Фонарь Диогена Мария Брикер
        Он органически не переносит желтый цвет, терпеть не может, когда женщины пользуются парфюмом и откровенно с ним заигрывают. Он обожает чопорных горничных-англичанок, автомобили «Бентли», блондинок и овсяную кашу. Не так уж много заскоков у старика миллиардера, владельца крупнейшей европейской компании, с которым молодой бизнесмен Никита Верховцев мечтает заключить соглашение о сотрудничестве. Проблема в одном: окончательное решение старичок принимает только после ужина в семейном кругу. Никита предусмотрел все: меню, обстановку… даже горничную переодел в англичанку! Не учел только исчезновения своей любимой жены прямо накануне ужина…
        Брикер Мария
        Фонарь Диогена
        От автора:
        Настоящая история является вымыслом от начала до конца.
        Сходство персонажей с реальными людьми случайно, как и возможное совпадение фамилий и имен героев.
        Что такое любовь? Это - зубная боль в сердце.
Г.Гейне
        Пролог
        Он встал на колени, приподнял девушку за плечи и со всей силой встряхнул: голова ее запрокинулась, рот приоткрылся, обнажив белоснежные зубы. Из уголка ее глаза выкатилась слеза, побежала к виску и исчезла в мокрых светлых волосах.
        - Не плачь!- закричал он, опустил ее обратно на пологий влажный камень, схватил за запястье, прислушиваясь к пульсу,- разозлился, отбросил руку и с размаху ударил девушку по щеке, потом еще раз и еще раз. Он бил и никак не мог остановиться: голова ее от ударов моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы, один глаз закрылся, другой, словно подглядывал за ним, смотрел с упреком - он снова пощупал пульс.- Прости, прости… Все. Все. Все!- зашептал он, тяжело дыша, уложил ее голову ровно, заметил на своей ладони кровь, в панике вытер руку о мох и глубоко вдохнул несколько раз, чтобы избавиться от приторного ощущения дурноты. Отпустило, лишь пальцы рук все еще неприятно немели и не слушались. Он растер ладони, помассировал пальцы, закрыл девушке глаза, смахнул прилипшие прядки волос с ее лица, аккуратно уложил ее руки вдоль тела, сел рядом и долго смотрел на луну, пока она не утонула в темной зелени сосен на противоположном скалистом берегу озера.
        Оставлять девушку одну ему не хотелось, но встало солнце, разлилось по озеру кровавыми кляксами, окрасило пурпуром валуны и скалы, поманило его к себе. Он склонился над девушкой, поцеловал в холодные губы, поднялся, спустился к кромке воды и пошел солнцу навстречу, чтобы ослепнуть и навсегда погрузиться в темноту.
        Глава 1
        Меню для миллиардера
        - Есть в старом парке темный пру-у-у-уд! Там лилии цвету-у-ут…- пел Никита Андреевич Верховцев, строя рожи своему отражению в антикварной серебряной вазе на столе.
        Собирать старинные вазы было его страстью, но супруга Лиля обожала совать в бесценные раритеты всякую дрянь, например цветы лилейника. Розовые и оранжевые букеты стояли практически во всех комнатах, дом пропах лилейником. Никите даже стало казаться, что он сам провонял цветочным запахом насквозь. Верховцева это раздражало, но замечаний жене он не делал: себе дороже с ней связываться, характер у жены был не сахарный, поэтому он просто с нетерпением ожидал, когда лилейник в саду отцветет.
        Отражение в вазе поморщилось, почесало нос, сменило мину с недовольной на умиротворенную.
        - Все люди как люди, а я красив, как статуя Давида,- иронично заключил Никита Андреевич и провел рукой по темно-русому ежику волос.
        Молодец стилист! Верховцев уже месяц как кардинально поменял имидж, но каждый раз поражался, разглядывая себя, нового, в зеркале: короткие волосы, гладковыбритые щеки, легкий загар, стильный костюм… Удачно, очень удачно все получилось. Деловой партнер, итальянец, старый пердун, ради которого, собственно, и произошло это преображение, был консервативен, как православная церковь. Поэтому Верховцев, поддавшись на уговоры лучшего друга и советчика Илюши Шахновского, решился на подобную авантюру. Выхода не было - желанная миллионная сделка из-за любого пустяка могла сорваться. Судя по досье, будущий иностранный партнер являлся не просто образцом консерватизма, но вдобавок имел еще и репутацию сноба и капризного самодура. К тому же намедни Никите Андреевичу тридцать девять лет стукнуло, не мальчик уже - шляться в рваных джинсах, косухе и с косичкой на голове, как образно выражалась жена Лиля, дергая его за волосы, собранные в хвост. Результат работы стилиста превзошел все ожидания, Верховцев остался доволен донельзя. Одно огорчало: супруге прошлый имидж Никиты нравился больше, в особенности когда он
усаживался на свой любимый «Харлей Деэвидсон». Были времена, когда Верховцев выезжал на своем железном коне практически каждую ночь, регулярно. На байк Лилечка и попалась, как рыбка на крючок с аппетитной наживкой, а затем он добил ее окончательно золотым «Порше» и «казаками» из кожи аллигатора. Никита всегда знал, как произвести на девушку впечатление.
        Они познакомились на Воробьевых горах. Ночь пропахла марихуаной и пивом. Палатки фаст-фуда и фонари пачкали электрическими бликами асфальт. Из ближайшего ресторана неслась тошнотворная попсовая музыка. Першило в горле от сумасшедшей гонки по пыльным улицам Москвы и недавно выкуренного косяка. Хотелось спать.
        Она подъехала на байке с дикими розовыми чехлами из крашеной австралийской овцы на сиденье и бензобаке, в розовом облегающем кожаном комбинезоне и «казаках» цвета «пинк», даже шлем у нее был розовый,- и спать Верховцеву резко расхотелось. Никита с удивлением вытаращился на конфетно-гламурную новенькую, не стошнило его только потому, что из-под шлема вырывалась темная грива блестящих вьющихся волос. Когда девушка сняла шлем и он утонул в синеве ее глаз, то понял, что пропал. А она увязла в его болотных очах и тоже пропала - так Верховцеву, во всяком случае, показалось. Увязла, но вида не подала и принялась целоваться с псевдобайкером Сашей, смазливым мажорчиком, неспособным развить скорость больше ста километров в час. С ним Лилечка, собственно, и прикатила. Именно Саша, как выяснилось позже, подарил ей эти блевотные чехлы и розовый шлем для байка. Довольно щедрый подарок, если учесть, что сам мотоцикл принадлежал его сестре и Саша одолжил Лиле машину на время. Сестра пребывала на отдыхе в Ницце, к байку была равнодушна, но из-за вредности натуры сидела на нем, как собака на сене,- Саша просто
воспользовался ее отсутствием. Нормальная ситуация, но зачем же чехлы дарить, зная наперед, что Лиле, которая вовсе не принадлежала к кругу золотой молодежи, подрабатывала иногда, без особой одержимости, съемками в рекламе, училась в институте, жила с матерью в хрущевке и не имела возможности обзавестись дорогим средством передвижения на двух колесах, они без надобности окажутся, как только байк вернется к законной владелице? Придурок, в общем, этот Саша. Верховцева и по сей день идиотский подарок бывшего бойфренда жены бесил, а Лиля, напротив, всегда хохотала, вспоминая о дивном презенте. В общем, решил Сашенька в тот вечер понтануться, свою крутизну даме сердца показать и заодно утереть всем носы, дескать, вот какая у него офигительная телка в наличии имеется! Дурак. Возможно, где-то на модном курорте или в пафосном клубе Саша производил впечатление, но в окружении хмурых серьезных ребяток, смыслом жизни которых были ветер и скорость, смотрелся он доходягой и сопляком - не помогла даже навороченная «Хонда» и родная кожанка от «Дайнеза».
        Никита не имел привычки отбивать чужих женщин, но, взглянув в тот вечер Лиле в глаза, понял, что имеет полное право отодвинуть мальчонку в сторону. Он легко убрал его с дороги. Пришлось, правда, впоследствии чинить ребра и вправлять челюсть - вонючее сыкло был неспособен вести мужской разговор один на один, приехал на разборки в компании таких же, как и он, прощелыг. Был бы Саша один, Верховцев от него мокрое место оставил бы, а так только зубы ему проредил, так что теперь бывший бойфренд Лили носит во рту дорогую металлокерамику и на тусовках обходит Верховцева за километр. Дружкам Саши тоже не поздоровилось, кое-кому пришлось после беседы лечить печень, зашивать лицо и чинить нос - пять лет занятий боксом сослужили Никите хорошую службу. Через несколько месяцев синеглазая красавица Лиля, девятнадцатилетняя студентка третьего курса педагогического института, стала женой тридцатидвухлетнего бизнесмена Никиты Андреевича Верховцева.
        Увлечение байкерством давно осталось в прошлом. Он никогда и не пропагандировал подобный образ жизни, просто стресс снимал после напряженного рабочего дня в офисе. Собственный бизнес выматывал, нужна была разрядка. Так и болтался - то в спортклуб, грушу «потрясти» и пар выпустить, то на байке носился, чтобы хлебнуть свежего воздуха и адреналин в кровь закачать. Но стремительно развивающийся бизнес отнимал все больше сил и времени, и «Харлей Дэвидсон» все реже выезжал из гаража. Спортзал с любимой грушей сменился теннисным кортом, гольфовыми полями и бильярдными залами, где за игрой по ходу дела решались бизнес-вопросы. Лиля тоже недолго «болела» ездой на мотоцикле: когда Верховцев пересадил жену на «Порше», интерес ее к данному виду спорта тут же угас, и Лиля с азартом принялась ловить адреналин, гоняя по Москве в более комфортных условиях, а не как «полуфабрикат». И в целом страсть к экстриму будоражила ее молодую кровь недолго. Были попытки заняться альпинизмом, был этап обучения вождению самолета; спуск на байдарках по горной реке, поход с тургруппой в тайгу, но Лиля быстро ко всему подобному
остывала. Беременность отрезвила ее и вовсе, жена присмирела. К сожалению, ребенка сохранить не удалось. Жена решила, что виноваты врачи, которые не учли возможных рисков, переключилась на нетрадиционную медицину и теперь активно посещала бабок и прочих знахарок. Верховцев не вмешивался, молча терпел очередной заскок жены. Одно радовало, что «добрая» ведунья, которая наплела Лиле, что лилейник - это ее оберег и нужно всегда держать его при себе, чтобы роды состоялись, не порекомендовала жене лилии, иначе он нашел бы эту знахарку и лично придушил. Запах лилий ассоциировался у Верховцева с дорогим общественным туалетом, а свой дом Никита Андреевич превращать в заведение такого рода отнюдь не желал.
        По начищенному до блеска паркету прошлепал дворецкий в ливрее и лаковых штиблетах.
        - Ваша овсянка, сэр!- протянул он, поставил перед Верховцевым тарелку с кашей и поклонился.
        - Как идиот выглядишь,- поморщился Никита Андреевич и резко отодвинул тарелку от себя.
        - А по-моему, я выгляжу восхитительно,- гоготнул дворецкий, присел рядом за длинный стол, стянул белые перчатки, бросил их на скатерть.
        - Да уж, Илюша,- усмехнулся Верховцев.- Ты свою восхитительную рожу видел? У тебя же на физиономии нарисована классовая ненависть ко всем капиталистам, вместе взятым. Я тебя прошу, смени выражение лица с пролетарского на услужливо-интеллигентное. Иначе все дело завалишь.
        - Это у меня-то пролетарское лицо?- возмутился дворецкий.- А в глаз не хотите, голубчик Никита Андреевич, получить? Забыли, милейший, кем был мой прадед? Он же был в натуре аристократ!
        - Знаю, Шахновский, знаю. Твоя разлюбезная бабушка мне весь мозг в свое время пропарила, рассказывая историю твоего происхождения. И я в курсе, что прадед твой был купцом первой гильдии и имел в Чернигове ателье и магазин готового платья. Это его ты аристократом называешь? Или своего деда, который бежал из Чернигова в Москву с любимой женщиной, нищей институткой, не пожелав исполнить волю отца и жениться на дочери бакалейщика? С какого это перепугу твои предки вдруг аристократами стали? Может, я просто не в курсе? Твоя милейшая бабушка в молодости с кем-то согрешила?
        - Не оскверняй святыню!- пафосно заявил Шахновский, тряхнув длинными смоляными кудрями и поправив съехавшие с носа очки.- Моя бабушка хранила верность деду до гробовой доски. Жаль, что дочка пошла не в нее. Прикинь, моя драгоценная маман снова выскочила замуж.
        - Опять? В третий раз?- вскинул брови Верховцев.
        - В четвертый,- печально уточнил Шахновский. Верховцев сочувственно посмотрел на друга детства и вздохнул.
        Мать Шахновского, Софья Павловна, женщина необыкновенной красоты и изящества, талантливая и довольно известная в узких кругах художница, несмотря на строгое традиционное воспитание, не отличалась постоянством, но причина смены партнеров была далеко не в ее ветрености, а в самой сущности ее творческой, чувственной натуры. Софья Павловна не могла не любить, без любви она чахла и засыхала, как цветок без воды. Мужчины вдохновляли ее и окрыляли. В каждый новый роман она бросалась, как в омут, с головой, каждого нового мужчину она искренне любила и отдавалась страсти без остатка. Когда ресурс ее чувств иссякал, Софья Павловна воспламенялась вновь, но уже по отношению к новому объекту. Как это ни парадоксально, но «бывшие» оставались навсегда преданы матери Ильи и продолжали ее опекать и боготворить совершенно безвозмездно, даже после разрыва близких с нею отношений. Нужды Софья Павловна никогда не знала, выглядела безупречно и немного стеснялась повзрослевшего сына, который напоминал ей о возрасте. К слову, разница в возрасте у сына с матерью была невелика, так как впервые Софья Павловна, тогда еще
Сонечка, воспламенилась в возрасте шестнадцати с половиной лет. Пожалуй, это был единственный случай, когда Сонечкину жертвенную любовь не оценили по достоинству. «Ромео» исчез с горизонта сразу, как только узнал, в каком положении оказалась его юная пассия.
        Бабуля Шахновского, выслушав сбивчивый Сонечкин рассказ о несчастной любви и предательстве, прерываемый слезами и тесным общением с унитазом, махнула рюмку валерьянки и приняла волевое решение: плод греховной любви оставить на белом свете, а Сонечку быстренько выдать замуж за приличного человека. Кандидат в мужья нашелся сразу: сын друзей семьи, подающий надежды конструктор одного закрытого НИИ. В Сонечку он давно и безнадежно был влюблен и на брак согласился мгновенно, не смутило его даже то обстоятельство, что невеста уже пребывает в интересном положении. Осталось правильно расставить акценты и обрисовать радужные перспективы этого брака родителям жениха. Бабуля справилась с задачей мастерски, подкрепив сделку обещанием разменять свое четырехкомнатное родовое гнездо в центре столицы на два гнезда поменьше и подарить молодым на свадьбу двухкомнатную квартиру. Родители конструктора упорствовать не стали и сынулю благословили, к тому же мать жениха, женщина здравомыслящая и практичная, прекрасно отдавала себе отчет, что другая возможность пристроить свое чадо вряд ли когда-либо ей представится.
Аркаша Шахновский, так звали жениха, красотой не блистал: это был нескладный молчаливый юноша двадцати семи лет с большим носом, заметной сутулостью и неизлечимым комплексом неполноценности. «Зато образованный и интеллигентный! Вы станете отличной парой»,- рявкнула Сонечкина мама на робкое возражение дочери.
        Юная невеста рыдала в подушку ровно неделю, но спорить с родительницей не посмела: в ее положении выбирать не приходилось. Обмен провернули мгновенно, и, заручившись в местном райисполкоме бумагой, разрешающей брак «в исключительных случаях», молодые поспешно расписались. Как это ни парадоксально, но семейная жизнь с тихим интеллигентным Аркадием оказалась вовсе не такой ужасной, как представляла себе Сонечка, шагая в загс, словно на эшафот. Шахновский затопил супругу своей нежностью, предугадывая каждое ее желание, помогал по дому, всячески заботился о ней, опекал, называл ангелом и своей путеводной звездой: сразу после брака карьера молодого конструктора резко пошла в гору. Возможно, молодая красавица-жена вдохнула в него уверенность в своих силах, возможно, это было просто стечением обстоятельств, но Сонечке было приятно, что Аркадий считает именно ее виновницей своих успехов. Некрасивость Шахновского быстро перестала Сонечку смущать, она привязалась к мужу душой, прониклась ролью жены и с азартом принялась обустраивать семейное гнездо.
        Вскоре на свет появился Илюша. Рождение малыша - это испытание на прочность многих семей, и молодая чета Шахновских экзамен не прошла. Аркадий был хорошим отцом, относился к сыну как к родному, менял ему пеленки, стирал подгузники, вставал по ночам, по утрам носился на молочную кухню, но Сонечка плохо справлялась с ролью матери. Она то устраивала истерики, то впадала в меланхолию, ходила по дому некой тенью в халате, непричесанная, бледная, и причитала, что жизнь ее кончена, твердила о своем одиночестве. Обычная послеродовая депрессия, о которой в то время никто понятия не имел. Аркадий тихо бесился, жена начала его раздражать, ему казалось, что Соня не уделяет должного внимания малышу, он возмущался, что она мало целует и ласкает его, недостаточно долго с ним разговаривает, не берет к себе в постель ночью, когда малыш просыпается,- ведь именно в этом, по его мнению, и заключается материнская любовь. Раздражало мужа и то, что Сонечка стремилась при любом удобном случае улизнуть из дома, а потом с радостью рассказывала ему о своих посиделках с подругами, о походе в кино или в магазин.
        Карьера Аркадия продолжала набирать обороты, работа отнимала у него массу сил, накапливалась усталость, запаса его нежности хватало теперь только на сына. Сонечка терпеливо сносила упреки мужа, чувствуя свою вину, но общее равнодушие и вялость пережить не смогла: взяла в охапку ребенка и сбежала к матери, в душе лелея надежду, что Аркадий, ощутив свою потерю, осознает ошибки и падет на колени, умоляя ее о прощении. Шахновский действительно явился за ней в тот же вечер и попытался беглянку вернуть, но вел себя совсем не так, как воображала Сонечка. Аркадий с порога заявил, что она поступила эгоистично и легкомысленно, и принялся напирать на то, что ребенку нужен отец, поэтому она обязана выкинуть дурь из головы, собрать чемодан и идти домой. Это окончательно разрушило их брак. Упреки мужа неожиданно возымели обратный эффект: если, убегая из дома, Сонечка мучилась угрызениями совести, то после общения с Шахновским от ее чувства вины не осталось и следа. Сонечка испытала облегчение и выставила мужа за дверь - даже ради малыша она не готова была жить с человеком, который не способен видеть в ней
женщину!
        Много лет спустя Шахновский признался, что всю жизнь жалел о том, что не сказал в тот вечер, как сильно он ее любит. Сдержался - именно потому, что смертельно боялся прослыть в глазах жены слабаком и потерять ее, решил пойти другим путем и вернуть Сонечку, взывая к ее материнскому чувству долга.
        Развелись они мирно, на квартиру Аркадий претендовать не стал, от ребенка не отказался, регулярно с сыном общался, принимал участие в его воспитании и исправно выплачивал алименты. Сонечка не возражала, тем более что ей самой воспитанием сына заниматься было недосуг. Она быстро окрепла и расцвела под маминым крылышком и с головой ушла в творчество. Сонечка с детства занималась живописью и мечтала стать знаменитой художницей. Все заботы об Илье взяла на себя бабушка, а дочь отпустила «на волю», чтобы та смогла наладить личную жизнь и реализовать свой талант, ибо бабуля верила, что Соню ждет большое будущее. Сонечка перебралась на другую квартиру, где прежде они жили с Аркадием, сына навещала лишь изредка. Илья не обижался, на Софью Павловну сердиться было невозможно - разве можно злиться всерьез на фею? Каждый ее приезд был волшебным праздником, чудом, сказкой - она умела удивлять, радовать, любить, согревать своим магическим телом и зачаровывать. Даже Верховцев в свое время не избежал ее чар. Будучи в возрасте пятнадцати лет, он впервые увидел эту обворожительную женщину, приехав погостить к Илье
на дачу, и потерял голову от любви.
        Предшествовала этому приглашению довольно странная история. В школу, где учился Никита Верховцев, Шахновский перешел в середине седьмого класса. Перевела Илью бабушка, устав прикладывать свинцовые примочки к лицу Илюши и заказывать для внука у окулиста новые очки. Но перевод не помог. Было нечто в худосочном очкарике-интеллигенте Шахновском такое, что вызывало раздражение у школьной шпаны и прочих хулиганов. В новой школе Илюшу продолжили бить с неменьшим азартом, и первым, кто разбил ему очередные очки, был как раз Никита Верховцев - главный двоечник, второгодник и, естественно, хулиган. Неизвестно, сколько еще пар очков разбили бы Шахновскому, если бы Илюша однажды не предложил Никите сделку. Близился конец седьмого класса, Верховцеву грозило исключение из школы —или вновь второй год. Шахновский пообещал, что поможет Никите с домашними заданиями и контрольными, а Верховцев в ответ перестанет его бить и замолвит за него словечко перед прочими обидчиками. Первая мысль, родившаяся в голове у Никиты,- Шахновского сровнять с землей, слишком жалким показалось ему предложение очкарика: трус, слюнтяй,
проныра - такие вообще жить не должны, но он почему-то согласился. Через месяц с лица Ильи Шахновского исчезли синяки, а из дневника отъявленного двоечника Никиты Верховцева - плохие отметки. Самым странным в этой истории было то, что хитрый Илюша не сделал за своего «телохранителя» ни одного домашнего задания и не написал ни одной контрольной работы! Каким-то непостижимым образом Илья ненавязчиво подтянул Никиту по всем предметам и вдолбил в его мозги столько знаний, сколько не смог вбить в его вечно сопротивляющуюся голову ни один учитель за восемь лет учебы. Четверть Верховцев закончил без двоек, а тройки, выстроенные в его дневнике, были проставлены скорее по инерции - за его прошлые ошибки. Оценки за годовые контрольные, написанные, по мнению Шахновского, без единой ошибки, были намеренно занижены. Отметки за домашние задания, четверки и пятерки, в журнале не выставили, и они не пошли в счет четвертных. Учителя как сговорились! Верховцев немного позлился, но все равно он был доволен результатами: из школы его не выгнали и в другой класс перевели.
        Илья же, напротив, дико расстроился и даже спал с лица. Верховцев принялся его утешать, но Шахновский, вдруг стряхнув с себя печаль и схватив дневник Никиты, потащился с ним к директору школы и заявил ему о дискриминации и о травле преподавателями ученика Верховцева. Директор пришел в ярость. Пригрозил Илье исключением из школы и комсомола за наглую клевету, товарищеским судом и строгим выговором, но Шахновский оставался невозмутимым и настаивал на пересмотре оценок Никиты на объективные. Верховцев тем временем, сидя под дверью кабинета директора и с ужасом ожидая развязки, краснел, бледнел, потел и мысленно намыливал веревку, мечтая Илюшу придушить, а затем удавиться самому. Никак не ожидал он от трусливого очкарика подобной идиотской выходки и, главное, ни о чем таком его не просил! В то же время Никита с удивлением отметил, что впервые он чувствует уважение к Илье: сам бы он никогда не решился на подобный шаг. Не решился, потому что давно простился с иллюзиями и предвидел, что ничем хорошим подобная глупость не обернется. Закончилось все еще хуже, чем можно было себе представить. Директор,
сволочь поганая, вдруг пошел на компромисс. Когда он его озвучил, у Никиты волосы зашевелились на макушке и захотелось придушить Шахновского еще сильнее. Директор елейным голоском потребовал, чтобы Никита сдал по всем предметам экзамены в его присутствии! Это был первый нокаут. Условие дополнилось нокаутом номер два: если Верховцев получает оценку ниже той, что выставлена в табеле, то Шахновского исключают из комсомола за недостойное поведение. С подобной пометкой в личном деле о поступлении в институт Илье можно было даже не мечтать.
        Шахновский вышел из кабинета директора на удивление спокойным и молча посмотрел Никите в глаза - взгляд его Верховцев помнил до сих пор. В нем не было вины, страха или просьбы о помощи, лишь твердая уверенность в собственной правоте и в их будущей победе. В душе у Никиты что-то перевернулось, и в сердце загорелся огонь революционного борца. Илья верил в него так, как не верила родная мать,- и он не может подвести друга! Раз уж так получилось, что они оказались связаны морским узлом, порвать который невозможно, то нужно развязать его любой ценой, даже приложив невероятные усилия. Усилия потребовались на самом деле колоссальные. Переэкзаменовка длилась весь июнь, и весь этот славный летний месяц они провели в комнате Ильи, обложившись учебниками и тетрадями. Учителя мучили Никиту, как фашисты - попавшего в плен партизана, но он стоял насмерть, отвечал на вопросы уверенно и без запинки, легко решал задачи и примеры, выдавал формулы и теоремы, называл исторические даты, повторял наизусть таблицу Менделеева, писал практически без ошибок диктанты и цитировал стихи. Шахновский оказался отличным
педагогом, да и повторное обучение в седьмом классе тоже сыграло свою роль - Илья помог Никите воскресить в памяти все полученные им за два года знания.
        Когда все закончилось, Илюша Шахновский впервые в жизни напугал бабушку, явившись домой в состоянии тяжкого алкогольного опьянения. Собственно, домой Шахновский не сам пришел: Никита его принес, ибо передвигаться самостоятельно сын славного народа был не в состоянии. Напился Илюша не с радости, а с горя. Несмотря на все мучения и отличные ответы Никиты, победить тупую неповоротливую машину совкового образования у них не получилось - все оценки в дневнике Верховцева остались прежними. Учителя не пожелали признать свои ошибки. Директор принял сторону педагогов, лишь одну поблажку сделал: довольный собой, снисходительно похлопал Шахновского по плечу и пообещал из комсомола его не исключать. Однако Илья милостыню от директора не принял и заявил бабушке, что собирается по собственному желанию выйти из рядов ВЛКСМ, потому что больше не верит в идеалы коммунизма и светлое будущее. Бабушка на подобный финт внучкб отреагировала стойко: в обморок не упала, лишь побелела, как мел. Мировая бабушка была у Ильи, она с самого начала знала, чем дело закончится, но внука поддерживала во всем. Поддерживала, хотя
Верховцев чувствовал, что она побаивается их товарищества и особой симпатии к нему не испытывает. Слишком разными они были - интеллигент Илья и он, грубый нечесаный громила из бедной семьи, в поношенных штанах и стоптанных ботинках. Но в тот день, как ни странно, ее отношение к Никите вдруг резко изменилось, она приняла его и одобрила его дружбу с внуком. Никита впоследствии пытался анализировать этот факт и предположил, что, возможно, бабушка Шахновского почувствовала в Никите своего, потому что опасные заявления Ильи о его разочаровании в идеалах коммунизма были восприняты Верховцевым без всякого столбняка и проявлений первобытного страха, а с достойным пониманием сути вещей.
        Никита помог бабушке Ильи привести внучкб в чувство под холодным душем, уложил его в постель, и затем они вдвоем спокойно отправились пить чай с вишневым вареньем, словно ничего не случилось. Когда пришло время прощаться, бабушка Ильи пригласила Верховцева погостить на их даче - это была не ответная любезность с ее стороны, а выражение искренней признательности хулигану. Никита, поборов неловкость, согласился: дачи у него не было, париться в душной Москве, обнищавшей летом на ровесников, не хотелось, и последним веским и довольно противоестественным для Никиты аргументом в пользу его согласия стало то, что Никита не мог оставить Шахновского одного: почувствовал какую-то непонятную ответственность за его судьбу. Морской узел, которым связал их директор школы, а может быть, и не директор вовсе, а сам Илюша Шахновский или что-то другое, необъяснимое, принятое называть словом «дружба»,- порвать этот узел им так и не удалось.
        То лето просто душило жарой. Солнце выпаривало канавки, сушило траву, розовые кусты и зачатые прохладной весной плоды ароматной антоновки и белого налива. На кустах потели ягоды красной смородины и крыжовника, осыпалась на землю спелая малина, горчили огурцы - от недостатка влаги. Спасение от зноя можно было найти лишь на уютной веранде и на пляже, рядом с озером, но юное сердце Никиты полыхало огнем даже в тени. Это был редкий случай, когда Софья Павловна целиком и полностью посвятила себя воспитанию сына. Она только что вернулась из Крыма, куда ездила на пленэр, загорелая, свежая, воздушная. В Крыму она оставила очередного поклонника, наслаждалась обретенной свободой и всю свою нежность отдавала сыну. Илья заботу матери воспринимал с раздражением, он впервые ощутил себя взрослым и боялся прослыть маменькиным сынком в глазах своего друга. Никита же тихо бесился: он все бы отдал лишь за легкое прикосновение руки этой необыкновенной женщины, а этот убогий очкарик выпендривается еще! От смерти Илью спасло лишь то смягчающее обстоятельство, что он являлся сыном богини. Сейчас Никите смешно было
вспоминать ту сумасшедшую, стыдную даже любовь к взрослой женщине, но тогда… тогда он думал, что умрет, потому что надежды на взаимность у него не было.
        - Слушай, Никит,- прервал поток его воспоминаний Шахновский,- а может, мне твоим садовником обрядиться?
        - Ага, и ты будешь вертеться рядом с праздничным столом в робе, с садовыми ножницами и лопатой. Очень оригинально!
        - У всех богатеньких свои причуды,- хохотнул Илья.- У твоего партнера, например, страсть к длинноногим блондинкам с большими сиськами, автомобилям «Бентли», чопорным горничным-англичанкам и овсяной каше.
        - Тоже мне причуда! Назови мне хоть одного мужчину, который не любит длинноногих блондинок.
        - Никита Верховцев!- торжественно провозгласил Илья.
        - С чего это ты взял?- усмехнулся Никита.
        - Методом «дюдюктивного» анализа вычислил. Жена у тебя брюнетка, горничная - шатенка, секретарша…
        - У меня две секретарши, одна из них - блондинка,- опроверг версию Верховцев.
        - Да, но твоя блондинка, извиняюсь, плоская, как селедка, и ноги у нее совсем не от ушей растут.
        - Зато она умная и исполнительная, при чем тут вообще грудь и ноги? Для секретарши это не главное!- возмутился Никита, потеряв нить разговора.
        - О чем и речь: если бы ты любил длинноногих блондинок…
        - Ну все, хватит, сдаюсь,- поднял руки Верховцев,- равнодушен я к длинноногим блондинкам, но все равно, страсть к белобрысым цыпочкам не есть патология.
        - Вот и не дергайся! Нормально все будет. У нас все козыри на руках. У твоих конкурентов, которым старикан дал от ворот поворот после званого семейного ужина, таковых не было. Тот, кто предупрежден,- вооружен. Теперь мы знаем, что нельзя подавать на стол охлажденное красное вино. Впрочем, об этом всем культурным людям известно. Знаем, что наш итальянец органически не переносит желтый цвет. Терпеть не может, когда женщины пользуются парфюмом, пытаются с ним откровенно заигрывать и рассказывают пошлые анекдоты. Не выносит, когда за столом обсуждают деловые вопросы, ведут разговоры о политике и медицине…
        - Профессор Преображенский, блин,- вставил свое слово Никита.
        - Согласись, это еще не самое страшное,- усмехнулся Илья.- И последнее: старикан ненавидит фальшь и натянутость в семейных отношениях. Собственно, именно этим обусловлено его желание отобедать в кругу семьи своего будущего партнера. Короче, не парься, волноваться не о чем. Жена у тебя красавица и умница, жаль, что не блондинка, но зато высокая и с большими сиськами.
        - Эй, полегче!- притворно возмутился Верховцев, но лицо стало довольным, как у кота, которого накормили сметаной.
        Своей женой Никита Андреевич Верховцев гордился так же, как и бесценной антикварной вазой XIV века, и обожал слушать комплименты в адрес обеих. Жаль, что вазу продемонстрировать старикану-миллиардеру было нельзя - к несчастью, это произведение искусства украшал желтый орнамент. Но зато Лиля совершенно точно не оставит старика равнодушным, Илья прав. Ее пленительная красота не может его не заворожить и не очаровать. «Дикарка» - так ласково называл ее Верховцев в постели, и Лилечка откликалась на комплимент, вонзая коготки в его плечи и спину. Ее сочные губы пахли грейпфрутом и немного горчили на вкус, шелковистая кожа отдавала миндалем. Никита млел: сладкое он с детства терпеть не мог. После секса Лиля, как кошка, вытянувшись на шелковых простынях, щурясь и мурлыкая, любила перебирать пальцами его волосы и прорисовывать прохладным пальчиком контуры его лица и губ. Ради этой радости можно было стерпеть все, даже вонючие охапки лилейника.
        - Глашку стилист скоро обстругает под заправскую англичанку, остались последние штрихи,- снова встрял в ход его мыслей Шахновский.- Отличная тетка, раньше на «Мосфильме» работала гримером.
        - А если старикан с Глафирой заговорит?- засомневался Верховцев.
        - С какой радости закоренелый сноб станет с горничной беседовать? Хорошая горничная должна быть нема как рыба. Ну а если вдруг заговорит, то Глафира языком владеет в совершенстве. Она три курса иняза закончила. Странно, что ты об этом не знаешь.
        - Странно, что об этом знаешь ты,- не остался в долгу Верховцев.
        - Ну… работа у меня такая - все знать,- Илья немного смутился и тут же сменил тему: - Так вот, прононшейшн у нее, как у детей туманного Альбиона. Итальянец никакой разницы не учует - ферштейн?
        - Ферштейн. Надо же - иняз! А ты не в курсе, почему Глашка в горничных прозябает в таком случае? Могла бы более достойную работенку себе подыскать.
        - Ее и здесь неплохо кормят,- усмехнулся Илья.- Полный пансион со всеми удобствами: за квартиру платить не надо, жрачка на халяву, Лилька ее французской косметикой снабжает и бутиковые шмотки отдает. Работенка, опять же, не пыльная: по струнке перед хозяевами ходить, на стол накрывать и тряпкой махать, изображая рвение в работе, когда боссы дома. А когда никого нет, можно с любовным романом на диване поваляться и помечтать о принце на белом коне. Живи и радуйся, короче. Слушай, Никит, может, мне к тебе горничной устроиться?
        - Обойдешься, у тебя руки из задницы растут, весь антиквариат мне угробишь. Твой единственный орган, работающий без сбоев,- мозг. Черт, ну почему старик окончательное решение принимает только после семейного ужина? Что за идиотизм?
        - Объясняю еще раз для особо непонятливых. Он рьяно чтит семейные традиции и считает, что в домашней обстановке человек раскрывается наиболее полно, показывает все свои сильные и слабые стороны. В общем, успокойся, расслабься и веди себя естественно. Тебе не о чем волноваться - у тебя уютный дом, обворожительная жена и крепкая семья. А скоро будет чопорная горничная-англичанка. Тебе остается лишь подать на стол красное вино комнатной температуры. Старикан растает, вот увидишь.
        - Как все просто, оказывается,- хмыкнул Никита.
        - Проще не бывает. Учти только, что на ужин ни в коем случае нельзя подавать жрачку из ресторана. Старикан считает, что кормить гостя дома заказными блюдами - верх невоспитанности. С твоим главным конкурентом, по моим сведениям, звезданутый итальянец именно по этой причине разорвал отношения, посчитав, что хозяин его глубоко оскорбил, накормив общепитовскими блюдами. Дескать, если супруге будущего партнера лень было напрягаться и стоять ради него у плиты, то и он, в свою очередь, напрягаться не будет, и разговаривать им больше не о чем. А тот дурак думал размахом его удивить, хавку заказал в самом дорогом ресторане Москвы, шампанское, вино и коньяк - из Франции, сигары с Кубы. Устрицы свежие на льду, трюфеля и омары, черная и красная икра, севрюга, белуга, запеченные осетры, молочные поросята, паштет фуа-гра, кофе… Как его? Самый дорогой в мире, его еще куницы жрут, а потом непереваренные зерна выкакивают, а аборигены их из какашек вынимают, собирают, обжаривают… А, индонезийский «Kopi Luwak» называется это чудо. Вроде как после ферментации в кишечнике зверька кофе приобретает необычную вкусовую
гамму. Полагаю, гамма действительно уникальная - натуральный кофе из натурального…
        - Фу, Шахновский!- перекосился Никита.
        - Прости, сбился с темы. Но ты прикинь, в какую какашку мужик сам попал. Столько деньжищ втюхал в званый ужин - и пролетел со свистом. Я думаю, выпендриваться особо не надо, черной икрой, трюфелями и омарами миллиардера не удивишь. Он, полагаю, в свое время этими деликатесами до одури обожрался. На столе также не должно быть ничего жирного. Никаких жареных баранов, свиных рулек и прочих радостей простого самаритянина. Судя по тому, что итальяшка кашу овсяную любит, у него либо с желудком, либо с печенью проблемы. Значит, меню должно быть максимально легким, но непременно изысканным - снобы не выносят простоты.
        - М-да… задачка… Что же ему приготовить? Не кашу же овсяную на ужин подавать?
        - Я в этих вопросах, к сожалению, ничем тебе помочь не могу. Насчет меню ты лучше посоветуйся с Лилькой.
        - Ага, с Лилькой,- нервно усмехнулся Верховцев, похолодев в душе.
        Лилечка с кулинарией не особенно дружила. В самом начале их супружества в припадке любви она пыталась Никиту кормить. К счастью, увлечение ее поварским искусством длилось недолго, иначе Верховцев пал бы смертью храбрых от Лилечкиной стряпни. Каким-то немыслимым образом жена ухитрялась превращать съедобные продукты в стрихнин. Он, опасаясь обидеть супругу, через силу глотал неудобоваримые пересоленные супы, жесткие, как подметка, стейки, сырые котлеты, недоваренные овощи и переваренные макароны. Лилечка даже тортики и пироги пыталась печь! К великой радости Верховцева, выпечка до стола так и не доехала: погибла в духовке. Тортик же ему отведать пришлось, вкусный тортик получился, щедро сдобренный жирным кремом и взбитыми сливками. Верховцев потом двое суток просидел на унитазе и питался исключительно активированным углем.
        - А обязательно жена должна готовить? Как насчет нашей поварихи? Боюсь, если Лилька что-нибудь сварганит, старикан наш дом вперед ногами покинет, и сделка накроется медным тазом,- заметил Никита.
        - Ты же говорил, что твоя Лиля готовит вкусно?- удивился Шахновский.
        - Врал,- сознался Никита.- В нашем доме только один человек готовит, Зинаида Федоровна.
        - Черт,- расстроился Илья,- значит, те божественные кулебяки пекла не твоя супруга?
        - Нет,- уныло сказал Верховцев.
        - Ладно, пусть Зинаида Федоровна готовит, а Лилька смотрит и на ус мотает, как и что делать нужно. Не дай бог, старикан рецепт какого-либо блюда спросит, а она в ответ начнет мычать что-нибудь нечленораздельное - тогда пиши пропало. Но ты меня удивил, Верховцев, никогда не думал, что ты такой наглый лгун! Я ж от зависти локти себе все пообкусал. Жена - красавица, умница и еще готовить вкусно умеет. Ну ни одного недостатка у девушки нет - само совершенство.
        - Поэтому я и врал,- самодовольно заявил Никита,- чтобы ты от зависти усох.
        - Ну, спасибо,- захохотал Илья.- Добрый ты, Верховцев! Я, можно сказать, до сих пор в холостяках из-за тебя прозябаю, на тебя ориентируюсь, пытаясь такую же совершенную жену найти, а их, оказывается, в природе и не существует! Ладно, шучу я. Лиля твоя - прелесть, не беда, что она готовить не умеет. Уверен, с этим заданием она вполне справится. К тому же память у нее хорошая, в случае чего выучит рецепты наизусть - в запасе есть сутки, чтобы подготовиться. Все, погребу я до хаты. Я свою работу выполнил. Лилечке - привет. А насчет моего присутствия за столом, точнее, у стола я вот что решил. Давай проще поступим: скрытую камеру поставим, и я буду наблюдать за действом по компу из спальни - этого вполне достаточно, чтобы затем выводы сделать.
        - Да, пожалуй, это лучший вариант. Золотая голова у тебя, Илюша,- серьезно сказал Верховцев.- Если бы не ты, то куковал бы я сейчас на зоне где-нибудь, а не компанией заправлял. Сделка выгорит - отпишу тебе долю в уставном капитале компании. Давно мечтаю тебя партнером сделать. Ты это по праву заслужил.
        Шахновский неловко поправил очки и улыбнулся.
        - Никита, мы же друзья, зачем все портить,- сказал он и вышел из столовой, оставив Верховцева в расстроенных чувствах.
        Опять двадцать пять! Иной раз Шахновский его просто убивал своей идиотской принципиальностью. Всю жизнь Илья находился поблизости, давал Никите бесценные советы и никогда не требовал ничего взамен. Точнее, счета за свои услуги он Верховцеву выставлял, но брал с него по самому низкому тарифу, каждый раз виновато отсчитываясь за каждую копейку и оправдываясь, что ему нужно кормить персонал. Верховцев бесился, ему всегда хотелось отблагодарить друга, но материальная благодарность не укладывалась в мировоззрение Шахновского и не вписывалась в смету расходов его фирмы.
        Илья имел свой бизнес, владел небольшой конторой, которая именовалась консалтинговым агентством «Истина». В «Истине» занимались сбором конфиденциальной бизнес-информации, говоря проще - пасли нужного клиента и составляли на него полное досье. Заказчиками Шахновского были преимущественно бизнесмены и предприниматели. Они пользовались его услугами, если возникала необходимость проверить клиента или партнера «на вшивость». Помимо всего прочего, Шахновский, обладая прекрасными аналитическими способностями, отличным знанием юриспруденции и психологии, довольно точно составлял психологические портреты и давал меткие советы, на какую «точку» клиента нажать, чтобы желанная сделка состоялась. Как спецу, Шахновскому не было цены, багаж знаний, которым обладал Илья, позволял ему легко ориентироваться в любой области бизнеса, включая аудит, финансы, маркетинг, пиар, ай-ти-технологии, паблик-релейшн, а наработанные связи со спецслужбами помогали ему добывать уникальные сведения, недоступные простым смертным. Никита несколько раз пытался уговорить Илью работать только на него, заманивал приятеля «топовой»
зарплатой, соцпакетом, бонусами и дивидендами, но Шахновский каждый раз отказывался - он ценил независимость и считал, что партнерство сведет их дружбу на нет. Верховцев злился, но в глубине души был с Ильей согласен, Шахновскому он верил безоговорочно, а вот себе… Кто знает, как он поведет себя, если Илья окажется у него в прямом подчинении или станет его партнером? Руководителем Верховцев был авторитарным, применял метод кнута и пряника. Дисциплина в его компании царила жесткая. Система мотиваций была простой: не нравится - вали отсюда; впахиваешь, как папа Карло,- получай достойный приз.
        Шахновский, напротив, относился к управлению раздолбайски, в конторе его процветал пофигизм, гордо именуемый самим Ильей демократизмом. Сотрудники приходили в офис, когда им заблагорассудится, с утра до вечера пили халявный кофе, дулись в преферанс на компе, лазили в Интернет не по делу и совершенно не стеснялись своего шефа. Секретарши беременели сразу же после испытательного срока, и добрый Илюша содержал уже роту молодых матерей, выплачивая им пособия в полном объеме, еще и приплачивал, чтобы мамаши ни в чем не нуждались. С сотрудниками Илья общался панибратски, раздавал беспроцентные кредиты и частенько делал для клиентов работу в долг. В общем, при всей своей гениальности Илья Шахновский имел материальный достаток чуть выше среднего, хотя при желании мог уже давно быть миллионером. Но Илью подобное положение вещей вполне устраивало: он нашел баланс, позволяющий ему удовлетворять свои не слишком высокие потребности и заниматься только тем, что ему нравилось, особо не напрягаясь.
        Материальное положение Верховцева также позволяло ему сбавить темп, но амбиции манили бизнесмена все дальше. Дело было не в деньгах: каждый шаг наверх, каждый заработанный миллион был для него как допинг, каждая сделка - словно глоток свежего воздуха. В отличие от спокойного, как удав, Шахновского Никита был азартен и без адреналина буквально задыхался. Илья прекрасно знал характер друга, чувствовал, что ему необходимо для счастья, и поддерживал Никиту во всем. Оттого и будущую его грандиозную сделку вызвался курировать, и переживал за результат всей душой. Верховцев тоже нервничал: партнерство с итальянцем - соучредителем и президентом одной из крупнейших европейских дивелоперских компаний, получившей заказ на внедрение и продвижение в России сети гипермаркетов,- должно было вывести компанию Никиты на новый рынок и принести такие дивиденды, что прошлые его успехи в бизнесе меркли и казались детскими забавами.
        Начинал Верховцев свой бизнес еще при совке, подрабатывая между сессиями шабашкой на стройках. В 80-е годы открыл кооператив по ремонту квартир, деньги вкладывал в расселение коммуналок, их ремонт и продажу. В период приватизации сумел выкупить одну из строительных контор и получить муниципальные подряды. Привлек инвесторов и занялся дивелоперской деятельностью, создав ряд деловых и торговых комплексов. Конкурс открывал ему необыкновенные перспективы. Ввязываясь в тендер за право называться партнером итальянской компании, Никита Андреевич предчувствовал, что выиграть будет очень сложно, но кто бы мог подумать, что итальянец устроит такой цирк? Из десятки финалистов, прошедших жесткий отбор по представленным ими бизнес-планам, отсеялось уже семь - по причинам, выходящим за пределы здравого смысла. Осталось трое претендентов, его компания в том числе. Но конкуренты были очень серьезные. Первый соперник - Федор Калистратов, человек, выросший в бизнесмена из криминального авторитета, с подретушированным кровавым прошлым. Калистратов и сейчас не брезговал решать свои проблемы силовыми методами. В
управлении другой конкурирующей компании стояла женщина с эротическим именем Анжелика и литературной фамилией Сологуб, стерва еще та, непредсказуемая, а поэтому очень опасная. Верховцев на всякий случай усилил охрану, чтобы его ненароком не вычеркнули из числа претендентов на главный приз самым радикальным способом. Старикан, правда, недвусмысленно намекнул на бизнес-встрече всех конкурирующих сторон, что криминальных разборок не потерпит и при подобном раскладе свою деятельность в России мгновенно свернет. Предупреждение решало проблему лишь отчасти: удерживало от необдуманных поступков заинтересованные стороны, но выбывшим из игры никоим образом руки не связывало - при желании более удачливому сопернику и отомстить могли впоследствии. По сведениям службы безопасности Никиты Андреевича, ничего крамольного против него не замышлялось, однако обстановка настолько накалилась, что у любого могли нервы сдать.
        - Никита Андреевич!- в столовую с воплями влетело огненно-рыжее престарелое безобразие в круглых очках, одетое в кургузое коричневое платье и белоснежный передник. Верховцев вздрогнул, чуть не сбив тарелку с овсянкой со стола. Безобразие замерло напротив него, кукожа лицо, словно в предсмертной судороге.
        - Мать честная, Глашка, это ты, что ль?- ошарашенно спросил Никита, с трудом опознав в рыжей старухе некогда миловидную девушку с длинной каштановой косой.
        - Я, я, Никита Андреевич,- сорвала с носа очки горничная.- Это меня стилист так изуродовал, чтобы я на англичанку была похожа!
        - Черт, напугала до смерти,- выдохнул Верховцев.
        - Да я сама испугалась, когда себя в зеркале увидела. Глянула, так со стула рублем и свалилась - бряк! Волосы краской испортил, дерьмом каким-то физиономию намазал, и вся рожа сморщилась, как моченое яблоко. Падла такая! Ой, как рожу стянуло, помираю!- завыла горничная, ухватившись ладонями за щеки.- Верните мне прежний облик! Не хочу быть рыжей старухой! Не буду! Не желаю!
        - Не хочу быть крестьянкой, хочу быть столбовою дворянкой,- процитировал Пушкина Никита Андреевич и рявкнул: - Так, заткнись, Глафира! Хватит выпендриваться. Стилист ей, видите ли, не угодил! Он вообще один из лучших стилистов в Москве! Иди работай! Помирает она! Не помрешь, если англичанкой побудешь немного. И запомни, плохо свою роль исполнишь - взашей выгоню и с такими рекомендациями, что тебя больше ни в один приличный дом не возьмут.
        - Слушаюсь и повинуюсь, мой господин,- проворчала Глаша.- Но смотрите, если ваш важный гость дуба даст на пороге от ужаса, потом не жалуйтесь,- язвительно предупредила горничная и удалилась.
        - Вот стерва,- буркнул себе под нос Верховцев.
        В чем-то она, конечно, была права, стилист явно перестарался, сотворив из горничной чудовище, но Глафиру на место поставить следовало. Если бы не Лиля, то Глашку он давно бы выгнал. На самом деле ее звали по жизни вовсе не Глашкой, а… Верховцев задумался, по паспорту имя у горничной было самое обыкновенное, не то Лена, не то Ира, и совсем ей не шло. Кто первый окрестил Лену-Иру Глафирой, Верховцев тоже запамятовал, но новое имя прилипло к горничной намертво. Она даже как-то преобразилась, харизма в ней появилась, огонек. Правда, наглеть сразу начала. А в последнее время, пользуясь расположением Лили, и вовсе распоясалась: дерзила и часто забывала, кто в доме хозяин. У Лили, похоже, тоже амнезия случилась - полдень, а она так и не соизволила спуститься и порадовать мужа своим присутствием, подумал он раздраженно и крикнул горничной вслед:
        - Лильку разбуди! В столовую попроси ее спуститься. Сколько можно спать! И кофе нам сюда подай с бутербродами,- добавил он заметно тише, с ненавистью глядя на бутафорскую тарелку овсянки, которую ради прикола притащил в столовую Шахновский.
        Тарелка с кашей Никиту нервировала. Как ни старался Верховцев приучить себя к здоровому питанию, ничего не получалось. Покушать он очень любил, и не просто покушать, а вкусно и много. Все перечисленные Шахновским блюда, которые Илья забраковал для ужина, Верховцев обожал. Сочная рулька с квашеной капусткой, тающая во рту баранина, молочные поросята, запеченные осетры… Погрузившись мысленно на некоторое время в «страну Гурманию», Верховцев сглотнул слюну, опомнился и нетерпеливо посмотрел на часы.
        С тех пор как он отправил Глафиру в спальню своей супруги, прошло уже довольно много времени, а Лиля все никак не спускалась. Вечно ее ждать приходится, барыню-сударыню! В конце концов, и сама могла бы встать пораньше, выдался редкий выходной день, нечасто в последнее время им доводилось побыть вдвоем. Уезжал он из дома рано, приезжал затемно и тут же падал в постель. В свою постель: даже на разговоры сил не оставалось, не то что… Пришлось им временно разъехаться по разным спальням: сон у жены был чутким, от любого шороха она просыпалась, и каждый раз - в дурном настроении. Не просто в дурном, а в ужасном. Пару раз нарвавшись на пробудившегося вместо нежной супруги лютого зверя, Верховцев решил жену больше не тревожить во время сна: он либо ждал, пока Лиля сама распахнет свои синие очи, либо горничную отправлял на побудку, словно грудью - на амбразуру.
        Прошло еще десять минут.
        - Глафира!- заорал он на весь дом и треснул по столу кулаком. В столовую бочком протиснулась горничная с подносом, на цыпочках подошла к столу, осторожно поставила его перед ним и попятилась к выходу.- Что за хрень ты мне приволокла?- изумился Верховцев: на подносе стояла рюмка с белесой мутной жидкостью и лежал конверт. В помещении резко запахло валерьянкой.
        - Read this latter, please,[1 - - Прочтите это письмо, пожалуйста (англ.).] - прошептала Глафира, поклонилась и пулей вылетела из комнаты.
        Верховцев ошалело проводил ее взглядом, отметив, что произношение у горничной действительно идеальное, и уставился на белый прямоугольник. Секунду он смотрел на него в замешательстве и вдруг обмяк на стуле и отчетливо услышал стук своего сердца. «Это конец»,- подумал он - и не ошибся.
        Глава 2
        Сволочь Шахновский
        - Шахновский, сволочь! Ты понимаешь, что случилось?! Она от меня ушла! Лилька, сука, от меня ушла!- Верховцев схватил Илью за грудки и с силой встряхнул его.
        - Твою мать, успокойся! Возьми себя в руки!- заорал Шахновский, пытаясь высвободиться из жарких объятий друга.
        Верховцев оттолкнул Илью, прошелся по кабинету, уселся за стол, пощелкал выключателем настольной лампы и вдруг с яростью сбил ее со стола кулаком. Она свалилась на пол, разлетелся вдребезги стеклянный абажур, лампочка затрещала и погасла. Шахновский поморщился, выдернул шнур из розетки и покачал головой. Помимо разбитой лампы, на полу валялись книги, бумаги и прочие канцелярские принадлежности. В столовой Верховцев учинил аналогичный кавардак: помещение теперь украшали разбитая посуда, перевернутые стулья, задравший ноги журнальный столик…
        - Прости,- неожиданно стих Никита и, обхватив голову руками, скрючился над столом.
        - Ничего, бывает,- миролюбиво сказал Илья и присел на стул напротив друга.
        - Не понимаю… Я не понимаю, Илья! Как она могла так со мной поступить? Как? Почему?!
        - Не гунди ты. Ты уверен, что жена от тебя ушла?
        - Ты что, идиот, Шахновский? Она ушла!
        - Сам ты идиот!- возмутился друг.
        - Я идиот? Это я - идиот?- глаза Верховцева снова налились кровью.- Я все для нее делал, на руках носил, ни в чем отказа она не знала! Лучшие шмотки, лучшие курорты, дорогие украшения, салоны и прочее дерьмо, милое сердцу женщины!
        - Я не это…
        - Погоди!- заорал Никита.- Да, я запретил ей сниматься в рекламе и моделькой на подиумах дефилировать не позволил - не к лицу жене успешного бизнесмена задницей трясти на всю страну! Да, я отговорил ее в школу идти работать после окончания педа, куда она порывалась податься из благих побуждений. Мать Тереза, блин! Мечтала детей учить. Детей! Дебилов разных, которым начхать на все!
        - Никита…
        - Не перебивай, Шахновский, в табло получишь! Как тогда, помнишь? Помнишь, Шахновский, наше «девство» золотое? А как мы прыгали от восторга, когда какая-нибудь училка болела? Как радовались, сделав очередную подлян-ку? Мы же учителей за людей не считали! Лилька хотела сеять доброе и вечное, энтузиазмом горела, дурында! Только классовую ненависть еще никто не отменял!- зло усмехнулся Никита.- Ее в этой поганой школе и ученики, и учителя загнобили бы. Разве я не прав?
        - Прав,- устало кивнул Илья.
        - В том-то и дело! Прав! Тысячу раз прав! Мне нужна была жена со здоровой психикой, а не неврастеничка с посаженными связками.
        - Пару месяцев поработала бы и бросила,- снова встрял Шахновский, очень сильно рискуя лишиться зубов.
        - Так она ведь не возражала, согласилась со мной!- возмутился Никита.
        - Согласилась - и с тоски подыхала в твоей золотой клетке,- буркнул Илья.
        - Золотой клетке, говоришь? Я ради нее задницу на британский флаг рвал, бабло рубил, чтобы она царицей жила, ни в чем не нуждалась. А она взяла и ушла! Подлая баба!- Верховцев вскочил и начал носиться по комнате с безумным выражением лица.
        - А ну сидеть!- сквозь зубы процедил Илья, и далее последовал монолог народного фольклора, характеризующий Никиту Андреевича живописными непечатными определениями с очень нехорошей стороны.
        - Что?!- Никита с изумлением посмотрел на друга и сел… в кресло.
        Шахновский никогда не позволял себе подобных высказываний, самое страшное ругательство в его лексиконе было - идиот.
        - А то, что внезапный уход Лили перед заключением такой важной сделки может быть не случайным. Ты, конечно, козел, но Лиля тебя любила - это факт. Короче, ситуация требует детальной проверки. Письмо ее дай сюда, хочу на него взглянуть.
        - Письма больше не существует, я его порвал.
        - Клочки где?
        - В пепельнице. Я их сжег.
        - Молодец!
        - Погоди, Шахновский. Ты хочешь сказать, что Лиля могла уйти от меня не по своей воле? Ее вынудили?
        - Разберемся, но я бы на твоем месте не особо радовался такому повороту событий,- нахмурился Шахновский и поднялся.
        - Ты куда?
        - В спальню твоей жены.
        - Зачем?
        - Спать!- рявкнул Илья и направился к двери.
        - А, понял! Ты это, спокойно, Илюша, не нервничай. Я ведь ничего такого… Ты же меня знаешь. А вдруг, если… О нет, это будет полный трендец!- загундосил Никита, проследовав за другом.

* * *
        Спальня супруги Верховцева представляла собой жалкое зрелище. Все было перевернуто вверх дном, на полу - ворох одежды, обувь, рассыпанные по полу украшения, косметика, разлитые по ковру духи…
        - Я же говорил!- поднял указательный палец Шахновский.- Лилю похитили! Вероятно, она сопротивлялась, поэтому тут такой бардак. Не пойму только, почему никто не слышал шума?
        - Шум слышали все,- откашлялся Никита.- Это я тут порядок навел… После того, как письмо прочитал.
        - В каком состоянии была комната, когда ты сюда вломился?
        - В нормальном.
        - Постель была разобрана?
        - Нет.
        - Вещи все на месте?
        - Да откуда я знаю, у нее шмоток - вагон!- заорал Верховцев.
        - Глафира!- хором завопили друзья.
        Горничная испуганно заглянула в комнату.
        - Что, под дверью шпионила, стерва?- ехидно поддел ее Никита, отметив, что лицо у Глаши снова помолодело.- Где Лиля? Отвечай!
        - Оставь девушку в покое,- неожиданно ласково проворковал друг.- Проходи, Глаша, садись. Поговорить надо. А ты, Верховцев, вали отсюда!- сменил мурлыкающий тон на суровый Илья и вытолкал Никиту за дверь.

* * *
        - Все плохо!- вынес вердикт Илья. Никиту он нашел в гостиной. Друг сидел на полу и пил из горлышка виски. Выглядел он вялым и безразличным ко всему.
        - Конкретнее,- попросил Никита.
        - Судя по всему, Лиля в самом деле тебя бросила. Глашка уверяет, что ты совсем на нее внимания не обращал в последнее время. Лиля переживала, подозревала, что у тебя любовница завелась, и мечтала оторвать тебе яйца, но, видно, нашла другой выход.
        - Сука неблагодарная,- буркнул Верховцев.
        - Прекрати! Ты давно ей о любви говорил? Давно с ней по душам беседовал? Вы даже спали в разных комнатах! Она же молодая, привлекательная женщина, а ты в упор ее не видел. Полагаю, Лиля решила, что ты больше ее не любишь, поэтому и ушла.
        - Ой, меня сейчас стошнит, Шахновский,- скривился Никита.- Иди ты в задницу со своими нравоучениями!
        - Харе пить!- Шахновский вырвал у Никиты из рук наполовину опустевшую бутылку виски.- Тебе Лильку искать и возвращать надо, и срочно, дебил, а не виски хавать. Я уже позвонил одному товарищу, скоро у нас будет распечатка телефонных номеров, куда Лиля звонила перед уходом. Глашка уже ее подруг опрашивает. Вычислим ее, надеюсь. Поедем, ты поговоришь с ней, попросишь вернуться, скажешь, что любишь. Пообещаешь вести себя как пай-мальчик, авось она поверит и вернется.
        - Никогда!- рявкнул Никита.- Все кончено, Шахновский. Она сделала свой выбор. Она меня предала. Я могу все, что угодно, простить - но измену!.. Увольте!
        - Ну с чего ты взял, что она к другому мужику свалила?
        - С чего взял, с того и взял! Она в письме об этом написала. «Прости, я полюбила другого. Не ищи. Будь счастлив!» Вот, блин, будь счастлив! Осчастливила, твою мать!
        - Может, и нет никакого другого мужика? Она назло тебе это написала.
        - Все, Шахновский! Тема закрыта! Лилю я возвращать не буду. Искать ее не собираюсь. Повторяю: она сделала свой выбор.
        - Послушай меня внимательно, Верховцев! Засунь свою гордость знаешь куда?- разозлился Илья.- Мы к этой сделке полгода готовились. Сколько потратили нервов и сил, и теперь, когда остался один шаг до цели, ты хочешь все испоганить? Ты понимаешь, что это - конец всему!- сорвался он на крик.- Не хочешь ехать, я сам к ней отправлюсь! Нельзя все так оставлять! В конце концов, можно попросить ее вернуться всего на пару дней. Уверен, она войдет в твое положение и согласится.
        - Отвали от меня, Шахновский!- заорал в ответ Никита и отобрал свою бутылку виски у приятеля.- Не лезь не в свое дело!
        - Тогда счастливо оставаться!- Шахновский отвесил ему низкий поклон и понесся к выходу.
        - Илья, куда ты? Илья!- растерялся Никита.- Бросаешь меня одного, да? В трудную минуту бросаешь! Сволочь ты, Шахновский! Ну и пошел ты!- кричал он другу вслед, но Илья даже не обернулся.
        Во дворе послышалось урчание мотора. Никита подлетел к окну: раритетный раздолбайский 126-й «мерс» цвета детской неожиданности выпуска 1984 года, гордость Шахновского, вылетел за ворота. Выплеснув все свои эмоции в равнодушное пространство, Верховцев выдохся, лег на пол и, раскинув руки в стороны, невидящим взглядом уставился в потолок.
        - А ну вас всех,- буркнул он.
        Шахновский, конечно, прав, надо что-то делать: обзванивать знакомых, пытаться разыскать Лилю, умолять ее вернуться. Впрочем, друзей теребить незачем: где Лилечка может еще быть, как не у свого бывшего смазливого мажора Сашки?
        - Точно!- Верховцев резко сел и стукнул себя кулаком по лбу. Ведь именно его пижонскую тачку он видел вчера неподалеку от их коттеджного поселка, когда возвращался с работы! Как-то столкнулись они в одном закрытом спортклубе, Никита, к счастью, уезжал, а Сашок прикатил с двумя дамочками. Это его и спасло от починки металлокерамических коронок. Никита скрипнул зубами, в три глотка допил виски и поднялся.- Убью!- нахмурив брови и приняв позу борзого орангутанга, прорычал он и швырнул пустую бутылку в камин.
        Глава 3
        Плюс на минус
        Пролетев с дикой скоростью мимо парочки постов ГИБДД, заплатив на третьем триста баксов отступного и дунув в трубочку, чтобы не лишиться штуки гринов, Шахновский успокоился, сбавил темп движения и попытался еще раз проанализировать сложившуюся ситуацию. Что бы там ни говорила горничная о переживаниях Лили по поводу ее семейной жизни, внезапный уход из дома молодой женщины все равно был подозрителен. В гостях у друга Илья бывал довольно часто, наблюдал взаимоотношения супругов - все было замечательно. Может, он в нюансах семейной жизни - полный тюфяк, но в психологии-то прекрасно разбирается! Ну не верил он, что Лиля разлюбила этого козла Никиту. А раз так, значит, повод был основательным для ее ухода. И, возможно, этот основательный повод лежал у Ильи в джинсовой рубашке. Шахновский залез в нагрудный карман и еще раз посмотрел на бумагу, обнаруженную им в спальне Лилечки. Анализ крови: Лиля недавно сделала его в одном из коммерческих медицинских центров столицы. Бланк поневоле искупался - его облило водой из вазы, которую Верховцев швырнул на пол в порыве праведного гнева, часть информации
восстановлению не подлежала, и понять, с какой целью Лиля сдавала кровь, было сложно. Одно ясно - анализ непростой. На стандартный бланк листочек не походил, внизу, словно заключение, стояли три жирных плюсика.
        Напрашивался очень неприятный вывод! Как-то в период буйной студенческой юности довелось ему познакомиться с прекрасной феей из общежития, принадлежавшего заводу по изготовлению каучуковых изделий. После нескольких страстных свиданий на скрипучей койке за импровизированной ширмочкой Шахновский однажды ощутил непривычный дискомфорт в штанах, перепугался и метнулся в районный венерологический диспансер, где ему торжественно вручили направление в процедурный кабинет. Когда его карта с вклеенным листком с анализом перекочевала из регистратуры в кабинет доктора, куда в полуобморочном состоянии явился и сам Шахновский, то по лицу врача он сразу понял - дело труба. «У вас три плюсика»,- печально известил Илью доктор. Образования ему хватило, чтобы понять: анализ показал положительную реакцию на одну известную французскую болезнь. Илюша с трудом удержал равновесие на стуле и машинально схватился за нос - на всякий пожарный случай, чтобы тот вдруг не отвалился. Нос крепко держался на лице, но Шахновский все равно принял ужасное решение: утопиться в Москве-реке, дабы избежать позора и долгого лечения. В
этот момент доктор еще раз взглянул в карту, переспросил его фамилию, смущенно откашлялся и отправил сестру в регистратуру. Выяснилось, что в карту случайно вклеили результаты чужого анализа. Когда сестра вернулась и доктор зачитал Илье новый приговор, Шахновский с облегчением вздохнул: оказалось, что девица из общаги наградила его всего лишь банальной гонореей. Подумаешь, какие мелочи… Шахновский вышел из диспансера предельно счастливым и направил свои стопы вместо набережной в ближайшую аптеку. Мир вокруг сиял и переливался разноцветными красками, а сердце пело голосом Макара: «Все отболит, и мудрый говорит - каждый костер когда-то догорит. Ветер золу развеет без следа…»
        А что почувствовала Лиля, когда получила на руки свой анализ? И главное, что означают эти три плюсика? Неужели Лиля… Нет! Шахновский тряхнул головой. Даже предположить невозможно, что жена друга могла сходить налево и подхватить от кого-то дурную болезнь. А если это Никита ее осчастливил?.. Шахновский резко тормознул, схватил сотовой, набрал номер друга и тут же раздраженно нажал отбой. Бред! Никита не изменял Лиле, не мог он, не мог! Он, конечно, не святоша, но верность жене хранил. К тому же и некогда ему было на сторону гулять: последние несколько месяцев Никита Андреевич Верховцев трахался исключительно с документами на тендер. Что же означали эти три плюсика?
        В левом верхнем углу бланка стоял логотип медцентра «Галилей». Располагался он на проспекте Мира, куда после некоторых раздумий и направил свой автомобиль Илья. Чувствовал он себя немножко идиотом, даже, можно сказать, «множко». Неприятно это - совать свой нос в интимные дела друзей. Другое дело, проверять людей посторонних и копаться в их грязном белье, на этот счет у Шахновского была своя мораль. Он всегда мечтал стать частным детективом, с детства, с того самого момента, как в руки ему попал томик собраний сочинений Агаты Кристи, обернутый в пожелтевшую газету «Известия». Книгу Илья одолжил на пару дней у милой белобрысой девочки - одноклассницы, в которую он был безответно влюблен. Девочка была всерьез увлечена английской писательницей, поэтому к чтению ее произведения Илюша отнесся с трепетным волнением: страсть как хотелось заглянуть в иной мир, так захвативший предмет его поклонения. Не успел Илья погрузиться в сложный узор изящных интриг, как в его комнату заявилась бабуля, книгу конфисковала и, торжественно вручив внуку роман Достоевского «Преступление и наказание», заявила, что ему нужно
духовно развиваться, а не забивать себе голову всякой ерундой. Потом она уволокла эту ерунду в гостиную, нацепила пенсне и уселась с книгой в кресло-качалку. Своеобразная у него была бабуля! Насчет духовного развития спорить с ней было бесполезно, Шахновский и не спорил, но разозлился до чертей, за ночь духовно обогатился и утром предстал перед бабулей с красными воспаленными глазами и хмурым выражением лица. Мысли его были до того оголены, что бабушка без труда их прочитала, поинтересовалась, почему он топорик с собой не захватил, хихикнула и отдала старушку Агату обратно. Так началось его близкое знакомство с неподражаемым Эркюлем Пуаро. Вся Кристи была прочитана взахлеб и насквозь. Затем в его библиотеке появились Диккенс, Чейз, Конан Дойл, Честертон и другие мастера логических головоломок - бабушка исхитрилась и подарила ему на день рождения целую подборку подобных книг.
        Интерес его к детективному жанру постепенно сошел на нет. Началась перестройка, и на голову посыпался золотой дождь из ранее запретных книг. Илья увлекся литературой другого рода, но Эркюль Пуаро завоевал сердце Шахновского навсегда. На последнем курсе юрфака МГУ, куда он поступил не по велению сердца, а по настоянию практичной бабули, Илья всерьез задумался, не заняться ли ему частным сыском, и планировал открыть свое детективное агентство. Он чувствовал, что аналитика - его призвание. Дядька, двоюродный брат матери, отличный мужик, бывший кагэбэшник Феликс Зелинский, помог Илье пристроиться в одну конторку, чтобы племянник смог постичь специфику этой работы изнутри. В свое время из-за созвучия его имени и фамилии с именем главного чекиста страны над дядей часто подшучивали коллеги. Дядя бесился, но терпел: как-то неловко было бы ему возмущаться из-за того, что его сравнивают с Железным Феликсом. Но однажды терпению дяди наступил предел. Феликс сорвался, причем в самый неподходящий момент, и набил морду одному важному полкану, решившему пошутить с ним на тему его имени. Полкан лишился двух
передних зубов и получил сотрясение мозга, но дело возбуждать не стали, замяли: все могло обернуться против самого полковника за его шуточки над идолом и символом КГБ. Однако карьера Зелинского пошла под откос, его перестали поощрять: поручали самую грязную работу и понизили в звании. Феликс, преданный своему делу до печеночных колик, оскорбился и вышел в отставку. Приспособиться к новой жизни оказалось непросто. Сначала Зелинский работал в ВОХРе, после перестройки стал подрабатывать в службах безопас-ности коммерческих структур, но нигде надолго не задерживался, тосковал по прежней работе и частенько срывался в глухой запой.
        Не прошло и двух месяцев, как Шахновский тоже затосковал на своем новом поприще. Все оказалось совсем не так, как он воображал,- банально: слежка за неверными женами и мужьями, поиск пропавших собачек - ни тебе романтизма, ни возможности для работы мозговых извилин. Нет, это было не для него, но совсем отказаться от юношеской мечты Илья не мог, слишком глубоко она пустила корни в его душу. Шахновский крепко задумался, и вскоре на свет появилась «Истина», где в специфике работы особого романтизма тоже не имелось, но зато мозгам скучать не приходилось. Особенно первое время, когда Илья Шахновский свою контору раскручивал. В очередной раз помог дядька: с его подачи удалось набрать великолепных профессионалов в штат. Со своей стороны, Илья вложил в развитие дела массу креативных идей и привлек клиентов. Сейчас уже все работало по четко отлаженному механизму, с секретаршами вот только ему категорически не везло: беременели, как крольчихи. Илья в толк взять не мог, как это так получается, он предпочитал безопасный секс и всегда предохранялся, а они все равно ухитрялись залететь. В остальном все было
замечательно, он без напряга такие дела прокручивал, что сам Эркюль мог бы ему позавидовать. Однако поисками внезапно исчезнувших чужих жен ему еще не доводилось заниматься. Поэтому Илья и чувствовал себя некомфортно. Но что делать! Ясно как божий день: Никита пальцем не пошевелит, чтобы спасти сделку, дебил! Расквасился, как протухший творог, а потом локти себе будет кусать, ворчал Илья. За семейную жизнь друга Шахновский тоже переживал, но отчего-то он был уверен, что Лиля и Никита рано или поздно обязательно выяснят отношения и вновь сойдутся. Скорее - поздно, потому что к тому моменту время будет упущено и скорый поезд с миллионами уедет далеко-далеко. Конечно же, в этом Никита обвинит Лилю, сразу после их счастливого воссоединения и нового медового месяца. Семейная жизнь у них снова разладится. В итоге Верховцев останется в тройном минусе: без бабы, без денег и без друга. Без друга, потому что когда Никита поймет, как плохи его дела, то спустит на Илью всех собак и обвинит его в том, что друг мозги ему вовремя не вправил, переживал Шахновский, подруливая к медицинскому центру.
        Он припарковался у аккуратного крылечка с латунной табличкой на двери. Повезло: несмотря на выходной день, клиника работала. Илья глубоко вздохнул и распахнул дверь.
        Уютный стерильный холл, светлые кожаные кресла и диванчики, цветы, бордовые ковровые дорожки на полу, на стенах картины, молоденькая блондинистая администраторша в окошке - все очень мило, но Шахновского вдруг охватило волнение: страшно было выяснить нелицеприятную правду о жене друга.
        Девушка приветливо улыбнулась.
        - Здравствуйте!- широко улыбнулся в ответ Илюша, вполне искренне: к блондинкам он питал патологическую страсть, в отличие от Верховцева.
        - Добрый день. Что желаете?- мурлыкнула в окошко девушка, заправив прядку волос за ушко. Почему-то многие девушки обожают этот жест - заправлять за ушко прядки волос, отметил Илья. А мужчины обожают, когда девушки этот жест демонстрируют. Во всяком случае, лично он обожает. А когда за ушко заправляют прядки такие нимфы….
        - Понимаете, какое дело,- смущенно сообщил Шахновский, усилием воли прервав поток своих порочных мыслей.- Мне надо анализ один сдать.
        - Очень хорошо,- кивнула девушка.
        «Ничего хорошего»,- подумал Илья и продолжил:
        - Мне знакомые посоветовали в ваш центр обратиться. Сказали, что только у вас на это анализы сдают.
        - Ну? На что сдавать собираетесь?- поторопила его администратор и сразу Шахновскому разонравилась. Ну не любил он все эти «ну» и «гну»…
        - Мне надо сдать анализ вот на это,- Илья сунул в окошко бланк.- На то же самое, и срочно.
        Девушка, не сводя с него ясных голубых глаз и кокетливо улыбаясь, взяла двумя пальчиками листок и взглянула в него. Улыбка с ее лица тут же сползла.
        - Вы шо, мужчина, издеваетесь?- рявкнула нимфа.
        - А шо такое?- мило передразнил девицу Илья и состроил непонимающую физиономию.
        - На беременность анализы у мужчин мы не принимаем!- металлическим голосом сообщила девица.- Идите в соседнее медицинское учреждение.
        - Там принимают?- проблеял Илья.
        - Ага, в психушке принимают все и всех,- сообщила девушка, сунула ему бланк в руки и демонстративно захлопнула окно.
        Шахновский еще раз взглянул в анализ и попятился к выходу. Мать честная, вот тебе и французская болезнь! Лилька беременна! Почему же она тогда от Никиты ушла? Зачем? Куда? Женщины, оказавшиеся в интересном положении, конечно, ведут себя довольно своеобразно, понять их логику иной раз просто невозможно: буйство гормонов, в голову им стукнуть может все, что угодно, но чтобы такой экстравагантный поступок совершить - свалить во время беременности от мужа к другому мужику? Данные выкрутасы девичьего мозга Шахновский даже проанализировать не мог, лишь на уровне подкорки мелькнула нехорошая мысль: Лилечка ушла от Никиты, потому что вовсе не он являлся будущим отцом ее ребенка! В эту гипотезу верить категорически не хотелось, и Шахновский решил повременить с выводами до тех пор, пока он не соберет дополнительную информацию.
        В кармане завибрировал сотовый. Звонила взволнованная Глафира. Перед тем как отбыть из дома Верховцева, Илья поручил ей опросить всех Лилиных подруг. Возможно, подруги Лильку покрывали, но, по словам Глафиры, никто не знал, где может находиться жена Никиты в данный момент. Однако горничная волновалась совсем по другому поводу. Докушав бутылку виски, Верховцев сел на своего железного коня и отбыл в неизвестном направлении, сунув напоследок кулаком в глаз садовнику Петровичу, который пытался удержать хозяина от совершения необдуманных шагов. Куда и зачем он умотал, Глаша не знала, но, судя по выражению его лица, намерения у Никитушки были явно нехорошие.
        - Черт, похоже, он Лильку нашел,- выругался Илья, испытывая угрызения совести: зря он оставил Верховцева одного в невменяемом состоянии, очень зря! Он ведь как дите малое, никакой гибкости - прет напролом по жизни.
        Сотовый Никиты не отвечал. Шахновский набрал номер знакомого, чтобы поторопить его с информацией о телефонных номерах, по которым жена Никиты звонила, и о тех, с которых перед ее исчезновением звонили ей. Получив нужную информацию, он выругался еще раз. Среди звонивших Лиле проявился некий Александр Зимин - бывший Лилечкин ухажер. Шахновский помнил дуэль Зимина и Верховцева из-за Лили и как Никита потом вправлял себе челюсть, потому что Сашок явился на мужской разговор не один - трусло и хитрован, от такого можно все, что угодно, ожидать. Хуже, однако, было другое: Саша числился двоюродным племянником главного конкурента Верховцева по будущей сделке - бизнесмена Андрея Калистратова, до настоящего момента не выбывшего из игры. Шахновский это выяснил, когда информацию о конкурентах собирал, но Никиту в известность ставить не стал - атмосфера и без того накалилась до предела, а прямого отношения к делу сей открывшийся факт не имел. Выходило, что Илья ошибся: Калистратов затеял нечестную игру, и давно, срок у Лилечки был небольшим, недели две, но ведь не сразу же она залетела! Умен, чертяга, заранее
спрогнозировал ситуацию, племяшку подключил, чтобы разладить семейную жизнь Никиты, выбить его из колеи и таким образом сорвать сделку! Как же он это проглядел, переживал Илья. Пропустил такой конкретный нокаут в самое слабое место, нож в спину! Служба безопасности Верховцева тоже все проморгала, следили, чтобы с шефом ничего не случилось, отслеживали инфу о возможном покушении, тщательно проверяли всех сотрудников, чтобы не было утечки информации, а Лиля в это время прямо под носом у мужа копала ему яму. Замечательно! Правда, вряд ли она в курсе, что подставила Никите двойную подножку, не тот она человек, чтобы подлости совершать. Лиля скорее человек импульса, она горячая и эмоциональная, но никак не гнусная стерва. Несмотря на мужскую солидарность, Лилечку Илье отчего-то было жаль, чисто по-человечески. Бедная баба, о счастье и любви мечтала, а ее вовлекли в грязную аферу. Каково ей будет узнать, что ее воздыхатель кучу денег огреб за увод жены Никиты из семьи! Урод голимый! В довершение всего еще и обрюхатил девчонку. Разве ушла бы Лиля к нему, если бы была беременна от Никиты? Как все просто
оказалось и как пошло. «И женщины те, что могли быть как сестры, красят ядом рабочую плоскость ногтей…» - вспомнились вдруг слова из песни группы «Аквариум». Настроение упало ниже плинтуса, Шахновский врубил на полную диск любимого БГ и нажал на газ. Надежда, что он приедет раньше Верховцева на место будущих разборок, была очень слабой. Никита гонял по Москве с такой скоростью, что даже гибэдэдэшники не успевали реагировать, но все же Илья надеялся застать хоть кого-то в живых.
        Александр Зимин проживал у станции метро «Кропоткинская», недалеко от ресторана «Нью-Васюки». «До чего же дебильное название выбрали для ресторана»,- подумал Илья, подъезжая к нужному дому, ассоциаций с культовой книгой Ильфа и Петрова у Шахновского почему-то не возникало, мозг переклинивало на другую тему: новых русских Васьков. Как-то они здесь были с Никитой. Другу, напротив, название ресторана пришлось по душе, поэтому он Илью сюда и притащил. Шахновский пошел нехотя и полвечера бухтел, уговаривая Верховцева перебраться в кафе «Кризис жанра», где атмосфера была более неформальной. В «Кризис жанра» они так и не попали, обожрались «рогами и копытами» и «золотым теленком» (блюда в меню так и назывались) и приросли попами к стульям: кухня в ресторане оказалась отменной. Верховцев вышел довольный, как слон, а Шахновский все же так до конца и не проникся симпатией к заведению. Но у них с Никитой по жизни были вкусы разные на все - на женщин, на еду, музыку, литературу… Литературу - это сильно сказано, Верховцев книг вообще не читал, за исключением тех, которые пришлось изучить в школе. Никита читал
лишь газеты, биржевые сводки и финансовые отчеты, но мог поговорить на любые темы. Откуда он информацию ловил - для Шахновского это было загадкой. Илья за свою жизнь столько энциклопедий проштудировал, столько словарей просмотрел, столько специальной и художественной литературы проглотил, чтобы стать культурным, образованным человеком, а Верховцев без всяких словарей слыл эрудитом. Шахновский даже в какой-то мере Никите завидовал: знания прилипали к Никите без малейших усилий с его стороны, вот только он своим «багажом» не пользовался и как был в школе идиотом, так на всю жизнь им и остался!- разозлился Илья, заметив у одного из подъездов «Харлей Дэвидсон» Верховцева.
        Шахновский воткнул «мерс» в тесные ряды припаркованных на стоянке машин и направился к подъезду, по пути тормознув у мотоцикла. Не все так безнадежно, подумал Илья: двигатель был горячим. Выходит, прибыл Верховцев на место минут пять-семь тому назад. А раз позаботился о сохранности мотоцикла, значит, он был относительно вменяем. Очевидно, поездка на бешеной скорости голову-то ему проветрила, отрезвила мужика хоть немножко, что тоже внушало оптимизм.
        Шахновский приободрился и проскользнул в парадное вместе с миловидной полной блондинкой. Дама держала на руках жирную несчастную таксу, явно измученную пешей прогулкой по двору. Хозяйка псинки тоже выглядела измученной, видно, поэтому проявлять бдительность не стала, пустила Илью в кабинку без проблем, в лифте посмотрела сквозь него и бесцветным голосом поинтересовалась, на какой ему этаж. Вышла сама на четвертом. Шахновский - на шестом.
        На лестничной клетке было подозрительно тихо, ни громких голов, ни грохота от падающих на пол тел и мебели, ни звона разбитой посуды. Илья озадаченно припал ухом к кожаной обивке двери - тишина. Шахновский позвонил, в этот момент дверь распахнулась и кто-то за шиворот втащил его внутрь квартиры. В прихожей стоял Никита и шикал, прижимая палец к губам. Даже в полумраке было видно, как он бледен.
        - Что случилось?- шепотом спросил Шахновский, заглянул другу за плечо и понял все без объяснений.- Твою мать, опоздал!- выругался Илья и стек по стенке вниз.
        На полу гостиной в неестественной позе лежал бывший бойфренд Лили и невидящими глазами пялился в потолок. Во лбу его зияла аккуратная дырочка, вокруг головы растеклась темная лужа, в ней валялся эксклюзивный пистолет «ТТ», украшенный золотом, серебром и камнями. Этот пистолет, искусно выполненную имитацию оружия, подаренного властями одному из лидеров бывших союзных республик, Шахновский, будучи в Киргизии, сделал по спецзаказу у знакомого мастера-оружейника и презентовал Никите на тридцатилетний юбилей. Очень ему хотелось сделать другу приятное. Через границу оружие перевез знакомый дипломат, никаких проблем не возникло. Золото и серебро, конечно, были далеко не высшей пробы, а камни - всего лишь искусственными рубинами и бриллиантами, но Верховцев пришел от подарка в неописуемый восторг. И теперь предмет этого восторга валялся в луже крови рядом с трупом любовника жены и одновременно племянника главного конкурента Верховцева.
        Глава 4
        Подарок для любимой тещи
        Жизнь, конечно, иногда преподносит сюрпризы, но к подобному подарку судьбы Шахновский был совершенно не готов. Мозг его скукожился до размера грецкого ореха, усох и отказался функционировать.
        - Илья, я не убивал этого ублюдка!- протянул к нему руки Верховцев. Выглядело это театрально и неестественно, словно Никита роль в школьной постановке играл, но ужас на лице друга отражался вполне натуральный.
        - О мертвых плохо не говорят,- заторможенно сказал Шахновский.
        - Я не убивал этого…- Верховцев скривил лицо и долго пытался подобрать нужное определение, корчась, словно в предсмертной судороге.- Этого…- ткнув пальцем в труп, тупо закончил свою мысль Никита, так и не подобрав нужного эпитета.
        - Угу, он сам из твоего пистолета застрелился,- кивнул Илья.
        - Да, блин!- нервно пожал плечами Никита. Что означало на языке гоблинов, коим являлся для Шахновского в настоящий момент Верховцев, примерно следующее: «Я сам в полной растерянности и не понимаю, как это могло произойти».
        - Да-а-а, бли-и-ин!- недовольно протянул и Илья, что означало: «Какой же ты, Верховцев, мудак, вечно влипаешь в истории. Хотя бы иногда надо думать головой, а не задницей! Что теперь делать прикажешь, дебил?»
        - Не смотри ты на меня, как на дауна!- возмутился Никита.- Рассказываю, как дело было. Когда ты уехал, я вспомнил, что видел вчера машину этого…- Никита вновь указал на труп.- Короче, видел я его машину недалеко от нашего коттеджного поселка и понял, куда Лилечка навострила лыжи. Разозлился я сильно, позвонил знакомому байкеру, он с этим типом в контакте, но меня тоже уважает. Тот мне сказал, где Сашок живет в настоящий момент. Он ему вещи помогал перевозить на новую квартиру. Я сел на «Харлея» и помчался сюда. Приехал, в дверь позвонил, никто не открывает. Ну, я ногой по двери как захреначил, она открылась и… вот,- обвел рукой пространство вокруг себя Никита.
        Илья собрался с духом, подошел к трупу и потрогал запястье.
        - Он мертвый! Оставь его руку в покое!- разозлился Никита.
        - Теплый еще, но, думаю, убили его часа два-три тому назад,- кивнул Шахновский.- Если градусником температуру трупа измерить, то время смерти точнее можно определить.
        - Кошмар!- зажмурился Верховцев, вероятно живописно представив себе сию процедуру.- Слушай, так это меняет дело,- оживился он.- У нас есть доказательства, что мы тут ни при чем. Время смерти! Два часа тому назад мы были у меня дома, и это могут подтвердить свидетели.
        - Детективов по телику насмотрелся,- хмыкнул Илья.- Я же говорю: приблизительно… А точно тебе ни один эксперт не скажет. Это только в фильмах такие чудеса случаются, когда время смерти до минуты определяют. В реальной жизни, если свидетелей акта убийства нет, а тело обнаружено не сразу, а спустя какое-то время, то определить точный момент смерти нереально - разница в сроках может легко составить два-три часа. Правда, выход есть: немедленно позвонить в ментуру и все им честно рассказать, пока тело не остыло.
        - Я вижу, ты тоже детективов насмотрелся. Сашу Зимина грохнули из моего пистолета. Я нахожусь в его квартире. Все улики против меня, и мотив замечательный - он любовник моей жены. Менты будут счастливы!
        - Значит, Лили здесь не оказалось?- на всякий случай уточнил Шахновский.
        - Нет, но это она его шлепнула, дура несчастная! Она грохнула Зимина из моего пистолета и слиняла. Ладно бы просто прикончила его, и все, но зачем она меня подставила? На пистолете мое имя выгравировано и наверняка отпечатки пальцев присутствуют. Она же не идиотка, должна была это понимать, когда пистоль здесь бросила.
        - Погоди ты выводы делать. Может, это кто-то другой?- неуверенно предположил Шахновский.
        - Смотри, что я обнаружил в прихожей.- Никита вытащил из кармана скомканный оранжевый цветок лилейника.- Это «Хайэ энд Файр» - редчайший образец чисто оранжевого цвета, весьма трудно достижимого у лилейников. Получил наивысшую оценку на каком-то конкурсе и звание «Ценный садовый сорт»! Лилька очень им гордится, налюбоваться не может и иногда прикалывает к волосам. А теперь смотри сюда: за один лепесток зацепился длинный черный волос, слегка вьющийся,- это ее волос, Шахновский! Пистоль в сейфе лежал, а код от сейфа только она знала и я - мы классный код придумали, день, месяц и год нашего бракосочетания.
        - Оригиналы,- с сарказмом заметил Илья.
        - Что делать-то теперь?- не обратив внимания на ехидство друга, спросил Никита.- Что делать, Шахновский? У него в башке - мои инициалы!- ткнув пальцем в тело, сообщил Верховцев.- Какого хрена, Шахновский, ты пули для пистолета тоже именными сделал?
        - Совсем ты, как я вижу, батенька, отупел! Посмотри, сколько кровищи натекло. Она что, по-твоему, из ушей вытекла? Пуля навылет прошла! Найдем ее сейчас, не дрейфь, и гильзу тоже.
        - Правда отупел. Вообще ничего не соображаю,- с облегчением вздохнул Никита.
        - Не радуйся,- успокоил Верховцева Илья,- этот парень, по имеющимся у меня данным,- любимый племянник Федора Калистратова.
        - Е-мое!- охнул Верховцев и потер грудь в районе сердца.
        Калистратов в прошлом был криминальным авторитетом, деньги свои заработал на крови, сколько трупов было на его совести, страшно даже представить. Затем Калистратов отмыл свои миллионы, завел легальное дело и присмирел, но лишь отчасти, по-прежнему не гнушаясь решать бизнес-разногласия криминальным способом.
        - Ну, Лилечка и отмочила!- взвыл Никита.- Она не просто меня подставила, а под эшафот подвела! Мне конец! Калистратов мне этого не простит, и умирать я буду, в отличие от его племянника, долго и мучительно. Как думаешь, где Зимин может хранить инструменты?
        - Какие еще инструменты?- охнул Илья, нарисовав воображаемую живописную картину - как Никита отпиливает мальцу голову, руки и ноги. Шахновскому окончательно поплохело.- Сумку лучше найди большую или чемодан вместительный,- сдерживая рвотные спазмы, посоветовал он.- А я пока поищу ведро и швабру.
        Никита кивнул и бросился в спальню. Шахновский, кое-как стряхнув оцепенение, направился наводить ревизию в кухне. Вернулся Илья с несколькими большими пластиковыми пакетами для мусора и рулоном клейкой ленты. Верховцев притащил в комнату вместо сумки сложенную картонную коробку из-под стиральный машины. Зимин переехал в эту квартиру недавно. Коробку разложили, прикинули, влезет ли туда труп, решили - если умело его разместить, в позе мумии ацтеков, то влезет. Молча занялись упаковкой тела в полиэтилен, положили труп в коробку, обмотали ее клейкой лентой. О моральной стороне дела Илья старался не думать, но на душе было скверно. Одно худо-бедно успокаивало его совесть: что к смерти этого мальчика они не причастны.
        - Поезжай, «Харлей» отгони подальше и возвращайся,- сухо сказал Шахновский.- А я пока квартиру в порядок приведу и гильзу с пулей поищу. Надеюсь, менты или Калистратов за это время сюда не заявятся. Постарайся побыстрее, но не гони, не привлекай к себе внимания,- попросил Илья, аккуратно положив пистолет в пакет.
        - А пистолет?- уточнил Никита.- Утопить его?
        - Нет, пистолет мы пока придержим. Прежде чем от него избавляться, его проверить надо. Дядьке его отвезу, он все сделает. На оружии могут быть нестертые отпечатки.
        - Ага, мои или Лилькины! Ты что, Лильку хочешь посадить? Не позволю, Шахновский! Лиля все еще моя жена, и неважно, что она натворила. Я сам с ней разберусь. Это наше с ней личное дело. Дай сюда пистолет!- Никита вновь начал заводиться.
        - Никого я не собираюсь сажать!- разозлился Шахновский.- Вдруг это не Лиля? Такая мысль в твою тупую голову приходила? В этом случае пистолет может оказаться единственным доказательством ее невиновности. И твоей тоже! А теперь послушай меня внимательно, Верховцев! Еще один наезд в мою сторону, еще одно возражение - и я устраняюсь, будешь сам выпутываться, понял? Я устал, а ты меня нервируешь! Вали отсюда, иначе я за себя не ручаюсь.- Илья сделал страшное лицо и потряс в воздухе пакетом с пистолетом.
        Верховцев тенью проскользнул к двери и осторожно закрыл ее снаружи. Илья запер ее на «собачку», вернулся в комнату и тяжело опустился на диван. Гостиная медленно погружалась в сумрак, следовало поторопиться: включать свет нельзя, а убираться в темноте и искать улики тяжело, следы, опять же, можно оставить. Усилием воли взяв себя в руки, Шахновский ухватился за швабру и услышал звонок в дверь. По всем расчетам, Верховцев никак не мог съездить домой и вернуться. Посетитель позвонил еще раз. Мелодичная трель звонка словно прошла сквозь сердце, на лбу у Ильи выступили бисеринки пота.
        - Сашка!- послышался капризный женский голос.- Открывай, урод, я знаю, что ты дома!
        Илья на цыпочках подошел к двери и припал к глазку. На лестничной клетке стояла разъяренная рыжая девица в состоянии легкого подпития. Вероятно, бывшая подружка Зимина. Только этого им не хватало для полного счастья!
        «Уйди отсюда, милая, ради бога,- мысленно умолял ее Илья.- Уйди, а то я за себя не ручаюсь!»
        Но девица уходить не собиралась.
        - Открывай, разговор есть! Иначе дяде расскажу, кто твоя любовница! Ты сейчас с ней, да?- девушка расхохоталась.- Дядя так переживает за конкурс, а ты с его конкурентами отираешься! Представь, как он обрадуется, когда узнает! Он вышвырнет тебя из своей жизни на фиг!- завопила она на всю лестничную клетку.
        «Сестра»,- пришел к выводу Шахновский. Конечно, как же он сразу ее не узнал - ведь она явилась тогда поглазеть на разборки своего братца с Никитой из-за Лили. Подъехала на серебристой «Ауди ТТ» в компании с другом Зимина. Другу она явно была в тягость, он такую рожу состроил, подавая ей руку! Его можно было понять - Женечка Зимина, в отличие от брата, Саши, красавицей отнюдь не была. Худенькая невысокая барышня, очки, мелкий бисер рыжих волос, собранных в узел на затылке, острый нос, узкие губы - злой галчонок в шмотках от кутюр. Похоже, не слишком она братца любила, предположил Илья, молясь, чтобы девица немедленно испарилась. Это не действовало. Рыжая кошелка дооралась до того, что переполошила соседей - дверь одной квартиры распахнулась, и на лестничную клетку выползла недовольная бабуся аристократической наружности, в пеньюаре и с папильотками на голове. Сестрица выкрикнула еще парочку ругательств в адрес брата, смачно плюнула на половичок, лежавший у его двери, и поплелась к лифту. Пожилая дама несколько минут топталась на лестничной клетке, поглядывая в сторону квартиры Зимина, и наконец
исчезла в недрах своих апартаментов, громко шибанув дверью о косяк. Шахновский с облегчением вздохнул и вытер пот со лба - опасность миновала.
        Верховцев вернулся быстрее, чем Илья ожидал, пол даже не успел до конца просохнуть, но гильза и пуля уже лежали в полиэтиленовом пакете вместе с пистолетом.
        На улице окончательно стемнело. Друзья протерли все поверхности, на которых могли остаться их отпечатки, и потащили коробку к двери. Повезло: в подъезде им никто не встретился, и они благополучно спустили тело Зимина на грузовом лифте. Илья подогнал машину вплотную к подъезду, открыл багажник.
        - Елки-мотылялки, не закрывается!- выругался Верховцев.- Что делать, Илья? Вынимать его?
        - Спокойно, мы везем стиральную машину на дачу,- судорожно фиксируя незакрытый багажник веревкой, заявил позеленевший Илья.
        - Как клошары,- перекосился Никита.
        - Не нравится - не ешь,- огрызнулся Шахновский.
        В сторону Кольцевой они рванули в состоянии истерики. Вскоре впереди замаячил пост ГИБДД.
        - Будут тормозить - проезжай!- посоветовал Верховцев.
        - Накаркал, блин!- заметив полосатую палочку и хмурую физиономию стража дорожного порядка, процедил Илья и нажал на тормоз.
        - Ты что делаешь, козел! Проезжай, не останавливайся!- шаря ногами по полу и пытаясь со всей силы надавить педаль газа, запаниковал Никита, мешая Илье своими копытами.
        - Молчать и улыбаться!- гаркнул Шахновский, припарковался и выскочил из салона.
        Сотрудник ГИБДД представился, принял у него документы, подошел к багажнику.
        - Что там?- поинтересовался он.
        - Подарок для тещи. Машина стиральная, последняя модель, дорогая, сволочь,- гордо сообщил Илья.
        - Для тещи?- мент насторожился.
        - Ага, мне для нее, родимой, ничего не жалко, лишь бы она пореже в Москву припиралась. Повадилась, понимаешь, шмотье свое ко мне таскать баулами! Трусняк и лифчики парашютами везде развесит, а пока они сохнут, теща мне нотации читает - ну никакой жизни!- эмоционально выкликнул Илья и кивнул на Верховцева.- Сантехника вот с собой прихватил, чтобы подключил машинку к местному водопроводу.
        - Поезжайте,- махнул рукой дорожный страж, мгновенно подобрев.
        Илья плюхнулся на сиденье, завел машину и ватной ногой надавил на газ. Когда они отъехали от поста на несколько десятков метров, он шумно выдохнул и покосился на Никиту: тот сидел, словно статуй, с дебильной улыбкой и отсутствующим взглядом.
        - Можно отмереть,- разрешил Шахновский и чувствительно пихнул Никиту в плечо кулаком, потому что товарищ не отреагировал на его слова.
        - М-дя,- крякнул Верховцев и вытер рукавом пот со лба.
        Решили больше не рисковать: закопать труп в ближайшей от города лесополосе, благо у Ильи имелась в наличии саперная лопатка, которую он возил с собой на всякий пожарный случай. У Ильи в машине всегда имелось много полезных и нужных вещей. Сказалось пагубное влияние Жюль Верна - до увлечения детективами Шахновский успел переболеть приключенческими романами и даже в возрасте восьми с половиной лет удрал из дома, чтобы совершить кругосветное путешествие. Бабушка вовремя отловила его на Ленинградском вокзале, углядев в комнате внука записку с телефоном справочной и пометками о расписаниях поездов дальнего следования, разбитую копилку-кошечку и верно истолковав отсутствие кое-каких продуктов в холодильнике.
        Съехали с шоссе на проселочную дорогу, припарковали машину в кустах, углубились в лес. Вырыли яму, предварительно аккуратно сняв дерн, закопали тело, сверху вновь уложили дерн, закидали могилу ветками, коробку сожгли чуть подальше от места захоронения. В Москву вернулись другим путем. Илья подкинул Никиту до въезда в коттеджный поселок.
        - Ладно, пусть земля будет пухом Александру Зимину,- вдруг с сочувствием сказал Верховцев.- Не хотел бы я, чтобы меня так похоронили, как собаку.
        - Да уж, приятного мало,- согласился Илья.- Но что делать, этот печальный случай из серии «не рой яму другому». Теперь совершенно ясно, что именно с подачи Калистратова Лиля от тебя ушла. Я уверен: Саша Зимин не случайно вертелся подле нее, он по природе своей трус и не стал бы крутить роман с твоей женой, даже если бы испытывал к ней сильные чувства. Значит, это происки конкурентов. Зимину просто денег много заплатили. Как это ни печально, ухаживание пацана упало на благодатную почву. Ты был так увлечен тендером, что забыл про жену. Тут явился Сашенька, бывший поклонник, принялся дуть Лильке в уши слова о любви, окружил ее заботой и вниманием. Ну и, сам понимаешь…- Шахновский смущенно откашлялся. Рассказывать Никите о беременности Лили он не стал, чтобы окончательно Верховцева не добить.
        Никита долго молчал, переваривая информацию.
        - Муха навозная,- наконец сквозь зубы процедил он.- Правильно Лилька его шлепнула! Только все равно непонятно. Раз она так повелась на его ласки - почему пристрелила?- строить версии относительно смерти любовника жены и вообще говорить на эту тему Никите было очень тяжело, выражение лица его стало таким, словно у него заболели все зубы разом.
        - Возможно, она узнала, что Зимин с ней в нечестную игру сыграл, и вспылила,- предположил Шахновский.
        - А записка? В ней было сказано, что Лиля полюбила другого и поэтому уходит от меня. Она ушла - и прихватила с собой пистолет! Зачем? Где логика? Не понимаю.
        - Логика? Какая, на хрен, у женщины может быть логика! Ты меня удивляешь, Никита. Всеми поступками баб гормоны движут, импульсы и чувства. Еще у них есть такое качество, называемое чувством вины. Накрывает их частенько это дело, иначе они давно уже всех мужиков перестреляли бы. Ушла Лиля, скорее всего, потому, что обманывать тебя больше не могла. Все бабы, изменив, от чувства вины страдают и мучаются. Не то, что мы.
        - Я бы попросил не обобщать!- возмутился Верховцев.- Я Лильке не изменял, даже когда мы в бане с девочками парились, и когда я в Таиланд без нее ездил, и когда ко мне в спортивном клубе девки отпадные подкатывали.
        - Да знаю я, ты чист и непорочен. Не об этом речь… Возможно, Лиля, когда записку свою писала, догадалась, что Саша Зимин ее обманывал, поэтому и пистолет с собой прихватила. Может, убивать его она не хотела, взяла, чтобы припугнуть и выяснить истину, а вышло сам знаешь что.
        - Почему же написала, что полюбила другого?- разозлился Никита.- Почему не разлюбила, если знала, что Зимин - козел!
        - Потому что любовь - зла!- мило улыбнулся Илья, с трудом удерживаясь, чтобы не дополнить это высказывание народной мудростью про те же грабли, на которые Лилечка дважды наступила.
        - Мне плохо, Илья,- тихо сказал Верховцев.
        - Знаю. Ты, это, держись, друг. Надо жить дальше, другого ничего не остается. Даю установку,- бодро сказал Шахновский.- Завтра ты встаешь пораньше, обсуждаешь с поварихой меню, помнишь наш разговор, да? Закупаешь продукты, начинаешь готовиться к семейному ужину, ведешь себя естественно, словно ничего не случилось. Не переживай, Никита, мы эту сделку заключим, никуда она от нас не денется. А Калистратов пусть сам застрелится от злости.
        - Какая, на фиг, сделка, Шахновский! Какой семейный ужин? Лиля ушла! Нет у меня больше жены, а без нее никак нельзя. Бессмысленно. Все бессмысленно…
        - Расслабься, все будет пучком,- подмигнул ему Илья.- Вылезай, нам выспаться надо, завтра будет очень тяжелый день.
        Никита, бурча себе под нос ругательства, вышел из машины. Шахновский махнул ему рукой и порулил в сторону дома. Настроение улучшилось, тяжесть, лежавшая на сердце мертвым грузом, исчезла. Илья искренне верил, что все будет хорошо. Завтра с утра он начнет основательные поиски Лили, никуда она не денется. Единственная сложность, что никого из сотрудников привлекать к делу нельзя. Не дай бог, случится утечка информации, и тогда все, что он задумал, полетит к чертям. В спецслужбы и к ментам тоже нельзя обращаться - опасно, учитывая, что именно жена друга натворила. Остается только дядька. Феликс - единственный человек, которому можно доверять. Собственно, никто Илье больше и не требуется. Зелинский - настоящий профи, с его помощью можно горы свернуть, не то что дурную, заблудившуюся в собственных проблемах бабу отыскать.
        Пистолет жег поясницу огнем. Илья запихнул его за пояс брюк еще в квартире Зимина и прикрыл рубашкой. Хотелось от него поскорее избавиться, не дожидаясь утра. Илья посмотрел на часы: время было позднее, но дядька страдал бессонницей и частенько бодрствовал по ночам. Шахновский, неоднократно видевший помятую и опухшую от недосыпа, недовольную физиономию Феликса, разрешил ему приходить на работу во второй половине дня. В любом случае с утра от Зелинского толку не было никакого, единственное, что он мог,- играть с компьютером в покер и матюгаться на весь офис.
        Зарулив по пути в ночной супермаркет, Илья разжился бутылкой дагестанского коньяка, батоном ливерной колбасы и шоколадкой «Аленка» и направился в гости. Во дворе дома Зелинского, естественно, парковочных мест не оказалось, Шахновский бросил свой «мерс» поперек дороги, удостоверился, что свет в окнах дяди горит, и метнулся в подъезд. Задерживаться надолго в гостях он не собирался и коньяк пить тоже, но выбор его пал на дагестанский отнюдь не потому, что Илья пожадничал купить элитный «Ремми Мартин». Для Феликса ему ничего не было жалко. Просто дядя был патриотом до мозга костей: он принципиально катался на «Жигулях», настойчиво ездил отдыхать в Крым и пил только наши алкогольные напитки. К «нашим» он относил все, что производилось на территории бывших союзных республик - в развал СССР Зелинский верить отказывался и ненавидел все западное. Пожалуй, игра в покер была единственным увлечением дяди, которое он милостиво перенял у врагов-капиталистов. У двери в квартиру Илья притормозил: ему стало крайне неловко. Во-первых, приперся он без звонка, потому что такие вопросы по телефону не решают.
Во-вторых, Нина Павловна, жена Феликса, в отличие от мужа, бессонницей не страдала и могла благополучно почивать в это время суток.
        - Совсем одичал я с этими трупами,- выругался Илья и тихонько поскребся в дверь в надежде, что чуткое дядино ухо, закаленное службой, услышит звук и Нину Павловну он не побеспокоит.
        - Кто там?- раздался из-за двери взволнованный женский голос. Нина Павловна не спала, что Илью немного приободрило.
        - Это я, тетя Нина. Простите, что так поздно.
        Дверь распахнулась. Нина Павловна, бледная, встревоженная и растрепанная, уставилась на Шахновского, как на привидение.
        - Илюша? Что-то с Феликсом? Отвечай! Что-то случилось с Феликсом? Только не обманывай меня, правду говори!
        - А дядьки разве дома нет?- тоже разволновался Шахновский.- Я к нему пришел. По важному делу.
        - Господи! Как ты меня напугал,- вздохнула с облегчением Зелинская.- Нет его. Он…- Нина Павловна снова вздохнула и улыбнулась: - Проходи, не стой в дверях.- Илья протиснулся в квартиру, Нина Павловна гостеприимно проводила его в кухню, включила чайник.- Феликс скоро придет. Он с друзьями в карты пошел играть, чтоб ему пусто было и друзьям его тоже!- в сердцах бросила женщина.
        - Снова запил?- поинтересовался Илья и подумал, что очень не вовремя дядя капитулировал с боевого поста.
        Зелинский был запойным алкоголиком, пить мог, не просыхая, неделю-две, потом долго и мучительно выкарабкивался из состояния жесточайшего похмелья, собирал свою личность по частям, маялся угрызениями совести, корил себя за слабость, клялся Нине Павловне, что больше никогда и в рот не возьмет, и действительно прекращал пить на несколько месяцев. Затем он начинал потреблять по чуть-чуть, соблюдая «норму». Этакий самообман, свойственный людям, страдающим алкогольным недугом. Но в определенный момент он опять срывался - болезнь не обманешь и не перехитришь. Главной проблемой было то, что Зелинский наотрез отказывался верить, что болен, и свой недуг отрицал. Приход к нему по делу без пузыря, даже в периоды «засухи», он воспринимал как личное оскорбление. Приходилось проявлять к нему уважение в традиционной форме, что сильно нервировало Нину Павловну - от вида алкогольных напитков женщину начинало трясти, но она ни слова не говорила, боясь оскорбить мужа недоверием. Шахновский Нине Павловне искренне сочувствовал: жить на вулкане, который может взорваться в любую минуту, тяжело, но Зелинская терпеливо все
тяготы судьбы сносила. Казалось, что подобное положение вещей ее даже устраивает, ведь каждый раз после запоев Феликс, пытаясь реабилитироваться в глазах супруги, носил жену на руках, пел ей дифирамбы и делал в квартире ремонт.
        - Если бы запил - хуже!- махнула рукой Нина Павловна. Уточнять, что - хуже, Зелинская не стала, а Шахновский дипломатично промолчал: и без того ему стало ясно, что раз мужа нет дома ночью, а супруга бродит по квартире в истерическом состоянии, то подозревает она Феликса в измене. Друзья и игра в карты, похоже, только предлог, чтобы свинтить. Но разве от женщины что-то утаишь? Тем более от жены бывшего кагэбэшника. В молодости Феликс был не прочь погулять, но, несмотря на строгую конспирацию, ни разу ему не удалось проделать это безнаказанно. У Нины Павловны на романы супруга был нюх, она, как опытный разведчик, вычисляла любовницу и устраивала мужу такую головомойку, что надолго отбивала у него охоту сходить налево. После третьего неудачного романа Федор окончательно сдался и присмирел. Неужели снова загулял? «Ну, дядька дает! Седина в бороду, бес в ребро»,- усмехнулся про себя Илья.
        - Чай будешь?- спросила Зелинская, заметила у Ильи в руках пакет и нахмурилась: - Опять отраву небось приволок? Все тащите и тащите, а мне потом мучиться!
        - Теть Нина, ну вы же знаете,- попытался оправдаться Шахновский.
        Зелинская вздохнула.
        - Ладно, на стол его положи, спрячу, пока Феликс не вернулся. В последнее время он сам не свой, психует по любому поводу, чувствую, вот-вот сорвется. Как я устала, Илья! Как я устала!- воскликнула Нина Павловна, приложив руки к груди.- Так как, чай будешь? Или, может, что покрепче?
        - Нет, спасибо, тетя Нина. Я на минутку заскочил. Можно, я записочку Феликсу оставлю?
        - Валяй, ручка и бумага в кабинете,- рассеянно сказала Зелинская.
        Илья просочился туда, вытащил из-за пояса пластиковый пакет с пистолетом и, поглядывая на дверь, чтобы Нина Павловна не увидела, положил все в большой бумажный конверт, запихнул в ящик и оставил дяде записку.
        - Теть Нин, помчался я домой. До свиданья. Передайте Феликсу, что я заезжал,- крикнул Илья с порога, мельком взглянул в комнату и присвистнул: - Ого! Я смотрю, вы интерьер поменяли, в комнате мебелишка новая и телик плазменный. Круто!
        Нина Павловна вышла в прихожую.
        - Это все Феликс,- сказала она безрадостно.- В карты выиграл.
        - В карты?- удивился Илья.
        - Ты же знаешь, он всю жизнь играл, но так, по мелочи. А недавно познакомился с одним человеком. Тоже любитель, но мужик денежный, играет только по-крупному. Они подружились, и он пригласил Феликса в какой-то клуб, где серьезные люди собираются, ставки там довольно высокие, но Феликсу пока фартит,- Нина Павловна сказала это так, словно сама в этот фарт не верила.
        - Так это ж хорошо!- сказал Шахновский.
        Азартные игры на деньги он не любил, но в здравомыслие дяди верил. Да, Зелинский всю жизнь играл, причем получалось это у него неплохо, ничего удивительного, что он решил заняться картами всерьез. Однако теперь ясно, что за бессонница мучает дядьку и почему он является на работу опухшим. В карты по ночам дуется, собака!
        - Не знаю, что хорошего может быть в игре в карты! Лучше бы уж он пил,- сделала вывод Нина Павловна и открыла Шахновскому дверь.
        Простившись с Ниной Павловной, Илья пулей вылетел из подъезда. Повезло, с удивлением отметил Шахновский, рядом с машиной никто его не ждал, чтобы навешать пендюлей за неправильную парковку. Пендюли за это дело Шахновский получал: впрочем, за правильную тоже получал, обязательно находился какой-нибудь жлоб, высказывавший претензии. Поэтому Илья с парковкой особо и не напрягался. Какой смысл, если в любом случае огребешь по сопатке?
        Шахновский еще раз взглянул на часы: дорога от дома Никиты до хауза дядьки, поход в магазин и визит к Феликсу занял всего около сорока минут. Быстро он управился, с чувством удовлетворения подумал Илья. Конечно, неплохо было бы поговорить с Феликсом, обсудить с дядькой возникшую проблему, но хотя бы от пистолета он избавился, и то хлеб.
        Лицо убитого Саши Зимина по-прежнему стояло перед глазами. Шахновский еще раз взглянул на часы и достал сотовый телефон - одному оставаться в эту ночь ему категорически не хотелось.
        Глава 5
        Волшебные пилюльки
        - А был ли мальчик?- простонала Вика, приподнявшись на кровати и заглянув под одеяло.- Киса, ку-ку!- под одеялом было пусто.- Нету…- вздохнула она и вновь откинулась на постель. Мутило, во рту ощущался сладковато-тошнотворный привкус, между ногами… Между ногами почему-то лежала подушка в пурпурной шелковой наволочке от «Le Vele». Как она там оказалась?
        Вика переложила подушку под голову и страдальчески вздохнула, пытаясь припомнить события вчерашнего вечера. Вечер оборвался где-то на пути из ресторана в пафосный клуб, где проходил фешен-показ известного кутюрье и собирался столичный бомонд. Ехать не хотелось до тошноты. Коллекцию, в числе прочих моделей, демонстрировали две ее злостные подруги из агентства, Лена и Зойка,- тупые девицы, мымры крашеные, анорексички конченые. Где были глаза у этого кутюрье, когда он остановил на них свой выбор? Однозначно на заднице, пришла к выводу Виктория, погладила свой плоский шелковый животик и вздохнула. А счастье было так близко! Когда Каринка на прошлой неделе вызвала ее в свой кабинет для беседы и намекнула, что у Вики есть все шансы этот кастинг пройти, она чуть с ума от радости не сошла. Девочек кутюрье отбирал не только на один показ, он планировал затем прокатить их со своей коллекцией по Европе. Это был шанс! Возможность выбраться из дерьма и стать звездой, настоящей, а не дешевой моделькой, подрабатывающей съемками для идиотских журналов типа «Вязание на спицах и крючком». Вика снова поморщилась,
вспомнив свой первый печальный опыт: фотограф изуродовал ее так, что даже близкие с трудом опознали, плюс плохое качество бумаги и кургузый лоховский свитер, который на нее напялили,- бубонистый грязно-розовый кошмар с дебильной цветочной аппликацией. Свитер к тому же кололся и был настолько душным, что визажист запарился убирать световые блики с ее лица. Напрасно старался: на фотографии лицо все равно блестело, а волосы, ее натуральные платиновые волосы, стали желтыми, словно перепревшее сено. Вика по сей день жалела, что не оторвала руки фотографу, а заодно и создателю вязаного шедевра.
        Потом было еще несколько неудачных съемок для дешевых журналов, демонстрации одежек в магазинах, пара второсортных рекламных роликов для ТВ, где лицо ее толком не показали, но зато попу сняли крупным планом. С тех пор все в ее жизни через одно место так и идет. Надо было ухитриться на туфле застежку сломать перед самым выходом! Туфельки были узкие, с ног не спадали, но осознание того, что она может одну потерять, сделало ее походку неуклюжей, не получилось пройтись по подиуму красиво. И улыбалась она неестественно, а в итоге вместо нее во Францию поедут Зойка и Лена. А она по-прежнему будет таскаться на бесконечные кастинги и сопровождать всяких толстомордых папиков на светские рауты и курорты! Как вчера на показ знаменитого кутюрье. Блин, неужели она переспала с этим итальянским сучком-миллионером? Не собиралась ведь, сразу же поставила товарища перед фактом, что она не какая-нибудь там шлюха, а сотрудник солидного агентства, чтобы он руки не распускал. Папик заржал так громко, что все посетители ресторана на них обернулись. А потом погладил ее по коленке, спросил сколько и подмигнул. Скот
поганый! Вика покосилась на прикроватную тумбочку. На полированной поверхности лежало несколько купюр, придавленных недопитой бутылкой шампанского «Вдова Клико». Вика со стоном села, сделала два глотка из бутылки, пересчитала деньги и усмехнулась. Хоть в этом ей повезло - итальяшка оказался довольно щедрым и надбавил сверх оговоренной суммы парочку лишних сотенок. Будет на что купить новые туфли вместо тех, испорченных, которые она планировала взять с собой в Париж.
        Звонок мобильного словно расколол ее голову пополам. Вика приложила ко лбу прохладную бутылку из-под шампанского и простонала в трубку: «Да». Трубка рявкнула так, что ухо заложило. Звонила начальница, и, судя по ее интонациям, ничего хорошего беседа с ней не предвещала.
        - Карина, да подожди ты! Не кричи. Что я сделала не так? Ничего не понимаю! Клиент чем-то недоволен, да? Так… так, это, он вообще всем недоволен! Человек такой, просто скунс поганый,- разволновалась Вика.- Я отработала! Карина! Карина, подожди! То есть как это - я уволена? За что?..- трубка пискнула, и дисплей погас.- Вот дерьмо!- Вика озадаченно уставилась на телефон.
        Можно зарядить его, перезвонить Карине, уточнить, но и так все понятно: не следовало ей вчера курить траву в дамском туалете с тем симпатичным брюнетом. А затем, кажется, был блондин, с которым она зажигала на танцполе. Клиент, правда, не возражал. Наверное, подобное поведение его возбуждало - извращенец, старый итальянский пень! А потом… да, подушка в наволочке от «Le Vele» оказалась между ее ножками. Может, она клиенту в итоге не дала, поэтому он разозлился и на нее в агентство настучал? Подлая сволочь! А деньги тогда откуда взялись на тумбочке?
        Вика озадаченно повертела купюры в руках и еще раз пересчитала. С потолка они никак не могли свалиться… Может быть, она ушла из клуба не с клиентом, а с другим мужиком? Какой ужас - вот шлюха! Вика с ненавистью посмотрела на свое отражение в трюмо и бросила в него подушку. С похмелья на нее часто накатывало необъяснимое чувство вины, приходили угрызения совести, но сегодня к этому прибавилась и ненависть к себе. Самобичевание, однако, длилось недолго: жалко себя стало до рези в животе. Она хорошая, очень хорошая девочка, и с ней так подло поступать нельзя! Просто сидеть и ждать у моря погоды тоже нельзя, нужно действовать. Сейчас она встанет, приведет себя в порядок, поедет в агентство и… бросится Карине в ноги. Плевать на гордость! Шефиня, конечно, сволочь порядочная, упертая ослица, если взбрело ей что-то в голову, то переубедить ее практически невозможно, но попытка не пытка, не убьет же! Ну, пошлет в сад в очередной раз, тогда и Вика исполнит свою давнюю мечту: плюнет начальнице в рожу и скажет все, что она о ней думает. Последнее соображение подстегнуло Викин энтузиазм. Она приняла холодный
душ, тщательно привела себя в порядок и, благоухая парижским ароматом, полная решимости выехала в сторону агентства.
        Решимость оставила ее у входа. Внутри все задрожало, как студень, замерзли руки, и ноги стали ватными. Но отступать было поздно. Сделав два глубоких вдоха, Виктория переступила порог и нос к носу столкнулась с Леночкой. Выглядела эта сушеная вобла на редкость хорошо: белые крашеные волосы блестели, кожа словно светилась изнутри, на щеках играл вполне натуральный румянец. Настроение у Вики и вовсе упало до нуля.
        - О, привет,- протянула Лена и насмешливо спросила: - Головка не бо-бо?
        - Бу-бу,- огрызнулась Вика.
        - Оно и видно, что бу-бу, на всю голову причем. Что это тебя вчера на подиум-то понесло?- поджала пухлые губки Леночка.
        - На подиум?- округлила глаза Вика.
        - Ага, шустро так влезла во время показа и пошла, пошла, как пава… Насилу сняли. Чуть показ не сорвала на фиг, кретинка!
        - Блин! Правда, что ли?- потерла виски Вика.
        - Кривда, что ли! Ты зачем приехала? Грехи перед Каринкой замаливать? Расслабься, девочка, и забудь! Карина тебя вышибла, и правильно сделала. Обратно она тебя не возьмет, даже не надейся.
        - Это мы еще посмотрим,- неуверенно возразила Вика.
        - Да-да, конечно, посмотрим,- с сарказмом сказала Лена.- Сегодня кутюрье Карине претензию фирме выставил из-за того, что ты его показ чуть не сорвала, и бабла затребовал немерено.
        - Чухня какая-то! Агентство тут при чем? Он же меня не нанимал. Я же… так сказать, по собственной инициативе.
        - Карина ему так и сказала, неустойку отказалась платить. Он вспылил, послал ее в задницу и нас заодно с Зойкой туда отправил за компанию. Так что спасибо тебе, солнце, за все.- Лена сухо улыбнулась, и у Вики похолодело все внутри - нажила она вражину на свою тупую голову! Ладно Ленка, она слишком инфантильная особа и единственное, чем может навредить,- сплетни какие-нибудь гадкие распустить или толченого стекла в пудреницу напихать. А вот Зоя - гадюка еще та. Непредсказуема и поэтому очень опасна.
        - А Зоя где?- спросила Вика, решив срочно принять меры, чтобы уладить конфликт.
        - У Каринки в кабинете. Кастинг час назад был, Зойку предварительно отобрали и сейчас с ней собеседование проводят. Вообще не понимаю, почему ее?- фыркнула Леночка, тряхнув белоснежными волосами.
        - Что за клиент?- с притворно безразличным видом поинтересовалась Вика.
        - Понятия не имею. Карина молчит, как партизан. Вроде не из фешена. А зачем тебе Зойка сдалась? Лучше подальше от нее держись, злится она на тебя очень. Морду расцарапает в кровь, будешь потом две недели в простое. А тебе ведь новую работенку нужно срочно искать, да, солнышко?
        - Лен, ты, это… прости меня. Не знаю, как вышло… это самое. Блин, трава, видно, свежая была,- попыталась Вика пошутить.- Я правда не хотела никому навредить.
        - Да ладно, что уж теперь,- отмахнулась Леночка.- Не теряйся, звони. Давай как-нибудь в симпатичной кафешке посидим? Поболтаем за жизнь, слямзим какой-нибудь десертик.
        - В кафе? Ты же терпеть кафе не можешь и сидишь на жесткой диете?
        - Уже нет,- загадочно сообщила Лена.- Это я раньше всякие хавательные заведения не любила, реально зверела, видя, как другие уплетают пирожные и жрут стейки. Потом приходила домой, грызла салатные листья и всех ненавидела. А теперь мне все по барабану, я жру все подряд - и не поправляюсь.
        - В чем секрет, если это не тайна?- осторожно спросила Вика.
        - Колеса для похудания суперские надыбала. Чудо прямо какое-то! Вес держат, витамины не вымывают, кожу и волосы не портят, и настроение всегда хорошее.
        - Я в нокауте!- восхитилась Вика.
        - Хочешь?- спросила Леночка и подмигнула.
        - Спрашиваешь! Но это дорого, наверное?
        - Курс - 600 гринов.
        - Ни фига себе! Нет, не потяну я сейчас столько,- расстроилась Виктория.
        Лена залезла в сумочку, вытащила небольшой пластиковый контейнер и с улыбкой протянула его Вике:
        - Бери. Я у производителей на договоре. Вроде как ходячая реклама и продукцию их бесплатно получаю. Этого на месяц хватит, принимать вместе с едой, если понравится результат - звони. Организую еще, но, правда, уже за денежку.
        - Спасибо!- благодарно улыбнулась Вика.
        - Не стоит того, я же с каждого клиента после процент имею. Так что у нас с тобой - взаимовыгодное сотрудничество. Ну все, пока,- Леночка изобразила рукой подобие прощального жеста и поцокала к двери.
        Вика проводила взглядом ее худощавую фигурку и прижала баночку к груди. Давно она мечтала заиметь такие волшебные пилюльки! Несколько эффективных средств для скорого сброса веса у нее были, но пользовалась Вика ими редко: во время приема вместе с лишними килограммами из организма вымывалось все - и плохое, и хорошее, кожа и волосы тускнели, ногти ломались, падал тонус мышц. Приходилось изнурять себя диетами и спортивными тренажерами, и все равно фигура ее была далека от совершенства, на попе и ляжках постоянно откладывался ненавистный жирок и образовывался целлюлит. Не повезло ей с наследственностью! Все ее родственники по женской линии отличались пышными формами рубенсовских муз. Вика единственная уродилась высокой худышкой. Собственно, это и сподвигло ее рвануть из Рязани на поиски приключений в Москву, предварительно замусолив до дыр глянцевые модные журналы и представив себя «в образе». Не успела она с горем пополам устроиться на новом месте жительства, как из худышки начала превращаться сначала в Венеру Милосскую, а затем уже пошел процесс превращения Венеры в Данаю, и Вика пыталась всеми
силами это остановить.
        Зоя чуть не сбила ее с ног, вылетев из кабинета Карины.
        - Сука!- поздоровалась она и смерила Вику взглядом, полным ненависти. Просить прощенья Вике сразу расхотелось. Захотелось вместо этого вцепиться Зойке в рожу или наговорить ей пакостей, но Вика сдержалась и решила поставить на место тупую Зою другим способом. Не устраивать же склоку рядом с кабинетом Каринки!
        - Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?- с достоинством выдала она крылатое выражение.
        - Чего?- опешила Зоя.
        - Что ж поделаешь, Зая! Fata viam inve- nient![2 - От судьбы не уйдешь!- крылатое латинское выражение.] - провозгласила Виктория и, пока Зая-Зоя не пришла в себя и не предприняла никаких контрдействий, отодвинула девицу с порога, прошла в кабинет начальницы и захлопнула дверь.- Здрасьте,- широко улыбнулась Вика,- а вот и я!
        Начальница от подобной наглости, кажется, онемела. И не только она одна: в полном изумлении на Вику вытаращился некий субъект мужского пола в очках, сидевший в кресле. Симпатичный, но не ее формата, больно уж хлипкий.
        - Долго ехала, я же просила тебя к десяти явиться,- отчеканила начальница.
        - Пробки,- невозмутимо сообщила Вика. Терять ей в любом случае было уже нечего, однако реплика начальницы ее удивила. Вероятно, Каринка не желала ронять свой авторитет в присутствии гостя, поэтому на Викин визит отреагировала таким образом.
        - Познакомься, это господин Шахновский. Извините, Илья, Вика вечно всюду опаздывает, а потом удивляется, что остается не у дел. А Зоя - девушка ответственная, она вас не подведет. Ты свободна, дорогая, на сегодня прием окончен,- мило улыбнулась Карина, но глаза ее остались ледяными.
        - Я тоже частенько опаздываю,- неожиданно вмешался Шахновский.- В Москве в последнее время черт-те что творится.
        - Приятно познакомиться,- мурлыкнула Вика.
        - Мне тоже, Виктория,- он приподнялся в кресле.- Карина, все нормально, я определился с выбором,- обернулся он к начальнице.
        - Хорошо, я позову Зою,- с готовностью встала из-за стола Карина.
        - Не нужно Зою,- мягко остановил ее Шахновский.- Приношу свои извинения, но, к сожалению, мне ее кандидатура не подходит.
        - Илья, Зоя - хорошая девочка, просто она очень эмоциональна!- возразила начальница.
        - Да, я обратил на это внимание. Вот это и есть маленький недостаток механизма. Ты гневаешься, значит, ты не прав,- вздохнул Шахновский и подмигнул Вике.
        Вика замерла. Что-то произошло! Что-то хорошее: воздух в комнате словно бы разрядился, и дышать стало легче. Каринка смотрела на нее уже иначе: все еще с раздражением, но без примеси острой ненависти.
        - Что же, дело ваше, желание клиента для меня - закон,- сдалась начальница.- Вика, с этого момента ты ангажирована господином Шахновским для очень ответственного дела. Надеюсь, ты меня не подведешь,- с тихой угрозой добавила она и поднялась из-за стола.- Оставлю вас одних. Илья Аркадьевич введет тебя в курс. А я пока… В общем, беседуйте, не буду вам мешать.
        Карина вышла, а Вика опустилась на стул, пытаясь побороть охватившее ее волнение. Кажется, она впервые обошла Зойку, самую перспективную модель агентства, любимицу Карины! Вот только непонятно пока, в чем именно.
        - Вика, да вы не волнуйтесь так,- господин Шахновский положил руку ей на колено.
        - Спать с вами я не буду,- решила пококетничать Вика.
        Шахновский резко отдернул руку и смутился.
        - Простите, я визуал,- откашлялся он.
        Виктория напряглась еще больше, не совсем понимая, что товарищ имеет в виду, но решила промолчать.
        Был у нее как-то один папик, долбанутый на всю голову, бывший преподаватель, а ныне депутат, все мозги ей латынью и высказываниями великих деятелей всех времен и народов пропарил. Даже в постели изречения толкал, а кончал с фразой: «Plaudite, cives!» Вика вначале думала, что это он ей подарок сулит за ее старания, и горячо папика благодарила. Дура! Оказалось, что сия фраза в переводе означала: «Рукоплещите, граждане!» Пришлось Вике проштудировать несколько сборников афоризмов, чтобы переводы известных латинских фраз выучить на всякий пожарный. В процессе вынужденного просвещения за ее извилины зацепились и другие крылатые выражения. Всплывали в памяти, правда, не всегда в тему, но иногда она и за умную могла сойти.
        - Вика, а вы умеете готовить?- спросил господин Шахновский.
        - Вы решили меня в качестве кухарки нанять?
        - Нет, Виктория. В качестве жены одного серьезного бизнесмена.
        - О ля-ля!- щелкнула языком Вика.- Вы - брачный агент?
        - Почти. Вам просто придется исполнить роль супруги во время делового ужина в доме этого бизнесмена. За что я заплачу вам две тысячи долларов, при условии, что информация о нашем сотрудничестве никуда не просочится. Чтобы этого случайно не произошло, после мероприятия мы отправим вас на некоторое время в Париж. Отдохнете.
        - Пять тысяч! Я очень вкусно готовлю!- не моргнув глазом, заявила Вика, почуяв невероятную удачу. Вспомнился почему-то фильм «Красотка» с Джулией Робертс в главной роли.
        - Три,- немного подумав, изрек Шахновский.- Готовить вам не придется, за вас это сделает другой человек. От вас требуется только представить блюда и выдать их за приготовленные своими руками. Бизнесмен хочет произвести впечатление на гостя.
        - Ясненько, никаких проблем. Четыре с половиной,- уперлась Вика.
        - Вы не хотите в Париж?
        - Ну хорошо, четыре,- сдалась Виктория.
        Из агентства Вика выпорхнула словно на крыльях, держа под мышкой скоросшиватель, где имелась подробная биография ее будущего фиктивного мужа. До вечера ей надлежало выучить ее назубок, но более всего Вику радовало, что бизнесмен оказался не просто богатым мужиком, а писаным красавчиком. Она еще не успела с ним познакомиться, а уже влюбилась по уши. Пожалуй, после ужина она найдет предлог, чтобы остаться в доме миллионера на ночь, и в Париж они поедут вместе. Явно у него с женой нелады, хотя господин Шахновский заверил, что его супруга просто в отъезде. Ха, так Вика и поверила! Судьба наконец-то послала ей отличный шанс стать счастливой, и она не намерена его упускать. На ужине она будет безупречна, умна, обворожительна, мила! Что еще? Еще нужно срочно сбросить пару кило, подумала Вика и подняла руку, чтобы остановить попутку. Рядом тормознула «девятка», Вика села на заднее сиденье, захлопнула дверь и назвала свой адрес. Машина тронулась, но что-то вдруг заставило девушку обернуться. На крыльце агентства стояла Зоя с каменным лицом. Вика показала ей поднятый средний палец и откинулась на сиденье.
Теперь обратного хода в агентство у нее нет. Эта стерва просто ее покалечит при первом же удобном случае, и потом никто не докажет, что это сделала Зоя. Даже если и докажут, то красоту уже не вернешь. Хорошо хоть Ленка ее простила. Зря Вика о ней всякие гадости думала. Нормальная девчонка! Когда Вика вернется из Парижа и за бизнесмена замуж всерьез выйдет - обязательно встретится с Леной в кафе, и они потрендят по душам. Может, она даже счет оплатит за двоих, расчувствовалась Вика и, решив начать приводить себя в идеальную форму, достала из сумки бутылочку минеральной воды и контейнер с таблетками. Вика вытряхнула на ладонь одну капсулу и поморщилась, разглядывая пилюлю ядовитого синего цвета.
        В кармане завибрировал сотовый. На дисплее высветился номер начальницы.
        - Не радуйся. Я свое решение не изменила - ищи себе другое место работы! Но если это дело завалишь, я тебя так ославлю - ни в одно агентство не возьмут,- прочирикала в трубку Карина и отсоединилась.
        - Да пошла ты!- рявкнула Виктория.
        Настроение испортилось. Она, конечно, и сама уже решила в агентство больше не возвращаться, но стало неприятно, что Каринка ее вышвырнула прежде, чем Вика сама успела это озвучить. Придется постараться, очень постараться! Кто знает, вдруг у нее не сложится любовь с бизнесменом и не получится зацепить его на крючок? Тогда нужно будет быстро искать работу, и фиг она ее найдет, если Каринка выполнит свою угрозу. Одна у нее в этом случае будет дорога - либо домой, либо на панель. Вика окончательно расстроилась и запила капсулу водой.

* * *
        Македонский ломал стул. Ее стул! Тот, который она купила по дешевке у бабушки из соседнего подъезда. Бабуся волокла его в антикварный салон, а Вика ее перехватила. Шикарный стул! И теперь его ломал Македонский. Да, это был именно он, великий полководец, причем в образе Аполлона: с очаровательными кудряшками и римским профилем.
        - Вы что делаете?- возмутилась Вика.- Обалдели, что ли?
        - Fata viam invenient!- провозгласил полководец и добавил: - Plaudite, cives!
        По ушам ударили аплодисменты, и очень захотелось в туалет. Вика застонала, открыла глаза и села, держась за живот. Она была в своей гостиной. На полу. Рядом валялась одна туфля, сумочка и папка. Листы досье рассыпались по ковру. Вика перевела взгляд на стул: антикварный шедевр стоял на месте, целый и невредимый. Македонский, к счастью, исчез, но аплодисменты по-прежнему звучали. Как крылья бешеной птицы, они хлопали в мозгах.
        - Что это?- спросила она у стула. Слова булькали где-то в горле, Вику тошнило, крутило живот, голова раскалывалась.
        Постанывая, Вика попыталась встать, но ноги не слушались, подгибались в коленях, словно резиновые. Руки дрожали мелкой дрожью. Опять, что ли, она нажралась? Но где и с кем? Не с водилой же из «девятки», который ее до дома вез. А ведь довез! Подрулили прямо к парадному, Вика это хорошо помнила. Сдачи у него еще с пятисотки не было, пришлось им доехать до ближайшей палатки, чтобы купюру разменять. Она купила пачку сигарет, рассчиталась с водилой и решила до дома пройтись пешком. Открыла дверь в подъезд… Не могла же она наклюкаться до беспамятства прямо в подъезде? Косяк тоже не курила, потому что не было у нее косяка! У лифта прикурила обычную сигарету, а дальше провал, черная яма. Как, интересно, она в квартиру-то попала? Полнейшая амнезия. Голова заболела сильнее, в животе поднялась буча, результаты которой тут же выплеснулись на ковер.
        - Черт,- поморщилась девушка: горечь во рту раздирала горло. Вика закашлялась, вытерла ладонью губы, немного отползла от вонючей лужи и тихонько легла на бок, положив под щеку руки. Сейчас пройдет. Сейчас все пройдет, уговаривала она себя. В животе снова что-то зашевелилось и вырвалось - через горло, опять на пол. На этот раз сил, чтобы отползти, у нее не осталось: все они вышли вперемешку с мерзостью из ее желудка. Стало так больно, что перехватило дыхание.
        Надо врача, обязательно вызвать врача! Телефон… Вика взялась за ручку сумочки, подтянула ее к себе, нашла сотовый. Перед глазами плясали разноцветные точки, никак не удавалось отыскать нужную кнопку. Наконец-то ей удалось нажать на зеленый кружочек, но телефон не отреагировал - он был мертв, и слабая надежда на помощь растаяла, как дым. Сквозь кружевной воздушный тюль в комнату заглянуло солнце, погладило ее по волосам и бледному лицу. Надо же, удивленно подумала Вика, обидно-то как! Обидно так некрасиво умереть…
        Солнце вдруг спряталось, над головой нависло что-то большое и до боли знакомое.
        - Маруся… приехала…- прошептала Вика одними губами и улыбнулась.- А меня Ленка отравила. Марусь, я, конечно, виновата перед ней. Но зачем же она со мной так?.. Зачем она так, Марусенька?
        - Тихо-тихо, девочка. Потерпи. Все будет хорошо, Виктория!
        Виктория… Маруся редко называла ее так, по-взрослому, чаще ласково - Викуля, Викушка… А полным именем величала, только когда сердилась. Сейчас Маруся отчего-то на нее сердилась. Наверное, так и не простила, что Вика сбежала в столицу и ни разу не приехала ее навестить. Чувство стыда заныло в душе, Вика заплакала - тихо, беззвучно. Когда умерла мама, Маруся взяла Вику к себе, воспитала. Тетки родные не взяли, а она - взяла, по сути, посторонний человек, помощница матери по хозяйству, деревенщина необразованная. Вика ее стеснялась: простое лицо, курносая, глаза большие, веселые, тугая русая коса уложена вокруг головы, рост под два метра, широкая в кости, рабочие руки, голос громкий, говорок, смех во всю Ивановскую, словечки заковыристые, комментарии - ко всему на свете, нелепая одежда. Вика как-то фильм посмотрела про Фросю Бурлакову, певицу. Маруся на Фросю была очень похожа, только крупнее почти вдвое. А стеснялась потому, что дурой была, как сейчас модно говорить - снобкой. Сама-то Вика в городе с пеленок росла, в благополучии материальном, со всеми удобствами. А Маруся - в деревне. В город она
подалась не ради лучшей жизни: от позора убежала. Замуж рано вышла, в восемнадцать лет, по большой любви, но не сложилось, с мужем они и года не прожили, как он изменять ей стал прилюдно, а после и вовсе ушел к ее лучшей подруге. Душу закрутила горькая обида, Маруся собрала узелок и уехала. Тяжело ей было пережить предательство. Так и попала к ним в дом помощницей по хозяйству.
        Тетки шептались, что Маруся из-за корысти Вику взяла, ведь ей было на тот момент всего двадцать три года. Поверить не могли, что молодая женщина на себя такую обузу навесила добровольно. Но Вика знала: вовсе не из-за корысти Маруся так поступила. Зачем иначе она тогда ее в деревню увезла из города, в свой дом, без канализации и водопровода, подальше от склок и сплетен? Просто Маруся любила ее и маму любила, а тетки - нет. Завидовали. Сначала, что мама Викина замуж вышла удачно, хотя она сестрам помогала. После зубоскалили, что она молодой вдовой осталась, при деньгах и свободе. А Маруся не завидовала, знала, какой ценой все это маме доставалось. Отец негодяем был порядочным, на людях - приличный дяденька, в администрации города - не последний человек, а дома - тиран. Вика отца помнила смутно, погиб он, когда ей пять лет исполнилось, на машине разбился. Мама ненадолго его пережила, всего на три года, но ее Вика помнила хорошо. Все помнила, даже морщинки и родинки на ее лице. Как умирала мама, Вика тоже не забыла. Тяжело она умирала, сильно мучилась. Сначала в душной больнице, потом дома, в соседней
комнате, пропахшей лекарствами и мочой. Помнила Вика и цветок, стоявший в маминой комнате на подоконнике, красивый такой. Мама очень его любила. Он заболел вместе с мамой, а после ее смерти и вовсе захирел. Маруся пересадила его на мамину могилку, и он ожил. Это было как чудо! Маруся привела ее на кладбище, показала Вике цветок и сказала, что плакать по маме больше нельзя, потому что ей хорошо. Вика поверила и старалась больше не плакать, иногда только, когда никто не видел.
        Мама вдруг появилась перед ее глазами, она стояла у окна, в лучах солнца, и с грустью на нее смотрела. Жгучая боль в животе отступила, стало легко, больше не тошнило. Вика улыбнулась, поднялась с пола и пошла маме навстречу.
        - Нет, Вика, нет!- закричала мама, крик ее разлетелся по комнате, ворвался в Викино сердце, разорвал его на миллионы острых осколков, оцарапал желудок и горло, тело вновь стало тяжелым, Вика упала на пол и… подняла веки.
        Яркий свет больно резанул по глазам. Вокруг все было белым и незнакомым, пахло хлоркой и крахмалом. Из ее руки, заклеенной пластырем, тянулся прозрачный проводок к капельнице.
        - Слава тебе господи, очухалась! Напугала ты меня, Викуша, до звездей,- склонившись над Викиным лицом, Маруся погладила ее по голове и поцеловала в лоб.
        - Я в больнице?- спросила Вика.
        - В больнице, где же тебе еще быть.
        - Марусь, значит, ты и в самом деле была? А я думала…
        - Думала она! Чай, не была бы, ты здесь не лежала бы,- проворчала женщина.- Вовремя я к тебе поспела. Насилу прорвалась. Дверь в парадном заклинило, я ее дергала-дергала… Покамест не уперлась ногой, так, собака, и не открылась,- сообщила Маруся.- А уж потом на этаж-то поднялась, а у тебя дверь нараспашку, и ты - на полу. Я как заору во всю глотку! Весь дом сбежался. У меня же глотка луженая, ты знаешь, сколько лет я бригадиршей в колхозе отработала.
        - А по телефону слабо было позвонить и врача вызвать?- рассмеялась Вика.
        - Да ну их, телефоны ваши,- смутилась Маруся.- Не сообразила я. Ладно, отдыхай. Меня всего на полминутки сюда пустили. Насилу уговорила сестру: в палату интенсивной терапии никого не пускают. Странные люди, лучше ведь, когда с больным близкий человек рядом. Пойду сестру извещу, что ты глазоньки открыла.
        - Маруся, постой! Забери меня отсюда,- забеспокоилась Вика.- Забери, я тебя прошу. Нельзя мне в больнице оставаться. Никак нельзя, Марусенька. Мне на ужин надо сегодня, к олигарху!
        - Господи ты боже мой, вот дура-то непутевая!- всплеснула руками Маруся.- Ее с того света только что выдернули, а она на ужин к олигарху собралась!
        - Ты не понимаешь!- схватив Марусю за руку, зашептала девушка.- Если я не попаду туда, Каринка меня не простит. Она не поверит, что Ленка меня отравить пыталась! Ленка - ее любимица, Зойка тоже. Карина подумает, что я сама наркоты нажралась, передоз себе устроила и наговариваю на Ленку специально, потому что завидую. Я завидую - да, очень я этим сучкам завидую! Но я ведь не травила их, как крыс.
        - Викуша, никто тебя не травил, девочка моя,- с грустью улыбнулась Маруся.- Доктор сказал, что у тебя анафилактический шок случился, когда ты ту дрянь выпила. Аллергическая реакция. Давление снизилось резко, поэтому ты в обморок упала. Тошнота и рвота, боль в животе - вот так твой организм отреагировал на таблетку.
        - Не может быть!- не поверила Вика.
        - Шум и звон в ушах был?
        - Ага, птицы крыльями в башке хлопали,- сказала девушка.
        - Ну вот, типичный вариант анафилактического шока, так доктор сказал. Успокойся, Лена зла тебе не желала. Случайность это. Анализы сдашь в больничке, выяснишь, на что у тебя аллергия, и после домой поедешь.
        - Маруся!- взвыла Вика.- Какие анализы! Потом, все потом! Мне домой надо! Очень прошу, Марусенька, сделай что-нибудь. Сделай хоть что-нибудь, умоляю! Олигарх тот меня нанял через своего агента, чтобы я жену его на ужине изобразила. От этого ужина очень многое зависит, там какая-то афера, какая-то сделка миллионная может сорваться, если на ужине он будет без жены. Партнер странный, семейные традиции чтит очень, а с женой бизнесмена что-то не то. Может, она страшная такая, что он ее людям не демонстрирует, или психбольная, поэтому его менеджер меня и нанял. Или она вообще дура… Неважно! Он денег заплатил и в Париж обещал отправить. Да хрен с ним, с Парижем, и с деньгами тоже! Я должна на том ужине роль жены олигарха отыграть, иначе мне конец! Там, похоже, огромные бабки на кону. Либо Карина мне голову отвернет, либо олигарх. А чувствую я себя прекрасно, Марусенька. Ты даже на этот счет не переживай.
        Вика откинула одеяло, выдернула капельницу из руки, поднялась и пошатнулась, цепляясь за спинку кровати. Маруся бросилась к ней, но девушка отстранила ее.
        - Вот видишь,- дрожащими бледными губами улыбнулась Вика.- Все хорошо. Голова не болит, и приятная легкость в теле. Ленка, сучка, не обманула. Килограммов пять я точно скинула от ее волшебных таблеток для похудания. Не травила, говоришь? Повезло ей,- жестко сказала Вика.- Все, Марусенька, едем домой.
        - Да нельзя тебе! Нельзя, Вика!
        - Если не поможешь, я сама сбегу. В окно выпрыгну и босиком уйду. Ты меня, Маруся, знаешь!
        - Знаю,- покачала головой женщина и нахмурилась,- как была ты бестолочью, Викуша, так и осталась. Ну что мне с тобой делать-то!- всплеснула руками Маруся.- Ты на себя в зеркало посмотри! Зеленая вся, синяки под глазами…
        - Ха, а косметика на что? В общем, так, Марусенька. Зови доктора, будем отказную от дальнейшего лечения писать, и домой. Сколько времени?
        - Половина тертьего!
        - Отлично! Мне нужно к олигарху к четырем успеть, чтобы в доме освоиться, проконтролировать приготовление ужина и встретить его долбанутого гостя с широкой улыбкой на лице. Еще нужно досье этого олигарха как следует изучить, чтобы не ляпнуть что-нибудь не то. Как раз успеваю: дома приму душ, переоденусь, приведу себя в порядок, тачку поймаю, и на Рублевку. Зови доктора, Марусенька,- попросила Вика, побледнела и опустилась на койку.- Ничего, ничего, немножко голова закружилась,- через силу улыбнулась девушка, поймав на себе обеспокоенный взгляд Маруси.
        Маруся кивнула и выскользнула за дверь. Вернулась она вместе с доктором и медсестрой. Сестра держала в руках металлический лоток.
        Вика растерянно посмотрела на лоток и резко встала с постели.
        - Викуля, доктор согласен тебя отпустить, но нужно еще одну процедуру сделать,- улыбнулась Маруся.
        - Какую еще процедуру?- разозлилась Вика.
        - Не волнуйтесь,- успокоил ее доктор.- Прилягте на пару минут. Укольчик сделаем, чтобы вы окончательно в норму пришли, и домой поедете.
        - Ложитесь, женщина,- прогнусавила медсестра.
        - Какая я тебе женщина!- обиделась Вика.- Сама ты женщина! Давно в зеркало на себя смотрела?
        - Ой-ой-ой, разговорчивая больно,- съехидничала медсестра.- Ложись уже, юродивая. Не боись, у меня рука легкая, больно не будет.
        - Да не боюсь я. Тоже мне,- хмыкнула Вика и легла на живот. Сестра оказалась права: больно не было, укола она почти не почувствовала, по телу расползлась приятная истома, закружилась голова, и сознание поплыло в теплое море небытия.
        - Проспит теперь сутки,- донеслось откуда-то издалека.
        - Спасибо вам, доктор,- сказала Маруся.
        Выходит, Маруся ее обманула. Предательница! Вика попыталась крикнуть, но ничего не получилось, язык во рту ворочался с трудом, и она лишь прошептала себе под нос:
        - Не прощу тебя, Маруся…
        - Обойдусь как-нибудь без твоего прощения,- устало сказала женщина, поцеловала Вику в затылок, и наступила темнота.
        Глава 6
        Находки и потери
        Он нашел ее, нашел! Но подходить не спешил, наблюдал издали. Лиля стояла на пологом берегу в длинном светлом платье, держала в руках корзину и бросала в воду разноцветные лепестки. Розовые и оранжевые лодочки плыли по темной глади реки. От воды тянуло могильным холодом. Крепко пахло тиной и гнилой рыбой. В заводи, на тугих зарослях камыша, висела рваная рыболовная сеть. За ячейки ее плавниками и жабрами зацепились несколько надутых рыбин - вот откуда шел запах.
        Никита отошел от камышей на несколько метров, спрятался в кустах. Запах по-прежнему ощущался, но Лиля этого амбре не замечала, и его - тоже. Стоять в кустах надоело, Никита вышел из укрытия и подошел к жене.
        - Лиль, зачем ты от меня ушла-то?- делано равнодушным тоном спросил он.
        Она вздрогнула и выпустила корзину из рук, та упала в реку, закружилась на волне и поплыла от берега. Лилечка проводила ее долгим взглядом, улыбнулась, потянулась к нему и уткнулась лбом в грудь. Никита обнял жену, сквозь легкое платье ощущался холод ее тела.
        - Замерзла, да?- Никита взял Лилю за руку, поцеловал, тут в нос ему снова ударил запах тухлой рыбы и чуть не сбил с ног. Никита пошатнулся, продолжая удерживать Лилю за руку - рука была ледяной и какой-то чужой. Она была мертвой!
        - Мля-я-я-я! Верховцев! Проснись, мля-я-я!- закричал кто-то в самое ухо.
        Никита открыл глаза и вернулся в действительность. Но действительность была так ужасна, что ему захотелось провалиться обратно в небытие: рядом с ним в постели, нежно укрытый шелковым одеялком, лежал труп Александра Зимина и держал его за руку. Точнее, Никита держал труп Зимина за руку. Верховцев зажмурился и очень громко и протяжно застонал на всю спальню. Стон перерос в крик, сначала хриплый, а затем - ультразвуковой. Рядом стоял Илья и тоже орал во всю пасть фальцетом, тыча пальцем в постель.
        - Отпусти его!- вопил Шахновский.- Отпусти его, козел! Ты козе-е-ел!
        - Сам ты козе-е-ел!- выл Никита Андреевич, продолжая удерживать труп за руку. Шок был таким сильным, что пальцы свела судорога, они не разжимались.
        - Тихо!- заорал Илья и с размаху заехал Верховцеву в челюсть. Верховцев хрюкнул и захлопнул рот, но внутреннее напряжение было так велико, что у Никиты выползли глаза из орбит, кровь прилила к голове, лицо стало малиновым, как у Шварценеггера в фильме «Вспомнить все». Верховцев задышал часто-часто, как эпилептик.- Спокойно! Спокойно, Маша, я Дубровский. Ты сейчас аккуратно отпустишь его руку, встанешь с постели…- вкрадчиво сказал Илья и что есть мочи заорал: - Отпусти его, козе-е-ел!!!
        Расцепление с трупом наконец-то состоялось, Никита резко выпрыгнул из кровати, забегал по комнате, издавая непонятный звук:
        - Ыыыы…
        Шахновский, однако, понял и даже вторил ему, выпуская из горла нечто подобное, с той лишь разницей, что тональность была другой, из горла Ильи лились нечленораздельные булькающие звуки. Душевного равновесия друзья достигли, лишь когда замолчали. Молчали долго. Первым нарушил паузу Верховцев.
        - Зема потрясающе поет,- бодро сообщил он, глядя на труп.- Вчера весь вечер слушал, потому что Лилька ее любит, а я люблю Лильку. И все ее трещинки, складочки и так далее…
        - Чокнулся, да?- вновь на высокой ноте выдал Илья.
        - Земля раздвигается пополам. А у меня фюзеляжи - ватные. Все, я покидаю столицу раненым птицем.
        - Черт!- схватился за голову Илья.- Ты еще и Арбенину слушал!
        - Да! И спал с трупом любовника своей жены в одной постели. Я ласкал его руку. Может, я его даже целовал?! Господи, боже мой! Кажется, я сейчас тоже сдохну. Прямо сейчас. Здесь.
        - Лучше прими холодный душ,- посоветовал Шахновский.- И быстро, быстро, Верховцев! Иначе я тоже сдохну. Или рехнусь. Сдвиг по фазе уже на подходе. Крыша медленно уплывает за горизонт. Скорее!
        Никита кивнул, нетвердым шагом проследовал в ванную, включил горячую воду и долго скреб руки мыльной щеткой. Шахновский в это время периодически скребся в дверь и подвывал. Пришлось закончить стерилизацию ладоней и встать под холодный душ. Стало легче, мозг замерз, нервная система обледенела, и сердце замедлило свой бег. Но отчего-то сильно хотелось дать Илье в табло. Судя по выражению лица друга, которое Никита узрел, как только покинул ванную комнату, Шахновский мечтал примерно о том же. Желание это усугубилось, когда Никита в руках у Ильи заметил бутылку виски.
        - Надо отвлечь Зинаиду и Глашку и избавиться от трупа,- по-деловому предложил Верховцев.- Потом разберешься, как он в моей постели оказался. Пить тоже будем после!- рявкнул он и вырвал у Шахновского бутылку.
        Илья отобрал бутылку обратно, жадно хлебнул из горлышка и вытер рот рукавом.
        - В доме никого, кроме нас, нет. Зинаида Федоровна с Петровичем с утра из дома отправились на рынок за продуктами и исчезли.
        - Как это?
        - Вот так это. Время уже близится к половине пятого, а их все нет. К мобилам не подходят. Глашка мне сообщила, что вчера ты записку для Зинаиды в кухне оставил. Просил, чтобы диетическое меню для ужина она сама продумала, с утра все необходимое купила и начала готовить. Глафира ей позвонила пораньше, в семь утра, продиктовала твою просьбу, повариха сказала, что поедет на рынок из дома, Петрович ее отвезет. Глафира побоялась тебе сама говорить, что они пропали, поэтому я и приехал. Хотел тебя обрадовать этим известием, когда в твою спальню заглянул,- сообщил Шахновский.- Писец тебе пришел, Верховцев! Капитальный, концептуальный, конкретный и так далее по списку. Моя афера тоже, похоже, съездила копытом по роже. Девка, которую я нанял в качестве твоей временной жены, не явилась. Мобильник ее не отвечает. Глашка готовить не умеет. Нанять нового хорошего повара - времени нет. Все! Отменяем ужин. Звони старперу и извиняйся.
        - Какая еще девка? Что ты несешь! Глафира где?- спросил Никита.
        - Поехала на рынок продукты закупать. А девка хорошая, блондинка, с большими сиськами.
        - Я убью тебя, Шахновский! Достал ты меня уже своими сиськами!- сжал кулаки Никита.
        - Спокойствие, только спокойствие! Глашка пока не исчезала. Жива-здорова, но… хрен ее знает! Я уже ничему не удивлюсь, если она тоже того…
        - Того-сего!- Верховцев покрутил пальцем у виска, чуть не вдавив его в мозг, живописуя свое душевное состояние, и опять завыл: - Трупешник в моей постели! Как он здесь оказался? Ущипни меня, Илья!
        - Лучше я тебе пендаль дам, алкаш поганый! Сколько ты вчера выжрал, скотина, что даже не заметил, как тебе труп в койку подкинули?- язвительно поинтересовался Шахновский и отхлебнул виски из горлышка.
        - Хватит мне морали читать о вреде алкоголя, уродец! Куда труп девать?
        Атмосфера в комнате накалилась до предела.
        - Сам думай, Верховцев, я не знаю! Отупел, как только вошел в твою спальню и увидел, что ты нежно держишь труп Саши Зимина за руку,- Илья сделал еще два больших глотка, закашлялся и крякнул.
        - Твою мать, кто у нас мыслительный центр, ты или я? Хватит виски жрать!- Никита вырвал из рук Ильи бутылку и демонстративно вылил содержимое на ковер.
        - Ну ты и сволочь!- задохнулся от возмущения Илья, с ненавистью глядя на Верховцева слегка окосевшими глазами.
        В отличие от Никиты, Илья спиртное употреблял редко, побаивался: алкоголь, вступив в химическую реакцию с его хрупким организмом, провоцировал иной раз совершенно непрогнозируемые вариации поведения. Однажды Шахновский оказался ночью голым на метромосту в противоположном от своего дома районе Москвы. Это его сильно озадачило, потому что логику своего поступка понять Илюша так и не смог. Во-первых, было далеко не лето, во-вторых, он с уверенностью мог утверждать, что никаких замужних дам, чьи мужья пребывали в командировках, он в тот вечер не посещал. Случались и другие эпизоды: катание на велосипеде по Москве в сочельник, радостный звонок на телевидение с сообщением, что кошка принесла в своем потомстве одного котенка с рожками. Поверили, однако,- приехали со съемочной группой снимать уникального котенка, рожденного от кошки Шахновского, которой, к слову, у него никогда и не было. Да и как было не поверить, если экология нынче такая дерьмовая! В общем, приехали и набили пьяному веселому Шахновскому морду. С тех пор алкоголем Илюша не злоупотреблял.
        - Илья, нужно срочно от него избавиться!- встряхнул Шахновского Никита. Манера у него была такая идиотская, чуть что - сразу за грудки.- Срочно! Давай снова в лес его отвезем, пока менты не приехали и нас не повязали.
        - Ага, а завтра тебе его опять в постель подложат. Ты что, не въезжаешь, что за нами кто-то следит?!- рявкнул Илья. Никита затравленно огляделся по сторонам.- Нет, здесь все чисто, я уже проверил, когда ты в душе был,- опроверг его опасения Шахновский.- Но за домом явно наблюдают и ждут, какие действия мы предпримем.
        - А какие действия мы предпримем?- вопросительно посмотрел на Илью Верховцев.- Нельзя же труп в доме оставлять и сидеть сложа руки. Менты могут с минуты на минуту нагрянуть.
        - А тебе не кажется странным, что менты до сих пор не приехали?- спросил Илья.- Труп-то, судя по всему, засунули к тебе в постель ночью или под утро.
        - Кошмар!- Никита зажмурился.- Наверняка меня сняли в обнимку с трупом в постели. Пленку продадут на все телеканалы и фотографии опубликуют во всех газетах, меня назовут голубым некрофилом-убийцей. Моей репутации - конец!
        - Лучше молись, чтобы жизни твоей конец не пришел. Сомневаюсь, что тот, кто это сделал, будет такой ерундой заниматься. Нет, тут другая игра, крупная. Точно, это все конкуренты крутят! Ментам, возможно, тебя уже сдали, ордер сейчас получат и с ОМОНом тебя… того. Или менты в засаде сидят и ждут, когда ты труп в лес повезешь, чтобы за зад тебя прихватить с поличным. Блин! Вот влипли! Надо все как следует обмыслить.
        Шахновский напряженно задумался, машинально уселся на кровать рядом с покойником, посмотрел на труп, испуганно вскочил, отбежал к окну и, осторожно отодвинув плотную гардину, выглянул на улицу.
        - Пока все тихо,- доложил он.- Слушай, а скворечник давно у тебя в саду? Я раньше его не видел.
        - Какой, в жопу, скворечник!- завыл Верховцев, подошел к окну и отодвинул штору.- Правда, скворечник. Это Лилька, наверное, Петровича попросила повесить.
        - Штору закрой!- заорал Шахновский, оттолкнув Никиту от окна.
        - Не дергайся. Калистратова пока не видать,- нервно усмехнулся Верховцев.
        - При чем тут Калистратов!- Шахновский задернул штору, пружинистой походкой прошелся по комнате и остановился напротив Никиты.- Сам подумай: разве дядя будет родного племянника выкапывать из могилы и тебе в постель класть? Что он, не человек? Вернее… не тот он человек, чтобы такие вещи вытворять. Голову тебе в отместку отстрелил бы, и все дела. Хотя не могу исключать, что это произойдет в самое ближайшее время. Явится добрый дядюшка как раз к ужину и устроит тут кровавое побоище. Отменяй ужин, Верховцев. Ну его на хрен! Если отменишь, может, пронесет еще.
        - Ни фига! Мероприятие состоится, я сам ужин приготовлю! Ни фига! Не на того напали. А моей женой будешь ты, Шахновский!- неожиданно заявил Никита и, кажется, сам обалдел от своего заявления и упер взор в друга, разглядывая его как-то по-новому, весьма странным взглядом.
        - Охренел?!- подскочил на месте Илья.
        - Как же я раньше не догадался?- продолжал с интересом разглядывать Илью Верховцев.- Все просто чудесно! Ты - мелкий, симпатичный, волосы длинные, осталось тебе сиськи приделать и в женское платье обрядить. Скоро стилист приедет, Глафиру в англичанку переделывать по новой, заодно слепит из тебя бабу. Получится просто супер!
        - Ну, спасибо!- возмущенно воскликнул Шахновский и зарумянился.
        - Придется!- отрезал Никита.
        - Дай телефон!- раздраженно потребовал Илья, размахивая мобильником.- Дай телефон, Верховцев, быстро! Мне надо позвонить! Немедленно дай телефон!
        - Тихо, тихо! Телефон у тебя в руке,- откашлялся Никита,- в правой,- уточнил он на всякий случай.
        Шахновский озадаченно уставился на трубку и крякнул.
        - Как на пульт охраны позвонить?- спросил он тихо.
        Верховцев продиктовал номер, подошел к постели, осторожно прикрыл лицо покойника одеялом и уселся в углу комнаты на пол.
        Шахновский вышел в ванную, вернулся, сел в кресло, сосредоточенно жуя верхнюю губу и тыча палочкой в дисплей своего навороченного коммуникатора. Через полминуты он поднял глаза на Верховцева:
        - Верховцев, оказывается, ты вчера заказал пропуск на въезд. Пробил его по базе, тачка принадлежит Анжелике Сологуб.
        - Чего?!- выпучил глаза Никита.- Я не заказывал никакого пропуска!
        - Да ясно, что не заказывал! Это сделали от твоего имени, но кто - охрана не знает, смена поменялась, а в журнале твое имя стоит. Замки я проверил, ворота и дверь окрыли не отмычкой, а ключом - вот что плохо. Потом труп провезли на территорию, занесли в дом и выгрузили в твою постель.
        - Значит, Анжелика? Вот сука! Как чувствовал, что от этой гадины следует в первую очередь подлянки ждать. Всю жизнь она мне палки в колеса вставляет! Сколько контрактов у меня из-под носа увела, скольких клиентов переманила, чувырла. Даже не постеснялась свое имя засветить. Сволочь! Ничего не боится, всегда демонстративно все делала, напоказ. Никогда не стеснялась и нагло вела себя, чтобы я знал. Как банда «Черная кошка»! Ненавижу! Ненавижу ее!
        - Бабам, чтобы выжить в бизнесе, приходится быть стервами. Что ж поделаешь,- философски изрек Илья.
        - Ты ее оправдываешь, что ли? Нашел, блин, Золушку! Погоди минутку. Раз ворота открыли ключом и пропуск заказали, то, значит, в моем доме предатель. Неужели Глашка? Точно! Она и пропуск заказала, и дверь открыла, подлая тварь!
        - Почему именно она?- вредным голосом спросил Илья.
        - Потому что она вчера весь вечер ко мне подлизывалась! Такая заботливая была: хотите, Никита Андреевич, это, хотите то. Выходной день, а она никуда уходить не хотела, насилу выпроводил ее.
        - Так уж и не хотела?- Шахновский некрасиво сморщил нос.
        - Да, не хотела! Я еще подумал: что это она вдруг такая вся из себя добренькая стала? А мне как раз хотелось в одиночестве побыть, гнал я ее, а она все причины находила, чтобы остаться, вертелась поблизости, насилу выпер ее, такси даже заказал. Теперь все ясно! Она так себя вела, чтобы незваных гостей в дом впустить. И снотворное в стакан с виски она мне подмешала, я ведь выпил совсем немного, но колбасить меня начало конкретно.
        - А Зинаида Федоровна с Петровичем?
        - Они уехали раньше Глашки. У них вчера какое-то торжество было. Кажется, годовщина брака.
        - Кажется, годовщина брака!- передразнил Шахновский.- Видали! Ты как с персоналом своим обращаешься? Никакого участия в судьбе служащих.
        - Я плачу им деньги!- взвился Никита Андреевич.- Короче, Петрович с Зинаидой уехали домой вечером. Но на них я не думаю. Зачем им хорошее место терять? Это Глашка до денег жадная, а Зинаида с Петровичем - нет. Им главное - спокойная жизнь, они приятные, милые люди. В доме у нас работают довольно давно, зарекомендовали себя только с хорошей стороны. Нет, не верю. И потом, это Лилины родственники.
        - Замечательно! А что, если…
        - Заткнись!- с угрозой процедил Верховцев.- Ни слова про Лилю. Какой я идиот!- схватился за голову Никита.- Охрану свою в субботу отпустил, хотел с Лилькой наедине побыть. Ребята ведь настаивали, чтобы меня телохранитель даже дома страховал. Нет же, я решил, что в охраняемом поселке мне ничего угрожать не может. Вот тебе пожалуйста! От собственной горничной под дых получил, продалась и меня продала. Все меня предали! Гады!
        - Глашка не виновата,- застенчиво доложил Илья.
        - Откуда такая уверенность, друг мой?- с подозрением взглянул на него Никита.
        - Во-первых, не забывай, что Глафиру моя маман рекомендовала, а она плохого не посоветует.
        - Вот кому надо «спасибо» сказать! Софье Павловне! Погоди, Шахновский, а почему я об этом не знаю?
        - Я думал, ты в курсе,- удивленно пожал плечами Илья.- Глашка, когда в Москву приехала, у маман моей вначале трудилась и в мастерской жила. Даже что-то калякала на холстах, маман ей уроки давала за то, что она веником машет. Прикинь, Глафира - художница!- хихикнул Шахновский.
        - Угу, от слова «худо»,- скривился Верховцев.- Понял, почему я не в курсах. Мы тогда только с Лилькой поженились, и она, как прилежная хозяйка, персонал сама тестировала на профпригодность. Я только паспорта проверил и договора оформил. А почему Глашка от Софьи Павловны ушла?
        - У маман случился творческий кризис, она всех разогнала и заперлась дома на несколько месяцев. Творчество - это дело такое, башню от него сносит периодически. Ладно, колюсь! Глаша уходить не хотела, потому что я позвонил и просил ее за тобой приглядеть. Не нравилось мне твое душевное состояние. Прости, снотворное она по моей просьбе тебе дала.
        - Ах ты мать Тереза, твою мать!- скаламбурил Верховцев.- И после этого ты еще меня алкашом называешь? Да ты хоть понимаешь, что я… Что ко мне… Ладно, опустим эту тему.
        - К тебе кто-то тоже должен был приехать?- поднял бровки Шахновский.- Поэтому Глафиру ты так настойчиво из дома и гнал? Кто должен был к тебе заявиться, Никита? Охрана сказала мне только об одном пропуске.
        - Потому и сказала, что никто ко мне не должен был приехать! Еще раз повторяю: мне хотелось побыть одному, музыку послушать, подумать как следует обо всем, а ты мне весь кайф обломал, гад такой!
        - Тебе надо было выспаться как следует,- попытался оправдаться Илья.- А когда ты уснул, Глаша уехала, вернулась только под утро.- Шахновский смущенно посмотрел на друга.- Не кати на нее бочку, она со мной эту ночь провела.
        - Бабник хренов!
        - Мне просто было одиноко,- вздохнул Илья.- Ладно, надо придумать, что с трупом делать, потом в деталях разберемся. Как же я слежку не заметил, лох! Ведь эта тварь за нами от самого дома Зимина следила. Это же надо, покойника из земли выкопать! Никакого уважения к мертвым,- прокряхтел Илья, заворачивая труп в покрывало.
        - Согласен, никакого уважения к мертвым, и к живым тоже,- прокряхтел Верховцев, помогая другу.- Слушай, Шахновский, у меня идея! Я, начиная дом строить, заложил в проект бойлерную. А потом к участку газ провели, и всю систему пришлось переделывать. А котельная с печкой осталась на случай сильных холодов. Котел там у меня угольный и даже уголь остался…
        - Ты чудовище, Верховцев!- печально изрек Шахновский и заинтересованно спросил: - А он в котел влезет?
        - Впихнем!- воодушевленно заявил Никита и бодро поволок одеяло с трупом по лестнице вниз.
        Илья тоже воодушевился - идея, посетившая голову Верховцева, решала очень многое: нет трупа - нет проблем, ну почти нет. Но чем дальше они продвигались к импровизированному крематорию, тем все более ужасной им казалась эта затея. Даже выпитый алкоголь не помогал. Но отступать было некуда.
        Металлическая дверь в старую бойлерную была завешана бархатным красным знаменем с морщинистым изображением дедушки Ленина. Верховцев, еще учась в школе, спер знамя из актового зала в знак протеста против засилья… Засилья конкретно чего - он уже не помнил, но скандал получился грандиозный. Завуч, очкастая мымра, носилась, как взбесившаяся курица, по школе, директор вызывал на ковер каждого ученика, ужом вползал в доверие, пугал, устраивал допросы с пристрастием, происшествие грозило вылиться в ЧП районного масштаба, но - не вылилось. После закрытого педсовета вдруг все стихло. Ученикам было объявлено, что злоумышленник раскаялся и вернул стяг на место. Все поверили и кинулись в актовый зал: посмотреть на вновь обретенное сокровище. Никита тоже кинулся и некоторое время пребывал в состоянии легкой шизофрении, потому что никак не мог взять в толк - как знамя могло оказаться в актовом зале, если он лично спрятал его на чердаке собственного дома? Потом Верховцев понял суть фокуса: опасаясь серьезных неприятностей и увольнений, руководство решило дело замять и не выносить сор из избы, и знамя аккуратно
подменили, что, собственно, и спасало Никиту от смерти, то бишь от вылета из состава учащихся в 24 часа. Теперь даже страшно было представить, чем мог обернуться для него этот глупый поступок! В лучшем случае действительно - исключением из школы, а в худшем - колонией для малолетних преступников. Знамя, завернутое в полиэтилен, пролежало на чердаке пару лет в старой ржавой трубе, потом Никита набрался смелости, притащил его в квартиру и повесил на стену.
        Никита аккуратно снял знамя с крючка, открыл дверь и включил свет. Неоновая лампа нервно замигала. Пыль защекотала нос, Шахновский громко чихнул, звук чиха эхом запрыгал по комнате, отскакивая от кафельных стен. Никита тоже чихнул, матюгнулся и попытался содрать с лица липкую паутину.
        Ношу втащили в бойлерную, положили на пол, развернули покрывало, но тут же замотали тело обратно. В мигающим голубоватом свете лицо покойника казалось живым и оттого особенно ужасным.
        - М-да, Верховцев, у тебя явно что-то с визуальным аппаратом,- почесал макушку Илья, озадаченно оглядев котел.- Расскажи мне, родной, как ты планировал его впихнуть в эту дырку?
        - А может, все-таки он туда…
        - Не влезет он туда!- разозлился Шахновский, беспомощно огладываясь по сторонам.
        - Сходить за бензо…
        - Надо что-то другое придумать!- остановил крюгерские фантазии друга Илья и глубоко задумался.
        - Тогда, может, просто углем его завалим?- ткнув пальцем в гору полезных ископаемых, сваленных в старую чугунную ванну, предложил Верховцев.- Или лучше… лучше уголь вытряхнем на пол, его положим в ванну…
        - Хорошая идея!- оживился Шахновский.- У тебя случайно не найдется в доме парочки бутылей с серной кислотой?
        - Совсем ты уже!- на этот раз не выдержал такого кощунства Верховцев, в очередной раз покрутил пальцем у виска, выругался и сплюнул на пол.
        - Можно подумать!- съехидничал Шахновский и немножко обиделся: как расчлененкой заниматься, так это ничего, а как… тут он вспомнил, что химичка в школе Верховцева больше всех чморила, и обижаться перестал: что поделаешь, раз воспоминания об этом предмете у друга остались весьма болезненные.
        - Нету у меня серной кислоты, а жить отчего-то очень хочется,- буркнул Никита Андреевич.- Вываливай уголь, а я пока известь принесу. В каком-то фильме я видел, что покойников известью посыпают.
        - Не пойдет. Нет, не пойдет! Если его начнут искать в доме, то в первую очередь - здесь. Надо такое место подобрать, чтобы и в голову не могло прийти…- Шахновский со всей силы шмякнул себя по лбу.- Придумал!- заорал он.- Понесли его в гостиную. Спрячем его там.
        - Обалдел!- с сомнением заявил Никита, но спорить не стал.
        Илья всегда отличался умом и сообразительностью. Однако, когда они перетащили труп в гостиную, Никита сильно усомнился в сметливости друга.
        - У тебя есть кошка?- поинтересовался Шахновский.
        - Какая кошка! Ну, какая кошка? Когда кончится этот кошмар уже!- взвыл Верховцев, глянул на труп и затопал ногами.- Не могу больше! Не могу! Ненавижу тебя, Саша Зимин! Чтоб ты сдох!
        - Он уже… того,- тактично напомнил Илья и уточнил: - Кошка-якорь мне нужна, дебил, и длинная крепкая веревка. Или крюк какой-нибудь. Ясно теперь?
        - Теперь ясно,- кивнул Никита.- Ты хочешь труп Зимина над потолком повесить, как икебану?
        - Икебану над потолком не вешают. Внушаю: неси веревку и кошку. Времени нет! Спрячем труп в камин. Скинем веревку со второго этажа, через трубу, кошкой подцепим тело, подтянем вверх, будет висеть между первым и вторым этажами.
        - Шахновский, ты чего, офанарел?! Андерсена начитался! Он что тебе, Санта-Клаус, блин?! Ты голову свою тупую в камин сунь и посмотри, какого диаметра дымоход!- заорал Никита, схватил Илью за шкирку и пихнул к камину, чуть не треснув его лбом о мраморную отделку.
        Совсем обнаглел, возмутился Илья, проверил размер вытяжки и загрустил. Почему-то он был уверен, что дымоход пошире. Видать, и правда сказки, чтением которых мучила Илью бабушка все его детство каждый вечер перед сном, свой отпечаток в памяти оставили. И еще - полет с зонтиком из окна квартиры в возрасте четырех с половиной лет. Какое счастье, что тогда еще не вышел «Гарри Поттер» и жил Шахновский всего на третьем этаже, иначе тяга Илюши к экспериментам закончилась бы не сотрясением мозга, а гораздо более трагическим образом.
        - Ну… даже гении ошибаются,- попытался оправдаться Илья.- Надо бы его на самом видном месте спрятать. Говорят, если вещь на самое видное место положить, то ее точно не найдут.
        - И как ты себе это представляешь? Труп - это не вещь! Ну Лиля! Ну удружила! Так взял бы и утопил. Есть в старом парке темный пру-у-у-уд! Там лилии цвету-у-у-ут,- заунывно завыл Верховцев.
        - Слушай, да что мы мучаемся!- воскликнул Илья.- У тебя же в самом деле за домом пруд есть!
        - Не пруд, а декоративная лужа. Он мелкий!
        - Не такой уж и мелкий, метра полтора там точно будет, этого достаточно. Каменюку сейчас на шею ему привяжем - и туда. Если тело найдут, мы сделаем вид, что понятия не имеем, как он там оказался. Идиотизм, конечно, но это лучше, чем если труп обнаружат в твоей постели или в гостиной.
        - Каменюка не потребуется, у меня цепь есть толстая, вокруг пояса обвяжем, и все дела.
        - Тащи! Быстрее!- поторопил Илья, подпрыгивая от нетерпения.- Не ровен час Глашка вернется.
        В этот момент, словно в подтверждение его слов, до их ушей долетела мелодичная трель звонка.
        - У Глашки есть ключи,- прошептал Никита.- У Зинаиды и Петровича тоже. Стилист в четверть шестого приедет. Это менты! Или Калистратов пришел нас убивать.
        - Черт! Я ворота не запер! Значит, Калистратов уже на территории,- вякнул Илья (до сего момента он не воспринимал ситуацию как представляющую угрозу для него лично), покачнулся, привалился к стене и схватился за сердце. Никита взглянул на товарища, пребывающего в коматозном состоянии, и тоже впал в ступор.
        Звонок продолжал надрываться.
        - Без цепи обойдемся - все в сад!- первым очнулся Никита.
        Страх придал им силы и ускорение. Управились за три минуты. Радовало, что прудик был скрыт от посторонних глаз густыми зарослями жасмина, сирени и других декоративных растений, и увидеть его можно было только из окон гостиной комнаты. Тело осторожно положили в воду, и оно медленно пошло ко дну. На поверхность поднялась муть, пузыри и… нога в ботинке.
        - Твою мать! Почему она всплыла?- выругался Никита, со всей силы хлопнув по ботинку - нога скрылась в воде и снова поднялась на поверхность, как поплавок.
        - Подошва из говна какого-то плавучего,- предположил Шахновский и в свою очередь попытался утопить ногу - ничего не вышло.
        - Есть кто живой?- послышался с другой стороны дома певучий женский голосок. В окнах задребезжали стекла. Друзья синхронно вздрогнули, Илья осел на землю.
        - Хто это?- ошалел Никита.
        - Наверно, твоя фиктивная жена явилась. Я заказал ее в модельном агентстве. Телка отпадная, Викой зовут. Умная, готовит превосходно, блондинка с большими сиськами,- сообщил Илья, икнул и повалился в травку, глядя в небо и счастливо улыбаясь.
        - Шахновский!- испугался Никита.- Ты что это разлегся, козел! Сделай что-нибудь! Нога плавает!
        - Я устал,- доложил друг и закрыл глаза. Через секунду послышался его оглушительный храп.
        Минуты шли, звонок трезвонил, Шахновский спал, Верховцев молчал, тупо глядя на храпевшего Илью. В сердце Никиты расползалась чернильная клякса злости, страстно захотелось дать Шахновскому по печени или утопить его в этом пруду! Когда желание достигло пика и Никита уже шагнул к дрыхнувшему гаду Илье, нога в ботинке вдруг булькнула и пошла ко дну.
        Верховцев с облегчением вздохнул, подхватил Шахновского под мышки, оттащил его от пруда подальше, кинул в кусты и бросился открывать дверь.

* * *
        К парадной двери Никита подошел, полный радужных надежд, распахнул ее и… Он, конечно, всегда знал, что Шахновский западает на большие груди, но не думал, что все запущено до такой степени. Это были даже не груди - это было восхождение Эдмунда Хиллари на Эверест! Впрочем, большим было все. Перед ним, загородив весь дверной проем, стояла гора килограммов в двести весом, упакованная в ядовито-желтое платье в мелкий черный горох. Возраст девушки тоже впечатлял, вернее, озадачивал.
        - Меня из агентства прислали,- кокетливо заявила дама в горошек.- Ты, что ль, у нас олигарх Верховцев будешь?
        Никита нервно кивнул, но скорее это был не кивок, а судорога.
        - Тогда поцелуй уже свою дорогую супругу, Никитушка, и проводи меня в кухню, времени маловато, припозднилась я малость, ужин надо успеть состряпать. Ты, это, извиняй, что я сразу на «ты» перешла. Это я так тебя адаптирую, нам ведь привыкать друг к другу времени нет, а теплоту отношений продемонстрировать гостю надо…
        - Вы Вика?- пролепетал Никита Андреевич, с ужасом глядя на чудовище в платье.
        - Какая тебе разница - Вика, не Вика? Лилей меня зови, как свою супругу. А то запутаешься еще в именах, грешным делом. И на «ты» ко мне обращайся, дурень! Я же жена твоя,- ласково попросила женщина, потрепала Никиту по щеке и, отстранив его с порога крутым бедром, протиснулась в прихожую, а потом, без всяких церемоний, в гостиную-столовую, и замерла посреди комнаты.- Шикарные хоромки!- присвистнула женщина, придирчиво озираясь по сторонам.- Размером с нашу свиноферму. Стол, стало быть, тут накрывать будем?- полюбопытствовала она.
        - У вас платье желтое,- радостно заметил Никита, невежливо ткнув пальцем в сторону дамы, хмыкнул и истерически захохотал, трясясь всем телом.- Платье желтое!- ржал он, свалившись на пол и катаясь по ковру в истерике.- А стол будем накрывать здесь. Да, милая! Здесь! Прямо здесь и накроем. Сейчас же! Платье желтое! Желтое платье, бл… Оно желтое! С большими титьками! Титьки в желтом платье! Викочка, то есть Лилечка, я тебя люблю, солнышко ты мое желтоперое! Шахновский! В каком агентстве ты ее заказал? Я убью тебя, лодочник!!!- дикий крик разнесся эхом по гостиной и внезапно стих. Верховцев вскочил, не понимая, что произошло. Лицо его было мокрым, вода неприятно залилась за шиворот.
        - Извини,- женщина осторожно поставила на стол пустой графин.
        - Ничего, вы тоже, это самое,- крякнул Никита, уселся на диван и уронил голову на руки.
        - Мне уйти?- поинтересовалась дама, постояла минутку, вопросительно глядя на Верховцева большими коровьими глазами, и, так и не дождавшись ответа, неторопливо пошла к двери.
        - Постой!- окликнул ее Верховцев, женщина обернулась.- Жены ведь необязательно должны походить на топ-моделей?
        - Необязательно,- подмигнула ему дама.
        - Может, я женщин в теле люблю, чтобы - коня на скаку и в горящую избу!.. И необязательно должны быть блондинками!
        - Угу. Среди жен случаются брюнетки, рыжие, русые, шатенки и пернатые.
        - Пернатые, это которые в разные цвета локоны красят?- хихикнул Никита: на душе отчего-то стало полегче.
        - Ну, они самые,- улыбнулась в ответ женщина, на ее щеке появилась ямочка, карие глаза залучились теплым светом.
        А она милая, безнадежно отметил Никита, жаль, что такая толстая, и говорит, как деревня беспробудная.
        - Но готовить все жены обязаны вкусно!- капризно заявил он.
        - Само собой! Так где, говоришь, у тебя кухня? Не сиди пнем, веди, показывай! Не переживай, Никита Андреевич, все сделаем в лучшем виде, гость твой от моей стряпни не издохнет, доволен останется. Остальное, как говорится, неважно. Мало ли у кого какие предпочтения вкусовые имеются? Главное, чтобы ты свою симпатию ко мне не стеснялся при госте выражать, лучись ко мне светом, и я лаской откликнусь, чтобы видимость образцово-показательной пары создать.
        Странная женщина, подумал Верховцев, ее энтузиазм и оптимизм магическим образом ему передались, даже желтое платье перестало его смущать, хотя «лучиться к ней светом» пока не получалось. И, как ни корячься, вряд ли получится к такому светом лучиться, но терять-то в любом случае нечего.
        Хлопнула входная дверь, в гостиной появилась взмыленная, испуганная Глашка с двумя объемными пакетами.
        - Я, это, с продуктами в пробку попала! Таксист еще, м… такой тормоз, я его м… чуть не загрызла,- доложила горничная, заметила даму и замерла.
        - Глафира, познакомься, это моя новая жена!- торжественно провозгласил Верховцев.- Тоже - Лиля. С этого момента ты поступаешь в ее полное распоряжение,- дал он указание и ласково обратился к супруге: - Лилечка, познакомься, родная, это Глаша, наша горничная.
        - Здрасьте,- проблеяла горничная и выронила пакеты из рук.
        Глава 7
        Суета сует
        - Над седой равниной моря ветер тучи разгоняет. Между тучами и морем гордо реет буревестник!- шептал себе под нос Верховцев, глядя в окно гостиной.
        Погодка под вечер испортилась. Небо нахмурилось, вспенилось тучами, придавило землю и прохудилось. Дождь пузырил почерневшую воду пруда, бил по стеклу и листьям декоративных кустарников, ронял крупные капли на цветы лилейника, высаженные по всему саду. Когда начался ливень, Никита решил проявить человеколюбие, навестить сволочь Шахновского и укрыть его бесчувственное тело плащ-палаткой, но Ильи на месте «парковки» не оказалось. Куда он испарился, для Верховцева осталось загадкой, но заморочиваться по этому поводу он не стал: Илюша не маленький, в конце концов. Хотя где-то в глубине души всколыхнулась тревога - от пьяного Илюши можно было всего, что угодно, ожидать. Однажды Никите пришлось снимать друга с дерева на Воробьевых горах, сам Шахновский слезать отказывался, заявив, что он - птица феникс, сейчас совьет себе гнездо и спалит его вместе со своим бренным телом, чтобы вновь возродиться из пепла обновленным. Для убедительности Илюша продемонстрировал Никите зажигалку «Зиппо» и стянул свитер и рубашку. К счастью, служба спасения прибыла прежде, чем Шахновский свил себе гнездо. Сходили на
пикничок, называется! И выпили-то вроде немного, всего два ящика пива. С какого, спрашивается, перепугу Илюшу до состояния феникса развезло? Спасибо, что его в «дурку» тогда не упекли, обошлось: морду только набили для профилактики и домой отвезли.
        Никита взглянул на часы: время приближалось к семи, к встрече важного гостя все было готово, стол сервирован на три персоны, из кухни тянулись чарующие ароматы. Что там стряпала его фальшивая супруга, Никите было неведомо, да и неинтересно. Плевать ему было на все с высокой колокольни! Апатия навалилась на него из-за всех последних событий, и ясно вдруг стало, что никакое меню уже не спасет положения. Но отменять ужин Никита из принципа не желал, ведь именно об этом и мечтал его недоброжелатель, положивший труп в его постель.
        Глашку Никита в последний момент передумал превращать в англичанку, позвонил стилисту и отменил вызов. Старичка стало жалко: две кошмарно красивые женщины на нескольких квадратных метрах площади - это уже явный перебор. Глафира от этой новости расцвела, тут же напялила красные туфли на каблуках, короткое платьице в клеточку а-ля школьница и белоснежный передник с кружевами. Рыжие, по вине стилиста, волосы скрутила козюлькой, воткнула в них живую алую розу, губы яркой помадой намалевала и глазки с накладными ресницами потупила в пол. В образ вошла, типа, вся из себя такая последняя девственница Америки. Жуткое зрелище! Верховцев хотел было сделать ей замечание, но передумал, пусть радуется, дура набитая. На физиономии прямо написано, что она мечтает понравиться старику, а потом захомутать его. Ничего удивительного, не он первый, не он последний: Глашка всегда гостей Верховцева, среди которых встречались преимущественно люди довольно обеспеченные, принимала с трепетной заботой и нежной улыбкой на лице. Прямо само благочестие и непорочность в зачатии! А потом в деловых кругах все обсуждали, какая у
него горничная шлюха. Шлюха она и есть, даже Илюше отдалась, не побрезговала. Впрочем, Шахновскому не гнушались отдаться многие женщины, девки липли к нему, как мухи к варенью. Неказистый внешне, он обладал феноменальным обаянием и магической притягательностью. Вероятно, эти качества Илья впитал вместе с грудным молоком от своей обворожительной матери, на которую внешне был катастрофически не похож, разве что брюнетистым колером.
        Софья Павловна… Сонечка… Сон его юности, дурманящий, как первый поцелуй, сладкая болезнь, от которой непросто было излечиться. Даже когда Никита оправился от любовного недуга, его продолжало временами ломать, страсть накатывала внезапно и корежила душу.
        Никита с грустью улыбнулся, вспоминая свой побег с дачи друга. Бежал он, как последний трус, пылко объяснившись Софье Павловне в любви. Говоря по совести, объяснение Софья Павловна сама спровоцировала, попросив Никиту в одну из летних теплых ночей (когда Илья с бабулей отбыли по какому-то бытовому делу в Москву) прокатить ее на лодке по озеру. Для вдохновения, как она игриво объяснила, и добавила, что вздумалось ей написать стрекотание кузнечиков, слезы звезд и паркий шепот воды. Паркий шепот воды… Как странно она изъяснялась, как загадочно, как красиво…
        Сиреневое небо осыпблось на землю звездами и отражалось в ее черных глазах. В ту ночь она была прекрасна, как фея: струящееся белое платье, бледное лицо, длинные темные кудри рассыпаны по плечам, венок из полевых цветов - она сплела его, пока они шли по полю до лодочной станции. Красивый вышел венок из васильков и ромашек. И пахло от нее особенно: гвоздичным маслом, медом и спелой пшеницей.
        О лодке она договорилась заранее. Сторож, пропитой мужичок невнятного возраста, ожидал их на берегу, сидя на сложенном ватнике и покуривая вонючую самокрутку. Никиту он смерил насмешливым взглядом и подмигнул ему! Верховцев покраснел и разозлился, а Софья Павловна сделала вид, что ничего не заметила, любезно поблагодарила мужика и пообещала вернуть лодку через час-полтора. Час-полтора… За это время можно было умереть, и Никита почти умер.
        От воды шел легкий пар, квакали на берегу лягушки, жуки-водомерки рисовали на глади озера круги.
        Никита, преодолевая неловкость, засучил штаны, разулся, босые ноги увязли во влажном песке. Вода была теплой, как парное молоко. Одна штанина размоталась и намокла. Он снова ее засучил, заматывал медленно, лишь бы оттянуть момент, когда придется взять Софью Павловну за руку и помочь ей перейти в лодку. Страшно было прикоснуться к ее руке, от волнения вспотели ладони - сердце запаниковало. Пока он разбирался со своими чувствами, Софья Павловна оказалась на борту самостоятельно, элегантно присела на корме, расправила платье на коленях и поманила его к себе пальчиком.
        Он отпихнул лодку от берега и, как медведь, плюхнулся на сиденье, потом долго пытался разобраться с веслами. Отплыть от берега стоило ему титанических усилий. Наверное, со стороны он выглядел как дурак, но Соня лишь улыбалась, наблюдая за его мучениями.
        На середине озера Софья Павловна жестом попросила его больше не грести, откинулась на сиденье и закрыла глаза. А небо все сыпало и сыпало звездами, они падали в озеро, плескались у лодки, как хмельные русалки, тонули в теплой дымке воды.
        Никита тоже тонул, камнем шел ко дну, глядя на ее красивое лицо, обласканное лунным загаром. Губы ее были чуть приоткрыты, они словно манили его к ней. Так манили, что Никита не понял, как оказался рядом. Дальнейшие события он помнил смутно, в памяти запечатлелись лишь прохладный шелк ее платья, запах гвоздики, нежное прикосновение ее пальцев и легкомысленное обещание подарить ему ночь, когда он станет мужчиной.
        Теперь Никита знал это наверняка: она ждала его признания, ей нужен был допинг для творчества. Вдохновила ли Софью Павловну та ночь, неизвестно, но Никиту она, безусловно, окрылила и вдохновила на подвиги.
        Мужчиной он стал в то же лето, в конце августа. День был прохладный, мелко сыпалась на лицо влажная труха, скручивая длинные волосы в дурацкие девчачьи спиральки. Поиск кандидатки много времени не занял, к делу он подошел с холодным расчетом. Объект его интереса красотой не блистал: плоскогрудая девица с бесцветным лицом, худая и нескладная. Она носила очки, сутулилась, кусала губы и вечно краснела, когда он проходил мимо нее. Жила воздыхательница в соседнем подъезде и частенько подглядывала за ним из окна, прячась за занавеской. Никита нравился многим девушкам, но он сознательно выбрал самую непривлекательную влюбленную особь, чтобы стыдно позже не было перед женщиной, которую он любил.
        Девчонку Никита поймал, когда она возвращалась из музыкальной школы. Бесформенный плащик, скрипка в футляре, торопливая походка, волосы, убранные в хвост, цветастый зонтик, испуганный взгляд.
        Уболтать ее получилось легко - Никита был в ударе, нес какую-то ахинею, она слушала, открыв рот, и безропотно плыла в его ловушку.
        Случилось все на потертом сальном диванчике в пропахшем сыростью гараже, куда Никита предложил ей прогуляться, чтобы показать свою коллекцию раритетных пластинок. Ключ он загодя одолжил за пачку кислой, но представительной «Герцеговины Флор» у парня из параллельного класса, пластинки позаимствовал у Шахновского. Проигрыватель у него был свой, купил у фарцовщика на кровные тугрики, заработанные по ночам разгрузкой вагонов на одной из товарных станций Москвы.
        Кажется, она сама не ожидала, что так просто расстанется с невинностью, Никита особо не настаивал, не давил, просто показал ей пластинки, обнял за плечи, погладил по спине, коснулся губами щеки, поймал ее сухие горячие губы и неожиданно оказался сверху - инстинкт! Она не сопротивлялась - ею тоже двигал инстинкт, дрожала в его объятиях и откликалась на ласки, как опытная женщина, но когда все закончилось - разрыдалась. Он лежал на диване, смотрел на ее вздрагивающие плечи, но слов утешения не находил. Даже не отыскал в себе сил ее обнять, лишь помог застегнуть бюстгальтер и подал кофточку, провалившуюся в щель между спинкой и сиденьем дивана. Кофточка была влажной и пахла дешевыми приторными духами, неприятно пахла. Белье разочаровало: смешные хлопковые трусики и лифчик в мелкий цветочек. При виде этих цветочков, розового следа от тугой лямки на ее плече ему стало неловко и захотелось, чтобы девушка поскорее ушла. В последний момент в душе промелькнула жалость, Никита застегнул брюки и решился ее проводить.
        До дома шли молча. Она всю дорогу хлюпала носом и теребила пуговицу на плаще, Никита хмуро курил. Простились у ее подъезда, он неуклюже чмокнул девчонку в висок, она еще раз шумно шмыгнула носом и исчезла из его жизни навсегда. Кажется, ее звали Марина… Или Алина? На имена у него всегда память была плохая. Сейчас Никита понимал, что поступил с ней подло, но до нее ли ему было! Совсем другая женщина занимала все его мысли и будоражила фантазию - взрослая, талантливая, совершенная, окутанная запахами тайны. От одной лишь мысли о ней пьяно кружилась голова, потели руки и останавливалось дыхание, но теперь он имел полное право потребовать от своей музы исполнения обещанного.

* * *
        - Едут! Едут!- завопила Глафира, и Никите захотелось треснуть ее чем-то тяжелым по голове.
        В данный момент она походила на дочку кузнеца из гениального фильма «Формула любви», что навевало нехорошие ассоциации с приездом самого графа Калиостро. Собственно, эти ассоциации в его голову полезли гораздо раньше, чем прозвучал вопль горничной. Никита еще при первом знакомстве отметил, что вредный старик похож на графа, точнее, на актера, который безупречно сыграл эту роль в картине. Радовало, что Лоренцо Веронезе, так звали возможного партнера, прекрасно говорил по-русски, хотя бы напрягаться по поводу переводчиков и языкового барьера не было необходимости.
        А вот чему радовалась несравненная Виктория, которую заказал в агентстве Шахновский, оставалось для Никиты загадкой. С лучистой улыбкой она, как пава, продефилировала к дверям и замерла у порога в гостеприимной позе, расправив плечищи и выпятив грудь. Позади нее топталась Глашка, то одергивая передник, то поправляя прическу - истеричка.
        - Мама-миа!- зажмурился Никита, хотел перекреститься, но не успел - Виктория-Лиля не стала ждать и широким жестом распахнула дверь сама.
        - Бонжорно, синьоро! Беса ми мучо. Грацио. Белиссимо,- выдала она с порога и склонилась в русском поклоне, разгребая воздух перед собой ручищей-веслом и чуть не сбив гостя с ног мощной волной «расейского» дружелюбия.
        - Велком!- присоединилась к ее приветствиям Глафира, выпрыгивая из-за могучей спины фальшивой супруги.
        Но гость не обратил на нее внимания, с изумлением тараща и без того лупоглазые глаза на женушку Никиты, возвышавшуюся над ним, как скала. Кончик его носа при этом слегка шевелился, ноздри раздувались. Никита снова зажмурился. Стало ясно, почему старик морщит нос: ведь, по уверению Шахновского, он терпеть не может парфюм, а от Вики-Лили за версту разило каким-то жутким клопомором. Ситуация усугублялась с каждой минутой, но сдаваться отчего-то не хотелось.
        - Синьор Веронезе! Дорогой Лоренце!- Верховцев подлетел к «супруге» и, демонстрируя свою любовь, нежно обнял ее за талию, вернее, за то место, где она, по идее, должна была располагаться.- Мои девочки не знают, что вы свободно говорите по-русски. Вы уж извините их, волнуются и лепят неизвестно что… В смысле, познакомьтесь - это моя жена Ви… Лилечка. А это горничная наша, она три курса иняза закончила, но все равно дура беспробудная,- брякнул Никита и торжественно провозгласил: - Добро пожаловать в мой дом!
        Лоренце снял шляпу, отвесил поклон и протиснулся в прихожую, продолжая водить носом, как голодный еж.
        - Иланг-иланг,- загадочно сказал Веронезе.
        Никита замер: что-то он никогда не слышал подобного приветствия, но, дабы не ударить лицом в грязь, решил гостя поддержать.
        - Иланг-иланг,- радушно улыбнулся Верховцев и протянул старику ладонь. Лоренце рассеянно пожал Никите руку, продолжая принюхиваться и разглядывать его «супругу». «Ужас!» - подумал Никита Андреевич, с трудом удерживаясь на ногах.
        - Бергамот, кориандр, нероли, роза, жасмин, ирис, ваниль, бобы Тонга! Неужели это - «Любимый букет императрицы»?- восхищенно воскликнул Лоренце.
        - Угадали!- радостно хихикнула супруга и хлопнула итальянца по плечу своей лапищей.
        Синьор Веронезе покачнулся, как стебелек на ветру, но на ногах устоял. Никита, напротив, от шока чуть не рухнул, в полуобморочном состоянии отплыл от жены, облокотился о стену и вдруг оцепенел, настороженно прислушиваясь: ему показалось, что дверь черного хода открылась и наверх проследовали легкие шаги. Сердце отчего-то глухо стукнуло о ребра, в голове мелькнула сумасшедшая мысль, что труп Саши Зимина вылез из пруда и вернулся в его кровать. Верховцев со всей силой треснулся затылком об стену, чтобы выбить из головы этот бред. Ничего не вышло: кошмар лез в голову помимо воли, и Верховцев даже стал прикидывать, какие шаги ему предпринять, чтобы уладить проблему.
        - Поразительно!- вторгся в его шизофренические мысли Веронезе.- Где вы раздобыли этот раритет, милая Вилечка? Эту эксклюзивную роскошь? Я обожаю духи, но безумно скучаю по ароматам прошлого. К сожалению, в наше время таких восхитительных парфюмов уже не сыщешь.
        - Я не Вилечка, а Лилечка,- смущенно поправила итальянца женщина.- Да, не сыщешь. Духи и душа неразделимы. Раньше парфюмеры с любовью работали, частичку себя делу отдавали, а сейчас высокие технологии все заменили. А духи мне эти от прабабки достались. Ох уж она дурная у меня была! Как вспомню рассказы матушки о ней, так каждый раз удивляюсь.
        - Любопытно узнать о вашей прабабушке всякие разные подробности. Вы посвятите меня в ваши семейные тайны, Вилечка?- спросил Лоренце, снова окрестив Вику-Лилю гибридом из обоих имен.
        - Конечно! За столом. Только я Лилечка,- вновь сделала ему замечание «супруга».
        - О, простите великодушно!- заломил руки Лоренце.- Уж больно симпатичная оговорка у вашего мужа вышла.
        - Оговорки никакой нет, Вилечка - это мое домашнее прозвище,- нашлась супруга. Никита даже зауважал ее на минутку за ум и сообразительность.- Но вы можете меня так называть, если по нраву пришлось,- разрешила супруга.- А вас как, синьор Веронезе, близкие величают?
        - Мама называла меня Лориком Великим,- смущенно промолвил Лоренце.
        Никита не удержался и крякнул. Супруга расплылась в улыбке.
        - Как мило!- восхитилась она.- Позвольте, я тоже буду вас так называть?
        - Не в силах вам это запретить, Вилечка,- игриво заметил Лоренце.- Должен заметить, вам очень к лицу это платье. У моей мамы было похожее, в горшках.
        - В горошках,- заливисто расхохоталась Вилечка,- а горшки, это куда писают и цветы сажают,- добавила она и ляпнула: - Обожаю желтое!
        Никита тяжко вздохнул: рухнула его надежда на то, что случится чудо и ненавидящий все желтое Лоренце не обратит внимания на колер платья супруги.
        - Моя мамочка тоже любила этот цвет! А я любил маму. Теперь желтый цвет в интерьере моего дома и офиса доминирует во всем, мне так уютнее, и скорбь моя становится меньше. Я по сей день так по маме скучаю!- бесхитростно заявил Лоренце.
        Верховцев скривил физиономию в сочувственной гримасе, но призадумался: как же так вышло, что Шахновский выдал ему неверную информацию аж два раза подряд? Странно. В профессионализме Ильи сомневаться ему ни разу не приходилось. Пусть ошибки друга оказались Никите на руку, но… все могло обернуться иначе! Даму странную в агентстве заказал - в желтом платье. Труп Зимина они вместе зарывали - а потом он оказался в его постели… В голову Никиты полезли нехорошие мысли, и на душе стало совсем скверно.
        - Бедный Лорик!- воскликнула Вилечка, притянула Лоренце к себе, жарко обняла и прижала его к своей пышной груди.
        Синьор Веронезе размяк, уткнулся носом в ее декольте и на мгновение затих. Ожил, правда, быстро, затрепыхался в ее объятиях, видно, воздуха не хватило. Вилечка милостиво его отпустила, по-матерински поправила на нем слегка помятый костюмчик. Веронезе шумно вздохнул и счастливо улыбнулся.
        Никита наблюдал за разворачивающимися событиями, слушал абсурдный диалог миллиардера со своей заказной женой и тихо шизел. Одна здравая мысль украдкой посетила его воспаленный мозг: если он переживет сегодняшний день, то… бросит курить!
        - Что же это мы в дверях стоим!- вдруг громыхнула супруга, Лоренце подпрыгнул от неожиданности, и Вилечка продолжила заметно тише: - Негоже в дверях беседы вести. Сквозняк - дело опасное, поясницу застудите, потом радикулитом маяться будете! Не молодой ведь уже, беречься надо.
        - Лиля, ну что ты такое говоришь!- закатил глаза Никита, но Лоренце, кажется, не обиделся, шустро плащик стянул, сам на вешалку его повесил, шляпу туда же запулил, игнорируя старания Глафиры, которая крутилась рядом и пыталась ему помочь. Пока Никита соображал, что и как, его фальшивая женушка подхватила Лоренце под ручку и поплыла с ним в гостиную, комментируя по ходу движения все, на что только падал глаз синьора Веронезе. Никита поплелся следом, мечтая всем сердцем, чтобы у него отсохли уши и он не слышал бы лепета Вилечки, которая несла кошмарную ахинею, пытаясь по-своему убедить гостя, как прекрасна их семейная жизнь.
        - А эту вазочку нам с Никитушкой его родители подарили на свадьбу. Они ее в ГУМе на распродаже купили,- ткнула пальцем в вазу из китайского фарфора XVI века женушка.- ГУМ - это магазин такой, на Красной площади.
        - Поистине бесценный подарок!- восхитился сеньор Веронезе.
        - Да, бесценный!- с жаром отозвалась супруга.- Все, что от родителей детям дается,- бесценно!
        - Полностью с вами согласен!- Лоренце одобрительно кивнул и уставился в потолок.- Интересная находка с подвесной балкой,- отметил он.
        - Рада, что вы это оценили! Эта штука в самом деле находка - в прямом смысле этого слова. Балку Никитушка из леса принес, сам оштукатурил и морилкой по ней прошелся, потом строители ее к потолку прикандыбали. Он у меня такой молодец - на все руки мастер. Другие вон даже воды из колодца натаскать не могут, а Никитушка…
        - У вас в доме нет водопровода?- изумился в очередной раз Лоренце.
        - Есть!- тут же отреагировала супруга.- Но какая, скажите на милость, может быть вода в водопроводе? Ключевую надо пить воду, из источника - в ней жизнь и сила.
        - Согласен!- Лоренце вновь одобрительно кивнул, прохаживаясь по гостиной и разглядывая интерьер.
        Вилечка застыла статуей Свободы посреди комнаты, продолжая просвещать гостя и выдавать свои версии происхождения каждой вещи, к которой итальянец проявлял живой интерес, а проявлял он его абсолютно ко всему, и Вилечка комментировала, комментировала, комментировала… Никита равнодушно отметил, что гибридное имя, которым он случайно «жену» наградил, ей необыкновенно подходит, словно она с ним родилась, и впал в прострацию, отключившись от действительности - инстинкт самосохранения, видимо, сработал, отвечающий за нервные клетки.
        - Аперитив желаете?- влезла Глафира.
        Синьор Веронезе впервые обратил внимание на Глашу, скользнув по ней взглядом, словно она была неким скучным предметом интерьера.
        - Пожалуй, я выпью…
        - Без аперитивов обойдемся!- рявкнула Вилечка, оборвав Лоренце, тот притих и вжал голову в плечи, с легким испугом и удивлением поглядывая на женщину.- Что за мода такая - на голодный желудок алкоголь пить?- обосновала свое возражение супруга.- Так и язву недолго заработать. Закусим, а под хорошую закуску и выпить не грех. Дорогой Лорик Великий, милости просим за стол!
        - Да, будьте любезны за стол,- крякнул Никита, провожая гостя в столовую, которая отделялась от гостиной лишь условно, цветом пола.- Присаживайтесь, прошу вас. Глашка, подавай! Когда доктор сыт, то и больному легче.
        - Что, простите?- Лоренце уставился на Никиту с недоумением.
        У Глафиры тоже случилось изменение в выражении лица, но, в отличие от итальянца, фразу она просекла, только в смысловой ряд уложить не сумела.
        - Это я так… Ассоциации мучают…- озадаченно ответил Никита Андреевич и подумал, что с головой у него все-таки свершились какие-то метаморфозы.
        - Бывает, у меня тоже иной раз так с голода желудок прихватит - сил нет,- усмехнулся синьор Веронезе, сосредоточился на секунду на лице Никиты, пристально его разглядывая, и снова переключился на супругу: взял ее под руку, проследовал к столу, галантно отодвинул для нее стульчик.
        «Совсем обнаглел, старый развратник,- возмутился Никита Андреевич,- открыто кадрится к моей… жене и даже не смущается. Ни стыда ни совести!» Усевшись во главе стола на правах хозяина, по правую руку от гостя и левую - от жены, Верховцев нежно погладил супругу по спинке, ощутив ладонью несколько мышечных бугров, прорезанных лямкой ее внушительного бюстгальтера.
        - Вилечка, что тебе положить, солнышко?- поинтересовался он, наконец-то войдя в роль заботливого мужа и оглядывая стол.
        Закуска предлагалась самая обыкновенная, без изысков, но - много! Весь стол был уставлен тарелочками и блюдами со снедью. Рыба красная и белая, колбасы, сыры, солености, маринованности, кислая капуста, фаршированные рулетики ветчины, баклажаны, помидоры с сыром и чесноком, витаминные салаты, тертая морковка с яблоком, свекла с грецкими орехами, сельдь иваси с луком… С немалым удивлением Никита обнаружил на столе шпроты, красиво выложенные на блюдечке. Похоже, времена тотального дефицита оставили вечный след в голове Вилечки. Если бы его Лиля банку шпрот подала на стол, то его бизнес-партнеры выпали бы в осадок! Синьор Веронезе не выпал, напротив, заметив среди закусок деликатес эпохи расцвета социализма, обрадовался, как дитя, и смущенно придвинул блюдце к себе.
        - Ностальгия,- прокомментировал он свое поведение.- В шестидесятых, когда было подписано соглашение между «Фиатом» и Волжским заводом, я был командирован в Россию на подмогу советским товарищам. Какое это было время! Нищета, заводская общага, песни под гитару, пушистый снег за окном, Новый год, скрипучий стол, мандарины и шпроты. Сейчас я словно в молодость вернулся. Прелестно, прелестно!
        - Глаша, подай нам немедля водки! Под ваше настроение, Лорик, водочка отлично пойдет, а красным пойлом пусть ностальгируют французы,- распорядилась Вилечка, затолкав льняную салфетку за воротник платья, чем вызвала у гостя новую волну немотивированных восторгов. Верховцев охренел окончательно, зацепил шпроту вилкой и, капая на белоснежную скатерть маслом, засунул ее в рот. Лоренце последовал его примеру, и через минуту блюдце опустело. Глаша притащила бутылку водки и наполнила рюмки.
        - За вашу замечательную семью, Никита Андреевич!- провозгласил Лоренце, опрокинул стопку, закусил огурчиком и принялся расспрашивать Вилечку о тайнах ее прабабушки и духах «Любимый букет императрицы», который после революции переименовали в банальную «Красную Москву».
        - Прабабка моя,- вещала супруга,- из Рязани родом была, в Москву бежала за хорошей жизнью, в госпитале во время Гражданской войны прачкой работала, приглянулась офицеру одному раненому, заботу к нему проявила, вернулась с духами и младенца в подоле принесла, которыми наградил ее за эту заботу офицер. Дурная была! Замуж ее так никто и не взял, вроде - порченая девка, с тоски она закручинилась, камень на шею - и в реку. Бабка всю жизнь простить не могла, что бросила ее мать на произвол судьбы, но духи хранила как память, только не пользовалась, из принципа. Уж больно лихо ей после смерти матери пришлось: приютили ее дальние родственники, но батрачить на них пришлось как лошади, и обиды натерпелась она от них - не дай боженька. А мама моя в колхозе дояркой была, передовик производства. Коровки запахи посторонние не признавали, молоко не хотели давать, так флакончик и лежал непользованный. Я тоже не особо парфюм люблю, только по праздникам.
        - Какая интересная история!- восхитился Лоренце.
        - Жизнь еще и не такие истории выкаблучивает,- сказала Вилечка, словно в воду глядела.
        - Никита Андреевич, голубчик! Что же вы ничего не кушаете? На меня не смотрите, я свое уже съел. А вы молодой и здоровый, вам силы нужны. Расслабьтесь. Решение по нашему сотрудничеству я уже принял, и ничто его не изменит. Даже труп в пруду.
        - Что вы сказали?!- Верховцев закашлялся, подавившись фаршированным баклажаном, и моментально вспотел с макушки до пяток.
        - Мне давеча позвонили и сообщили, что, дескать, вы убили племянника главного вашего конкурента, господина Калистратова, а труп утопили в своем пруду.
        Вилечка громогласно расхохоталась, хлопнув ручищей по столу - так, что посуда зазвенела и из рюмок на скатерть выплеснулась водка. Однако ее веселья никто не поддержал. Верховцев побледнел, синьор Веронезе остался серьезным и продолжил:
        - Я, как человек, ценящий логику, возразил было вашему «доброжелателю». Какой смысл вам было убивать племянника главного конкурента? Допустим, вы решились бы на подобный поступок, чтобы выбить почву из-под его ног. Но господин Калистратов - человек жесткий, на земле он стоит крепко. Переживать о смерти племянника он, несомненно, будет, но желание заключить со мной сделку не оставит его, и он продолжит свою конкурентную борьбу. Так какой вам резон совершать нечто подобное? Да и на мое решение это никак не смогло бы повлиять. Я бы понял, если бы вы захотели его подставить, под эшафот, так сказать, подвести, вину за свой проступок на него возложить. В этом случае, узнав о преступлении, я, конечно же, мгновенно порвал бы с ним всякие контакты. В таком варианте логика вашего поступка была бы понятна. Но зачем же в таком случае вам прятать труп в своем пруду? Глупо это как-то. Согласны?
        Верховцев коротко кивнул.
        - Но ваш доброжелатель мне возразил и назвал другую причину, не менее фантастическую. Он уверяет, что племянник Калистратова был любовником вашей жены, поэтому вы его убили.
        - Ой, батюшки! Какие страсти!- в очередной раз расхохоталась Вилечка, но быстро притихла. Мужчины напряженно смотрели друг на друга и молчали.
        - Что за глупости!- неожиданно влезла Глафира.- Надо же такое выдумать! Пойдемте, дорогой синьор Веронезе. Я покажу вам пруд, чтобы вы лично убедились - никакого трупа там нет.
        - Эээ…- сказал Верховцев. Вилечка сглотнула и вытаращилась на Лоренце. Зря он думал о ней плохо, решил Никита Андреевич, похоже, она вовсе не идиотка.
        - В этом нет необходимости,- мягко отказался Лоренце.- Хозяину этого дома я верю. Признаюсь честно: когда я ехал к вам на ужин, сомнения грызли мою душу, уж больно убедителен был заявитель. К слову, сам факт убийства соперника меня в данном случае не смутил. Настоящий мужчина должен защищать свою честь, но сделка бы не состоялась, и мотивацией к отказу послужил бы вовсе не ваш проступок, Никита Андреевич, а поведение вашей супруги. Ветреная жена - что может быть хуже! Аноним также уверял меня, что жена ваша в настоящий момент в бегах и вы, чтобы произвести на меня впечатление, будете выдавать за нее другую девушку, которую ангажировали в модельном агентстве.
        - Какая несусветная чушь!- радостно воскликнул Верховцев.- Тебе водочки еще плеснуть, радость моя?
        - Мне тоже плесните, больно хорошо она пошла под эту изумительную закуску!- попросил Веронезе.- Возвращаюсь к теме нашего разговора: вот я и озадачился. Какой смысл вводить меня в заблуждение, если ложь раскроется сразу, как только я переступлю порог вашего дома?
        - И она раскрылась!- нервно хихикнул Никита.
        - Да! Вот негодяи, опорочили имя такой потрясающей женщины! Я увидел вас, Вилечка, и все мои сомнения разом отпали. Разве может такая изумительная женщина совершить прелюбодеяние и опорочить честь своего мужа? Никогда в это не поверю! Никогда! Никогда!- воскликнул Лоренце, страстно посмотрел на «супругу» Никиты и подвигал бровями вверх-вниз.
        - Спасибо, Лорик,- Вилечка зарумянилась и хлопнула еще одну рюмашку водки, не закусывая.- Да, я верная жена и буду предана мужу до гробовой доски.
        Лоренце отчего-то помрачнел.
        - Завтра я попрошу юристов, чтобы…
        - А пойдемте, я все-таки пруд вам покажу!- снова влезла Глаша.- Чтобы ваши сомнения развеялись окончательно.
        - Пошла отсюда вон!- сквозь зубы процедил Никита и взглянул на горничную так, что она стала заметно ниже ростом и попятилась задом к выходу.- Невозможная девица! Учу ее хорошим манерам, учу - все без толку. Как она три курса иняза закончила - не понимаю,- развел руками Верховцев.
        - Так и гнали бы ее к чертям,- бесхитростно предложил Лоренце, впервые продемонстрировав свое истинное нутро, то, о котором подробно было изложено в его досье.
        - Выгоню! Теперь точно выгоню! Раньше не мог, жена ее очень любила…
        - Любила?- переспросил Лоренце. На секунду за столом воцарилась тишина. Веронезе пристально смотрел на Верховцева - а Верховцев тупо взирал на Веронезе.
        - Никитушка, ну с чего ты взял, что я Глашку разлюбила?- выручила Верховцева Вилечка.- Неужели ты не понимаешь, что она так глупо себя ведет, потому что очарована нашим дорогим Лориком! Поэтому она и выманивала его из-за стола, хотела немного пообольщать его у пруда! Молодость! Ладно, беседуйте, господа и синьоры, а мне пора макароны варить,- сообщила Вилечка и поднялась из-за стола.
        - Ээээ…- сказал Никита Андреевич.
        - Макароны?- крякнул Лоренце.
        - Ну да, вы же итальянец, а значит, любите макароны,- заявила супруга.- Поэтому на горячее я решила приготовить для вас спагетти по-русски. Скоро вернусь, не скучайте, мальчики.
        - Никогда не пробовал спагетти по-русски,- озадачился Веронезе.
        - Я тоже…- протянул Никита.
        - Что вы сказали?- переспросил итальянец.
        - Я говорю, что… что Вилечка не перестает меня изумлять. Сколько лет с ней живу, а все удивляюсь. Она у меня и готовит превосходно, и добрая, и умная, и кра… си… мпа… многогранная! Вот какая у меня жена. Люблю ее больше жизни!
        - Да-да…
        - Вам водочки еще плеснуть?
        - На этот раз я воздержусь, спасибо. Что-то захмелел я с непривычки, голова кружится. Если позволите, пока готовится горячее, я выйду в сад, воздуха свежего хлебну… э-э… глотну… в общем, подышу, чтобы прийти в норму.
        - Может быть, лучше вы приляжете? Раз у вас голова кружится…- с надеждой предложил Никита, но Веронезе, к его ужасу, отказался.
        На негнущихся ногах Верховцев проводил гостя на улицу.
        - В саду недавно проводили химобработку: короеды, тля и колорадские жуки замучили. И воздух в саду вовсе не свежий,- предпринял он последнюю попытку удержать итальянца от прогулки.
        - Что вы говорите! Надеюсь, короеды и тля больше вас не беспокоят?- полюбопытствовал Веронезе, шурша ботинками по гравийной дорожке и осматривая владения Никиты.- Было бы жаль, если бы такой прекрасный сад уничтожили вредители.
        - Не беспокоят,- вздохнул Верховцев.- Спасибо, что оценили. Это все Лилечка, ее работа,- объяснил он, что было чистой правдой.
        Садом занималась жена, точнее, садовник под ее чутким руководством, и оформлен он был, по ее утверждению, в модном нынче английском стиле. В чем именно заключается своеобразие английского стиля, Верховцев не понимал. Чем с утра до вечера занимается Петрович - тоже. На его взгляд, выглядело все довольно запущенным. Соринки, цветы, кустарники - все вперемешку, из серии «что выросло, то выросло». Даже культивируемый женой лилейник рос словно бы сам по себе.
        - Прелестно-прелестно!- восхищался Лоренце, приближаясь к пруду.- Ваша жена обладает потрясающе тонким вкусом. Во всем - совершенство, безупречность и гармония!
        «Ща будет тебе и гармония, и совершенство, и кофе с какавом»,- злорадно подумал Верховцев. Неожиданно он перестал бояться и дико разозлился.
        - Мы пришли! Вот он, наш прудик, в котором плавает труп любовника моей жены! Напрасно вы не поверили анониму,- с сардонической улыбкой заявил Верховцев.- Можете лично удостовериться - труп племянника Калистратова действительно там!- Никита хохотнул и весьма невежливо подпихнул Веронезе поближе к декоративному водоему.
        - Шутник вы, Никита Андреевич,- похлопал его по плечу синьор Веронезе.- Неужто вы думаете, что я настолько наивен? Мой принцип - не доверять никому. К сожалению, статус обязывает.
        - Сочувствую.
        - Не стоит. Пока мы с вами пили водку и беседовали о тайнах прабабушки Вилечки, мой человек пруд тщательно осмотрел. Никакого трупа там нет.
        - Как - нет?- брякнул Никита.- В смысле, конечно, нет! Но раз вы заранее знали, что никакого трупа нет, к чему устроили этот цирк за столом?
        - Любопытно было понаблюдать за вашей реакцией. Клевету в свой адрес вы выдержали достойно, остались невозмутимым, что меня очень порадовало. Давайте к столу вернемся. Горю желанием продегустировать спагетти по-русски.- Веронезе взял оторопевшего Никиту под локоток и потянул его за собой.- А у меня в саду, представьте себе, другая напасть - птицы! Спасу от них никакого нет. Вижу, вас тоже пернатые одолевают.
        - С чего вы взяли?- тупо спросил Верховцев. В настоящий момент ему было не до птичек, он усиленно отгонял от себя очередную шизофреническую мысль о трупе, который тихо вылез из пруда и протопал в его спальню…
        - А разве вы пугало не от птиц в саду поставили?- поинтересовался сеньор Веронезе, щурясь и указывая рукой куда-то налево.
        - Пугало?- озадачился Никита Андреевич, повернул голову и покачнулся, с трудом сдержав вопль ужаса. В дальнем углу сада, раскинув руки в стороны, стоял… Александр Зимин, точнее, его труп. Одет он был, правда, уже по-другому, чем утром: в старое пальто с лисьим воротником, сквозь рукава которого продели метлу. На голове - оцинкованное ведро, на руках садовые перчатки. Издали он действительно выглядел как пугало, но Никита сразу же опознал его по ботинкам. В голове стремительно прокрутились кадры из страшного кинофильма «Плаха».
        - Сволочи!- выдохнул Верховцев.
        - Кто - сволочи?- поинтересовался Лоренце.
        - Кролики!- ляпнул Никита первое, что пришло ему в голову.- Это я от них защиту поставил, они периодически совершают набеги на мой сад. Тут неподалеку есть ферма по разведению этих ушастых зверушек. А кролики - это не только ценный мех, но и… сволочи! Уроды! Скоты! Твари поганые! Ничего у людей святого нет!- с жаром выпалил Верховцев, заметил на себе очередной ошарашенный взгляд итальянца и торопливо уточнил: - Это я о работниках фермы - вечно они клетки забывают закрыть. Зверушки не вино-ва-ты,- прошептал Никита Андреевич, заметив в окне гостиной Вилечку, которая махала руками как одержимая. Веронезе обернулся.
        - Кажется, ваша драгоценная супруга зовет нас к столу,- обрадовался итальянец и бодро потрусил к дому.
        Никита хмуро поплелся за ним. Душу его терзали неприятные предчувствия - активная жестикуляция Вилечки, прекратившаяся сразу же, как только итальянец обернулся, и растерянное выражение ее лица показались Никите Андреевичу подозрительными. Случилось нечто ужасное, пришел он к печальному выводу, скривился и, прибавив ходу, извиняясь и держась за живот, обогнал гостя и первым ворвался в дом. Предчувствие его не обмануло, но все оказалось гораздо ужаснее, чем он мог предположить.
        - Явилась ваша настоящая жена, пьяная вумат,- шепнула ему жена ненастоящая, как только он переступил через порог.
        Глава 8
        Настоящая жена
        - Объяснитесь с ней и успокойте ее. А я пока Лорика постараюсь отвлечь,- пихнула его в сторону гостиной Вилечка. Сильно пихнула, и Верховцев с немалым ускорением полетел, суча ногами по паркету… Судя по грохоту, нелитературным лексическим оборотам и сочувственным охам и вздохам за спиной Никиты, ничего лучшего, чем подставить подножку и уронить Лорика Великого на пол, Вилечка в качестве отвлекающего маневра не придумала. Потрясающая, умная и проницательная женщина, подумал Верховцев и вломился в комнату, чтобы образумить супругу. Странная смесь разнообразнейших чувств студнем колыхалась в его груди. Лилечку хотелось придушить - и расцеловать, расцеловать - и придушить, придушить - и расцеловать… Определиться с очередностью своих действий Никита Андреевич не успел, столкнувшись в дверях гостиной с горничной, которая неслась ему навстречу и почему-то ржала, как лошадь Пржевальского. Глафира притормозила, попыталась что-то сказать, но выдала лишь нечленораздельные звуки и вновь захохотала, всхлипывая и вытирая ладонью разноцветные слезы, мощным потоком катившие из ее глаз - косметика размазалась, и
Глашка стала похожа на клоуна в эпилептическом припадке. Дурдом продолжается, разозлился Никита Андреевич, отстранил горничную и шагнул в гостиную. Ничего смешного он не увидел - на диване, закинув ногу на ногу, сидела вовсе не Лиля, а некое анемичное создание с большой грудью, бантиком на голове, кудряшками и убийственным макияжем. Даже Вилечка в своем гороховом платье и припадочная Глафира по сравнению с этой девушкой казались совершенством. Что-то отдаленно знакомое угадывалось в лице девушки.
        - Никитушка! Котик мой ненаглядный! Кам ту ми, май дарлинг! Кис ё вайф!- прощебетала прелестница и вдруг запела:
        Ну-ка, мечи стаканы на стол,
        Ну-ка, мечи стаканы на стол;
        Ну-ка, мечи стаканы на стол
        И прочую посуду.
        Все говорят, что пить нельзя,
        Все говорят, что пить нельзя;
        Все говорят, что пить нельзя,
        А я говорю, что буду!
        - Фак ю!- с ужасом выдохнул Верховцев, услышав знакомые картавые интонации, открыл рот, чтобы сказать все, что он думает, но не сумел и рот захлопнул - опасаясь, что глотка порвется от мощного потока нецензурных выражений, которыми страстно хотелось наградить небесное создание с бантиком. Еще хотелось снять бантик с головы, повязать его на шею этого чуда-юда и крепко затянуть, а потом на ту же шею каменюку привесить и утопить в пруду. «Убить и утопить! Убить, на фиг! На фиг убить сволочь, едрить его в качель!» - решил Никита Андреевич. Теперь стало ясно, кто прошлепал из сада наверх: вовсе не труп, а тот, кто скоро станет трупом! В Никите Андреевиче пробудился Отелло, он растопырил пальцы и, с миной мавра во гневе, направился к дивану. Чудо-юдо на сей поход фашистов на Москву внимания не обратило и, игриво болтая ногой в ботинке сорок второго размера, состроило Верховцеву пьяные глазки. Когда дело почти подошло к развязке и руки Никиты Андреевича готовы были сомкнуться на хлипкой шее с выступающим кадыком, кровавые планы пришлось отложить. Из коридора послышался басовитый голосок Вилечки и донесся
фальцет Веронезе. Верховцеву ничего не оставалось, как плюхнуться на диван рядышком с «прелестницей» и вцепиться в свои колени.
        - Рот откроешь, скотина пьяная, урою,- пообещал он и мило улыбнулся - в комнату, слегка прихрамывая на правую ногу, вошел довольный Лоренце. Вилечка заботливо поддерживала его под руку, и итальянцу это явно импонировало.
        - А у нас тут с Лориком небольшая авария случилась, но уже все хорошо,- смущаясь, доложила она и выразительно посмотрела на Верховцева: дескать, сделала все, что могла, а дальше сами разбирайтесь, устала я от вас, козлов!
        - Боже, вот вы какой - наш дорогой гость!- неожиданно проворковала прелестница. Верховцев позеленел и сместился в сторону, задвинув бедром очаровашку в угол дивана, с намеком, так сказать, чтобы та рот захлопнула,- не помогло.- Бонжорно, синьоро Веронезе! Муж мне многое о вас рассказывал, и я горела от желания с вами познакомиться,- Лоренце замер, с недоумением глядя на размалеванную куклу.- Я Лиля,- обиженно поджав ядовито-алые губы, уточнила девица. Веронезе выпучил глаза и уставился на Никиту Андреевича. Верховцев изобразил на лице мимолетное непонимание и вдруг оживился.
        - Да!- заорал он во все горло, пихнув со всей дури локтем самозванку.- Познакомьтесь, это Лиля, моя троюродная сестра. Она с Урала. Там все такие.
        - Тоже Лиля?- скептически поинтересовался Веронезе.
        - Ага, тоже Лиля. А почему это вас удивляет? У нас Лилек в России, как собак нерезаных. Что же ты не предупредила о своем приезде, радость моя?- нежно обратился он к «сестренке», которая после удара под ребра молча ловила воздух ртом.- Я бы встретил тебя на вокзале.
        - Хотела сюрприз сделать любимому братишке,- прохрипела в ответ сестренка.
        - Сюрприз удался!- влезла Глафира, нервно хихикая.
        - Все к столу! Глашка, горячее подавай!- распорядилась Вилечка.
        - А это кто такая? Новая кухарка?- вдруг поинтересовалась лже-Лилечка, ткнув пальцем в Вилечку,- идиотка несчастная, точнее, идиот.
        Синьор Веронезе вновь насторожился.
        - Это, дорогая, жена моя!- рявкнул Верховцев.- Глаза свои разуй, Шах… Шах… Шахерезада из Урюпинска!- чуть было не проговорился он.
        - Разве Урюпинск на Урале?- уточнил Лоренце.
        - Урюпински есть везде!- провозгласил Никита Андреевич.
        - Кажется, я понял вашу мысль,- с ясным сомнением молвил Лоренце.
        - Я очень рад! А теперь прошу всех к столу. Макароны стынут.
        - Урюпинск, между прочим, прекрасный город! Там Волга и вообще,- недовольно вякнула Глафира. Верховцев устало на нее посмотрел и понял, откуда горничная родом. Конечно, как же он сразу не догадался!
        - Протестую и буду жаловаться!- икнула Шахерезада, точнее, гнусный Шахерезад, и ткнул пальцем в Вилечку.- Заказ был оформлен на другую, красивую и молодую.
        - Бедная моя девочка!- всплеснула руками Вилечка.- Никит, Лиля явно переутомилась в дороге. Возможно, у нее даже температура. Смотри, как глаза блестят нездорово. Я думаю, синьор Веронезе нас простит, если мы отправим наше солнышко в постельку.
        - Ну ладно, ладно, уже и пошутить нельзя,- обиженно поджала губки сестричка.
        - Я же говорю - она с Урала,- пожал плечами Верховцев.- Иди спать, Лиля.
        - Прелестно! Мне все больше и больше нравится ваша замечательная семья!- обрадовался Лоренце.- Прошу вас, пусть ваша кузина останется. Она так непосредственна, что без нее вечер потеряет свое очарование.
        - Ладно,- нехотя буркнул Никита Андреевич, что спасло пьяному вдрызг Шахновскому жизнь.
        Глава 9
        Макароны по-флотски
        Спагетти по-русски оказались банальными макаронами по-флотски, но сеньор Веронезе пришел от блюда в неописуемый восторг, сравнив его со спагетти «Балонез» в пользу русских макарон. И в целом невооруженным глазом было видно, что Лоренце пребывает в нирване: все, что он видел вокруг себя, приводило его в экстаз - даже пьяный Шахновский, переодетый бабой, который во время дегустации коронного Вилечкиного блюда слегка задремал за столом.
        - Чудесно! Восхитительно! Очень вкусно!- щедро сыпал комплиментами Веронезе, с нежностью поглядывая на Вилечку. Вилечка принимала похвалу с радостью и млела. Между ними явно что-то происходило: замышялся роман! «Обнаглели! Под самым моим носом шуры-муры разводят!» - разозлился Никита Андреевич и со всей силы пихнул под столом ногой Шахновского: тот вздумал захрапеть за столом.
        - Йо-о-о-ой!- взвыл Веронезе, выпучив глаза.
        - Что случилось?- испугалась Вилечка.
        Шахновский продолжал спать сном младенца и храпеть. Никита откашлялся и вжал голову в плечи.
        - Все нормально,- прокряхтел Лоренце, пытаясь улыбнуться,- салфетку уронил. Никита Андреевич… все было восхитительно, но пора и честь знать,- Лоренце поднялся из-за стола.
        Никита тоже встал.
        - А как же чай? Я испекла вкусный пирожок с вишней!- расстроилась Вилечка.
        - В другой раз, простите, мне пора,- Веронезе отвесил поклон и мрачно поплелся к выходу, прихрамывая на обе ноги. Никита пополз следом, остановив жестом супругу, которая тоже вызвалась было проводить итальянца.
        Молча проследовали в прихожую. Веронезе неуклюже натянул на себя плащ, потоптался на месте, отводя глаза в сторону.
        - Извините,- буркнул Верховцев, передав Лоренце шляпу.
        - Вам извиняться не за что, молодой человек. Правильно вы мне вломили, за дело - уважаю и ценю вашу смелость! Не побоялись меня на место поставить, когда я с вашей женой открыто начал заигрывать! Ваши конкуренты вели себя иначе: глазки отводили и делали вид, что ничего не происходит. А я трусов и подхалимов не люблю. Могу вас поздравить, Никита Андреевич. Вы набрали высшее количество баллов в моем рейтинге.
        - Так это была очередная проверка?- состроил недовольную физиономию Никита, ликуя в душе: надо ж было так удачно промахнуться и засветить ботинком по ноге Лоренце вместо волосатой «ласты» Шахновского. Орден, что ли, Илюше выдать? Труп из пруда наверняка он вытащил и пугалом его заделал: заскок на тему, что вещи прятать надо на самом видном месте, чтобы их никто не нашел, даже в алкогольном угаре товарища не оставил. Что и спасло их от провала. Шахновский - герой! Пожалуй, он не будет бить дружку морду за дикое желание побыть его супругой. В конце концов, Никита сам эту идею в мозгу у Илюши застолбил, и она в итоге воплотилась в жизнь в искореженном виде. «Надо же - гением и придурком одновременно быть!» - не переставал удивляться Никита. Однозначно, во всем дерьмовая экология виновата. Шахновский - мутант со сбоем хромосомного состава, предположил Верховцев и решил все-таки морду ему набить, чтобы этот сбой выправить.
        - Жена у вас замечательная,- вздохнул Лоренце.- На маму мою похожа.
        - Да, жена у меня замечательная,- согласился Верховцев и вздохнул.
        Тоска внезапно обожгла сердце, словно серная кислота. Весь этот сумасшедший день, полный других тревог и переживаний, он запрещал себе думать о ней, о своей синеглазой Лилечке, чтобы не сорваться, блокировал чувства, гнал прочь любые мысли, отключил память. Получалось - до явления переодетого Шахновского народу. Болезненный укол в сердце, и снова удалось переключиться, забыть, остыть. День кончился, ресурс хладнокровия исчерпался, голова поплыла от страшных мыслей, словно марево над раскаленным асфальтом. А вдруг его жена не убивала Сашу Зимина, не была его любовницей? Ее подставили, чтобы подставить его, выбить из колеи, заставить совершать ошибку за ошибкой. А значит, Лиля в опасности. Его жена в опасности, а он устраивает цирк и развлекает старого звезданутого итальянца! Верховцев пристально, как удав на кролика, уставился на старика.
        - С вами все хорошо, Никита Андреевич?- спросил Лоренце, уловив заметную перемену в выражении его лица.- Побледнели вы что-то…
        - Я в порядке,- сухо доложил Верховцев, распахнул для гостя дверь и вздрогнул - на ступенях парадного лежала незнакомая девушка со светлыми волосами, в пурпурном дорогом вечернем платье. Лицо красивое, но бледное до синевы, какое-то неживое, глаза закрыты, губы бескровные. Матерь божья! Очередной труп подкинули! Никита пошатнулся и ухватился за дверной косяк, не в силах вымолвить ни слова.
        - Господи!- воскликнул Лоренце, очнувшись первым. Он склонился над девушкой, взял ее за запястье и пощупал пульс.- Жива, просто в глубоком обмороке. Вы ее знаете?
        - Впервые вижу,- с недоумением пожал плечами Никита.- Но надо, наверное, ее в дом отнести и врача вызвать?
        Веронезе не обратил на его предложение внимания, расшнуровал тугой корсет на платье блондинки, подхватил декоративную вазу, стоявшую у входа, и выплеснул в лицо незнакомке скопившуюся в ней дождевую воду. Губы девушки порозовели, ресницы задрожали, она шумно вздохнула и распахнула глаза.
        - Ой, блин…- блондинка села и потерла виски.- Ой, блин… Ни хрена себе! Опять вырубилась. Неваляшка прямо! Где я, ваще, нахожусь?
        - Ваще ты, солнце ясное, находишься на пороге дома Никиты Андреевича Верховцева,- передразнил ее Лоренце.
        - Ага. Ясненько. Как же я сразу не догадалась? Никиту позовите,- попросила девушка, уставившись на Лоренце туманным взором.
        Верховцева она не заметила.
        - Зачем он тебе?- поинтересовался Лоренце, и в его интонациях проскользнули нотки раздражения.
        - Не ваше дело. Лиля я, жена его!
        «Очередная подстава»,- промелькнуло в голове у Никиты.
        Лоренце нехорошо улыбнулся.
        - Вчера ты была Викой! Похудела ты что-то и подурнела, лапочка, даже сразу и не признал тебя.
        - Ээээ,- промычала Виктория.
        - Вы с ней знакомы?- напряженно спросил Верховцев, разглядывая девицу. Вика, блондинка с большими сиськами,- неужели это ее нанял Шахновский на роль его жены?! Урод.
        Веронезе подтвердил его опасения:
        - Эта девочка - из модельного агентства «Карина». Я нанимал ее в качестве эскорта на одно светское мероприятие. Хорошая девочка, только пьет много и наркотой балуется.
        - Во как! Ни фига себе, попадалово! В темноте-то я вас и не признала,- гоготнула девица и с глупой улыбкой уставилась на Веронезе.- Это самое, я пошутила. Этот чувак - не мой муж. Честно-честно! Шутка это. Шутка-прибаутка. Пойду, а вы тут, мальчики, сами как-нибудь… Короче, я пошла,- девушка с трудом поднялась и, пошатываясь, спустилась по ступенькам.
        - Бесов!- крикнул Лоренце.
        - Не надо бесов!- вздрогнула блондинка и прибавила ход, но дорогу ей перегородил бородатый двухметровый детина с простым лицом, но взглядом волкодава.
        Он так внезапно появился - словно из воздуха материализовался,- что Никита опешил. Судя по внешнему виду, это был главный телохранитель Лоренце, человек загадочный и уникальный в своем роде. По информации, которую удалось нарыть Шахновскому, Бесов был родом из Питера, окончил технологический институт, но Веронезе познакомился с ним в Карелии во время одной из своих деловых поездок по стране. Сева работал в артели на лесозаготовке, валил деревья чуть ли не голыми руками, и о его богатырской силе ходили легенды. Одну из легенд услышал миллионер, заинтересовался и попросил устроить им встречу. Знакомство произвело на Лоренце впечатление, он предложил Бесову работу и увез его в Италию, где Сева прошел спецкурс для телохранителей в одной из закрытых школ. Затем в Москве - с подачи Веронезе - Бесов организовал агентство телохранителей. Агентство в бизнес-кругах считали очередной придурью старика, потому что занималось оно преимущественно охраной самого Лоренце, когда он прилетал в Москву. А Бесова называли Золушкой, правда, шепотом - боялись: Сева вызывал в людях леденящий ужас. Однако Шахновского в
биографии Бесова удивляло другое. Ничего криминального за Севой не числилось, но несколько лет он прожил на вольном поселении среди вертухаев, освободившихся и зэков на ослабленном режиме. Как Бесова занесло в те недружелюбные края - для Ильи это осталось тайной, покрытой мраком.
        - Отпустите! Не убивайте!- завизжала блондинка.
        - Заткнись, дура!- сказал Бесов и положил руку на ее плечо.
        Вика притихла, подавившись собственным криком, заплакала и затряслась.
        - Эй, повежливей с девушкой,- попытался вмешаться Никита.- Здесь тебе не Сицилия!
        Бесов некоторое время исподлобья смотрел на Верховцева, о чем-то размышляя. Вдруг лицо его разгладилось и просветлело.
        - Понял, хорошая шутка! В мемориз!- загоготал он.
        Никита криво улыбнулся в благодарность за «мемориз». Откуда, интересно, этот гоблин слово такое на свой лексикон намотал?
        - В баню ее отведи,- дал указание Веронезе, кивнув на стоявший обособленно финский сруб и оборвав его веселье.- Мне надо знать, кто ее нанял. Как выяснишь, сюда доставь. Как доставишь, мы присоседимся к беседе.
        Капут Шахновскому пришел, подумал Никита, и ему тоже - мышеловка захлопнулась.
        - А с бабой что потом-то?- хмуро спросил Сева, покосившись на девичью грудь. Вика завыла и тут же затихла, потому что Бесов сильнее надавил ей лапищей на плечо.
        - Будет хорошо себя вести - отпустим,- смилостивился Лоренце.- Да, Никита Андреевич?
        - Да! Веди себя хорошо, Вика! Если будешь паинькой, денег тебе дам,- посулил Никита, выразительно на нее зыркнув. Вика судорожно кивнула, но взгляд у девушки был отсутствующим, уловила ли она намек - Никита так и не понял. Впрочем, даже если уловила, то Бесову все равно расскажет все как на духу, жизнь, как говорится, дороже денег.
        Сева молча толкнул девушку в спину в направлении бани. На фоне Бесова девушка казалась тростинкой. Худющая какая, отметил Верховцев и болезненно поморщился. Девчонку было почему-то жаль.
        - Бесов!- неожиданно для себя крикнул он.- Не увлекайся там, сруб новый совсем, только поставил!
        Сева, не оборачиваясь, кивнул, и на душе у Никиты полегчало, но ненадолго. Шахновского и самого себя ему жалко было больше. Девка сама виновата. Какого хрена она приперлась сюда на ночь глядя? Должна же была понимать, что ужин уже закончился. Где шлялась все это время? Ясно где - глаза шальные, обкурилась или кокса нанюхалась, а может, она на герыче сидит, поэтому счет времени и потеряла. Идиотка несчастная! Кретинка. Но откуда тогда взялась несравненная Вилечка, если Шахновский ее не нанимал? Не похожа она на модель, даже если смотреть на нее с закрытыми глазами. Никита расстроился. Он решительно ничего не понимал.
        - Надо было девку сразу расспросить, здесь и сейчас,- раздраженно сказал он.- Раскололась бы и без бани.
        - Это разумно, но как я мог лишить Севу удовольствия допросить девочку в приватной обстановке? У него в последнее время настроение скверное, пусть порадуется,- залепил Лоренце, и у Верховцева мороз по коже пошел от осознания, что за кошмарное чудовище этот Бесов!- Ну-с, раз такое дело,- потер ручки Лоренце,- пожалуй, я злоупотреблю вашим гостеприимством и напрошусь на чаек. Очень хочется отведать вишневого пирожка Вилечки!
        «Возвращаться - плохая примета»,- с тоской подумал Никита и радушно предложил гостю проследовать обратно в дом.
        Глава 10
        Дура
        Запахи свежего дерева и банных веников ударили в нос, как только ее втолкнули в темное нутро бани. Вика споткнулась о порожек и упала на колени, уперлась руками в пол, чтобы подняться, но тут же руки отдернула, ощутив ладонями маленькие шершавинки опилок и крупинки песка. Зубы неприятно свело, по телу поползли холодные мурашки - она ненавидела это ощущение. В детстве Вика терпеть не могла играть в песок, лишь наблюдала за другими малышами и удивлялась. Непонятно ей было, что хорошего находят они в постройке куличей, ведь касаться песка так противно, руки сохнут, песчинки забиваются под ногти, лезут в нос и рот, пыль оседает на одежде и волосах, а в туфельках потом неудобно ходить. В деревне ей пришлось с этим ощущением сжиться - с вечным песком в ботинках и пылью на одежде. Она была счастлива, когда вновь перебралась в город, пусть закопченный, пусть слякотный, пусть грязный душой и равнодушный к чужим проблемам - жить в городе было легче, но сейчас вдруг так захотелось обратно домой, туда, где пахло свежим сеном и топленым молоком, домашним хлебом, яблоками и сушеными грибами. Хотелось вернуться,
пройтись босиком по щекотной траве, упасть на лугу среди васильков и пшеницы, закинуть руки за голову, смотреть в синее небо, созерцать облака, жмуриться от солнечных лучей, грызть колосок и ни о чем не думать. Ни о чем не думать…
        Вспыхнул свет. Вику рывком поставили на ноги и втолкнули в следующую дверь. Она, щурясь, огляделась, машинально отметив, что хозяин оригинальностью вкуса не отличается. Оформлена комната отдыха без малейших интерьерных изысков, ничего лишнего, все просто и добротно. Массивный стол, стулья, два кожаных кресла, диван, секретер с витриной из мореного дуба, холодильник. На отдельном столике рядом с окном самовар, пузатый заварочный чайник, чашки, пучок сушеной мяты. Милая домашняя картина. Скоро Вика ее разбавит, станет оригинальной деталью интерьера, когда ее изувечат и убьют.
        - Давай, рассказывай,- велел Бесов.- У тебя есть минута.
        - А что рассказывать-то?- изобразила идиотку Вика, пытаясь оттянуть время.
        Она и правда не знала, что рассказывать. Угораздило же ее попасть в такую передрягу. Дура! Сама виновата, какого черта ее понесло на этот ужин? Видно, вместо снотворного ей вкололи какую-то наркоту, поэтому и случился такой провал в сознании. Вика не помнила, как оказалась у дома олигарха. Ничего не помнила! Как бежала из больницы, как купила платье, туфли и сумочку. Все было новенькое, только что из бутика. Домой, видно, заезжала, раз деньги на шмотки у нее откуда-то оказались. Две тысячи долларов аванса спустила на тряпье. Дура! Как добралась до Рублевки - она тоже забыла. Очнулась у въезда в коттеджный поселок от настойчивого вопроса охранника: к кому она пожаловала? К кому? Если бы она знала! Вика назвала свое имя, ей объяснили, к кому, заглянув в журнал, и пропустили на территорию. Дом Верховцева она нашла быстро, вошла в калитку - и снова темнота. Как глупо все вышло. Как невозможно глупо! Вот тебе и Париж, детка!
        - Кто тебя нанял?- переформулировал свой вопрос Бесов.
        Вот и все, попала! Намек олигарха Вика прекрасно поняла: если сейчас она заложит его агента, то либо ей не поверят и убьют, либо поверят и все равно убьют. Одно из двух. Надежды выпутаться нет, бежать бесполезно. Даже если собраться, исхитриться выбить стулом окно и выпрыгнуть, то высокий забор ей не одолеть, а на входе охрана. Бежать бесполезно, кричать и звать на помощь - тоже. Убьют и зароют где-нибудь в лесополосе, как собаку. Страха не было, только грусть тупым ножом резала сердце. Хоть бы немножко пожить еще, оттянуть время!
        - Ну?- поторопил ее Бесов.
        - Карина!- мило улыбнулась Вика, назвав первое имя, которое пришло ей в голову. С другой стороны, это было отчасти правдой, ведь хозяйка была посредником. Пусть она теперь, как посредник, и озвучивает имя нанимателя и сама закладывает олигарха.- Карина, начальница моя. Владелица одноименного модельного агентства. Я там работаю. В смысле, работала. Это она мне поручила изобразить жену Никиты Андреевича. Адрес агентства назвать?- поинтересовалась она, дав понять, что готова оказать следствию посильную помощь. Каринки сейчас в агентстве нет, сто процентов, пока выяснят ее домашний адрес, пока привезут начальницу сюда - пройдет время. Может, удастся до завтра дожить…
        - Адрес агентства мне не нужен,- самодовольно усмехнулся Бесов, вытащил из кармана сотовый и дал распоряжение, чтобы владелицу агентства «Карина» доставили сюда.
        Вика злорадно улыбнулась, представив себе искаженную ужасом холеную рожу начальницы - здорово она ей отомстила! Правда в любом случае выплывет наружу, но до этого Каринка успеет несколько раз свои трусишки бутиковые испачкать. А потом Вику убьют или изуродуют… Настроение улучшилось ненадолго. Умирать Виктории совсем не хотелось, сегодня она уже поздоровалась за руку со смертью. И вот пожалуйста - ее жизнь снова висит на волоске. Все у нее через одно место! Смертельно захотелось пить, она облизала сухие губы и уставилась на мыски своих туфелек. Туфли немилосердно жали, они были совсем не в ее вкусе. Дорогие, броские, но нелепые. Платье тоже ее раздражало, жуткий моветон - корсет, длинная юбка с оборками, разрез спереди чуть ли не до трусов. Панталонов с рюшами только не хватает для завершения образа варьетешной танцовщицы. Полный привет! Как ей взбрело в голову эту порнографию купить? Мерзость. Правда, на мужиков подобные наряды действуют безотказно, они сразу слюни распускают.
        - Чай будешь?- неожиданно спросил Бесов.
        - Добреньким, что ль, хочешь казаться, мавр?- ляпнула Вика и тут же прикусила язык. Нет, какая же она все-таки дура! Сейчас мавр разозлится и ее в лепешку превратит.
        Но Бесов почему-то не разозлился.
        - Почему - мавр?- искренне удивился он, уставившись на свое отражение в самоваре, провел лапищей по русым вьющимся волосам.- Мавр сделал свое дело, мавр может удалиться. Ты это имела в виду?- спросил Сева и обернулся, ожидая ответа.
        Вика откашлялась, запрокинула голову и принялась заинтересованно разглядывать абажур лампы. Смысл вопроса до нее не дошел, и как ей ответить, она не знала. Сева тем временем принялся разглядывать Вику, она буквально кожей чувствовала его тяжелый взгляд, жадно ощупывающий ее фигуру. Трахнет, а потом задушит, предположила Вика. Или сначала задушит, а затем трахнет. Лучше бы события развивались по первому сценарию. Говорят, когда душат, это приятно. Даже вроде любители такие есть, которые яркий оргазм получают, когда воздух в легких кончается. Один любовник с ней подобное пытался проделать, во время секса галстук вокруг ее шеи обвязал и стал затягивать, но испытать оргазм она не успела, со всей силой ударив любителя острых ощущений коленом в пах. Не готова Вика была к подобным экспериментам, даже ради яркого оргазма, который еще никогда в жизни не испытывала. В общем, она никакого оргазма в своей жизни еще ни разу не испытала - ни яркого, ни бледного, только мастерски умела его изображать. Переживала сначала сильно, но потом прочитала статью в одном глянцевом журнале, что далеко не все женщины эту
радость секса испытывают, и успокоилась. Да и какая может быть радость, если в ее постели оказывались, по большому счету, одни уроды, которые воспринимали Вику как вещь или шлюху! Иллюзии по поводу большой и светлой любви у нее развеялись вскоре после переезда в Москву. Помог их развеять друг, мужчина, с которым она мечтала создать семью. Подлец подсыпал ей наркоты в шампанское и подложил девушку под своего делового партнера. А утром потрепал по щеке и сказал: так было надо, детка, ты у меня умница и хорошая девочка. И она еще прожила с ним потом несколько месяцев, дура! Все надеялась, что тот ужасный эпизод - случайность, но однажды проснулась в постели с двумя обрюзгшими гостями с юга, очередными деловыми партнерами друга. Она закричала, мужики очухались и начали затыкать ей рот потными ладонями, Вика выворачивалась и продолжала кричать до тех пор, пока ее не вырубили ударом в челюсть - это друг так нежно ее успокоил. Надо было сразу собрать чемодан и уйти, дура она!
        - Дура, блин!- выругался Сева, словно прочитав ее мысли, и включил самовар.- Стоит, блин, как столб, блин, посреди интерьера и дохлых мух в плафоне рассматривает! Сядь, блин, и прикинься ветошью, пока сюда твою начальницу не доставят. Поняла?
        - Поняла!- огрызнулась Вика и села, закинув ногу на ногу. Она понимала, что так вести себя нельзя, нельзя злить этого гамадрила, но поделать с собой ничего не могла - раздражал он ее до зубного скрежета. Гамадрил опять же не обиделся, вылупился на ее ноги и лоб в гармонь сложил.- Что уставился? Женских ног никогда не видел?- с вызовом спросила девушка.
        - Ты коленку до крови расшибла,- кивнул в ее сторону Сева.- Перекисью надо промыть. Или подорожник приложить.
        - Чего?!- Виктория не поверила своим ушам.- Подорожник, блин? Пошел ты знаешь куда со своим подорожником! Засунь себе его в задницу, гоблин! Че тебе надо от меня? Че ты тут из себя строишь? Трахнуть меня хочешь, да? Так давай, не теряйся, только без лирических отступлений, а то меня стошнит!
        - Во дура, а! Давно себя в зеркале видела? Тоже мне, звезда пленительного счастья!- Бесов отвернулся и засуетился у самовара, разливая по чашкам чай.
        - Что, я так плохо выгляжу?- растерялась Виктория.
        - Жуть! Освенцим отдыхает,- сообщил Сева.
        - Правда?- не поверила Вика, вскочила с дивана и уставилась на свое отражение в стеклянных дверцах комода.- Да, не фонтан,- согласилась девушка.- Ужас, летящий на крыльях ночи,- Вика изобразила этот ужас визуально, помахав руками, аки птица, показала своему отражению язык и отвернулась от комода.
        - Вообще, что ль, не жрешь ничего?- поинтересовался Бесов, поставив на стол две чашки - в комнате приятно запахло мятой.
        Вика уселась на стул. Сева сел напротив.
        - Ага, с утра ничего не жру, а только блюю,- доложила Вика.- Меня одна девка из агентства, моделька, пилюльками для похудения угостила. Я одну схавала и чуть коньки не откинула. Да и вообще! Сплошные неприятности кругом… У нас показ был в одном клубе, эту модель, которая мне таблетки впарила, выбрали на дефиле, а меня нет. Я в клуб, где показ проходил, в качестве сопровождения заявилась, с твоим работодателем, к слову! И чего-то меня расколбасило после пары бокалов шампусика. Завидно стало: Ленка с Зойкой вечерние туалеты демонстрируют, гордые и неприступные все из себя, а я тут козлину старого развлекаю… Ой, извиняюсь, вырвалось,- смутилась Вика, наблюдая за реакцией Бесова - он остался невозмутимым.- Короче, я нажралась с горя, и меня на сцену понесло, чуть показ не сорвала, меня охранники с подиума снимали.
        - Во дура!- порадовался Сева.
        - Ага,- хихикнула Вика.- Затмение какое-то нашло. В итоге клиент потребовал неустойку у агентства. Каринка платить за меня отказалась, мужик рассердился и контракт с агентством расторг. Начальница меня уволила. Но это все фигня. Главное, что я жива осталась. В больнице откачали.
        - Как, говоришь, ее зовут?- задумчиво спросил Бесов, хлебнув кипятка из чашки.
        - Кого?- замерла Вика.- Ленку?
        - Ее самую,- гоготнул Бесов, резко поднялся и вышел, но Вика успела заметить, как потемнели его глаза. Вике стало страшно.
        - Эй, мавр! Ты куда это усвистел?- окликнула она его через минуту, застенчиво поковыряв ногтем стол. Ответом ей была тишина.
        «Господи, зачем он о Ленке спросил? Он что… Что это он задумал?! Боже!- Вика округлила глаза и разгладила кулаком складки на лбу.- Неужели я нарвалась на Робин Гуда?» - ошарашенно подумала она, всхлипнула и уронила сентиментальную слезинку в чашку с чаем.
        Скрипнула дверь, Робин Гуд вернулся, сел за стол, обнял ладонями чашку и задумчиво в нее уставился.
        - Ну что?- нетерпеливо поинтересовалась Вика.
        - Что?- не понял Бесов, оторвавшись от созерцания чашки.
        - Куда ты ходил?- ласково спросила Вика.
        - Отлить,- пожал плечищами Сева.
        - Так я и думала!- фыркнула Вика и резко оттолкнула от себя чашку. Она опрокинулась, чай выплеснулся на столешницу, коричневая дорожка потекла в направлении Бесова и, пока Сева мучительно над чем-то размышлял, добралась до края стола и закапала ему на штаны. Бесов среагировал не сразу, некоторое время он пялился ошарашенно на Вику, когда же он наконец поднялся, то его брюки в районе паха обильно оросились чайком.
        - Ой,- смутилась Виктория и вскочила.- Я сейчас все вытру!
        Она заметалась по комнате, схватила вафельное полотенце, метнулась к Севе, присела на колени рядом, протянула руку и замерла, растерянно глядя на его оттопырившуюся ширинку. Вика покраснела и медленно подняла глаза на Севу. Бесов возвышался над ней пиком Эвереста и тяжело дышал. Секунду они смотрели друг другу в глаза. Неожиданно Сева схватил Вику за кисть, рывком поставил девушку на ноги, неуклюже обнял и крепко прижал к себе - сквозь тонкий шелк платья она ощутила жар его тела и сама вдруг стала нагреваться, таять изнутри, потекла, как мартовская сосулька. Ничего подобного Вика еще не испытывала и слегка растерялась: в мужчинах ее всегда привлекало лишь содержимое их кошельков, а не штанов, что помогало ей не раз контролировать ситуацию и не терять голову - любовь в ее планы не входила, слишком горький осадок оставался потом в душе. Все изменилось - ей снова захотелось любить и быть любимой. Вика непроизвольно подалась Бесову навстречу, он словно этого ждал и поймал ее губы - голова закружилась. Легкий стук в окно ее отрезвил, Вика опомнилась, отстранилась и крепко уперлась ладонями Севе в
грудь.
        - Ветка стекло царапнула,- часто задышал ей в ухо Бесов, вновь рванув ее к себе.
        - Кто-то недавно говорил, что меня не хочет,- усмехнулась она ему в лицо.- Или у тебя бабы долго не было, поэтому все равно с кем?
        - Угадала,- хрипло сказал Сева и разжал объятия. Вика, словно потеряв точку опоры, пошатнулась, резко повернулась к нему спиной, ссутулилась. В душе появилось чувство, что ее обокрали, раздели на оживленной улице - гадкое чувство стыда, бессилия что-то изменить и полное опустошение.
        Бесов вырвал у нее полотенце и пихнул к дивану, но не рассчитал траекторию, и Вика налетела на стул, снова ударившись коленкой. Больно не было, но обидно стало до слез. Вика обошла стул и, рыдая, упала на диван, уткнувшись носом в велюровую подушку. В комнате послышался страшный грохот, Вика приподняла голову - стул, о который она споткнулась, валялся на полу, разломанный на части, рядом с этими деревяшками стоял Бесов и морщил лоб.
        - Стул-то чем тебе не угодил, мавр?- пожурила его Вика, шмыгнув носом. Сева пожал плечами и смущенно улыбнулся, на левой щеке появлялась милая ямочка, преобразившая его лицо.- Дурак,- хихикнула Вика, Бесов в ответ гоготнул.
        В кармане у Севы завибрировал мобильный, и радушие с его лица мгновенно испарилось.
        - Нашел я твою Ленку,- угрюмо доложил он, выслушав невидимого собеседника и сунув телефон в карман.
        - Как?- опешила Вика.- Ты же, это самое… И чего теперь?- прошептала девушка, прислушиваясь к своим странным ощущениям: она чувствовала эйфорию и ужас одновременно. Сердце Виктории сжималось от страха. Жаль ей было Ленку: попасть под горячую руку Бесову Вика даже врагу бы не пожелала. В то же время она испытывала настоящее блаженство и гордость, что вдруг с неба свалился мужчина, способный за нее отомстить. Радость разливалась внутри теплым молоком с медом, хотелось немедленно упасть в Севины объятия и слиться с ним воедино в припадке благодарности. Сдерживал этот ее порыв сам Бесов, который стоял с таким устрашающим выражением морды лица, что у Виктории случился паралич конечностей.- Что ты собираешься с ней сделать?- осторожно переспросила Вика.
        - Тебе решать. Хочешь, порву ее, как Тузик грелку?- деловито поинтересовался Сева.
        Вика отрицательно замотала головой.
        - Не надо ее рвать, как грелку!- закричала она.
        Бесов заметно расстроился, а у Вики непроизвольно задрожали колени. Нет, Сева не был Робин Гудом, он был зверем в обличии человека, волком, который неожиданно выбрал ее своей волчицей. Правда, непонятно, с какой это радости он ее «короновал»? Разбираться в этом мутном вопросе Вика не желала. Внимание Бесова ей льстило, ведь все могло обернуться иначе и, как Тузик грелку, порвали бы саму Вику. Очевидно, вмешалось божественное провидение! Иначе не объяснишь. Вела она себя как дура полная. Потому что только дуре придет в голову дразнить такого гамадрила. Слава тебе господи, обошлось!
        - Решай,- поторопил ее Бесов и взглянул на часы.- Ребят я к ней на хату уже направил, скоро будут на месте.
        - Не надо! Я ее прощаю, Севочка!- пискнула Вика.- Прощаю, пусть идет лесом. Она, конечно, сволочь! Но ведь не виновата, что у меня аллергия на эти таблетки оказалась. Анафилактический шок!
        - Не понял? Зачем ты тогда мне мозги парила?- удивился Бесов.- Плела, что эта стерва пыталась тебя убить из-за какого-то дешевого контракта?
        - Ничего я не плела! Сам все неправильно понял! А контракт вовсе не дешевый! Кутюрье планировал ее в Европу взять. У Ленки был шанс выбиться в топы, из-за меня она его лишилась.- Я чуть показ не сорвала! Кутюрье разозлился!- с жаром возразила Вика, снова потеряв нить разговора.
        - Чухня,- отмахнулся Бесов.- Ты кутюрье отличный пиар обеспечила, о том дефиле все газеты написали. А твоя ушлая Карина с этого еще и дивиденды хорошие получила.
        - В каком смысле?
        - В том смысле, что никаких претензий кутюрье Карине не предъявлял, а контракты с моделями они расторгли по обоюдному согласию.
        - Зачем?- Вика решительно ничего не понимала.
        - Лучше спроси почему.
        - Почему?- как попугай, переспросила Виктория.
        - Потому что информация об этом скандале появилась в новостях одновременно с приходом кутюрье в агентство «Карина»! Даже если в агентстве есть осведомитель, что маловероятно, учитывая сволочной характер твоей работодательницы,- в любом случае инфа о разборках попала в прессу слишком быстро.
        - Все равно ничего я не поняла,- расстроилась Вика.
        - Ну и дура! Неужели не догоняешь, что прессу кто-то проинформировал заранее? Если бы Карина не знала о планах кутюрье, как, по-твоему, она могла бы это провернуть? Выходит, они договорились.
        - Зачем это Каринке? Она в убытке, потеряла контракты и выгодного клиента…
        - Ничего она не потеряла. Шумиха в прессе - это реклама, которая привлечет в агентство новых клиентов. А кутюрье получит в качестве дивидендов славу скандалиста, пристальное внимание публики и критиков к своей персоне. Все счастливы!
        - Охренеть! Выходит, я Каринке пиар обеспечила, а она меня в качестве благодарности уволила?
        - Кто-то должен быть крайним.
        - Я и так по жизни - крайняя,- надулась Вика.- Каринка мне пригрозила, что если я это дело запорю, она так меня ославит, что работу я больше никогда не найду. Она свое слово держит. Короче, я в пролете.
        - Работу тебе искать не придется,- деловито заявил Бесов.
        - Не придется? Почему? Убьешь меня, да? Изображал добрячка, чтобы вытянуть из меня побольше информации? Ну конечно! Как я сразу не догадалась! Или ты с самого начала все знал? Иначе откуда у тебя столько инфы про агентство? Какая же я дура, что поверила тебе! Нельзя верить волкам.
        - Что ты несешь, идиотка? Сама хоть понимаешь? Дома будешь сидеть, борщи варить и детей рожать. Хватит задницей на подиумах перед другими мужиками крутить. Я решил тебя замуж взять,- ворчливо добавил Сева.
        - Ха!- воскликнула Вика, нервно дернув ногой. Надо было еще что-то сказать, но Виктория не знала - что. Минуту она таращилась на Бесова круглыми глазами, пока смысл слов Севы до нее не дошел, и Вика окончательно растерялась: - Ты чего, мавр? Совсем, что ль, уже?- девушка живописно покрутила пальцем у виска.- Офигел? Как это - ты решил меня замуж взять?!
        - Обыкновенно: понравилась ты мне.
        - Нормально!- хлопнула себя по коленям Вика.- Что за глупые шутки, твою мать!- разозлилась она, вскочила с дивана и подлетела к Севе, чтобы звездануть ему по лицу. Бесов перехватил ее руку, отвел в сторонку и взял Вику за талию, встав с ней в позу танцоров танго.
        - Прежде чем Веронезе нанял тебя в качестве эскорта,- Сева сделал па ногой и, как куклу, отклонил Вику назад,- я проверил агентство и твою работодательницу, поэтому владею инфой,- Сева изобразил очередное па и рванул Вику на себя.- Газеты читать и следить за сообщениями, связанными с появлением моего хозяина на публике,- прямая обязанность работника службы безопасности! А твой выход на подиум я лично наблюдал в клубе. Ты была восхитительна в свете софитов,- гоготнул Бесов, прокрутил Вику вокруг ее оси и снова прижал к себе, крепко ухватив за талию.
        - Меня ты тоже проверял, мавр?- насмешливо глядя ему в глаза, спросила Виктория.
        - Работа такая,- усмехнулся Сева.
        - И тебе не противно? Я же с твоим хозяином, старым козлом, за бабки готова была…
        - Заткнись!- рявкнул Сева, оттолкнув девушку.- Все! С сегодняшнего дня у тебя больше нет прошлого.
        - Господи, откуда ты взялся на мою голову?- закатила глаза Вика.- Придурок самоуверенный! С чего ты взял, что я соглашусь за тебя замуж выйти? Тебе в голову не приходило, что моя жизнь меня устраивает и менять я ничего в ней не собираюсь? Герой, блин, без страха и упрека! Прошлое у меня есть и всегда будет, ясно? Я тебе не Павлик Морозов!
        - Во дура! Павлик Морозов тут при чем?- заржал Сева, снова сгреб Вику в объятия и поцеловал в висок.- Ты в клубе так обкурилась, что пришлось мне тебя на плечо грузить и домой везти. Так что…
        - Врешь!- воскликнула Вика. Не упала она от шока только потому, что Сева придержал ее за ягодицы.
        - У тебя красивые шелковые простыни,- подмигнул ей Бесов.- Только скользкие, ублюдки.
        - Ты меня трахнул!- с ужасом заключила Вика.- Ты трахнул меня, мавр! Какой же ты гад! Поимел, воспользовавшись моим беспомощным состоянием! Сволочь!- закричала девушка и со всей силы дала Севе коленом в пах. Бесов расширил глаза, открыл рот и разжал руки. Вика отскочила к дивану, забралась на него с ногами и положила на голову подушку.- Гад, сволочь, урод,- бурчала она себе под нос.- Ты не имел права! Я сама решаю, с кем мне спать. Слышишь - сама!
        - Я с пьяными в умат, обкуренными девками, пребывающими в отключке, не сплю,- прохрипел Бесов, когда к нему вернулась способность говорить.- Но на моем месте мог оказаться любой желающий. Так что не надо девственницу из себя строить.
        - Ничего я из себя не строю!- громко возмутилась Вика, подумала пару секунд…- Да, выпила я лишку - это факт. Случайно так вышло. Расстроена я была. Что хочу, то и делаю! Иди на хрен,- буркнула она, надув губки.
        - Сама иди,- разозлился Бесов.- Не хочешь - не надо.
        - Че сказал?- возмутилась Вика.- Так ты прикалывался, что ль? Шутки шутил? Расположил девушку к себе, наобещал три короба, и в кусты? Все вы, мужики, такие - козлы!
        - Твою мать!- выругался Бесов и вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.
        - Ути-пути, какие мы нервные! Подумаешь,- повела плечиком Виктория и вытянула шею, поглядывая в окно. За окном было серо, лишь несколько крохотных звезд дырявили стекло. Вика откинула подушку прочь и прошлась по комнате. Вернулась на диван.
        С улицы послышались голоса, ей стало зябко. Привезли Карину! Значит, правда скоро выплывет наружу. Вика представила выражение лица Севы, когда тот поймет, что она ему солгала, и поморщилась. Почему-то ей не хотелось, чтобы он думал о ней плохо. Перспектива общения с Кариной тоже ее мало прельщала. Начальница, умная сучка, выкрутится быстро, а ее потопит. Зря, зря она не рассказала все честно Бесову с самого начала! Хотя, с другой стороны, задумалась Вика, она ведь отчасти правду сказала - Карина ей поручила это дело. Промолчала Вика лишь о клиенте. Скрипнула дверь, в предбаннике послышался шум - напряжение вернулось. Вика обняла себя за плечи руками, чтобы унять дрожь, и замерла.
        - И вы поверили этой шалашовке?- рассмеялась Карина.- Сейчас все объясню. Вика на меня зуб имеет, вот и навешала вам лапшу на уши, чтобы мне отомстить. Ничего я ей не поручала, никаких подстав. Глупости какие! Вику нанял мужик один, пришел ко мне в агентство и попросил девочку для эскорт-услуг. Я ему предложила на выбор несколько моделей, он решил пригласить Вику.
        - Имя клиента?- глухо спросил Сева.
        - Он не представился. Анонимность была главным условием сделки. Никаких бумаг мы не оформляли. Денег мне дал, налом, заплатил отлично - что же, я буду возражать? Для каких целей он нанял Вику, я тоже без понятия. Когда он определился с выбором, я вышла из кабинета и оставила их наедине, чтобы они могли спокойно все обсудить. О чем они говорили - я лично не в курсе.
        Умная баба, тоскливо подумала Вика, прислушиваясь к разговору,- выкрутилась все-таки и на нее стрелки перевела. Чего и следовало ожидать. На что она вообще рассчитывала, дура! И не испугалась начальница совсем, судя по ее интонациям. Голос у Каринки немного звенел от раздражения, но о стены предбанника начальница головой не билась, о пощаде не просила, вела себя относительно спокойно. Да, Карина не из тех женщин, которые от страха писают в штаны, как девица из любимого голливудского фильма Тарантино «Криминальное чтиво», с досадой подумала Вика. Клевый фильм! Ума Турман с Траволтой дали шороху в клубе! А как он ее шприцем потом оживил? Хрясь - и прямо в грудь иглу воткнул. Мама дорогая! Обалдеть просто можно! Вика на секунду отключилась от действительности, прокручивая в памяти любимые эпизоды культовой картины. Сейчас с ней происходило нечто подобное. Какое-то сплошное «криминальное чтиво»! Жаль, что Каринка не описалась. По законам жанра - обязана была! Даже тесный душный предбанник, где Бесов наверняка задержал Карину специально, чтобы «раздавить» ее психологически, на хозяйку модельного
агентства не подействовал. «Раздавить психологически»,- приподняла бровки Вика и порадовалась за себя: нечасто ее умные мысли навещали. «А может, все-таки описалась?» - с надеждой предположила Виктория, с нетерпением ожидая появления Карины в комнате отдыха. Однако Бесов не торопился приглашать хозяйку агентства пообщаться в более комфортных условиях - беседа за дверью продолжалась.
        - Кара, не бережете вы своих девочек,- в голосе Севы послышался легкий упрек.- А если одна из них пострадает из-за такого вот анонимного клиента? Разве можно так наплевательски относиться к своим обязанностям?
        - Вот только не надо меня учить!- взвилась Карина.- Свои обязанности я прекрасно знаю и справляюсь с ними великолепно, поэтому агентство мое процветает. Буду я переживать из-за каких-то шлюх! Эти девки ради карьеры готовы на все, под любого мужика могут лечь и горло друг другу перегрызть. Прутся из своих Мухосраней в Москву, думают, они - самые красивые и умные. Королевы, блин, провинциальные! Гонору-то поначалу у них много, каждая себя мнит будущей звездой уровня Клаудии Шиффер, но жизнь все по полочкам быстро раскладывает, и обламываются эти овцы, потому что они - пустышки и не ждет их здесь никто. Своих звездей навалом!
        - Никто не ждет, кроме доброй Карины, которая подкладывает их под мужиков и с этого кормится.
        - Бесов, а вы, оказывается, моралист! С каких это пор?- рассмеялась начальница.- Не надо, Сева! Без меня эти овцы с голода бы сдохли, свои дивиденды они получают сполна. Я обеспечиваю их работой и морковку перед носом держу, чтобы стимул был - цвести и пахнуть. Разве это плохо? Девочки в тонусе, делом занимаются и ждут не дождутся, когда их французы в Париж позовут,- Карина вновь рассмеялась.
        - Как интересно! Практикуете фальшивые кастинги?
        - А что делать? Девочек много, а престижной профильной работы почти нет. Должна же я стимулировать их бодрость духа. Впрочем, нечасто я это практикую. Некоторых овечек удается реально успешно продвигать. Есть у меня две модельки, очень перспективные девочки. Если бы не Вика, то они получили бы выгодный контракт.
        - Кара, дорогая, сказки кому-нибудь другому рассказывай. Например, журналистам.
        - Какой вы, Севочка, проницательный! Ничего от вас не утаишь. Люблю умных мужчин,- проворковала Карина.
        Неслыханная наглость, вспыхнула Виктория, мало того, что Карина - обманщица, так еще нахально клеится к Бесову! Ни стыда, ни совести у человека! Сердце ее заныло от ревности. Вика на цыпочках подошла к двери и припала к ней ухом. Если сейчас Каринка полезет к Севе целоваться, то она ее порвет, как Тузик грелку! Терять ей в любом случае больше нечего, а отметины на красивой роже начальницы оставить страсть как хочется!
        Некоторое время за стеной было тихо, слышалось лишь шуршание одежды и шарканье обуви по полу. Ждать дольше не было сил, Вика глубоко вдохнула и схватилась за ручку.
        - Расслабься, девочка,- сказал Бесов, и послышался легкий шлепок, словно кого-то припечатали к стене. Викина рука обмякла. «Что значит - расслабься? Ее трахнуть у Бесова не вышло, и мавр решил Каринку поиметь? Козел!» - разозлилась Виктория, снова схватилась за ручку и решила расцарапать лицо не начальнице, а Бесову. Но расправу над изменником пришлось отложить.
        - Сева, вы неправильно меня поняли!- прочирикала Карина.- Духота какая! Ужасная какая духота здесь! Никаких видов на вас я не имею. У меня просто голова закружилась. А вы что подумали - я к вам клеюсь? Ха-ха-ха,- выдавила нервный смешок Карина.- Дайте мне выйти на воздух! Все, разговор окончен! Вы хотели получить от меня инфу - вы ее получили. Больше ничем помочь не могу.
        - Ошибаешься, Кара, наш разговор еще не окончен,- интонации Севы приобрели угрожающие нотки, ручка двери шевельнулась. Вика отлетела к дивану.
        - Бесов, выпустите меня, кому сказала!- закричала Карина.
        - Имя заказчика!
        - Ах вот оно что! Вы запали на девчонку, поверили ей, поэтому все мои слова в штыки воспринимаете? Я очень хорошо вас понимаю, Сева! Вика действительно производит впечатление: яркая, нестандартная, загадочная, глаза с поволокой, натуральная блондинка без силикона - флер от нее идет, мужики таких любят. Я поэтому и взяла ее. Думала, толк из нее выйдет, но Вика как была пустышкой, так и осталась. Дерьмовая модель, любая одежда на ней сидит, как на корове седло! Девочка не умеет себя подать, следить за собой тоже не умеет, целлюлит на ляжках - пышным цветом, волосы тусклые, зубы далеки от совершенства, кожа нездоровая. По подиуму ходит как пингвин, сутулится. Учила ее, учила - бесполезно! Одно в ней достоинство: на передок слабая и мужчин с удовольствием привечает, от клиентов, желающих с ней «прогуляться», отбою нет. Но, в конце концов, всему есть предел! После скандала в клубе я ее вышвырнула вон - репутация агентства мне дороже. Она просто мне мстит, Бесов! Дешевая бабская месть. Паразитка неблагодарная! Сколько я ей добра сделала, лучшим клиентам ее предлагала, жалела эту дуру непутевую, а она
меня подставила при первом же удобном случае. Бесов, разуйте глаза - она дерьмо и шлюха!
        Вика зажала уши ладонями и зажмурилась. Хотелось умереть сейчас же, немедленно! После резюме Карины Сева будет ощущать по отношению к ней лишь брезгливость. «Слабая на передок»… Мерзость какая! Как она могла, сволочь поганая! Как она могла? Сама обманом втянула ее в эту грязь! Вика целый год сопротивлялась, умоляла Карину дать ей другую, нормальную работу, а работы все не было, словно ее сглазил кто-то. Карина продолжала на нее давить, и Вика сдалась. Сломалась после того, как хлопнулась в голодный обморок в метро. Чуть под поезд не угодила, уже заваливалась в пропасть, но кто-то сзади дернул ее за капюшон пальто, а дальше - провал. Очнулась Вика, лежа на лавке, от резкого запаха нашатыря. Сухонькая бабулька в смешной шляпке протирала ей виски прохладной ваткой и сердобольно над девушкой кудахтала. Какой-то парень в линялой болоньевой куртке протянул ей пластиковую бутылочку лимонада «Дюшес». Вика жадно выпила приторную липкую жидкость до дна - полегчало. Она села и прислонилась затылком к холодному мрамору, оглядела толпу зевак. Народ на перроне тихо переговаривался, разглядывая ее, словно амебу
под микроскопом. Кто-то выдвинул версию, что Вика - самоубийца. Кто-то бросил ей в лицо: «Наркоманка»! Вика не была наркоманкой, она и алкоголя-то почти не пила. Большинство ее «подружек» плотно сидели на коксе, курили траву для куража, пили литрами шампанское… Вика держалась, и дело было не в отсутствии средств, при желании она могла одолжить на кайф в долг или найти возможность побаловаться дурью просто за компанию, но она бежала от наркоты, как от чумы. Мамина тяжелая болезнь на нее так повлияла, в последние дни жизни ей кололи наркотики, чтобы уменьшить нестерпимые боли, и Вика хорошо помнила, как меняется сознание человека от этих обезболивающих. Принцип у Вики был, твердое убеждение, что наркотики - это зло, а тут вдруг такое незаслуженное оскорбление - обидно стало до слез! До чего же она докатилась, что ее за наркоманку и самоубийцу принимают! Глотая горькие слезы, Вика трясущейся рукой вытащила пудреницу из сумочки, взглянула на себя в зеркальце - из круглого окошка на нее смотрела бледная глазастая моль. Вика разрыдалась, громко, некрасиво, в голос завыла, не пряча свои эмоции. Толпа зевак
поредела, часть людей отплыла подальше, бабуся в шляпке снова попыталась ей помочь, закудахтала еще громче и протянула Вике настойку валерьянки в стеклянном темном пузырьке. Хорошая была бабулька, чудесная, замечательная, добрая! Сердечница, видно, бедненькая, тучу лекарств с собой в авоське таскала. Вика потом жалела, что доброту ее сразу не оценила, от стресса и шока голова ничего не соображала, злость неожиданно накатила, черная, липкая, как вакса,- она оттолкнула бабушкину руку, резко поднялась и пошла прочь, забыв сказать «спасибо».
        О человеке, который ее спас, Вика тоже вспомнила лишь дома, после разговора с Каринкой, когда стакан дешевой теплой водки придавил ее к постели и комната завращалась в пьяном грязном танце новой жизни. Как он, интересно, выглядел, ее спаситель? Сколько ему было лет? Часто она пыталась представить себе его лицо, но не могла. Одно Вика знала наверняка - ее ангел-хранитель был мужчиной, она сердцем это чувствовала. Возможно, он стоял среди толпы зевак и ждал слов благодарности, но так и не дождался. Вернуть бы время вспять, в глаза этому человеку взглянуть, поблагодарить - подарил он ей новую жизнь. Хорошо же она его подарком распорядилась: душу свою продала в тот же день, разменяла на сытое будущее, блестящее снаружи и гнилое изнутри: выпивка, кокаин, мужики, деньги, тряпки, фальшивые улыбки, зависть, ненависть, шелковые простыни, антикварный стул. Ради чего она жила? Ради чего? Лучше бы она умерла тогда!
        - Не хочу… Не хочу больше… Ничего не хочу…- Вика схватилась за голову и закричала: - Бесов! Карина права - я дерьмо, шлюха и пустышка. Я дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!!!
        Дверь в комнату распахнулась, на пороге появилась Карина. Стремительно преодолев часть комнаты, она упала грудью на стол и застонала. За начальницей вошел Бесов, прикрыл дверь, сложил руки на груди и облокотился о стену. Вика покосилась на размазанную по столешнице начальницу, поймала взгляд Севы, холодный и злой. По спине словно разлился азот, и кожа покрылась лягушачьими пупырышками - жить вдруг снова резко захотелось.
        Карина с трудом выпрямилась, лицо ее выражало полное недоумение, через секунду сменившееся животным страхом. К подобному обращению хозяйка модельного агентства явно не привыкла.
        Боже, какая же она без макияжа страшная и старая, заметила Вика. Карину, похоже, вытащили из дома в чем она была, не дав ей возможности привести себя в порядок. Короткие черные волосы торчат ежом, линялая футболка, джинсы висят на коленях, на ногах жуткие белые шлепки, как у медсестер. Впервые Вика узрела начальницу в таком неприглядном виде. Мама дорогая, и она еще пыталась Бесова закадрить! Рассчитывала, что в темноте все кошки серы? Впрочем, Вика восхищалась Каринкиной уверенностью в себе и завидовала умению начальницы всегда выглядеть на все сто. Как бы она ни относилась к хозяйке агентства, но эти качества делали Карину в глазах Вики эталоном женщины. Выходит, зря она ее идеализировала?
        Бесов отлепился от стены и присел на край стола.
        - Кара, я очень не люблю, когда меня держат за идиота. Не надо пургу гнать! Мой хозяин хочет знать имя человека, который с твоей помощью пытался подставить бизнесмена Никиту Андреевича Верховцева, и ты отсюда не выйдешь, пока это имя не назовешь. Синьор Веронезе на тебя очень сердит. Из-за тебя, голуба, чуть не пострадала его репутация. К счастью, в статьях о скандале в клубе имя моего работодателя не всплыло, и Лоренце тебя пожалел.
        - Но я же ей выпивку в стакан не наливала!- Карина бесцеремонно ткнула пальцем в сторону Вики.- Потом-то я карательные меры приняла и уволила дебоширку!
        - «Потом» не считается. За своих девочек ты отвечаешь, и ты должна была предусмотреть любое развитие событий. Кажется, ты не совсем понимаешь, куда влезла, Кара! Веронезе только с виду милый безобидный старичок-миллиардер. Его состояние, голуба моя, ему не по наследству досталось. Ты ведь бизнес-леди, должна понимать, что такие деньжищи просто так не заработаешь! Улавливаешь, что я хочу до тебя донести? Короче, в совпадения мы не верим - девочку выбрали из всех не случайно, а именно потому, что Веронезе с ней знаком. Или ты сейчас мне все рассказываешь, или сценарий нашей милой встречи придется кардинально изменить. Вообще-то я добрый, но очень вспыльчивый, погорячусь, а затем жалеть начинаю, но исправить уже ничего нельзя. Я жду, Кара, но учти: мое терпение на исходе.
        Вика искоса наблюдала за Кариной. Хозяйка модельного агентства слушала Бесова не поднимая глаз и казалась жалкой и пришибленной, она словно уменьшилась в размерах, скукожилась, как абрикос на жарком узбекском солнце. Урючина противная, выругалась про себя Вика, но без злости - злость из сердца испарилась и выступила осенней изморосью на лбу. Жарко стало в комнате, атмосфера накалилась до предела. Карина тоже потела - некрасиво потела, как мужик, футболка ее под мышками стала серой и прилипла к груди. О Каринке ходили слухи, что она лесбиянка и регулярно делает эпиляцию, убирая растительность над верхней губой и на подбородке. Вика не слишком-то в это верила, начальница ее никогда не домогалась. Или домогалась? Виктория уставилась в упор на Карину и вновь покрылась лягушачьей кожей от ужаса и отвращения. В ее памяти всплыл один давнишний эпизод…
        Был поздний вечер, неожиданно Каринка позвонила и попросила Вику срочно приехать в агентство. Голос у нее был странный - нежный и тягучий. Вика поймала машину, приехала, и тут стало ясно, почему у начальницы такой голос,- она была пьяна вдрызг. Напивалась Карина красиво, под громкие звуки классической музыки. На журнальном столике красовалась полупустая бутылка виски и стояли два квадратных стакана из прессованного хрусталя, серебряная ледница с подтаявшим льдом, пепельница, полная окурков. На полу кучкой валялась одежда. Сама Карина, как королева, возлежала на кожаном диване в черном кружевном белье и лаковых ботфортах на шпильке. Зрелище было ужасное! Вика смутилась, робко предложила вызвать такси и отвезти Карину домой. Та глухо рассмеялась, налила ей полный стакан виски. Вика выпила лишь половину, больше не смогла, и уселась в кресло напротив Карины. Стены кабинета поплыли, и лицо Карины утратило четкость очертаний. Начальница выудила откуда-то ядовито-розовую блестящую тряпочку и швырнула ее Вике на колени. Тряпочка оказалась пошлым комбидрессом из секс-шопа. Карина потребовала раздеться,
напялить мерзость и пройтись, торжественно сообщив Вике, что скоро приедет важный клиент, чтобы выбрать девочку на показ нижнего белья от кутюр. В этой роли Карина видит только Вику и будет ее настойчиво рекомендовать. Однако предварительно она хочет убедиться, не появился ли у Виктории целлюлит. Вика сразу поняла, что никакой клиент не приедет - Карина просто бредит по пьяни, но спорить с надравшейся начальницей ей не хотелось. Вика напялила на себя розовую мерзость, прошлась по кабинету, и неожиданно ее разобрал дурной смех. «А вы зачем разделись?- спросила Вика, хихикая, как придурочная.- Немедленно одевайтесь, иначе клиент испугается и убежит!» Карина вскинула бровки и ласково уточнила: что именно Виктория имеет в виду? Вика со счастливой улыбкой объяснила, что она имела в виду целлюлит. Карина словно взбесилась и выгнала ее вон. За что? Вика всего лишь сделала Каринке комплимент, хотела сказать, что на фоне роскошного тела хозяйки агентства ее собственное тело выглядит не идеально, клиент посмотрит на Карину и передумает брать Вику. Но Карина комплимент не оценила. Вика тогда подумала, что
хозяйка так себя повела, потому что протрезвела и ей стыдно стало за свое поведение. А вдруг не в этом было дело? Вдруг Карина просто клеилась к ней, а Вика ее ухаживания проигнорировала, дурака сваляла, поэтому начальница и разозлилась. Но разве она, Вика,- оракул? Нет чтобы прямо все ей сказать, Вика повела бы себя более тактично и мягко ее отшила бы. Странные все-таки существа люди - говорят, когда надо молчать, и молчат, когда надо говорить! Каринка сейчас молчит, но даже ежу понятно, что ей надо говорить, дуре, иначе дело - труба.
        - Короче, Кара, мне надоело твое упрямство,- потерял терпение Бесов, приподнял голову Карины за подбородок и заглянул ей в глаза - последнее, так сказать, психологическое предупреждение.
        - Я хочу вначале получить гарантии,- прошелестела Карина.
        - Гарантии?- усмехнулся Сева.- Гарантии чего, солнце мое? Ладно, даю слово, что если ты, сука, скажешь неправду, то я тебя…
        - Анжелика Сологуб,- прошептала Карина.
        - Кто?! А…- не удержалась от вопроса Вика, но опомнилась и замычала: - А… А… можно мне водички попить? Во рту что-то пересохло.
        - Громче!- рявкнул Бесов.
        - Во рту все пересохло!- завопила Вика.
        - Блин, да я не тебе,- поморщился Сева.
        Вика осторожненько кивнула.
        - Анжелика Сологуб!- по слогам произнесла Карина.
        - Ни фига себе, сказала я себе,- пропела Вика, схватила чашку со стола и без спросу допила чаек Бесова. Никаких сомнений - Карина сказала правду. Это что же получается? Вика глубоко задумалась, но, как ни пытала она свой мозг, умных мыслей больше не приходило. Глупых - тоже.
        - Я не виновата! Я просто делала то, что мне Анжелика велела. Я просто хотела ей помочь…
        - Просто ничего не бывает, солнце мое! Давно у вас с ней роман?- ехидно спросил Бесов.
        Карина дернулась, как от удара, глаза ее наполнись собачьей болью.
        - У вас устаревшая информация. Мы расстались,- сквозь зубы процедила хозяйка агентства.
        - Какая жалость!- скривился Бесов.- Ну ничего, Кара, не расстраивайся. Найдешь себе другую.
        - Да что вы понимаете!- закричала Карина.- Что вы понимаете в любви…

* * *
        Два года назад…
        Настроение было хрупким, как подмерзшие лужицы на асфальте. Кара научилась быть спокойной всегда, при любых обстоятельствах, но сейчас любая мелочь могла выбить ее из колеи. Виновата во всем была весна - вкатилась, зараза, сахарным арбузом в душу, раздразнила гормоны обманчивым мартовским теплом, и снова накрыло Кару острое ощущение одиночества. Кара с этим чувством давно смирилась, приучила себя гармонично с ним сосуществовать, и ей даже удавалось кайф ловить от собственной независимости. Хорошо ей было, комфортно, легко - ничто не тревожило, полный штиль в сердце, ясная голова, холодный рассудок, но дурная весна в любую минуту могла пустить все ее сеансы психотерапии коту под хвост. Кара пока держалась, балансируя на грани, сорваться «жаба» мешала: слишком много средств было вложено в модного психоаналитика, чтобы так запросто расстаться с душевным покоем из-за прихотей погоды, вновь поверить в возможное счастье - и стать самым несчастным человеком на земле. Нет уж! Дудки! Она справится, выдержит, переживет этот март, как пережила прошлый, устоит. Хватит с нее лживых обещаний весны, больше
никаких нервных срывов и депрессняка. Любовь - это иллюзия. Одиночество - ее стихия, ее кредо, ее стиль - уговаривала себя Кара, кутаясь в серебристый норковый полушубок на остановке трамвая и прикидывая, как поступить: поймать попутку или прокатиться на рогатом транспорте. До дома было недалеко, пешком от силы пятнадцать минут, но к вечеру подморозило и тротуары превратились в каток, шагать на каблуках по льду - опасно. У дверей агентства она чуть было не свернула себе шею - поскользнулась на лестнице.
        Машину, как назло, пришлось с утра отогнать в сервис. «Ауди» обещали сделать к вечеру, но при техосмотре выяснилось, что имеется проблема, которую за один день никак не решить. Ничего удивительного, сама виновата, надо было раньше тачку в сервис отогнать, а не ждать с наивной надеждой, что неполадка устранится сама собой. Правда, такое уже случалось пару раз: что-то стучало, где-то скрипело, но Карина уговаривала машину не ломаться, и та слушалась, переставала стучать и скрипеть. На этот раз просьбы не подействовали, «аудюха», как называла свою любимицу Карина, разворчалась, отказалась резко трогаться с места и принялась так громко фыркать, что ездить на ней стало неприлично. Вроде не старая еще, а такая перделка, удивлялась Карина.
        К остановке подошел трамвай, вобрал в свое теплое нутро озябших пассажиров и укатил по направлению к ее дому. Карина так и не решилась в него сесть. Не любила она общественный транспорт, вернее, людей, которые вечно норовили влезть в ее личное пространство. «Извозчиков» она тоже не любила - плюхаешься в салон, и ты обречен слушать либо шансон и попсу, либо пошлые анекдоты, истории о чужой жизни, детях, женах, политике, высоких ценах и проблемах страны. Это еще было полбеды. Некоторые товарищи пытались завязать с ней знакомство - тупые мужланы, похотливое быдло, потные грязные животные. Кара ненавидела мужчин. Причин ненавидеть их вроде бы и не было, просто однажды Карочка проснулась после утомительной тошнотной ночи с очередным любовником, посмотрела на мужика, храпевшего рядом с ней, и все про себя поняла.
        Она и раньше все понимала, с детства, с тех пор, как они с подружкой Варькой, рыжей смешной плюшкой с двумя лохматыми косичками, дурака валяли на пыльном чердаке бабушкиного дома в деревне: наряжались, рожи корчили, а потом вдруг решили посмотреть, как друг у дружки все там устроено. Варька, разгоряченная игрой, идею поддержала, беззастенчиво стянула трусишки и продемонстрировала Карочке особенности своей физиологии. Карина вздрогнула и торопливо отвела взгляд, испугавшись необычных ощущений: теплый ветер словно погладил ее по коже, и все погорячело внизу живота. Как там все устроено у Карочки, Варьку не интересовало, подружка оделась, залезла с ногами на пружинистую кровать и принялась прыгать и хохотать. Карина разозлилась, назвала Варьку дурой и потребовала, чтобы та немедленно убралась вон, а потом долго рыдала от обиды. С Варькой они помирились на следующий день, но Карочка стала подруги сторониться: каждый раз, когда она видела Варьку, теплый ветер возвращался. Кара злилась на Варьку, сама не понимая за что. Злилась и чувствовала себя самой несчастной девочкой на свете: ведь о теплом ветре
она никому рассказать не могла. Август подошел к концу, начинался новый школьный год, подруги расстались. Бабушка Карины зимой умерла, и на каникулы в деревню мама перестала ее возить, сплавляла каждый год в лагерь на три смены. Работала много, пытаясь в одиночку поднять дочь. Варька забылась, но то лето Кара запомнила навсегда, потому что впервые узнала, что такое одиночество, и поняла, что она не такая, как все, а потом долго пыталась себя обмануть, гнала теплый ветер прочь и падала в объятия тех, от кого веяло только холодом. Сколько было мужчин у Карочки - она не могла сосчитать, в памяти остались лишь бледные пятна лиц и вечное ощущение стужи. Когда Карочка окончательно озябла, то перестала себя обманывать и пошла теплому ветру навстречу, но на пути ей встречались лишь легкие дуновения. Карочка уже отчаялась, пока однажды не столкнулась в баре клуба, где иногда проводила вечера в поисках теплого ветра, с настоящим смерчем, горячим, обжигающим, сбивающим с ног…
        - Бармен, «Кровавую Мэри» шустренько мне организуй,- послышался рядом властный женский голосок, на барную стойку шлепнулись дамская сумочка и пачка «Vogue».- И музыку смени, что за говно у вас тут играет?
        Дышать вдруг стало нечем. Карина, пытаясь унять дрожь в руках, повернула голову, разглядывая посетительницу.
        - Прикольно у вас тут,- улыбнулась ей девушка, но в то же мгновение улыбка с ее лица сползла, и она пристально уставилась на Карину.- Ни фига себе! Не верю своим глазам! Каркуша, это ты, что ли?
        Карина с трудом удержалась на стуле - рядом с ней сидела Варька, ее давняя деревенская подружка! Из смешной пухлой девчушки она превратилась в обворожительную красавицу с томным взором, манящей улыбкой и гривой каштановых волос. Ничего от прошлой Варьки не осталось, даже цвет глаз, кажется, стал другим. Она так сильно изменилась, что Карина не узнала бы ее, если бы Варька не обратилась к ней по прозвищу. Каркуша - дурацкая детская кличка, прилипшая к ней после разыгранной мини-сценки из передачи «Спокойной ночи, малыши!». Карина изображала ворону, а Варька всех остальных персонажей - у нее был настоящий талант пародиста. Но Варвара, конечно же, мечтала о славе драматической актрисы, посещала районную студию актерского мастерства и грезила о поступлении в театральный вуз.
        - Вот это встреча! Варька, какой же ты красавицей стала! Очень рада!- воскликнула Карина.- Выглядишь отпадно, как киноактриса. Наверное, играешь в театре и кино?
        - Ой, Каринка, какая из меня актриса! Я уже давно эту идею оставила, снялась по блату в паре тухлых сериалов, получила в качестве вознаграждения три копейки и гонорею от режиссера. Да ну в жопу! Работа каторжная, платят мало, а имеют тебя все, кому не лень. Кстати, Карин, я недавно статью о тебе в глянце читала! О твоем модельном агентстве. Какая же ты умница! Настоящая бизнес-леди. Я всегда знала, что ты далеко пойдешь. Слушай, а может, мне моделькой или манекенщицей стать? Поможешь? Возьмешь меня к себе?- Варвара широко улыбнулась, демонстрируя белоснежные ровные зубки.
        - Варь, понимаешь, ты необыкновенно красивая, но…- Карина попыталась найти слова, чтобы мягко отказать: при всей своей внешней привлекательности в параметры моделей и манекенщиц Варечка не укладывалась. Рост маловат, кость широкая, излишества на бедрах, да и возраст… Варвара выглядела очень молодо и свежо, но для этого бизнеса она была уже старушкой.
        - Каркуш, ты что? Ну ты даешь! Я же пошутила!- расхохоталась Варвара, и у Карины отлегло от сердца: расстраивать подругу отказом ей не хотелось.- А ты знаешь, меня в юности приглашали манекенщицей работать. Японцы искали невысоких девушек для дефиле через российских представителей. Я чуть не сорвалась в Японию, представляешь? Жила бы сейчас в Токио, была бы замужем за каким-нибудь узкоглазым миллионером и как сыр в масле каталась.
        - Сомневаюсь,- хмыкнула Карина.
        - Ну дай помечтать-то, подруга!- притворно возмутилась Варя.
        - Ты не замужем?- осторожно уточнила Кара.
        - Была три раза, и все три раза удачно,- пошутила Варвара.- Эх, Каринка, не везет мне что-то с мужиками. Вроде и неплохие они, во всяком случае, мне вполне приличные особи попадались, но счастья не было. Недалекие они все какие-то, не понимают всю глубину женской души. Не дано им. Только женщина способна другую женщину понять.
        - А чем ты занимаешься?- спросила Карина и услышала свой голос словно издалека: теплый ветер уже подхватил ее и унес высоко в небо.
        - Чем занимаюсь? Тут такие дела закрутились… Я тебе потом как-нибудь расскажу, сглазить боюсь. Просто обалдеть можно, что мы с тобой здесь встретились! Я в шоке! Кстати, классно выглядишь - такая стильная мамзель стала. Тебя как сюда занесло? По клубной карте или просто так? Погоди, не отвечай!- приложила к ее губам пальчик Варвара.- Я сама догадаюсь,- игриво сказала она, неожиданно притянула Карину к себе, обняв рукой за шею, и поцеловала в губы.- Ой, прости,- резко отстранилась Варвара и осторожно огляделась по сторонам.- Я такая дурная становлюсь, когда выпью.
        - Так не пей,- попыталась улыбнуться Кара, чувствуя, что на ее губах расцвел райский сад.
        - Я и не пью, но сегодня такой день,- хихикнула Варя.- Давай за встречу. За нас!- подняла она свой кровавый бокал и снова торопливо огляделась.
        - Кого-то ждешь?- спросила Карина.
        Варвара не ответила, грохнула свой стакан на стойку, соскользнула со стульчика и изящно зафланировала по залу… в объятия другой - у Карины потемнело в глазах от ревности: ясно стало, кто пригласил Варю в этот клуб, куда вход простым смертным была закрыт. Ксюша Рим, известная музыкальная продюсерша! Выходит, Варвара - новая протеже Ксюши, вот в чем дело, подруга решила стать звездой эстрады. Ксюша дело свое знала, легко зажигала попсовые звезды, попасть к ней под крыло означало вытащить счастливый билет, но сукой она была порядочной. Карина разволновалась, страшно ей стало за судьбу Варьки, Ксюша Рим могла легко попользоваться девушкой, высосать из нее все соки, как паук, а потом вышвырнуть вон.
        Все вышло иначе: это Варенька высосала все соки и из Ксюши Рим, и из Карины, попользовалась обеими и выкинула за ненадобностью. К слову, поп-звездой Варенька побыла, но недолго, проект Ксюши Рим, с треском провалился. Однако Варвара добилась своей главной цели: она стала прекрасной драматической актрисой, выбрав реальную жизнь в качестве площадки для игры. Вскоре после провала проекта Варенька поспешно выскочила замуж за американца и слиняла в Штаты, прихватив с собой в качестве свадебного подарка все сбережения Карины. Вероятно, решила перебраться поближе к Голливуду, чтобы стать настоящей звездой. Последствия того «урагана» Карина пережила с трудом, но все же справилась с собой, заморозила себя изнутри, лишь весной, когда все в природе просыпалось, сердце ускоряло свой бег и помимо воли снова рвалось навстречу теплому ветру.
        Спрашивается, зачем ей все это сдалось? Зачем? Курс антидепрессантов надо пропить, решила Карина и подула на озябшие ладони. На остановке она простояла минут тридцать, пропустив еще парочку трамваев. Ноги в демисезонных сапожках тоже замерзли. Сейчас бы в ванну горячую, с ароматной пеной, мечтательно подумала Карина и вскинула руку, чтобы остановить попутку - салон авто все же являлся меньшим злом, чем душное нутро трамвая с толпой недовольных, уставших людей.
        Рядом тормознул черный внедорожник «БМВ» с затемненными стеклами. Только братков ей не хватало для счастья или кавказцев, расстроилась Карина, отрицательно помотала головой, дав понять, что передумала ехать, и отступила назад, к остановке. Окошко с ее стороны приоткрылось, и из салона вырвалась громкая музыка.
        И теплый ветер лета
        Обнял меня за плечи,
        Счастливым днем согретый,
        Я к месту нашей встречи
        С тобой
        Бегу, в своих ладонях
        Зажав букет сирени.
        Пускай цветы разгонят
        В глазах твоих сомненья, —
        с надрывом пел Александр Розенбаум.
        Странно, но она никогда не слышала эту песню. Она вообще шансон не любила, но сейчас впитывала слова с жадностью голодного зверя. Музыка стихла.
        - Простите, у вас не будет прикурить? Подключала подзарядку телефона, и прикуриватель куда-то укатился. До палатки не дотерплю, курить хочу - умираю!
        Карина машинально пошарила по карманам, достала зажигалку и протянула просительнице. Зажигалка исчезла в окошке, в салоне вспыхнул сине-желтый свет, и в пламени огонька заплясало лицо, похожее на образ святой с иконы.
        - Спасибо!- тонкая рука вернула ей зажигалку.- Может, вас подвезти? Я, правда, немного тороплюсь, но если нам по пути, то с удовольствием подброшу.
        - По пути? Думаю, да, нам по пути. Я живу поблизости,- Карина взволнованно дернула ручку дверцы.
        - Не сюда,- рассмеялась женщина.- С другой стороны обойдите, разве не видите, у меня правый руль.
        Карина слабо улыбнулась: она ничего не видела - ничего, кроме лица этой женщины… Нет, она не была красивой в традиционном смысле, такие типажи сейчас не в моде: минимум косметики, большие глаза, прямой узкий нос и маленькие губы. Из украшений - антикварные рубиновые серьги и кольцо. Одета в строгую классику: темный пиджак, белую блузку и узкую юбку. Пальто аккуратно висит на плечиках за подголовником. На ногах черные полусапожки на среднем каблуке. Она казалась отголоском прошлого, даже волосы у нее были уложены старомодно: гладко зализаны на прямой пробор и собраны в тугой пучок.
        Ты веришь в то, что было,
        Поверь и в то, что будет,
        Мне счастье подарила,
        И пусть смеются люди,
        Не верь,
        Что ночь проходит утром
        И только горьки слезы,
        Что зло бывает мудрым,
        А счастье - слишком поздним…
        Легла ковром зеленым
        Трава на руки леса
        Прибой волною сонной,
        Как юная принцесса,
        Поет,
        А небо голубое
        Горит в потоках света,
        Пусть унесет с собою
        Нас теплый ветер лета.
        - Вообще-то меня раздражает шансон. Но сегодня что-то в атмосфере, видно, странное творится. Услышала Розенбаума, и песня в душу легла. Переутомилась я, наверно,- словно оправдываясь, сообщила женщина и настроила радио на другую волну - из динамика полилась ласкающая слух блюзовая композиция.- Так лучше?- поинтересовалась она, нажав на газ и плавно втекая в общий поток машин.
        Свой громоздкий внедорожник она вела изящно, но смотрелась за рулем как инородный предмет. Ей бы больше подошла другая машина, консервативная европеечка или элегантная итальянка, подумала Карина.
        - Что вам нравится, то и слушайте,- очнулась она.
        - Я живую классическую музыку люблю. Скрипку особенно.
        - Ванессу Мэй?- спросила Кара.
        - Да что вы! Это же не музыка, а попса!- возмутилась женщина и смутилась.- Простите. Сама знаю, что снобизм - это нехорошо, но ничего поделать с собой не могу. Мне его за год в консерватории в мозги вдолбили,- она сделала жадную затяжку, еще одну и раздавила окурок в пепельнице. Поискала на панели что-то, надела очки - и лицо ее сразу изменилось, стало рассеянным и милым.- А я вас, кажется, знаю,- интеллигентно разглядывая Кару, улыбнулась женщина.- Только не могу вспомнить откуда. Мы с вами нигде не могли пересекаться по бизнесу? Меня Анжелика зовут, Анжелика Сологуб,- представилась женщина, протянув Карине свою визитку. Там значилось, что дама, любезно предложившая ее подвезти,- президент дивелоперской компании.
        Карина с недоумением перевела взгляд на Анжелику: не верилось, что эта женщина, словно сошедшая с картины прошлых веков, занимается строительством.
        - Мир тесен. Возможно, мы где-нибудь пересекались,- пожала плечами Карина.- Но если честно, я тоже не помню где.
        - А я вспомнила!- воскликнула Анжелика, сняла очки и небрежно бросила их на панель, и Карина подумала, что президент серьезной компании терпеть не может этот вынужденный аксессуар и пользуется им только в исключительных случаях, как сейчас, чтобы получше рассмотреть попутчицу.
        Ей почему-то стало смешно. Карина спрятала улыбку в пушистый воротничок шубки и расслабленно откинулась на сиденье. Тепло салона, тонкий аромат новых духов «Pur poison», приятная музыка убаюкивали, и так хорошо стало… давно ей не было так хорошо. Анжелика на минуту отвлеклась, сосредоточилась на дороге, перестраиваясь в другой ряд.
        - Так вот, вспомнила!- вернулась она к теме разговора.- Я читала о вас в прессе. Вы известная топ-модель!
        - Вы мне льстите,- кокетливо рассмеялась Карина, достала из сумочки свою визитку и протянула Анжелике.- Я не модель, вернее, когда-то пробовалась на этом поприще, несколько лет пыталась пробиться, но безуспешно. Я владелица модельного агентства.
        - Неужели безуспешно? Невероятно! Вы так красивы, у вас потрясающее лицо,- Анжелика снова надела очки и опять стала рассеянной и милой.- Я такие лица только на обложках журналов прежде встречала.
        - Спасибо,- смутилась Карина.
        - Да не за что! Я ведь правду говорю. Боже мой, как интересно! Я везу в машине хозяйку модельного агентства. У вас, наверное, фантастически интересная работа!- воскликнула Анжелика.
        - Ничего интересного, но если есть желание, загляните ко мне в гости. Я с удовольствием покажу вам работу своего агентства изнутри.
        - Правда можно?- оживилась Анжелика.- Большое спасибо! А приглашение на фешен-показ вы можете организовать? Всегда мечтала попасть, но как-то все мимо пролетала - у меня такая работа, кошмар! Сегодня вот в консерваторию выбралась в кои-то веки, но пришлось прямо с объекта ехать на этом чудовище, успела только на мойку заехать, чтобы грязищу смыть. Как мне надоела эта вечная грязища, стройка, колдобины и мужики! А любимая «вольвочка» в гараже стоит и пылится. Представьте себе, я научилась ругаться матом! Трехэтажным!
        - Серьезно? Тогда вам определенно надо срочно пойти на какой-нибудь показ,- улыбнулась Кара.- Я позвоню вам, как только будет контрамарка.
        Она взяла инициативу в свои руки: стало страшно, что Анжелика передумает и исчезнет из ее жизни навсегда. Нет, этого она не могла допустить, теплый ветер лета уже крепко обнял ее за плечи, а сердце пело: «Не верь, что ночь проходит утром и только горьки слезы, что зло бывает мудрым, а счастье - слишком поздним…»
        Если бы Кара знала, сколько боли и горьких слез принесет ей позднее счастье, то выкинула бы визитку Анжелики Сологуб, порвала бы ее в клочья и растоптала ногами, но Карина ничего не знала. Через пару дней она набрала желанный номер и пригласила Анжелику в Гостиный двор, на показ модного российского дизайнера. Потом было еще много показов, ресторанов, клубов, вернисажей, концертов классической и джазовой музыки, театральных и балетных премьер, совместных походов по бутикам, посиделок за чашкой кофе в уютных кофейнях Москвы, прогулок по Арбату и Воробьевым горам, поездок на пикники и жарких ночей, которые заканчивались утром.
        Анжелика расцветала на глазах - ее классические костюмчики сменили сексапильные джинсы, откровенные топики, стильные свитера и платья от модных дизайнеров, походка ее стала плавной и раскованной, тугой пучок волос рассыпался по плечам стильным каре, на щеках заиграл диоровский румянец, губы чуть располнели от инъекции геля и манили блеском от «Ланком». Анжелика менялась, и чем больше она менялась, тем прохладнее становились их отношения. Все рушилось. Карина сходила с ума, но не могла ничего с этим поделать. А потом вдруг поняла, что подруга никогда не искала теплого ветра - она лечила свои прошлые обиды и комплексы. То, что Карина приняла за любовь, было для Анжелики всего лишь сеансом психотерапии. Карина не хотела быть доктором, она устала все отдавать и ничего не получать взамен.

* * *
        - Грустная история,- насмешливый голос Бесова вырвал ее из мучительных воспоминаний. Карина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться,- не получилось.
        - Если бы не эта сделка, у нас все сложилось бы иначе,- зло сказала она.- Когда Анжелика услышала о конкурсе, то сначала не хотела участвовать, решила, что не потянет. А потом узнала, что Верховцев подал заявку, и все. Она свихнулась, просто с катушек съехала, только об этом и говорила, торчала круглосуточно на работе, ее не интересовало ничто, кроме бизнеса. Выиграть стало для нее смыслом жизни.
        - Значит, дело было не только в бизнесе. Верховцев ей чем-то насолил?- спросил Сева.
        - Не могу рассказать. Это не моя тайна. Неприятная и очень личная история из прошлого Анжелики. Нет, не могу,- заупрямилась Карина.- Анжелика мне этого не простит.
        - Лучше расскажи,- попросил Бесов, хлопнув Карину по плечу.- А с Анжеликой мы как-нибудь все сами уладим.
        - Ладно!- быстро сдалась Кара и уселась на стол.- Когда Анжелике было около четырнадцати, ее родители получили работу в загранке и уперли за рубеж. Кажется, в Монголию. А любимую дочку сплавили бабушке. Бабуся - женщина пожилая, мнительная и нервная, тряслась она над Анжеликой, как параноик. Боялась, что с внучкой что-нибудь случится, и держала ее на привязи, после школы - сразу домой, никаких прогулок во дворе, шаг влево, шаг вправо - расстрел. Сидела Анжелика, как клуша, вечно дома, ни подруг, ни друзей, и на скрипке пиликала. Но девочку это вполне устраивало, она музыкой занималась серьезно, великой скрипачкой мечтала стать. В общем, была паинькой и синим чулком, но в пятнадцать лет все изменилось. Угораздило ее вдруг, дурынду, втрескаться в самого отъявленного хулигана района, который жил с ней в одном доме, в соседнем подъезде. Отгадайте - кто это был?
        - Неужели Верховцев?- воскликнула Вика, которую эта история заинтриговала.
        - Угадала, он самый! Никита Андреевич Верховцев, ныне успешный бизнесмен, в прошлом - двоечник и шпана дворовая. Так вот, Анжелика влюбилась в шалопая и стала по нему сохнуть, аки цветок без воды. Надежды на взаимность у нее не было. Во-первых, учились они в разных школах. Во-вторых, в юном возрасте Анжеличка была дурнушкой, серой мышью, мальчики ее не видели в упор. Бабуля тоже внесла свою лепту в ее образ. Родители Анжелики присылали дочери модное шмотье, а бабуся прятала все в шкаф, запирала на ключ и заставляла бедняжку носить старомодное барахло, платьица всякие ситцевые, тухлые, юбочки ниже колен, кофточки и блузки «прощай, молодость» - мрак! С приветом была бабка. Никита, напротив, уже тогда был парень хоть куда. Признанные красавицы школы сходили по нему с ума, но он не удостаивал их своим вниманием - девки, в принципе, ему были до лампочки. В общем, шансов у Анжелики не было никаких, оставалось только охать и дальше сохнуть. Вдруг случилось чудо! Как-то раз Анжелика возвращалась из музыкалки, и ее герой неожиданно нарисовался перед ней во всей красе и начал пудрить мозги слащавыми речами
о своей любви. Анжелика обалдела от счастья, варежку раззявила и потопала за любимым в гараж, куда Верховцев ее обманом заманил. Думаю, все поняли, что там случилось? Негодяй надругался над невинной девушкой, и любовь его прошла. Он даже с ней не здоровался потом, не видел ее в упор, словно и не было у них ничего. Анжелика с горя чуть не помешалась. Так сильно переживала, что пыталась покончить жизнь самоубийством. К счастью, неудачно, но шрамы у нее на всю жизнь остались, не только на руке, но и на сердце. Делайте выводы,- развела руками Карочка.
        - Она его ненавидит и мстит! Боже, как романтично!- заключила Вика с восторгом.
        - Ыыыы,- сказал Сева.
        - Что-то типа того,- скривилась Карина.- О чем это я? Ах да. Анжелика цель себе поставила - заткнуть Верховцева за пояс, обскакать его на белом коне, и всю жизнь себе из-за этого исковеркала. Она ведь застенчивой хрупкой девочкой была, творческой натурой, в музыке большие надежды подавала. Талант у нее был. В консерваторию она легко поступила, но училась только ради бабуси, та в прошлом тоже музыкантшей была и во внучке видела свое продолжение. Анжелика училась, но все свободное время тратила, подрабатывая риелтором. А как бабуся померла, так ее и вовсе переклинило: Анжелика все бросила, на вечерний в строительный вуз поступила, конторку свою открыла, раскрутилась, а дальше вы и сами все знаете. Могла стать великой скрипачкой, а стала бизнесвуменшей и расчетливой стервой. Ради чего?! Ради этого недоумка Верховцева, который ее даже не узнал при встрече! Правда, когда они по жизни пересеклись, Анжелика из гадкого утенка уже превратилась в лебедя. Видела я ее фотки школьные. Удивительно, как некоторых людей меняет время, я бы Анжелику тоже не узнала. Но не в этом суть - Анжелика жила местью. Она все
время держала Верховцева в поле зрения, переманивала у него выгодных клиентов, активно занималась хедхантингом, лучших спецов у него перекупала, срывала выгодные контракты, но никак не могла его обойти. Верховцев всегда шел впереди на один шаг. Я ее пыталась образумить, внушала, что жить надо ради себя и любимого человека, и это даже получалось сначала - отогрела я ее своей любовью, Анжелика вроде успокоилась. Но тут она вдруг узнала о конкурсе и опять закусила удила. Выиграть стало ее идеей фикс. Я уже говорила об этом, кажется. Она помешалась, одурела, сошла с ума, постоянно твердила, что сделка с Веронезе - реальный шанс воплотить давнюю мечту в реальность. Некоторое время я жила, мирясь с ее одержимостью. Но всему же есть предел! Мое терпение лопнуло, и я намекнула ей, что в жизни есть еще масса других интересных вещей. Анжелика заявила, что я ее не понимаю, и хлопнула дверью. Просто взяла и ушла, словно я - пустое место! Потом я узнала, что она вышла замуж за успешного адвокатишку. Двух месяцев не прошло после нашего расставания. Если бы это было по любви, я бы поняла, но Анжелика вышла замуж по
расчету! Чтобы эту сделку заключить. Кстати, если ваш хозяин так ценит семейные узы - почему он сам не женат и болтается по клубам со всякими шлюхами?- Кара зыркнула на Вику.
        Вика опустила глаза и принялась сковыривать чуть подсохшую болячку с коленки. Маруся за такие вещи ей по рукам всегда давала, но Маруси рядом не было - рядом находился Бесов. Бесов… Удивительное дело: раньше она подобное оскорбление пропустила бы мимо ушей, ну, может, чуть-чуть расстроилась бы, ведь, по сути, это правда… Не так чтобы полная правда: Вика сама решала, спать с клиентом или нет, но ее положительное решение щедро оплачивалось. Шлюха, по-другому ее и не назовешь, но сейчас Вика реагировала на это определение очень болезненно и чувствовала себя униженной и раздавленной. Снова всплыл в памяти фильм «Красотка» с Джулией Робертс, как тогда, в агентстве, когда ее нанял Шахновский. Этот фильм Вика посмотрела раз сто, но, кажется, только сейчас поняла до конца героиню. Как странно, как больно - взлетать до небес и падать вниз, разбивая коленки о землю. Как это больно…
        - Черт!- взревел Бесов, схватил ее за руку и подул на ее колено. Вика растерянно заморгала. Как мавр оказался рядом - она не заметила, погрузившись в глубокие раздумья о своей тяжкой доле.- Дура какая-то, прям я не знаю,- по-стариковски бубнил Сева.- До крови болячку расковыряла, кретинка.- Мавр пошарил по карманам, оглянулся по сторонам, подхватил со стола полотенце, покрутил его в руках и легким движением порвал, как бумажную салфетку. Он опустился рядом с Викторией на колени, обмотал лоскут вокруг ее раненой нижней конечности и резко встал.
        Карина и Вика наблюдали за действом молча, открыв рты.
        - Не выношу вида крови,- откашлялся Бесов, заметив на себе странные взгляды дам, и добавил: - Допускаю кровопролитие только в исключительных случаях, когда другие способы не действуют.
        Карина заметно спала с лица. Вика осталась сидеть с открытым ртом, пребывая в столбняке.
        Бесов швырнул обрывки полотенца в угол и подошел вплотную к хозяйке агентства.
        - Когда мне позвонил друг Верховцева, господин Шахновский,- защебетала Карина,- и поинтересовался, можно ли девочку ангажировать для эскорта, я подумала, что, возможно, это будет интересно Анжелике. Обиду свою проглотила и ей сразу позвонила. Не чужие же люди! Анжелика обрадовалась звонку и попросила меня сделать все возможное, чтобы господин Шахновский выбрал Вику, точнее, девочку, которая была с Веронезе в клубе и устроила скандал. Анжелика об этом событии в газете прочитала. Вику к тому моменту я уже уволила, пришлось звонить. Дома ее не оказалось, а сотовый не отвечал. Я расстроилась, но тут Виктория сама явилась - прощение у меня вымаливать. Повезло: Шахновский на нее сразу запал, мне даже делать ничего не пришлось. Я немного пококетничала, другую девочку ему предложила, чтобы, в случае чего, на меня подозрение в подставе не пало, но, конечно, в итоге согласилась. Желание клиента для меня - закон! А потом вышла из кабинета, оставив включенной селекторную связь. Я слышала все, о чем они говорили наедине. Перезвонила тут же Анжелике, обсказала ситуацию, но ее эта информация не удивила. Похоже,
она с самого начала знала, зачем Шахновский пожаловал в мое агентство.
        - Кто звонил Веронезе на сотовый? Откуда Анжелика узнала о том, что от Верховцева ушла жена, и о трупе в пруду? У твоей бывшей подружки были информаторы в доме?
        - Не частите, Бесов. Вы слишком много от меня хотите! Я не в курсе, откуда Анжелика узнала о трупе и жене. У нее спросите! А Веронезе на сотовый звонила я. Из телефона-автомата. Анжелика меня попросила и объяснила, что говорить. Я согласилась.
        - Когда вы узнали, что Вика не попала на ужин?
        - Сразу после того, как я поговорила с Веронезе. Мне на работу из больницы позвонили и уточнили, работает ли в агентстве Виктория Лукина.
        - Значит, это ты ее из больницы выдернула?- поинтересовался Бесов.
        - Анжелика велела. Сама она боялась в больнице светиться. А мое появление там было легко объяснимо - начальница пришла навестить сотрудницу. Я поехала в больницу, с врачом одним договорилась, денег ему отстегнула - и никаких проблем. Короче, мы Вику на каталке из палаты перевези - и в машину «Скорой помощи» засунули. Врач поехал с нами. По дороге я в магазин заехала, шмотки купила. Переодели ее, причесали - и на Рублевку махнули. А на подъезде к коттеджному поселку врач ей укол сделал, чтобы в чувство привести.
        - Сволочи! Я чуть дуба не дала от ваших уколов,- возмутилась Вика.- У меня до сих пор голова болит!
        - Доктор сказал, что ничего с тобой не будет,- огрызнулась Карина.- Поболит и перестанет.
        - Да чтоб ты сдохла!- закричала Виктория.- Хоть бы платье мне приличное купили. Я как лярва в этой хреновине смотрюсь!
        - Что ты понимаешь, деревня! Это платье из последней коллекции модной российской модельерши Анны Моргуновой.
        - Фуфло твоя Моргунова делает! А туфли вообще - отстой полный и малы мне на два размера. А сумочка…
        - Молчать, дуры чертовы!!!- заорал Бесов. В комнате стало тихо. Сева откашлялся.- Простите, синьор Веронезе. Эти курицы меня достали!
        Вика выпучила глаза:
        - Мила-ай, ты, часом, не захворал?
        - Анжелика с вами? Она все слышала? Что говорит?- Сева продолжал разговор с невидимым объектом, не обращая внимания на Вику.
        - Нет, он не захворал,- сквозь зубы процедила Карина, и лицо ее покрылось пятнами от ярости.- Какая ты падаль, Бесов! Ты все с самого начала знал и заставил меня заложить любимую женщину! Да еще так подло - чтобы Анжелика все слышала.
        - Любимую? Любимых, Кара, под эшафот не подводят, а ты это сделала, как заправский палач. Только не учла, что Анжелика Сологуб поняла, что ты что-то против нее замышляешь, и связалась с Веронезе гораздо раньше тебя. Она переживала, что ты сорвешь главную сделку ее жизни. Ведь вы расстались совсем не так уж просто. Полгода ты изводила Сологуб своей ревностью, подслушивала ее разговоры, проверяла мобильный, шарила по ее карманам и сумкам, подкарауливала ее у офиса, заявлялась с разборками в рестораны и клубы, где проходили ее деловые переговоры. Ты портила ей жизнь и репутацию, Кара! У Анжелики просто другого выхода не оставалось, как от тебя уйти. Но даже после вашего разрыва ты продолжала преследовать бывшую любовницу: таскалась к ней на работу и устраивала скандалы, звонила с угрозами, пыталась развалить ее брак. Который, к слову сказать, Анжелика Сологуб заключила по любви.
        - Неправда! Ложь! Ложь!- Карина сползла на пол и обхватила голову руками.- Она неспособна на любовь! Она - норд-ост!
        - Норд-ост - это ты, Кара!- жестко сказал Бесов.- Свидетелей твоих выходок полно: соседи по квартире, секьюрити на работе у Сологуб, ее деловые партнеры. Мы все проверили. Ты сама все испортила! Да, Анжелика - далеко не ангел, бизнес она ведет жестко, но, в отличие от тебя, играет по-честному. Когда ты некоторое время тому назад позвонила своей бывшей любовнице и предложила ей помочь расстроить сделку Верховцева и Веронезе, Анжелике твой звонок показался подозрительным. Она слишком хорошо успела тебя изучить, чтобы поверить в твое искреннее желание ей помочь, но отказываться не стала и подыграла тебе. Так было проще за тобой наблюдать.
        - Бесов, умоляю,- Карина подняла глаза, полные мольбы, на Севу.- Анжелика все врет. Она страшный человек! Она всех подговорила: соседей, охранников, партнеров, всех! Анжелика ворочает такими делами, мужиков строит по струнке. Я не удивлюсь, если окажется, что Анжелика этого Зимина сама в пруду утопила. Проверьте! Проверьте все как следует! Она - чудовище! Втянула меня в свои аферы! Если бы я знала, куда она меня втравит, то отказалась бы. Я, честное слово, не знала! Ничего не знала! Только ее поручения выполняла. Все делала, как она велела. Я хотела ей помочь заключить эту сделку, мои чувства к ней не остыли, как я ни старалась. Я хотела, чтобы она успокоилась и вернулась ко мне. Вот и все! Почему вы не хотите мне верить? Почему?!
        - Верить можно в бога! А мое дело - информацию проверять. Ты, Кара, допустила одну серьезную оговорку. Сказала, что Анжелика обрадовалась твоему звонку и попросила тебя сделать все возможное, чтобы господин Шахновский выбрал Вику. Что она прочитала в газете о скандале в клубе и о том, что Вика там была с Веронезе. Да, о скандале она могла прочитать, но информации о том, что на это мероприятие Лоренце сопровождала Вика, в газетах не было. Я свою работу знаю, постарался на совесть.
        - Анжелика следила за Веронезе!
        - Кара, ну не надо,- поморщился Бесов.- Снова логическая неувязка. Если бы Сологуб следила за Веронезе, то она так бы тебе и сказала и не стала бы выдумывать про газету всякую ерунду. К слову, за Лоренце Сологуб не следила в тот вечер, слежку мы бы просекли. Ее людей в клубе не было. И повода следить за Лоренце у нее тоже не имелось, как и смысла. Это был спонтанный поход на мероприятие, и к бизнесу он никакого отношения не имел. Анжелика следила за тобой, но никак понять не могла, что ты задумала. А когда поняла, то сразу связалась с нами. А теперь объясни мне, родная. Всю голову себе сломал, никак в толк взять не могу: куда делась машина «Скорой помощи», на которой, по твоим словам, вы с продажным доктором Айболитом доставили Вику в бессознательном состоянии на Рублевку, в гости к Никите Андреевичу?
        - И я никак этого в толк не возьму,- нахмурилась Виктория.- Ну как, правда, такое может быть, что меня привезли сюда, как куклу, переодели в бутиковые шмотки, вкололи хрень какую-то, и я, как мумий-тролль замороженный, рухнула на пороге дома олигарха Верховцева?
        - Викуша, я тебя умоляю, не забивай свою красивую головку всякой ерундой,- улыбнулся Сева.- Впрочем, бедненького доктора Айболита мы потом обязательно расспросим о том, что же он тебе такое вколол.
        - С чего это он бедненьким вдруг стал?- решила обидеться Вика.
        - Не стал, Викуша, а станет,- подмигнул ей Сева,- после того как мы его расспросим.
        Вика трагично вздохнула.
        - Ты, Бесов, ну, ты просто какой-то злобный мавр!- довольно мурлыкнула она.- Лишь бы повод был кого-нибудь урыть.
        - Ага,- не стал спорить Сева.- Похоже, Карина мечтает мне хороший повод подкинуть. Кара, отвечай, куда машина «Скорой помощи» испарилась по дороге из больницы на Рублевку? И каким образом Вика оказалась в микроавтобусе «Форд Транзит», который принадлежит Верховцеву? Я лично видел, как Вика из него выходила. Мы как раз ожидали твоего появления и пасли тебя у въезда в коттеджный поселок.
        - Черт!- выругалась Карина.
        - Сплошные загадки,- Вика недовольно фыркнула.
        - Да, загадок много, но часть мы уже разгадали.
        Глава 11
        Загадки и разгадки
        Акцент на слове «мы», который сделал Сева, произвел на Викторию сильное впечатление - она чуть было снова не прослезилась от сентиментальных чувств: впервые в жизни девушка ощутила себя значимой и очень умной. Ведь выходило, что именно она помогла Бесову разобраться в страшном заговоре, корни которого лежали в далеком прошлом. На Севу Вика смотрела теперь иначе - с нежностью. Вот только вникнуть до конца в суть событий все равно не получалось, но Виктория старалась изо всех сил.
        - Когда-то прекрасная Анжелика в порыве откровенности имела глупость поведать своей любовнице о неприятном эпизоде из своей юности,- рассказывал Бесов.- Каринушка посочувствовала ей, но, когда любовница от нее ушла, страшно разозлилась, решила коварную проучить и стала вынашивать планы изощренной мести. Проанализировав ситуацию, Карина решила ударить по самой больной точке: по голубой мечте любовницы. Не позволить Анжелике обскакать Верховцева и выиграть конкурс! Как же это сделать? Проще простого! Веронезе предупреждает партнеров, что он не потерпит криминала и нечестной игры. Значит, надо выставить Анжелику в невыгодном свете, подставить ее, сделать так, чтобы все считали - она жульничает. Тут у Карины всплывает в памяти эпизод из прошлого Анжелики, и она берет его за основу сценария как отправную точку. Это прекрасно ложится в тему: дополнительная мотивация, объясняющая нечестную игру Анжелики в борьбе за сделку. Карина, изображая из себя незабудку, звонит Анжелике и предлагает свою помощь в осуществлении ее мечты. Это произошло гораздо раньше звонка Шахновского в агентство. Чтобы разрушить
сделку, Карочке нужна информация, но она может ее получить только с помощью Анжелики. Сначала Анжелика ведется на это предложение - компаньонша ей не помешает, и выкладывает Карочке все свои планы. Они снова подруги. Анжелика верит, потому что ради нее Карина совершает чудо: селит в дом к Верховцеву своих тайных агентов, которые круглосуточно снабжают ее информацией. Кара, дорогая, как тебе это удалось? У тебя ведь вроде бы модельное агентство, а не бюро по подбору персонала? Как ты ухитрилась пристроить своих родственников в дом Верховцева? Кто тебе посодействовал в этом вопросе?
        - Лиля,- вяло ответила Карина.
        - Кто?- на лице Бесова промелькнуло недоумение.- Жена Верховцева? Вы с ней знакомы?
        - До замужества Лиля время от времени подрабатывала моделью у меня в агентстве. Хорошая девочка, красивая и с интеллектом. Работа для нее у меня всегда была. Ее с удовольствием приглашали на съемки рекламных роликов и клипов, для показов часто выбирали. Таких, как она,- единицы, это эксклюзив: редко удачно сочетаются яркая внешность и внутренний огонь. Была в ней харизма, необузданность, дикость, необыкновенная сексапильность - это шло изнутри и завораживало. Если бы Лиля не оставила профессию, то уже в Париже бы зажигала! Верховцев - козел, лишил девочку звездного будущего и запер дома. Впрочем, Лилю звездное будущее не очень сильно интересовало, съемки для нее были просто хобби и возможностью немного денег заработать на жизнь. Она мечтала стать учителем, но и этого не случилось. Правильно, что она от него сбежала! Короче, позвонила я Лиле, объяснила ситуацию, что нужно срочно родственников на работу пристроить. Спросила, не требуется ли им персонал. Удачно все вышло, они как раз повариху искали. Лиля - девочка благодарная, без рекомендательных писем Зинаиду взяла. Наврала мужу, что Зинка - ее
родственница. Верховцев, естественно, не стал возражать. А потом Зинаида уже и Петровича в дом перетянула, когда Лиля занялась садом. Я радовалась, как ребенок: у меня появились свои люди в доме Никиты Андреевича,- имя Верховцева Карина произнесла с язвительной интонацией, слезла со стола и облокотилась о столешницу ладонями. Глаза Карина больше не прятала, на Бесова смотрела прямо и насмешливо, расслабилась.- Жаль, что толку от них не было никакого,- с досадой сказала она.- Верховцев, жучара, о своих делах даже жене не говорил, документы держал под замком в сейфе, по телефону разговаривал только из кабинета, плотно прикрыв дверь. Когда я поняла, что здесь все глухо, то позвонила Анжелике и сказала, что у меня есть возможность ей помочь. Она опешила, не поверила, тогда я ей карты раскрыла: что у меня есть свои люди, которые могут сливать инфу обо всем, что в доме у Верховцева происходит. Боже, как она обрадовалась! Прискакала сразу, на шею мне кинулась. Сколько я прежде слез пролила, уговаривая ее вернуться, через сколько унижений прошла, а она даже разговаривать со мной не желала! Но ради Верховцева
Анжелика была готова на все, даже помириться могла с опостылевшей любовницей - мой план сработал. Мы снова стали подругами, но теперь отношения наши были только приятельскими. Я сказала Анжелике, что мои чувства к ней прошли, попросила прощения за свою прошлую несдержанность, расположила ее к себе, начала выдавать ей ничего не значащие факты из жизни Верховцева, а взамен получила то, что мне было так необходимо,- информацию о сделке. Наше примирение мы не афишировали, встречались редко, в приватной обстановке, не хотели светиться вместе, чтобы, не дай бог, служба безопасности Верховцева не просекла и не стала меня проверять. Вероятность провала имелась: если бы они захотели и копнули поглубже, то могли бы вычислить моих информаторов. Зинаида с Петровичем хоть и дальние родственники, но живут в доме моей бабушки, в деревне. Они беженцы из Таджикистана, приперлись в Москву, думали, их здесь ждут с распростертыми объятиями. Фиг вам: как они ни пыжились, статус получить им так и не удалось, жилье, соответственно, тоже. Я им сделала регистрацию, не сама, через одну конторку, и с жильем помогла.
        - Добрая душа,- подколол ее Бесов.
        Кара на выпад не отреагировала и продолжила свой рассказ:
        - С Анжеликой мы обменивались информацией, обсуждали ситуацию и ждали, когда представится подходящий случай, чтобы выбить Верховцева из седла. Но случай все не подворачивался. Конкуренты выбывали из игры один за другим, шанс, что выиграет Верховцев или Анжелика, росли. Нам повезло, когда нервы уже были на пределе.
        - Исчезновение жены Верховцева накануне сделки - это твоя работа?- поинтересовался Сева.- Ты Лилю Верховцеву с Зиминым свела?
        - Чего не было, того не было!- Карина подняла руки.- Какая жалость, что такая чудесная идея не пришла мне в голову! Зинка мне стучала, что в семье в последнее время разлад, супруги спят в разных спальнях, Лиля бешено ревнует мужа и подозревает, что у него есть любовница. Об этом она постоянно с горничной шушукалась, а Зинка или Петрович, словно бы невзначай, рядом оказывались. Я Лилю очень хорошо понимаю: умница, красавица, молодая кровь, а муж вечно где-то шляется, а когда возвращается домой, идет спать в другую комнату. Вот она и завела себе друга, а Верховцева на фиг послала со всеми его тендерами! Будь я такой сильной, как Лиля, то оставила бы Анжелику, но я боролась за свою любовь до последнего.
        - У Верховцева на самом деле была любовница или это плод воображения Лили?
        - Не бывает дыма без огня. Уверена, что, помимо загруженности на работе, у Верховцева была какая-то баба на стороне, но он так ее маскировал, что все мои попытки выяснить, кто она, не дали результатов. И Лилька резко с места сорвалась неспроста. Видно, она в тот день, когда ушла, правду узнала о своем лживом Никитушке. Глупо, пребывая в интересном положении, сваливать от богатого мужа, крепко стоящего на ногах, к мальчику, который живет за счет подачек вздорного дяди. Неважно, кто папаша,- инстинкта гнездования еще никто не отменял. Тем более что Лиля мечтала забеременеть, хотела ребенка. Первая попытка завести малыша оказалась неудачной, случился выкидыш. Верховцев жутко переживал, даже на клинику, где Лиля наблюдалась, пытался в суд подать из-за того, что врачи не заметили опасности и жену его на сохранение не положили. А врачи только руками разводили, уверяли, что предпосылок не было, беременность развивалась нормально, не должно вроде это было произойти. Не должно было, но случилось. Срок был приличный уже, выкидыш не остался без последствий, что-то там нарушилось, и Лиле больше не удавалось
забеременеть, но врачам она перестала доверять, лечилась нетрадиционными методами и носилась по бабкам и знахаркам. Похоже, напрасно ругают нетрадиционную медицину, раз у Лильки в итоге все получилось. Но, видно, не судьба Лиле нормально родить, бедная девочка!
        Карина посочувствовала ей вполне искренне, и Вика удивилась. Судя по всему, к Лиле Верховцевой Карина относилась с большой симпатией, но при случае не побрезговала попользоваться ею, чтобы свой коварный план осуществить и ее мужу подлянку сделать,- и никаких угрызений совести не испытывала при этом. Неужели не понимала, что вся ее затея, направленная против Верховцева, может зацепить и саму Лилю? Ведь супружество - это пристань в бурю, нередко - буря в пристани, как говорил Пети-Сан.[3 - Пети-Сан - швейцарский моралист XVIII века.] «Это тут при чем?» - озадачилась Виктория, фраза всплыла в голове сама собой, но она ведь не об этом хотела подумать. Вика вновь погрузилась в размышления. «Супружеская любовь размножает человеческий род, дружеская любовь совершенствует его»…- всплыло из глубин ее мозга крылатое выражение Бэкона. Что там у нее выползло? Ну да, смешная фамилия, Вика долго хихикала, когда в книге на нее набрела, но сейчас ей было не до смеха. Опять она подумала не о том! С милым рай и в шалаше. Блин, блин, блин! Нужная мысль, прямо в тему, высказанная кем-то из великих и вычитанная ею в
книге крылатых выражений и афоризмов, никак не вспоминалась.
        - Вспомнила! Муж и жена - одна сатана!- обрадовалась Виктория, не заметив, что думает вслух. Бесов с Кариной озадаченно на нее посмотрели.- И еще у Карла Маркса хорошее выражение есть: «Никто не принуждает к заключению брака, но всякий должен быть принужден подчиняться законам брака, раз он вступил в брак»! Умный все-таки был мужик Карл Маркс,- счастливо провозгласила она, поймала на себе заинтересованные взгляды и растерянно захлопала ресницами.
        - Это у нее, видно, от укола,- откашлялась начальница.
        - Карл Маркс прав,- заметил Сева, почесал бороду и вернулся к беседе с Кариной: - Сколько полезной информации ты, Кара, от своих родственников получила. А говорила, что твои протеже пользы тебе не приносили. Об исчезновении жены Верховцева ты, поди, первой узнала?
        - Первой узнала горничная,- усмехнулась Карина.- Она в ее комнату поднялась и нашла письмо. В нем Лилечка написала, что уходит от Верховцева к другому по причине случившейся между ними большой и светлой любви. Верховцев озверел, разгромил весь дом, а потом поехал на разборки, дав предварительно в ухо Петровичу, который пытался его, козла, остановить. И усвистел на своем «Харлее» в неизвестном направлении. Петрович рванул следом, хотел за ним проследить, но не догнал. Разве за этим дурнем угонишься! На некоторое время я потеряла Верховцева из виду, к счастью, Никита Андреевич вскоре вернулся, запарковал свой «Харлей» и попросил Петровича подбросить его в город. Петрович подбросил и, не будь дураком, за такси, в которое пересел Верховцев, понаблюдал и выяснил, куда товарищ двинул. Я к подъезду подрулила минут через пятнадцать, благо рядышком обреталась, и как раз к самому интересному моменту поспела. Верховцев со своим дружбаном Шахновским положили в багажник большую картонную коробку и рванули за Кольцевую. Я поехала следом. Выяснилось, что дружбанчики вывезли в ней труп, закопали его в лесу, а
коробку сожгли. Я место запомнила и вызвала Петровича с Зинаидой. К этому моменту мне удалось выяснить, кто был любовником Лили, горничная Зинаиде проболталась, и в голове моей созрел грандиозный план.
        - Натравить на Анжелику и Верховцева, и Калистратова,- заключил Бесов.
        - По-моему, идея отличная. Федор Калистратов - такая душка, Анжелика подробно мне о нем рассказывала. Выяснив, что Сологуб так бесчеловечно поступила с его любимым племянником, он разбираться особо не стал бы, утопил бы ее в том же самом пруду вместе с Верховцевым. Или зарыл бы их в общей могиле. Анжелика бы порадовалась. Что может быть лучше, чем покоиться рядом с ненавистным врагом?- усмехнулась Кара.- Я как раз собиралась Феденьке позвонить, на разговор настраивалась, когда меня из дома выдернули. Не ожидала, что меня вычислят так быстро! Сначала должно было всплыть имя Шахновского, заказавшего в агентстве Вику, и Верховцев автоматом выбыл бы из игры. Но я рассчитывала на то, что Лоренце - не идиот. Не поверит он в такое совпадение, начнет копать дальше и выйдет на Анжелику. Я так старалась!
        - Кто пропуск на «БМВ» Анжелики Сологуб заказал?- спросил Сева.
        - Петрович, он представился Верховцевым - у них голоса немного похожи.
        - Нелогично,- заметил Бесов.- Верховцев сам заказывает пропуск для своей конкурентки, чтобы она ему труп вернула? Что за бред!
        - Бред? Да, Бесов, ты прав - в этой истории очень много нелогичностей, ужас сколько,- подмигнула ему Карина.- И труп племянника Калистратова в пруду, и появление Виктории в доме Верховцева под конец ужина, и пропуск, заказанный якобы самим Верховцевым, и забавное совпадение - что Виктория оказалась знакома с Веронезе, и телефонный анонимный звонок. Уж я постаралась обыграть все так, чтобы со стороны это выглядело фарсом. По моему сценарию, Анжелика должна была автоматом выйти из игры, как и Верховцев. Обязана была! А еще лучше, если бы она сдохла от руки Федора Калистратова. Возможно, потом информаторов вычислили бы или просто вышли бы на меня. И тогда с большим удовольствием я рассказала бы Лоренце занятную историю из жизни Анжелики Сологуб, объясняющую ее патологическую ненависть к Верховцеву.
        - Перевезти труп к Верховцеву в дом тебе родственники помогли?- спросил Бесов.
        - Да, но возникла проблема. Сначала они наотрез отказались мне помогать. Уперлись рогом, неблагодарные люди! Верховцева им, видите ли, жалко стало, но деваться им некуда было - сломались. Я напирала на то, что Верховцев - убийца и его посадят в любом случае, место в его доме они потеряют и дом в деревне с регистрацией, если мне не помогут,- тоже. Испугались перспективы бомжами стать. Прежде чем уехать, Зинаида снотворное в виски Верховцеву подсыпала, он ведь так страдал, что Лилечка от него ушла. Прикатили мы в лес. С Зинаидой приступ сердечный случился, нервы сдали. Идиотка старая! Но ничего, валидольчик под язык - и отпустило. Выкопали мы труп, загрузили его в джип Анжелики. Она, добрая душа, мне в качестве прощального подарка его оставила, но так и не оформила презент. И поехали в гости к Верховцеву. Я на тачке Сологуб, Зинаида с Петровичем - на микроавтобусе Верховцева. Недалеко от коттеджного поселка они пересели во внедорожник, а микроавтобус отогнали на поселковую дорогу и спрятали. Глупо было бы засвечивать микроавтобус: если бы охрана обратила внимание на «Форд Транзит», Верховцев сразу
понял бы, кто шалит, и мог бы выйти на меня, а в мои планы это не входило. Я знала, что на меня все равно выйдут, но готовилась к другому: репетировала роль жертвы, которую втянули в аферу. На «БМВ» Анжелики мы проехали через пост, попали на территорию, затем - в гараж. По словам Зинаиды, у горничной был выходной, дома - никого, кроме Верховцева. Так и вышло. Верховцев спал сном младенца под музыку Земы. Подняли мы труп наверх, в спальню, и положили к Никитушке в постель. Все шло хорошо, единственно, что, когда мы намылились уезжать, кто-то решил Верховцева навестить среди ночи. Баба какая-то, кто - не знаю. Очень навязчивая особа: трезвонила в дверь без перерыва несколько минут, потом села в тачку и укатила.
        - Пропуск в тот день заказывали только на одну машину,- с подозрением взглянул на Карину Бесов.
        - Да?- приподняла брови Карина.- Как интересно! Возможно, у той загадочной дамочки был постоянный пропуск? Не о ней ли Лилечка и узнала, не потому ли от мужа ушла? Приличные женщины по ночам в гости не ходят. Напугала эта гостья нас здорово. У Зинаиды очередной приступ случился, и меня тоже тряхнуло порядочно. А Верховцев даже ухом не повел. В полном отрубе пребывал товарищ! Я подумала, что он тоже скопытился, пульс его пощупала. Баба отчалила, мы тоже сели в тачку и уехали. Жаль, очень жаль, что я не видела рожи Верховцева, когда он проснулся в обнимку с трупом любовника своей жены! Не стала я в комнате аппаратуру ставить, Шахновский - профессионал, он сразу бы ее просек, а я не миллионерша. Но кое-что я сделала: Петрович установил камеру с выходом в Инет в скворечнике на дереве. Я-то думала, что друзья перепугаются и зароют труп в саду, хотела посмотреть где, чтобы потом Веронезе место указать, но эти придурки утопили его в пруду. Я ржала как ненормальная, сразу же бросилась звонить Лоренце и поведала ему ужасную историю - об изменнице Лиле, об убийстве племянника Калистратова, о трупе в пруду и
подставной жене. Потом позвонила Анжелике и обрадовала ее. Теперь, говорю, контракт точно твой. Но она почему-то не обрадовалась,- Карина расхохоталась.- Странно, почему это она не пришла в восторг? Я ведь ради нее это сделала, подумаешь, чуть-чуть от сценария отошла и участие Анжелики в проекте стало очевидным. Конечно, если бы Вика не загремела в больницу, а Веронезе не познакомился бы с ней раньше, перед ужином, то эффект получился бы другим. Верховцева сразу прихватили бы за задницу, уличили во лжи, расторгли бы сделку, и на Анжелику подозрение бы даже не пало. Обычное совпадение - Шахновский случайно нанял девочку, побывавшую с итальянцем на показе мод. Лоханулся малый! Прибив племянника Калистратова, Верховцев мне здорово помог. Идиотизм, скажете вы, топить в своем пруду труп любовника жены. Бред? Кому это надо? Кто мутит воду? Полагаю, что Веронезе крепко задумался на эту тему,- Карина вновь расхохоталась.- Я уже расслабилась, но мне неожиданно позвонили из больницы. Я запаниковала! Что происходило в это время в доме Никиты - я понятия не имела. Действовала на свой страх и риск, но все
получилось. К тому же Зинаида в медицине соображает, она в госпиталях медсестрой некоторое время работала. Никакого Айболита не было! Договорилась я просто-напросто с одним алкашом-санитаром за пузырь. Он Вику на каталке вывез к машине, и мы двинулись сюда… Остальное вы уже знаете. Как я все великолепно устроила! Анжелика непременно должна была попасть в ловушку. Обязана была!
        - Она оказалась умнее тебя, Кара, и обратилась к нам за помощью, все честно рассказала о подставе, которую вы замышляли. Она выиграла, а тебе злость мозги отшибла. Ты заигралась и сделала массу ошибок. Ты - дура, Кара! А теперь последний вопрос. Ты с азартом топила и Анжелику, и Верховцева. Зачем такие сложности, Кара? Не проще ли для тебя было бы просто дать Верховцеву выиграть?
        Некоторое время Карина молчала, разглядывая свои руки.
        - Ненавижу его так же, как и Анжелику! Из-за Верховцева я потеряла лучшую свою модель! Лиля стала бы топом, я бы сделала из нее звезду, убедила бы ее, что надо продолжать карьеру! Я бы озолотилась на ней. Но Верховцеву всего было мало, и он забрал у меня любимую женщину. Он разрушил мою жизнь! С самого начала, с самого первого дня нашего с Анжеликой знакомства он стоял между нами и мешался под ногами. Анжелика всегда любила только его, не меня. Врала мне, что ненавидит его, но я-то все чувствовала! Я знала, что Анжелика любит это животное. Поэтому она отказалась в последний момент от нашего плана. Они оба виноваты, что в моей жизни больше нет теплого ветра. Они виноваты во всем и должны заплатить по счетам. Я добилась своего, разве нет? Ведь Веронезе я сказала чистую правду! Что жена у Верховцева - шлюха, что он нанял девку из агентства, чтобы запудрить Лоренце мозги, и что труп племянника Калистратова лежит в пруду. А Сологуб вела нечестную игру. Неужели после всего, что случилось, Веронезе сделает кого-либо из них партнером своей итальянской компании? Верховцев - убийца и враль. Анжелика -
ненормальная, одержимая сука. Будь ты проклята, Анжелика! Будь ты проклят, Верховцев!
        - Уймись!- рявкнул Бесов и выудил из кармана сотовый.- Лоренце, что с ней делать? Уверен: куда делась настоящая жена Никиты Андреевича, она не знает. Похоже, от Карины никакой пользы больше не будет. Что с ней делать?- еще раз повторил свой вопрос Бесов.- Понял, исполню,- Сева сунул телефон в карман и некоторое время смотрел на Карину в упор.- Прошу на выход,- скомандовал он после паузы, рывком поставил ее на ноги и кивнул на дверь.
        Лицо Кары стало белым как мел. Она наконец поняла, что натворила.
        - Куда?! Что вы хотите со мной сделать?! Я никуда не пойду!- залепетала Карина, вырвалась и отлетела от Севы к окну.
        - Не зли меня, Кара,- Бесов шагнул к ней.
        - Не пойду никуда!- закричала женщина, упала на пол и забилась в истерике.
        - Успокойся! Веронезе просто хочет задать тебе несколько вопросов, лично. Он попросил привести тебя в дом,- рявкнул Сева.- Просто поговорить! Ничего с тобой не будет!
        Кара всхлипнула и притихла на полу, свернулась в клубочек, приняв позу эмбриона. Подняться она была не в состоянии.
        - Она описалась,- прошептала Вика и потрясенно подняла глаза на Севу.- Зверюга ты, Бесов! Не человек - зверюга! Ты что, не понял: Каринка ведь до сих пор Анжелику любит. Из-за любви она это сделала! Настоящей любви!- Вика схватила чашку со стола и запустила ею в Севу.
        Нет, она все-таки полная дура, подумала Виктория, наблюдая, как в замедленной съемке, траекторию полета керамического сосуда - чашка с глухим звуком шмякнулась о Севин лоб, упала на пол и покатилась по ковру, замерев у Викиных ног.
        - Бумеранг, блин,- нервно гоготнула Виктория, наблюдая, как на его лбу наливается красивый шишак. Бесов остался стоять на месте, вроде бы даже в лице не слишком изменился, лишь глаза его сползлись поближе к переносице, и правый, и левый.- Льду бы… тебе… надо бы…- мило улыбнулась девушка, ткнула пальцем в сторону холодильника и маленькими шажочками засеменила к выходу.
        Сева, вероятно, пребывал в конкретном нокауте, потому что попыток ее остановить не предпринял. Она благополучно миновала предбанник и распахнула входную дверь… Дальнейшее Вика помнила смутно: перед ней вырос человек, махнул чем-то у ее лица, из глаз брызнули искры, рот наполнился сладкой солью, стало очень больно затылку - звезды и луна закрутились, словно бешеная карусель, сознание куда-то поплыло, но, прежде чем отключиться, она услышала звон разбитого стекла, звериный рев Бесова, жуткий истеричный крик Карины и странный стрекочущий звук.
        Глава 12
        Засада
        Тяжесть вины, которая придавила несчастного Никиту во время откровений Карины, была сравнима с разгрузкой в одиночку сорокафутового контейнера. От неловкости за прошлое, которое неожиданно всплыло, вспотело все, кажется даже сердце, а душа покрылась мерзкой изморозью стыда. Ужасно, когда прилюдно копошатся в твоем грязном белье, думал Верховцев, мечтая провалиться сквозь землю. Наверно, следовало попросить прощения у Сологуб, но Никита не мог себя заставить - Анжелика с лихвой отыгралась за грех его юности, крови у него выпила немало и нервы потрепала порядочно. Мало того, если бы она не испугалась мести подруги, то пошла бы дальше, подставила бы его и глазом не моргнула. Странная сложилась ситуация. Мотивы поступков Анжелики Никита теперь понимал и ненависти к ней больше не испытывал. Они в расчете, уговаривал он себя, чтобы хоть немного реабилитироваться и прийти в состояние душевного равновесия.
        Что чувствовала Анжелика, понять было сложно. Хрипловатая правда о неприятной истории из юности, которая прозвучала из динамика рации Веронезе, парализовала Сологуб, как ядовитый дротик. Анжелика сидела на стуле, как будто неживая, напряженная, бледная, с застывшим лицом. Лишь когда всплыла новость о беременности Лили и Никиту накрыла новая волна отчаяния, Анжелика очнулась от дремоты и посмотрела на него с таким искренним сочувствием, что Верховцев понял: теперь они на одной стороне. Ненависть Карины, которая, словно раскаленная лава, вылилась на их головы, неожиданным образом примирила бывших врагов и сделала их почти союзниками.
        Шахновский слушал вполуха и вяло медитировал над чашкой чая. Он протрезвел и теперь маялся от жесточайшего похмелья, угрызений совести и чувства вины. Выглядел Илья по-прежнему как придурок: сил переодеться, снять Лилино платье и кокетливый бантик у него не было.
        Вилечка парилась и цвела румянцем от неловкости и тоже извинялась за свою ложь перед Веронезе. Лоренце нежно гладил ее по пухлой ручке и утешал, нахваливая ее вишневый пирожок и душистый чай. Выглядел он расслабленным и довольным. Похоже, Лоренце все было до лампочки - кого убили, за что и кто все же станет его партнером. Его интересовала только Вилечка, которая внезапно и стремительно освободилась от семейных уз и стала свободной женщиной по имени Маруся. Имя это привело Лоренце в полный восторг, и не было никаких сомнений в том, что скоро Маруся станет синьорой Веронезе и переедет на постоянное место жительства в Италию. Никита поразился выдержке и стойкости этой женщины: явление Вики она наблюдала из окна, видела, как девушку увели в баню, но роль его жены достойно исполняла до тех пор, пока правда не выплыла наружу и скрывать что-то и дальше стало просто глупо. Веронезе, хитрый жук, тоже до последнего момента виду не подавал, что ему обо всем было известно с самого начала. Роль придурочного старичка, который всему на свете верит, ему удалась на славу! Да, Бесов прав - такое состояние просто
так не заработаешь и компанию, лидирующую на европейском рынке, в руках не удержишь. Наивно было бы полагать, что афера с подставной женой сработает.
        Глафира затаилась в кресле и усиленно делала вид, что ее в комнате вообще нет. Опасалась, видимо, что ее вышвырнут вон и она так и не узнает окончания истории. Бесов отключился после разговора с Лоренце, но окончание истории еще было впереди.
        Все ждали, когда Сева приведет Карину. Но был ли в этом смысл?- размышлял Никита, поглядывая на Веронезе. О чем Лоренце собирался с ней поговорить? Что нового Карина могла рассказать? Все, что хозяйка модельного агентства знала, она уже выложила Бесову. Или Веронезе решил посмотреть очередной перформанс - разборки двух милых дам? Сейчас придет Карина, и начнется. Анжелика бросится рвать волосы на голове бывшей подружки, Карина не останется в долгу и выцарапает Сологуб глаза. Как бы под раздачу не попасть. Забавно будет, если дамы вдруг объединятся в тандем, проявят, так сказать, бабскую солидарность и уроют его в собственном доме за прошлые грехи. А потом утопят в пруду, сделают из него пугало и поставят рядом с Сашенькой Зиминым в саду. Может, пора сваливать отсюда, пока не поздно? Пускай они тут беседуют, чай пьют и вообще делают все, что им заблагорассудится.
        Никита покосился на Анжелику, пытаясь прикинуть возможность подобного поворота событий. Сологуб по-прежнему с отстраненным видом размышляла о чем-то своем. «Красивые у нее глаза, темные, глубокие,- отметил Верховцев.- Интересно, почему я этого не видел, когда „знакомился“ с Анжеликой в гараже?» Только очки помнил, ужасно нелепые, старушечьи, в толстой роговой оправе. Такие очки кого угодно в крокодила превратят. Неудивительно, что он Анжелику не узнал, когда они встретились в зрелом возрасте. Впрочем, в то роковое лето все представительницы прекрасной половины человечества, кроме одной, единственной и неповторимой, казались ему бледными спирохетами…
        На следующий день после событий в гараже Никита нервно нарезал круги вокруг дома, где проживала и работала Софья Павловна, комкал в руках букет пестрых астр и робко поглядывал на ее окна. Подняться на ее этаж и позвонить в дверь не хватало духа.
        Лил дождь, Никита вымок до нитки и промерил все лужи, в ботинках хлюпала вода, но страсть согревала его изнутри. Когда он наконец решился заявиться к любимой в гости и направился к подъезду, Софья Павловна неожиданно вышла из парадного… под руку с элегантным мужчиной. Его любовь смеялась, она казалась беззаботной и счастливой. Перед глазами его все поплыло - он со злостью швырнул букет в кусты и пошел прочь.
        - Ник!- окликнула она его.- Какой же ты еще мальчишка, Ник…
        Ее оклик еще долго стучал у него в висках, слышался на улице в толпе, снился по ночам. Несколько лет прошло в страшном загуле: Никита крутил романы один за другим и менял женщин, не успевая запоминать их имена и лица, но никак не мог забыть ее, и лунную дорожку на озере, и горьковато-медовый запах гвоздики, и купание звезд в волнах, и тот роковой дождливый вечер, когда он увидел ее с другим.
        «Ты - скотина»,- ругал Никиту Шахновский, выслушав переживания очередной брошенной пассии друга. Почему-то все дамы, с которыми спал Верховцев, Илью воспринимали как подружку и вечно плакались ему в жилетку. Добрый Шахновский всех утешал у себя на съемной хате, между приемами своих блондинистых пышногрудых «мечт», которых тоже было бесчисленное количество. Однако Илья имел феноменальную способность - он умел расставаться с подругами мирно. Никита же этого не умел и не хотел, слишком зол он был на весь женский пол, чтобы церемониться, но разве мог он объяснить другу причину? Не мог. Сумасшедшую любовь, которая грызла его сердце, он держал в тайне даже от себя. А Шахновский, как назло, постоянно будоражил старые раны, делясь с ним подробностями о поклонниках и романах своей матери. Илья, сам того не ведая, толкал Никиту на новые подвиги. Череда любовниц, беспорядочные связи, страстное желание выбить из сердца ноющую, как зубная боль, любовь. Забыться в объятиях другой Никите удавалось лишь на мгновение, и опять накатывала тоска, и вновь мерзла душа - жизнь превратилась в дешевый бордель. В какой-то
момент ему это осточертело, и Никита всю свою энергию пустил в работу. Бизнес увлек его с головой, Шахновского он на некоторое время потерял из вида, друг тоже раскручивал свое дело, и никто больше не напоминал Никите о прошлом - душа успокоилась, но прошлое вдруг само напомнило о себе звонком в дверь.
        Черное узкое платье из легкомысленных кружев, обнаженные плечи, игриво прикрытые невесомым шифоновым палантином, нитка дымчатого жемчуга на шее, нежный румянец, сияющий взгляд, шлейф дорогих духов и легкий запах алкоголя - яркая, эффектная, безупречная… Эта обворожительная женщина умела обманывать время, семь лет прошло со дня их последней встречи, а она нисколько не изменилась, пожалуй, даже стала еще красивее и желаннее.
        От неожиданности Никита забыл поздороваться, стоял, как дурак, босой, в семейных полосатых трусах и распахнутой рубашке, смотрел на блестящий черный завиток у ее виска и растерянно улыбался. Взглянуть ей в глаза было страшно, и страшно было поверить, что она все-таки пришла…
        - Ты стал настоящим мужчиной, Ник,- сказала она серьезно.- Как долго я тебя ждала…

* * *
        - А кто же все-таки убил Зимина?- неожиданно подала голос Глафира.
        Никита вздрогнул. В комнате вновь повисло напряжение.
        - Да какая разница,- махнул рукой Веронезе и обратился к Марусе: - У вас чудесная падчерица. Такая умница!
        - Умница?- ошарашенно переспросила Маруся.
        Шахновский очнулся и нервно гоготнул. Перлы Виктории, периодически выдаваемые ею в процессе допроса Карины, каждый раз вызывали у слушателей приступ веселья и несколько разряжали обстановку.
        - Конечно, умница! В ней столько всего заложено, такая, знаете ли, мудрость, и врожденное благородство чувствуется. Просто Виктория немного заплутала на своем жизненном пути, пошла по неправильной дороге. Но вы не переживайте, Марусенька. За падчерицу теперь вы можете быть покойны. Бесов ее в обиду не даст. Ну и я, в свою очередь, обещаю ее счастью поспособствовать в меру своих скромных сил. Виктория о Париже мечтала. Будет ей и Париж, и Ницца, и Канны, и Монте-Карло.
        - О-о-о, Лорик! Ты такой… Такой…- от избытка чувств Маруся так и не смогла найти подходящих слов и прижала итальянца к своей груди.
        - Никит, не переживай,- попытался утешить друга Шахновский, глядя на его унылую физиономию.- Я уже дяде позвонил, объяснил ситуацию, скоро Феликс приедет и во всем разберется. Вещдок я ему еще вчера передал, пистоль он уже проверил. Короче, скоро все узнаем. Расслабься.
        - Расслабься?- Никита со злостью посмотрел на Илью.- О чем ты говоришь? Все ясно и без твоего Феликса! Ты мне лучше скажи, Шахновский, где ты столько дезинформации начерпал? Дюймовочка ты наша кучерявая!
        - Ты о чем?- насторожился Илья.
        - Я тебе потом скажу о чем!
        - А я тебе потом скажу - откуда!- огрызнулся Илья.- Хватит на меня наезжать. Я лишь хочу тебе помочь!
        - Засада! Полнейшая засада!- Анжелика встала и прошлась по гостиной.- Видеть Карину не могу. Не могу, не хочу! Не думала, что Кара так меня ненавидит. Да, она мне очень помогла в жизни. Я виновата, что так и не смогла отплатить ей тем же, но сердцу не прикажешь. Господи, бедный Зимин… Какая страшная смерть! В голове не укладывается. Как это? Ну как это?..- Анжелика расширила глаза и изобразила руками подобие большой коробки.- Кошмар!- выдохнула Сологуб, опустилась на диван и с грустью посмотрела в окно.- Как она могла? Да, все кончилось совсем не так, как Карина мечтала, но у нас же было столько приятных мгновений, столько страсти…
        - Пожалуйста, без подробностей!- вякнул Шахновский.- Хватит с меня интимных лесбийских откровений Карины. Меня и так тошнит.
        - Гомофоб!- выругалась Анжелика.
        - Кто? Я?!- Шахновский от неожиданности забыл, что он страдает похмельем, и приободрился. Как культурный человек, он рьяно выступал против любой формы дискриминации, высказывание Сологуб воспринял как личное оскорбление и встал на дыбы.- Никакой я тебе не гомофоб!- заорал он на всю комнату.- Пусть они будут! Эти… которые… такие… отношения, в общем. Пусть! Но не надо это делать напоказ! Жуткое дело, когда баба с бабой это самое…
        - Я же говорила! Убогий гомофоб, ксенофоб, сексист!- заключила Анжелика, чем добила несчастного Шахновского, говорить он решительно не мог, только рот открывал и кривил физиономию, словно в предсмертной судороге.
        - Ну хорошо! Прости,- выдавил он из себя.
        - Ладно, прощаю,- отмахнулась Анжелика и замерла, потому что с улицы раздался какой-то треск и свет в помещении погас.
        - Что происходит?- прошептала Глафира.
        - Может, замыкание случилось, от грозы?- предположила Маруся.- За окном что-то полыхнуло.
        - Не беспокойтесь, Маруся. Бесов во всем разберется,- успокоил ее Веронезе.
        В этот момент в комнате снова стало светло, и все охнули - посреди гостиной, широко расставив ноги и держа руки за спиной, стоял высокий светловолосый человек в черном. Глядя на него, рука так и тянулась вверх, а с губ готовы были сорваться слова, славящие Гитлера, потому что выглядел он как истинный ариец в воображении российских граждан, черпающих информацию из фильмов, газет и учебников по истории: так советские художники любили изображать фашистских оккупантов из карательных батальонов «СС». Для завершения образа эсэсовца мужчине не хватало лишь свастики в петлицах и черной фуражки. Выражение лица его отнюдь не радовало: смотрел он на всех с нескрываемой ненавистью и превосходством сильных мира сего.
        - Господин Калистратов? Как мило, что вы заглянули на чаек,- первым опомнился Лоренце, но голос его уже не был ленивым и благодушным.
        - Мой племянник убит!- сказал Калистратов загробным голосом. В комнате повисло тягостное молчание, все прятали глаза и делали вид, что ничего не слышали. Единственный, кто остался невозмутимым,- Лоренце.
        - Сочувствую,- снова вступил он в разговор.
        - Ваше сочувствие мне по хрену! Я пришел сюда не за этим. Все выходы и входы блокированы моими людьми. Из помещения никто не выйдет, пока я не узнаю, кто убил Сашку.
        - А где Бесов?- как бы невзначай полюбопытствовал Лоренце.
        - Я его пристрелил,- хохотнул Калистратов.
        - Напрасно ты это сделал,- отчеканил Веронезе.
        Ясно стало, что звук, донесшийся с улицы, был автоматной очередью, и всем стало неуютно и холодно. Кроме Калистратова. Он лишь усмехнулся, и Никите почему-то показалось, что сделал он это тоже напрасно. Маруся схватилась за сердце и тяжело задышала. Веронезе налил ей воды из графина и что-то шепнул на ухо. Судя по тому, что Маруся немного успокоилась, видимо, Лоренце попытался приободрить ее тем, что автоматная очередь прозвучала только один раз, значит, вероятность, что с Викторией случилось что-то плохое, минимальна. Наверняка их с Кариной просто заперли в бане. Бесов - другое дело, он представлял реальную угрозу. Никите его было искренне жаль. Как обманчиво бывает первое впечатление о человеке, подумал он и уставился на Шахновского, словно видел его впервые в жизни. Илья ерзал на стуле, словно у него были глисты, и пытался подать ему какой-то мимический знак. И тут Никиту осенило.
        - Черт! Черт! Черт! Шахновский, ты - козел!- стукнул он кулаком по столу.- Я понял, откуда шел поток дезинформации, весь этот бред о том, что синьор Веронезе ненавидит желтый цвет, парфюмерию, обожает овсяную кашу, горничных-англичанок и длинноногих блондинок! Твой разлюбезный дядюшка продался Калистратову!
        Шахновский перестал ерзать и ошеломленно посмотрел на Верховцева.
        - Молодца, Никита Андреевич,- хлопнул в ладоши Федор,- смышленый юноша, в отличие от своего тупого друга.
        - Не может этого быть! Не может!- потрясенно выдохнул Илья.- Мы же с ним… Мы же с ним столько лет бок о бок!
        - Может, Илюша, может! Получше надо за персоналом следить. Распустил ты сотрудников своих, порядка в твоей конторе нету. А где порядка нету, там все хлипко, качнешь лодку - она и потонет,- усмехнулся Федор.- Зелинского даже упрашивать особо не пришлось. Феликс был согласен на все, лишь бы кто-нибудь оплатил его внушительный карточный долг и спас честь офицера!- гоготнул Калистратов.- А ведь сначала ему так фартило! Так фартило!
        - Значит, это с твоей подачи дядька в клуб попал? Твои люди его на игру по-крупному обманом подсадили, а потом кинули, чтобы ты мог воспользоваться его ужасным положением?- выкрикнул Илья.- Ты бесчестный человек, Калистратов!
        - Да полно, полно меня обвинять во всех смертных грехах и кидаться высокопарными словами. Твоего дядюшку сгубила жадность. Он так увлекся картами, распустил слюни и заигрался, что не заметил, как стал просаживать все. Когда опомнился, было уже поздно. Так часто случается с жадными тупыми людьми: сначала им везет, а потом вдруг - пук!- слово «пук» Калистратов изобразил наглядно, отклячив корпус назад и издав неприличный звук. От его напыщенной элегантности и лоска, которые он так старательно недавно демонстрировал, не осталось и следа.- Не понимаю, чем ты так недоволен, Шахновский? Рано или поздно пороки твоего разлюбезного дядюшку в любом случае сгубили бы, я лишь приоткрыл Зелинскому дверь туда, куда он сам стремился. Кстати, Илюша, тебе очень идет это платье! Ты в нем выглядишь как миленькая шлюшка. Мои ребятки обожают с такими девочками развлекаться. Размышляю, позвать их сюда или пусть пока воздухом подышат?- усмехнулся Калистратов.
        Шахновский выпучил глаза и принялся усиленно стирать помаду с губ, размазав ее по всей физиономии. Глашка тоже торопливо вытерла передником свой ярко-красный рот и вжалась в спинку кресла. Из всех присутствующих она испугалась, пожалуй, больше всех.
        - Ну ладно, пошутили, и хватит,- Калистратов вытащил из кармана полиэтиленовый пакет с раритетным именным пистолетом Верховцева и швырнул его на стол.- Верховцев, я в курсе, что из твоего пистоля грохнули моего племянника. На пушке - твои отпечатки пальцев. Твой «Харлей» видели около Сашиного дома. У меня есть все основания тебя наказать. Но… хочется прежде услышать твою версию. Как ты все это можешь объяснить?
        - Спросите у дяди Шахновского,- буркнул Никита, исподлобья глядя на своего конкурента по бизнесу.
        - Никит, я не…- влез в разговор Илья, выглядел он потерянным и раздавленным.- Я даже предположить не мог, что мой дядя окажется продажной сволочью! Я ему доверял… Я…
        - Да иди ты! Умойся уже. Глаза б мои на тебя не смотрели,- отмахнулся от друга Верховцев.- Да, многого мы не знаем о людях, которые нас окружают! А я разве мог предположить, что кухарка с садовником, такие милые домашние люди, стучат о моей личной жизни хозяйке модельного агентства, которой я прежде и в глаза не видел? Самое интересное, что это вовсе не мешало ей меня ненавидеть. Разве я мог предположить, что девушка, которую я когда-то трахнул,- причем она вовсе не возражала,- будет ненавидеть меня за это всю жизнь? Разве я мог предположить, что моя жена - шлюха и спит с племянником моего конкурента по бизнесу?- Никита поднялся и вплотную подошел к Калистратову.- Да, это я твоего племянника прихлопнул!
        - Никита!- попытался возразить Илья.
        - Молчать!- заорал Верховцев, лицо его стало безумным, в глазах бушевал нездоровый огонь.
        - Я узнал, что жена мне изменяет, взял пистолет из сейфа, сел на «Харлей», приехал к Зимину на квартиру и выстрелил ему в лобешник. А потом сделал из твоего племянника чучело и поставил в саду, чтобы он ворон отпугивал, там ему самое место! Я все сказал! Зови своих отморозков, Калистратов, и давай покончим с этим раз и навсегда!
        Федор сделал какой-то неуловимый жест, раздался звук удара. Верховцев рухнул на колени, схватился за голову, сквозь пальцы его просочилась кровь и закапала на ковер. Маруся охнула, Глашка тихо завыла. Шахновский схватил пакет с пистолетом, порвал его зубами, вытряхнул пушку на стол, вскочил и повернулся к Калистратову, направив на него дуло. Рука у Илюши дрожала, но лицо, изрисованное косметикой, как у индейцев-команчей, выражало решимость.
        - Убью, сука! Убью! Отойди от него, тварь!
        - Убери пистолет, юродивый. Он все равно не заряжен,- насмешливо глядя на Илью, сказал Калистратов, размахнулся и со всей силы врезал Никите второй раз по голове кастетом - удар пришелся по затылку. Верховцев издал свистящий звук и повалился вперед. Калистратов ногой отпихнул тело, достал носовой платок, аккуратно вытер кастет и сунул его в карман.
        В этот момент громыхнул выстрел. Калистратов вздрогнул, удивленно посмотрел на Шахновского, схватился за грудь, рухнул на пол, конвульсивно дернулся несколько раз и затих.
        Шахновский издал невнятный звук и, словно раскаленную головешку, отбросил от себя пистолет. Он скользнул по паркету до края ковра и замер в метре от Калистратова, но Федору было уже все равно - он лежал, скрючившись, на ковре, и не подавал признаков жизни.
        - Господи, прости души наши грешные,- перекрестилась Маруся.
        - Мамочки!- пискнула Глафира и завопила: - Он его убил! Убил!!!
        - Заткните уже кто-нибудь эту рыжую девку!- не сдержался Веронезе.
        - Идиот!- взвизгнула Анжелика.- Что теперь с нами будет? Кретин несчастный! Сейчас сюда прибегут его люди, отстрелят нам всем бошки, а потом в бетон закатают. Надо что-то делать. Что-то делать, срочно! Выйти они нам не позволят.
        - Милицию можно вызвать,- предложил Лоренце.
        - Какую милицию! Ну какую милицию!- закатила глаза Анжелика.- Телефоны наверняка на прослушке, нас перестреляют, как котят, прежде чем они сюда приедут. Знаю я его отморозков! Верховцева надо срочно в чувство привести. Он обязательно что-нибудь придумает! Господи боже мой! Господи-и-и!- Анжелика запрокинула голову и закрыла ладонями лицо, посидела так с минуту, раскачиваясь на стуле.- Как там Верховцев?- спросила она у Маруси, которая уже оказывала помощь Никите, промакивая хлопковой салфеткой кровь. Он все еще пребывал в отключке, но медленно приходил в себя и тихо стонал.
        - Рана не глубокая, но кровоточит, на затылке припухлость,- сказала Маруся.- Перекись надо, зеленку, бинт и холод. Глаша, принеси аптечку! А вы - лед.
        Анжелика вскочила, шепча себе под нос ругательства, достала из барного холодильника ледницу, вытрясла из нее прозрачные кубики в салфетку и тоже склонилась над Никитой. Глафира, рыдая, вышла из гостиной, вернулась с аптечкой, передала ее женщинам и снова плюхнулась в кресло.
        Калистратов лежал на полу, чуть в стороне от Верховцева, но подойти к нему никто не решался.
        - Я не хотел убивать!- оправдывался Илья, с ужасом глядя на содеянное.- Не хотел я убивать! Клянусь - не хотел! Целился не в него - в пол! Пугнуть хотел, чтобы он Никиту не добил, ведь он солгал, чтобы свою жену выгородить. Он просто пытался Лильку прикрыть! Он из-за Лильки все это сказал, чтобы она не пострадала. Беременная она! Когда мы приехали на квартиру Зимина, он был мертв, пару часов - точно, тело уже остывать начало. Пистолет Никиты валялся рядом с трупом в луже крови. В прихожей Никита нашел обломанный цветок лилейника. Какой-то «Хаер энд Фраер».
        - «Хайэ энд Файр»,- высокомерно поправила Глафира.- Очень редкий вид, чистейший оранжевый цвет. На одной цветочной выставке этот уникальный…
        - Да, очень редкий вид,- Илья перебил Глашу, решившую так не вовремя блеснуть эрудицией.- «Хайэ энд Файр» этот - гордость Лили, ее любимый вид среди лилейников, она их к волосам часто прикалывает. Никита решил, что Лиля Сашку пристрелила. Но, как бы он к ней ни относился, жена есть жена, поэтому мы труп спрятали и все улики уничтожили. Зимина, по большому счету, нам было жаль. И мне, и Никите. Он хоть и урод, бабу у него отбил, но человек, а не собака. В общем, на душе - жуть и мрак. Никита поехал к себе надираться, а я… Неважно! Утром Верховцев проснулся - а труп Зимина в его постели лежит. Я как раз в спальню к нему поднялся в этот момент. Мы, ясен пень, офигели и решили снова труп спрятать, не оставлять же тело в спальне! Вывозить куда-то не рискнули, побоялись, что менты нас рядом с поселком в засаде поджидают. Выволокли тело в сад и в пруду утопили. Зимину уже все равно, а нам жить хотелось. К тому же к смерти этого мальчика мы никаким боком не причастны. Но тут я уже сорвался, нажрался в сосиску, а дальше - ни фига не помню. Полнейшая амнезия. Такая история. К чему это я?.. Ах да! Я убил
человека! Я - убийца,- Шахновский нервно провел рукой по волосам, поднял голову и зашептал что-то на идиш.
        - Жена Верховцева не была любовницей Зимина,- тихо сказала Анжелика.
        - Да, согласен, невозможно в это поверить,- снова перешел на русский Илья.- Лиля - чудесная девушка, немного горячая, вспыльчивая, но преданная - просто идеальная жена. Я Верховцеву завидовал и, когда Лиля исчезла и он мне о ее письме сказал, не поверил. Но Никита уверял, что почерк жены он узнал. Я решил, что она написала его со злости, чтобы этого гоблина, блин, проучить! Но, к сожалению, все подтвердилось. Когда я ждал возвращения Верховцева на квартире Зимина, явилась его сестрица и начала ломиться в дверь. Она требовала открыть и угрожала Зимину, что расскажет о его любовнице дяде. Дескать, когда Калистратов узнает, что Сашка спит с женой его конкурента,- сровняет племянника с землей. Только… очень сомневаюсь, что если бы Зимин был жив, то испугался бы этой угрозы. Нет никаких сомнений, что спал Зимин с Лилей с подачи самого Калистратова. Это добрый дядюшка попросил племянника приударить за женой Никиты, увести ее из семьи, чтобы впоследствии лишить Никиту опоры и выбить его из игры. Новая квартирка неспроста у Зимина появилась! Очевидно, это был подарочек Калистратова. Плата Сашеньке за эту
гнусность.
        С ковра послышался гадостный смешок.
        - Какая несусветная чушь!- Калистратов вдруг приподнялся на локтях и подмигнул Шахновскому.
        Илья медленно осел на стул. Маруся перекрестилась. Глафира завопила во всю пасть. Анжелика широким шагом подошла к столу, налила себе полный винный бокал водки и выпила в два глотка, не закусывая. Веронезе остался невозмутим. Пока Шахновский ловил ворон, пытаясь переосмыслить случившееся, Калистратов элегантно подхватил с пола пистолет, вынул обойму и передернул затвор - ему под ноги выпал патрон.
        - Батюшки, да тут полная обойма!- покачал головой Федор.- Шахновский, ты ведь и правда мог меня пристрелить, негодник ты этакий,- кокетливо пропел он, поднял патрон с ковра, полюбовался им, сунул в обойму, вернул ее на место, еще раз передернул затвор и обвел взглядом всех присутствующих.- Здорово я вас разыграл? Не слышу аплодисментов,- Калистратов выставил ухо вперед и замер.
        - Похлопаю на твоей могиле, как лучшему актеру всех времен и народов,- мрачно пошутил Веронезе, но Федору шутка понравилась, он расплылся в улыбке, подошел к Марусе и направил пистолет ей в голову. Маруся охнула и закрыла глаза. Послышался хруст, Веронезе разжал ладонь и стряхнул мелкие осколки стекла с руки на скатерть - от напряжения он раздавил рюмку. Калистратов поднял руки с пистолетом кверху.
        - Я пошутил! Больше не буду!- сказал он, довольный собой безмерно. Кажется, Федор был счастлив. Он явно получал удовольствие от сложившейся ситуации. Смерть племянника стала для него лишь поводом, чтобы вдоволь поиздеваться над другими людьми, которые оказались в его власти.- Итак, можно подвести первые итоги,- игра в детектива Федору явно пришлась по вкусу.- Моего племянника грохнули в его квартире. Верховцев с Шахновским нашли труп и спрятали его в лесу, чтобы прикрыть Лилю Верховцеву. На месте убийства был найден пистолет Верховцева, редкий цветок из его сада и волос жены. По словам самого Верховцева, его супруга была любовницей Сашки… Вопрос: от кого была беременна жена Верховцева?- Калистратов громко расхохотался, глядя на Никиту, который наконец-то пришел в себя и со стоном сел, держась за голову, обмотанную бинтами. Маруся ободряюще похлопала по его спине. Калистратов подошел к Верховцеву и навис над ним, покачиваясь с носков на пятки.
        - А я тебя обманул! На пистолете нет твоих отпечатков,- усмехнулся Федор.- Его тщательно протерли, но теперь я знаю, кто убил Сашку. Твоя беременная сучка дорого мне заплатит за это!- Калистратов отошел от Верховцева, обернулся: - Чуть не забыл. Поблагодари своего друга - это он ее сдал. Спасибо, Илюша!
        - Илья, ну как же так!- Никита со всей силой стукнул по полу кулаком.
        - Хватит!- сорвалась Анжелика.- Хватит комедию ломать, Калистратов! Ты прекрасно знаешь, что жене Верховцева незачем было убивать твоего племянника,- Анжелика плеснула себе еще водки в бокал и с жадностью ее выпила, занюхала ладошкой и села на стул, закинув ногу на ногу.- Дайте сигарету,- попросила женщина.- Сдохну, если сейчас не покурю.
        - Анжелика, солнце, откуда же я могу знать такие подробности?- с усмешкой сказал Федор, достал из кармана позолоченный портсигар, открыл его и протянул Сологуб. Анжелика выудила сигарету, прикурила от протянутой зажигалки, жадно затянулась.
        - От верблюда,- зло рассмеялась Анжелика, сделала еще затяжку и выпустила дым в лицо Федору.
        - Хамишь, подруга дней моих суровых! Голубка нежная моя.- Федор сунул пистолет в карман, схватил женщину за волосы и замахнулся для удара.
        - Отпусти ее!- прохрипел с пола Верховцев и поднялся.
        Шахновский и Веронезе тоже встали из-за стола: никого уже не смущало наличие в руках у Федора оружия. Калистратов замер, скользнул взглядом по лицам мужчин, разжал ладонь и выпрямился.
        - Пошел вон!- Анжелика отпихнула Федора от себя, и он, к всеобщему удивлению, отошел, погулял по комнате, остановился напротив кресла, где сидела Глаша, и прицелился в ее лоб. Глафира замотала головой, замычала, губы у нее задрожали.
        - Псих! Ты псих ненормальный. Тебе лечиться надо!- не сдержалась Анжелика.- Сашку убил другой человек, потому что мотивов для убийства Зимина у жены Верховцева не было. Шахновский, ты почти угадал: Калистратов действительно с помощью свого племянника попытался выбить из игры конкурента, только не Верховцева, а меня!
        Несколько месяцев назад
        Замки из песка…
        Смешной карапуз в белой панаме, голубом джинсовом комбинезончике и розовой рубашке с большими желтыми ромашками копошился в песочнице на детской площадке и, надув щеки, деловито строил замок из песка. Малыш был таким милым, что сердце зашлось в груди от нежности. Анжелика остановила машину и открыла окно, чтобы получше его рассмотреть. На его курносом носике расцветал целый сад веснушек, длинные темно-русые волосы колечками выбивались из-под панамки и прятали слегка оттопыренные ушки, глаза смотрели серьезно и сосредоточенно - чудесный малыш. А какие ямочки у него на пухленьких ручках и щечках! Целовать бы и целовать эти пальчики и щечки, прижимать его к груди, ласкать и вдыхать молочно-медовый запах шелковистых волосиков.
        - Мама!- позвал малыш.
        Анжелика вздрогнула, закрыла окно и резко тронулась с места. Она выехала на шоссе, вдавила в пол педаль газа и долго гоняла по улицам района, чтобы успокоиться. Слезы катились из глаз против воли, и губы горчили, и першило в горле от обиды. Ребеночек, ангелочек с кудряшками - как бы ей хотелось такого! Как бы ей хотелось, чтобы мамой он назвал ее. Ее, а не эту клушу в ядовито-розовом сарафане с дохлым хвостиком на макушке, скучавшую на лавочке и на сынишку не обращавшую внимания. О малыше Анжелика мечтала давно, заглядывалась на чужих детишек, представляла себя с животиком, мысленно примеряла на себя одежду для беременных, подолгу бродила по детским отделам магазинов. Разглядывала ползуночки, чепчики, малюсенькие носочки и кофточки, щупала матрасы на кроватках, советовалась с продавцами по поводу выбора колясок, ходунков, прыгунков и стульчиков и строила замки из песка, понимая, что ее мечта никогда не осуществится. Поздно, ее поезд ушел - скоро сорок, достойный мужчина так и не встретился на ее пути, а Карина…
        Карина не желала об этом слышать. Анжелика неоднократно говорила ей о своей мечте, предлагала несколько вариантов: искусственное оплодотворение, фиктивный брак с мужчиной и усыновление. Но ни один вариант Карину не устраивал. Она совала Анжелике под нос статистику о плохой наследственности у детдомовских детей, намекала на критический возраст Анжелики и возможные негативные последствия, пела об ужасной экологии, настаивала на бездуховности искусственного оплодотворения, что, несомненно, скажется на личности ребенка, пугала Анжелику агрессивным социумом, в котором малышу придется жить, потому что этот долбаный социум, если откроется правда об их однополом союзе, ребенка не примет и будет гнобить. А правда обязательно откроется, на них и так соседи смотрят кто с подозрением, кто с презрением, хотя они никогда не афишировали своих отношений и, когда стали жить вместе, перебрались на новую квартиру, представлялись всем, кто ими интересовался, сестрами. «Духовное» оплодотворение и вовсе не рассматривалось, Карина не одобрила бы подобный акт, даже если бы он прошел в кромешной темноте, в одежде и с
зарытыми глазами.
        Ревность подруги не знала границ. Сначала Анжелике это льстило, никто так сильно ее не любил прежде, но потом стало угнетать. Анжелика винила только себя, видно, она пропустила тот момент, когда необходимо было обозначать границы своей личной территории, а опомнившись, поняла, что Карина уже вольготно на ее личном пространстве обосновалась, приросла намертво - не сдвинешь. Карина приблизилась к ней настолько, что Анжелика начала задыхаться. Она лезла во все ее дела, решала, как Анжелике одеваться, что есть, куда ходить, с кем общаться. Первое время Анжелика была счастлива, в бизнесе она по-прежнему оставалась жесткой и резкой, но дома с удовольствием снимала маску деловой стервы, которую волею судьбы ей пришлось нацепить, чтобы выжить в жестоком мире мужчин, и наслаждалась приятной ролью слабой женщины. Ей нравилось быть кроткой и послушной, ранимой и податливой, такой, какой она была в детстве. Но вскоре Анжелика стала испытывать дискомфорт. Карина не чувствовала главного: для внутреннего удовлетворения Анжелике нужно было немного: чтобы ее понимали и доверяли ей. Карина по этому поводу отнюдь не
утруждалась: подруга считала, что она лучше знает, как поступать Анжелике, дабы она не сбилась с правильного пути, ведущего к душевному покою, гармонии и счастью. Категорическое несогласие подруги поддержать ее в страстном желании иметь малыша в очередной раз убедило Анжелику в ужасном предположении: что она лишь кукла в руках Карины, любимая игрушка, послушная собачка, которую приятно тискать и воспитывать. Хуже было другое: Карина не просто отказалась ее поддержать, она разрушила ее мечту с холодным цинизмом. Да, подруга, бесспорно, была права, Анжелика сама это в душе понимала, но все еще тешила себя надеждой - а вдруг? Надежды рухнули, развалился ее замок из песка, который она с такой любовью строила. И невыносимо пусто стало внутри, и мир вокруг поблек, словно злой художник замазал яркие краски белилами с примесью золы.
        Пытаясь заполнить вакуум в душе, Анжелика с головой ушла в работу. Удачное стечение обстоятельств: объявленный конкурс за право называться партнером известной европейской компании, возможность выйти на мировой рынок взбодрили ее. Участие в конкурсе Верховцева было как красная тряпка матадора перед глазами, это злило, стимулировало и не давало расслабляться. Верховцев - главная причина всех ее бед, он лишил ее счастливого будущего, из-за него она не могла смотреть на мужчин без содрогания, из-за него поверила в то, что она неспособна вызвать в мужчинах ответное чувство, и лишилась возможности иметь нормальную семью и детей.
        Чувство нежности и теплоты к Карине вернулись. Анжелика нуждалась в поддержке и дружеском плече - слишком большую ношу взвалила она на свои плечи, решившись вступить в жестокую борьбу за место под солнцем. Пусть нет в ее жизни любви, пусть ее отношение к Карине держится лишь на чувстве благодарности - ведь это именно она открыла в Анжелике женщину, заставила ее полюбить саму себя, научила ее быть красивой. Благодаря Карине деловые партнеры, которые прежде видели в Анжелике лишь мужика в юбке, стали смотреть на нее иначе - заинтересованно, как на привлекательную женщину, намекали на более близкое знакомство, приглашали на ужин и кофе. Один адвокат, успешный, обеспеченный мужик в летах, и вовсе проходу ей не давал, посылал роскошные букеты, дарил подарки. Намерения у адвоката в отношении Анжелики были весьма серьезными - он хотел заполучить ее в жены. Предложение руки и сердца, подкрепленное платиновым кольцом с внушительным бриллиантом, Анжелика получила в уютном итальянском ресторанчике, куда из вежливости отправилась с адвокатом поужинать. Отказываться было неловко, поклонник подловил ее на
выходе из офиса и затащил в ресторан, мотивировав свое приглашение желанием обсудить с ней некоторые деловые вопросы. По бизнесу у них действительно бывали пересечения. Анжелика сдалась. Предложение ее слегка озадачило. Жених, глядя на нее с обожанием, признался, что любит ее без памяти, только ее видит в роли своей супруги, только с ней хочет идти рука об руку до гробовой доски, а потом смущенно добавил, что с некоторых пор неспособен удовлетворить женщину в том смысле, в котором это принято понимать в обществе, но обещает быть нежным, заботливым супругом, по ее просьбе ублажать ее женское начало всеми другими доступными способами и приложить максимум усилий, чтобы Анжелика ни в чем не нуждалась и жила в комфорте и материальном благополучии. Жених был так трогателен в своей откровенности, что Анжелика прониклась к нему симпатией, кольцо отказалась принять, но окончательного ответа не дала, пообещала подумать над его предложением. Может, зря она ему ложную надежду подала, зная наверняка, что никогда за адвоката замуж не выйдет, но не смогла отказать сразу этому милому человеку с наметившейся плешкой и
пивным брюшком. Как мужчина, он был совсем Анжелике неинтересен. Однако в ее жизни появились воздыхатели, которые, в отличие от адвоката, будили ее воображение и возбуждали в ней порочные желания. Как она ни старалась ради подруги себя переделать и стать такой же, как Карина, но природу обмануть не удалось: к мужчинам ее тянуло словно помимо воли. Приходилось гасить в себе животные инстинкты - Анжелика не могла предать Карину, разменяв ее чистую любовь на мимолетное плотское наслаждение.
        Случилось ужасное. Карина, самый близкий человек на земле, снова отказалась ее понять и поддержать, напротив, подруга делала все возможное, чтобы ей помешать. Однако на этот раз Анжелика не пошла у нее на поводу, разозлилась и, впервые наплевав на протесты любовницы, продолжила борьбу за свое место под солнцем. Карина сначала растерялась, но вскоре перешла в наступление, и жизнь Анжелики превратилась в ад. Истерики, скандалы, мольбы, ревность, упреки в невнимании, взывание к чувству справедливости и вины, угрозы покончить жизнь самоубийством, успокоительные таблетки на тумбочке, признания в вечной любви… Анжелика мучилась, но разорвать отношения не решалась. Все наладится, уговаривала она себя, все снова станет хорошо, когда она выиграет конкурс. Осталось недолго, надо просто потерпеть…
        Телефонный звонок на сотовый вернул ее в действительность. Анжелика недоуменно огляделась. Странно, она не помнила, как припарковалась в этом уютном незнакомом дворике, и не заметила, как пролетело время. За окном смеркалось, пахло липой, блинчиками и жареной картошкой. Вкусно пахло, и ей зверски захотелось есть. Может, она задремала? Усталость в последнее время просто валила с ног, дел было так много, что Анжелика иной раз не успевала перекусить. На дисплее высвечивался номер Карины. Анжелика поморщилась. Из офиса она уехала сегодня рано, специально чтобы порадовать Карину и не выслушивать хоть какое-то время ее претензии, что Анжелика мало уделяет ей внимания. Надо же было так - подъезжая к дому, залюбоваться чужим карапузиком в песочнице и сорваться с катушек.
        - Карин, я буду через пятнадцать минут,- бодро сказала Анжелика и отстранила от уха трубку. Похоже, сегодня Кара тоже сорвалась с катушек: она визжала в трубку и поливала Анжелику такими словами, что сделалось неловко за нее.- Я приеду домой, когда ты успокоишься, хорошо?- сухо сказала она.- Выпей пустырника и позвони, когда перестанешь истерить. У меня была важная деловая встреча, ни с каким грязным мужиком я в постели не кувыркалась. А сейчас я иду в ресторан, потому что очень голодна и хочу покушать в спокойной обстановке, так пища лучше усваивается.
        Анжелика отключилась, раздраженно закинула телефон на заднее сиденье и вышла из машины. Аппетитный запах блинчиков, как волшебная дудочка, привел ее к яркой желтой вывеске под декоративной травяной крышей. Кафе именовалось «Хижина», внутрь вела лестница, покрытая пластиковым ядовито-зеленым волосатым ковриком, символизирующим, по всей видимости, травку. Коврик был прикручен к ступеням внушительными болтами и заворачивался по краям. Споткнуться об него и протаранить головой дверь было вполне реально, но хозяев это, похоже, не волновало. Давно она не питалась в подобных заведениях. На мгновение Анжелика засомневалась, но одуряющий запах блинчиков тянулся именно оттуда, а жрать хотелось так, что глаза на лоб лезли. Она сегодня только обезжиренный йогурт утром перехватила. Карина, ревностная поклонница здорового образа жизни, покупала только это дерьмо и еще мюсли. Редкостная гадость, которая вечно липнет к зубам и глотается только при проталкивании сухим крекером. Нормальные продукты, такие, как колбаса и всякие разные карбонатики, ветчинка и прочие радости желудка, которые Анжелика покупала и
втихаря прятала в дальний угол холодильника, замаскировав их пакетом сока или кефира, Карина при обнаружении безжалостно выкидывала в окно. Вернее, не совсем выкидывала, а скармливала вечно голодной жирной таксе, которая гуляла на нижнем соседском балконе во время отсутствия хозяев и сметала все, как крокодил. Все, кроме обезжиренного йогурта. Анжелика однажды в отместку Карине вылила чудовищу молочный продукт в пасть, та настолько уже привыкла к деликатесам, что, не глядя, разинула варежку и ждала. Дождалась, а потом долго плевалась. Анжелика была поражена - она и не предполагала даже, что собаки умеют плеваться.
        Настроение заметно улучшилось, правильно, что она не поехала домой, Каринка накормила бы ее в лучшем случае безвкусными паровыми котлетами из нежирной телятины, в худшем - вареной рыбой с брокколи. А тут ей дадут блины, пропитанные сливочным маслом, с мясом и жирной сметанкой или с семгой, а лучше - с сыром и ветчиной, а на десерт - с кленовым сиропом, вареньем и медом. Сомнения отпали, Анжелика бодро спустилась по лестнице и потянула на себя тяжелую дверь.
        Внутри оказалось вполне мило, совсем не так, как она себе представляла. Деревянные столы и стулья, стилизованные под деревенский интерьер, умилительные лубочные картинки на стенах, хилые пальмочки в кадках, чтобы посетители, попав в ресторан, вероятно, ассоциировали свои персоны с Робинзонами. Остальное Анжелика не разглядела, с интересом сунув нос в меню, которое тут же положил перед ней на стол официант.
        Блинчики просто таяли во рту, она не заметила, как слопала три штуки, с мясом и сметаной, с семгой и с медом. На столе еще остался недоеденный блинчик со сгущенкой, подтаявшее мороженое, украшенное веточкой мяты, и клубника со сливками, но сил все это съесть у Анжелики не осталось. Вернее, силы-то были - места не хватало.
        - Ужасно, просто ужасно,- вздохнула Анжелика, отщипнула от веточки листик мяты, сунула его в рот и облизала пальчик, испачканный клубничным пломбиром. Что сказала бы Карина, увидев это безобразие? Убила бы на месте! Она заказала двойной эспрессо и блаженно закурила, откинувшись на спинку стула.
        - Эй, дамочка, не могли бы вы…- ее кто-то тронул за плечо.
        Анжелика обернулась, с интересом уставилась на виновника ее беспокойства. Когда она вошла, столик по соседству пустовал, а потом она с такой самоотверженностью погрузилась в изыски из страны Гурмании, что не заметила, как этот парень вошел. Странно… Как можно было не заметить этого красивого синеглазого мальчика со слегка растрепанными пшеничными волосами и серьгой в ухе? Лет ему было примерно двадцать пять - двадцать восемь. Одет в ярко-голубую куртку из тонкой кожи, плотно облегающую черную футболку в модную мелкую сеточку и рваные, потертые джинсы, вокруг шеи - синий шарф. На столе лежал мотоциклетный шлем, кожаные перчатки без пальцев и бордовая роза. Наличие розы почему-то вызвало в душе Анжелики чувство досады и ревности к девушке, которая вскоре должна была осчастливить юношу своим присутствием. Что это с ней? Какое ей дело до этого мальчика и розы? Совсем она обалдела, что ли? Блинов обожралась и у нее случился заворот кишок за мозг? Карина права: много жрать вредно.
        - Чего я не могла бы?- резко переспросила Анжелика, парень так и не объяснил, что ему от нее понадобилось.
        - Волосы свои заколоть,- попросил молодой человек.
        - Что?- растерялась Анжелика.
        - Они ко мне все время липнут.
        - Вы в своем уме?- разозлилась Анжелика.- Как это - мои волосы липнут к вам? Соображаете, что несете?
        - Сами посмотрите,- парень повернулся к ней спиной и откинулся на спинку стула. Анжелика некоторое время созерцала его макушку, шею, обмотанную шарфом, и плечи, потом тоже повернулась и села так, как раньше. Их головы оказались рядом.- Ну?- окликнул ее парень.- Вы видите? Опять прилипли.
        - У меня нет глаз на спине,- вредным голосом сообщила Анжелика, чувствуя тепло его макушки.
        - А вы рукой проверьте,- настаивал юноша. Вот зануда, еще больше разозлилась Анжелика и закинула руку за голову, случайно стукнув навязчивого товарища по голове.
        - Правда липнут,- пришла к выводу Анжелика.
        - Я же говорил!
        - Да, но они липнут вовсе не к вам, а вашему шарфу! Он у вас из синтетического материала, поэтому волосы к нему и тянутся. Если вам это мешает, снимите шарф или пересядьте.
        - Не пересяду, мне здесь нравится. И шарф не сниму, у меня горло слабое, а тут кондишены зверские.
        - Тогда терпите и не лезьте ко мне со своими идиотскими просьбами! Ничего я закалывать не собираюсь. Мне хвостики не идут, у меня уши лопоухие,- последнее она добавила, сама не понимая зачем, с ушами у нее было все в порядке, и овал лица приятный, как говорила Карина - аристократический. До того, как модный мастер из дорогого салона отстриг ей косу и сотворил из остатков шевелюры длинное стильное каре, она часто убирала волосы в хвост или пучок и выглядела вполне симпатично. Точно, это блины на мозг давят, решила Анжелика.
        Подошедший официант, наблюдая за их переговорами - спиной к спине, затылком к затылку,- слегка озадачился, но постарался остаться невозмутимым, поставил на ее столик чашку кофе и обслужил соседний. Как успела заметить Анжелика, взглянув на поднос, парень сделал такой же заказ. Больше он к ней не приставал, что почему-то ее вовсе не обрадовало…
        Кофе тоже не радовал: отвратная пережаренная бурда с привкусом сушеных грибов.
        - Жуткая отрава, правда?- послышалось за ее спиной.- Тут неподалеку есть отличное местечко, там варят восхитительный кофе. Может, сорвемся отсюда? Уверен, вы не пожалеете.
        - Меня вполне устраивает этот,- сказала Анжелика, хотя ей хотелось заорать: «Да!»
        - Такой изысканной женщине, как вы, не может нравиться всякая дрянь. На самом деле вам очень хочется со мной поехать, но вы не можете решиться. Вас смущает, что мы едва знакомы, я моложе вас, а дома вас наверняка ждет ревнивый друг, которого вы не любите, но храните ему верность, потому что так принято. Бросьте! В мире очень много условностей и стереотипов, которые мешают наслаждаться жизнью. Наплюйте на них, надо следовать своим порывам. Решайтесь, мое предложение остается в силе до тех пор, пока я не расплачусь по счету,- заявил юноша и подозвал официанта.
        - Да вы, оказывается, тонкий знаток человеческих душ,- не оборачиваясь, усмехнулась Анжелика.- А хотите, я расскажу вам вашу историю? В этом заведении у вас намечалось свидание с очаровательной девушкой. Живет она в этом районе, выросла в малообеспеченной семье, учится в непрестижном вузе, поэтому назначила вам встречу здесь. Внимания этой девушки вы давно и безуспешно добиваетесь, но она не пришла. Вас это разозлило, и вы стали искать предлог, чтобы на ком-то отыграться и снять раздражение. Тут я и подвернулась вам под руку. А теперь вы пытаетесь меня «снять», потому что обижены на девушку и вам просто необходимо с кем-нибудь переспать, чтобы успокоить свое оскорбленное мужское самолюбие. Ну как?- Анжелика развернулась, облокотилась о спинку стула локтем и подперла рукой подбородок.
        Он некоторое время сидел к ней спиной, затем медленно обернулся и насмешливо посмотрел ей прямо в глаза. Лицо его оказалось совсем близко. Анжелика почувствовала тепло его дыхания, легкий запах кофе, мятной жвачки и дорогого парфюма.
        - Я бы не стал переться в это тухлое кафе из-за какой-то вздорной девчонки,- сказал он тихо.- Я заехал бы за ней, отвез в тихое уютное место, куда не шастает всякий сброд, заказал бы шампанское, фрукты, легкий ужин и восхитительный десерт. Зажег бы свечу и подливал бы девушке шампанское, чтобы она опьянела и расслабилась, шептал бы ласковые слова ей на ушко, гладил ее по коленке под столом, поднимаясь все выше и выше…
        - Пошляк,- выдохнула ему в лицо Анжелика - и не узнала своего голоса, ее щеки полыхали, голова кружилась. Она немного отстранилась и машинально заправила за ухо прядь волос.
        - Ты меня обманула,- улыбнулся он.- У тебя очень красивые уши.
        Анжелика рассмеялась: никто еще не делал ей такой комплимент, никто не заглядывал к ней в душу так глубоко.
        - Так что ты делал в этом кафе?
        - Пытался клеить самую потрясающую женщину на свете, которая долго гоняла по району на бешеной скорости, а потом уснула в машине и продрыхла пару часов, а проснувшись, направилась в это ужасное кафе под названием «Хижина», заказала блины и принялась наворачивать их один за другим. Я уже было отчаялся, но ты наконец-то наелась.
        - Дурак,- рассмеялась Анжелика.- Не очень удачный повод ты нашел для знакомства.
        - Это с какой стороны посмотреть. Ведь у меня все получилось,- он взял со стола розу и протянул ей.- Кстати, меня зовут Александр. Твой счет я уже оплатил, попросил официанта принести сразу оба.
        - Тогда поехали, Александр,- вдохнув нежный аромат царицы цветов, улыбнулась она и подхватила свою сумочку.- Надо следовать своим порывам.

* * *
        «Надо следовать своим порывам!» Слова Саши стали ее религией. Анжелика отдавалась порывам со всей своей страстью и безрассудством. В кафе они в тот вечер так и не попали: гоняли по Москве на его мотоцикле до ночи. Ветер обжигал лицо и трепал волосы, она крепко обнимала его за талию и чувствовала себя самым счастливым человеком на земле. Плевать ей было на все, даже на то, что шлем у них был один на двоих и Саша его надел на свою, а не на ее голову. Да, он был страшным эгоистом, большим избалованным ребенком, но его молодость завораживала и пьянила ее. Анжелика прощала ему все - капризы и плохое настроение, вспыльчивость и хамство. Прощать Сашу было легко, Анжелика относилась к его недостаткам, как мать к шалостям своего неразумного любимого дитяти. Он заменил ей и любовника, и ребенка, стал наркотиком, глотком воды в пустыне. Она нуждалась в нем, как диабетик в инсулине, и мучилась, когда приходилось расставаться. А это случалось часто. У Саши была очень сложная ситуация в семье. Отец его неожиданно стал банкротом: вложил все деньги в один проект и прогорел. Пытаясь выбраться из кризиса, он
заложил дом, но выкупить не смог, семья осталась не только без средств к существованию, но и без достойного жилья. Пришлось им перебраться в скромную квартирку, где после роскошного особняка всем стало очень тесно. Начались скандалы и взаимные придирки.
        Отец тяжелее всех переживал случившееся. Он вырос в Волгоградской области, в маленьком провинциальном городке со смешным названием. Там он и женился, родил двоих детей. Жили они неплохо, отец занимался бизнесом, но амбиции манили его все дальше, и Сашины родители переехали в Москву. В Москве все тоже шло замечательно: бизнес набирал обороты, капитал приумножался, но работать приходилось еще больше, отец вкалывал на износ. И вдруг все рухнуло. А сил строить все заново не осталось, отец запил по-черному и стал регулярно избивать мать, срывая на ней все свои обиды. Выручил дядя, двоюродный брат матери, обеспеченный человек: он определил отца на принудительное лечение в психушку, а семью его взял на содержание. Казалось, что все более-менее наладилось, но у матери неожиданно развились разные фобии, она боялась оставаться одна дома и не выходила на улицу. Так Саша объяснял подруге свои частые исчезновения.
        Анжелика искренне сочувствовала, пыталась ему помочь, утешала, совала Саше деньги, покупала одежду, лишь бы ее мальчик был счастлив. Ради него она ушла от Карины и ради него же теперь пыталась выиграть конкурс. Прежде она всю прибыль вкладывала в дальнейшее развитие бизнеса, оставляя на жизнь минимум. Приходилось - чтобы не отставать от Верховцева, более толкового финансиста и менеджера. Но теперь все изменилось. Саша достоин самого лучшего, а значит, нужны деньги, много денег, и она получит их любой ценой.
        Анжелика мечтала построить огромный дом на берегу лесного озера, чтобы вокруг - ни души и никто не мешал бы им наслаждаться друг другом. Ее мальчик немножко комплексовал из-за разницы в возрасте. Анжелика это чувствовала - слишком резким и нервным он становился, когда они появлялись вместе в публичных местах. Сашу смущали соседи, он стеснялся показать ее своим друзьям, он ничего не рассказывал о ней родственникам, не предлагал выйти за него замуж, не строил совместных планов на будущее и ничего ей не обещал. Анжелика не настаивала ни на чем и с улыбкой вспоминала его смелое заявление в первый день их знакомства - об условностях и стереотипах, которые мешают людям наслаждаться жизнью. Да, стереотипы и условности очень мешали ее мальчику, он мучился, но был с ней, несмотря ни на что. Все вдруг изменилось.
        Запах чужого женского парфюма она почувствовала сразу, как только Саша вошел в дверь, но как же тяжело было поверить в то, что ее мальчик ей изменил! Анжелика попыталась себя переубедить, но ничего не вышло. Другая женщина, как призрак, была рядом, когда Саша целовал ее губы и ласкал ее тело. Она чувствовала ее присутствие, когда он входил в нее и кончал. Во время близости с Кариной Анжелика частенько воображала себя в постели с мужчиной, с мифическим красавцем, чтобы расслабиться и получить разрядку. В тот вечер Саша проделал то же самое с ней, с той лишь разницей, что он воображал себе не эфемерную, а вполне реальную женщину. Анжелике было все равно, какой была ее соперница. Ревности она не чувствовала, просто ее мальчик больше ей не принадлежал - снова рухнул замок из песка.
        Выяснять отношения с Сашей ей не хотелось. Анжелика солгала, что ей нужно уехать на некоторое время, пообещала позвонить, как только она вернется и снимет другую квартиру. Опасаясь возможной мести Карины, которая преследовала ее и портила жизнь, Анжелика встречалась с Сашей на съемной квартире, домой любовника не приглашала. Свое место работы она тоже не афишировала, ей не хотелось, чтобы любовник знал, что она занимается совсем не женским делом. Она просто исчезнет, растворится в большом городе. Если Саша вдруг вздумает ее искать - не найдет.
        Саша, кажется, что-то почувствовал, когда она с ним прощалась, разволновался, несколько раз спросил, все ли хорошо. «Отлично»,- успокоила его Анжелика с сияющей улыбкой, закрыла за ним дверь и прорыдала до вечера. Когда истерика утихла, Анжелика набрала номер давешнего адвоката и дала согласие на брак с ним. Адвокат был счастлив, но счастью своему не поверил. Опасаясь, что Анжелика может передумать, он быстро уладил все формальности, и уже через десять дней в ее паспорте стоял синий штамп, а на пальце блестело платиновое кольцо с бриллиантом. Свадьбу сыграли тихо, на этом настояла Анжелика. Она переехала к мужу, сменила номер мобильного и постаралась забыть молодого любовника. Наивная: как наркоман может забыть о допинге, если ломает все тело и боль отзывается в каждой его клеточке? Столько времени она продержалась без него вообще лишь потому, что обида стала отличным антидотом. Пытаясь избавиться от невыносимой боли, Анжелика снова ушла в работу с головой.
        Звонок от Карины пришелся как раз кстати. Боль стала потихоньку отступать. Оказалось, что спрятаться от любви невозможно даже в таком огромном городе. Саша вскоре ее разыскал.
        - Я без тебя не могу,- тихо сказал он и посмотрел на нее, как побитая собака.- Знаю, ты вышла замуж, но мне плевать, что у тебя есть муж. Мне плевать, что ты с ним спишь! Я готов на самую маленькую, самую жалкую роль в твоей жизни. Пусти меня обратно…

* * *
        - Пусти меня обратно,- повторила Анжелика, словно смакуя эту фразу.
        Глаза ее горели дьявольским огнем, на губах играла улыбка.
        - Успокойся, Никита,- сказала она ровно.- Твоя Лиля не была Сашиной любовницей. Шахновский ошибся - сестра Зимина говорила не о Лильке, она имела в виду меня! Это обо мне она грозила рассказать Сашиному дяде и пугала братишку: если, мол, Калистратов узнает, что Сашка отирается с его конкурентами, то настанет ему полный кирдык. Наивная Женечка Зимина даже представить себе не могла, что именно с подачи господина Калистратова я стала любовницей Саши… Скотина!- Анжелика схватила со стола бокал и запустила им в голову Федору.
        Тот элегантно увернулся, бокал стукнулся о стену над головой Глаши и рассыпался на мелкие осколки, окропив ее прическу брызгами и стеклом, но горичная так и осталась сидеть в той же позе, полными ужаса глазами глядя на пистолет, который Калистратов по-прежнему направлял на нее.
        - Боже мой, какая страсть! Айседора Дункан и Лиля Брик отдыхают,- подколол Анжелику Федор и сунул наконец «ТТ» за ремень.
        Глашка закатила глаза и растеклась по креслу. Маруся схватила со стола графин, набрала в рот воды, бросилась к горничной и окатила ее освежающим душем, как готовое для глажки белье. Девушка пришла в себя, замычала и, словно припадочная, замахала руками. Маруся присела на широкий подлокотник кресла и принялась тихонечко ее утешать, поглаживать по спине и выбирать осколки из ее прически.
        Никита пересел на диван, после откровенных признаний Анжелики в голове его окончательно все запуталось. Допустим, Лиля к смерти племянника Калистратова не причастна. Но записку-то злосчастную написала именно она! Шахновский сначала предполагал, что сделала это Лиля, пытаясь отомстить Никите за невнимание. Тогда они еще не знали, что Лиля беременна. Карина права, от мужа в таком положении женщины просто так не сбегают. Выходит, повод был основательный, чтобы уйти. Другой мужик! Кайфует сейчас где-нибудь с любовником, будущим папашей ребенка, а он тут мучается и переживает, как бы ее в тюрягу не упрятали или не прибил добрый Федор. Версий относительно того, кто и зачем так отчаянно старался подставить его жену и убил Зимина, у Никиты не было. Калистратов, скотина, ударом кастета все мозги ему в башке перемешал и, похоже, повредил Никите соображалку. Говоря по совести, с телом Зимина поступили они с Шахновским не по-человечески. Грех на свою душу взяли, и расплата не заставила себя долго ждать. Никита осторожно потрогал голову и поморщился. Затылок раскалывался так, что даже думать было больно. Одна
надежда осталась, что во всем разберется Шахновский. Верховцев посмотрел на Илью, друг сосредоточенно жевал свои губы - верный признак того, что Илюша пытается анализировать новые открывшиеся факты.
        Калистратов тоже пытался докопаться до истины. Игра в детектива продолжалась, но теперь, когда Лиля выбыла из числа подозреваемых, Верховцеву самому страстно захотелось узнать, кого поблагодарить за тот кошмар, который ему пришлось пережить.
        Федор плеснул себе в бокал вина, поставил стул посреди гостиной, чтобы держать всех в поле зрения, и присел, с наслаждением потягивая напиток.
        - Признаться, ты меня сильно удивила, Лика… Лика - многоликая,- скаламбурил Калистратов.- С виду - сама неприступность, холодная рыба, фригидная расчетливая стерва. Думал, Сашке придется попотеть, чтобы завоевать твое расположение. А что оказалось в итоге - неприступный бастион сдался после первого же штурма! А какие чудеса ты вытворяла в постели! Знал бы, что ты такая горячая штучка, Анжелика, сам бы приударил за тобой. Впрочем, у нас с тобой все еще впереди, любимая,- с издевкой сказал Калистратов и послал Сологуб воздушный поцелуй.- Сашка попользовался, теперь моя очередь.
        Все, с тревогой поглядывая на Анжелику, ожидали истерики, слез или очередного бокала, брошенного в голову Федору, но Сологуб вместо этого посмотрела на Федора с откровенной жалостью и искренне расхохоталась.
        - Калистратов, Сашка рассказал мне все о вашей афере,- сквозь смех вымолвила Анжелика.
        Федор изменился в лице.
        - Ты проиграл, мерзкое отродье! Слышишь, ты проиграл, потому что настоящая любовь сильнее подлости! Любовь правит миром, все остальное - суета,- Анжелика лениво потянулась, налила себе еще водки и жадно выпила.
        - Вот ты и проговорилась, сучка. Это ты убила Сашку!- сквозь зубы процедил Калистратов, сплюнул на ковер и вскинул пистолет.
        - У меня не было другого выхода,- Анжелика пожала плечами и улыбнулась.
        - Калистратов, уберите пушку!- сказал Веронезе.- Ну что вы все время за нее хватаетесь, как маленький, ей-богу! Не будьте вы столь легковерны: сейчас перестреляете всех, и мы никогда не узнаем, кто же на самом деле убил вашего племянника. Дураку понятно, что Анжелика этого не делала. Сологуб, думаете, Карину просто так сдала, обратилась к нам и вышла из борьбы? Она за твоего племянника отомстила, а сейчас хочет воспользоваться вашими услугами, чтобы уйти к нему. Любовь, знаете ли, дело такое… Алкоголь тоже не всегда благотворно влияет на мозги,- Лоренце выразительно посмотрел на Шахновского, но Илья понял этот взгляд по-своему.
        - В этом доме все определенно охренели! Достали уже все своей любовью! Дебилы!- вынес свой вердикт Шахновский.- Сначала Верховцев из себя Павку Корчагина строил, теперь Анжелика в роль Матросова вошла и решила броситься на пулю, как на амбразуру, предварительно вылакав полбутылки водяры для храбрости… Прав был великий Гейне. Любовь - это зубная боль в сердце. Какое счастье, что я никого не люблю и живу спокойно!- эмоционально воскликнул он, покосился на Глафиру, сидевшую мрачнее тучи, крякнул и добавил: - Кроме тебя, моя прелесть.
        Взрыв хохота разрядил обстановку. Даже угрюмый Федор развеселился.
        Телефонный звонок раздался неожиданно, и первое время никто не мог понять, откуда идет звук. Калистратов сообразил первым и оказался рядом с Никитой прежде, чем тот догадался, что трезвонит его сотовый.
        - Тихо, без глупостей,- приложил он палец к губам и достал пистолет.- Сейчас ты ответишь на звоночек.
        - Это не Лиля! Я не знаю, кто это. Вероятно, ошиблись,- мельком взглянув на дисплей, сказал Никита и попытался сунуть телефон обратно в карман, но Федор его остановил.
        - Отвечай,- ласково попросил Калистратов.
        Никита сжал губы, перевел дух и сухо сказал:
        - Слушаю.
        - Ник, с тобой все в порядке?- послышался в трубке высокий женский голос.- Почему ты вчера дверь не открыл?
        - Извини, я уснул,- скукожился Никита.
        - Ничего себе! Между прочим, это хамство!- обиделась невидимая собеседница.- Мне надо с тобой побеседовать. Это очень важно, очень! Только это не телефонный разговор. Ты можешь со мной встретиться сегодня?
        Калистратов приставил к виску Никиты пистолет и кивнул, нарисовал на диване пальцем фигуру, символизирующую дом, и ткнул в него пальцем. Верховцев молчал. Федор разозлился и надавил на дуло сильнее.
        - Да, приезжай ко мне,- сказал Никита.
        - Ты один?
        - Один, если не считать моей любимой кошки.
        - Какой еще кошки? Шутник ты, Ник,- рассмеялась дама и отсоединилась.
        - Предупредить ее попытался, сучок!- озверел Федор, замахнулся на Верховцева рукояткой пистолета, но неожиданно оказался на полу, отброшенный мощным ударом в челюсть.- Скотина!- истерично взвизгнул Федор и выстрелил в Верховцева.
        К счастью, не попал - пуля пробила Никите брючину в районе щиколотки и угодила в диван. Сплюнув кровь на ковер, Федор попытался было подняться, но снова осел на пол, выронил пистолет и потряс головой. Взгляд его помутнел. Решив воспользоваться ситуацией, Шахновский тихо поднялся и на цыпочках пошел к Калистратову. Тот уловил его движение, схватил пушку и выстрелил несколько раз Илье в ноги. Шахновский станцевал чечетку и вернулся за стол, хватая ртом воздух.
        Глашка снова завыла, Маруся прижала ее голову к своей груди. Анжелика окончательно опьянела, взор ее бессмысленно блуждал по лицам присутствующих.
        - Шуты гороховые!- выругался Федор.- В следующий раз буду стрелять в живот. Это очень больно,- предупредил он, достал рацию и распорядился, чтобы даму, которая должна скоро прибыть, пропустили на территорию.- Ну вот и все. Скоро все участники драмы будут в сборе, и мы наконец узнаем, кто убил Сашку. Как чувствовал, что на поле не хватает еще одного игрока.
        - А кто тебе сейчас звонил, Никита?- спросил Шахновский. Верховцев не отвечал, прятал от Ильи глаза.- Карина была права? У тебя есть любовница? Это она тебе сейчас звонила? Ну, блин, ты и поц!
        - Шахновский, ты ошибаешься.
        - Ха… Я ошибаюсь? Зачем тогда эта баба приезжала к тебе ночью? Почему у нее был постоянный пропуск? И почему я об этой телке ничего не знал? Идиотина несчастный!- зло бросил Илья.- Будь я в курсе с самого начала, что у тебя есть любовница и кто она, то проверил бы ее в первую очередь! А я все голову себе ломаю, пытаясь понять. Раз Лиля не была любовницей Зимина и мотивов для убийства у нее не было, значит, ее подставили, и сделал это тот, кто имел доступ в твой дом. Не случайно ведь в квартире Зимина оказались редкий цветок из Лилькиного сада с ее волосом и твой пистолет. Зинаида с Петровичем автоматически выпадают из ситуации…
        - Можно мне в туалет?!- завопила Глафира.
        - Можно!- заорал Калистратов, с трудом удержавшись от того, чтобы не пристрелить ее.
        Она отвлекла его от очень интересной беседы. В отличие от Шахновского, он знал, о ком идет речь, и ситуация его забавляла. Глаша выскочила из гостиной. Илья задумчиво посмотрел ей вслед и продолжил:
        - Под подозрение в первую очередь попала Глашка. Но горничная не могла убить Зимина, она провела весь день дома. Поводов подставлять свою хозяйку у нее не имелось. Отношения у них были прекрасные, как у подруг. Теперь ясно, почему Глаша не назвала имя любовника Лили. Любовника-то никакого у Лили и не было! О Зимине Глашка понятия не имела. Я был прав! Письмо Лиля написала, чтобы отомстить Никите за его невнимание.
        - Забавно,- усмехнулся Веронезе.- Карина, кажется, утверждала, что именно Глаша просветила ее насчет любовной связи Лили и Зимина. Вернее, горничная проболталась об этом Зинаиде.
        Верховцев и Калистратов одновременно поднялись.
        - Шахновский… Ты прости меня, Шахновский,- сказал Никита и выбежал из гостиной.
        Федор пошел следом за ним.
        - Пристрелит он девку,- сочувственно сказал Лоренце.
        - Не понял?- удивился Илья.- Какую девку он пристрелит? Глашку? Я же говорю, она ни в чем не виновата. Ее же в дом Никиты рекомендовала моя мать!
        - Похоже, здесь-то собака и зарыта,- вздохнул Лоренце и посмотрел на Шахновского с искренним сочувствием. В этот момент Илья понял все, но правда была так ужасна и отвратительна, что он отчаянно замотал головой и замычал, словно пытаясь отогнать ее, как назойливый рой диких пчел. А потом сполз со стула на пол и притих, нервно постукивая пальцами по паркету и яростно покусывая свою нижнюю губу.

* * *
        Калистратов и Верховцев, забыв о том, что они - мужчины, бесцеремонно проверили все туалеты, но Глафиры там не оказалось. В комнате горничной Никита оказался первым - ногой открыл дверь и остолбенел.
        - Е-мое!- присвистнул он, оглядываясь по сторонам. Комната горничной, где Верховцев никогда не был, сплошь была увешана потрясающими живописными полотнами. Около окна стоял мольберт с незаконченным произведением искусства.- Ни фига себе! Да она талантливее Сони в тысячу раз!- Сзади подошел Калистратов, Никита обернулся и кивнул на картину.- Удивительно, как в одном человеке может уживаться гениальность и злодейство.
        - Ладно, пусть живет,- неожиданно расчувствовался Федор.- В конце концов, Глаша не убивала Сашку, она всего лишь посодействовала убийце: передала ему пистолет и цветок из сада с волоском твоей жены, чтобы на Лилю пало подозрение. Возможно, она и письмо написала, подделав ее почерк. Думаю, обладая таким художественным талантом, это сделать несложно.
        - О нет. Эта тварь не так безобидна, как кажется! Она настраивала Лильку против меня. Плела ей всякую ахинею о том, что я ей изменяю. Она добивалась того, чтобы Лиля от меня ушла. Не сомневаюсь, что и выкидыш - ее рук дело. Я не изменял Лиле! Я был верен ей с того самого момента, как мы поженились. Лиля вылечила меня и отрезвила. Софья Павловна… Сонечка… Сон моей юности, дурманящий, как первый поцелуй, сладкая болезнь, от которой непросто было излечиться. Я считал ее близким человеком и другом. Я ей доверял. Я был так уверен в ней, что познакомил ее с Лилькой. А вчера позвонил и попросил приехать. Мне было так плохо, что хоть в петлю. Я думал, она поймет мою боль. Господи, зачем она это сделала? Как она могла? Неужели так и не поняла, что все кончено!
        - Слушай, у тебя не жизнь, а дурдом какой-то,- не удержался от комментария Калистратов и похлопал Никиту по плечу.- Ну ладно, довольно лирики,- Федор прошел в комнату горничной, снял со стены одну картину и со всей силой грохнул ее об пол, разломив багет. Потом снял другую картину и проделал с ней то же самое.
        - Нет!- закричала Глаша, вылезая из-под кровати.- Не надо, пожалуйста! Нет!- она подползла к Федору и обняла его за ноги, по-собачьи заглядывая ему в глаза. Калистратов схватил ее за волосы и поднял на ноги.
        В кармане Федора пискнула рация.
        - Пойдем,- сказал он Никите,- у тебя сейчас появится шанс подробно расспросить обо всем свой сон юности. Но не обессудь, после мне придется твой сон пристрелить…
        Глава 13
        Сны и реальность
        - Здравствуйте,- вежливо поздоровалась Софья Павловна, с недоумением оглядываясь по сторонам. Выглядела она, как всегда, восхитительно: смоляные волосы убраны в пучок, розовый костюмчик от Шанель, в тон ему - помада и туфли на шпильке, элегантная сумочка.
        - Здравствуй, мама,- сказал Шахновский.
        - Господи, это ты, Илья? Что у тебя с лицом?
        - Боди-арт, мама,- сообщил Шахновский.
        - Что случилось, почему вы так на меня смотрите? Ник, что с твоей головой?
        - Ник?- усмехнулся Илья.- Так ты его в постели называла?
        - Илья! Как ты можешь, сын!- Соня смутилась и посмотрела на Илью с явной укоризной.- Боже мой, когда-нибудь это должно было случиться,- Софья Павловна достала из сумочки кружевной платочек, приложила его ко лбу и присела на диван.- Ник, зачем ты ему рассказал? Илья, прости, так получилось. Ну убей меня за это теперь. Это было как наваждение. Как сон!
        - Рассказывай, мама,- с горечью попросил Илья.
        - Что рассказывать?- Софья Павловна подняла на него глаза, в них плескалось удивление.
        - Соня, где моя жена?- спросил Никита. Он с трудом сдерживался, чтобы не броситься и не удушить бывшую любовницу.- Где Лиля? Что ты с ней сделала?
        - Ничего я с ней не сделала,- Соня так искренне изумилась, что невольно удивились и все остальные.- Лиля сейчас у меня дома. Она мне все рассказала. Это ужасно, Ник! У меня к тебе конфиденциальный разговор. Это очень, очень важно!
        - Здесь все свои,- прошелестел Верховцев.
        - Да, но…
        - Говори!- заорал он.
        Соня вздрогнула и уронила платочек на пол. Подняла и принялась нервно комкать в руках.
        - Хорошо! Раз ты так хочешь,- решилась Соня.- Зачем ты ей изменяешь, подлец?! Лиля - чудесная девушка, любит тебя, она ждет от тебя ребенка, а ты путаешься с какими-то шлюхами в бане!- Соня трясущейся рукой расстегнула сумочку, вытащила оттуда конверт и кинула его Никите.
        Белый прямоугольник упал на пол. Вместо Верховцева его поднял Федор, заглянул внутрь, вытащил двумя пальцами фотографию и присвистнул.
        - Ого, ты, оказывается, у нас, Верховцев, половой гигант,- захохотал Федор.- Паришься с девочками, как и бывший генпрокурор! Жаль, что он вышел в отставку, хороший был мужик.
        - Твоя работа?- Верховцев обернулся к Глашке.
        Горничную Федор снова усадил в кресло. Глафира плотно сжала губы. Калистратов с размаху отвесил ей подзатыльник, но почему-то никто на этот раз заступаться за горничную не стал, кроме Сони.
        - Что вы делаете? Вы зачем ее ударили?- Соня привстала с дивана.- Ирочка, тебе больно? Что здесь происходит? Вы можете мне объяснить? Что здесь происходит?
        - Сначала объясни мне, Соня, зачем ты рекомендовала в мой дом Иру-Глафиру?- поинтересовался Никита.
        - Не называй ее, как собаку! У нее замечательное имя. Зачем я ее рекомендовала?- Соня задумалась.- Не помню,- пожала она плечами.- Кажется, она сама попросила. Я тогда… Мне было очень плохо, после того как ты… Когда ты встретил Лилечку, Ник, и ясно дал мне понять, что между нами все кончено, у меня началась депрессия. Я вообще в то время ничего не соображала, жила, как в бреду. Знала, что когда-нибудь это случится. Ты молод, а я, как это ни печально, старею. Я пыталась подготовиться к этому морально. Думала, смогу легко пережить разрыв, но оказалось, что я не готова,- печально вздохнула Соня.
        - И тогда ты решила разрушить мою семейную жизнь,- заключил Никита.- Заслала в мой дом свою ученицу, чтобы она настроила Лилю против меня и мы с тобой снова были бы вместе.
        - Господь с тобой, Никита! Каждому свое. Да, в то время я очень переживала, но всегда желала тебе только счастья. Когда Лиля потеряла ребенка, она отказалась обращаться к нормальным врачам и принялась бегать по бабкам. Я испугалась, что это может ей навредить, и порекомендовала Лиле обратиться к одной женщине. Да, она ведет прием, как знахарка, но раньше работала специалистом по излечению бесплодия. Она врач-гинеколог с кандидатским образованием. Слава богу, это помогло. Лилечка сразу все мне рассказала. А потом она нашла эту ужасную фотографию, приехала ко мне и попросила, чтобы я ее приютила на время. Тебе бы в голову не пришло искать ее у меня. Что за глупости ты несешь? Клянусь, я давно смирилась, Никита. У меня прекрасный муж. Все давно в прошлом, все забыто. Я всегда желала тебе только добра.
        - Неправда!- крикнула Глафира.- Ты ненавидела его! Ненавидела! Ты сказала, что если бы он не встретил Лилю, то мы с тобой могли бы организовать мой вернисаж в самой лучшей галерее мира.
        - Я так сказала?- удивилась Соня.- Не помню, Ирочка.
        - Да! Ты обещала мне устроить вернисаж. Но потом Верховцев от тебя ушел, и ты забыла о своих словах. Ты только и делала, что плакала с утра до вечера. Я напомнила тебе о выставке. Ты сказала, что сейчас у тебя нет денег и сил. Еще ты сказала, что если бы ты была с Никитой, то попросила бы денег у него, но не станешь этого делать, потому что у него теперь другая женщина.
        - При чем же тут ненависть, Ира? Мне просто неудобно было просить у Никиты денег, гордость не позволяла. Ты меня прости. Конечно, я понимаю, для тебя это было очень важно, но я в таком отчаянии находилась! Мне жить не хотелось, понимаешь? А когда у человека горе, он становится эгоистом. Жаль, что ты забросила живопись. Пришла бы я в себя, и нашли бы мы деньги на твой вернисаж где-нибудь в другом месте. Ты ведь очень талантливая художница. Талантливей меня во много раз.
        - Дура!- сказал Шахновский.- Дура беспробудная!
        - Илья, ну зачем ты так? Хотя ты, конечно, прав, я беспробудная дура,- Софья Павловна заплакала.- Всю жизнь от этого страдаю.
        - Да знаю я, мам, все про тебя. У тебя вместо мозгов - вдохновение, что с этим поделаешь? Я не о тебе говорил. Горничная твоя бывшая - дура! Мечтала стать художницей, но за каким-то хреном три курса иняза закончила.
        - Ничего я не заканчивала,- возразила Глафира.- Я поступала в Строгановку, но провалилась, поэтому устроилась к твоей матери ученицей. Это Софья Павловна так сказала - про институт, чтобы меня на работу горничной взяли. Чтобы хоть какое-то образование у меня значилось. А язык я знаю, потому что в английской спецшколе училась в своем родном вонючем Урюпинске.
        - Моя двоюродная сестра тоже родилась в этом городе,- заметил Калистратов.- И Сашка там жил до десяти лет. Учился он в английской спецшколе, там она одна. Какое интересное совпадение!
        - Стоп!- перебил Федора Никита.- Так, значит, ты была знакома с Зиминым?- спросил он у Глаши.- Значит, он не к Лиле, а к тебе приезжал вечером, за день до своей смерти? Я видел его тачку на въезде в наш поселок. Приметная она у него, с дельфином на крыле.
        - На этой машине ездит Женя. Саша ее отдал сестре, когда я подарил ему квартиру. Чтобы она не выступала и не обижалась. Они с детства соревнуются: если у Саши мотоцикл, Жене тоже такой же подавай, даже если она сроду на него не сядет,- усмехнулся Калистратов и вдруг посерьезнел.- Ты знакома с Женей?- поинтересовался он у Глаши.
        - Мы с ней учились в одном классе. Она моя подруга детства,- подавленно сообщила Глафира.- Только она уехала, а я осталась. Потом я тоже в Москву подалась, но ведь столько лет прошло, и я искать Женьку не стала. А недавно мы с ней случайно встретились. Разговорились о том о сем.
        - Нормально вы так разговорились о том о сем!- вякнул Шахновский.- Глашенька, ты случайно не Женечке в тот вечер пистоль Верховцева передала, умыкнув его из сейфа? А заодно и цветок лилейника из сада с волоском Лили! А не Женечка ли случайно звонила на мобилу Лиле с телефона Зимина? Номер Зимина мелькнул в распечатке телефонных разговоров, когда я проверял, кто звонил Лиле в тот день. Лилю на его квартиру вызывать не было необходимости. Чтобы ее посадить, улик подружки оставили в квартире предостаточно. Если бы мы не приехали и не убрали все за милыми девочками, то Лильку бы посадили, сто пудов! Выходит, перед дверью Зимина Женечка специально театральное представление устроила - для соседей, когда приехала на квартиру брата во второй раз. «Открывай, братец! Почему ты не открываешь? Все дяде расскажу, и он тебя, как щенка, из своей жизни выкинет». Федя, надо было подарить каждому по квартире. Машина, похоже, твою племянницу не устроила.
        - Прошу прощения, мне пора,- Калистратов заторопился.
        - Передавайте привет Женечке,- ехидно сказал Илья.- Ну и дела, блин! Глашка, оказывается, ты вовсе не дура. Ухитрилась совместить, что называется, приятное с полезным. И себе, и подружке помогла. Подставила Лилю, чтобы освободить дорогу для моей маман, лелея мечты о своем личном вернисаже в лучшей галерее мира. И подсобила близкой подружке Женечке избавиться от ненавистного братишки Сашеньки, чтобы дядюшка ее, родимую, взял под свое крылышко и одну ее опекал. Я фигею, дорогая редакция!- почесал макушку Илья.
        Никита молча вышел за дверь, вернулся, держа под мышкой свернутые в трубочку полотна и обломки багетов.
        Огонь в камине полыхнул ярко, с жадностью пожирая масляный холст и лак на древесине.
        Глаша молча смотрела, как исчезают в языках пламени ее творения. На ее удивленном лице играли блики, в глазах плескалось отчаяние.
        - Пошла отсюда вон,- сквозь зубы процедил Никита.- У тебя есть минута, чтобы собрать свои пожитки.
        - Что же, нам тоже пора,- сказал Лоренце и поднялся.- Пойдемте, Марусенька, домой. Думаю, что Калистратов сам разберется со своей племянницей. Это, как говорится, их личные семейные разборки. Что касается сделки…- Веронезе сделал паузу.- К сожалению, друзья мои, совет директоров никогда не одобрит моего решения назвать партнерами две компании сразу. А я не могу остановить свой выбор на какой-то одной. Компания Никиты Андреевича и компания Анжелики одинаково достойны называться моими партнерами. Выбрать какую-то одну было бы несправедливо.
        - Понимаю,- кивнул Никита.
        - Что же поделаешь, значит, не судьба,- сказала Анжелика.- Всего хорошего, синьор Веронезе.
        - Удачи,- сказал Никита.
        - До завтра. Жду вас у себя в офисе, чтобы обсудить возможность слияния ваших компаний в одну,- сказал Веронезе, подмигнул и пошел к выходу, держа под локоток Марусю.
        - А как же Бесов?- спросил Никита.
        - Бесов?- с недоумением спросил Веронезе.- Думаю, ему сейчас не до нас…
        Эпилог
        Он встал на колени, приподнял девушку за плечи и со всей силой встряхнул: голова ее запрокинулась, рот приоткрылся, обнажив белоснежные зубы. Из уголка ее глаза выкатилась слеза, побежала к виску и исчезла в мокрых светлых волосах.
        - Не плачь!- закричал он, опустил ее обратно на пологий влажный камень, схватил за запястье, прислушиваясь к пульсу,- разозлился, отбросил руку и с размаху ударил девушку по щеке, потом еще раз и еще раз. Он бил и никак не мог остановиться: голова ее от ударов моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы, один глаз закрылся, другой, словно подглядывал за ним, смотрел с упреком - он снова пощупал пульс.- Прости, прости… Все. Все. Все!- зашептал он, тяжело дыша, уложил ее голову ровно, заметил на своей ладони кровь, в панике вытер руку о мох и глубоко вдохнул несколько раз, чтобы избавиться от приторного ощущения дурноты. Отпустило, лишь пальцы рук все еще неприятно немели и не слушались. Он растер ладони, помассировал пальцы, закрыл девушке глаза, смахнул прилипшие прядки волос с лица, аккуратно уложил ее руки вдоль тела, сел рядом и долго смотрел на луну, пока она не утонула в темной зелени сосен на противоположном скалистом берегу озера.
        Оставлять девушку одну ему не хотелось, но встало солнце, разлилось по озеру кровавыми кляксами, окрасило пурпуром валуны и скалы, поманило его к себе. Он склонился над девушкой, поцеловал в холодные губы, поднялся, спустился к кромке воды и пошел солнцу навстречу, чтобы ослепнуть и навсегда погрузиться в темноту.
        Вика очнулась от звериного крика, потрясла головой и огляделась. Она лежала на полу бани. Рядом хрипло стонал Бесов, глаза его были закрыты. Сева снова закричал. Она подползла к нему и потрясла за плечо.
        - Бесов! Бесов! Ты что орешь? Ты что, помираешь? Не умирай, слышишь! Где я еще такого мужа, как ты, найду? Нигде, ты один такой во Вселенной!- Он приоткрыл глаза.- Тебе очень больно?- спросила она, задыхаясь от слез и не зная, что предпринять.
        - Не-а,- улыбнулся он.
        - А чего орал тогда?
        - Кошмар приснился. Я тебе потом как-нибудь расскажу.
        - У тебя кровь,- сообщила Виктория.
        - Ерунда,- улыбнулся Сева.- Меня прикладом автомата по хребтине приложили, я грохнулся на пол, на осколки стекла, и поцарапался малость. Потом меня перевернули и связали. Я лежал, лежал - и уснул. Может, развяжешь? Все затекло, сил нет. По печени, видно, тоже приложили, и по почкам, но этого я уже не помню. Просто испытываю некоторый дискомфорт,- намекнул Сева.
        - Тебе еще по морде прикладом приложили, и, похоже, не один раз,- доложила Вика, внимательно оглядывая повреждения на его физиономии.- Ты сейчас в самом деле на мавра похож, вся морда синяя.
        - Ты тоже совсем не красавица.
        - Ага, мне нос, кажется, сломали,- вздохнула девушка.- Болит, собака, и на ощупь как у Сирано. Куда я теперь с таким шнобелем? А что за кошмар тебе приснился? Очень страшный?
        - Уже нет. Из жизни кошмар. Девушка у меня была. Пошли мы с ней купаться ночью на озеро. Я на берегу остался, а она нырнула, и как-то неудачно нырнула. Темно было. Я пока сообразил, что она все почему-то не выныривает, пока обнаружил ее в воде… Долго искал, никак найти не мог. Потом на берег ее вытащил, но уже было поздно. А нос твой починим, не волнуйся. Развяжи меня только поскорее.
        - Кошмар! Она утонула?- спросила Вика.
        - Она ударилась головой о камень, когда ныряла. Только я это не сразу понял. Пытался ее откачать, искусственное дыхание делал, по щекам бил, тряс ее, а пульса все нет. Как придурок себя вел. Она уже давно умерла, а я ее все тряс и тряс. В невменяемом состоянии находился. Потом только кровь увидел и сообразил, что случилось.
        - Это с тех пор ты кровь не переносишь?
        - Да спокойно я к крови отношусь. Просто вы с Кариной на меня так смотрели… как на идиота. Вот я и ляпнул.
        - Какой ты глупый, маврик,- улыбнулась Вика.- А потом что было?
        - Ничего не было. Я уехал из города в Карелию, лес валил. Винил себя в ее смерти, не мог с этим жить. А потом случайно с Веронезе познакомился, и он меня к себе взял. Я в Италию уехал, а потом он послал меня в Москву. Однажды я спустился в метро и увидел на перроне девушку. Она была так прекрасна - глаз не оторвать, и вдруг… Если ты меня сейчас же не развяжешь, то я повторю подвиг Карины,- взмолился Бесов.
        - А она что - какой-то подвиг совершила? Во дает!- заинтересовалась Виктория.- Погоди, что ты сказал?
        - Больше терпеть не могу!- взвыл Сева.
        - Да я не о том,- отмахнулась Вика.- Ты говорил о девушке в метро. И чего?
        - Ничего. К несчастью, я эту девушку спас от смерти и теперь за нее в ответе на всю жизнь. Правда, она оказалась дурой!
        Вика вскочила и, пошатываясь, пошла к окну.
        - Куда?- взвыл Бесов.- Обиделась, что ли? Я ведь любя!
        - Стекло возьму, чтобы веревку перерезать. А где Карина?
        - Слиняла, но, думаю, далеко она от нас не убежит и в скором времени отправится вместе со своими родственниками в Узбекистан. О билетах в один конец я позабочусь.
        Вика выбрала из кучи битых стекол острый осколок и перерезала веревку на руках и ногах Севы.
        - Значит, это ты меня тогда спас. Ну, Бесов, ты и гад!
        - Почему же я гад?- изумился Сева, растирая затекшие руки.
        - Да потому, что ты, мой ангел-хранитель, целый год отлынивал от своих обязанностей и где-то мотался!
        - Я рядом всегда был, но подойти не решался. Думаешь, легко, что ль, к такой красавице подступиться? Пока Лоренце не придумал, как нас познакомить, и не заказал тебя в агентстве «Карина»… Прости, родная, я пошел,- сказал Бесов, вскочил и ломанулся на улицу.
        - Вот это да! А еще говорят, что такое бывает только в сказках,- сказала Вика, потрогала свой шнобель, счастливо улыбнулась и провозгласила: - «Plaudite, cives!» (Рукоплещите, граждане!)
        notes
        Примечания
        1
        - Прочтите это письмо, пожалуйста (англ.).
        2
        От судьбы не уйдешь!- крылатое латинское выражение.
        3
        Пети-Сан - швейцарский моралист XVIII века.