводу на основании имеющейся информации, но ошиблись. И теперь жизнь Люси Кинкейд в опасности…
        Раздался звонок в дверь, затем настойчивый стук. Шон глянул на экран системы видеонаблюдения, обнаружив за дверью Кейт и Диллона. Он кинулся вниз, и к тому моменту, когда детектив открыл дверь, к ним уже присоединились Ной и Ганс.
        —Есть новости? — коротко спросил Шон.
        —Нет, — ответила Кейт.
        —Да, — ответил Ной.
        Шон закрыл дверь.
        —Что?
        —Делавэрский офис ФБР сообщил, что дом в Уилмингтоне пустует, но Миллер исправно выплачивает ипотеку по нему. Мы оформляем ордер на обыск — может быть, у него в подвале или на чердаке хранятся какие-либо бумаги. По словам соседей, мужчина несколько раз приезжал после освобождения из тюрьмы. Но дом разорили вандалы, а он после суда стал персоной нон грата.
        —Раз он делает выплаты по ипотеке, значит, у него где-то есть счет в банке.
        —Точно. Все его банковские выписки будут у нас утром.
        —Утром? Может быть уже слишком поздно!
        Шон не мог ждать, пока банки откроются утром, чтобы выследить Миллера. Взломать базу данных крупного финансового института — процесс небыстрый, не говоря уже о том, что незаконный. Роган не сомневался, что сможет сделать это, но без фактических маршрутных банковских номеров и номера счета Миллера он просто не будет знать, что и где искать в системе.
        —Я получил информацию о его родителях, — произнес Армстронг, — мы ищем мать прямо сейчас. По данным администрации Университета Ричмонда, она после развода вернула себе девичью фамилию.
        —Вы говорили с людьми в его колледже?
        —У нас есть специальные номера для экстренной связи со всеми крупными институтами, и мы позвонили им, как только получили от вас данные. Все их записи компьютеризированы, и ректор смог быстро найти дело Миллера. Его отец жил в Уилмингтоне, девичье имя матери Кристина Лайонс. Адреса нет, контактных данных нет.
        —Имеются ли какие-либо дисциплинарные записи о Миллере?
        —Нет. Он был одним из лучших студентов. Женился в выпускной год. В своей анкете поменял номер для экстренной связи на имя Розмари Миллер. Девичья фамилия Найлендер. Эбигейл пытается ее найти.
        —Они все еще женаты? — спросила Кейт.
        —Розмари подала на развод в девяносто восьмом году. Они были женаты шесть лет. Миллер отказался давать ей развод, пока не вмешался суд и не расторг их брак в принудительном порядке.
        —Это могло стать для него тем самым толчком, — сказал Ганс. — Идеальный студент, никаких приводов в полицию, мать уходит, жена уходит… Он избирает своей целью старшеклассниц, которых легко контролировать. Он обладает властью над ними.
        —Вы читали его дело? — спросил Ной доктора Виго.
        —Так просветите меня, — сказал Шон. — Я знаю лишь, что он сидел за сексуальные контакты с несовершеннолетними.
        —Его осудили за половую связь с двумя школьницами, — объяснил Армстронг. — Но были и другие, которые отказались от своих показаний.
        —Он убеждал девочек в том, что они никчемны, — пояснил Ганс, — что имеют только ту ценность, какой он их наделяет. Они не хотели давать на него показания. Нечто вроде стокгольмского синдрома[11 - Стокгольмский синдром — психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать захватчикам или даже отождествлять себя с ними.]. К сожалению, все имена жертв в интересах следствия были изменены. Без крайне убедительных аргументов и разрешения суда мы не сможем с ними поговорить.
        —Да и поможет ли разговор с ними? — спросил Шон. — Все это было около десяти лет назад.
        —Может помочь, — сказал Ганс задумчиво. — Но никаких гарантий нет, к тому же частная жизнь жертв изнасилований, особенно несовершеннолетних, будет в приоритете в девяноста девяти процентах случаев.
        —И что теперь? — без сил спросил Шон. — Будем сидеть и ждать? Я должен что-то предпринять.
        —Вот и хорошо. — Армстронг протянул ему компьютерный диск. — Вы у нас, по слухам, компьютерный гений. Здесь записи о регистрации прав собственности в регионе трех наших штатов. Посмотрим, что вы сможете обнаружить. Я буду искать мать. Может быть, она знает, где Миллер.
        Шон взял диск и отправился наверх в свой кабинет. Диллон последовал за ним, бледный, но с упрямым выражением лица.
        —Прости, — сказал Роган, вставляя диск в компьютер. — Не нужно мне было оставлять ее одну в церкви.
        —Мы все думали, что за розами и убийством Коди стоит Мэллори, — сказал Диллон. — Мы найдем ее. Мы с Кейт уже нашли ее однажды. Найдем и вновь.
        Шон принялся писать программу по анализу данных Ноя, ни на секунду не выпуская надежду из сердца.

* * *
        Самка спит.
        Я сделал ей инъекцию антидота, чтобы сгладить более тяжелые последствия большой дозы успокоительного. Она испытала нехватку дыхания на последних минутах нашей поездки, и это обеспокоило меня. Теперь же она отдыхает нормально, хотя, вероятно, спит несколько глубже, чем надо бы, — опять же, из-за успокоительного.
        Уже сломанная женщина наблюдает за мной расширенными глазами, пока я разрезаю клейкую ленту на лодыжках и запястьях моей новой ученицы. Я приковываю ее наручниками за одну руку к решетке клетки. За многие годы я понял, что лучше всего лишать их возможности передвижения с самого начала. Это часть системы наказаний и поощрений.
        Женщины слабы и податливы. Для того чтобы сломать их, чтобы заставить подчиняться, не нужно много времени. Максимальные ограничения в еде и свободе передвижения очень полезны. Но иногда, в первую ночь, комбинация наркотика и травм приводит к смерти. Интересно, доживет ли самка до утра?
        Надеюсь, что доживет. Нельзя допустить, чтобы она умерла до того, как я обучу ее. Ведь тогда все, что я уже сделал для нее, окажется бесполезным.
        Она спит. Сломанная все еще наблюдает. Я приказываю ей не разговаривать с новой.
        Я покидаю их, уверенный в том, что мои приказания будут выполнены, и отправляюсь наверх готовить себе поздний ужин.
        Хмурюсь, глядя на часы. Время ужина давно прошло, и это лишь еще один пример того, как Люси Кинкейд испортила мне жизнь. Мое расписание крайне важно для того, чтобы я не терял концентрацию в исполнении моих планов, — и вот оно вновь нарушено из-за девки. Мне придется есть на девяносто минут позже обычного; значит, и спать придется лечь позже, чем я люблю.
        Этой женщине нет дела до того, насколько ценно мое время! С самого начала, когда я понял, что она не та, за кого себя выдает, когда я узнал, что она планирует отправить меня обратно в тюрьму, я потратил бесчисленное количество часов на то, чтобы узнать, кто она и где живет, на то, чтобы спланировать, как схватить ее.
        Я неделями наблюдал за нею. Следовал за нею везде. Она не узнавала меня. Я сидел напротив нее в поезде метро всего два дня назад, и Люси не узнала меня. Наблюдал, как она спорит с тем полицейским, которого я убил, и она не знала, кто я. Мне удалось хорошо изменить свою внешность, чтобы затеряться в толпе, как хамелеон, но я думал, что она все равно сможет узнать меня.
        Буду скучать по нашим играм, по тому, как я преследую ее, а она оглядывается в беспокойстве, смотрит прямо на меня и не узнает. Как много раз я был так близок к ней, что мог бы всадить нож в ее спину, но подавлял в себе это желание… Вспомнить хотя бы, как у меня руки чесались столкнуть ее под поезд в метро.
        Но ее мгновенная смерть не дала бы мне должного удовлетворения. Теперь у меня есть время для того, чтобы обучить ее подобающим образом, сломать полностью. Как я ждал этих дней!
        Даже в тюрьме, в том аду на земле, была своя польза — я научился терпению.
        Я все еще не нашел ту стерву, что подставила меня — своего учителя! — в суде. Нужно было убить ее саму, а не ее шавку. Как же я жалею, что не убил ее…
        Но я еще сделаю это. У меня есть план, и я найду и убью всех, кто выступал против меня, — и начну с Люси Кинкейд.
        Первый шаг — найти идеальную женщину для того, чтобы сломать ее. Моя новая сломанная самка — та самая. Я обучу ее, и она убьет ту женщину, что подставила меня.
        И тогда я буду готов научить дисциплине всех, кто предал меня. Одного за другим.
        Глава 39
        Где-то далеко медленно и размеренно капала вода. Холод, казалось, пробрался глубоко в кости Люси, ее тело онемело. Поверхность под нею была жесткой, но это не дерево и не цемент. Ее нос, горло и грудь резал гнилой, могильный запах грязи, сырой и заплесневелой. Она ничего не слышала, кроме воды, звуки которой оказались ближе, чем ей сначала показалось. Никакого шума машин, никаких голосов. Ничего.
        Люси не тешила себя иллюзиями, что она дома или в безопасности.
        На короткое, наполненное паникой мгновение ей показалось, что она мертва или, еще хуже, погребена заживо. Люси вдохнула зловонный воздух ртом, почувствовала глину во рту, и ее тело непроизвольно дернулось. Однако здесь было слишком много воздуха для могилы.
        Мисс Кинкейд открыла глаза, но ничего не увидела в окружающей мгле. Женщина не знала размеры окружающего пространства, не имела ни малейшего представления о времени, о том, день сейчас или ночь, и как долго она провела без сознания.
        Ее взгляд постепенно приобретал фокус, и она наконец осознала, что темнота вокруг неполная. На расстоянии нескольких футов от нее слабо светился маленький обогреватель. Он не мог прогреть комнату, но его слабое свечение давало достаточно света, чтобы оценить границы места, где она оказалась, которые были еще резче и темнее, чем темнота вокруг нее. Судя по затхлому, влажному запаху и тому, что она могла видеть, Люси находилась в каком-то подвале.
        Женщина не понимала, где находится. Она помнила лишь, как ей стало плохо в церкви. Эйприл вела ее к туалетам. Люси думала, что ее вот-вот вырвет… и на этом все воспоминания обрывались.
        Голова раскалывалась, а язык пересох настолько, что звуки падающих капель лишь усиливали нестерпимую жажду. Тело ломило, словно она пролежала в одной позе несколько часов. Кинкейд попыталась сесть, чтобы хотя бы подползти поближе к крохотному обогревателю, но левая рука не двигалась. Она повела ею — и услышала скрежет металла об металл.
        Свободной рукой Люси ощупала левое запястье и поняла, что прикована наручниками. Дотянулась дальше и коснулась решетки. Попыталась потрясти ее, но та оказалась крепкой. У Люси перехватило дыхание от жуткого осознания того, что она находится в клетке.
        Женщина пыталась сконцентрироваться на том, что произошло в церкви, но эта часть ее памяти словно была стерта.
        Голова казалась свинцовым шаром у нее на шее, в мышцах ощущалась тяжесть. С большим трудом Люси села и прислонилась к прутьям и вдруг резко согнулась от боли. Теперь она чувствовала синяки и ссадины по всему телу. Женщина осторожно подтянула ноги и уперлась лбом в колени, стараясь избавиться от чувства тошноты. То, что она чувствовала, было похоже на известные симптомы последствий употребления наркотиков, подмешивавшихся в напитки жертв изнасилований на свиданиях: отрешенность, нехватка мышечного контроля, потеря памяти и головная боль. Она ощупала себя, с облегчением поняв, что все еще одета в ту же одежду, в которой вошла в церковь. Никаких ощущений, указывавших на возможное сексуальное насилие, она не чувствовала. Хотя Люси все еще пребывала в ужасе, ее сердечный ритм замедлился, пульсирующая головная боль несколько стихла.
        Когда приступ тошноты закончился, она попыталась понять, что произошло. Ее похитили и поместили в клетку. Кто это сделал? Где она находится?
        Люси почувствовала взрыв паники, наполнивший ее кровь адреналином, а мозг — образами. Все воспоминания, которые она так упорно прятала, воспоминания, которые она похоронила так глубоко, что действительно верила в то, что они исчезли, в одночасье вернулись, словно Адам Скотт только что похитил ее и сегодня — последний день ее жизни. Тот день, в который он планировал убить ее.
        Нет! — прошептала женщина, крепко зажмурив глаза. Она больше не будет жертвой. Она никому не позволит причинить себе боль, измываться над ней, лишить ее чего-то. Люси Кинкейд — не жертва, и она будет бороться из последних сил или умрет. Думай, Люси, думай! Пленница потянула браслет наручника. Тот сидел плотно, не выскользнуть. Попыталась расшатать прутья клетки. Тщетно. Они не сдвинулись ни на миллиметр.
        Если бы похититель хотел убить ее, она была бы уже мертва. Значит, у него на уме нечто иное…
        Ее сердце забилось быстрее. Только не это, только не опять! Она не сможет снова пережить изнасилование.
        Сможешь. Ты можешь и сделаешь все, чтобы выжить.
        Но выживание означает принимать решения о жизни и смерти. Выживание требует умственного и физического контроля. Нужно быть готовой ко всему, концентрироваться только на «сейчас», не думая о завтра, не думая о вчера, а думая только об этом мгновении. Выживание означает действовать умно, выискивать возможности, пользоваться ими, постоянно планировать и, если нужно, убить своего похитителя.
        Мысль о том, что, возможно, придется убить его, чтобы сбежать, не испугала ее. В кого она превратилась? Она не та женщина, которой хотела однажды стать.
        Оставь прошлое, Люси. Концентрируйся на настоящем. О своем психическом здоровье позаботишься завтра.
        Сначала пленница сконцентрировалась на своем дыхании, на том, чтобы подавить приступ панического страха. В состоянии паники умных решений не принять.
        Затем Люси сосредоточилась на том, как сбежать. Она не знает, где находится, но уж лучше сбежать, чем оставаться здесь, с мужчиной, запершим ее в клетке как животное.
        Кинкейд почувствовала, как начинается новый приступ панического страха. Она только что подавила его, но облегчение оказалось ложным. Люси лгала самой себе. Ей никогда не выбраться отсюда! Она в ловушке, как тогда, на острове. Она оставлена на милость садистского ублюдка, лицо которого даже еще не видела.
        Было трудно дышать, и все попытки взять себя в руки оказались тщетны. Пленница хотела умереть, прямо здесь и сейчас, потому что то, что ее ожидало, могло быть хуже смерти. Некоторые ситуации просто не пережить во второй раз. А некоторые нельзя переживать даже единожды.
        Стон вырвался из груди Люси, и она сжалась от физической боли. Что-то внутри ее сломалось. Она — ничто, лишь крепкая на вид оболочка, и эту оболочку нарушил мужчина, похитивший ее, и она не сможет снова взять себя в руки…
        Очередной приступ скрутил ее, но рвоты не последовало.
        Почему, Господи, почему? Почему я? Почему опять?
        Пленница погибнет в борьбе с ним, если придется. Она не позволит сделать из себя жертву. Но руки женщины дрожали. Как бороться, если внутри нет ничего, кроме страха?
        Ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю.
        Голос мистера Рогана в голове был таким громким, словно он сидел рядом с ней.
        Шон.
        Она никогда не узнает, к чему могли привести их отношения, потому что скоро умрет.
        Возможно, семья никогда не найдет ее тело. Диллон, Патрик и Джек будут искать сестру годами, но она будет мертва, будет лежать закопанной в неизвестной могиле. Люси видела, как смерть Джастина потрясла ее семью восемнадцать лет назад, а теперь ее смерть станет новым горем.
        Люси крепко зажмурилась и не позволила слезам скатиться по щекам.
        Она видела Шона, ищущего ее, готового отдать всю свою жизнь, чтобы узнать, что с нею произошло. Горюющего. Одинокого. Готового к насилию.
        Она не может позволить страдать людям, которых любит. Нужно найти выход.
        Пленница сконцентрировалась на том, чтобы дышать ровно. На том, чтобы снизить свой зашкаливающий пульс. Один. Два. Три. Ровно. Спокойно. Мисс Кинкейд не знала, насколько велика ее клетка, но не могла дотянуться до противоположной стенки.
        Включи голову, Люси. Ищи возможности.
        Звук капающей воды. Запах мыла или стирального порошка. Запах угля. Печи здесь не было — она бы услышала ее, — но когда-то явно была. Мисс Кинкейд находится в подвале старого дома.
        Хотя она могла различить лишь оттенки черного и серого, женщина закрыла глаза и прислушалась к звукам, доносившимся сверху. Гудение обогревателя, несущего тепло в дом над ней, но не пропускавшего его в безжалостный холод подвала.
        Крик петуха. Люси улыбнулась. Рассвет. Хоть какая-то информация. Она не чувствовала особого голода, только жажду — значит, скорее всего, прошла только одна ночь. Люси приехала в церковь около полшестого, опоздав буквально на пару минут.
        Вспышка воспоминания. Она подходит к входу в церковь, мужчина открывает для нее дверь. Снег падает откуда-то сверху прямо ей за воротник.
        Хотя… ведь она уже была под козырьком. Так ведь? Она пыталась сконцентрироваться на мужчине, услужливо открывшем для нее дверь, но не могла — горе поглотило ее.
        Но человек показался знакомым. Что она подумала? Что он полицейский, что она видела его раньше?.. Люси никак не могла вспомнить.
        Может быть, ей за воротник попал вовсе не снег? Кинкейд не слишком-то разбиралась в ядах, но наверняка есть субстанции, впитывающиеся через кожу. Сколько времени это заняло? Минут тридцать?
        Впрочем, не важно, потому что, если не считать наркотического похмелья, ее мысли были в порядке.
        Внезапный звук воды, стекающей по стенам, заставил ее вздрогнуть. Шаги наверху — медленные, методичные. Душ. Ее похититель принимал чертов душ!
        Что-то пробежало у нее по ноге, и она вскрикнула, не успев вовремя остановиться. Сердце снова грозило выскочить из груди.
        Прекрати! Это просто мышь. Пушистый зверек. Он не причинит тебе боль.
        Хотя по ощущениям скорее крыса.
        Может, он планирует оставить ее здесь умирать от голода? Люси вспомнила, как когда-то давно читала книгу о том, что какой-то заключенный питался грызунами, чтобы выжить. Как же она называлась? Кинкейд попыталась вспомнить, понимая, что концентрация поможет ей вернуть контроль над своим телом и эмоциями.
        Вдруг справа, в дальнем углу клетки, что-то зашевелилось, и женщина резко повернула голову и всмотрелась в едва видневшиеся в темноте одеяла.
        Одеяла снова пошевелились.
        Там не крыса или какой-то иной грызун, а что-то гораздо более крупное. И раз оно двигается, значит, живое.
        Люси разглядела локоны светлых волос, выглядывающих из-под груды одеял. Это человек.
        Ее сердце снова бешено забилось в груди. Она не знала, кто находится в ловушке вместе с ней, ранен ли этот человек, кто он.
        —Кто вы? — спросила она тихо.
        Ее сухой голос надломился, Люси прочистила горло и повторила:
        —Здравствуйте. Кто вы?
        Одеяла не шевельнулись. Человек не произнес ни слова.
        —Вы в порядке? Он причинил вам боль?
        Никакого ответа. Черт побери! Люси с трудом могла представить себе, как спасется сама, не говоря уже о спасении кого-то еще.
        —Пожалуйста, не молчите. Нам нужен план. Моя семья ищет меня. Мне нужно знать, где мы. Нужно найти способ отправить им весточку.
        Ей показалось, что она слышит всхлипывания.
        —Вы боитесь. Я знаю, что такое страх.
        Нет ответа.
        —Меня зовут Люси. А вас? — Тишина. — Вы знаете, кто нас похитил?
        Опять никакого ответа. Что же он сделал с девушкой? Садист и ублюдок! Она почувствовала, как вскипающий гнев отгоняет страх. Отлично. Ей нужна злость, она поможет спланировать их побег.
        —Судя по всему, мне придется спланировать все для нас обеих.
        Сверху донесся звук поворачивания ржавого вентиля, и шум душа прекратился. Девушка снова всхлипнула и еще глубже забилась под одеяла.
        Люси вдруг увидела, что освещение подвала меняется. Пленница огляделась. Сквозь высоко расположенные узкие окна пробивались лучи света. Она всмотрелась в них, недоумевая, почему окна столь узкие, и вдруг поняла, что бо?льшая часть их была погребена под снегом.
        Окна — путь для побега. Если только сможет выбраться из этой клетки, она выбьет окна и выберется наружу.
        Люси бросила взгляд на девушку, свернувшуюся калачиком в углу. Она может и в состоянии бороться и бежать, но не может бросить девушку позади. Это означает, что ей надо действовать тихо, незаметно; надо найти способ избавиться от наручников, выбраться из клетки и добраться до окон. Бесшумно.
        Люси проверила карманы в надежде найти ключ или хотя бы заколку, чтобы отпереть замок, но карманы были пусты.
        Пол над ее головой заскрипел — их пленитель спускался по скрипучей деревянной лестнице со второго этажа на первый. Теперь он находился прямо над ними, неторопливо расхаживая взад и вперед. Через вентиляционные отверстия проник едва уловимый запах жарящегося бекона, и в животе у Люси заурчало.
        Будет ли он их кормить? Отопрет ли клетку? Она готова драться, но не будучи прикованной к решетке. Если ей удастся снять наручники, Люси сможет воспользоваться ими, как оружием. Ей всего-то нужно что-то твердое и тонкое, чтобы отпереть замок. Всего-то нужно осторожно в нем поковыряться — этому трюку ее научил Патрик.
        Больше всего на свете мисс Кинкейд мечтала увидеть свою семью. Она не хотела, чтобы они потеряли ее таким образом. Не хотела умирать. В следующем месяце ей будет двадцать пять. У нее столько впереди дел. Столько планов! Будущее.
        Но все ее карьерные устремления казались сейчас неважными. Семья — вот самое главное. И Шон. И побег.
        Дверь в подвал внезапно распахнулась, и яркий свет заполнил помещение, на мгновение ослепив Люси. Она прикрыла глаза. Девушка в углу даже не пошевелилась.
        —Ккк…кто вы? — выдавила Люси, не в состоянии подавить нотки страха в голосе.
        Она сглотнула и откашлялась. Не показывай ему свой страх. Пленница прищурилась, стараясь адаптироваться к яркому свету, и всмотрелась в мужчину, спускающегося вниз по лестнице. Тот не выглядел угрожающе. На самом деле он выглядел абсолютно обычным и непримечательным. Русые волосы, карие глаза, белый, ростом метр семьдесят пять — может, немногим выше, хотя с ее места на полу точно определить было сложно…
        Обычный и заурядный. Если не считать того, что в руке он сжимал хлыст.
        —Кто ты такой, черт тебя подери?
        Раздался щелчок хлыста, и Люси почувствовала резкую жгучую боль в запястье ниже браслета наручников. Она вскрикнула, затем прикусила губу и подавила в груди плач. Она не доставит ему этого удовольствия.
        —Говорить можно только тогда, когда я прикажу тебе говорить.
        —Иди в задницу!
        Еще взмах хлыста, снова боль, и она вновь не смогла подавить вскрик.
        Люси, не будь идиоткой, он говорит серьезно.
        —Ну а теперь, когда ты проснулась, пришло время твоего первого урока. Смотри и учись.
        Тело Люси пронизала нервная дрожь.
        Мужчина просунул миску с яичницей-болтуньей и беконом между прутьев клетки. Люси перевела взгляд на девушку, которая немедленно скинула с себя одеяла. Она была примерно того же возраста, что и Люси, может быть, на пару лет моложе. Блондинка с большими голубыми глазами. Когда-то она была красивой, и эта красота вернется к ней, если пройдут синяки, покрывшие лицо. Он избивал ее.
        Она была одета в грязный свободный домашний халат в цветочек — старомодный халат, который Люси иногда видела на своей матери, хозяйничающей по дому. Ее лицо было чистым, но расчерченным следами от слез, а на платье Люси заметила кровь.
        —Можешь поесть, — приказал мужчина.
        Девушка подползла к миске, не глядя на Люси, и принялась есть, не поднимая лица от миски, медленно подбирая пищу руками и запихивая себе в рот.
        Люси никогда не встречалась с подобной ситуацией, несмотря на множество занятий по уголовной психологии, и не знала, как это понимать. Нечто вроде отношений между хозяином и рабом. Как долго эта женщина содержится здесь в заточении?
        Когда пленница закончила есть, то вернулась в свой угол и отвела взгляд.
        Мужчина улыбнулся Люси:
        —Видишь, какая она послушная?
        —Мы для тебя животные?
        —Нет. Вы самки.
        Тон его голоса подсказал Люси, что женщин он считает еще ниже животных. Какой-то женоненавистник? Скольким же женщинам он причинил боль? Что он с ними делал?
        —Ты будешь слушаться меня так же, как она, — сказал он.
        —Мои братья выследят тебя и прикончат, как бешеную собаку, ты, ублюдок!
        Его лицо побагровело, глаза превратились в две щелки, и он снова вскинул хлыст. Пленница прикусила губу и подавила вскрик, когда удар хлыста пришелся ей на плечо. Затем он наклонился к ней и прошипел сквозь сжатые зубы:
        —Они никогда не найдут меня. И никогда не найдут тебя… Женщина! — крикнул он девушке в углу. — Покажи этой суке, что бывает, когда кто-то не слушает меня.
        Та приподняла свой халат, обнажив покрасневшие и распухшие ягодицы, покрытые рубцами и шрамами.
        Мужчина повернулся к Люси с полуулыбкой:
        —Если снова заговоришь со мною в таком тоне, если посмеешь грубить мне, если заговоришь без моего разрешения, тебя ждет такая же участь. Ты всему научишься, самка. Научишься слушаться меня.
        Он поднялся вверх по лестнице и выключил свет.
        Глава 40
        Шон не чувствовал себя таким беспомощным с того страшного дня, когда в возрасте четырнадцати лет узнал о том, что его родители погибли в авиакатастрофе.
        Он заснул за своим столом где-то около пяти утра и проснулся с первыми лучами солнца. Диллон спал на небольшом диванчике в своем кабинете, свесив длинные ноги с подлокотника.
        Роган отправился вниз приготовить кофе и не без удивления обнаружил Ганса Виго спящим на диване. Стол был завален папками и документами.
        Всю ночь они проверяли реестры недвижимости, беседовали с начальником тюрьмы, где отбывал наказание Миллер, анализировали файлы ФОМД на Миллера, причем не только здесь — в «РКК Ист» тоже не смыкали глаз. С семи вечера вчерашнего дня не менее дюжины людей, причем людей очень умных, работали над этим делом, но сейчас, спустя двенадцать часов, они все еще не знали, где искать Люси.
        Шон сел за стол и пробежался по заметкам Ганса. Данные из тюрьмы — Миллер был идеальным, образцовым заключенным. Вежлив, уравновешен. На суде вел себя вежливо и учтиво.
        Почерком Ганса печатными буквами на блокноте было написано:
        Жертвы соблазнены. Все девственницы в возрасте от 14 до 16.
        Боязнь секса из-за одержимости чистотой, т.е. имел половые сношения только с девственницами/чистыми девушками.
        Требовал, чтобы жертвы обращались к нему «Учитель».
        Учил девушек повиновению. Использовал систему поощрений и наказаний. Соревновательность — девушки старались заслужить поощрение за то, кто из них самая послушная.
        Проявил физическое насилие по отношению к одной жертве. Нанес побои — она скрывала синяки. Почему только ей, но не другим? В чем ее отличие?
        На суде отказался от адвоката-женщины. Назвал ее несправедливой.
        По результатам интервью с персоналом школы — Миллер шовинист, сексист, эгоист. Одна преподавательница сказала: «Однажды Питер назвал меня женщиной, словно это и есть мое имя. Я старалась держаться от него подальше. Некоторые сотрудники считали его простым ботаником, но мне не нравилось, как он смотрит на меня».
        Шон поймал себя на мысли о том, что жалеет, что прочитал все это — теперь он не мог избавиться от образа избитого, покрытого синяками лица Люси. Роган закусил губу, чтобы не застонать от бессилия и раздражения.
        Где же зацепки? Нужно найти этого ублюдка — чего он вообще стоит, если не может найти одного больного садиста? Они знают его имя. Знают родителей. Знают всё про его работу в школе. Ной сказал, что к утру что-нибудь обязательно нароет. Ну так утро наступило — время 7.11, если верить электронным часам на микроволновке…
        Шон впился глазами в распечатку судебных прений, на которой Ганс подчеркнул ключевые слова и фразы.
        ПРОКУРОР: Как долго вы пребывали в сексуальных отношениях с подзащитным?
        ПОТЕРПЕВШАЯ 1: Четыре месяца.
        ПРОКУРОР: Он заставлял вас вступать с ним в половую связь?
        ПОДЗАЩИТНАЯ 1: Я не знаю.
        ПРОКУРОР: Вы не знаете? Он причинял вам боль?
        ПОДЗАЩИТНАЯ 2: И да, и нет. Я не отказывала ему, если вы про это.
        ПРОКУРОР: Как вы думаете, вступать в половую связь со своим учителем — это правильно?
        ПОДЗАЩИТНАЯ 2: Нет… но я избранная. Так он мне говорил. Я избрана для того, чтобы стать идеальной женщиной. Поначалу мне нравилась идея о том, чтобы стать той, которая нужна мужчине. Мои родители в разводе, они постоянно ссорятся, и я это ненавижу. Но Учитель говорил, что я смогу измениться, что если стану идеальной, то сделаю счастливым своего будущего мужа. Мне бы этого очень хотелось.
        ПРОКУРОР: Вы всегда такого хотели? После того, как начались ваши сексуальные отношения?
        ПОДЗАЩИТНАЯ 2: Нет. Но меня околдовала идея о том, что я смогу стать особенной. Однако после первого раза он унижал меня. Я не могла говорить, пока он не позволял мне говорить. Он не бил меня — но я думала, что ударит, а потому делала все, что он мне приказывал. Я просто хотела, чтобы все скорее закончилось.
        ПРОКУРОР: Так почему вы же раньше не заявили об этом? Почему ждали четыре месяца, прежде чем рассказать все своей матери?
        ПОДЗАЩИТНАЯ 2: Он сказал мне, что меня можно выдрессировать, как собаку. Я боялась и не знала, что делать, но однажды после школы сказала ему, что больше не пойду к нему в дом. На следующее утро я нашла свою собаку мертвой. Ветеринар сказал, что Санни отравилась чем-то, но я знала, что это сделал Учитель. Поэтому я и решилась все рассказать. Если он смог убить мою собаку, то сможет убить и меня. Я не хочу умирать…
        Ганс, моргая спросонья, сел на диване.
        —Шон, может быть, тебе не стоит это читать?
        —Я в порядке, — огрызнулся тот. Но он не был в порядке. — Миллер — конченый психопат. Как его выпустили из тюрьмы?
        Ганс не ответил. Он встал, подошел к Шону и положил руку ему на плечо.
        —Мы найдем ее.
        —Черт побери! — Шон прикусил губу, пытаясь сдержать свой гнев. Его страх не поможет найти Люси.
        Будь мужественна, Люси. Я найду тебя.
        —Он шовинист? Он поступает так потому, что считаешь себя лучше женщин?
        —Это несколько упрощенное объяснение, но да, — ответил Ганс. — Я думаю, Миллер верит в то, что женщины по своей природе слабее и должны прислуживать мужчинам, а потому их необходимо предварительно обучить. У всех его жертв есть одна общая черта, по словам психолога, который работал с ними после всего случившегося, — все они страдали от заниженной самооценки. Они считали, что непривлекательны для противоположного пола, что слишком толстые, слишком худые или слишком некрасивые. Он же охотился за изгоями. Они гораздо более уязвимы перед шармом более взрослого, привлекательного мужчины, обладающего определенной степенью власти над ними.
        —Люси совсем не подпадает под это описание, — сказал Диллон.
        —Согласен.
        Шон резко вздернул голову. Что-то в голосе доктора Виго показалось ему странным.
        —Что отсюда следует? — требовательно спросил он.
        —Расскажите о его матери, — произнес Ганс.
        Роган нахмурился, недовольный направлением разговора.
        —Кристина Лайонс. После развода вернула себе девичью фамилию. Успешный агент по недвижимости в Сан-Франциско, художник. Ей принадлежала картинная галерея, где она продавала свои работы плюс работы других местных художников.
        —Ты нашел ее некролог?
        —Он у меня, но я его еще не читал… — Шон углубился в свой компьютер. — Вот он. — Пробежал текст глазами. — Что вы ищете?
        —Прочти последние два предложения. Обычно там содержится информация о ближайших родственниках.
        Шон зачитал:
        —Кристина оставляет в этом мире свою подругу, с которой они счастливо прожили двенадцать лет, Никки Броман. Пожертвования на цветы просим направлять в Национальное общество борьбы с раком груди.
        Шон нахмурился:
        —Он обозлен на женщин из-за того, что его мать оказалась лесбиянкой?
        —Нет, не совсем. Думаю, что он ненавидит женщин оттого, что мать добилась успеха в жизни без мужчины. Более того, раз в некрологе не содержится никаких воспоминаний о сыне, она, скорее всего, отказалась от него. А что насчет некролога Пола Миллера? Чем он занимался?
        Шон открыл некролог отца и быстро прочитал:
        —Электрик, на пенсии.
        —Сколько ему было лет на момент смерти?
        —Сорок девять.
        —Рановато для пенсии.
        —Он жил в дерьмовом районе в Балтиморе. После себя оставил сына, Питера Миллера из Балтимора… — Шон поднял взгляд. — У меня нет данных на принадлежащую ему недвижимость в Балтиморе. Только дом в Уилмингтоне.
        —Раз он жил в дерьмовом районе, может быть, дом им не принадлежал?
        —Арендовали.
        —Отец когда-либо имел свой дом?
        —Да, — ответил Шон, глядя на экран, — но потерял его спустя шесть месяцев после того, как Кристина бросила его.
        —Она помогала ему. — Ганс поднял глаза к потолку. — А затем ушла, и он переехал в дешевое арендованное жилье в неблагополучном районе. Почему она не забрала с собой сына?
        —Ему было четырнадцать. Может быть, мать решила, что ему лучше остаться с отцом? — спросил детектив.
        —Или боялась. Четырнадцать — переходный возраст. Может быть, он проявлял ранние признаки серийного убийцы?
        Шон подпрыгнул на месте:
        —Что? А это еще откуда? Он насильник, манипулятор. При чем тут серийный убийца?
        —Вспомни мертвую собаку девчонки, которая его не послушалась. Обычно люди не просыпаются одним прекрасным утром и не решают убить чью-то собаку. Это было не в первый раз. Убийство животных — одна из характерных черт будущих серийных убийц. Можешь проверить все случаи поджогов в Балтиморе в то время, когда Миллеру было от десяти до восемнадцати, и отметить все на карте?
        —Я не могу, но Джейн сможет. — Шон отправил ей письмо по электронной почте в надежде на то, что она все еще у компьютера, хотя в Калифорнии было полпятого утра.
        —И что это все значит для Люси? — спросил детектив. — Если она не подпадает под характеристики жертв сексуального насилия с его стороны, он что, убьет ее?
        —Да, — ответил Ганс.
        Роган побледнел.
        —Но как вы можете знать…
        —Но не сегодня. И не завтра. Он хочет научить ее чему-то. Я… — Он осекся.
        —Продолжайте! — сказал Шон. — Я должен знать.
        —Мне нужно позвонить Ною.

* * *
        Люси долго пыталась разговорить забившуюся в угол женщину, и когда она уже была готова отказаться от этой идеи, девушка заговорила хриплым шепотом:
        —Меня зовут Кэролайн.
        —Ну наконец-то, — вздохнула Люси с облегчением. — Что же ты молчала?
        Девушка молчала долгую минуту, затем сказала:
        —Он сделает мне больно.
        —Как долго ты здесь?
        —Шшшш!
        —Несколько дней? Недель? — прошептала Люси.
        —Шесть дней, мне так кажется. Может, семь. Он убил женщину в амбаре. Выстрелил ей в затылок. — Голос Кэролайн надломился, и она снова вжалась в свой угол. — Я следующая.
        Люси показалось, что она ослышалась.
        —Что?
        —Шшш! Он сказал мне, что если приведет в дом еще одну самку, значит, я его подвела. Сегодня он убьет меня.
        —Похититель тебя изнасиловал?
        Девушка покачала головой:
        —Даже пальцем не прикоснулся.
        —Кто он? Как его зовут?
        —Я не знаю. Я шла к машине после работы, и мне стало плохо. Я сидела на водительском сиденье, закрыла глаза, а очнулась уже здесь.
        —Где мы?
        Кэролайн пожала плечами:
        —Я живу в Гринсборо.
        —А я из Джорджтауна. Слушай меня. Мы выберемся отсюда. Ты была в амбаре? Что еще вокруг нас?
        —Ничего. Никаких других домов. Я даже дороги не видела.
        —Я найду дорогу.
        —Мы даже без обуви, — девушка жестом показала себе на ноги. — А там снег.
        —Я лучше умру там, чем буду жить здесь, — ответила Люси и посмотрела на свои наручники. Выбраться отсюда будет нелегко.

* * *
        Ненавижу эту самку.
        Она непокорна. И другие временами бывали строптивы, но в ней есть что-то, что не дает мне успокоиться, что съедает меня изнутри.
        Я иду к амбару сквозь снег. Холод помогает проветриться. Воспоминания о наказании помогают расслабиться.
        Хочу сломать ее. Не знаю, возможно ли это. То, как она смотрела на меня… Что-то в ее глазах… Она не такая, как остальные.
        Я с самого начала знал, что она особенная. Многие годы я выбирал самых особенных женщин. Из двенадцати десять сломались до момента своей смерти. Две умерли в ходе обучения.
        Подозреваю, что эта новенькая и до обучения не доживет. Не нравится она мне.
        Должно быть, мой отец был прав. Некоторым женщинам лучше вообще никогда не рождаться.
        Папа пытался вести себя как мужчина, но не смог. Он позволил жене заиметь работу, и к чему все это привело? Она бросила его. Потому что не нуждалась в нем.
        Я помню то утро. Она разбудила меня и сказала мне собираться. Сказала, что мы уходим от Папы. Я спросил, почему. Она ответила, что он ударил ее и что она боится его. Я сказал ей, что она этого заслужила. Мать считает себя лучше Папы, и поэтому он ударил ее. Она заплакала и сказала мне, что я больше не ее сын.
        Хотелось бы мне не быть ее сыном. Мамаша была ненормальной. Когда-то она была счастлива, когда готовила ужин, убиралась в доме, провожала меня до школы. Но потом нашла работу. Завела друзей, в число которых мы с Папой не входили. Она выбросила нас из сердца еще до того, как выбросила из своей жизни.
        Ну и пусть. Я рад, что она мертва. Рак сожрал ее сердце, поглотил душу, забрал тело и заставил ее страдать.
        Я был на похоронах и сказал ее сучке, что рад тому, что она наконец сдохла. Эта стерва кричала и грозилась арестовать меня. Я развернулся и ушел.
        Мой отец был слаб. Любил пить свой глупый мужской эликсир. Был бы он настоящим мужиком, не потерял бы работу и обеспечивал бы свою семью. Тогда бы мать не искала себе работу и не бросила меня.
        Глава 41
        —Двадцать шесть нераскрытых случаев поджога в жилых кварталах Балтимора за эти годы, — отрапортовал Шон Гансу. — Два смертельных случая.
        —А сколько в радиусе пяти миль от первого дома в Уилмингтоне или второго дома после того, как ушла его мать?
        Шон пробежался пальцами по клавиатуре.
        —Один случай в радиусе пяти миль от дома матери, четырнадцать в радиусе пяти миль от дома, что арендовал его отец.
        —Странно, что он не попал в поле зрения следствия. Обычно первыми подозреваемыми в подобных ситуациях становятся подростки мужского пола, проживающие в подобных кварталах.
        Шон чувствовал растущее раздражение. У него раскалывалась голова, и он с трудом сдерживал себя, чтобы не прыгнуть в машину и не отправиться на поиски Люси, хотя Роган прекрасно понимал всю бесполезность этой затеи. Он всегда был рабом компьютера и знал лучше других, что в Интернете можно найти все. Обычно детектив терпеливо и скрупулезно искал информацию, работая над тем или иным делом, но сегодня… После того, как с момента исчезновения Люси прошло целых четырнадцать часов? Он чувствовал себя бесполезным и безнадежно потерянным. Всей душою он хотел, чтобы Люси была с ним, в безопасности, но ни на йоту не приближался к ней.
        Диллон спустился вниз по лестнице, направился прямиком к кофейнику и наполнил свою чашку.
        —Надо было меня разбудить, — сказал он Шону, затем спросил: — Какие новости?
        —Никаких. Хочу найти еще что-нибудь на его бывшую жену, но пока что ничего, — ответил Ганс.
        —Если она все-таки поняла, что вышла замуж за психопата, то наверняка сменила фамилию и уехала подальше, — предположил Шон.
        —В этом ты прав.
        Рогану было все равно, прав он или нет. Ганс же продолжал листать бумаги.
        —Странно, что он решил стать учителем, ведь многие считают эту профессию женской, если не считать преподавание в университете. Мне кажется, что с его женоненавистническими наклонностями и компьютерными навыками место ему скорее в области науки и технологий.
        Терпению детектива пришел конец.
        —И каким образом это дерьмо поможет нам найти ее? — Он вскочил на ноги и вышел из комнаты.
        Диллон проводил Шона взглядом и вздрогнул, когда тот с грохотом захлопнул за собой дверь.
        —Он прав, — заметил брат Люси с болью в голосе. — Но я не знаю, что еще сделать, пока Ной не получит доступ к финансовым данным Миллера.
        —Он напоминает мне вашего брата Джека, — сказал Ганс.
        Диллон нахмурился. Ему так вовсе не казалось.
        —Джека?
        —Он человек действия. И полагается на технику только потому, что понимает ее. До сих пор техника помогала ему быстро найти все необходимое. До сих пор.
        —Все равно не вижу ничего общего между Джеком и Шоном, — сказал Диллон. — Джек — наемник. Солдат. Он отдает приказы и исполняет приказы. Шон не солдат.
        —Да, приказы он не жалует. Но я же не сказал, что они с Джеком братья-близнецы.
        Собеседник приподнял бровь.
        —И?..
        —Мы с вами находим ответы в области психологии. Мы докапываемся до правды на основании наших знаний о человеке и человеческой природе. А Шон и Джек… Они видят факты и действуют. Шон просто более современный и совершенный, чем ваш брат.
        —Но в одном он прав — это никоим образом не приближает нас к Люси.
        —Приближает. И мы уже близко.

* * *
        Шон стоял в холодном, плотном воздухе, покой которого нарушали лишь одинокие снежинки. Скоро начнется настоящий снегопад. Он позвонил Дюку, и тот ответил после первого же гудка.
        —Новости есть?
        —Мы не знаем, где Люси, — ответил Шон.
        —Я делаю все, что могу…
        —Мне нужно во что бы то ни стало узнать все про бывшую жену Миллера. Ее звали Розмари Найлендер, затем…
        —Ее данные лежат передо мной. Мы не смогли найти ее — ни по девичьей фамилии, ни по фамилии мужа.
        —Она наверняка сменила имя.
        —Уверен, что ты и так это знаешь, но… — он запнулся. — ФБР не понравится наше участие в этом деле.
        —Мне плевать. Ганс Виго считает, что если мы сможем найти эту Найлендер и побеседовать с ней, то узнаем, где прячется ублюдок. Мне нужна твоя помощь.
        —Я не смогу вытащить тебя из дерьма, если ты попадешься с информацией, которую никак не мог получить законным способом.
        —Так тому и быть.
        —Какой штат?
        —Вирджиния — там Найлендер родилась и училась в колледже, или Делавэр — там они жили в браке.
        —Перезвоню через десять минут.
        Шон повесил трубку. Дюк знал, что нужно детективу, — технические данные и спецификации компьютеров в суде. Как только узнает, какие системы безопасности используются в судах, Шон сможет быстро взломать их и получить необходимую информацию: новое законное имя Розмари Найлендер Миллер.
        Взломом компьютерных сетей Роган зарабатывал на жизнь — но лишь для того, чтобы другие люди платили ему за тестирование защищенности своих систем. Он не проникал незаконно в чужие компьютерные системы со времен колледжа и не сильно радовался такой перспективе. Шон не горел желанием отправиться за решетку, но тюрьма в этот момент представлялась ему далеко не самым главным риском в жизни. У него отберут лицензию частного детектива, запретят доступ к компьютерам, а «РКК Ист» закроют.
        Но Люси будет жива, она будет в безопасности, а все остальное не имеет значения.
        Сейчас же они были в подвешенном состоянии. Они знали, кто похитил ее и почему — Миллер выяснил, что ФОМД пытался подставить его. Однако все эти беседы, исследования, расследования и запросы так и не ответили на самый главный вопрос — где Люси Кинкейд. Умом он понимал, что расследование всегда требует времени и что спустя четырнадцать часов они и так уже много знали, особенно с учетом того, что ночью все правительственные и неправительственные учреждения были закрыты. Но этого было недостаточно, и сердце подсказывало ему, что Люси угрожает самая настоящая опасность.
        Диллон присоединился к Шону на улице.
        —На улице минус десять, — сказал он.
        —Ну и что?
        —Ной звонил. Они получили административный ордер на доступ к финансовым данным Миллера. Он делает выплаты по своей ипотеке в Уилмингтоне чеками, на которых указан лишь его абонентский почтовый ящик в Уилмингтоне. Ипотечная компания считает, что он проживает именно по данному адресу.
        —Это нам ничего не говорит.
        —Ной сейчас беседует с банком. Где-то в их бумагах должен быть адрес, который приведет нас к нему. Или же чек, по какому мы сможем его отследить.
        —Я уверен, что он везде использует адрес своего дома в Уилмингтоне, — сказал Шон. — Я бы сделал именно так — использовал для прикрытия свой дом, но не жил в нем.
        —Что тогда? Мы прорабатываем все зацепки, все!.. — Голос Диллона надломился, и он отвел взгляд.
        Роган вдруг понял, что его злость и пессимизм делу не помогут.
        —Скоро будет еще информация, — сказал он.
        —Что? Какая? — нетерпеливо спросил собеседник.
        Шон не успел ответить, потому что зазвонил его телефон.
        —Дюк, что у тебя?
        —Ее зовут Мэри Фитцджеральд, она живет в Остине, штат Техас.
        Детектив почувствовал, как замерло его сердце.
        —Дюк, я не хотел, чтобы ты рисковал…
        —Расслабься. Я получил информацию от одного судьи в Вирджинии, который уже помогал нам в прошлом. Шон, я знаю, что ты сделаешь все, что рискнешь всем своим будущим, чтобы спасти Люси. Но ты мой брат, черт тебя побери, и я не могу позволить тебе потерять все то, чего ты с таким трудом добился. Стоит один раз преступить закон, и на этой скользкой дорожке долго не удержишься. Мы и так работаем в серой области.
        —Спасибо.
        Понимание и забота Дюка удивили Шона — может быть, братские чувства у того были и он их просто не замечал?
        —Дюк нашел бывшую жену Миллера, — сказал он Диллону. — Она в Техасе. Пора с нею поговорить.

* * *
        Дверь внезапно распахнулась, и похититель Люси ринулся вниз по лестнице с хлыстом в руках. Он несколько раз хлестнул Кэролайн, пока та не забилась глубоко в свой угол.
        —Тебя я накажу позже, — сказал он. — Я знаю, чья это вина.
        Сердце Люси билось так громко, что она не могла заставить себя думать. Она попыталась отползти от борта клетки, но тщетно. Удар хлыста словно разрезал ее ухо напополам, и она не смогла сдержать крика.
        Мужчина наклонился и расстегнул ее наручники, оставив их висеть на решетке клетки, затем обошел клетку и открыл дверь.
        —Выползай! — скомандовал он.
        Люси не двинулась.
        Он осыпал пленницу чередой ударов хлыстом меж прутьев решетки.
        —Двигай, самка, двигай!
        Она вскрикнула и поползла так быстро, как только могла, подальше от хлыста, в сторону двери.
        Похититель улыбнулся.
        —Очень хорошо, — сказал он, как гордый отец.
        Женщина медленно встала, держась за прутья клетки. Мужчина хлестнул ее по задней поверхности бедер и икрам, и она снова упала на колени.
        —Ты встанешь тогда, когда я тебе прикажу.
        Да что у него на уме? Люси проглотила боль и осознала, что он использовал хлыст очень умело и умеренно, причиняя ей резкую, но довольно мимолетную боль.
        —Можешь встать.
        Люси медленно поднялась на ноги. Она не увидела при нем оружия — похоже, что он был вооружен только хлыстом. Но пленница ослабла от наркотиков и побоев. Она не могла драться с ним. Пока не могла. Она может попытаться сбежать. Но сможет ли убежать от него? Будучи в хорошей физической форме — да. Но сейчас у нее не остается выбора. Нужно хотя бы попытаться.
        Люси бросила взгляд на Кэролайн. Она не может бросить ее здесь. Ублюдок убьет девушку. Даже если Кинкейд удастся убежать и позвать на помощь, он убьет ее.
        Нужно вытащить Кэролайн отсюда, нужно найти машину. Размечталась. Заведенная машина с ключами в зажигании… Ждет только ее…
        Затем пленница вспомнила, что не имеет никакой обуви. Она осмотрелась, но не увидела своих ботинок в темноте подвала.
        —Иди! — приказал мужчина и жестом указал на лестницу.
        Люси повиновалась следовавшему за ней похитителю.
        —Как тебя зовут? — спросила она.
        Удар хлыста незамедлительно обрушился ей на плечи, и женщина чуть не упала, в последний момент ухватившись за узкие деревянные перила.
        —Если ты хочешь что-то сказать, подними руку, и я дам тебе слово.
        Пусть он и не выглядел сумасшедшим, но в его безумии не было никаких сомнений. При этом говорил похититель четко и ясно. Его глаза не были красными или затуманенными, никакого запаха алкоголя или признаков употребления наркотиков Люси тоже не увидела. И это испугало ее еще больше.
        На последней ступеньке лестницы она подняла руку.
        —Говори, женщина.
        —Как мне тебя называть?
        —Зови меня Учитель, — ответил он.
        Ярко-красные цифры старых цифровых часов на столе старомодной кухни подсказали Люси, что время 9.37 утра. Она оглянулась в поисках телефона, но его не было. Она не увидела ничего, чем могла бы воспользоваться в качестве оружия. Никаких ножей, никакого оружия. Хотя глупо было бы ожидать, что он просто так оставит их лежать.
        —Я хочу тебе кое-что показать, — сказал мужчина. — Мы выйдем на улицу, и ты будешь делать то, что я тебе велю, или придется тебя наказать. Поняла?
        —Да, — ответила Люси.
        Жилище похитителя оказалось старым двухэтажным фермерским домом. Старая мебель, должно быть, 1940-х или 1950-х годов. Может быть, дом его бабушки и дедушки? Вокруг было чисто, большая часть поверхностей была накрыта пластиковыми листами и пленкой, и даже пол был устлан пластиковой дорожкой.
        Ты окажешься на улице! Вот шанс сбежать!
        Затем Люси вспомнила, что у нее нет никакой обуви.
        И она не может бросить Кэролайн.
        Похититель открыл дверь, и они вышли на веранду. Снег уже почти прекратился, лишь несколько снежинок медленно спускались на землю, но небо насупилось в преддверии нового снегопада. Воздух был холодным и влажным, и свет из дома играл отблесками на толстом сером покрывале, окружавшим их.
        —Шагай, — приказал мужчина. — Мы идем к амбару.
        Люси почти ничего не видела в плотной мгле и съежилась, едва ступив на снег. Она обморозит ноги еще на пути в амбар. Но раз уж здесь стоит ферма, значит, поблизости должны быть и другие хозяйства. Пленница мельком оглянулась, но не увидела рядом с домом машины. Ее ноги сначала словно загорелись от ледяной стужи снега, но совсем скоро она вообще перестала их чувствовать.
        Женщина едва могла идти. Она обняла себя за плечи, пытаясь хоть немного согреться, но чем больше старалась, тем холоднее становилось.
        Амбар маячил где-то далеко впереди — высокое темное сооружение, выступавшее некрашеными боками во мгле. Когда похититель открыл дверь, знакомый смердящий запах ударил ей в нос — кровь. Что это — скотобойня? Ведь она на ферме, значит, кровь может принадлежать коровам или свиньям.
        —Иди в пятое стойло справа.
        Люси подняла руку. Похоже, ему нравилось, что она следует его приказаниям.
        —Говори.
        —Зачем тебе все это? Я просто не знаю, ты не понимаешь…
        Он ударил ее хлыстом по шее, и от мгновенного ожога слезы выступили у нее на глазах.
        —Ты ничего не понимаешь, потому что ты безмозглая самка. Женщинам, как ты, необходимо строгое руководство. Тебя нужно держать в узде, потому что иначе ты ни на что не годишься.
        Кинкейд прикусила щеку, подавив нестерпимое желание плюнуть в его самодовольное лицо.
        —Ты прекрасно знаешь, кто я такой. Думаешь, что ты лучше меня, просто потому, что можешь приказывать вонючим подкаблучникам охотиться на мужчин, которые тебе не нравятся? Если б ты была одной из моих учениц, ты быстро научилась бы, что значит быть правильной, послушной женщиной.
        Внезапная волна осознания захлестнула Люси. Она все еще не узнавала его лицо, ведь видела его фотографию всего один раз.
        Если б ты была одной из моих учениц…
        Питер Миллер. Учитель, который оказался за решеткой за секс с несовершеннолетними. Он был одним из условно-досрочно освобожденных уголовников в списке разработки ФОМД, но так и не явился на подставное свидание.
        —Как ты нашел меня?
        —Я умнее тебя. И лучше тебя ориентируюсь в Интернете. Но мне даже не пришлось взламывать сервера организации, которая пыталась отправить меня обратно в тюрьму. Я читал газеты, слышал о всех тех условно-досрочно освобожденных, которых снова арестовывали. Дважды два равно четыре. Но тебе этого не понять, это выше тебя, правда ведь? А однажды я проник в ваш офис. Легче легкого. Подружился с одним из волонтеров. Ты ее знаешь. Стейси Свансон. Мы вместе готовили пригласительные на этот ваш благотворительный вечер на прошлой неделе. А я слушал. Я слушал все очень внимательно. Тогда-то я и понял, что это была ты.
        Тело Люси била неконтролируемая дрожь. Она бы узнала его, если б Миллер заявился в офис ФОМД… Но никак не могла узнать его сейчас. Мужчина не просто сменил что-то в своем облике, он поменялся полностью. Волосы. Глаза. Лицо.
        Люси помнила Стейси Свансон, та приходила раз в неделю, но в последнее время ее не было видно.
        Миллер широко улыбнулся, но при этом его лицо приняло еще более зловещее выражение, чем если бы оно было искажено злобой.
        —Я знаю, как заставить людей видеть то, что я хочу.
        —Ты убил Коди, — прошептала она.
        Его улыбка растаяла, и он не ответил.
        —Иди к пятому стойлу.
        Женщина повернула и, пошатываясь и запинаясь, словно пьяная, направилась к стойлу, чувствуя, как горят обмороженные ноги, и прилагая все усилия, чтобы не упасть.
        —А теперь стой — и посмотри направо, — раздался его голос, словно издалека.
        Люси повиновалась, и похититель включил яркий свет.
        На подстилке из сена в стойле лежало обезглавленное тело. Дальняя стена была покрыта кровью, осколками костей и мозгового вещества.
        Люси не знала, что наводило на нее больший ужас — тело или окружающие ее пустые стойла. Все стены были покрыты кровавыми пятнами и разводами.
        Она закричала, и он засмеялся ей в ответ.
        —Урок номер один. Делай в точности так, как я говорю, или окажешься в следующем стойле. Стейси оказалась очень непослушной ученицей.
        Люси рванула с места, думая лишь о том, как добраться до дома первой, запереться внутри, найти телефон и позвонить в 911. Замерзшие и онемевшие ноги не слушались ее, но она бежала, силой воли заставляя двигаться свои окоченевшие мышцы.
        Люси, беги, это вопрос жизни и смерти!
        Похититель не отставал — он был обут, но, что еще хуже, вооружен хлыстом. Женщина услышала свист хлыста, разрезавшего холодный воздух, почувствовала обжигающий удар по ногам и упала на колени.
        Она попыталась подняться на ноги, затем принялась ползти, но хлыст, казалось, был повсюду, и Люси показалось, что это и есть последний момент в ее жизни.

* * *
        Связываю ее, как животное, и волоком тащу сквозь сугробы обратно в дом.
        Урок номер два: не пытайся сбежать.
        Она кричит, но я не сбавляю шаг. Пусть кричит, никто не услышит. Скоро она потеряет голос. Так случается почти со всеми после пары дней абсолютно бесполезных криков и шума. Никто не услышит. Никто не придет. Всем плевать на них. Всем, кроме меня.
        Стаскиваю ее вниз по ступенькам, и она начинает рыдать. Запираю ее в клетке. Она ноет и не двигается. Приковываю ее наручниками к прутьям клетки, потому что не доверяю ей. Она не похожа на остальных женщин. Она испорчена до мозга костей.
        Но и она научится.
        Поднимаюсь по лестнице, выключаю свет. Слышу ее всхлипывания. Затем самка кричит: «Я убью тебя! Ты долбаный ублюдок, я убью тебя!»
        Замираю на месте.
        Девка выругалась на меня. Она посмела открыть рот без моего разрешения.
        Снова включаю свет. Спускаюсь по лестнице и смотрю на нее сквозь прутья решетки. Моя злость закипает, словно в жерле вулкана.
        Как смеет самка так мне дерзить?
        —Что ты хочешь от меня? — кричит эта женщина. Она напугана, но не сломлена.
        Мне нравится ее страх.
        —Я не разрешал тебе говорить, — говорю я.
        Засовываю руку в карман и включаю электрошокер. Жду, пока он полностью зарядится. Девка смотрит на меня, ее губы посинели от холода на улице, лицо раскраснелось, тело безвольно дрожит. Она трет свои покрасневшие ноги. Я достаю электрошокер из кармана. Направляю на нее. Разряд.
        Люси бьется в конвульсиях. Ее голова ударяется о металлическую решетку клетки — один раз. Два раза. Она пытается дотянуться до чего-нибудь, но ее рука устремлена в пустоту. Парализованная девка падает на земляной пол.
        Смотрю на вторую самку.
        —Ты говорила с ней, хотя я не разрешал тебе открывать рта. Не говори с ней больше. Ни одного слова. Я еще не решил, кто из вас двоих достоин стать моей ученицей. Слушайся меня, и ты будешь жить.
        По крайней мере, несколько дней.
        Я поднимаюсь по лестнице, выключаю свет и закрываю за собою дверь.
        Глава 42
        Шон разговаривал с Мари Фитцджеральд по громкой связи в своем кабинете. Ганс, Диллон и Кейт сидели по другую сторону его рабочего стола. Роган попросил Ганса объяснить ситуацию бывшей жене Миллера его спокойным, уравновешенным голосом. Детектив рассматривал ее фотографию из колледжа — симпатичная, милая блондинка.
        —Как вы меня нашли? — был ее первый вопрос. В голосе женщины звучали нотки страха.
        —Обещаю вам, что он никогда не узнает, где вы живете и как вас сейчас зовут, — ответил Ганс.
        —Откуда мне знать, что я могу вам доверять?
        —Я знаю, что это непросто, но, если хотите, можете навести обо мне справки у заместителя директора ФБР Рика Стоктона. Мы подождем.
        Роган хотел закричать «нет, мы не можем ждать!», но сдержался. Вместо этого он сказал:
        —Мари, вы знаете, что Питер Миллер — больной садист и ублюдок, и если вы не поможете нам найти его, он убьет женщину, которую я люблю.
        Он не заметил взглядов, какими обменялись Кейт и Диллон, но осознал в тот самый момент, что действительно любит Люси. От мысли о том, что он может ее потерять, его бросало одновременно и в жар и в холод.
        —Я познакомилась с Питером в колледже, — ответила Мари. — Он был очень милым, несколько старомодным парнем. Он открывал передо мной двери и обращался со мной как с принцессой. Мой отец был церковным пастором из маленького городка, смиренным и набожным человеком. Я думала, что Питер такой же. Мы оба хотели детей, оба хотели, чтобы я присматривала за домом и растила наших сыновей и дочерей. Я все та же провинциальная девушка из маленького городка, но больше никому не позволю вытирать об себя ноги…
        Мы поженились в наш выпускной год. Я думала, что нашла любовь своей жизни. Может быть, я действительно его любила, а может, любила лишь идею идеального, внимательного мужа, думавшего о каждой мелочи, которая могла мне понадобиться. Однажды ночью мне стало очень плохо, и он до утра просидел у моей кровати, вытирая мое лицо холодным полотенцем, чтобы сбить температуру. Он говорил мне, что я — его ангел.
        —Что же такое произошло, что изменило его? — спросил Ганс.
        —В том-то и дело — ничего. Он всегда был… как вы сказали, мистер Роган? Больным ублюдком и садистом. Я просто этого не замечала. Он никогда не выпускал меня из виду. У меня не было никаких друзей, кроме его друзей, да и с теми немногими товарищами, что у нас были, я не могла встречаться без него. Поначалу я этого не понимала.
        Мы переехали в Уилмингтон после окончания колледжа, потому что ему предложили должность преподавателя в школе. Я же целыми днями изнывала от скуки. Не могла же я все время готовить, печь и убираться в доме. Я спросила у него, могу ли вступить в литературный клуб. Я знаю, о чем вы думаете, — почему я должна была спрашивать его разрешения? Просто у нас так было принято. Во многих аспектах муж заменил мне отца. Я всегда спрашивала обо всем своего папочку, и мой папочка всегда говорил «да». Он сам хотел, чтобы я пошла учиться в колледж, чтобы я училась чему-то новому, чтобы могла сама о себе позаботиться. Но Питер хотел сам обо мне заботиться. Он не хотел, чтобы у меня была какая-либо отдельная от него жизнь… Нет, я неправильно выразилась. Все было хуже. Он запрещал мне иметь другую жизнь.
        Я умоляла его. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы убедить его в том, что литературный клуб никогда не сможет встать между нами. Он познакомился со всеми женщинами из клуба, наверное, проверил их всех по бог знает каким базам данных, чтобы убедиться в том, что они его устраивают. И наконец я получила разрешение посещать клуб. Всего один вечер в неделю, по понедельникам.
        —Он следил за вами, не так ли? — спросил Шон.
        —Да, — ответила Мари. — Я этого не знала, но, оказывается, он сидел снаружи у дома той из нас, у которой мы собирались в тот вечер, и наблюдал. Я пыталась подвигнуть его на то, чтобы сходить куда-нибудь с мужьями других членов клуба — они всегда отправлялись в бар смотреть «Футбол по понедельникам» или что-то вроде этого. Мне очень нравились эти люди, но Питер отказался. Когда я узнала, что он следит за мной, мы в первый раз поссорились. Это произошло спустя два года после нашей свадьбы — до этого мы ни разу не ссорились. И все потому, что я соглашалась со всем, даже с его идиотскими правилами. Я просто хотела сделать своего мужа счастливым, но в конце концов поняла, что Питер совсем не такой, как мой отец, и совсем не такой, каким я его считала. Несколько месяцев я не могла признаться своим подругам в том, что начала бояться Питера. И призналась только из-за того… что он сделал, — ее голос надломился.
        —Что он сделал, Мари? — спросил Ганс после неловкого молчания.
        —Он нашел у меня «В постели с врагом» Нэнси Прайс и прочитал ее. Был еще фильм с Джулией Робертс, но книга оказалась более красноречивой. И Питер просто слетел с катушек. Он бросил меня на кровать и вырвал из книги все страницы, одну за другой. Одну за другой — медленно и методично. Потом разорвал каждую страницу на сотни маленьких кусочков. Все это заняло несколько часов. Я лежала и боялась пошелохнуться — в его глазах было что-то такое, что наводило на меня ужас.
        Я попросила своих подруг из клуба пообедать вместе на следующий день, пока Питер был на работе, и они убедили меня уйти от него. Я рассказала им все — меня словно прорвало. Я рассказала о том, что мне запрещается пользоваться косметикой вне дома, если его не было рядом. О том, что я могла надевать только платья. О его навязчивых идеях…
        Она замолчала, и Ганс спросил:
        —Каких навязчивых идеях?
        —Питер был у меня первым. Я была девственницей, и это его радовало. Мои родители вырастили меня убежденной в том, что я должна была сохранить себя для мужа, и Питер относился к этому с уважением. До нашей первой брачной ночи он и намеков себе никаких не позволял. Но после той ночи каждый раз перед занятием сексом он заставлял меня принимать душ. И после. Когда мы занимались сексом, он действовал как автомат, как робот, запрограммированный выполнять свои движения, без чувства, без страсти. Однажды, когда мы были женаты еще не так долго, я позволила себе выпить вина за ужином. Я редко пью и от двух бокалов немного захмелела. Когда я попыталась сделать в кровати нечто новое, нечто, о чем я читала, он назвал меня шлюхой… — Голос Мари снова надломился, и эмоции переполнили ее. — Он сказал мне, что если я еще хоть раз попробую сделать что-либо подобное, он расскажет моему папе о том, какая я грязная и порочная. Я чувствовала такой стыд, такое унижение!
        —Мари, — мягко сказал Ганс, — вы знаете, что Питер действительно нездоров. Он получает удовольствие от психологического насилия над женщинами.
        —Но я не понимаю… Вы сказали, что он похитил кого-то. А что, если эта девушка пошла с ним по своей воле? Он может быть очень убедителен.
        —Ее похитили, — ответил Шон. — Вы знаете, что он отсидел срок за изнасилование?
        —Питер? — В ее голосе послышалось недоверие.
        —Склонение несовершеннолетних к половым связям, — пояснил Ганс. — Он спал со школьницами, которых учил.
        —Боже мой, это ужасно!.. Я не знала. Я оборвала все связи, со всеми, даже со своими подругами по клубу.
        —А почему вы сменили имя? — спросил Диллон. — Он угрожал вам?
        —Я сказала ему, что хочу развестись. Мои подруги не отпустили меня к нему одну и пошли со мной, и ему пришлось меня отпустить. Я тогда еще подумала, что все прошло слишком гладко, но, быть может, он действительно понял меня. По счастью, моя подруга Бекка в это не верила. Ее брат был полицейским и позволил мне пожить у него. Мы спали в отдельных спальнях, у меня с ним ничего никогда не было и быть не могло.
        Благодаря Джимми я устроилась на работу секретарем в полицейский участок и впервые за многие годы почувствовала себя в безопасности. Несколько месяцев я ничего не слышала о Питере. Мой адвокат передал ему бумаги на развод. На следующий день Питер пришел в полицейский участок с конвертом в руке, передал мне и сказал: «Ты моя жена и всегда ею останешься, хоть ты и грязная шлюха. Возвращайся домой прямо сейчас, прими свое наказание, и я прощу тебя». — Она глубоко вздохнула. — Конечно, я не сдвинулась с места. Он стоял так долго, что вокруг него собрались шестеро полицейских. Они вывели его на улицу, а Джимми сказал мне, что мне нужна охранная грамота.
        Я открыла конверт и нашла в нем документы на развод, разорванные на мелкие кусочки. И фотографию Джимми, обнимающего меня. Питер шпионил за мной. Фотография была сделана в тот день, когда умер мой папа — он два года провел в раковом корпусе, и вот однажды директор позвонил мне и сказал, что он умер во сне. В том объятии не было ничего сексуального. Джимми был просто хорошим человеком!
        —Мари, — сказал Ганс, — вам никогда и ни перед кем не нужно оправдываться, понимаете? Вы не сделали ничего дурного.
        —Я запаниковала. Я сказала, что никакая охранная грамота его не остановит. Даже не знаю, почему я так панически боялась его, ведь Питер ни разу не причинил мне физическую боль; но я знала, что он убьет меня. Просто убьет.
        Джимми помог мне законно сменить мое имя, и я переехала в Аризону. Мне было очень одиноко. У меня не было семьи, мне было очень трудно заводить друзей. Спустя полгода я позвонила Джимми, и он прилетел ко мне, и вот тогда я поняла, что мы нравимся друг другу. В Остине он устроился в полицию на должность детектива, и спустя еще год мы поженились. У меня двое прекрасных детей, и я не хочу, чтобы с ними что-либо случилось. Пожалуйста…
        —Мари, Питер никогда об этом не узнает. Но нам нужно понять, где он держит Люси.
        —Не знаю. Честно — я ни разу не говорила с ним после того, как уехала из Уилмингтона.
        —Это нам известно, — отозвался Шон. — Но ни в Мэриленде, ни в Делавэре, ни в Вирджинии на него не зарегистрировано никакой недвижимости. Мы ищем и в других штатах. Проверили его родителей, бабушек, дедушек. Ничего, ноль. Но должен же он где-то быть. Может быть, у друга? У двоюродных братьев и сестер? Может быть, в каком-нибудь летнем доме?
        —Я не знаю.
        —Это должно быть место, где он чувствовал бы себя в безопасности, — сказал Диллон, — куда он ездил или о котором рассказывал в ситуации стресса. Оно должно напоминать ему о чем-то важном. Очень личное, уединенное место.
        —Может быть, ферма его прабабушки?
        —Да! — чуть не выкрикнул Диллон и наклонился к телефону. — Где она расположена?
        —В Уоррентоне. Я была там лишь один раз — он показал мне ферму, когда мы окончили колледж и направлялись в Уилмингтон. Задержались там на пару дней. Там никто не жил. Имение было в собственности какого-то трастового фонда из-за некоего спора в семье еще до того, как родился Питер. Помню, ферма была старая и какая-то страшноватая, но Питер обожал ее. Он говорил, что откладывает деньги, чтобы отреставрировать ее, и что когда-нибудь он будет жить там со своей семьей. Я подсмеивалась над ним, потому что не могла себе представить нашу жизнь там.
        —Где точно?
        —Не знаю. Я только помню, что в Уоррентоне.
        —Как называется траст? — спросил Шон.
        —Я не знаю.
        —Какая была фамилия у прабабушки? Тоже Миллер?
        —Нет, ее звали Аделин Харкер.
        Шон бросился к компьютеру.
        —Спасибо вам, Мари, — сказал Ганс. — Если вас все еще беспокоит ваша безопасность, попросите своего мужа позвонить мне. Я объясню ему, что происходит. Но даю вам слово: ваш бывший муж никогда не найдет вас.
        —Надеюсь, вы найдете пропавшую девушку.
        —Благодаря вам — найдем.
        Ганс положил трубку. Шон лихорадочно просматривал базы данных по недвижимости, а Кейт позвонила Ною.
        —Бристоу-роуд! — вскричал Роган. — Траст семьи Харкер. Меньше чем в полумиле от аэродрома Эрлай. Едем!
        —Шон… — начал было Диллон.
        —Она там, — сказал детектив торопливо. — Я уверен. Ферма расположена совсем близко, хоть и в уединенном месте. Я туда.
        —Мы все туда, но ты не можешь лететь в такую погоду.
        —Черта с два! Лететь быстрее, чем ехать. Снегопад прекратился, но на дорогах сейчас кошмар. Даже в хорошую погоду нужно не меньше часа. Мы же через тридцать пять минут уже будем на земле.
        Роган вскочил на ноги, схватил бумажник и куртку, затем открыл шкаф и достал спортивную сумку.
        —А это что? — спросил Диллон.
        —Мой походный набор, — бросил Шон через плечо и выбежал из комнаты.
        Ганс поднял глаза к потолку и саркастически заметил:
        —Да, да, конечно, ничего общего с Джеком.

* * *
        Ной повесил трубку и повернулся к Эбигейл:
        —Кейт и Ганс только что говорили с бывшей женой Миллера.
        —Как они ее нашли?
        —Я не спросил, но уверен, что Роганы по своему обыкновению получили информацию нелегальным путем. — Жаловаться на это Ной не собирался, все-таки жизни Люси угрожала самая настоящая опасность.
        Он посмотрел на лежащий перед ним отчет, только что полученный из департамента полиции Уилмингтона. Три пропавших женщины. Миллер после своей судимости за половую связь с несовершеннолетними автоматически становился подозреваемым, но у них не было никаких улик, никаких доказательств. Единственной ниточкой были показания одного свидетеля, который описал машину, похожую на машину Миллера на тот момент. Но марка машины была распространенной, а очевидного мотива обнаружено так и не было. Короткий допрос подозреваемого оказался безрезультатным.
        Однако если он все-таки был как-то связан с исчезновением женщин, значит, учитель гораздо более опасен и опытен, чем они думали до сих пор.
        —Что там? — спросила Эбигейл.
        —Расскажу в машине.
        Они покинули штаб-квартиру ФБР.
        —Где Миллер?
        —В Уоррентоне. Надеюсь, они правы — судя по всему, у семьи Миллер там недвижимость в собственности слепого трастового фонда.
        —Туда езды не больше часа.
        —Кейт летит с Гансом, Роганом и Диллоном. Я позвоню в наше тактическое подразделение по Северной Вирджинии. Они ближе, но и им для мобилизации потребуется какое-то время.
        Ной выехал на шоссе. Снегопад на время прекратился, но видимость была отвратительной.
        —Не могу поверить, что Шон полетел в такую погоду.
        —Ты бы сделал то же самое.
        —Плохо же ты меня знаешь.
        Эбигейл ухмыльнулась:
        —А мне кажется, что очень даже неплохо. Мне хватает недели, чтобы поработать с напарником, даже таким непроницаемым, как ты, чтобы понять, что он собой представляет.
        Армстронг покачал головой и позвонил в офис ФБР по Северной Вирджинии, расположенный в Манассасе, гораздо ближе к цели.
        —Они мобилизуются через пятнадцать минут и отправят группу на ферму, но их ожидаемое время прибытия — час плюс десять минут из-за дорог.
        Он быстро послал Гансу и Кейт сообщение с именем и номером руководителя тактической группы. Затем рассказал Эбигейл об исчезновении женщин в Уилмингтоне.
        —Ты действительно думаешь, что в их исчезновении замешан Миллер?
        —Не знаю, но выглядит подозрительно.
        —Знаешь, что я думаю?
        —Терпеть не могу гадать.
        —Я думаю, что он давно уже играет в эту игру. Только три женщины? Уверена, что их гораздо больше, по всему округу. Женщины одного типа?
        —Блондинки моложе тридцати, застенчивые.
        —Как и его бывшая жена, — заметила Эбигейл.
        —Зато Люси не подпадает под описание.
        —Но она пыталась отправить его обратно за решетку.

* * *
        Шон приземлился на аэродроме Эрлай спустя сорок две минуты, почти в полдень. Дороги, ведущие к аэродрому, оказались даже хуже, чем он предполагал, и каждая минута промедления выводила его из себя — ведь это лишняя минута, проведенная Люси в руках садистского сукиного сына.
        —Когда прибудет Ной? — спросил он Ганса.
        —Через сорок пять минут. Тактическая группа захвата в пути, ожидаемое время прибытия восемнадцать минут.
        —На чем мы туда доберемся? — спросил Диллон. — Не идти же нам полмили.
        Роган покачал головой:
        —Просто доверься мне.
        Он направил самолет к ангарам. Вокруг никого не было — это был частный аэродром, и детективу еще предстоит попытаться избежать штрафов, но сейчас это волновало его меньше всего. Он нашел то, что искал.
        Орудуя отмычкой, Роган быстро отпер дверь старого «Форда», припаркованного у ангара.
        —Ты же не собираешься…
        —Мы его вернем, — бросил Шон. Он заглянул под руль, снял кожух панели и вытянул несколько проводов. Спустя несколько секунд мотор пикапа заурчал. — Едем за Люси.
        Глава 43
        Шон, Кейт, Диллон и Ганс подошли к ферме семьи Харкер с севера, под прикрытием большого, пустого амбара. В дымке на расстоянии метров пятидесяти Роган разглядел небольшой двухэтажный фермерский дом. Когда-то он был белым, но время не прошло для него даром. Он мог бы показаться милым старым домом с верандой и качелями на дереве у входа, если б садист Миллер не держал внутри Люси.
        По крайней мере, они полагали, что она находится внутри. Не исключено, что пленницу могли держать и в гараже на противоположной стороне участка. Но сейчас нужно было обыскать амбар.
        —Спецназ будет через тринадцать минут, — сообщила Кейт. — В Эрлай стоит готовый медицинский вертолет; если что, они прилетят через пять минут после вызова. Шон, мы с тобой осмотрим амбар. Ганс, позвони начальнику отряда спецназа, дай ему план местности и наше месторасположение. Канал держать открытым.
        Она жестом поманила за собой Шона, и они двинулись по периметру амбара по направлению к главному входу с оружием наперевес. Широкая дверь была открыта нараспашку.
        От дома к амбару, или наоборот, вел глубокий, свежий след в снегу. Похоже, что нечто тяжелое тащили волоком через покрытую снегом замерзшую траву, проглядывавшуюся сквозь снежное покрывало. Кейт жестом поманила детектива к двери, подняла три пальца. Он кивнул.
        Один. Два. По счету «три» они бесшумно вошли в амбар — Шон в полный рост, Кейт присев, оружие наготове, — внимательно оглядывая помещение.
        Никого, ничего. Если не считать неприятного запаха заплесневелого сена, животных и еще одного резкого запаха, гораздо более свежего, чем все остальные.
        Они методично принялись проверять стойла.
        Внезапно Донован вскрикнула, не в силах сдержаться, и Шон поспешил к ней. На полу перед ними лежало обезглавленное тело; от открытой раны, на месте которой когда-то находилась женская голова, нехотя отбежала жирная крыса.
        На долю секунды все события прошлой недели промелькнули у Шона перед глазами, и его переполнило всепоглощающее чувство утраты и горя.
        Но это была не Люси.
        —Люси, — всхлипывала Кейт, — о боже, нет!..
        —Это не Люси, — тихо сказал Роган.
        Донован всхлипнула.
        —О боже, прости, я…
        —Ожидала увидеть худшее, — закончил за нее Шон.
        Бедная женщина была мертва вот уже несколько дней, но еще более красноречивым, чем время ее смерти, было ее телосложение — она была полнее и ниже Люси.
        Шон поднял глаза и увидел на стене коричневые пятна засохшей крови. Осмотрел другие стойла, находя все больше и больше кровавых пятен и потеков. Некоторые выцвели настолько, что почти сливались со старой, облезшей красной краской. Как минимум девять. Никаких других тел, но, судя по всему, стойла превратились в нечто наподобие склепов, и тела были захоронены прямо в них. Сейчас промерзшая земля была слишком твердой, но летом…
        —Чего мы ждем? — спросил Шон.
        —Нам нужно точно знать, где он ее держит, — сказала Кейт. — Он убьет ее при штурме дома.
        Роган достал из сумки бинокль-тепловизор и включил его. Кейт заметила не без зависти в голосе:
        —Вот бы нам такие…
        —Дорогое удовольствие, а для правительства наверняка назначат двойную цену.
        —Как далеко ты видишь?
        —Отсюда до дома хватит. Но вот дальняя сторона дома вряд ли будет хорошо видна. Чем больше стен приходится проходить инфракрасному лучу, тем слабее сигнал.
        Аккуратно ступая по своим собственным следам, он вернулся к двери амбара и поднял бинокль. Холодный воздух несколько облегчал задачу, и Роган сразу же увидел один тепловой сигнал на втором этаже.
        —Один человек наверху.
        —Один?
        Шон оторвался от бинокля и снова осмотрел дом невооруженным глазом.
        —В доме есть подвал. Но мне нужно подобраться поближе, чтобы получить нужный угол для осмотра, — отсюда земля не дает мне заглянуть вниз.
        —Перегруппировываемся, — ответила Кейт и бросила взгляд на часы.
        Семь минут до прихода группы захвата.

* * *
        Когда они вернулись к остальным за амбаром, доктор Виго сказал:
        —Говорят, еще минут двенадцать. Натолкнулись на не очищенную от снега дорогу.
        —В амбаре тело, время смерти около недели назад, — сказала Кейт. — Обнаружены следы других убийств. Шон заметил одного человека наверху; ему нужно подобраться поближе, чтобы заглянуть в подвал. Мы с ним обойдем дом сзади. Ганс и Диллон, вы проберитесь за те деревья у дома и будьте начеку. Как только удостоверимся, что Люси внутри, будем действовать. Ганс, канал все еще открыт?
        —Да, группа захвата слышит все, что мы делаем.
        —Хорошо, держите их в курсе и сообщайте наше месторасположение. И прикройте нас.
        Она быстро поцеловала Диллона в щеку и повернулась к Шону:
        —Ты готов?
        Тот коротко кивнул.
        Они скользнули по краю лесополосы, пока не достигли точки, из которой Роган имел наилучший угол обзора подвала. Рискуя быть замеченными на открытом участке, они без происшествий перебежали метров тридцать до дома и оказались у подвального окошка, почти полностью заваленного снегом. Шон ничего не видел сквозь стекло, но смог направить бинокль вниз.
        Он увидел два тепловых следа. Два? Неужели Миллер спустился в подвал? Одна фигура сидела, вторая лежала. Может, большая сторожевая собака? Нет. Однозначно человек — на тепловом изображении отчетливо видны руки. Стройное тело, свернувшееся калачиком, чтобы согреться. Шон передал бинокль Кейт, та выглядела озадаченной. Он снова просканировал дом — тепловой след на втором этаже не сдвинулся с места.
        —Ганс, в подвале два человека, еще один на втором этаже, — прошептала Кейт в рацию и указала жестом на крыльцо.
        Шон покачал головой, указал на окно и начал осторожно разгребать снег, но очень скоро понял, что окошко слишком маленькое даже для Кейт, не говоря уже о нем самом.
        —Поднимаемся на крыльцо, — прошептала женщина, — я направо, ты налево, ищем вход. Канал не отключать.
        Роган кивнул, вернул бинокль в сумку и вытащил пистолет. Они начали медленно подниматься по задней лестнице.

* * *
        Голова Люси все еще пульсировала от электрического удара, а тело ломило от ушибов и ссадин, которые она получила, пока мучитель тащил ее по снегу и затем вниз по лестнице. По лбу стекали капли крови, а порез на руке был таким глубоким, что несомненно потребует швов.
        Она подняла взгляд на подвальное окошко у потолка на дальней стене. Что-то изменилось — окно словно стало светлее, часть снега исчезла; но она ничего не могла разглядеть за ним, да и взгляд ее все еще был затуманен. Люси подумала, что у нее наверняка сотрясение мозга, но не могла позволить травме мешать ей сейчас. Ей нужен план.
        —Кэролайн, — прошептала она.
        Тишина.
        —Не слушайся его! Пожалуйста, мне нужна твоя помощь. Ты здесь дольше, чем я. Ты должна знать, как выбраться отсюда.
        Блондинка молчала. Угрозы Миллера сработали. Люси умоляла ее, но Кэролайн делала вид, что ничего не слышит.
        —Его зовут Питер Миллер. Он был условно-досрочно выпущен из тюрьмы, где оказался за половые связи с несовершеннолетними. Со своими собственными ученицами. Только две из них решились дать против него показания, и я уверена, что они боялись его. Но они все равно сделали это! Они постояли за себя! И тебе нужно так поступить. Пожалуйста, я не справлюсь с ним в одиночку…
        Кэролайн всхлипнула и прошептала так тихо, что Люси едва могла разобрать ее слова:
        —Я не хочу умирать.
        Люси вздохнула и проглотила слезы.
        —И я не хочу. У него есть пистолет?
        Тишина.
        —Хорошо, давай тогда так. Подползи поближе к обогревателю, чтобы я лучше тебя видела. Кивай или качай головой. Так тебе не придется говорить.
        Спустя минуту девушка переместилась поближе к обогревателю.
        —У него есть пистолет?
        Кэролайн кивнула.
        —Хорошо. Где он? — Ответа не последовало. — Он носит его при себе?
        Блондинка покачала головой.
        Все это казалось Люси дурацкой детской игрой, но она понимала, что значит страх, и понимала, что Кэролайн просто не может избавиться от ужаса, который навевал на нее Миллер и его промывка мозгов.
        —Где он его держит? На кухне?
        Нет.
        —В спальне?
        Кэролайн пожала плечами.
        —Ты видела пистолет где-то еще?
        Да.
        Люси представила себе дом, через который прошла совсем недавно. Безупречная уборка. Чистота и порядок. Кухня, гостиная, лестница — и небольшой шкафчик рядом с входной дверью. Прямо под рукой на тот случай, если кто-то приблизится к дому.
        —В шкафу в коридоре?
        Да.
        —Понятно. Мне нужен этот пистолет.
        Девушка покачала головой, затем подняла два пальца.
        —Два пистолета? Вместе?
        Кэролайн покачала головой и шепнула:
        —Кабинет.
        Люси улыбнулась:
        —Хорошо. Спасибо. Два пистолета — уже выбор. — Если только мы сможем выбраться из этой чертовой клетки. — Тебе ничего не нужно делать, только отвлечь его. Если он придет за нами обеими и мы выйдем за двери, сразу беги.
        Кэролайн затрясла головой.
        —Ты должна. Он побежит за тобой, а я смогу добраться до оружия. Я знаю, как им пользоваться, и не промахнусь. Только так мы сможем положить всему этому конец. Или я могу побежать, а ты тогда завладей оружием. — Эта идея Люси совсем не нравилась. — Ты когда-нибудь держала оружие в руках?
        Нижняя губа Кэролайн задрожала, и она отрицательно покачала головой.
        —Пожалуйста, Кэролайн.
        Внезапно сверху раздались быстрые шаги — кто-то поспешно спускался со второго этажа на первый. Кэролайн всхлипнула и забилась в угол.
        Люси приготовилась к тому, что Миллер вот-вот ворвется в подвал и снова сделает ей больно. Но он не появлялся.
        Наверху царила полная тишина. И она испугала Люси еще больше.

* * *
        Стою у передней двери. Не знаю, как долго я уже здесь стою, но я стою и жду. Я на посту. Защищаю своих женщин от хищников. Я жду. Вслушиваюсь. Мои глаза закрыты, ибо они могут меня обмануть.
        Слушаю.
        СКРИП.
        Кто-то на крыльце.
        Открываю глаза. Небо посерело, мгла и туман опускаются на мою долину, очертания амбара едва видны отсюда. Снег покрывает землю таким ровным, идеальным одеялом, что я вижу любые, даже малейшие несовершенства на его поверхности.
        Вижу глубокий след там, где тащил непослушную самку в ее клетку. Свои собственные следы — сначала из дома в амбар, потом из амбара в дом.
        Осторожно иду в заднюю часть дома. Выглядываю сквозь просвет между штор. Вижу следы на свежем снегу, ведущие от леса к моему дому. Чуть дальше — еще один след. Никого.
        Но я слышу шаги.
        СКРИП.
        Направляю ружье в сторону звука и стреляю через окно.
        Глава 44
        Кейт упала на пол и быстро отползла к дальнему концу крыльца. Шон тихо выругался и упал в снег. Донован рукой показала ему, что всё в порядке, но он понял, что она ранена.
        Так быстро, как только мог, Роган ринулся по снегу за угол дома, прячась за крыльцом, но вместо того, чтобы взбежать вверх по ступенькам, подтянулся на перилах на самом углу и прижался к стене. Заглянув сквозь прорезь между жалюзи, он увидел Миллера, стоящего у задней двери и выглядывающего сквозь шторы в том направлении, куда отползла Кейт.
        Шон согнулся пополам и тихо переместился к передней двери. Осторожно повернул дверную ручку. Заперто.
        Из наушника донесся голос Ганса:
        —Группа захвата будет через пять минут.
        Детектив не рискнул ответить, чтобы Миллер не услышал его. Если удастся проникнуть внутрь и спуститься к Люси до прихода группы захвата, он сможет защитить ее и устроить садисту неприятный сюрприз, если тот спустится в подвал. Но сначала нужно проникнуть внутрь.
        Мужчина переложил пистолет в левую руку, а правой начал осторожно орудовать в замке отмычкой, молясь лишь о том, чтобы с другой стороны дверь не была заперта на задвижку. Спустя мгновение замок издал мягкий щелчок.
        Роган ждал, перекинув пистолет обратно в правую руку, и вслушивался. Никаких звуков. Он представил себе интерьер дома, который успел мельком увидеть сквозь окно. Прихожая не просматривалась от задней двери. Если Миллер все еще там, Шон сможет проникнуть внутрь незамеченным. А если нет…
        —Отвлеките его сзади, — прошептал он в микрофон.
        —Понял, — ответил доктор Виго.
        Спустя мгновение со стороны деревьев, за которыми скрывались Ганс с Диллоном, раздался одинокий выстрел. Из дома сразу же донеслись звуки — Миллер пробежал мимо входной двери и ринулся вверх по лестнице.
        Роган быстро открыл дверь и услышал, как преступник бежит по коридору на втором этаже. Спустя полминуты он выстрелил из окна второго этажа.
        Шон тихо прикрыл дверь.
        —Я в доме, — прошептал он. — Займусь Миллером.
        —Отставить, — раздался в наушнике голос Кейт.
        Детектив не обратил на ее приказ никакого внимания. Люси внизу. Миллер наверху. Шон между ними. Миллер превратился в весьма очевидную цель.
        Роган вжался спиной в стену у подножия лестницы. В доме царила тишина, последние отголоски эха от выстрела из винтовки стихли. Не отрывая спины от стены, Шон начал осторожно подниматься по лестнице, держа пистолет перед собой.
        Лестница уходила полуоборотом влево. Он остановился, заглянул за угол.
        Чисто.
        Шон двинулся дальше, внимательно вслушиваясь в тишину. Внезапно хозяин дома оказался прямо перед ним, в конце коридора. Он увидел Шона в тот самый момент, когда тот крикнул:
        —Миллер, оружие на землю! Стоять!
        Садист нырнул в другой дверной проем, и Шон услышал, как тот спешно сбегает вниз по ступенькам.
        Черт побери! В доме есть еще одна лестница!
        Детектив перепрыгнул через перила, и в следующее мгновение Миллер выстрелил в него из кухни. Увидев, что промахнулся, он рванул к двери.
        К двери в подвал.
        Шон с ходу выпустил в преступника несколько пуль, одна из которых попала ему в руку и заставила выронить винтовку, после чего раненый побежал в том направлении, откуда появился.
        —Миллер ранен, бежит, — бросил Роган в микрофон.
        Он колебался. Броситься за Миллером? Но что, если у того есть еще один вход в подвал? Нельзя оставлять Люси без защиты.
        Шон распахнул дверь и сделал осторожный шаг вниз. Подвал был почти в полной темноте, и лишь сквозь узкие окошки проникал скудный свет.
        —Люси? — позвал он громче, чем собирался.
        Может быть, спасательные операции — часть повседневной жизни его братьев, но не его. Он всегда был мозгом операций, но никак не оперативником.
        Но в этот раз Роган не имел выбора.
        —Шон! О боже, Шон!
        Он закрыл за собой дверь, чтобы сразу же увидеть Миллера, если тот решится спуститься вниз, нашел выключатель и щелкнул им, осветив подвал двумя тусклыми флуоресцентными лампами — одна у входа и вторая прямо посередине потолка.
        Он увидел клетку. И Люси, смотрящую на него сквозь металлические прутья.
        Шон почувствовал, как ярость сжала его грудь так сильно, что он едва не упал, ринувшись вниз по лестнице.
        —Люси! — Роган упал на колени рядом с ней, а женщина протянула руки меж прутьев клетки и обняла его за шею.
        Он поцеловал ее, нежно притягивая к себе одной рукой. Ее щека была коричневой от запекшейся крови, капельки которой застыли у пленницы на лбу и в волосах. На руке Шон заметил глубокий порез; ее свитер был разорван. Его поразило, насколько холодным было ее тело, сотрясаемое конвульсиями нестерпимого холода. Взгляд Рогана упал на ее босые ноги — на них не было обуви. Мужчина быстро снял свои ботинки, стянул носки и протянул их Люси, затем сам надел ботинки.
        —Где Миллер? — спросила она, натягивая носки.
        —Не знаю, куда он скрылся. Я ранил его, но он убежал в заднюю часть дома. Просто так ему не уйти — группа захвата на подходе, а снаружи ждут Диллон, Кейт и Ганс. Но сначала надо вызволить тебя из клетки.
        —Меня и Кэролайн, — сказала Люси и указала жестом в глубь клетки, откуда на Шона смотрела молодая блондинка с огромными голубыми глазами, как две капли воды похожая на Розмари Найлендер, бывшую жену Миллера. — Он тщательно промыл ей мозги, с ней придется нелегко.
        Мистер Роган взглянул на кодовый замок на дверце клетки, затем передал Люси отмычку и спросил:
        —Наручники снять сможешь?
        Она кивнула и принялась за дело; детектив же склонился над кодовым навесным замком, приложил к нему ухо и принялся поворачивать тумблер замка.
        —Шон, что за странный запах?
        —Тсс… — Он должен был сконцентрироваться, чтобы не пропустить щелчок или толчок.
        Один. Роган почувствовал, как одна шестеренка внутри замка встала на свое место, затем отвернулся и прислушался.
        Люси освободилась от наручников и подползла к блондинке.
        —Кэролайн, давай выбираться отсюда. Ты пойдешь с нами, и мы больше не позволим ему причинить тебе боль.
        Наконец Шон почуял запах, смутивший Люси. Он посмотрел вверх по лестнице и увидел клубы дыма, волнами стекающие из-под двери. Затем погас свет, Люси ахнула от неожиданности, а Кэролайн всхлипнула.
        —Шон, тебе нужно выбираться отсюда, иди…
        —Я никуда без тебя не пойду.
        —Пожалуйста… — Кинкейд оставила Кэролайн и погладила его по руке.
        —Люси, я никуда не уйду, — повторил он твердо и поцеловал ее сквозь прутья решетки. — А теперь тихо, мне нужно вслушаться в этот чертов замок.
        Концентрируясь на замке, Шон слышал гул разгоравшегося над их головами пожара.
        Еще щелчок.
        Он угадал вторую цифру. И только занялся третьей, как сверху донеслись звуки беспорядочной стрельбы.
        —Шон, дай мне пистолет, — сказала Люси.
        —На лодыжке, — ответил Роган, не отрываясь от замка.
        Она достала его запасной пистолет, взвела курок и направила на дверь. Детектив понимал, что нельзя торопиться, потому что стоит ему пропустить один щелчок, и придется все начинать сначала. Но шум сверху не давал вслушаться в заветные щелчки замка.
        Люси, не отрывая глаз, следила за дверью, Рогану же пришлось повернуться к двери спиной. Она слышала крики, громкие голоса, затем дверь открылась, и дым лавиной рванулся в подвал. Треск бушующего пожара поверг ее в ужас; она боялась подумать о том, как им теперь выбираться наружу. Люси прицелилась в дверной проем, моля Бога, чтобы за ними пришли спецназовцы или Кейт.
        Но там был Миллер. Он истекал кровью, однако это не помешало ему поднять пистолет, прицелиться и выстрелить одновременно с Люси. Она почувствовала, как что-то ударило ее в лодыжку, но не прекратила нажимать на спусковой крючок, пока не выпустила всю обойму. Миллер немигающим взглядом посмотрел на нее, накренился вперед, рухнул и кубарем скатился с лестницы, застыв на земляном полу. Он был мертв.
        Люси повернулась к Шону, лежащему на земле с раскинутыми руками.
        НЕТ!
        Замок был открыт. Она вырвала его из петель, распахнула дверцу клетки и выкарабкалась наружу.
        —Шон, черт побери, нет, только не это!
        —Я… в порядке… — Его голос был слабым.
        —Куда ты ранен?
        —Жилет… — с трудом выговорил Роган и сел, со сбитым дыханием и потрясенный, но целый и невредимый. Затем притянул к себе Люси и крепко обнял ее.
        Она подобралась к телу Миллера и откинула в сторону его пистолет, хотя сомнений быть не могло — похититель мертв.
        —Нам пора, — раздался резкий крик Шона. — Кэролайн, скорее!
        Девушка не двинулась и лишь продолжала смотреть на них пустыми глазами, полными шока.
        —Она ранена?
        Люси вернулась в клетку и взяла Кэролайн за руку.
        —Надо идти, прямо сейчас!
        Та покачала головой.
        —Он мертв! Я убила его! Пожалуйста… Ведь ты же не хочешь умирать. Я тоже не хочу умирать. Нам нужно выбираться отсюда!
        Блондинка все еще колебалась, и Люси пришлось схватить ее под мышки и волоком вытащить из клетки. Кэролайн плакала от боли, но мисс Кинкейд не останавливалась. Она понимала, что любые движения причиняют женщине боль, но сейчас главное было выбраться из горящего дома.
        —Шон, — спросила Люси, — сможешь нести ее?
        —А ты сама дойдешь?
        —Да, — ответила его подруга, не зная, сможет ли идти самостоятельно. Она провела рукой по лодыжке — кровь. Больно, но, скорее всего, пуля прошла по касательной. — Иди же, она слишком слаба!
        Шон разрывался на части, но в итоге поднял Кэролайн и закинул ее руку себе на шею. Люси заставила себя подняться и попробовала идти, но нога предательски подломилась под ней. Детектив обернулся и посмотрел на нее. В его глазах сквозила паника.
        —Иди же! — крикнула Люси. — Я за тобой.
        Она поползла по полу за Шоном. Тот вскарабкался вверх по лестнице и исчез в дверном проеме. Люси была уже на середине лестницы, когда потолок над ней вдруг резко провис, и она не смогла сдержать крика. Гул пожара был таким громким, что она знала, что ее никто не услышит. Вокруг царил гул, треск горящей и лопающейся древесины. Она закашлялась и ухватилась за перила, с трудом встала на здоровую ногу, выпрямилась и начала прыгать на одной ноге вверх, ступенька за ступенькой, держась за перила.
        Сквозь открытую дверь к ней тянулись длинные языки пламени. Деревянные перила, расшатанные падением Миллера, быстро загорелись. Ступеньки зловеще трещали под нею, и женщина боялась, что в любую секунду может провалиться вниз, обратно в зловещий подвал, чтобы больше уже не выбраться наружу.
        В дверном проеме вновь появился Роган. Он ступил было на верхнюю ступеньку, но лестница зашаталась, едва не обрушившись, и Шон отступил назад.
        —Люси, скорее!
        Она отпустила горящие перила и поползла вверх по шатающимся и раскачивающимся из стороны в сторону ступенькам. Вдруг, когда до вытянутых рук Шона оставались считаные сантиметры, она почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног и как вместо того, чтобы подниматься наверх, она начинает медленно падать вниз.
        Шон схватил ее за запястье в то самое мгновение, когда остатки лестницы, объятые пламенем, рухнули в глубину подвала. Он кашлял, его лицо почернело от сажи, каждая мышца в теле звенела от напряжения и боли, но он вытянул Люси наверх, и они упали на кухонный пол, кашляя и жадно хватая воздух ртом. Жар от разваливавшегося на глазах горящего дома был нестерпимым.
        —Люси, — сумел выговорить Шон и взял ее за руку, ползя по полу заполненной дымом и пламенем кухни.
        Внезапно возникшая словно из ниоткуда черная фигура в маске спецназа схватила Люси под мышки и потянула ее сквозь дым и гарь через весь дом на улицу.
        —Шон, Шон! — кричала женщина не переставая.
        —Он следующий.
        Ее глаза горели от дыма и сажи, она почти ничего не видела, но узнала голос человека в маске. Ной Армстронг. Оставив ее на улице, агент рванулся вверх по ступенькам крыльца и исчез в пламени горящего дома.
        Люси смотрела ему вслед, парализованная страхом, что потеряет Шона, что Ной и сам погибнет, пытаясь спасти его. Миллер наверняка облил дом бензином, и старое, сухое дерево вспыхнуло как спичка.
        Крыша провалилась, и здание, казалось, склонилось набок. Кинкейд не могла унять кашель. Внезапно появившийся Диллон закрыл ей лицо кислородной маской. Она сделала пару вдохов и оттолкнула маску от себя.
        —Люси, ты истекаешь кровью.
        —Я в порядке.
        Диллон обнял ее.
        —Шон…
        —Ной вытащит его. Ты точно в порядке?
        Кинкейд не могла выдавить из себя ни слова. Она не отрываясь смотрела на объятую пламенем дверь. Господи, пожалуйста, прошу тебя!
        Дом продолжал оседать у нее на глазах.
        Шон и Ной так и не появились из огня.
        —Нет! — стонала Люси. — Нет!
        Диллон обнял ее, пытаясь заслонить ее лицо, но она оттолкнула его.
        —Люси…
        Ей было так холодно в подвале. Теперь же, казалось, она сгорает заживо изнутри.
        Ферма превратилась в пылающий ад, в котором не осталось ни одной доски, ни одного предмета, не объятого пламенем. В следующее мгновение дом издал последний стон и рухнул под тяжестью второго этажа, превратившись в груду пылающих обломков.
        У нее перехватило дыхание, и сердце перестало биться. Шон.
        Нет, Господи, прошу тебя, пожалуйста!
        Диллон сжал ее руку.
        —Люси, тебе нужно показаться врачу. Прошу тебя. Ты истекаешь кровью.
        Она молча смотрела на тающий снег, смотрела, как капли крови срываются с ее руки и лба и медленно летят на белую землю. Ей казалось, что и слезы ее превратились в кровь, вечное напоминание об утрате, которую она не могла принять. Люси видела, как все ее надежды на нормальное, счастливое будущее догорают вместе с проклятым домом в огне жестокости судьбы.
        Кейт медленно опустилась рядом с ней на колени. Люси невидящим взглядом смотрела на нее.
        —Почему? — задала она вечный вопрос, на который так и не смогла найти ответа.
        Кейт тоже не знала ответа.
        Диллон обнял их обеих, но Люси ничего не чувствовала, кроме страха за любимого.
        И тут подбежал Ганс:
        —Они выбрались через заднюю дверь!
        Люси смотрела на него и не верила своим ушам, боясь, что ослышалась. Неужели?.. Она ведь сама видела, как обрушился дом.
        —Вы уверены?
        —Как никогда в жизни. Шон и Ной в порядке. Как и девушка, которую вы спасли. Она уже в медицинском вертолете.
        Из-за столба огня и дыма показался Армстронг с двумя спецназовцами по бокам. Он был без маски, с черным от сажи лицом, а рядом с ним, в его маске, шел Роган, направляясь сквозь тающий снег к наспех сооруженной палатке у микроавтобуса группы захвата. Диллон помог Люси подняться на ноги, и она, прихрамывая, пошла навстречу Шону.
        Не обращая внимания ни на кого вокруг, тот подошел к ней и крепко обнял.
        Глава 45
        Люси, прихрамывая, медленно спустилась с лестницы, чуть волоча левую ногу, заключенную в толстую оболочку из бинтов, осторожно придерживаясь за перила забинтованной правой рукой. Швы под бинтами чертовски чесались, но что поделаешь…
        Шон терпеливо ждал ее у подножия лестницы. Он выглядел уставшим, но, если не считать пары синяков, был в полном порядке.
        Люси поцеловала его и улыбнулась; он же погладил подругу по волосам и прильнул к ее губам долгим, нежным и мягким поцелуем.
        —Все уже здесь?
        Детектив кивнул.
        Она склонила голову набок.
        —Ты в порядке?
        Роган едва заметным движением отвел в сторону воротник ее блузки и нахмурился при виде ожога от хлыста Миллера. Люси вздернула руку, чтобы прикрыть красный след, но Шон взял ее руку в свои и поцеловал.
        —Это все моя вина.
        Она покачала головой:
        —Нет, и не нужно…
        —Я должен был пойти в церковь вместе с тобой. Нельзя было оставлять тебя одну.
        Люси нежно коснулась его лица.
        —Мы не знали… Как ты мог об этом знать? Мы все считали, что это Мик Мэллори убил Коди.
        Ее слова не могли смягчить его чувство вины, хотя она и не обвиняла ни его, ни кого другого, кроме Питера Миллера.
        —Я говорила с Кэролайн сегодня утром.
        —Она уже говорит?
        —Немного. Я общалась с ее матерью, которая прилетела из Пенсильвании, чтобы быть с нею. Завтра ее выписывают из больницы. Ей еще через многое предстоит пройти, но Диллон поможет найти хорошего психолога, и, как я ей сказала, главное в том, что она выжила. Она выиграла, потому что выжила, а Питер Миллер — нет. Не знаю, помогло ли это ей, но мне уж точно помогает дожить до конца дня.
        Шон снова поцеловал ее.
        Из коридора послышалось вежливое покашливание Кейт.
        —Ною пора возвращаться в штаб-квартиру с докладом для заместителя генерального прокурора США, а мы все проголодались, если честно.
        Люси и Шон проследовали за Кейт на кухню, где их взгляду предстали все, тем или иным образом поучаствовавшие в деле, нетерпеливо поглядывающие на шведский стол, заказанный Диллоном из любимого ресторана Люси. Эбигейл, Ной, Ганс — все на месте. Обожженная правая рука Армстронга тоже была забинтована.
        Как только все заняли свои места за столом, Диллон прочел простую молитву. Они обедали в тишине, пока Люси не спросила Ноя:
        —Я должна знать, что там на ферме. Сколько?..
        Все понимали, что более конкретного вопроса не требуется.
        —Обнаружили останки двенадцати женщин, — ответил Ной. — Время смерти семи из них — последние полгода. Остальные — еще до его тюремного срока. — Он отпил глоток воды.
        Все снова углубились в молчание, затем Армстронг добавил:
        —Генеральный прокурор собирается предложить Мэллори и Бакли сделку со следствием.
        Люси закрыла глаза, и Шон нашел ее руку под столом и сжал.
        —Этого я и ожидала.
        —Именно туда я сегодня и направляюсь. Пока что мы не раскрываем никаких деталей дела. Думаю, не нужно объяснять вам, как отреагировала бы общественность на новости о том, что два бывших агента ФБР оказались убийцами-мстителями.
        —Половина их поддержала бы, а вторая половина объявила бы злодеями ФБР, — отозвалась Люси. — Я их прекрасно понимаю.
        —Однако Мэллори никогда не выйдет из тюрьмы, — вставила Кейт, — никогда.
        —Они все еще работают над деталями, — сказал Ной, — но пока что план таков: дать Бакли от пятнадцати до пожизненного, а Мэллори — пожизненное без права досрочного освобождения. Мужчина был готов к сотрудничеству с самого начала, а вот Бакли пришлось услышать о том, что произошло с Миллером, прежде чем она сказала своему адвокату, что готова на сделку.
        —А как насчет того, почему именно эти условно-досрочно освобожденные стали мишенями? — спросила Кейт.
        Ной и Ганс обменялись многозначительными взглядами, затем Ганс сказал осторожно:
        —На некоторые вопросы лучше никогда не отвечать.
        —У них наверняка были свои подозрения, — поняла вдруг Люси, — но, судя по всему, доказательств было недостаточно. Или они просто не хотели ничего доказывать.
        —Не зацикливайся на этом, — сказал Ной. — Никаких бесспорных доказательств нет, и ни Мэллори, ни Бакли ничего к своим предыдущим показаниям не добавили.
        —А что будет с ФОМД? — спросила Люси. — Мы делали важное дело.
        —Фонд закроют, — отрезал Ной. — Они обязаны сделать это. Но доктор проследит за тем, чтобы та работа, что вы делали — минус проект по условно-досрочно освобожденным, — продолжилась.
        Кинкейд повернулась к Гансу:
        —Вы действительно поможете?
        —У меня есть друзья в схожих организациях в Техасе. Наш местный полевой офис активно с ними сотрудничает. Как только получим «добро» от Департамента юстиции, все файлы ФОМД отправятся прямиком к ним.
        —Спасибо, — ответила Люси, стараясь не обращать внимания на горько-сладкий привкус этих новостей.
        —Есть еще одно, — сказал Ной. — Я спросил Мэллори, где сейчас коробка сувениров Адама Скотта. Не могу сказать, чтобы он был рад сотрудничеству, но все-таки дал нам ключ от депозитной ячейки. У него была одна просьба — и я с ней согласился, если, конечно, вы не будете возражать.
        —Он не имеет ни малейшего права просить Люси о чем-то, — выпалил Диллон.
        —Он и не просит, но… в общем, Мик хочет, чтобы именно вы, Люси, получили коробку и решили, нужно ли возвращать семьям их вещи.
        —Но зачем?
        —Он сказал, что никогда не хотел причинить никому вреда, — ответил Ганс, — и что именно вы сможете решить, принесут ли эти вещи боль семьям его жертв.
        Люси не знала, как отреагируют выжившие на подобные сувениры. Некоторые точно захотят вернуть свои вещи, другие предпочли бы никогда больше их не видеть.
        —Данные украшения были обнаружены в ходе федерального расследования, — сказал Ной официальным тоном, — и правила Бюро подразумевают возврат всех предметов, не являющихся необходимыми для следствия, семьям жертв. Но вот определение того, какой именно семье принадлежит тот или иной предмет, может оказаться непростой задачей.
        Кинкейд знала, что он не совсем прав. Большинство семей могли быстро определить отсутствующие личные вещи при обнаружении тела. Просто агент давал ей возможность избежать участия в этом процессе.
        Женщина почувствовала на себе взгляды всех присутствующих.
        —Люси, ты ничего не должна делать прямо сейчас. Даже решение принимать сейчас ты абсолютно не обязана, — тихо сказал Шон.
        —Прежде чем я решу, мне нужно взглянуть на содержимое шкатулки, — ответила она.

* * *
        Сразу после обеда Ной отвез Люси в банк.
        —Надеюсь, вы из-за меня не опоздаете, — сказала она.
        Армстронг покачал головой:
        —Не беспокойтесь, не опоздаю.
        Они припарковались позади здания банка. Небо все еще серело, а воздух обжигал холодом. Иногда Люси казалось, что зима никогда не закончится. Она скучала по Сан-Диего, пляжам и теплым январям.
        —Спасибо вам, — сказала Кинкейд.
        —За что? — спросил агент с искренним удивлением в голосе. — Просто небольшое отклонение от маршрута.
        —За прошлую неделю. За то, что спасли мою жизнь… и жизнь Шона.
        Он поднял руки, останавливая ее.
        —Не стоит. Я знаю, что вы сделали. Вы не бросили ту женщину, Кэролайн, вы рисковали своей собственной жизнью ради нее. Давно хотел поговорить с вами об этом. — Он достал конверт из кармана и протянул его Люси.
        Она взяла его и нахмурилась. Обратным адресом значилась национальная штаб-квартира ФБР, но марки на конверте не было.
        —Вы хотите, чтобы я открыла его?
        —Да.
        Люси быстро распечатала конверт и дрожащими пальцами достала листок бумаги.
        Уважаемая мисс Кинкейд!
        Комиссия по найму персонала Федерального бюро расследований рассмотрела ваше заявление и результаты вашего письменного теста. Вы оказались в числе 1% соискателей, получивших высший итоговый балл по результатам письменного теста в вашей группе. Но одни лишь результаты письменных экзаменов не гарантируют переход соискателя на следующий этап процесса приема на работу в ФБР. Для оценки всех соискателей ФБР учитывает широкий спектр разнообразной информации, включая проверки личного характера, результаты тестов и экзаменов, образование и специальные навыки.
        Комиссия по найму персонала выбрала вас для прохождения собеседования, которое является следующим шагом в процессе приема на службу в ФБР. Допуск до личного собеседования не гарантирует предложения соискателю работы в ФБР и не является последним шагом процесса обработки вашего заявления.
        Дата вашего собеседования: вторник, 15 февраля 2011г.
        Место проведения: Национальная штаб-квартира ФБР.
        Время: 10.30 утра.
        Большинство собеседований занимают от сорока пяти минут до одного часа, но мы просим вас выделить дополнительное время. По вашему почтовому адресу отправлена анкета-вопросник, просим подтвердить получение. Анкету необходимо направить нам не позднее семи дней до даты проведения вашего собеседования.
        Примите наши поздравления!
        Люси перечитала письмо дважды.
        —Но… Откуда это у вас?
        —Я спросил Кейт, как у вас дела с заявлением, и она сказала мне, что вы ждете собеседования, однако не хотите просить ее или Ганса о каких-либо одолжениях. Но раз уж меня в этом списке нет, я сделал пару звонков, чтобы узнать, на каком этапе находится ваше заявление. Я не выбивал вам собеседования. Просто сделал так, чтобы оно оказалось наверху стопки, вот и всё.
        Люси порывисто обняла его.
        —Спасибо. — У нее неожиданно выступили слезы. — Это очень важно для меня. Очень. — Она нахмурилась.
        —В чем дело? Надеюсь, вы плачете от радости?
        Кинкейд прижала ладони к глазам, чтобы стереть влагу.
        —Мне кажется, у меня появились некоторые сомнения.
        —И не думайте. Вы умнее большинства агентов, с кем мне довелось учиться в Квантико. У вас есть здравый смысл. И сострадание.
        —Но я поддалась панике…
        —Я ни разу не видел вас в панике. Никто этого не видел, а значит, вы справились со своим страхом. Мы все порой чего-то боимся. ВВС научили меня контролировать свои эмоции, потому что солдаты должны уметь делать это, чтобы выжить. Контролируемый страх делает нас умнее.
        Ной поколебался, затем добавил:
        —Я скептически отнесся к вам при первой встрече. Я знал о вашем прошлом и считал, что вам не место в ФБР. Эбигейл говорила мне не судить о вас, пока мы не познакомимся, но я ничего не мог с собой поделать. Предубеждения и поспешные выводы — бич нашей профессии. Должен признать, вы оказались совсем не такой, как я ожидал, и я вдруг понял, что нам в Бюро нужно больше таких, как вы.
        Люси сделала глубокий вдох, чувствуя прилив радости от теплых слов Ноя, и широко улыбнулась:
        —Спасибо.

* * *
        Спустя десять минут Люси уже была в банке, в небольшой комнатке перед открытой сейфовой ячейкой Мика Мэллори. Там покоилась антикварная оловянная шкатулка, покрытая искусным резным орнаментом, в канавках которого скопилась, казалось, вековая грязь.
        Кинкейд не хотела прикасаться к ней. Она смотрела на нее так долго, что менеджер банка зашел проверить, всё ли в порядке. Люси лишь кивнула, и после того, как он ушел, женщина затаила дыхание и приоткрыла крышку.
        Ювелирные украшения в шкатулке лежали в полном беспорядке, цепочки и жемчужные нитки спутались. Лишь одна маленькая белая коробочка лежала словно отдельно от всего остального.
        Она достала маленькую коробочку и отложила ее в сторону, вдруг осознав, что тяжело дышит. Ничто здесь не причинит ей вреда. Люси увидела свое кольцо — то самое, какое Адам Скотт снял с ее пальца. Она испытала ярость. Впрочем, кольцо было ей не нужно.
        Но что, если б она умерла тогда? Захотели бы родители получить его? О чем бы оно им напоминало — о ее жизни или о смерти? Она не могла принять это решение. И не собиралась принимать его за других.
        Люси уже собиралась вернуть белую коробочку обратно в шкатулку и закрыть ее, собиралась сказать Ною, что Бюро нужно связаться с семьями и спросить, хотят ли они получить данные предметы. Но любопытство оказалось сильнее — нужно узнать, что скрывается в белой коробочке. Скотт считал, что эта вещь важнее других. Особенная. Почему?
        Внутри Люси обнаружила золотой медальон. Она не слишком хорошо разбиралась в ювелирных изделиях, но драгоценность показалась ей не фальшивой.
        Кинкейд достала медальон из коробочки и поднесла к глазам. Он несколько потускнел и требовал чистки, но на его передней панели четко просматривалась гравировка в виде трех букв. МЕП.
        Люси почувствовала, как кровь застыла в ее жилах.
        Она открыла медальон, чтобы проверить свою догадку, хотя и не сомневалась в том, что права.
        Теперь все стало ясно. Хуже того, Мэллори знал, что женщина обязательно узнает этот предмет. Он заставил ее сделать этот невозможный выбор.
        Больше всего Люси хотела повернуть время вспять и никогда не открывать чертову шкатулку.

* * *
        Шон не спросил Люси, зачем ей вдруг потребовалось ехать в Сенат США в понедельник после обеда. Он просто отвез ее туда. И даже не решился возразить, когда она сказала ему, что должна отправиться в здание в одиночку, хотя и позволила ему проводить ее до входа.
        —Пожалуйста, подожди здесь, — попросила Люси, когда они прошли через рамку металлоискателя.
        —Я не сдвинусь с места, пока ты не вернешься. Делай то, что считаешь нужным, но я буду здесь.
        Люси благодарно поцеловала его, развернулась и отправилась к лифтам, опираясь на одиночный костыль.
        Она вошла в просторный офис сенатора Пакстона под удивленный возглас Энн Линкольн, его секретаря:
        —Люси! Что стряслось?
        —Вот такая уж я недотепа, — ответила Люси, отказавшись объяснять, что произошло на прошлой неделе. — У меня назначена встреча с сенатором.
        —Мистер Пакстон все еще в зале заседаний…
        —Он сказал, что поднимется, как только я буду здесь. Можно, я подожду в его кабинете?
        —Минутку, — ответила Энн, — я позвоню ему.
        Люси бросила взгляд на картины на стенах. Сенатор Пакстон подписывает Закон Джесси, мать Джесси у его плеча. Сенатор на митинге по поддержке законодательства в пользу увеличения тюремных сроков для насильников над детьми. Сенатор на похоронах своей дочери, ее портрет на фоне.
        Моника Пакстон была очень похожа на Люси. Кинкейд всегда знала, что похожа на погибшую дочь сенатора, и подозревала, что именно в этом кроется его привязанность к ней и его безграничная помощь на протяжении последних лет.
        Но теперь, быть может, появились новые причины всему этому…
        Энн позвонила по телекому:
        —Джонатан сказал, что ты можешь подождать в его кабинете. Он будет через пару минут.
        —Спасибо.
        Женщина вошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Может быть, она все-таки не годится для службы в ФБР?
        Но тогда она никогда не сможет доказать, что за группой мстителей стоит сам сенатор Пакстон.
        Люси поняла всю картину, стоило ей только увидеть тот медальон. Поняла столь активное участие сенатора в ФОМД. Его тесные взаимоотношения с Фрэн Бакли. Его личное богатство и то, как он им распоряжался.
        Дочь сенатора Пакстона Моника стала первой жертвой Адама Скотта. Не было никакого совпадения в том, что Мэллори желал заполучить ту шкатулку, в которой хранился медальон Моники — подарок отца на шестнадцатилетие. Мик знал, что он хранится в шкатулке Адама Скотта.
        Но все это косвенные улики, а Бакли и Мэллори ни словом не обмолвились о Пакстоне. Если только один из них не расколется (а Люси не сомневалась, что этого не произойдет), участие Пакстона в отмщении останется неподтвержденным слухом.
        Люси все еще беспокоила одна фраза Мэллори, которую он произнес в разговоре с ней на этой неделе.
        Я не сожалею об убийстве Мортона.
        Интересный подбор слов. Ее подсознание сразу же обратило на это внимание, но до этого момента она не понимала важности этой фразы. Мэллори сказал, что убивал от имени других жертв, если не считать Мортона. Нет никаких сомнений в том, что он там был — все улики указывали на это, не говоря уже о его собственных показаниях, — и Ной сказал, что Мик подписал свои показания в отношении всех и каждого, кого он убил. Включая Мортона.
        Но в этом случае он специально оговорился. Специально для нее.
        Я не сожалею об убийстве Мортона.
        Курок спустил не Мэллори. Парня заманили в округ Колумбия лишь для того, чтобы сам сенатор мог убить его.
        Внезапно Люси осознала, что не хочет терять мистера Пакстона. Да, он поступил неправильно, но она не могла бросить это ему в лицо. Не могла сказать никому о том, что чувствовала в сердце. Что он убийца.
        Она даже не могла ненавидеть его за это.
        Люси быстро начеркала пару строк и оставила коробочку на его кресле, затем выбежала через боковую дверь, ведущую напрямую в вестибюль. Она не оглядывалась.
        Сенатор Пакстон шагнул в свой офис:
        —Люси, что за…
        Он услышал щелчок замка боковой двери и нахмурился. Почти уже кинулся за ней, но заметил что-то на своем кресле.
        Не веря своим глазам, мужчина взял в руки маленькую белую коробочку. Не может быть… Он открыл крышку и уставился невидящим взглядом на золотой медальон, едва разбирая его очертания за пеленой слез. Моника…
        Мать Моники умерла от рака еще молодой, и Пакстону пришлось самому растить свою дочь. Ему далеко не все удавалось. Он любил ее больше собственной жизни, но был настолько занят своей карьерой, что никогда не уделял ей достаточного внимания. Не говоря уже о том, что не принимал участия в ее повседневной жизни. Он был удаленным отцом, причем настолько удаленным, что не знал о том, что Моника пересекала сотни миль каждые выходные, чтобы побыть со своим парнем — Адамом Скоттом.
        Он любил ее всем сердцем, но не понимал, насколько она важна для него, пока девушка не исчезла в один ужасный день.
        Многие годы Пакстон считал, что она сбежала, обвинял ее, затем себя. Хотел вернуть ее, чтобы умолять о прощении за все те огромные ошибки, что он совершил как ее отец. Но шесть лет назад сенатор узнал о том, что действительно случилось с его девочкой. Роджер Мортон предоставил эту информацию, вкупе с финансовыми данными, в обмен на снисхождение. Сенатор Пакстон поддержал его сделку со следствием, потому что должен был знать правду.
        Правду о том, что она была мертва все то время, что он искал ее.
        Он открыл медальон. Справа располагалась фотография Моники в день ее шестнадцатилетия. Широкая, светлая улыбка. Слева фотография Моники у него на руках в день ее рождения.
        Пакстон заметил листок бумаги на своем кресле. Поднял, поднес к глазам, тяжело сел, не выпуская из рук медальон Моники, не пытаясь более подавить стон скорби, поднимающийся из его груди.
        Спустя еще несколько минут он открыл сложенный листок записки.
        Это принадлежит вам.
        Глава 46
        Люси расслабилась в первый раз, казалось, за целую вечность. Она свернулась калачиком у камина Шона в четверг утром. Тот тактично спросил, не будет ли она против огня с учетом того, что произошло на ферме всего неделю назад, но это не заставило ее бояться пламени больше, чем события шестилетней давности заставили ее бояться мужчин.
        Роган лег рядом с нею с чашкой горячего кофе в руках. На нем были лишь спортивные штаны, она же закуталась в самую теплую пижаму и одеяло.
        Люси откинула голову назад, подставляя ему свои губы.
        —Избалуешь меня таким очарованием, — прошептала она.
        —Раскусила мой коварный замысел! — признался Шон.
        Она вздохнула:
        —Завтра приезжает Патрик.
        —И?..
        Кинкейд нахмурилась и посмотрела на свой кофе.
        —Люси, не молчи.
        —Он мой брат.
        —Да ну? Он и мой партнер, если что.
        —Вот именно.
        —«Вот именно» что?
        Люси склонилась, поставила кофейную чашку на стол, затем обернулась и устроилась на коленях у Шона. Потом поцеловала его страстно, всеми силами стараясь обнимать и одновременно ласкать его широкую грудь. Он же притянул ее к себе, уверенными движениями поглаживая ее поясницу, затем спину, затем лопатки, затем шею. Она чувствовала, как его руки скользят по ее обнаженной коже, наслаждаясь каждой секундой.
        Едва найдя в себе силы оторваться от него, Люси поцеловала его, покраснев, и произнесла:
        —Вот это.
        Спустя мгновение Шон сообразил, что она имела в виду.
        —Ты боишься признаться своему брату в том, что мы спим вместе?
        —Если честно, то скрыть будет сложновато, особенно если учесть, что и Диллон и Кейт знают, что я провела здесь всю неделю. Просто… я хочу, чтобы теперь все было так, как надо.
        —А я думал, что это я делаю все так, как надо, — сказал Шон со своей самой соблазнительной улыбкой, медленно перемещая ладони вниз под ее пижамой.
        Она подняла глаза к небу, затем рассмеялась на его щекотку.
        —Люси, я люблю твой смех. Смейся больше.
        —Тогда тебе будет не к чему шутить, так ведь?
        —Я понимаю. Ты не хочешь торопить события.
        —Не слишком. Но не могу же я просто переехать к тебе — ведь Патрик, в конце концов, тоже живет здесь! И это лишь одна из причин. Ты пытаешься раскрутить свой новый офис и уже отстаешь на две недели от графика только из-за меня.
        Шон нахмурился:
        —Вовсе не из-за тебя. Если ты хоть на секунду думаешь, что я…
        Люси покачала головой:
        —Нет, я имела в виду совсем другое. Я знаю, насколько важен для тебя ваш семейный бизнес. Понимаю, что ты пытаешься доказать своим братьям, что достоин их и что тебе еще важнее доказать это себе самому. Я понимаю тебя и уважаю твои желания. Мне самой кажется, что я должна постоянно доказывать своей семье, что выросла и способна самостоятельно принимать решения; что я сильнее, чем они думают. Они так давно пытаются защитить и оградить меня, и я люблю их за это, но мне пора заиметь свою собственную жизнь. Это моя жизнь — не Диллона, не Патрика, никого иного. Я должна добиться успеха или потерпеть неудачу в жизни — но только я, я сама, и никто иной!
        —Тебя ждет только успех, — Шон провел пальцами по ее щеке.
        Люси поцеловала его, чувствуя, как ее переполняет его уверенность в ней.
        —А потому давай-ка ты займешься своим бизнесом, а я займусь своим собеседованием. Если все пойдет по плану, я буду в Квантико еще до конца года. Двадцать одна неделя обучения — и…
        —Шшшш… — Он приложил палец к ее губам… — Я понимаю, Люси. И я никуда не денусь. Ты — самое лучшее из всего, что произошло в моей жизни. И благодаря тебе я становлюсь лучше. Я хочу быть с тобой, но понимаю, что нам предстоит пройти вместе несколько этапов. Первое. — Шонн поцеловал ее. — Мы поняли, что нравимся друг другу. — Он улыбнулся. — Второе. — Расстегнул верхнюю пуговицу ее пижамы. — Мы вдруг поняли, что нас влечет друг к другу. — Расстегнул следующую пуговицу. — Очень сильно влечет…
        Его пальцы скользнули по ее обнаженной груди к третьей пуговице.
        —Третье. — Роган расстегнул четвертую, последнюю пуговицу. — Мы хорошо проводим время вместе. У тебя есть своя личная жизнь. У меня — тоже. И эти две жизни вполне совместимы.
        Он нежно поцеловал одну ее грудь, затем вторую. Люси сделала глубокий вдох и задержала дыхание.
        —Четвертое, — сказал Шон с внезапно появившейся в голосе хрипотцой, — мы чрезвычайно совместимы в постели.
        —Но мы не в постели, — прошептала мисс Кинкейд.
        —Верно. Пришло время переходить к пятому этапу.
        —И в чем он заключается?
        —Надо проверить нашу совместимость на диване… — Он улыбнулся и поцеловал ее, Люси же обняла друга и прижалась обнаженной грудью к его груди.
        —Надеюсь, у нас все получится, — шепнула она ему на ухо.
        —Не в первый раз, так во второй, — улыбнулся Шон.
        Он держал ее лицо в ладонях, а Люси смотрела на него, чувствуя тепло нежности, исходящее от него. Ее сердце замерло.
        Неужели это и есть любовь?
        Она не осмеливалась поверить в это. Не сейчас, слишком рано. Но сердце ее приоткрылось, чтобы впустить в себя саму возможность жизни с Шоном.
        —Люси, — прошептал он, — с тобой я согласен пройти столько этапов, сколько потребуется. Нам хорошо вместе. Я это знаю, и ты знаешь. И если какие-то этапы потребуют больше времени, чем другие, меня это вполне устроит. Как я уже сказал, я ни за что не отпущу тебя.
        Люси едва сдержалась, чтобы не расплакаться, потому что всей душой осознала, что Шон — лучшее из всего, что произошло в ее жизни.
        —Я так счастлива, что ты появился в моей жизни… — Она поцеловала его, затем снова и снова; прижалась губами к его губам и улыбнулась. — Ну а теперь, — сказала Люси, откидываясь на диване, — давай проведем наш последний день наедине с пользой. На каком этапе мы остановились, на четвертом?
        Шон покачал головой:
        —Мы можем вернуться к шагу номер четыре, если хочешь убедиться, что мы ничего не упустили. Но мы на пятом этапе. Диван.
        —Ах да, — улыбнулась Люси, снимая пижамную блузку. — Проверка совместимости на диване.
        —Я подозреваю, что мы просто созданы друг для друга на диване. Но все-таки стоит проверить эту теорию, попеременно реализуя этапы четвертый и пятый.
        Роган прижал Люси к себе и поцеловал, не в состоянии остановить свои руки, нежно исследующие ее тело, боясь до конца поверить в то, что в его жизнь вошла столь невероятная женщина. Что она теперь принадлежит ему. Что у них, возможно, впереди очень долгое совместное будущее.
        Шон хотел жить с ней. Люси была пока не уверена в том, что хочет семейную жизнь. Но он надеялся, что со временем сможет убедить Люси Кинкейд в том, что они оба хотят одного и того же.
        И тогда они начнут работать над тем, чтобы жить долго и счастливо…
        notes
        Примечания
        1
        Девиантное поведение — это поведение, отклоняющееся от общепринятых, социально одобряемых, наиболее распространенных и устоявшихся норм в определенных сообществах в определенный период их развития.
        2
        Трасология — криминалистическое учение о следах, оставленных на месте преступления.
        3
        Мой дом — твой дом! (исп.)
        4
        162см.
        5
        Соответственно 51 и 54кг.
        6
        Иезавель — библейский персонаж, жена израильского царя Ахава, дочь сидонского царя Ефваала, от которого унаследовала деспотическое высокомерие и кровожадную жестокость. Впоследствии ее имя стало символом всяческого нечестия.
        7
        Сталкинг (англ. stalking) — нежелательное навязчивое внимание к одному человеку со стороны другого человека.
        8
        Размытые границы между легальными и нелегальными действиями.
        9
        Джон Эдгар Гувер (1895 —1972) — американский государственный деятель, занимавший пост директора Федерального бюро расследований на протяжении почти полувека (1924 —1972).
        10
        М21, М24 — американские армейские снайперские винтовки.
        11
        Стокгольмский синдром — психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать захватчикам или даже отождествлять себя с ними.