Женщины порочного князя Мария Жукова-Гладкова
        # Алла Афанасьева - бизнес-леди, владелица косметических салонов в Петербурге. Ей удается все: и умело вести бизнес, и общаться с трудными клиентками. Но вот личная жизнь не сложилась, а все из-за бывшего одноклассника Славика Литвинова, который когда-то приревновал ее к возлюбленному Алану - наследнику княжества Фортунского. Династический брак не состоялся, зато родился ребенок, Сашка. Сын уже успел подрасти, когда пришло известие о гибели князя. И Алла с наследником престола отправляются в княжество, не подозревая, как много у них окажется конкурентов…
        Женщины порочного князя
        Мария Жукова-Гладкова
        Автор предупреждает, что все герои этого произведения, а также место действия являются вымышленными, а сходство с реальными лицами и событиями может оказаться лишь случайным.
        Пролог
        Путана стояла в тени пальмы у дома на главной набережной княжества Фортунского, правда, далеко не в самой популярной у туристов части, а на окраине. Путана была уже немолода - для своей профессии. Скоро ей придется заканчивать карьеру.
        Но разве она могла представить, что так сложится жизнь и судьба забросит ее сюда? Разве она когда-нибудь предполагала выйти на панель? Она с золотой медалью закончила школу, потом с красным дипломом университет, поступила в аспирантуру - и встретила свою любовь. Вместе с тем мужчиной пришлось в срочном порядке покинуть пределы России. Но за ним она была готова пойти куда угодно - на Северный полюс, в Антарктиду, в космос и в другую галактику. Они добрались до княжества Фортунского. Любимый собирался жить тут постоянно, заниматься бизнесом, уже вложил деньги - и начал работать ювелирный магазин, совмещенный с мастерской, ломбард. Перед ними открывались радужные перспективы. Или она так думала. Начиналось-то все очень хорошо. Но потом пошло прахом. Любимый уже несколько лет лежит под слоем земли, или где-то на дне морском покоится. Путана точно не знала, хотя ей говорили, что могила все-таки есть и один клиент даже присутствовал на похоронах. Но может, он так говорил, чтобы ее успокоить?
        Она сама выжила, осталась в княжестве, правда, не поднималась вверх по социальной лестнице, а спускалась вниз. Куда она могла пойти, кроме как на панель? Ни ее золотая медаль, ни ее красный диплом тут не требовались. Новых граждан княжества Фортунского обычно ждали две судьбы - или взлет и избавление от оставшихся в родной стране проблем (как мечтали женщина и ее любимый), или… так, как случилось с нею.
        Деньги вскоре кончились, банковский счет опустел… Да там оказалось не так уж и много. Ведь любимый потратил почти все деньги на переезд сюда. Гражданство тут стоит ровно миллион долларов. Вкладываешь миллион в местную экономику - и получаешь фортунский паспорт, можешь делать все, что хочешь, выплачивая небольшой ежегодный налог на содержание княжеской семьи. Паспорт выдавался и ближайшим родственникам, за которых уже не требовалось вносить миллионы. Конечно, племяннику и двоюродному дедушке гражданство не дали бы, но жена его получила.
        Путана много раз задумывалась о том, откуда у ее любимого был миллион. Ведь гражданство и он, и она получили сразу же. Но вопросов она не задавала. О таком не спрашивают даже у любимого.
        Женщина уже не надеялась, что ее сегодня снимут. Пятый час утра. Пора идти в крохотную квартирку, в которую она перебралась год назад. От ее постоянного места на набережной было буквально два шага - чтобы клиента на себе дотащить, если его сильно штормит после посещения многочисленных заведений, окружающих гавань. Пьяные моряки - любимые клиенты портовых шлюх во всем мире.
        Она вздохнула. Может, выкурить сигаретку напоследок? Женщина уже достала пачку, зажигалку - и замерла.
        Опять они.
        Она сделала шаг назад, туда, где было еще темнее. Эти двое вот уже пятый день, то есть ночь, прогуливаются здесь. Как-то странно прогуливаются. Выглядят как моряки, но всегда трезвые. Других трезвых моряков ночью на этой набережной путане видеть никогда не доводилось. Правда, эти пытаются косить под пьяных. Но ее-то не обманешь. Когда она увидела их в первый раз, то предложила свои услуги. Они не заинтересовались. Путана видела, как коллега из Киева, стоящая у соседнего дома, тоже предлагала, но и ей отказали. Коллега потом ей сказала, что это, наверное, голубые.
        Она тоже так подумала - во второй раз, когда они очень внимательно разглядывали двух сильно подшофе морячков. На третью ночь они опять разглядывали пьяных. И на четвертую. И всегда совсем поздно, когда на набережной оставались только перепившиеся вдрызг. Многие ночевали на улице - тепло, это вам не родной промозглый Питер. Вчера путана из любопытства немного прошлась за теми двумя - и опять наблюдала их повышенный интерес к пьяницам. Странно. Однако далеко от своего места она не уходила. Может, сегодня пройтись? Все равно клиентов не будет, а так… Все какое-то разнообразие.
        И она пошла, держась в тени домов. Белыми ночами княжество Фортунское похвастать не могло, в отличие от Питера, а электричество в районе гавани власти экономили, зная, что здешняя публика предпочитает работать в полутьме и не привлекать к себе внимания. Ей не нужно много света за счет честных налогоплательщиков. Путана решила, что это ей на руку.
        Те двое опять осматривали пьяных морячков. Надо же, у них с собой даже фонарик! Как интересно!
        Впереди показались красные лампочки китайского борделя - такой оригинальной формы, что даже без иероглифов все клиенты сразу определяют: там - китайский
«масса-а-аз». Этот «масса-а-аз», как произносили слово зазывалы, очень сильно действовал всем русским девчонкам на нервы. Почему - никто толком не мог объяснить. Или после того, как всю ночь по улице разносится непривычная (или теперь уж привычная?) интонация - просто дуреешь?
        Из борделя буквально вывалился мужик. На чистом русском помянул чью-то мать, потом добавил еще парочку заковыристых выражений. Может, все-таки удастся заполучить клиента? Помочь соотечественнику отдохнуть после китайских изысков? Путана уже собралась увеличить скорость, но тут увидела, что к мужику устремились те двое странных типов. Она решила подождать.
        И правильно сделала. Типы подхватили его под белы рученьки, отвели немного подальше, остановились под уличным фонарем и достали свой фонарик. И тут у нее сердце остановилось в груди.
        Не может быть! Неужели это та сволочь, из-за которой им с покойным Андреем Швеппенбургом пришлось срочно уехать из России, а потом Андрей еще и отправился в мир иной? Неужели это тот гад, который поломал ей жизнь? Как она мечтала до него добраться! Его лицо навеки впечаталось ей в память. Сложно забыть такое… такую морду! У путаны непроизвольно сжались кулаки. Сейчас эти двое его бросят, и она…
        Путана не успела додумать, что она сделает. Мужчины его не бросили, а потащили куда-то дальше, причем один что-то говорил в трубку сотового телефона. К сожалению, она не слышала слов, да и вообще не знала национальности мужчин (но точно не русские).
        Женщина следовала за ними дальше. Ей было интересно. Она не хотела выпускать из виду этого подонка, раз уж судьба все-таки дала ей с ним встретиться! Сколько раз она молила дать ей шанс отомстить! И кто же такие эти «моряки»?
        Они тем временем быстро удалялись. Неблагополучный район княжества - набережная - сошел бы за самый благополучный в каком-нибудь другом городе мира, да в том же Питере, где на Невском, как ей говорили, среди бела дня теперь орудует цыганская шайка. Грязные, немытые цыгане гурьбой окружают жертву, чаще - иностранцев, и те могут навсегда распрощаться с бумажниками и кошельками. В княжестве Фортунском ничего подобного не происходит. Надо отдать должное полиции, она тут работает так, как должна работать. И взяток не берет! Это очень удивляет российских граждан. Путаны платят налог государству и в свою очередь могут рассчитывать на пенсию, пусть небольшую, но тем не менее, и главное - защиту. Здесь не нужно бояться, что тебя какие-то братки заставят поработать на «субботнике» или маньяк с ножом начнет носиться за ночными бабочками. К таким государство применяет суровые меры наказания - хотя бы для того, чтобы другим было неповадно.
        Но куда же направляются эти «моряки», которые тащат за собой пьяного? Они явно торопятся. Так… Им подали сигнал с катера! Все-таки им или нет?.. Конечно, им, кому же еще? И «моряк» с фонариком отвечает! Путана притаилась под развесистым кустом, вдохнула аромат цветов, названия которых не знала. Как тут все-таки приятно жить! Какой прекрасный климат…
        Трое уже поднялись на борт, и катер быстро отчалил от берега. Путана проследила за направлением движения - и застыла на месте. Судно шло к княжеской яхте. Не к самой большой, той, которая участвует во всех церемониях, а ко второй, чуть меньше размером, на которой княжеская семья отправляется в морские путешествия, вернее, как говорят, Великий князь устраивает оргии. О нем тут ходит немало слухов. Он - главная тема местной желтой прессы, которой в княжестве больше, чем любой другой. Тем у нее в избытке - связанных как с княжеской семьей, так и с соотечественниками путаны… Даже трудно сказать, о ком пишут больше.
        Это определенно была яхта Великого князя. Дракона на носу ни с чем не спутаешь, да и вообще, путана столько раз ею любовалась…
        Катер встал вдоль борта. Путана не видела, что происходит, но предполагала, что приплывшие пересаживаются на большое судно.
        Вскоре яхта снялась с якоря.

* * *
        Через день все газеты мира сообщили о том, что яхта Великого князя Фортунского была найдена дрейфующей в Средиземном море. Пассажиры и команда отсутствовали. В кают-компании остались следы борьбы и пятна крови. Катера не было.
        Начались поиски. Княжество отказывалось признать кончину Великого князя, который не был женат и не оставил после себя законных наследников.
        Глава 1
        Алла устало смывала макияж. День выдался тяжелым. Вначале встреча с поставщиками, потом проблема в одном из салонов - у клиентки оказалась гиперчувствительная кожа, а она об этом не предупредила. Зато обвинила во всем салон. А клиент-то всегда прав… Слава богу, все решилось. Но сколько нервов пришлось потратить Алле…
        Она уже давно научилась общаться с недовольными, хотя, если откровенно, таковых было мало. В основном встречались выпендривающиеся - скучающие дамочки, которым страсть как хочется поругаться. Дома мужу-бизнесмену, который и выдает деньги на наряды и салоны, не особо-то станешь высказывать претензии - вполне можешь лишиться золотого ручейка. По магазинам для простых граждан такие не ходят, вместо этого посещают массажисток, маникюрш, парикмахеров, визажистов и на них срываются. А Алле как раз принадлежало три салона, оказывающих услуги дамам, желающим улучшить свой внешний вид.
        Она сама предпочитала иметь дело с бизнес-леди. Те если и высказывали претензии, то по делу. Они приходили к Алле расслабляться - как, впрочем, и другие работающие женщины. Накричал начальник - а ты пойди сделай прическу, и настроение тут же улучшится. Просто устала - сделай масочку, массаж лица, и сразу же станет легче. Эти клиентки обычно бывали благодарны и Алле, и ее сотрудницам. А жены «новых русских»… Аллу просто передернуло. О них вспоминать не хотелось.
        Один салон у нее назывался элитным, хотя в двух других качество услуг было не хуже. Но ведь выпендривающимся дамочкам нужно знать, что они ходят туда, где все рассчитано на «представительниц высшего общества»! Эта публика не считает качественной недорогую услугу или недорогую вещь. Если дерешь с них по полной программе, они уверены, что получают самое лучшее, а станешь брать мало, они тебя не будут уважать. Алле очень захотелось плюнуть, но не на собственный же пол, который потом самой и мыть.
        Два других салона были рассчитаны на менее притязательную публику. Изначально Алла хотела открыть просто сеть однотипных заведений, но жизнь заставила поменять планы и ориентироваться на разные категории клиенток. Начиналось-то все с одного маленького помещеньица…

* * *
        После окончания школы, четырнадцать лет назад, Алла Афанасьева получила от родителей подарок - путешествие по Европе. Девочка уже давно мечтала съездить в Париж, а папе удалось купить путевку, позволяющую провести пять дней в Париже и пять - в княжестве Фортунском. Алла подошла к делу серьезно: отправилась в библиотеку и прочитала историю древнего княжества и княжеского рода. Ей захотелось самой взглянуть на крепость, насчитывающую уже восемь веков, на резиденцию, частично открытую для посещения публики, яхту, на которую тоже иногда пускают туристов, походить по древним улицам со зданиями старых банков, которые в наши дни могут похвастаться одними из самых крупных вкладов в мире. Княжество Фортунское являлось офшорной зоной. Как говорилось в книге, которую читала юная Алла, крошечная страна собрала авантюристов всех мастей, правда, на ее территории они не орудовали - количество преступлений на душу населения там было самым малым в Европе, если не в мире. И это при населении в семьсот тысяч человек и при том, что статистика учитывала все, включая кражу перчаток из магазина.
        Почему? Ну, наверное, потому, что авантюристы заключили что-то типа негласного соглашения: не нужно гадить там, где живешь. А жизнь в княжестве Фортунском всех устраивала. Оно защищало своих граждан, при условии что граждане исправно платили налоги и не хулиганили. Многие европейские державы были недовольны, но… Княжество процветало и в международную политику не лезло. Да и многие политики всего мира были там частыми гостями - в частном порядке.
        Там также имелось более двадцати казино, куда слетались все сливки европейского общества. Казино держали марку. Возможно, с княжеством мирились, потому что все руководящие лица маленького государства умели держать язык за зубами, закрывали глаза на шалости особ королевской крови и высокопоставленных чиновников, которые могли развлекаться здесь как душеньке угодно и не бояться огласки. Был принят очень суровый закон против папарацци, и несколько типов томились в средневековой тюрьме. У других быстро отпало желание фотографировать кого не следует. Более того, для всех журналистов (пишущих, фотографирующих и снимающих на телекамеру) сразу же по прибытии устраивалась экскурсия в местную тюрьму и читалась краткая лекция о действующих законах. Потом им позволялось пообщаться с томящимися в застенках коллегами. Желтая пресса публиковала рассказы о любовных похождениях известных особ, но, как правило, не называя имен и лишь намекая на лица, кроме случаев, когда особы сами хотели засветиться (что бывало нередко) и подписывали соответствующие бумаги. Обычно скандальной известности жаждали звезды кино и
эстрады. Поэтому работы у писак было навалом, и они легко обходились без рассказов о проделках европейских политиков и членов королевских фамилий. Тем более в других странах за пикантные репортажи о них в тюрьму не сажают.
        Про княжескую семью информации давалось немного. По большей части рассказывалось об основателе династии, дальнем родственнике французского монарха, который не имел никаких шансов на престол. Во время одного из многочисленных конфликтов с Англией он одержал очень важную победу над давним противником и в награду получил от французского монарха земли. Объединив вокруг себя честолюбивых молодых людей, как правило, третьих, четвертых и пятых сыновей, которые, как и он сам, фактически не имели шансов на наследство, он основал княжество. Король Франции, постоянно беспокоившийся об отношениях с Англией, решил не затевать очередную войну, а призвал нового Великого князя ко двору и заключил с ним соглашение о взаимопомощи.
        Потомки основателя династии построили крепость, потом стали думать, как сделать княжество привлекательным для представителей различных наций, и вкладывали и душу, и средства в развитие своего маленького государства, которым очень гордились.
        У последнего Великого князя, правившего четырнадцать лет назад, было трое детей - наследник Алан и дочери Луиза и София. В книге, которую читала Алла, имелась фотография княжеской семьи - сам Великий князь, Великая княгиня, имевшая даже русские корни, и отпрыски.

«Какой симпатичный молодой человек!» - подумала Алла, глядя на наследника престола. И вообще вся семья выглядела очень представительно, в особенности в церемониальных одеждах.
        Алла согласилась с отцом: ей будет интересно побывать в этом крошечном государстве со своим особым укладом жизни и своеобразными законами. Восторженная семнадцатилетняя девушка с группой русских туристов отправилась в Париж. Шел 1990 год.
        В Париже она очень жалела, что не учила французский, хотя по-английски после окончания спецшколы изъяснялась очень неплохо. Правда, девушка собиралась стать экономистом. Папа объяснил, что это в новой экономике России специальность перспективная.
        Однажды теплым вечером Алла, нагулявшись за день, остановилась у открытого кафе. Ноги гудели, да и следовало перекусить. Она гуляла одна, потому что девушки из группы вечером отправлялись в какие-то увеселительные заведения, а ей хотелось просто побродить по Парижу, вдыхая его атмосферу.
        Стоял восхитительный июльский вечер. Алла сделала заказ и устроилась за угловым столиком на улице. Когда принесли горячее, она вдруг заметила, что за ней наблюдает симпатичный молодой человек, занявший место через пару столиков. Он тоже ужинал в одиночестве. Молодой брюнет с карими глазами и прекрасным загаром был одет в светло-голубые летние брюки и льняную рубашку «а-ля пейзан рюс»[Paysan russe (фр.) - русский крестьянин (Прим. автора).] , которые, как во время первой экскурсии сказала гид, сейчас в моде и стоят безумно дорого.
        Кофе молодой человек пил уже за столиком Аллы. Он прекрасно говорил на английском, хотя родным его языком был французский.
        Молодой человек представился Аланом.
        У Аллы почему-то создалось впечатление, что она его где-то видела. Хотя где она могла встречаться с французом? Алан никогда не бывал в России, Алла никогда раньше не выезжала за границу.
        Они пробродили по набережным до часу ночи, Алан умело говорил комплименты, отметив ее длинные ноги и пушистые ресницы, которые не требовалось удлинять при помощи активно рекламируемой во Франции туши, которая в те годы еще не пришла в Россию. Потом молодой человек проводил ее в гостиницу и предложил завтра покатать по городу. У Аллы на следующий день не было запланировано никаких экскурсий, она собиралась гулять одна и была рада компании. Через день ей предстояло переехать в княжество Фортунское.
        Всю ночь ей снился Алан, причем таких снов у семнадцатилетней Аллы раньше никогда не бывало… То прижимал ее к груди, причем обнаженной, то… Девушка проснулась вся мокрая, побежала в душ и потом долго рассматривала свое тело в зеркале, критически оценивая грудь, из-за размера которой (как ей казалось, слишком большого - третьего) она страдала. Хотя грудь в сочетании с тонкой талией и длинными ногами смотрелась неплохо… И пожалуй, надо отрастить волосы: мужчины любят длинные волосы. Стрижка у нее, конечно, модная, но… И может, перекраситься в блондинку? Вроде бы мужчины предпочитают блондинок?
        В княжестве Алла не была ни на одной экскурсии с группой. Алан оказался тем самым наследником великокняжеского престола и провел с ней индивидуальные экскурсии по местам, куда обычных туристов не пускают никогда. Конечно, девушка вспомнила, где видела его раньше.
        - Но почему ты сидел в кафе один?! - поразилась девушка, узнав, с кем познакомилась. Ей было трудно поверить, что такая высокопоставленная особа без телохранителей, запросто ужинала в уличной забегаловке, кафе - в особенности после перемен последних лет в России, когда даже самого мелкого банкиришку стала окружать целая свита мордоворотов.
        - А почему нет? - также удивился Алан. - Я вообще не люблю всяческие церемонии. И ведь когда человек сразу знает, кто я, он ведет себя по-другому. Девушки… э… ну… воспринимают меня не просто как молодого интересного парня, а как будущего главу государства. Ну… ты понимаешь. И как знакомиться, когда вокруг тебя группа амбалов, при виде которых нормальному человеку хочется убрать кошелек подальше, а оружие положить поближе?.. Или просто сразу же исчезнуть, а не разговаривать со мной…
        Алан был галантен, Алан был вежлив, Алан не распускал руки и только в последнюю ночь Аллы в княжестве робко пригласил ее на яхту. Он вел себя совсем не так, как мальчики из Аллиного класса и все знакомые молодые люди. Он был другим. Он спрашивал ее разрешения, он беспокоился о ее чувствах…
        Все произошло на огромной мягкой постели, на шелковых белоснежных простынях… Алла была на седьмом небе от счастья. Она влюбилась в молодого мужчину по имени Алан, и ей было все равно, является он наследником какого-то престола или нет. Он интересовал ее как мужчина. И вообще, что бы она делала на великокняжеском престоле?
        Потом она вернулась в Россию.
        В первый день после возвращения Аллы к ней без приглашения заявился бывший одноклассник Славка Литвинов, который давно имел на нее виды. После Алана Славка казался редкостным хамом и грубияном - во сто крат больше, чем раньше. Его шуточки из серии про джентльмена - «истинный джентльмен никогда не сделает замечание даме, неправильно несущей шпалу» - ничего, кроме раздражения, не вызывали. А уж внешне… Косая сажень в Славкиных плечах появилась классе в восьмом, если не в седьмом, челюсть как-то странно выдвинулась вперед примерно в то же время (почему-то она очень нравилась многим девочкам, которые называли ее «мужественной»), мышечная масса с каждым годом наращивалась, и теперь, по мнению Аллы, он вполне мог бы сделать карьеру в Голливуде, снимаясь в дешевых вестернах. Славка напоминал типаж
«ковбоя в салуне», фильмы с которыми активно крутили в России в те годы.
        Славка не давал Алле прохода - подкарауливал во дворе, встречал после сдачи экзаменов в институт. Сам он никуда поступать не собирался и уже работал в автосервисе. В машинах разбирался прекрасно и вообще мог починить все, что угодно. Учителя в школе часто носили ему ремонтировать утюги, пылесосы и прочие бытовые приборы. За это закрывали глаза на полное незнание практически всех предметов. Но аттестат Славка получил, и даже в основном с четверками. Это еще больше убедило его в мысли, что главное - уметь работать руками и находить ценных клиентов, а высшее образование совершенно ни к чему. И вообще, если он захочет, то и диплом об окончании какого-нибудь вуза получит. Как - другой вопрос. Но терять еще пять лет на сидение за партой Литвинов точно не собирался.
        О том, что Алла беременна, первой догадалась мама. Сама Алла не понимала, что с ней происходит - или, может, слишком закрутилась со сдачей экзаменов и началом студенческой жизни.
        А когда родители узнали, от кого она беременна…
        Собрали семейный совет, подключив тетю, родную сестру матери, которая всегда очень любила Аллу. Тетя вызвалась съездить в княжество Фортунское. Она была женщиной пробивной, и Алла с родителями не сомневались, что из их семьи ей лучше всех удастся разговор с молодым князем.
        Тетя вернулась в Россию вместе с Аланом, чего, признаться, не ожидали ни Алла, ни тем более ее родители.
        Никто не мог предположить, что появление Славки Литвинова испортит ей жизнь. Откуда он прослышал про Алана - неизвестно, но на второй день после его приезда (без помпы и церемоний, а как частное лицо), когда молодой князь и Алла были в квартире одни, раздался звонок в дверь. Ворвался Славка с группой приятелей. Они сцапали Алана. Алла пыталась его защитить, но в результате оказалась со сломанным носом. Вернувшиеся родители нашли ее на полу без сознания.
        Алан исчез.
        Искали его не только наши органы, но и полицейские княжества Фортунского, которые в срочном порядке прибыли в Россию. Алла пожалела, что вообще обратилась в милицию, тем более она так плохо себя чувствовала… Высокопоставленный полицейский чин из княжества сказал, что ей лучше избавиться от ребенка. Она отказалась наотрез. Тогда ей объяснили, что она никогда не сможет ни на что претендовать - княжество этого наследника не признает и брака Алана с какой-то безвестной русской уж точно не допустит. Полицейский цитировал какие-то законы, специально разработанные княжеством, чтобы авантюристки, подобные Алле Афанасьевой, не претендовали на трон. Алла заявила, что их трон ее совершенно не интересует, а ребенка она родит для себя - он был зачат по любви, и она просто боится остаться бездетной, сделав первый аборт.
        Наконец от нее отстали и наши, и фортунские чины.
        Потом родился Сашка.
        Тетя, по профессии косметолог, устроила Аллу к знакомому хирургу, который сделал ей очаровательный носик - лучше прежнего. Алла перевелась на вечернее отделение, тетя устроила ее к себе в Институт красоты работать секретарем, потом они вместе с еще одной женщиной открыли первый салон.
        Дело пошло. Алла, получив диплом экономиста и обнаружив в себе организаторский талант, взяла на себя административную работу. Тетя подобрала лучших мастеров и занималась тем, чем и раньше - только за большие деньги и с большей свободой для творчества.
        Сашка рос.
        Алан вернулся в княжество месяца через два после приезда в Россию. Как - Алла так никогда и не узнала. Два года спустя умер его отец, и Алан стал Великим князем Фортунским, правда, так и не женился. На вопросы журналистов он отвечал, что в его жизни была одна большая трагическая любовь, и после нее ему сложно найти женщину, с которой он хотел бы связать свою жизнь.
        Аллу он никогда не пытался найти.
        Славка Литвинов отправился в места не столь отдаленные, правда, без товарищей: на суде он никого не сдал. По возвращении с зоны с Аллой встреч не добивался, хотя она вначале опасалась за свою жизнь и здоровье. Через третьи руки (все-таки они учились в одном классе, было много общих знакомых) Алла знала, что Слава теперь
«крутой авторитет», и неоднократно слышала о его деловых успехах. Она только радовалась, что он теперь появляется «в обществе» в сопровождении юных фотомоделей, не менее двух за раз, и о ней вроде бы позабыл навсегда.
        Она ошибалась.
        - Ну наконец-то! - воскликнул Витольд, когда трое членов команды вместе с
«клиентом» причалили к борту яхты. - Нашли?
        - Вроде бы подходящий, - ответил один из гулявших по набережной «моряков». - Мы ему тут укольчик сделали, чтобы не рыпался…
        - Правильно, правильно, затаскивайте, - торопил Витольд. - Надо побыстрее отчаливать.
        Двое затащили на борт яхты бесчувственное тело, третий закрепил катер у кормы, сам поднялся на палубу - и яхта снялась с якоря.
        Подобранного на набережной мужика оттащили в кают-компанию. Теперь при свете яркой лампы его рассматривали двое - Витольд и еще один мужчина. Трое моряков управляли яхтой.
        - Так, глаза ему открой, - велел Витольду человек, старший в группе, державшийся властно и явно привыкший к подчинению.
        Витольд выполнил приказ.
        - Цвет - твой, - сказал он. - Ребята же смотрели. Столько дней подыскивали! И рост, и телосложение - все подходит. И рыбки еще немного над ним поработают… Сколько дней он в воде пролежит? И ты сам должен понимать, что в морской воде тело явно претерпит изменения… А перстень будет твой, и колечко сейчас в пупок вставим. И нос у него самого явно был сломан! Мизинец сейчас сломаем… Просто идеально подходит!
        - Еще надо осмотреть. Вдруг там какие-то родинки…
        - Срежем, - невозмутимо ответил Витольд. - Будто тебя пытали. Помоги мне его раздеть.
        Витольд со вторым мужчиной принялись раздевать бесчувственное тело, пока еще живое и не представляющее, что ему уготовано.
        Когда стянули рубашку, то обнаружили, что на толстой золотой цепи висит огромный крест, украшенный бриллиантами.
        Витольд усмехнулся.
        - Как думаешь, на сколько потянет? - спросил главный.
        - Часть твоих долгов покроет, - хохотнул Витольд, но после того, как осмотрел всего спящего, ему стало не до смеха. На плече, левой груди и коленях выделялись синие татуировки.
        Двое еще раз очень внимательно осмотрели пьяного. Витольд выругался. Второй мужчина тоже выругался.
        - Они что, никого другого найти не могли?! - взревел главный в группе.
        - Но ведь они не знали, кто это, - спокойно заметил Витольд. - И татуировки - не проблема. Я же говорил тебе: срежем. Они же не до кости. Я вспомню свои медицинские навыки. Ведь учили же меня чему-то!
        Два часа спустя за борт сбросили два тела. От татуировок на первом не осталось и следа - там зияли раны, пришлось, правда, оттяпать еще и кусок справа, в нижней части туловища - со старым шрамом от аппендицита. На безымянный палец надели перстень с гербом, в пупок вставили кольцо, мизинец сломали. Второе тело, подобранное два дня назад, достали из морозильной камеры.
        Потом компания занялась самой яхтой. Покинули ее на катере, оставив дрейфовать. Куда-нибудь да прибьет…

* * *
        Когда раздался телефонный звонок, Вячеслав Литвинов тут же поднял трубку. Звонил один из его людей, находившихся в княжестве Фортунском. Конечно, это не только его человек, просто из их команды… Но нельзя было исключать, что Литвинов теперь станет «папой» и единственным начальником. В их жизни такой вариант никогда нельзя исключать - не то, что станет, а то, что освободится место.
        - Ну?! - крикнул в трубку Вячеслав.
        - Никакой информации, - сообщил ему звонивший. - Он как сквозь землю провалился.
        - Такого не может быть! Просто не может! Тем более в княжестве! Я бы поверил, если бы дело происходило в России. Но у фортунцев?!
        - Однако это так.
        Литвинов на мгновение задумался.
        - Наймите частного детектива, - приказал он. - Местного. Фортунца. Из бывших полицейских. Дорогого.
        - Что ему говорить? - уточнили на другом конце провода.
        - Ты что, идиот?! Просто дать задание начать поиск.

* * *
        Засекреченный агент ФСБ, пару лет назад перебравшийся в княжество Фортунское по заданию Родины (в лице генерала Сидорова), позвонил упомянутому генералу. Ему требовалось получить указания относительно действий в изменившейся обстановке. Родина (в указанном лице) пока не была готова к ответу, но обещала подумать, вернее, уже думала. Княжество Фортунское давно стало головной болью Сидорова, а те, кто туда перебрался, были его зубной болью еще в те годы, когда оставались гражданами России.
        Глава 2
        Тринадцатилетний Тарас Заблудайко сидел за компьютером в огромном бабушкином кабинете. Лариса Тарасовна, директор огромного супермаркета «Для всей семьи», обсуждала детали какой-то сделки со старым адвокатом Сергеем Григорьевичем Рогозиным, который на протяжении не одного десятка лет консультировал бабушку Тараса и много раз повторял, что Лариса Тарасовна не перестает его удивлять своими идеями. Старик относился к ней с большим уважением. Возможно, как раз потому, что не знал, какие мысли придут в ее рыжую (ныне крашеную) голову. Мысли других клиентов он предугадывал до того, как они начинали зарождаться.
        Тарасом бабушка занималась фактически с рождения - взяла его воспитание в свои руки. Тарас бабушки побаивался. Она была единственным человеком, кого он побаивался, но относился к ней так же, как и Сергей Григорьевич. Не исключено, что и Рогозин побаивался Ларисы Тарасовны, в особенности, если учесть, что маленький и щупленький адвокат весил килограммов пятьдесят и дотягивал лишь до плеча госпожи Заблудайко, давно разменявшей центнер. Уважение и страх, как заметил Тарас, было всеобщим отношением к его бабушке. Мать он серьезно не воспринимал. Она, как говорила бабушка, вообще пошла неизвестно в кого. У матери постоянно была какая-то большая любовь. Бабушка запретила травмировать Тараса бессчетным количеством пап, и Тарас крайне редко видел и мать, и ее возлюбленных. Бабушка купила ей отдельную квартиру, выдавала какие-то деньги и ставила условие: не лезть к Тарасу и к ней самой, раз уж на Оксане «природа отдыхает», как выражалась бабушка.
        К Тарасу мать и не лезла. Как он считал сам, ей до него не было дела. В детстве он очень переживал, потом, после проведенной бабушкой работы, смирился. Бабушка всегда проповедовала истину, что нельзя иметь все, как и нельзя пытаться откусить кусок, который точно не сможешь проглотить. Она перечисляла, что есть у Тараса и что еще у него будет, если он станет слушаться бабушку. Но все получить нельзя. И за это нужно платить. Чтобы платить меньше, есть Сергей Григорьевич. Он поможет сделать так, чтобы государству и всем другим загребущим рукам доставалось поменьше, а себе оставалось побольше. Тарас постигал жизненные премудрости с раннего детства. Бабушка скучать ему не давала и часто повторяла, что возлагает на него большие надежды. На кого ей еще оставить бизнес?
        Тарасу хотелось сделать что-то, чтобы и бабушка, и Сергей Григорьевич, к мнению которого Тарас всегда прислушивался, начали им гордиться. Недавно его посетила любопытная идея… Он претворил ее в жизнь…
        Отца Тарас никогда не видел. Отчество у него было какое-то странное - Аланович. На все вопросы бабушка отвечала одно и то же: подрастешь - узнаешь. Мать говорила, чтобы спросил у бабушки - она лучше знает. Этого Тарас не понимал. Почему бабушка лучше, чем мать, знает, кто его отец? Но вообще-то он не очень удивлялся - после того, как все тринадцать лет своей жизни прожил бок о бок с Ларисой Тарасовной.
        Когда у Тараса возник интерес к компьютерам, бабушка стала его всячески поощрять и даже пригласила преподавателей, которые занимались с Тарасом индивидуально. Но Тарас любил работать сам. И тому, что он делал, преподаватели его не обучали. Он искал ответы в Интернете или просто пробовал новые идеи. Сам. Хотелось поразить бабушку. Он знал, что она оценит его ход. Особенно такой.
        Внезапно за дверью бабушкиного кабинета послышался шум и громкий гортанный говор. Бабушкина секретарша - их дальняя родственница - явно пыталась закрыть собой дверь в святая святых. Вообще в супермаркете по большей части работали или их родственники, или друзья родственников, или знакомые знакомых. Бабушка терпеть не могла брать людей с улицы. Она считала - лучше свой, без специального образования, чем все знающий, но чужой. Своего - если захочет - обучить можно чему угодно. Не захочет - найдется другой. Тоже свой. Благо на Украине сейчас с работой туго. Некоторые их работники держали в супермаркете место - или места - за своей семьей. Пару месяцев трудятся папа с мамой, потом приезжают дочь с мужем, потом сын с невесткой, потом дядька со своей новой тетей… За работу держались. Тем более что Лариса Тарасовна еще и обеспечивала дешевое жилье, хотя и за городом, но существовал и автобус, который и вез всю честную компанию утром на работу, а вечером с работы. Днем сотрудников кормили вкусными обедами за счет фирмы. Лариса Тарасовна процветала.
        Дверь в бабушкин кабинет распахнулась.
        - Лариса Тарасовна, я не могла их сдержать! - закричала секретарша.
        Тарас повернул голову от компьютера. В кабинет входили трое восточных мужчин с синеватыми от проступающей щетины лицами. Старшему - тучному дядьке с сединой в волосах - было лет пятьдесят, а может, и все шестьдесят. Тарас не мог определить точнее. Двое других, наверное, были его сыновьями - или какими-то молодыми родственниками. Не телохранителями. Телохранителей Тарас научился распознавать. За тремя восточными следовал четвертый мужчина, явно русский и самый молодой. Секретарь?
        - Ромаз Нуримович! Какими судьбами?! - воскликнула Лариса Тарасовна и нехорошо прищурилась.
        - Здравствуйте, Ромаз Нуримович, - поздоровался Сергей Григорьевич со своего места, но не встал и руки не подал. - Здравствуйте, юноши!
        Тарас уткнулся в компьютер. Внизу живота появилось неприятное ощущение. Бабушка, конечно, решит вопрос с этим восточным дядей. И Сергей Григорьевич поможет. Но что потом бабушка сделает с Тарасом… А ведь он хотел ее удивить. Удивил, называется…
        Ромаз Нуримович без приглашения взял стул и уселся, упер руки в жирные бедра, метал взгляды-молнии. Двое сыновей (или молодых родственников) стояли за его спиной. Русский парень пристроился поближе к Тарасу и косил глазом на компьютер. Секретарша маячила в дверях.
        - Люся, закрой дверь с другой стороны и больше никого не пускай, - велела Лариса Тарасовна.
        Люся сразу же повиновалась.
        - Что же привело вас ко мне, уважаемый Ромаз Нуримович? - спросила бабушка у незваного гостя. - По-моему, вы у меня впервые.
        Сергей Григорьевич смотрел вопросительно, но пока молчал. Видимо, готовился к предстоящей схватке - словесной, в которых слыл большим мастером. В случае же физической от него, после столкновения с Ромазом Нуримовичем и сопровождавшими того юношами, осталось бы мокрое место.
        Ромаз Нуримович долго молча смотрел на Ларису Тарасовну, потом повернул голову в сторону Тараса и уставился на него. Тарас почувствовал себя, словно кролик перед удавом. Огромные черные глаза, казалось, парализовывали. Тарас не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.
        - Это и есть юный гений? - наконец прошипел восточный дядя.
        - Тарас - талантливый мальчик, - подал голос Сергей Григорьевич и бросил быстрый взгляд на внука своей самой ценной клиентки.
        - И даже очень, - заметил Ромаз Нуримович. - Вы вообще в курсе того, чем занимается ваш талантливый мальчик?
        Восточный дядя опять посмотрел на Тараса. Тот уже немного пришел в себя и изобразил взгляд невинного младенца, который многократно опробовал на бабушке.
        - У мальчика широкие интересы, - осторожно заметил Сергей Григорьевич. - Уважаемая Лариса Тарасовна готовит из него гармонично развитую личность.
        - Которая с юных лет вошла в семейный бизнес, - добавил Ромаз Нуримович.
        - Ромаз, дорогой, может, ты все-таки объяснишь, в чем дело? - попросила Лариса Тарасовна и, бросив взгляд на внука, снова посмотрела на гостей.
        - Я так понимаю, что мальчик действовал по собственной инициативе. Ты бы сама придумала что-нибудь поумнее. В особенности с таким советчиком, как уважаемый господин Рогозин. - Ромаз Нуримович изобразил легкий поклон в сторону старого адвоката, потом сурово посмотрел на Тараса: - Так, мальчик?
        Тарас молчал, как партизан.
        - Тарас? - подала голос бабушка.
        - Тарасик, деточка, чем ты расстроил дорогого Ромаза Нуримовича? - заворковал Сергей Григорьевич.
        Тарас молчал. Снова заговорил Ромаз Нуримович:
        - Мальчик сделал так, что мои кассы стали к каждой покупке добавлять по десять копеек. Во всех моих магазинах. И эти деньги, Лариса, отправлялись на одну из твоих фирм. Нет, не прямо. Обходными путями. Но след найти можно. Вот он нашел, - незваный гость кивнул на русского парня, притулившегося недалеко от Тараса. - Всех подробностей не знаю - я в этих делах мало разбираюсь. Как, видимо, и ты сама. - Ромаз Нуримович опять сурово посмотрел на Тараса. - Мальчик, скажи мне, почему ты это сделал? Да, мы с твоей бабушкой конкуренты, но все-таки почему?!
        Тарас молчал.
        - Скажи дяде Ромазу, - подала голос Лариса Тарасовна.
        - Хотел сделать тебе подарок ко дню рождения, - пропищал Тарас. - У тебя же юбилей, бабушка. Все готовят тебе подарки. Вот и я хотел. Я думал, тебе будет приятно.
        - Мальчик, тебе денег не хватало бабушке на подарок? Неужели ты на своем компьютере со своими талантами не мог их заработать?!
        - Мне хватало денег. И я мог заработать гораздо больше. Но… я думал, бабушке будет приятен сам факт.
        Тарас посмотрел на бабушку. Она с трудом сдерживала улыбку. Сергей Григорьевич просто умилялся.
        - Я компенсирую тебе убытки, - сказала бабушка Ромазу Нуримовичу. - Сколько?
        Тарас удивился, что она сразу же выразила такую готовность, потом вспомнил еще одно жизненное правило бабушки: если от тебя что-то требуют, подумай, сможешь ли не отдать. Если понимаешь, что отдавать все равно придется, сделай широкий жест. Это впечатляет. Хотя, наверное, они с восточным дядей потом поторгуются.
        Ромаз Нуримович посмотрел на Тараса.
        - Хороший мальчик, - сказал непрошеный гость. Его сыновья не проронили ни слова.
        - Покушать не желаете? - подала голос Лариса Тарасовна.
        Вскоре бабушка, Рогозин и Ромаз Нуримович с сыновьями, так пока и не обсудив сумму компенсации, переместились за стол в специально предназначенном для трапез помещении. Русского парня оставили с Тарасом.
        - Вам будет о чем поговорить, - бросил через плечо восточный дядя.
        Парень, как и подозревал Тарас, оказался компьютерщиком и объяснил Тарасу, какие он допустил ошибки.
        Тарас так увлекся разговором со старшим товарищем, что даже не услышал, как в бабушкин кабинет ворвалась мама, которую он последний раз видел месяца четыре назад. Зато учуял - она обычно так поливала себя духами, что после ее появления Тарас проветривал помещение.
        - Бабушка где? - не поздоровавшись, спросила мама. Тарас пожалел, что секретарша ее впустила. Хотя насчет нее никаких указаний не поступало, и бабушки в кабинете все равно не было, поэтому, возможно, указания никого не пускать автоматически аннулировались.
        - У бабушки переговоры, - пожал плечами Тарас. - Люся тебе что, не сказала?
        Мама не ответила, вместо этого велела Тарасу вместе с ней отправляться к бабушке.
        - Сейчас нельзя, - сказал Тарас.
        - Можно, - сказала мама и схватила Тараса за руку, пытаясь вытащить его из-за компьютера. Старший товарищ сидел молча и странно посматривал на маму.
        Тарас обратил внимание, что мама опять перекрасила волосы, и вроде бы даже глаза ее стали другими… Хотя мама часто менялась. Или Тарас ее так редко видит, что просто забывает, как она выглядит? Но истинный цвет ее волос он точно не помнил.
        Тарас подумал и решил: наверное, лучше привести маму к бабушке - вообще-то бабушка должна его отругать, а так переключится на маму. Несмотря на то, что Тарас принес бабушке убытки, она все равно в конце концов оценит его поступок и задумку, а с чем бы ни пришла мама, это вызовет у бабушки только раздражение. Так пусть все бабушкины отрицательные эмоции направляются по адресу.
        И Тарас повел маму к месту ведения переговоров.
        Когда Тарас вместе с мамой вошел в трапезную (как бабушка называла это помещение), то понял, что бабушка с Ромазом Нуримовичем обо всем договорились к всеобщему удовлетворению. Тарас очень хорошо знал бабушку. Однако при виде единственной дочери выражение ее лица тут же стало кислым. В глазах же Ромаза Нуримовича и его сыновей промелькнул интерес, в особенности при взгляде на пышную мамину грудь, унаследованную от бабушки.
        - Оксана, в чем дело? - излишне резко спросила бабушка. - Тарас, ты что, ей не сказал?..
        - Мама, Великий князь Фортунский утонул, - опять не поздоровавшись, объявила Оксана. - Только что передали в новостях.
        В комнате воцарилось молчание. Первым его нарушил Сергей Григорьевич.
        - Ой-ля-ля! - воскликнул Рогозин с таким видом, словно услышал о крупном выигрыше в лотерее, никак не меньше миллиона. - Ларочка, мне хочется пуститься в пляс!
        Лариса Тарасовна расплылась в широчайшей улыбке - словно выиграла два миллиона.
        - Да, правильно говорят: в одном месте убудет, в другом прибудет. Садись, доченька, за стол. И ты, Тарасик, садись. Отметим это дело.
        Ромаз Нуримович откашлялся.
        - Что отмечаем, Лариса Тарасовна? - спросил он и похотливо глянул на Оксану, вернее, на ее бюст и крутые бедра.
        - Наш Тарасик теперь - Великий князь Фортунский, - сообщила счастливая Лариса Тарасовна.
        - Мне кажется, что мы, ввиду вновь открывшихся обстоятельств, должны заключить новое соглашение с Ромазом Нуримовичем и его семьей, - подал голос Сергей Григорьевич. - Например, почему бы не выдать ему лицензию на открытие супермаркета в нашем княжестве?
        - В каком вашем княжестве? - выдавил незваный гость с округлившимися глазами. - Какой Великий князь? Мы только что договорились об оплате суммы моих убытков и компенсации морального ущерба, нанесенного мне вашим внуком Тарасом, уважаемая Лариса!
        - Ромаз Нуримович, когда мы с вами договаривались, то не знали, что Тарас - новый правитель княжества Фортунского, - застрекотал Сергей Григорьевич. - Кстати, мне нужно будет повнимательнее изучить фортунское право. По-моему, по законам княжества требовать что-то с Великого князя возможно только по личному письменному долговому обязательству, и… Думаю, вы теперь не сможете получить что-либо и с Ларисы Тарасовны, как с бабушки Великого князя. А он сам платит, как я сказал. Тарас, как я понимаю, никаких долговых расписок не подписывал.
        И Сергей Григорьевич широко улыбнулся. «Чему он так радуется?» - подумал Тарас.
        - Берите лицензию, пока даем, - добавил Рогозин.
        Тарас стоял с открытым ртом, но не забывал следить за быстро меняющимся выражением лица Ромаза Нуримовича - у того в голове словно работало электронное устройство, которое быстро обрабатывало полученную информацию и наконец выдал решение.
        - Тарас - сын утопленника? - уточнил Ромаз Нуримович у Ларисы Тарасовны.
        Та кивнула с довольным видом.
        - Незаконный?
        - Но признанный, - вставил Сергей Григорьевич. - Алименты он исправно платил все годы. Документы у нас все есть. Это - лучшее дело моей жизни, - добавил он с самодовольным видом.
        Теперь и Ромаз Нуримович расплылся в счастливой улыбке.
        - Нет, конечно, вы не должны мне никаких денег. Зачем мелочиться? Это же копейки. Мальчик просто немного пошалил. Дети же всегда играют. И такой хороший мальчик - хотел порадовать бабушку. Он будет достойным князем. Мы возьмем лицензиями.
        Тарас посмотрел на бабушку. Такой веселой он ее давно не видел. Потом Тарас посмотрел на Сергея Григорьевича. Старик ему подмигнул. Мать невозмутимо поглощала деликатесы, не обращая вообще ни на кого внимания. Сыновья Ромаза Нуримовича неотрывно смотрели на мальчика, словно на диковинное животное. Про Оксану и ее бюст «юноши» начисто забыли. Глава семьи тоже взглянул один раз на Тараса, потом перевел взгляд на Ларису Тарасовну. Теперь ему не было дела до Оксаны.
        - Когда думаете ехать в свое княжество? - спросил он. - Мы с сыновьями, пожалуй, тоже съездим. Говорят, там климат хороший. И участки надо присмотреть под наши супермаркеты. Завтра мой юрист подъедет к вам, Сергей Григорьевич, чтобы подписать договор о предоставлении лицензий на открытие супермаркетов в княжестве Фортунском. Вы, как я понимаю, будете представлять интересы Великого князя?
        Рогозин опять широко улыбнулся.
        - Кто мой отец?! - заорал Тарас.

* * *
        Вечером, в одиночестве, в пустой квартире, где Сергей Григорьевич вот уже скоро пятнадцать лет жил один, старый адвокат обдумывал сложившуюся ситуацию.
        Рогозин относился к тому типу мужчин, которые долго ходят в «мальчиках», а потом сразу же становятся стариками. У него словно не было среднего возраста: будто бы в один день к нему прекратили обращаться «молодой человек» и стали называть
«дедушка». Хотя дедушкой ему стать не довелось, как и отцом.
        До тридцати двух лет он жил с мамой, преподавателем юридического факультета Ленинградского университета, который окончил и сам. Мама всегда мечтала, чтобы ее единственный сын, рожденный в сорок лет без мужа, как-то прославился. Она с детства внушала эту мысль Сереже, вспоминая его прадеда, легенду их семьи, известного в царской России адвоката, который даже упоминался в учебниках по праву. Правда, после того, как Сережа провел немало часов в архивах и библиотеках, он понял, что его предок за свою жизнь фактически провел одно успешное дело, вернее, очень громкое, которое выиграл, оригинально интерпретировав улики. Но оно сделало имя в общем-то весьма среднему юристу. Адвокатов было много, основная масса выигрывала больше процессов, чем прадед Рогозина, но именно Сергей Рогозин (в честь которого мама назвала единственного сына) остался в учебниках.
        - Ты должен сам искать себе Дело, - говорила мама, почтительно произнося слово. - А потом - оригинальные ходы.
        Она его постоянно наставляла и повторяла, что больше всего на свете хочет, чтобы Сережа прославился. Сергей Григорьевич не во всем соглашался с мамой, хотя ей не перечил. Он считал, что одного громкого дела недостаточно. Нужно постоянно хорошо работать, на каждого клиента - и тогда ты сделаешь себе имя. А Дело само тебя найдет. Правда, славы хотелось. И хотелось не разочаровать маму, которую Сергей Григорьевич очень любил и долго не женился потому, что ее не устраивала ни одна девушка, которую он приводил знакомиться.
        И как часто случается с мужчинами, которые до тридцати двух лет (как Сергей Григорьевич) живут вдвоем с мамами, он женился на той, которая мыла посуду на поминках по ней.
        Леночка продолжила мамину политику и тоже направляла Сергея Григорьевича на поиск Дела. И если маме хотелось быть матерью знаменитого юриста, то Леночке - женой и купаться в лучах его славы.
        Леночка умерла от рака и, как и мама, на смертном одре взяла с Сергея Григорьевича слово, что он приложит все усилия, чтобы прославиться.
        Не прошло и года после ее смерти, как фактически на колени Рогозину упало «Дело князя Фортунского», как он его про себя называл. Иногда он думал, что это мама с Леночкой вымолили на том свете.
        Он блестяще провел первую часть, добившись фактически невозможного, вот только всемирной славы не получилось… Запрет на огласку был одним из условий, поставленных фортунской стороной. Но все годы Сергей Григорьевич не забывал о князе и думал, что можно еще предпринять и что следует предпринимать в случае того или иного развития событий. Он не сомневался, что развитие последует, и с ним полностью соглашалась его самая любимая клиентка, которая просто жаждала продолжения. Лариса Тарасовна относилась к предпочитаемому Рогозиным типу женщин - и телосложением (Леночка была почти такой же), и эмоциональностью. Иногда ему даже казалось, что это он с Леночкой спорит… По крайней мере, жена иногда точно так же запускала тарелкой в стену. Этого битья посуды Рогозину теперь в жизни не хватало. Бывало, поскандалишь с Леночкой, потом также бурно помиришься - и словно заново родился. Дело князя Фортунского частично компенсировало недостающие эмоции.
        И вот наступил второй этап. Этап, которого Рогозин давно ждал. Он извлек из серванта бутылку старого армянского коньяка, подаренного одним благодарным клиентом, налил себе на два пальца в хрустальный бокал, вдохнул аромат и выпил, произнеся тост самому себе:
        - За успех!

«Мама, Леночка, я оправдаю ваши надежды!» - добавил про себя пожилой мужчина, которому в жизни в общем-то осталось только выполнить волю двух женщин, которых он любил и которые любили его.
        И сколько будет эмоций!
        Пятеро мужчин обустроились на небольшом острове, принадлежащем одному из них. До него добрались на другой яхте, гораздо более скромной. Ее заранее приготовили и запаслись необходимыми припасами. Судно поставили в небольшой бухточке, в которую будет сложно зайти любому другому - для этого требовался очень опытный лоцман (такой, как один из моряков), знающий эти воды. Барьер из острых рифов отделял бухту от океана, из воды торчали скалы. Но сам островок был райским местом. В бухте водилось много разных видов рыбы, по берегу бегали песчаные крабы, чуть в глубине росли кокосы и бананы. В центре острова стоял летний домик с пристройкой, имелся собственный генератор.
        - Наверное, нужно было сразу же привезти баб, - сказал главный.
        - Баб всегда успеем, - невозмутимо ответил Витольд. - Тут до Африки недалеко. Сходим на яхте с ребятами, возьмем нескольких. Их потом и искать никто не будет.
        - Нужно было прихватить русских проституток, - заметил его собеседник.
        - О Пресвятая Дева Мария! Тебе было мало русских женщин? Ты забыл, чем заканчивались твои знакомства с ними?! Ты должен от них бегать как черт от ладана, как говорят эти русские!
        - Ни одна негритянка не может сравниться… - вздохнул товарищ Витольда. - Не говоря уже про девок из Европы. И ведь сейчас русских девчонок полно и там, и в Турции, и в других странах… Привези мне русскую!
        - Ты еще скажи, что хочешь снова съездить в Россию, - хмыкнул Витольд.
        - Хочу, - кивнул приятель. - Веришь или нет, но хочу. Интересно было бы снова взглянуть на тех женщин.

* * *
        Славику Литвинову опять звонили из княжества.
        - Мы наняли частного детектива, - отчитался подчиненный.
        - И?
        - Пока ничего нового. Детектив, как и мы, остановился на борделе. Н а ш там был, что с ним случилось потом, не знает никто.
        - Кто-то должен знать, - буркнул Литвинов, затем рявкнул: - Но почему вы отпустили его одного?!
        - Мы же не в России, - спокойно ответил подчиненный. - Н а ш всегда один ходил в бордель. Никогда не брал нас с собой. Здесь, в отличие от Питера, можно совершенно спокойно гулять по улицам как днем, так и ночью. У них нет неопознанных трупов, люди не пропадают в никуда, в газетах не печатают фото со словами «Ушел из дома и не вернулся. Был одет…». Никто не мог предположить, что так получится.
        - А что предполагает частный детектив?
        - Что это какие-то наши, русские, разборки. Кстати, для него и представители чеченской диаспоры княжества - русские.
        - Ты думаешь?..
        - Я пока не знаю. Мы работаем.

* * *
        Засекреченный агент ФСБ очень внимательно изучал изменившуюся в княжестве Фортунском обстановку. Больше всего его интересовали соотечественники. Он отметил странную активность, объяснить которую пока не мог. Родина (в лице генерала Сидорова) пока с ним не связывалась и никаких конкретных заданий не давала. Он просто собирал информацию.
        Глава 3
        Алла Афанасьева наложила на лицо питательную маску и вышла из ванной. Сашка, как и обычно, сидел, уткнувшись в компьютер. Родители Аллы уже уехали на дачу.
        - Саш, ты бы хоть во двор сходил, - сказала Алла сыну. - Воздухом подышал… Саш, я в твоем возрасте…
        - Мам, ну не зуди, как бабушка, а? Я все знаю - что ты делала в моем возрасте, как ты хорошо училась и что еще успевала. Могу повторить. Хочешь?
        Алла засмеялась, потрепала сына по густым темно-русым волосам и отправилась на кухню разогревать ужин. Надо отдать сыну должное, он ходил в магазин и, как выражался сам, «обеспечивал ей фронт работ». Теперь на этом фронте надлежало совершить трудовой подвиг.
        Когда ужин был готов и они с Сашкой устроились на кухне, прозвучал звонок в дверь.
        - Ты кого-то ждешь? - спросила Алла у сына.
        Тот покачал головой, они вместе встали и отправились в прихожую.
        Алла взглянула в глазок. Какой-то мужик в летнем костюме.
        - Кто? - спросила она.
        - Слава Литвинов, - послышалось из-за двери.
        Алла застыла на месте.
        - Это кто, мам? - дернул ее за рукав сын.
        Алла открыла дверь.
        Славка сильно изменился по сравнению с тем, каким она его помнила - раздобрел, стал округляться животик, да и второй подбородок наклевывался под жуткой челюстью, которая всегда так не нравилась Алле. Одет был дорого, на правом мизинце поблескивал бриллиант, золотые швейцарские часы гармонично вписывались в картину.
        - Привет, - сказал Слава и после беглого осмотра Аллы стал внимательно разглядывать ее сына. Сашка, казалось, заинтересовал его гораздо больше.
        - Проходи, - пригласила Алла, чтобы прервать этот осмотр. Славка же не может считать Сашку своим сыном? У них же ни разу ничего не было! Но что он на него так смотрит? Что ему нужно от ее семьи?
        Славка зашел и продолжил рассматривание Саши. Парень молчал и в ответ тоже рассматривал гостя.

«Как хорошо, что я родила от Алана, а не от этого монстра», - пронеслась мысль в голове у Аллы, которая считала, что мальчик у нее - очень и очень симпатичный. Ее мнение явно разделяли и Сашкины одноклассницы, которые часто ему названивали. Правда, Сашку гораздо больше интересовал компьютер. Или только пока?
        - Мы вообще-то ужинать собирались. Присоединишься? - спросила Алла у непрошеного гостя.
        - Присоединюсь, - сказал Слава. В гости он пришел с пустыми руками.
        Они проследовали на кухню, в которой от Литвинова сразу же стало тесно, там Алла наполнила тарелку гостю и поставила перед ним.
        - Ты в курсе? - спросил Слава перед тем, как приступить к еде.
        - В курсе чего? - Алла уже наколола кусочек мяса на вилку.
        - Что принца твоего нашли?
        - Ты имеешь в виду Великого князя Фортунского? - уточнила Алла нейтральным тоном. - Да, я знаю, что тело опознали.
        Три дня назад, когда обнаружили дрейфующую яхту Великого князя со следами борьбы и пятнами крови, еще оставалась надежда, что Великий князь Фортунский жив и его просто взяли в заложники. Выдвигались разные кандидатуры на роль похитителей, зарубежные средства массовой информации, конечно, не могли обойти стороной
«русскую мафию». Княжеская семья ждала требований о выкупе - или еще чего-то подобного. Русская община княжества (может, не самая многочисленная, но самая богатая) объявила о своей готовности дать денег на выкуп - если его потребуют. По местным законам княжества за предоставление средств непосредственно княжеской семье полагались значительные льготы. Владелец фортунской футбольной команды Родион Хитрюкович, он же - губернатор части северных российских земель, объявил, что его ребята готовы провести товарищеский матч со сборной мира (или с любой другой) в целях получения средств на выкуп «нашего князя». С заявлением выступил другой российский олигарх, ныне гражданин княжества Фортунского, Борис Ясеневский. По его утверждению, выкрасть «нашего князя» могли российские спецслужбы, поскольку ряд лиц в правительстве России недоволен политикой князя, а про КГБ, сменивший вывеску, и его методы слышали во всех странах. Борис Ясеневский посоветовал Интерполу искать заказчиков среди самых высокопоставленных лиц России. Им это выгодно. Больше - никому. А ведь виновен всегда тот, кому выгодно, не правда ли?
        Другие богатые люди тоже выразили готовность выделить средства на выкуп князя, но только не спецслужбам России. За князя были готовы заплатить арабские шейхи, латиноамериканские владельцы наркокартелей и ряд других лиц, нашедших пристанище (и гражданство) на гостеприимной для проходимцев фортунской земле. Большинство предполагало, что князя выкрали как раз из-за выкупа - зная, что его точно соберут. Полиция заявляла, что приложит все усилия для задержания преступников. Интерпол обещал посодействовать. У русской общины имелись сомнения, что Интерпол и полиция княжества смогут противостоять спецслужбам России - если, конечно, князя выкрали они. Спецслужбам России могли противостоять только спецслужбы российских олигархов, которые состояли из лучших представителей государственных спецслужб, перешедших на новое, гораздо более денежное место.
        Но высказывание версий прекратилось вчера, когда из моря выловили два трупа. В одном безутешная княгиня-мать опознала сына, в другом ее верный дворецкий опознал своего собственного, лучшего друга Алана Фортунского Витольда. Тела, к ужасу скорбящих родственников, оказались изуродованными - молодых людей пытали. Однако на пальце Великого князя остался фамильный перстень с гербом рода. Видимо, преступники понимали, что перстень им будет все равно не продать. Мать также опознала сына по ряду других примет, как и отец - дворецкий - своего мальчика.
        Государственные похороны были назначены через три дня. Правда, хоронить обоих будут в закрытых гробах.

* * *
        - На похороны собираешься? - спросил Слава.
        Алла покачала головой. Она не видела Алана четырнадцать лет. Саша не встречался с ним никогда, хотя и знал, кто его отец. Сыну она все честно рассказала, чтобы раз и навсегда разобраться с вопросом «кто мой папа?». Да, можно поехать в княжество Фортунское, но там в эти дни, как подозревала Афанасьева, будет столпотворение - народ повалит со всей Европы. К гробу близко не подпустят. Может, они с Сашей съездят потом, в конце лета… Она уже думала об этом, когда узнала про выловленные из воды тела.
        - А в права наследства когда намерена вступать? - продолжал задавать вопросы Слава.
        - Какое наследство? - в первый момент не поняла Алла.
        - Ну как какое? Так, парень, ты в курсе, кто твой отец?
        - Да, - кратко ответил Саша.
        - И кто? - не отставал Литвинов, уже проглотивший все, положенное ему Аллой.
        - Великий князь Фортунский Алан.
        - Правильно, - кивнул Литвинов. - То есть не совсем. Теперь ты - Великий князь Фортунский. А твоя мама - княгиня-мать.
        Алла аж подавилась. Литвинов же невозмутимо продолжал говорить. Он, оказывается, уже давно ознакомился с законодательством княжества Фортунского, и по его законам не имеет значения, законнорожденный будет сидеть ребенок на троне или нет. Если есть законнорожденные дети, то садится старший сын. Нет законнорожденных, но есть признанный усопшим Великим князем незаконнорожденный или доказывается, что незаконнорожденный является ребенком Великого князя, этот сын садится на трон. Если никаких сыновей нет, то наследует старший из сыновей сестер Великого князя.
        - Это, - Литвинов ткнул пальцем в Сашку, - точно сын Алана. Похож, даже очень, и раз есть труп, можно установить отцовство. Я так понимаю, что официально он Сашку не признавал? - не дожидаясь ответа, Литвинов продолжал болтать. - Ты зря не добилась официального решения. Хотя он - Алан в смысле - мог рассказывать свидетелям о тебе и о сыне. Будут ли они давать показания - вопрос другой. Но я точно дам. И это даже не будет лжесвидетельством.
        Алла опять поперхнулась.
        - И еще ребят найдем. И менты наши за бабки любые показания дадут. А тут даже все документально запротоколировано - я из-за твоего м…ка в тюрьме сидел. Так что докажем без проблем, и ты, пацан, будешь Великим князем, - Литвинов хлопнул Сашку по плечу.
        - Мне и здесь хорошо, - сказал Сашка.
        - Ну тебе-то может и хорошо, но придется переехать в княжество Фортунское, - невозмутимо заметил Литвинов.
        - Зачем? - спросила Алла. Она очень сожалела, что открыла Славке дверь, хотя, наверное, с ним бы все равно пришлось встретиться. - Что тебе от нас нужно?
        Слава посмотрел на нее, как на полную идиотку.
        - Ну ни фига себе! - выдал. - Она еще спрашивает!
        И тут выступил Сашка. Он заявил, что «господин Литвинов» сломал его маме жизнь, лишил его самого отца и, вероятно, еще и сломал жизнь отцу Саши, князю Алану, потому что тот так и не женился, ссылаясь на трагическую любовь. Может, по крайней мере теперь Литвинов оставит их семью в покое?
        - Так! - Литвинов треснул ладонью по столу. - А теперь послушай меня, пацан. Во-первых, я был готов жениться на твоей маме и усыновить тебя.
        Алла про это слышала впервые, но предпочла смолчать.
        - Во-вторых, я из-за этого долбаного принца, или кто он там, четыре года на зоне парился. И из-за глупости Алкиной. Так что во всем виноваты вы двое - ты и твоя мать. С принца уже не спросишь. Вы и будете отвечать. Заплатите мне за все.
        - В чем виноваты? - уточнила Алла.
        - Ну ни фига себе! Она еще спрашивает! Ты на зоне была когда-нибудь? За мои четыре года отвечать будешь!
        - Это как?!
        - Твой пацан садится на трон - а там живите как хотите. Убивать и калечить вас никто не собирается. Наоборот, будем холить и нежить. Видите, какой я добрый.
        - Что тебе надо?!
        - Княжество, - как само собой разумеющееся, сказал Литвинов.
        - В каком смысле? - не поняла Алла.
        - Ну ни фига себе! Она еще спрашивает!
        - Вы хотите править княжеством? - уточнил Саша.
        - Ну а как же!
        - И кем ты там себя представляешь? - спросила Алла.
        - А должность мне без разницы, - заявил Слава. - Как и ребятам.
        - Вы что, туда с ребятами собираетесь?
        - Ну не один же я туда поеду?! И не с вами! Все вместе и двинем. Вначале на похороны, а там разберемся. Так что давай мне ваши паспорта, я завтра все оформлю, а послезавтра вылетаем. Пиар еще надо подготовить. Мы, конечно, уже начали… Чтобы вас встречали со всеми почестями, как положено наследнику престола и его матери.
        - А вас с ребятами? - уточнила Алла, не зная, плакать ей или смеяться.
        - А мы как… группа поддержки поедем. И князю же телохранители нужны, а то еще выкрадут конкуренты. Юристов наших возьмем. Вам двоим главное - наследство принять. Будете жить ни в чем не нуждаясь до конца дней. Как сыр в масле кататься. Мы вас охранять будем. Вы же для нас - курица с цыпленком, которые несут золотые яйца.
        На лоснящейся довольной Славкиной физиономии появилась широчайшая улыбка.
        Алла молчала. Саша тоже молчал, очень внимательно рассматривая непрошеного гостя (точно - хуже татарина!), про которого много слышал - и от мамы, и от бабушки, и от дедушки, правда, видел его впервые в жизни.
        - Так, тащи паспорта, - суровым приказным тоном велел Литвинов Алле. - Завтра решай дела в своей фирме. Оставишь все на тетку. Она справится. А сама готовься к похоронам. Платье там закупи, вуаль. Чтоб выглядела достойно. На весь мир будут тебя демонстрировать.
        Алла не шелохнулась.
        - Ты что, не поняла? - тон Славы изменился.
        - Мама, отдай ему паспорта, - подал голос Саша. - Давай съездим. Мы же все равно собирались. А так сэкономим, раз дядя готов предоставить нам тур.
        Алла также молча встала, сходила в комнату, вернулась с паспортами и вручила их Литвинову.
        - Завтра вечером я позвоню, - сказал он. - Скажу, когда заеду за вами послезавтра. Чтоб были собранные, - он посмотрел на мальчика. - Проследи.
        - Прослежу. Не беспокойтесь, - ответил Саша.
        Литвинов убыл.

* * *
        Алла устало опустилась на табуретку в своей уютной кухоньке, где все еще витал запах одеколона Литвинова, и вопросительно посмотрела на сына.
        - Почему ты поддержал этого придурка? - спросила мать.
        - Он не придурок. Хотя и придуривался.
        Алла вопросительно приподняла брови.
        - Мама, ты знаешь, кем стал Литвинов?
        Алла пожала плечами. Тогда сын сходил в свою комнату и вернулся с распечаткой, которую вручил матери.
        - Что это? Откуда ты это взял?
        - Ну…
        - Взломал чью-то базу? - поняла Алла. - Ну что за поколение?!
        - Да, я знаю. Ваше поколение росло без компьютеров, и родителям было спокойнее, - тон Сашки очень напоминал бабушкин. - Но мне было интересно, кто такой этот Литвинов, которого так часто поминает бабушка, всегда - недобрым словом, тем более, раз он лишил меня отца. Это милицейские файлы.
        Алла внимательно читала распечатку. Судя по имеющейся в ней информации, Вячеслав Литвинов занимался торговлей лесом и в определенных кругах именовался «лесным королем».
        - В княжестве Фортунском никаких лесов нет, - заметила она. - По крайней мере, они отсутствовали, когда я там была. Сомневаюсь, что выросли за четырнадцать лет, хотя бы потому, что просто негде и земля там исключительно дорогая. На ней лучше еще один банк построят, казино или какую-нибудь юридическую фирму. И закупать им лес тоже не к чему. Они не производят мебель. У них из промышленности, по-моему, только пищевая.
        - Мама, неужели ты забыла, зачем люди едут туда?
        Алла не забыла. Она слишком хорошо это знала. О княжестве она постоянно думала последние четырнадцать лет.
        - А ты сам как считаешь? - посмотрела она на сына. - Зачем туда намылился Литвинов?
        Саша считал, что у Литвинова, вероятно, нет миллиона долларов - по крайней мере, свободного, который он мог бы без ущерба для себя и дела вложить в экономику княжества. Так поступали некоторые российские олигархи. Поэтому он решил действовать другими методами, раз уж такая возможность предоставляется. И вообще, зачем тратить миллион, если можно этого избежать?
        - Мама, человек, который создал такую империю - а Литвинов ее создал, - не может быть придурком. У тебя о нем осталось вполне определенное мнение. Ты судишь по школе. Но ведь масса людей, которые плохо учились в школе, потом поднялись в жизни. Ты же сама знаешь примеры! А Литвинов после обычной школы прошел суровые университеты. Не суди о нем по своим воспоминаниям четырнадцатилетней давности! Он - другой.
        Алла медленно кивнула. Оценивая информацию из секретного милицейского файла, она в самом деле думала, что читает о совершенно незнакомом ей человеке, не о том двоечнике и шалопае, который в десятом классе добивался ее благосклонности, а потом выкрал Алана, наследника фортунского престола, чтобы не дать тому жениться на своей любимой девушке. Или не любимой, а… Славка всегда был собственником. А Алан на его собственность посмел претендовать.
        Но куда же он тогда вывез Алана и что с ним делал? Это ведь на суде так и не всплыло… Слава молчал, как партизан, и на зону отправился за нанесение тяжких телесных повреждений ей самой… От Алана и княжества не было никаких претензий…
        Алла теперь старалась все вспомнить. Вначале княжество забило тревогу об исчезновении наследника престола, в Россию понаехали их официальные лица, даже кто-то из Интерпола, а потом все разом стихло. Странная какая-то история получилась… Тогда Алле, если честно, было не до деталей. Она очень плохо себя чувствовала во время беременности. Завтра надо поговорить с тетей. Она должна что-то помнить. Но насколько знала сама Алла, Алан вернулся в княжество примерно через два месяца после своего исчезновения - вернее, насильственного вывоза из ее квартиры. Где он находился все это время? Литвинов, конечно, ничего не скажет. И Алан теперь тоже… Он не связывался с ней все эти годы… Россия явно вызывала у него не самые прекрасные воспоминания.
        Но на похороны отца своего единственного ребенка она съездить должна. Что будет дальше…
        - Саш, я, если честно, боюсь, - призналась мать.
        - Чего? - удивился сын. - Литвинов правильно сказал - мы для него представляем большую ценность. Нас не только никто пальцем не тронет, нас будут охранять как зеницу ока!
        - Саш, я не хочу жить ни в каком княжестве Фортунском. Я хочу жить в России, заниматься своим делом… Сынок, ты что, в самом деле хочешь стать князем?
        Сашка пожал плечами. Вообще-то мальчик уже неоднократно задумывался, как сложилась бы его жизнь, если бы они с мамой жили в княжестве. А если бы он стал Великим князем? Он, правда, не понимал полностью, что влечет за собой восхождение на трон. Сейчас ему хотелось авантюры. Чего-то необычного. Новых впечатлений. Два дня назад начались каникулы. Что его ждало? Дача бабушки с дедушкой? В августе мать обещала куда-нибудь с ним съездить, но ведь ненадолго же! Она работает с утра до ночи. Кстати, если он получит наследство, то, может, матери и не потребуется так выматываться, чтобы содержать семью…
        - Мам, давай съездим и посмотрим, как там сложится, - сказал Сашка. - Ну скучно же тут в городе все лето сидеть! Ну не хочу я на дачу! А ты сама говоришь, что нечего в городе летом сидеть… Мам, поехали, а там посмотрим! Тетя Света тебя заменит. И всегда же можно вернуться!
        - Ты уверен? - спросила Алла.
        Главный в группе предложил сходить на яхте к одному испанскому острову - до него было не очень далеко. Но главное, там летом отдыхает много русских.
        - Да у тебя просто навязчивая идея с этими бабами! - заорал Витольд. - Смотри, опять нарвешься!
        Но они все равно отправились в плавание. Витольд с товарищем загримировались, двое членов команды не стали. Их навряд ли кто-то ищет и навряд ли опознает как постоянных членов команды князя. Последний, пятый, остался на острове, но просил не забыть о нем и привезти девочку и ему.
        - Вы что, все обалдели? - заорал Витольд. - Привезем двух на всех - и достаточно.
        - Лучше бы трех, - сказал остающийся моряк.
        Кроме девок следовало также затовариться припасами. Неизвестно, когда они высадятся в порту в следующий раз и сколько им придется безвылазно сидеть на острове. И ведь еще и девок кормить нужно будет…
        На берегу двое членов команды отправились делать покупки, а Витольд с главным - на поиски девушек. Витольд считал, что нужно брать проституток - так будет проще, раз уж шефу хочется обязательно русских. Их, скорее всего, никто не будет искать. Если же увезти отдыхающих, их рано или поздно хватятся родственники, а кто-то что-то вспомнит…
        - Ну и что? - сказал его давний друг, любитель русских женщин. - Ты на себя в зеркало-то сегодня смотрел? Кто нас опознает? А проституток я не хочу. Я хочу приличных женщин. Я всегда имел дело с приличными.
        - И что из этого получалось… - пробурчал себе под нос Витольд.
        С девушками познакомились без труда. На остров приехало отдыхать немало юных леди, жаждущих приключений, или неземной любви, или просто замужества. А если два молодых иностранца предложили прокатиться на собственной яхте…
        На борту девушкам подсыпали снотворное в спиртное, чтобы они спокойно проспали до острова, где обосновалась компания.
        Когда они очнулись в незнакомом доме, бежать куда-либо было уже поздно. Им никто не говорил, где они находятся. Девушки только знали, что их со всех сторон окружает вода и суши не видно ни с одного берега… Да и яхтой они управлять не умели, как и катером.
        Пленницам позволили свободно погулять по острову, чтобы убедились - думать о побеге бессмысленно, нужно смириться с судьбой. Мобильные телефоны тут не работали. Вечером следующего дня их пригласили на общий ужин. При виде изменившихся лиц мужчин, познакомившихся с ними на испанском острове, обе истошно закричали.
        Несколько последних дней перед тем, как их украли, они постоянно видели эти два лица на первых страницах газет всего мира, продававшихся на курорте. Когда включали телевизор в гостиничном номере, все программы новостей только и твердили о гибели мужчин. Поскольку в гостинице присутствовал и канал РТР, девушки знали, кто они.
        - Где мы? - спросила одна из похищенных.
        - Вы в раю, - ответили им.

* * *
        Гарри Холливел, глава фирмы «Холливел и сыновья», имеющей почти двухсотлетнюю историю, пребывал в крайне возбужденном состоянии.
        - Дорогой, тебе нельзя волноваться! - повторяла ему жена, подавая капли. - Ты помнишь, что сказал наш доктор? Тебе нужно поберечь сердце!
        - Дорогая, я не могу не волноваться! - мистер Холливел потряс перед лицом супруги газетой, где вся первая полоса была посвящена исчезновению Великого князя Алана. - Ты же знаешь, сколько он нам должен денег!
        И Гарри Холливел схватился за голову. Слава богу, не за сердце.
        - Дорогой, не кори себя, - сказала миссис Холливел. - Ведь Алан же всегда возвращал долги. Как и его отец твоему отцу до него. Как и его дед твоему деду. Великие князья Фортунские - честные люди и дорожат своей репутацией.
        - Да при чем здесь их честность и репутация?! Я не смогу получить эти деньги с русской мафии, если она виновна в смерти Алана!
        - Ты считаешь, что дело в русской мафии?
        - Кто еще мог совершить такой дерзкий поступок? - удивленно посмотрел на супругу мистер Холливел.

* * *
        - Я был сегодня в особняке у олигарха Родиона Хитрюковича, - сообщил Вячеславу Литвинову подчиненный.
        - И?!
        - Просил помощи у его службы безопасности. У него собраны высококлассные специалисты. Истинные профессионалы. К тому же они понимают нашу специфику. Обещали помочь, поработать по своим каналам.
        - Дальше что думаешь делать?
        - Пойду к другому олигарху, Боре Ясеневскому. К чеченцам пойду. Сам понимаешь…
        - Понимаю, - ответил Литвинов. - Действуй.
        Глава 4
        После ухода Ромаза Нуримовича с сыновьями и компьютерщиком Лариса Тарасовна с Сергеем Григорьевичем стали планировать отъезд в княжество Фортунское. Оксана сидела молча, потягивая джин. Она давно научилась не спорить с мамой и стариком Рогозиным. Во-первых, это бессмысленно. Во-вторых, они всегда оказывались правы. Более того, Оксана Заблудайко прекрасно знала, с какой стороны ее бутерброд намазан маслом. Что велят делать мама с Сергеем Григорьевичем - то она и сделает.
        Тысяча вопросов была у Тараса. Но бабушка с Сергеем Григорьевичем от него пока отмахивались, обещая все объяснить попозже, когда разработают план действий.
        Тарас пожал плечами (он прекрасно знал, что от бабушки ничего не добьешься, пока она не готова тебе что-то объяснять) и отправился к компьютеру. Сейчас он залезет в Интернет и узнает все, что там есть о княжестве Фортунском и Великом князе. Полученная информация интереса у него не вызвала. Тараса гораздо больше интересовали компьютеры.
        Наконец, бабушка с Сергеем Григорьевичем были готовы сообщить Оксане и Тарасу о дальнейших планах их кампании.
        На завтра планировалось оформление документов. Придется заплатить больше за срочность, но оно того стоит. Послезавтра - вылет в княжество. Если билетов не будет, полетят на Париж, а там уже рядышком - доберутся. День - на размещение, интервью и организационные вопросы. Потом - государственные похороны, где Тарасу и Оксане предстояло сыграть отведенные роли, ну а дальше - восхождение Тараса на фортунский престол и принятие наследства. Потом - по обстоятельствам.
        - Мама, что ты собираешься делать с княжеством? - поинтересовалась Оксана, явно из праздного любопытства.
        - То есть как что? - опешила Лариса Тарасовна. - Деньги будем делать.
        - Оксаночка, деточка, в мире есть масса людей, мечтающих стать гражданами фортунскими, - заговорил Рогозин. - Для этого человек должен вложить в тамошнюю экономику княжества миллион долларов. Когда же Великим князем станет твой сын Тарас, мы немного изменим законодательство. Например, сто тысяч долларов в экономику государства - она и так прекрасно развивается - и… ну, скажем, пятьсот тысяч - великокняжеской семье. Не будем жадными. Из них - сто вашему покорному слуге за оформление процесса. И всем хорошо. И все довольны.
        - А кто будет менять законодательство? - подал голос Тарас.
        - Мы, деточка, - улыбнулся Сергей Григорьевич. - Твоя задача - сидеть на троне. Обеспечим тебя лучшей в мире компьютерной техникой - думаю, самые известные в мире фирмы сами поставят, причем бесплатно, - и работай, сынок, сколько хочешь. А дедушка Сережа вместе с твоей бабушкой наведут порядок. За княжество не волнуйся. Оно попадет в надежные руки.
        Тарас все-таки уточнил, правильно ли он понял: выловленный из воды Великий князь Фортунский - его отец? Тарас посмотрел на мать.
        - Как скажет бабушка, - с невозмутимым видом ответила Оксана. - Бабушка всегда лучше знает.
        - Да, Тарас, Алан Фортунский - твой отец, и все эти годы он, то есть княжество, выплачивало алименты на тебя. У нас есть все необходимые документальные подтверждения. Сергей Григорьевич в свое время оказал нашей семье неоценимую услугу, добившись этих алиментов. И дело даже не в деньгах…
        - И много ли выплачивалось? - спросила Оксана, опять же из праздного любопытства - она сама этих денег не получала. Все, естественно, держала в руках Лариса Тарасовна.
        - Сумма в данном случае не имеет никакого значения, деточка, - подал голос Сергей Григорьевич. - Важен сам факт. Алан признавал Тараса своим сыном.
        - Почему он никогда со мной не встречался? - спросил Тарас.
        - Понимаешь, деточка, не у всех мужчин развиты отцовские чувства… - заговорил Рогозин. - И не все они ходят со своими детьми в цирк и зоопарк.
        Тогда Тарас повернулся к матери и спросил у нее, где она познакомилась с Аланом Фортунским, Оксана бросила быстрый взгляд на Ларису Тарасовну и честно ответила, что Алана к ним в дом привезла бабушка. Тогда Тарас обратил взор на Ларису Тарасовну. Впервые за тринадцать лет своей жизни он получал хоть какие-то ответы на свои вопросы об отце.
        - Бабушка, где ты нашла Алана Фортунского?
        - В лесу, - сказала бабушка с самым невозмутимым видом.
        Тарас посмотрел на Сергея Григорьевича, тот кивнул.
        - В каком? - спросил Тарас.
        - По дороге на дачу. На нашу старую дачу, - тут же добавила Лариса Тарасовна. - Там сейчас живут наши рабочие. Ты, возможно, не помнишь, Тарасик, как в первые годы жизни тебя возили туда…
        - Помню, - перебил Тарас. - И как мы с мамой за черникой ходили. И за лесной земляникой.
        - Вот в том лесу и нашла, - кивнула бабушка.
        - Что там делал Алан Фортунский? - не отставал Тарас.
        - Лежал, - пожала плечами бабушка. - Его туда выбросили.
        - Кто мог выбросить главу европейского княжества в лес у нашей дачи?! - заорал Тарас.
        Лариса Тарасовна спокойно ответила, что это сделал один ревнивый русский мужчина с приятелями. Алан покусился на его женщину, и тот ему объяснил (по-русски, и хотя Алан русского и не знал, но все понял), что он о ней должен забыть навсегда, потом хорошо набил наследнику великокняжеского престола морду, намял бока и вывез в лес. В те годы - а дело происходило в девяностом - было модно так делать. Многих до сих пор не нашли. Хорошо хоть не на болота князя отправили. Тогда бы ему точно пришел конец.
        А Лариса Тарасовна после трудовой недели ехала к дочери на дачу. И вдруг у нее заболел живот. Она остановила машину и удалилась в лесочек. А там как раз наследник великокняжеского престола полз по направлению к шоссе на звук проезжавших машин.
        Лариса Тарасовна быстро поняла, что это иностранец, к которым в девяностом году относились очень трепетно, и решила отвезти его к себе на дачу, благо было недалеко, а там уже разобраться, кто он и откуда. Вместе с Оксаной она оказала иностранцу первую медицинскую помощь и вызвала Сергея Григорьевича с племянником, владеющим тремя иностранными языками. Алана допросили, уложили спать и стали совещаться, что делать дальше.
        - Мама, ты любила папу? - спросил Тарас у Оксаны.
        Оксана тут же посмотрела на свою мать.
        - Я тебя спрашиваю, а не бабушку!
        - Тарас, любовь к делу не имеет никакого отношения, - заметила Лариса Тарасовна. - В особенности в случае заключения браков с особами королевской крови. Или княжеской.
        - Вы с князем были женаты или нет?
        - К сожалению, выдать твою маму замуж не получилось, - вставил Сергей Григорьевич и тяжко вздохнул.
        - Может, и к лучшему, - заметила Лариса Тарасовна и погладила старика по руке.
        - Ты пытаешься меня успокоить, Ларочка. Да, конечно, я тогда сделал все, что мог.
        - Что было дальше? - встрял Тарас.
        - Алан какое-то время жил у нас на даче, поправлялся, - рассказывала бабушка. - И твоя мама жила. Потом они поехали подавать заявление в ЗАГС.
        - И вот тут наступает грустная часть, - опять вздохнул Сергей Григорьевич. - Они не успели подать заявление. Твоего папу забрали люди из КГБ. Прямо из ЗАГСа. Или они тогда уже ФСБ назывались? Неважно. В общем, они его забрали и вывезли из России. А мама осталась здесь. И родила тебя. Ну… потом я поехал в княжество Фортунское. Потом мы с бабушкой.
        - Папа меня видел?
        - Только на фотографиях, - сказала Лариса Тарасовна. - Но их мы ему регулярно отсылали.
        - Мама, а ты туда ездила?
        - Ей там было совершенно нечего делать, - заметила Лариса Тарасовна.
        - Я знала, что бабушка с Сергеем Григорьевичем справятся гораздо лучше, - сказала Оксана.
        - И что дальше?
        - Теперь Великий князь умер, и ты, Тарас, по праву должен занять трон.
        Тарас уточнил, нет ли у него братьев или сестер по отцу.
        - Женат он не был. Видимо, навсегда запомнил твою маму…
        - Или бабушку, - вставила Оксана.
        - Помолчи! - прикрикнула Лариса Тарасовна. - Так что законных наследников у него не осталось. А если найдутся дети от каких-то потаскух…
        - То мы решим этот вопрос, - закончил за бабушку фразу Сергей Григорьевич. - Наш трон мы никому не отдадим.
        - Зачем ты это сделал? - спрашивала русская девчонка на острове, лежа в постели с главным в группе. - Как можно добровольно отказаться от таких богатств?
        - Ты не понимаешь, - отвечал мужчина. - Ты ничего не понимаешь.
        Ее подружка понимала не только по-английски, но еще и по-французски и внимательно прислушивалась к разговорам моряков, которые считали, что она не знает языка.
        Она выяснила, какая им уготована судьба. Но сколько дней у них есть? Сколько будут с ними развлекаться? И как долго эти типы намерены жить на острове? Ведь не всю же оставшуюся жизнь? Они ведь явно не просто так устроили это исчезновение.
        А ей надо думать о собственном спасении. Подружка пребывает в блаженном неведении, пожалуй, даже влюбилась в этого негодяя и проходимца, пусть и королевской крови.
        И она сказала Витольду, что всегда мечтала порыбачить в океане. Витольд пожал плечами и отправил ее на катере вместе с одним из моряков, наказав привезти рыбы на всех.
        Девчонка очень внимательно следила за тем, как моряк управляется с катером.
        Это был ее единственный шанс. Навряд ли эти с острова отправятся искать ее на яхте. Во-первых, неизвестно куда. Во-вторых, им, как она поняла, не следует лишний раз покидать остров. В-третьих, если катер с нею и моряком не вернется вообще… оставшиеся на острове могут решить, что их сожрали акулы.
        А две как раз появились поблизости.
        Не ожидавший подвоха моряк вылетел за борт. Девчонка на катере рванула с места. В никуда. В открытый океан. Она только надеялась, что ее подберет какое-то судно.

* * *
        - Как прошла твоя встреча с мистером Дж.? - спросила миссис Холливел. Даже дома они не называли полностью имя высокого чина британской разведки, который за определенную сумму иногда сообщал мистеру Холливелу кое-какие сведения о клиентах. - Кстати, ты не забыл выпить капли?
        - Мистер Дж. считает, что во всем виноваты российские спецслужбы. Они выкрали Алана из-за того, что он дал фортунское гражданство нескольким российским олигархам и чеченским полевым командирам.
        - И что хотят российские спецслужбы? - уточнила миссис Холливел. - Заставить Алана лишить этих людей гражданства? Так это невозможно. Есть закон!
        - Мистер Дж. объяснил мне, что в России весьма своеобразное понимание закона, и также сказал, что как только в России какой-то закон принимают, все тут же начинают думать, как его обойти. Это у них одна из национальных забав. А потом те, кто больше всех забавлялись, накопив огромные капиталы, уезжают в другие страны. Например, в княжество Фортунское.
        - Так российские спецслужбы хотят забрать назад деньги?
        - Никто точно не знает, чего хотят российские спецслужбы. Как никто точно не знает, чего хотят российские олигархи. Как никто точно не знает, чего хотят российские граждане.
        - Что ты собираешься делать, дорогой?
        - Я должен встретиться с княгиней-матерью. Я предупрежу ее, что если она не вернет долг сына, то я сделаю достоянием общественности его позорное поведение! Для нас ведь главное - вернуть деньги, не так ли, дорогая?
        - Он мог сам ничего не знать, дорогой. Да и если он мертв…
        - Вот я и выясню, знал или не знал!

* * *
        - Нанятый нами детектив кое-что раскопал, - сообщил подчиненный Литвинову.
        - Не томи, выкладывай.
        - Нашего на набережной ждали два каких-то типа. Это видела одна девочка из борделя.
        - Что за типы?!
        - Она не знает. Но они у нее не вызвали подозрений. Понимаешь, они очень ценят постоянных клиентов, тем более таких, как наш. Если бы было что-то подозрительное, девчонка тут же побежала бы к мадам, к вышибалам, а так… Она подумала, что он с ними заранее договаривался. И та, с которой он был в ту ночь, утверждает, что он перед уходом кому-то звонил, говорил на неизвестном ей языке…
        - По-русски, как я понимаю? - хмыкнул Литвинов.
        - Видимо, да. Может, у него в самом деле была назначена встреча? Тебе лучше знать. И записей никаких не осталось. Ты же в курсе, как он не любил что-либо писать - чтобы не оставлять улик.
        У Литвинова были кое-какие идеи насчет того, с кем мог ночью встречаться пропавший, но он собирался проверить свои догадки лично. Ведь он в самое ближайшее время окажется в княжестве.
        Глава 5
        Ромаз Нуримович созвал семейный совет. Как глава клана, он восседал во главе стола. Также за столом сидели два его родных сына, сопровождавших его в супермаркет Ларисы Тарасовны, куда он сорвался, чтобы выпустить пар, и три племянника, вызванные с торговых точек, на которых работали. Других родственников Ромаз Нуримович не приглашал. Да те и не заслуживали такого почета. Им всем будет просто объявлено о решении и отданы приказы, которые они станут неукоснительно выполнять.
        Глава семьи ввел племянников в суть дела, далее зачитал всем собравшимся родственникам информацию с распечатки, предоставленной компьютерщиком. Племянников княжество Фортунское раньше не интересовало (они, как и большинство граждан России, про него вообще впервые услышали, когда Родион Хитрюкович купил там футбольную команду), теперь же изучили его географическое расположение и распечатанную из Интернета карту. Сыновья Ромаза Нуримовича про княжество слышали - и про то, что требуется, чтобы стать его гражданами.
        Старший сын Керим уточнил у отца, какие цели тот преследует.
        - Княжество должно стать нашей землей, - объявил глава семьи. - Вы сами знаете, как нашим соотечественникам трудно жить в России, сколько нужно платить за регистрацию, гражданство, ментам и всевозможным чиновникам. Если в великом княжестве Фортунском все будет по-другому, мы поедем жить туда и откроем наши магазины вначале там, а потом и по всей Европе. Нужно расширять рынок сбыта. Почему в европейские страны везут фрукты из Африки, Израиля и Латинской Америки? Почему их не могут поставлять наши братья? Мы откроем супермаркеты, магазины, рынки, наши братья будут поставлять туда товары… Разнообразные товары…
        Ромаз Нуримович, обладавший имперским мышлением, обрисовал сыновьям и племянникам картину, которую уже видел в своем сознании.
        - Но для этого мы должны оказать содействие юному Тарасу.
        Предупреждая вопросы родственников, Ромаз Нуримович пояснил, что ни у кого из их семьи нет шансов сесть на великокняжеский престол. Или пока нет. Глава клана посмотрел на младшего сына, пока неженатого, и младшего племянника, тоже пока неженатого.
        - Кто-то из вас должен жениться на Оксане, дочери Ларисы Тарасовны.
        - Жениться на неверной?! - воскликнули младший сын и младший племянник хором.
        - Ради того, чтобы княжество Фортунское стало нашим, можно и на неверной, - невозмутимо заметил Ромаз Нуримович.
        Старший сын и два старших племянника кивнули, младший сын и младший племянник переглянулись.
        - Ради княжества, - сказал Керим, старший сын, и посмотрел на брата.
        - Блондинка, с большим бюстом, - сообщил Ромаз Нуримович. - Могло быть хуже.
        - На Ларису Тарасовну похожа? - поинтересовался младший племянник, которому доводилось встречаться с упомянутой дамой.
        - Нет, - хором сказали Ромаз Нуримович и Керим.
        - То есть телом похожа, головой нет, - добавил глава семьи.
        Затем Ромаз Нуримович предложил сыну и племяннику кинуть жребий.
        Племянник ответил, что ему вначале нужно посмотреть на Оксану. Нурим-то ее уже видел.
        - Если понравится - бери себе, - сказал Нурим.
        Ромаз Нуримович отдал приказ родственникам готовиться к поездке на похороны усопшего Великого князя.
        - А нас не много едет? - поинтересовался старший племянник.
        - Я думаю: не мало ли? - ответил глава семьи. - Сколько родственников способна собрать Лариса Тарасовна?
        - Нас обязательно должно быть больше? - уточнил старший племянник.
        - Пока не знаю, - ответил Ромаз Нуримович.
        - Меня беспокоит этот хитрый адвокат, - признался старший сын Ромаза Нуримовича.
        Глава клана кивнул.
        - Надо сделать так, чтобы он работал на нас, - сказал наконец Ромаз Нуримович. - Это очень талантливый адвокат. По-моему, если потребуется, он в любом суде докажет, что Волга, Сена, Темза, а также Миссисипи с Нилом одновременно впадают в Северный Ледовитый океан, и еще потребует компенсации за моральный ущерб (за неправильную информацию) от топографов, географов и прочих товарищей. И получит ее!
        Если бы Сергей Григорьевич слышал такую оценку своих талантов, ему было бы очень приятно. Он всегда считал, что Ромаз Нуримович его на дух не переносит и, главное, ни в грош не ставит.

* * *
        В ФСБ шло экстренное совещание, связанное с изменением ситуации в великом княжестве Фортунском. В последнее время в западных средствах массовой информации прозвучало немало обвинений в адрес российских спецслужб. Высказывались предположения о том, что похищение, а потом и убийство (после пыток) Великого князя были организованы ФСБ России. Двое высокопоставленных чиновников, сами в прошлом из ФСБ (то есть КГБ), уже выступили с опровержениями. Генералу Сидорову с самого верха было дано задание, во-первых, реабилитировать ФСБ в глазах мировой общественности (а вместе с нею и руководство России, часть которого является выходцами как раз из этой организации), а также найти истинного убийцу Великого князя, чтобы поднять престиж ФСБ (и его бывших сотрудников) в глазах мировой общественности. Нужно утереть нос Интерполу и фортунской полиции, которые так гордятся своими достижениями, - велели Сидорову.
        Дело было в том, что спецслужбы России на самом деле не имели никакого отношения ни к похищению, ни к убийству Великого князя Фортунского Алана. Генерал Сидоров считал, что если бы имели, то хорошо обеспечили бы прикрытие и легенду - и никто бы не посмел их обвинять. Специалисты их конторы оставили бы неопровержимые улики, указывающие на кого следует. По мнению генерала Сидорова, следовало бы - на всякую олигархическую нечисть. И он года два назад предлагал руководству сделать нечто подобное, правда, его предложение не приняли. Князь был нужен руководству страны живым. У генерала Сидорова на этот счет имелись вполне определенные мысли и объяснения…
        Собравшихся на совещание кончина князя, как таковая, и все его страдания, ей предшествовавшие, волновали мало, в отличие от бывших россиян, ныне граждан княжества Фортунского, которые различными путями вывезли из России многие миллиарды долларов. Более того, некий Михей Обмороковский, который не успел выехать в княжество и почему-то не побеспокоился получить его гражданство, вовремя помещенный в застенки, через своих адвокатов обратился с открытым письмом к мировой общественности. В письме Михей Обмороковский завуалированно (но понятно для всех) обвинил спецслужбы России и лично генерала Сидорова в кончине Великого князя. Адвокаты Обмороковского обратились с воззванием к мировой общественности.
«Писатель хренов», - думал генерал.
        Борис Ясеневский, ныне гражданин княжества Фортунского, давал интервью всем зарубежным средствам массовой информации, которые только желали его слушать, и не скупился в выражениях, обвиняя ФСБ во множестве грехов, в которых она на самом деле была неповинна. Но Ясеневский, по крайней мере, не упоминал лично Сидорова. Он вообще всегда предпочитал говорить без конкретных фамилий. Может, поэтому он сейчас живет за границей, а Обмороковский сидит в тюрьме на родине?
        Хотя бы любитель футбола Родион Хитрюкович помалкивал. Или его в эти дни волновал совсем другой вопрос - покупка любимого футболиста Италии Луиджи Андатолли. Вначале весь Турин (а Луиджи играл в «Ювентусе»), потом и вся страна выходила на демонстрации с лозунгами, смысл которых заключался в одном: «Руки прочь от нашего Луиджи!» Однако Родион не привык сдаваться и вел отчаянную борьбу, все увеличивая ставки за игрока. Поэтому генерал Сидоров считал, что выступлений Родиона можно не опасаться. И вообще, почему бы Боре Ясеневскому тоже не купить какую-нибудь футбольную команду (или хоккейную, или баскетбольную) и не заняться, наконец, делом? А то все в политику лезет, теперь вот в фортунскую.
        Генерал Сидоров решил отправить группу своих верных людей в княжество Фортунское для изучения ситуации на месте и принятия должных мер по ее урегулированию. В частности для этой цели он и созвал совещание. Под видом туристов поедут майор Иванов, капитан Петров и старший лейтенант Сидоров, племянник генерала. Им было велено разведать, какие козни строит Боря Ясеневский и вся прочая олигархическая нечисть, осевшая в княжестве Фортунском и отмывающая там украденные у России деньги. Конечно, следовало и поискать убийцу князя, и попробовать вернуть миллионы Родине.
        Также оставался открытым вопрос с наследованием престола. По закону, поскольку у Великого князя не осталось детей, трон достался сыну его младшей сестры. Старшая, наркоманка и алкоголичка Луиза, постоянно пребывающая то в какой-нибудь элитной клинике, то в наркотическом или алкогольном бреду, детей не имела, младшая же, София, всегда проявляла повышенный интерес к простолюдинам и имела троих детей от телохранителя, садовника и официанта. Сын был от садовника. По всей вероятности, этот ребенок и должен занять трон, если не случится ничего непредвиденного… У генерала Сидорова было нехорошее предчувствие. Да и вообще он обычно ждал от жизни гадостей.
        Он велел своим сотрудникам, отправляющимся в княжество, разведать, не собирается ли олигархическая нечисть подсунуть Софии кого-нибудь из своих телохранителей. Выбор был огромен. С садовниками и официантами было труднее, да и олигархи им, наверное, доверяли меньше, чем телохранителям.
        - Узнать, кто, сообщить на него данные. Мы посмотрим, что у нас на него есть. Вполне может оказаться одним из бывших наших сотрудников.
        - Разрешите вопрос, - подал голос майор Иванов.
        Генерал Сидоров кивнул.
        - Перевербовывать?
        Генерал тяжело вздохнул.
        - Действуйте по обстановке, - сказал он наконец. - И в зависимости от того, что у нас на него будет.
        - Вы уверены, что олигархи подложат Софии телохранителя? - уточнил капитан Петров.
        - Я бы на их месте подложил, - ответил генерал и вдруг резко перевел взгляд на Иванова. - Ты ведь только развелся, так?
        - Так точно, - опустив голову, сказал майор Иванов. - Меня променяли на бензоколонки.
        - А не хочешь утереть нос бывшей жене? - спросил генерал, содрогаясь при воспоминании о собственной, которая всю жизнь держала его под каблуком и командовала так, что его подчиненным и не снилось.
        Майор Иванов оживился.
        - Прояви интерес к княжне Софии, - велел генерал. - Это приказ. - Он посмотрел на Петрова и своего племянника Сидорова. - Капитан у нас пока женат, старший лейтенант для княжны слишком молод.
        - Может, она молоденьких любит? - подал голос капитан Петров, глядя на младшего товарища.
        - Она любит простолюдинов. А майор Иванов у нас, можно сказать, от сохи. Старший же лейтенант Сидоров - потомственный офицер. Боюсь, что он не заинтересует княжну. Хотя… главное - дело. И вы, капитан Петров, тоже об этом помните, - сурово взглянул на него генерал. - Если княжна выберет вас, это будет означать, что вас выбрала Родина. О вашей жене и детях мы позаботимся. Будем считать вас погибшим в горячей точке.
        Внезапно в дверь кабинета постучали. На пороге возник адъютант с несколько встревоженным лицом.
        - Ну! - рявкнул генерал Сидоров. Все остальные собравшиеся повернулись и посмотрели на адъютанта.
        - Мы только что получили сообщение из княжества Фортунского. От… Н., - адъютант не стал называть законспирированного разведчика, да он и не знал его имени и фамилии - только оперативный псевдоним, но и его решил не произносить вслух. Адъютант по приказу Сидорова сидел на связи, в любой момент ожидая сигнала. Сидоров приказывал мгновенно информировать его обо всех сигналах от Н.
        - Ближе к делу! - рявкнул генерал Сидоров.
        - Завтра в княжестве ожидается прибытие самолета из Петербурга, зафрахтованного специально для сына усопшего Алана Фортунского Александра, его матери и друзей их семьи. Они прилетают на похороны и для… - адъютант взглянул в бумажку, - … восхождения Александра на трон фортунский. Сейчас в княжестве идет подготовка к приему наследника престола. - Адъютант помолчал немного и добавил: - Н. сообщает, что в княжестве паника.
        - Среди населения? - уточнил генерал Сидоров.
        - Среди членов княжеской семьи и русской общины.
        Генерал задумался и отдал приказ собрать всю информацию по этому Александру и его матери.
        Через два часа информация легла ему на стол.
        Генерал почесал затылок, подумал, потом вызвал племянника, который поздно вечером должен был вылететь в княжество вместе со старшими товарищами.
        - Ваня, ты - сын моего покойного брата, - сказал генерал Сидоров. - И я хочу тебе только добра. Я понимаю, что эта Алла Афанасьева старше тебя на семь лет. Но…
        - Я должен на ней жениться, дядя? - уточнил сообразительный племянник. - Или будет достаточно просто…
        - Боюсь, что жениться, Ваня. Родина тебя не забудет. Подумай о своей матери и обо мне. Мы уже немолодые люди…
        Горючее в катере закончилось. Он уже сутки дрейфовал в океане. Продуктов у девушки с собой не было. Пресной воды осталось на один глоток. Солнце пекло нещадно. Катер накалился. И ведь не искупаешься! Никакого навеса предусмотрено не было, тент не натянешь. Если бы у нее была пресная вода, то можно было бы выдержать эту пытку солнцем…
        Если ее не подберут сегодня днем или ночью, завтрашний день она уже не переживет. Слава богу, хоть в погоню никто не отправился… Она смочила губы водой и снова уставилась в бескрайний океан.
        Неужели?.. Вон там вдали… Или это галлюцинации, как мираж в пустыне, только тут мираж в море? Или не мираж?
        Корабль приближался. Она сядет на любой, идущий в любую сторону. А уже потом будет строить дальнейшие планы.
        Пока девушка в одиночестве дрейфовала по бескрайнему океану, она уже продумала план действий. Она поняла, что может разбогатеть, владея той информацией, которая у нее есть.
        Ее подобрало грузовое судно, идущее во Францию.
        Она была готова плясать от радости.
        Из Франции до княжества Фортунского она уж как-нибудь доберется. Нет документов? Разве это проблема для русского человека?

* * *
        На острове Витольд чуть не изувечил особу королевской крови. Пару раз все-таки не сдержался и врезал.
        - Придурок! Кретин! Русской бабы ему захотелось! Ну и где она теперь? - орал Витольд.
        - Но ведь и Николя пропал, - напомнил приятель.
        - Значит, девка обработала Николя и они вместе отправились…
        - На катере? - перебил приятель. - Куда отсюда можно добраться на катере? Николя-то прекрасно знает, что никакого горючего не хватит, чтобы дойти до любого берега. И взяли они с собой только воду… Я сам проверил. И никакой еды…
        - Тогда где же они? - менее гневно спросил Витольд.
        - Может, что-то случилось с мотором и они ждут нашей помощи?
        - Ну, в море мы в любом случае лишний раз выходить не станем. И где их искать?
        - А если все-таки выйти в море на нашей яхте? Я всегда любил охотиться на акул. И акулье мясо…
        - Кретин! - опять взорвался Витольд.
        Но на следующий день они вышли в море. И главный в группе убил двух акул, вместе с двумя членами команды затащил огромных рыбин на борт и стал разделывать.
        В брюхе одной они нашли доказательства постигшей Николя судьбы.
        Главный решил, что девкой полакомилась другая, которая просто ему не попалась.

* * *
        А потом ему позвонил верный человек из дворца. Они договорились связываться друг с другом только в случае крайней необходимости - ведь сигнал спутникового телефона можно засечь. Сейчас такие специалисты есть… И такая техника… А боссу совсем не требовалось, чтобы кто-нибудь знал о его местонахождении. Для всех он мертв.
        - Ты в курсе, кто прилетает на похороны? - спросил верный человек.
        - Уже слышал по радио. Несколько стран передали.
        - Это может быть твой сын?
        - Это на самом деле мой сын. Я нанимал тогда частных детективов. И потом несколько раз нанимал, чтобы сообщали мне и о ней, и о сыне.
        - Ты мне ничего не говорил!
        - Мог предугадать твою реакцию! Поэтому и не говорил. Но я хотел знать, как они живут и… В общем, все хотел о них знать. Это мой сын! Запомни это! И если с ним или с нею что-нибудь случится, я собственноручно оторву тебе голову! Ясно?! Тебе! Так что приложи усилия, чтобы все было хорошо.

* * *
        - По-моему, очень хорошо, дорогой, что появился этот сын Алана, - заметила миссис Холливел. - Ты сможешь получить деньги с него. Или с этого его… дяди, или кем он там ему приходится.
        - Это и есть русская мафия! С русской мафии что-либо получить невозможно. Мистер Дж. мне это очень четко объяснил. Я должен встретиться с княгиней-матерью. Вот закончу все неотложные дела в Лондоне и отправлюсь в княжество!
        - Может, лучше все-таки отправить кого-то из наших детективов? Они всегда прекрасно выполняли свою работу.
        - Нет, это дело я не могу поручить никому другому. Оно слишком щекотливое. И затрагивает честь великокняжеской семьи. Я не могу поставить их под удар после стольких лет сотрудничества двух наших семей. Я еду сам.
        - Не волнуйся, милый. Выпей лучше капли.

* * *
        - Накладок с нашим приездом не будет? - уточнил Литвинов у своего человека, находившегося в княжестве Фортунском.
        - Не должно.
        - А что с розыском?
        - Пока все глухо.
        После этого Литвинов сделал еще два звонка - известным олигархам, с которыми, хотя и шапочно, но все-таки был знаком. С ними уже имелась кое-какая предварительная договоренность…
        Олигархи подтвердили, что задействовали свои каналы и готовы и в дальнейшем оказывать помощь. Естественно, не бескорыстную. Но олигархи прекрасно понимали, какие перед ними открываются перспективы, если на трон сядет свой человек.

* * *
        Родина (в лице генерала Сидорова) связалась с законспирированным разведчиком в княжестве Фортунском и отдала первый конкретный приказ. Н. приказ внимательно выслушал, потом очень глубоко задумался и кое-что для себя решил. Интересы Родины - это одно, интересы генерала Сидорова - другое, его собственные - третье.
        Глава 6
        Зафрахтованный Вячеславом Литвиновым самолет «Пулковских авиалиний» мягко приземлился на идеально заасфальтированной взлетно-посадочной полосе аэропорта княжества Фортунского. Несмотря на крохотные (по российским меркам) размеры княжества, ни один российский город не мог похвастаться таким аэропортом, такой пропускной способностью и таким сервисом. На краю летного поля стояли небольшие частные самолеты, большинство из них принадлежало бывшим российским гражданам. Управляли ими также русские пилоты, и обслуживающий персонал был вывезен из России, где масса летных полков приказали долго жить.
        Нанятые Вячеславом Литвиновым пиарщики достойно выполнили порученную им работу. Все княжество (а вслед за ним и вся Европа) уже знало об истории рождения Александра, наследного Великого князя Фортунского. В газетах на первых полосах печатались последние фотографии Александра и его матери: сейчас и четырнадцать лет назад, когда она познакомилась с Аланом, тогдашним наследником престола. Кто-то из старых слуг княжеской семьи вспомнил об увлечении Алана русской женщиной, и все знали о его многочисленных заявлениях о «трагической любви».
        Трагичность объяснялась просто: КГБ (эту аббревиатуру знал весь Запад, ФСБ многим ничего не говорило) депортировал будущего Великого князя из России. Полицейские княжества подняли свои архивы, газетчики подняли свои - и в прессу стала просачиваться новая информация, правда, отрывочная.
        Лучшим доказательством законности претензий Александра на трон служила его внешность. Рядом с его фотографией печатали фотографию молодого Алана - мальчик оказался удивительно похож на отца.
        Пока только княжеская семья сохраняла молчание. Видимо, они не ожидали появления нового наследника.
        Российские олигархи, получившие фортунское гражданство, были замечены собирающимися в доме Бори Ясеневского. От каких-либо комментариев все отказались. К их мрачным телохранителям журналисты были уже давно приучены не обращаться. Те просто молча крушили камеры и били журналистские морды, не разбираясь, кто прав, кто виноват.
        Однако торжественная встреча претендента на престол состоялась, и хотя ни княгиня-мать, которая взяла на себя управление княжеством после исчезновения сына, ни сестры усопшего не прибыли в аэропорт, появился дядя Великого князя, всегда считавшийся в семье паршивой овцой. Его неоднократно обвиняли в нетрадиционной сексуальной ориентации, а он сам не подтверждал и не опровергал слухов. Но не пойман - не вор. Женат никогда не был, официальных любовниц не имел, впрочем, и любовников тоже. Или он был просто очень осторожен? Многие в княжестве считали его большим хитрецом. Внешне он напоминал старого ощипанного сыча.
        Появление дяди Проспера в аэропорту было расценено гражданами княжества как очередной хитрый шаг.
        Родственник склонился над ручкой соломенной вдовы, пожал руку юноше, потом поздоровался за руку с частью сопровождавших эту семью лиц. Со всеми просто не успевал - эфирное время, отведенное для трансляции встречи, не позволяло подобного. Но даже на лице обычно невозмутимого дяди Проспера промелькнул легкий шок при виде «друзей семьи».
        Роль распорядителя на себя взял Вячеслав Литвинов, представленный западной общественности как «российский лесной король». Прямо не говорилось, но подразумевалось, что лесной король и новая княгиня-мать имеют… некоторый личный интерес друг к другу. Конечно, нельзя было ожидать, что покинутая Аланом четырнадцать лет назад молодая красивая женщина долго останется одна.
        - Так, дедуля, трогаем во дворец, - сказал Литвинов дяде Просперу.
        - Э… я думаю, что вам лучше разместиться не во дворце, а у меня.
        - Мы разместимся во дворце, - безапелляционно заявил Литвинов.
        Поскольку транспорт был заказан его людьми, проблем не возникло. Вскоре вся процессия, за которой следовали целые автобусы журналистов, остановилась у княжеского дворца. На всем пути их приветствовали толпы фортунцев и прибывших в княжество туристов. Встречу родственников за закрытыми дверьми журналистам снимать не позволили, правда, Литвинов объявил, что чуть позже организует пресс-конференцию. Журналисты остались ждать.
        - Только не дрейфь, - тихо сказал Славик Алле, когда они заходили во дворец. Она ловила на себе любопытные взгляды слуг и размышляла, стоило ли сюда вообще приезжать. Ей было немного страшно, в основном за сына. Да, Литвинов рассматривает их с Сашкой как курицу с цыпленком, несущих золотые яйца, но как воспримет семья Алана? А ведь в истории королевских семей всех стран есть случаи избавления от нежелательных претендентов на трон… Кто их знает, этих фортунцев, какую гадость они могут подготовить ее сыну, несмотря на все предпринятые Литвиновым меры безопасности?..
        А Сашка вроде бы был счастлив и пока всем доволен. Конечно, для мальчика это - великолепное приключение, о котором он будет осенью рассказывать одноклассникам. Если они, конечно, вернутся домой осенью, одернула себя Алла. Теперь она не была ни в чем уверена, вообще чувствовала себя очень неуверенно и некомфортно. Ей приходилось полагаться только на себя. Рядом не было человека, на плечо которого она могла бы опереться, кому она бы полностью доверяла. Она ведь точно знала, что Литвинов преследует свои интересы, а не ее и не Сашкины.
        К большому удивлению Аллы, у Литвинова имелся план дворца, нарисованный кем-то от руки, сверяясь с которым, он уверенно шел к какой-то цели, отмахиваясь от слуг, как от назойливых мух. Слуги, как поняла Алла, неплохо выучившая за эти годы французский, пытались остановить продвижение орды по залам и коридорам. Но куда там…
        Первыми, рассекая встречных, шли четверо шкафообразных телохранителей, которых Алле было трудно отличить друг от друга. Сама Алла, Сашка и Литвинов следовали за ними. Потом семенили два юриста, пятеро переводчиков рассредоточились среди группы сопровождения, многочисленные лица мужского пола (и непонятного Алле предназначения), прилетевшие с ними, шли строем, часть осталась в аэропорту, чтобы проследить за перегрузкой багажа и доставкой его во дворец. В группе сопровождения также имелось с десяток девушек, причем разноплановых внешне. На вопрос удивленной Аллы Литвинов ответил, что девушки им вполне могут понадобиться для работы с клиентами. Алла не стала уточнять какими. Она вообще решила не спорить с Литвиновым. Себе дороже. И еще она признавалась себе, что никого в жизни так не ненавидела…
        Тетя перед отлетом сказала ей, чтобы она расслабилась и получала удовольствие. Пока не получалось. Алла все время находилась в напряжении. Она вообще не исключала, что может даже… оказаться в тюрьме (тьфу через левое плечо). Кто знает, что предпримет полиция? Кто знает, что предпримет Интерпол, который скорее станет действовать на стороне княжества, чем какой-то самозванки из России? Алла полностью отдавала себе отчет, что они с Сашкой - самозванцы, хотя ее сын - на самом деле также еще и сын Алана Фортунского. Но Алла надеялась, что вскоре все как-то образуется. Она простится со своей первой любовью и вернется в Россию. Вместе с сыном, и без Литвинова.
        - Так, в тронном зале нас не ждут, как я и предполагал, - прошипел Литвинов. - Ну, мы им сейчас покажем кузькину мать! - Он сжал кулак и потряс им в воздухе.
        - Куда мы теперь пойдем? - спросила Алла.
        - Знакомиться с твоими родственниками. Ты же их, кажется, никогда в жизни не видела?
        Алла покачала головой. Сашка, раскрыв рот, оглядывался по сторонам. Стены зала украшали резные дубовые панели и старинные подсвечники, вроде бы бронзовые. Под потолком висели знамена, причем как старые, выцветшие, так и совсем новые. Огромная люстра была сделана из бронзы и хрусталя, тысячи прозрачных кусочков красиво перемежались темными металлическими пластинками.
        - На золото бабок пожалели? - тихо спросил за спиной Аллы один телохранитель у другого.
        - Может, княжество бедное? - задумчиво произнес второй. - И мы зря сюда приперлись?
        - Не-е-е, - протянул первый. - Иначе Славик с Костей Хохлом сюда бы не поперлись.

«Кто этот Костя Хохол? - подумала Алла. - Он-то еще откуда взялся?»
        - Ну-ка, пацан, залезь-ка на трон, - тем временем повернулся к Сашке Литвинов, осмотревший зал взглядом хозяина. - Нужно попрактиковаться. Давай-давай. Мы тебя сейчас сфоткаем.
        Литвинов щелкнул пальцами, и из большой группы сопровождающих выскочили четверо с фотоаппаратами и камерами - Литвинов взял с собой и российских журналистов, видимо, давно им прикормленных. Они будут освещать восхождение Александра на престол так, как нужно Литвинову.
        Откуда ни возьмись, появились трое слуг в расшитых золотом ливреях и, размахивая руками, на французском стали объяснять, что журналистам тут запрещено фотографировать. Один из переводчиков быстро перевел Литвинову.
        - Хочет князь сняться на память - и снимается, - заявил Литвинов. Переводчик перевел.
        Слуги опять застрекотали на французском. Сашка тем временем дурачился и менял позы на троне. Ему происходящее явно нравилось.
        - Еще бы корону, - сказал он.
        - Так, корона где? - спросил Литвинов у слуг. После перевода те опешили. - Где, я спрашиваю? Видите, принц, то есть князь, хочет сняться в короне. Давайте тащите ее сюда. Живо!
        Слуги застыли на месте и молча переглядывались.
        - Вы чего, не поняли? - спросил у них на чисто русском лесной король. - Давайте живо - одна нога здесь, другая там.
        Сопровождавшие лица тем временем разбрелись по огромному тронному залу. Прибывшие фотографировались на память, девушки были нарасхват: молодые люди хотели сфотографироваться с ними и возмущались отсутствием старинного оружия. Они почему-то ожидали увидеть тут его выставку. Слуги еще немного постояли молча, Литвинову это явно надоело - и он предложил им отправиться в пешее эротическое путешествие. Алла не знала, куда они последовали на самом деле, но из тронного зала выбежали, как ошпаренные. Возможно, такие выражения русского языка уже освоили все фортунцы.
        - Интересно, корону принесут или нет? - задумчиво произнес Литвинов, явно не ожидая ответа.
        Вместо короны появились княгиня-мать и ее младшая дочь София, сын которой из-за появления Александра лишался права на престол. Обе явно были настроены воинственно.
        Однако при виде Сашки на троне обе несколько опешили. Потом княгиня-мать посмотрела на Аллу. Очень внимательно посмотрела. Софию один из шкафообразных молодцев ущипнул за зад. Она взвизгнула, но потом взглянула на него заинтересованно. Алла подумала, что Литвинов, вероятно, дал вполне определенное задание своим молодцам - раз уж эта София так любит телохранителей, садовников и официантов. Садовников и официантов Литвинов явно с собой не привез, а телохранителей был большой выбор. Возможно, кто-то из них породнится с великокняжеской семьей. Никто из предыдущих любовников Софии ее законным мужем не стал.
        Алла оглядела сухощавую пожилую даму, которая явно очень тщательно следила за собой. Тут не обошлось без пластических операций, Алла в этом деле прекрасно разбиралась. Пронеслась мысль, что неплохо было бы выяснить, какими именно средствами пользуется княгиня-мать для ухода за кожей. Она выглядела всего лишь чуть-чуть старше собственной младшей дочери, а фигурой давала ей большую фору. Вот только руки оказались тонковаты, да и операцию по увеличению груди было бы неплохо сделать. Бюст практически отсутствовал. Хотя почти плоская грудь смотрелась органично.
        Пока Алла профессиональным взглядом оценивала мать Алана, а рыжая зеленоглазая пухляшка София кокетничала с одним из шкафообразных молодцев, Сашке надоело сидеть на троне, он с него слез и присоединился к группе взрослых, включающей его родственников по отцу.
        - Вы - моя бабушка? - исключительно вежливо спросил он на хорошем французском. Алла заставляла его учить два языка, хотя Сашка всегда считал, что одного английского ему будет достаточно. Для работы на компьютере французский не нужен! - Здравствуйте, бабушка!
        Та аж подпрыгнула.
        - Ее никто не зовет бабушкой, племянник, - на мгновение отвлеклась от телохранителя София. - Мои дети зовут ее Анастасией. А младшей полное имя не произнести, и она зовет бабушку Настей.
        - Здравствуйте, тетушка, - изобразил легкий поклон Сашка. «Где только научился?» - подумала Алла. Сын тем временем сообщил: - У нас кошку зовут Настей. Она сейчас на даче с моей другой бабушкой.
        - Зови меня просто София, - тетушка с трудом оторвалась от телохранителя, подошла к Сашке, сгребла в объятия и облобызала. - А ты мне нравишься, племянник. Нужно научить тебя целоваться, - объявила она.
        - Послушайте! - попыталась встрять Алла.
        - Ну ты же не будешь обучать своего сына целоваться? - посмотрела на нее София, как на полную идиотку. - Это же извращение!
        - Так, Соня, ты не много ли на себя берешь? - подал голос Литвинов.
        - Мужчина, вы вообще с женщинами или по мальчикам?
        После подобного обвинения Литвинов издал звериный рык.
        - Все понятно, - сказала София. - Племянник, пойдем, я познакомлю тебя с твоими кузинами и кузеном.
        Литвинов кивком приказал телохранителям сопровождать будущего князя. А то кто знает эту озабоченную княжну… Куда она его тут заведет, в этом средневековом замке?..
        София посмотрела, кто собирается их сопровождать, одному велела отделиться, потом поманила пальцем одного переводчика, одного журналиста с фотоаппаратом и еще одно лицо неизвестного Алле предназначения с физиономией комбайнера - такого, какими их изображали на плакатах советского времени. Затем в окружении выбранной ею свиты удалилась.
        - Ну что, мамаша, - Литвинов хлопнул княгиню-мать по плечу, - давай показывай нам комнаты. Они уже подготовлены? Я ведь заранее прислал заявку, сколько нам нужно комнат и каких.
        Княгиня-мать, во-первых, присела под ударом лапищи Литвинова (шириной в три ее руки), во-вторых, смогла вымолвить только «э-э-э» и посмотрела на Литвинова снизу вверх. Ей на помощь пришел дядя Проспер, который объяснил, что распределением комнат занимается камерарий.
        - А где он шляется? - спросил Литвинов.
        Дядя Проспер повернулся к одному из слуг и что-то прошептал. Тот убежал.
        - Мамаш, ты пока нас к короне проводи, - невозмутимо продолжал Литвинов. - И скипетру, и что тут у вас еще есть. Ваша оружейная палата, конечно, уступает нашей, но посмотреть мы все равно должны. И я слышал что-то про золотые кладовые… Про ваши фамильные драгоценности… Новой княгине-матери неплохо было бы их примерить. Думаю, она должна надеть что-то из фамильных драгоценностей на похороны Великого князя. Пока тут наш багаж доставляют и разносят по комнатам, мы как раз все посмотрим. Давай показывай нам наше наследство.

«Наше наследство?!» - повторила про себя Алла.
        Княгиня-мать, как заметила Алла, внимательно за ней наблюдавшая, к этому времени уже взяла себя в руки. Вероятно, жизнь при дворе многому ее научила, по крайней мере, держать лицо. Не обращая внимания на Литвинова (за что Алла ей мысленно поаплодировала), княгиня-мать спросила у Аллы на французском, та ли она девушка, с которой ее сын познакомился в парижском кафе и к которой летал в Россию.
        - Да, - подтвердила Алла.
        - Я подготовила комнаты вам с сыном, - объявила княгиня-мать, так и не обращая внимания на Литвинова, который все время хотел встрять в разговор и напоминал про свое желание увидеть драгоценности. - Пройдемте, я вам их покажу. Как я понимаю, ваши вещи доставят позднее? Слуги их отнесут.
        - А нас разместят? - заорал Литвинов, которому переводчик на ухо переводил все произносимые слова.
        Княгиня-мать поморщилась. Тут как раз появился камерарий.
        - Разместите, - приказала она так, словно говорила: «Уберите эту грязь».
        - На конюшне? - уточнил камерарий с каменным лицом.
        Ему отвечал Литвинов. Камерарий понял его без перевода.
        Алла последовала за княгиней-матерью. По кивку Литвинова к ней присоединились два телохранителя.
        Отведенные ей и сыну покои оказались рядом, из окон открывался великолепный вид на море. Старинная мебель, какую Аллу видела только в музеях, кровать с балдахином, гардины, расшитые гербами княжества… Все - в темно-бордовых тонах.
        - Вот здесь звонок, - показала княгиня-мать. - Если хотите вызвать горничную, звоните. Вашего мальчика проводят в его комнаты, когда он… пообщается с Софией. - Затем княгиня обратила взор на двух шкафообразных молодцев. - Вам помещения отведены в другой части резиденции.
        - Мы будем жить здесь, - ответил один.
        - Как? - спросила пораженная княгиня. - С… дамой?
        - Ага, - кивнул один из молодцев. - Вон диванчик есть. И ковер мягкий. Мы неприхотливые. Ты, мамаш, за ее нравственность не беспокойся. В спальню мы к ней не полезем. Кто ж лезет к бабе шефа? Мы вот тут в гостиной разместимся. Будем охранять.
        - Э-э-э… - молвила княгиня, но явно поняла, что шкафообразные все равно сделают по-своему.
        Княгиня ушла. Молодцы остались. Вскоре доставили багаж - Аллин и молодцев. Они устроились в гостиной по-походному, слава богу, костер не разводили и тушенку из банок с ножа не ели, но все равно почему-то напоминали Алле туристов советских времен на привале. В соседних покоях вскоре появился Сашка - с приставленными к нему молодцами.
        - Ну как? - спросила у него Алла.
        - София - потаскуха, - сообщил сын. - Вешалась на всех мужиков. А этот сын садовника, которого прочили на трон, по-моему, полный дебил. Княжеству повезло, что будет не он.
        - Ты хочешь сказать, что княжеству повезло, что это будешь ты? - уточнила Алла.
        - Мама, пусть лучше княжеством управляет Литвинов, чем старая княгиня крутит какие-то свои дела.
        - Что?
        - София успела рассказать мне много интересного, - сообщил сын.
        - И что она успела тебе рассказать?
        - Про делишки, которые обделывали покойный Великий князь и княгиня-мать. Княжество нужно спасать.
        - От кого?
        - От княгини-матери.
        В это мгновение у дверей покоев послышался шум. Алла с сыном повернулись на звук. В помещение ворвался Литвинов в компании большого числа соратников. Судя по его выражению лица, Алла поняла: произошло что-то серьезное.
        Она вопросительно посмотрела на Славика.
        - Прибыл еще один претендент, - сообщил Литвинов. Его трясло от ярости. Алла подумала, что если бы оный претендент сейчас оказался рядом, Литвинов задушил бы его собственными руками.
        - Откуда? - поинтересовалась Алла. У нее, если честно, эта новость не только не вызвала беспокойства, а наоборот, порадовала. Ей не хотелось задерживаться в княжестве надолго. Однако Славик явно настроился на борьбу.
        - Из России, - сообщил Литвинов. - Из Питера. И он на месяц старше Сашки.
        - Они все-таки прибыли, - сообщил свой человек из дворца.
        - А у тебя были сомнения? - удивились на острове. - У меня - ни малейших. Я, правда, ждал их раньше. Интересно, что их задержало?
        - Они не фрахтовали самолет. Долетели рейсовым до Парижа, там наняли автобус.
        Абонент на острове рассмеялся.
        - Они вообще экономные, - заметил он.
        - С ними приехали какие-то восточные люди. Восточных больше, чем членов этой семьи, включая старого адвоката.
        - Дело не в количестве…
        - Я надеюсь, что первые с ними справятся.
        - Но надо им помочь. И вообще, мы же обговаривали, что ты будешь делать, когда приедут вторые.
        - Но мы не рассчитывали на твоего настоящего сына! Как теперь проводить генетическую экспертизу? Ведь она даст отрицательный результат в обоих случаях!
        - Ну… настаивай только на одном. Ведь Александр на меня похож, не так ли?
        - Да, очень. Я вспоминаю тебя в его возрасте…
        - Вот и дави на то, что тот, второй, - самозванец! И требуй проведения экспертизы. Он-то на меня ни чуточки не похож. И по срокам никак не получается…
        - Они утверждают, что ребенок - недоношенный.
        - Ты прекрасно знаешь, что они вообще утверждают! Гони их в шею! Подключи этого, как его, Литвинова! С ним мы потом сами разберемся! Нужно отделаться от самозванцев! Это - наша первая задача. А самим нам, боюсь, не справиться.
        - Хорошо, я посмотрю, что можно сделать… Кстати, Алла очень милая.
        На другом конце провода воцарилось молчание.
        - Не думал, что она тебе понравится.
        - Почему? Ты же сам всегда ею восхищался. Что же тебя так удивляет?
        - Тебе никогда не нравился никто из моих женщин!

* * *
        - Там еще один претендент на престол! Сколько их еще будет! - восклицал мистер Холливел в Лондоне.
        - Этого не сопровождает русская мафия, - заметила миссис Холливел. - Да и Великий князь Алан выплачивал на него алименты. Да, дорогой, вот теперь я думаю, что у нас есть шанс получить назад наши деньги.
        - Я поеду завтра. Где мои документы на имя Джона Смита?
        - Может, все-таки стоит ехать под подлинным именем? - спросила миссис Холливел.
        - Нет, однозначно нет.
        - А как ты будешь представляться княгине-матери? Тоже Джоном Смитом? Так она даже не примет тебя!
        - Дорогая, ты меня недооцениваешь. У меня есть способ связи с княгиней-матерью. Я знаю ее тайный телефонный номер, по которому не может позвонить почти никто. Тогда я назовусь ей своим настоящим именем.

* * *
        Литвинову удавалось поспать не больше двух часов за сутки, но он держался бодро. Необходимость действовать, и действовать быстро, всегда мобилизовывала ресурсы его организма, а тут столько стояло на кону, и было еще одно дело… Он крутился, отдавал приказания, организовывал работу огромного количества людей, хотя посторонним это и не было видно. А на людях он по большей части играл роль. Он считал, что так нужно. Более того, это его развлекало.

* * *
        Секретный агент ФСБ получил по тайным каналам связи все материалы, собранные подчиненными генерала Сидорова в России о двух претендентах на фортунский трон. Секретный агент уделил особое внимание их матерям. После изучения досье он начал действовать.
        Глава 7
        Приезд автобуса с Тарасом, его ближайшими родственниками, Сергеем Григорьевичем Рогозиным, его племянниками (которых у Рогозина было очень много, причем все старались услужить бездетному богатому дяде и всегда оказывали посильную помощь) и Ромазом Нуримовичем с родственниками вызвал в княжестве не меньший переполох, чем прибытие самолета с Александром, его матерью и сопровождающими их лицами. По мере продвижения автобуса к великокняжеской резиденции вокруг него собирались толпы людей. Сергей Григорьевич это предусмотрел, и даже прихватил с собой из России лесенку, по которой Тарас выбирался через люк на крышу автобуса и оттуда раскланивался перед собравшимися с заученной улыбкой. Улыбку и поклоны с ним в России тренировал Рогозин. Иногда выбиралась и Оксана - в черном траурном платье, купленном в одном из самых дорогих салонов за две тысячи баксов, маленькой черной шляпке и черной вуали. Платье с трудом подобрали (из-за размеров груди), и оно от резких движений угрожало треснуть. При тех же резких движениях Оксаны у родственников Ромаза Нуримовича угрожали треснуть штаны.
        В автобусе за место рядом с нею боролись племянник Ромаза Нуримовича и племянник Сергея Григорьевича (последний - по собственной инициативе, без санкции дяди). Оксана не благоволила ни одному из них, то и дело пускала слезу и время от времени шепотом ругалась с матерью: она хотела взять с собой в путешествие свою текущую большую любовь, но мать категорически запретила это делать и в очередной раз обозвала дочь безмозглой идиоткой.
        - Ты можешь все испортить! - объясняла Лариса Тарасовна дочери. - Ты хоть понимаешь, куда ты едешь? И какие перспективы перед тобой открываются?
        Оксана попросила про перспективы поподробнее.
        Лариса Тарасовна объяснила, что после восхождения Тараса на великокняжеский престол Оксана сможет подумать о том, чтобы породниться с какой-нибудь европейской королевской семьей. Дочь в ответ заявила, что ей на всю оставшуюся жизнь хватило одного князя. Больших придурков встречать не доводилось. Да и виденные по телевизору другие особы королевской крови интереса не вызвали. По крайней мере, нашим мужикам в подметки не годились.
        - Ты - идиотка! - в сердцах воскликнула Лариса Тарасовна. - И в кого ты такая уродилась?!
        - В своего отца, - напомнила Оксана, потом заметила, что уж если ей выходить замуж, то за кого-то из российских олигархов, осевших в княжестве, и попросила маму думать в этом направлении. - И вообще, с нашим мужиком, пусть и олигархом, всегда легче договориться.
        Лариса Тарасовна в очередной раз махнула на непутевую дочь рукой и принялась инструктировать внука, который слушал бабушку гораздо более внимательно, чем его мать, и следовал ее советам. И вообще Тарасу нравилось это приключение, тем более в поездку с ними отправился компьютерщик, с которым Тарас говорил на одном языке и от которого почерпнул много нового.
        Перед великокняжеской резиденцией их встречали слуги. Правда, никто из правящей семьи не вышел. Вместо представителей семьи появились лица вполне определенной наружности и комплекции.
        - Ромаз Нуримович, - склонился к уху хозяина русский телохранитель. - Я вон с тем парнем в первую чеченскую…
        - Он из ФСБ? - прорычал хозяин. - И ФСБ приехало сюда раньше нас?! И хочет помешать нашему Тарасу сесть на трон?
        Члены семьи Ромаза Нуримовича молчали, телохранители тем более. Тогда он сам обратился к бабушке претендента на престол:
        - Что эти русские парни здесь делают, Лариса?
        - Сейчас выясним, - ответил Сергей Григорьевич.
        Они переглянулись с Ларисой Тарасовной. Вариантов было несколько.
        О существовании Александра и Аллы и Лариса Тарасовна, и Сергей Григорьевич прекрасно знали - уже четырнадцать лет. В свое время они вытянули из князя Алана всю информацию, которой тот владел, и на протяжении лет не выпускали ни Аллу, ни ее сына из виду. И они точно знали, что Алла не только не получала от князя алиментов на сына, но даже не делала попыток их получить. Алла жила так, словно у ребенка вообще нет отца - или мать не знает, от кого понесла. Периодически у нее появлялись мужчины, все - очень приличные, часто семейные, никаких братков или бывших сидельцев. Обычно это были бизнесмены средней руки - примерно такие же, как Алла, и один врач-стоматолог.
        Узнав о гибели Великого князя Алана, Лариса Тарасовна и Сергей Григорьевич тут же вспомнили про Аллу Афанасьеву и ее сына Александра и обсудили возможные варианты развития ситуации. Ни с кем больше они этой информацией не делились, поэтому Ромаз Нуримович и члены его семьи о существовании соперников даже не подозревали.
        Сергей Григорьевич считал, что Алла Афанасьева не только не будет бороться за великокняжеский престол для своего сына, но даже не появится в княжестве. Лариса Тарасовна считала, что она все-таки объявится. Однако оба соглашались, что она им не конкурентка, но не брали в расчет Вячеслава Литвинова. Просто не могли предположить, что лесной король предложит Алле Афанасьевой свои услуги в ультимативном порядке.
        Хотя Сергей Григорьевич (вернее, его племянник) и разослал информацию о скором прибытии наследника престола во множество средств массовой информации, Лариса Тарасовна и ее приближенные не нанимали никакую пиар-компанию, как сделал Литвинов. Поэтому их прибытие в княжество не освещалось так широко, как прибытие наследника престола Александра. Но средства массовой информации, конечно, о новом претенденте упомянули. Великокняжеский двор не давал никаких комментариев. И естественно, никто не удосужился сообщить семье Тараса (а также Сергею Григорьевичу и Ромазу Нуримовичу с родственниками), что в княжество направляется конкурент в сопровождении большой группы лиц. Российские газеты информацию замалчивали (тут свою руку приложила ФСБ), западные газеты честная компания не читала, да и вообще была занята сборами в дорогу, потом летела на самолете и ехала на автобусе. Путешествие на автобусе вообще стало пока лучшей пиаровской акцией претендента на престол Тараса. Спасибо Сергею Григорьевичу, подумавшему о лесенке.
        В результате новость об Александре и количестве сопровождающих его лиц, уже вселившихся в великокняжескую резиденцию, стала шоком для группы сопровождения Тараса.
        - Мы можем обеспечить сотню родственников, - заявил Ромаз Нуримович. - Вот только загранпаспорта есть не у всех…
        - И регистрация, и прописка, - напомнил старший сын Керим.
        - Деньги заплатим - все сделают. Но время уйдет.
        - Если нужно будет брать их количеством, то мы тут кого угодно переплюнем, - с уверенностью заявила Лариса Тарасовна. - Я со всей Украиной найду родственные связи. В крайнем случае, мы с Сергеем Григорьевичем поженимся, и его родственники станут родственниками Тараса. А это только в Питере человек пятьдесят. Так, Сережа?
        Рогозин не успел ответить - Ромаз Нуримович сказал, что его неженатый младший сын или неженатый младший племянник готовы хоть сейчас идти с Оксаной в ЗАГС или мечеть, синагогу, православный или католический храм, а то и во все упомянутые места подряд, если нужно для дела. Более того, их семья тоже предоставит любое количество родственников - сколько требуется. Соберут по всем самым дальним аулам.
        - Но нужно ли количество… - вздохнул Ромаз Нуримович.
        - Вначале мы должны полностью разобраться в ситуации, а потом разработать план совместных действий, - объявил Сергей Григорьевич.
        Весь этот разговор происходил в автобусе после того, как племянник Рогозина и племянник с телохранителем Ромаза Нуримовича были отправлены на беседу с русскими молодцами у входа в резиденцию. Тарас с Оксаной все это время находились на крыше автобуса и позировали для репортеров и всех желающих.
        - А нас во дворец пустят? - спросила Оксана, когда мать велела ей спускаться с крыши. Оксане очень понравилось махать скандирующей толпе черным кружевным платочком. Таким успехом она еще никогда в жизни не пользовалась.
        - Не пустят - войдем сами, - почти хором сказали Сергей Григорьевич и Лариса Тарасовна.
        И они вошли.
        Вскоре в тронном зале собрались два наследника великокняжеского престола, сопровождавшие их лица, княгиня-мать, несколько растрепанная княжна София в обнимку с одним из приставленных Литвиновым телохранителей, княжна Луиза с бутылкой подаренной русской водки (также прихваченной Литвиновым) в сопровождении приставленного к ней Славиком лица с подносом, на котором стояли закуски в русском стиле. Княжне Луизе прибытие гостей тоже пришлось явно по вкусу. Внешне она напоминала мать - была такой же сухощавой и тонкорукой, правда, испитое лицо, не знавшее пластических операций, красоты не прибавляло. Если в княгине-матери чувствовалась порода, то Луиза более органично смотрелась бы в пивной, а не тронном зале. На всех ее пальцах были надеты серебряные кольца с выбитыми на них магическими знаками, на запястьях позвякивало со десяток серебряных браслетов - тоже с всевозможными магическими символами. Как сообщалось в Интернете, Луиза периодически чистила карму у какой-то французской ясновидящей, которая утверждала, что заряженные ею браслеты вытягивают скверну из организма.
        Журналистов не пустили, слуг тоже выгнали. Дело все-таки было семейное. Мало ли что у претендентов на престол такие большие семьи.
        Как заметила Алла, Сергей Григорьевич с Ларисой Тарасовной вызывали у княгини Анастасии нервный тик - у той стало подергиваться веко. Но Алла уже знала (хотя и вкратце) про их предыдущие встречи… Княгиня заявила, что будет о них вспоминать даже на смертном одре.
        Со стороны претендента на престол Тараса Заблудайко переговоры вел Сергей Григорьевич Рогозин. Со стороны претендента на престол Александра - Вячеслав Литвинов. Представители в основном просто пререкались и обзывали друг друга самозванцами. Сергей Григорьевич потрясал бумагами, подтверждающими выплату алиментов Великим князем на Тараса. Литвинов заявлял, что выплата алиментов не является подтверждением отцовства, и приводил примеры из жизни своих друзей.
        Внезапно вмешалась княгиня-мать. Анастасия заявила, что в Александре она не сомневается. Это - сын Алана и ее внук. Она помнит, как ее сын выглядел в годы Александра, и мальчик - точная копия усопшего. София хихикнула, оторвалась от телохранителя и подтвердила слова матери. Рогозин попытался что-то возразить.
        - Тарас не похож на моего сына, - безапелляционно заявила княгиня-мать. - И на свою мать он тоже не похож. Вероятно, он похож на своего настоящего отца.
        Сергей Григорьевич опять встрял с возражениями, в ответ на что княгиня-мать потребовала проведения генетической экспертизы. Тело еще не похоронено, так что даже эксгумацию делать не надо.
        Этого Сергей Григорьевич не ожидал, как, впрочем, и Лариса Тарасовна. Они оба мгновенно просчитали варианты развития событий, ведь Рогозин, как и Лариса Тарасовна, знал истинную историю появления мальчика на свет… И, естественно, они оба подозревали, каким будет результат - экспертиза покажет, что сыном усопшего Великого князя является Александр.
        Но если Сергей Григорьевич станет сейчас возражать вслух, то они точно потеряют все шансы на престол. Следовало соглашаться. За день ничего не сделают. А пока то да се, Рогозин что-нибудь придумает.
        - Кто будет делать экспертизу? - спросил Рогозин вслух. - Вашим специалистам мы не доверяем.
        - В княжестве таковых и нет, - объявила княгиня-мать. - Я предлагаю англичан. Это будет независимая экспертиза, поскольку у нас на протяжении всей истории были трения…
        - Китайцев, - перебил Сергей Григорьевич, которому в голову пришла очередная гениальная мысль.
        - Почему китайцев? - удивилась княгиня-мать. - Вы считаете, что их наука…
        - Их наука зашла гораздо дальше, чем во всей Европе вместе взятой, только они этот никому не показывают, - заявил Сергей Григорьевич. - И им плевать на то, кто займет фортунский трон. А у англичан тут могут быть свои корыстные интересы…
        Княгиня-мать пожала плечами и согласилась.
        Тарасу и его родственникам выделили покои в противоположном от Александра и его сопровождающих крыле. Ромаз Нуримович еще из России договорился о размещении своей семьи с телохранителями в доме, купленном неким Зелимханом Магомадовым, главой чеченской диаспоры княжества Фортунского. Несколько полевых командиров приняли фортунское гражданство на протяжении последних лет и обосновались в княжестве. Некоторые перевезли сюда жен и сыновей. Ромаз Нуримович догадывался, как они используют княжество, но вопросов не задавал, как и они ему. Зелимхан Магомадов просто был свой человек, оказывавший гостеприимство Ромазу Нуримовичу с сыновьями и племянниками. Тем более Зелимхана и возглавляемую им чеченскую общину волновал вопрос наследования престола, и он хотел принять участие в его решении.
        Перед тем, как направиться в дом Магомадова (все на том же автобусе), Ромаз Нуримович посмотрел, как разместили наследника престола Тараса с членами семьи, и уточнил у Рогозина, почему он захотел отдать экспертизу в руки китайцев. Сам Ромаз Нуримович китайцам и их товарам не доверял.
        - Дорогой Ромаз Нуримович, - расплылся в улыбке старый адвокат. - С китайцами мы всегда сможем договориться. Мой двоюродный брат ведет дела китайской общины во Владивостоке. Он - мой коллега. Еще один мой племянник обучает китайцев математике в университете штата Огайо. Двоюродный племянник моей покойной жены обучает китайцев физике в Калифорнии. Троюродный брат сестры моей покойной жены строил какой-то завод в Китае. Сейчас не помню какой, но если надо - выясню. Так неужели мы не договоримся с китайцами, с которыми у моей семьи такие большие связи?
        - Этого мало, - сказал Ромаз Нуримович.
        - Ну, тогда мы предложим их триадам торговать в нашем княжестве опиумом.
        - Наркотики возьмет под контроль моя семья! - взревел Ромаз Нуримович. - И мы обеспечим не только княжество, но и…
        - Успокойся, дорогой! Я же сказал «предложим». А там видно будет. Сейчас для нас главное - результаты процедуры. Она должна признать Тараса наследником престола.

* * *
        Вечером Сергей Григорьевич сидел в отведенных ему покоях, которые состояли из гостиной и спальни, попивал французский коньяк, извлеченный из бара, глядел на садящееся над морем солнце и думал о том, как же ему все-таки прославиться на весь мир. Нужно сделать это и умереть спокойно. Тогда он будет знать, что выполнил жизненное предназначение, оправдав доверие дорогих ему женщин. Мысленно он обращался к покойным маме и Леночке, спрашивая у них совета. Да, он сегодня дал интервью ведущим телекомпаниям и газетам. Ему было лестно, что комментировать события просили его, а не Оксану, не Ларису Тарасовну и не мальчика. Тех, конечно, фотографировали. Но говорил-то Рогозин! На вопросы отвечал тоже он. И теперь в программах новостей давали именно его комментарии. Правда, Тарас и грудь Оксаны там мелькали чаще. Как, впрочем, и Александр со своей матерью Аллой. Аллу показывали всю, целиком, не акцентируя внимания ни на какой части тела.
        В дверь постучали. Сергей Григорьевич предложил зайти. Появилось юное длинноногое создание с васильковыми глазами и пышными золотистыми волосами до плеч.
        - Что тебе, деточка? - спросил Рогозин, вспоминая, что видел сегодня юную фею в группе сопровождения конкурентов. Зрительной памятью он обладал великолепной.
        Красотулечка закрыла за собой дверь, приблизилась к старику и попросила говорить по-английски или по-французски. Сергей Григорьевич просьбу исполнил - переспросил по-английски. Создание пояснило, что является подарком для Сергея Григорьевича. От кого - не уточнило.
        Рогозин давно так не смеялся, а отсмеявшись, заговорил на русском и попросил передать «хозяину», что он уже лет двадцать как не нуждается в подобных презентах, и даже в те годы, когда нуждался, рот в постели раскрывал только для удовольствия дамы, а не для того, чтобы раскрыть какие-то секреты.
        - Видишь, деточка? - спросил Сергей Григорьевич, запуская большие пальцы за воротник надетой на нем жилетки. - Это моя счастливая жилеточка, в которой я обычно думаю. Мне ее еще мама сшила. Пятьдесят лет одежонке. Мы с ней, можно сказать, уже золотую свадьбу справили. Ты представляешь, сколько это, деточка? И неужели ты думала, что меня, старого адвоката, можно так легко провести?
        Белокурое создание вылетело из комнаты, не прощаясь. Сергей Григорьевич усмехнулся. Интересно, что она расскажет Литвинову? И как он отреагирует про новость о золотой свадьбе с жилеточкой? Хотя будет лучше, если Литвинов посчитает его выжившим из ума стариком. Если посчитает, конечно…
        А вообще Сергею Григорьевичу было очень приятно, что ему в виде взятки или проверки на вшивость прислали девушку. За радостной мыслью пришла умная.
        Он понял, что нужно сделать для обеспечения нужного результата экспертизы.
        Оставшаяся на острове русская девчонка резвилась в океане вместе с одним из моряков. Главный в группе и его давний друг Витольд уже два дня не обращали на нее никакого внимания. У них явно возникли какие-то проблемы. Они постоянно совещались за закрытыми дверьми, даже на солнце редко выходили, и выглядели очень обеспокоенными. Еще один член команды мучился животом.
        Девчонка уже второй день замечала, что живой и здоровый член команды к ней приглядывается. Она ловила на себе его странные взгляды. Они делили постель эти два дня (поскольку на нее больше никто не претендовал), и там он ей ничего не говорил, но явно что-то думал…
        Периодически она с ужасом вспоминала вспоротое акулье брюхо и размышляла о жуткой судьбе подружки… И вообще начавшееся со знакомства с двумя иностранцами приключение переросло в нечто, что она не совсем понимала и что ей очень не нравилось. Она всегда жила легко, только сегодняшним днем, но на этом острове впервые начала задумываться о будущем, в особенности после того, как пропала подружка. И ведь все их вещи и документы остались на испанском острове. А она здесь, и неизвестно когда ее отпустят, если вообще не продадут в какой-нибудь арабский бордель.
        Внезапно моряк притянул ее к себе под водой и спросил шепотом в ухо:
        - Ты хочешь заработать много денег?
        Она оторвалась от него и посмотрела ему прямо в глаза.
        - Хочу, - прошептала одними губами.
        - Ты знаешь, что тебя ждет, если ты останешься на этом острове?
        Внезапно у нее все похолодело внутри.
        - А мою подругу?..
        - Я думаю, что это организовали о н и, - он кивнул на скрывающийся в зелени домик. - Она задавала много вопросов. Но моему приятелю не повезло. Он…
        - То есть они послали твоего приятеля в море ее убить?
        Моряк кивнул. Девчонка не знала, верить или не верить.
        - А тебя послали убить меня?
        - Пока нет, - ответил моряк. - Я не хочу тебя убивать, вообще никого не хочу. И сам тоже не хочу умирать. Но думаю, что и мне уготована та же участь. Мы слишком много знаем.
        - Что ты предлагаешь? - она посмотрела на дом за тропической растительностью.
        - Уплыть отсюда и сообщить журналистам, как на самом деле обстоят дела… На этом можно много заработать. Но мне одному не справиться с яхтой. Других плавсредств нет.
        - Но я не умею управлять яхтой!
        - Я тебе все покажу. Я сам буду выполнять большую часть работы. Просто тебе будет нужно последить кое за какими приборами. Так как?
        - А куда мы… поплывем?
        - В княжество Фортунское, конечно.
        - Я согласна, - сказала девчонка.

* * *
        Гарри Холливел прибыл в княжество Фортунское под именем Джона Смита. Одет он был скромно, вещей с собой много не брал, разместился в небольшой, относительно дешевой гостинице, где представлялся коммерсантом.
        Княгине-матери он позвонил поздно вечером, сидя на берегу на пустынном в этот час пляже, удаленном от всех увеселительных заведений.
        - Алан! - отвечая на звонок, воскликнула княгиня-мать. - Как ты, сынок?
        - Это Гарри Холливел, Ваше Высочество, - представился звонивший. - И я хотел бы с вами встретиться. Как мне кажется, нам есть что обсудить.
        - Вы… вы что-то знаете?
        - Давайте обсудим это при встрече. Мне не хотелось бы появляться во дворце, тем более у вас там… гости. Я знаю, что вы умеете преображаться. Жду вас завтра в кафе, - мистер Холливел назвал адрес. - В двенадцать дня устроит?
        Отключив связь, Холливел задумался. Княгиня-мать ожидала звонка Алана. Но ведь она опознала его тело? Еще одна интересная тема для разговора. Хотя вообще-то его волновал только возврат денег.

* * *
        Литвинов лично встретился с фортунским частным детективом, нанятым постоянно проживающим в княжестве человеком. Детектив подробно отчитался о проделанной работе.
        - Ваше мнение? - спросил Литвинов. - Где он?
        Детектив мялся.
        - Я не могу утверждать точно, я привык оперировать только фактами…
        - Я спросил ваше мнение.
        - Его нет в княжестве. Ни живого, ни мертвого. Я по своим каналам… проверил все места. Пределы княжества он должен был покинуть морским путем.
        - Почему не на машине?
        - Все въезжающие и выезжающие ночью машины фиксируются, идет запись…
        - Правда? Буду знать.
        - Это конфиденциальная информация.
        - Не волнуйтесь: дальше меня она не уйдет. Продолжайте.
        - Проконтролировать же все суда невозможно. Но что случилось с ним дальше… - детектив развел руками.
        Глава 8
        Ромаз Нуримович с родственниками обустроился в доме чеченского полевого командира Зелимхана Магомадова. После обильной трапезы они с Зелимханом обсудили сложившуюся ситуацию и пришли к выводу, что все-таки должны поддержать Тараса как претендента на престол. Хотя Александр и похож на покойного князя, он в любом случае на месяц младше, Великий князь Алан платил алименты на Тараса, да и на Сергея Григорьевича с Ларисой Тарасовной можно ставить с гораздо большим шансом на успех, чем на лесного короля Литвинова, которому вообще непонятно что тут нужно. Тем более с Литвиновым не приехало таких известных адвокатов, как Рогозин.
        - А Тарас точно сын покойного князя? - уточнил Зелимхан.
        - А это имеет какое-то значение? - спросил Ромаз Нуримович.
        Однако после того, как он вместе с сыновьями и племянниками удалился в отведенную им часть дома, Ромаз Нуримович усадил родственников вокруг себя и внимательно посмотрел на неженатых сына и племянника.
        - Я думаю, кому-то из вас нужно уделить внимание этой Алле, - объявил глава семьи. - Я вижу, что ты, Алиби, решил проявить интерес к Оксане. Значит тебе, Нурим, - посмотрел Ромаз на сына, - нужно почаще находиться рядом с Аллой. Мы не должны упускать ни одной возможности. Мы не можем сказать с уверенностью, что на трон сядет Тарас. У них тут на Западе много странного. Все-таки в России все проще и понятнее. Всегда знаешь, кому нужно заплатить. А в этих западных странах большинство чиновников не берет взяток! Дикие люди. И мы, к сожалению, не можем повлиять на… всех. Так что следует быть готовыми к неожиданностям.
        - А если объявятся еще матери с детьми? - спросил старший сын.
        - Если объявятся - будем думать. Надо решать проблемы по мере их поступления. И завтра на похоронах князя мы должны очень внимательно наблюдать за всеми. Что-то мне тут не нравится…

* * *
        Майор Иванов, капитан Петров и старший лейтенант Сидоров прибыли в княжество Фортунское под видом туристов. Им было несложно затеряться среди отдыхающих - в эти дни наблюдалось просто паломничество. Разведчик Н. обеспечил их квартирой на окраине княжества (правда, от окраины княжества до резиденции было ближе, чем от окраины Москвы до центра столицы России), которая обычно использовалась им для встреч со своими агентами. С самим Н. встречался только майор Иванов.
        Вернувшись со встречи, Иванов объяснил двум младшим по званию сложившуюся в княжестве ситуацию.
        - Нужно звонить дяде Грише, - вздохнул старший лейтенант Сидоров.
        - Не будем, - отрезал Иванов. - Это можно делать только в крайнем случае. Пока попробуем справиться своими силами. Нас трое. Мне поручена княжна София. Тебе, Ваня, Алла Афанасьева.
        Ваня вскинул голову. Он был уверен, что их разговор с генералом был тайным. Словно прочитав мысли старшего лейтенанта, майор Иванов пояснил, что много лет работает с генералом и знает ход его мыслей.
        - Значит, Петрову остается Оксана. Княжну-алкоголичку в расчет не берем. На старой княгине тоже жениться бессмысленно…
        - Мы обязательно должны на них жениться? - уточнил Петров, глядя на экран телевизора. Там как раз демонстрировали Оксану рядом с мамой Ларисой Тарасовной. Оператор явно не мог оторваться от пышных бюстов дам.
        - Смотря по обстоятельствам, - объявил майор Иванов.
        Тут на экране появилась рыжая растрепанная София, которая давала интервью в обнимку с телохранителем, предоставленным Литвиновым. По ее виду создавалось впечатление, что она только что вылезла из постели. Телохранитель стоял с каменным лицом. Иванов открыл от удивления рот.
        - Ты его знаешь? - спросил Петров.
        - Был уверен, что он мертв, - прошипел Иванов. - А вот где всплыл, голубчик. С моей княжной обнимается!
        Но майор был вынужден замолчать: пресс-служба великокняжеской семьи объявляла о назначенной генетической экспертизе.
        - Только Тараса? - удивился Петров. - Почему не обоих?
        Внезапно в кармане у майора Иванова зазвонил телефон. Звонил генерал Сидоров из России. Он был уже в курсе нового развития событий.
        - Со мной связались с самого верху, - сообщил генерал Сидоров. - Ваша задача - не допустить на трон адвоката Рогозина…
        - Так он же и не претендует! - воскликнул Иванов. - Или мы еще не все слышали?
        - Если этот старый пройдоха окажется рядом с каким-либо троном, то можно считать, что на него сядет именно он, - объявил генерал. - Я уже сталкивался с ним в прошлом, - генерал вздохнул: видимо, воспоминания были не из приятных.
        - Значит, мы поддерживаем Александра? - уточнил майор Иванов.
        - Да, ФСБ России поддерживает Александра Афанасьева, - подтвердил генерал Сидоров и дал задание своим сотрудникам проследить, чтобы для проведения генетической экспертизы пробу брали именно с выловленного из воды тела. - Тогда мы можем быть спокойны.
        - Вы считаете, что Великий князь Алан не является отцом Тараса Заблудайко? - догадался Иванов.
        - По нашим сведениям, не должен бы, - кратко ответил генерал. - Отправляйтесь в морг. Или где там находится тело князя?
        После разговора с генералом майор Иванов связался с разведчиком Н. и поведал ему о полученном их группой задании. Он хотел посоветоваться с Н. насчет того, как кому-то из их группы проникнуть в морг и заснять процесс взятия пробы.
        Разведчик Н. сообщил, что вопрос с пробой так пока и не решен. Китайцы еще не прибыли, правда, прибыли англичане и французы, почему-то заранее приглашенные княгиней-матерью. Возможно, она вызвала специалистов сразу же после появления первого претендента на престол. Разведчик Н. склонялся к мысли, что пробу все-таки будут брать англичане с французами, а не китайцы. Не откладывать же государственные похороны из-за отсутствия китайцев?
        Однако разведчик Н. сказал майору Иванову, что, по его мнению, и ФСБ было бы неплохо получить материал для проведения собственной генетической экспертизы, и обещал перезвонить через час после проведения кое-каких организационных мероприятий. Пока он советовал членам прибывшей из России группы поспать. Ночь предстоит тяжелая.
        - Какой материал мы будем брать? - уточнил старший лейтенант Сидоров.
        - Кусочек кожи. Теперь наука шагнула так далеко, что даже по такому фрагменту можно определить отцовство. Ну и косточку, может, какую прихватим. И надо бы осмотреть тело… Что там с ним делали.
        - Но как мы до него доберемся?!
        - Я думаю, Н. это организует, - уверенно заявил Иванов.
        - Мы полезем ночью в местный морг?!
        - Если Родина посылает тебя в фортунский морг, значит, ты должен в него лезть. Если Родине нужен кусок мертвого князя, значит, ты должен в лепешку разбиться и добыть кусок мертвого князя.
        - А пацаны? - подал голос Петров.
        - Думаю, до пацанов будет проще добраться, - заметил Иванов.
        - Как будем отсылать образцы?
        - Это организует Н. У него есть проверенный канал. А пока ложимся спать. Неизвестно, когда нам удастся это сделать в следующий раз.
        Найденную на катере русскую девушку грузовое судно высадило в Париже. По рации запросили консула, и он забрал ее с борта корабля. В консульстве выслушали ее рассказ про отдых на испанском острове и прогулку на катере с молодым человеком, которого сожрала акула. Про подружку она сказала, что та отправилась с другим молодым человеком и о ее судьбе ей ничего не известно. Девушка пока не хотела ничего говорить про небольшой частный островок в океане и тех, кто на нем находится. Зачем это знать сотрудникам консульства? Тем более они сами могут воспользоваться этой информацией, а она хотела сделать на ней деньги.
        Ей предложили несколько вариантов решения ее проблемы.
        Девушке больше всего понравился один. Сотрудник консульства с семьей как раз собирался отдыхать на испанском острове, который девушка так неудачно покинула. Он мог забрать ее документы и вещи и привезти их в Париж - но только через десять дней, вернее, одиннадцать, так как он отбывает на остров лишь на следующий день. А пока они как раз отправят запрос в гостиницу. Если придет положительный ответ - вещи ждут, - то сотрудник консульства вопрос решит. Девушке только намекнули, что неплохо бы оплатить эти услуги. Она сообщила, что ее деньги лежат в сейфе гостиницы.
        В общем, в результате переговоров вопрос удалось решить. Вещи и документы ей вернут. Но как она собирается жить эти дни? Консульство не жаждало ее содержать.
        - Я вернусь к моменту возвращения вашего сотрудника, - объявила девушка.
        - На что вы будете жить? Где?
        - А это имеет значение?
        - Но мы должны…
        - Обеспечить, чтобы я не занималась проституцией? Не воровала? Я не собираюсь. У меня в Париже живет… друг. Я намерена отправиться к нему. Если вы дадите мне пятьдесят евро… Я напишу расписку. И вы увидите меня еще только один раз. Через одиннадцать дней. Тогда я верну деньги.
        Это всех устроило.
        Девушка с пятьюдесятью евро в кармане с довольной улыбкой вышла из кабинета консула. В кармане у нее лежало водительское удостоверение на имя какой-то Светланы Горчаковой, почему-то оказавшееся на столе консула под бумагами. Очень неосторожно он его там оставил. Девушка по имени Светлана (даже имя совпало, вот удача!) считала, что этого документа ей вполне хватит, если вообще какой-то понадобится: как она успела выяснить, при следовании в княжество из Франции никто обычно никаких документов не спрашивает.
        Но она еще пока не определилась, к кому лучше направиться с информацией. Или к кому первому.

* * *
        - Отлично выглядите, княгиня, - заметил мистер Холливел, оглядывая даму, которая пришла к нему на свидание в тихое уютное кафе, где посетители размещались в кабинках и акустика не позволяла слышать, что говорится в соседней.
        - Благодарю. Но давайте не будем тратить время. Я не могу долго отсутствовать. Что вас волнует, мистер Холливел? Разве подошел срок возврата выданных вами средств?
        - Нет, до окончания срока еще много времени. Но знаете ли, обстоятельства…
        - Пусть они вас не волнуют. Я надеюсь, что могу рассчитывать на вашу благонадежность? Ведь ваша фирма все века славилась сохранением конфиденциальности даже в самых щекотливых ситуациях. Поэтому все Великие князья Фортунские и пользовались ее услугами.
        - О, о сохранении конфиденциальности вы можете не беспокоиться, дорогая княгиня! Я как раз очень рад, что Алан жив.
        - Я этого не говорила.
        - Я понимаю, но… Конфиденциальность будет сохранена. Однако есть небольшая проблема.
        Княгиня изогнула умело выщипанные брови.
        - Драгоценности.
        - Какие драгоценности?
        - Те, которые Алан оставил мне в залог.
        - Не понимаю, какая тут может быть проблема? Алан взял у вас деньги, в залог оставил драгоценности. По-моему, он так поступал всегда. Ну… иногда что-то продавал вам. Не будем говорить вслух что. Так что именно вас волнует?
        - Драгоценности не те.
        Княгиня удивленно посмотрела на мистера Холливела.
        - Я вас не понимаю.
        - Ой ли?
        - На что вы намекаете?!
        - Не надо изображать праведный гнев, мадам. Хотя я вполне допускаю, что ВЫ не в курсе, что ваш сын решил показать себя самым умным. Передайте ему, что я знаю про драгоценности. И все. Больше я ни о чем не прошу. Кстати, я остановился вот в этой гостинице, - он протянул визитку. - Если вы захотите мне что-нибудь сказать, можете оставить сообщение. Для Джона Смита.

* * *
        Литвинов встретился сначала с Родионом Хитрюковичем, потом с Борей Ясеневским, осевшими в княжестве российскими олигархами, и выслушал мнение каждого из них.
        Мнение не обнадеживало. Правда, эти двое обычно учитывали самый худший вариант из возможных.
        - Слава, - сказал умудренный жизнью Боря Ясеневский, - ты определись вначале, что для тебя важнее всего. Ты хочешь получить все сразу. Когда я был молодой, то тоже хотел все и немедленно. Так нельзя. Действуй поэтапно. Определись с приоритетами.
        Литвинову было очень сложно это сделать. Его волновали и судьба друга, и дело. Он не мог решить для себя, что важнее. Тем более, друг и дело были неразрывно связаны.
        Глава 9
        Алла сидела в роскошной гостиной и смотрела на закат. Вид, конечно, открывался великолепный. Апартаменты находились на четвертом этаже. По меркам блочных домов Петербурга, среди которых прошла практически вся жизнь Аллы, четвертый этаж дворца соответствовал примерно восьмому. Ей была видна часть гавани, где стояло множество разнообразных судов. Чуть дальше, у выхода из гавани, несли вахту сторожевые корабли. Как ей объяснили, в княжестве имеется свой военно-морской флот. Его функции в основном заключаются в участии в парадах, а в остальное время моряки несут дозор - выполняют роль пограничников, проверяющих документы. Правда, они мало что смогут сделать на декоративных судах с драконами на носу, если тут вдруг появится настоящий военный корабль или всплывет подводная лодка…
        Дальше, за гаванью, море бороздили яхты всех размеров, иногда проходили пассажирские круизные суда. На эти дни вход в гавань был закрыт, но обычно княжество Фортунское включалось в программу круиза по Средиземному морю. За несколько часов, отведенных спускающимся с теплохода на берег туристам, можно было исходить княжество вдоль и поперек, по крайней мере ту его часть, которую следовало посмотреть.
        Двое телохранителей резались в карты и не мешали Алле. Она радовалась, что к ней не пристают с разговорами. Однако стоило ей хоть шевельнуться, оба тут же поднимали головы и внимательно на нее смотрели. Сын отправился на исследование дворца. Алла отказалась. Часть она уже видела (и четырнадцать лет назад, и в этот приезд), что еще тут интересного? И вообще у нее было отвратительное настроение. Женщина словно предчувствовала беду. Она жалела, что не сумела отвертеться от поездки. Надо было проявить твердость и остаться в России. Хотя как она могла не поехать, когда Литвинов вцепился в нее, как клещ? А с другой стороны, она обязана отдать последний долг отцу своего ребенка. Да и сын счастлив, что приехал сюда… Но неужели он хочет или захочет стать князем?!
        В эти минуты она также думала о своих салонах, о том, как там прошел день. Может, позвонить тете?
        - Телефон здесь есть? - спросила женщина у телохранителей.
        - У вас что, сотовый не берет? - уточнил один.
        - Она деньги экономит, - хмыкнул второй. - Правильно, Алла Александровна. Вы домой хотите позвонить? Родителям? Вон видите черепаший панцирь? Это телефон у них такой прикольный.
        Алла отправилась в угол, куда указывал телохранитель, и увидела на тумбочке, на которой стояли цветы в вазе, небольшую черепаху. Один раз взглянув в тот угол по прибытии, Алла решила, что это пепельница и ее просто перевернули вверх дном, пока не пользуются. С большим удивлением она увидела, как на панцире замерцали цифры, едва она взяла его в руку.
        Она набрала номер тети. Слышимость была великолепная, словно та находилась в соседней комнате.
        - Ну ты как? - тут же спросила тетя. - Я только что тебя по телевизору видела. И всю вашу компанию. И этого Тараса с родственниками. Что вы намерены делать?
        Алла тяжело вздохнула.
        Тетя прекрасно знала и ее саму, и ее отношение к этой поездке, поэтому вздох истолковала правильно.
        - Ты думай о рекламе нашим салонам. Ты представляешь, как к нам народ повалит? Может, четвертый откроем? Я уже тут говорила с одним человечком…
        - Насчет четвертого? - улыбнулась Алла.
        - Нет, насчет рекламы. Какие нам плакатики сделать с тобой в центре. И, может, на большие щиты в городе дать? Я думаю, стоит раскошелиться. И ты там везде в интервью вставляй, чем занимаешься.
        Алла сообщила, что хочет поговорить со старой княгиней (хотя старой ее язык не поворачивается назвать) об используемых ею средствах омоложения.
        - Правильно, - одобрила мысль тетка. - И сагитируй порекламировать наши салоны. Слушай, может, ты ее в гости пригласишь? К внуку? Она вообще была в России?
        - Вроде бы да. Из-за Оксаны и Тараса.
        - Ну, теперь приедет к тебе. Я сомневаюсь, что Оксана с Тарасом могли ей как следует Петербург показать. А мы покажем. И вообще может с государственным визитом приехать, а ты ее встретишь. И опять нам реклама. Все государственные чиновницы и жены чиновников побегут к нам в салоны для престижа. Тогда, правда, и пятый придется открыть. Ты о бизнесе заботься, а не грусти там! Алка! Ты меня слышишь?! Я ведь чувствую, что ты разреветься готова. Держи себя в руках! Получай удовольствие. Ну, думай ты об этом, как о халявной прогулке в княжество Фортунское. Свез тебя Славка, живешь там нахаляву во дворце, ешь на царской, тьфу, княжеской посуде - и радуйся.
        - Едим на современной посуде, - улыбнулась Алла.
        - А чем кормили? - тут же спросила тетка. - Ты не голодна? У меня ведь твои родители будут спрашивать, чем вас там кормят.
        Алла пояснила, что обед им приносили в покои - салат из свежих овощей, потом эскалопы, мороженое и чай с кексом.
        - А супа не было? Алла, Сашке суп обязательно надо есть!
        - Они суп едят вечером, а ужина еще не было. Ужин у нас вроде бы планируется семейный. В вечерних туалетах.
        - И не вздумай от него отлынивать! Чтоб обязательно присутствовала! И была в пике своей формы! Ты меня поняла? За салоны не беспокойся. Мы тут справимся. Без тебя, конечно, тяжело. Но я считаю, что ты сейчас занимаешься нашей рекламой. И все наши девочки так считают. Будут за тебя болеть и смотреть по телевизору…
        - Тетя Света, я домой хочу, - вздохнула Алла.
        - Ну вот, опять двадцать пять! Еще вернешься. Главное мероприятие у вас завтра?
        - Да. - На завтра были назначены похороны.
        - Из-за князя, я надеюсь, не ревешь? Времени-то уже много прошло.
        - Не реву. Перегорело. Мне даже как-то стыдно, что я…
        - Брось, - отрезала тетка. - Из-за князя ты уже отревела. И более чем достаточно. С Сашкой все нормально?
        - Носится по дворцу, - Алла улыбнулась.
        - Он там не возжелал стать Великим князем? - тетка точно знала, что Сашка не собирался им становиться - по крайней мере, в России. Но ведь на месте все могло измениться.
        - Пока ему просто интересно, - Алла опять вздохнула. У нее совсем недавно появлялась мысль о том, что Сашка захочет тут остаться. От нее внутри холодело.
        - В крайнем случае, - многозначительно сказала тетка, подчеркивая каждое слово, - ты можешь положиться на эту Оксану и, главное, ее мамашу. И этого старого адвоката. Я про него много слышала. Очень толковый дедок. Ведь ему же удалось добиться алиментов на Тараса. И тут наверняка посадит Тараса на трон. Так что думай о том, чтобы, пока ты на месте, хорошо провести время. А потом вернешься в Россию, и мы станем развлекаться - следить за тем, как Лариса Тарасовна правит княжеством Фортунским.
        Алла рассмеялась. После разговора с теткой ее настроение здорово улучшилось, как и обычно. Они распрощались, и Алла обещала позвонить завтра вечером, после церемонии прощания с Великим князем.
        Телохранители опять резались в карты.
        Минут через десять появился раскрасневшийся Сашка.
        - Мам, ужин через полчаса! Мне Соня сказала, что туда нельзя в шортах идти. Чего мне надеть?
        - Пойдем, я помогу тебе выбрать.
        Телохранители тут же поднялись.
        - Я иду в соседнюю дверь! - сорвалась Алла. - Помогать одеваться сыну. Вам там абсолютно нечего делать.
        - Тем более мои вон в коридоре стоят, - добавил Сашка.
        Аллины бугаи остались в ее покоях, а они с Сашкой отправились к нему и закрылись там от его телохранителей в спальне. Сашкины вещи прислуга уже разложила по полочкам или развесила на плечиках. Малое количество взятых Аллой для сына вещей смотрелось убого в огромном шкафу, где поместилось бы сто нарядов какой-нибудь особы позапрошлого века, которая носила длинные платья, часть из них - со шлейфами.
        - Саш, ты хочешь тут жить? - спросила Алла, выбирая подходящую одежду. Она уже в России предполагала, что им придется присутствовать на торжественных обедах, но дело было в том, что у Сашки для таких мероприятий одежды не было. У нее самой имелись вечерние платья, а вот у сына - только зимние костюмы. Летом ему в костюме ходить никуда не требовалось, купить ему что-то она просто не успела. Литвинов на ее замечание отмахнулся и сказал, что наследный принц может одеваться как хочет. Алла не удивится, если сам Литвинов на ужин явится в майке и шортах. По крайней мере телохранители были одеты именно так.
        - Жить? - пораженно переспросил Сашка. - Нет, мама, жить тут я не хочу. Здесь скукотища. Или взрослые, или маленькие дети. Даже компьютера нормального нет! Как они без него обходятся?
        - Так ты согласен после похорон уехать домой? - радостно спросила Алла.
        - А позагорать и покупаться? Бассейн тут классный. С вышкой! Ты еще не видела? Завтра вместе сходим. И в море я еще не залезал. Мне София сказала, что у Родиона Хитрюковича в усадьбе несколько бассейнов с водопадами, горками, в общем - супер. Мама, давай в гости к этому олигарху напросимся? Ну мы же тут вроде как… царственные особы! - выдал Сашка. - Я потом в сочинении осенью напишу, как у олигарха в бассейне купался и с вышки княжеской прыгал.
        - Посмотрим, - вздохнула Алла, но порадовалась, что сын не намерен бороться за трон. Хотя зачем тринадцатилетнему парню этот и вообще любой престол? - Кстати, а с Тарасом ты еще не познакомился?
        - Да к нему не подойти! И все вокруг него - придурки. С нашими телохранителями хоть поговорить можно. Вообще они нормальные, мам. Ты зря на них бочку катишь. И купались мы вместе, и в кухне бутерброды стибрили.
        - Какие слова, Саша! И… вы что, в самом деле стащили в кухне бутерброды?
        - Мам, но мы есть хотели! И вообще, я же тут князь! Значит, это мои бутерброды.
        - Что вы сделали?
        - Нашли кухню, стали изъясняться с этими… Они ни бум-бум ни по-русски, ни по-английски. И французский у них какой-то странный. Они меня не понимали, а я их. Или они притворялись. Ну, мы огляделись. Там тарелка с бутербродами. Я на нее пальцем показал. Один в колпаке попытался ее телом закрыть. Тогда Вася - это телохранитель - его подвинул одной левой и забрал тарелку. Виктор в холодильник заглянул, у них холодильник сразу и не узнаешь - коричневый четырехстворчатый, как шкаф смотрится. Он долго там рыскал, пока мы с Васей бутерброды трескали. А эти все на кухне визжали, Виктор с Васей от них отмахивались, как от мух. Потом Виктор нашел ветчину.
        - Какую ветчину?
        - Ну… окорок. Откромсал нам часть, потом мы хлеб стали искать. Не нашли. Нашли только галеты. Поели. Тут еще наши пришли. Мы им объяснили, что где брать. Потом мы ушли, а они остались. А местные все верещали и верещали, только наших прекратили за руки хватать.
        Алла не знала, плакать ей или смеяться.
        - Ты аппетит-то не перебил? - спросила у сына.
        - Нет. Что ты! Я опять есть хочу.
        Сын у нее ел хорошо, только любил кусочничать.
        - Ты помнишь, как нужно брать приборы? - на всякий случай спросила Алла. - От крайнего к тарелке. Там ведь может лежать и три, и пять, и семь, в зависимости от количества блюд.
        - Думаешь, столько подадут? - с сомнением спросил сын.
        В дверь постучали. Не дожидаясь ответа, ее распахнули, и появился Литвинов в летних бежевых брюках и белой рубашке с галстуком.
        - Так, вы еще не готовы?
        - Мама выбирает, что мне надеть, - пояснил Сашка.
        - Так, Алла, дуй к себе одеваться. А я помогу твоему сыну. Я выберу гораздо быстрее.
        Алла подумала, что спорить себе дороже, и отправилась в отведенные ей апартаменты. Она уже заранее решила, что наденет.
        Они с Литвиновым и Сашкой (как дружная семья) спустились вниз с небольшим опозданием. За ними следовала толпа телохранителей. Княгиня-мать, София и дядя Проспер уже сидели за столом. Луиза отсутствовала. Алла подумала, что она уже наверное, напилась.
        К Литвинову подскочил слуга и стал быстро говорить на французском, объясняя, что телохранителей следует отправить в соседний зал, где для них накрыт стол.
        Алла быстро перевела.
        - Э, нет, - покачал головой Литвинов. - Я читал рыцарские романы вот в его возрасте, - и кивнул на Сашку. - И знаю, как сидели на пирах. Господа и их гости - за столом у самого большого очага. Члены боевых отрядов - с другой стороны зала, у другого очага. Был специальный стол для слуг благородного происхождения. Ты знаешь, как, например, резали кабанью тушу, убитую господами на охоте? Кому какую часть давали?
        Слуга от подобной информации (и информированности Литвинова) явно опешил и не нашелся, что сказать. Нашлась княгиня-мать.
        - Мы сегодня собрались не в большом зале, как в Средние века, а в малой белой столовой. На семейный ужин. На таких ужинах никогда не присутствовали члены боевых отрядов. Им всегда накрывали в большом зале в отведенной им части. Каждому боевому отряду - отдельный длинный стол, чтобы по возможности избежать столкновений членов боевых отрядов враждующих господ.
        - Другая сторона прибыла с малым боевым отрядом, - заметил Сашка.
        - Им отведена отдельная столовая для трапезы, - сообщила княгиня-мать. - А вы садитесь.
        И она кивнула слуге. Он очень вежливо повел Аллу и Сашку на отведенные им места. Литвинов последовал за ними. Телохранители изваяниями застыли у всех дверей - а их было две.
        - Они так и останутся здесь? - спросила княгиня-мать.
        - Да, - твердо ответил Литвинов.
        - Тогда они пропустят ужин.
        - Ничего, они в состоянии решить вопрос с питанием, - невозмутимо возразил Литвинов. Он явно знал про набег на кухню.
        Княгиня-мать была в длинном черном платье с отрытыми плечами и частью спины. Алла в очередной раз поразилась состоянию ее кожи. А шея! У женщины такого возраста просто не может быть такой! На этой поразительной шее блестело бриллиантовое колье, в ушах тоже были бриллианты - длинные серьги с подвесками. Они явно составляли один комплект. На пальцах красовались два перстня - и опять с бриллиантами.
        София оделась в темно-зеленое. Рыжим вообще идет зеленый цвет, а тут еще и оттенок был какой-то необычный, вроде чуть отливающий бирюзой. Или это дополнительная нить пущена? Через стол было не рассмотреть. На шее у Софии блестело колье с изумрудами, в ушах тоже оказались изумруды, а на пальцах красовались сапфиры и бриллианты.

«Где же ее телохранитель?» - подумала Алла. Его на обед явно не допустили. Она оставила его в спальне?
        Дядя Проспер, брат отца Великого князя Алана, был в черном фраке. У него на пальце сиял один перстень с бриллиантом.
        Сашка, явно по совету Литвинова, облачился в светло-голубые брюки, белую рубашку и галстук (дедушкин, прихваченный для мероприятий в княжестве).
        Княгиня-мать осмотрела мальчика и сделала замечание. Литвинову ничего говорить не стала. Алла пояснила, что они просто не успели купить всю необходимую юному князю одежду. У них дома не требуется одеваться к ужину во фрак.
        - А завтра на похоронах он в чем будет? - спросила княгиня-мать.
        - Черный костюм у нас есть. Правда, зимний.
        - Я потерплю, - вставил Сашка. Разговор шел на английском, чтобы Литвинов понимал, о чем идет речь, потому что при беседе на французском Вячеслав постоянно требовал ему переводить.
        - Где тут у вас можно купить костюм мальчику? - спросил Литвинов.
        - А вы и ваши… члены вашего боевого отряда в чем намерены завтра появляться на похоронах? - поинтересовалась княгиня-мать у Литвинова, не отвечая на его вопрос. - Я надеюсь, вы понимаете, что это…
        - Не волнуйся, мамаша, - сказал Литвинов. - Похороны для нас - святое. Все будет, как положено. И еще завтра с самолетом наши венки пришлют. И мои повара кутью сготовят и вообще стол поминальный сделают по-нашему.
        - Ты привез с собой поваров? - поразилась Алла.
        - А как же? Я же не могу доверить приготовление жратвы, которую буду есть, местным? Мало ли чего? И это все готовилось под руководством наших. Они внимательно следили, кто что делает. А уж поминки никому не позволят поганить. Все должно быть по-человечески.
        Княгиня-мать не знала, что сказать. Заговорил дядя Проспер.
        - Мне кажется, что костюмы Алана должны храниться где-то во дворце. Ты, Анастасия, ведь никогда ничего не выбрасываешь. Ты не могла раздать их бедным. Ты явно думала о внуках.
        - Они обещаны моему сыну, - встряла София. - Как ты думаешь, дядя Проспер, что сейчас носит мой Пьер? Обноски Алана!
        - Для твоего Пьера и обноски Алана слишком хороши! - заметила княгиня-мать.
        - А кто-то собирался сажать его на трон, - усмехнулась София. - До появления Александра. И Тараса.
        - Так костюмы для Александра найдутся? - подала голос Алла, которой страшно не хотелось слушать еще и выяснение отношений между мамой и дочкой.
        - Да, - кивнула княгиня-мать. - После ужина вас проводят, и Александр сможет выбрать себе одежду. На время своего пребывания здесь, - добавила княгиня-мать и сверкнула глазами на Литвинова, потом на дочь, потом на Проспера.
        - А их моль не сожрала? - спросил Литвинов, подзывая слугу, чтобы тот положил ему добавки. Делал он это, громко щелкая пальцами, и пока слуга, не привыкший к такому обращению, соображал, бедняга получил пинок от одного из телохранителей, стоявшего у дверей. После пинка слуга быстро понял, что от него требуется.

«А почему княгиня-мать не вызовет полицию?» - подумала Алла. Ведь в княжестве есть полиция, причем действующая оперативно и умело. Алла неоднократно читала об этом в прессе (она ведь интересовалась княжеством все эти годы) и в последний вечер перед отъездом просмотрела имеющуюся в доме периодику и залезла в Интернет. Туристов, отправляющихся в княжество, предупреждали о суровых законах, карающих за нарушение общественного порядка. Все беспорядки в княжестве (драки между пьяными туристами, в основном - футбольными болельщиками) быстро пресекаются. И численности полицейских хватило бы, чтобы выгнать эту компанию, причем довольно быстро. И они бы явно могли обратиться за помощью к Интерполу, другим европейским державам, которым наши, в особенности вот такие, уже давно стоят поперек горла. Неужели бы не оказали содействия?
        Но почему-то княгиня-мать все это терпит, хотя и кривится. Или это после появления Оксаны с Тарасом? Решила, что Литвинов с компанией лучше Оксаны с этим ее Сергеем Григорьевичем и Ларисой Тарасовной, которые выбили из княжества алименты на Тараса? Или, может, хочет использовать Литвинова для избавления княжества от Тараса с родственниками, а потом уже разделается с Литвиновым и компанией силами своих полицейских? И отправятся они все в местную тюрьму… Хотя наши братки, посидевшие в европейских тюрьмах, заявляют потом в интервью, что там - словно на курорте. Но все равно Литвинов явно не желает выключаться из дел и проводить немало лет за решеткой, пусть и княжеской.
        Или княгиня опасается олигархов, осевших в государстве? Силы олигархов ведь вполне могут встать на сторону Литвинова. Им выгодно иметь на троне русского (или хохла Тараса)? И договориться с Литвиновым? Может, княгине-матери уже намекнули, как ей следует действовать?.. Или бездействовать, чтобы сохранить привычный образ жизни?
        Алла на ее месте точно не стала бы терпеть все это безобразие просто так…
        Разговор тем временем коснулся завтрашних похорон. Литвинов активно обсуждал с княгиней-матерью процедуру. Говорили они нормальным тоном, по-деловому. Другие в беседе не участвовали, просто слушали и ели.
        И все-таки, какого лешего сюда принесло Литвинова? - опять задумалась Алла. Он хочет контролировать княжество? Так для этого есть более мощные силы. Взять хотя бы опального олигарха Борю Ясеневского и большого любителя футбола Родиона Хитрюковича. Тут еще и чеченская община обосновалась во главе с известным полевым командиром Зелимханом Магомадовым. А арабские шейхи… Латиноамериканские наркобароны… Кто сюда Литвинова пустит? Без него прекрасно управятся. И уже управляются.
        Или Славик с кем-то заключил соглашение? Скорее всего, с нашими. Он объяснил, что у него есть подход к ней самой… И ему дали зеленую улицу. Потом… Нет, Алла не будет думать о том, что случится потом. Она этого предположить не может. У нее не хватит воображения даже отдаленно представить, что могли придумать Борис Ясеневский, Родион Хитрюкович, Славик Литвинов и иже с ними…
        Алла вспомнила поведение Литвинова. Какое-то оно неестественное. Какая-то игра. И вся эта карикатурная братва… И помпа с прибытием… Нет, Литвинов никогда не был дураком, а то, что ее сын вытащил о нем из милицейских файлов, говорит о недюжинной деловой хватке… И практичности. Он всегда был прагматичен. Но играет роль этакого тупого наглого братка. Не может лесной король быть таким распальцованным придурком! И ведь периодически проскальзывают очень умные фразы… Что он задумал?!
        Вернее: не угрожает ли что-то жизни Аллы и ее сына? И как бы ей выйти сухой из воды?
        Внезапно в разговор княгини-матери и Литвинова включился дядя Проспер, до этого слушавший очень внимательно.
        - А где княжеский перстень? - спросил он.
        - Какой перстень? - тут же насторожился Литвинов.
        Княгиня-мать хотела что-то ответить, но дядя Проспер не дал ей этого сделать. Он объяснил, что одним из символов великокняжеской власти является фамильный перстень с гербом. Им в старые временами запечатывали письма, в новые времена это, конечно, не делается, в особенности после появления факса и электронной почты, но перстень все равно всегда переходил от одного Великого князя к другому. Кстати, по нему утопленника и опознали.
        - Не только по нему! - крикнула княгиня-мать. - Неужели ты думал, что я не узнаю своего сына! И его смотрел патологоанатом. Все совпало! Даже сломанный мизинец!
        - Что «все»? - уточнил Литвинов.
        - Вам доводилось опознавать трупы? - холодно поинтересовалась княгиня-мать.
        - Многократно, - невозмутимо ответил Литвинов. - И все - криминальные. Я такого насмотрелся… Вот помню, «мерс» один из двух автоматов покрошили… По полному рожку из «калашей» выпустили…
        - Послушай, давай без этих деталей, - сказала Алла. - Да еще за столом.
        - Нет, расскажи, очень интересно! - воскликнула София с горящими зелеными глазами. - У нас в княжестве так скучно… И никого не крошат из «калашей»…
        - Приезжайте к нам в Россию, - пригласил Сашка. - Я уверен: вы каждый день сможете видеть что-либо интересное: то взрыв, то заказное убийство… Тем более, если договориться с обосновавшейся у вас чеченской общиной, за льготы им здесь они специально устроят для вас фейерверк где-нибудь в России.
        - Я вижу, из тебя получится мудрый правитель, - хлопнул Сашку по спине Литвинов. - А ты, Сонька, в самом деле давай приезжай. Мы тебе такое покажем, что никому у вас в княжестве и не снилось. Конечно, за исключением наших бывших граждан.
        - Они все говорят, что скучают по России, - заметила София.
        - Еще бы. У нас так весело. Тем более они все, когда в России жили, каждый день просыпались с мыслью, не посадят ли сегодня, не убьют ли, что учудит правительство, какие законы президент бывший с бодуна подпишет - они же развернулись у нас при царе Борисе. А как капитал наращивали! Какие схемы выстраивали! Но дело даже не в деньгах - после какого-то количества миллионов они перестают тебя волновать, главное - интерес, азарт! Ведь мужику - русскому или просто родившемуся в России, любой национальности - нужно куда-то себя деть. Приложить себя к чему-то - чтобы занятие было, и интересное. Неважно какое. А те, кто не находят, спиваются…
        - Мне нравятся ваши мужчины, - заявила София. - И Луизу можно с собой взять. Ей так ваша водка понравилась! Она сказала, что вся водка в Европе какая-то безвкусная, а у вашей есть вкус.
        - Мы ее еще перцовочкой не угощали, - воскликнул Литвинов. - Мой дед-покойник от всех болезней перцовочкой лечился. Или просто в рюмку водки высыпал пол-ложки соли и пол-ложки черного перца.
        - И от венерических заболеваний помогает? - встрял дядя Проспер.
        - Ты мне на деда поклеп не наводи! - рявкнул Литвинов и стукнул кулаком по столу.
        - У кого что болит… Кажется, у вас в России так говорят? - со змеиной улыбкой обратилась к Литвинову княгиня-мать. - А какие все-таки болезни ваш покойный дедушка лечил таким оригинальным способом?
        - Простуду, насморк, брюхо, когда болело, дезинфицировал. Просто когда устал. У нас водка - универсальное лекарство. Мы и собак ею лечим. У меня когда пес заболел, я ему тут же водки влил, а потом еще раз.
        - Вы что, ветеринаров не вызываете, когда у вас болеют животные? - поразился дядя Проспер.
        - Вызываем, но любой нормальный ветеринар тебе посоветует собаке ложку водки влить.
        - А коту в пропорции один к четырем, - подала голос Алла. - Пару пипеток.
        - У нас водку пьют все, - подвел итог Литвинов. - Но мы отвлеклись от темы. Так что там с перстнем?
        Княгиня-мать нахмурилась. Дядя Проспер оживился. Как поняла Алла, они с княгиней Анастасией друг друга терпеть не могут.
        - Спроси у бабушки, где твой перстень, - велел Литвинов Сашке по-русски.
        Сашка спросил.
        - В сейфе, где ему и положено быть, - объявила бабушка. - Со всеми фамильными драгоценностями.
        - Сейф надежный? - уточнил Литвинов.
        - Его ставила лучшая швейцарская фирма! - вскричала княгиня-мать.
        - А если на спор: мой человек против швейцарской фирмы? - подал голос Литвинов. - Вскроет за десять минут - половина содержимого сейфа наша.
        - Как вы смеете?!
        - За пять минут?
        - Что вы несете?!
        - Значит, все-таки не верите в швейцарцев?
        - Очень интересное пари, - заметил дядя Проспер. - У меня тоже такой же сейф. Может, будем вскрывать у меня? В присутствии представителя швейцарской фирмы, независимых экспертов… Потом я сдеру с производителей компенсацию. Половина - ваша. Я почему-то больше верю в вашего человека и лично в вас, господин Литвинов.
        Славик расплылся в улыбке.
        - Идет, - сказал он. - Покажем швейцарцам кузькину мать.
        - Пусть вначале потренируется на нашем сейфе, - подала голос София. - Я давно хочу взглянуть на фамильные драгоценности… Но мне их почему-то не показывают. И ты, мама, постоянно носишь одно это колье и серьги.
        - Я их ношу, потому что бриллиант - мой любимый камень! И это - память о твоем отце!
        - Пока отец был жив, ты постоянно меняла драгоценности. И все время требовала новые. И папа их тебе покупал. Так где же они сейчас?
        - Ты хочешь, чтобы я бросила ужин и побежала тебе их показывать? - ледяным тоном спросила княгиня-мать.
        - Нет, ужин бросать необязательно, но я бы хотела на них взглянуть в ближайшее время. Ведь мы с Луизой должны их унаследовать. А меня очень волнует судьба моего наследства.
        - Не рано ли ты меня хоронишь?!
        - Если подумать, то я тоже давно не видел драгоценности, которые тебе дарил мой брат, - задумчиво сказал дядя Проспер. - И, как и Софии, мне бы хотелось на них взглянуть. Думаю, и дорогая Алла тоже бы с удовольствием посмотрела. А тебе, Анастасия, следовало бы подарить что-то из драгоценностей Алле, как новому члену нашей семьи. Символизируя нашу общую симпатию и…
        - А почему бы тебе, дорогой Проспер, не подарить Алле что-то из драгоценностей? Ведь, насколько мне известно, моя покойная свекровь завещала все свои драгоценности именно тебе! За исключением фамильных драгоценностей князей Фортунских, которые всегда переходят супруге Великого князя! Все личные подарки пошли тебе, хотя у тебя никогда не было жены. Что ты с ними делаешь? Втайне надеваешь на себя? Красуешься перед зеркалом? Может, ты еще и женские платья напяливаешь вместе с украшениями своей покойной матушки?
        - Во-первых, не оскорбляй память моей матери, - произнес дядя Проспер тоном, который не использовал ни разу. Проспер до этой минуты играл роль добродушного старикана. - Во-вторых, мы хоть прямо сейчас все вместе можем поехать ко мне. Например, со специалистом по вскрытию сейфов нашего уважаемого гостя. - Дядя Проспер изобразил легкий поклон в сторону Литвинова. - Или без него. И ты, София, в любой момент можешь приехать ко мне и взглянуть на драгоценности своей бабушки. Кстати, в завещании я справедливо их распределил. Ну, теперь, может, кое-что подарю нашей Алле…
        - Ты знаешь, мама, почему бабушка оставила драгоценности дяде Просперу? - прищурилась София. - Она считала, что у него они лучше сохранятся. Для нас с Луизой!
        - Когда умерла бабушка, тебя еще не было на свете, - напомнила княгиня-мать.
        - Но бабушка все равно больше доверяла дяде Просперу, чем тебе! Уже тогда!
        - Еще бы. Он же - ее сын, а я - нелюбимая невестка. Она с самого начала была против моего брака с твоим отцом! Видите ли, у меня недостаточно голубых кровей для этой семьи! А мои предки, между прочим…
        - Так, давай оставим твоих предков, Анастасия, и вообще всех, в покое, - твердым голосом сказал дядя Проспер. - Или ты таким образом хочешь уйти от темы? Ты можешь дать ответ на простой вопрос: где драгоценности?
        - В сейфе, - пожала плечами княгиня-мать.
        - В главном? Или ты еще какие-то сделала?
        - А вот это уже не твое дело, дорогой Проспер. И я, естественно, не собираюсь говорить в присутствии наших гостей, в каком именно и где находятся все сейфы в резиденции. В особенности если они привезли с собой высококлассного специалиста по их вскрытию. - И княгиня-мать блеснула улыбкой кобры.
        - А на княжеский перстень по крайней мере можно взглянуть? - подал голос Литвинов. - Который должен перейти к Александру?
        - И услышать, где он все-таки находится, - добавил дядя Проспер.
        - Я же уже сказала: он у меня. - Раздражение княгини-матери нарастало. - Неужели вы думали, что я оставлю его на трупе? В морге? Где его могут украсть?
        - Да кому придет в голову красть тот перстень? - искренне удивился дядя Проспер. - Его же не продать. Это уникальная вещь, занесенная во все существующие каталоги. А ради переплавки его брать никто не будет. Все сотрудники морга это знают. И все воры, которые только могли на него позариться. Уж если те, кто пытал нашего несчастного Алана, его не взяли…
        - Дядя Проспер, разве ты не помнишь, что перстень можно было снять, только отрубив Алану палец? - напомнила София, потом повернулась к Алле, Сашке и Славику. - Понимаете, по традиции перстень подгоняется под палец князя. Очередного Великого князя. Так, чтобы его было не снять при жизни. Это традиция.
        - А как тогда перстень сняла наша дорогая Анастасия? - дядя Проспер улыбнулся, как удав - тогда, когда удав улыбается кролику. - Отрубила покойнику палец?
        - Необязательно, - вдруг пришел на помощь княгине-матери Литвинов. - С мертвого можно снять то, что нельзя с живого. Кожа и ткани усыхают… Хотя тут мы имеем утопленника… Я должен проконсультироваться со специалистом. Кстати, его сильно раздуло, когда его нашли? - Литвинов взглянул на дядю Проспера.
        - Я не видел. Знаете ли, от меня не требовали опознания, а самому мне, понимаете ли… видите ли…
        - Понимаю, - кивнул Литвинов и посмотрел на княгиню-мать. - Так в каком состоянии было тело?
        - Что… э-э-э… вы имеете в виду?
        - Труп описать можете? Состояние тела?
        - Н-н-нет.
        - А ты его точно видела, дорогая Анастасия? - не желал отставать от родственницы дядя Проспер. - Может…
        - Когда я пришла в морг, санитар снял простыню с лица, - ледяным тоном объявила Анастасия. - И мне продемонстрировали руку… С перстнем. Потом попросили назвать особые приметы. Я сказала про кольцо в… э… у него было вставлено кольцо… э…
        - Было кольцо? - Литвинов посмотрел на Аллу.
        - Четырнадцать лет назад - никаких не было.
        - Он его потом вставил, - добавила княгиня-мать.
        - Куда? - спросил Сашка.
        - А ты догадайся, - хмыкнул Литвинов. - Кольцо Адама называется. Я правильно понял?
        - Это не то, что вы думаете! - закричала княгиня-мать.
        - А откуда вы знаете, что я думаю? - удивился Литвинов. - Я вообще считаю, что это личное дело каждого. Многие татуировку делают на…
        - У него было кольцо в пупке!
        - И у трупа тоже было? - уточнил дядя Проспер.
        - Я не видела, но когда сказала про такое кольцо у Алана, полицейские, которые присутствовали при опознании, подтвердили, что оно там… и я видела следы на плече… следы пыток… В других местах мне не показали… Мой бедный мальчик! Что они с ним сделали…
        - Где были следы пыток? - по-деловому поинтересовался Литвинов.
        - На руке…
        - Где именно? И какие?
        - На плече… Вот здесь. - Княгиня-мать показала на свое тощее плечо. - Потом на груди. Слева. Я видела только верх… И на коленях. Так мне сказали. Я не могла на это смотреть. С него с живого срезали кожу… Это сказал полицейский… Я не могла больше слушать…
        - С него с живого срезали кожу на плече, левой груди и коленях? Я правильно понял? - уточнил Литвинов.
        Княгиня-мать, заливаясь слезами, кивнула.
        - Больше с ним ничего не делали?
        - Я не-не-не знаю…
        За столом воцарилось молчание. Литвинов напряженно думал и обменивался взглядами со своими приближенными, застывшими у дверей. Дядя Проспер невозмутимо продолжал есть. София перемигивалась с одним из телохранителей. Саша явно заскучал. Алла старалась наблюдать за всеми. Ей было жаль княгиню-мать. Увидеть тело сына, подвергнувшегося пыткам… Такого не пожелаешь и врагу.
        - Может, после ужина ты все-таки продемонстрируешь перстень нашим гостям? - отрываясь от еды, спросил дядя Проспер, которого, как решила Алла, перстень почему-то очень волновал.
        - Мы можем пойти прямо сейчас, если все закончили, - княгиня-мать уже успокоилась.
        Литвинов достал из кармана сотовый и приказал по-русски:
        - Ювелира ко мне.
        Алла с Сашкой удивленно посмотрели на него, но ничего комментировать не стали.
        Светлана вышла из консульства и вдохнула полной грудью. У нее есть одиннадцать дней (или даже больше, можно ведь и задержаться, все равно консульство будет что-то оформлять и переоформлять - она не вникала в детали), у нее есть международное водительское удостоверение (может, фальшивое, но кто будет проверять, в особенности, если она не за рулем?), в сумке - старые джинсы и футболка, подаренные на грузовом судне, плюс ее собственная одежда на ней самой, чей-то старый свитер, который ей вручили в консульстве, да еще пятьдесят евро. Живем! Жаль только нет косметики, не сделать из себя конфетку… Да и волосы как-то быстро отросли: осмотрев себя в зеркале, Светлана заметила появившиеся черные корни (она перекрасилась в блондинку). Но когда она разбогатеет… Светлана мечтательно улыбнулась, подсчитывая, сколько может получить за имеющуюся у нее информацию.
        Теперь следовало подумать, каким образом проще всего добраться до княжества Фортунского, причем бесплатно. К кому-то следовало пристроиться. Туда ведь явно сейчас направляются и русские туристы. Наши, по идее, должны двигать на автобусах из Парижа… Но возьмут ли ее? И у наших, вполне возможно, на границе будут проверять паспорта, хотя княжество входит в зону действия шенгенской визы. Но у русских все равно везде проверяют паспорта. Если поехать на арендованной машине… Ее в общем потоке могут и пропустить без проверки. Но у Светланы просто нет денег, чтобы взять автомобиль. И не хотелось привлекать к себе лишнее внимание.
        Оставался водный путь. Из Парижа? Или лучше попробовать добраться автостопом до Средиземноморского побережья и уже там пытаться найти судно? Светлана выбрала именно этот вариант. Тем более, как говорят, французские мужчины любвеобильны… И вообще, побывать во Франции и не переспать с французом, чтоб было что вспомнить в старости?!
        Она провела рукой по пышным, пусть и отросшим волосам, улыбнулась сама себе и уверенно зашагала, как она считала, к новой жизни.

* * *
        - У нас проблемы, - сообщил верный человек из великокняжеской резиденции. - Большие проблемы. Этот русский что-то заподозрил.
        - А ему какое дело?! Он разве не понял, что мальчишка садится на трон, а его баба становится княгиней-матерью? Он потом на ней может жениться и…
        - Сомневаюсь, что они собираются пожениться. У них какие-то странные отношения. Они не спят вместе, не проявляют друг к другу никаких нежных чувств… По-моему, он просто ее запугал. Она была вынуждена приехать в княжество из-за сына. Но ей вся эта возня из-за трона не нужна. Мне кажется, и Литвинову не нужна. Он привез с собой такое количество людей… Я даже представить не могу, специалисты какого рода отправились с ним… И ведь по лицам не определишь, кто они.
        - Хм…
        - Мне кажется, от него нужно избавляться. От Литвинова, я имею в виду. Тогда проблемы решатся сами собой. Все. И еще Проспер начал открывать рот не по делу.
        - От него давно следовало избавиться. А как там София?
        - Счастлива, - усмехнулся верный человек из дворца. - О ее вкусах заранее знали и привезли ей массу кандидатов на выбор. У нее просто глаза разбегаются.
        - А Луиза?
        - Ей привезли несколько сортов русской водки. Она все время пьяная.
        - От русской с сыном никаких проблем?
        - От этой русской - никаких. И, думаю, не будет. Но другие… И, главное, я не знаю, что затевает вторая семья. Их цель ясна - трон. Повторяю: по-моему, все-таки главная проблема - Литвинов. Я не могу догадаться, что ему нужно.
        - У тебя уже есть план, как от него избавиться?
        - Кое-какие наметки…
        - Удачи!

* * *
        Под покровом ночи оставшаяся на острове девушка вместе с моряком пробиралась к яхте. Главный в группе на пару с Витольдом, набравшись виски, спал в домике. Последний моряк очень ослаб после отравления и тоже спал. Яхта качалась в небольшой бухте, и ее было не заметить с моря, если бы мимо прошел корабль. Правда, мимо этого острова никакие судоходные пути почему-то не пролегали.
        Они сели в шлюпку, вытащенную на берег и спрятанную под какими-то тропическими кустами. Работая веслами, моряк старался на всякий случай не создавать никакого шума. Они причалили к яхте со стороны, выходящей на море, поднялись на борт. Моряк поднял шлюпку. Пусть эти остаются без всех плавсредств!
        - Иди в рубку! - велел он девушке.
        - Это где? - спросила она.
        Он что-то сказал себе под нос, закрепил шлюпку на палубе и присоединился к девушке. Они вошли в рубку.
        - Руки вверх! - сказал Витольд, направляя на них пистолет.
        - Но ты же… - попытался сказать моряк.
        Прогрохотал выстрел. Больше моряк никогда ничего не скажет.
        - Ты сбросишь его за борт, - приказал он девушке, указывая на тело пистолетом.
        Она была в ступоре, открыла рот, посмотрела расширившимися глазами на труп, из которого, пульсируя, вытекала кровь, потом на Витольда с пистолетом и грохнулась в обморок.
        Очнулась она привязанной ремнями к кровати. Стояла ночь.
        Что ее ждет утром?
        Девушка в бессилии заплакала.

* * *

«Может, хотя бы удастся сделать дело, - думал Вячеслав Литвинов. - Может быть. Одной проблемой станет меньше».
        Хотя… Если бы он точно знал, что успел раскопать друг… Литвинов предполагал, что его исчезновение связано с делом. Как же иначе? Но почему он тогда пошел без охраны?! Хотя неизвестно, спасла бы охрана или нет… Значит, он раскопал какую-то убийственную информацию. Литвинов считал, что должен пройти по всему пути. Сейчас этот путь выясняли несколько его людей, которые получили вполне конкретные задания.
        Глава 10
        В дом Зелимхана Магомадова пришел один Сергей Григорьевич. Поскольку Зелимхан был чеченцем, Рогозин убедил Ларису Тарасовну вместе с ним не ходить. Без нее, как он считал, вопрос будет решить легче - в сугубо мужской компании.
        Сергея Григорьевича принимали, как давно потерянного и вдруг снова обретенного родственника. Ромаз Нуримович уже успел поведать Зелимхану о том, какую роль сыграл старый адвокат в продвижении Тараса к фортунскому трону.
        - Вот как раз про продвижение я и хочу говорить, - начал Сергей Григорьевич, которому были исключительно приятны витиеватые комплименты восточных людей.
        - Если есть проблемы - мы их решим, - сказал Зелимхан. - В чем дело?
        - Нам нужно к завтрашнему утру поменять тело.
        - Зачем? - спросил Ромаз Нуримович.
        - Какое тело? - не понял Зелимхан.
        - Принца, то есть князя, - ответил Ромаз Нуримович. - Я правильно понял? Но зачем?
        Сергей Григорьевич объявил, что завтра с утра с тела будут брать пробы для генетического анализа - для определения отцовства. К сожалению, экспертизу все-таки будут проводить европейцы, с которыми договориться никак не удастся.
        - Мы можем организовать теракт, - предложил Зелимхан. - У нас все для этого есть.
        - Ты хочешь взорвать тело? - уточнил Ромаз Нуримович.
        - Если хотите - и тело взорвем. Но я имел в виду экспертов. Я очень не люблю экспертов. Личная неприязнь.
        - Я предлагаю более тонкий ход… - задумчиво произнес Сергей Григорьевич. - Мы меняем тело. Зелимхан, вы можете обеспечить тело в ближайшее время, чтобы подменить ночью то, которое есть? И организовать саму подмену?
        - Какое нужно тело? - по-деловому уточнил Зелимхан. - Не очень свежее? И обязательно утопленника?
        - Необязательно утопленника, - ответил Ромаз Нуримович. - Или можно по виду определить, утопленник или нет?
        - Можно-то можно, - сказал Рогозин. - Но тут уже все определили, бумаги составили. Лучше бы все-таки не сегодняшнее, чтобы не очень в глаза бросалось. Не будут же его внимательно рассматривать…
        - А телекамеры всего мира? - спросил Ромаз Нуримович.
        - Хоронят в закрытом гробу, - напомнил Сергей Григорьевич. - Так что тут можем не беспокоиться. Его завтра утром увидят эксперты, санитары… Наверное, все. Станут они особо приглядываться? Надо, чтобы внешне все было похоже. Я выяснил, как его пытали…
        И Рогозин рассказал все, что узнал.
        - По словесному описанию это трудно воспроизвести, - задумчиво произнес Зелимхан. - Калечить будем уже на месте - по образцу. Сейчас главное - найти подходящий труп…
        - Сколько в княжестве моргов? - уточнил Сергей Григорьевич.
        - Один. Тот самый. Зачем тут больше?
        - Придется ехать во Францию?! - воскликнул Ромаз Нуримович. - И везти чей-то труп сюда? Это сложно, Зелимхан?
        - Или свежий, - сказал Зелимхан. - Сергей Григорьевич, труп можно как-нибудь
«состарить»? Если б ты раньше сказал, мы бы обеспечили тебе несколько на выбор к твоему приезду, но так, как есть, сам понимаешь…
        Рогозин погрузился в глубокие размышления, потом сказал, что раз в княжестве один морг, нужно туда на всякий случай идти со своим свежим трупом, а там уже посмотреть, не найдется ли в холодильниках что-то подходящее, и уже выбирать из двух зол меньшее.
        - А если заметят, что труп не тот? - спросил Ромаз Нуримович.
        - Тут все-таки не Россия и местные жители - не россияне. Им не придет в головы то, что может прийти в головы нашим людям. И вообще на завтра уже назначены похороны. А они тут деньги умеют считать. Вы представляете, какие у княжества будут убытки, если они вдруг отменят похороны? И как пострадает имидж? Какой позор на весь мир! Если у них в княжестве, где никто ничего не ворует - и они этим так похваляются, - вдруг пропадет труп Великого князя?
        - И телекомпании не допустят отмену, - заметил Зелимхан. - Права-то уже все закуплены на трансляцию. Вон рекламу по телевизору постоянно крутят - смотрите завтра в прямом эфире. В худшем случае, как я понимаю, кого-то все равно похоронят, а потом будут искать труп князя. Хотя кому он теперь нужен? Кстати, Сергей Григорьевич, а зачем мы это делаем?
        Рогозин объяснил, что он после долгих переговоров добился проведения процедуры установления отцовства не только Тараса, но и Александра. Мать Александра согласилась - она уверена в отцовстве. Княгиня-мать очень долго сопротивлялась, но ее вынудили согласиться остальные.
        - Старая сука не хочет, чтобы на троне сидел наш Тарас! - воскликнул в негодовании Сергей Григорьевич. - Но мы ей покажем места зимовья раков! На предмет установления отцовства проверят обоих мальчиков.
        - Я чего-то не понял, - признался Зелимхан. - Если мы подменим тело, то что покажет экспертиза? Она не может показать, что труп, который мы найдем, является отцом Тараса!
        - Но она также покажет, что этот труп не является и отцом Александра, - заметил Сергей Григорьевич.
        - А так…
        - Если я правильно понял, то Великий князь Алан тоже не являлся отцом Тараса? - тихо спросил Ромаз Нурмович.
        Рогозин скромно улыбнулся.
        - Но тогда о чем мы вообще говорим?! - разъярился искренне возмущенный Зелимхан. - Мы тратим время…
        - Но Великий князь Алан выплачивал алименты на Тараса, - вкрадчиво продолжал Сергей Григорьевич. - Чему есть документальные подтверждения. И мы регулярно отправляли ему фотографии и письма с подробными рассказами о том, как мальчик растет и развивается. А у них во дворце все это регистрируется - вся корреспонденция. Я специально проверил. И о существовании ребенка знала вся прислуга. Один на ушко сказал другому, второй третьему… Пакеты из России приходили, а алименты перечислялись регулярно.
        - Копии судебных решений о присуждении алиментов есть? - уточнил Зелимхан Магомадов.
        - Судов не было, - усмехнулся Сергей Григорьевич. - Мамочка-княгиня и Алан не захотели доводить дело до огласки! Но бумажки, Аланом подписанные, есть! Он согласился ежемесячно высылать деньги на содержание сына!
        - Не своего, - заметил Зелимхан.
        - Это уже не имеет значения. И вообще, Зелимхан, зачем тебе волноваться, кто отец Тараса, если Тарас сядет на фортунский трон? Поэтому мы все общими усилиями должны сделать все возможное, чтобы его туда посадить. Тебя никак нельзя, меня нельзя, Ромаза нельзя, а Тараса можно! И этот шанс упускать нельзя! Другого такого не будет! А когда Тарас взойдет на престол… ну, тогда будем действовать дальше.
        Зелимхан задумчиво посмотрел на старого адвоката и усмехнулся в бороду. Ромаз Нуримович широко улыбался.
        - Труп, думаю, нужно искать среди туристов, - сказал Ромаз Нуримович. - Я могу отрядить своих мальчиков…
        - И я пошлю своих. Князя мои все даже живьем видели… и сейчас портреты везде висят… Кого-то найдут. Может, лучше парочку взять? Чтоб потом не бегать, если не подойдет?
        - Сколько получится, - сказал Ромаз Нуримович. - Фургончик у тебя есть какой-нибудь?
        - Фургончик есть, но без холодильника.
        - За несколько часов не испортится, и для нас как раз лучше, чтобы немного полежал на жаре, - заметил Сергей Григорьевич. - Но в крайнем случае, Зелимхан, придется делать взрыв.
        - Сделаем, - невозмутимо ответил Зелимхан. - Может, прямо сейчас заложить взрывчатку? На всякий случай?
        - Взрывчатку заложим в морге, когда туда пойдем, - ответил Рогозин.
        - Я имел в виду фамильный склеп, - сказал Зелимхан.
        - А его не охраняют? - поразился Ромаз Нуримович.
        - Зачем его охранять? - в свою очередь удивился Зелимхан. - Могилы даже в России не охраняют. Чего ж охранять, если уже помер? И им тут в голову не придет, что на кладбище могут взрывчатку заложить. И русским раньше не приходило, пока в Москве не бабахнуло. У них тут по сравнению с Россией вообще охраны никакой. Нигде. Я когда только приехал, все диву давался, теперь попривык.
        - Закладывай, - кивнул Рогозин. - Все может пригодиться.
        - Сергей Григорьевич, а что ты намерен делать после того, как экспертиза признает, что и Тарас, и Александр не являются сыновьями Великого князя? - спросил Ромаз Нуримович.
        - Начну сильно возмущаться. И другая сторона начнет сильно возмущаться. В особенности другая сторона. И я подолью масла в огонь. И подкину идейку. В окружение Литвинова.
        - Что Александр не сын князя?
        - Нет. Что похоронили не князя.
        - И что?! - воскликнули Зелимхан с Ромазом одновременно.
        - Увидите, - хитро улыбнулся Сергей Григорьевич, у которого уже был готов гениальный план. - Нужно жить маленькими этапами.

* * *
        Разведчик Н. обеспечил майора Иванова, капитана Петрова и старшего лейтенанта Сидорова всей аппаратурой, которая им может понадобиться, а также до боли знакомыми им ПМ.
        - Откуда здесь «макаровы»? - поразился Иванов.
        - Пришлось покупать у чеченцев.
        - А они что-нибудь спрашивали?
        - Да если они у всех покупателей спрашивать будут, зачем тем пистолет, у них языки отсохнут!
        - Тут ведется активная торговля оружием?
        - После приезда чеченцев - да.
        - Но почему мы ничего не делаем?
        - А нас это не касается. Интерпол не в курсе. И полиция княжества блаженно верует, что у них тут идеальный порядок. Они просто еще плохо знают наших людей. Погуляйте по княжеству, посмотрите, например, кто тут цветами торгует. Меня ни в одной стране не могли расшифровать лучшие спецы иностранных разведок, а тут иду по набережной, слышу, кричат: «Дарагой, купи розы своей дэвушке!» Мне кричат! Потом какая-то наша баба или, скорее, украинская, предлагала семечек! Куда там западным спецслужбам до наших рыночных торговцев!
        - А остальную аппаратуру у кого брал?
        - Тоже у наших. Охрана олигархов приторговывает.
        - А чем она еще приторговывает?
        - Ну… наши тут, можно сказать, подобрали под себя большую часть всех видов бизнеса. Олигархи и не олигархи.
        - И что только себе думает руководство ФСБ! - воскликнул капитан Петров.
        Разведчик Н. очень внимательно на него посмотрел.
        - Наше руководство и руководство страны - в смысле России - считает, что княжество Фортунское скоро станет территорией России…
        - Они не ошиблись? - встрял молодой Сидоров, нарушая субординацию. - То, что на трон княжества Фортунского сядет русский, еще не означает…
        - И вполне может сесть хохол, - заметил майор Иванов. - Я бы поставил на Тараса, как бы мне ни было грустно это признавать…
        - Вот поэтому мы все и находимся здесь! - воскликнул разведчик Н. - Мы не должны допустить, чтобы княжество Фортунское присоединилось к самостийной Украине. Украина в центре Европы! Только этого еще не хватало! А потом они еще захотят, чтобы мы им сюда поставляли свою нефть!
        - Думаю, с нефтью они и без нас разберутся, - заметил Иванов.
        - Как и с газом, и с цветными металлами, - добавил Петров.
        - А в княжестве есть какие-то полезные ископаемые? - спросил молодой Сидоров.
        - В княжестве есть наши олигархи! - рявкнул разведчик Н. - И еще арабские шейхи и вообще проходимцы всех мастей со всего света. Как они только на своем гербе не поместили надпись «Проходимцы всех стран, соединяйтесь!». Но мы не должны допустить перехода власти в княжестве к нашим олигархам! Руководство страны и руководство ФСБ считает, что Александр с матерью Аллой на роль главы государства подходит идеально. И мы должны их поддержать.
        - Руководство считает, что сможет контролировать эту Аллу? - уточнил Иванов. - Хотя это будет в любом случае легче, чем Оксану с ее родственниками и этим старым пройдохой Рогозиным. Я тут почитал на него досье… И на его прадедушку. Вот ведь потомственный прохвост!
        - Причем жаждущий всемирной славы. Вы-то читали краткое досье, то, что вам выдали перед отъездом и относящееся к делу, а у меня есть подробнейшее на всех участвующих в деле лиц. Часть уже была собрана раньше, часть мне переслали сегодня. Волосы дыбом встают! Но для нас важно, что Алла мечтает отделаться от сопровождающего ее лесного короля Литвинова и привезенной им компании.
        - А ему-то что здесь надо? - опять встрял молодой Сидоров. - Он же и так гонит наш лес в Европу, причем они почему-то, по их официальным данным, получают его в два раза больше, чем он поставляет, по нашим официальным данным.
        - Мотивы Литвинова до конца не изучены нашими аналитиками. Но, скорее всего, он тоже претендует на трон. Он всегда обладал имперским мышлением. И ему будет приятно утереть нос осевшим здесь олигархам. Он, пацан с рабочей окраины, автослесарь, сидевший в тюрьме за нанесение тяжких телесных повреждений своей бабе - этой Алле - за то, что посмела связаться с другим и…
        - По-моему, лучше Литвинов, чем Родион Хитрюкович с Борей Ясеневским, - заметил капитан Петров. - Что об этом думает наше руководство?
        - Если уж так ставить вопрос, то да, лучше Литвинов. Поэтому ФСБ и руководство страны поддерживает претензии Александра на трон. Все поняли задачу?
        Задачу поняли и стали готовиться к ночной вылазке.
        Светлана без труда добралась автостопом до средиземноморского побережья Франции. Подумать только - даже переспать ни с кем не пришлось! Уж у нас на дороге она просто так не отделалась бы. И с нее не взяли ни одного евро! Она просто приятно провела время в компании французских водителей, которые с интересом расспрашивали ее о России и русских претендентах на фортунский трон. Всем было любопытно. К сожалению, Светлана сама мало знала об этих людях. Она знала другое… Но пока помалкивала.
        Прибыв на побережье, она решила подождать вечера. Так требовал разработанный ею в пути план. Пока светило солнце, Светлана сходила на пляж, искупалась, позагорала, потратила немного денег на гамбургер и лимонад и ближе к вечеру отправилась в гавань. Правда, ей требовались не крупные суда, а какая-нибудь небольшая лодочка. Вот только денег было маловато… Но она решила, что сориентируется на месте. Она же не знала, что может предложить здешний порт и его окрестности.
        При приближении к порту она заметила направляющихся туда трех девчонок, разговаривавших по-русски. Что нужно соотечественницам? Светлана приблизилась. Они разговаривали достаточно громко, видимо, не ожидали, что их кто-то поймет.
        Девчонки планировали забраться в трюм какого-нибудь корабля и так проехаться до княжества Фортунского.

«Думаете, сейчас все корабли идут в княжество?» - усмехнулась про себя Светлана. Как бы не так! Она была уверена, что туда сейчас официально морем попасть сложно. Нужна маленькая лодочка, которая сможет причалить где-то рядом, а уже оттуда Светлана дойдет пешком. Или угонит катер. Она уже знала, как им управлять.
        Она стала осматривать прилегающую к порту местность. Девчонки ушли вперед.
        Внезапно из темноты, подобно черным теням, появились два огромных негра и сказали что-то по-французски. В темноте блеснули белые зубы. Светлана поинтересовалась, говорят ли они по-английски. Негры говорили, но плохо, и вместо разговоров сграбастали Светлану и потащили в какой-то ангар, заставленный коробками и ящиками разных размеров. Попахивало химикатами. Светлана решила пока не сопротивляться.
        В ангаре сидел еще один негр, значительно старше. Двое стали ему что-то быстро говорить. Правильный французский Светлана понимала, в особенности если говорили медленно, по крайней мере улавливала смысл, но эти стрекотали на каком-то диалекте, поэтому через пару минут девушка больше не пыталась прислушиваться. После всех передряг, в которые она попала в последнее время, да и вообще своей бурной жизни, она не особо переживала. Ну… в крайнем случае… два негра. Третий слишком стар. Будет что вспомнить на пенсии.
        Внезапно мужчины прекратили говорить. Один из молодых обыскал Светлану и нашел остатки евро, положил себе в карман, содержимое сумки вызвало у них удивление. Старый негр спросил, из какой она страны. Светлана сказала.
        - Что ты тут делала?
        Светлана честно сказала, что ищет водный транспорт и желает добраться до княжества Фортунского.
        Негры захохотали.
        - За то, чтобы добраться до княжества сейчас и попасть в него - ведь ты же этого хочешь? - нужно заплатить гораздо больше денег, чем у тебя есть, девочка. И услуг другого рода, которые ты можешь оказать моим мальчикам, не хватит.
        - А услуги мы получим бесплатно! - хохотнул негр, забравший ее деньги.
        - Так на что ты рассчитывала?
        - На удачу, - сказала Светлана.
        - Зачем тебе туда? - спросил старый.
        - Хочу пробраться ко двору, - пожала она плечами. - Пристроиться к нашим, русским. Их там много. Может, прихватить себе мужа-олигарха. И тогда я возьму вас, - она посмотрела на двух молодых негров, - своими телохранителями.
        Мужчины захохотали, забравший ее деньги хлопнул ее по плечу. Но второй смотрел на нее задумчиво, потом стал что-то быстро говорить на французском старому. Забравший Светланины деньги тоже стал серьезным и бросал на нее очень внимательные взгляды. Потом все замолчали. Через некоторое время заговорил старший. Светлана переводила взгляд с него на молодых и обратно.
        - Мы можем доставить тебя в княжество, - медленно произнес старый негр на английском.
        Светлана ждала продолжения.
        - Ты - девушка ушлая и, конечно, понимаешь, что просто так ничего не бывает. За все надо платить.
        - Понимаю, - кивнула Светлана. - Что нужно сделать?
        - А может, нужно просто с нами переспать? - захохотал негр, прихвативший ее деньги. - Ты мне очень напоминаешь русских шлюх, которые сейчас работают во Франции. Их тут столько! - негр закатил глаза.
        - Не думаю, что все так просто, - серьезно сказала Светлана. - В таком случае вы бы не стали со мной разговаривать, а разложили бы меня тут на полу.
        - На кушетке, - поправил молодой негр. - Или на ящиках.
        - Место не имеет значения, - отрезала Светлана. - Так что нужно сделать?
        - Принесите ей ящик, - велел старый негр. До этого все молодые стояли.
        Парни быстро повиновались и принесли ящики и себе. Светлана попросила попить и, если можно, поесть. Старый негр кивнул одному из молодых. Тот удалился. Старый опять очень внимательно посмотрел на Светлану, в руках он крутил ее водительское удостоверение.
        - А где твой паспорт, девочка? - спросил он. - Ты не могла приехать во Францию без паспорта. И где твоя одежда? Ты не могла приехать только с этим.
        - Все украли, - ответила Светлана.
        - И ты не заявила в полицию? Не обратилась в консульство? Вместо этого ты, потеряв все, пытаешься попасть с княжество Фортунское. Объясни мне все-таки почему.
        - Я обратилась в консульство, - сказала Светлана. - И они, приняв мою заявку, велели мне прийти не раньше, чем через десять дней. Мне выдали пятьдесят евро, на которые я один раз перекусила, остатки забрали вы, и вот это. - Она кивнула на сумку. - И отправили меня на все четыре стороны.
        - Такого не может быть.
        - Вы, видимо, никогда не имели дел с русскими официальными инстанциями, - заметила Светлана. - И не знаете, насколько нашим чиновникам плевать на граждан. Как в России, так и за ее пределами.
        Потом Светлана - в меру знания английского языка - произнесла пламенную речь, обличая чиновников всех мастей и рассказывая о жизни простых людей в России. Два негра слушали очень внимательно, третий отсутствовал. Откуда-то из дальней части ангара стали доноситься запахи еды. У Светланы потекли слюнки.
        - Но водительское удостоверение-то тебе выдали, - заметил старый негр.
        Светлана улыбнулась и поведала, каким образом оно у нее оказалось. Мужчины расхохотались. Молодой негр даже хлопал себя по ляжкам.
        - Мне кажется, Жерар, мы нашли как раз нужного человека, - заметил старик.
        Светлана ждала.
        - Хорошо, девочка, Жерар доставит тебя до княжества. Высадит на берегу. Но тебе придется кое-кому кое-что передать. Убежать тебе не удастся, - старый негр посмотрел на Светлану холодными колючими глазами. - Даже не думай. За тобой будут следить с самого места высадки. Мы свяжемся с нашими людьми.
        Он усмехнулся, и взгляд его стал задумчивым.
        - Я всегда с настороженностью относился ко всякой технике, - сказал он с ностальгической грустью. - Но теперь вынужден признать, что она здорово облегчает жизнь человеку. Что бы мы делали сейчас без сотовой связи? Мы позвоним нашим партнерам, и они будут следить за тобой. Ни на секунду не спускать с тебя глаз! Но ты их не увидишь! Однако, если только попытаешься сделать хоть шаг в сторону…
        Старый негр провел указательным пальцем у себя по горлу.
        - Груз - наркотики? - уточнила девушка.
        Старый негр усмехнулся. Молодой расхохотался, опять хлопая себя по ляжкам.
        - А ты умная девушка, - сказал старик. - Но ведешь себя глупо, задавая такие вопросы. - Потом он опять заговорил очень резко. - Я дам тебе четыре адреса. Ты должна побывать по всем и отдать товар. За него получишь деньги. Мы даже заплатим - тебе ведь нужны деньжата на мелкие расходы? Остальные принесешь к тому месту, где тебя высадит Жерар, на следующую ночь в то же время. Не принесешь - пеняй на себя. Товар будет разделен на четыре части, я напишу, кому что отдавать, и отдельно напишу тебе, кто сколько должен тебе дать. С каждой посылки тебе - пятьдесят евро. По-моему, справедливо?
        Светлана кивнула.
        - Вопрос можно? - спросила вслух.
        Старый негр кивнул.
        - Почему вы доверяете мне это дело? Даже если за мной постоянно будут следить ваши люди? Почему не едет Жерар? Или он? - она показала в сторону, откуда шли вкусные запахи.
        Старый негр усмехнулся.
        - Сейчас в княжество трудно попасть, - медленно заговорил старый негр. - И еще сложнее остаться там незамеченным. И не привлечь внимание полиции.
        - Но там же сейчас толпы народа!
        - Ты, видимо, никогда не имела дела с их полицией. Французским полицейским далеко до фортунских. Думаю, всем полицейским далеко до фортунских.
        Светлана подумала, что в таком случае российские и близко с ними рядом не стояли, но промолчала.
        - Они очень хорошо выполняют свою работу, - продолжал старик. - У них высокое жалованье - гораздо выше, чем у фортунских чиновников, хорошее пенсионное обеспечение, медицинская страховка. И по фортунским законам они теряют все, если их ловят на самом мелком должностном преступлении. Если попались - могут работать только мусорщиками или грузчиками в порту. И это в лучшем случае. После того, как отсидят в тюрьме. За успешно проведенные операции их премируют. Ты знаешь, кто самые богатые граждане в княжестве? Я имею в виду исконных фортунцев? Бывшие полицейские. Они вкладывают деньги в какие-то акции, получают по ним доход (за чем, кстати, следят их товарищи), они имеют льготы при открытии своего дела. Поэтому полицейских там не купишь - и они всеми силами борются с… такими, как мы.
        - И нас с Огюстом знают в лицо, - сказал молодой Жерар. - Нам вообще опасно ступать на фортунскую землю.
        Старик кивнул.
        - А кто обратит внимание на тебя? Водительское удостоверение у тебя есть. И фотография тут, кстати, смотрится как твоя. Фортунские полицейские не станут спрашивать у тебя паспорт на улице.
        - Да и любое удостоверение личности не будут спрашивать, - вставил Жерар. - Это пусть будет на всякий случай. Хотя можешь и обойтись без него, если не пересекаешь границу официально, - Жерар хмыкнул.
        - И ты - русская. Ни у кого не возникнет вопросов, почему ты в эти дни приехала в княжество. Главное - это незаметно высадить тебя на берег, а потом незаметно забрать у тебя деньги. Но, думаю, с этим мы справимся, - старик улыбнулся.
        В это мгновение появился Огюст и пригласил всех к столу.

* * *
        - Ростовщик объявился, - сообщил верный человек из дворца.
        - Так срок еще не вышел! - воскликнул его собеседник. - И вообще… - на острове хихикнули.
        - Он приехал из-за драгоценностей. Утверждает, что ему подсунули копии.
        - А раньше он что думал? Когда брал их в залог?
        - Но он может…
        - А мы можем сказать, что он сам их и подменил. Как тебе такой вариант?
        - Он не успокоится. Не шути с ним. У него много влиятельных друзей, и ты ведь не знаешь, что у него есть на нашу семью.
        - Не волнуйся! Я решу вопрос с этим Холливелом.
        - Ты понимаешь, что он вполне мог оставить какой-то пакет «Вскрыть в случае моей смерти»?
        - Навряд ли. Чего ему опасаться?
        Глава 11
        Пока княгиня-мать, София, дядя Проспер, Алла, Сашка и Литвинов поднимались из-за стола, за которым ужинали, в столовой появился самый старший мужчина из группы сопровождения Литвинова. Телохранители пропустили его без слов. Когда Алла впервые увидела мужчину в самолете, то задумалась, кто же это такой, теперь поняла.
        Ювелир держал в руках небольшой чемоданчик.
        - Добрый вечер! - поздоровался он.
        - А это еще кто такой? - воскликнула княгиня-мать.
        - Ювелир, - невозмутимо сказал Литвинов. - Я же должен знать, какой перстень наденет на руку Александр.
        Дядя Проспер хихикнул. Княгиня-мать позеленела. София не обращала на них внимания и пробовала на прочность мышцы одного из телохранителей, правда, через пиджак.
        Княгиня-мать что-то буркнула себе под нос, потом гневно посмотрела на ювелира и спросила, не желает ли он еще оценить и ее бриллиантовое колье и серьги.
        - В этом нет необходимости, мадам, - вежливо ответил ювелир. - Это было сделано до меня, предметы включены в каталоги вместе с самыми известными в мире драгоценностями. Это колье было изготовлено для супруги Великого князя Луи, который жил в четырнадцатом веке. Луи хотел загладить свою вину перед супругой…
        - Не нужно рассказывать эти детали истории моей семьи!
        - Как пожелаете, княгиня. Но они являются достоянием общественности и зафиксированы в…
        - Кто захочет, прочитает сам.
        - Как пожелаете. На колье ушло сто двадцать восемь бриллиантов, привезенных самим Луи из Африки, куда он ездил охотиться и выменял их у какого-то африканского вождя.
        - Все правильно, уважаемый, - кивнул дядя Проспер. - Про серьги княгини вы тоже знаете, как я понимаю?
        - Да. Серьги изготовили уже в шестнадцатом веке. Супруга Великого князя Оскара пожелала серьги в дополнение к колье. Один молодой мушкетер отправился в Африку, чтобы найти подходящие бриллианты…
        - А мушкетер тут причем? - подал голос Сашка.
        - Дядя тебе потом расскажет, - встрял Литвинов. - Если сам не догадаешься.
        Княгиня-мать поджала губы и предложила всем следовать за ней. Компания в сопровождении телохранителей прошла по залам в покои Великого князя. Анастасия велела всем оставаться в гостиной, поражавшей своей роскошью, а сама проследовала в глубину комнат и плотно прикрыла за собой дверь.
        - Сейф там? - уточнил Литвинов у дяди Проспера.
        - Да, - кивнул тот, - только никто не знает, где именно. Эта тайна передается от одного Великого князя другому. Иногда ее узнавали жены или матери.
        - Сейф установили давно? - поинтересовался Литвинов.
        - Тайник существует столько, сколько стоит замок. Но на швейцарский поменял Алан. То есть нет, ошибаюсь. Алан поставил сейф последней модели. В прошлом веке швейцарцы тоже уже ставили свои замки. Так что и дед Алана менял сейф, и он сам… А на протяжении истории… Честно говоря, не знаю. Но вы, уважаемый господин Литвинов, уверены, что ваш специалист может справиться с этим сейфом?
        - В России немало специалистов, способных справиться с любым сейфом. За последние годы они поднакопили опыта со швейцарскими. Хоть соревнования устраивай, кто справится быстрее. Вы спокойно можете приглашать к себе телевидение и представителей швейцарской фирмы. И драть с них бабки - например, за то, что их не опозорят на весь мир. Мне - половину, как и договаривались.
        - Хорошо, хорошо, я не сомневаюсь в квалификации ваших людей…
        Вернулась княгиня-мать с небольшой коробочкой, обитой бархатом. Компания расселась в кресла вокруг стола, ювелир достал лупу, открыл крышку, взял в руки перстень.
        После его изучения поднял голову на Литвинова.
        - Как драгоценность, он не представляет особого интереса, - объявил ювелир. - Вся его ценность заключается в том, что это - один из символов дома князей Фортунских, который переходит от одного Великого князя к другому. В противном случае его можно было бы продать чуть дороже, чем по цене лома. Работа некачественная и…
        - Но древность! - воскликнула княгиня-мать.
        - Я сказал бы, что это работа конца девятнадцатого века - начала двадцатого.
        - Его сделали в двенадцатом, и…
        Ювелир покачал головой и пустился в пространные объяснения, которые были бы понятны только специалисту. Собравшимся же из его объяснений становилось ясно одно: это не тот перстень, который носили первые Великие князья Фортунские.
        Княгиня-мать сидела, раскрыв рот. Литвинов подпер голову рукой. Алле хотелось рассмеяться. Сашка рассматривал старинное оружие, висевшее на одной из стен. Оружие заинтересовало его гораздо больше, чем перстень - будь то старинный или не очень. София хихикнула.
        - А вы не можете ошибиться? - спросил дядя Проспер.
        - Пригласите другого ювелира. Нескольких. Пусть они тоже посмотрят и оценят. Эту вещь не могли изготовить в двенадцатом веке, хотя тот, кто ее делал, явно пытался подражать ювелирным украшениям тех лет.
        - Так где же фамильный перстень Великих князей Фортунских? - завизжала княгиня-мать.
        - Так, кто там у нас правил в конце девятнадцатого - начале двадцатого веков? - задумчиво произнес дядя Проспер.
        - По-моему, разбойник Родри, как его называли, - вставила София. - Который еще проиграл в карты два корабля какому-то англичанину.
        Княгиня-мать схватилась за голову, потом сорвала с себя колье и серьги и потребовала их оценить - здесь и сейчас. Эти вещи оказалась подлинными - по мнению ювелира. По крайней мере, работа была старинной и бриллианты - настоящими.
        - А разве Африка в четырнадцатом веке осваивалась? - вдруг спросил Сашка. - Почему князя Фортунского, а потом еще и какого-то мушкетера туда понесло?
        - Мушкетера понесло в шестнадцатом, - напомнил Литвинов.
        - Члены нашей семьи всегда ездили в Африку на охоту, - сообщил дядя Проспер. - Тут же рядом. Можно сказать, это - одна из семейных традиций. У нас никогда не было своих лесов, заповедников… Видимо, поэтому так и сложилось.
        - И рабов брали? - спросил Сашка.
        - Мне стыдно это признавать…
        - Да чего уж там, - махнул рукой Литвинов. - Дело житейское.
        - И в нашем роду был один негритенок, - поведала София. - Только это обычно замалчивается, но все знают.
        - Значит, ребенок Александра может оказаться мулатом?! - воскликнула Алла. - Ведь кровь черной расы считается очень сильной и может передаться через несколько поколений!
        - Не беспокойся, - махнула рукой София. - Линия Великих князей чиста. Черного ребенка в начале девятнадцатого века родила одна Великая княгиня, супруга князя. Папашу казнили, ее сослали в монастырь. А ребеночка отправили в Америку вместе с какими-то отбросами общества. У нас тогда ведь многих высылали в Америку - в основном преступников, и вот смотрите, что получилось. С Америкой я имею в виду. Все-таки генетика - страшная вещь.
        - Хорошо хоть не убили.
        - Ну, тот Великий князь был мягким человеком. Казнил только негра-раба. А жену свою не тронул. И он вообще почти никого не казнил. Зачем, если можно было отправить в Америку? Хотя многие преступники, как говорится в летописях, просили лучше казнить себя, а не отправлять за океан.
        - Почему? - не понял Сашка, который жил в годы, когда многие как раз стремились в Америку.
        - Ну, приходили сведения о жизни там. В основном от моряков. Людская молва добавляла зловещие детали. Возможно, это делалось специально. Но никто из приличных людей ехать туда не хотел и не ездил. Вы посмотрите по современной Европе - все приличные люди живут здесь. И знаете, что все думают об Америке?
        Княгиня-мать откашлялась. Все замолчали и повернулись к ней. Она смотрела на Литвинова.
        - Как нам найти настоящий перстень Великих князей Фортунских? - спросила она у Славика. Алла с трудом сдержала улыбку: княгиня-мать поверила в неограниченные возможности Литвинова.
        Литвинов почесал подбородок.
        - Зависит от того, как он пропал. Если ваш предок его продал за долги или проиграл в карты - это реально. Если просто утопил или потерял неизвестно где, то, конечно, нет. Можно выяснить, что с ним на самом деле случилось?
        - Я попробую… - слабым голосом произнесла княгиня-мать.
        - А как ты собираешься это делать, дорогая Анастасия? - вкрадчиво поинтересовался дядя Проспер. - Ты - самая старшая в семье. И вообще ты не из рода князей Фортунских. Да, кое-кто из старых слуг жив. Но что они могут знать о конце девятнадцатого века? Или пусть начале двадцатого? Свидетелей тех событий нет! И кто знал про изготовление нового перстня? В те годы? Явно только очень ограниченный круг лиц. Они рассказывали о случившемся своим детям? Сомневаюсь. А если рассказывали, то где сейчас эти дети?
        Литвинов спросил у членов княжеской семьи, известно ли, кому князь Родри - или как там его - проиграл корабли.
        - Это известно, - кивнул дядя Проспер. - Завтра я назову вам имена всех участников той игры. А зачем вам?
        - Это англичане?
        - Да.
        - Можно исходить из этого. Проследить родословные. Не исключено, потомки что-то скажут про перстень.
        - Не нужно! - закричала княгиня-мать. - Тогда исчезновение перстня станет достоянием общественности! Мы должны все дать клятву, что сохраним это в тайне, и использовать только вот этот перстень, - она кивнула на лежавший на столе. - Считать его символом Великих князей Фортунских. Хотя ведь он им и служил последнее столетие. Или чуть больше.
        - А почему вы не хотите параллельно искать настоящий? - спросила Алла. - Да, мы сохраним в тайне случившееся. Но мне кажется, что нужно попытаться найти подлинный. Ведь ни вы, ни Алан и никто другой из ныне живущих и даже предыдущего поколения не виноват в исчезновении оригинала! Я думаю, вы, наоборот, можете действовать по официальным каналам - и вам помогут. Или по неофициальным. - И она посмотрела на Славика.
        Ей вообще-то хотелось занять Литвинова делом. Может, увлечется поисками перстня и оставит их с сыном в покое? А там, глядишь, и еще что-нибудь нароет. Ведь в каждой королевской и княжеской семье есть свои скелеты в шкафу. А в этой, похоже, их немало - судя даже по тому, что они узнали за один вечер. Бриллианты из Африки, какой-то мушкетер (а про мушкетеров французского происхождения наслышаны все советские люди), отправленный в Америку негритенок… Да и Сашка с мальчиком Тарасом!
        - Мы не сможем его выкупить, - объявила княгиня-мать. - Если он находится в частной коллекции и владельцы знают, что это, то запросят баснословных денег. Казна не в состоянии их выделить.
        - Ну, наверное, перстень стоит не больше одного футболиста, - заметил Литвинов. - Обратитесь к Родиону Хитрюковичу. Дадите ему какие-то льготы. Или к другим нашим олигархам.
        - Мне так нравится ваш страдалец Михей Обмороковский! - воскликнула София.
        Все пораженно посмотрели на нее.
        - Он же олигарх, деточка, - напомнил дядя Проспер. - Тебя же столько раз знакомили со всякими олигархами, и тебе никто не нравился!
        - Но в Михея я влюбилась заочно. Как романтично - олигарх в тюрьме! Обычный олигарх мне не интересен. Но олигарх-страдалец, познавший жизнь простых людей… Я столько слышала про ваши тюрьмы! С ним бы я познакомилась. Может, мне съездить в Россию? Вы организуете мне с ним свидание? - обратилась София к Литвинову.
        - Сделаем, - кивнул тот. Судя по выражению лица, у него очень напряженно работал мозг, просчитывая все варианты возможного развития событий.
        - А где вы слышали про наши тюрьмы? - решил уточнить Сашка.
        - Мне приходилось и раньше общаться с русскими. У меня сложилось впечатление, что почему-то все ваши мужчины сидели в тюрьме. По крайней мере, те, кто приезжает к нам в княжество.
        Литвинов сообщил, что в России по статистике сидел каждый третий мужчина - или, по крайней мере, был задержан на какое-то время.
        Княгиня-мать протянула руку к перстню, убрала его в обтянутую бархатом коробочку, потом надела колье и серьги. Руки у нее дрожали. Алле стало ее искренне жаль. Анастасия тем временем встала.
        - Прошу всех покинуть покои Великого князя, - объявила она. - Завтра у нас у всех сложный день. Желаю всем доброй ночи.

* * *
        Сергей Григорьевич очень внимательно прослушал пленку с записью разговора лиц, присутствовавших при оценке перстня, и мысленно похвалил одного из своих племянников, который сумел установить хитрую и практически незаметную аппаратуру почти во всех помещениях дворца. Этот племянник с детства увлекался электроникой и, по мнению Рогозина, оказался самым талантливым из его многочисленных родственников. Сергей Григорьевич подумывал сделать его своим главным наследником. Конечно, всем придется что-то оставить… Мысль о родных вызвала на лице гримасу. Многие из них давно желали смерти Сергея Григорьевича, чтобы начать делить его имущество. Но умирать старый адвокат пока не собирался. Он еще не выполнил своего жизненного предназначения.
        Рогозину очень не нравилось, что представляемого им претендента и членов его семьи во дворце фактически игнорируют. Он, конечно, понимал, почему, но это, однако, придавало желания показать фортунцам, где раки зимуют. Чтоб знали наших! Вон уже у княгини-матери веко дергается, когда она его видит. Интересно, если он посадит Тараса на фортунский трон, о нем напишут в учебниках? Это дело войдет в историю юриспруденции? Сергей Григорьевич еще юношей усвоил, что в юридической практике главное не доказательства, а умение их представить под нужным углом…
        С фамильными драгоценностями князей Фортунских что-то нечисто, хотя сами по себе они в их группе волновали только Оксану. Сергея Григорьевича больше интересовало, как можно повернуть эту информацию в свою пользу…
        Но больше всего его заинтересовали телефонные разговоры княгини-матери. Жаль, он не мог слышать ее собеседника. Но, пожалуй, и ее слов достаточно…
        Сергей Григорьевич уже придумал, что делать дальше - после результатов экспертизы. Он знал, как разговаривать с Анастасией.
        - У нас серьезные проблемы, - сообщил верный человек из дворца и поведал о развитии событий.
        - У нас тоже, - ответили на острове и рассказали о своих.
        - Но, может, заставить их купить перстень? Они купят! Нужно заломить цену и…
        - Кто будет его продавать? Как свести продавца с Литвиновым? Откуда продавец узнает, что Литвинов интересуется перстнем? Русский ведь, как я понял, - мужик нюхастый. Он явно проведет расследование, причем самое тщательное. Как представить ему продавца?!
        - А эти англичане, которые выиграли в карты корабли? Можно как-нибудь подделать документы…
        - Говоришь глупость. Может, просто скажем, что владелец перстня по своим каналам услышал про интерес и готов продать, если цена будет достаточно высока? Через посредника. Посредник и свяжется с Литвиновым - после того, как тот начнет проводить расследование. Через какое-то время.
        - Кто сыграет роль посредника?
        - Витольд. По нему же вообще не определить, какой он национальности. И акцент непонятный. Уж Литвинов-то точно не сообразит. Да Витольд и выглядит как международный аферист. Сколько человек ему это говорили? - главный в группе хихикнул. - Как раз достойный партнер для Литвинова. Ты только подумай, сколько денег можно заломить за перстень! И он вполне легально вернется во дворец. Ведь про появление второго перстня знаем лишь ты, я и Витольд.
        - Хорошо, я сообщу, когда Литвинов начнет действовать. Я буду знать, что он раскопает…
        - В крайнем случае ты сможешь приехать за нами? Двое моряков погибли. Последний, боюсь, не выживет… Ему нужно в больницу. Или по крайней мере необходимы лекарства, которых у нас нет. Так Витольд сказал. Он ведь с собой прихватил лишь небольшую аптечку. Мы же не могли предположить… Приедешь? Мы вдвоем с Витольдом не справимся с яхтой. Есть, правда, весельная шлюпка… - он хихикнул. - Но это несерьезно.
        - Продуктов пока хватает?
        - С этим - полный порядок.
        - Значит, пока сидите тихо. В крайнем случае приеду. Или прилечу.

* * *
        Вечером мистер Холливел решил немного погулять по княжеству, тем более в маленьком государстве царило такое оживление. Англичанин зашел в бар, чтобы выпить виски.
        Каким-то образом рядом с ним оказались двое уже поддатых русских. Мистеру Холливелу предложили присоединиться, объяснив, что в России принято соображать на троих. Получилось так, что он не мог отказаться. Потом, плохо соображая, он со своими собутыльниками отправился в следующий бар, затем каким-то образом оказался на набережной, где русские возжелали девочек, а ему посоветовали обязательно взять русскую, раз он никогда их не пробовал, и даже нашли женщину, которой сдали с рук на руки.
        - Покажи ему, подруга, на что способны русские женщины! - загоготали мужики и исчезли.
        - Ну что ж, касатик, пошли, покажу, - сказала она.
        И тут мистер Холливел почувствовал, как у него защемило сердце. Ему требовалось выпить лекарство, но грудь так сильно сжало, что он не мог сказать про свои проблемы. А она считала его просто пьяным и тащила к себе. Сильная оказалась женщина.
        У нее в квартире он опять попытался сказать, что ему плохо, что нужно вызвать врача, но в тот момент, когда он смог говорить, она как раз вышла из комнаты.
        А потом на него навалилась чернота…

* * *

«Не то», - понял Литвинов.
        Но оставался еще один вариант. Специалистов для этого он взял с собой. Нужно лишь точно определить место и обезопасить себя.
        Глава 12
        Майор Иванов, капитан Петров и старший лейтенант Сидоров покинули конспиративную квартиру. Спустилась ночь, правда, княжество не спало. Кругом светилась реклама, звучала музыка, пели на английском, французском, русском и вроде бы арабском - по крайней мере, сотрудники ФСБ услышали какие-то заунывные восточные мелодии. Несмотря на поздний вечер, народ толпами шлялся по улицам. Практически все были пьяны. Рестораны и уличные кафе были заполнены. То и дело раздавались возгласы, включая и «"Фортун" - чемпион!». «Фортуном» называлась местная футбольная команда, купленная российским олигархом Родионом Хитрюковичем, за которую теперь болели фортунцы, русские, евреи и также представители одного маленького северного народа, у которого Хитрюкович числился губернатором, но появлялся в тех землях крайне редко. Тем более он пока купил не ледокол, а только несколько яхт. «Родион - чемпион!» тоже кричали, причем часто с акцентом. Явно болельщики, у которых русский язык был неродным.
        - Нашего здесь любят, - заметил капитан Петров.
        - Еще бы, - хмыкнул майор Иванов. - Столько бабок просто так выложил - на радость фортунцам и всем европейцам.
        - И нашим тоже, - заметил старший лейтенант Сидоров. - Теперь за правило вошло летать на матчи «Фортуна». Считается у богатеев хорошим тоном. Мне дядя говорил, - добавил он.
        - И генералы наши наведываются, - хмыкнул Иванов. - Под видом то ли конспиративной деятельности, то ли работы с фигурантом…
        Внезапно выражение лица капитана Петрова изменилось.
        - Что? - шепотом спросил Иванов.
        Старший лейтенант Сидоров застыл на месте, проследил за взглядом Петрова и увидел фургон, на котором, судя по всему, должны развозить продукты. Дверца в задней части только что закрылась, выпустив на землю двух неброско одетых мужчин восточной наружности. Фургон покатил дальше и завернул за угол. Восточные люди попытались смешаться с толпой.
        Но Иванов с Сидоровым уже приняли стойку охотничьих псов и бросились по следу, указанному Петровым. По пути Петров пояснил, что один из увиденных им типов показался ему до боли знакомым, только почему-то сейчас он без бороды. Но мерзкая морда навсегда впечаталась Петрову в память - после командировки в Чечню, где Петров был ранен, взят в плен и бежал.
        - Это Джохар Мудыров, объявленный во всероссийский розыск, - пояснил Петров коллегам. - Его надо брать!
        - Мы не на территории России, - напомнил Сидоров.
        - Надо бы связаться с начальством, - заметил Иванов.
        Петров прорычал нечто нечленораздельное. Иванов с Сидоровым переглянулись и поняли друг друга без слов. Они должны помочь коллеге отомстить. Можно ведь потом никому ничего не сообщать. И вообще, наше гуманное государство, даже если ему доставить Мудырова на блюдечке с золотой каемочкой, будет его в лучшем случае долгие годы кормить за счет налогоплательщиков, хотя после всех его злодеяний он заслуживает не одной смертной казни, а по крайней мере десяти. Если не ста.
        - А Н. знает, что Мудыров обосновался здесь? - спросил Петров.
        Иванов пожал плечами.
        - Трудно найти информатора среди чеченцев. Как и в любой подобной общине, они своих не сдают. И кто знает, когда эти полевые командиры сюда приезжают, когда уезжают? Насчет граждан княжества Н. точно в курсе. Про Зелимхана Магомадова, например, все разведал. Про Руслана Бобуева. Это общедоступная информация. Но остальные…
        Сотрудники ФСБ, специально обученные работать топтунами, уверенно шли по следу. Восточные люди их не замечали и даже не проверялись.
        - Второй не чеченец, - заметил Петров, который после командировки в Чечню «чехов» отличал сразу. - По-моему, азербайджанец.
        - И куда ж это они направляются? - спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, Сидоров.
        - Ты лучше спроси: кого они ищут? - подал голос Иванов. Мужчины то расходились, то сходились вместе, продолжая слежку. - Ты взгляни, как они присматриваются к прохожим. Причем их, по-моему, больше интересуют пьяные.
        - Ну ладно бы на баб смотрели… - произнес Петров.
        - Бабы их не интересуют.
        - А они случайно… не того? - спросил Сидоров.
        - Думаешь, здесь трудно найти себе партнера или партнершу на любой вкус? - хмыкнул Иванов. - Княжество предоставляет все виды услуг, от традиционных до самых экзотических. Вон, взгляни направо.
        Мужчины уже подходили к порту, вокруг них стали попадаться вывески различных заведений, предоставляющих сексуальные услуги. На пороге некоторых стояли зазывалы. От фразы «Мальчики, не хотите развлечься?», произнесенной на чистом русском у «Домика с кошечками», все трое дернулись. С нашими путанами, как и с торговцами кавказской национальности, не срабатывала никакая маскировка.
        - В следующий раз, - широко улыбаясь ответил Иванов. - Или чуть позже.
        - Они собираются сесть на корабль, - высказал предположение Сидоров по мере дальнейшего продвижения к порту.
        - Меня больше интересует, почему они идут пешком? - подал голос Петров.
        - Да потому что сейчас по улицам быстрее так, чем на каком-либо виде транспорта, - ответил Иванов. - Ты что, сам не видишь, что делается?
        Состав гуляющей публики немного изменился - по сравнению с более респектабельной (хотя и не менее пьяной) в районе, откуда они начали свой путь. Более того, Н. сказал им, что если они вечером будут передвигаться на машине, это скорее привлечет к ним внимание. Территория княжества невелика и вечерами полностью запружена туристами. Утром и днем тут все на машинах - даже если нужно проехать сто метров. Но это делается ради престижа. Вечером авто ставят в подземные гаражи. Ночью тебя из казино или ресторана могут доставить на лимузине до гостиницы. Но многие все равно предпочитают прогуляться. Более того, княжество словно поделено невидимыми границами. В центре - самые дорогие казино и рестораны, дальше кругами отходят все более и более дешевые районы и, соответственно, заведения. Хотя по меркам сотрудника ФСБ тут ничего дешевого нет.
        Поэтому, например, английские футбольные болельщики, приехавшие на игру «Фортуна» - если команда играет с какой-то английской, - чаще всего развлекаются в районе порта. Российские банкиры, как и арабские шейхи, проводят время в самом центре. Ну а туристы… В зависимости от количества денег в кошельке, но, как правило, между портом и центром - в середине, которую сотрудники ФСБ только что покинули.
        Джохар Мудыров с напарником тем временем заговорили с какими-то пьяными, по виду - то ли европейцами, то ли американцами.
        - Мудыров знает иностранные языки? - поразился Сидоров и посмотрел на Петрова.
        Но Петров понятия не имел, какие языки знает Мудыров. И его это не волновало. У него с ним были свои счеты.
        - А собеседники-то здорово пьяны, - заметил Иванов.
        Мудыров с напарником тем временем подхватили двух новых знакомых под белы рученьки и как шерочка с машерочкой отправились на прогулку - каждый со своей новой парой.
        - Они в самом деле… того? - спросил Сидоров.
        Иванов пожал плечами. Тут из-за поворота впереди показался уже виденный сотрудниками ФСБ продуктовый фургон и остановился неподалеку. Четверка неторопливо и целенаправленно следовала к нему.
        - Ничего не понимаю, - признался Иванов.
        - Жаль, у нас нет машины, - вздохнул Петров.
        - Мы можем сообщить Н. номер фургона, - заметил Сидоров.
        - И что нам это даст? - спросили два старших товарища.
        Тем временем четверо залезли внутрь - через заднюю дверь. Створки закрылись изнутри, и фургон тронулся с места.
        У троицы сразу же упало настроение. Бежать за фургоном они не могли, в первую очередь, потому, что не хотели привлекать внимание. Во-вторых, у них бы просто не вышло. В этой части княжества машина все равно ехала быстрее, чем может бежать человек… И продуктовый фургон не привлекал внимания…
        Какое-то время они уныло брели по набережной, даже не поворачивая в сторону морга, куда собирались этой ночью. С таким количеством бодрствующего народа с походом к моргу в любом случае следовало повременить.
        - Смотрите! - вдруг прошептал Сидоров.
        Злополучный фургон опять показался впереди.
        Трое сотрудников ФСБ остановились. Они не знали, что и думать.
        Тем временем из задней двери вылезли Мудыров с тем же напарником и опять стали не спеша прогуливаться… Сотрудники органов успели заметить, что внутри пусто.
        - Куда, интересно, они их дели? - не ожидая ответа, спросил Иванов.
        - А мне интересно, как бы они отреагировали, если бы мы сейчас предъявили им удостоверения, - заметил Сидоров.
        - А мне интересно, как бы он отреагировал на меня, - прорычал Петров. - Я обещал, что доберусь до него и выдерну из бороды все волоски по одному, а потом…
        - А почему он без бороды? - подал голос Иванов. - Зачем ему здесь такая конспирация?
        Мудыров с напарником тем временем прогулочным шагом шли дальше и опять оглядывали мужчин.
        Из тени каких-то экзотических деревьев показалась женщина и что-то им сказала. Они от нее только отмахнулись. При приближении троицы женщина опять вышла навстречу и на чистом русском предложила свои услуги.
        Иванов не успел отказаться: Мудыров с напарником остановили одного пьяненького иностранца. Путана посмотрела в том же направлении, что и сотрудники ФСБ, и хмыкнула.
        - Ты знаешь этих двоих? - спросил Иванов у путаны.
        - Впервые вижу.
        - А что вызвало у тебя такую реакцию?
        - Да тут почему-то часто в последнее время стали мужиков подбирать и куда-то увозить. На нас, на женщин, не смотрят, а мужчин подбирают. Странный народ пошел.
        - А куда их забирают, не знаешь?
        - Понятия не имею. Сама гадаю, зачем одним мужикам другие. Ведь не голубые! Ни те, кто подбирает, ни те, кого подбирают. Странно.
        - Может, торговля органами? - высказал предположение Сидоров.
        Путана откровенно расхохоталась.
        - В каком состоянии органы у сорокалетнего мужика? А этому-то, - она кивнула в сторону уводимого к фургону типа, - явно под сорок. Регулярно квасит. По роже видно. Со скольких лет? Наверное, курит. А что ест? Да вы сами подумайте, кому нужна его печень?! Нормальный человек заплатил бы, чтобы от нее избавиться, а не чтобы ее ему вшили! Слышь, молоденький, тебя обслужу за полцены. Ты как? - и она завлекательно улыбнулась.
        - Нет-нет, - промямлил Сидоров и посмотрел на старших товарищей. - Спасибо большое.
        - В следующий раз, - сказал Иванов и первым пошел прочь.
        Путана сунула в руку Сидорова свою визитку, и он быстро спрятал ее в карман.
        Когда они удалились из пределов слышимости женщины, Иванов сказал, что если фургон появится еще раз, надо брать - вместе с Мудыровым и напарником. Сидоров возьмет на себя водителя, а двое старших товарищей займутся чеченцем и вторым восточным типом, прямо внутри фургона допросят, какого лешего им нужны неголубые мужчины. У путан в этом деле глаз наметанный. Можно верить.
        Однако фургон больше не приезжал. Сотрудники ФСБ прогулялись до конца набережной и увидели выходящий далеко в море волнорез. Там было темно - в отличие от других частей княжества, где они побывали, - и не гулял народ.
        - По-моему, тут заканчивается территория княжества, - заметил Петров.
        Иванов тем временем достал из висевшей на боку небольшой сумки бинокль с сорокакратным увеличением и ночным визиром и направил его на море. Смотрел долго.
        - Что-то интересное? - спросил Петров.
        - Судно идет с потушенными огнями.
        - Большое? - уточнил Сидоров.
        - Да нет. Моторная лодка. Катерок… но странно. Остальные-то все с зажженными огнями. И у этого берега больше ни одного не видно… Ага… Подходит к берегу. К каким-то камням… Высаживает бабу. Со спортивной сумкой. Баба прыгает по камням. А лодка уходит назад…
        Иванов опустил бинокль и посмотрел на товарищей.
        - Я думаю, мы должны за ней проследить.
        Петров тоже посмотрел в бинокль, потом передал его Сидорову. Баба оказалась молодая и двигалась в направлении трех мужчин. Они решили удалиться в тень многочисленных раскидистых кустов, источавших довольно сладкие ароматы.
        Вскоре девица появилась на набережной. Шла она бойкой спортивной походкой, размахивала сумкой (значит, та была нетяжелой) и напевала по-русски «А нам все равно, а нам все равно».
        И тут сотрудники ФСБ заметили, как от одного здания отделилась мужская фигура и пристроилась за девушкой. Мужчина явно не хотел, чтобы его заметили.
        Метров через пятьдесят из очередного узкого переулка наперерез девушке выскочили два типа в масках, с пистолетами в руках, направили на нее оружие и закричали что-то по-французски.
        Девчонка оказалась не из пугливых и нагло по-русски ответила:
        - Ты по-русски давай или по-английски. А то я по-вашему, по-лягушачьи, не понимаю.
        - Она поддатая, - заметил Сидоров.
        Внезапно в ночи прозвучали два довольно тихих хлопка, сопровождаемые вспышками. Двое в масках рухнули как подкошенные. Стрелял тип, следовавший за девушкой, - из пистолета с глушителем. Девушка ойкнула. Но на раздумья ей времени не оставили. Стрелявший мужик бросился к ней, сграбастал и потащил за собой в переулок.
        - За ними! - приказал Иванов.
        Трое сотрудников ФСБ понеслись в тот же переулок, доставая оружие. Тип с пистолетом в эти минуты уже выбрасывал из поджидавшей в переулке машины труп шофера, видимо, только что им застреленного. Девица с сумкой стояла с обалделым видом. В свете фонаря, пусть и не очень яркого, сотрудники ФСБ смогли рассмотреть ее лицо - без косметики, усталое. Девица в целом имела потасканный вид. Все трое сотрудников ФСБ решили, что это шлюха.
        У машины орудовал негр. Он тут же среагировал на шум - трое бегущих мужчин не могли передвигаться неслышно, несмотря на всю диверсионную подготовку.
        - Стоять! Руки вверх! - рявкнул Иванов на русском.
        Но негр и не думал подчиняться. Мгновенно оценив обстановку, он нырнул в ночь и слился с нею. А пока сотрудники ФСБ пытались его поймать, скрылась и девчонка.
        Несмотря на проведенные в окрестностях поиски, Иванов, Петров и Сидоров ее не обнаружили. Иванов принял решение все-таки двигаться в сторону морга.
        Мало ли что тут делала эта шлюха. И вообще им следовало отойти подальше от трех трупов, руководство ведь дало им четкие указания: не засвечиваться.
        После того, как появились трое русских, - а Светлана приняла их за наших ментов, откомандированных в княжество в связи с возможным переходом фортунского трона к гражданину России, - девушка думала лишь об одном: нужно скрыться, и воспользовалась ситуацией, когда те занялись поисками негра, тащившего ее неизвестно куда.
        Светлана рванула в другую сторону, пробежала мимо нескольких домов, увидела какую-то приоткрытую дверь, нырнула в нее и замерла в темноте. Через некоторое время она услышала, как менты проходят мимо, обсуждая, как им лучше добраться до морга.

«Убитых, что ли, повезут?» - подумала девушка, потом выбросила эту мысль из головы. Ее больше волновала собственная шкура.
        Значит, те французские негры ее все-таки подставили? Или это сработали их конкуренты? Она попыталась проанализировать ситуацию. Французы сказали, что за ней будут следить - чтобы она не сбежала с товаром и деньгами. Наверное, все-таки следил этот огромный вооруженный негритос, который сграбастал ее сзади и куда-то потащил. А те, которых он убил, - конкуренты.
        Но откуда здесь взялись наши менты? Не вообще в княжестве, а в этом глухом углу? Им-то здесь что понадобилось?
        И куда теперь двигать ей? По адресу, данному стариком? Но что ее там ждет? Или прогуляться по набережной?
        Внезапно она услышала приближающиеся шаги и голоса - мужской, пьяный, и женский, трезвый. В женском периодически проскальзывали родные матерные слова. Соотечественница?
        Голоса проследовали дальше, к соседнему дому.
        Светлана высунула нос в щель и увидела, как женщина, прислонив мужика к стене, открывает дверь, потом подхватывает и тянет за собой. Через пару минут на верхнем этаже зажглось окно - это Светлана увидела, выйдя из укрытия и глядя на дом.
        Теперь она стояла в тени деревьев, растущих позади домов, и смотрела на недавно загоревшееся окно. Вообще их горело немного. Большая часть стояла, погруженная во мрак, ведь тут - самая окраина княжества.
        А за окном двигалась тень. Одна. Женская. Она что-то больно суетилась, носилась из одного конца комнаты в другой, потом наклонялась - видимо, над мужчиной. Потом она схватилась за голову и вроде бы зарыдала, по крайней мере закусила кулак.
        Светлана быстро приняла решение. Если она поможет соотечественнице, то та поможет ей.
        Она пошагала к дому, открыла заднюю дверь, которая оказалась не заперта, а просто прикрыта, и поднялась на верхний этаж. Там находились три двери. Светлана прислушалась. За одной в самом деле слышался плач.
        Светлана позвонила. Рыдания смолкли, но никто не спешил открывать. Светлана нажала на звонок еще раз и сказала:
        - Пожалуйста, откройте. Мне нужна помощь. Прошу вас!
        Дверь распахнулась.
        На пороге стола женщина лет тридцати пяти, с растрепанными крашеными волосами и смазавшейся тушью. Глаза у нее покраснели, на щеках остались следы слез. Кожа выглядела не очень здоровой.
        - Ты кто? - спросила она у Светланы.
        - Тебе долго или кратко объяснять? У тебя переночевать можно?
        Женщина с минуту разглядывала Светлану, потом расхохоталась. Это была форменная истерика.
        Светлана сама подвинула ее и вошла в крохотную квартирку, к ее удивлению, очень чистенькую и уютную. Женщина молча закрыла за ней дверь.
        - Что у тебя случилось? - повернулась Светлана к женщине.
        Та молча кивнула в сторону комнаты, где горел свет. Светлана бросила сумку в коридоре и прошла в комнату, за окном которой наблюдала с улицы.
        На кровати, занимавшей большую часть помещения, поверх покрывала лежал мужчина. Он не двигался. Светлана дотронулась до артерии на шее. Пульс не прощупывался.
        - Мертв, - послышалось у нее за спиной. - Я уже все перепробовала.
        И женщина снова разрыдалась.
        Светлана приняла решение мгновенно.
        - Прекрати рев! Умой лицо! Сейчас мы его к другим трупам оттащим, а там потом пусть без нас разбираются!
        - Что?! - женщина отвела руки от лица. - К каким трупам?
        - Тут только что стреляли. И…
        - Кто?
        - Не знаю! Но трупы валяются. По крайней мере, валялись. Маловероятно, что их уже успели забрать. Давай этого… под руки… отведем, как пьяного. Только нельзя ждать!
        Женщина собралась прямо на глазах, утерла лицо валявшимся рядом полотенцем, потом быстро обшарила все карманы лежавшего на кровати трупа, документы и кредитные карты оставила, наличные деньги забрала.
        - Давай! - сказала она, заходя с одной стороны.
        Светлана подняла тело с другой. Оно еще не остыло.
        Но что ей был какой-то Джон Смит из Англии, умерший своей смертью, после всех переживаний последних дней и килограмма с лишним героина, который лежал у нее в сумке?

* * *
        В покои Литвинова пришла княжна София и заявила, что у нее к нему дело и желает она разговаривать без чужих ушей. Потенциальные свидетели ухмыльнулись, предполагая, какое «дело» привело сюда княжну, один даже заметил (по-русски), что Литвинов - не официант и не садовник, но тем не менее подчиненные Славика удалились.
        Однако София не вешалась на Литвинова, как он предполагал. Она вообще вела себя совсем не так, как до этой их встречи с глазу на глаз. Значит, она тоже играет роль? Славик задумался. Хорошо задумался. Может, в этом дворце все играют роли? Похоже…
        У Софии было деловое предложение, которое очень заинтересовало Литвинова. Крайне заинтересовало. Он с трудом скрыл свои эмоции. Слава богу, жизнь научила держать лицо.
        Но осуществить задуманное в эту ночь не удалось. Позвонили телохранители Аллы Афанасьевой.
        Глава 13
        Алла вернулась в отведенные ей апартаменты, мертвая от усталости. День был очень напряженным.
        - Вы собираетесь здесь спать? - спросила она у телохранителей.
        - По очереди, - ответили ей. Один тут же стал устраиваться на диванчике.
        Алла посмотрела на него, потом подошла к кнопке вызова слуг и нажала на нее. Вскоре появилась горничная и спросила, что желает мадам. Мадам велела принести постельное белье, подушку и одеяло господину. Горничная бросила опасливый взгляд на двух бугаев, удалилась и вернулась минут через пять со всем заказанным.
        Телохранители поблагодарили Аллу, на горничную не обратили никакого внимания.
        Алла отправилась в спальню, сняла там вечернее платье, приняла душ и уже собралась лечь, когда зазвонил ее мобильный. Номер не определился. Или когда звонят из России сюда, он не высвечивается? Она не знала ответа на этот вопрос: ей пока никто не звонил.
        - Алло! - сказала она.
        - Здравствуй, Алла, - послышалось в трубке. Слова произнесли на русском, но с акцентом.
        Она замерла на месте.
        - Ты одна? - спросили уже на английском.
        - Да.
        - Слушай меня внимательно. Все будет хорошо. С тобой и Александром. Верь мне. Все будет хорошо. Ничего не бойся. И поддержи княгиню-мать.
        - Ты… что… откуда?..
        - Я не могу долго говорить. Знай: я люблю тебя. И любил все годы. А пока… до свидания, - два последние слова говоривший опять произнес по-русски.
        Затем связь прервалась. Алла тоже дала отбой и в бессилии опустилась на кровать.
        В это мгновение в дверь постучали. Просунулась голова одного из телохранителей.
        - Кто звонил? - спросила голова.
        Алла не могла сдержаться и с перекошенным лицом послала телохранителя далеко и надолго, потом запустила в дверь подушкой. Голова скрылась. Дверь захлопнулась.
        Аллу трясло. От ярости.
        Потом она немного успокоилась и стала размышлять о звонке. Этого не может быть! Или может?
        В звонки с того света, про которые в последние годы стали писать в газетах определенной направленности, почему-то обожаемых некоторыми девочками, работающими в ее салонах, и клиентками, Алла не верила. И номером не ошибались. Звонили ей.
        Но ведь Алан мертв. Его опознала мать и… кто-то еще. Она не помнила, кто его опознавал, да ведь ей, пожалуй, всех и не называли. Но Великого князя маленького княжества не могли ни с кем перепутать его подданные. А тело видело явно немало…
        Или у Алана был брат-близнец? Если вспомнить Дюма…
        Какое-то время Алла просто сидела на кровати, уставившись в стену, потом приняла решение и стала одеваться - джинсы, черная футболка, на всякий случай на плечи - легкий свитерок. Его она за рукава повязала вокруг шеи. На ноги - кроссовки. Сумочка. Сон как рукой сняло.
        Одетая, она вышла из спальни. В гостиной слышался молодецкий храп. Один телохранитель уже спал. Сидевший на стуле у двери разгадывал кроссворд и удивленно поднял на нее голову.
        - Вы куда? - спросил он.
        - Я хочу съездить попрощаться с отцом моего ребенка, - объявила Алла.
        - С кем?!
        - С Великим князем Аланом Фортунским.
        Телохранитель захлопал глазами. В это мгновение проснулся второй, приподнялся на одном локте и посмотрел на Аллу.
        - Куда среди ночи?!
        - В морг, - объявила Алла и вежливо попросила: - Не мог бы кто-нибудь из вас двоих поехать вместе со мной? Или пойти? К сожалению, я не знаю, где хранится тело.
        Спавший телохранитель стал одеваться, второй - звонить Литвинову, чтобы поставить начальство в известность о намерениях охраняемой особы. Закончив разговор, бугай посмотрел на Аллу и сообщил, что начальство велело себя дождаться. Оно тоже желает попрощаться, так сказать в индивидуальном порядке, а не в массе, как планируется завтра.
        Славик появился минут через десять с бутылкой водки в руке и в сопровождении четырех крепких молодцев и мужчины лет сорока приятной наружности, который тоже прилетел вместе с ними в княжество. Как вскоре выяснила Алла, мужчина был патологоанатомом. Она не совсем понимала, зачем было везти с собой патологоанатома. Врача - понятно (их, кстати, в группе присутствовало целых два, только сейчас они почему-то компанию не сопровождали).
        - И чего тебе не спится? - устало спросил Литвинов.
        - Я не прочь бы поспать, - невозмутимо сказала Алла, - но чувство долга… Тебе это должно быть понятно. Я просто хочу побыть одна с отцом моего ребенка. Мужчиной, которого я любила. Разве тебе не было бы приятно, если бы твоя любимая женщина пришла к тебе в морг?
        Славик поперхнулся водкой. Алла с милой улыбкой посмотрела на патологоанатома.
        - А вам?
        - Ко мне все женщины в морг приходили, - невозмутимо ответил он. - Но вообще-то на месте Великого князя… Я бы порадовался.
        Телохранители стояли молча, правда, как заметила Алла, двое с трудом сдерживали улыбки. Она также обратила внимание, что двое молодцев Славика нагружены довольно вместительными спортивными сумками, а у остальных под пиджаками слегка выпирает кобура. Правда, если не знаешь, что ее следует искать, то и не заметишь. Костюмы им явно шили по спецзаказу, и теперь беднягам приходится даже в жару их носить.
        - Так мы едем? - спросила Алла.
        - Ребенка брать не будешь? Прощаться с отцом?
        - Как он может с ним прощаться, если при жизни ни разу не видел? Только на фотографиях и по телевизору. Сашке будет достаточно завтрашней официальной церемонии.
        Славик буркнул что-то невразумительное себе под нос, но развернулся и первым тронулся к двери. Они строем проследовали вниз, а когда проходили мимо кухни (они выходили во двор резиденции через дверь для слуг), им навстречу выскочил мужик (опять же прилетевший с ними на самолете) и вручил одному из телохранителей большой пакет.
        - Как просили, - сказал он Славке и удалился опять в кухню.
        - Что это? - поинтересовалась Алла.
        - Бутерброды, - ответил патологоанатом. - Знаете ли, в морге всегда хочется есть.
        - Кому?! - застонала Алла.
        - Ну мне, например. И закусить надо будет… Вы ж своего, наверное, помянуть захотите? Водку мы взяли. И сок на запивку. Но может, и бутербродика захочется… У нас же принято во время прощания… И на могилке… Но тут могилки не будет. Нашей, традиционной. Вы, кстати, склеп уже видели?
        Алле стало худо, но она все-таки держала себя в руках. Тем временем подошли к автобусу, у которого дожидался еще один телохранитель. За рулем сидел кто-то из дворцовых слуг, возможно, потому, что Литвинов и компания не знали, куда ехать, или просто решили взять с собой кого-нибудь из местных. Ведь тут в морге, наверное, работают не пьяные санитары, которые даже время меряют стаканами, а не часами (Алле пришлось однажды с таким столкнуться, он говорил, что одно событие произошло после второго стакана, а другое - после шестого), а за бутылку тебе какого хочешь покойника покажут, а если надо, и отрежут часть.
        На улицах все еще гулял народ, пел песни на разных языках, светилась реклама и вывески различных развлекательных и питейных заведений. Ехать им пришлось минут двадцать, на окраину княжества, удаленную от моря. Там народу уже почти не попадалось - если только какой-то редкий прохожий. Наконец они остановились у скорее декоративного, чем заградительного заборчика. За ним раскинулся большой сад, в глубине виднелось несколько зданий.
        - Что это? - спросила Алла.
        - Больница, - пояснил Литвинов. - Она тут одна. Есть, конечно, парочка частных заведений при приемных врачей - мест на пять каждое. Но там лежат с мелкими травмами, в основном остаются на день, на два, не дольше. А настоящая больница одна. Многопрофильная. Тут больше и не требуется. В крайнем случае, можно ведь отвезти людей во Францию или другие страны Средиземноморья. Но насколько мне известно, такой нужды никогда не возникало - здесь же не случается ни массовых терактов, ни стихийных бедствий… В основном люди попадают в больницы после пьяных драк. Ну и обычные заболевания пожилого возраста…
        Они покинули автобус вместе с водителем-фортунцем, который, к большому удивлению Аллы, его не запер. Она спросила почему. Водитель, в свою очередь, удивился и ответил, что на нем же княжеские гербы - и на кузове, и на номере. Кто ж его станет красть?
        На территорию они тоже вошли свободно. Их не только никто не остановил, некому было останавливать! Никто не дежурил у ворот - ни молодцы в камуфляже, ни въедливый дедок, ни какая-нибудь толстая тетка с зычным голосом. От ворот шла заасфальтированная дорожка для машин, но водитель повел их направо по посыпанным песочком аллеям среди буйной растительности.
        Сад оказался роскошным. Алле захотелось посмотреть его при свете дня, хотя завтра, не исключено, ей такая возможность и представится. Она ведь не знала точного расписания церемонии. Они поедут на вынос или сразу же в собор на отпевание? Или тело привезут во дворец, а там все и начнется? Надо было сегодня спросить у княгини-матери, но Алла как-то не подумала об этом.
        Казалось, что на каждой аллее свои запахи, правда, сильно дурманящих не встречалось. Водитель, который шел рядом с Аллой, пояснил ей, что один из врачей, живший в начале прошлого века, увлекался ароматерапией и вместе с садовниками высаживал цветущие растения в различных частях сада, а потом использовал запахи для ускорения выздоровления своих пациентов. Врач давно умер, но нынешние садовники продолжают традицию, а многие пациенты сами гуляют там, где растут цветы и травы, способствующие излечению их болезни. Более того, сад ни для кого не закрыт, и бывшие пациенты тоже приходят на «свои» аллеи. Не исключено, что действует эффект самовнушения. Но ведь важен результат.
        Морг Алла никогда бы не приняла за морг. Да он, как и частенько у нас, стоял на отшибе, хотя размещался в очень аккуратненьком домике и выкрашен был в светло-серый цвет.
        Водитель пояснил, что в дневное время тут рядом открываются ворота, - и показал направо, где они находятся, - чтобы прощающиеся не сталкивались с выздоравливающими и их родственниками.
        - А у вас обычно кремируют или как? - поинтересовался патологоанатом.
        - Кремация у нас не производится, - пояснил водитель. - По религиозным соображениям.
        - Но ведь жарко же! - заметил патологоанатом.
        Водитель пожал плечами.
        Алла вспомнила, как поразилась тому же на Кипре. Одна ее подруга вышла замуж за киприота, и с тех пор Алла каждый год хотя бы на несколько дней вырывалась к ней в гости. Во-первых, ей нравился курорт, во-вторых, кухня, в-третьих, она просто отдыхала душой, общаясь с той подругой. И в один свой приезд она попала на годовщину гибели брата мужа своей подруги. Тогда и узнала про запрещение кремации и про то, что в одну яму хоронить можно через семь лет.
        Домик был погружен во тьму. Тут дежурит санитар или им придется вламываться? Алла не стала спрашивать. Да и Литвинов уже стучал в дверь. Стучал долго и напряженно. Никто не открывал. Славик посмотрел на водителя.
        - Наверное, ночью тут никто не дежурит. Если умирают, везут в больницу, а уже оттуда перевозят сюда. Тогда и открывают.
        - Ладно, - сказал Литвинов, - сейчас решим вопрос.
        Он велел одному из телохранителей проводить водителя назад в автобус, предварительно поблагодарив того на английском и сказав, что дальше они уже сами справятся. Мужчины скрылись на аллее, Алла улыбнулась себе под нос. Фортунец никаких лишних вопросов не задал.
        Литвинов отошел от двери, уступая место одному из своих подчиненных, тот быстро извлек из кармана отмычки и справился с замком не больше, чем за минуту.
        - Никакой сигнализации, - хмыкнул парень, первым заходя внутрь и осматриваясь.
        - А что воровать-то? - спросил второй.
        - Ну, зубы золотые…
        - У них не ставят. Даже у нас теперь перестали, - заметил Литвинов. - И вообще у них этот бизнес - с покойниками - не процветает. Ладно, пошли искать князя.
        Телохранители быстро сообразили, где зажигается свет. Двое остались на улице, остальные разбрелись по помещениям.
        - Хм, мест для прощающихся нет, - заметил патологоанатом, рассматривая какие-то инструменты.
        - Для этого есть специальная ритуальная контора, - сообщил Литвинов. - Я там был. Гробы, конечно, дерьмо, с нашими не сравнить. Но венки мне очень понравились. Образцы, какие они делают.
        - Может, ты бизнес организуешь? Будешь сюда гробы поставлять? - спросила Алла.
        - Если наши, которые здесь обосновались, захотят быть похороненными в княжестве, они сами себе поставят - сделанные по спецзаказу, а в массовом порядке им наши навороченные ни к чему. А дизайн венков я велел сфотографировать. Может, когда-нибудь и используем.
        - И что есть в той ритуальной конторе? - спросила Алла.
        - Два зала. И у них всегда в церковь везут. Только тут почему-то наши еще свою не построили.
        - А зачем Родиону Хитрюковичу и Боре Ясеневскому православная церковь? - спросил патологоанатом.
        - Синагоги тут тоже нет, - заметил Литвинов. - Но могли бы поставить православную - для приема недавно прозревших чиновников, которые к ним в гости мотаются. Хотя кто тут будет их снимать молящимися? Поэтому, наверное, и нет. Но, кстати, Боря-то крестился в монастыре под Казанью. Насчет того, обрезан или нет - не знаю. А про крещение его и Рыжего много разговоров ходило. Про то, как ездили к иконе Грузинской Божьей Матери… Но это совсем другая история. Давайте-ка лучше искать князя.
        Литвинов посмотрел на патологоанатома, который явно ориентировался в данном заведении лучше всех остальных. Он направился к холодильникам, восхитился ими, сравнил с нашими, с которыми ему приходится работать, потом стал читать таблички на каждом. Остальные тоже подключились. Мало того, что на каждом висела табличка, имелось еще и оконце, в которое можно было заглянуть.
        Алла в процедуре участия не принимала, просто оглядывала очень чистое помещение, в котором, к ее опять же большому удивлению, не стоял тот мерзкий запах, который у нее ассоциировался с подобными местами. На это обратили внимание и другие члены группы. Один телохранитель заметил, что тут в самом деле можно поужинать без отвращения.
        Внезапно кто-то из парней напряженным шепотом позвал Литвинова. Славик бросился к подчиненному. За ним последовали другие.
        - Шевелится, - произнес парень, сделал шаг в сторону и, если бы его не поддержали товарищи, грохнулся бы в обморок.
        Остальные по очереди смотрели в оконце. Половина осталась невозмутимыми, другая отходила с обалдевшим видом.
        Алла наблюдала за сценой со стороны, потом пришла в чувство.
        - Да открывайте же вы холодильник! Там же может быть живой человек! - воскликнула она.
        Изнутри в этот момент раздался стук. Покойник просил себя выпустить.
        Один из телохранителей быстро сообразил, как открывается дверца, и распахнул ее.
        Послышался отборный русский мат. Собравшиеся опешили. Алла растолкала мужчин и первой подошла к дверце.
        - Помогите! - послышалось изнутри.
        - Сейчас! Сейчас! Не беспокойтесь! Что вы стоите, как истуканы?!
        Холодильник располагался на уровне глаз Аллы, и мужчине было сложно выбираться - ведь табуреточки никто не приставлял. Да и замерз он явно. Двое телохранителей быстро вытащили «покойника» за ноги.
        - Водку несите! - крикнула Алла.
        Но кто-то уже доставал бутылку из прихваченной с собой сумки, свинтил крышку и вставил беленькую в руку извлеченного из холодильника мужчины. Он жадно отхлебнул, затем еще раз.
        - Бутерброд? - спросил телохранитель.
        - Чаю бы…
        - Чаю нет. Есть водка, коньяк, сок, бутерброды.
        Вместо ответа мужчина выпил еще водки без закуски. На вид ему было лет сорок, хотя, как подумала Алла, могло быть и тридцать пять, и сорок пять. Белобрысый, легкие залысины на висках, с серыми глазами, в фас ничего особенного, а профиль так почти классический… Загар средиземноморский, только после холодильника выглядит не очень… Фигура подтянутая, мужик явно проводит немало времени в спортзале. Джинсы, но не турецкие и не китайские. Белая бобочка, опять же купленная не на вещевом рынке. Кроссовки фирменные.
        Он сидел на столе и молча пил. Вид имел довольно жалкий, но вроде бы уже приходил в себя. Остальные стояли кругом и молча его разглядывали.
        - Посмотрите другие холодильники! - вдруг пришла в голову мысль Алле. - Может… еще кто-то есть живой?
        Телохранители метнулись в стороны, Литвинов добавил еще указание: открывать все заполненные, может, человек еще жив, но не шевелится.
        - Все голые, - заметил один из подчиненных. - Этот один одетый лежал.
        - Ну так ищите одетых!
        Одетых больше не нашли, живых тоже. Достали Великого князя.
        - Интересно, а почему его еще не гримировали? - удивился один из телохранителей.
        - В закрытом гробу будут хоронить, - пояснила Алла и шагнула вперед, к выдвинутым носилкам.
        Литвинов приказал тащить труп на стол. Алла в ужасе уставилась на изуродованное тело и осталась стоять над ним.
        Несколько раз щелкнул фотоаппарат - человек Литвинова фотографировал покойника. При виде вспышки спасенный из холодильника закрылся руками.
        - Не надо меня фотографировать!
        - Больно ты нам нужен, - хмыкнул Литвинов. Сам он внимательнейшим образом оглядывал покойника.
        - Ты, мужик, не волнуйся, - сказал один из телохранителей. - Мы не менты, не фээсбэшники, к органам никакого отношения не имеем и век бы их не видели. Твои дела - это твои дела. Мы все понимаем.
        Литвинов вдруг начал ругаться, потом стукнул кулаком по мраморному столу, взвыв от боли. А один из телохранителей, как увидела пораженная Алла, стоял и плакал, глядя на труп. Другие смотрели внимательно с очень суровыми выражениями лиц.
        - Так, задвигайте обратно, - приказал Литвинов.
        Алла хотела открыть рот, но не успела, Литвинов сгреб ее за грудки и подтянул к себе.
        - Ну, попрощалась, сука?!
        - Ты в своем уме? - закричала Алла и увидела, что Слава смотрит на нее безумными глазами… Ей стало по-настоящему страшно…
        И тут случилось невероятное. Литвинова сзади похлопали по плечу и сказали спокойным тоном:
        - Слышь, отпусти женщину. Она ни в чем не виновата.
        Литвинов резко выпустил Аллу, она чуть не упала. Он развернулся и явно хотел врезать говорившему. Но в том месте, куда он направлял кулак, оказалась пустота. Литвинов покачнулся и чуть не растянулся на полу, взвыл, выматерился.
        - Дайте ему водки, - послышался тот же уверенный голос. Спасенный из холодильника мужчина полностью пришел в себя.
        Телохранитель извлек из сумки еще одну бутылку, свинтил крышку и всунул в руку Литвинову. Другая, наполовину опорожненная неизвестным, находилась на полу. Он сам расслаблено стоял рядом.

«Кто он такой?» - размышляла Алла. И ведь явно не в первый раз попал в переделку…
        Литвинов выпил, забыв об Алле, и уставился на незнакомца.
        - Ты кто? - спросил Славик.
        - Меня зовут Николай, - представился мужчина абсолютно спокойным тоном.
        - Вячеслав, - Литвинов протянул руку, Николай ее пожал.
        - Как ты здесь оказался? - спросил Литвинов.
        - Чеченцы, - кратко ответил Николай.
        Один из телохранителей зарычал. Алла подумала, что у него свои счеты с этим народом или с его отдельными представителями.
        - Местные? - уточнил Литвинов.
        - Ты имеешь в виду общину Зелимхана Магомадова? По крайней мере, из его подчиненных. Но живут здесь постоянно или нет, сказать не могу.
        - А ты? Постоянно?
        Николай кивнул.
        - А вас что сюда принесло сегодня ночью? - поинтересовался он. - Я, конечно, очень рад этому, но…
        - Вот она хотела попрощаться… с князем, - Литвинов кивнул на Аллу и гневно посмотрел на нее.
        - Я не понимаю, что тебя так разозлило? - спросила она спокойным тоном.
        - Это князь или нет? - рявкнул Литвинов. - Ты его узнала?
        - Я не уверена, - ответила Алла.
        - Вы не уверены в том, что покойный - Алан Фортунский? - уточнил Николай, кивая на тело, которое так пока и не убрали на место.
        - А твое какое дело? - встрял Литвинов.
        Николай хмыкнул и сказал:
        - Ты, как я понимаю, уверен, что покойный - НЕ Алан Фортунский?
        - Слушай, ты кто такой?!
        - Человек, - пожал плечами Николай. - С тобой, Слава, мои интересы никак не пересекаются. А твои - с моими.
        - Ты меня знаешь? - уточнил Литвинов.
        - О твоем прибытии в княжество Фортунское с большой группой соратников наслышан, - легко улыбнулся Николай. - Разве можно было про это не узнать? Навел справки.
        Литвинов задумался.
        - Что ты теперь намерен делать? - наконец спросил Славик у Николая.
        - Жить дальше, - пожал он плечами.
        - А в смысле… этого? - Литвинов кивнул на так и не убранный труп.
        - Что в смысле этого?
        - Ты намерен что-то предпринимать?
        Николай рассмеялся.
        - Это ты, Слава, как я понял, собираешься что-то предпринимать. Мне-то зачем? Но тебе придется решать: публично объявлять личность убитого или сажать сына вот этой дамы на фортунский трон. Хотя, если хорошо подумать, можно сделать и то, и другое.
        - А твой какой интерес?
        - Никакого. Мне, признаться, плевать, как похоронят этого… его, - Николай кивнул на труп. - Устроите ли вы свои обычные пышные похороны, или он ляжет в фамильный склеп князей Фортунских. Кстати, я бы вам посоветовал не появляться рядом с ним завтра.
        - С кем?
        - С чем. Со склепом. Чеченцы сегодня закладывали там взрывное устройство. Если вашего там похоронят, то от него к завтрашнему вечеру мало что останется. Хотя, конечно, взрыв нацелен на живых…
        - А это ты откуда знаешь?!
        - Меня схватили на кладбище, - пояснил Николай.
        - Ты следил за чеченцами?
        Он опять кивнул.
        - Зачем?
        - Прости, но отвечать на твой вопрос не буду. Однако к Великому князю и ко всей истории, связанной с его кончиной, это отношения не имеет. Хотя чеченцы, конечно, убрали меня потому, что я видел, как они крутились у фамильного склепа.
        - Неужели его никто не охраняет? - подал голос патологоанатом.
        - Даже у нас не охраняют в день перед похоронами, - напомнил Слава и снова обратил свой взор на Николая.
        - Но перед официальной церемонией?! - не успокаивался патологоанатом.
        - Может, завтра проверят, - пожал плечами Николай. - А может, и нет. Да и чеченцы могли так скрыть заряд, что местная служба безопасности ничего не обнаружит…
        - Что ты собираешься делать? - заинтересованно спросил Слава. - Обезвреживать его?
        - Нет, сообщу в полицию.
        - В местную? А тебя не посадят?!
        - Мы не в России, - улыбнулся Николай. - Здесь не хватают первого попавшегося человека и не шьют дело тому, кому легче всего его пришить. Местных полицейских не заставляют писать кучу никому не нужных бумаг, им не требуются «палки» в отчетах по раскрываемости. Мне, между прочим, даже премию выдадут от княжества.
        Телохранители удивленно качали головами.
        - Координаты оставишь? - спросил Литвинов.
        - Мобильный устроит? Правда, его у меня пока нет… Но восстановлю быстро.
        Телохранитель протянул бумажку и ручку, и Николай написал номер.
        - «Чехи» все отобрали? - уточнил телохранитель.
        Николай кивнул, украдкой подмигнул Алле, что ее, признаться, удивило, и покинул морг.
        Литвинов тут же отдал приказ одному из своих людей проследить за этим типом. Другие задвинули носилки с князем (или не князем?) в свободную ячейку - ту, в которой недавно лежал Николай. Туда же, где изуродованное тело находилось до этого, перекинули труп какого-то другого мужчины из хранившихся в холодильниках. Предварительно патологоанатому велели изуродовать покойника, копируя следы пыток на интересовавшем компанию мертвеце.
        До автобуса шли молча. Алла не знала, что и думать. Она в голове выстроила несколько версий, одна безумнее другой. Как княгиня-мать могла не опознать сына? Ладно, сама Алла, она не видела его четырнадцать лет. Но мать-то? Или она тогда обезумела от горя? А остальные фортунцы?
        У автобуса топтался парень, отправленный следить за Николаем.
        - В чем дело? - взревел Литвинов.
        - Он ушел.
        - То есть как ушел?
        - Зашел за куст и… скрылся. Я не знаю, как это получилось!
        - Слушай, тебя же в свое время профессионально готовили…
        - Его тоже, - мрачно заметил парень. - Я думаю, что это - частный детектив.
        Алле было интересно, что расследует человек, назвавшийся Николаем. И говорил ли он правду, когда упоминал, что его интересы с литвиновскими никак не пересекаются?..
        И зачем все-таки Литвинов приехал в княжество с таким количеством помощников? Сажать Александра на трон или… за этим убитым мужиком?
        - Слава, - тронула его за рукав Алла.
        - Чего тебе?
        - А кто был тот… в морге? Который вместо князя?
        - Ты тоже поняла, что это не князь?
        - Я не была уверена…
        Про ночной звонок она, естественно, промолчала. Не нужно про него знать Литвинову.
        - Кто этот человек? - опять спросила Алла.
        - А зачем ты сюда поперлась среди ночи? - Литвинов прищурился. - Попрощаться? Или что-то проверить? Где князь?! - прошипел он. - Где эта фортунская сволочь?
        - Я не знаю, - честно ответила Алла.
        Но ей показалось, что Литвинов ей не поверил. Взгляд у него был волчий.
        Светлана с Ольгой Швеппенбург - так звали проститутку - подхватили труп англичанина Джона Смита и потащили его к месту недавней перестрелки. Светлана в двух словах попыталась объяснить, что с ней случилось, но, послушав пару минут, Ольга махнула рукой и сказала, что лучше потом, за бутылкой Светлана поведает ей все подробно, а то так понять сложно, и голова сейчас занята другим.
        Мертвые так и лежали там, где упали. Ольга предложила прислонить англичанина к машине, что они и сделали, после чего вернулись в квартиру.
        - Давно мне хотелось выпить, - сказала Ольга. - И вообще, в последнее время каждый день хочется напиться… Почему жизнь сложилась так паскудно? Все пошло под откос? А как все начиналось…
        Светлана слушала, и ей становилось искренне жаль эту женщину, живущую в чужой стране, без родных, без друзей - других русских или славянских девчонок, работающих тут на панели, подругами не назовешь. Они ведь конкурентки…
        - Я могу тебе как-нибудь помочь? - спросила Светлана.
        - Как? Буду доживать свой век. Ты лучше расскажи, что с тобой приключилось.
        Светлана решила ничего не утаивать. Тем более она считала, что Ольга вполне может дать ей дельный совет.
        - Так, опиши-ка мне моряков получше, - попросила та.
        Светлана описала, как могла. Ольга задумалась, а потом рассказала свою историю - то, что видела однажды ночью. И несколько ночей до этого. И что узнала через несколько дней - об исчезновении князя, нахождении его тела…
        - Значит, они искали человека, похожего на князя? - дошло до Светланы. - И завтра хоронить будут этого несчастного, схваченного у китайского борделя?
        - Если ты утверждаешь, что Алан жив и находится на острове… - пожала плечами Ольга.
        - Давай думать, кому мы можем продать эту информацию подороже, - сказала Светлана. - Я собиралась западным средствам массовой информации, но надо бы провести небольшое расследование…
        Глава 14
        - Ушли, наконец! - воскликнул Джохар Мудыров, наблюдавший за происходившим у морга из кустов.
        - И что они, интересно, там делали? - спросил Нурим, младший сын Ромаза Нуримовича.
        - Посмотрим… По крайней мере, князя не украли… Ну, пошли! Осмотримся, потом жмуров принесем.
        И он кивнул за спину. Фургон с телами (а туристов уже убили) стоял на тихой улочке, по которой компания Литвинова не проходила и не проезжала. Водитель-чеченец знал и больницу, и морг - община заранее тут все обследовала, не исключая, что эти места им вполне могут потребоваться. Да и кто знает - может, в больницу придется когда-нибудь закладывать взрывчатку? По мнению Зелимхана Магомадова, главы чеченской диаспоры княжества Фортунского, лучшего места для давления на местные власти, чем больница, в княжестве не было. Правда, пока давить не приходилось. Местные власти Зелимхана и диаспору в целом устраивали гораздо больше, чем правительство России. Хотя было бы гораздо лучше, если бы на трон сел свой человек. Но пока можно удовлетвориться и Тарасом Заблудайко. Следующим же этапом… Чеченская диаспора и отдельные ее представители строили большие планы и адвокатом планировали держать редкостного проходимца Сергея Григорьевича, пусть и не чеченца. Национальность юристов чеченцев никогда не волновала. Главное - чтобы был самый лучший. А именно таким они считали старика Рогозина.
        Поскольку Литвинов и компания не удосужились запереть за собой дверь, Джохар и Нурим проникли в морг без труда.
        - Чисто! - воскликнул Нурим.
        - Ты что имеешь в виду? - уточнил Джохар.
        - Никого… Что же они тут делали?
        - Ну мало ли…
        Тут у Джохара в кармане зазвонил телефон. Он ответил, подтвердил, что они находятся в морге - только что вошли, еще ничего не успели сделать. Звонил один из соратников, закладывавших заряд на кладбище. Он сообщил, что там они взяли русского, который за ними следил, и отвезли в морг. Теперь соплеменник просил посмотреть, как там неверный, и назвал номер ячейки.
        - Раньше чего не позвонил? - спросил Джохар.
        - Раньше дел было много, - ответил соплеменник. - И потом, у тебя телефон не отвечал.
        - Да, я его отключал, - подтвердил Джохар. Он ведь не мог себе позволить, чтобы телефон звонил, пока они с Нуримом наблюдали за Литвиновым и компанией из кустов.
        В названной собеседником ячейке лежал голый мужик.
        - Мертвый, - сообщил Джохар в трубку.
        - Хорошо, - ответил собеседник. - Значит, замерз.
        Нурим тем временем читал надписи на табличках и довольно быстро отыскал князя. Он открыл холодильник, выдвинул носилки, осмотрел - труп был изуродован, вот только, как показалось Нуриму, не очень похож на покойного Алана…
        - Ты что, с ним лично встречался? - спросил Джохар.
        - Нет, но фотографии изучал. И эти-то тут были…
        У Джохара снова зазвонил телефон.
        - Ты почему не отвечал? - спросил Зелимхан Магомадов. - Я тебе несколько раз звонил…
        Джохар объяснил, что они с Нуримом долго сидели в кустах, ожидая, пока русские уйдут из морга.
        - Вот про них я и хотел сказать, - сообщил Зелимхан. - Они там не напакостили?
        - Да нет вроде.
        - Рогозин сообщил, что они собираются идти прощаться. То есть баба хотела попрощаться со своим мужиком. С князем. Отцом ее ребенка. А остальные увязались за ней. Ну это-то правильно. Нельзя ее было одну отпускать… Вот я тебе и звонил, предупредить хотел, чтобы вы не столкнулись.
        - А-а… Тогда понятно. А Рогозин откуда узнал?
        - Чтоб этот старый пройдоха да не узнал, что делается во вражеском лагере? - Зелимхан рассмеялся. - То ли слуг допросил, то ли сам что-то услышал. Не знаю точно. Думаю - сам услышал. У него же не уши - локаторы. Главное - предупредил нас, я предупреждаю тебя. Значит, на месте все в порядке?
        - Нурим говорит, что князь на фотографию мало похож…
        - А в воде он сколько провалялся? Забыли? И на фотографии - это одно, а в морге - другое. Труп порезан?
        - Порезан.
        - Так что вы хотите?
        Джохар отключился. Следовало браться за дело, ради которого они, собственно говоря, и прибыли сюда.
        - Так, бери его, - сказал он Нуриму и позвонил водителю фургона, чтобы готовился их встречать.
        Они оба были в перчатках, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Молодцы прихватили труп из холодильника с биркой «Великий князь Алан» и потащили его из морга. Дверь морга прикрыли.
        - Резать внутри будем? - спросил Нурим.
        - Да, по образцу. И те у нас - свежие. Кровь потечет. Нельзя ее в морге оставлять. А в фургоне все приготовлено.
        Труп быстро затащили в фургон, дверцу которого держал водитель. Он тоже запрыгнул внутрь, чтобы помочь быстро сделать дело.
        В фургоне было три мертвеца.
        - Давайте смотреть, который больше всего похож, - сказал Джохар. Ему было не привыкать к кровавой работе.
        Нурим предложил «обработать» всех трех.
        - Зачем?!
        - Чтобы всех запутать.
        - Зачем путать?! Нам нужно просто подменить одно тело. А если тут будет трое похожих трупов, одинаково порезанных…
        - Позвони Рогозину, - предложил Нурим. - А я пока отцу позвоню.
        Водитель тем временем обрабатывал туриста, наиболее похожего на украденный из морга труп.
        Сергей Григорьевич внимательно выслушал идею Нурима. Она ему понравилась. Рогозин заявил, что для их целей чем больше путаницы, тем лучше. Главное - труп самого Великого князя из морга изъять, а вместо него оставить несколько похожих на выбор. А там пусть полиция разбирается, что да как. После того, как Тарас сядет на трон, такие мелочи, как одинаково порезанные трупы, не будут играть никакой роли. Хоть всех вместе можно класть в фамильный склеп. Тарас и его родственники возражать не станут.
        - Пробу для генетической экспертизы завтра утром возьмут с того, кто лежит в холодильнике с табличной «Великий князь», - заявил Сергей Григорьевич. - Проба покажет, что он не отец Тараса и не отец Александра. И тут всплывут еще… сколько их там у вас приготовлено?
        - Трое.
        - Вот пусть со всеми тремя и разбираются. Кладите всех. Там холодильников пустых много?
        - Да. Что-то у них мало народа мрет…
        - В разных местах положите. Подальше друг от друга.
        Ромаз Нуримович тем временем сказал сыну, что он в таких вопросах полностью полагается на мнение старика Рогозина - тому лучше знать, как обосновывать восхождение Тараса на трон.
        И таким образом два чеченца и сын Ромаза Нуримовича подготовили три свежих трупа для размещения в холодильниках морга княжества Фортунского. Таскали всех по очереди. После того, как морг был укомплектован новыми покойниками, сообщники вздохнули с облегчением, вернулись в фургон, где теперь остался только, как они думали, труп Великого князя, и тронулись в направлении глухого места на набережной, уже давно ими присмотренного.

* * *
        - Ну ничего себе! - прошептал старший лейтенант Сидоров, наблюдавший из кустов за всеми перемещениями мертвых тел. - Что ж они тут устроили?
        Капитан Петров каждый раз при заходе преступников в морг подбегал к оконцу и делал снимки особым фотоаппаратом, поэтому все происходившее внутри (или по крайней мере, основные моменты операции) были зафиксированы. Он только никак не мог понять, зачем все это нужно чеченской общине и объединившей с нею усилия семье Ромаза Нуримовича, но вопросов не задавал. Он рапортует начальству, а оно пусть уж само разбирается.
        Майор Иванов ждал товарищей в машине. Авто они забрали в условном месте, чтобы передвигаться по ночному княжеству, когда тут уже будет мало народу. Тем более раз преступники ездят в фургоне… Вот только разведчик Н. почему-то не подавал о себе сведений, на телефонные звонки не отвечал, хотя аппарат не был отключен. Иванов боялся, не случилось ли чего с коллегой. Но, кроме связи по мобильному телефону, он мог лишь поехать на личную встречу, а для этого времени не было.
        Иванов поставил машину так, чтобы из тени деревьев наблюдать за фургоном при помощи прибора ночного видения, и тоже стал свидетелем части действий чеченцев. Потом он соединит увиденное с информацией младших коллег. Жаль только, что они не могли наблюдать за происходившим внутри фургона и прибыли слишком поздно, чтобы наблюдать за действиями предыдущих посетителей морга, хотя те из него ничего не выносили.
        Вроде бы.
        Когда Иванов, Петров и Сидоров подъехали к больничному саду, то увидели фургон чеченцев. Иванов остался в машине под деревьями, Петров с Сидоровым юркнули в сад, ловко перемахнув через забор - ерундовое препятствие для сотрудников российских органов. Вскоре Сидоров вернулся с сообщением: только что морг покинула большая группа русских во главе с Литвиновым и Аллой Афанасьевой. В группу входили также их телохранители. По пути пили водку и закусывали бутербродами. Чеченцев пока не видно, но они должны быть где-то рядом.
        Иванов отправил Сидорова назад, а сам стал следить на фургоном.
        И вот Петров с Сидоровым вернулись. Фургон как раз тронулся с места. Сотрудники ФСБ поехали за ним, держась на некотором удалении.
        - Как хорошо, что они говорили по-русски, - заметил Сидоров. - Мудыров с напарником-то - разных национальностей. Теперь мы многое знаем.
        - Жаль, не слышали, с кем они по мобильным трепались, - заметил Петров. - Но судя по разговорам на улице, в фургоне - князь.
        Они быстро пересказали все услышанное Иванову. Тот кивал в задумчивости, а проезжая мимо их конспиративной квартиры, высадил Сидорова, чтобы тот на всякий случай отнес туда все отснятые Петровым пленки, потом добирался до старших товарищей самостоятельно, в случае необходимости связываясь по телефону. Навряд ли чеченцы повезут труп за пределы княжества. По мнению Иванова, они должны его утопить. А младший по званию (пусть и генеральский племянник) может и пробежаться до набережной. Не так уж и далеко.
        Сидоров выскочил почти на ходу и отправился на конспиративную квартиру. Иванов с Петровым следовали за чеченцами. Те подъехали к самой границе княжества, где, как было понятно сотрудникам ФСБ, должны были лежать тела нападавших на девушку типов (если их еще не убрали). Правда, чеченцы воспользовались другой дорогой и по тому переулку не проехали. Они остановили машину у самого парапета, извлекли мертвеца и сбросили в воду. Поблизости никаких свидетелей не наблюдалось. Затем преступники спокойно загрузились в фургон и укатили прочь.
        - Что будем делать? - спросил Петров.
        - Доставать, - невозмутимо сказал Иванов.
        Петров внимательно посмотрел на старшего по званию и уточнил, что он собирается делать с трупом Великого князя. Возвращать в морг? Так не лучше ли тогда анонимно оповестить местную полицию? У них ведь есть аппаратура, позволяющая позвонить так, что никто не засечет, откуда поступил звонок.
        Но Иванов заявил, что труп они должны попридержать при себе.
        - Где ты собираешься его хранить?! И ведь он же не свежий! Ты в курсе, что происходит с телами после размораживания?
        Иванов сказал, что в огромном холодильнике конспиративной квартиры места для одного мертвого тела хватит (их руководство никогда не выделяет достаточно командировочных для затаривания холодильника под завязку, и этому впервые можно порадоваться. Правда, Петров никакой радости не выказал), а там видно будет. Тем более завтра должен прилететь генерал Сидоров. Вот он пусть и разбирается с трупом государя. Нужен он России - оставим себе, не нужен - всегда можно сбросить в море или даже оставить под ближайшим кустом.
        - Почему ты раньше про генерала не сказал?
        - Нечего племяннику про него слышать.
        - А зачем его вообще сюда несет?
        - Кто ж его знает… Начальство перед нами не отчитывается. Ладно, давай вылезать.
        - Ты в самом деле думаешь нырять?! - опять уточнил Петров.
        - У тебя будут другие предложения?
        Петров пожал плечами. Машину они поставили на том же месте, где только что стоял фургон чеченцев, взглянули вниз. До воды было метра три…
        - Вот там, слева, ступеньки, - сказал Иванов. - Можно спуститься к воде, проплыть сюда… Стой здесь, чтобы не ошибиться местом.
        Иванов быстро разделся, оставил одежду в машине, в кроссовках и плавках добежал до ступенек, скинул кроссовки - и нырнул. Слава богу, вода была теплой. Иванов вообще получил удовольствие от первых минут в море. Если бы не вытаскивать груз…
        Нырнуть пришлось несколько раз, наконец Иванов со своей ношей показался над поверхностью воды. Однако поднять тело вверх так, чтобы его ухватил Петров, не удавалось - набережная была высокой, да еще и парапет мешал.
        - Плыви к ступенькам, я сейчас туда машину подгоню, - сказал Петров, быстро сел за руль и помог другу вытащить князя из воды.
        Они загрузили тело в багажник, особо не рассматривая, Иванов оделся как по тревоге, и мужчины понеслись к конспиративной квартире, сообщив по телефону Сидорову, чтобы он ждал их на месте.
        Сотрудники ФСБ специально проехали по злосчастному переулку. Там мертвецов уже не было.
        Светлана с Ольгой, приговорив имевшийся у Ольги ликер, пожелали добавить, причем чего-то покрепче.
        - У вас тут есть магазины «24 часа»? - спросила Светлана.
        - Здесь практически все «24 часа», по крайней мере выпивка. Пошли. Как раз проверим, увезли тех жмуров или нет. Тем более грех не потратить деньги англичанина на собственное удовольствие. Ну и помянем Джона Смита заодно. А то мы как-то не сообразили, пока ликер не кончился.
        Девушки шли под прикрытием деревьев, высаженных на набережной. Внезапно мимо них проехал фургон, уже виденный сегодня Ольгой. За ним следовала легковушка, в которой сидели двое мужчин. Когда легковушка проезжала рядом, Ольга мужчин узнала, только в первый раз их было трое… Они следили за фургоном и Ольгу со Светланой не заметили.
        - За выпивкой всегда успеем, - сказала Ольга. - Давай-ка лучше за этими проследим. Может, еще деньжат срубим.
        И девушки стали свидетельницами сброса тела с дальнейшим его вылавливанием.
        После отъезда легковушки с двумя живыми мужчинами и одним мертвым Светлана с Ольгой долго в обалдении стояли под деревьями, приходя в себя, затем молча отправились к ближайшему супермаркету, купили бутылку виски и бутылку коньяка и напились в квартире Ольги. Заснули не раздеваясь.

* * *
        Литвинов с княжной Софией все-таки осуществили задуманное. Оба оказались разочарованы. София вообще чуть не плакала. Литвинову хотелось рвать и метать, но он взял себя в руки, подхватил Софию под локоток, отвел к себе в покои, уложил в постель, а потом, расслабленную и размягченную, умело допросил. Она кое-что знала, но совсем не то, что было ему нужно. Хотя, конечно, и это может пригодиться… Для других дел, но не для того, ради которого он приехал в княжество.
        Глава 15
        С утра Сергей Григорьевич пребывал в прекрасном расположении духа, предвкушая дальнейшие события. Старик обожал разрабатывать хитрые планы, закручивая ходы, и обычно оказывался в выигрыше, хотя бы потому, что противники соглашались с одной целью - чтобы только Рогозин от них отстал.
        Однако в скором времени настроение у него резко ухудшилось. Выяснилось, что дядя Проспер договорился одновременно с английской, французской и немецкой лабораториями (вместо китайцев), которые будут делать независимые генетические анализы. Более того, пробы с трупа князя взяли в предыдущий день (как и кровь у Тараса с Александром). Сергей Григорьевич с Ларисой Тарасовной рвали на себе волосы. Однако, подумав, Рогозин заявил, что еще не все потеряно.
        - Заставим раскопать. И вообще, ты только подумай, Лариса, что с ними будет, когда они сегодня откроют холодильник…
        Сергей Григорьевич оказался прав. По крайней мере, в последнем. Они с Ларисой Тарасовной наблюдали из окна, как княгиня-мать садилась в лимузин в крайне возбужденном состоянии. Ее сопровождали двое адвокатов великокняжеской семьи. По всей вероятности, представители вражеского лагеря (семья Александра) даже не подозревали о случившемся в морге после их ухода.
        - Интересно, а похороны могут отменить? - спросила Лариса Тарасовна, выглядывая в окно на собирающиеся у резиденции толпы народа.
        - Не думаю… Что они скажут-то? Труп князя потеряли? Кстати, я считаю, что нам следует проехать в морг. Тебе сколько требуется времени, чтобы одеться?
        - Если нужно, я и за пять минут справлюсь. Тем более мы же сегодня в трауре, не на бал едем. Ты пока поторопи Оксанку с Тарасом. Я, правда, Оксанке велела быть готовой час назад, но ты же знаешь, как она обычно копается.
        Тарас был готов тронуться в любом направлении (хотя предпочел бы какой-нибудь компьютерный зал). Удивительно, но Оксана уже почти закончила туалет. Сергей Григорьевич сказал ей, что она чудо как хороша, и вскоре все четверо покинули выделенные им апартаменты, спустились во двор резиденции и потребовали одного из дворцовых шоферов. Вскоре они уже тормозили у морга.
        - Что вы здесь делаете? - спросил их полицейский, дежуривший у открытых ворот, ведущих прямо к моргу. Как заметили члены семьи, там суетилось много народу.
        - Мы хотим попрощаться с Аланом по русской традиции, - не моргнув глазом заявил Сергей Григорьевич.
        - Туда сейчас нельзя, - сказал полицейский.
        - Мы понимаем. Но мы просто хотим попрощаться с умершим, потому что во время официальной церемонии это сделать невозможно. Неужели его сыну и некогда любимой им женщине нельзя провести с дорогим покойником пару минут наедине?
        Оксана пустила слезу, правда, следя, чтобы не испортить тщательно наложенный макияж. Тарас выглядел грустным (из-за отсутствия компьютеров поблизости, но полицейский причину не спрашивал).
        - Ждите здесь, - сказала он и побежал советоваться с начальством.
        Сергей Григорьевич с компанией ждать не стали и тронулись к дверям. Дальнейшие объяснения происходили уже там.
        Однако вскоре пришлось прерваться - на носилках вынесли княгиню-мать, рядом с носилками бежал врач и на весу держал капельницу. Княгиню понесли в сторону больницы.
        - Ой, бедная женщина, - покачала головой Лариса Тарасовна. - Потерять сына - это такое горе.
        - А потом еще и труп сына, - послышался голос мужчины в штатском, но явно с военной выправкой, который вышел из здания.
        Он и несколько его подчиненных приступили к допросу прибывшей компании. Но те изображали святую простоту, хотя Сергей Григорьевич намекнул, что вчера ночью Алла Афанасьева, мать Александра, претендующего на престол, ездила прощаться с отцом своего ребенка в сопровождении большой группы лиц.
        - Откуда вам это известно? - тут же напрягся полицейский.
        - Слышал разговоры, - пожал плечами Рогозин. - А мы вот хотели сегодня. У нас в России различные семьи одного мужчины, как правило, прощаются с дорогим покойником по отдельности. Ну… чтобы женщины не рвали друг другу волосы, по крайней мере, у гроба. Иногда бывают исключения. Я имею в виду отношения между женщинами.
        И Сергей Григорьевич рассказал историю своих клиенток (одна была женой, две - любовницами усопшего), которые при жизни их общего мужчины дрались с завидной регулярностью, а после его смерти (он повесился) объединились и писали совместное прошение Патриарху Всея Руси о разрешении на отпевание. Рогозин объяснил прибалдевшим фортунцам, что в России в случае самоубийства отпевать вообще нельзя, но можно, если разрешит сам Патриарх. В России всегда находится обходной маневр, в особенности, если есть деньги. Чем больше денег, тем легче путь.
        - И Патриарх разрешил? - уточнил один из полицейских.
        - Наши полицейские решили сделать труп криминальным, - поведал Сергей Григорьевич, правда, не стал уточнять, что эта идея пришла в его светлую голову и он на ней немало заработал. - Нужно было одного типа посадить. Вот ему и навесили убийство. А раз убитый - отпевать можно. И все были довольны, за исключением того, на кого труп повесили, причем не только этот. Но он сам виноват, не нужно было в политику лезть, когда все места давно распределены.
        После того блестяще разработанного плана Сергей Григорьевич получил гонорары сразу от нескольких лиц - от всех трех баб, конкурента политика, который таким образом без труда прошел в Законодательное собрание, а также одного убийцы, которого отмазал Рогозин, договорившись с ментами, в свою очередь получившими и благодарность в долларах, и «палку» в отчетах о раскрываемости.
        Фортунцы минуты две стояли молча, с раскрытыми ртами. Потом встречавший Рогозина и компанию у ворот полицейский шепотом посовещался с другими, и вскоре почти все полицейские и Сергей Григорьевич с компанией тронулись в направлении княжеской резиденции. Рогозин тихо радовался, что перевел стрелки на противников. Он в своей адвокатской практике вообще часто применял такую тактику. Его коньком было умение договориться с разными людьми и убедить, уговорить или вынудить их сделать то, что ему нужно.
        Лариса Тарасовна с трудом сдерживала улыбку. Если эту Аллу арестуют или просто вышлют из страны… Вместе со всей сопровождающей ее компанией… Лариса Тарасовна все-таки улыбнулась.
        А во дворце начался переполох.

* * *
        Когда двое полицейских вошли в покои Аллы, она уже была практически готова к началу церемонии, как и ее телохранители.
        Полицейские не стали тратить время зря и не заполняли никаких протоколов, записывая в них номер паспорта и место работы, как принято в России.
        - Вы ездили вчера ночью в морг? - прямо спросили у нее.
        - Да, - ответила Алла, хотя один из телохранителей за спиной полицейского корчил страшные рожи.
        Видимо, этого признания полицейские от нее не ожидали.
        - Зачем? - более мягким тоном спросили ее.
        - Попрощаться с Аланом.
        - У нас такая традиция, - встрял один из телохранителей, хотя его и не спрашивали, и попытался объяснить про различные семьи одного мужчины.
        - Про ваши традиции мы уже слышали, - ответили полицейские.
        Алла с телохранителями не стали спрашивать, от кого, но могли догадаться. «Неужели и Оксану носило?» - только подумала Алла.
        - Вы знаете, что труп Великого князя подменили?
        - Да, - сказала Алла.
        Полицейские опешили.
        - Когда его подменили? - несколько неуверенно спросил один.
        - Вот этого я не знаю. Узнать - ваша задача.
        В это мгновение дверь распахнулась и в апартаменты влетел Литвинов - в сопровождении своих телохранителей. Приставленные к Алле тут же ввели его в курс дела.
        Литвинов заорал (на полицейских), путая английские и русские слова. Прибежали еще полицейские и с ними взъерошенный дядя Проспер. Потом появился наследник престола Александр. Потребовалось примерно полчаса (и пара бутылок водки), чтобы все собравшиеся наконец успокоились и смогли говорить конструктивно. Дядя Проспер предложил перейти в один из больших залов, потому что Аллина гостиная для такого количества народа явно была маловата.
        - Вы узнали мужчину, труп которого обнаружили в ячейке с биркой «Великий князь Алан»? - спросили у Аллы.
        Теперь вопросы задавал уже начальник фортунской полиции, которому было трудно представить, что из морга мог исчезнуть труп - любой труп, не говоря уже про труп Великого князя.
        - Нет, - сказала Алла.
        - Что вы узнали?
        - Я поняла, что это не труп Алана. Я же не могу знать всех мужчин, трупы которых лежат у вас в морге?
        - Вы вообще видели труп Алана?
        - Нет.
        - А еще чьи-то трупы?
        - Да.
        - А живых людей?
        - Да.
        - Вы видели живых людей в морге? Не сопровождавших вас?
        - Да.
        - Они… что там делали?
        - Это был один человек. Он был заперт в холодильнике.
        - И что вы сделали? - шепотом спросил начальник полиции.
        - Выпустили его, дали водки.
        - Кто это может подтвердить?
        - Все, кто сопровождал Аллу Александровну на прощание, - встрял Литвинов.
        Фортунские полицейские ошалело переглядывались друг с другом.
        - Почему вы не заявили в полицию? - наконец спросил начальник полиции.
        - О чем? - спросила Алла.
        - Если бы вы в вашей стране пошли в морг и нашли в холодильнике живого человека, что бы вы сделали?
        - То же самое, - пожала плечами Алла. - Выпустили бы и дали водки. Простите, а у вас в стране что делают в таких случаях?
        - У нас это первый, - сказал начальник полиции. - У нас в законах пока не прописано, что должны делать граждане в таких случаях. Я должен буду поговорить с министром юстиции…
        - Он был русским? - подал голос другой полицейский.
        - Да.
        - Ну тогда, наверное, это дело мы не станем расследовать, - сказал начальник полиции с таким выражением лица, словно только что съел очищенный лимон без сахара. - Тем более заявлений не поступало.
        - И не поступит, - сказал Литвинов. - У нас в России, понимаете ли, никто бы не удивился, найдя в холодильнике морга живого человека. Можете связаться с нашими органами и уточнить, если нам не верите. Вы нам лучше скажите, похороны сегодня будут или как?
        - А вы кого-нибудь знаете из тех, кто лежит сейчас в холодильниках морга?
        - Одного, - сказал Литвинов. - И попрошу его не трогать. - Он назвал номер ячейки. - Его мы заберем на Родину и похороним со всеми почестями. На нашем самолете. Вот если он у вас пропадет… Кстати, пойдем-ка, поговорим с глазу на глаз.
        И Литвинов отвел в сторону начальника полиции, правда, вместе с переводчиком, чтобы ни одна деталь не оказалась неправильно понятой. Совещались они минут двадцать, начальник полиции вначале пытался возражать, потом стал кивать, к остальным присоединился улыбающимся.
        И тут в зал аки вихрь ворвалась Лариса Тарасовна в сопровождении Сергей Григорьевича, Оксаны и Тараса.
        - Куда ты дела нашего Алана, дрянь? - кинулась Лариса Тарасовна к Алле и, если бы не мощные телохранители, той было бы несдобровать. - Ты украла его! Чтобы он был только твоим! Ты никогда не хотела его ни с кем делить, даже с его подданными!
        Лариса Тарасовна вопила и вопила, переводчик быстро переводил фортунцам обвинения бабушки второго претендента на престол. Сергей Григорьевич стоял в сторонке и наблюдал за происходящим. «Выступление» Ларисы Тарасовны было его идеей.
        - Мадам, - наконец ворвался в поток брани начальник фортунской полиции, - мне кажется, что ваши обвинения не совсем справедливы.
        - Она украла Алана!
        - Она НЕ крала Алана. Когда она пришла с ним прощаться, Алана в морге уже не было.
        Лариса Тарасовна опешила.
        - Госпожа Афанасьева это признала? - встрял Сергей Григорьевич.
        - Да.
        - А у нее есть свидетели?
        - Есть! - послышался голос от двери.
        В зал входил генерал Сидоров в генеральском мундире и штанах с лампасами, на груди позвякивали медали и ордена. За ним шел его племянник с пачкой фотографий в руках. Иванов с Петровым отсутствовали. Генерал считал, что не нужно фортунским властям видеть всех его людей. А раз уж он решил женить племянника на Алле Афанасьевой, то необходимо их каким-то образом познакомить.
        Генерал прилетел рано утром, выслушал подробный отчет подчиненных, просмотрел фотографии, сделанные вчера Петровым и отпечатанные ночью Сидоровым-младшим, и отправился во дворец. От телохранителей Литвинова он узнал новости, а последние слова Сергея Григорьевича слышал при входе в зал.
        Сидоров-старший представился собравшимся и представил племянника, потом пояснил, что российские спецслужбы, в отличие от фортунских властей, хорошо знают своих соотечественников и примерно представляют, что от них ждать, поэтому генерал и отправил своего племянника, которому полностью доверяет, следить за переходом власти в княжестве Фортунском - раз уж этот переход затрагивает граждан России.
        И не зря.
        Племянник вчера ночью следил за рядом граждан (каких стран, генерал не сказал) и сделал несколько фотографий, комплект которых он и предлагает для ознакомления начальнику фортунской полиции.
        При виде заснятых на пленку действий Джохара Мудырова и Нурима начальник фортунской полиции едва не лишился чувств. Генерал тем временем пояснил, что одна из целей его визита - это депортация Джохара Мудырова в Россию в связи с обвинением в многочисленных преступлениях. Сидоров перечислил в каких.
        - Я надеюсь, вы окажете нам помощь в поимке опасного преступника? - спросил генерал у начальника фортунской полиции. Тот ошалело кивнул.
        Фотографии тем временем рассматривали другие полицейские, Литвинов и его приближенные. Сидоров-младший придвинулся к Алле.
        - Скажите, а вы случайно не знаете, где находится тело Великого князя Фортунского Алана? - немного придя в себя, спросил начальник полиции.
        Все собравшиеся разом замолчали и уставились на генерала Сидорова.
        - Знаю, - сказал генерал как ни в чем не бывало. - У меня.
        Финальная сцена «Ревизора» была сыграна без репетиции.
        - Я думаю, что нам нужно продать нашу информацию этому Литвинову, - сказала Ольга Швеппенбург.
        - Или Алле, матери Александра, - заметила Светлана. - Ее должен интересовать отец ее ребенка.
        - Вопрос в том, как к ним подступиться.
        - Поехали ко дворцу. А там посмотрим.
        - Тогда лучше вечером. После похорон.
        - Ты считаешь, что можно допустить похороны?
        - А почему бы и нет?

* * *
        - Произошло ужасное, - сообщил верный человек из дворца и рассказал в подробностях о последнем развитии событий.
        Абонент на острове только хмыкал.
        - Тебе что, весело? - взвился верный человек. - Мне, например, не до смеха. И почему эти идиоты-моряки не могли найти другую кандидатуру? У нас и так от русских всегда были одни проблемы.
        - А по-моему, так с кандидатурой получилось просто прекрасно. Случай, который сработал на нас. Я просто счастлив, что этот тип мертв. Когда я увидел, кого моряки притащили на яхту, то был готов плясать от радости. Нам повезло.
        - Ты - идиот.
        - Ну, я с тобой не согласен.
        - Послушай…
        - Ты послушай. Проследи, кого похоронят вместо меня.
        - Ты уверен, что это возможно выяснить? Ты в курсе, сколько трупов в морге?
        - Ну… одного себе берут русские. Про остальных можешь выяснить? Ведь кого-то же из них выберут для захоронения? По какой-то причине? Вот и выясни, по какой.

* * *
        Литвинов очень много времени проводил на телефоне. В основном говорил с Россией. На него ведь теперь еще легла и организация подобающих похорон достойного человека. Конечно, ребята помогали, но ответственность-то все равно лежала на нем. Серьезные люди в Отечестве решили, что похороны погибшего от рук недругов все-таки должны состояться в княжестве Фортунском.
        Но ведь и расследование никто не отменял. Теперь Литвинов искал не друга, а его убийц (хотя у него насчет их имелось вполне определенное мнение) и продолжал делать дело, начатое Костей, дело, из-за которого Костя погиб. Литвинов теперь совершенно не сомневался, в чем причина его смерти. Но другу уже ничем не помочь - можно только отомстить за него. А дело не только можно, но и нужно сделать. Это долг. И вопрос чести.
        Глава 16
        Княгиню-мать привезли во дворец из больницы. Узнав, что труп ее сына найден, она изъявила желание присутствовать на похоронах. Да она и не могла не присутствовать - уже прибыли представители всех королевских семей Европы, а также многие руководители иностранных государств. От России был генерал ФСБ, который и обнаружил тело князя. Правда, об этом общественности не сообщалось. Информацию решили оставить, так сказать, в узком кругу посвященных в события последних дней.
        Под руководством лично начальника полиции труп перевезли из конспиративной квартиры ФСБ в резиденцию, причем везли не в гробу, а в мешке, чтобы не привлекать ничье внимание, заносили со двора, с черного хода, потом доставили в покои Великого князя, где уже ждали гроб и флаг княжества, в который планировалось обернуть мертвеца.
        - Пора ехать в собор, - заметил дядя Проспер. - Все уже собрались.
        - Ничего, задержимся, - сказал Литвинов.
        - Тем более княгине-матери было плохо, - вставил Сергей Григорьевич, в голове которого прокручивались разные варианты развития событий. Участие в них генерала Сидорова его не радовало. - Это и нужно довести до сведения общественности: что мы задержались из-за душевного (и физического) состояния княгини. Проспер, выйдите к журналистам и скажите, что княгине-матери уже лучше.
        Проспер подумал, кивнул и отправился к поджидающим у дворца репортерам различных телеканалов и печатных изданий. На вопрос, каким образом мертвый князь оказался во дворце (вот ведь нюхастые журналюги!), Проспер ответил кратко:
        - Без комментариев.
        Потом, вспоминая объяснения Аллы с компанией и группы сопровождения другого претендента на престол, дядя Проспер добавил, что у русских принято вначале прощаться в индивидуальном порядке, а потом уже выставлять мертвеца для всех желающих. Сейчас прощаются родственники, а потом уже будет официальная церемония.
        Княгиня-мать тем временем неотрывно смотрела на доставленный во дворец труп.
        - Это ваш сын? - спросил начальник полиции, который стоял рядом.
        - Теперь я уже затрудняюсь сказать… - промямлила Анастасия.
        - То есть как это? Вы что, сына своего не можете опознать? Посмотрите повнимательнее.
        Тем временем в разных концах зала совещались представители двух конкурирующих кланов.
        - Как она может его опознать, если это точно не он? - спрашивала Лариса Тарасовна у Сергея Григорьевича. - Я же сама взглянула. Уж если я вижу, что это не Алан… По-моему, на этот раз ты перемудрил, Сережа.
        - Перемудрил не я. И мальчики в воду сбросили князя. А этот… Опознает, как миленькая, - заявил Рогозин и бросил настороженный взгляд в сторону генерала ФСБ и его племянника. - Вот только кто это на самом деле?
        - Слушай, что нужно этим? - насторожилась Лариса Тарасовна. Сама она дел с ФСБ никогда не имела, только с милицией, но всю жизнь прожила под угрозой конфискации и считала, что представители всех российских органов одним миром мазаны.
        Сергей Григорьевич пожал плечами, потом его посетила очередная мысль, и он подозвал к себе племянника Ромаза Нуримовича, приударяющего за Оксаной. Сам Ромаз Нуримович и его сыновья отсутствовали, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания. Вообще, после экстренного сообщения Сергея Григорьевича о появлении ФСБ, причем с фотографиями, глава семьи вместе с Зелимханом Магомадовым в срочном порядке организовывали побег младшего сына Ромаза Нуримовича из княжества. Джохар Мудыров скрылся сам, по заранее приготовленному пути. Об этом пути не знал даже Зелимхан, но лишних вопросов не задавал. Ромазу же Нуримовичу он предложил отправить сына во Францию на лодке контрабандистов, торгующих наркотиками, и глава семьи этот вариант принял. Тем более что в аэропорт и автовокзал соваться было нельзя. На автомобильных трассах останавливали все машины и досматривали всех лиц восточной наружности. До ночи Нурима скрыли в погребе, вход в который был очень умело замаскирован. Зелимхан считал, что его найти смогли бы только сотрудники ФСБ, а их с обыском не пустят - нет полномочий на территории княжества. Самим же
фортунцам ни в жизнь не догадаться, где может скрываться Нурим.
        - Сережа, а мальчики документы-то тех, кого брали, себе оставили? - прошептала Лариса Тарасовна. - Хоть знать, кого хоронят-то?
        - Документы оставили. Но тебе не все ли равно, кто это?
        - Ну…
        - По-моему, лучше не знать. - Рогозин посмотрел на племянника Ромаза Нуримовича. - Можешь как-нибудь изловчиться и сфотографировать этого? - Сергей Григорьевич показал на гроб.
        Зелимхан обеспечил племянника Ромаза Нуримовича шпионской аппаратурой, так что у того имелся при себе микрофотоаппарат, используемый спецслужбами.
        - Постараюсь, - сказал молодой человек.
        - Сережа, - опять дернула адвоката за руку Лариса Тарасовна. - Как я поняла, мальчики вчера ночью князя утопили, так?
        - Так.
        - ФСБ могла его выловить?
        - Каким образом? - удивился Сергей Григорьевич, который так и не смог выяснить, чем все-таки ночью занимались представители спецслужб. - Я думаю, что у них тут какой-то свой интерес…
        - Это и ежу понятно!
        - И свой мертвец. И им плевать на князя. Для нас важнее всего то, что фээсбешники поддерживают наших конкурентов. И этот генерал своего племянника приставил к Алле, а не к Оксане. Значит, ФСБ хочет посадить на трон Александра. Тебя это должно волновать, а не какой-то труп, который ФСБ зачем-то нужно похоронить. И они хотят это почему-то сделать за счет средств княжества и в княжестве! Причем в фамильном склепе правящей семьи, откуда его потом навряд ли кто-то когда-то будет доставать.
        Лариса Тарасовна хлопнула глазами.
        - Но как княгиня-то его опознает?
        Рогозин пожал плечами. Он еще не придумал следующего хода их группы. Хотя кое-какие мысли появлялись…
        В другом конце зала Литвинов рвал и метал.
        - Что ты дергаешься? - спросила его Алла. - Твой дружок - я так поняла, что вчера ты нашел в княжеском морге своего давно потерянного приятеля, - никуда не делся. Его тело где лежало, там и лежит. Какая тебе разница, кого похоронят? Официально будет признано, что князя. Что тебе еще надо?
        - Я не понимаю, зачем сюда приперлись представители ФСБ. А я не люблю, когда чего-то не понимаю.
        - К тебе и твоим друзьям у них претензий нет. Как и у фортунской полиции. Они даже закрыли глаза на наше несанкционированное проникновение в морг. И все случившееся дает меньше шансов нашим конкурентам. Вон посмотри, какие волнения в их стане. Что тебе еще надо?
        Литвинов не ответил.
        Княгиня-мать тем временем склонилась пониже, извлекла из сумочки очки, нацепила на нос и оглядывала труп с повышенным вниманием. Начальник полиции стоял рядом и ждал. Он ничего не понимал. Он уже ни в чем не был уверен и мечтал только об одном: только бы эти русские навсегда покинули княжество. Все русские. И никогда больше не переступали границ. Надо будет поговорить с премьер-министром, решил он. Правда, премьер-министр - яростный футбольный болельщик. Но с другой стороны, ведь можно же внести в законодательство пункт, запрещающий русским становиться гражданами княжества, за исключением покупающих футбольные команды. А футбольная команда в княжестве одна, и владелец у нее уже есть, и продавать ее не собирается. Начальник полиции был готов на что угодно, только бы сбросить с себя груз проблем, которые у него появились после начала нашествия русских.
        Да, похороны сейчас уже не отменить, понимал он. Раньше надо было. До того, как приехали все эти королевские особы и руководители государств. Так чего ж княгиня-то кочевряжится? Сама опознала не сына в первый раз, а какого-то русского, теперь…
        Но где же князь? Начальник полиции бросил взгляд в сторону генерала ФСБ и его племянника. Они, конечно, молодцы. И они не могли знать, что в воду сбросили не князя, и в морге лежал не князь, но… Куда подевался Алан? Витольд? Моряки?
        Витольда, ближайшего друга Алана, похоронили два дня назад. Теперь начальник полиции сомневался, Витольда ли. А моряков вообще не нашли. На дрейфующей яхте остались следы борьбы и крови. Может, это происки русской мафии? Или ФСБ? Они устроили весь этот маскарад, княгиня-мать ошиблась, потому что пребывала в почти невменяемом состоянии после потери сына, да и тот мужик на самом деле здорово был похож на князя. И нос сломан, и мизинец, и пупок проколот… Но тогда получается, что князя держит русская мафия? Или чеченцы, будь они неладны? Или он зачем-то понадобился ФСБ? Или это российские олигархи что-то задумали? Начальника полиции ведь неоднократно предупреждали, что от Бориса Ясеневского можно ожидать чего угодно. Ни один человек не в состоянии проследить за работой его весьма своеобразного ума…
        А начальнику полиции придется теперь искать Алана. Живого или мертвого.
        Литвинов, сопровождающий претендента на престол Александра, заявил, что его интересуют убийцы его друга и он готов оказать материальное содействие фортунской полиции в поиске преступников, причем помочь может и оружием, и разнообразной техникой.
        Генерал ФСБ уклончиво сказал, что их организация готова сотрудничать с фортунской полицией и оказывать посильную помощь, правда, ни денег, ни оружия, ни техники не предлагал, и что его на самом деле интересует, не говорил.
        Все собравшиеся в зале уже устали и ждали, когда княгиня-мать закончит осмотр.
«Может, у нее с головой не того?» - подумал начальник полиции. После всего случившегося она ведь вполне могла сойти с ума. Женщина-то ведь немолодая, несмотря на все пластические операции.
        А княгиня тем временем медленно повернулась к начальнику полиции. Ее лицо покрыла смертельная бледность.

«Что с ней?» - промелькнула мысль у начальника полиции.
        - Это он! - произнесла она с расширившимися от ужаса глазами, потом грохнулась в обморок.
        Начальник полиции еле успел ее поймать.
        В первое мгновение в зале воцарилась тишина, затем все заговорили одновременно, ринулись к гробу, некоторые столкнулись лбами или по крайней мере телами. Начальник полиции оттащил княгиню-мать в сторону, к ней подскочили два врача - княжеский и привезенный Литвиновым, стали колдовать и вскоре привели Анастасию в чувство.
        Первое, на что обратил внимание начальник полиции, был ужас в ее глазах, и тут же вспомнил, что в слове «он» тоже больше всего было ужаса.
        Так кого же им подсунула ФСБ?!

* * *
        Однако вскоре вся честная компания отправилась в собор. Гроб закрыли и обернули флагом. В соборе на него еще поставят большую фотографию погибшего в парадной форме. Народ стоял на всем пути следования траурного кортежа, однако почему-то особо траурного настроения ни у кого не было. Возможно, все предвкушали дальнейшую борьбу за власть. Тем более средства массовой информации уделяли гораздо больше внимания Александру, Тарасу и сопровождающим их лицам, чем кончине Великого князя Алана.
        В соборе представителей двух семей развели по обеим сторонам центрального прохода. Литвинов уселся на скамью рядом с Аллой и невозмутимо заметил, что сидеть в храме гораздо удобнее, чем стоять, как в православном.
        - Но все равно нашу церковь будем строить, - сообщил он Алле.
        - Ты спонсируешь?
        - Не только. Многие наши скидываются. Включая Родиона Хитрюковича и Бориса Ясеневского.
        Алла уточнила, нашел ли Литвинов место для церкви. Территория княжества ведь небольшая.
        - Все нашли. Нам уже участок под кладбище отвели.
        - Православное? - поразилась Алла.
        - Не только. Там еще будет мусульманская часть. Для наших мусульман. Это Зелимхан пробил. Сейчас уже работы ведутся. Через два дня первые похороны.
        - Твоего друга?
        - Ага.
        Тут им пришлось замолчать - началась служба.
        После нее траурный кортеж в сопровождении представителей королевских семей Европы и членов европейских правительств отправился к фамильному склепу князей Фортунских. По пути Алла вспомнила Николая, вчера спасенного из холодильника, и его рассказ о закладке взрывного устройства. Алла пересела к начальнику полиции, который имел слегка пришибленный вид, и спросила, проверяли ли они склеп на предмет взрывных устройств.
        - Три раза, потом бросили, - ответил начальник полиции.
        От такого ответа Алла слегка опешила, затем попросила уточнить. Начальник полиции объяснил, что вчера поступило двадцать шесть сообщений о заминировании склепа. Им удалось отследить несколько звонков, и они прекратили посылать саперов на место.
        - И… кто звонил?
        - Ваш сын не звонил, - успокоил ее начальник полиции. Алла вздохнула с облегчением. - Тарас звонил два раза, а также дети других ваших соотечественников, обосновавшихся в княжестве, и приехавшие туристами. У вас это вообще как, еще одна национальная традиция?
        - Нет, обычно дети звонят с сообщением о заминировании школы перед контрольной. Тут, наверное, просто баловались.
        - Наверное.
        Но вдруг Алла застыла на месте.
        - А ночью вы не проверяли склеп? Или сегодня утром?
        Начальник полиции странно посмотрел на нее.
        - Вы ведь знаете, что мы вчера спасли человека из холодильника?
        - Знаю.
        Алла пересказала услышанное от Николая.
        - Вы просто не представляете, чего ждать от чеченцев! У вас они не устраивали взрывов! У вас…
        Но начальник полиции ее больше не слушал, он уже отдавал приказы по рации, вызывая саперов к склепу. Траурный поезд остановили у кладбища, оцепленного полицией. Русские опять взяли ситуацию в свои руки и стали произносить речи, взбираясь на крыши машин. Потом спросили, кто еще хочет что-то сказать.
        Местный народ, не привыкший к таким выступлениям, заскучал, но начальник полиции строго-настрого запретил пугать людей сообщением о заминировании.
        Примерно через час начальник полиции появился в сопровождении генерала Сидорова. Тот светился счастьем, что не очень вязалось со спецификой мероприятия. Его племянник, также удалявшийся к склепу, отсутствовал.
        Алла подошла к генералу и поинтересовалась ситуацией. Кортеж заезжал на кладбище - значит, мину (или что там было) обезвредили.
        - Ваню-то моего к местной награде представят, - сообщил генерал Алле. - Видишь, какой у меня Ваня орел! Он мне как сын, Алла.
        - Так была бомба? Или мина? Или…
        - Все было, - кивнул генерал. - И эти местные никогда бы сами не справились. Ну, может, несколько дней. А Ваня сразу обезвредил. Вот так-то.
        И генерал по-отечески обнял Аллу.
        Процедура у склепа прошла довольно быстро. Алла посматривала в сторону конкурентов, которые непрерывно о чем-то совещались. Сергей Григорьевич был очень возбужден и явно с трудом стоял на месте, желая куда-то бежать, молодой восточный мужчина, обхаживавший Оксану, исчез, Оксана поворачивалась к репортерам то одним боком, то другим, Тарас стоял хмурый, а Лариса Тарасовна явно кипела энергией и не знала, куда ее девать.
        А у Ларисы Тарасовны тем временем мелькнула интересная мысль… Она отвела дочь в сторону.
        - Оксана, тебе нужно уделить внимание Литвинову, - объявила мать. - Давай-ка начинай смотреть на него своим фирменным взглядом.

…Когда Оксане было шестнадцать лет, Лариса Тарасовна увидела у нее журнал с голыми бабами. В те годы Лариса Тарасовна трудилась директором магазина «Мясо. Колбасы» (то есть «сидела» на дефиците) и знала, что такой журнальчик, найденный при обыске (а Лариса Тарасовна, как уже говорилось, больше всего боялась конфискации), добавит к сроку годика два-три (советская власть почему-то относилась предвзято к печатным изданиям подобного рода). «Ладно бы у меня сын был, - подумала тогда Лариса Тарасовна. - А девка-то что на голых баб смотрит?» В те годы в нашей стране секса не было, про розовых знало очень ограниченное число людей, целующихся юных лесбиянок и резвящихся престарелых голубых по телевизору не показывали. Ларисе Тарасовне, правда, про них про всех было известно, но она не могла поверить, что ее родная, единственная дочь…
        - Зачем тебе этот журнал? - спросила тогда Лариса Тарасовна.
        - Я по нему обучаюсь, - ответила шестнадцатилетняя дочь.
        - Чему?! - воскликнула Лариса Тарасовна.
        - Взгляду, - ответила Оксана невозмутимо и ткнула в блондинку с огромными сиськами, играющую с собой пальчиком. Блондинка смотрела прямо в душу…
        Лариса Тарасовна тогда долго изучала журнал и пришла к выводу, что дочь права. Мужикам от такого взгляда не оторваться. И ведь в самом деле Оксанку все эти годы всегда кто-то содержал!
        - Нужно перетянуть Литвинова на нашу сторону, - объявила Лариса Тарасовна. - Действуй, Оксана.

* * *
        Поминки в резиденции были устроены под руководством Литвинова. Когда он спросил у княгини-матери, какие песни любил Великий князь, она вначале вообще не поняла вопроса. Алла отметила, что княгиня сидит отрешенная, словно накурилась какой-то дряни. Литвинов обратился с тем же вопросом к дяде Просперу и по ходу пояснил, что у нас на поминках часто поют любимые песни усопшего, правда, не стал добавлять, что потом переходят на все известные собравшимся и народ вообще забывает, зачем пришел.
        Во время исполнения «Шумел камыш» дверь в зал отворилась и на пороге появилась женщина лет тридцати, которая держала за руку пятилетнюю девочку.
        В первый момент на них не обратили внимания. Потом часть народа стала возмущаться тем, что пустили посторонних. Другая часть или продолжала петь, или уже намеревалась залечь под столом.
        - Ой! - воскликнула княжна София при виде появившихся и прикрыла рот рукой.
        - Кто это? - Литвинов, казалось, мгновенно протрезвел. - Сонька, тебя спрашиваю. Говори или, смотри, ребят отзову.
        Последняя угроза подействовала и София шепотом сообщила, что появившаяся женщина - бывшая любовница Алана, на которой он даже хотел жениться, но мама не дала. Девочка - дочь Алана.
        - Еще одна конкурентка? - перегнулась через стол Лариса Тарасовна, которая обладала удивительным слухом и уловила весь рассказ Софии. - Не потерпим.
        - И даже терпеть не надо, - заметил Сергей Григорьевич. - Она значительно младше обоих мальчиков и вообще девка. Не обращайте внимания, господа.
        Но не обращать внимания не получалось. Прибывшая заорала в лучших традициях базарной бабы. Цены бы ей не было на одесском привозе, в особенности в рыбном ряду.
        - Она итальянка? - уточнил Литвинов.
        София кивнула.
        - А ваша мама была против брака из-за национальности? - поинтересовалась Лариса Тарасовна.
        - Наверное, из-за отсутствия голубых кровей, - заметил Рогозин.
        - Нет, из-за характера, - мило улыбнулась София. - Кровь подходящая. Графиня из древнего рода, да еще и родственница какого-то папы римского, кажется, предыдущего.
        А прибывшая тем временем еще стала топать ногами и махать руками - с чисто итальянской эмоциональностью и экспрессивностью. Ребенок заревел как сирена гражданской обороны. Тут уже все смолкли. Княгиня-мать очнулась и ледяным тоном сказала:
        - Вон из моего дома.
        Однако итальянка уходить не собиралась. Она явно проконсультировалась у юриста, и, хотя не претендовала на трон для своей дочери, имела в виду наследство, оставшееся от князя.
        - Она хочет лишить наших мальчиков наследства?! - воскликнула Лариса Тарасовна, выпрыгнула из-за стола, вперила руки в боки и грудью пошла на итальянку. Орала Лариса Тарасовна так, что дрожала люстра. У нее, в отличие от итальянки, имелся опыт работы в советском продуктовом магазине, который очень помогает в выяснении отношений с незакаленными советской торговлей иностранцами.
        Но итальянка не собиралась сдаваться.
        К Ларисе Тарасовне подскочил Сергей Григорьевич и начал разъяснять итальянке какие-то вопросы законодательства, прыгая вокруг ее пышного тела, словно маленький зайчик. По словам Сергея Григорьевича выходило, что ей ничего не достанется, мальчикам и так мало.
        Подключился и Литвинов, объединивший усилия с Сергеем Григорьевичем. За Литвиновым стеной стояли телохранители.
        ФСБ взяла сторону соотечественников.
        Вскоре из-за стола выпрыгнули все, за исключением членов великокняжеской семьи и, забыв о предыдущих разногласиях, пошли на итальянку единым фронтом. Представители двух враждующих кланов объединились против общего врага. Итальянка стала отступать. Она явно не ожидала такого сопротивления. Объединившиеся конкуренты еще надавили. Итальянка ретировалась.
        Народ заново расселся за столом и вздохнул с облегчением. Конечно, еще выпили.
        - Нужно сделать так, чтобы она и не вздумала возвращаться, - объявила Лариса Тарасовна. - А между собой мы уж как-нибудь разберемся.
        - Согласен, - кивнул Литвинов.
        - Только, пожалуйста, без кардинальных мер, - вставил генерал Сидоров.
        - У меня есть одна мысль… - задумчиво сказал Сергей Григорьевич.
        - Ты знаешь, кого нашел этот генерал? - спрашивал верный человек из дворца. - Ты даже не можешь себе представить, как мы влипли! И где он только его взял?!
        - Я так понял, что этого человека убили чеченцы и…
        - Нет! Он раньше лежал в морге. Уже лежал, до чеченцев! Если бы он оказался одним из схваченных наугад чеченцами, мне бы не хотелось рвать на себе волосы. Но так, как есть…
        - Ты можешь узнать, как он попал в морг? Ведь должны быть документы… Алла хотя бы помнит, из какой ячейки его доставали? Они ведь взяли наугад, я правильно понял? Поменяли со своим, с этим бандитом?
        - Алла не помнит. И это не суть важно. Е г о фамилии на бирках не значилось. Он прибыл в княжество с чужими документами.
        - Постарайся узнать, где его нашли. У нас же все-таки не Россия. Все же фиксируется…
        - Узнаю, если смогу.
        - Ты помнишь, что поставлено на кон?
        - Но раз о н прибыл с чужими документами и нигде не зафиксировано, что о н умер… Кому вообще придет в голову, что о н лежит в великокняжеском склепе?!
        - Может, он оставил указания на случай своего исчезновения? Кто-то наверняка знал, что он направляется сюда? Его жена, например.
        - Сомневаюсь. О н всегда предпочитал действовать один. И очень не любил ни с кем делиться. Но даже если теперь что-то и всплывет… Я же мертв, не правда ли?
        - А не ты ли организовал это убийство?
        - Бог с тобой! Зачем?
        - Чтобы не платить. Чтобы не объяснять происхождение копий великокняжеских драгоценностей.
        - Ты ошибаешься. Кстати, наш последний моряк умер. Остались мы с Витольдом. Тебе точно придется сюда за нами приехать.
        - Сейчас в любом случае еще рано.
        - И думай, как организовать мое воскрешение. Кто меня выкрадывал? Русская мафия? ФСБ? Чеченцы?
        - Может, британская разведка?
        - Никто не поверит. Они не действуют такими методами. Ты думай…
        - Сейчас я думаю, кто нас больше устроит на троне - Александр или Тарас.
        - Александр - мой сын, а этот Тарас…
        - Кто твой сын, сейчас не имеет значения. Имеет значение, кто нам более выгоден. И я склоняюсь к мысли, что Тарас и сопровождающие его лица. Кстати, его поддерживают Родион Хитрюкович и Борис Ясеневский. Ты представляешь, какие это деньги?
        - Ну…
        - И чеченская диаспора. А на стороне Александра - только этот Литвинов с ФСБ. Может, вообще отослать Александра с Аллой домой в Россию? По-моему, Алла не возражает.
        - А это мысль. И ФСБ нам совершенно ни к чему.

* * *
        Литвинов встретился с дядей Проспером в резиденции последнего. Говорили они долго, за закрытыми дверьми, без свидетелей. На часть вопросов дядя Проспер ответил, на другие отвечать отказался - Славик не понял, почему. То ли на самом деле не знал ответов, то ли не отел что-то сообщать. Во всех бедах великокняжеской семьи дядя Проспер винил княгиню-мать. И такая она, и сякая, и брату его жизнь испортила, и сына с пути истинного сбила.
        - Знаете, Слава, - сказал дядя Проспер в конце разговора, - если мальчик (так он называл Алана) перед вами в чем-то провинился - а вы явно считаете, что провинился, - то все это придумала Анастасия. Я не спрашиваю, что это за дело. Меньше знаешь - лучше спишь. Меньше знаешь - дольше жить будешь, так у вас говорят?
        - Еще: меньше знаешь - меньше дадут. Хотя иногда бывает и больше.
        Дядя Проспер усмехнулся.
        - Послушайте старого человека, Слава. Если вы на самом деле хотите добиться истины, прижмите Анастасию к стенке. Я уверен: узнаете много интересного.
        Глава 17
        На следующий день после похорон Великого князя во дворец прибыли представители английской, французской и немецкой лабораторий, проводившие генетический анализ. Представители двух кланов собрались в тронном зале, выстроившись по обе стороны от центрального прохода. На троне восседала княгиня-мать, рядом стояли дядя Проспер, София и Луиза, явно только что опохмелившаяся.
        Слово взял англичанин, который сообщил, что три лаборатории проводили анализ независимо друг от друга, но пришли к одинаковым выводам, поэтому нет оснований в них сомневаться. Ошибка исключается.
        - Сейчас объявит, что нам пора отсюда выметаться, - буркнула себе под нос Лариса Тарасовна.
        - Всем, - подчеркнул Сергей Григорьевич. - Значит, повоюем.
        - Проведенный нами генетический анализ подтвердил, что Великий князь Алан является биологически отцом Тараса Заблудайко, но не является отцом Александра Афанасьева, - объявил англичанин.
        В зале повисла мертвая тишина, потом вскрикнула женщина, и раздался грохот падающего тела.
        Сознание потеряла Оксана, мать Тараса.
        Лариса Тарасовна с Сергеем Григорьевичем лишились дара речи, и на памяти обоих это был первый случай - их никогда ничто так не удивляло.
        - Так, - медленно произнес Литвинов, первым пришедший в себя, и повернулся к представителям лабораторий. - А у кого вы брали пробу?
        - Мы взяли кровь у Тараса Заблудайко и Александра Афанасьева, а также куски кожи и образцы волос с предоставленного нам тела…
        - Чьего тела? - перебил Литвинов.
        - Великого князя Фортунского Алана.
        - Так, быстро все в морг, - приказал Литвинов.
        Его подчиненные, не церемонясь, подхватили под белы рученьки представителей лабораторий и потащили из зала. Алла рванула за ними. Оксана, которую мать только что привела в чувство, понеслась следом. Сергей Григорьевич с Ларисой Тарасовной решили, что им также следует взглянуть на труп, если он, конечно, еще не похоронен.
        Княгиня-мать довольно резво соскочила с трона и объявила, что она тоже поедет разбираться, София не хотела упускать из виду телохранителей, которые отправились сопровождать Литвинова, и только Луиза предпочла бутылку.
        До морга добрались довольно быстро, распугивая мирных граждан, гуляющих по улицам княжества, ворвались в здание всей толпой, чем привели в состояние ступора двух работников - абсолютно трезвых и одетых в чистые голубые комбинезоны. Внешний вид санитаров сильно поразил русских, но удивляться было некогда.
        - Так, все трупы сюда, - показал на два мраморных стола Литвинов. - Живо! Пошевеливайтесь!
        Санитары хотели что-то возразить, но тут в поле их зрения возникли княгиня-мать и София, которые повторили приказ Литвинова.
        Санитары пожали плечами и принялись выгружать.
        Как оказалось, представители лабораторий брали пробу у приятеля Литвинова, выловленного из моря и изначально принятого за Великого князя Алана.
        Забыв об Алле, Литвинов направился к Оксане, смачно поцеловал ее в губы и сказал, что друзья о ней не забудут.
        - А как же фортунский трон? - подал голос Сергей Григорьевич.
        - На трон хочешь? - спросил Литвинов у Оксаны.
        - Тарас хочет, - подсказал Рогозин.
        - Мама хочет, - молвила Оксана.
        - Значит, будет сидеть, - заявил Литвинов.
        - Так, послушайте! - подала голос княгиня-мать. - На фортунском троне должен сидеть или мой сын, или сын моего сына. А сын моего сына - Александр. В этом не может быть сомнений! Более того, выходит, что все эти годы вы зря получали от нас деньги!
        Лариса Тарасовна с Сергеем Григорьевичем, застыв на месте, переглянулись.
        - Оксаночка, деточка, этот мужик все равно мертв, - кивая на труп, заметил Сергей Григорьевич. - И его не вернешь. А фортунский трон пока никуда не делся. Заключение экспертизы есть? Так, молодые люди, будьте добры копии. Там написано, что Великий князь Алан Фортунский - отец Тараса Заблудайко? Отлично. Просто отлично.
        - Э… э… - мычали англичанин, немец и француз.
        - Сейчас созовем пресс-конференцию, объявим о результатах генетического анализа, подтвердившего законность претензий Тараса на фортунский трон, и мальчик спокойно на него сядет и будет править княжеством. Регентами до его совершеннолетия станем мы с его бабушкой.
        Не дожидаясь конца дискуссии, Алла развернулась и вышла. За ней последовал дядя Проспер.
        - Алла, я хочу, чтобы вы с Александром переехали ко мне в дом, - быстро заговорил он. - Я думаю, тебе небезопасно оставаться в резиденции. Я верю в то, что Александр - сын Алана и имеет все права на фортунский трон.
        - Мы возвращаемся домой, - объявила Алла. - Хватит. Я с самого начала не хотела сюда ехать. Александр прекрасно жил без трона и будет жить дальше. У меня в России бизнес. Я хочу продолжать работать. И вообще, я устала от этого сумасшедшего дома!
        - Аллочка, останься на пару дней, - проворковал дядя Проспер, подхватывая Аллу под локоток и направляя к своей машине, на которой приехал к больничному садику. - Поедем во дворец, пока тут разбираются, ты соберешь вещи, возьмешь Александра, и вы быстренько переберетесь ко мне. Думаю, сейчас тебя не будут задерживать… эти.
        Дядя Проспер открыл перед Аллой дверцу «Мерседеса», сам сел за руль (что откровенно поразило Аллу - у нас мелкие чиновники заводят себе шоферов, а тут особа королевской крови садится за руль и едет даже без телохранителя) и быстро поехал ко дворцу.
        - Что вы от меня хотите? - спросила Алла после пары минут размышлений.
        - Я вообще с самого начала хотел пригласить тебя к себе… хотя бы на ужин.
        - Что вы хотите?
        - С тобой желает встретиться один человек. Вернее, даже два. Оба просили меня организовать встречи. Думаю, тебе будет просто интересно. А потом уедешь, если захочешь, конечно, если тебе неинтересно, чем все это закончится.
        Алла пожала плечами и согласилась.
        Во дворце их с Александром никто не удерживал.

* * *
        Тем временем у морга нарисовалась итальянка.
        - Опять она?! - взвыла Лариса Тарасовна. - Сережа, сделай что-нибудь!
        - Сделаю, Ларочка, не волнуйся. Я ей такую козу сделаю, что у всех баб вообще отпадет желание когда-либо претендовать на наш трон. Мне нужно съездить в одно место… Мальчики, займитесь дамою!
        Сергей Григорьевич оставил честную компанию и на такси отправился к особняку Родиона Хитрюковича, с которым договорился еще вчера.
        Родион принял Сергея Григорьевича в гостиной, украшенной побогаче, чем тронный зал в резиденции Великого князя, но Рогозина это нисколько не удивило. Он ожидал подобного. Ну разве может российский олигарх украшать свой дом бронзой, если существует золото? Они уселись у камина из розового мрамора, ноги поставили на шкуру белого медведя.
        - Эта та самая шкура, которую тебе подарили верные подданные? - спросил Сергей Григорьевич у молодого, вечно небритого олигарха. - Ну я имею в виду как губернатору.
        - Нет, это я сам на охоту ездил, - пояснил Родион Хитрюкович. - Губернаторская шкура в России. Украшает мою тамошнюю резиденцию. А мне, знаешь ли, захотелось на белых медведей посмотреть в естественных условиях…
        - У тебя во владениях их что, нет?
        - Так я же там почти не бываю! И там нецивилизованно! Знаешь ли, не хотелось возвращаться в первобытно-общинный строй. Слетал в Норвегию, оттуда на Шпицберген, а со Шпицбергена уже накатан маршрут. Арендуешь ледокол - и вперед. Вообще ледокол на двадцать пять туристов. Но я был один. Конечно, охрана, прислуга, ну ты понимаешь, как обычно. Даже тесновато показалось. Но чего не вынесешь ради охоты?
        - Интересно… - произнес Рогозин. - И сколько такая охота стоит?
        - Дорого. Это вообще-то экскурсионные ледоколы. Буржуи западные ездят на белых медведей взглянуть. То ли мамы их в детстве в зоопарк не водили, то ли в их зоопарках белых медведей не было… А наши если уж едут - то пострелять. Что я, дурак, ледокол фрахтовать, чтобы просто увидеть? В моей вотчине их сколько хочешь… Просто некогда пока было ледокол купить… Главное - куда его потом девать? У меня во владениях зимой некомфортно…
        - Ну, поплавать, например, по Индийскому океану. Оригинально. Все на яхтах, ты - на ледоколе.
        - Уже не оригинально. Один наш, - Родион назвал имя широко известного в определенных кругах преступного авторитета, - уже купил ледокол и ходил на нем в Африку. Для прикола.
        - А-а… - произнес Сергей Григорьевич и перешел к делу, ради которого, собственно говоря, и прибыл в резиденцию Родиона Хитрюковича, большого любителя международного футбола и маленьких северных народов.
        Выслушав про итальянку и ее дочь, Родион нахмурился, потом очень долго расспрашивал Сергея Григорьевича про ситуацию с Великим князем, его исчезновение и возможные последствия всех этих событий.
        - Сергей Григорьевич, Алан жив? - наконец спросил Родион.
        - Не знаю. Честно не знаю.
        - А как думаешь?
        - Скорее всего, да. Посуди сам, Родион, кто мог его прихватить? Наша мафия отпадает. Ты ж сам в курсе, что она здесь и его усиленно ищет.
        - По-моему, им-то на князя плевать с высокой колокольни. Этот Литвинов - ты ведь его имел в виду под мафией? - искал в княжестве своего пропавшего друга. И нашел. Пусть трупом, но нашел. И теперь ищет убийцу - как мне сообщили мои информаторы. Литвинову князь нужен?
        - Он не прочь посадить своего человека на трон, - сказал Сергей Григорьевич.
        - Знаешь ли, мы все не прочь посадить своего человека на трон. Но опять же, нас всех, здесь живущих, вполне устраивал Алан. И не возникало никаких вопросов ни у каких европейских держав. Никто не хотел прерывать с княжеством дипломатических отношений… И с Аланом всегда можно было договориться. Ты уверен, что европейские державы признают Тараса Заблудайко? И как они воспримут его бабушку в роли регентши?
        - Куда им деваться? Кстати, ты не хочешь свою дочь выдать замуж за Тараса? Тогда твой внук станет следующим Великим князем Фортунским.
        Родион уставился на старого адвоката большими круглыми глазами, потом заметил, что его дочь старше Тараса на три года.
        - Какое это имеет значение для династического брака? - искренне удивился Рогозин.
        - Ты помнишь, по сколько им лет?
        - Пока помолвку заключим, а там видно будет. Родион, смотри, не прогадай.
        - Я не могу жертвовать дочерью ради этой аферы!
        - Значит, тебе нужно быстро наделать еще детей, чтобы всегда имелись в запасе, - невозмутимо посоветовал Сергей Григорьевич, у которого, как уже упоминалось, детей никогда не было, но имелись многочисленные племянники и племянницы, двоюродные, троюродные и десятиюродные.
        - Сергей Григорьевич, ты в своем уме?
        - Я-то в своем, дорогой Родион. А вот у тебя с головой, по-моему, не очень. Ты знаешь, сколько детей у Бори Ясеневского? Только законных шестеро. А незаконных? Так он уже обратился к нам с предложением. Но мне больше нравишься ты, и я считаю тебя более перспективным, чем Борю, хотя бы из-за возраста. Подумай, Родион. И начинай быстро делать детей. Дай объявление в Интернет.
        - Так вся система рухнет - ты представляешь, сколько баб захочет от меня родить?
        - Это хорошо, что ты так высоко себя ценишь, Родион. Но слишком много детей тоже не нужно. Подумай о том, как они будут делить наследство после твоей смерти. По одному футболисту каждому?
        - Вот еще - о дележе наследства думать! Мало у меня проблем в этой жизни!
        - Ну не хочешь - не думай. А теперь давай решать с итальянкой. Она нам совершенно ни к чему, но баба очень назойливая и может помешать. Ее надо убрать.
        - Так за чем же дело стало? Обратись хотя бы к тому же Литвинову…
        - Нет, так не пойдет, - скривился Сергей Григорьевич. - Родион, ты должен признать, что Луиджи Андатолли, любимца всех итальянцев, тебе в твой клуб не продадут. Вся Италия восстала. Ты в курсе, какие там беспорядки? Народ вышел на улицы - требует оставить Луиджи в Италии. Скоро правительство Италии подаст ноту протеста правительству России. И фортунскому и, не исключено, еще и израильскому. Будет международный скандал.
        - При чем тут Луиджи?! Какое он имеет отношение к этой итальянке с дочерью от Алана?
        - Родион, моя покойная мама всегда говорила мне: Сережа, если ты что-то сильно хочешь, а тебе не дают, хорошо подумай, сможешь ли это вырвать. Если не сможешь, сделай широкий жест. Это впечатляет. Ты знаешь, почему я так люблю Ларису Тарасовну? Потому что это - и ее жизненный принцип. Она как провозгласила его, да еще словами моей покойной мамы… - Рогозин утер слезу, выступившую в уголке глаза.
        - Что ты хочешь от меня? - насторожился Родион Хитрюкович.
        - Сделай широкий жест. И всем от этого будет хорошо, Родион.
        - И мне от этого тоже будет хорошо? Ты хочешь, чтобы я отказался от покупки Луиджи Андатолли?
        - При условии, что все итальянские болельщики подтвердят, что вот в эти сроки, - Рогозин протянул бумажку, - имели сексуальный контакт с этой Джиной как там ее и ее дочь может быть дочерью каждого из них.
        - Ты в уме, Сергей Григорьевич?
        - Я очень даже в уме. Поговори с владельцем «Ювентуса». Поговори с председателем клуба болельщиков. Поставь такое условие. Пусть идут в полицию, на телевидение, в газеты и объявляют эту девочку своей дочерью.
        - Ты представляешь, сколько у «Ювентуса» болельщиков? Может, еще со всей Италии собрать, не только из Турина?
        - Всех болельщиков Луиджи. Кто тогда такую развратную бабу подпустит к великокняжескому трону? И ее дочь, рожденную неизвестно от кого? Если вся Италия посчитает ее своей? А для проведения генетической экспертизы в случае спорного вопроса об отцовстве требуется брать кровь у всех кандидатов в отцы. И экспертизу оплачивает тот, кому она нужна. Она нужна этой Джине как там ее. Ты уверен, что у нее есть столько денег, чтобы оплатить забор крови у всех итальянских болельщиков Луиджи Андатолли и что возможные алименты окупят эти траты?
        Родион напомнил про княжну Софию.
        - Сонька на престол не претендует.
        - Но ведь вроде бы ее сын должен был сесть, пока не появились Тарас с Александром, - заметил Родион. - Правила бы княгиня-мать. А потом…
        Родион замолчал в задумчивости. Судя по выражению лица, просчитывал возможные варианты развития событий.
        - Сонька может быть в сговоре с братом, - наконец медленно произнес Родион. - Если князь организовал свое исчезновение…
        Теперь уже Сергей Григорьевич посмотрел на Родиона в глубокой задумчивости.
        - А ты можешь сказать мне, зачем князю было бы организовывать свое исчезновение? Ему что, здесь плохо жилось? С их-то законами!
        Родион опять задумался.
        - Законы тут на самом деле интересные, - сказал он наконец. - И принятые под княжескую семью. Во многом, но не во всем. И новое правительство во главе с премьер-министром пытается их изменить. Снизить доходы семьи…
        - Ты хочешь сказать, что Алан исчез из-за конфликта с премьер-министром?
        - Ничего подобного. Алан периодически брал деньги у… самых богатых людей княжества.
        - И у тебя? - тут же встрял Рогозин.
        Родион кивнул.
        - Отдавал?
        - Это были безвозвратные кредиты.
        - Но ты же что-то получал за эти деньги?
        - Конечно. В этом-то все и дело. Это и не нравилось премьер-министру и еще ряду фортунцев. Но сейчас речь не о них. Возможно, Алан взял деньги и не оказал услугу. Не смог. И поэтому сбежал. Он же не дурак. Он прекрасно понимал, что за люди поселились в его государстве. И я имею в виду не только выходцев из России.
        Рогозин подумал, что на эту тему ему следует обязательно поговорить с Зелимханом Магомадовым. Вполне возможно, что князь оказывал услуги и лично Зелимхану. И тот мог, не задумываясь, взять Алана за жабры, если тот что-то не сделал…
        - Как ты думаешь, Родион, где следует искать князя? - спросил Сергей Григорьевич.
        - А ты думаешь, его уже не ищут? - удивился Родион.
        - И ты ищешь?
        - Я этого не говорил.
        - Но где он может скрываться? Нет ли у него какого-нибудь островка в океане?
        - У Алана?! Ха-ха-ха! Нет, Сергей Григорьевич, его следует искать в каком-то маленьком домике, ничем не примечательном, уединенном… Вот только в какой стране? И вообще, я бы поговорил с Софией. У него не могло не быть сообщника во дворце.
        Сергей Григорьевич кивнул в задумчивости, поблагодарил Родиона Хитрюковича за прием, еще раз напомнил про Луиджи, болельщиков и Джину как там ее, потом про предложение соединить брачными узами Тараса и дочь Родиона и отбыл назад в резиденцию, где его с нетерпением ждала Лариса Тарасовна.
        - Ну? - спросила она.
        - Может, и поженим Тараса с Родионовой дочерью, если ничто остальное не удастся, - заметил старый адвокат.
        - Признаться, меня это устроило бы гораздо больше, чем фортунский трон, - призналась Лариса Тарасовна.
        - Одно другому не мешает, - заметил Сергей Григорьевич и отправился в гости к Зелимхану Магомадову.
        Светлана с Ольгой Швеппенбург собирались проехать к великокняжеской резиденции и выбирали среди Ольгиных вещей, во что одеться обеим. У Светланы-то с собой почти ничего не было. Все осталось на курорте.
        - Про те трупы, которые остались в переулке, ничего не слышно? - спросила Светлана Ольгу. - Я специально все новости смотрела. Твои товарки ничего не говорили?
        - У нас не принято болтать. Но странно… Я ожидала, что полиция пойдет по всем окрестным домам - расспрашивать, что кто видел или слышал. Или их тоже кто-то скинул в воду? Раз тут столько наших теперь обосновалось, я ничему не удивляюсь. Знаешь, когда я только приехала, русских тут было мало, и страна вроде выглядела совсем по-другому. А потом как хлынули потоком… Теперь стоишь на набережной и постоянно слышишь русскую речь. А если в центр выбираешься, так там сплошные соотечественники. В дорогих казино я сама никогда не была, но мне один клиент рассказывал, что наши подвинули всех иностранцев. С одной стороны, гордость берет. С другой… Знаешь, что я слышу от иностранцев? У них о нашей стране сложилось какое-то превратное впечатление. Они считают, что у нас там деньги чуть ли не на деревьях растут, а Чукотка - вообще этакий Клондайк с неограниченными природными ресурсами. Они не могут поверить, что огромный процент населения живет за чертой бедности, едва сводит концы с концами, что та же Чукотка… Так, это что?
        В дверь поскреблись.
        Девушки замерли на своих местах. В дверь опять поскреблись.
        - Кто там? - робко спросила Ольга по-русски.
        - Откройте, пожалуйста, - сказал мужской голос тоже по-русски. - Мне нужно с вами кое-что обсудить.
        Девушки переглянулись, и Ольга все-таки открыла.
        В комнату быстро проскочил мужчина, недавно спасенный Аллой и компанией из холодильника.
        - Ты кто? - спросила Ольга, оглядывая нежданного гостя. - Что-то я тебя раньше здесь ни разу не видела.
        - В районе набережной? Так я живу в другой части княжества. Меня зовут Николай.
        - И что тебе от нас нужно? - подала голос Светлана.
        - Готов помочь вам, милая девушка, - он посмотрел прямо на Светлану, - урегулировать вопрос с лицами, которые вас преследуют. И, кстати, не оставят в покое, пока вы не отдадите товар.
        Николай устроился на стуле, спиной к стене, окно оказалось слева от него - на расстоянии одного шага. Судя по его походке и манере держаться, Ольга поняла, что мужчина явно умеет хорошо драться и знает, как занять оборонительную позицию. Да и облик в целом почему-то наводил на мысль о спецслужбах.
        - Ты о чем таком говоришь? - спросила она вслух.
        - Подружка не поставила тебя в известность, во что вляпалась, или ты просто ваньку валяешь? - Николай прищурился. - Девочки, это не шутки. Милая моя, - он опять посмотрел на Светлану, - ты хоть примерно представляешь, сколько стоит товар, который находится у тебя?
        - Примерно представляю.
        - Зачем ты… - начала Ольга и осеклась.
        Светлана же прямо смотрела на Николая.
        - Если я отдам тебе эти пакеты, меня оставят в покое? Я смогу спокойно ходить по улицам?
        - Да. Сама ты никому не нужна.
        - А деньги она получит? - встряла Ольга.
        - Какие деньги? Она же не выполнила порученную работу! Ее доставили в княжество контрабандным путем - вместе с контрабандой. Так, милочка? Ты же хотела в княжество. И вот ты здесь. Ты захватила с собой товар. Оплатила таким образом свой проезд. Все справедливо. Деньги тебе обещали за передачу товара по конкретным адресам. Ты его передала?
        Светлана молчала.
        - Так за что тебе платить? По-моему, все справедливо. Более чем. В особенности, раз тебе даже не оторвали голову. Просто никому не хочется лишний раз иметь дело с полицией. Давай товар. Адреса-то не потеряла, что кому?
        - Нет, - пробурчала Светлана и встретилась взглядом с Ольгой.
        - Отдай, - сказала Ольга. - Так спокойнее.
        Светлана пожала плечами, вручила Николаю четыре свертка с адресами и листочек с суммами, которые следовало получить.
        Николай встал.
        - Благодарю, - изобразил он легкий поклон.
        Затем удалился.
        Ольга со Светланой переглянулись.
        - Деньги заработаем, - сказала Ольга. - Поехали к резиденции.
        Подъехав к ней, они увидели, как Алла Афанасьева с сыном и вещами садятся в машину дяди Проспера. Ольга на своем неприметном «Пежо» поехала за ними, и девушки проследили, как компания выгружает вещи у дома дяди Проспера.
        - Что это может означать? - спросила Светлана.
        - Я думаю, что нам как раз к ней. К ним.
        - А деньги?
        - Деньги найдутся у этого Проспера. По княжеству ходят слухи, что он богаче всех остальных членов семьи вместе взятых. И по-моему, с ним не так страшно иметь дело, как с этим Литвиновым…
        - И с Литвиновым они, похоже, поругались…
        Когда Ольга со Светланой вернулись в квартиру Ольги, их ждал сюрприз - два здоровенных негра с пистолетами, на которые были навинчены глушители. Девушек за шкирку втащили в квартиру, заперли дверь, связали, вставили кляпы и бросили связанными на кровать.
        В квартире все было перевернуто вверх дном.
        - Говорить будем или как? - спросил один из негров, поигрывая пистолетом.
        Глава 18
        Особы королевской крови и руководители европейских государств княжество покинули. На похоронах они отметились, а за переходом власти явно предпочитали наблюдать с безопасного расстояния, из-за стен собственных дворцов и резиденций.
        Вместо них стали прибывать мужчины из России с суровыми лицами, часто огрубевшими на лесоповале, в сопровождении большого количества телохранителей каждый. Бодигарды казались на одно лицо. Они и заполняли многочисленные гостиницы княжества, где персонал уже обучился по крайней мере нескольким русским фразам и очень хорошо усвоил, что утром в номер нужно нести не свежую газету, не чай, а русский народный напиток рассол, производство которого в банках наладили финны и поставляли в огромных количествах в княжество Фортунское.
        Всех встречал Литвинов и прибывшие с ним ранее лица, которые уже хорошо освоились в государстве и фактически считали его своим.
        - Молодец, Слава, - похвалил его один старик, который то и дело откашливался. - Ты хорошо поработал. Достойная растет смена.
        Старик опять откашлялся.
        - Погрею хоть старые косточки перед смертью, - заявил он.
        - Какая смерть, Павел Иванович! Вы еще всех нас переживете! - заметил Славик.
        - Не исключено, - старик очень серьезно посмотрел на Литвинова. - Кто ж мог подумать, что Костик так глупо погибнет? Ты еще не выяснил, какая падла его замочила?
        Славик покаянно опустил голову.
        - Ну ничего, разберемся.
        Старик разместился в великокняжеской резиденции, как, впрочем, и несколько других суровых мужчин. На возражения княгини-матери никто внимания не обращал. София очень внимательно приглядывалась к прибывающим. Луиза пребывала в пьяном ступоре. Дядя Проспер во дворце больше не появлялся, как и Алла Афанасьева с Александром. Оксана Заблудайко ходила, как королева, то есть Великая княгиня, Тарас сидел за компьютером вместе с волосатым товарищем и обитал где-то в виртуальной реальности. Лариса Тарасовна заперлась у себя в комнате до возвращения Сергея Григорьевича, который отправился к Зелимхану Магомадову для обсуждения возможного развития событий.
        Однако Зелимхан относительно прибытия большого количества суровых мужчин ничего конструктивного не сказал, просто пожал плечами и объявил:
        - Это надо пережить. Как налет саранчи. Она прилетает, все сжирает, потом летит дальше. Так и тут. Похоронят своего и уедут. Готов поспорить: похороны этого типа будут гораздо более пышными, чем Великого князя, и более торжественными.
        Насчет Алана версий у Зелимхана не было - или были, но он их тщательно скрывал. Он знал, что Алан за определенные суммы оказывал услуги, и сам этим пользовался. Но для Алана не представляло особого труда делать людям приятное. Зачем же было сбегать?
        - Что именно он делал? - уточнил Сергей Григорьевич.
        - Предоставлял гражданство великокняжеским указом.
        - Но ведь это происходит официально, по отработанной схеме… - начал Рогозин.
        - Ты имеешь в виду вложение миллиона в экономику?
        Сергей Григорьевич кивнул.
        - Я сейчас не про это говорю. Несколько лет назад известный тебе Борис Ясеневский изучил местное законодательство самым тщательнейшим образом и нашел в прошлом - где-то веке в пятнадцатом-шестнадцатом - прецеденты, когда гражданство даровалось великокняжеским указом за оказание услуг лично Великому князю.
        - А тогда разве были доллары? - задумчиво спросил Рогозин. - И даже если и были, ты представляешь… Нет, Колумб открыл Америку только в пятнадцатом веке! Что они требовали раньше?
        - Не знаю. Спроси у Бори. Но тогда некие личности, приговоренные к смертной казни в своих странах, тоже бежали в княжество Фортунское и шли ко двору - к тогдашним Великим князьям, поскольку среди них встречались не очень праведные особы…
        - Да, я кое-что помню из их истории, - кивнул Рогозин.
        - И эти люди выполняли поручения - в основном деликатного характера, - за что им даровалось гражданство, место при дворе и неприкосновенность от властей своей страны. В наше время известный тебе олигарх Боря Ясеневский решил сэкономить миллион. Мало ли что у него уже не один миллиард припасен на черный день. Ты же знаешь Борину философию: курочка по зернышку клюет, рублик к рублику идет. И Боря в свое время предложил что-то там оплатить лично князю. У самого Бори спроси что. Я уже не помню, потому что много раз сам оплачивал его прихоти…
        - А что ему надо было? Какого характера просьбы?
        - Аппетит приходит во время еды. То одно, то другое. Дурью маялся мужик. А мне нужно было родственников спасать…
        - И твои так получали гражданство? - уточнил Сергей Григорьевич.
        - Конечно. Неужели за каждого по миллиону зеленых выкладывать? Да мой тейп почти полным составом теперь - граждане княжества Фортунского. И некоторым другим хорошим людям я помог.
        Рогозин задумчиво кивал, прикидывая открывающиеся перспективы. Следовало как можно быстрее узаконить место Тараса на троне. А уж Тарас подпишет сколько хочешь великокняжеских указов. На одних подписях можно безбедно жить большой семье Ларисы Тарасовны и всем племянникам Сергея Григорьевича.
        Однако проблему представляла Оксана, которая, наконец, нашла отца своего ребенка.
        Сергей Григорьевич вспомнил эту историю и поморщился. В свое время Оксана связалась с каким-то уголовником и до безумия в него влюбилась. Потом уголовник отправился в места не столь отдаленные, Оксана рвала на себе волосы и мечтала изобразить из себя жену декабриста. Лариса Тарасовна проявила силу характера, заперла Оксану на даче под присмотром двух своих то ли четвероюродных тетушек, то ли пятиюродных сестер, которые мечтали навсегда покинуть самостийную Украину и обосноваться в Питере или по крайней мере его окрестностях. Тетушкам (или сестрам) было велено держать Оксану на даче силой. Рогозин этих бабцов хорошо знал - они выполняли роль охранниц (то есть надсмотрщиц) в Ларисином супермаркете и для этой должности подходили просто идеально.
        И пока Оксана сидела под присмотром на даче (чтобы не сорвалась в Сибирь) и вынашивала Ларисе Тарасовне внука или внучку, которых та намеревалась воспитывать
«как надо», любимая клиентка Сергея Григорьевича подобрала на дороге выброшенного Великого князя Фортунского (вернее, тогда еще не Великого) и они состряпали дело с отцовством и алиментами. Идея пришла в голову Сергею Григорьевичу. Убеждения выпали на долю Ларисы Тарасовны.
        Оксана смирилась со своей участью, ребенок родился, алименты с князя получили, Оксана перебиралась из одной постели в другую, Тарас рос под присмотром Ларисы Тарасовны, Сергей Григорьевич имел свой процент с алиментов.
        Насколько знал Рогозин, Оксана не предпринимала попыток отыскать настоящего отца Тараса, а сам Сергей Григорьевич и Лариса Тарасовна не выясняли, как сложилась его судьба, тем более он получил большой срок. Если бы тип возник на горизонте и стал что-то требовать, то, конечно, им бы занялись, но так… Теперь Оксана каждый день ходит к моргу рыдать. Ну ладно бы на великокняжескую плиту ходила, как советовали ей старый адвокат с матерью, так нет! Ее уже журналисты сфотографировали. Нехорошо. Это осложнит занятие трона Тарасом… Хотя у них есть официальные данные генетической экспертизы, проведенной по отдельности англичанами, французами и немцами. И журналюгам западным можно сказать, что в России принято плакать на стене морга… Сорганизовать пару плачей в России - нанять безработных актрис, бомжей… Но если Оксана будет бросаться на гроб этого типа во время похорон, а она, видимо, собирается…
        Сергей Григорьевич вернулся в резиденцию и обсудил ситуацию с Ларисой Тарасовной. Она во всем согласилась с ним и предложила поговорить с Литвиновым, поскольку с Оксаной все равно бессмысленно. Мертвый друг Литвинова и так наслушался плачей Оксаны у стен морга, где хранится его бренное тело, тем более он к моменту смерти, вероятно, уже забыл о ее существовании и вообще должен понять, что его сын на фортунском троне важнее, чем всенародный плач Оксаны на его могиле.
        - Запрем, - выслушав Сергея Григорьевича с Ларисой Тарасовной, сказал Литвинов.
        - Может сигануть в окно, - предупредила Лариса Тарасовна. - А здесь нет моих родственниц, способных ее удержать.
        Литвинов обещал оставить своих людей как под дверью, так и под окнами, что и сделал, а сам вместе с суровыми мужчинами отбыл на похороны. Лариса Тарасовна с Рогозиным остались во дворце.
        Похороны вора в законе Кости Хохла затмили великокняжеские, как и подозревали все проживающие здесь выходцы из России. Гроб, сделанный по спецзаказу, доставили с Родины. Венки были местные, правда, некоторые граждане заказали их в Голландии и Франции. Траурный кортеж с оркестром следовал по улицам, где было перекрыто все движение. Туристы недоумевали. Вроде бы Великого князя уже похоронили? Мужик на фотографиях в траурной рамке здорово смахивал на Великого князя, только был не в парадном мундире, а каком-то странном одеянии с биркой на правой груди. Другой фотографии Кости Хохла почему-то на нашлось, если не считать в профиль, которая прилагалась к той, которая в фас. Но соратники решили увеличить только одно фото в фас.
        Речи произносили проникновенные, батюшка был доставлен из России спецрейсом и отпевание проводил только на кладбище, поскольку церковь еще построить не успели. Но батюшке был обещан этот приход, поэтому отпевал он с повышенным рвением, с трудом скрывая свою радость.
        Однако после возвращения во дворец на поминки Литвинова ждал неприятный сюрприз в виде впавших в панику Ларисы Тарасовны и Сергея Григорьевича. За их спинами маячили приставленные к Оксане телохранители - как под дверь, так и под окно.
        - Неужели сбежала? - поразился Литвинов.
        - Хуже, - вздохнул Рогозин. - Ее арестовали за хранение наркотиков. У нее нашли пакет марихуаны.
        Двое негров (один оказался встречавшим Светлану у места высадки на фортунский берег) с интересом выслушали рассказ женщин, для чего у них изо ртов извлекли кляпы. Правда, предварительно предупредили, что если заорут, пусть пеняют на себя. Но они не собирались орать, глядя в черные дула пистолетов с глушителями.
        Негры слушали очень внимательно. Николая женщины описали, как могли. Но вот где его искать…

«Значит, из конкурирующей банды? Из той, к которой относились убитые, оставшиеся в переулке?» - думала Светлана.
        Уже виденный Светланой негр тем временем говорил, что если девки не вернут товар - или деньги с процентами - им каюк. Тут Светлана как раз и выдала про конкурирующую фирму и про то, что господам лучше знать, где искать конкурентов. Потому что откуда еще может быть Николай?
        Негры переглянулись. Потом один сказал, что останется с Ольгой в качестве заложницы - куда она денется из своей квартиры, ей ведь имущество родное дорого, - а Светлане велел идти на поиски Николая, товара, денег… Всего, что найдет. Второй незваный гость будет ее сопровождать.
        Светлана внимательно посмотрела на широко улыбающегося негра.
        - А помощь окажет?
        - Какую?
        - Кулаками. Стволом.
        - Это всегда пожалуйста.
        Тем временем у одного из непрошеных гостей зазвонил мобильный. Он ответил, выслушал собеседника, потом позвал товарища, и они удалились в кухню, закрыв за собой дверь.
        - Что делать будем? - шепотом спросила Ольга на русском. - Ты меня тут не бросишь?
        - Конечно, нет! Слушай, может, в полицию обратиться?
        - Не стоит… Сходи-ка к этой Алле и Просперу. Улизнешь ведь от негритоса?
        - Зачем мне сейчас идти к ним?! Думаешь, они знают этого Николая?
        - Это я хватаюсь за последнюю соломинку…
        Все это время в комнате работал телевизор. Негры, вероятно, включили его, чтобы заглушить крики, если женщины все-таки начнут орать.
        В выпуске новостей показывали мать одного из претендентов на фортунский трон, которую выводили из великокняжеской резиденции в наручниках. У нее были найдены наркотики.
        Светлана с Ольгой одновременно заорали, призывая непрошеных гостей назад в комнату. Те ворвались в ярости и навели на них пистолеты, но женщины кричали им, чтобы смотрели телевизор и, по мере возможности, - как позволяли связанные тела, - кивали на экран.
        Негритосы уставились туда, но успели просмотреть только конец сюжета, когда какой-то полицейский чин распаковывал пакет с наркотой, взвешивал товар и что-то там комментировал про качество.
        Оба непрошеных гостя смотрели, открыв рты, потом стали кому-то названивать - по двум мобильным телефонам сразу говорили очень эмоционально, руками размахивали. Светлана ничего не понимала, Ольга, видимо, улавливала часть, но подруге ничего не говорила: не могла себе позволить злить негритосов с пистолетами.
        Пока непрошеные гости общались с неведомыми собеседниками, начался блок новостей на другом канале, на который гости переключились. Они снова просмотрели сюжет с арестом Оксаны и распаковкой товара.
        - Это наш товар, - сказал один из негров Светлане и Ольге. - Как он попал в великокняжескую резиденцию?
        - А вы ведь там сегодня появлялись, красотки. Мы же следили за вами.
        - Мы ездили к резиденции, но не заходили внутрь. И если вы за нами следили, то прекрасно это знаете, - заметила Светлана.
        - А зачем вас туда понесло?
        - Поглазеть, - ответила Ольга.
        - Вы следили за той русской, которая… ну, в общем, сын которой - не сын князя, - заметил один из гостей.
        - Вот нам и было интересно, что она сделает? А тут ее решил пригреть дядя Проспер… Любопытно же, как события будут развиваться. Вам разве неинтересно?
        - У нас другие интересы! - рявкнули в ответ. - Кстати, а не могла ли ваша соотечественница… из ревности, желания отомстить и еще чего-то там подбросить наркотик конкурентке?
        - А откуда она могла его взять? - искренне удивились Светлана с Ольгой.
        - Вот это вам и предстоит выяснить, - расплылись в мерзких улыбках негритосы. - Вот ты, - пистолетом показали на Светлану, - сегодня отправишься с ней знакомиться.
        Светлана с трудом скрывала свою радость. Такого развития событий она никак не могла ожидать. Чтоб сами предложили? Но следовало сыграть роль и повыпендриваться.
        - Как я к ней приду? Как я вообще войду в резиденцию дяди Проспера?
        - Запросто. Постучишь в дверь и скажешь дворецкому, что ты пришла к Алле, ну, а дальше по обстоятельствам. Может, она знает, где остальной товар? Ты ей скажи, что у нашей организации длинные руки.
        - Но почему вы решили, что товар у этой Аллы?! - не выдержала уже Ольга. - Почему вы о всех людях думаете только плохое? Лучше бы изучили окружение этой второй самозванки, которую сегодня арестовали. Вы хоть видели морды ее сопровождающих по телевизору?
        - Русская мафия приехала с Аллой, - невозмутимо заметил один из негров. - И русская мафия пытается вытеснить нас с рынка. Товар у вас забрал русский? Русский. Явно из той компании.
        - Но мафия теперь привечает Оксану, - заметила Светлана. - Вы что, телевизор не смотрели? От Аллы они отказались.
        - Нас совершенно не интересует, кого там привечает ваша мафия, - рявкнул негр, сопровождавший Светлану с момента приезда. - Нас интересует наш товар. Или деньги за него. Все! У кого из этих баб вы будете его брать - ваше дело. Вы сейчас должны думать о своих шкурах. Это вам понятно?
        - Так, ты, - показал второй негр пистолетом. - Собирайся. Поедешь прямо сейчас. А вторая останется.
        - Как я могу поехать, если я связана?
        - Развяжем. Но если только дернешься…

* * *
        До княгини-матери Литвинову добраться не удалось, как он ни пытался. Он вообще задумывался, не покинула ли она дворец. Может, тут имеется подземный ход? Здание-то старинное, а тогда было принято делать подземные ходы. Славик решил снова поговорить с Софией. Но она почему-то опять косила под дурочку. Естественно, ей нельзя было доверить допрос ее матери. Славик хотел заниматься этим лично.
        И он все-таки достал Анастасию.
        Глава 19
        В доме дяди Проспера Аллу ждали премьер-министр и начальник полиции, что ее удивило. Прислуга быстро накрыла на стол и оставила хозяина, гостей-фортунцев и Аллу с сыном за закрытыми дверьми столовой, отделанной в бело-розовых тонах. Пол был из розового итальянского мрамора. В одном углу стояла статуя девушки с частично разбитым кувшином и отбитой до локтя левой рукой. Дядя Проспер сообщил, что она была найдена на территории одного из казино, во время закладки фундамента, в прошлом веке и отреставрирована. В дядином доме вообще было много статуэток, напольных ваз, старинных амфор (или сделанных под старину - Алла затруднялась определить) всех размеров, настенных тарелок. В отличие от великокняжеской резиденции, здесь кормили на старинной посуде.
        - Мы хотели бы с вами поговорить, - сказал начальник полиции.
        - О чем? - удивилась Алла. - Я ни на что не претендую в вашем княжестве. И не претендовала. Меня… убедил приехать известный вам господин Литвинов.
        - Убедил так, что вы не могли отказаться? - уточнил начальник полиции.
        - А нельзя ли его арестовать, чтобы он больше не отравлял маме жизнь? - встрял Сашка.
        Начальник полиции с премьер-министром улыбнулись.
        - Знаете, как говорят в России: был бы человек - статья найдется, - невозмутимо продолжал Сашка.
        Мужчины опять улыбнулись, но Литвинов их явно не очень волновал, имелись проблемы посерьезнее.
        - Как вы понимаете, уважаемая госпожа Афанасьева, труп Великого князя Алана до сих пор не найден, - заговорил премьер-министр.
        Алла молчала, ожидая продолжения.
        - Поэтому у нас есть все основания подозревать, что он жив и скрывается.
        - От правосудия, - добавил начальник полиции.
        - У вас в стране Великого князя могут посадить в тюрьму? - спросила пораженная Алла.
        - Конечно. Неподсудных нет.
        Алла с Сашкой аж поперхнулись.
        - Да, у вас все по-другому. Это мы слышали. И к сожалению, ваши соотечественники теперь наводняют нашу маленькую страну, что нас очень беспокоит. Но сейчас речь не о них, а о нашем князе. Если принять как данность, что он жив, то встает вопрос: где он?
        - Мы рассматривали вариант захвата его вашей мафией, - продолжал начальник полиции. - Но отказались от него после прибытия в княжество такого количества ее представителей. Тем более его ищет сам Литвинов, о чем он говорил лично мне, обещая премию за поимку Алана, как и убийцы его друга. То есть Алан нужен вашей мафии, и его у нее нет.
        - Литвинов считает, что его друга убил Алан? Я правильно поняла?
        - Вроде бы он не исключает такого варианта.
        - Они были знакомы? Этот Костя Хохол и Алан?
        Никто из собравшихся этого не знал, но у двух мужчин определенно имелось внешнее сходство. И кто-то после смерти постарался придать телу Кости сходство с телом Алана.
        - А почему у него срезали кожу в тех местах? - спросила Алла. - Кстати, это делали после смерти?
        - Экспертиза установила, что после. Ваши правоохранительные органы передали запрошенную нами информации об этом господине.
        - Как я понимаю, наши правоохранительные органы не очень сожалеют о его кончине? - улыбнулась Алла.
        - Нисколько. Так вот, у него на местах, где срезана кожа, были татуировки. Их удалили. И также ликвидировали шрам от аппендицита. Князю аппендицит не вырезали, шов вызвал бы подозрения. Потом Константину вставили в пупок кольцо, как у князя, и надели его перстень.
        При слове «перстень» Алла с дядей Проспером переглянулись.
        - В чем дело? - тут же спросил начальник полиции.
        Алла с дядей Проспером опять переглянулись.
        - Да расскажите же! - воскликнул Сашка. - Тоже мне тайна.
        Дядя Проспер поведал недавно всплывшую информацию о замене перстня. Начальник полиции почесал затылок. Премьер-министр задумался, а потом спросил, видели ли Алла или дядя Проспер другие драгоценности княгини-матери. Или она так и появлялась только в одном бриллиантовом колье и серьгах?
        - Жемчужное ожерелье, - сказала Алла. - И перстни были другие на пальцах. И серьги какие-то маленькие.
        - Но их при вас не оценивали?
        - Нет. А в чем дело?
        - Промотали мои родственники свое состояние, - заметил дядя Проспер.
        - Похоже на то, - кивнули премьер-министр и начальник полиции.
        - Если они промотали личное состояние, то, простите, какое вам до этого дело? - спросила Алла. - Насколько я поняла, казна ежегодно выделяет определенную сумму на содержание великокняжеской семьи. Плюс у нее есть свои доходы. Пусть живут только на выделяемое казной. Как - их проблемы.
        - К сожалению, это не только их проблемы, - вздохнул премьер-министр и поведал Алле примерно то же самое, что Сергей Григорьевич Рогозин слышал от Родиона Хитрюковича и чеченца Зелимхана Магомадова. - То есть деньги вместо того, чтобы поступать в бюджет государства, шли князю лично. А вот это уже наше дело. И возможно, он сбежал, как только понял, что мы начали расследование, или не сам понял, а кто-то ему об этом сообщил. В результате подходящего человека убили, надели на него перстень, вставили в пупок кольцо - и мать его опознала. Случайно обозналась или нет - вопрос другой, и, боюсь, мы никогда не получим на него правдивого ответа.
        - Но мы хотим найти князя, - заявил начальник полиции. - И поэтому спрашиваем вас: где он, по вашему мнению, может скрываться?
        - Вы спрашиваете у меня? Но мы не виделись четырнадцать лет! Я даже не представляю, с кем он все эти годы дружил, кого любил…
        - Он мог поехать в Россию? - спросил премьер-министр. - К вам?
        Алла лишилась дара речи.
        - Не объявляя заранее о своем приезде, - добавил начальник полиции. - Мы выяснили, что на него все эти годы работали частные детективы и сообщали ему информацию о вас и об Александре, не ставя вас в известность. Он не сомневался, что Александр - его сын, а Тарас - нет. Хотя по официальной версии получается наоборот… Но не будем сейчас в это углубляться. Почему бы ему не поехать к вам и не попросить о помощи?
        Алла пожала плечами. Она в самом деле не знала, что ответить. Нашелся Сашка.
        - Тогда бабушка с дедушкой или тетя сообщили бы нам, что Алан приехал, - сказал мальчик. - Если он в России, то не у нас. И почему бы ему не скрываться у Ларисы Тарасовны, пока они тут устраивают это шоу? Тарас мне рассказывал, сколько у них родственников. Кстати, Алан и на Украине может быть. Родственники Тараса скрывают Алана, а Тарас пока садится на трон. Вы этот вариант рассматривали? Что все происходящее организовано руками той семьи? По договоренности с Аланом.
        - Я высказывал такое мнение, - признал премьер-министр. - И правоохранительные органы России и Украины сейчас проводят расследование. Но… Понимаете, все случившееся явно планировалось заранее. Я имею в виду исчезновение Алана. К тому же нам подкинули еще и ложный труп его доверенного лица Витольда…
        - Ложный? - перебила Алла.
        - Мы провели эксгумацию, хотя родственники категорически возражали. Это не Витольд.
        - Год назад Алан выезжал в Россию под чужим именем, - добавил премьер-министр.
        - ?!
        - В Петербург. С кем он там встречался, нам выяснить пока не удалось. Сейчас этим занимаются ваши органы. Но прошло уже столько времени… Однако после этого он не вел никаких переговоров с Россией. Это мы проверили. Никакой корреспонденции не получал - за исключением пакетов с фотографиями Тараса. Никаких факсов, сообщений по электронной почте. Ни Алан, ни княгиня-мать, ни София - если считать, что они могли быть его сообщницами. Луизу исключаем. Кто же будет доверять алкоголичке?
        - Я что-то вас не понимаю, - призналась Алла. - То говорите, что исчезновение спланировано тщательно и заранее, то - что не вели переговоров…
        - Исчезновение спланировано. Но это можно было сделать в узком кругу. Без русских. Как, похоже, и случилось. Кстати, пропали еще три моряка, которые обслуживали яхту. Но свалиться на голову, неожиданно свалиться, без предварительной договоренности, Алан мог только к вам. Мы не видим другой кандидатуры. С той семьей, семьей Тараса, он вел бы долгие переговоры. Хитрый адвокат выторговывал бы им какие-то невероятные условия. А раз никаких переговоров не велось и ваш, то есть не ваш, адвокат Рогозин пределы России в последнее время не покидал и вообще за эти годы в одних странах с Аланом даже не оказывался одновременно, мы решили встретиться с вами.
        - Но если вы говорите, что Алан в прошлом году тоже был в России…
        - Мы не знаем, зачем он туда ездил и с кем встречался. Мы выяснили только, что ему позвонили - и он поехал. По чужому паспорту. Мы считаем, что в ту поездку он с Рогозиным не встречался. Хотя бы потому, что Рогозин в то время занимался подготовкой очень важного пакета документов для Ларисы Тарасовны.
        - Что вы хотите от меня? Чтобы я позвонила в Россию? Да хоть сейчас. Мои родные не станут скрывать Алана.
        - Бабушка всегда страшно возмущалась, когда видела Алана по телевизору или читала о нем в прессе, - сообщил Сашка.
        - Мы хотим, чтобы вы послужили подсадными утками, - сказал начальник полиции. - И вы, и Александр. Судя по заинтересованности Алана в вас (частные детективы все эти годы) вы с Александром - единственные, к кому он испытывает какие-то чувства.
        - Что вы конкретно от нас хотите? - спросила Алла.
        Светлана с сопровождающим негром ушла, Ольга осталась со вторым, который нагло лыбился, ее рассматривая. Он явно знал, чем она зарабатывает на жизнь. Хотя на набережной (и не только на набережной, а среди всех представительниц древнейшей профессии) существовало железное правило - никогда не отказывать клиенту, Ольга предпочитала с неграми не связываться. Не могла, и все тут. Возможно, из-за первого негра в ее жизни, после которого месяц не могла работать, а местный врач, обслуживающий ночных бабочек, только грустно качал головой. И еще от них шел какой-то специфический запах.
        Вот и сейчас Ольге казалось, что провоняла вся комната, даже косячок, который закурил незваный гость, его не перебил.
        - Развяжу, если пообещаешь быть ласковой, - сказал негр, поигрывая пистолетом. Вероятно, выкуренный косячок возбудил у него вполне определенные желания.
        Ольга предпочла бы остаться связанной и неласковой, но понимала, что выбора особого у нее нет. Вляпалась она на этот раз. Может, не стоило помогать Светлане? Хотя Светка ей помогла с тем англичанином… Интересно все-таки, куда подевались все трупы? Для княжества Фортунского столько мертвецов в одном месте - ЧП. Ольга ожидала, что про них будут рассказывать все средства массовой информации, но стояла тишина. Или на фоне исчезновения князя и обнаружения трупов «под князя» все остальное бледнело? Местной полиции с фальшивыми князьями не разобраться, куда им еще мелкие наркодилеры и английский турист?
        Негр тем временем с поганой улыбочкой приблизился к Ольге и извлек из кармана нож, стал поигрывать и им - пистолет в одной руке, нож в другой - и все также погано улыбался. Ольге хотелось блевануть от исходившего от него запаха - когда он оказался рядом, завоняло еще и грязными носками.
        Во дворе послышался скрип тормозов. Негр выругался и рванул к окну, которое выходило как раз на черный ход, которым обычно пользовалась сама Ольга.
        - О, как не вовремя, - пробормотал негр. - Уже привезли!
        - Кого? - испуганно спросила Ольга. Она подумала про Светлану. Или эти мерзавцы собрались похитить Аллу Афанасьеву с ребенком? С них станется…
        Вскоре в дверь тихо постучали. Негр отправился открывать. Через несколько минут он вернулся в комнату с двумя восточными мужчинами, которые хорошо говорили по-русски. Оба уставились на связанную Ольгу.
        - Почему она связана? - спросил один тип с легким акцентом.
        - Чтоб не рыпалась, - сказал негр.
        - Девушка, тебя нужно держать связанной? - обратился восточный мужчина к Ольге.
        - Не нужно. Куда я сбегу, если кроме этой квартиры у меня ничего нет?
        - Разумно, - согласился восточный. - А почему у тебя такой беспорядок?
        - Вот у него спрашивайте. Они тут наркотики искали.
        - Нашли? - спросил восточный.
        Негр замялся. Пожалуй, тут главный - этот восточный тип, - решила Ольга, - и с ним нужно установить контакт. Второй парень был молод, лет двадцати, не больше, и очень испуган.
        - А кто курил траву? Ты? На работе?! М-да…
        Негр молчал.
        - Так что все-таки произошло с наркотиками? - спросил старший из восточных мужчин, устраиваясь в кресле. Негр, как заметила Ольга, и пистолет, и нож убрал.
        Страж молчал, а Ольга пообещала рассказать все, что знает, только попросила вначале развязать и отпустить в туалет.
        - Развяжи, - приказал восточный мужчина негру. Они разговаривали по-английски. Третий мужчина молчал.
        Негр больше не улыбался и быстро разрезал веревки, потом отошел в сторону.
        - У него, кроме ножа, пистолет, - сообщила Ольга восточному мужчине. Специально говорила по-английски, чтобы негр понял.
        Восточный хмыкнул. Негр с искаженной физиономией повернулся к Ольге, но молодой вылетел из кресла быстрее пули, как-то своеобразно взмахнул ногой - и удар пришелся негру за ухом. Негр рухнул на пол с диким грохотом. Старший из восточных мужчин быстро его обыскал, бросил пистолет с глушителем своему молодому товарищу, а что-то из карманов (Ольга не видела, что именно) рассовал по собственным, потом повернулся к Ольге с пачкой евро.
        - Это твои деньги?
        Она кивнула, хотя на самом деле знала точно: ее тайник не обнаружили. Но надо же получить бабки за моральный ущерб!
        Восточный мужчина отдал деньги, что Ольгу очень сильно удивило, потом опять уселся в кресло и стал невозмутимо покачивать ногой. Младший напряженно сидел на краешке стула.
        - А он… - Ольга кивнула на негра.
        - Не очнется где-то с полчаса. Если надо, отключим опять. А ты давай рассказывай.
        Ольга точно знала, с какой стороны ее кусок хлеба намазан маслом, поэтому поведала про Светлану, которая обратилась к ней за помощью, узнав на набережной русскую. Про мертвого англичанина Ольга умолчала, хотя про нападение на Светлану рассказала, как и про негра, который пытался вести ее с момента появления на фортунской земле.
        - Этот или нет? - уточнил старший восточный мужчина, кивая на лежавшего в отключке.
        - Нет, тот ушел со Светкой.
        Ольга рассказала про некоего Николая, как могла описала его, потом про приход двух негров и отправление Светланы в дом дяди Проспера для общения с Аллой Афанасьевой.
        - Неужели они в самом деле решили, что эта Алла связана с наркоторговцами? - хмыкнул восточный мужчина. - Более бредовой идеи я не слышал.
        - Но ведь у Оксаны нашли наркотик, - напомнила Ольга. - Вас это не удивило?
        - Нисколько. Ее - и окружающую ее семейку - пытаются отсюда убрать. Я думаю, что в ближайшее время ей предложат снять обвинения в обмен на отъезд обратно на родину вместе со всеми родственниками и обязательство никогда больше не переступать границ княжества Фортунского.
        - Этот Литвинов хочет посадить на престол сына Аллы Афанасьевой Александра?
        Старший восточный мужчина рассмеялся. Младший улыбнулся.
        - Литвинову плевать, кто сядет на фортунский трон. И нам, кстати, тоже. Пусть хоть Алан возвращается, пусть мамаша его садится, пусть сын этой потаскухи Соньки…
        - Так что вам нужно? - не поняла Ольга.
        - Нам нужен Алан Фортунский. Решить с ним одну проблемку… А потом пусть делает все, что душеньке угодно.
        - И вы пришли искать его у меня? - откровенно поразилась Ольга.
        - Нет. К тебе мы привезли Нурима, - он кивнул на молодого.
        - Зачем? - Ольга никак не могла понять, в чем дело.
        - Он пока тут поживет. Здесь его точно искать никто не станет.
        - Но почему у меня?
        - А мы давно следим за всеми русскими, обосновавшимися в княжестве. Ты ведь никуда не собираешься, так? И возраст… работа ведь нужна?
        - Я все равно не буду заниматься наркотиками, - твердо сказала Ольга.
        - Да кто говорит про наркотики? Этот м…к? - он пнул негра. Тот застонал, но не очнулся. - Мне нужно, чтобы наш человек немного у тебя пожил, не выходя на улицу. Потом, если мне все понравится и ему все понравится, будут еще гости. Платить будем хорошо. Конечно, пока клиентов водить нельзя.
        - Но все равно, почему я?!
        - Да потому что на набережной! Нам некогда покупать тут квартиру! И ты знаешь, сколько времени тут занимает оформление всех документов! У них же все делается официально, через банк… И вопросы всякие неприятные задают. Нам уж точно станут задавать. Нельзя тут прийти, дать пачку бабок и сказать: мы сегодня въезжаем. Ты же здесь живешь не первый год! И квартиры ни в одном из этих домов на окраине княжества не продаются! Пока никто не хочет продавать! Кто здесь осел, не выезжают. А нам нужно сегодня, ясно? Может, Нурим съедет сегодня ночью. Может, завтра. Ты получишь бабки. Я все ясно объясняю?
        - Да. Но что делать с ним? - Ольга кивнула на негра. - И со вторым, который пошел со Светланой?
        - Они сами виноваты, что прошляпили. И нас их проблемы не волнуют. Это не наш товар. Мы не участвуем в этой торговле. Хотя иногда оказываем друг другу услуги. Если сможем, посодействуем в поиске.
        - Но они же не дадут мне житья!
        - Тебя оставят в покое.
        - Это я сегодня уже слышала. От Николая. Что б его собаки задрали!
        - Из-за них, - восточный мужчина кивнул на негра, - у тебя не будет проблем, потому что тебе товар не доверяли. Мало ли что ты приютила девку. У нее т ы не крала, не отнимала.
        - Значит, за все платить Светке?
        - Именно так. А тебе лучше забыть про все лишнее. Тебя ведь жизнь научила этому, не правда ли? И мы объясним кому надо, что ты работаешь с нами, по нашим делам. А твоя подружка пусть сама ищет то, что отдала бесплатно. Ладно, я у тебя что-то долго засиделся. Развлекай Нурима. А этого…
        - Вы не могли бы забрать его с собой?
        Негр как раз принял на полу сидячее положение и смотрел на собравшихся в комнате осоловевшим взглядом.
        - Пошли, друг, - сказал старший из восточных мужчин. - Нас ждут великие дела.
        И они ушли. Ольга с Нуримом остались.
        Глава 20
        Когда премьер-министр и начальник полиции ушли, дядя Проспер внимательно посмотрел на Аллу.
        - Ты на меня не сердишься, дорогая? Но пойми: я хочу, чтобы свершилось правосудие. Я душой болею за княжество, хотя мне никогда и не сидеть на престоле. Это - моя страна. И я не хочу, чтобы моя семья стала посмешищем для всей Европы, чтобы князей Фортунских склоняли на каждом углу. Я хочу реабилитировать наше честное имя, а то уже поползли нехорошие слухи… Это нужно и для Алана. Да, ему какое-то время придется несладко, но…
        - У него большие долги? - перебила Алла.
        - Я не знаю. Ни про какие долговые расписки я, честно говоря, не слышал. Но ты же теперь в курсе, что он делал… Эта выдача гражданства за выплаченные лично князю деньги должна прекратиться. Я не думаю, что он брал в долг. Он получал деньги и оказывал услуги. Возможно, княгиня-мать продавала какие-то свои драгоценности. Алан всегда был у нее любимчиком.
        - Дело дойдет до суда? - уточнил Сашка.
        - Не думаю. Алана хорошенько пожурят, и этим все закончится. Но ему придется подписать кое-какие новые законы, ограничивающие его самого в правах. Они уже подготовлены.
        - На законе должна стоять подпись Великого князя? - спросила Алла.
        - Да. И жить ему придется не так широко, как в последние годы. Хотя на выделяемые казной великокняжеской семье средства жить можно очень даже неплохо.
        В дверь столовой постучали. Вошел дворецкий и объявил, что Аллу спрашивает мужчина, представившийся Николаем Холодильниковым. Он русский.
        У Аллы забилось сердце.
        - Да, я приму его. Пожалуйста, проводите его… - она посмотрела на дядю Проспера.
        - В малую красную гостиную, - подсказал он. - Иди, дорогая. Мы пока поговорим с Александром.
        Алла ушла и едва успела поздороваться с Николаем, который на этот раз был в строгом черном костюме и при галстуке, как опять появился дворецкий и объявил, что аудиенции у Аллы просит некая русская женщина Светлана. Николай нахмурился.
        - Пригласите ее сюда, - сказала Алла, потом взглянула на Николая и добавила: - Я не знаю, кто это. Нужно вначале на нее посмотреть, а потом решать. Неудобно отказывать человеку, который…
        - Светлана, - объявил дворецкий, открывая дверь.

«Что за шлюха?» - было первой мыслью Аллы. Девица имела весьма потасканный вид и даже волосы не удосуживалась вовремя подкрасить, что сразу же заметила Алла.
        Первым, кого увидела Светлана, войдя в малую гостиную, был Николай.
        - Ах ты подонок! - заорала она вместо приветствия и бросилась на него с кулаками.
        Мужик едва успевал уворачиваться от разъяренной фурии, Алла отскочила в сторонку, потом вообще присела за огромным креслом, чтобы не оказаться на пути сражающихся. Николай, правда, просто защищался.

«Что за психопатка?! - думала Алла. - Откуда ее принесло? Почему ко мне? Что ей от меня надо? Или она следила за Николаем?»
        - Слышь, ты, может, уймешься и позволишь мне все объяснить? - то и дело кричал он разъяренной гостье, но она его не слушала, а только продолжала лупить.
        - Света, успокойтесь, пожалуйста! - то и дело выкрикивала Алла из-за кресла.

«Какие у этой девицы дела с Николаем? Что ему надо от меня? Что им обоим надо?!»
        Наконец увещевания подействовали или Светлана просто выдохлась. Она плюхнулась в кресло, схватила с журнального столика пластиковую салфетку и начала ею обмахиваться, гневно глядя на Николая. Алла вылезла из-за кресла, за которым пряталась, и села в него. Николай тоже сел. В комнату заглянул испуганный дворецкий и поинтересовался, не вызвать ли полицию.
        - Не нужно, - мило улыбнулся Николай. - У нас в России, когда две женщины не могут поделить одного мужчину, вопрос обычно решается в семейном кругу.
        Дворецкий поспешно закрыл дверь.
        - Ты что несешь? - одновременно спросили Алла и Светлана.
        - Но нужно же было отправить его вон?
        - Может, все-таки попросить его вызвать полицию? - прошипела Светлана.
        - Ты собираешься сесть в тюрьму? - удивленно посмотрел на нее Николай. - Знаешь, сколько тут дают наркокурьерам? Двадцать пять лет. Тюрьма, конечно - не чета нашим, но терять столько времени… Кстати, тут самоубийств больше, чем в наших тюрьмах - из-за смертной скуки. Представляешь: двадцать пять лет ничего не делать. Подъем в одно и то же время, один распорядок дня… Хотя у них есть телевизор, спортзал и спортивная площадка на улице. А если они будут судить тебя по местным законам, а отбывать наказание отправят в Россию? Тут, кстати, такой закон разработали, только не знаю, успели провести или нет. Но члены правительства за него проголосовали единогласно. Русские тут всех уже достали.
        - Куда ты дел наркотики? - спросила Светлана.
        Алла попросила объяснить, о чем, собственно говоря, речь, и ее любопытство удовлетворили. Конечно, Светлана сообщила не все, и больше говорил Николай, которому, к удивлению Светланы, было известно очень многое.

«Кто он такой все-таки? - подумала Алла. - Частный детектив или…»
        Словно отвечая на не заданный вслух вопрос, Николай сообщил:
        - Мы давно следим за этой бандой наркоторговцев. Часть уже арестована. Надеемся, что в ближайшее время возьмем остальных.
        - Вы - это кто? - спросила Алла. - Ты вообще откуда взялся?
        - Из холодильника. Шутка. Я не могу представиться. Простите, девушки.
        - И фамилию Холодильников ты придумал для меня? Чтобы я поняла, кто пришел? - уточнила Алла.
        Николай кивнул.
        - Ты работаешь на государство или частное лицо? - спросила Светлана.
        - На государство.
        - На какое? - не унималась Светлана.
        - На Россию, - как само собой разумеющееся ответил Николай.
        - То есть наркотики отсюда идут к нам? - уточнила Алла.
        - Наоборот. Наши - сюда. Происхождение - Средняя Азия, далее они проходят долгий путь и частично распространяются в княжестве Фортунском. Конечно, не только в нем. Наши наркоторговцы подвинули даже колумбийские картели. Но дело не в этом. Княжество Фортунское - вернее, полиция княжества Фортунского - хочет искоренить торговлю наркотиками на своей территории. Я оказываю им в этом некоторое содействие по договоренности между нашими странами.
        - Из наших наркотиками тут заправляет чеченская община? - спросила Алла.
        - Нет. У них другие интересы. И вообще, чеченцы тут сидят довольно тихо. Им нужно фортунское гражданство, они его получают. То есть получали. Но, девочки, давайте сменим тему!
        - Нет, не сменим, пока ты все не расскажешь! - закричала Светлана. - Ты знаешь, что Ольга сейчас лежит связанная…
        - Не уверен, что еще лежит.
        Николай снял с пояса трубку и кому-то позвонил, говорил по-французски. Светлана понимала только отдельные фразы, на лице Аллы появилось удивление.
        Николай закончил разговор и посмотрел на Светлану.
        - С твоей подругой все в порядке. Только придется дать показания в полиции.
        Светлана открыла рот.
        - Ты сегодня установил у них «жучка», - догадалась Алла. - А ты подумал о девчонках?! Им же припаяют…
        - Мы не в России. Конечно, придется немного помочь следствию. И для этого я здесь и нахожусь. Сейчас, Светочка, ты вместе со мной поедешь в полицию и там дашь правдивые показания и опознаешь всех, кто заставлял тебя прикасаться к наркотикам. Заставлял, ты поняла? Вы ведь добровольно отдали мне сегодня наркотики? И денег не получили? Вы сдали наркоту сотруднику спецслужб. Оформим протокол. Главное: к тебе, как и к Ольге, не будет никаких претензий. Вы помогли обезвредить банду. Участвовали в операции. Играли роль подсадных уток. Вам за это ничего не грозит.
        - Откуда ты узнал, что наркотики у меня? - спросила Светлана.
        - Следил за прибытием катера, который тебя привез, потом увидел моего давнего
«друга» Жана, который тебя «повел». Это их обычная схема - отправлять русских дурочек с товаром, взамен давая немного денег и доставляя в княжество - на бесплатную экскурсию с бесплатной дорогой. А потом девчонки исчезали, чтобы не болтали лишнего. Море-то глубокое… И это - еще одна из причин, почему я нахожусь здесь.
        - Какой кошмар! - воскликнула Алла.
        Николай встал и предложил Светлане отправляться с ним. Их уже ждут для дачи показаний. Теперь Светлане на самом деле нечего бояться. Банда обезврежена - как здесь, так и во Франции.
        - Но откуда взялись наркотики у Оксаны? - спросила Алла. Светлана тоже внимательно посмотрела на Николая.
        - Негры с пистолетами сказали, что товар их - когда смотрели сюжет по телевизору, - добавила Света.
        - Кое-кто хотел отвести от себя подозрения, - усмехнулся Николай. - Поэтому Оксане их и подбросили. Ее в самое ближайшее время отпустят.
        - И Тарас сядет на трон? - спросила Светлана.
        - Пока на трон никто не сядет, - ответил Николай. - Пока не нашли Алана - живого или мертвого.
        Светлана в задумчивости посмотрела на Николая. Она понимала, что деньги от него за свою информацию не получит. Или, может, княжество Фортунское назначило премию за сведения об Алане? Она спросила вслух.
        - Я могу подать эту идею начальнику полиции и премьер-министру. Но если бы сведения об Алане у кого-то и имелись, он бы сам ими воспользовался.
        - Как? - пораженно спросила Светлана.
        - Продал бы русской мафии, например. Они им очень интересуются. Пойдем, Светлана. Нас ждут.
        Алла тоже встала.
        - Зачем ты приходил? - спросила у Николая.
        - Ты же сама догадалась про «жучок»! Я знал, что Светлана вскоре окажется здесь, а мне ее требовалось перехватить. - Он замолчал на мгновение и добавил: - И еще хотел тебя увидеть.
        Несколько обалдевшая Светлана ушла с Николаем, Алла осталась в задумчивости. Вообще-то мужчина из спецслужб никогда не был мечтой ее жизни. Хотя этот почему-то запал в душу… Но… Он в самом деле пришел, чтобы перехватить Светлану или была еще какая-то цель? Он хотел что-то с ней обсудить, но тут появилась Светлана… А что он хотел с ней обсудить? Что может быть нужно спецслужбам лично от Аллы? Кроме ее сына Александра, также сына Алана Фортунского, она ничего предложить не могла.
        Ей стало страшно.
        Глава 21
        В полицейском участке Светлана увидела Ольгу, что-то усиленно строчившую на бумаге, в наручниках сидели известные ей типы, которые гневно зыркнули в ее сторону, а также некий молодой восточный парень. Вместе с фортунскими полицейскими работал Ваня Сидоров, только что награжденный орденом за обезвреживание заложенного в склеп заряда.
        - А это еще кто такой? - удивилась Светлана и показала на восточного парня.
        - Похититель трупов, - сказал Николай и напомнил историю про ночное посещение морга, ставшую достоянием общественности.
        - Это ты их заснял?
        - Нет, другие люди, но мы из одного ведомства.
        - И что теперь? Его будут судить?
        - Конечно. Но почему тебя это волнует? Или русские бабы такие жалостливые?
        - Можно мне с Ольгой поговорить? - спросила Светлана.
        - Пожалуйста.
        Девушки быстро обменялись информацией.
        - Так что давай, топи этих негров, - прошептала Ольга. - Пусть получат по полной программе. Мальчонку, правда, жалко. Ведь он-то действовал по приказу старших, а тоже получит срок.
        Примерно через три часа Светлана с Ольгой вышли из полицейского участка.
        - Слушай, а ведь у Оксаны нашли марихуану, а у меня был героин! - вдруг воскликнула Светлана.
        Ольга посмотрела на нее, как на сумасшедшую.
        - Откуда ты знаешь, что у тебя было? - спросила она. - Тебе показывали товар? Ты такая специалистка по наркотикам, что по внешнему виду определяешь, что это? Или успела попробовать?
        - Нет… - медленно произнесла Света. - Только ведь сказали и те негры, и в полиции… Так чей же товар у Оксаны? Или я везла и то, и другое?
        - Не забивай себе голову! - воскликнула Ольга. - Отпустили нас, негров арестовали - и радуйся. Пошли ко мне отдыхать и расслабляться!
        Они вернулись в квартиру, принялись за уборку, потом выпили купленную по пути бутылочку и уже собрались лечь спать, когда в дверь постучали.
        - Кого еще черти несут? - застонала Ольга, но все равно пошла открывать.
        На пороге стоял Ромаз Нуримович со старшим сыном Керимом и еще одним восточным мужчиной, который появлялся здесь раньше, пока Светлана отсутствовала. Они вошли, представились и объяснили, кем являются арестованному в этой квартире молодому человеку.
        - Насчет ареста - к местной полиции, - сказала Ольга. - Его забрали вместе с наркоторговцами. Вам просто не следовало его сюда отправлять.
        - Следовало - не следовало - сейчас не вопрос. Мальчик в застенках! И вы в этом виноваты!
        - Ну, начинается…
        Светлана тем временем думала, что «жучки» здесь никто не снимал. Только бы Николай - или его коллеги - слышали, что тут говорится…
        Внезапно уже виденный Ольгой восточный мужчина выхватил из-за пазухи некое приспособление, напоминающее пистолет, и выстрелил - Ольга со Светланой почувствовали, как им в плечи воткнулись иглы.

* * *
        Девушки очнулись под шум бьющихся о борт волн. Они были на судне. Вот только на каком?..
        И тут Светлана вспомнила, что говорил Николай о тех, кто знал слишком много… Хотя ведь они уже дали показания в полиции! Все запротоколировано. Но им-то с Ольгой от этого не легче, если их все равно сбросят в море с камнями на ногах!
        - Очнулась, красавица? - послышался голос восточного мужчины.
        На Светлану выплеснули ведро соленой воды. Она стала отфыркиваться.
        - Где Ольга? - спросила первым делом.
        - Тоже очнулась. Уже говорит… Может, и ты что расскажешь? Чтобы выторговать себе жизнь? Давай-ка вставай.
        Светлану отвели в кают-компанию и прислонили к стенке. На диване расселись трое, которые недавно появились у Ольги.
        - А теперь, красавица, расскажи нам что-нибудь, чем можно выкупить твою жизнь? Объясни нам, почему нам стоит ее тебе сохранить?
        Светлана пошла ва-банк.
        - Я знаю, где находиться Великий князь Алан и его приятель, или слуга, или кто он там, по имени Витольд.
        В кают-компании повисла мертвая тишина, потом мужчины переглянулись, сели прямо, позы стали напряженными.
        - Откуда тебе это известно? - спросил старший. - Кто ты такая, чтобы это знать?! Ты ему любовница? Мать его сына? Почему он сказал тебе, где намерен скрываться, но не сказал никому другому? А уж мы проверяли очень тщательно.
        - Он не говорил мне.
        И Светлана рассказала, как их с подружкой забрали с набережной, как держали на острове, как она сбежала, как ее подобрало судно, как она побывала в консульстве в Париже и как добралась до княжества Фортунского.
        - Это невозможно придумать, - заявил Керим после того, как Светлана закончила свой рассказ. - Значит, должно быть правдой.
        - А остров ты тот сможешь найти? - вкрадчиво спросил Ромаз Нуримович.
        - Я знаю координаты, где меня подобрало то грузовое судно, - сказала Светлана. - Специально их спросила и запомнила. А там уже надо искать. Потребуется помощь моряков. Я сама в этих делах не очень.
        Все собравшиеся в кают-компании были не очень, но пригласили русского моряка, которому объяснили проблему. Команда, к удивлению Светланы, почти вся была русской. Она не стала спрашивать, кому принадлежит яхта.
        Моряк что-то считал, потом изучал карты, потом обрисовал квадрат, в котором следует искать.
        - Там есть какие-то острова? - уточнил Ромаз Нуримович. - Или она врет?
        - Полно.
        Светлана удивилась: пока она дрейфовала на катере, не видела ни одного острова.
        - Большинство вулканического происхождения, - объяснил моряк. - Масса неосвоенных. Но часть очень даже ничего. Многие мелкие находятся в частной собственности. Думаю, среди них и надо искать. Только ни на одной карте не значится, какой остров кому принадлежит…
        - Ну, он в любом случае может числиться на подставное лицо… - заметил Ромаз Нуримович. - Ладно, полный вперед! А ты, красавица, наверное, хочешь кушать?

* * *
        Ольгу допрашивали отдельно. Она поняла, что ей тоже не остается ничего, кроме как рассказать все, ей известное.
        Но она больше знала про убитого Костю Хохла, изначально опознанного как Великий князь Фортунский.
        Она поведала Ромазу Нуримовичу про давнее знакомство с треклятым Константином, про то, как Костя в старые добрые времена возглавлял банду рэкетиров (в те годы, пока в России еще процветал рэкет и рынок не был поделен, а бывшие бандюганы не стали уважаемыми бизнесменами).
        - Да, знаешь, я заметил, что из русского языка в последние годы слово «рэкет» исчезло, - задумчиво произнес Ромаз Нуримович.

«Чертов филолог», - подумала Ольга.
        - Само явление прекратило существование - по крайней мере в крупных городах - и слово ушло. Так что там с твоим любимым мужчиной?
        Ольга рассказала, что ее муж, Андрей Швеппенбург, платил в свое время дань как раз банде Кости Хохла. Но аппетиты Кости росли не по дням, а по часам. У любимого были связи с западными бизнесменами, и он, проведя подготовительную работу, решил податься в Европу.
        И подался. Но потом умерла мать, и он поехал в Россию на похороны. Мать ни в какую не хотела жить за границей. Один раз приехала в гости и вернулась назад. Она была простой русской теткой и не могла жить в европейской стране, не могла без пустопорожних разговоров с соседками, которых знала с детства, без той жизни, к которой привыкла.
        - Что я тут буду делать, сынок? - спросила она.
        Ольга говорила, что скоро пойдут внуки и бабушка сможет с ними нянчиться.
        - Нет, - покачала она головой. - Лучше вы возвращайтесь.
        Муж дважды позвонил Ольге из России и сказал про очередное появление Кости Хохла на горизонте - тот считал себя обделенным из-за того, что выгодный «подшефный бизнесмен» уехал за границу без разрешения, и требовал отступных.
        - Его убили… - у Ольги на глазах выступили слезы. - Мне позвонил его друг, который остался в России, сказал, что мой просил его позвонить, если… Предупредить меня.
        - Что было дальше?
        - Все, что было здесь, у меня отобрали. В смысле бизнес… Константин говорил, что еще поступает со мной по-честному. Меня не продали в бордель, мне оставили квартиру, одежду, мои личные золотые украшения… Наверное, он получил и так слишком много от моего любимого…
        - Денег слишком много не бывает, - заметил Ромаз Нуримович.
        - Возможно… Я не знаю… Я была рада тому, что оставили. Что меня не тронули… Я все боялась, что они вернутся… Нет, больше не возвращались. Но моего мужа не стало. И виноват в этом Костя Хохол!
        Ромаз Нуримович задумался.
        - А какие магазины были у твоего мужа? - подал голос Керим. - Продуктовые? Промтоварные?
        - Ювелирный, - ответила Ольга. - Мастерская. Ломбард.
        Отец с сыном переглянулись. Третий прищурился.
        - Да, Костя всегда интересовался алмазами, - кивнул Ромаз Нуримович.
        - Как я понял, ювелирный магазин, который твой муж открыл здесь, прибрал к рукам Костя Хохол?
        - Магазин с мастерской и ломбард, - сказала Ольга. - Все.
        - Как твой мужик смог открыть их в княжестве?! - воскликнул Ромаз Нуримович.
        Ольга удивленно посмотрела на него.
        - Ты знаешь, что для этого требуется?
        Она покачала головой.
        Восточные мужчины опять переглянулись.
        - Ты дура или притворяешься? - уточнил Ромаз Нуримович. - Знаешь, почему я поехал с этим наследником престола? Готов был оказывать всяческое содействие? Денег дал? Чтобы потом тут открыть хотя бы маленький магазинчик! Тут невероятные доходы! С таким количеством туристов! С таким количеством богатых людей! Но все места заняты! Подвинуть других могут только люди типа Родиона Хитрюковича и Бориса Ясеневского! С их уровнем капиталов. У твоего мужика были такие деньги?
        Ольга пораженно покачала головой. Да, деньги были, но не такие.
        - Почему твой мужик вообще поехал в княжество Фортунское? Почему не в Америку? Не в Германию? Почему сюда?
        Ольга серьезно задумалась.
        - Не знаю, - сказала она наконец. - Честно не знаю. Я никогда не задавалась этим вопросом. В княжество так в княжество. Я была готова ехать с ним куда угодно… Но по-моему, он… Да, он заранее ездил договариваться об открытии магазинов и сказал, что получил лицензию в княжестве Фортунском. Поэтому мы и отправились сюда.
        - Вариантов может быть два, - резким тоном произнес Ромаз Нуримович. - Или он был подпольным миллионером, или оказывал какие-то услуги лично Великому князю Фортунскому.
        - Алан еще не был князем, когда мы сюда приехали, - заметила Ольга.
        - Значит, его отцу. Твой мужик мог заплатить миллион долларов за гражданство и еще примерно столько же за лицензию? То есть за несколько лицензий? Несколько миллионов долларов! Нужны отдельные на магазин, на ломбард, на мастерскую. И должен был остаться еще миллион на обустройство вашей жизни здесь. Мог он это себе позволить?
        - Нет, - покачала головой Ольга. - По крайней мере, я так не думаю.
        - Тогда остановимся на втором варианте. Какие услуги он мог оказывать князю? Чтобы получить его благосклонность? Он сам ювелир?
        - Да.
        - На чем он поднялся? На скупке старинных вещей? У магазина в Питере была какая-то специализация? Или все продавали?
        - В общем зале - все. А так… он делал копии старинных вещей, очень хорошие копии. И еще Андрей как-то там обрабатывал эти вещи - я не могу объяснить детали, это вам нужно спрашивать у кого-то из специалистов, - и их принимали за старинные.
        Ромаз Нуримович с сыном и соратником погрузились в размышления.
        - Давай еще раз уточним, - заговорил Ромаз Нуримович через какое-то время. - После смерти твоего мужа магазин и ломбард, которые он здесь открыл, перешли к Косте Хохлу? Так?
        Ольга кивнула.
        - Ты Костю Хохла здесь видела в эти годы? Пока живешь в княжестве?
        - Видела. Я специально иногда гуляю мимо магазина. Да, я случайно замечала Константина. Как мне хотелось его убить! - она сжала кулаки.
        - Ты следила за ним? Не поверю, что не следила и ничего не узнала.
        - Следила. Он купил себе квартиру. Не в самом престижном районе, но и не в самом бедном. Но постоянно он там не жил. Наезжал. Как часто - не могу сказать, но появлялся. Все эти годы…
        - Показать квартиру сможешь?
        - Конечно.
        - Адреса магазина и ломбарда назови, - приказал третий восточный мужчина.
        Ольга назвала, и мужчина тут же достал из кармана трубку и с кем-то связался, передал адреса.
        - Я могу спросить, что вы собираетесь делать?
        - Ты - любопытная женщина, - хмыкнул Ромаз Нуримович, помолчал и ответил: - Мы выясним, что сейчас происходит с магазином и ломбардом. Мы… не знали, кто там истинный хозяин, хотя… мой друг знает, кому из русских - то есть выходцев из России - что принадлежит. Ювелирного магазина и ломбарда нет ни у кого. Официально. Может, тут и зарыта собака.
        - Какое это имеет значение? - воскликнула Ольга. - Ведь Костю Хохла те моряки схватили явно потому, что он был похож на Великого князя Алана! Я видела, как они несколько вечеров гуляли по набережной и искали похожего мужчину!
        - Моряки точно были иностранные, не наши? - влез третий восточный мужчина.
        - Точно. Я следила за ними несколько дней! Они определенно искали кого-то похожего на князя… Это я, конечно, только теперь поняла, после всех событий. Тогда мне и в голову не пришло, зачем он им нужен… Случайно получилось, что они прихватили Костю.
        - И потом сюда вдруг принесло Литвинова с целой командой, причем он привез с собой двух очень дорогих ювелиров.
        - Но этот Костя же вроде - вор в законе или авторитет в криминальном мире? Вон сколько народу на его похороны понаехало. Напугали тут все княжество.
        - Я вполне допускаю, что Литвинов искал и до сих пор ищет его убийц. Кстати, почему бы тебе не обратиться к нему с информацией? - Ромаз Нуримович хмыкнул, двое других мужчин последовали его примеру. - Они вместе провели какое-то время в местах не столь отдаленных, и, насколько мне известно, в юные годы Литвинов начинал как раз в банде Кости Хохла. Месть за друга и все такое. Это мне понятно. Но чтобы орудовать с таким размахом? Он целый самолет народу сюда притащил! Задействованы очень большие средства.
        - Но он же хотел посадить на трон Александра, сына этой Аллы…
        - А потом захотел Тараса, сына Оксаны, и даже предложил Оксане выйти за него замуж. Литвинова не интересует, кто именно сядет на трон! Ты не жила в резиденции…
        - А вы жили?
        - Я - нет, но у меня там есть информаторы. Литвинов хочет проникнуть в княжескую семью. В ее тайны. Он приставил своих людей к этой потаскухе Софии, но она ничего не знает. Кто бы ей что доверил? Он спаивает алкоголичку Луизу, и к ней тоже приставлены люди - мало ли что ляпнет. Но та тоже не знает ничего интересного. А к старухе не подступиться. Так какую цель преследует Литвинов?!
        - Не знаю, - пискнула Ольга.
        Ромаз Нуримович помолчал, потом объявил:
        - Сейчас мы попробуем найти этого беглеца Алана. Вероятно, сможем узнать что-то от него. А потом… ты с информацией о том, как брали Костю Хохла, отправишься к Литвинову. Что он там тебе заплатит - твое. Я - щедрый мужчина. А потом… я, может, продам ему Алана!
        И Ромаз Нуримович расхохотался.

«Ты еще вначале его найди», - подумала Ольга, но вслух ничего не сказала. Похитителей не следовало злить. Она надеялась выпутаться и из этой передряги.

* * *
        - Куда они следуют? - спрашивал майор Иванов представителя береговой охраны княжества Фортунского.
        Представители российского ФСБ участвовали в совместной с фортунцами операции по поимке преступников. На корабле от России находились майор Иванов и капитан Петров, старший Сидоров уже отбыл на Родину, а младший, герой княжества Фортунского, оказывал содействие полиции на берегу, участвуя в допросах российских граждан.
        Судно принадлежало береговой охране, у полиции не было своих катеров, она обычно занималась только поимкой преступников на суше. Правда, на этот раз на корабле были и представители полиции. Береговая охрана сообщила, что они уже покинули воды княжества Фортунского, но продолжали следовать за яхтой, на которой уходили преступники, похитившие двух женщин.
        Одни добропорядочные граждане княжества Фортунского видели, как бесчувственных женщин выносили из дома, другие - как перегружали в катер, третьи, с прогулочной яхты, - как поднимали на борт другого, крупного судна.
        - Они не очень-то беспокоились о безопасности, - заметил фортунский полицейский. - Значит, уходят навсегда. Для нас это хорошо.
        - Но ими захвачены две гражданки России!
        - Да, я понимаю. И эти люди нарушили несколько наших законов. Поэтому мы их и преследуем. Но начальник полиции приказал пока не останавливать их, а проследить, куда они направятся. Сейчас их цель определить сложно. Я только боюсь, как бы они не сбросили женщин за борт…
        - Если бы они хотели их убить, то уже убили б, - заметил капитан Петров. - Но раз они пошли на такие ухищрения - усыпляли их, доставляли на борт, - значит, они им зачем-то нужны. Вот только что они могут знать?
        Глава 22
        Алла решила не тратить время зря и наведаться в один из местных салонов красоты. Может, удастся что-то взять на вооружение и использовать у себя? По крайней мере, нужно взглянуть, как тут обслуживают клиентов, какие услуги предлагают, как оформлено помещение…
        Она взяла справочник «Желтые страницы» и просмотрела адреса и телефоны указанных там салонов. Находившиеся в районе порта отмела сразу же - ей уже объяснили, какая публика живет и бывает в той части княжества. Следовало остановиться на заведениях в центральной части.
        Таких было всего два. Посетить оба? Или зайти в один, осмотреться, потом решить, надо ли идти в другой? Партнерство она им предложить не сможет, не приглашать же мастериц к себе? Тут ведь явно работают специалисты самого высшего разряда, зачем им обмен опытом? Да и зарплату, которую они получают здесь, Алла платить не сможет. А если поставлять сюда натуральные кремы, которые некоторые иностранки скупают в России целыми коробками? Хотя наши вполне могли уже организовать поставки. В общем, следовало взглянуть на все своими глазами.
        Один салон находился примерно в пятнадцати минутах ходьбы от дома дяди Проспера, и Алла отправилась туда пешком, хотя дворецкий, увидев, что она собралась уходить, предложил ей вызвать такси. Аллу каждый день поражало то, как свободно передвигаются тут и члены княжеской семьи, и высшие чиновники. Хотя такое практикуется не только в княжестве Фортунском. Она невольно вспомнила, как женщину-министра не так давно зарезали в Швеции в универмаге. Она просто ходила и делала покупки, без охраны, поскольку в Швеции считается, что правительство должно быть близко к народу. Нашим, правда, народ бы ежечасно (если не ежеминутно) бил морды, подумала Алла. Но ведь кто что заслужил. Потом она невольно вспомнила выпендрежные свадьбы государственных служащих, устроенные в Петербурге и его окрестностях. Что ждало бы какого-нибудь французского чиновника, если бы он устроил себе свадьбу в Версале? Во-первых, ни одному такое не пришло бы в голову, а если бы пришло, то женитьба стала бы концом его карьеры, если бы даже не последовали более жесткие меры. Да и все газеты бы прошлись. А у нас - восторженные статьи,
фотографии на разворотах, которые ничего, кроме отрицательных эмоций, у нормальных людей не вызывают. И даже если порядочный депутат Госдумы возмущается случившемся, это ни во что не выливается. У прокуратуры словно шоры на глаза опущены. А чиновники продолжают плевать на народ и жить так, как им заблагорассудится. В своем хорошем мире.
        До салона Алла дошла быстро. Она специально оделась неброско и очень надеялась, что ее не узнают. При входе сидела девушка-администратор, которая очень вежливо сообщила, что у них прием только по предварительной записи и запись ведется на месяц вперед. Постоянные клиентки бронируют себе время на каждую неделю. Ее могут включить в лист ожидания на тот случай, если кто-то откажется.
        Алла попросила прейскурант.
        Волосы встали дыбом. Если с такими ценами у них запись на месяц вперед…
        - Я подумаю, - сказала она.
        При подходе ко второму салону она столкнулась с Софией, сестрой Алана, которая следовала как раз туда. За ней шли два приставленных Литвиновым телохранителя. При виде Аллы они поморщились. Однако София была очень рада ее увидеть, расцеловала и потащила с собой.
        - У тебя ведь свой салон, да?
        - Несколько, - ответила Алла. - И я хотела бы посмотреть, как тут ведутся дела.
        Что ж не воспользоваться возможностью, если София в состоянии оказать ей протекцию?
        - Пошли! Я им скажу, и они тебе все покажут!
        Софию, конечно, знали и ждали. Выслушали просьбу относительно Аллы и ответили, что с удовольствием покажут, как работают, и послушают, как дело происходит в России, потому что в последние годы у них появилось много русских клиенток и в некоторых случаях возникают недоразумения: обе стороны не могут понять друг друга. Алла тут же предложила свою визитку с телефонами и адресом электронной почты. Пусть обращаются - если она окажется в состоянии помочь, то пожалуйста.
        Пока София наслаждалась процедурами, телохранители маялись у двери, а Аллу водили по кабинетам. В результате остались довольны все, кроме бодигардов. Потом София заглянула в кабинет к владелице салона и прямо сказала Алле:
        - Нам нужно поговорить, пока нас не слышит никто из этих. - София посмотрела на владелицу салона, та тут же кивнула, встала и ушла, закрыв за собой дверь.
        София плюхнулась на ее место. В эти минуты она совсем не казалась Алле дурочкой, которую изображала во время всех их предыдущих встреч.
        - Ты знаешь, где Алан? - прямо спросила София.
        - Откуда? - искренне удивилась Алла. - Я на самом деле не виделась с ним четырнадцать лет.
        - А в прошлом году, когда он ездил в Россию, он с тобой не встречался?
        - Даже не звонил.
        Алла помолчала мгновение и спросила, что случилось. Почему София так разволновалась?
        - Пропали драгоценности матери. Может, она знает куда. Может, нет. Может, только догадывается. То сообщение про поддельный перстень было для нее шоком. Но остального тоже нет. Специалист этого твоего Литвинова…
        - Он не мой.
        - Неважно. Да, кстати, он несколько раз переспал с Оксаной. Мне слуги сказали. Тебя это не расстраивает? Или я тебе зря сказала?
        - Нет, не расстраивает. Нисколько. Что ты там хотела рассказать про специалиста?
        - Он открывал сейфы. По моей просьбе. Я сама хотела знать!
        - А он не мог открыть их до этого?
        София покачала головой.
        - Во-первых, слуги бы никого не пропустили.
        Алла усмехнулась.
        - Ты не понимаешь. Наши слуги ваших ненавидят! И хотят их изгнать любыми способами. Во дворце масса кнопок связи с полицейским участком. Не знаешь, где такая, - не найдешь. Слуги вызвали бы полицию. Во-вторых, сейфы на самом деле сложно найти. Так вот, у мамы осталась где-то пятая часть ее драгоценностей. Это из тех, которые я помню. Возможно, были и другие. Но сплыли.
        - Ты у нее самой спрашивала?
        - Нет. Она не скажет. Я думаю, это все прихватил Алан. А он у нее всегда ходил в любимчиках. Она его не заложит.
        - Он что, играл в карты? На бегах? Куда он тратил деньги? Я слышала, что он…
        - Брал деньги с ваших? Брал. И все спустил. Я сама, признаться, удивлялась, как можно было тратить такие суммы. Но он покупал гоночные машины, яхты… Вот денежки и расходились. На баб много тратил. Хотя я, например, живу на то, что мне выделяет государство! И любовники меня никогда не содержали! Я хочу знать, где этот мерзавец!
        - Тебе что, угрожали? - догадалась Алла.
        София вздохнула.
        - Я играю под дурочку. Но теперь знаю точно: в покое не оставят. Меня все время сопровождают люди Литвинова. Всюду! Постоянно расспрашивают - намеками. Я притворяюсь, что не понимаю… Но ваши намерены жить в резиденции, пока не получат то, что хотят.
        - А что они хотят?
        - Какие-то бриллианты. Драгоценности. Но не мамины! Не наши фамильные! А ни про какие другие я не знаю! Должен знать Алан. Хотя откуда он мог их взять?
        - София, если Алан жив - а я думаю, что жив, - и устроил свое исчезновение, то на это явно имелись очень веские причины.
        - Ваша мафия, - хмыкнула София.
        - Пусть наша мафия. Скажи, у вашей семьи есть какие-то резиденции в других странах? Может, охотничьи домики? Или что-то типа русской дачи, но на берегу Карибского моря? Тебе лучше знать, куда Алан мог отправиться.
        - Я не знаю! Но меня уже все достало! Куда бы я ни пошла во дворце, везде ваши рожи! Я не могу так больше жить! И Литвинов сказал: будут бриллианты - вы нам больше не нужны. О каких бриллиантах речь? Сколько должно быть бриллиантов, чтобы окупить приезд всей этой компании?
        - Я не знаю, - сказала Алла.
        В дверь осторожно постучали.
        - Войдите! - крикнула София.
        Появилась владелица салона.
        - Простите, мадам, но по телевизору только что показали сюжет…
        - Алан нашелся?! - воскликнули Алла и София хором.
        - Нет, прибыл еще один претендент на престол. Но он… не белый.
        - Что?! - округлила глаза София. - Негр, что ли?
        - Мулат, - поправила ее владелица салона. - Он только что давал интервью в аэропорту. Рассказывал, что происходит от младенца, высланного кем-то из ваших предков из княжества. И вот теперь он вернулся бороться за свои попранные права. Сказал, что давно пора посадить афроамериканца на какой-нибудь европейский трон, а то в Европе происходит дискриминация чернокожего населения.
        - И он еще женится на какой-нибудь арабке, - София в ярости стукнула кулаком по столу.
        - Все-таки от Литвинова может быть какая-нибудь польза, - заметила Алла. - Я думаю, что он не допустит этого господина на фортунский трон. Ведь итальянку же отправили вон.
        - Тогда старый адвокат все организовал.
        - И в этот раз организует. Не сомневайся, София. В данном случае на нашу мафию, имеющую общие цели со старым проходимцем-юристом, можно положиться. Да там еще есть эта Лариса Тарасовна. И ФСБ. И у всех в данном случае общий враг. Да этот негр еще пожалеет, что его сюда принесло! В особенности, если его заставят поработать на какой-нибудь картофельной плантации в средней полосе России - в воспитательных целях.
        София предложила Алле отправиться вместе с ней в резиденцию. Они прибыли практически одновременно с новым претендентом на престол. Вокруг кружили репортеры, мулат давал интервью направо и налево, в основном упирал на национально-освободительную борьбу «негритянского народа». Когда его спросили, что он имеет в виду под этим выражением, он рявкнул во всю мощную глотку:
        - Чернокожие всех стран, соединяйтесь!
        Алла поморщилась. Лозунг был до боли знаком, хотя и чуточку видоизменен. И откуда ж он такой взялся? Боролся бы хоть против войны в Ираке.
        Из дворца вышел Литвинов в сопровождении группы телохранителей, вел себя вальяжно. Мулат не обращал на него совершенно никакого внимания, демонстративно повернулся спиной и опять пошел толкать речь про национально-освободительное движение, белых империалистов, претендующих на богатства черных, и обещал яростное сопротивление.
        Литвинов подошел сзади и взял мулата за шкирку. Они были примерно одного роста, но Литвинов имел гораздо лучшую физическую подготовку (хотя и немного раздобрел в последние годы) и владел приемами восточных единоборств, как было известно Алле. У борца же за права чернокожих было рыхлое и явно нетренированное тело. Литвинов поднял его одной рукой. Двое его телохранителей быстро обыскали претендента на престол, невзирая на его вопли о правах человека.
        Славик опустил гостя на землю, того тут же подхватил один из телохранителей, а Литвинов стал листать извлеченный из кармана «борца» паспорт.
        - Сьерра-Леоне, - объявил он журналистам. - А этот врун что-то говорил про США?
        Журналисты на мгновение опешили, Литвинов же открыл паспорт и позволил желающим снять крупным планом данные.
        - А почему вы утверждали, что приехали из США? - стали спрашивать мулата через головы телохранителей. - Почему заявляли, что родились в американском гетто?
        - Это еще один проходимец, - невозмутимо объявил Литвинов. - Когда освобождается трон и не оставлено неоспоримое завещание о наследовании престола, обязательно появляются аферисты. Поэтому нужно держать ухо востро.
        Телохранители тем временем проводили «борца» в резиденцию. Литвинов еще немного поговорил на публику, потом обещал отдать мулата на растерзание прессе - после того, как сам с ним пообщается в индивидуальном порядке. Нужно узнать, кто его прислал. Может, в ближайшее время придется ждать гостей или терактов, раз повалили борцы за права чернокожего народонаселения.
        Литвинов посмотрел на Аллу и Софию, стоявших в толпе, и поманил обеих. Когда они зашли во дворец, двери заперли. Журналисты остались на улице ждать развития событий.
        - Как жизнь? - спросил Литвинов у Аллы, невозмутимо обнимая ее за плечи. - Как тебе дядя Проспер?
        - Я мечтаю, чтобы Алла и дядя Проспер поженились. Они очень подходят друг другу, - с видом полной идиотки сказала София.
        Литвинов поперхнулся и посмотрел на Аллу. Она невозмутимо пожала плечами и поинтересовалась делами Оксаны.
        - Это не ты ей, случайно, наркотики подбросил? - уточнила она у Литвинова.
        - Я не занимаюсь наркотой.
        - Я и не говорю, что занимаешься. Подбросил или нет? И не жалко девку-то? Между прочим, мать сына твоего друга.
        - Я как раз выясняю, кто это сделал! - рявкнул Литвинов и пошел вперед.
        - Какой он нервный, - хихикнула София.
        Женщины оказались в одной из больших гостиных, где гостя с гражданством Сьерра-Леоне усадили перед видеомагнитофоном и включили специально записанные на память репортажи из Италии, посвященные претендентке на фортунский трон. Рядом, скрестив руки на груди, уселся Сергей Григорьевич Рогозин, улыбавшийся во все тридцать два фарфоровых зуба. Ему было крайней приятно видеть воплощение своей идеи в жизнь. Кому надо, знали, что это - его идея. Жаль, конечно, что не весь мир, но в данном случае нельзя было хвастаться перед журналистами своей гениальностью.
        Более двух тысяч мужчин заявило, что имели с итальянкой связь во вполне определенные сроки - период зачатия девочки, отцом которой итальянка назвала Великого князя Алана. По грубым подсчетам получалось, что она обслуживала примерно по двадцать пять мужчин в день. А мужчины все шли и шли со своими заявлениями - в газеты и на телевидение. Периодически в репортажах мелькало лицо обалдевшей итальянки, а ей уже со всех сторон поступали предложения - написать книгу воспоминаний, сыграть роль в порнофильме, написать киносценарий о своей жизни, просто сняться в рекламе.
        - Если не дура, сделает деньги на своей популярности, - заметил Сергей Григорьевич. - Я бы, конечно, мог помочь, если бы она меня попросила…
        Мулат смотрел телевизор, открыв рот. Наконец Литвинов выключил экран и взглянул на незваного гостя.
        - У нас для каждого претендента разрабатывается своя культурная программа, - объявил Сергей Григорьевич, продолжая широко улыбаться.
        - Выпить хочешь? - спросил Литвинов у нового претендента на престол.
        Мулат поперхнулся. Этого предложения он явно не ожидал.
        - Водки ему дайте.
        Гость по имени Джон водку выпил, потом затравленно посмотрел на окружавших его типов.
        - А теперь рассказывай, - велел Литвинов. - И ничего не утаивай. Я - мужчина серьезный. Могу и разозлиться. Итак, откуда взялась идея претендовать на престол?
        Мулат сидел сгорбившись. У него тряслись руки. Алле даже стало его жалко.
        - Это ваша идея, молодой человек? Или кого-то из старших товарищей? - проворковал Сергей Григорьевич.
        - Отца.
        - Отец белый или черный?
        - Белый. Мать - из Сьерра-Леоне. А отец живет у нас уже много лет, хотя он - американец. На самом деле американец. Но я не смог получить американское гражданство. Я родился в Сьерра-Леоне и… Ну и отец не хотел возвращаться. Не все американцы так любят Америку, как пишут в газетах и как они пропагандируют.
        - Это мы в курсе. Дальше давай, - рявкнул Литвинов. - И поживее.
        - Что ваш отец делает в Сьерра-Леоне, юноша? - мягким голосом спросил Рогозин.
        - Работает на алмазодобыче. Он - инженер и…
        - Где-где он работает? - уточнил Литвинов.
        - В алмазодобывающей промышленности. У нас…
        - Стоп!
        Литвинов посмотрел на собравшихся и велел привести княгиню-мать. София слушала со всем вниманием. Алла тоже.
        - Ты пока расскажи, откуда узнал про Великого князя Алана.
        - Так я его лично знаю. Он к нам неоднократно приезжал. В последний раз даже останавливался у нас в доме. Все-таки белому человеку у нас лучше… останавливаться у белого.
        - И он покупал у вашего отца алмазы, молодой человек? Или уже бриллианты?
        - Мой отец не продает ни алмазы, ни бриллианты. Он даже не работает на раскопе.
        - Но Алан покупал алмазы? - Сергей Григорьевич почувствовал, что запахло деньгами. Очень сильно запахло. А он этот запах распознавал мгновенно… И дело становилось все интереснее и интереснее.
        Мулат кивнул.
        - У кого?
        - У повстанцев. Они постоянно продают, потому что им деньги нужны.
        - Знаешь ли, деньги нужны всем, но не у всех есть алмазы на продажу. - У Литвинова загорелись глаза.
        - Ну, у наших повстанцев есть. И у них можно купить дешево.
        - Вы уверены, юноша, что Алан покупал алмазы у повстанцев, а не получал их каким-то другим способом?
        - Ну, можно, конечно, купить их в компании, но это же значительно дороже! И компании, как правило, имеют налаженную сеть поставок в Европу, в ювелирные дома, которые занимаются обработкой. У повстанцев он покупал. У них все покупают.
        - А скажите-ка, молодой человек, Алану принадлежит какая-нибудь недвижимость в Сьерра-Леоне?
        - Вы имеете в виду дом? Нет.
        - Я имею в виду землю.
        - Насколько я знаю - нет. И зачем ему земля в Сьерра-Леоне? - мулат искренне удивился.
        - А какие-нибудь копи? - Сергей Григорьевич вцепился в Джона, как клещ. Другие не мешали вести допрос, понимая, что старик Рогозин с этим делом справится лучше всех.
        - Они уже все прибраны к рукам, - Джон легко улыбнулся.
        Появилась княгиня-мать, несколько взъерошенная. Она явно не хотела никуда идти, но разве телохранителям Литвинова воспротивишься?
        - В чем дело? - воскликнула она.
        - С молодым человеком знакомы? - спросил Литвинов, показывая на Джона.
        - Впервые вижу, - призналась княгиня-мать.
        - Мы никогда не встречались, - пискнул Джон.
        - Кто это? - спросила княгиня-мать.
        - Претендент на престол от вашей негритянской ветви.
        - Что?! - княгиня-мать, растолкав молодых телохранителей (которые, правда, не очень сопротивлялись), ринулась в бой.
        И как она только не обзывала бедного чернокожего парня… Словам, видимо, научилась от русских граждан княжества. Как заметила Алла, привезенный с собой Литвиновым оператор все снимал. Историю семьи для потомков?
        Внезапно в комнату ворвалась Лариса Тарасовна, бросила Рогозину вопрос «Ты почему меня не позвал?!» и, не дожидаясь ответа, присоединилась к княгине-матери, которая с радостью воспользовалась помощью тяжелой артиллерии, имеющей опыт советской торговли, который явно помогал в схватке с претендентом на престол.
        - Так, хватит! - рявкнул Литвинов через некоторое время.
        Телохранители быстро оттащили разбушевавшихся дам от молодого негра, который имел очень жалкий вид.
        - А теперь наш молодой друг подробно расскажет, откуда ему известна история про чернокожего младенца в семье Великих князей Фортунских, - объявил Рогозин. - Прошу, молодой человек.
        Княгиня-мать опять хотела нанести словесный удар Джону, но ей не дали.
        - От самого Алана, - пропищал Джон. - Он нам все очень подробно рассказывал. Моему отцу и мне, я имею в виду. Когда останавливался у нас. Поскольку отцом ребенка был выходец из Африки, он вполне мог быть моим предком…
        - Это с какой долей вероятности? - хмыкнула княгиня-мать. - И между прочим, негритенка родила жена Великого князя, которая не имела никаких наследных прав на фортунский трон! Вот если бы у князя была любовница-негритянка, тогда бы еще какие-то смутные права имелись, а так… - Анастасия опять хмыкнула.
        - И вы с отцом, услышав про эту давнюю историю, решили, что тебе следует попробовать сесть на наш трон? - завопила Лариса Тарасовна. - Нет, это ж надо иметь такую наглость?! Никаких прав на престол вообще, а туда же…
        - Чья бы корова мычала, - заметил Литвинов.
        - Ты возражаешь против Тараса? - Лариса Тарасовна посмотрела на Литвинова с улыбкой кобры. - Если ты только возразишь…
        - То что?
        - Я сюда всех родственников с Украины перевезу! Они тебе и твоим бугаям покажут, где раки зимуют! Знаешь, что будет, если в княжество переселится вся Украина?
        - Ну тогда, пожалуй, мы согласимся на Тараса - при условии присутствия в княжестве только его ближайших родственников, - улыбнулся Славик. - А то Европу жалко.
        Затем он повернулся к бедному побитому Джону.
        - Знаешь, милок, я давно в Африке не был. Наверное, мы с ребятами проводим тебя обратно.
        Славик подхватил Джона и увел из гостиной. Его приближенные последовали за ними. В гостиной остались Алла, София, княгиня-мать, Лариса Тарасовна и Сергей Григорьевич.
        - Милочка, вы опять с нами? - спросил старик Рогозин, обращая внимание на Афанасьеву. - А где же Александр?
        - Я пришла попрощаться, - ответила Алла. - Я в самое ближайшее время уеду домой. Меня ждет работа.
        - И не будете претендовать на трон? - уточнила Лариса Тарасовна.
        Алла покачала головой.
        - Ой, как я вас люблю! Наверное, я даже как-нибудь зайду в один из ваших салонов, когда мы приедем с государственным визитом в Россию.
        - Счастливого вам пути, милочка, - пожелал Сергей Григорьевич.
        - Вы согласны с тем, чтобы на трон сел Тарас? - ледяным тоном спросила княгиня-мать.
        - Мое согласие или несогласие не имеет никакого значения, - ответила Алла. - Но я считаю, что на трон должен вернуться Алан. Трон по праву принадлежит ему. Я надеюсь, что Алан в ближайшее время женится, и у него в законном браке родятся законные наследники, чтобы после его настоящей смерти не происходило ничего подобного.
        Алла изобразила легкий поклон в сторону княгини-матери, потом расцеловалась с Софией, Сергей Григорьевич приложился к ее ручке, а Лариса Тарасовна вначале хмыкнула, а потом троекратно расцеловала Аллу.
        - Все-таки я к тебе в салон обязательно приду, - сказала она. - Обновишь мне морду, вон как у нее, - и показала на княгиню-мать. Та аж подпрыгнула. - И ты ко мне в супермаркет приходи. Сейчас, конечно, не советские времена, но все равно лучший товар надо покупать по знакомству. И вообще, мы с тобой почти родственники, - Лариса Тарасовна подмигнула Алле.
        Алла отправилась в дом дяди Проспера и сказала сыну, что им, пожалуй, пора покинуть княжество.
        - Да, мам, я тоже заскучал. Как я понял, Алан скоро вернется. И, кстати, тетя звонила. Спрашивала, когда нас ждать.
        На следующий день они вернулись в Петербург. Алла решила следить за дальнейшим развитием событий из России.
        - Ты можешь возвращаться, - позвонил верный человек из дворца. - Все свалим на русскую мафию. Уже достигнута договоренность с премьер-министром, начальником полиции и даже с русской ФСБ. Ты подписываешь закон о запрете на выдачу гражданства выходцам из России.
        - Без исключения?
        - Исключение будет делаться для лиц, готовых вложить в экономику нашего княжества миллиард долларов. В экономику княжества, не в княжескую семью. Так что это фактически закрывает все лазейки…
        - Посмотрим… Я думаю нанять старика Рогозина. Не исключаю, что он что-нибудь придумает.
        - Не надоело бегать-то? Давай возвращайся. Алла уехала, Оксану выпустили, сняв с нее обвинение, и они с матерью и адвокатом вроде бы тоже собираются покинуть пределы княжества в ближайшее время. Даже алиментов больше не требуют! Литвинов с компанией завтра отбывают в Сьерра-Леоне. Охотники за алмазами! Думаю, будут менять на оружие. Оно как раз требуется повстанцам, а русские «калашниковы» славятся на весь мир. Все спокойно.
        - Ой, что это? - раздалось в трубке. - Погоди-ка! Тут к острову подходит некое судно… Я тебе потом перезвоню. Спрячусь!
        Глава 23
        А к острову тем временем подходила яхта, на которой плыли Ромаз Нуримович, его старший сын Керим, чеченец Саид, оказывавший содействие гостям княжества Фортунского, а также русские моряки, нанявшиеся на яхту. Хоть и приходится жить на чужой стороне, платят тут несравненно лучше.
        - Похоже, остров обитаемый, - заметил Ромаз Нуримович, глядя в бинокль. - Вон какой домик хорошенький стоит. Может, это как раз интересующий нас кусок земли?
        - Он вполне может принадлежать каким-то буржуям, - заметил Саид. - Их миллионеры любят покупать небольшие острова, прилетать на своих маленьких самолетиках-амфибиях…
        - Вон там большая яхта стоит, - перебил Керим, сын Ромаза Нуримовича.
        - Надо осмотреть, - сказал Саид. Яхта заинтересовала его гораздо больше, чем остров и домик. Но путешественники решили не заходить в бухту - капитан предупреждал, что можно легко напороться на рифы.
        Вскоре судно, на котором приплыл Ромаз Нуримович, бросило якорь. К сожалению, никакого причала тут не было. Следовало спускаться в шлюпки и уже на них отправляться на берег.
        - Как неудобно! - ругался Ромаз Нуримович, опуская свое тучное тело на узкую скамейку. - Нет чтобы причал построить, раз на яхте приходят!
        Три шлюпки с матросами на веслах тронулись к берегу. В одной сидела Светлана, в другой - Ольга.
        - Этот остров или нет? - в который раз спрашивал у Светланы Ромаз Нуримович.
        Хотя по пути девушка была уверена, что узнает сразу же, теперь ее взяли сомнения. Да, она видела остров с моря - с отплывающего катера, на котором его покинула. Но когда ее сюда привезли, она лежала без сознания. И у нее в памяти он остался другим.
        Более того, яхта Ромаза Нуримович встала на удалении от яхты князя (если это она), и Светлана не могла ее рассмотреть. Хотя опять же, узнала бы она ее или нет?.. Это же совершенно стандартное судно, без дракона, как те, которые участвуют в торжественных мероприятиях.
        - Не знаю, - честно сказала Светлана. - Надо посмотреть дом. Дом, думаю, вспомню.
        Они сошли на берег, моряки вытянули шлюпки на песок. Ромаз Нуримович покряхтывал, направляясь к строениям в глубине острова. Видимо, он жалел, что тут нет машины или по крайней мере телеги с лошадьми, чтобы его туда довезти. Остальным идти было легче. Как обратили внимание Светлана с Ольгой, державшиеся вместе, у чеченца Саида и Керима в руках появилось оружие, как и у некоторых моряков.
        - Ну, смотри, смотри, красавица, - опять заговорил Ромаз Нуримович. - Здесь ты жила или нет?
        - Здесь, - сказала Светлана, когда увидела небольшую пристройку, и повернула туда.
        - Ты куда? - крикнул Саид.
        - Там может быть Надька!
        - Пусть идет, - махнул рукой Ромаз Нуримович, сам взял громкоговоритель, протянутый одним из моряков, и сказал по-английски с кавказским акцентом: - Князь Алан, выходи. Мы не принесем тебе зла. Мы приехали за тобой.
        В это мгновение Светлана открыла дверь в пристройку, и оттуда раздался слабый женский крик:
        - Помогите!
        Вслед за Светланой бросились двое моряков. Они нашли Надежду, привязанную к скамейке. Мужчины быстро отвязали девушку, и та упала в объятия Светланы.
        - Ты все-таки выбралась! А мы все думали, что тебя съела акула! Я так рада!
        В доме слышалось движение. Его тщательнейшим образом обыскивали, но никого не обнаружили. Ольга заглянула в пристройку и сообщила девчонкам, что дом пуст.
        Потом пришел Ромаз Нуримович, осмотрел освобожденную Надежду и спросил, куда подевались ее мучители.
        - Я не знаю, - заплакала та. - Знала бы - с радостью сдала бы их вам. Моряки все умерли… Одного съела акула, второго застрелил Витольд, третий умер… Он заболел, и вместо того, чтобы отвезти его к врачу или вызвать врача сюда, эти негодяи оставили его умирать… Его похоронили в середине острова. Там горка из камней насыпана… А эти… Они вдруг прибежали возбужденные, привязали меня, хотя уже давно не привязывали, и опять куда-то убежали.
        - Давно? - уточнил Ромаз Нуримович.
        - Не очень…
        - Сегодня?
        - Да, конечно. Где-то с час назад… Может, меньше.
        - Значит, они спрятались на острове! Они не могли отсюда уйти! Мы бы заметили судно!
        - Судна, на котором можно было бы уйти, здесь нет, - встряла Надежда. - Они очень из-за этого расстраивались. Катер угнала Светлана, - Надежда улыбнулась. - А с яхтой им самим было не управиться. Была только весельная шлюпка. Куда на ней уйдешь? А до любого берега тут далеко… Это я поняла из их разговоров.
        - Значит, ты, девочка, считаешь, что эти два мерзавца здесь? - уточнил Ромаз Нуримович.
        Надежда закивала.
        - Будем искать, - объявил Ромаз Нуримович.
        Но не тут-то было. Усиленные еще одним громкоговорителем, раздались слова:
        - Бросить оружие. Выходить с поднятыми руками. Вы окружены.
        Говорили на русском.
        - Неужели наши менты? Здесь?!
        Ромаз Нуримович перешел из пристройки в дом через внутреннюю дверь, взял свой громкоговоритель в руку и спросил, кто говорит.
        - ФСБ России. Майор Иванов.
        - Хочет подполковника получить, - пробурчал Ромаз Нуримович себе под нос, а потом сообщил: - Вы, майор, находитесь на территории иностранной державы, и у вас нет прав тут командовать. Поэтому умерьте пыл.
        В ответ заговорили на английском, тщательно выговаривая каждое слово - видимо, ожидали, что английский засевшие в доме знают не очень хорошо.
        Говоривший представился офицером фортунской полиции и объяснил, что фортунская полиция, служба береговой охраны и ФСБ России проводят совместную операцию. Более того, засевшие в доме без разрешения вторглись на частную собственность. Остров принадлежит фортунской великокняжеской семье. Полиция княжества Фортунского и служба береговой охраны обязаны защищать частные владения великокняжеской семьи. ФСБ России участвует в операции с целью ареста международной банды наркоторговцев и освобождения заложниц, являющихся гражданками России.
        Далее говоривший, как и майор Иванов, предложил всем сдаться. Никто не хочет лишнего кровопролития, но фортунцы будут вынуждены брать дом штурмом, если закрывшиеся в нем не пожелают выйти.
        - Не стреляйте! - вдруг раздался женский вопль, и из пристройки вылетели Светлана, Ольга и Надежда, бросившиеся в ближайшие кусты. Они явно не боялись майора Иванова и компанию, но опасались, что им могут выстрелить в спины. Ведь они много знают.
        Однако выстрелов не последовало ни с одной из сторон.
        - Интересно, уйти как-то можно? - пробормотал себе под нос чеченец Саид.
        - Можешь спрятаться и остаться на острове, - ответил ему Ромаз Нуримович. - Если получится. Потом сообщишь нашим, что тут произошло. Девка сказала, что есть весельная лодка… Нашу-то яхту они наверное возьмут на буксир вместе с экипажем… А со стоящей в бухте ты один не управишься…
        Ромаз Нуримович посмотрел на моряков, которые вместе с ним высадились на остров.
        - Я считаю, что вам ничего не угрожает. Вы просто выполняли приказ своего хозяина. А он велел вам доставить нас на этот остров. Поэтому, думаю, можете спокойно сдаваться. Оружие оставите здесь.
        Моряки стали быстро стирать свои отпечатки пальцев.
        - Но если кто-то из вас скажет про Саида… - прошипел Ромаз Нуримович. - Пеняйте на себя. Его тейп найдет вас везде.
        - А вы сами? - спросил один из моряков.
        - У меня хорошие адвокаты, - улыбнулся Ромаз Нуримович. - И кто видел меня или Керима, держащими в руках наркотики? Саид…
        - Исчезаю.
        И Саид скрылся в глубине дома.
        Ромаз Нуримович вышел первым с поднятыми руками. Мужчина должен проигрывать достойно, но ведь еще не вечер… За ним вышел Керим, потом показались остальные.
        К ним подошли майор Иванов с капитаном Петровым, внимательно осмотрели компанию, словно сверялись с запечатленными в памяти снимками.
        - Ромаз Нуримович? - уточнил Иванов с легкой улыбкой. - Давно мечтаю о встрече с вами. Но теперь мы, наверное, будем видеться часто.
        - Как сказать, как сказать…
        - В доме больше никого нет! - сообщили фортунские полицейские, которые заходили внутрь.
        - А не подскажете ли, где князь? - спросил Иванов у Ромаза Нуримовича. - Сотрудничество со следствием скостит вам пару-тройку лет.
        - Вот чего не знаю, того не знаю, - развел руками Ромаз Нуримович. Он ожидал, что на них сразу же защелкнутся наручники, но, видимо, в княжестве Фортунском или был их дефицит, или тут к задержанным относятся по-другому. Никто не пытался не то что бить по почкам, а даже толкать вышедших из дома.
        - Неужели не нашли?
        Ромаз Нуримович грустно улыбнулся. Этот вопрос потом задали задержанным, но все подтвердили отсутствие князя в момент прибытия их компании и не могли ничего сказать о его возможном местонахождении.
        Вскоре вся компания тронулась к судам, стоявшим у острова.
        Моряки, как один, твердили, что выполняли указания хозяина, который велел им везти Ромаза Нуримовича туда, куда тот пожелает. Они и привезли. А кружили, потому что искали остров, который должна была опознать девушка по имени Светлана.
        - Этим ничего не предъявить. Мы не можем нарушать закон, - сказал майору Иванову один из фортунских полицейских. - Тем более яхта принадлежит Родиону Хитрюковичу, а вы видели, что случилось в Италии… Какую кампанию он способен организовать… Футбольные болельщики - это сила. Нам не нужны лишние неприятности и недовольство налогоплательщиков.
        - Да я не спорю. Моряки-то ведь на самом деле ни в чем не виноваты. Пусть уходят на своей яхте назад к Родиону Хитрюковичу. Но если этот… э… олигарх только появится в России…
        Глава 24
        Перед великокняжеской резиденцией остановилось такси, и из него вышла холеная дама лет тридцати пяти на вид (значит, на самом деле лет на десять старше), в шляпке, очень стильно одетая - строгий английский костюм цвета морской волны дополняли идеально подобранные по цвету туфли и сумочка. Перед входом дежурили два молодца, оставленные Литвиновым, который собирался вернуться в княжество.
        Дама заговорила на английском. Молодцы этим языком владели (иначе Литвинов бы их с собой не взял) и поняли, что дама желает видеть княгиню-мать.
        - У вас есть договоренность о встрече? - уточнил один из них.
        - Договоренности нет, - ответила дама, державшаяся царственно, словно особа королевской крови, хотя, не исключено, голубая кровь и текла в ее венах. - Но мы с ней давно знакомы. Объявите, что прибыла миссис Холливел.
        Один из молодцев проводил даму в зал, где посетители ожидали приема, и отправился советоваться со старшим среди оставленной Литвиновым команды. Он застал старшего в компании старого адвоката Рогозина, объяснявшего тому какие-то тонкости законодательства, вернее, того, как умело обойти законодательство, оставаясь в его же рамках.
        Парень сообщил о прибывшей миссис Холливел. Старший с Рогозиным переглянулись.
        - Надо позвать камерария, - заявил Сергей Григорьевич. - Он всех знает.
        - А не дворецкого? - засомневался старший из людей Литвинова.
        - Размещением у них занимается камерарий, - поведал Сергей Григорьевич. - А что дворецкий? Объявляет, провожает гостей… Камерарий же должен знать, останавливалась ли эта миссис Холливел когда-то в резиденции - раз, по ее словам, они давно знакомы с княгиней-матерью, а если останавливалась, то в каких покоях. Это важно. - Рогозин посмотрел на парня из охраны. - Молодой человек, найдите нам, пожалуйста, камерария и приведите его сюда. А эту миссис Холливел… напоите кофе, или чего она там захочет.
        Вскоре Сергей Григорьевич и старший из оставленных Литвиновым людей беседовали с камерарием. Миссис Холливел он не знал, но знал мистера Холливела, причем как младшего, по всей вероятности, супруга дамы, так и старшего, отправившегося в мир иной лет десять назад. Камерарий объяснил, что английская фирма «Холливел и сыновья» имеет давние и тесные связи с семьей Великих князей Фортунских, вроде бы даже на протяжении нескольких веков.
        - Они адвокаты? - уточнил Сергей Григорьевич.
        - Ростовщики, - ответил камерарий.
        - Так… - задумчиво произнес Сергей Григорьевич, потом вскочил с кресла. - Пойду-ка я сам познакомлюсь с этой миссис Холливел, а с княгиней-матерью они всегда успеют пообщаться.
        Рогозин тронулся в направлении комнаты, где ждала миссис Холливел, представился, склонился над ручкой и предложил проследовать в отведенные ему апартаменты для беседы. Миссис Холливел задумчиво посмотрела на Сергея Григорьевича и поинтересовалась, чьи интересы он представляет в этой резиденции.
        - Наследника великокняжеского престола Тараса Заблудайко, - отчеканил Рогозин.
        - Бывшего наследника, - поправила миссис Холливел.
        - Это еще бабушка надвое сказала, - заметил Сергей Григорьевич и повторил свое предложение.
        Миссис Холливел кивнула.

«Типичная чопорная англичанка», - думал Рогозин, пока они шли в его апартаменты. Хотя старый адвокат всегда восхищался Маргарет Тэтчер как политиком, женщин он таких не любил никогда и вообще не понимал, как с такой можно связать свою судьбу. Сергей Григорьевич предпочитал пухленьких и эмоциональных, как его покойная супруга, как Лариса Тарасовна. Чтобы скандал - так скандал, с битьем посуды, криками, вырыванием волос, - а потом не менее бурное примирение. А эти англичанки, железные леди, чтоб их… Никаких эмоций наружу! Не поругаешься по-человечески! А этот их фирменный кивок… Что у Маргарет Тэтчер был, что у этой миссис Холливел. Словно обучались в одной частной школе для юных леди из благородных семей. Хотя духи у этой англичанки были обалденные… Даже старик Рогозин не мог на них не отреагировать. Умеют эти леди подбирать свой неповторимый запах!
        В небольшой гостиной апартаментов Сергея Григорьевича (здесь все покои состояли, как минимум, из двух комнат - спальни и гостиной) старый адвокат предложил миссис Холливел что-нибудь выпить, и она, к его удивлению, в этот ранний час попросила виски с содовой. Рогозин налил, себе плеснул красного винца.
        Когда они уселись в кресла у окна, миссис Холливел сразу же взяла быка за рога:
        - Я слышала о вас.
        - Очень приятно, - ответил Сергей Григорьевич. Ему на самом деле стало очень приятно.
        - Поэтому я и разговариваю с вами, - продолжала миссис Холливел, словно не услышав старого адвоката. - Возможно, я захочу вас нанять.
        - Э-э-э… в каком качестве? Понимаете ли, уважаемая миссис Холливел, интересы представляемых мною клиентов и интересы княгини-матери, с которой по вашим словам вы являетесь подругами, могут… э-э-э… не совпасть. И это еще мягко сказано.
        - Я не говорила, что мы с княгиней-матерью являемся подругами. Ничего подобного. И… - она улыбнулась, впервые с момента их встречи, - это еще мягко сказано.
        Сергей Григорьевич посмотрел на гостью заинтересованно.
        - Я знаю о том, как вы выбили деньги на Тараса Заблудайко, и про то, что Алан все эти годы выплачивал алименты, - она опять улыбнулась и в это мгновение стала похожа на какую-то хищную птицу. - Вы - единственный, кому это удалось.
        - Простите, а откуда вы знаете про мои скромные достижения? - Внутри у старика все пело: это известность, о которой он мечтал.
        - Мой муж всегда очень внимательно следил за делами великокняжеской семьи, а его отец до него. Ну и я старалась быть в курсе. Мало ли, пригодится.
        Далее миссис Холливел поведала Рогозину про фирму «Холливел и сыновья», основанную аж в одна тысяча восемьсот десятом году и успешно осуществляющую деятельность вот уж почти двести лет.
        - Вы, если я правильно понял, даете деньги в долг? Под большие проценты?
        - Я, - миссис Холливел подчеркнула это слово, - не работаю в фирме «Холливел и сыновья». Там работают мужчины семьи Холливел. Ну и, конечно, у них немало сотрудников, имеющих самую разнообразную специализацию. Правда, всегда - высшую квалификацию.
        Она пояснила, что они - не банк и ведут дела несколько по-другому, в основном следуя традициям, заложенным еще отцом-основателем Патриком Холливелом в начале девятнадцатого века. Фирма дает деньги под залог драгоценностей или недвижимости, под большие проценты. Когда клиент не может выкупить заложенное в оговоренный срок, проценты увеличиваются, если он просит подождать с возвратом долга, или он лишается заложенного.
        - У фирмы много постоянных клиентов, причем не в одном поколении. Клиенты фирмы
«Холливел и сыновья» знают о ее надежности, порядочности и сохранении полной конфиденциальности.
        Сергей Григорьевич внимательно посмотрел на даму.
        - Если я правильно понял, то Великие князья Фортунские на протяжении многих лет (и поколений) обращались к вам, то есть в фирму «Холливел и сыновья» за деньгами.
        - Именно так, - кивнула миссис Холливел.
        - И последний Великий князь Алан взял у фирмы деньги, но не успел вернуть. Так?
        - Да.
        - Срок выкупа заложенного истекает?
        - Пока нет.
        - Но вас все равно беспокоит исчезновение Великого князя Алана и вы хотели бы знать точно, жив ли он?
        - Это только один из вопросов, которые меня волнуют.
        - Дражайшая миссис Холливел, - сказал Сергей Григорьевич, в голове которого уже выстраивались хитросплетенные комбинации, - могу ли я вас спросить, почему в княжество Фортунское приехали вы, а не ваш супруг, который, как я понимаю, является нынешним главой фирмы «Холливел и сыновья»?
        - Тут мы подходим ко второму вопросу, который меня волнует. И, признаться, он волнует меня гораздо больше, чем первый. Дело в том, что мой супруг, Гарри Холливел, пропал.
        - Как Великий князь Алан?
        - Я не знаю, как пропал Великий князь Алан, - ответила миссис Холливел. - Думаю, что в случае князя это было добровольное исчезновение.
        Сергей Григорьевич заявил, что мнение миссис Холливел совпадает с его собственным.
        - Мой же муж не мог пропасть добровольно.
        - Вы считаете, что его выкрали?
        - Если бы его выкрали, то уже поступили бы требования о выкупе. Но никаких требований не поступало. Я думаю, что мой муж мертв.
        - И вы считаете, что его убил Великий князь Алан?
        - Это могли сделать по его приказу. Или приказу его матери, которая всегда была его советчицей и еще в подростковом возрасте вытаскивала из многочисленных неприятных ситуаций, в которые попадал юный Алан. Предупреждая ваш вопрос, скажу: княгиня Анастасия тоже неоднократно обращалась в «Холливел и сыновья» и всегда закладывала свои драгоценности. Правда, надо отдать ей должное, всегда выкупала. Или выкупал ее покойный муж, предыдущий Великий князь, когда она сообщала ему о том, что снова потратилась на решение проблем наследника престола.
        - Ну, мотивы матери в таких случаях понятны, - заметил Сергей Григорьевич.
        - Я, например, никогда не стала бы закладывать драгоценности, чтобы избавить от неприятностей сыновей. Я считаю, что молодые люди должны учиться на своих ошибках, или они до конца жизни будут бегать к мамочке и просить решить их проблемы. Правда, мои сыновья никогда не впутывались ни во что предосудительное, как Алан Фортунский.
        Сергей Григорьевич предпочел промолчать.
        Далее миссис Холливел рассказала, что ее муж после исчезновения Алана Фортунского лично отправился в княжество, чтобы прояснить ситуацию на месте. В первый вечер он позвонил супруге и сообщил, что устроился в небольшой гостинице, с тех пор никаких сведений о нем не поступало, мобильный телефон отключен.
        - Название гостиницы вам известно? - тут же уточнил Сергей Григорьевич.
        Миссис Холливел сообщила, что не только известно, но она лично была в этой гостинице и получила назад вещи своего мужа, оставленные там. По словам владельца гостиницы, супруг миссис Холливел прожил там всего один день, потом исчез, оставив вещи. Номер был оплачен вперед на неделю, с договоренностью о возможном продлении срока пребывания. После того, как срок истек, владелец гостиницы собрал принадлежавшее не вернувшемуся постояльцу и сложил их в собственной камере хранения. Миссис Холливел знала часть вещей супруга, которые он взял с собой, описала их владельцу гостиницы, и после этого он вернул ей все.
        - Владелец гостиницы не заявлял в полицию?
        - О чем? Трупа нет, никаких неприятностей мой супруг не доставлял, денег не задолжал. Владелец не обязан сдавать вещи постояльца в полицию. Конечно, если бы полиция пришла искать постояльца, другое дело. Вот если бы мой муж оказался одним из неопознанных трупов, то тогда, конечно, владелец гостиницы отправился бы в полицию.
        - А как бы он вообще узнал про неопознанные трупы? - спросил Сергей Григорьевич.
        Миссис Холливел легко рассмеялась.
        - Сразу видно, что вы живете в крупном городе. У вас, наверное, таких много. Тем более, Россия вообще считается криминальной страной, а ваш город…
        - Не надо про наш город!
        - Мне не хотелось вас обидеть. Так вот, в княжестве Фортунском неопознанные трупы - большая редкость, как, впрочем, и криминальные трупы. Если появляется неопознанный покойник, то ориентировки рассылают по всем гостиницам или даже полицейские сами обходят все отели - ведь территория княжества совсем небольшая. Но никто не приходил. Я специально спрашивала.
        - В последнее время не было неопознанных трупов? - поразился Сергей Григорьевич. У него имелась другая информация. Неужели всех опознали?!
        - Полицейские не ходили по гостиницам с фотографиями. Значит, тело моего мужа не найдено.
        - Вы хотите, чтобы я искал тело? Или, вернее, организовал поиски, используя прибывшие из России кадры? Думаю, вам, дражайшая миссис Холливел, следует обратиться в полицию. Мы все-таки не в России, - добавил Рогозин на всякий случай.
        Миссис Холливел замялась. Сергей Григорьевич посмотрел на нее внимательно, потом выстроил в голове еще пару хитрых схемок и уточнил, под своим ли именем прибывал в княжество Фортунское уважаемый Гарри Холливел.
        Как он и подозревал, нет.
        - Паспорт чистый? - тут же уточнил Рогозин.
        Миссис Холливел заверила его, что с документами ее мужа был полный порядок, просто это были документы другого человека.
        Сергей Григорьевич поинтересовался, не расспрашивала ли миссис Холливел про местонахождение мужа в каких-то других местах, кроме гостиницы. Миссис Холливел тут же сообщила, что была в единственном морге княжества и представилась подругой человека по имени Джон Смит из Великобритании и выяснила, что, судя по документам, такой человек в морг не поступал, правда, ей поведали, что в последнее время с мертвецами возникали кое-какие проблемы, и предложили для опознания несколько тел.
        - Они там лежат, как неопознанные? - спросил Сергей Григорьевич.
        - Не знаю… Я так и не разобралась окончательно. Сотрудники морга что-то пытались мне объяснить про путаницу и вообще очень обрадовались моему появлению, чуть ли не под белы рученьки проводили к холодильникам и стали выгружать тела. Моего мужа среди них не оказалось.
        - В воду могли сбросить, - заметил Сергей Григорьевич.
        - Я тоже этого опасаюсь.
        - Вы хотите, чтобы я организовал водолазные работы? - уточнил старый адвокат.
        - Нет. Я хочу, чтобы вы представляли меня в делах с княгиней-матерью. Я пришла сегодня в резиденцию, чтобы лично прижать ее к стенке, но когда встретила вас и вспомнила о ваших талантах…
        Сергей Григорьевич скромно улыбнулся.
        - Десять процентов ваши.
        - Пятьдесят, - тут же сказал Рогозин.
        Сошлись на двадцати пяти.
        Миссис Холливел хотела найти мужа - живого или мертвого, узнать, кто повинен в его исчезновении или смерти, а также заставить княгиню-мать выкупить заложенные ее сыном фамильные драгоценности.
        - Я могу организовать для вас выгодную продажу драгоценностей, - заметил Сергей Григорьевич. - Было бы лучше - для нас обоих - если бы она их не выкупала! Я найду желающих в России. У нас немало людей, обожающих старинные фамильные украшения. А уж если они принадлежат древнему европейскому роду…
        Миссис Холливел долго не отвечала, видимо, раздумывая, открывать Рогозину всю правду или нет.
        - Если вы хотите, чтобы я вас успешно представлял, то я должен знать все, - мягко сказал он.
        Миссис Холливел решилась:
        - Дело в том, что Алан заложил не фамильные драгоценности, а их очень хорошие копии. Сделаны они большим мастером, и то, что это подделки, выяснилось только после того, как Алан получил деньги и уехал.
        - И вскоре после этого исчез?
        Миссис Холливел кивнула.
        - Именно поэтому мой муж и отправился в княжество сам. Как мы поняли, деньги нужны были Алану для организации этого исчезновения.
        - Вы хотите получить назад деньги с процентами?
        - Да. Или настоящие фамильные драгоценности князей Фортунских.
        Сергей Григорьевич задумался, потом поинтересовался, когда Алан обращался в фирму
«Холливел и сыновья» в предыдущий раз.
        - Год назад, - тут же ответила миссис Холливел. - Перед своей поездкой в Россию. Но тогда он не брал деньги в долг. Он продал партию алмазов.
        Сергей Григорьевич открыл от удивления рот, потом его мозг стал судорожно работать. Он понял, что ему нужно срочно связаться с Вячеславом Литвиновым, отправившимся в Сьерра-Леоне.
        - Необработанных? - уточнил Рогозин.
        - Да. Это была не первая партия, которую Алан продавал моему мужу. У моего мужа… есть каналы… Но это к делу не относится. Алан продавал алмазы ниже рыночной цены, и все были довольны. Деньги ему тогда требовались срочно. Он позвонил мужу откуда-то из Африки и просил подготовить большую сумму, чтобы потом не терять время. Муж, конечно, выяснил, что Алан от нас уехал в Россию. Но что он делал у вас… Этого узнать не удалось.

«Что же Алан покупал в России?! Или не покупал? Откупался?» - гадал Сергей Григорьевич, главное в жизни Дело которого с каждым днем становилось все интереснее и интереснее. Да тут не ради славы работать будешь, а ради одного интереса!
        Старый адвокат страстно желал во всем разобраться. Не связано ли нынешнее исчезновение Алана с тем прошлогодним вояжем в Россию? И что толкнуло князя на столь радикальный шаг? И где находятся настоящие драгоценности княгини-матери и великокняжеской семьи? Если Рогозин получит двадцать пять процентов их стоимости… Все его родственники получат достойное наследство, будут вспоминать его долгие годы и внукам расскажут про такого удивительного члена семьи.
        - Так где вы остановились? - уточнил Сергей Григорьевич. - Назовите адрес гостиницы.
        Глава 25
        После того, как сотрудники российских и фортунских органов вместе с задержанными покинули небольшой островок в океане, затаившиеся Алан с Витольдом и Саид еще какое-то время сидели в своих укрытиях. И если Саид предполагал, что остался на острове не один, то Алан с Витольдом не знали, что спрятались не только они и были менее терпеливы, чем чеченский полевой командир, имеющий опыт боевых действий и сидения в засадах.
        Алан с Витольдом вылезли первыми - в домике был сделан подпол, открыть который, не зная местонахождение нужной кнопки, удачно замаскированной в деревянной обшивке, было невозможно. Они слышали, что из дома все ушли, но не слышали, как кто-то прятался в другой его части, в шкафу с каким-то старьем, в который только мельком заглянули фортунские полицейские. Моряки сказали им, что в доме больше никого нет, к подлянкам своих подопечных они, в отличие от представителей российских органов, приучены не были, а российские представители органов в обыске не участвовали. Поэтому Саида и не нашли.
        - Выгляни наружу, - шепотом велел Алан Витольду, оставаясь на лесенке, ведущей в подпол.
        Витольд вначале осмотрел окрестности, потом сходил на берег, а вернувшись, сообщил, что два судна маячат где-то на линии горизонта. Их яхта так и брошена в бухте, весельная лодка цела и невредима.
        - Звони матери, - сказал Витольд. - Пусть берет яхту, ребят…
        - Руки вверх! - послышался голос от двери.
        Алан с Витольдом резко повернулись и увидели наведенный на них ствол
«калашникова», который держал в руках неизвестный мужчина восточной наружности.
        - Вы кто? - пролепетал Алан.
        - Вы из КГБ? - спросил Витольд.
        После последнего вопроса Саид дико расхохотался. В принадлежности к этой организации его заподозрили в первый и, вероятно, последний раз в жизни.
        - Телефончик ко мне пододвиньте, друзья мои, - велел Саид.
        Дрожащей рукой Алан потянулся к спутниковому аппарату, пододвинул его в сторону Саида, тот резко схватил его, бросил на пол и впечатал пяткой.
        - Нет!!! - заорал Алан.
        - Да, - ухмыльнулся Саид.
        - Вы понимаете, что мы теперь отрезаны от всего мира? - спросил Витольд, сохраняя самообладание.
        - Вы - да, я - нет, - ответил Саид. - А вы теперь будете общаться с миром, когда я разрешу. И с теми, с кем я разрешу.
        - Что… что вы хотите? - пролепетал Алан.
        - Остальные все уехали? - спокойно поинтересовался Витольд.
        Саид посмотрел на него внимательно, потом ногой пододвинул стул, сел, держа автомат на коленях и не выпуская из поля зрения двух фортунцев.
        - Да, уехали, - ответил он. - Мы тут втроем. И не думайте, что вы способны со мной справиться.
        - Как мы понимаем, убивать нас вам тоже не выгодно, - на губах Витольда мелькнула легкая улыбка.
        - Одного могу прихлопнуть, - заметил Саид невозмутимо. - Со вторым договорюсь.
        - Я - Великий князь Фортунский Алан, - расправил плечи говоривший. - И вы не можете меня убить.
        Саид откровенно расхохотался и пояснил, что ему как раз выгоднее прикончить Алана, а не его товарища. Как понял Саид, Витольд с Аланом владеют одинаковым объемом информации, а на фортунский трон Саиду и его друзьям выгодно посадить своего человека.
        У Алана началась истерика. Витольд резко развернулся и со всей силы дал ему пощечину, потом еще одну.
        - Хорошее средство, - одобрительно заметил Саид. - Он всегда такой?
        - Нет, это сказывается напряжение последних недель. Сейчас успокоится, и все будет в порядке. Я могу взять бутылку? Бар за вашей спиной, слева.
        Саид сам достал коньяк и протянул Витольду, который насильно влил Алану внушительную дозу и немного отхлебнул сам.
        - Вы не желаете? - спросил он у Саида. Тот объяснил, что не пьет вообще. - Так что привело вас к нам? - поинтересовался Витольд.
        Алан тоже уже почти пришел в себе, по крайней мере больше в истерике не бился, а спокойно прихлебывал коньячок.
        Саид ответил, что желает знать, что побудило Великого князя Алана так поспешно покинуть пределы княжества Фортунского и не подавать о себе вестей полиции или хотя бы средствам массовой информации, имея в распоряжении спутниковый телефон.
        Алан с Витольдом переглянулись.
        - А кого вы представляете? - уточнил Витольд.
        - Чеченскую диаспору, - ответил Саид. - И себя лично.
        Витольд с Аланом переглянулись и стали что-то быстро обсуждать на французском.
        - Эй, давайте по-английски, - прикрикнул Саид.
        - Одну минутку, - попросил Витольд и снова принялся что-то горячо обсуждать с Аланом, потом, наконец, повернулся к Саиду с улыбкой и спросил, в каких отношениях пребывает чеченская диаспора с русской мафией.
        - Когда как, - пожал плечами Саид.
        - Понимаете, у нас возникли проблемы с русской мафией… - произнес Витольд.
        - И вы разыграли спектакль на яхте? - расхохотался Саид. - Будто бы русская мафия вас выкрала, потом пытала и убила? Вы что, вообще не думали возвращаться?
        - Думали. И у нас была готова версия похищения. После того, как полиция уже проведет определенную работу…
        - Чего вы хотели добиться?
        - Выгнать вашу мафию с нашей территории.
        - Говорите: русскую, - поправил Саид. - Я одобряю этот благородный порыв. Но почему именно вы захотели их выгнать? И почему этого не делала ваша полиция? Или у вас это совместная операция?
        Витольд с Аланом поморщились.
        - У нас всегда были разногласия с полицией, - сообщил Алан.
        Саид расхохотался так, что даже хлопал себя по толстым ляжкам. Он никак не мог поверить, что полиция может «наезжать» на Великого князя. Как полиция вообще смела указывать правителю на то, что он что-то делает не так?! Но фортунская смела и уже собиралась завести дело на Алана.
        - Что им не нравится?
        - Торговля наркотиками, - сказал Алан. Витольд кивнул.
        - Вы оба торгуете наркотиками?!
        - Мы привозили большие партии, а торговали уже мелкие дилеры. Понимаете, великокняжеская яхта…
        - Про это дальше можете не объяснять. Хитро придумано. И дальше что?
        А дальше, по словам Алана и Витольда, на их рынке сбыта появилась русская мафия и стала их подвигать - наняли кадры из фортунцев и французов, снизили цены, правда, и товар был менее качественным…
        - Насколько я знаю, на этом рынке заправляют не русские, - заметил Саид задумчиво.
        - Для нас они все - русские! Они из России! Товар идет из вашей Средней Азии, или из Афганистана через Таджикистан и…
        - Да у нас, наверное, каждый ребенок знает, как в Европу идет наркота, - отмахнулся Саид и вспомнил Ромаза Нуримовича и все, что глава этой азербайджанской семьи говорил представителям чеченской общины. Значит, на самом деле втайне устанавливал тут свои порядки, а потом еще и решил воспользоваться счастливым стечением обстоятельств и помочь посадить на трон Тараса, с бабушкой которого думал договориться. Или уже договорился, как и с Рогозиным. Наверное, старый пройдоха и придумал, как следует действовать.
        Вслух Саид поинтересовался, откуда Алан с Витольдом возили наркотики. Ему ответили, что из Сьерра-Леоне.
        - Разве вы не алмазы оттуда возили? - поразился Саид. - Я слышал так.
        - Алмазы были по ходу дела, - отмахнулся Витольд. - Брали и их, но с наркотой у нас налажен рынок сбыта. А с алмазами… Нужно подключать ювелиров, привлекать к себе лишнее внимание… Потом мы один раз обожглись. В купленной партии нам подсунули кварц… Понимаете, мы тогда еще плохо разбирались, даже мощную лупу с собой не возили…
        - А при чем здесь лупа? - заинтересовался Саид.
        Витольд пояснил, что алмаз в первую очередь следует рассмотреть сквозь мощную лупу - нет ли царапин. Если есть - это кварц, который часто встречается в одних и тех же месторождениях. Алмаз поцарапать нельзя.
        - В общем, с наркотой проще. По деньгам… Наверное, одинаково.
        - А что именно возили? Какой наркотик?
        - Марихуану.
        - Ну, у нас выбор больше, - заметил Саид. - Из России вам что хотите поставят - как природные, так и синтетические. У нас конвейер налажен.
        - Но это наш рынок, - заметил Алан. - И я - Великий князь.
        - Справедливо, - кивнул Саид. - А что вы теперь думаете делать?
        Алан с Витольдом переглянулись.
        - В идеале мы бы временно хотели попасть в Россию. Представим всему миру версию, будто нас выкрала русская мафия, отвезла к себе, тут можно вспомнить случившееся с Аланом четырнадцать лет назад, участие в том деле известного вам Вячеслава Литвинова…
        Саид внимательно посмотрел на двух других мужчин. У них явно есть еще какие-то дела в России, - решил он. Но теперь за ними будут следить представители чеченской диаспоры. А чеченская диаспора своего не упустит.
        - Я должен позвонить, - сказал Саид, достал свою трубку и по спутниковой связи связался с Зелимханом Магомадовым.
        Поговорив на своем языке, из которого ни Алан, ни Витольд не знали ни слова, он отключил связь и объявил, что сюда вскоре придет судно, присланное чеченской диаспорой княжества Фортунского. Чеченская диаспора обеспечит Великому князю прикрытие в торговле наркотиками - за десять процентов прибыли, - и гарантирует, что больше на этот рынок не будет претендовать никто из русских, как, впрочем, и представители других национальностей. За это князь личным указом предоставит фортунское гражданство людям, список которых будет подготовлен чеченской диаспорой.
        - Международный резонанс будет плохой, - с самым серьезным видом заметил Витольд. - Вы понимаете, какое впечатление о вас сложилось у мировой общественности?
        - Так это мы освободим вас из заложников в России! Чеченцы спасут вас от русской мафии! - воскликнул Саид. - И в благодарность Великий князь даст гражданство своим спасителям!
        Алан с Витольдом переглянулись.
        - Мы согласны, - сказали они. - Всему миру мы скажем, что русская мафия требовала гражданства для своих представителей, но Алан держался твердо.
        Потом Витольд вспомнил про двух русских девок.
        - Не берите в голову, - отмахнулся Саид и снова связался по телефону с Зелимханом.
        Они стали ждать прибытия судна.
        Глава 26
        Тем временем в княжестве Фортунском Сергей Григорьевич отправился в гости к Зелимхану Магомадову, главе чеченской диаспоры, и попросил его собрать для него информацию по всем неопознанным трупам, появившимся после исчезновения князя. Больше ни к кому в княжестве с этой просьбой Рогозин обратиться не мог. Вот если бы они находились в России…
        - Сергей Григорьевич, если ты ищешь князя, то он у нас, - спокойно сообщил Зелимхан.
        - Труп или сам? - уточнил старый адвокат.
        - Сам. Живехонек. Мы как раз хотели воспользоваться твоими услугами.
        И Зелимхан пояснил про планируемое «спасение» князя чеченцами из рук русской мафии.
        - Придумай, как лучше подать это мировой общественности, - попросил Зелимхан. - Чтобы она высказала свое мнение Москве относительно независимости Ичкерии, которую Россия все никак не желает признавать. Чтоб поставили какие-нибудь условия…
        - Подадим как надо, - кивнул Рогозин, в голове у которого мгновенно начал выстраиваться план. - Так подадим, что вся мировая общественность будет считать чеченцев воинами-освободителями и надеждой мировой цивилизации на установление порядка на земном шаре. Хочешь, я докажу, что русская мафия - это агенты ЦРУ, которые получили задание выкрасть и спрятать князя для выдачи арабам и лично Усаме бен Ладену? Чтобы арабы, в свою очередь, обменяли князя на своего террориста, которого израильтяне взяли в борделе на окраине Тель-Авива, укомплектованном русскими девками? А террорист - это бывший сотрудник ФСБ или КГБ (раз уж они тоже в деле участвуют), который в свое время сбежал на Запад, был завербован ЦРУ, а потом принял ислам и стал чтить Усаму бен Ладена, как пророка Мухаммеда? Все можно доказать, дорогой Зелимхан. Нужно только знать как. Я знаю. Но трупы мне все равно нужны. Тем более если тут, как я понял, шла война за рынки сбыта наркотиков. Для получения полной картины нужно точно знать, кто с какой стороны погиб и при каких условиях.
        Про миссис Холливел и копии драгоценностей великокняжеской семьи Сергей Григорьевич Зелимхану Магомадову ничего не сказал. Но ведь и Зелимхан не открывал всей правды.
        Вечером Сергей Григорьевич смотрел телевизор у себя в покоях. Новости на местном канале начались с показа двух арестованных наркоторговцев, при одном из которых нашлись документы на имя Джона Смита - именно под таким именем в княжество приезжал мистер Холливел. Не успел Рогозин обдумать услышанное, как у него зазвонил телефон - миссис Холливел просила его срочно приехать к ней.
        Полицию вызвал владелец гостиницы, сообщивший про мистера Смита и даму, которая поселилась у него в заведении и забрала себе вещи пропавшего господина. Сергей Григорьевич помог миссис Холливел разобраться с полицейскими. Он посоветовал все-таки сообщить об исчезновении ее мужа, его истинном имени и роде занятий, а про цель визита сказать: Великий князь должен фирме «Холливел и сыновья» крупную сумму денег. Про поддельные драгоценности пока говорить не следовало.
        Но человек с документами Джона Смита не являлся мистером Холливелом. Наркоторговец упорно повторял, что нашел документы на улице, а поскольку оказался немного похож внешне на Смита - судя по фотографии, - то решил взять их себе.
        После того, как полиция отпустила миссис Холливел, которая подала заявление об исчезновении мужа, Сергей Григорьевич вместе с ней отправился в великокняжескую резиденцию, чтобы прижать к стенке княгиню-мать.
        Туда за это время вернулся Литвинов, который с частью соратников и прихваченной для личного удовольствия Оксаной слетал на зафрахтованном самолете в Сьерра-Леоне и там уже успел договориться об обмене их необработанных алмазов на оружие из России. Обмен, конечно, будет производиться не с представителями правительства, а с повстанцами, которым постоянно нужно вооружаться и которые в свободное от боевых действий время добывают алмазы и нелегально их продают.
        Литвинов также узнал про вояжи Великого князя Алана и покупку им алмазов. Последний раз Алан появлялся в Сьерра-Леоне примерно за месяц до своего исчезновения. Уехал с крупной партией камней.
        Помня о рассказе Зелимхана, Сергей Григорьевич поинтересовался закупкой наркотиков. Вопрос откровенно удивил и насторожил Литвинова. После некоторого периода словесных танцев (ни Славик, ни Сергей Григорьевич не желали открывать лишнее, но при этом хотели получить побольше информации) они пришли к выводу, что им нужно встретиться втроем с Зелимханом. Литвинов, лично побывавший в Сьерра-Леоне, ни про какую закупку наркотиков Великим князем Аланом не слышал, а он там провел расследование и все, с кем общался, сообщали (естественно, за бабки) про интерес князя исключительно к камням.
        Однако вначале, раз уж компания находилась во дворце, требовалось потрясти княгиню-мать. Если кто-то и знает про истинное местонахождение драгоценностей семьи, то только она.
        Пригласили княжну Софию, с трудом оторвавшуюся от очередного телохранителя. Правда, услышав, зачем ее зовут, София про любовника забыла. Как выяснилось, местонахождение драгоценностей, на которые она претендовала, интересовало ее гораздо больше, чем очередное молодое мужское тело.
        До появления Анастасии миссис Холливел хранила молчание и ни в каких разговорах не участвовала.
        Наконец княгиня вошла в тронный зал, где собралась честная компания, при виде миссис Холливел скорчила недовольную мину и заметила:
        - И вы здесь, милочка? Не рано ли?
        - Не думаю, - холодно ответила миссис Холливел. - Должна предупредить, чтобы вы вернули деньги в срок - или я ославлю вас на всю Европу.
        - Вы думаете, что мой сын - первый из особ королевской крови, кто брал деньги в долг? - Анастасия удивленно вскинула выщипанные брови. - Тем более по законам княжества по долговым распискам Великого князя…
        - Ваш сын подсунул моему мужу фальшивые драгоценности! - прошипела миссис Холливел.
        - Что?! - взревел Литвинов, который про фальшивые драгоценности услышал впервые. - Где они?
        И шагнул к миссис Холливел. Та в удивлении захлопала глазами.
        - Что вы хотите, молодой человек? - спросила наконец англичанка с чувством собственного достоинства.
        - Драгоценности где? - рявкнул Литвинов, с трудом держа себя в руках.
        - Спросите вон у нее, - миссис Холливел холодно кивнула на княгиню-мать.
        - Да, мама, я бы тоже хотела это знать! - встряла София и завела уже неоднократно повторявшуюся ею песню про ее законное наследство.
        Литвинов пытался что-то вставить, но это у него не получалось, однако теперь он не отходил от миссис Холливел. К допросу княгини-матери подключился Сергей Григорьевич, и вскоре все находившиеся в тронном зале уже орали одновременно. Не хватало только фортунской полиции и российской ФСБ.
        Вместо них появился посыльный от Зелимхана Магомадова и отозвал в сторону Сергея Григорьевича, которому вручил пакет. В нем оказалась компьютерная распечатка с раздобытой информацией по трупам и несколько фотографий, сделанных уже после смерти.
        Прочитав распечатку и просмотрев фотографии, Рогозин отвел в сторонку миссис Холливел с приклеившимся к ней Литвиновым и вручил ей снимки.
        - Взгляните, нет ли тут вашего мужа, - предложил он.
        Миссис Холливел осторожно взяла фотографии и с ничего не выражающим лицом стала их рассматривать, словно каждый день разглядывала снимки мертвецов. Последней шла фотография человека, похороненного, как Великий князь Алан, в закрытом гробу. Его успели сфотографировать, когда привезли во дворец и княгиня-мать его опознала - произнесла многозначительную фразу «Это он!» и рухнула в обморок. Фотографировал племянник Ромаза Нуримовича предоставленным Зелимханом микрофотоаппаратом.
        Миссис Холливел в обморок не рухнула, но покачнулась.
        - Вот этот? - уточнил Сергей Григорьевич с загоревшимися от возбуждения глазами.
        - Гарри… - прошептала миссис Холливел.
        - Вам нужно выпить воды. - Литвинов галантно подхватил даму под ручку и развернул к выходу из тронного зала. - Пойдемте, я провожу вас.
        Сергей Григорьевич ринулся следом.

* * *
        Светлана с Ольгой так и жили в княжестве. Ольга - в своей квартире, а Светлане и ее подружке, вызволенной с острова, как ценным свидетельницам, княжество обеспечило проживание в недорогой, но уютной гостинице, и выдало командировочные. Каждый день они были вынуждены давать показания в полиции и уже один раз выступали в суде. Светлана получила назад свои документы и вещи, доставленные с курорта, где они отдыхали с подружкой. Подружке их привезли на два дня позднее, причем не во французское консульство, а прямо в княжество Фортунское. Такой чиновничьей расторопности девушки поражались, но, возможно, это делалось потому, что они требовались для дачи показаний и фортунцы хотели побыстрее закончить с неприятным делом, порочащим честь и репутацию их страны. Ведь в нем был замешан их Великий князь!
        Заявления о похищении Великим князем девушки подавать не стали - после очень вежливых, но настойчивых просьб. Да и вообще, если подумать, это ведь не совсем похищение - они сами сели на яхту, хотя их силой удерживали на острове…
        - С Великим князем мы потом разберемся, - сказал девушкам начальник полиции. - Вас устроит денежная компенсация, выплаченная не по суду, а по договоренности? В таком случае я вам ее обеспечу.
        Девушки предпочли компенсацию, а не возбуждение уголовного дела против человека, находившегося неизвестно где. Им вообще не было дела до того, будет сидеть Великий князь в тюрьме или не будет. Они считали, что с ним больше никогда не увидятся, и не горели таким желанием.
        Но в связи с похищением Светланы с Ольгой Ромазом Нуримовичем и компанией дело было возбуждено. Правда, Ромаз Нуримович быстро отмазался - он ампулами со снотворным не стрелял и вообще валил все на чеченца Саида Мансурова. Фортунская полиция обратилась в Интерпол, и Саида Мансурова объявили в международный розыск. Ромазу Нуримовичу предложили навсегда покинуть пределы княжества и включили его и его родственников в список персон нон-грата. Правда, его младшему сыну придется на долгие годы остаться в фортунской тюрьме - фотографии, сделанные сотрудниками ФСБ, являлись неопровержимыми уликами. Но Нурим знал, что отец приложит все усилия, чтобы его из тюрьмы вытащить. Да и Зелимхан Магомадов должен бы помочь. Ведь его соплеменники Джохар Мудыров и Саид Мансуров гуляют на свободе. Почему же страдает один молодой Нурим?
        Вечером, лежа на кровати в гостиничном номере, который они делили с подружкой, Светлана смотрела местный канал и вдруг во время программы новостей резко приняла сидячее положение. Прослушав блок до конца, девушка быстро собралась и отправилась к Ольге, которую вызвонила с набережной, - той приходилось продолжать работать.
        Вместе с Ольгой в ее квартире девушки просмотрели следующие новости - уже с рассказом миссис Холливел о прибытии ее мужа в княжество Фортунское под вымышленным именем.
        - Того мужика, который у меня тут умер, точно звали Джон Смит, - сказала Ольга. - Вот если бы эта миссис Холливел прижизненную фотографию предоставила… но в полицию я все равно не пойду заявлять! Я сейчас и так тут на птичьих правах после всех этих дел! И еще неизвестно, что наши соотечественники сделают после того, как я дала против них показания в полиции…
        - Но здесь же работает программа защиты свидетелей! - воскликнула Светлана. - Нам же все объяснили!
        - Светочка, ты или слишком молода, или слишком наивна, - вздохнула Ольга. - Да, мне могут временно предоставить охрану, но кто станет менять мне биографию и все остальное, как делается в США? США - большая страна, там человека можно перевезти из штата в штат. А в княжестве? И тут я к тому же - эмигрантка, хотя у меня официально получено гражданство, и… отброс общества, как бы мне ни было грустно это признавать. Меня не выслали отсюда и не собираются - и на том спасибо. Но я все равно боюсь! Каждый день может стать последним! Неужели ты думаешь, что Ромаз Нуримович нас простит?!
        - Послушай, мне кажется…
        - Что это нам надо прощать его? Ха-ха! Светка, на твоем месте я бы изменила лицо и переезжала в другой город - в России я имею в виду. Россия большая… А в Питере сходи в салон к Алле Афанасьевой. Думаю, она поможет. У тебя есть шанс себя обезопасить. Не пренебрегай им!
        - Но неужели ты собираешься теперь готовиться к смерти?! - закричала Светлана. - Ольга! Ты что, теперь будешь жить и каждый день ждать, что тебя убьют?! Иди в местную полицию! Объясняй им, что тебе угрожает!
        - Они не поймут. И не поверят. Им не понять нашу специфику. Вот если бы у меня были деньги…
        Глава 27
        Алла Афанасьева вернулась к своим салонам, и поездка в княжество Фортунское через неделю работы уже казалась ей каким-то нереальным приключением. Сашка находился на даче с бабушкой и дедушкой и рассказывал друзьям, как чуть не стал Великим князем Фортунским.
        Чаще всего из новых знакомых она вспоминала Николая. Где он? Увидит ли она его когда-нибудь еще? Правда, ей не хотелось бы играть в гляделки подобно жене Штирлица в каком-нибудь кафе «Элефант». Хотелось нормального человеческого общения. Хотелось иметь рядом надежного мужчину. Николай представлялся именно таким. Хотя, возможно, она и ошибалась. Ведь они были плохо знакомы. О его деятельности и ее целях у нее было много вопросов.
        И вот однажды в самом конце дня, когда Алла уже собиралась домой, секретарша по селектору сообщила, что ее спрашивает мужчина, представившийся Николаем из холодильника. Алла рассмеялась и попросила пригласить его.
        Николай пришел в летнем голубом костюме, в руке нес одну красную розу на длинном стебле.
        - Это тебе, - сказал он.
        Какое-то время они молчали, разглядывая друг друга. Потом Николай спросил, следит ли она за событиями в княжестве.
        - А как же! - воскликнула она. - И телевизор смотрю, чего обычно не делаю, и в Интернете, и газеты читаю, специально покупаю желтую прессу. Да и про меня журналисты не забывают. Все никак не могут понять, почему я отказалась от борьбы за трон. Большинство моих подруг считает меня идиоткой - и абсолютно все мамины подруги. Но ты веришь, что я не хочу вести светскую жизнь княгини-матери?
        Николай кивнул.
        - Ты - современная женщина. У тебя есть свое дело, которое тебе нравится. А вот Оксана Заблудайко, по-моему, для этой роли подходит просто идеально. Кстати, у них большая любовь с Литвиновым. Тебя это… не коробит?
        Алла только рассмеялась в ответ.
        - Да я свечку за их счастье поставлю! - воскликнула она. - Я бы предпочла вообще никогда в жизни Славика не видеть! Все мои проблемы - крупные проблемы - были связаны с ним. И в юности, и теперь. Если он переключится на Оксану, я буду только счастлива! Кстати, как к этому относится Лариса Тарасовна?
        - Вроде бы положительно. Такой зять ее вполне устроит - если уж не получилось с Аланом.
        - Ну, тогда я спокойна, - улыбнулась Алла. - Лариса Тарасовна понравившегося зятя из сетей не выпустит. Кстати, а что все-таки с князем? - Алла посмотрела на Николая серьезно. - По вашим каналам ничего не прояснилось?
        - Он как сквозь землю провалился, - ответил Николай.
        Николай, конечно, не мог раскрыть Алле всех тайн, но кое-что о своей работе рассказал - добавил детали к тому, что просочилось в прессу. Но вначале он говорил не об Алане. Как уже знала Алла, ФСБ России проводила совместную операцию с фортунской полицией по искоренению наркоторговли и закрытию канала поставок наркотиков в княжество из России. Несколько человек - разных национальностей - были арестованы. Их ждали огромные сроки. Неотвратимость наказания для наркоторговцев в эти дни мусолилась во всех средствах массовой информации, и тема будет повторяться многократно. Единственный способ прекратить наркоторговлю - это страх. Дилеры должны знать, что наказание неотвратимо, смягчения приговора в таких случаях быть не может. Хотя, вероятнее всего, через некоторое время ручеек потянется вновь. Но на этот раз Николай, его коллеги и фортунские полицейские сделали все, что могли.
        - Ты вернешься в княжество? - спросила у Николая Алла.
        - Трудно сказать… Скорее всего, нет. У меня будет другая работа. Я подал рапорт - хочу уйти в отставку. Я очень скучаю по России. Во всех странах, где бы ни был, скучаю.
        - Но в княжестве Фортунском много русских, - заметила Алла.
        Николай показательно закатил глаза.
        - Это не те русские, с которыми хочется общаться.
        - А Алан в самом деле имел отношение к торговле наркотиками? - спросила Алла. - Все-таки не очень верится… Великий князь и… такое грязное дело.
        - Как мы выяснили, он был вынужден привезти несколько партий на своей яхте, которая никогда не досматривалась.
        - Из Сьерра-Леоне?
        - Да. Алан не умеет обращаться с деньгами - что, кстати, свойственно многим особам королевской крови. У него масса бездумных расходов - то очередную гоночную машину купит, то на женщин потратится… Он многократно обращался в известную английскую фирму «Холливел и сыновья» - брал деньги в долг. Всегда возвращал. Раньше, позже, но возвращал. Потом он прослышал про алмазы в Сьерра-Леоне - в смысле про то, как там ими торгуют повстанцы, сделал пробный рейс, потом еще и еще.
        - То есть алмазы он все-таки возил?
        - Да. И также продавал их в «Холливел и сыновья» - по заниженной цене. Но он и брал их по дешевке. Однако один раз он проигрался в карты.
        - Он еще и играл?
        - Ну а как же?! - хмыкнул Николай. - Представитель золотой молодежи. Возможно, его тогда специально подставили - нам не удалось выяснить все детали. Но по всему выходит, что постарались наркобароны.
        - Наши?
        - Нет, конкуренты. Зачем нашим было бы гнать наркоту из Сьерра-Леоне? Свою надо сбывать из Средней Азии. И таким образом князь за долги привез партию марихуаны. Потом еще одну. Сам предложил свои услуги - когда потребовались деньги. Надо отдать ему должное, он не злоупотреблял - шел на перевозку наркотиков только в самом крайнем случае, когда прижимало.
        - А Алан… сядет в тюрьму? - спросила Алла. - Если он… объявится?
        - Нет, - покачал головой Николай. - Уже достигнуто джентльменское соглашение. Его прижмут в правах, приготовлено несколько законов, дожидающихся его подписи. Ему придется отчитываться о своих тратах перед кабинетом министров. Он не сможет давать гражданство за оказание услуг лично ему. Но сейчас я почему-то уже сомневаюсь, что Алан объявится… Вначале - да, думал, что он вернется и скажет, будто его, к примеру, украла русская мафия. Фортунские власти ему подыграют - это всем выгодно, чтобы прижать права наших сограждан, уже именующих страну «нашим княжеством».
        Алла вспомнила, как на Кипре осевшие там наши люди обычно пьют «за наш русский остров», вслух, правда, ничего не сказала.
        Николай рассказал про операцию на острове, где Алан какое-то время скрывался, затем высказал предположение, что они с другом Витольдом все-таки вышли в море и или утонули, или стали жертвами акул, как один из их моряков. Другого объяснения просто не могло быть.
        Николай помолчал немного и спросил у Аллы, что она знает о деятельности Вячеслава Литвинова. Алла удивленно взглянула на Николая.
        - Вашему ведомству должно быть известно гораздо больше, чем мне, - заметила она. - Я могу рассказать про школьные годы, но тебя они явно не интересуют, а про последние достижения я, признаться, узнала из милицейских файлов.
        - Откуда?!
        Алла слегка покраснела и все-таки похвасталась достижениями сына по взлому секретных файлов МВД. Николай рассмеялся.
        - А почему ты спросил про Литвинова?
        - Понимаешь… я ломаю голову, зачем все-таки Литвинова понесло в княжество. Вначале туда понесло Костю Хохла, труп которого приняли за труп князя. Потом поехал Литвинов.
        - А он не мог поехать искать друга? Как я поняла, они с этим Костей Хохлом - давние друзья?
        - Знакомы с юности, потом сидели вместе и в дальнейшем не потеряли связь, наоборот, очень тесно контачили. Да, Литвинов вполне мог искать исчезнувшего в княжестве друга - и, наверное, искал. Но почему туда изначально отправился Костя? С ним было пять человек. И он несколько раз связывался с Литвиновым.
        - Так у него же - у Кости в смысле - там есть магазины! Ты что, забыл?
        - В свой последний приезд он ни разу даже не заглянул ни в магазин, ни в ломбард. И вообще они прекрасно работают без Костиного участия. Там наняты толковые управляющие, Костя только сливки снимал… Понимаешь, Алла, дело в том, что Алан в прошлом году приезжал в Россию…
        - Да, я уж слышала об этом. Со мной он не пытался связаться.
        - А вот с ним связывались по телефону Кости Хохла.
        - ?!
        Николай кивнул.
        - Его вызвали в Россию по телефону Кости. Наши ребята тут провели огромную работу. В компаниях сотовой связи получили целые простыни распечаток телефонных звонков. Так вот, Алану позвонили. После этого он в срочном порядке сорвался в Россию. За день получил визу - на чужое имя - и полетел. Правда, перед этим сгонял в Лондон и взял в «Холливел и сыновья» крупную сумму денег. Наличными! В Лондон ездил под своим именем. А из Лондона уже летел под чужим.
        - Ну, у нас в России ведь два способа оплаты - наличными и натурой, - пошутила Алла.
        - Вопрос в том, за что он платил?
        Алла пожала плечами. Она в самом деле не знала.
        - Шантаж? - высказала предположение женщина.
        - Не знаю. Он приехал по чужим документам, пробыл в Петербурге два дня и уехал обратно.
        - С Костей Хохлом встречался?
        - Костю за день до звонка с его мобильного арестовали. И в момент звонка, и во время пребывания в России Алана он находился в «Крестах». Литвинова не было в Петербурге. С тобой Алан не встречался и даже не дал знать о своем приезде. Что он тут делал? Ты можешь хоть что-то предположить?
        Алла глубоко задумалась.
        - Я бы предположила, что дело как-то связано с Ларисой Тарасовной и Сергеем Григорьевичем, - сказала она.
        - Да Алан бы приплатил, чтобы с этими двумя лишний раз не встречаться! Но мы, конечно, проверили. Нет, не встречались. У Ларисы Тарасовны и Рогозина все шло по накатанной схеме - Алан перечислял фиксированную сумму на воспитание Тараса, Лариса Тарасовна с Сергеем Григорьевичем регулярно отсылали фотографии и рассказы о том, как растет мальчик. У них не было никаких оснований содрать с Алана больше денег, тем более единовременно. Иначе Рогозин это давно бы сделал.
        - Сколько Алан взял в «Холливел и сыновья»? - Алле стало просто любопытно.
        - Миллион сто тысяч.
        - Чего?
        - Долларов.
        - Наличными?!
        Николай кивнул.
        - И… как он их ввез в Россию?
        - Сто тысяч ушло на взятку. Миллион ввез. Помог глава чеченской диаспоры княжества Зелимхан Магомадов. Организовал вручение денег нужному человеку. За это один его родственник получил фортунское гражданство.
        - А… давали-то кому?
        - Таможне.
        - Уезжал он, как я понимаю, без миллиона?
        - Его никто не проверял. Но, вероятнее всего, да. Зачем бы он его сюда вез? Просто прокатиться с миллионом долларов в чемодане?
        - И кому он его заплатил, тоже неизвестно?
        Николай грустно улыбнулся.
        - Но ты считаешь, что дело как-то связано с Костей Хохлом и Литвиновым?
        Николай кивнул. Алла задумалась. Литвинов торгует лесом и общих интересов с Великим князем Фортунским Аланом в этом плане не может быть никаких. Костя Хохол имеет ювелирные лавки, ломбарды…
        - Костя Хохол имел отношение к алмазам? - спросила Алла. - К нашим? Например, якутским, и какие у нас еще есть?
        Николай кивнул.
        - Так…
        - Костя имел отношение к нашим алмазам. Зачем ему алмазы из Сьерра-Леоне? Здесь то же самое, что и с наркотой. Нашим нужно сбывать нашу наркоту. Нашим нужно сбывать наши алмазы. И Костя Хохол с Литвиновым были просто друзья. У них не было общих деловых интересов. Разные сферы деятельности!
        - Общие… - задумчиво произнесла Алла, потом воскликнула: - Общак! У них один общак!
        - И что? - удивленно посмотрел на нее Николай. - Алан-то тут причем? Он же не мог везти эти деньги в общак? И алмазы покупать не мог. В Сьерра-Леоне они, кстати, дешевле. И ему было проще вывезти оттуда - он на своей яхте ходил. Он не мог покупать и партию наркоты. Я голову ломаю уже много дней: что он здесь делал?! К кому приезжал? Что могло побудить Великого князя Алана в срочном порядке доставать миллион долларов наличными и нестись в Россию?
        Николай признался, что разрабатывалась версия угрозы жизням Аллы Афанасьевой и ее сына Александра, которые, по всей вероятности, дороги Алану - раз он все годы нанимал частных детективов и получал информацию о них. Но кто знал, что Александр - сын Алана? Кого это волновало? Алла никогда ни на что не претендовала. Литвинов в прошлом году ею нисколько не интересовался и вроде бы вообще забыл об ее существовании. Если бы уж Алана и шантажировали ребенком, то скорее Тарасом Заблудайко. А если бы все-таки дело было как-то связано с Аллой и Александром, то Алан, вероятно, связался бы с ними.
        - То есть все-таки что-то с Костей Хохлом и Литвиновым? - уточнила Алла.
        - Уверен. Во-первых, звонили из России по телефону Кости. Во-вторых, Костю убили в княжестве Фортунском и замаскировали под Великого князя. Они, надо сказать, имели внешнее сходство, но ведь там специально постарались - срезали татуировки, шрам от аппендицита, надели на палец перстень… И княгиня-мать опознала Костю Хохла как сына…
        - Слушай, а она что-нибудь говорит?
        - Молчит, как партизанка. Сейчас у нее нервный срыв, и врачи к ней никого не пускают, - хмыкнул Николай. - И дальше у нее наверняка будут «проблемы с нервами». Или с сердцем. Или еще с чем-то. Но она явно была сообщницей Алана. И если кто-то и знает о его нынешнем местонахождении, то только она. Кстати, именно она подкинула наркотики Оксане. Больше просто некому.
        - Как?! - Алла была откровенно поражена. - Анастасия?!
        Николай кивнул и рассказал, что фортунские полицейские допросили всех, кто появлялся у Оксаны в комнате. Одна горничная призналась, что видела, как из покоев Оксаны выскользнула княгиня-мать и быстро удалилась. Вначале горничная ничего не сказала - слуги мечтали, чтобы «русская мафия» побыстрее убралась из резиденции, и надеялись, что после ареста Оксаны это наконец произойдет. А когда стали допрашивать всех по отдельности, горничная сказала о том, что видела. А все равно доказать ничего невозможно - на пакете нет отпечатков пальцев, никто не видел, как княгиня-мать что-то подбрасывала. И слово горничной против слова княгини-матери…
        - А звонок в полицию? Ведь комнату Оксаны обыскали по звонку?
        Николай усмехнулся.
        - Анонимный звонок. Говорил мужчина. Вроде бы с акцентом… Дежурный не успел понять. Но наша мафия успела достать и фортунскую полицию, поэтому они не стали особо вникать в то, кто звонил. Они поехали с обыском и нашли наркотики. Кстати, отсутствие Оксаниных отпечатков ей помогло. Но фортунцы вначале думали на Ромаза Нуримовича, вернее, его младшего сына - что эта семейка решила использовать Оксану для переброски своего товара.
        - А зачем княгине-матери было подставлять Оксану? - не поняла Алла.
        - Думаю, чтобы они убрались из резиденции. Семья Заблудайко. А скорее всего, просто по-бабьи хотела сделать гадость тем, кто так заловил ее сына - Сергею Григорьевичу, Ларисе Тарасовне. Проще всего было подкинуть отраву Оксане, поэтому и подкинула. А наркота, возможно, хранилась у них с сыном на крайний случай - если срочно потребуются деньги. Например, оставили после последнего вояжа в Сьерра-Леоне.
        Алла покачала головой. Она радовалась, что уехала из княжества Фортунского, и не собиралась туда возвращаться. Ей не хотелось бы жить одной семьей с Аланом и его мамочкой.
        Она подняла глаза на Николая.
        - Пойдем поужинаем? - предложил он. - Рабочий день давно закончился. Как раз и продолжим обсуждение наших общих знакомых и мест, где они сейчас могут находиться.
        Глава 28
        Алан с Витольдом второй день пили горилку на старой даче Ларисы Тарасовны, где князю довелось пожить четырнадцать лет назад. Компанию им составляли украинцы, приехавшие в Петербург на заработки и в течение дня работавшие в магазине Ларисы Тарасовны. Алану с Витольдом оставалось только пить, поскольку делать на даче было совершенно нечего, а приходилось ждать, когда чеченцы организуют их
«освобождение». Первоначальный план претерпел кое-какие изменения, и ожидание затягивалось. Это надоело.
        - А пошли по бабам! - вдруг предложил один из мужиков, работающих у Ларисы Тарасовны грузчиком. - Эй, вы же еще у нас ни разу по бабам не ходили! Вы любите русских баб?
        - Да, - сказал Алан. С украинцами они общались на какой-то дикой смеси языков, но обычно друг друга понимали, в особенности после совместного распития горилки.
        Витольд лишь застонал.
        - А украинских? - спросили Алана. - В Питере столько наших девчонок подрабатывает…
        Мужики, работающие у Ларисы Тарасовны, стали обсуждать, куда лучше отправиться. В конце концов решили в центр, на участок от площади Восстания до площади Александра Невского - доедут на электричке до Московского вокзала, а там уже рядом. И дешево, и рассмотреть можно сразу же, не то что из агентства заказывать, когда неизвестно кого привезут.
        Поехали трое, которые работали в Петербурге без жен, и Алан с Витольдом, которые уже просто замаялись на даче. А если человек Саида все-таки позвонит сегодня, то пусть освобождают их из русского борделя, в который, как они скажут, их силой затащили хохлы-гастарбайтеры.
        Но на Московском вокзале жаждущие женского тела мужчины попали в руки милиции и их, как лиц без прописки и документов, которые никто с собой не взял, отвели в ближайшее отделение, где к предъявленным обвинениям присовокупили появление в общественном месте в нетрезвом виде.
        - Вот это влипли. И все из-за тебя, - прошипел Витольд. - И как нас теперь будет вызволять Саид?
        - В России все покупается и продается, - напомнил Алан. - Забыл, что нам рассказывали? Саид нас как раз сможет отсюда выкупить.
        - И потом мы всему миру будем рассказывать, как чеченский полевой командир выкупал нас у русской милиции?
        - Можно сказать: у мафии. Милиция, как мне говорили, у них не очень от мафии отличается.
        Алан попытался потребовать разрешения позвонить (на это его знания русского языка хватало), но ему просто и доходчиво объяснили, куда ему засунуть его требование. Задержанных обыскали, деньги отобрали, но допрос сразу же проводить не стали - в отделение привели большую толпу цыганок, милиции стало не до пятерых задержанных мужчин, и их отправили в камеру.
        - Вы чего не сказали, что вы иностранцы? - спросил один из украинцев. - К вам бы совсем по-другому отнеслись.
        - Нам нельзя этого говорить, - ответил Витольд.
        - Лариса Тарасовна не велела?
        Алан с Витольдом предпочли ответить, что да. Они заявились на дачу сами по себе, поскольку посчитали ее местом, где их никто не будет искать - во-первых, и прекрасным поводом, чтобы в дальнейшем сделать пакость Ларисе Тарасовне и Сергею Григорьевичу - во-вторых. Алан дорогу на дачу запомнил на всю жизнь еще четырнадцать лет назад.
        Но оказалось, что там живут рабочие. Пришлось сказать, что она отправила туда и Алана с Витольдом. Их разместили, кормили из общего котла и поили горилкой из огромных бутылей. Сама Лариса Тарасовна все еще находилась в княжестве Фортунском, как, впрочем, и Сергей Григорьевич, и Оксана, и Тарас. Алан с Витольдом быстро выяснили, что Лариса Тарасовна на эту дачу теперь никогда не приезжает, у нее новый шикарный особняк, а тут проживают только рабочие.
        Внезапно у решетки камеры появился юркий тип в штатском.
        - Эй, кто тут хотел позвонить? - спросил он и быстро нашел глазами Алана. И когда только тип успел его заметить?
        - У меня отобрали все деньги, - на всякий случай предупредил Алан, знавший немного о порядках в России.
        - Часы есть? - спросил тип.
        Алан кивнул.
        - Покажи.
        Часы были дорогими швейцарскими, правда, выглядели довольно невзрачно. Их цену мог определить только знаток. Милиционеры отделения не определили и оставили их на руке князя, от чего Алан в душе позлорадствовал.
        - М-да, не очень, конечно, - сказал тип. - Но давай, если хочешь, звони.
        Алан прикинул в уме, во сколько ему обойдется звонок, и внутренне содрогнулся, но делать было нечего. Он протянул часы, ему дали трубку.
        - Ты Саиду звонить собираешься? - прошептал Витольд.
        Алан покачал головой. Он звонил Алле Афанасьевой. Вся надежда была только на нее.

* * *
        В это время Алла с Николаем уже пили кофе у нее дома. Милому вечеру в ресторане предстояло завершиться процессом, который отделяет совместный ужин от совместного завтрака.
        Внезапно у Аллы зазвонил мобильный.
        - Это, наверное, мама или Сашка с дачи, - взглянув на часы, сказала она и бросилась к аппарату, оставленному в сумочке у двери.
        Но номер почему-то не определился.
        - Алло! - она нажала на нужную кнопку.
        - Алла, это Алан, - сказали ей. - Я сейчас нахожусь в отделении милиции номер… Ты не могла бы за мной приехать? Вероятно, придется давать взятку. Возьми, пожалуйста, деньги, я их тебе потом верну. Когда сможешь приехать?
        Алла посмотрела на часы, прикинула расстояние и ответила, что минут через сорок, потом нажала на отбой и прислонилась к стене в прихожей.
        - Кто это был? - с беспокойством спросил Николай.
        - Алан Фортунский, - с ошалелым видом ответила Алла. - Он в КПЗ. Задержан из-за отсутствия регистрации и появление в общественном месте в нетрезвом виде. Коля, ты поедешь со мной?
        - Мне нужно только сделать один звонок, - Николай быстро пришел в себя и созвонился с коллегами, которые тоже устремились к отделению милиции, сотрудники которого пока не знали, что им в самое ближайшее время предстоит встреча со
«старшими братьями».

* * *
        А «братья младшие» никак не могли разобраться с табором. При виде Аллы с Николаем, прибывших первыми, цыганки тут же стали предлагать погадать и орали до тех пор, пока Николай не предъявил удостоверение дежурному и не заявил, что его интересует задержанный Великий князь Фортунский.
        В отделении воцарилось гробовое молчание, даже цыганский гомон стих, и у изображавших предродовые схватки цыганок (что обычно делается в случае задержания) вроде как одновременно прекратилась родовая деятельность. И в этой гробовой тишине послышался скрип тормозов у входа. Затем в отделение ворвались трое коллег Николая. После этого все заговорили разом.
        Сотрудники милиции впали в состояние шока, узнав, кто сидит у них в КПЗ, потом начали сомневаться, затем вывели нескольких задержанных. Известные бомжи и карманники, регулярно попадающие именно в это отделение, остались на нарах, хотя жаждали, чтобы вывели и их - новость распространилась мгновенно.
        - Ну, и который из них Великий князь Фортунский? - спросил начальник отделения у Николая, когда перед ним выстроили в ряд группу довольно потрепанных лиц.
        Алла узнала Алана сразу же, но поразилась его внешнему виду. Лично она встречалась с ним четырнадцать лет назад, а потом видела только на фотографиях, где он выглядел очень представительно. Теперь перед ней стоял мужчина неопределенного возраста - от тридцати пяти до пятидесяти, с опухшим от долгой пьянки лицом, как минимум пару дней не бритый (собрался косить под Родиона Хитрюковича?), одетый в какой-то поношенный лоснящийся пиджак явно с чужого плеча и видавшие виды (и грязь) старые джинсы, порванные на одном колене. Его верный соратник Витольд, которого Алла тоже признала, выглядел не лучше. Алла помнила его с очень аккуратной маленькой бородкой, с которой он изображался на всех снимках. Борода присутствовала, но за ней явно никто давно не ухаживал, волосы не только не укладывали (а они у Витольда были до плеч), но и не расчесывали, и в эти минуты прическа Витольда чем-то напоминала воронье гнездо. Одет он был, как и князь, в тряпье с чужого плеча, к тому же давно не стиранное.
        - Алла? - Николай повернулся к Афанасьевой, возможно, не мог до конца поверить, что один из присутствующих мужчин - Великий князь Фортунский Алан.
        - Вот, - Алла показала пальцем.
        Первой очнулась одна из цыганок и предложила погадать Великому князю Алану, сообщив, что прямо сейчас видит большую любовь и огромную корону, сверкающую бриллиантами, у князя на голове.
        Потом все опять заговорили одновременно. Все не могли оторвать глаз от Алана. Откуда ни возьмись, появились журналисты. Возможно, их вызвал кто-то из милиции, кому ряд газет и журналов платят за своевременное сообщение о сенсации. Прессу пытались прогнать, но не тут-то было. Вскоре в отделении стало не продохнуть. Начальник предложил «старшим братьям» пройти к нему в кабинет, с собой прихватили и Алана с Витольдом, Николай взял под локоток Аллу. Другие сотрудники стали наводить порядок среди задержанных и журналистов, которые никуда уходить не собирались, надеясь добиться интервью с князем, и названивали в свои редакции, сообщая потрясающую новость. Вскоре к отделению прибыли новые группы представителей СМИ, за ними последовали зеваки. Собиралась демонстрация, которая начинала выкрикивать лозунги: «Руки прочь от Великого Князя!», «Свободу Алану, спасающему наших олигархов от произвола властей!» и другие.
        Тем временем в кабинете начальника отделения шло совещание. Все сотрудники органов созванивались со своим начальством и получали указания о дальнейших действиях. В принципе, возможные варианты развития событий начальством Николая уже обсуждались - как и план действий в случае того или иного варианта, но никто не мог предположить, что Великого князя, задержанного из-за отсутствия регистрации, найдут в отделении милиции Петербурга. Алле тем временем разрешили пообщаться с отцом своего ребенка.
        - Ты как? - шепотом спросила она.
        - Плохо, - ответил Алан. - Пить очень хочется.
        Алла тут же обратилась к русским мужчинам, которые не могли не знать, как человека мучает жажда после вливания в организм изрядной доли спиртного, а князь-то еще пил непривычные для себя напитки - не мог он на элитных винах и коньяках подготовиться к нашим количествам и горилке. Князь с Витольдом с жадностью припали к граненым стаканам с водой.
        Потом Алан шепотом попросил Аллу спасти его от русской мафии.
        - Так тебя все-таки мафия выкрала? Литвинов? Что он требовал?
        Алан не стал отвечать ни на один из заданных вопросов.
        - Алла, я скажу только тебе. Этим, - кивок на совещающихся сотрудников органов, - не буду. Алла, я украл у вашей мафии их общак! - слово он произнес по-русски, по слогам и выделяя каждую букву. Более того, Алле показалось, что это слово Алану очень нравится и умение его произнести вызывает гордость.
        Алла мгновение тупо смотрела на Великого князя, потом дико расхохоталась. Сотрудники органов стали на нее коситься, но продолжили совещаться.
        - Я серьезно, - прошипел Алан.
        Она прекратила смеяться, вытерла выступившие слезы и произнесла одно слово:
        - Как?
        И Алан все также шепотом поведал ей историю, опустив кое-какие детали.
        Еще до встречи Алана с любовью его жизни Аллой Афанасьевой его отец, предыдущий Великий князь Фортунский, на выставке ювелирных украшений в Швейцарии познакомился с известным ювелиром из России Андреем Швеппенбургом. Его предки тоже были ювелирами, причем самый дальний приехал в Россию из Германии вскоре после того, как императрицей стала Екатерина Вторая, которая заказывала Гансу фон Швеппенбургу ювелирные украшения. Швеппенбурги удержались при всех властях, иногда уходили в подполье, но своей деятельности не прекращали. В какой-то период пришлось поработать на КГБ, иначе было не выжить. Но потом на пути Андрея Швеппенбурга, последнего в роду, оказался некий Костя Хохол с неуемными аппетитами, и через некоторое время после этой совсем не счастливой для Андрея встречи у Швеппенбурга возникло желание покинуть пределы страны. Шла объявленная Михаилом Сергеевичем перестройка, в русском языке появились новые слова, в частности «рэкет», а слово
«крыша» приобрело новое значение. Швеппенбург вспоминал сотрудничество с КГБ с ностальгической грустью.
        Великий князь знал о Швеппенбургах, видел работы самого Андрея и сделал ему заказ: изготовить копии фамильных драгоценностей Великих князей Фортунских. Взамен обещал фортунское гражданство. Алан напомнил Алле, что Великий князь имеет право предоставить гражданство за оказание услуг лично ему.
        Андрей принялся за работу и вскоре сделал великолепные копии. Князь был доволен, и Андрей Швеппенбург вместе с супругой - молодой красавицей Ольгой - переехал в княжество. Они получили гражданство и лицензию на открытие ювелирного магазина и ломбарда. Конечно, Андрей знал, что должен молчать, за какие заслуги получил гражданство и лицензию, и намекать, что вроде бы их купил. Правда, многие подозревали, что у него в связи с его деятельностью имелся в распоряжении миллион долларов, который он мог за гражданство заплатить, как и миллион на открытие магазина. У Андрея тут же образовалась неплохая клиентура из богатых людей Европы, и он стал зарабатывать значительно больше, чем раньше в России.
        А потом у него умерла мать, отказавшаяся в свое время покинуть вместе с сыном и невесткой пределы страны. Андрей поехал на похороны и пропал. Потом оказалось, что права собственности на магазин и ломбард переписаны на Костю Хохла, и сделано это было в Англии.
        - А так можно?
        - Да, - кивнул Алан. - Не буду вдаваться в тонкости, но куплю-продажу нашей недвижимости можно оформлять как в Англии, так и во Франции. Думаю, теперь нам следует изменить законодательство… Тогда я ничего не мог сделать. Отец уже умер, я стал Великим князем, знал про всю эту историю, был знаком с Андреем и обращался к нему…
        - Ты предпринимал попытки его найти?
        - Да. При помощи частных детективов, которые мне сообщали о тебе. Ты уже, конечно, знаешь, что я старался быть в курсе вашей жизни с Александром…
        - Так почему же не связывался с нами сам? - спросила Алла.
        - Ну… откровенно говоря, мне было стыдно. Но давай не будем об этом. Тем более я не знаю, сколько времени нам позволят с тобой разговаривать. Так вот следов Андрея Швеппенбурга в России нанятые мною частные детективы не нашли, но постоянно докладывали мне про Костю Хохла и этого твоего Литвинова.
        - Он не мой, - заметила Алла.
        - Прости.
        Алан Фортунский предполагал, что Андрей Швеппенбург мертв. Что еще он мог предположить? Жена Андрея Ольга осталась жива и продолжала жить в княжестве, а когда у нее закончились деньги, стала путаной.
        - Ты ей никак не помог?
        - Я не мог связывать свое имя и ее! - воскликнул Алан. - Я же Великий князь Фортунский!
        Алла не стала ничего комментировать. У нее об Алане уже сложилось вполне определенное мнение, и она радовалась, что не прожила свою жизнь с этим мужчиной.
        И вот год назад Алану позвонили из России. Вначале он не мог поверить, что звонит Андрей Швеппенбург, но звонивший назвал такие детали, которые мог знать только Андрей. Швеппенбург пояснил, что его оставили в живых при условии, что он будет выполнять все заказы Кости Хохла - через того ведь проходила алмазная тропа. Чего ж не иметь штатного ювелира такого класса? Андрею изменили внешность и имя.
        - Держали взаперти и заставляли работать за кусок хлеба? - спросила Алла.
        - Я тоже вначале так подумал. Но когда приехал в Россию, убедился, что это совсем не так. Я увидел роскошный особняк, в котором находилась мастерская, оснащенная всем необходимым для работы. Он нигде не засвечивался, магазина, ломбарда за ним не числилось. Но он был доволен жизнью. Швеппенбург занимался тем, чем всегда хотел заниматься, и получал за это хорошие деньги. Возможно, Костя Хохол понял, что на одном страхе человек работать не станет, когда-нибудь все равно сорвется, и также понял, что специалистам такого класса надо хорошо платить. Нельзя экономить на мастерах, если хочешь получать услуги высшего класса.
        - Но почему Андрей не побеспокоился об Ольге?! - воскликнула Алла.
        - Ну… он не мог открыться никому из старых знакомых. Кстати, у него новая жена и двое сыновей. Но это к делу не относится.
        В общем, год назад Андрей позвонил Алану и предложил купить по еще одной копии драгоценностей Великих князей Фортунских. Андрей Швеппенбург объяснил, что вынужден был сказать Косте Хохлу (как понял Алан - под пытками), за что получил фортунское гражданство и лицензию на открытие ювелирного магазина и ломбарда. Костя приказал изготовить еще один комплект - по памяти, так что, возможно, кое-какие мелкие детали не совпали, но их распознать сможет лишь опытный ювелир.
        Андрей предложил Алану выкупить эти копии.
        - Ему срочно потребовались деньги? - спросила Алла.
        - Деньги потребовались Оксане Заблудайко, которую ты прекрасно знаешь… - Алан скривился.
        Оксана Заблудайко родила сына Тараса от Кости Хохла и все годы любила одного Константина. В тайне от мамы, не одобрявшей выбор дочери, Оксана встречалась с ним, бывали периоды, когда они даже жили вместе, но Костя обычно уходил: он не мог подолгу выдерживать Оксану.
        Алан грустно улыбнулся.
        - Я вообще не представляю, кто может долго выдержать их с мамашей, - признался Великий князь. - В одном наше мнение с Хохлом совпало.
        Костя иногда хранил драгоценности у Оксаны (он, как и Лариса Тарасовна, знал, что такое конфискация, и Оксана, которой про конфискацию рассказывали с младенчества, его прекрасно понимала), многое он ей подарил. В частности, в квартире Оксаны, в специально оборудованном тайнике хранились все копии драгоценностей Великих князей Фортунских.
        А потом Костю арестовали, увели прямо от Оксаны. Алан не знал, что именно инкриминировалось рэкетиру, вероятнее всего, кое-какие представители органов просто хотели подзаработать. Оксане, про которую представители органов знали (Алан теперь не сомневался, что в России на каждого человека ведется досье и хранится в соответствующих местах), объяснили: заплатишь миллион долларов - мужик выйдет на свободу, и катитесь оба на все четыре стороны.
        - А откуда органы могли знать, что Оксана в состоянии собрать миллион? - спросила Алла Афанасьева.
        - Швеппенбург сказал мне, что они знают про незаконную торговлю алмазами, - пояснил Алан. - Ведь у вас в России все берут свой процент со сделки… А тогда через Костю прошла большая партия. Швеппенбург про нее знал. Почему бы не узнать органам?
        - И что было дальше? Оксана собрала деньги?
        Алан кивнул. Оксана понимала, что не может обратиться к маме и старому адвокату Рогозину, как и к кому-то из своих бывших любовников. К друзьям Кости она тоже не пошла. Она хотела сама выкупить Костю, чтобы он, поняв, чем она готова ради него пожертвовать, навсегда остался с ней и больше ее никогда не покидал.
        И она отправилась прямо к Андрею Швеппенбургу, про которого знала и который изготавливал ей оплачиваемые Костей подарки.
        У Андрея выстроился план. Он сказал, что найдет покупателя на набор украшений, который, как он точно знал, хранится у Оксаны - он видел на ней кое-какие копии драгоценностей Великих князей Фортунских. Она согласилась - ради выкупа любимого Костеньки, хотя Костенька именно эти драгоценности трогать запрещал. Но ведь ради же выкупа?
        Андрей позвонил в великое княжество Фортунское, причем по телефону Кости Хохла, оставшемуся у Оксаны. Ей наплел, что на всякий случай нужно запутать следы - по его словам, телефон Кости, томящегося в «Крестах», больше никто не прослушивает, если и прослушивал раньше, а Оксанин могут, и его собственный тоже. Оксана, с детства знавшая не только про конфискацию, но и про прослушку, поверила.
        Алан согласился выкупить копии. Он сразу же сообразил, как они ему могут пригодиться. Более того, был еще один момент…
        В свое время Костя Хохол заставил Андрея Швеппенбурга выгравировать на части этих драгоценностей номера счетов, на которых хранился общак. Швеппенбург сказал об этом Алану Фортунскому.
        - А почему Андрей сам не снял деньги с этих счетов? - уточнила Алла. - Ему было так хорошо жить в России и работать на Костю Хохла?
        - Не поэтому. Он не имел возможности выяснить, какой счет из какого банка. Все банки - зарубежные. Нельзя ведь прийти в банк и спросить: у вас есть такой счет? Или например: какой из этих ваш?
        - А ты мог это сделать?!
        - Швеппенбург не понимал, что гравировал не только номера счетов, но и пароли, и первые буквы названий банков. Он думал, что все это - счета, а я понял сразу же, как только прочитал под лупой гравировку. Она была хитро скрыта под камнями или… Но это уже детали. Конечно, пришлось кое с кем посоветоваться, чтобы убедиться, из какого банка который счет, потом я сам или Витольд открыли свои счета в тех банках, потом…
        Алан улыбнулся.
        - Тебе удалось снять с них деньги?
        Великий князь Фортунский улыбнулся еще шире.
        Алла задумалась, потом спросила, что Андрей Швеппенбург потребовал взамен.
        - Перевести часть денег Ольге. Как видишь, он про нее не забыл, и все эти годы его мучили угрызения совести. Я уже открыл на нее счет и при первой же возможности сообщу, как им воспользоваться. Она на эти деньги сможет открыть свое дело, и я лично обеспечу ей лицензию.
        - А себе Швеппенбург что попросил? - Алла не могла поверить в простое благородство.
        - Он хотел отомстить Косте Хохлу. За все.
        - Неужели он не боялся?!
        - Он умер через месяц. Быстротекущий рак. Он знал об этом.
        - А жена, дети? О них он подумал?!
        - У Кости Хохла был принцип: жены и дети в войне не участвуют. Ведь и Ольгу он пальцем не тронул. Да и откуда жена и дети Швеппенбурга могли знать про его дела? Про это дело? Вот Оксане досталось… Вместо благодарности Костя заявил ей, что никогда в жизни не хочет ее видеть, а сам стал охотиться за мной. Но у меня уже все было подготовлено к исчезновению.
        - А почему ты его утопил вместо себя?
        Алан усмехнулся.
        - Вот это - просто роковая случайность. Или удивительная. Мои люди искали подходящего мужчину и притащили на яхту его… Да, мы внешне похожи. Костя, как оказалось, любит китайских и тайских проституток, и его взяли, когда он вышел из борделя на набережной. Я решил, что это - судьба. Потом в княжество прилетел Литвинов. Литвинов, как я думаю, поехал искать и драгоценности с номерами счетов, и друга. И взял с собой тебя. Вспомнил про наши… отношения и решил использовать ситуацию в своих целях. Ты же не догадалась, зачем его понесло в княжество на самом деле?
        Алла покачала головой.
        - И что теперь будет? - спросила она. - Ты считаешь, что наша мафия оставит тебя в покое?
        - Во-первых, я потребую себе охрану.
        - Не уверена, что ваша охрана спасет тебя от Литвинова и компании, - заметила Алла.
        - Я попрошу охрану из ваших спецназовцев у Родиона Хитрюковича или Бориса Ясеневского, или из чеченских боевиков у Зелимхана Магомадова, главы чеченской диаспоры княжества. За предоставление им кое-каких льгот… С ними можно договориться. Я знаю. Во-вторых, Литвиновым и компанией займется Интерпол и ваши органы. Я задействую все связи… И западные средства массовой информации, и члены правительств постараются. Ваши уже всех достали. Надеюсь, Литвинов в самое ближайшее время окажется в местах не столь отдаленных. У вас ведь их вроде бы так называют.
        - А другие? Его соратники?
        - Ты уверена, что они знают про исчезнувший общак? - Алан хитро улыбнулся. - Вернее… Литвинов еще не знает, что общак уплыл! Он же искал копии драгоценностей с номерами счетов.
        Алла подумала и согласно кивнула.
        - Он не в курсе, что я знаю про счета. Он явно считал, что я купил копии драгоценностей Великих князей Фортунских потому, что… потому что это копии моих фамильных драгоценностей! По крайней мере Андрей так собирался говорить Косте Хохлу. Что Оксане срочно требовался миллион долларов, а можно было продать мне за миллион подделку… И так далее. Литвинова еще ждет большой сюрприз!
        - А ты не боишься, что Славик со товарищи потом прижмут тебя к стенке?! Несмотря ни на какую охрану!
        Алан усмехнулся.
        - Я скажу, что выкупил копии украшений с определенной целью - отдать их в залог, а потом… не выкупить. И выиграть на этом деньги. Драгоценности моей семьи стоят гораздо больше миллиона долларов.
        - Но Литвинов же знает, что у тебя есть уже по одной копии, которые Андрей Швеппенбург изготовил по заказу твоего отца!
        - Уже не все, - вздохнул Великий князь, потом хитро улыбнулся: - А снятие денег со счетов я свалю на мистера Холливела! Он вполне мог обнаружить номера счетов под камнями, разобраться, что это такое, причем с гораздо большей вероятностью, чем это мог сделать я. Холливел-то на подобных делах собаку съел.
        - То есть?
        - Ну… Все поколения Холливелов имели отношения к грязным делам. Литвинов это легко сможет проверить. И я думаю, что, если бы Гарри Холливел на самом деле знал про номера счетов, он бы своего не упустил.
        - А как он сразу не понял, что ты всучил ему копии, а не оригиналы?
        - Все делалось очень быстро. А он многократно видел наши фамильные драгоценности. И мама закладывала, и я сам. Копии на самом деле великолепные… Я не думал, что он обнаружит подлог, но, видимо, Гарри в свободное время решил их осмотреть. Или задумал какую-то пакость. Или глянул, обнаружил номера счетов, догадался и… У него теперь не спросишь. И Литвинов не сможет спросить, куда Холливел дел деньги… Хотя может спросить с миссис Холливел. У нее накоплено достаточно, чтобы расплатиться. По крайней мере я буду изображать святую простоту.
        - А как ты прошел таможню? С миллионом долларов сюда и драгоценностями обратно? Как я понимаю, миллион был наличными?
        - Это обеспечили чеченцы. У них тут свои окна имеются. Таможенникам я заплатил сто тысяч баксов, а Зелимхану Магомадову предоставил… кое-что, что он просил.
        Алла внимательно посмотрела на князя. Конечно, ей было интересно выслушать его рассказ, но его планы нанять охрану, чтобы защититься от Литвинова и компании, показались ей наивными, даже если охрана будет состоять из великолепно обученных русских спецназовцев. Хотя… Алан - не дурак. Это ж какую голову надо иметь, чтобы придумать и претворить в жизнь такой хитрый и сложный план! Алла почему-то не сомневалась, что князь опять придумает что-то хитрое. Специалистов, конечно, задействует, но только для вида.
        Словно прочитав мысли Аллы, Алан добавил:
        - А вообще-то у меня тут появились кое-какие идеи… Но я о них пока помолчу.
        - Так, голубки, кончайте ворковать, - прозвучал начальственный голос. - Уважаемый Великий князь Фортунский, вам придется проехать с нами для оформления кое-каких документов. Потом вы сможете отбыть на Родину.
        - Я могу вначале сделать заявление для прессы? - Алан весь преобразился, прямо держал спину, говорил царственным голосом.
        - Что вы собираетесь говорить?
        - Публично поблагодарю доблестные российские органы за освобождение меня из рук вашей мафии. Скажу, что мое появление в милиции было частью разработанной вашими спецслужбами операции, иначе вам было не спасти меня из лап мафиози.
        Сотрудники органов заулыбались.
        - Только, пожалуйста, на самом деле охраняйте меня, - попросил Алан значительно тише.
        - Не беспокойтесь. Вас будут сопровождать наши лучшие кадры.
        Эпилог
        Наступила осень. Алла Афанасьева продолжала заниматься своими салонами, иногда встречалась с Николаем, с которым говорила о чем угодно, только не о его работе, поскольку он этих тем избегал и частые отлучки никак не объяснял. Саша первого сентября снова отправился на занятия в обычную школу, словно и не был сыном Великого князя Фортунского, который, кстати, сделал официальное предложение руки и сердца одной европейской принцессе. Свадьба должна состояться следующий весной.
        Решить вопрос с русской мафией Великому князю помог не Интерпол, не российские спецслужбы, а Ромаз Нуримович - за освобождение младшего сына из застенков и передачу всей наркоторговли в княжестве в руки семьи Ромаза Нуримовича - конечно, с выплатой определенного процента лично князю. Как Ромаз Нуримович решал вопрос, неизвестно, правда, рядом с ним постоянно находился Сергей Григорьевич Рогозин. Литвинов из княжества уехал вместе со всеми соратниками и пока больше не появлялся. Правда, в места не столь отдаленные, как надеялся Алан, тоже не отправился. Самого Алана кабинет министров ограничил в правах и резко снизил ассигнования, выделяемые на содержание великокняжеской семьи. Однако никаких других санкций к нему не применяли. Ни полиция, ни прокурор не настаивали, чтобы князь понес наказание. Они даже радовались помощи, оказанной им Аланом - вольно или невольно. Он ведь в какой-то мере выполнял их работу, хотя и преследовал только свои интересы.
        Ольга Швеппенбург получила наследство и лицензию на открытие очередного «домика с кошечками», причем не в районе порта, а чуть ли не в самом центре княжества. Ольга лично подбирала девочек и оформляла интерьер. В результате получилось по-настоящему элитное заведение, которое в самом скором времени стало пользоваться популярностью даже у особ королевской крови и европейских политиков. Заведение гарантировало конфиденциальность. Один раз даже зашел Великий князь Алан и остался доволен, как, впрочем, и премьер-министр, и начальник фортунской полиции. Омрачало жизнь Ольги лишь то, что приходилось платить отступные Зелимхану Магомадову.
        Зелимхан встретился с Ольгой и заявил:
        - Ты не сказала в полиции ничего лишнего про моих собратьев. Тебя здорово била жизнь, и ты все понимаешь. И мы со своей стороны понимаем, что не стоит убивать курицу, которая может нести золотые яйца. А раз у тебя такое заведение… Плати - и будешь жить.
        Родственников Зелимхана девочкам приходилось обслуживать бесплатно.
        Светлана же со спасенной с острова подругой исчезли. Их жизнь била не так, как Ольгу, и они, надеясь на защиту фортунской полиции (а вероятнее всего, на то, что им позволят остаться в княжестве навсегда), сболтнули много лишнего. Фортунская полиция не особо утруждала себя поисками двух русских гражданок, тем более все нужные полиции показания они уже дали.
        Миссис Холливел забрала тело мужа из великокняжеского склепа. Все было проделано тихо, без привлечения СМИ и других ненужных свидетелей. На процедуре присутствовали только те люди, без которых не провести эксгумацию. Плита осталась. Князь же все равно когда-нибудь умрет, а кабинет министров очень ограничил средства, выделяемые на расходы великокняжеской семьи. Зачем платить за новую плиту, если одна уже есть? - сказал сам Алан. И вообще есть примета, что если тебя по ошибке похоронили при жизни, то на самом деле ты проживешь очень долго. Миссис Холливел оплатила дорогую экспертизу и убедилась, что муж умер естественной смертью. Похоронила она его в Лондоне и взяла фирму «Холливел и сыновья» в свои руки. Несколько лиц королевской крови из известных европейских династий, а также политиков, были замечены входящими или выходящими из старинного лондонского особняка. Приезжал и Вячеслав Литвинов, вел долгие переговоры, вечером они с миссис Холливел продолжили общение в ресторане «Марко Поло» на Кинг Роад. Судя по выражениям лиц, остались довольны друг другом.
        Лариса Тарасовна Заблудайко с дочерью Оксаной и внуком Тарасом вернулись в Россию к своему супермаркету, собираются открыть второй, используя бешеную популярность. Да и родственников на Украине хватит, чтобы работать в новом. А Сергей Григорьевич по заданию Ларисы Тарасовны теперь думает, как наложить лапу на наследство, оставшееся от Кости Хохла. Ведь Тарас - его единственный сын и наследник. Мало ли что Костя не ладил с Ларисой Тарасовной при жизни и алименты на Тараса платил другой мужчина…
        Когда Сергей Григорьевич отправился к Вячеславу Литвинову и заявил о правах Тараса на наследство, оставшееся от Кости Хохла, Литвинов выслушал старого адвоката внимательно, а потом сообщил, что как раз думал обращаться к нему. Талантами Рогозина он восторгается, как, впрочем, и вся русская, чеченская и азербайджанская мафия, а также Интерпол и полиция чуть ли не всех европейских стран. В кое-каких странах, как стало известно Литвинову, старого адвоката даже собираются объявлять персоной нон-грата. Сергей Григорьевич скромно улыбнулся, посчитав последнее заявление большим комплиментом.
        - Нужно вернуть общак. Алан, сука, его захапал, - сказал Литвинов. - Надеюсь на вашу помощь, Сергей Григорьевич. Конечно, вы получите свой обычный процент, а Тарас - наследство. Введите Ларису Тарасовну в курс дела. Думаю, она посодействует в разработке плана. Я, естественно, предоставлю вам в помощь своих людей - в любом количестве.
        - Вы хотите выкрасть Великого князя, молодой человек? - уточнил Сергей Григорьевич. - И обосновать законность этой затеи?
        - Вообще-то я думал прищучить его торговлей наркотиками, с которой он получает дивиденды… Они ведь приняли кое-какие новые законы.
        Рогозин закивал: по личной просьбе Родиона Хитрюковича, Бориса Ясеневского и Зелимхана Магомадова (все просили по отдельности и платили тоже по отдельности за одну и ту же работу) он очень внимательно ознакомился с новыми законами, ограничивающими права князя и ужесточающими борьбу с торговцами наркотиками и оружием. Сергей Григорьевич быстро сообразил, как их умело обходить, но Алан-то - фортунец, и рядом с ним нет ни одного ушлого адвоката из России.
        - Я думаю, что для избежания международного скандала - ведь князь имеет свой процент не с чего-нибудь, а именно с наркотиков - его семейка заплатит нам отступные, - заявил Литвинов. - В двойном размере украденного со счетов. Мы можем взять и подлинными великокняжескими драгоценностями. Я даже знаю, в сейфах каких банков их хранит княгиня-мать.
        Сергей Григорьевич хлопнул в ладоши.
        - Так тогда мы можем взять и то, и другое - если вы точно знаете, где что лежит. Один мой племянник уже давно разработал схему очищения банковских ячеек зарубежных банков от их содержимого. Вы же понимаете, юноша, что они не рассчитаны на наших умных людей? Вот что нужно сделать…

* * *
        Когда Великому князю Фортунскому Алану и княгине-матери сообщили, что аудиенции просит некий Сергей Григорьевич Рогозин, княгиня Анастасия громко выругалась на чистом русском - никакие слова других языков не могли выразить ее чувства с такой точностью, как русский мат. Князь Алан глубоко задумался.
        - Мы должны его принять, мама, - сказал он. - По крайней мере, выяснить, что ему нужно на этот раз.
        Княгиня-мать нехотя согласилась.
        Сергей Григорьевич объяснил, что требуется от Великого князя и его матушки, если желают получить назад оригиналы великокняжеских драгоценностей и не сделать достоянием общественности участие Великого князя в наркоторговле.
        - Я подам в суд на эти банки! - завопила княгиня-мать, у которой опять дергалось веко. - Я…
        - И еще я могу вам посоветовать, в каком банке в будущем хранить ценности, - тут же встрял Рогозин. - Но если хотите, чтобы я давал вам консультации относительно хранения, то мне причитается половина вашей доли в наркоторговле. И я обеспечу еще и ее бесперебойность.
        - Мы подумаем над вашим предложением, - сказал Алан нейтральным тоном.
        - И вы пропустили несколько выплат алиментов на Тараса, - невозмутимо продолжал Сергей Григорьевич.
        - Нет! - заорала княгиня-мать, у которой теперь дергалось не только веко, но и щека. - Больше никаких алиментов на сына этого ворюги! Чтобы Великий князь Фортунский платил алименты на сына русского вора в законе?!
        - Не будете платить - мы будем с вами встречаться регулярно.
        - Я заплачу, - тут же сказал Алан и посмотрел на мать. - Или ты, мама, хочешь регулярно видеть Сергея Григорьевича и Ларису Тарасовну?
        Княгиня-мать выбрала меньшее зло.
        Из великокняжеской резиденции Сергей Григорьевич отправился в резиденцию российского олигарха Родиона Хитрюковича договариваться о династическом браке - дочери Родиона и Тараса Заблудайко. В кармане у Сергея Григорьевича лежал список других невест для Тараса - на тот случай, если олигарх вдруг окажется недальновидным.
        Но, лишь войдя в дивный сад, окружавший дворец Родиона Хитрюковича, старый адвокат увидел девушку, о которой собирался говорить, прогуливающейся вместе с Александром Афанасьевым. Девушка показывала юноше какие-то экзотические растения и что-то объясняла. Сергей Григорьевич открыл рот и еще не успел его закрыть, как из-под ближайшего куста вынырнул мужчина лет сорока (или тридцати пяти, или сорока пяти - определить было сложно), белобрысый, с легкими залысинами на висках, сероглазый, в общем, в фас ничего особенного, только профиль классический.
        - Родион по моему совету пригласил мальчика отдохнуть во время осенних школьных каникул, - невозмутимо сообщил мужчина. - А его мама, опять же по моему совету, его отпустила.
        Сергей Григорьевич молчал.
        - Я думаю, нам с вами тоже стоит немного прогуляться, - сказал мужчина. - Поговорить о том о сем. Тем более Родион сейчас занят и освободится только минут через сорок. Этого времени нам как раз хватит.
        - Для чего? - Сергей Григорьевич быстро приходил в себя. - Вы кто, вообще, такой?
        - Меня зовут Николай.
        - Вы представляете интересы Хитрюковича?
        - Я представляю свои интересы.
        - И в чем они заключаются?
        Николаю потребовалось минут пятнадцать, чтобы изложить свое предложение. Остальные двадцать пять были потрачены на совместное обсуждение.
        Сергей Григорьевич понял, что начинается третий этап «Дела князя Фортунского».
        notes
        Примечания

1
        Paysan russe (фр.) - русский крестьянин (Прим. автора).