Львиная стража Барбара Вайн
        Некогда вИталии была похищена молодая жена одного изсамых богатых парфюмеров страны. Похититель поимени Александр почему-то называл ее Принцессой итребовал огромный выкуп. Но,получив деньги, оннеожиданно отказался отних иотпустил свою жертву. Тапосле скорой кончины супруга немедленно уехала вАнглию ивышла замуж задругого богача. Ивот, спустя годы, Александр приехал наБританские острова– содной лишь целью: вновь похитить Принцессу…
        Барбара Вайн
        Львиная стража
        Barbara Vine
        Gallowglass
                This edition published byarrangement with United Agents LLP andTheVan Lear Agency LLC
                

* * *
        Посвящается Пэт Кавана
        Большая часть легших воснову этого романа сведений опохищениях людей вИталии почерпнута из«Бизнеса напохищениях людей» Марка Блеса иРоберта Лоу, «Пелхэм букс», 1987.
        Глава1
        –Когда будешь вРиме,– сказал Сандор,– обязательно пройди поВиа Кондотти ивзгляни навитрины. Этото место, гдеводятся деньги, аввитринах полно красивых вещей.
        –Ачто это значит?– спросиля.– «ВиаКондотти», какэто переводится?
        –Улица Похищений.
        –Серьезно?– сказаля.– Неужели это так переводится?
        Онлишь рассмеялся всвоей обычной манере. Затем продолжил свою историю, первую израссказанныхмне. Если утебя магазин наВиа Кондотти, сказалон, значит, тыуспешен, тыбогат, витрина насамой модной улице Рима– это верный признак благосостояния.
        Булгари, ювелиры, тоже там. Один изчленов семейства Булгари был похищен в1975году иотпущен завыкуп вшестьсот пятьдесят тысяч фунтов. Ну,платили витальянских деньгах, сказал Сандор, носумму назвали вфунтах. Через восемь лет похитили еще двоих изэтого семейства ивыпустили после того, какзаних заплатили один итри четверти миллиона фунтов. Если пойдешь дальше поулице, топридешь кПьятелли. Онипродают мужскую одежду. Барбару Пьятелли похитили игде-то держали почти год, прежде чем освободили запятьсот тысяч фунтов.
        Надругой стороне– Пиранезо, парфюмер. Сандор спросил уменя, слышалли я когда-нибудь одухах стаким названием. Яответил, чтонет, естественно, никогда неслышал отаком парфюме, неговоря уже отом, чтобы душиться им.
        –Онтоже был похищен?– произнеся.
        –Неон, егожена.
        –Ичто сней стало?
        Голос Сандора зазвучал мечтательно, какбудто вмыслях он был далеко-далеко.
        –Дело было вконце Эры киднеппинга. Всего пять лет назад. Золотой век киднеппинга закончился– даже вИталии.
        Япосмотрел нанего, ожидая продолжения. Ведь этоже неистория, верно? Что-то вроде вступления, экскурса впрошлое… Этодаже отдаленно непохоже наисторию осеньоре Санта-Анне, илиоЛичникоффе, когда есть начало иконец. Откуда-то я уже понял, чтонельзя просить Сандора продолжать, если он нехочет,– ничего хорошего изэтого невыйдет; японял, чтодолжен предоставить ему решать, когда ее рассказать. Возможно, онзахочет продолжить, аможет, никогда больше неупомянет оней. Сандор прикурил сигарету иоткинулся наподушку, полуприкрыв глаза. Янаблюдал заним, ужетри иличетыре дня опьяненный любовью. Яощущал внутри трепет своей любви, икогда я наблюдал заним, этот трепет начинал бурлить иусиливался, какбудто пытался вырваться через мой рот криком. Яприкрыл рот рукой ипродолжил наблюдать.
        Наследующий день мы вышли вгород. Наверное, этобыл первый раз, когда Сандор решил прогуляться сомной, показать мне город, вкотором я родился, нокоторый никогда невидел. Мыпоехали наметро, чтобы я снова освоился вэтом виде транспорта, ия видел, какСандор смотрит наменя, проверяя, впорядкелия. Оксфорд-стрит иснег, кружащийся наветру, таящий натеплом тротуаре.
        –Совсем неВиа Кондотти,– сказалон.
        Янезнаю, чтоон имеет ввиду. Здесь много магазинов илюдей. Возможно, Сандор имел ввиду деньги– вокруг ощущался голод довещей, нонедоденег, накоторые их можно купить. Мызашли вбольшой универмаг. Тампозапаху можно было найти отдел, гдепродаются духи, пудра, кремы ипрочие штучки такого рода. Наверное, представиля, такощущаешь себя вкаком-нибудь незнакомом месте, когда идешь ктропическому саду, ноеще невидишьего. Сандор подвел меня кприлавку, гдевсе имело название «Князь Пиранезо». Содной стороны были товары дляженщин, сдругой– длямужчин. Девушка схрустальным флаконом вруке брызнула духами наменя инаСандора, итот, кмоему величайшему изумлению, кажется, невыразил недовольства инерассердился. Ондаже поднес запястье клицу, понюхал ирастянул губы вслабой улыбке.
        Продукция дляженщин была выполнена вбледно-голубой цветовой гамме, длямужчин– вкрасной. Такие дорогущие притирания нельзя переводить налицо, ихнужно есть. Изображений князя нигде небыло, только моделей– девушек иодного молодого человека, который показался мне похожим наСандора. Когда я сказал ему обэтом, оннахмурился ипокачал головой. То,кчему он привлек мое внимание, представляло собой крохотную фотографию взолотой овальной рамке. Фотография– девушка сгустыми золотистыми волосами, собранными ввысокую прическу иукрашенными нитками жемчуга,– помещалась накрышке большой пудреницы. Сандор буквально ткнул меня носом внее, чтобы я мог получше рассмотреть снимок.
        Мыпробыли там так долго, чтодевушка схрустальным флаконом обрызгала нас духами снова, однако наэтот раз Сандор проявил недовольство. Инахмурился.
        –Пошли, малыш Джо,– сказал онмне.– Пока хватит.
        Яуже почти неделю жил вномере Сандора в«Шепардз-Буш», когда все это случилось. Этодало мне пищу дляразмышлений навечер, пока он читал. Именно тогда уменя вошло впривычку размышлять опрошедшем дне и, возможно, опредыдущем икритически оценивать то, чтопроизошло задень, ито, чему Сандор научил меня. Кроме того, яузнавал новые слова ипрокручивал их вголове. Довольно большая комната сдвуспальной кроватью, состулом исоштуковиной, называемой chaise-longue[1 - Шезлонг (фр.).], находилась наверхнем этаже здания. Сейчас, рассказывая отом времени, ядумаю, что chaise-longue было первым новым словом, которому меня научил Сандор. Что-то вроде канапе, очень жесткое инеудобное, соспинкой, похожей нараздутое изголовье кровати,– вот что такое chaise-longue. Мнепришлось спать нанем первые несколько дней, нопосле того, какя провел сним неделю, идянамелкие уступки, Сандор, лежа накровати, сказал:
        –Можешь перебраться сюда, комне.
        Яспал накраешке, чтобы некасаться его ночью. Ябы срадостью прикасался кнему поночам, просто обнималбы, безвольностей, безсекса. Этосталобы дляменя счастьем, ноэто было невозможно. Один раз я нечаянно прижался кнему. Онтутже проснулся иначал говорить ужасные вещи; егообвинения ранили меня всамое сердце, апотом он ударил меня полицу, сначала поодной щеке, потом подругой, причем сильно, какприкладом ружья. Думаю, моеподсознание держит воспоминания отех словах итех ударах вбоевой готовности, чтобы поночам, если мое тело слабеет отсна ижелания, уменя вголове начинал звучать набат, будил мои мышцы, иони прогоняли желания.
        Кэтому времени я уже понял, что испытываю кСандору. Этобыла, естественно, благодарность ивосхищение тем, какон выглядит икакговорит. Ноеще была илюбовь. Ячувствовал, чтовсю жизнь искал кого-то, накого можно былобы обратить свою любовь, чтоэтот некто всегда ждал меня ичто он– Сандор. Конечно, ялюбил идосих пор люблю Тилли, хотя невиделся снею много месяцев, ното, какя люблю Сандора– пусть это прозвучит дико, потому что он всего надва года старше меня,– вобщем, думаю, такребенок любит своего отца. Дома сМамой иПапой мы неговорили олюбви, этослово непроизносилось. Говорили, чточеловек тебе «приятен», илион «нравится», или, вкрайних случаях, повыражению Мамы, «вызывает глубокую привязанность», ноолюбви речи небыло. Думаю, онисчитали, что«любовь»– это нечто, связанное ссексом, асекс дляних был тем, чемзанимаются втемноте илииспользуют какобъект дляшуток.
        Гораздо труднее понять, чтоСандор видит вомне. Внастоящий момент уменя нет желания думать отех главных вещах, которые превратили меня вто, чтоя есть, ивпервую очередь отом, отчего меня спас Сандор, номне совсем нетрудно признаться себе втом, чтоуменя нет образования, которым можно былобы хвастаться, нетзнаменитых предков, и, если уж совсем честно, мненечего дать другим. Тоесть нечего предложить. Уменя есть только любовь, новрядли это то, чтонужно Сандору. Возможно, дело вмоей глубокой привязанности– Мамины слова– ивмоей готовности подчинятьсяему. Или, возможно, емунужен слуга. Я,конечно, обязан ему жизнью, потому что втот раз он спас мне жизнь иобъяснил, чтоэто значит: принадлежать ему иделатьвсе, чтоон говорит.
        Впоследний раз Сандор велел мне отрастить бороду. Непомню, сказал он обэтом дотого, какрассказал следующую историю, илипосле. Думаю, этонеимеет значения. Вто время я воспринял это какпример способности Сандора читать мои мысли. Меня слегка смущала необходимость бриться одноразовым станком «Бик», такой оранжевой пластмассовой штуковиной, продававшейся вупаковке подесять штук. Сандорже брился прадедушкиной опасной бритвой иделал это очень элегантно иловко. Какбудто давал мне лазейку.
        –Яникогда неносил бороды,– сказаля.
        –Темболее есть повод отрастить, малыш Джо,– сказалон.
        Уменя внутри разливается тепло, когда он называет меня вот так. Никто никогда меня так неназывал. Янемалыш, ятакогоже роста, какон, почти шесть футов[2 - Около 180см (фут равен 30,5см).], ноего обращение очень похоже наотеческое, такобращаются ксыну. Япошел взглянуть насебя взеркало.
        Яочень тощий идлинноногий. Редиска сножками, говорит Сандор,– довольно забавная ассоциация. Уменя такиеже темные волосы, какунего, ножидкие ивьющиеся, негустые, прямые иблестящие, какунего. Даикожа уменя слишком бледная длятакого цвета волос. Уменя бледно-голубые глаза подпокрасневшими веками, иСандор говорит, чтоя «скорбный ихрупкий», таквБиблии описывается одна женщина. Неочень лестно такое слышать, ноя знаю, чтоотнюдь некрасив. Длинная такая жердь сдлинной шеей– вот какя выгляжу.
        Ястал бриться стринадцати лет, четырнадцать лет назад. Однажды Папа привел меня вванную иплотно закрыл занами дверь, какбудто собирался показать мне нечто неприличное. Ондал мне один изэтих одноразовых станков исказал, чтосзавтрашнего утра пора начинать бриться. Яниразу неподверг сомнению его слова, просто стал бриться каждый день, хотя моему голому лицу смаленьким подбородком хоть какая-то растительность пошлабы напользу. Должно быть, прошла неделя после того, какя выбросил свою бритву, исейчас уменя наподбородке, щеках иверхней губе уже выросла темная шерсть. Хотя шерсть– это уживотных; сбородойя, думаю, стал больше походить начеловека.
        После князя Пиранезо было еще три истории: одна отом, какпрятали драгоценности ганноверской короны после прихода пруссаков, ещеодна– опожилой паре, укоторой была обезьянья лапка, онизагадали наней желание иоживили своего умершего сына, ноизстраха невпустили его[3 - Сюжет рассказа В.Джекобса «Обезьянья лапка».]. ЕщеСандор рассказал мне осеньоре Санта-Анне. Онабыла женой диктатора Мексики, иоднажды, когда она всопровождении фрейлины иливрейных лакеев выехала издома вкарете, нанее напали бандиты.
        –Чтозначит ливрейный?– сказаля.
        –Лакей вбогато украшенной униформе,– сказал Сандор,– ивнапудренном парике, полагаю.
        Бандиты хотели отомстить генералу Санта-Анне, поэтому они заставили даму иее людей, втом числе лакеев-дуралеев, раздеться иголыми ехать вМехико. Онинепричинили им вреда, просто заставили раздеться. Генерал так разозлился, чтообъявил награду заголову главаря– он хотел положить ее кногам жены. Ноглаваря так инепоймали, зато пострадали сотни невинных людей, которых казнили через отрубание головы.
        Жестокая история, правда? УСандора все истории такие, полны мрачных событий иболи, иприэтом захватывающие. Прошло четыре дня, ия задался вопросом: абудетли еще одна? Интересно, спросил я себя, услышули я продолжение оРиме, иобулице Похищений, иокнязе. Наужин унас была еда изиндийского ресторана ибутылка красного vino, иСандор лежал накровати ичитал книгу подназванием «Золотая ветвь»[4 - Сравнительное исследование мифологии ирелигии, написанное английским ученым сэром Джеймсом Джорджем Фрэзером. Впервые опубликовано в1890г.] какого-то там сэраДжеймса. Оннакрылся старой розовато-серой простыней. Выкогда-нибудь замечали, что, когда шторы, покрывала ипрочие вещи втаких местах, какмеблированные комнаты «Шепардз-Буш», старятся, онивсегда приобретают вот такой цвет? Наверное, этоотпыли, иотнекачественной стирки, иотсолнечного света, иснова отпыли. Друг Тилли, Брайан, тот, который был вИндии, рассказывалмне, чторозовато-серый– это цвет ковриков унищих.
        УСандора было удивительное лицо, такое незабудешь. Один раз увидишь Сандора ибольше нинакого смотреть незахочешь. Вовсяком случае, ятак чувствую. Оннеотличался привлекательностью. Вытутже спрашиваете: если он непривлекателен, точто я подразумеваю подпривлекательностью? Именно это я иподразумеваю. Большой рот сполными губами, большой нос, отвисшие ислишком впалые длячеловека, недостигшего тридцати лет, щеки, запавшие карие глаза– я таких темных никогда невидел,– тяжелая ичисто выбритая нижняя челюсть, похожая наострое лезвие. Этолицо становится прекрасным, когда он улыбается, особенно когда он улыбается именно тебе, авпоследнее время Сандор мне улыбался очень часто. Волосы унего короткие, очень темные игустые, иодна прядь ниспадает ему налоб. Унего удивительной красоты руки, сдлинными итонкими пальцами, нонепохожие наженские, потому что суставы крупные, аподушечки плоские.
        Онотложил книгу, раскрытую, положил ее обложкой вверх, потому что никогда непользуется закладками. Авот Мама вкладывала закладки даже вжурналы, представляете? Сандор просто положил раскрытую книгу напол, сулыбкой посмотрел наменя исказал, чтонастало время рассказать мне часть той истории, которую он начал рассказывать, нотак инезакончил.
        –Пусть это будет нашим сериалом,– сказалон.– Нашей мыльной оперой, если хочешь; онабудет напоминать тебе отом, чего тебе недостает.
        Онзнает, чтомне недостает телевизора, хотя я никогда обэтом неговорил,– просто упоминал, чтопривык смотреть телик. Именно это я исказалему, когда он спросил, чемя занимался. Ачто еще я мог сказать? Ноистории мне тоже нравятся, даже больше, асидя рядом сним, явоспринимаю их каксказки наночь. Сандор немог рассказывать безсигареты. Этомне тоже нравится, хотя я нелюблю их запах, потому что точно также пахло, когда отец– мне тогда было три иличетыре– закурил сигарету, апотом подозвал меня ксебе иусадил наколено. Сандор затягивался очень глубоко, поэтому дым долго выходил изего рта, иказалось, чтоон никогда его невыдохнет идым останется внутри, ион будет выдыхать огонь исеру.
        Сандор откинул голову настену– укровати небыло изголовья– изакрыл глаза. Улыбка исчезла сего губ.
        –Князь,– сказалон,– был стар, когда началась наша история. Вней он унас будет Принцем.
        Яуже научился определять, когда он хочет, чтобы я задал вопрос.
        –Чтозначит стар?
        –Мымолоды,– сказал Сандор, ия понял, чтоэти слова доставили ему массу удовольствия. Онсловно просмаковал эти слова.– Мымолоды, малыш Джо. Яхочу оставаться молодым вечно, аты?– Янеответил; яникогда обэтом недумал, просто жил, и, помоему разумению, этого было достаточно.– Онбыл стар нетолько понашим меркам, апообщим. Онбыл дважды женат. Содной женой он развелся, адругая умерла. Унего были внуки, иктому моменту они тоже были впреклонном возрасте. Таком, чтовполне могли сойти зародителей Принцессы.
        –Какой принцессы?– сказаля.
        –Онабыла красивейшей женщиной вмире.– Сандор посмотрел наменя, какбудто ожидая отменя возражений. Япросто кивнул.– Аеще она была обычной маленькой девочкой,– сказалон,– вернее, была ею допоры довремени. Онародилась вдеревушке наберегу моря. Тыхочешь спросить, вИталиили,– нонет, невИталии. Здесь, вАнглии. Онабыла англичанкой. Когда князь Барнаба ди Пиранезо впервые увиделее, онабыла знаменитой моделью, иее лицо было наобложках всех журналов, хотя ей исполнилось всего двадцать два. Аему– шестьдесят восемь, ноон был очень богат. Тыкогда-нибудь слышал оящерице-ядозубе, малыш Джо?
        –Кажется,– сказаля,– это было впередаче оприроде потелику.
        Мойответ вызвал унего смех.
        –Тогда ты помнишь ее чешуйчатую морду, крохотные выпуклые глазки ижирное тело срозово-черными бородавками. Онаочень красиво называется налатыни, этаящерица. Heloderma horridum. НашПринц выглядел именно, какH. Horridum, ноПринцесса всеравно вышла занего. Этототже случай, чтосКрасавицей иЧудовищем, только это чудовище никогда непревратилось впрекрасного юного принца. Онуже был принцем– ведь он носил титул князя,– адляпревращения, видишьли, нужно нечто большее, чемженитьба. Предполагается, чтонужна любовь, ноя думаю, чтотам ее небыло.
        –Именно ее ипохитили?– сказаля.
        –Ода, нопока ее еще непохитили. Доэтого еще несколько лет.– Сандор прикурил еще одну сигарету инесколько мгновений молчал. Ярешил, чтоэто конец первой серии, поэтому дляменя стало почти шоком, когда он снова заговорил, наэтот раз каким-то резким, грубым голосом.– Уних было три дома. Один вПариже. Ещеуних была большая квартира вРиме идом натосканских холмах недалеко отФлоренции. Принцу уже было семьдесят, унего сдавало сердце, ноон все еще являлся большим боссом вбизнесе. Всееще был председателем– иликакназывается эта должность впарфюмерной империи Пиранезо– иимел офисы вРиме иФлоренции имагазины вЛондоне, Нью-Йорке, Париже, Амстердаме иодин, естественно, наВиа Кондотти, наулице Похищений. Оннаходился там, вРиме, когда все случилось, когда ее похитили.
        Яспросил, ктоикогда похитилее. Какие-то калабрийцы, сказалон. Знаюлия, чтоизкалабрийцев получаются лучшие похитители? Этообщеизвестный факт вИталии. Ая даже незнаю, чтотакое калабриец– дляменя это звучит похоже наядозуба. Ноя всего этого несказал. Япопросил, чтобы он продолжал, иСандор сказал:
        –Пока хватит. Продолжение следует.
        –Тыбы записывал свои истории,– сказаля.– Изтебя, Сандор, могбы получиться писатель.
        Еголицо вдруг стало грустным, ион покачал головой:– Уменя нет дара своеобразия.– Апотом он сказал нечто лестное, нечто такое, чтопробудило вомне желание прижаться кнему, чегоя, естественно, сделать немог.– Жаль, чтоуменя нет твоего воображения, малыш Джо.
        Ноон иногда всеже что-то пишет. Онпишет письма. Унего очень красивый почерк; линии, направленные вверх, онвыводит тонко, авниз– снажимом, ибуквы унего заостренные иочень ровные. Сандор послал меня купить бумагу иконверты, нобыл неочень доволен тем, чтоя принес. Написанное письмо он отправил сам, апотом пошел вбиблиотеку. Вбиблиотеке Сандор пробыл долго-долго, онсам мне так сказал, хотя непризнался, зачем туда ходил.
        Мыникогда неполучали писем. Этонесовсем правда, потому что иногда, неочень часто, Сандор получал письмо отматери. Онаживет вНоридже. Когда отнее приходит письмо, оноткрывает его несразу, иего лицо становится пустым, когда он его читает.
        –Я,малыш Джо, человек надовольствии,– однажды сказалон, прочитав очередное письмо матери.– Знаешь, чтоэто такое?– Тогда я незнал.– Эточеловек, которому семья платит зато, чтобы он держался подальше отдома. Какты думаешь, твои согласилисьбы платить тебе, чтобы ты невозвращался? Стоит попробовать.
        –Уних нет денег,– сказаля, номой ответ неозначал, чтоони отказалисьбы платить, еслибы деньги были. Еслиб можно было получить грант, чтобы превратить своего сына вчеловека надовольствии, онибы первыми заполнили заявление.
        Кроме писем отматери Сандора, больше никакой корреспонденции мы неполучали. Слышали, какприносят почту, нонеутруждали себя тем, чтобы специально спуститься заней вниз, изабирали попути. Однако после того, какСандор написал первое письмо, онстал следить затем, когда приносят почту. Врядли он ждал ответа, хотя я могу иошибаться. Потом, втечение длительного срока, оннаписал еще несколько писем итолько вмарте сказал, чтособирается переезжать. Не«мы», а«он».
        –ВВосточную Англию, чтобы быть поближе.
        Яспросилего, поближе кчему. Сандор нелюбит, когда его очем-то расспрашивают; онразрешает задавать вопросы только, какон говорит, наакадемичные темы. Иеще– когдаон, рассказывая историю, делает паузу ислегка приподнимает брови. Оннелюбит, когда его просят объяснить, чтоон сказал, ноприэтом сам, кажется, провоцирует навопросы. Тогда он мне неответил.
        –Мненужна машина. Гдемне взять машину?
        –Можешь купить ее илиукрасть,– сказаля.
        –Илиодолжить.– Сандор пристально смотрел наменя, ивего глазах таилась усмешка.– Чтоэто стобой? Почему утебя так вытянулось лицо?
        –Акакжея?– сказаля.– Чтобудет сомной?
        –Ты,естественно, поедешь сомной.
        Воттогда я впервые увидел те особые вещи, которые Сандор возил ссобой: егособственность, движимое имущество. Унего была дорожная сумка, набитая автомобильными номерами, и«дипломат», полный вырезок изгазет. Ну,нетолько вырезок, тамеще хранились фотографии ицелые журналы. «Дипломат» случайно открылся, воттак я иузнал.
        –Этоличное.
        Сандор произнес это хриплым, резким тоном, который я ненавидел. Ноон успокоился, когда я закрыл «дипломат» изаперего, ирассказал мне историю онекоем князе Личникоффе, которого вовремя революции повесили нафонарном столбе. Неудивительно, чтоя иногда нечувствую разницы между выдумкой иправдой. Встарой сумке, похожей напортфель, янашел его паспорт. Онопять читал иневидел, какя рассматриваю документ. Новость, чтоего насамом деле зовут неСандором, аАлександром, стала дляменя своего рода потрясением. Впаспорте было много печатей, главным образом итальянских, носамая последняя– четырехлетней давности.
        Мыуехали изЛондона наследующий день, прихватив все наши пожитки, восновном вещи Сандора, потому что уменя практически ничего неимелось. Ябыл нагруженими, какосел,– иликаклакей-дуралей.
        –Похоже наназвание паба наМейфэр,– сказал Сандор.– «Счастливый дуралей», Брутон-стрит, Запад-1.
        –Нуда, ядействительно счастлив.
        Онулыбнулся:
        –Этоя должен быть счастлив.
        СЛиверпуль-стрит поезд привез нас вЭссекс. Яникогда непутешествовал, практически нигде небывал. Естественно, уменя небыло паспорта, ядаже неполучал водительские права, хотя умел водить машину нехуже других. Дело втом, чтоя неизтех, ктоспособен выполнить тест, ответить наэкзаменационные вопросы илипройти через другие испытания, неговоря уже отом, чтобы сдатьих. Насельские просторы опускалась темнота, хотя еще ненаступил вечер. Всевокруг выглядело серым, продуваемым ветрами инедружелюбным.
        ВКолчестере нам нужно было делать пересадку, имы прождали полчаса.
        –Этосамый холодный вокзал вовсей Восточной Англии,– сказал Сандор.– Серьезно, этообщеизвестный факт.
        Онрассказал мне историю; онабыла, поего словам, из«Тысячи иодной ночи». Вней говорилось ободном восточном дядьке, который хотел защитить свою дочь отмужчин, поэтому запер ее вкоробке, коробку спрятал вларец, ларец– всундук, апотом выбросил ключ отсундука вморе. Ноей всеже удалось выбраться, иона встретила своего возлюбленного, иони убежали ижили счастливо доконца дней. Сандор сказал, чтоглавная мысль истории втом, что, какбы тщательно людей низапирали, онивсе равно выберутся, если очень этого захотят. Яничего несказал, ноусомнился втом, чтонапрактике такое возможно. Еслибы все было так просто, никто несиделбы втюрьме.
        Пока мы там стояли, проехал нориджский экспресс. Онидет отЛондона доНориджа безостановок, иунего скорость подсто миль вчас[5 - Около 160км/ч (миля равна 1,6км).]. Мыузнали обэтом отголоса, который сообщает оприбывающих поездах. Голос сказал: «Пассажиры второго перрона, просьба отойти открая платформы. Отойдите дальше открая платформы».
        Апотом мимо вихрем пролетел поезд. Только этими словами неописать, начто это было похоже; сомневаюсь, чтоя вообще смогбы это описать. Онсревом прогрохотал мимо, иплатформа содрогнулась. Толпа отшатнулась, какволна, исамое удивительное было втом, чтовсе улыбались друг другу. Сандор улыбался, ия тоже. Незнаю почему– может, потому, чтовэтом экспрессе было нечто торжествующее, нечто необыкновенное ирадостное, то, чтооткрывало дорогу вновые миры, прочь отзаурядного старого города, гдежила мать Сандора.
        –Этовеликий поезд!– сказал Сандор, вернее, проорал, перекрикивая рев.
        Нашпоезд тащился кдругому перрону. Контраст был разительным, этонапоминало шутку, илюди тоже заулыбались. Сандор устремил наменя осторожный взгляд.
        –Этоневызвало втвоей памяти нечто, чтоты хотелбы забыть?– сказалон.
        –Нет,– сказаля,– невызвало.
        Хотя насамом деле вызвало.
        Глава2
        Сандор спас мне жизнь. Воттак мы ипознакомились.
        Ядолго хворал. Нехворал, сказалбы Сандор, аболел. Тыже неамериканец. Такговорят американцы, дляних это правильно, ноты-то англичанин. Вобщем, яболел, хотя слово «хворать» лучше отражает то, чтосомной было. Япериодически лежал вбольнице, иэто длилось годами.
        Люди говорят, чтоони вдепрессии, когда подразумевают, чточувствуют себя плохо, безсил, подавленно. Онинезнают, чтоих угнетает. Настоящая депрессия– это совсем другое. Этокогда утебя ничего нет, когда все уходит: желания, потребности, воля, привязанность, надежда, страсть. Несмейтесь– страсть! Этокогда ты больше неможешь принять решение, причем любое, например, вставать иидти вванную илинет. Иливзять чашку иотпить чаю илипросто сидеть исмотреть нанее. Этокогда ты нехочешь ничего иничего неможешь делать иприэтом нежелаешь, чтобы втебе поднялось нечто противоположное нежеланию, чтобы это нибыло, иты неиспытываешь нигнева, нистраха, нидаже паники.
        Иэто несамое плохое. Тыпогружаешься глубже. Тыпогружаешься туда, гденевидишь цветов инеслышишь, каклюди обращаются ктебе, ивтвоей голове что-то плещется, когда ты двигаешься. Этовода, тамцелый бак воды, грязной отмашинного масла, плавающего наповерхности радужной оболочкой. Этоединственные цвета, которые ты можешь видеть, радужные круги масла нагрязной воде, плещущейся утебя вголове.
        Нонет смысла продолжать обэтом. Ничего изэтого уменя неповторялось после того, какя познакомился сСандором, хотя наблюдались другие явления. Какбы то нибыло, вбольнице мне становилось лучше. Медленно, ноя поправлялся. Депрессия– единственная изголовных болезней, скоторой врачи могут справиться, асправляются они спомощью наркотиков. Говорить отак называемых специалистах, невропатологах, психиатрах ипрочих, более чем бесполезно. Авот наркотики действительно помогают. Дляменя проблема заключалась втом, чтоони выписывали меня доокончания лечения. Всеиз-за сокращения выделяемых средств, естественно. Фондов неосталось, иони закрыли четыре палаты.
        Нет, онивсего этого неговорили. ЭтоСандор объяснил мне насчет сокращений. Онисказали, чтоя подошел ктому этапу, когда все зависит отменя, чтоони сделали все возможное, итеперь я должен принять отних эстафету ипомочь самому себе. Местные социальные службы окажут мне всестороннюю поддержку. Яспросил, чтоони подразумевают подместными? Иони сказали, чтоуменя есть дом иродители, нетакли? Воттуда я иотправлюсь.
        Забавно: если уж ты непроявил никаких особенных талантов, друзья любят тебя сильнее, когда ты оказываешься неудачником пожизни. Потому что теперь им нечему завидовать инесчем соперничать. Дляродителей все наоборот. Родители хотят иметь успешных детей скучей дипломов ивысокими зарплатами. Сандор говорит, чтоэто потому, чтоони через детей заново проживают свою жизнь ихотят видеть собственный успех. Субсти… непомню, какдальше; вобщем, ониспользовал примерно такое слово. Человек неможет завидовать самому себе ибыть собственным соперником. Какбы то нибыло, Маме иПапе я оказался ненужен. Естественно, ониэтого несказали. Ониаж наизнанку выворачивались, чтобы продемонстрировать свое понимание истремление помочь– вовсяком случае, пока дома был соцработник.
        Прошло много времени стех пор, какя жил дома. Папа превратил мою спальню втемную комнату, авспальню Тилли они пустили жильца. Яспал накушетке– прости, Сандор, надиване,– вгостиной. Я,собственно, невозражал; бывало, яспал инаполу, ивгараже. Едва мы трое оказались одни, онисразу расставили точки над«i». Например, меня выдворили надиван.
        –Длятебя, Джо, диван вполне сойдет, пока ты неподыщешь себе собственное жилье.
        Чтоона имела ввиду? Пока я неполучу ипотеку? Пока я ненайду работу топ-менеджера иприлагающийся кней дом? Ябы переехал кТилли, еслибы мог. Еслибы унее была хотябы одна комната, онаразделилабы ее сомной, язнаю. НоТилли иее приятель уехали накемпере[6 - Трейлер, жилой прицеп.] вБельгию, незнаю зачем. Янезнаю, чтоона там нашла– илион. Вродительском доме ее имя никогда неупоминалось. Онапокинулаего, чтобы жить смужчиной безбрака, иэтого было достаточно. Онинезнали, чтостех пор она жила сеще двумя, асейчас, споследним своим приятелем, обитала вкаком-то кемпинге. Мама четко выразилась наэтот счет:
        –Когда Мэтти образумится, решит вести достойную жизнь иначнет уважать саму себя, тогда она сможет вернуться, имы всегда будем ей рады.
        Явсе еще сидел насвоих таблетках и, возможно, из-за этого больше непогружался вмаслянистую воду. Большинство называет депрессией то состояние, чтобыло уменя тогда: апатия, безразличие ковсему иощущение, чтоничто неимеет значения. Янискем необщался, кроме Мамы, Папы ижильца. Всемои друзья куда-то разъехались. Жилец, студент старших курсов колледжа, изучавший нечто подназванием «натуропатия»[7 - Альтернативная медицина. Приверженцы натуропатии считают, чтопроцессы вживых организмах необъяснимы снаучной точки зрения иуправляются сверхъестественной витальной (жизненной) силой.], сказал, чтоуменя шизофрения из-за неправильного питания, вкотором недостает сырой пищи. Думаю, онбоялся меня. Онобычно подскакивал, когда я входил вкомнату.
        Однажды Папа сказал:
        –Полагаю, мывсе знаем, чтопришло время тебе, Джо, сдвинуться сместа. Даже еслибы ты был нашим родным ребенком, мысказалибы тоже самое.– «Даже еслибы ты был нашим родным…»– Вжизни любого человека наступает момент, когда он должен встать наноги.
        Онинемогли вышвырнуть меня издома. Немогли, если я нехотел уходить. Разве только вызвав полицию. Если оглянуться назад, онивполне были наэто способны.
        Ну,уж коли быть абсолютно честным, насамом деле я недумал осамоубийстве. Ну,недотакой степени, чтобы сказать себе: «Ясделаю это вот таким-то способом, вчетверг, втакое-то время, янапишу записку исделаю». Всебыло совсем нетак. Ядействительно чувствовал, чтовсе безнадежно. Да,я так себя чувствовал– мне все было безразлично; ямог перейти улицу, непоглядев посторонам, проглотить все оставшиеся таблетки ипосмотреть, чтоизэтого выйдет. Новсеже я этого неделал. Яушел. Однажды вовторой половине дня я вышел издома, никому ничего несказав инезная, куда иду. Вкармане уменя было около восьми фунтов. Сандор говорит, чтовтот момент я стал стереотипом человека, которого Министерство здравоохранения, вышвырнув изпсихиатрической больницы, превратило внищего.
        Стоял ноябрь, было очень холодно. Побродив какое-то время, япожалел отом, чтонеприхватил отцовскую куртку, которая висела навешалке. Папа ушел наработу вплаще сутепленной подкладкой. Внашей семье зимнюю одежду ненадевают додекабря иносят домая. Этоодно изправил. Яжалел, чтоневзялее, новернуться немог. Янезнал, куда направляюсь, янемог придумать, укогобы переночевать. Мнеказалось, чтонужно найти такихже, какя, иостаться сними.
        Таких я нашел наНабережной. Никто ничего мне несказал. Ониготовились кночи, кутаясь вгазеты, старые пальто, одеяла. Одна старуха забралась вкартонную коробку из-под посудомоечной машины. Янебыл экипирован длятого, чтобы провести ночь наулице, иподумывал отом, чтобы податься куда-тоеще, ноидти было некуда. Потому что худшим извсего был холод. Янацепил насебявсе, чтонашел всвоем рюкзаке, ноэтого оказалось мало. Ранним утром я купил себе чашку чаю идатскую булочку, ноникак немог развернуть целлофан, вкоторый была упакована булочка,– так уменя замерзли пальцы. Пришлось рвать его зубами.
        Когда открылось метро– впять илишесть утра, уменя небыло часов, поэтому определить время я немог,– я спустился на«Набережную», таккакнадеялся, чтотам будет теплее. Забавно, правда: еслибы я спустился наплатформу Северной линии, меня, вероятно, здесьбы сейчас небыло, ябылбы мертв. Яже выбрал Кольцевую, потому что наней поезда ходят покругу, иможно сидеть ввагоне целый день, аон будет катать икатать тебя, ивсе забилет вшестьдесят пенсов, другой я вытрясти изавтомата несмог. Втот момент я недумал отом, чтобы убить себя, хотя уменя были другие идеи. Ядумал, что, проехав через «Кенсингтон-Хай-стрит», и«Пэддинтон», и«Фаррингдон», и«Ливерпуль-стрит», и«Темпл», иснова через «Кенсингтон-Хай-стрит»[8 - Станции Северной линии лондонского метрополитена.] пару раз, ясогреюсь исмогу что-то предпринять. Например, украсть что-нибудь укого-нибудь так, чтобы меня арестовали, итогда уменя будет койка втюремной камере наследующую ночь.
        Нобудетли? Может, наодну ночь. Меня приволокут всуд идадут условное освобождение илиотсрочку наказания– иотправят назад, кМаме иПапе. Внаши дни единственно верный способ попасть втюрьму, даито ненаверняка,– это убить кого-нибудь. Ктому моменту я уже стоял наплатформе, инароду вокруг было немного. Часбыл ранний.
        Приехал поезд, ноя внего несел. Семь иливосемь человек сели, ая остался один. Толкнуть кого-нибудь подследующий поезд– какнасчет этого? Ясидел наскамье пододним изтех расписаний, накоторых указывается время прибытия первого ипоследнего поезда, потом встал иподошел ккраю платформы. Явстал нарасстоянии трех дюймов открая ивнескольких футах отзева тоннеля.
        Кто-то вышел наплатформу. Яобернулся, чтобы посмотреть, ктоэто. Мужчина нанесколько лет старше меня, темноволосый, худой, свытянутым лицом, лицом хищника, ичерными голодными глазами. Неужели я действительно тогда все это увидел? Незнаю. Нанем были джинсы иджинсовая куртка, подбитая грязной овчиной. Ябылбы рад сказать, чтоспервого мгновения понял, какую роль он сыграет вмоей жизни, чтосразу увидел внем своего лучшего друга, ноэто былобы неправдой. Янеощутил ничего, только подумал, чтоэтот человек будет свидетелем.
        Дело втом, чтомое отношение поменялось. Край платформы манил меня, темный зев тоннеля затягивал меня, свет, который переключился назеленый, вызывал вомне трепет. Явсе еще неслышал низвука инеощущал движения воздуха, нознал, чтопоезд будет здесь– через сколько? Через тридцать секунд? Япередвинул стопы еще ближе ккраю. Япредставлял, каквесть дойдет доМамы иПапы, иэто доставляло мне что-то вроде причудливого удовольствия. Авот отом, чтовесть дойдет доТилли, мнедумать нехотелось. Мыски моих кроссовок уже сдвинулись закрай.
        Яслегка наклонился вперед. Свесил голову. Опустил рюкзак наплатформу. Ядумал: «Янемогу никого убить, ноя могу убить себя». Только дальше этого, заметьте, ядумать нестал. Янедостиг той точки, когда мог сказать: «Яэто сделаю, яубью себя, воттак, прощай, белый свет». Мама часто плакала иповторяла, чтоя всегда отличался непостоянством, аПапа заявлял, чтоуменя «кишка тонка».
        Сандор говорит, чтоя собирался совершить самоубийство. Янеспорю сним. Всеравно он лучше знает, онвсе знает лучше меня, тутнет сомнений, онже образованный. Ястал значительно лучше, чембыл раньше, зато время, чтомы вместе, потому что он многому научил меня, нотогда я был абсолютным невеждой ивполовине случаев непонимал, чтоделаю. Такчто Сандор, наверное, прав, когда говорит, чтоя собирался броситься подпоезд. Незнаю. Какбы то нибыло, воспоминания отом моменте скрыты своего рода дымкой. Янезнаю, очем думал иличто собирался сделать; помню толькото, чтомои ступни наполовину выдвинулись закрай платформы имое тело клонилось вперед.
        Прошла вечность, прежде чем появился поезд. Япочувствовал, какподгоняемый им ветер шевелит мои волосы. Яуслышал глухие раскаты втоннеле. Яневидел свет, потому что несмотрел. Моюголову заполнил приближающийся гул, такчто, думаю, тамнебыло никаких мыслей, ихпрогнал летящий поезд. Итут я ощутил шеей жаркое дыхание, почувствовал усебя наталии теплые ладони, даже нетеплые, аобжигающе горячие. Онибыли твердыми, какподошва утюга, иони ухватили меня заталию иоттащили открая, ия упал, имы откатились кстене, когда поезд вырвался изтоннеля.
        Один илидва человека сошли споезда. Наверное, ониподумали, чтомы пьяные. Мывстали, яподобрал свой рюкзак, имы сели наскамейку. Мысмотрели друг надруга безулыбок, просто смотрели неотрываясь, иглаза наши были огромными. Уменя вголове захлюпала маслянистая вода, апотом началась икота, ивода вытекла через штепсельное гнездо вмозгу. Всядопоследней капли, ито место, гдеона была, осталось чистым.
        –Тыкто?– сказалон.– Чтоты тут делаешь, ну, если несчитать, чтоты хотел убить себя?
        Ярассказалему, ктоя такой. Ярассказывал ему осебе глухим голосом иневнятно, глядя насвои руки. Когда я дошел доспанья накушетке (втот момент он непоправил меня иненазвал кушетку диваном) идоих слов отом, чтовсе это временно, язаплакал.
        Онсказал:
        –Лучше будет, если ты пойдешь сомной.– Апотом, когда пришел следующий поезд имы сели внего:– Яспас тебе жизнь, такчто теперь твоя жизнь принадлежитмне.
        –Ладно,– сказаля.
        Глава3
        Насамом деле Тилли мне несестра. Нокогда я задумываюсь обэтом, выходит, что«моих» уменя нет. Мама мне немама, Папа непапа, аСандор недруг. Где-то уменя есть родители, которые по-настоящему мои, тоесть они дали мне свою кровь, свои гены ивсе такое прочее, яполучился после их секса, ия знаю их имена, вэтом нет никакого секрета. Ноеслибы они встретили меня наулице, онинеузналибы меня, даия их– тоже. Япопал вприют, когда мне было четыре, апотом, когда мне было семь, меня передали навоспитание Маме иПапе. Тогда уних уже была Тилли, еевзяли навоспитание загод доменя ввозрасте одиннадцати лет.
        Всеэто выглядит очень сентиментально, какводном изтех голливудских фильмов тридцатых годов, гдеснимались дети-кинозвезды, ноивдействительности случается, чтоприемные дети, оказавшиеся водной семье, проникаются друг кдругу глубокой любовью просто потому, чтоим больше некого любить. Мама никогда недотрагивалась донас, нецеловала– обэтом немогло быть иречи. Неговорила нам ласковых слов, неназывала нас «солнышко», нехвалиланас, нерассказываланам, какэто положено делать приемным родителям, чтовыбрала нас специально ивзяла ксебе потому, чтозахотела именнонас. Немогу сказать, чтоона никогда необращалась кнам поименам– обращалась, ноочень-очень редко, наверное, когда была вынуждена звать нас инебыло другого способа сделать это. Онабыла проворной, чопорной иисполнительной. Мыоказались вее доме, потому что вэтом был ее долг.
        Папа ходил наработу, возвращался домой исмотрел телевизор, заходил вбукмекерскую контору иездил нарыбалку, ложился спать, ивставал, ишел наработу. Иногда он довольно скверно подшучивал наднами– например, подкладывал вкровать дохлую лягушку илиподменял вареное яйцо сырым. Апрельский День дурака превращался вкошмар. Ноон никогда неприкасался кнам– нивхорошем, нивплохом смысле. Онникогда неусаживал Тилли ксебе наколени. Только один раз почти усадил. Ончитал что-то, аона заглядывала ему через плечо ислегка оперлась нанего, ион поднял руку иперетащил ее ксебе наколени. Тогда ей было лет двенадцать. Мама тутже схватила Тилли заруку иотвела всторону, апотом что-то возмущенно зашептала Папе наухо– я нерасслышал. Этобыло еще дотого, каксовсех углов стали говорить осовращении малолетних, ноМама, думаю, именно это имела ввиду.
        Япомню родную мать. Она, разумеется, небыла замужем замоим отцом. Япомню разных мужчин, иодин изних, возможно, былим– нетотли, который много курил ииногда разговаривал сомной? Думаю, мать никогда небила меня ивообще ничего плохого мне неделала, однако она запирала меня внашей комнате нацелый день, асама уходила наработу, ивконечном итоге меня забрали унее. Меня назвали Джозефом, потому что она была ирландкой икатоличкой. Тилли– это сокращенно отМатильда. Этобыло типично дляМамы иПапы– то, чтоони отказались называть ее Тилли, когда она попала кним, потому что это было необычное сокращение отМатильды, нетрадиционное, анетрадиционно вести себя нельзя, нельзя вести себя так, чтобы привлекать ксебе внимание. Такчто они звали ее Мэтти. Естественно, онипрактически необращались кней поимени, нокогда обращались, тоназывали Мэтти.
        Когда я подрос иузнал, чтовродном доме ее звали Тилли, ятак истал называтьее. Мама непростила мне этого. Онадержалась сомной так, будто я ворую вмагазинах, илипроклял Господа, иликокнул старушку. Когда я звал Тилли так, онарезким голосом приказывала мне замолчать, заткнуться, больше непроизносить это имя, апотом часами сомной неразговаривала.
        Когда люди спрашивают меня, гдея родился ивырос, яотвечаю: вЛондоне. Если так ответить иностранцу, онрешит, чтоты имеешь ввиду Гайд-парк илиПочтовую башню. Большинство изтех, ктовырос наокраинах, совсем незнают Лондон, онигодами неездят вгород. Вернее, ездят вконце учебного года, чтобы посмотреть какое-нибудь рождественское представление или«Мышеловку»[9 - Хрестоматийная детективная пьеса Агаты Кристи, написанная ипоставленная в1952г. Успешно идет вЛондоне посей день. Знаменита своей неожиданной развязкой.] изакупить рождественские подарки наОксфорд-стрит.
        Сандор показал мне Лондон. Онмного мне онем рассказал. Мыходили смотреть, ион рассказывал, инетолько истории опарфюмерных империях, ноиоместах, окоторых я слышал икоторые никогда невидел. Иногда я спрашивал себя, ачто, если мы наткнемся наМаму, ведь близится Рождество, номы сней так инестолкнулись. Нестолкнулись мы исТилли, хотя я наэто очень надеялся. Страна, вкоторой мы сейчас живем,– это закрытая книга. Этото, чтоты видишь потелевизору, внаучно-познавательных программах. Сандор говорит, чтоони сбивают меня столку, этисамые программы, причем дотакой степени, что, идяпоСаффолк-лейн, яожидаю встретить носорога, акорова, глядящая наменя поверх забора, олицетворяет дляменя целое стадо топочущих бизонов.
        «Рейлуэй-Армз», вотгде мы сейчас живем, вцентре маленького городка. Кто-то думает, чтоэто рядом свокзалом, нодонего еще добрых полмили. Наверное, здесь когда-то ивсамом деле был вокзал. Мышли пешком, неся вруках наши пожитки. Сандор говорит, чтовыбрал эту гостиницу, потому что она невыглядит респектабельно– вжизни неслышал более забавного повода длявыбора чего-то. Мыпрошли мимо нескольких домов свывесками, предлагавшими ночлег изавтрак, мимо бунгало смилыми садиками иотполированными доблеска дверными молотками излатуни. Сандор сказал, чтотакие обычно устанавливают впровинции, ноих можно увидеть ивокраинных районах Лондона. Единственным признаком того, чтов«Рейлуэй-Армз» сдаются комнаты, было объявление вокне бара снадписью: «Свободно». Не«Свободные места», а«Свободно», и, зайдя внутрь, мыобнаружили, чтоуних всего одна комната.
        Было поздно, япроголодался. УСандора были сигареты, ониему заменяли еду, поэтому я спустился вниз, взал, икупил то, чтоуних было: двакорнуолльских пирожка смясом– только отнас доКорнуолла было далеко, какдолуны,– два пакетика чипсов исэндвич, который столько раз грели вмикроволновке, чтоон совсем скукожился. Когда я вернулся наверх, Сандор лежал накровати. Покрывало накровати было изтойже серии, чтоив«Шепардз-Буш», такимже розовато-серым.
        –Может, где-то поблизости есть магазин, гдевсе это покупают,– сказаля.– Магазин непригодной мебели ипредметов обихода. Хитпродаж: столы сампутированными ножками.
        Онрассмеялся исказал что-то насчет моего воображения. Ночто-то хорошее, необидное.
        –Авот тот магазин, окотором я сейчас тебе расскажу, онсовсем другого сорта,– сказалон,– вернее, еговладелец другого сорта.
        Итогда я понял: нампредстоит вторая серия оПринце иПринцессе. Сандор похлопал покровати рядом ссобой, ия подошел исел, потом, подумав секунду илидве, подтянул ноги, нопостарался близко непридвигаться кнему идержал руки наколенях. Шторы небыли задернуты, нозаокном стоял непроглядный мрак, нафоне черного неба итакойже черной земли подним виднелись крохотные, сбулавочную головку, огоньки. Ярасстелил между нами газету, разложил наней еду, открыл пакетики счипсами. Сандор закурил.
        –Ихзагородный дом стоял вместечке подназванием Руфина,– сказалон.– Вокруг там сплошные зеленые горы, поросшие деревьями. Нетакие, какздесь, здесь вообще похожего нет. Деревья– оливы икипарисы, агоры– высокие округлые холмы. Тамвдолине есть городок ижелезнодорожная станция, через которую идет поезд наФлоренцию. Вилла называлась «I Falci». Этозначит «Соколы». Когда наФлоренцию опускался туман игород становился серым имрачным, в«Соколах», надоблаками, всегда было солнечно.
        Принцесса жила там, астарик пропадал то вРиме, товМилане. Унее длякомпании были две служанки исобака, коричневый спаниель, натасканный нато, чтобы отыскивать влесу трюфели.
        –Ядумал, трюфель– это то, чтовнутри шоколадной конфеты,– сказаля.
        Тобыл один изтех случаев, когда прерывать было нельзя.
        –Господи,– сказалон,– мне иногда кажется, чтоты ненастоящий.– Яничего несказал. Янаучусь, современем.– Так, гдея остановился? Ахда… Конечно, онаиногда выбиралась издома. НевоФлоренцию. Забавная ситуация сэтой Флоренцией: люди, которые живут вокрестностях, ненавидят ее инеездят туда, атуристы совсего мира немогут насладитьсяею. Обычно Принцесса навещала своих соседей, унее были друзья вРуфине. Однажды она ехала вниз сгоры, тамсерпантин, который вьется посклону, изаодним изповоротов увидела, чтопоперек шоссе стоит машина.
        Незнаю, заподозрила она что-нибудь илинет. Онанебыла итальянкой, поэтому, наверное, ничего непоняла. Увидев, чтонеможет проехать дальше, Принцесса стала разворачиваться, чтобы вернуться обратно, новэто время сзади подъехала еще одна машина изаперлаее. Впередней машине был один человек, взадней– двое. Онисвязалиее, икто-то изних предложил запихнуть ее вбагажник. Импредстояла долгая дорога, ониехали вРим инехотели, чтобы она видела их лица. Дляэтого они натянули высокие воротники свитеров почти досамых глаз.
        Изтроих двое были итальянцами, аодин иностранцем. Итальянцы были отец исын, студент мединститута. Он-то ирешил проблему, сделав ей укол вруку итем самым выключив ее начетыре часа. Никто изних небыл тем, кого называют профессиональным похитителем. Онибыли дилетантами, адилетанты гораздо опаснее, потому что уних нет опыта, онинезнают, каковы ставки повыкупам втом илиином районе, исклонны кпанике, если возникают сложности. Похитители, когда паникуют, убивают своих жертв.
        Хотя эти трое небыли профессионалами, онивсеже имели определенное представление обэтом бизнесе, оничитали газеты, один даже изучил эту тему длягазетной статьи. Они, кпримеру, знали, чтосамым разумным будет требовать выкуп всумме отвосьмисот додевятисот миллионов лир.
        –Сколько это вфунтах?– сказаля.
        –Четыреста-пятьсот тысяч фунтов. Нодопереговоров еще было далеко. Онипривезли Принцессу водин дом вдвадцати милях отРима. Ониарендовали этот дом через туристическую фирму иводной изкомнат поставили палатку. Такчто она невидела нетолько дом, ноикомнату, вкоторой ее держали. Онавидела только внутреннее пространство палатки.
        Яспросил уСандора, чтомешало ей выбираться изпалатки. Наего лице появилось своеобразное выражение. Какбудто он собирался сказать нечто, чтонехотел говорить, нонеговорить немог. Онзакусил нижнюю губу. Егоплечи едва заметно приподнялись впожатии.
        –Ееприковали цепью кстене,– сказалон. Пока длилась короткая пауза, яосмысливал все это.– Этобыла длинная цепь, одним концом она крепилась ккольцу нащиколотке, другим– кбалке надкамином ипроходила через ткань палатки. Онанебыла туго натянутой.– Сандор внимательно смотрел наменя. Почему-то ему очень хотелось, чтобы я вэто поверил, насчет цепи.– Целых три метра, нетяжелая, некалечила ногу. После долгого путешествия вмашине– почти все это время она была безсознания– Принцесса ниразу невидела лица похитителей-итальянцев, зато слышала, какони разговаривают. Авот похитителя-иностранца она увидела– правда, онбыл вмаске ивкапюшоне.
        Пока она была безсознания, старший изитальянцев обстриг ей ногти наруках. Унее были длинные ногти, покрашенные бледно-золотым лаком. Онобрезал их очень коротко, какудетей илиумужчин, иотослал обрезки князю Пиранезо.
        –Воттогда он обовсем иузнал?– сказаля.
        –Нет, естественно, нетогда. Имнебыло смысла держать его вневедении. Младший изитальянцев говорил сним потелефону; онсказал, чтоуних находится его жена ичто он пришлет доказательства того, чтоона уних. Этоибыло доказательством. Ноэто, конечно, недоказывало, чтоона жива.– Сандор замолчал, ауменя небыло желания что-либо говорить. Янаблюдал, какего пальцы механически шарят попростыне впоисках сигарет.– Пока хватит, малыш Джо,– сказалон.– Яустал, изавтра унас много дел.
        Оннесказалмне, каких дел, инаследующий день ушел один. Амне дал задание. Мнепредстояло сходить впубличную библиотеку ивыяснить, естьли уних книга подназванием «Дома Саффолка» какого-то автора, чьюфамилию я забыл, онбыл знаменитым архитектором. Если уних была такая книга, ядолжен был записаться вбиблиотеку ивзятьее, принести в«Рейлуэй-Армз» ипопытаться найти вней дом, носивший название Джаредз.
        Янашел книгу, номеня отказались записывать вбиблиотеку подтем предлогом, чтоя неместный, неплачу там налоги инеимею вих городе работы. Ясел застол истал искать вкниге Джаредз. Еготам неоказалось. Япросматривал книгу повторому разу, когда комне подошла женщина, хозяйка «Рейлуэй-Армз», ипоздоровалась сомной. Врезультате она одолжила мне свой читательский билет, имне выдали книгу.
        Сандор вернулся кпяти. Онездил повидаться сматерью иприехал наее машине. Тоесть наодной изее машин, намаленьком сером «Фиате».
        –Этоона дала тебе машину?– сказаля.
        Мневсегда было трудно поверить, когда люди (даже Сандор) рассказывали, чтородители проявили кним щедрость илисделали дляних что-то хорошее.
        Онпокосился наменя исказал:
        –Япросто взялее, малыш Джо.
        –Тоесть она незнает, чтоты взял машину?
        –Думаю, сейчас уже знает. Ноона ничего несделает. Ну,втом смысле, чтоона моглабы поднять шум, нонезнает, гдея. Насколько ей известно, явсе еще в«Шепардз-Буш». Несмотри наменя стаким ужасом, онаненатравит наменя полицию. Яже ее единственный сын, нетакли?
        Онзабывает, чтоуменя сохранились неочень счастливые воспоминания отом времени, когда я был единственным сыном. Ноя показал ему книгу исказал что-то насчет того, чтоДжаредз там нет. Онзакурил. Стал очень внимательно просматривать книгу. Тамбыли цветные фотографии огромных старых домов, ичерно-белые фотографии огромных старых домов, ифотографии окон, дверей иэлементов декора. Сандор рассматривал снимки.
        Затем он сказал: «Ага!»– итолкнул книгу комне.
        Нафотографии, накоторую указывал его большой палец, былнедом, аскорее дорога кдому, длинная прямая подъездная дорога свысокими стенками пообеим сторонам иплотно посаженными деревьями застенками. Втитре– новое дляменя слово натот день– говорилось: «Знаменитые стены иподъездная дорога вАтертон-холл, известные какКремневая аллея». Вконце этого проезда был виден дом, величественный, каклондонские дома наПэлл-Мэлл ивРиджент-парк, свысокими окнами иколоннами сзабавными завитками илисточками наверху.
        –Читай вслух,– сказал Сандор.– Нетитр, атекст.
        Тамбыло обархитектуре, ия спотыкался нанекоторых словах. Сандор поправлял меня, апотом сказал, чтоя быстро учусь, чтоочень порадовало меня. Человек, который написал все это, говорил, чтодом очень-очень старый, новпоследствии был «георгенизирован», иСандор сказал, чтоэто означает, чтоввосемнадцатом веке кдому были пристроены такие фасады, каквРиджент-парк. Весь дом издания позади него, атакже конюшня были покрыты штукой подназванием математическая черепица, которая походила накамень, нокамнем небыла. Внутри дома были красивые вещи: изгибающаяся лестница, называемая винтовой, срезными розами имаками набалясинах, картина наверхнем этаже, написанная четыреста лет назад, онаназывалась «СудПариса». Ясказал, чтонедумал, чтолюди изэтого дома знали отаком городе, какПариж[10 - По-английски Париж иПарис пишутся одинаково– Paris.], ноСандор сказал, чтоэто негород, ачеловек, ипообещал, чтооднажды расскажет мне историю онем.
        Всевремя, пока читал, янемог понять, чемэтот дом вызвал такой интерес уСандора. Чувствовалось восхищение автора– он был внеописуемом восторге оттак называемой Кремневой аллеи, единственной всвоем роде, иворотных столбов с«редкими» каменными львами, хотявсе, очем писалось вкнижке, было единственным всвоем роде. Добравшись допоследней строчки, япрочитал: «Внаше время Атертон-холл известен какДжаредз».
        –Завтра мы отправимся туда ипосмотрим нанего,– сказал Сандор.– Мыпоедем намашине.
        Спрашиватьего, чтоон подразумевает подтем илиэтим, перебиватьего, чтобы получить объяснения,– такое унас незаведено. Поэтому я многое упускаю. Янемешал ему говорить, ипостепенно уменя сложилась картинка, ясобралвсе, чтомог, изтого, чтопонял. Теперь, когда уменя есть борода, моесмущение незаметно. Мойрот спрятан. Забавно, каклюди рассуждают овыражении вчьих-то глазах, будтобы глаза выдали его итак далее, нонасамом деле все чувства выдает рот. Теперь Сандор невидит, когда уменя дрожат губы илиотвисает нижняя губа. Япрячу недоумение илисмущение подтемной, густой, курчавой бородой ичувствую себя вполне комфортно, вполной безопасности.
        Вчера вечером мы сходили виндийскую закусочную икупили там себе ужин, потом купили сигарет дляСандора ипоговорили отом, чтобы перевести мое социальное пособие вместное отделение почты. Тогда ходить запенсией будет недалеко. Затем он показал мне серый «Фиат» напарковке позади дома исказал:
        –Мынебудем нанем далеко ездить, пока непоменяем номера. Завтра мы заедем накакую-нибудь тихую улочку исделаем это.
        Наличие машины очень радует меня. УМамы иПапы была машина, ноею пользовались только вособых случаях. Внутри гараж был отделан лучше, чемкомната Сандора в«Шепардз-Буш» илинаша в«Рейлуэй-Армз»: белые стены, встроенные шкафы, пластмассовые абажуры налампочках. Умашины был войлочный чехол, какте попоны, чтонадевают налошадей. Повоскресеньям Папа брал меня ссобой, ия– едва несказал «скреб»– мылее, апотом Папа ехал заМаминым отцом ипривозил его кнам наобед. Длямашины это было какбы еженедельной зарядкой. НассТилли тоже изредка возили наней, ноэти случаи я могу сосчитать попальцам обеих рук.
        Прошлой ночью я лежал рядом сСандором идумал оМаминой иПапиной машине, явспоминал их иТилли икакплохо стало, когда она сбежала. Вероятно, этивоспоминания как-то подействовали наменя, заставили нервничать илипочувствовать себя одиноким– вобщем, япотянулся кСандору. Вполусне я прижался кнему иположил руку наего тело– ох, дочегоже сильное итеплое!– инабат, который, какпредполагалось, должен был недать мне это сделать, незазвучал. Наэтот раз он неударил меня, только резко оттолкнул ипнул вголень. Унего были длинные ногти наногах, иутром, когда я встал скровати, увидел наголени кровь, ноон ничего несказал оночном происшествии, ия решил, чтолучше промолчать.
        Онотдал мне ключи отмашины, имне пришлось сесть заруль. Хорошо, чтоприятель Тилли подномером два научил меня водить. Сандор разложил наколенях карту. ДоАтертона дорога была дальней, гораздо дальше, чемон думал, когда мы вселялись в«Рейлуэй-Армз»,– целых тридцать миль. Наднами висело серое небо, дулрезкий ветер. Мыпроехали через череду деревушек. Всеони показались мне похожими друг надруга иодинаковыми вовсем: дома, какнаМамином календаре, ссоломенными крышами идеревянными наличниками, церковь скруглой иликвадратной башней, большущие ангары, больше похожие нажелезнодорожные вокзалы, иштуки, напоминающие огромные железные бутылки,– силосные башни, каксказал Сандор. Сама местность представляла собою поля, которые перемежались маленькими темными лесками, аизредка нагоризонте появлялись громадные особняки, напоминавшие Хэмптон-корт[11 - Дворцово-парковый ансамбль вЛондоне. Построен вXVIв., достраивался вконце XVIIв. встиле барокко.].
        Атертон-холл, илиДжаредз, былотмечен накарте Сандора. Онсказалмне, что, какон считает, мыскоро будем наместе, чтодонего миля илидве. Ячувствовал, чтоон все сильнее волнуется из-за чего-то. Егоречь замедлилась, голос стал глубже, исалон машины наполнила странная атмосфера. Самое близкое сравнение, которым я могу описатьее,– это какперед бурей. Онадавила, исоздавалось ощущение, будто приближается нечто мощное, сметающее все насвоем пути.
        –Там,– сказал Сандор.– Съезжай наплощадку дляотдыха.
        Сначала я ничего неувидел, только высокую живую изгородь изчего-то колючего изабор. Нодальше подороге визгороди образовался проем, ия увидел высоченные деревья, нависающие надлужайкой. МысСандором направились туда. Пока мы ехали сюда, намногие мили небыло ниодной встречной машины, ауж пешеходов– тем более. Яуже знал, чтовпровинции редко можно встретить наобочине пешехода. Вокруг царили тишина ипустота. Подругую сторону досамого горизонта простирались бескрайние поля, наодном изних стояла лошадь, другое было засеяно чем-то, чторосло рядами инапоминало полоски наогромном зеленом свитере.
        Там, гдезаканчивалась зеленая изгородь, стояли два воротных столба, сложенных изкирпичей, ананих висели кованые ворота. Створки были закрыты. Японял, что архитектор, написавший книгу, подразумевал под«редкими». Навершине левого столба стоял каменный лев. Именно стоял, глядя поверх ворот насвоего приятеля илиподругу– вобщем, надругого льва,– иэтот другой лев тоже стоял, нопередними лапами прижимал человека. Каменный человек был одет встаринный наряд, своротником-жабо, каквовремена ГенрихаVIII. Онбыл сделан просто мастерски; тот, ктоего вытесал, былочень талантливым, потому что налице укаменного человека отражались мука истрах. Онподнял руки иухватился занижнюю челюсть льва. Человек цеплялся зажизнь, носпервого взгляда было видно, чтодобром все это некончится, чтолев съестего.
        –Только он никогда его несъест,– сказал Сандор.– Этосиндром греческой урны.– (Чтобы это значило?)– Левбудет держатьего, аон будет бороться доконца вечности.
        Онзаглянул вщелочку между воротинами– створки были слишком высокими, чтобы смотреть поверх них.
        Подъездная дорога свысокими стенами пообе стороны тянулась вдаль точно также, каквкнижке. Кремневая аллея, какее назвал архитектор. Теперь было ясно почему. Стены, высотой вцелых восемь футов, были сложены именно изэтого камня, онвалялся здесь повсюду. Наобратном пути я увидел вспаханное поле, усыпанное такимиже камнями, каквстенах Джаредз. Сандор сказал, чтоему удалось разглядеть дом вдали, ая смотрел, нотак инепонял, чтоэто заклочок серого– стена дома илинебо.
        Незнаю, почему я попытался открыть ворота. Думаю, втой ситуации так поступилбы каждый. Створки выглядели так, будто их достаточно толкнуть– ведь я незаметил наних никаких замков. Однако они даже нешевельнулись. Сандор сказал:
        –Утебя нет ключа.
        –Причем тут ключ?– сказаля.– Здесьже нет замочной скважины.
        Тамэлектронный замок, сказалон, нужно иметь специальный ключ, что-то вроде персонального передатчика, чтобы разомкнуть цепь илизамкнуть ее– вобщем, всевтаком роде. Достаточно, сидя вмашине, взмахнуть такой штукой– ивуаля! Сезам, откройся,– ворота распахнутся перед тобой.
        –Наверное, унего вхолле монитор, ион видит, ктоподъехал, иобщается сними попереговорному устройству. Аесли кто-то появляется нааллее ночью, тосрабатывает инфракрасный тепловой датчик– он засекаетвсе, чтоесть нааллее, пешеход илимашина, лиса илидаже кошка,– итутже зажигается ослепляющий свет.
        –Откуда ты знаешь?– сказаля.
        –Просто знаю.
        Мысели вмашину ипоехали кдеревне. Донее была миля иличуть больше. Мыпроехали сто ярдов[12 - Около 90м (ярд равен 0,91м).] мимо Джаредз, потом еще полмили, иСандор заставил меня остановиться, имы оглянулись, чтобы разглядеть дом, ноувидели только поля, рощицы, купы высоких деревьев, линию деревьев истену, прямую, какпластина. Этоибыла Кремневая аллея. УСандора было немного денег– наверное, украл усвоей матери,– имы пошли впаб. Онпослушал разговоры вокруг нас исказал, чтозавтра сюда вернется, яподброшу его подороге.
        –Подороге куда?– сказаля.
        –Завтра ты приступаешь крекогносцировке, малыш Джо,– иСандор объяснилмне, чтоэто слово значит. Мнепредстояло оставить машину там, гдемы припарковались сегодня, инаблюдать заворотами, смотреть, ктовходит ивыходит, записывать номера машин, иесли она выедет изворот, сама зарулем илисводителем, ядолжен последовать заней.
        –Ктоона, Сандор? Ктоживет вэтом месте?
        –Вкнижкеже написано,– сказалон.– Человек пофамилии Апсоланд. Очень богатый, летпятидесяти, специалист посистемам безопасности. Ктоеще, по-твоему, живет здесь?– Япросто смотрел нанего; ожидалось, чтоя незнаю.– Акто, по-твоему, могбы выйти забогатого, апотом, после всего, чтоона пережила, влюбиться вспециалиста побезопасности?
        Вдруг все стало легко.
        –Принцесса,– сказаля.
        Глава4
        Наследующий день я высадил Сандора вдеревне далеко отпаба, ион сказал, чтодоедет наавтобусе. Тамбыл автобус, который ходил дважды вдень. Ясчитал, чтонаблюдение ипреследование унего получилосьбы гораздо лучше, чемуменя, но, когда я это предложил, онкатегорически отказался. Онсказал, чтоя ленюсь. Кдесяти я уже был уДжаредз иприпарковал машину тамже, гдевчера. Первым делом я вылез измашины иеще раз взглянул натех львов.
        Онизаворожили Сандора, этоя понял сразу, аменя они чуть-чуть расстроили. Львы мне совсем ненравились. Пусть тот, ктоих сделал, италантлив, ноон болен. Явидел много больных наголову людей иразбираюсь вэтом. Вбольнице был один мужчина, который кусался; онукусил медсестру заруку, аоднажды я видел, какон опустился начетвереньки икуснул кого-то залодыжку, каксобака. Ещебыла женщина, которая никогда непользовалась правой рукой, онаговорила, чтоправую руку ей ампутировали, хотя рука была наместе, гдеиувсех людей. Еслибы укого-нибудь изних хватило таланта вырезать всякие штуки изкамня, они, ядумаю, вполне моглибы сделать таких львов, авот обычные, здравомыслящие люди, какмы сСандором, натакое неспособны.
        Наэтот раз я заметил ящик, сложенный изкирпичей, сдеревянной крышкой. Онбыл пристроен сбоку отлевого воротного столба, того, накотором сидел лев-наблюдатель, анелев-людоед. Ящик был предназначен дляпочты, нанем металлическими буквами было написано «Джаредз». Егоможно было заметить, только если идти состороны деревни. Яснова посмотрел вщелку между воротами. Вэтих воротах есть нечто, чтопросто заставляет тебя заглянуть заних. Яникогда раньше невидел такой подъездной дороги кдому, нигде. Конечно, ямало что повидал, яненастолько искушен вомногих вопросах, новрядли существуют дороги, похожие наэту, накоридор изкамня идеревьев безпотолка. Хотя потолком можно считать переплетающиеся ветки. Когда они оденутся влиству, тообразуют два ската одной крыши.
        Этобыло слегка сверхъестественным, то, чтопроизошло. Ядумал, чтообе стены тянутся непрерывной полосой доневидимого дома, нооказалось, чтоя ошибся, потому что совершенно неожиданно изодной стены вышла собака иисчезла вдругой. Впервое мгновение я решил, чтособака все время была устены. Ноесли это так, куда она делась?
        Собака была такогоже цвета, каккремень. Явглядывался, говоря себе, чтоглаза обманули меня, итут изстены появился мужчина, асним– еще одна собака. Обесобаки принадлежали ктой породе, чтопохожа наволка. Мужчина был высоким, выше Сандора, икрупным, нетолстым, асширокими плечами имощной грудной клеткой. Апсоланд, подумаля. Потом я вспомнил, какСандор говорил, чтоАпсоланду пятьдесят. Естественно, янемог хорошо разглядеть мужчину, онбыл отменя ярдах вста, новыже знаете, какэто бывает, есть вчеловеке нечто такое– какон ходит, какдержит голову, общий облик,– что указывает наего возраст. Этот мужчина был моложе– возможно, летнадесять моложе.
        Сандор ничего неговорил насчет того, чтобы попытаться пробраться внутрь, ноон ничего неговорил иотом, чтобы этого неделать. Мнеужасно хотелось узнать, естьли калитки встенах, установленыли наних электронные замки икаквыглядят участки поту сторону стен. Воротные столбы, сложенные изкирпичей, были внушительными– надеюсь, яправильно использую это слово, Сандор недавно научил меняему,– нопроволочная ограда была присоединена кним лишь тонкими полосками. Японял почему, когда ухватился заверхнюю полоску. Онабыла поднапряжением.
        Моярука подскочила, ия почувствовал себя так, будто меня ударили чем-то тяжелым попредплечью. Этопротивозаконно, нетакли, устанавливать подобные системы против людей? Наверняка. Люди– несвиньи инекоровы. Когда я рассказал Сандору, онсказал: законно это илинет, нокакова вероятность того, чтообэтом знают, иличто те, кого поймали наограде, кому-то вэтом признались?
        –Втом смысле, чтоты ведь непобежалбы заявлять вполицию, правда?– сказалон.
        Яшел обратно кплощадке дляотдыха, размышляя отом, чтомне предстоит долгое ожидание нахолоде, когда услышал позади шум машины. Яуже был у«Фиата», когда автомобиль повернул налево вконце подъездной дороги кДжаредз. Этобыл «Вольво», одна измаленьких моделей, 343S, забавного розовато-медного цвета, какой неувидишь удругих производителей. Янасекунду илидве увидел водителя, иего рука высунулась вокно ипомахала чем-то. Специальным ключом, каксказал Сандор. Насколько я успел разглядеть, водитель был молодым, темноволосым, скрасивым профилем.
        «Вольво» скользнул наподъездную дорогу. Вобщем-то, яжалел, чтоушел отворот инеувидел, какони открылись икакмашина въехала наКремневую аллею, нооставаться там былобы ошибкой. Предполагалось, чтоникто недолжен меня видеть. Время тянулось медленно, пока я сидел вмашине. Яжалел, чтонекупил ничего съестного– просто забыл обэтом, асейчас меня начал мучить голод. Вконечном итоге, часа втри, япоехал вдеревню, надеясь, чтонеувижу Сандора. Нет, надеялся я непо-настоящему. Явообще немогу представить, чтоможет наступить время, когда я незахочу видетьего. Япросто нехотел, чтобы он поймал меня натом, чтоя покинул свой пост.
        Паббыл закрыт. Когда впрошлом году унас ввели лицензию накруглосуточную торговлю спиртным, мыдумали, чтопабы будут открыты круглосуточно, новсе оказалось нетак. Онизакрываются, когда хотят. Янашел местный магазин, вкотором был кафетерий– там продавали лежалые сэндвичи, коку испрайт вбанках. Такуж случилось, чтомне повезло, чтоя небыл насвоем посту, потому что, когда вышел изкафетерия, яувидел того самого мужчину сдвумя собаками, который таинственным образом вдруг появился наподъездной дороге. Сейчас собак сним небыло. Японял, чтоэтоон, хотя мне трудно объяснить, каким образом. Потелевизору, вдетективных сериалах, полиция спрашивает свидетелей, какони могут быть уверены, чтоподозреваемый– именно тот, кого они называют подозреваемым, чтозаставляет их так считать. Ну,ябы сказал, чтовтакой маленькой деревушке неможет одновременно оказаться двух мужчин такого роста ителосложения; невозможно, чтобы удвух мужчин одинакового роста икомплекции были еще иодинаковые большие круглые головы скороткими, какщетина, светлыми волосами.
        Онстоял втолпе других людей, ивсе те люди были женщинами. Ятолько через минуту илидве сообразил, чтоэто школьный двор. Изшколы стали выходить дети. Было полчетвертого. Ккрупному мужчине подошла девочка сдлинными золотистыми волосами, маленькая– я неумею наглаз определять возраст детей,– лет шести илисеми.
        Авдруг это дочка Принцессы, подумаля, иэта мысль очень взволновала меня. Сандор говорил, чтоПринцесса была красавицей, иэта девочка тоже была красива. Онаимужчина пошли вперед, свернули впереулок исели вмедно-розовый «Вольво», тотсамый, зарулем которого я видел другого мужчину.
        Естественно, япоследовал заними. Уворот Джаредз я неосмелился остановиться. Водитель «Вольво» мигалкой показал, чтоповорачивает налево, имне пришлось объехать его ипокатить дальше. Уменя набралось много интересного, чторассказать Сандору. Онлежал накровати, когда я вернулся, курил ичитал книгу наиностранном языке. Воздух вкомнате был сизым отдыма, дымвисел забавными голубыми полотнами– ну, иногда так бывает.
        –Аты знаешь, чтотакое глагол, малыш Джо?– сказалон.
        Всегда правильно честно признавать свое невежество. Япомотал головой. Онобъяснил, чтоэто слово, обозначающее действие, ия думаю, яухватил смысл.
        –Вязыке швицердюч, тоесть вшвейцарском немецком,– сказалон,– нет глагола «любить».– (Незнаю, сейчас он это обнаружил илинет. Этановость вызвала уменя смех.)– Забавно, правда? Нетглагола «любить».
        Ярассказал ему омаленькой дочке Принцессы.
        –Нетунее никаких детей,– сказалон, иголос его прозвучал сердито.– Это, наверное, дочка кого-нибудь изслуг. Уних есть слуги, знаешьли, онибогаты. Уних есть шофер поимени Гарнет, Бен Гарнет, исупружеская пара, которая живет тамже. Думаешь, Принцесса сама делает работу подому иводит машину?
        Яобэтом недумал. Как-то так уж сложилось, чтовся эта история досих пор была дляменя сказкой.
        –Расскажи мне еще немного,– сказаля.
        Насекунду мне показалось, чтомоя просьба будет проигнорирована. Сандор уткнулся всвою книгу, ноя видел, чтоон нечитает, апросто смотрит настраницу иничего невидит. Затем он положил раскрытую книжку рядом ссобой, взял сигарету иподержал ее впальцах, неприкуривая.
        –Сейчас длятебя вэтой истории уже нет ничего интересного,– сказалон.– Тызнаешь, чтоона освободилась, тызнаешь, чтоони неубилиее.
        –Ноя хочу знать, чтобыло.
        –Ладно.– Сандор пошарил покровати впоисках спичек. Явзял коробок скаминной полки, зажег спичку иподнес огонек кего сигарете. Онухватил мою руку зазапястье, чтобы спичка недрожала. Интересно, знаетлион, чтомоя рука дрожит из-за него?– Когда похитители позвонили вовторой раз, Принц попросил уних доказательства того, чтоона жива.
        –Доказательства?
        –Егосамого никогда непохищали инепохищали никого изего родственников, ноопохищениях он зналвсе. Разве он небыл богатым итальянцем смагазином наулице Похищений? Унего, считай, была степень внауке опохищениях. Именно поэтому, вероятно, случившееся обеспокоилоего, ужаснуло, новот шоком точно нестало. Пососедству такое уже бывало, верно? Онзнал: следующий шаг– требовать доказательства. Ктобудет вести переговоры, собирать деньги, платить их ради жертвы, которая уже мертва?
        –Всеэто звучит немного бессердечно.
        –Да,вдругом социальном климате– наверное. Но,находясь вРиме, тыведешь себя какримлянин. Оннебыл бессердечным. Оннепошел вполицию.
        –Этопохитители невелелиему?
        –Думаю, ихэто мало волновало,– сказал Сандор.– Этоже Италия, гдевсе весьма искушены вкиднеппинге ипресыщены им. Онивоспринимали какдолжное то, чтоон пойдет,– аон непошел.
        –Апочему?
        –Онзнал, что, если случившееся станет достоянием общественности, если полиция узнает иинформация попадет вгазеты, следственный судья, ведущий это дело, заморозит его активы. Такобычно делается, чтобы помешать выплате выкупа, ион знал это. Нобыло еще кое-что, чего он незнал, аименно, чтовкачестве предупредительной меры это неработает, чтоэто лишь огорчает семьи иотдаляет их отвластей, ноэто ниразу непомешало выплатить выкуп. Скажем, унего была низшая научная степень вобласти киднеппинга.
        Онидали ему доказательства. Ониприслали ему запись сПринцессой. Этообычная практика, еепроинструктировали, чтоговорить, инструктировал ее иностранец, иона сказала своему мужу, какей там плохо, какей угрожают, чтовследующий раз срежут некончики ногтей, авсе ногти. Онивелели Принцу ехать вобсерваторию Монтемарио навершине одного изсеми холмов Рима. Там, всигаретной пачке, вуглу устатуи он должен был найти дальнейшие указания. Кстати, вспомнил…
        Яподал Сандору еще одну сигарету. Онприкурил ее иуставился вдаль. Каким-то образом я понял, чтосегодня больше ничего неуслышу.
        –Гдеписчая бумага?– сказалон.– Принеси мне лист бумаги иконверт, ладно? Вполшестого забирают почту, иты можешь успеть, если поторопишься.

* * *
        Яуспел напочту, чтобы отправить письмо Сандора, инаследующее утро вернулся кДжаредз. Мыустановили намашину новые номера, ия надел солнцезащитные очки, которые Сандор купил мне вгороде. Самый близкий друг неузналбы меня. Хотя, думаю, мойсамый близкий друг– это Сандор, ион, естественно, узналбы меня, авот Тилли, наверное, нет. Сейчас все по-другому, новто утро мой скошенный подбородок игубы, которые начинали дрожать стакой легкостью, были скрыты бородой иусами, анастороженный взгляд– очками. Явыглядел старше. Явыглядел какпереодетый участник какой-нибудь телевизионной передачи.
        Яневидел, какоткрылись ворота,– увидел только, каквыехала машина. Наэтот раз не«Вольво», адлинная иэлегантная, бледно-серая– потом я узнал, чтоэто «Бентли». Велмашину тот крупный дядька, Гарнет. Назаднем сиденье кто-то был. Янеразгляделее, ноточно знал, чтоэто– «она», женщина.
        Япоследовал заними. Этонесоставило труда, потому что машин было мало. Яожидал, чтоон повезет ее помагазинам, но«Бентли» все катил себе икатил, апотом, оставив засобой окраины Бери-Сент-Эдмундс, выехал набольшое шоссе, которое вело вНьюмаркет иКембридж. Название «Ньюмаркет» дляменя кое-что значит из-за скачек[13 - Город Ньюмаркет– центр английского чистокровного коннозаводства; известен благодаря скачкам, проводящимся здесь наодноименном ипподроме.]. Папа ходил вбукмекерскую контору, расположенную нанашей улице недалеко отнашего дома, ачто касается Кембриджа, тотам учился Сандор.
        Янесмогбы держаться за«Бентли», еслибы Гарнет прибавил газу, ноон ехал понескоростной полосе. Разилидва между нами вставала какая-нибудь машина, иэто было только клучшему, потому что все выглядело так, будто я непреследуюего, апросто случайно оказался тут. Гарнет был впереди меня через три машины, когда я увидел, какон включил левый поворотник, показывая, чтособирается поворачивать насъезд. НаКембридж, какговорил указатель.
        После съезда ему пришлось выехать накруг, ия смог разглядеть, чтоуженщины светлые волосы, некороткие инедлинные. Янадеялся, чтоона повернет голову, ноона неповернула. Направлялись они невцентр города, этоя потом понял, анаокраину, врайон больших, довольно новых особняков. Гарнет остановил машину уворот одного бунгало, дома– какэто называется, встиле ранчо,– ссадом, вкотором росли нарциссы, ималенькие елочки, ибольшое цветущее дерево. Япроехал дальше, повернул направо, потом еще раз направо иприпарковался позади «Бентли», напротивоположной стороне улицы подиагонали отнего.
        Гарнет держал заднюю дверцу открытой. Женщина вылезла измашины. Язнал, чтоэто Принцесса, нопочему-то ожидал, чтоона будет большой, яркой иэффектной, вроде, скажем, Долли Партон[14 - Долли Ребекка Партон (р. 1946)– американская кантри-певица ипоп-дива.]. Аеще я ожидал, чтонаней будет нечто броско-дорогое, такое, чтовсегда нравилось Тилли. Ноженщина выглядела какдевочка. Тоненькая ихрупкая, онабыла одета вджинсы исвитер, плечи ее закрывала шерстяная шаль. Рядом сГарнетом она казалась крохотной, илион казался огромным рядом сней. Онвообще крупный, гигант прямо-таки, ноприэтом худой. Онвыглядит сильным.
        Онапошла подорожке между нарциссами, иГарнет смотрел ей вслед. Оннаблюдал заней, пока кто-то невидимый неоткрыл ей дверь иневпустил внутрь. После этого он сел вмашину. Янезнал, чтоделать. Похоже, мненичего неоставалось, какждать, когда появится Принцесса. Вокруг было тихо испокойно, нипешеходов, нимашин. Пели птицы. Яприкидывал, каково это– жить втаком месте, мирном, богатом испокойном, когда увидел, какГарнет вылез измашины. Онпостоял уводительской дверцы, посмотрел вмою сторону, затем перешел улицу– унего был легкий шаг– ипошел кмашине.
        Неможет быть, чтобы он шел поговорить сомной, яненаходил ниодной причины дляэтого, поэтому я решил, чтоон хочет зайти водин издомов поблизости или, вероятно, ищет, гдепоесть, ведь время приближалось кполовине первого. Когда он постучал вокно, яаж подпрыгнул. Яопустил стекло, хотя мне инеследовало этого делать, теперь я это знаю. Мнеследовалобы отвернуться иуехать, несмотреть нанего.
        –Тыехал замной,– сказалон.
        Япомотал головой:
        –Нет.
        –Убирайся отсюда,– сказалон.– Убирайся отсюда, катись туда, откуда вылез.
        Какбудто я был существом, вылезшим из-под листа иличего-то вэтом роде. Онвстал перед «Фиатом» изаписал номер наклочке бумаги, который достал изкармана. Только номер ему ничего недаст. Первой моей мыслью было: чтоскажет наэто Сандор. Астоитли ему говорить?– спросил я себя.

* * *
        Когда я попал кприемным родителям, уменя вошло впривычку много есть. Этопоказатель хорошего отношения кдетям– неограничивать их веде ивтелевизоре. Унас, кроме телевизора внизу, было поодному внаших сТилли комнатах, аеще нам наподушку повечерам клали шоколадный бисквит, каквхороших гостиницах. (Явидел такое потелику.) Это производило неизгладимое впечатление насоциальные службы, ониназывали это любовью. Мама– я немогу, какнистараюсь, назвать ее своей матерью– обычно говорила: «Мойребенок никогда небудет голодать». Забавное замечание, если учесть, чтоунее никогда небыло инебудет собственных детей. Ведь именно из-за этого мы сТилли иоказались вих доме. Сандорже, сдругой стороны, естмало. Курильщики всегда едят мало. Незнаю почему– ведь дым поступает ворганизм нетемже путем, чтоеда.
        Онписал новое письмо, ноприкрыл его иностранной книжкой, когда я вошел, исказал:
        –Тыпринес мне сигареты?
        –Могу сходить, купить.
        Ямгновенно понял, чтоэто ему непонравится. Оннелюбит, когда говорят что-то, чтонеявляется ответом наего вопрос.
        –Знаю, чтоможешь,– сказал он идобавил:– Еслибы ты знал, какя устал переводить всю чертовщину, чтоты говоришь… Тыимеешь ввиду, чтонепринес, верно?
        Яповторил ошибку. Авсе потому, чтоиз-за него я начал нервничать.
        –Думаю, там, впачке, одна осталась.
        –Боже мой,– сказал Сандор.
        Янашел сигарету иприкурилее, апотом подалему. Иногда ему нравится, когда я так делаю, аиногда это его бесит. Наэтот раз все прошло гладко. Япоставил пепельницу, выданную «Рейлуэй-Армз», натумбочку. Этатумбочка, единственная истоявшая настороне Сандора, сделана изивового прута, только одна изее ножек сломалась, иее заменили деревянной. Напепельнице надпись «Лайгон-Армз», Бродвей». Сандор сказал:
        –Какутебя дела?
        –Всевпорядке. Отлично.– Ончасто догадывается, когда я вру, нонаэтот раз недогадался. Явыдал себя, когда он попросил описать Гарнета, спросил, кактот выглядит, ия ответил, чтоГарнет высокий икрупный, чтотембр его голоса где-то наполпути между моим иСандора, если можно так выразиться.
        –Какполучилось, чтоты услышал его голос?
        Вотивсё.
        –Тыхочешь сказать, чтопозволил ему увидеть твое лицо?
        Люди стаким выговором, какуСандора, пугают значительно сильнее, чемте, укого манера речи такаяже, какуменя. Этозабавно, потому что втелевизоре угрозы обычно произносят накокни илинаговоре Южного Лондона. Имследовалобы исправить это упущение. Надобы сказать им, чтовластная речь– это то, какговорит Сандор, нормативное английское произношение, воткакэто называется, НАП, полученное вчастных школах иливстарых университетах иливыработанное втеатральных кружках. Сандор произнес это, ну, то, чтоГарнет видел мое лицо, состалью вголосе, холодно исотвращением, анаслове «лицо» его голос перешел вшипение, иполучилось «лиц-ш-ш-о».
        –Прости, Сандор,– сказаля,– нонамне были очки, ия только слегка приоткрыл окно. Оннеузнает меня.
        –Вэтом ты абсолютно прав, потому что кэтому моменту я прикончу тебя.
        Между нами повисла голубоватая дымка. Яникогда некурил, хотя ипробовал, действительно пробовал, потому что считаю, что, еслибы нас объединяло нечто вроде этого, мысСандором сталибы ближе. Онсел исорвал ссебя розовато-серую простыню. Нанем были его черные джинсы, егосиняя джинсовая рубашка имой темно-синий свитер из«Маркс иСпенсер»[15 - Крупнейший британский производитель одежды иодноименная сеть магазинов иторгово-развлекательных комплексов.], который подарила мне наРождество Тилли два года назад. Еготуфли стояли укровати, туфли изчерной кожи. Сандор неносит кроссовки; вотличие отменя, оних терпеть неможет. Онспустил ногу скровати исунул тонкие ступни всвои туфли.
        –Гарнет неузнает меня,– сказаля.– Яточно знаю, чтонет. Онвидел меня мельком, минуту илидве. Тыже знаешь– ты сам говорил,– что все темноволосые исбородой похожи друг надруга.
        –Светловолосый ибезбороды непохож натемноволосого исбородой, воттак.
        –Нопочему это так важно?– Ябыл вынужден спросить, хотя знал, чтонеполучу ответа.– Ради чего все это?
        Онпокачал головой, нонетак, когда люди хотят сказать «нет», акогда выражают нетерпение.
        –Мнеивсамом деле нехочется сбривать бороду, Сандор,– сказаля, расхрабрившись. Ядолжен научиться хоть иногда противостоятьему, обязательно должен.
        Онпосмотрел наменя. Онокинул меня тем самым улыбающимся взглядом, откоторого я леденел.
        –Аты инеобязан этого делать. Ясам сбрею.
        Сандор бреется опасной бритвой. Довстречи сним я никогда невидел, чтобы ею брились. Лезвие убирается врукоятку изперламутра. Онрассказывал, чтобритва принадлежала его прадедушке ибыла куплена вкаком-то первоклассном магазине вЛондоне, наДжермин-стрит. Сандор ниразу непорезался. Емунравится бриться, потому что дляэтого процесса требуется мастерство, аеще точность итвердость руки, особенно когда проводишь этим жутким, блестящим итонким лезвием почелюсти, которая исама похожа налезвие.
        Язнал, чтоон непорежет меня, носама идея мне ненравилась. Уменя вообще странные идеи насчет Сандора, насчет того, чтоон хочет отменя исделать сомной. Яненастолько несведущ, чтобы непонимать, чтоему нужна власть. Ну,власть унего есть. Ноиногда мне кажется, чтоему нужно– пусть это извучит дико,– вобщем, сделать изменя мазохиста. Онхочет, чтобы мне нравилась боль. Онхочет, чтобы мне нравилось, какон причиняет мне боль иунижает меня. Возможно, янемного сумасшедший, аможет, какговорит Сандор, уменя просто богатое воображение.
        –Ябы предпочел сам,– сказал я и, ещепроизнося эти слова, понял, чтоуже сдался, ужесогласился расстаться сбородой.
        УСандора снова это получилось– заманить меня вловушку, поймать всвои сети исвязать.
        –Сядь настул.
        Стул был только один. Изчерного резного дерева, сощербинами, поломанный, сгрязной темно-красной обивкой, ссиденьем, продавленным настолько, чтооно превратилось втаз. Сандор прикурил сигарету ипринялся править прадедушкину бритву накожаном ремне. Яположил одну изподушек настул исел нанее перед зеркалом. Назеркале, нестаринном, дешевой копии из«Хоумбейз»[16 - Магазин товаров длядома, декора, строительства иотделки.], была толи наклеена, толи нарисована уродливая женщина поимени Джейн Эврил[17 - Правильно: Жанна Авриль (наст. Жанна Бодон, 1868–1943)– танцовщица канкана в«Мулен Руж» изнаменитая модель Анри Тулуз-Лотрека.], вскидывающая ноги.
        Сандор начал несбритвы. Сначала он маникюрными ножничками обрезал мою бороду, апотом– волосы.
        То,каким я вышел из-под бороды после того, какон стал брить меня, напомнило мне отом, очем, какя думал, язабыл: какМама обычно будила меня поутрам. Онавходила вкомнату, всясияющая, иговорила: «Добрый день», хотя времени всегда было небольше половины восьмого, азатем стаскивала сменя одеяло. Онастаскивала его одним движением руки, инаменя набрасывался холод. УМамы иПапы было четыре телевизора вдоме, апачек печенья ибисквитов больше, чемв«Сейнбери»[18 - Гипермаркет.] вИпсвиче, ноуних небыло центрального отопления. Холод набрасывался наменя, иуменя перехватывало дух. Вотпримерно тоже самое я ощутил, когда Сандор сбрил смоих щек мягкие, теплые, приятные, уютные волосы, такменяющие внешность.
        Новостальном все было впорядке. Бритва непричинила вреда. Появилось небольшое раздражение, почти незаметное. Япочувствовал, чтоначинаю успокаиваться, хотя мне пришлось сделать надсобой усилие, чтобы неприкрыть руками лицо, моеобнаженное, голое лицо. Яслегка съехал состула, выдохнул, расслабил плечи. Подбородок выглядел крупнее, чемя помнилего. Этохорошо. Щеки были розовыми, хотя, возможно, вэтом сыграло роль раздражение. Сандор водил бритвой помоей верхней губе очень нежно. Какеще назвать участок между носом иртом, если неверхней губой, новедь заним ивсамом деле идет губа. Сандор очень старался незадеть мою губу.
        Яначал думать, чтовсе это было чепухой– моя идея насчет того, чтоон хочет превратить меня вмазохиста, ядействительно стал успокаиваться. Ядумал, чтоон закончил. Ясмедленно растущей уверенностью смотрел насвое отражение, когда он резко поднес бритву кмоему лицу илезвие остановилось вмиллиметре оттого места, гдеподноздрями образуется ямочка. Разве я слегка двинул головой, чтобы получше рассмотреть линию подбородка? Сомневаюсь. Думаю– знаю,– что Сандор просто прижал бритву кэтой впадинке, ия ощутил нечто вроде укуса насекомого. Появилась кровь, сначала ввиде одиночных бусинок, потом ввиде скопления бусинок, азатем ввиде ручья, который затек мне врот.
        Глава5
        Вечером мы вышли взглянуть, какая еда предлагается навынос. Этипровинциальные городки жутко странные. Онисовсем нетакие, какими их представляют впутеводителях. Человек ожидает, чтоэто будет очаровательное иуютное местечко свосхитительным воздухом исчастливыми обитателями, ведущими ленивый образ жизни. Человек ожидает, чтовмагазинах будут продаваться отличные свежие деревенские продукты, мясо отместных фермеров, яйца откур насвободном выгуле, яблоки игруши изместных фруктовых садов. Реальностьже другая.
        Во-первых, втаких городках есть огромные, расползшиеся вовсе стороны промышленные предприятия, какминимум одно нагород, аиногда идва. Даже если городок маленький, унего всеравно есть окраины сновыми домишками. Никогда неувидишь людей, прогуливающихся попромзонам между фабриками, ноони наверняка там, потому что споловины пятого допяти изэтих районов начинают выезжать машины, тысячи машин, ониизливаются бурным потоком, забивают дороги исоздают очереди насветофорах. Сандор говорит, чтофабрики строят длятого, чтобы удержать местное население вгородках, иесли это правда, топрием работает. Вдневное время там невозможно выйти наулицу, нельзя идти свободно потротуару из-за людей, делающих покупки; ихцелые толпы, иодному Господу известно, чтоони там могут купить. Тамкаждая вторая дверь– банк илистроительная компания, асами магазины– жалкие ответвления непопулярных продуктовых сетей, сувенирные лавки испортивные универмаги.
        Вкаждом городе есть примерно пятнадцать пабов иодин илидва хороших ресторана, гдемистер имиссис Апсоланд могут позволить себе поесть, авот мы сСандором– нет, даже всамых диких мечтах. Вернее, всамых диких мечтах Сандора, втак часто появляющихся унего кричащих мечтах. Яникогда немечтаю. Ещеесть китайский ресторан, ииндийская закусочная стандури навынос, иобычная забегаловка срыбой икартошкой. Только последняя обычно закрывается квечеру, когда утебя появляется желание поесть. Квечеру весь город закрывается истановится похожим напристанище призраков.
        Думаю, сердцевины таких городков все еще очаровательны, если вам нравятся такого рода вещи. Если вам нравятся домики, напоминающие картинку вкалендаре, сверхним этажом, нависающим надулицей, сгеоргианскими домами избледно-серого кирпича цвета цемента, сизвилистыми улочками, ограниченными стенами изсерого ичерного кремня. Накоторых повечерам нет ниодного человека. Впрямом смысле ниодного. Днем они забиты машинами, поним толпами ходят любители шопинга иездят велосипедисты, нопоночам они пусты ипогружены втишину. Этиузкие улочки серы, какприбрежные скалы, ипродуваются ветром. Даже если ветра нет вообще, онивсе равно продуваются. Еслиже кто-то всеже выходит наулицу, эхоотего шагов разлетается нацелую милю вокруг. Иногда они специально так делают, чтобы напугать тебя. Просто чтобы заставить подпрыгнуть: тыслышишь эхо шагов, апотом нарыночную площадь содной изулочек вылетает стайка мальчишек. Онивсе еще одеваются какпанки, досих пор, всальные черные синтетические штаны соспециально проделанными дырками, протыкают себе кожу всякими металлическими штуковинами, аволосы красят впричудливые цвета. Даже
сейчас. Ябы неповерил вэто, нонапрошлой неделе своими глазами увидел мальчишку санглийской булавкой, вдетой вноздрю.
        Нотакое случается редко– появление мальчишек, яимею ввиду. Восновном наулицах пусто итихо, окна пабов освещены оранжевым светом, ихдвери плотно закрыты, видны силуэты притихших людей. Изпабов вообще недоносится низвука. Вокруг летает мусор, оставленный дневными ордами. Китайский ресторан издали выглядит темным, почти черным, иневозможно понять, открыт он илинет. МысСандором пересекли рыночную площадь, икаменные стены отразили эхо наших шагов. Брусчатка едвали незвоном откликалась нанаши шаги. Индийский ресторан открыт, имы заказываем виндалу скреветками ирис басмати слепешками пападам[19 - Виндалу– свинина, тушенная суксусом ичесноком (иногда свинина заменяется другим продуктом); басмати– сорт ароматного риса; пападам– тонкая чечевичная лепешка.]. Манговая чатни[20 - Индийский соус крису, часто готовится изхорошо уваренных фруктов.] унас уже есть, онастоит вбанке нанижней полочке вплетеной тумбочке.
        Сандор сказал, пока мы сидели иждали карри:
        –Завтра мы переезжаем, малыш Джо.
        –Куда?– сказаля.
        –Туда. Поближе кПринцессе.– Онназвал городок, который находился всего вмиле отее деревни.– Мыпоедем туда, посмотрим, чтопроисходит. Мыв«Рейлуэй-Армз» полистаем «Желтые страницы» ивыясним, чтонам предлагают.
        Человек застойкой смотрел наменя. Когда он заметил, чтоя вижу, какон смотрит наменя, онопустил глаза втипичной дляиндусов смиренной манере. Возможно, черным, вернее афро-карибам, мывсе икажемся наодно лицо, авот индусам– нет. Онибелые, какимы, говорит Сандор. Явидел, чтоиндус пытается понять, скем пришел Сандор– стемже, скем был раньше, илисдругим. Онсмотрел намои волосы, которые теперь были унылого горчичного цвета.
        –Зряты неснял пластырь сгубы,– сказал Сандор.– Ранка зажилабы быстрее, еслиб ты незакрывалее.
        Онтак инеизвинился зато, чтопорезал меня. Онвообще обэтом незаговаривал донастоящего момента, целых два дня. Однако я знал, очем он думает, чтоон сказалбы, еслибы заговорил: этотебе зато, чтопозволил Гарнету увидеть твое лицо, этодлятебя урок. Янеснимаю пластырь, потому что нехочу видеть то, чтоподним. Пока нехочу. Янехочу обнаружить, чтоостанется шрам. Рана неболит, явообще ее нечувствую. Джим, хозяин, иливладелец патента, илибармен– незнаю, ктоон там, в«Рейлуэй-Армз»,– несказал нислова, ноя верю, чтоон принимает меня задругого. Егожена, одолжившая мне читательский билет, неузнаёт меня. Онисчитают Сандора буйным гомосеком, аменя– его очередным дружком, которого он привел ксебе вномер.
        Принесли карри, имы медленно пошли обратно через продуваемую ветром рыночную площадь своенным мемориалом вцентре. Днем здесь слишком много народу, перед магазинами выставлены стойки сдешевыми свитерами, недорогая плетеная мебель, столы спирогами илимонным кремом отЖенского института, поэтому военного мемориала невидно. Нанем выбиты десятки имен, может, сотни. Наступеньку кто-то положил букет пластмассовых маков, хотя сноября прошел уже месяц[21 - 11ноября вВеликобритании истранах Британского содружества отмечают День памяти ветеранов. Вэтот день в1918г. было подписано Компьенское перемирие, положившее конец Первой мировой войне. Красный мак– символ памяти жертв Первой мировой войны, авпоследствии– жертв всех военных игражданских вооруженных конфликтов.].
        Темнеет. Уженевозможно разглядеть зеленые холмы ичерные лесные массивы. Занашим окном уже нет того вида, чтобыл днем. Барный зал заполнен только наполовину, авобеденном– всего четыре старика. «Рейлуэй-Армз» непользуется популярностью, потому что здесь неподают пиво «Эднамс» инельзя играть впул, есть лишь изношенные игровые автоматы. Сандор платит посемь фунтов заночь занашу комнату иговорит, что, наверное, можно позволить себе потратить чуть больше.
        Ясел накровать, онсел настул, имы съели карри. Сандор оставил половину своего риса, ия доел иего, атакже все лепешки. Онзакурил дотого, какя все доел. Онвсегда так делает. Яподумал: вотбылобы здорово поселиться вкомнате стелевизором.
        –Расскажи мне оГарнете,– сказал Сандор.
        Оннезаговаривал онем свечера четверга, ия, естественно, тоже. Яосторожно сказал:
        –Чтоты хочешь узнать?
        –Яничего незнаю онем, толькото, чтоон шофер уПринцессы, аеще мне известно его имя.
        –Этокрупный ивысокий парень,– сказаля.– Летсорок иличуть меньше. Унего короткая мощная шея икруглая голова, очень короткие светлые волосы. Думаю, глаза унего голубые. Изнего получилсябы хороший телохранитель.– Меня осенила одна мысль:– Аразве он нетелохранитель?
        –Может быть.
        –Еслиты, Сандор, незнаешь, откуда он взялся, незнаешь, какон выглядит, откуда ты знаешь, какего зовут?
        Намгновение мне показалось, чтоон неответит.
        –Аты какдумаешь?
        Яедва неляпнул: изтелефонного справочника. Яедва непроизнес это. Норазве можно искать кого-то втелефонном справочнике, если незнаешь его имя?
        –Незнаю.
        –Уних есть почтовый ящик вначале подъездной дороги. Незаметил?
        Подо львом, подтем, который наблюдает, анетем, который держит человека.
        Яходил туда изаглядывал внутрь. Несколько раз. Натретий раз мне повезло: тамбыли их газеты. На«Таймс» и«Дейли телеграф», какиследовало ожидать, карандашом было написано «Апсоланд»– сошибками, чтотоже вполне ожидаемо,– ана«Индепенденте»– «Гарнет». Непредставляю, чтозамысли бродят вголове уэтого типа, если он читает такую серьезную газету.
        –Просто Гарнет?– сказаля.– Аоткуда ты знаешь, чтоего зовут Бен?
        Сандор никогда неперестает удивлять меня. Думаю– полагаю– былобы правильнее сказать «шокировать».
        –Ая инезнаю,– сказалон.– Может, инеБен. Этоя его так назвал. Япрочитал статью, вней говорилось, чтоэто самое популярное вБритании имя длясобаки.
        Онзакурил еще одну сигарету, попросил принести бумагу, вкоторую было завернуто наше карри, исказал, чтомы выбросим ее вмусорный бак Джима. Ивоспользуемся телефоном, который висит впроходе между барными стойками. Сандор нелюбит, когда наночь внашей комнате остается бумага, пропитавшаяся запахами еды, авот то, чтотам накурено, егоневолнует. Мыспустились вниз, ия услышал из-за приоткрытой двери всалун грубые голоса. Кто-то расхохотался густым, бурлящим смехом, какбудто рот унего был полон слюны. Сандор велел мне держать перед ним «Желтые страницы», асам стал набирать номер. Онотметил пару адресов, пабподназванием «Трибочки» и«Гостевой дом Линдси». Впабе сказали, чтонесмогут принятьнас, чтоони больше никого непринимают напостой, авот уЛиндси согласились.
        –Номер должен быть сдвумя кроватями,– сказал Сандор.
        Онзнает, каксделать мне больно. Ия никогда небуду получать отэтого удовольствия. Яникогда нестану умолять его причинить мне боль, чегоон, повсей видимости, отменя добивается. Отэтого мне стало больнее, чемтогда, когда он прадедушкиной бритвой порезал мне губу. Онповесил трубку исказал, чтомы едем туда завтра.
        Газеты длянас роскошь– «Сан» или«Стар» дляменя и«Индепендент» дляСандора. Повоскресеньям я покупаю ему «Обзервер» иберу «Ньюз оф зе уорлд» длясебя. Сандор говорит, чтоя читаю «Ньюз оф зе уорлд» только ради грязного белья исенсаций, ноэто нетак. Ячитаю ее из-за Тилли. Онаоднажды сказаламне, чтоэто лучшая газета дляразмещения объявления, потому что ее читает больше народу, чемлюбую другую воскресную газету, ичто именно там поверенные размещают объявления длятех, ктоуказан бенефициарием[22 - Лицо, которому предназначен денежный платеж.] взавещаниях. Если после смерти какого-нибудь богача выясняется, чтоон несоставил завещание иличто унего нет близких родственников, ониразмещают объявление длядальней родни. Естественно, янинасекунду недопускаю, чтоуменя вдруг объявится богатый умирающий дядюшка, окотором я никогда неслышал, иповеренные примутся разыскивать меня. Естественно, недопускаю. Новедь вмоем прошлом есть другие неизвестные люди, нетакли, люди, которыхя, думаю, могу вспомнить. Мнеиногда кажется, чтооднажды они примутся искать меня.
        Вечера внашей комнате очень длинные. Разилидва Сандор разрешил мне спуститься вбар, посидеть там завыпивкой. Выпивку я купил наденьги изсвоего пособия, такчто Сандора я необделил. Носейчас он говорит, чтонехочет, чтобы я показывался людям наглаза, особенно чтобы они видели, какизменилась моя внешность. Онинезнают, чтоя один итотже человек, если несообразили, чточеловек сголым лицом ижелтыми волосами– это Джо Херберт. Авот человек изиндийского ресторана кое-что понял. Иесли уж он заметил, тоумный соотечественник поймет иподавно. Икакой вывод он сделает? Сандор, естественно, несчитает Джима умным.
        Такчто вниз я спуститься немогу. Яуже поменял номера намашине. Собрал вещи. Прочитал «Сан» ивсю «Индепендент», имне нечего делать, кроме каксидеть настуле исмотреть належащего накровати ичитающего Сандора. Онподложил себе подголову обе наши подушки идобавил кним скатанную простыню, ачитает он «Аббатство кошмаров»[23 - Сатирический роман английского писателя ипоэта Томаса Лава Пикока. Написан в1818г.]. Тишину вокруг нарушают звуки, доносящиеся сразных сторон. Внизу звякают стаканы, какпричоканье иликогда их ставят нанечто твердое ихолодное; слышен гул голосов, хотя слова различить невозможно, редкие взрывы смеха, аплодисменты. Тамиграют вдартс,– вероятно, сегодня вечер дартса. Всеэто никак недействует наСандора, который читает, переворачивая одну страницу задругой.
        Однажды я прохронометрировал его спомощью цифровых часов ссекундной стрелкой. Этичасы дала ему мать, ион их ненавидел, такчто я взял их себе. Когда это роман, прочтение страницы занимает унего максимум пятьдесят пять секунд иминимум тридцать три секунды, нокогда это нечто более сложное, ябы сказал, унего уходит максимум минута ипятнадцать секунд иминимум пятьдесят семь секунд настраницу. Хронометрирование ивычисление среднего– интересный способ провести вечер. Если он обэтом изнал, тоничего неговорил. Сомневаюсь, чтознал.
        Было около одиннадцати, когда он заговорил сомной. Задва часа он непроизнес нислова. Звонок, прозвеневший внизу, пробился через его стеклянную стену, илиэто было простым совпадением– то, чтоон отложил «Аббатство кошмаров» именно втот момент. Онсказалмне:
        –Только подумай, этивсе, там,– что, по-твоему, ониделают?
        –Выпивают иидут домой,– сказаля. Из-за долгого молчания мой голос прозвучал надломлено. Естественно, япроизнес нето, вочередной раз вляпался.
        –Невбаре, идиот. Кому какое дело дотого, чемэти болваны занимаются? Яимел ввиду людей изДжаредз.
        Япосмотрел нанего икое-что понял: этоименно то, очем он думает– постоянно. Этостало длянего навязчивой идеей. Ещестех пор, какмы встретились. Книги ненадолго отвлекаютего. Оникакаспирин, который принимают приголовной боли. Ониубивают боль надва часа, апотом боль возвращается. Новот что длянего мысли оДжаредз– мука илиудовольствие?
        Оннеобычен, онизменчив. Выражение его лица было грустным, почти трагическим, ивдруг он расхохотался. Меня слегка смущает, когда он так делает, янезнаю, какнаэто реагировать иличто говорить. Сандор отсмеялся изапел:
        Ирландеця, ивсердце чувств
        Янепривык скрывать,
        Вканун Святого Галлогласа[24 - Галлогласы– воины-наемники изгэльских кланов Западных островов иШотландского высокогорья, состоявшие всвите ирландского вождя; воинская элита шотландских иирландских армий вXIII–XVIIвв.]
        Одной красотке удалось его украсть[25 - Г.К.Честертон, «Моесердце» изсборника «Вино, вода ипесни».].
        –Чтоэто?– спросиля. Явсегда мог задать вопрос ради получения информации, всегда.– Какты сказал: святого Галло…? Кактам дальше?
        –Разве ты неговорилмне, малыш Джо, чтоты ирландец?
        –Насколько мне известно, да,– сказаля.– Вовсяком случае, наполовину.
        –ВДревней Ирландии ивЗападном нагорье галлоглас был слугой вождя.
        –Тоесть этоя, тыэто имеешь ввиду?– сказаля.
        Сандор снова расхохотался исказал, чтопусть будет так, если мне нравится, если именно этого мне хочется. После этого он впал всвоего рода прострацию, лежал исмотрел через окно. Янеговорю, что«смотрел вокно», потому что там ничего невидно, только черный горизонт ичуть менее черное небо сомножеством звездочек, нобезлуны. Явышел вкоридор исходил втуалет, апотом вванную. Когда я вернулся, Сандор был вкровати, тоесть пододеялом, курил очередную сигарету, ия увидел, чтоон задернул шторы.
        Явыключил верхний свет. Смоей стороны нет настольной лампы, нотак какя нечитаю, дляменя это неимеет значения. Яположил те самые часы, которые Сандору отдала мать, напол, поставил рядом сними стакан воды иподумал, что, когда вкомнате станет темно, ясниму сверхней губы пластырь.
        Иногда Сандор часами невыключает настольную лампу, нопрошлой ночью он ее выключил. Онлег спиной комне, я– спиной кнему. Онпредпочитает именно такое положение. Яподдел ногтем большого пальца пластырь иобнаружил, чтозанесколько дней волосы подним выросли, икожа отзывалась болью, когда я попытался отодрать отних пластырь.
        –Тыперестанешь ерзать, а?– сказал Сандор.
        Такчто я лежал неподвижно безсна идумал оТилли, гадая, гдеона сейчас. Ядумал, осталасьли она такойже толстой иливсеже села накакую-нибудь диету, появилсяли унее новый друг после того типа, который оставил ей кемпер, иживетли она вэтом кемпере. Сандор сказалбымне: «Вдоме-фургоне, аневкемпере. Тыже неамериканец». Этамысль вызвала уменя улыбку, меня позабавило, чтоя могу иногда, лишь изредка, спрогнозировать, чтоон скажет. Теперь я знал, ктоя такой, чтоя длянего– галлоглас, слуга вождя.

* * *
        Четыре дня назад мы переехали в«Гостевой дом Линдси». Сандор говорит, чтобольшинство людей, которые живут здесь,– нетуристы, арабочие, приехавшие сюда впоисках работы, например, строить что-нибудь илиремонтировать какую-нибудь кухню иливанную. Онинемогут каждый день ездить вЛондон иобратно, поэтому им нужно где-то жить, иметь телевизор вкомнате иплотный ужин повечерам.
        Такие удобства обходятся вдвадцать пять фунтов вдень, поэтому унас нет нителевизора, нипитания, нидаже душа, зато мы платим пятнадцать фунтов закомнату сдвумя кроватями, маленькую, ночистенькую, сумывальником игорячей водой. ССандором произошло нечто чудесное, вернее, онсам способствовал тому, чтобы это случилось. Когда он ездил ксвоей матери замашиной, пришел счет, илиинвойс, иликакэто называется, поее карточке «Американ экспресс», иона вскрылаего. Внутрь было вложено обращение банка свопросом кдержателю карты, нежелаетли он илиона выпустить дополнительную карточку длякого-нибудь изчленов семьи– приусловии, естественно, чтодержатель основной карты согласен оплачивать все счета. Онаоставила конверт накухонном столе, иСандор забрал все это. Никто незаметит, сказалон, никто инедогадается, чтоон там был.
        Онумеет подделывать подпись матери, почти неотличишь. Сзаявлением тоже невозникло проблем. Онзаполнил печатную форму, попросил выпустить дополнительную карточку дляее сына, авкачестве своего адреса указал номер того абонентского ящика, которым он пользовался вИпсвиче. Карточку доставили вчера. Онговорит, чтонам нужно истратить все деньги замесяц. Онанеоткажется покрыть расходы, но, скорее всего, аннулирует карту, когда увидит, чтопроисходит. Такчто Сандор загнал машину насервис вИпсвиче, чтобы ее перекрасили. Теперь унас будет цвет, который называется «рябиновый», тоесть далекий отсерого.
        Мынеможем расплачиваться картой «Американ экспресс» в«Гостевом доме Линдси», ноСандор из-за этого непереживает. Унего есть свой доход, ион выкрутится. Зато покарточке мы покупаем все остальное. Сандор запасся сигаретами вблоках. Впабах пользоваться карточкой неполучится, авот ввинных магазинах сэтим проблем нет, такчто мы купили несколько бутылок крепкого алкоголя икоробку вина. Сандор подумывал отом, чтобы запастись горючкой, ноэто оказалось неосуществимым. Внашей комнате итак стало неповернуться из-за сумки савтомобильными номерами, бутылок, наших двух новых курток икожаных ботинок, всех книжек и– вот чудо изчудес– подарка мне надень рождения отСандора: маленького цветного телевизора сэкраном семь споловиной сантиметров напять.
        Мыникогда неедим вгостевом доме, ходим есть вгород– каквсегда. Здесь есть индонезийское кафе, гдеможно все купить навынос, иих порции выглядят более основательными. Проблема втом, чтобезмашины мы заблудились. Япредложил пройти пешком одну милю доДжаредз, просто чтобы разведать окрестности ивообще нетерять формы, ноСандор сказал, чтовтаких местах любой пешеход привлекает ксебе больше внимания, чемте, ктоедет намашинах. Будь ты зарулем пляжного багги[26 - Простейшая спортивная машина скузовом изтрубчатого каркаса.] иливоенного грузовика, натебя всеравно обратилибы меньше внимания, чемеслиб ты шел пешком.
        Прошлым вечером Сандор показал мне свою коллекцию вырезок оПринцессе. Ондержал их втом «дипломате», который раскрылся ииз-за которого он набросился наменя сословами, чтоэто личное. Онназывает свою коллекцию портфолио. Тамбыла иобложка того журнала. Обложке уже целых тринадцать лет, иэто означает, чтовто время мне было четырнадцать, атогда мне вруки редко попадали глянцевые журналы.
        Женщины больше неотличаются красотой, правда? Тоесть женщины вфильмах, втелевизоре, певицы ивсе втаком роде. Чтодореальных женщин, тоя никогда невидел среди них красивых. НоТилли однажды принесла старую книгу подназванием «Ежегодник кинозрителя за1938год»– может, янагод-два иошибся сдатой,– итам были черно-белые фотографии кинозвезд: Клодетты Кольбер, иЛоретты Янг, иХеди Ламарр, имногих других. Яуже забыл их имена, носуть втом, чтоони все были красавицами, практически безупречными. Сейчас такой ежегодник сталбы насмешкой. Уполовины телеактрис рожи похожи настарый башмак.
        Изкрасивых остались только модели, ноиони постепенно портятся, превращаются в«интересных». Авот тринадцать лет назад, когда Нина Эбботт стала самой фотографируемой женщиной Британии, всебыло по-другому. Этотак звали Принцессу, Нина. Вобщем, онабыла красивой. Еелицо напомнило мне лица изежегодника Тилли. Светловолосая, случистыми глазами итомным взглядом. Идеальные черты инипятнышка накоже. Естественно, ейтогда было небольше восемнадцати. Наобложке журнала она была увешана драгоценностями. Огромные тяжелые серьги, похожие налюстры, украшали брильянты исиние камни, сапфиры, каксказал Сандор. Бриллианты исапфиры были унее инашее.
        УСандора хранилось, наверное, двадцать ее снимков того времени, фотографий, гдеона вмехах, ввечерних платьях, участвует впоказах каких-то знаменитых модельеров вПариже, иогромное количество журнальных обложек. Дляменя они мало что значили. Самым интересным был снимок вгазете, гдеона выходит замуж затого старого типа, князя Пиранезо, вМонте-Карло. Фото получилось нелепым, потому что она была молодой, свежей ипрекрасной, аон– слицом ядозуба, какговорил Сандор, противным, похожим наогромную ящерицу вофраке. Надпись надфотографией гласила: «Парфюмерный принц женится насвоем первоцвете». Была еще пара снимков его иее наприемах где-то вЕвропе, носподписями наитальянском, поэтому прочитать их я немог.
        Япродолжал гадать, гдемог видеть ее раньше, еесаму илиее фото, причем недавно. НевКембридже. Тогда я ее лица невидел.
        –Онадосих пор выглядит также?– спросиля.
        Этовызвало уСандора смех.
        –Ейчуть-чуть затридцать, иунее есть все средства длясохранения молодости, которые можно купить заденьги. Тыже виделее. Разве нет?
        –Онабыла слишком далеко,– сказаля.
        Еесфотографировали длярекламы его духов. Иснова подпись была наитальянском, поэтому я незнал, очем там говорилось. Онастояла, похоже, голая, новмехах ижемчугах. Мехов ижемчугов было много, онабыла закрыта ими аж досамой шеи. Назаднем фоне поблескивал хрустальный флакончик. Ееволосы, бледно-золотые, цвета золота наобручальном кольце, были собраны вверх, ичерез них вились нитки жемчуга. Итогда я вспомнил. Этобыла крохотная картинка напудренице наОксфорд-стрит.
        УСандора была еще одна фотография: онався вчерном напохоронах старика. Иопять изитальянской газеты. Онсказал, чтоанглийские издания незамечалиее, ониктому времени забыли Нину Эбботт. Онастояла накладбище среди могил, надгробий икипарисов идержала заруку другого старика. Может, того, закоторого вышла потом. УСандора небыло фото ее свадьбы сПауэллом Патоном, только снимок, гдеони вдвоем поднимаются начью-то яхту вГенуе. Оноказался крупным икрепким парнем чуть запятьдесят ибыл одет вшорты-боксеры исоломенную шляпу.
        –Чтосним случилось?– сказаля.
        –Скоропостижно скончался отсердечного приступа всобственном доме наМартас-Винъярд. После свадьбы прошло всего пять месяцев. Оноставил ей кучу денег.
        –Имного драгоценностей?– сказаля.
        –Денег было достаточно, чтобы купить кучу драгоценностей. Онатак иневернулась вИталию. Должен признаться, янезнаю, куда она поехала. Залегла надно. Когда она снова объявилась, ужебыла замужем заАпсоландом.
        –Чтоэто заимя?– сказаля. Оновсегда меня озадачивало.
        –Думаю, еврейское. Исковерканное Авессалом. Аты помнишь, малыш Джо, чтоты именно обэтом испросил меня, когда мы встретились: чтоэто заимя? Чтоэто заимя такое, Сандор, спросилты.
        Сейчас он сомной очень добрый. Уменя все время такое ощущение, будто сейчас Рождество. Жаль, чтоя немогу прикоснуться кнему. Несгрязными целями, янеэто имею ввиду. Мнеэтого очень хочется… ну, мнебылобы очень приятно, еслибы он позволил подержать его заруку. Авместо этого я включаю свой телевизор исмотрю «Ист-Энд»[27 - Английская мыльная опера «Жители Ист-Энда» (нателеэкранах с1985г.), повествующая оповседневной жизни жителей вымышленного округа Уолфорд ввосточной части Лондона.], аон читает медицинскую книгу подназванием «Раковый корпус»[28 - Роман А.И.Солженицына.]. Пластырь отодрался отмоей губы, ия думаю, чтоотпореза бритвой шрама неостанется.

* * *
        Язнаю: безбороды я выгляжу младше своих лет. Тедва дядьки, чтоживут здесь, строители, принимают меня завосемнадцатилетнего мальчишку, говорит Сандор. Такему сказал Кевин, младший издвоих, иСандор нестал спорить. Лес– ему пятьдесят– чувствует себя неловко внашей компании, и, наверное, обапринимают нас запару геев. Кенпостоянно выдает что-то вроде «живи идай жить другим, вотчто я скажу, негоже, чтобы мы все были одинаковыми» и«внаше время ивнашу эпоху надо делать скидки».
        Позавчера мы наавтобусе съездили вИпсвич ипривезли «Фиат». Теперь он цвета томатного кетчупа, иСандор даже несразу поверил своим глазам, когда впервые увиделего. Онсказал, чтоожидал чего-то поспокойнее. Одно важно: никто изтех, ктовидел темноволосого молодого человека сбородой зарулем серого «Фиата», несвяжет его сосветловолосым, чисто выбритым парнем вмашине цвета рябины.
        Последние две недели были потрачены навыяснение всего что можно оДжаредз иолюдях, которые там живут. Сандор впабе познакомился содним человеком, чьяжена дважды внеделю ходит туда убираться. Прежде чем заговорить сним, онуслышал, кактот рассказывает своему другу, чтоуАпсоландов работает иностранная пара, ноженщина одна несправляется стаким большим домом. Егожена, еезовут Дорин, боится немецких овчарок. Ятоже. Янелюблю собак.
        Сандор сделал вид, будто ищет дом варенду. Онсказал, будто слышал, чтовДжаредз есть свободный коттедж. МужДорин, Стэн, вскоре ввел его вкурс дела. Втом коттедже живет шофер (он использовал именно это слово) Апсоландов сосвоей дочкой, которая учится вдеревенской школе вместе сдочкой Стэна иДорин. Жены унего нет, онатоли умерла, толи сбежала, вобщем, что-то вэтом роде. Стэн сетовал нато, чтоДорин отдома доДжаредз приходится целую милю ехать насвоем мопеде, авплохую погоду это ужасно. Сандор был вынужден купить ему иего приятелю выпивку, и, естественно, расплатиться материной «Американ экспресс» он немог.
        Яснова поехал заГарнетом иПринцессой. Наэтот раз я был значительно осторожнее. Сначала я решил, чтоони едут вКембридж, хотя был нечетверг, ноони доехали всего лишь доБери. Всюдорогу я держался заним через три машины, инесколько раз мне казалось, чтоя потерял «Бентли», ноэто заметная машина, инашоссе А134 ее видно издалека. Кмоему удивлению, когда Нина вылезла измашины напарковке, Гарнет вылез вместе сней. Тоесть, естественно, онвылез, чтобы открыть ей дверцу, новместо того, чтобы сесть обратно иждать, пошел сней. Еслибы унее была хозяйственная сумка, он, думаю, несбыее, носумки небыло.
        Ярассмотрелее. Сандор прав: онавсе еще красива, изменилась несильно. Очень стройная ивыглядит маленькой только рядом сГарнетом, который, наверное, ростом сто девяносто. День был замечательным, довольно жарким дляапреля, иона оделась вкостюм, бледно-серый сбелой блузкой, которая казалась очень свежей идаже хрустящей. Волосы унее недлинные инекороткие, досередины шеи, иподстрижены колоколом. Челку она неносит. Какиебы нибыли унее волосы тогда, ввосемнадцать лет, сейчас они светло-русые, спрядями разных оттенков: ибледно-каштановыми, изолотистыми, исоломенными. Тилли тоже делала такое сосвоими волосами, оналюбила менять цвета, нодумаю, чтоуПринцессы цвет натуральный.
        ВБери есть пешеходная зона смагазинами. Янекоторое время шел заними, акогда они свернули вмагазин здорового питания, явернулся вмашину ипоехал домой. «Бентли» обогнал меня наединственном участке этого шоссе, гдеможно было совершить обгон. Быстроже они закончили свои дела. Принцесса сидела сзади, Гарнет, очень прямо, какподобает, зарулем. Непохоже, чтоони много беседуют.
        Вчера погода снова поменялась– так всегда бывает вапреле,– иполил дождь. Мысходили загазетами, потом зашли вмагазин недалеко отдома икупили дождевики, один желтый, другой черный, скапюшонами. Продавец поворчал, недовольный тем, чтосним расплачиваются карточкой «Американ экспресс», носогласился принятьее, когда понял, чтоэто единственная возможность продать нам товар. Янадел черный, иСандор повез меня наокраину деревни. Ясобирался пройти потропинке, которая пересекала территорию Джаредз, нонасаму территорию заходить опасался, из-за собак. Стэн, какивсе местные, стоило только упомянуть Апсоландов, много чего мог порассказать иотропинке, иособаках.
        Янакинул капюшон. Язнал, чтоменя нельзя узнать, иэто было хорошо, потому что первым, кого я увидел, былГарнет, выгуливающий собак. Онпрошел сквозь живую изгородь, которая шла погранице Джаредз, помеже, овчарки неслись впереди него. Дождь прекратился, ноземля пропиталась водой, сдеревьев капало. Собаки устремились прямо комне, Гарнет начал кричать исвистеть. Собаки подчинились ему втот момент, когда я уже собирался взобраться надерево. Онкрикнул:
        –Прошу прощения!
        Яподнял руку, надеясь, чтоон воспримет этот жест какдружелюбный.
        После этого я пошел всторону, противоположную той, куда пошелон. Яобнаружил, чтотропинка разветвляется: одна стежка шла через земли Джаредз, оттуда ипришел Гарнет, адругая– кшоссе, приэтом она проходила почти вплотную кпостройкам назаднем дворе дома. Яеще неувидел дом из-за деревьев ихарактера местности. Тропинка повела меня вдоль кремневой стены, которая огораживает все внутренние постройки. Всеэто напомнило мне картинку огороженного стеной города. Тамбыло небольшое возвышение, насыпь, скоторойя, наконец, увидел дом, нотолько заднюю его часть, гденебыло ничего интересного. Яразглядел то, что, наверное, когда-то было чем-то вроде большой оранжереи, конюшню счасами идомик Гарнета. Двор располагался посредине всего этого.
        Иззадней двери дома вышла женщина ипересекла двор. Онабыла маленькая ижилистая, стемными волосами, собранными намакушке. Вруке она несла корзину. Мнепришлось спуститься. Нарасстоянии невидно, естьли кто-нибудь уокон. Стекла кажутся черными. Иименно втот момент я услышал выстрел.
        О,он неимел комне отношения. Японял это почти сразу. Яиспугался всего надолю секунды. Последовало еще несколько выстрелов. Янаходился наобщественной тропе, имел право находиться там. Япошел дальше через лесок, невыходя надорогу, откоторой допостроек Джаредз было рукой подать. Несмотря нато что я смотрел посторонам ибыл уверен, будто знаю, чтопроисходит впереди ипозади меня, явсе равно едва неналетел намужика сружьем.
        Онбыл высоким, этот мужик, правда, пониже Гарнета, скаким-то ввалившимся лицом иртом, похожим нащель. Сейчас я знаю, чтоэто был Апсоланд, потому что Сандор показал мне фото, нотогда незнал. Вероятно, онрешил устроить себе отгул инеездить наработу вЛондон. Оннес гладкоствольное ружье, думаю, двенадцатого калибра, идержал его так, какдержат люди вроде него: переломленным иперекинутым через руку. Небрежно– вот правильное слово, какговорит Сандор. Онбыл одет вкуртку «Барбур»[29 - Дорогая марка английской одежды, специализируется наэлегантных куртках дляплохой погоды.], зеленые сапоги ифуражку. Идеальный деревенский джентльмен. Явидел только одного человека, который носил фуражку, Папиного Папу, нотот был очень стар иговорил, чтородился вте времена, когда наулицу невыходили безголовного убора.
        Онзаговорил сомной. Онсказал:
        –Доброго вам вечера. Стало получше, правда?
        Онимел ввиду погоду. Ясказал:
        –Правда.– Икаждый изнас пошел своей дорогой.
        Ядумал, чтоотстреливать что-то можно только зимой, нокогда рассказал Сандору обАпсоланде, тотсказал, чтонет, кроликов иголубей можно отстреливать влюбое время. Ему, кажется, было приятно услышать, чтоАпсоланд такой зануда, другими словами, скучный человек.
        –Нампридется пробраться туда, малыш Джо,– сказалон.– Какмы это сделаем?
        Глава6
        Онинеслись впереди него попоросшей вереском пустоши, коренастые овчарки сдлинной шерстью цвета «перец ссолью». Сним они вели себя хорошо, слушались. Ониподбегали, когда он звал собак– их нелепые имена, чтобы там нидумал Апсоланд, были изскандинавской илигреческой мифологии. Онисадились, ну, несразу, когда получали команду. Онирычали илаяли прилюбом неожиданном звуке, нодляэтого они ибыли предназначены. Людей, которых знали, собаки воспринимали вполне дружелюбно. Ивтоже время он хотел свести кминимуму их контакт сДжессикой. Естественно, онабылабы рада иметь свою собаку, ноон отлично знает, каккэтому отнессябы Апсоланд.
        –Никаких питомцев, договорились, Пол, да? Тыже хороший парень.
        ПолГарнет терпеть немог, когда его называли хорошим парнем, ноон несобирался поднимать бучу из-за этого. Когда человек нанимается надолжность слуги, ондолжен понимать, чтоему придется спуститься нанесколько ступенек посоциальной лестнице. Альтернатива– даже необучение, апопытка научить чему-то, чему угодно, тридцать пять подростков вшколе Центрального Лондона– больше непривлекала. Кроме того, вместе сработой предоставлялось ижилье. Ачеловеку, откоторого ушла жена иоставила его отцом-одиночкой, нужен дом.
        Полподставил лицо солнцу. Небо Саффолка, свет Саффолка– завсе эти годы он почти забыл, какиеони. Вбескрайнем синем небе сказочными горами плывут кучевые облака, онинаползают насолнце ипогружают пустошь вомрак, разделенный широкими потоками яркого света. Пропитавшиеся водой поля, стоящие подпаром, напоминают усыпанный бриллиантами ровный зеленый ковер, нафоне которого редкие кусты утесника[30 - Колючий дрок, деревянистое растение семейства Бобовые; цветет яркими желтыми цветами.] кажутся золотыми. Онродился невэтой части графства, авосточнее, гдеветры, прилетающие сСол-Бей, начисто сбривают сполей кусты ивереск, адеревья заставляют клониться кземле. Полу нравился здешний, более мягкий, климат, огромные дубы, растущие купами остролисты, священные деревья, которые нерешались рубить суеверные фермеры. Впереди лес какбы расступался встороны, расщепленный вершиной холма,– это было типично длявсех лесов Саффолка. Если собаки забегут туда, оних никогда оттуда невытащит. Полпозвал:
        –Один! Тор!
        Онинеприбежали попервому зову. Нетак уж они ихороши. Онпозвал их снова, иТор всомнениях замедлил бег. Онпозвал их втретий раз. Торповернулся ипобежал кнему, лениво, каксобака взамедленной съемке. Полдунул всвисток– предполагалось, чтоэто должно быть своего рода тревожной кнопкой длясобак, такой, которую нажимают, когда все пропало. Один– он, уткнувшись носом вземлю, исследовал границу леса– встрепенулся ивовесь опор понесся кнему.
        –Хорошая собака!– Гарнет погладил поголове каждую.– Пора возвращаться,– сказалон.
        Многоли отних будет пользы вслучае необходимости? Оннераз слышал, каквоет Один. Глухой лай Тора разносится нетолько побольшому дому, егослышно ивкоттедже, авот уОдина низкий, похожий наволчий вой, достойный собаки Баскервилей. Однако Пол ниразу невидел, чтобы они скалились. Онивидели отлюдей слишком много доброты иласки, чтобы быть свирепыми. Вовсяком случае, емутак кажется. Какузнаешь? Собаки всегда были дружелюбны кнему. Егоотец всегда держал собак.
        НоПолу всегда было интересно, какой эффект произведет его появление сэтой парочкой нагостя, пришедшего снедобрыми намерениями. Пусть он исын фермера изВосточной Англии, новыглядит он– обэтом говорило изеркало, ибывшая жена– какактер вроли унтер-фельдфебеля вантинемецком военном фильме. Исобаки дополняют брутальный образ высокого, крепко сбитого бугая скруглой головой, острым подбородком, близко посаженными голубыми глазами, большим прямым носом ипухлыми губами. Светлые волосы он стрижет коротко, потому что их мало длядругой стрижки, ноотэтого сходство сжестоким тевтонцем только усиливается.
        Мы– ненаша внешность, чтобы там ниговорили мудрецы илипословицы. Полдавно пришел кэтому выводу, глядя насвоих норовистых учеников ивидя, каккакой-нибудь щупленький парнишка стомным взглядом поднимает бунт вклассе илиломает своему однокласснику руку. Самон, какнистранно, былабсолютно чужд жестокости каквметодах, такивовкусах.
        Апсоланд нанял его именно из-за внешности. Гарнет был уверен вэтом, хотя, естественно, нислова наэту тему сказано небыло. Еговнешность, рост исила перевесили такие очевидные недостатки, какотсутствие жены, семилетний ребенок илучшее, чемубосса, образование. Нет, тотфакт, чтоон учился вуниверситете, насобеседовании невсплыл. Обэтом вообще никогда неговорилось, вспоминал Пол, ведя собак ктропинке, которая огибала деревню ивела кзадам Джаредз.
        Апсоланд нежелал знать, чтопредставляла собой его прежняя жизнь. Оннепопросил показать рекомендации. Жалованье, которое он платил, жалованье, превышавшее все пределы, накоторые рассчитывал Пол, когда подавал заявление надолжность, должно было обеспечить лояльность, безопасность надорогах и, какон подозревал, готовность драться, если понадобится. Чегоже они так боятся, ониего жена? Домохраняется так, будто там ядерные установки илизеленый глаз Маленького желтого бога[31 - Тоесть изумруд (отсылка кстихотворению Дж.Мильтона Хайеса «Зеленый глаз маленького желтого бога»).]. Чтоэто– гипертрофированная паранойя илито, чтоназывается оправданной паранойей, тоесть реальный страх, длякоторого есть все основания?
        Собаки, думалон, освещение, которое включается посигналу инфракрасных датчиков, ворота, рации длякаждого обитателя дома, кнопки дистанционного контроля, забор поднапряжением, очень сложная система охранной сигнализации, стальная дверь сзамком, каквбанковском хранилище. Гарнет часто размышлял надэтим инеприходил никкакому заключению. Втот первый раз, когда он приехал вДжаредз насобеседование, ондумал, чтоему предстоит быть шофером, мастером навсе руки ивремя отвремени садовником.
        –Уход засадом?– сказал тогда Апсоланд.– Пару раз вгод я вызываю одну фирму поландшафтному дизайну, аремонтом итехническим обслуживанием занимается Коломбо.
        Очевидно, Коломбо чинилвсе, чтотребовало починки вбольшом доме, иеще выполнял роль дворецкого, аМария, егожена, делала все остальное, приглашая помочь кого-нибудь издеревни. Пол– хотя обэтом ниразу небыло сказано вслух– вскоре понял, чтоему предстоит стать еще ителохранителем.
        –Идея втом, чтовы должны возить мою жену, когдабы она этого нипожелала. Непросто возить, априсматривать заней. Заботиться оней. Наблюдать.– Должно быть, женщина недееспособна, думал ктому времени Пол. Оннезадал вопрос, естественно, ниочем неспросил, иАпсоланд спокойным голосом добавил:– Унее что-то вроде агорафобии.– Слуга врядли мог понять значение этого слова, поэтому он разъяснил:– Онанелюбит выходить издома одна.
        ОДжессике они уже говорили. Приупоминании ее имени наэтом красивом, ясном, слегка впалом лице, вкотором уже стали проступать уродливые черты Щелкунчика, появилось недовольное выражение. Ребенок! Маленькая девочка! Но,сдругой стороны, этот хороший парень силен инатренирован, вего облике есть все признаки преданного головореза, прототипа наемного убийцы ивышибалы.
        Полсказал:
        –Ачто, если ваша жена захочет, чтобы я куда-то возил ее повечерам?
        –О,этого неслучится. Повечерам я сам буду возить свою жену.– Онпроизнес это напыщенно, сгордостью.– Недумайте, чтоона отшельница.– Апсоланд помолчал, по-видимому, спрашивая себя, понялли Пол это сложное слово, нонестал его разъяснять иразвил тему дальше:– Мычасто выезжаем. Естественно, унас много друзей пососедству. Иунас дом вЛондоне. Вэтих обстоятельствах я всегда рядом сосвоей женой.– Онперескочил надругую тему стаким видом, будто вэтом небыло ничего необычного, ипривел Пола вкрайнее изумление:– Между прочим, ясобираю гладкоствольное оружие. Уменя приличная коллекция, хотя это исключительно мое мнение. Ябылбы рад показать еевам.
        Именно тогда Пол иначал ощущать ту самую манию преследования; онавитала ввоздухе, какгаз накухне иликакнечто, чтомешает действовать ползущему разведчику.
        –Авчем проблема, если всамом крайнем случае моя жена всеже попросит вас отвезти ее куда-нибудь вечером?
        –Моядочка,– терпеливо сказал Пол.– Янемогу оставить свою дочку одну.
        –О,Мария будет только рада посидеть снею. Унее гипертрофированный материнский инстинкт, выже знаете этих католиков.
        Полнезнал. Онвидел экономку; онапоказалась ему молодой, замкнутой, безразличной ковсему.
        –Кажется, мывсе обговорили. О,вотеще: выбылибы хорошим парнем, еслибы дважды вдень выгуливали собак.
        Исейчас Пол ссобаками подходил ктерритории Джаредз, представлявшей собой маленький парк, вкотором стояло два дома инадворные постройки. Этатропа была общественной итянулась близко кзоне, огороженной каксад, апотом шла прямо через центр парка. Апсоланд внаглую– так Полу сказали вдеревне– закрыл проход. Местные любители собак икомитет попешеходным зонам устраивали шумные скандалы. Однажды летом потропе прошли члены комитета, ноАпсоланд, ковсеобщему возмущению иужасу, спустил наних Одина иТора.
        Сейчас дело рассматривалось всуде, искподал совет графства. «Ониоткроют тропу только через мой труп»,– повторял Апсоланд. Стэн, женатый наДорин, которая дважды внеделю убиралась вДжаредз, говорил, чтоАпсоланд собирается установить налюдей ловушки, ноПолу вэто неверилось. Однако он безтруда верил вграничащее ссумасшествием стремление хозяина непустить безобидных любителей спортивной ходьбы наволнующееся наветру зеленое травяное море сразбросанными тут итам островами нарциссов, подкедры сразлапистыми ветками. Полиция, которая время отвремени приезжала кнему проверять коллекцию оружия, явно незнала, чтоАпсоланд пустил позабору ток.
        Обадома стояли насклоне. Иполучалось, чтодеревья, посаженные здесь давным-давно, полностью скрывали их отлюбопытных взглядов тех, ктооказывался надороге. Ещевпервый раз Пол обратил внимание нато, какискусно расположены дома: подъезжая ктерритории натакси, онтогда подумал, чтообещание предоставить отдельный дом дляжилья было всего лишь наживкой, чтобы заманить его сюда.
        Егождали иворота открыли дистанционно, издома. Электрический кабель тянулся вдоль основания стены. Таксист внескольких словах выразил свое изумление: сначала львами иповерженным человеком наворотных столбах, апотом– когда кованые ворота открылись иони поехали поаллее– коридором состенами изкремня исветом, заливавшим парк. Тогда была зима итемнело вчетыре. Дом, появившийся вконце тоннеля, имел внушительный палладианский фасад[32 - Палладианизм– ранняя форма классицизма. Воснове стиля лежат строгое следование симметрии изаимствование принципов классической храмовой архитектуры античности.], возведенный наболее древнем фундаменте.
        Прекрасный дом, отделанный плитами извуллпитского камня, свысокими, темными, поблескивающими окнами, скуполообразной крышей надвходом, которая опиралась навосемь коринфских колонн. Деревья– кедры икорсиканские сосны, веллингтонии[33 - Веллингтония (секвойя, мамонтово дерево)– очень высокое, до100м, дерево семейства Кипарисовые.] иболотные кипарисы– были старше фасада, ихпосадили, чтобы украсить особняк семнадцатого века. Перед крыльцом подъездная аллея превращалась ввытянутое кольцо, иоттуда открывался вид насерые постройки назаднем дворе. Чуть позже, когда Пол уже познакомился смиссис Апсоланд, иувидел все своими глазами, ипоговорил снею, иощутил, какмежду ними зарождается взаимопонимание, только зарождается, хозяин повел его ккоттеджу, умело перестроенному изконюшни. Этот дом сразу все решил дляПола. Онподумал оДжессике. Икакое ему дело добезумия Апсоландов?
        Сейчас, доведя Одина иТора докухни ипередав их напопечение Марии, Пол пересек двор ивошел вкоттедж через парадную дверь. Начасах была четверть четвертого. Миссис Апсоланд всамом начале сказала, чтоон может брать любую измашин, чтобы ездить заДжессикой, носегодня– так случалось дважды внеделю– ее должна была завезти домой мама одноклассницы. Полневпервый раз задавался вопросом, чтонауме уАпсоланда, если он позволяет ему занимать коттедж иплатит такие огромные деньги зато, чтоон практически ничего неделает. Кпримеру, сегодня Гарнет отвез миссис Апсоланд вБери-Сент-Эдмундс, гдеона (ион, чтонеизбежно) зашла вкнижный, чтобы забрать заказанные ею два новых романа, ивмагазин здорового питания– он был единственным, гдепродавались нужные ей витаминные добавки. Всепутешествие заняло полтора часа. Потом Пол счас выгуливал собак. Ивсё. Онсвободен дозавтрашнего утра. Доутра четверга, когда он повезет ее вИпсвич кпарикмахеру. Апотом начнутся долгие выходные– если только ей непонадобится, чтобы он впятницу утром отвез ее куда-нибудь закакие-то несколько миль отдома.
        Полпрошел вмаленькую, ноэлегантную кухню, отделка которой была выполнена «Смоллбон оф Девайзез»[34 - Производитель дорогой мебели вклассическом стиле.] одновременно сотделкой кухни вбольшом доме. Старые английские буфеты сиспанской керамической плиткой настенах икрасной глиняной плиткой, сделанной вручную вМексике, наполу. Фасад большого холодильника тоже был облицован старым английским дубом. Полубедился, чтодляДжессики есть молоко имороженое напотом вморозильной камере. Отапливался коттедж оттогоже котла, который обогревал большой дом. Трубы тянулись подплитами, которыми был вымощен двор,– вобщем, всебыло дорогим иэффективным. Вкоттедже была большая гостиная, изкоторой лестница вела наверх, гдерасполагались две спальни собитой ситцем мебелью иобоями отЛоры Эшли[35 - Популярный английский бренд, выпускающий изысканные обои, текстиль иаксессуары длядома.] иванная, тоже отделанная «Смоллбон». Емунравилось думать, чтоработами руководила миссис Апсоланд, хотя вероятнее всего, онинанимали какого-нибудь дизайнера.
        Думая озавтрашнем дне– это был четверг, авпредыдущий четверг он возил ее вКембридж, гдеона навещала мать,– Полобнаружил, чтомысли его то идело возвращаются ксерому «Фиату» иего водителю. Хотя он изаписал номер машины, нотак ничего сним инесделал, астех пор прошло уже две недели. Гарнет стоял уокна гостиной, которое– хотя сподъездной дороги иКремневой аллеи оно, какивесь дом, видно небыло,– выходило наузкий проселок, ведший вдеревню. Деревня была наудивление близко, всего-то впятидесяти ярдах. Вте дни, когда ему ненадо было ехать заДжессикой, Пол судовольствием стоял здесь инаблюдал, какпопроселку едет красный «Форд» матери ее одноклассницы Эммы иличерный «Фольксваген» матери ее одноклассницы Гарриет.
        Серый «Фиат»… Полнеможет сказать, какдолго тот следовал заними. Иразве он может утверждать, что«Фиат» вообще следовал заними? Если давать показания подприсягой? Онзаметил его впяти илишести милях отсъезда наКембридж вНьюмаркете. Новполне возможно, чтоон уже давно ехал следом. Полнемог надавить нагаз иуйти вперед, потому что вынужден был ехать понескоростной полосе, чтобы непропустить съезд наКембридж. Нодействительноли «Фиат» преследовалих?
        Онничего несказал миссис Апсоланд. Еемуж никогда обэтом незаговаривал, ноПол сам догадался, чтомиссис Апсоланд нельзя говорить ничего, чтомоглобы растревожитьее. Б?льшую часть времени они молчали, хотя, если появлялось что-то интересное, кто-то изних обязательно указывал наэто другому.
        ДляПола стало шоком, когда он увидел, чтосерый «Фиат» припарковался впереулке позади него. Онже своими глазами видел, какмашина проехала мимо иисчезла. Воттогда Пол ирешил, что, возможно, ошибся. Должно быть, хозяин серого «Фиата» живет вэтих краях. Емунужно было поделам съездить вИпсвич, ион просто вернулся домой, вотивсё. Миссис Апсоланд пошла кматери, аон снова увидел «Фиат», иводитель, молодой парень счерной бородой икурчавыми черными волосами, сидел зарулем. Гнев– вот что он ощутил, примитивный гнев. Онподумал: всепотому, чтоона знаменитость илибыла знаменитостью, пусть идавно, ноесть психи, которые одержимы публичными личностями, иим плевать, какдавно это было. Поэтому он вылез из«Бентли» ипошел кводителю– нотот отказался признать, чтодействительно следовал заними,– изаписал номер машины.
        Пока Гарнет ждал миссис Апсоланд, онбыл полон решимости рассказать все своему работодателю. Вероятно, этото, чего они боятся,– поклонники изпрошлого. Хотя собственные аргументы неубеждали Пола, ноон всеравно немог найти лучшего объяснения. Онпоехал прочь, ноневцентр города, гденаверняка былабы пробка, авкафе вторговом центре наокраине, съел там сэндвич ивыпил кофе. Да,он расскажет Апсоланду, даст ему номер машины и, возможно, посоветует обратиться вполицию.
        Онисобирались уехать втот вечер, вдвоем. Наобратном пути хозяйка рассказала ему оторжественной церемонии вСтаром доме вИпсвиче, посвященной выходу всвет книги, написанной другом, иопоследующей вечеринке, иобужине списателем иего женой иеще одной парой. Апсоланд обещал вернуться домой пораньше. Насамомже деле он опоздал, приехал наполчаса позже обычного. Полсобирался поговорить сним, кактолько он войдет вдом, нокое-что изменило его намерения. Этобыла инфракрасная система безопасности.
        Ктому моменту, когда Апсоланд на«Ягуаре» въехал нааллею, ужестемнело, икогда машина оказалась взоне действия инфракрасных датчиков, всевокруг вдруг залило слепящими светом– вспыхнули галогеновые лампы нафронтоне, нанадворных постройках, надтеррасой, наклумбе вцентре подъездного круга. Всеони засияли втемноте, каккрохотные луны, иосвещенное ими небо стало пенисто-синим скрасноватым отливом.
        ПолиДжессика сидели застолом иужинали. Оттуда, гдеони сидели, увидеть подъездную дорогу было нельзя, авот свет, слепящий, бело-голубой, доних добрался. Этозаставило Пола рассердиться. Какая нелепость, зрятратить столько электричества– иради чего? Тогда он еще придерживался теории обобезумевших фанатах. Если Апсоланд непроявит осторожность, активируется охранная система, завоет сирена, и, возможно, даже опустится стальная дверь, врезультате чего малая гостиная превратится вкрепость. Аесли рассказать ему осером «Фиате», тобудет еще хуже. Кроме того, есть еще Джессика…
        Джессика молодец. Она, кажется, ничего небоится. Ачего ей бояться, сее-то прошлым, сжизнью наодной изулиц Центрального Лондона вбедном, запущенном районе, синдифферентной матерью, сразведенными родителями? Онадаже темноты небоится, никогда небоялась. Если он оставлял ей включенный свет, онавставала ивыключалаего. Полнехотел, чтобы она чего-то боялась. Естественно, онстремился воспитать вдевочке осторожность, подготовить ее кнеожиданностям, научить защищаться. Ион уже начал рассказыватьей, чего она должна опасаться, чего избегать. Емустрашно было подумать, чтоона может превратиться водну изтех женщин, которые видят насильника влюбом одиноком мужчине, фигляра влюбом парне безгалстука икейса; которые уверены, чтопосле заката их закаждым углом поджидает орда грабителей.
        Ониели ее любимую еду, китайскую. Неизкафе– Полуже научился сам жарить вмасле пророщенную фасоль игрибы. Онаотложила вилку, подняла нанего глаза испросила:
        –Умистера имиссис Апсоланд есть сокровища? Уних есть драгоценности?
        –Нетак уж много, насколько я знаю,– сказалон.– Ночто-то наверняка есть.
        –Значит, есть плохие люди, которые хотят украстьих. Вотпоэтому изажглись все огни– чтобы испугать плохих людей.
        Оннезнал, чтосказать. Неужели она считает, чтовсе это нормально? Ползасомневался втом, чтопоступил правильно, привезя ее сюда. Нодом, жилье… Каким еще способом они могли получить дом вкрасивой местности, вего родном крае, который станет родным ией? Дети, перенимая привычки взрослых, повторяют их вкрайней форме. Девочка непроизвольно зажмурилась, когда вспыхнул яркий свет, затем притворно захлопала глазами, наигранно отпрянула отокна исела насвой стул. Апотом сказала нечто довольно умное длясвоих лет– вовсяком случае, Пол так решил.
        –Если это повторится, какони определят, ктоэто– мистер Апсоланд илиразбойник?
        –Незнаю, Джессика,– сказал Пол, улыбаясь слову «разбойник», которое используют только дети, узнав его изсказок.
        Онподумал, чтоесли еще раз увидит серый «Фиат» илиего водителя, тообязательно расскажет Апсоланду. Еслиже нет, тонет. Этих людей нельзя поощрять вих паранойе. Миссис Апсоланд вчастности. Онадолжна лечиться оттого, чтоснею нетак, подумал Пол, хотя вего голове эта фраза прозвучала как-то бессодержательно, особенно когда он задался вопросом, акакое тут может быть лечение ибудетли отнего польза.
        Сегодня Джессику везли домой накрасном «Форде». Зарулем была мама Эммы. Гарнет изсвоего холла открыл ворота кнопкой дистанционного управления. Ещеодна такаяже кнопка была вбольшом доме. Маленькая красная машинка проехала поддеревьями. Емупоказалось, чтоэто машина мамы Эммы, ноон небыл уверен. Странно, ноединственный недостаток этого дома заключался втом, чтоизокон невидна подъездная дорога. Онсможет узнать, естьли вэтой машине Джессика, только когда она проедет подаркой– довольно нелепым, витальянской стиле, длинным сводчатым проходом, который соединяет дом ибывшую оранжерею, иокажется водворе. Егосердце радостно дрогнуло. Оносознавал, чтоперспектива встречи снею вызывает вего душе трепет предвкушения. Надоже, ссобственной дочерью! Этоже абсурд, онкаквлюбленный…
        Красная машина лихо вошла вповорот. Мама Эммы была рискованным водителем. Назаднем сиденье сидели девочки: темноволосая, скороткой стрижкой накитайский манер, спухлыми щечками, исветловолосая, сочень белой кожей. Сегодня Эмма иее мама несобирались заходить вгости. Полпонял это потому, какони ему помахали. Джессика вылезла измашины, толкнула дверцу, нонедостаточно сильно, чтобы она захлопнулась, чтослучалось почти всегда. Онувидел, какее губы произнесли ее любимое натот момент ругательство: «Вотпоросенок!»
        Откуда оно взялось? Из«Винни-Пуха»? Онаеще раз толкнула дверцу, наэтот раз правильно, и, побежав кдому, оглянулась, чтобы помахать. Красный «Форд» уехал. Наее лице было выражение– так случалось иногда,– какбудто она увидела ангелов: восторженное имолящее, какудетских скульптур Миллеса[36 - Миллес, Карл (1875–1955)– шведский скульптор.]. Хотя думала Джессика, повсей видимости, очае. Взяв водну руку стакан молока, авдругую– булочку сшоколадной крошкой, онасказалаему:
        –Папа, тыокажешь мне спонсорскую помощь, если я два часа небуду разговаривать?
        –Что-что?
        –Ну,видишьли, унас вклассе нехватает учебников, аправительство недает нам достаточно денег, чтобы купитьих, такмисс Хант говорила, вотмы исобираемся добытьих. Мыбудем делать молчание.
        –Хранить молчание,– сказал Пол.– Молчание нельзя сделать.
        –Ой,поросенок,– сказалаона,– тыже понимаешь, очемя.
        –Джесс, аты действительно сможешь два часа прожить безразговоров?
        –Япопытаюсь. Тыпрофинансируешь меня израсчета десять пенсов заминуту?
        –Этоже огромные деньги. Если утебя получится, этообойдется вдвенадцать фунтов.
        –Знаю, номыже здесь никого незнаем. Кроме тебя, мненеккому обратиться, ия ничего незаработаю, авсе остальные соберут тысячи.
        –Конечно, профинансирую,– сказалон.
        –Вотихорошо. Какты думаешь, мыможем попросить финансовой поддержки умиссис Апсоланд? Онаимистер Апсоланд очень богаты, такчто она моглабы стать спонсором. Мыможем попроситьее, папа?
        –Незнаю, Джессика,– сказал Пол.
        Апочемубы нет? Оннеслышал отхозяйки ниодного недоброго слова, онавсегда отличалась великодушием. Ивела себя застенчиво, какбудто он был работодателем, аона– робкой служащей. Полпрошел вгостиную, чтобы затопить камин, вкотором заранее сложил дрова. Снова выглянуло солнце, инаплитах двора появились тени ответок деревьев. Онподнял голову ипосмотрел набледно-серый особняк. Миссис Апсоланд стояла уокна, нетого, которое было вее спальне ивыходило нафасад, аудругого, вхолле второго этажа. Вовсяком случае, онрешил, чтотам,– ведь он никогда вдоме небыл.
        Онасмотрела вдаль, наморе крыш, поверх деревьев, дороги, холмов ибескрайнего мира. Полчасто спрашивал себя, чемона занимается весь день, запертая вчетырех стенах. «Итени мира возникают. Дорога ровная всплывает…» Ноледи Шалот[37 - Имеется ввиду поэма А.Теннисона «Волшебница Шалот».] видела все это только взеркале, напомнил он себе. Однажды он попытался заставить своих тринадцатилетних учеников выучить эту поэму. Миссис Апсоланд стояла уокна совершенно неподвижно исмотрела, смотрела вдаль; еевзгляд был устремлен кгоризонту, какбудто она тосковала почему-то далекому иневидимому. Полподумал– чем несказанно удивил себя,– что уних сДжессикой много общего. Когда-нибудь Джессика станет похожей нанее также, каккогда-то она была похожей намою Джессику. Наверное, этопотому, чтообе они честные иобе красивые.
        Миссис Апсоланд оторвала взгляд отнеба ипосмотрела нанего. Ихглаза намгновение встретились, прежде чем Пол отвернулся. Онсообразил, чтонезнает, какее зовут.
        Вошла Джессика исказала:
        –Тытак инеразжег огонь, папа.– Азатем:– Можно мне щенка? Усобаки мамы Гарриет появились щенки. Можно, пап, а?
        Глава7
        Онинебудут ходить вшколу две недели, включая выходные, аунего всегда было мало дел вконце недели, начиная свечера четверга. Понедельник Джессика провела уЭммы, авторник– сГарриет. Всреду выяснилось, чтоему нужно отвезти миссис Апсоланд впитомник редких растений вЭссексе, онасобиралась купить рассаду дляальпийского сада; итак какони планировали отсутствовать максимум два часа, Пол оставил Джессику одну, правда, попросив Марию приглядеть заней. Четверг был днем Кембриджа, иему снова пришлось обращаться запомощью кматери Эммы, чего ему очень нехотелось делать.
        Кроме обустройства альпийского сада, работы надкоторым еще неначались, Апсоланд еще ивосстанавливал старую оранжерею. Онназывал ее зимним садом. Онисобирались посадить там апельсиновые илимонные деревья. Полинеповерилбы, чтонаем рабочих может вызвать такой переполох, еслибы кто-нибудь рассказалему. Выяснилось, чтоиметь дело сэтими людьми иконтролировать их– тоже его работа. Прежде чем им разрешили приступать кработе, глава фирмы составил список всех рабочих садресами, стипами транспортных средств, накоторых они будут передвигаться, сномерами их машин источным временем их приезда иотъезда.
        Всем этим занимался сам Апсоланд. Впонедельник он взял полдня отгула, икогда рабочие (двое намашинах, один намотоцикле) прибыли через ворота, открытые задесять минут доэтого самим Апсоландом, онлично всех сфотографировал. Пол, вместе сДжессикой наблюдая навсем этим изокна, неверил своим глазам. Снимки делались «Полароидом», поэтому Апсоланд успел досвоего отъезда настанцию принести ему фотографии исобранное им маленькое досье накаждого. Еслибы появился человек, несостоящий всписке инезафиксированный нафотографии, Пол должен былбы позвонить пономеру, указанному вверхней строчке.
        –Вэтом случае,– мрачно сказал Апсоланд,– прибудет помощь иокажет вам содействие ввыдворении чужака.
        –Анеможет получиться так, чтомы выдворим дополнительного рабочего, вызванного длякакой-то специфической задачи? Насмогут засудить заоскорбление личности.
        –Будьте хорошим парнем, делайте, какя прошу, договорились?– сказал хозяин.
        Апсоланд счопорным видом передал ему пульт дляуправления воротами. УПола это, естественно, вызвало немалое удивление. Против всех посетителей Джаредз принимались повышенные меры безопасности, инфракрасные датчики ипротивовзломные системы отличались сложной структурой идороговизной; вероятно, существовали идругие системы охраны, окоторых он пока незнал, однако его самого даже непопросили представить какие-либо документы, неговоря уже орекомендациях. Загадка. Ипочему, каксказал Апсоланд, прибудет какая-то «помощь»? Если он допускает возможность кражи совзломом иличего-то вэтом роде, почему невызвать полицию? А«помощь» вызывает ассоциации сбандой наемных убийц.
        Однако он вскоре перестал переживать наэтот счет. Каждый день трое рабочих прибывали насвоих машинах имотоцикле, приходил их начальник; ониприезжали вто время, окотором ипредупреждали, иуезжали точно всрок, ивсе они соответствовали своим полароидным фотографиям. Гораздо большей проблемой стала Джессика. Гарнету ужасно нехотелось оставлять ее одну. Онуже гадал, чтобудет делать вследующий понедельник.
        Вчетверг утром, вЧистый четверг, Пол, какобычно, проверил рабочих, азатем на«Вольво» отвез Джессику кЭмме. Девочки подружились очень быстро. Онипознакомились только всередине весеннего семестра, когда Джессика пришла вшколу, ибыстро стали закадычными подружками– делились секретами, вместе хихикали всвоем замкнутом мирке, куда доступ взрослым был закрыт. Чтокасается Шейлы, мамы Эммы, товее дружелюбии Пол уверен небыл. Онадержалась сним сухо ихолодно, какбудто собиралась сдухом, чтобы вследующий раз, когда он обратится кней спросьбой, сказать «нет».
        Онехал обратно попустой дороге, умиротворенный первыми признаками весны. Живые изгороди избоярышника уже одевались влиству. Листочки проклюнулись всего два дня назад, асегодня уже превратились вплотный зеленый покров, закоторым невидно веток. Наферме этот сорт боярышника называли однопестичным, ибыло очень приятно срывать молодые побеги ижеватьих. Нужно было поймать их вправильный момент, вспоминал Пол, когда они еще зеленые имягкие, потому что потом они становились горькими. Поддавшись порыву, оностановил машину, вылез инарвал молодых побегов скустов. Ихострый зеленый привкус вернул детство, продуваемые ветром поля, овец, пасущихся надавно непаханном поле, море, которое подгрызало сушу икаждый год откусывало несколько футов ототцовской земли.
        «Яподавал такие надежды»,– подумалон. Первый изсемьи, ктопоступил вуниверситет, практически первый, ктонеработал наферме после окончания школы. Хороший дипломный проект, хорошая первая работа, учителем насевере, потом Кэтрин, встреча сКэтрин, которая тоже работала вшколе, ипереезд вЛондон. Когда ипочему все это рухнуло? Возможно, этоего вина, илидело втом, чтоникто сего знаниями и, гм, идеалами– претенциозное слово, нокакое еще подобрать?– несмогбы сменить преподавание надолжность воспитателя висправительном доме ипожертвовать всем лишь ради того, чтобы непозволять воспитанникам шуметь ипрепятствовать их попыткам разнести заведение вщепки. Вту неделю, когда Кэтрин ушла отнего, одна пятнадцатилетняя девочка подошла кнему ибезпредупреждения и, насколько он знал, безкакой-либо провокации сего стороны ударила его полицу. Тобыло вначале прошлого года. Стех пор он часто повторял себе: «Уменя хотябы есть Джессика, хотябы она сомной».
        Полоказался втомже положении, чтоидругие члены семьи, те, которые непоступили вуниверситет: ониработали наземле иливстроительном бизнесе илишли, какэто называлось вовремена его родителей, «вуслужение», асейчас обзавелось более горделивыми эвфемизмами. Полстал просматривать объявления. Онходил вбюро потрудоустройству. Домбыл выставлен напродажу, чтобы Кэтрин могла получить свою долю, он– свою, астроительное общество– вернуть себе львиную долю. «Яиспортил себе жизнь»,– часто думал Пол, апотом бросал взгляд наДжессику ипересматривал свое отношение кпрошлому. Суднаградил его опекой ипопечением надней. Кэтрин она была ненужна, оналюбила свою дочь дотого, какта родилась, апотом стала равнодушна кней; оннемог этого понять, ноэто было так. Онасобиралась вернуться вуниверситет, чтобы получить магистерскую степень.
        Саффолк– тот факт, чтоАпсоланды жили вСаффолке, былрешающим. Апотом, когда Пол познакомился сними, этасемья его заинтересовала. Онбыл слегка озадачен, заинтригован. Сперва, какиудругих наего месте, унего вголове сложился образ миссис Апсоланд, расфуфыренной, сильно накрашенной, стой нелепой прической, ккоторой, кажется, тяготеют все богатые, илимодные, илиотдаленно связанные сшоу-бизнесом женщины,– такой, когда волосы, обязательно золотистые, уложены беспорядочной, спутанной, взбитой массой. Апсоланд привел его вмалую гостиную, гдевтот момент сидела она ичитала. Всясцена показалась Полу немного постановочной, ноон решил, чтоэто просто игра воображения. Онавыглядела очень юной, очень обычной. Онабыла тоненькой, какдевочка-подросток. Унее была бледная кожа иочень голубые глаза. Онаулыбнулась, иПол забыл, чтовсего секунду назад назвал ее обычной. Онувидел, чтоона очень красива, изящна, совершенна вмелких деталях иостается такойже красивой, когда ее улыбка гаснет. Унее была привычка держать голову чуть-чуть набок, какбудто она тщательно что-то обдумывала, прежде чем высказать вслух.
        –Моймуж сказалвам?– сказала она Гарнету.– Намнужен тот, ктовозилбы меня, аеще тот, ктоприглядывалбы замной.– Голос– глубокий исильный иприэтом нежный– стал длянего неожиданностью. Емупоказалось, чтоон увидел призрак улыбки наее еле уловимо изогнутых губах. Вероятно, онапоняла, чтонеобходимы дополнительные разъяснения. Апсоланд просто стоял рядом, еголицо напоминало тупую маску.– Ядовольно нервная. Мыоба нервные. Ведь случаются всякие ужасы, правда?– Онахотябы несказала, чтоунее агорафобия.
        Онипробыли вгостиной всего пять минут, апотом Апсоланд представил его собакам, чтооказалось менее приятной процедурой. Полтогда долго размышлял надее словами, чтонужен тот, ктобудет присматривать заней, ивпоследствии нераз задумывался оних. Онихже он думал итогда, когда вошел вбольшой дом через заднюю дверь и, необнаружив никого поблизости, пошел покоридору кмалой гостиной. Тихо подкрасться кней– это худшее, чтоон может сделать, решил Пол, поэтому шагал тяжело идважды прокашлялся. Ноона всеравно подскочила, когда он вошел вкомнату, акогда женщина повернулась, онувидел, чтоона прижимает руку кгорлу.
        –Простите, чтонапугалвас,– сказал Пол.
        Миссис Апсоланд улыбнулась, слегка дернув плечиком.
        –Ничего подобного. Просто я легко пугаюсь.– Онабыла готова квыходу, даже сумку изтелячьей кожи повесила наплечо. Онаснова надела джинсы ибелую кожаную куртку. Вэто утро было холодно.– Ятрусиха, правда? Вы,должно быть, такподумали.– Онанеждала ответа, который, естественно, былбы отрицательным. Ееголова слегка склонилась набок.– Яневсегда была такой. Когда-то я была храброй. Поехали?
        Оноткрыл ей дверцу, иона села назаднее сиденье «Бентли». Пока Пол вел машину поподъездной дороге, унего появилось ощущение, чтосегодня его ждут великие откровения, чтоему откроется нечто новое. Емудаже показалось, чтоон чувствует, каквпространстве между ними трепещет еще невыраженная, ноочень сильная потребность выговориться иисповедаться. Однако она всего лишь сказала:
        –Ябыла наверху, смотрела вокно…– Леди Шалот, подумалон.– Иувидела, каквы везете свою маленькую девочку вшколу. Амне казалось, чтоих отпустили напасхальные каникулы.
        Емупришлось объяснять. Онаперебила Пола, когда тот заговорил оматери Эммы:
        –О,новы моглибы брать ее снами. Ябы срадостью познакомилась сней. Явообще незнакома нисодним ребенком. Смешно, правда?
        –Высерьезно?
        –Серьезно насчет того, чтобы брать ее снами, илинасчет моего желания познакомиться сней? Наверное, насчет того идругого. Почемубы вам незахватить ее впонедельник, а?.. Ой,понедельникже унас пасхальная неделя, поидее, янедолжна заставлять вас работать.
        –Янепрочь поработать впасхальный понедельник, миссис Апсоланд.
        –Ральф едет навыставку. Тоесть наместную сельхозвыставку. Он,знаетели, всерьез относится кроли провинциального джентльмена.– Женщина засмеялась.– Яуже говорила, чтообедаю сдрузьями вОлдборо.– Полпонял, хотя иневиделее, чтоей очень нравится ее план.– Вымоглибы взять ссобой Джессику, иона провелабы целый день наморе. Яеду туда надолго, наверняка задержусь начай, такчто увас сДжессикой будет куча времени. Такисделаем?
        Впервое мгновение им владела безграничная благодарность зато, чтоона незабыла имя Джессики. Насколько Гарнет помнил, онупомянул его только однажды, иэто было вовторой илитретий раз, когда он вез ее куда-то. Потом Пол представил, какпривезет Джессику вОлдборо и, пока миссис Апсоланд будет общаться сдрузьями, отвезет ее насевер, ксвоему брату, который теперь владел фермой.
        –Меня это здорово выручилобы,– сказалон.– Выочень добры. Спасибо.
        Роль благодарного слуги все еще давалась Гарнету тяжело. Иему было очень трудно обращаться кней «миссис», когда она обращалась кнему поимени. Хорошоеще, чтоон него неждут всяких «сэр» и«мадам». Некоторое время миссис Апсоланд молчала. Полехал повторостепенным дорогам, направляясь вЛавенхэм иоттуда вБери. Наскоростной трассе он начал думать осером «Фиате», хотя невидел его несколько недель.
        Похоже, сегодня серого «Фиата» небудет. Оннепоявлялся спозапрошлого четверга. Автот раз… Возможноли, чтобы он заразился отних паранойей? Ужбольно заразная это штука. УАпсоланда она взаразной форме. Егожена тоже заражена, ноунее проявления нетакие явные; возможно, болезнь дает осебе знать, когда она остается безсвидетелей. Похоже, онабоится, таккакиспытала страх насобственном опыте, однако Гарнет опасался слишком серьезно воспринимать газетных ителевизионных паникеров. Всеэти опасности, конечно, полная чушь, этоложная тревога. Втом числе иего собственная нервозность, подхваченная уАпсоланда, какгрипп.
        Миссис Апсоланд заговорила освоей матери, которая жила вотдельном доме наокраине Кембриджа. Кней они инаправлялись. Онахотела, чтобы мама переехала поближе кДжаредз, купить ей домик вдеревне. Выяснилось, чтоона единственный ребенок. Еематери было засорок, когда она родилась, исейчас та уже старушка. АуПола есть родители? Онсказал, чтоони уже умерли, причем относительно молодыми. Егородственники никогда неславились долголетием. Изследующего поколения была только Джессика, таккакуего брата детей нет иони врядли появятся.
        –Какиуменя,– сказалаона.
        Никакой серый «Фиат» сагрессивным бородатым юнцом их необгонял инепарковался впереулке. Вокруг были пустые улицы, цветущие деревья исады, полные дрожащих нарциссов. Полоткрыл ей дверцу, выждал, наблюдая, пока она шла подорожке. Дверь открылась. Какобычно, онлишь мельком увидел кого-то тощего, спрямой спиной иседыми волосами. Затем сел вмашину ипоехал впаб, гдеможно пообедать чем-то более существенным, чемсэндвичи, игде продавали безалкогольный лагер. Завтра Пасха. Набарной стойке вобрамлении цветов лежали завернутые вразноцветную фольгу пасхальный яйца– приз вкакой-то благотворительной лотерее. Надобы успеть дотого, какнапраздники закроются магазины, купить пасхальных яиц дляДжессики. Интересно, Кэтрин пришлет ей что-нибудь? Хотябы открытку? Это, конечно, неРождество инедень рождения… Наверное, нет. Разве она неубеждала себя, когда уходила отДжессики, чторебенку лучше забыть оней исчитать, будто мама умерла? Иногда внем поднималась жгучая ненависть ксвоей бывшей жене.
        Полдолжен был забрать миссис Апсоланд втри. Оннашел магазин сшоколадными яйцами, купил одно большое идорогое яйцо, оплетенное позолоченной виноградной лозой смарципаном вкачестве ягод, ибезпяти минут три подъехал кдомику. Миссис Апсоланд всегда отличалась пунктуальностью. Онавышла накрыльцо одна, закрыла засобой дверь. Гарнет обошел машину ираспахнул длянее заднюю дверцу.
        –Вынепротив,– сказалаона,– если я сяду вперед, свами?
        Робость, звучавшая вее голосе, вызвала унего острый приступ раздражения. Вкакие игры она играет, общаясь сним вот так, какбудто это унего есть власть казнить илимиловать, привечать илипрогонять? Интересно, спросил он себя, какая последовалабы реакция, еслибы он ответил, чтода, онпротив.
        –Конечно. Прошувас.
        Едва женщина села, каквсе тутже разъяснилось. Полу стало неловко, онасловно прочитала его мысли.
        –Какаяже я глупая! Мнеследовалобы сообразить, чтоя недолжна спрашивать увас, гдемне сидеть. Наверное, таким, каквы, страшно досаждает общение сомной.
        –Таким, какя?
        –Сильным, умным, хорошо образованным– значительно лучше, чемих безграмотные работодатели,– тем, ктоидет натакую работу только потому, что, понекоторым причинам, онаим удобна. Тоесть, ядогадываюсь, чтопричина– это Джессика, нетакли? Вамнет надобности отвечать.
        Полинеответил. Онсказал:
        –Выпозволите кое очем увас спросить?
        –Смотря очем. Простите, нонет, если вопрос обомне илиомоей прошлой жизни.
        Онапокраснела. Гарнет невидел ее лица, нознал, чтоона покраснела.
        –Неовас,– сказалон.– Ненепосредственно овас. Явот очем. Мистер Апсоланд очень тщательно проверял рабочих, однако он– вы ион– приняли меня безрекомендаций, даже невыяснив, чемя занимался раньше. Авдруг уменя судимость?.. Выприняли меня, практически ничего незная обомне. Почему?
        Онаспокойно сказала:
        –О,мы все знаем овас. Мыпроверяли.
        Егопальцы стиснули руль. Ониехали поскоростному шоссе, причем сбольшой скоростью.
        –Проверяли?
        –Ральф проверял. Выдолжны понять Ральфа, Пол. Самон несталбы вас расспрашивать. Видители, оннеповерилбывам. Люди сами пишут рекомендательные письма илипросят друзей написатьих, нетакли? Нодело нетолько вэтом. Ральф– какбы точнее выразиться– это квинтэссенция осторожности, боеготовности, настороженности… ну, выбы назвали это паранойей. Онживет вовсем этом, вотон какой. Именно поэтому…
        Женщина хмыкнула изамолчала. Возможно, оношибался, ноунего вголове появилась любопытная идовольно дикая мысль, чтосейчас она скажет: «Именно поэтому я ивышла занего».
        –Онвидит грабителей подкаждой кроватью, воришек– влюбой толпе. Унего эта подозрительность отприроды. Еслибы ему позвонила мать, онбы потребовал, чтобы она назвала ему номер паспорта.– Ееголос зазвучал тише, онапочти бормотала.– Онсделал мне только хуже.– Полнебыл уверен, чторасслышал правильно. Женщина продолжила более громким, более обыкновенным тоном:– Коломбо иМария, например, ониработают унас уже полгода. Ральф проверил все их прошлое, практически доокончания школы. Чтокасаетсявас, выбыли одним издвадцати пяти кандидатов, скоторыми Ральф провел собеседования. Потом он задействовал частных детективов. Онвсегда так поступает. Эточастная сыскная фирма существует практически благодаряему. Еслибы неон, онибы давно обанкротились… Ой,господи, мненеследовалобы рассказывать вам все это. Нораз уж начала, можно продолжать. Онипрошерстили ваше прошлое– примерно также изучают кандидатов дляMI5[38 - Служба безопасности вВеликобритании, государственное ведомство британской контрразведки, невходящее вструктуру Министерства внутренних дел.], прежде чем взять их вштат. Вотя незнала, чтоваши родители умерли,
аРальф точно знает. Ивсе остальное. Ральф знает.
        Этонеразозлило, аизумилоего. Онзадумался надновостью, перевариваяее. Интересно, а«помощь», которую он должен вызвать, если объявится какой-нибудь незнакомый рабочий,– это те самые частные детективы? ИлиуАпсоланда есть еще исобственная рота убийц?
        –Высердитесь,– сказалаона.– Зряя вам рассказала.
        –Нет, всевпорядке.
        –Вамдолжно это льстить, если взглянуть наэто сдругой стороны. Незабывайте оконкурсе. Онвыбрал вас издвадцати пяти кандидатов. Онполностью доверяетвам.
        Этонеуспокоило Гарнета. Ончувствовал себя задетым.
        –Явсего лишь водитель,– сказалон.
        Вероятно, егослова прозвучали мрачно, потому что миссис Апсоланд расхохоталась. Этоизумилоего, еевеселье, ееявно безудержный смех; апотом он исам рассмеялся. Онждал отнее комментариев, каких-то заверений, ноничего непоследовало, иони поехали дальше вмолчании. Возле сахарного завода шоссе изгибалось большой дугой, иПол повернул направо, насъезд, который вел подмост. Стал накрапывать мелкий дождик.
        Когда Гарнет проехал мимо ворот старой тюрьмы иповернул наА134, онувидел, чтозаним следует красный «Фиат»; онобратил нанего внимание только потому, чтоэто был «Фиат». Незаражайся их паранойей, сказал он себе. Миссис Апсоланд поерзала насиденье ипоудобнее пристроила ремень безопасности. Когда она двигалась, Пол мог ощущать ее запах– он учуялего, когда она села рядом сним, апотом принюхался кнему. Аромат был очень легким, нострогим ипряным, несладким.
        –Чтобы вы сделали,– сказала женщина,– еслибы вам предложили деньги зато, чтобы предать меня?
        –Что?– спросилон.
        –Выже слышали. Выже слышали, чтоя сказала.
        Гарнет сообразил, чтоему нехочется ставить ей диагноз психически больной. Емухочется, чтобы ее страх был обоснован.
        –Яневполне понимаю, чтовы подразумеваете подсловом «предать»,– сказалон.
        –Поймете, когда это произойдет.
        –Миссис Апсоланд,– сказал Пол,– надеюсь, вывоспримете мои слова правильно. Этостаромодный способ выражать свои мысли, ноя знаю, чтоэто немое дело– говорить вам подобные вещи. Видители…
        –Продолжайте.
        –Высами утверждали, чтоваш муж излишне осторожен ичто это влияет навас. Вамнекажется, что, возможно, этовлияет навас слишком сильно? Верно, мыживем вжестоком обществе, иколичество преступлений растет. Ноздесь… Явтом смысле, чтокогда вэтой деревне впоследний раз появлялся взломщик?
        Онаничего несказала. Полрешил, чтомиссис Апсоланд, должно быть, обиделась, нопродолжил. Былобы неправильно оставить свою мысль недосказанной.
        –Яиногда размышлял надтеорией отом, чтострах нападения ведет кнападению, имне кажется, чтовэтом что-тоесть. Вероятность, чтослучится нечто плохое, значительно меньше, если женщина уверенно идет потемной улице инеудирает прочь привиде стайки мальчишек. Если более приземленно, товесть отом, чтодом напичкан охранными системами, распространяется мгновенно, ивероятные взломщики понимают: ухозяев есть что украсть.– Произнося все это, Гарнет думал, чтоуж больно нравоучительно звучит его речь.
        Ониподъехали кучастку, гдешли дорожные работы. Одна половина дороги была отгорожена конусами, движение регулировалось временным светофором. Когда Пол включил ручной тормоз, женщина указала накнопку наприборной панели икакнивчем небывало сказала:
        –Этакнопка– незнаю, предупредилиливас,– если ее нажать, автоматически блокируются все двери илюк.– Полповернул голову ипосмотрел нанее. Онтак инепонял, серьезно она говорит илинет, нозаподозрил, чтоона сдерживает внутренний смех.– Когда вы стоите насветофоре илипаркуетесь где-то ненадолго,– так, длябольшей безопасности.
        Высокие живые изгороди, рядпирамидальных тополей, пустые луга илес, наползающий свершины холма насклон. Начеловеке, который управлял светофором, была неоновая оранжевая куртка. Ползаметил, чтомиссис Апсоланд смотрит наэтого человека, наего широкое красное лицо испутанные желтые волосы. Потом она перевела взгляд наводителя катка, азатем– нарабочего, орудовавшего совковой лопатой. Включился зеленый. Онуслышал, какженщина рядом сним вздохнула.
        Прошла минута илидве, прежде чем она сказала:
        –Язнала, чторано илипоздно мне придется вам обэтом рассказать. Просто мне неочень приятно обэтом говорить.
        –Тогда неговорите, если вам нехочется, миссис Апсоланд.
        –Пожалуйста, называйте меня Ниной.
        Онудивился идаже слегка смутился.
        –Выуверены, чтохотите этого?
        –Ятерпеть немогу, когда комне обращаются «миссис». Этобылобы нормально, еслибы я была значительно старшевас, иливы– значительно младше меня, иливдругой ситуации. Выже понимаете, чтоя имею ввиду.– Полкивнул. Онневидел ее лица, нознал, чтоона смотрит нанего.– Однажды меня похитили.– Еетон сказалему, чтовнутри унее идет борьба. Гарнет несмог понять, чтостало ее причиной. Этомогла быть ипопытка солгать ивыдать ложь заправду, илиэто мог быть запрет говорить окаком-то страшном событии. Онаповторила:– Меня похитили.– Онобнаружил, чтоневсостоянии как-то отреагировать наэто.– Дело было вИталии, когда я была замужем впервый раз. Тогда меня звали Нина Пиранезо. Этопроизошло вмае пять лет назад– ну, почти пять лет.
        Чтонаэто было сказать? Полрадовался, чтоони почти приехали. Онуже открыл ворота Джаредз ивъехал нааллею. Изпарка вверх поднялась стая чибисов, черных сбелым. Впереди он видел машины рабочих, двелегковушки, мотоцикл ималенький грузовичок; всеони были припаркованы перед парадной дверью.
        –Вотпоэтому я такая нервная,– сказалаона.– Этовнесло свою лепту.
        Онсказал: «Ясно», чтоничего неозначало.
        –Вытак инеответили намой вопрос.
        –Простите, язабыл, чтобыл завопрос.
        –Опредательстве. Теперь вы понимаете, почему я задалаего.
        Накакое-то мгновение Пол ощутил, чтомежду ними установилась близость. Пока они разговаривали, ончувствовал, какмежду ними развивается нечто вроде дружбы. Это, конечно, было нелепостью, онинемогли сблизиться, подружиться, однако Нина все водну секунду разрушила своей чепухой пропохищение, своей паранойей. Онповторил то, чтосказал раньше:
        –Явсего лишь ваш водитель.– Идобавил:– Такчто никаких вопросов поэтому поводу небудет.
        Онабыстро вылезла измашины. Гарнет стоял возле дверцы, пока миссис Апсоланд, сключом вруке, поднималась накрыльцо. «Всеиспорчено,– подумалон,– зря я ей неподыграл. Надо было сказать: «Неужели?» и«Какой ужас!», анепоказывать, чтоя неповерил ниодному слову». Наверхней ступеньке женщина повернулась исказала:
        –Помните, чтовпонедельник вы берете ссобой Джессику. Договорились?– Онаулыбнулась ему так, будто ее ничего незаботило. Возможно, действительно незаботило…
        Полпоехал обратно вдеревню изабрал Джессику. ОнисЭммой сделали таблицы сименами своих спонсоров исуммами, которые те готовы заплатить заминуту молчания. Емубросилось вглаза, чтоимени матери Эммы всписке Джессики нет, зато там были имена двух совершенно незнакомых ему женщин– вероятно, онивтечение дня приходили вгости. Волосы Джессики были заплетены вдве косички.
        –Мама Эммы заплела,– сказала она вмашине, стаскивая скос резинки ираспуская волосы.– Ониупали всуп, иона сказала, чтоэто неги-что-то.
        –Негигиенично, наверное,– сказал Пол.
        –Янелюблю суп.
        –Сволосами– конечно.
        Этовызвало унее смех. Онапринялась развивать шутку– так всегда делают дети ее возраста, когда остроумие иумение выбирать нужный момент все еще остаются дляних тайной,– оволосах всупе, оволосах всупе вместо вермишели, вместо лука, осветлых волосах, темных волосах, окартинках сволосами набанке из-под супа. Когда ему это надоело, Пол сказал:
        –Впонедельник мы поедем наморе. Миссис Апсоланд туда нужно поделам, такчто я отвезуее, иты поедешь сомной.
        Дети редко реагируют так, какотних ожидаешь. Персонаж Ширли Темпл[39 - Американская актриса, известная в1930-х гг. своими детскими ролями.] захлопалбы владоши ивоскликнул: «Ой,папочка!» Джессикаже сказала:
        –Какты думаешь, онастанет моим спонсором?
        –Сама спроси унее.
        Пока Гарнет готовил ей чай, онразмышлял надсловами миссис Апсоланд, ну, насчет похищения. Еслибы ее действительно похитили, обэтом написалибы вгазетах, авгазетах ничего небыло. Онбы запомнил. Бывшая модель, англичанка, жена богатого итальянца пофамилии Пиранезо… Этутему мусолилибы неделями, таквсегда бывает, историю подхватилибы другие СМИ, ион наверняка запомнилбы.
        Значит, либо унее сголовой невсе впорядке, либо уее мужа. Илиуобоих. Этот вывод неупростил заданный ею вопрос, адаже усложнил. Ну,авсамом деле, сможет он предать ее илинет, вчембы это предательство нисостояло? Ивообще, сможетли он предать кого-нибудь заденьги?
        Этовопрос, подумал Пол, который люди часто задают самим себе. Какова твоя цена? Начто ты готов замиллион? Естьли такое, чего ты несделаешь, если тебе предложат правильную цену игарантируют безопасность инеподсудность? Доморощенная философия, гипотетические умозаключения, которые никуда неведут.
        Джессика сидела застолом ипила молоко. Онанемогла снять обертку сшоколадной вафли, ион помогей. Девочка обратила кнему свое личико, такоеже, какуангела, свосторгом глядящего набожественную красоту. Золотистые завитки наее лбу были влажными. Надкрасной, какмак, верхней губой белели молочные «усы».
        –Тызнаешь ощенке, а, пап?– сказалаона.
        –Этоникчему неприведет, Джессика. Наэтот раз ты неможешь взять щенка. Прости, ноименно так обстоят дела. Нампридется немного подождать, когда мы получше узнаем их иони нас узнают, верно?– «Если мы останемся,– мысленно сказалон,– если наша жизнь здесь наладится».– Янеговорю «нет», яговорю, чтоневэтот раз.
        –Ой,поросенок,– сказалаона, апотом:– Ладно.– Преувеличенный театральный вздох, какбудто унее наплечах лежит весь мир.
        –Ещеневремя, Джесс.
        Онанезнала, чтоон имеет ввиду. Аоткуда ей знать? Полподумал: онавнеэтих умозаключений. Ужее-то он никогда непредаст. Просто смехотворная идея, глупая шутка. Наверное, таксчитает большинство родителей, этотрюизм, окотором нет смысла говорить вслух. Длянего былобы удовольствием умереть ради того, чтобы спастиее. Человек бежит ксвоей смерти, каквкровать клюбимой. Кто-то это сказал, ноГарнет немог вспомнить кто. Наверное, Шекспир. Всецитаты изШекспира.
        Глава8
        Сандор процитировал мне кусок стихотворения. Онобыло одвух влюбленных, которые чувствовали себя так, будто инежили довстречи друг сдругом. Ониродились заново. Встихотворении говорилось, чтоих словно только что отняли отгруди иличтоони, какСемеро спящих[40 - Семь отроков Эфесских, христианских мучеников, замурованных впещере ипроспавших там несколько веков.], проспали свои жизни впещере. Мнепонравился этот отрывок, наверное, потому, чтонапоминает мне любимые сказки. Иливыражает то, чтоя чувствую кСандору. Нето чтобы я спал довстречи сним, аесли испал, товидел кошмары; просто донашего знакомства я нежил, ничего незнал, имоя голова была заполнена маслянистой водой.
        Онговорит, чтолюди немогут научиться любить, если их нелюбили, когда они были младенцами. Такутверждают психиатры. Ну,я немогу знать больше, чемпсихиатры, этопонятно любому здравомыслящему человеку, ноя неиспытывал любви, пока непоявилась Тилли, исейчас вомне больше любви, чемвомногих; иногда мне кажется, чтоя взорвусь отлюбви кСандору.
        Неверно идругое, чтолюбить– значит заниматься сексом, естественным илигомосексуальным. Ябы никому обэтом несказал, потому что все считают именно так, ноя влюбился вСандора спервого взгляда. Явлюбился внего, пока мы таращились друг надруга, ошеломленные, сидя натой скамейке вподземке. Влюбиться тоже можно по-разному, этонезначит, чтоты хочешь заниматься скем-то чем-то грязным, тутглавное, чтоты чувствуешь кпредмету своей любви, например, чточувствует Бог– если Бог существует– кнам илимонашки– кИисусу. Иличто чувствуют старые слуги иливассалы квождю своего племени, ведь галлогласы хранят верность досамой смерти.
        Недумаю, чтотакой тип любви встречается вкнижках, которые читает Сандор, иливжурналах, которые читает Мама, такчто, вполне возможно, яее выдумал иона несуществует. Иее точно ненайдешь в«Ньюз оф зе уорлд». Помните, какя объяснял свое желание читать «Ньюз оф зе уорлд»? Тем, чтоговорила Тилли. Объявления охватывают самую большую аудиторию, потому что люди читают это издание чаще, чемлюбую другую газету. (Своеобразные хроники нашей культуры, говорит Сандор.) Естественно, есть специальные объявления, ия их искал, зная, чтоникогда ненайду. Зато я нашел такое, окотором даже недумал. Такова жизнь. То,чего ты ждешь, никогда неслучается. Авот то, чего ты неожидаешь, случается, илислучается нечто близкое ктому, чего ты ждал. Воттакое объявление я инашел.
        Впрошлое воскресенье я сидел внашей комнате ичитал газету. Сандор закончил «Раковый корпус» иначал книжку оПикассо. Онрешил кроссворд в«Обзервере» изакурил двадцать пятую сигарету задень. Ясчитал. Япочти невидел его сквозь дым. Ястал просматривать объявления ипрервался, чтобы открыть окно. Онподнял голову, ноничего несказал. Явернулся кобъявлениям инасередине колонки нашел вот это:
        «Джо, гдеты? Яищу тебя пов/а[41 - Временный адрес.]Фартинг, Грайс-роуд, 25, Лондон, С8. Тилли».
        Адрес ничего незначил. Яподумал: этонаверняка другой Джо, который знал Тилли. Апотом я вспомнил, чтовторого парня, скоторым она жила, того, который отправился вНовую Зеландию иоставил ей кемпер, звали Фартинг, Мартин Фартинг. Вэтом объявлении Фартинг может быть фамилией его матери илисестры. Возможно, всеэто фантазии, номне кажется, чтосемейство жило вВуд-Грин иливХорнси, где-то там, аэто вС8[42 - Обозначение одного израйонов Лондона.].
        Когда мы отправились есть– мы нашли дорогой ресторан, который готов был подать ужин впасхальное воскресенье ипринять коплате «Американ экспресс»,– я рассказал Сандору обобъявлении. Ясказал, чтохотелбы написать наадрес иуказать наш почтовый ящик. Забавно, нокэтому моменту я ощущал, какэто растет вомне– потребность снова видеть Тилли, и, наверное, потому, чтоя так сильно этого хотел, ябыл уверен, чтоон ответит «нет». Ноон ничего несказал, просто пожал плечами вобычной длянего манере.
        –Родственники– это еще большая заноза взаднице, чемимущество, правда?– Вотивсе.
        Мнепоказалось довольно ироничным, когда Сандор пять секунд спустя протянул официанту материну карту «Американ экспресс». Поего кривой усмешке икосому взгляду наменя я понял, чтоон тоже так подумал.
        –Чтомы делаем дальше?– сказаля.
        –Расскажу завтра. Этомелочь, ноя прикидываю, какбы нам раздобыть номер телефона Гарнета. Оннаверняка зарегистрирован наимя Апсоланда иневнесен втелефонный справочник.

* * *
        Наследующий день я написал Тилли наадрес вС8. Ятщательно обдумал письмо. Янемог сказать «приезжай кнам» или«я приеду ктебе», потому что несомневался: Сандор непозволит нитого, нидругого. Яхотел рассказать ей оСандоре, наконец-то уменя появился тот, скем я могу поговорить освоей жизни, которая отныне принадлежит Сандору искоторой Сандор может делать что пожелает. Хотя я считаю все это правильным, янесмог изложить это набумаге. Япросто написал:
        Дорогая Тилли,
        Внастоящее время я живу вдеревне. Мысдругом подумываем осовместном бизнесе. Ядаю тебе номер почтового ящика, потому что унас пока нет постоянного адреса, ателефон спаренный. Былобы здорово, еслибы ты смогла черкнуть мне пару строчек ирассказать, какутебя дела.
        Твой любящий брат
Джо.
        Япорвал письмо, потому что, увидев его перед собой, написанным черным побелому, понял, чтонемогу писать сестре идавать номер почтового ящика. Такчто я написал его заново, выбросив предложение оботсутствии постоянного адреса иуказав адрес «Гостевого дома Линдси», иеще добавив, чтоя счастлив искучаю поней. Сграмматикой было что-то нетак, ноя незнал, чтоименно, поэтому оставил все какесть. УТилли сграмматикой нелучше. Яникогда прежде неназывал себя ее любящим братом, нопочемубы неначать сейчас? Яей небрат, ноя люблюее. Какя уже говорил, Тилли иСандор– это моя семья, скорее мать иотец, анесестра ибрат. Забавно, правда? Даже незнаю, чтоя подразумеваю подэтим.
        Ейбы это непонравилось. Меня родственники смущают, аее– выводят изсебя, злят. Онаговорит, чтоудругих людей– один набор плохих родителей, аунее целых три. Иэто правда, унее их действительно три: собственные родители, тетка сдядькой, которые заботились оней, хотя то, чтоони делали, трудно назвать заботой, иМама сПапой. Мыникогда необсуждали эту тему, пока жили сними, акогда мне исполнилось двенадцать, онаушла жить кБрайану. Только вбольнице нам удалось нормально поговорить.
        Онанавещала меня там регулярно. Этобыло дляменя лучшим лечением, лучше, чемлекарства, даже врачи так говорили. Онаобычно приходила вовторой половине дня, имы часами разговаривали вуголочке комнаты отдыха иливнестен здания, гуляя потерритории, если светило солнце. Ктому времени она уже порвала сБрайаном ирассказала мне обэтом, ия очень расстроился. Эторасстроило меня гораздо сильнее, чемможно было предположить, ведь как-никак суть случившегося состояла втом, чтоженщина, скоторой уменя нет кровной связи, рассталась счеловеком, которого я видел лишь пару раз. Однако я много думал обэтом, наразмышления уменя была масса времени. Япришел квыводу, чтомы так сильно переживаем, когда наши друзья расстаются, потому что мы какбы приравниваем их кнашим родителям. Однажды Сандор сказалмне, чтоподсознание ничего незнает овозрасте, илиовремени, илиопригодности, ия считаю, чтоэто правильно, какимногое изтого, чтоон говорит. Ярасстроился из-за разрыва Тилли сБрайаном точно также, какпозже расстроился из-за ее разрыва сМартином, потому что мое подсознание воспринимало их какродителей.
        Моедетство уже стало водой, которая давным-давно утекла, однако оно имеет отношение ктому, чтоя испытываю кТилли иее приятелям ичто я почувствовал, когда увидел Гарнета иту девчушку. МысТилли много говорили одетях, отом, какмы их будем воспитывать. Онанелюбит детей, иэто еще мягко сказано. «Дляменя тайна, зачем люди дают им жизнь»,– говоритона. Унее никогда небудет детей. Этот мир полон страданий, нищеты, болезней, голода илишений, акто втелевизоре страдает больше всех? Дети. Дети, которые превратились вкожу да кости, дети смисками длямилостыни, ведь им специально простреливают конечности, сними плохо обращаются, ихбьют. Однако люди продолжают рожатьих, всебольше ибольше, икогда кажется, чтоих вдруг стало мало, правительство начинает орать опадении рождаемости иотом, чточто-то надо делать. Ну,мы все знаем, что делается дляэтого.
        Мычасто говорили обэтом иотом, каким прекрасным сталбы мир, еслибы осталась половина населения илименьше, другойже темой был брак ипоиски партнера. Замуж Тилли тоже несобиралась. Онанасмотрелась натри семейные пары, жизнь каждой изкоторых стала сущим кошмаром. Авот поселиться смужчиной, которого любишь,– это другое дело. Нужно перепробовать нескольких, прежде чем принять решение, говорилаона, имы рассуждали, какже глупо считать человека моногамным, когда единственными моногамными животными являются те, которые образуют устойчивые пары сочень юного возраста. Гуси иморские свинки. Если показать молодому гусю собаку илиплюшевого мишку, онзафиксируется нанем иникого другого незахочет. Иногда мне кажется, чтотоже самое произошло сомной: язафиксировался наСандоре. Естественно, снормальными людьми такое непроисходит, ноя ненормальный; вовсяком случае, янетакой, какдругие.
        Будет здорово снова увидеться сТилли– только вот получитсяли? Япошел загазетами иподороге бросил вящик свое письмо иеще одно, которое написал Сандор. Когда я отправлял его первое письмо, онпопросил нечитать адрес; онсказал, чтонет большей подлости, чемчитать адрес, такчто стех пор я зарекся смотреть наего конверты. Онуехал намашине всторону Джаредз. Онсказал, чтосегодня день, когда Дорин приезжает туда насвоем мопеде убираться. Онвернулся, кажется, вболее хорошем расположении духа, пообедав вдеревенском пабе. Тамбыл иСтэн, они, каквсегда, поболтали оДжаредз иобАпсоландах, ноСандор неузнал ничего нового, если несчитать того, чторебенка Гарнета зовут Джессикой, чтодочка Стэна иДорин приходила кней поиграть, чтоГарнет сам приезжал заней вдеревню, апотом привозил ее домой, потому что уСтэна нет машины. Илиизсоображений безопасности?
        Позже я напомнил Сандору, чтоон обещал сказать, чтомы делаем дальше. Онсказал, чтонепомнит таких обещаний, онвообще недает обещаний.
        –Одевайся,– сказалон.– Мыидем ужинать.
        Этобыл последний кутеж засчет «Американ экспресс». Впоследнюю неделю месяца, сказал Сандор, кего матери придет выписка, итогда все закончится. Онзаранее заказал столик всамом престижном ресторане округи. Ввеликолепном здании, чутьли неводворце. Этобыла гостиница, гдевсе номера отличались друг отдруга ибыли отделаны висторических стилях. Номы несобирались ночевать там, кбольшому сожалению.
        Сандор сприсущим ему изяществом побрился опасной бритвой, сказал что-то насчет необходимости подкрасить корни моих волос иисчез вванной. Онпробыл там целую вечность. Акогда вышел, яедва его узнал. Выглядел он потрясающе. Раньше я невидел его вкостюме сбелой сорочкой игалстуком. Еголицо было гладким, кожа– оливково-коричневой, волосы– чистыми иеще влажными. Оннего приятно пахло хвоей.
        –Что?– сказалон.– Чтозаслово ты произнес? Парфюм– это плохо. То,чем я брызнул насебя, малыш Джо,– это аромат. Аромат, ясно?
        –Янемогу появляться налюдях,– сказаля.– Мненечего надеть.
        –Нетнадобности ныть, какдомохозяйка, отправляющаяся намасонскую вечеринку длядам,– сказалон.– Прими душ инадень чистую рубашку. Галстук можешь сунуть вкарман, онинеобратят внимания наего отсутствие. Какбы то нибыло, япредпочелбы, чтобы ты выглядел более повседневно. Тогда сразу видно, ктотут босс.
        Заведение было залито светом. Егобыло видно издали, заполмили. Ононапоминало декорацию дляфильма. Машину вел Сандор. Онвелел мне проверить, нетли напарковке какой-нибудь измашин Апсоландов. Это, сказалон, былбы неожиданный поворот изромана, только я непонял почему. Поступенькам кнашей машине спустился человек вмундире иоткрыл дверцу. Точно также, какГарнет открывал дверцу Принцессе.
        Поход вресторан был пустой тратой денег дляСандора, потому что ест он мало. Унас было пять перемен, ноон лишь поковырялся вкаждом блюде. Онсказал, чтоя могу наесться вволю, аон– напиться. Авот получить удовольствие оттого идругого я немог, потому что мне предстояло сесть заруль подороге домой, аему меньше всего хотелось, чтобы меня остановили запревышение скорости. Мнеэтого тоже меньше всего хотелось, темболее что уменя небыло ниправ, нистраховки. Яуже расправился сбараниной, аСандор все гонял посвоей тарелке рыбу, когда он снова заговорил оПринце иПринцессе. Онначал прямо ссередины, какбудто мы обсуждали их весь вечер. Иликакбудто он думал оних весь вечер– возможно, такибыло.
        –Когда все закончилось, устарого Пиранезо случился сердечный приступ. Ондолго непротянул, всего несколько месяцев. Тывидел ее фото наего похоронах.
        –Из-за шока?– сказаля.
        –Ненапрямую из-за шока. Наверное, лучше подойдет слово «напряжение». Похитители продержали Принцессу три недели. Этоничтожный срок, если судить поанналам итальянского киднеппинга, новрядли Пиранезо смотрел наэто подтаким углом. Некоторые изего соседей нанимали профессиональных переговорщиков дляобщения спохитителями своих родственников. Этовполне обычное дело. Ноон никого ненанял. Думаю, онхотел, чтобы все побыстрее закончилось. Между прочим, тызнаешь, откуда взялось это слово?
        –Какое?– сказаля.
        –Слово «киднеппинг». Онодовольно старое, отнюдь несовременное, какмногие думают. Ипроисходит отслова «кид»– малыш. Впервые его использовали вотношении людей, которые похищали детей дляработы наамериканских хлопковых плантациях.
        Пока Сандор говорил, официант забрал наши тарелки ивернулся спросить, чтомы желаем надесерт. Насладкое. Сандор говорит, чтоправильно– только «насладкое», не«надесерт», не«натретье», не«назаедки». Язаказал нечто избезе сосливками ифруктами, аСандор– creme-brulee[43 - Крем-брюле (фр.).]. Пока официант маячил неподалеку– я решил, чтонестрашно, если он услышит,– я задал вопрос:
        –Акакнасчет слуг? Тех, которые были в… Какназывается это место? Руфина? Чтоон им сказал?
        –Незнаю,– сказал Сандор, чтонеудивило меня. Меня поражало какраз то, чтоон так много знает.– Думаю, онсказал, чтоона уехала ксвоим друзьям вРим. Оначасто кним ездила. Само собой разумеется, чтоона ездила кподруге, иони наверняка неплохо развлекались, пока она там гостила. Ейже было всего двадцать шесть, ну, астарику Пиранезо… Вобщем, емубыло засемьдесят. Вероятно, онаиногда тосковала полюбви, посвоим сверстникам…
        Яничего несказал. Зачем растрачивать сочувствие надевицу, которая вышла застарого миллионера? Оназнала, начто идет.
        –Ачто было, когда она сидела впалатке нацепи?
        –Онавидела только иностранца. Ну,он был англичанином, какиона. Онприносил ей еду. Онприслуживалей, какбудто был ее слугой, приносил ей горячую воду, чтобы помыться, ичистые полотенца. Онменял ей постельное белье. Онанивчем ненуждалась. Ноон ниразу невыпустилее.
        –Чемона занималась целыми днями?
        –Ничем. Незнаю. Аразве это важно? Онприносил ей книги, новрядли она читалаих; неслушала она имагнитофонные записи, которые он ей приносил. Ониразговаривали. Онарассказала ему освоей собаке, натасканной натрюфели, освоей жизни навилле. Ониразговаривали оПариже, гдеунее была квартира. Онамного спала. Онабеспокоилась омуже, вовсяком случае, онатак говорила, хотела знать, всели сним впорядке. Пиранезо получил доказательства того, чтоона жива, записанную ею пленку, апотом ему дали инструкции насчет статуи уобсерватории Монтемарио. Всигаретной пачке было письмо, написанное рукой Принцессы. Внем она умоляла его согласиться натребования похитителей– было очевидно, чтоона писала поддиктовку. Фактически его диктовал англичанин. Пиранезо было сказано наследующий день отправляться воФлоренцию, гдедлянего заказан номер вгостинице «Эксельсиор». Ондолжен был сидеть вномере иждать, сшести досеми вечера ему позвонят идадут дальнейшие инструкции.
        Пиранезо сделалвсе, какбыло велено. Зазвонил телефон. Говорил итальянец. Сумма, которую они потребовали заПринцессу, составляла тысячу миллионов лир. Пиранезо запротестовал. Онсомневался втом, чтосможет собрать такую огромную сумму. Голос спросилего, нежелаетли он получить один изноготков своей женушки, некусочек, ацелый ноготь. Принц сказал, чтоони должны дать ему время собрать деньги. Егопредупредили, чтономер забронирован начетыре дня ичто ему будут звонить каждый вечер вэтоже время.
        Пиранезо принялся собирать деньги, вовсяком случае часть. Когда ему позвонили, онпредложил пятьсот миллионов лир. Наследующий день он получил ноготь, покрытый бледно-золотистым лаком, скровью накорне. Насамомже деле ноготь был несруки Принцессы. Незабывай, младший изитальянцев был студентом-медиком иимел доступ всекционный зал, ноПиранезо-то обэтом незнал. Когда снова позвонили, онпредложил похитителям семьсот пятьдесят миллионов. Вконечном итоге они сговорились навосемьсот. Пиранезо предстояло подняться намост Святой Троицы, перейти надругой берег Арно иподойти клевой статуе науглу. Там, вскладках одежды подпяткой, ондолжен был найти еще одну сигаретную пачку синструкциями повыплате выкупа.
        Естественно, инструкции были наместе. Емубыло сказано принести деньги вмаленьком кейсе. Былуказан конкретный кейс– англичанин заранее попросил Принцессу описать, какие сумки, портфели ипрочее есть уее мужа. Ондолжен был принести все это вцерковь рано утром. Сроком было восемь часов. Воскресенье, вокруг никого, кроме хозяев, выгуливающих своих собак. ВоФлоренции множество церквей, ивсе улицы буквально утопают всобачьем дерьме, мерзость жуткая. Онивыбрали церковь Святого Духа, большую, встиле барокко, ноодновременно истрогую. Онивелели ему зайти вцерковь, итам он получит дальнейшие инструкции.
        Церковь открывается вполовине восьмого. Тяжелая внешняя дверь была открыта, анакрыльце сидел нищий. Пиранезо подумал, чтоэто, возможно, егочеловек. Ондал ему пару монет, инищий принялся осыпать его благодарностями, призывать благословения наего голову ивсе вэтом роде. Пиранезо был озадачен. Он,наверное, подумал: ачто, если я отдам ему кейс, апотом окажется, чточеловек нетот? Онтолкнул внутреннюю дверь ивошел вцерковь. Тамбыло пусто, холодно, тихо и, естественно, темно.
        Онстоял внефе, оглядываясь посторонам. Апотом избоковой двери появился мужичонка средних лет, которого Пиранезо принял заризничего. Онподошел исказал по-итальянски: «Вцеркви пользоваться вспышкой запрещено». Пиранезо сказал, чтоунего ссобой фотоаппарата нет. «Фотоаппарат увас вчемодане,– сказал мужичонка.– Позвольте взглянуть». Такчто Пиранезо открыл кейс, который был полон потертых банкнот. Мужичонка сказал: «Ядолжен конфисковать фотоаппарат», забрал кейс иисчез затойже дверью.
        Сандор прикурил еще одну сигарету. Четверо, сидевшие засоседним столиком, повернулись вего сторону. Представляю, докакой степени Сандору было наплевать наних!
        –Пиранезо вышел изцеркви. Нищего наместе небыло. Онвернулся вРуфину, атри часа спустя ему позвонили исказали, чтобы он встретил поезд, прибывающий вРуфину втри тридцать, нонеизФлоренции, асдругого направления.
        Принцесса была впоезде. Онабыла одна, одета вто, чего он никогда невидел,– поношенное черное пальто размера надва больше, наголове унее был шарф. Онабыла цела иневредима. Снею всего-то ислучилось, чтоей коротко подстригли ногти.
        –Аеще ее три недели продержали впалатке,– сказаля,– нацепи.
        Сандор пожал плечами, инаего лицо вернулось мрачное выражение. Уменя возникло странное ощущение, чтодостаточно крохотного толчка, чтобы он открыл мне свое сердце, сделал какое-то огромное признание. Ноподошел официант испросил, нежелаемли мы пить кофе вкабинете. Там«сэр» могбы спокойно курить.
        Мырасположились вкомнате спозолоченными зеркалами, композициями измертвых цветов имягкой мебелью, обитой ситцем. Яожидал, чтоСандор продолжит, ноон непродолжал. Принесли наш кофе иблюдо сшоколадными конфетами.
        –Расскажи, откуда ты все это узнал,– сказаля.– Тоесть если этого небыло вгазетах.
        Онкриво толи улыбнулся, толи усмехнулся.
        –Ябыл тем самым англичанином,– сказалон.
        Какже я недогадался! Яхотел омногом спроситьего, например, былон тем нищим вцеркви илиризничим. Сандор любит переодеваться, играть роли. Яочень хотел спросить его насчет денег, техвосьмисот миллионов лир. Насколько частей их поделили, надве илибольше? Ивообще, чтоон делал вИталии? Янеспросил ниочем из-за выражения наего лице. Онвыглядел свирепым– другого слова инеподберешь. Расслабленно откинулся наспинку кресла, элегантный играциозный всвоем темном костюме, рука ссигаретой вдлинных-длинных пальцах свисает сподлокотника, ноги скрещены, нонетак, какэто делают женщины, апо-другому, когда стройная лодыжка лежит наколене,– иналице маска гнева. Онопотемнело отгнева, какутого парня сжелтухой вбольнице.
        Апотом случилось нечто странное. Вошел новый официант– мы раньше его невидели– инамаленьком круглом подносе принес бренди дляСандора. Онсказал всего два илитри слова, что-то вроде извинения зазадержку, носразу стало ясно, чтоон неангличанин. Сандор вдруг заговорил сним наиностранном языке, иречь его звучала так, будто он говорил наэтом языке всю жизнь. Официант произнес одно слово, которое я понял, «italiano», ия сразу сообразил, накаком языке они говорят. Забавно, правда? Непроходит инедели илидаже дня, чтобы неслучилось нечто, чтозаставляет меня еще больше восхищаться Сандором. Онуже улыбался, всяего свирепость куда-то исчезла. Наверное, ядействительно испытываю нечто сродни преклонению перед людьми, которые умеют говорить наиностранных языках, наверное, потому, чтонемогу представить себя вэтом деле.
        Вскоре мы поехали домой. Ехать было недалеко, ноСандор заснул. Онвыпил довольно много. Яподумал: вотбылобы здорово, еслибы он спал идальше, ятогда могбы взять его наруки иосторожно перенести вдом. Естественно, этобыло невозможно. Прежде всего потому, чтоя сомневался, чтосмогу поднятьего. Апотом представьте, какой переполох это вызвалобы в«Гостевом доме Линдси»! Вобщем, когда мы шли мимо Кевина, находившегося вхолле, онвсе косился икосился нанас.
        Наверху Сандор мгновенно ожил. Онприкурил сигарету. Былодин вопрос, который я хотел задать, ия неудержался:
        –Этоиз-за этого она так боится?
        Наего лицо вернулись отголоски того мрачного выражения.
        –Ктоговорит, чтоона боится?
        –Ну,все эти инфракрасные штуковины, невыходить издома одной… Тоесть это потому, чтоее похищали? Ябы понял, еслибы было из-за этого.
        –ЭтоАпсоланд боится,– очень холодно сказалон,– анеона. Ачто навело тебя наэту мысль?
        Яуже сказал ему инесобирался повторяться. Через некоторое время мы легли спать, ноя долго немог заснуть из-за снов Сандора. Егосны иногда бывают ужасно шумными, онсучит ногами, стонет ичасто говорит нечто вроде «гдея?», аодин раз– «ктоя?». Однако вту ночь он говорил неэто, аповторял иповторял: «Яих верну, яих все отдам».
        Глава9
        Зацвели вишни, иказалось, чтовсе деревья вокруг присыпаны тонким слоем снега. Надва-три дня, когда цветы полностью распустились иеще неначали увядать, этот слой превратился втолстое белое одеяло. Наземле также изысканно цвели анемоны, образуя почти прозрачное покрывало. Полповел Джессику напрогулку влес иназвал ей каждое растение. Онизахватили ссобой книги-определители пополевым цветам ипогрибам. Онучил ее произносить «анемоны», ане«аненомы», инесмеяться надназваниями из-за того, чтоони латинские идлинные.
        Влесу было много дятлов, ихстук был слышен набольшом расстоянии; пролетела стая длиннохвостых синиц, малиново-серых, своим порханием напоминающих скорее бабочек, нежели птиц. Надеревьях изпочек разворачивались листья: цвета меди– навишнях, бледно-зеленые, цвета нефрита,– набуках. Водин издней они поехали вдеревню ивзяли ссобой Дебби, дочку Дорин, которая убиралась вбольшом доме, апотом еще иЭмму иустроили пикник уреки, там, гдестояли плетеные столы истулья. Эмма принесла ссобой фотоаппарат иснимала нырков скрасными головками.
        Вте два раза, когда Пол должен был везти Нину Апсоланд– один день вБери, другой вФринтон,– Джессика ездила вместе сними. Впервый раз, впасхальный понедельник, онаводиночестве сидела назаднем сиденье, иПол опасался, чтоона будет чувствовать себя одиноко. Но,едва они тронулись сместа, Нина повернулась изаговорила сней. Джессика прихватила ссобой ведерко илопатку; онаповерить немогла, чтоуморя нет песка, только галька. Нина рассказалаей, чтокогда-то там был песок, номоре утащилоего. Аеще она рассказала обисчезнувшем городе Данвиче[44 - Город навосточном побережье Великобритании; былкрупным морским портом вXIVв., нокнастоящему времени врезультате эрозии почвы уменьшился доразмеров деревушки. (Прим. пер.)], который когда-то был крупным портом, исейчас всильный шторм можно услышать, какподводой звонят церковные колокола,– ее бабушка клянется, чтосама их слышала.
        –Яинезнал, чтовы изтех краев,– сказал Пол.
        –Моиродители переехали вКембридж, когда я была ввозрасте Джессики, нородилась я именно там. Яродилась вУолберсвике.
        После этого, когда они возвращались изОлдборо, ивдве следующие поездки, Нина садилась назаднее сиденье сДжессикой. Иунего опять возникло впечатление их схожести. Онивполне моглибы быть матерью идочерью. Джессика была непохожа нинанего, нинаКэтрин, только чуть наего брата-фермера, авот наНину Апсоланд она была похожа очень сильно. Уобеих были мелкие тонкие правильные черты, одинаковый цвет волос, объединивший всебе все оттенки золотистого, одинаковые лучистые голубые глаза. Интересно, спрашивал себя Пол, сохранитсяли удочери этот цвет? Останетсяли она такойже красивой, когда вырастет?
        Была суббота, ион отвез ее нацелый день кСтэну иДорин иих дочери, поихже настоянию. Паркуя машину иприкидывая, нужноли ему выгуливать Тора иОдина, если хозяин дома, онувидел, какспарадного крыльца спускается Апсоланд.
        –Яхочу вам кое-что показать,– сказалон.
        Полвместе сним прошел вдом, вкомнату, гдеон еще ниразу небывал, вкабинет. Обстановка была подобрана вправильном стиле, чторедкость длятаких помещений, ивключала кресла, обитые кожей, таксильно натянутой итак сильно простеганной, чтонапоминала отполированное дерево, решетчатые книжные шкафы состеклянными дверцами, закоторыми стояли книги, купленные непросто так, адляопределенных целей. Всеостальное тоже сочеталось друг сдругом: темно-красный турецкий ковер иполированный дуб, письменный стол содним изсамых компактных компьютеров, мобильный телефон, телевизор сэкраном размером спочтовую открытку, нечто вроде факса– друг сдругом сочеталосьвсе, кроме коллекции стрелкового оружия. Онанаходилась встеклянном шкафу другого стиля, очень простом, сдверцами, отделанными алюминием. Апсоланд достал ключ иотпер замок.
        Внутри было легкое огнестрельное оружие: револьвер «Смит иВессон» тридцать восьмого калибра, такойже, какуполицейских Соединенных Штатов, полуавтоматический «кольт» сорок пятого калибра, пара «люгеров» времен Первой мировой, ещеболее старый «кольт»– настоящий, сказал Апсоланд– середины девятнадцатого века. Онспросил уПола, нехочетли тот подержать настоящий «шмайссер» тысяча девятьсот восемнадцатого года[45 - Имеется ввиду пистолет-пулемет MP-18 конструкции Г.Шмайссера.], ивложил оружие ему вруку.
        –Стреляли когда-нибудь, а?
        –Неизтакого,– сказал Пол.
        –Мужчина,– скептически сказал Апсоланд,– должен уметь стрелять.
        Онпринялся рассказывать отом, какнужно обращаться сострелковым оружием, освоей любви коружию, которая проявилась унего еще вподростковом возрасте. Полкогда-нибудь стрелял потарелочкам? Полнестрелял.
        –Ябылбы признателен, еслибы вы попробовали. Всего вмиле отсюда живет славный парень; ондаст вам урок, если вы заранее договоритесь сним накакой-нибудь день, навторую половину дня. Ябы судовольствием поехал свами, так, немного развеяться.
        Гарнет вынужден был согласиться. Емуподойдет любой день после того, какуДжессики закончатся каникулы. Когда они прошли вхолл, Апсоланд признался, чтоподумывает остроительстве стены попериметру территории. Этопозволилобы ему видеть всех посетителей испрашивать, покакому они делу здесь. «Допрашиватьих»– вот так он выразился. Вернувшись домой, Пол снова задался вопросом, зачем Нина вышла занего. Наверное, онбыл очень добр кней, наверное, онлюбил ее всем сердцем, алюбовь, онсам это знает, иногда вызывает непреодолимую признательность. Емуочень нехотелось думать, чтоиз-за денег Апсоланда, аведь именно деньги наверняка были главным поводом вслучае ситальянским князем.
        Ранним вечером Пол отправился запродуктами дляужина, апотом привез Джессику отСтэна иДорин. Дома она приняла ванну, переоделась вночную рубашку ихалат, иони поужинали китайской едой изкартонных коробок, сидя перед телевизором. Онстарался контролировать то, чтосмотрит Джессика, ивыключал телевизор, когда наступало время новостей иликогда показывали документальные фильмы онасилии ижестокости. Телевикторины, которые она любила, раздражалиего, ноони были безвредны.
        Дочка отдуши хохотала надкульминационным моментом телевикторины, когда блондинка сбирмингемским акцентом, которой пообещали вкачестве приза ожерелье ввосемнадцать карат, выиграла цепочку изжелтого металла свосемнадцатью горошинами, теми самыми семенами рожкового дерева, которые ипослужили эталоном длямеры веса вкаратах. Наверное, что-то ввикторине вызвало унее ассоциацию, потому что девочка повернулась кнему исказала:
        –Папа, акто такой твой друг Ричард?
        –Что?
        –Твой друг Ричард. Такон сказал. Онзвонил, когда я была уДебби.
        –Уменя нет друга поимени Ричард,– сказал Пол, апотом спросил себя, неможетли он ошибаться.
        Егоответ, судя повсему, невызвал унее беспокойства.
        –Ну,мы обедали. Ониобедают очень рано, вдвенадцать, ноя была непротив, яхотела есть. Зазвонил телефон, Стэн взял трубку, онпоговорил сэтим человеком, апотом сказал: «Янезнаю, яего где-то записал, ноздесь его дочь, можете спросить унее».
        –Тыговорила сним?
        –Да,ион сказал, чтоон твой друг Ричард, ипопросил наш номер телефона.
        –Иты далаего?
        –Да,дала, иСтэн сказал, чтоя молодец, чтопомнюего, ая подумала, чтонадо быть очень глупой, чтобы непомнить, потому что мы живем тут уже девять недель итри дня.
        –Интересно, откуда он узнал номер Стэна иДорин?
        –Дорин сказала тоже самое. Онасказала: откуда он узнал их номер телефона, имы все пытались сообразить, нотак инесмогли. Ктотакой Ричард, папа?
        –Думаю, этонекто, кого я учил вшколе, когда работал учителем,– сказал Пол, хотя насамом деле так недумал.
        Еслибы его спросили, онбы сказал, чтоникогда нелжет Джессике, хотя, естественно, онлгал. Онлгал ей постоянно, чтобы избавить ее отболи, илиотстрахов, илиотнеудобств. Никого изего знакомых незвали Ричардом. Полнесмог вспомнить ниодного Ричарда среди людей, которых когда-либо знал. Наверняка все это очень скоро прояснится, потому что человек, который хотел раздобыть его номер телефона– ираздобылего,– обязательно позвонит.
        Вскоре после этого Джессика отправилась спать. Гарнет поднялся вместе сней иподождал, пока она почистит зубы изаплетет волосы вкосички. Онуже перестал читать ей вслух, таккакона сама научилась хорошо читать. Сказки наночь остались вдалеком прошлом, иПол скучал поним, авот Джессика– нет. Сейчас, если он ичитал ей вслух, чувствовал, чтодочь слушает его неспрежней сосредоточенностью, асдоброжелательным терпением, какбы потакая его капризу. Оназабралась вкровать и, поражая его (потому что прошло много времени споследнего раза, когда она обэтом спрашивала, ион уж решил– поглупости,– что она забыла), сказала:
        –Какты думаешь, моямать когда-нибудь вернется ибудет жить снами?
        После своего ухода Кэтрин никогда небыла «мамочкой». То,что Джессика молча отвергла ласкательное иуменьшительное обращение, необъясняло, почему сейчас она употребила слово «мать». Гарнет нераз рассказывалей, чтоони сКэтрин развелись, нодевочка, всегда все так хорошо понимая, кажется, просто никак немогла этого уяснить. Полнезнал, чтосказать. Правда состояла втом, чтоон непринялбы Кэтрин ниприкаких условиях. Иему стало стыдно, какчасто бывало, зато, чтоони неприложили всех усилий ради блага своего ребенка. Еговина была неменьше, чемвина Кэтрин.
        –Сомневаюсь, Джессика,– сказал Пол.– Ноты можешь повидаться сней. Тыможешь поехать кней налетние каникулы.
        Аестьли унее такая возможность? Кэтрин неписала современ их приезда вСаффолк. Онтак инеполучил ответ насвое письмо, вкотором писал, чтотеперь Джессика умеет читать рукописный текст. Длянего становилось все очевиднее, чтоКэтрин хочет полностью отстраниться. Онавоспринимала трещину вих отношениях какнеизбежную инежелала продлевать боль отрасширения этой трещины. Полпоцеловал Джессику, пожелал ей спокойной ночи и, выходя изкомнаты иоставляя дверь приоткрытой, спросил себя, чтоеще могло заставить его сейчас солгать Джессике, кроме трусости. Пятьдесят лет назад им сКэтрин пришлосьбы остаться вместе поддавлением общественности. Аразве сегодня ситуация лучше? Онтак недумает. Онвсего лишь сменил общество чужого подуху человека иреспектабельность насвободу иугрызения совести.
        АДжессика? Мучаютсяли дети ее возраста бессонницей, переживая из-за семейных дрязг, из-за отношений между родителями, из-за утрат иодиночества? Или, озадаченные ибеспомощные, сразу засыпают? Гарнет незнал ибоялся это узнать. Онстоял уокна налестничной площадке исмотрел водвор, освещенный светом изокон обоих домов.
        Накухне, кажется, шлаконфронтация между Коломбо иМарией. Онвидел воранжевых отблесках открывающиеся рты, жестикуляцию. Другие окна были пусты, б?льшая их часть зашторена, шторы приглушали золотистый свет; ярким он был там, гдеткань расходилась. УАпсоландов ужинали гости. Несколько раз, пока они сДжессикой смотрели телевизор, комнату заливало голубоватым мертвенным светом– это зажигались дуговые лампы. Мария что-то всердцах бросила своему мужу, схватила поднос иушла изполя зрения Пола.
        Онподумал опути следования этого подноса– покоридору встоловую иливгостиную, скофе? Ион представил Нину такой, какой никогда ее невидел: впрекрасном платье, онаразносит красные кофейные чашки изтонкого китайского фарфора, сахарница полна маленьких коричневых осколков, похожих накварц; онапротягивает вперед белые руки, ееулыбка нежна, иона хотябы сейчас ничего небоится, замирая намгновение перед каждым гостем.
        Водном окне навтором этаже шторы небыли задернуты. Этобыл тот самый холл, гдеГарнет видел ее однажды. Сейчасже он видел лишь овальное зеркало впозолоченной раме настене. Внекоторых домах, какон слышал, женщины все еще оставляют мужчин одних после ужина. Авдруг она поведет дам куда-нибудь, мимо этого овального зеркала, всвою спальню? Егоохватило странное ииррациональное желание увидетьее, хотябы намгновение. Ивтоже время Пол знал, чтовсе это глупость, которой нельзя потакать. Онзадернул шторы ипошел вниз.
        История счеловеком, который назвался Ричардом исказал, будто он друг, вылетела уГарнета изголовы. Новернулась утром, когда позвонила Дорин испросила, хотятли они сДжессикой вместе сними пойти навоскресную службу кдесяти тридцати вцерковь Святой Марии. Джессике, естественно, очень хотелось пойти. Онабыла втом возрасте, когда вера пробуждает первые горячие отклики, акроме того, Дебби заменила Эмму, пусть инавремя, вкачестве ее лучшей подружки. Отнее только ислышалось: Деббито, Деббисе, Дебби говорит, уДебби есть… Эмма иГарриет были забыты– ксчастью, ищенки тоже. Полспросил уДорин, какой говор уэтого самого Ричарда.
        Ейпришлось спросить умужа, сама она неслышала.
        –Лондонский, говорит Стэн. Типично лондонский говор.
        Нетягучий саффолкский, какуних троих,– вот что она имела ввиду. Джессика перейметего, подумал Пол итутже осудил себя захудший вариант снобизма, отлично понимая, чтоправа наснобизм унего нет. Оннепойдет вцерковь, большое спасибо, сказал Пол, несчитая нужным объяснять, чтовера родителей покинула его более двадцати лет назад.
        Гарнет на«Вольво» отвез Джессику вдеревню. Наобратном пути он попытался представить Джаредз, обнесенный почти пятиметровой стеной, иподсчитал астрономическую стоимость такой стены. Всеэто заставило его рассмеяться. Вдали он увидел Апсоланда, направляющегося кмеже, впереди него бежали Один иТор. Вишни уже сбросили лепестки, которые теперь лежали назеленой траве, напоминая остатки ледка. Только дляльда стояла слишком теплая погода, день был безветренным, солнце неярким, бледное небо затянули полупрозрачные перистые облака. Полпроехал подарочным переходом, поставил машину вгараж ипрошел через зимний сад, разглядывая то, чтовозвели строители. Через неделю работы закончатся, аеще через неделю закончится его роль своего рода офицера иммиграционной службы.
        Когда он вошел вдом, звонил телефон. Ползнал, чтоэто неСтэн иДорин свопросами оДжессике, ирешил, чтоНина хочет, чтобы он ее куда-нибудь отвез. Полный надежд, онвзял трубку. Вдинамике раздались гудки. Молчание. Мужской голос сказал:
        –Мистер Гарнет?
        Разочарование вынудило его сердито бросить «да».
        –Выменя незнаете, такчто мне нет смысла называть себя. Яуполномочен предложить вам крупную сумму денег. Двести тысяч фунтов, если конкретно.
        Вэтот момент Пол понял, чтодолжен положить трубку. Нонеположил. Голос говорил слондонским акцентом, характерным, кажется, длярайонов кюгу отреки, неналитературном английском, ноиненакокни. Онсказал:
        –Чтоя должен сделать дляэтого?
        –Немного. Скорее, этото, чтовы недолжны делать. Отвернуться напять минут инесмотреть.
        –Отвернуться отчего?
        Голос сказал:
        –ОтПринцессы.
        Полвсе понял, новсеже задал вопрос:
        –Вкаком смысле?
        –Отмиссис Апсоланд.
        Иопять ему следовалобы положить трубку. Полподумал: авдруг это своего рода проверка, которую устроили частные детективы, нанятые Апсоландом? Ведь он сам именно так ипоступилбы. Нотут он вспомнил Ричарда.
        –Васзовут Ричард?
        Вопрос проигнорировали.
        –Вчетверг, когда поедете вКембридж, завернете назаправку наНьюмаркет-Хит, заправитесь, проедете еще несколько сот ярдов, иувас возникнут неполадки сдвигателем. Высъедете наплощадку дляэкстренной остановки, скажете, чтовынуждены пешком сходить назаправку, иоставитеее. Вотивсе. Двести тысяч фунтов, мистер Гарнет. Яперезвоню вам через пятнадцать минут.
        Короткие гудки отдались сверлением дрели вухе Пола. Онположил трубку наместо. «Ядолжен позвонить вполицию,– подумалон,– ноя немогу этого сделать, пока непосоветуюсь сАпсоландом, аАпсоланд гуляет ссобаками. Авот Нину я точно тревожить небуду. Неверится, чтовсе это вреальности, этого просто неможет быть. Этовсе люди Апсоланда проверяют меня.
        Меня проверяют. Этоабсолютно вдухе Апсоланда, даже удивительно, чтоон столько ждал. Носталибы прихвостни Апсоланда звонить Стэну испрашивать номер телефона вкоттедже? Апсоланд отлично знает этот номер. Онненастолько коварен, чтобы ради большей правдоподобности звонить Стэну. Арассказалбы Стэн обэтом звонке, еслибы Джессики там небыло? Ведь это была чистая случайность, которую Апсоланд просто немог взять врасчет– что Джессика оказалась там. Но,возможно, онрассчитывал нато, чтоДжессика поговорит снезнакомцем, апотом расскажет обэтом отцу».
        Полотошел, чтобы невидеть телефон, ивспомнил серый «Фиат». Звонивший знает, чтоон каждый четверг возит Нину вКембридж, потому что он сам иликто-то, связанный сним, иесть тот бородатый юнец всером «Фиате». Этофакт. Осознание всего этого стало длянего шоком, ондаже похолодел. Вседоводы последних пяти минут исчезли. Емустало холодно истрашно, вголове возник целый рой вопросов.
        Паранойя Апсоланда оказалась оправданной. Унего были основания дляоружия, длясобак, длядуговых ламп, основания дляпятиметровой стены вокруг дома, дляметаллических дверей, длятелохранителя. АНина, когда рассказала отом, чтоее однажды похитили, скорее всего, нефантазировала, этослучилось насамом деле. Человек напроводе собирался совершить это еще раз. Часы настене, обращенной кокну, сообщили, чтопрошло семь минут.
        Следуетли ему записать разговор? Наверху уДжессики есть магнитола, которую он подарил ей наРождество. Если он вставит внее кассету иподнесет микрофон ктрубке, получитсяли запись? Полоткрыл входную дверь, вышел водвор ипрошел через арку, взглядом разыскивая Апсоланда. Вокруг никого небыло. Вышло солнце, потеплело, неподвижный воздух казался липким.
        Полвернулся вдом бегом натот случай, если мужчина позвонит раньше. Прошло одиннадцать минут. Онподнялся наверх, принес магнитолу ивставил внее кассету. Впервые завсе время он задумался одвухстах тысячах фунтов. Длянего это была огромная сумма, ноненевообразимая, совсем нет. Гарнет точно знал, чтонанее можно купить здесь, длянего, вего собственном графстве. Большой, какнакартинке, домсакром земли, машину, аостаток может давать очень приятный пассивный доход. Идляэтого ему всего лишь нужно изобразить поломку двигателя, пообещать ей скорое возвращение иуйти.
        Естественно, онэтого несделает. Ведь потом ему придется сэтим жить, какговорится визбитом, ноубедительном обороте. Кроме того, гдегарантии, чтоон вообще получит деньги? Любой, ктосогласилсябы натакое, потребовалбы деньги вперед. Предположим, деньги он получит, ачто потом? Им,естественно, придется заплатить ему авансом. Иначе ничто непомешает им совершить то, чтоони задумали, изабыть оего существовании. Другими словами, размышлял Пол, тывоспринимаешь какдолжное, чтоденьги– все двести тысяч иликакминимум половина– будут переданы тебе дотого, какты сыграешь свою роль.
        Время шло. Миновало шестнадцать минут. Когда этот человек снова позвонит, онзаговорит опередаче денег. Этобудет первое, очем он заговорит. Домик ввосточной части графства, ксеверу отВудбриджа. ВСаксмундхэме илирядышком. Джессика сможет ходить вплатную школу иизбавится отвсех тех ужасов, чтозаставили его уйти изпрофессии учителя. Онпрезирал себя зажелание дать ей образование вчастной школе, нознал, чтоотдалбы ее туда, еслиб были деньги. Деньги! Этоогромная сумма. Очевидно, онисобираются требовать уАпсоланда выкуп, иАпсоланд заплатитего. Кому отэтого будет вред? Гарнет представил, какиспугается Нина.
        Двадцать минут. Этот человек несобирается перезванивать. Всеэто было уловкой, проверкой. Онподумал: «Яэто так неоставлю, явсе выскажу Апсоланду, даже если из-за этого потеряю работу. Пусть я ислужу унего, ноунего нет таких прав, ниукого нет права…» Зазвонил телефон. Полсхватил трубку иподнес динамик поближе кмагнитоле, асам низко наклонился, чтобы слышать.
        –Мистер Гарнет? Илимне можно звать вас Беном?
        Опять сюрприз.
        –Что?
        –Ведь вас зовут Бен, да?
        –Меня зовут Пол.– Изачем он это сказал?– Чтовам надо?
        –Предложить вам двести тысяч, Пол. Увас было двадцать минут, чтобы обдумать это, ядал вам лишних пять. Такчто скажете?
        Гарнет нестал ждать предложения заплатить всю сумму илиполовину заранее. Потом он спрашивал себя– почему. Нерешился?
        –Ответ «нет». Ядаже несобираюсь ничего обдумывать. Ясейчас положу трубку.– Онтак исделал.
        Попытки проиграть запись неувенчались успехом. Издинамика слышался только шум, похожий назвуки врадиоприемнике, когда ловишь волну. Полподумал, анепопытаютсяли они подбить наэто дело Коломбо илиМарию? ИлиДорин? Илирабочих? Ниукого изэтих людей нет тех полномочий, чтоесть унего. Почему он неподождал, когда этот человек предложит заплатить авансом? Тогда он смогбы продолжить играть роль. Неужели потому, чтобоялся своей капитуляции?
        Нет, нельзя так пристально вглядываться всебя. Ктознает, чтоеще он там найдет? Невнимание кКэтрин, потому что он предпочел ребенка жене? Слабину всамой его сути инедостаток мужества– какже так, дядька подметр девяносто несмог справиться сдвадцатью шестью подростками инаучить их хоть чему-то? Глупое самодовольство человека, получившего университетское образование? Гипертрофированную гордыню, накоторой изакончились все его амбиции? Всеэто правда только отчасти, полуправда. Главное тут то, чтоон сказал «нет», нераздумывал надтем, чтобы сказать «да».
        Кстати, апочему нет? Еслибы она была старая, иуродливая, исварливая, чтотогда? Ненадо обэтом. Ондолжен решить, рассказыватьли Апсоланду. Чтоэтот человек сделает? Чтоеще он может сделать? «Яподожду, когда они снова подкатят комне,– подумал Пол.– Если подкатят, яему расскажу. Вполне возможно, чтоэто был трюк, проверка, задуманная детективами Апсоланда, итогда он ждет, чтоя, какчестный человек, расскажуему». Мысль отом, какон идет кАпсоланду ислицемерным почтением самодовольно объявляет особственной честности, особственной неподкупности, вызвала унего такой приступ гнева, чтоунего запылали щеки. Ондаже вспотел отгнева. Нет, пусть уж его отказ ипоследующее поведение послужат доказательством неудачи частных детективов. Аесли звонил настоящий похититель– ну, чтоАпсоланд может сделать такого, чего неможет сделатьон, причем гораздо лучше? Этоон, анеее муж, является защитником Нины иее телохранителем.
        Кэтому времени воскресная служба вцеркви уже закончилась. Гарнет опять сел в«Вольво» ипроехал через арку. Апсоланд уже вернулся и, стоя упарадного крыльца, гладил похолке собак. Иона была рядом. Онавышла издома, спустилась поступенькам истояла, обхватив себя руками, женщина, непривыкшая коткрытому пространству. Онаувидела его ипомахала. Апсоланд повернулся иподнял руку. Полнепроизвольно сравнил его свысокопоставленным офицером, отдающим честь подчиненному. Авот она помахала иулыбнулась итутже опять обхватила себя руками заплечи, подчеркнуто ежась, ноулыбка все еще оставалась наее губах ибыла сияющей.
        Вэтот момент Пол понял, чтовлюбился внее.
        Онпонял это потому, каксильно его шандарахнуло. Какбудто– хотя этого немогло быть– сильно сдавило сердце. Нанего навалилось чувство вины ввиде вопроса: какя мог хотябы насекунду задуматься отом, чтобы предатьее? Онаже спрашивала меня, смогули я предатьее. Гарнет дважды повторил: «Ялюблюее, ялюблюее».
        Затем он вслух, так, словно рядом кто-то сидел, сказал:
        –Тыидиот, этоже абсолютно втвоем духе– вляпаться втипичную историю, когда шофер влюбляется вхозяйку! Сколько было таких прецедентов, иони тебя ничему ненаучили… Прекрати сейчасже, забудь обэтом; всеэто выдумки, всеэто одиночество!
        Стэн, Дорин идевочки только что вышли. Онихотели, чтобы Джессика опять осталась наобед, ноПол сказал «нет». Онговорил «нет инет» навсе возражения. Оноправдывал свой отказ тем, чтоякобы девочка недолжна злоупотреблять их гостеприимством, пока Дебби непобывает вгостях вДжаредз; насамомже деле он– изэгоизма– хотел, чтобы дочь была рядом, сним, оннехотел сидеть водиночестве.
        Стэн сказал:
        –Этот твой Ричард, онобъявился?
        Полсказал: да, объявился, сегодня утром, между прочим. Никого эта новость незаинтересовала. Аскакой стати? Онехал обратно через деревню имолчал, Джессика сидела рядом. Полнемог определить, чтостало длянего большим потрясением, счем ему было тяжелее столкнуться, апотом существовать– стем, чтопохититель предложил ему целое состояние запредательство Нины, илистем, чтоон влюбился внее. Когда он доехал додома, Апсоландов водворе небыло. Отсутствовали любые признаки того, чтоони там стояли. Акакой может быть признак? Еезапах? Оброненный носовой платок?
        Проехать через арку, поставить машину– ивдом. Полпочти ожидал услышать звонок телефона. Нотелефон незвонил, всебыло кончено. Онпрошел проверку илисорвал попытку покушения.
        Джессика сказала:
        –Пап, аты незнал, чтоСтэн– водопроводчик?
        Чтобудет дальше?
        –Мыпели этот гимн вцеркви,– сказалаона,– иСтэн сказал, чтоэто гимн водопроводчиков. Дорин сказала, апочему это гимн водопроводчиков, иСтэн сказал, чтоиз-за того, чтовнем есть кусочек «хвалите Его Небеса небес, чтозакрепил шаровой поплавок».– Онассомнением, сробчайшей улыбкой посмотрела нанего:– Смешно, да?
        Поливсамом деле подумал, чтоочень смешно. Онзасмеялся. Дочь обрадовалась.
        –Всесмеялись,– сказалаона.
        –Аты знаешь, почему смешно?
        Опять сомнение исведенные брови.
        –Наверное.
        Ее«наверное» означало, чтонет. Полпривел ее всанузел ипоказал ей внутренности сливного бачка. Теперь она поняла, ноулыбаться перестала. Она, кажется, размышляла– оБоге, вероятно. Оннадеялся, чторасспросов небудет, хотябы сегодня.
        –Пошли,– сказалон,– обедать. Апотом мы поедем кморю, заедем вФиликстоу.
        «Иуберемся издома, подальше оттелефона, который может зазвонить, подальше отпредположений, увижули я Нину уее окна, если выгляну изсвоего».
        Глава10
        Телефонная будка стоит напродуваемом ветром углу упочты. Ябыл один, когда звонил впервый раз, ноСандор научил меня, чтоговорить. Весь вечер перед этим мы репетировали внашей комнате. Ябыля, аон Бен– нет, Пол– Гарнет идавал все возможные ответы. Онзаговорил стягучим саффолкским акцентом, ноя так расхохотался, чтоему пришлось начать сначала.
        Говорить должен быля, потому что уменя самый обычный лондонский выговор. Сейчас уже очень немногие говорят так, какСандор, даже втелевизоре. Онпроизносит звуки отчетливо. Вотиполучилось, чтозвонить должен быля, чтобы натом конце услышали речь, типичную длялюбого, ктоходил вшколу вКройдоне. Сандор, естественно, былправ, иГарнет ответил именно так, какпредполагалось. Яоставил его думать отом, чтоя сказал, иотправился навстречу сСандором в«Георге». Онвзял себе бренди, ая– пива, имы вдвоем вернулись ктелефонной будке. Внутри кто-то разговаривал, поэтому мы были вынуждены ждать, ипрошло почти двадцать пять минут, анепятнадцать, прежде чем я снова позвонил Гарнету.
        Мывтиснулись вбудку, Сандор ия. Ядавно небыл так близко кнему, нечувствовал тепло его дыхания, неощущал его запах. Онпахнет сигаретным дымом, темодеколоном, которым он пользуется, исладким потом. Возможно, уменя получилосьбы гораздо лучше, еслибы Сандора небыло рядом. Онстоял, прижав ладонь ктой самой табличке настене, гдеуказывается, покаким номерам надо звонить вэкстренных случаях, иона гипнотизировала меня, егорука. Сдлинными пальцами, свыступающими костяшками, сногтями– теми, которыми он держит сигарету,– похожими нажареный миндаль. Вобщем, сГарнетом ничего невышло. Мнеудалось вытянуть изнего толькото, чтоего зовут Пол. Нарепетициях мы незнали его настоящего имени, идоэтого момента ия невспоминал, чтоСандор выбрал его наугад исказал тогда, чтоэто собачье имя. Яповесил трубку ипосмотрел наСандора. Язаглянул ему влицо, которое было вшести дюймах отмоего, итут он толкнул дверь будки, имы вышли наружу.
        Яожидал вспышки гнева. Ябы неудивился, еслибы он ударил меня. Ноон ничего несделал, селвмашину исказал:
        –Чтоон сказал?
        –«Ответ «нет». Ядаже несобираюсь ничего обдумывать. Ясейчас положу трубку».
        –Этоя слышал,– сказал Сандор.
        Ясказал очень осторожно– я знаю, когда сСандором надо быть осторожным:
        –Возможно, всеполучилосьбы по-другому, еслиб я мог сказать, чтополовину денег мы дадим вперед.
        –Унас их нет.
        Яничего несказал. Япривез нас в«Гостевой дом». Наверное, мневжизни небыло так тяжело после такого напряжения. Яхотел снова задать Сандору тот вопрос, нопобоялся спросить. Дело втом, чтоя небоюсь признавать, чтомне страшно. Янерешался спросить унего, чтослучилось стеми восемьюстами миллионами лир, которые они получили пять лет назад, когда отпустили Принцессу.
        Неужели Сандор запять лет потратил сто двадцать тысяч фунтов? Конечно, этоможно сделать безтруда, новместо денег должно что-то появиться. АуСандора нет ничего, кроме старой машины его матери, сумки савтомобильными номерами икарточки «Американ экспресс», которая скоро перестанет работать. Кроме того, янезнал, гдеСандор провел эти пять лет. Всевыглядело так, будто он приехал изИталии изаснул (пещера Семи спящих) ипроснулся только перед тем, какзаселился в«Шепардз-Буш» инашел меня наплатформе на«Набережной».
        Втот вечер он больше сомной незаговаривал. Кэтому времени Кевин иЛес уже съехали, ивих комнату заселились две пожилые дамы. Онибыли орнитологами вотпуске. Самое забавное, чтообеих звали Джоан. Сандор говорит, чтоони сестры ичто их родителям нравилось имя Джоан, поэтому они ивторую тоже назвали Джоан– натот случай, если первая умрет. Такбыло принято вдавние времена, когда младенцы умирали чаще, чемсейчас. Онговорит, чтоэто указывает нато, чтоим сто лет.
        Если судить потону, тоСандор немного приободрился, хотя это нетак. Почти все время он лежит накровати икурит, ивоздух внашей комнате стал густым иголубоватым. Потеплело, погода была жаркой даже дляапреля, иптицы заокном начинали щебетать вчетыре. ОбеДжоан сновали туда-сюда ужасно радостные, уних нашее висели бинокли иподпрыгивали намощной, какугренадерок, груди. Самое дикое было то, чтообе привстрече только иговорили, чтоогренадерках,– они имели ввиду синиц схохолком наголове. Странная штука слова, правда? Яэтого никогда незамечал, пока Сандор несказалмне, зато теперь замечаю.
        Когда наступил четверг, день, когда Гарнету нужно было везти Принцессу вКембридж, яспросил уСандора, нехочетли он предпринять еще одну попытку.
        –Утебя есть сотня «кусков»?– сказалон.
        –Необязательно так много. Мымоглибы дать ему тысячу. Атысячу раздобыть можно. Выручить замашину. Илимы моглибы накупить много всего на«Американ экспресс», апотом это продать.– Ярассуждал по-детски, язнаю.
        –Единственный способ– действовать силой,– сказал Сандор.
        Ясмотрел посвоему крохотному телевизору старый фильм проразбойников. Этобыла «Злая леди»[46 - Британский фильм 1945г.] сМаргарет Локвуд иДжеймсом Мейсоном. Когда Сандор сказал это, япредставил, какмы влетаем назаправку наНьюмаркет-Хит, наставляем старомодные пистолеты наГарнета, апотом вынуждаем Принцессу выйти измашины, иона танцует снами. Явидел вфильмах итакое.
        –Акакты делал это впервый раз?– сказаля, здорово рискуя.
        –Ярассказывал тебе. Вте времена она часто ездила водиночестве. Чезаре вел машину, которая встала поперек шоссе иперегородила ей дорогу, амы сАдельмо были вдругой.
        Хоть что-то, подумаля, яузнал их имена, теперь я знаю их имена. Отец исын: Адельмо отец, аЧезаре сын, студент-медик. Чезаре, чтоочень похоже наЦезаря,– это тот, ктоблокировал дорогу, аАдельмо, отец– это тот, ктоизображал ризничего вцеркви. Чезаре– это нищий напаперти, студент-медик, который раздобыл ноготь стела умершей женщины. Сандор– это тот, ктопроводил снею много времени иразговаривал снею, пока она сидела нацепи, ктоприносил ей еду иводу дляумывания.
        –Дело втом, чтотогда она была одна,– сказал Сандор.– Сейчас она одна небывает.
        –Такчто мы будет делать наэтот раз?– сказаля.
        Оннеответил. Наверное, думал, чтоуже ответил, сказав, чтобудем действовать силой. Мыотправились напоиски чего-нибудь поесть, анаобратном пути одна изДжоан, старшая, та, чточуть худее, окликнула Сандора исказала, чтоему звонила какая-то женщина. Незнаю, какполучилось, чтотрубку взяла она– ведь телефон стоит вслужебном помещении, вкрохотной каморке, которая здесь называется кабинетом,– ноони обе, кажется, подруги илиродственницы тех людей, которые заправляют гостевым домом.
        Сандор, должно быть, решил, чтоэто звонила его мать насчет карточки «Американ экспресс», потому что он побледнел, акожа вокруг глаз потемнела, какуиндусов. Онсказал:
        –Онаназвалась?– Егоголос звучал глухо испридыханием, какубольного астмой.
        –Онасказала, чтоона твоя сестра.
        Выражение его лица испугало Джоан. Оноиспугало именя, ая-то уже привык кнему. Онасказала:
        –Разве тебя зовут неДжо?
        Яподумал, чтоон сейчас ударитее. Мневсегда кажется, чтоСандор готов бить людей. Онповернулся ипошел наверх, перешагивая через две ступеньки.
        –Джо– этоя,– сказаля.– Проститеего, оннемного расстроен.
        Онаничего несказала, просто посмотрела наменя такимже взглядом, какодна школьная учительница, когда один измоих школьных приятелей, нонея, проткнул ножом картину. Озадаченно, снегодованием, по-стариковски.
        –Оначто-нибудь говорила?– сказаля.
        Голос женщины был тихим инервным.
        –Толькото, чтоона твоя сестра, ипередала привет.
        Наверное, Тилли где-то раздобыла номер телефона этого заведения через справочную. Джоан-старшая больше ничего мне сообщить несмогла. Тилли неоставила своего номера. Япопытался вспомнить, когда впоследний раз мы снею разговаривали. Похоже, годназад, когда она навещала меня вбольнице. Мартин тогда уехал вНовую Зеландию иоставил ей кемпер, который невсегда был кемпером– прежде он был передвижной лавкой зеленщика, которым когда-то был Мартин. Уних сбратом был бизнес подоставке овощей вкакую-то деревушку вКенте. Мартин установил вфургон туалет идуш, оборудовал кухню испальное место соскладной кроватью. Впоследний раз, когда Тилли навещала меня, онаприехала кбольнице накемпере ипоставила его напарковку.
        Стоял замечательный день, кажется, тогда был конец мая илиначало июня, имы прогулялись напарковку, иона показала мне кемпер. «С.У. иМ.Г.Фартинг, свежие фрукты, овощи исалаты» все еще было написано наего боку. Кажется, Тилли считала это забавным– то, чтонадпись осталась, иее новый приятель подкрасил буквы свежей краской. Янепомню, какзвали ее нового приятеля, ноэто неважно. Онасказала, чтоони собираются поехать наэтом кемпере вБельгию. Возможно, ееприятель был бельгийцем, илион там работал, илибыл как-то связан стамошним бизнесом, незнаю. Онанеоставила мне адрес– акакона могла?– нопообещала непропадать. Тилли всегда была крупной, онавысокая исильная девушка, носотъезда Мартина здорово поправилась. Онасказаламне, чтоест дляутешения, особенно налегает набатончики «Баунти» и«Марафон», неможет пройти мимо магазина, некупив тот илидругой, ноновый приятель пообещал ей купить новый гардероб, если она сбросит килограммов десять. Настоле вкемпере лежало два «Баунти», такчто, думаю, наэто надежды было мало.
        Япредполагал, чтоСандор обязательно спросит меня, чтохотела моя сестра, иливообще выскажется насчет телефонного звонка, ноон ничего такого несделал. Онснова достал газетные вырезки ифотографии Принцессы, разложил их насвоей кровати идаже неподнял головы, когда я вошел. Оннеможет думать ниочем другом, кроме похищения Принцессы, явэтом уверен, аменя воспринимает также, какхозяин– свою собаку. Есть собака, еенадо кормить, ейнадо дать место и, когда делать нечего, можно погладить ее ипоговорить снею. Нет, Сандор негладит меня, яэто говорю так– какэто?– метафорически. Аразговаривает он сомной, потому что больше некому его слушать ион мне доверяет. Вэтом тоже состоит достоинство собак– втом, чтоим можно доверять.
        Мненеследовалобы так думать, ия незнаю, почему так думаю. Ядолжен помнить, чтоСандор выбрал меня, когда спас мне жизнь. Яего галлоглас. Иесли я приэтом еще иего домашний питомец, чтостого? Товыражение наего лице, оноозадачивает меня, потому что я незнаю, какие чувства оно передает– ярость, илиголод, илиудовольствие. Этосвоего рода страсть, язнаю. Оноднажды сказалмне, чтострасть– это нето, чтонам показывают потелевизору, слюбовью исексом. Страсть означает страдание.
        Неожиданно появился один вопрос, который мне захотелось задатьему. Принцессу похитили пять лет назад. Ониполучили деньги ивыпустилиее. Если похищение получилось настолько успешным, чтоСандор решил повторитьего, зачем он так долго ждал? Мнехотелосьбы верить, чтопотому, чтоискал правильного человека себе впомощники, нотак иненашел его довстречи сомной наплатформе, однако я думаю, чтовсе было нетак. Естественно, янезадал этот вопрос. Вместо этого я спросил, чтоон делал тогда вИталии.
        Работал гидом, сказал Сандор, агентом туристической компании. Водил группы туристов поРиму, Флоренции иПизе. После окончания Кембриджа он был студентом факультета истории изобразительного искусства вБолонском университете, нонесмог найти работу поспециальности. Сандор напрямую этого несказал, ноя услышал это между строк. Касательно того, какон познакомился сАдельмо иЧезаре,– он дружил сДжанни, другим сыном Адельмо, когда учился вколледже.
        –Изних получилась классная компания мафиози,– сказалон.
        Ведь он имел ввиду ненастоящую мафию, правда? Нет, этопросто термин, ноони были злодеями.
        –Онисовратили меня,– сказалон, новид унего был такой лукавый, уголок рта так забавно дергался, чтоя усомнился, чтоон говорит всерьез. Яспросил, онили организовали похищение.
        –НеДжанни,– сказалон.– Онкэтому неимел никакого отношения. Вте дни он был чист иреспектабелен, вовсяком случае, выглядел таким, член местного собрания, ну, тоесть совета. Нокогда мы получили деньги, онтоже захотел долю. Зато, чтопознакомил меня сосвоим отцом, наверное, заэто, других поводов небыло.
        –Ион получилее?– спросиля.
        –Денег?– сказалон.– Закого ты меня принимаешь?
        Этопрозвучало по-иностранному– то, какСандор сказал, какуактера, который изображает иностранца втелевизоре.
        –Хватит оних,– сказалон, сложил вырезки ифотографии обратно вкоробку ипринес тюбик скраской, чтобы покрасить мне волосы.
        Вскоре комната наполнилась запахом аммиака. Сандор обращался скраской небрежно, ядумаю, онаразлеталась вовсе стороны икомками падала наковер. Поосторожнее, сказаля, потому что увидел, каккрасная роза наковре втом месте, куда шлепнулся комок, стала бледно-розовой. Одна капля попала мне вглаз. Жгло ужасно, яникогда ничего подобного неиспытывал. Винструкции натюбике говорилось, чтоприпопадании краски накожу, неговоря уже оглазе, нужно немедленно смыть ее холодной водой. Ятак исделал, ножжение непроходило. Дляменя теперь главное было, чтобы я мог видеть этим глазом, ия им видел. Недумаю, чтоСандор сделал это намеренно, хотя ему непонравилось, когда я попросил его быть осторожнее, этоточно.
        –Непереживай из-за ковра,– сказалон, пока мои волосы сохли.– Этовсе равно нековер, этокусок дерьма. Надоже, красные розы иголубые бабочки нажелтом фоне– жуть… Мыубираемся отсюда. Пора обосноваться внормальной гостинице.
        –Воткак?– сказаля. Нейтральная реакция показалась мне самой безопасной.
        –Ввыходные,– сказал Сандор.– Носначала мы нанесем короткий визит моей мамаше.
        Глава11
        Когда Пол сРальфом Апсоландом отправился настрельбище, онбыл чрезвычайно удивлен тем, чтохозяин, взявший отгул, пособственной воле оставил Нину одну изабрал ссобой ее телохранителя. Однако Апсоланд пустился вобъяснения еще дотого, как«Рейнджровер» выехал затерриторию. Дома остались нетолько Коломбо иМария, ноеще сегодня был день Дорин, асней приехал иСтэн (навелосипеде, догадался Пол), чтобы помочь ландшафтным дизайнерам вырыть пруд ипостроить фонтан. ДаиТор сОдином остались дома.
        Весь недолгий путь Апсоланд сокрушался поповоду невозможности построить стену вокруг парка ивмельчайших подробностях разъяснял Полу обстоятельства судебного разбирательства, которое он затеял против совета графства вотношении тропинки. Гарнета удивило то, чтовнем скаждой минутой растет неприязнь кАпсоланду. Эторевность, решилон, негодование. Онсказал себе, чтоспокойнее воспринималбы его какмужа Нины, еслибы тот небыл таким законченным бесчувственным чурбаном.
        День был пасмурным, изтуч то идело сыпал дождь. Стрельбище представляло собою открытый луг сполуразвалившимися навесами наодном конце, снаблюдательной башней– надругом испологими, похожими намогильные, холмиками вцентре. Небыло видно ниодного человека. Апсоланд взял ссобой два дробовика, пару гладкоствольных ружей двенадцатого калибра, которые лежали наодеяле вбагажнике «Рейнджровера». Пока они ждали, хозяин рассказывал Полу отех днях, когда он занимался разведением собак, иогрустной кончине какого-то чемпиона мира из-за болезни печени.
        Когда Пол уже начал думать, чтоон больше невыдержит, чтопридется притвориться, будто ему плохо инужно глотнуть свежего воздуха, наполе через широкую дыру визгороди въехала древняя, покрытая грязью легковушка-универсал. Оттуда вылез мужчина втакойже куртке «Барбур», какуАпсоланда, испереломленным ружьем, переброшенным через левую руку. Онназвался Виком иобращался кним «джентльмены».
        –Итак, джентльмены, увас есть какой-либо опыт обращения сружьями?
        Апсоланду это непонравилось. Онизтех, подумал Пол, ктоспрашивает ураздражающих его людей, знаютлиони, ктоон такой. Вик, очевидно, незнал, чтоон местный землевладелец, который регулярно охотится насобственных землях. Апсоланд высокомерно заявил, чтоон опытный стрелок, аучить обращению сдробовиком нужно Пола.
        Наэтом этапе Гарнет подумал, чтоему следует рассказать освоем предыдущем опыте.
        –Ястрелял побольшей части изнарезного оружия. Истрелял, надо сказать, довольно метко.– Небыло надобности упоминать серебряный кубок, который он выиграл встрелковом клубе икоторый сейчас стоял накамине вДжаредз, вкоттедже.– Авот гладкоствольное держу вруках впервые задвадцать лет.
        Апсоланд неслушал. Онбродил вокруг, тоидело целясь изружья поневидимым целям внебесах.
        –Итак, джентльмены, ктоизвас начнет?
        –Пол,– сказал Апсоланд.– Тогда, если останется время, онсможет сделать второй подход.
        Викпоказал Гарнету, какпереламывать изаряжать ружье, хотя нивтом, нивдругом надобности небыло. Полрешил, чтоэто неего вина. Оним сказал; если они предпочли неслушать, ихдело. Викдунул всвисток– сигнал помощнику, спрятавшемуся замогильными холмиками,– иввоздух взмыла первая тарелка. Полподумал: «Господи, ялучше промахнусь». Онвыжидал надолю мгновения дольше, выстрелил, ицелая тарелка полетела дальше.
        Виксказал– Ползнал, чтоон это скажет:
        –Повезет вследующий раз.
        Онпоправил ружье уплеча Гарнета, заявив, будто тот держит голову неподтем углом.
        Взлетела следующая тарелка, инаэтот раз Пол попал внее, разбив диск надве ровные части.
        Викзааплодировал:
        –Очень хорошо. Очень хорошо.
        Полподумал: «Скакой стати, черт побери, ядолжен притворяться? Яже сказал им». Онприцелился ипопал вследующую тарелку ивследующую. Онвыбил четыре подряд, выстрелом разбивая тарелку надве половинки. Пятый выстрел раздробил тарелку намелкие кусочки, которые осыпались натраву. Вдали сдеревьев внебо вспорхнула стая голубей. Где-то закудахтал испуганный фазан истяжелым хлопаньем крыльев поднялся вверх.
        Накаждого было потридцать тарелок. Полвыбил двадцать восемь. Апсоланд, которого он справедливо считал метким стрелком,– двадцать девять. Нокогда они переместились надругое поле, гдетарелки вылетали поднизким, косым углом, сначала влево, потом вправо, егометкость куда-то пропала, ион промазал столькоже раз, сколько попал вцель. Полже выбилвсе, кроме трех. Викпожал руку им обоим, ноименно Полу сказал:
        –Моипоздравления. Замечательно постреляли.
        Гарнет поневоле вспомнил одну изтех сказок, которые так любила Джессика ивкоторых свинопас илилягушка превращается впринца. Естественно, трансформация обычно происходит вприсутствии красавицы-героини икее удовольствию. Апсоланд неподходил наэту роль. Недовольство придало ему мрачный вид. Интересно, спросил себя Пол, расскажетли он Нине? Гарнет надеялся, чтоРальф расскажет, итогда он сам переживет превращение, правда, только вее глазах– ведь женщины, вопреки своим заявлениям, восхищаются храбрыми мужчинами, умеющими обращаться соружием, разве нетак? Ноон тутже назвал себя глупцом и, чтоеще хуже, жалким недотепой, падким налесть ипохвалу.
        Только никакой похвалы ему отАпсоланда недождаться. Егоработодатель ничего неговорил, пока они неподъехали кворотам Джаредз. Итогда резким, обиженным тоном сказал:
        –Честное слово, Пол, мнекажется, этобыло чересчур– заставить меня думать, будто серьезнее духовушки вы вруках ничего недержали, даистреляли изнее вдалеком детстве.
        Полничего несказал. Этот человек должен понимать, чтокаждое слово изтолько что сказанного выдумано им. Апсоланд высунул вокно руку спультом, открыл ворота, иони поехали поКремневой аллее. Вокруг царил покой. Листва надеревьях стала плотнее ипревратилась взавесу, итеперь через нее нельзя было разглядеть изящные очертания веток. После подъема иповорота показался дом, жемчужно-серый вовлажном, пронизанном туманом воздухе, одно окно наверху было открыто, наплощадке стоял фургон ландшафтных дизайнеров.
        –Ну,вам нечего сказать всвое оправдание?– сказал Апсоланд тоном директора школы.
        «Если он меня уволит, нуичерт сним,– подумал Пол.– Янесоздан быть слугой; ядолго колебался, прежде чем примерить насебя эту роль».
        –Выдолжныбы радоваться тому, чтоя всостоянии защитить вас ивашу жену. Ведь ради этого вы инаняли меня, нетакли?
        Апсоланд спробуксовкой прошел дугу наплощадке иостановил «Рейнджровер» перед домом, затем выключил двигатель испрыгнул наземлю. Полвылез измашины неторопливо иобошел ее сзади, чтобы забрать избагажника дробовики. Апсоланд сказал:
        –Яхотелбы официально заявить, чтонеобращаю внимания наваш тон, ясно?– Когда Пол кивнул, онсказал:– Почистите ружья, ладно? Иуберите машину.
        Сначала Гарнет привез Джессику. Онапреуспела втом, чтобы хранить молчание, ипродержалась час ипятьдесят две минуты. Впервые она совершила нечто, чтосильно удивило ее отца. «Веха,– подумалон.– Этопервое измногого, чтобудет удивлять меня изаставлять задаваться вопросом, азнаюли яее?» Он гордился ее выдержкой, еерешимостью.
        –Чтож, поздравляю тебя, Джесс. Великолепно. Тымолодчина. Только неподумай, чтоя критикую тебя, ничего подобного, ноесли ты можешь хранить молчание целый час ипятьдесят две минуты, чтопомешало тебе дотянуть додвух часов?
        –Эмма заговорила,– сказалаона.– Эмма что-то сказала, потом Мэттью, кто-то захихикал, ия решила, чтосмысла больше нет. Какты думаешь, ямолодец?
        –Тымолодец.
        –Ячитала книжку. Адлятех, ктопочти нечитает, этобыло ужасно. Ты,папа, должен мне одиннадцать двадцать, амиссис Апсоланд должна мне тридцать три шестьдесят.
        –Тридцать три?
        –Онасказала, чтозаплатит мне тридцать пенсов заминуту. Этобыло, когда мы разговаривали напути вБери, ты, наверное, неслышал.
        Полслышал. Теперь он вспомнил. Итогда подумал: онанеимеет представления оденьгах, обих ценности, обих покупательной способности, ихунее слишком много– тридцать пенсов зачас илитридцать пенсов заминуту, длянее все едино. Онастакойже легкостью моглабы предложить Джессике ипотридцать пенсов засекунду.
        –Мыможем прямо сейчас пойти кней ипопросить деньги?
        Первой его реакцией было отвергнуть эту идею. Ноон ничего несказал, задумался. Сейчас самое хорошее время, ещенет пяти, аГарнет заметил, чтоАпсоланд куда-то ушел. Емуочень хотелось увидетьее. Прошло более двадцати четырех часов стех пор, какон впоследний раз виделее, наобратном пути изБери, иона тогда рассталась сним иподнялась накрыльцо, гдеждала Мария, придерживая длянее дверь.
        Полненавидел себя заэту одержимость, заэту усиливающуюся страсть. То,какона росла, приводило его вужас; онанапоминала ему пятно накоже, которое продолжает воспаляться и, вместо того чтобы зажить иисчезнуть, превращается внарыв, вкарбункул. Нонарыв всегда причиняет боль; онже испытывал удовольствие, почти щенячью радость. Егоохватывало бессмысленное счастье, когда она садилась рядом сним. Вего голове начинал звучать оркестр. Полто идело ловил себя натом, чтосдерживает дыхание. Когда Нина поднялась подорожке кдому своих друзей иисчезла внутри, емупоказалось, чтозакрывшаяся дверь– закрывшаяся тихо, безстука,– ударила его полицу.
        Онсидел впабе иел сэндвичи, приправленные чувством разочарования иунижения. Онмысленно разговаривал сней, велбеседу, тщательно обдумывая каждое слово, самзадавая вопросы идавая наних ответ,– он просто немог избежать этих диалогов. Старался изовсех сил, икаждая его попытка обрести свободу заканчивалась просьбой, обращенной кней. Егоусилия нефантазировать, какони вместе проводят время, превращались вмольбу кней отпуститьего. Нето чтобы его мысли были сексуального характера; нет, онбыл погружен вгрезы овысокой романтике, какон выглядывает вокно ичерез двор смотрит наее окна инаее дом, иэти грезы перемежались сненавистью ксамому себе.
        Всеэто было ужасно нелепо, ужасно банально и, чтоглавное, вызывало унего отторжение. Оннапоминал себе человека изстарой песенки, который был слугой, ничего незначил длясвоей хозяйки инемог ухаживать заней. Нолучше уж так, думалон, чемкаксовременные слуги, которые заранее рассчитывают натайные отношения сработодателем илибо достигают своей цели, либо смиряются свынужденным увольнением.
        Джессика ждала его ответа исейчас, когда двухчасовая тишина была соблюдена, ждала немолча. Онадважды повторила свой вопрос ивконечном итоге раздраженно воскликнула:
        –Папа!
        Онсказал:
        –Да,давай.– Иподумал: «Слыхалильвы, какгоспожа моя всаду поет? Смолкают птицы, нежный звон надсадом тем плывет[47 - Г.Ф.Гендель, опера «Птолемей».]».
        Втот момент она прошла через арку. Этобыло настолько необычно, чтоГарнет решил, будто унего галлюцинации, чтоего сильное желание увидеть ее вызвало видения. Чепуха, полнейшая чепуха. Она, естественно, ходила смотреть назимний сад– работы закончились час назад. Разве неон сам разговаривал срабочими, отправил прораба, илиначальника, иликто он тамеще, вдом поговорить сней, подприсмотром Марии?
        Двустворчатая дверь, которая находилась надальнем конце стеклянной постройки, выходила награвиевую дорожку исмотрела напарк, наверняка была заперта, такчто миссис Апсоланд могла зайти взимний сад только сэтой стороны, через маленькую дверцу. Онаоткрыла ее ивошла внутрь. Зимний сад построили ввиде Хрустального дворца ввикторианском стиле сготической ковкой. Некоторые стекла ввитражах были желтыми, красными ибледно-голубыми. Лучи солнца, проникая сквозь них, отбрасывали наее руки розоватые иянтарные блики.
        Нина увидела его иулыбнулась. Расстояние было немалое, тридцать илисорок ярдов, ноона всеравно заметила его иулыбнулась. Этого хватило. Полвзял Джессику заруку, иони поспешили издома. Нина вышла иззимнего сада, вруках она держала каменный горшок скактусом.
        –Строители такие странные, вамнекажется? Мызабыли онем, когда освобождали место. Логично былобы предположить, чтоони отодвинут его всторону, правда? Нонет, онисрелигиозным благоговением каждый день прикрывали его чехлом. Ион, кажется, зацвел.
        –Ясохранила молчание,– сказала Джессика.
        Нина выразила несоразмерный восторг. Полотметил, ощутив приэтом легкий укол совести, чтовее поздравлениях больше энтузиазма, чемвего.
        –Тыпросто молодчина. Этотакоеже достижение, какдляменя втвоем возрасте было переплыть Канал!
        –Асейчас можете?
        –Что, переплыть Канал? Врядли.
        –Амолчать?
        –О,– сказала Нина,– наверное, смоглабы. Сейчас мне практически неочем говорить.– Интересно, спросил себя Гарнет, чтоона имеет ввиду. Емупочему-то стало обидно занее.– Ядолжна тебе деньги,– сказала Нина. Онаразговаривала сДжессикой каксовзрослой.– Тынепротив, если я выпишу чек?
        –Янепротив, папа?
        Онпоймал себя натом, чтопринялся извиняться застоль огромную сумму. Пока Пол произносил слова, сбивчиво объясняя, чтоставка была грабительской ичто расплачиваться надобности нет, нетникакой необходимости платить деньги, онсглубоко засевшей яростью думал, какимиже дураками делает нас любовь, противными, отталкивающими глупцами!
        –Пойдемте вдом,– сказала миссис Апсоланд.
        Онасела засвой маленький столик вмалой гостиной ивыписала чек. Джессика оглядывала красиво обставленную комнату. «Интересно, аоткуда спускается стальная дверь?»– думал Пол. Очень осторожно, кончиком пальца, девочка притронулась ккруглому кактусу, покрытому белесоватым пушком.
        –Нравится?– сказала Нина.– Давай, забирай.
        –Можно, папа?– Онавдруг начала спрашивать унего разрешение навсе. Этобыл очередной этап, авот что положило ему начало– бог его знает.
        –Конечно,– сказалон.– Скажи спасибо.
        Дочь неожиданно возмутилась:
        –Ненадо меня учить! Яитак знаю, янемаленькая.– Онанебезусилий подняла горшочек– он был тяжел длянее.– Большое вам спасибо, миссис Апсоланд. Испасибо зачек.– Еечувство собственного достоинства повергало втрепет.
        Полсказал:
        –Пойдем. Пора пить чай.
        Какая прихоть заставила его надеяться, чтоНина скажет: «Оставайтесь начай, составьте мне компанию»? Она, наверное, непьет чай, этатрадиция сохранилась только утех, укого есть дети. Онбездумно сказал:
        –Выжелаете утром ехать куда-нибудь? Мневас отвезти?
        –Завтраже суббота,– сказала Нина.– Забыли?
        Потом, когда они уходили, Гарнет кое начто обратил внимание. Онаожидала, чтоон выйдет через заднюю дверь. Входилиже они через парадную, ихвпустила Мария; Нина никогда непользовалась задней дверью, авот отнего иДжессики ожидали, чтоони выйдут издома именно этим путем. Накухне был Коломбо, ончистил серебро. Оннеподнял головы, когда они прошли мимо.
        После того какПол поставил чайник, налил Джессике молока иположил натарелку ее бисквиты, онвелел ей отнести кактус вее спальню. Онопасался, что, еслибы растение осталось внизу, онбы превратил его вфетиш. «Помню, какя ласкал инежил гороховый стручок вместо нее, потом вынул изнего две горошинки и, обливаясь слезами, отдал их ей исказал: «Носи их напамять обомне. Мы,истинно влюбленные, способны навсевозможные чудачества»[48 - У.Шекспир. Каквам это понравится. (Прим. пер.)]. Гарнет отнес кактус наверх сам– он был слишком тяжелым дляДжессики ивесил, наверное, фунтов пять[49 - Более 2кг (фунт равен 0,45кг).].
        Глава12
        Япроснулся ночью смыслями осемье итальянцев. Вероятно, деньги достались им, всевосемьсот миллионов лир, потому что они выполнили большую часть работы. Или, может, Сандор остался сними после того, какони отпустили Принцессу кмужу, иони потратили деньги нато, чтобы начать совместный бизнес. Какой-нибудь бизнес, связанный стуризмом, может, туристическое агентство, нооно лопнуло, иони потеряли все деньги. После этого Сандор вернулся вАнглию. Мненравилась эта мысль, онавыглядела вполне правдоподобно.
        Была масса вопросов, накоторые я все еще хотел получить ответы. Чтослучилось сдолей Сандора, естественно, нонетолько. Например, почему отего матери небыло никаких вестей всвязи скарточкой «Американ экспресс»? Ужемай, аона должна была покрыть траты Сандора кпятому илишестому числу. Мненехотелось представлять, вкакую сумму это вылилось. Каждый раз, когда начинал подсчитывать, яостанавливался где-то врайоне тысячи.
        Утром мы собирались ехать вНоридж, хотя предполагали, чтоматери дома небудет. Сандор хотел забрать свою кожаную куртку, которую он там оставил, исеребряную зажигалку, которую она впорыве приступа щедрости подарилаему. Мать уезжала вотпуск куда-то вГрецию идолжна была выехать нарассвете вХитроу. Ясожалел, чтонеувижуее. Когда любишь кого-то, хочется хоть одним глазком взглянуть навсех, ктосвязан спредметом твоей любви, правда? Хочется познакомиться ссемьей идрузьями, потому что так можно побольше узнать олюбимом. Интересно, спрашивал я себя, чтобы я почувствовал кженщине, которая так сурова ибеспощадна кСандору.
        Машину велон. Еслибы его мать была дома, Сандор, ядумаю, наделбы костюм, нотак какее дома небыло, апогода стояла холодная, оннадел джинсы иджинсовую куртку, подбитую овчиной,– ту самую куртку, которая была нанем, когда мы встретились. Когда мы уже проехали немного насевер, яспросил, какой выкуп мы собирались назначить заПринцессу наэтот раз.
        –Миллион, двамиллиона,– сказалон.– Какая разница?
        –Фунтов?– сказаля, имой голос даже дляменя прозвучал глухо.
        –Естественно, фунтов. Стерлингов. Атыбы вчем хотел? Вйенах?
        –Двамиллиона фунтов?– сказаля. Если честно, явпервые подумал оденьгах. Часть этих денег сталабы моей точно также, какчасть выкупа перешла кАдельмо иЧезаре. Ябольше ничего несказал, аСандора тема незаинтересовала, ноя все думал отаких огромных деньгах, иони казались мне нереальными.
        Домнаокраине Нориджа был большим истоял особняком. Онбыл построен изкрасного кирпича, кое-где оштукатурен иотделан деревом, ноневыглядел старым, какдома там, гдежилимы. Домстоял навершине пологого холма, который террасами спускался вниз, икнему вела дорожка, которая чередовалась соступеньками. УСандора был ключ, имы начали подъем поэтой дорожке-лестнице.
        Оностановился иустремил взгляд водну точку, какбудто увидел нечто там, гденичего небыло. Возможно, онувидел привидение. Парадная дверь распахнулась– другим словом это иненазовешь,– инакрыльцо вылетела эта женщина, сбежала поступенькам ибросилась нашею Сандору. Признаюсь, яникогда невидел, чтобы женщины кого-то так обнимали, только втелевизоре. Ятугодум, язнаю– секунду илидве немог сообразить, чтоэта женщина– его мать. Егомать, которая уехала вГрецию.
        Онаотступила нашаг, сказала:
        –Дайвзглянуть натебя.– Апотом:– Ой,какой сюрприз! Какая радость!
        –Ядумал, тыуехала,– сказал Сандор.
        –Вафинском аэропорту забастовка,– сказала его мать.– Рейс отложили насорок восемь часов.– Казалось, женщина совсем нерасстроилась, когда он ясно дал понять, чтонеприехалбы, еслибы знал, чтоона дома. Улыбка унее была очаровательная.– Ятак рада этой забастовке! Ябы себе непростила, еслибы разминулась стобой, Алекс!
        Обращение «Алекс» сейчас даст толчок кчему-то нехорошему, подумаля, ноСандор ничего несказал, лишь растянул губы вполурадушной улыбке. Онпрошел мимо нее, поднялся поступенькам и, только оказавшись внутри, вспомнил обомне.
        –ЭтоДжо Херберт,– сказалон.– Мама, тыможешь накормить нас обедом?
        Онапожала мне руку, такисияя улыбкой.
        –Какпоживаете, мистер Херберт? Мнеприятно познакомиться сдругом Алекса.
        –Вотвидишь, Джо,– сказал Сандор.– Сечешь? Тутглавное– неты сам, ато, чтоты мой друг.
        Яневозражал. Онвпервые назвал меня своим другом, итолько это имело значение.
        Внутри дом был очень милым, очень уютным, нонебольшим. Комната, вкоторую мы прошли, была наполнена всем тем, чтоделает жизнь интересной икомфортной, тем, чего уПапы иМамы никогда небыло. Тамбыл проигрыватель компакт-дисков, видеомагнитофон, книжные шкафы скнигами, растения вштуковине, которую она назвала жардиньеркой, истопка коробок снастольными играми. Женщина заставила меня записаться вгостевой книге, переплетенной вбелую кожу. Чтодоее внешности, онабыла совершенно непохожа наСандора, уних одинаковыми были только глаза, глубокие итемные. Насильно напудренном лице унее выделялась красная губная помада, навыкрашенных вкаштановый цвет волосах была «химия». Было видно, чтоподплатьем унее корсет иличто-то вэтом роде, итам, гдеон заканчивался иначинались бедра, была заметна выпуклость. Интересно, подумаля, каково это, иметь такую мать, какона? Нопредставить немог, какнистарался.
        Почти сразу женщина сказала:
        –Нучто, Алекс, тебе пригодилась карточка «Американ экспресс»? Япросмотрела выписку ивижу, чтоты столком распорядилсяею.
        Ябыл потрясен. Какбудто грезил наяву. Ноя сразу сообразил, чтоничего непридумал. Онанасамом деле это сказала. Итепло улыбалась. Надоже, мыпотратили тысячу, может, больше, аона тепло улыбается, причем так тепло, какеслибы ждала ответа навопрос, чтоты купил накнижный талон впять фунтов.
        Яподумал, чтоСандор, наверное, смутился, будучи пойманным налжи, иего лицо действительно потемнело, чтовего варианте было всеравно что покраснеть. Ноон довольно быстро справился ссобой, посмотрел наменя иподмигнул. Теперь я увидел четкую картину. Он,должно быть, хотел покрасоваться передо мной, строил изсебя кого-то вроде бунтаря, который обманывает собственную мать. Более того, ему, должно быть, претила мысль, будто я считаю его отношения сродителями легкими, вто время какуменя смоими отношения нескладывались. Ктобы мог представить, чтоСандору есть дело дотого, чтоя думаю! Этопоказаломне, чтоунего есть свои слабости, иотэтого я любил его еще больше.
        Перед обедом его мать вышла вместе снами взглянуть намашину. Сандор некрал машину, онасама отдала ееему. Японял это, когда она сказала, чтосожалеет, чтомашина неновая. Женщина, кажется, была ввосторге, ейпонравился новый цвет. Наобед мы ели суп изспаржи, иморепродукты всырном соусе, исвежие фрукты, исыр, ибисквиты ипили вино. Супикреветки она достала изморозильника иразогрела вмикроволновке. Всешло очень гладко. Пока женщина накрывала настол, мывыпили шампанского. Онапринесла шампанское, попросила Сандора открыть бутылку, тототкрыл, ипена фонтаном взлетела вверх изалила иее саму, ипроигрыватель компакт-дисков, ноона отнеслась кэтому абсолютно спокойно. Весь обед она говорила оденьгах, объясняя, какя понимаю, мне, таккакСандор, вероятно, всеуже знал.
        Первый муж, отец Сандора, оставил ей кучу денег, иона стех пор выдает их сыну порциями.
        –Онможет получить их все хоть сейчас, недожидаясь, когда я умру,– сказалаона, ласково улыбаясьему.
        Вотчемубы она очень обрадовалась, сказала его мать, такэто тому, чтобы Сандор вернулся жить домой иона моглабы ухаживать заним. Ноона отлично понимает, почему он этого неделает,– они сотчимом надух друг друга непереносят. Сандор закатил глаза, когда мать это сказала. Онабы купила ему дом иликвартиру, ноее средств– такое слово она ииспользовала, «средства»,– наэто нехватает. Темболее сейчас, когда цены просто астрономические.
        Мывыпили много вина. Янадеялся, чтохмель выветрится дотого, какмы поедем назад. После обеда Сандор выпил порцию бренди, потом еще одну. Затем встал из-за стола исказал матери, чтоустал, чтоему нужно поспать, иона совсем неразозлилась иневозмутилась. Онапросто сказала, чтоего, наверное, утомила дальняя дорога, чтошоссе просто ужасное, почему нет нормальной автострады доНориджа, чтоон может поспать наее кровати. Мыостались вдвоем, онаия, ия думаю, чтоона именно этого ихотела, потому что женщина принесла кофейник сосвежим кофе, села рядом сомной надиван иначала говорить удивительные вещи.
        Первым делом она бесхитростно допустила, чтомы сСандором состоим вгомосексуальной связи. Сейчас большинство матерей, насколько мне известно, большинство матерей ее возраста, запятьдесят изашестьдесят, предпочлибы что угодно, толькобы их сын небыл геем. Нотолько неДиана– она сама предложила мне так называтьее.
        –Ятак рада видеть рядом сним хорошего ипорядочного человека, какты, Джо,– сказалаона.– По-настоящему близкая дружба– отношения, каксейчас говорят,– это надежная опора, тысогласен? ААлексу нужна опора, онтакой ранимый… Тыневозражаешь, если я открою тебе одну тайну?
        Ясказал, чтоневозражаю. Ачто еще я мог сказать?
        –Ну,вобщем, яочень ревнивая. Наверное, лучше сказать, чтоя собственница понатуре. Дляменя былобы пыткой увидеть Алекса сдругой женщиной– сженой, подружкой, неважно. Ябы этого невынесла. Асмужчиной все по-другому, мужчина мне несоперник.
        Явыпил кофе инемножко бренди, потому что он там стоял, хотя я знал, чтопить его мне неследует. Уменя слегка кружилась голова, иказалось, чтоона заполнена чем-то, нонегрязной водой смаслянистой пленкой, ничего подобного.
        –Атеперь расскажи, каким бизнесом вы сАлексом решили заняться?
        Этодотакой степени ошарашило меня, чтоя намгновение решил, будто он уже рассказалей, чтоименно мы делаем вСаффолке– что мы пытаемся похитить Принцессу. Номне напомощь пришел здравый смысл, аможет, просто осторожность, ия, несмотря нахмель, сказал, чтопусть он сам ей все расскажет. Как-никак она его мать.
        Апотом– вы неповерите!– Диана принялась рассказыватьмне, какей было тяжело произвести его насвет, чтороды длились сорок восемь часов, чтоее разрезали, апотом зашивали ичто, естественно, вопрос отом, чтобы родить еще детей, отпал сам собой. Новсе эти муки стоили того, чтобы иметь такого сына. Оночень похож насвоего отца, рассказывалаона, самого красивого изБомбардировочной команды[50 - Имеется ввиду бомбардировочная авиация, подразделение ВВС Великобритании (англ. RAF Bomber Command).]– незнаю, чтоэто значило,– авот характером он пошел внее, такойже восприимчивый, ранимый, страдающий отнепонимания. Из-за этого-то он ипопал втюрьму, из-за непонимания. Онже никому нехотел причинить вреда.
        Новое откровение. Онасчитала, чтоя знаю, ая несобирался говорить, чтонезнаю, чтоэто новость дляменя. Этоозначало, чтоя немогу спросить, зачто Сандор попал втюрьму. Всеэто время она все ближе иближе придвигалась комне, акогда заговорила онепонимании, взяла мою руку исжалаее. Вэтом небыло ничего сексуального, всеэто небыло флиртом старухи смолодым парнем, пожатие было теплым идружеским, материнским. Вовсяком случае, такой я представлял себе мать видеальном мире, скажем, там, гделюди ведут себя именно так, каким положено.
        Небуду кривить душой, я, естественно, былнемного пьян. Ясжал ее руку вответ. Мненравилось, чтоона держит мою руку, мнебыло хорошо отэтого, мнехотелось улыбаться, смеяться ипеть. Яиулыбнулся, глядя нанее, иона опять повторила, чтосчастлива, чтоСандор нашел меня. Только она называла его Алексом, онавсегда его так называла.
        –УАлекса был замечательный друг, когда он учился вколледже вИталии,– сказалаона.– Этобыло вБолонье. Егозвали Джанни, Джанни Вьяни. Забавно звучит, правда, Джо? КакШалтай-Болтай, явсегда это говорила. Унего было второе имя, только я забыла какое. Почему он им непредставляется, спрашивала я уАлекса, ноАлекс считал, чтоя говорю глупости. Янадеялась, чтоуних получится команда, если ты понимаешь, чтоя имею ввиду, ноунего была очень суровая семья, строгих правил. Думаю, ониэто осуждали. Итальянцы всегда ратуют забрак исемью, правда?
        Онапродолжала рассказывать мне оСандоре, нобольше ниразу неупомянула оего заключении втюрьме. Боюсь, вкакой-то момент я задремал, ноее это незадело, онабыла довольна исказала, чтоэто здорово, чтомне вее доме спокойно иуютно.
        Сандор пришел где-то около пяти. Пора ехать, сказалон. Онпрактически непровел сматерью ниминуты, но, чтосамое забавное, онавдруг очень захотела, чтобы мы уехали. Настояла, чтобы мы захватили ссобой еды, шоколадный торт, упаковки стем, чтоназывается закуской длякоктейля, идве бутылки вина. Когда я укладывал все это вбагажник машины ккожаной куртке Сандора, яувидел мужчину вкотелке искейсом. Это, конечно, былнеотчим Сандора, этобыл какой-то сосед, ноон напомнил мне отом, очем я забыл,– что муж Дианы скоро будет дома. Диана нехотела, чтобы Сандор виделся сним, аСандор хотел этого еще меньше.
        Перед самым отъездом она опять стиснула сына всильных объятиях. Язаметил, какунего напряглась шея, когда он отстранился отнее иизогнулся, какнакартинке, которую я однажды видел, гдечеловека сжимал влапах медведь. Иликактот бедняга, которого держал лапой лев вДжаредз? Онаспросила, можноли поцеловать меня напрощание, ия ответил «да».
        Азнаете, меня раньше никогда нецеловала женщина. Ну,мужчина тоже, естественно, нецеловал, новы понимаете, чтоя имею ввиду. Наверное, мояродная мама меня целовала, только я этого непомню. Авот Мама нецеловала, иТилли тоже, даиуменя небыло желания, незнаю почему. Диана поцеловала меня неврот, авщеку, придерживая меня заплечи. Отнее пахло чем-то сладким, какотпирожного, какотбисквита королевы Виктории[51 - Легкий бисквит спрослойкой изджема.].
        –Досвидания, Диана,– сказаля.– Спасибо загостеприимство.
        Этовызвало уСандора смех, ион продолжал смеяться, когда я надавил напедаль газа. Онсказал, чтотак обычно говорят дети, ноя что-то немог вспомнить, чтобы я так говорил вдетстве. Яхотел спросить унего, зачто он оказался втюрьме ипочему, но, каквсегда, испугался. Неожиданно он гаркнул:
        –Чтотебе сказала моя мать?
        –Онабыла очень любезна сомной, Сандор; думаю, оназамечательная.
        –Господи,– сказалон,– опять ты застарое. Яневнастроении заниматься переводом, имне глубоко дофени, чтоты думаешь оней. Чтоона сказала?
        Впервые я решил, чтонепозволю ему вытянуть изменявсе.
        –Онарассказала мне отом, какты появился насвет, отвоем отце. Онадумает, чтомы… вобщем, любовники.
        Сандор расхохотался.
        –Онанеспит сосвоим придурком сРождества,– сказалон.
        Янеупомянул отюрьме, неупомянул иоДжанни Вьяни, хотя думал онем, немог выбросить его изголовы. Если честно, яревновал. Уменя небыло никакой ревности, когда Сандор уточнил, чтопознакомился сним вуниверситете, янеиспытывал кнему никаких чувств, пока Диана нерассказала, чтоони были командой. Ипока неназвала его прозвище– все это сделало его реальным.
        Вгороде было тихо ипустынно, когда мы вернулись часов ввосемь. Унас ушло почти полчаса нато, чтобы выехать изНориджа. Ветер гонял мусор порыночной площади идул порывами изпереулков. Погода мало походила намайскую, хотя ночи уже стали короче. Небо было серым, предгрозовым, нотакимже светлым, каквтри. Сандор сказал, чтомы поедим вкитайском ресторанчике. Этобыло самое дешевое заведение вокруге, авпоследнее время мы питались вдовольно дорогих ресторанах. Ноневэтот вечер. Онбольше незаговаривал отом, чтобы переехать вгостиницу. Всебыло забавно, когда выглядело, будто он обманывает свою мать, нотеперь-то я знал, чтовсе нетак. Ну,если это необъяснение, точтоже это?
        Япродолжал думать оРиме, гдежил Джанни сосвоим семейством, о«мафиози», оплохом отце, плохом брате ихорошем брате, который оказался нетаким уж хорошим, когда начал требовать незаработанные им деньги. Яабсолютный невежда, небоюсь признать это, ноя почему-то считал, чтоБолонья, гденаходится университет, иБулонь– это одно итоже. Язнал, чтоБулонь– воФранции, потому что был там воднодневной поездке, ездил туда сМамой иПапой сначала наавтобусе, апотом напароме, чтобы купить кРождеству дешевой выпивки.
        Утром, отправившись загазетами, янанес визит впубличную библиотеку. Янемного нервничал, нопотом взял себя вруки испросил удевушки, естьли уних карты Италии. Онанашла мне большой атлас суказателем географических названий вконце, итам– сюрприз, сюрприз!– была Булонь воФранции иБолонья вИталии. Потом я заглянул враздел дляпутешественников инашел книжку оСеверной Италии. Считается, говорилось там, чтовБолонье готовят вкуснее, чемвдругих частях страны; другой достопримечательностью было то, чтоможно вдождь пройти погороду изконца вконец иприэтом непромокнуть. Этоблагодаря аркадам, закрывающим тротуары. Идея мне понравилась, былобы здорово иметь что-нибудь вэтом роде здесь.
        Вкнижке было еще много чего, главным образом оцерквях, насколько я понял, ноуменя небыло времени читать дальше. Язнал, чтоСандор обязательно спросит, гдея был, иунего возникнут подозрения. Наобратном пути я думал оДжанни Вьяни ипредставлял, какон идет поэтим аркадам, думая оСандоре и, возможно, вспоминая.
        Когда я вышел наулицу, накоторой стоял «Гостевой дом Линдси», начался дождь. Ксожалению, небыло никаких аркад, которые моглибы защитить меня. Янырнул вближайший магазин исунул газеты подкуртку. Когда я вышел иогляделся посторонам, тоувидел дом-фургон, припаркованный угостевого дома,– нефургон, акемпер. Онбыл зеленым иснадписью набоку: «С.У. иМ.Г.Фартинг, свежие фрукты, овощи исалаты».
        Этоприехала Тилли. Ясовсех ног побежал ккемперу.
        Глава13
        Когда я впервые увидел Тилли, ейбыло двенадцать иона была толстой. Мнеже тогда было семнадцать. Онауже тогда отличалась высоким ростом, почти такимже, какуМамы, ипостоянно набирала вес. Мама обычно поощрялаее, когда она ела все эти неправильные вещи: шоколадные батончики, чипсы, хрустящие шарики ипирожные, оначасто покупала замороженные пирожные. Почти всегда накухонном прилавке оттаивал бисквит сосливочным кремом илишоколадное пирожное свишней. Думаю, Мама поощряла Тилли, потому что хотела, чтобы та разжирела истала непривлекательной длямужчин. Женщины часто так поступают сдевочками-подростками, онибоятся соперничества. Вподростковом возрасте Тилли была огромной ивесила все восемьдесят кило.
        Мама отказывалась видеть вэтом нечто неправильное. Вразговоре сдругими людьми она называла Тилли «крупной девочкой»– это был своеобразный способ описатьее. Тилли небыла даже симпатичной, унее было слишком большое лицо, исего пропорциями было что-то нетак, незнаю, немогу объяснить. Волосы, хотя иочень густые, имели невзрачный мышиный цвет, аиз-за сильной близорукости ей приходилось носить очки, хотя она их люто ненавидела. Мамаже, естественно, настаивала наочках именно вметаллической оправе.
        Одна знакомая Мамы как-то спросила, нестрадаетли Тилли болезнью Дауна иумеетли она читать иписать. Вотгадюка, да? Онаненазвала это болезнью Дауна, тогда ее так неназывали. Монголизм– вот что она сказала. Некоторые люди действительно очень жестоки, ажвдрожь бросает. Вы,наверное, решили, чтопотом Мама необщалась стой женщиной, нонет, ничего подобного. Вынеповерите, чтоона стала делать. Когда Тилли совершала какую-нибудь глупость– мы все их совершаем иногда, давайте смотреть правде влицо,– илипутала что-то вшколе, Мама напоминала ей разговор стой женщиной идобавляла: «Тыже нехочешь, чтобы люди думали, чтоутебя монголизм, правда?»
        Тилли сбежала, когда ей было шестнадцать. Всеэто чепуха, чтодевушки должны быть красивыми истройными, чтобы подцепить мужика. Абсолютно любая девушка способна подцепить мужика, незнаю почему, немогу это объяснить, ноэто так. Ну,тоесть когда она юная. Абсолютно любая. Взгляните назамужних женщин вокруг– даже им вкакой-то момент удалось подцепить мужа. Брайан хорошо нанее подействовал, онзаставил ее пользоваться косметикой, пусть ипоминимуму, перекрасить волосы исменить очки надругие, сбольшими стеклами впрозрачной розовой оправе. Иеще она похудела, хотя мало. Онауже небыла уродиной, итеперь никтобы несказал того, чтотогда сказала та жестокая женщина.
        Самое странное, что, когда я вто утро вошел в«Гостевой дом Линдси», яее неузнал. Янеузнал женщину, которая стояла вхолле иразговаривала сДжоан-младшей. Авот она меня узнала. Узнала, несмотря наоранжевые волосы. Естественно, когда мы впоследний раз виделись, уменя небыло бороды, небыло ее исейчас.
        Онаповернулась ипроизнесла: «Джо», апотом сказала:
        –Какя рада видеть тебя, охкакя рада.– Ихотя она непоцеловала меня, потому что мы никогда нецеловались, онаобняла меня иприжала ксебе точно также, какДиана прижимала Сандора.
        Джоан стояла рядом итаращилась нанас. Яотступил нашаг иоглядел Тилли. Естественно, кэтому моменту я уже узналее. Главное состояло втом, чтоона повзрослела– вкрасавицу непревратилась, новыглядела потрясающе, и, будь она мужчиной, ееназвалибы привлекательной. Длинные, доплеч, модно подстриженные волосы стали темно-каштановыми скрасноватым отливом иблестящими, благодаря коричневым теням глаза казались карими, вушах висели большие серьги ввиде колец, нагубах красная помада. Вместо брюк, которые раньше она носила почти постоянно икоторые только уродовалиее, наней была длинная черная юбка, наряд дополняли блестящие черные сапоги иизумрудно-зеленая блузка счерным кожаным ремнем. Иона была худой! Ну,нехудой, анормальной, стонкой талией ибезвыпирающего живота.
        –Акуда делись твои очки?– сказаля.
        –Ятеперь ношу линзы. Очень удобно, когда кним привыкнешь. Незнаю, почему я давно неначала их носить?– Тилли оглядела меня сног доголовы.– Твои волосы! Даже незнаю, нравятся они мне илинет. Чтостобой?– Онанеждала ответа навопрос.– Джо, ясчастлива, чтоты выбрался оттуда, избольницы, яникогда несчитала это хорошей идеей. Ведь утебя больше нет депрессий, правда? Вижу, чтонет.
        Вхолле была пара кресел возле плетеного стола состеклянной столешницей, наней лежали старые газеты ижурналы. Этоочень напоминало приемную узубного врача, номы всеравно сели ипродолжали смотреть друг надруга, просто немогли наглядеться; мыбыли каквоссоединившиеся любовники. Наверное, именно так иподумала Джоан, потому что она бросила нанас последний взгляд иушла. Тилли захотелось узнать, еслили уменя какие-нибудь вести отМамы иПапы, иона рассмеялась, когда я сказал, что, конечно, нет, дая изнать ничего нехочу. Онаспросила, какмне удалось выбраться избольницы, чтозадруг, скоторым я собираюсь начать какой-то бизнес, ивпервые после нашей сней встречи я ощутил– даже незнаю, какэто назвать,– слабенький толчок, какбудто комне изнутри прикоснулся холодный палец. Какможно сСандором делать какой-то бизнес?
        Наэто я ничего неответил исказал:
        –Ачто сэтим, какего там? Тывсе еще сним?
        –СРодом? Онвернулся ксвоей жене вБрюссель. Скатертью дорога.
        Наэтот раз разрыв Тилли сее молодым человеком меня нерасстроил.
        –Онкупил мне все то, чтообещал вначале,– сказалаона.– Ясбросила три стоуна[52 - 17кг.], аон потратил наменя триста фунтов, таков был уговор: посотне засброшенный стоун.
        Яхотел спросить, когда она вернулась изБельгии, игде она живет, инашлали она замену тому типу, чтоуехал вБрюссель, когда услышал скрип ступеньки, той, забежной наповороте, которая скрипит всегда, повернул голову иувидел спускающегося Сандора. Явсе еще держал вруке газеты, янеотнес их наверх, ядаже неположил их настол. Нанем был новый свитер, тот, который подарила ему мать, очень дорогой, совершенно черный, длинный, врубчик, своротником поло, онвнем выглядел чрезвычайно стройным иэлегантным. Если он день непобреется, унего отрастает очень модная щетина. Онаидетему, придает определенное обаяние. Ондержал вруке сигарету и, чтобы там ниговорили овреде курения, выглядел изысканно. Онвыглядел сексуально.
        Трудно предугадать, какСандор себя поведет вследующий момент. Онспособен надикую грубость. Ябы неудивился, хотя это ирасстроилобы меня, еслибы он велел Тилли убираться прочь, гаркнулбы что-нибудь вроде «ты нам тут ненужна». Ноон ничего этого несделал. Однако инеулыбнулся инепротянул ей руку.
        –Полагаю, тыТилли.
        –Всеверно,– сказалаона.– Аты кто?
        –ЭтоСандор Уинкантон, тотсамый друг, скоторым унас общий бизнес.
        –Нуифамилия, непроизнести,– сказала Тилли.
        Незнаю, почему Сандор ненабросился нанее; могу объяснить это только тем, чтоона была привлекательная, высокая ияркая, нанее действительно было приятно смотреть. Когда она встала, ееюбка заструилась вниз красивыми складками, агустая масса волос качнулась, каккрасный бархатный рождественский колокольчик. Онанапомнила мне нечто, чтоя видел потелевизору подназванием «Кармен», пару лет назад было много фильмов стаким названием.
        Однако, думаю, наего благосклонную реакцию поотношению кТилли повлиял кемпер. Мывсе вышли наружу взглянуть нанего. Незнаю, чего я ожидал,– развалюху, наверное. Конечно, внутри небыло роскоши, ноиразвалюхой он небыл. Наполу лежал ковер, кровать была убрана встену, ипахло чистотой исвежестью. Этодействительно был номер маленького передвижного отеля смини-душем иуборной– Сандор говорит, чтоя должен перестать так называтьего, ия стараюсь, туалетом, яимею ввиду,– схолодильником вкухонном закутке иэлектрическим чайником. Оборудован получше, чеммногие номера вгостиницах, вкоторых мы останавливались.
        Я,наверное, ужедовольно хорошо узнал Сандора. Когда любишь кого-то, изучаешь выражения наего лице, исейчас я могу абсолютно точно сказать, очем конкретно он думает. Иликакминимум, чтоон надчем-то размышляет. Яувидел, чтоон думает окемпере, отом, какего можно былобы использовать внашем предприятии. Оннаконец-то улыбнулся Тилли исказал, чтоунее замечательный маленький домик. Нехочетлиона, чтобы он выяснил, естьли свободные комнаты в«Гостевом доме Линдси»? Онрассчитывает, чтоона задержится надень илидва.
        Уменя возникло ощущение удушья– так бывает всегда, когда Сандор делает илиговорит нечто хорошее. Мнеприходится подавлять радостный возглас, иименно из-за этого я начинаю задыхаться, наверное. Еслибы меня спросили, чтотакое счастье, чтооно значит дляменя, я, вероятно, сказалбы, чтоэто вот эти редкие приступы удушья. НонаТилли его слова так неподействовали, иначе ибыть немогло.
        –Может, изадержусь,– сказалаона,– ножить буду вкемпере, такчто спасибо. Явсегда внем живу. Язагоню его напарковку, если меня туда пустят; еслиже нет, поставлю где-нибудь наобочине.
        Напарковку ее непустили. Хозяева заведения очень рассердились.
        –Тогда мы съезжаем,– очень холодно сказал Сандор.
        –Вывправе делать что пожелаете.
        –Мысъезжаем впонедельник,– сказал Сандор.
        Онотправил меня втелефонную будку, велел позвонить в«Георг» изаказать там два одноместных номера. Мнеповезло, потому что двух номеров уних неоказалось. Начинается туристический сезон, вовсяком случае, онитак сказали, иони могли предложить мне номер сдвумя кроватями исванной. Сандор больше немог дурить меня насчет того, чтотакое якобы ему непосредствам. Диана ясно дала мне понять, чтоон может позволить себе немало, такчто я заказал номер исказал, чтомы заселимся впонедельник кобеду.
        После этого я поднялся наверх инашел Сандора внашем номере. Тилли отправилась искать место дляпарковки. Онлежал накровати, курил иписал одно изсвоих писем.
        –Значит, этоТилли,– сказал он изасмеялся.
        Яуже говорил, что, помоему мнению, яхорошо понимаю Сандора, ноэтот смех я расшифровать несмог. Онсмеялся, апотом вдруг погрустнел, стал печальным, отвернулся отменя иуставился вокно. Язнал, чтовокно он смотреть неможет, потому что там, вотличие от«Рейлуэй-Армз», смотреть неначто, кроме кирпичной стены с«ИндКуп»[53 - Производитель английского пива.], выписанной выцветшими буквами.
        Былодин вопрос, который я вынужден был задатьему, ноя ужасно боялся спрашивать. Если Тилли задержится здесь, останется снами, хотя инебудет ночевать вгостевом доме, какую часть всего мы сможем рассказатьей? Всмысле, изтого, чтомы затеяли. Еслиже мы собираемся отговориться тем, будто унас назревает совместный бизнес, тонужно договориться, чтобы он был одинаковый дляобоих. Нужно вместе составить план, причем дотого, какона вернется. Однако, если я прав иСандор действительно положил глаз накемпер, нестоитли нам быть сней почестнее ивсеже открыть какую-то часть?
        Онизумил меня. Конечно, ончасто меня изумляет. Онспросил:
        –Унее кто-нибудь есть?
        –Всмысле, приятель? Еепарень? Нет, онаодна.
        –Можно сказать, чтоона ведет кочевой образ жизни?
        Янеочень хорошо понял, чтоон имеет ввиду. Япостроил разумное предположение, сделал то, чемуя, поего словам, должен учиться.
        –Да. Онаникогда нигде подолгу незадерживается. Онакакцыганка. Если ты втом смысле, чтоестьли унее постоянные связи, тонет.
        –Ядумаю, онабудет непротив некоторой суммы,– сказалон.– Большинство былобы непротив. Думаю, ейесть куда потратить деньги.
        –Тыхочешь сказать… ты втом смысле, чтомы ей расскажем?
        –Чтозначит «мы»? Этомое предприятие– ты забыл?
        –Такты собираешься рассказатьей, Сандор?
        –Ясобираюсь подумать отом, стоитли рассказывать. Этовсе, чтоя собираюсь делать нанастоящий момент,– думать. Если я решу, чтоона может оказаться полезной, торасскажуей, еслиже нет, пусть идет куда подальше.
        Глава14
        Янезабыл, какДиана упомянула, чтоСандор сидел втюрьме. Более того, япочти все время думал обэтом. Этопостоянно маячило назадворках моего сознания. Было две вещи, которые я хотелбы знать: сколько он пробыл там ичто он натворил. Срок мог быть ичетыре года, ивсе десять. Япочему-то решил, чтоего упекли туда запохищение людей илидаже заубийство. Заубийство невсегда приговаривают кбольшому сроку– все зависит оттого, чтодумает наэтот счет какой-нибудь дряхлый старичок-судья, авовсе неотзакона. Вбылые времена я знал одного человека, которому дали четыре года, хотя он убил свою жену, порубил ее накуски, акуски спрятал вбуфете.
        Тюремное заключение Сандора объясняло, почему он так долго ждал, прежде чем предпринять новую попытку похитить Принцессу. Пока я лежал вбольнице, онсидел втюрьме, мыоба были заперты, лишены свободы. Вероятно, этодолжно было сблизитьнас. Атеперь приехала Тилли, ия стал воспринимать нас кактрех членов общества, почему-то выброшенных изэтого общества, илитрех пассажиров, оставшихся наплатформе потому, чтоим нехватило места впоезде. Поезд был полон, имы пытались втиснуться, нодвери закрылись унас перед носом. Ниуодного изнас небыло дома, онпобывал втюрьме, я, надо смотреть правде влицо,– впсихушке, аТилли превратилась вцыганку иливбродягу, которая раскатывает помиру всвоем доме наколесах.
        Втот вечер Сандор сказал, чтоповедет нас ужинать, ипотратил много времени, изучая ресторанный гид, который нашелся ухозяев «Гостевого дома Линдси». Заведение, которое он выбрал, было одним изтех, которые славятся якобы великолепной кухней, аих владельцы– грубостью поотношению кклиентам. Тилли долго искала, гдеприпарковать кемпер, нонаконец она вернулась ипредложила пойти в«Трастхаус-Форте»[54 - Сеть недорогих кафе игостиниц.], мимо которого она только что проехала. Сандор даже слышать обэтом нежелал. Еслибы это небыло настолько вопреки его характеру ивообще маловероятно, ябы сказал, чтоон выделывается перед Тилли, пытаясь произвести нанее впечатление.
        Хотя нам запрещалось пользовать телефоном, Сандор всеравно прошел вкабинет, который оказался пустым, набрал номер этого многозвездочного ресторана исказал, чтоему нужен столик натроих квосьми вечера.
        –Дама идва джентльмена,– сказал он и, когда натом конце провода попробовали возразить, думаю, тамзаявили, чтонеуверены, чтомогут забронировать длянас столик застоль короткий срок итем более всубботу, добавил:– Естественно, вынас примете– ведь вы дляэтого исозданы, верно?
        Онисогласились принятьнас. Носильнее всего Сандора обрадовало то, чтоему удалось сделать звонок потелефону «Гостевого дома Линдси» иприэтом незаплатить занего. Онкурил сигарету через черепаховый мундштук, который, вероятно, вчера прихватил издома Дианы. Мыдолжны пойти впаб, сказалон, внашей комнате расслабиться невозможно. Лучшее, чтопроизошло вэтой заскорузлой стране– Сандор произнес именно это слово, «заскорузлая», кажется, ятакого никогда неслышал,– лучшее, чтопроизошло внашей стране задолгие годы, этоизменения взаконодательстве, которые разрешают пабам работать днем. Тилли рассмеялась исказала, чтосэтим нельзя несогласиться.
        Аони прекрасно ладят друг сдругом, подумаля. Выожидали, чтоя буду ревновать, правда? Если я ревновал кДжанни Вьяни, которого никогда вжизни невидел, почемубы неревновать кТилли? Ну,я неревновал, и, какпотом выяснилось, ревновать мне ненадо было. Уменя вхарактере, думаю, есть романтическая черта, ия начал фантазировать, какСандор иТилли влюбляются друг вдруга, инаэтот раз дляТилли отношения становятся постоянными. Диане это непонравилосьбы, ноей пришлосьбы смириться, онадолжна понимать, чтоневсегда все будет так, какей хочется. Япредставлял, каквних разгорается взаимная страсть икаждый изних делится сомной, рассказывает освоем чувстве. Ябы давал им советы, превратилсябы всвоего рода адвоката, уменя это хорошо получилосьбы, потому что я отлично знаю обоих. Диане пришлосьбы купить им дом, коттедж, скажем, наэто унее денег хватилобы. Онипригласилибы меня жить сними («еслибы неты, Джо, мыбы никогда невстретились, только благодаря тебе мы вместе»), ия былбы рад, еслибы они позволилимне… гм, стать чем-то вроде слуги дляних, чтобы они нуждались вомне, аябы убирал, готовил иносил белье впрачечную. Готовить
я неумею, номогбы научиться.
        Всеэти мечты закончились ничем, причем очень быстро. ЯиТилли спускались полестнице, направляясь впаб, тот, чтопососедству, вздании свыцветшей надписью «ИндКуп» настене. Сандор вернулся засигаретами– он их забыл.
        –Оннешутит?– прошептала мне Тилли.
        Эторассердило меня. Яспросил, чтоона имеет ввиду.
        –Незнаю, ядумала, ониграет роль, или… знаешьли, сгущает краски, илидурит меня, илиеще что-нибудь. Тыхочешь сказать, чтовсе это серьезно?
        Яничего несказал. Ябыл уязвлен.
        –Необращай нанего внимания,– сказалаона.– Господи, Джо, яникак немогу привыкнуть кпеременам втебе. Тытак здорово выглядишь. Тысейчас совершенно другой. Ноты все такойже, тыостался моим Джо.
        Сандор нагналнас, имы вошли впаб. Мало кто подолгу сидит впабе днем, темболее втаком, деревенском, чтобы там ниговорили, когда обсуждали новый закон, такчто мы оказались там одни. Сандор попросил бутылку шампанского. Когда его принесли, выяснилось, чтооно испанское инеочень вкусное.
        Тилли рассказывала, каково это– жить вБельгии. Онистояли лагерем недалеко отгородка подназванием Монс– именно там один изпредков Сандора заслужил крест Виктории воВторой мировой войне. Потом они переехали вБрюссель. Сандор имел какое-то отношение кнашему послу вБельгии. Когда Тилли закончила, онрассказал нам освоей жизни вКембридже иободном знаменитом писателе, скоторым там познакомился, оБолонском университете, апотом много говорил обистории искусств. Мненечем было поддержать эстафету. Чтотакого я совершил вжизни, если небрать врасчет то, чтоменя забрали уродителей, чтомне неповезло оказаться напопечении Мамы иПапы ичто я допустил, чтобы меня упрятали всамый настоящий, если смотреть вкорень, дурдом? Нуда, явстретил Сандора. Этоважное событие, этолучшее извсего, чтосомною случалось. Слушая его мелодичный голос, слушая, какон произносит длинные слова, рассказывая обовсем, чтознает– остарых художниках, обархитектуре, обиностранных языках,– я чувствовал, чтоэто производит неизгладимый эффект наТилли. То,что она сказала мне налестнице,– тогда она просто еще незналаего, асейчас ее мнение онем наверняка
изменилось клучшему.
        Когда мы приступили ковторой бутылке, Сандор заговорил обобитателях Джаредз. Онрассказал всю сказку оПринцессе, оее жизни изамужествах, рассказал также, какрассказывал мне впервый раз. Только он неупомянул похищение идобавил кое-что новое, чтоПринцесса родилась водном городке напобережье Саффолка ичто ее родители переехали вКембридж, когда она была ребенком. Когда Сандор рассказывал мне оней впервый раз, оннеговорил, чтовстретился снею вовремя учебы вколледже вКембридже– ну, непознакомился, аизредка виделее. Онабыла надва года старше иктому моменту уже стала знаменитой моделью, часто приезжала домой навыходные, чтобы навестить мать иотца.
        Тилли знала онейвсе, тоесть она зналавсе, чтосообщали общественности. Принцесса стала длянее идолом, такимже, каким становятся красивые знаменитые женщины дляобычных девчонок, которые вырезают их фотографии изгазет. Стала она дляТилли идолом иеще поодной причине, совершенно дикой. Онибыли полными ровесницами, Принцесса иТилли. Однажды Тилли читала вжурнале гороскоп, итам указывали даты рождения знаменитостей, втом числе иНины Эбботт. Онабыла Скорпионом, какиТилли, иони обе родились двадцать пятого октября.
        Онапришла ввосторг оттого, чтоПринцесса, которую она когда-то обожала, живет поблизости, иунее, кажется, сложилось впечатление, чтоСандор знает ее лично. Ну,посути, этотак, естественно, ведь он провел сней много времени, двеилитри недели, стех пор, какее похитили, идомомента, когда ее отправили домой натом поезде. Ноон ираньше неупоминал обэтом, исейчас несказал. Тилли все повторяла:
        –Ой,мне так хотелосьбы увидеться сней!
        Она, наверное, повторила это раза три иличетыре, пока Сандор рассказывал отом, какдва года назад Апсоланд купил Джаредз, какие меры предосторожности он предпринял итак далее. Неожиданно Сандору это надоело.
        –Чтоты строишь изсебя дуру, повторяя одно итоже?.. Янеобщаюсь сними. Уменя другие цели.
        Тилли восприняла его отповедь безропотно, ноя знал, чтотак будет невсегда. Она, вотличие отменя, ненастолько терпелива. Тилли спросила унего, чтоон имеет ввиду. Сандор отказался объяснять, имы пошли обратно кгостевому дому. Готовясь кпоходу вресторан схозяином-грубияном, онснова надел костюм, аТилли вернулась вкемпер ипереоделась вбело-зеленое полосатое платье ибелые блестящие туфли. Сандор вел машину, Тилли сидела рядом сним, ая– назаднем сиденье. Онповез нас мимо Джаредз.
        Естественно, мимолетный взгляд наусадьбу ничего недает. Успеваешь увидеть только ворота, туннель состенами исдеревьями, накоторых уже распустилась листва. Наполе напротив Джаредз скакала лошадь, мотая гривой. Было еще светло, солнце стояло высоко.
        –Какбы я хотела увидеться сней,– снова сказала Тилли, хотя должна былабы знать, чтоделать это неследует.
        Сандор рассмеялся. Онрассказал ей оГарнете, телохранителе, особаках, околлекции оружия.
        –Ночего они боятся?
        –Чтоих похитят,– сказалон.
        Тилли пожелала знатьвсе. Неупоминая освоем участии, онстал рассказывать ей стемиже подробностями, чтоимне, итут случилось нечто странное. Мыпроехали через деревню иприблизились ктому месту, гдедорога поднимается вверх. Тамработал временный светофор ибыла открыта дляпроезда только одна полоса, правая. Когда мы подъехали, загорелся красный. Сандор чертыхнулся– он всегда чертыхался, если включался красный, когда он вел машину.
        Машины, ждавшие зеленый натом конце участка, поехали пополосе, ипервым оказался медный «Вольво» изДжаредз сГарнетом зарулем. Рядом сним сидела маленькая девочка сдлинными светлыми волосами– я видел, какон встречал ее ушколы.
        –Смотри, Гарнет иего дочь,– сказаля.– Тилли, смотри.
        –Где?– сказал Сандор.– Дагдеже?– Ия понял, чтоон никогда невидел Гарнета.
        –В«Вольво».
        Гарнет ехал довольно медленно. Онпосмотрел нанашу машину иотвел взгляд.
        –Нуигромила, правда?– сказал Сандор.– Похож накулачного бойца.– Почему-то он был очень доволен.
        Грубиян вресторане был снами негруб. Мыбезтруда вычислилиего, коротышку согромным пузом взеленом бархатном пиджаке сгалстуком-бабочкой. Вресторане была женщина скомпанией, ион страшно разозлился нанее, потому что она попросила принести ледяного хереса. Незнаю, чтоона хотела, чтобы он был изморозилки иличтобы внего бросили лед, ногрубиян наотрез отказался нестиего. Онспросил, ктоона такая, полная невежда илиприехала изжарких краев. Женщина, кажется, необиделась. Еслибы я был наместе кого-нибудь измужчин вих компании, ябы врезалему. Онапроизводила впечатление милой, мягкой ичадолюбивой.
        Затем хозяин налетел намужчину, который курил сигарету. Вресторане небыло никаких объявлений, запрещающих курить, нотут была, очевидно, зона длянекурящих. Мыздесь долго незадержимся, подумал я и, отнесшись кэтому довольно философски, стал прикидывать, кудабы мы могли пойти вместо этого ресторана. Язнал, чтоСандор невыдержит безсигареты больше десяти минут, иждал, когда он закурит ислучится неизбежное. Носамое забавное было то, чтоСандор некурил все то время, чтомы сидели вресторане, тоесть целых два часа.
        Ябы несказал, чтолюблю готовые блюда, всякое там подсоусом илиподслоями чего-то, даже если это блюда так называемой «французской кухни». Тилли тоже их нелюбит. Думаю, онинапоминаютей, какимне, отом, чемнас кормили уМамы иПапы, о«телеужинах»[55 - Готовое блюдо вупаковке изфольги.] изамороженных десертах. Вэтой еде такое количество соусов, чтоуже невидишь, чтоешь. Ябы судовольствием съел простой стейк, нотам такое неподавали. Мыпили красное вино. Подошел грубиян ивыбрал его занас, иСандор, вместо того чтобы спорить, сказал, чтозамечательно. Когда разлили вино, Тилли чокнулась снами обоими исказала:
        –Запреступление.
        –Янеочень понимаю, очемты,– сказал Сандор.
        –Выведь собираетесь похитить Нину Эбботт, верно?
        Мыоба уставились нанее. Даже Сандор выглядел удивленным.
        –Какты узнала?– сказаля.
        Итут я понял, чтоона ничего незнала. Онашутила. Большей дикости, большей глупости она сказать немогла. Сандор, несводя снее глаз, очень медленно сказал:
        –Еслибы я ответил: да, мысобираемся, какбы ты отреагировала, а, Тилли?
        Онвпервые назвал ее поимени, ивпервые он включил меня всостав дотакой степени, чтопроизнес «мы». Наменя снова нахлынуло то самое теплое удушье, правда, нетакое сильное.
        –Ябы сказала, чтовы обкурились,– сказалаона.
        Мыпринялись заеду. Сандор сказал:
        –Между прочим, яабсолютно серьезно.
        Онапосмотрела нанего. Унее навилке было что-то наколото. Ионо покачивалось назубцах, балансировало.
        –Неповерю.
        –Почему? Авдруг я террорист? Террористы реальны, онидействительно существуют. Ипочему нея, если это подсилу любому?
        Онапожала плечами. Унее налице было озорное выражение.
        –Почему немы, если это подсилу любому?
        Итогда Сандор рассказал ейвсе, чтомы уже сделали ичто собирались сделать. Разилидва он бросал наменя взгляды, давая сигнал продолжить рассказ, такчто я заполнял пробелы, потому что информацию, которая могла их заполнить, знал толькоя. Тилли залпом выпила свое вино, какбудто это было бренди икакбудто ей нужно было прийти всебя. Сандор рассказал ей осделанных мною телефонных звонках. Апотом он удивил меня– каквсегда. Онсказал, чтонаписалей. Всеэти письма, чтоон писал, были адресованы Принцессе.
        –Вкаком смысле ты написалей?– сказала Тилли. Онадействительно может быть очень едкой. Этопотому, чтожизнь научилаее.– Известил освоих намерениях, какя понимаю?
        –Несовсем. Скажем, оназнает, чтоодин раз так уже случилось, иее предупредили, чтоэто может повториться. Япредупредилее, чтоэто повторится.
        –Иэтовсе, чтовы сделали,– погуляли пополям да посмотрели надом? Выяснили, чтотам собаки, ружья иохранная сигнализация? Проследили заней иГарнетом иприэтом обнаружили себя? Позвонили Гарнету, предложили ему деньги, акогда он сказал «нет», отказались отэтой идеи? Написали несколько писем, переехали, перекрасили машину, купили маскировку? Ивсе?
        Втаком ракурсе действительно было немного. Ивыглядело незначительно. Янемог избавиться отмысли, чтовсе это из-за меня, чтоэто я сделал так мало, ато, чтосделал, самже ииспортил. Наверное, Сандор совершил ошибку, выбрав меня. Незнаю, чтобы я сделал, еслибы он обиделся наслова Тилли. Чтовы делаете, когда один издвух самых дорогих вам людей обижает другого?
        –Чтовы думаете?– сказалаона.– Чтоона выйдет исама отдастся вам вруки? Скажет: «Вотденьги, япринесла ихвам»? Сколько еще вы будете болтаться поокрестностям?
        Сандора уже трясло отярости.
        –Заткнись,– сказалон.– Пошлаты!
        Слава богу, ихразделяет стол, такчто он неможет ударитьее, подумаля. Япродолжал так думать, когда принесли кофе икнам подошел грубиян, чтобы узнать, понравиласьли нам еда. Сандор неудостоил его ответом. АТилли посмотрела нанего исказала, чтовсе было хорошо, чтомы обязательно далибы ему знать, еслибы было плохо. Мнестало интересно, чтобудет дальше, ноничего непроизошло. Ну,тоесть снами. Грубиян устремился кблаженного вида парочке, вероятно влюбленным, инабросился надевушку зато, чтоона пьет водку сперечной мятой.
        –Этоявно было ошибкой– рассказывать тебе,– сказал Сандор вибрирующим голосом.– Твой деструктивный критицизм наменя недействует.– Онвздохнул ихолодно сказал:– Янадеюсь, чтомы можем рассчитывать натвое умение хранить секреты.
        –Конечно, можем,– сказаля.
        УТилли налице было такоеже выражение, каккогда она спросила меня, нешутитли Сандор. Потом она заулыбалась ипокачала головой– так качают головой люди, когда им трудно поверить вуслышанное. Сандор с… какбы это сказать… следяной меткостью бросил натарелку, которую принес официант, карточку «Американ экспресс». Онсмотрел перед собой, ия видел, чтоон чувствует себя оскорбленным. Принесли счет, ион его подписал. Тилли наклонилась кнему. Ярешил, чтоона хочет дотронуться доего руки, ноунее были другие цели.
        –Спасибо, Сандор,– сказалаона.– Спасибо заугощение. Всебыло здорово, мнеочень понравилось.
        Оннеответил. Тилли пошла втуалет, и, пока ее небыло, онсомной неразговаривал. Онстоял неподвижно, какстатуя, ивтоже время какнечто, готовое взорваться. Стоит прикоснуться кжизненно важной точке– ирванет. Когда он вот такой, ячувствую себя беспомощным, ячувствую себя абсолютно неадекватным.
        Вернулась Тилли– она подкрасила губы ирасчесала волосы. Онисоставляли красивую пару, только нельзя назвать людей парой, когда они неразговаривают друг сдругом. Сандор бросил мне ключи отмашины:
        –Тыповедешь.
        Япытался вспомнить, когда он впоследний раз называл меня «малыш Джо». Японимал, почему он хочет, чтобы я вел машину. Чтобы несидеть рядом сТилли. Либоему, либо ей придется сесть назаднее сиденье, ион позаботился отом, чтобы этим человеком сталаона. Первые несколько миль она молчала. Молчали мывсе. Пока мы были вресторане, опустился туман– так всегда бывает вэтой части мира,– ия то идело проезжал через его белые клубы. Когда мы доехали дотого участка, гдедорога поднималась вверх, яедва невъехал всветофорный столб, прежде чем увидел, чтогорит красный.
        Тилли заговорила, когда машина снова тронулась сместа. Ееголос звучал возбужденно.
        –Могу рассказать, какэто сделать,– сказалаона,– если вам интересно. Мневголову неожиданно пришла одна идея. Испособ несложный.
        Иопять Сандор ничего несказал. Рискуя получить отнего выговор– хотя он меня нивчем неупрекнул,– я сказал:
        –Чтосделать?
        –Похитить Нину Эбботт.
        –Ясно,– сказаля.– Икак?
        –Забудьте особаках, дуговых лампах исигнализации. Забудьте оборужии. Здесь нет никакого риска. После первого этапа надо будет все продумать; янепредставляю, чтотут может пойти нетак.
        Сандор медленно обернулся ипосмотрел нанее.
        Глава15
        Вероятно, Апсоланд организовал поездку настрельбище именно втот день, потому что через несколько дней ему предстояло уехать. Этакороткая командировка вСоединенные Штаты была давно запланирована, онлетел туда иобратно на«Конкорде». Апока он собирал (какпросебя обрисовал его действия Пол) свою частную армию. Гарнет вполне допускал, чтоявная грубость вадрес работодателя сошла ему срук только потому, чтоАпсоланд просто немог обойтись безнего вэтот период. Вовсяком случае, егоможно былобы величать командиром полка Апсоланда.
        Егосолдатами были Коломбо иМария, Тор иОдин. Вотсутствие Апсоланда днем ландшафтные дизайнеры были рядовыми добровольческого резерва, ананочь, повысочайшему разрешению, вдоме оставались Стэн иДорин– они приезжали повечерам. Всеэти предосторожности Пол считал излишними, ноуже неабсурдными.
        Телефонные звонки больше неповторялись. Положидал, чтопридет что-нибудь попочте, ноничего неприсылали. Случайная встреча, если ее можно так назвать, всубботу вечером ничего незначила. Некаждый «Фиат», появляющийся надороге, следит заним. Ктомуже тем красным, чтостоял насветофоре, управлял мужчина, которого он раньше невидел, арядом сидела девушка, которую он раньше невидел. Может, назаднем сиденье кто-то ибыл, ноон вэтом неуверен.
        Полпостепенно убеждался втом, чтопаранойей заразиться проще, чемнасморком.
        –Можно Стэн иДорин привезут ссобой Дебби,– сказала Джессика,– иона переночует внашем доме?
        –Думаю, можно. Если хочешь– ведь ей придется спать втвоей комнате.
        Едва он это произнес, кактутже понял, чтодляребенка такая перспектива только врадость. Джессика пришла ввосторг, наее личике опять появилось то самое выражение, какуангелочка, созерцающего божественную красоту. Пообыкновению всех детей– только потом они теряют эту милую привычку,– она сказала:
        –Ялюблю тебя, папочка,– села кнему наколени иобняла его зашею.
        –Ятоже люблю тебя, Джесс,– сказалон, иему тутже захотелось сказать эти слова взрослой женщине. Интересно, спросил он себя, произнесетли их когда-либо снова. Иногда Полу казалось, чтоон должен сказать их Нине,– «я люблю тебя»,– независимо отпоследствий, даже еслибы они вызвали отвращение илигнев.
        Напрошлой неделе, когда он вез ее вИпсвич, онасидела напереднем сиденье рядом сним, нопрактически неразговаривала. Близость предыдущей недели, задушевность разговора, какмежду давними друзьями, исчезли. Нина никак необъяснила цель своей поездки. Запервые десять миль она всего-то исказала, чторада снова видеть солнце. Ониподъезжали кповороту наОруэлл-Бридж, иПол услышал, чтоона вздохнула также тяжело, какбросивший курить курильщик, унюхавший сигаретный дым. Онстал ждать, когда она выдохнет. Ждал он долго. Когда Нина нарушила молчание, тозаговорила какбы ссередины, словно уже многое было сказано:
        –Пол, ятак испугалась… Этопродолжается много лет. Видители, японимаю, чтовнекотором смысле это моя вина, ясама навлекла насебя беду. Мнеследовалобы быть осторожней, предусмотрительней– хотя врядли это что-либо изменилобы вконечном итоге.
        –Вывтом смысле, чтоездили намашине одна?
        Теперь он верил. После второго телефонного звонка ему уже несоставляло труда поверить.
        Гарнет почувствовал, какона пожала плечами.
        –Ябы рада рассказать вамвсе, нонемогу, немогу произносить слова. Ядаже Ральфу немогу рассказать. Онговорит: «Недумай обэтом, япозабочусь отебе». Зачем говорить, чтоненадо думать? Какой вэтом смысл? Ведь человек нехочет думать, адумает. Любой пересталбы, еслиб мог.
        Кэтрин часто так говорила: «Недумай обэтом», когда его бросало вдрожь примысли, чтопридется еще тридцать лет проработать учителем, когда он переживал из-за того, чтоони живут втаком районе. Нина вернулась ктому месту, откуда начала:
        –Ятак испугалась иедва… ну, едва несошла сума. Ядумала, чтотеряю рассудок, ябыла готова пообещать что угодно, сделать что угодно. Сомневаюсь, чтоон был заметен, мойстрах. Когда человек боится, онможет дойти доточки, когда ради спасения нужно спрятать этот страх, испрячетего. Ибудет делать то, чточуждо его натуре, вещи, которые доэтого оттолкнулибыего, ивсе потому, чтоинстинкт самосохранения сильнее других. Секс, голод– они гораздо слабее. Ичеловек будет говорить что угодно… Ох,чтоже я несла!– Оназамолчала. Полпродолжал вести машину, ноприэтом затаил дыхание.– Чтоони сомной вытворяли… А,это неважно, могло быть ихуже. Отпустив меня, онипосадили меня напоезд. Незнаю где, где-то между Римом иФлоренцией, наместную электричку, которая останавливалась накаждой станции. Один изних сел впоезд вместе сомной ипроехал почти досамого конца. Онсошел заодну остановку доРуфины иперед этим снял сменя темные очки, которые они закрепили назатылке скотчем, ишарф, который они повязали мне наголову, апотом… он поцеловал меня исказал: «Мыснова встретимся. Очень скоро».
        Яехала впервом классе, только витальянских поездах классы неотделены друг отдруга. Этосвоего рода секция, более комфортабельная, чемостальная часть вагона. Ябыла одна. После того какон сошел, мнестало плохо. Втом смысле, чтоменя вырвало. Меня все тошнило итошнило. Прямо напол. Этобыл ужас. Апотом мы прибыли вРуфину, итам был Барни, моймуж, которого они постоянно называли Принцем, хотя он был никакой непринц, ну, втом смысле, чтомы понимаем подсловом «принц».
        Ползаехал намногоэтажный паркинг. Оннелюбил такие парковки, потому что считал, чтоони могут усилить страхи, мучающие таких нервных людей, какНина, исейчас его нелюбовь кним, естественно, переросла вотвращение, потому что он знал: еестрахи оправданы. Если раньше Гарнет отмахивался оттревоги, называя ее нелепой, тосейчас испытывал настоящее беспокойство напогруженных вполумрак этажах снизкими потолками, подпертыми колоннами, сдлинными рядами машин исбольшим количеством мест, гдеможно легко спрятаться. Нодеваться было некуда, наулице свободного места ненашлось. Онприпарковал машину поближе клифтам.
        Онаповернулась кнему, смотрела нанего. «Если Нина расплачется,– подумал Пол,– аона, если судить поее виду, действительно вот-вот расплачется, яобниму ее– разве я могу поступить иначе?»
        Онзаговорил– ради того, чтобы помешать себе прикоснуться кней:
        –Чтоон имел ввиду подтем, чтовы снова встретитесь ичто скоро?
        –Незнаю,– сказалаона, ночто-то вее лице подсказалоему, чтоона знает.
        Миссис Апсоланд открыла дверцу ивылезла. Впервые она недождалась, когда дверцу откроет Пол. Онвместе сней вошел влифт, иони спустились вниз, молча. Онасобиралась кое-что купить вунивермаге. Наней была бледно-желтая льняная юбка ишелковая кофта цвета самых светлых прядей ее волос. Онидолго ходили поторговому центру, прежде чем купили то, чтоей было нужно,– колготки отДиора иособый крем длярук. Цена крема изумила Гарнета. Импришлось пройти позапруженной пешеходами имашинами улице, чтобы добраться допарковки. Онбы непритронулся кней безее разрешения, несмотря намечты опоцелуях сквозь слезы, нонакраю тротуара она сама взяла его заруку– положила свою маленькую белую ручку кнему насогнутый локоть– исказала:
        –Ну,атеперь побежали!
        Этобыл первый контакт. Покакой-то причине они необменялись рукопожатием признакомстве. Влифте они стояли вплотную друг кдругу, акогда вполумраке шли кмашине, Нина опять взяла его подруку. Онасела вмашину иоткрыто улыбнуласьему:
        –Вытак добры комне, Пол.
        Наэтот раз он нестал ничего говорить насчет того, чтоон всего лишь водитель, чтоэто его работа. Онисъезжали сцентральных улиц, поворачивали наокраины, когда она снова заговорила:
        –Оноставил меня впокое натри года, больше чем натри. Доэтого были письма. Мирненастолько велик, чтобы спрятаться,– невесь мир, Австралия, Америка, всяЕвропа… Иногда я думала, чтоеслибы я улетела наЛуну, тоитам неоказаласьбы достаточно далеко.
        –Вамснова угрожали, чтопохитятвас?
        Полподумал, чтоона кивнула, хотя он этого невидел. Вэтих узких проулках нужно постоянно следить задорогой.
        –Апотом письма перестали приходить. Нопять месяцев назад все началось снова. Вдекабре. Последнее письмо я получила напрошлой неделе.

* * *
        Онперестал видеть вней нечто недосягаемое, свою недостижимую госпожу, ипринялся мысленно передвигать себя иее, словно фигуры нашахматной доске, вположение возможного взаимодействия. Идея рассказать ей освоих чувствах, поухаживать занею уже невыглядела абсурдной. Пусть эта идея иглупая, ноненевозможная. Отом, чтобудет потом, Гарнет практически недумал. Онвсячески избегал этого «потом» ввопросах, касающихся решений (даже если это был, например, исключительно его отъезд), финансовых аспектов, заранее построенных планов иинтересов других людей.
        Апсоланд уехал вХитроу, самсев заруль «Ягуара». Таккакон уезжал рано утром, прошлым вечером вынуждены были приехать Стэн иДорин. Марии, которая плохо говорила по-английски, каким-то образом удалось сообщить Полу, чтоона приготовила дляних спальню впристройке, гдежили они сКоломбо, втом крыле дома, которое практически примыкало кконюшне икоттеджу Гарнета. Собственная инициатива Марии, подумал Пол, или, чтоболее вероятно, приказ Апсоланда. Стэн сженой делают хозяину одолжение иприэтом наверняка испытывают большие неудобства, новсе равно нетянут нанечто большее, чем«крыло дляслуг», хотя вдоме какминимум четыре гостевых спальни.
        Всеэто ивытекающие отсюда вопросы беспокоилиего. Непотомули, чтосамо собой напрашивался вывод: если Нина смотрит наСтэна какнаслугу, небудетли она смотреть нанего точно также? Онаговорила, чтоПол образован лучше, чемона илиее муж. Этотак– номеняетли это что-либо? Только деньги, сгоречью думал Гарнет, могут что-то изменить.
        Всевстали рано. Ничто немоглобы обозначить положение Апсоланда какхозяина яснее, чемэто единое стремление всех обитателей дома бодрствовать, чтобы проводитьего. Нет, никто невыстаивался влинеечку накрыльце иливодворе, ноПол сам, безприказа, подал машину, аКоломбо ждал сдвумя чемоданами. Один был полон документов; Апсоланд сам поспешил сообщить обэтом, чтобы они несочли его самовлюбленным инеподумали, чтоон берет вкороткую командировку столько одежды.
        Нина стояла уокна гостиной ипомахала, когда машина тронулась сместа. Онаулыбнулась Полу, задержалась уокна чуть дольше, кажется, внадежде, чтоон подойдет кокну изаговорит снею. Гарнет поборол искушение– он увидится снею позже, когда повезет вБери. Апока он отвез Джессику вшколу, погулял сТором иОдином сначала впарке, потом напустоши. Солнце грело, воздух был нежен, влесу почва приобрела цвет залитого солнцем моря, хотя напрошлой неделе все еще было бледно-зеленым. Расцвели колокольчики. Ихзапах был слаще, чемугиацинтов, именее навязчивый. Втакое утро, какэто, трудно было смириться смыслью, чтовмире существуют бессердечие ижестокость, чтоневинные продолжают страдать ичто кто-то желает зла Нине ихочет использовать ее всвоих низких целях.
        Полпозвонилей, чтоуже вошло вобычай, ипредупредил, чтоподаст машину через пять минут. Онасказала:
        –Послушайте, уменя есть идея. Янехочу говорить потелефону, ну, выпонимаете почему. Расскажу через пять минут.
        Оннепонимал. Сердце тяжело забухало вгруди. Ееголос звучал… почти весело. Испуганная девочка, которая говорила, чтоназемле нет такого места, гдеможно былобы спрятаться, исчезла. Полникогда невидел ее беззаботной, неслышал вее голосе этих вот восторженных ноток. Трудно было несвязать это новое, радостное настроение сотъездом Апсоланда. Парадная дверь открылась дотого, какмашина остановилась. Нина была вбледно-голубом хлопчатобумажном платье исандалиях. Онавыглядела очень молоденькой.
        –Явот что хотела сказать: давайте вместе пообедаем? Вкаком-нибудь уютном заведении. Гдеможно посидеть уреки. Ямогу назвать много таких мест. Давайте, а, Пол?
        Онкивнул, невсилах вымолвить нислова.
        –Уменя сегодня только стрижка, много времени это незаймет. Думаю, выразочарованы, чтоя неезжу кмодному парикмахеру вЛондон, но, ох, этотак утомительно!– Оназапрыгнула вмашину также легко иживо, какДжессика, иповернулась кнему:– Надеюсь, вамнебудет скучно, а? Япросто подумала, чтовам может понравиться эта идея. Втом смысле, чторади разнообразия. Янемогла говорить обэтом потелефону. Нехотела, чтобы услышал Коломбо.
        Подороге домой ее настроение изменилось. Нанее постепенно наваливалась меланхолия. Вовремя обеда, именно втаком месте, какона иописывала, состоликами натеррасе наберегу реки возле каменного моста, Нина была оживленной, радушной инепосредственной. Онапопросила его рассказать осебе, ноГарнет немог перейти насерьезный тон, сидя заэтим столиком подветками ивы, которые приглушали яркий свет солнца. Пока говорил, онвсе время думал отом, чтобы сделать своего рода заявление, выбрать дляэтого подходящий момент. Номомент все ненаступал.
        Один раз, когда он снекоторой печалью рассказывал освоей неудачной жизни, онеобходимости начать снуля, Нина насекунду илидве накрыла его руку своею. Этобыло очень мимолетное прикосновение. Онавытянула руку, какбудто хотела что-то взять настоле– может, розу, которая выпала извазы. Нороза так иосталась лежать. Еепальцы легли наего руку, иего кожа отреагировала наее прикосновение, какнаожог чем-то раскаленным илиледяным. Однако он ничего несказал.
        Вмашине миссис Апсоланд больше неулыбалась. Ипочти неразговаривала. Полоткрыл дверцу, иона устало выбралась наружу, неуклюже, какстаруха, которая неможет обойтись безчьей-то помощи иликлюки. Онподал ей руку, ноона нанее неоперлась. Нонаступеньках женщина обернулась:
        –Зайдите вдом наминутку. Вамже еще рано ехать заДжессикой, да?
        –Уменя есть еще десять минут,– сказал он ипоследовал заней.
        –Подождите,– сказала Нина.– Подождите здесь.– Еетон был нестолько категоричным, сколько властным.
        Онстоял вмалой гостиной, насередине китайского ковра, голубого сосветло-бежевым, исмотрел ввысокое окно напарк. Видпарка нервировал Гарнета, потому что он олицетворял то, чтоунее есть ичего унего нет. Нина вернулась вкомнату смаленькой картонной коробочкой вруках. Сняв крышку, протянула ему коробку.
        Внутри лежал ноготь исдесяток обрезков, покрашенных бледно-золотым лаком. Верхушка уногтя была грубо срезана, уобрезков край был неровным, какбудто его срезали кухонными ножницами илидаже ножом.
        –Этоваши ногти?
        –Обрезки.– Еерефлекторно передернуло.– Аноготь… незнаю, откудаон, нодогадываюсь. Один изних был студентом-медиком. Думаю, сейчас он уже врач. Чудовищно!
        Нина заплакала, склонив голову, плакала, невытирая слезы. Откаждого всхлипывания ее тело сотрясалось. Полпоставил коробку настул иобнялее. Настало время сказать это– ноон ничего несказал. Просто прижимал ее ксебе, иона казалась ему хрупкой, ималенькой, итеплой. ТаккакНина была невысокой, онподдался вполне естественному чувству поцеловать ее вмакушку. Онаоставалась вего объятиях всего несколько секунд, затем высвободилась исвеличайшим самообладанием сказала:
        –Сомною все впорядке.
        –Выбросьте все это,– сказалон.– Выдолжны это выбросить. Такбудет правильно.
        –Выправы. Выброшу. Обязательно выброшу. Ногти всеравно мертвые, правда? Онимертвые уже тогда, когда растут нанаших пальцах.
        Гарнет поймал себя натом, чтокивает, исказал единственное, чтоему пришло вголову:
        –Ядолжен ехать заДжессикой.
        –Да,конечно.
        Гарнет сам непомнил, каквышел изкомнаты, издома иоказался вмашине. Ондаже несразу заметил Джессику, когда она вместе сГарриет иДебби спустилась скрыльца ипошла подорожке. Онпросто видел перед собой трех девочек, ивнутренний голос говорилему, чтоодна изних значит длянего больше, чемостальные. Онбыл оглушен, ошеломлен, онприходил всебя после контузии. Близость Нины пробудила внем сильнейшие эмоции, которые высветили его иее, аостальной мир оставили вполумраке. Емунужно выбираться оттуда. Первым делом нужно вспомнить, чтоон встречает нетолько Джессику, ноиДебби. Дебби поживет уних. И,кажется, хотя он забыл обэтом точно также, каксегодня забыл обовсем, онеще пообещал отвезти домой Гарриет.
        Домпоследней буквально кишел щенками. Афактически их было пять. Естественно, девочки задержались, чтобы поиграть сощенками, аПол имама Гарриет тем временем выпили чаю. Дебби пришлось отругать загрубое обращение смаленькими, толстыми, пузатыми кутятами, авот Джессику, какобнаружил Пол, предупреждать обосторожности непонадобилось– она держала понравившегося ей щенка совсей возможной нежностью. «Янедолжен пренебрегатьею,– подумалон,– мне нельзя допустить, чтобы что-то отвлекло меня отнее».
        Чего он ожидал поприезде домой? ЧтоНина встретит его накрыльце? Естественно, еетам небыло. Полвспомнил, какона говорилаему, чтождет гостей, техсамых друзей изОлдборо,– они помогут ей скоротать вечер. Первый настоящий укол ревности он ощутил, когда думал обэтих друзьях, которых пригласили вместо него. Аона моглабы позватьего… Вголове намгновение мелькнула здравая мысль, чтоона немогла этого сделать, когда вдоме находятся Стэн иДорин.
        Исэтими двумя, сродителями Дебби, коротать вечер придетсяему. Они– милые люди, иэто меньшее, чтоон может дляних сделать, если вспомнить, сколько раз Джессика гостила уних. Такполучилось, чтоон был водворе, провожал ландшафтных дизайнеров, когда приехали эти самые люди изОлдборо. Нина вышла им навстречу, иПол поспешно отвернулся, чтобы она неувидела, чтоон наблюдает. Через десять минут после того, какСтэн иДорин вернулись всвою комнату впристройке, люди изОлдборо уехали. Полбыл вдоме, ноктому моменту уже стемнело, ивесь коттедж залило ослепительным белым светом, когда машина попала взону действия инфракрасных датчиков.
        После их отъезда все вокруг опять погрузилось втемноту итишину. Атучи, которые собрались завечер, закрыли луну. Гарнет вышел наружу, прошел через арку кпарадному фасаду дома. Света небыло ниводном помещении. Нина, вероятно, легла спать сразу после отъезда гостей. Вотнелепость– он даже незнает, гдеокна ее комнаты. Ауних раздельные спальни, унее иАпсоланда? Ползапретил себе строить предположения. Свет горел только впристройке. Наверное, вкомнате Стэна иДорин илиуКоломбо иМарии. Оннекоторое время постоял, вслушиваясь вмирную, спокойную, бархатистую идовольно теплую тишину. Когда ее нарушил отдаленный крик совы, вернулся вдом илег спать.
        Глава16
        Джессика бурчала, недовольная тем, чтонужно расчесывать волосы; онаныла, точнее инескажешь, идвигала рукой чисто механически ипрактически безрезультата.
        –Авот Дебби ненадо. Почему я должна?
        Внешность Дебби говорила сама засебя. Еерыжие волосы были подстрижены почти также коротко, какуПола.
        –Тысама говорила, чтохочешь длинные волосы,– сказал Гарнет.– Придется что-то делать сколтунами. Подстригись, если длинные тебе ненравятся. Янепротив, могу сам их подстричь, если хочешь.
        –Яхочу, чтобы они были длинные иникогда непутались.
        Полрассмеялся.
        –Ну,утебя изапросы… Тебе подавай вишни безкосточек ирозы безшипов.
        –Атакое бывает,– сказала Дебби.– Розы безшипов. Унас такая растет всаду.
        –Ладно, сдаюсь. Пошли, иначе опоздаешь.
        Онотвез их вшколу на«Вольво». Этобыл день Кембриджа. Из-за того, чторассказала Нина, ииз-за телефонных звонков он ожидал увидеть серый «Фиат», преследующийих, нодорога позади была пуста навсем протяжении доБери. Сегодня женщина надела бледно-абрикосовый льняной костюм счерно-белой блузкой иочень блестящие черные туфли навысоком каблуке. Вэтом наряде она казалась далекой. Нина нисловом необмолвилась отом, чтовчера произошло вгостиной. Онаобладала удивительным даром хранить спокойное молчание иприэтом невыглядеть высокомерной илихолодной. Позади было уже много миль, аони так инеобменялись ниединым словом. Когда они выехали наА45, Нина сбеспечным видом сообщила, чтовечером звонил муж сказать, чтоон благополучно приземлился. Чтодонее, тоона нелюбит летать инадеется, чтоей больше никогда непридется сесть всамолет.
        Наобратном пути их беседа протекала втомже духе. Онавкратце рассказала одрузьях, приезжавших кней прошлым вечером. Сплошная скука, думал Гарнет; всеэто интересно лишь тем, ктознает этих людей близко. Емубыло абсолютно ясно: вчера сказав– исделав– слишком много, Нина сейчас полна сожалений. Оназакрывает калитку встене, разделяющейих, калитку, которую вчера она стаким великодушием открыла.
        Когда они расставались упарадной двери, онавсего-то исказала, что«спасибо, Пол», хотя взгляд, брошенный ею напоследок, озадачилего. Внем было нерадушие, акакая-то острая тоска, возможно, что-то вроде мольбы.
        Дорин уже встретила девочек, иони пешком дошли отшколы. Полиспытал угрызения совести, когда увидел, какой уставшей выглядит Джессика после долгого учебного дня. Онрешительно запретил себе думать оНине истакой одержимостью размышлять надситуацией, ноэто оказалось слишком сложной задачей. Вполне может случиться, чтоему придется уехать. Если ему суждено превратиться вовлюбленного, лишенного надежды навзаимность иживущего, образно выражаясь, унее поддверью, если ничто несможет утешить его иизбавить отэтой одержимости, единственным выходом будет отъезд. Иесли Джессике снова придется переезжать, снова привыкать кшколе ирасставаться сподругами– чтож, тактому ибыть.
        Вечером, когда они ужинали, зазвонил телефон. Полуже отнес грязные тарелки накухню исейчас был занят делом, которое досих пор считал трудным иопасным: вынимал издуховки яблочный пирог, приготовленный иззамороженного полуфабриката, иперекладывал его наблюдо. Обычно он илиобжигал пальцы, илипирог разваливался. Назвонок ответила Джессика; Гарнет услышал, какона четко называет номер, нобыл уверен, чтозвонятему. Онабыла еще слишком мала, чтобы перезваниваться сподругами. Однако, когда он вернулся вкомнату, трубка уже лежала наместе, аДжессика спокойно обсуждала сДебби преимущества кошек исобак вкачестве домашних животных.
        –Ктоэто был, Джесс?
        –Тетя.
        Онсразу подумал оНине, нонет…
        –Онаназвала себя? Почему ты мне несказала?
        –Онасказала, чтоона жена твоего друга Ричарда.– Сейчас Джессика говорила стем преувеличенным терпением, которое так характерно дляребенка, когда он сталкивается снепониманием приставучего взрослого. Нато, какее слова подействовали наотца, внимания она необратила. Возможно, даже ничего инезаметила.– Онасказала: «ЭтоДжессика?», ая сказала: «Да», иона сказала: «Аменя зовут Энн, яжена Ричарда». Янезнала, чтосказать, поэтому ничего несказала, аона сказала: «Нетрудись звать своего папу, думаю, онзанят». Ой,аона назвала меня «дорогая». Ясказала, чтонебуду звать тебя, если она непротив, иона сказала: «Скажиему, чтоя еще раз позвоню илиРичард позвонит, ипередай ему привет».
        Полстрашно разволновался; онподозревал, чтоДжессика действительно незаметила, какой эффект произвели нанего ее слова, инехотел показывать, чтоэтот звонок встревожилего. Непослушными губами он ровным голосом произнес:
        –Энн, да. Ахда.
        –Онаеще раз позвонит, папа.
        Этаженщина– одна изних? Вероятно, да, решил Пол. Наверняка она как-то связана стем парнем, которого он видел зарулем серого «Фиата». Сдругой стороны, унего нет никаких оснований думать, чтотот звонок, когда ему предлагали деньги, имеет какое-то отношение кмужчине, который назвался Ричардом. И,следовательно, сэтой женщиной поимени Энн. Разве так уж мала вероятность, чтоРичард иЭнн– обычные законопослушные граждане, скоторыми он был знаком вдалеком прошлом иокоторых почему-то забыл?
        Связь между Ричардом итем, ктозвонил, существует только вего воображении. Такая направленность размышлений принесла непередаваемое облегчение. Ондаже стал думать, анебылоли уКэтрин близкой подруги поимени Энн.
        Спустя какое-то время телефон зазвонил снова. Таккакбыло уже бездесяти одиннадцать ивремя, когда могли звонить друзья, давно прошло, Пол сразу подумал отом типе, который предлагал ему двести тысяч фунтов. Нокогда взял трубку, онуслышал то чередование гудков, которое говорило, чтозвонят стаксофона. Гудки длились тридцать секунд, ион повесил трубку. Напрашивался самый разумный вывод: ошиблись номером.
        Опять ночь была безлунной, инебо казалось даже темнее, чемвчера. Гарнет вышел водвор. Света небыло нивдоме, нивпристройке. Возможно, потому, чтоего мучили угрызения совести из-за Джессики, потому, чтоон чувствовал, чтовпоследнее время он неставит ее напервое место, Пол заглянул вкомнату девочек, прежде чем лечь спать. Вчера они хихикали иболтали почти дополуночи, может, ипозже– он незнает, потому что сам заснул, носейчас они спали, таккакуже успели привыкнуть кобществу друг друга иктомуже устали.
        Сних сползли одеяла, икаждая спала вворохе игрушек, книг иодежды– Дебби наживоте, Джессика внелепо-развязной, непристойной позе сраздвинутыми ногами, одна рука закинута заголову, другая свешивается, золотистые волосы разметаны поподушке. Полперекатил ее набок, прикрыл обеих. Плеер все еще был включен. Онвыключилего, прошел всвою комнату исразу заснул.
        Егокомната располагалась взадней части дома, натой стороне, чтовыходила налужайку застеной ограждения, такчто телефон разбудил его дотого, какон увидел свет. Намгновение, пока Пол лениво выплывал изсна, егоохватило желание неотвечать назвонок. Ноон спустился вниз инаповороте лестницы увидел ослепительно-белое свечение, которое вливалось вокна. Оставшееся расстояние доаппарата он пробежал. Звонил Стэн.
        –Пол? Мытак инедоговорились, ну, всмысле, чтоделать, если что-то случится. Извини, если разбудил тебя. Может, ничего инеслучилось… Новспыхнул свет, имне кажется, чтоя кого-то видел. Ну,нет, нетак: яточно кого-то видел.
        –Иду. Только оденусь.
        Онтутже подумал одвух телефонных звонках: одном– отженщины, назвавшейся Энн, другом– так инесостоявшемся. Возможно, этобыло простым совпадением– что звонили занесколько часов допоявления незваного гостя. Свет будет гореть пять минут после срабатывания. Полнадел джинсы исвитер. Ружье– Апсоланд настоял, чтобы Пол хранил его вкоттедже,– стояло узадней стенки гардероба. Поколебавшись, ондостал его ивысыпал вкарман горсть патронов. Улестницы взял фонарь состолика.
        Стэн стоял возле задней двери вместе сКоломбо. Онговорил шепотом:
        –Меня разбудил свет. Внашей комнате стало светло, какднем. Явыглянул иувидел человека впарке, мужчину, онбежал. Выбежал через калитку наКремневой аллее.
        Коломбо смотрел наружье уГарнета подмышкой. Полспросил:
        –Миссис Апсоланд проснулась?
        –Нет, насколько я знаю.
        –Онапьет таблетки длясна,– сказал Коломбо.
        Воткак? Аоткуда он узнал? Через свою жену, решил Пол. Мария убирала спальню, вероятно, заглянула вшкафчик вванной. Пока они стояли, свет погас. Наверняка его можно было включить вручную, ноГарнет незнал как. Онпрошел через арку– Стэн иКоломбо следовали заним– ипересек зону действия датчика. Свет вспыхнул.
        Парк залило сиянием, какприсамой яркой луне. Свет посеребрил землю, теперь она казалась подернутой ледком. Всевокруг, несмотря натеплую ибезветренную погоду, выглядело по-зимнему холодным. Тени огромных деревьев напоминали черные картины спричудливыми очертаниями насеребристо-белом фоне. Отэтого света сияло даже небо, онопревратилось вгигантский жемчужный купол. Коломбо куда-то ушел. ПолиСтэн стояли взоне срабатывания датчика, чтобы свет непогас.
        –Вкакую сторону он побежал?
        –Влес.– Стэн указал вправо, гделес образовывал своего рода язык, который вплотную подходил кпограничной живой изгороди.– Ониназывают его Волчий лес, верно?
        Полнезнал, онвообще никогда неслышал, чтобы его как-то называли. Этот язык наманер подковы обтекала пустошь, иименно там он вчера гулял ссобаками, любуясь колокольчиками. Гарнет повернулся кдому, гадая, разбудил свет Нину илинет, иизарки появились две немецкие овчарки– их насворке вел Коломбо.
        –Яспущуих?
        –Никаких возражений,– сказал Пол.– Трудно сказать, будетли отних какая-то польза, новреда они непринесут.
        Вместо того чтобы ринуться кВолчьему лесу, Тор иОдин принялись резвиться вокруг троих мужчин, Тор даже принес Полу палку, чтобы тот ее бросил.
        –Наверное, одному изнас придется осмотреть лес,– сказал Пол.– Пойдуя, если хотите, уменя есть ружье.
        –Мывсе идем,– сказал Коломбо.
        –Ну,едвали. Если он выманит нас троих, тоего сообщникам откроется путь кдому, высогласны?
        Коломбо пожал плечами, онявно был разочарован. ОнисоСтэном вернулись карке, водвор. Подозвав собак, Пол пошел через парк. Свет все горел. Коломбо, должно быть, что-то сделал, чтобы тот горел постоянно. Даже освещенный лес нарасстоянии выглядел темным инепроходимым.
        Визгороди небыло калитки, только брешь, и, судя поее виду, внедавнем прошлом ею часто пользовались. Полпрошел через брешь, собаки заним. Островки колокольчиков засеребрились, когда он включил фонарь, апахли цветы сильнее, чемднем. Влесу было тихо– нишороха, нихруста, ниптичьих криков. Гарнет увидел первый силок, едва сделав шаг илидва взаросли леса: один конец бечевки был привязан ккорню дерева, надругом была петля, ивнутри петли, которая затягивалась, если ее потянуть, разбросано зерно.
        Полотвязал силок иположил вкарман. Затем спомощью фонаря нашел еще три силка иобезвредил ихвсе. Оннезнал, кому принадлежат фазаны– наверное, Апсоланду,– ноненавидел эти противозаконные инеправомерные впериод между охотничьими сезонами способы ловли птиц, прикоторых они сами себя душат. ТориОдин внимательно обнюхивали все вокруг. Вероятно, учуяли злоумышленника– кто их знает? Полпозвал их ивернулся через брешь впарк.
        Свет выключился замгновение дотого, какон ступил награвий. Датчики снова отреагировали. Неожиданный мрак, тутже сменившийся ярким светом, вероятно, испугал Тора, итот глухо заворчал, апотом откинул голову изавыл по-волчьи. Полпытался утихомиритьего, прицепил поводок кошейнику, погладил поголове итихо заговорил сним. АОдин, заревновав, протиснулся кПолу истал подпрыгивать, пытаясь лизнутьего. Наконец, Гарнету удалось успокоить обоих, взять их наповодки идовести через арку дозадней двери дома.
        Дверь была незаперта, новокруг никого небыло. Стэн иКоломбо, очевидно, отправились спать. Вотона, хваленая система безопасности… Еслибы человек, который, какПол теперь знал, былбраконьером, насамом деле оказался одним изпохитителей ивыполнял роль приманки, егосообщники запросто моглибы попасть вдом. Как, например, Стэн изсвоей пристройки может наслух различить, ктовошел через заднюю дверь ипрошел накухню– Полилизлоумышленник?
        УТора иОдина имелась собственная комната– помещение, гдекогда-то была судомойня иликладовая, сдвумя деревянными лежаками, похожими набольшие ящики откомода, исмиской воды наполу. Гарнет заперих, подошел кдвери, которая вела вхолл, иприслушался. Дверь была открыта, вкоридоре заней ившироком холле было темно, каквпещере.
        Низвука. Никто неслышал, какон вошел, или, если слышал, неусомнился втом, чтовошелон. Полпонял, чтоприсутствие вдоме Стэна иДорин абсолютно бесполезно, иначал злиться. Чтосделать, чтобы заставить их спуститься? Пальнуть изружья? Заорать? Онпрошел покоридору вхолл, егоглаза быстро привыкли ктемноте. Тутитам поблескивало стекло исеребро– лучик света обязательно найдется. Уподножия лестницы Гарнет остановился. Теперь он кое-что услышал. НекакСтэн илиКоломбо готовятся крешительным действиям, аскулеж, тихий стон– так может плакать испуганный ребенок.
        Онсразу все понял. Онинепредположили, даже если слышали, чтовошел кто-тоеще, кроме него, авот она предположила. Онауслышала его нарочито осторожные шаги, почувствовала его нежелание обнаруживать себя, испугалась темноты.
        Онвзбежал полестнице, крича:
        –Нина, Нина, этоя, этовсего лишья!
        Ееспальней оказалась та, чторасполагалась надпортиком иимела два центральных окна. Женщина вышла босиком, вбелом махровом халате. Нащеках блестели слезы, глаза расширились отужаса. Свет изкомнаты освещал холл верхнего этажа.
        Онасказала:
        –Пол, оПол,– бросилась вего объятия, прижалась кнему.
        –Прости,– сказалон,– прости.
        –Ятак испугалась… думала, умру отстраха. Ядумала, этоони… Мнелучше умереть, чемпопасть кним.
        –Коломбо сказал, чтоты приняла снотворное, имы решили, чтоты спишь.
        –Яничего непринимала. Ячувствовала себя счастливой, поэтому инеприняла. Меня разбудил лай собаки, включился свет, акогда они ушли, яуслышала, какты вошел, только я незнала…
        –Этоя. Здесь больше никого нет. Всевпорядке, всевпорядке.
        Онпроводил ее вспальню. Комната оставила унего впечатление чрезмерности: белый, розовый, золотой– все было вполне предсказуемо. Надвух окнах висели лишь гардины изплотного кружева. Онаприжималась кнему, обеими руками держала его руку.
        –Раньше такого неслучалось, ниразу. Чтобы этот свет включался поночам…
        –Этобыл браконьер, ставил силки влесу.
        –Откуда ты знаешь? Какты можешь быть уверен?
        –Явидел силки, Нина. Явзял собак ипошел влес, увидел силки иснялих.
        –Ихмогли поставить там когда угодно. Ихмогли поставить днем.– Вее словах был резон, ноГарнет вэтом сомневался.– Онсказал, чтопридет замной, оннаписал вписьме, чтопридет. Тынеоставишь меня, Пол, а? Тыостанешься сомной?
        Очем она просит?
        Нина взяла его заплечи и, глядя нанего, приблизила свое лицо почти вплотную кнему. Егопронзило сознание, чтоподхалатом она голая.
        –Если хочешь, яостанусь вдоме.– Егоголос прозвучал натянуто, холодно, потому что сказать ему хотелось совсем другое: «Ялюблю тебя, яостанусь стобой навсегда».
        –Останься сомною здесь.
        Егосейчас начнет трясти.
        –Оденься, идавай спустимся вниз. Ясварю тебе кофе.
        Онувидел, какнаее губах зарождается улыбка иподнимается кглазам.
        Пять минут назад казалось, чтоона больше никогда небудет улыбаться.
        –Неглупи, Пол. Тызнаешь, очем я говорю. Яприглашаю тебя остаться сомной здесь– именно здесь!
        Итогда Гарнет понял.
        –Явлюбился втебя.– Наконец-то он сказал это.
        Нина, кажется, неудивилась. Всвоих грезах он представлял, какона изумится, ноизумления неувидел.
        –Знаю,– сказалаона.– Конечно, язнаю, ия этому очень рада!
        Глава17
        Было начало пятого. Полпоспал, наверное, часа два. Егоразбудило пение черного дрозда, аможет, свет зарождающегося дня, мягкий, нежный, ноболее насыщенный, чемоттех дуговых ламп,– он пробрался сквозь густые складки кружевных гардин, которые едва заметно колыхались наветерке, дувшем вприоткрытое окно. Нина крепко спала, еелицо было спокойным, почти серьезным. Одна рука лежала ладонью вверх наподушке, какбудто выползла из-под щеки. Полразглядел крохотную родинку наскуле– он раньше незамечалее,– розовую дырочку, вкоторую вдевались серьги, седые волосы впрядях всех оттенков светлого, более жесткие инеровные, чемостальные. Онпоцеловал ее вщеку, потом еще раз, едва касаясь, вуголок рта. Потом вылез изкровати. Одевшись, вернулся кпостели иснова поцеловалее. Наэтот раз она сонно сказала:
        –Пол?
        –Яухожу. Такнадо. Ужерассвело.
        Онаприкоснулась кнему одним пальцем изакрыла глаза. Онспустился вниз, услышал, какскулит одна изсобак, нопроигнорировал этот звук. Егоружье, такинезаряженное, лежало настоле. Задняя дверь оставалась незапертой: сначала он обнаружил, чтоона незаперта, апотом сам, мысленно раскритиковав занебрежность Стэна иКоломбо, незаперее. Онтакойже недобросовестный, какони, если нехуже. Только вот самобичевание выглядит нелепо притаком положении вещей. Онбы обязательно защитилее, голыми руками, билсябы насмерть, еслибы понадобилось.
        Пошли, глупец, сказал он себе ивышел нахолодный утренний воздух. Солнце– красный шар вобрамлении темного облака– медленно ползло вверх, веще бледное небо. Полуже давно, ссамого детства, необращал внимания наптичий щебет, разноголосый игромкий. Окна двух комнат впристройке были закрыты изадернуты шторами. Кремень стен, камень мостовых плиток– все выглядело чистым, какбудто ночью их тайком помыли.
        Гарнет вошел вкоттедж. Хорошоеще, чтоон эту дверь неоставил открытой. Неслышно было низвука. Онзаглянул кдевочкам иубедился, чтоте спят. Авдруг кто-то изних просыпался? Вдруг одной изних приснился, скажем, плохой сон иона пошла искатьего? Полобнаружил, чтоневсостоянии думать, тоесть рассуждать логически. Ивовсе непотому, чточувствовал себя уставшим. Напротив, онбыл свеж ибодр исовершенно ненуждался вотдыхе. Просто последние несколько часов, заисключением часа илидвух сна, были переполнены эмоциями, чувствами, действиями, восторгом иизумлением. Размышлений среди них небыло, вернее, онивсячески отвергались. Ион успел отвыкнуть мыслить.
        Ноневспоминать. Нина срадостью предложила себя ему исовсей страстью ответила наего ласки. Пока они занимались любовью– раньше он совсем недумал обэтом, всвоих мечтах он доэтого этапа недоходил,– она сказала, четко иясно, нешепча инеколеблясь: «Ялюблю тебя, Пол». Онасказала это какраз перед тем, какон начал гадать, скажетли она это когда-нибудь. Ичто дальше? Чтотеперь? Норазмышления были невозможны, даинадобности вних небыло. Гарнет упал вкресло иотдался воспоминаниям.
        Когда он отправился будить девочек, егонамгновение охватил страх перед упреками Джессики: «Гдеты был, папа? Яискала тебя, нотебя нигде небыло…» Пол знал, чтодочь уже отодвинута навторой план ичто даже если она примется упрекатьего, если выяснится, чтоночью она испугалась, всеэто неляжет нанего тяжелым грузом, аесли иляжет, тоненадолго. Ондаже поймал себя намысли, чтоизлишнее внимание изабота вредят детям. Суровое обращение ижизненные перипетии им только напользу, «здоровое небрежение»– таким термином можно описать его собственное детство.
        Какбы то нибыло, девочка ничего несказала. ОнисДебби спали долго икрепко. Натот день вшколе уних был назначен словарный диктант, импредстояло поддиктовку написать двадцать трудных слов, изазавтраком изкукурузных хлопьев, сидя закухонным столом, онимонотонно проговаривали друг другу существительные.
        –Ктонас заберет?– спросила дочь подороге вшколу.
        Этонебыло упреком, былобы преувеличением называть это упреком. Оналишь задала простой вопрос. Полбыл уверен, чтодевочка уже забыла, каквчера долго шла изшколы пешком. Вчерашний день казался ему далеким-далеким прошлым. Прежде чем он успел ответить, Дебби напомнилаей, чтосегодня она смамой возвращается домой, чтовДжаредз остается только ее папа. Апсоланд должен был вернуться всубботу вечером.
        –Значит, приедешьты, да, папа?
        Еенастойчивое желание узнать вызывало уПола ощущение, будто Джессика вынуждает его быть дома, почти наказывает.
        –Я,илимама Эммы, иликто-тоеще.– Оннесмог удержать себя оттого, чтобы довольно резко сказать:– Ведь раньше тебя все время забирали, правда? Вчера был единственный раз, когда тебе пришлось идти пешком.
        Еечувство собственного достоинства привело его всмятение. Раньше, когда ей делали выговор, онаначинала хныкать, ерзать, корчить рожи. Носейчас, когда Пол остановился возле школы и, повернувшись, посмотрел нанее, онувидел, чтоона тихо сидит вуголочке, смирившаяся, грустная. Гарнет ощутил угрызения совести. Емузахотелось обнять ее– нонездесьже, наглазах увсех детей иродителей.
        –Иди,– сказалон.– Досвидания, Дебби. Доскорой встречи.
        Джессика была позабыта сразуже, кактолько вылезла измашины. Полехал вДжаредз быстрее, чемобычно, итолько наподъезде кпарку его вдруг ошеломила мысль: аведь он незнает, чтоделать дальше– ведь она нестроила общих дляних планов, ничего необещала… Способность мыслить кнему уже вернулась, аэта мысль вернула ему способность мыслить здраво. Пятница– раньше попятницам он снею практически необщался. Ичто, сегодня он вправе зайти вдом, чтобы повидатьее? Идолженли? Через парадную дверь иличерез заднюю? Внем уже поднялась тревога, когда он проезжал через арку.
        Полпрошел всвой дом ипринялся строить логические цепочки. Пять минут спустя он уже беспокойно ходил взад-вперед покомнате. Предположим, онабудет держаться также, каквчера утром, доброжелательно, ноотстраненно? Нотогда этому поведению предшествовал поцелуй, хотя поцелуем это иназвать-то нельзя; сейчасже все по-другому, стех пор мир изменился. Еговышагивание привело его накухню, когда раздался звонок вдверь.
        Нина стояла накрыльце иулыбалась. Раньше она никогда его ненавещала. Ничто немогло яснее показать, каксильно изменился мир. Онвзял ее заруку, потянул ксебе и, сжав ее вобъятиях, закрыл дверь.

* * *
        Жизнь должна идти привычным путем. Нужно было контролировать ландшафтных дизайнеров, отмечать, накаких машинах они приехали, выгуливать собак. Нина сказала, чтопойдет сним, когда он собрался вместе ссобаками пройти попустоши доВолчьего леса.
        –Нотыже неходишь гулять.
        –Араньше ходила. Много лет мне нескем было гулять. Сейчас, когда уменя естьты, всеменяется. Меняется вся моя жизнь.
        –Да?– сказалон.– Да? Амоя, онапоменяется?
        –Увидишь.
        Гарнет встретил ее водворе, иона привела ссобой собак. Доэтого момента, вдруг понял Пол, онвоспринимал ее какбольную. Этооттого, чтоНина все время сидела дома ивела замкнутый образ жизни. Наней были джинсы, куртка намолнии, кроссовки. Онауправлялась сосворкой более умело, чемКоломбо. Положидал, чтоему придется подлаживаться подее шаг, идти медленнее, чемобычно, ноона шла рядом сним, какхорошо натренированный человек, который ежедневно совершает долгие прогулки.
        –Тыбольше небудешь моим водителем,– сказала Нина.– Мыпросто будем вместе уезжать намашине. Может, ядаже сама сяду заруль. Тынепротив?
        –Сомневаюсь, чтоя могу быть против чего-либо.
        Онапокосилась нанего:
        –Давай надеяться, чтоты неподдашься этому состоянию равнодушия.
        –Ладно, неподдамся.– Гарнет засмеялся:– Тыубережешь меня отнего.
        –Давай уедем навесь день. Давай поедем вкакой-нибудь знаменитый замок ибудем гулять посадам рука обруку. Давай?
        Собаки исчезли влесу. ПолиНина старались несходить стропинки, чтобы ненаступить наколокольчики. Онпоказалей, гденашел силки.
        –Яхотелбы увидеться сэтим браконьером, яхотелбы пожать ему руку ипоблагодаритьего. Еслибы неон, ничего вчера неслучилосьбы.
        –Случилосьбы, ноневчера,– сказала Нина.– Обязательно случилосьбы.
        –Яхочу поцеловать тебя. Неувидит никто, кроме Тора иОдина.
        –Аони говорят только надревнеисландском.
        Онипоехали вИкворт, посмотрели наколлекцию серебра, ихпровели покомнатам. Потом, какона ипредлагала, онигуляли посадам, держась заруки. Гарнет никак немог поверить, чтовсе это происходит сним, ито идело украдкой косился нанее, словно опасаясь, чтоона исчезла илипревратилась вкого-тоеще. Онзнал: вподобных ситуациях человек часто начинает грезить наяву, однако Пол что-то непомнил, чтобы когда-либо оказывался вподобных ситуациях.
        Вовремя обеда– они расположились втихом, погруженном вполумрак зале одного изресторанчиков вБери,– Нина отложила вилку, слегка склонила голову набок исказала:
        –Тыждешь, когда тебя лишат иллюзий, да?
        Этобыло именно так, ноон сказал:
        –Почему ты так сказала?
        –Тыждешь, когда я заговорю обопределенных вещах. Язнаю это, ячувствую.
        –Может, ижду.
        –Намнадо поговорить?
        Гарнет рассмеялся, ноневесело.
        –Ядумал отом, чтотвой муж возвращается завтра.
        –Да,ия собиралась сказать: апочемубы нам нежить сегодняшним днем? Апотом поняла, чтосама я так неживу, яживу впрошлом ивбудущем, исейчас я живу вбудущем. Возможно, этонетак уж плохо.
        Ползаставил себя твердо сказать:
        –Плохо, потому что внем нет меня.
        –Пол,– сказала Нина,– послушай меня. Тыдействительно ждешь, когда я лишу тебя иллюзий. Тыдумаешь, чтоя сейчас скажу, чтонам либо придется скрыть это отРальфа, либо что все было замечательно, новсе кончено.
        –Аты так скажешь?
        –Яскажу, чтопоставлю Ральфа визвестность припервойже возможности. Иликогда ты сам меня обэтом попросишь, влюбой момент, когда скажешь. Зачем скрывать? Вэтом нет смысла.– Еелицо стало жестче.– Люди скрывают такие вещи поэкономическим соображениям. Уменя вэтом надобности нет.– Ничего неуточняя, женщина продолжила:– Уменя нет детей, меня рядом сним ничего неудерживает. Мыможем уехать влюбой момент, когда захочешь.
        Уехать вот так, сразу– дляГарнета это было слишком. Нанего навалилось ощущение нереальности происходящего, онвсе никак немог поверить, чтовсе это происходит сним.
        –Нина, тысерьезно?
        –Тыже нехочешь обманыватьего, верно? Тыже нехочешь тайных отношений, любовной интрижки? Представь, каково это будет– самый настоящий гротеск: ясбегаю ктебе вкоттедж, кактолько Ральф уходит наработу. Аможет, стоилобы снимать комнату наполдня в«Почтовой станции»?
        –Крушение иллюзий насчет крушения чьих-то иллюзий,– сказалон,– это непременно медленный процесс.– Апотом неудержался ивыпалил:– Зачем ты занего вышла?
        Миссис Апсоланд могла, когда хотела, быть резкой иедкой. Полникогда такого неподумалбы. Онпостепенно узнавалее.
        –Явышла заБарни, своего первого мужа, ради денег. Онбыл миллионером, онбыл старым иврядли прожилбы долго. Неочень-то красиво, правда? Явышла заПауэлла, потому что рассчитывала, чтоон позаботится обомне, актому моменту я была страшно напугана. Унего тоже была куча денег, нодляменя это небыло поводом. Ядумала, онсильный… Возможно, онибыл сильным, нонедостаточно, чтобы неумереть. Когда-нибудь я расскажу тебе, какпознакомилась сРальфом, апока ограничусь тем, чтоон был сдвинут насистемах безопасности исамосохранения. Никто лучше него незнает, какуберечь изащитить человека, которому угрожают. Оннепросто параноик– паранойя стала его жизнью. Именно этим он сейчас изанимается– рассказывает какому-нибудь дельцу, какпревратить квартиру вбанковское хранилище.
        –Ядумал, онбиржевой маклер.
        –Ральф?– Нина расхохоталась.– Ой,господи, этотак забавно, потому что, яуверена, онхотелбы, чтобы его таковым исчитали. Возможно, онисам способствует такой иллюзии. Нет, онглава процветающей ипреуспевающей фирмы, которая занимается– какон это называет?– системами безопасности жилья.
        Полхмуро сказал:
        –Неужели ты была напугана дотакой степени?
        –Мнебыло одиноко. Долженже кто-то быть рядом.
        Этим Нина иограничилась. Долженже кто-то быть рядом. Сколько еще было других, закоторых она невышла? Гарнет представил череду молодых мужчин, бедных мужчин. Забогатых истарых Нина выходила. Сегодня она невпервые оплачивала их совместную еду, ноэто было впервые после того, какони переспали. Этомногое меняло. Интересно, спросил он себя, ачьими деньгами она платит? Апсоланда? Внастоящий момент он сэтим ничего немог поделать.
        Вмашине Нина положила руку ему наодно плечо, акдругому прижалась щекой.
        –Тыбы смеялся, еслибы я сказала, чтоникогда нелюбила?
        –Нет, еслибы это было правдой,– сказал Пол.
        Онсначала завез ее домой, потом поехал вшколу. Джессика задерживалась. Среди женщин, поджидавших уворот, стояла Дорин, иему стало интересно– людям вподобной ситуации всегда интересно мнение их знакомых,– чтобы она сказала, еслиб узнала. Если Нина настроена серьезно, онаскоро иузнает. Весь этот маленький мирок узнает. Наконец вышла Джессика вместе сДебби иЭммой, иуПола, несмотря напринятые решения, упало сердце. Сейчас он хочет быть сНиной, только сней. Просьба Дорин оказалась очень кстати ипослужила ответом, внушающим суеверный страх своей своевременностью, наего молитвы.
        –Ятут подумала: амоглабы Джессика переночевать унас? Дебби былабы рада.
        Полсказал себе, чтонедолжен соглашаться, если Джессика проявит хоть малейшее сомнение. Раньше она никогда неночевала вчужих домах безнего илиКэтрин. Нодочка уже прыгала отвосторга:
        –Да,папа, да, можно? Можномне, можно?
        Полвернулся, чтобы взять ее ночную рубашку, халат, одежду назавтра, совершенно необходимую щетку дляволос. Ради ночи свободы, которую она предоставлялаему, онготов был съездить раз десять. Когда Гарнет возвращался отдома Дорин, егообогнал серый «Фиат», ачерез секунду илидве он увидел красный, едущий навстречуему. Обемашины вели женщины, иПол отругал себя заизлишнюю осторожность, нопоневоле вспомнил тот телефонный звонок, когда звонила женщина поимени Энн, назвавшаяся женой Ричарда.
        Когда он подъезжал кдому, скрыльца спустилась Нина. Гарнет объяснилей, гдеДжессика.
        –Мыкуда-нибудь поедем,– сказалаона.– Проведем вместе весь вечер, ананочь ты придешь комне.– Тутей вголову пришла одна мысль:– Тыбудешь скучать безнее?
        –Конечно, небуду. Сней все впорядке, ейтам хорошо. Иэто всего наодну ночь.
        –Янезнаю, видишьли… Янеочень хорошо понимаю, чтолюди чувствуют ксвоим детям.
        Полпоманил ее ксебе и, когда она наклонилась коткрытому окну машины, прошептал:
        –Янесмогу остаться наночь. Немогу, когда здесь Стэн.
        –Оннеузнает… Даичто такого, если узнает? Кому какая разница?
        Сначала они поехали вмаленький, тихий ресторан. Полсогласился наэто, потому что подумал, чтотам будет дешево, ноошибся. Этобыл нересторан, асамый настоящий дворец сфасадом, залитым светом. Ресторан славился вкусной едой исвоим владельцем, которого она знала лично икоторый был знаменит грубым отношением кнеловким илинаивным клиентам. ДляПола, всееще плававшего всвоих грезах, заведение оказалось слишком пафосным.
        Может, ресторан ибыл маленьким итихим, нооделась Нина, наего взгляд, роскошно: втемно-зеленое сголубым короткое шелковое платье согромными рукавами-фонариками. Украшения он видел впервые– ожерелье изизумрудов ижемчуга взолотой оправе, серьги сизумрудами ижемчугом,– авот обручальное кольцо исчезло, напальцах вообще небыло колец.
        –Ведь мы неторопимся строить планы, правда?– сказалаона.– Яскажу Ральфу,– естественно, только когда ты скажешь, чтоможно,– аты должен сказать Джессике.– Хотя Нина ипредоставляла ему право принимать решение, держалась она очень властно. Иэто приводило его ввосторг.– Апотоммы… просто уедем! Насничего небудет держать. Мыуедем ипомчимся далеко-далеко, захолмы. Этобудет такое счастье– покинуть эту крепость Джаредз; передать тебе немогу, ястрашно его ненавижу. Впоследние месяцы я терпела его только потому, чторядом былты. Азнаешь, Пол, теперь, когда уменя естьты, яврядли буду чего-то бояться. Яверю, чтоты сможешь позаботиться обомне так,– спочти детской наивностью сказалаона,– какнеполучалось ниукого другого.
        Гарнету показалось, будто его коснулись холодным пальцем. Ондаже едва заметно отшатнулся исказал:
        –Нина, тыговоришь, чтомы уедем, акуда мы уедем? Уменя нет дома, кроме этого коттеджа, уДжессики здесь школа…
        –О,уменя есть дом вЛондоне. Очень милый дом, вЮжном Кенсингтоне, только мы там практически небываем. Ральф всегда очень нервничает, когда я оказываюсь вЛондоне. Воттуда мы ипоедем. Пол, несмотри наменя так, домпринадлежитмне, если это тебя тревожит. Тыдумал, онпринадлежит Ральфу, тыдумал, завсе это,– она обвела рукой стол, затем провела обеими руками поплечам, пошее, гдепоблескивали изумруды,– платит Ральф? Дая значительно богаче него. Яочень богата. Незнаю, ктосчитается миллионером– втом смысле, сколько надо иметь, чтобы считаться им,– ноя точно миллионерша.
        Гарнет остался наночь. Впристройке свет негорел, собаки были закрыты всвоей комнате. Наэтот раз он убедился, чтовсе двери заперты ичто все щеколды задвинуты. Нина привела его вмалую гостиную ипоказала, какокна идвери закрываются металлическими ставнями. Система оказалась очень простой иуправлялась двумя переключателями, спрятанными втомже месте, куда обычно прячут сейфы,– закартиной.
        –Ральф наэтом специализируется,– сказала женщина,– номало кто заказывает такую систему, потому что очень дорого.
        –Язнал оставнях,– сказалон,– нодумал, чтоони решетчатые.
        –Каквювелирных магазинах? Азнаешь, почему они сплошные? Потому что через решетку можно выстрелить. Длянас– только неуязвимые. Вмоей спальне такиеже.– Полобратил внимание, чтоона несказала в«нашей».– Воттак, мойдорогой. Ральф передумывает ивозвращается домой сегодня вечером, аты вмоей постели, имы можем просто нажать напереключатели испрятаться зажелезными стенами.

* * *
        НоАпсоланд вернулся невтот вечер, авследующий, какибыло запланировано. ПолиНина весь день провели вСаутволде, пока Джессика гостила уДорин. Длякупания погода была слишком холодной, авот дляпрогулок попляжу иобеда наоткрытой террасе– всамый раз.
        –Яскажу Ральфу впонедельник,– сообщила Нина,– если нет возражений. Должна предупредить тебя, унего может возникнуть желание подраться стобой. Такты непротив?
        Подороге домой они забрали Джессику. Нина вместе сним вдом непошла, осталась вмашине. Если Дорин изаметила ее напассажирском сиденье, влюбом случае она ничего несказала. Джессика забралась назаднее сиденье, нонаэтот раз Нина кней непересела. Онаснова положила руку Полу наплечо, прижалась кнему, несмотря наприсутствие ребенка. Когда они доехали додома изашли вкоттедж, оножидал каких-нибудь комментариев иливопросов, ното, чтоничего непоследовало, вызвало унего ощущение неловкости, какбудто девочка ивсамом деле спросила. Разилидва он ловил насебе ее серьезный иозадаченный взгляд.
        Апсоланда ждали кшести, ноПол неслышал, какон приехал, даибыло еще слишком светло, чтобы сработал инфракрасный датчик. Новость отом, чтомуж Нины дома, достигла его через телефонный звонок, накоторый ответила Джессика. Онапротянула ему трубку.
        –Будьте хорошим парнем, уберите «Ягуар», ладно?
        Полу пришлось убеждать себя вдвух вещах: чтоНины небыло вкомнате, когда Апсоланд звонилему, ичто он все еще является наемным работником уэтого человека. Однако он всеже спросил уДжессики, чтосказал Апсоланд. Вдругих обстоятельствах ее ответ могбы показаться смешным. Онаизобразила хорошо поставленный лающий голос Апсоланда. Получилось очень похоже, онинепредполагал, чтоона обладает даром имитирования.
        –ПолГарнет наместе, а?
        –Даже непоздоровался стобой, вообще ничего несказал?
        Онасказала счуждой ее возрасту снисходительностью:
        –Ну,мы сним незнакомы. Между прочим, наснепредставили.
        Воскресенье Пол посвятил Джессике ибезумно скучал поНине. Емуеще неверилось, чтовсе будет так, какона обещала. Такого небывает между графиней Стрейчи иее камер-лакеем[56 - Вкомедии «Двенадцатая ночь» У.Шекспира упоминается, чтонекая графиня Стрейчи вышла замуж засвоего камер-лакея.]. Еготак инеунявшееся недоверие было подкреплено тем, чтоона исчезла, скрылась ипрячется, какему казалось, закрепкими стенами дома. Гарнет видел, какАпсоланд ссобаками прошел через калитку вкремневой стене влес; онбросал палки, аТор иОдин бегали заними. Незадолго доэтого вкухонном окне появились силуэты Марии иКоломбо– там шел сложный процесс приготовления пищи. Хозяин вернулся домой, подумал Пол.
        Нину он так инеувидел, хотя часто подходил кокну, пока Джессика неспросила, зачем он таращится набольшой дом ичто там такого интересного. УДорин она научилась карточным играм изаставила его полдня играть сней вснап ив«Разори соседа»[57 - Детские карточные игры наподобие «Пьяницы».].
        –Давно унас небыло вестей отматери,– сказала дочь, прежде чем идти спать.
        Есть нечто жуткое втом, какдети все чувствуют. Полиспытывал своего рода смятение, которое обычно охватывает человека, оказавшегося водиночестве встаром, стоящем наотшибе доме, гдееще сохранились отголоски давних сверхъестественных событий. Джессика видела, какНина прикасается кнему, каквзяла заруку, когда они расставались. Онанаверняка ничего незнает ополовых отношениях, нонекий глубокий инстинкт подсказываетей, чтоподобное поведение несет угрозу семье, которой унее больше небыло икоторую она мечтала, какмечтают все дети разведенных родителей, восстановить.
        –Меня заберешь ты иликто-тоеще?– спросила девочка утром, ион услышал укор вее голосе. Джессика привязывала его ксебе его чувством вины– ведь каким-то образом она узнала иотом, чтоего мучают угрызения совести.
        –Сегодня день мамы Эммы,– сказал Пол,– илиГарриет, немой. Кто-нибудь заберет тебя, Джесс. Аэто так важно?
        Дочь сказала очень уверенно, глядя ему прямо вглаза:
        –Мнебольше нравится, когда забираешьты.
        Онасделала себе две косички, неочень ровные. Гарнет решил, чтобудет ошибкой переплетатьих. Возможно, никто инезаметит, ноон видел кривой пробор назатылке. Когда Пол вернулся вДжаредз, имвладело тоже чувство, чтоивпятницу утром,– он все еще ждал, когда его лишат иллюзий. Наэтот раз Нина позвонилаему:
        –Зайди вдом, Пол. Прошу тебя, приходи поскорее, постарайся.
        Естественно, онподумал, чточто-то случилось. Страх начал рассеиваться, только когда Гарнет вошел вдом, когдаона, увидев его вокно, встретила упарадной двери ипрямо вхолле бросилась ему нашею:
        –Пошли наверх. Быстрее, прошу тебя, Пол. Целых тридцать девять часов безтебя, ясчитала, тридцать девять часов. Яуже предупредила Коломбо иМарию, чтобы меня небеспокоили. Онидумают, чтоя неважно себя чувствую ипроведу утро впостели… Ох,Пол, ядействительно проведу утро впостели, ночувствую я себя отлично, просто великолепно!

* * *
        Онненервничал из-за того, чтовечером Нине, возможно, придется выдержать ссору сАпсоландом, идал ей разрешение, которое она так настойчиво просила, хотя это было полнейшей нелепостью. Гарнет предпочелбы присутствовать сам, ноона неразрешила. Всегда лучше принимать активное участие встолкновении воли ипротивоборстве интересов, думалон, чемвсторонке ждать результатов. Ползнал, чтодолжен собраться ссилами перед появлением Апсоланда вкоттедже, перед тем кактот ворвется кним, ихотя сам он спокойно ждал этого момента, еготревожило, каквсе это повлияет наДжессику.
        Онадолжна была приехать домой сразу после четырех, еедолжна была привезти мама толи Эммы, толи Гарриет, однако он больше нестоял уединственного окна, выходящего надорогу, иневысматривал машину. Сейчас он мог смотреть только наНину идумать только обих будущем, пытаться представить грядущий год, когда они втроем будут учиться жить вместе. Наверное, онисНиной кэтому моменту уже поженятся. Апланируетли она выходить замуж? Пришли угрызения совести, едва он вспомнил, каксам давал себе обещания растить Джессику загородом. Может, Нина инебудет настаивать наЛондоне. Всеэти размышления– что часто случалось впоследнее время– опять настроили его против ее денег.
        Рано илипоздно ему придется решить, каккним относиться. Придется перестать отворачиваться отних, делать вид, будто их нет. Егожизнь– да ижизнь Джессики– изменится кардинально ибесповоротно. Любая работа, например, превратится длянего вудовольствие, вочто-то вроде хобби.
        Неужели все это случится? Находясь снею, Пол верил вэто, но, когда они расставались, недавнее прошлое начинало казаться фантазией, тем, чтоон выдумал только потому, чтоочень желал этого. Ивсеже, если ему суждено проснуться, прийти всознание после долгого инеобычайно яркого сна, неполучитсяли так, чтовозвращение вреальную жизнь тоже удивитего?
        Гарнет вдруг сообразил, чтоДжессика опаздывает. Была четверть пятого. Онвыдернул себя издругой жизни. Амогла она поехать сДебби, непредупредивего? Дорин обязательно предупредилабы. Онвзял трубку инабрал номер мамы Эммы, уверенный, чтонатом конце неответят. Телефон стоял утого окна, изкоторого было видно дорогу, ион уже собирался положить трубку, когда Шейла ответила после четвертого гудка.
        –Сегодня немой день.– Тонбыл обиженный, Пол понял это сразу. Либо он что-то сделал нетак, либо он что-то недоделал, ночто именно, оннезнал, амама Эммы принадлежала ктем женщинам, которые предпочитают лелеять свою тайную обиду, чтобы потом открыто выразитьее.
        –Онапоехала сГарриет, вынезнаете?
        –Нечего меня спрашивать. Язнаю, чтосегодня немой день. Чтоэто немоя ответственность.
        Мама Гарриет неотвечала. Такого раньше неслучалось, носейчас казалось вполне возможным, чтомама Гарриет подороге домой заехала запокупками ивзяла ссобой девочек. Вероятнее всего, подумал Пол, чтосегодня был его день, ноон просто забыл, ибедная Джессика сейчас бредет домой пешком.
        Дорога абсолютно безопасна, емунеочем беспокоиться, погода теплая, светло; конечно, длясемилетнего ребенка путь длинный, нодвижение несильное, даипоросшая травой обочина достаточно широкая. Прискорости неболее двух миль вчас она уже сейчас должна быть увхода валлею. Нетсмысла брать машину, чтобы встретитьее. Полподумал, чтоуже места себе ненаходилбы, еслибы такое случилось сНиной, еслибы она куда-нибудь поехала изадержалась; онпредставил, какой страх охватилбы его– только Нина никогда невыезжала издома одна.
        Нужно открыть ворота. Этоможно сделать издома, аможно идойти доворот поКремневой аллее. Издома он этого делать небудет, несейчас. Парк казался совершенно пустым. Прежде парами илипоодиночке пробегали кролики, постоянно вокруг было множество птиц: голуби, стаи красноногих куропаток, сороки– одна кбеде, двекрадости, вспомнил он деревенскую присказку,– толпы скворцов. Носейчас небыло видно ниптиц, никроликов. Идаже ветер нешелестел плотной листвой. Тишина была полной.
        Парк купался всолнечном свете, вдали подернутый дымкой лес казался фиолетово-голубым. Вбледном небе плыли прозрачные облачка, похожие наредкие брызги. Если дочь идет пешком, ейпора уже быть дома. Полпосмотрел начасы: бездвадцати пяти пять. Миновал час стех пор, какдочь вышла изшколы,– пятьдесят минут, если точнее. Гарнет спросил себя, какон может утверждать, чтоей ничего неугрожает, ведь ей всего семь,– ивпервые он похолодел отбеспокойства.
        Еенигде видно небыло. Вобоих направлениях– авидно было далеко– дорога была пуста. Вполе напротив гнедая лошадь щипала соцветия кокорыша[58 - Собачья петрушка; луговое ядовитое зонтичное растение.]. Когда Пол шел замашиной, сдерева, раскинувшего ветви наддомом, слетела сорока, уселась накрышу зимнего сада изадергала вверх-вниз хвостом. Сорока была одна. Гарнет сказал себе: пусть прилетит еще одна, хотябы одна, одна, чтобы получились две длярадости, итутже обозвал себя суеверным дураком. Егозадача– выехать намашине иразыскать Джессику, анедумать окаких-то там птицах изнамениях.
        Когда он вошел вдом, зазвонил телефон. Мама Гарриет, подумалон. Слава богу! Сломалась машина. Ну,естественно. Онвзял трубку.
        Чужой голос, который он никогда неслышал, саристократической изысканностью сказал:
        –Мистер Гарнет? Джессика унас. Незвоните вполицию, хорошо? Если вы это сделаете, мысразуже убьемее. Всемы совершенно равнодушны кдетям, такчто колебаться небудем.
        Ползаговорил хрипло ипочти неслышно, какбудто его душили:
        –Ктовы?
        –Прошу прощения? Янеочень хорошо вас понял.
        –Ктовы? Чтовам нужно отДжессики? Уменя нет денег, янемогу заплатить выкуп.
        –О,еще рано вести речь овыкупе. Какбы то нибыло, мыобэтом позаботимся. Авнастоящий момент нас интересуют исключительно переговоры.
        –Вкаком смысле?
        –Яперезвонювам,– сказал голос,– через полчаса.
        Глава18
        Сколькоже аномалий вжизни! Сандор только что научил меня этому слову, ия уже вижу, каконо полезно. Например, выпредполагаете, чтотакие, какя, любят детей. Уменя было плохое детство, никто изтех, ктовыполнял роль моих родителей, нелюбил меня. Ивот вы ждете, чтоя буду сочувствовать детям, которым плохо, выждете, чтоя буду заботиться оних, ая несочувствую инезабочусь. То,что я чувствую кним, близко кравнодушию, что-то вэтом роде. Явынужден был мириться совсем, такпочему они немогут? Вероятно, если уменя когда-нибудь появятся собственные дети, чтовполне возможно, убольшинства появляются собственные дети, ябуду обращаться сними также плохо, какобращались сомной, такуж устроен мир.
        УТилли такиеже взгляды. Иэто тоже естественно. Только почему-то считается, чтоженщина будет другой. Ну,это еще одна ошибка, чтоженщины мягче, добрее, нежнее, щепетильнее, чтоли, чеммы. Ничего подобного. Именно мужчине приходится давить всебе эти качества, чтобы стать хорошим начальником. Тебя нетак сильно будут мучить угрызения совести, если ты сможешь убедить себя втом, чтотвои рабы вморальном плане лучше тебя, говорит Сандор.
        Красный свет отсветофора падал налицо Тилли. Яоглянулся нанее иподумал: «Медуза». Однажды Сандор читал книжку огреках ипересказывал мне истории изнее, онрассказал мне оМедузе, женщине, унее лицо превращало людей, смотревших нанее, вкамень, авместо волос унее были змеи. Глаза Тилли блестели, аволосы казались живыми. Светофор переключился назеленый. Явынужден был ехать дальше. Онапринялась рассказывать нам свой план, причем небезудовольствия, какбудто она была голодна ирасписывала свое любимое блюдо.
        –Знаешь, Тилли,– сказал Сандор,– я действительно считаю, чтоты ниперед чем неостановишься.
        Думаю, яникогда прежде неслышал, чтобы он кем-то восхищался, асейчас вего голосе звучало восхищение. Поидее, ядолжен былбы радоваться, чтоони поладили после ссоры, чтоони относятся друг кдругу сбольшим дружелюбием, чемраньше, ия радовался, радовался. Нолюди полны аномалий, именя охватил непонятный страх, чтоменя выбросят нахолод. Видители, меня уже выбрасывали нахолод, ия знаю, каково это. Дляменя это непустой страх, какдлябольшинства.
        Вотпоэтому я нерасстроился, когда мы разделились наночь: Тилли отправилась всвой кемпер, амы сСандором– внаш номер. Наследующий день мы переехали в«Георг», вбольшую комнату сванной, цветным телевизором, маленьким, похожим нашкафчик холодильником, вкотором хранились шкалики салкоголем, банки спивом ишампанское– Сандор сказал, чтовжизни невидел более дорогого шампанского, пятнадцать фунтов заполбутылки[59 - 0,375л.]. Пришла Тилли, наней было ярко-красное платье сочень низким вырезом, золотые украшения, изумрудно-зеленые открытые босоножки итакогоже цвета ремень вцелых четыре дюйма шириной сзолотой пряжкой, отделанной красными изелеными камешками.
        Онаносит такие яркие цвета, чтоначинает рябить вглазах. Незнаю, ееэто вкус илиэто вкус того типа, чтокупил ей одежду запохудение. Когда она жила дома сМамой, Папой исомной, тоносила бежевый итемно-синий, потому что Мама говорила, чтояркие цвета только подчеркивают бесцветность внешности. Ногти уТилли покрашены алым лаком ссеребряными крупинками. Мыпили недорогое шампанское, ато вино, чтокупили сами, изаедали его макадамией[60 - Дорогой сорт орехов, растущих вАвстралии.] изхолодильника.
        Тилли сказала, чтоей нужна пара дней, чтобы собрать сведения опередвижениях Гарнета иребенка. Ееидея состояла втом, чтобы совершить похищение впятницу, если все пройдет гладко. Онасобиралась выполнить всю работу исчитала, чтонаэтом ее роль закончится. Когда я сказалей, чтобыл тем самым Ричардом, который звонил Гарнету, онарасхохоталась– она всегда хохочет, когда мы обсуждаем предварительные шаги,– исказала, чтопредставится женой Ричарда поимени Энн.
        –Сейчас всем детям внушают, чтонельзя разговаривать снезнакомыми людьми,– сказала Тилли.– Иобъясняют почему. Имне вэтом плане очень повезло. Мама несильно распространялась наэту тему; оналишь сказала, что, если я заговорю счужими, сомной случится все худшее, чтоя смогу себе представить. Ауменя вшколе был приятель, иего бабушке ампутировали ногу, ихудшее, чтоя смогла представить, этото, чтомне ампутируют обе ноги.
        –Ая думал, чтокомне приставят электроды,– сказаля.
        Сандор ничего несказал. Этоподтвердило мое предположение, чтоунего было счастливое детство, чтоДиана была хорошей матерью ичто тогда унего был отец. Забавно, ноэто умозаключение заставило меня задаться вопросом: ачто сделало его таким плохим? Такие мысли приходят нам вголову непроизвольно. Раньше– правда, нетак давно,– еслибы кто-то сказалмне, чтоможно знать, чточеловек плохой, иодновременно любитьего, ябы ему неповерил.
        Тилли сказала, чтопозаботится отом, чтобы эта девчонка, Джессика, узнала ее имя инеотказалась общаться снею, когда придет время. Недумаю, чтоСандору нравилось, чтоТилли проявляет такую самостоятельность. Ион взял руководство насебя. Тилли может сделать один звонок Гарнету иназваться Энн. Онаможет звонить ему дотех пор, пока ненападет наДжессику. Детям ее возраста нравится отвечать нателефонные звонки, сказалон, новот откуда он это знал, янепредставляю. Авот после того, какмы поговорим сДжессикой, онапозвонит Гарнету.
        Гдемы собираемся держать Джессику? Ну,невгостиницеже, нев«Георге».
        –Вфургоне, естественно,– сказал Сандор.
        Онговорил так, будто фургон принадлежит ему иунего есть право использоватьего, какему нравится, ноТилли, повсей видимости, невозражала. То,начто я надеялся иотчего отмахивался какотстольже маловероятного, каклюбая фантазия, кажется, вполне могло случиться.
        –Знаешь что, Джо,– сказала мне Тилли, когда мы втот вечер остались одни, аСандор ушел звонить Диане,– он мне нравится. Такой мрачный, брутальный, задумчивый– меня всегда тянуло ктаким, новсе как-то нескладывалось, онинепопадались намоем пути.
        Когда я представлял их вместе, я, глупец, всевремя думал олюбви, совсем неотом, чтобыло науме уТилли. Явсегда думаю олюбви, какбедные всегда думают оденьгах.
        –Сандора женщины неинтересуют,– сказаля.
        –Ачтоже его интересует, мужчины?
        –Еговообще неинтересует секс,– сказаля.
        Тилли стала следить зашколой, вкоторой училась Джессика. Вскоре она поняла, чтоцелая рота мамаш исам Гарнет, естественно, привозят вшколу изабирают домой своих детей, только она неувидела вэтом системы. Один раз она приехала туда на«Фиате», другой– вкемпере иприпарковалась напротивоположной стороне улицы, втретий– тоже вкемпере, нооставила его впереулке ипрошла дошколы пешком. Меня отправили исследовать окрестности, чтобы выбрать место, гдеприпарковать кемпер вдень похищения игде держатьего, когда мы спрячем внего девчонку. Былвечер четверга, когда она позвонила вдом Гарнета ипосчастливой случайности спервой попытки напала надевчонку. Мнестало интересно, какой унее голос, хорошаяли она девочка? Тилли сказала, чтонепонимает, чтоя имею ввиду. Семилетний ребенок– это семилетний ребенок, просто семилетка.
        Похищение запланировали наследующий день. Тилли думала, чтозаДжессикой приедет мамаша какого-нибудь другого ребенка, нополучилось по-другому. Приехал сам Гарнет, идевчонка, вместо того чтобы ехать сним, уехала сженщиной, которая убирается уПринцессы иездит наработу намопеде. Допонедельника делать больше было нечего. Яспросил уСандора, сколько денег, когда придет время, мыпопросим. Ясидел насвоей кровати сбанкой пива изхолодильника, аон был вванной, брился.
        –Предоставь этомне,– вот ивсе, чтоон сказал, ноя почувствовал себя очень неуютно. Мнестало тревожно незасебя– я знал, чтомогу доверять Сандору,– азаТилли, которая выполняла всю работу.
        –Этобудет миллион, да?– сказаля, хотя очень боялся продолжать расспросы.
        –Яже сказал, чтобы ты предоставил эту сторону деламне.
        –Ачто, если он незаплатит?– сказаля.
        Сандор притворился, будто непонял, чтоя имею ввиду, онтак часто делает, если я говорю нажаргоне илииспользую выражения вроде этого.
        –Какмне тебя понимать?
        Незнаю, почему я должен думать отом, чторассказала мне Тилли– что Принцесса сидела вмашине напереднем сиденье рядом сГарнетом,– ноя обэтом подумал, япытался учесть все непредвиденные обстоятельства.
        –Ачто, если он трахаетее?– сказаля.
        Нехорошее слово, знаю, нохороших слов дляэтих аспектов нет. Реакция Сандора показалась мне несоизмеримой соскорблением. Втот момент я даже несмотрел нанего, япил свое пиво исидел отвернувшись отдвери вванную. Вследующее мгновение Сандор уже держал меня зашею захватом пожарного, ивдюйме илидвух отмоего лица поблескивала бритва.
        –Яперережу тебе глотку,– сказалон.
        Янемог говорить: Сандор пережал мне дыхательное горло. Яхотел объяснитьему, чтовсего лишь считаю Принцессу одной изтех женщин, которым нравится менять мужчин– все эти мужья, даеще Сандор намекнул, чтовРиме были «приключения». Чтоможет означать приключение, кроме мужчин исекса? Ноя немог сказать всего этого, ялишь, задыхаясь, повторял его имя:
        –Сандор, Сандор, Сандор…
        Оннеперерезал мне глотку. Возможно, онвообще ничегобы сомной несделал, еслибы я нестал отрывать его руку отсвоей шеи, номне деваться было некуда, язадыхался. Онполоснул бритвой потыльной стороне моей ладони, отмизинца донижней фаланги большого пальца.
        Какивпервый раз, сначала было небольно, зато кровоточило жутко. Моепиво разлилось пополу, ивнего закапала кровь, иназолотистой лужице пива появился гребень изалой пены. Выглядело сюрреалистично– слово Сандора. Ясунул руку подхолодную воду, наложил напорез корпию изаклеил его пластырем. Итут пришла боль– начало дергать, какбудто поднимавшийся внутри жар пытался вырваться.
        Сандор куда-то вышел, незнаю куда, нокогда я снова его увидел, онсказал, чтосюда идет Тилли ичто мы все идем есть втот самый шикарный ресторан, гдефасад залит светом. Пришла Тилли. Онабыла вбелом– этот цвет трудно назвать ярким, нопочему-то он ярче других. Еенаряд состоял избелого костюма, обтягивающего искороткой юбкой. Волосы унее стали краснее, агубная помада была цвета герани, которая росла вгоршке настойке администратора.
        –Чтоутебя срукой?– сказала Тилли, икогда я сказалей, чтопроизошла случайность сбритвой Сандора, онаотшатнулась исказала, чтобы я негрузил ее всем этим.
        Кровь пропитала корпию ипластырь. Мнепришлось заново перевязывать порез, ия порвал гостиничную наволочку набинты. Машину вел Сандор, иТилли села вперед, рядом сним. Ясразу почувствовал, чтовних произошла перемена, потому, какони общались друг сдругом. Однако руководство все еще оставалось вруках Тилли, аСандор просто соглашался иограничивался тем, чтоотпихивалее, когда она прикасалась кнему, инеотвечал наее долгие призывные взгляды.
        Секс тревожит меня. Во-первых, онсмущает меня. Янемогу избавиться отощущения, чтобезнего мир былбы лучше. Онвызывает уменя неловкость, ия расстраиваюсь. Естественно, сексом приходится заниматься, чтобы раса неугасла. Думаю, намвсем этого хочется, ноя незнаю, почему нам этого хочется, ведь гораздо важнее мы сами инаше существование здесь исейчас. Но,считая само собой разумеющимся то, чтораса должна продолжаться, люди могли занимать сексом только ради этого, какживотные. Животные понимают все совершенно правильно. Секс грязен, какнанего нисмотри, вовсяком случае, ятак думаю,– эти сплетенные, липкие отпота тела, вонь. Богиликто-то еще рассчитывал, чтосекс будет использоваться также, какидругие необходимые грязные функции– какотхаркивание мокроты, например, которое очищает дыхательное горло, иликакиспражнение, которое очищает кишки; рассчитывал, чтосекс будет использоваться так, чтобы сним быстро покончить изабыть. Авот что гораздо приятнее секса, этокрепко обнимать кого-то илисидеть, обнявшись скем-то.
        Тилли привыкла ксексу. Длянее это способ общения. Втом смысле, чтодаже вту пару раз после своего приезда сюда, чтоона обнимала меня, онанемогла удержаться, чтобы неприжаться комне животом инепотереться сосками омою грудь. Явидел, чтоей хочется заняться всем этим сСандором, идаже чем-то большим. Мыненапились, просто распили натроих бутылку вина, апотом добавили попорции бренди. Тамбыл тот самый официант-итальянец, илишь только увидев Сандора, онособо подчеркнул, чтобудет постоянно обслуживатьнас. Сандор ион трещали безумолку, ия видел, чтоТилли это нравится, ейнравится, чтоСандор демонстрирует то, вчем он мастер. То,что она могла восхищаться какими-то его качествами, заставляло ее желать его еще сильнее. Сандор называл его Джованни, атот называл Сандора signore, авот остальное я разобрать немог.
        Наобратном пути мы проехали мимо кемпера. Тилли припарковала его наклочке земли, гденедавно снесли старое здание исобирались строить многоквартирный дом. Этобыло всего внескольких сотнях ярдов от«Георга». Онаспросила уСандора, незаметилли он внем каких-нибудь изменений, ион спросил унее, куда подевалась надпись профрукты, овощи исалаты.
        –Яизвела два баллончика, чтобы закраситьее,– сказала Тилли.
        Вртутно-белой дымке, которая делает эти города такими унылыми ихолодными поночам, кемпер весь казался зеленовато-болотным, ночетко определить его цвет было нельзя. Когда мы приехали напарковку «Георга», япервым вылез измашины, имне пришлось ждать, когда они закончат целоваться. Потом, когда они тоже вылезли, ониеще немного поцеловались– склоняли головы подправильным углом исоединяли губы, какбудто собирались съесть друг друга.
        Думаю, мнеследовалобы догадаться, чтопроизойдет дальше. Еслиб я вел себя тактично, еслиб хотябы догадывался, ябы остался внизу, вбаре, илигде-нибудьеще. Дело втом, чтоя считал, чтовсе это занимает больше времени, ядумал, процесс будет идти медленнее. Игубная помада, ипудра, ирумяна– все это стерлось ислизалось слица Тилли, ноналицо Сандора непопало. Думаю, онислизали это ипроглотили. Ну,вы понимаете, почему я называю секс грязным? Япошел заними наверх, ядействительно предполагал, чтоТилли зашла пропустить стаканчик, иожидал, чтоСандор скажет мне позвонить вобслуживание номеров изаказать шампанское.
        Оностановил меня, когда я закрывал дверь.
        –Даладно тебе, малыш Джо,– сказалон,– тыже туп недотакой степени. Отдай нам свое местечко, а?
        Странный способ излагать свою мысль, правда?
        –Убирайся,– сказалон, когда ему показалось, чтоя его непонял.
        –Ладно, нокуда мне убираться?
        Тилли сказала:
        –Можешь сегодня переночевать вкемпере. Ядам тебе ключ.
        Воттак получилось, чтомне пришлось идти пешком через рыночную площадь, мимо башни счасами, между редкими машинами напарковке. Нездоровый свет заливал все вокруг иотбирал цвета– это его особенность. Ощущения теже, каккогда смотришь старый черно-белый телевизор. Аеще было холодно. Вмае иногда бывает холоднее, чемвмарте. Всебыло закрыто, даже пабы. Нарынке весь день шла торговля, иповсюду валялись раздавленные фрукты, очистки, гнилые овощи иоторванные листья капусты. Никто несчел нужным убрать площадь, ия сомневаюсь, чтоее когда-нибудь уберут. Апоней будут ходить иездить, всяэта дрянь будет прилипать кподошвам иколесам, пока дождь несмоетее. Кроме меня, наплощади была еще одна живая душа: старуха, укутавшаяся водеяло, онасидела нагазете, расстеленной напаперти.
        Ясказал себе, чтоя галлоглас ивозвращаюсь вказарму, ноотэтого уменя еще больше испортилось настроение. Якакбы чувствовал себя отвергнутым, ноэто несовсем точно. Меня действительно отвергли. Странным было то, чтоя нехотел заниматься нисодним изних тем, чемони занимались друг сдругом, ия совсем неревновал. Между прочим, янехотел думать отом, чемони занимаются, иочень надеялся, чтовсе уже закончилось. Янашел кемпер иотпер дверь, икогда забрался внутрь, мнестало лучше. Явключил свет иобогреватель. Пахло очень приятно, духами икосметикой. Тилли нескладывала кровать, исейчас наней лежали подушки иодеяла, ивсе это было застлано красивой красно-синей застилкой. Вокруг была разбросана одежда, та, которую она решила ненадевать, стояли баночки скремом, емкости скрасками дляволос, спреи. Явидел, чтоТилли превратила кемпер всобственный салон красоты.
        Всяэта обстановка странно подействовала наменя. Причем влучшую сторону. Явот все гадаю, чтозаотдаленное воспоминание, наверное, изтого раннего детства, которое я совсем немогу вспомнить, вытолкнули наповерхность все эти женские штучки. Потому что вскоре я уже опять воспринимал Тилли иСандора каксвоих отца имать, только наэтот раз сильнее, иэто был шаг кмысли, чтоэто нормально– то, чтоони занимаются тем, чемзанимаются, потому что так делают все родители, мамы ипапы. Онииграют вмам ипап.
        Первым делом я развесил иразложил всю одежду вмаленьком гардеробе. Яубрал все баночки ипрочие склянки, приэтом меня неоставляло то самое ощущение, чтовсе это уже было сомной. Потом я разделся, легнакровать Тилли, выключил свет инатянул насебя одеяло. Всеэто время я старался незадеть больную руку. Чтобы засыпать было приятно, япредставлял, чтолежу вдетской кроватке вих комнате, аони спят вбольшой кровати всего вярде отменя. Ядаже вообразил, чтослышу их спокойное имерное дыхание, но, думаю, всеэто мне только приснилось.

* * *
        Ябоялся, чтоутром непопаду внаш номер. Нотак уж всегда бывает: то, чего боишься, неслучается, аотом, чтослучается, даже недумаешь. Ключ отнашего номера висел надоске уадминистратора, поэтому я просто попросил его иподнялся наверх. Естественно, ярешил, чтоони куда-то ушли, но, когда я отпер дверь, яувидел вкровати Тилли.
        –ГдеСандор?– сказаля.
        Онанезнала, вовсяком случае, неответила. Явидел, чтонаней ничего нет, нокогда она села, тодосамой шеи прикрылась простыней. Этобыла прежняя Тилли. Яимею ввиду, чтонесовсем уж прежняя, толстая, замкнутая, сжидкими волосами мышиного цвета, ата, которая навещала меня вбольнице.
        –Явыяснила, зачто он сидел втюрьме,– сказалаона.
        –Вкаком смысле?– Яменьше всего ожидал этого.
        –Явыяснила, зачто его посадили. Онсам мне рассказал.
        –Изачтоже?– сказаля.
        Тилли рассмеялась. Циничный это был смех.
        –Ну,незаизнасилование, уверяю тебя.
        Янепонял, чтоона имеет ввиду, иврядли понимаю сейчас Тилли. Онавсе смеялась. Потом прекратила, исмех стих, какзвук убыстро выключенного телевизора.
        –Причинение телесных повреждений приразбойном нападении. Возможно, ячто-то перепутала, носуть такова. Онкого-то порезал бритвой, какого-то старика, когда пытался заставить его открыть сейф.– Онаперевела взгляд намою руку, имне захотелось спрятать ее заспину.
        –Сандор всвоем репертуаре, напустил туману. Ну,я отом, Джо, чтопрочитала между строк. Ясделала собственные выводы– это сделалбы любой хоть скаплей мозгов. Во-первых, всейфе было двести фунтов, анедвести «кусков», аво-вторых, старик оказался нетаким уж старым. Оноткрыл сейф, но, пока Сандор заглядывал внутрь, включил сигнализацию. Сандор получил пять лет, нопробыл там невесь срок.
        –Апочему он тебе рассказал?– сказаля. Наверное, яимел ввиду– апочему он мне никогда нерассказывал.
        Тилли отвернулась, потом покосилась наменя, ивее взгляде было то, отчего пробирает дрожь: мерзкие вещи были вее взгляде.
        –Акакеще ему было раскочегариться, если другие методы непомогли? Чтонаэто скажешь? Ябы непоручилась, чтоунего нет желания заняться садо-мазо, только несомной, ниподкаким видом, черт побери.– Онаподтянула простыню изавернулась внее.– Джо, ясобираюсь встать ипринять душ, апотом взгляну натвою несчастную руку ипосмотрю, смогули я хоть немного облегчить тебе жизнь.
        Сандор взял машину иуехал кДиане, которая вернулась изгреческого отпуска. Оннепоехал вНоридж, австретился вней наполпути вДиссе, иони вместе пообедали. Вернулся он уже вее машине, впочти новом светло-голубом «Воксхолл Кавальере». Уговорил ее обменять нанего «Фиат». Думаю, уговаривать долго непришлось. Диана была готова длянего навсе, достаточно было попросить.
        ОниТилли, должно быть, занялись сексом, потому что того требовали их организмы. Яслышал, какрассказывали, чтотак бывает, если кто-то кого-то очень хочет. Займись сексом, займись сексом несколько раз, объешься им, ивсе закончится, тебе станет лучше. Какнасекс нисмотри, грязная это штука, правда?

* * *
        Впонедельник утром я заменил номера на«Кавальере»– так, навсякий случай. Днем мы сСандором разместились вкемпере, а«Кавальер» отдали Тилли ивзглянули наее маскировку.
        Онанадела цветастую хлопчатобумажную юбку ибледно-голубую футболку, аволосы спомощью спрея покрасила вкоричневый. Этобыло что-то вроде мусса, который покупаешь ираспыляешь помокрым волосам, только потом волосы становятся липкими, акраска пачкается. Однако Тилли это неволновало, потому что главную свою задачу мусс выполнил. Онаненаложила грим, лишь покрасила губы бледно-розовой помадой. Онабыла безчулок, абосоножки надела набосую ногу.
        Оглядывая себя взеркале, Тилли сотвращением морщилась, ноя думал, чтоона выглядит вполне мило. Онасобиралась смешаться столпой мамаш. Онаименно так ивыглядела– какчья-то молодая милая мамаша. Намой взгляд, этот образ слегка подпортили солнечные очки, полагаю, инавзгляд Сандора, тоже, потому что он сказал:
        –Вовсей этой сложной маскировке нет надобности.
        –Может, тебе инет,– сказала Тилли, апотом произнесла целую речь:– Девчонка вас неувидит, таккакя надеюсь, чтовы сДжо успеете натянуть наголовы чулки дотого, какя привезуее. Ноесли мы неубьемее, онанаверняка запомнит даму согненно-рыжими волосами, втуфлях накаблуках исдлинными красными ногтями, ведь так? Такчто ненадо давать ей шанс; янехочу доконца дней ходить смышиными волосами инаплоской подошве, поэтому предпочту походить втаком виде три дня илисколько там понадобится. Если честно, янесхожу сума подетям, ноинегорю желанием убиватьих. Тысказал, чтоя ниперед чем неостановлюсь, новот какраз тут я остановлюсь. Ипоэтому я хочу, чтобы хотябы раз втвоей жизни хотябы один изтвоих проектов был лучше проработан. Ясно?
        Пока она говорила, Сандор отвернулся. Онпочти зевал. Ну,думаю, чтоон мало что услышал, потому что продолжил так, будто Тилли инеговорила:
        –Гарнет необратится вполицию, следовательно, неважно, ктоивкаком изярких образов тебя увидит. Апосле того какГарнет сделает то, очем его попросят, ониего дочь окажутся невтом положении, чтобы обращаться вполицию иливообще кому-то что-то рассказывать. Онивляпаются вовсе это посамое горлышко, также глубоко, какимы,– илиглубже.
        –Надеюсь, тыправ,– вот ивсе, чтосказала Тилли.
        Ейпора было уезжать. Мыдоговорились, гдевстретимся через час. Сандор ия сидели вкемпере, глядя напару чулок, которые Тилли оставила длянас,– мы должны были натянуть их наголовы. Номы ненаделиих, вовсяком случае пока. Сандор сказал:
        –Ненадо было мне это делать, малыш Джо. Этобыло ошибкой.
        Думаю, онвпервые призналсямне, чтосделал что-то неправильно. Этообозначало новый, интимный, этап внаших отношениях, ну, янаэто так смотрел. Уменя надуше потеплело. Яподнял раненую руку и, чувствуя, каквней пульсирует боль, посмотрел наСандора.
        –Господи,– сказалон,– да я неимею ввиду твою чертову руку. Тысам нарвался наэто, получил позаслугам. Яимею ввиду то, чтоя трахнул твою сестру– иликем она тебе приходится. Несмотри наменя так– ты похож насобаку, которая держит навесу отдавленную лапу.
        Яперебрался наводительское место, онсел рядом сомной, имы поехали кусловленному месту, длинной грунтовке, которая спускалась креке ивыходила кпешеходному мосту иброду. Тамникогда никого небыло. Вокруг стояла тишина. Здесь река неспешно переваливает через гряду изжелтой гальки, авводе много водорослей, напоминающих длинные зеленые волосы, идругих растений, слистьями; наверное, этоводяной кресс. Цветы уже распустились, свысоких стеблей свисали розовые колокольчики, втраве виднелись желтые лютики ибелые маргаритки. Деревья здесь растут очень плотно, новодном месте они расступаются, имежду ними тянется длинный проход сзеленой исочной травой, иможно видеть, кактам пасутся коровы. Правильность линий, тишина– все это создает впечатление таинственности. Всередине дня птицы непоют, только кукушки кукуют, ноони кукуют целыми днями. Вотэто кукованье мы ислышали, этот звук донимал меня, словно насмехаясь надо мной. Вобщем, ондействовал мне нанервы.
        Сандор сказал:
        –Ябы нестал ставить нато, чтоуэтой птицы былбы шанс, еслибы утебя, малыш Джо, было ружье.
        Может быть, ноя неуверен. Врядли я кого-нибудь убилбы. Потому что, убивая, тызабираешь жизнь, верно? Аэто конец всему, уживого существа больше ничего нет, этоконец. Еслибы люди больше думали обэтом, отом, чтоэто означает, онибы поменьше говорили обубийстве. Ноя ничего изэтого несказал Сандору. Кукушка опять завела свою песню, она, должно быть, пролетела надкемпером– Сандор говорит, чтоони поют даже вполете.
        Мынатянули чулки наголовы. Незнаю, накого я стал похож, новид Сандора напомнил мне ободном фильме, который я смотрел потелевизору, осолдатах Первой мировой войны впротивогазах, хотя чулок неочень-то похож напротивогаз. Наверное, вседело втом, чтоподним лицо исчезает также, какподпротивогазом, ачеловек безлица перестает быть человеком, правда?
        Было двадцать минут четвертого, когда мы приехали, ивремя тянулось медленно. После слов отом, чтобы застрелить кукушку, Сандор практически ничего неговорил. Ядумал отом, чтомне рассказала Тилли, иостарике, которого порезал Сандор, когда пытался ограбить его сейф. Чтоэто было: магазин, банк, что-тоеще? Аможет, этобыл частный дом? Всеэто никак неизменило моего отношения кнему, точно также, какнеизменило иотношения Дианы. Длялюбви все это неимеет значения. Я,видители, эксперт влюбви, ятакойже спец, какастроном– покакой-то звезде, которая так далеко, чтоон никогда ее невидел.
        Безпяти четыре появился голубой «Кавальер», онмедленно полз подороге внашу сторону. Девчонка поимени Джессика сидела напереднем сиденье рядом сТилли. Пересечь реку можно было только вброд, иТилли осторожно въехала набетонные плиты, лежавшие надне вдвух-трех дюймах отповерхности воды. Девчонка рассмеялась, когда из-под колес вразные стороны веером разлетелись брызги. Онанезнает, значит, онанезнает, чточто-то произошло, онадумает, что«Энн» везет ее домой.
        Мненепонравилось то чувство, которое пробудила вомне эта мысль, ночто изэтого? Ееневедение скоро закончится. Озадаченное выражение наее лице появилось, кажется, втот момент, когда Тилли вытащила ее измашины иповела ккемперу. Она, вероятно, сообразила, чточто-то нетак, когда вошла вкемпер иТилли захлопнула дверь заней. Иеще она увиделанас, вмасках.
        Онанерасплакалась, незакричала, аоглянулась наТилли, снова посмотрела нанас иочень забавно сжала губы. Унее огромные зеленовато-голубые глаза, аволосы– ну, были– заплетены вдве длинные, доталии, косички. Онаповернулась кТилли исказала:
        –Апочему уних налицах эти штуки?
        Тилли ей неответила, никто неответил. Тилли сказала:
        –Сядь. Идиисядь напротив них.
        Думаю, такое сказалбы любой ребенок. Интересно, сколько раз я слышал, какдети втелевизионных сериалах говорят такое?
        –Яхочу домой.
        Пока мы ждали, я– время отвремени– поглядывал наножницы, лежавшие наприлавке между плитой ихолодильником, большие ножницы сдлинными лезвиями иоранжевыми кольцами. Вечером всубботу их там небыло, иначе ябы запомнил. Девчонка, тоесть Джессика, нешевельнулась после того, каксказала, чтохочет домой, онапросто замерла, будто громом пораженная. Тилли стояла позади нее. Онавзяла ножницы иодним быстрым движением отрезала обе косички.
        Ятихо охнул. Хотя Сандор неиздал низвука, онрезко отвернулся, какбудто увидел нечто, чтопричинило ему боль. Джессика, сбитая столку, медленно подняла руки иощупала остатки косичек, ставшие короткими волосы.
        Глава19
        Емустало так плохо, когда он представил, какой ужас владеет Джессикой, какона нуждается внем, какона озадачена, чтосовершенно неизбежно, чтоон даже застонал– так стонут те, ктонеможет втишине выносить физическую боль. Неимоверным усилием воли он заставил себя прекратить думать обэтом.
        Сначала, чтобы они там ниговорили, Пол был настроен звонить вполицию. Впрошлом онбы сам первым осудил тех, кто, оказавшись вего ситуации, выполняет требования… террористов? Этипохитители– самые настоящие террористы, какбы мелок нибыл тот, накого направлены их действия, икакбы примитивна нибыла их цель. Нозаполчаса, прошедших довторого телефонного звонка, вполицию он так инепозвонил, просто ждал звонка. Пытаясь быть абсолютно честным ссамим собой, онпонял, чтотон уговорившего отличается определенной властностью. Таким тоном обычно говорят представители правительственных кругов исудебных органов, закончившие знаменитые частные школы ипрославленные университеты. Люди сразу верят тому, чтоговорят таким тоном, несмотря нато что раньше этот тон их нераз обманывал.
        «Утром ваши инструкции будут лежать впочтовом ящике. Дождитесь восьми часов. Джессика будет вполной безопасности, пока вы подчиняетесьнам. Намненужны деньги, мыхотим, чтобы вы кое-что сделали длянас. Помните: онанам ненужна, мынелюбим детей».
        Этислова можно было понять двояко: содной стороны, ониобнадеживали, авот одругой стороне было страшно думать. Поэтому Гарнет снова подумал ополиции. Естьли возможность обратиться вполицию так, чтобы обэтом неузнали похитители Джессики? Неимея даже косвенного опыта вподобных ситуациях, онпонимал, чтоего водно мгновение ввергли всостояние, типичное дляродителя жертвы похищения. Всознании такого человека похитители наделяются сверхчеловеческими, почти сверхъестественными, качествами; емукажется, чтоони все знают, всеслышат, чтоих тайные агенты прячутся закаждым углом, сидят накаждом дереве. Чтоони тайно инезаметно снабдили «жучками» каждую комнату ипоставили напрослушку все телефоны, чтоих видеокамеры оснащены мощнейшими линзами, которые позволяют видеть наневероятные расстояния.
        Полнашел номер телефона ближайшего полицейского отделения инабрал первые три цифры. Вкомнате тутже появились тысячи глаз. Тому, ктоподслушивал, скрючившись иприложив ухо кстене, стало слышно дыхание. Когда Гарнет набрал номер, емупоказалось, чтоон слышит вдинамике незнакомые механические звуки. Полположил трубку наместо.
        Ещенебыло шести. Предстояло ждать четырнадцать часов, прежде чем ему скажут, чтоделать дальше. Асейчас он ничего немог сделать, абсолютно ничего. Есть, читать, выходить издома– все это казалось гротеском. Онподумывал отом, чтобы выпить, напиться дозабытья, нодумал он обэтом невсерьез. Онисказали, чтодовосьми утра отних небудет вестей, ноПол отказывался вэто верить. Если они изменят свои планы, ониобязательно позвонят, если им вголовы придут новые идеи, ониобязательно позвонят. Онналил себе немного виски ивыпил залпом. Лучше ему нестало, ноихуже тоже. Голова закружилась. Виски, слегка подействовав насознание, словно вселило внего некоторую степень неверия, чувство, чтонеможет быть, чтобы такое происходило сним иДжессикой.
        Еслибы можно было скем-нибудь поделиться, дляПола это сталобы хоть какой-то помощью, еслибы рядом кто-то был, сиделбы всоседнем кресле ислушал. Ноникого небыло. Онникогда прежде так остро неощущал свое одиночество. Онневспоминал оНине, невспоминал оее существовании дотех пор, пока неуслышал ее голос. Когда зазвонил телефон, Гарнет подумал, чтоэто похититель сосвоей гладкой, подчеркнуто-вежливой, властной манерой речи. Услышав Нину, онбыл так шокирован, чтозамолчал, целое мгновение немог ответитьей.
        –Пол, чтостобой?
        Сейчасбы ирассказатьей, ноон нерассматривал такую возможность всерьез.
        –Всенормально.
        –Только что звонил Ральф. Онбудет поздно. Онпопросил меня позвонить тебе ипредупредить. Чтобы ты приглядывал замной. Яподумала, чтовэтом есть определенная доля иронии.– Гарнет услышал осуждающий смешок.– Бедняга Ральф,– сказалаона, апотом:– Пол? Вчем дело? Если ты беспокоишься, чтонас подслушивают, Мария иКоломбо накухне.
        Онвидел их силуэты нафоне кухонного окна. Ониуже включили свет, хотя еще неначало смеркаться.
        –Прийти ктебе? Язнаю, чтотам Джессика, номы можем просто побыть вместе, втроем.
        Полсобрал все свои силы, чтобы ответитьей.
        –Несегодня, Нина.– Намек нато, чтоневсе так хорошо, всеже прозвучал, онничего несмог поделать.– Прояви снисходительность. Незадавай вопросы.
        Оназадала. Естественно, оназадалабы.
        –Новчем дело? Тыплохо себя чувствуешь, да? Илиэто Кэтрин? Этокак-то связано сКэтрин?
        –Нина, прошу тебя, незадавай вопросы. Давай небудет говорить. Прошу тебя.
        –Пол, вчем дело? Тызаболел?
        Онсделал надсобой нечеловеческое усилие.
        –Явпорядке. Честное слово. Джессика…– Чтоон собирался сказать? Онповторил только имя.– Джессика.– Онапоняла это так, будто он хочет сказать ей нечто, чтонедолжна слышать Джессика.
        –Ладно,– сказала Нина.– Увидимся завтра. Япросто хотела предупредить, чтосегодня уменя небудет возможности рассказать Ральфу, если он вернется так поздно. Янехочу, чтобы ты думал, будто я струсила.
        –Ябы инеподумал. Хорошо. Этонеимеет значения.
        Нарастающее безумие– вот какэто прозвучало. Полдаже несмог попрощаться сней, слова нескладывались, какбудто он исчерпал все запасы слов. Трубка легла наместо, ион стоял исмотрел нанее, уверенный, чтоНина перезвонит. Онанеперезвонила. Тишина стояла глубочайшая.
        Гарнет прошел накухню иналил себе еще порцию виски. Унего небыло никакой возможности оттащить себя оттелефона. Даже накухню идти было слишком далеко. Онразвалившись сидел вкресле, потягивая виски. Когда напиток попадал ему врот иначинал свой путь попищеводу, еготепло приносило своего рода надежду. Всебудет хорошо, всебудет хорошо. Нопосле этого пришла неопределенность, апотом, постепенно, внем стала нарастать паника. Онарождалась отбеспомощности, отвынужденного бездействия. Апотом возникла потребность ходить взад-вперед, ноПол ей воспротивился. Онтак исидел вотчаянии.
        Огни вдоме зажглись сразу после десяти. Апсоланд вернулся домой. Полпредположил, чтосейчас может зазвонить телефон иАпсоланд потребует, чтобы убрали «Ягуар». Онневсегда убиралего, иногда автомобиль стоял удома всю ночь. Через полчаса Пол понял, чтоАпсоланд непозвонит. Свет зажегся наверхнем этаже дома, вокне холла. Никто незадвинул шторы. Онувидел, какНина идет через холл ксвоей спальне. Уокна она намгновение остановилась, посмотрела всторону его дома. Прежде чем женщина успела заметитьего, Гарнет отпрянул отсвоего окна ивернулся накухню, гдеотрезал ломоть свежего серого хлеба исъел его всухомятку. Прошло одиннадцать часов стех пор, какон ел впоследний раз. Налив себе еще виски надюйм, Гарнет сходил наверх заодеялом и, укрывшись им, попытался заснуть надиване.
        Совсем стемнело, было темно даже прираздвинутых шторах, когда вдоме выключили весь свет. Вдальнем лесу закричала сова, пронзительно-высоко, таинственно, коротко.

* * *
        Сон– он был совершенно иного рода посравнению стем, какПол спал прежде,– был рваным. Каждый период длился десять минут илименьше, иногда его наполняли сновидения, иногда– очень яркие илиочень темные образы. Носон всеравно оставался поверхностным, тревожным, уПола болело все тело, снего лил пот. Вместе срассветом, который наступил доневозможности рано, дочетырех, Гарнет потерял надежду снова заснуть.
        Егоголова отяжелела оттупого пульсирования внутри. Онумылся холодной водой накухне. Имвсе еще владел почти суеверный страх оказаться вдали оттелефона. Авдруг они уже встали исейчас идут кпочтовому ящику, илиони уже побывали унего, иливсе еще готовятся… Вгорло ничего нелезло, кроме крепкого черного кофе. Гарнет немог думать ниокакой еде, кроме крепкого черного быстрорастворимого кофе. Мысль онем даже принесла ему крохотное утешение.
        «Если они убьютее, япокончу ссобой»,– подумалон. Тобыла первая реальная мысль завесь день. Затем, хотя ему это ипретило, Гарнет ссодроганием представил дочь, там, гдеона может быть, запертой вкаком-нибудь грязном нежилом помещении субогой кроватью итощим одеялом. Хорошо, чтосейчас нехолодно. Онасможет поспать. Дети спят, несмотря нато что сними происходит, несмотря настрах, переживания идаже боль. Сондляних естественен, ониеще неумеют страдать отжестокости мира, который втри утра представляется пустыней безоазиса, поджидающего путника. Голодные дети, печальные дети, обиженные дети– все они получают утешение сна. Онапоспит– иона проснется.
        Полобнаружил, чтоплачет. Насколько помнил, онплакал впервые засвою взрослую жизнь, впервые стех пор, когда ему было десять илиодиннадцать. Слезные железы, давно отвыкшие отэтого, всеравно знали, какэто делать. Онстоял иплакал, откинув голову, какбудто это могло удержать слезы. Апотом он выпил мерзкого горького кофе.
        Делать Гарнет ничего немог, оннемог ничем занять себя, кроме какдумать оДжессике. Ондумал оней иотэтого плакал. Итут обнаружил кое-что: чтонужно отдаться своему несчастью, чтонужно думать оней, вспоминать оней, переживать занее итосковать поней, потому что все другое будет отрицаниемее, потерей связи среальностью ичеловеческого облика.
        Запять минут довосьми Пол, свысохшими налице слезами иводежде, которую неснимал всю ночь, вышел издома инаправился кворотам. Онпредпочел идти немежду кремневых стен, апотраве. Онався была покрыта росой. Утро было прохладным, туманным, асолнце– бледным. Заяц, вспугнутый его шагами, выскочил из-под высокого пучка травы иускакал. Полподумал: пусть они будут добры кней, пусть хотябы разговаривают нормально. Впервые он вспомнил женщину, которая звонила иназвалась Энн. Среди них есть женщина. Пусть эта Энн будет добра кней.
        Емувсеже пришлось выйти наКремневую аллею– другого выхода изпарка небыло. Чтозадом! Чтозаглупость! Забор спропущенным понему током встречает браконьера изаконопослушного гражданина одинаково. Гарнет вышел нааллею через кованую калитку, приблизился кворотам, открыл их иподошел кпочтовому ящику, висевшему надальней отнего стороне столба, того, накотором стоял лев-наблюдатель.
        Почта была вящике. Дваконверта снапечатанными адресами дляАпсоланда. Пакет длянего садресом вНортхэмптоне,– садресом, который неимел кнему никакого отношения. Егоинструкции. Апочему инструкции впакете?
        Прежде чем открыть, Пол попытался представить, чтотам может быть. Емупоказалось, будто все его тело остановилось– сердце, дыхание, кровоток. Действовали только пальцы: сдирали клейкую ленту, рвали видавший виды коричневый конверт, газету, оказавшуюся внутри. Емунаруки вывалились косички. Волосы пахлиею, отних шел сладковатый, слегка напоминающий аромат пудры запах маленькой девочки. Одна изкосичек была отрезана втом месте, гдеунее образовался колтун– практически единственный повод дляспоров между ними.
        Егозатошнило, ион отвернулся. Врот вылилась желчь, инаэтом все закончилось. Полсжимал вкаждой руке покосичке, какбудто цеплялся завсе, чтоунего осталось отнее. Лев, прижимавший лапой человека, смотрел нанего, повернув тупую каменную морду. Машина, ехавшая поаллее, заставила его поднять взгляд. Этобыл Апсоланд всвоем «Ягуаре». Полбыстро сунул вкарман куртки волосы своего ребенка, поднял сземли обрывки пакета.
        Апсоланд опустил стекло, сказал:
        –Будьте хорошим парнем, передайте Коломбо, чтовы забрали почту, ладно? Избавьте его отненужного путешествия.
        Полу нечего было сказать, онничего инесказал, посмотрел нанего икивнул.
        Бормоча что-то нечленораздельное насчет того, чтонадо оставить ворота открытыми длядоставки растений, Апсоланд поехал дальше. Полвернулся нааллею. Сволосами никаких инструкций небыло. Онпонял, чего они добиваются: хотят заставить его обливаться потом оттревоги. Онипреуспели. Покакой-то причине вэтот момент он вспомнил, чтоНина рассказывала оногтях. Онатогда еще сказала, чтото были неее ногти. Неужели это теже люди, чтопохитили Нину? Возможноли, чтоони захватили Джессику поошибке, вместо Нины? Илитот, кому велели похитить девочку сосветлыми волосами, что-то перепутал?
        Ноони отрезали ей волосы. Толькобы она неиспугалась, подумал Пол, толькобы они отрезали косички, пока она спала. Жуткие фантазии были бесконечны. Онвидел, какона держит свои волосы икакдве косички остаются унее вруках.
        Зайдя вдом, Гарнет подумал: «Анеследуетли мне сообщить Кэтрин? Долженли я связаться сКэтрин исообщитьей? Как-никак она мать Джессики, пусть иее любовь кдочери проявляется столь странным образом. Пока рано, пока рано. Подождем звонка, нельзя отходить оттелефона. Ведь именно оттуда поступят инструкции, изтелефона. Когда они почувствуют, чтодостаточно помучили меня. Иведь помучили. Жаль, янемогу сказать им обэтом».
        Зазвонил телефон. Гарнет подскочил. Голос принадлежал Коломбо. Доставили растения длязимнего сада. УПола есть инструкции, каких проверить? Мистер Апсоланд сказал, чтоесть. Коломбо категорически отказывался пособственной инициативе брать насебя какую-либо ответственность.
        Полвспомнил. Унего где-то был конверт. Онлежал накнижном шкафу. Еслибы унего была физическая возможность рассмеяться, онбы рассмеялся. Вконверте было две фотографии такогоже формата, чтоделают напаспорт, лист бумаги сименами иописаниями. Какая ирония! Опасность-то миновала! Ужепоздно. Ноон вышел, оставив дверь открытой, чтобы слышать телефон. Грузовичок был припаркован подругую сторону арки. Мария разговаривала сводителем, который все еще сидел вкабине.
        Полподумал: «Авдруг они захватили Джессику, чтобы отвлечь мое внимание, аэто их люди, приехали заНиной?» Это былбы ловкий ход. Нолица совпадали стеми, чтобыли изображены нафотографиях, описания тоже совпадали. Полкивнул им ивелел разгрузиться. Самон вернулся вдом, ктелефону.
        Двое мужчин прошли через арку, толкая тележки срастениями вгоршках. Онидоставили апельсиновые илимонные деревья, плюмбаго[61 - Свинчатка; тропический кустарник, цветущий светло-голубыми цветами.] иподборку комнатных растений, которые так широко распространены, такуниверсальны, чтокаждый узнаетих, ноникто незнает их названий. Ондостал изкармана волосы Джессики. Смотреть наних было страшнее, чемвпервые мгновения, когда они выпали изпакета. Онзажмурился, подумал: «Ядолжен сохранитьих, возможно, этовсе, чтомне отнее останется».
        Через арку прошла Нина. Наней было бледно-голубое хлопчатобумажное платье, которое ему так нравилось. Тедвое мужчин расставляли растения пополкам взимнем саду, аона пришла, чтобы проконтролироватьих. Полвидел, чтоона разговаривает сними. Один раз даже засмеялась. Онотвернулся, взглянул нателефон. Цок-цок ее каблуков помостовым плиткам подсказалоему, чтоона идет ккоттеджу. Полоткрыл дверь, впустил ее ибыстро закрыл дверь. Кактолько дверь закрылась, онабросилась ему нашею. Полподумал: авдруг она попросит, чтобы он куда-нибудь ее отвез? Онапообещала, чтоон больше небудет ее водителем– вэтом смысле.
        Онасказала:
        –Прости завчерашнее.
        –Почему ты просишь прощения?
        –Ясобиралась рассказать Ральфу. Тынаверняка разочарован. Язнаю, чтоты рассердился наменя, ясразу поняла.
        –Янерассердился,– сказал Пол.
        –Яскажу ему сегодня. Послушай, чтоты будешь делать сДжессикой? Тоесть сее школой? Тебе придется известитьих.
        Настала пора рассказатьей. Оннеодин, унего есть Нина, еготоварищ, егодоверенное лицо. Сней он может поделиться. Онрасскажетей, и, возможно, онапоможет… Нокаким-то образом Гарнет понял– еще дотого, какподумал обэтом,– что ничего ей нерасскажет. Онастрашно испугается, нопричина была невэтом. Нина говорила овсяких мерах, которые следовало принять. Вконце концов, оннеобязан уведомлять Апсоланда, потому что наняли-то его какраз вуслужение кней. Ноона, кажется, превращает вшутку то, чтоон нанят наработу. Полбыл невсостоянии улыбаться.
        Онисели рядышком надиван. Ихмогли видеть доставщики растений, Мария могла видеть, еслибы посмотрела вокно. Казалось, чтоНине безразлично, чтоони подумают. Онавзяла его заруку.
        –Яхотела провести стобой весь день, новчера вечером позвонили эти люди. Онимои родственники… ну, далекие, нородственники. Ониздесь вотпуске ихотят заехать, мнепришлось пригласить их наобед. Пол, яочень сожалею, ноэто всего наодин день.
        –Неимеет значения,– сказалон.
        Этобыла отсрочка. Гарнет спросил себя, какон выкрутится, если телефон зазвонит сейчас. Онмог только держать ее заруку, тоидело крепко сжимая ей пальцы. Нина сказала:
        –Всето время, чтоты здесь, яскаждым днем боюсь все меньше именьше. Мояуверенность всвоих силах растет, благодаря ей я перестала фантазировать иучусь воспринимать вещи безпреувеличения. Какой вред оттого, чтосумасшедший написал мне письмо исказал, чтособирается похитить меня? Ничего унего неполучится, разты здесь. Всеэти ограды, ворота ифонари, чтопонаставил Ральф, непомогли мне так, какпомогты.
        –Яничего несделал,– сказалон.
        –Тыпросто был здесь. Ястала сильной, твердой, разумной ирассудительной– ия люблю тебя.
        Онобнял ее вполумраке холла. Этобыло утешением, мелким инедостаточным, ноутешением,– обнимать другого человека ичувствовать тепло его тела, слышать его дыхание. Когда она высвободилась изего объятий изаней закрылась дверь, онподумал: почему незвонит телефон, почему они незвонят?
        Уехали доставщики, уехал грузовик. Полувидел, чтоНина, вместо того чтобы немедленно вернуться вдом, прошла взимний сад ивнимательно изучает свои новые, унылые растения. Онинапоминали ему цветочное убранство какой-нибудь гостиницы иликонференц-зала. Казалось, чтоона очень далеко отнего. «Япрактически ее незнаю,– подумал Пол.– Ктоона?»
        Этислова были непроизвольно произнесены вслух. Толи телефонный звонок стал ответом наслова, толи сами слова спровоцировали звонок. Онвзял трубку, назвал свой номер иуслышал дыхание.
        –Ктоэто?
        –Вамненужно знать мое имя.– Этобыл тот самый человек, который предлагал ему двести тысяч фунтов, второй голос.– Выполучили посылку?
        Емуочень хотелось послатьего.
        –Да,– сказал он спокойно.
        –Полагаю, выузнали волосы. Мырешили, чтовсопроводительном письме надобности нет. Снею все впорядке; переживает немного, ноэтого иследовало ожидать. Несомневаюсь, выпомните– мой друг сказалвам, чтовы должны кое-что сделать длянас?
        –Мнебылобы стыдно называть такого человека другом.
        –Глупо,– сказал голос.– Зрявы оскорбляетенас, этовас никуда неприведет. Разве вы нехотите узнать, каквернуть Джессику?
        –Конечно, хочу.
        –Выможете получить ее завтра. Каквам такое?
        Даже ради Джессики Пол немог допустить, чтобы этот человек мучил его просто так, изудовольствия.
        –Скажите, чтоя должен делать.– Онговорил резко. Кажется, этовозымело немедленный эффект.
        –Отдайте нам Принцессу. Вобмен. Отдайте нам Принцессу иможете получить Джессику.
        –Кого?..
        Гарнет задумался, пытаясь понять, кого похититель имел ввиду, нопонять так инесмог.
        –Нину Эбботт,– сказал мужчина.– Мыхотим ее вобмен наДжессику.
        Глава20
        Старый отец Мамы, которого, какпредполагалось, мыдолжны были называть дедушкой, изредка приходил нас повидать. Онприходил повоскресеньям наобед. Папа ездил заним намашине ипривозил кнам. Удедушки были ноги колесом, какужокея, ион ходил согнувшись из-за артрита. Когда-то, примерно пятьдесят лет назад, онбыл батраком наферме, такэто тогда называлось. Сейчас таких называют сельхозрабочими. Дедушка часто рассказывал отех местах, думаю, этобыл Гемпшир. Посути, онтолько обэтом иговорил.
        Онрассказывал, чтовтех краях никуда нельзя было ходить. Этосчиталось нарушением владения. Тебя тутже пристрелилибы егеря, еслибы ты непопался вкапкан. Папа говорил, чтоон, должно быть, имеет ввиду более давние времена, летсто пятьдесят назад, нодедушка настаивал. Онрассказывал, чтоединственными, кому разрешалось ходить где угодно, были охотники налис илюди, охотившиеся назайцев сбиглями. Ну,возможно, вовремена дедушки было именно так, аможет, ииначе, носейчас все совсем по-другому. Иглавным образом потому, чтовокруг никого нет. Сельхозработы полностью механизированы, ихотя вероятность встретить кого-то очень мала, можно всеже увидеть одинокого мужчину, управляющего трактором иликаким-нибудь похожим натанк агрегатом,– только ион, вместе ссигаретами, сэндвичами, пивом инаушниками, будет заперт внутри своей кабины.
        Если надо убить сорняки, онипосылают вертолет, который разбрызгивает отраву. Б?льшую часть времени поля илеса пусты. Онипохожи нагорода ночью; отличие втом, чтоиночью, иднем они одинаковые. Населе запружены только дороги, открытаяже местность предоставлена природе илитому, чтоотнее осталось. Вотпоэтому длянас несоставляло труда перегонять кемпер вразличные укромные местечки.
        Впервую ночь мы проехали двадцать миль насевер ивстали влесу. Этобыла сущая глухомань. Мыпроехали через деревню, имевшую весь полагающийся набор: церковь, парочка пабов, администрация, принаряженные большие дома, обязательные силосные башни изернохранилища наокраине. Нашлес находился вдолине, донего можно было добраться погрунтовке, ответвлявшейся отшоссе. Оттуда небыло видно ниодного дома, даже церковной колокольни видно небыло.
        Тилли все организовала, даже запаслась едой. Онапожарила нагриле сосиски, имы съели их сконсервированной картошкой игорошком, который разморозили иподогрели. Джессика кэтому времени уже заснула, чтобыло хорошо, потому что мы немоглибы есть вее присутствии– ведь наши лица былибы скрыты чулками. Онавообще отказалась есть, носказала, чтовыпьет чашку какао. Тилли очень настаивала накакао, чтобыло невее характере. Японял почему, когда Джессика заснула. Тилли подмешала внего снотворное. Онобыло вкапсулах, иТилли вскрыла одну ивысыпала порошок вчашку, гдеуже было какао смолоком исахаром.
        Яуже говорил, чтонелюблю детей, иэто правда. Онинадоедливые, нетакли? Исними скучно. Вопросы, которые они задают, ихнезнание того, чтоты уже давно знаешь,– все это раздражает. Однако сДжессикой я чувствовал себя как-то странно. Ячувствовал себя… ну, вероятно, правильно будет сказать озадаченным. Язнаю, чтоСандор иТилли ничего такого нечувствовали. Сандор необращал нанее никакого внимания, онвел себя так, будто ее там нет, хотя он среагировалбы достаточно быстро, еслибы она попыталась сбежать. Тилли– резкая, бесцеремонная ижесткая– вела себя, думаю, какнадзиратель вколонии длямалолетних преступников. Явидел резон втаком поведении. Как-никак мы притащили ее сюда недлятого, чтобы баюкать ирассказывать сказки. Ивсеже я был озадачен, ячувствовал себя неловко. Когда она смотрела наменя, ярадовался, чтоона невидит моего лица, причем нетолько потому, чтоего закрывает чулок.
        Вобщем, яобрадовался, когда она заснула. Тилли сказала, чтоесли она никогда раньше непринимала секонал– что казалось наиболее вероятным,– то, скорее всего, проспит доутра. Отэтого мне стало лучше, оттого, чтоона подолгу небудет знать, чтоснею происходит. Дляменя было облегчением снять эти чертовы чулки. Поносив их наголове целых три часа, задаешься вопросом, какженщины выдерживают, когда они уних наногах. Думаю, наногах они носятся по-другому, ведь ноги недышат.
        Когда Джессика заснула, Тилли заговорила оденьгах, которые нам предстояло получить. Сандор сказал: зачем досаждать нам этими глупыми вопросами сейчас, когда мы еще неполучили согласия Гарнета.
        –Затем, чтоя, черт побери, выполнила б?льшую часть работы,– сказала Тилли.– Нужно было многое подготовить, иименно я все организовала. Кемпер мой, иименно я несу ответственность занее– вовсяком случае, сегодня. Яхочу, чтобы здесь исейчас было решено, какова будет моя доля.
        –Сандор что-то говорил насчет двух миллионов,– сказаля.
        –Ладно, малыш Джо, если тебя порадуют два миллиона, вотидумай оних, ладно?
        –Норазве нестолько мы собираемся просить?
        –Очень может быть,– сказал Сандор,– номы незнаем, чтоделать дотого момента, когда Гарнет ответит «да». Иеще меньше мы знаем, чтоделать, если Гарнет ответит «нет».
        Тилли пришлось удовлетвориться этим. Ноей захотелось еще раз услышать, чтопроизошло впервый раз, такчто, пока мы ели сосиски, Сандор рассказывал. Остаром князе Пиранезо, осемействе Вьяни, отом, какАдельмо Вьяни встретился скнязем вцеркви иполучил отнего выкуп.
        –Чтоты сделал сденьгами?– сказала Тилли резко, будто взмахнула кнутом.
        –Прошу прощения?– Когда Сандор начинает говорить втакой манере, медленно, протяжно, уменя поспине бегут мурашки.
        –Сосвоей долей добычи, наверное, тамбыло больше сотни «кусков». Чтоты сними сделал?
        –Проклятье, аразве тебя это касается?– НоСандор был вхорошем настроении ипроизнес это мягко. Апотом немного посмеялся.– Ты,Тилли, должно быть, привыкла жить скромно, если думаешь, чтоя смогбы прожить наэти деньги пять лет иеще что-нибудь осталосьбы.
        Новедь четыре года изэтих пяти он просидел втюрьме, так? Иего содержит мать, онавсегда его содержала. Явидел, чтоТилли тоже обэтом подумала, ноничего несказала. Ужестемнело, вокруг было очень тихо. Мыздорово испугались, когда потолок кемпера вдруг осветили огни. Думаю, мывсе успели представить, какполицейские вформе илюди вшляпах иплащах бегут между деревьями иокружают кемпер. Свет погас, ичерез секунду илидве я вышел наружу.
        Только потом я сообразил, чтополицейские моглибы затаиться задеревьями снацеленными винтовками иждать, когда я выйду. Хорошо, чтонесообразил, потому что испугалсябы еще сильнее. Лесбыл темен ипуст. Янемного прошел всторону грунтовки, моиглаза постепенно привыкали ктемноте. Когда я подошел ккраю леса, туда, гдедальше были лишь бескрайние поля, вмиле впереди, уповорота дороги, яувидел задние фары легковушки илифургона. Именно эта машина проехала мимо леса напути ккакой-то ферме дальше вдолине.
        Когда я возвращался назад, тоуслышал какие-то звуки вотдалении. Янесуеверен, неверю впривидения ивсе такое прочее, ноя слышу, когда птицы поют, акогда нет. Пока двигался, яничего неслышал. Яуслышал звуки, только когда замер исконцентрировался. Звуки были очень чистыми иравнодушными, какеслибы кто-то играл гаммы наигрушечном пианино илинапианино, накотором нехватало нот. Воттакими были звуки, ноя знал, чтоих издают птицы, иони тревожили меня, янемог объяснить, почему это происходит, даисейчас немогу. Самое близкое объяснение– это то, чтоони заставляли меня томиться почему-то, чтоя немогу определить, аеслибы имог, товсе равно незналбы, чтодляэтого надо сделать.
        Ябоялся, чторасплачусь, если заговорю. Ксчастью, мненепришлось ничего говорить дотех пор, пока мы сСандором нетронулись впуть. Мыготовились ктому, чтобы переночевать вкемпере, носейчас, когда Джессика спала поддействием секонала, надобность вэтом отпала. Тилли сказала, чтопрекрасно проведет время одна, чтоснею все будет замечательно ичто мы можем завезти волосы наобратном пути. Мызавернули их вцентральные страницы «Дейли миррор» иположили вконверт, который Тилли отыскала вмусорном баке длябумаги. Нанем был адрес Нортхэмптона, имы решили, чтоэто отличный штрих натот случай, если Гарнет позвонит вполицию.
        Птицы все еще пели. Ониперебрались поближе. Япосмотрел наСандора, новтемноте неувидел его лица. Ячувствовал, чтоон тоже прислушивается. Сбился сшага, замер, слегка склонил голову набок. Равнодушные ноты летели вночь, нопочему-то казалось, чтоони непринадлежат кздесь исейчас. Онисловно были водном мире, амы вдругом, ииногда между этими мирами возникал мостик, илиони проникали через этот барьер.
        –Чтоэто?– сказаля.– Чтоих издает?
        –Соловьи.
        Вотоно что. Ядумал, ониуже исчезли, вымерли, чтоэто исчезнувший вид, какговорит Сандор. Неужели это те самые звуки, чтоиздавал соловей наБеркли-сквер ичто были записаны уМамы? Почему-то я всегда представлял песню смелодией. Мыподошли кмашине, которую оставили между деревьев, ия сел заруль. Когда мы добрались доДжаредз, поняли, чтоГарнет несообщил вполицию ичто, скорее всего, несообщит. Иначе окрестности уже наводнилибы полицейские, повсюду стоялибы полицейские машины ивезде горелбы свет. Сейчасже все было погружено вомрак итишину, каксоловьиный лес. Явылез измашины исунул пакет впочтовый ящик.
        Ветки сбольшими темными листьями нависали надзапертыми воротами иприкрывали коварную ограду сэлектрическим током. Один листик коснулся моего лица, имне показалось, будто это холодная влажная рука. Львы напоминали тяжелые серые силуэты, нонаодного изних– натого, который прижимал лапой человека,– падал свет фар, иказалось, будто он шевелится, чуть заметно усиливает нажим. Когда мы поехали прочь, Сандор оглянулся исмог разглядеть крохотный огонек, блеснувший там, гдедолжен быть дом.
        Вту ночь, впервые занесколько недель, онрассказал мне историю. Ялежал вкровати исмотрел телевизор. Сандор взял пульт– забавное название длятакой штуковины, правда?– переключил каналы ивыключилего. Ончасто так делает, неспрашивая меня, иэто, какмне кажется, вполне естественно, если он хочет спать. Ноон спать несобирался. Онвыглядел радостнее имоложе. Мрачности вего лице поубавилось.
        –Однажды,– сказал Сандор,– жила-была богиня моря поимени Тетис, онабыла замужем засмертным поимени Пелей. Наих свадьбе присутствовали все боги, кроме Дискордии[62 - Тетис иДискордия– римские варианты имен греческих богинь Фетиды иЭриды. Сандор смешивает водной истории латинскую игреческую традиции.], которую непригласили икоторая отомстила тем, чтобросила втолпу собравшихся богов золотое яблоко снадписью: «Самой красивой».
        –Сандор, акто был самой красивой?– сказаля.
        Онулыбнулся инесколько мгновений молчал. Апотом продолжил историю отрех богинях, каждая изкоторых считала себя самой красивой, отом, какони нашли парня поимени Парис ипопросили его рассудитьих. Каждая пообещала вознаградитьего, если он выберет именноее, ноАфродита, богиня любви икрасоты, внаграду предложила ему вжены самую красивую вмире женщину, вотон ивыбралее.
        –Ая думал, чтосамая красивая женщина– это богиня,– сказаля.– Каких могло быть две?
        –Та,которую пообещали Парису, была самой красивой изсмертных,– сказал Сандор.– Смертная– это значит, чтоона могла умереть. Абогини неумирают. Насегоднявсе, завтра унас следующий этап.

* * *
        Якупил длянас два капюшона сдырками дляглаз ирта. Сандор говорит, чтоони похожи нате, чтоносили ку-клукс-клановцы. Только наши изчерной ткани. Якупил их вмагазине приколов водном изгородков, через который мы проезжали напути ксоловьиному лесу. Втом магазине была куча потрясающих вещичек; ямогбы провести там много часов, разглядывая маски кошек исобак, костюмы скелетов, руки, отрубленные позапястье, фиолетовые родимые пятна, которые следовало клеить налицо, зеленые икрасные контактные линзы, которые должны были менять цвет глаз. Кроме масок я еще купил игрушечный пистолет. Продавец назвал его репликой, точной копией «кольта», нотак быть немогло, потому что он стоил всего два двадцать пять.
        Перед отъездом, дотого какмы выписались из«Георга» иСандор расплатился карточкой «Американ экспресс», япозвонил Гарнету. Сандор написал, чтоя должен говорить. Гарнет был груб, ноэтого, думаю, иследовало ожидать. Яполучил удовольствие, когда сказалему, чтонам нужна Принцесса. Во-первых, яничего против него неимел, онобычный трудяга, какя, оннекупается взолоте, какте, накого он работает, имне было приятно дать ему понять, чтоего переживания скоро закончатся ион сможет получить назад своего ребенка. Другая причина состояла втом, чтоэто было очень драматично– объявить ему наши требования иположить трубку. Каквтелевизоре, когда последние слова произносятся перед рекламой. Пока крутят ролики про«Персил» и«Педигри», тысидишь накраешке стула игадаешь, чточеловек, произнесший эти слова, сделает дальше.
        Ясказал Гарнету, чтоДжессика несчастна, потому что так написал налистке Сандор, нонасамом деле она еще спала, когда мы приехали всоловьиный лес. Онаспала уже пятнадцать часов. Янехотел ее будить. Яневтом смысле, чтохотел, чтобы она умерла иличтобы сней еще что-то случилось, просто, пока она спала, ябыл избавлен отнеобходимости разговаривать снею илисмотреть ей вглаза.
        Тилли сказала, чтоее тошнит отроли няньки ичто пусть ее кто-нибудь сменит. Онахотела глотнуть свежего воздуха инанесколько часов получить свободу. Такчто я вел кемпер, аСандор сидел внутри сДжессикой, Тиллиже забрала «Кавальер». Мыехали навосток, всторону моря. Нужно было найти новое укромное местечко вдали отдорог, новый клочок леса. Егонашла Тилли примерно через пятнадцать миль.
        Этобыл хвойный лес, онтянулся намногие мили. Япроехал попесчаной дороге иостановил кемпер наоткрытом клочке, образовавшемся после того, какветер повалил деревья. Кэтому времени Джессика уже проснулась. Когда я поднялся поступенькам иоткрыл дверь, предварительно надев капюшон, онауже просила уСандора попить. Янашел вхолодильнике банку спрайта и, открывее, подалей.
        Унее слипались глаза, казалось, онаструдом поднимает веки. Янезнал, чтоей сказать, иопять почувствовал себя озадаченным, когда она поблагодарила меня запитье. Тилли иСандор ушли: она– сделать прическу, выпить кофе ипройтись помагазинам; Сандор– подыскать длянас новую гостиницу ипозвонить Гарнету. Яостался один сДжессикой. Мнеэто непонравилось, нодеваться было некуда. Авот что мне действительно понравилосьбы, такэто взять ножницы Тилли иподровнять ей волосы так, чтобы они выглядели прилично, анедраными, каких оставила Тилли. Ноя представил, чтоона почувствует, когда я подойду кней сножницами вруке– неувидитли она вомне человека вмаске исоружием, а? Аведь это ивсамом деле будет человек вмаске исоружием.
        Онанезаговаривала сомной, несмотрела наменя. Если она хоть раз иплакала стех пор, какТилли привела ее вкемпер, яневидел. Соткрытой кроватью казалось, чтокемпер забит кроватями. Джессика устроилась натом краю, чтобыл ближе кстене. Онасидела привалившись кстене икулаками терла глаза. Неумытая, сволосами, торчащими клочьями, вмятой исбившейся одежде, онавыглядела ужасно. Неожиданно убрала руки отлица исказала:
        –Можно мне втуалет?
        Якивнул ипоказал, куда идти. Язнал: яниподкаким видом недолжен снимать капюшон, ивсеже я отдалбы все зато, чтобы снять его ичтобы она меня таким невидела. Пока она была вкрохотном туалете кемпера, яубрал белье скровати изастелилее. Вокруг стало опрятнее, ктомуже нам было где сидеть. Вкемпере имелся такойже стол, каквкупе поезда. Янашел нарезанный хлеб, маргарин «Флора» инемного какого-то джема безсахара, который, какя полагал, входил вдиету Тилли. Сломай лед, убеждал я себя, заговори сней, скажи что-нибудь. Дачто это сомной, почему я боюсь? Да,мне страшно– говорить ссемилетним ребенком?
        Онавышла. Ясказал:
        –Если хочешь, завтрак настоле.
        Хлеб удостоился взгляда, ая– кивка. Итут я увидел, чтоона боится слишком близко подходить комне. Яподвинул кней бумажную тарелку– уТилли были только бумажные. Девочка взяла ломтик хлеба, намазала нанего «Флору», аджем безсахара мазать нестала. Наверное, онапоступила мудро. Онавзяла тарелку исела какможно дальше отменя. Думаю, никого никогда вжизни небоялись так, какменя, аэто, полагаю, что-нибудь да значит.
        Онанепроизнесла нислова, пока недоела хлеб инедопила спрайт. Потом заговорила вманере, которая показалась мне совершенно нехарактерной длясемилетнего ребенка:
        –Выдрузья моей мамы?
        –Что?– сказаля.– Вкаком смысле?
        –Яимею ввиду, чтовы привезли меня сюда, чтобы передать моей маме?
        Ясовсем ничего непонял, норешил, чтоей станет легче, если я назову ее поимени.
        –Джессика,– сказаля,– прости, ноя непонимаю, очем ты говоришь. Янезнаю твою маму. Твоя мама ствоим папой вДжаредз, так?
        Онапомотала головой:
        –Ониразвелись. Ядумала, выпривезли меня сюда, потому что мама хотела забрать меня упапы. Видители, папа Изабель так исделал. Онподговорил кого-то украсть Изабель иотвезти ее воФранцию, гдеон жил, иее маме пришлось возвращатьее, анаэто ушло много времени иденег, ноона всеравно вернулаее.– Онанемогла видеть помоему лицу, чтоя ничего непонимаю, но, вероятно, почувствовала это.– Изабель– девочка, скоторой я знакома, изшколы, издругой моей школы. Ядумала, моямама поручила вам тоже самое, чтопапа Изабель– тем людям.
        –Нет,– сказаля,– нет, ничего такого нам непоручали.
        Через минуту, подумаля, онаспросит меня, зачем мы привезли ее сюда, иесли неиз-за мамы, тозачем. НоДжессика неспросила. Онасказала:
        –Чтомне можно делать?
        –Пардон?
        –Здесь скучно, нечего делать. Есть что-нибудь, чтоя моглабы почитать?
        Были остатки отвчерашней «Дейли миррор», вкоторую мы завернули ее волосы. Тилли любит читать небольше моего. Джессика сказала:
        –Ну,аесть ручки ичто-нибудь, начем можно порисовать?
        Япошарил вокруг инашел два листа писчей бумаги слоготипом гостиницы «Георг» наверху– вероятно, Тилли стащила их состола внашем номере. Наподоконнике надраковиной лежала красная шариковая ручка. Джессика села наскамью устены, положила бумагу настол ипринялась рисовать. Рисовала она неочень умело, сразу было видно, чтохудожник изнее неполучится. Люди унее состояли изпалочек, либо избольшой ималенькой «О» сторчащими паучьими ножками. Ноя подумал, чтомне удалось занятьее, и, значит, онабудет сидеть тихо, аиначе она сталабы искать способ выбраться. Потом, исчиркав своими каракулями обе стороны обоих листов, онаотложила ручку, откинулась кстене, свесила голову исказала:
        –Атеперь я хочу домой.
        Янезнал, чтоей ответить. Япросто покачал головой. Япродолжал качать головой, словно это могло изменить ситуацию клучшему.
        –Пожалуйста, отвезите меня домой.
        –Тысможешь вернуться домой завтра,– сказаля, хотя непредставлял, такэто илинет.
        Онаначала плакать. Этобыло ужасно, этобыло так страшно, какбудто наступил конец света, апомощь неприходила. Все, чтослучилось сомной, когда я был вее возрасте илимладше, будтобы вернулось комне, всеведра моих слез, всезабытое– так я думал, но, каквыяснилось, недоконца. Онанекоторое время рыдала, потом легла лицом наскамью иеще немного поплакала. Японял, чтопроизошло: онастаралась быть храброй, онапыталась быть сильной идляэтого принялась рисовать, новедь ей было всего семь.
        Ятогда подумал: чтомы делаем? Зачем мы это творим? Ночто я мог поделать? Янемог отвезти ее котцу. Ия рассчитывал получить свою долю отдвух миллионов. Какбы то нибыло, сней все будет хорошо, язнал, чтовсе будет хорошо. Если она запомнит это навсю жизнь… ну, оназапомнит это навсю жизнь. Уменя тоже есть что вспомнить, похуже, чемунее (если это худшее, чтоснею стало), ноя жив ипрекрасно себя чувствую, такведь?
        Через какое-то время– долгое, ужасное время– она, какмладенец, сунула большой палец врот изаснула. Восне она всхлипывала. Сонбыл нетакой, какотснотворного, поэтому мне пришлось соблюдать тишину, когда я искал себе что-нибудь поесть. Янерешился снять капюшон, просто запихивал хлеб изасохшую камбоцолу[63 - Немецкий коровий сыр сплесенью, нечто среднее между французскими мягкими сырами иитальянской горгонзолой.] врот через дырку.
        Тилли иСандор вернулись ктрем. Парикмахер предоставил Тилли все основания гордиться собой: онсмыл сее волос коричневую дрянь, подстриг их иуложил встиле принцессы Дианы, какбудто волосы отодвинуты отлица порывом ветра. Когда Тилли уезжала, наней была хлопчатобумажная юбка имайка, сейчасже она была одета вочень короткое платье ярко-розового цвета ибелые колготки срозовыми розами. Ядогадался, чтозавсе это расплатился Сандор своей карточкой «Американ экспресс».
        Но,несмотря ниначто, онавыглядела мрачной, недовольной собой. Даилицо Сандора снова потемнело. Ондаже казался более худым, изможденным. Тилли бросила взгляд наДжессику, спавшую наскамье, аСандор нанее иневзглянул. Оннашел гостиницу, невближайшем городе, апрямо нашоссе между двумя деревнями, перестроенный старый сельский особняк подназванием «Боллинброк-Холл», изаказал длянас двухместный номер. ОниТилли поднялись наверх, иСандор позвонил Гарнету.
        –Онсказал «нет».
        Япокосился наДжессику.
        –Тоесть Гарнет сказал «нет» нато, чтобы обменять Принцессу наДжессику?
        –Именно это он исказал. Господи, нупочему я должен все переводить? Ячто, приглашал его наужин?
        Именно вэтот момент Джессика начала просыпаться. Онасела иувиделанас. Тилли выглядела модной исексуальной, ноприэтом она была очень яркой, илицом, иодеждой, ипрической, ия подумал, чтоона может напугать ребенка. Джессика поскамье отползла вдальний угол изабилась туда, прижав перекрещенные руки кгруди. Казалось, онапытается вжаться встену иисчезнуть.
        Глава21
        Еслибы они несразу положили трубку, он, может быть, исказалбы «да».
        Шанс вернуть Джессику, предложенный вариант обмена– после того каккнему пришло понимание, чтоего чувство кНине слабеет,– моглибы вылиться вотчаянное хватание засоломинку. Онабогата, иее можно выкупить, вовторой раз, заденьги. Вероятно, ондаже недумалбы отаких вещах, онвообще недумалбы ниочем, кроме шанса, итолько выдохнулбы: «Да,я согласен навсе!»
        Ноультиматум был предъявлен, телефонный разговор окончен. Полнешевелился. Онстоял парализованный, невидящими глазами таращился настены, надеревья впарке, надорогу. Трубка все еще была унего вруке, частые гудки казались громкими втишине комнаты. Онположил ее наместо, носделал это неуклюже, какчеловек снарушениями центральной нервной системы.
        Емуследовалобы обратиться вполицию, когда это все началось. Этонадо былобы сделать еще двадцать четыре часа назад. Еслибы он так поступил, возможно, сейчас ее уже нашлибы. Однако одна мысль обэтом вернула ему ощущение наблюдающих заним глаз, подслушивающих ушей, «жучков», натыканных повсюду, ителефона, подключенного кпрослушке. Гарнет необратился вполицию, онслишком боялся забезопасность Джессики, чтобы обращаться туда, асейчас уже поздно. Сейчас вернуть Джессику посилам толькоему, обменять нанее женщину, вкоторую влюблен,– ноприэтом женщину, мужкоторой всостоянии заплатить выкуп идаже непочувствует потери этих денег. Простое ичетко очерченное решение, которое нужно принять.
        Голос ничего несказал оновом звонке, ноПол предполагал, чтокто-нибудь изних обязательно позвонит ближе кполудню. Онпрошел вдом, взял Тора иОдина иповел их впарк. Стоял замечательный солнечный день, ввоздухе висела легкая влажная дымка, которая, однако, неприглушала изумрудную зелень лугов, авот лесу придавала синеватый оттенок, добавляя ему таинственности. Всеэто казалось Гарнету несвязанным сним, какбудто он нес реальность ссобой, вголове, авокруг был сон илигаллюцинация. Песнь черного дрозда звучала будто из-за стекла. Онпредставил Джессику. Онавкакой-то грязной комнате, наголом матрасе тонкое одеяло, едавбумажном пакете, вода втреснутой чашке. Онвидел нечто подобное втелесериалах.
        Машина, ехавшая поаллее, заставила его затаить дыхание. Ното были всего лишь друзья Нины, приехавшие наобед. Полпозвал собак, позвал еще раз, взял их заошейники иприцепил ксворке. Машина остановилась перед домом, иоттуда вылезла женщина вширокополой белой шляпе, азанею– мужчина втемном костюме. Ужбольно официально, неего мир. Поступенькам спустился Коломбо, вслед заним Нина.
        Наэтот раз его сердце недрогнуло, потелу непробежал трепет. Полувидел, какона бросилась нашею женщине, какутонула вобъятиях мужчины ипоцеловала его вобе щеки. Аведь она практически незнает этих людей, невиделась сними много лет, просто несмогла отвертеться ибыла вынуждена пригласитьих. Гарнет понимал, чемсейчас занимается. Онубеждает себя втом, чтоона никчемная. Испытывая отвращение ксамому себе, онотвел взгляд иповел собак ккалитке встене, водвор, ккухонной двери. Дверь открыла Мария, нетерпеливым жестом забрала унего сворку. Онабыла вфартуке, из-под закатанных рукавов виднелись белые отмуки руки. Наее маленьком, землистого цвета лице отражались усталость ираздражение. Полнеуспел остановить себя, прежде чем подумал онесправедливости жизни, ведь эта женщина, выполняя обязанности кухарки иуборщицы, трудится сутра доночи начеловека, которого сполным правом можно назвать богатым бездельником.
        Онбезколебаний отдаст ее вобмен наДжессику. Онотдаст всех вобмен наДжессику, ноего просили только ободном человеке, иотдать этого человека легко. Всепочти закончилось. Квечеру, возможно, совсем закончится, иДжессика вернется кнему.

* * *
        Егонамерения изменились ксередине дня. Онстроил вголове различные сценарии, одноактные пьесы, вкоторых везет Нину покакой-то проселочной дороге иврезается вдерево, иливыруливает на«Бентли» вкювет, илиделает вид, будто автомобиль сломался. Возможно, Гарнет могбы даже сделать так, чтобы машина ивсамом деле сломалась. Онбы сказалей, чтосам пойдет запомощью, аона пусть сидит иждет, чтовмашине ей ничего негрозит.
        Емуэто было непонутру. Онсчитал, чтоунего это неполучится– сказать, чтоей ничего негрозит, итутже дать сигнал тем, ктоподжидаетее. Какон потом будет выглядеть всобственных глазах? Какие оправдания найдет, чтобы вернуть себе самоуважение?
        Ночто еще ему остается? Когда он будет менятьее, емупридется сделать это таким илиподобным образом. Онможет отвезти Нину вБери илиИпсвич ипотерять ее втолпе. Чемэто хуже изначальной идеи? Еслибы, кпримеру, оноставил ее вмашине напарковке вБери исказал, чтозабыл кое-что идолжен вернуться вгород, разве это выгляделобы по-другому? Полвсе равно зналбы, чтодолжно последовать, онзаранее все подготовилбы. Еслибы он сидел сНиной иждал, когда они придут, еслибы он позволил им держать его подприцелом, пока они будут забиратьее, почемубы это выглядело по-другому?
        Суть втом, чтовсе, чтоони нипридумают, будет грязным, бесчестным предательством. Любит онее, илинелюбит, илипрезирает заее образ жизни,– все это ничего неменяет. Ито, чтоему приходится делать это ради своего единственного ребенка, своей дочери, тоже ничего неменяет. Сейчас Гарнет сомневался, чтосможет физически совершить такое, чтоон сможет пойти настоль явное предательство, нонеиз-за своей чистоты инеподкупности, аиз-за трусости, из-за того, чтоунего нехватит духу смотреть влицо женщине ивратьей, просто нагло врать.
        Зазвонил телефон. Полвзял трубку ипочти чужим, неузнаваемым голосом сказал:
        –Гарнет.
        Звонил тот, сбархатным голосом, свыговором актера изшекспировской трагедии.
        –Яполагаю, вывсе это время размышляли надпредложением, которое мы сделали вам сегодня утром.
        –Да.
        Онсчитал это само собой разумеющимся, чтоПол согласится.
        –Лучше всего былобы выбрать удобное место встречи, чтобы вы могли передать нам Принцессу, амы– вернуть вам Джессику. Ненашоссе, конечно. Накакой-нибудь тихой проселочной дороге. Возможно, увас есть свои идеи, ия открыт длялюбых предложений; вполне вероятно, вызнаете окрестности лучшенас, ктомуже вы хорошо представляете, кудабы могли вывезти Принцессу, чтобы ваша поездка невызвала унее подозрений.
        Онговорил обэтом какобобычной коммерческой сделке, какеслибы партнеры назначали встречу дляпереговоров.
        –Янесмогу этого сделать,– сказал Пол. Егоголос походил нахриплый шепот, такобычно говорят после операции нагорле. Онкашлянул.– Дляменя абсолютно невозможно сделать то, очем вы просите.
        –Прошу прощения?
        –Выпредположили, чтоя размышлял надпредложением, которое вы сделали мне сегодня утром. Выправы, ябольше ниочем недумал. Вынеспросили, каков будет мой ответ. Выпросто приняли какдолжное, чтоя соглашусь.
        –Послушайте, Гарнет, думаю, вызнаете, какова альтернатива. Выуже получили волосы Джессики. Уверен, вамненадо напоминать обэтом. Если это неубедиловас, нампридется сделать следующий шаг.
        –Выдолжны придумать что-тоеще.
        –Намбольше ничего ненужно. Выпонимаете это, Гарнет? Ядам вам последний шанс. Последний телефонный звонок состоится сегодня вдевять вечера.

* * *
        Полподнялся наверх иупаковал все личные вещи, свою одежду иодежду Джессики вчемоданы. Вещей было немного. Чтобы нислучилось завтра, онбольше сюда невернется. Онэто знал. Зряон связался сэтими людьми, вошел вих чужой мир. Онучитель, анетелохранитель. Этот особняк вуединенном провинциальном уголке, возможно, красивый иполный покоя,– самое настоящее прибежище жестокости, здесь страшнее, чемнаулицах Северного Айлингтона илившколах Холлоуэя. Зная, какздесь опасно, оннеимел права селиться здесь сДжессикой.
        Гарнета охватило чувство бессилия ибесполезности. Емунечего было делать, ион ничего немог поделать. Паника ушла, ион был абсолютно спокоен. Интересно, немного отстраненно спросил себя Пол, какдолго он выстоит поднатиском их угроз, какдолго он будет настаивать насвоем отказе.
        Вчетыре телефон зазвонил снова. Новая угроза илиновое предложение? Нито, нидругое. ЭтоШейла, мама Эммы, спрашивала, какпоживает Джессика. Естественно, онивсе решили, чтоона заболела. Полсказалей, чтоничего серьезного, нонаэтой неделе она вшколу ходить небудет, ипопрощался сней, пока она неначала задавать новые вопросы. Стого места, гдеон стоял, фасад большого дома виден небыл, нозато можно было увидеть, какчерез арку проезжает машина.
        Вотисейчас проехала машина. Друзья Нины уезжали. Полподумал: «Мнедостаточно сказатьей. Если я скажуей, чтоменя попросили отдать ее тем людям, будет поздно, мосты будут сожжены. Кактолько я скажуей, яуже несмогу обменять ее наДжессику». Наберись храбрости, сказал он себе, идивдом ирасскажией.
        АДжессика? Естьли унего право напотакание своему желанию быть храбрым ичестным, когда дело касается Джессики? Ведь получается, чтоон играет жизнью дочери. Онинеубьютее. Имнет смысла убиватьее. Аесли они изуродуютее? Гарнет струдом произнес эти слова усебя вголове. То,что он применил это слово кДжессике, означало, чтовнем что-то умерло, чтоему никогда небыть прежним.
        Почему-то, безвсяких нато оснований, онверил, чтообмен может состояться. Оничетко выразили свою мысль. Имнужна Нина, иим ненужна Джессика. Онинеубьют Джессику. Всеэто хорошо, нопочему неубьют? Почему? Каждый день где-то безнадобности умирает ребенок.
        Всеэти мысли крутились унего вголове. Апоказная храбрость, вынудившая его сказать «нет», угасала. Полнесомневался, чтонесможет повторить всего сказанного вдевять, когда зазвонит телефон. Авот еслибы его избавили отпоиска выхода, еслибы вмешался Апсоланд и, возможно, полиция, еслибы Нина узнала, еслибы унего была хоть какая-то поддержка илипросто другая точка зрения,– вот тогда вдевять, когда ему позвонилибы, онсмогбы снова сказать «нет».
        Емубыло ясно: дальше так продолжаться неможет. Чтобы сохранить жизнь Джессике иневпутывать Нину, емуостается только увиливать, аувиливание только отсрочит развязку. Полвышел издома ипересек двор, направляясь кдвери вкухню. Коломбо открылее, прежде чем Гарнет взялся заручку. Онпрошел покоридору, через холл. «Янерасскажуей, пока Апсоланд невернется домой,– подумалон.– Начнутся крики ислезы, онапридет вужас, ая водиночестве этого невынесу».
        Нина сидела наприоконной скамье ичитала журнал, но, когда он вошел, вскочила ибросилась кнему, какбудто Коломбо рядом небыло.
        Нина обняла его ипоцеловала. Онприжал ее ксебе, ивего голове сформировалась мысль, чтоон былбы счастлив делать так всегда, прижимать ее ксебе имолчать, необменивать, алежать накровати иприжиматьее, возможно, досамой старости. Вчера первым отстранилсяон. Сегодня– Нина. Онапосмотрела нанего, иГарнет подумал: какже она красива, какочаровательна, каксовершенны ее черты, насколько она безупречна. Руки унее, какубогини, высеченной изслоновой кости.
        Онарасстроенно сказала:
        –Пол, тывыглядишь больным.
        –Янеболен.
        –Стобой что-то случилось.
        Этобыл его шанс. Оним невоспользовался. Онисели рядышком наприоконную скамью. Парк заокном напоминал пейзажи Гейнсборо[64 - Гейнсборо, Томас (1727–1788)– английский живописец, график, портретист ипейзажист.]– неподвижный, вневремени. Налужайке коричневая птичка что-то клевала втраве длинным изогнутым клювом.
        –Чтоэто заптица?
        –Этовальдшнеп,– сказала Нина.– Ониего подруга– илиона иее друг– живут вэтом лесу. Милый, правда? Взгляни наего клюв.
        –Нина, аккоторому часу…– Ползаколебался, незная, кактого назвать,– ты ждешь своего мужа?
        –Кполовине седьмого, наверное. Онобычно возвращается кэтому времени.– Женщина сполуулыбкой покосилась нанего:– Надеюсь, утебя душа невпятках?
        Гарнет непредставлял, чтоона имеет ввиду.
        –Яшучу,– сказала Нина.– Несмотри наменя так. Язнаю, чтоты неструсил. Только ненервничай, ничего неслучится. Если нехочешь, ямогу ничего неговорить. Если хочешь, ямогу сказать про«другого мужчину», этоклассический вариант, верно?
        Итутон, естественно, вспомнил. Сегодня вечером она собиралась рассказать Апсоланду оних. Казалось, чтоэти планы строились лет сто назад иникогда невоспринимались всерьез.
        –Пол, что-то действительно случилось. Явижу потвоему лицу. Ясейчас говорю серьезно, нешучу. Вчем дело? Ядолжна знать. Тынехочешь, чтобы я говорила Ральфу? Тыхочешь, чтобы мы подождали?
        То,что произошло дальше, невозможно было предвидеть, невозможно было вообразить. Онобнаружил, чтодержит ее заруки, потом схватил ее заплечи. Ееглаза наполнились тревогой, которая вспыхнула вних, какпламя.
        –Пол, тыдолжен сказатьмне, тыдолжен рассказать, чтослучилось. Онисвязались стобой? Онипотребовали, чтобыты… отдал меня им?
        Через мгновение она закричит. Онаупадет перед ним наколени ибудет умолятьего, будет уверятьего, чтолучше умрет, чемокажется уних. Онпосмотрел нанее изакрыл глаза, потому что смотреть было невыносимо.
        Глава22
        Яникогда нежил вгостиницах лучше, чем«Боллинброк-Холл». Хотя это ниочем неговорит, потому что довстречи сСандором я вообще нежил нивкаких гостиницах. Ноона отличалась от«Георга» также, как«Георг»– от«Рейлуэй-Армз». Вглавном холле стояла гигантская цветочная композиция. Цветы были огромными ивыглядели свежими, ия решил, чтоони сделаны извоска ишелка, но, когда я прикоснулся крозовому лепестку, оностался уменя вруке ибыл влажным, холодным– ипах.
        Сандор попросил ключ отнашего номера, ислучилось нечто забавное. Девушка дала ему ключ сномером двадцать три набирке, иСандор сказал:
        –Неотэтого. Этоключ отмоего другого номера, амне нужен отдвадцать четвертого.
        Естественно, я, глупец, будучи всвоем репертуаре, подумал, чтоон заказал длянас два одноместных номера ичто я окажусь водиночестве. Янерешился спросить, онбыл вмрачном настроении. Нодевушка забрала ключ отдвадцать третьего ивыдала отдвадцать четвертого, имы поднялись вномер. Если угостиницы ибыл недостаток, тоэто отсутствие лифта. Даже в«Георге» лифт был. Носпервого взгляда становилось ясно, чтолифт сюда было невоткнуть– ненашлосьбы ему места среди всех этих балок, резьбы, низких потолков илестниц. Везде лежали ковры цвета нефрита, очень пушистые имягкие, ивисели шторы, похожие нацветастые девчачьи юбки, истояли вазы сцветами, анастенах висели тарелки скрасно-золотыми птицами идраконами. Каждый номер был назван вчесть знаменитостей Саффолка, каксказал Сандор, хотя я никогда неслышал этих имен, иназвание было выбито намаленькой пластине сзолотым узором покраю.
        Нашномер называется «Томас Гейнсборо», атаинственный двадцать третий– «Миллисент Фосетт»[65 - Фосетт, Миллисент (1847–1929)– английская суфражистка ифеминистка.]. Незнаю, каков двадцать третий внутри, нонаш… великолепен, одним словом. Унас есть две кровати состолбиками, своего рода балдахином, шторками, которые можно задвигать, иподушками соборками. Ещеесть около двадцати разных светильников, журнальный столик, кресла сголубой атласной обивкой, ваза сшоколадными конфетами, ваза следенцами вобертках и– вот диво– хрустальный графин схересом. Естественно, унас есть собственный холодильник, телевизор, радио иванная сфеном.
        –Ябы жил здесь вечно,– сказаля.
        Этобыло позже, когда настроение уСандора улучшилось, когдаон, какон сам говорит, возликовал.
        –Тыеще невидел двадцать третий,– сказалон.– Таматласное постельное белье.
        Нокогда мы приехали, было только семь, иему предстояло звонить Гарнету. Тилли сидела сДжессикой вкемпере, онаприпарковала его примерно вчетверти мили от«Боллинброк-Холла». Изнашего окна можно было увидеть кусочек того леса, гдеона пряталась. Япринес им рыбы сжареной картошкой, ипосле того какДжессика съела свою порцию– ктому времени девчонка здорово проголодалась,– она получила какао, вкоторое высыпали порошок изеще одной капсулы снотворного, ивыключилась навсю ночь. Такчто отТилли нетребовалось никаких действий, только находиться там.
        Сандор прошел вванную ипринялся бриться. Томесто намоей руке, покоторому он полоснул бритвой, заживало, нобыло ясно, чтоуменя накостяшках навсегда останется шрам. Меня это неособо беспокоило. Однажды, если Сандор ия, неприведи господь, уженебудем вместе, размышляля, шрам будет напоминать мне онем. Ноя нехотел думать обэтом. Яраспаковал наши вещи, развесил их вшкафу, гденашел «плечики», обтянутые голубым атласом, иэлектрическую гладильную доску длябрюк, апотом выложил книги Сандора– «Золотую ветвь», «Аббатство кошмаров», тусамую помедицине, ту, которую он сейчас читал, онаназывалась «АдрианVII»[66 - Роман-фантасмагория английского эксцентрика Фредерика Рольфе (1860–1913). Вромане рассказывается овосхождении напапский престол монаха-отступника; роман содержит несколько прогнозов ближайшего будущего, вчастности предсказывается революция вРоссии.], иновую, которую я раньше невидел, путеводитель по«лучшим гостиницам» Восточной Англии,– настаринный письменный стол.
        Вэтом путеводителе рядом с«Боллинброк-Холлом» стояло пять звезд. Сандор выбрал его неслучайно, онзнал, чтоищет. Онвышел изванной вбелом махровом халате, одном изтех, чтогостиница предоставляет постояльцам. Думаю, гости их воруют вогромном количестве. Вэтом халате Сандор выглядел великолепно. Онсразу напомнил мне плейбоя изфранцузского фильма шестидесятых годов, такие часто показывают потелевизору. Даже то, чтоон сказал, тоже напоминало фразу изфильма.
        –Яубью ее вот этим, если понадобится.
        Этобыла бритва. Незнаю, серьезно он говорил илинет, чтодоменя, тоя точно несмогу никого убить, номне совершенно нехотелось восстанавливать его против себя, вгонять вопасное настроение.
        –Вэтом небудет никакого смысла,– сказалон.– Несомненно, тыименно так идумаешь, чтоэто будет бессмысленно. Мнеплевать свысокой колокольни. Этобудет местью, апотом я сам себе перережу горло.
        Наэто нечего было сказать.
        –Сейчас позвоню матери,– сказал Сандор.– Умаслюее.
        Явсегда думал, чтоумасливать Диану нет надобности. Онапродолжалабы любить Сандора, даже еслибы он больше никогда незаговорил сней, еслибы он плюнул ей влицо. Онаия, мылюбим его одинаково. Ноиногда мне кажется– инадеюсь, чтоэто непредательство, думать такое,– что Сандор чувствует себя сильнее, более реальным, если хотите, считая, чтоуних такиеже отношения, какунормальной матери исына, который… вобщем, всвоих мыслях я могу произнести это слово: негодяй, выродок. Втаких отношениях должны присутствовать угрозы, всякие «чтобы глаза мои тебя больше невидели», исын, умасливающий свою богатенькую мамочку,– другими словами, всето, что, какпритворяется Сандор, уних якобы присутствует.
        Ноувсех свои слабости, правда? Господь свидетель, яничтожество инепытаюсь казаться другим. Сандор позвонил Диане, ихотя я слышал только звук ее голоса, аслов неразбирал, ямог представить, какласково она сним разговаривает. Потом мы спустились вниз, Сандор был угрюм имрачен, ипоужинали вресторане пригостинице. Настоле горела свечка истояла хрустальная вазочка содной розой.
        Все, чтоон сказал– вернее, сказал по-английски,– пока мы ели, было то, чтоуДианы заканчивается действие страхового полиса. «Подожитию»– именно такое слово использовал Сандор. Ейисполняется шестьдесят илиоколо того. Онасказала, чтоСандор может получить деньги, чтостраховку она сделала ради него, чтоона много лет ждала окончания действия полиса, потому что это означало, чтоона сможет отдать ему кучу денег. Что-то вроде двадцати тысяч фунтов, такова была сумма. Яожидал, чтоновость ободритего, ноэтого непроизошло.
        Официант, который принес нам закуски игорячее– вернее, моегорячее, Сандор ничего незаказал,– был англичанином ссаффолкским акцентом. Вероятно, егосмена закончилась илион обслуживал другой столик, потому что, когда настало время подавать нам десерт– прошу прощения, сладкое,– его принес тот самый итальянец изярко освещенного ресторана.
        Естественно, через минуту они уже болтали безумолку. Янепонимал нислова ипочему-то знал, чтоСандор несочтет нужным пересказать, однако я догадался, чтоитальянец толи сам уволился стого места, толи был уволен. Какое совпадение! Хорошо было то, чтоСандор мог скем-то поболтать иотвлечься отГарнета иДжессики, оттой неприятности, вкоторуюмы, судя повсему, вляпались.
        Онбыл также молчалив, какивсегда, когда мы возвращались вномер. Дозвонка Гарнету оставалось пятнадцать минут. Время тянулось медленно. Таквсегда бывает, когда ждешь чего-то важного. Задве минуты додевяти Сандор заглянул винструкцию, гдеговорилось, какпользоваться телефоном, тоесть какпозвонить вгород. Этобыла копия телефонного аппарата, который выпускался лет сто назад, белая сзолотым узором.
        Сандор набрал номер. Явдруг начал думать отом, чтобы убить Джессику. Былобы нетак плохо, еслибы мы сделали это, пока она спит… хотя нет, незнаю, этовсе равно былобы плохо, врядлибы я смог стоять рядом, пока все это происходилобы, былобы очень плохо. Яуслышал, кактелефон зазвонил вдоме Гарнета, потом гудки прекратились, ипрозвучал его голос.
        Сандор сказал:
        –Яхочу напомнитьвам, мистер Гарнет, чтослучится сДжессикой, если вы несогласитесь наобмен. Первое доказательство серьезности наших намерений будет лежать впочтовом ящике ввосемь утра.
        Только до«восьми утра» он договорить неуспел, потому что Гарнет перебилего. Янеслышал, чтоон сказал, кажется, этобыло «да», «да» навсе, потому что Сандор заговорил оборганизационных моментах, связанных свозвращением Джессики ипередачей Принцессынам, иприэтом он был так доволен, чтоему струдом удавалось говорить ровным голосом, безликующих ноток.

* * *
        Мыспустились вниз, чтобы сообщить Тилли новость. Солнце только что село, инебо было еще голубым, носоттенками фиолетово-розового нагоризонте. Было тепло, всевокруг казалось спокойным иласковым, слабый ветерок напоминал прикосновение нежной руки клицу. Птицы уже устроились наночлег, только лесные голуби продолжал мягко ворковать. Ихбыло множество вкронах деревьев. Мывспугнули фазана, ион, издав дробный звук, похожий нато, каккулаком пробивают лист бумаги, прямо перед нами поднялся, взмахивая крыльями, которые выглядели слишком маленькими длятакого большого тела сблестящим медно-красным опереньем.
        Тысячи мошек танцевали ввоздухе ито идело прерывали свой танец, чтобы куснуть меня. Сандор закурил сигарету, иэто заставило их держаться отнего подальше. Когда мы добрались долеса, опустились сумерки, ивсе небо стало фиолетовым.
        Свет кемпера мерцал между темных стволов, какзвезда. Янаступил наветку, онасломалась созвуком выстрела– ну, скажем, издуховушки,– иТилли открыла дверь кемпера ипосмотрела нанас.
        Онавсе еще была вярко-розовом платье ицветастых колготках. Еевид вызвал уменя ассоциацию сцветами вдорогих флористических салонах, красными, розовыми, свежими, благоухающими ивсегда словно светящимися нафоне черной земли икожистых листьев. Сандор удивил меня. Онподошел кней иобнял. Оннепоцеловалее, просто сжал вобъятиях. Язнал, онсделал это непотому, чтохотел еще раз переспать снею, апотому, чтобыл счастлив.
        Джессика лежала накровати, погруженная вискусственный сон. Еелицо побагровело, накоже выступили крохотные бусинки пота. Сандор закурил сигарету ипередал ее Тилли. Язаметил, чтоона сделала себе маникюр иукрасила ногти переводными наклейками, серебряными сердечками нафоне ярко-розового лака.
        –Значит, онвступает вигру, так?– сказала Тилли. Своей манерой речи она сейчас очень напоминала подружку гангстера изтелефильма пропохищение.
        –Естественно,– сказал Сандор.– Емунекуда деваться. Накакое-то мгновение я засомневался вуспехе, асейчас даже непонимаю, какмне вголову могла прийти такая мысль. Атеперь слушайте, каквсе будет. Утром он повезет Принцессу вСтоумаркет. Тампосреди леса стоит церковь. Раньше это была часовня вчастном поместье. Гарнет свернет налево, напроселочную дорогу, которая ведет кцеркви. Онскажетей, чтосмашиной какие-то неполадки ичто это дорога ксервису. Затем подъедет кворотам церкви. Воттам-то его машина исломается.
        –Онсовсем этим согласился?– втойже манере сказала Тилли.
        –Онсогласилсябы совсем.
        –Этоможет быть ловушкой.
        –Ловушки могли быть навсем нашем пути, ноих небыло. Думаю, язнаю, почему их небыло ипочему их небудет. Мыувидим, прав я илинет.
        Думаю, Сандору хотелось, чтобы Тилли спросила, откуда он знает, ноона неспросила. Она, вотличие отменя, неподдается наего провокации, ноинаши чувства кнему тоже различаются. Асказала она следующее:
        –Настало время поговорить оденьгах– овыкупе.
        –Мыможем обсудить это, когда Принцесса будет унас,– беззаботным тоном сказал Сандор.
        –Нет, неможем. Кактолько она окажется унас, тутже, кактолько мы заполучимее, мыдолжны будем бежать прочь, подальше отее муженька. Кстати, вспомнила: унас есть номер его телефона вконторе?
        Сандор помотал головой, ненетерпеливо, атак, каккогда считают, чтовопрос неимеет отношения кделу илипросто скучный.
        –Ну,наверное, егоможно найти втелефонном справочнике. Проблема втом, Сандор, чтоуних тут нет лондонских справочников. Тебе придется сходить вбиблиотеку иликуда-тоеще. Ну,я отом, чтоэто надо сделать утром, подороге кцеркви. Ясама это сделаю. Скажи мне название фирмы, ия найду номер.
        –Янезнаю названия его фирмы,– сказал Сандор.– Вернее, знаю, нозабыл. Онозаписано накакой-то бумажке.
        –Найдиего, чтобы оно было унас кутру, хорошо?
        –Тилли,– сказалон,– руководить операцией будуя, тысэтим согласна?– Онговорил несердито, аслегким недоумением.– Мыбудем делать все по-моему. Янезнаю название фирмы Апсоланда, потому что унас нет внем надобности. Принцесса сама заплатит засебя выкуп, воттак; когда придет время, онадаст указания другим людям, чтобы занее заплатили.
        –Значит, воткакую игру ты затеял, да?– Тилли своим тоном стала еще больше напоминать девчонку изфильма. Сновой сигаретой, прикуренной Сандором иторчащей изуголка рта, онавполной мере соответствовала образу. Наверное, онапереняла эту привычку уМамы, молодые женщины обычно так неделают, ведь верно? АМама имела обыкновение приклеивать сигарету книжней губе, и, когда она разговаривала, сигарета болталась.– Этобудет два миллиона, так?
        Явидел, чтоТилли ивсамом деле сильно беспокоится оденьгах. Онаработала ради них, шланариск, взяла насебя самое тяжелое– ответственность заДжессику– ипредоставила длядела кемпер.
        Сандор сказал:
        –Этобудет зависеть отПринцессы. Будет столько, восколько она оценит себя.– Налице Сандора появилось мечтательное выражение. Взгляд его был устремлен наТилли, новыглядел он так, будто сейчас находится сженщиной, вкоторую по-настоящему влюблен.– Может, этовыльется вовсе, чтоунее есть, вцелое состояние. Чтоты наэто скажешь?
        –Меня устраивает,– сказала Тилли, иответ, кажется, действительно удовлетворилее, потому что она больше ничего несказала, амы через пять минут ушли.
        «Мывернемся кдевяти утра»,– сказал ей Сандор, когда мы уходили. Ужестемнело, ия приготовился услышать соловьев, новэтом лесу их небыло, внем царила полнейшая тишина, иотнего веяло чем-то гнетущим. Янеуслышал ничего, хотя видел глаза, двеблестящие точки, двепары таких точек вкустах укорней деревьев. Мышли потропинке через поле, когда выглянула луна, круглый шар, такойже красный, каксолнце.
        Внашей роскошной спальне мы выпили хереса изхрустального графина. Сандор влез вмахровый халат, развалился водном изкресел сголубой атласной обивкой истал рассказывать мне историю отом мужике, который судил конкурс красоты, иотом, какбогиня Афродита отправила его вгород, который назывался Спарта, гдежила самая красивая наземле женщина. Онабыла замужем закоролем. Добравшись туда, онукралее, иони накорабле поплыли туда, гдеон жил, вТрою, номуж красавицы пришел вярость исозвал всех своих друзей. Уних была договоренность, что-то вроде доктрины Монро[67 - Декларация принципов внешней политики США, провозглашенная в1823г. впослании президента США Джеймса Монро кконгрессу США. Суть послания– вразделении мира наевропейскую иамериканскую системы: Соединенные Штаты невмешиваются вовнутренние дела стран Европы, инаоборот.], незнаю, чтоэто такое, ноон рассмеялся, когда сказал это, чтонападение наодного означает нападение навсех. Такчто они подняли свои армии иначали войну сТроей, иэта война длилась десять лет.
        Налицо Сандора вернулось мечтательное выражение, ион прочитал кусочек какого-то стихотворения, онпомоей просьбе даже записал его дляменя.
        Исчезли все тревоги мира,
        Когда Парис сЕленой возлежал
        Наложе золотом иснею
        Нарассвете засыпал[68 - У.Б.Йитс «Колыбельная».].
        После этого мы оба тоже заснули нанаших позолоченных ложах, вернее, нанаших украшенных розово-бело-голубым цветочным узором кроватях, ябы сказал. Насвоей Сандор задернул шторы иотгородился. Получилось, какбудто он вдругой комнате, иотэтого я почувствовал себя изгнанным, ноничего немог сэтим поделать. Ялежал идумал, почему это Сандор вдруг заговорил какфаталист, иименно тогда я впервые подумал, чтоон собирается убить Принцессу, кактолько та окажется унего.
        Стук вдверь, официантка, которая принесла завтрак,– вот что меня разбудило. Янезнал, чтоСандор заказал доставку вномер, онникогда раньше так неделал. Женщина раздвинула шторы, ия ожидал, чтовкомнату ворвется солнечный свет, нозаокном лил дождь. Похоже, оншел уже давно, исильный ветер качал верхушки деревьев втом лесу, гдестоял кемпер.
        Явключил свой маленький телевизор– если хотите знать мое мнение, сним несравнится никакой навороченный агрегат сгигантским экраном засотню «кусков»,– ипрогноз погоды предсказал, чтозатяжной дождь должен сменить шквалистый ветер иливни. Сандор встал, ия сразу понял, чтоон страшно возбужден. Егоаж трясло отвозбуждения, нопосле того, какон выпил две чашки кофе, принял ванну итщательно побрился своей опасной бритвой, он, кажется, немного успокоился, хотя ирасхаживал взад-вперед покомнате, размахивая бритвой, отчего я немного нервничал. Унас еще оставалось более получаса дотого срока, когда мы обещали быть вкемпере, ион куда-то ушел, сказав, чтоему нужно кое очем позаботиться.
        Вероятно, горничная начала раннюю уборку номеров сдвадцать третьего, потому что я слышал, кактам кто-то ходит. Ямало что мог услышать, каквы понимаете, потому что звукоизоляция здесь была отменной, нощелканье выключателей игрохот передвигаемой мебели услышалбы любой. Именно эти звуки идоносились оттуда, икогда Сандор вернулся, унего вруке был ключ отдвадцать третьего. Такчто, возможно, онивсамом деле был там, хотя я немог представить зачем. Наего лице было странное выражение. Такое выражение унего бывает, когда он собирается сказать нечто ужасное– ну, ужасное длянего, сделать отважный шаг, признаться вкаком-то плохом поступке. Когда мы в«Кавальере» ехали клесу, онтихо сказал:
        –Тызнаешь, чтоТилли очень волнуют деньги?
        Якивнул.
        –Тызнаешь, чтоона очень хотела узнать, куда делись те деньги, чтоя получил впервый раз, итальянские деньги?
        –Акуда они делись?
        –Яих вернул.
        –Чтоты сделал?
        –Яих вернул. Ейистарику, все. Тоесть всю свою долю. Яхотел, чтобы Адельмо иЧезаре отдали свои, ноони были глухи, каккирпичная стена. Ну,кирпичная стена, которая умеет орудовать ножом, если ты понимаешь, чтоя имею ввиду. Ктому времени уже нарисовался Джанни, ион сказал, что, если мне ненужны деньги, ямогу отдать свою долюему, имы подрались, по-настоящему подрались, ненасловах, ия вернулся вАнглию. Вотпоэтому я вступил напуть преступления, какговорят. Мненужно было начто-то жить.
        Яподумал оДиане, ноя уже хорошо узнал Сандора. Вполне возможно, имдвигало нежелание быть обязаннымей. Онсказал:
        –Янапал настарика вмагазине, язнал, чтоему против меня неустоять. Янатянул наголову чулок– какмы наднях– ивошел вмагазин. Уменя ивмыслях небыло ранитьего. Онтак хорошо разговаривал сомной, вполне любезно, онсказал– ладно, забирайте, онзнал, чтоунего нет выбора, деньги всеравно застрахованы, даибизнес был неего, онработал понайму. Ондаже пошутил, когда показывал мне сейф, сказал что-то вроде того, что, если неможешь победитьих, присоединяйся кним. Авследующее мгновение я увидел, какон ногой жмет кнопку тревоги. Яувидел красный цвет иобезумел, дляменя это было какпредательство, он, такой любезный иобходительный сомной, взял да иобманул меня, всяэта вежливость оказалась фальшивой, ия полоснул его бритвой.
        –Сандор,– сказаля,– почему ты их отдал? Янеостарике, яоПринцессе. Почему ты вернул деньги?
        –Операция потерпела крах, нетакли? Ясчитал, чтовсложившихся обстоятельствах неимею наних права.
        Потерпела крах? Притом, чтоони получили выкуп, всюсумму, которую требовали? Кэтому времени мы уже доехали докемпера, ктомуже я знал, чтопродолжать расспросы бесполезно. Тилли успела разбудить Джессику, умыть ее иподровнять ей волосы. Выглядела она сострижкой вполне мило, какбудто так идолжно быть. Краснота сошла слица Джессики, онабыла очень бледной ивялой иравнодушной ковсему, какбольной ребенок. Естественно, онаеще была вполудреме, постоянно «клевала» носом. Палец она несосала, ножевала костяшки пальцев исидела забившись вугол.
        Яожидал, чтоТилли опять нарядится вто, вчем увозила Джессику, ноона разоделась впух ипрах. Этобыло Мамино выражение, онаговорила так протех, ктоперебарщивал содеждой. НаТилли был белый костюм, алая шелковая блузка, расшитая золотыми подвесками отбраслета, алые туфли икуча золотых украшений. То,очем я думал, новочто неверил, онаподтвердила, прошептавмне, когда Сандор вышел кмашине:
        –Мнесегодня предстоит встреча ссоперницей, да?
        Глава23
        Рано утром Пол загрузил вещи, свои иДжессики, вбагажник «Вольво». Чтобы сегодня нислучилось, если ему отдадутее, если произойдет еще что-то ужасное, если ему придется ждать еще несколько бесконечных дней, онсюда больше невернется. Теголоса, чтозвучали втелефоне, именно вэтом телефоне, всеиспортили. Ониразрушили то, чтомоглобы стать приятным воспоминанием.
        Однако дом он убрал. Ондолжен оставить все так, какбыло доего приезда. Ружье Апсоланда, дробовик двенадцатого калибра, Пол переломил иположил накухонный стол. Вполне возможно, чтодоотъезда он передумает ивозьмет его ссобой, новрядли.
        Солнце вставало, темно-красный огненный шар поднимался сосвоего ложа наплотном сером облаке. Гарнет наблюдал, какрастет его сила. Когда он увидит, каконо садится, будетли Джессика снова сним? Вкухне большого дома выключили свет, Тора иОдина выпустили водвор. Полувидел впроеме кухонной двери Марию счашкой кофе вруке.
        Онвышел, чтобы закрыть дверь вгараж. Мария приподняла чашку, жестом предлагая угоститьего, ион кивнул. Онавынесла ему кофе, делано поежилась иобхватила себя руками. Насвоем ничтожном английском она пояснилаему, чтотам, откуда она приехала, летом поутрам тепло.
        Полвыпил кофе, прошел вслед заней накухню ивзял собачью сворку. Раньше он никогда так рано невыводил собак, ноте, судя повсему, невозражали. Трава была усыпана сверкающими бусинками росы. Влесу принялась кричать кукушка. Гарнет перешел через межу ипошел попустоши; собаки носились впереди, изредка играючи сцепляясь друг сдругом икатаясь потраве, Тор вазарте даже один раз перекувыркнулся ввоздухе. Втемном лесу колокольчики уже отцвели, ихаромат выдохся. Онвспомнил день, когда они сНиной пришли сюда ибыли так счастливы…
        Сзапада ползли тучи, норовя закрыть чистое зеленовато-голубое небо испрятать солнце. Онинесли ссобой ветер, порывистый, свистящий. Прогулка полесу всегда несла ссобой определенный риск, потому что собаки могли исчезнуть. Наэтот раз исчез Один. Ползвал его исвистел, подбивая Тора отыскать товарища; прочесал вытянутый «язык» леса, гдевту удивительную ночь нашел силки. Унего так много времени ушло нато, чтобы найти Одина, созвать обеих собак ипристегнуть их кповодкам, чтоктому моменту, когда он вернулся, Апсоланд уже садился в«Ягуар», чтобы ехать настанцию.
        Хозяин, несомненно, былкрайне доволен тем, чтособак вывели напрогулку так рано. Онизсалона улыбнулся Полу иподнял большой палец. Гарнет подумал: ещеполтора часа, имы уедем. Упали первые капли дождя. Онпередал собак Коломбо испросил, всталали уже миссис Апсоланд. Коломбо, кивнув, сказал сусмешкой:
        –АДжессику случайно непохитили? Что-то я давно ее невидел.
        Вопрос ошеломил Гарнета своей бесхитростной точностью. Онвыдавил изсебя улыбку– просто растянул губы. Усиливающийся дождь стал хорошим поводом, чтобы уйти вдом. Даизвонящий телефон тоже. Полсхватил трубку; оножидал, чтоголос одного изтех мужчин сообщит ему обизменениях, озадержке, окаких-то новых условиях. Звонила Нина:
        –Зайди вдом, Пол.
        Онивыехали начас позже, чемрассчитывали. Онсвернул нанеприметную дорогу, обычную грунтовку, иостановил машину.
        –Сядь назад,– сказалаона.
        Онпосмотрел нанее стаким искренним сомнением, стакой неподдельной тревогой, чтоженщина рассмеялась.
        –Аты что подумал?– Онасмеялась весело, какбудто унее небыло забот, небыло ужасного будущего.– Ах,Пол, здесь просто удобнее. Надо признать правду: янепривыкла кмаленьким машинкам.
        Когда он сел назаднее сиденье, онавзяла его заруки:
        –Послушай, всенетак плохо, какты думаешь. Ябоялась, да, конечно, мнебыло страшно, нотеперь я больше небоюсь. Параноик унас Ральф, этоон заразил меня страхом. О,я благодарнаему, конечно, яему благодарна, но, думаю, даже ты непредставляешь, насколько сильно он одержим опасностями иугрозами. Этоего жизнь; мнекажется, онсчитает, чтожить можно только после того, какприняты все меры предосторожности дляобеспечения безопасности этой самой жизни. Ябыла просто предлогом. Только подумай, ябыла самым настоящим бриллиантом длятакого человека: нервная, вечно трясущаяся отстраха женщина, которая полностью отдала себя вего руки исогласилась навсе эти абсурдные меры. Стальные двери вмалой гостиной, всеэти лампы сослепительным светом, собаки, телохранитель…– Онанамгновение стиснула его руку иподнесла ее кгубам.– Пол, Пол, представь, сколько насвете людей, которые былибы счастливы иметь спящую красавицу внепроходимом лесу.
        –Чтобудет стобой?– спросил Гарнет.
        –Ничего особенного, наверное. Мнеследовалобы уладить эту проблему много лет назад, ядолжна была. Ятак радовалась, чтомне удалось освободиться, какмне тогда казалось. Требования прекратились, наступили тишина ипокой. Потом я встретила Ральфа, ибыло уже поздно, авпрошлом году, когда я получила письмо, комне начал возвращаться страх. Новполне возможно, чтострах пустой, вполне возможно, чтоон беспочвенный… Тыговоришь, ониотрезали ей волосы?
        Онкивнул.
        –Этовсе моя вина, явижу. Вотпоэтому я так ипоступаю, нетолько ради Джессики. Ясобираюсь решить все раз инавсегда. Сделать то, чтодолжна была сделать давным-давно.
        –Чемближе назначенный срок,– сказал Пол,– тем быстрее тает моя уверенность втом, чтоя позволю тебе сделать это.
        –Тынесможешь остановить меня!
        –Ямогу прямо сейчас отвезти нас вполицию. Еслибы ты была сомной, думаю, ясмогбы так поступить. Вещи, Нина, выглядят совершенно по-другому, когда утебя есть союзник, когда утебя есть поддержка.
        Онаотвернулась:
        –Неделай этого.
        –Ноты говоришь, чтотвой страх может быть беспочвенным ичто ничего особенного стобой неслучится. Означаетли это, чтоДжессике насамом деле ничего негрозит?
        –Тыпредлагаешь обманутьих. Возможно, сним, сАлександром, этоиполучится. Ятебе когда-нибудь рассказывала, чтотак зовут того, который разбушевался, когда они обрезали мне ногти? Мнеон вреда непричинит. Авот что додругих, доитальянцев, ятак инеузнала их имен, томне даже страшно думать отом, чтоДжессика уних вруках. Нет, если ты ослушаешьсяих… Несмотри наменя так. Онавбезопасности, если ты делаешь то, чтоони хотят. Аони хотят меня, тысам это знаешь.
        Онаперебралась напереднее сиденье, аон обошел машину. Наней были джинсы иклетчатая хлопчатобумажная рубашка. Онспросил, почему она ничего невзяла ссобой, даже дамскую сумочку.
        –Ая немогла сообразить, чтомне может понадобиться, кроме зонтика. Явзяла зонтик.
        Потоки дождя заливали лобовое стекло. Онисидели вокружении водяных стен. Онобнял Нину ипоцеловал. Затем завел двигатель, включил «дворники» ипоехал поуказателю наСтоумаркет. Некоторое время Нина ничего неговорила. Из-за проливного дождя унего практически небыло обзора, надороге были участки, гдевода неуспевала стекать наобочину истояла наасфальте небольшими озерцами. Ксеверу отКеттлбастона он выехал нашоссе В1115 ипоехал попрямому участку безсъездов. Участок был такой длинный, чтоон уже начал гадать, анепроскочилли он случайно мимо Большого Финборо. Апотом Пол вдруг оказался вБольшом Финборо, крохотном, сдеревушку, городке, слишком маленьком длятакого звучного названия, ивынужден был развернуться, чтобы добраться доназначенного места.
        Поворот, обозначенный указателем наникому неизвестные деревни, былхорошо виден. Дождь немного стих. Дорога была узкой, иГарнет ехал между буйно цветущими живыми изгородями, скоторых капала вода. Цветки шиповника ярко выделялись нафоне мокрой листвы. Нидомов, ниферм. Проселок, обрамленный двойной тесьмой изизгородей, тонырял вниз, топоднимался вверх, пообе стороны отнего лежали изумрудно-зеленые поля, азаними сквозь голубоватую вуаль дождя виднелись леса.
        Гарнет вспомнил вчерашний вечер. Готовясь кистерике иотчаянию, онрассказалей, чего отнего хотят, иее ответ был быстрым, спонтанным, непосредственным, лишенным каких-либо сомнений.
        –Тебе непридется отдавать меня. Яотдам себя сама.
        Онтогда решил, чтоослышался, исейчас ему показалось, чтоон ослышался, когда она прошепталаему:
        –Туда.
        НоНина ивсамом деле это сказала, какивчера говорила все то, чтоговорила. Науказателе сострелкой значилось: «Кцеркви», иего затошнило. Онсбросил скорость ипосмотрел наНину. Онабыла очень бледна, ноулыбаласьему. Доназначенного срока оставалось еще четыре минуты. Обаодновременно устремили взгляд начасы наприборной панели. Онаположила руку наего предплечье:
        –Машина должна остаться утебя. Когда получишь Джессику, бери машину инемедленно уезжай. Тысказал, чтоневернешься вДжаредз. Куда ты поедешь?
        –Ксвоему брату. Ничего другого я непридумал.
        –Скажи, гдеон живет.
        Полназвал ей адрес, иНина записалаего. Пока она писала, онзаметил, чтоунее дрожит рука. Дорога стала еще ?же. Содной стороны лес подошел кизгородям вплотную, потом– исдругой. Скрон накрышу машины текла вода.
        –Еслибы я нерассказал тебе, апросто привезбы тебя сюда, еслибы я сказал тебе, чтомашина сломалась имне надо отправиться напоиски автосервиса, утебя возниклибы какие-то подозрения?
        Онабеззатей сказала:
        –Я,видишьли, доверяю тебе.
        –Ноони-то обэтом незнают.
        –Ядумаю, онимало что знают очувствах людей,– сказала Нина.– Уних, вотличие отнас, нетэмоций, онидругие, поэтому немогут понять.
        Такли это?
        –Этото, чтопсихиатры называют аффектом,– сказал Пол.
        Дорога шла мимо заросшего церковного двора. Среди высокой травы он разглядел еще стоящие илиуже покосившиеся надгробия. Стрелка впереди указывала: «Кдеревне». Церковные ворота были закрыты. Нигде нестояло ниодной машины, «Фиатов» тоже небыло, нисерого, никрасного. Дождь прекратился иоставил после себя туманную молчаливую неподвижность.
        –Впрошлый раз тоже была церковь,– сказала Нина,– именно там Барни иназначили встречу. Только церковь была нетакая, совсем другая.
        Церковь была маленькая, сложенная измелкозернистого песчаника, скруглой башенкой изпесчаника. Часть ее крыши, та, чтонадалтарем, была тростниковой. Полплохо разбирался вархитектуре иеще хуже– вистории религии, ноон почувствовал, чтоэта церковь особенная, даже уникальная. Спаперти изсерого камня– затейливую резьбу, которая когда-то украшалаего, почти полностью сточила непогода,– были видны скамьи внутри притвора, большой черный сундук иликороб, дверь изчерного дуба, ведшая вцентральный неф.
        Неглядя нанего, устремив взгляд налобовое стекло, покоторому после выключения «дворников» опять струйками потекла вода, Нина тихим голосом сказала:
        –Сужденоли нам снова встретиться?
        –Тынезахочешь. Тынеможешь захотеть после того, чтоя прошу тебя сделать дляменя. Возможно, тыдаже возненавидишь меня.– «Какойже я трус!– подумал Гарнет.– Мыприехали сюда, успели впоследнюю минуту, настал решающий момент, ауменя все нехватает духу говорить прямо».– Даия, возможно, незахочу.– Онпредставил ее изумленное лицо, хотя инеповернулся кней.– Из-за того, чтоты сделала дляменя слишком много. Такое бывает, иэто… это смерть. И,– сказалон,– и… когда Джессика пропала, когда они забрали Джессику, язабыл тебя, Нина. Яперестал думать отебе. Этоужасно, ноэто правда.
        –Ноты снова вспомнил меня. Тыпомнишь меня сейчас, всевернулось.– Онапотянулась кего рукам.– Послушай, когда я оказалась уних, уАлександра иитальянцев, когда я оказалась уних, ядумала только особственной шкуре, больше ниочем иниоком. Ябыла готова отдатьвсе, пообещатьвсе, чтоугодно, сказать что угодно, лишьбы выбраться. Иведь я ивсамом деле наобещала кучу всего, Пол, всяких дикостей. Только это неозначало, чтопотом я их выполню. Мынеможем судить себя потому, какмы действуем подвлиянием ужаса.
        –Гдеони?– сказал Пол.– Почему опаздывают? Ониопаздывают нацелых пять минут.
        Неожиданно он сообразил, чтодаже здесь исейчас их желания разнятся– он хочет, чтобы они приехали, аона боится их приезда. «Тамя поцеловал ее впоследний раз,– подумалон,– нотот раз оказался непоследним, последним будет этот, возможно, навсегда». Полобнял ее ипонял, какая она маленькая; онабыла безучастна инапряжена оттревоги. Онпоцеловал ее вгубы, медленно иочень нежно, ипроизнес:
        –Мыснова встретимся. Мыпопробуем начать сначала.
        –Яслышу машину.
        Впереди навозвышенности показался небольшой голубой седан, даже пелена дождя непомешала разглядетьего. Автомобиль сбавил скорость, иПол увидел, чтовнутри только один человек, водитель. Сердце Гарнета будто замерло намгновение. Онипредупреждали, чтобудет голубой «Воксхолл Кавальер». Зарулем был мужчина, молодой, сбледным лицом ижелтыми вьющимися волосами. Автомобиль проехал мимо– он неимел отношения никним, никАлександру, никитальянцам. Онисчез извиду сзади, там, откуда они должны были приехать.
        –Этосовпадение,– сказал Гарнет.– Уменя такое чувство, предчувствие, чтоони неприедут.
        –Атвои предчувствия всегда оказываются верными?
        –Нет,– сказалон.
        –Ясно.– Нина смотрела вбоковое зеркало сосвоей стороны.– Тамашина возвращается.
        Онапроехала вперед мимо них иразвернулась нанебольшом участке пропитавшейся водой земли, который использовался дляпарковки уцеркви. Тамиостановилась, голубая, какнебо,– только сегодня небо было серым отплывущих туч. Этобыл знак. Полощутил, каквнем растет напряжение, иего стало подташнивать. Джессики вмашине небыло; вмашине небыло никого, кроме светловолосого водителя, лицо которого было ему незнакомо.
        –Прощай,– сказала Нина.– Нет, никаких прощаний. Ялюблю тебя. Скоро увидимся.
        –Естественно, никаких прощаний.
        Ондолжен был, когда увидит машину, открыть капот, вылезти изаглянуть вдвигательный отсек. Затем должен был все объяснитьей, поговорить сней, придумать длянее какое-нибудь убедительное объяснение, апотом уйти прочь неоглядываясь. Оказавшись внеполя зрения Нины, ондолжен был пересечь парковку изайти вцерковь через тот изтрех входов, который будет открыт,– через западный.
        Всешло несовсем так, какони планировали, однако Пол вылез измашины иподнял капот. Джессики вголубой машине небыло. Ондважды повторил это себе, невидящим взглядом осматривая двигатель. Мелкие капли падали скапота ему нашею иплечи. Онпросунул голову воткрытое окно машины:
        –Янеуйду оттебя. Япросто немогу этого сделать.
        –Таково условие,– сказала Нина.
        –Яничего немогу ссобой поделать. Джессики нет вмашине.
        –Нет, смотри…
        Свершины холма подороге, вих сторону, ехал фургон. Полсел вмашину. Водитель голубого «Кавальера», вероятно, незнает, ушел он илинет. Фургон– большой, взеленых пятнах,– въехал напарковку, исчез зацерковью, сдав задом, снова появился из-за церкви, иГарнет, наконец, увидел водителя. Егоголова повернулась вих сторону, иПол понял, чтонанем капюшон. Видимость была плохой, ион подумал, чтоводитель врядли что-нибудь разглядит через лобовое стекло. Небо потемнело, алиства итрава стали серовато-синими.
        Поидее, еготут быть уже недолжно. Кэтому моменту он должен был идти подороге, апотом повернуть кцеркви. Ониему несказали, чтобудут делать сами. Подойдут кмашине изаберут Нину? Гарнет наблюдал зафургоном. Онвзял ее заруку. Водитель фургона сидел насвоем месте исмотрел наних, но, повсей вероятности, невидел ничего, кроме дождя исилуэта машины, иждал.
        Нина выдернула руку, распахнула дверцу ибыстро вылезла. Полиспуганно вскрикнул. Дверца машины захлопнулась, когда он потянулся кней. Женщина прошла несколько шагов, остановилась ираскрыла зонтик. Гарнет неверил своим глазам– она раскрывает зонтик. Держа его надсобой абсолютно вертикально, Нина спокойно пошла вперед, кфургону, иниразу неоглянулась.
        Человек вкапюшоне слез сводительского сиденья. Вмашине он был вкапюшоне, носнялего, прежде чем вылезти. Полувидел высокого, темноволосого ихудого мужчину, который одной рукой прикрывал лицо. Нина несмотрела нанего, пока неподошла кфургону, вернее, некфургону, аккемперу, потому что унего была боковая дверь. Затем повернулась кнему имедленно сложила зонтик. Мужчина открыл дверцу иподал ей руку, помогая забраться внутрь.
        Доэтого вокруг итак было тихо, носейчас тишина словно усилилась. Укемпера было лицо сглазами ввиде фар, сусатым ртом ввиде решетки радиатора, соскулами ввиде крыльев. Онстоял рядом сцерковью инаблюдал заПолом. Дождь, серый имелкий, нодостаточно сильный, чтобы несчитать его взвесью, сыпал между ними. Голубая машина уже куда-то уехала.
        «Открой дверь,– сказал Гарнет,– отправь ее комне». Потом он сказал это вслух. Ничего непроизошло. Где-то сзади закрылась автомобильная дверь, громко хлопнула. Онуслышал скрип шагов помокрому песку. Затем открыл дверцу ивылез измашины. Хотя отэтого зависели их жизни, онбольше нисекунды немог сидеть наместе.
        Мужчина вкапюшоне. Нетот, который впустил Нину вкемпер, аводитель голубой машины. Онохнул, когда увидел Пола, ноунего вруке был пистолет, такчтоон, вероятно, подготовился ктакому повороту событий.
        –Тыдолжен был уйти,– сказалон.
        –Какты видишь, янеушел.
        –Намнужна машина.– Онпистолетом указал на«Вольво».– Тыможешь взять «Кавальер».
        –Гдемоя дочь?
        –Незнаю,– сказалон.– Там. Решать им, немне. Япришел только длятого, чтобы забрать машину.
        Полударилего. Оннедумал опистолете, иему уже навсе стало наплевать. Онударил кулаком ивложил вэтот удар всю силу своего натренированного тела. Пистолет невыстрелил. Мужчина издал вопль, попятился иупал наземлю. Полхотел было пнутьего, носдержался. Онподобрал пистолет, который оказался незаряженным и, возможно, былпросто игрушкой.
        Кто-то открыл дверцу кемпера. Измашины появилась неДжессика, акакая-то женщина совпалой грудью иширокими бедрами, втиснутыми вобтягивающий белый костюм. Унее наголове тоже был капюшон, ивэтом капюшоне, вузорчатых колготках иалых туфлях навысоких каблуках она выглядела еще более гротескно. Женщина невидела, чтопроизошло, вэтом он несомневался. Мужчина наземле стал подниматься, когда увиделее, руку он прижимал кчелюсти.
        Онасказалаему:
        –Тывпорядке? Этоон сделал?
        Мужчина ничего неответил.
        –Животное,– сказала она Полу, села в«Вольво», завела двигатель ивысунула голову вокно:– Идитуда. Советую помолиться.
        Гарнет несразу понял, чтоона имеет ввиду. «Вольво» сдал назад ирезко, сместа, рванул вперед. Онеле успел отскочить. Спустя мгновение машина уже неслась прочь подороге.
        Гарнет пошел кцеркви. Дверь врезной паперти была заперта. Полподергал ее застарое, ржавое кольцо. Онзабыл, чтоему было сказано, онзабыл обовсем. Спотыкаясь, обошел церковь илицом клицу столкнулся скемпером, который двигался, медленно поворачивал. Маленькая стрельчатая дверца вувитой плющом стене тоже была заперта, еенеоткрывали, наверное, целый век. Егобрюки промокли понизу, пока он шел помокрой траве. Гарнет оперся наполукруглую верхушку надгробия, чтобы неупасть. Западная дверь оказалась незапертой, древние петли заскрипели, когда он приоткрылее.
        Дочь сидела накраю скамьи, скрючившись вуглу иобхватив руками подлокотник ввиде резной кошки. Онаобнимала подлокотник также, какобнимала игрушку, лежа вкровати, прижимала кгруди кошку стелом изтемного дерева. Полпроизнес хриплым, чужим голосом:
        –Джессика!
        Взгляд, который она устремила нанего, былбезжизненным, потрясенным иполным ужаса– ичего-тоеще, возможно, пугающего укора илипросто непонимания. Ноей было семь, онауже успела выучить некоторые правила поведения, ион увидел, чтоона, медленно поднимаясь соскамьи, пытается улыбнуться. Почти незаметно растягивает губы. Полсхватил ее иприжал ксебе. Еедыхание было очень тихим иповерхностным. Онощутил подладонью колючий ежик ее волос. Господи, взмолилсяон, недопусти, чтобы ей был причинен непоправимый вред, недопусти, чтобы она повредилась врассудке, лишилась дара речи…
        Онвзял ее наруки так, какбрал, когда она была младенцем. Ипочувствовал, чтоее щека влажная. Намгновение все поплыло унего перед глазами: сине-алое внутреннее убранство церкви, темное дерево ипарящие золотые ангелы, увядающие цветы ввазе… Онногой пнул дверь ивышел надождь.
        Мужчины, которого он ударил, уженебыло, кемпера тоже небыло– тот уже подъезжал квершине холма. ОнисДжессикой оказались водиночестве, безвещей, безвсего.
        Однако голубая машина стояла наместе. Гарнет сДжессикой наруках прошел через церковный двор, потом между надгробиями. Наодном изнадгробий черные, глубоко высеченные буквы складывались внадпись: «Мэри Энн Фрост, родилась 1888, скончалась 1894. Пустите детей приходить коМне». Онуслышал, каквсхлипывает, иувидел, чтоДжессика смотрит нанего расширившимися глазами. Ееголос неизменился, ееречь осталась четкой.
        –Яустала,– сказалаона.– Можно мне поспать вмашине?
        Глава24
        Этоправда, чтоизглаз сыплются искры, когда тебя вот так бьют. Яувидел миллионы крохотных молний, зигзагообразных, аневетвистых. Когда втелевизионных вестернах люди получают удар полицу, онипятятся иопять кидаются вдраку. Ихбьют, иони опять лезут вдраку. Вреальной жизни все нетак. Когда ты получаешь вчелюсть удар оттакого бугая, какГарнет, онотзывается вовсем твоем теле иты испытываешь дикую боль, какую неиспытывал никогда раньше.
        Янехотел подниматься, яхотел лежать наземле иумереть. Вобщем, язнал, чтовсе пошло нетак. Принцесса куда-то ушла, аон остался, вотчто я думал. Именно Тилли заставила меня собраться исделать надсобой усилие. Яструдом забрался вкемпер, ивнутри были Принцесса сСандором.
        Когда я увидел, какони сидят исмотрят друг надруга, приэтом Сандор безкапюшона, язамер, будто громом пораженный, иуставился наних. Свой капюшон я держал вруке, другую руку прижимал кчелюсти.
        –Чтоствоим лицом?– сказал Сандор.
        –Гарнет меня ударил.
        Итут случилось нечто ужасное. Ониначали хохотать. Оба, иэто было дико, безумно инеправильно. Еслибы смеялся один Сандор– ну, унего есть жестокое чувство юмора, этоя знаю точно,– ябы воспринял это спокойно. ЧтодоПринцессы, можно сказать, чтоунее было право смеяться. Ночтобы оба… Ябольше ничего несказал. Ясел ипотер челюсть.
        –Какя понимаю, машину вести ты невсостоянии,– сказал Сандор.
        –Ябы нестал рисковать.
        Онпожал плечами, ноневстал ивообще недвинулся. Оннеотрывал глаз отПринцессы. Какбудто нам некуда было спешить. Если честно, приближайшем рассмотрении нанее иглядеть-то было нечего: безкосметики, снеуложенными волосами, вджинсах, кроссовках ирубашке, которую Тилли даже вгроб ненаделабы. Ноя знал: Сандор смотрит нанее неиз-за ее красоты илинекрасивости. Онсмотрел нанее, потому что мы заполучилиее, потому что унас все получилось ион доволен. Ялишь надеялся, чтоменя небудет рядом, когда он решит убитьее.
        Через минуту илидве он всеже встал ипрошел кводительскому месту. Принцесса сказаламне:
        –Вэтой колымаге дают пить? Всмысле, попить воды? Ямогу получить стакан воды?
        УТилли были только бокалы длявина. Яналивал воду, когда кемпер неожиданно рванул сместа. Наполу разлилась довольно большая лужа. Принцесса слюбопытством наблюдала замной. Затем поблагодарила меня заводу исказала:
        –Агде итальянцы?
        Язнал, чтоона имеет ввиду, нонепоказалей, чтопонимаю. Ясчитал, чтоэто неочень хорошая идея– болтать сзаложником. Этонесветская вечеринка.
        –Нетздесь итальянцев,– сухо сказаля, показываяей, чтонежелаю слышать отнее всякую чушь.
        Ярасположился взадней части кемпера. УТилли надраковиной висело зеркало, ия увидел, чтомое лицо уже начало опухать.
        Надзадними колесами есть окна, ия устроился возле одного изних. Тилли исчезла. Думаю, Сандор сказалей, куда ехать. Неужели мы все теперь будем жить вкемпере? Мнепоказалось, чтомы едем кпобережью, тудаже, откуда приехали. Мимо проносились бесконечные зеленые поля исерые деревни, ибыла масса удобных местечек, чтобы остановиться испрятать машину, ноСандор неостанавливался. Японял, что, должно быть, унего сТилли где-то назначено рандеву.
        Ясмотрел вокно, гадая, куда мы едем, когда Принцесса ошарашила меня. Онадотронулась домоего плеча. Ябуквально подскочил.
        –Яхотелабы сесть вперед.
        –Что?– сказаля.
        –Вперед. Вкабину.
        –Вамнельзя никуда ходить,– сказаля.– Вамнельзя было даже подходить комне. Если это повторится, мнепридется связатьвас.
        Намгновение уменя возникло чувство, чтоПринцесса сейчас рассмеется, ноона нерассмеялась. Лишь пожала плечами, вернулась исела натоже место. Снова начался дождь, ия мало что видел заокном. Мывсе ехали иехали сквозь пропитавшийся водой туман. Сельская местность кажется мне везде одинаковой– поля, далеса, даживые изгороди, дапроселочные дороги. Иногда тут итам попадается парочка бунгало, иногда– фермерский дом. Мневот интересно, каклюди узнают, гдеони живут, какотличают одну деревню отдругой, если нет указателей. Но,несмотря навсю эту одинаковость, даже я заметил, чтомы подъезжаем кдеревушке, закоторой стоял «Боллинброк-Холл».
        Принцесса сидела насвоем месте, втомже углу, гдесидела Джессика, идержала наколенях один изжурналов Тилли. Думаю, онахотела показатьмне, какая она крутая ибесстрашная, нообмануть меня ей неудалось. Онанечитала журнал, просто смотрела внего, вотивсе, ивзгляд ее был невидящим.
        Итут Сандор повернул кворотам «Боллинброк-Холла». Вероятно, пока они тут сидели вдвоем, онидоговорились, чтоона будет вести себя тихо, нестанет шуметь илизвать напомощь. Именно так я иподумал втот момент. Ноя непонимал, какой ей отэтого прок. Оружия уСандора небыло, амою реплику «кольта» забрал Гарнет. Намнечем было помешать ей обратиться кдевушке илимолодому человеку застойкой изаявить, чтовот эти люди удерживают ее против воли. Вполне возможно, онатак исобирается сделать; неисключено, чтоона просто обманулаего.
        Нагостиничной парковке «Вольво» небыло. Тилли еще невернулась. Сандор вылез изкабины, обошел кемпер иоткрыл дверь Принцессе. Довходной двери было близко, ноона всеравно раскрыла зонтик. Этобыл зонт-гольфер сразноцветными клиньями: красными, синими ижелтыми. Сандор попросил оба ключа, отдвадцать третьего иотдвадцать четвертого. Принцесса закрыла свой зонтик исунула вспециальную стойку, полную зонтиков, ия подумала, чтовот сейчас она что-то скажет, заговорит сэтим парнем, сменеджером службы размещения иликто он там. Обязательно заговорит– ачто ей терять?
        Онанепроизнесла нислова. Мыподнялись наверх. Насможно было принять затроих друзей илизамолодого человека сосвоей девушкой исосвоим братом. Вобщем, как-то так. Сандор поддерживал Принцессу подруку. Ну,держал ее залокоть, иона невырывалась, пока мы неоказались наверхней лестничной площадке. Тамона выдернула свой локоть иотвела руку подальше отнего.
        Удвадцать третьего номера, который назывался «Миллисент Фосетт», Сандор сказалей:
        –Этотвоя комната. Думаю, тынайдешь тамвсе, чтотебе нужно.– Явпервые слышал, чтобы он говорил стаким почтением. Онбыл очень заботлив.– Якупил тебе кое-какую одежду… ну, чтобы ты переоделась длясна. Купил халат иночную сорочку. Тамеще есть зубная щетка, паста ипрочие мелочи, аеще я купил тебе духи. Япомню, какие тебе нравились.
        Принцесса посмотрела нанего. Наверное, прошло неменьше десяти минут стех пор, какона впоследний раз заговаривала.
        –Ябольше ими непользуюсь, Александр.
        –Если скажешь, какие тебе нравятся,– сказалон,– я кого-нибудь пошлю заними.
        Тоесть меня, подумаля. Ноона покачала головой ипротянула руку заключом отномера. Такой расклад Сандора неустраивал. Онсам отпер дверь, впустил ее внутрь, прошел заней ибыстро закрыл засобой дверь. Япрошел всоседний номер, в«Томас Гейнсборо», селводно изкресел, обитых голубым атласом, истал прикидывать, чтоделать дальше. Моячелюсть отекла, думаю, ядаже несмогбы есть. Нопить я мог. Яналил изграфина довольно внушительную порцию хереса всвой стакан дляполоскания рта, потому что бокалы дляхереса были слишком маленькими. Думаю, ямогбы пристраститься кэтому напитку запросто. Если честно, яникогда непробовал его дотого, какмы заселились в«Боллинброк-Холл».
        Через стену ничего слышно небыло. Япредставлял, какони спорят овыкупе, который она должна заплатить засвою свободу. Аможет, онуже убилее, датак ловко, чтоона неиздала низвука. Правда, втаких заведениях что-то делают состенами, чтобы они были звуконепроницаемыми. Спустя какое-то время я включил телевизор, нотам небыло ничего интересного, кроме детского мультика. Насередине «Мишки Йоги»[69 - «ШоуМишки Йоги»– мультсериал студии «Ханна-Барбера», выпущенный вконце января 1961г. изаконченный в1988г. Также был выпущен полнометражный мультфильм «Привет, я– мишка Йоги» (1964).] вдверь постучали. Янезнал что делать, ядаже насекунду решил, чтоэто полиция, чтоГарнет натравил нанас полицию. Яподкрался кдвери, прислушался. Итут голос Тилли сказал:
        –Этоя, Джо. Впусти меня.

* * *
        –Онуже потребовал деньги?
        Откуда я мог знать?
        –Онуже заставил ее позвонить вбанк илисвязаться стем, ктопринесет деньги? Нато, чтобы собрать такую сумму, нужно время. Кстати, Джо, агдеона?
        Ябольшим пальцем указал настену:
        –Там.
        Тилли медленно сказала:
        –Яневерю.– Онапосмотрела накровать сбалдахином устены, наприкроватные тумбочки, одну– стелефоном, другую– срадиоприемником.– Онаспокойно вошла туда исейчас сидит там?– Лицо Тилли сильно покраснело.– Господи,– сказалаона,– я несколько часов каталась поокруге. Япобывала везде, гдемы были сДжессикой, даже заехала влес. Ивсе это время вы были здесь, иона спокойно вошла вномер, словно она ваша подруга…
        Вместо меня ответила стена. Поней стали колотить кулаками. Потом зазвонил телефон. Всегда, когда вгостинице звонит телефон, теряешься. Друзья незнают, чтоты здесь, такчто может звонить только персонал гостиницы, иесли он звонит, значит, ждивопросов, накоторые утебя нет ответа. Тилли взяла трубку. Незнаю, почему вту секунду мне вголову пришла эта мысль, онаосенила меня, каквспышка молнии, чтомы сТилли поодну сторону, ате двое– подругую. Может, тутсыграли роль два номера истена между ними, вероятно, дело было только вэтом. Яслышал, чтосказал Сандор. Онговорил сТилли так, будто она была барышней нагостиничном коммутаторе… нет, ещехуже, сбарышней он говорилбы вежливее.
        –Яжелаю поговорить сДжо.
        Онасказала:
        –Очень мило,– ипротянула мне трубку.
        –Зайди сюда,– сказал Сандор,– иее прихвати, если ей хочется. Пусть придутвсе.– Тонунего был странный, даже истеричный.
        Мыпошли вдвадцать третий номер вдвоем. Онбыл такимже, какмой сСандором, только более женственным, срозовым атласом ирозовым бархатом. Вместо кровати счетырьмя столбиками стояла овальная тахта сбело-розовым шелковым покрывалом ицелыми горами подушек соборочками. Наэтой горе были заботливо разложены– так мог сделать только любящий человек, анегорничная– ночная сорочка избелого атласа икружева ибелый атласный халат. Ещевномере стояло три вазы сцветами, вернее, одна изних была корзиной, полной роз. Номер вообще был переполнен розами, тамдаже была подушка изроз надлинных стеблях. Воздух пропитался их ароматом, оннепохож нинакакой другой– также, какзапах клубники ниначто непохож. Кстати, клубника тоже была. Оналежала нахрустальном блюде, которое стояло натележке, вероятно, заранее привезенной вномер гостиничной обслугой. Кроме клубники, натележке было блюдо скопченой семгой исбледно-оранжевыми кусочками дыни, атакже бутылка шампанского всеребряном ведерке.
        Никто изних непритронулся никеде, никшампанскому. Принцесса сидела водном кресле срозовой атласной обивкой, Сандор– вдругом. Онподскочил, когда мы вошли. Принцесса сказала:
        –Ясним наедине больше разговаривать небуду. Этобесполезно. Мненужен свидетель.
        –Утебя есть два,– сказала Тилли, достала сигарету изалой сумочки исунула ее врот. Именно тогда, думаю, яиобратил внимание нато, чтовномере пахнет розами иклубникой, анедымом. Прежде чем она успела прикурить, Сандор выхватил унее изорта сигарету.
        Тилли заорала нанего:
        –Эй,ты, какого черта! Чтоты себе позволяешь?
        –Здесь некурить,– сказалон. Яглазам своим неверил, яневерил, чтоэто Сандор.– Этокомната Нины, аона нехочет, чтобы здесь курили.
        –Дакто она такая, черт побери, чтобы указыватьнам?!
        Принцесса смотрела наТилли слюбопытством. Явидел, какженщины вджинсах, женщины, которые одеваются по-мужски, смотрят наизящно одетых дамочек, наухоженных девушек,– так, будто небрежный стиль водежде ставит их выше тех, ктоодет аккуратно икрасиво. Принцесса смотрела наТилли несулыбкой, асискоркой веселого удивления вглазах. Вследующее мгновение ее лицо стало непроницаемым, иона вздохнула.
        –Ядолжна вам кое-что рассказать,– сказала Принцесса.– Выслушайте меня. Александр ия…– Ячувствовал, чтоей трудно говорить обэтом.– Мыпровели вместе много времени, когда он сосвоими друзьями похитил меня. Егозадача состояла втом, чтобы смотреть замной. Мымного времени проводили наедине.
        Сандор буквально поедал ее глазами. Онкрутил вруках отобранную уТилли сигарету и, ядумаю неосознанно, рвалее. Еговзгляд был прикован кПринцессе, иего колени были усыпаны табаком иобрывками бумаги. Унего темная кожа, смуглое лицо, носейчас оно было очень бледным.
        –Онвлюбился вменя,– сказалаона.
        Неожиданно вкомнате наступила гнетущая тишина. Такая, что, какговорится, было слышно, какмуха пролетит, только мух вномере небыло. Тихо стало потому, чтовсе затаили дыхание. Апотом заговорил Сандор, очень странным, расстроенным голосом:
        –Мывлюбились друг вдруга.
        НассТилли разделяло четыре илипять футов, ноя всеравно чувствовал ее напряжение. Иостро ощущал запах роз иклубники.
        –Нет, Александр,– сказала Принцесса. Онаговорила ласково, нотвердо, какучительница младших классов.– Нет, этонеправда.
        –Нотыже обещала…– Таксказалбы ребенок.
        –Знаю. Знаю, чтообещала. Итем самым совершила ошибку, теперь я это понимаю. Человек пойдет навсе, чтобы получить свободу, скажет что угодно, чтобы избежать боли. Ятрусиха, ия боялась засвою… я незнала, какбуду выглядеть, если меня ранят.
        –Тыдействительно любила меня.
        –Ялишь говорила, чтолюблю тебя.– Принцесса поправилаего, иСандор воспринял это какудар. Ондернулся.– Тыговорил, чтолюбишь меня, иты спрашивал, люблюли я тебя, ия отвечала «да».
        –Тынаделе подтвердила это «да»,– сказалон.
        –Знаю, Александр, знаю. Язнаю, чтоя сделала. Янеоправдываю себя. Япообещала снова встретиться стобой, быть стобой, жить стобой ивсе прочее. Ясказала, что, если ты отпустишь меня, явернусь ктебе. Ядала слово– ия нарушилаего.– Казалось, пока Принцесса говорила, онасостарилась, морщины наее лице стали глубже. Ведь они сТилли одного возраста, носейчас Принцесса выглядела старше, впервые завсе время она стала выглядеть старше.– Александр отвез меня домой напоезде,– сказала онанам.– Мыдоговорились овстрече. Мысобирались встретиться воФлоренции, застоликом, заопределенным столиком, наплощади Синьории вкафе «Ривуар», вдевять вечера спустя десять дней. Онсказал: «Деньги, которые ты заплатила, яверну тебе свою долю». Деньги меня неволновали, меня вообще ничего незаботило, кроме того, чтобы выбраться оттуда иполучить свободу. Ясказала: «Встретимся у«Ривуар» вдевять минут одиннадцатого». Видишь, какхорошо я помню детали?
        –Тытак инепришла,– сказал Сандор.– Яотдал тебе деньги. Яждал. Яждал дополуночи, яждал иждал, потом они стали закрываться, занесли столики, ивсе разошлись подомам.
        –Разве кэтому моменту ты недогадался? Разве ты еще непонял?
        –Янаписал тебе. Янаписал тебе сотни писем. Твой муж умирал, онумер, ия подумал– уж теперь она придет комне. Тывышла задругого старика, ая продолжал любить тебя. Яожидал, чтоты сдержишь обещание. Чтодлятебя брак? Верность никогда длятебя ничего незначила. Сколько раз мы занимались любовью зате четыре дня, Нина? Сколько раз?
        Онапокраснела.
        –Тысейчас скажешь, чтоя имитировала удовольствие, да? Этобыла неимитация. Ядействительно получала удовольствие, Александр. Апочемубы нет? Тымолод. Тыпривлекателен.
        Онвстал:
        –Иэтовсе?
        –Этоочень много. Ради того, чтобы выбраться, чтобы освободиться, ялеглабы впостель даже сЧеловеком-слоном[70 - Меррик, Джозеф (1862–1890)– англичанин, также известный какЧеловек-слон, который стал известен из-за чудовищно деформированного тела. Егобиография легла воснову фильма Д.Линча «Человек-слон» (1980).].
        Онподошел кокну стаким видом, будто собирался открытьего, французское окно, выходившее набалкон, нонеоткрыл, вернулся иостановился позади кресла Принцессы. Онаоткинула голову, посмотрела нанего иотвела взгляд. Онинапомнили мне старую фотографию Маминого отца, накоторой молодая пара позировала длясвадебного снимка: онасидит, аон стоит позади нее, какбы оберегая, только утех, нафото, одежда была другой.
        –Неужели ты думаешь, чтоя приду ктебе через столько лет?– сказала Принцесса.– Неужели ты все еще думаешь, чтонуженмне, если я неответила тебе нинаодно письмо? Ясожгла все твои письма, Александр. Некоторые изних, те, чтопришли последними,– их я даже неоткрывала. Ясожглаих, нечитая. Неужели ты ивсамом деле думал, чтоя хочу быть стобой?
        –Тебя сторожил Апсоланд,– сказалон.– Какчертов крестоносец, какевнух вгареме.
        –Если женщина захочет выбраться, онаобязательно найдет способ,– сказала Принцесса, ия вспомнил, какСандор однажды рассказал мне историю обэтом, только, думаю, онникогда непримерял ее ксвоей жизни, ксвоим желаниям.
        Тилли молчала целую вечность. Когда она заговорила, ееголос был резким излым.
        –Нам-то что стого? Какое нам дело, чтоона там наобещала? Всеэто впрошлом, утекло, каквода вреке. Тыхотела, чтобы мы пришли сюда. Зачем тебе это было надо?
        –Сним невозможно говорить один наодин– он только иповторяет, чтолюбит меня ичто знает, чтоя тоже его люблю, чтовглубине души я люблю его всем сердцем. Ноэто нетак, яего нелюблю, янемогу его любить, имне нужно было, чтобы кто-то еще услышал, какя это говорю, изаставил его принять мои слова какответ.– Онаперевела дух.– Тогда можно будет решить, какбыть дальше.
        –Мынеможем его заставить,– сказаля.
        Принцесса обратилась кСандору:
        –Ктоэти люди? Онитвои друзья?
        –Ониникто. Никто длятебя. Никто дляменя.
        Меня охватила паника, когда Сандор произнес это. Какбудто уменя отняливсе, причем отняли также быстро, какоткатывается отберега приливная волна, рыча игрохоча галькой.
        –Когда ты переехала сюда итот тип запер тебя вкрепости, когда ты неотвечала намои письма, японял, чтотебя надо спасать. Язнал, чтоты ждешь, когда я спасу тебя, ия взял их себе впомощники. Вотивсе. Этовсе, начто они годны.
        Тилли побелела подслоем «штукатурки», чтоона наложила насвое лицо. Яувидел, каккровь отхлынула отее лица, когда Сандор сказал, чтомы ничто длянего. Оналюбит наряды, хотя унее никогда небыло денег накрасивую одежду. Тилли встала, сорвала скровати ночную сорочку ихалат ишвырнула их через комнату. Ониударились обокно, стихим шуршанием сползли напол изамерли блестящей молочно-белой пеной. Онасхватила одну изваз, выкинула изнее цветы ивылила воду наковер.
        –Прекрати!– сказал Сандор, делая шаг кней.
        –Неприкасайся комне, ублюдок! Тысказала «какбыть дальше», ты, Нина Эбботт, иликактам тебя. Чтож, яскажу тебе, какбыть дальше. Тыприносишь нам один миллион фунтов стерлингов.– Язаметил сгрустью, чтоона уменьшила сумму выкупа наполовину, онадала слабину. Тилли только выглядит сильной, нокто остается сильным, когда дело доходит доденег?– Тылибо сама принесешь, либо попросишь кого-нибудь. Встарых купюрах подвадцать ипятьдесят фунтов, икогда мы их пересчитаем, воттогда иподумаем, стоитли отпускать тебя домой, возвращать тебя втвою тюрьму.
        Навиа Кондотти так дела никогда неделались. Мнедаже стало неловко занее, ужбольно по-дилетантски она выглядела.
        –Яуже предлагала деньги Александру,– сказала Принцесса.– Немиллион, должна признаться, нонемало. Оноскорбился.
        Тилли все непонимала.
        –Все, чтоменьше миллиона,– оскорбление. Хватит зря тратить время. Давай, садись нателефон иищи того, ктопривезет деньги.
        –Гдемне его взять? Яготова налюбую сумму вразумных пределах.– Ябыл уверен, чтоПринцесса говорит серьезно, чтоона сожалеет отом, чтоунее нет миллиона.– Ябылабы рада сделать так, чтобы довольны быливсе.
        Итут случилось ужасное. Сандор вышел из-за ее кресла ирухнул перед ней наколени. Мнебыло жутко видетьего, такого гордого инадменного, униженным. Онстоял наколенях уее ног иговорилей, чтолюбитее, молил ее остаться сним, уехать куда-нибудь вместе, найти свое счастье рядом сним.
        –Нина, ятак долго тебя люблю! Ради тебя я отказался отсобственной жизни, ябоготворил тебя, янемогу отказаться оттебя. Ради этого я трудился все эти годы, ябольше ниочем недумал, когда уменя опускались руки, явспоминал отвоем обещании, ия знал, чтоты говорила искренне. Язнал, чтохотя твоя решимость ослабела, чтохотя натебя повлияли другие люди, чтокогда я вытащу тебя оттуда иты снова увидишь меня, тыполюбишь меня, яэто знал. Япомню, какнам было хорошо, какмы любили друг друга, иничто неможет это изменить…
        –Прекрати, поднимайся,– сказалаона.– Александр, вставай. Тыделаешь изсебя посмешище. Тынезнал, люблю я тебя илинет. Какты мог это знать? Этовсе твои выдумки. Этостремление удовлетворить свое желание.
        Онвскочил изаоралнам:
        –Убирайтесь отсюда, вы, оба! Оставьте меня сней!
        –Тысам позвал нас сюда,– сказала Тилли,– имы здесь останемся. Янеоставлю тебя сней одного, потому что ты ее отпустишь, имы никогда неувидим наших денег.
        Сандор проигнорировалее, ончто-то искал вкармане своей куртки.
        –Тыиспользовалнас,– сказала Тилли.– Тысам попросил нас помочь тебе, атеперь вытираешь обнас ноги. Тыссамого начала вгрош нас неставил, скармливая нам все это вранье. Планировалось похищение, аты превратил его вмерзкое воссоединение влюбленных.
        Прежде чем Принцесса успела выговорить хоть слово, возможно, опровергнуть всю эту чушь провлюбленных, Сандор метнулся заее кресло. Онавскрикнула, потому что он неожиданно левой рукой взял ее шею взамок, прижал ее голову кспинке, авего правой руке, блеснув остро заточенным лезвием, появилась опасная бритва.
        –Александр,– сказала Принцесса,– что ты делаешь?– Дальше она ничего немогла сказать, потому что он слишком сильно зажимал локтем ее горло.
        –Мыумрем,– сказалон,– мы оба. Сначалаты, потомя. Идлянас все закончится, такбудет лучше.
        Глава25
        Принцесса невидела мелькавшее лезвие, нослышала угрозу вего голосе. Возможно, онарешила, чтоунего пистолет. Онаокаменела, побелела отстраха. Еекрасота исчезла. Говорят, красота поверхностна, нонасамом деле она значительно глубже, если нанее может повлиять страх. Страх делает человека уродливым. Принцесса подняла руки, попыталась оторвать отшеи его локоть, ноунее ничего неполучилось. Онабыла маленькой ибеспомощной, иее маленькие белые пальчики несмогли сдвинуть руку Сандора даже намиллиметр. Онсунул бритву ей поднос, иона заскулила.
        Тилли сказала:
        –Онанеумрет, пока неуладит вопрос сденьгами. Заставь ее заплатить выкуп, апотом можешь убивать. Замечательный утебя метод общения спохищенными: сначала убитьих, апотом сними разговаривать.
        –Тилли,– сказаля, глупец,– Тилли, ненадо, тынедолжна так делать.
        Никто необратил наменя внимания. Акогда обращали? Тилли подошла кПринцессе, наклонилась так, чтобы ее лицо оказалось почти вплотную кее, какбудто их неразделяло лезвие бритвы.
        –Говори, кому звонить.
        Принцесса ничего несказала. Наверное, немогла. Оназакрыла глаза.
        Тилли заорала нанее:
        –Говори, кому звонить! Янаберу номер иподнесу ктебе трубку, ясно?
        –Сядь,– сказал Сандор.– Сядь, илия убьюее.
        Еслибы он небыл тем, ктоон есть, Сандором, моим Сандором, ябы сказал, чтовего глазах появился безумный блеск. Явидел много таких глаз, яразбираюсь, явидел безумие вглазах пациентов вбольнице, тех, которые сидели вуглу иразговаривали сдемонами, тех, которые считали, чтоони аятолла[71 - Шиитский религиозный титул. Удостоенные этого титула являются экспертами висламоведении, юриспруденции, этике ифилософии иобычно преподают вшколах религиозных наук.] иличто вних влюблен Горбачев. Нотут можно ошибиться, даже психиатры ошибаются, иСандор небыл безумен, просто иногда случается, чтоболь доводит нас докрайности, правда?
        Яувидел, чтоТилли отступает. Бритва замелькала унее перед лицом. Онанапомнила мне животное, которым управляют через датчик наошейнике, явидел такое накаком-то базаре. Сандор опустил голову изаговорил сПринцессой. Оназакричала. Ееголова была откинута, ион удерживал ее локтем, ноей всеравно удалось издать крик. Ивэтот момент зазвонил телефон. Язнал, ктоэто, думаю, мывсе знали,– звонил кто-то изперсонала, чтобы узнать, всели унас впорядке, откуда эти крики, вопли ипрочий шум. Никто невзял трубку, нозвонок отвлек внимание Сандора. Онслегка ослабил хватку, иначе ибыть немогло, отвел взгляд, иПринцесса заорала вовсе горло.
        Тилли подскочила кСандору исовсей силы обрушила ему наголову ту самую вазу, изкоторой вылила воду. Онпопятился истал заваливаться натележку, машинально хватаясь заскатерть. Напол полетели блюда, металлические крышки, еда. Сандор упал, итележка опрокинулась нанего. Этобыло ужасно: звон, грохот, крики…
        Яподбежал кнему. Яотшвырнул тележку. Ваза была изтонкого фарфора, иона разлетелась насотни осколков. Сандор лежал наполу. Падая, онбритвой полоснул себе позапястью, исейчас рана кровоточила. Тилли трясло, онастояла исмотрела нанего, вруках унее были остатки вазы, донышко, изкоторого торчал зазубренный, похожий накинжал осколок стенки.
        Хорошо, чтоименно вэтот момент кто-то постучал вдверь, потому что впротивном случае я несумелбы справиться ссобой, ябы покарал ее зато, чтоона натворила. Вобщем, яоткрыл дверь. Тамбыл менеджер поразмещению. Язалепетал всякую чушь, чтовсе впорядке, чтопроизошло недоразумение, итут голос позади меня сказал:
        –Прошу прощения.
        УПринцессы вруке был ключ от«Вольво». Менеджер отступил всторону, глядя нанее. Сандор уже сел. Онаобернулась кнему:
        –Тытак инеснял цепь, Александр. Этомногое изменилобы.
        Онапроизнесла это сгрустью. Незнаю, чтоона имела ввиду. Принцесса прошла мимо меня, безпроблем, ейнепонадобилось протискиваться, онагордо держала голову, хотя ее лицо было мокрым отслез, ия слышал ее учащенное дыхание. Онапрошла покоридору иисчезла заповоротом налестничную площадку.
        –Произошло недоразумение,– сказал я менеджеру.
        –Явижу.– Онсмотрел наразбитую посуду, нарасколотую вазу, надыню, перепачканную вкрови Сандора, намайонез наковре инаопасную бритву, воткнувшуюся встопку тоненьких ломтиков серого хлеба, промазанных маслом.– Якого-нибудь пришлю,– сказалон,– чтобы прибрались.– Гостиничный персонал никогда небудет отчитывать тебя, чтобы ты нинатворил. Обэтом, кроме всего прочего, ятоже узнал втот день.– Вамтребуется медицинская помощь, сэр?– сказал он Сандору.
        Сандор кэтому времени уже поднялся. Оннеответил. Онобмотал запястье гостиничной белой камчатной салфеткой– прошу прощения, столешником,– икровь уже пропитала ткань. Менеджер ограничился последним, полным ужаса взглядом иушел, оставив дверь открытой, какбудто считал, чтолюди вроде нас неимеют права науединенность. Или, возможно, чтобы через открытую дверь лучше нас слышать, если мы учудим что-нибудьеще.
        Мынеучудили. Повода небыло. Сандор открыл дверь набалкон ивышел, попути отшвыривая встороны осколки вазы. Явстал позади него, яникогда раньше неиспытывал такого настоятельного желания обнятьего, приласкать иутешить, каквтот момент.
        Ярко светило солнце. Было тепло ивлажно. Мыувидели, какмедного цвета «Вольво» выехал спарковки имедленно двинулся поподъездной аллее кшоссе. Уворот он остановился, чтобы пропустить трактор иеще пару машин, потом повернул налево иисчез изнашего поля зрения. Навсегда изнашего поля зрения. Сандор облокотился наперила исмотрел вдаль, назеленые, изумрудно-зеленые, темно-зеленые ленты живых изгородей, налеса, которые выглядели голубыми, инаогромную арку неба, которое насамом деле было голубым. Яподошел кнему ивстал рядом, ядвигался очень осторожно, опасаясьего, ноон заговорил очень спокойно. Онзаговорил стоской:
        –Ох,малыш Джо, ох, малыш Джо…

* * *
        Пока мы стояли там исмотрели вдаль, Тилли, должно быть, тоже ушла. Вовсяком случае, комната была пуста. Ябыстро подобрал бритву истер снее масло. Принынешнем настроении Сандора– впредь, думаю, этобудет его постоянное настроение– я несобирался оставлять его наедине сней. Ясобрался выбросить бритву припервойже возможности.
        Между прочим, былвсего час дня. Столь многое случилось, мирпеременился, авремени было всего час. Забавно, нокчасу я обычно успевал дико проголодаться. Сейчасже мне кусок вгорло неполезбы. Отзапаха еды вномере меня тошнило.
        Через какое-то время Сандор вернулся, ипришла горничная, чтобы приступить куборке. Онвзял корзину сцветами, протянул ее ей исказал, чтоэто длянее.
        –Зато, чтоподчищаете мое дерьмо,– сказалон.
        Мыпошли внаш номер, но, думаю, мыоба знали, чтобольше внем незадержимся. Наши вещи висели вшкафу, тамбыл иновый костюм Сандора, авот запас выпивки, исумка савтомобильными номерами, ивсе снимки сПринцессой, которые Сандор называл портфолио,– все это лежало вбагажнике «Кавальера». Сандор забыл обэтом, ия решил, чтопусть все остается какесть, нестал напоминать ему– пока, вовсяком случае. Главное, чтоя незабыл взять ссобой мини-телевизор ибритву.
        Сандор нерасплатился погостиничному счету.
        –Мыеще вернемся сюда, да?– сказаля.
        –Может быть. Ктознает?
        Ноон забыл, чтоунас нет машины. Онспросил уадминистратора, какдобраться доближайшей железнодорожной станции. Туда ходит автобус? Конечно, мыдоставили им массу неприятностей, можно взглянуть наэто итак, идляних это, вероятно, стало поводом заговорить снами ввысокомерной манере, стаким видом, будто они никогда вжизни неслышали обавтобусах, аесли ислышали, только потому, чтоэтим видом транспорта пользуются их домработницы. Вобщем, нампредложили такси, нокарточкой «Американ экспресс» сводителем такси нерасплатишься, даиденьги втаком захолустье снее неснимешь.
        Какоказалось, Принцесса оставила свой зонтик-гольфер встойке. Яузналего, такой яркий ивеселенький, авот Сандор, думаю, нет. Онбыл втом состоянии, когда смотрят навещи иневидятих. Мывышли наулицу изашагали вперед. Уменя здорово распухла челюсть, уСандора было забинтовано запястье, икровь продолжала сочиться сквозь салфетку.
        –Ходячие больные мы стобой, малыш Джо,– сказалон.
        –Тебе стоилобы пойти кврачу. Нужнобы наложить швы.
        –Этонеимеет значения,– сказалон, апотом:– Янеумру отпотери крови.
        Яспросил унего, куда мы поедем напоезде, нопрежде чем договорил, яобовсем догадался.
        –Мыедем кДиане, да? Конечно, кней.– Мнепонравилась эта идея, яверил вДиану, вто, чтоона все исправит.
        –Акудажееще?– сказалон, итут рядом остановилась машина, иводитель предложил нас подвезти. Такое часто случается напроселочных дорогах, вотличие отгородов иавтострад. Сандор сказал, чтоэто потому, чтонаселе люди едут подороге, видят идущего пообочине человека идумают, авдруг он изсоседней деревни; чтоони здесь все каксоседи. Водители небоятся подвозить пешеходов.
        Ябы хотел недумать отом, чтопроизошло, ноя думаю. Япрокручиваю ипрокручиваю все усебя вголове, и, возможно, этохорошо, чтоя так делаю, думаю обэтом ивижу все это ипоэтому могу поверить вэто, поверить, чтовсе было реально.
        Сандор купил нам два билета доНориджа. Экспресс проезжал вдва пятнадцать, аобычная электричка отходила вдва двадцать. Мыподнялись наплатформу. Онсказал:
        –Помнишь, какмы пришли сюда иувидели, какпроносится экспресс?
        –Этобыло нездесь, Сандор,– сказаля.– Этобыло южнее, ближе кЛондону.
        –Везде одно итоже,– сказалон.– Поезд-то тотже. Интересно, скакой скоростью он идет? Какты думаешь, миль сто вчас есть?
        Прежде чем я успел ответить, чтонезнаю, откуда мне знать, зазвучал голос всистеме оповещения: «Пассажиры второго перрона, просьба отойти открая платформы. Отойдите дальше открая платформы».
        Экспресс слышно наочень большом расстоянии. Онревет, какзверь. Мынеотошли открая платформы, тогда неотошли, ведь наэто достаточно всего секунды. Напомесь управляемой ракеты сдраконом– вот начто он похож, тотпоезд, тотмеждугородний экспресс. Онразрывает воздух, отнего дрожит платформа, онзаставляет людей охать иулыбаться.
        Сандор посмотрел наменя. Онслегка улыбнулся. Онсказал:
        –Этовеликий поезд.– Ипрыгнул.
        Глава26
        Должно быть, машинист начал тормозить втот момент, когда увидел Сандора, нопоезд еще долго неостанавливался. Меня отбросило воздушной волной, якричал. Еслибы я знал, чтосейчас произойдет, топрыгнулбы сним, клянусь, прыгнулбы. Ноя незнал; ядумал, глупец, чтомы едем кДиане, актому моменту, когда поезд наехал нанего, вышиб изнего жизнь, перемолол колесами его тело иразмазал посеребристым рельсам, прыгать было уже поздно.
        Незнаю, чтобыло потом, чтоони сделали, потому что меня отвезли вбольницу. Длялечения отшока, какони сказали. Ното был нешок, аскорбь, аотскорби лечения нет. Неттакого укола, который высушилбы слезы, ручьем текущие изглаз. Неттакой таблетки, которую можно былобы принимать три раза вдень вовремя еды, иона унялабы рвущее душу горе.
        ТамТилли инашла меня. Онапрочитала вгазете, чтопосле «несчастного случая» «Скорая» отвезла спутника Александра Уинкантона вбольницу, ипришла изабрала меня всвой кемпер. Япогружался вновую депрессию– я всегда знал, чтотак произойдет, если мы сСандором расстанемся,– я чувствовал, какона наваливается наменя, вернее, увлекает меня засобой, онаскорее походила наутрату, чемнаявление. Апотом я стал ощущать, какуменя вголове опять хлюпает маслянистая вода, онаперекатывалась содной стороны надругую. Забавно: меня спас мой крохотный телевизор, который Сандор купилмне, когда унего появилась карточка «Американ экспресс» икогда он делал вид, будто ему пришлось выкрасть ее уДианы. Всеостальные наши вещи пропали, что-то осталось вгостинице, что-то– вбагажнике «Кавальера», ачто-то потерялось подороге, ноТилли спасла мой телевизор исохранила. Ядумал: онвсегда будет напоминать мне онем, отом, чтоон привязался комне, чтоон нуждался вомне. Знаете, япринадлежалему, потому что он спас мне жизнь. Авот еслибы я смог спастиего, помешать прыгнуть подтот поезд, сталбы он принадлежатьмне?
        Уменя остался мой телевизор иего бритва. Ятак иневыбросилее, хотя исобирался, только какой мне отнее прок, янезнаю. Врядли я решусь когда-нибудь побритьсяею, ивообще я отращиваю новую бороду. Дляменя это тоже какая-то помощь, яснова смогу прятаться внее.
        –Надеюсь, тынеобидишься, если я спрошу,– сказала Тилли,– былили увас сСандором какие-нибудь гомосексуальные отношения?
        –Счего ты так решила?– сказаля.– Сандор был неизтаких, тысама отлично знаешь. Тоесть ты должнабы знать.
        –Если честно, Джо, яспрашиваю именно из-за того, какон себя вел сомной. Нотеперь я думаю, чтоон просто любил Нину Эбботт, ибольше никто его неинтересовал. Тебе некажется, чтоон был помешанным? Тоесть спятившим психом, неотмира сего?
        Вынезамечали, какмного слов используется, чтобы описать безумие? Больше, чемдлясекса, чемдлямужского «прибора», даичем дляженского тоже.
        –Больше так неговори,– сказаля.– Никогда так неговори.
        Онабольше инеговорила, ибыло это месяц назад. Изаэтот месяц случилось многое. Мыуехали накемпере далеко-далеко, через Эссекс, через Дартфордский туннель, вКент, нашли оборудованную стоянку итеперь там живем. Настоянке царят чистота ипорядок, онаразбита наполе, вокруг которого высажены молодые деревца, отнее рукой подать додеревенского паба имагазина. Тилли нашла работу вбаре. Онаговорит, чтоя тоже должен искать работу, ия знаю, чтоона права, номне трудно представить себя работающим, этовыгляделобы странно. Якаждый вечер прихожу впаб иразговариваю слюдьми; яузнал, чтоместные были против стоянки длядомов наколесах, носовет сказал, чтооборудовать ее придется, чтобы стимулировать туризм. Меня это вполне устраивает. Еслибы я сейчас жил вдоме, вкомнате какого-нибудь дома, воспоминания оСандоре сталибы дляменя слишком болезненными. Ведь мы сним всегда жили вместе, вубогих комнатушках иливроскошных номерах, новсегда вместе, водной комнате.
        Унас, естественно, одна кровать. Сначала я сдвинулся ксамому краю, чтобы некасаться Тилли. Япомнил, чтослучилось, когда я прикоснулся кСандору. НоТилли неСандор. Жаль, чтоона неСандор, ножелания– нелошади, накоторых можно былобы ускакать вмир мечты. Иона мне неродная сестра. Какое-то время она лежала рядом, потом подвинулась комне иобняла, нуи, вобщем, теперь унас полноценные сексуальные отношения. Вовсяком случае, онатак говорит, и, наверное, этотак, если она так говорит. Опыта вэтих делах уменя нет, поэтому знать наверняка я немогу. Толи это, чемзанимались Мама иПапа, имои родители, иродители Тилли?
        Забавно, чтоименно ради этого люди впадают враж, рушат свои жизни иубивают себя. Стоитли оно того? Ведь это тоже, чтоихорошая еда, причем невсегда секс стольже хорош, какеда. Трудно вообразить, чтобы кто-то угрожал кому-то убийством илипохищением илиубивал себя только потому, чтонеполучил цыпленка табака наобед. Тилли говорит, чтовсе совсем нетак, чтоуменя неверное представление. Только она непонимает одного– кажется, этого непонимает никто: то, чтодлядругих неверное представление, длятебя, возможно, самое что нинаесть верное.
        Поутрам, когда Тилли наработе, иповечерам, прежде чем уйти впаб, ясижу один вкемпере идумаю оСандоре. Иногда я думаю онем так напряженно, чтомогу вызватьего. Язакрываю глаза, осторожно открываю их ивижу, какон сидит втени надругом конце той самой скамьи, накоторой сидела Джессика, апотом Принцесса втот день, когда мы привезли ее в«Боллинброк-Холл». Нокогда я тянусь кнему– я чувствую, чтотеперь, когда он призрак, оннепротив того, чтобы я прикасался кнему,– он исчезает, ия опять остаюсь один восвещенных бледным солнцем илипогруженных всумеречный полумрак внутренностях кемпера.
        Язнаю, чтоуменя слишком живое воображение, япомню, какСандор сказал, чтохотелбы иметь такуюже богатую фантазию, ноя немогу незадаваться вопросом, нашелли он Принцессу там, гдеон сейчас, когда они оба призраки. Яспрашиваю себя, любитли она его там, простилали она его зацепь, простилли он ее зато, чтоона украла его сердце вканун Святого Галлогласа.
        Отом, чтослучилось сней, яузнал посвоему телевизору, лишь голые факты, апотом Тилли принесла сработы газету. Этобыла одна изтак называемых «солидных» газет, которые всегда подробно излагают все факты, всеподробности ильют больше грязи, чемтак называемые «бульварные» издания.
        Апсоланд дал интервью ирассказал историю отначала идоконца. Предысториюон, конечно, незнал. Удивительно, чтонезнал, ведь, судя поприведенной информации онем, унего наслужбе состоит частное сыскное агентство, даисам он едвали нелучший встране специалист побезопасности. Такговорилось вгазете, вовсяком случае. Было ясно, чтоон никогда неслышал оСандоре инезнал, гдебыла его жена вдень похищения, вернее, втот день, когда она сама сдаласьнам. Анаследующий день он видел ее впоследний раз.
        Утром Апсоланд, каквсегда, уехал всвоем «Ягуаре» настанцию. Нина сказалаему, чтопоедет напобережье, чтобы вернуть одному человеку то, чтоон забыл унее вмашине. Отом, ктоэтот человек, ничего сказано небыло, ноя думаю, этобыл Гарнет. Как-никак мыже поменялись машинами, верно? Емупришлось взять «Кавальер», такраспорядился Сандор, а«Вольво» должен был остаться дляПринцессы. Вобщем, моятеория состоит втом, чтоГарнет сложил вту машину все свои вещи, потому что он несобирался возвращаться после того, какзаберет Джессику. Только все получилось нетак гладко.
        Апсоланду непонравилось, чтоНина едет одна, ноона сказала, чтосней поедет Коломбо. Ихводитель, сказалон, имея ввиду Гарнета, ушел отних задень доэтого безкакого-либо уведомления. Втот вечер, когда Апсоланд вернулся сработы, домбыл пуст, никого вообще небыло. Только представьте: втом доме никого нет, вокруг никого нет, ивсе охранные системы отключены.
        Естественно, вдевять вечера, когда он вернулся домой, ещенестемнело. Только смеркалось, небо затянули черные тучи, всепропиталось водой. Дождь шел весь день. Львы стояли наворотных столбах, сих голов лилась вода, иубедного человека, которому предстояло быть съеденным, между поднятыми кморде льва руками образовалось озерцо.
        –Даладно, тынеможешь этого знать,– сказала Тилли, ноя мог изнал.
        Оноткрыл ворота своим волшебным ключом. Поехал поаллее между кремневыми стенами ипонял, чточто-то невпорядке, когда проехал половину пути, аогни невключились. Вдоме, вэтом образце безопасности длявсех– нотакой штуки, какбезопасность, несуществует, правда, вэтом мире нет безопасности,– парадная дверь была открыта, окна открыты, задняя дверь широко распахнута. Когда он вылез измашины, кнему подбежали собаки. Звонил телефон, звук через открытую дверь выплескивался наружу, исоздавалось впечатление, будто телефон звонит уже часами, ноникто неберет трубку.
        –Опять утебя воображение разыгралось,– сказала Тилли.
        –Акакмогло быть иначе?– сказаля.– Яживо это представляю, язнаю, чтоправ. Этисобаки скакалибы вокруг него, прыгалибы, требовалибы еды, аон спешилбы ктелефону, отгонялбыих, оралбы, чтобы они отнего отстали…
        –Ладно, рассказывай так, кактебе видится,– сказала Тилли.– Апотом он услышал знакомый голос, голос, который слышал изодня вдень много месяцев икоторый невызывал унего подозрений, нималейших.
        –Насчет «нималейших» незнаю. Здесь говорится, чтоон всех проверил, чтоего частные сыщики проверили всех напредшествующее.
        –Напрошлое,– сказала она– ибыла права. Теперь, когда рядом нет Сандора, который училбы меня ипоправлял, яначинаю забывать те знания, чтоон мне дал, ислова, чтоотнего узнал.
        –Получается, чтоулюдей его нет,– сказаля, имея ввиду прошлое,– нет втом случае, если их непоймали накаком-нибудь преступлении. Тедвое непроходили побазе. Думаю, никто незнает оних то, чтознаеммы.
        –Онибыли рядом ивтоже время так далеко. Аеслибы Сандор увиделего? Чтотогда?
        –Неувидел,– сказаля.– Егопару раз виделя, нооткуда я мог знать?
        Этиподробности Апсоланд газетам нерассказал, отом, чтоузнал голос, всеэто выяснилось позже. Оннесказал им, чтоголос требовал два миллиона фунтов, иначе его жена умрет. Втот момент он даже нерассказал им, чтотот голос называл его жену неНиной Эбботт инемиссис Апсоланд, аПринцессой.
        Онвыждал два дня, прежде чем заявить вполицию. Ктому времени он уже отдал половину суммы. Емубыло велено принести деньги вцерковь, невту, вкоторой мы оставили Джессику, авдеревушке, название которой начиналось с«Х», таких вокруге было много,– вобщем, толи вХинкстоне, толи вХинтлшеме, толи вХевенгеме. Тотголос сказал: отдай нам половину, иПринцесса поговорит стобой потелефону.
        –Опять церковь,– сказала Тилли.– Интересно, почему.
        –Потому что они всегда так делают. Точно также они поступили, когда были втроем: Сандор, Адельмо иЧезаре. Можешь считать это их торговым знаком.
        Апсоланд оставил миллион вкейсе, который положил напол кафедры, забавного восьмиугольного балкончика издуба соступеньками, ведущими кнему. НосНиной он так инепоговорил, никто ему непозвонил. Ктому времени Принцесса была мертва, давно мертва отвыстрела вголову, еезастрелили изодного изего драгоценных коллекционных ружей изакопали вВолчьем лесу. Внеглубокой могиле, какписали газеты. Наверное, онабыла неглубокой, потому что собаки Апсоланда отыскали ее иразрыли.
        Коломбо иМария– вот какони называли себя. Вовсяком случае, таких называли. Ктому времени, когда задело взялась полиция, ониуже были вИталии. Ихдолжны экстрадировать, если это правильное слово, ипривезти сюда. Нато, чтобы довести это дело досуда, уйдет много месяцев, ноим уже предъявили обвинение вубийстве икуче других вещей всуде, который возглавляет полицейский судья, аненастоящий.
        Япредставил, какудивилсябы Сандор. Ну,втом смысле, чтоеслибы он узнал, что, пока он придумывал, какпохитить Принцессу, егостарые товарищи жили вдоме истроили собственные планы.
        –Как, онисказали, ихзвали?
        Ясделал надсобой усилие изаставил свой язык произнести итальянские имена, нековеркаяих.
        –Джованни Коломбо Вьяни. Мать Сандора сказала, чтоему никогда ненравилось, когда его называли Джанни Вьяни, ион подумывал отом, чтобы представляться вторым именем. Вобщем, онтак исделал, верно? Естественно, оннебыл женат, когда Сандор познакомился сним. Онбыл просто Джанни Вьяни, оннеучаствовал втой афере, носвою долю хотел получить. Ну,так рассказывал Сандор.
        –Тывсе время говоришь оСандоре,– сказала Тилли.– Что, утебя своих мыслей нет? Неужели утебя нет собственных чувств?
        Сестра моя, невеста[72 - Песн. 4.]… Незнаю, откуда я это взял. НеотСандора, наверное, откуда-то издалекого прошлого, которого я непомню. Ктознает, откуда берется вголове весь этот мусор? Качается, какпустая пачка из-под сигарет иликартонная упаковка отсока, намаслянистой поверхности воды.

* * *
        Вчера я получил письмо отДианы. Онахочет, чтобы я приехал ее навестить.
        –Иприхвати ссобой сожительницу,– сказала Тилли.
        Онадумает, чтотеперь, когда Сандор умер, мнеудастся уговорить Диану усыновить меня. Может, иудастся, может, такидолжно быть, этонеизбежно. Тилли думает оденьгах, овыплате постраховке.
        Яже думаю совсем одругом, отом, чтотогда я смогу доконца дней быть рядом сСандором.
        Иотчасти стать им.
        notes
        Сноски
        1
        Шезлонг (фр.).
        2
        Около 180см (фут равен 30,5см).
        3
        Сюжет рассказа В.Джекобса «Обезьянья лапка».
        4
        Сравнительное исследование мифологии ирелигии, написанное английским ученым сэром Джеймсом Джорджем Фрэзером. Впервые опубликовано в1890г.
        5
        Около 160км/ч (миля равна 1,6км).
        6
        Трейлер, жилой прицеп.
        7
        Альтернативная медицина. Приверженцы натуропатии считают, чтопроцессы вживых организмах необъяснимы снаучной точки зрения иуправляются сверхъестественной витальной (жизненной) силой.
        8
        Станции Северной линии лондонского метрополитена.
        9
        Хрестоматийная детективная пьеса Агаты Кристи, написанная ипоставленная в1952г. Успешно идет вЛондоне посей день. Знаменита своей неожиданной развязкой.
        10
        По-английски Париж иПарис пишутся одинаково– Paris.
        11
        Дворцово-парковый ансамбль вЛондоне. Построен вXVIв., достраивался вконце XVIIв. встиле барокко.
        12
        Около 90м (ярд равен 0,91м).
        13
        Город Ньюмаркет– центр английского чистокровного коннозаводства; известен благодаря скачкам, проводящимся здесь наодноименном ипподроме.
        14
        Долли Ребекка Партон (р. 1946)– американская кантри-певица ипоп-дива.
        15
        Крупнейший британский производитель одежды иодноименная сеть магазинов иторгово-развлекательных комплексов.
        16
        Магазин товаров длядома, декора, строительства иотделки.
        17
        Правильно: Жанна Авриль (наст. Жанна Бодон, 1868–1943)– танцовщица канкана в«Мулен Руж» изнаменитая модель Анри Тулуз-Лотрека.
        18
        Гипермаркет.
        19
        Виндалу– свинина, тушенная суксусом ичесноком (иногда свинина заменяется другим продуктом); басмати– сорт ароматного риса; пападам– тонкая чечевичная лепешка.
        20
        Индийский соус крису, часто готовится изхорошо уваренных фруктов.
        21
        11ноября вВеликобритании истранах Британского содружества отмечают День памяти ветеранов. Вэтот день в1918г. было подписано Компьенское перемирие, положившее конец Первой мировой войне. Красный мак– символ памяти жертв Первой мировой войны, авпоследствии– жертв всех военных игражданских вооруженных конфликтов.
        22
        Лицо, которому предназначен денежный платеж.
        23
        Сатирический роман английского писателя ипоэта Томаса Лава Пикока. Написан в1818г.
        24
        Галлогласы– воины-наемники изгэльских кланов Западных островов иШотландского высокогорья, состоявшие всвите ирландского вождя; воинская элита шотландских иирландских армий вXIII–XVIIвв.
        25
        Г.К.Честертон, «Моесердце» изсборника «Вино, вода ипесни».
        26
        Простейшая спортивная машина скузовом изтрубчатого каркаса.
        27
        Английская мыльная опера «Жители Ист-Энда» (нателеэкранах с1985г.), повествующая оповседневной жизни жителей вымышленного округа Уолфорд ввосточной части Лондона.
        28
        Роман А.И.Солженицына.
        29
        Дорогая марка английской одежды, специализируется наэлегантных куртках дляплохой погоды.
        30
        Колючий дрок, деревянистое растение семейства Бобовые; цветет яркими желтыми цветами.
        31
        Тоесть изумруд (отсылка кстихотворению Дж.Мильтона Хайеса «Зеленый глаз маленького желтого бога»).
        32
        Палладианизм– ранняя форма классицизма. Воснове стиля лежат строгое следование симметрии изаимствование принципов классической храмовой архитектуры античности.
        33
        Веллингтония (секвойя, мамонтово дерево)– очень высокое, до100м, дерево семейства Кипарисовые.
        34
        Производитель дорогой мебели вклассическом стиле.
        35
        Популярный английский бренд, выпускающий изысканные обои, текстиль иаксессуары длядома.
        36
        Миллес, Карл (1875–1955)– шведский скульптор.
        37
        Имеется ввиду поэма А.Теннисона «Волшебница Шалот».
        38
        Служба безопасности вВеликобритании, государственное ведомство британской контрразведки, невходящее вструктуру Министерства внутренних дел.
        39
        Американская актриса, известная в1930-х гг. своими детскими ролями.
        40
        Семь отроков Эфесских, христианских мучеников, замурованных впещере ипроспавших там несколько веков.
        41
        Временный адрес.
        42
        Обозначение одного израйонов Лондона.
        43
        Крем-брюле (фр.).
        44
        Город навосточном побережье Великобритании; былкрупным морским портом вXIVв., нокнастоящему времени врезультате эрозии почвы уменьшился доразмеров деревушки. (Прим. пер.)
        45
        Имеется ввиду пистолет-пулемет MP-18 конструкции Г.Шмайссера.
        46
        Британский фильм 1945г.
        47
        Г.Ф.Гендель, опера «Птолемей».
        48
        У.Шекспир. Каквам это понравится. (Прим. пер.)
        49
        Более 2кг (фунт равен 0,45кг).
        50
        Имеется ввиду бомбардировочная авиация, подразделение ВВС Великобритании (англ. RAF Bomber Command).
        51
        Легкий бисквит спрослойкой изджема.
        52
        17кг.
        53
        Производитель английского пива.
        54
        Сеть недорогих кафе игостиниц.
        55
        Готовое блюдо вупаковке изфольги.
        56
        Вкомедии «Двенадцатая ночь» У.Шекспира упоминается, чтонекая графиня Стрейчи вышла замуж засвоего камер-лакея.
        57
        Детские карточные игры наподобие «Пьяницы».
        58
        Собачья петрушка; луговое ядовитое зонтичное растение.
        59
        0,375л.
        60
        Дорогой сорт орехов, растущих вАвстралии.
        61
        Свинчатка; тропический кустарник, цветущий светло-голубыми цветами.
        62
        Тетис иДискордия– римские варианты имен греческих богинь Фетиды иЭриды. Сандор смешивает водной истории латинскую игреческую традиции.
        63
        Немецкий коровий сыр сплесенью, нечто среднее между французскими мягкими сырами иитальянской горгонзолой.
        64
        Гейнсборо, Томас (1727–1788)– английский живописец, график, портретист ипейзажист.
        65
        Фосетт, Миллисент (1847–1929)– английская суфражистка ифеминистка.
        66
        Роман-фантасмагория английского эксцентрика Фредерика Рольфе (1860–1913). Вромане рассказывается овосхождении напапский престол монаха-отступника; роман содержит несколько прогнозов ближайшего будущего, вчастности предсказывается революция вРоссии.
        67
        Декларация принципов внешней политики США, провозглашенная в1823г. впослании президента США Джеймса Монро кконгрессу США. Суть послания– вразделении мира наевропейскую иамериканскую системы: Соединенные Штаты невмешиваются вовнутренние дела стран Европы, инаоборот.
        68
        У.Б.Йитс «Колыбельная».
        69
        «ШоуМишки Йоги»– мультсериал студии «Ханна-Барбера», выпущенный вконце января 1961г. изаконченный в1988г. Также был выпущен полнометражный мультфильм «Привет, я– мишка Йоги» (1964).
        70
        Меррик, Джозеф (1862–1890)– англичанин, также известный какЧеловек-слон, который стал известен из-за чудовищно деформированного тела. Егобиография легла воснову фильма Д.Линча «Человек-слон» (1980).
        71
        Шиитский религиозный титул. Удостоенные этого титула являются экспертами висламоведении, юриспруденции, этике ифилософии иобычно преподают вшколах религиозных наук.
        72
        Песн. 4.