Муж. Любовник. Чужой. Часть 2 Виктория Дорогова
        RED. Про любовь и не толькоЛюбовь случается. Семейные истории
        Новые улики заставляют возобновить старое дело - Диана снова попадает под подозрение. За дело берется прежний следователь, который знает, где она была в момент совершения преступления. Следуя букве закона, он заключает ее в изолятор. Расследование заходит в тупик, и следователь намеревается совершить подлог, так как не видит иного способа выручить героиню. Хватит ли у него профессионализма и силы духа выпутать Диану из клубка противоречий, который она сплела вокруг себя еще до злополучного преступления?
        Комментарий Редакции: Захватывающее продолжение романа, в котором детективное расследование станет фоном, а героям предстоит разобраться в не менее запутанной, чем уголовное дело, личной жизни.
        Виктория Дорогова
        Муж. Любовник. Чужой. Часть 2
        Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)
        В оформлении использована фотография:
        
* * *
        Глава 1
        - Это ещё умудриться надо. Всё на работе забыть после того, как тебя выгнали к чёртовой бабушке на хрен. Но до чего холодно! - Одетая в лёгкий медицинский костюм и рабочие сабо, поеживаясь, Диана выпрыгнула с водительского сидения собственного огромного джипа и всмотрелась в чёрные окна под слепой вывеской на первом этаже жилого высотного здания. - Свет, смотрю, до сих пор им не дали. И хорошо.
        Так как электричества не было, магнитный замок на двери клиники, где Диана отработала неполных два месяца, разомкнулся. Встретила её лишь темнота и тишина, но Диана знала, что её сослуживцы, теперь уже бывшие, пережидают отключение света на рабочих местах. Бесшумно проходя через вестибюль в подсобку, Диана мысленно молилась, чтобы её возвращения никто не заметил. В подсобке оказалось ещё темнее, поэтому опознавать свою одежду, висящую на крючке сразу за дверью, Диане пришлось наощупь. Сумка должна была вроде бы тоже висеть на одном из крючков напольной вешалки, но сейчас её не было. Переодевшись и пообвыкнув глазами, Диана осмотрелась и обрадовалась, что передвигалась бесшумно. Оказывается, она была в подсобке не одна. На диване, возле окна лежал хозяин клиники, тот самый, который и уволил её чуть более часа назад. Под его головой Диана смогла разглядеть светлый знакомый контур своей сумки.
        То, что начальник уснул, использовав её сумку вместо подушки, Диану не удивило. Хозяин часто ночевал в клинике, если назначал пациентов рано с утра или задерживался допоздна. Он мог прилечь и днём, если между пациентами был перерыв. На такой случай в шкафу имелся комплект из подушки, одеяла и прочего. Однако самому застилать себе ложе было не в привычке этого человека. Постель для него всегда расстилала которая-нибудь из сотрудниц. Начальник, вероятно, даже не знал, где хранится постельное, так что сунуть под голову вместо подушки большую мягкую сумку Дианы - вполне ему соответствовало.
        Различая глазами предметы уже достаточно ясно, Диана достала из шкафа подушку и решила подложить её вместо сумки под голову начальника. Понятно, что тот, скорее всего проснётся, но другого выхода Диана не видела. Она положила подушку на подлокотник дивана и слегка потянула свою сумку за ремешок. Сумка было поддалась, как застряла, зацепившись за что-то. Поняв, что уйти незаметно не выйдет, Диана вздохнула и негромко сказала:
        - Егор Яковлевич, мне бы сумку забрать.
        Начальник не шелохнулся. Понимая, что он никак не мог не услышать её, и вспомнив, за что именно час назад этот самый начальник её уволил, Диана решила немедленно забрать своё, чтобы немедленно уйти. Твёрдой рукой приподняла голову спящего, как в испуге невольно отпрянула. Голова спящего показалась ей странно тяжёлой, но ощущалось ещё нечто более странное, что заставило Диану снова коснуться лежащего. Осторожно потрогав лоб спящего рукой, Диана успокоилась, пробормотав себе под нос:
        - Да нет, тёплый, горячий даже.
        Начальник не реагировал. Тогда Диана склонилась к самому его уху и громко произнесла:
        - Егор Яковлевич, вы лежите своей головой на моей сумке. Мне бы забрать.
        Тот упорно продолжил делать вид, что не слышит. Тогда Диана тряхнула начальника за плечо, как вдруг его рука несуразно завалилась назад, развернув лежащего на спину.
        В этот миг лампы под потолком вспыхнули, и от увиденного Диана невольно села, повезло, что позади неё стоял стул. Безвольно раскинувшееся тело, неестественно выгнутая к полу его рука, а главное, глаза, обращённые к свету широкими белёсыми зрачками, могли означать только одно.
        Дверь в подсобку открылась, и внутрь вошла невысокая невзрачная женщина, жена умершего, которая вела местную бухгалтерию:
        - Егор, просыпайся, свет дали, - буднично сказала она, как, подойдя к дивану, изменилась в лице и испуганно обратилась к Диане: - Что это с ним?
        Диана встала, прижимая к груди сумку, которую она, не понимая, когда и как, всё же взяла в руки:
        - По-моему, умер.
        - Не может этого быть! - возмутилась жена хозяина, ещё более меняясь в лице. - Мы же час назад все вместе только что чай здесь пили! Он, наверное, просто прилёг. - Она склонилась было к супругу, намереваясь коснуться, но передумала.
        В подсобку вошла хрупкая девушка - администратор и обратилась к жене начальника:
        - Любовь Романовна, с пятичасовым пациентом что делать будем - отменять или не отменять? На четыре уже отменила.
        Жена начальника обернулась к вошедшей:
        - Софья Михайловна, что это с ним?
        Софья приблизилась, решительно потрогала тело.
        - Может скорую вызвать? - спросила у неё Любовь.
        - Телефон нужен, - ответила администратор.
        - Зачем? - удивилась жена начальника, как будто бы существовал способ вызвать «скорую помощь» без телефона.
        - В зрачки посветить, - догадалась Диана и протянула девушке свой сотовый, включив фонарик. Софья прошлась лучом по глазам трупа и отдала телефон:
        - Не реагируют. В полицию надо звонить, Любовь Романовна.
        - Может всё-таки в скорую? - засомневалась та.
        - Можно, конечно, и в скорую, - не спорила Софья. - Только в полицию вернее будет.
        В подсобку вошли ещё две женщины, обе в медицинской одежде - молодая, фигуристая и много старше.
        - Что случилось? - спросила та, что постарше.
        - Егор Яковлевич скоропостижно умер. Пойду полицию вызову, - ответила Софья и вышла.
        - Так что, мы теперь с работы не сможем уйти, пока нас не отпустят? - ужаснулась молодая.
        - Почему, Вера Григорьевна? - спросила её Любовь, не в силах оторвать взгляда от мёртвого тела.
        - Пока вскрытие не проведут, которое покажет, отчего Егор умер, нас всех подозревать будут и допрашивать станут, - снисходительно ответила Вера, подойдя к телу и слегка склонившись над ним.
        - Опять? - невольно ужаснулась Диана. Женщина постарше смерила её неободрительным взглядом и уточнила:
        - Почему это - «опять», Диана Сергеевна?
        - Не обращайте внимания, Надежда Ивановна. Это у меня так просто. Вырвалось, - ответила Диана, и, вздохнув, ушла из подсобки вслед за администратором.
        Софья уже заняла привычное место за стойкой, отрапортовала, увидев Диану:
        - Вызвала. Скоро приедут.
        Диана ей ничего не сказала, а села, обхватив сумку, на диван у стены вестибюля, пытаясь собраться с мыслями и одолеть недоброе предчувствие, которое вдруг появилось. Не успев ни того, ни другого, Диана вскинула голову, прислушиваясь. С улицы донёсся приближающийся вой сирен - короткий и длинные переборы. За окном замелькали огни. Любовь, Вера и Надежда Ивановна, видимо, тоже услышали сигнальные звуки, потому что вернулись в вестибюль. В клинику вошли двое в медицинских костюмах.
        - Добрый день, коллеги, куда? - деловито спросил один из вошедших и посмотрел на женщин.
        - Здравствуйте, коллеги, - выступила вперёд Вера и повелительно обронила через плечо: - Любовь Романовна, надо бы докторов проводить к телу.
        - Я понимаю, Вера Григорьевна, - сухо сказала Любовь и рукой указала вошедшим на подсобное помещение: - Идёмте.
        Медработники ушли вместе с женой начальника. Вера последовала за ними. С улицы в клинику зашла ещё группа людей, человек пять. Один из них отделился и сразу же обратился к Диане:
        - Диана Сергеевна? Здравствуйте, здравствуйте.
        - Здравствуйте, - Диана удивлённо присмотрелась к незнакомцу в штатском, - Мы разве знакомы?
        - Как же? - удивился мужчина в свою очередь. - Весной в клинике на Двадцать Второго Партсъезда я вас первым допрашивал. Следователь Иванов Дмитрий Анатольевич. Неужели не помните?
        - Ах да, конечно, Дмитрий Анатольевич, - Диана скользнула рукой по лбу, признавая забывчивость. - Извините, здравствуйте.
        Иванов продолжил, чеканя каждое слово:
        - Что случилось на этот раз, Диана Сергеевна? Кто умер?
        - Муж начальницы нашей, - сказала Диана. - Нет, не так. Наш начальник, жена которого там, с медиками.
        - Точно умер? - спросил Иванов, посмотрев на Софью и Надежду Ивановну.
        - Точно, - охотно включилась Софья. - Я в глаза ему посветила, зрачки не сужаются.
        - Кто нашёл тело? - спросил следователь, обращаясь к трём женщинам сразу.
        Софья растерянно посмотрела на Диану:
        - Не знаю. Я подошла вслед за Любовью Романовной, он уже мёртвый лежал.
        - Ну я, - Диана вздохнула. - Я обнаружила тело, Дмитрий Анатольевич.
        - Во сколько? - спросил Иванов, встав напротив Дианы.
        - Сейчас который час? - уточнила Диана, зачем-то взглянув на запястье, хотя часов давно не носила.
        - Без минуты четыре, - ответила Софья.
        - Значит, полчаса, минут двадцать назад, точнее не вспомню. Софья Михайловна, вы во сколько милицию вызвали?
        - В три сорок, - отозвалась та.
        - Значит минут за пять, за десять до этого, - объяснила Диана.
        Черканув что-то в бумагах, Иванов спросил:
        - А почему вы категорически решили, Диана Сергеевна, что потерпевший был мёртв? Может следовало скорую вызвать как можно скорее? Вдруг спасти можно было ещё человека.
        - Вы что, неоказание экстренной помощи мне пришить собрались, гражданин следователь? - взвилась Диана. - Мёртвый он был сто процентов. Зрачки широченные мутные и шея во все стороны вертится.
        - А с чего это вы, Диана Сергеевна, вдруг так разволновались? - Иванов отвлёкся от записи и пристально посмотрел на неё.
        - Действительно, Дмитрий Анатольевич, - съязвила Диана. - С чего бы это именно мне вдруг так волноваться?
        В вестибюль вернулись работники скорой и подошли к следователю.
        - Заключение написали, примерное время смерти, вот. И, уважаемый, - доктор замялся, но договорил, - я бы очень советовал вам незамедлительно пригласить судебного медика.
        - Спасибо, он уже здесь, - Иванов приложил акт о смерти к другим документам и осмотрелся. - Женщины, пока все свободны. В пределах клиники, разумеется.
        Когда все полицейские скрылись в подсобку, Софья негромко спросила:
        - Диана Сергеевна, а что такое случилось весной на Двадцать Втором Партсъезда?
        - Ничего, - нехотя сказала Диана.
        Вера, появившаяся из-за угла коридора, приподняла бровь:
        - На Двадцать Втором? Весной? При чём здесь это?
        - Не знаю, - ответила Софья, округляя глаза. - Следователь, как только вошёл, сразу к Диане Сергеевне, мол, помните, как мы с вами на Двадцать Втором Партсъезда встречались, я вас опрашивал.
        - Там этой весной дочь хозяев стоматологии убили, - разъяснила Вера. - Неужели не знаете? Во всех газетах писали. Сослуживица ухайдакала. На ту бабу и доказательства уже были собраны, и в тюрьму её уже посадили, так потом, прямо в зале суда признали вдруг невиновной. Списали всё на тётку какую-то, давно умершую, представляете?
        - Разве такое бывает? - изумилась Софья. Вера снисходительно взглянула:
        - Муж убийцы той, каким-то крутым оказался. С деньгами-то что угодно у нас можно сделать. В общем, оправдали убийцу ту. А вы, Диана Сергеевна, причём здесь? Свидетелем проходили? - Вера присмотрелась к Диане. - Ну да, конечно. Всё ясно. Может расскажете нам свою версию произошедшего?
        Диана поднялась с дивана и с шумом выдохнула:
        - Зачем же, Вера Григорьевна? Когда вы не хуже меня всё знаете.
        - Стойте! - вскрикнула Вера. - Куда это вы собрались?
        - Не кричите, Вера Григорьевна, на улицу я, - тихо сказала Диана. - Подышать нужно мне, а то душно здесь. Кругом полно милиционеров, так что сбежать я не смогу, не бойтесь.
        Выходя из клиники, Диана увидела в отражении стеклянной двери, как Софья, Вера и Надежда Ивановна склонились друг к другу головами, оживлённо беседуя.
        - Приехали, здравствуйте, - Диана открыла магнитный замок и вышла на улицу, пробормотав себе: - Угадайте с трёх раз кто у нас будет главной подозреваемой.
        Около её джипа разговаривали двое - мужчина, который днём похвалил, как она парковалась, и полицейский.

* * *
        Единственное свободное место между машинами напротив входа в клинику, где Диана с недавних пор работала, выглядело тесноватым для габаритов её автомобиля, но Диана всё же подъехала и выбрала на дисплее приборной панели режим «парковка». Джип распахнув глазки камер, вывел на экран рекомендацию:
        «Попробуйте отыскать участок свободнее».
        Глянув по зеркалам, что ближайший пустой карман был на три подъезда дальше, что означало идти пешком добрых полсотни метров, Диана выбрала кнопку «парковка» и скрестила руки под грудью, наблюдая, что произойдёт.
        Электроника обозначила на дисплее контур машины её траекторию, руль и колёса синхронно ожили, и без малого трёхтонный внедорожник вписался на узкое место в два коротких точных движения. Мысленно воздавая хвалу техническим новшествам, Диана выпрыгнула из салона и включила с брелока сигнализацию. Незнакомый прохожий, увидев Диану, восхищённо сказал:
        - Да у вас талант!
        Она вопросительно взглянула, и мужчина пояснил:
        - Я даже специально остановился, чтобы посмотреть. Эти две тачки безвылазно здесь стоят, из наших никто между ними залезть даже и не пытается. А вы - на эдакой громаде! Одним поворотом руля!
        Диана самодовольно хмыкнула:
        - Умение не пропьёшь.
        - А ещё говорят, женщины плохо водят, - одобрительно заключил незнакомец и отправился дальше.
        Диане подумалось, что этот мужчина куда более прав, чем недавний водитель из встречного автомобиля, который клаксон продавил, наверное, пока ей сигналил. Зачем, главное, было сигналить? Она его видела? Видела. Повернуть успела? Успела. И неважно, что чудом. Чудеса, они для того и случаются в нашей жизни, чтобы скрашивать однообразие. Ну да, забыла она включить поворотник, забыла. Что так нервничать-то?
        Солнце с трудом забралось выше сентябрьских туч, озарив фасад здания. Диана нажала согретую тёплым лучом кнопку домофона, динамик ожил, однако дверь открылась прежде, чем Диана ответила. На пороге стояла Софья. Диана удивилась:
        - Привет, Сонь, куда это? Рабочий день в самом разгаре.
        - Любовь Романовна отправила торт купить в честь праздника. Чай будем пить, - ответила Софья и вышла.
        - Праздника? - Диана попыталась вспомнить, чем была знаменательна данная пятница, но ничего не вспомнила.
        На месте Софьи за стойкой неподвижной статуей сидела Надежда Ивановна.
        - Добрый день, Надежда Ивановна, - сказала Диана, пересекая холл.
        - Смотрю не торопитесь, доктор, - строго отозвалась Надежда Ивановна. - Вы разве не в курсе, что уже опоздали? Её одну ждут. Конечно, куда вам торопиться?
        Диана шагнула назад, поигрывая брелоком машины:
        - Куда это я опоздала?
        - Так на собрание общее в кабинете директора. Уже бы давно началось. Одну вас ждут. А после собрания Любовь Романовна хочет нас всех угостить чаем, так надо до пациента трёхчасового успеть. Так что поторопитесь!
        Прибавив шагу, Диана сильней крутанула брелок, а тот, как назло, сорвался с пальца и залетел под шкаф вдоль стены коридора, идущего в подсобку. Прикинув траекторию ключей, Диана сначала встала на колени, а после легла на пол щекой почти возле самой двери подсобки. Брелок лежал в дальнем углу. Чтобы достать до него, следовало встать и взять швабру, как вдруг из-под двери подсобки до Дианы донесся негромкий женский голос:
        - Егор, я вчера развелась. Ты - когда?
        Диана в изумлении застыла и заглянула под дверь. Неужели начальник крутит роман с Верой? Софья только то вышла, Надежда Ивановна на входе. Не жена же с Егором беседуют.
        Вместо ответа Егор спросил:
        - Что - когда?
        - Когда разведёшься? - тихо повторила Вера, как заговорила громче, пройдясь по подсобке: - Согласись, я подхожу тебе больше. Я моложе, красивей, умнее. Я - сексуальнее. И потом, я тоже стоматолог.
        - А она - бухгалтер толковый, - заметил начальник, не двигаясь с места.
        - Не пойму что-то я, я развелась, - с претензией начала было Вера, встав напротив Егора. Но он перебил:
        - А тебя кто просил? - он помолчал. - У меня на твоё место ещё претендентки найдутся.
        - Ты про кого говоришь? - возмутилась Вера. - Неужели про эту? Не смеши, там взглянуть-то и то не на что! Смотри, Егор, как бы тебе не просчитаться.
        - Что-то, Вера, последнее время ты больно много выпендриваешься. Тебе ипотеку платить ещё сколько?
        - Долго, - послышалось тихое.
        - Я тебе работёнку подбрасываю?
        Вера что-то пробормотала.
        - Так что вот, - отрезал Егор.
        - Да, но я думала…
        - А ты не думай.
        Не отдавая себе отчёт, что занимается недостойным делом, Диана засмотрелась в щель тенями на полу, как одна из них двинулась к двери. Диана резко вскочила. Дверь распахнулась, из подсобки вышел Егор. Диана учтиво поздоровалась.
        - А, Диана Сергеевна подошла, рад видеть. Переодевайтесь скорее и на собрание, - начальник взял её за локоть, чего ранее не случалось, и удалился.
        Вышла Вера.
        - Здравствуйте, Вера Григорьевна, - сказала Диана. Вера только скривила губы.
        Размышляя о том, что подслушала, и о том, что давно не встречала столь редкостной жабы, как Вера, Диана снова присела у шкафа и ловко достала брелок. Пройдя в подсобку, она повесила сумку у входа на вешалку, переоделась в медицинский костюм и поспешила в кабинет главного.
        Прошлый раз Диана была в этом кабинете, когда её принимали на работу. Тогда Егор, представившийся Диане хозяином и генеральным директором клиники, живописал заманчивые перспективы, которые открывались перед Дианой на новой работе, а Любовь, представленная мужем, как заведующая бухгалтерией, молчаливо с ним соглашалась. Позже Диану начальство к себе не вызывало, так что обстановка показалась ей чужой, хотя определённо не изменилась. Или в прошлый раз Диана невнимательно всё рассмотрела? За широким столом высилось громоздкое кресло директора из натуральной, не то крокодиловой, не то выделанной под рептилию, кожи, являющее разительный контраст стульям с дуговой металлической спинкой и дерматиновым сидением, расставленным для остальных.
        Диана заняла свободный стул. Егор, покачиваясь в кресле, посмотрел на неё с недовольством, совсем не так, как пару минут назад возле подсобки.
        - Вот и Диана Сергеевна соизволила подойти, - обронил главный. - Ну что, начнём? - Вальяжно покачиваясь, Егор обратился к жене, сидящей на стуле с торца стола: - Что у нас по Диане Сергеевне? Обрисуй ситуацию, Любовь Романовна.
        Любовь придвинула тетрадь с густо исписанными страницами, углы которых загнулись вверх, едва распахнулась плотная обложка:
        - Судя по показателям Диана Сергеевна сдала в кассу денег меньше всех… - Любовь замолчала, пролистнув две страницы назад и закончила, - второй месяц подряд.
        - Это из возможных, из трёх? - Егор, казалось, задохнулся от возмущения.
        Недоуменно взглянув на него, Диана ответила:
        - Ну, это нормально. Я же на испытательном сроке только.
        - Для кого это нормально? - вкрадчивым, не сулящим хорошего, тоном, заговорил генеральный директор, как тут же повысил голос, нарушая приличия: - Для кого это нормально, я вас спрашиваю? Моя клиника работает по новейшим стандартам, соответствовать которым ваша прямая обязанность. Мне помнится, когда я согласился взять вас на работу, вы меня уверяли, что владеете разнообразными методами работы с людьми!
        Диана растерялась и тихо спросила:
        - Егор Яковлевич, но нужно же время, чтобы по новой набрать клиентскую базу?
        Но тот продолжил напирать:
        - Мне помнится, вы говорили о наличии собственной базы, когда убеждали меня взять вас на работу? Говорили такое или нет?
        Нахмурив брови, Диана задумалась, но тут же выдала, немного повысив тон голоса:
        - Но всё, что я сдала в эти два месяца в кассу, было с людей, которые пришли в клинику по моей рекомендации! Прямо ко мне! Новых пациентов вы мне сами никого не записывали, как мы с вами договорились. Разве не помните, как мне всё это растолковали, сидя в этом самом своём кресле в этом самом кабинете, когда уговаривали меня остаться у вас работать? Я всех своих привела. Так что, если б я не отработала эти два месяца в вашей клинике, никаких этих денег вообще в вашей кассе бы не было! - на последних словах Диану озарило, что обещанное при приёме на работу было неправдой, что Егор лишь преследовал корыстные личные цели, принимая её на работу. Подобное отношение к наёмным врачам практиковалось у недобросовестных нанимателей, так что Диану это не удивило. Удивило Диану только то, что лживую натуру данного генерального директора она не смогла распознать при первой же беседе.
        Егор, выслушав её возражения, насмешливо покачал головой:
        - Ой… Да… Диана Сергеевна, дорогая, спешу сообщить, что моя клиника существовала задолго до вашего здесь появления. Работа у меня отлажена великолепно. И я, кстати, вкладываю немалые деньги в привлечение новых клиентов. С чего это вы взяли, что все, кого вы смогли обслужить в стенах моей клиники на моём оборудовании, пришли именно к вам? Вы - всего лишь лицо, занимающее низшую ступень в иерархии управления. Откуда вам знать, как ведётся работа на уровне рангом повыше. Так что я вас уверяю, что все люди, которых вы за эти два месяца в стенах моей клиники приняли, попали к вам исключительно благодаря заслуге нашей маркетинговой программы, проведённой в рамках масштабирования бизнеса. Верно, Любовь Романовна?
        Любовь, молча, кивнула, продолжая смотреть в тетрадь.
        - Какой ещё вашей программы? - взвилась Диана. - Да я всех этих людей, кого лечила в стенах вашей клиники, до единого знала ещё до того, как клиника ваша появилась на карте этого города!
        Егор, поднимаясь с кресла, деловито сказал:
        - В общем так. Базарную демагогию мы здесь разводить никому не позволим. Уведомляю вас, Диана Сергеевна, что следующий месяц станет для вас последним рабочим в стенах моей клиники, так что этот вопрос закрыт. У меня всё, собрание окончено. Освободите помещение.
        Любовь с Верой одновременно встали. Диана осталась сидеть, картинно притопывая носком форменных сабо по полу:
        - Я что-то не поняла.
        - Что вы не поняли? - Егор удивлённо посмотрел на Диану и остановился. Вера с Любовью были уже у двери, как в кабинет заглянула Софья:
        - Любовь Романовна, всё готово. Чайник вскипел, - сказала Софья и скрылась.
        Егор перевёл взгляд с Дианы на жену и строго спросил:
        - Люба, что значит «всё готово» и «чайник вскипел»?
        Любовь задержалась в дверях:
        - Егор, праздник сегодня божественный, светлый - Вера, Надежда, Любовь называется. В церковь мы ходим редко, так что мне подумалось, давайте хоть просто все посидим, чай попьём и отметим. Софья торт твой любимый купила.
        - Торт мой любимый? - Егор повеселел и выгнул бровь. - Ты, Любаша, случайно, не в монахини собралась? Я на церковные праздники эти, помню, лишь с бабкой в деревне ходил. Так это ещё при Брежневе было. С чего вдруг такая набожность?
        Любовь вышла.
        - Мне кто-нибудь ответит? - Диана сильнее постучала ногой.
        Егор обернулся к ней, но в лице его не было прежней строгости и недовольства:
        - Диана Сергеевна, хватит базарить. После обсудим. Не видишь разве, Любовь Романовна к религии нас приобщает. Грамотно, надо признать, действует - торты покупает. А от тортов лишь неумные люди отказываются. Софья, скажи-ка мне быстренько во сколько сегодня мой следующий? - громко крикнул Егор в открытую дверь.
        - В три, - донёсся из подсобки голос Софьи.
        - Вот и отлично! Торт - это, как говорится, есть торт. Идёмте, Диана Сергеевна, - подобрев, проговорил Егор, встав в дверном проёме и поджидая, пока Диана выйдет из кабинета, как остальные.
        - Никуда я с вами не пойду. Я домой поеду, раз вы так со мной поступили. Какой смысл мне ещё месяц работать на вас? - Диана встала.
        Егор перегородил собой выход сказал:
        - Диана Сергеевна, ну что вы так сразу? Не кипятитесь. Испытательный срок - есть испытательный срок. Может, это была всего-навсего часть испытания? Испытываю вашу, так сказать, стрессоустойчивость. Уверяю вас, вы экзамен прошли на хорошо.
        - Почему не на отлично? - съязвила Диана.
        - Ну, ну, успокойтесь. Думаю, мы придём к обоюдовыгодному к соглашению. Давайте обсудим всё подробно после Любашиного утренника. Вы согласны?
        Диана, недоверчиво покачав головой, кивнула и пошла в подсобку. Егору она не поверила, но, неожиданно для себя, она сильно разволновалась на собрании, так что съесть кусок торта перед тем, как сесть за руль, ей показалось не лишним.
        Подсобное помещение, служившее одновременно комнатой отдыха, кухней и раздевалкой в этой клинике было намного просторнее, чем на улице Двадцать Второго Партсъезда, где Диана работала прежде. Там владельцы отгородили маленький угол рабочего кабинета, в котором двоим было тесно. Здесь же не пожалели комнату метров под двадцать, в одну стену которой высился шкаф-купе, а под углом громоздился широкий диван, вмещавший хозяина с его немаленьким ростом. Имелся даже большой круглый стол, который сейчас отодвинули от стены, чтобы вокруг разместились стулья. На столе красовались чайные пары, а в центре сквозь пластик которой просвечивал торт. Вера с Надеждой Ивановной сели с дальней стороны, Софья ждала возле парящего термостата:
        - Вот-вот второй раз закипит.
        Егор, едва сел за стол, придвинул торт и придирчиво прищурился, разглядывая его сквозь рифлёную крышку:
        - Жалюзи опустить наружные никто не догадался? - проворчал Егор. - Мы тут для местных - как на ладони. Ни к чему местной публике видеть, что мы от работы отлыниваем. Вера, ты ближе всех сидишь.
        - Да ладно, пусть сморят, кому делать нечего, - сказала Вера, неотрывно глядя в экран своего телефона.
        - Я сделаю, - Софья поспешила к окну и отпустила наружные металлические ставни.
        - По тебе, Вера, сразу видно, что можешь есть в любой позе. А мне кусок в горло не лезет, когда на меня посторонние пялятся.
        Закрыв обзор с улицы, Софья вернулась к термостату.
        - Теперь можно хоть десять тортов съесть, - удовлетворённо проговорил Егор, продолжая вертеть коробку с тортом. - Срок-то у этого торта, Софья, нормальный? Догадалась проверить?
        Софья вспыхнула:
        - Конечно, Егор Яковлевич. Торт свежий.
        - Ну, что я вам скажу, дорогие сотрудницы? - найдя этикетку, Егор глянул по сторонам. - Что уж за праздник вы там отыскали, я не знаю. Но знаю одно. Любите вы, бабы, сладкое жрать по поводу и, главное, без. Люба, мне кофейку покрепче налей, да сахарку сыпани ложки три.
        Любовь вошла в подсобку во время тирады супруга и знаком указала Софье сесть за стол к остальным:
        - Сейчас всем налью. Женщины, кто что будет пить?
        Внезапно с гулким хлопком электричество отключилось. У Веры в руках был сотовый, так что стол разглядеть было можно. Софья удивлённо сказала:
        - Темно как. Не верится, что всего только два часа дня.
        - Темно так, потому что кое-кто только что жалюзи опустить догадался, - недовольно сказал Егор. - И не поднимешь теперь.
        - Хорошо хоть, что чайник вскипел, - виновато сказала Софья.
        - Да, Софья, чаем-то мы обеспечены, а работать я как буду? - едко спросил Егор. - Если сразу не дали, значит, отрубили надолго. Люба, что ты сидишь, метнись разузнай, мудаки эти сегодня свет включат вообще?
        Любовь молча вышла.
        - Четвёртый год дому, они всё ремонты свои не закончили, - сетовал Егор.
        - Некоторые уже по второму разу начали, - заметила Вера, убирая в карман сотовый.
        - И зачем ты сейчас телефон свой убрала? - спросил Егор. - Хоть что-то видно было.
        - У меня батарейка разряжена, а мне телефон ещё нужен, - ответила Вера.
        Софья достала из кармана свой телефон и подсветила экраном стол.
        - Я ближе всех к чайнику, - Диана шагнула к термостату, - Давайте я осторожно чай всем налью, пока не остыл. Сдвигайте чашки на мой край.
        - Мне - чай, Диана Сергеевна, - Софья придвинула чайную пару. - Кипятку до краёв налейте, пожалуйста, не люблю разбавлять.
        - Ох, горячо, осторожно двигайте, Софья Михайловна, - Диана вернула на стол полную чашку.
        - Мне тоже чай, - сказала Надежда Ивановна. Диана начала наливать медсестре, как вернулась Любовь с электрическим фонариком:
        - Ну что вы, Диана Сергеевна, зачем? - она поставила фонарик в центр стола, перехватила из рук Дианы чашку и подала Надежде Ивановне. - Садитесь, Диана Сергеевна, я сейчас сама всем налью. Сами, что будете пить?
        - Чай, - Диана села.
        С фонариком окружающее было видно сносно. Медсестра пригубила чай, Софья - тоже. Егор стал терзать крышку торта, с хрустом ломая пластик. Любовь подала чашку Диане и обратилась к Вере:
        - Вы что будете пить, Вера Григорьевна?
        Та надменно спросила:
        - У вас кофе есть?
        - Растворимый, - сказала Любовь.
        - Название прочитайте, - капризно попросила Вера.
        - Вера, пей чай, - сказал Егор. - Мне, Люба, кофе налей.
        Вера подошла к столу, взяла у Любви банку кофе, повернулась к фонарику, рассмотрела этикетку и отставила банку:
        - Мне лучше чай.
        Любовь только что наполнила чашку мужа из термостата, и, перемешав ложкой кофе, подала Вере, всё ещё стоящей: - Кофе, Вера Григорьевна, Егору Яковлевичу передайте, пожалуйста. А я вам пока чай налью.
        По подсобке разнёсся аромат кофе. Вера обошла Егора со спины и картинно поставила чашку:
        - Пейте, Егор Яковлевич, ваше так называемое кофе.
        - Так называемый, - негромко сказала Любовь, поставила Вере чай и тоже села.
        - Любовь Романовна! - воскликнула Надежда Ивановна.
        - Что? - Любовь вздрогнула, удивлённо взглянув на медсестру.
        - А себе-то чайку налить позабыла? - добродушно заметила медсестра.
        - Да? - Любовь рассеянно осмотрелась и поднялась со своей чашкой. - И вправду, что это я?
        - Люба, да ты не спеши. Монахини те ведь, раз в день только едят, - посмеивался Егор. - Да и то по великим праздникам!
        Вера рассмеялась. Надежда Ивановна смерила её неодобрительным взором.
        - А я пока торт разделаю, - одолев крышку торта, Егор стал делить коржи ложкой. Он переложил себе на тарелку кусок чуть меньше половины торта. - Кто-нибудь будет?
        - Мне после двенадцати сладкое нельзя, - ответила Софья.
        - Диана Сергеевна? - Егор разломал остаток торта пополам и предложил ей. Смерив взглядом размер куска, Диана сказала:
        - Спасибо, не надо. Может, попозже.
        - Мне положите, Егор Яковлевич, - попросила Вера жеманно. Егор оставил кусок торта в коробке, облизал ложку и отправил в рот весомую часть со своей тарелки:
        - Ты, Вера Григорьевна, помнится, всех нас уверяла, что сидишь на диете, на строгой. Любаша, я знаю, торты не особо жалует, а я, пожалуй, одолею кусочек.
        Вера снова встала, обошла стол, и, встав прямо за спиной Егора, потянулась к торту. Не переставая жевать, Егор вжался затылком в её объёмистый бюст, приговаривая:
        - Вера Григорьевна, тебе надо на пациентов ложиться так. Все твои будут!
        - Знаю, - самодовольно заметила та, пытаясь удержать отделённый кусок торта, который почему-то всё время падал с лопаточки. - Что поделать, Егор Яковлевич, если некоторых природа щедро наградила не только умом, но и телом.
        - Да уж, - вступила Надежда Ивановна. - Руки только у этих некоторых, похоже, не из того места, откуда у всех, растут. А из того, откуда у нормальных людей ноги обычно.
        Вера смогла-таки переложить торт на свою тарелку, выпрямилась и гордо ответила:
        - У меня, Надежда Ивановна, руки из самого, что ни на есть, правильного места растут. И ноги, кстати, тоже.
        - А я разве сказала, что из неправильного? - медсестра осуждающе смотрела, пока Вера неторопливо возвращалась на место. - У вас, Вера Григорьевна, что ноги, что руки из одного и того же очень правильного места растут. С головой вместе.
        - Что со светом, Любаша? Ты так и не сказала, - напомнил Егор. Любовь очнулась от дум:
        - А? Аварии нет никакой. Кто-то из жильцов отключил, вероятнее всего. А вы что, женщины, торта не взяли? - изумилась она и заметила, что муж уже съел половину. - Егор, ты хоть запей.
        Егор только помотал головой, отправив в полный ещё рот очередной сладкий кусок.
        - Слушайте, а я только сейчас сообразила, до чего здорово вы придумали, Любовь Романовна, - восхитилась Софья. - Получается, сегодня именины и у меня, и у вас, и у Веры Григорьевны с Надеждой Ивановной. Праздник Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья. Правда, удивительно? Диана Сергеевна только с Егором Яковлевичем получаются лишние.
        - Слыхала, Диана Сергеевна? - подхватил Егор. - Мы с тобой получаемся лишние. Может, пойдёмте отсюда?
        - У тебя пациент на три, - Вера резанула ложкой свой торт.
        - Тарелку не изломай, - заметила ей Надежда Ивановна.
        - Егор, ты б хоть запил, - сказала Любовь, наблюдая, как муж выскребает остатки торта из коробки себе на тарелку.
        - Ты, Любовь, - Егор отпил кофе, - в зарплату у всех за торт не забудь вычти.
        - Вычту, - Любовь засмотрелась своим отражением под чайной плёнкой. - Женщины, а какие ещё праздники церковные намечаются, кто-нибудь знает?
        - Люба, ты только меня поклоны бить не заставляй, - Егор засмеялся. - А то чую, до этого скоро дойдёт.
        - В октябре только один праздник большой - Покров, через две недели наступит, - сказала Надежда Ивановна.
        - Давайте, его также отметим, - взволнованно предложила Любовь.
        - В октябре больше нет, к сожалению. Вот в сентябре много было, - делилась Надежда Ивановна. - Рождество Богородицы. Воздвижение креста Господня.
        - В октябре ещё один праздник божественный есть, - заявила Вера. - И тоже великий.
        - Нет в октябре больше великих, - медсестра вспыхнула.
        - Ага, нету, - Вера ухмыльнулась. - Хэллоуин, не хотите? День всех святых, между прочим.
        - Тьфу ты, басурманка нерусская, - отозвалась Надежда Ивановна в сердцах.
        - Это надо ещё посмотреть, кто здесь нерусский, - ответила Вера.
        - Интересно, когда свет дадут? - спросила Диана.
        - Диана Сергеевна, - обратилась Вера насмешливо, - а вам свет зачем? Неужто работать собрались, когда вас только что вежливо так попросили? Я всех ваших приму, так что можете уже идти собираться домой. И, кстати, больше не появляться.
        - Может всё же начальство будет решать, кто, когда и куда пойдёт? - тихо осведомилась Любовь и строго добавила: - Егор?!
        Все удивлённо посмотрели на неё. Любовь никогда не повышала голос ни на кого, а уж тем более на мужа, и тем более при подчинённых. Егор жене не возразил и сказал, шумно прихлёбывая кофе:
        - Да, Вера Григорьевна. Не лезь не в свои дела. Мы с Дианой Сергеевной сейчас посидим покумекаем, остаётся она или нет, - он поставил пустой стакан.
        - Софья, берите мой сотовый в кабинете и переносите назначенных на три пациентов. Дальше посмотрим, - сказала Любовь, вставая из-за стола. - Надежда Ивановна, полгода стерилизационные журналы не заполнялись, надо доделать.
        - Любовь Романовна, - спросила Надежда Ивановна, - можно мне с вами в директорский кабинет? Там заполнять. С этой стороны в кабинетах из-за кустов ничего не видно, у вас хоть от улицы свет.
        - Идёмте. Можно будет ещё свечки ароматические зажечь, - Любовь обратилась к Вере: - А вы, Вера Григорьевна, при свете фонарика приберитесь здесь, чашки помойте и можете тоже в кабинет приходить.
        - Вот ещё, - фыркнула та. - С чего это доктор обязан посуду мыть, когда вокруг полно неквалифицированной рабсилы?
        - Я вымою, Любовь Романовна, - сказала Надежда Ивановна.
        - Не надо, Надежда Ивановна, - вступила Диана, - я помою. Вам в журналах вот сколько писать, а меня всё равно увольняют.
        - Не бегите вперёд паровоза, Диана Сергеевна, - отозвался Егор. - Ладно, свободны все, кроме Дианы Сергеевны. Мне с ней поговорить нужно.
        Все, кроме Веры, вышли. Вера, со стуком стала переставлять чашки в раковину.
        - Вера Григорьевна, я, кажется вам тоже сказал, выйти? Или вас это не касается? - спросил Егор.
        - Мне жена ваша посуду велела помыть, - Вера открыла воду на полную мощность.
        - Вера, - прикрикнул Егор. - Иди, я сказал. Позже вымоешь.
        Оставив включённым кран, Вера вышла. Егор качнулся на стуле и сказал:
        - Кофейку бы сейчас горячего, только несладкого.
        Диана встала, закрыла воду и проверила рукой термостат:
        - Можно налить. Кипяток ещё не остыл.
        Егор, молча, подвинул к ней свою чашку. Она подала ему кофе, размышляя, что же он может ей сказать. Не могла же она ошибиться ещё раз в нём ошибиться, и он увольнять её не собирался? Как специалист - Егор был талантлив. Если бы не нападки в её сторону на собрании, она и не подумала бы увольняться. Диане понравилось работать в его клинике. У неё появился интерес к работе и желание профессионального роста, которые она утратила, работая в клинике Пыжиковых. Прежние хозяева экономили не только на медперсонале, но и на материалах. Здесь же стоял стоматологический микроскоп, который Егор, первым в городе, купил и освоил. Микроскоп открывал для Дианы в профессии новый мир, который позволял не думать о прошлом и упущенном призрачном счастье.
        После поездки в санаторий весной, которую ей устроил Дмитрий, Диана месяц жила в предвкушении счастья. Каждый день она верила, что любимый мужчина появится и выполнит обещанное. А как-то проснулась и поняла, что ждала напрасно. Осознав это, Диана решила, что смысла вставать с постели и что-то делать нет. У неё ничего не болело, она даже питалась. Добродушная домработница приняла её апатию за недуг и заботливо кормила Диану прямо в кровати несколько дней. Потом заподозрив, что Диана ничем не болеет нажаловалась Олегу. Олег сначала добился того, что она встала, потом убедил вернуться в профессию.
        Так что, попав в клинику Егора, Диана готова была всё своё свободное время посвятить освоению новых навыков и обучению, чтобы забыть Дмитрия. Как он однажды сказал? «Ты моё второе солнце». Диана запомнила эти слова навсегда. В тот вечер они сидели в обнимку на песке возле озера санатория и смотрели, как по воде убегали от их берега закатные рыжие отблески. А когда солнце скрылось совсем, Дмитрий шепнул ей на ухо: «Ты моё второе солнце». Неужели можно лгать так?
        - Ну что, Диана Сергеевна, вы действительно хотите у меня работать? - Егор отпил кофе. Диана с трудом очнулась от дум и кивнула, пытаясь прогнать возникший в уме образ любимого. Образ растаял. Но Диана явственно вспомнила холодок ветерка над водой, тепло от костра и жар нежных объятий.
        - Для этого вам нужно освоить, в первую очередь, микроскоп, - начал поучать директор. - Микроскоп в нашем деле - технология будущего. Я реально могу вам в этом помочь. Не знаю, в курсе ли вы, но в Москве уже не осталось клиник без этого чуда техники. Чего не скажешь пока о нашей губернской столице. Готовы вы сесть на микроскоп?
        Диана снова кивнула. Полумрак комнаты мешал ей прислушаться к тому, что говорил главный, но она была рада, что Егор не видит, как от нахлынувших чувств её лицо запылало. Перед глазами стоял Дмитрий. Точнее их ночь в санатории. Их последняя ночь.
        Егор снова отпил:
        - Не мне вам рассказывать, сколько стоят одни только лекции Ильи Мера, Болячина. Или практический курс Миши Соломонова на эту тему. У меня есть все видеоматериалы, которые вам предстоит изучить, чтобы преуспеть в отработке практических навыков. И я предлагаю вам все эти знания и свою практическую помощь абсолютно бесплатно, - Егор и так говорил всё это медленно, а сейчас к тому же выдержал паузу, смотря на Диану. - Так что теперь только от вас зависит, согласитесь ли вы принять эту помощь.
        - Конечно, соглашусь, - тут же сказала Диана, как до неё дошёл смысл сказанного. - Простите, а что я должна сделать?
        - Ну, - Егор откинулся на спинку стула и стал покачиваться, приговаривая: - Камеры клиники вырубаются в восемь. Ничто не мешает вам иногда задержаться подольше, - он замолчал, продолжая буравить Диану взглядом.
        Осознание того, что этот долговязый и нескладный человек, в бороде которого застряли несколько крошек торта, возможно, прямо сейчас примеряет на неё одну из ролей своих грязных фантазий, вернуло Диану в реальность. Она смотрела на директора, соображая, может она отвлеклась в своих мыслях и неверно сейчас всё истолковала:
        - В смысле?
        - И ты остаёшься здесь работать, - ответил Егор.
        От неприкрытой пошлости Диану передёрнуло. Она встала перевесила свою одежду вместе с сумкой из шкафа на вешалку возле входа:
        - Мне нужно переодеться, Егор Яковлевич, выйдите пожалуйста.
        - Переодевайся, - невозмутимо ответил Егор и погасил фонарик на столе.
        - Включите фонарик, ничего же не видно, - сказала Диана и принялась наощупь искать внутри сумки ключи от машины.
        - Видишь, всё не так уж и страшно, - сказал Егор, включил фонарик и направил его на Диану. - Это должно быть пикантно в свете фонарика.
        - А если я всё жене твоей расскажу? - Диана направила взгляд на Егора.
        - И что же ты ей расскажешь? - поводя фонариком Диане по груди, Егор посветил ей прямо в глаза: - Что сама напросилась?
        От неожиданности Диана зажмурилась и повесила сумку. Сжимая брелок, она коснулась рукой стены, другой нащупала проём двери и пошла к выходу из клиники. По пути она приоткрыла глаза, но, пока не толкнула дверь на улицу, ничего не было видно. С момента, когда Диана приехала на работу, потемнело и похолодало. За оставленной одеждой она решила вернуться попозже. Или вообще попросить Олега забрать.
        Диана щёлкнула кнопкой сигнализации джипа. Огни фар оживили холодный сумрак. От промозглого ветра глаза заслезились. Диана нырнула в тёплый салон, завела двигатель и тронула автомобиль. Не заметив, как вырулила из кармана, в который её вписала умная электроника, она пробормотала со злостью, глотая слёзы:
        - Ты ещё просто не знаешь, с кем связался, придурок. Я могу ведь Олегу не только про куртку сказать.
        Она проехала всего пару кварталов, и была вынуждена остановиться. Слёзы, потекшие из-за ветра, текли всё сильнее. Так что Диана свернула в какой-то проулок, а когда тот уткнулся в тупик, выжала тормоз и бросила руль.
        Так рыдать она не позволяла себе с того дня, когда, ещё до поездки в санаторий, решила, что Дмитрий бросил её и подставил. Тогда она выбросила телефон - последнюю ниточку, которая связывала их. Сейчас было ещё хуже. У неё не осталось не только Дмитрия и номера его телефона, но даже работы, на которую она пошла с единственной целью не думать о нём.
        - На редкость дурацкая пятница, - взглянув в зеркальце на козырьке, Диана взялась вытирать потёки туши со щёк, но глаза продолжали слезиться.
        Чтобы отвлечься, Диана взглянула в окно и с удивлением осмотрелась. Она припарковалась под деревцем на небольшой площадке с тыла домов. Всё было чужим. Голые ветви дерева мешали обзору, но Диана разглядела название улицы и номер ближайшего дома. Никто из знакомых здесь точно не жил. Почему же ей показалось, что она здесь была?
        На лобовое стекло упали крупные капли дождя, ветви деревца, вздрогнув от ветра, размазали капли в короткие линии. Диана, не мигая, смотрела на водяные штрихи. Когда слёзы просохли, она грустно усмехнулась:
        - Это надо же такому случиться, что из всех тупиков города меня занесло в этот.
        Она осмотрелась снова. Сомнения отпали, именно сюда привозил её Дмитрий весной, когда отказался подтвердить её алиби.
        - Столько прошло с того времени, - Диана вздохнула. - А действительно, сколько прошло?
        Она задумалась. Дождь усилился. Слёзы опять потекли. Диана всё же решила осторожно поехать, чтобы выплакаться дома. Дорогу она различала плохо из-за слёз и дождя и держалась дворами, чтоб не угодить в аварию. Наконец, она остановилась перед знакомым шлагбаумом, шаря рукой по соседнему сидению, где всегда лежала сумка.
        - Где сумка? - Диана включила в салоне свет и осмотрелась, на соседнем сидении сумки не было, на заднем диване тоже. - А там все ключи! Прелестно, - сказала Диана, сдавая назад. - И Олег, не известно, когда вернётся домой.
        Она решила вернуться на работу дорогой, которой только что ехала. Во-первых, видеть дорогу ей до сих пор мешали слёзы и дождь. А во-вторых, водительские права и документы на машину тоже лежали в сумке, так что встреча с работниками автоинспекции была нежелательной. Доехав без приключений, Диана с помощью электроники припарковала джип прежнее место.
        - Это ещё умудриться надо. Всё на работе забыть после того, как тебя выгнали к чёртовой бабушке на хрен. Но до чего холодно! - Одетая в лёгкий медицинский костюм и рабочие сабо, поёживаясь, Диана выпрыгнула с водительского сидения собственного огромного джипа и всмотрелась в тёмные окна под слепой вывеской на первом этаже жилого высотного здания. - Свет, смотрю, до сих пор им не дали. И хорошо.
        Глава 2
        Опросив прохожего возле машины Дианы, полицейский скрылся в соседний подъезд. Диана ещё постояла, но снова пошёл дождь, она замёрзла и вернулась в помещение. В холле не было даже Софьи за стойкой. Людские голоса раздавались то из кабинетов, то из подсобки. В вестибюль никто не выглядывал. Диана села на диван и попыталась подумать о произошедшем, но сосредоточиться не получалось.
        В сумке ожил телефон. Звонил Олег. Диана тронула экран, заставка не сдвинулась, пришлось потереть посильнее. Мимо Дианы пронесли носилки с накрытым чёрной плёнкой телом. Провожая невидящим взглядом покойника, Диана машинально продолжала терзать экран, и, устав тереть, в сердцах произнесла:
        - Кто бы только знал, как ты меня, достал, блин, собака!
        Экран ожил мигом раньше, чем Диана договорила, и она поспешила приложить телефон к уху.
        - Кто собака? - не понял Олег.
        - Олежек, я не тебе, - ответила Диана, подумав, что Олег, наверняка, уже в курсе случившегося.
        - Ты где? - спросил муж. - Дома?
        - Пока нет, но скорёхонько буду, - ответила Диана, удивляясь, почему Олег спрашивает, ведь знает наверняка, что Диана в это время должна быть на работе. И зачем он вообще позвонил? Если расспросы продолжатся, значит, он в курсе убийства Егора. Почему ей подумалось об убийстве, Диана осознать не успела, так как Олег сухо сказал и отключился:
        - Я задержусь допоздна сегодня. Сотовый выключаю. Ты меня не теряй, хорошо?
        Молча кивнув, Диана убрала мобильный. Почему Олег иногда сообщал ей, что задерживается, Диана не знала. С тех пор, как много лет назад она узнала, что муж изменяет, он стал ей безразличен. Но ей приходилось играть роль счастливой жены все годы, понимая, что ждёт её в противном случае. Слишком хорошо она помнила, как на заре супружества Олег возил её в монастырскую келью первой жены.
        Диана вдруг поняла, что всегда жила чужой жизнью. Сначала слушала маму, потом полагалась на Олега, потом заботилась о сыне, потом полюбила Дмитрия. Мамы давно нет, Олег относится к ней, как к выгодному вложению. Сын мужает. А Дмитрий… Опять она о нём думает!
        - Это когда-нибудь кончится? - в сердцах бросила Диана.
        - Кончится, гражданка Агеева. Скоро и кончится, - проговорил Иванов, выходя в вестибюль. - Прошу вас, пройдёмте за мной.
        - Куда? - Диана не двинулась с места. По тому, как официально Иванов проговорил это «пройдёмте», она его вспомнила. Точнее не его самого, а манеру допроса. В весеннем деле, не смотря на шок от произошедшего, ей сразу подумалось, что этот следователь её подозревает. Как показало дальнейшее, она оказалась права.
        - На место происшествия, конечно, - Иванов указал на подсобку.
        Диана встала:
        - Так Егора Яковлевича всё же убили?
        - Из чего вы делаете такой вывод? - строго спросил Иванов.
        - Из чего, из чего? Из того, что вы ещё здесь, - проворчала Диана. - И мы тоже.
        - Вынужден вас разочаровать, - Иванов пропустил её внутрь подсобки. - Убит гражданин Ахременко или сам умер, станет известно только по вскрытию.
        Хотя тело в подсобке уже не лежало, почему-то не верилось, что пару часов назад за этим столом кто-то мирно чаёвничал. Большую часть столешницы занимали бумаги. Иванов сложил все в аккуратную стопку и приготовил чистый лист:
        - Где вы обнаружили тело?
        Диана осмотрелась и указала на диван:
        - Спасибо, что труп в этот раз убрали. Хотя в данном случае всё было не так страшно.
        - Почему? - спросил Иванов. - Разве случившееся не стало для вас неожиданностью?
        - Смерть Егора Яковлевича? - спросила Диана и только потом осознала, что выдаёт глупости одну за другой. - Конечно же стала. Просто сначала я его потормошила, как следует, пытаясь сумку свою достать и только потом поняла, что он умер.
        Иванов кашлянул:
        - Расскажите, что вы делали с двух часов дня до половины четвёртого? И как можно подробнее.
        - Так сразу и не вспомнить, - Диана замешкалась, подумав, что говорить, ведь никто не подтвердит, что она покидала клинику.
        - А я вам подскажу, - предложил Иванов. - Вы с коллегами пили чай до четырнадцати двадцати. Не вспомните, кто именно что ел и пил?
        - Егор Яковлевич в одиночку торт съел, - недовольно сказала Диана, так и не решив пока для себя, признаваться ли в том, что уезжала.
        - Неужели? - усомнился следователь. - С чего вы так хорошо это запомнили?
        - Такое, уважаемый, не забывается.
        - Но всё-таки?
        - Все пили чай, Егор Яковлевич - кофе, - Диана заметила, что Иванов за ней не записывает, но уточнять, почему, не стала.
        - После чаепития что вы делали? - Иванов не спускал с неё глаз.
        - Много чего, - Диана замолчала.
        - А именно? Судя по показаниям свидетелей, все разошлись, а вы с потерпевшим остались здесь наедине, где вас и обнаружили с ним уже позже, - Иванов заглянул в документы. - В пятнадцать тридцать. Так что, Диана Сергеевна?
        - В смысле что?
        - Что произошло между вами такого, что Егор Яковлевич найден здесь мёртвым, а вы, судя по всему, намеревались незаметно уйти?
        - А кто вам мог сказать, что я намеревалась уйти незаметно? - Диана возмутилась.
        - Просто предположил, - сказал Иванов. - Так я угадал?
        Диана удивилась, как легко Иванов её подловил, и решилась сказать правду:
        - Ну да, намеревалась… Но ничего такого между мной и покойным здесь не происходило. Меня здесь, если хотите, вообще не было. С четырнадцати двадцати до пятнадцати тридцати.
        - Не было? - теперь удивился Иванов. - Где же вы были?
        - Домой уезжала, - сказала Диана, уверенно озвучивая правду. - Но, когда увидела, что сумку с ключами от дома забыла, то, естественно, вернулась.
        - То есть вы умчались домой, позабыв и ключи, и сумку? - спросил Иванов. - Вы что же, без одежды ездили?
        - Почему без одежды? - спросила Диана и невольно взглянула на себя. Она до сих пор была в медицинском костюме, что свидетельствовало против неё. - А что вы, интересно, хотите всем этим сказать, Дмитрий Анатольевич? Снова меня подозреваете?
        - Что вы! - возразил Иванов подозрительно поспешно. - Никто просто не видел, как вы уходили. Мужчина из соседнего подъезда утверждает, что, как вы машину поставили днём, так она и стоит. Похвалил, виртуозно паркуетесь. Так что, Диана Сергеевна, уходили или всё-таки нет?
        - Уходила.
        - Тогда для протокола, будьте добры, - Иванов стал официален. - Ваши имя, фамилию и отчество.
        - Диана Агеева Сергеевна, - сказал Диана.
        Иванов невольно ухмыльнулся:
        - Диана Сергеевна, вы допрашиваетесь в качестве свидетельницы по инциденту, случившемуся сегодня… по адресу… и имеете право, - Иванов принялся называть положения. Диана его перебила:
        - Дмитрий Анатольевич, начинайте уже. Всё это я знаю и подпишу.
        Кивнув, Иванов всё-таки перечислил должные статьи закона и только потом озвучил:
        - И предупреждаю вас об ответственности, как за отказ от показаний, так и за дачу заведомо ложных. Доступно изложено?
        - Вряд ли возможно изложить всё это доступнее, Дмитрий Анатольевич, - Диана расписалась в поданном бланке.
        - Давно работаете в клинике Егора Ахременко? - спросил Иванов.
        - В воскресенье будет два месяца.
        - Какие сложились у вас отношения с коллективом?
        - Что наболтали? - спросила Диана.
        - Разное, - ответил Иванов. - Так какие?
        - Увольняют меня.
        - Именно это, я так понимаю, стало причиной конфликта, возникшего между вами и потерпевшим? - Иванов пристально смотрел на Диану.
        Она взвилась:
        - Вы скажите ещё, господин следователь, что это я Ахременко убила, дабы место рабочее не потерять. У меня же семеро по лавкам. Да в гробу я видала их фирму! Хоть с потерпевшим, хоть без.
        - Не складывались у вас отношения, - заключил Иванов удовлетворённо.
        - Не сложились, скажем так, - не стала спорить Диана. - Ввиду отсутствия должного количества времени. Я с людьми вообще трудно схожусь. Вот, когда сойдусь, тогда - ого-го!
        - Что можете сказать следствию о супругах Ахременко? - продолжил Иванов.
        - Я не пойму, господин следователь, - Диана прищурилась, - есть основания полагать, что смерть Ахременко насильственная, что вы вдаётесь в такие подробности?
        - Диана Сергеевна, на вопрос отвечайте.
        - Не знаю я, - заявила Диана.
        - Чего вы не знаете? - опешил Иванов.
        - Ничего я не знаю.
        - Про что?
        - Про отношения Егора и Любы.
        - Хорошо. О Вере Григорьевне что скажете?
        - Ничего. Не успела, так сказать, познакомиться ближе.
        - О Софье и Надежде Ивановне ничего не добавите?
        - О, только что вспомнила! У них же у всех именины были сегодня, мы их отмечали. Вот вы только что утверждали, что не складывались у нас отношения, а мы дружно жили.
        - От других я о вас узнал много больше, - Иванов постучал ручкой по столу. - Вы втянуты в конфликт с потерпевшим, остаётесь с ним в подсобке наедине, а потом…
        - А потом я уехала.
        - Хорошо, пусть уехали, - поддержал Иванов на удивление легко, но продолжил, - Позабыв и одежду, и сумку? Хотя собрались увольняться. Возникает логичный вопрос. Почему вы так срочно уехали? Зачем так же срочно вернулись? Уж не для того ли, чтобы успеть что-то исправить?
        - По-моему, это уже три вопроса, уважаемый следователь, - возразила Диана.
        Ничего не сказав, Иванов подал знак одному из мужчин. Тот привёл вдову, Моргунову, Надежду Ивановну, Софью и ещё двух человек, которых Диана раньше не видела. Все расписались в какой-то бумаге. Диана никак не могла избавиться от предчувствия, что повторяется весеннее дело, только с большим числом участников, и она всё больше опасалась, что сейчас кто-нибудь скажет нечто, отчего подозрение снова падёт на неё.
        Иванов заговорил:
        - Господа понятые, гражданкам Агеевой, Ахременко, Моргуновой, Непомнящих и Хабибуллиной предъявляется пузырёк, изъятый мной в ходе осмотра на диване, где гражданкой Агеевой был обнаружен труп Егора Ахременко. Гражданки свидетельницы, кто что об этой находке думает? Говорите по очереди.
        Ближе всего к Иванову стояла Софья.
        - Пузырёк из-под лекарства, - озвучила она очевидное. - Пустой.
        - У нас в клинике таких нет. Точно, - дополнила Надежда Ивановна. - Надо глянуть, что на нём написано?
        Записав, Иванов посмотрел на вдову.
        - Пузырёк, как пузырёк. Только странно, откуда тогда он здесь? - спросила Любовь.
        - На отпечатки его надо брать, - сказала Вера. - Даже спрашивать нечего.
        - Спасибо, Вера Григорьевна. Уже взяли. Диана Сергеевна? - обратился Иванов.
        Пока остальные высказывались, Диана судорожно соображала, что ответить. С одной стороны, она могла бы поклясться, что пузырёк был точно таким же, как в деле весной, она хорошо его помнила по фотографиям. С другой - это могло быть простым совпадением.
        - Пузырёк этот подброшен, - определилась Диана.
        - Вы что, шутите? - Иванов слегка отступил. - Изъятие проведено в полном соответствии с нормой закона, в присутствии понятых. Вот акт описи.
        Диана молчала.
        - В таком случае, кто и когда мог бы это сделать, по-вашему? - продолжил Иванов несколько растерянно.
        - Откуда мне знать, кто и когда? - невозмутимо сказала Диана. - Может вы. И занесите немедленно в дело мои показания, будьте добры.
        В безмолвном изумлении Иванов дописал протокол. Потом пригласил свидетельниц расписаться, после чего вручил каждой повестку явиться в следственный комитет и отпустил домой.
        - Мне показалось, или вы чего-то всерьёз испугались, Диана Сергеевна? - спросил Иванов, когда кроме них в подсобке никого не осталось. - Ведь ещё не установлено, что труп криминальный.
        - Вы записали, что пузырёк подложили?
        - Записал, записал. Прочитайте последний абзац и подпишите, - Иванов протянул протокол. - Ведь, если вы пузырёк этот не видели раньше и в руках его не держали, вам бояться нечего. Вы в руках его не держали?
        Диана подписала протокол:
        - Который сейчас час?
        - Одиннадцать доходит.
        - Нам не пора закругляться, господин следователь? А то с вашим темпом сбора доказательств меня к утру на электрическом стуле поджарят.
        - Куда-то торопитесь? - спросил Иванов.
        - Муж у меня строгий, Дмитрий Анатольевич. Вернусь поздно - домой не пустит. И я тогда ночевать к вам приеду, в этом можете не сомневаться. И придётся вам, в таком случае, спать в прихожей на коврике. Потому что кровать займу я.
        - Тьфу-тьфу-тьфу, Диана Сергеевна, - Иванов картинно сплюнул за левое плечо. - Я бы вашему мужу орден вручил. За проживание в экстремальных условиях. В среде гадов.
        - Мне тоже было очень приятно ещё раз с вами познакомиться, господин не старший следователь.
        К дому Диана подъехала в половину двенадцатого, посмотрела на тёмные окна своей квартиры и вылезла из автомобиля, присмотреть место, где удобнее припарковаться. Как с проспекта в направлении их двора свернули три автомобиля. Диана поспешила в джип, решив довериться электронике. Шлагбаум двора впустил машины, когда она поднялась на подножку. Её догнал возглас из окна первого въехавшего автомобиля:
        - Динуш, что так поздно?
        Узнав голос мужа, Диана не стала глушить джип, а, взяв свою сумку, выпрыгнула, захлопнула водительскую дверь и неторопливо пошла к подъезду:
        - На работе, Олежа, была.
        - Почти до полуночи?!
        - Давай дома обсудим, Олеж, - попросила Диана. - Там ключи в замке, припаркуй меня куда-нибудь, будь добр. А то я прямо здесь сейчас упаду.
        - Да что случилось-то, объяснить толком можешь? - не отступал Олег.
        Уже в проёме стеклянных дверей Диана развернулась и на весь двор сказала:
        - Труп, Олежек, сегодня у нас нашли.
        - У нас? - опешил Олег.
        - В смысле, у них. На работе моей. Но не волнуйся, Олежек, пожалуйста, труп не криминальный. Съел человек целый торт и умер, - Диана скрылась в холл дома.
        Олег поспешил за ней, дав охранникам знак разобраться с машинами, и нагнал её возле лифта:
        - Диан, подожди! Кто нашёл то? Объяснить толком можешь?
        Диана устало посмотрела на него и вызвала лифт.
        - Ну я, - Диана вздохнула, заходя вслед за мужем в кабину. - Я нашла. Давай хоть в квартиру зайдём.
        Муж молча кивнул, но вопросительно смотрел на Диану, пока поднимались на лифте. Когда Олег открыл дверь квартиры, на пороге возникла Кузьма, суетливо пританцовывая на одном месте.
        - Кузя, - я же тебя ещё не выгулял, - вспомнил Олег и, прицепив поводок на шлейку собаки, ушёл на прогулку.
        - Слава богу, что ты есть на свете, Кузьма, - выдохнула Диана, прислоняясь к двери спиной.
        Несмотря на то, что Диана весь день ничего не делала, не понятно почему сил у неё не осталось. Смерть Егора её не заботила. Тревожило нечто другое, чему объяснения не находилось. Бросив вещи в прихожей, Диана прошла в кухню и заварила себе крепкий чай.
        Вернулся Олег. За ним в квартиру вошёл охранник, держа Кузьму на вытянутых руках, причём та изворачивалась, норовя дотянуться и лизнуть его в знак благодарности.
        - Не вертись, Кузьма, выпадешь, - Олег проводил охранника с собакой в ванную и громко сказал в сторону кухни: - Динуш, сейчас Кузю помою, и договорим.
        Диана оставила чай и пошла за супругом. Кузьма, резвясь в ванне, пыталась, играя, выбить носом душевую лейку из руки охранника, что иногда ей удавалось, отчего во все стороны разлетались брызги. Олег наблюдал со стороны. Диана перехватила на дне ванны шланг, удержала лейку и одновременно поймала собаку за холку:
        - Виталий, давайте мне. Кузя, стоять. Это же надо было домой принести такие лапы грязнущие. И пузо не чище. А вы ей нравитесь, - усмехнулась Диана. Замерев по команде Дианы, Кузьма не сводила с охранника задорного взгляда.
        Попрощавшись, Виталий ушёл. Собаку оставили на лежанке заниматься сахарной костью. Олег с Дианой вернулись на кухню.
        - Теперь давай внятно. Что как было? - Олег налил коньяку, предлагая безмолвно Диане. Она взяла приготовленный чай.
        - Начальник мой новый в подсобке уснул и не проснулся.
        - Диана, давай поподробнее, - раздражённо сказал Олег, согревая в ладони бокал.
        - Хорошо, - устало сказала Диана. - Днём я приехала на работу, как обычно, а мне заявили, что меня увольняют. А потом все сели пить чай.
        - В честь твоего ухода? - съязвил Олег.
        - Да нет, - улыбнулась Диана. - В честь этих, как их там? Веры Григорьевны, Надежды Ивановны, Любви Романовны и матери их, Софьи Михайловны. Посидели, поговорили. Потом я уехала.
        - Куда?
        - Домой, куда же ещё? - Диана изумлённо поглядела на мужа. - Ну, а когда к дому подъехала, то заметила, что сумку и вещи на работе забыла.
        - Как-то спешно ты свинтила с работы, не находишь? - Олег прищурился.
        - Ой, да ну поругалась я с этим уродом, поругалась. Вот и уехала. Забыла и сумку, и одежду. А когда обратно приехала, нашла свою сумку под его бестолковой башкой и увидела, что он умер. Как раз остальные и подтянулись.
        Олег осушил бокал, выражением лица показав, что не удивлён тем, что Диана с кем-то поссорилась, и подлил себе коньяку:
        - Что не так?
        - Да пузырёк при осмотре следак нашёл подозрительный, - отмахнулась Диана. - Не понравилось мне это. Но я сразу им заявила, что пузырёк этот подбросили.
        - Грамотно сообразила, - став благодушнее, Олег выпил и снова наполнил бокал. - Гражданин подполковник осмотр вёл?
        - Нет, майор. Иванов фамилия. Представляешь, он сказал, что допрашивал меня весной, когда я тело нашла. Но я, хоть убей, его не помнила, пока он снова не стал меня допрашивать.
        - Ладно, я со всем разберусь. Точно не будешь? - Олег вылил из бутылки остатки коньяка, выпил и убрал бокал в раковину. - А нам с Кузьмой завтра ехать ни свет, ни заря. Причём, скорее всего, надолго. Так что пойдём-ка в постель, моя девочка.
        - Уезжаешь? - Диана изобразила недовольство, хотя отъезд мужа её обрадовал. - Тогда мне тоже налей.
        Олег без слов извлёк из бара другую бутылку, поставил по бокалу себе и Диане:
        - Тогда и себе освежу.
        - Далеко путь держите? - Диана тронула своим бокалом бокал мужа.
        Олег кивнул, забросив в себя новую порцию алкоголя.
        - Это хотя бы в России? - спросила Диана.
        - В Салехард. Знаешь такой городишко? - Олег удовлетворённо прокашлялся, снова выпив.
        - Естественно знаю. А где это? - спросила Диана, освежая напиток себе и супругу.
        - Ты географию в школе совсем не учила? А мне затирала, что у тебя медаль золотая, - снова покрутив в бокале коньяк, Олег посмотрел сквозь него.
        - Мы про Салехард не проходили, - невозмутимо сказала Диана.
        - Где находится Северный Ледовитый океан, представляешь? Хотя бы примерно.
        Диана уверенно показала рукой в угол кухни. Олег кивнул:
        - Умница. Вот и Салехард там же.
        - Отложить нельзя? - спросила Диана. Олег ненадолго задумался, снова выпил и уточнил:
        - Ты что, испугалась, что тебя опять обвинят? Не забивай себе голову. Не попадает снаряд в одно место дважды. И потом, Альберт остаётся, я ему все полномочия передам, - Олег раскраснелся, разомлел. - Я эту сделку ещё весной начал, если срастётся всё - можно серьёзно подняться.
        - Звучит довольно опасно, - Диана подлила в бокал мужа ещё спиртного, хотя видела, что тот и так сразу уснёт, едва ляжет.
        - Я - не я буду, если это бабло не срублю. - Олег покачал головой и подумал: - Да нет… Ничего не опасно. В серьёзной теме с местным одним, за которым кидков раньше не замечалось. Да и как тут кинешь, когда мы с ним оба уже влили бабки нехилые. Но, как сказал один король, кто не рискует, тот, как говорится…
        - Вроде это другой кто-то сказал? - услышав прозвище любовника, Диана замерла, пытаясь разобраться, случайно ли муж назвал именно его, или к слову пришлось.
        - Король, не король, один хрен, как говорится, - Олег налил себе и Диане ещё.
        Пришлось сидеть с Олегом, пока тот не решил, что на сегодня хватит и отправился спать. Зная, что мужу теперь не до супружеского долга, Диана пошла следом.
        Услышав имя любовника, Диана всерьёз разволновалась. Тревога, которую она смутно ощутила днём, превратилась в осознанный страх. Все эти полгода Диана боялась признать очевидное. Она помнила предположение Андреева, что заказчик весеннего дела - не муж, а любовник. То, что в итоге любовник пропал, наводило на мысль, что Андреев оказался прав. В таком случае убийство Егора вполне могло быть продолжением весеннего дела. Но для чего тогда Дмитрию потребовалось ездить к ней в санаторий? Ответа Диана не находила.
        Несмотря на то, что уснуть ей так и не удалось, Диана поднялась до звона будильника с замечательным настроением от того, что Олег уезжает, и какое-то время она будет сама по себе.
        - Там снег не идёт? - проворчал шутливо Олег, спускаясь на запах еды. - Динуша моя не спить в этакую рань. Чем это вкусно пахнет?
        - Идите гуляйте. Я пока завтрак готовлю, - сказала Диана, орудуя возле плиты.
        Олег вернулся с прогулки, размахивая белым конвертом:
        - Вчера не проверили, а кто-то у нас «письмо счастья» снова словил!
        - Опять? - Диана не сдержала улыбки, два таких же конверта лежали на холодильнике. Ухмыляясь, Олег оторвал края конверта по перфорациям и развернул исписанный бланк:
        - Что тут у нас? Кто-то снова за стоп-линию выперся. Так, где и когда? В прошлый вторник, в половину второго. Помнишь такое?
        - Конечно помню, с работы ехала. Надо же. А я ещё специально высматривала, чтоб перед самим светофором остановиться, - Диана вздохнула. - Не выходит, видно, из меня толкового водителя.
        - Что значит «не выходит»? - возразил супруг и всмотрелся в мелкие кадры. - Мы тебе, когда права покупали? Лет десять - тринадцать назад? Так что у тебя всего третье нарушение за такой приличный срок.
        - А ничего, что все три за последнюю неделю?
        - Ничего. Это дело наживное, - Олег отложил извещение. - Там линия на асфальте есть рядом со столбиком, на котором значок, мол, фотографируем. Так вот дальше - ни-ни. Перед ней тормози в следующий раз. А так у тебя, конечно, полморды наружу вылезло.
        - Не вижу я, Олежек, их знаков дорожных, хоть убей. Пусть скажут спасибо, что я светофор красный успела заметить и остановилась.
        - Вот за это тебе от меня огромное человеческое спасибо. Машина совсем новая, - сварливо отозвался Олег.
        - Олежа, ты сам подарил мне такую, - парировала Диана. - Я бы довольствовалась чем-нибудь и поскромнее, как новичок.
        - Поскромнее? Может быть я «Окушку» должен был тебе подарить бывалую? Как новичку?
        Диана задумалась:
        - Может быть. Только обязательно жёлтую.
        - Жёлтую? - Олег поразился. - Она чем-то отличается от остальных в лучшую сторону?
        - Откуда мне знать? Я просто видела как-то жёлтую «оку» на улице, так глаз не могла отвести. Будто солнышко мимо меня пронеслось. И зря ты смеёшься. У меня, между прочим, глядя на неё, даже настроение сразу улучшилось.
        - Солнышко ты моё, - Олег усмехнулся. - Если твой стиль вождения применить на подобном автомобиле, настроение у прочих водителей, я тебя уверяю, точно лучше не станет, а скорее испортится оно у них. Причём очень надолго. Чтобы на таком раритете, как старушка «ока» ездить, надо хватку недюжинную иметь. Плюс техническое образование, средне-специальное, как минимум. Ну и крепкие нервы. А у тебя, что с одним, что с другим, что с третьим… м-да.
        - Я что-то не поняла? - Диана прищурилась. - Ты меня что, только что оскорбил? Вы что-то, Олег Петрович, намекаете относительно моих водительских навыков? Вы, может быть, сомневаетесь, что я ездить могу? А ведь я могу и езжу. И в аварии, слава богу, пока не попадала.
        - Не попадала она в аварии. Сплюнь от греха подальше, - заметил Олег и подождал, пока Диана действительно поплевала за левое плечо. - Для чего, как ты думаешь, я тебе машинёшку такую подобрал?
        - Для чего?
        - Сойдёшь за самоуверенную самочку, у которой за спиной нехилый папашка есть.
        Диана засмеялась:
        - Я что, по-твоему, настолько безнадёжная?
        - Смотря в чём, Диана, - многозначительно заметил Олег.
        - Что значит, «смотря в чём, Диана»? - Диана серьёзно продолжила. - Я тебя про вождение спрашиваю. Во всём остальном, Олег Петрович, ваша жена - идеал, - она повернулась к зеркалу, полюбовалась собой, посмотрев в отражении на мужа. - Это создал же бог этакую красоту. Повторяй, Олежа, за мной. Динуша, ты самый превосходный водитель. Самый лучший и самый прирождённый, повторяй, ну! Немедленно.
        Олег, посмеиваясь, повторил:
        - И прирождённый. И самый лучший. И, что самое примечательное, удивительно скромный водитель.
        - Надо же, - подхватила Диана, - как же я про это забыла-то, а? Когда это мой главный козырь.
        - Да ладно, Диан, ты, главное, езди. И всё придёт.
        Когда муж собрался и ушёл, прихватив Кузьму, Диана проследила в окно, как его машина отъехала в сопровождении охранников. Парковка пустела, соседи выезжали за город ловить последние тёплые дни. Джип Дианы, припаркованный накануне среди автомобилей, теперь стоял один на просторном участке. Диана не смогла не улыбнуться, вспоминая, как муж хитростью убедил купить ей машину.
        Дело было в конце июня. Позже Олег признался, что домработница ему сообщила, мол, хозяйка лежит целыми днями в постели и не делает, ну, совсем ничего - не читает, нвяжет, не шьёт, не играет в компьютер. Так что для Дианы стало сюрпризом, когда Олег, придя вечером домой как-то, предложил:
        - Динуша, а не купить ли нам тебе машинёшку? Глядишь, туда съездила, сюда, так и отвлечёшься.
        Диана красноречиво посмотрела на мужа.
        - Ладно, ладно. Не хочешь, не надо. Но должен тебе сообщить, что завтра вечером мы идём на важную встречу. Форма одежды парадная.
        С тоской посмотрев на мужа, Диана тогда подумала, что ведь и не признаешься ему, что больше всего ей хотелось лежать в постели до тех пор, пока не объявится Дмитрий. Тогда Диана решила схитрить, и, чтобы муж отказался брать её с собой, готовилась весь следующий день. Вызвала маникюршу и покрыла ногти чёрным лаком на руках и ногах. Надела чёрное шёлковое платье на бретелях, по словам Олега больше похожее на ночную сорочку, подобрала босоножки в тон и подвела глаза тёмно-коричневым. Диана могла бы на чём чем угодно поклясться, что Олег такой наряд не одобрит и на встречу её не возьмёт. Но он, к её изумлению, восхитился:
        - О! То, что нужно.
        Диана послушно села в машину супруга и равнодушно смотрела в окно всю дорогу до тех пор, пока машина не встала у здания, за стеклянной стеной которого выстроились автомобили. Олег вошёл в главный вход первым, Диана за ним, а последним - охранник, который, едва Агеевы оказались в просторном зале, без слов дал понять устремившемуся было к ним продавцу, что лучше этого не делать.
        Диана который круг прогуливалась вслед за Олегом вдоль ряда машин, размышляя, когда же чёртова встреча начнётся и кончится, как муж зачем-то остановился возле чёрного джипа. Литые диски колёс утопали в маслянистой резине, между фар громоздилась решётка, стёкла были натёрты до того, что казалось, их нет, если б не блики светильников.
        Олег посмотрел в отражение двери на Диану. Она, очнувшись от мыслей, поразительно легко открыла массивную дверь и запрыгнула на водительское сидение:
        - Кожей как пахнет! Зачем такой огромный? - осматриваясь, она пробежалась пальцами по кнопкам панели. У джипа вспыхнули фары, развернулись и снова прижались к кузову зеркала бокового обзора.
        - Высоко сидеть, лучше видно, - одобрительно хмыкнул супруг. - Давай заведи и тронься.
        Диана нашла передачу, коснулась педали акселератора и проехала с метр:
        - Задняя только где у него, не пойму что-то? А ничего, Олеж, без сцепления тоже ездить нормально.
        - Разберёшься, - Олег стал искать продавца глазами. Тот не замедлил появиться из-за машин и выкрикнул издалека:
        - Это прекрасный… Нет, лучший выбор! Максимальная комплектация, паспорт транспортного средства в наличии, на учёт можно прямо сейчас здесь и поставить. А если у вас нет в наличии полной суммы, автосалон с большим удовольствием предоставит вам…
        - Мы берём, - Олег махнул рукой подойти.
        Из салона Диана выехала на собственном новом автомобиле. Олег ей подмигнул:
        - Ну!
        - Что ну? - опешила она, выглядывая в водительское окно.
        - Дорогу до дома найдёшь?
        - Я? Что ты, Олежа. Так сразу? Нет, я не поеду.
        - Да ладно, Динуш, - возразил муж, - я за тобой буду держаться, а сзади Виталик прикроет. Или хочешь, его вперёд пустим, дорогу тебе расчищать. А что? Это мысль. Прокатишься с ветерком.
        - Олежа, ты издеваешься? - Диана перевела взгляд с мужа на охранника. - И потом, Виталий - мужчина серьёзный, и твои глупости слушать не будет.
        - Почему же не буду? - встрял немногословный обычно Виталий. - Я с большим удовольствием впереди вас поеду.
        - А я вас не догоню, - не сдавалась Диана.
        - А я медленно буду ехать, - уверил охранник.
        Заглушив мотор, Диана выпрыгнула из джипа:
        - В общем так. Езжайте, кто где из вас куда хочет. Хочешь ты, Олежа, езжай впереди, а хотите, Виталий пусть едет. Только я поеду домой на своём законном месте, - Диана скрылась в седан Олега.
        На другой день за руль она тоже не села, уверяя, что не вполне совладала с бурей эмоций. Через день - попеняла на карты, пугавшие длинными пробками, а на следующий - сослалась на магнитное поле земли, которое смотрелось как-то не очень. Прошло две недели со дня покупки. Каждый вечер Диана убеждала супруга, а ещё больше - себя, что завтра она куда-нибудь точно поедет. Но с утра у неё поднималось давление или прогноз погоды, как назло, пророчил огромную тучу, да и состояние верхних слоёв атмосферы оставляло желать лучшего.
        - Диана, завтра ты едешь на собеседование в одну клинику, - заявил Олег как-то, вернувшись домой. - И даже не думай со мной сейчас спорить, понятно?
        - Какое ещё собеседование? - недовольно спросила Диана.
        - Ты вообще не приспособлена сидеть дома. Не сегодня, завтра, с ума сойдёшь. И меня сведёшь. Не можешь найти себе развлечение, иди работать. Клиника здесь недалеко, я обо всём уже договорился, тебя завтра ждут.
        - Недалеко? - ожила Диана. - Так это отлично, Олеж. Я туда лучше пешочком…
        - Диан, я сказал, на машине.
        От предложенной работы Диана отказалась с порога, скорее в отместку супругу, а не из-за того, что место ей не понравилось. Но короткая первая вылазка открыла Диане мир, полный цветными табличками - треугольными «уступи», круглыми «движение по кольцу» и крестообразными «перекрёсток», за которыми приходилось постоянно следить, так что времени на грустные мысли не оставалось.
        Диана поняла, что сидит у окна уже долго, потому что её внедорожник остался один на придомовой парковке, взяла машинный брелок и вышла.
        Она приехала на улицу Двадцать Второго Партсъезда впервые после весенних событий. Клиника Пыжиковых, где они познакомились с Дмитрием, теперь не работала, даже вывеску сняли.
        Диана неторопливо катилась по маршруту, вспоминая их первую с Дмитрием встречу. Здесь она шла, когда Дмитрий её испугал, преградив дорогу машиной. А сюда предложил свернуть. Повернув налево, Диана проехала сотню метров, как машина уткнулась в забор. Диана вышла наружу и обратилась к сухонькому старичку в форменной куртке у входа:
        - Уважаемый! Здесь раньше гостиница была.
        - Куда вы идёте? На стройку нельзя! Не видите, разве, забор? - неожиданно громко закричал охранник спросонья и вышел из будки. Диана добродушно спросила:
        - Вижу. И что строят?
        - Дом жилой что ли, - проворчал мужчина, оттаивая. - Но скорее торговый центр. Их у нас не хватает.
        Диана улыбкой ответила на шутливое замечание, вернулась в салон машины, повернула ключ зажигания и вздохнула:
        - Вот и нет больше нашей гостиницы и номера, в котором был первый…
        Её телефон зазвонил. Диана ответила, не глядя:
        - Да.
        - Диана, привет. Можешь меня поздравить, - воскликнула подруга, как ни в чём не бывало.
        Светлана не звонила полгода, и Диана обрадовалась, что подруга объявилась, но ответила вяло, не силах совладать с грустью:
        - Поздравляю, Свет. Что-то случилось?
        - Конечно случилось. Помнишь весной я тебе говорила про любовницу мужа? - спросила Светлана и, не дожидаясь ответа, продолжила: - Так я эту змею перехитрила! Поздравь меня, я - молодец!
        - Конечно поздравляю, Свет, - Диана кивнула. - Ты - молодец.
        - Нет, нет. Ты послушай! Я с тобой тогда поговорила весной и решила - хватит себя жалеть, надо действовать.
        - Разве я такое тебе говорила? - удивилась Диана.
        - Прямо - нет. Но ты же живешь, как считаешь нужным, не взирая на мнение прочих. Я и подумала, я-то что теряюсь? Взяла и да и бросила противозачаточные пить. Угадай, что случилось? - спросила Светлана. Диана вскинула брови:
        - Не могу себе даже представить.
        - Я залетела. Забеременела, - по слогам повторила подруга. - И у нас будет мальчик!
        - Свет, и правда поздравляю, - Диана качнула головой. - Решиться на такое в наши то годы.
        - Диан, какие там годы! Скоро в полтинник будут первых рожать. Мы с тобой ещё ого-го! На западе вон, тридцативосьмилетних считают девчонками. Так я тебе больше скажу. Та мадам, что моего муженька увести размечталась, оказывается тоже в залёте.
        - Какой кошмар.
        - Хотела моего мужа этим к себе привязать, да я так просто не сдамся.
        - А я всегда думала, что детей рожают в любви, - сказала Диана и тут же пожалела, подругу могло это обидеть. Но Светлана не заметила:
        - Чего? Ты часто такое встречала?
        Диана подумала:
        - Вообще-то ни разу.
        - Вот именно. Я и подумала, вот возьму и забеременею, что мой благоверный тогда станет делать? Неужто бросит мать своего второго ребёнка? И представь, мы эту змею в консультации встретили! Я-то стою с моим в очереди, а она - одинёшенька. Так ей и надо. Знаешь, ещё что удивительного? Мне бог сына дал, а у разлучницы бывшей - девка. Зачем, спрашивается, моему ещё одна дочь, когда он и в прошлый раз о сыне грезил? Ходит теперь, пылинки с меня сдувает. Хочешь мороженного? Бежит, покупает. Хочешь огурчиков? Тоже несёт. Правда, поправилась что-то я, видно правда жрать надо меньше. Но я так тебе благодарна, что ты научила. Самой надо счастье своё ковать, а способ неважен.
        - Света, ты меня превзошла. Я до такого бы никогда не додумалась, - сказала Диана. Светлана иронии не уловила:
        - А что? Может и тебе залететь от своего второго? Помню, ты говорила, он постарше нас будет, значит, жена его уже вряд ли на такое решится. В общем, бери на вооружение. Всё, отключаюсь, мой ненаглядный с работы бежит, - торопливо заговорила Светлана. - Будет мне сейчас массаж ног делать. Это вообще нечто. И ведь не знала раньше, что он такое умеет! Созвонимся, пока.
        На душе стало ещё гаже. Диана хотела порадоваться за подругу, но не выходило. Всю дорогу домой она примеряла к себе выбор соперницы и жалела несчастную.
        Зайдя домой, Диана вздохнула, радуясь, что одна дома, как заметила в вазе на кухне три веточки ландышей. Диане стало немного стыдно, что, увлечённая событиями на работе, она не заметила накануне мужниного знака внимания. Диана взяла цветы и вдохнула их аромат, который никак не вязался с золотым пейзажем за окнами.
        - Бывает же подобное совершенство, - сказала Диана, любуясь мелкими бутончиками. - Может, бывает и счастье?
        Глава 3
        Андрея разбудил звона посуды, доносящийся с кухни. Половина кровати жены пустовала. С чего Алёне вздумалось подняться в воскресенье так рано? В кои-то веки выпал шанс отоспаться. Андрей ощущал усталость, хотя не задерживался допоздна на работе последнее время. Несмотря на то, что сложных преступлений с весны не случалось, раскрытие несложных не складывалось, и ни одного выхода в суд не наклёвывалось. В пятницу Андрей изучил показатели своего отдела и понял, что за квартальный отчёт его не похвалят. Значит, предстоял разговор в кабинете у главного не позднее, чем в понедельник. Точнее не разговор, а выговор. А что Андрей мог поделать? Расследовать все дела подчинённых? Или самому совершить преступление из разряда особо важных? Делиться с Алёной проблемами не имело смысла, она вновь заведёт шарманку, что ему надо бросать работу.
        Жена зашла в спальню:
        - Ты ещё спишь? Андрей, сколько можно? Нужно за хлебом сходить. Сходишь?
        - Схожу, - проворчал Андрей, вставать не хотелось.
        - Только не в супермаркет, - сказала жена, - а в центральную пекарню.
        - Куда? Рядом с рынком? - Андрей поднялся на локте. - Там сейчас не приткнуться. Чем тебе местный хлеб не угодил?
        - И не вздумай меня обмануть, пойму. В центральной хлеб другой получается, - жена снова ушла на кухню.
        Встав, Андрей неторопливо умылся, бреясь с особенной тщательностью. Потом хотел было вымыть голову, но не стал. Голову он мыл накануне вечером, а сейчас, выходя на улицу с непросушенной, мог простудиться. А ему в понедельник идти на ковёр. И больничный тут не поможет.
        - Но на машине туда я сейчас не поеду, так что жди, пока пешком обернусь, - сказал он, выходя из квартиры.
        Идти до центральной пекарни было пару кварталов. Туда, обратно не спеша, полчаса ходу. Прогулка могла быть даже приятной. Но гулять не хотелось. Хотелось засесть перед телевизором и просидеть день бездумно. Автомобиль Андрея стоял на излюбленном месте перед подъездом. Двор заполонил автотранспорт соседей, и опыт подсказывал, стоило выехать, освободившееся место тут же займут, и потом не докажешь, что ты всегда здесь паркуешься. Да и водительские права были дома. Андрей прошёл было мимо машины, но оглянулся.
        Солнце, скрытое облаками, показалось в прогалине и заиграло бликами по хрому отделки. Андрей нащупал ключ зажигания в кармане. Если подумать, за десять минут, которые он потратит на путь до пекарни, место вряд ли займут. А, если поторопиться, то можно обернуться быстрее. Андрей гнал машину, как мог, благо, дорога была пустой. Возле пекарни даже нашлось место припарковаться. Меньше, чем через десять минут Андрей вернулся в свой двор и увидел издалека, что на его место втиснулся большой незнакомый фургон с причудливым вензелем на боку. Свободных карманов поблизости не было, и недовольный Андрей подъехал ближе.
        - Надолго? - по-хозяйски спросил Андрей, намекая пареньку за рулём фургона, что он и есть негласный владелец парковочного места. Паренёк попался сметливый:
        - Ваш гараж? Ясно. Откатись назад, выеду. Заказ сдали, сейчас уезжаем.
        Освободив карман, фургон притормозил, чтобы внутрь подсел вышедший из подъезда мужчина с таким же причудливым вензелем на спине форменной куртки.
        Поставив машину, Андрей взглянул на часы и пошёл домой, ожидая восторга и удивления Алёны тому, как быстро он выполнил поручение. Но жена, не взяв протянутый Андреем хлеб, ушла в кухню:
        - Ты забыл.
        Недоумевая, Андрей пошёл за женой и заглянул в шуршащий пакет с буханкой:
        - Что я забыл-то, Алён? Сделал всё, как ты сказала. Хлеб из пекарни центральной. Хочешь, проверь. Или ты ещё что-то купить просила?
        На кухне стоял полумрак, шторы были задёрнуты, на узорах двух хрустальных фужеров мерцали огоньки свечей. Покрытый праздничной скатертью стол был сервирован. Андрей силился вспомнить причину события:
        - Алён, что я забыл-то?
        - Сегодня второе, - упавшим голосом сказала жена, поправляя на себе кружево, которого было на ней не то больше, не то меньше обычного. - Октября. День нашей свадьбы. А ты даже цветов мне не купил.
        Андрей забыл об этой дате впервые! В прежние годы он заранее продумывал, что подарить, несмотря на то, что жена не ценила подношения. Она, конечно, его благодарила, но подарки его не носила. Ни разу не надела ситцевую косынку на год их совместной жизни. Не видел Андрей на жене непередаваемой красоты бусы из ясеня, купленные на выставке работ народных умельцев незадолго до пятилетия свадьбы. Даже кольцо, подобранное Андреем на десятилетний юбилей - почти точная копия одного из колец Екатерины Второй с редким красивым розовым камнем, где-то пылилось. И всё же забыть о дне свадьбы - показалось Андрею чересчур. Он вернулся в прихожую:
        - Я сейчас же схожу за цветами.
        - Не надо, - обиженно сказала жена. Продолжать спорить с ней в такой день было бы совсем некрасиво. Андрей сел к праздничному столу. Алёна продолжила:
        - Я стол накрыла. Для тебя нарядилась, смотри, - Алёна встала перед Андреем и покрутилась. - А ты просто забыл.
        Если жена добивалась того, чтобы Андрея заело чувство вины, у неё получилось. Платье было роскошным. Тончайшее кружево густо оплетало фигуру Алёны узором по груди и ниже талии, открывая взору всё остальное.
        - Алён, ну прости. Какая ты умница! Тринадцать лет, как мы вместе, а я хочу тебя, как в первый день, - Андрей слегка тронул руками ткань платья на груди жены. Кружево оказалось не только чрезвычайно мягким, но и желанно податливым, Андрей потянул его вниз.
        - Четырнадцать, - поведя плечом, Алёна помогла одежде сползти с груди, и отступила к столу у стены, причём подол короткого платья поднялся, открыв взору полоску белья.
        Андрей поднялся из-за стола и ослабил брючный ремень, пытаясь представить, что же последует. Ему ещё приблизиться к жене, развернуть спиной и ухватить за тяжёлые продолговатые груди? Или жена опустится на колени и поможет ему освободиться от брюк? Но Алёна вдруг села на стол и так широко развела ноги, что узкая полоска её трусиков не смогла скрыть того, что обычно скрывается. Андрей резким движением сбросил штаны и метнулся к жене.
        Чуть позже, поднимая с пола платье, Алёна торжествовала:
        - Скажи, какая я молодец!
        - Да уж, я едва голову не потерял, когда ты села на стол, - Андрей, тяжело дыша, поднял свои брюки с пола. - Скажи, ты специально выбрала эти трусики? Это был просто взрыв, а не секс, я тебе говорю.
        - А ты не ценишь, какая я у тебя.
        Они оделись и сели к столу. Алёна кивнула на изумрудную бутылку. Андрей послушно обхватил витое горлышко ладонью:
        - Алёна, какая ты у меня всё-таки молодец! Тринадцать лет, как мы вместе, а я люблю тебя, как в первый год.
        - Четырнадцать, - капризно отозвалась Алёна.
        - Четырнадцать? Это долго, - вынув пробку с лёгким хлопком, Андрей разлил по фужерам шампанское.
        - Особенно если учесть, что большинство браков распадаются в первые десять лет, - многозначительно сказала жена, поднимая шампанское.
        - Получается наш с тобой брак разрушить не так-то просто. Да что там не просто, его невозможно разрушить! - Андрей коснулся своим фужером фужера жены, но вместо звона раздался глухой стук. Алёна отпила и спросила:
        - Может, папу позвать?
        - Моего? - уточнил Андрей, надеясь свести предложение к шутке. Но жена серьёзно продолжила:
        - Ну конечно. Мой и так скоро приедет.
        - А так хотелось побыть только вдвоём, - сказал Андрей и мечтательно продолжил: - Помнишь наше первое свидание на спектакле?
        - Про того урода носатого? Разве такого забудешь, - жена рассмеялась. - Не зря я никогда театр не любила. А родителей на праздник позвать, Андрюша, дело святое. У них никого нет, кроме нас.
        - Можно подумать, они не придут, если ты их не позовёшь.
        - Но я же не могу сказать маме, чтобы она не приезжала.
        - Хотя, если задуматься, какое они имеют отношение к нашему с тобой знакомству тогда? Никакого, - сказал Андрей.
        - Знаешь, а я очень обрадовалась, когда поняла, что это ты меня пригласил в тот вечер. Пусть даже в театр. На меня же тогда не одни только однокурсники заглядывались, - жена многозначительно замолчала.
        - Стой, - Андрей удивился. - Как это я пригласил?
        - Ты. А то, кто же? Подсунул мне в карман куртки билет. Я ещё специально на место не садилась, стояла в коридорчике, чтобы увидеть, кто сядет рядом. А к тебе подошла.
        - Я вообще-то всегда был уверен, что это ты мне билет подложила, - Андрей покачал головой. Алёна опешила:
        - Мне это зачем? Мне бы и в голову не пришло такое. Так это не ты мне билет тот подсунул? - Алёна помолчала, но вдруг расплылась в улыбке: - Я, кажется, знаю, кто это сделал. Мама. Моя мама подстроила нашу встречу, - увидев выражение лица Андрея, жена скривила губы: - Ты что, не рад?
        - Я? Да ты что. Я рад, - Андрей растерянно улыбался. - Просто пока ты меня не пригласила на свидание в тот вечер, я не был уверен, что ты меня вообще замечала.
        - Что ты, конечно же нет. Я, конечно, точно уже не помню, как было, но ты точно мне нравился.
        - Не заметно было, - проворчал Андрей. - Ты утопала во внимании других мужчин.
        - Надо же, какая же моя мама умница! - воскликнула Алёна. - Но мне кажется, ты не очень-то рад, хотя говоришь, рад.
        - Да нет, Алён, рад я, конечно. И благодарен Ольге Владимировне, которая, как оказалось, устроила нашу с тобой первую встречу. За это надо выпить.
        - За что? - уточнила Алёна. - За маму мою?
        - И за неё тоже. Но главное, за то, что мы с тобой жили и прожили столько лет, не подозревая, что и у нас шкафу завалялся скелет. Остаётся надеяться, что между нами тайн не осталось.
        - И было бы совсем замечательно, если б твой папа праздновал с нами, - Алёна пригубила шампанское. Андрей поперхнулся:
        - Да, рядом с мамой твоей.
        - Андрей, я, конечно, понимаю, что ты недолюбливаешь мою маму, несмотря на что, что она всегда нам помогает и вообще очень хорошо к тебе относится. И я, несмотря ни на что, к твоему папе отношусь так же, как моя мама к тебе относится, но мне иногда кажется, что он не хочет общаться именно со мной. Хотя я не понимаю, почему.
        Андрей ощутил укол совести:
        - Алён, давай эту тему оставим. Мы счастливы вместе. И неважно, что мама твоя подложила тогда нам те чёртовые билеты, и почему мой отец не хочет с нами сближаться. Нам хорошо. Это главное.
        На кухню донёсся звонок сотового телефона Андрея. Алёна нахмурилась:
        - У тебя телефон. Всё, сейчас всё бросишь и помчишься на свою любимую работу.
        Андрей поднялся, услышав сигнал, и уверенно возразил:
        - Никуда я не помчусь, сегодня воскресенье, у нас праздник семейный. Мама твоя вместе с папой скоро приедут. Так что никуда я не поеду, пусть хоть полгорода друг друга поубивают. Но на звонок отвечу, - Андрей сел с телефоном к столу, положил в рот кусок заливного, и начиная жевать, отозвался: - Дим, говори, только быстро. У меня праздник семейный.
        Слушая Андрей дожевал, с трудом проглотил, меняясь лицом и спросил изумлённо:
        - Кто??? Где? Когда? - Завершив разговор, он положил вилку на тарелку и пошёл в прихожую: - Алён, я - быстро, туда и обратно, и тебе обещаю, что вернусь ещё до приезда твоих родителей. Дело действительно срочное.
        - Как же ты успеешь вернуться, когда они через полчаса уже будут, - заявила Алёна уверенно.
        Молча признав её правоту, Андрей поспешил на работу, рассчитывая уложиться в полчаса по воскресной пустой трассе туда и обратно. А принять документы и прибрать в свой сейф - было делом пяти минут. Теоретически Андрей мог успеть до приезда тёщи.
        Дмитрий поджидал на служебной парковке:
        - Добрый день, Андрей Анатольевич.
        - Был добрый. И должен таким остаться. Так что давай, Дим, быстрее. Много собрал? Я в сейф закину, а завтра прочту, - Андрей вылез из машины, увидел, что в руках у Иванова ничего не было, но всё равно пошёл к рабочему зданию. - Где материалы?
        - В сейфе, в моём кабинете, - Иванов шёл за Андреем. - Кое-что подсобрал. Но главное, Андрей Анатольевич, у вас завтра с утра назначен допрос Агеевой, как самой вероятной подозреваемой.
        Андрей невольно остановился:
        - А что с утра-то? Попозже нельзя перенести, чтобы мне перед допросом успеть всё прочесть?
        - Начальство указало мне вызвать её к вам, как можно раньше, специально, - охотно пояснил Иванов, поднимаясь по ступеням крыльца. - Дело в том, что на месте убийства был изъят пузырёк, на мой взгляд, ну, очень похожий на тот, что нашли весной в клинике Гореловых, понимаете?
        - Что ж тут не понять, - Андрей распахнул входную дверь и кивнул охраннику. - И что Агеева говорит?
        - Что говорит? - Иванов вздохнул. - Заявила, что пузырёк этот подбросили. Что я пузырёк этот подбросил, сказала, представьте?
        - Да уж. Диана Сергеевна за словом в карман не полезет.
        - Я её успокоил, как мог. Сказал, что если её отпечатков на пузырьке не окажется, то ей беспокоиться нечего.
        - И как? Успокоилась? - Андрей ухмыльнулся.
        - Не особо. Стала твердить, что уезжала в момент смерти потерпевшего. Но никто, понимаете, никто этого не видел. Мы видео с камер, конечно, изъяли, но у них свет как раз в это время выключали, так что по камерам не разобрать, правду она говорит, или нет, - Иванов зашёл в свой кабинет и достал из личного сейфа дело, скреплённое из полсотни листов. Андрей взвесил папку в руке:
        - Ого. Тут на пару часов чтения. Опиши, что сам понял по свидетелям.
        - Свидетельницам. Там одни женщины были… кроме потерпевшего, - уточнил Иванов. - Я позавчера каждую из них изучил на предмет участия в преступлении, на мой взгляд - ничего. Вдова - так себе, серая женщина. Вот врачиха вторая у них - это что-то! Женщина-вамп, или как там они называются? Грудь не меньше вот такого размера, - Дмитрий широко расставил руки, изображая объёмы Моргуновой. Андрей прервал:
        - А по существу?
        - Да нет, Андрей Анатольевич, это я к делу. Просто как раз вот из-за таких вот грудей у мужчин голову сносит обычно, так что вряд ли она может быть причастна. Я к тому подвожу. Прочие - ничего примечательного. Медсестра около пенсионного возраста и администраторша лет двадцати. Но последняя эта живёт в нашем городе чуть меньше года. Бежала из ближнего зарубежья, куда, как говорится, бог привёл. Я по базе проверил - у неё здесь ни родных, ни знакомых, никого. Ну, а про Агееву, думаю, вам говорить не нужно.
        - Ладно, спасибо.
        Андрей поднялся в свой кабинет и взглянул на часы. Родители Алёны наверняка уже прибыли. Странно, что она не звонит и не закатывает ему истерику, мол, когда он вернётся. Но теперь куда торопиться, всё равно опоздал. Андрей устроился в рабочем кресле.
        - Посмотрим, что Дима собрал, - отхлебнув кофе, он закурил и открыл папку. - Я, следователь такой-то, тогда-то и там-то… ладно, это пропустим. Руководствуясь статьями такими-то… Так, в присутствии понятых, на основании заявления о смерти гражданина такого-то произвёл осмотр на месте происшествия, расположенном по адресу… Молодец, Иванов, до чего почерк хороший, - не удержался Андрей. - Вот бы Лёше такой. Так, дальше читаем. Со слов жены… э, нет, Дима, уже вдовы, Ахременко Любви Романовны установлено, - Андрей читал показания вдовы, мысленно сопоставляя их с образом, нарисованным Ивановым.
        Казалось, что Иванов подразумевал только внешность, назвав вдову «серой», потому что по кратким ясным ответам Любви из протокола, складывалось впечатление о ней, как о человеке весьма образованном. Которая, к тому же вела документальное сопровождение бизнеса потерпевшего, а для этого требуется определённая хватка.
        - Могли у вдовы возникнуть разногласия с супругом? - вслух заметил Андрей. - А раз Иванов её ни в чём не заподозрил, означает, что она обладает хладнокровием и умом, чтобы скрыть следы преступления. Заносим вдову в подозреваемые.
        Последняя фраза вдовы, в которой та утверждала, что Диана осталась в подсобке с потерпевшим для серьёзного разговора, где её застали над телом, когда свет включился, заставила Андрея задуматься. Что это - косвенная улика против Дианы или против самой вдовы?
        Если бы дело вёл кто-то сторонний, то сразу заподозрил бы Диану. И постороннего этого можно понять. Но Андрей весной уже встретил подобный расклад, который с технической точки исполнения, вышел почти идеальным. Так что, заявляя что-то против Дианы, вдова может быть исполнителем воли заказчика, сама, являясь убийцей. И второе, у Дианы может и не быть внятного мотива убить потерпевшего, а у вдовы - должен иметься.
        Прочитав показания Веры, Андрей также усомнился в описании, данном ей Ивановым. Размер груди по показаниям было не усмотреть, но Вера показалась Андрею женщиной недалёкой, которая не в состоянии была бы организовать изощрённое преступление. Более-менее умный заказчик просто не стал бы с ней связываться. Так что Веру Андрей не заподозрил, так же, как медсестру с администратором.
        - Над всем этим надо подумать. Что там по месту преступления у них? - Андрей внимательно перечитал протокол осмотра и отложил: - Ничего. Если бы не труп на диване, вполне такая нормальная рабочая обстановка. Что по телу? - Андрей отыскал запись судебного медика и стал читать вслух: - Мужчина, без видимых повреждений, температура тела тридцать шесть и шесть при окружающей двадцать два с половиной. Смотри-ка, да он у них почти что живой лежал, - воскликнул Андрей. - Только мёртвый. Так, а по вскрытию что? Смерть наступила не позднее трёх часов дня от стремительно наступившего паралича дыхательной мускулатуры. Предварительное заключение - отравление растительным алкалоидом.
        Не понравилось Андрею предварительное заключение. Он раскурил сигарету и только после заметил, что в пепельнице тлеет начатая ранее. Погасив первый окурок, Андрей отыскал показания Дианы:
        - Посмотрим, что Диана Сергеевна у нас говорит. О, она за рулём теперь. Джип огромный и номерок приметный. Уезжала, говорит? - Андрей впивался взглядом в каждое слово, записанное за Дианой, которых было намного меньше, чем у остальных женщин. - И всё? Никто, конечно, её не видел. Эх, жаль у нас не столица. Вот где камеры на каждом столбе, проследить легче лёгкого, кто, когда и где ехал. Ладно, оставим пока. Что Иванов накопал из объективного?
        Андрей просмотрел техническое заключение фирмы слежения, камеры которой установлены в клинике. Согласно документу, видео фиксация не велась, так как не было электричества. Но остальные записи до и после отключения света приложены. Андрей включил компьютер и прокрутил с полчаса до и после убийства.
        Он легко опознал Веру, которая произвела на Иванова неизгладимое впечатление, вдову и остальных. Выключив запись с момента, когда в клинику пришли врачи скорой помощи, Андрей вывел однозначное - убийца среди женщин клиники, причём Диану Андрей не исключил, хотя и не верил в её причастность. Если сбой электричества вышел случайно, то искать виновных в фирме охраны не следовало. Если же имелся сговор, то должна быть связь между одной из женщин и фирмой охраны.
        Андрей открыл служебную базу данных о владельцах фирмы охраны, как замер, глядя в монитор. Фирма официально входила в концерн Селиванова.
        - Неужели Селиванов настолько уверовал в свою неуязвимость, что не скрыл своё участие в делах фирмы, где произошло убийство. Но в таком случае, Диана точно не убивала. - Андрей и взял телефон: - Лёша, у нас новое дело со старыми фамилиями. Убийство стоматолога в пятницу слышал?
        - Да, - тихо отозвался помощник.
        - Ты должен разузнать всё о фирме охраны, которая обслуживает ту стоматологию. И как можно скорее.
        - Андрей Анатольевич, завтра можно начать? - несмело возразил Алексей.
        - Лёша, ты что шепчешь, голос сорвал? - спросил Андрей.
        - Нет. Просто если вы меня сейчас работать пошлёте, жена меня тоже пошлёт. А так я смогу наврать, что с друзьями уехал, - прошептал Алексей.
        - Поостри ещё у меня. Жду завтра с отчётом и привези все экспертизы, - Андрей отложил телефон, убрал документы в сейф и посмотрел на часы. Тёщу с тестем, понятно, ему уже не застать.
        Алёна встретила его на пороге, не переставая смотреть в телефон. Андрей обнял её:
        - Соскучилась?
        - Не успела, - жена отстранилась. - Родители не так давно ушли. Ну и что там было такого срочного, что тебя в воскресенье вызвали?
        Вымыв руки, Андрей вышел на кухню и с недовольством посмотрел на пустой стол:
        - Помнишь женщину из ресторана, что весной обвиняли?
        - Рукодельницу ту в том открытом платье? - жена отложила телефон. - Агееву, кажется?
        - Надо же, ты даже помнишь её фамилию, - Андрей демонстративно сел за стол, ожидая, что Алёна предложит поесть. - В клинике, где она работала, начальник умер.
        Алёна села напротив:
        - Умер? Или убили?
        - Убили. И Иванов завтра с самого утра, главное, вызвал её на допрос. Пришлось знакомиться с материалами. Я всё-таки руководитель нашего отдела, а случай выбивается из разряда типичных. Всё, слышать не хочу больше о работе, покорми лучше меня.
        - Кто тебе мешал нормально поесть? В воскресенье, - но Алёна подошла к холодильнику и принялась выставлять контейнеры, напевая: - Наша служба и опасна, и трудна…
        Алёна до того точно напела мелодию, что Андрей удивился. Жена напомнила ему о давно позабытом, но любимом сериале детства «Следствие ведут знатоки». Да Андрей, можно сказать, из-за майора Знаменского пошёл в следователи.
        - Алёна, ты что смотрела сериал про знатоков, пока меня не было? Я их в детстве обожал.
        - Каких знатоков? Что, где, когда, что ли? С совой?
        - Да нет, не про тех знатоков и сову. Сериал был такой про будни милиции. Песня, которую ты только что напела, оттуда.
        - Это разве песня? - удивилась жена. - Это же просто «мемчик» такой.
        - Какой-такой «мемчик»? - не понял Андрей.
        - «Мемчик», «мем» по-простому, - вздохнула жена, - это - видео или картинка со смыслом.
        - Интересно. И какой же у той картинки смысл?
        - Да ладно, Андрюш, какая разница. Ешь лучше давай, а то опять куда-нибудь вызовут.
        - Слушай, до чего вкусно, - Андрей съел заливное раньше, чем разогрелось горячее, и протянул пустую тарелку: - Жаль, Алён, что день свадьбы только раз в году празднуется. Можно добавки?
        Алёна добавила ему пару ложек, убрав остальное:
        - Это на утро.
        - Ладно. Как наши родители? Мама не сильно ругалась?
        - Не сильно. Сказала, что я выгляжу усталой и бледной, - жена неожиданно повеселела. - А ведь правда, Андрюш, давно мы на моря не выезжали, не находишь?
        Андрей хотел пошутить, что Алёну, завсегдатая солярия, назвать бледной можно с огромной натяжкой, но не решился:
        - Так мы, вроде, по святым местам собирались прокатиться после Швейцарии?
        - По святым - это здорово, - согласилась жена, - но море нужнее. Лето холодное было, я почти не загорала. - Алёна не обратила внимания на безмолвное возражение мужа относительно цвета её кожи и продолжила: - Мама права. Мне, похоже, витамина «д» не хватает. А это главный витамин для красоты и здоровья, и его, между прочим, в солярии не получишь. Так что, может быть, в Хуахин махнём? Хотя лучше на Нуса Дуа. Там сейчас скидки на виллы - пятьдесят процентов, я недавно смотрела.
        - Сколько со скидкой выходит? - спросил Андрей, вновь ощущая чувство вины.
        - На двоих всего тридцать тысяч.
        - В день, - догадался Андрей.
        - Конечно, - Алёна недоуменно посмотрела. - Это же гранд-резорт. Зато свой кусок пляжа, дворецкий, так романтично! Ну, не хочешь виллу, давай забронирую отель с видом на море. В Хилтоне по скидке вообще цены смешные, по пять тысяч с носа. А по святым, лучше зимой поедем, сразу после нового года.
        Соловея, Андрей посмотрел на опустошённую тарелку:
        - Поели, теперь можно поспать.
        - И это вместо «спасибо, любимая», - Алёна убирала посуду в моечную машину.
        - Спасибо, любимая, ты у меня самая лучшая, - Андрей встал и ушёл в спальню.
        Но уснуть он так и не смог. Когда пришла Алёна, притворился спящим, и обрадовался, что она не стала его тормошить, а скоро заснула. Полежав без движения, Андрей бесшумно встал с кровати. Алёна крепко спала, и то верно, она утром встала намного раньше него, чтобы приготовить праздничный стол. Андрей взял сигареты, завернулся в одеяло и вышел на балкон.
        Да уж, с поездкой жена не оставит его в покое, но отпуск ему не дадут. Это если не брать в расчёт того, что осилить такие расходы он сможет не раньше зимы, когда выплатят премии за год. Алёна же только цену отеля озвучила. А перелёт, а её походы по магазинам. Куда реальнее было бы взять тур по святым местам, пару дней Андрей бы выбил, плюс выходные получилось бы дней пять. Можно было уложиться. Да и расходы скромнее. Но, зная Алёну, Андрей понимал, что поездку по храмам Алёна теперь будет откладывать, раз сослалась на тёщу. В довершение размышлений, Андрей вспомнил, что, оказывается, эту самую тёщу он должен благодарить за своё семейное счастье.
        Но что там с Агеевой? Неужели случайность? Андрей в это не верил. Он докурил сигарету и потянулся за следующей, но пачка была пустой. Замяв в неё окурок, Андрей вернулся в квартиру и вышел в кухню.
        Мусорное ведро под раковиной было забито мятым картоном с узнаваемым вензелем. Точно такой же, Андрей видел днём на боку фургона, занявшего его парковочное место, когда он ездил за хлебом. Андрей достал одну из картонок. Картонка оказалась складной коробкой. На одном боку Андрей прочитал: «Праздничные и повседневные блюда. Оригинальные рецепты. Экологически чистые продукты. Доставка ко времени».
        Андрей утрамбовал плотнее картон в ведре и выбросил сигаретную пачку:
        - Ну, Алёна! Следователя перехитрила.
        Глава 4
        Утром Андрей проснулся вместе с Алёной, но лежал неподвижно. Алёна, как обычно, после ванной скрылась на кухне. Тогда Андрей встал, наспех умылся и показался на кухне:
        - Доброе утро.
        Алёна вздрогнула от неожиданности:
        - Ты меня испугал. Что так рано поднялся? Сейчас я разогрею остатки вчерашнего праздника, - жена достала из холодильника контейнер и приготовила сковороду.
        - Алёна, - сказал Андрей, - вчера было очень вкусно, но я видно объелся. При готовь мне что-нибудь лёгкое, не идти же мне на работу голодным.
        - Лёгкое? - Алёна задумалась. - Для салата у меня ничего нет, да и долго резать его. Что же я тебе приготовлю, когда ты заранее не сказал, чего хочешь. Пока возимся, ты на работу свою опоздаешь.
        Андрей еле сдержал улыбку, впервые Алёна переживала, что он опоздает на службу:
        - Я вчера видел в холодильнике яйца - их приготовь, пожалуйста.
        - Сварить? - растерянно спросила Алёна, закрывая контейнер.
        - Брр, - Андрей поморщился и сел за стол, - только не это, терпеть не могу варёный желток. Сделай лучше глазунью.
        - Хорошо, - сказала жена, доставая телефон из кармана, - иди умывайся, сейчас приготовлю.
        - Так я умылся уже, - сообщил Андрей. - Вот хочу посидеть посмотреть, как жена по хозяйству хлопочет.
        Алёна убрала телефон и неуверенными движениями взяла из холодильника три последних яйца:
        - Не мужское дело на кухне сидеть, пока жена, ой… - проворчала Алёна, как одно из яиц выскользнуло из её руки и упало на пол. - Вот так не повезло! - сказала Алёна, откладывая остальные яйца на блюдце. - Пол я вытру, но яичницы из двух тебе точно мало будет. Придётся вчерашнее греть.
        - Ничего, Алён. Мне есть не особо хочется, так что два в самый раз будет.
        Алёна извела рулон бумажных салфеток, вытирая след от яйца, пока пол не стал менее липким. Андрей не торопил. Потом жена тщательно вымыла руки, поставила сковороду с маслом на сильный огонь и ударила ножом по скорлупе одного из яиц. Скорлупа покрылась трещинами, её крупный кусок упал вместе с яйцом в масло, которое тотчас взорвалось кипящими брызгами. Вскрикнув от боли, Алёна отдёрнула руку, уронив на сковороду остатки скорлупы и нож.
        - Что за идиотская идея пришла с утра тебе в голову? - вскрикнула она, обдувая запястье, на котором виднелись несколько красных ожогов.
        Месиво на сковороде продолжало плеваться. Андрей встал, выключил газ и переставил сковороду в мойку:
        - Я так понимаю, еду ты в ресторанах привыкла заказывать не только по праздникам?
        - Что? Как? - Алёна вскинула брови, но, увидев, что Андрей настроен шутливо, улыбнулась. - Как ты догадался?
        - Я, какой-никакой, всё-таки старший следователь, - Андрей улыбнулся тоже. - Я одного не пойму, Алён, столько лет мы жили вместе, а ты от меня это скрывала? Неужели, думаешь, не понял бы?
        Жена рассмеялась:
        - Андрюш, я все эти домашние хлопоты, так называемые, готовку, там, уборку и прочее ненавижу с детства. От них ногти и кожа рук портятся. А ты же работал всегда, не хотелось тебя отрывать по пустякам, а есть-то нам надо. Посмотри, разве можно сравнить какие-то жареные яйца и мой маникюр? - Алёна махнула изящной рукой.
        - Всё равно незачем было шеф-повара из себя разыгрывать. Ладно, грей всё вчерашнее. Но, знаешь, что во всём этом хорошего? - спросил Андрей.
        - Что?
        - Теперь, думаю, между нами тайн вообще не осталось.
        - Это надо отметить! - подхватила жена. - И съездить в шикарное место. Но немного попозже, когда мы сможем себе это позволить, - поспешила добавить она, заметив, что Андрей нахмурился. - Зато ресторан мы можем позволить себе сегодня же вечером, правда?
        Отказаться Андрей не смог. В конце концов он был виноват за вчерашнее.
        Андрей ехал на работу в смешанных чувствах. С одной стороны, он был поражён, что со вчерашнего утра о собственной жизни столько нового, пусть не страшного, но непонятного. Жена, которую, он, как казалось, знает лучше себя, предстала в другом свете. Ну ладно бы, они прожили год или два. Но четырнадцать! И зачем она устроила цирк этот с готовкой? А он, главное, всегда был уверен, что она готовит сама. Хотя мог бы и догадаться. Кулинарный талант Алёны проявлялся исключительно дома, и исключительно в его отсутствие. Ни разу за эти годы Андрей не видел Алёну на кухне в процессе.
        С другой стороны, Андрею было интересно вновь увидеть Диану. Весной он предупредил её, что опасность исходит от Селиванова, но она его доводы проигнорировала. Теперь же, судя по тому, что добыл Иванов, история получила продолжение. Не могло же быть совпадением то, что охранная фирма клиники, где случилось убийство, напрямую связана с Селивановым.
        «Значит, Диана теперь за рулём. Интересно, она изменилась?»
        Без пяти девять Андрей открыл свой кабинет и выглянул в окно в коридоре. Его внимание привлёк джип, въезжающий на служебную парковку. Пара таких была у вышестоящего начальства, но сей экземпляр въехал на парковку так медленно и так неумело занял место, легко бы вместившее две подобных машины, что могло означать только одно - за рулём некто чужой. Женщина, скорее всего.
        С водительского места джипа выпрыгнула Диана. Андрей присмотрелся. Она выглядела так же неброско, как весной, но охарактеризовать её «серой мышкой» Андрей бы не смог. Решив, что владение престижным авто накладывает отпечаток, Андрей осознал, что продолжает стоять у окна, а Диана давно внутри здания, и поспешил в кабинет.
        Вскоре постучала Диана и тут же заглянула в дверь. Непонятно зачем, Андрей сделал вид, что занят работой и не слышит.
        - Андрей Анатольевич, можно? - Диана снова постучала, смотря на Андрея.
        - Что? А. Да, конечно, - Андрей оторвался от бумаг и суетливо сложил их в стопку. - Заходите, Диана Сергеевна.
        Диана сильно изменилась с весны. Во-первых, она пришла во всём чёрном. Не сказать, чтобы этот траурный цвет её портил, хотя бледных людей он обычно старит. Но она перестала казаться лёгкой, летящей. Хотя, как отметил Андрей во-вторых, она стала стройнее. Из-за чего, Андрей не разобрал - из-за узкого платья, или Диана действительно похудела. И если весной Диана напоминала Андрею изящную статую, теперь более походила на монохромный печатный снимок для глянцевого журнала.
        Однажды Алёна объясняла Андрею, что чёрно-белый фильтр превращает заурядный снимок в стильный. Но сейчас Андрей разглядывал человека, а не его фотографию. Чёрный цвет превратил Диану в безликий силуэт, если бы не глаза… У Андрея болезненно сжалось сердце, но тут он заметил, что Диана продолжает стоять, обнаружив его замешательство, и невольно скривил рот в ухмылке:
        - Одни сегодня решились прийти, Диана Сергеевна? Без адвоката, без мужа и без, - Андрей запнулся, - любовника?
        - Здравствуйте, Андрей Анатольевич. - Диана села и невозмутимо ответила: - Без.
        - Где же он, позвольте осведомиться?
        Диана ухмыльнулась:
        - Который именно?
        Андрей растерялся:
        - Муж.
        - Андрей Анатольевич, давайте начнём уже, - строго сказала Диана. - Я в курсе вашего своеобразного метода установления психологического контакта с фигурантами. Несколько агрессивного. Ещё весной удалось испытать.
        - Да нет, - Андрей оставил насмешливый тон. - Просто хотел уточнить, почему вы без адвоката пришли.
        - Альберт Иванович заверил меня, что страшного ничего не случилось, и его присутствие не обязательно, - сказала Диана. - Но, если вы считаете, что он нужен, позвольте ему позвонить, он быстро приедет.
        - Нет так нет. Не важно пока, - Андрей хотел включить чайник, но передумал. - Я внимательно прочитал показания свидетелей. И первое, что хотел бы услышать от вас - суть конфликта между вами и потерпевшим.
        - Потерпевший этот, когда принимал меня на работу, расписал мне чуть ли не золотые горы, а на деле, как позже выяснилось, использовал в собственных интересах.
        - Поясните.
        - Понимаете, он взял меня в свою клинику с непременным условием, что я первое время буду лечить только своих пациентов. Обещал мне процент с них выше выплачивать. Меня это устроило. Мои пациенты давнишние иногда позванивали, спрашивали, работаю, ли. Ну, и лишний процент никому ещё не вредил. Первое время - понятие растяжимое. Месяц, два, может, полгода, так что я спокойно своих вызвала и принимала. А в день убийства потерпевший вдруг заявил на общем собрании, что все, кого я вылечила в эти два месяца - не мои пациенты, а заслуга какой-то там их программы. Что я мало денег в их кассу сдала, и вообще им не подхожу, - щёки Дианы покрыл лёгкий румянец.
        - Ничего я не понял, - признался Андрей. - Ему в этом что за выгода?
        - Андрей Анатольевич, ах, да, простите… откуда вам знать. Проще говоря, я ему бесплатно организовала приток пациентов. Вы примерно себе представляете, сколько стоит реклама по привлечению новых клиентов на сегодняшний день?
        Андрей пожал плечами, но Диана не стала вдаваться в тонкости.
        - А отдача какая, знаете? Приходят единицы. Так что основной поток остаётся прежним - наработанные годами люди и их рекомендации.
        - Понял, Диана Сергеевна. То есть он использовал вас и ваши знакомства.
        Диана кивнула:
        - А я-то, наивная дурочка, решила, что он глаз на меня положил. Таким галантным казался, внимательным.
        - Диана Сергеевна, не льстите себе, называясь наивной дурочкой. Неужели вы искренне убеждены, что ни одному мужчине не устоять против ваших чар? - Андрей усмехнулся.
        - Конечно же устоять, Андрей Анатольевич, - Диана улыбнулась. - Взять хоть вас. Что показало вскрытие?
        - Отравление растительным алкалоидом, - ответил Андрей и тут же спрятал взгляд в записи, неприятно поражённый, что выдал закрытую информацию.
        Помолчав, Диана спросила:
        - Гиосцин?
        Оторвав взгляд от бумаг, Андрей вздохнул:
        - Вот объясните, пожалуйста, мне, Диана Сергеевна, для чего вы сейчас это сказали? Вот что я должен буду подумать, если вдруг это окажется именно так? Ведь сколько есть на свете не менее прекрасных ядов. Цианиды, стрихнин, яд бледной поганки, наконец. Забыл только, как он называется. И вы заладили - гиосцин, гиосцин.
        - Аматоксин он называется, яд бледной поганки вашей, - сказала Диана. - А про гиосцин я заладила лишь потому, что он - единственный, в отличие от всех, вами перечисленных, относится к группе растительных алкалоидов.
        - Да? - Андрей удивился. - Но всё равно, Диана Сергеевна, держите свои предположения при себе. А то мало ли что.
        - Мало ли что - что? - изумилась Диана. - Вы что, снова меня подозреваете?
        - Уверен, что это будет ощутимым ударом по вашему самолюбию, но нет. Круг подозреваемых клином на вас не сошёлся. Хотя свидетельницы, как одна, говорят, что вы были последней, кто потерпевшего видела живым, и первая - кто мёртвым.
        - Моё самолюбие, Андрей Анатольевич, выдерживало нападки и пострашнее. Да я и не отпираюсь. Более того, прямо вам заявляю, что потерпевший был мне противен до чёртиков. И я ничуть не жалею о том, что случилось. Потому как, кобелина он был, судя по всему, отменный и козлина порядочный, царствие ему небесное.
        - Сами только что говорили, галантный мужчина был и внимательный, - Андрей покачал головой. - И на тебе… кобелина.
        - Галантным он только казался. Я в тот день, когда на работу пришла, случайно услышала разговор между ним и Верой Григорьевной. Что вы на меня так уставились? - спросила Диана. - Говорю же, случайно. Я ключи от машины уронила под шкаф и пока доставала, невольно подслушала.
        - Что было слышно?
        - Она уточняла, когда он, наконец, разведётся. Уверенно так выясняла, с претензией. А Егор Яковлевич ей про ипотеку напомнил.
        - В смысле?
        - Получается, Ахременко этой козе помогал ипотеку выплачивать.
        - Может быть вы неверно истолковали услышанное? - предположил Андрей.
        - Увидите Моргунову, сами поймёте, всё я истолковала верно, - сказала Диана.
        - Тогда получается, Моргуновой не было резона желать его смерти, - сказал Андрей.
        - Не знаю. Мы, женщины, бываем порой такими непредсказуемыми, - предположила Диана без тени иронии.
        - О, да. Про праздник что можете рассказать?
        - Ничего. Праздник, как праздник. Свет везде как раз вырубился, так что очень кстати те посиделки пришлись.
        - Во сколько, говорите, свет погас?
        - За стол, когда сели, тогда и погас. В два часа. Чай уже в темноте пили.
        - Каково было настроение на празднике?
        - Нормальное. Любовь Романовна хлопотала обо всех, пока её муж тортом обжирался, отпуская свои идиотские шуточки. Хотя нет, стойте. В самом конце, Любовь Романовна скомандовала ему, слова-то лучше и не подберёшь, осадить Моргунову, которая перед этим приказала мне домой убираться. Так вот Егор Яковлевич с женой спорить не стал, хотя покраснел под своей седой бородёнкой, в темноте было видно.
        - Полагаете, у неё была власть над ним?
        Диана мгновение подумала:
        - Ну конечно! Только что сообразила, Андрей Анатольевич. Учитывая, что Любовь Романовна управляла финансами, власть была. Ахременко, наверное, не предполагал, во что ему назначение жены на эту должность обернётся.
        - Получается, вдове убивать мужа тоже не резон? - недовольно спросил Андрей.
        - Да и у меня, не поверите ли, Андрей Анатольевич, резона этого не было. Подумаешь, уволил. Что я себе места другого не отыщу?
        - Но кто-то же всё же убил Ахременко. И, судя по собранным данным, кто-то из бывших на празднике. Что за пузырёк на диване нашли? - мимоходом спросил Андрей. К его удивлению, Диана занервничала:
        - Не знаю, откуда там пузырь этот взялся. Подозрительно это всё выглядело.
        - Поэтому вы и заявили, что пузырёк подбросили?
        - Конечно. Что же, сидеть и смотреть, как меня снова подставить пытаются?
        - А ведь я весной вам говорил! - не сдержался Андрей. - Почему вы не стали меня слушать?
        Диана молчала.
        - Ладно. Вы заявили, что уезжали из клиники, - Андрей зачитал протокол.
        - Уезжала. Но никто этого не видел, - проворчала Диана.
        - Не важно. Называйте свой точный маршрут.
        - Для чего? - спросила Диана и вдруг оживилась. - А, догадалась. Вы по камерам отследить мою тачку хотите. Ведь и правда. А ваш сослуживец, как там его, Иванов, этого даже не предложил.
        - Наверное, поэтому начальник здесь - я, - заметил Андрей.
        - Скажите, а правда, что он весной меня допрашивал перед вашим приездом?
        - Правда.
        - Совсем его не помню, - поразилась Диана.
        - Бог с ним, с Ивановым. Ну так что? Где вы ехали?
        Диана задумалась, как помрачнела и вздохнула:
        - Ну вот… Нигде я не ехала.
        - Диана Сергеевна?! - Андрей встал из-за стола. - Это уже не смешно.
        - Нет, правда, - Диана посмотрела на Андрея. - Я отъехала, но, не доезжая до первого же перекрёстка, свернула куда-то и остановилась.
        - Почему?
        - Просто так, - поспешно ответила Диана. - Потом поехала, но держалась только дворами. А! Вспомнила почему - начался дождь, и дорогу плохо было видно.
        - Вы что, только в солнечную погоду за рулём ездите? - усомнился Андрей.
        - Так получилось. И лишь возле дома обнаружила, что права на работе в сумке остались, и поехала обратно. Но сами понимаете, ещё осторожнее. Так что не найдёте вы меня на своих камерах.
        - Говорите маршрут. Где-то же вы из дворов выезжали?
        - Выезжала. Но выбирала безлюдные перекрёстки, чтобы без светофоров.
        - Всё равно называйте.
        Диана перечисляла улицы, Андрей записывал, но его, как на весеннем допросе, одолело предчувствие, что она лжёт. А, раз лжёт, значит, любовник точно замешан. И как в таком случае Андрею подвести того под статью? Любовь любовью, но инстинкт сохранения должен работать?
        - На сегодня всё, - сухо закончил Андрей. Диана заметила перемену в его настроении, молча, забрала подписанный пропуск и вышла.
        Андрей вышел в коридор, спустя пару минут, и проследил, с каким трудом Диана вырулила со служебной парковки.
        - Андрей Анатольевич? - окликнули его. Андрей обернулся.
        У распахнутой двери его кабинета стояла женщина в мешковатом пиджаке, надетом поверх длинного тёмного платья. Андрей узнал вдову, она не сильно отличалась от изображения с камер, и невольно подумал, что Иванов, пожалуй, был прав, окрестив её «серой». Такую невзрачную женщину Андрей давно не встречал.
        Посчитав Диану «бесцветной» при первой встрече, Андрей подразумевал неброскую внешность, но, по сравнению с вдовой Ахременко, в её бесформенном нечто, Диана в весеннем наряде казалась легкомысленной модницей. Пиджак вдовы походил на форменную одежду, которую шьют из синего сукна с еле заметными полосками. Два ряда аляповатых пуговиц под золото довершали фасон. Даже обувь была под стать. Кажется, модель таких туфель называется «лодочки», но к стоптанной паре вдовы скорее подошло бы название «шлюпки».
        - Любовь Романовна Ахременко, жена потерпевшего, - вдова поздоровалась. - Вчера позвонили, сказали сегодня прийти.
        Андрей пригласил её в кабинет. Любовь старательно разгладила подол, перед тем, как сесть.
        - Скажите пожалуйста, что показали результаты вскрытия? - негромко спросила она, ожидая, пока Андрей заполнял протокол.
        - Не могу разглашать, Любовь Романовна. Тайна следствия, - ответил Андрей, признавая с неудовольствием, что вдова скорее годится на роль монахини, но никак не убийцы. - Как вы считаете, могло быть случившееся с вашим супругом быть самоубийством?
        - Что вы, конечно же нет, - вдова побледнела, что отчётливее приблизило её облик к монашескому. - Если бы не эта трагедия, поводов для беспокойств у меня не было. Егор был востребован, пациенты его почти что боготворили, он практически жил на работе. Может, у него сбой произошёл в организме?
        - Какой сбой? - Андрей покачал головой. - Ваш муж был довольно крепким мужчиной, если судить по заключению эксперта-медика, проводившего вскрытие.
        Любовь побледнела ещё. Андрей всегда подмечал подобное, потому как, краснеть или бледнеть по собственному желанию никому не дано, значит, эмоции - подлинные. Андрей понял, что на вдову повлияло упоминание о морге, и всерьёз испугался, что та упадёт в обморок. Как тут было предполагать о её участии в предумышленном убийстве?
        - Расскажите, какие отношения сложились в коллективе? - вяло спросил он. - Конфликтов не возникало?
        - Дружные, - охотно сообщила вдова. - Егор всегда находил подход к людям.
        Ответ Андрея не удивил, и он задал следующий вопрос, заранее зная, что услышит в ответ:
        - Каким он был мужем?
        - Хорошим, - Любовь сглотнула и снова побледнела. - Наша дочь закончила в этом году институт. Пошла, так сказать, по его стопам.
        - Вам, может, воды? - Андрей решил, что вдове трудно смириться с утратой и подал ей воды.
        - Спасибо, - вдова пригубила лишь для вида, хотя выглядела нездоровой.
        - Любовь Романовна, чем было вызвано ваше желание устроить чай в тот день? - спросил Андрей более твёрдо. - Все заявили, что это выглядело несколько странно.
        - Странно? - Любовь подняла испуганный взгляд. - Мы все - люди православные, вот я и подумала, что неплохо было бы отмечать хотя бы великие праздники. Тем более, именины у всех нас пришлись. Разве не здорово?
        - Здорово конечно, - Андрей кивнул. - И кто разливал чай на этом празднике?
        - Вообще-то я. Но, пока я выходила узнать, что со светом случилось, Диана Сергеевна помогала. А так я всем разливала. Все пили чай, только Егор кофе. Вспомнила, ещё Вера Григорьевна помогала немного. Но неужели это важно?
        - Может и нет. Но мне важно понять, что же произошло в вашем, как вы называете, дружном коллективе такого, что одна из присутствующих решила убить вашего мужа. И, как видим, не только решила.
        - Так его всё же убили? - шепотом спросила вдова.
        - Отравление.
        - Боже, какой ужас, - Ахременко снова взяла стакан, но теперь отпила и, поколебавшись, спросила: - Но, Андрей Анатольевич, не мог это сделать другой человек, кто-нибудь посторонний?
        - С чего бы вашему мужу пить-есть из рук постороннего, да ещё в темноте? По видео до отключения света видно, что никто чужой в клинику не входил. Ваш кабинет рядом, так что пришедшего вы бы заметили первой. Следов сопротивления, опять же, на теле вашего мужа не обнаружено. - Андрей взглянул на вдову, ожидая нового приступа бледности. Но Любовь, видимо, немного освоилась, выпила ещё воды, отчего её щёки порозовели, и робко уточнила:
        - Но вы в этом точно уверены?
        - Уверен. - Андрей прочитал записанное за вдовой, посмотрел на часы, допрос двигался медленнее, чем хотелось, и сведений почти не добавил: - Так что сейчас нам с вами важно установить, кто мог желать зла вашему мужу. Возможно, что враг таился много лет. Постарайтесь припомнить, может бывали конфликты серьёзные?
        - Что вы, Егор даже с женой мирно развёлся в своё время, - не задумываясь, ответила Любовь. - Хотя вы знаете, он всегда очень много работал, так что завистники были. Его и с первого места работы уволили из-за кляуз сотрудников. Мы как раз поженились тогда. На другом месте он тоже, не сложа руки сидел, но там уже кто-то из вышестоящих недоволен им был. А на третьем месте сам главный уже его попросил. Но худа без добра не бывает. Благодаря своим недоброжелателям, Егор в конце концов открыл собственное дело. И, как видите, очень успешно.
        Сомневаясь, узнавать ли намеченное, Андрей всё же спросил:
        - Любовь Романовна, вы не могли стать причиной проблем, постигших вашего мужа?
        Вдова опять побледнела:
        - Что вы имеете ввиду?
        Андрей намеренно молчал, предлагая вдове самой выбрать, в чём та усмотрит возможную причину - в денежном долге, затаённой злобе или любовных отношениях на стороне?
        - Да вы что? - вдова зарделась. - Как вы могли такое подумать? Спросите кого угодно? У вас нет никаких оснований подозревать подобное. Банально и пошло.
        - Успокойтесь, Любовь Романовна, таков протокол. То есть вы уверены, что с вашей стороны эксцессов не было, - сказал Андрей, искренне удивляясь, что вдова подумала об измене. В этом он заподозрил бы её в последнюю очередь. - Я обязан отработать возможные версии, а версия третьего лишнего в отношениях срабатывает чаще всего.
        Отпустив Любовь, Андрей, попытался понять, не могла ли она только что обмануть его. Внешность бывает обманчива. Опять же, наблюдение Дианы, когда Любовь, эта «серая мышка», что-то там приказала мужу, так что он покраснел, но не оспорил. К тому же оправдания вдовы в теме любовного треугольника оказались излишне пространными.
        Следующей по списку свидетельниц значилась Моргунова, но она явно опаздывала. Андрей открыл окно кабинета и закурил:
        - Диана Сергеевна уверяла, что козлина был Ахременко порядочный, а вдова убеждает, что ничего мужик был, нормальный. И кто из них больше не прав?
        Дверь распахнулась, Андрей обернулся. На пороге стояла длинноволосая брюнетка в узкой кожаной юбке, ботфортах и куртке, обтянувшей грудь. Охранник придерживал дверь, не сводя глаз с посетительницы:
        - К вам свидетельница, Андрей Анатольевич, Моргунова Вера Григорьевна. По делу Ахременко.
        - Свободен, сержант, - ответил Андрей.
        Не узнать Моргунову было сложно. Андрею невольно подумалось, что она чем-то похожа на его жену только в ином цветовом решении. Но Алёна смотрелась более стильной, что ли. Или джентльмены всегда предпочитают блондинок?
        - Здравствуйте, Вера Григорьевна, - Андрей затянулся сигаретой и указал на стул. Моргунова прошла мимо стула к окну, на ходу доставая сигареты:
        - Я смотрю, вы - не тот, который нас в клинике опрашивал.
        - То был мой подчинённый. - Андрей вновь глубоко затянулся, наблюдая, как Вера подцепила ногтем сигарету из пачки, щёлкнула зажигалкой и прикурила. - У нас вообще-то не курят, - заметил Андрей.
        - Ну не знаю, по телеку показывают, что в прокуратуре где угодно можно курить, - глядя Андрею в глаза, Вера втянула щёки, отчего огонёк её сигареты разгорелся и побежал быстрее. Не отводя взгляда, Вера убрала сигарету и расслабила губы, давая дыму вытечь свободно, слизнув последнюю струйку которого, снова взяла сигарету в рот.
        - Так то, в прокуратуре, - сказал Андрей, стараясь прогнать неуместные образы, наводнившие мозг. - Огонь потушите, будьте добры.
        - Докурить дайте? - Вера вновь затянулась. - Нервы, сами понимаете. Всё-таки Егора убили, не чужой человек был.
        - Смотрю, вы не сомневаетесь, что Ахременко убили? - Андрей сел за стол.
        - Думаю, вы тоже.
        - Кто же, по-вашему, мог желать ему зла? И паспорт, будьте добры.
        - Кто, кто, - удерживая сигарету накрашенными губами, Моргунова сбросила куртку и достала из сумки документ в корочках. - Это понять не сложно.
        - У вас есть конкретные данные? - забирая паспорт, Андрей увидел, что прозрачная блузка Веры не скрывает бюстгальтера, поддерживающего внушительный бюст.
        - Сами должны догадаться, когда всех допросите, - Моргунова, скрестив ноги, осталась стоять возле подоконника. Андрей устроился в кресле, переписал данные паспорта в протокол:
        - Давно вы работаете в клинике?
        - Скоро будет два года.
        Андрей записал ответ и спросил, не обернувшись:
        - Сложности на испытательном сроке были?
        - У меня?! - в голосе Веры слышалось изумление. - Конечно же нет.
        Андрей хотел повернуться, но сдержался:
        - Но я так понял… Поделитесь тогда, какое учебное заведение заканчивали, и в каком году?
        - Областное медучилище - во втором и наш мединститут - в прошлом году.
        - Как - в прошлом? - продолжал Андрей, не глядя на Веру. - Вас что, на работу взяли ещё без должного образования?
        Моргунова, наконец, села на предложенный стул:
        - Почему без? Просто раньше были училища, где выпускали зубных врачей, и институты, которые выпускали тех же, но под другим названием.
        - Но есть, вероятно, разница в уровне? - Андрей поднял взгляд. Вера смотрела на него, не мигая:
        - Естественно. Только мы проходили все зубы за три года, а в институте на то же самое тратят целых пять. Думаете, им про что-то другое рассказывают? - проворковала она, подцепив пальцем подвеску на длинной цепочке, исчезающей в декольте.
        - В чём же тогда отличие, по-вашему? - строго спросил Андрей, принимаясь записывать.
        - В институтах много воды льют, как я поняла, - Моргунова скрестила руки и ноги. - История медицины, например. Нет, ну я, конечно, ничего не имею против Гиппократа, клятва там, и прочее - это святое. Но остальное зачем? Философия - вообще полный бред. Помню, один препод нам затирал, что без знания философии невозможно стать настоящим врачом. Причём не тот, который эту философию преподаёт, а нормальный зубной врач. Стоматолог, в смысле. Это же надо до такого договориться. Я б ещё поняла, если б он эту философию преподавал, он же должен преподавать, должен же рассказывать что-то про философию эту, зарплату свою отрабатывать. Но, чтобы практикующий доктор нёс подобную чушь? У нас в училище такого сразу бы выперли за профнепригодность.
        - Зачем же тогда институты нужны? - Андрей снова посмотрел на Веру. Она скучающим взглядом обвела кабинет:
        - А то вы не знаете? Учишься дольше, платишь больше. Отменили наши училища, и переучиваться нас заставили. Которые уже по десять лет врачами отработали.
        Андрей искренне изумился:
        - Когда же вы успевали и учиться, и работать?
        - Так ввели же программу заочного обучения, приезжать нужно было только на сессии. На неделю от работы отрывали, и так каждый год, - Вера покачивала ногой.
        - То есть за годы обучения вы бывали в институте неделю в год, самое большее? Наверное, сплошные экзамены да зачёты?
        - Какие экзамены, какие зачёты, кому это нужно? Там же одна говорильня, когда мы все уже готовые специалисты были. Не все, конечно, я за себя говорю. Да я на лекции их и не ходила. Что у меня интереснее дел не было? Слава богу, закончилось всё.
        - Как по-вашему, Диана Сергеевна - доктор успешный?
        - Нет, - ответила Вера неожиданно резко.
        - Обоснуйте, - невозмутимо предложил Андрей.
        - Что тут обосновывать? - вскинулась Вера. - Меня Егор сразу взял к на работу, а она даже испытательный срок не прошла.
        - Но, насколько я знаю, Диана Сергеевна заканчивала столичный институт, и почти двадцать лет отработала по специальности. Как могло случиться, что она не выполнила требования нанимателя?
        - Да ладно вам, столичный институт она заканчивала, - многозначительно обронила Вера. - Поди, муж диплом ей купил, вот и не выполнила.
        - Ясно. А каково ваше семейное положение?
        - Развелась в прошлый четверг, - Вера вздохнула.
        - Дети есть?
        - Есть, но они в данный момент в деревне у бабушки.
        - То есть после развода вы сохранили с супругом хорошие отношения?
        - С первым - да. Куда ему было деваться, если хотел с детьми видеться?
        - Был и второй? - спросил Андрей и открыл страничку гражданского состояния в паспорте Моргуновой.
        - Причём здесь второй?
        - Разве не с ним вы развелись в прошлый четверг?
        - Нет. Со вторым я давно развелась, там детей не было. Хватило с меня первого, наигралась я в куклы. Это был мой третий брак.
        - Богатая биография, - Андрей открыл паспорт Веры на странице прописки. - Проживаете, где? Там же, где зарегистрированы, или где-то снимаете?
        - Вы что, штамп там не видите что ли? - воскликнула Вера. - Я проживаю в собственной «сталинке».
        - Мало ли? Поделитесь тогда, на какие средства приобрели жилплощадь? И когда.
        - На первый взнос накопила, а остальное по ипотеке взяла пару лет назад.
        - То есть как раз тогда, когда к Ахременко устроились работать? - уточнил Андрей. Вера, прикинув в уме, ответила:
        - Получается так.
        - Не испугались брать такой огромный кредит, не имея даже высшего образования?
        - Что вы все так зациклены на этом образовании? - Вера скривила лицо. - Не испугалась я.
        - Хорошо, хорошо. Опишите характер ваших отношений с Егором Яковлевичем?
        - Каких ещё отношений? Что, кто-то уже наплёл, что у нас с ним было что-то? - возмутилась Вера.
        - Глядя на вас, я бы его понял, - скрыв усмешку, ответил Андрей.
        - Ну и зря, - Вера высокомерно смерила его взглядом. - Я - сторонница законных отношений.
        - Там по камерам видно, как вы разговариваете с потерпевшим наедине незадолго до убийства.
        - Работу мы обсуждали, что тут непонятного? - взвилась Вера.
        - Вера Григорьевна, успокойтесь, это стандартный вопрос. То есть Егор Яковлевич был прекрасным руководителем?
        - Такого начальника можно всем пожелать, - Вера всхлипнула. - Добрый, внимательный был. Входил в моё положение и с работой мне помогал, чтобы я без проблем ипотеку выплачивала.
        - Хотите сказать, Егор Яковлевич помогал вам с ипотекой? - переспросил Андрей, удивлённый, что Моргунова заговорила про это. - Зачем ему это?
        - А я что вам говорю. Он был очень добрый, - Вера снова всхлипнула. - Да! Андрей Анатольевич, не знаю, в курсе вы или нет, но Агееву этой весной уже обвиняли в убийстве прежней хозяйки, тоже стоматолога.
        - Спасибо, Вера Григорьевна, конечно, я в курсе. На сегодня всё, - Андрей подписал пропуск на выход. Вера, накинув куртку и потянув вверх собачку замка, сказала:
        - И ещё раскопайте, как Егор с женой жили. Интересно получится.
        - Можете озвучить что-то конкретное? - спросил Андрей. Но Вера только покачала головой и многозначительно улыбнулась, перед тем, как выйти.
        - И ведь не скрыла, что начальник ей помогал, - Андрей вздохнул. - Может, Диане Сергеевне показалось? Тогда что не так может быть со вдовой?
        Дверь открылась и в кабинет зашла девушка, по внешности которой было ещё не разобрать, расцветёт она яркой женщиной или превратится в синий чулок, наподобие вдовы:
        - Непомнящих Софья. Администратор клиники Ахременко.
        - Проходите, Софья Михайловна, присаживайтесь, - Андрей представился.
        - Можно просто Соня, - открытое лицо девушки покрывал здоровый румянец, держалась она прямо, и, когда села на стул, придвинулась, выражая готовность помочь.
        - Хорошо, Соня, - поддержал обращение Андрей. - Как давно вы работаете в клинике?
        - С прошлого года, с осени. Мы с подругой сюда переехали, как беженцы. У нас же на родине сами знаете, что происходит, - Софья помрачнела на миг, но тут же взяла себя в руки. - Родственники мои там все остались, и мне всё равно было, куда ехать. А отсюда до дома не так далеко. И нам жильё предоставили на первое время, с работой обещали помочь, но я ждать не стала, сама искала. Знаете, как я обрадовалась, когда Егор Яковлевич с Любовью Романовной взяли меня без документов!
        - То есть вам ваше место работы нравится?
        - Конечно. Егор Яковлевич был замечательным доктором. Жалко, что вышло такое несчастье.
        - Как во-вашему, кто мог совершить это преступление?
        Софья изумлённо распахнула глаза:
        - Так его всё же убили?
        - Да, Соня, факт убийства установлен. Поэтому очень важно припомнить каждую мелочь. Не замечали ли вы в последнее время что-нибудь необычное?
        - Нет. - Софья, однако, призадумалась, но потом отмахнулась: - Точно нет. Это всего лишь догадки.
        - Вы, главное, говорите, - настоял Андрей. - А я разберусь.
        - Скорее всего мне всё показалось. Но хорошо, я скажу. Понимаете, я дежурю на входе и вижу, когда кто уходит и когда возвращается. Так вот, Любовь Романовна, как наш негласный директор…
        - Почему негласный?
        - По документам, она лишь финансовый, всем владел её муж и числился генеральным. На деле же Егор Яковлевич дальше лечебной работы своей видеть вообще ничего не хотел. Правда это получалось у него хорошо. Но у фирмы такое количество сопровождающей текучки - документации, проверки, отчёты, ведение расходов и прочее.
        - Любовь Романовна обеспечивала юридическое сопровождение?
        - Не только. Финансовое, лицензионное, всё, что нужно было делать, делала. А оклад был ей положен, как простому бухгалтеру, даже не главному. Егор Яковлевич копейки лишней не выписал, я это точно знаю, все ведомости через меня проходят. А у Любви Романовны всегда все бумажки в порядке, ни одной не упустит, всё в срок сдаёт, какая проверка внезапно бы ни нагрянула, у неё всё готово. Ни одного серьёзного штрафа ни разу не выписали. Так, мелочь какую-нибудь озвучат, для галочки. И за это - такая зарплата!
        - Думаю, что это не имеет значения. Семья - одна, какая разница, как распределяются доходы. Любовь Романовна мне сказала, что дочь, как закончит институт, с ними работать начнёт.
        - Так-то оно так, Андрей Анатольевич. Только за год, что я у них работаю, я их дочь ни разу не видела. Она в клинику не только не заходила, чтобы у отца чему-нибудь поучиться, а просто так даже, проведать без повода, хотя живут близко.
        - Так, может быть, в этом и причина? - предположил Андрей. - Зачем идти куда-то, когда они дома постоянно видятся?
        - Не знаю. По мне так это очень странно. Но хочу рассказать я не об этом. Любовь Романовна, как наш негласный директор, много ездит по разным инстанциям. Выматывается, страшно сказать, до какого состояния, несмотря на то, что она всегда на такси везде ездит, чтобы успеть. Но как-то в августе она вернулась в обед до того запыхавшаяся, будто общественным транспортом добиралась. Я тогда очень удивилась, увидев её. И какая-то, растерянная, что ли.
        - Не очень понятно, что вас удивило, Соня.
        - Вы её уже видели?
        Андрей кивнул.
        - Заметили, что она от природы очень бледная?
        Андрей снова кивнул, подумав, что на это внимания не обратил.
        - А тут вернулась - щёки румяные, и взволнованная, - продолжила Софья. - Хотя причин волноваться точно не было, потому что у неё с документами, как всегда, был идеальный порядок.
        - Показаться вам не могло?
        - Именно так я сначала и подумала, - охотно признала Софья, как потупилась. - Но невольно стала следить. Скажите, это очень плохо?
        - Говорите, что видели, Соня. То, что вы сделали - хорошо.
        - Я весь сентябрь следила. Знаете, Любовь Романовна раньше ходила замученная, безучастная ко всему, а последнее время как будто расцвела, похорошела даже. Ну, вы же её видели.
        - Да? - Андрей усомнился, припомнив вдову в мешковатом наряде. - И когда вы видели подобное последний раз?
        Софья задумалась:
        - Тридцатого не было точно, я за тортом ходила. Накануне! Да, двадцать девятого в половину второго она вернулась такая счастливая, что, сколько ни хмурила брови, за версту было видно.
        - Софья, я должен вас попросить, как официальное лицо, продолжить свои наблюдения. И, в следующий раз, когда случится подобное, дать мне немедленно знать. Мой телефон есть на повестке.
        - Хорошо, - Софья снова потупилась. - Скажите, вы подозреваете, что у Любви Романовны есть кто-то?
        - Я вообще ничего не подозреваю, но должен все варианты проверить. Какие у вас у самой мысли на этот счёт?
        - Вот именно, что никаких. Я и так думала, и эдак. Получается, Любовь Романовна что-то скрывала. Точнее кого-то.
        - Софья, вы, главное, оставайтесь такой же бдительной. Например, про праздник что скажете, не показался он странным?
        - Конечно же показался. Любовь Романовна никогда о религии и не заикалась, и вдруг именины решила праздновать. А это даже ничей день рождения, к нам отношения не имело, если задуматься.
        - Как прошло чаепитие?
        - Хорошо посидели. Весело было, - ожила было девушка, как снова потупилась. - Кто бы знал, чем всё закончится.
        - Кто чай разливал?
        - Любовь Романовна. Диана Сергеевна вызывалась помочь в начале, но потом Любовь Романовна вернулась и всем разлила.
        - Что про Веру Григорьевну можете сказать?
        - Особенно ничего. Она со мной не общается. Я только знаю, что Егор Яковлевич взял её в помощь, у него пациентов на двоих хватало. Собирался ещё доктора брать, да все не подходили. Вот и Диана Сергеевна не угодила.
        - Про Диану Сергеевну что скажете?
        - Её ещё меньше знаю. Пациенты к ней немного, но шли. Но последнее слово всегда за начальством. Андрей Анатольевич, а Егора Яковлевича точно убили, ошибки быть не может?
        - Не волнуйтесь, Соня, если вскроется ошибка, дело закроют. Везде распишитесь, где галочки, и до свидания.
        Когда Софья ушла, Андрей набрал помощника:
        - Алексей, ну и где ты до сих пор ходишь?
        - Скоро буду, - невозмутимо ответил Алексей.
        - Надеюсь, везёшь экспертизы. Слушай, нужна информация с мест работы Ахременко. Ещё пробей, с кем была вдова Ахременко двадцать девятого до половины второго дня. Могла ездить куда-то на такси. Если окажется так - таксиста пробей.
        - Как пробить то? - возмутился помощник. - Номер машины есть?
        - Нет, ни номера, ни описания водителя, ничего. Непростое задание, сам понимаю. Всё, отбой, - Андрей выключил телефон, так как вошедшая в кабинет пожилая женщина демонстративно отыскала взглядом часы.
        - Здравствуйте, Надежда Ивановна, - Андрей узнал медсестру клиники. - Куда-то торопитесь?
        Та передвинула с грохотом стул и села:
        - Зачем меня вызывать, ума не приложу? Всё, что знала, я ещё в пятницу рассказала.
        - Теперь мне ещё раз расскажите, - сказал Андрей. - Вдруг что-то вспомнили.
        - Что я могу помнить? Это докторам, может быть, есть, когда шуры-муры крутить. А у меня всегда дел полно.
        - Про шуры-муры подробнее, будьте добры, - не замедлил Андрей. Медсестра смерила его неодобрительным взглядом:
        - Да просто к слову пришлось. У докторов ведь, от нечего делать, всегда шашни между собой.
        - Зачем же вы так о коллегах, - заметил Андрей.
        - Кто им коллеги? Мы? - воскликнула медсестра. - Мы для них - тьфу, пустое место. Дармовая обслуга. За людей не считают.
        - Про кого вы сейчас говорите?
        - Да про всех них, поголовно, - возмущалась Надежда Ивановна.
        - Про Диану Сергеевну так же думаете?
        - А то! Идите, мол, приказала мне, лучше кабинет свой приберите, а я чашки помою. Тоже мне, командирша нашлась. А то я без неё не знаю, что мне делать.
        - Какие чашки ещё, Надежда Ивановна? - раздражённо спросил Андрей.
        - Так сами же про тридцатое спрашиваете! После чая прибираться надо было? - пояснила Надежда Ивановна.
        - И Диана Сергеевна в тот день вымыла чашки? - опешил Андрей.
        - А то. Врать не буду, не видела, уж, мыла она их или не мыла, но команды отвешивала налево-направо, - проворчала медсестра.
        Андрей скрыл изумление от новости о вымытых Дианой Сергеевной чашках, записывая услышанное, и продолжил:
        - Что можете про чаепитие сказать?
        - Так Любовь Романовна всё устроила, - свидетельница неожиданно смягчилась. - Она такая чуткая, умная, вот решила о нас позаботиться.
        - Кто разливал чай?
        - Так она же и разливала. Она же не только директор, она и хозяйка отменная. Покойничек - тот ведь по зубам только мастак был, а к ней - по любому вопросу. По охране, по бухгалтерии, по пожарной безопасности, по инструментам, по электричеству, по сантехни…
        - Надежда Ивановна, - вмешался Андрей, - я уже понял. Любовь Романовна отвечает за всё.
        - Да. И чего только вам мужикам не хватает! - горячо воскликнула медсестра, вызвав закономерное подозрение.
        - Намекаете, что у Егора Яковлевича была другая женщина? - не замедлил спросить Андрей.
        - Я? - Надежда Ивановна разыграла изумление, что у неё, однако, не вышло. - Что вы? Нет, конечно. Это я так, к слову. Егор, царствие ему небесное, ангел был, а не человек.
        - Понятно. Чем вы занимались, когда чаепитие кончилось?
        - Мне Любовь Романовна позволила в её кабинете устроиться вместе с Софьей. Так я журналы рабочие заполняла, - заметила Надежда Ивановна миролюбиво, как довольно едко закончила: - Умеют у нас заставить людей макулатуру писать, вроде вашей.
        Андрей поднял непонимающий взгляд:
        - Что вы имеете ввиду?
        - Чего тут иметь, - медсестра кивнула на заполняемый им протокол. - Сидите, бумажки никому ненужные с места на место перекладываете, вид делаете, будто работаете.
        - Прочитайте, пожалуйста, и подпишите, - Андрей придвинул ей протокол.
        Когда медсестра ушла, Андрея передёрнуло:
        - Бумажки ненужные. Однако, что там такое может быть с чашками? - он отыскал в тексте слова медсестры и задумался.
        Алексей зашёл и, подозрительно молча, положил папку на стол.
        - Лёша, ты заключение читал? - спросил Андрей, пытаясь мысленно найти оправдание действиям Дианы, если окажется, что чашки всё же мыла она.
        - Читал.
        - Там чашки из клиники мытые были?
        - Вроде нет.
        - Отлично. Значит неважно, мыла их Агеева или не мыла.
        Алексей молчал.
        - Что молчишь? - Андрей взял принесённую папку.
        - Вы лучше сами смотрите, Андрей Анатольевич, - сказал Алексей таким тоном, что Андрей тут же взял папку.
        На первом же листе его взгляд выцепил в тексте название «гиосцин» и строчку после, обозначившую его отравляющим веществом, приведшим к смерти гражданина Ахременко. Андрей не успел подумать, что говорил об этом с Дианой, как замер, прочитав на другом листе заключение:
        - Стоп, - Андрей посмотрел на помощника, поняв, почему тот так неразговорчив. - Откуда там снова её отпечатки?
        - Вот-вот, - подхватил Алексей. - Причём не только на пузырьке с ядом, а также на чашке потерпевшего. Может она и убила весной, а мы все ошиблись?
        - Подожди, - Андрей поискал среди экспертиз заключение по чашкам. - Всё равно нестыковка. Мне свидетельница только что заявила, что Диана Сергеевна собиралась чашки помыть. Почему тогда не помыла?
        Андрей попытался собрать воедино узнанное за сегодня. Выходило одно. Заказчик убийства, предположительно, любовник Дианы, вознамерился подставить её во что бы то ни стало, и на этот раз подготовился более тщательно. Андрей мог подозревать кого угодно: неприметную вдову, Моргунову с её необъятной грудью, да хоть администратора с её рвением помочь в расследовании или медсестру, откровенно Диану ненавидящую. Но улик против Дианы хватало не только на то, чтобы её заподозрить, но и, чтоб обвинить. И об этих уликах он должен сейчас же пойти доложить начальству. Начальство, сопоставив материалы дела, прикажет готовить дело в суд, и возразить Андрею будет ничего. Что делать? Игнорировать версию, что Диана - убийца Егора, нельзя. Иначе дело передут другому, и Андрей вообще не сможет влиять на ход расследования. С этим приходилось считаться.
        - А, давай-ка назначим гражданке психологическую экспертизу, пока она у нас всех стоматологов в городе не ухайдакала, - сказал Андрей после недолгих раздумий. Алексей даже привстал со стула:
        - Андрей Анатольевич, я не понял, вы сейчас что только что, пошутили?
        - Какие тут шутки, Лёша. Держи направление, сходи подпиши сейчас же и срочно доведи до её адвоката. Пусть проведут экспертизу, как можно скорее, я буду ждать их завтра в два часа дня. А сам завтра идёшь на похороны Ахременко, где постарайся о нём разузнать побольше. На сегодня свободен. Я - на ковёр.
        Секретарь пропустила Андрея к главному без промедления. Иван Иванович, отложив результат экспертиз, вздохнул и посмотрел в окно:
        - Осень какая! Тридцатого, то ли новолуние, то ли полнолуние было, мне моя Антонина Владимировна рассказывала, вот у психов обострение и началось. Одно дело другого хлеще. На одних врачей покушаются, стоматологов так сразу вчистую. Ну, что теперь об Агеевой думаете, Андрей Анатольевич? Не раскусили вы её. А она-то у нас, не иначе, как дама с забытой в голове пулей. Второе убийство за полгода - это уже не шутки.
        - Так весной она не виновна была, если помните, - негромко возразил Андрей.
        - Я-то помню! - вскипел начальник. - Да ты радуйся, что остальные забыли, и чтобы не вспомнили. А то я за карьеру твою не ручаюсь. Больно уж обстоятельства дел сходятся, не находишь?
        - Нахожу. Я уже и проверку психики Диане Сергеевне назначил, на всякий случай. И на допрос после вызвал, так что, если постановление подпишите, определю её завтра в камеру, если вы другого указания мне не дадите.
        - Подпишу, подпишу. Проверку, я так понимаю, ты назначил, чтобы они в суде на её невменяемость не сослались? Молодец, смотришь на два шага вперёд. Согласен, закрывать нашу Диану Сергеевну нужно. Завтра сделаешь?
        - Конечно.
        - И немедленно начинай, предъявление готовь. До предъявления у тебя будет, получается к девятому. Девятое у нас что будет? Воскресенье. Значит, к концу той недели, придётся обвинение озвучить. Сумеешь?
        - Да у меня почти всё готово, остались формальности. Могу идти?
        - Подожди, подожди, присядь, - неожиданно мягко предложил Иван Иванович. - Я же, Андрюшенька, не просто так заговорил с тобой о покушениях на докторов. У моей Антонины Владимировна подруга хорошая есть, Ирочка - заведующая Центра Семьи. Слыхал о таком?
        - Не только слыхал, а очень хорошо знаю, - Андрей осекся, посчитав, что не стоит разглашать причину их с Алёной обращений в этот центр.
        - Вот и отлично, - поддакнул главный. - Так вот, Ирочка моей Антонине сказала, что угрозы ей поступают анонимные, и попросила меня разобраться по-дружески, так сказать, без шумихи, понятно?
        - Понятно.
        - Так что ты съезди в ближайшее свободное время. Там ничего возбуждать не нужно, нужно только вычислить того, кто ей жизнь портит, мне доложить, а дальше видно будет. Так съездишь?
        - Конечно.
        - Когда?
        - Иван Иванович, пока не знаю. Сами же говорите, Агееву к следующей пятнице определять.
        - Что ты заладил со своей Агеевой? С таким уликами, сидя в изоляторе, она у нас никуда не денется. Ты, как я понял, завтра её ждёшь на допрос не раньше обеда? Значит в центр съезди с утра. Успеешь?
        - Понял, Иван Иванович. Съезжу завтра прямо с утра.
        - Вот и отлично. Смотри, не подведи. Я Ирочке передам. А на сегодня свободен.
        Глава 5
        Андрей проснулся по звону будильника. В квартире было непривычно темно и тихо. Андрей пошарил рукой по другой половине кровати и потянул одеяло с жены:
        - Алён?
        - Что? - недовольно отозвалась она, не позволяя одеялу сползти.
        - Мне вообще-то на работу вставать. Ты не забыла?
        Жена повернулась:
        - А ты сам вчера про ресторан не забыл? Я весь день готовилась. Тебе, заметь, на работу твою ненаглядную, не звонила ни разу, чтобы не отвлекать, чтобы ты закончил пораньше. А ты что?
        - Алён, я устал повторять, вчера был трудный день. И сегодня у меня дел полно с самого утра. Хватит дуться.
        - А мне всё равно. Подумаешь, день у тебя трудный был. Я тебя не работать ждала. Ты даже не взглянул на моё новое платье!
        - Да видел я, видел, твоё новое платье. Но в ресторан не хотел.
        - А я не хочу тебе завтрак готовить. Где холодильник знаешь, сам справишься, - жена отвернулась и укрылась с головой.
        - Нормально, - Андрей поднялся и ушёл умываться в надежде, что жена пошутила. Алёна вставать и не думала.
        Заглянув в холодильник полный контейнеров, Андрей вернулся в спальню:
        - Ладно. Я, между прочим, до того, как сегодня окажусь на работе, еду по личной просьбе Ивана Ивановича.
        - И что? - жена выглянула из-под одеяла.
        - Что, что? Ничего. Помогу ему с его небольшой проблемкой и отпрошусь во внеплановый отпуск, годится? Не ездить же мне на работу без завтрака? - спросил Андрей.
        - Когда отпросишься, тогда и посмотрим, - жена снова укрылась.
        Голодный, намного раньше обычного, Андрей вышел из дома и подъехал к Центру планирования семьи, когда не было и восьми. Частная медицинская компания расположилась в здании бывшей районной больницы на окраине города в глубине обширного парка. Андрей закурил, неторопливо шагая по аллее к дверям входа, белеющим в промозглом тумане. Из-за угла соседнего с центром невысокого строения показалась женщина в белом колпаке и синей робе, надетой поверх белого же халата, катящая перед собой на тележке внушительный чан, распространяющий на весь парк аппетитный аромат. Андрей глубже вдохнул сигаретный дым вперемешку с запахом прелой листвы, чтобы о еде не думать.
        Зайдя внутрь здания, Андрей привычно натянул на ботинки обязательные бахилы. Ранее, во время их визитов в центр с Алёной, Андрей никогда не замечал невероятного количества женщин в стенах центра. Женщины сидели вдоль стен и окон, прохаживались по коридорам, выходили из одних дверей и скрывались за следующими, и все говорили, говорили и говорили. Андрей даже обрадовался, когда пришлось свернуть в слепой коридорчик второго этажа, где скрывался кабинет заведующей.
        - Косвинцева Ирина Петровна, главный врач, доктор медицинских наук, - вслух прочитал Андрей на табличке двери, постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. - Здравствуйте, Ирина Петровна, вам насчёт меня Иван Иванович должен был позвонить. Андреев моя фамилия.
        - Андрей Анатольевич, если не ошибаюсь, - Ирина Петровна улыбнулась, здороваясь, и поднялась из-за стола.
        Андрею до этого не приходилось встречаться с заведующей, потому что кабинет наблюдающего Алёну гинеколога, находился в противоположном крыле. Ирина Петровна даже внешне отличалась от врачей, который Андрей когда-либо видел, и являлась скорее образцом современной деятельной женщины. Её медицинский костюм был выдержан в деловом стиле - белый пиджак с высоким, под горло, воротником и строгая белая юбка ниже колен в противовес привычным халатам или брючным комплектам. Но дело было не столько в одежде. Ирине Петровне на вид было лет тридцать, чего, конечно же, не могло быть на самом деле. К тому же в красивых, идеально правильных по модным канонам чертах лица Ирины Петровны виднелась жёсткость, которая, видимо, и помогла ей занять столь высокий и ответственный пост, обойдя многих мужчин.
        - Проходите, пожалуйста, - заведующая радушным жестом руки обвела кабинет, но в приветливой интонации сквозили стальные нотки. - Ванюша, звонил, да. Что будете пить, чай или кофе?
        - Спасибо, нет, - Андрей закрыл за собой дверь кабинета и занял предложенный стул. - До чего у вас оживлённо. Не устаёте от шума?
        - Ну что вы, разве то шум? Вот дети, когда из сказки становятся былью, те отдыхать никогда не дают. Но вам это, должно быть, уже известно на собственном опыте, - Косвинцева кинула многозначительный взгляд на его обручальное кольцо.
        - Не довелось, к сожалению, - Андрей убрал руки под стол.
        - Что вы говорите? - воскликнула Ирина Петровна, сменив строгий тон руководительницы участливым, более подобающим врачу. - Может, помощь какая нужна? Вы только скажите. Мы таким безнадёжным парам помогаем.
        - Спасибо, Ирина Петровна. Мы с женой много лет наблюдаемся как раз в вашем центре.
        - Неужели безрезультатно? - заведующая искренне удивилась.
        - Ирина Петровна, я весьма благодарен вам за внимание, но я здесь не по личному вопросу, а мне ещё на работу ехать. Перейдём к сути проблемы, хорошо?
        - Конечно хорошо. Но сейчас же дайте мне слово, что придёте ко мне на консультацию вместе с супругой, без церемоний. Это не бесплатно, конечно, зато я сама посмотрю, что для вас можно сделать. Обещаете?
        - Обещаю, - согласился Андрей, намереваясь поделиться с Алёной представившейся возможностью сегодня же вечером. - А теперь, если можно, давайте по жалобе.
        - Вы позволите сначала закончить мне записи, это буквально пять минут? - Ирина Петровна указала пишущей ручкой на чью-то раскрытую карту перед собой. Андрей кивнул и осмотрелся.
        Кабинет Ирины Петровны тоже не походил на медицинский. Если бы не смотровое кресло, частично скрытое передвижной ширмой, обтянутой расписной тканью, было бы не догадаться, что хозяйка кабинета - практикующий врач. Во всём ощущался достаток - в добротной столешнице красного дерева, то ли намеренно состаренной, то ли действительно антикварной, в тон ей подобранному рабочему креслу натуральной кожи. Даже сложный пастельный оттенок пола и стен, ненавязчиво сочетающийся с цветом роскошной мебели, явно подбирался профессиональным дизайнером.
        - Много приходится вам записывать, как я посмотрю, - заметил Андрей, когда заведующая выдохнув «всё», отложила толстую карточку и поправила изящную золотую оправу очков.
        - Медицина - наука не точная. Существует бесконечное множество индивидуальных особенностей, которые, в итоге влияют на результат. И от того, насколько полно выявлены и зафиксированы эти мелочи, их взаимодействие, и зависит, удастся нам помочь человеку, или он от нас ни с чем и уйдёт. А удержать в голове такой объём информации, как вы сами понимаете, невозможно.
        - В криминалистике мелочи тоже решают всё, - согласился Андрей, невольно отметив про себя, что Ирина Петровна всё больше нравится ему.
        - Думаю, так обстоит дело в любой сфере, если относиться к работе с должной мерой ответственности.
        - Пожалуй, Ирина Петровна. Теперь передайте дословно, в каких словах выражались угрозы вам, и в какое время поступали звонки?
        - Звонки вот, - Ирина Петровна достала телефон. - Но Ванюша сказал, номера ничьи, звонить мог кто угодно.
        - То есть, номеров было несколько? Звонили только на ваш мобильный? На работу угрозы не поступали?
        - Исключительно на мобильный. Конечно, не знаю, может быть, я пропускала звонки на рабочий, но у нас своя телефонная станция, и звонки фиксируются секретаршей. Но она ни о чём подобном мне не докладывала.
        - Голос женский звонил, я так понял. Один и тот же? И что говорили? Или одно и то же? К вам обращались по имени-отчеству?
        - Этого я не запомнила, - ответила заведующая, сетуя на забывчивость, тронула изящным жестом виски. - Меня возмутила та чушь, которую я услышала. Понимаете, звонили, в основном, в моё нерабочее время. Обычно я торопилась куда-нибудь, или была занята важными делами. И мне элементарно просто некогда было выслушивать всю эту ерунду.
        - Ошибки быть не могло? Может быть не вам звонили?
        - Не могу обосновать, Андрей Анатольевич, но точно мне, поверьте уж на слово. Хотя бред несли совершеннейший. Припоминаю, что, в числе прочего, мне угрожали разоблачением за какие-то тёмные делишки. Приблизительно так, точнее не скажу.
        - Вы не пробовали номер сменить? - спросил Андрей.
        - С какой стати? - возмутилась Ирина Петровна. - На мой номер завязано столько контактов. Я - уважаемый человек, меня знают. И многие могут найти меня по этому номеру. К тому же он мне просто нравится.
        - Это понятно, - Андрей усмехнулся. - Впервые в жизни встречаю номер, где столько девяток. Дорого обошёлся?
        - Этот номер у меня более двадцати лет, когда подобные не продавались, а доставались лишь избранным. Ещё один повод сохранить мой годами заслуженный статус. Нет, я не намерена менять свою жизнь из-за прихотей какой-то озлобленной на жизнь неудачницы. Мне скрывать нечего. Судите сами. Какие такие делишки в моём медицинском центре? Мы - серьёзная организация, я имею докторскую степень, веду научную и образовательную работы. Несведущие люди не представляют, сколько сопроводительной документации нам приходится оформлять! Каждый наш шаг запротоколирован, на любое вмешательство берётся подпись, и мы заранее предупреждаем людей обо всех возможных рисках и осложнениях.
        - Осложнения часто бывают?
        - За последний год? - Косвинцева задумалась. - Не припомню. Бывает, конечно, ожидания людей не совпадают с реальностью, но это чаще по искусственному оплодотворению. И этих людей можно понять. Они платят огромные деньги, проходят невероятное количество сложных процедур, и все впустую. Но, видно, богу решать, кому давать детей, а кому - нет, - признала Ирина Петровна.
        - Вы верите в бога? - поразился Андрей, пытаясь вообразить Ирину Петровну со склонённой покрытой головой возле иконы. Она явственнее представлялась в летящем шарфе на шее за рулём кабриолета, несущегося по серпантину.
        - Все под ним ходим, - смиренно сложила холёные руки заведующая. - Первое, что мне пришло в голову, кто-то из коллег решил подшутить надо мной. Любой же уверен, что справился бы на моём месте гораздо лучше.
        - Коллеги - вряд ли. Но на всякий случай дайте мне полный список сотрудников с указанием должности и там, прочих стандартных мелочей. Какой-нибудь общий табель найдётся?
        - Все ведомости в отделе кадров. У меня найдётся только зарплатная. Подойдёт?
        - Пожалуй, - ответил Андрей, мгновение подумав, - это было бы лучше всего. Конечно, указание на сферу деятельности подводит сотрудников первыми под подозрение, а современные злопыхатели, к сожалению, не настолько глупы. Хвала телевидению. Но я вам обещаю, что всё внимательно изучу, хотя мой практический опыт подсказывает, что недоброжелателя нужно искать среди пациентов.
        - Вы уверены? - Ирина Петровна вскинула идеально очерченные светлые брови. - Но я не представляю себе даже, как это сделать. У меня по десять больных ежедневно, это сотни подобных талмудов, - заведующая с досадой кивнула на дописанную только что карточку. - И потом, в этих картах содержится исключительно медицинская информация. Не знаю, имею ли я право предоставлять её вам? - в голосе вновь зазвучали стальные нотки.
        - Ирина Петровна, насколько я помню, именно вы обратились к нам за помощью? - строго напомнил Андрей.
        - Всё верно, - Ирина Петровна заговорила мягче. - Но поймите, товарищ следователь, почерк у меня врачебный, а ситуации все, как одна, сложные, тут не каждый врач разберётся. Как же вы будете использовать имеющуюся информацию? Я же не смогу стоять рядом с вами, чтобы расшифровывать каждое слово.
        - Надеюсь этого не потребуется. Разве что, в исключительных случаях, - заверил Андрей. - Нас учат работать с материалом, имеющем специфику. Важны не тонкости диагноза, но картина в целом.
        - Простите, Андрей Анатольевич, поняла, - сдалась Ирина Петровна. - За какой период мне необходимо представить вам документацию?
        - Когда поступила первая угроза, три месяца назад? Раньше подобного не было? - подумал Андрей вслух. - Тогда для начала карточки за прошедший год и три месяца, там посмотрим.
        Ирина Петровна повернулась к монитору, занимавшему малую часть просторной столешницы:
        - Сейчас отфильтрую по дате посещения и распечатаю. Здесь вам удобно будет расположиться? - уточнила заведующая, пока программа обрабатывала запрос.
        - Вполне, - Андрей подождал пока на мониторе сформировалась таблица. - Сколько вышло?
        - Почти полторы тысячи человек, - озвучила Ирина Петровна.
        - Сколько-сколько?? - невольно переспросил Андрей.
        - Вот и я вам говорю, что людей будет много, - подтвердила заведующая. - Может стоит уменьшить временной интервал?
        - Нет, это необходимый минимум, - Андрей подумал. - Но неужели же каждого из этих полутора тысяч вы знали лично и работали хоть сколько-нибудь продолжительное время?
        - Что вы, - поняла ход его мыслей заведующая. - Некоторые приходили лишь на однократные консультации и больше не появлялись.
        - Их можно отсечь?
        - Сейчас сделаю. - Щёлкнув кнопками клавиатуры, заведующая снова взглянула на экран: - Осталось чуть менее тысячи.
        - Всё равно много, - сказал Андрей. - А как вы сами думаете, Ирина Петровна, есть ещё категория ваших пациентов, которую вы бы наверняка исключили? Тех, кто точно остались довольны, и, следовательно, относятся к вам доброжелательно?
        - Довольны? Пожалуй, можно исключить все беременности, которые разрешились благополучными родами, - Ирина Петровна вернулась к таблицам.
        - На каком основании? - уточнил Андрей, мысленно соглашаясь с заведующей.
        - Видите в углу шкаф с конфетами? - указала Ирина Петровна. - Не успеваем не только съедать, но и раздаривать близким. Вам, кстати, не надо? Можете взять любую приглянувшуюся коробку.
        Андрей взглянул на определённо антикварный шкаф из гарнитура со столом и стульями, полки которого были заставлены разномастными упаковками конфет, банок и бутылок:
        - Спасибо, не надо. Но, пожалуй, вы правы. Конфеты и алкоголь - стандартный набор благодарности, - Андрей развернулся к столу. - Итого без счастливых мамаш?
        - Список заметно уменьшился, - оживилась Ирина Петровна. - Всего четыреста сорок три случая.
        - Всё равно многовато, - Андрей вздохнул и подумал. - Ирина Петровна, скажите пожалуйста, легко ли постороннему человеку узнать ваш номер сотового?
        Ирина Петровна тотчас сообразила:
        - Я вас поняла, Андрей Анатольевич, это, действительно не так-то и просто. В регистратуре висит на всеобщем обозрении сводный бланк номеров сотрудников, чтобы до любого можно было дозвониться в нужное время. Но все подчинённые строго предупреждены не разглашать мой номер никому, иначе - крупный денежный штраф и увольнение. Кстати, наверное, именно поэтому я и подумала на коллег, только сейчас сообразила. Что же касается пациентов, то давно прошло то время, когда я давала им сотовый номер. Конечно, пациенты мои - люди состоятельные и требовательные, но я вынужденно отграничиваю личное время от рабочего. Иначе, названивать будут ежечасно.
        - Да, это вопрос, - Андрей задумался. - А когда именно вы перестали давать свой мобильный пациентам?
        - Точно не вспомню. Лет десять назад, может чуть позже. Но, Андрей Анатольевич, для того, кто задался целью, достать номер, думаю, труда не составило бы.
        - Это конечно, но вы же знаете, что человек всегда идёт по пути наименьшего сопротивления.
        - «Локус минорис резистенцио», - задумчиво сказала Ирина Петровна.
        - Типа того, - согласился Андрей, узнавая латынь. - Реально выбрать из списка только тех, кому вы чисто теоретически могли давать свой номер?
        - Да, конечно, - Ирина Петровна вернулась к компьютеру, бегло застучав пальцами по кнопкам. - Вы знаете, осталось не так уж и много. Всего сто сорок два случая. Если к тому же исключить добровольные аборты…
        - Стоп, Ирина Петровна, больше ничего исключать не надо. Напечатайте справку - фамилия инициалы, дата рождения, семейное положение, наличие, отсутствие детей или заболевания и сроки посещения.
        - Только и всего?
        - Для начала. Я изучу и выберу нужные персоналии.
        Принтер ожил, выдавая листы.
        - Андрей Анатольевич, я могу сейчас отойти? - спросила Ирина Петровна тоном, однако, не приемлющим отказа. - У меня время обхода.
        - Как мне вас вызвать, если вы вдруг понадобитесь? - Андрей взял список.
        - Вот внутренний телефон, поднимаете трубку, секретарь пригласит. И… Андрей Анатольевич, я надеюсь, вы понимаете, что вся предоставленная информация сугубо конфиденциальна, - напомнила заведующая, развернувшись в дверях.
        - Я понял, Ирина Петровна. Да и как я смогу этой информацией воспользоваться, кроме как для расследования?
        Дверь кабинета закрылась. В кармане Андрея ожил мобильный. Звонила жена.
        - О, отошла, - пошутил Андрей перед тем, как ответить.
        - Андрей, ты как, допоздна сегодня? - Алёна делала вид, что ссора забыта. Андрей поддержал миролюбивый настрой:
        - Как обычно, Алён. Часов до восьми… край, полдевятого, а что?
        - Да мы собрались прошвырнуться в кино с Ангелинкой. Если я телефон выключу, не теряй меня, ладно?
        - На утренний сеанс идёте? - съязвил Андрей, взглянув на часы, и тут же пожалел, что не сдержался. Но жена не обиделась:
        - Типа того.
        Убрав сотовый, Андрей разложил листки и стал бегло скользить взглядом по строкам:
        - Что тут у нас? Начну с простого - замужем женщина или нет. Потому что у замужних дам дел обычно хватает, им не до истерик. У неустроенных же в личном плане женщин и психика неустойчивая и проблема стоит - выйти замуж. Поэтому возникает логичный вопрос - что делать незамужней женщине в центре семьи? И возникает логичный же ответ: решать - рожать или не рожать. И причина дилеммы банальна, как правило, женатый возлюбленный. Непонятно, чем Косвинцева им не угодила, но позже и с этим мы разберёмся. Звонки и угрозы, - пробормотал Андрей машинально, отмечая фамилии. - Лучше б письмо в ящик почтовый бросили, какая-никакая экспертиза. Итого - пятьдесят одна незамужняя дама обратилась в центр с нежелательной беременностью. А остальные что? - Андрей просмотрел список ещё раз. - Девяносто одна замужняя пришли в центр за тем же? Итого минус сто сорок два ребёнка, как минимум. - Андрей вновь обратился к списку незамужних: - Итак, самая первая - Елена Александровна Левицкая. Надо же, как моя Алёна в девичестве, даже дата рождения совпадает. - Увидев дату рождения, Андрей присмотрелся к строке внимательнее, но
с облегчением выдохнул: - Тьфу-ты, я-то уж было подумал, что это Алёна моя, но телефон, адрес, слава богу, другой. Бывают же совпадения.
        Изучая список повторно, Андрей сразу же вычеркнул некоторых, других отметил знаком вопроса, и только строчку с однофамилицей жены оставил пустой. Вернулась заведующая:
        - Ну, как наши успехи? Что-нибудь вырисовывается?
        - Пока судить рано. А сейчас мне нужны карты вот этих гражданок, - Андрей протянул отработанный список.
        - Ну-ка, ну-ка? - Ирина Петровна взглянула. - Левицкая Алёна? Её можете сразу вычёркивать Милейшая женщина, наблюдается у меня точно более десяти лет, да нет, что я говорю, гораздо дольше. Несчастная, муж которой ни в какую не хочет детей, - пояснила заведующая в ответ на вопросительный взгляд Андрея.
        - Муж? - Андрей ощутил непонятную тревогу, услышав имя жены вместо обозначенного на карте «Елена». - Но здесь указано, что гражданка не замужем.
        - Живут вместе, но не расписаны, - сказала Ирина Петровна. - Вот и получается, что женщина считает мужчину своим мужем, а он считает себя абсолютно свободным.
        - Вы и в паспорт заглядывали? - продолжал спорить Андрей.
        - Вы зря иронизируете. Паспорт я конечно не проверяла. Однако у нас солидная медицинская организация, а не салон красоты. И паспорт необходим для заключения договора всегда, а не только тогда, когда дело касается беременности, требуется операция или планируется искусственное оплодотворение. Хотя в случае с Алёной не было ни первого, ни второго, ни третьего.
        - Что же у неё было? - спросил Андрей как можно беззаботнее, тревога усилилась.
        - Нежелательная беременность, - развела руками Ирина Петровна. - Так жалко девушку. Совсем себя не бережёт. Беременеет который раз в надежде, что растопит сердце супруга, и он позволит оставить ребёнка. Безрезультатно, увы.
        - Изверг какой-то, - сказал Андрей, почувствовав, что страх отпускает. И с чего он решил, что какая-то неизвестная Левицкая из списка - его Алёна?
        - Вот именно, - продолжала заведующая. - Я методы контрацепции ей предлагала, всё-таки аборт - всегда стресс для женщины, причём не столько физический. Она ни в какую. Я, говорит, всё равно рожу от него. Очень самоотверженная девушка и очень любящая.
        - Ладно, Ирина Петровна, мы отвлеклись. Пожалуй, вы правы, Левицкую я исключу. Так как мне получить эти карточки?
        - Сейчас перечень сброшу вниз, регистратор немедленно всё предоставит. Только… Андрей Анатольевич, вы не могли бы для дальнейшего устроиться там? У меня начинается приём, да и регистраторше карточки не придётся туда-сюда носить. Где регистратура, вы видели? Идите, Ирочка всё устроит.
        Когда Андрей спустился на первый этаж, регистратор Ирина уже выложила некоторые карты из списка на стол за перегородкой, скрывающей Андрея от глаз посторонних. Андрей, разбросав стопку карт, первым делом отыскал карту однофамилицы жены и осмотрел титульный лист.
        - Значит, говорите, не замужем. Группа крови на рукаве, - нескладно напел он, переворачивая страницу. - Дурацкая песня, что вспомнилась? А группа крови у нашей Елены Левицкой третья положительная. И здесь совпало, - упавшим голосом сказал Андрей, сел за стол и задумался.
        Через пару минут он обратился к регистраторше:
        - Уважаемая! Ирина, если не ошибаюсь? Как вас по отчеству?
        - Вообще-то тоже Петровна, - с улыбкой откликнулась женщина. - Но можно просто Ирина, чтобы вам не запутаться. Секундочку, сейчас на звоночек отвечу.
        Ирина успела ответить на два входящих, и Андрей поспешил озвучить свою просьбу, пока телефон снова не зазвонил:
        - Ирина, наберите, пожалуйста, номер с этой карточки, задайте вопрос, на который потребовалось бы ответить пространно, и передайте трубку мне.
        Пока Ирина выполняла его поручение Андрей подумал, что Алёна должна быть сейчас в кинотеатре и звонка не услышит. Так что, когда набранный Ириной номер ответил, Андрей успел порадоваться - шансы, что он ошибся росли.
        - Алёна Александровна, в центре проводится инвентаризация картотеки, не могли бы вы продиктовать актуальные данные, фамилию, адрес, будьте добры. Только пожалуйста, говорите не быстро. Спасибо, уже записываю, - деловито проговорила регистратор и передала трубку Андрею. Невидимая собеседница заговорила.
        Андрей понял, что сейчас услышит голос жены в миг, когда услышал имя «Алёна» вместо «Елена», проставленного в карточке. Значит не только заведующая знает Елену Левицкую под именем Алёна, но и регистраторша в курсе. Андрей слушал, что говорила жена, хотя уже получил доказательство. Не понимая ни слова из того, что говорится, Андрей, однако, возвратил трубку регистраторше, когда Алёна спросила: «Ирина, это всё или ещё будут вопросы?»
        Ирина, услышав последнюю фразу Алёны, ответила:
        - Нет, всё, Алёна Александровна. Спасибо большое, извините, пожалуйста, за беспокойство.
        Пытаясь унять бурю эмоций, Андрей вернулся к столу, где его ждали карты других пациенток:
        «В чём дело? Может, Алёна серьёзно больна и скрывает? Нет, какой там больна. Мы же наблюдаемся в этом чёртовом центре, который год».
        Андрей снова обратился к регистраторше:
        - Ирина… простите, забыл ваше отчество, мне нужен ещё документ, его в списке нет, можете организовать?
        Ирина принесла названную Андреем карточку:
        - Что-нибудь ещё?
        - Нет пока, вы свободны, - Андрей взял со стола карту Алёны Андреевой.
        В этой карте было всё правильно. Дата первого их с Алёной посещения центра двенадцать лет назад. Андрей снова открыл карту Левицкой:
        «А эта Левицкая, интересно, сколько лет наблюдается? Почти пятнадцать. Что же это выходит? Алёна ходила сюда ещё до нашей женитьбы? Что делала то?» - Андрей пролистнул пожелтевшие страницы, безуспешно пытаясь разобрать слова, больше похожие на иероглифы. - «Специально что ли докторов учат так писать? Такое ощущение, что они в институтах своих изучают специальный предмет «корявописания». Кто корявее напишет, тот и молодец. Так, посмотрим в нормальной карточке. Здесь даже я указан».
        Но единственное, что удалось прочитать в настоящей карте Алёны: «Костюкова Елена Дмитриевна - врач». Да и то лишь на отпечатке, которым заканчивались отметки о каждом приёме. Елену Дмитриевну Андрей знал хорошо, обращаться к ней смысла не было. Андрей открыл первую карту. Там печати заведующей проставлено не было, и он просмотрел другие несколько карточек. В некоторых - врачебная печать стояла, в некоторых - нет. Собрав списки и прихватив первую карту Алёны, Андрей поднялся к заведующей. У двери её кабинета ожидали несколько пар, судя по обручальным кольцам, семейных. Андрей постучался и потянул дверь на себя.
        - Андрей Анатольевич? - удивилась Ирина Петровна. - Неужели так быстро и уже раскопали?
        - Нет, конечно. Вот и понадобилась ваша консультация по чисто медицинскому вопросу.
        - Конечно. Уважаемые, - обратилась Ирина Петровна к мужчине и женщине, сидящим возле стола. - Заполните, пожалуйста, все копии договора в коридоре. Товарищ по важному и неотложному делу. Я слушаю, - сказала она, когда посетители вышли.
        - Вы привели в пример девушку эту, Алёну Левицкую, - Андрей бросил карту на стол.
        По блеску глаз Ирины Петровны Андрей догадался, что она рассердилась, но этого нельзя было предположить по её гладкому лицу без единой морщинки.
        - Но я вам кажется уже объяснила, что, - приказным тоном начала было заведующая.
        Но Андрей не дал договорить:
        - Меня интересует, почему в её карте не проставлена ваша врачебная печать, и что за лечение проводилось? Я действительно, не смог ничего разобрать.
        - Не думаю, что это имеет отношение к делу, Андрей Анатольевич, - Ирина Петровна не притронулась к лежащей перед ней карте, а, тронув рукой безукоризненно отутюженный ворот пиджака, сняла очки. - Уверяю вас, Алёна Левицкая должна стоять последней в вашем списке подозреваемых особ.
        - Ирина Петровна, следователь у нас вроде бы я, не так ли?
        - Ну хорошо, - Косвинцева вздохнула, надела очки и сложила пальцы в замок. - Дело в том, что Алёну я наблюдаю не вполне официально, понимаете?
        - Нет. Вот же её карта.
        - Мой Центр - большой, человек с улицы просто зайти и попасть на приём не может, медицинская карта нужна обязательно. Но лечебные манипуляции, - на шее Ирины Петровны из-за воротника появилось, розовея, пятно, - в карточке указаны не все.
        - Ничего не понимаю, объясните подробнее, - заметил Андрей. - Вы - доктора, мало того, что пишете один хуже другого, ещё и объяснять ничего не умеете толком. Или не хотите.
        - Андрей Анатольевич, вы же не сможете приобщить к делу то, что я вам сейчас скажу? - неожиданно мягко спросила заведующая. - Да вы садитесь, что вы стоите?
        - Не смогу, - Андрей сел, ноги и правда, подкашивались. - Да и дела то нет никакого, одна только просьба главного.
        - Конечно. Понимаете, часть манипуляций я провожу для диссертации, поэтому они не указываются в амбулаторной карте, - торопливо заговорила заведующая. - Это научная работа, понимаете?
        Андрей смерил её взглядом:
        - И работу эту вы выполняете абсолютно бескорыстно, я вас правильно понял?
        - Именно! - обрадовалась Ирина Петровна. - Вся работа проводится безвозмездно, поэтому я ничего не указываю в карте, чтобы людям не пришлось ничего оплачивать в кассе центра.
        - Ясно. Какие манипуляции проводились Левицкой Алёне? Для вашей диссертации.
        - Ничего серьёзного, в основном. Медикаментозный аборт в большинстве случаев, - охотно поделилась Ирина Петровна. Андрей ощутил болезненный спазм в желудке после слов «в основном» и «в большинстве»:
        - Поясните.
        - Вам прямо точно пояснить?
        - Если можно, - Андрей посмотрел Ирине Петровне в глаза. - «Она же не знает, что это моя жена».
        Заведующая пролистала страницы, устраиваясь в кресле удобнее:
        - Вы за мной записывать будете?
        - Пока просто послушаю.
        - Первая зафиксированная беременность - август двухтысячного, - бесстрастным тоном диктора новостей озвучила Ирина Петровна, - медикаментозный аборт. Следующая - ноябрь второго года, тоже медикаментозный аборт.
        Услышав месяц и год гибели мамы, Андрей ощутил, что едва не теряет сознание.
        - Апрель четвёртого, пять недель, снова медикаментозный. Потом, - Косвинцева сочувственно покачала головой, - бедная девушка. В начале восьмого беременность у неё наступила под новогодние праздники, и ко мне она попала на сроке целых восемь недель. Это почти два месяца, здесь таблетки уже бессильны. Слава богу, мы успели провести экстракцию вакуумом, хотя эмбрион практически развился в плод. Мне удалось обойтись без хирургического аборта чудом, другого слова и не подобрать.
        - Скажите пожалуйста, если женщина делает аборты, ей трудно потом снова беременеть? - встрял Андрей.
        - Это относится к случаям хирургических вмешательств, в меньшей степени к вакуумной экстирпации. Но у данной девушки организм - на редкость выносливый, ей бы рожать и рожать. Видите, как в жизни получается, одни единственного ребёнка вымолить не могут, другим бог даёт, даёт, да без толку. Но уверена, в конце концов любовь Алёны растопит сердце супруга.
        - Вы до сих пор верите в сказки? - спросил Андрей.
        - Представьте себе, да. Как любая женщина.
        - Как Левицкая эта, - Андрей невесело усмехнулся. - Ещё важный вопрос, скажите, разве после такого количества абортов не остаётся следов, чтобы другой врач при осмотре мог определить, что женщина их делала?
        - Андрей Анатольевич, я вас поняла. После медикаментозного - никаких, после вакуумной чистки могут образоваться спайки, но такие легко принять за банальное воспаление.
        - У Левицкой этой как всё выглядело?
        - Никаких следов. Очень сильная конституция у девушки. Однако я не закончила.
        Но Андрей больше не слушал.
        - Что-нибудь ещё? - доктор захлопнула карточку и нетерпеливо взглянула на наручные часы.
        - Как давно в центре работает Елена Дмитриевна Костюкова? - спросил Андрей, мысленно пересчитывая загнутые на руках под столом шесть пальцев.
        - Елена Дмитриевна? Почему вы её вспомнили? Или вы думаете, что она может быть причастна? Уверяю вас, это ошибка. Она очень грамотный врач, мы с ней институт вместе заканчивали, в одной группе учились даже, хотя подругами никогда не были и специализации выбрали разные. Я специализировалась по прерыванию беременности, она - по сохранению. Правда, видимся мы редко, рабочие смены не совпадают, но отношения поддерживаем нормальные. А в чём, собственно, дело?
        - Ни в чём. Спасибо, это всё. Я пойду, Ирина Петровна, хорошо?
        - Идите конечно, - Ирина Петровна проводила Андрея недоумевающим взглядом.
        Отъехав от Центра, Андрей обратил внимание, что пересёк улицу Шестая просека. Потом ему встретился троллейбус шестого маршрута, вагон которого был странным образом пронумерован двумя шестёрками - нормальной и перевёрнутой. Реклама на огромном щите призывала похудеть за шесть…
        «Чего?» - обернулся к щиту Андрей, не успев разглядеть. - «Дней? Недель? Или месяцев? Алёна звонила, сказала, в кино собралась. Как такое могло случиться? Моя Алёна, с которой мы жили столько лет, и которая, как я всегда был уверен, искренне переживала, что никак не беременеет, отняла жизнь у шести, пусть ещё не совсем человечков, пусть даже, быть может, существ без души, но наших настоящих детей? Мальчишек, девчонок, возможно, что и близнецов. Ведь в роду у мамы случались двойняшки. Значит, она, получается, приходила домой, улыбалась мне, засыпала рядом, шепча про то, как она меня любит, умолчав, что сегодня как раз, так, между делом, избавилась от нашего сына».
        Заметив, что едет не на работу, а домой, Андрей не стал менять курса:
        - Это не может быть так. Это какая-то ошибка. Скорее всего я не расслышал голос по телефону, а медицинская карта принадлежит какой-нибудь другой Алёне Левицкой. В нашем городе больше двух миллионов жителей. Мне срочно надо поесть.
        Съезжая с проспекта, Андрей разглядел, что место рядом с машиной жены было занято, и вписался в первый пустой карман. Окно их кухни казалось распахнутым за сеткой.
        «Не могла же Алёна уйти, оставив окно? У нас третий этаж, и пожарная лестница неподалёку, неужели забыла? Да нет, дома она должна быть, машина же вот её», - подумал Андрей, торопливо скрываясь в подъезд.
        Вызвав лифт, он не стал ждать, а поднялся по лестнице на свой этаж и, несмотря на то, что руки подрагивали, бесшумно открыл замок. Густой медовый свет лился в прихожую сквозь витраж кухонной двери, из-за которой послышался разговор.
        - Ты с ума сошла, Ангелинка? - обратилась Алёна к кому-то. - Чем ты думала?
        - Вдруг он после этого на мне женится? - Андрей узнал голос подруги жены.
        - Да никогда он на тебе… из-за этого… не женится, - жена говорила отрывисто, делая странные паузы. - И потом, как он на тебе женится, если уже женат?
        - Но я очень его люблю, Алён. Я уже всё перепробовала, и не знаю, что ещё сделать, но очень хочу, чтобы мы были вместе.
        - Хоти, - жена засмеялась. - Что мешает-то? Я сама, может, тоже много чего хочу. Но надо здраво оценивать ситуацию. Только тогда можно чего-то в этой жизни добиться.
        - Тебе хорошо говорить. Твой, будто привязанный.
        - И заметь, беременеть для этого не потребовалось. Наоборот даже.
        - Но почему я не могу родить от него? Объясни, почему? Когда я хочу!
        - Можешь. Почему же не можешь? Залететь раз ума хватило. О себе ты подумала? Что с тобой будет? Начнутся бесконечные пелёнки, горшки и кормления с утра и до ночи, с утра и до ночи, и так каждый день. Живот отрастёт. Думаешь, нужна ему будешь такая?
        - Но у меня будет ребёнок от него! - воскликнула Ангелина.
        - Ребёнок будет, а его - точно нет. Я тебе гарантирую.
        - Но почему? - прозвучало мольбой. Жена не ответила.
        - Алён, что же мне теперь делать?
        - Тьфу ты, опять сигарета погасла, - заговорила Алёна. - Верняк, вспоминает кто-то. Правильно рассуждать начинаешь, - послышался слабый щелчок зажигалки. - На покури.
        - Мне нельзя.
        - Ангелина, ты меня поражаешь. Сотый раз тебе повторяю, хочешь держать мужика, делай вид, что он тебе безразличен.
        - Тебе легко говорить.
        - Тебе что мешает? Заведи ещё одного мужика. Свет клином на этом сошёлся что ли? Сделай так, чтобы до первого дошло, как ты с другим счастлива. И необязательно, чтобы ты была счастлива на самом деле. Сейчас с интернетом вообще никаких проблем, знай, фотки выкладывай, пускай любуется. Засвербит у него в одном месте, и приползёт он к тебе, как миленький. Я недавно одну комбинацию придумала, если сложится всё - бегемот точно ко мне переметнётся.
        - Что за комбинация?
        - Боюсь сглазить. Ну, да ладно, тебе скажу. Убеждаю своего благоверного уехать в экзотический уголок на месяц. Представляешь, как бегемот тут без меня попрыгает. Как же, привык трахать меня сколько, когда и как хочет. Но заметь в чём хитрый ход, я ему, якобы не отказываю. Этого нельзя делать явно.
        - Чего делать?
        - В сексе отказывать. Так вот, я ему, якобы, не отказываю, я просто с мужем уехала. У меня же есть муж, и мы должны отдыхать. Всё правдоподобно. Я уже даже придумала, какие фотки буду по три раза в день выкладывать. Я на безлюдном пляже в одном мини-бикини, я нежусь в прозрачных волнах, я обнимаю губами банан.
        - Какая ты умная! Когда едете?
        - Представляешь, с этим как раз загвоздка. Я своему такие секс-марафоны устраиваю, он - ни в какую. Если б меня, будь я мужиком, минетом кто разбудил, я б для такой женщины что хочешь бы сделал, а не только поездку паршивую. Работает он, видите ли. Но я своего добьюсь.
        - Ты сильная, - с грустью в голосе сказала Ангелина.
        - Не сильная, а целеустремлённая. И у тебя есть все шансы своего захомутать.
        - Правда?
        - Ангелин, вот смотрю я на тебя - первый класс, вторая четверть. Думаешь на что мужики ведутся? Объясняю на пальцах, если не доходит. Слушай сюда. Стоит мне приспустить плечико платья, мужики слюни пускают все, как один.
        Подруги засмеялись.
        - И что? У меня грудь не меньше твоей! - сказала Ангелина. - Мой тоже любит…
        - А я про что? - перебила Алёна. - У тебя ещё больше. Теперь вспомни мою мать и свою. Поняла, наконец? Когда твой фантастический пятый превратится в обвислый восьмой, что будешь делать тогда? И талия твоя? Это у меня талия останется, если даже от бегемота рожу, не дай бог, конечно. У тебя же пропадёт последнее, что есть. Будешь ходить пузатая, с вялыми сиськами, и до секса тебе дела не будет.
        - Это ещё почему?
        - Господи, ну сколько раз повторять? Да потому, что начнутся бесконечные «у-а», «у-а», «как-ка» и «пи-пи», днём и ночью, днём и ночью, без конца и края.
        - Что же мне делать?
        - Битый час говорю. Срок у тебя какой?
        Прозвучал не вполне различимый ответ.
        - Ну ты и дура. И ты столько молчала? Ладно, номер пиши. Когда наберёшь, говори, что ты от Левицкой Алёны. Смотри не перепутай, она меня, под Андреевой не знает. Записала? Ирина Петровна Косвинцева. Таблетки тебе уже не помогут точно, может вакуумом обойдёшься. Это не больно, мне делали пару раз, под наркозом, один раз я даже кайф на кресле словила. А потом в тот же вечер с Андреевым трахались, так он ничего не заметил.
        - А что у тебя с Олегом, расскажи подробнее?
        - Всё под контролем. Но тут мне на руку, что я в своё время замуж за Андреева выскочила. Ой, рассказать тебе позабыла. Представляешь, в воскресенье с моим сидим за этим самым столом, день свадьбы отмечаем, трепотня, еда, все дела. Андреев ударился в воспоминания и вдруг вспомнил, как мы с ним познакомились. И представляешь, оказывается, не он ко мне подвалил первым, как я всегда думала.
        - Как это?
        - Так это. Я ещё удивлялась, как он тогда со страху не умер, когда я подошла. За руку мою всё держался, пока актёры на сцене муру про урода горбоносого изображали. Так вот, оказалось, мама моя наше первое свидание устроила. Я у неё потом уточнила - точно она. Вот человек, всегда своего добьётся. Видимо, я в неё, не в отца. Так что благодаря мамочке я замужем за моим дурачком. Хотя, надо признать, внешне мы - красивая пара, на фотках смотримся. Олег же толстый такой, живот у него, словом, бегемот и есть. И волосатый до ужаса. И ещё он в постели ужасно матерится. Но меня это только заводит.
        - Но он тебе не предлагал от мужа уйти?
        - Ангелинка, ты не соображаешь вообще. Мне это сейчас не на руку. Главное, что он сразу развёлся, едва мы встречаться с ним начали.
        - Ты и в паспорт смотрела? - недоверчиво уточнила Ангелина.
        - Конечно смотрела, что скромничать-то. Он - в ванную, а я - к сумке его. Всё чисто, стоит печать, мол, брак с гражданкой Агеевой прекращён четырнадцатого мая.
        - Всё равно странно, что вы до сих пор не вместе.
        - Такое сразу не делается. Он говорит, вот сын в институт поступит, тогда…
        - Так это когда будет, - подначила подруга. - Мой тоже детьми прикрывается.
        - Сравнила! Мой развёлся уже, не слышишь меня что ли, Ангелина? Могу немного и подождать, так интереснее даже выходит. Никогда одного мужика не хватало мне. Не хотела тебе говорить, но ладно… В воскресенье, когда мой упёрся на работу, я маму с папой спровадила, мол, расстроилась, сил нет, а сама в спортзал к своему тренеру мотанулась. Ну этот, любит трахаться там, где нас застукать могут. Стоим в его раздевалке, я голая, он меня нагнул и развернул лицом ко входной двери. А за дверью народ ходит, его спрашивает. Я стою и дрожу со страха, вдруг вломится кто. Но потом как зашло, как кончу, еле сдержалась, чтобы не заорать, а то же услышат. Так ему этого мало оказалось… ладно, про остальное тебе не надо пока. А сойдись я с Олегом - так не забалуешь. Узнает, что - ноги выдернет, спички поставит и скажет, что было так.
        - Алёна, какая же ты всё-таки счастливая…
        «Значит с «Авдеем» весной в ресторане я видел её», - подумал Андрей.
        Дверь кухни раскрылась, Ангелина, увидев Андрея, вздрогнула и с испуганным лицом обернулась к подруге. Алёна невозмутимо улыбнулась:
        - Андрюша? А мы заболтались, представь, даже не услышали, как ты вошёл. Ангелина уже уходит. А ты что так рано закончил? В кино, мы так и не собрались. Может с тобой съездим? Пока, Ангелин. Пошли, стол накрою. Ты же сегодня не завтракал. Я, правда, ещё не ждала тебя, но у меня всё готовое, только разогреть. Впрочем, ты знаешь. Мой руки и приходи на кухню.
        - Я уже вымыл… как раз перед тем, как вы вышли, - сказал Андрей, когда Алёна договорила, нагнулся и снял туфли в шуршащих бахилах.
        Жена выставила тарелки с приборами, подложила салфетки, достала бутылку вина.
        - Мне ещё ехать, - Андрей потянул носом. - Кто курил?
        - Ангелинка, - Алёна открыла шкаф, достала, зажгла благовония и поставила жестяную подставку на пол. Густой дымок таял, распространяя по кухне приторный аромат.
        - Знакомый запах.
        - Сандал, я как-то рассказывала, помнишь? Ауру нашего дома очищает, нравится?
        - Да. Как у неё дела?
        - У кого, у Ангелинки? - Алёна приняла озабоченный вид: - И не спрашивай. Представь, залетела от своего хахаля и ещё думает: рожать - не рожать.
        - Ты что советуешь?
        - Как что? - жена изумилась. - Аборт, конечно. Где это видано рожать от женатого?
        - Согласен, - Андрей сглотнул. - А от любимого?
        - Андрюш, и ты туда же, - Алёна выложила на сковороду какую-то смесь из контейнера и поставила на огонь. - Я думала, у Ангелинки у одной ранний токсикоз. Какая любовь может быть с женатым?
        - А со мной? - Андрей не сводил с жены взгляда.
        - Что со мной? - Алёна слегка повернула голову.
        - Со мной может быть?
        - Сам знаешь, как я тебя люблю, - сказала жена со вздохом.
        - Знаю, - ответил Андрей. - Только что слышал.
        - Что слышал? - жена оглянулась, внимательно глядя на него, но потом улыбнулась. - Ты не расслышал, наверное, или неправильно понял. Что я могла сказать Ангелине - рожай от женатого? Я Ангелинку очень люблю, и хочу ей добра, вот и уговаривала её на разные манеры. Как по-твоему, у меня получилось?
        - Сама что думаешь?
        - Надеюсь, что получилось. Я так красочно описывала ей все ужасы, - Алёна изобразила пальцами рук жест «кавычек», придав лицу подобающую гримасу, - материнства, что чуть сама себе не поверила.
        - Ты была убедительна, - сказал Андрей, удивляясь, как до сих пор не замечал, что жена насквозь фальшивая. Фальшивая заботливость, фальшивая улыбка на лице, фальшивый интерес к его жизни и только гримаса, и этот жест пресловутых кавычек выглядели искренним.
        - Вот почему так бывает? Одни хотят ребёнка - и никак, другим он не нужен вовсе, и нате вам, получите.
        - Первые - это мы с тобой, да?
        - Ой, огонь забыла убавить, - воскликнула Алёна и подняла крышку сковороды, из-под которой вырвался столб с мерзким запахом. Опустив крышку, жена убрала сковороду в сторону, переложила из очередного контейнера что-то в кастрюлю и поставила её на огонь. - Подожди, другое сейчас быстро разогреется.
        - Алён, а кто такая Косвинцева Ирина Петровна?
        - Подружка у меня есть, к этой женщине обращалась, когда аборт делать хотела. Координаты мне как-то дала, я и записала, видишь, не зря, пригодились, - не раздумывая выпалила Алёна.
        - Подружку твою случайно зовут не Алёна Левицкая, восьмидесятого года рождения?
        - Я что-то не поняла, ты о чём сейчас говоришь? - улыбка исчезла с лица Алёны.
        - Зато я многое понял, когда узнал, сколько ты абортов сделала.
        Жена шагнула к окну, как развернулась:
        - Да как она смела! Это же врачебная тайна была! Я всегда лично в руки ей бабки чехлила, мимо кассы, а она меня так вот взяла и сдала? Да я её, блин, засужу. Уничтожу.
        - Успокойся, Алён, не сдавала Ирина Петровна тебя никому. Я просто веду дело по их центру, и твоя подложная карта оказалась в числе подозреваемых. Вот я и узнал о тебе всё, также, как и об остальных ста сорока двух женщинах. Точнее о пятидесяти, таких же, как ты. Нет, подожди, девяноста одной.
        - А ты что себе думал? - Алёна села и достала из кармана сигареты. - Будешь носить мне копейки, а я тебе буду потомство рожать? Да кто ты такой! Старший следователь? Хорош следователь. Твою мать убили, а ты так и не смог убийц посадить. Даже отец с тобой, с неудачником, не хочет знаться.
        - Отец, - Андрей сглотнул, - ещё до нашей свадьбы сказал мне, что признает тебя лишь после того, как ты родишь. Свадьба, путешествие наше было игрой, мишурой. Ты вообще в курсе, что они с мамой моей даже расписаны не были, а он за неё жизнь бы отдал, несмотря на то, что я у них был один?
        - Да ты вообще неизвестно чей поскрёбыш, забыл? - с ненавистью сказала жена.
        - Тем более, - Андрей снова сглотнул. - Делает ему честь, для него семья, дети - всё. Мы, кстати, видимся с ним регулярно, чуть не каждую неделю. Приветы тебе передаёт.
        - Что ж не передавал? - Алёна смотрела с вызовом.
        - Вот передал. У тебя опять подгорело, - Андрей встал и вышел в прихожую.
        Жена с грохотом бросила в мойку половник и вышла за ним:
        - Ты куда?
        Андрей обулся, снял с обуви нелепые синие мешки и выпрямился:
        - К отцу, что-то мы давненько не виделись.
        - Андрюш, подожди, стой, - Алёна тронула его за плечо. - Забудь, что я тебе только что наговорила. Это со зла. Я так вообще не думаю. И потом, откуда мне было знать, что для твоего отца дети - это так важно? Ну, давай, я рожу в следующий раз, ты же этого хочешь?
        - А следующего раза не будет, - Андрей хлопнул дверью и пошёл вниз по лестнице: - Все бабы - двуличные твари.
        Глава 6
        В дороге Андрей старался настроиться на рабочий лад, уговаривая себя тем, что он - прежде всего следователь, и обязан помочь даже супруге того, кто наставил ему рога. Ведь она не виновата в убийстве, ни в изменах Алёны, и вообще не должна отвечать за поступки мужа. Или должна? При этих мыслях в мозгу Андрея нарисовалась сцена, в которой он сообщает, что Диана берётся под стражу. Со мстительным злорадством Андрей представил выражения лиц Дианы и Олега в суде. От Андрея только и требовалось - не копать в расследовании дальше раскопанного. Поражённый ходом своих размышлений, Андрей вышел из машины на служебной парковке. Нет, так поступать он не станет.
        Адвокат Агеевых поджидал его на крыльце, Андрей натянуто улыбнулся:
        - Добрый день, Альберт Иванович. Прошли экспертизу психики?
        - Здравствуйте, Андрей Анатольевич. Как же, вчера прошли сразу же, как ваш помощник сказал. Вот заключение.
        - Есть что-нибудь интересное? - машинально спросил Андрей.
        - Даже не знаю, господин старший следователь, что вам и ответить, - многозначительно отозвался Альберт Иванович, распахивая для Андрея входную дверь в здание. Андрей недоверчиво уточнил:
        - В смысле?
        - Если вы рассчитывали, что у моей подопечной обнаружат стремительно развивающуюся маниакально-депрессивную аффектацию, сопровождающуюся неконтролируемыми вспышками агрессии, перемежающимися с приступами амнезии после спонтанных припадков, обусловленных генной предрасположенностью к шизофрении, осложнённой хронической алкогольной зависимостью по материнской линии, то, к сожалению, увы и ах. Вынужден разочаровать, - выговорил адвокат на одном дыхании, проходя за Андреем через металлоискатель. Андрей остановился:
        - Как это?
        - Как это? - Альберт Иванович вздохнул и пожал плечами. - Не нашли у моей подопечной ни единого из вышеперечисленных симптомов.
        - Ну и шутки у вас, господин адвокат, - усмехнулся Андрей. - Откуда вы, удивительно, смогли столько умных слов для одного предложения насобирать?
        - Какие тут шутки, Андрей Анатольевич. Я просто давеча защищал юношу, обвинённого в дорожно-транспортном происшествии с летальным исходом. У него сей набор по результатам экспертизы и высеялся.
        - Так этот ваш юноша, я полагаю, и на человека-то не был похож, с подобным диагнозом? - Андрей снова усмехнулся. - На неандертальца скорее.
        - За неандертальца я вам ничего не скажу, - уверенно возразил адвокат. - А на папашу своего, депутата нынешнего созыва - так очень даже похож. Но вы правы, диагноз серьёзный. Так что отправили горемыку-сынка на принудительное лечение по постановлению прямо из зала суда.
        - О как! - изумился Андрей. - Что, даже папаша-депутат оказался не в силах помочь?
        - Увы и ах. Врачебный консилиум вынес вердикт единогласно. Мол, непременно немедленно срочно везти парнишку в лечебницу, в горы. Дышать, так сказать, благодатным альпийским воздухом.
        За разговором они поднялись на этаж. Андрей открыл кабинет, впустил адвоката:
        - Да уж. Хотелось бы мне посмотреть на того того, кто ему водительские права выдал, с таким-то букетом?
        - Да ничего там интересного, Андрей Анатольевич, нет. Потому как мой подзащитный был здоровым и крепким, плоскостопие - не в счёт, студентом Института Международных Отношений, пока та злосчастная авария не приключилась, и вызванный ею стресс не спровоцировал обострение неблагополучного анамнеза. Ну, а что у нас? Есть чем порадовать Диану Сергеевну? Сама, - адвокат приподнял брови, доставая из кармана гудящий телефон. - Диана Сергеевна? Мы уже в кабинете Андрея Анатольевича. Вас только ждём.
        Диана вскоре зашла. Андрей старался не смотреть на неё, но заметил, что она снова в чёрном. Она, обронив ему «здравствуйте», обратилась к адвокату:
        - Ну, Альберт Иванович, как? Что с моим результатом?
        - В смысле? - не понял тот.
        - Что показала проверка моей психики? Нормальная я?
        - Конечно нормальная, Диана Сергеевна, - адвокат добродушно рассмеялся. - Среднестатистическая даже. С чего такие сомнения?
        - Среднестатистическая? Вы уверены? Не по границе нормы иду? Засомневаешься тут. Я, конечно, всё понимаю. Как говорится, от тюрьмы да от сумы… но не до такой же степени.
        - Перейдём к делу, - вмешался Андрей и раскрыл материалы дела. - Диана Сергеевна, ни одного слова, из того, что вы рассказали о взаимоотношениях в клинике, не подтвердилось. Более того…
        - Но я… - начала было Диана. Адвокат её остановил:
        - Диана Сергеевна, лучше молчите.
        Андрей продолжил:
        - …все свидетельницы, как одна утверждают, что в клинике сложилась дружная компания под руководством необыкновенной чуткости человека, гениального доктора, директора и мужа. Который остался бы оным, если б не допустил роковой оплошности, приняв вас на работу. Хотя бы и на испытательный срок. Во время которого, всеми ими обожаемый главный врач преставился, да так, что кроме вас, обвинить-то некого.
        - Андрей Анатольевич, вы сейчас что, надо мной издеваетесь? - тихо спросила Диана.
        - Диана Сергеевна, - снова встрял адвокат.
        - Что же мне, Альберт Иванович, сидеть, молча, как рыбе, слушая, как меня оговаривают? - спросила Диана.
        - Это было бы намного удобнее, - ответил помощник.
        - Не беспокойтесь Альберт Иванович, - сказал Андрей. - Я не стану сразу записывать всё то, что скажет Диана Сергеевна.
        - Это ещё почему? - адвокат посмотрел недоверчиво.
        - Бумаги не хватит, - серьёзно сказал Андрей. - Просто я хочу разобраться сначала, кто говорит правду, а кто - ложь. Пока получается, что Диана Сергеевна говорит одно, а все остальные - другое. И, если предположить, что она не врёт - врут все прочие. Спрашивается, им это зачем?
        - Да не смотрите вы на меня так, Альберт Иванович! - вскинулась Диана.
        - Для начала давайте пробежимся по прежним показаниям, прежде чем, перейдём к новым обстоятельствам. Диана Сергеевна, при устройстве на работу не закралось у вас подозрений, что вас уволят после испытательного срока? Какое впечатление сложилось о будущих работодателях?
        - Хорошее. Они мне очень оба понравились. Егор Яковлевич пообещал с моих пациентов высчитывать мне в зарплату не по двадцать пять, как с прочих, а по тридцать процентов. Заняться повышением моего профессионального уровня обещал, на микроскоп дентальный хотел посадить.
        - И как? Посадил? - спросил Андрей. Диана вздохнула:
        - Как до дела дошло, он захотел, чтобы для начала я присела на нечто другое.
        - В каком это смысле? - спросил Андрей, встретив изумлённый взгляд адвоката.
        - В том самом, - Диана нервно постучала ногой.
        - У вас есть доказательства? - уточнил Андрей.
        - Какие тут могут быть доказательства, - с досадой сказала Диана. - Моим словам никто не поверит. Егора Яковлевича вовсе нет. Да, если бы и был, он бы сказал, что ничего подобного не происходило. Или нет, он бы сказал, что это я грязно его домогалась, на что получила его категоричный и высокоморальный отказ.
        - Диана Сергеевна, почему вы не поставили Олега Петровича в известность о данном событии? - негромко спросил адвокат.
        - Не успела просто, Альберт Иванович, - так же тихо сказала Диана. - Поставила бы, как только бы он вернулся.
        - Получается, вы разозлились на Егора Яковлевича? - спросил Андрей.
        - Разозлилась, Андрей Анатольевич, это ещё весьма мягко сказано. Вообще-то я твёрдо решила Олегу всё рассказать, чтобы он этого хренового ловеласа укоротил на какое-нибудь место, по собственному выбору.
        - Диана Сергеевна! - воскликнул Альберт Иванович.
        - Да я ничего не говорю такого, - отмахнулась она. - Хотя, если честно, сильно засомневалась, не попросить ли Олежу просто того убить.
        - Диана Сергеевна! - адвокат смотрел на неё с нескрываемым отвращением.
        - Но не сказала же, - огрызнулась Диана. - Не успела, если честно.
        - Андрей Анатольевич, надеюсь, вы не заносите слова Дианы Сергеевны в протокол? - заговорил адвокат. - А то у меня складывается ощущение, что и она не так уж и здорова.
        Андрей не мог разобраться, что его сердило больше - постоянное упоминание имени того, кто сделал из него рогоносца, или то, что Диана считала Олега чуть ли не всемогущим, и глубоко выдохнул, стараясь унять гнев:
        - Успокойтесь, Альберт Иванович, к делу это отношения не имеет. И потом, я же вижу, что Диана Сергеевна близка к состоянию аффекта. Остаётся только гадать, в каком состоянии духа она была в тот день.
        - В хреновом состоянии духа я была, Андрей Анатольевич, хуже не придумаешь. Но, пока до дома и обратно проехалась, ничего, отошла.
        - Я одного не могу понять, - сказал Андрей. - Диана Сергеевна, вы проработали у Ахременко почти два месяца, неужели до последнего не могли разобраться, что он за человек? Если вы изображаете его таким уж монстром.
        - Сама удивляюсь, Андрей Анатольевич. В тот день, вообще всё шло не так, как обычно. Софья за тортом в середине дня побежала. С чего бы, спрашивается? Разговор Егора и Веры в подсобке. Потом собрание это, как снег на голову, потом этот чай. Ну и непристойное предложение после…
        - Стоп, - сказал Андрей. - Почему само собрание было, как снег на голову? Разве раньше подобные не проводились?
        - В том-то и дело, что нет. Я приехала в тот день на работу ко времени, а мне медсестра заявляет, что я опоздала, и все меня уже ждут на собрании. А меня никто о собрании этом не предупреждал ни раньше, ни накануне, вообще никогда, клянусь.
        - То есть вы уверены, что в прошлом месяце подведения итогов не было?
        - Точно вам говорю. А что, это можно как-то использовать? - спросила Диана.
        - Если не ставить ваши слова под сомнение, то собрание, действительно организовали с единственной целью сказать вам, что вас увольняют. Иначе, вы бы ещё месяц назад были бы в курсе отношения начальства в вашим рабочим показателям. А это, в свою очередь, косвенно подтверждает, что Егор подготавливал почву, чтобы поставить вам некое условие. Я конечно могу допросить сотрудниц относительно того, как часто проводились такие собрания. И, если они станут утверждать, что собрания проводились постоянно, уточнить, почему подобного не было в прошлом месяце, или почему вас не известили о нём, если оно всё-таки проводилось. Но я почему-то уверен, что сотрудницы не подтвердят ваши слова. А их показания складывают иную картину преступления.
        - Андрей Анатольевич, - сказал адвокат, - это всё - субъективное. Что есть из объективных свидетельств?
        - Из объективных? Извольте, - продолжил Андрей. - По данным камер с дорог передвижений Дианы Сергеевны определить не удалось. Моргунова утверждает, что к ней притязаний со стороны Ахременко не было, так как качество её образования в училище и местном мединституте заочно, оказалось на голову выше вашего законченного московского стоматологического. Или как там вы его называли? - спросил Андрей Диану.
        - Бред. Заочно медицине не обучают, - возразила Диана.
        - Обучают, Диана Сергеевна, я проверял. Но это ещё не бред, - Андрей протянул адвокату заключение криминалиста: - Объясните мне лучше, Диана Сергеевна, каким образом ваши отпечатки оказались на пузырьке с ядом, приведшим к смерти господина Ахременко?
        - Как мои? - Диана непроизвольно отшатнулась. - Опять?
        - С какой целью вы вызвались чашки помыть? - спросил Андрей.
        - Хотела прибраться, - недоумевая, ответила Диана.
        - Судя по отпечаткам, вы были последней, кто брал чашку Егора, кроме него самого. Чашку, в которой и был найден яд, приведший к его смерти, - пояснил Андрей адвокату, изучающему результат экспертизы.
        - Так если бы я его убила, я бы вымыла чашку, Андрей Анатольевич! - возразила Диана.
        - Сами только что поделились, что были в шоке после предложения Ахременко, - холодно заметил Андрей.
        - Но, господин следователь, очевидно же, что у Дианы Сергеевны нет мотива, - вступил адвокат. Андрей парировал:
        - Мотив, обозначенный в деле, согласен, далеко не очевиден. Но, по мнению моего руководства, я обязан к концу той недели предъявить Диане Сергеевне обвинение на основании этого самого неочевидного мотива и собранных против неё доказательств. Так что прямо сейчас, Диана Сергеевна, вы помещаетесь под стражу. Вот постановление, ознакомьтесь и распишитесь.
        - Но я… - начала Диана.
        - Диана Сергеевна, лучше молчите, - сказал адвокат, взял постановление и впился в него взглядом.
        Сопроводив Диану с адвокатом в СИЗО, где её отвели на досмотр, Андрей с удивлением отметил, что никакой радости, даже мстительной, не ощущает. Диана, как он надеялся часом раньше, была поражена и морально раздавлена. Её адвокат был раздавлен и поражён не меньше неё. И Олег, Андрей знал, придёт в ярость, когда адвокат отчитается. Андрею подумалось, что, если Диану посадят, Олег сможет в любое время встречаться с Алёной. Мысль об измене жены всколыхнула усмирённый было гнев до того, что Андрей ощутил мучительный жар в низу живота. Андрей выкурил две сигареты подряд, жар утих, мозг прояснился.
        Диану он задержал не для того, чтобы отдать её под суд, а из чувства мести, совладать с которым не смог, приходилось признать. Задержав, он лишил Диану возможности скрыться, если обстоятельства сложатся против неё. Уже сложились, приходилось признать. Так что теперь он просто обязан снять с неё обвинение. В том, что Диана не виновна, Андрей не сомневался.
        Вернувшись на работу, Андрей позвонил помощнику:
        - Алексей, где ты до сих пор ходишь?
        - Только-только с похорон Ахременко, - ответил помощник.
        - Что-нибудь разузнал?
        - Что на похоронах о покойнике можно узнать? Только хорошее. Не представляете, какого человека мы все потеряли. Невосполнимая утрата.
        - Не поверишь, я сам бы немало отдал, чтобы его воскресить, - заметил Андрей.
        - Не беспокойтесь, Андрей Анатольевич, возможно, этого и не потребуется, я кое-что разузнал уже после поминок. Разыскал координаты тех трёх женщин, которые за последние полгода в клинику Ахременко устраивались, и тоже не прошли испытательного срока. Их опрашивать?
        - Естественно. А по такси что? - спросил Андрей.
        - А что по такси? - невозмутимо парировал помощник. - Вы, Андрей Анатольевич, себе представляете, хотя бы примерно, сколько такси в нашем городе?
        - Не поверишь, примерно это я себе представляю.
        - А я это точно знаю, - сообщил Алексей. - Восемь тысяч девятьсот восемьдесят две машины официально зарегистрированных. Причём, девяносто процентов владельцев - мужчины. Конкретизируйте как-нибудь круг поисков. Через коммутатор вызовов в тот адрес не было - вот всё, что узнать удалось.
        - Ладно, подумаю я. Фирма охраны что?
        - Не подкопаешься.
        - А ты подкопайся.
        - Зачем, Андрей Анатольевич? Там техника по последнему слову. Это не наша с вами контора. Да свет вообще кто угодно мог отключить.
        - Значит, представь мне этого самого своего «кого угодно». Говорю тебе, копай под охранников. И под Ахременко рой глубже, не святой же он был. На сегодня отбой.
        Андрей сел к столу. Следовало изучить дело Ахременко вдоль и поперёк, пока не найдётся улики в помощь Диане.
        В сопровождении резко постаревшего Альберта Ивановича Диану отвели в прежнюю одиночку. Адвокат, не сказав не слова, сразу же вышел. Диана осмотрелась. Обстановка в камере с весны не изменилась, лишь за окном вместо солнца висела огромная туча.
        - Они снова считают, что я убила, - сказала Диана, устраиваясь на жёстком матрасе. - Действительно, кто же ещё? Бред полный. Не попадают снаряды в одну лунку дважды.
        Она лежала, подбадривая себя размышлениями о нелепости произошедшего, но тревожные мысли не отступали:
        «Дима весной меня убеждал, что Олег виноват в том, что случилось. А Андреев мне говорил, что Дима. И где?» - сердце нервно забилось, Диана постаралась перестать думать и завернулась с головой в одеяло.
        - Дима где? - вслух спросила Диана себя, усаживаясь на кровати с ногами. - Обещал объявиться и всё решить через две недели, край, через месяц, а полгода прошло, и не то чтобы жить вместе, а вообще ничего. Что ж… если он намеревался отомстить Олегу тем, что сведёт меня с ума, надо признать, ему это почти удалось. Но, если Андреев на самом деле был прав, и за всеми делами на самом деле стоит не Олег, а Дима?
        Диана закрыла глаза и стала усиленно вспоминать, что именно происходило тридцатого на чаепитии. Ей хотелось припомнить нечто такое, что помогло бы найти убийцу, чтобы с неё сняли подозрение, чтобы выпустили из изолятора, и чтобы она могла перестать подозревать любовника. Но, сколько Диана ни старалась сосредоточиться, мысли крутились вокруг замечания Андрея о невымытых чашках.
        «Почему я их не помыла? - спрашивала Диана себя снова и снова. - А, если б помыла, чтобы это изменило? Меня так и так обвинили бы. Не помыла, вот незадача, мои отпечатки нашли. Ну, правильно, я же Егору кипятку наливала. Чёрт бы побрал и его и чашки эти».
        Засов с глухим скрипом пополз по двери. Вошёл адвокат:
        - Добрый вечер, Диана Сергеевна.
        - Я так понимаю, добрым его можно назвать с большой натяжкой, - сказала Диана. - Олежа вернулся?
        - Олег Петрович не может пока прилететь, но заверяет, что я приложу все усилия, чтобы вызволить вас отсюда, - Альберт Иванович снова вздохнул, застыв возле входа.
        - Вызволить?! - воскликнула Диана. - Я что, сегодня здесь должна остаться? Я немедленно хочу выйти отсюда, Альберт Иванович, сил моих больше нет. Сделайте что-нибудь! Второй раз оказаться в камере за последние полгода. Так и в уголовницы превратиться недолго?
        - Вызволить вас я пока не могу, вам же практически предъявлено обвинение, - адвокат вздохнул. - Кстати, я видел Андрея Анатольевича снаружи, он обещал зайти следом. А, вот и он, - Адвокат торопливо поднялся, когда дверь открылась, и попрощался: - Андрей Анатольевич, я, с вашего позволения, откланиваюсь. До свидания, Диана Сергеевна, держитесь.
        Андрей обрадовался, что адвокат ретировался. Просидев в кабинете над делом до вечера и не найдя ничего, что могло бы Диане помочь, Андрей видел единственный выход - спросить её прямо про отношения с любовником.
        - Андрей Анатольевич, - заговорила Диана, когда адвокат вышел, - вот вы про чашки меня спрашивали, и я, пока здесь лежала, всё про них вспоминала. Так знайте, что я их вообще мыть не хотела. Просто Любовь Романовна попросила Веру Григорьевну, та стала отказываться, тогда Надежда Ивановна сказала, что вымоет, и я только тогда предложила, потому что у Надежды Ивановны другие дела были, а меня всё равно собрались увольнять. Но в итоге, Вера Григорьевна мыть начала, а Егор её выставил, чтобы со мной поговорить. Вот как на самом деле было. Так что я здесь вообще ни при чём.
        Она смотрела на Андрея с надеждой и верой, и ему стало неловко за своё злорадство днём, когда он определил её в изолятор. Диана - и так жертва чужой игры, а он выместил на ней свою злость. Ведь, не Олег - так у Алёны был бы некто другой, в этом Андрей теперь не сомневался.
        - Да при чём здесь, Диана Сергеевна, чашки? - Андрей вздохнул, прошёл вглубь камеры и встал спиной к подоконнику.
        - Как это «при чём»? Вы совершенно логично предположили, что тот, кто убил, хотел смыть отпечатки. А не подумали вы, что убийца хотел, чтобы чашки помыли так, чтобы ему самому остаться в тени?
        - Намекаете на вдову? - предположил Андрей.
        - Или на Моргунову, - поддержала Диана. - Она всё же взялась мыть эти чашки, хотя сначала отказывалась.
        - Диана Сергеевна, помните, вы говорили весной, что ситуация разрешилась без моего участия? Нельзя ли мне узнать поподробнее?
        Лицо Дианы застыло.
        - Ну да, - нехотя, ответила она. - Мне тогда доходчиво объяснили, что заказчиком того дела был Олег. Факты достоверные привели.
        - Какие факты, Диана Сергеевна? Расскажите мне всё, как можно подробнее, чтобы я знал, где подцепить.
        - Да не стала я, Андрей Анатольевич, слушать, - с досадой сказала Диана. - Сочла это тогда мало существенным.
        Услышав это, Андрей ощутил, что вымотался за этот день так, как никогда раньше, и негромко сказал:
        - Хотел бы я знать, что же вы посчитали тогда существенным более.
        - Ну всё понятно. Поманил, боже во плоти, господин «Король» пальцем нашу королеву, она уши то и развесила.
        Диана отвела взгляд. В тусклом свете лампочки она походила на призрачное бестелесное создание, и было странным, что она казалась Андрею намного привлекательнее пышногрудой Алёны. Андрей решил, что видит Диану такой из-за злости на жену.
        «Или она в самом деле другая? Неземное создание, которое мужлан Агеев не мог оценить по достоинству? А ка же Селиванов? - мысль о любовнике Дианы вернула Андрея к реальности. - Да никакая она не неземная. Такая же, как Алёна моя. Как прочие».
        - Ладно. Теперь-то что думаете, правду он тогда говорил? - спросил Андрей.
        - Не знаю, - едва слышно сказала Диана. - Он говорил одно, а случилось совсем другое.
        - Значит, теперь у вас нет уверенности, что заказчиком являлся муж, а не любовник?
        - Нет, - сказала Диана ещё тише.
        Андрей отвернулся к окну, по откосу били струи дождя:
        - Вы точно не убивали Егора?
        - И вы мне поверите на слово? - спросила Диана с вызовом.
        Андрей вновь повернулся к ней и вздохнул:
        - Вот зачем вы так говорите? Даже я, если бы не знал вас лично, глядя на собранные против вас улики, поверил бы в вашу причастность. Скажите лучше, когда вы виделись с вашим, л… другим мужчиной последний раз?
        Диана вскинула было взгляд, но потупилась и ответила:
        - Давно.
        - И что? - равнодушно спросил Андрей.
        - Ничего.
        - Ваши отношения закончились, я правильно понял? - спросил Андрей.
        - Видимо, да, - прошептала Диана и закрыла глаза.
        Очнувшись от мыслей, Диана увидела, что осталась в камере одна и подошла к окну. Дождь хлестал по могучим стволам деревьев, которые клонились от ветра.
        - Хорошо, что я это сказала, - Диана вновь закрыла глаза, щёки зажгло слезами.
        Когда она вновь открыла глаза ветер стих, разметав тучу в клочья и открыв взорам недосягаемое звёздное небо.
        Глава 7
        До конца рабочего дня осталось сорок минут. Андрей ещё раз просмотрел все протоколы из дела Егора, подшил свежий допрос Дианы и её заключение под стражу. Ещё раз перепроверил, достаточно ли доказательств для обвинения, надеясь найти слабое звено. Слабых звеньев не было. Осталось последнее - обратиться к отцу.
        Убрав дело в сейф, Андрей посмотрел на часы. Скоро ночь, а он даже не задумывался, где её провести. Домой бы он не поехал. А друзей, которые бы его приютили, у него не водилось, да и не хотелось ни перед кем выглядеть жалким. Андрей позвонил отцу, решив о ночлеге подумать позже:
        - Папа, здравствуй. Извини, пожалуйста, что долго не звонил, но мне нужно спросить.
        - Ну, здравствуй, сынок. Рад тебя слышать. Говори, в чём проблема.
        - Я опять по поводу Агеевой звоню.
        - Кого, кого? - отец в трубке закашлялся.
        - Жены «Авдея».
        Отец помолчал и добавил:
        - Понятно. Ко мне приезжай.
        Андрей обрадовался приглашению. Во-первых, он вспомнил, что не ел с прошлого вечера, и теперь сводило желудок. Во-вторых, надеялся, что пока ездит к отцу, придумает, где переночевать, хотя говорить отцу, что ушёл из дома, не собирался.
        Изгородь вокруг ресторана отца всё ещё зеленела, только ветер трепал гирлянды. Отец поджидал Андрея в своём кабинете за пустым столом. Андрей, с трудом скрыв разочарование, сделал обманный глоток и сел с другой стороны столешницы.
        - Жену «Авдея» снова подозревают в убийстве, - начал Андрей, так как отец, поприветствовав его кивком, молчал. - Только не смейся, пожалуйста.
        - Да уж обхохочешься, - отец пристально посмотрел на него. - Город у нас какой маленький.
        - М? - не понял Андрей, невольно оборачиваясь. Ему померещилось, что зашёл официант с подносом. Дверь действительно приоткрывалась, но закрылась прежде, чем Андрей смог увидеть, кто заглянул. В кабинет из коридора потянуло съестным.
        - Да я говорю, у тебя дел других нет, что ли? - недовольно спросил отец.
        - У меня других дел полно, - в тон ему ответил Андрей. - Но я всё-таки какой-никакой начальник.
        - А я говорю тебе брось. На кой ляд далась тебе эта девчонка? Мало я тебе про их семью рассказал? Или хочешь попасть под раздачу её муженька?
        - Во-первых, как это «брось»? У нас всё-таки не шарашкина контора.
        - Во-первых, какой ты «какой-никакой» на хрен начальник, если не можешь свои обязанности перераспределить? Кто там первый на место выезжал? Не ты, я так полагаю? Пусть тот и расследовал бы.
        - Ну, угадал, угадал, - нехотя признал Андрей. - Другой выезжал. Но с чего ты так на неё взъелся?
        - С чего на неё взъелся… Увидеть бы столь выдающуюся бабу, - отец откинулся на стуле. - Что в ней особенного? Декольте или тыл?
        - Да ничего. Обыкновенная она.
        - Обыкновенная, да. «Авдей» носится с ней, как с писаной торбой. Блядуна «Короля» продинамила, как малолетку неопытного. А мой собственный сын, с которым за последние десять лет мы встречались от силы два раза, обращается ко мне с просьбой в третий раз за полгода, - отец помолчал. - Да и не взъелся я ни на кого, за тебя переживаю, сын всё-таки.
        - Я вообще-то не мальчик, смогу за себя постоять.
        - Что тогда ко мне прибежал? Сам и решай свои… нет, её проблемы. Не лезь ты в семью эту, Андрюша. Как говорится, милые бранятся - только тешатся. Пусть следствие разбирается.
        - Следствие не располагает информацией, которой владею я. С твоей, кстати, помощью, и владею. И ты бы мне помог ещё больше, рассказав, как сейчас обстоят дела у Агеева и у Селиванова. Кроме этих двоих, никто в том давнишнем пари не участвовал, я правильно понял?
        - Да. А пари здесь при чём?
        - Фирма охраны, которая ставила камеры на месте нынешнего убийства, подконтрольная Селиванову.
        - Думаешь, Селиванов с «Авдеем» что-то не поделили? Бывает, - подумав, предположил отец. - Зачем только мне это, не понимаю?
        Андрей только вздохнул, понимая, что отец прав, как неожиданно для себя сказал:
        - Пап, я развожусь.
        - Допёр, наконец, - сказал отец, помолчав.
        - И думай обо мне, что хочешь, но я очень хочу есть, - сказал Андрей.
        - Ох ты, а я и забыл предложить, - отец позвал служителя. - Сам-то я уже ужинал.
        Пришёл официант с подносом и поставил на стол дымящийся стейк на тарелке, запотевший штоф и две рюмки. Андрей отрезал кусок мяса и проглотил, почти не жуя. Отец налил себе водки и выпил.
        - В смысле, допёр? Ты что-то знал? - Андрей с наслаждением жевал сочное мясо.
        - Ешь, ешь, ещё принесут. Как знал? Личный опыт, догадки. Мамашку Алёнкину ещё по партийной бытности знал. Сколько себя помню, директором мебельного склада была, пока муженёк её герань разводил на балконе. До сих пор, между прочим, разводит. Знатный цветовод. Вертела будущая тёща твоя товаром, как хотела, а все недостачи на продавцов списывала. Но кто из них мог пожаловаться на неё, активистку да коммунистку? Бабки гребла! И по кассам, ведь, не рассовывала. А, когда сторублёвки у всех в один день, то есть ночь, превратились в копейки, вернулась на склад, оформила выкуп всего товара задним числом, сдала свои обесцененные бумажки в кассу, а сама при товаре осталась. Непробиваемая баба.
        - Но же она так рисковала, - удивился Андрей. - Её же могли посадить.
        - Не до того тогда людям было. Это она правильно просчитала. Так что, когда я узнал, кто твоя тёща, понял, что любви там нет и в помине, просто мамашка подговорила Алёну в семью нашу влезть, чтобы дочка, как в сыр в масле каталась. Ну, и самой, чтоб особо не тратиться.
        - Ты не представляешь даже, насколько верно ты угадал, - Андрей степенно отрезал кусок нового стейка, поданного предусмотрительным официантом. - Она даже не подговаривала никого, сама всё и устроила.
        - Олька то?
        - Ольга Владимировна.
        - Странно, что она тебя не смогла подмять за все эти годы. Но ты, видно, кремень - весь в меня. Домой, я так понимаю, ты теперь не поедешь. На вот держи, - отец отошёл к сейфу, откуда достал и бросил на стол связку ключей. - К себе не зову тебя, сам понимаешь. В квартире, конечно, не идеальный порядок, но жить можно.
        Андрей узнал связку. С этими ключами он ходил до тех пор, пока не съехал от родителей в октябре второго года после женитьбы. Стало трудно дышать, глаза защипало. А он был уверен, что боль притупилась.
        - Спасибо, пап, - Андрей встал, забирая ключи. - Ну, я пойду?
        - Иди. По вопросу твоему разузнаю до завтра, так что звони или заезжай, - отец обнял Андрея.
        Квартира родителей встретила чистотой и порядком. Отец слукавил, очевидно, что прибирались в ней тщательно и регулярно. Андрей не был здесь с похорон мамы, но, ему показалось, что этих лет не было. Всё было так, как будто мама только что вышла. Её плащ в шкафу в прихожей на вешалке, идеально отглаженный. Её тапочки возле дверей. Андрей смахнул рукой слёзы, выключил свет и ушёл на балкон своей комнаты.
        В темноте шуршали иголками сосны, привычно пахло смолой. Жизнь Андрея началась с этого запаха. Потоки солнца, рассечённые хвойными кронами, заливали густым ароматом квартиру. Мама поднимала Андрея в горячих слепящих лучах высоко, и делалось страшно, но Андрей, ещё не вполне справляясь с шипящими звуками, выкрикивал, что было силы «ещё, мама, ещё». И мама, щурясь от света, подбрасывала его к потолку, ловила и целовала. И Андрей от восторга её целовал, утыкаясь губами в любимую звёздочку, три веснушки на щеке мамы чуть ниже носа и две возле смеющихся губ.
        Тишину разорвал звонок телефона. Андрей вернулся в квартиру. Сотовый высветил номер жены. Андрей ответил:
        - Алё.
        - Андрюш, ты где до сих пор ходишь? Почему ты не дома? Я же тебя жду, я волнуюсь, надо было предупредить. Ты ещё на работе? Во сколько вернёшься?
        Жена спрашивала что-то ещё без остановки. Андрей не слушал её, зная, что ответит, но повторить сказанное днём оказалось не так-то просто. Наконец он со вздохом сказал:
        - Алён, между нами всё кончено. Я подаю на развод. Делить нам с тобой нечего, так что прощай.
        Андрей хотел сразу нажать «отбой», но в трубке раздалось всхлипывание:
        - Но почему? Я ничего не понимаю, объясни.
        - Что тебе объяснить? Ты меня никогда не любила. Детей у нас нет. Для чего нам жить вместе?
        - Но это легко можно поправить, - уверенно сказала жена, и слёз в её голосе не было слышно.
        - Я не хочу. Единственное, чего я хочу, чтобы ты больше мне не звонила, - Андрей положил трубку. Экран ожил новым входящим, и Андрей отключил телефон вовсе.
        Андрей вернулся в свою комнату и включил свет. Взгляду предстал старый сервант, в котором Андрей в школьные года хранил книжки, и куда позже мама сложила альбомы с семейными фото. Андрей достал парочку самых потрёпанных и сел на диван. Мама клеила фотографии по одной на страницу, точнее не клеила, а вставляла края в прикреплённые специальные уголки. После нескольких старых снимков прабабушки с дедом, шли мамины детские. Андрей рассматривал их, как они часто делали с мамой вместе. Ему нравилось находить фотографии, где мама была его младше. Сначала набиралось лишь несколько снимков, где маме не было года. Пойдя в первый класс, Андрей пополнил стопку дошкольными мамиными фото. Закончив начальную школу, он снисходительно любовался огромными мамиными бантами на её первой сентябрьской линейке.
        С грустью Андрей подсчитал, что маме было немногим больше, чем ему сейчас, когда он пошёл в школу. А у него самого до сих пор нет детей. И теперь он не знал, будут ли? Отец был прав во всём. Второй альбом начался с фотографий студенческих лет, Андрей тут же захлопнул его. Боль ничуть не утихла.
        Аккуратно прибрав альбомы на место, Андрей ушёл в зал, и раскрыл секретер, в котором раньше хранились семейные документы и мамины украшения. Отец всё оставил, как прежде, хотя собственные бумаги теперь здесь не держал. Андрей нашёл свои наградные листы, такие же мамины, наткнулся на её свидетельство о смерти и убрал папку обратно. Потом взял резную шкатулку, поднял лакированную деревянную крышку и вывалил на крышку секретера вязанку спутанных между собой украшений, которые навсегда сохранили касания маминых рук.
        Безделушки. Куски минералов, обрамлённые золотом. Разве стоят они человеческой жизни? Андрей кропотливо развязывал узелки на цепочках, распутывал серьги и кольца, как, освободив очередное кольцо, не поверил глазам. Это было кольцо, из-за которого маму убили. Как оно здесь оказалось? Андрей помнил, что в ходе суда над убийцами кольцо пропало, и его так и не нашли. Среди вещественных доказательств оказалась подделка, поэтому убийц и выпустили тогда на свободу.
        Андрей покрутил кольцо, рассмотрел внутренний срез. Настоящее. Но это значит, что отец не может не знать, что кольцо лежит здесь. Или не знает? Андрей схватил телефон, но отложил. Конечно, отец знает, что кольцо дома, и знает, когда и как оно тут оказалось.
        Налив кофе, Андрей закурил. Всё запуталось окончательно. Мысли скакали с одного на другое. Не одолев пляски сознания, Андрей взял карандаш и тетрадный листок. Замелькали слова «наркоманы», «отец», «развод», «мама», «кольцо» и почему-то «Диана». Устав мучать бумагу, Андрей зачеркнул всё, взял новый листок и записал три пункта: съездить в ЗАГС, подать на развод и показать ювелиру кольцо.
        Глава 8
        Уснуть в эту ночь Андрей так и не смог, бессонница довела его до того, что он думать не мог больше ни о кольце, ни об убийстве мамы. Андрей выпил кофе, прочитал заготовленный список, усмехнулся, что первые два дела отмечены разными пунктами, и спрятал его в брюки. Наверное, первым пунктом он хотел обозначить, что прежде, чем ехать в ЗАГС, надо было забрать документы из их с Алёной квартиры.
        Он поехал в свой бывший дом, размышляя, что, если б Алёна ходила на работу, они бы сейчас разминулись, а так им предстоит встретиться. Андрей тешил себя надеждой, что Алёна ушла развлекаться, но её машина стояла на парковке. Встав перед своей дверью, Андрей нажал на звонок.
        - Зачем звонишь? - открыв, спросила Алёна.
        Андрей шагнул в квартиру:
        - Алён, я за документами. Позволишь?
        - Вообще-то мы с тобой ещё муж и жена, - усмехнулась Алёна.
        Андрей разулся и прошёл в комнату. Алёна застыла в дверях:
        - Андрей, хватит уже. Подожди, ты, наверное, голодный. Я сейчас завтрак накрою.
        Продолжая выбирать из стопки документов свои, Андрей ответил:
        - Спасибо, Алёна, не надо, я на работу опаздываю.
        - Но почему, ты скажи, почему? - Алёна закрыла собой выход из квартиры. Андрей обулся.
        - Ты меня задержать собралась?
        Входная дверь приоткрылась. Решительно подвинув дочь, с лестничной клетки в прихожую вошла тёща:
        - Андрюша, сынок, подожди. Не ломай семью, я тебя умоляю. Столько лет душа в душу вы жили с Алёнушкой, мы с отцом на вас не нарадовались, и тут вдруг такое… Алёнушка мне рассказала, что тебя обманула, но я тебе богом клянусь, что она не со зла.
        Андрей хотел что-то ответить, но не нашёл что. Ольга Владимировна продолжала:
        - Алёна так больше никогда не поступит, даю тебе слово матери, - тёща зачем-то перекрестилась. - Более того, сама прослежу, чтобы она к другим больше не обращалась, если такая необходимость возникает. Сама научу её со всем справляться.
        - Но существуют, наверное, границы приличия, Ольга Владимировна? - сумел выдавить из себя Андрей, ошарашенный увещеваниями тёщи.
        - Какие границы приличия? Когда в семейной жизни другие законы! Муж да жена, как говорится, одна сатана. Ну, схитрила Алёна немного. На то мы и женщины. Думаешь, я своего мужа не обманывала ни разу? Да я тебе больше скажу, каждая, ты меня слышишь, каждая, я тебя уверяю, этим грешит. А твоя роль мужская - прощать женские шалости.
        - Ничего себе - шалости, - Андрей оторопел.
        - Конечно, - не сдавалась тёща. - А что тут такого? Кто кроме вас двоих знает, что произошло? Так зачем затевать скандал, сор из избы выносить?
        - Так уж и никто? - не сдержал злорадства Андрей.
        - Исключая, конечно, тех, к кому Алёна обращалась, - отмахнулась тёща, подразумевая, что любовники у жены - вещь обыденная, которая не стоит разговоров. - Они этим живут.
        - Ольга Владимировна, вы о чём говорите? - Андрей сообразил, что тёща не вполне в курсе их дел с Алёной.
        - Как о чём? О том, что Алёна еду покупала и тебе никогда не готовила. Мне дочка всё рассказала. И правильно сделала. Так что клади свои документы обратно, иди спокойно работай, а вечером ждём тебя с ужином. Оценишь! И на этот раз Алёна всё сама приготовит, вот тебе слово матери, - тёща снова перекрестилась.
        О том, чтобы сдвинуть Ольгу Владимировну против её воли с места не могло быть и речи. Так что Андрей пригласил её примирительным жестом на кухню, но, едва она отошла от двери, вышел сам, сказав на прощание:
        - Извините, мне перед работой в ЗАГС надо успеть.
        Оказалось, что подать на развод документы - дело нескольких минут. Андрея впустили без очереди, когда он предъявил служебные корочки. Так что Андрей вышел из ЗАГСа уже не вполне женатым в начале десятого и решил съездить к ювелиру с утра, хотя намеревался попасть к нему после работы. Ювелир, делом которого он занимался весной по просьбе Ивана Ивановича, на звонок ответил и пригласил Андрея приехать.
        - Мне надо проверить подлинность кольца, - Андрей достал из кармана кольцо после адресованных ему ювелиром слов благодарности. - Точнее я знаю, что кольцо подделка, но мне необходимо услышать подтверждение специалиста.
        Ювелир пригласил его в полутёмную комнату, где стал рассматривать кольцо под увеличителем, бьющим узким лучом. С граней камня рассыпались яркие вспышки.
        - С чего вы решили, что кольцо подделка? Купили задёшево? - уточнил ювелир, держа кольцо пинцетом.
        - Долго рассказывать. Значит всё подтвердилось? - машинально спросил Андрей, удовлетворённый, что дома оказалась фальшивка, значит, одной проблемой стало меньше.
        - Нет, - уверенно возразил ювелир. - Бриллиант настоящий.
        - Как? - Андрей ощутил, что ему стало трудно дышать.
        - Молодой человек, я работаю ювелиром уже сорок лет, но впервые вижу такое лицо, когда сообщаю, что камень настоящий. Обычно случается наоборот. Но повторюсь, кольцо - подлинное. Которое, более того, ни разу не подвергалось коррекции или переделке.
        Сославшись на занятость, Андрей поспешил уйти из квартиры ювелира. Ведь он убедил себя дома, что кольцо должно быть поддельным. Выйдя на улицу, Андрей глубоко вдохнул прохладный воздух.
        - Надо поднять из архива мамино дело, - сообразил Андрей и поехал на работу. - Наверное, я что-то перепутал.
        Алексей нетерпеливо прогуливался в коридоре возле его кабинета:
        - Андрей Анатольевич, ну и где вы до этих пор ходите-то? Битый час жду.
        - Не шуми, - Андрей открыл кабинет. - По делам я ездил. Ты что-то нарыл?
        - Да кучу, кучу нарыл я. Значит так. Первая жена Ахременки, - начал помощник.
        - То, что он не первый раз женат, я уже знаю, - оборвал резко Андрей, вспомнив, что ему самому предстоит разводиться.
        - Не перебивайте, Андрей Анатольевич, а то мы так с вами до завтрашнего до утра не уложимся, - невозмутимо ответил помощник. - А мне сегодня в театр.
        - Опять к девяти? - съязвил Андрей.
        - Нет. Сегодня в нормальный иду, к семи, - парировал помощник.
        - Всё-таки тот ненормальный был.
        - Так я, Андрей Анатольевич, вашими же молитвами так этого и не узнал, неужели забыли? - не уступил помощник. - Ладно, поехали дальше. Так вот. Первая жена Ахременки несказанно обрадовалась, когда я сказал, что её бывший муж преставился. Пожалела, что похороны пропустила, землицы на крышку гроба не кинула и компоту за упокой его души не хлебнула.
        - Ничего себе! За что она так его ненавидела?
        - Имела она, по молодости, неосторожность прописать к себе в крупногабаритную квартиру потерпевшего нашего по причине большого взаимного чувства и отсутствия у молодого доктора городской прописки. Они, кстати, в его родной деревне и познакомились. Она там у тётки гостила, а Егор работал по распределению после института. Короче, переехали они в город вместе, родили двух пацанов, близнецов. Егор в городе быстро освоился и, как бы это сказать, стал нос перед женой задирать, что ли? Она - кто такая? Повар детсадовской кухни, а он - цельный врач. Жене, естественно, это не нравилось, попыталась она на него надавить, но что толку, когда прописка есть в паспорте? Дошло до того, что он, от жены не скрываясь, любовь закрутил.
        - Какую-такую любовь?
        - Какую-такую? - переспросил помощник. - Романовну нашу, Петрову в девичестве. Вдову безутешную, но на тот момент молодую незамужнюю бухгалтершу в детском саду, в который Ахременки своих пацанов определили, и где, кстати, его первая жена до сих пор работает. Решил, в конце концов, Егор с женой развестись.
        - А что? Нормальный ход, - одобрил Андрей. - Плюс даже в его корзину.
        - Не знаю, Андрей Анатольевич, плюс ему или минус. По мне так квадратный корень скорее. Или метр.
        - Это ещё почему?
        - Да потому. Квартиры в то время сплошь государственные были, вот и стал Ахременко у жены квадратные метры отсуживать.
        - Она же его в свою прописала квартиру! Где жили его двое детей!
        - Вот вы и нашли ключевое слово проблемы. Прописала! Так что он, через своих знакомых, у него тогда нужных знакомств достаточно поднакопилось, разделил совместно нажитое имущество так, что жена бывшая с пацанами съехала в огромную, правда, двадцать пять метров, комнату в коммуналке. С колонкой через дорогу и удобствами во дворе. А сам приютился в малюсенькой однушке, с жилой площадью всего-навсего пятнадцать метров. Общей правда, тридцать четыре было, но никто почему-то тогда на эту деталь внимания не обратил.
        - Во козёл.
        - Точно. Так он потом и от детей своих отказался. Как жена первая предположила, зажал половину зарплаты отправлять на алименты, - удовлетворённо закончил помощник.
        - Такие уроды никогда не меняются, - полувопросительно заметил Андрей.
        - Пожалуй. Потому как на его первом месте работы в городе мне рассказали, что он, по простоте деревенской, баб до тех пор перебирал, пока те на него не обозлились и не нажаловались начальству, после чего его с этого места выперли. Вот на второй работе, в другой городской поликлинике, он сначала тихо себя вёл, как раз тогда на Петровой женился. Но, когда она родила, снова съехал с катушек.
        - Говорят, мужчинам тяжело первый год ребёнка даётся, вроде бы с сексом проблемы, - почему-то стал защищать Егора Андрей.
        - У меня подобного опыта нет, Андрей Анатольевич. Короче, начал он там девок портить, да чуток промахнулся. Нацелился на одну, подвалил без намёков, а та с главным вертела. Вот и покатился наш Егор дальше в поисках нового места работы. На его следующем месте мне о его любовных подвигах ничего не рассказали, говорили, работал много. В то время как раз коммерцию в стоматологии разрешили, Егор и заделался коммерсантом, в гору пошёл. Говорят, даже купил мерседес. Не новый, конечно, и с рук, но покруче, чем у заведующего отделением, как позже выяснилось. Короче, опять попросили Егора. Вот следующее место ему пришлось долго искать, город у нас не настолько большой, так что слава за ним уже закрепилась. Устроился Егор к частнику подзаработать. Но оказалось, что выгоднее в государственной поликлинике левачить, чем корпеть за процент на хозяина.
        - Это ещё почему? - удивился Андрей.
        - Как мне разъяснили, в государственной поликлинике расходные чьи? Правильно государственные. А денежки, на этих расходных заработанные аккурат ровно в один личный карман ложатся. Край, в два - начальство тоже кормить надо. В общем, затрат никаких, одна сплошная, не облагаемая налогами, чистая прибыль. Частники же, на закупки всего и вся тратят из своих же доходов, а цены на всё это немаленькие. Плюс коммуналка, налоги, да и крохобор хозяин Егоров оказался редкостный, по-моему. Всего десять процентов платил - это мало, я узнавал. Короче, от этого места, Егор сам отказался. Поработал ещё на пару хозяев, да свою фирму открыл.
        - Молодец, Лёша, а то, свидетельницы эти заладили, как одна, ангел был, а не человек, их Егор Яковлевич. Херувим. Нет, блин. Серафим! Разве что без крыльев. Теперь думаю, что врагов у него найдётся немало, а не только Диана Сергеевна. Что про вдову?
        - До открытия Ахременковской стоматологии работала бухгалтером в детских садах. Начиная с того, где она с мужем будущим познакомилась. Она, кстати, ушла оттуда в декрет и больше не вышла. Из тех, кто бы знал её в том саду, кроме Егоровой первой жены, я никого не нашёл, но она про неё говорить отказалась. Но вот на следующем её месте работы Ахременко описывают, как несчастную затюканную жизнью женщину.
        - Затюканную? - усомнился Андрей. - Ну да, она не красавица, но затюканной я бы её не назвал. Своеобразная дама такая, с характером.
        - Не знаю, Андрей Анатольевич, за что купил, за то продаю. Ещё что-нибудь узнать?
        - Про любовников её ничего не слышал? - спросил Андрей.
        - Любовников? - опешил помощник. - У неё?!
        - Слушай, ты, когда всё успел нарыть-то? - Андрей взял исписанные листы у помощника. - Вчера поздно закончили, а тут ездить полдня надо было.
        - Есть, Андрей Анатольевич, - назидательным тоном ответил Алексей, - такое бесценное средство связи, телефон, называется. Я, когда граждан опрашивал, им как будет удобнее со мной информацией поделиться - сейчас по телефону или в субботу в следственном комитете, все почему-то телефон выбирали. И тараторили без умолку, пока я не останавливал.
        - А почему в субботу то, да в комитете? - Андрей усмехнулся. - У нас суббота вроде как выходной.
        - Думал, Андрей Анатольевич, вы про это даже не слыхивали, так меня иногда по субботам гоняете, будто я ваш раб подневольный, - не растерялся Алексей.
        - Ладно, ладно, ценные сведения раздобыл, молодец, - Андрей бегал глазами по неровным прыгающим строчкам. - Так, а где тут информация про женщин, что перед Агеевой к Ахременкам устраивались? И про Моргунову?
        - Про эту, как её, Софью Михайловну и Хабибуллину не раздобыть? А то потом прикажете. Может, заодно?
        - Про этих не надо пока. Софья, год, как издалека приехала, вряд ли за год можно обрасти ненавистью настолько, чтобы убить человека, да и молода ещё. А Надежда Ивановна так откровенно ненавидела Егора, что скорее огрела бы его чем-то тяжёлым. И давай, предлагай, варианты, как на таксиста выйти. За вдовой походи. И попробуй найти связь между свидетельницами нашими и фирмой охраны.
        - Каким образом, не подскажете? - ехидно спросил Алексей.
        - Проверь, например, не стоят ли квартиры их на охране в той фирме. А дальше - по ситуации. И, знаешь, ещё что, Алексей? Нас в институте учили, что протокол - визитная карточка следователя, как все прочие документы, которые приобщаются к делу, понятно?
        - Я, Андрей Анатольевич, стенографии не обучался, говорили быстро, едва успевал фиксировать. Перепечатать прикажете?
        - Не дерзи, свободен. Стой, а по самой фирме охраны что?
        - Там в конце копии документов установки их оборудования в стоматологии, но там только чеки и ордер приёма, это я в клинике Ахременко получил. А на саму фирму дальше входа меня не пустили.
        Едва Алексей вышел, Андрей достал дело Егора:
        - Ладно. К Селиванову подступиться не так-то просто, так что без подготовки соваться туда не стоит. Что у меня есть? Ахременко - козлина, судя по всему, был порядочный, как Диана Сергеевна определила, и убила его одна из его баб, это точно. Наиболее вероятных кандидатур две - вдова или женщина-вамп. Получается, одна из них его отравила, налив яд из пузырька, на котором нашли отпечатки Дианы. Что это мне даёт? Заказчик, вероятнее всего повторился, опять подсунув Диане склянку, чтобы получить её отпечатки, значит, заказчик - один. В чём проблема? Где отпечатки убийцы? Значит, убийца, если он - не Диана Сергеевна, то он, то есть она, должна была быть в перчатках? Нестыковка. Вряд ли одна из женщин сидела за столом в перчатках. Там, конечно, темно было, но не настолько. Жаль, нет видео с камер.
        Хорошо. Был ли ещё способ избежать отпечатков, не надевая перчатки? - Андрей задумался. - Должен был быть. Предположим, что пузырёк подсунули Диане, а после хранили в пакетике? А что, это идея. Так можно было избежать отпечатков настоящего исполнителя, сохранив отпечатки Дианы. Итак, пузырёк давали Диане, потом отравили Егора и подбросили на диван, где его и нашёл Иванов. Было бы видео, я бы посмотрел, кто из женщин тёрся возле дивана. И вообще кто из них заходил в подсобку, когда Диана уезжала? Нет, неспроста свет у них отключился.
        Андрей рассмотрел ещё варианты, но всё упиралось в отсутствующее видео. Вздохнув, он посмотрел на часы и убрал папку с материалами в сейф.
        - Интересно, есть ли в архиве обед?
        До конца обеда в архиве оставалось сорок минут. Точнее обед начался восемь минут назад. Решив, не морить себя голодом, Андрей тоже сходил в столовую неподалёку. Горячая сытная пища и крепкий кофе помогли сбросить оцепенение, в которое он впал накануне, найдя кольцо мамы. Полный сил, Андрей вернулся в архив.
        - Для чего это вам понадобилось такое старое дело? - служительница положила на стол четыре тяжёлых тома. - Или новыми недостаточно нагружают?
        - Нагружают, - Андрей указал на обложку. - Дело мамы моей, Лилия Махмутовна.
        - Ах да, припоминаю. И соболезную. Но теперь что читать? Убийц, насколько я помню, после того, как отпустили, уже не нашли. Теперь вряд ли найдутся. И улики давно уничтожены. Здесь распишитесь, - служительница подала учётный журнал. Андрей расписался:
        - Да мне улики не нужно. Лилия Махмутовна. Мне кое в чём разобраться надо. Кстати, об уликах… Помните, я вас просил оставить улики по весеннему отравлению в стоматологии? Там пузырёк из-под яда был, и я вас просил его не выбрасывать?
        - Помню, конечно. Вы - единственный, кто на моём веку просит такое. Должен лежать, - служительница принесла коробку. - Неужто понадобился?
        Андрей взглянул на флакон, упакованный в пластиковый контейнер с инвентарным номером на боку:
        - Хорошо, что остался. Пожалуй, кое-что нужно проверить. Я пузырёк этот заберу.
        - Только мне черканите за получение, - служительница подала другой толстый журнал.
        Спустившись к машине, Андрей спрятал тома маминого дела в багажник, ощущать их рядом с собой в салоне было мучительно, сел за руль и поехал к криминалисту, гадая, даст ли хоть что-нибудь экспертиза весеннего пузырька.
        - Так вы хотите, Андрей Анатольевич, - криминалист поднял очки на лоб, разглядывая пузырёк, - чтобы я сравнил что, пузырьки? Или яд из архивного с имеющимся по текущему делу? Или что вы хотите вообще?
        - Точно не знаю. Сравните, есть общее хоть что-нибудь, может, из одной партии они, или ещё что-нибудь вскроется.
        - Даже без специального исследования могу заявить, что внешне твои пузырьки - один в один, - сказал криминалист.
        - Да, как миллионы других точно таких же. Когда будет готово?
        - Если не нужно письменное заключение, прямо сейчас гляну. Заинтриговал, - эксперт удалился в соседнюю комнату - лабораторию, а Андрей сел на стул, нетерпеливо барабаня пальцами по столу.
        Из лаборатории послышался дёрганый шорох страниц, потом лязганье инструментов, после всё стихло. Шаги стали быстрыми, зазвенела стеклянная дверца, и эксперт вышел, почёсывая душкой очков висок.
        - Вот это да. Первый раз такое встречаю.
        Андрей встал.
        - Понимаешь, Андрюш, - сказал криминалист, - пузырёк, который ты мне принёс сейчас - тот же самый. В смысле такой же - серия, партия, всё совпадает, я даже сверил структуру стекла. Отпечатков на нём только нету.
        - Куда же они могли деться? - второй раз за день Андрей услышал не то, на что рассчитывал.
        - Стёрлись, наверное, - эксперт качнул головой. - Причём дочиста. Я вообще следов на нём никаких не обнаружил. Обезжирили спиртом, а после отмыли дистиллированной водой, скорее всего.
        - Кто же его так обработал, мне интересно?
        - Не поверишь, но дальше ещё интереснее будет. Другой твой пузырёк, по свежему делу, точно такой же, всё подлинное тоже, и отпечатки имеются.
        - Это вы про нынешнее дело говорите? - Андрей не мог уловить ход мысли эксперта.
        - Которое в прошлые выходные с убийства направили, по гиосцину, - объяснил тот. - Или у тебя ещё в производстве с этим ядом дела есть?
        - Тьфу, тьфу, тьфу.
        - Так вот, гиосцин этот, из теперешнего пузырька, которым новую жертву отравили, из той же самой партии был, что и весенний, со сроком годности до середины лета. Знаешь, что первое интересно? Что отрава, весенняя и теперешняя, когда-то в одном пузырьке разбадяжена была, а потом налита в этот, - эксперт постучал по недавней записи в книге, а потом указал на флакон из весенних улик, - а не сюда. Точно тебе говорю.
        - А второе что?
        - Второе. В пузырьке, что ты принёс, гиосцина в смертельной концентрации не было и в помине. И третье…
        - Есть третье?
        - Карта отпечатков с нынешнего пузырька, - эксперт снова мотнул головой на журнал, - в точности, как весной. Один в один. Я проверил.
        - Это-то как раз мне нисколько не удивительно, - разочарованно протянул Андрей. - Там одна и та же подозреваемая у меня.
        - Тебе может и не удивительно, а мне - так из разряда фантастики.
        - В смысле?
        - Ну, если придираться не хочется, то да, можно сделать вид, что ничего странного нет. Но если по-честному?
        - Да что не так-то, скажите уже наконец! - взвился Андрей.
        - Не мог человек одинаково так ухватиться два раза. Узоры - должны быть одни и те же, да, но фрагмент, угол отпечатка - всегда разные. То так палец лёг, то эдак. И, знаешь, ещё что? Я весной отпечатки, когда отпечатки выявлял, добивал йодный фиксатор просроченный, лил в хвост и в гриву, у тебя в деле должны лежать снимки - отпечатки чёткие, чистые, я даже не стал их на другой носитель переводить. Только вот йод, препарат летучий, как тебе должно быть известно, так что его следы уже через неделю определить без специального анализа достоверно нельзя. А новые отпечатки, выявленные порошком, где-то затёртые, повреждённые, но для экспертизы годные на сто процентов.
        - А следы йода есть?
        - Так сразу я не скажу. Но через пару дней - наверняка. Но не это главное.
        - Ничего себе, не это! Если вы йод найдёте, я смогу доказать, что пузырёк нынешний из старого дела.
        - Сам по себе йод ничего не докажет. Мог в порошок попасть, спутал криминалист кисти, например. Или отсыпал в тару, в которой до этого йодный фиксатор был.
        - Такое бывает?
        - Почему нет? Бывают удобные банки, а бывают - пока откупоришь, не только сам в порошке будешь, но и всё место осмотра, включая понятых.
        - Получается, доказать, что пузырёк подложный и взятый из весеннего дела не выйдет, - предположил Андрей.
        - Про это я тебе и пытаюсь сказать, - возразил криминалист. - Главное в том, что у меня хранятся черновые материалы с того дела, а у тебя - подлинники в архиве. Привезёшь фотографию и схему из того дела, нарисую тебе про совпадение.
        - Спасибо, я привезу! - воскликнул Андрей. - Прямо сейчас и привезу, вы до которого часа сегодня работаете?
        - Сегодня работы много, давай завтра с утра. Сразу и сделаю.
        - Тогда завтра я Алексея пришлю, ему и отпишетесь, хорошо? Ещё вопрос можно? - спросил Андрей уже на пороге. - Как действие просроченного гиосцина изменилось, не потерял он отравляющие свойства?
        - Свойства свои, препарат не теряет, к сожалению, в данном случае. Просроченный препарат начинает действовать позже и вместо расслабления мускулатуры вызывает спутанность сознания, так что для лечения эпилепсии не годится. Но в лошадиной дозе в качестве отравляющего вещества, как мы видим, очень даже неплох.
        Усталость бессонной ночи сменило нервное возбуждение. Андрей, конечно, желал успеха, но на такой не надеялся.
        «Теперь очевидно, что Диану подставили, и убил Егора кто-то другой, - Андрей сорвал с места машину, выжал педаль газа в пол и понёсся по улице, обгоняя тихоходные автомобили. - Если я смогу доказать, что пузырёк в деле новом подложный…»
        Неизвестно откуда возникший полосатый жезл повелительно указал на капот машины Андрея и на бордюр, пришлось сдать к обочине. Полицейский представился:
        - Инспектор ГИБДД старший лейтенант Ахременко Яков Егорович. Будьте добры документы.
        - Как-как? Повторите, пожалуйста, я не расслышал, - Андрей удивлённо посмотрел на молодого человека. Егора живым он знал лишь по фотографиям, но мог побиться об заклад, что перед ним стоял сын покойного. Тот повторил без эмоций:
        - Документы, ваши, пожалуйста, будьте добры.
        - Да нет, - Андрей рассмеялся. - Я про имя ваше, отчество и фамилию.
        - Инспектор ГИБДД, - полицейский нарочно стал делать короткие паузы между словами. - Старший лейтенант Ахременко Яков Егорович, урождённый восемьдесят восьмого года. Так нормально вам слышно?
        - Да слышу я, слышу, - Андрей улыбался.
        - Ну так что? Документы будем показывать или продолжим зубы заговаривать?
        Андрей достал служебное удостоверение. Инспектор взглянул и вернул:
        - Это всё?
        - Что значит «всё»? - не понял Андрей.
        - Мне обычно права предъявляют, техпаспорт машины. Страховку, если прошу.
        - Так я думал, это, - Андрей откинул водительский козырёк и достал портмоне. - Раз уж мы с вами в одной упряжке.
        - Так у нас, это, - повторил его интонацию инспектор, изучая водительские права, - уважаемый Андрей Анатольевич, закон всем один. Если у вас в следственном комитете этого до сих пор не знают. Нарушил правила дорожного движения - отвечай! Будь ты хоть сам президент России.
        - Ну уж и президент? - не поверил Андрей. - Президента бы не остановил.
        - Я? - лейтенант усмехнулся. - И президента бы остановил. Если бы он, как вы только что, пересёк бы двойную сплошную, совершая обгон на перекрёстке, превысил допустимую скорость на двадцать пять километров, и вообще, двигался на красный свет.
        - Я на зелёный ехал, - негромко заметил Андрей, понимая, что денег этот «оборотень в погонах» наоборот, у него не возьмёт, и пытаться не стоило. А начальство Андрея, узнав о нарушении им правил дорожного движения, наложит взыскание. С занесением в личное дело.
        - На красный, - повторил инспектор бесстрастно.
        - На жёлтый мигающий, - сказал Андрей ещё тише.
        - Ну, хорошо, пусть на жёлтый мигающий. Но двойную сплошную куда девать будем? - сын Ахременко показал кадр служебного фотоаппарата, на котором седан Андрея застыл со сплошной линией прямо под номером. - Лишение прав на полтора года, а то и больше, сами знаете…
        - Стой, лейтенант. - Андрей вылез из машины. - Тут, понимаешь, какое дело. Я расследую дело по факту убийства твоего отца, Ахременко Егора Яковлевича, и у меня появился реальный шанс…
        К неожиданности Андрея Яков хлопнул себя по ногам жезлом, слегка присев:
        - Так он подох, наконец!
        - Ну да, - Андрей засомневался, стоит ли повторять выбранное сыном покойного слово. - Почил.
        - Слава тебе, господи, - инспектор отдал честь Андрею и протянул документы. - Можете ехать, Андрей Анатольевич, работайте.
        Андрей сел в салон, размышляя о роли случайностей в жизни, как сын Ахременко легонько стукнул жезлом по крыше его машины, спросив:
        - Китаец?
        - Кто? - не понял Андрей, выглядывая в окно. Инспектор улыбался:
        - Никогда раньше такую марку машины не видел. Машина, говорю, наверное, китайская?
        - Типа того, - Андрей сглотнул, не смея оспорить.
        - Молодцы китайцы! Научились машины делать! - восхитился сын Ахременко, обвёл взглядом плавные линии кузова и взмахом руки приостановил поток машин, освобождая Андрею дорогу.
        Отъезжая, Андрей увидел, как Яков, уже увлечённо беседуя с кем-то по сотовому, энергично взмахнул несколько раз жезлом, после чего возле него остановилась машина, за ней другая и следующая, на которые он жезлом же нарисовал несколько рваных кругов, мол, что встали, движению мешаете!
        Андрей поехал спокойнее. В конце концов он рассчитывал выиграть пару минут в спешке, но в итоге потерял больше времени в разговоре с инспектором. И потом, спешить больше ни к чему, ведь у него практически на руках весомые доказательства невиновности Агеевой, и, если всё сложится, её завтра же выпустят. Андрей поднялся в архив, пребывая в приподнятом настроении:
        - Лилия Махмутовна, добрый день.
        - Виделись. Вечер уже, - проворчала служительница. Но Андрея не задел её недовольный тон:
        - Я пузырёк пока придержу. А вы, будьте добры, выдайте мне оригинал заключения по пальцам из того же весеннего дела.
        Майор, вздохнув, скрылась в другой стороне:
        - Берите, Андрей Анатольевич, только быстрее, у меня на сегодня приёмное время закончено.
        - Я быстро, Лилия Махмутовна, мне только… - Андрей, пролистав страницы, пересмотрел дело ещё с конца до начала и недовольно спросил: - Лилия Махмутовна, не могу найти часть документов. Кто-нибудь брал это дело?
        - Откуда мне знать, - возмутилась служительница. - Я к нему что, приставленная?
        - Вообще то, именно вы и приставлены.
        - Андрей Анатольевич, у меня этих дел, вон, - целый архив. Вы просили меня не выкидывать склянки, я не выкинула, про бумажки не говорили ничего. В любом случае, даже если чего-то нет в деле, значит, эти бумажки взял кто-то и точно для дела, так что скоро вернут. А, если вы так хотите знать, кто и когда дело брал, будьте добры, запрос по всей форме, и в течении пары недель, я подготовлю для вас полный ответ, кто, зачем и когда. Но запрос приносите завтра, будьте добры.
        - Недели, двух? Что так долго то?
        - Что так долго? Потому что вот, - хранительница хлопнула толстым журналом об стол. - Принято за последние две недели.
        - Компьютеров у вас нет что ли?
        - Все компьютеры в главке. На что они здесь? Мы же районный архив, у нас срочного не бывает. Жду с официальным запросом хоть завтра, а сейчас, будьте добры, до свидания.
        Андрей не стал сильно расстраиваться. Раз он нашёл один промах заказчика, найдёт и другие:
        - Не срастётся до следующей пятницы по пузырькам. Но надо глянуть ещё, что свидетельницы о пузырьке говорили.
        Только в конце рабочего дня, Андрей вспомнил о материалах дела мамы в багажнике, заключении ювелира о подлинности кольца, и о своём обещании приехать сегодня к отцу. Открыв багажник, Андрей взял тома документов и сел в салон. Он сложил сначала от самого тонкого к самому толстому у себя на коленях, потом, согласно нумерации, потом в обратном порядке. Он понял, что не хочет видеть отца, пока не разберётся, как кольцо мамы появилось дома. Андрей прокручивал в уме варианты. Полным бредом казалась мысль, что отец заказал убить маму. Но практический опыт подсказывал, что, если отец имел цель убить её, то интрига с кольцом служила отличным прикрытием его причастности. Почему он тогда не боялся держать кольцо дома? Ну не мог же отец знать, что Андрей разведётся.
        Андрей взял телефон:
        - Папа, у меня не получается сегодня подъехать. Ты можешь мне по телефону сказать, что узнал?
        - Здравствуй, - в трубке звякнул столовый прибор о тарелку. - Жаль. А я тебя жду. Накрыл стол.
        - Неожиданное срочное важное дело, - сходу солгал Андрей. - Не знаю даже, когда освобожусь.
        - Да понял я. Как на новом месте спалось?
        - Спасибо, очень выручил. Пап, ты узнал что-нибудь?
        - У Агеева сделка на севере с крупной газовой фирмой. Растёт «Авдюша», глядишь, скоро меня перегонит. У Селиванова тоже дела на подъёме - впрягся в строительство нефтепровода, там, сам понимаешь, бабки нешуточные. По бизнесу всё.
        Отец ответил таким тоном, что Андрей немедленно спросил:
        - По бизнесу? А что, ещё что-то есть?
        - Не знаю, пригодится ли это тебе, - отец замялся. - В общем у Селиванова в конце августа, аккурат тридцать первого пополнение в семье приключилось. Сына с женой родили, - отец кашлянул. - Пятьдесят сантиметров пацан, три восемьсот. Я лично звонил, поздравлял. Говорит, захлопотался, но то, сам понимаешь, приятные хлопоты.
        - Сын родился? - изумился Андрей.
        - Умеючи, долго ли? - заметил отец.
        - Ладно, пап, хватит меня корить. Без того мне сейчас хуже некуда. Мне почти сорок лет, а ни детей, ни плетей.
        - Что мне, хвалить тебя что ли? - миролюбиво отозвался отец. - И сорок тебе только через четыре года стукнет, если мне память не изменяет.
        - Папа, я взял в архиве мамино дело, - сказал Андрей то, что не собирался, и в ожидании напрягся.
        - Воспоминания нахлынули? - глухо спросил отец.
        - Ощущение, что они никуда не уходили, - сказал Андрей. - Почему я столько лет не брал мамино дело?
        Отец помолчал:
        - Ничего бы это тебе не дало. Надо жить дальше, Андрей.
        - Ладно, папа, спасибо, ты мне очень помог, созвонимся, - Андрей завёл двигатель и набрал Алексея: - Лёша, ты где?
        - Спектакль собирался смотреть, - унылым голосом ответил помощник и вздохнул. - Скоро третий звонок.
        - Да смотри ты, смотри, я разве против. Завтра свидетельниц по Ахременко доставь.
        - Надо же, сын родился. Но как Диане об этом сказать? - спросил сам себя Андрей, поехав домой.
        Ему подумалось, что Диану, сидящую в камере, эта новость буквально убьёт. В переносном, конечно, смысле. Получалось, что у Селиванова, на которого Диана разве не молится, не было даже намёка на чувства к Диане.
        - Лучше не буду, - Андрей твёрдо определился, что скроет от Дианы неприятную весть. - Решено. Ни за что не скажу.
        Дома Андрей бросил папки с делом на стол в зале, но не стал открывать, а закурил и несколько раз глубоко затянулся. Потом открыл верхний том наугад и закашлялся в сигаретном дыму. Глаза щипало от слёз, Андрей плохо видел в сизом мареве, но точно знал, что то, что было изображено на открывшемся фото, не могло быть его мамой. Он помнил её в длинном платье, как на гравюре надгробия, сидящую в кресле с цветущей азалией в руках. И это никак не вязалось с тем, что он видел на фотографии. Андрей с изумлением смотрел на чужие черты лица и не мог понять, почему никто до сих пор не понял, что случилась ошибка. Что на фотографии в деле - незнакомая посторонняя женщина. Значит его мама должна сейчас где-то жить в другом месте. Его мама должна быть жива.
        Это другую, чужую убитую женщину преступники втиснули в щель между двух гаражей, развернув лицом к небу, так что со стороны тело казалось грудой тряпья. Чтобы получить такой крупный отчётливый снимок лица, фотограф, скорее всего забирался на крышу одной из гаражных коробок. Те гаражи Андрей знал с детства. К их стенам дворники сгребали зимой весь снег со двора, так что скоро вырастала огромная снежная гора - любимое развлечение местной детворы.
        Андрей вырвал фотографию из папки и впился глазами в лицо, искажённое маской страдания. Такие картинки он видел в учебнике по судебной медэкспертизе.
        - Это не моя мама! Ясно же, что это какая-то другая женщина, а не моя мама. Они все ошиблись, - Андрей бросил снимок, борясь с тошнотой, как взял снова, стараясь найти подтверждение своей догадки.
        Цвет волос трупа было не определить, то ли съёмка велась в пасмурный день, то ли волосы потемнели и слиплись от влаги. Но это не были волосы мамы. Мама всегда гладко укладывала светлые локоны. А глаза? Глаза мамы были прозрачными, неземной чистоты, а здесь тёмные, почти чёрные. Не могли же глаза измениться. А кожа? Мама была белокожей, а здесь цвет кожи был, как бывает у бездомных бродяг, грязно-серой. Взгляд Андрея упал на пять чёрных точек - три возле носа и две над верхней губой, которые сложились знакомой звёздочкой.
        Андрей сунул снимок между страниц и отбросил папку, но тут же отыскал в стопке папку под первым номером и раскрыл с начала. После описи, шло постановление о возбуждении дела по заявлению прохожего, который разглядел между гаражами тело и вызвал милицию. Расследование вёл Иван Иванович, который в то время носил чин подполковника и руководил отделом.
        - Прямо, как я сейчас, - отметил Андрей, принимаясь читать протоколы.
        Убийц отыскали на следующий день по наводке сотрудника ломбарда, которому те показали кольцо, но не сдали. Андрей напрягся, ломбарды краденым никогда не гнушались - что здесь было не так? Сотрудник ломбарда, в прошлом ювелир, сказал, что заподозрил кражу, едва увидел в руках наркоманов драгоценность стоимостью гораздо больше миллиона. Разумеется, он назначил им цену ниже, но довольно высокую, так что, когда наркоманы ушли, вызвал милицию. Наркоманов взяли недалеко от ломбарда, кольцо оказалось при них, поэтому их задержали. Всё было логично.
        - Но неужели мамино кольцо столько стоит? - спросил сам себя Андрей.
        Дальше шло подробное описание кольца. Андрей сходил взял его из шкатулки и положил на чистый белый лист, как было показано в деле. Камень вспыхивал в электрическом свете множеством искр. На внутреннем срезе виднелись чёрточки, которых было не разобрать. Андрей взял лупу. То, что казалось бесформенными пометками, оказалось гербом, рассмотреть который подробнее можно было лишь под более сильным увеличением.
        Почему наркоманы не сдали кольцо? Знали реальную цену? По заключению врачей, их уже ломало, когда они были в изоляторе. Так почему они не согласились на цену ломбарда и где собирались выручить больше? Или кража была по наводке, у них уже был покупатель? Для чего тогда было им заходить в ломбард? Проверить, что не продешевили? И кто мог быть этот покупатель, который мог выдать немалую сумму наличкой? Разве только наркоторговец, коллекционирующий драгоценности.
        Андрей запутался. Версия, которая вела к ограблению и неведомому наркоторговцу выходила достаточно складной и снимала с отца подозрение, но не могла объяснить, как кольцо оказалось дома. Устав строить догадки, Андрей стал читать показания наркоманов. В первых допросах те от всего отпирались, подтверждая друг другу алиби, но потом, в дополнение слов ювелира ломбарда, отыскались свидетели, которые видели их неподалёку от места событий, и обвинение было предъявлено.
        Иван Иванович работал на совесть и допросов провёл много. Андрей удивился, что почти всё из читаемого, слышал в суде и до сих пор не забыл. Он дочитывал первый том и уже собирался прерваться, до того устали глаза, как наткнулся на строчку:
        «Подставили нас, - заявил один из наркоманов. - Использовали, а денег не заплатили. Мы должны были на Кипр лететь, от наркомании лечиться. Там нам работу обещали, жильё».
        - На суде вы подобных заявлений не делали, - сказал себе Андрей.
        Иван Иванович во время допроса, видимо, тоже засомневался и задал вопрос:
        «Тебе это не в наркотическом дурмане привиделось?
        - Вот вы не верите, - оскорбился наркоман, - а я, между прочим, бывший спортсмен. И совсем не дурак».
        Андрей взглянул на фотографию подозреваемого. Измождённый худой мужчина в свои двадцать восемь по паспорту смотрелся лет на сорок не самой успешной жизни.
        «Да. Я и в армии служил, и звание у меня мастера спорта есть. Вот меня и отыскали для этого задания.
        - Кто отыскал?
        - Мужчина один подошёл, предложил заработать. Я согласился.
        - Опознать мужчину того сможете?
        - Мужчина, как мужчина.
        - Цвет глаз, волос, рост?
        - Волосы у него голубые были, это я хорошо помню.
        - Крашенные или парик?
        - Настоящие.
        - Разве такое бывает?
        - Конечно. Обычно, если дозу принять, цвета лучше видно становится.
        - У меня какие волосы?
        - Доза нужна.
        - Почему он именно к вам обратился?
        - Так по мне сразу видно, что я - нормальный. И от наркомании вылечиться хочу. У меня только денег нет. Вот он и предложил заработать.
        - Что именно вам предстояло сделать?
        - Сказал, что один человек решил наказать другого, и хочет убить не его самого, а его жену. Сказал, не мы, так другие её в расход пустят, так что баба уже не жилец.
        - Что за женщина?
        - А я знаю? Я же её только на фотке и видел.
        - Лицо хорошо запомнили?
        - Что я, дебил? Запомнил, конечно. Он ещё подсказал, выслеживать никого не придётся, сам меня подвезёт куда надо. Присоветовал помощника найти, в моей силе засомневался. Я не обиделся. Я же понимаю, что сил у меня поубавилось. Не думайте, что я не понимаю, что всё из-за наркотиков. Я вылечиться хочу. Поэтому обрадовался, когда мужчина пообещал, что от наркомании меня вылечат. И друга моего. Мы всё выполнили, а тот денег не дал, хотя обещал. Зато появилась милиция.
        - А кольцо зачем сняли?
        - Кольцо? Как зачем? Так этот, который убить приказал, так сказал. Говорил, оно два миллиона стоит.
        - И вы заявляете, что у вас с подельником умысла грабить женщину не возникло?
        - У нас вообще дурного в мыслях не было. Я от наркомании хочу вылечиться.
        - Могу тебя уверить, на зоне наркотиков нет. Так что вылечишься.
        - На какой ещё зоне? Я же не хотел её убивать. Это приказал тот мужчина с голубыми волосами. Она всё равно не жилец была. Найдите его. Почему его не сажаете? Потому что у него денег тьма. А несчастного, сбившегося с пути человека за решётку?»
        Андрей, еле сдерживая бессильную злобу, стал читать дальше. Второй наркоман подтвердил слова первого.
        «Он меня нашёл. Сказал, на дело пойдём. Тётку убить приказали. И фотографию показал.
        - Скажите, вас не испугала такая задача - убийство?
        - Не мы, так другие. Тётка всё равно не жилец была, а так - денежки нам.
        - На Кипр обещали вас отвезти, от наркомании вылечить?
        - Это дружок мой придумал соврать, что мы хотим от наркомании вылечиться. Документы всё равно бы самим пришлось оформлять, загранпаспорт там, и путёвку в агентстве выкупать. Нам бы денежки выдали, мы бы с ними и будь здоров. А иначе, кто бы нас на дело взял?
        - Фотографию опишите.
        - Фотография, как фотография. Тётка сидит и держит в руках горшок с цветами. Я ещё подумал, наверное, она сама эти цветы вырастила, такая сидела, хвасталась будто.
        - Фотография какого размера была? Цветная?
        - Обычная фотография. Цветная да, чёрно-белая.
        - Опишите женщину подробнее.
        - Зачем это? Когда вы её уже нашли. Вот она и была на фотографии.
        - Таков порядок. Опишите женщину на фотографии.
        - Да чего там описывать? Обычная баба. Волосы обычные. Глаза смотрят. Не жирная. Не худая. Не знаю, что ещё говорить.
        - Как вы её вычислили? Она же в другой одежде была? Вдруг не ту убили?
        - Да вы что? Напарник за этим следил. Ему указали, где и в какое время её поджидать».
        - Должно было быть описание и у первого урода, - Андрей пролистнул страницы назад и стал просматривать строчки по диагонали. - А вот, нашёл!
        «Опишите фотографию, что вам предъявили, - задал вопрос Иван Иванович.
        - Женщина в кресле сидит. Позирует и улыбается. Горшок с цветами в руках.
        - Как вы узнали, что убили именно эту женщину? Не могло случиться, что вы ошиблись?
        - Конечно же не могло. Отлично я её помнил. Нам показали на фотографии. Ту, которую мы и убили.
        - Вы - человек, который не различает цветов и не вспомнит собственное утро, берётесь утверждать, что сделали всё верно, хотя не можете доказать своих утверждений.
        - Но я точно вам говорю, что мы убили того, кого нужно было. Я узнал её по кольцу. На снимке том его хорошо было видно. В руке тётка держала горшок, на пальце кольцо, камень сверкал. Это кольцо мы и сняли, когда…»
        Лоб Андрея покрылся липкой испариной. Совпадения быть не могло. Фотографию, на которой мама была изображена в последний её день рождения, он помнил отлично. Андрей пошёл в свою бывшую комнату и взял из серванта альбом, который не смог просмотреть накануне, и пролистнул весь. Ближе к концу альбома оказалась пустая страница в череде снимков с последнего маминого торжества. Один из удерживающих уголков был надорван, значит, фотография здесь точно была.
        Немного подумав, Андрей стал искать негативы. Мама хранила их в отдельном ящике, в заводских коробках, надписывая даты съёмки. Коробочек нашлось несколько. Андрей перебирал их одну за одной, открывая присохшие крышечки. Негатив был на месте. Просмотрев плёнку, Андрей сел на пол, в голове стало пусто. Подлинное кольцо в вещах мамы, её фотография, которая каким-то образом попадала к бандитам, и которой не оказалось дома, и негативы в наличии могли означать только одно - отец причастен к убийству.
        Глава 9
        Андрей заставил себя накануне уснуть. Не придумав для отца оправданий, Андрей понял, что помочь ему может только Иван Иванович. Но, чтобы к тому обращаться с архивным делом, предстояло сперва разобраться с текучкой. Так что, придя на работу, Андрей принялся изучать документы по фирме охраны, добытые Алексеем.
        Сведений не хватало. Кроме официальных данных по концерну Селиванова Алексей принёс лишь чеки-квитанции на установку камер в стоматологии Ахременко.
        - Посмотрим, что нам дадут квитанции, - подбодрил себя Андрей и несколько раз внимательно просмотрел раздобытые помощником чеки на установку системы слежения, датированные началом августа. Кроме невероятно низкой стоимости самого оборудования и его установки, подозрительного не нашлось, но Андрей не стал льстить себе, что сможет разобраться в нюансах двойной бухгалтерии, а обращаться в отдел экономических преступлений повода не представлялось. Он уже хотел отложить чеки, как его осенило, и он набрал помощника, притворно ругая того:
        - Ничего не нарыл он. Лёша! Я тебе говорил, как важно найти любую мелочь по фирме охраны?
        - Андрей Анатольевич, у меня Моргунова в разработке. Потом я вам должен организовать на сегодня свидетельниц. Таксиста неведомого отыскать, а для этого нужно следить за Ахременко. На фирму я ходил, но меня с порога завернули, а у меня на них нет ничего, ни единой зацепки, чтобы хотя бы начать спрашивать.
        - А голова у тебя есть?
        Алексей в трубке секунду помедлил:
        - Теперь затрудняюсь ответить.
        - Ты квитанции видел? Они свои камеры установили на неделе, когда Агеева начала там работать.
        - Да ну! - искренне изумился помощник. - А что это значит?
        - Слушай, езжай в фирму охраны, пусть объяснят, чем было вызвано, что камеры установили именно в этих числах. Потом сразу ко мне. Или ладно, к охранникам сам съезжу. Но тебя жду с отчётом по Моргуновой до того, как она сама явится, ясно?
        Удивительно, но Андрея пропустили в фирму охраны, едва он достал удостоверение. Фигуристая секретарша заглянула в кабинет директора, откуда послышался раздражённый мужской голос:
        - С какой это стати? Дмитрий Анатольевич, не мне вам объяснять, насколько опасно разглашать внутреннюю информацию.
        Секретарша скрылась за дверью и разговор перестал доноситься. Андрей шагнул к двери прислушаться и отошёл, ничего не узнав дополнительно и размышляя, могла ли та краткая фраза из кабинета помочь ему в расследовании. Когда секретарь пригласила Андрея войти, директор, как будто его поджидал, отмахнулся от красных корочек и спросил:
        - Я слушаю. Только, пожалуйста, покороче.
        - Если коротко, объясните, чем была вызвана срочность, с которой вы устанавливали камеры в стоматологии Ахременко?
        - Срочность С чего вы взяли? Насколько я знаю, они попали под установку пробного образца, что элементарно финансово выгодно, - отрезал директор.
        Андрей с недовольством отметил, что вопрос о низкой цене за услугу отпал, предпринял первый пришедший на ум выпад, не особо надеясь на успех:
        - И как часто подобное устраивается?
        - Именно в нашей компании - впервые. Мы раньше только по пульту работали. Но руководство решило расширить диапазон услуг и указало приступить к монтажу, - ответив, директор фирмы окинул Андрея взглядом, ясно дающим понять, что разговор пора завершать. Но в его ответе Андрей услышал кое-что интересное, за что тут же вцепился:
        - То есть вы недавно работаете на этом оборудовании? Откуда тогда уверенность, что всё было исправно в день убийства, о чём вы заявили в отчёте, когда опыта должного у вашей организации, как я понимаю, пока ещё нет?
        - Почему нет? Опыта предостаточно. Сами камеры ведёт центральный отдел, у которого опыта работы с любым сложным оборудованием почти двадцать лет. Мы лишь собираем информацию. Думаю, при возможностях вашего ведомства и то, техник к каждой камере не приставлен, - ответил глава фирмы с различимым сарказмом.
        Несмотря на то, что видимых препятствий ему не чинилось, Андрей ощутил неприязнь к себе, едва вошёл в кабинет. Но сдаваться не собирался, пока не выудит из этой акулы охранного бизнеса хоть какую-то полезную информацию, и решил перефразировать уже заданные вопросы:
        - Я вас правильно понял, что установка оборудования по акции стоила намного дешевле, чем остальным? Поясните, на каком основании предоставлена скидка?
        - Всё правильно. Но кому и когда предлагать такие условия, решают вышестоящие. Может быть, это родственники чьи-то или просто нужные люди. Насколько я знаю, хозяин клиники был хорошим стоматологом. Может, поэтому. Вам лучше обратиться к хозяину нашего концерна, он ответит точнее.
        Андрей не поверил своей удаче, директор сам перевёл разговор на того, к кому он старательно подводил:
        - Так это господин Селиванов решает, кому установить оборудование со скидкой?
        - Единолично.
        - Уважаемый, - как можно безразличнее обратился Андрей, - а не могли бы вы напрямую ему позвонить ему и спросить о причинах?
        - К сожалению, нет, - директор злорадно улыбнулся. - Но, думаю, вам, с вашими корочками, это труда не составит.
        Пришлось ретироваться. Спросить Селиванова напрямую Андрей не мог, во-первых, он не располагал номером личного телефона Дмитрия, а начинать разговор через третьих лиц означало выдать раньше времени, что тот находится под подозрением.
        Андрей вернулся на работу, размышляя, что хоть и проник на охранную фирму намного дальше порога, ценных сведений не раздобыл. Заглянул Алексей:
        - Андрей Анатольевич, можно? Моргунова, Ахременко, Софья и медсестра будут по очереди все, но только после двенадцати.
        - Молодец. Докладывай, что в целом узнал?
        - В целом, - Алексей выкладывал листки. - Опросил тех женщин, которые устраивались к Ахременко работать за последние полгода. Все трое признали, что Ахременко к ним приставал, но показания ни в суде, нигде не дадут, у всех семьи, сами понимаете. И раздобыл кое-что по Моргуновой.
        - Есть что-нибудь интересное?
        Алексей отвёл глаза к потолку и покачал головой:
        - Четырежды женщина замуж ходила. Первый муж - бывший мент в области, Моргунов, её земляк. Но познакомились они в городе, где поженились и получили на мужа комнату. Вскоре после замужества Веру с бюджетного места выгнали за прогулы, так что завершала она образование благодаря супругу уже на платной основе, родив параллельно двух дочек. Закончив учиться, Вера даже не думала возвращаться в родную деревню, хотя у них там до сих пор своего стоматолога нет, а каким-то чудом устроилась в нашу психиатрическую клинику зубным врачом, здесь неподалёку. Но, говорят, не за просто так её без прописки работать туда взяли. Закрутила роман с заведующим отделением, несмотря на то, что тот женат тогда был. А Вера, тем временем, с мужем своим развелась и комнату их разделила. Не знаю, что точно между ними произошло, но муж с детьми перебрался в деревню к матери, а она сняла себе комнатёнку в коммунальной квартире. Дочкам пообещала, первый муж поделился, как на квартиру заработает, в город их заберёт. Однако с этим Вера не торопилась, а вышла замуж за того врача - психиатра. Но у того фамилия, не при людях будет
сказано - Чудаков, ладно хоть имя нормальное - Павел Иванович.
        - Фамилия, как фамилия, чем тебе не угодила? - удивился Андрей.
        - Первую букву на более подходящую по смыслу смените. В общем, не стала наша Вера Чудаковой, Моргуновой осталась. Но дальше, Андрей Анатольевич, что-то странное начинается. С психиатром своим Вера тоже недолго живёт, разводится и выходит замуж за его пациента.
        - За какого ещё пациента? - опешил Андрей. - За психа что ли?
        - Если верить документам, то абсолютно здорового субъекта, Скобелева Григория. Я по общей базе не пробивал, может, пробить?
        - Конечно пробей. Мало ли что там психиатр написал, псих он и есть псих. Это же очень опасно было.
        - Для кого? - уточнил Алексей.
        - Для Моргуновой, конечно.
        - Не торопитесь, Андрей Анатольевич, с выводами. Потому как, Скобелев, судя по всему, человек бескорыстный и добрый, сразу после женитьбы прописал Веру к себе. Есть, конечно, у меня подозрение, что не до конца его, всё же в дурдоме вылечили. Потому что она тут же квартиру его приватизировала на одну только себя и быстренько развелась, поделив нажитое имущество. Но, соседи в один голос твердят, что жили они хорошо, и, когда Вера перестала дома появляться, оставленный супруг всё плакал, пока в дом инвалидов не съехал.
        - Да уж.
        - Вот уже после этого Моргунова к Ахременко устроилась, взяла в ипотеку квартиру, где сейчас проживает. Говорят, ходил к ней постоянно первое время какой-то мужчина и отношения выяснял очень громко, потом армян какой-то возник, после чего мужчину того будто ветром сдуло. За армяна… или армянина, как правильно будет?
        Вместо ответа Андрей махнул рукой, и помощник продолжил:
        - За него, короче, Вера тоже официально замуж вышла. Говорят, не последний человек был на рынке. Да не заладилось у него что-то с местными, и понаехали ему в помощь родственники дружной толпой - отец с мамой, сёстры и братья, все, естественно, с семьями. И все в Верину «сталинку». Вере, видимо, это довольно быстро надоело, и она развелась и с этим мужем.
        - Интересно, как она аул эдакий выпроводить умудрилась? - спросил Андрей.
        - Как Моргунова их выпроводила, на самом деле вопрос. Судя по всему, те съезжать не собирались. Соседи говорят, муж прилюдно много раз ей грозил, что она никуда от него не денется. Но как-то в один непримечательный день приехал ничем непримечательный автобус, сгрузил всех граждан с пожитками, причём никто не сопротивлялся, и куда-то увёз. Подробнее узнать?
        - Зачем? И так ясно, денег кому-то дала, потому что Егор был её следующей целью. Получается она его убивать не собиралась.
        Когда Алексей ушёл, Андрей прикинул что до прихода Моргуновой времени достаточно и поднялся в архив сдать официальный запрос о том, кто брал дело Пыжиковой. Вернувшись к себе, Андрей решил ещё раз просмотреть имеющееся видео камеры из подсобки - вдруг одна из свидетельниц дольше других крутилась возле дивана уже после того, как свет вновь включили. До прихода врачей возле дивана в одиночестве находились Диана и Вера. Причём, Вера оставалась в подсобке одна, когда Софья ушла вызывать полицию, после чего из подсобки вышли остальные женщины. Надежда Ивановна к телу вообще не подходила. Софья подходила, но за ней в это время наблюдали Диана и Любовь. Сама же Любовь тоже недолго одна пробыла возле тела, когда медработники вышли, а полиция ещё не зашла. Так что подозрительными оставались всё те же - Любовь и Вера. Если, конечно, исключить Диану.
        Вера опоздала на полчаса, но неторопливо зашла в кабинет. Оглядев её обтянутую золотистым платьем фигуру, подол которого не доходил до уже знакомых Андрею высоких лакированных сапог, Андрей невольно поморщился, подумав, что такое обилие блеска уместно, пожалуй, лишь на новогоднем празднике:
        - Опаздываете, Вера Григорьевна.
        - Я? - Вера удивлённо взглянула на часы. - Мне сказали к двенадцати, но я подумала, что ничего ужасного не случится, если я задержусь немного, вы же всё равно целый день здесь сидите.
        - Да уж, - неодобрительно заметил Андрей. - Сижу вот здесь целый день, и дел у меня никаких, кроме как ждать, когда Вера Григорьевна соизволит нарисоваться.
        - Да ладно вам, - Вера взмахнула рукой, украдкой любуясь своими чёрными ногтями-стилетами. - Мне ногти по акции удалось покрасить, ну, пришлось подождать немного.
        - Начнём, Вера Григорьевна, - строго сказал Андрей. - Повторите ещё раз для протокола, не случалось ли, чтобы Егор Яковлевич намекал вам, что ждёт от вас услуг интимного рода за то, чтобы оставить вас в клинике после испытательного срока.
        - Не случалось.
        - И в суде это повторите? - Андрей демонстративно разложил листки с данными, принесёнными Алексеем.
        - Да врёт она всё! - воскликнула Вера неожиданно зло.
        - Кто? - опешил Андрей.
        - Агеева ваша, - ответила Вера спокойнее. - Если говорит, что Егор к ней подкатывал. Чего к ней подкатывать-то? Без слёз не взглянешь. Подержаться-то не за что.
        - При чём здесь Агеева? Вот показания женщин, которые устраивались в клинику до неё, и согласно которым, Егор каждой озвучивал непристойные предложения. К вам, единственной он, получается, не приставал?
        - Не приставал, - Вера скрестила руки на талии, отчего её груди, обтянутые платьем, стали похожи на две перезрелые дыни, выложенные на видное место ушлым торговцем. - Он меня оценил, как врача.
        - Да уж, - Андрей усмехнулся. - Не оценить вас, как врача, очень трудно. Ответьте тогда, как на вашем положении в клинике скажется смерть Ахременко? Теперь вы станете принимать всех его пациентов?
        Вера изменилась в лице:
        - И правда, что же со мной теперь будет?
        - А что с вами будет? - не понял Андрей. - Продолжите дальше работать, сами же говорили, что вы - специалист высочайшего класса.
        - Что вы в этом смыслите. Все пациенты были знакомыми Егора Яковлевича, которых было так много, что и мне на жизнь хватало. Об этом я и не подумала, - Вера казалась всерьёз расстроенной.
        - Ну, устроитесь ещё куда-нибудь. С вашей-то квалификацией, - успокоил Андрей.
        - Что вы в этом смыслите! - зло воскликнула Вера. - Квалификация… Кому это нужно. Главное, чтобы знакомства были, родня, куча друзей. А у меня все родственники живут в де… - она вдруг запнулась, - далеко.
        - Вера Григорьевна, кто должен был мыть чашки в тот день?
        Вера смерила его высокомерным взглядом и ответила:
        - Ну уж точно не я.
        - Разве не вам приказала жена Егора Яковлевича? - спровоцировал Андрей.
        - Приказала мне? - Вера ухмыльнулась. - Припоминаю, что она что-то там говорила, но с чего бы мне мыть в клинике чашки? Я же ей не бесплатная рабсила.
        - А что можете сказать о пузырьке, найденном на диване?
        - О пузырьке? - Вера рассеянно сморщила лоб. - Я, кажется, всё уже говорила.
        - Мне повторите, пожалуйста.
        - Я точно не помню. Кажется, я сказала брать его на отпечатки.
        - Почему?
        - По-моему, всё, что находят около тела, берут на отпечатки, пузырёк нашли на диване, где Егор умер, и вообще, что вы мне морочите голову? Когда это ваша работа.
        - Хорошо, хорошо, Вера Григорьевна, не заводитесь, - строго сказал Андрей. - Я спрашиваю потому, что изучил видео камер, установленных в подсобке.
        - Какое видео, света же не было? - возмутилась Вера.
        - То видео, когда свет уже был, - Андрей развернул Вере экран компьютера и отмотал нужный кадр. - Смотрите, здесь, когда вы остались в подсобке одна рядом с диваном, где лежит тело Егора. Для чего?
        Вера заворожённо смотрела на монитор. Андрей прокрутил кадры вперёд и назад, на которых было видно, как Вера склоняется к телу, но со спины было не разобрать, что именно она делает.
        - Не помню, зачем я его трогала, - сказала Вера, не отрывая взгляда от изображения. - Наверное, была в шоке, как все остальные.
        - Не похоже, чтобы вы находились в состоянии шока, - Андрей прокрутил видео вперёд, на котором Вера вышла из комнаты. На лице её не было тени испуга, ужаса или отвращения. Вера, молча, смотрела.
        - То есть вы пузырька на диван не подбрасывали? - спросил Андрей. Взгляд Веры стал насмешливым:
        - Конечно же нет. Вот уж не думала, что у вас тут работают так же, как в сельской милиции. У меня первый муж мент был, так он рассказывал, как он всех свидетелей брал на понт, а потом валил всё на того, кто больше косячил. Зато областная столица, как же!
        - Ладно, Вера Григорьевна. Пока вы свободны, - Андрей подписал Вере пропуск и попрощался. Вера, не удостоив его ответным прощанием, вышла.
        Едва она скрылась, в дверь заглянула Надежда Ивановна, которая заворчала с порога:
        - Сколько можно повторять одно и то же! Я ничего не видела и всё рассказала.
        - Успокойтесь, Надежда Ивановна, и здравствуйте, - сказал Андрей.
        - Здравствуйте, - сказала Надежда Ивановна недовольно.
        - Мне нужна именно ваша помощь, и я пригласил вас, как ценного свидетеля, единственного вне подозрений. В день убийства, когда следователь предъявил пузырёк, найденный на диване, вы уверенно сказали, что в вашей клинике таких нет. Верно?
        - Да, - сказала медсестра горделиво. - Могу подтвердить, что таких у нас нет. Все лекарства клиники проходят через мои руки. У нас все растворы идут в объёмах самое меньшее - литр, а те, которые доктора используют - заграничные, другой формы, и на них этикеток много наклеено. Так что этого пузырька в клинике быть не могло.
        - Большое спасибо, Надежда Ивановна, - сказал Андрей. - Второй важный вопрос. Кто убирается в клинике, и когда он это делает?
        Медсестра замялась:
        - Ну я убираюсь. А что здесь такого? Деньги лишними никогда не бывают. А я, между прочим, убираюсь намного лучше всяких там санитарок. У меня в кабинетах вообще пыли не остаётся. К нам с санэпидстанции несколько раз с внезапной проверкой приходили, так ни с чем уходили. Думаете, чья это заслуга?
        - Думаю, ваша, Надежда Ивановна, - серьёзно согласился Андрей. - И поэтому у меня к вам ещё один важный вопрос. Вы уверены, что пузырька этого не было на диване накануне? Когда вы последний раз проводили уборку? Подумайте, это очень важно.
        - Не было, вот тебе крест, - медсестра перекрестилась. - Я накануне вечером, как раз генералила, потому как в ту пятницу праздник большой был, нельзя было. Так что все подушки с дивана перетрясла, вытряхнула. И внутри дивана пыль вытерла. Не было там ничего.
        - То есть, получается, что пузырёк на диван в день убийства подбросили?
        - Получается так, - медсестра заинтересовалась. - А что, вы не уверены, что убила Агеева?
        - Тайна следствия, но вам, так и быть, открою, так как вы вне подозрения. Есть свидетельства против Веры Григорьевны и против Любви Романовны. Так что осталось разобраться, которой из двух выгодна была смерть Егора Яковлевича. Ничего не хотите добавить?
        Медсестра задумалась, но сухо ответила:
        - Ничего.
        - Надежда Ивановна, - Андрей почувствовал, что допустил в чём-то оплошность, утратив с таким трудом завоёванное доверие медсестры, - подумайте хорошо. Может быть что-то незначительное, что поможет следствию определить виновного?
        - Знаю я ваши следствия. У кого деньги, того и правда. Вам бы только невиновных в виновные записать. Ничего не скажу больше.
        Отпустив медсестру, Андрей с сожалением подумал, что, как бы он ни старался, пока не может освободить Диану из изолятора. В кабинет зашла Софья:
        - Здравствуйте, Андрей Анатольевич, что-то открылось и нужна моя помощь?
        - Здравствуйте, Софья, да. Скажите, пожалуйста, за последние дни не замечали вы, что Любовь Романовна снова с кем-то встречалась?
        - Нет, - с готовностью ответила Софья. - Я теперь специально следила. Она была такая же, как обычно. А ведь это тоже странно? - она вдруг поразилась собственному предположению. - Она не выглядит расстроенной, а ведь только что Егора Яковлевича похоронили?
        - Пожалуй, вы правы. Продолжайте смотреть, пожалуйста, и, если что, тут же дайте мне знать. Софья, вы помните, что на диване нашли пузырёк в день убийства?
        - Помню, но я совсем не разбираюсь в лекарствах. Я, если честно, и не запомнила, как тот пузырёк выглядел. В шоке была из-за смерти Егора Яковлевича.
        - Хорошо. Припомните тогда, кто должен был убрать посуду после чаепития?
        - Вообще не помню. Обычно Надежда Ивановна прибирается, она у нас за уборщицу.
        - Вы не слышали, как Любовь Романовна просила Веру Григорьевну вымыть посуду? Или как Диана Сергеевна вызывалась помыть?
        - Андрей Анатольевич, я сразу же пошла отменять пациентов, как мне Любовь Романовна велела. Наверное, в это время решали, кто что будет делать.
        - Хорошо, Софья, - сухо сказал Андрей и протянул пропуск.
        - Андрей Анатольевич, я ничем вам не помогла? - спросила Софья немного расстроенно.
        - Что вы. Помогли. Продолжайте следить, и сразу дайте мне знать, если что-то заметите.
        Администратор, довольная, удалилась. Но Любовь немного задерживалась. Андрей недовольно подумал, что не удивится, если она придёт и заявит, что красила ногти по акции и не торопилась, как в дверь постучали и заглянула вдова:
        - Можно?
        - Конечно, Любовь Романовна, - Андрей поздоровался, мгновенно окинув взглядом её цветастую блузку. Его удивило не то, что вдова надела такую в период строгого траура, сколько то, что пуговицы блузки оказались криво застёгнуты. Андрей невольно усмехнулся:
        - Как добрались?
        - Хорошо, - Любовь села на стул.
        - На чём ехали? На такси? - с сарказмом спросил Андрей.
        - Почему на такси? - с вызовом уточнила Ахременко и тут же взяла себя в руки. - Да на такси. А что?
        - Ничего. У вас просто пуговицы на блузке криво застёгнуты.
        - Да? - Любовь быстро прошлась пальцами по спутанным петлям, приводя застёжку в порядок. Но Андрей заметил лёгкий испуг в глазах, который она постаралась скрыть, опустив голову.
        - И даже после этого вы продолжите отрицать, что состоите в связи с неким мужчиной? - спросил Андрей, пристально наблюдая. Еле заметная улыбка скользнула по лицу вдовы:
        - Придумали мужчину какого-то.
        - Расскажите тогда, как вы познакомились с мужем?
        - С мужем?! - изумилась вдова. - А при чём здесь, собственно, муж?
        - При том, что его убили, - елейным голоском отозвался Андрей. - И я расследую это дело.
        - Это понятно. Зачем это нужно для дела, как мы познакомилась с Егором?
        - Затем, Любовь Романовна, что следствие веду я, и мне решать, что нужно для дела. Так как?
        - Я уже вам рассказывала. Его сыновья ходили в детский сад, где я работала. Он увидел меня, влюбился, и мы поженились.
        - Там же работала и первая жена Егора, верно?
        - Да, но я вам уже говорила, что они развелись мирно.
        - Я в курсе. Где вы жили после женитьбы?
        - Квартира у него после развода осталась. Мы и сейчас там живём. То есть я.
        - Как вы жили в браке? Бывали проблемы?
        - Хорошо мы жили. Егор всегда много работал, я тоже. А уже когда фирму открыли, так сообща стали общее дело вести.
        - Как Егор относился к дочери?
        Любовь изумлённо взглянула на Андрея, но что-то наигранное показалось ему в её изумлении:
        - Как отец может относиться к ребёнку, который закончил институт и собирался пойти по его стопам? У вас, простите, есть дети?
        - Так как? - не сводил взгляда с вдовы Андрей. Вдова, казалось, проглотила стоящий в горле комок:
        - Егор очень любил Яночку.
        - Хорошо, допустим. Предположите тогда, Любовь Романовна, пожалуйста, кто и за что мог убить вашего мужа.
        - Точно не знаю, но, судя по тому, что у вас в изоляторе сидит Диана Сергеевна, могу предположить, что подозревают её.
        - За что, по-вашему, ей было его убивать?
        - Откуда мне знать? Возможно, у Агеевой имелись причины для недовольства тем, что супруг собирался её уволить, или ещё что-то, раз она решилась на нечто подобное. А уж каким образом уголовный кодекс расценивает её действия, вам должно быть виднее, - отчеканила вдова.
        - Скажите, когда Вера Григорьевна устраивалась к вам на работу, она выполнила все жёсткие требования, которые предъявлял ваш супруг к соискателям?
        - Егор вёл строгую политику в отношении сотрудников, что объективно обосновано существующими реалиями. И, хотя входящие показатели Веры Григорьевны были гораздо хуже, чем у Дианы Сергеевны, Егор, который был специалист, знаете ли, с огромным опытом работы, смог разглядеть потенциал, что и оправдалось позднее. Не в полной, конечно, мере, но всё же.
        - А как обстояло дело с другими соискательницами, что к вам устраивались?
        - Я занимаюсь лишь административной работой.
        - Соискатели-мужчины бывали у вас?
        - Не понимаю, к чему вы клоните, но Егор говорил, что хороших специалистов мужчин в этой сфере не может быть в принципе, - уверенно сказала вдова.
        - Кроме него самого, - возразил Андрей.
        - Повторяю, я веду только административную работу.
        - Вы не помните, кто мыл в тот день чашки после устроенного вами праздника?
        Вдова вновь изумлённо взглянула, не вызвав на этот раз у Андрея сомнений в непосредственности:
        - Не помню. Хотя нет, я, кажется, попросила Моргунову, но она отказалась. В конце концов Диана Сергеевна согласилась вымыть.
        - А что можете сказать по пузырьку, который нашли на диване?
        - Я не знаю, как пузырёк попал туда, но раз Надежда Ивановна говорит, что у нас таких нет. Может быть, выпал у кого-нибудь из кармана?
        - Не из вашего? - упрямо спросил Андрей, стараясь уловить тончайшие нюансы эмоций вдовы. Она беззаботно усмехнулась:
        - Нет.
        - Любовь Романовна, я изучал видео после того, как тело вашего мужа нашли. Скажите, что вы делаете здесь? - Андрей показал кадр, где Любовь склонилась над мужем, когда осталась в подсобке одна. Любовь присмотрелась:
        - Я не могла поверить, что он умер. Ведь мы всего час назад разговаривали, понимаете? Это жутко, был человек - и больше не будет. Никогда.
        - Вы сильно расстроились? - спросил Андрей, вспомнив замечание Софьи, что вдова не особо скорбит.
        - Если человек прилюдно не рвёт на себе волосы, это не означает, что он не страдает, - ответила Любовь с достоинством. - К тому же я зрелая женщина и понимаю, что слезами ничего не исправить, хотя, конечно, я сильно расстроилась.
        - Ладно, понятно. Тогда вопрос чисто по административной работе. В начале августа вам установили камеры, судя по ведомости, почти безвозмездно. Что об этом скажете?
        - Я помню, тоже тогда удивилась, но Егор передо мной не отчитывался, а установка прошла с его подачи. Он был известный доктор, и кто-то, видимо, оценил его, раз предложили такие условия.
        - Вы только что говорили, что супруг занимался лишь лечебной работой.
        - Так и было всегда. Пожалуй, это единственный случай, когда всё произошло благодаря его связям.
        - Может быть, он лечил зубы кому-то, кто был причастен к установке? Вам не знакома фамилия господина Селиванова? Может среди карт пациентов?
        - Андрей Анатольевич, клиника была открыта на деньги Егора, поэтому он мог лечить кого-угодно, не заводя медицинскую карту. Но я посмотрю обязательно. Это нужно?
        - Проверьте, - легко согласился Андрей и, внимательно глядя на вдову, задал главный вопрос: - И последнее. Любовь Романовна, где и с кем вы находились двадцать девятого сентября с часу дня примерно до половины второго?
        - Двадцать девятого? До половины второго? - от невозмутимости Любви следа не осталось, пунцовые пятна пошли по её щекам. Она стала теребить пуговицы блузки, как будто вновь проверяла, правильно ли те застегнула. - Не помню. Понимаете, Андрей Анатольевич, тридцатого убили супруга, и что было раньше - как будто в тумане.
        - А я подскажу. Вас видели в машине такси, подъезжающей к клинике.
        - Меня видели в такси? - рассеянно переспросила Любовь и ненадолго задумалась. - Впрочем, что-то припоминаю. Мне надо было к парикмахеру.
        - Адрес парикмахерской?
        - Или нет, - вдова снова помедлила. - Мне надо было документы в налоговую отвезти, конец квартала - время отчётности. Да всё верно. Адрес налоговой нужен?
        - Документы сдали? - спросил Андрей.
        - Не удалось, к сожалению. Пока ехала, заметила, что неправильно заполнила важный бланк, пришлось развернуться. С этими бумагами всегда такая волокита.
        - Таксиста узнать сможете?
        - Зачем мне его узнавать? Такси я пользуюсь иногда по два-три раза в день. Может, и видела раньше, вряд ли вспомню, - вдова вдруг побледнела. - Можно воды?
        - Вам опять нехорошо? - Андрей подал стакан.
        - Сейчас пройдёт. Мне бы на улицу выйти подышать свежим воздухом, душно у вас. Или вы что-то ещё хотели спросить?
        - Да. Любовь Романовна, вы мужа любили? - Андрей не сводил с Ахременко глаз. Она пригладила волосы и с вызовом глянула:
        - Мы прожили в браке почти двадцать пять лет. У нас были общие цели. Разве это не больше любви?
        - Другими словами, вы его не любили.
        - Специалиста такого уровня не любить было бы невозможно.
        - Здесь распишитесь, - Андрей протянул протокол и спросил, когда Ахременко почти вышла. - Поминки устраивать будете?
        Вдова остановилась в дверях:
        - Ну да. Конечно. Завтра как раз девять дней. Если хотите, приходите, пожалуйста, в клинику. Начало в десять, но можете прийти в любое удобное время в течении дня.
        - Обязательно, - Андрей позвонил, едва дверь закрылась. - Лёша, за вдовой сегодня следил?
        - Конечно, Андрей Анатольевич. Она целый день по делам разъезжает, на такси и к нам приехала.
        - Этот таксист.
        Глава 10
        Прибрав папку по делу Ахременко в сейф, Андрей взял дело мамы и поднялся к Ивану Ивановичу:
        - Можно?
        - Да, Андрюшенька, - начальник приветливо улыбнулся. - Уже что-то по Ирине нашёл?
        Услышав имя заведующей центра Семьи, Андрей вспомнил, что начисто позабыл о просьбе начальника, но вида не подал:
        - Работаю, Иван Иванович. Обещаю, скоро сдам результат. Я тут одно старое дело поднял. Мамы моей. Его помните?
        Начальник кивнул:
        - Соболезную. Уж сколько лет прошло?
        - Четырнадцать.
        - И зачем ты его поднял? Что-то вскрылось?
        - Нет. Захотел сам разобраться. Там в первых допросах наркоман говорил, что маму ему заказали.
        - Да? Где это? - Иван Иванович прищурился на разворот документов. - Точно. Видно, старею. Я про это забыл. Когда они с адвокатом работать стали, другое запели. Мол, ограбили из-за кольца. На этом мы их и смогли засудить. Не искать же заказчика. Сам понимаешь, до сих пор бы искали, и этих не удалось бы к ответу по полной привлечь. А так я на двадцати годах строгача настаивал. И мы бы их засудили, я тебя уверяю, если бы их тогда под залог не выпустили.
        - Откуда у них вообще адвокат взялся? Не помните? Богатых родителей, насколько я понял, ни у одного, ни у другого не было.
        - Взялся адвокат, да. Я тебе больше скажу. Мне кажется, по наводке адвоката их из-под стражи смогли вытянуть, подменив вещественные доказательства.
        - Там наркоман в деле цену кольца у вас называет, так я в шоке был, когда узнал. Четырнадцать лет назад это совсем другие деньги были. Значит, это служило доказательством, что маму из-за кольца убили. Получается, что заказчик кольцо получил! И именно для этого нанял уродам адвоката. Почему вы на адвоката не заявили, когда вскрылась подмена? Может, всё-таки вышли бы на заказчика?
        - Знаешь, на что бы я вышел? На выговор с занесением и понижение в звании. В том году в триста третью поправку внесли, так тот стряпчий так грамотно всё оформил, пригласил своего ювелира, якобы, для экспертизы кольца. Тот экспертизу провёл, подтвердил качество камня, и экспертизу эту вместе с кольцом к делу присоединили. Когда они его подменили, я не заметил, фокусники хреновы. Но разве мог я вообще такое предположить! Номерная бирка на месте была.
        Я сейчас думаю, не ювелира адвокат приводил, а какого-то ловкача, который заключение по памяти наговорил, а сам ловко подлог провернул. У нас же кольцо просто вещественным доказательством проходило, экспертизу криминалист проводил, а твой отец подтвердил, что кольцо - то самое. Так что когда у меня на очередном допросе сотрудник ломбарда вдруг разглядел, что кольцо - поддельное, что я уже мог поделать? Ну, вызвали бы мы ювелира, которого адвокат приводил. Факт подлога не доказать. Ювелир бы сказал, что ошибся, что не наказуемо. Адвокат тоже не при делах. А меня бы взгрели по полной. Повезло, что твой отец не захотел моей крови, а то бы всю жизнь мне пришлось за то кольцо расплачиваться. Я ещё надеялся, что в суде не обнаружат подмены. Так нет, адвокат этот, сука, вызвал другого ювелира на процесс и выставил дело так, что улика в деле изначально поддельная. Как-то так.
        - Так отец тоже знал, что кольцо подложное?
        - Конечно. Я самолично с ним разговаривал.
        - Иван Иванович, почему от версии про заказное отказались? Мало ли, что там уроды напели.
        - Почему, почему. Думаешь, много что по-другому было? Отчёт перед начальством, сроки расследования. Кто бросит складную версию, когда по грабежу раскрытие выходило?
        - Но я не подозревал даже, что уроды эти другое сначала пели! Мне эти их показания не давали читать, - Андрей встал из-за стола и снова сел.
        - Помню я, не возникай. Помню. Но, думаю, их заказчик на воле и порешил. Так что можешь быть спокойным, нет тех их на свете. Бог всё видит.
        - А если напротив? Один из них заявляет, что его собирались в лечебницу на Кипр отправить? Может отправили, и гнида эта сейчас живёт на острове в океане и жрёт бананы под пальмой?
        - На Кипре бананов нет, насколько я помню. Они ж наркоманы, Андрюша! Другой позже вовсе признался, что никуда они не собирались. И потом, что ты хочешь? Доследование? И не мечтай. Более скажу, я его не подпишу, даже если представишь достаточно оснований. Я тебя понимаю, мать потерять от досадной случайности, не каждому под силу пережить. Но кого ты сумеешь найти спустя столько лет? Сам понимаешь. А дело поднять - на отделе повиснет. Оно тебе надо?
        - Сам раскопаю. Без всяких ваших подписей-разрешений.
        - Ой, какой грозный. В одном я уверен, не из-за кольца тогда это всё заварилось.
        - Почему вы так думаете? - Андрей застыл возле выхода, услышав подтверждение собственной мрачной догадки из уст главного.
        - Смотри. Маму твою убили во дворе, прямо рядом с домом, когда никто не ожидал. Там днём обычно безлюдно, так что вели её, вот и всё. Цену кольца так, навскидку, не угадаешь. А другой связи между мамой твоей и наркоманами, недоделанными, не удалось установить.
        - Но Иван Иванович…
        - Вот теперь не перебивай. Одно дело - отчёт, другое - практический опыт. Сначала наркоманы плели, что их там не было, потом про заказчика насочиняли, потом заявили, что ограбили и случайно убили. Не может же быть ложью всё от первого до последнего слова. Преступление заранее планировалось, была подготовка - как-то маму твою отследили. Был исполнитель. Значит, был и заказчик, но которому нужно было нечто, кроме убийства. Наркоманы под заказную версию прекрасно ложатся. Из ума выжили, вчерашний день не помнят. Читал, как мужчину-посредника, что к ним, якобы, обращался, описывали? Волосы, одежда, глаза, всё - голубое. Или зелёное? Уже не помню. Прямо волшебник изумрудного города, не иначе. Но описывают одинаково.
        - Думаете, он в парике был?
        - Не знаю в чём он был, но посредник был точно, - сказал Иван Иванович.
        - А с фотографией что? - спросил Андрей.
        - С какой фотографией?
        - Откуда у них была фотография мамы моей? Причём не просто с улицы снимок, а свежая праздничная фотография из домашнего архива?
        - Откуда мне знать? Я про фотографию первый раз слышу, поэтому мы в эту сторону не работали. И что с фотографией?
        - Понимаете, я дома искал - нет той фотографии, а негативы на месте.
        Иван Иванович изучающе посмотрел на Андрея и сказал:
        - Ну, может, с фотографом договорились. Или в печатном ателье. Мало ли способов?
        - Иван Иванович, вы меня сейчас что, успокаиваете?
        - Какое там. Больше моего, Андрюшенька, может знать лишь тот адвокат, если жив, конечно. Хотя не факт, что поделится. Учти только одно - дела поднять не позволю. И про квартальный отчёт не забудь.
        Вернувшись в кабинет, Андрей сунул квартальный отчёт в нижний ящик стола и со злобой задвинул ногой. Зазвонил рабочий телефон. Андрей ответил:
        - Андреев слушает.
        - Ну что? Где твой помощник? - спросил мужчина в трубке.
        - Какой? - спросил Андрей, и только узнав голос криминалиста, вспомнил про отпечаток и пропавшие документы из весеннего дела по Пыжиковой. - Слушай, я бумаги свои получу через пару недель не раньше. Так что до тех пор отбой.
        - Хорошо, жду, - криминалист попрощался.
        - Подожди! Ты в наркотиках разбираешься?
        - Только в теории. Зато хорошо.
        - У меня есть показания наркомана, точнее даже двух, так они оба описывают подозреваемого с голубыми волосами. Такое бывает?
        - А при чём здесь наркотики? Сейчас чего только не бывает. Я как-то видел особь неопределённого пола, у которой волосы были зелёными в крапинку.
        - Нет, ты не понял. Этот допрос из дела пятнадцатилетней давности, такое тогда не встречалось. И потом, никто больше, кроме этих двух наркоманов, человека с такими приметами не описывает. А ведь согласись, голубые волосы встретив, точно запомнишь.
        - Ты сказал наркоманов? Героиновых? - предположил эксперт.
        Андрей подтвердил.
        - Тогда ничего удивительного, - продолжил криминалист. - Этим под дозой всё вокруг голубым кажется. Переливами с розовым.
        - Что это значит? Скажи проще.
        - У героиновых, цветовое восприятие нарушается, и они вместо реальных видят цвета - антагонисты.
        - Хочешь сказать, они вместо красного видят зелёный, вместо синего - жёлтый? - понял Андрей. - Тогда голубой, получается, вместо какого?
        - Подожди, дай подумать. Получается вместо светло-жёлтого.
        - Короче, мне искать подозреваемого не с голубыми волосами, а со светло-жёлтыми? Крашеного что ли? Спасибо и на том, хотя не скажу, что стало намного легче.
        - На здоровье.
        Рабочего времени оставалось ещё два часа, но Андрей не стал дожидаться его окончания. В пятницу начальство исчезает с работы во время обеда, если конечно, нет резонансных дел. Отыскав в деле мамы адрес адвоката убийц, Андрей поехал к нему.
        Адвокат проживал в добротном шестиэтажном доме царских времён, фасад которого украшала лепнина. Коммуналок здесь давно не осталось, квартиры состояли не менее, чем из семи-восьми комнат. Полюбовавшись резными фигурами, Андрей показал привратнику удостоверение и спросил, на каком этаже расположена нужная ему квартира. Привратник ответил и вызвал старинный в сетчатом коробе лифт, но Андрей предпочёл подняться по лестнице, мрамор которой блестел, как будто по нему никогда не ходили. Едва ступив на него, Андрей понял, что пол в подъезде недавно натёрли воском, так что взялся рукой за лакированный поручень, лежащий на витой бронзе. Андрей засмотрелся орнаментом ковки, который, к его удивлению, не повторялся, как это принято, а отражал жизнь растения, начиная с падающего в землю семени между первым и вторым этажами. На следующих росток расцветал, затем сбрасывал листья цветка, освобождая плод, который вновь ронял семя в узоре последнего пролёта. Поднявшись на верхний этаж, Андрей позвонил в нужную дверь, бросив ещё раз восхищённый взгляд на причудливо переплетённый металл.
        Дверь отворил, не уточнив, кто пришёл, сухой желтокожий старик, в котором нельзя было узнать импозантного мужчину, справившего пятидесятилетие тогда, когда слушалось дело по убийству мамы Андрея. Андрей поразился, насколько хозяин квартиры казался чужим посреди роскошной просторной прихожей, в которой бархат плотных до пола штор укрывал тяжёлые двери. Зайдя внутрь, Андрей невольно поморщился, окунаясь в застоялый приторный запах.
        - Здравствуйте, - Андрей с сожалением посмотрел, как старик затворил входную дверь, перекрыв доступ свежему воздуху. - Я хотел бы с вами поговорить по делу две тысячи второго года, когда вы защищали двух наркоманов, которые убили женщину из-за кольца.
        - Здравствуйте. - Адвокат прихватил туже шёлковый пояс на полах халата, отчего смрад в прихожей усилился: - Признаться, вчера только думал, что за столько лет никто так и не удосужился обратиться ко мне. И, надо же, как по заказу, вы появились.
        - В смысле? - Андрей старался не выдать выражением лица, что с трудом переносит воздух квартиры.
        - В смысле, недолго мне осталось.
        Адвокат говорил размеренно и неторопливо, и Андрей вспомнил, как точно таким же бесстрастным тоном тот уговаривал судей выпустить убийц на свободу из-за поддельной улики в деле.
        - Врачи, конечно, правды в глаза мне не говорят, - продолжил старик. - Но, судя по моим новым знакомым в больнице, я уже не жилец. Внимательно слушаю вас, молодой человек. Вы, по-моему, сын потерпевшей?
        - Да, - Андрей глубоко вдохнул, так как до этого старался вбирать воздуха, как можно меньше. - Сейчас подполковник юстиции. Хочу найти убийц матери. Вы мне поможете?
        - Тех наркоманов найти вам не удастся, молодой человек, - уверенно заявил адвокат. - Они уже тогда доживали последние дни. Героиновый век - короткий. И потом, для чего? - старик снова затянул расходящиеся полы халата, обдавая Андрея новой удушливой волной.
        - Что значит «для чего», - раздражённо заметил Андрей, желая уйти поскорее. - Сами же говорили, что ждали, придёт кто?
        - Вы знаете, я, едва увидел вас, понял, что все эти годы не просто ждал, а боялся. Боялся, что меня уберут, как только посчитают опасным. А теперь мне и бояться нечего.
        Старик говорил достаточно внятно, но взгляд его был затуманен. Андрей догадался, что тот находится под действием наркотических обезболивающих, так что решился спросить прямо:
        - Скажите, по чьему указу вы подменили кольцо в деле?
        - Молодой человек, будучи в звании подполковника юстиции, как вы только что озвучили, вы просто обязаны знать, что я вам не отвечу.
        - Скажите хотя бы, кто внёс за уродов залог?
        - Я, - ответил адвокат так же бесстрастно.
        - Я знаю, что вы. Деньги откуда? Не в свой же карман вы залезли.
        - Деньги дал человек, который нанял меня.
        - И которому вы передали кольцо, я вас правильно понял? Кто это?
        - Молодой человек, я прожил долгую жизнь, что, к сожалению, подошла к концу много раньше, чем мне хотелось и не так, как мечталось, но я никогда не нарушал адвокатской тайны. Почему я должен сделать это сейчас?
        Андрей, преодолевая отвращение, смерил старика взглядом:
        - Моя мама была обычной женщиной. Она просто жила и мечтала о внуках. А умерла от рук каких-то моральных уродов по прихоти некоего человека, чьё имя вы так ревностно охраняете, и, как я понимаю, гордитесь собой.
        - Долго же вы собирались, - механически произнёс адвокат. - Да не успели. Ничем не могу помочь, молодой человек.
        - Понятно, - Андрей повернулся к двери. - Я пойду. Извините.
        - Как пойдёте? - в голосе адвоката впервые ожили эмоции. - И не станете меня запугивать? Угрожать убить?
        - А зачем? - Андрей открыл дверь и вдохнул глоток подъездного воздуха.
        - Знаете. Я иногда думаю, что умереть от чужой руки сейчас для меня было бы благо, - негромко сказал адвокат. - Второй месяц живу на морфине, моя жизнь - непрерывная боль от дозы до дозы. А когда мне не больно, становится страшно.
        Андрей вышел на лестницу и развернулся к хозяину, оставшемуся в квартире:
        - Так примите побольше морфина или вены себе вскройте.
        - Не могу, - адвокат вздохнул. - Я - человек верующий.
        - Хороша вера, - усмехнулся Андрей. - Самому въехать в рай, отправив в ад кого-то другого.
        - Много вы понимаете! - с язвительностью, свойственной некоторым старым людям, вскрикнул адвокат. - Вы, которому жить много лет, и умирать в далёкой счастливой старости. А вы знаете, что ощущаешь, когда приходишь к врачу со ставшей родной застарелой болячкой, а выходишь с приговором, понимая, что больше ничего в твоей жизни не случится? А я ещё молодой успешный мужчина. Был. Только-только развёлся, другую под венец собрался вести. И остался один, никому не нужен.
        - Извините, убить вас я не могу, - не скрывая сарказма, ответил Андрей. - Нет желания. И открывайте хотя бы иногда у себя окна. Прощайте.
        - Я и так каждое утро их открываю, когда гулять выхожу, - в тон ему отозвался адвокат. - Но для меня сейчас малейший сквозняк может оказаться последним. А вам напоследок скажу, молодой человек, что, если вы-таки раскопаете правду, будете весьма и весьма разочарованы. Жизнь - это вам не радости бытия, жизнь - это неизбежная смерть.
        - Что б ты подольше не сдох, - негромко ругнулся Андрей, спускаясь по лестнице.
        Сев в машину, он закурил, выпуская дым в открытое окно:
        - Этот урод почти что прямо сказал, что отец причастен к убийству мамы. Да я и сам прихожу к этому выводу. Но неужели это действительно так? - Андрей выбросил сигарету и тронул автомобиль с места.
        Ювелир встретил его удивлением:
        - Ещё что-то принесли, Андрей Анатольевич?
        - Я с прежним вопросом. Прошу ещё раз проверить кольцо на подлинность. Я должен на сто процентов быть уверен, что кольцо - не подделка. Бывают же копии, которые трудно отличить от оригинала. Поймите, это очень важно.
        По лицу ювелира пробежала тень досады:
        - Андрей Анатольевич, неужели вы думаете, что я не смогу отличить безделушку, пусть дорогую, от изделия, стоимостью почти два миллиона?
        - Я прошу вас ещё раз внимательно всё посмотреть. Представьте, что от вашего заключения зависит жизнь человека, - Андрей подал кольцо, тешась слабой надеждой. - Понимаете, в точно такую же сумму это кольцо оценили почти пятнадцать лет назад. И, если прикинуть инфляцию, сейчас оно должно стоить намного больше, чем два миллиона рублей.
        Ювелир смерил его взглядом и в молчаливой обиде стал рассматривать грани бриллианта через увеличительный окуляр:
        - Я озвучил вам цену кольца не в рублях, а в валюте, молодой человек. Если быть окончательно точным, то в долларах, - наконец сказал он, возвращая Андрею кольцо. Андрей замер:
        - Как - в долларах?
        - Конечно. Цена стоящей вещи всегда измеряется в долларах. В них рост цен не такой быстрый. И потом я назвал вам лишь ту сумму, за которую кто-либо, я, например, взялся бы у вас его выкупить. А так, по характеристикам камень, конечно, стоит дороже. Смотрите сами, два с половиной карата идеальной огранки, - с этими словами ювелир, измерив камень линейкой, положил на весы. - Такой вес сам по себе стоит немало. Но это не всё. - Ювелир бросил кольцо на чистый лист бумаги и повертел им перед лицом Андрея: - Смотрите сюда, вы это видите?
        Андрей присмотрелся, но не понял, что должен увидеть:
        - Нет.
        - Ну как же, молодой человек. Ну, хорошо, - он отошёл к сейфу и скоро на листе лежали два кольца из белого металла с почти одинаковыми камнями. Андрей посмотрел ещё раз. Бриллиант второго кольца казался серее бумаги.
        - Первый, как будто более прозрачный? - неуверенно предположил Андрей.
        - Именно прозрачный. Бесцветный, - восхитился ювелир и убрал второе кольцо. - Ваш камень так называемый «чистой воды», то есть абсолютно прозрачный. Но и этого мало. К сожалению, не смогу вам продемонстрировать, но, если смотреть под сильным увеличением, в вашем камне нет ни одного изъяна. Ни одного! Вы представляете?
        - Но я думал, все ценные камни их не имеют, - удивился Андрей.
        - Что вы! Крупные чистые натуральные камни в природе встречаются крайне редко. Я бы даже сказал исключительно. Ваш экземпляр, судя по клейму, произведён до революции, но огранка близка к идеальной. Если учитывать, что тогда ограняли почти что вручную. Такая реликвия должна значиться в картотеке ценнейших украшений России. Хотя, если она была после революции вывезена, а потом ввезена, но уже частным образом, то информации может не быть. Если только покопаться в дореволюционных архивах, но их тоже непросто достать. Предполагаю, что вашу вещь делали по заказу кого-то из знатного рода.
        - Предки мамы принадлежали к дворянскому роду.
        - Так у вас есть фамилия? Назовите, и я свяжусь со столичными коллегами, мы постараемся всё разузнать. Самому интересно стало.
        - Нет, спасибо.
        Андрей вышел на улицу в растерянности. Решив съездить к ювелиру, он надеялся, что определит для себя, виновен отец или нет. Но ещё больше запутался. Всё подводило к тому, что заказчик убил маму из-за кольца, которое, как оказалось, стоит не просто дорого, а баснословно дорого. Заказчик, по словам адвоката, кольцо получил-таки, попутно вызволив из тюрьмы наркоманов. Для чего, спрашивается, отцу бы понадобилось убивать маму из-за кольца, которое и так у него было? Логического объяснения этому не находилось. С другой стороны - почему он не стал добиваться правды, когда узнал, что кольцо подменили? Ведь он знал истинную стоимость кольца и не стал бы бросаться такой крупной суммой. Но самое ужасное - как кольцо снова оказалось дома, и куда делать фотография мамы из альбома? Убедительный довод на ум не приходил.
        Сев в машину, Андрей набрал Алексея:
        - Лёша, не спишь ещё?
        - Андрей Анатольевич, не успел я пока таксиста пробить, но работаю. Завтра утром сдам результат.
        - Слушай, нет, да я по личному вопросу. Был такой адвокат, - Андрей назвал полные данные адвоката, - в общем он защищал убийц моей мамы четырнадцать лет назад. Не мог бы ты попытаться как-нибудь разузнать, кто тогда его нанимал? Кто платил?
        - Андрей Анатольевич, думаю, через столько лет это уже нереально. Но попробую.
        Закончив разговор, Андрей продолжал сидеть в машине и рассматривал мамино украшение:
        - Съезжу к нему завтра же, - сказал он со злобой, убрав кольцо в карман. - Дела разгребу быстро и сразу же поеду.
        Глава 11
        Андрей нажал кнопку звонка на двери клиники Ахременко, когда на часах было начало девятого.
        - Андрей Анатольевич, что так рано? - Софья выглянула на улицу, открыв изнутри магнитный замок. - Мы только-только готовимся. Впрочем, проходите, конечно.
        - Здравствуйте, Соня. Меня Любовь Романовна к десяти приглашала, но у меня важные следственные мероприятия с самого утра, так что я ненадолго. И за стол садиться не буду.
        В холл выглянула Любовь:
        - Да что вы, Андрей Анатольевич, как это за стол садиться не будете? Проходите и обязательно садитесь. У нас всё готово, сами сейчас поминать будем. Решили пораньше начать, вдруг люди подтянутся. Соня, ты уже просмотрела медицинские карты, как я тебя просила? Господ Селивановых в нашей клинике не было? Андрей Анатольевич, я решила посмотреть все фамилии, вдруг, лечилась его жена, мать или дети.
        - Всё просмотрела, Любовь Романовна. Такой фамилии точно в карточках не было, - отрапортовала Софья.
        В вестибюле носились аппетитные запахи. Андрей вдруг подумал, что у отца он сегодня вряд ли поест, и прошёл за хозяйкой в подсобную комнату клиники.
        - Располагайтесь, где будет удобно, - суетилась Любовь.
        Вера, Надежда Ивановна и Софья уже сидели перед наполненными тарелками. Все были в чёрном, только надетую Верой узкую кофту с глубоким вырезом назвать траурной язык бы не повернулся. Любовь указала Андрею на свободное место около медсестры и поставила тарелку с прозрачным бульоном, усыпанным ароматным свежим укропом. Андрей вспомнил, что ни разу не ел такого обычного супа за время женитьбы, потому что Алёна такой не подавала. В тишине негромко застучали ложки.
        - Хороший был человек, - выдохнула Вера.
        - Люба? - негромко спросила Надежда Ивановна, подцепив ложкой бульонное мясо. - Ты суп-то из чего приготовила?
        - Успокойтесь, Надежда Ивановна, куриный, - сказала Любовь. - Я по церковному календарю сверилась, поста сегодня нет, вот и приготовила скоромное. Бульон и котлеты из птицы, а кто, если захочет плов, тоже из…
        - Курицы? - медсестра вздохнула, придвигая тарелку. - Бог простит, ладно, ты же не знала.
        - Чего я не знала? - вдова встревожилась.
        - Любовь Романовна, мне можно добавки? - попросил Андрей.
        - Тогда может сразу второе? Плов, думаю, настоялся уже, - предложила Любовь.
        - Можно, - Андрей протянул пустую тарелку. - Не буду молчать, суп вы сварили очень вкусный.
        - На поминках не принято так говорить, - проворчала Надежда Ивановна.
        - Извините, не знал, - осёкся Андрей.
        - И извиняться тоже, - не унималась его соседка.
        Андрей невзначай чертыхнулся.
        - А уж чертыхаться тем более… - начала было медсестра. Но вдова её перебила, подавая Андрею дымящийся плов:
        - Надежда Ивановна, объясните, пожалуйста, чего я не знала, вроде всё правильно сделала. Неужто сегодня мясо нельзя было?
        - Мясо-то можно, Любушка, - Надежда Ивановна покачала головой. - Сегодня курятину нельзя. Преставление сегодня преподобного Сергия, а он хранителем кур испокон веков считался. Грех сегодня из курицы что-то готовить. И уж тем более есть.
        - Но я правда не знала, - вдова прикрыла задрожавшие губы рукой. - Я же по церковному календарю специально смотрела, что нет ограничений, вот и решила приготовить диетическое. Много же пожилых придёт. Что ж теперь делать?
        - Что ты, не плачь, Любушка, - запричитала медсестра. - Ты же не специально, я поем, я сейчас же поем. Господи, ну, зачем я только рот свой раскрыла.
        - А вам, Надежда Ивановна, не мешало б почаще об этом помнить, - сказала Вера.
        - А ты помолчи, - вскинулась медсестра. - Не видишь, женщине плохо. Нервов ей покойничек и по твоей милости потрепал немало. Любушка, ты не плачь, бог всё видит, ты же не со зла, он не осудит.
        - Надежда Ивановна, - возразила Вера, - о покойниках говорят хорошо или ничего. Тем более на поминках.
        - А я не про покойника, царствие ему небесное, сейчас говорю, а про тебя. А ты у нас особа живая, пока что. - сказала медсестра.
        - А что я? - продолжила Вера. - Мне стыдиться нечего. Вы лучше поясните господину следователю, Любовь Романовна, почему дочка ваша любимого папочку помянуть не пришла?
        - Змея, - бросила медсестра. - Замолчишь ты или нет?
        - Мы же не на допросе, - отозвался Андрей.
        - Она на занятиях сегодня, - пояснила Любовь.
        - Не бывает в интернатуре занятий по субботам, - уверенно заявила Вера. - Сама в прошлом году эту волынку тянула, прекрасно всё помню. Просто доченька ваша не соизволила появиться, чтобы папочку помянуть. А вот почему? Это пусть господин следователь голову поломает.
        - Давайте помянем, - Софья подняла стакан с водкой. - Господин следователь?
        - Он за рулём. И на задание ему потом важное, бог не осудит, - ответила раньше Андрея Надежда Ивановна, поднимая своё.
        Вера выпила водку, не морщась, и со стуком опустила пустой стакан:
        - А Любовь Романовна у нас, что? За рулём, или на задание потом важное?
        - Я не буду, - тихо отозвалась Любовь.
        - Вот я и говорю, - Вера налила себе ещё. - Что неизвестно, кто из нас больше по Егору Яковлевичу убивается. Я, или вдова безутешная.
        - Любушка, дорогая, за покойника хоть полглоточка, а надо, - негромко заметила медсестра. - Девять дней, всё-таки, грех не попомнить.
        - Сказала, не буду. Ни полглоточка, ни треть, ни чайную ложечку, - Любовь с вызовом глянула на остальных. - Да, у нас с Егором бывали трудности. Но у кого их не бывает, если люди долго вместе живут, а не бегут разводиться при первых проблемах. Я ни о чём не жалею и считаю, что Егор был достойным человеком. И прекрасным врачом.
        - Золотые слова, - покачала головой Надежда Ивановна. - Специалист был отменный.
        - Меня на работу согласился взять без документов, - напомнила Софья. - Другие не брали, куда мне было деваться-то?
        - И вообще дело такое сложное основал и поднял, - подхватила Любовь.
        - Которое теперь вам вместе с вашей дочуркой достанется, - не замедлила съязвить Вера.
        - Да, - не стала спорить вдова. - Благодаря Егору и я, и Яночка можем быть спокойны за наше будущее. Я буду вести сопровождение, как раньше. Яночка потихоньку начнёт пациентов лечить. Вы, Вера Григорьевна, надеюсь, не откажетесь работать на прежних условиях. Удержим начатое Егором, ради его памяти.
        - С чего это вы решили, что я стану на вас работать? - удивилась Моргунова.
        - Не станете? - изумилась вдова.
        - Вообще-то я пока ещё не решила, оставаться или нет, - развязно ответила Вера. - Есть у меня и другие предложения.
        - Но вы, единственная, кого пациенты Егора знают и к вам привыкли? Яночке же нужно время, чтобы освоиться и перенять опыт? Егор же вас обучал, когда взял на работу? - восклицала вдова.
        - Хорошо, хорошо, - миролюбиво ответила Вера. - Позже давайте обсудим, условия, там, проценты и прочее, хорошо?
        - Хорошо, - Любовь выглядела растерянной. - Вам второе подать?
        - Нет, - Вера выпила третий раз и налила себе снова. - Но всё-таки, Любовь Романовна, согласитесь, что Агеева с этим убийством, очень кстати пришлась вам ко двору? Ведь если бы не Агеева эта, большой вопрос, кто бы являлся супругой Егора следующие лет двадцать? И кто бы что унаследовал?
        - Намекаете, что Егор на вас жениться хотел? - тихо спросила Ахременко.
        - Почему намекаю? - заметила Вера. - Прямо говорю. Тридцатого, как сейчас помню, стояли мы с ним прям вот здесь вот в обед, разговаривали. Он поздравил меня, что я развелась, собирался сам в понедельник документы везти на развод. Да не успел. Так что, господин следователь, я бы, на вашем месте, хорошенько подумала, не состояли ли гражданки Агеева и Ахременко в предварительном сговоре?
        - Ну это вообще полная ерунда, - выдохнула Ахременко.
        - Это пусть господин следователь решает, полная или неполная, - Вера выпила четвёртый помин. - А я за дачу ложных идти в тюрьму не хочу, выложу всё, как на духу.
        - Да ты, никак набралась? - Надежда Ивановна строго взглянула на Веру. - Веди себя прилично, у Любви Романовны горе, а ты.
        - Нет, я с полной ответственностью заявляю, что Егор собирался с женой разводиться, так что был у неё резон, мужа на тот свет отправить. И я, господин следователь, готова прийти в понедельник в вашу прокуратуру с самого утра и подписаться под каждым своим словом.
        - Думаешь, ты у него одна такая была? - негромко спросила Любовь. - Единственная, или первая, может быть? Последняя правда оказалась.
        - Точно вам всем заявляю, что Егор любил только меня! - воскликнула Вера.
        - Да он, так, как ты говоришь, - так же негромко сказала Любовь, - любил всех, кто ему в этой жизни давал. Более чем уверена, что женщины, которых он не стал брать на работу, ему отказали. И Диана Сергеевна в том числе, что ей делает честь.
        - Вот, Андрей Анатольевич, - обратилась Вера, - заметьте, как открыто вдовица наша новоявленная преступницу защищает. Налицо сговор.
        - Следствие находится на этапе разбирательства, - возразил Андрей. - Вина Дианы Сергеевны ещё не доказана, она пока что подозреваемая и только. Если не наберётся достаточно доказательств, её отпустят, так и не переведя в статус обвиняемой. И уж тем более подсудимой.
        - Андрей Анатольевич, - Вера прищурилась. - Всё забываю спросить, а кто вёл весеннее дело по Двадцать Второму Партсъезда, когда Агееву тоже подозревали. Не вы ли?
        - Ну, я. Вы что-то хотите этим сказать, Вера Григорьевна? - спросил Андрей.
        - Что тут говорить? - Вера скривилась в улыбке. - И так всё ясно.
        Андрей выпил компот:
        - Я, пожалуй, пойду. Спасибо.
        - За это не благодарят, - проворчала медсестра, поднимаясь вместе с ним.
        - Надежда Ивановна, вы что, тоже уходите? - спросила вдова.
        - Нет, Любушка, - успокоила медсестра. - Отойду до аптеки, в боку что-то колет, и сразу вернусь, ты не волнуйся. Нам же ещё людей принимать.
        Андрей понял, что Надежда Ивановна вышла за ним неспроста, и придержал для неё входную дверь.
        - Андрей Анатольевич, я хочу кое-что вам сказать, - обратилась Надежда Ивановна, едва они оказались на улице.
        - Прямо здесь?
        - Конечно. Вы там сейчас Моргунову-корову наслушались, подумаете невесть что. А Любушка ни в чём не виновата, она святая.
        - В смысле?
        - Покойничек этот, ирод, одно слово, царствие ему небесное, прости меня господи, кровушки из неё попил. И про доченьку всё не так, как змея эта сейчас наговорила. Точно вам говорю.
        - Надежда Ивановна, если вы хотите помочь Любви Романовне, приходите ко мне в отдел и дайте показания под протокол. А так мы с вами не лучше, чем старые бабки на лавочке.
        - Под протокол ничего не скажу. Я уже поняла, что вы Любу подозреваете, из-за того, что она наследница. А это не так. И про Егора с Верой я не просто так вам говорю, я доподлинно знаю, я их застукала как-то вместе в подсобке, а они до того заняты были, что меня не заметили. Срамота одна. Но под протокол ничего не скажу, потому как Любушку обвинять станете. А она не виновна. Она, когда за козла этого замуж пошла, не знала, чем ей обернётся.
        - Не знаю, Надежда Ивановна, - возразил Андрей. - Любовь Романовна утверждает, что они хорошо жили. Вместе работали. К тому же ребёнок общий у них родился. Этого со счетов не сбросить.
        - В том то и дело, что не родился, - воскликнула Надежда Ивановна. - Вернее, родился, да не тот.
        - Как это?
        - У меня медсестра знакомая есть из того детского сада, в котором Люба когда-то работала. Так вот Любушка как-то не выдержала и расплакалась у той медсестры, мол, нанесла мужу смертельное оскорбление тем, что родила дочь. Мол, у них в роду отродясь девок не было, все - пацаны. У отца Егора, у его покойного деда, прадеда и прапрапрадеда, у всех его дядек и даже тёток, непонятно каким образом, в роду появившихся. Ахременко взбесился, когда узнал, что жена родила не сына, даже из роддома её не забрал, а укатил куда-то на целый месяц. Так что Любе пришлось с новорождённой дочкой домой добираться пешком и первое, самое сложное время совсем одной обходиться.
        - Почему же она не развелась? - удивился Андрей.
        - Деваться было некуда, - медсестра тяжко вздохнула. - Они семьёй из союзной республики после развала Союза бежали, потеряв всё, что нажито было. Отец, бывший военный, вскоре умер не то с горя, не то с алкоголя. Мать в комнате двенадцать метров в общежитии со слепой тёткой мужа остались, душевые в подвале, туалеты и кухня общие. Куда Любушке было с крошечной дочкой идти?
        - Надежда Ивановна, скажите, вам не жаль Диану Сергеевну, которая, может быть, ни за что сидит в камере, пока вы покрываете возможную преступницу? - спросил Андрей.
        - Считайте, что не говорила я вам ничего. Так я и знала, что вы Любашу пуще прежнего обвинять станете. У той муж богатый, раз отмазал уже, отмажет ещё, - Надежда Ивановна захлопнула за собой дверь клиники.
        Андрей сел за руль:
        - И мотив вырисовывается. К установке камер, типа только Егор был причастен, а она его так любила, что не знает, как жить дальше. А жить она станет, как видно, намного лучше, чем раньше. Сейчас быстро съезжу в центр семьи, и после к отцу.
        Позвонил Алексей.
        - Андрей Анатольевич, про адвоката ещё не узнавал, но таксиста пробил. Сергей Васильевич Пятак, тридцать восемь лет, ранее не привлекался. Разведён. Детей тоже нет. Извините, - помощник закашлялся.
        - Будь здоров, - сказал Андрей. - Пятак? Это кличка его что ли?
        - Фамилия в паспорте. Он - известный сутенёр. Девочек поставляет исключительно дорого и из дорогих. Но довольно успешно.
        - Хорошо, вези мне этот алтын в понедельник. Молодец, на сегодня свободен, - Андрей тронул с места машину, как притормозил, обратив внимание на глазок домофона каждой подъездной двери. - Интересно, а эти камеры пишут? И хранятся ли записи? А что, если удастся с камер домов проследить, где Агеева ехала? Но это потом, пока быстро к заведующей.
        Субботний город был пуст. Андрей оказался возле медицинского центра без десяти девять. Кивнув прежней, знакомой уже регистраторше, он поднялся к заведующей. Против двери Ирины Петровны, возле окна, стоял высокий мужчина в очках, нервно разговаривая по телефону. Андрей ткнулся было в запертую дверь заведующей и прислушался к разговору мужчины, невольно отметив, что тот больше схож с героем шпионского фильма на задании, чем с отцом семейства. Центр был непривычно тих, так что Андрей хорошо различал и речь собеседницы в трубке.
        - Но ты точно сделаешь это? - послышался, как показалось Андрею, плаксивый женский голос.
        - Конечно, любимая. - Мужчина, недовольно взглянув на Андрея, отвернулся и стал говорить намного тише: - Ты сейчас делаешь аборт, а я сегодня же вечером с женой разговариваю. Так что уже в понедельник мы будем вместе, я тебе обещаю.
        Андрей постарался не слушать, но акустика узкого коридора не позволяла.
        - Зачем же тогда мне аборт сейчас делать? - спросила женщина. - Давай оставим его? Ведь это же наш малыш?
        - Понимаешь, - убедительно продолжил мужчина, - этот ребёнок зачат во лжи. А я хочу, чтобы между нами всё и всегда было честно. Мы с тобой ещё успеем родить ребёнка. Или даже двух. Ты этого хочешь?
        - Конечно.
        - Решено, значит, родим. Ты у меня ещё такая молоденькая. Всё, извини, звонок на второй линии, - мужчина отключил телефон, спрятал его в карман и ушёл вниз по лестнице.
        Андрей успел мысленно обозвать подругу шпиона дурой, как дверь кабинета открылась, вышла Ирина Петровна, но, увидев Андрея, остановилась:
        - Андрей Анатольевич, рада вас видеть. Я про вас помню. Подождите, пожалуйста, мне здесь не долго, скоро освобожусь, - отлучившись куда-то, Ирина Петровна вернулась и вновь заперлась изнутри в кабинете.
        Пришлось ждать. Дверь открылась раньше, чем Андрей предполагал, но Ирина Петровна, даже не взглянув на него, торопливо, чуть не бегом, вышла куда-то и привела с собой женщину, тоже в халате и маске на пол лица, и они обе закрылись на ключ в кабинете. Мужчина, который ждал спутницу, вернулся на этаж принеся с собой сильный табачный запах. Андрей захотел было тоже сходить покурить, как дверь кабинета заведующей снова открылась.
        Закутанная в халат и маску женщина ни на кого не глядя быстро ушла, а заведующая подошла к незнакомцу и мягко спросила:
        - Скажите пожалуйста, вы кем Ангелине приходитесь?
        Услышав знакомое и достаточно редкое женское имя, Андрей удивлённо взглянул на мужчину. Незнакомец, тронув свои затемнённые очки, недовольно спросил:
        - А в чём, собственно, дело?
        - Дело в том, - также мягко продолжила Ирина Петровна, - что я могу разговаривать только с ближайшими родственниками.
        - Я её брат, - сказал мужчина, но не слишком уверенно. Андрей подошёл ближе.
        - Дело в том, - заведующая не заметила смятения незнакомца, - что ваша сестра только что скончалась в ходе процедуры вследствие непредвиденного осложнения.
        Мужчина помедлил, как поспешил к лестнице, на ходу объясняясь:
        - Мне позвонить срочно надо. Я сейчас вернусь.
        - Да, да, конечно, я всё понимаю, - Ирина Петровна вздохнула и посмотрела на Андрея, её лицо было бледнее её белоснежной одежды. - Ему надо время прийти в себя. Не дай господь никому пережить этакое.
        - Ирина Петровна? - обратился Андрей.
        - Андрей Анатольевич, дорогой мой, мне ужасно неловко перед вами, но не сложится сегодня наше общение. Непредвиденная ситуация, сами всё слышали, - не дожидаясь ответа Андрея, заведующая вернулась в кабинет и затворила дверь.
        - Почему же не сложится? Очень даже возможно, что именно сложится. - Сказав себе это под нос, Андрей достал телефон: - Лёша, ты Центр Семьи на окраине в парке знаешь? Дуй сюда, как можно быстрее. Кабинет заведующей на втором этаже. Жду здесь.
        Андрей взглянул вниз по лестнице убедиться, что незнакомца не видно, и зашёл в кабинет. Внутри пахло спиртом и ещё чем-то тревожащим до дурноты, но Андрей не мог вспомнить чем.
        - Ирина Петровна, ещё раз здравствуйте.
        - Так здоровались, Андрей Анатольевич, - заведующая вяло улыбнулась. - Спасибо, что стараетесь по моей просьбе, но прошу вас, давайте отложим наши дела до понедельника. К тому времени, думаю, всё уже должно рассосаться.
        - А я здесь по совершенно другому вопросу. Как фамилия потерпевшей? - спросил Андрей.
        - Какой ещё потерпевшей? - удивилась заведующая.
        - Пациентки, что сейчас здесь скончалась.
        - Полева Ангелина, - Ирина Петровна посмотрела недоуменно. - Но она не потерпевшая, Андрей Анатольевич. Обычная рабочая ситуация. Неблагоприятный исход.
        - Хотите сказать, у вас каждый день пациентки умирают?
        - Ах вот оно что, - Ирина Петровна, прижимая рукой воротник пиджака к розовеющей шее, поднялась из-за стола, подошла к выходу и распахнула дверь. - Я уже сообщила куда следует, судебные медики получат все необходимые документы и проведут вскрытие, как положено по закону. Помещение освободите, пожалуйста.
        - Ирина Петровна, - Андрей взял официальный тон, - я - вам не просто там кто-то, а старший следователь следственного комитета, и нахожусь здесь в связи с проверкой заявления по факту смерти гражданки Полевой, поступившему от её родственников. И пока не проведу полноценный осмотр, не выйду.
        - Какой проверкой? - поразилась Ирина Петровна, продолжая прятать рукой покрытую красными пятнами шею. - Никто же ещё ничего не знает!
        - Вы брату её сообщили? - Андрей деловито осмотрелся. - Он - матери, а та сразу в полицию позвонила. Так что есть заявление.
        Дверь отворилась, заглянул Алексей:
        - Андрей Анатольевич, я здесь. Группа на подходе, - добавил он, увидев недовольное лицо хозяйки кабинета.
        - Что вы себе позволяете, молодой человек? - обратилась Ирина Петровна к Андрею.
        - Работаю я, Ирина Петровна, - ответил он. - Помещение освободите, пожалуйста.
        Глава 12
        - Андрей Анатольевич, что случилось? - спросил Алексей, когда заведующая вышла.
        - Подожди, Лёш, - Андрей набрал номер жены: - Алёна!
        - Андрюш, наконец-то! - воскликнула та. - Я всё ждала, когда ты позвонишь. Рада тебя слыша…
        Андрей перебил:
        - Алёна, слушай меня внимательно и без эмоций. Тебе нужно срочно связаться с родителями Ангелины, а они немедленно, слышишь меня, немедленно должны обратиться в следственный комитет с заявлением, что их дочь умерла в медицинском учреждении в ходе вмешательства, и что они настаивают на проверке.
        - Ничего не поняла. Андрюш, ты о чём?
        - Алён, Ангелина умерла, - Андрей вздохнул. - Я оказался рядом случайно, и, если ты сейчас же не сделаешь, как я тебя научил, виновные уйдут от наказания. Алён, не тяни время. Пусть они позвонят, а лучше съездят к дежурному. Паспорта и вообще все документы, скажи, пусть возьмут, чтобы данные их записали. А я постараюсь подбить доказательства. Всё, Алёна, мне сейчас некогда.
        Попрощавшись с женой, Андрей сказал помощнику:
        - Лёш, сбегай вниз, посмотри, нет ли там мужика. Высокий в очках, косит под Штирлица, больше я ничего не запомнил. Если увидишь его, по любому, хоть силой тащи сюда. Но, скорее всего, ты никого не найдёшь.
        Алексей вскоре вернулся и отрицательно покачал головой. У Андрея зазвонил в кармане сотовый. Узнав номер телефона начальника, Андрей, многозначительно взглянув на помощника, ответил с наигранной бодростью:
        - Здравствуйте, Иван Иванович. Где я и чем занимаюсь? Представьте себе, работаю в свой законный выходной. Я самовольничаю? С чего вы решили? Совершенно наоборот. Сигнал поступил, а я как раз оказался поблизости и взял, так сказать, ситуацию под личный контроль. Какие имеются основания для проведения следственных мероприятий? Весомые. И свидетели есть. А вас я не хотел просто тревожить раньше времени. Сейчас как раз с Алексеем осмотр места начинаем, по горячим следам, так сказать. Естественно доложу. Слушаюсь, - ответил Андрей и, убрав телефон, помрачнел.
        - Что Иваныч хотел? - спросил Алексей.
        - Понимаешь, эта заведующая - близкая знакомая его жены, и я сюда вообще-то приехал работать как раз по её личной просьбе к нему, так что застал произошедшее чисто случайно. Ну, и Иваныч мне только что пообещал, что, если мне ничего доказать не удастся, я получаю строгач с занесением в дело и слетаю с должности.
        - Так что здесь случилось то? - спросил Алексей.
        Андрей рассказал то, что видел.
        - Так ведь неизвестно, Андрей Анатольевич, как всё на самом дело было? - изумился помощник. - Вдруг тётка ни в чём не виновата, а вы просто напутали?
        Дверь широко распахнулась, зашла Ирина Петровна:
        - Как? Вы ещё здесь? Разве вам ещё не позвонили?!
        - Звонили, Ирина Петровна, спасибо, и дали добро. - Андрей неторопливо обошёл стол заведующей, сел в её кресло и придвинул к себе чистый лист: - Так что теперь вы расскажите мне, как можно подробнее, что здесь произошло?
        - Ах так? Ну хорошо, - вздохнув, Ирина Петровна села на стул для посетителей. - Случилось несчастье. Знаете, в такие дни особенно сложно любить свою работу. Но любить её надо. Потому как, если кладёшь свою жизнь на служение людям, надо быть готовым к тому, что помочь всем, не всегда в твоих силах. И планы господни идут вразрез с мирскими желаниями.
        - Без философии и богословия, будьте добры. Я уже веду протокол, - заметил Андрей Ирине Петровне.
        - Гражданка Полева обратилась ко мне в срочном порядке, с жалобами на острую боль. И я согласилась принять в своё неурочное время. Но спасти её, к сожалению, не удалось - умерла от кровопотери. Так жалко девушку. Я, едва на неё взглянула, поняла, что дело плохо, но сделала всё, что было в моих силах. Удивляюсь даже, как она самостоятельно до меня дошла. Ах да, её привёз брат, думаю, он подтвердит. Только он вышел куда-то. Надо бы его найти.
        - Найдём, - заверил Андрей. - Скажите, чем была вызвана острая боль у гражданки?
        - Беременностью, чем же ещё? Здесь центр планирования семьи, если вы не забыли, - с видом оскорблённого достоинства сказала заведующая.
        - Ирина Петровна, вот вы говорите, что гражданка Полева пришла к вам сегодня в срочном порядке. А когда она вам позвонила впервые?
        - Когда? - Ирина Петровна на миг задумалась: - На этой неделе. Я так сразу не вспомню. Можно мне посмотреть в телефон?
        Андрей кивнул и добавил на всякий случай:
        - Только учтите, что все звонки продублированы в компании оператора.
        Ирина Петровна вынула из кармана халата сотовый и открыла нужное приложение:
        - Вот. Она позвонила мне в среду. Приходила тогда же, я её посмотрела. Однако на тот момент явной угрозы не было, она лишь говорила мне о своих странных ощущениях, - Ирина Петровна продолжала смотреть в телефон.
        - На её медицинскую карту можно взглянуть? - попросил Андрей.
        - Конечно, - отложив сотовый, Ирина Петровна выбрала на столе нужную карту и протянула Андрею. - Вчера вечером она вновь мне позвонила, сказала, что чувствует себя хуже. Утром приехала. Но я не могла даже предположить, что всё стало настолько плохо. Когда девушка оказалась на столе, крови уже потеряла достаточно. Естественно, мы пошли на ревизию, но возникло острейшее кровотечение, остановить которое было уже никому не под силу.
        - Это зафиксировано? - недоверчиво уточнил Андрей.
        - Разумеется. В карте вы найдёте все необходимые соглашения от девушки. Она была мной предупреждена обо всех возможных рисках.
        - Дополнительные исследования проводились?
        - Естественно, - Ирина Петровна кивнула. - Но ультразвуковое наблюдение велось в прямом режиме, экстренный случай, так сказать, так что записи нет. Я видела на мониторе истончение тканей, но внезапно кровотечение усилилось, и я бросила все силы на борьбу за жизнь девушки, так как посчитала важнее спасти её, чем фиксировать снимки. Всё случилось стремительно. Или считаете, мне надо было бросить оказывать помощь, чтобы документировать происходящее?
        - Нет конечно, Ирина Петровна. Что, по-вашему, могло спровоцировать ситуацию?
        - Это, господин следователь, нам теперь скажет лишь паталогоанатом, - Ирина Петровна снова вздохнула. - Я - не господь бог.
        - Где тело? - спросил Андрей.
        Ирина Петровна поднялась и резким движением толкнула шелковистую ширму, скрывающую половину кабинета. Ангелина восковой куклой лежала на смотровом кресле в алой луже, расплывшейся ниже пояса. Андрей, узнав запах крови, от которого его подташнивало, с тех пор, как он вошёл в кабинет, поспешил к двери:
        - Алексей, никуда не выходи. Ирина Петровна, где здесь туалет?
        - Мужской правее по коридору, - бросила через плечо заведующая.
        Андрей едва успел добежать до раковины, как его вырвало. Ополоснув лицо ледяной водой, он осмотрел своё отражение в зеркале:
        - Первый раз со мной такое.
        Ирина Петровна встретила Андрея снисходительным замечанием:
        - Сразу видно, насколько вы далеки от мира медицины. Врачам человеческую смерть приходится видеть почти каждый день, что-то внутри притупляется, знаете ли. Невозможно каждую боль пропускать сквозь себя, а то не получится помогать остальным, кто в нас нуждается.
        - Ирина Петровна, пока вы свободны, - холодно сказал Андрей.
        - Может, мои комментарии будут нужны? - заведующая нерешительно шагнула к выходу. - Так сказать, по медицинской части?
        - Наш специалист разберётся. Остальные документы готовьте, - Андрей указал взглядом на дверь.
        - Андрей Анатольевич, что с вами? - спросил помощник, как только заведующая вышла. - Первый раз кровь видишь, что ли?
        - Лёш, - Андрей указал на тело, - это лучшая подруга моей жены. Я её знаю лучше, чем даже тебя. И точно знаю, кто, когда и зачем её к докторше этой направил. Так что Ирина Петровна наплела нам сейчас с тобой только что по самое не хочу.
        - Но доказать ничего не реально будет, вы же понимаете, - заметил помощник. - Видно же, что этой тётке паталогоанатом заключение составит, что пациентка умерла ещё до того, как в кабинет к ней вошла.
        - Без медицинских тонкостей обойдёмся. Давай на факты давить. Что видишь необычного в кабинете?
        - Я, Андрей Анатольевич, первый раз в таком месте, - Алексей заинтересованно осмотрелся. - Для меня здесь всё необычно. Кроме окровавленного трупа.
        - А я с женой раз сто здесь бывал. Но в другом кабинете. Смотри, видел раньше такую штуковину?
        Алексей рассмотрел невысокую тумбу на колёсиках:
        - Нет.
        - Это портативный прибор для анестезии и реанимации, - пояснил Андрей. - При мне его сюда не провозили, значит, был приготовлен заранее. Так что первое - Косвинцева нам солгала, что собиралась лишь проводить осмотр.
        - Может быть, он от предыдущего пациента остался? - усомнился помощник.
        - Лёш, такие аппараты вообще не стоят в кабинетах заведующих, а хранятся где-то в другом месте. В операционном блоке, скорее всего. Тем более, что, когда я был здесь во вторник, его точно не было. Что ещё? Посмотри, компьютер выключен, а ведь если Ирина Петровна вела официальный приём, пациентка должна быть в базе. Сходи-ка в регистратуру, спроси. Там регистратор Ирина, которая была здесь и в прошлый раз, и сегодня с утра.
        Алексей вскоре вернулся:
        - По данным в компьютере Полева в среду была записана на приём, а сегодня - нет. Более того, у Косвинцевой сегодня стоит выходной. В этом заведующая, похоже, нам не солгала. Ну, и медицинской карты Полевой в регистратуре нет.
        - Карта её вот. Я уже просмотрел. И смотри, какая в карте петрушка - прошлый приём Ангелины записан, а печать врача не проставлена.
        - И что это значит? - удивился помощник.
        - Давай потом. - Андрей снова достал телефон: - Алёна, сколько Ангелина должна была заплатить за аборт?
        Алёна рыдала в трубку:
        - Боже, Андрюш, какой ужас. Мама Ангелины, папа, они скоро приедут.
        - В следственный комитет обратились они?
        - Да, - всхлипывала жена.
        - Сколько Косвинцева брала за аборт?
        - Двадцать пять, если под общим наркозом. Ангелинка говорила, под общим будет делать, боли боялась. Она мне только утром сегодня звонила счастливая, что Вадим ей предложил пожениться, что сейчас они вместе у Косвинцевой, а Косвинцева аборты, не глядя, делает.
        - Предложил, но после аборта. Теперь уже не предложит. Как фамилия Вадима?
        - Липатов. У Ангелинки номер его в телефоне есть. Она телефон из рук не выпускала, караулила, вдруг он позвонит. Боже, какой ужас!
        Заканчивая разговор с Алёной, Андрей отошёл к оставленной на аккуратной стопке одежды раскрытой сумке. Сверху виднелся конверт. Андрей заглянул в него, пересчитал купюры кораллового цвета, затем достал из глубины сумки телефон и приложил к кнопке экрана начавший уже коченеть палец владелицы.
        - Вот он. Куда же ты так быстро сбежал? - Андрей нашёл телефонный номер любовника Ангелины в списке и позвонил: - Недоступен. Лёш, сходи пробей номер. Не уйду никуда сегодня отсюда, пока всего не зафиксирую.
        - Господа следователи, здравствуйте, что тут у нас? - в кабинет вошли судебный медик и криминалист, осматриваясь.
        - Ничего себе кровушки разлилось. Бывает же такое несчастье. Совсем ещё молодая гражданка. Беременная была? - спросил медработник, пока криминалист фотографировал по квадратам.
        - Да, - ответил Андрей. - Уважаемый, я понимаю, что врач - ваша коллега, но был бы очень признателен, если бы вы навскидку мне помогли определить, могла ли присутствовать хоть какая-то степень вины доктора.
        Эксперт, потрогав труп, критически взглянул на Андрея:
        - Я, Андрей Анатольевич, конечно, далеко не судья, но деформацию и диссоциацию кардиомиоцитов на фоне гипогидратации головного мозга, думаю, после вскрытия я тебе сто процентов организую.
        - Нельзя ли немного попроще?
        - Куда уж проще? Бледность кожных покровов, отсутствие трупных пятен вкупе с начавшимся окоченением, верный признак острейшей кровопотери. Весы есть у нас? Это зафиксировано? Могу двигать? - уточнив у криминалиста, эксперт собрал пропитанной простынёй остатки крови с пола, взвесил по очереди простыни сухую и окровавленную: - Не меньше полутора литров потеряно.
        - Но это же не смертельно? - удивился Андрей. - У человека, по-моему, целых четыре литра? Или даже пять?
        - Думаешь, гражданка поспать прилегла, сейчас встанет, пойдёт? Я, Андрей Анатольевич, далеко не Иисус, а она, к сожалению, не Лазарь. Судя по всему, был повреждён крупный сосуд, точнее артерия. Внутренняя подвздошная, скорее всего. Молниеносная потеря жидкости спровоцировала шок, гипоксию головного мозга, и всё, приплыли. И с литра, случается, человек гибнет, если из крупной артерии хлещет.
        - Могло такое повреждение наступить самопроизвольно в ходе беременности?
        - Что гадать, - отвечал медик, доставая диктофон. - Наружных повреждений нет, будем искать дефект внутри, но уже в прозекторской. Что доктор сказала?
        - Говорит, пришла девочка с острой болью. Такое бывает?
        - Если внематочная - вполне, - бросил эксперт, продолжая наговаривать в микрофон детали осмотра для письменного заключения.
        Андрей задвинул ширмой часть кабинета, чтобы не мешать. Вернулся Алексей:
        - Андрей Анатольевич, нет в базах никакого Вадима Липатова с таким номером. Номер левый. На фотографиях в телефоне потерпевшей ни одной пригодной для опознания не нашли. То в тёмных очках мужик, то вообще отворачивается. Может попробовать фоторобот составить?
        - Основание, Лёш? Он же не преступник. Косвинцеву зови, - Андрей снова занял роскошное кожаное кресло.
        Ирина Петровна пришла не сразу, принеся с собой стойкий запах лекарства.
        - Как вы себя чувствуете? - спросил Андрей, взяв протокол.
        - Я отвечу на все ваши вопросы, - проговорила Ирина Петровна едва слышно, как будто уже провела не один час на допросе.
        Андрей зачитал её предыдущие показания:
        - Верно записано?
        Заведующая кивнула.
        - Почему сегодняшний приём гражданки Полевой не был проведён через регистратуру?
        - От вас слышу про это впервые. Это обязанность пациентки отметиться в регистратуре, а регистратору - отследить, чтобы все пациенты, пришедшие в центр, были записаны в программе.
        - Но откуда регистратор могла узнать о предстоящем приёме? У вас не стояла рабочая смена сегодня? - спросил Андрей.
        - Опять же, ошибка регистратуры. Я звонила, предупреждала, что будет приём. Почему девочки не внесли в компьютер, у них узнавайте. Медицинская карта Полевой, как видите, лежит у меня в кабинете, а она не могла сама из регистратуры ко мне в кабинет телепортироваться. Время моего звонка на номер регистратуры назвать? - обретя силу в голосе предложила заведующая, доставая свой телефон.
        Андрей жестом руки отверг предложение и спросил:
        - Поправьте меня, Ирина Петровна, если я что-то неправильно понял. Судя по тому, что в карте Полевой вы не поставили врачебную печать, с гражданкой Полевой вы тоже работали для своей диссертации. Если можно, в двух словах тему.
        - Темы пока нет, - с готовностью отозвалась Ирина Петровна. - Я постоянно веду наработки для методических материалов, которые позже используются для учебных пособий, поэтому обращаю внимание на всё необычное. Случай показался мне интересным, так что решила заняться.
        - В чём состоял интерес? - спросил Андрей, предполагая услышать череду сложных научных терминов.
        - Боли на ранних сроках беременности при отсутствии внешних факторов, - неожиданно просто и добродушно ответила Ирина Петровна. - Андрей Анатольевич, мне обязательно нужно быть на вскрытии, надо понять, что привело к гибели бедной девочки. Вы мне поможете?
        - На вскрытие вас не допустят, - сухо сказал Андрей.
        - Но на каком основании? Ничего же криминального не случилось. Такое бывает в любой практике. Мне необходимо там присутствовать. Нельзя упустить редкий шанс, наверняка имела место анатомическая особенность, - мягким тоном настаивала Ирина Петровна.
        - Обо всех анатомических особенностях вас непременно уведомят, - не поддался Андрей.
        - Впрочем, я же могу побеседовать на эту тему с вашим начальством, - сказала Ирина Петровна, и доброжелательное выражение её лица сменилось надменным.
        - Сколько угодно. Скажите, пожалуйста, сколько стоит процедура аборта в прейскуранте клиники?
        - Не знаю, - не моргнув глазом, ответила Ирина Петровна. - Расценками занимается вспомогательный персонал, а я веду лишь лечебную работу.
        - А я располагаю достоверной информацией, что вы намеревались сделать гражданке Полевой аборт за двадцать пять тысяч рублей, - не сдавался Андрей. - И именно столько нашлось у неё в сумке приготовленными в конверте. Что на это мне скажете?
        - Ничего. Мало ли для чего у неё деньги лежали. Молодая всё-таки женщина! - вскинула плечи и брови Ирина Петровна.
        - Была, - отрезал Андрей. - Ирина Петровна, вот вам повестка явиться ко мне в комитет в понедельник, к тому времени будет готов результат экспертизы.
        Глава 13
        Осмотр Андрей закончил поздним вечером, и только тогда увидел не меньше десятка пропущенных звонков Алёны. В пустом холле клиники стоял полумрак, светились лишь лампы за стойкой регистратуры. Андрей узнал регистратора Ирину:
        - Ирина, не думал застать вас на месте в такое время. Так может я вас прямо сейчас и допрошу? Вы - важный свидетель. Не сильно вас задержу?
        - Не сильно.
        - Ирина, скажите, верно, что вы должны следить, чтобы каждый пациент отметился в регистратуре, когда на приём в ваш центр приходит?
        - Конечно. Каждый и отмечается, и карту у меня получает. Без карты врач приём не начнёт.
        - Каким тогда образом карта Полевой оказалась в кабинете заведующей?
        - Андрей Анатольевич, она же заведующая! Это других врачей она сразу штрафует, кто не сдаёт карты в конце каждой смены. А сама могла с предыдущего приёма задержать, мне не сдавать. Могла сама в любое время прийти с полки забрать. Могла даже кого из медсестёр прислать за этой картой, мало ли.
        - Кто-то сегодня за картой Полевой приходил?
        - Нет, точно нет, - ответила регистратор. - Я всегда заношу в отдельную тетрадь, какие и кто карты берут, потому что иначе меня штрафуют, если карты на месте не будет.
        - Строго у вас, - поразился Андрей. - Но по словам Ирины Петровны, только вы виноваты в том, что приём Полевой не отмечен в компьютере.
        Регистратор устало вздохнула:
        - Ну, не она же.
        - Пока всё складно в её показаниях. Она к тому же сказала, что сегодня звонила вам предупредить, что у неё состоится приём. Даже хотела мне телефон показать со своим исходящим. Не могла так получиться, что она вам позвонила, всё сказала, вы карту Полевой к ней в кабинет принесли, а в компьютер внести забыли? Вы звонок её утренний помните?
        - Слово в слово. Она звонила, ещё семи не было, уточняла, кто сегодня дежурит из анестезиологов, потом сказала, что заедет сегодня, но к ней никого из сотрудников не приглашать. Они же, знаете, бывает, заходят к ней по служебным вопросам. Вот что она мне сегодня утром сказала. Ничего про Полеву она не говорила. У меня права нет на ошибку, Андрей Анатольевич, иначе меня оштрафуют.
        - Хотите сказать, что вы с семи утра на работе сегодня? - изумился Андрей.
        - С шести. И не только сегодня. Я каждый день прихожу открыть регистратуру санитаркам, чтобы те прибрались к началу рабочей смены. Ключа я им не доверяю. В регистратуре хранится вся финансовая информация по расчётам с пациентками и иногда деньги, в сейфе, конечно. Но я позволить себе рисковать не могу, так недолго и всей зарплаты лишиться.
        - Вы что здесь бессменно работаете? - Андрей поразился этому даже больше, чем третьему за разговор упоминанию о денежных штрафах.
        - Да, - сказала Ирина. - Напарница уволилась, а подобрать новую не могут уже четвёртый месяц.
        - Не поверите, но теперь меня это не удивляет, - попытался пошутить Андрей.
        Регистратор его иронию не заметила. И тут взгляд Андрея упал на стрелки настенных часов, и он торопливо спросил:
        - Ирина Петровна во сколько сегодня ушла, вы не заметили?
        - Конечно заметила. Она ушла сразу, как только увезли тело.
        - И больше не возвращалась?
        - Точно нет.
        - На этом всё, спасибо. - Андрей шагнул к выходу, как развернулся: - Ирина, вас, может, до дома подбросить?
        - Что вы, спасибо, не надо, - регистратор оживилась, на ходу сбрасывая халат и прибирая рабочие бумаги на столе. - Я же здесь живу рядом. Старые дома через дорогу от больницы. Мне только парк пройти, но его территория за забором и под охраной, а на той стороне улицы меня муж встречает. Я ему сейчас позвоню. Но спасибо, Андрей Анатольевич.
        Дойдя до своей машины, Андрей позвонил Алёне:
        - Алёна, ты что-то хотела?
        - Ангелина, - невнятно пробормотала Алёна. - До сих пор не могу поверить. Андрюш, это точно она?
        - Да. К сожалению.
        - Андрей, я какие надо тебе показания дам, когда и куда мне приехать?
        - Тебе позвонят, Алён, но не сегодня. Мне на сегодня эмоций хватило.
        - Ты куда сейчас поедешь, к родителям? Может быть мне приехать к тебе?
        - Алён, спасибо, не надо. Мне ещё на работу, - добавил на всякий случай Андрей, опасаясь, что Алёна решит его перехватить возле родительского дома.
        Андрей вырулил с территории Центра Семьи, но домой не торопился. Фонарь на ближайшем столбе не горел. Андрей прижал машину к бордюру под ним, заглушил двигатель, выключил фары, откинулся на спинку сидения и уставился в темноту. Его мозг, не вынесший полученной за последние дни информации, не выдавал ни мысли, и Андрей наслаждался бездумным созерцанием тихой окружающей пустоты.
        Экран телефона вспыхнул и затрезвонил входящим.
        - Андрей Анатольевич, не разбудил? - хрипловатым голосом осведомился начальник.
        - Нет, Иван Иванович, слушаю, - Андрей вздохнул и помотал головой, чтобы согнать охватившее его оцепенение.
        - Андрей Анатольевич, я там со всем разобрался, там, похоже, несчастный случай в том Центре, - Иван Иванович говорил тихо, словно опасался потревожить чей-то сон.
        - Не могу пока точно сказать, - отрапортовал Андрей, понимая, к чему клонит начальство. - Ещё не все экспертизы изучены.
        - Андрюша, какие экспертизы! - воскликнул Иван Иванович. - Ира мне всё описала, там неудачное стечение обстоятельств, и всё. Никто не помог бы той бедной девушке. Так что давай не будем портить жизнь хорошим людям, ты меня понял? В понедельник с утра жду у себя с материалами, дело сам доведу. И, кстати, сдай также мне всё, что собрал по звонкам на Ирочкин сотовый, - железным голосом приказал главный, и, не прощаясь, отключился.
        - Слушаюсь, Иван Иванович, - сказал Андрей сам себе и тут же набрал номер Алёны.
        - Да, Андрюш.
        - Алёна, ты прямо сейчас на работу ко мне сможешь подъехать?
        - Сейчас у мамы узнаю, - жена не скрыла ликования.
        До слуха Андрея донеслось, как жена позвала мать, и они возбуждённо заговорили о чём-то.
        - Андрюша, ты здесь? - появилась в трубке жена. - Приеду. Но через час где-то, примерно.
        - Алён, тебе ехать туда по пустой дороге десять минут? - возмутился Андрей, но без эмоций.
        Алёна замялась, но ответила:
        - Я только что голову вымыла, надо же просушить волосы.
        - Хорошо, я тебя жду у себя, охране скажу.
        Придя в кабинет, Андрей окинул в уме прожитый день и мысленно поблагодарил бога за то, что поел на поминках Ахременко. Он налил себе кофе, сел за стол и разложил собранное в центре. Схема преступления вырисовывалась. Благодаря показаниям Алёны он сможет доказать, что Ангелина приходила к Косвинцевой на аборт, а не с острой болью, как заявляла Ирина Петровна. Вскрытие, Андрей был уверен, добавит улик к его схеме. Заставив себя несколько раз перечитать подробнейший протокол осмотра, он взглянул на часы. Алёна опаздывала.
        Начав читать протокол снова, Андрей ощутил боль в глазах при виде рукописных строчек, зажмурился, как, неожиданно для себя, едва не заснул, сидя. Тогда он открыл широко глаза, но им стало больно от света. Андрей погасил потолочный светильник, налил себе новый кофе и закурил, распахнув настежь окно. Свежий ночной воздух взбодрил, и Андрей стал следить за огоньком на конце сигареты, стараясь прогнать мысли о сне.
        Дверь отворилась. Андрей обрадовался, что жена, наконец, добралась, обернулся, как почувствовал, несмотря на усталость, неподвластное воле сексуальное возбуждение. Алёна пришла одетой в нечто настолько короткое, что Андрей, стараясь не присматриваться, выбросил сигарету в окно, и хотел сесть за стол. Но жена его опередила, подошла, прижалась к нему и заплакала:
        - Андрюша.
        Андрей застыл, нелепо держа на весу руки, вдыхая сладкий дурманящий аромат, исходящий от причёски жены.
        - Ангелина, боже мой, - Алёна прижалась теснее и подняла безупречно накрашенное лицо, на котором только под глазами переливались жемчужными блёстками две влажные тени. - Мы же с ней со школы дружили. Или с детского сада? Как такое могло случиться? Я всех засажу за решётку! Андрюша, я до сих пор не могу поверить. Это какой-то кошмар. Ну, обними же меня!
        Последние слова не вязались со сказанным прежде по смыслу и тону, так что Андрей осторожно отстранил жену и сел в кресло:
        - Алёна, садись и давай протоколом займёмся. Мне надо твои показания не только оформить, но потом ещё хорошенько обдумать, как их лучше использовать. Потому что, если я не смогу к понедельнику насобирать на открытие уголовного дела, уголовного дела не будет, и наказать никого не получится.
        - Как это? - спросила Алёна, присев на стол рядом с Андреем.
        Подол её платья неприлично задрался, маня взгляд. Старая не реагировать, Андрей принялся озаглавливать протокол. Алёна слегка раздвинула ноги, отчего взгляду Андрея, если бы он посмотрел, открылось бы возбуждающее зрелище. Но Андрей сделал вид, что ничего не замечает, и ответил, продолжая писать протокол:
        - Сейчас не об этом. У тебя есть какие-нибудь доказательства, что Ангелина пошла к Косвинцевой на аборт? Может быть, её сообщения в твоём телефоне?
        - Сообщения? Нет, - Алёна, продолжая сидеть в прежней позе, оперлась руками на стол и склонила голову, откинув волосы с почти голых плеч. - Ты же сам всё слышал. Помнишь, тогда, в прихожей, когда я ей адрес дала.
        Андрей, не смотря на неё, с нарочитым шумом отъехал на кресле, поднялся и, закрывая по очереди створки окна, проговорил:
        - Должен тебя предупредить, что в суде против Косвинцевой, придётся обнародовать и твои с ней отношения. Мама твоя к этому как отнесётся?
        Алёна, бесшумно скользнув со стола, подкралась к нему сзади и обняла:
        - Если мы с тобой будем вместе, Андрюш, мама ко всему хорошо отнесётся.
        Андрей, ощутив спиной груди жены, а на животе - её руки, свои поднял вверх, давая понять, что обнимать в ответ не намерен:
        - Нехорошо спекулировать на смерти подруги, Алён. Я всего лишь добиваюсь, чтобы Косвинцева понесла наказание. Ничего личного.
        - А я надеялась, что ты увидишь меня и поймёшь, как сильно соскучился, - прошептала Алёна и стала тереться о тело Андрея. - Я без тебя не могу. Андрюша, хочу тебя, ты же знаешь. И ты тоже хочешь, я вижу, давай.
        Тихий голос жены во время любовных игр был для Андрея в новинку, и он вдруг осознал, что больше всего на свете ему хочется сейчас задрать платье жены и овладеть ею так, чтобы её привычные громкие стоны разбудили дежурного охранника. Андрей, собрав остатки воли, шагнул в сторону, стараясь высвободиться:
        - Алён, как ты можешь? Сегодня подруга твоя погибла.
        Но жена его удержала, продолжая гладить живот:
        - Поэтому я так хочу тебя. Чувствую себя такой беззащитной. Ведь на её месте могла быть я. Неужели тебе не стало страшно от мысли, что меня могло бы не стать? Андрюша, хочу тебя, я так соскучилась, и подружки мои ждут твои руки…
        С трудом понимая, о чём говорит жена, Андрей просто стоял, закрыв глаза, не в силах пошевелиться. Алёна расстегнула несколько пуговиц его рубашки. Глухо щёлкнула бляха ремня, зажурчала молния брюк, они поползли вниз. Андрей открыл глаза. В оконном отражении он увидел себя без штанов и вспомнил Ангелину, лежащую утром на кресле у Косвинцевой. Из кармана брюк с гулким грохотом вывалился телефон. Андрей наклонился поднять его, и Алёне пришлось отступить. Натянув брюки, Андрей заправил рубашку:
        - Алён, давай протоколом займёмся.
        Алёна шагнула назад, нащупала стол, села и раздвинула ноги:
        - Конечно займёмся, только сначала взгляни на меня.
        Андрей посмотрел туда, куда попросила жена, вспомнил, что так же она соблазняла его в их последний день свадьбы. А потом догадался, что не его одного, вероятнее всего, она соблазняла подобным образом, отвернулся, снова открыл окно и закурил:
        - Слезь со стола.
        - Но почему? - не понимающе воскликнула Алёна.
        - В этаком платье, да ещё без белья, не ровен час, заболеешь, - не поворачиваясь, ответил Андрей.
        - Господи, Андреев, как же я тебя ненавижу! - было слышно, что Алёна спрыгнула на пол. - Какое удовольствие высказать тебе это прямо в твою самодовольную рожу. Зачем только я тогда мать послушала - пошла за тебя? Будешь, она говорила, доченька, в бриллиантах ходить да мехах, в шампанском купаться. Отец его озолотит тебя, только увидит, какая его сыну красавица досталась. Теперь дура старая в религию ударилась, а мне куда деться - идти в монастырь? И любовник ты, надо сказать, никакой…
        - Никакой? - Андрей слегка повернул голову.
        - Уж ты мне поверь, в этом я разбираюсь. И размером не вышел, и стояк у тебя - не стояк. Бывает, засадят, аж, имя забудешь, а ты… так себе. И показаний тебе никаких я не дам. Сам выкручивайся, раз ты у нас такой самый старший следователь!
        Раздался стук каблуков до двери, которая с грохотом хлопнула от сквозняка. Андрей глубоко затянулся:
        - Вот я и остался без показаний лучшей подруги.
        Докурив, он скомкал пустой протокол и со злостью бросил в ведро для бумаг. Затем набрал номер помощника:
        - Лёша, ты, когда сможешь мне Пятака для допроса завтра пригнать самое раннее?
        - Андрей Анатольевич, вы на часы давно не смотрели? - помощник спросонья еле ворочал языком. - На понедельник же договорились.
        Не глядя даже на циферблат, Андрей мысленно согласился с помощником, что для звонков поздновато, но сказал:
        - Договорились, но мне в понедельник с утра по вчерашнему трупу в больнице отчитываться. Так что давай вези мне завтра таксиста.
        - Хорошо, привезу, но не раньше обеда, - проговорил Алексей.
        - А ты не забудешь? - Андрей усомнился в сговорчивости подчинённого.
        - Поверьте мне на слово - нет, - помощник сбросил звонок, не дожидаясь, когда Андрей попрощается.
        - Значит, завтра к обеду, - Андрей прошёлся по кабинету. - Эх, я же ещё собирался видео с домофонов подъездов проверить. И это надо успеть до прихода таксиста. А теперь мне нужно поспать.
        Глава 14
        Вернувшись домой, Андрей уснул, так и не вспомнив, что собирался к отцу. Зато вспомнил утром. Так как проснулся с тревогой до боли в груди, и не смог разобраться, что тяготит его больше - смерть Ангелины или предстоящий разговор с отцом. Он не представлял себе ни того, как начать разговор, ни того, как жить после. К тому же, ему стало казаться, что он ошибся, и всё нужно ещё раз перепроверить. Например, пригрозить адвокату. Но Андрей обрадовался, что у него пока нет времени ехать к смертельно больному старику, и отправился, как намеревался, за видео с камер домофонов дворов, где проезжала Диана.
        Записи со всех подъездов он получил в одном месте, повезло, что город обслуживала одна компания. Андрей приехал на работу, включил компьютер и воспрянул духом, увидев с первой же камеры джип, похожий на джип Дианы, в указанное ей время в указанном месте. Второе совпадение обрадовало меньше, а к концу просмотра Андрей сник. Номер джипа ни разу не попал в поле зрения камер, да и саму Диану было не разглядеть сквозь тонировку стекол.
        Зашёл Алексей, поздоровался:
        - Андрей Анатольевич, я вам, как обещал, таксиста привёз. Он всю ночь красавиц своих развозил, так что, наверное, кстати, вы его сегодня вызвали. Заводить? - Андрей кивнул, и Алексей дал знак подойти ожидающему в коридоре рыжеволосому мужчине: - Я могу быть свободен? - спросил, стоя в дверях, помощник.
        Андрей кивком разрешил уйти. Зайдя в кабинет, рыжеволосый мужчина предпочёл сесть не на стул, а на диван:
        - Здравствуйте.
        - Здравствуйте. Сергей Васильевич, вы знаете, почему вас вызвали? - спросил Андрей.
        - Вообще-то сильно надеялся, что вы разъясните, - развязно ответил Пятак, очевидно, не смущаясь того, что оказался в следственном комитете.
        Настолько конопатого человека Андрей видел впервые. Таксист смотрелся бы рыжим и болезненно бледным, но веснушки были рассыпаны по его коже так густо, что придавали ей цвет, схожий с оливковым оттенком загара. Густые волнистые волосы укрощала стрижка, выполненная умелой рукой. Сергей чем-то напомнил Андрею поразившего его в детстве циркового короткогривого льва, уснувшего прямо на представлении и выказавшего недовольство, когда его разбудили.
        Андрей вынул из сейфа дело Ахременко.
        - Знакома вам некая Любовь Романовна Ахременко?
        - Думаете, я у женщин анкетные данные спрашиваю? - Пятак усмехнулся. - Фотографию покажите хотя бы.
        Андрей показал фотографию. Сергей взглянул, не вставая с дивана:
        - Кто такая?
        - Совладелица стоматологии, за которой вы заезжали седьмого числа, - ответил Андрей.
        Сергей жестом попросил показать фотографию ещё раз и прищурился:
        - Седьмого я заезжал ещё по двенадцати адресам. И по всем были женщины.
        - Вот эту вы к нам в комитет подвезли. Неужто все прочие тоже сюда торопились?
        - А, эту, - Сергей усмехнулся. - Ну, помню. Но на фотке вашей она на себя совсем не похожа.
        - А у меня есть основания полагать, что вы состоите с ней в гораздо более тесных отношениях, - сказал Андрей. - Так что должны бы её узнать в любом виде.
        - У меня этих отношений, не поверите, столько, что и не помню уже, где, с кем и когда, - невозмутимо ответил Сергей.
        Андрей закурил.
        - Мне закурить можно? - спросил таксист.
        - Курите. - Андрей, подумав, достал фотографию Дианы: - Это кто?
        - Так Диана Сергеевна же, - изумился Пятак. - А, понял, она тоже из стоматологии. У вас рейд по ним?
        - Вы знаете, что её весной подозревали в убийстве?
        - Конечно. Во всех же газетах писали. Некоторые предполагали, что она виновата была, муж, мол, отмазал её. Так это ложь. Не такой она человек.
        - А какой? - вцепился в слова Пятака Андрей.
        - Я в смысле, что незачем ей было самой убивать кого-то при таком-то муже.
        - Господин Пятак, не дай бог, Агеев узнает о ваших словах. Не забоитесь?
        - Кого? Олега Петровича? Я? Нет. А вы что подумали? - Пятак рассмеялся. - Вы меня совершенно неправильно поняли. Я просто имел ввиду, что у Дианы Сергеевны есть муж, который её всем обеспечил, так что она независтливая и незлобная. Добрая она, вот что имел я ввиду.
        - Смотрю, вы неплохо с ней знакомы.
        - Не то, чтобы знакомы. В одной школе просто когда-то учились. Она на пару лет старше была. Ну, и раньше я её подвозил, случалось, когда у неё машины собственной не было. Но мы с ней особо ни о чём не разговаривали, если вас это интересует.
        Пятак отвечал на вопросы Андрея слишком спокойно. Андрей по опыту знал, что так спокойны бывают лишь в двух случаях. В случае абсолютной непричастности, и, как следствие, неведении. И в случае, когда человек виноват и разбирается в ходе событий лучше самого следователя, так что подкован отказываться от всякого подозрения, даже если ему предъявят неопровержимые доказательства. В непричастность Пятака Андрею не верилось, так что спрашивать его напрямую о Селиванове было бесперспективно. Андрей дописывал протокол, недоумевая, почему ему никак не удаётся доказать, что улики против Дианы - сфабрикованные?
        - Спасибо, господин Пятак, здесь распишитесь, и вы свободны… пока.
        - Пока, - насмешливо повторил Пятак перед тем, как уйти.
        «Но кое-что Пятак рассказал. Оказывается, он давний знакомый Дианы. А это что означает?» - Андрей вышел и закрыл кабинет. - «Означает, что Диана тоже должна про него хоть что-то да знать».
        Железная дверь одиночной камеры показалась Андрею непривычно тяжёлой. Диана подняла голову, когда он вошёл. Было заметно, что она его ждала и ему рада. Причёска её растрепалась, под глазами обозначились тени. Андрей догадался, что она мало спит, осознал, что и сам вымотался за последние дни, и не столько морально. За неделю Андрей ни на шаг не приблизился к тому, чтобы снять подозрение с Дианы. А всего его многолетнего опыта хватило то только на то, что он пришёл за помощью к ней в изолятор.
        - Андрей Анатольевич, есть новости от Олега?
        - Нет. Но я проследил вашу машину по камерам со всех подъездов домов. Похоже, что вы говорите правду, - Андрей помолчал и тише добавил, - но доказать ничего не получится. И снять с вас подозрение тоже.
        - Но вы уверены, что в клинику не проник посторонний, как в прошлый раз?
        - Отсутствующее видео подтвердило бы наверняка. По имеющимся данным, шанс, что проник посторонний ничтожен. Диана Сергеевна, если честно, я - в тупике. Давайте пробежимся сначала и подумаем вместе, был ли у Ахременко реальный повод уволить вас, или причина заключалась в неоказании определённого рода услуги? Потому как для стороннего наблюдателя, я судью имею ввиду, выглядит даже благородно со стороны Ахременко предупредить вас заранее. Испытательный срок не закончился, он имел полное право вам отказать.
        - Андрей Анатольевич, сразу видно, насколько вы далеки от мира медицины.
        - Неужели настолько заметно? - усмехнулся Андрей. Его покоробило, ведь точно эти слова он услышал вчера из уст Ирины Петровны. Правда та выдала фразу тоном насмешливым, а Диана - извиняющимся, отчего смысл в корне менялся. Диана продолжила:
        - Испытательный срок в нашей сфере - понятие условное, соискателя выбирают по потенциалу, не изменяя сделанному выбору ранее, чем через пару-тройку лет.
        - И какие же плюсы были у вас?
        - Большой опыт работы, клиентская база и практически не фертильный возраст.
        - Какой - какой? - переспросил Андрей.
        - В декрет не уйду, - пояснила Диана.
        - А минусы были?
        - Конечно. И основной - я не владею методиками, которые применяют в их клинике.
        - Значит, был повод. И доказательств притязаний Егора к кому-то фактических нет. Догадки одни, - сказал Андрей.
        - А Моргунова что говорит?
        - Моргунова твердит, что, если бы вы Егора на тот свет не отправили, он бы на ней женился уже. Говорила, что вы в паре с вдовой работали. Грозилась прийти дать показания против вас и Любви Романовны.
        - Не выходит из меня удачливой отравительницы, господин старший следователь, - Диана улыбнулась.
        - Зато из вас знатная подозреваемая получается, Диана Сергеевна. Прямо лучше всех, - с горькой иронией признал Андрей. - Ладно, вам знаком некий Сергей Васильевич Пятак?
        - Конечно. Олега знакомый, таксист.
        - Хорошо. Что про него можете мне рассказать?
        Мгновение подумав, Диана пожала плечами:
        - Чуть старше меня, не женат, по-моему. Бывало, ночью приезжал - бодрый, будто не ложился. Нагловатый, но женщины любят таких.
        - Могли быть у них отношения с Любовью Романовной?
        Диана удивлённо распахнула глаза:
        - Ну, не знаю. Любовь Романовна и «любовь» вообще - это две большие разницы. Она всегда такая безучастная, а любовная связь - это же всегда страсти, эмоции.
        - Вам виднее, - заметил Андрей. Но Диана сарказм не заметила, а взволнованно продолжила:
        - Андрей Анатольевич, подождите, я только сейчас вспомнила, мне Дима весной… простите, господин Селиванов говорил, что они Пятака этого обрабатывали, и тот признался, что он по заказу Олега ту старушку возил. Надо же, позабыла об этом начисто, пока вы только что не спросили.
        Неприятно поражённый не столько тем, что Диана с теплом заговорила о любовнике, которому до неё давно нет дела, сколько тем, что она сообщила нечто, идущее вразрез с его умозаключениями, Андрей нахмурился:
        - Вы ничего не напутали?
        - Нет. Точно вам говорю. - Диана улыбнулась: - Мы ещё над фамилией Пятака посмеялись.
        - И что же в ней смешного? - недовольно спросил Андрей.
        - Ничего, Андрей Анатольевич, извините. Это как-то вам может помочь? - прежним извиняющимся тоном спросила Диана. Андрею стало стыдно, что он, многоопытный следователь не только просит помощи у фигурантки, но ещё и злится из-за того, что слышит не то, что хочет. Андрей поднялся с кровати:
        - Пока не знаю. Надо подумать.
        Едва дверь за Андреем закрылась, Диана отошла к окну и посмотрела на улицу невидящим взором:
        «Оказалось, весной-то, были только цветочки. Ну, почему я, идиотка, не стала слушать, когда Дима хотел предъявить мне доказательства на Олега? Конечно, я и сама больше всего подозревала мужа, после того, как он вынудил меня подписать отказ от сына. И вот опять - Олег, зная, что я в тюрьме, возвращаться с северного полюса не торопится.
        С другой стороны, Дима куда пропал? Знала я, знала, что наша связь тоньше шёлковой нити - вроде бы пальцы режет, а разорвать ничего не стоит. Но для чего было разыгрывать передо мной спектакль с двумя неделями страстной романтики и предложением едва ли ни жениться? Этого я понять не могу.»
        Диана смахнула со щеки слезинку и часто заморгала, чтобы сдержать остальные, как внезапно её осенило:
        «А вдруг его просто-напросто выкрали? Ну, не знаю, там, захватили в плен и телефон отобрали. А что, бывает такое. Иначе бы он нашёл способ связаться со мной, раз первый план не удался».
        Повеселев, Диана начала говорить вслух, обращаясь к своему отражению в стекле:
        - Дима, скорее всего, даже не в курсе, что я снова в тюрьме. Всемогущий Альберт Иванович, как выяснилось, всесилен лишь в рамках уголовного кодекса. Четыре полных дня я на нарах, или всё-таки это ещё не нары? - Диана окинула взглядом камеру и снова повернулась к окну. - Не важно. Никакого просвета. Одно успокаивает, что скотина эта, Егор Яковлевич - в земле. Утешение, конечно, слабоватое, но всё-таки. Дима, где же ты? Хоть бы весточку от тебя получить.
        Взгляд Дианы снова застыл, она замолчала:
        «Себя-то хватит обманывать. Проще всё. Ты ему не нужна. Он больше не хочет тебя видеть, и давно подыскал другую подружку. Сколько лет мы встречались? Лет шесть? Или семь? Точно не помню».
        В изоляторе хлопнула дверь, раздался громкий женский смех, потом разговоры. Лучи солнца пытались и не могли пробиться сквозь облака. Улица пустовала, не шли люди, не ехали машины. Красным горел сигнал светофора.
        - Я выдержу, я смогу, - сказала Диана, глотая слёзы. - Пусть бросил, пусть обманул. Я его не обманывала, даже пусть буду гореть за всё это в аду.
        Дверь камеры открылась и вошла незнакомая женщина-капитан:
        - Агеева, читать что-нибудь будете? - весело обратилась она.
        - В смысле? - Диана отвернулась от окна, радуясь, что стоит против света, а света потолочной лампочки не хватит, чтобы увидеть её заплаканные глаза.
        - По воскресеньям - читальный день, - также весело пояснила женщина. - Первый раз сидим, что ли?
        - Не первый. А что есть? - Диана подошла заглянуть в переносную корзину служительницы.
        - Новый роман «Исповедь содержанки», пошаговое руководство «Как выйти замуж за богатого, красивого и знаменитого», - библиотекарь с видом ушлого книготорговца достала из корзины две глянцевых книги и протянула Диане корзинку: - И вот книжонка ещё.
        На дне Диана увидела потрёпанную брошюру Ахматовой. Ту самую, в которой весной нашла записку Дмитрия.
        - Я эту возьму, - Диана достала брошюру.
        - Вечером заберу, - библиотекарша черканула что-то в тетрадке.
        Диана, молча, стояла, прижимая брошюру к груди. Служительница вышла, Сев на кровать, Диана стала рассматривать книгу. Аромат книжной бумаги растворился в запахе едких духов и табака, часть страниц кто-то выдрал, а портрету с обложки пририсовали очки на глаза и сигарету в губы. Диана осторожно перебирала страницы, пытаясь унять бешеный стук сердца:
        «Не может быть это совпадением,» - подумала Диана, хотя на этот раз из книжки не выпало никакой записки. - «Точно. Это знак. Дима про меня помнит и знает. Хочет помочь, но не может. Может, на самом деле его захватили в плен и телефон отобрали?» - пытаясь унять биение сердца, Диана прижала к груди книгу и вернулась к окну.
        Солнце, разрезав пузатую тучу, поблёскивало в крючках проволоки тюремного забора, за которым виднелась колонна разноцветных автобусов из окон которых выглядывали любопытные школьники. Жёлтый сигнал светофора сменился зелёным.
        Глава 15
        Тому, что Андрей узнал от Дианы, значения он не придал. Диана - пристрастна, к тому же не знает, что Селиванову до неё дела нет. Так что Андрей должен сначала вытащить Диану из изолятора, а потом найти связь убийцы и Селиванова. Но он не мог ни о чём размышлять, пока не поговорит с отцом.
        Миновав рабочую парковку, Андрей с удивлением вспомнил, что всего неделю назад в такое же время он приехал сюда, когда узнал от Иванова об убийстве Ахременко. Тогда он не мог даже предположить, что его жизнь безвозвратно изменится.
        Теперь Андрей подумал, что его жизнь изменилась полгода назад. Когда он впервые увидел Диану в училище, и в тот же вечер они встретились снова, уже в ресторане, где Алёна, по иронии судьбы, познакомилась с Олегом. Странно, но мысль об измене жены не откликнулась болью в душе. Зато вспомнилась Ангелина, лежащая на смотровом кресле и накрытая простынёй, края которой свисали крыльями падшего ангела. И маму убили. За что?
        Не доехав один перекрёсток до ресторана отца, Андрей развернул машину домой. Но перед тем решил навестить адвоката, чтобы успокоить скулящую совесть. Он не хотел угрожать, но решил попытаться узнать, кто же нанял того защищать наркоманов. Андрей боялся подумать, что делать дальше, если адвокат не раскроет ему имя нанимателя. Но ещё больше его пугало, что делать, если адвокат имя раскроет.
        Привратник впустил Андрея, не взглянув на удостоверение. Андрей поднялся по лестнице, позвонил в знакомую дверь. Дверь не открылась.
        - Ушёл куда-то? - крикнул Андрей в пролёт лестницы.
        - Кто? - отозвался снизу привратник.
        - Да жилец ваш с последнего этажа, адвокат.
        - А я думал, вы по его душу? - охранник удивился. - Так он же это, того, преставился.
        Андрей вцепился в перила, последняя нить, ведущая к заказчику, оборвалась:
        - Когда?
        - Так той ночью. Помер, у себя дома, в кровати. Я утром сразу же забеспокоился, потому что он каждое утро гулять выходил в одно и то же время. А у меня ключ запасной есть. Захожу, а он уже синий.
        - Полицию вызывали? - спросил Андрей.
        - Полицию? Нет. Я скорую вызывал, так они его знали. Смерть по болезни, сказали, даже вскрытие делать не будут. Потом жену его бывшую вызвал, та похоронами занимается. Тело увезли, сказала, кремировать будут.
        - Подозрительного в квартире вы ничего не увидели?
        Привратник подумал и ответил:
        - Ничего вроде бы. Лежал мирно, спал. Глубокой ночью, видно, преставился, в квартире даже дышать стало легче.
        - Как-то не верится, - Андрей вспомнил застоялый запах в квартире. Привратник согласился:
        - Я и сам удивился. Но болезный, видно, почуял, смерть пришла, окно открыл и почил, дыша свежим ветерком. И то легче, думаю, помирать было.
        - Мне он говорил, что окно открывает, лишь когда на улицу выходит. Простудиться боялся.
        - Знаю. Так перед смертью, всякое случается. Вот, видно и разобрало болезного.
        - Никто к нему не приходил?
        - После вас у него вообще никого не было.
        - Могу я получить видео с камеры наблюдения?
        - Получить - я не знаю, как, здесь смотрите, сколько хотите, - сказал привратник с досадой, очевидно, обидевшись, что ему не поверили.
        Андрей отмотал по времени к своему посещению, узнал себя, выходящим из подъезда дома адвоката, и стал смотреть. Людей было мало, жильцы, вероятно, так как зайдя в дом, они уже не выходили. С половины двенадцатого двор опустел. Андрей посмотрел до полуночи и хотел выключить видео, как на границе кадра вспыхнул свет и появилась машина. По логотипу узнавалось такси, но бортовой номер, который шёл дальше наклейки на кузове, в объектив не попал.
        Водитель в объектив тоже не попал. Но он, вероятно, выходил из машины, так как фары такси пять минут были погашены. Потом фары вспыхнули, и машины скрылась из кадра. Конечно, водитель, мог подождать пассажира, и после уехать, но Андрею показалось, что это не так. Во-первых, никто не проходил, а жилец дома, вызвавший такси просто обязан был угодить в объектив камер. Во-вторых, зачем водитель такси гасил фары? Чтобы клиент шею свернул в темноте, идя к машине? К тому же по стене дома рядом с окном адвоката проходила пожарная лестница. И в-третьих, у Пятака, с которым Андрей утром познакомился, была точно такая же машина такси. И Диана сказала ему, что Пятак весной возил актрису-убийцу. Но какая связь с мамой?
        В голове Андрея всё перепуталось - смерть Ангелины, адвоката и мамы. Необходимо было вернуть себе способность мыслить. Он поблагодарил привратника и поехал к отцу.
        Однако машину Андрей припарковал на соседней улице и пришёл к ресторану пешком, чтобы служители не успели предупредить отца. Отец, увидев его, удивился, но обрадовался, поднимаясь навстречу:
        - Не ждал, не ждал. Здравствуй, но рад. Очень приятно.
        Отец обнял его. Андрей искренне обнял в ответ, с горечью думая, что, возможно, последний раз они так близки.
        - Стол накрыть? - спросил отец. Андрей отказался.
        - Пап, я нашёл дома кольцо мамы. Не подделку, из-за которой убийц тогда выпустили, а настоящее. Откуда оно? - Андрей пытливо смотрел на отца. Отец спокойно ответил:
        - Я его выкупил. Думаешь, я мог позволить пропасть любимому маминому украшению?
        Ответ был логичный и самый возможный, но Андрей не поверил:
        - Выкупил за два миллиона долларов?
        - По-твоему, память о маме столько не стоит? - в тон ответил отец.
        - И у кого ты, мне интересно, его выкупил? - с сарказмом спросил Андрей.
        - Не твоё дело, - отрубил отец.
        Андрей ощутил боль недоверия самому близкому человеку, бессилие избавиться от подозрений и негромко сказал:
        - Папа, тогда ты должен знать, кто убийца.
        Отец ответил:
        - Кольцо я долго искал и выкупил всего пару лет назад. Где оно было до тех пор, не знаю.
        - Всё равно ты заплатил тому, кто маму убил. Как ты вообще ей позволил носить такое дорогое кольцо? Такие и дома-то не хранят, а в ячейках банков!
        - Андрюша, ты примерно хотя бы себе представляешь, кто такой я - в этом городе? Маму никто бы не тронул.
        - Тех двух уродов твоё положение не остановило, если только… - Андрей осекся.
        - Ты что подозреваешь меня в убийстве мамы? - без эмоций отец озвучил вопрос, задать который Андрей не решился.
        И когда отец озвучил вопрос, Андрей понял, что не может отец быть виновен. Что всё, над чем Андрей ломал голову несколько дней - нелепое стечение обстоятельств.
        - Тогда скажи, где фотография мамы из домашнего альбома? - тихо спросил Андрей, зная, что поверит всему.
        - Которая? - отец побарабанил по столу костяшками пальцев.
        - Та, с дня рождения, на которой мама с горшком азалий, и которая изображена на её надгробии?
        - Андрюша, ты сам себе только что ответил, - сказа отец. - Фотографию я отдавал гравёру по камню. Наверное, он не вернул. Я точно не помню. Но дома должны лежать негативы, и, если ты хочешь такую, то можешь новую сделать. Интересно, остались ещё ателье, где печатают с плёнки? А почему ты спросил?
        - Дело в том, что такая же фотка была в руках у убийц. Я имею ввиду наркоманов.
        - У этих уродов? - отец изумился. - Откуда?
        - Им маму по фотке той заказали и подсказали, где её подстеречь.
        - С чего ты уверен, что у них была именно та фотография? Фотографиями Наташа… твоя мама всегда занималась, и думаю, что печатала их по одной, которые и держала в альбоме.
        - Эти уроды, несмотря на свой тупизм, до того складно описали мамин цветок и кольцо, так что ошибки нет. То была последняя фотка, с её дня рождения.
        - Негативы дома? - серьёзно спросил отец.
        - В том-то и дело, что да, - Андрей вздохнул.
        - Андрей, оставь ты свои прозрачные намёки. Не давал я фотографию никому. И вообще, фотография была сделана за полгода до маминой гибели. Значит, что? Кто-то заранее планировал её убийство? Бред полный. Может, найти того адвоката?
        - Я на него выходил. Даже пытался узнать, кто залог внёс.
        - И что он ответил? - отец заинтересовался.
        - Умер он вчера. Но перед смертью предупредил меня, что правда о том, кто его нанял, меня не обрадует.
        - И ты решил, что залог внёс я, - сказал отец с ноткой иронии. Андрей неуверенно отозвался:
        - Неумолимая логика.
        - Логика у него, - с досадой сказал отец. - Нужно не только мозги включать, но и жизненный опыт использовать. Хотя откуда он у тебя? Сидишь в своём кабинете. Но фотография? Для меня это новость. Хорошо, что сказал. Не переживай, я со всем разберусь.
        Андрей замолчал, пристыженный тем, что отец, который прощал ему непонимание и отчуждённость все эти годы, только что снова и безоговорочно его простил.
        - Пап, извини. Просто столько всего навалилось последнее время. Спасибо, кстати, тебе, ты мне очень помог с Агеевым и Селивановым.
        - Дело раскрыл?
        - Ещё нет.
        - Скоро годины мамы, - отец открыл бар и налил себе и Андрею по стопке.
        Выпили по две.
        - Папа, давно хотел спросить, почему ты на маме не женился?
        Отец помедлил:
        - Женат был, когда мы с мамой твоей познакомились.
        - Ты женат? - Андрей опешил. - На ком?
        - На одной активистке партийной, - отец усмехнулся. - Да. И сын у нас рос.
        Андрей неприятно изумился. Он - чужой сын своему отцу, у которого, оказывается, есть настоящий? Андрей нервно сглотнул:
        - Получается, у меня есть брат? И где он сейчас?
        Отец сказал примирительно:
        - Что ты напрягся? Не сын он на самом деле мне был.
        - Как это?
        - По документам - сын, а по жизни, как думаешь, мог от меня родиться веснушчатый парень, когда я чернявый такой, а жена моя, царство ей небесное, сивой кобылой была?
        - Чей же тогда он?
        - В соседях водился у нас мужичонка один, до этого дела охочий. Не то Федя, не то Петя, имя такое босяцкое, сейчас и не вспомню даже. Лица не было видно, одни конопушки. И моя мне несёт в подоле такое же чудо. Я ей говорю, ты, Клара, любовника выбирай хоть немного на мужа похожего. Если мальчонку её с детьми того пройдохи рядом поставить - одна семья. И доказательств не требуется.
        - Что же ты тогда не развёлся?
        - По партийной линии как раз поднимался, а там с разводами строго было.
        - Бедная мамочка. Значит она всю жизнь с тобой в любовницах прожила?
        - Первые десять лет так и было. Потом я узнал, что жена моя умерла, и предложил Наташе расписаться. Она отказалась, мол, богатая у меня биография. О тебе беспокоилась. Так что, благодаря матери, ты смог юридический свой закончить и до звания, вон какого, дослужиться. Ко мне перейти не надумал?
        - Не знаю, - искренне ответил Андрей и сам удивился.
        Они ещё посидели, говоря ни о чём. Впервые в жизни Андрей прощался с отцом, не ощущая неприятного осадка после встречи. Отец никогда не давал ему повода усомниться в отцовской любви, несмотря на то, что не был родным. Андрей решил для себя, что поможет отцу в любой ситуации, если даже тот будет не прав. Чем ещё он мог его отблагодарить?
        Вернувшись домой, Андрей разложил на столе бумаги, которые собрал по угрозам заведующей центра Семьи. Но не для того, чтобы сдать их назавтра Ивану Ивановичу, а, чтобы разобраться. Он внимательно изучил списки пациенток Ирины Петровны, причём в этот раз имя жены не вызвало эмоций. Потом посмотрел распечатку входящих звонков на номер заведующей, сверил их с часами её работы. Выявилась странность. Ирине Петровне никогда не звонили, когда она была в Центре. Получалось, звонивший был в курсе, когда её нет на работе. Андрей решил изучить данные на её подчинённых, для чего у него имелась только зарплатная ведомость.
        В табеле значилось тридцать три фамилии. По сравнению с числом пациенток - пустяк. Зарплата заведующей зарплата была в разы выше, чем остальных, что естественно. Потом нашлась пара фамилий с суммами ниже, судя по ведомости, хозяйственник и главный бухгалтер. Их Андрей вычеркнул. Были двенадцать женщин с примерно равной зарплатой. Узнав в их числе Елену Дмитриевну, гинеколога бывшей жены, Андрей сделал вывод, что эти двенадцать - врачи. Из оставшихся персоналий Андрей отсёк работников пищеблока, как-то не верилось в их интерес к делам Ирины Петровны. Внимание Андрея привлекли несколько фамилий с низкими ставками, к его удивлению, это были медсёстры. Поколдовав с таблицей, Андрей понял, что они все работали на половинную ставку, и их тоже отсёк. Остались санитарки и регистратор Ирина.
        Ирина получала денег чуть выше, чем зарабатывали медсёстры, хотя времени на работе проводила намного больше. К тому же она прекрасно осведомлена о делах Ирины Петровны. Андрей посмотрел на часы и набрал домашний номер Ирины. Звонкий голос ответил ему, что мама ещё на работе. Тогда Андрей набрал номер регистратуры центра:
        - Ирина? Это Андреев, следователь, вы что и сегодня работаете?
        - Здравствуйте, Андрей Анатольевич, да. Я же вам вчера говорила, что работаю одна в регистратуре, так что сменить меня некому. А после вчерашнего центр стоит на ушах, Ирина Петровна меня обвинила, что я Полеву не записала к ней на вчера, и её смену не проставила. А я точно помню, что она мне ничего не говорила, и карту Полевой я раньше не видела. Теперь оштрафует, - обречённо сказала Ирина.
        - Как-то это неправильно, - заметил Андрей.
        - Да. Но никому ничего не докажешь. У нас все медсёстры на полставки работают. Знаете, почему? - спросила Ирина и тут же ответила, - Потому что в поиске новой работы.
        - Текучка большая в центре?
        - Моя вот сменщица думаете, просто так уволилась? На неё наложили взыскание за пропавшую карту какой-то там важной клиентки. И взыскание вышло чуть ли не вся её зарплата. Она возражала, но Ирина Петровна и слушать на стала. Тогда она и уволилась. И знаете почему так долго замену найти не могут?
        - Почему?
        - Потому что все в городе знают, какие у нас условия. А самое смешное знаете, что? Карта нашлась. И не в регистратуре, а в кабинете Ирины Петровны! Она её в стол убирала, так она в этом столе и завалилась под ящики. Нашли только, когда генеральную в кабинете проводили. Думаете, она моей сменщице деньги вернула или извинилась?
        - Ирина, почему вы продолжаете работать в центре, раз такое положение?
        - Живу рядом, у детей рядом школа, они всегда ко мне сюда прибежать могут. Иногда уроки у меня в регистратуре делают. Приходится терпеть.
        - Ирина, зачем вы звонили Ирине Петровне с угрозами? - спросил Андрей.
        - Я не звонила. С чего вы взяли, что это была я? - возмутилась Ирина.
        - Вот вы и попались. Информацией о звонках владеют только заведующая, звонящий и следователь. Так зачем вы звонили?
        - И что, вы сможете доказать, что я ей звонила? - уточнила Ирина.
        - Вполне. Понимаете, ей всегда звонили всегда в нерабочее время, а вы вчера мне говорили, что всегда видите, когда она уходит, приходит. Никто, кроме вас, не смог бы так подгадать. К тому же вы попались на мою простую уловку. Если потребуется, можно придумать с десяток вопросов, которые выведут шантажиста на чистую воду, - поделился Андрей. - Но не беспокойтесь, я вас не выдам. Более того, постараюсь, чтобы на ваш след не вышли. Но я звоню вам, так как мне нужна ваша помощь.
        Ирина помолчала:
        - Если честно, я хотела, чтобы она ушла. Думаете, случай с Полевой - единственный в центре? В начале года случай был, там тоже Ирина Петровна причастна была, но свалила вину на медсестёр. Мол, они лекарство в шприцы не то набрали. Одну даже судили, так что она теперь три года работать медсестрой не сможет. Подрабатывает санитаркой, но не у нас конечно. Ирина Петровна её сразу уволила. Чем я могу вам помочь?
        Просмотрев собранное по субботнему происшествию, Андрей закрыл папку. Фактов для возбуждения дела хватало, а с помощью регистраторши был реальный шанс возбудить уголовное. Андрей вышел на балкон. Сосны тревожно шумели, не спалось.
        Глава 16
        Возле дверей кабинета Андрея ждал незнакомый молодой человек, который, увидев его, двинулся навстречу. Андрей недовольно взглянул на часы и пробормотал, открыв свой кабинет:
        - Вы ко мне? Девяти ещё нет. Будет девять - зайдёте.
        Но, едва он зашёл и разложил документы, в дверь заглянул Иван Иванович:
        - Андрей Анатольевич, пораньше пришли? И отлично. Поднимайтесь ко мне со всеми материалами по центру немедленно. Что стоите? Я вас жду. Покажу дорогу.
        - Слушаюсь, - Андрей взял документы по субботнему делу и пошёл за начальником.
        За столом в кабинете Ивана Ивановича уже сидела Ирина Петровна, привычно сцепив холёные руки в замок.
        - Здравствуйте, Андрей Анатольевич, - сказала она, тронув оправу очков. - Извините меня за субботнее, сами понимаете, нервы. Но я на вас зла не держу, вы же делали свою работу, и по-прежнему жду на приём вместе с супругой. Как здоровье её?
        - Спасибо, - ответил Андрей и передал главному папку. - Иван Иванович, здесь все материалы дела.
        - Дела? - Иван Иванович недовольно выглянул из-под очков. - Какого дела ещё, Андрей Анатольевич? Пришли результаты вскрытия. Заключение однозначно - смерть гражданки Полевой наступила вследствие индивидуальной особенности, а именно повреждения растущим эмбрионом атипично расположенного анастомоза какой-то там артерии.
        - Подвздошной, Ванюш, - подсказала Ирина Петровна.
        - Спасибо, Ирочка, - Иван Иванович кивнул. - Вскрытие проводилось в нашем судебном отделе, и не доверять выводам у меня нет никаких оснований. Не представлялось возможным спасти девушку.
        - Ничего я не понял, - сказал Андрей.
        - И это не удивительно, молодой человек, - снисходительно сказала Ирина Петровна. - Ведь вы заканчивали юридический, насколько я понимаю. Анатомическая особенность - вещь коварная, непредсказуемая даже для человека с докторским званием, как видите, от которой никто, к сожалению, не застрахован.
        - В общем, Андрей Анатольевич, отвечай родственникам, что основания для возбуждения уголовного дела по факту смерти гражданки нет. И мне приноси, подпишу, - заключил главный.
        - Зато, Иван Иванович, есть основания для возбуждения дела по факту подпольного аборта, приведшего к смерти потерпевшей, - возразил Андрей.
        - Подпольного что! - воскликнула Ирина Петровна. - Да вы в своём уме, молодой человек! Заявлять подобное доктору медицинских наук, учёному, автору диссертации на тему «Методы прерывания беременности в третьем триместре» - сложнейшей темы раздела?!
        - Ирочка, подожди. Андрей Анатольевич, что имеешь ввиду? - спросил Иван Иванович.
        - Иван Иванович, в материалах, что я подготовил есть всё для возбуждения. Во-первых, показания свидетелей, что гражданка Полева пришла именно для проведения аборта.
        - Чьи показания? - встрепенулась Косвинцева.
        - Во-первых, мои. Я слышал телефонный разговор любовника с потерпевшей незадолго до произошедшего.
        - Любовника нашёл? - сухо спросил Иванов.
        - Пока нет.
        - Считай, это пустое, - ответил начальник. - Ирочка, успокойся. Что ещё?
        - Показания подруги потерпевшей, небезызвестной вам, Ирина Петровна, Левицкой Алёны, которая и дала Полевой ваши координаты, когда Полева решилась на аборт.
        - Действительно, - заведующая сняла очки и невольно прикрыла ладонью шею с проявляющимися пятнами. - Полева пришла с намерением сделать аборт, но я, как профессионал, старалась её отговорить от этого неразумного и опасного шага. И отговорила бы, если бы не эта досадная случайность…
        - Ирочка, да не волнуйся ты! - сказал Иван Иванович. - Есть ещё что-то, Андрей Анатольевич?
        - Сами смотрите, - не сдавался Андрей. - Пусть Ирина Петровна объяснит, почему в день происшествия, она взяла у Полевой согласие на хирургическое прерывание беременности?
        - Опять дело в вашей некомпетентности, молодой человек, - сказала заведующая. - Поняв, что из-за возникшего кровотечения, сохранить беременность не удастся, я взяла согласие.
        - То есть, кровотечение возникло до того, как Полева оказалась у вас в кабинете, Ирина Петровна?
        - Конечно, господин следователь! Как могло быть иначе? Полева пришла со значительной кровопотерей, в момент осмотра кровотечение усилилось.
        - Почему тогда на вещах Полевой, в том числе, на нижнем белье, нет следов крови? - спросил Андрей. - Посмотрите, Иван Иванович, в протокол.
        Иван Иванович отыскал протокол:
        - Действительно, Ирочка, вещи потерпевшей чистые. Это на простынях криминалист обнаружил около двух литров?!
        Андрей решил поднажать, пока главный отвлёкся на протоколы:
        - И потом ваши записи, Ирина Петровна, не подтверждают ваши же слова, что вы намеревались сохранять беременность Полевой. Где занесённые в карту необходимые данные об измерениях живота, данные о взвешивании? Где анализы, которые необходимо сдавать беременным, вставшим на учёт? Или хотя бы их назначения? Обо всём этом подробно расписано на плакатах, что висят в вашем центре на каждом углу. Гражданка Полева на учёте по беременности нигде не состояла. Она обратилась к вам в среду, и вы её осмотрели, но не заполнили документацию. Зато сегодня не забыли взять такое необходимое согласие на аборт? Вам это не кажется странным?
        - Хорошо, признаю, что не провела полное обследование. Но это же не наказуемо? Ведь не от этого умерла пациентка? Она умерла от действия непреодолимых обстоятельств, предугадать которые никто был бы не в силах! - воскликнула Ирина Петровна.
        - Завидная юридическая грамотность, - отметил Андрей. - Но у меня есть все основания подозревать, что пациентка умерла вследствие того, что вы начали проводить процедуру незаконного аборта, нарушив нормы, как этические, так и профессиональные, что и явилось причиной смерти. И, если потребуется, я буду настаивать на повторном вскрытии.
        - Ишь ты, горячий какой! - вскипел Иван Иванович. - Кто тебе разрешение выдаст?
        - Вы и выдадите, Иван Иванович. Смотрите, согласно показаниям самой Ирины Петровны, на осмотре присутствовал анестезиолог. Вы где-нибудь видели, чтобы беременным проводили плановый осмотр под общим наркозом?
        Заведующая неодобрительно покачала головой:
        - Молодой человек, поработали бы вы с моё в гинекологии, и не такое увидели бы.
        - Тое есть вы, Ирина Петровна, продолжаете настаивать, что случай с Полевой был настолько сложный и исключительный, что вы поняли это с самого начала? - уточнил Андрей.
        - Конечно! Иначе и быть не может, - свысока посмотрела Ирина Петровна.
        - Объясните тогда, пожалуйста, Ирина Петровна, мне, несведущему в гинекологии следователю, каким образом вы решились на осмотр в сложнейшей ситуации, тем более, когда предполагали неблагоприятный исход, не в операционной с консилиумом коллег, под контролем реанимационной бригады, а одна - у себя в кабинете на пару с анестезиологом? Почему в кабинете оказался аппарат для общего наркоза, когда данное вмешательство не проводится вне операционного блока? Почему не проверили, оформлена ли Полева в регистратуре? Это всё, между прочим, подтверждено документально. Иван Иванович, вы же понимаете, что, если собранные мной протоколы исчезнут, оригиналы есть у криминалистов, а показания свидетелей легко восстановить. Кстати, я первый же выступлю свидетелем разговора потерпевшей с любовником и с гражданкой Левицкой, если дело передадут другому.
        - Молодой человек, что вы себе позволяете? - вскрикнула Косвинцева. - Господи, Ваня, зачем я только к тебе обратилась? У тебя кто здесь работает, профессионалы или что? Вместо того, чтобы оградить меня от посягательств, пытаетесь обвиняемой выставить.
        - Кстати, о посягательствах. Я установил, что вам звонили по ошибке, и уверяю, звонки больше не повторятся. - сказал Андрей.
        - Судя по тому, как вы дела расследуете, я в этом весьма сомневаюсь! - воскликнула Ирина Петровна.
        - Ирочка, помолчи, - Иван Иванович собрал документы в стопку. - Андрей Анатольевич, постой в коридоре.
        Андрей сел на стул для посетителей возле двери, но из кабинета не донеслось ни звука. Потом Косвинцева с пылающим лицом вышла и, не взглянув на Андрея, ушла, а он вернулся к начальнику. Иван Иванович налил себе чай:
        - Андрюша, присядь. Чаю будешь?
        - Спасибо, нет.
        - Понимаешь, всё в нашем мире взаимосвязано. Не хочешь зла, не делай его другим.
        - Если бы люди следовали этому принципу, нас с вами вообще бы не было, Иван Иванович.
        - Спасибо, что просьбу мою отработал. Перестанут названивать ей?
        - Да.
        - Ирина Петровна - первоклассный специалист, у неё дочь медицинский закончила в этом году. Не будем ломать им карьеры?
        - Ангелина тоже была чья-то дочь, - возразил Андрей. - И она не виновата, что сначала влюбилась в козла, а потом угодила в руки к врачу-коммерсанту.
        - Прав, прав. Но Ангелину уже не вернёшь. И деньги, сколько их ни плати, боль от утраты не уменьшат. Давай так. Оформляй признание Ирины Петровны в несоблюдении норм ведения пациентов, мол, переоценила силы, взялась помогать в кабинете, когда нужно было бригаду созывать. Как-то так. Тем более, что результат вскрытия однозначен - анатомическая особенность. Снимут её с должности на полгода-год, потом восстановят. И прошу, Ирочку дёргать не надо, напиши, чтобы гладко сложилось, мне принеси, я сам у неё подпишу. Справишься?
        - Как же быть с делом по факту гибели?
        - Закрывай за отсутствием состава преступления.
        - Слушаюсь.
        Андрей вышел, успокаивая себя тем, что сделал всё, от себя зависящее, но на душе было гадко. Иван Иванович до этого дня для него был идеалом. Именно он научил Андрея расследовать преступления, не обращая внимания на чины и фамилии. И этот самый Иван Иванович у него на глазах преступает закон. И ради кого? Ради подруги жены. Значит, что? Значит, Андрей тоже имеет право пойти на подлог ради правды. Ведь, если Диану посадят, когда он знает, что она не причастна, виноват будет только он.
        Незнакомец всё ещё ждал его возле кабинета.
        - Одну минуточку подождите, пожалуйста. Я вас приглашу, - Андрей зашёл к себе.
        Первый раз жизнь ставила перед ним выбор - остаться честным перед собой или перед законом. Идя работать в прокуратуру, Андрей надеялся, что станет одним из редчайших профессионалов, которым по плечу развалить любые козни преступника и не поступиться совестью. Есть ли такие? Если Андрей не сумеет освободить Диану законным путём, то не останется.
        В дверь постучали.
        - Войдите, - ответил Андрей, вспомнив об ожидающем в коридоре мужчине.
        Но в кабинет вошёл Альберт Иванович и поздоровался.
        - Альберт Иванович? У меня до вас должен быть другой посетитель, - Андрей поразился бесцеремонности адвоката. Но тот произнёс торопливо:
        - Спешу сообщить, что Олег Петрович вернулся и хочет увидеть вас. Срочно.
        - Мало того, что вы приходите без предупреждения, так ещё назначаете время? - возмутился Андрей.
        - Но, Андрей Анатольевич, - адвокат прокашлялся, - я думал, и в ваших интересах встретиться, как можно скорее. Олег Петрович едет сюда из аэропорта и попросил сразу же с вами связаться. Так что мне ему передать, мы переносим встречу?
        - Пусть сейчас приезжает, но не сюда, а в изолятор. Будем допрос Дианы Сергеевны оформлять под протокол.
        Адвокат, молча, вышел. Андрей тоже поднялся и, выйдя в коридор, сказал незнакомцу:
        - Непредвиденные обстоятельства, у меня срочные следственные мероприятия. Если вам некогда сегодня ждать, приходите завтра.
        Олег хочет видеть его? Услышав от адвоката имя Олега, Андрей разозлился. Он не представлял себе, как посмотрит в глаза тому, кто сделал его рогоносцем. Интересно, Олег знает, что Андрею известно о нём и Алёне? Наверняка Алёна всё рассказала. Хотя, может и нет. Но надо отбросить эмоции. Если Агеев поможет ему подцепить Селиванова - надо этот шанс использовать.
        Если Олега Андрей ненавидел, то разобраться в том, что он ощущает при мысли о Селиванове, не мог. Он помнил рассказ отца о пари в бане и не мог взять в толк, как Диана могла влюбиться в такого. Диана, которая вязала и шила прекрасные вещи, читала стихи и умела остаться собой в любой ситуации, влюбилась в преступника? Да не простого преступника, а чрезвычайно могущественного, задавшегося целью причинить ей вред ради своих интересов.
        - Но, господин Селиванов, мы ещё поглядим, кто из нас двоих могущественнее - ты или я, - сказал Андрей, выходя из здания. Он хотел пойти в изолятор пешком, но ощутил странную дрожь в ногах и сел за руль своего автомобиля. Естественно, он оказался на месте раньше Олега и теперь сидел за рулём, куря сигареты одну за другой, причём и на каждую следующую сигарету у Андрея выходило всё меньше затяжек.
        Подъехал Олег. Андрей узнал джипы его охраны и седан самого Олега. Точно такой же колонной они ехали весной, когда Андрей впервые заподозрил Алёну в измене. Сегодня кортеж замыкал автомобиль адвоката. Андрей выбросил не раскуренную сигарету и вышел.
        - Зачётная тачка, - «Авдей», опуская стекло, кивнул на машину Андрея. - Ко мне пересядь.
        Андрей сел с другой стороны пассажирского дивана и сказал, пытаясь казаться невозмутимым:
        - Я слушаю.
        - У Динуши нет шансов? - негромко пробасил Олег.
        - Никаких.
        - Попадалово какое, - Олег замолчал. Андрей рискнул взглянуть на того, пока Олег на него не смотрел.
        - Может, деньги нужны, командир? - спросил Олег, продолжая смотреть в окно, не то размышляя над чем-то, не то также не желая видеть Андрея. - Ты только намекни сколько кому и куда передать.
        - Подождите, Олег Петрович, деньгами тут не поможешь, - Андрей изумился ходу мыслей Олега. Он собирался выручать Диану силой ума, а Олег - всех купить. Но кого было сейчас подкупать, самого Андрея?
        - Это как это? - опешил Олег.
        - Это так это, - Андрей вздохнул, признавая, что выхода для Дианы не видит.
        - Что против неё есть в деле? - спросил Олег.
        Андрей поднял удивлённый взгляд:
        - Вообще-то это тайна следствия.
        - Вообще-то, я ей не чужой, а в той машине сидит её адвокат, - ответил Олег. - Не играй со мной, подполковник, я всё равно всё узнаю.
        - Основное - её отпечатки на пузырьке с ядом, - Андрей посчитал нужным не открывать, что улика поддельная.
        - И что ей грозит?
        - Учитывая, что Диана вину не признает, достаточно.
        - Конечно, она не признает. Она же его не убивала.
        - Вы в этом настолько уверены, Олег Петрович? - спросил Андрей.
        - Командир, ты о чём? Весной то же самое было, разве не помнишь? Тогда ты сам доказал, что Диана была непричастна.
        - Доказал. Но вы сами только что подметили, что весной было то же самое. И суд это тоже заметит.
        - Хочешь сказать, на неё и весеннее дело повесят? - спросил Олег.
        - Не знаю, - Андрей пожал плечами.
        - Но должен быть выход.
        - Выход был бы - если б имелось видео с камер, которое подтверждало бы, что Диана уехала, а лучше, чтобы было видно, кто отравил. Но видео нет. И алиби у вашей жены тоже.
        - Беда у неё с этими алиби, - вздохнул Олег. - Вот ведь вынь да положи ей прогулки одной. Нет бы, как прочие бабы, разъезжала б на тачке по магазинам, да салонам. Да хоть бы и по музеям - всё на людях. Нет, любит она быть одна. Одним словом, дикарка.
        - Одна? - переспросил Андрей, пытаясь ухватить некую мысль на самом краю сознания. - Да. Неудачное совпадение.
        - И что самое обидно, была бы хотя бы «оторва» какая-то. Сам знаешь, полковник, какие нынче бабы бывают, так нет. Правильнее этой в жизни никого не встречал, и так попала.
        - Одна, - сам себе сказал Андрей, выстраивая в уме цепь событий, которые могли бы Диане помочь. Олег что-то ещё говорил. Андрей оборвал его на полуслове:
        - В общем так. Мне нужно ещё немного времени, чтобы найти убийцу, но начальство мне времени точно не даст. Так что мы можем одним выстрелом сразу убить пару зайцев - Диану из камеры вызволить и дать мне пару недель на доследование. Конечно, то, что я сейчас предложу, не совсем обычно, но я не в силах придумать что-то ещё, потому как времени нет. Если вы откажетесь, я вас пойму, но помочь, увы, уже ничем не смогу.
        - А Динуша согласна? - спросил Олег.
        - Олег Петрович, она ничего не знает ещё, я только что эту схему придумал. Но должен предупредить, что, в случае согласия, вы попадёте в неловкое положение.
        - Сдаюсь, полковник, заинтриговал, - Олег приподнял руки ладонями вверх в знак капитуляции и придвинулся. Андрей подбирал слова, потому что озвучить идею оказалось сложнее, чем придумать:
        - В общем, я могу организовать Диане Сергеевне алиби. Но она должна будет сказать под протокол, что тридцатого сентября, когда она уезжала из клиники, с половины третьего до половины четвёртого мы были с ней наедине. А я это подтвердю… ждю… жу… В общем, скажу, что так оно и было.
        Олег откинулся на спинку дивана.
        - Ты на неё запал, что ли? - неожиданно спросил он, не сводя взгляда с Андрея. - Мне и Альберт говорил, что допросы ты странно ведёшь. Динуша моя, бабёнка за версту манкая, ежели кто в этом разбирается. Ты, как я вижу, знаток… Но, господин полковник, вынужден вас разочаровать, не обломится вам ничего, даже и не пытайтесь.
        Андрей застыл поражённый. Ему и в голову бы не пришло окрестить Диану «бабёнкой», тем более «манкой», ведь это значило не только «глупая» и «недалёкая», но также «сговорчивая». Он, молча, смотрел на Олега, не в силах отвлечься от возникающих в мозгу картин, одна непристойнее другой. А может Диана такая на самом деле? Мужу должно быть виднее. И любовник у неё есть, Андрей это знает.
        - Нет, ну даже если я соглашусь, - продолжил Олег, вырывая Андрея из оцепенения, - она же на это всё равно не пойдёт. Это - во-первых. А во-вторых, на-фига тебе это всё? Тебя же с органов попросят.
        - Объяснять долго, - ответил Андрей, пытаясь унять возбуждение. Конечно, Андрея никто не уволит, и Андрей мог бы объяснить Олегу на пальцах, почему. Но его заинтересовало не это. В глазах Олега Андрей собрался рискнуть карьерой ради его жены, когда он, Олег, имел интимную связь с женой Андрея. Насмешка судьбы.
        - Не попадётесь на лжесвидетельстве? - задумчиво спросил Олег, но, как показалось Андрею, со скрытой ухмылкой.
        - Не должны.
        Олег развёл руками:
        - Да. Такого я точно не ожидал услышать. И когда нужно дать ответ?
        Андрей взглянул на часы:
        - Прямо сейчас. Потому что, если сегодня всего не решить, я ничего не успею. А мне надо ещё показания должным образом оформить, потому что уже завтра нести дело с обвинительным на предварительное утверждение. Ещё нужно Диану Сергеевну уговорить. Вы мне в этом поможете?
        - Не представляю себе даже, как. Ладно, полковник, пошли. Попытаемся.
        Молча, Олег, Андрей и Альберт Иванович пошли в камеру Дианы.
        - Здравствуй, Динуш, мы тут к тебе, - поздоровался Олег.
        - Опять что-то придумали? - тихо спросила Диана, переводя встревоженный взгляд с мужа на Андрея и адвоката.
        - Да не волнуйся ты так, - бодро ответил Олег, угадав причину её замешательства. - Видишь, как хорошо получилось, что весной отказ мы твой от сына оформили. Можешь и дальше спокойно сидеть и ни о чём не думать.
        - Умеешь ты, Олежа, женщину в тюрьме успокоить, - сказала Диана. - Что нужно сделать?
        Андрей взглянул на Олега. Тот негромко приказал адвокату:
        - Иваныч, снаружи побудь.
        Адвокат вскинул брови и вышел. Диана хотела что-то сказать, но не посмела.
        - Диана Сергеевна, - начал Андрей, - выслушайте, пожалуйста, нас сначала и после попытайтесь понять.
        Диана нетерпеливо качнулась на месте:
        - Да я уже слушаю, слушаю.
        - Дело в том, что дела ваши, то есть наши неважные, и время поджимает. В общем, мы думали, думали и нашли единственный выход. Скорее всего он вам покажется странным, но искать другой времени нет. Короче, мы можем подтвердить ваше алиби, - договорил, наконец, Андрей.
        - Кто это «мы», позвольте осведомиться? - тихо спросила Диана. - Николай второй?
        - Мы, - это я, - Андрей поперхнулся. - Я смогу подтвердить ваше алиби. Точнее мы с вами, если вы, согласитесь.
        - Ничего не пойму. Каким это образом?
        - Каким образом? - переспросил Андрей и взглянул на Олега, который с невозмутимым лицом кивнул ему одобрительно. - Скажем, что мы с вами тридцатого сентября с двух двадцати до половины четвёртого были с вами наедине в моей машине.
        Диана выразительно округлила глаза, но промолчала.
        - Да, - продолжил Андрей. - Сначала вы это мне скажете под протокол. А потом я ваши слова потдверждю… жу… в общем, скажу, что всё так и было.
        - Что? - Диана перевела взгляд с Андрея на мужа. - Вы что, там на воле, с ума что ли все посходили?
        - Динуша, не горячись, гражданин полковник дело говорит, - урезонил Олег.
        - Олежа, он ещё не полковник, - возразила Диана.
        - Ну так будет им, - Олег невольно запнулся. - Когда-нибудь.
        - Да не стать ему им никогда, Олежа. Если я сейчас на весь этот бред соглашусь, раз вам двоим не понятно.
        - Оно то понятно, - Олег вздохнул. - Но это не я придумал. Это вот господина старшего следователя идея. - Олег посмотрел на Андрея. - Я же вам говорил, что она не согласится.
        Андрей нетерпеливо прошёлся по камере:
        - Диана Сергеевна, всё не так просто. Дела таковы, что схема обвинения против вас готова, и я не в силах её разрушить. Точнее мне нужно ещё немного времени. Иначе завтра я должен представить материалы начальству, а это значит, что дело отправят в суд.
        - Каким же тогда образом, может помочь та чушь, что вы сочинили? - спросила Диана. - У вас же дело отнимут?
        - Почему чушь? - оскорбился Андрей. - Совсем даже не чушь, даже если дело отнимут. Во-первых, к тому времени у меня на руках будет заключение по пузырьку с вашими отпечатками, так что его, как доказательство, придётся пересматривать. Искать того, кто пузырёк тот подбросил и где он его, кстати, достал. Это, я вам открою, ещё та загадка.
        - А два - я сама тебе сейчас расскажу, Андрюшенька, - неожиданно мягко обратилась Диана. - Если версия твоя не прокатит, то всё вернётся на круги своя. Только в тюрьму вместе за мной загремишь и ты. За дачу заведомо ложных, заметь, при исполнении. И сидеть нам придётся, я вас уверяю, совсем в разных зонах. Так что встречаться за время отсидки у нас вряд ли выйдет, разве что переписываться.
        - То, что вы говорите, Диана Сергеевна, - недовольно сказал Андрей, - настолько маловероятно, что…
        - Но, в целом возможно? - перебила Диана.
        - В принципе - да, - согласился Андрей. - Но это каким нужно быть невезучим. А вы у нас дама козырная. Весной вон как легко ушли от наказания.
        - От какого ещё наказания?! - возмутилась Диана. - У вас в прокуратуре, чёрт знает, что творится. Невиновных по тюрьмам распихиваете и приговариваете - вам просто не повезло.
        - Диана, уймись, - прикрикнул Олег. - Вы, господин следователь, простите меня. Её, если сейчас не остановить, она до, бог знает, чего, договорится. Андрей Анатольевич дело тебе говорит. Я не пойму, зачем ему это, но отказываться от его предложения не намерен. И готов даже, если потребуется, возместить моральные издержки, которые, как я понимаю, у него непременно будут.
        Диана взвилась:
        - А твои моральные издержки? А мои моральные издержки?
        - Диан, ну нам то с тобой что делить? - сказал Олег. - Мало ли кто что будет болтать? Мы то правду знаем. Давай соглашайся, потому, как господин полковник только что мне сказал, что деньгами тут не поможешь. Ну так что?
        - Я в шоке, - сказала Диана.
        - Ты согласна? - с робкой надеждой спросил Олег.
        - Конечно же нет, - Диана усмехнулась. - Я лучше сяду.
        Олег обратился к Андрею, делая вид, что её не замечает:
        - Я же вам говорил, господин следователь, что она у меня упёртая, блин, как баран. Нет, блин, как стадо баранов. Нет, блин. Как стадо баранов вперемешку с ослами. И что теперь делать?
        Андрея задело то, что Диана отвергла его идею. Было ясно - Диана боится, что Селиванов подумает, если узнает о её свидании в машине с другим мужчиной. Интересно, что он скажет, когда узнает, что Селиванову на неё наплевать. Однако Олег при таком разговоре был лишним:
        - Олег Петрович, идите и обрисуйте картину адвокату, пусть готовится к смене показаний. Вы с дороги, вам отдохнуть надо. А я с Дианой Сергеевной поговорю, мне кажется, я смогу её убедить.
        - Ну, полковник, не знаю. Здесь разве что чудо поможет.
        Когда Олег вышел, Андрей неспешно прошёлся по камере из конца в конец и встал спиной к двери, упёршись затылком в холодный металл. Диана сидела неподвижно, словно статуя, на него не смотрела, но, когда он остановился, надменно сказала:
        - Я на ваш этот бред не соглашусь никогда. Вытаскивайте меня по-другому как-нибудь.
        Андрей усмехнулся, подсел к ней на кровать и легонько задел плечом:
        - А что тебя, собственно, в этой истории бесит? Весной у тебя была та же петрушка, ты на самом деле была в мотеле с другим и занималась…
        Диана метнула искоса злой взгляд, заставив Андрея запнуться, но он договорил:
        - Только любовничек твой, если помнишь, отказался тогда подтвердить твоё алиби, чтобы тебе помочь. Так что, если б я не смог разыскать ту старушку до того, как она преставилась, сидеть бы тебе до сих пор.
        - Ну и что? - невозмутимо сказала Диана. - Ведь нашёл же.
        Без чёрного платья Диана вновь походила на статую, её высоко прибранные волосы открывали гладкую шею, покрытую еле заметным пушком. Андрей вздохнул, не найдя сил сказать того, о чём собирался. От его дыхания пушок на шее Дианы встал дыбом. Она поёжилась и потёрла шею плечом. А Андрей вдруг отчётливо вспомнил их танец весной в ресторане.
        - Думаешь, я не понял тогда в ресторане, что ты мне специально на шею подула? - заворожённый Андрей смотрел на мурашки на коже Дианы. Она слегка улыбнулась, снова поёжилась и миролюбиво добавила:
        - Извини, не сдержалась. Я - коза.
        - Коза - это точно, - сказал Андрей и легонько толкнул Диану плечом. - Диан, другого выхода нет, только с алиби. Ты мне поможешь?
        - Если вы имеете ввиду моё алиби - нет, - Диана отодвинулась.
        - Глупая, да ты ему не нужна, - сказал Андрей и схватил Диану в охапку, если она вдруг вздумает вырваться или заткнуть уши руками. - Слушай, - шептал он ей в самое ухо, - у твоего Селиванова сын недавно родился. С женой. Тридцать первого августа, три восемьсот. Тебе ясно?
        - Ты врёшь, - Диана рванулась, но Андрей прижал её к себе ещё крепче.
        - Меня ты не слышишь, что ли? Точно тебе говорю, ты ему не нужна, а мне нужно… - Андрей почти касался губами нежной кожи Дианы, а пряный запах её волос кружил ему голову. Ослабив хватку, он обнял её хрупкие плечи, нащупал грудь. Андрей задрал кофту. Обнажив груди, он поймал их руками и слегка сжал, проверяя упругость. Диана снова рванулась, но нестерпимый зов плоти уже затуманил Андрею разум. Твёрдым рывком он повалил Диану на спину и навалился сверху, цепко зажав губы рукой прежде, чем она успела вскрикнуть.
        Сколько Андрей ни пытался позже понять, как случилось то, что случилось - не мог. Все эмоции последних дней слились в диком возбуждении, которое накрыло его, не оставив возможности думать. Очнулся он только тогда, когда страсть отпустила. Диана лежала под ним, её губы краснели в отпечатке его руки. Андрей медленно встал и, с удивлением посмотрев на свои расстёгнутые брюки, произнёс:
        - Блин, Диан, похоже, в тебя кончил. Проблем у тебя не будет?
        Сев на кровати, Диана принялась собирать странные лоскуты ткани:
        - Ты мне одежду порвал.
        Андрей не сразу понял, о чём она говорит, но, увидев, как Диана примеряет к себе остатки белья, шагнул к двери:
        - А, да. Подожди, я сейчас прикажу, и тебе принесут тюремное.
        - Не надо тюремное! - вскрикнула Диана. - Принесите мне лучше иголку и нитки.
        Андрей, кивнув, вышел. Иголка и нитки нашлись у дежурного. Принеся их Диане, Андрей с изумлением увидел, как она с первого раза просунула нитку в игольное ушко, и сказал:
        - А ты хорошо любовью занимаешься.
        Диану передёрнуло. Завязав на конце нити узел, она откусила лишнее, сложила вместе два куска ткани, и сказала в ответ:
        - А я с тобой сейчас, - Диана сделала паузу, - любовью и не занималась. У всего только случившегося, Андрюшенька, другое название есть. Уголовно преследуемое, между прочим. Что тебе должно быть известно не хуже других.
        - Хватит шутить, - отрезал Андрей. - Давай лучше решим, что мы с тобой говорить будем?
        - Ты о чём? - изогнула брови Диана.
        - О твоём алиби, вот о чём. И не прикидывайся, пожалуйста.
        - О том, что мы с тобой любовники? - Диана откусила нить возле нового узелка: - Ну про это мы с тобой теперь точно не врём, да, гражданин начальник?
        Встав в рост на кровати, Диана неторопливо надела бельё. Андрей смущённо отвёл взгляд от её обнажённого тела:
        - Ты зря смеёшься. Между прочим, это всё объясняет. И то, почему ты скрылась в спешке из клиники, и то, почему ты одежду и сумку оставила, и даже то, почему ты от следствия данный факт скрыла. Я уж не говорю о том, что нормальный человек, совершив убийство, вряд ли захочет секса, если, конечно, он не психопат конченый. А ты у нас психологическую экспертизу успешно прошла. Свидание было в машине.
        - Что? - Диана снова села и взялась вертеть в руках клочья штанов.
        - Машину мою помнишь?
        - Я и тебя теперь никогда не забуду, господин старший следователь, - заправляя очередной кусок нитки в иглу и колдуя над узелком, проговорила Диана.
        - Вот и хорошо, что не забудешь. У тебя особые приметы есть какие-нибудь?
        - В смысле шрам через всё лицо? - скривилась Диана, не переставая шить.
        - В смысле от аппендицита шрам или лохматость повышенная? Я, извини, с первого раза не разобрал.
        - С первого, - Диана ухмыльнулась, качнув головой. - Идите, Андрей Анатольевич, в пень, со своею лохматостью.
        - Сама же упоминала про мелочи. Вдруг я бы сказал, что тёрся щекой о твою колючую ногу?
        - Андрей, хватит уже. Уходи, - Диана надела штаны, легла и демонстративно отвернулась к стене.
        - И уйду. Но скоро вернусь, и мы будем с тобой переписывать показания.
        Когда он вышел, Диана уткнулась лицом в подушку, не в силах прогнать бьющую пульсом в висках мысль:
        «Значит, всё-таки Дима».
        От подушки сильно пахло незнакомым мужским одеколоном. Диана схватила её и сбросила на пол.
        Глава 17
        Андрей ехал на работу, недоумевая, не привиделось ли ему всё то, что только что случилось. Он легко бы в это поверил - он мало спал, а нервничал много. Однако, выйдя из машины на парковке, Андрей невольно потянулся, ощутив, что выматывающую усталость последних дней сменила приятная нега в теле, которая даже бодрила.
        Едва слышно насвистывая себе под нос арию тореадора, Андрей поднялся на свой этаж. Незнакомец, которого он уже видел, всё ещё ждал его в коридоре. Андрей бросил свистеть, напустил на себя важный вид и обронил, открывая замок кабинета:
        - Извините, сегодня я занят, с заявлением завтра, будьте добры, приходите.
        Не глядя на посетителя Андрей затворил за собой дверь, но незнакомец открыл её и зашёл следом, протягивая бланк:
        - Нет, нет, я не могу ждать до завтра. Я сегодня обязан. Я же по повестке явился по вашей, по Ахременко убийству. И вас уже с половины девятого жду.
        Как бы Андрей ни был рассеян, помнил точно, что повестки никому не выписывал и мужчину этого видел впервые:
        - По какой ещё по повестке?
        - Вот, - молодой человек подал Андрею бланк с его узнаваемой росписью.
        - Да?? - в ещё большей рассеянности Андрей смотрел на собственный росчерк, оставленный чужой умелой рукой. - И о чём же таком, вы, господин… - Андрей подсмотрел в повестке и обратился к мужчине по имени, - хотите мне засвидетельствовать?
        Посетитель охотно ответил:
        - Дело в том, что я веду камеры наблюдения в фирме, где произошло убийство.
        - Ну да, - нетерпеливо перебил незнакомца Андрей, - я в курсе, что по вашим данным произошёл сбой электричества, так что от вас ничего не зависело.
        - Но вы, судя по всему, не в курсе, - не смутившись продолжил мужчина, - что наши системы имеют защиту от подобного рода сбоев. Ни для кого не секрет что, выключив запись, преступники надеются избежать опознания. Ведь не сложно, обесточив помещение, проникнуть в него, согласитесь?
        Андрей кивнул. Мужчина продолжил:
        - Поэтому камеры имеют встроенные аккумуляторы и пишут ещё некоторое время.
        - И сколько ваши камеры пишут? С десяток минут? Или, может быть, час? - спросил Андрей, не веря тому, что слышит.
        - Больше, - незнакомец самодовольно улыбнулся. - От трёх до пяти. Так что необходимый вашему следствию промежуток есть в записи полностью.
        Ошарашенный Андрей вскрикнул:
        - Так что ж вы раньше молчали?
        В его голове мгновением пронеслось, что, прими он незнакомца раньше, ему не пришлось бы встречаться с Олегом, придумывать бред по себя и Диану, и не случилось бы ничего из того, что случилось, но теперь ничего не изменишь. Уняв волнение, Андрей спокойно спросил:
        - И где эта запись?
        - Вот в этом проблема, - сокрушённо сказал посетитель. - Выдать кому-либо материал мы можем лишь по запросу из серьёзной организации. Ведь эта запись ведётся без согласования с владельцами камер, и по сути является вторжением в частную жизнь. Когда речь идёт об ограблении, никто и не разбирается, как мы находим грабителей, все просто радуются и всё. Но в данном случае, как я понял, отключение было умышленным, и наличие этой информации, судя по всему, совсем не обрадует того, кто это электричество отключил.
        - Молодой человек, когда речь идёт об убийстве, понятия «вторжение в частную жизнь» не существует. Вы запись уже смотрели?
        - У меня доступа нет, - виновато ответил незнакомец. - Но я же сразу явился, как только вы меня вызвали.
        Андрей присмотрелся, не разыгрывает ли его посетитель, и спросил:
        - Уточните, пожалуйста, когда я вас вызвал?
        - Вчера поздно вечером прислали ко мне на работу своего помощника. У меня как раз ночная смена была, - невозмутимо ответил мужчина.
        - Помощника моего как зовут?
        - Так он не представился.
        - Опознать сможете?
        - Это вряд ли, - посетитель вздохнул. - У меня, видите ли, очень плохая память на лица. Вот цифры там и программные коды запоминаю легко. А что, у вас проблемы с сотрудниками?
        - Нет, - Андрей вздохнул, выспрашивать было бесполезно.
        - Так, когда нам вас ждать? - не отступал незнакомец. - Директор в курсе, что я здесь у вас, и ждёт, что я вернусь с полицией. Запись к выдаче готова.
        - Вы на машине? - спросил Андрей.
        Посетитель отрицательно покачал головой.
        - Тогда, будьте добры, подождите меня улице на крыльце, я схожу получу разрешение, и мы вместе проедем.
        Никакое разрешение Андрей никуда получать не пошёл, а выписал сам, как-никак он - начальник отдела. Но ему было нужно побыть одному хотя бы несколько минут - осмыслить, что происходит. Что это? Злая шутка судьбы или подарок? Поняв, что сидит в кабинете уже минут десять, а незнакомец ждёт его, Андрей поднялся, надеясь, что нежданный свидетель не станет его изводить разговором в дороге.
        Свидетель в машине молчал, а Андрей прокручивал в голове одно и то же: как всё сложилось бы, если б он принял свидетеля сразу, а не пошёл на пустые в итоге разборки у Ивана Ивановича? Или хотя бы выслушал свидетеля прежде, чем адвоката Агеевых? Получив видео, Андрей вернулся на работу, закрылся на ключ изнутри в своём кабинете, надел наушники и включил запись. Андрей просмотрел всё и не отвлекался, когда ручку двери настойчиво дёргали снаружи несколько раз и даже стучали.
        Качество изображения было неважным, так как не было света. Однако силуэты людей и их действия различались легко. Просмотрев видео, Андрей сбросил наушники и прокрутил его ещё раз на ускоренном режиме. Нет, будет чудом, если к вечеру этого дня он не сойдёт с ума. Даже с видео доказать невиновность Дианы не получалось. Андрей лихорадочно размышлял. Время ушло, и, если даже он сейчас оформит протоколы, сдать главному сможет лишь завтра. Конечно, теперь у него есть на руках видео, и можно выпросить у главного отсрочку под изучение вновь вскрывшихся обстоятельств, а не заявлять о вымышленном алиби. Кроме того, с этим видео нужно ещё раз допросить причастных и вынудить преступницу выдать себя.
        В дверь вновь громко постучали:
        - Андрей Анатольевич, откройте! Я знаю, что вы здесь.
        Узнав голос помощника Андрей поморщился, но с места не двинулся.
        Помощник не унимался:
        - Я уже всё и везде обошёл, вас нигде нет, а охранник на входе сказал, что вы в здании. Откройте, дело срочное.
        Андрей резко подошёл к двери и отпер замок:
        - Ну, что у тебя такого стряслось? - спросил он, стараясь отбить у Алексея желание разглагольствовать долго.
        - Ну где вы ходите то? - взвился тот.
        - Нигде. Отсутствующее видео с камер клиники Ахременко смотрю. Вот, хотел подумать над ним в тишине и спокойствии, - съязвил Андрей.
        - Видео? - изумился помощник, но, как показалось Андрею недостаточно искренне, как помощник продолжил: - Так вы ещё ничего не знаете?
        - Ну, - Андрей скрестил руки, стоя на пороге кабинета.
        Алексей выпалил:
        - Так Агееву вашу перевели в общую камеру, а там проститутки ей вены порезали. Она в тюремной больнице сейчас. Говорят, при смерти.
        Дослушав, Андрей бросился вниз по лестнице и побежал в изолятор, что было сил, не стесняясь недоуменных взглядов прохожих. Влетев в здание, он вытащил охранника за грудки из-за вертушки:
        - Кто приказал Агееву в другую камеру перевести? Признавайся, а то, на хрен вылетишь отсюда сегодня же.
        - Андрей Анатольевич, я заступил только что и ничего не знаю, - охранник не стал возмущаться, хотя Андрей крепко его тряханул. Тут до Андрея дошло, что мог дежурить другой, и он опустил руки:
        - А, да, извини. Проводи тогда меня в эту камеру. Знаешь, в какую?
        Охранник кивнул и провёл Андрея по длинному коридору в другой конец здания, где находилась тюрьма.
        Андрей вошёл в маленькую, даже меньше одиночной камеры изолятора, тёмную камеру и, рассмотрев трёх девушек, подошёл к той, которая не встала при его появлении:
        - Кто такая, за что сидим?
        - Да ты кто такой, чтобы я с тобой разговоры разговаривала? - юное лицо перекосило презрением.
        - Нет, блядь, ты скажешь! - заорал Андрей и сам не понял, с чего вдруг та, которая только что перед ним сидела, рухнула на пол и поползла в сторону, размазывая по лицу бурые потёки. Андрей замахнулся ногой: - Кто тебе приказал, мать твою, говори, сука, кто?
        Девушка, завизжав в голос, спряталась за ножкой кровати:
        - Пятак! Хватит, гражданин начальник, хватит! Пятак приказал!
        - Когда, мать твою? - заорал Андрей ещё громче, надеясь, что заставит упавшую замолчать.
        - Сегодня утром маляву прислал, - юная преступница ответила тише.
        - Где малява эта?
        - Он её съесть приказал, - девушка всхлипнула и закрылась руками.
        Андрей, слыша, как пульс бешено бьётся в висках, перевёл с неё взгляд на свою рубашку, в крови он испачкал лишь руки.
        - Откуда его знаешь?
        - Должна я ему, - ответила проститутка, продолжая сидеть за ножкой кровати. - Попросил гражданку, что к нам приведут, испугать.
        - Испугать? - Андрей грозно взглянул на неё и замахнулся: - Убить говорил, признавайся?
        Сидящая снова закрылась руками:
        - Нет! Говорил, испугать только. Обещал, что менты отблагодарят.
        - Передашь, отблагодарили. Расскажешь кому, что здесь было, к насильнику в камеру определю. Вас это тоже касается, - бросил Андрей остальным. - Чистое мокрое полотенце мне быстро.
        Вытерев дочиста руки и убедившись, что следов крови на одежде нет, Андрей поспешил в лазарет, но дорогу в единственную палату для лежачих больных ему преградил местный врач:
        - К ней нельзя, Андрей Анатольевич.
        - Но я - её следователь и должен её увидеть.
        - Увидите. Только пока что пришли поглавнее вас. Сами понимаете, событие из ряда вон. Идёмте ко мне в ординаторскую, я чайник поставлю.
        Андрей прошёл за доктором в закуток возле входа:
        - За чай спасибо, не надо. Скажите мне лучше, как её самочувствие?
        - Средней тяжести. Не скажу, что крови она потеряла много, но кровопотеря была стремительная. Надо признать, грамотно резанули, прямо до артерии, чудом сухожилие не полоснули, иначе, рукой бы она смогла пользоваться не скоро. Да и неизвестно, смогла ли б вообще. Повезло, что одна из девушек шум подняла. Вот, если б чуть она у них в камере полежала чуть дольше - вопрос, удалось ли бы нам её с того света вытащить. А так капаю ей потихоньку глюкозку. Дали б поспать ей, к утру бы, глядишь, была бы как новенькая. Но этих, - доктор поднял вверх палец и взгляд, - разве не пустишь?
        Двери палаты, где лежала Диана, оставались закрыты.
        - Да сядьте вы и не волнуйтесь, уйти куда-либо сама она просто не в состоянии, - доктор предложил чай снова.
        Андрей отмахнулся, сел и прислушался к тишине в коридоре.
        Даже сквозь плотно закрытые веки, Диана почувствовала, что стоит их разомкнуть - белизна ослепит. Её позвал ласковый мужской голос:
        - Диана Сергеевна, дорогая, очнитесь.
        Она приоткрыла глаза и увидела силуэт. Естественно, белый. Думать сил не было. Последнее, что она помнила, резкую боль в руке, потом что-то горячее, слабость в ногах и кромешную тьму. Диана ещё раз постаралась глянуть, щурясь от невыносимого яркого света, бьющего сверху:
        - Где я? Вы кто?
        - Не бог, милая барышня, - ответил мужчина в халате. - И вы не в раю, уверяю вас. Сейчас быстро придёте в себя. Я добавил вам в капельницу витаминов, разоспались, а то.
        Голос мужчины показался знакомым, Диана к нему пригляделась, и, насколько хватило сил, воскликнула:
        - Магомет Абрамович? Здравствуйте, я так рада вас видеть. Вы как здесь?
        - Специально приехал проведать. Как себя ощущаете? Прояснилось сознание? - заботливо спросил старый доктор.
        - Мне намного лучше, спасибо, - Диана попыталась было подать доктору забинтованную руку для приветствия, но сил не хватило, а к вене другой руки держался катетер. - Встать не могу только.
        - Лежите, лежите, - успокоил доктор. - С вами сейчас будут говорить, - добавил он сухо, как показалось Диане.
        - Кто и зачем, Магомет Абрамович? - с тревогой в сердце спросила она, не ожидая услышать официальный тон.
        - Не волнуйтесь, милая барышня, они всё разъяснят. Эти люди умеют доходчиво всё разъяснить. С вашего позволения, - не дожидаясь её ответа, доктор вышел за дверь, и Диана услышала, как он кому-то сказал так же официально и сухо «уже можно».
        В палату вошли двое тёмных мужчин в безликих костюмах. Первый с порога строго спросил:
        - Диана Сергеевна Агеева?
        Прежде чем ответить, Диана окинула взглядом пустую палату и слабо ухмыльнулась:
        - Я. Кто же ещё?
        Дав понять ответной ухмылкой, что оценил её остроумие, первый продолжил:
        - Диана Сергеевна, у нас в разработке находится уголовное дело о хищении государственной собственности в особо крупном размере. Скажите, вы знаете некоего Селиванова Дмитрия Анатольевича?
        Услышав имя любовника, Диана испугалась, что разревётся, но тут же мысленно обрадовалась - сил на это у неё сейчас быть не должно:
        - Впервые слышу, - ей показалось, что её голос прозвучал подозрительно тихо, и она решила собраться, чтобы ненароком не навредить Дмитрию.
        - Быть может, вы его знаете лучше под кличкой «Король»? - уточнил визитёр.
        - Предпочитаю общаться с людьми, имеющими нормальные имя и отчество, - сказала Диана громче.
        - Я, конечно, не особо надеялся на вашу гражданскую сознательность, нет, так нет, - вошедший полез в карман пиджака. - Взгляните на эту фотографию. Узнаёте кого?
        Диана мгновенно узнала себя с Дмитрием в свой день рождения в лесу санатория. И, хотя снимали из-за деревьев, уникальный цветок на подоле её самодельного платья легко бы позволил её опознать. И дёрнул чёрт её сшить себе это платье! Диана отвела взгляд:
        - Никого.
        - М-да. Возможно, у вас что-то с глазами, хотя по нашим данным, очков вы не носите. Хорошо, поясню. Вот этот мужчина без брюк - господин Селиванов. А к женщине присмотритесь внимательнее. Неужто себя не узнали? Впрочем, это не важно, есть свидетели, которые вас опознали. Ну, а если вы в показаниях наших свидетелей усомнитесь, можно супруга вашего пригласить для опознания. Ему-то поверите? - не дождавшись ответа, мужчина продолжил. - Ладно, оставим пока. Диана Сергеевна, против Селиванова, с которым вы запечатлены в позе, не оставляющей места фантазии, возбуждено уголовное дело. И, поверьте, мы в силах добиться того, что вы пойдёте его соучастницей в дополнение к обвинению, выдвинутому против вас ранее.
        Диана смотрела в стену.
        - Молчите? - вступил второй. - Не очень умно.
        - Заслушалась просто, - сказала Диана, продолжая смотреть в стену.
        - Знаете, скольких я шутников повидал в этой жизни! - продолжил второй. - И шутили они все до тех только пор, пока я позволял. Слышал, несчастный случай с вами сегодня случился - перевели по ошибке в другую камеру. Это ещё слава богу, что не спутали женскую и мужскую половины. И такое бывает, представьте. Это на зоне граница - колючая проволока, а здесь в тюрьме городской? Открою вам одну служебную тайну. В местном подвале ждёт суда молодой насильник. Урод конченый, каких при рождении надо душить, заразный болячкой смертельной, к тому же не самый здоровый психически, хотя, слава богу, врачи признали вменяемым. Но держат его в одиночке, за глухими бетонными стенами, настолько он буйный. И говорят, слава богу, что никто снаружи не слышит, что он творит в своей камере.
        Диана перевела взгляд на визитёров. Их было не различить - рост, сложение, черты лица совпадали, как будто они - близнецы. Подумав, что их подбирали специально, Диана смогла ухмыльнуться.
        - Продолжаем упорствовать? - подключился первый. - Тогда без намёков. Не сдадите нам Селиванова - пойдёте его соучастницей. Сдадите - и убийство Ахременко проведут самоубийством, а вас выпустят тут же. Выписка у вас послезавтра, так что у вас день на раздумье. Не хотелось бы становиться менее любезным. Выздоравливайте, и… я не прощаюсь.
        Мужчины ушли, а Диана вдруг поняла, что не может ни о чём думать. Зашёл Магомет Абрамович:
        - Диана Сергеевна, дорогая, коллеги со мной поделились - противитесь. Право, не слишком удобная поза, учитывая ситуацию. Ваш муж…
        - Мы в разводе, - сказала Диана неожиданно окрепшим голосом.
        - Допустим. Сын, слышал я, учится в военном заведении. Обидно портить мальчику жизнь.
        - Я от него отказалась. Никого у меня нет, Магомет Абрамович. Только сердце, которое один человек, не помню уже точно, кто, мне посоветовал слушать, и которое одно только знает, как поступить.
        Магомет Абрамович ухмыльнулся:
        - То касалось бы вас, милая барышня, если б вы всегда его слушали. Но по предъявленному вам только что снимку видно, что вы живёте по зову иных частей своего, надо признать, весьма обольстительного тела. Было бы жаль потерять такую красоту из-за неверного выбора, - доктор медленно повёл пальцем по обнажённой руке Дианы выше катетера. Она закрыла глаза и отвернулась, чтобы не выдать слёз. Как Магомет Абрамович вышел, Диана не слышала, и не услышала, как следом кто-то вошёл.
        - Диана… Сергеевна, здравствуйте.
        Узнав голос Андрея, Диана повернулась к нему и заговорила, останавливаясь то и дело, чтобы сглотнуть слёзы, которые полились из её глаз:
        - Андрей Анатольевич, здравствуйте. Как хорошо, что вы пришли. Мне нужна ваша помощь.
        - Конечно, Диан. Всё, что скажешь, - Андрей подошёл к ней. Диана казалась бледнее простыни, которая её укрывала. - Суке этой, что тебя по руке полоснула, я так надавал - на всю жизнь запомнит.
        - Что? - Диана вдруг разревелась в голос. - Зачем вы так? Что же это такое. Вы - подполковник юстиции при исполнении, а она? Чем она могла вам ответить?
        Андрей растерялся:
        - Она же тебя… вас… чуть не убила?
        - Да это всё ерунда. Понимаете, у меня сейчас были люди одни… и спрашивали про одного человека… вы понимаете? Оказывается, на него завели уголовное дело. А я же ничего на самом деле не знаю. Андрей, будь добр, узнай, что с ним?
        - Диана, блин! - вскипел вдруг Андрей. - О чём ты только думаешь!
        - Не кричите, прошу вас, - Диана закрыла глаза, а по щекам её продолжали литься слёзы. - Все от меня чего-то хотят. А что я могу? Когда я обычная женщина.
        - Ладно, жди, - отрезал Андрей и вышел из палаты, на ходу доставая из кармана сотовый телефон.
        Когда он вернулся, Диана смотрела в окно.
        - Всё с ним в порядке, - буркнул Андрей. - Дела никакого нет пока. Подозревается в участии в крупной сделке, которая сорвалась, не по его, правда, вине. Но, вроде как, по предварительным данным, он вне опасности. Чего не сказать про вас… про тебя.
        - Значит, всё хорошо, - Диана выдохнула с облегчением. - Спасибо, Андрей. Я посплю тогда, ладно? Тут кровать такая теплая и мягкая. Ты не знаешь, здесь свет на ночь гасят?
        Выключив свет в палате Дианы, Андрей вышел на улицу с твёрдым намерением не допустить, чтобы она вернулась в изолятор. Конечно, после случившегося её обязаны выпустить домой на время следствия. Но, если Андрей не сумеет добиться признания от настоящей убийцы за это время, делать ему в следственном комитете нечего. Тогда он со спокойной совестью подаст рапорт на увольнение и организует Диане алиби.
        В его кабинете за рабочим столом сидел Алексей, смотря в компьютер.
        - Ты как здесь очутился? - спросил Андрей.
        - Андрей Анатольевич, вы так рванули. Кабинет не закрыли, и вещи ваши вон, все на стуле, - Алексей кивнул на пиджак Андрея, в карманах которого были ключи от машины, квартиры и документы.
        - Посмотрел? - Андрей увидел, что на экране компьютера крутится видео с камер, раздобытое днём.
        Алексей кивнул.
        - Что хорошего скажешь? - спросил Андрей.
        - Хорошего? Много чего. Во-первых, видно, что Агеева на самом деле из клиники уходила, значит, не врёт, - сказал Алексей.
        - Уходила, - согласился Андрей. - Но яд добавить могла.
        - В самом начале видео видно, как вдова что-то в кофе мужу накапала?
        - Видно, да. Но не видно, что она там плеснула. Скажет, лекарство мужу давала назначенное, и хрен, возразишь.
        - Моргунова руками над чашкой убитого крутила, - не сдавался помощник.
        - Скажи ещё, что их медсестра или девочка эта, Софья, яду плеснули, когда выходили, - язвительно заметил Андрей. - И ведь неизвестно, когда яд в чашку урода попал, когда они все вместе чай пили, или потом, когда Агеева ему самолично новую чашку дала. Сердобольная, блин, отыскалась.
        - Сами вы как считаете, Андрей Анатольевич, вероятнее всего, что вдова виновата? - спросил Алексей.
        - Не Диана Сергеевна же. Ладно, Лёша, сегодня отбой. А завтра с утра вези мне вдову и организуй запись допроса на камеру в моём кабинете. А мне надо ещё одну ниточку дёрнуть.
        Они разошлись на парковке по автомобилям. Несмотря на позднее время, Андрей не стал звонить отцу, что приедет. Но отец встретил приветливо:
        - Сын? Рад тебе. Молодец, что пришёл. Дай угадаю, ты, наверное, по делу?
        - Пап, я сегодня до того устал, что позволь без предисловий. Что ты знаешь про некоего Пятака Сергея Васильевича?
        - Таксиста? - отец поднял брови. - Нормальный пацанчик. Зачем он тебе?
        - Чем занимается?
        - Я, конечно, точно не знаю. Так, шестерит со знанием дела, у одного, у другого, себе на прибыток.
        - Под кем ходит?
        - За такси у нас в городе «Авдей» вроде бы смотрит, но точно знаю, что Пятак подрабатывает и у других. Много кто с ним знается. Сам пару раз к его услугам прибегал. В целом, остался доволен.
        - Ты? А что именно он для тебя делал?
        Отец налил себе коньяку и выпил. Поняв, что отец не ответит, Андрей налил коньяку себе, тоже выпил и сел рядом.
        - Папа, я сейчас только понял, что ты - единственный в жизни близкий мне человек. А я бросил тебя в одиночестве с твоей болью на все эти четырнадцать лет.
        Отец усмехнулся:
        - Ой, Андрюша, разве в теперешней жизни кто-нибудь может на одиночество пожаловаться? Это скорее, несбыточная мечта многих.
        - Но разве ты не скучаешь? - с грустью спросил Андрей.
        - И про скуку мне не говори, - отец снова усмехнулся. - Ты, как придёшь, про работу свою расскажешь, так я потом полдня развлекаюсь, до чего у вас интересно. Что-нибудь у тебя прояснилось по жене Агеева? - Отец снова выпил.
        - Пришёл сегодня свидетель, которого я не вызывал, - Андрей тоже налил себе.
        - Это как это? - отец застыл в изумлении.
        - Да я и сам не меньше тебя удивился, - сказал Андрей. - Представляешь, он принёс мне повестку, мной подписанную, а я точно знаю, что ничего не подписывал.
        Отец снова налил, но задержал рюмку в руке:
        - Что-нибудь ценное в клюве принёс?
        - Так, кое-что, - Андрей хотел себе тоже налить, но не стал. - Видео принёс, которое доказывает, что Агеева говорила правду.
        Отец опрокинул коньяк и вытер губы рукой:
        - Выпустят, значит, её, твоими стараниями?
        - Моими? - Андрей покачал головой, как ему померещился в глазах отца странный блеск, и его поразила догадка. - Папа, ты так странно на меня смотришь. Уж не ты ли свидетеля того мне организовал? А я голову всю сломал, откуда мужик этот вылез. Признавайся, твоя работа?
        - Что ты, разве я сумею такое, - с ложной скромностью возмутился отец.
        - Понял. Это ты мне свидетеля этого устроил. Я же про фирму тебе сам тогда рассказал. Но как тебе удалось? Мы фирму их вдоль-поперёк проверяли.
        - Теперь ко мне перейдёшь в знак благодарности? - отец хитро улыбнулся.
        - Спасибо тебе, пап, даже не знаю.
        - Что я слышу? Да ты не отказываешься так резко, как раньше. Неужели передумал?
        - Честно? Не знаю. Но ты не представляешь, как ты меня выручил, - Андрей не стал говорить отцу, что видео ему не помогло. - Пойду, завтра я должен Агееву от подозрения отмазать. Ещё раз спасибо.
        - Я одного в толк не возьму, с чего ты так за чужую бабу впрягаешься? Глаз положил? Смотри, муженёк её - если узнает, ноги тебе оторвёт.
        - Пусть попробует.
        Отец одобрительно хмыкнул:
        - Ладно, узнаю для тебя про таксиста.
        Глава 18
        Андрея вырвал из сна звонок телефона. Лениво взглянув на часы, Андрей резко сел на кровати. Будильник он вчера ставил точно, но первый раз в жизни проспал.
        - Что? - спросил Андрей в телефон.
        - Андрей Анатольевич, где вы до сих пор ходите то? Половина десятого! - кричал в трубку помощник. - Тут вас Моргунова с собаками требует. Вы же сказали вдову привезти? Оператор, понятые готовы. Я не пойму, мне что делать сейчас?
        - Не шуми, самое главное. Будильник у меня не сработал. Займи чем-нибудь Моргунову, пока я приеду, потом за вдовой поедешь.
        Без пяти десять Андрей был уже на работе. Алексей ждал его вместе с Верой у дверей кабинета.
        - Здравствуйте, Вера Григорьевна. Лёша, свободен. - сказал Андрей, пропуская Веру вперёд.
        - С камерой что? Приглашать? - спросил помощник.
        - За вдовой, - тихо сказал Андрей, взглядом давая понять, про оператора молчать.
        Вера поигрывала ногтями по столу, пока Андрей неторопливо разложил на столе документы, на самом деле размышляя, как подступиться к вдове. Выслушивать Веру ему не хотелось, но, видно, придётся.
        - Гражданка Моргунова, зачем вы меня искали?
        - Понятых зовите, - приказным тоном сказала Вера. Андрей усмехнулся:
        - Вызов понятых проводится по решению следователя, а не свидетеля.
        - Так я заявление важное вам заявлю, - удивилась Вера. - Разве для этого понятых не зовут?
        - Я запишу в протокол, - Андрей приготовил бумагу и ручку. - Говорите.
        - Я знаю, кто настоящий убийца. - Вера, поколебавшись, добавила: - И это не ваша Агеева.
        - Громкое заявление, - Андрей бросил ручку. - Жалко, что бессмысленное. К такому заявлению нужны веские доказательства. Вот против Дианы Сергеевны есть их совокупность, учитывая и ваши показания.
        - А что я? - воскликнула Вера. - Я просто не всё вам сказала. Я мести боялась.
        - Чьей?
        - Вдовы потерпевшего и её любовника. Вот посмотрите, у меня есть видео, где видно, чем они занимаются, - Вера с готовностью развернула экран телефона.
        Видеоролик был показательный, но слишком короткий, так что Андрей принялся размышлять вслух, чтобы не выдать Вере своего умственного напряжения:
        - Узнать их можно, да. Дата и время есть, но как доказательство в суд не годится, - Андрей вяло развёл руки, лихорадочно соображая, как же использовать всплывшую запись.
        - Гражданин следователь, вы что, надо мной издеваетесь? - воскликнула Вера. - Вы предъявите вдове это видео и расколите её. Спросите, где она была в это время, делов то.
        Андрей уточнил:
        - Почему вы решили обнародовать видео именно сейчас?
        - Она мне угрожает, - Вера обиженно надула без того пухлые губы.
        - Кто? Любовь Романовна? - усомнился Андрей. - Зачем ей это?
        - Она только с виду тихоня, а на деле - подлая стерва. Не простила Егору, что он меня полюбил, хотя у самой рыльце в пушку. Егор незадолго до смерти заподозрил, что она ему рога наставляет, это я по его просьбе следила. Он сказал, что они накануне убийства повздорили, и в подсобке со мной поделился, что жена угрожала убить его, если он хотя бы заикнётся о разводе, потому что ей в этом случае достался бы шиш с маслом. Но сказал, что всё равно её бросит, - закончила Вера и приосанилась.
        - Вера Григорьевна, - Андрей сделал паузу, - вы отдаёте себе отчёт, что, если всё, что вы сейчас мне рассказали, окажется ложью, можете сами угодить за решётку?
        - За какую ещё, за решётку? Вы давайте ей видео предъявляйте.
        - Телефон оставляйте и ждите. Лёша, готов? - Андрей вызвал помощника.
        Алексей вновь заглянул, когда увёл Веру:
        - Вдову?
        - И оператора, - Андрей кивнул. - А сам пока Пятака разыщи срочно.
        Любовь выглядела, как в первый день, когда приходила к Андрею, даже была также одета, только казалась бледнее, чем прежде.
        - Вы не больны? - осведомился он.
        - Нет. Немного замёрзла, на улице холодно, но я утеплилась, - Любовь закуталась в свой мешковатый пиджак. - Что случилось?
        Андрей неторопливо заполнил протокол, попросил присутствующих расписаться и сказал:
        - Любовь Романовна, в присутствии понятых вам будет представлена запись с камер видеонаблюдения вашей клиники тридцатого сентября с четырнадцати ноль-ноль до пятнадцати тридцати.
        - Какая запись? Света же не было.
        - Света не было. Но запись велась. Запись подлинная, оформлена по закону, и будет служить в суде доказательством. Наш эксперимент будет фиксироваться на видеокамеру, что тоже будет представлено в суд. Начинаем. Прошу вас по ходу давать пояснения, - Андрей включил запись. - Стоп. Любовь Романовна, что происходит на данном кадре?
        - Я наливаю чай супругу.
        - Кофе, - поправил Андрей.
        - Да, кофе. Передаю Вере Григорьевне, а она Егору.
        - Что вы добавили ему в чашку? - бесстрастно спросил Андрей, стараясь не выдать волнения. Он полагал, что, если вдова добавила яд, она себя непременно выдаст.
        - Так сахарозаменитель, - невозмутимо ответила та. - Он кофе сладкий просил, но, видите, он же на целый торт нацелился, вот я и решила ему заменитель добавить. Егор сладкое очень любил, а в его возрасте вредно.
        Андрей записал сказанное, сделал паузу и произнёс:
        - А у следствия есть основания полагать, что вы добавили мужу яд, который получили от гражданина Пятака, знакомство с которым вы упорно отрицаете.
        - Не понимаю о чём вы, - Любовь хотела что-то добавить. Но Андрей её перебил:
        - Где вы находились двадцать девятого сентября этого года после часа дня?
        Ахременко сглотнула:
        - Я уже отвечала. В налоговую ездила.
        - И с гражданином Пятаком вы не знакомы? - спросил Андрей.
        - Вы меня уже спрашивали. Нет. Господи, ну, устройте нам очную ставку, что ли? Если не верите, - Любовь запахнула полы пиджака плотнее.
        - Спасибо, что подсказали, Любовь, Лёша, веди Пятака, - сказал Андрей, обращаясь в телефонную трубку.
        Сегодня таксист выглядел сосредоточенным, но по-прежнему невозмутимым.
        - Сергей Васильевич, вы знакомы с этой женщиной? - Андрей указал на Любовь.
        - Эту женщину я подвозил, - сказал Сергей.
        - Господа понятые, прошу подойти ближе. Итак, все глядим на экран телефона, поправьте, если кто-то заметит неточность в моих словах, - Андрей включил запись. - Машина господина Пятака, ваша одежда, Любовь Романовна, пиджачок тот же самый, который на вас и сейчас надет. Свидетель, представивший запись, утверждает, что запись велась по заказу потерпевшего.
        - Не вижу смысла теперь отпираться, - начал первым Пятак. - Признаюсь, состоял в связи с гражданкой Ахременко. Но статьи нет такой в уголовном кодексе - интимная связь с замужней женщиной.
        - Зато есть статья - организация убийства мужа этой замужней женщины. Наш источник уверяет, что потерпевший, незадолго до смерти, признался, что Любовь Романовна грозилась убить его. Не с вашей ли помощью?
        Сергей только пожал плечами, Любовь промолчала.
        - Поясняю сейчас для обоих. Когда я докажу, - напористо начал Андрей, - а я докажу, это я вам гарантирую, что убийство совершено вами обоими, по предварительному сговору, то снисхождения не ждите именно по причине противодействия следствию. Учитывая ваше небезупречное настоящее, господин Пятак, я так понимаю, именно вы явились заказчиком, отведя Любви Романовне роль исполнителя.
        - Спать я с ней спал, признаю. Но, если эта мадам и убила кого, не надо меня сюда приплетать.
        - Что вы на это ответите, Любовь Романовна? - Андрей заметил, что вдова опять побледнела.
        Любовь несколько раз сглотнула, часто моргая, потом подняла голову и расстегнула пиджак:
        - Как здесь жарко.
        - Может пиджак снимете? - Андрей встал и открыл окно.
        - Пожалуй.
        Вдова встала и повесила пиджак на спинку стула, оставшись в облегающем платье, под которым её грудь и бёдра предстали глазам мужчин неожиданно волнительными изгибами. Андрей заметил, что Пятак не меньше него удивлён её видом.
        - Я всё скажу, - вздохнув, Любовь грациозно облокотилась рукой на стол и сняла заколку с пшеничного цвета волос, которые каскадом упали на плечи, приблизив облик вдовы к канонам классической красоты. - Это я его отравила. - Вдова прикрыла было губы изящными пальцами, но решительно убрала руку: - Одна. Сообщников у меня не было.
        - Так-то лучше, - мягко заметил Андрей, поражаясь, что говорить с Любовью сурово у него теперь не получается. - Где яд достали?
        - Купила, - сказала вдова. - У кого и где - не скажу, даже не спрашивайте.
        - Любовь Романовна, вы неразумно поступаете, оговаривая себя, - Андрей взглянул на Сергея, равнодушно внимающего признаниям красавицы.
        - С чего вы решили, что я себя оговариваю? - вдова посмотрела с вызовом. - Говорю же вам, яд купила, добавила мужу в чашку. Он и умер.
        - Почему вы решили убить мужа? - Андрей подумал, что, в конце концов, удастся сейчас притянуть Пятака или нет - дело десятое.
        - Егор, когда с первой женой разводился, оставил её ни с чем, а у неё двое детей было. Мне всегда повторял, что я при разводе голодранкой уйду, вместе с дочкой.
        - Хотите сказать, из-за ребёнка на это пошли? - спросил Андрей.
        - Да, - сказала вдова, и лицо её прояснилось.
        - К чему такая жертва, когда ваш ребёнок уже институт закончил? - усомнился Андрей. - А состояние семьи в разы выросло? Могли бы нанять адвоката…
        - Я не из-за Яночки, нет. Я из-за этого, - Любовь положила ладонь на живот. Её однозначный жест никак не вязался с фигурой, Андрей возразил:
        - Как-то не верится в вашу беременность с такой тонкой талией, извините.
        - Так нам всего второй месяц, - Любовь улыбнулась.
        - Тем более неразумно травить мужчину, от которого ждёшь ребёнка, - негромко заметил Пятак. Любовь его как будто не услышала:
        - С тех пор, как я родила Яночку, Егор ко мне не притрагивался. Боялся достоинство в глазах родственников уронить ещё раз. А ведь он был моим первым… мужчиной. Так что, если бы он узнал об этой моей беременности, выгнал бы и Яночку, и меня с моим не рождённым ребёнком.
        - Ну, на сегодняшний день всё это всего лишь ваши слова, - Андрей растерянно усмехнулся. - И никто доказать их не сможет.
        Но Пятак вдруг сказал серьёзно:
        - Господин следователь, я хочу сделать заявление. Только её уведите, - он кивнул на вдову.
        Андрей позвонил Алексею.
        - Эта женщина никого не убивала, - сказал Сергей, когда Любовь отвели в другой кабинет. - Я знаю, кто это сделал.
        - Я так понял, что это сделали вы, - деловито предположил Андрей.
        - Что вы, нет, конечно, - опешил Пятак. - Но я подстроил, чтобы на Любовь Романовну пало подозрение. Понимаете, я действительно с ней встречался, ну, и наплёл ей, чтобы соблазнить, будто ради неё готов её мужа убить. А она влюбилась в меня и теперь выгораживает. Думает, скидка ей будет, раз она беременная. Наивная дурочка.
        - Ничего я не понял, - сказал Андрей. - А вы для чего на такое пошли?
        - Понимаете, я влюбился. И пошёл на это из любви к другой женщине. Той самой, идея которой и была обставить всё так, чтобы на Любовь Романовну подозрение пало. И мне отводилась роль втереться в доверие к жене потерпевшего и соблазнить. Как видите, всё получилось.
        - То есть вы вообще ни при чём? - Андрей поражался хладнокровию Пятака, говорившего явную ложь.
        - Почему ни при чём? Я же вам только что признался, что помог оговорить Любовь Романовну, в чём раскаиваюсь и даже готов пойти на сотрудничество со следствием. Но имени любимой не назову, хоть что со мной делайте. Я же не предполагал, что она всерьёз, думал, шутит, - без тени иронии сказал Пятак.
        - Мачо из вас никудышный, Сергей Васильевич, - сдался Андрей. - Имя вашей избранницы вычислить просто. Сомневаюсь только, что вы её выгородить хотите.
        - Не знаю, откуда и что вам известно, - искренне поразился Сергей. - Но повторюсь, что за Ахременко я приударил, чтоб уберечь от удара любимую женщину, и чтоб запутать следствие.
        - Второе вам почти удалось. - Андрей вновь позвонил Алексею: - Моргунову веди.
        Вера вошла и осмотрела равнодушно присутствующих.
        - Вера Григорьевна, знаком вам этот человек? - спросил Андрей.
        Вера удивлённо взглянула:
        - Это не тот самый мужчина, с которым Любовь Романовна шашни крутила?
        - Тот. Только он сейчас заявляет, что крутил шашни с вами, - ответил Андрей. - И по вашему наущению соблазнил Ахременко, чтобы подставить.
        Вера вскинула брови:
        - И вы ему верите?
        - Верить или не верить - мне не позволительно, - ответил Андрей. - Я могу только следственным путём проверять все полученные заявления.
        - Так я вам и заявляю, - сказала Вера. - Не было у нас ничего с этим типом. Это они оба хотели Егора убить. А Егор любил меня и хотел бросить жену, особенно когда увидел, как в машине они кувыркались. Что за бардак здесь творится? Слушаете, невесть кого. Он вообще кто? Шоферюга позорный. А я?
        - Хорошо, хорошо. Пятака выведите, - сказал Андрей.
        Когда Пятака увели, Андрей подал Вере другой протокол расписаться:
        - Вера Григорьевна, вам сейчас будет предъявлено видео с чаепития. Несмотря на темноту в комнате, хорошо видно, что, кто, когда делает. Так что будьте бодры, прокомментируйте всё, что увидите. Предупреждаю, эксперимент записывается на камеру.
        - Что за видео ещё? - вскинулась Вера. - Света же не было. Что за фуфло вы мне тут гоните, гражданин следователь? Я вообще отвечать вам обязана?
        - Никто вас не собирался обманывать, Вера Григорьевна. И отвечать вы не обязаны. Но, если вы отказываетесь, то я ваш отказ зафиксирую в письменной форме, потому как существует порядок ознакомления свидетелей с доказательствами. Ну что? Будем смотреть? Комментируйте, если что-то заметите важное, - закончил Андрей, когда Вера кивнула.
        Внимательно досмотрев видео до конца, она широко улыбнулась.
        - Чему улыбаемся, Вера Григорьевна? - спросил Андрей.
        - Сами не видите, что ли? Когда там подтверждается всё, про что я вам всё утро твержу! Видно же, что она мужа убила.
        - Точнее, кто именно? И на каком моменте вы это видите?
        - Так прокрутите в начало, - деловито указала Вера. - Стоп. Вот здесь хорошо видно, как Любовь Романовна яд мужу в кофе подливает. Больше я ничего не увидела, но разве этого мало?
        - Да нет, вполне достаточно, - согласился Андрей. - Уточните только, с чего вы решили, что Любовь Романовна подлила мужу яд?
        - Как с чего? - Вера опешила. - Егор умер же.
        - С чего вы решили, что она именно яд подлила? У вас такое острое зрение? Я, например, ничего такого не вижу. Любовь Романовна так вообще заявляет, что сахарозаменитель в чашку добавила, пеклась о здоровье супруга.
        - И вы ей поверили? - Вера посмотрела насмешливо. - Когда всем известно, что Егора отравили ядом, который подлили в кофе?
        - Название яда случайно не знаете? - съязвил Андрей.
        - Это вы у Любви Романовны уточните, - в тон ответила Вера.
        - Вера Григорьевна, должен вас удивить, но информацией, об отравлении господина Ахременко жидким ядом, а уж тем более, ядом, добавленным в кофе, не владеет никто, кроме следствия и убийцы. Вы являетесь нашим внештатным сотрудником? Я что-то не припомню такого. Из чего делаю вывод…
        - Ты думай, прежде, чем говорить! - взбесилась Вера. - Да я точно тебе говорю. Пятак ей этот яд и передал. Он мне об этом сам говорил.
        - Да? Странно. Ведь немного раньше вы заявляли, что с ним не знакомы?
        - А мы и не знакомы, - Вера обдула свою вздымающуюся грудь. - Он влюбился в меня, замуж зовёт. Ну, и говорил, что Любовь Романовна из-за него голову потеряла, даже мужа убить собралась.
        Андрей вздохнул и сказал по внутренней связи:
        - Давай Пятака.
        Пятак вернулся, позёвывая.
        - Господин Пятак, вы передавали яд Любви Романовне? - спросил Андрей.
        - Я яд? Да вы что? - усмехнулся Пятак. - Спал я с Любовью Романовной, не отрицаю, но никакого яда не передавал. Гражданин следователь, признаюсь, был увлечён гражданкой Моргуновой и пошёл у неё на поводу. Но сами её осмотрите, разве мог я перед ней устоять, когда я нормальный мужчина. Она жаловалась, что Егор не хотел разводиться, грозился ей замену найти, вот она и решила убить его, чтобы стать главной в клинике. После чего она подговорила меня вступить в связь с Любовью Романовной, мол, Любовь Романовна - женщина неопытная, подставим её, и доходы клиники через Веру потекут.
        - Да что вы его слушаете? - воскликнула Вера. - Этот урод сам яд и доставал.
        - Где доставал, не знаете? - ухватился Андрей.
        - Из психушки достал и Любви Романовне передал, - с готовностью поделилась Вера. - Он сам мне рассказывал.
        - Всё бы хорошо, Вера Григорьевна, - сокрушённо сказал Андрей, - только гражданка Ахременко заявляет, что никто никакого яда ей не передавал. Гражданин Пятак?
        - Знать ничего не знаю ни про какую психушку, - невозмутимо ответил Пятак. - Но раз уж Вера ты сама про это заговорила, признаюсь, что Вера сама меня спрашивала, где можно яд достать. Я и свёл её с человечком. Где уж они взяли отраву, меня не интересовало.
        - Имя того человека? - спросил Андрей.
        - Что, Пятачок, схавал? - Вера усмехнулась. - Думал, так прямо меня и подставишь, гнида? В тюрьме ты сгниёшь. Знаешь, что там с такими как ты, делают? У меня первый муж мент был, в красках рассказывал. Скоро узнаешь на собственной шкуре.
        - Имя, гражданин Пятак, иначе ваше свидетельство ничего стоить не будет, - повторил Андрей. Пятак, не сводя взгляда с Веры, твёрдо сказал:
        - Мудаков Павел Иванович.
        - Что-то знакомое? - Андрей задумался. - Это, кажется, один из мужей Веры Григорьевны? Второй или третий? Не помню.
        - Ну и что? - сказал Сергей. - Расстались они мирно. Он ей, видите, помогал даже. Пригласите его и спросите, может он что добавит.
        - Гнида, да это же ты всё придумал! - Вера раскраснелась. - Ты же сам мне и подсказал, когда я тебя с Ахременко снять на видео смогу!
        - Несколько раньше вы говорили другое, - заметил Андрей.
        - Мало ли что я говорила? - отмахнулась Вера. - Этот урод и утром сегодня мне позвонил ни свет, ни заря, сказал, прийти сюда и против вдовы показания дать.
        - Сегодня утром я вообще никому никуда не звонил, - заявил Пятак.
        - И про электричество тоже он придумал, - продолжила Вера. - Я ему тогда позвонила, сказала, что чай в обед собираемся пить, он и сказал, свет вырубит, чтобы точно всё получилось. У меня все звонки в телефоне сохранены.
        - Что получилось-то, Вера Григорьевна? - спросил Андрей. Вера замялась:
        - Чтобы у них со вдовой отравить Егора вышло!
        - Номера покажите, - попросил Андрей и отправил помощника за справкой о владельцах.
        Алексей быстро вернулся:
        - Андрей Анатольевич, все номера незарегистрированные. Любовь Романовну можно к вам сюда перевести? Там бензином с улицы натянуло, говорит, что тошнит её сильно.
        - Приводи. А сам давай быстро вези Мудакова.
        Вошла Ахременко, Пятак сразу встал и уступил ей стул.
        - Господа следователи, можно схожу покурить, столько уже сидим? - спросил он.
        - В окно, господин Пятак, - разрешил Андрей. - До окончания следственного эксперимента никто отсюда не выйдет.
        - Не буду в окно я. Здесь женщины, - Пятак запнулся. - В положении.
        - Я, зато, буду, - Вера достала сигарету и закурила. - И на что ты только надеешься, Пятачок?
        - Сигарету гаси, - ответил он, глядя Вере в глаза.
        - А если не погашу? - Вера глубоко затянулась и закинула ногу на ногу.
        - А если я твой армянский аул обратно весь привезу? - спросил Пятак, держа её взгляд. Моргунова резко вскочила и выбросила сигарету в окно.
        Дверь кабинета открылась, и Алексей впустил мужчину, который рассеянно озирался, пока не увидел Веру:
        - Здравствуйте, - вошедший вновь осмотрел всех присутствующих и остановил взгляд на Вере. - Мудаков Павел Иванович. Заведующий психиатрическим отделением.
        - Гражданин Мудаков, не удивлены, что вас привезли? - спросил Андрей.
        - Конечно, удивлён, - мужчина снова взглянул на Веру. - Но готов помочь государству, если это в моих силах. Здравствуй, Вера. Выглядишь прекрасно.
        - Вы знакомы с гражданкой Моргуновой? - начал Андрей.
        - Конечно, это моя бывшая жена.
        - Гражданка Моргунова когда-либо обращалась к вам с какой-нибудь просьбой?
        - Вера? Конечно. Она частенько ко мне обращалась. Я же всё-таки врач.
        - Уточню. Обращалась ли гражданка Моргунова с просьбой достать лекарство?
        - Достать лекарство? - пришедший немного подумал. - Много раз.
        - Что ты несёшь! - воскликнула Вера.
        - Не могли бы вы лишь уточнить, господин следователь, о каком именно препарате идёт речь? - спросил Павел.
        - Господин Мудаков! - возмутился Андрей. - Напоминаю, что вы находитесь под ответственностью…
        - За дачу ложных показаний, вы хотите сказать? - перебил психиатр. - Вы неверно меня поняли, господин следователь. Дело в том, что Вера частенько просила добыть для неё лекарство, то одно, то другое, то третье. У неё же муж нездоровый, вот, обращалась ко мне по-товарищески.
        - И вы любое лекарство ей добывали?
        - Конечно. Как-никак, жена бывшая, не чужой человек всё-таки. Так о каком препарате идёт речь, господин следователь? Или мне озвучить весь перечень, а вы укажете какой именно вам интересен?
        - Речь идёт о гиосцине.
        - Как же, помню, - Мудаков просиял. - Просила Вера. Не могу только вспомнить точную дату. Но это у меня профессиональное - не дружу с цифрами.
        - Хотя бы примерно.
        - Сегодня какое, двенадцатое? Значит, примерно с месяц назад. Может, чуть больше. Вера заехала и попросила гиосцин для супруга. У того эпилептические припадки всё чаще случаются. Просила целую упаковку. Ну, я и помог.
        - Что ты несёшь! - закричала Вера. - Мы с тобой сколько уже не виделись?
        - Да, господин Мудаков, - остановил Андрей. - По нашим данным гражданка Моргунова давно развелась с гражданином Скобелевым.
        - Надо же, не знал, - психиатр покачал головой. - Жаль. Такая красивая пара была. Для чего же тебе тогда, Вера, гиосцин понадобился? Да ещё целая упаковка? Наверное, помогает кому-то по доброте душевной. Добрейшая женщина, я таких не встречал. Ревнивая только до жути, убить из-за ревности может. Это я вам, как психиатр, заявляю.
        - Как списали недостачу? - спросил Андрей.
        - Это вопрос не ко мне, а к медсёстрам, - ответил Павел. - Они у нас чудеса творят, умеют и дозировку выдержать, и сэкономить, ну а излишки, случается, нам перепадают. Зарплаты нашей ведь, знаете, едва на бензин и хватает.
        - Он всё врёт, господин следователь! Григорий здоров был, - восклицала Вера. - И тебе это, Мудаков, хорошо было известно. Отправьте запрос в его сумасшедший дом, они там его вылечили полностью. Этот и вылечил.
        - Верочка, дорогая, - мягко сказал психиатр, - забыл сказать тебе, карта супруга твоего, помнишь, которая куда-то бесследно пропала, нашлась. Восстановили мы его историю болезни полностью, так что Григорий может снова лечиться на постоянной основе. А если он у тебя за период брака вдруг продал что-то не по уму или оформил не так, ты теперь можешь оспорить и даже вернуть. Больной человек, что с него взять?
        Вера набрала в лёгкие воздуха, собираясь ответить, но лишь шумно выдохнула.
        - Вера Григорьевна, вы подозреваетесь в убийстве господина Ахременко и заключаетесь под стражу до предъявления официального обвинения, - заключил Андрей. - У вас есть адвокат, или пригласить государственного?
        Закончив формальности и отпустив понятых и свидетелей, Андрей с помощником остались одни в кабинете.
        - Ну, Андрей Анатольевич, поздравляю, - сказал Алексей. - Такого я даже в учебниках не встречал. Теперь это видео надо крутить для студентов. Вот как дела раскрывать надо. А ведь только утром у нас на эту толстуху ничего не было. А теперь - чуть ли не чистосердечное.
        - Лёш, до раскрытия здесь, как до китайской границы. Походи за Пятаком, не в службу, а в дружбу?
        - Думаете, через него вычислить, кто заказчик?
        - Кто заказчик, мне более-менее ясно, - Андрей вздохнул. - Мне бы их связь доказать.
        - Сколько ходить то?
        - Неделю, ну, две, может, с месяц. Прошу только, никого со стороны не подключай. У него везде свои уши. Всё, ты на сегодня свободен, молодец. А я пошёл на ковёр.
        Иван Иванович прищурился, когда Андрей вошёл в его кабинет:
        - И ведь, до последнего не признался, шельмец, что другую версию отрабатывал. Но молодец. Как теперь будем дело описывать, Андрей Анатольевич?
        - Есть доказательства, что Моргунова состояла в интимной связи с Егором - показания медсестры, которая как-то застала их в подсобке. Гражданин Пятак указал, кто помог Моргуновой достать яд, указанный гражданин факт передачи лекарства признал, но он думал, что препарат пойдёт для лечения бывшего мужа Моргуновой, так что к отравлению непричастен. Сама Моргунова, после консультации с дежурным адвокатом, отказалась от заявлений, что у неё был сообщник. Сказала, что готовила приворотное зелье, и перепутала пузырьки с лекарством, добытым для бывшего мужа со снадобьем, купленным у бабки. Хотела Егора на себе женить, вот и добавила зелье приворотное, когда чашку с кофе передавала в темноте.
        - И то верно, сколько сидеть, года два или все двадцать два? - каламбурил довольный начальник. - На контакт, значит, пошла со следствием?
        - Адвокат попался хороший.
        Иван Иванович помолчал, но сказал:
        - Как думаешь, Андрей Анатольевич, не зачастила ли к нам Диана Сергеевна?
        - Сам подумывал последить за ней, Иван Иванович.
        - Последи, последи. Только смотри, чтобы на показателях не отражалось.
        После доклада начальнику, Андрей вернулся в свой кабинет, ещё раз переложил собранные материалы и позвонил адвокату Дианы:
        - Альберт Иванович, приезжайте за разрешением и можете забирать Диану Сергеевну домой.
        Андрей не удивился, что адвокат бросил трубку, даже не попрощавшись, но удивился, когда Альберт Иванович без стука вошёл в его кабинет, держа в руке добротный картонный короб:
        - Андрей Анатольевич, дорогой, это вам от всей души! Прошу, не отказывайтесь.
        - Это от Олега Петровича? - спросил Андрей, взглянув на коньяк и решив отказаться.
        - Нет. От меня лично. Я не стал его ставить в известность, пока не удостоверюсь, что Диана Сергеевна свободна. Так всё в силе?
        - Конечно. Вот справка и разрешение на выход.
        - Спасибо, Андрей Анатольевич, - адвокат внимательно прочитал документы и, просияв, убрал их в портфель. - Прямо сейчас и поеду. Вы со мной в изолятор? Уверен, Диана Сергеевна будет рада вас видеть.
        - Нет, нет, я не могу, - поспешно отказался Андрей. - У меня ещё другие дела.
        Когда адвокат вышел, Андрей сначала проследил в окно коридора, как тот уехал с парковки, а потом пошёл пешком к изолятору. Но заходить внутрь не стал, а встал в магазине через дорогу, сквозь окна которого отлично просматривался тюремный выход.
        Адвокат вывел Диану, держа под забинтованную руку, посадил в свою машину и увёз. Андрей всё стоял. В его кармане зазвонил телефон. Звонили из изолятора:
        - Андрей Анатольевич, - обратился охранник, - ваша подозреваемая Агеева, когда уходила, за вещи свои расписалась, а взять забыла, и адвокат её не напомнил. По какому номеру я могу её вызвать, чтобы вернулись забрали?
        - Какая она тебе подозреваемая? - возмутился Андрей. - Я здесь поблизости, сейчас сам зайду, заберу.
        Спрятав вещи Дианы в багажник, Андрей поехал к отцу, хотя тот вряд ли ждал его так рано. Встав на ресторанной парковке под крышей гирлянд, Андрей заглушил двигатель и откинулся в кресле. Звонил отец:
        - Что не заходишь?
        - Думал ты занят, иду.
        Швейцар распахнул дверь Андрею, как в проёме появился Пятак.
        - Здравствуйте, господин следователь, - съязвил таксист. - Вот уж не ожидал увидеть подполковника следствия в месте, определённо непредназначенном для служителей закона.
        - Я здесь по делу, - стушевался Андрей и поспешил в кабину отца. - Папа, ты что, самого «Пятачка» спросил, чем он занимался?
        - И это вместо «спасибо», - отец ухмыльнулся.
        - Спасибо, конечно. Так что?
        - Конечно, у самого. Откуда, по-твоему, мне было узнать? Я за ним не следил. И с тобой поделюсь, что узнал, если хамить перестанешь.
        - Извини, я не хамлю. А вдруг он тебя обманул, пап?
        - Пусть попробует.
        - Но вдруг утаил что?
        - Я же не впрямую спрашивал, Андрюша. Я сделал вид, что подумываю обратиться с просьбой к нему, но пока сомневаюсь. Он всё и выложил, а я пригрозил проверить.
        - Ты что, проверять его вздумал?
        - Мне это зачем? Ты у нас следователь, ты и проверяй. В общем так, Пятак сказал, что «Авдей» попросил его за женой походить с тех пор, как машину ей подарил.
        - Зачем?
        - Как зачем? Женщина неопытная на дороге. На случай аварийной или какой иной ситуации.
        - А тебе не кажется это странным, пап?
        - Что именно, сынок? Забота о жене?
        - Очень на слежку похоже.
        - Тебе лучше знать. «Пятачок» со мной поделился, что лучше бы «Авдей» своей жене самолёт подарил, и то безопаснее бы вышло. Едет эта мадам, газульку жмёт, не глядя, то на жёлтый проедет, то подрежет кого. Поворотники включает, не иначе, лишь когда ветер с северного на восточный меняется. Благо, тачка серьёзная. «Пятачок» говорит, ждёт-не дождётся, когда «Авдей» его с этой работы снимет.
        - Не снял ещё?
        - Судя по его отзыву, ездить ему за женой «Авдея» до судного дня. Если дамочке водить не дано, это не лечится. Освободил ты её?
        Андрей кивнул.
        - Ну и славно. А теперь иди, сегодня я что-то устал.
        Андрей вышел из ресторана в отличном настроении. Конечно, то, что ему сообщил отец, в корне меняло его предположение о личности заказчика. Ведь не мог же Пятак предположить, что отец расспрашивает его о делах по просьбе Андрея. Вон до чего удивился, увидев его в ресторане. Ни единого выхода к Селиванову, зато прямая связь с Олегом.
        Приходилось признать, что с Селивановым он просчитался, но он основывался на показаниях Дианы, что у неё с ним - серьёзная связь. А на деле вышло, что Селиванов давно из жизни Дианы исчез. Но как быть с камерами в клинике Ахременко? Совпадение? Нет. Наверняка, камеры Селиванова стоят во всех более-менее серьёзных конторах города. И то, что отцу удалось выявить запись во время отключения света, лишь доказывает непричастность Селиванова к произошедшему. В противном случае он приложил бы усилия к тому, чтобы не было доказательств показаний Дианы.
        Да уж, такую сложную схему он встретил впервые. Но ведь весной Андрей с самого начала подозревал Олега, считая наиболее вероятным кандидатом в организацию неудавшегося весеннего покушения на Диану. А из-за чего мужья обычно хотят убить жён? Из-за других женщин? Редко. Чаще всего из-за денег.
        Андрей набрал номер помощника:
        - Алексей, ещё одно срочное важное дело есть. Узнай, что у Агеевых с имуществом?
        - В смысле?
        - На кого что оформлено, что кому что отходит в случае смерти или другого какого случая.
        - Это, наверное, непросто узнать.
        - И это ты мне говоришь? После того, как ты из десяти тысяч таксистов нашёл нужного?
        - Андрей Анатольевич, это же вы его вычислили.
        - Вот и ты поработай теперь.
        Поговорив с Алексеем, Андрей впервые за две недели ощутил ясность в голове. До чего удачно, что Диана забыла в изоляторе вещи. Теперь у Андрея есть повод отвезти их завтра к ней домой. Там он её предупредит, что она, живя дома, находится в серьёзной опасности. А доказать связь Олега с таксистом - вопрос времени.
        Глава 19
        Утром Андрей с нетерпением ждал звонка Алексея.
        - Андрей Анатольевич, вы - как в воду глядели, - восклицал помощник. - Я, конечно, всего не разузнал, но то, что узнал - интересно. Во-первых, Агеевы развелись этой весной. Как раз после всех событий.
        Андрей вспомнил слова Алёны в разговоре с подругой о разводе Олега, которые он не принял тогда всерьёз. Было странно, но об измене жены он теперь думал спокойно. В конце концов, её можно понять. Не простить, конечно же, нет.
        - Но дальше ещё интереснее, - вещал Алексей. - Дело в том, что тем же числом, Агеев перевёл всё своё движимое и недвижимое имущество на жену. Получается, бывшую.
        Андрей замер:
        - Не понятно. Зачем? Он добровольно отдал ей всё?
        - Всё, что числится официально. Даже компания его по торговле продуктами - теперь в её собственности. Так что Диана Сергеевна нереально богата.
        - Ничего не понятно, - Андрей запутался.
        - Я тоже задумался. Но вот что узнал, теперь неофициально. Говорят, Олег весной ввязался в какую-то сделку, крайне рискованную. И говорят, что в случае провала, он потерял бы всё, что имел. И говорят, что сейчас эта сделка на грани срыва, так что Олег мог бы всё потерять, если бы…
        - Он не перевёл бы всё предусмотрительно на имя жены, - закончил мысль Андрей.
        - Я тоже так понял, - согласился помощник. - Но информация неподтверждённая.
        - Спасибо, Лёша, над всем этим надо хорошенько подумать.
        Солнце висело матовым шаром в белом мареве за окном. На улице туман оказался не таким уж густым, но возле дома Агеевых сгустился, подступая ко входу, что огни вестибюля не пробивали его. Позвонив с пульта охраны, Андрей поднялся на лифте на нужный этаж.
        Олег поджидал его на пороге квартиры и поприветствовал радушным объятием:
        - Андрей Анатольевич, здравствуйте. Какая приятная неожиданность. Да прямо с утра. Проходите. - По-хозяйски Олег ногой пододвинул Андрею шутовские объёмные тапки в виде лап какого-то зверя с меховыми когтями и продолжил, интимно понизив голос: - У меня, извините, сейчас разговор очень важный. А Динуша на кухне хлопочет. Соскучилась по домашней суете, завтрак готовит, так что, милости просим за стол. Отказа я не приму. - У Олега в руке зазвонил телефон, и он обратился в трубку совсем иным тоном, чем говорил с Андреем, слегка подтолкнув того в спину на кухню: - Да?
        Перемешивая содержимое сковороды на плите, Диана спросила, не взглянув на гостя:
        - Останетесь?
        - Конечно, - ответил Андрей, хотя распознал её недовольство.
        Диана была в необычном, по крайней мере Андрей никогда не видел подобного, платье, с подола которого к талии рос огромный цветок, распускающий бутон на бедре. Андрей выразительно постучал по полу когтями мягкого тапка:
        - На вас, как всегда, красивое платье. И пахнет у вас поразительно вкусно, а я жутко голодный. - Сев к столу, Андрей упёрся во что-то ногами и посмотрел вниз: - Кузя, ты?
        - А вы, Андрей Анатольевич, по-моему, на брудершафт с ней не пили, чтобы ей тыкать. Кузя, девочка моя, иди сюда, дядя плохой, у дяди, видишь, когти на задних лапах какие нестриженные, не то, что твои, моя ты красавица. Дядя в тюрьме работает, он тебя нехорошему научит, а ты у нас девочка примерная, - Диана подманила Кузьму.
        - И что же, ваша примерная девочка уже и за воротник закладывает? - съязвил Андрей. - В её-то юные годы.
        - Не ваше дело. А вас что, жена дома по утрам больше не кормит, что вы по чужим людям, ни свет, ни заря, шляетесь, на завтраки напрашиваетесь?
        - А это дело на ваше.
        На кухню вышел Олег:
        - Ну, что тут у нас? Всё готово, Динуш?
        - Сейчас, - Диана поставила третий комплект посуды.
        - Жена у меня, - Олег махнул головой в её сторону, - отменно готовит. Правда, только когда сама этого захочет. Так что ловите момент, господин следователь.
        - Да я вообще-то не собирался к вам, - ответил Андрей. - Я по делу пришёл.
        Диана застыла с крышкой в руках.
        - Что такое? - Олег поднял бровь. - У Динуши опять проблемы?
        - А? Нет, - ответил Андрей. - Всё в порядке. Я по другому вопросу. Вы, Диана Сергеевна, вещи в изоляторе забыли, я и привёз, а то возвращаться - плохая примета.
        - Спасибо, господин следователь, - Олег облегчённо выдохнул и опять ушёл с кухни, отвечая на ходу в телефон.
        Диана разложила по тарелкам парящую смесь аккуратных цветастых кусочков съестного среди пластов не то макарон, не то теста.
        - Это что за блюдо такое? - Андрей поводил над тарелкой носом, стараясь втянуть парок.
        - Гиосцин, - кивнула Диана. - С гарниром. Под маринадом.
        - Так вот почему они его пачками трескают, - Андрей пытался поймать её взгляд, но Диана его игнорировала, а взяла дольку лимона и выдавила сок на свою порцию.
        - Так обязательно делать, Диана Сергеевна? - поинтересовался Андрей.
        - Андрей Анатольевич, - Диана вздохнула, - ваше присутствие здесь и сейчас является не обязательным. Так что польёте вы лимонным соком еду, или нет, вообще лишено всякого смысла.
        - Почему вы так на меня взъелись? - возмутился Андрей.
        - Вам объяснить, как, подробно или немного короче? - Диана пристально посмотрела. Послышались шаги Олега:
        - Вот не дадут с хорошими людьми с утречка посидеть. Не дождалась, - заметил он, увидев, что жена ест. - Что здесь, лимончик? - Олег встал и открыл передвижной бар: - Что ж ты, Динуша, главное, к лимончику не достала? Из самого Салехарда привёз, - Олег поставил на стол бутылку, украшенную барельефом туземца с кольцом в носу.
        - Что, в тундре год урожайный на кактусы выдался? - съязвила Диана, цепляя с тарелки жёлтую дольку.
        - Видимо, - Олег рассмеялся. - На кактусы, рис. Да много на что. Дьюти фри никто же не отменял, - он подмигнул Диане, отворачивая крышечку. - За твоё освобождение, любимая.
        Они дружно чокнулись рюмками и, лизнув соли с руки, закусили лимоном.
        - Что-то частенько мы стали по этому поводу выпивать, - сказала Диана.
        - Зачем о грустном, когда так хорошо сидим, Динуш, - Олег налил по второй. - Вчера в это время ты ещё где была? Извините, - он вновь стал серьёзным, достал телефон и вышел из кухни.
        - Спасибо, очень вкусно, - сказал Андрей.
        - Не за что.
        - Диан, мне надо тебе кое-что сказать. Селиванов твой, похоже, правду весной говорил, - Андрей ждал слова возмущения в свой адрес, но Диану лишь передёрнуло. - Короче, я теперь почти стопроцентно уверен, что тебя заказал Олег.
        - Что тебе, - Диана глубоко вздохнула, - ещё от меня надо?
        - Говорю, узнал из достоверных источников, покушение на тебя подготовил твой супруг. Вон тот - Андрей махнул головой в сторону, куда скрылся Олег, - который по телефону говорит там, наверху, слышишь? Кто знает, может сейчас как раз опять обсуждает, как бы тебя понадёжней скрутить? О, вот и он.
        - Мне сегодня дадут поесть или нет? - возмутился Олег.
        - И попить, - подсказала Диана.
        - Да, - муж кивнул, подняли по второй. - Эту не чокаясь, за родителей. Господин следователь, а ваши родители живы?
        - Мамы давно нет, а отец, точнее отчим, здравствует, - Андрей выпил и поставил пустую рюмку.
        - Здоровья на долгие годы, - Олег налил по третьей. - Кстати, о родителях. Динуша вам не рассказывала, пока у вас в камере сидела, какие замечательные были её родители, господин следователь?
        - Не рассказывала, - ответил Андрей. - Времени, наверное, не хватило.
        - Понеслось, - негромко сказала Диана. - Олежа, не надо, прошу.
        - Что не надо, Диан? Такими предками, как твои, гордиться надо. И поминать, при всяком удобном случае. Давайте по второй повторим, не чокаясь. Хорошо пошла. Так вот, господин следователь, знаете, что девичья фамилия моей Динуши Сергеевны - Вавилова?
        Фамилия семьи, давших стране целых двух известных учёных, изумила Андрея:
        - Неужто самого Сергея Ивановича дочка?
        - Что Вы, - Олег рассмеялся. - Она у меня ещё девочка. Но мыслите верно.
        - Хотите сказать, их семья - предки Дианы Сергеевны?
        - Олежа, - возмутилась Диана, но Олег только поцеловал её:
        - Именно. Именно предки.
        - Интересно, - Андрей посмотрел на Диану, та ковыряла остатки еды.
        - Извините, - Олег вновь достал телефон и ушёл.
        - Думаешь, я не понимаю, чего ты на меня волком смотришь? - спросил Андрей, хотя Диана на него не смотрела. Диана метнула злой взгляд, и Андрей с удовлетворением продолжил:
        - Из-за Селиванова твоего. А что Селиванов? Да он клал на тебя. Если тебе не понятно. Муженька твоего, он, конечно, грамотно разоблачил, но ведь почему? Чтобы тебе помочь? Нет. Исключительно для удовлетворения собственных амбиций. Ведь, по сути он кто? Охранник. Ищейка. Вот и рыщет, если подворачивается возможность. И тут такой случай. Потеха для самолюбия.
        - Замолчи, - тихо сказала Диана.
        - Что, правда глаза режет? Тебе-то он помог профессионально, так сказать, а сам параллельно, продолжением собственного рода озабочен был. И довольно успешно, между прочим. Но не с тобой, заметь, а с законной и верной супругой. Ты ему не сдалась для этого. Да, знаешь, кто ты такая? Сказать?
        - Рискни.
        На кухне повисло молчание. Олег вернулся:
        - Ну, ничего никому поручить нельзя, - громко сказал он, садясь. - Вы без меня здесь как, не скучаете?
        - Нет, Олежа. Андрей Анатольевич правда, вот говорит, что дела у него важные, торопится очень, ему уходить уже надо. Жалость какая, правда? - Диана прижалась к плечу супруга, буравя взглядом Андрея.
        - Правда? - разочарованно протянул Олег. - Жаль. А я только все свои разговоры закончил. И не посидели как следует.
        - Неправда, Олег Петрович, - ответил Андрей. Диана выпрямилась:
        - Как неправда?
        - Да ладно, Диана Сергеевна, просто так я сказал, пошутил. Подождут все дела, когда у нас вами такая дружная компания нарисовалась, - Андрей приветливо улыбался. - А давайте, Олег Петрович, за хозяйку, за Диану Сергеевну, а? Когда она у вас такая умница, рукодельница, готовит прелестно и просто красавица.
        - Прямо при мне клинья к тебе подбивает! Наглец. Но, Динуш, за тебя грех не выпить. Сама то выпьешь за себя или поскромничаешь?
        - Конечно выпью, - Диана стукнула о рюмки Андрея и супруга. - Раз уж мы здесь такие большие друзья.
        - Вот за что я Динушу люблю, - Олег выпил и удовлетворённо покряхтел, - любую компанию поддержит и украсит. Так, на чём я остановился?
        - На Сергее Ивановиче Вавилове, - подсказал Андрей. Диана обречённо махнула рукой, а Олег продолжил:
        - Так вот. Дело в том, что в семье Вавиловых было трое детей, Сергея и Николая Ивановичей представлять нет необходимости. Но мало кто знает, что была в их семье и младшая дочь - Александра, которая, хоть и не дослужилась до академика, но доктором медицины была. Это точно.
        - Никаким она ни доктором медицины была, а просто обычным доктором. Врачом была, - поправила Диана.
        - Не важно, доктором была, медиком была. Так вот эта самая Александра родила в восемнадцатом году мальчика, крещённого Константином, отец которого неизвестен. И вот этот самый Константин после эвакуации осел здесь, у нас, женился. И родился у них сын…
        - Олежа, - вяло возразила Диана.
        - Мне очень интересно, - не замедлил добавить Андрей.
        - Так я и говорю. Родился у них сын в пятьдесят третьем, - Олег изменился в лице. - Вы хоть в курсе, что в том году случилось?
        - Конечно, - ответил Андрей. - Сталин умер.
        - Сейчас разное про него говорят, - с грустью заметил Олег. Диана добавила:
        - За Сталина надо выпить, умнейший человек был. И скромный.
        - Поддерживаю, - сказал Андрей. Они выпили.
        - А Сергей Константинович, - продолжил Олег, - который родился, рос, рос, вырос и стал Динушиным отцом, женившись на её маме Тамаре Михайловне, за что я им без конца благодарен.
        - Вы так осведомлены о предках Дианы Сергеевны, - иронично заметил Андрей. - Ни дать, ни взять, биограф.
        - Ничего удивительного, господин полковник, - не моргнул глазом Олег. - Сам-то я из обычной среды, из рабоче-крестьянской. Отец жизнь оттрубил на заводе, мать. И даже, что удивительно, первая жена моя на заводе трудилась. Пока в дурку не угодила.
        - За что же ваша супруга туда угодила? - спросил Андрей.
        - Пить стала много, вот и угодила. Раньше ведь белую горячку только там и лечили. Но не переживайте, вылечили её, теперь она в полном порядке. Так что познакомиться с женщиной столь хороших кровей для меня было счастье. Тем более, что отец Дианы - известный учёный физик-ядерщик. Был.
        - Химик, - сказала Диана.
        - И вы прям так случайно с Дианой Сергеевной познакомились? - не сдавался Андрей.
        - Ничего не попишешь, судьба, - Олег налил. - За судьбу, от которой, как говорится, не уйдёшь. Давайте, - он тронул по очереди рюмки Андрея и Дианы, как его телефон опять зазвонил.
        - Так, а на чём я остановился, - продолжил Андрей, когда Олег снова вышел. - А, Селиванов. Да. Да что Селиванов? Тьфу. Мне твой «Авдей» куда больше нравится. Это же какая должна быть сила упорства и воли, чтобы так методично сживать со свету жену, не переставая пользоваться всеми благами, которые сопровождают счастливое супружество.
        - Заткнись, - грозно прошептала Диана. - И убирайся немедленно.
        - Я-то уйду. Вот только ты с кем останешься? С любимым мужем, который, скорее всего, не успокоится, пока не спровадит тебя в тюрьму или на тот свет в гробу и белых тапочках? Где он, Селиванов твой, а? Ты, кстати, не стесняйся, обращайся, когда «Авдей» тебя в следующий раз начнёт изводить, помогу.
        - Ненавижу, - Диана выпила залпом. - Налей.
        Андрей поднял бутылку, но тут из-за колонн появился Олег, оправдываясь на ходу:
        - Вы уж извините меня, друзья мои, что я порчу наши посиделки. Но дела, - Олег перехватил у Андрея текилу и налил по новой. - За судьбу мы уже выпили, давайте за наше светлое будущее, к которому мы неизбежно движемся.
        - Олег Петрович, я, пожалуй, пойду, - Андрей попытался накрыть свою рюмку рукой.
        - Куда торопишься Андрюша? Только сели, я все дела решил, посидим, отдохнём. Погода какая чудесная, посмотрите, стоит за окном.
        Все трое дружно взглянули в окно, за которым туман сгустился непроглядной стеной, Олег выпил своё, налил себе и продолжил:
        - М-да. Динуша моя как тебе рада, посмотри, полковник. А то сидела в тюрьме, будто сыч. Пусть среди людей побудет. Ну, дёрнули дружно.
        Тост всех устроил. В бутылке осталось на раз, Олег разлил остатки:
        - Чего уж беречь? - и достал вторую бутылку.
        Когда они почти допили её под нехитрые тосты, Олег сказал:
        - Динуш, я что тут на досуге подумал, может мне тебя опять в санаторий тот ментовской отправить? Ты только скажи.
        - Да, Диана Сергеевна. - Андрею идея Олега понравилась настолько, что он встал со стула: - Только скажите, и я сегодня же вас туда отвезу. Да прямо сейчас и поедем.
        - Ну, полковник, тебе за руль уже точно нельзя, - тяжёлой ладонью Олег вернул Андрея на место. - Виталик поедет или, на край, «Пятачок». Не проблема, решим.
        - Я никуда не поеду, - Диана выпила, не дожидаясь мужчин.
        - Что так? - Олег опрокинул своё и поднялся. - В прошлый раз, вспомни, так ерепенилась, а вернулась, помнишь, какая? - открыв бар, Олег взял третью бутылку.
        Андрей допил своё, кивнул на немой вопрос Олега, наполнить ли, и заметил:
        - У вас показатели психики нарушены, Диана Сергеевна. Мне врачи доложили. Вам непременно надо в санаторий, там будут вашу нервную систему восстанавливать.
        - Какой ещё психики? - взвилась Диана. - Да у меня психика покрепче ваших будет. Обеих. Обоих. Вместе взятых.
        - Это да, - Олег осушил рюмку. - Нам, полковник, с тобой до Динуши моей далеко.
        - И чё ты ржёшь? - ухмыльнулась Диана. - Да мне проверку психическую назначали, пока я в тюрьме сидела, вот этот и назначал. И я эту проверку прошла, между прочим.
        - Как хотите, Диана Сергеевна, но я вас сейчас же забираю и отвожу в санаторий, - выпив, Андрей снова встал.
        - Садись, - Олег посадил его за рукав. - Куда это ты засобирался? Мои ребята отвезут, дорогу покажешь.
        - Нельзя, Олег, режимный объект, туда чужих не пускают, - интимно поделился Андрей.
        - Пешком дойдут от дороги.
        - Далеко.
        - И потом посмотри, куда её сейчас? - Олег указал на жену.
        Диана сидела, глядя перед собой, а по её щекам текли слёзы.
        - Динуш, да не расстраивайся так, - мягко сказал Олег. - Не хочешь, не поедешь ты никуда, полковник же не настаивает.
        - Вообще то да, я настаиваю, - выговаривая с трудом возразил Андрей.
        - Помолчи, полковник, - отрезал Олег и ласково обратился к жене: - Не хочешь в санаторий, бог с ним. Давай тогда я тебя на новое место работы устрою? Хоть прям к понедельнику, а? Ну их, частников этих, капиталистов проклятых. Давай я тебя в государственную клинику устрою, а? Коллектив большой, дружный, безопасно будет.
        - Ага, безопасно, - Диана всхлипнула. - Ты меня в понедельник туда устроишь, а к пятнице их всех там укокошат. Кого, думаешь, первого заподозрят в убийстве? Это вот, господин следователь, тебе популярно сейчас объяснит. Он в камере мне говорил, что из меня подозреваемая лучше всех получается. Тогда вышки мне точно не миновать.
        - Ну какой вышки ещё? - спросил Олег. - Смертная казнь отменена давно.
        - Спасибо, утешил, - Диана разрыдалась.
        - Так, Диана Сергеевна, скажите, во сколько приехать за вами завтра? - Андрей снова встал.
        - Уйди, а, - подняла взгляд Диана. - С глаз моих пропади, видеть тебя не могу.
        - Подожди, полковник, я сейчас, - Олег поднял Диану на руки, скрылся наверх и спустился уже без неё.
        - Что это с ней? - Андрей стоял возле входной двери. - Тоже белая горячка?
        Олег махнул рукой:
        - Какое там? Бледная гордячка. У моей же Динуши, знаешь, самомнение - будь здоров. Что не по её, если особенно ещё и приляпает перед этим, то понеслось. Падите прочь. Пошли все вон. И в том же духе. Вот, что значит интеллигентность в крови. Так что не обижайся, полковник.
        - Да я не обижаюсь. Слушай, Олег, а чего она разревелась?
        - Извини, конечно, но мне кажется, она вашего брата видеть не может, а ты её в самое логово везти собрался. Но тебе спасибо за всё.
        - Да я ничего и не сделал, - растерянно заметил Андрей.
        - Но ведь сделал бы.