Я сломалась и падаю вниз Владимир Григорьевич Колычев
        Преуспевающая бизнесвумен Елена Сумарокова любила жить стремительно, отчаянно и рискованно. Криминальный мир был ее стихией, а «стрелки», «разборки» и отмывание грязных денег — повседневной рутиной. Но в один прекрасный момент все изменилось. Когда от рук киллера погиб очередной муж Елены, она сломалась. Бесстрашная акула теневого бизнеса начала испытывать животный страх за свою жизнь, отошла от дел и спряталась в небольшом провинциальном городке. Но порвать с прошлым оказалось не так просто. Бандиты объявили на Елену настоящую охоту. Одним нужны были ее миллионы, другим — ее жизнь…
        Владимир Колычев
        Я сломалась и падаю вниз
        Колычев В., 2014
    
        Глава 1
        Смерть работает без выходных и в круглосуточном режиме. Сегодня воскресенье, отдыхать бы, набираться сил на следующую неделю, тем более что все условия для этого есть: горячая подружка в постели, студеное пиво в холодильнике. Но, увы, Матвея Кириллова выдернули на убийство, и выходной накрылся медным тазом.
        Костлявая старуха махнула косой на берегу реки и срубила ею молодую женщину. Вчера было тепло, да и сегодня с утра солнце порядком прогрело воздух. Поэтому пиджак Матвей оставил дома, надел рубашку-поло с коротким рукавом и джинсы. А покойная лежала на гальке в теплой вязаной кофте, застегнутой на все пуговицы. Значит, на берег она вышла прохладной ночью. Но зачем? Что эта женщина делала здесь в столь позднюю пору? Окраина города, место пустынное, разве что в отдалении, на взгорке, вдоль улицы Стаханова высятся коттеджи внушительного вида.
        Элитный поселок обнесен забором, но к месту преступления оттуда через молодой ивняк протоптана тропинка. А место для купания здесь отличное — река широкая и глубокая, галечный пляж. Но вряд ли потерпевшая отправилась сюда ночью, чтобы искупаться.
        Она лежала на спине, раскинув руки, во лбу темнела маленькая дырочка, под головой — кровь. На лице — печать удивления. Девушка даже не успела испугаться, получив пулю в лоб. Возможно, жертва хорошо знала человека, который стал ее убийцей. Может быть, она для того и пришла сюда ночью, чтобы встретиться с ним.
        Погода последние дни стояла хорошая, тропинка к пляжу сухая, потому и на ней не видно свежих отпечатков от обуви, а старые как бы и не в счет, хотя ими тоже займутся эксперты. Да и сам пляж галечный, без песчаных проплешин, на которых могли бы остаться следы.
        Но собака все равно взяла след. Выяснилось, что преступник уходил к элитному поселку. Но перед самым лазом в заборе след был запорошен специальным составом, от которого у собаки отшибло нюх. Кинолог уже увез своего пострадавшего питомца.
        — Адская смесь — молотый красный перец и табак!  — Майор Лазарев грустно вздохнул.
        Первой на место преступления выехала следственно-оперативная группа Подречного РОВД, затем подтянулся и начальник уголовного розыска, и только некоторое время назад появился сотрудник убойного отдела городского УВД капитан Кириллов. Эксперты фактически закончили свою работу, спецмашина для перевозки трупов уже находилась на месте. Оперативники майора Лазарева работали в элитном поселке, пытаясь установить личность девушки. Да и убийцу искали там же.
        — У забора насыпали?  — спросил Матвей.
        — У забора.  — Начальник уголовного розыска кивнул, с безобидной насмешкой глянув на него.
        Выглядел капитан Кириллов, увы, неважно. Вчера, в выходной, понесла его нелегкая в ночной клуб, откуда он ушел во втором часу ночи со случайной подружкой. После бессонной ночи Матвей и холодный душ принял, чтобы взбодриться, и побрился, и зубы почистил, но вид у него все равно похмельный. Правда, не всякий это заметит, но у Лазарева на такое дело глаз-алмаз.
        — И о чем это говорит?
        — Как это о чем?  — Начальник уголовного розыска усмехнулся.  — В поселке убийца.
        — Или ушел через поселок.
        — Зачем через поселок уходить?  — Майор кивком показал на дорогу, возле которой они стояли.  — Тут напрямки в город на Стаханова выйти можно.
        «Или уехать,  — подумал Матвей.  — Убийца мог добраться до пляжа на машине, убить девушку и повернуть назад. Или же просто продолжить путь, не разворачиваясь».
        — Да, но почему смесь перца и табака у забора насыпали, а не здесь, возле трупа? Если убийца пытался скрыть свой след, то зачем он собаку до поселка довел?
        — Довел?
        — Именно так, довел! Направление указал. Ложное.
        — Ну, может, и ложное,  — поощрительно глянув на Матвея, в угрюмом раздумье проговорил майор.  — Или же убийца только у забора хватился, вспомнил, что у него смесь есть.
        — Допустимо и такое.  — Матвей пожал плечами.  — Он в любом случае готовился к убийству и знал, что его с собаками могут искать. Интересно, куда этот субъект оружие дел?
        Орудия убийства на месте не нашли. То ли преступник унес его с собой, то ли выбросил в воду или еще куда-нибудь. Река в этом месте широкая и глубокая, но ствол, если он там, все равно найдут. И в траве разыщут, и в кустах, а может, у кого-нибудь дома. У того, кто вовсе невиновен.
        Матвей уже восемь лет занимался оперативной работой и знал случаи, когда, пытаясь запутать следы, преступник подставлял под удар невинных людей. Стоило признать, что такие вот моменты — большая редкость, но все-таки они имели место быть. Тут возможна такая же ситуация. Если преступник нарочно вывел кинолога к элитному поселку, то зачем он это сделал?
        Кирпич цвета слоновой кости, фигурная крыша из натуральной черепицы, терраса с мраморными балясинами на втором этаже, красивая колоннада с портиком на входе. Двор, вымощенный гранитной брусчаткой, фонтан с мраморной скульптурой по центру, роскошные клумбы, пышные кипарисы стройными рядами!.. О таком доме Матвей мог только мечтать, но не делал этого. Он не дурень, чтобы думкою богатеть. Мыслями он преступника ищет, поэтому и оказался возле этого дома.
        К нему вышел парень лет двадцати пяти смазливой внешности, но крепко накачанный. Вроде бы и не мальчишка, а кожа лица нежная, и щетина даже не угадывается. Недостаток мужского гормона у парня, поэтому борода и усы растут плохо, жидко и редко. Раз в две недели поскреб себя насухо бритвой, и все, готово.
        Матвей знал такой тип людей. Эти ребята осознают свою необычность, поэтому, чтобы выглядеть достойно, усердно качаются и порой достигают отличных результатов. У них и грудь может как у бабы отрасти, если не держать себя в форме.
        Этот экземпляр за собой следил, потому выглядел вполне достойно. Русые волосы с модельной прической, правильные черты лица, в синих глазах — магниты для женщин, атлетическая фигура. Одет просто — футболка, джинсы, шлепки на босу ногу, но вещи все брендовые.
        — Капитан милиции Кириллов,  — представился Матвей, предъявив свое удостоверение.
        Дефицитом тестостерона он не страдал, скорее наоборот. Черные как смоль волосы, светло-серые пронзительные глаза, черты лица неправильные, но четкие, не грубые. Шрам над правой бровью, спинка носа деформирована, на широком подбородке глубокий рубец вместо ямочки. С бритьем у него проблемы. Сегодня утром гладко выскоблился, а к обеду уже щетина — считай, модная небритость.
        Недостаток гламурности в нем с лихвой компенсировался жесткой, хотя и не агрессивной брутальностью. Среднего роста, в плечах не очень, бицепсы не бугрятся, рельефный живот остался в далеком прошлом. Но руки у него сильные, а удар быстрый, хлесткий, пробивной.
        Он тоже не прочь был бы носить джинсы «Армани» с ремнем той же фирмы, пиджак от «Хьюго Босс», но средства не позволяли. Впрочем, даже недорогая одежда смотрелась на нем достаточно стильно. И фигура у него спортивная, и вещи он умел носить, да и подбирал их со вкусом.
        — Опять менты,  — буркнул парень, пропуская Матвея во двор.
        — Вчера вас беспокоил районный розыск, а сегодня — городской.
        — Да без разницы. Ордер на обыск есть?
        — Меня обыск не интересует. Мне бы с Еленой Евгеньевной поговорить.
        — Ну, во-первых, она на работе, а во-вторых, не хочет с вами общаться.
        Оперативники Подречного РОВД работали вчера допоздна. Орудие убийства не нашли, зато установили личность потерпевшей. Ирина Белозерова работала экономкой в доме у гражданки Сумароковой Елены Евгеньевны, куда и пожаловал Матвей.
        Здесь уже побывали майор Лазарев и дежурный следователь прокуратуры, а Матвей — нет. Но сегодня с утра он узнал, что дело это повесили на их отдел, поэтому с благословения начальства отправился к гражданке Сумароковой. Через майора Лазарева.
        Игорь Андреевич — мужик простой, к деликатностям не приученный, да и дежурный следователь ему под стать. Чем-то не понравилась им хозяйка дома, и они устроили здесь обыск, причем без прокурорского постановления, по решению следователя ввиду безотлагательности его проведения.
        Лазарев почему-то был уверен в том, что сможет найти здесь орудие убийства, но просчитался. Сумарокова пригрозила, что не оставит это самоуправство без последствий. Может, она уже обратилась в прокуратуру. Впрочем, Лазареву к таким жалобам не привыкать. С должности его не снимут, поскольку такими специалистами, как он, разбрасываются только идиоты. Если вдруг представят к увольнению, то выслуга у него давно уже есть. А выговоры его никогда не пугали. Подумаешь, одним больше, беда не велика.
        А возмущаться Сумарокова имела право. Дело в том, что у нее было алиби. Его предоставил ей не этот вот парень, Рома Зеленин, а видеокамеры, расставленные вокруг дома. Сохранилась запись. Белозерова вышла из дома, открыла калитку и покинула двор. Уходила одна, без видимого принуждения, значит, по собственной воле. Случилось это в половине первого ночи. Белозерова тихонько вышла из спящего дома и отправилась в свой последний путь.
        За ней никто не пошел. Но тот же Рома имел возможность вырезать момент, когда он сам отправился по ее следу и вернулся назад. Следователь отправит запись на экспертизу. Если будет установлен факт видеомонтажа, то с Зелениным пойдет уже совсем другой разговор.
        — Ну да, накладочка вышла,  — обозначил раскаяние Матвей.
        — Да я понимаю. Собачья работа у вас,  — заявил парень.
        — А почему собачья?
        Матвей знал, с кем имеет дело. Роман Игоревич Зеленин числился в штате у Сумароковой как домашний охранник, но так ли это на самом деле? Лазарев был почти уверен в том, что этот парень живет с хозяйкой дома. Да и Матвей почему-то так подумал, глядя, с каким видом Рома выходил из дома. Шествовал как настоящий хозяин, небрежно, не спеша.
        Дом у Сумароковой большой, квадратов пятьсот полезной площади, а штат обслуги — раз-два и обчелся. И то если считать Зеленина. Он да Ирина Белозерова. Она девушка симпатичная, он — типичный плейбой. Вдруг между ними проскочила искра, а Сумарокова приревновала?..
        Возможно, что сам Зеленин свел счеты с Ириной, хотя и непонятно, по какой причине. Матвей схватился за слово. Уж не потому ли Рома назвал его работу собачьей, что посыпал свой след адской смесью из табака и перца?
        — Потому что собачья.  — Если Рома и растерялся, то лишь потому, что Матвей удивился.
        Действительно, все знают, какая работа у сыскарей.
        — Собачья,  — кивнул Матвей.  — Носом в землю, и пошли. Вот я тут и оказался.
        — Да я понимаю. У кого Ира работала, на того и подозрения!..
        — Я смотрю, ты толковый парень, Рома. Ничего, что я на «ты»?
        — Нет, ничего,  — усмехнулся Зеленин.
        Дескать, какое воспитание может быть у мента с его собачьей работой?
        Матвей хорошо помнил себя в молодости. На гражданке, в армии, в школе милиции он мог запросто начистить физиономию любому за такую небрежную ухмылку. Кириллов был несдержанным, хулиганистым, любил подраться, но годы и служба брали свое. Работа у него действительно собачья, но ведь он же не какая-то дворняга, чтобы лаять из-за сущих пустяков. Матвей — опытный волкодав, сдержанный в своих эмоциях. Пустяком его из себя не выведешь, но, если вдруг что, в глотку он вцепится мертвой хваткой.
        — Значит, Ира у вас тут работала.  — Матвей сел на скамейку перед фонтаном, достал из кармана пачку сигарет: — Будешь?
        — Нет, не курю.  — Парень отрицательно покачал головой, сел рядом, скрестил вытянутые ноги.
        Зеленин не курил, Елена Евгеньевна вроде бы тоже, но в доме нашли пачку «Вог» с десятком сигарет.
        Обычно антисобачью смесь делают из крепкого табака, а лучше всего — махорки, но и «Вог» за неимением лучшего тоже подойдет. Образец табачно-перцовой смеси сейчас находился на экспертизе, поэтому рано еще о чем-то говорить.
        — А ты кем работаешь?  — спросил Матвей.
        — Охраной я занимаюсь.
        — И лицензия есть?
        — Какая лицензия?
        — Охранная.
        — Зачем?
        — А как Елена Евгеньевна тебя наняла, если ты без лицензии?
        — Так вот и наняла.  — Парень смотрел куда-то в сторону.
        — За красивые глаза?
        — А это имеет какое-то отношение к делу?
        — Имеет. Дело такое серьезное, что к нему имеет отношение все. Когда ты познакомился с Еленой Евгеньевной?
        — В позапрошлом году.
        — Где?
        — Это мое личное дело.
        — Твое личное дело, Рома, будет лежать в сейфе у начальника колонии, когда ты туда попадешь,  — спокойно потягивая сигарету, сказал Матвей.  — А ты можешь там оказаться.
        — Что-то ты не то говоришь, капитан.
        — Ты уже был в зоне?  — невозмутимо спросил Матвей.
        — Нет и не буду.
        — От этого дела не зарекаются. Если вдруг туда угодишь, не советую тамошним операм тыкать. На зоне с этим строго!
        — Да не собираюсь я туда. Алиби у меня.
        — Видеозапись может быть смонтированной. Это не так уж и сложно.
        — Для специалиста — может быть, но я не из их числа.
        — Это ты так говоришь, а как на самом деле, я не знаю.
        — Не монтировал я ничего, зря вы так.
        — Экспертиза покажет. А пока что я в твое алиби верить не могу. Да и не в том дело. Ты вот почему-то уверен в том, что Ирину могли убить только ты и Сумарокова. А я, например, думаю, что это мог сделать и кто-нибудь другой.
        — Я в этом не уверен.
        — В том, что ее убил кто-то другой?
        — Нет, в том, что ее убили мы.  — Парень нервно мотнул головой.  — И не надо меня путать!
        — Я не путаю, а уточняю.  — Матвей забросил ногу за ногу, затушил сигарету о каблук, бросил ее в урну и заявил: — Белозерова отправилась к реке не просто так, она шла на встречу с кем-то.
        Ирина была родом из поселка, который находился километрах в сорока от города. Жила она в доме у Сумароковой, к родителям практически не ездила. Это Матвей выяснил у Лазарева, но и к Зеленину, разумеется, оставались вопросы. К Сумароковой, само собой, тоже.
        — Так в том-то и дело.
        — С кем она могла встречаться?
        — Я же вчера говорил, что не знаю.
        — Это вчера было, а сегодня ты мог вспомнить.
        — Не знаю я.  — Рома пожал плечами.
        — А что знаешь?
        — Заметил, что в последнее время она какая-то счастливая ходила.
        — Вот видишь, а говоришь, что не знаешь. Может, роман у нее с кем-то случился?
        — Не исключаю.
        — Ты ничего не спрашивал?
        — Нет.
        — Может, к ней жених из армии вернулся?
        — Не знаю.
        Этой версией уже занимался капитан Верютин. Начальник отправил его к родителям Белозеровой. Там он все и выяснит.
        Вдруг у Ирины был жених, которого она не дождалась из армии? Может, парень служил на каком-нибудь армейском складе, охранял оружие и прихватил с собой на дембель пистолет? Или у него был газовый револьвер, который он приспособил под стрельбу малокалиберными патронами калибра пять сорок пять? Именно такими пулями и была застрелена Белозерова.
        Вернулся обиженный жених домой, вызвал Ирину на свидание и свел с ней счеты. Застрелил девушку, забрал у нее телефон, в памяти которого мог находиться его номер, запутал след и скрылся.
        Телефон у Ирины действительно пропал. Возможно, там, на берегу реки, кто-то его и увел. Версию с дембелем Кириллов всерьез не воспринимал, хотя и знал, что со счетов ее сбрасывать нельзя.
        Но этим и тому подобным занимался Верютин, а Матвея больше интересовала ситуация вокруг Сумароковой и Зеленина.
        — Ладно, вернемся к нашим баранам. Так где ты познакомился с Еленой Евгеньевной?
        — В фитнес-клубе. Я там тренером работал, она меня увидела, к себе пригласила.  — Рома кивком показал на дом.  — Попросила, чтобы я тренажерный зал ей обставил.
        — Ты это сделал?
        — Ну да.
        — А почему охранником у нее работаешь, а не личным тренером?
        — Дом охранять надо. Мало ли что.
        — Карабин в доме?
        — Да, охотничий. Пес-кавказец там за домом, если вдруг что.  — Парень достал из кармана ключи с брелоком.  — Замок открывается автоматически. Есть тревожная кнопка для вызова вневедомственной охраны.
        — Этого хватает?
        — На ночь еще телохранители остаются.
        — Много?
        — Двоих Елена Евгеньевна отпускает, а пару оставляет.
        — Откуда отпускает?
        — Отсюда, конечно. Они вечером вместе с ней из офиса приезжают, и она двоих отпускает.
        — Значит, сейчас при ней четыре телохранителя?
        — Ну да.
        — А здесь никого, не считая тебя?
        — Почему не считая?  — Парень возмущенно мотнул головой.  — Здесь я! У меня все под контролем!
        — Ну да, и тапочки на босу ногу. Небрежность это, Рома. А она, знаешь ли, до добра не доводит.
        — Чего нам бояться-то?
        — А что, нечего?
        — Нет, спокойно все.
        — А почему тогда у Елены Евгеньевны четыре телохранителя?
        Насколько Матвей знал, Сумарокова занималась торговлей и считалась довольно-таки успешным бизнесменом. Но все-таки она не была настолько серьезной фигурой, чтобы располагать внушительной охраной. Если, конечно, у нее не имелось причин опасаться за свою жизнь.
        — Не знаю.
        — Всегда четыре телохранителя было?
        — Нет, раньше двое работали. Один сменный, другой постоянный, он же и водитель. Потом в две пары дело пошло.
        — Когда это случилось?
        — Где-то с месяц назад…
        — Зачем Елена Евгеньевна усилила охрану?
        — Бизнес растет, расширяется, одной пары телохранителей уже мало.
        — А может, проблемы какие-то? Ей кто-то угрожает?
        — Нет, никто не угрожает.  — Зеленин пожал плечами.
        В беседе с объектом следствия у сыщика мелочей не бывает. Тут все интересно и важно.
        Тем не менее Матвей решил, что съехал с основной темы, и заявил:
        — Значит, никто Елене Евгеньевне не угрожает, и ты, Рома, живешь здесь в полное свое удовольствие?
        — Да, не жалуюсь.
        — Тепло, светло, мухи не кусают…
        — К чему вы клоните?
        — Да к тому, что медовая у тебя жизнь, Рома. Елена Евгеньевна на работе, а Ира под рукой. Никто вам не мешает. А девушка она симпатичная, да?
        — Если вы думаете, что у нас что-то было, то это зря.
        — Что так?
        — Вы же сами поняли, что я не просто так здесь. Ира, да, симпатичная девушка, но до Елены Евгеньевны ей далеко.
        — А сколько Елене Евгеньевне лет?
        — Тридцать семь.
        — А тебе?
        — Да, она старше меня. А вы ее видели?
        — Нет.
        — Никакого сравнения с Иркой!.. Или вы думаете, что я нашел богатую бабу, живу с ней и в ус не дую?
        — А Елена Евгеньевна не богатая?
        — Богатая и очень красивая. Я такую терять не хочу, тем более из-за какой-то домработницы.
        — Денек сегодня неплохой, да?  — глянув на небо, заметил Матвей.
        — Да, хороший.  — Парень кивнул.
        — Тепло, даже жарко. В горле что-то пересохло.
        — Минералка есть холодная,  — спохватился Рома.  — Или лучше кофе?
        — Минералка — это хорошо.
        Парень поднялся со скамейки, и в кармане у него зазвонил телефон.
        — Да, все в порядке,  — отозвался он, вернул мобильник на место и как-то виновато сказал: — Елена Евгеньевна едет.
        Хозяйка возвращалась. Поэтому Рома должен был думать сейчас о ней, а не о госте.
        Сумарокова появилась чуть ли не через минуту после звонка. К воротам подъехал внедорожник «Порше», за ним — новенький «Гранд Чероки» такого же черного цвета.
        Матвей сидел на скамейке. Он раскинул руки по спинке, забросил ногу на ногу и с беспечным видом наблюдал, как машины одна за другой въезжают во двор.
        Зеленин открыл дверь «Порше» и помог выйти из нее красивой стройной женщине с прямыми волосами, осветленными чуть ли не до белизны. Он не очень-то заискивал перед ней, но смотрел с обожанием. Она улыбнулась ему в ответ — мило, но принужденно. Похоже, в мыслях Сумарокова оставалась где-то далеко, хотя и была уже дома.
        Глядя на Елену Евгеньевну, Матвей почти поверил в искренность Зеленина. Ей было тридцать семь, но выглядела она не старше Ромы и уж точно моложе самого Матвея, которому не так давно исполнилось тридцать два года. Большие ясные глаза, безупречные черты лица, прямой нос. На ней был белый деловой костюм. Юбка средней длины туго облегала стройные, незнакомые с целлюлитом бедра. Изящная, ладная, длинноногая!..
        Матвей невольно поднялся, глядя на нее. Так кобель делает стойку на соблазнительную болонку. Она вскользь глянула на него, что-то спросила у Ромы и направилась в дом.
        «Порше» заехал в ворота гаража, рядом с ним встал «Гранд Чероки». Из машин вышли только водители. Если эти двое еще и телохранители, то куда делась вторая пара?
        Глава 2
        Блондинка в белой тенниске и таких же джинсах. Сумарокова предпочитала этот цвет, но вдруг душа у нее черная?
        Матвей ждал, когда его позовут в дом, но женщина сама вышла к нему. Могла бы и минералки вынести, но не царское это дело — угождать незваным гостям.
        — Извините, что заставила вас ждать,  — ничуть не раскаиваясь, сказала она.
        Голос ее звучал сухо, но и раздражения в нем не было.
        — Да ладно, главное, что собак на меня не спустили.
        — А есть за что?
        Елена Евгеньевна с интересом смотрела на Матвея. Она видела в нем сейчас не только мента, и это его не удивляло. Чем-чем, а женским вниманием в этой жизни он обделен не был.
        — Вчера мои коллеги обошлись с вами не очень вежливо.
        — Работа у вас такая.
        Она показала на облюбованную им скамейку, приглашая его сесть. Потом женщина опустилась рядом с ним, ничуть не опасаясь за белизну своих домашних брюк.
        — Злая, собачья?
        — Кто-то же должен охранять закон,  — с едва заметной иронией сказала она.
        — Кто-то закон охраняет, кто-то — дом. Елена Евгеньевна, у меня к вам не совсем корректный вопрос…
        — Знаете, меня это почему-то совсем не удивляет,  — с усмешкой перебила его женщина.
        — Скажите, каковы ваши отношения с Романом Зелениным?
        — Это мое личное дело,  — стараясь сохранять спокойствие, сказала она.
        — А в каких отношениях Роман Зеленин состоял с покойной Ириной Белозеровой?
        — Исключительно в деловых. Он с ней не спал, и я его к Ирине не ревновала. Вы это хотели знать?
        — В общем, да.
        — Ваше любопытство удовлетворено?
        — В какой-то степени.
        — Вы меня в чем-то подозреваете?
        — Для этого есть определенные основания.
        — А как же видеозапись?
        — Результатов экспертизы пока нет.
        — Я могу их подождать, а потом поговорить, но не с вами. Вы же не следователь?
        — Нет, у меня иные полномочия. К тому же я не допрашиваю вас.
        — Значит, я могу попросить вас покинуть мою территорию?
        — Да, можете. Но тем самым вы усилите мои подозрения.
        — Выходит, что они у вас есть?
        — Я же говорю, нет результатов экспертизы. Во-первых, нужно доказать, что запись не подвергалась изменениям. Во-вторых, экспертиза должна подтвердить, что система видеонаблюдения не имела мертвых зон…
        — Вы о чем?
        — Возможно, какой-то участок территории не просматривался видеокамерой. Именно через него… Я не хотел бы думать, что вы могли перелезть через забор, но не удивился бы, узнав об этом. Тем более что вы находитесь в отличной физической форме….
        — За форму спасибо.  — Сумарокова кивнула, глядя куда-то вдаль.  — А по заборам я с детства не лазаю. Зря вы на меня думаете.
        — Работа у меня такая дурная. Приходится всех и во всем подозревать.
        — Зачем я стала бы убивать Иру? Какой в этом смысл?
        Матвею вдруг показалось, что женщина говорит не с ним, а с кем-то другим.
        — Мне тоже кажется, что никакого,  — проговорил он.  — Ира, конечно, девушка симпатичная, но с вами, Елена Евгеньевна, никакого сравнения. Если у вас с Романом… непростые отношения, то он не стал бы размениваться на такую мелочь. А если Зеленин вдруг и сделал бы это, то вы уж точно не стали бы мстить Ире.
        Сумарокова метнула на него удивленный, полный благодарности взгляд, и только после этого Матвей в полной мере осознал то, что ей наговорил. Он не должен был озвучивать свои мысли, но раз уж это произошло, то нужно сделать вид, что для него эти слова не стали неожиданностью.
        — Вы так думаете?
        — Я почти в этом уверен, но обязан подозревать вас. Уж извините великодушно.
        — Значит, видеозапись — не алиби?  — спросила она тоном, с которым люди обычно обращаются за советом.
        — При определенных условиях.
        — Мертвые зоны, да?
        — Их еще надо выявить. Если они есть, то нужно будет осмотреть забор в тех местах, которые не попадают в зону наблюдения. Пока экспертиза скажет свое слово, много воды утечет. Дождевой. Она может смыть следы, если они есть. А если нет, то и не докажешь, что их не было.
        — Значит, я правильно поступила,  — из глубины раздумья сказала она и кивнула.
        — В чем правильно?  — спросил Матвей.
        Елена Евгеньевна вздрогнула, будто опомнилась, растерянно посмотрела на него и проговорила:
        — Да это я так, о своем.
        — Я похож на стажера, не имеющего никакого опыта?  — Он удивленно повел бровью.
        — При чем здесь это?
        — Я же вижу, что у вас имеются большие проблемы. Они связаны с убийством вашей домработницы.
        — Думаю, вам уже пора.  — Женщина поднялась со своего места.
        Но Матвей даже не шелохнулся и сказал:
        — Мне уже пора, но я все-таки задам вам еще один вопрос.
        Какое-то время Сумарокова хмурила брови, глядя на него, затем вернулась на место и согласилась:
        — Хорошо, но только один.
        — Где ваши телохранители?
        — Почему вы об этом спрашиваете?!  — Внешне она осталась спокойной, но внутри что-то дрогнуло.
        Похоже, Матвей задел ее за живое.
        — Раньше у вас было только два телохранителя, потом их стало четверо. Сегодня вы отправились на работу с двумя, не считая водителей…
        — Я не понимаю, какое это имеет отношение к делу?  — перебила его женщина.
        — Но ведь так все и было?
        — Допустим, но почему вы спрашиваете?
        — У вас возникли проблемы, вы наняли дополнительную охрану, а сегодня вернулись домой только с парой водителей и уже отпустили их. С вами остался только Зеленин. Вдобавок мы разговариваем с вами здесь, во дворе, и вас ничто не пугает.
        — А что может меня пугать в собственном дворе?
        — Мало ли! Если вы опасались за свою жизнь, значит, за вами, допустим, мог охотиться снайпер.  — Матвей многозначительно повел взглядом в сторону высокого дома, который стоял напротив, через улицу.
        Здание уже под крышей, но в нем еще никто не жил. С чердака открывался отличный вид на двор, в который вышла Елена Евгеньевна. Расстояние такое, что и без оптического прицела можно обойтись.
        — Я не опасалась за свою жизнь.  — Сумарокова в легком замешательстве покачала головой.
        — А как же телохранители, машина сопровождения?
        — Я имею право подчеркнуть свой статус?
        — Сегодня вы отказались от него?
        — Нет, только неоправданных дорогостоящих излишеств.
        — И правильно поступили,  — заявил Матвей.  — Только мне пока не понятно, почему вы это сделали. Неужели благодаря этому вас не уличат в убийстве?
        Какое-то время Сумарокова напряженно смотрела на него.
        Казалось, еще немного, и она в муках родит какое-то важное признание, но женщина сказала совершенно другое:
        — Я вас больше не задерживаю.
        Она снова поднялась со своего места, но Матвей и не думал уходить. Он понимал, что эту женщину терзало беспокойство. Она чувствовала за собой вину. Эти ее демарши были вызваны не уверенностью в себе, а, напротив, бессилием. Вчера Сумарокова возмущалась, грозила Лазареву прокурорскими карами, но ведь официальная жалоба от нее так и не поступила.
        — Меня интересует личная жизнь Ирины Белозеровой,  — быстро, четко и сухо проговорил он.
        — Роман с ней не спал,  — сквозь зубы сказала Елена Евгеньевна.  — Если вас это интересует.
        На свое место она больше не возвращалась. Женщина скрестила руки на груди и встала у Матвея над душой, но нервы у него крепкие, закаленные.
        — И это интересует, и многое другое. Может, у нее парень был?
        — Был парень. Еще до того, как она у меня стала работать. Ира от него сбежала.
        — К вам?
        — Нет, вообще.
        — Как она попала к вам?
        — Сначала Ира работала у меня в магазине. Мне понравилось ее отношение к делу, и я пригласила ее к себе. Мне требовалась помощница по дому, которая постоянно должна была быть под рукой. И чтобы никакой личной жизни!..
        — Интересное условие?
        — Стандартное.
        — И что, никакой личной жизни?
        — Не знаю. Во всяком случае, на свидания она не бегала.
        Матвей кивнул. Логично было бы предположить, что Белозерова уходила к реке каждую ночь, но предварительный просмотр видеозаписи об этом не говорил. Во всяком случае, две предыдущие ночи Ирина оставалась дома. Что было до этого, Матвей пока не знал, но работа на месте не стоит, вскоре что-нибудь да выяснится.
        — Да, но в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое мая она как раз на свидание и убежала.
        — Для меня это было полной неожиданностью.
        — А Зеленин говорит, что у Ирины в последнее время был счастливый вид. Я не знаю, кто и чем ее порадовал.
        — И я не знаю.
        Наконец-то Сумарокова снова села на скамейку. Похоже, разговор свернул в безопасное для нее русло, и она успокоилась.
        — Скажите, Ирина все время была дома или ездила куда-нибудь за продуктами?
        — Ездила. Мне в моем супермаркете в пакеты чего-то накладывают, но я за этим особо не слежу. Поэтому бывает, что масло не положат, сыр, всякое такое. А у нас магазин тут недалеко, Ира туда на машине ездила. Она еще в прошлом году на права сдала.  — Елена Евгеньевна кивнула на гараж, пристроенный к боковому забору.
        Внедорожники стояли в гараже при доме. Здесь, по всей видимости, находились машины попроще.
        — Можно посмотреть?  — спросил Матвей.
        Сумароковой не очень-то хотелось идти в дом за ключами, но все-таки она пересилила себя, даже сама привела в действие электропривод гаражных ворот, хотя это мог сделать Зеленин. Но тот даже не вышел из дома. То ли лень ему было, то ли хозяйка не велела.
        Из двух машин, которые стояли в гараже, простенькой здесь можно было назвать только одну, да и то с натяжкой. Матвей при всем желании не мог пока поменять свою «девятку» не первой молодости на почти новый «Фольксваген», которым пользовалась экономка. А еще в гараже стоял внедорожник «БМВ», о котором он и мечтать не мог. Зато Рома, возможно, им пользуется.
        «БМВ» Сумарокова открывать не стала, сказав, что Ирина этой машиной не пользовалась, а «Фольксваген» позволила осмотреть. Ничего подозрительного Матвей там не нашел.
        Елена Евгеньевна закрыла гараж, и они вернулись на скамейку возле фонтана.
        — Ирина только в магазин ездила или еще куда-то?  — спросил Кириллов.
        — Я думаю, только в магазин. Если бы она задерживалась, тогда можно было бы подумать, что у нее кто-то появился.
        — А она не задерживалась?
        — Я точно не могу вам сказать.  — Сумарокова пожала плечами.
        Об этом можно было поговорить с Зелениным, но Матвей не стал пока обращаться к нему.
        — А у Ирины мог быть мужчина?  — осведомился он.
        — Конечно, мог. Она же не монахиня, а я не бог, чтобы мне обеты давать. Я же не запрещала ей замуж выходить.
        — А как же табу на личную жизнь?
        — Это был не столько запрет, сколько рекомендация.
        — А если бы она вышла замуж, вы уволили бы ее?
        — Но она ведь этого не сделала.  — Сумарокова вдруг поджала губы, как будто пыталась сдержать поток нахлынувших чувств, на ее глаза навернулись слезы.
        — Что такое?  — спросил Матвей.
        — Да вот подумала, что ее в подвенечном платье будут хоронить. Так положено, если покойница не была замужем. Жаль девчонку, такая молодая!..  — Елена Евгеньевна всхлипнула, но тут же застыдилась собственных чувств, набрала полные легкие воздуха и резко выдохнула.  — Извините, нашло вдруг.
        — Было бы странно, если бы не нашло. Сколько Ирина у вас работала?
        — Два года. Даже больше. Вам действительно уже пора,  — сказала Елена Евгеньевна.
        На этот раз Матвей упорствовать не стал. Он спросил, где находится магазин, в котором отоваривалась Белозерова, задал пару наводящих вопросов Зеленину и ушел.
        Капитан Кириллов не верил, что Сумарокова убила свою экономку, но ведь она что-то об этом знала.
        «Что ж, придется по частям выдавливать из нее правду, если она сама не созреет и не выдаст все разом»,  — решил он.
        Современный мужчина смотрит на женщину прежде всего как на источник телесного, в некоторых случаях и духовного наслаждения. Он в последнюю очередь воспринимает ее как тягловую лошадь и теплокровную грелку, к которой хорошо прижаться холодной ночью на остывающей печи, и не требует от своей избранницы останавливать коня на скаку. Именно поэтому современные мужчины предпочитают женщин изящных и стройных, а пышнотелых, пышущих силой и здоровьем, как правило, игнорируют. Но ведь и в полных женщинах есть свое очарование.
        Именно с такой особой Матвей сейчас имел дело. Симпатичная девушка — розовощекая, полногрудая, пышнобедрая, кровь с молоком. Глазки озорные, губки трепетные, грудь учащенно вздымается. Матвей еще толком не представился, а продавщица уже вспыхнула. Видно было, что девушка в поиске, а он вроде как неплох собой.
        Магазин на улице Красноармейской небольшой, но ассортимент здесь приличный. А вот с покупателями напряг, во всяком случае сейчас.
        — Привет!  — вроде бы весело, но с тоской во взгляде поздоровался Матвей.  — Работаешь?
        — Работаю!  — Девушка обеими руками, движением снизу вверх и в стороны оправила фартук на груди.  — Чего желаете?
        — Крови.
        — Чего?!  — Она нахмурилась.
        Мужчина он, может, и видный, но если с ним что-то не так, то лучше пусть проваливает. Мало ли, вдруг маньяк какой-то!..
        — Морду одному товарищу надо бы набить. Подругу он у меня увел.  — Матвей достал из кармана фотографию Ирины.  — Узнаешь?
        — Да, узнаю!  — Девушка оживилась и посмотрела на Матвея с еще большим интересом.
        Пусть он и рогоносец, зато уже свободный.
        — Ира ее зовут. С кем-то она здесь познакомилась и уехала с ним.
        — Уехала?
        — Да пусть катится, мне она больше не нужна. А этому козлу я морду набью.
        — Какому козлу?
        — Так я же говорю, она здесь с кем-то познакомилась.
        — А с кем?
        — Она здесь одна бывала?
        — Ну да, одна.
        Матвей цокнул языком. Ни к чему было устраивать этот спектакль. Впрочем, к таким обломам ему не привыкать. Холостые выстрелы в работе сыщика — обычное дело. Туда сунулся — мимо, там ничего не поймал, а потом раз — и клюнуло! К тому же отсутствие результата — тоже результат.
        — Хотя нет, один раз с парнем каким-то была,  — вспомнила девушка и кивком показала на окошко, из которого открывался вид на площадку перед магазином.  — Он ее у машины ждал.
        — А в магазин не заходил?
        — Нет.
        — А в лицо ты его видела?
        — Я скажу, а ты ему морду потом набьешь. Еще крайней буду!..  — Девушка усмехнулась.
        — А может, и не было никого?
        — Нет, был, у машины стоял. Только я в лицо его не видела, он спиной к окну держался.
        — Даже сумки не помог донести?
        — Да не было сумок, так, пакетик один. Она немного взяла. Спешила очень. Обычно смурная такая, а тут глаза светятся!..
        В магазин вошел пожилой мужчина с трясущимся подбородком.
        Он хотел было что-то сказать, но продавщица его одернула:
        — Мужчина, не видите, я занята!
        Вроде бы и молодая она для того, чтобы назвать ее пережитком совковой эпохи, но иначе о ней и не скажешь.
        Покупатель посмотрел на нее большими глазами, набрал в легкие воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, даже сжал кулаки.
        — Мужчина, девушка действительно занята.  — Матвей достал из кармана свои «корочки», раскрыл их.  — Произошло убийство, продавец дает показания. Вы не могли бы немного обождать?
        — Убийство?!  — ахнула девушка.
        — А я из милиции.  — Матвей скупо развел руками.
        Судя по всему, ему предстоял интересный разговор. Капитану очень хотелось, чтобы он был еще и содержательным.
        Глава 3
        Мужчина может быть неказистым снаружи, но более чем внушительным изнутри. Примерно таким был начальник Матвея, подполковник Зайцев. И сам он с виду ничем не примечательный, и фамилия у него заячья, а внутри он — волк еще тот. Вернее сказать, волкодав. Иннокентий Александрович, пожалуй, оставался единственным человеком, которому капитан Кириллов теперь хоть в чем-то подражал.
        — Возможно, Валера на правильном пути,  — сказал Матвей, глянув на своего напарника.  — Только не там он ищет.
        Капитан Верютин встречался вчера с родителями покойной Белозеровой. Ничего интересного он не раскопал, но версия с молодым человеком, который мог убить Ирину, например, из ревности, оставалась.
        Валера кивнул, поймав взгляд Матвея. Сегодня они вдвоем пойдут по следу того парня, о котором вчера рассказала фигуристая продавщица.
        — А где искать?  — Зайцев достал из пачки сигарету, понюхал ее, прикрыв от удовольствия глаза, затем покрутил в пальцах и решительно сломал.
        Начальник бросал курить, и Матвей дал ему слово, что последует его примеру, если тот сможет продержаться хотя бы полгода. Пока же Зайцева хватало самое большее на две недели.
        Верютин же завязывать с этим не собирался по той простой причине, что он и не начинал курить. Спортивный парень, помешанный на здоровом образе жизни. Утром, по возможности, пробежка, вечером — кефир для улучшения обмена веществ. Он никогда не пропускал плановые занятия в спортзале, не пил, не курил. Его половая жизнь сводилась к семейной. Женился он недавно, но уже в третий раз. Это при том, что ему было всего двадцать семь лет.
        Высокий парень, поджарый, как борзая собака. Лисьи глаза, острый с горбинкой нос, треугольное, сужающееся книзу лицо. В его облике проглядывало нечто хитрое, хищное, но при всем этом Валера был человеком, с которым Матвей пошел бы в разведку. На сто грамм его не раскрутишь, в ночной клуб не затащишь, но в реальном деле он — лучший друг.
        — Я разговаривал с продавщицей магазина, где отоваривалась Белозерова. Она видела ее с каким-то молодым человеком. Это произошло двадцать второго мая, а в ночь на двадцать седьмое Белозерова была убита,  — сказал Матвей.  — Еще я просматривал записи с камер видеонаблюдения. Ночи двадцать четвертого, двадцать пятого и двадцать шестого мая Белозерова провела дома, но двадцать второго и двадцать третьего она куда-то уходила. Точно так же, как это было в ту ночь, когда ее убили. В общем, роман у нее был с кем-то. Любовь-морковь, тайные свидания…
        — С кем?
        — С кем конкретно, пока не знаю. Но Зеленин здесь ни при чем. Во-первых, он из дома по ночам не выходил. Продавщица видела не его, а другого парня. Зеленин высокий, накачанный, а тот среднего роста, возможно, с машиной…
        — Почему с машиной?
        — Да так, подумалось,  — пожал плечами Матвей.  — Ночи в мае холодные, а Белозерова на свидания пешком ходила. Может, кавалер ее на пляже с машиной ждал?.. Хотя и не факт.
        — Фоторобот кавалера есть?
        — Продавщица не видела его лица. Он стоял к ней спиной.
        — Надо искать того, кто видел.
        — Будет день, будет пища.  — Матвей пожал плечами.
        Он почему-то не сомневался в том, что сможет найти таинственного парня, с которым вдруг сдружилась Ирина Белозерова, но будет ли от этого толк?.. Впрочем, по такому важному следу надо было пройти от и до. Он всерьез настроился на работу, пусть она и окажется бесполезной.
        — А чего так кисло?  — спросил Зайцев и внимательно посмотрел на него.
        — Хозяйка Белозеровой меня напрягает. Вроде бы и не могла она убить свою домработницу, но какой-то в ней подвох. Она что-то знает об убийстве, но боится признаваться.
        — А ты сделай так, чтобы не боялась.
        — Я-то, конечно, попробую. Но сначала по молодому человеку нужно отработать. Может, тут-то и зарыта собака. Хотя вряд ли.
        — Почему вряд ли?
        — Да как-то нескладно все. Ладно, встречи под луной — это еще можно понять. Ночи, конечно, холодные, но если тела жаркие, то не страшно.
        — Давай без лирики.  — Зайцев покачал головой.
        — Да какая уж тут лирика? Подошел, выстрелил в голову и наутек. Зачем? Почему? Непонятно. Крыша у парня съехала? Но когда такое происходит, к убийству не готовятся. А он об этом думал и след в сторону Сумароковой обозначил. Может, это кто-то другой сделал? Вдруг Белозерова своего парня ждала, а пришел вовсе не он, а Зеленин, например? На видеозаписи не видно, как он за ней выходил, но ведь камеры эти обмануть можно. Свой след он не обозначал, просто от волнения поздно хватился.
        — Думай, Кириллов, думай. А пока давай-ка ищи молодого человека. От него плясать будем.
        Матвей кивнул. Именно такую установку он сам себе дал.
        Что появилось раньше: яйцо или курица? Ответ неясен. А что первично — цветы или женщина? Вряд ли над этим вопросом стоит ломать голову. Сначала в жизни мужчины должна появиться женщина. Уже потом он купит ей цветы.
        А если таковой нет, то ее нужно найти.
        Матвей предъявил фотографию Белозеровой продавщице из цветочного ларька. Ему нужно сперва найти женщину, а потом уже он подумает о цветах.
        — Да, видела такую,  — заявила дородная тетка с полным лицом, покрытым красными прожилками.  — Помню ее. Она возле машины стояла, а Виталик цветы ей покупал.
        — Неужто Виталик?  — Матвей широко улыбнулся.
        Будь у него миллион-другой, он с радостью купил бы все цветы в ларьке, но, увы, не имелось у него ничего такого. У самого хлеб тяжелый. Собачий, можно сказать. Там выцыганил, тут зубами вырвал, здесь вот, похоже, тоже кое-что обломилось.
        Весь день они с Валерой на ногах, широким, так сказать, фронтом обходят весь район в поисках случайных свидетелей. Везде было пусто, а тут вдруг стало густо.
        — Да, Виталик. Он в школе с моим Сашкой учился. Виталик Горбунов.
        — Вы знаете, где он живет?
        — Да тут недалеко. А зачем вам?
        Матвею пришлось представляться по полной форме. Только тогда он и узнал адрес Виталика Горбунова. На другие его вопросы женщина тоже ответила.
        Матвей позвонил Верютину, который крутился где-то неподалеку. Он велел ему идти к машине и сам направился к ней.
        — Ларчик просто открывался,  — сказал капитан Кириллов, когда Валера сел к нему в «девятку».  — Ира загуляла с местным парнем. С ним встречалась, когда за продуктами ездила. Он ей цветы дарил, и машина у него есть. Старенькая «шестерка». Может, на ней он и приезжал на ночные свидания.
        — Оно если хочется, то и в машине можно,  — кивнул Валера.
        — А если не хочется и не можется?
        — Это ты о чем?
        — Да так, должна же быть причина, по которой этот Горбунов убил свою Ирину.
        — Не смоглось?  — усмехнулся Верютин.
        — Нет, не тот это повод, чтобы за оружие хвататься.
        Матвей вырулил на улицу Кирова, подъехал к дому под номером сорок восемь. Возле него стоял «уазик» патрульно-постовой службы и маялся от безделья сержант с автоматом. Там же торчала и белая «Волга» двадцать четвертой модели с ржавчиной, проступившей на левом переднем крыле. На такой машине ездил майор Лазарев.
        У самых ворот, носом к ним стояла порядком подержанная «шестерка» голубого цвета, но вид на двор нисколько не загораживала.
        — Кажется, нас опередили.  — Матвей нахмурил брови, глядя, как на крыльцо из дома выходит майор Лазарев.
        На его суровом лице тускло светилась улыбка, большая редкость, выражающая немалую радость. Вслед за ним появился молодой парень с испуганными глазами. Его под руку вел патрульный.
        Матвей и Валера не стали заходить во двор, дождались Лазарева у ворот.
        — Опоздали вы, ребята,  — с сочувствующим видом сказал Игорь Андреевич.
        Он не насмехался над ними, но взгляд его сочился иронией. Ему приятно было осознавать, что он все-таки опередил сыскарей из убойного отдела, пусть и не намного.
        — Это Горбунов?  — спросил Матвей, кивком показав на парня, которого вел к машине патрульный.
        — Он самый и есть. Ствол у него нашли.  — Лазарев встряхнул обычный продуктовый пакет, который держал в руке.
        Пластик непрозрачный, но видно было, что лежит в нем нечто небольшое и увесистое.
        — Что за ствол?
        — «Иж-75», калибр пять сорок пять. В машине нашли,  — Лазарев показал на голубую «шестерку».
        — Тот самый калибр,  — проговорил Матвей, посмотрел на парня, которого усаживали в патрульную машину, и спросил: — А вышли на пацана как?
        — Да по машине и вышли. Видели ее на пляже.
        — В ночь убийства?
        — Нет, незадолго до этого. И Белозерову в ней видели, и Горбунова. Патруль мимо проезжал, а они любовь там крутили. Штрафовать их не стали, но шугнули. Ребята и Горбунова запомнили, и его машину.
        — Понятно.
        — Мы подъехали, в машину заглянули, а там ствол под ветошью. Да если бы только это!..
        — А еще что?
        — Телефон покойной Белозеровой.
        — Уверен, что это ее мобильник?
        — Да, конечно.
        — Интересное дело. Поговорить с задержанным можно?
        — Не вопрос. Доставим его в отдел, оформим по всем правилам, тогда и поговорите.
        — Как вы на него вышли?
        Матвей мог бы сказать, что Лазареву не следовало лезть не в свое дело, но ведь это было бы смешно. Да, делом Белозеровой занимался отдел по раскрытию убийств, но это вовсе не значило, что Лазарев обязан был сидеть сложа руки. Убийство произошло на его территории, и он имел полное право разыскивать преступника. Если майор это сделал, то лавры на всю голову получит он, а не убойный отдел.
        За годы службы Матвей научился читать людей и умел определить, врет человек или нет. Но ведь он мог и ошибаться.
        — Не убивал я Иру! Не убивал!  — Для вящей убедительности Горбунов свел ладони перед грудью.
        Не похоже было, что парень врет. Не годился он на роль убийцы. Слишком уж мягкие у него для этого черты лица и взгляд беззлобный, простодушный.
        — А кто это сделал?  — спросил Матвей.
        — Не знаю!
        — Так, давай с самого начала. Когда ты с ней познакомился?
        — С месяц назад.
        — Как?
        — Колесо у нее спустило, а она едет, не замечает. Я ее обогнал, остановил. Вот так и познакомились.
        — Кафе? Кино? Дискотеки?
        — Нет, какие дискотеки!.. Она своей работой дорожила, а хозяйка у нее строгая. Ей нельзя было надолго задерживаться.
        — Пусть так, но вы же нашли выход из ситуации?
        — Да, она из магазина ко мне заезжала.
        — Домой?
        — Да, родители в это время на работе, а у меня сутки через трое, времени много.
        — А сам где работаешь?
        — Охранником на базе «Вторчермета».
        — Значит, в свободное от работы время ты встречался с ней у себя дома?
        — Да.
        — А по ночам вы виделись?
        — Бывало и по ночам. Что днем за час успеешь?.. Я к ней приезжал, она ко мне выходила.
        — Куда приезжал?
        — На речку, где пляж. Там, говорят, Иру и нашли.
        — Вы с ней встречались в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое мая?
        — Нет.
        — Но ведь она тебя ждала, не так ли?
        — Да, я знаю. Но меня там не было.
        — Почему?
        — Мы с ней расстались.
        — Да, но ведь она же не просто так пришла на пляж.
        — Я не знаю, почему Ира так поступила.  — Виталий покачал головой.  — Я ей не звонил, мы с ней не договаривались. Да и не мог я ей позвонить.
        — Почему?
        — Потому что телефон потерял.
        — Так его и попросить можно.
        — А номер? Он же в память был забит, а наизусть я его не помнил.
        — Значит, потерял телефон?
        — Да. А может, и украли.
        — Где это могло случиться?
        — Я в магазин заходил, в очереди стоял, а телефон в кармане лежал. Там его вытащить очень просто. Позади, кстати, мужик подозрительный торчал.
        — Чем он подозрительный?
        — Он в очередь встал, а потом вдруг ушел. Дернул телефон и был таков. Я так думаю!
        — А что за мобильник?
        — Обидно, аппарат хороший, дорогой. Я его за двенадцать тысяч купил, в кредит влез.
        — А пистолет за сколько купил?  — как бы невзначай спросил Матвей.
        — Что?!  — Виталик дернулся.  — Да не было у меня никакого пистолета!
        — Но ведь его у тебя при обыске нашли.
        — Да, он в машине лежал.  — Горбунов вздохнул.  — В багажнике. Но еще вчера его там не было.
        — Вчера не было, а сегодня появился?
        — Ну да.
        — И как ты это можешь объяснить?
        — Не знаю. Может, подбросили?
        — Да и мобильник у тебя нашли. Он ведь Белозеровой принадлежал. И там номер твоего телефона. Ты ей звонил, встречу назначал.
        — Да не звонил я ей!
        — А где ты в момент убийства был?
        — Да нигде.  — Горбунов вздохнул.  — По городу катался.
        — Зачем?
        — Девчонку случайную искал,  — как-то стыдливо сказал парень.  — Вдруг повезет. С Ирой вот сложилось.
        — А что, дальше уже не везло? Почему вы с ней расстались?
        — Разонравилась она мне.
        — А ты ей?
        — Она мне звонила. Я сначала не отвечал, а потом сказал, что между нами все кончено.
        — Когда она тебе последний раз звонила?
        — Я как раз в очереди стоял, когда телефон у меня украли. Она позвонила, я ответил и мобильник засветил. Не надо было его доставать, он у меня дорогой…
        — Да, но ты в тот же день раздобыл новый телефон.
        — Какой новый?
        — А что у тебя в багажнике нашли?
        — Хотите сказать, что я Иру ограбил?!  — Горбунов от возмущения хватанул ртом воздух.
        — А вдруг?
        — Да что вы такое говорите!
        — Нет, это не я говорю, а факты.  — Матвей покачал головой, явно сомневаясь в этих самых фактах.
        Пистолет и телефон были тщательно протерты. Если Горбунов опасался попасться с поличным, то он не стал бы стирать отпечатки пальцев, а попросту избавился бы от оружия.
        После убийства прошло два дня. За это время танк закопать можно было бы, а не какой-то там пистолет. Ну а телефон? Мобильник Белозеровой никакой ценности не представлял. Дешевая китайская модель без всяких наворотов, к тому же довольно старая. Такой даже за пятьсот рублей не продашь. Не мог Горбунов позариться на эту дешевку. Да и не стал бы он возить в машине награбленное.
        Но такие рассуждения — признак здравой логики, а в жизни столько абсурда, что Матвей уже давно ничему не удивлялся. Он знал случай, когда человека убили из-за каких-то жалких ста рублей.
        Сигарета пахла так вкусно, что у Зайцева потекли слюнки. Он не удержался, сунул искусительницу в рот, поднес к ней зажигалку, высек огонь и только тогда спохватился. Еще бы чуть-чуть, и он сделал бы затяжку, нарушив собственное табу.
        — Совсем нехорошо получилось. Не должен был Лазарев так поступать,  — сказал он и сломал сигарету.
        — Победителей не судят.
        — Но вы ведь тоже вышли на этого Горбунова.
        — Да, сумели.
        — Обидно, конечно. Ну да ладно, это ведь обычная бытовуха.  — Зайцев пытался скрыть досаду, но это не очень хорошо у него получалось.  — Свой телефон потерял, а на чужой рот раскрыл. Потерпевшая могла что-то не то сказать. Он вспылил, достал пистолет, выстрелил, убил, забрал телефон. Обычная бытовуха. Ну, может, с целью ограбления. Вот если бы что-то серьезное с хвоста сняли!.. Ладно, раз такое дело, флаг ему, Лазареву, в руки, а у нас и без этого дел хватает. Что там по Забелину?
        — Да глухо, как с негром в танке.
        Дело об убийстве гражданина Забелина зашло в тупик еще в апреле месяце, но Зайцев продолжал требовать результат. Работа шла, но в безнадежном, вялотекущем режиме.
        — Негра вытащить, танк оставить,  — сказал начальник.
        — Я все понял,  — поднимаясь, сказал Матвей.
        Но Зайцев не торопился его отпускать.
        — Ты что-то сказать хотел?  — спросил он.
        — Да я вот думаю, вдруг Горбунова подставили?
        Матвей не хотел говорить об этом, но его одолевали сомнения, да и начальник подстегнул.
        — Кто?  — Зайцев повел рукой сверху вниз, возвращая его на место.
        — Не знаю. Мягкотелый он, этот Горбунов, благодушный. В армии не служил, в охране на «Вторчермете» стрелять не обучался. Он вообще делать этого не умел, а попал Белозеровой точно в лоб! В принципе, пуля-то, она ведь дура, и не такое возможно.
        — Может, он вообще не собирался ее убивать? Допустим, игрался с оружием?
        — Он признался бы, если бы так случилось. Такой человек раскололся бы, я в этом уверен. Но Виталий этого не сделает, потому как не стрелял.
        — Но кто-то же пальнул.
        — Может, не он?
        — А кто?
        — Не мог Горбунов убить Белозерову. Да и слишком просто это. В данной схеме нет Сумароковой, а без нее там не обошлось. Нутром чую, она имеет какое-то отношение к этому убийству.
        — Все может быть.
        — В своем алиби она сомневалась,  — вспоминая свой разговор с Еленой Евгеньевной, сказал Матвей.  — Вслух, при мне. Забылась, а потом и ляпнула. Сказала, что правильно поступила.
        — В чем?
        — Вот и я у нее об этом спросил. Только не ответила она. Испугалась, конечно же.
        — Чего именно?
        — Крайней остаться не желала. А ее в этой истории могли подставить. Подбросили бы ей ствол, и все. Да, этой дамочке или ее сожителю.
        — Кто мог это сделать?
        — А кто Горбунову ствол подбросил?
        — Неужели так и было?
        — А вдруг?.. Горбунов говорит, что вчера пистолета у него не было, да и телефона тоже.
        — Ему можно верить?  — Начальник снисходительно усмехнулся.
        — Не знаю. Вы вот говорите, что Горбунов мог вспылить, сдуру выстрелить. А табачно-перцовая смесь? Это ведь подготовка к убийству. Да и зачем Горбунову свой след к Сумароковой направлять?
        — Чтобы отвести от себя подозрения.
        — А давайте попробуем поверить Горбунову, от этого и плясать. Кто-то убил Белозерову, унес с собой ее телефон и оружие. А след этот умник направил к поселку, в котором жила Сумарокова. Таким вот образом мы на нее и вышли. Обыск в ее доме ничего не дал, но ведь орудие убийства могло оказаться там в любое время. Его можно было просто перебросить через забор. Но преступник подставлять Сумарокову не стал. Для начала он попробовал с ней договориться. Они, видимо, поладили. Она правильно сделала. С ее точки зрения, разумеется. Женщина обезопасила себя, а орудие убийства оказалось в машине у Горбунова.
        — Так о чем она и с кем договорилась?
        — Не знаю. Но дело тут, судя по всему, серьезное, связанное с ее личной безопасностью. Она ведь охрану свою усилила, ходила с ней, а на следующий день после убийства от нее отказалась. Почему красавица наша это сделала? А потому, что с кем-то договорилась. Этот кто-то перестал ей угрожать. Возможно, ее стращали, но она не испугалась, наняла телохранителей. Тогда ей сделали более грозное предупреждение, убив экономку, и Елена Евгеньевна сломалась.
        — А это не слишком, убить одного человека, чтобы напугать другого?
        — А если Сумарокова имеет дело с монстром? Есть ублюдки, которые мать родную за кусок хлеба убьют. Особенно если он жирно намазан черной икрой.
        — Этот самый монстр убил Белозерову и подставил Горбунова, чтобы Сумарокова поднесла ему такой вот кусок?
        — Что-то в этом роде.
        — Ты сам-то веришь в то, что говоришь?
        Матвей вздохнул, развел руками и поднялся.
        — Ты куда?  — не понял Зайцев.
        — Так ведь по Забелину работать надо.
        — Ты не ответил на мой вопрос.  — Зайцев нахмурился.
        — Да не верю я в то, что говорю,  — совершенно серьезно сказал Матвей.  — Как-то нелогично все.
        — Логика-то тут есть, только корявая она какая-то.
        — Тем более.
        — А если все-таки Горбунов не виноват?
        — Пусть это останется на совести Лазарева.
        — С этим у него все нормально. Ему хватило совести оставить тебя с носом. Мы, конечно, зла Лазареву не желаем, но и без ответа это дело оставить не можем. Раз уж ты взялся за Сумарокову, пробей по ней информацию, покрутись возле нее, узнай, что там да как. Вдруг ты прав, и Горбунов ни в чем не виноват? Он, конечно, мужик что надо, но умыть его не мешало бы.
        Зайцеву не нравилось, когда его обходили на повороте, поэтому он завелся и выдал карт-бланш на Сумарокову. Матвей, конечно же, сам напросился, но у него и мысли не возникло упрекнуть себя хоть в чем-то.
        Глава 4
        Ремонт закончен, оборудование заказано, штаты сформированы, поставщики прежние. Елена Сумарокова открывала третий супермаркет в городе, но не очень-то этим гордилась. Не тот у нее уровень, чтобы считать такое достижение великим.
        Но, в принципе, и для уныния повода нет. Она занималась тем, чему ее учили в институте, стремилась к тому, о чем когда-то мечтал ее любимый мужчина. С финансами проблем нет, бизнес расширяется, в личной жизни все в порядке.
        У нее все хорошо, а если вдруг станет грустно, то Елена заставит себя улыбнуться. Тогда на душе у нее станет светлей.
        — Спасибо, Денис Петрович, качество ремонта меня устраивает, полный расчет получите завтра. Но если вдруг обнаружатся недостатки, то вы, будьте добры, устраните их.
        — Даже не сомневайтесь.
        Планов у нее громадье. Державск, может, и не самый большой город, но здесь много исправно функционирующих предприятий, строятся новые заводы, людям есть где работать и получать хорошую плату за свой труд. Ситуация с каждым годом улучшается, покупательная способность населения растет. Это значит, что городу потребуется еще большее количество магазинов с высококлассным обслуживанием. Сегодня работники Дениса Петровича всего лишь отремонтировали помещение, арендованное Еленой, а завтра он может получить от нее заказ на строительство целого здания. Поэтому конфликтовать из-за мелочей этот нужный человек не станет.
        — Вот и хорошо.
        Елена уже собиралась уходить, когда из-за несущей колонны послышался мужской голос:
        — Елена Евгеньевна, можно вас?
        Она испуганно вздрогнула, резко, хотя и нерешительно, повернулась на голос и увидела капитана Кириллова. Из груди женщины вырвался облегченный выдох.
        Вроде бы не богатырь, но смотрится внушительно. Жилистый, чувствуется мощная мужская энергетика. Черные волосы, смугловатая кожа, светло-серые глаза, глубиной до самой души. В его внешнем облике угадывалось что-то восточное, но при этом чувствовались и крепкие славянские корни. Черты лица суровые, но на губах у него постоянно играет мягкая ироничная улыбка. Движения четкие, мощные, напористые, но в них не ощущается агрессия.
        Пиджак на нем недорогой, но сидит как влитой. Рома в своей фирменной куртке так хорошо не смотрелся.
        — Что вам угодно?  — Она нахмурилась.
        Ей вовсе не хотелось видеть этого человека, но его появление не вызвало в ней раздражения.
        — Можно с вами поговорить?.. Здравствуйте!
        Он подошел ближе, и она уловила терпковатый запах с примесью свежего пота и крепкого табака. Так когда-то пах ее любимый мужчина, которого Елена потеряла и пыталась найти. Рома тоже был похож на ее обожаемого Сергея, но только внешне, хотя и этого хватило, чтобы она вцепилась в него двумя руками.
        — Добрый вечер,  — заявила Сумарокова, намекая на время, позднее для рабочих отношений.
        — Нет, еще не вечер.
        Служебное удостоверение Кириллов достал с ловкостью фокусника. Такое ощущение, будто оно само появилось в его руке.
        — Гражданин, вы свободны,  — сказал он без всякой заносчивости, но голос его прозвучал строго и, главное, убедительно.
        Денис Петрович все понял и поспешил откланяться. Елена осталась с Кирилловым в огромном гулком помещении, залитом холодным мерцающим светом.
        — Как вы сюда попали?  — спросила она.
        — Так же, как мог тут оказаться и киллер,  — сказал он совершенно серьезно, хотя и с блуждающей улыбкой.
        — Киллер?  — Только сейчас ей стало страшно.
        — Где ваш водитель?
        — В машине. А что?
        — Разве вам ничего не угрожает?
        — Вы меня пугаете.
        — Да я и сам за вас боюсь.
        — Мне нечего бояться,  — неуверенно сказала Елена.
        — А вдруг следствие не поверит в то, что Ирину убил ее парень?  — Кириллов смотрел на нее пристально, но без нажима.
        — Неужели так и было?
        — А вы не в курсе?
        — Нет, я не интересуюсь этим делом. Должна бы, но сами видите, дел много.
        — У Ирины был друг, его зовут Виталий. Вы знали о нем?
        — Да, знала,  — кивнула Елена.
        — Почему же вы мне о нем ничего не сказали?  — удивился, но не возмутился капитан.
        — Так вы подумали бы, что я перевожу на него стрелки. Это во-первых. А во-вторых, я толком про него ничего не знаю.
        — О чем вы еще промолчали?  — спросил Кириллов.
        — Если убийца нашелся, то зачем вы меня пытаете?
        — Я вас не пытаю, просто спрашиваю. Вдруг вы нуждаетесь в моей защите?
        — В чем, простите?
        — Вдруг вас, Елена Евгеньевна, пытаются запугать, а вы не знаете, к кому обратиться за помощью?
        — О ком вы говорите?  — Женщина похолодела.
        — Не знаю, но хочу это выяснить.
        — Никто меня не запугивает.
        — Этот субъект пытался списать на вас убийство Ирины,  — не сводя с нее глаз, сказал Кириллов.
        — С чего вы это взяли?
        Капитан очень сильно ее смущал, но при этом она не хотела уходить отсюда. В огромном пустующем зале Елена чувствовала себя в безопасности. Капитан Кириллов внушал ей это ощущение своей внутренней мощью, непоколебимой готовностью защищать ее как гражданку страны. Он ведь не просто человек, а мент, который способен дать отпор любому бандиту. Под пиджаком у него наверняка скрывается боевой пистолет.
        — Я знаю.
        Кириллов смотрел в самую душу, вцепился в нее мертвой хваткой своего пытливого взгляда, но Елена не собиралась сдаваться. Знает он что-то или нет, она ни в чем не признается.
        — Мне никто не угрожает.  — Сумарокова покачала головой.
        — Я знаю, вы отказались от телохранителей, а зря. Я советую вернуть их обратно.
        Елена запаниковала. Возможно, Кириллов знал что-то такое, о чем она могла только догадываться. Страх толкал ее к этому капитану, в жестких объятиях которого можно было покаяться и исповедоваться, но все-таки она устояла, удержалась от опасной для нее правды.
        — Я подумаю,  — стараясь держать себя в руках, сказала женщина.
        — Положение очень серьезное. Если номер с Виталием не пройдет, то вас могут обвинить в убийстве Ирины.
        — Не смогут. Я в этом не участвовала и к преступлению не причастна.
        — Да, но ваш злой гений так не думает. Возможно, он попытается избавиться от вас.
        Капитан выглядел очень убедительно, голос его звучал уверенно, но Ирина все-таки усомнилась в осведомленности Кириллова. Она ведь не юная девочка, которой легко заморочить голову. Ей известно, как работают менты, как они берут на пушку.
        — Вы знаете, как зовут этого злого гения?  — превозмогая свой страх, насмешливо спросила Елена.
        — Я все знаю.
        — Ничего вы не знаете!.. Извините, но мне уже пора.
        Еще она знала, что надежды на них нет никакой. Когда-то менты должны были защитить ее любимого Сергея, и где он?.. Нет, Елена не верила ментам, и правильно делала.
        В квартире было тепло и в то же время холодно. Тихая семейная жизнь складывалась просто замечательно, и вдруг ее вскружила ледяная вьюга.
        — Ничего-ничего, все будет хорошо,  — сказал Сергей.
        — Конечно.  — Лена кивнула.
        Ей жутко хотелось в это верить. Она росла в эпоху тотального дефицита, поэтому ее выбор никого не удивил. После школы девушка поступила в престижный институт советской торговли, окончила его, получила направление в столичный гастроном, там и встретила Сергея.
        В свои двадцать восемь лет он был уже заместителем директора магазина, но и это не казалось ему пределом. Сергей метил в директора, и в девяносто третьем году добился своего. Только магазин был уже не государственным, а частным, и заправлял он им по праву собственности.
        Первоначальный капитал Сергей сколотил еще при социализме, а с развалом Союза вложил его в дело. В девяносто третьем он открыл один продуктовый магазин, а еще через год — второй. До последнего времени дела у него шли просто замечательно, но вот грянул гром…
        Бандитская крыша у Сергея появилась еще в прошлом году. Он исправно выплачивал проценты от прибыли, не задавая лишних вопросов. Бандитов развелось как волков нестреляных, они рыскали по Москве в поисках добычи, не щадили ни себя, ни других. Менты не справлялись с ними. Защитить от них могли только такие же волки, как и они сами. Этих героев не надо было искать. Они приходили сами и устанавливали свои порядки по праву сильного.
        За полтора года особых проблем у Сергея не возникало. Вопросы от залетных бандитов он переадресовывал своей крыше, и те отправлялись разводить рамсы. Они выезжали на стрелки довольно часто, потому что магазины у него работали в престижном районе Москвы, и к ним как бабочки на огонек летели всякие паразиты.
        Недавно вдруг выяснилось, что Сергей обманывал братву и утаивал от них весьма весомую часть своих доходов. В принципе, это была правда, но ведь ревизий как таковых не проводилось, и свои обвинения бандиты взяли с потолка. Сергей пытался объяснить им, что никого он не обманывал, но это дело для него закончилось сломанным носом и двумя выбитыми зубами. Тогда он обратился за помощью к ментам и сейчас ждал какого-то подполковника, который обещал ему свою помощь.
        Лена стол пока не накрывала, но приготовила жаркое с грибами, сервелат кружочками нарезала, достала с антресоли банку с домашними огурчиками. Водочка остывала в холодильнике.
        — Отобьемся, обязательно выкрутимся,  — обняв ее, сказал Сергей.
        — Конечно,  — заявила она.
        — Как только решим все проблемы, возьмем отпуск и отправимся в свадебное путешествие.
        — А свадьба?  — встрепенулась она.
        Они уже третий год жили как муж и жена, но свои отношения так и не оформили. Первые два года Сергей разводился со своей половиной, а после этого делал вид, что забыл о своем обещании взять Лену в жены. Дескать, им и так неплохо. Ей действительно было хорошо с ним и без обручального кольца, хотя о свадьбе она, конечно же, мечтала.
        — И свадьбу сыграем, и медовый месяц у нас будет.
        — Правда?  — тихо и нежно спросила она.
        — Я так тебя люблю, что это не может быть ложью,  — сказал он.  — Ты даже не представляешь, как я тебя люблю!..
        Он уложил ее на диван, расстегнул молнию на платье, но раздеть не успел. В дверь вдруг позвонили.
        — Ну вот!
        Сергей пошел открывать дверь подполковнику, а в комнату вернулся в сопровождении двух здоровых лбов, подобно красным комиссарам упакованных в кожу.
        — Ты кто такая?  — спросил парень с узким, но сильно вытянутым вперед лицом.
        Нос у него был длинный, но такой крепкий, что Лена при всем желании не смогла бы разбить его кулаком. Во всяком случае, так ей казалось, и это при том, что удар у нее вовсе не слабый. На стыке восьмидесятых и девяностых она почти год занималась карате, что вовсе не помешало ей сейчас ощутить себя жалкой и беспомощной перед этой глыбой из живой плоти.
        — Это моя жена,  — ответил за нее Сергей.
        — Мужик, я не понял, тебе что, слово давали?  — агрессивно возмутился громила, но из себя не вышел, даже голос не повысил.
        — Ты, Морж, хотел знать, я ответил,  — сконфуженно отозвался Сергей.
        — Ты еще не ответил. Сперва должок отдай, потом говори. Деньги приготовил?
        — Да, собираю. Сумма очень крупная, так сразу не найдешь.
        — Сколько собрал?  — спросил Морж, перемалывая лошадиными челюстями крупный комок жвачки.
        — Двести тысяч,  — сказал Сергей и вздохнул.
        — Это и все?  — Браток скривился.
        — Все?! Да это бешеные деньги!
        — Для нас и миллион — мелочь.  — Морж хмыкнул, явно позируя перед Леной.
        Он вытянул шею и посмотрел на нее сверху вниз, запустив глаза в декольте платья.
        — Миллион долларов я не смогу собрать.  — Сергей вздохнул.
        — Квартиру продай.
        — Да это всего сорок тысяч!
        — Маловато будет.  — Бандит покачал головой.
        — Мне отсрочка нужна.
        — Можно и отсрочку. Поделись улыбкою своей, и она к тебе не раз еще вернется,  — с ухмылкой пропел Морж.
        Его напарник столбом стоял в дверях и беззубо скалился. Плечи у него были просто исполинские, и голова на их фоне казалась маленькой. А может, она и на самом деле была таковой. Лоб низкий, узкий, как у неандертальца, а мозгов наверняка и того меньше. Судя по выражению глаз, этот парень не страдал избытком интеллекта.
        Зато Морж казался чересчур умным.
        — Ты у нас будешь улыбкой,  — сказал он, облизнул Лену сальным взглядом, посмотрел на Сергея и спросил: — Поделишься?..
        Сергей очумело мотнул головой. Он не собирался отдавать Лену этим уродам, и она не знала, как благодарить его за это.
        — Да ты не бойся, она потом к тебе вернется.  — Морж ухмыльнулся.  — И отсрочку в зубах принесет. Если хорошо вести себя будет. Ты же умная девочка, да?
        Он показал ей козу, и она пугливо спряталась за спину Сергея, которая вопреки обыкновению не казалась ей сейчас широкой.
        — Не буду!
        — Ух ты какая!  — улюлюкающим тоном проговорил Морж.
        — Не будет она!
        — А кто плохо себя ведет, того наказывают,  — негромко, но свирепо сказал бандит.
        — Я не обманывал вас,  — мотнул головой Сергей.
        — А я знаю, что обманывал.
        — Но ведь у вас ничего нет.
        — Чего у нас нет? Доказательств? А разве они нужны для крыс? Их на понятия ставят. В лучшем случае на бабки.
        — Но не миллион же долларов?
        — Надо будет, и два выставим. Из-за тебя мы двух пацанов потеряли. По половине лимона на гроб!..
        — Где вы их потеряли?
        — На стрелке. Они тебя от чехов отбивали, а их завалили.
        — Вы не меня отбивали, а свои деньги.
        — Нет, тебя!  — Морж двумя руками схватил Сергея за грудки и дернул на себя так, будто собирался ударить его лбом в лицо, но бить не стал и разжал кулаки.  — Договор у нас был, поэтому мы тебя отбивали. Ты его нарушил, выходит, что теперь он недействительный. Мы за своих пацанов выставляем счет!
        — Но у меня нет миллиона! Если вы отберете бизнес, то его никогда и не будет.
        — А ты согласен выплачивать нам долг?
        — Да, согласен,  — заявил Сергей.
        — А двести тысяч где?  — оправляя лацканы пиджака, спросил Морж.
        — Не здесь.
        — Ну так поехали. Покажешь, где деньги, потом к Стригуну отправимся. Он решать будет, давать тебе отсрочку или нет.
        Сергей с опаской посмотрел на него, потом перевел взгляд на Лену.
        — Да не бойся, ничего с твоей женой не случится. Это ты крыса, а не она,  — с ухмылкой подмигнув ей, сказал Морж.  — С тобой можно по беспределу, как с дерьмом последним, а ее мы не тронем. Мы же не отморозки, да, Рубан?
        Браток, стоявший в дверях, улыбнулся, открыл рот и издал какой-то булькающий звук. Или он немой, или у него мозг не вышел из зачаточного состояния.
        — Хорошо, поехали,  — через силу согласился Сергей.
        — А куда ты, мужик, денешься?  — Морж обнял его за плечи и небрежно хмыкнул.
        Бандит увлек его к выходу, но Сергей сумел остановиться, повернулся к Лене и сказал:
        — Если кто-нибудь спросит, где я, скажи, что скоро буду!
        Она поняла его. Если придет подполковник, она должна будет сообщить ему, куда его увезли. Но ведь она и без того рассказала бы все этому человеку.
        Но в тот день к ним домой никто не пришел. Лена хотела позвонить новому покровителю Сергея, но у нее не было номера его телефона.
        Не появлялся и Сергей. Не было его и на следующий день. От переживаний она не находила себе места, металась по квартире как львица в клетке, не зная, чем помочь своему любимому.
        В конце концов Лена обратилась куда следует, написала заявление, но его даже не приняли к рассмотрению. Сергей ведь сам ушел с бандитами, его никто не тянул из дома силой. Тогда она переписала заявление, указала, что его похитили. Но ее сначала подняли на смех, а затем пригрозили арестовать за дачу ложных показаний и посадить в камеру к отпетым уголовникам. Разумеется, ей пришлось отступить.
        Глава 5
        Морж стоял у окна и курил, выталкивая изо рта плотные клубы дыма. В первый миг Лена решила, что эта бандитская рожа явилась к ней во сне, но потом она вспомнила, что у Сергея были ключи от квартиры.
        — Где Сергей?  — спросила она, вскочив с постели.
        Она решила, что ее любимый находится на кухне, и бросилась туда, забыв о том, что на ней только полупрозрачная ночнушка.
        — Ух ты!  — хохотнул ей вслед Морж.
        Сергея на кухне не было, зато появился бандит. Сальными загребущими глазами он пожирал ее тело, закрытое лишь тонким шелком.
        — Где Сергей?  — сжавшись под этим взглядом, пробормотала Лена.
        — Он уехал.
        Морж затянулся и выпустил ей в лицо струю табачного дыма. Лена поперхнулась, закашлялась, из глаз брызнули слезы.
        — Куда?  — Она сняла с крючка передник и наспех повязалась им.
        — Завтрак хочешь мне приготовить?  — спросил Морж и ухмыльнулся.
        Он смотрел на нее как кот на пойманную мышь. Этот негодяй игрался с нею, прежде чем сожрать.
        — Сергей где?
        — Колбасу я и сам пожарить могу. Есть такой сорт, как ты ни старайся, а она сырая. Не знаешь?
        — Нет!.. Где Сергей?
        — Дам попробовать, оценишь. Уехал Сергей. И колбасу свою увез.
        — Куда он уехал?
        — На Канары. Без долгов, как белый человек.
        — Он должен был за мной заехать.  — Лена мотнула головой, вспомнив о свадебном путешествии.
        — Я же сказал, он все свои долги здесь оставил. И тебя в том числе. Вот, смотри!  — Морж достал из кармана лист бумаги, сложенный вчетверо, развернул его, подал ей.  — Читать умеешь?
        Это была ксерокопия договора, согласно которому Сергей передавал некоему Севастьяну Викторовичу Соколову свои два магазина, квартиру, автомобиль и саму Лену. Текст был напечатан на машинке. Сергей, возможно, даже не понял, что его женщину включили в опись имущества, поэтому поставил свою подпись.
        Лена хорошо знала, как он расписывается, поэтому не сомневалась в том, что это его рука. Но она могла угадать, в каком состоянии находился Сергей, подписывая тот или иной документ. В радости он ставил размашистую роспись, в печали сжимал ее, если сильно волновался, то вытягивал сверху вниз.
        Когда Сергей подписывал этот договор, он не просто волновался, а был измучен бандитами до невозможности. Может, он вообще ничего не видел, когда подписывал документ. Вполне вероятно, что глаза Сергея были залиты его собственной кровью.
        — Теперь поняла? Долги остались, а сам он тю-тю.
        — Деньги у него здесь.  — Лена нервно мотнула головой.  — А без них на Канарах делать нечего.
        — Бабки там заработать очень даже можно.  — Морж ухмыльнулся.  — Тебя же не просто так нам отдали. Ты прибыль должна давать. Вот и будешь вкалывать на Канарах. Телка ты знатная, за тебя хорошие деньги можно срубить. Ну и чего стоишь? Давай-ка собирайся, на Канары поедем валюту заколачивать.
        — Я не хочу!  — Лена в панике попятилась к окну.
        После тех гадостей, которые она услышала в милиции, надеяться ей было не на кого. Она остро осознавала свою беззащитность и с ужасом думала о будущем. Бандиты запросто могут вывезти ее в какой-нибудь притон. Это ведь совсем нетрудно, превратить в раба человека, которого некому защищать.
        — Как это не хочешь?  — Браток осклабился.  — Тогда ты слиняла бы куда подальше, но ведь осталась здесь, на этой хате. Знала, что за тобой придут, а не сдернула. Значит, мечтала, чтобы я пришел, да?
        Она действительно могла вернуться в свой родной Челябинск, но как можно было куда-то уехать, не дождавшись Сергея? Она ждала его, а не этого урода с лошадиной мордой.
        — Вот я и пришел. Так чего застыла? Пожрать что-нибудь сообрази.  — Морж ковырнул пальцем в носу и вышел из кухни.
        Лена не хотела готовить для него. Не до этого ей было, но все-таки она полезла в холодильник, достала оттуда яйцо, масло, колбасу, помидор.
        Морж сходил в спальню, вынул из шкафа чистое белье и полотенце, отправился в душ. Когда он вышел, на столе уже стояла маленькая сковородка. Лук, мелко нарезанные помидоры и колбаса, все залито яйцами и обжарено. Сергей обожал это блюдо, и Морж должен был оценить его по достоинству.
        Браток не церемонился. На кухню он зашел в банном халате Сергея, который был ему как раз. Лена его выстирала, погладила, а этот подонок завладел им как своим собственным.
        Ей жутко захотелось опустить ему на голову сковороду с яичницей, но, увы, она боялась усложнить ситуацию, и так весьма острую. Более того, Лена должна угождать этому скоту, чтобы заслужить пощаду, если такое возможно.
        — Что это такое?  — спросил Морж, с хозяйским видом усаживаясь за стол.
        — Яичница.
        — А водка где?
        — Нет водки.
        — А в баре что?
        Сергей совсем не пил, но спиртное у него всегда имелось, и выбор был богатый. Лена не хотела, чтобы какой-то проходимец запустил руку в эту коллекцию, но помешать ему она никак не могла.
        — Там все есть.
        Морж неторопливо поднялся, неспешно вышел из кухни, через пару минут вернулся с бутылкой французского коньяка в одной руке и двумя хрустальными бокалами в другой. Он сел, откупорил бутылку, наполнил бокалы.
        — Ну, за легкую дорогу!
        Лена смотрела на него, с трудом скрывая омерзение. Она не совсем поняла, о какой дороге шла речь, но спрашивать не стала.
        — Чтобы Сергей твой доехал без проблем,  — с кривой ухмылкой пояснил Морж.
        Из ее глаз хлынули слезы. До нее вдруг со всей остротой дошло, что Сергея больше нет и не будет. Не та у него дорога, с которой можно свернуть.
        — Слышь, будешь тут сырость разводить, я тебя в приют сдам. Для взрослых. Там тебя не по-детски воспитывать будут.
        Лена постаралась взять себя в руки. Ей не хотелось отправляться в бандитский притон.
        — Не желаешь?  — глумливо сощурив правый глаз, спросил бандит.
        — Я не хочу об этом даже думать.
        — А надо бы поразмыслить!..
        Морж осушил бокал, а она к своему даже не притронулась. Он снова налил себе.
        — Давай!  — Бандит протянул к ней бокал, и она вынуждена была чокнуться с ним.
        Лена выпила в охотку. Она не была любительницей этого дела, но сейчас ей требовалось успокоиться.
        — А чего не убежала?  — спросил бандит, поставив на стол пустой бокал.
        Он даже не поморщился, выпив до дна. Да и Лена не почувствовала горечи. Дело здесь было не в качестве коньяка, а в самой ситуации, омерзительность которой притупляла остроту напитка.
        — Куда не убежала?  — не поняла она.
        — Когда я в душе был. Ждала меня, да?  — оскалился Морж.
        — Нет.
        — Как это нет, если должно быть да?.. Квартирку эту не хочешь терять? Правильно, хата крутая, мне здесь по кайфу.
        Эта квартира досталась Сергею от покойного отца. Хорошее место, три комнаты, высокие потолки. Сергей сделал здесь капитальный ремонт, обставил комнаты дефицитной румынской мебелью, гостиную укомплектовал дорогой японской техникой.
        Да, квартира очень хорошая, но Лена дорожила ею вовсе не из-за уюта и комфорта. Два года она чувствовала себя здесь невероятно счастливой. Если Сергей вдруг погиб, то она хотела остаться здесь, чтобы жить памятью о нем. На ее глаза снова навернулись слезы.
        — Опять сырость?  — Морж нахмурился.  — Я это дело не люблю. А в приют для взрослых я тебя отправлять не буду. Мы тебя здесь пристроим. В спальне будешь мужиков обслуживать. Телка ты клевая, фактурная. Клиенты в очередь будут на тебя выстраиваться. Станешь ударницей-многостаночницей. Как тебе такое счастье?
        — Я больше не буду плакать,  — опустив голову, сказала она.
        — И обещаешь хорошо себя вести?  — Морж хмыкнул.
        Лена промолчала.
        — Да, ты будешь вести себя хорошо. С мужиками.
        — Я не хочу.
        — А чего ты желаешь?
        — Так нельзя.
        — Что нельзя?
        — Мы живем в цивилизованном обществе. У нас нет рабства.  — Лену чуть не стошнило от презрения к самой себе.
        — Какое рабство? Ты просто моя собственность. Мне тебя твой Серега за долги отдал. Вместе с этой квартирой. Ты правильно сделала, что не сдернула. От меня никуда не денешься, я тебя везде найду и на цепь посажу как последнюю суку. А так у тебя шанс есть.
        — Какой шанс?  — простонала она.
        — Нормально жить. Со мной. В этой хате. Только я один буду тебя по-взрослому иметь. Зачем мне свою хату в притон превращать? Разве я буду свою бабу на панель выставлять?
        — Я не твоя баба.  — Лена покачала головой.
        — Тогда вали отсюда!  — Морж зло показал ей на дверь.
        Лена кивнула и направилась к выходу, но бандит поймал ее за руку и заявил:
        — Учти, я тебя искать буду и найду. Тогда ты точно на галеры пойдешь. Сдохнешь от гребли. Так что, сваливаешь?
        Лена мотнула головой.
        — Будешь моей телкой?
        Она кивнула. Он тут же потянул ее на себя, и она оказалась у него на коленях. Морж одной рукой смял ее грудь, а другую просунул ей между ног. Лену едва не стошнило от отвращения. Вроде бы и душ он принял, и коньяк ароматный пил, а все равно от него воняло сырым протухшим мясом.
        — Я все сама сделаю,  — превозмогая себя, сказала она.
        — Давай!
        Он столкнул ее на пол так, что она упала на колени. Морж схватил ее за голову, начал раздвигать ноги, но Лена каким-то чудом увернулась, отползла в сторону, поднялась.
        — Мне в душ надо.  — Она через силу улыбнулась.  — А потом я в спальне буду.
        — Иди сюда!  — Морж дико выпучил глаза, протянул к ней руки, но Лена снова увернулась и выскочила из кухни.
        — Сначала стриптиз!  — на ходу бросила она.
        — Да?! Ну, нормально!
        Он остался на кухне допивать коньяк, а Лена отправилась в ванную, взяла халат и завернула в него одежду так, чтобы ее не увидел бандит. В ванной она переоделась, тихонько пробралась в прихожую, сняла с крючка свою сумочку.
        Лена уже открывала дверь, когда за ее спиной появился Морж.
        — Стоять, сука!
        Ноги у нее налились свинцом, но это все-таки не помешало ей распахнуть дверь и переступить порог. Она, возможно, и смогла бы убежать от зверя, но на пути у Лены оказался какой-то парень в солнцезащитных очках. Высокий, широкоплечий, с крупным скуластым лицом и правильным носом. За ним стоял бугай в кожаной куртке.
        — Урою, тварь!  — взвыл Морж, но тут же стих, увидев этого парня.
        — Ша, Морж!  — схватив Лену за руку, шикнул незнакомец.
        От него приятно пахло хорошим одеколоном, свежим потом, сгоревшим порохом и оружейным маслом. Лена с детства занималась спортом — то гимнастикой, то легкой атлетикой. Однажды она даже в тир на пулевую стрельбу записалась, правда, надолго ее не хватило. Не нравился ей запах пороха, хотя некоторые девчонки от него балдели.
        — Здорово, Стригун!  — сконфуженно промычал Морж.
        Оказывается, Лена попала в лапы бандитского бригадира, жертвой которого и стал Сергей.
        — Ты что здесь делаешь, Морж?  — жестко спросил парень.
        — Так поговорить пришел.
        — Халат на тебе!..  — Стригун подошел к нему, повел носом.  — Коньяк французский.
        — Ну да, настоящий «Наполеон». Будешь?
        — Бабу зачем обижаешь?  — продолжая держать Лену за руку, спросил бригадир.
        — Да ничего подобного!
        — Пристает?  — Стригун вопросительно посмотрел на нее.
        — Нет.  — Она мотнула головой.
        Морж для Стригуна свой сукин сын. Нужно быть круглой дурой, чтобы пожаловаться на него.
        — Смотри, какая правильная баба,  — сказал бригадир, с упреком глянув на Моржа.  — А ты ее обижаешь. Нехорошо это. Ты где сейчас должен быть?
        — Так Рубан за меня.
        — Рубан за себя,  — хищно сощурив глаза, жестко сказал Стригун.  — А ты за себя. Давай на место!
        Морж кивнул и немедленно растворился.
        — Прошу!  — Стригун протянул руку к открытой двери, приглашая Лену зайти в дом.
        Она едва не сказала «спасибо». Этот человек наверняка виновен в гибели Сергея, а она едва не поблагодарила его за это. Но Лена была ему признательна за свое спасение.
        Она прошла в гостиную. Стригун последовал за ней, осмотрел комнату, провел рукой по телевизору.
        — Неплохо ты тут устроилась,  — заявил он, подошел к Лене, одной рукой легонько взял ее за подбородок, приподнял голову, а другой снял свои очки.
        Не так давно она смотрела фантастический боевик, где в главной роли снимался Ван Дамм. Там был злодей в таких же солнцезащитных очках, как у Стригуна. Этот персонаж из кино снимал очки, открывая свои страшные, до леденящего ужаса холодные глаза. У Стригуна они были чуть попроще, но все равно его пронзительный взгляд продрал женщину от переносицы до пят.
        — Как зовут?  — спросил он, неторопливо поворачиваясь к ней спиной.
        — Лена.
        Стригун вышел из комнаты, минут через пять вернулся. Все это время Лена стояла, застыв в оцепенении. Она пыталась, но не могла прийти в себя. Слишком уж жуткое впечатление произвел на нее бандитский бригадир, а ведь он был вовсе не так уродлив, как Морж. Даже вполне симпатичный. В иной, куда более спокойной обстановке этот его пронзительный взгляд мог, наверное, приятно завораживать, а не пугать.
        Стригун вернулся в комнату и, не сводя с Лены глаз, вплотную подошел к ней, но на этот раз пальцами за подбородок не взял.
        — Ты с Покосовым жила?  — спокойно, без всякого нажима спросил он.
        — Да.
        — И работала с ним?
        — Да,  — односложно отвечала она.
        — Кем?
        — Товаровед, бухгалтер, экономист.
        — А ты в этих делах разбираешься?  — полюбопытствовал Стригун, с интересом разглядывая ее.
        — В каких таких? В торговых?.. Да, разбираюсь. Я Институт советской торговли закончила.
        — Вот как! А я думал, он тебя к себе с подиума взял.
        — Откуда?
        — Так не с панели же. Ты неплохо смотрелась бы на подиуме. Да и на панели тоже.  — Стригун усмехнулся.
        Опять двадцать пять!.. Лена опустила голову, зло сжала зубы.
        — Чего загрустила?  — Бригадир усмехнулся.  — Не нравится предмет разговора? Морж тебя на эту тему разводил, да? Он это умеет. В притон грозился отправить?
        Она кивнула.
        — И ты могла бы там выжить?
        Лена отрицательно мотнула головой.
        — Ты правильно сделала, что убежала,  — сказал он.
        — Не успела.
        — Меня бояться нечего. Я тебя на панель не выставлю, если, конечно, ты сама этого не захочешь.
        — Не захочу.
        — Если человек чего-то не желает, то никто его не заставит. Если он личность, разумеется. А если размазня, то его и не жалко. Сергей твой чмошником был.  — Бандит презрительно скривился.  — И магазины за долги отдал, и хату эту, и тебя.
        — Не мог он меня отдать!  — Лена вдруг осмелела и с вызовом посмотрела на парня.
        — Не мог,  — согласился тот и усмехнулся.  — Но отдал. Теперь ты принадлежишь общаку.
        — Как это?
        — Общак — наш бог, которому мы молимся, на которого работаем. Считай, что ты жрица нашего бога.  — Стригун улыбнулся, восхищаясь самим собой.
        — Жертва.
        — От жрицы до жертвы один шаг. И наоборот. Если ты реально экономист,  — совершенно серьезно сказал он.
        — Экономист, товаровед, бухгалтер.
        — Нам такие люди нужны. Где я еще найду такого красивого бухгалтера?  — Стригун взял в пальцы, как в ножницы, локон ее волос, нежно провел ими сверху вниз по щеке Лены.
        — Где Сергей?
        — Ты никогда этого не узнаешь,  — сочувствующим тоном, но с безжалостным блеском во взгляде сказал он.
        — Вы его убили!  — заголосила она.
        — Тебе никто и никогда об этом не скажет.
        — Сволочи! Какие же вы мерзавцы!
        С Моржом она не позволила бы себе такого, но Стригун при всей своей внушительности пугал ее не так сильно. Может, потому кулак Лены и сорвался с цепи. Только ударила она его не по науке, а по-бабски, кулаком сверху вниз, не отрывая локтя от тела. Стригун поймал ее руки, но в ответ не бил. Он стоял и с сожалением смотрел на нее. Казалось, бригадир раскаивается в своих злодеяниях.
        — Я не при делах.  — Он покачал головой.  — Я отмашку не давал. Пацаны перестарались.
        — Его к тебе повезли!  — Лена разрыдалась.
        — Не довезли. Я не при делах, но все равно виноват. Так что извини.
        — Извинить?! Да я тебя ненавижу!  — распалилась она.
        — Твое право.
        Он несильно оттолкнул ее от себя и повернулся спиной.
        — Ненавижу!  — бросила Лена, но бригадир даже ухом не повел.  — Ты куда?  — До нее вдруг дошло, что он уходит, оставляя ее на съедение Моржу.
        А ведь с ним она могла получить хоть какую-то защиту от этого людоеда.
        — Завтра тебя не должно здесь быть,  — донеслось из прихожей.
        Лена как ошпаренная выскочила туда вслед за бандитом и спросила:
        — А куда я денусь?
        — Твои проблемы,  — с беспощадно-милой улыбкой сказал Стригун.
        — Я не хочу деваться!..
        Морж вроде бы ушел, но вдруг он где-то рядом? Если так, то ему ничего не стоит затащить ее в машину, вымочить и высушить.
        — Хочешь остаться здесь?  — в обнадеживающем раздумье спросил Стригун.
        — Да, хочу.
        — А если Морж сюда въедет?
        — Тогда не хочу!
        — А если я останусь?
        Она опустила глаза, давая понять, что ответ может быть положительным.
        — А выпить у тебя есть?
        — Да.
        — А пожевать?
        — Готовить надо.
        — Не надо.
        Бригадир отправил своего быка в ближайший ресторан, и тот привез оттуда много всяких вкусностей, но Лену это не особо впечатлило. Сергей тоже так иногда поступал, если его «ресторанное» настроение вступало в конфликт с желанием отдохнуть в уютной домашней обстановке.
        Но Сергея больше нет. В его доме поселился враг, которого она должна ненавидеть. Но ведь Стригун сказал, что не хотел убивать Сергея. Ясно же, что это Морж перегнул палку. Он — людоед, и относиться к нему надо соответственно.
        Стригуна она тоже будет ненавидеть. Потому что за ним есть вина, и он сам ее признал. Но ведь бригадир это сделал, не спрятался за «не знаю», не стал морочить голову отговорками.
        Есть Лена не хотела, но коньяку выпила. Она сделала это молча, не чокаясь. Стригун понимающе кивал, глядя на нее, и тоже налегал на коньяк.
        — Сергей твой нас обманывал,  — сказал он после третьей или четвертой рюмки.  — Только не говори, что это не так.
        Лена промолчала. Сергей действительно считывал бандитские проценты не со всей прибыли, но ведь он вообще не должен был платить черный налог. Так что никакого обмана не было.
        Стригун, похоже, понял ход ее мысли, поэтому замолчал. Он снова выпил и закусил кусочком остывшей отбивной.
        — Пойми, у нас понятия, мы живем строго по ним,  — после долгой паузы сказал бригадир.  — Если Сергей нас обманывал, то мы обязаны были с него спросить. Но кое-кто перегнул палку.
        — Кто?  — спросила она.
        — Я не могу тебе этого сказать.
        — Тогда я буду думать на тебя!
        — Думай.  — Он невозмутимо пожал плечами.
        — Я сама знаю, кто это был. Я его любила!  — Лена всхлипнула.
        — Кого, Моржа?  — механически переспросил Стригун, тем самым подтвердив правильность ее догадки.
        — Какого Моржа?! Сергея!  — простонала она.  — Я любила Сергея! И всегда буду его любить!
        — Твое право.
        — Я должна его похоронить!
        — Кого?
        — Моржа! Я хочу похоронить Моржа!  — Лена истерично хохотнула.  — Я хочу закопать это убожество!
        — Это ты погорячилась.
        — Я должна похоронить Сергея.
        — Его нет, он пропал без вести. Может, бродит где-то по белу свету или к другой ушел?
        — Не мог он к другой уйти! Он меня любит!  — заголосила Лена и тут же пожалела об этом.
        Стригун вдруг взял ее за плечи, повернул к себе лицом и влепил пощечину.
        — Успокоилась?  — спросил он.
        — Успокоилась.  — Она отрезвленно кивнула.
        — Что было, то прошло, а что осталось, за то и надо держаться. Или жизни вообще не будет. Ты меня понимаешь?
        — Понимаю.
        — Сергей твой ушел к другой, а эту хату оставил тебе. Так всем и говори. Магазины за тобой остались. Ты ими управлять будешь,  — пристально глядя на нее, сказал Стригун.  — Ты меня понимаешь?
        — Понимаю.
        — Ты живешь по этому варианту или вообще никак. Понятно?
        — Да.
        — Тогда вытри сопли и возьмись за ум. Жив твой Сергей, где-то по бабам ходит.
        — Нет его больше.  — Она мотнула головой.
        Какое-то время он с недовольством смотрел на нее, затем махнул рукой, выпил, закусил и закурил. Лена тоже хлебнула коньяка. Она понимала, чем должны закончиться эти посиделки. Может, Стригун и не такой хам, как Морж, но ведь он тоже бандит и опасен ничуть не менее. Если не более. Так что с ним лучше дружить, чем воевать.
        Но и в постель с ним Лена лечь не могла. Может, он лично не убивал Сергея, но кровь любимого человека в любом случае у него на руках. Но ведь он мог прикончить и ее. Или бросить на съедение похотливым самцам. Этот тип все мог, поэтому нужно пересиливать себя, идти наперекор своей ненависти.
        Алкоголь должен был ей в этом помочь. Да, она сдастся на милость жестокой судьбе, но все равно будет ненавидеть Стригуна, даже если станет работать на него.
        — Ну, все!
        Она была уже хорошо подшофе, когда он вдруг положил руку ей на плечо. Сейчас Стригун прижмет ее к себе, запустит руку под юбку. Что ж, чему быть, того не миновать.
        — Пойду я.
        Бригадир поднялся и вышел из комнаты. Лена смотрела ему вслед большими от недоумения глазами. Она ведь почти смирилась с неизбежностью, а он…
        Да, бригадир ее пощадил. Но ведь это не совсем честно. Лена вышла за ним в прихожую.
        — Ты уходишь?  — тяжелым от градусов языком спросила она.
        — А мне остаться?  — Он выразительно глянул на дверь в спальню.
        Стригун мог бы настоять на своем, и Лена, пожалуй, уступила бы ему. Но по своей воле она в постель к нему не полезет.
        — Нет.
        — Все правильно, нельзя сейчас. Потом как-нибудь.  — Он подмигнул ей, открывая дверь.
        Она понимала, что должно произойти «потом как-нибудь». Хорошо, что не сейчас. Значит, не так уж и плох Стригун, как малевало его воображение Лены. Выходит, не тот он человек, который мог убить. Во всем виноват Морж. Эта кровожадная скотина погубила Сергея. Вот кого должна и будет ненавидеть Лена. А со Стригуном она станет жить, раз уж он предлагает ей покровительство и сам хочет быть с ней.
        А он хотел. Лена поняла это через пару недель, когда он заявился к ней навеселе и чуть ли не с ходу поставил к стенке. Бригадир сказал, что пора, и снял с нее халат. Сопротивляться она не стала.
        А зачем? Сергея не было, но с ней осталось его дело. Она управляла магазинами, и это у нее получалось не хуже. Жила Лена в его квартире. Она и дальше будет там оставаться, если Стригун не лишит ее своего покровительства. А он явно не собирался этого делать.
        Глава 6
        Складские помещения чистые и сухие, холодильники работают исправно, подъездные пути в отличном состоянии. Лена совсем не прочь была взять этот склад под свое управление, именно поэтому она и оказалась здесь.
        — Ну как?  — спросил Стригун.
        С морозного воздуха они вошли в директорский кабинет. Обстановка не ахти какая, но роскоши никто и не обещал. Да и зачем ей это, если сама она здесь заседать не собирается? У нее на примете есть человек, который займет кресло в этом кабинете.
        — Очень хорошо.
        — Согреемся?  — Он достал из кармана куртки фляжку с коньяком.
        — Хорошо бы чаю.
        Прежний директор уже съехал отсюда, но секретарша осталась. Ей Лена и заказала чай для себя и кофе для Жени. Кофе под коньяк, как он это любил. И под коньяк, и под виски, и просто под водку. Стригун все чаще закладывал за воротник, но Лена не возражала. Плевать, если он сопьется. Ей нет дела до того, что уже сейчас у него постоянно под рукой фляжка с коньяком. Не любила она его. Да и не жили они уже вместе, как это было первые полгода. Так, иногда приедет к ней, переночует, и вся недолга. Но именно такое необязательное сожительство Лену и устраивало.
        Секретарша красотой не блистала. Неправильные черты лица, маленькие глазки, чересчур широкий нос, зато грудь крупного калибра и ноги длинные. Она доставила чай, кофе в маленькой чашечке, но Лене казалось, что вместе с этим на подносе лежал и ее бюст. Да, физиономия у нее не самая красивая, но улыбка белоснежная.
        Женя не удержался и шлепнул девицу по заднице. Та в ответ лишь покладисто хихикнула и поспешила покинуть кабинет.
        — Ты же не в обиде?  — спросил он.
        — Нет.
        — Не ревнуешь ты меня.  — Он с упреком покачал головой.
        — Ревновала, а сейчас уже нет.
        — Почему?
        — Смирилась. А потом, что это за мужик, который не гуляет по бабам? Если бы ты по мальчикам бегал…  — Лена не хотела говорить на эту тему, поэтому свела все к шутке.
        — Типун тебе на язык!.. А то, что по бабам, так жизнь у меня такая. Сегодня все в шоколаде, а завтра грохнут почем зря, и заиграет музыка, которую я не услышу. Ты хоть пустишь слезу на могилке?
        — Даже не сомневайся.
        — Что-то ты не очень расстроилась,  — отхлебнув из фляжки, заметил он.
        — Ничего с тобой не случится.
        — Нет, тебе все равно, что со мной будет. Но так быть не должно.  — В его голосе зашипели зловещие нотки.  — Меня не будет, и тебя тоже.
        Лена ничего не сказала, но метнула на него встревоженный взгляд.
        — А ты думаешь, Морж про тебя забыл? Нет, не надейся. Он все помнит, зуб на тебя держит. Да и не только зуб. Если со мной что-то случится, он с тебя не слезет.
        — Ничего с тобой не случится!  — куда более эмоционально повторила она.
        Теперь Лена точно не хотела терять Женю.
        — А вдруг?.. Может, меня уже сегодня грохнут?  — сказал он и осушил фляжку.  — И мы с тобой уже никогда больше!.. Иди ко мне.
        За последние два года Лена серьезно поднялась в статусе. У нее уже не два разрозненных магазина, а целая сеть, три десятка торговых точек, разбросанных по всей Москве. Не тот уровень, чтобы трахаться по замшелым кабинетам на продуктовых базах, но и отказать Стригуну она не могла.
        Без его содействия и общаковых денег Лена не поднялась бы так высоко. Это во-первых. А во-вторых, бизнес этот по большому счету принадлежал не ей, а братве. Если с Женей что-то случится, то на ее место запросто могут поставить другого человека и она никому ничего не сможет предъявить. Тот же Морж просто сбросит ее за борт, если она не захочет быть с ним.
        Лена слишком хорошо понимала уязвимость своего положения, чтобы послать подальше Стригуна с его запросами. К тому же у них почти месяц ничего не было, а других мужчин в ее жизни попросту нет. И не хочется, и нельзя.
        — Дверь закрой,  — сказала она, пододвигаясь к нему.
        Лена зависела от него целиком и полностью. Но все-таки она не марионетка, не будет сама закрывать дверь.
        — О’кей!
        Стригун поднялся с дивана, но дверь закрыть не успел. В кабинет вдруг ввалился его телохранитель Ждан.
        — Там директор «Глобуса» нарисовался,  — с плохо скрытым торжеством сказал крутолобый громила.  — С быками подъехал.
        — И где он?  — встревожился Стригун.
        — Так мы всех запрессовали, и его, и быков.
        — Ну, вы молодцы, в натуре, братва!  — обрадовался бригадир.  — Сюда его давайте!
        Ждан ушел, а минуты через две втащил в кабинет моложавого мужчину средних лет в дорогом пальто с меховым воротником. Возможно, его густые волосы с благородной сединой недавно венчала шапка из такого же меха. Если так, то ее сбили бандиты Стригуна. Волосы у него всклокочены, на щеке засохла кровь. Видно, что бандиты разбили ему нос. Одна пуговица пальто висела на тонкой нитке, элегантный шарф выбился из-за лацкана. Вид у него был потрепанный, но не сломленный.
        — Зря вы все это затеяли, братва!  — с вызовом сказал он.
        Какое-то время Стригун озадаченно смотрел на него, а затем вдруг ударил кулаком в живот. Бедняга не просто согнулся в три погибели от боли, он еще и опустился на колени.
        — Что мы затеяли?  — Стригун схватил его за волосы, задрал голову, нагнулся над ним и заглянул в глаза.
        — Ничего!  — простонал мужчина.
        — Мы правильно все сделали?  — Стригун наступил ему на руку и нарочно вдавил в нее свой каблук.
        — Все правильно!
        — Тогда какие проблемы?
        — Никаких!
        — А чего тогда залупаешься?
        — Ничего.
        — Нет, очень даже чего! Тебе же, чудила, популярно объяснили, что теперь это наша территория. Почему ты сразу этого не понял? А я тебе скажу, растолкую. Потому что ты силу свою почуял, быков нанял, решил, что теперь такой же крутой. А вот и не угадал. Фуфло ты конкретное!.. Что тебе неясно?
        — Все ясно!
        — Нет, пока еще неясно.  — Стригун ударил мужчину кулаком в нос и опрокинул его на пол.
        Пока тот приходил в себя, он взял с дивана засаленную подушку, подложил ему под голову, выдернул из-за пояса пистолет.
        — Это чтобы кровью пол не заляпать!  — приставив ствол к голове жертвы, сказал бригадир.
        Глядя на Стригуна, Лена поняла, что сейчас он убьет человека. Женя ведь не изображал бешенство, а действительно тронулся умом.
        Мужчина смотрел на него с ужасом. Вряд ли он сомневался в том, что жить ему осталось всего ничего.
        — Женя, не надо!  — Лена и сама не поняла, как очутилась возле Стригуна, схватила его за руку, в которой он держал пистолет.
        Тут же грянул выстрел, от которого заложило уши.
        — Ты что делаешь?  — зло рыкнул бригадир.
        Мужчина лежал на полу и сучил ногами, но предсмертные конвульсии здесь оказались ни при чем. Стригун промазал, но его жертва заколотилась в предсмертном приступе. Мужчина понимал, что не должен так себя вести, но ничего, похоже, не мог поделать. Его охватил приступ сильнейшего шока, из которого так просто не выйти.
        — Женя, зачем?
        — Зачем?  — Какое-то время он очумело смотрел на нее, не в состоянии найти правильный ответ.  — Козел он, вот зачем. Валить таких надо!  — Похоже, он и сам не поверил себе, может, потому и ударил жертву ногой в лицо.  — Бабе моей скажи спасибо, козлина позорная!  — заорал Стригун.  — А то кончил бы тебя как падлу последнюю!.. Еще раз ко мне сунешься, я тебя точно пристрелю! Ты меня понял?
        Мужчина хотел что-то сказать, но спазм пережал его горло, и он смог только промычать.
        — Понял, я спрашиваю?  — Стригун нависал над ним.
        Мужчина закивал, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.
        — Уберите это тело!  — Женя брезгливо пнул жертву и попросил Ждана, чтобы тот принес из машины коньяк.
        Ему нужно было успокоиться. Лена его понимала и при этом тихо ненавидела. Вдруг он в таком же бешенстве застрелил ее Сергея? Может, Морж здесь вовсе и ни при чем?
        Ждан принес коньяк, Стригун припал к горлышку бутылки и не остановился, пока не ополовинил ее.
        — Блин, что-то меня понесло!  — не глядя на Лену, сказал он.
        Бригадир ждал реакции с ее стороны, но ей вовсе не хотелось обсуждать с ним дикую сцену.
        — Чего молчишь?
        — Думаю.
        — О чем?
        Лене очень хотелось сказать ему правду, но она боялась это сделать. Вдруг его снова понесет?!
        — Чем этот человек перед тобой провинился?
        Еще она желала спросить, почему погиб Сергей.
        — Чем провинился? А тем, что не хочет этот склад отдавать.
        — Это его собственность?
        — Была да сплыла. Отжали мы склад. А тебе что-то не нравится?  — Стригун зло посмотрел на нее.
        — Не нравится. Но у каждого свой хлеб,  — сказала Лена.
        Она не хотела попасть под горячую руку, поэтому пошла на компромисс.
        — Да, такой у меня хлеб!.. Думаешь, мне нравится?  — вспылил он.
        Лена многозначительно промолчала. Стригуну была по душе бандитская жизнь, иначе он давно завязал бы с этим делом. Деньги у него были, он мог бы уехать куда-нибудь за кордон. Но ведь Стригун и дальше несется по жизни, а останавливаться он не хочет. Что ж, когда-нибудь его действительно убьют.
        Утренний свет в окне, табачный дым под потолком, Морж с сигаретой в руке. Где-то и когда-то Лена это уже видела. Причем не во сне.
        — Какого черта?
        Но на этот раз она из постели не выскочила. Во-первых, пеньюар у нее слишком короткий, а во-вторых, пусть только попробует эта морда распустить руки. Она под защитой Стригуна, и Морж не посмеет обидеть ее!
        Но тогда откуда у него ключи от квартиры? Те, которые он когда-то забрал у Сергея, уже не годятся, потому что в доме новая, бронированная дверь. Есть и охранная сигнализация, которая сейчас, увы, отключена. Тревожная кнопка тоже имеется, но она находится в прихожей, из спальни до нее не дотянуться.
        — Доброе утро, Елена свет Евгеньевна!  — заявил Морж и осклабился.
        — Откуда ты взялся?
        — Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало.
        — Не смешно!
        — Зато как встало!  — Морж глумливо хохотнул.  — Рассказать? Или показать!
        — Пошел ты к черту!
        — Не так!  — Бандит с паскудным весельем покачал головой.  — Встань на кровать и топни ножкой.
        — Ты играешь с огнем!  — предупредила его Лена.
        Она ведь действительно стала важной персоной, прокручивала, отмывала через свою торговлю крупные суммы, предоставленные ей из бандитского общака. Она ценный человек в системе, и с ней нельзя так обращаться.
        — Нет, это ты играешь с огнем.  — Морж вдруг хищно сощурился.
        Он заметно изменился, заматерел, обзавелся и гангстерским лоском. На нем черный лайковый плащ, такая же кожаная шляпа, белый шарф. Не хватало только автомата. Его заменяла сигара в руке.
        — Можешь позвонить Коригову, сказать, что у вас все на мази.
        — Коригову?
        Лена наводила справки, поэтому знала, что склад, отжатый Стригуном, прежде принадлежал торгово-промышленной компании «Центр-Глобус». Ею заправлял господин Коригов, которого чуть не убил Женя. Но почему Лена должна была звонить данному субъекту?..
        — А ты не знаешь, кто это такой?  — спросил Морж и скривился.
        — Знаю.
        — Не только знаешь, но и спишь с ним.
        — Я сплю с ним?! Ты какую траву куришь?
        — А вот грубить не надо.
        — Так, хватит! Я звоню Жене!
        — Браво!  — Браток сунул сигару в рот и захлопал в ладоши.  — Игра на пять с плюсом!
        — Какая игра?
        — А то ты не знаешь, что Стригуна завалили!
        — Кого?! Женю?!  — опешила Лена.
        — Возле твоего дома и завалили.
        — Когда?
        — Вчера. А то ты не знала?
        — Не знала.
        — Менты тут ездили, а ты не слышала.  — Морж хмыкнул.
        — Так, погоди!  — Лена села на кровать, обхватила руками голову.  — Хочешь сказать, что Жени больше нет?
        — Хорош притворяться! Он к тебе вчера ехал! Его по пути и завалили.
        — Во дворе?
        — Нет, здесь недалеко. Он цветы хотел купить, вышел из машины, тут его и накрыли.
        — Цветы?
        — Тут киоск рядом.
        — До него метров пятьсот, если не больше. И его отсюда не видно. Если там менты оказались, то почему я должна была их видеть?
        — Стригун к тебе ехал! Ты его ждала!
        — Не ждала я его. Он обычно как снег на голову…
        — Врешь!  — Морж нахмурился.
        Лена сжалась под его волчьим взглядом.
        — У Ждана спроси.
        — И Ждана завалили. Всех, кто со Стригуном был. А ты живая! Как это понимать?
        — Так я с ним и не была!  — вне себя от возмущения простонала Лена.
        — Он к тебе ехал! Значит, ты с ним была, но живая осталась!
        Морж дураком не был. Он и сам понимал, что его логика не выдерживает никакой критики, но это не мешало ему беззастенчиво давить на Лену. А нахрапом бандиты брать умеют, в этом их сила.
        — И с Кориговым спала?
        — Конечно!  — Он кивнул.
        — Здесь? Сегодня?
        — Нет, вообще. Ты знала, что Стригун едет к тебе, позвонила Коригову, и он выставил засаду.
        — Кто, Коригов?  — Лена презрительно хмыкнула.  — Да он как огня боится Женю!
        — Это он тебе сказал?  — спросил Морж, тупо глядя на нее.
        — Нет, я сама знаю.
        — А он что тебе говорил?
        — Да я с ним не знакома.
        — А кто Стригуна остановил, когда он Коригова мочил?
        — Случайно вышло.
        — Все у тебя случайно.  — Браток ехидно усмехнулся.  — Стригуна завалили, а ты живая осталась. С Кориговым спала. Стригуна завалили. Три случайности — это уже закономерность.
        — Тебе хорошо тренером у акробатов работать! Умеешь ты с ног на голову ставить!
        — Я еще и раком ставить могу, но заниматься этим не буду. Пусть братва развлечется. Сначала раком, а потом на кол. Как тебе такое счастье?
        — Ты это нарочно все придумал! Шантажируешь меня?  — задыхаясь от бессилья, простонала она.
        — Я не шантажирую, а предъявляю.
        — Тебе самому не смешно?
        — Нисколько. Я брата потерял, как мне может быть смешно?.. Зачем ты это сделала?
        — Ничего я не делала! И с Кориговым не спала!
        — Да? Ладно, посмотрим, что братва на сходе скажет. Завтра мы круг собираем, пойдешь туда.  — Морж с издевкой ухмыльнулся.
        Лена понимала, что выдвинутые им обвинения абсурдны, но согласится ли с ней братва? Морж убьет всякую логику своей напористостью, которой, увы, ей нечего будет противопоставить. А братве нужна кровь, и она может ее получить. Сначала Лену пустят по кругу, а потом пристрелят как последнюю суку.
        Уж она-то знала, как ведут себя бандиты в бешенстве. Тот же Стригун в обыденной житейской ситуации держался, как правило, в рамках приличий. Но если он выходил из себя, то превращался в натурального зверя. Того же Коригова чуть не пристрелил почем зря. И Лену могут прикончить под горячую руку.
        Нельзя ей на сход, это смерть для нее.
        — Чего ты от меня хочешь?  — умоляюще глядя на Моржа, спросила она.
        — Правды.  — Он подсел к ней на кровать.  — Желаю знать, зачем ты завалила Стригуна.
        Он попытался положить руку ей на плечо, но Лена успела сдвинуться далеко в сторону.
        — Сам придумай! Ты же мастер плести небылицы!
        — За Коригова замуж собралась?
        — Да, сейчас шнурки поглажу и в загс!
        — Не возьмет он тебя замуж.  — Морж покачал головой.  — Ты свое дело сделала и больше ему не нужна. Ты теперь расходный материал и еще опасна. Грохнет он тебя! Спецы у него реальные.
        — Сам придумал?
        — Нет. Он конкретно службу безопасности поставил,  — совершенно серьезно сказал Морж, затушил сигару о спинку кровати, выточенную из натурального дуба, достал из кармана пачку обычного «Винстона».  — Да и зуб у него на Стригуна реальный. Он его заказал, больше некому.
        — Я здесь ни при чем!
        — Это как посмотреть.  — Морж криво усмехнулся.  — От меня зависит, под каким соусом тебя подавать. Скажи, как я к тебе относиться должен, а?
        — Нормально. Мы одно дело делаем.
        — Какое?
        — Оба на общак работаем.
        — Ты это делала, пока Стригун тебе позволял. Но его больше нет, все, закончилось твое время!  — Морж злорадно осклабился.  — Пришла пора отвечать за свои косяки!
        — Нет за мной ничего!  — Она мотнула головой.  — Ты все выдумал и сам прекрасно это знаешь.
        — То, что ты мне изменяла, я тоже выдумал?
        — Я тебе изменяла?!  — Она ошалела от возмущения.
        — Ты со Стригуном спала? Спала! Значит, изменяла!
        — Ну ты совсем!..  — Лена едва удержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска, хотя руку к голове поднесла.
        — Я первый на тебя права заявил, значит, ты моя.
        Смешно это или нет, но Морж был уверен в своей правоте. Лене точно было не до смеха. Ее пугали его выпученные безумные глаза.
        — А зачем это ты мне говоришь? Стригуну бы и сказал!.. Ну да, на меня не страшно наехать, а от него и по физиономии можно было получить, да?
        — Думаешь, я его боялся?  — Бандит, задетый за живое, весь вспенился.  — Нет! Просто понятия у нас такие! Стригун сказал, я должен сделать. Он велел уйти, я послушался. Ты могла бы отправиться со мной.
        Какое-то время Лена в недоумении смотрела на него, затем спросила:
        — Ты идиот?!
        — Что ты сказала?
        Он вскочил с кровати, и Лена поняла, что ей нужно спасаться бегством. Но Морж догнал ее, схватил за горло и спиной прижал к дверному косяку.
        — Ты бредишь!  — прохрипела она.  — Ты натурально свихнулся!
        — Ты моя телка!  — зарычал он, сжимая ее горло.  — Что тебе непонятно?
        Лапища у него здоровая, мощная, а щитовидный хрящ такой хрупкий. Лена хотела жить.
        — Все понятно.
        — Что тебе понятно?  — ослабив хватку, спросил он.
        — Я твоя женщина!  — Лена была согласна на все, лишь бы он ее отпустил.
        Слова и обратно можно забрать.
        — Ты моя телка!
        — Да, я твоя телка!  — с отвращением к самой себе согласилась она.
        — И я могу делать с тобой все, что угодно!
        Он прижал ее к дверному косяку всем своим телом, запустил руку под подол пеньюара, втиснул ногу между бедрами. Лена не хотела впускать его в себя, но выбора не оставалось. Ее тошнило от этого урода, но ведь она женщина прагматичная, поэтому должна расслабиться. Только вот удовольствия Лена получить не захочет.
        Но Морж не стал входить в нее, оттолкнул от себя, швырнул на кровать, навис над ней. Глаза бандита налились кровью от дикого возбуждения, он тяжело дышал. Лена с ужасом смотрела на него, пытаясь залезть под одеяло.
        — Шлюха ты!  — взревел он.
        — Если тебе от этого легче…
        — Но моя. Была шлюхой Стригуна, а теперь принадлежишь мне!
        — Может, хватит?  — истерично простонала Лена.
        Сил у нее не было видеть перед собой эту озверевшую образину. Ей было и страшно, и омерзительно.
        — Все только начинается. Стригуна нет, а я остался,  — выдохнув воздух, застоявшийся в легких, сказал он.  — Его нет, а я буду! С тобой! Но сейчас я не могу. Нельзя сразу после Женьки. Я ведь его уважаю. Сначала пусть земля над ним остынет, а потом я тебя трахну. Никуда ты от меня не денешься!  — наполняясь уверенностью, постановил он.  — Теперь от меня все зависит! Если ты дальше хочешь в нашем деле работать, так это я решаю.
        — Хочешь сказать, что ты сейчас вместо Стригуна?  — через силу выдавила она.
        — Да, завтра сход постановит. Брошу тебя братве на растерзание и на твоих костях в рай въеду!  — Он усмехнулся.
        — Тебя не поймешь. То на растерзание, то я никуда не денусь.
        — Потому и не денешься, что некуда. Или на растерзание, или со мной, одно из двух. Что выбираешь?
        — Тогда лучше с тобой,  — зажмурив глаза, сквозь зубы проговорила она.
        — Громче!  — навис над ней Морж.
        — С тобой…  — проблеяла Лена.
        — Еще громче!
        — С тобой!
        — Вот и хорошо.  — Бандит ухмыльнулся.  — Сейчас я тебя не трону, нельзя. А вот когда ты сама захочешь, тогда и поговорим!.. Да?
        Она лишь покорно кивнула.
        — Вот и умница. Чего смотришь, давай на кухню, на завтрак мне что-нибудь сообрази!  — с хозяйским видом распорядился он.
        Лена поднялась с постели, схватила халат со спинки кровати, попыталась набросить его на себя, но Морж не позволил ей этого сделать. Он отобрал его у нее, затем схватил Лену за руку и вернул на кровать.
        — А на завтрак я сожру тебя!  — не в силах сдержать себя, рыкнул он и навалился на нее.
        Лена очень боялась попасть на стол к этому людоеду, но раз уж это произошло, то ей все-таки лучше расслабиться.
        Глава 7
        Ненасытный людоед — это невыносимо. День начинался с секса, им же он и заканчивался. А сегодня Морж приперся к ней в офис, закрыл дверь на ключ, уложил животом на стол, задрал юбку!.. Увы, но Лена должна была терпеть это издевательство над душой и телом. Позавчера сход поставил этого урода на место Стригуна, и теперь ее судьба действительно зависела от него.
        Она занимала директорское кресло в многомиллионном бизнесе, оклад — пятьдесят тысяч долларов в месяц. Более того, Лена еще и сама владела тремя магазинами, но могла потерять их в любой момент, что называется, по беспределу. Ей действительно некуда было деваться. Но сейчас она с радостью убежала бы на край света, лишь бы Морж оставил ее в покое.
        — Я знал, что с тобой будет супер!  — плюхнувшись в кресло, сказал он.  — Но не догадывался, что настолько!
        Лена чуть не плакала, глядя на него. У нее бизнес, положение, но при этом она чувствовала себя дешевой портовой шлюхой, которую только что попользовал мерзкий пьяный матрос. Сейчас он уйдет, и она разрыдается от жалости к себе.
        Говорят, что стерпится — слюбится, но вранье все это. С каждым разом Морж становился все омерзительней. Она жалела себя, даже ненавидела. Иной раз у нее возникала мысль о самоубийстве. Это же так просто, раз — и никаких проблем!
        — Ты обедала?  — спросил он, закуривая.
        — Зато ты наелся,  — раздраженно буркнула она.  — Мною.
        — Гы!.. А ужином накормишь?  — Морж ухмыльнулся.
        — Нет.
        — Почему?
        — Женю еще не похоронили.
        — Я буду медленно и печально…
        — Проваливай быстро и весело!
        — А вот и не угадала.  — Морж ничуть не обиделся.  — В кабак сейчас пойдем. Или лучше вечером?
        — Вечером,  — кивнула Лена.
        Алкоголь она не жаловала, но с недавних пор видела в нем свое спасение. Обед уже, считай, состоялся, поэтому сейчас выпивать смысла нет, а на ужин она примет на грудь вволю. Чтобы легче потом пошло. А может, лучше застрелиться, чем жить в бесконечном кошмаре?..
        В кармане у Моржа зазвонил мобильник.
        — Да! Что, Корига?..  — Глянув на Лену, Морж нахмурился, но разговор не оборвал.  — Я сейчас подскочу, скажу, что с ним делать.  — Он сложил телефон, сунул его в карман, поднялся и заявил: — Поеду я, если ты не возражаешь.
        Лена не могла возражать. Она мечтала о том, чтобы Морж поскорее убрался. Ей не терпелось проблеваться после него.
        — Вечером за тобой заеду.
        — В офис?
        — А что такое?
        — А если ты до ночи задержишься, мне что, тебя здесь ждать?
        — Почему до ночи!
        — Дела у тебя какие-то важные.
        — А тебе что, интересно?  — подозрительно глянув на нее, спросил он.
        — Может, хватит? Ты же прекрасно знаешь, что не было у меня ничего с Кориговым.
        — При чем здесь Коригов?
        — А что, ни при чем?
        — Может, и при чем. Серьезный фрукт, скажу тебе. Его так просто с ветки не сорвешь.
        — А ты хочешь это сделать?
        — А тебе интересно?
        — Если он Женю заказал, то да.
        — Заказал. Он решил, что круто торчит, поэтому и убрал Стригуна. Только мы круче. Если ты вдруг решишь к нему переметнуться, то жизни тебе не будет!  — сквозь зубы процедил Морж.
        — С ума сошел? Да я его даже не знаю!
        — Тогда ты ко мне переметнешься,  — подобрел он.  — Сегодня вечером.
        — Ты ненасытный!
        Когда-то она говорила так Сергею, но делала это с любовью и восхищением. Сейчас Лене с трудом удалось скрыть свою ненависть.
        Хотя и непонятно, почему она должна прикидываться, прятать отношение к человеку, который убил Сергея? Верней, не к человеку, а к скоту.
        — Но тебе же нравится!  — Морж усмехнулся, ничуть не сомневаясь в своей правоте.
        Он ушел, а Лена еще какое-то время смотрела на закрытую дверь. Она ненавидела эту мразь, но отдавалась ему почти безропотно. Он даже был уверен в том, что нравился ей. Да, она притворялась, чтобы сохранить свой статус, но ведь это не оправдывало ее. Лена вдруг почувствовала себя мразью.
        Из ее груди вырвался протяжный стон, из глаз хлынули слезы. Лена не просто рыдала, она билась в истерике, осуждая себя за презренную слабость. Затем женщина открыла бутылку коньяка и ополовинила ее прямо из горла. Ей сразу полегчало.
        Если она вдруг переметнется к Коригову, то ей не жить. А ведь Лена могла поступить так. Морж говорил, что у него серьезная служба безопасности. К тому же, бросив бандитам вызов, он будет идти до конца. Сначала Стригун, потом Морж, за ними все остальные.
        Она знала, где находился офис фирмы «Центр-Глобус».
        Охранники бывают всякие. Одни стоят на входе для мебели, другие реально готовы рисковать жизнью, чтобы предотвратить возможное нападение. Офис «Центр-Глобуса» охраняли серьезные люди, которые вполне могли постоять за своего босса. Они выглядели очень внушительно. Не сказать, что все здоровые лбы, но в них угадывались внутренняя мощь, профессионализм и преданность своему делу. Холодноватые, вежливые, аккуратные, опрятные, в строгих костюмах.
        Лена всего лишь намекнула, зачем она пришла, и ее тут же проводили к начальнику службы безопасности. Там она потребовала встречи с господином Кориговым, и за ним пошли.
        Офис — лицо компании. Если это действительно так, то «Центр-Глобус» и вправду был очень солидным предприятием. Светлый просторный холл с евроремонтом, множество рабочих помещений, а кабинет начальника службы безопасности покруче, чем у самой Лены.
        Седовласый мужчина с лисьим лицом и рысьими глазами заказал кофе, даже не спрашивая, нужно ли это Лене или нет. После щедрой дозы коньяка именно в кофе она сейчас и нуждалась. Еще ей нужно было выкурить сигарету.
        — Волнуетесь?  — спросил Усолов, внимательно глядя на нее.
        — Вам бы так!
        — Как так?
        — А то, что не жизнь это!
        — Ваша жизнь?
        — Да, моя. Если это жизнь…
        — Может, попробуем поговорить конкретно?
        Лена покачала головой. Конкретно она будет говорить с Кориговым. В конце концов, Лена не какая-то там шваль, которую дальше порога пускать не стоит. Хотя, может, и шваль. Бандитская подстилка.
        Коригов зашел в кабинет неторопливым, но энергичным шагом. Костюм на нем дорогой, за модным галстуком белеет сорочка из натурального шелка, в глазах стоит прохладный блеск шелка искусственного.
        Моложавый, бодрящийся, очень интересный мужчина.
        — Я вас узнал.  — Он скупо улыбнулся.
        — Да, что-то было. Я уже и не помню, что именно.
        Она давала понять, что не хочет говорить о его унижениях. Как ни крути, а Коригов пускал сопли перед Стригуном.
        — Зато я все хорошо помню.
        — Стригуна больше нет.
        — Я в курсе.
        — Зато есть Морж. Он сейчас вместо Стригуна.
        — Мне какое до этого дело? Я вашим бандитам ничего не плачу,  — сухо сказал Коригов.  — Мне до них дела нет.
        — Моим бандитам?! Да, моим. Сначала Стригун, потом Морж. Я занималась их бизнесом, а они меня за это насиловали.
        — У меня не так уж много времени.  — Коригов дал понять, что интимные подробности его мало интересуют.
        — Вы должны понять, почему я пришла к вам. Сначала они прикончили моего мужа, затем — мою душу. А вы убили Стригуна.
        — Я убил Стригуна?!  — Коригов удивленно вскинул брови.
        — Я не знаю, кто его убил, но Моржу нужен козел отпущения. Он занял место Стригуна, и ему нужно пролить кровь его убийцы. Боюсь, что он собирается отомстить вам.
        — Вы в этом уверены?
        — Напрямую он об этом не говорил, но дал понять. Я думаю, что вас заказали.
        — Зачем вы это мне говорите?  — с напряжением глянув на Усолова, спросил Коригов.
        — Потому что я не могу так больше! Я не тряпка, чтобы всякая мразь вытирала об меня ноги!  — с душевным надрывом выплеснула Лена.
        — Мразь — это бандиты?
        — Да. Я оказалась в западне, но хочу из нее вырваться.
        — Значит, вы желаете, чтобы я вам в этом помог?  — с интересом глядя на нее, спросил Коригов.
        — Да, если это возможно.  — Она пронзительно вздохнула.
        — Чем же я могу вам помочь?
        — Не знаю.
        — Зачем же вы тогда ко мне пришли, если не знаете?
        — У меня есть свой личный бизнес, я хочу заниматься им.
        — Что значит личный бизнес?
        — Три продуктовых магазина в центральной части Москвы.
        — А не личный?
        — Двадцать четыре продуктовых магазина, семь универмагов, склады, оптовая база…
        — Да, насчет базы я знаю. Всем этим неличным бизнесом занимаетесь вы?
        — Да. Но я уже отказалась от всего этого. Морж узнает, что я пошла к вам. Возможно, он меня уже проклял. Со всеми вытекающими последствиями,  — сказала Лена, обреченно опустив голову на грудь.  — Домой я уже не вернусь. Мне некуда идти.
        — Почему я должен тебе верить?  — Коригов перешел на «ты», и его голос потеплел.
        — Почему?.. Не знаю.  — Лена вяло махнула рукой.
        Она сделала свой выбор и шагнула в пропасть. Если Коригов подставит руки и поймает ее на лету, хорошо, если нет, она разобьется об острые скалы.
        Коригов многозначительно глянул на своего зама по безопасности и кивком показал ему на дверь. Они вышли. Примерно через полчаса появился Усолов.
        — Вашу информацию, Елена Евгеньевна, нужно проверить,  — сказал он, открывая платяной шкаф.  — Мы этим и займемся, а вы пока побудете под арестом.
        — Как это?  — вяло возмутилась она.
        — Не бойтесь, это будет домашний арест. В комфортных условиях и в полной безопасности. Поверьте, ваши бандиты вас ни за что не найдут.
        — Это не мои бандиты.
        — Хотелось бы, чтобы так оно и было.
        Усолов посадил ее в машину и под охраной привез в небольшой подмосковный город.
        Квартира двухкомнатная, с хорошим ремонтом и сносной обстановкой. Впрочем, Лена была в таком состоянии, когда обрадовалась бы и шалашу, лишь бы до нее не смог дотянуться Морж.
        Ни денег, ни свободы, и так почти два месяца. За окном уже бушует зелень, скоро с тополей полетит пух. Яркое солнце в небе, тепло. Сейчас бы на море, хотя бы в Крым, если нет возможности вылететь за границу.
        Лена могла только мечтать об этом и все-таки не жалела, что порвала с Моржом. Уж лучше томиться в тоске и одиночестве, чем жариться с бандитом под южным солнцем. Это ведь не отдых будет, а каторга.
        Лена курила в открытое окно. Ей вроде бы и нельзя выглядывать во двор, но ведь этот запрет уже устарел. Если бы Морж мог ее найти, то он давно уже сделал бы это. Бандит не знал, где Лена, поэтому и не искал ее здесь. А ведь первое время она очень боялась за свою жизнь. У нее было опасение, что Коригов сдаст ее бандитам как разменную карту в игре с ними. Усолов, честно говоря, тоже не внушал ей особого доверия.
        Во двор въехал большой черный «Мерседес», за которым следовал джип такого же цвета. Лена напряглась. У Моржа тоже был «шестисотый» «мерс», и его телохранители ездили на «Рейнджровере».
        Но из «Мерседеса» вышел Усолов, с ним два бойца службы безопасности, которых он отправил в подъезд. Вслед за ними из машины вышел Коригов.
        Лена бросилась в спальню, надела свой единственный костюм, в котором сбежала от Моржа, и даже успела подправить макияж до того, как Илья Петрович пожаловал к ней. Она не запускала себя, следила не только за внешностью, как и всякая женщина, но и за фигурой.
        В квартире у нее было чисто, уютно, и Коригов оценил это с порога. Он даже разулся, хотя она и не настаивала.
        — С какой новости начать, Елена Евгеньевна?  — спросил гость, доставая из портфеля бутылку виски.  — С хорошей или с плохой?
        Настроение у него было более чем хорошее. Это можно было понять по звучанию голоса бизнесмена. Да и глаза у Коригова светились.
        Он был в костюме, но пиджак нараспашку, галстук снят.
        — Давайте с плохой,  — совсем не весело сказала она.
        — Нам с вами придется выпить,  — заявил гость, поставив бутылку на журнальный столик.
        — И что здесь плохого?
        — Вдруг вы решите, что я с вами заигрываю?  — Коригов смотрел на нее с нескромной улыбкой.
        — А вы этого не делаете?  — не без кокетства спросила она.
        — Женщина вы молодая, красивая. Да и умная. Редкое, скажу вам, сочетание.
        — А хорошую новость скажете?
        — Вы заслуживаете доверия, Елена Евгеньевна. Жора Моржаков действительно заказал меня.
        — Как давно вы это узнали?  — Лена усмехнулась.
        Для нее это не было новостью. Если Коригов оказался здесь впервые, то его зам по безопасности появлялся у Лены регулярно, хотя и редко, примерно раз в две недели. Он-то и держал ее в курсе дела.
        — Узнал давно, а вам сказал только сейчас.
        — Значит, как собутыльнику вы мне доверяете?  — в шутливом тоне спросила она и, не дожидаясь ответа, ушла на кухню.
        Первое время Лену оберегали основательно, но не так давно Усолов снял охрану, хотя его люди приезжали к ней, привозили продукты, причем не самого худшего качества. У нее в холодильнике нашлась и колбаса, и сыр, и даже пара бананов, которые она очистила и порезала на кусочки.
        — Я себе почти не готовлю,  — извиняющимся тоном сказала Лена.  — Мне самой это неинтересно. Да и фигуру берегу.
        — Да, фигура у тебя на загляденье… Ничего, что я на «ты»?  — спохватился Коригов.
        — Я еще молодая.
        — Так и мне всего сорок три.
        — Мужчина в расцвете сил.
        — И финансовых возможностей,  — добавил он, разливая коньяк по стаканам.
        — В этом я как-то не сомневаюсь.
        — Деньги в наше время решают все. Бандиты думают, что сила важнее всего, и в этом они совершенно правы. Но ведь ее можно купить.
        — Вам это удалось?
        — Да, вполне. У меня и своя служба безопасности, и связи в силовых структурах. Как итог, Жора Моржаков шлифует сейчас тюремные нары вместе со своими дружками. Все, нет больше его банды!  — Коригов торжествующе улыбнулся.
        — Так уж и нет?!  — Лене очень хотелось верить, что ей больше никто не угрожает, но возможно ли это?
        — Мы взяли киллера, который собирался меня убить. Рубоповцы ухватились за цепочку и вышли на Моржакова. Ему теперь грозит пятнадцать лет за организацию убийства, но хватит и года.
        — Потом он выйдет?
        — Да, вперед ногами,  — заявил Илья Петрович.
        — Вот как?
        — А тебе его жалко?  — Коригов пристально посмотрел на нее.
        — Нет!  — поспешила откреститься она.
        — Он и правда убил твоего мужа?
        — Морж в этом не признавался, но я уверена, что он.
        — Сволочь!
        — Мягко говоря. Я его ненавижу!  — искренне сказала Лена и потянулась к своему стакану.
        — Я тебя понимаю,  — кивнул Коригов.  — Мне тоже хотелось бы, чтобы не было у тебя ничего с этим уродом.
        Лена просветленно глянула на него и сказала:
        — Да, я с радостью забыла бы весь этот кошмар.
        — Так в чем же дело?
        — Я могу вернуться домой?
        — Можешь.
        — И заняться своим бизнесом?
        — Своим личным? Да, можешь. Но есть и не совсем личный. Он все еще остается за тобой.
        — В каком смысле?
        — Права собственности у тебя нет, но все замыкается на твоей персоне. Хотя документы можно и переделать. Этим уже занимаются мои люди. Оформим торговую сеть на тебя, и работай дальше.
        — Нет, спасибо!  — Лена мотнула головой.
        — А что не так?  — удивился Коригов.
        Похоже, он думал, что Лена забьется в приступе восторга.
        — Это бандитский бизнес. Если я его присвою, то меня объявят крысой. Нет, спасибо.
        — Никто тебя не объявит. Некому будет. Поверь, скоро из братков Стригуна ни единого не останется. Тюрьма сделает свое дело.
        — Вы это серьезно?
        — Конечно. Я хочу заключить с тобой союз. Ты будешь работать под моим покровительством.
        — Вы предлагаете мне крышу?
        — Нет, сотрудничество. Мы создадим единую торговую сеть. Я слышал, ты замечательный управленец. Если это действительно так, то я поставлю тебя руководить этим проектом. У меня ведь не только продукты. Есть и другие дела, а ты займешься вот этим.
        — Звучит заманчиво.
        — А бандитов бояться не надо. Во-первых, они не выйдут на волю. А во-вторых, у меня есть предложение. Давай бояться их вместе.  — Коригов улыбнулся.
        — Это как?
        — Они ведь не только тебе угрожают, но и мне. Ведь именно я стоял за спецоперацией против них, и тот же Моржаков это понимает. Только я его не боюсь. Да и ты не пугайся.
        — Хорошо, не буду.
        — А за бизнес не переживай. Это ты его создала.
        — На бандитские деньги.
        — Бандиты их не зарабатывали, а отбирали у нормальных людей. В том числе и у меня. Ты помнишь, как они поступили со мной.
        — Не помню.
        — Не ври. Я тоже не забыл. Мне было очень страшно.
        — Да, но вы не побоялись прийти к Стригуну за правдой.
        — Вот и просчитался. Он ведь убить меня мог.
        — Вполне.
        — Выходит, ты спасла мне жизнь.
        — Не знаю.
        — Интересная ты женщина, Лена, и красивая. Мы могли бы подружиться.
        — Я не против.
        — Значит, мы объединяем свои проекты?
        — Нет.  — Она покачала головой.
        — Почему?
        — Я два года жила с бандитом, поэтому знаю, чем это мне грозит. У меня есть свои магазины, ими я и займусь.
        — Тебе нечего бояться.
        — Нет.
        Коригов думал недолго.
        — А если я сам займусь этим проектом? Ты же не будешь возражать?
        — Как я могу, если карты в руках у вас, а не у меня?
        — Да, это верно. Решать всегда буду я. Зря ты отказалась со мной сотрудничать.
        — Сама все понимаю, знаю, что пожалею об этом.
        — А вот этого не надо. Сотрудничества у нас, может, и не будет, но союз останется. Ты же не откажешься от моего покровительства?  — плывущим от волнения голосом спросил он.
        — На каких условиях?
        — Я хочу, чтобы мы стали друзьями.
        Лена почувствовала, как его рука легла ей на коленку.
        — Я все поняла,  — сказала она, убрав ладонь Коригова.
        Мужчина интересный, к тому же крутой. Она совсем не прочь была бы закрутить с ним роман. Только вот Лена не примет его ухаживания хотя бы потому, что в ней осталась гордость. Он ведь думает, что Лена — бандитская шлюха, поэтому с ней можно все. Может, она такой и была, но ему с ней нельзя. Да и никому другому.
        — Нет, ты не так все поняла!  — встрепенулся он.  — Ты думаешь, что мне нужен секс?
        — Какая разница, что я думаю?
        — Нет, дело не в сексе. Ты, конечно, женщина красивая, соблазнительная, но я не такой,  — разволновался он.
        — Да, не соблазнительный.  — Лена усмехнулась.
        — Нет, я не такой в том смысле, что не собирался грязно домогаться. Я же не какой-то там бандит. У меня и в мыслях не было воспользоваться твоей беззащитностью. Тем более что ты находишься под моей защитой. Я не должен был…
        — Нормально все, ничего не было.  — Ее забавляло и даже умиляло это его наивное желание оправдаться и выставить себя в благородном свете.
        — Нет, не нормально. Я, может, ухаживать за тобой собираюсь, честно и достойно.
        — Тогда проводите меня, пожалуйста, домой.
        — Можно и так.
        Он взял ее пальто, в котором она уже не нуждалась. Дверцу машины Коригов открыл сам, не позволив сделать это телохранителю. Всю дорогу он искренне, хотя и неловко пытался убедить ее в своем благородстве. Этот джентльмен проводил ее до дверей квартиры, после того как там побывали его телохранители.
        Лене нужно было прибраться, но вместо этого она пригласила Коригова на рюмку крепленого чая. Он остался у нее до самого утра. Правда, спать ему пришлось в гостевой комнате.
        Глава 8
        Семья без ребенка — это тоже ячейка общества, но совершенно бесполезная. Малыш особенно нужен, когда между супругами нет взаимной любви. Лена уважала, ревновала мужа, но не больше. Потому что он не был Сергеем.
        — Я разговаривал с врачами. Есть вариант с искусственным оплодотворением,  — опустив глаза, сказал Илья.
        Он знал, чего стыдился. Ему ведь было известно, как жила Лена до него, как обращался с ней Морж. Коригов втайне действительно считал ее шлюхой. Однажды это прорвалось наружу. Оказывается, от своих бандитов она нахватала всяких половых инфекций, поэтому и не в состоянии была понести от него самого.
        Его так это разозлило, что дело едва не дошло до разрыва. Он потом долго извинялся, и Лена в конце концов его простила. Да и как можно было не простить человека, который с благородством джентльмена ухаживал за ней почти полгода, прежде чем предложить руку и сердце?
        Они уже четыре года жили в законном браке, и у них было все, что нужно для спокойного семейного счастья,  — бизнес, роскошный дом, полная «конюшня» машин. Не хватало только ребенка, и вина за это лежала не на ней, а на нем.
        Со своей первой женой Илья развелся десять лет назад. От этого брака у него остался сын, настолько похожий на отца, что трудно было усомниться в их родстве. Сейчас ему уже было двадцать три года. В организме у Ильи замедлились кое-какие процессы. С потенцией у него все было в порядке, а вот зачать новую жизнь он не мог, и врачи это уже доказали.
        Лена готова была стать матерью. Пусть это будет искусственное оплодотворение, она не против.
        — Хорошо, я согласна.  — Женщина кивнула.
        — Тогда я договариваюсь?  — просветлел Илья.
        — Да, конечно.
        — Прямо сейчас и поеду.  — Он улыбнулся.
        — У тебя же назначена встреча с партнерами.
        — Ради такого дела они подождут!
        Отговаривать его Лена не собиралась. Он сам с усам, именно поэтому она не вникала в его дела. Бизнесом в семье должен заниматься кто-то один, и хорошо, если это муж, а не жена. Во всяком случае, Лена искренне так считала.
        Она и сама могла управлять его бизнесом, но ей это неинтересно. Способности у нее, конечно, есть, имеются знания и опыт, только вот желания нет. Если прижмет, ей, конечно, придется взяться за дело. Но пока есть возможность, она будет заниматься исключительно домашним хозяйством и воспитанием детей, если ей все-таки повезет стать матерью. Она ведь и ребенка своего любить будет, и даже Илью — и как мужа, и как отца семейства.
        Он уехал, а Лена занялась женскими делами. Дом у них большой, плюс территория, которую нужно содержать в порядке. Сама она управиться со всем не в состоянии, но у нее была помощница, которой Лена успешно руководила. Правда, сегодня Вика почему-то не пришла, и телефон ее не отвечал. Что ж, она не гордая и сама может навести порядок в доме.
        Не привлекать же к этому делу охранников, которые вообще не обязаны заниматься физическим трудом. Случалось, конечно, когда приходилось просить их о помощи. У Ильи недавно был день рождения. Гостей пригласили много, столы накрывали и в доме, и во дворе у бассейна. Лене тогда самой пришлось стулья носить, и охранников она тоже впрягла.
        Открытый бассейн у них располагался за домом, в окружении роскошного английского газона. Придет время, когда Лена станет накрывать там столы для маленьких гостей. Они будут праздновать день рождения сына или дочки. Еще нужно подобрать место для детской площадки с качелями, горками, избушкой на курьих ножках. Но это будут приятные хлопоты. Более того, она хотела бы заняться этим делом прямо сейчас.
        Лена с радостью взяла телефонную трубку, когда позвонил Илья. Чем быстрей в ней зародится новая жизнь, тем лучше.
        — Здравствуйте!
        Судя по номеру, ей звонил Илья, но она услышала совершенно незнакомый мужской голос.
        — Здравствуйте,  — с дурным предчувствием пробормотала она.
        — Меня зовут Олег, я муж Маши.
        — Какой Маши?
        — Той самой, с которой встречается ваш муж.
        Лена чувствовала, что ее собеседник очень волнуется, и понимала, почему это так.
        — Где Илья?
        — Он здесь, рядом со мной. Если вы сейчас не приедете, я его убью.
        — Убьете?!  — ахнула Лена.
        Илья, конечно, сволочь и должен быть наказан, но не таким же образом.
        — А какого хрена он лезет в мою жизнь?  — вне себя от бешенства заорал мужчина.
        — Пожалуйста, успокойтесь!  — сказала Лена, конвульсивно махая растопыренной ладонью.
        — Да я спокоен и убивать вашего мужа не стану. Вы сами его и пристрелите! Вы меня слышите?
        — Я убью?!
        — Да, именно вы! За измену? Я вам пистолет дам!
        Лена вдруг поняла, что имеет дело с настоящим психом.
        — Хорошо-хорошо! Я сейчас приеду! Адрес называйте!
        Оказалось, что дом, в котором Илья изменял ей, находился в поселке неподалеку. Видимо, по пути на работу он подвез какую-то сучку, закрутил с ней роман. Лену вдруг заколотило от злости. Может, и не любила она мужа, но терять его не хотела.
        — Я скоро буду.
        — Да, и никаких ментов!  — предупредил ее товарищ по несчастью.  — Или я точно твоего мужа грохну! Мне терять нечего!
        — Успокойтесь! Я сейчас приеду.
        В милицию Лена звонить не стала, даже Усолову не сообщила. Зато она взяла с собой охранников, которые были под рукой.
        Она гнала как на пожар, представляя, как будет смотреть в глаза подлецу-мужу. Лена прокручивала в голове предстоящую сцену, разговаривала с изменником, обвиняя его в чудовищных грехах. Илья же не абы куда собирался, а в больницу — договариваться о родах. На самом же деле он отправился трахать какую-то шлюху.
        Каково же было ее удивление, когда дверь в это самое гнездо разврата открыла пожилая женщина в крупных роговых очках. Оказалось, что, кроме нее, в квартире никого не было.
        Лена позвонила на телефон мужа и выслушала, что думает о ее умственных способностях какой-то психически неуравновешенный тип. Оказалось, что она стала жертвой телефонного розыгрыша.
        Только тогда она связалась с Усоловым и через него узнала телефонный номер телохранителя, который сопровождал ее мужа. Тогда и выяснилось, что Илья потерял свой мобильник, а кто-то его нашел.
        Илья действительно был у врача и договорился с ним об искусственном оплодотворении. Более того, Лене нужно было ехать в больницу на консультацию, и чем быстрей, тем лучше. Оказалось, что отправиться туда она могла прямо сейчас. Так Лена и поступила, но сперва отпустила охранников.
        Илья ждал ее там. Оказалось, что ей надо сдать кучу анализов, пройти обследование. Процесс был достаточно долгим, но Илья все это время провел с ней. Домой они отправились вместе.
        — А ведь телефон я не терял,  — на полпути в раздумье сказал он.  — Его у меня украли.
        — У тебя же телохранители.
        — Они отреагировали. Я с каким-то мужиком в клинике столкнулся, он из кабинета выскочил, налетел на меня. Здоровый такой, глаза как у воблы. Ребята, конечно, обратно в кабинет его затолкали. А телефон пропал. Этот тип его у меня из кармана дернул.
        — Ну да, телефон у тебя дорогой. Но если этот тип из кабинета вышел, значит, он работает в клинике.
        — Нет, халата на нем не было. Да и не кабинет там, а подсобка какая-то. В нее любой зайти мог. Да черт с ним, с телефоном. Так ведь меня и ножом могли пырнуть, если бы это киллер был, а не вор. Авангард у меня был, арьергард тоже, а фланги оказались не защищены.
        — Двух телохранителей мало. Раньше у тебя больше было.
        — Ну так то раньше, а сейчас кого бояться? Бандитов? Так нет больше Стригуна и его братков. Есть более крупные акулы, но так от них телохранителями не защитишься. Там такие спецы работают, что никакая охрана не поможет. Но фланги да, их защитить надо. Что-то Усолов хватку терять стал. Ну да ладно, разберемся. И с ним, и вообще.
        Бригада Стригуна действительно приказала долго жить — уж очень сильными и надежными оказались покровители у Коригова. Рубоповцы провели масштабные аресты, кого-то закрыли за незаконное ношение оружие, кого-то за наркоту, а кое-кому пришлось отвечать за более серьезные преступления.
        Бандиты выкручивались, как только могли. Тот же Морж нанял хороших адвокатов, которые сумели скостить его срок до пяти лет. Да, Коригова заказали, но ведь на него даже не покушались. А почему? Оказывается, Морж не хотел брать на себя грех. Он тайком предупредил Илью через Лену, нарочно сообщил ей о готовящемся покушении. Этим бредом Морж смог заморочить судье голову, потому и получил всего пять лет.
        Не только бредом, но и деньгами.
        Срок его уже вышел, но сам Морж остался в заключении, если тюремное кладбище можно считать местом лишения свободы. Может, и неправильно поступил Илья, наняв киллера, но у него не имелось другого выхода. Этого волка нельзя было выпускать на свободу. И его, и ему подобных.
        Очень много денег ушло на то, чтобы выжечь весь цвет братвы, но дело того стоило. Во-первых, Илья обеспечил безопасность себе и своей семье. Во-вторых, бандитский бизнес давно и успешно врос в его систему, отбил деньги, потраченные на дезинфекцию, избавление от паразитов. В-третьих, Морж перестал являться к Лене в ночных кошмарах. Она не кровожадная, но ее радовала мысль о том, что этого урода больше нет в живых.
        — Ну да, фланги защитить надо,  — в раздумье проговорила она.  — Номер телефона сменить нужно. Я не знаю, что за шутник стащил твой мобильник, но стала жертвой дурацкого розыгрыша.
        Лена не сомневалась в этом. Вот если бы шутник сказал, как зовут ее мужа, тогда можно было бы задуматься. Он же бил, что называется, по площадям, наобум, а она купилась как последняя дурочка.
        — Да уж!.. Значит, я с Машей был?  — вроде бы весело, но, как оказалось, с подвохом спросил Илья.
        — Ну да, с Машей.
        — И ты поверила?
        — Поверила.
        — И поехала меня убивать?
        — Нет, я хотела остановить психа. А может, и убила бы!.. Так и сделаю, если с какой-нибудь сукой застукаю!  — скорее в шутку, чем всерьез пригрозила она.
        — Если убьешь, значит, любишь.  — Он улыбнулся.
        — Ты узнаешь об этом после смерти.
        — Может, сейчас?
        — Легко!
        Тому же Стригуну она никогда не признавалась в любви. Если бы Лена вдруг опустилась до этого, то только по принуждению, совершая большой обман. Зато Илье она призналась в своих чувствах с легкой душой. Лена его не любила, но при этом не обманывала. Во-первых, он был достоин такого признания, а во-вторых, она действительно хотела его полюбить.
        — Только ты все узнаешь в торжественной обстановке. Как насчет ужина при свечах?
        Лена уже не была совсем молоденькой, но ведь еще и не постарела. Она выглядела моложе своих тридцати двух лет. Занятия на тренажерах, здоровый образ жизни, правильный уход за кожей — все это давало знать о себе. Фигурка у нее была замечательная. Она неплохо умела танцевать. Так что если Коригов сумеет создать настроение, то он получит феерический стриптиз в ее исполнении.
        Дома Лена приготовила ужин, приняла душ, надела эротическое белье, нарядилась в короткое платье для коктейлей. Охранники во дворе, в сторожке. В дом по своей воле они не зайдут, поэтому она запросто могла разгуливать по комнатам топлес.
        Впрочем, это еще впереди. Усаживаясь за стол, Лена была почти уверена в том, что позволит себе опуститься до откровенного разврата. Почему нет? Чем больше будет эротики в ее исполнении, тем меньше муж станет смотреть на сторону.
        Они пили красное бордо, закусывали нежными телячьими стейками, а потом Илья вдруг предложил перейти на белое вино.
        — У нас нет рыбных блюд, дорогой.
        — Зато есть русалка. Если, конечно, ты захочешь ею стать.
        Охваченный эротической фантазией, он предложил ей перекочевать в джакузи. Там она и должна была превратиться в русалку.
        — Может, я лучше стану Афродитой и выйду к тебе из пены морской?
        — Звучит завораживающе.
        — Тогда жди, я позову.
        Лена отправилась в ванную комнату, наполнила джакузи, взбила пенку, разделась, позвала Илью и опустилась в воду. Но к ней почему-то зашел Морж.
        В первое мгновение Лена решила, что Илья подмешал в вино какой-то наркотик, чтобы вдохновить ее на эротические фантазии и смелые эксперименты.
        — Ну и чего смотришь! Давай поднимайся! Покажи мне свою Афродиту!  — Бандит оскалился.
        Голос его стал гораздо гуще, чем прежде, и сам он огрубел до невозможности. За пять лет Морж постарел, заматерел. Его правую щеку от уха до самого подбородка рассекал глубокий шрам. Лицо темное, кожа дубленая, зубы гнилые. Страшный до ужаса.
        — Так чего ждешь?
        — От… От…
        Лена хотела спросить, откуда он такой жуткий взялся, но на нее напала икота, да и спазмы сдавливали горло. Еще у нее от страха отнялись ноги, и она просто не в состоянии была подняться подобно Афродите из пены морской.
        — Что, страшно?
        — Илья!  — вдруг прорвало ее.
        Но Морж лишь рассмеялся.
        — В Нептуна твой Илья играет, на трезубец его натягивают. Да и тебе достанется. Или ты думала, что с вас никто никогда не спросит?
        — Как ты сюда попал?
        — Попала ты, а я просто пришел. Ты ведь нынче мужа своего мочить поехала и охрану из дома потащила.  — Морж ухмыльнулся.  — А мы этим воспользовались.
        — Так это ты мне звонил?  — догадалась она.
        Оказывается, Морж заранее спланировал эту вот акцию и удачно ее осуществил. Его человек сначала выкрал телефон у Ильи, затем выманил Лену из дома вместе с охраной. Может, и Вику они придержали, чтобы она не явилась на работу. Дом и двор какое-то время пустовали, и Морж этим воспользовался.
        Да, он всегда отличался умом и сообразительностью. Его дружок Рубан был непроходимым тупицей, но Морж далеко не такой. Еще Стригун говорил, что у него талант по части разводок.
        Может, потому Морж и остался жив, что смог обмануть смерть, отправленную за ним по этапу. Как он это сделал, непонятно, но результат, что называется, налицо. Вот он, на глазах. Лена с ужасом смотрела на этот результат.
        — Как была ты лохушкой, так и осталась. А дом у вас крутой, и подвал в нем конкретный.
        — И охрана во дворе,  — подсказала она.
        — Да, охрана. Только у нас волыны, всех положим, если сунутся. Не бери грех на душу!
        Он чувствовал себя очень уверенно. У него за поясом пистолет, в доме верные люди. Все у Моржа под контролем. Если охранники полезут в драку, то им не поздоровится. Можно было попробовать поднять по тревоге наряд вневедомственной охраны. Но тогда Илью точно убьют, если он все еще жив. Да и сама Лена не уцелеет, а так у нее есть хоть какой-то шанс.
        — С Ильей что?
        — Я же сказал, натянули его. Но вдруг выживет?
        — Что тебе нужно?
        — Спасибо тебе пришел сказать.  — Морж подошел к джакузи, сел на краешек, неторопливо макнул палец в пену и вдруг резко опустил руку в воду.
        Лена с ужасом отпрянула в сторону и локтем стукнулась о хромированную ручку.
        Он глумливо хохотнул, глядя на нее, и заявил:
        — Да уж, спасибо тебе надо сказать от всей души. За то, что Коригу предупредила. Меня закрыли совсем ненадолго. Пять лет санаторно-курортного режима!  — Морж выразительно провел пальцем по своему шраму.  — Это ведь вы с Коригой меня заказали, да?
        — Никто тебя не заказывал.
        — Ну да, никто! И пацанов моих закрыли злые волшебники, непонятно откуда взявшиеся, да? Они же и бизнес наш к рукам прибрали, да?.. Плохо ты себя вела, девочка моя. Очень даже. А муж твой — настоящий урод. Все-таки спала ты с ним тогда, да? И Стригуна вы с ним заказали, да?
        — Не делали мы этого!  — Лена мотнула головой.
        — А меня, значит, заказывали.  — Морж криво усмехнулся.
        — Я этого не говорила.
        — Да и незачем. Я и сам все знаю.  — Он посмотрел на нее так, что горячая вода в джакузи вдруг показалась ей ледяной.  — Предала ты меня и заказала. На пару со своим кобелем. Бизнес наш к рукам прибрала. А Стригуна — нет, его ты не заказывала. И муж твой тут не при делах.
        — Тогда почему ты его заказал?
        — Не о том думаешь,  — сказал Морж, понизив голос до шипяще-свистящей хрипоты.  — Ты о своих грехах думай. Отвечать за них придется тебе, а не мне.
        — Я тебя не заказывала!  — Она всхлипнула, чувствуя, как в жилах леденеет кровь.
        — И не предавала?
        — Не было та…  — Лена осеклась на полуслове.
        Какой смысл оправдываться, если Морж все равно ничего не поймет?! Он же считает себя пупом земли. Ему не понять, как это женщину может от него тошнить. К тому же она действительно его предала.
        — Что не было? Все было! И бизнес ты наш хапнула!
        — Я не хапала. Илья предложил, но я отказалась. Я же знаю, что за это может быть.
        — Зря отказалась. Семь бед — один ответ. Да и не отказалась ты. Сама делами не занимаешься, но ты замужем за Коригой. И у меня в руках. Никто тебе не поможет, не спасет.
        — Ты меня убьешь?
        — За что?  — Он ухмыльнулся.  — Это же твой муж меня заказал, да? Он, а не ты?
        — Он.
        — И бизнес наш он отобрал, да? Ты не при делах, нет?
        Лена поняла, к чему клонил Морж. Он хотел, чтобы она все свалила на мужа и тем самым его предала. Но ведь Илья действительно заказал Моржа сам, без ее участия. Ради Лены, но без ее согласия. От проклятого бизнеса она отказывалась всерьез, но Илья все-таки подмял его под себя. Вопреки ее воле.
        Но все-таки она не станет соглашаться с Моржом.
        — Ну, чего замолчала?  — Он вынул из-за пояса пистолет, достал из кармана черный цилиндр глушителя, стал накручивать его на ствол.
        От ужаса Лена перестала вдруг чувствовать свое тело. Ее душа прилипла к пробке, которая закупоривала сливное отверстие в ванне.
        — При делах ты, спрашиваю, или нет?
        — Не при делах,  — пискляво выдавила она.
        Лена не предавала Илью. Она всего лишь говорила правду, но чувствовала себя подлой тварью.
        — Жить хочешь?
        — Хочу!
        Жизнь слишком хороша, чтобы умирать. Столько планов на будущее!.. Лена презирала себя, но готова была и дальше цепляться за жизнь.
        — Мужа своего замочишь?
        — Мужа?! Замочу?!  — Лена распахнула глаза до боли в круговых мышцах.
        — Выстрелишь ему в башку, и все дела!
        — Нет, я не могу.
        — Тогда я выстрелю тебе в башку.
        — Не надо!
        — Да я тебя не тороплю, ты подумай пока.  — Морж поднялся, сунул ствол за пояс, снял с вешалки ее халат и платье.  — Здесь пока побудь и поразмысли. Крик не поднимай, а то пристрелим.  — Морж еще раз окинул взглядом ванную комнату и заявил: — Если вены вскроешь, плакать никто не будет.
        Он ушел, а Лена осталась в остывающей воде. Ее тело пока еще было теплым. Как бы ей не пришлось остывать вместе с водой.
        Она страшно переживала за мужа, понимала, что там, за кадром, происходит что-то жуткое, но из ванны не выходила. Лена голая, а в доме похотливые уроды, которые воспримут ее появление в обнаженном виде как призыв. Мужа она не спасет, а жертвой насилия наверняка станет.
        Дверь в ванную комнату Морж не закрыл. Лене казалось, что за ней кто-то стоит. Да, он не мог оставить ее без охраны. Логика, придавленная страхом, все-таки подавала голос. Лена видела дурной знак в том, что в ванную никто не заходил.
        Человек, назначенный Моржом, присматривает за ней, не показываясь на глаза. Морж не хочет светить своих людей, боится, что Лена кого-нибудь запомнит в лицо. А почему боится? Потому что собирается оставить ее в живых. Не важно, убьет она своего мужа или нет.
        А если Морж все-таки заставит ее это сделать?
        Лена с ужасом представляла, как ей в руку вкладывают пистолет, как она наводит ствол на Илью, нажимает на спусковой крючок… Нет, нет и нет! Не сможет она убить мужа! Пусть уж лучше Морж застрелит ее.
        Но ведь ей хочется жить!
        Да, но как переступить через себя?.. Нет, уж лучше умереть.
        Морж все не появлялся. Перепады настроения продолжались, доводя ее до безумства. Она потерялась во времени и даже не смогла сказать, как долго пропадал Морж.
        Он зашел к ней в ванную как тень. Лена не заметила, как появился бандит, не услышала его шагов и пугливо вздрогнула, когда он всплыл перед глазами.
        — Как водичка?
        Ванна остывала, и ей приходилось подливать горячую воду. Но Лена все равно замерзла.
        — Где Илья?  — дрожащим от холода голосом спросила она.
        Морж не ответил. Он взял полотенце, выловил из воды правую руку Лены, насухо вытер ее, затем зачем-то намазал кисть кремом, втер его в кожу.
        — Что ты делаешь?  — Она попыталась выдернуть руку, но хватка у него была железная.
        — Еще чуть-чуть.
        Он смахнул остатки крема полотенцем, достал из кармана маленький пистолет, обернутый носовым платком, и вложил его ей в руку. Лена поняла, что происходит, но ничего не смогла поделать. Слишком уж крепко держал ее Морж.
        Отпечатав на пистолете пальцы ее правой руки, он завернул его в платок и вернул его на место.
        — Скажи спасибо.  — Негодяй ухмыльнулся.
        — За что?  — жалко пробормотала она.
        — За то, что мужа мочить не пришлось. Добрые люди за тебя это сделали.
        — Как?..  — ахнула она.
        — Так ты же не думаешь, что я простил твоего козла-мужа?  — Морж злобно ухмыльнулся.
        — Ты его убил?
        — Конечно. Око за око, зуб за зуб. А ты думаешь, зачем я сюда пришел? За деньгами?.. Да, и это тоже.
        Лена переживала за себя и мужа. Она совсем не думала о деньгах, которые Илья держал в потайном сейфе.
        — Пол-лимона на дороге не валяются.
        Именно такая сумма и лежала в тайнике. Даже для Ильи это были очень большие деньги, но, видимо, он не пожалел их, чтобы выкупить право на жизнь. Деньги сдал, но жизни, судя по всему, лишился.
        — Но этого мало,  — сказал Морж.  — Ты будешь отстегивать мне по столько каждый месяц.
        — Я?! Полмиллиона долларов?! Каждый месяц?!  — даже сквозь панический страх возмутилась она.
        — Да, ты, и каждый месяц.
        — Но я не управляю «Глобусом».
        — Ты можешь это делать. Я знаю, ума у тебя хватит. Вот и займешься. А Корига пропадет без вести, как и твой первый муж.
        Лена схватилась за голову. История повторилась. Сначала Морж убил Сергея, теперь вот — Илью. Она снова должна работать на бандитов.
        — Что-то не так?  — с издевкой спросил он.
        — Все не так!
        — Мы можем оставить труп твоего мужа здесь, а ствол подбросим ментам. Зачем ты мужа своего убила? Из-за наследства? Ай-яй-яй!
        — Я не убивала!
        — Вот ментам это и расскажешь. Они, суки, доверчивые, как малые дети!  — Морж глумливо хохотнул.
        — Когда же ты сдохнешь?  — с ненавистью выплеснула Лена.
        — А вот это ты зря!
        Морж молниеносно ударил ее кулаком в шею, и она потеряла сознание. Когда женщина очнулась, в ванной никого не было. Халат и платье висели на вешалке. Если бы не вздувшаяся шишка на шее, она могла бы подумать, что Морж здесь и не появлялся.
        А может, и в самом деле тут никого не было? Вдруг она просто поскользнулась, когда опускалась в ванну, ударилась головой, вот и привиделся ей весь этот кошмар? Да и не могло Моржа здесь быть. Его же убили.
        Лена набросила халат и вышла в каминный зал, где должен был находиться Илья. Стол накрыт, музыка тихонько играет, все вещи на месте, но Ильи нет.
        Лена обошло дом — пусто. Она заглянула в гараж и убедилась в том, что «Мерседеса» там не было.
        В сторожке у охранников было так спокойно, как будто ничего не произошло. Один кретин спал, другой смотрел телевизор.
        — Где Илья Петрович?  — едва сдерживаясь, чтобы не закричать, спросила Лена.
        — Так он же уехал.  — Парень показал на ворота.
        — Ты его видел, разговаривал с ним?
        — Нет. Ворота открылись, машина уехала. Что-то случилось?
        — Случилось.
        У Лены вдруг отказали ноги, и она без сил опустилась на стул. Осознавая всю чудовищность ситуации, женщина вдруг поняла, что нельзя поднимать тревогу. Илью она уже не спасет, а себя погубить сможет.
        — Случилось. Илья от меня ушел.
        Закрыв лицо руками, она поднялась и направилась в дом. Илья уехал и пропал. Да, так все и подумают. Только она будет знать, как было все на самом деле, и платить бандиту, который сначала лишил ее одного любимого человека, затем и второго.
        Лена поднялась в дом, прямо из горлышка опустошила бутылку вина, закурила, затягиваясь до тошноты. Ей стало легче. Во-первых, она выжила сама, во-вторых, не видела Илью мертвым. Может, Морж и не убивал его? Наверное, с этой мыслью ей и надо жить дальше.
        Глава 9
        Поселок элитный, со своей территорией, огороженной, но не охраняемой. Вместо ворот шлагбаум, постоянно поднятый, а потому и бесполезный. Сторож должен находиться в будке, но Матвей ни разу его не видел. У этой будки крутятся собаки, одна — тупо добрая, другая — тупо злая, но толку от этой парочки не будет, если злоумышленник приедет сюда на машине.
        Матвею не очень верилось, что Виталика Горбунова подставили. Это слишком сложно. Надо выслеживать Ирину Белозерову, работать с ним самим. Телефон из кармана вытащить — это целое искусство. А человека ради него убивать? Какая выгода от такого риска?
        Но кому-то нужна была Елена Коригова. Кто-то стягивал ее кольцами, как это делает удав со своей жертвой, подставлял эту женщину, лишая выбора. Ради нее можно было пойти на риск.
        Но убивать человека? Если Елена того стоила, то хотел бы Матвей видеть такого оценщика. Он желал бы посмотреть в глаза этому нелюдю, потому и тратил свое драгоценное время на то, чтобы выйти на него. Ради этого капитан и приехал к Сумароковой, а если точнее, к Кориговой Елене Евгеньевне.
        Сумарокова — это девичья фамилия ее матери. Матвей наводил справки и знал, что Елена Евгеньевна сменила фамилию перед тем, как отправиться в Державск. Ее мужу в Москве принадлежала крупная торгово-промышленная компания. Она управляла ею, пока не перебралась сюда. Что заставило ее бросить все, поехать в далекий от Москвы город, пустить здесь корни? Кого она боялась? Кто мог преследовать ее?
        Елена Евгеньевна умела владеть собой, не открывала свою тайну, но ведь у Матвея чутье, его не обманешь. Потому он и держал в поле своего зрения подозрительную серебристую «десятку», стоявшую в непосредственной близости от дома, где жила Сумарокова.
        Вроде бы и приняла она какое-то решение, поступила правильно, как сама говорила, но ее злой гений по-прежнему держал эту женщину под контролем. За ней наблюдали, возможно, прослушивали. Номера у «десятки» местные, машина зарегистрирована на некоего Самуилова Павла Михайловича, но это имя Матвею ничего не говорило. Этого Самуилова он пока не искал. Сейчас его интересовали люди, которые наблюдали за домом Сумароковой.
        Было уже поздно, половина второго ночи, а «десятка» как будто и не собиралась уезжать. Елена Евгеньевна давно уже спала, а за ней все еще наблюдали. Или не за ней? Если и так, то что с того? Ведь этим субъектам ничего не предъявишь. Вот если бы в их машине находилось орудие убийства, но так нет его там. Оно на экспертизе. Есть и заключение, подтверждающее вину Горбунова.
        Валера Верютин дремал на сиденье. Затея Матвея ему не нравилась, но вопросов он не задавал. Засада для него — это прежде всего тренировка характера. Именно так он к этой работе и относился. Если бы они сидели сейчас где-нибудь под кустом, в холоде и сырости, то он включил бы в свой перечень и закалку тела. Но в машине тепло и сухо, сиденье вполне удобное. Валера дремал, может, уже и заснул, а его рука по-прежнему сжимала кистевой эспандер. Такой он человек, даже во сне совершенствуется.
        «Десятка» плавно стронулась с места и покатилась к воротам. Матвей дождался, когда она скроется за поворотом, только тогда включил фары и направил машину следом. Не тот сейчас час и не та обстановка, чтобы его машина не вызвала подозрений.
        Он знал толк в наружном наблюдении, не сомневался и в том, что грамотная работа не является залогом успеха. Был бы у них с Верютиным радиомаяк, никаких проблем не возникло бы, а так водитель «десятки» мог заметить их, принять меры предосторожности.
        Матвею хотелось знать, куда выведет их «десятка». Неплохо было бы высветить круг людей, которые ведут подрывную работу против Сумароковой-Кориговой, взять их под колпак, пробить всю подноготную. Но если водитель «десятки» учует слежку, то он просто не поедет к осиному гнезду. Встанет где-нибудь на прикол, предупредит по телефону своих.
        А может, и нет никакого осиного гнезда, и никто не подкапывается под Сумарокову? Нельзя исключать, что подозрения Матвея — это плод воображения, переутомленного напряженной оперативной работой.
        Матвей нагнал «десятку» за воротами поселка, на улице Стаханова. Для этого ему пришлось разогнаться до ста километров в час, поскольку серебристая машина развила бешеную скорость. Она вдруг свернула на проселок, который уходил в сторону от реки, к поселку, стоявшему у птицефабрики. Вряд ли водитель «десятки» там жил. Возможно, он заметил хвост и решил от него избавиться.
        — Куда его понесло?  — удивился Валера.
        — С хвоста сбивает.
        — Не тем он занялся. Тупик там.
        — Какой тупик?
        — Газификация. Трубу тянут. Тетка у меня на птицефабрике работает, она говорила.
        — Нравится мне твоя тетя, Валера. Очень даже!  — Матвей улыбнулся.
        Дорога была грунтовая, но покрытие плотное, твердое, как асфальт. Машину мелко и часто трясло, чувствовалось, что гусеничный транспорт бороздил этот путь.
        Дальше дорога была перекрыта экскаватором. За ним громоздились трубы, стоял вагончик с тусклой лампочкой под козырьком.
        «Десятка» остановилась, из машины вышли двое мужчин и, не оглядываясь, направились к экскаватору. Матвей припарковался рядом и вместе с Валерой покинул машину.
        В «десятке» мог кто-то остаться. Матвей обязан был заботиться о своих тылах, поэтому заглянул в машину. Окна тонированы, салон едва-едва просматривался, и непонятно было, есть там кто-то или нет. Дверца закрыта, взламывать ее нельзя, да и некогда.
        — Эй, мужики, стойте! Разговор есть!  — крикнул Матвей.
        Но водитель и пассажир «десятки» лишь ускорили ход. Они обогнули экскаватор, перепрыгнули через траншею, форсировали земляной навал. Матвей последовал за ними, повторил их путь и на всякий случай взял в руку пистолет. Время позднее, место пустынное, мало ли что!..
        — Эй, куда вы? Разговор есть!
        Но вместо того чтобы остановиться, мужики бросились бежать. Матвей увидел, как вздыбился Верютин, как сверкнул в лунном свете его взгляд. Он ведь не только волкодав, но и гончая, а тут вдруг в поле зрения появилась быстроногая дичь. Ату их, ату! Команда подана, старт взят. Остановить Валеру сейчас могла только пуля или сильный встречный удар, если он окажется очень удачным.
        Матвей никогда не был фанатом спортивного образа жизни, но за своей физической формой следил по мере сил и служебной необходимости. Верютин настиг свою жертву, а капитан сбил с ног его дружка. Он свалил мужика на землю, заломил руки за спину, защелкнул на них браслеты. Тот ревел, как раненый зверь, пытался вырваться из захвата, демонстрируя свою недюжинную мощь, но Матвей собаку на задержаниях съел. И опыт у него был солидный, и силы не занимать.
        А вот Верютину не повезло. Он взял дичь в зубы, заломил ей крылья, а вот на пояс подвесить не смог. Мужик не упирался, с покорностью подставил руки под стальные браслеты, но, когда Валера снял их, вдруг сильно дернулся, столкнул его с себя, локтем ударил в лицо и бросился бежать. Матвей в это время занимался своей добычей и не смог сразу же броситься в погоню. Перспектива гнаться за двумя зайцами его не устраивала, поэтому он сначала захомутал одного и только затем, пока Валера приходил в себя, кинулся за другим.
        Мужик бежал к своей машине, и Матвей, в принципе, успевал его догнать. Но ему тоже не повезло. На земляной насыпи нога капитана вдруг поехала в сторону, тело занесло, и он оказался в траншее, на полметра заполненной водой.
        Тут появился и Верютин. Он решил, что Матвей нуждается в помощи, полез его выручать, а тем временем беглец ушел. Он сел в свою машину, задом объехал «девятку» Матвея, развернулся и был таков.
        Его дружок тоже подался в бега. Со скованными за спиной руками он бросился в сторону леса, но ноги этого типа увязли в мякоти вспаханного поля. Да и Верютин со своей прытью не оставлял ему шансов. Он сбил беглеца с ног, схватил за шиворот и, отыгрываясь за свое поражение, ткнул носом в землю. Только затем Валера потащил его к машине.
        Ночь за окном, всем спать пора, в том числе и лампе дневного света под потолком, но ее заставляли работать, поэтому она возмущенно гудела. Матвей должен был допросить задержанного, из-за которого ему пришлось стирать свои джинсы и чистить от грязи пиджак. Да еще и туфли у него ненадежные. Как бы подошва, посаженная на суперклей, не отошла, набравшись влаги.
        — Ну, сколько раз вам говорить, товарищ капитан, не знал я, что вы из милиции,  — твердил задержанный.
        Мужик крепкого сложения. Невысокий, кряжистый, голова бритая, лицо грубое, задубелое на холодных лагерных ветрах. Уголки глаз у него были опущены вниз, а скулы сильно выражены — и это при неразвитой лобной части. Нос толстый, мясистый. Уши по своей форме напоминали человеческий эмбрион и не имели мочек. Видимо, кто-то из его дедушек или бабушек болел сифилисом.
        — «Товарищ капитан»? А почему не «гражданин»?
        — Зачем «гражданин»? Что я такого сделал?
        — У тебя пятилетка строгого режима на лбу нарисована.
        — Ну и что?
        — Сидел?
        — Э-э…
        Задержанный не хотел признавать свое уголовное прошлое, но прекрасно понимал, что установить его будет несложно.
        — Мы ведь пальчики твои пробьем.
        — Да чего там пробивать?.. Да, мотал срок. Ковальков Семен Эдуардович, одна тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения, статья сто семнадцатая, часть вторая, пункт «д», семь лет лишения свободы в колонии строгого режима.
        — Вот видишь! А еще спрашиваешь, что ты сделал. Людей истязал, да?
        — Так это когда было! Отмотал я свое!  — буркнул Ковальков, угрюмо глядя себе под ноги.
        — Что там за пункт «д»?  — Матвей постучал пальцами по Уголовному кодексу.
        — Пытки.
        — Кого же ты пытал?
        — Да не важно.
        — А здесь кого пытать собирался?
        — Никого.
        — В Стахановском поселке что делал?
        — Где?..  — не понял Ковальков.
        — Поселок на улице Стаханова.
        — Там, где новорусы живут? Ну, блин, командир, ты загнул! Какие ж там Стахановы! Рокфеллеры, блин!
        — А ты к дочке Рокфеллера приехал?
        — А она что, там живет?  — хмыкнул Ковальков.
        — Да, под именем Сумароковой Елены Евгеньевны.
        — Да? Хотел бы познакомиться.
        — А чего не заглянул к ней? Стоял под ее окнами до глубокой ночи, а в гости так и не зашел.
        — Так не знал я, да она и не приглашала.
        — В поселке что делал?
        — Так работу мы искали. Для этого сюда и приехали. Дома строим, отделываем.
        — Ночью работу искали?
        — Мы с вечера заехали, вот и решили в машине до утра подождать. Новорусы по своим делам потянутся, мы бы поспрашивали, может, кому-то там ремонт надо сделать.
        — Ты уже пытаешься сделать ремонт моего головного мозга,  — заявил Матвей.  — Только лепнина у тебя чересчур тяжелая, отваливается.
        — Нет, работу мы искали.
        — Как друга зовут?
        — Толик… Толик Михайлов.
        — На ходу имя и фамилию придумал?  — догадался Матвей.
        — Нет, не придумал.  — Ковальков покачал головой, глядя в сторону.
        Увы, но мужик мог плести лапти сколько угодно долго. Липового лыка у данного фрукта полная голова. Вот если бы Матвей смог взять его дружка, снять показания с одного, с другого, потом сравнить их, после чего устроить очную ставку!..
        — Машина чья?
        — Толика.
        — Личная?
        — Да.
        — А кто такой Самуилов?
        — Не знаю.  — Ковальков пожал плечами.
        — Машина на него зарегистрирована.
        — Откуда мне известно, на кого она оформлена? Мы с Толиком всего два дня знакомы.
        — А почему не три?
        — Да не вру я!
        — Где ты с ним познакомился?
        — Я на Саратовской улице стоял…
        Матвей устало махнул рукой. Есть на Саратовской улице пятачок, где тусуются таджики, узбеки, предлагая себя в оплачиваемое рабство. Да и братья-славяне там попадаются. Так что теоретически Ковальков мог торчать на этом пятачке и там познакомиться со своим дружком. Только Матвей не хотел слушать это вранье.
        — Значит, по сто семнадцатой статье сидел? Кого истязал?
        — Да так…
        — Документы твои где?
        — У Толика. Он бригадир.
        — Сам откуда?
        — Из Москвы,  — не очень охотно ответил Ковальков.
        — Там тебя и осудили?
        — Да.
        — В каком году?
        — В девяносто восьмом.
        — Что в Москве делал? Бандитствовал?
        — Нет.
        — Я ведь все узнаю.
        — Не то чтобы очень. Так, ошибки молодости. Друзья попросили, надо, говорят, с крысой одной потолковать. Он, мол, деньги занял и не отдавал. Я его прижал, бабки, спрашиваю, где…
        — Значит, бандитствовал. Что за бригада?
        — Да я не знаю.
        — Друзья под кем ходили?  — Матвей совсем невесело усмехнулся.
        — Да я точно не помню.
        — Я ведь с утра в Москву звонить буду.
        — Так Стригун у них за главного был.
        — У них?
        — У них.
        — Не у тебя?
        — Нет, не у меня.
        — И не у Толика?
        — Толик здесь точно ни при чем!
        — Сам он откуда?
        — Кто, Толик?.. Местный он.
        — Где живет?
        — Не знаю.
        — Два дня назад с ним познакомился?
        — Ага.
        — И все это время в машине с ним провел?
        — Ну да. Слышь, командир, что я такого сделал? За что ты меня повязал?
        Ковальков практически не грубил, не дерзил, да и незачем ему это было делать. Вины как таковой за ним не было. Он понимал, что рано или поздно его отпустят. А раз так, то и незачем наживать себе врага в лице оперуполномоченного.
        — Да вот на опознание тебя поведу. Вдруг это ты телефон у Горбунова дернул,  — внимательно всматриваясь в уголовника, сказал капитан.
        У того что-то дрогнуло в самой глубине глаз.
        — А кто это такой?
        — Такой да сякой. Сначала ты у него телефон дернул, затем ствол ему подбросил.
        — Ствол?! Что ты такое говоришь, командир?  — Ковальков делал дурные глаза, но Матвей видел, что задел его за живое.
        — Зачем Иру застрелил?  — негромко, но хлестко спросил он.
        — Иру?! Какую Иру?! Никого я не убивал!
        — А кто убил, Толик?!
        — Не знаю, о чем разговор, начальник!  — разволновался Ковальков.
        — Нет, знаешь ты все, Ковальков, только признаваться не хочешь. А зря! Мы твоего дружка обязательно возьмем. Хорошо, если он тебя не сдаст. А если расколется и всю свою вину на кореша перекинет?
        — Не надо брать меня на пушку, командир.  — Уголовник усмехнулся.  — Я на такой мякине не развожусь. Не знаю я никакую Иру! И никакого Горбунова тоже. Все, точка!.. Если есть доказательства, предъявляй. Если нет, выпускай.
        — Выпущу. Как только твой дружок документы подвезет, так и пойдешь гулять.
        Отсутствие документов — не преступление, и за это надолго Ковалькова не закрыть. Но и на волю его выпускать никак нельзя. Придется идти на хитрость, засылать к нему в камеру подсадного человечка, чтобы тот спровоцировал драку. Тогда Ковалькова можно будет оформить за хулиганство.
        А может, выпустить его да проследить, куда он двинется? Но вдруг он унюхает хвост и уйдет от него? Видно же, что мужик бывалый. Битого волка так просто не проведешь.
        Голод не тетка, тюрьма не красотка. Горбунову в изоляторе невесело, голова опущена, взгляд потухший, на щеках щетина.
        — Почему не бреешься?  — спросил Матвей.
        — Да так!..  — Парень с вялой небрежностью махнул рукой.
        — Зря. Нельзя так, это неуважение к себе. Тебя и другие за нормального человека держать не будут. В тюрьме с такими персонажами разговор короткий, опустят, и все дела. Завтра у тебя этап в следственный изолятор.
        — Да, мне говорили.  — Виталик вздохнул.
        — Плохи твои дела. Экспертиза признала твой пистолет орудием убийства.
        — Да не мой это пистолет!  — вскинулся парень.
        — Пусть так, но его нашли у тебя в машине.
        — А где там отпечатки моих пальцев?
        — Пальчики ты и убрать мог,  — сказал Матвей.
        Эта версия не выдерживала никакой критики. Это понимал даже следователь, но обвинение Горбунову было предъявлено. Суд подтвердил содержание под стражей, так что впереди его ждал следственный изолятор.
        — Да не убирал я ничего!
        — Ты говорил, что телефон у тебя украли.
        — Да, возможно.
        — Ты в очереди стоял, какой-то мужик возле тебя крутился.
        — Может быть.
        — Узнать его сможешь?
        Матвей достал из кармана снимок подполковника Зайцева в штатском и велел парню напрячь память, но тот лишь качал головой, рассматривая фотографию.
        — А этого узнаешь?
        Следующим на очереди был Толик Михайлов.
        Правду говорил Ковальков. Его дружка действительно так и звали. Видимо, он был в курсе, при каких обстоятельствах Михайлов обзавелся автомобилем «ВАЗ-2110», поэтому и не стал врать. На имя Михайлова оформил доверенность гражданин Самуилов, который, конечно же, знал, с кем ходил к нотариусу.
        Правда, Самуилов долго не хотел признаваться, пытался прикидываться дурачком, но Матвей предупредил, что по своей глупости тот запросто может попасть в списки соучастников убийства. Это подействовало, поэтому в руках у капитана оказалась фотография с ксерокопии паспорта Михайлова. Запрос в Москву уже был отправлен.
        — Да, кажется, он.  — Горбунов неуверенно кивнул.  — Похож.
        — А если не он?
        — Может, и не он.
        — А этот?
        Матвей показал фотографию Ковалькова, и Горбунов сразу же заявил:
        — Да, видел его!
        — В очереди?
        — Нет, не в очереди. Я в машину сажусь, а он стоит, задумавшись о чем-то, и смотрит на меня. Заметил, что я на него поглядел, нахмурился, набычился как-то. А он что, следил за мной?
        — С чего ты взял?
        — Да, они за мной следили и ствол подбросили!
        У парня начиналась истерика. Матвей мысленно соглашался с ним, но все-таки решил, что разговор пора сворачивать.
        Глава 10
        Широкие рельефные плечи, прокачанные мышцы живота, мощные ноги, да и в плавках кое-что есть. Смотрелся Рома великолепно, но как-то скучно. Да и жизнь у него такая же. С утра после витаминного завтрака качалка, затем солнечные ванны у бассейна, далее — сытный обед, тихий час, после чего снова тренировка, чтобы разогнать калории, нажитые с полудня. Распорядок один и тот же в любой день недели. Такая жизнь вполне устраивала этого парня.
        Елена лежала в шезлонге у бассейна, наблюдая, как Рома размазывает по своему телу крем для загара. Неплохо парень устроился, даже зависть иной раз берет.
        Она тоже когда-то так жила. Илья уезжал на работу, Лена оставалась дома, и ей совсем не было скучно. Но ведь она была тогда при мужчине, а не при женщине, и в этом не имелось ничего предосудительного. А Рома, как ни крути, типичный альфонс. Она гнала эту мысль, но ведь себя не обманешь.
        На столике под пластиковой пальмой зазвучал мобильник. Неужели с работы?
        Нет, ей звонил капитан Кириллов. Он попросил о встрече прямо сейчас, сказал, что был уже рядом.
        — Оденься, у нас гости,  — сказала Елена Роме.
        Она велела ему провести Кириллова к бассейну, а самому исчезнуть. Ей не нравилось, как этот капитан смотрел на Рому. Он был мужик от макушки до пят, поэтому и презирал альфонса. Но ведь при этом доставалось и ей самой, а она вовсе не хотела казаться ущербной в глазах Кириллова.
        Рому ничуть не возмутило, что Елена собиралась остаться наедине с брутальным мужчиной. Он даже не попросил ее надеть халат поверх купальника. Бесхарактерный и бестолковый тип. Но именно такой ей и нужен. И в постели с ним хорошо, и в быту комфортно. Допустим, он вдруг исчезнет из ее жизни. Она этого и не заметит. Если его, конечно, не убьют. Тогда Елена точно будет переживать. Увы, но такой вариант вполне возможен.
        Кириллов шел неторопливо, шаг вроде бы расслабленный, но при этом четкий и твердый. Взгляд уверенного в себе человека. Он понимал, что находится в гостях, в его поведении угадывалось даже некоторое смущение, но при этом капитан чувствовал себя хозяином положения.
        — Отдыхаете?  — спросил он.
        — Вспомнила вдруг, что сегодня воскресенье.
        — А я и не забывал.
        — И нет вам покоя ни ночью, ни днем.  — Елена улыбнулась, глядя, как он усаживался в пляжное кресло.
        Вроде бы и не крупный мужчина, но в нем прорва внутренней мощи. А тестостерона больше, чем в Роме — протеина после завтрака.
        — Погоня, погоня!.. Тут на днях ехали на тачанке, смотрим, белые. Погнались, взяли, связали.
        — В расход вывели?  — в шутку спросила она.
        — Нет, пока только допросили. Думали, белые, а они зеленые. Из банды атамана Стригуна.
        Елене вдруг стало не до шуток.
        — Знаете такого?  — Кириллов смотрел на нее предельно серьезно.
        — Атамана Стригуна?
        — Бригадира Стригуна. Бандитского заправилу.
        Елена не знала, что ему сказать. Она должна была признаться, но разумно ли это?
        — Здесь такого не было.
        — Да, в Державске не было. Он в Москве проживал. Стригунов Евгений Юрьевич, одна тысяча девятьсот шестьдесят девятого года…  — Капитан смотрел на нее так, как будто обладал всей полнотой информации.
        Наверное, ей лучше признаться.
        — Да, я знаю такого, но не понимаю, какое отношение это имеет к делу.
        — А этот человек вам известен?  — Кириллов показал фотографию мужчины, в облике которого она узнала знакомые черты.
        — Впервые вижу.
        — А этот?
        Второго бандита Елена тоже угадала, но не призналась в этом.
        — Эти люди следили за вашим домом. Вам об этом что-нибудь известно?  — допытывался капитан.
        — Нет, я не в курсе.
        Она действительно не знала, кто следил за ее домом, хотя и догадывалась, что находится под наблюдением.
        — В каких отношениях вы находились со Стригуновым?
        — А это важно?
        — Важно то, насколько вы открыты для нас.
        — Кому это важно?
        — Мне.
        — Я знаю, что вы занимаетесь убийством Ирины. Мне известно, что преступник установлен.
        — Нет, он назначен, причем теми самыми людьми, которые следили за вашим домом. Виталия Горбунова подставили, и вы знаете это!  — отчеканил Кириллов.
        — Я знаю?!  — преодолевая смятение, возмутилась она.
        Но капитан как будто не заметил этого. Он смотрел на Елену без нажима, но его взгляд обволакивал ее, спутывал, как липкая паутина — муху. Чем больше она будет барахтаться, пытаясь вырваться на свободу, тем крепче затянется на ней сеть.
        — Бандиты хотели подставить вас, но вы пошли с ними на компромисс. Тогда они подставили Горбунова, чтобы вывести из-под удара вас.
        — Ничего не понимаю!
        — В каких отношениях вы состояли со Стригуновым?
        — Состояла? Может, я и сейчас с ним состою?..  — Она нервно усмехнулась.
        Фактурный мужик этот Кириллов, харизматичный, но Елена не хотела его видеть.
        — Помним? Скорбим? Любим?
        — И помним. И скорбим. Но не любим. Стригунова убили, но я не понимаю, как смерть Ирины связана с ним.
        — Она связана с его бандитами. После смерти Стригунова эта группировка развалилась, а братков отправили за решетку. Ковалькова посадили за издевательство над людьми, Михайлова — за организацию убийства вашего мужа, Коригова Ильи Петровича. Один провел за решеткой семь лет, другой — всего пять. За убийство почему-то дали меньше.
        — Состава преступления не было. Мужа заказали, но не убили.  — Елена покачала головой.  — Потому и срок Михайлову дали не самый большой. И ему, и Моржакову.
        — Кто такой Моржаков?
        — Жора Моржаков. Морж. Он занял место Стригунова после его смерти и заказал Илью Петровича. Морж обвинил Коригова в гибели Стригунова, заказал его и нарвался на очень большие неприятности. Это Коригов уничтожил банду Стригуна. Вернее, инициировал процесс.
        — Но Коригов — ваш муж.
        — Да, потом он стал моим мужем.
        — И где он сейчас?
        — Пропал без вести.
        — То есть?
        — Уехал и не вернулся. Илья сказал, что у него есть женщина, с которой он хочет жить. Мы расстались, муж уехал, и все, больше его никто не видел. Пять лет уже прошло. Конечно, Илью Петровича ищут, но надежды практически нет.
        — Он погиб?
        — Я не знаю.
        — Бандиты Стригуна свели с ним счеты?
        — Этого я исключать не могу.
        Елена знала, что произошло с ее мужем. Надежд на его чудесное воскрешение не оставалось никаких. А ведь она очень нуждалась в защите.
        Самолет прошел над домом так низко, что стекла в окнах загудели в унисон с ревом его двигателей.
        — Никогда такого не было.  — Лена покачала головой.  — Может, что-то случилось?
        Действительно, вдруг самолет сейчас рухнет на голову?
        — Конечно. Мой отец пропал, вот что случилось,  — с напором и претензиями сказал Коригов-младший.
        Но выражение его лица при этом осталось флегматичным, спокойным. Он и по жизни такой — медлительный, степенный, как мудрая черепаха. Глаза у него умные, взгляд рассудительный, но его природная флегматичность плотно граничила с бытовым инфантилизмом. Вроде бы институт с красным дипломом окончил, в аспирантуре успешно учится, а незрелость в развитии порой бросается в глаза.
        Леша обязательно окажется в докторантуре, но если и женится, то очень даже не скоро, потому что у него нет никакого желания принимать важные жизненные решения, нести ответственность за кого-то. С учебой ладится само по себе, ну и хорошо, пусть все идет по накатанным рельсам. Квартира есть, машина дорогая, с деньгами без проблем. Суетиться совершенно незачем.
        Леша только внешне похож на отца, но темперамент у него далеко не тот.
        — Я про самолет.  — Лена покачала головой.
        — С самолетом ничего не случится, а мой отец до сих пор не объявился. Год уже прошел.
        — Я же говорила, что он ушел к другой женщине.
        — К кому?  — Леша недоверчиво посмотрел на нее.
        — Не знаю. Он сказал только, что ее зовут Анжела. И все.
        — Надо найти эту Анжелу.
        — До сих пор ищем. А вот Моржа уже нашли.
        — Какого еще Моржа?
        — Бандита с такой кличкой. Твой отец его посадил, но Морж уже на свободе. Он вышел, и твой отец пропал. Поговори с Олегом Афанасьевичем, он тебе все расскажет.
        Лена ничего не говорила Усолову, но тот сам заподозрил Моржа. А Лена его еще и под дых ударила. Это ведь Усолов должен был решить проблему с Моржом раз и навсегда, но почему-то не смог этого сделать. Морж обманул как свою смерть, так и самого Усолова.
        Но ударила его Лена не особенно сильно. Потом еще и приласкала, подтвердила его полномочия, когда пришло время. Она понимала, что Илья был не очень доволен своим замом по безопасности, возможно, даже собирался его заменить. Но при всех своих недостатках Усолов был ей нужен. К тому же он запросто мог испортить Лене жизнь. Поэтому с ним лучше не связываться, во всяком случае пока.
        Елена уже вовсю заправляла делами компании «Центр-Глобус», хотя и не рвалась в кресло генерального директора. Несколько месяцев после исчезновения мужа она как бы стояла в стороне, наблюдала за действиями заместителя Ильи. Потом Лена вдруг нагрянула с проверкой, устроила разнос и, раз уж возникла такая необходимость, возглавила компанию. У нее все было под контролем, в том числе и сам Усолов.
        Не зря же Морж понял, что вариант с шантажом не пройдет. Прошел целый год с тех пор, как он исчез, но о нем не было ни слуху ни духу. Видимо, ему хватило тех денег, которые он хапнул из тайника.
        — Что он мне расскажет?  — Леша нахмурился в инертном раздумье.
        Он вроде бы и хотел обратиться к Усолову, но ведь для этого нужно куда-то поехать, с кем-то встретиться, настроиться на разговор. Такое дело приведет к напряжению сил и потере времени, которое так необходимо для учебы. Парень и без того сделал над собой насилие, приехав к Лене домой. А сколько нервов и калорий он сжег, пока договорился с ней о встрече! Она-то сразу откликнулась на его звонок, пригласила к себе, но у него существовала своя система измерения.
        — Расскажет, что я ни в чем не виновата.
        — А я вас в чем-то обвиняю?  — разволновался парень.
        — Ну, если у тебя возникли вопросы, значит, какие-то подозрения есть.
        — Нет, просто подозрительно.
        — Вот и я говорю, что есть подозрения.  — Лена поощрительно улыбнулась.
        — Нет, вы не так меня поняли,  — засмущался Леша.  — Просто странно, что отца больше нет.
        — Я не знаю, где он, и ничего не могу тебе посоветовать. Скажу только, что я очень надеюсь на его возвращение. Если думаешь, что мне нужна его фирма, то ты не совсем прав. Глупо, конечно, отказываться от нее. Я не стану этого делать, тем не менее ты по-прежнему имеешь все права на компанию своего отца. В пределах наследственной доли.
        — Что это значит?
        — К сожалению, твой отец не оставил завещания, но если вдруг ты поставишь вопрос о разделе имущества, то можешь претендовать на свою долю. Никто ее оспаривать не станет. Ты это хотел услышать?
        — Я даже не думал об этом.
        — А зря. Ты наследник своего отца, и никто тебя не обидит, даю слово. Если есть проблемы с деньгами, то просто скажи, и я все решу.  — Лена улыбнулась без всякого подвоха.
        — Да, деньги мне нужны.  — Парень замялся.
        — Много?
        — Миллион долларов,  — краснея от стыда и натуги, выдавил Коригов-младший.
        — А волноваться не надо.  — Лена улыбнулась, мягко положила руку ему на плечо и спросила: — Зачем тебе столько денег?
        — Женюсь я.
        — Смелое решение.  — Она удивилась, но не расстроилась.  — Я не пойму, чего ты стесняешься.
        — Я не стесняюсь.
        — Конечно, нет. Невеста красивая?
        — Очень!  — вспыхнул парень.
        — Почему не показываешь? Я тебе, конечно, не мать, но жена твоего отца. Думаю, что имею право познакомиться с твоей невестой,  — с добродушным укором сказала Лена.  — Или ты так не считаешь?
        — Ну, если вы хотите…
        — А почему именно миллион долларов?
        — Расходы большие. Алла хочет роскошную свадьбу.
        — Она имеет право на это. Будет вам роскошная свадьба. Я все организую и с жильем вопрос решу. Вам же нужна новая квартира?
        — Да, хотелось бы.
        — Какой район, сколько комнат? Не надо волноваться, Леша. Ты обратился по адресу и получишь все, что тебе нужно. Свадьбу организуете сами, а с квартирой решу я.
        Лена не кривила душой. Она действительно хотела помочь Коригову-младшему и совсем не жалела денег. Он получит и миллион долларов, и роскошную квартиру. В память о своем отце.
        Престижный Гагаринский район, дом в стиле советского монументального классицизма довоенной постройки, пятикомнатная квартира с огромным холлом и высокими потолками, евроремонт по классу премиум!.. Лена и сама не отказалась бы от такой квартиры, но все-таки это приобретение достанется Леше и его молодой жене.
        Свадьба не за горами, и ремонт уже заканчивался. Еще день-два, и все будет готово. Можно было бы подарить квартиру молодоженам на свадьбу, но Лена решила не делать этого. Ей вовсе не безразлична была судьба Коригова-младшего. Она не хотела, чтобы парень остался с носом.
        Ей не понравилась его невеста, красивая, но какая-то ушлая. Она вроде и пыталась изображать из себя пай-девочку, но Лена учуяла червоточинку в ее душе. Если подарить квартиру на свадьбу, то Алла автоматически получит право на половину этого так называемого совместно нажитого имущества. Как бы она не облапошила лоховатого Лешу.
        Лена осмотрела спальню, вышла в холл, где должен был находиться телохранитель, но увидела там Моржа. Потрясение было таким, как будто перед ней стоял оживший покойник, хотя эта сволочь никогда не умирала.
        — Что, не ожидала?  — удивился Морж.
        Он в рабочей робе, на голове кепка, заляпанная побелкой. Руки у него в краске. Или это кровь?..
        Он устроил маскарад, поэтому смог провести охрану и захлопнуть ловушку. Лена снова попала впросак. Это не человек, а сама нечистая сила, от которой нет спасения.
        — А надо было ждать. Я же сказал, что приду за деньгами. За год набежало шесть миллионов. Когда я смогу получить свои деньги?
        — Шесть миллионов?
        — Да, шесть миллионов.
        — А если нет?
        — Завтра найдут труп твоего мужа. А потом и ствол, из которого ты его замочила.  — Морж усмехнулся.
        — Это шантаж!
        — Нет, рэкет.
        — Будь ты проклят!
        — Я и так проклят, поэтому имею власть над тобой.
        — Шесть миллионов в год — это слишком много!
        — Я могу запросить и больше.
        — Пусть так,  — кивнула она.  — Но это будет одноразовая выплата. Есть люди, которые подозревают меня в убийстве мужа. Если я отдам тебе шесть миллионов, начнется расследование. Меня выведут на чистую воду, обвинят в сговоре с тобой.
        — Кто эти люди?  — не моргнув глазом, спросил Морж.  — Скажи мне, я решу проблему с ними.
        — Акционеры компании «Центр-Глобус». Ты имеешь власть надо мной, но не над этими людьми. Ты можешь развести меня, но у тебя ничего не получится с ними. Прогоришь ты. Да и я тоже.
        Морж думал недолго.
        — Тебе видней,  — сквозь зубы сказал он.
        — Ты мог бы получать два миллиона в год.
        — Этого мало.
        — Зато без проблем и стопроцентно точно. Мне нужны реквизиты твоего счета.
        — Хорошо, пусть будет три миллиона.
        — Два.
        — Мало.
        — Жадность фраера сгубила.
        — Я не фраер…
        Он хотел сказать что-то еще, но со стороны кухни вдруг послышались какие-то крики, затем грянул выстрел. Встревоженный Морж сунул руку под куртку, выхватил пистолет и, на ходу передергивая затвор, выскочил в коридор, который соединял холл с кухней.
        Там он сразу открыл стрельбу, но при этом совершенно упустил из виду Лену. Похоже, бандит всерьез решил, что у нее нет оружия. А ведь она была научена горьким опытом, и в сумочке у нее находился малогабаритный пистолет со специальными патронами. А стрелять Лена училась.
        Пистолет она доставала трясущимися от страха руками, предохранитель снимала немеющими пальцами. Но, когда женщина привела оружие к бою, лихоманка вдруг прошла.
        Учуяв опасность, Морж повернулся к ней, но стрелять не стал. Он не решился наставить на нее пистолет, поскольку сам находился на прицеле.
        — Эй, ты чего?  — бешено вращая глазами, в страшном удивлении взвыл он.
        — Тут как раз на шесть миллионов!
        Лена вдруг поняла, что не сможет выстрелить в человека. Одно дело палить по мишеням, и совсем другое — по людям. Даже если это нелюди.
        — Ты не сможешь!  — Морж осклабился, раскусив ее.
        — А вот и смогу!  — Она мотнула головой и нажала на спусковой крючок.
        Морж подскочил как ошпаренный. Непонятно было, от испуга он это сделал или все-таки в него попала пуля. Лена выстрелила снова, и Морж схватился за живот. На этот раз она точно попала, но противник почему-то не упал.
        Морж бросился к выходным дверям, и Лена выстрелила ему в спину. Он раскинул руки, тело его дугой выгнулось назад. Морж и на этот раз не упал и даже нашел в себе силы продолжить движение.
        Лена выстрелила снова, но промазала. Морж в корчах выскочил за дверь и закрыл ее за собой.
        Она завороженно смотрела ему вслед, не зная, что делать. Когда до нее дошло, что нужно бежать за ним, было уже поздно.
        Глава 11
        Кража по горячим следам раскрывается лишь в исключительных случаях. Гораздо чаще такие дела теряются во времени, чтобы когда-нибудь всплыть с победным результатом. Но случается, что это никогда не происходит.
        Телефон Горбунова появился рано, прошло всего чуть больше недели. Оперативники из районного уголовного розыска перехватили мобильник, сверили с ориентировкой, прессанули покупателя, вышли на продавца.
        Матвей подключился к этому делу. Он лично допросил скупщика телефонов, и тот опознал человека, который принес ему мобильник.
        В тот же день капитан выдернул на допрос Ковалькова. Он усадил его за стол и поставил перед ним старую шкатулку, обитую замшелым бархатом.
        — Что это такое?  — спросил Кириллов.
        — Шкатулка,  — исподлобья глянув на него, буркнул Ковальков.
        Он поддался на провокацию Матвея, попытался обидеть лоха, который заехал к нему в камеру. Сначала Семен отобрал у него сигареты, затем схватил за шкирку и заставил вымыть пол. Тем самым он причинил потерпевшему физические и психические страдания путем насильственных действий. Ковальков собственными руками нарисовал себе любимую сто семнадцатую статью. На три года его, конечно, не закроют, но и на волю он теперь не просился, понял, что его подставили, потому и дулся.
        — Ларчик это, Сема,  — откинув крышку, весело сказал Матвей.  — Тот самый, который просто открывался.  — Он торжественно извлек из шкатулки телефон и предъявил его незадачливому истязателю.  — Смерть, Сема, на кончике иглы, а игла эта в телефоне. Ну а телефон, сам видишь где.
        — В гнезде!..  — Ковальков скривился.  — Какая смерть, начальник? Какой конец?
        — Смерть гражданки Белозеровой.
        — Сколько раз говорить, не знаю такую!
        — А Виталия Горбунова знаешь?
        — Знать не знаю!
        — Ну да, конечно. Ты же на подхвате был. Телефон этот Толик Михайлов дернул, а ты в это время на стреме стоял.
        — О чем ты, начальник?
        — А о том, что просил тебя Толик, избавься, мол, от этого телефона! Так нет, ты его барыге снес. Почему Толика не послушался?  — заорал на Ковалькова Матвей.
        Тот аж подпрыгнул на стуле от потрясения. Видимо, Кириллов поставил ему правильный диагноз. Семен завис в напряженном раздумье, а тут громкий крик в самое ухо!..
        — Какого Толика?
        — Ты уже и Толика не знаешь.  — Матвей едко усмехнулся.
        — А-а, Толика!..
        — Тебя видели с ним в магазине номер сорок восемь на улице Стаханова. Михайлов стащил у Горбунова телефон, позвонил по нему Белозеровой.  — Матвей вскочил, с угрожающим видом схватил Ковалькова за грудки, с силой тряхнул.  — Звонил он ей? Или СМС-сообщение послал?
        — Да!
        Ковальков не просто произнес это слово, Матвей вырвал его. Именно поэтому оно прозвучало нечетко.
        — Повтори! Ты сказал, что вы СМС-сообщение Белозеровой отправили!
        — Какое сообщение? Что за Белозерова?
        Ковальков дернулся, пытаясь вырваться из захвата, но Матвей и сам отпустил его. Мужик вдруг грохнулся на пол вместе со стулом.
        — Эй, ты чего, начальник?  — вскипел Ковальков.
        В голову ему стукнула моча, в глаза хлынула кровь, и он в бешенстве набросился на Матвея. А руки у него были свободными.
        Не стоило Матвею будить в нем зверя, но ведь он знал, на что шел. К тому же Кириллов не был зеленым лейтенантом, которого пугают матерые уголовники.
        Короткий удар кулаком в подбородок отрезвил Ковалькова. Тут же последовал захват и ловкий бросок через бедро, после чего в ход пошли наручники. Если Семен хотел прочувствовать на своей шкуре всю силу Матвея Кириллова, то он своего добился.
        В кабинет ворвался Верютин, но Матвей дал понять, что в его помощи не нуждается.
        — Зубы решил показать?  — Капитан вернул Ковалькова на место, но уже со скованными за спиной руками.  — Думаешь, я волков не видел? Целые стаи! Зачем телефон у Горбунова дернули?  — зло и с лютым напором спросил он.
        — Кто? Я такого не делал!
        — Михайлов дернул, а ты барыге отнес. Так было?  — нависая над задержанным, спросил Матвей.
        — Не было!
        — Барыга тебя опознал!
        — Нашел я телефон!
        — Где? В кармане у Горбунова?
        — Не знаю никакого Горбунова!
        — Ты натуральный идиот!.. Мы же точно знаем, что телефон дернул Михайлов. Ты рядом стоял, а потом этот телефон барыге снес. Не ты его тащил! Не ты Белозерову убивал! Но мы все на тебя свалим! Все на тебя!
        — Да, снес я барыге мобильник! И что? Это ж не Белозеровой телефон!
        Ковальков мог логически мыслить, но процессор в голове у него был слабый, поэтому быстро работать не мог. Он зависал или выдавал глюк.
        — А что с телефоном Белозеровой не так?
        — Что не так?  — спохватился Ковальков.
        — Что ты про телефон Белозеровой знаешь?
        — Ничего!  — в замешательстве завибрировал мужик.
        — Ты не знаешь, что вашу «десятку» видели на пляже в час убийства Белозеровой. Это тебе неизвестно!  — Матвей и сам «узнал» об этом только сейчас, но Ковальков пребывал не в том состоянии, чтобы отличить хитрость от правды.
        — Какая «десятка»? Там ее не было!
        Чувство реальности покинуло голову Ковалькова. Оно растворилось в лихорадочном брожении мысли.
        На дурака не нужен нож, его как следует тряхнешь…
        Матвей снова схватил Ковалькова за грудки.
        — Где телефон Белозеровой?  — заорал он.  — Зачем ты убил девчонку?.. Вам же Коригова нужна была! Девчонку зачем убивать было? Что она вам такого сделала?
        — Не убивал я!  — не выдержал прессинга Ковальков.
        — А кто убил?
        — Косой убил!
        — Кто такой Косой?  — отпустив его и успокаиваясь, спросил Матвей.
        — С нами он был. Толик телефон дернул. Мы номер там нашли, СМС сбросили. Выходи, мол. Вот она и вышла.
        — Кто она?
        — Белозерова. Мы чисто поприкалываться…
        — Вот как?
        — Мы ничего не хотели, а Косой в сейф к ней под юбку полез. Она залупнулась. Он волыну достал и…
        — Значит, просто приколоться хотели?
        — Да.
        — А как узнали, что Ирина — Белозерова?
        — Так в телефоне было написано. Ира Белозерова!
        Ковальков обогнул один риф, но тут же налетел на другой.
        — И место там указано было, где Ира Горбунова ждала?
        — Мы знали,  — ляпнул он.
        — Значит, вы следили за ней и за Горбуновым!
        — За телефоном охотились.
        — За мозгами надо было охотиться! Ума тебе не хватает! Несешь какую-то ересь! Сам себя в дерьмо вмазываешь!.. Кто такой Косой?
        Матвей безостановочно давил на Ковалькова, не позволял ему прийти в себя. Он чувствовал, что Косой — выдуманный персонаж, за которым Ковальков пытался спрятать себя или своего напарника. Как бы то ни было, но лед с треском тронулся.
        — Он с нами был.
        — Кто такой?
        — Я не знаю. Толик его где-то нашел.
        — Лучше бы он голову тебе вместо жопы с ушами нашел!.. Вам не Белозерова была нужна. Вы за Кориговой охотились. Вам ее нужно было подставить, так?
        — Да не знаю я никакую Коригову!
        — Зато она вас не забыла, обоих опознала! Вы ее в Москве доставали! Она от вас сюда сбежала, фамилию поменяла, но вы ее и здесь нашли!
        — Если ты все знаешь, начальник, то зачем спрашиваешь?  — буркнул Ковальков.
        — А что я спрашиваю? Зачем вы Коригову на деньги раскручивали? Так мне плевать на нее! И на вашего Стригуна наплевать!.. Вы мне за Ирину Белозерову, твари, ответите!
        Ковальков клацнул зубами — с такой силой тряхнул его Матвей.
        — Как вам такое в голову пришло, девчонку ни за что убить! У нее мать больная! Отец инвалид! Вы хоть понимаете, что натворили? Я же вас на британский флаг рвать буду!
        Он тряс Ковалькова, пока тот не взмолился:
        — Да не убивал я ее!
        — А кто это сделал?
        — Толик!
        — А Косой?
        — Не было никакого Косого. Придумал я его.
        — Зачем?
        — Чтобы Толика отмазать!
        — А ты думаешь, мы не возьмем твоего Толика?
        — Да пошел он!.. Я ему талдычил, не надо девку мочить!.. А он говорит, надо! Морж сказал, значит, надо!
        — Морж? Жора Моржаков?
        — Ну да.
        — Тот, который Коригова убил?
        — Да.
        — Как это произошло?
        — Не знаю. Я тогда еще срок мотал.
        — Но ведь убил!
        — Так не я же. Морж его грохнул. Вломился к нему в дом, забрал деньги, посадил в машину и увез в лес, яму заставил выкопать и застрелил. Я не видел, Толик рассказывал.
        — Он знает, где могила?
        — Да, он там был.
        — Дальше что?
        — Потом Морж Коригову на бабки разводить пытался.
        — На чем?
        — Вроде она мужа убила. Наехал на нее, деньги, говорит, гони. А у нее ствол был. Короче, отбилась она. Моржа пулями нашпиговала как утку яблоками. Он чуть кони тогда не двинул.
        — Дальше что?
        — Морж оклемался, снова на Коригову дернулся, а ее нет в Москве. Компанией какой-то мужик заправляет, а она, говорят, за кордон рванула, где-то на Сардинии зависает. Моржа это не остановило, он искать ее начал и нашел. Здесь, в Державске.
        — Он ее снова разводить начал?
        — Ну да, на деньги. Она говорит, подумать надо. А Морж смотрит, баба охрану завела, решил, что страх потеряла. В прошлый раз она его умыла, могла и теперь. Он решил с охраны ее снять, вот этот план и придумал насчет Белозеровой. Не с ней конкретно. Коригова с альфонсом каким-то жила, Морж его замочить хотел, а тот из дома вообще никуда не выходил. Белозерова в магазин ездила, с этим Горбуновым тусовалась. Он ее на хату к себе возил. Блин, они, как кролики, пять минут, и готово!  — Ковальков осклабился.
        — Что-то ты разговорился, урод!  — Матвей презрительно скривился.
        Ему, конечно, интересна была история с Кориговой-Сумароковой, но все-таки это мелочь по сравнению с убийством Белозеровой. Это ж каким чудовищем надо было быть, чтобы убить девчонку фактически ни за что! Хотел бы Матвей найти ублюдка, который отдал такой приказ. Душу бы ему с корнем вырвать, да так, чтобы его самого наизнанку выкрутило.
        Ковалькову не понравилось, какими глазами смотрел на него капитан Кириллов.
        — Эй, это не я девчонку убил!  — затрепыхался он.
        — Скажешь, как Моржа найти?
        — Так я откуда знаю, где он? Меня же повязали, значит, они с Толиком свалили.
        — Откуда? Адрес!
        — Да не могу я! Они ж меня из-под земли достанут!
        — Я тебя, падлу, из-под земли достану! На всю катушку за Белозерову спрошу!..
        — Поселок Чеховский, улица Лесная, дом восемнадцать. Только я ничего не говорил!
        — Говорил! Еще как! Сейчас ты под протокол признаваться будешь.
        — Нет, начальник, так дело не пойдет!
        — А куда тебе теперь деваться?
        Сначала Матвей отправился к Зайцеву, вкратце обрисовал ему обстановку и попросил выслать группу захвата. Он и сам хотел бы отправиться в Чеховский за Моржом, но ему нужно было ковать железо, пока горячо. Может, и виноват был Горбунов перед Белозеровой за то, что бросил ее, но это не тот грех, который искупают в неволе.
        Ковальков попытался уйти в глухую оборону, но мысль о бессмысленном и жестоком убийстве снова взбесила Матвея. Он вытряс из этого паразита признание, которое открывало Горбунову путь на свободу.
        Глава 12
        Как смотрит женщина на симпатичного ей стоматолога? Если он просто врач, то в ее глазах может быть кокетство. Если же этот мужчина собирается залезть к ней в рот острым зондом, то вряд ли ей будет до флирта. Симпатия к дантисту, может, и останется, но ее будет заглушать страх перед болью.
        Именно так Елена Евгеньевна смотрела на Матвея. Вроде бы и нравился он ей как мужчина, но ее пугал острый щуп, которым капитан собирался вскрыть дырки в ее биографии. Она не хотела встречаться с ним, но приняла его в своем рабочем кабинете и велела секретарше подать кофе.
        — Я была у следователя. Меня ни в чем не обвиняют,  — сказала Елена, пытаясь отгородиться от него.
        — А кого обвиняют?  — спросил Матвей.
        Сумарокова — женщина красивая, видная, но флиртовать с ней у него настроения не было. Во всяком случае, сейчас.
        — Горбунова…
        — Уже не обвиняют. В деле появился новый фигурант. Моржаков Георгий Алексеевич.
        Елена Евгеньевна внутренне вздрогнула, как это бывает, когда острый зонд нащупает в кариозной дырке воспаленный нерв.
        — Это интересно,  — в замешательстве пробормотала она.
        — Вы в него стреляли?  — хлестко спросил Матвей.
        — Что я делала?  — Женщина еще больше растерялась.
        — А разве нет?
        — Может быть. А он что, жалобу подал?
        — Да. Через вашу экономку. Он убил ее, чтобы запугать вас. Я так понимаю, это ему удалось?
        — Вы все знаете!.. Да, удалось.  — Елена Евгеньевна нервно коснулась пальцами компьютерной клавиатуры.
        — Какова цена вопроса? Сколько он с вас требовал?
        — Сто тысяч долларов в месяц.
        — В год это выходит миллион двести?.. Или была предусмотрена еще и тринадцатая зарплата?  — чтобы сбить возникшее напряжение, вроде как в шутку спросил Матвей.
        — Вам смешно? А мне как-то не очень.
        — Мне смешно? Из-за этих чертовых денег погиб ни в чем не повинный человек.
        — По-вашему, я должна была согласиться на шантаж и заплатить ублюдку?  — возмутилась женщина, сознающая свою вину.
        — Если по-моему, то вы должны были заявить куда следует.
        — Ну да, много вы мне помогли!  — Елена Евгеньевна нервозно забарабанила пальцами по клавиатуре.  — Где были стражи порядка, когда Сергея убивали? Мы рубоповского подполковника ждали, чтобы он нас защитил. А пришел кто? Появился Морж и увез Сергея! Больше я его не видела! А потом Стригун нарисовался.  — Она отчаянно и безнадежно махнула рукой.
        — Кто такой Сергей?
        — Мой первый муж.
        — Куда Морж увез его?
        — Убивать! Он убил его!
        — И второго вашего мужа?..  — спросил Матвей.
        — Кто вам такое сказал?  — Женщина пытливо глянула на него.
        — Я даже знаю, где похоронен ваш муж.
        — Вы это серьезно?  — Она вскочила, сбросив со стола клавиатуру, на которой держала руку.
        Это был импульсивный порыв. Сознание подало сигнал, а мышцы еще не совсем включились. Поэтому ее повело в сторону, и она свалилась обратно. Будь Елена Евгеньевна крупной женщиной, кресло могло бы опрокинуться. Но веса в ней было немного, хотя роста она значительного.
        — Вы не поверите, но на пистолете, из которого был убит ваш муж, не имелось ваших пальчиков. Коригов был живой, когда его увозили из дома. Его казнили в классических традициях бандитского жанра. Сначала он вырыл себе могилу, потом ему выстрелили в затылок.
        — А там должны были быть мои пальчики?  — в состоянии, близком к шоковому, спросила она.
        — Вы считаете, что да.
        — А их нет?
        — Вас же не было в лесу, где убивали вашего мужа. Если так, то и пальчиков быть не может.
        — А я-то думала…
        — Думали, что Белозерову застрелили из того самого пистолета, да?
        — Да, Морж так сказал,  — кивнула женщина.
        — Когда вы с ним разговаривали?
        — Я с ним не… то есть разговаривала, но по телефону. А ко мне человек его подъезжал.
        — Кто?  — Матвей выложил на стол фотографии Ковалькова и Михайлова.
        Елена Евгеньевна показала на второго.
        — А вы говорили, что не знаете такого.
        — Знаю. Он от Моржа приезжал. На следующий день после убийства Ирины. Морж позвонил, выйди, мол, с тобой человек побеседовать хочет. Возле офиса у нас кафе, я туда зашла, а он там сидит. Привет от Моржа, говорит. Пистолет достал, тот самый, который Морж мне когда-то в руку вложил. Из этого ствола, дескать, Иру убили. Пальчики твои на нем. Он говорит, а я ничего не понимаю, в голове шумит, перед глазами все плывет. Нет, я знала, что Морж натуральный людоед, ему человека сожрать — что плюнуть. Но не до такой же степени! Что Ира ему сделала?..
        Матвей мог сказать, что Морж со своими ублюдками собирался убить Рому Зеленина, но решил не усложнять разговор, и без того весьма тяжелый.
        — А смысл этой встречи состоял в том, что вы должны платить.
        — Да, сто тысяч долларов в месяц. Еще я должна оставаться здесь, в этом городе. Тип, который со мной разговаривал, сказал, что Морж очень устал гоняться за мной. Он говорил, что Моржу понравился Державск. Он, мол, хочет осесть здесь. Спокойно деньги снимать, нормально жить. Бычий цепень!  — Елена Евгеньевна скривилась в презрительной усмешке.
        — Да, есть такой паразит,  — кивнул Матвей.
        — Вот и я говорю, спокойно у человека в печени живет, все соки из него высасывает. Морж и раньше жил за чужой счет, но к покою не стремился. Бригаду вместо Стригуна пытался возглавить,  — глядя в свое прошлое, в суетном раздумье проговорила она.  — Может, он Стригуна и убил, чтобы занять это место? Сам его пристрелил, а на Илью все свалил. Да и меня в тиски зажал. Илья пытался избавиться от негодяя, но Морж его самого!.. Вы знаете, где Илья похоронен?  — встрепенулась Елена Евгеньевна.
        — Не знаю.
        — Но вы же сказали, что знаете!
        — В лесу его похоронили, а где конкретно, знает Михайлов.  — Матвей ткнул в фотографию злодея.
        Михайлов крутился как белка в колесе, но вовсе не на холостом ходу. Он выследил Белозерову и Горбунова, одну убил, другого — подставил. На следующий день этот подонок со спокойной душой подъехал к основной своей жертве, запугал ее и выставил счет. Он получил свое, отступился от Сумароковой и подставил Горбунова, которого и готовил на роль жертвенного барана. У него все получилось, если бы Матвей не заподозрил подставу. Да еще Ковальков из-за своей мелочности скинул перекупщику краденый телефон.
        — А где Михайлов?
        — В бегах. И он, и Морж. Думаю, в Державске их уже нет. Хотя… значит, им понравился наш город?
        — Михайлов сказал, что здесь спокойно. Устали они, дескать, от суеты. Чем мы, говорит, хуже твоего Ромы?  — Она грустно усмехнулась.
        Видимо, Моржаков и Михайлов тоже в альфонсы решили записаться. Матвей даже открыл рот, чтобы озвучить свою мысль, но спохватился. Похоже, Елена Евгеньевна всерьез считала Рому альфонсом, но вряд ли ей понравится, если этим будут тыкать в глаза.
        — Тихий, спокойный рэкет?
        — Тихое, спокойное паразитирование,  — кивнула она.
        — Паразитов без операции не удалишь. Вырезать их надо. Ковальков уже у нас. Осталось только Михайлова и Моржакова задержать.
        — Да, надо бы. Значит, у Моржакова нет пистолета с моими пальчиками?  — с облегчением спросила Сумарокова-Коригова.
        Кириллову показалось, будто она только сейчас осознала важную для нее новость.
        — Как нам найти Михайлова?  — Этот вопрос интересовал Матвея больше всего.
        Но женщина его как будто не услышала.
        — Значит, Ирину я не убивала, деньги платить не обязана и могу отсюда уехать.
        — Мне нужно найти Михайлова и Моржакова,  — настаивал на своем капитан.
        — Я не знаю, как их найти. Им известно, как меня разыскать, а мне — нет. Но ведь они сюда больше не сунутся?  — Женщина с надеждой посмотрела на него.  — Вы же ловите их. Им сейчас не до меня, да?
        — Не до вас.
        — А вдруг они сунутся ко мне?..  — не у него, а у себя спросила она.
        — Зачем?  — Матвей с интересом посмотрел на нее.
        — Я же помню, как Морж ворвался к нам в дом. Сначала он переиграл Илью, потом меня. Мы попали впросак. Я и сейчас могу опростоволоситься. Они проникнут ко мне в дом, возьмут нас в заложники. Надо усилить охрану!  — решительно сказала она.
        — Но вас же попросили ее убрать. Или я не так понял?
        — Да, был такой разговор. Михайлов сказал, что охрана мне не нужна. Мы тебя, говорит, трогать не будем. Он попросил, даже потребовал, чтобы я отказалась от охраны. Водителя, сказал, можно оставить, а остальным надо дать расчет. Я ведь с охраной была, когда квартиру ездила осматривать. В Москве это было, в две тысячи третьем году. Я уже уходить собралась, а тут Морж. Оказывается, моих телохранителей связали, пока я по квартире бродила. Тихо сработали, я даже ничего не заметила. Появился Морж. Ты, говорит, мне должна. Шесть миллионов в год. Мы начали торговаться. Охрана — это хорошо.  — Елена Евгеньевна будто разговаривала сама с собой, глядя куда-то мимо Матвея.  — Охрана меня тогда и спасла. Игоря на кухне держали. Это мой телохранитель. Он в себя пришел. С ним бандит был, так он ствол у него забрал, стрелять начал. Морж это услышал, схватился за пистолет, убил Игоря. И у меня пистолет был. Я в Моржа стреляла, а он убегал. Я стреляю, а он убегает. Я стреляю!.. А он все-таки убежал.  — Женщина потрясенно посмотрела на Матвея, как будто открыла ему страшную тайну.
        — Хотели убить Моржа?  — спросил он.
        — Честно скажу, да, хотела. Но не сумела. Надеялась, что убила, но, как оказалось, он выжил.
        — В две тысячи третьем году это было? В Москве?.. Четыре года назад. А сюда вы когда приехали?
        — Тогда же и приехала.
        — От Моржа убегали?
        — Ну, не совсем.
        — Что значит «не совсем»?
        — Понимаете, есть вещи, о которых я говорить не могу.
        — Нет, Елена Евгеньевна, вы обязаны мне все сказать. Я должен найти Михайлова и Моржакова. Они Белозерову убили и обязательно понесут за это самое суровое наказание. Я буду искать их. Нравится вам это или нет, но мне придется копаться в вашем грязном белье,  — жестко сказал он, неумолимо глядя ей в глаза.
        — Мне это не нравится,  — подавленно отозвалась она.  — Но, наверное, так нужно. Я стреляла в Моржа. Он убежал. Потом появился Усолов, начальник моей службы безопасности. Уже милицию вызвали, а в квартире куча трупов!.. Игорь двоих застрелил, а Морж его самого убил. Еще на кухне Максим был, второй мой телохранитель. Я даже не знаю, то ли Морж его застрелил, то ли убили, когда по голове ударили. Его очень сильно стукнули…
        — Экспертиза что говорит?
        — Не было никакой экспертизы. Усолов от этих трупов избавился. Когда милиция в квартиру пришла, там уже все чисто было. Как будто никто никого и не убивал.
        — И куда он трупы дел?
        — Я не знаю, он не говорил. Усолов сказал мне, чтобы я домой ехала, а сам остался.
        — И что он делал с трупами, вы не знаете?  — спросил Матвей.
        — Не было никаких трупов!..  — Елена Евгеньевна смотрела на него затуманенными глазами.
        — Поздно пить «Боржоми».  — Капитан усмехнулся, качая головой.  — Да и не отпала у вас печень. Я в эти московские дела лезть не собираюсь.
        — Это вы сейчас так говорите,  — осуждая себя за несдержанность, с горечью сказала она.  — А потом копать начнете.
        — И квартиру я найду, где все это произошло?
        — Нигде ничего не происходило.  — Елена Евгеньевна удрученно посмотрела в окно.
        — А чего вы так неуверенно?.. Уголовное дело по этим фактам возбуждено?
        Она поджала губы, глядя, как ветер качает ветви молодого клена.
        — Значит, возбуждено.
        Елена Евгеньевна резко повернула к нему голову, но взгляд ее был на удивление мягким.
        — Я всего лишь защищалась. А Игорь исполнял свой долг. Он убивал бандитов, а Морж застрелил его.
        — Тогда чего же вы боитесь?
        — Я не за себя боюсь. За своего начальника службы безопасности. Он ведь не имел права заметать следы. Усолов меня прикрывал. И я очень вас прошу…  — Елена Евгеньевна вдруг потянулась к нему и пальцами нежно коснулась его предплечья.
        Она готова была задобрить Матвея, даже ублажить его, лишь бы только он не вклинивался в ее прошлое. Что ж, капитан пойдет ей навстречу, но только в том случае, если она скажет ему правду. Он не хотел бы вытягивать из нее слова. Она сама должна выложить ему все как на духу.
        Глава 13
        Дождь идет, а температура минусовая, деревья в ледяных панцирях, на проводах сосульки. Непогода на улице, очень не хочется выходить из теплого уютного кабинета и куда-то ехать. От крыльца до машины всего три-четыре метра, но ведь их нужно пройти! Все-таки на встречу с партнерами отправляться надо. Мало того, Елена должна сделать все, чтобы понравиться надутым индюкам из Германии. На кону многомиллионный контракт, и упустить его она не имеет права.
        Но как же неохота выходить из кабинета!..
        В дверь постучались. Елена промолчала. Нет смысла давать разрешение. Усолов все равно зайдет в кабинет. Он постучал, и совершенно неважно, хочет она его принять или нет.
        А за дверью мог стоять сейчас только он. Все остальные замы не имели права заходить к ней напрямую, минуя секретаршу.
        Точно, в кабинет шагнул Усолов. Лисьи черты лица, рысий проницательный взгляд, суровая линия губ. Обычно на них играла снисходительная, ироничная улыбка, но, видимо, возникли проблемы, о которых он и собирался сообщить.
        — Сразу две новости, одна плохая, другая еще хуже,  — невесело сказал он.
        — Давай по порядку.  — Елена попыталась улыбнуться, но у нее получилась какая-то жалкая гримаса.
        — Морж объявился. Видели его в Москве. Живой и здоровый. Братву под себя собирает.
        — Ради чего?
        — На тропу войны. Томагавк откопает, на вас наедет и трубку мира выкурит, если вы согласитесь ему платить.
        — Но у меня же вы есть.
        — Да. Но в прошлый раз я не смог вам помочь.
        — Усильте охрану!
        — Это само собой. И охрану я усилю, и меры приму, чтобы выйти на Моржа. Где он сейчас, я не знаю, но есть кое-какие зацепки. Я обязательно выйду на него. Но проблема не только в этом. Я не знаю, откуда слив пошел, скорее всего, от самого Моржа. Менты знают, что вы в него стреляли.
        — И что?
        — Заявлять он не станет, но информация пошла. Я думаю, это предупреждение.  — Усолов в мрачном раздумье покачал головой.  — Я думаю, Морж собирается вас шантажировать.
        — Какой шантаж? Он Игоря убил!
        — Он застрелил Илью Петровича и этим будет шантажировать вас.
        Увы, но Елене пришлось признаться Усолову в том, что натворил у них в доме Морж. Вернее, Олег Афанасьевич сам об этом догадался, а она лишь подтвердила. Да и как Елена могла что-то от него скрывать, если он фактически спас ее, прикрыл от проблем с законом?
        Морж мог не выжить после встречи с ней. Умри он где-нибудь на улице от смертельных ран, и ей предъявили бы обвинение в убийстве. Такое запросто могло приключиться, и она очень опасалась за себя. Но Усолов со своими людьми сотворил чудо, избавил квартиру от трупов. Причем сделал он это, когда милиция уже была поднята по тревоге.
        Кто-то из соседей увидел, как окровавленный Морж выбегал из дома, позвонил на «ноль два», закрутилась карусель. Из какой квартиры он выбегал, никто не заметил, но люди слышали выстрелы. Непонятно было, где именно они грохотали, но менты все-таки включились в работу. Они обходили квартиру за квартирой, пока все-таки не оказались на месте преступления.
        Надо сказать, что стражи порядка работали ни шатко ни валко, зато Усолов сделал все, чтобы как можно скорее избавиться от трупов. Как у него это вышло, Елена не знала, но ведь важен был сам результат, и она его получила. Менты осмотрели квартиру и сняли все вопросы.
        Морж исчез в лабиринтах городских улиц. Но уголовное дело все-таки осталось. Заинтересованные лица могли вытряхнуть его из архивов.
        — Морж начнет с того, что вы в него стреляли, а закончит Ильей Петровичем,  — спрогнозировал Усолов.  — Нет, даже не так. Он заявит, что сначала вы, Елена, убили мужа, а потом стреляли в него самого, пытались избавиться от опасного свидетеля. Я думаю, сначала это будут просто слова, чтобы вы сделали соответствующие выводы. Потом Морж предложит вам замять проблему. Разумеется, за серьезный процент от прибыли. Если вы не согласитесь, в ход пойдет орудие убийства. Да и труп Ильи Петровича вдруг найдется. Вы должны понимать, что с вами тогда будет.
        — Я прекрасно это понимаю.
        — Если Морж сделает прицельный выстрел, то вас, Елена, обвинят в убийстве со всеми последствиями, отсюда вытекающими. Но Морж может сделать предупредительный выстрел, чтобы выбить из вас деньги. Вдруг он прозвучит достаточно громко? Тогда вас заподозрят в убийстве собственного мужа.
        Этот выстрел прозвучал еще в прошлом году, когда Усолов узнал об убийстве Коригова. Елена очень боялась, что Олег Афанасьевич сыграет на этом против нее, но, как оказалось, зря. Он ни разу не попрекнул ее ни словом, ни делом. Усолов даже сохранял дистанцию, хотя она, пожалуй, не посмела бы одернуть его, если бы в обращении с ней он вдруг перешел на «ты».
        Да Усолову незачем было поднимать волну, которая вместе с Еленой могла снести его самого. Но тот же Леша Коригов мог плеснуть ковшик дегтя в ее бочку меда. Сам он как был, так и оставался инфантильным недорослем-вундеркиндом, но за ним стояла его жена.
        Алла не показывала Елене коготки, держалась с ней подчеркнуто вежливо, но при этом дергала за ниточки, как хотела, так и вертела своим мужем, который все чаще приходил к ней за деньгами. Алла хотела жить на широкую ногу, и для этого ей нужны были средства, на которые имел право Леша Коригов. Через своего мужа она могла инициировать розыск Ильи Петровича, обвинив Елену в его убийстве. Это было чревато разделом компании «Центр-Глобус», причем в атмосфере грандиозного скандала.
        — Я бы этого не хотела.
        — А такое может случиться. Морж уже выбрался из своей берлоги. Хорошо, если мы сможем поднять его на рогатину. А вдруг нет?
        — И что вы предлагаете?  — в замешательстве спросила она.
        — Я предлагаю?  — удивился Усолов.  — Да что вы, я просто вас информирую.
        — Моржа нужно найти.
        — Я же сказал, что сделаю для этого все. Но я не всемогущий.
        — Как мне быть?
        — Есть один товарищ, который мне совсем не товарищ. Имею желание сказать ему, какой он подлец, но не могу. А почему? Потому что никак не разыщу этого субъекта. Вы меня понимаете?
        — Вы предлагаете мне потеряться?
        — Было бы неплохо. Если вы исчезнете из виду, то Морж не сможет сделать предупредительный выстрел. Зачем, если вы ничего не услышите?.. Логично?
        — Да, в логике вам, Олег Афанасьевич, не откажешь. Только я не хочу теряться.
        — Так я и не настаиваю, даже ничего не предлагаю.
        — И не надо. За информацию я вас благодарить не стану,  — взяв себя в руки, сказала Елена.  — Это ваша работа. Моржа вы должны найти, потому что он угрожает безопасности нашей фирмы.
        Усолов кивнул в знак согласия. Он все понимал, готов был работать на износ, лишь бы с Еленой ничего не случилось.
        Она не собиралась прятаться от Моржа, но на встречу с партнерами отправила своего заместителя. Пусть привыкает к самостоятельности. Мало ли, вдруг ему все-таки придется взять на себя бремя управления всей компанией?!
        В Москве снег и мороз, а в Египте солнце и тепло. Именно туда и собирался Леша.
        — Сколько?  — спросила Елена, узнав о его планах.
        — Триста тысяч.
        — А не жирно?
        — Алла домик там купить хочет,  — пояснил Коригов-младший и вздохнул.
        Глядя на него, Елена живо представила сцену из сказки о золотой рыбке. Леша на берегу моря с мятой шапкой в руке, голова опущена, взгляд грустный. Он и сам себе не рад, но старуха все требует!..
        — Надолго вы в Египет собираетесь?
        — До апреля.
        — А как же учеба?
        — Да ничего.  — Парень безразлично махнул рукой.
        — Ну что ж, будь по-твоему, старче. Скажи своей старухе, что будет она столбовой дворянкой. Только пусть царские замашки при себе оставит, а то этих денег до апреля не хватит. Больше ничего не получите, и не просите.
        — Да нам и не надо!  — Парень просиял.
        Он влюблен в свою старушку, а она этим пользуется. Что ж, пусть отправляется в Египет за домиком на берегу моря, лишь бы только не видеть ее и не слышать. Но вдруг она еще до апреля захочет стать царицей или владычицей морской?
        Леша ушел, а она отправилась домой.
        У нее тепло, а постель холодная. Может, Елена и не любила своего Илью, но ведь он и душу ей мог согреть, и тело. Сейчас ей его жутко не хватало. Елене вообще нужен был мужчина, чтобы она не чувствовала себя одиноко. Но ей нельзя было заводить сожителя, а то у людей могли возникнуть вопросы. Мол, не избавилась ли дамочка от своего мужа ради новой любви? Как будто она могла полюбить кого-то в этой жизни!
        Елена уже подъезжала к дому, когда зазвонил телефон. У нее душа в пятки ухнула, когда она услышала знакомый голос.
        — Как дела?  — не здороваясь, спросил Морж.
        — Мечтаю о встрече с тобой!  — съязвила она.
        У нее задрожали руки, онемели ноги, но Елена не позволила себе сдаться на милость страху.
        — Да ну!
        — На этот раз я не промажу!
        — Ты не промазала, убила меня.  — В голосе бандита звучали зловещие, ликующие нотки.  — В самое сердце попала и почку прострелила. Ты меня прикончила, но я воскрес. Так всегда будет. Меня нельзя убить, понимаешь?
        Еще его голос нагнетал потустороннюю тоску. Елена ощущала сосущий холодок в душе.
        — Чего ты хочешь?
        — Деньги. Мне нужны бабки. Десять миллионов.
        Лена отключила телефон и позвонила Усолову. Пусть он вычисляет Моржа, если может, и берет его за жабры.
        Сначала дом осмотрели телохранители, только затем вошла она. Суеверный страх перед Моржом не давал ей покоя. Елена всю ночь провела без сна и с отключенными телефонами.
        Утром к ней пожаловал Усолов.
        — До вас не дозвониться!  — сказал он.
        — Не хочу, чтобы Морж говорил со мной и озвучивал свои требования.
        — Правильно. Не надо доводить дело до предупредительного выстрела. Тогда и контрольного не будет.
        — Типун вам на язык!
        — Да, лучше типун, чем такое.  — Усолов кивнул с самым серьезным видом.
        — А если он дозвонится?
        — Морж очень хорошо шифруется. Не знаю, что будет, когда он раскроется. Я ведь не всемогущий. И в розыск не подашь, потому что мы сами там оказаться можем.
        — Но надо же что-то делать.
        — Охрана у вас усилена, думаю, что бояться нечего.
        — А если я боюсь?
        — Не надо. Морж до вас не доберется,  — все так же серьезно сказал Усолов.
        Только Елена не очень-то верила в него. Специалист он серьезный, но за Моржом стоит нечистая сила. Вряд ли Усолов сможет справиться с ним.
        — Мне нужно спрятаться,  — сказала она.
        — Лучше поздно, чем никогда.
        — Поздно?
        — Не совсем. Морж еще не выдвинул свои условия, но ведь как-то узнал номер вашего телефона. Значит, он где-то рядом.
        — Вы должны вывезти меня из города так, чтобы он ни о чем не догадался,  — заявила Елена.
        — Все сделаю,  — кивнул он.
        — За меня останется Калинов.
        — Хороший выбор.
        — Да, но вы должны за ним присматривать.
        — Разумеется.
        — Я очень надеюсь на вас.
        — А на кого вам еще надеяться?  — спросил вдруг Усолов.  — Кто вам еще так предан, как я?  — Он выразительно глянул на Елену, и она все поняла.
        Нет, Олег Афанасьевич не стремился к тому, чтобы нажиться на ее трудностях. Но ведь он не откажется, если она поднимет ему оклад.
        — Ваша преданность достойна поощрения. Вы будете получать пять процентов от прибыли,  — решилась она.
        — Пять процентов?!  — Усолов пытался, но не смог сдержать радостную улыбку.
        Это были очень серьезные деньги. Елена решила, что лучше потерять в малом сейчас, чем в большом — потом. Она доверяла Калинову, но понимала, что все-таки неплохо было бы иметь при нем цепного пса. Принцип прост. Усолов напрямую будет зависеть от прибыли. Это более чем существенный стимул, чтобы зорко следить за чистотой рук Калинова. Олег Афанасьевич не позволит ему сбиться с правильного пути.
        — Оставила вместо себя человека, прицепила к нему надсмотрщика и приехала в Державск,  — сказала Елена.
        — А почему именно к нам?  — спросил Кириллов.
        Он не давил на нее взглядом, не пытался воздействовать на психику, но при этом у нее вдруг возникла потребность открыть ему свои карты. Необыкновенный он мужчина, что ни говори. Взгляд у него просто завораживающий.
        — Олег Афанасьевич здесь срочную служил, сказал, что город отличный, для бизнеса все условия. Знаете, он ведь правильно говорил. И город симпатичный, и люди здесь неплохо живут. Частное охранное агентство есть. Я ведь без защиты сюда приехала. Не хотела, чтобы кто-то знал, где я нахожусь. Надо было оборвать все нити.
        — А Усолов? Его же вы не оборвали?
        — Нет. Ему я доверяю.
        — А телохранителям — нет?
        — Вдруг кто-то домой позвонит, скажет, где он и с кем? Лучше здесь местных нанять. Я так Усолову и сказала, он согласился. Если бы Олег Афанасьевич был против меня, то со мной что-нибудь случилось бы еще по дороге сюда.
        — А он мог быть против вас?
        — Кто, Усолов? Чисто теоретически все возможно.
        Елена не верила в собачью преданность людей как таковых, не питала особых иллюзий насчет Усолова. Но при этом она руководствовалась принципом разумной необходимости и не видела причин, по которым Олег Афанасьевич мог изменить ей. В Калинове Елена сомневалась так же, как и во всяком другом человеке, но ведь он же находился под присмотром.
        — Теория и практика — близнецы-братья.  — Матвей усмехнулся себе под нос.  — Один брат умный, другой — дурак. Значит, охрану здесь взяли?
        — Да, наняла людей, приручила.
        — А охраной дома Зеленин занялся, так?
        — Должна же быть от него хоть какая-то польза.
        Первое время Рома всерьез относился к своим обязанностям, потом расслабился, но так ведь Елена от него многого и не требовала. Главное, чтобы он смог оградить от неприятностей самого себя, а на ночь дом брали под контроль ее телохранители.
        Елена хорошо помнила, как попала в свой дом, захваченный Моржом. Здесь она могла оказаться в такой же ситуации, поэтому, возвращаясь домой, звонила Роме. Если в его ответе не было заранее оговоренного слова, значит, все нормально, проблем нет.
        — Вам видней. Значит, понравился вам наш город?
        — И сейчас нравится. Думаю сеть супермаркетов здесь открыть. Вернее, прежде хотела.
        — А теперь уже не желаете?
        — Так вы же сами сказали, что у Моржа нет пистолета с моими пальчиками. Почему я не могу вернуться в Москву?
        — А если он просто обвинит вас в гибели вашего мужа? Покажет могилу, скажет, как все было…
        — А кто ему поверит?
        — Вы же сами говорили, что ваш воздушный замок может разрушить даже предупредительный выстрел.
        — Почему воздушный замок? «Центр-Глобус» развивается, прибыль растет. Калинов отлично справляется со своими обязанностями. А предупредительный выстрел меня не пугает. Более того, я хочу, чтобы вы нашли могилу моего мужа. Пусть найдут тело Ильи, похоронят его по-человечески. А компанию мы разделим с Лешей. Все равно он ведь получает свою долю. Повторю, что Илью нужно похоронить как человека, а то ведь как собаку закопали. Если бы вы знали, как я ненавижу этого ублюдка Моржа!  — Елена гневно сжала кулаки.
        — Я вас понимаю. Вам нужно успокоиться.
        — Да я и не волнуюсь.  — Она пожала плечами.
        — Я бы так не сказал.
        — Вы сейчас на службе?
        — Это вы о чем?  — глянув на часы, спросил Матвей.
        — Может, компанию мне составите?
        Елена открыла шкаф, достала оттуда бутылку «Мартеля» и пару бокалов.
        — Вряд ли.  — Глядя ей в глаза, Кириллов покачал головой.
        — Почему?
        — Я мало пить не умею, а много нельзя.
        — Завтра же выходной.
        — Суббота для меня — рабочий день. Да и не в этом дело. Я вас ни в чем не подозреваю, а женщина вы красивая.
        — И что?  — не уловив связи, спросила она.
        — Да ничего.  — Он махнул рукой, тут же забрал у нее бутылку, бокалы, наполнил их на два пальца.
        Тост Матвей предлагать не стал, чокнулся с Еленой просто, без слов.
        — Хороший коньяк.  — Кириллов одобрительно кивнул.
        — Хороший коньяк под плохое настроение,  — заметила она.
        — Если вы в Москву возвращаетесь, то радоваться нужно.
        — А если мне нравится здесь?
        — Оставайтесь. Вас же никто не гонит.
        Кириллов снова наполнил бокалы, а Елена положила на стол плитку шоколада. Другой закуски у нее не было, а секретаршу беспокоить ей не хотелось. Поздно уже, рабочий день, считай, закончился, секретаршу и отпустить можно.
        Но Елена сначала выпила, и только затем разрешила секретарше отправляться домой. После третьего «дринка» у нее вдруг возникла идея отпустить и водителя, который был и телохранителем. Этот Кириллов — крутой мент. С ним она будет в полной безопасности. Но свои мысли Елена оставила при себе. Не в том она сейчас градусе, чтобы так нагло торопить события.
        — Странные вам какие-то условия выставили,  — в раздумье сказал Кириллов.  — Ну, деньги — это понятно. С охраной тоже ясно. А какое дело Моржу до того, где вы будете жить, здесь или в Москве?
        — Ему здесь понравилось.
        — И что? Он мог бы жить здесь, а вы — в Москве. Он имел на вас какие-то виды?
        — В каком смысле?
        — Я же говорю, что вы женщина красивая. Неужели ему от вас нужны только деньги?
        — Секс. Ему всегда нужен был от меня только секс.  — Елена вдруг поняла, что ее бросило в краску, но ничуть не смутилась.
        — Но в его требованиях этого не было.  — Вместо нее смутился Кириллов, хотя внешне это ни в чем не выразилось.
        Он умел держать себя в руках, но Елена чувствовала его настроение.
        — Не было. До тюрьмы Морж мне прохода не давал, а после — как отрезало.
        Елена вспомнила, как она сидела в остывающей ванне, а Морж наезжал на нее. Он ведь даже не пытался к ней приставать. Сунул руку в воду, чтобы напугать ее и посмеяться, но ведь это пустяк.
        — Я не знаю. Может, он теперь на мальчиков переключился?  — Она пожала плечами.
        Но Кириллов, похоже, не услышал ее.
        — Вы Моржакова когда в последний раз видели?  — в раздумье спросил он.
        — А когда стреляла в него,  — сказала она, щелкнув пальцами по горлышку бутылки.
        — И все, больше не встречались?  — Кириллов послушно плеснул в бокалы.
        — Нет.
        — Перед тем как уехать сюда, он вам только звонил?
        — Да, только звонил, а на глаза не показывался.
        — А здесь?
        — Звонил, но прислал ко мне Михайлова. А что?
        — Нет, ничего.  — Капитан пожал плечами.
        — Думаете, что его не существует?  — спросила она.
        — Как это не существует?  — удивился он.
        — Я подумала, что он на глаза не показывается.
        — Почему?
        — Вот я тоже голову ломаю. Но по телефону говорил он, в этом я не сомневаюсь. Голос и имитировать, наверное, можно. Но энергетику не подделаешь. Я ее чувствовала. Это какая-то потусторонняя сила.  — Елена махом осушила бокал, не дожидаясь Кириллова.
        Она выпила, затем спохватилась и виновато глянула на него. Как можно кого-то испугаться, если рядом такой крутой мужчина?
        — Но ведь на глаза он не показывается. Может, вы изуродовали его, когда стреляли?
        — Как можно изуродовать урода?  — Она усмехнулась.
        — И все-таки…
        — Нет, я в лицо ему не стреляла. Может, у него ноги отнялись?
        — Это вряд ли.  — Кириллов мотнул головой.  — Михайлов не нянька, чтобы носиться с ним. Да и Ковальков сказал бы мне об этом. Я побеседую с ним. После нашего с вами разговора у меня появилось много вопросов к нему.
        — А ко мне?  — Елена кокетливо провела пальцами по волосам.
        — К вам вопросов нет.
        — Совсем?
        — Меня ваши московские проблемы не интересуют.  — Капитан покачал головой.  — Что бы вы там ни натворили. А в том, что погибла Белозерова, вы не виноваты. Поэтому и вопросов к вам нет.
        — Вы в этом уверены?
        — А вам нужны вопросы?
        Елена вовсе не хотела, чтобы Кириллов лез в ее прошлое, но все-таки в душе женщины колыхнулась обида. Неужели она ему так неинтересна, что у него нет к ней вопросов?
        — Мне защита нужна. Вдруг Морж со своими ушлепками снова сунется?..
        — У вас есть водитель.
        — Я его уже отпустила. Вы не проводите меня домой?
        Она поняла, что порядком захмелела, но это ее не пугало. Душа Елены запела и заплясала, когда Кириллов согласился взять над ней шефство. Хотя бы на один вечер.
        Глава 14
        От хорошего коньяка голова не болит. Если принимать его в меру. Матвей вчера и не собирался напиваться. Он ведь находился на службе. Совсем не важно, что Елена спит у него под боком. Он и сейчас при исполнении.
        Вдруг Моржаков и Михайлов где-то рядом? Им ведь нужна эта женщина. Может, они собираются прийти за ней? Если так, то Матвей должен быть начеку. Ствол у него под подушкой, рука твердая, а сознание ясное.
        Суббота сегодня, у Елены выходной, а ему в любое время могут позвонить и выдернуть на убийство. Кроме того, у капитана Кириллова есть срочная работа.
        Но вызова пока нет, а внеплановая работа лежит в постели и уютно сопит в две дырки. Ее нужно охранять, и пусть кто-нибудь скажет, что это не так.
        Матвей поднялся, сунул ноги в тапки, смахнул со спинки стула халат. Квартира у него небольшая, однокомнатная, до ванной рукой подать, и кухня совсем рядом. Это в доме у Елены до всех этих удобств топать и топать. Но к ней он не поедет, не для него это все. Да Матвей и не претендует ни на что. Секс — это вовсе не повод для серьезных отношений.
        Он принял душ, встал к плите. Только когда яичница была готова, на кухню пожаловала Елена. Волосы уже уложены, глаза подкрашены, губы напомажены. Вроде бы женщина и привела себя в порядок, но вид у нее все равно был помятый. Свой костюм она не трогала, надела мужскую рубашку на голое тело. Только ее и ничего больше. Матвей не любил и не носил длинные сорочки.
        Женщины обожают наутро надевать рубашки мужчин, с которыми у них прошлой ночью был секс. Матвей давно это заметил. Права на данного субъекта они еще не предъявляют, но уже считают его своим. А там и до ее зубной щетки в стаканчике недалеко.
        Впрочем, вряд ли у Елены возникнет желание после своего дворца переехать к нему в хижину. К ней он перебираться не собирался. Значит, ему не придется ничего выдумывать, чтобы расстаться с ней.
        — Яичница?  — спросила Елена, с конфузливой улыбкой глядя на него.
        Она понимала, что не должна была надираться вчера до состояния нестояния, но раз уж это случилось, то нечего рвать на себе волосы. Елена не собиралась ни в чем обвинять Матвея, хотя он и воспользовался ее слабостью.
        А как этот капитан мог устоять перед настолько красивой женщиной? Он же мужчина, а не пень трухлявый. Тем более что Елена напросилась к нему домой еще до того, как у нее отключилась голова.
        — Она самая.
        — Ничего у тебя квартирка,  — сказала она.
        — Издеваешься?
        — Ни грамма. Неважно, где человек живет, главное — как.  — Елена хотела сказать еще что-то, но поморщилась от боли.
        В состоянии тяжкого похмелья даже слова даются нелегко.
        — Не умничай.
        Он взял ее за руку, подвинул стул, усадил за стол, поставил перед ней тарелку с яичницей, достал из холодильника банку пива. О себе Матвей тоже не забыл. Сам он отхлебнул прямо из банки, а Елене налил в кружку.
        — Я не буду,  — заявила она и покачала головой.
        — Почему?
        — Нельзя опохмеляться. Так можно и спиться.
        — Вчера надо было думать. Пей!
        Она зажмурилась и сделала глоток, второй, третий, четвертый. Глаза Елены раскрылись, на лице заиграла улыбка.
        Матвею даже пришлось отобрать у нее кружку.
        — Закусывать надо!  — Он вложил ей в руку вилку.
        — Грубый ты!
        — Заботливый.
        — Это тоже.  — Она кокетливо улыбнулась.
        — Извини, если что не так.
        — А что не так?  — Елена снова припала к кружке.
        На этот раз Матвей не стал останавливать ее.
        — Вдруг ты заявишь, что я оказываю на тебя совершенно недопустимое психологическое воздействие?
        — Оказываешь. Но я заявляю это только тебе.
        Ее лукаво-веселая улыбка наводила Кириллова на тягостные размышления. Матвей не хотел, чтобы Елене понравилось у него. Он не желал серьезных отношений с ней. Дело не в Елене, а в нем. Он профессиональный сыщик и такой же холостяк.
        — Заявление принимается?  — спросила она.
        — Я могу и отказать.
        — По какой причине?
        — Было бы заявление, а причину всегда можно придумать.
        — Тебе надо на работу?  — Она нахмурилась, намекая на возможную причину.
        — Нет.
        — Ты кого-то ждешь?
        — Нет.
        — Я тебе мешаю?
        — Нет.
        — Тогда в чем дело?
        — Ни в чем.
        Он взял ее за руку и легонько потянул на себя, увлекая за собой. Она послушно пошла за ним и ничего не сказала, когда он расстегнул пуговицы на той самой рубашке. Елена лишь шаловливо улыбнулась, когда Матвей уложил ее на спину.
        Она уже немолодая, но свежая и упругая. Далеко не всякая девушка обладает столь стройным и при этом сочным телом. На роскошных бедрах даже намека на целлюлит, живот плоский, без рельефных прямоугольников, как у качков, но мышцы все-таки выражены. Ну да, Елена же занимается спортом, причем с личным тренером.
        Матвей вспомнил Рому Зеленина, и внутри у него все опустилось. Он постарался взять себя в руки и выдержать свой мужской уровень. Все-таки Елена почувствовала заминку. Правда, сказала она об этом не сразу. Сначала женщина взяла высоту в прыжках с шестом, затем пришла в себя после затяжного падения.
        Только тогда Елена спросила, стараясь скрыть беспокойство:
        — Что-то было не так?
        — Ты не против?  — Он взял с журнального столика сигареты.
        — Я только за!
        Она и вчера дымила как паровоз, и сегодня останавливаться не собиралась.
        — Это «Парламент»,  — сказал он.
        — Какая разница?
        — А у тебя при обыске нашли пачку «Вог».
        — Да, я иногда балуюсь под настроение.
        — В табачно-перцовой смеси был обнаружен именно «Вог», как раз те самые сигареты, которые ты предпочитаешь.
        — Да, но у меня алиби.
        — Конечно,  — кивнул Матвей.  — А ведь он мог сделать так, чтобы алиби не было.
        — Это ты о ком?
        — Как ты познакомилась с Ромой?
        — Ты что, ревнуешь?  — с приятным удивлением спросила она.
        — Как ты с ним познакомилась?
        Может, Зеленин заботился не столько о чужом, сколько о своем алиби, потому и не отключил камеры. А табачно-перцовая смесь его не пугала. Ведь он же не курил, хотя мог взять сигареты у Елены.
        — А что такое?
        — Ничего. Просто интересно.  — Матвей в раздумье покачал головой.
        Рома не мог быть засланным казачком. Если бы он работал на Моржа, то Михайлову не пришлось бы выслеживать Елену, а он вместе с Ковальковым наблюдал за ее домом из своей машины. Откуда же взялся этот Рома? Он ведь не местный, не из Державска, а откуда-то из Пермской области.
        — Он говорил, что ты в фитнесе с ним познакомилась. Увидела его, подошла…
        — Нет, он сам ко мне подрулил.
        — А занималась ты чем?
        — Была в тренажерном зале. Он подошел, показал, как пресс правильно качать, чтобы при терпимых нагрузках получить наилучший результат.
        — Подошел, помог, получил результат,  — вслух подумал Матвей.
        — Ты что, ревнуешь?  — с надеждой, но без особого восторга спросила она.
        — А раньше ты его в фитнесе видела? Может, он маячил перед глазами?
        — Нет, не маячил. Он на моего первого мужа чем-то похож. Я бы его заметила, а вышло, что он первый на меня глаз положил.
        — Когда это было? В каком клубе?
        — Ты его в чем-то подозреваешь?
        — Нет, но сомнения закрадываются. И вообще, у меня сегодня рабочий день.  — Как охотничий пес замирает в стойке, уловив запах добычи, так и Матвей вскочил с постели.
        — Все-таки рабочий день?  — В голосе Елены тускло звякнула нотка разочарования.
        — Для твоей же безопасности,  — натягивая джинсы, сказал он.
        — Тебя заботит моя безопасность?
        Матвей промолчал. Он не желал отвечать на глупые вопросы.
        Бросок через бедро, подсечка с подкруткой!.. Красивая женщина, эффектные приемы, благодарные ученики.
        Оксана Воротынцева управляла фитнес-клубом уже четвертый год и наверняка должна была помнить Рому Зеленина. Но сейчас она проводила занятие в борцовском зале. Солидные мужчины мягкотелой наружности, зрелые женщины, юные девушки. Тепличные дядечки желают чувствовать себя крутыми перцами, поэтому они здесь, а женщины хотят их самих. Юные девушки совсем не прочь получить элементарные навыки борьбы, но их тоже интересуют состоятельные мужчины. Шансов у них куда больше, чем у зрелых учениц.
        Самбо бывает двух видов, боевое и спортивное. Во всяком случае, Матвей думал так до сегодняшнего дня. Оказывается, существует еще фитнес-борьба для изнеженных тел.
        Оксана демонстрировала отличную технику, но при этом явно боялась причинить боль и страдания своим ученикам. Поэтому она и преподавала им самые простые приемы, владение которыми повышало их самооценку, но не оставляло шансов на победу в поединке с более-менее опытными бойцами.
        Занятия закончились, Матвей дождался, когда Оксана останется в зале одна, и подошел к ней. Она с интересом смотрела на него. Ей лет тридцать, не больше, блестящие черные волосы в коротком каре, большие светлые глаза, пухлые губы с четким контуром. Она очень хорошо смотрелась в белом кимоно, но вечернее платье с открытой спиной подошло бы ей больше.
        — Только не говорите мне, что вы собираетесь брать у меня уроки,  — предупредительно сказала Оксана.
        — Почему?  — удивился Матвей.
        — Для вас это вовсе ни к чему. Что вам нужно?
        — Капитан милиции Кириллов.  — Матвей раскрыл свои корочки, но женщина на них даже не взглянула.
        — Я так и поняла.
        — У меня на лбу написано, что я из милиции?
        — Написано то, что вы из крутых. Впрочем, я могу ошибаться. Но это же не страшно?  — Она не без ехидства усмехнулась.
        — Насчет меня вы можете ошибаться. А что скажете об этом вот человеке?  — Матвей показал ей снимок Романа Зеленина.
        — А что вас интересует?  — настороженно спросила Оксана.
        — Прежде всего ваша наблюдательность. Скажите ваше мнение об этом человеке, а я подтвержу его или опровергну.
        — Это интересно.  — Она не без кокетства улыбнулась.
        Судя по ее настроению, Воротынцева совсем не прочь была пройти такой тест.
        — Вы его знаете?
        — Да, конечно. Фамилию не помню, а зовут его Рома.
        — А почему фамилию забыли?  — спросил Матвей.
        — Так он работал у меня всего неделю. Интересный парень, но…  — Оксана мягко положила руку ему на плечо.
        Прикосновение нежное, пьянящее, но Матвей не позволил себе расслабиться. Он ведь тоже умел читать людей и чувствовать их настроения.
        — Что «но»?
        — Внушительная внешность, но рыхлое внутреннее содержание. Я бы не сказала, что Рома гнилой парень, но…
        Оксана так же мягко и волнующе положила ему на талию вторую руку. Вот сейчас все и произойдет!..
        Ее кисти вдруг сжались, мышцы пришли в действие, а тело — в движение. Она попыталась швырнуть Матвея через себя, но сама вдруг оказалась на полу, попав под ответную вертушку. Впрочем, Оксана ловко поднялась на ноги. Ожесточенная гримаса сошла с лица, уступила место милой улыбке «объезженной» женщины. Глядя на нее, Матвей понял, что сюрпризов больше не будет.
        — Я не ошиблась.
        — Ты даже не представляешь, как я рад.  — Он добродушно, по-свойски усмехнулся.
        — Чувствуется богатая практика. Рома так не смог бы.  — Оксана покачала головой, зачарованно глядя на него.
        — А ты разве не проверяла этого парня?
        После того что случилось, он спокойно перешел на «ты». Судя по ее взгляду, Оксана с удовольствием приняла такой вот фамильярный тон.
        — Нет. Желания не возникло. С тобой — да, а с ним — нет. Тебе нужна его фамилия? Пошли.  — Она взяла Матвея за руку и увлекла его в свой кабинет.
        — Вообще-то я знаю его фамилию. Но мне неизвестно, откуда он сюда приехал.
        — У меня все записано.
        В кабинете она усадила Матвея на маленький кожаный диван, сама заняла место за рабочим столом, включила компьютер, нашла в нем какие-то записи.
        — Так, Зеленин Роман Игоревич, восемьдесят первого года рождения…
        Оксана назвала город в Пермской области, но этот адрес Матвей знал и без него.
        — Меня интересует предыдущее место работы,  — сказал он.
        — Так, есть и такое. Фитнес-клуб «Агрегат», город Москва.
        — Город Москва,  — смакуя два этих слова, проговорил Матвей.
        Почему-то это его вовсе не удивляло.
        — Когда он устроился к вам на работу?
        — Летом две тысячи четвертого. Да, девятого августа, а уволен тридцатого.
        — А ты говоришь, что он работал всего неделю?
        — Так и было, потом просто числился, пока не оформили увольнение. Ушел, что называется, и не вернулся.
        — К кому ушел?
        — Да была у нас тут!..  — Оксана небрежно усмехнулась.  — Вопросов нет, Рома смазливый парень, но не более. Так ей мужик и не нужен был, она мальчика для утех искала и нашла. Рома к ней уехал и не вернулся. Даже не знаю, что с ним приключилось.
        — Он так и живет с вашей бывшей клиенткой. Ее фамилию ты помнишь?
        — Как же не запомнить! Сумарокова ее фамилия. С телохранителем приезжала. То с одним, то с другим. Она занимается, а они ее пасут. Каменные лица, зыркающие взгляды. Крутые парни, скажу тебе. С ними она не крутила, а с Ромой — это да. Понравился он ей. А мне как-то не очень.  — Оксана многозначительно глянула на Матвея.  — Слащавый он какой-то, я таких не люблю.
        — Да, слащавый,  — кивнул он.  — Наблюдательность тебя не подвела. Значит, в Москве он работал. А у тебя есть телефон «Агрегата»?
        — Да, есть.
        — Ты звонила, узнавала?
        — Да. Я особо не настаивала, но Зеленин сказал, что у него отличные рекомендации. А зачем это мне? Мне не рекомендации нужны, а работа.
        — Но все-таки ты звонила?
        — Да, Рома настаивал. Сайт этого клуба нашла, позвонила. Мне сказали, что он действительно там работал. Рекомендации хорошие, не блестящие, но вполне приличные. Да и работал он у меня неплохо. И в бодибилдинге толк знал, и в аэробике. Пластика у него приятная, чувство ритма. Такое ощущение, что парень в стриптизе танцевал. Может, потому и живет до сих пор со своей старушкой?
        — Со старушкой?!  — Матвей неожиданно для себя обиделся.  — Нет, я бы не стал называть ее так.
        — Она уже тогда немолодая была, а сейчас у этой дамы точно все висит.  — Оксана усмехнулась.
        — Наговариваешь ты на Сумарокову. Может, к Зеленину ее ревнуешь?
        — Было бы кого ревновать. Ничего, если я переоденусь?  — вдруг спросила она, поднимаясь со своего места.
        Матвей в недоумении уставился на нее. Он не видел, как Оксана снимала штаны, но Воротынцева стояла перед ним в одной куртке. Да и та вдруг оказалась на полу.
        Под кимоно у нее были только трусики. Грудки небольшие, размером с теннисные мячики, и такие же упругие. Казалось, Оксана разделась перед ним нарочно, чтобы продемонстрировать свежесть своего спортивного тела. Как будто она хотела доказать, что выглядит лучше Сумароковой.
        Воротынцева уже достала из шкафа футболку. Тут дверь вдруг распахнулась, и в кабинет зашла Елена.
        — Я так и знала!  — заявила она, презрительно глянув на Оксану.  — Какой была, такой и осталась!
        На Матвея она едва посмотрела, но тут же увлекла его за собой. Елена остановилась только возле своей машины, повернулась к нему, протянула ему ключи и взглядом властно показала на водительское место. Дверцу себе она открыла сама и села не назад, как положено деловой леди, а вперед.
        Прежде чем отправиться в фитнес-клуб, Матвей отвез Елену домой, в поселок на Стахановской улице. Он никак не думал, что нелегкая принесет ее сюда. Одна приехала, без охраны.
        — Так что ты знала?  — спросил Кириллов, усаживаясь за руль.
        «Мерседес» у нее знатный, представительского класса. Матвею приходилось ездить на таком. Чего только в его жизни не было!..
        — Эта Воротынцева на передок слаба, если ты не понял!  — нервно сказала она.
        — Да, догадки были.  — Капитан усмехнулся.
        — Только не думай, что я ревную. Просто подхватишь что-нибудь, набегаешься потом.
        — Рома не подхватил?
        — У него с ней не было.
        — Откуда же ты тогда знаешь, как у нее с передком?
        — Так это все знают. Вот и Костя свое получил.
        — Кто такой Костя?
        — Телохранитель у меня был. Кондовый такой мужик, брутального типа. Оксана таких любит, сразу наградила его перьями. Пока я занималась, она с ним баловалась. Три встречи, по перу на каждую.
        — Да, она что-то про твоих телохранителей говорила.
        — А Рома не ее тип.
        — Слащавый он и стриптиз хорошо танцует.
        — Она откуда знает?  — вскинулась Елена.
        — А это так?
        — Да, танцевать он умеет.
        — Где научился?
        — Не знаю, он не говорил.
        — А работал где?
        — У Воротынцевой.
        — Да, целую неделю у нее продержался. Пока тебя не снял.
        — Пока что не сделал?  — встрепенулась она.
        — Что было, то и говорю. Из Москвы он приехал. Там работал в фитнес-клубе «Агрегат».
        — И что?
        — Рома говорил тебе, что он из Москвы?
        — Нет. Он упоминал, что из Перми сюда приехал. Но я-то знала, что не совсем оттуда.
        — Маленький такой простительный обман, да? А если за ним скрывается большой?
        — Какой?..
        — Да у меня вдруг вопросы к твоему Роме появились, захотелось почему-то с ним побеседовать.
        У Матвея действительно возникло желание поговорить с Ромой по душам и даже с приложением рук, но Елена могла решить, что им движет желание избавиться от своего соперника.
        Глава 15
        Фамилия, имя, отчество, год рождения, место регистрации. Матвей не торопился, вписывая в шапку протокола данные на Зеленина, и не смотрел на него. Он знал, какое психологическое воздействие оказывает такое вот неспешное заполнение документов. Каждая строчка вбивается не только в протокол, но и в душу. Зеленин бодрился, вроде как с безмятежным видом разглядывал углы в кабинете, но Матвей догадывался, какой переполох творился у него в душе.
        Он долго писал, а потом вдруг спросил, не отрывая глаз от протокола:
        — Роман Игоревич, что вы можете рассказать мне о фитнес-клубе «Агрегат»?
        — О чем?  — Зеленин опешил от неожиданности.
        Матвей ничего не сказал. Он задал вопрос и ждал ответа, продолжая заполнять протокол.
        — Да что я могу сказать… Работал я там.
        — В Москве?
        — Именно там. А что здесь такого?
        — Это ты у меня спрашиваешь?  — Матвей положил авторучку на стол мягко, но на Зеленина глянул жестко.  — Это я должен у тебя интересоваться, что здесь такого.
        — Ничего.
        — А чего так разволновался?  — не сводя с парня глаз, с хищным ехидством спросил он.
        — Я разволновался?..
        Матвей не стремился к серьезным отношениям с Еленой, но все выходные она провела с ним и сегодня утром отправилась на работу от него. Кириллов не хотел оставлять ее наедине с Ромой. Дело здесь вовсе не в ревности. Просто Елена могла рассказать своему сожителю о подозрениях капитана на его счет.
        Сегодня Зеленина приводом доставили в отдел. Матвей не имел оснований для такого шага, но ему нужно было вогнать парня в ступор. Судя по всему, он смог этого добиться.
        — До «Агрегата» ты где работал?
        — Официантом.
        — Где именно?
        — Да везде.
        — В рифму.
        — Что в рифму?
        — Где конкретно работал?
        — Не помню. Я нигде долго не задерживался. Только в «Агрегате» прижился.
        — Зачем ты приехал в Державск?
        — На работу.
        — Из Москвы?
        — Проблемы у меня там возникли.
        — К кому ты приехал?
        — Девчонка у меня тут одна жила. Я к ней приехал.
        — Что за девчонка? Фамилия, имя, отчество.
        — Я фамилию не помню.  — Парень явно поплыл.
        — И адрес тоже?
        — Я ей позвонил, она меня на вокзале должна была встретить. Я приехал, а ее нет. Я звонить, а девчонка не отвечает.
        — Давай номер.  — Матвей приготовился записывать.
        — Я забыл.
        — А что за проблемы в Москве?
        — Так я с бабой одной закрутил, а у нее муж крутой,  — куда более бодро сообщил Зеленин.
        — Что за женщина? Имя, фамилия? Как с ней связаться?
        — Зовут Оля. А фамилию и как связаться не знаю. Сколько времени уже прошло!..
        — А работу свою в «Агрегате» помнишь?
        — Ну да.
        — С бабой и девушкой все понятно. Не было их, поэтому ты и забыл. Но ведь и «Агрегата» не было, а ты помнишь.
        — Как это не было?  — вскинулся Зеленин.
        — Сайт был, а клуба не было. Номер телефона имелся, который ты навязал Воротынцевой. Думал, что мы дальше не пойдем. А мы сунулись, и про «Агрегат» узнали, и про ночной клуб, в котором ты работал стриптизером.
        Матвей выдавал за истину свои подозрения, брал на испуг. Не со всеми этот номер проходил, но Рома не казался ему крепким орешком.
        — Я?! Стриптизером?!  — фальшиво удивился Зеленин.
        — Пока у нас есть только телефонное подтверждение, но будет и письменный ответ на наш запрос.
        — А в чем дело?
        — А в том, что мы взяли настоящего убийцу Ирины Белозеровой. Одного повязали, второй ушел. А нам эти твари нужны в паре. Вот мы тебя и закроем. Тебе сейчас двадцать шесть, в сорок шесть освободишься, если доживешь.
        — Так я не убивал!
        — Не убивал, но за тобой соучастие, парень. Одного твоего напарника мы взяли, когда он тебя ждал. Ночью, в серебристой «десятке». Мы за ним следили, там его и стреножили.
        — Кто меня ждал? Когда?
        — Убийца Белозеровой тебя ждал. Почему ты к нему не вышел?
        — Никто меня не ждал!
        — Это ты судье скажешь. Вдруг он тебе поверит? А мы сообщим, что целью преступников была не Белозерова, а Елена Сумарокова. Ее собирались подставить, данью обложили.
        — Какой данью?
        — Бандитской!
        — Я ничего не знаю!
        — Но в Державск ты прибыл с целью познакомиться с Еленой Евгеньевной, да?
        — Нет, конечно!
        Матвей взял трубку служебного телефона, приложил ее к уху.
        — Косарев, давай «воронок», я Зеленина на этап оформляю!  — грозно проговорил он в пустоту, вернул трубку на место, достал из пачки сигарету, закурил.
        — Как это на этап?  — с бледным видом пробормотал Рома.
        — В следственный изолятор. Сейчас протокол допроса заполню, и вперед.
        — Я ничего подписывать не буду!
        — В изоляторе подпишешь.  — Матвей устало махнул рукой.  — Там уже все готово.
        — Что готово?
        — Камера для тебя и три быка на одну телочку. Заедешь бычком, а оттуда выйдешь коровкой. Если, конечно, выживешь.
        — Что вы такое говорите?
        — А что будет, то и говорю. Никто не собирается с тобой церемониться, Зеленин. Ты же с Белозеровой не цацкался, нет?
        — Не убивал я ее!
        — Сообщники твои это сделали. Почему ее на роль жертвы выбрали? Чем она тебе не угодила? Не дала?
        — Не было у меня никаких сообщников!
        — А кто же тебя к Сумароковой направил?
        — Да, это было!  — Зеленин в отчаянии махнул руками.
        — Значит, не просто так ты в Державск приехал?  — Матвей торжествующе усмехнулся.
        — Да, не просто. Я должен был с Еленой Евгеньевной познакомиться.
        — Дальше что?
        — Ничего. Я должен был за ней следить и сообщать, чем она живет.  — Зеленин обреченно уронил голову на грудь.
        — О чем конкретно сообщать?
        — Обо всем, что в ее жизни происходит. Вплоть до того, что она в дом покупает.
        — И как ты сообщал?
        — Через Интернет, в почтовый ящик.
        — Значит, стучал. По клавиатуре. Кто тебя сюда отправил?
        — Мужик подошел, заработать, спрашивает, хочешь? Ну, а мне надоело плавником махать.
        — Плавником?
        — Вы же знаете, что я в стриптизе выступал,  — подавленно буркнул парень.
        — Это у вас так называется, плавником махать?  — Матвей усмехнулся.
        Он чувствовал себя наводчиком, орудие которого с первого выстрела накрыло важную цель. Жаль, что его за это не наградят.
        — Плавник от слова «плавки».
        — Да, сталевары так и говорят, что их сила — в плавках. Значит, в стриптизе работал? Там тебя и сняли?.. Кто?
        — Говорю же, какой-то мужик подошел. Надо, мол, с женщиной одной богатой познакомиться. Если сумеешь, как в шоколаде с ней жить будешь. Она, говорит, и при деньгах, и красивая, хоть и не самая молодая.
        — Сколько тебе заплатили?
        — Десятку. В смысле десять тысяч долларов. Это аванс, если вдруг не получится. А если выйдет, то я как сыр в масле буду кататься. Тогда мне и деньги не понадобятся. Но все равно по штуке зеленью начисляют.
        — Жаль, такая работа сорвалась.  — Матвей косо глянул на засланного альфонса и презрительно усмехнулся.
        — Да, не вышло.  — Рома вздохнул.
        — Так бы еще и женился на Сумароковой, да?
        — Нет, жениться мне на ней не велели.
        — Почему?
        — Я откуда знаю?
        — А что знаешь?
        — То, что вам сказал.
        — А что за мужик тебя снял?
        — Я даже не в курсе, как его зовут.
        — Но в лицо ты его видел?
        — Видел.
        — Фоторобот составить сможешь?
        Зеленину хватило памяти, чтобы составить субъективный портрет неизвестного мужчины, но, как оказалось, можно было бы обойтись и без этого.
        Телефон может звонить просто так или же по ком-то, как погребальный колокол. Елена подумала об этом, услышав зловещий, потусторонний голос Моржа.
        — Зачем ты меня сдала?  — спросил он.
        — Я тебя не сдавала!  — Ее голос сорвался на жалкий вскрик.  — Менты твоего человека взяли, раскололи его.
        — Ты деньги перечислила?
        — Да, конечно.
        Сто тысяч долларов — сумма солидная, но она готова была заплатить и больше, лишь бы только избавиться от Моржа. Его ищут и всерьез собираются взять, когда он будет обналичивать деньги, поступившие на счет.
        — Десять миллионов?
        — Ты с ума сошел? Такого договора не было!
        — А теперь есть. Ты отстегиваешь десять миллионов, или жди новый сюрприз.
        Елена могла бы заявить, что не боится шантажа, но Матвей запретил ей это делать. Морж должен был думать, что она не отказывается от договора. Да и не могла она этого сказать, потому что в трубке послышались короткие гудки.
        Морж чувствовал, что его обложили со всех сторон. К делу ведь подключились не только менты, но и служба безопасности «Центр-Глобуса». Елена звонила Усолову. Он был в курсе событий и обещал принять меры. Звонок Моржа отслеживался, может, за ним уже отправилась группа захвата.
        Дверь открылась, и в кабинет зашел Матвей. Ну да, работа уже идет, не зря же он здесь!
        — Быстро же ты отреагировал!  — Елена облегченно вздохнула.
        С этим человеком она чувствовала себя защищенной. С ним ей и телохранители не нужны. Более того, Матвей так вскружил ей голову, что она забыла об охране, да и о Роме тоже. Елене сегодня не хотелось ехать на работу, но уж лучше заниматься делом, чем выслушивать жалкие претензии своего альфонса.
        — На что?
        — На звонок Моржа.
        — А он звонил?  — встрепенулся Матвей.
        — Только что!
        — Я сейчас!  — Он вышел из кабинета, вернулся минут через десять и сообщил: — Из Москвы он звонил, откуда-то из Сокольников. Точное место не установлено. Может, по номеру телефона определят, хотя вряд ли. Скорее всего, это ворованный аппарат.
        — Он обещал мне какой-то сюрприз.
        — Все возможно.
        — Как это?  — возмутилась Елена.
        Она ждала утешения, но Матвей почему-то не стал успокаивать ее.
        — У него есть человек, который может устроить диверсию. Зовут этого человека Роман, фамилия — Зеленин.
        — Рома — его человек?  — оторопело протянула Елена.
        — Я говорил с ним, и он мне во всем признался. Его действительно приставили следить за тобой.
        — Кто это сделал?
        — Вот здесь-то и начинаются странности.
        Елена приложила ко рту два пальца, давая понять, что хочет закурить.
        Матвей кивнул, достал пачку сигарет и сказал:
        — Его нанял Толик Михайлов.
        — Так что здесь странного?
        Елена неправильно затянулась, закашлялась, на глазах ее выступили слезы. Но сигарету она выбрасывать не собиралась.
        — Михайлов нанял Рому три года назад. Выходит, Морж все это время знал, где ты скрываешься.
        — Откуда? Он меня искал, поэтому нашел.
        — Выходит, он тебя еще три года назад засек.
        — Тогда почему Морж наехал на меня только сейчас?
        — Я и сам хотел бы это знать.
        — Может, он только недавно оправился от ранения?
        — У него уже три года назад был под рукой Михайлов. Он и тогда мог на тебя наехать. Не с Зелениным, так с другим негодяем.
        — Значит, он выжидал.
        — Чего?
        — Когда я раскручу здесь бизнес.  — Елена пожала плечами.
        Она искала, но не находила объяснения логике Моржа.
        — Зачем ему это, если ты могла платить с оборотов «Центр-Глобуса»?
        — В принципе да, могла.
        — Почему он запросил всего сто тысяч, а не по сто тысяч за три года?
        — Что?.. Он только что потребовал десять миллионов! Или деньги — ему, или сюрприз — мне. А я знаю, на какие мерзости он способен!
        — Десять миллионов — это серьезно.  — Матвей в раздумье покачал головой.  — Если это не отвлекающий маневр.
        — О чем ты?
        — Не знаю. Что-то во всей этой истории не то.
        — Может, Рома врет?
        — Зачем ему это?  — Матвей удивленно повел бровью.  — Приговор себе подписывать?.. Он даже не знал, что Михайлов имеет прямое отношение к убийству Белозеровой. Иначе ни за что не опознал бы его. А Зеленин это сделал. Сначала он фоторобот составил, потом я ему снимок Михайлова показал. Нестыковка какая-то выходит. У Михайлова был агент у тебя под боком, а он его даже не задействовал. Хотя, может, использовал его втемную? Зеленин исправно высылал Михайлову отчеты о том, чем ты живешь, сочинения на тему о том, как ты провела день и, возможно, ночь. Просто подробное описание твоей жизни, без какой-то конкретной цели. Но ведь Михайлов мог поставить ему таковую. Может, так оно и было. Но тогда зачем он выслеживал тебя, машину к твоему дому подгонял, рисковал собой?.. Ведь Зеленин мог сообщать ему напрямую. Странно все это, даже очень. Михайлов нанял Зеленина, но не воспользовался им. А Роман не знал, кто убил Белозерову, иначе он не подписал бы себе приговор.
        — А Рома так и поступил?
        — Да, в какой-то степени. Я могу думать все, что мне угодно, а факты показывают, что он сотрудничал с Михайловым. Мы его задержали по подозрению в убийстве.  — Матвей развел руками.
        — Кого, Михайлова?
        — Нет, Зеленина. Он сам себе соучастие в убийстве нарисовал.
        Матвей поднялся со своего места, подошел к окну. Он только что выкурил одну сигарету, но уже тянулся за другой. Сплит-система вытягивала дым из помещения, но Матвею этого показалось мало, и он открыл форточку. Может, от угрызений совести ему вдруг стало нечем дышать? Как ни крути, а он отправил Рому за решетку, чтобы занять его место.
        Елена тоже хотела курить, а сигарета уже была затушена, поэтому ей пришлось подняться и подойти к Матвею. Сейчас она возьмет другую и обвинит его в коварном умысле. Может, Елена и не была влюблена в Рому, но ее душила обида за него.
        Щелкнув зажигалкой, Матвей замер и сощурился, всматриваясь в даль. Вдруг он обхватил Елену руками и вместе с ней резко ушел в сторону. Падая, она увидела, как разлетелся на мелкие куски китайский болванчик, стоявший на телевизоре.
        Кто-то стрелял в Матвея, пытался его убить. Похоже, этот мужчина не столько защищает ее, сколько приносит несчастья.
        — Ты здесь будь, а я сейчас!
        Матвей выскочил из кабинета, и тут же появились ее телохранители. Елена облегченно вздохнула. С ними ей будет спокойней.
        Солнце — источник жизни на земле в целом, оно же помогло спасти человека и в частности. Именно светило небесное не позволило Елене погибнуть.
        Киллер стрелял всего со ста метров. С такого расстояния трудно промазать и еще сложней не различить цель. Он дождался, когда Елена подойдет к окну, и нажал на спусковой крючок.
        На снайперов у Матвея нюх. Это у него еще с Чечни, где он провел в командировке почти полгода. Капитан заметил поблескивающий прицел и вместе с Еленой ушел в сторону. Ведь он тогда уже предполагал, пусть и смутно, что ей может угрожать столь серьезная опасность. Игры закончились, Морж пошел на крайние меры.
        Матвей рассуждал правильно. Десять миллионов долларов были отвлекающим маневром. Она должна была думать, что ей дают время собрать деньги — день, два, неделю, а снайпер уже навел винтовку на окно ее кабинета. Обещанный сюрприз уже готов был ударить Елену в голову.
        Снайпер ушел, и Матвей не смог его догнать. Но пока на место ехала оперативная группа, он нашел свидетеля, который видел, как подозрительный человек в солнцезащитных очках садился в машину. Этот замечательный человек даже номер автомобиля запомнил.
        Подполковник Зайцев уже на месте, план «Перехват» в действии. Возможно, хищная рыба не сможет обойти расставленные сети. Елена уже дома и решает вопрос с охраной. Киллер вряд ли сунется к ней.
        — Значит, шантаж отменяется?  — глядя на Матвея, вслух подумал Зайцев.
        — Выходит, что так.
        — Остается месть. Этот Моржаков — опасный тип.
        — Более чем.
        — Может, сам он и стрелял?
        — Нет, Морж в это время в Москве был. А вот Михайлов мог.
        Киллер загримировался основательно: парик, даже борода, в нос, возможно, были вставлены расширители. Но телосложение у него примерно такое же, как и у Михайлова.
        — Возьмем — увидим,  — уверенно сказал Зайцев.
        — Конечно,  — кивнул Матвей.
        Увы, он не разделял оптимизма своего начальника.
        — Возможно, это будет не Михайлов,  — в раздумье предположил капитан.
        — То Михайлов, то нет.  — Начальник хмуро глянул на него.
        — Тут профессионал работал. Лежка у него грамотно устроена, никаких следов. Винтовка — обычная «СВД», таких много. Опять же отход быстрый и грамотный.
        — А что, Михайлов не мог сработать профессионально?
        — В принципе, мог. В банде у Стригуна он был с самого начала. Возможно, ему приходилось отстреливать конкурентов. Но Михайлов теперь должен быть в бегах, ему не до Сумароковой. Он, конечно, не прочь отомстить ей, но зачем ему рисковать собой именно сейчас, когда можно переждать момент и потом уже решить с ней?
        — Дурная голова — потемки.
        — Может, и дурная. Михайлов работал в паре с Ковальковым. Морж у них главный, а эти двое под ним. Морж сам ничего не делал, всем они занимались. Но Ковальков сейчас в изоляторе, а киллер не один был. Водитель его в машине ждал.
        — А не Морж ли это был? Хотя нет, он же в Москве.
        — Михайлов тоже может находиться там. Или у Моржа под рукой не только он?  — риторически спросил Матвей.  — Может, есть и другие люди?
        — Запросто. А вот насчет того, что профессионал работал, то вряд ли это так.  — Зайцев усмехнулся.  — Спец не засветился бы на солнце.
        — Да, наверное,  — согласился Матвей.
        — Никуда этот снайпер не денется, но ведь другой может появиться!
        — Вполне вероятно.
        — Присмотреть надо бы за Сумароковой. Раз уж мы взялись за этот гуж, надо выдюжить. А то курам на смех, если мы ее не сохраним.
        Против Подречного угро Зайцев ничего, в принципе, не имел, но как радовался он, когда Матвей утер Лазареву нос. Это его убойный отдел раскрыл бандитский заговор против известной в городе бизнесвумен. Капитан Кириллов, подчиненный ему, еще и сохранил ей жизнь. Обидно будет, если Елену все-таки убьют, несмотря на заслуги подразделения.
        — Киллера мы сами возьмем,  — сказал Зайцев, пристально глядя на Матвея.  — А ты займись Сумароковой. Если мы начали ее охранять, то не будем останавливаться. Езжай к ней домой, проверь, что там и как. Я на всякий случай выставлю людей на Стахановской улице, ты возьмешь это дело на контроль. За Сумарокову отвечаешь головой!
        — Все так серьезно?
        — Так ты же не хочешь, чтобы над нами смеялись. Тебе приказ на майора вот-вот подпишут. Или нет, если начальство животики надорвет… Что-то не так?
        — Я же опер, а не телохранитель.  — Матвей покачал головой.
        Он хорошо провел время с Еленой, грех жаловаться, но продолжать отношения с ней не хотел. Это во-первых. Во-вторых, он действительно опер, поэтому должен участвовать в розыске киллера.
        Зайцев глянул на Матвея строго, с укором, неторопливо повернулся к нему спиной. Он сказал свое слово, и спорить с ним теперь было бесполезно.
        К тому же Елена действительно нуждалась в защите. Требование бандитов она выполнила, охрану свою свела к минимуму, да и Рома ей сейчас не помощник.
        Глава 16
        Без мужчины в доме холодно, одиноко. Одолевают тоска и жалость к себе. Сначала Сергея увезли навсегда, затем Илья пропал навечно, теперь вот Рома попал в беду. Елену заедало и чувство вины. Ведь Рома все выходные провел в одиночестве, пока она с ментом развлекалась. Елена выпивала и с ним, да и сейчас, в одиночестве, уговорила четвертушку коньяка.
        — Елена Евгеньевна, там капитан Кириллов,  — сообщил телохранитель.
        Хоть и запоздало, но все-таки она вернула свою охрану. Только что подъехал Андрей Извеков, с ним еще один парень. Она знала этих ребят, специалисты они неплохие.
        Елена очень хотела послать Матвея к черту, но глянула на Андрея и сказала:
        — Пусть заходит.
        Парень он высокий, широкоплечий, статный, подтянутый, костюмчик на нем хорошо сидит. Черты лица правильные, приятные, мужественные. Симпатичный на внешность и человек хороший, но Елена не могла представить себя в его объятиях. А с Ромой она загорелась сразу. Да и Матвей смог заинтересовать ее, хотя ничего для этого не предпринимал.
        Капитан Кириллов и сейчас был нужен ей. Она знала, что совершит ошибку, если прогонит его. А Елена вполне могла выкинуть такой номер, потому что злость не давала покоя, нервы были воспалены.
        — Я смотрю, с охраной у тебя наладилось,  — чуть ли не с порога сказал Матвей.
        — Не твое дело!  — раздраженно отозвалась она.
        — Что-то не так?  — Кириллов нахмурился.
        — Плохо с охраной. Ромы нет, поэтому все из рук вон!
        — Разбираться с ним надо.
        — Зачем пришел? Хочешь его место занять?
        — Неужели?  — Матвей нахмурился.
        Глядя на него, Елена поняла, что дала лишку. Надо было бы успокоиться, но женщина закусила удила, и ее понесло.
        — Только не говори, что Рома на кого-то работал.
        — Я даже скажу, что в вас никто не стрелял,  — холодно и хлестко выдал Матвей.
        — Совершенно верно. Стреляли в капитана Кириллова! Из-за тебя меня могли убить!
        Какое-то время Матвей возмущенно смотрел на нее, затем повернулся и вышел из дома. Елена подошла к окну, выглянула за ворота, но не увидела его там.
        Матвей стоял на крыльце с сигаретой в руке. Он рассматривал крышу близлежащего дома.
        Елена вышла к нему.
        — Снайпера высматриваешь?  — догадалась она.  — Боишься?
        — Елена Евгеньевна, я бы посоветовал вам зайти в дом,  — сухо сказал капитан.
        — Мне-то чего бояться?
        Матвей бросил сигарету в урну, повернулся к Елене, взял ее за руку, чуть ли не силой завел в дом.
        — У вас настроение такое зловредное или вы действительно ничего не понимаете?  — осведомился он.
        — Я все понимаю! И где Рома сейчас, тоже сообразить могу!
        — Я вывел Зеленина из игры, и в этот же день вас пытались убить! Вы верите в совпадения?
        — Меня пытались убить?! Нет, тебя!
        Матвей взял ее за плечи и с силой тряхнул.
        — Ты что делаешь?  — возмутилась она.
        — В себя вас привожу! Защитный механизм у вас включился! Чтобы трансформатор в голове от нагрузки не сгорел!
        — Какой трансформатор?! Что ты несешь?
        — С извилинами трансформатор. Это вас пытались сегодня убить, а вовсе не меня!
        В голове Елены вдруг что-то загудело, затрещало, заискрило.
        — Нет!.. Меня-то за что?
        — Морж понял, что ничего больше от вас не получит, и решил поставить точку!
        — Морж?!  — в замешательстве переспросила она.
        — Морж!
        — Решил поставить точку?.. А может, он тебя хотел убить?
        — Меня?
        — Да, чтобы ты ему не мешал.
        — Его ищу не только я. В розыске задействована вся наша система. Он же не может уничтожить ее!
        — Он на все способен!  — запаниковала Елена.
        — Нет. И киллер не мог знать, что я буду у вас в кабинете.
        — Вот как?  — Она потрясенно посмотрела на Кириллова.
        Стрелок действительно ловил в прицел хозяйку кабинета, а не гостя. Если бы не реакция Матвея, лежать бы ей сейчас в морге с простреленной головой.
        Елену бросило в жар.
        — Мне нужно выпить!
        Она прошла в столовую, к стойке бара, где у нее имелась бутылка, были припасены ломтики сыра и колбасы. Матвей последовал за ней, но даже не взглянул на бокал, который она поставила перед ним.
        — Будешь?  — спросила Елена.
        — Нет, я на службе.
        — Собираешься уезжать?  — Она вздрогнула.
        Елена чувствовала себя полной дурой. Матвей столько сделал для нее, а она ушат помоев на него вывалила. Нехорошо получилось, очень неприлично. А будет еще хуже, если он уедет.
        — Нет. Меня к вам приставили,  — сухо сказал Кириллов.  — Буду вас охранять.
        — Кто приставил?
        — Подполковник Зайцев. Он решил взять над вами шефство, если вы, Елена Евгеньевна, не возражаете.
        — Нет, я не возражаю.
        — Тогда я остаюсь и, если вы позволите, прослежу за вашей охраной.
        — Да, конечно. Но, может, мне лучше уехать в Москву? Там у меня дом, Усолов…
        Матвей пожал плечами, холодно глядя на нее.
        — Ваша воля. Но здесь, я думаю, вам будет безопасней. В городе объявлен план «Перехват», все выезды и въезды перекрыты, идет серьезная работа. В районе вашего дома будет организовано круглосуточное наблюдение. Я думаю, Морж не рискнет повторить попытку здесь, а вот в Москве все возможно. Кстати, там он сейчас и находится.
        — Да, наверное, ты прав. Слушай, а почему ты со мной на «вы»?  — Только сейчас Елена озвучила свое удивление.
        — Я снял с вас все подозрения,  — невозмутимо сказал Матвей.  — Вы стали для меня обычной красивой женщиной, с которой я мог позволить себе вольность. А сейчас все изменилось, мы снова вступили в фазу официальных отношений. Я представляю закон, под защитой которого вы находитесь.
        — Ты сам себе веришь?  — Елена не рискнула выпить при нем, но закурила.
        — Я не верю, а знаю. У меня приказ, и я должен его исполнять, хотите вы этого или нет.
        Она сделала затяжку, затушила сигарету, подошла к нему и обняла за плечи. Он не отстранился, руки не убрал, но взгляд его остался таким же холодным.
        — Извини, я была не в себе! Ты не собирался занимать место Романа.
        — Именно так.  — Капитан кивнул.  — И не займу. А то, что я здесь, так мне поставлена задача.
        — А сам себе ты такой приказ отдать не можешь? Ради меня?
        — Ради тебя? Могу.
        — Есть будешь?  — спросила она.
        — Не отказался бы.
        — Экономку я так и не завела. Рома готовил, но ты его к себе вызвал. Там он и остался. Теперь тоже, наверное, есть хочет.
        — Рома работал на твоих врагов, но ты можешь его пожалеть,  — спокойно, без всякой иронии сказал Матвей.  — Приготовь что-нибудь на ужин, отправь человека в отдел. Я позвоню, там его встретят, посылку передадут. Вещи можешь собрать, если жалеешь его.
        — Жалею.
        — Твое право. Из дома не выходить, быть всегда на связи!  — кивком показав на радиостанцию, принесенную с собой, сказал Матвей.  — А я обойду территорию, посмотрю, что там да как.
        Он ушел, а Елена занялась ужином. Работа это не простая, ведь приготовить нужно было не только на них с Матвеем и Ромой, но еще и охрану накормить. Да и вещи для Ромы надо собрать. Должна ли она позаботиться о стукаче и предателе? Если Елена так поступит, то капитан Кириллов решит, что она ему не верит.
        Ей вовсе не хотелось ссориться с Матвеем. Он куда круче и притягательней Ромы. Но главное в том, что с ним она чувствовала себя защищенной.
        Матвей, похоже, простил ее и снова перешел на «ты». За ужином он держался непринужденно, даже по-хозяйски, и выпил с ней. Только вот в спальню к Елене даже не заглянул. Женщина думала, что это должно произойти само собой, ждала, когда он придет к ней, но так и заснула в одиночестве.
        Проснулась она без Матвея. Более того, ей пришлось спускаться вниз и готовить завтрак. Еще вчера утром это делал Рома, но Матвей, похоже, и не собирался заменять его.
        Кириллов не стеснялся хозяйничать в ее доме. Он облюбовал для себя гостевую спальню, устроил утреннюю разминку в тренажерном зале, искупался в бассейне. Матвей сел за стол как ни в чем не бывало, будто она обязана была готовить для него!
        — Надо бы вещи Роме отвезти,  — пытаясь скрыть свое раздражение, сказала она.
        — Отправь человека, его встретят.
        — Я сама отвезу.
        — Тебе нельзя покидать дом.  — Он покачал головой.
        — А работа?  — возмутилась она.
        — Какая работа? Разве не ты в Москву собиралась ехать?  — Матвей усмехнулся.
        — Работа у меня!  — Елена упрямо, исподлобья глянула на него.
        Ее раздражала самоуверенность этого типа. Ей хотелось поступать ему назло.
        Матвей думал недолго.
        — Хорошо, работа так работа. Ты к себе, я к себе. Встретимся здесь вечером. Наверное.
        — Как это понимать?
        — Меня озадачить могут.
        — Как?  — забеспокоилась она — А я?..
        — Вчера одна задача, сегодня — другая. Так и живем. Как говорится, не спеши выполнять приказ, его отменят.
        — Ты мог бы поехать со мной.
        — Нет. Если у тебя работа, то и у меня тоже.
        — К черту работу!..  — сдалась Елена.  — Давай устроим выходной.
        — Лучше займись домработницей. Найди в газетке объявление, позвони, пусть придет, поговоришь с ней…
        — Почему с ней? Может, с ним?
        — Пусть будет с ним. Тебя раздражает домашняя работа,  — пристально глядя на нее, негромко сказал он.  — Поэтому ты и на меня злишься. Я же вижу.
        — Да, ты прав,  — неохотно согласилась она.  — Меня действительно раздражает домашняя работа. Отвыкла я от этого. Мне и в самом деле нужна домработница. Вот ты ею и займешься!
        — Почему я?
        — Потому что ты отвечаешь за мою охрану!
        — Теперь понятно. Ты подберешь вариант, а я его пробью.
        Елена понимала, о чем шла речь, но все-таки вспылила и выдала:
        — Пробивалку свою не сломай!
        Их отношения дали трещину. Возможно, Матвей уже готов переключиться на молодое тело. Он далек от высших кругов общества. Обычная горничная — это как раз его уровень. Ему ничего не стоит залезть на нее с проверкой.
        Матвей с иронией посмотрел на Елену. Мол, моя пробивалка. Что хочу, то с ней и делаю. Именно эта фраза должна была соскочить с его языка, но он озвучил ее одним лишь взглядом.
        — Я найду мужчину,  — сказала она.
        — Не вопрос.
        — Ты его пробьешь?  — съязвила Елена, но Матвей как будто не услышал ее, ни глазом не моргнул, ни ухом не повел.
        — Мне надо позвонить на службу,  — поднимаясь из-за стола, сказал он.
        Елена проводила его раздраженным взглядом. Этот грубый мужик совершенно не хотел подчиняться ей!
        Не так просто найти симпатичную домработницу. Уж кто-кто, а Елена-то прекрасно это знала. Вроде бы и без разницы, какая женщина устраивается на работу, привлекательной внешности она или нет, главное — умение и навыки. Но человеку же не все равно, какая мебель его окружает, новая или старая, дорогая или дешевая.
        Так и с прислугой. Приятно, когда по дому ходит молодая девушка милой наружности, а не старая вешалка. Поэтому Елена и просила в агентстве прислать женщину помоложе и посимпатичнее, но ей, как правило, пытались всучить залежалый товар. Она, конечно, умела настоять на своем, но ведь нервные клетки не восстанавливаются.
        А вчера она попросила прислать ей женщину постарше и поопытней, а ей на выбор представили молодых и привлекательных. Как назло! Она поступила так же — назло забраковала всех и, как оказалось, сделала это не зря.
        Матвей вдруг вызвался сам найти ей домработницу и куда-то позвонил. Сегодня к ней домой должна была прийти женщина. Вчера Елена торжествовала. Матвей упорно сопротивлялся, но она все-таки заставила его поступить так, как ему было велено.
        А сегодня до нее вдруг дошло, что этой женщиной может оказаться его любовница. Он же мужчина хоть куда. Разгульный образ жизни — это стихия стража порядка. Не счесть, сколько баб разбросано у него по городу.
        Обида от подозрений усиливалась еще и тем, что Матвей не пришел к ней ночью. Да, Елена была виновата перед ним, так как устроила ему небольшую сцену. Но ведь она извинилась перед ним! Они даже выпили за мир и дружбу.
        — Красивая она?  — стараясь сохранять спокойствие, спросила Елена.
        Ей снова пришлось самой готовить завтрак, а Матвей как ни в чем не бывало сел за стол. Хотя бы чуточку смущения проявил, так нет, ни в одном глазу! Совсем совесть потерял.
        — Кто?
        — А кто к нам должен прийти сегодня?
        — Валерия Михайловна, подруга моей сестры.
        — У тебя есть сестра?
        — Да, старшая.
        — Сколько ей лет?
        — Тридцать восемь. Молодая еще.
        — Подруге столько же?
        — Если они в одном классе учились, то выходит, что так. Да, она хороша собой, если ты хочешь знать. Когда-то первой красавицей в школе была.
        — А сейчас?
        — Тебя ей не переплюнуть.
        — А меня это волнует?  — раздраженно спросила она.
        В глазах у Матвея что-то мелькнуло, затеплилось какое-то давнее чувство. Может, капитан молодость вспомнил? Он — еще сопляк, страдающий поллюциями, а подруга его сестры — уже зрелая красотка с четвертым размером груди. Как же Матвей тогда страдал по ней! Возможно, его мечта уже осуществилась, где-нибудь на ходу, по пьяной лавочке. А вдруг он собирается развлечься со своей мечтой прямо здесь, в гостевой спальне? Елена будет спать в холодной постели, а они начнут там кувыркаться! И где справедливость?
        — Так ты же сама спросила.  — Он пожал плечами, цепляя на вилку кусочек бекона из яичницы.
        Матвей держал нож в правой руке, как и положено. Он орудовал столовыми приборами элегантно и так ловко, как будто с детства ел с серебра и золота. Аристократ нашелся. С голой задницей!.. Елена раздраженно посмотрела на него.
        — Что-то не так?  — спросил капитан, стараясь сохранять спокойствие.
        — Все не так! Ведешь себя как!..  — Она запнулась, не зная, какое слово подобрать.
        — Веду себя как кто?
        — Да пошел ты!
        Матвей и ухом не повел, но не сказал больше ни слова. Он в гробовой тишине закончил с яичницей, неторопливо, но при этом быстро выпил кофе, вытер губы салфеткой и вышел из-за стола.
        — А мне убирать?  — спросила она.
        — Да, можешь приступать.
        Вроде бы Матвей сказал это без особой издевки, но Елена заскрежетала зубами, глядя ему вслед.
        Она убрала со стола — с силой побросала посуду в раковину. Плевать, что тарелки разбились.
        — Козел!  — сжав кулаки, сквозь зубы процедила женщина, тут же приложила пальцы к вискам и опустилась на стул.
        Это не он вел себя как последний, а она — как истеричка. Не его в чем-то надо винить, а себя — в постыдной несдержанности.
        Елена уже собиралась идти за Матвеем и просить у него прощения, когда за окном завелся двигатель. Так шуметь могла только «девятка» капитана Кириллова.
        Елена выглянула в окно и увидела, как машина выезжала в ворота. Обиделся и уехал! Неужели он думает, что она ринется за ним, будет уговаривать его вернуться? Да пусть проваливает!
        Елена снова разозлилась на него, но через какое-то время успокоилась. Она даже собралась звонить Матвею, когда к дому подъехали машины.
        Усолов появился без предупреждения. Бодрый, энергичный, излучающий уверенность и оптимизм. Лицо хмурое, но глаза жизнерадостно светятся.
        — Рад видеть вас, Елена!..  — сказал он, выдержал паузу и добавил: — Живой и невредимой!
        Его появление нельзя было назвать полной неожиданностью. Она звонила ему, говорила о том, что на нее покушались. Усолов, правда, не обещал приехать, но Елену вовсе не удивило его появление здесь.
        Усолов остановил взгляд на крыше того самого дома, на который позавчера смотрел Матвей. Он взял Елену за руку и повел ее в дом, от греха подальше.
        Усолов был не один, но его люди остались во дворе.
        — Не переживай, снайпера там быть не может,  — сказала она, переступая порог.
        — Где там?
        — На крыше, куда ты смотрел.
        — Ладно.  — Он пожал плечами.  — Вам видней.
        — Кириллов там был, камеру на чердак поставил. Все под контролем.
        — Кириллов?
        — Да, капитан Кириллов, новый начальник моей службы безопасности.
        — А в старом вы больше не нуждаетесь?  — Усолов нахмурился.
        — Без вас, Олег Афанасьевич, как без рук.
        — Да ладно уж, как без рук! Не уберег я вас от Моржа.
        — Кириллов мне помог. Снайпер хотел стрелять, а он его заметил, меня от окна оттолкнул.
        — Теперь этот герой стал начальником вашей службы безопасности?
        — Да, местного значения. По приказу своего руководства.
        — Где он сейчас?
        — Уехал.  — Елена огорченно махнула рукой в ту сторону, куда скрылся Матвей.
        — Надолго?
        — Да кто его знает.
        — Хотелось бы поговорить с ним.  — Усолов натянуто улыбнулся.  — Человек, который спас вас, Елена, не может не заслуживать уважения.
        — Моржа вы, я так понимаю, не взяли?
        Елене больше не хотелось говорить о Матвее. Какой же он мужик, если его могли обидеть бабские сопли? Не нужен ей такой!
        — Заговоренный он какой-то!  — совершенно серьезно, с отчаянием в голосе сказал Усолов.
        — Да, так и есть.  — Елена кивнула и тут же подумала о том, что, будь на месте Усолова Матвей, Морж давно бы уже сидел за решеткой, и это как минимум.
        Усолов не справлялся со своей работой, но Елена не собиралась его в этом обвинять. Достаточно того, что Калинов успешно трудится под его контролем. Да и не меняют коней на переправах.
        А может, и не смог бы Матвей справиться с Моржом? Да, он сумел взять его человека, разоблачил Рому, отвел киллерскую пулю, но Морж до сих пор на свободе. Да и стрелка взять не удалось.
        И вообще, слишком уж много берет на себя Кириллов, чтобы ставить его на место Усолова.
        — Но все-таки три года вы прожили спокойно. Морж не мог вас найти.
        — Мог. Он все это время знал, что я здесь.  — Елена покачала головой.
        — С чего вы взяли?
        — Взяла.  — Сначала она напоила гостя кофе, а затем рассказала, как Матвей разоблачил Рому.
        — Толик Михайлов? Ну да, был в бригаде у Моржа такой субъект. Но зачем ему какого-то стриптизера запрягать?.. Что-то здесь не то.  — Усолов в раздумье покачал головой.
        — Морж следил за мной.
        — Зачем ему это? Бандиту деньги нужны, а не ваша кровь. Кто такой он, этот Кириллов? Может, он хочет с вами жить?
        — Не исключаю.
        — Где гарантия того, что он не оговорил вашего Рому?
        — Все может быть.  — Елена пожала плечами.
        — Вам надо бы самой поговорить с этим Ромой.
        — Да, я бы хотела.
        — Жаль, что вам нельзя покидать этот дом.
        — Почему?
        — Милиция задержала снайпера, который в вас стрелял? Нет. А выезд из города до сих пор закрыт. Что это значит? Выходит, что киллер до сих пор прячется где-то здесь.
        Усолов умел нагнетать тоску, и Елена прочувствовала это на себе.
        — Кириллов говорил, что киллеру сейчас не до меня. Еще он сказал, что расслабляться нельзя.
        — Правильно.
        — Капитан настаивал, что мне нужно оставаться здесь, в Державске. В Москве Морж, а тут безопасно. Если не считать, что в меня стреляли и экономку мою убили.  — Елена усмехнулась.  — Всего ничего.
        — Он сказал, что безопасно?  — приложив кулак к губам, в раздумье спросил Усолов.
        — Да.
        — А какие условия выдвигал Морж? Деньги, охрана!.. Почему бандит хотел, чтобы вы здесь оставались?
        — Он собирался здесь жить и неплохо с меня иметь.
        — И этот Кириллов не хочет вас отсюда отпускать. Нет, я не утверждаю, что это подозрительно. Он не может быть на стороне Моржа. Хотя!.. Я, знаете ли, тоже думал, что вам лучше оставаться здесь, но, после того как в вас стрелял киллер, изменил свое мнение. А вот Кириллов этого не сделал. Если кто-то со стороны хочет, чтобы вы остались здесь, то вам надо отсюда уехать.
        — В Москву?
        — Ну а куда еще?  — удивился Усолов.
        — Там же опасно.
        — Это чувство живет у нас в голове. Я организую ваш переезд. Возьмите своих телохранителей для большей безопасности. Честное слово, даже смешно говорить об этом.  — Олег Афанасьевич вдруг повеселел.  — Какой-то бандит с двумя-тремя огрызками держит в напряжении столько людей. Мне иногда кажется, что Морж черпает силу в нашем суеверном страхе перед ним.
        — Сверхъестественную силу,  — заявила Елена.
        — Да какую там сверхъестественную?  — Усолов усмехнулся.  — Что он смог? Сколько денег Морж с вас выудил? Да нисколько! Сначала вы ему хвост отстрелили, теперь вот милиция крылья подрезала. Ну, огрызнулся он, и что? Вы же ведь живы! И дальше с вами ничего не случится.
        — Ты так думаешь?
        — Уверен!
        Его настроение вдруг передалось и Елене. Действительно, как Морж ни старается, ничего у него не получается. При этом она сама себя загоняет в угол.
        — Я тоже в этом уверена! Поэтому мы прямо сейчас уезжаем в Москву.
        А Кириллов пусть остается здесь. Там, в Москве, ее ждет новая жизнь, в которой Матвею вряд ли найдется место.
        Глава 17
        Ворота уже давно должны были отъехать в сторону, но, похоже, их некому открыть. Охранники знали номера его машины, которая находилась в секторе обзора видеокамеры, но с их стороны не последовало никаких движений.
        Матвей посигналил, и только тогда открылась калитка. Вова Затулин неторопливо подошел к его машине. В глазах чувство вины, но при этом никакого желания суетиться, выслуживаться.
        — Ты чего ворота не открываешь?  — спросил Матвей.
        — Так уехали все.
        — Кто именно?
        — Все. Елена Евгеньевна уехала, с ней Андрей и Митя. А мы с Кешей остались.
        Матвей вытащил из чехла телефон, позвонил Елене, но та находилась вне зоны действия сети. А еще ее номер мог быть заблокирован.
        — Куда она уехала?
        — Так в Москву. Оттуда за ней приехал какой-то Усолов. Охраны у него шесть человек, еще наши ребята.
        — Вернуться обещала?
        — Нет. Сказала, что в Москву нас к себе возьмет, а пока дом велела охранять до особых распоряжений. Работа не пыльная.
        — Черт!
        Достала его Елена, плешь на голове своими истериками выела. У Кириллова не выдержали нервы, он рванул на службу, потом успокоился, вернулся, а ее и след простыл. И телефон не отвечает.
        По пути в отдел Матвей снова позвонил Елене, но с тем же результатом. Это наводило на подозрения.
        Зайцев собирался куда-то уезжать, когда Матвей зашел к нему в кабинет. Подполковник стоял перед зеркалом, одной рукой поправлял фуражку, другой — галстук.
        — Кириллов, ты чего мотаешься туда-сюда?
        — Не мотаюсь, а прыгаю.
        — Не понял.
        — Допрыгался уже! Сумарокову я упустил, в Москву она уехала.
        — Теперь понял. Насовсем подалась?  — Судя по выражению его лица, Зайцев ничуть не расстроился.
        — Я так понял, что да. Начальник ее московской службы безопасности приехал. С ним она и отправилась.
        — И что?
        — Так не должен я был ее отпускать.
        — Баба с возу, кобыле легче.  — Зайцев повернулся к Матвею и вытянул лицо.
        Так люди делают перед тем, как показать кому-то язык.
        — Ну и чего смотришь? Наша задача в том, чтобы ее здесь не убили! А до Москвы нам дела нет. Тебе что, нечем заняться?
        — Есть.
        — Тогда вперед и с песней!
        Дел у Матвея действительно по горло. Того же снайпера надо искать, который в Елену стрелял. По горячим следам его взять не удалось, нашли только машину, на которой он скрылся с места преступления, но это ни к чему не привело, поскольку транспорт числился в угоне. Ажиотаж уже спал, но розыск продолжался силами отдела.
        Матвей только рад был подключиться к делу, но его смущало, что Елена уехала в Москву без предупреждения. Она просто махнула на него рукой, или же с ней случилась беда — одно из двух.
        Матвей отправился в элитный поселок на улице Стаханова и еще раз переговорил с Затулиным. Судя по всему, никакого насилия в отношении Сумароковой не было. Она уехала в Москву не только по своей воле, но и по желанию.
        Возвращаясь в отдел, он снова позвонил Елене. На этот раз она ему ответила.
        — Ты где?  — спросил Кириллов.
        Судя по фоновому звуку, Елена находилась в машине.
        — В пути. Я возвращаюсь в Москву.
        — Ты в безопасности?
        — А тебя это волнует?  — В ее голосе звякнули стервозные нотки.
        — Очень.
        — Начальство будет ругаться?  — съязвила она.
        — Оно отпустило тебя с легкой душой.
        — А ты?
        — И я тоже.
        — Извини, что разрешения не спросила!
        — Удачи тебе!
        Матвей действительно отпускал ее с легкой душой, хотя и не испытывал чувства облегчения, как это случалось, когда он расставался с другими своими женщинами. И любви не было, и не тянуло его к Елене, да и не пара они, но ведь он должен был защищать ее. В принципе, капитан справился со своей задачей здесь, а она отказывалась от него там, в Москве. Ему не в чем было себя упрекнуть, и все-таки на душе оставался осадок. Вдруг, упустив Елену в Державске, он отдал ее на съедение в столице?
        Валера обвел рукой вокруг себя и сказал:
        — Здесь она стояла.
        Преступники бросили машину неподалеку от проходной хладокомбината, но не за мороженым же они потом пошли!
        Слева от дороги, за пыльным забором, тянулись цеха и склады хладокомбината, справа — старые двухэтажные дома с удобствами на улице. Может, киллер и водитель скрылись в каком-то из них? Но ведь они не идиоты, чтобы бросать машину неподалеку от своего схрона. Да и участковый с нарядом уже прошелся по здешним квартирам.
        Может, преступников интересовала река, на которую выходили эти дома? Берег в этом месте крутой, но к воде спуститься вполне реально. Еще, если постараться, можно выйти к лодочной станции. Тропка к ней узкая. С одной стороны вода, с другой — крутой, почти отвесный подъем, под ногами крупные камни, но пройти не так уж и сложно. К тому же эта дорожка практически безлюдна. Разве что рыбак иногда попадется.
        — Поехали!
        Матвей не стал выходить к реке, исследовать прибрежную тропку, а сразу отправился к лодочной станции. Преступники должны были понимать, что их будут разыскивать, перекроют дороги, поэтому выбрали путь по воде. Взять лодку, вооружиться удочками, надеть брезентовые плащи и шляпы для отвода глаз, а потом потихоньку сплавиться вниз по реке.
        Лодочная станция потихоньку приходила в себя после разрушительных девяностых. Домик побелен, трава вдоль причала скошена, лодки покрашены. Смотритель трезв как стеклышко. Может, потому и злой.
        Время вечернее, народ заканчивает работу, а там уже кто во что горазд. Кому-то домой надо, а кто-то спешит к друзьям-собутыльникам.
        — Чего нужно?  — На Матвея глядел немолодой уже, плохо выбритый мужчина с большой головой на тонкой шее.
        — Уважаемый, лодку напрокат не дадите?
        — Почему не дам? Берите. Сто рублей в час.
        — И так всем можно?
        — Всем, даже инопланетянам.
        — А позавчера вы никаких инопланетян не видели?  — Матвей достал удостоверение, предъявил его мужчине.  — Может, кто-то лодку взял и не вернул?
        — Нет, все лодки на месте. А вы убийц ищете?  — Мужик явно подобрел.
        — С чего вы взяли, уважаемый?
        — Так шухер большой в городе.
        — И еще вы хотите нам что-то сказать,  — вроде бы в шутку, но с надеждой на серьезный ответ предположил Матвей.
        — Нет, нечего мне сказать.
        — И ничего подозрительного вы не видели?
        Матвей сомневался в том, что киллер выходил из машины в парике и с бородой. Он наверняка все это снял, поэтому глупо было описывать его бутафорские приметы. Но в машине снайпер ничего не оставил, поэтому Кириллов все-таки дал примерное описание этого субъекта.
        — Нет, не было ничего такого. И подозрительного тоже. Все лодки на месте. Хотя…  — смотритель запнулся.  — Видел я тут двоих, они реку переплывали. Вроде бы просто купались, но у нас тут пляжа нет. Да и не вернулись эти мужики обратно. На том берегу растворились.
        — А откуда они плыли?
        — Вон оттуда.  — Мужчина показал на большой камень, покрытый мхом, откуда берег начинал свой подъем в сторону города.
        Матвей взял его в сопровождение, отправился в указанном направлении, обследовал камень и нашел одежду, пакет с бородой, париком и очками.
        — Ну, спасибо тебе!..
        — Семен Иванович,  — назвался мужик и довольно кивнул.
        От лодочной станции до камня было метров триста-четыреста, и смотритель запыхался, пока дошел до него. Пловцов он видел с того же расстояния, поэтому и не мог запомнить их в лицо.
        С той стороны реки вдоль прибрежного кустарника тянулась дорога, за которой виднелись частные дома. Смешно это или нет, но по ней запросто можно было уйти из города в обход милицейских постов.
        Вероятно, на этой дороге стояла вторая машина, в которую и сели преступники. Очень хитро придумано. Использованная одежда и бутафория осталась на одном берегу, в чистое преступники переоделись на другом, да еще и сами в реке ополоснулись.
        — Жаль, что ты, Иваныч, вблизи плывунов этих не видел.  — Матвей с сожалением вздохнул.
        — Я-то нет, а вот Ильич видел.  — Смотритель махнул рукой в сторону, в которой скрылись преступники.
        — Кто такой Ильич?
        — Он рыбак знатный. Не поверите, три года на одно и то же место ходит и никогда без улова не возвращается! Сегодня его, правда, нет и завтра, наверное, не будет, но позавчера был. Убивцы эти прямо на него и выплыли!.. Должны были. Я не смотрел, как они на берег выходили, но Ильич точно рыбалил! Они напрямки к нему плыли!
        — И как нам этого Ильича найти?
        — Так он здесь недалеко живет.  — Смотритель снова махнул рукой в сторону за реку.
        Матвею куда больше нужен был точный адрес, чем направление, и он его получил.
        Шаткий забор с пустыми стеклянными банками на штакетинах, дорожка, выложенная тротуарной плиткой и ведущая от калитки к деревянному дому с резными наличниками на окнах. С одной ее стороны на проволоке сушилась рыба, а с другой тянулась веревка, на которую толстая неряшливая женщина вывешивала мокрое белье.
        — Хозяйка, тараньки не продашь?  — громко спросил Верютин.
        Женщина закрепила на пододеяльнике последнюю прищепку, хлопнула в ладоши, сбивая с них влагу, степенно повернулась к нему, подошла к калитке. Взгляд у нее цепкий, тяжелый, темный. Матвей суевериями не страдал, но у него вдруг возникло опасение, как бы она не навела порчу на его напарника.
        — Ты не за таранькой пришел,  — заявила женщина и покачала головой.
        В ее глазах вроде бы был вызов, но в то же время в них угадывался и страх. Верютин предъявил удостоверение, представился.
        — А-а, из милиции!  — Женщина облегченно вздохнула, но радости в ее глазах Матвей не увидел.
        — А вы кого ждали?  — въедливо всматриваясь в нее, спросил Валера.
        — Никого!  — Женщина внутренне встрепенулась.
        — Нам бы Ильича увидеть.
        — Нет его!  — Глазки у нее забегали, пальцы ущипнули кончик носа.
        — Мы подождем!  — открывая калитку, сказал Матвей.
        — Эй, сюда нельзя!  — Женщина мотнула головой, хватаясь за штакетину у калитки.  — Это частная собственность! Без ордера нельзя!
        — И ордер будет.  — Матвей чуть отступил и кивнул: — И органы. И дурная слава на всю округу.
        — Какая дурная слава?
        — А такая, что вы беглых преступников укрываете.
        — Каких беглых преступников?! Нет у нас никого!  — Женщина распахнула калитку.  — А Михаил Ильич болеет, температура у него!
        — А говорите, что нет. Кто ж на него страху так нагнал, что беднягу аж в жар бросило?  — Верютин пренебрежительно усмехнулся.
        Женщина опустила голову, поджав губы.
        — Может, вы расскажете, раз уж Михаил Ильич болеет?
        — Да ничего я не болею!  — грозно донеслось вдруг из распахнутого окна.  — И ты, Катька, ничего не говори!
        На темном фоне Матвей увидел остролицего мужчину со спутанными седыми волосами. На нем белое исподнее, в руке коса!.. У Матвея вдруг возникло желание перекреститься, как будто он ожившего мертвеца увидел.
        Да только у мужчины была не коса, а просто какая-то палка, которую он, похоже, собирался пустить в ход. Матвей знал таких героев, которые против милиции храбрые львы, а с уголовниками пугливые овцы.
        — Собирайтесь, Михаил Ильич, мы вас забираем,  — устало сказал Матвей, неторопливо приближаясь к нему.
        Он всем своим видом давал понять, что не собирается говорить с ним здесь. Дескать, есть места, где работают специально обученные люди, которые умеют и любят приводить в чувство таких вот героев.
        — Куда?
        — Собирайтесь!
        — Никуда я не пойду!
        — А чего так? Думаете, за домом следят?
        — Кто следит?
        — Те люди, с которыми вы позавчера на реке виделись.
        — Ни с кем я не виделся!  — Ильич шарахнулся в глубину комнаты.
        Матвею вдруг показалось, что сейчас мужик снова появится у окна, но не с палкой, а с ружьем в руках. На всякий случай он сместился в сторону крыльца и схлестнул с кобуры предохранительный клапан.
        Ильич действительно появился, но в дверях и уже без палки. На нем был брезентовый плащ поверх исподней рубахи. Рыболов-любитель понимал, что не оставят его в покое, поэтому и выбрался из своей берлоги. Взгляд у него как у немощного медведя-шатуна. Вроде бы и злили Ильича эти настырные менты, но он понимал, что ничего с ними не сделает.
        — Так вы подумали, Михаил Ильич, кого у реки позавчера видели? Сазаны, налимы не в счет, а вот щуки принимаются, двуногие и зубастые.  — Матвей посмотрел на него со снисходительной иронией.
        — Не идет сейчас щука.  — Рыбак мотнул головой.
        — Я про двуногую щуку. Два мужика в плавках!.. Чем они вам пригрозили? Пристрелят, сказали? Может, семье угрожали?
        — Никто ничего…
        — Вы в таком виде к нам собираетесь? Боюсь, в камере вас неправильно поймут.
        — В какой?..
        — Ну да, в тюремной. А как вы хотели? Соучастие-то налицо. Наемный убийца скрылся с места преступления и вместе с напарником форсировал реку. Там они присоединились к своему сообщнику, который ждал его на берегу под видом рыбака. Этот мерзавец и помог им окончательно скрыться. Это я про вас, Михаил Ильич, если вы вдруг не поняли. Да, это вы ожидали преступников под видом рыбака. Больше некому.
        — Не я!
        — Да, но люди видели, как вы их встречали.
        — Какие люди?
        — А как, вы думаете, мы ваш адрес узнали?.. Так что поехали!  — Матвей снял с пояса наручники.
        — Куда поехали?..  — Ильич в замешательстве попятился от него.  — Никуда я не поеду! Не встречал я никого!
        — Да, но есть свидетели.
        — Какие свидетели? Вышли из реки двое, видел я их, но никого не встречал! Случайно все вышло.
        — Вышли двое, дальше что?
        — Я по нужде отошел, выхожу из-за куста, а тут они. Мокрые, в трусах. Пакет из ивняка достали, одежда там и оружие. Я выхожу, один оборачивается, ствол достает и пистолет на меня наставляет!  — На лице Михаила Ильича отразился весь ужас пережитого.  — А глаза такие страшные! Я думал, все, каюк! А второй взял его за руку. Не надо, говорит. А ты, мол, если хоть кому-то про нас скажешь!.. Нет, вру, не было там ничего!
        — Поздно, Михаил Ильич, девочку из себя строить. Не девичий у вас возраст. Вы уже все сказали. Давайте собирайтесь, покажете нам, как и где все было. А потом домой, если, конечно, врать не будете.
        Мужчина обреченно вздохнул, но упрямиться не стал. Он вывел оперативников к маленькому пятачку в окружении вербняка, через который к реке была протоптана дорожка. Идеальное место, чтобы спрятать одежду и переодеться без посторонних. Кто ж знал, что кое-кому по нужде вдруг приспичит!
        Матвей обследовал место, где находились пакеты с одеждой, и нашел пачку «Мальборо» с белым фильтром, распечатанную совсем недавно.
        — Это что такое, вы не знаете?  — спросил он у рыбака, бережно взяв ее двумя пальцами за уголки.
        — Сигареты выпали у того, который другого остановил. Тот, что с пистолетом был, спокойный, а первый дерганый какой-то. Аж подскочил, когда я вышел. Однако убить он меня не дал.
        Среди одежды, которую преступники бросили на берегу, Матвей ничего интересного не нашел. Любопытные вещи, но на бороде и парике ничего не написано, на куртке и штанах отпечатков пальцев не найти, а на солнцезащитных очках их попросту не было. Во всяком случае, Матвей ничего подобного не заметил. Там же лежали и нитяные перчатки, которые преступники сбросили в последнюю очередь.
        Но реку беглецы пересекали без них, и здесь, на берегу, они запросто могли наследить. Видно, один из преступников был большим любителем покурить, поэтому первым делом схватился за пачку сигарет. Но только он вскрыл ее, как из-за куста вышел рыбак. Может, этот тип и выронил ее от неожиданности. Ильич вдруг оказался под угрозой, которую беглец почему-то решил остановить. Видимо, он выронил пачку и тут же забыл о ней. А может, сигареты затерялись на земле, а выискивать их времени не было.
        Так или иначе, но пачка в прозрачной глянцевой упаковке находилась в руке у Матвея. Он даже невооруженным глазом смог рассмотреть на ней четкий отпечаток пальца.
        Рыбак заседал по нужде неподалеку от места, к которому вышли преступники. Он мог слышать, о чем они говорили.
        Именно об этом и спросил Матвей, но Михаил Ильич отвел в сторону глаза и пробурчал:
        — Нет, не слышал я ничего.
        — Странный вы какой-то, Михаил Ильич. Вы же сдали нам преступников и сейчас должны быть заинтересованы в том, чтобы мы их как можно быстрее взяли. Если мы их арестуем, они точно не доберутся до вас. А если нет, то кто его знает. О чем они говорили?
        — Тот, который меня спас, ругался. Петров, мол, назад может завернуть…
        — Кого завернуть?
        — Того, который с пистолетом. А зачем его заворачивать?
        — А затем, чтобы заказ исполнить,  — глядя на Матвея, негромко сказал Верютин.
        — Что еще они говорили?
        — Да больше ничего.
        — А когда один из них пистолет на вас наводил, кто кому что сказал?
        — Нет, молчали они.
        — В лицо их запомнили?
        — Нет!  — чересчур поспешно открестился рыбак.
        Пришлось везти его в отдел. По пути Матвей еще раз провел с ним воспитательную работу, которая принесла результат. Правда, Михаил Ильич смог составить только словесный портрет человека, который собирался его застрелить. Это лицо, как он сказал, навечно врезалось ему в память, а вот спаситель рыбака так и остался в тени.
        Глава 18
        Дождь за окном, но это жалкое подобие ливня, который прошел вчера. Такая стихия могла превратить пачку сигарет в табачную кашу и смыть отпечатки пальцев.
        На вещах, которые сбросили киллеры перед рекой, таковых не обнаружилось. Да и в машине преступники не наследили. Правда, там обнаружился волосок, но сначала надо было найти оригинал для последующего сравнения. Да и борода с остатками клея на ней представляла определенный интерес для эксперта.
        — Маканин Дмитрий Дмитриевич, одна тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения, уроженец города Серпухова, в девяносто седьмом году обвинялся в незаконном ношении огнестрельного оружия. Место регистрации — город Москва, улица Уссурийская. Только вот проживает ли он там сейчас?  — Зайцев аккуратно отложил в сторону лист бумаги, с которого считывал данные.  — Слишком это будет просто, если да.
        — Лучше просто, чем никак,  — заявил Матвей и усмехнулся.
        Михаил Ильич навалил в штаны после встречи с киллерами. В каком направлении они пошли, он видел, но куда подевались, не знал, хотя мог и проследить. Может, машина их ждала, или же преступники пешком из города двинулись.
        — Повезло тебе, Кириллов. Очень даже. Не работал бы, этого бы не случилось. Но фактор везения есть, и отрицать его не будем. А раз тебе на этого Маканина везет, то и работай с ним дальше.
        — Так я его никому и не отдам.
        — И не надо. Сам отправляйся в Москву. Обратишься к полковнику Петрову, он тебе поможет.
        — Петрову?
        — Ну да,  — усмехнулся Зайцев.  — Петровых у нас на Руси хватает. Но в окружении Маканина таковых не так уж и много. Постарайтесь взять Маканина за жабры. Если нет, Петров тебе в помощь, у него возможности серьезные.
        — Может, я лучше к нему потом обращусь, когда Маканина возьму? Или если не сумею.
        — Как я скажу, так и будет!  — Зайцев грозно нахмурился, но раскрытую ладонь на стол положил плавно и мягко, хотя Матвею казалось, что он собирался шарахнуть по нему кулаком.
        Тюремная баланда вкусной не бывает. Ковалькову приходилось хлебать кислые щи, может, потому на лице у него застыла оскомина. Но, скорее всего, это была реакция на Матвея.
        Верютин отправился на вокзал за билетами, а Матвей — в изолятор. Уж очень ему хотелось поговорить с Ковальковым.
        Вчера он встречался с ним, показывал фоторобот предполагаемого киллера. Тот не узнал его, а может, сделал вид. Но сегодня у Матвея был козырь для разговора. Фотография Маканина десятилетней давности и данные на него.
        — Узнаешь?
        — Этого — да,  — кивнул Ковальков.  — Макака его кликуха.
        — Из банды Стригуна?  — уточнил Матвей.
        — Да, из бригады.
        — Да чего уж там из бригады, скажи, что из дивизии.
        — А вот прикалываться не надо. Я ведь и забыть про Макаку могу,  — угрюмо буркнул Ковальков.
        Ему предъявили соучастие в убийстве Белозеровой, и дела его были плохи. Потому и вид у него, мягко говоря, неважный.
        — Из бригады, ладно.  — Матвей усмехнулся.  — Значит, из ваших?
        — Да, из наших. А что он натворил?
        — А ты попробуй угадать.
        — Я что, на «Поле чудес»?
        — Ладно, открою тебе одну букву. Маканин из вашей банды.
        — Из бригады.
        — Бригадой вы, может, при Стригуне были, а сейчас у вас банда. Морж, Михайлов, ты, Маканин и человек, которого я тебе вчера показывал.
        — Не было с нами Макаки. И того, которого ты показывал, тоже.
        — Зачем вы с Михайловым приехали в Державск? И Маканин для этого же появился. Только вы должны были Коригову на деньги развести, а Маканин прибыл, чтобы ее убить.
        — Не было с нами Макаки. Я его лет десять не видел, с тех пор как нас повязали.
        — Его за ствол, кажется, взяли?
        — Ну да, на три года закрыли.
        — Закрыли, но не осудили. Три месяца в СИЗО продержали и отпустили.
        — Да, так, но ему три года светило.
        — Чем он в бригаде у вас занимался?
        — Терки, разборки, все дела…
        — Заказные убийства?
        — Если такое и было, то кто бы сказал?!  — Ковальков криво усмехнулся.
        — А мог?
        — Он пацан шустрый, дерганый, правда, и пугливый местами. Если толпа на толпу, то ничего, а когда нас мало, то и заколотиться мог. Был случай!.. Не скажу, что в панику он ударился, но очко у него точно играло.
        — Но заказными он заниматься мог?
        — Да, мог. Только я ничего про это не сообщал.
        — Морж про него что говорил?
        — Да я не помню. Давно все было.
        — Я не про давно спрашиваю, а про сейчас. Может, Морж и не сводил вас вместе? Ты с Михайловым — одна пара, Маканин со своим дружком — другая.
        — Может, и так. Морж вообще конкретно шифровался. Лично я его даже не видел.
        — Как не видел?
        — С тех пор, как откинулся. Ко мне Толик подъехал, так, мол, и так, работа есть. Морж братву собирает, все такое. А самого Моржа я не видел. Все правильно, зачем светиться?
        — Значит, Маканин мог работать на Моржа?
        — В принципе, вполне мог.
        Матвей задумался. Возможно, Морж занимался не только тем, что искал Коригову. Наверное, у него были и другие дела в Москве. Допустим, он сколотил банду наемных убийц, которую разбил на пары.
        Возможно, Лену Морж нашел сразу и приставил к ней Зеленина. У него и без нее в Москве дела шли отлично, пока не случилась осечка. Его киллеры погорели на каком-то деле, он решил залечь на дно и выбрал для этого Державск. Там и взял в оборот Елену. Почему нет?
        Может, у него и сейчас проблемы в Москве? Если так, то Маканина там искать бессмысленно. Сейчас он рядом с Моржом, прячется где-нибудь в тихой, не продуваемой никакими ветрами гавани. Не исключено, что где-то рядом, неподалеку от Державска.
        Летом хорошо ездить на море, но и путешествие в Москву — тоже неплохо, особенно если оно оплачено за казенный счет. Сутки в купе фирменного поезда, и Матвей с Верютиным уже на месте.
        Уссурийскую улицу они нашли быстро. Пятиэтажный дом, зеленый тенистый двор, машина «Скорой помощи» у подъезда, тут же милицейская «десятка».
        — Что-то не нравится мне это,  — забеспокоился Матвей.
        К подъезду они подошли как раз в тот момент, когда оттуда вынесли человека, с головой накрытого синей простыней.
        — Из какой квартиры?  — спросил он у дородного санитара с толстыми румяными щеками.
        — Из тридцать шестой.
        — Твою мать!
        Матвей откинул простыню и узнал Маканина, уже покойного. Все-таки не зря они с Верютиным приехали в Москву. Жаль только, что немного не успели.
        — Эй, ты что делаешь?
        — Нет, ничего, нормально все.  — Матвей закрыл лицо покойника и покладисто поднял руки.
        Но санитар не унимался.
        — Товарищ старший лейтенант!  — позвал он.
        К Матвею подошел совсем еще юный офицер. Голова высоко поднята, пышные черные брови вразлет, плечи расправлены, спина выпрямлена. Черты лица у него мягкие, а взгляд жесткий — ни дать ни взять гроза преступного мира.
        — Гражданин, в чем дело?
        — Да знакомого увидел.
        — Проходите!  — Старлей кивком показал в сторону от подъезда.
        — Да мне бы узнать, что с Димой случилось,  — сказал Матвей, глядя, как труп укладывают в машину.
        — Алкогольное отравление,  — с едва заметной усмешкой сказал офицер, выразительно глянув на него.
        Дескать, скажи, кто твой знакомый, и я скажу, кто ты сам.
        — Он один в квартире был?
        — А вам не кажется, что вы задаете слишком много вопросов?
        — Если там жена его осталась, то я сам с ней поговорю.
        — Никого в квартире нет.
        — А вы, наверное, участковый?
        — Допустим!
        — Опечатывать квартиру будете?
        — Послушайте, гражданин!..
        — Не гражданин, а товарищ. Товарищ капитан!.. Капитан милиции Кириллов,  — тихо сказал Матвей и пальцами коснулся кармана, в котором находились красные корочки.
        — Удостоверение ваше предъявите.
        — Не могу. Вдруг за нами наблюдают.
        — Кто за нами наблюдает?  — Старлей глянул на него как на чумного.
        — Сообщники этого покойничка.  — Матвей взглядом показал на отъезжающую машину «Скорой».
        Он мог бы кивнуть и на синий «Форд», стоявший у соседнего подъезда, в котором за темными стеклами сидели люди. Может, они просто там находились или же скрывались и наблюдали за обстановкой. Подозрительная машина! Матвей нарочно встал к ней спиной.
        — Какие сообщники? Что вы несете?
        — Может, в подъезд зайдем? Там точно никого нет.
        — Никуда я не пойду!  — Офицер попятился к патрульной машине.
        — Маканин — киллер, которого мы ищем,  — негромко сказал Матвей.  — Неделю назад он был еще в Державске, где пытался убить человека, а сегодня уже на том свете. Это не просто алкогольное опьянение. Его вывели из игры.
        — Киллер?  — Старлей озадаченно посмотрел на Кириллова.
        Куда только делся его ястребиный взор и орлиный размах крыльев.
        — Да, и организация у него серьезная. Поэтому и следить за ним могут. Ты сам, старлей, подумай. Позавчера мы взяли его след, а сегодня он уже преставился.
        — Так следственно-оперативную группу опять вызывать надо.
        — А она была?
        — Да, приезжали…
        — Приехали и уехали. Значит, криминала не нашли.
        — Вскрытие покажет, а пока — несчастный случай.
        — Мне бы квартиру осмотреть. Потихонечку, не привлекая внимания.
        — А удостоверение ваше? Ну да!..
        Старлей зашел в подъезд. Матвей последовал за ним, увлекая за собой Валеру.
        — А это кто?  — заметив его, настороженно спросил старлей.
        Судя по выражению его лица, участковый чувствовал себя дураком. Коллеги остались в машине, а он позволил завести себя в подъезд неизвестно кому. Может, это сообщники киллера? Сейчас ударят его в живот ножом и приземлят.
        — Мой друг и напарник старший лейтенант Верютин,  — предъявив удостоверение, сказал Матвей.  — Оперуполномоченный отдела по раскрытию убийств Державского ГУВД. Маканин пальчики на месте преступления оставил,  — не желая вдаваться в подробности, сообщил Матвей.  — Мы по этим отпечаткам на него и вышли.
        — Думаете, это его сообщники убрали?
        — Так засветился он, потому и прикончили. Там серьезная организация, с бандитским недобитком во главе. Интересное дело!  — Матвей задорно подмигнул старлею.  — Это тебе, брат, не бабушек со скамеек гонять. Как обнаружили покойника?
        — Соседка к нему заглянула, а он лежит. Она в милицию позвонила, я пришел, проверил, группу вызвал.
        Участковый подошел к стальной двери с антивандальным покрытием, нерешительно достал ключи.
        — А соседка как зашла? Дверь открыта была?
        — Нет, у нее ключи есть. Она здесь убирается. Товарищ капитан, а еще раз на удостоверение глянуть можно?
        — Сомнения берут? Все правильно.
        Матвей достал удостоверение, и тут же открылась соседняя дверь.
        — Что-то забыли?  — настороженно глянув на Матвея, спросила у старлея женщина, уже убеленная сединами, но еще не очень старая.
        Аристократические черты лица, кокетливые завитушки, ровная красивая осанка, зеленая шелковая кофта, янтарная брошь.
        — Да, вопросы возникли.  — Матвей предъявил удостоверение.
        На какой-то момент он физически ощутил, как женщина вцепилась глазами в строчки.
        — Державский ГУВД?  — уточнила она.
        — А разве Дмитрий Дмитриевич не бывал в Державске?
        — Я не знаю.
        — А откуда он на днях приехал?
        — Я не спрашивала.
        — А он уезжал?
        — Да, позавчера приехал.
        — Один?
        — Да, один.
        — Ольга Максимовна, нам бы квартиру осмотреть. Вы ее на сигнализацию поставили.
        — Если нужно, то проходите.
        Женщина забрала у старлея ключи, открыла квартиру, ничуть не сомневаясь в своем праве на это, набрала какой-то номер на пульте сигнализации.
        Дом старый, с доисторическим лифтом, а квартира как будто новая. Свежий ремонт в евростиле, ослепительно-яркие лампочки в подвесном потолке, ощущение простора. Мебель тоже из недавних коллекций, но под старину, кричащая, аляповатая, безвкусная и едва ли сочетающаяся с новомодным ремонтом. Стол в зале накрыт, заветренная колбаса и усохший сыр на тарелках, тощие маринованные огурчики, «бычки» в пепельнице. Стаканы с недопитым томатным соком стоят, а рюмок нет, да и бутылка отсутствует. Наверное, и то, и другое взяли на экспертизу.
        — Руками не трогать!  — предупредил участковый.
        — Где Маканина нашли?  — спросил Матвей, осмотрев комнату.
        Следов насилия не видно. Мебель в целости, ковер на полу не скомкан, вещи не разбросаны. Отвратительный запах смерти, застарелого табачного перегара и подкисающих продуктов.
        — Да здесь он и лежал.  — Старлей показал на диван, перед которым стоял стол.  — Во сне умер. По пьяному делу. Эксперт сказал, что паленка…
        Матвей прошел во вторую комнату. Кровать застелена, вещи на месте, вроде бы ничего подозрительного. Не помешало бы, конечно, провести тщательный осмотр, но участковый начал его торопить. Дескать, нельзя им здесь находиться. В принципе, он был прав, поэтому Матвей послушно повернул назад.
        Ольга Максимовна стояла в прихожей, дожидаясь, когда посторонние личности очистят подконтрольное ей помещение. Матвей попросил ее уделить ему немного времени. Она кивнула в знак согласия и пригласила его в свою квартиру.
        Участковый собрался уходить, но Матвей задержал его.
        — Антон, если можно, никому ничего пока не говори,  — тихонько сказал он.
        Ему не хотелось поднимать шум вокруг этой истории.
        — Да, конечно. Я только своим скажу, чтобы не ждали, и вернусь к вам.
        — Пошли, я тебя провожу.
        Матвей спустился вместе с участковым, но из подъезда выходить не стал. Через щель между дверью и косяком он взглядом отыскал подозрительный «Форд». Тот стоял все на том же месте, в нем угадывались люди. Может, Михайлов там?
        Участковый отпустил служебную машину, зашел в подъезд.
        — Вы меня ждете?  — настороженно спросил он.
        — Ключи у тебя от квартиры, а в «Форде» непонятно кто. Может, им там побывать надо? Вдруг они что-то забыли?
        — В «Форде»?..  — Старлей отступил на шаг, чтобы выглянуть во двор, но Матвей удержал его.
        — Не светись!  — Он покачал головой.  — Все очень серьезно, парень.
        Участковый, казалось, и хотел верить ему, но как он, москвич, мог всерьез относиться к предостережениям какого-то провинциала?
        Матвей поднялся на четвертый этаж, позвонил в дверь, и Ольга Максимовна сразу же открыла ему. Верютин был уже у нее на кухне. Перед ним чашка чая, вазочка с сушками.
        — Ваш товарищ уже рассказал, что Диму могли отравить,  — заявила женщина.
        — Вы в это верите?
        — Я не знаю. Он никому ничего плохого не делал.
        — Вообще? Никогда?
        — Раньше, может, и было такое.
        — О чем это вы?  — Матвей подошел к окну, глянул вниз.
        Синий «Форд» стоял на месте. Из него вышел парень в красной бейсболке. Он открывал дверь для женщины с ребенком на руках, которая собиралась сесть в машину. Нет там никакого Михайлова, и ни к чему строить планы насчет того, как выкурить его оттуда.
        Не стоило разводить перед участковым игру в казаки-разбойники.
        — Время такое было.  — Она вздохнула.
        — Бандитское?
        — Можно сказать и так.
        — И Дима был бандитом. По кличке Макака.
        — Кличку я его не знаю, а то, что в бандитах он числился, мне известно. Наглый был, нахрапистый, гоголем ходил. Мне нахамил. Потом, правда, извинялся, когда узнал…  — Ольга Максимовна запнулась и в раздумье приложила палец к подбородку.
        — Что узнал?
        — То, что вы соседи?  — подсказал Верютин.
        За эту идею женщина и ухватилась.
        — Да, узнал, что мы соседи,  — закивала она.
        — Потом стал шелковым?
        — Нет, шелковым он не был, но больше не грубил.
        — Это его квартира?
        — Да, он ее в девяносто пятом купил. Раньше тут Сергей-алкоголик жил…  — Ольга Максимовна запнулась, но пауза длилась недолго и прервалась сама по себе.  — Не скажу, что так и было, но, возможно, Дима купил ее за ящик водки.
        — А Сергей-алкоголик куда делся?
        — Не знаю. С тех пор как Дима тут поселился, Сергея больше не видели. Исчез, как в воду канул. Может, убили его?
        — Маканин?
        — Все может быть.  — Женщина вздохнула.
        — Значит, раньше Маканин и убить мог, а сейчас?  — спросил Матвей.
        — Он очень изменился с тех пор, как из тюрьмы вышел.
        — В девяносто восьмом году?
        — Да, в девяносто восьмом. Первое время ходил как в воду опущенный. Потом снова крылья расправил, но бандитствовать больше не стал. Торговлей занялся, ларек открыл. Не скажу, что дела у него успешно шли, но алименты платил.
        — Он что, с женой разошелся?
        — Они с Милой жили в гражданском браке.
        — Кто такая Мила?  — заинтригованно спросил Верютин.
        — Его жена, пусть и гражданская.  — Ольга Максимовна отвела взгляд.
        — Это я слышал. Кем она вам приходится?
        — Мне?..
        — Мы ведь все узнаем.  — Матвей нащупал слабину и надавил на нее.
        — Не надо ничего узнавать!  — сдалась она.  — Мила моя дочь.
        Операм сразу стало понятно, когда Маканин к ней подобрел. Сначала дочь снял, потом узнал, кто ее мать.
        — Только вы ничего не подумайте!  — приложив руки к груди, надрывно протянула она.
        — А что мы можем подумать?
        — Дима завещал квартиру своему сыну, моему внуку. Но мы к его смерти никакого отношения не имеем.
        — Да, но ключ от квартиры был у вас.  — Матвей нарочно свел брови к переносице.
        — Я убиралась в квартире. Дима мне даже платил за это.  — Женщина отшатнулась от него.
        — Да вы успокойтесь, Ольга Максимовна. Мы узнаем, кто убил вашего зятя.
        — Да не был он моим зятем. Мила официально так и не стала его женой.
        — Да, хотя квартира достанется ей. Вы не переживайте, мы на вас не думаем. Но и вы нам помогите установить убийцу.
        — Убийцу?! Может, Дима сам отравился? Он ведь любил выпить, а паленая водка на каждом углу продается.
        — Любил выпить?
        — Мягко говоря. Вы думаете, я позволю своему внуку жить в этой проклятой квартире?  — Ольга Максимовна кивнула в сторону стены, за которой умер ее неофициальный зять.  — Это проклятая квартира! Все, кто в ней живут, спиваются!
        — И Дима спился?
        — Не совсем, но дело к тому шло.
        — С кем он вчера выпивал?
        — Кто-то с ним был. Музыка тихонько играла, русский шансон. Они там о чем-то говорили, но мне не слышно было.
        — А кто приходил?
        — Я не успела рассмотреть. Ночью слышала, как дверь открылась, пока поднялась, уже никого. Но кто-то вышел. А музыка так и играла. Я утром Диме позвонила, он не ответил. У меня ключи, я дверь открыла, а там!..
        — Может, все-таки знаете, кто приходил?
        — Да если бы знала, я бы сказала. Это же в моих интересах. Вы же на меня думаете. Да и не нужна Миле эта квартира! У нее своя есть. И уж куда лучше, чем эта!
        — Успокойтесь, Ольга Максимовна, никто вас ни в чем не обвиняет. И Милу вашу мы трогать не собираемся. Значит, говорите, после тюрьмы Маканин бизнесом занялся?
        — Да, у него несколько ларьков было. Деньги появились, Миле он стал помогать. Сейчас это ей не требуется, а раньше она нуждалась, он ее поддерживал материально.
        — Друзья к нему ходили?
        — Да, бывало. И женщин приводил, чего уж там.
        — Может, вы кого-то узнаете.  — Матвей веером выложил на стол снимки Моржа, Ковалькова, Михайлова и фоторобот предполагаемого киллера.
        В него-то она и ткнула пальцем.
        — Да, этого видела!
        — Когда?
        — Он иногда заходил к Диме.
        — Как его зовут?
        — Не знаю.
        — Может, он вчера у Маканина гостил?
        — Я не видела. Хотела посмотреть, но не успела.
        Матвей усмехнулся в кулак. Видимо, предполагаемый снайпер знал, кто живет по соседству с Маканиным, поэтому и поспешил уйти, пока Ольга Максимовна не припала к смотровому глазку.
        — Но его я несколько раз видела. А однажды он даже там спал. Я думала, Димы нет, а он с какой-то девкой! Стыд и срам!.. Он на меня наорал, чего приперлась, дура, спрашивает. Такой хам, что мне даже за Милу страшно стало.
        — А при чем здесь ваша Мила?
        — Так она в одном доме с ним живет. Даже в том же подъезде. Как бы не познакомилась с этим мерзавцем! Я ведь приходила к ней, узнавала, нет ли его там.
        — И что?
        — Не было!  — Женщина с чувством облегчения улыбнулась.
        — Ольга Максимовна, у меня к вам вопрос!
        Всем известно, на кого именно зверь бежит. Таким вот ловцом и чувствовал себя Матвей.
        Глава 19
        Комсомольский проспект, элитный дом в семнадцать этажей, охраняемый двор!.. Простому работяге даже однокомнатную квартиру в таком доме не купить, а Мила Кулагина жила здесь в четырехкомнатных апартаментах. Охранник у шлагбаума пропустил оперативников без лишних вопросов. Им достаточно было предъявить удостоверения.
        Зато консьержка в подъезде заупрямилась и заявила:
        — А мне все равно, что вы из милиции! У меня инструкция! Сейчас Людмиле Никитичне позвоню. Если она вас примет, то пожалуйста. Если нет, то извините!..
        — Не извиним!  — Матвей многозначительно глянул на Верютина.
        Тот кивнул, всем своим весом навалился на женщину и припер ее к стене.
        — Ой, что-то с сердцем!  — простонал оперативник.
        Матвей метнулся к лифту. Он не исключал, что киллер, дружок Маканина, как раз и познакомился с Милой Кулагиной. Слишком уж большая Москва, а он почему-то жил в одном доме с дочерью Ольги Максимовны. Может, этот субъект протоптал дорожку к жене Маканина и спал с ней чисто по-дружески? Не исключено, что он как раз от нее и уходил, когда столкнулся с Ольгой Максимовной.
        Если так, то есть шанс, что снайпер и сейчас находился там. Именно поэтому Матвей попросил участкового побыть с Ольгой Максимовной, чтобы ее не угораздило позвонить дочери. Вдруг Антон махнул рукой на его просьбу или позвонил своему начальнику, чтобы поделиться соображениями насчет чересчур уж делового провинциала? Все могло быть, поэтому Матвей спешил пообщаться с Кулагиной, пока ему не испортили музыку.
        Оказалось, что в гости к ней можно было попасть через межквартирный холл и бронированную дверь. На ней две кнопки, одна для звонка в девятнадцатую, другая — в двадцатую квартиру. Глазки видеокамер, микрофоны для дистанционного общения!..
        Матвей набрал в легкие воздух, взъерошил волосы и нажал на кнопку. Версию он уже сочинил. На соседнем этаже якобы загорелась квартира, а пожарный кран находится в холле, за этой самой дверью, Кулагина всполошится, откроет, ну а там капитан определится по ходу действия.
        Но никто ничего спрашивать не стал. Дверь в холл открылась автоматически. Матвей переступил порог, и тут же распахнулась вторая створка.
        Он видел фотографию Милы и узнал ее. Она стояла в дверном проеме и смотрела на него пьяными глазами. На ней белый деловой костюм, достойный английской принцессы, волосы уложены в дорогую прическу. От нее на расстоянии пахло Францией, то есть коньяком и духами. Не скажешь, что красавица, далеко не так, но миленькая. Худощавая, стройная и женственная, несмотря на хмельную грубость.
        — Не поняла, где второй?  — размашисто спросила она.
        — Так он внизу,  — скрывая удивление, сказал Матвей.
        Уж не мальчика ли по вызову ждала эта пьяная телка?
        — А костюмы где?
        — У него все!.. Я звоню?
        — Заходи!
        Она отошла в сторону, освобождая проход, и ее сильно качнуло. Матвей поймал женщину за талию, привлек к себе, и она повисла у него на плече.
        — Ну и мачо, просто супер!  — Мила пьяно засмеялась.
        Они стояли посреди просторной прихожей, откуда открывался вид на зал. На белоснежном кожаном диване сидела красивая молодая женщина с каштановыми волосами. Черное платье, нога заброшена на ногу, в длинных изящных пальцах дымится тонкая дамская сигарета. Гостья тоже была порядком под градусом.
        Больше в квартире никого не наблюдалось. Во всяком случае, мужчин здесь не должно быть, иначе пьяные дуры не вызывали бы приключения на дом.
        — Алла, этот мой!  — шлепнув Матвея по заднице, объявила Кулагина.
        В это время в дом зашел Верютин — высокий, атлетически сложенный, с командирской выправкой.
        — Ух, ты!.. Алла, это тебе!
        Но шатенка лишь неловко махнула рукой.
        — Не хочу!  — едва ворочая языком, сказала она.
        — Тогда возьми моего!  — Мила бесцеремонно толкнула Матвея в спину, направляя его к своей подружке.
        Кириллов не стал упрямиться и взял заданный курс, но только лишь для того, чтобы глянуть, точно ли в зале никого больше нет.
        — Да не хочу я уже.  — Алла скривилась.  — Пусть проваливают!
        — Вот и славно,  — легко согласилась Кулагина.  — Мальчики, ау! Вам уже пора!
        Она полезла в свою сумочку за деньгами.
        — Мальчики еще в дороге, а вы, девочки, уже приехали,  — совсем не весело сказал Матвей.
        Он знаком велел Валере осмотреть квартиру, а сам закрыл дверь на замок.
        — Что-то я не поняла!  — Мила оторопело уставилась на него.
        Матвей наблюдал и за ней, и за Аллой — женщины они не бедные. Такие красотки вполне могли держать при себе личное оружие, как минимум травматического действия.
        — Мужа твоего убили, теперь твоя очередь.
        — Кого?  — Кулагина озадаченно скривилась.
        — Да, Макаку. В морг его повезли, а ты и не знаешь.
        — Куда?.. Ты кто такой?
        Матвей не хотел говорить, откуда он. Зачем, если есть возможность сыграть на нервах у этой очаровательной и нежной особы? Прямым текстом ничего не надо излагать, а намеками стоит дать понять, что его прислали по ее душу.
        — Проблемы у тебя, Мила. Ты и с Макакой жила, и с его другом спала. Такое не прощается.
        Жаль, у Матвея не было перчаток, он обязательно стал бы сейчас их надевать, тщательно натягивать на каждый палец. Дескать, киллер не должен оставлять следы.
        Мила обморочно провела предплечьем по лбу и вдруг шагнула к тумбочке, собираясь смахнуть с нее ключи, но Матвей опередил ее. На брелке краснела тревожная кнопка вызова охраны.
        — А вот это ты зря!
        Алла поднялась с дивана, качнулась, восстановила равновесие и шатким шагом направилась к дверям. Матвей наблюдал за ней периферийным зрением.
        — Ты кто такой?  — истерично взвизгнула Мила.
        — Эй, ты чего?  — икнув, спросила Алла.
        Глаза у нее были осоловелые, выражение лица как у человека, которого вот-вот стошнит.
        — Нас убивать пришли!  — тревожной сиреной взвыла Кулагина.
        — Кто, эти?.. Эй, ты кто такой?  — невменяемо глядя на Матвея, спросила Алла.
        — Позвони отцу!  — потребовала Мила.
        Она, похоже, уже почти протрезвела, хотя язык у нее и заплетался.
        — Не вопрос!
        Алла потянулась к своей брендовой сумочке, которая висела в прихожей, но Матвей преградил ей путь.
        — Слышь, ты знаешь, кто у меня отец?  — Алла пьяно ткнула его рукой в живот.
        Это прикосновение оказалось настолько слабым, что Матвей даже не стал защищаться.
        — Киллеру все равно, кто у тебя отец.
        — Киллеру?!  — Женщина шарахнулась от него.
        Только сейчас до этой очаровашки дошло, насколько серьезно ее положение. Как бы не обделалась со страху, тогда Матвею точно выставят счет! Крутых он не боялся, но начальство может подгадить. А ему приказ на майора вот-вот подпишут.
        — А чего вы так испугались, девочки?  — Он достал удостоверение.  — Капитан милиции Кириллов!
        — Ты что вытворяешь?..  — Мила не договорила, ее накрыла икота.
        — Капитан милиции?  — Алла поморщилась.  — Милка, ты же морячков вызывала, а тут менты!
        — Слышь, морячок, ты что, прикалываешься?  — осмелела Кулагина.
        — То, что вашего мужа убили, это прикол?  — Матвей удивленно посмотрел на нее.
        — Кого? Макака не был моим мужем.
        — Да, но алименты платил.
        — Ты что, правда из милиции? С Димой что?
        — Я же сказал, в морге он.
        — Нет…
        — А разве мама вам не звонила?
        — Ты это серьезно, капитан?
        — Конечно. Да и разговор у меня к вам серьезный. Вы знаете этого человека?  — Матвей показал фоторобот киллера.
        Мила что-то промычала и зависла в мыслительном ступоре. Она явно узнала этого человека, но не могла сообразить, надо ли признаваться в этом или нет.
        — А вы?  — Матвей показал снимок Алле.
        Она думала недолго.
        — Слышь, капитан, а не пошел бы ты!..
        Она, похоже, тоже узнала снайпера, но тут же ушла в грубую агрессивную оборону. Впрочем, Матвей мог и ошибаться. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Вроде бы так оно и есть, и практика это подтверждает. Но в пьяном человеке можно и обмануться.
        Та же Мила могла и не знать киллера, но ей сейчас интересен любой мужчина. Не зря же она заказала мальчиков по вызову. Может, дамочка потому и зависла в раздумье, что не поняла, нравится ей эта невнятная личность на портрете или нет? Смогла бы она с ним?..
        А у Аллы замашки барыни, да и одета она очень дорого. Вдруг ее отец действительно большая шишка? Да, Матвею очень хотелось подняться в звании.
        — Место для стриптизеров освободить?
        — А это не твое дело!  — заявила Алла и нахохлилась.
        — Есть у нас один такой.  — На всякий случай Матвей показал ей фотографию Зеленина.
        — И кто это?  — Она скользнула взглядом по снимку и пренебрежительно скривила губы.
        — Узнаете?  — спросил Кириллов без надежды на положительный ответ.
        — Так, что-то знакомое. Только вспомнить не могу.  — Алла хмыкнула, с вызовом глядя на Матвея.
        Он показал фото Миле.
        — Так это же Рома Бэтмен из «Громозеки». А он что, с вами?
        — Вы его знаете?
        — Точно так же, как и вас.  — Алла ухмыльнулась.  — Мы его тоже на приват вызвали. Только вы нам и на фиг не нужны, а с Бэтмена мы плащ сняли. Чего смотришь? Да, любим повеселиться, и что?
        — Муж не возражает?  — спросил Матвей, глянув на обручальное кольцо на ее пальце.
        — А это не твое дело!  — Алла попыталась скрыть смущение за очередным хамским выпадом.
        — А вот не надо мужем попрекать! Ты же видел, Алла вас лесом послала!  — вступилась за подругу Мила.
        — А вам?
        — Слушай, что тебе нужно?
        Дальнейший разговор на таких вот тонах не имел никакого смысла. Нужно было снизить накал страстей.
        — Танцевать мы не будем, а от чашки кофе не откажемся.
        — Может, мне самой тут перед вами повыделываться?  — съехидничала Мила.
        Но Матвей и ухом не повел, как будто ничего не услышал.
        — Поговорить надо бы, обсудить вашу проблему, Людмила Никитична,  — спокойно сказал он.
        — Мою проблему?  — Кулагина поморщилась.
        — Маканина больше нет, а у вас тут веселье.
        — И что?
        — А тот факт, что Маканин в морге, вас не смущает?
        — Неприятно, конечно, но, в принципе, все равно.
        — А его квартира к сыну должна отойти,  — как бы невзначай сказал он.
        — Эй, это ты о чем?  — насторожилась Мила.
        — Нет, ни о чем. Просто подозрительно все это.
        — Думаешь, я его отравила?  — оторопело протянула она.
        — Да мне ваша кровь, Людмила Никитична, не нужна. Но если вы настаиваете на своей виновности, то так тому и быть. Валера, где там у нас бланк протокола?
        — Какой протокол, капитан?  — Кулагина мотнула головой.  — Ты зря на меня наезжаешь.
        — Ага,  — промычала Алла.
        Мила трезвела на глазах, а эту особу, напротив, еще больше развезло. Она стояла под углом к дверному косяку, упираясь в него рукой. Взгляд мутный, голова опущена, но слух не отключен. Она что-то соображала, но весьма туго и в искривленном измерении.
        — Валера, отставить протокол. Вызывай эвакуатор,  — кивком показав на Аллу, сказал Матвей.
        Верютин все понял и решительно приблизился к ней. Она и глазом не успела моргнуть, как оказалась на диване.
        — Блин! Ну и кто просил!  — пробормотала дамочка, недовольно отталкивая от себя Валеру.
        Она отстранилась от него, уложила предплечье на подлокотник дивана и уронила голову. Потом Алла дернула ногой и зацепила золоченую тележку со стеклянной столешницей, на которой красовались выпивка и закуска.
        — Перебрали вы, красавицы,  — с усмешкой заметил Матвей, обращаясь к Кулагиной.
        — Да, что-то накатило. Если честно, мы давно так не зажигали,  — проговорила Мила.  — Да и не собирались, как-то все само собой вышло.
        — Повод был?
        — Разумеется, только Дима здесь ни при чем. Я его давно уже похоронила и от алиментов его отказалась.
        — Ну да, сейчас вам это ни к чему.
        — Сама поднялась, и что? Я ни у кого ничего не украла!
        — А кто украл?
        — Слышь, капитан, не надо, не грузи!  — Мила прошла в зал, опустилась в кресло, забросила ногу на ногу, взяла со столика сигареты и выразительно посмотрела на Матвея.
        Зажигалка у него была, но он сделал вид, что ничего не понял. Капитан не нанимался в прислуги к этой доморощенной хозяйке жизни.
        — Большая проблема у тебя, Мила. Дело не в том, что ты отравила мужа,  — с непроницаемым спокойствием на лице сказал он.
        Надоело ему выкать в ответ на тыканье, а мужик он простой.
        — Я отравила?!  — От возмущения Кулагина выронила сигарету, но не заметила этого.
        — Пусть МУР выясняет, что да как. У меня своя задача. Есть один человек.  — Матвей показал снимок Зеленина, затем — фоторобот предполагаемого киллера.  — А есть другой. Один жил с женщиной, в которую стрелял другой. Вместе с этим другим был твой муж. Они выполняли чей-то заказ. Ситуация такая, что с одним киллером ты жила как жена, а с другим — как любовница.
        — С кем я жила как любовница?
        — С этим!  — Матвей щелкнул пальцами по физиономии снайпера.
        — Кто тебе такое сказал?
        — А почему я, по-твоему, здесь, причем как частное лицо? Мне нужна не ты, а этот фрукт. Скажешь, где он, я про тебя и забуду. Будешь молчать, возбудим уголовное дело по факту насильственной смерти гражданина Маканина. Пусть следствие разбирается, кому выгодна была его гибель.
        — Да мне до одного места эта квартира. Никто ничего не докажет.
        — Лично я не собираюсь заниматься такими делами. Мне нужен этот человек!
        — Он что, действительно в кого-то стрелял?  — спросила Кулагина, глянув на листок в руке Матвея.
        — А чем он в жизни занимается?
        Мила открыла рот будто для того, чтобы содержательно ответить на вопрос, но глянула на Аллу, выдохнула и промолчала.
        — Маканин занимался мелким бизнесом,  — подсказал Матвей.  — А этот чем?
        — Я вообще не знаю, о ком вы говорите.
        — А мне, например, известно, что этот человек, которого ты не знаешь, ночевал у тебя дома,  — не сводя с нее глаз, сказал Матвей.
        — Не было ничего такого.
        — Поймите, если мы не остановим этого человека, то он убьет еще кого-нибудь.
        — Я все прекрасно понимаю, но ничем не могу вам помочь.
        Неспроста Кулагина перешла на «вы». Она учуяла запах жареного, потому и сбавила обороты.
        — Он убьет вас, Мила!  — Матвей смотрел на нее пристально и беспощадно.
        — Меня?!
        — Неужели вы не понимаете, что этот человек заметает следы? Сначала он убил вашего Диму, потому что тот мог его выдать. Следующая на очереди вы. Ведь вы его знаете и можете рассказать про него нам. Чтобы этого не случилось!..  — Капитан выразительно провел пальцами по горлу.
        — Нет, этого не будет!  — запаниковала женщина.
        — Вас никто не защитит!  — предрек он.
        — Нет, мне помогут!  — Кулагина снова глянула на свою подругу.
        Матвей не мог понять, то ли Алла спала, то ли притворялась.
        — Кто?
        — Есть такие люди.
        — Значит, вы все-таки знаете этого человека?
        Алла открыла глаза, оторвала от подлокотника голову, поднялась, мутно посмотрела на Матвея и осведомилась:
        — Слышь, капитан, у тебя есть право здесь находиться?
        — Есть.
        Моральное право у него было, но ведь с точки зрения закона ему нельзя было оставаться в квартире без четкого разрешения хозяйки. А Мила запросто могла пойти на поводу у своей подружки.
        — Документ покажи!  — потребовала Алла.  — Что, нет его у тебя? Вот когда будет, тогда и поговорим!  — Она вдруг поднялась и направилась в прихожую, к своей сумке.
        Верютин преградил ей путь.
        — Слышь, парень, я ведь сейчас крик подниму!  — Алла зло зыркнула на него.  — Я вам такое здесь устрою!
        Но Верютин даже не пошевелился. Он все прекрасно понимал, но без приказа Матвея не собирался и шевелиться. Кириллов старший, ему за все и отвечать, если что.
        — Пропусти ее,  — поднимаясь со своего места, сказал Матвей.
        Алла вышла в прихожую, взяла свою сумочку, достала оттуда телефон.
        Видно, что штучка она сложная и со связями. Сейчас папочке своему позвонит, тот поставит на уши прокуратуру. Сюда подъедет наряд, а Матвей здесь, в Москве, на птичьих правах.
        — Если вам нужны неприятности, то мы уходим,  — заявил Кириллов, угрожающе глянув на Милу.
        Кулагина должна была остановить его, чтобы во всем сознаться, но, увы, этого не произошло. Ему пришлось уйти. На всякий случай Матвей оставил дамочкам номер своего телефона.
        Первый раунд в поединке с этими красавицами он проиграл, зато смог нащупать их слабое звено и определился в тактике. Не хочет Кулагина играть честно, пусть принимает на себя удар всей правоохранительной системы. Если ее зажмут в угол по факту гибели Маканина, то ему нетрудно будет сравнять счет и выйти вперед на пути к снайперу.
        Верютина он отправил к полковнику Петрову, а сам взял курс на Сумарокову. Нет, Матвей не соскучился по ней, но у него появились вопросы. Она могла знать и Маканина, и киллера, которого он разыскивал. Возможно, Елена имела какое-то отношение к Миле Кулагиной и к Алле, фамилию которой Матвей не успел выяснить. Эти дамочки знали Зеленина, с которым она жила. Связь хоть и не прямая, но тем не менее.
        Глава 20
        Новый офис, незнакомый кабинет с огромным витринным окном. Три двери в дальней стене. Одна вела в комнату отдыха, другая — в санузел, а третья — к лестнице, по которой можно было подняться в зимний сад. Там у кого угодно возникало непреодолимое желание лично, своими руками ухаживать за экзотическими деревьями, кормить соловьев в клетке.
        Елена знала, что «Центр-Глобус» вышел на новый уровень, но не думала, что дела идут настолько хорошо.
        Усолов зашел в кабинет без стука.
        — Я вам не помешал?  — вежливо спросил он.
        — Если честно, то да.  — Елена глянула на него с извиняющейся улыбкой.
        Калинов составил для нее отчет, и она знакомилась с ним. Сейчас ей нужно было разобраться с общими, самыми главными вопросами, а в частности Елена вникнет чуть позже, когда войдет в курс всех дел, в которых, казалось, сам черт ногу сломит.
        — Тогда извиняюсь.
        Ему бы выйти, но нет. Он подошел к приставному столу, сел в кресло.
        Елена отложила в сторону папку с документами, нажала на клавишу интеркома, с зависшей улыбкой глядя на Усолова. Зря она сделала ему выговор. Этот человек так старался помочь ей, а Елена чуть не выставила его за дверь. Но стыдиться этого нельзя. Чем крупней компания, тем жестче должен быть руководитель. Это в Державске она могла позволить себе любезности в общении с подчиненными, а здесь у нее в руках целая стая журавлей, по сравнению с которой три супермаркета на периферии кажутся жалкой синицей. Но она не собиралась выпускать синицу из рук, отказываться от планов по освоению Державска.
        — Катя, два кофе, пожалуйста!  — распорядилась Елена, обращаясь к секретарше.
        — Я смотрю, вы прямо с корабля сразу на бал!  — Усолов покровительственно улыбнулся.
        — А чего дома без дела сидеть? Да и неуютно там.
        У нее в Москве были и дом, и квартира, но там почти четыре года никто не жил. Не сказать, что апартаменты обветшали, но запустенье ощущалось на интуитивном уровне, поэтому Елена затеяла ремонт. Сначала она отделает и заново обставит квартиру, а затем займется домом.
        — Ничего, устроитесь. Я наводил справки насчет Зеленина,  — как бы между прочим сказал Усолов.
        — И что?  — Елена настороженно глянула на него.
        — Никто его не отправлял за вами следить. Это все капитан Кириллов придумал. Хитрый жук!
        — Может быть.  — Елена пожала плечами.
        Каким бы колючим ни был этот мужчина, она хотела бы, чтобы он ждал ее дома, ночью согревал постель. Соскучилась она по нему. Да и по Роме тоже. Он, конечно, не такой высокоградусный, как Матвей, но ведь она с ним, в принципе, была счастлива.
        — Зеленин уже получил установку изменить показания. Если он это сделает, мы его вытащим. Конечно, только после вашего распоряжения.  — Усолов многозначительно глянул на Елену.
        — Да, было бы неплохо.
        — Мужчина вам нужен. Неважно какой, лишь бы с ним было хорошо,  — сказал Усолов, поднимаясь.
        Он подошел к окну, нажал на кнопку, и жалюзи плавно разъехались в стороны.
        — Вообще-то это мое личное дело. Но если вы беретесь вытащить Зеленина, то я возражать не буду,  — сказала она.
        В этот момент Елена услышала, как с треском лопнуло оконное стекло, и увидела, как Усолов отпрыгнул в сторону. Странно, на стекле ничего не было, но ведь она слышала звук. Усолов вдруг схватил Елену за руку и с ожесточением на лице потащил ее в комнату отдыха.
        — Что случилось?
        — А вы не поняли? Ну да, стекло бронированное, пуля его не берет.
        — Пуля?!
        — Оставайтесь здесь и никуда не выходите! Я вас очень прошу.
        Он оставил Елену в комнате с зашторенным окном, а сам отправился командовать своими людьми, которые должны были отловить снайпера.
        Елена тяжело опустилась в кресло, сжала ладонями болезненно пульсирующие виски. Снова киллер, опять ее пытаются убить! Моржу и в этот раз не повезло, но ведь когда-нибудь он добьется своего. Это проклятое чудовище не отступится от нее, пока не прикончит. Ему больше не нужны деньги, сейчас им движет только месть.
        Усолов вернулся примерно через полчаса.
        — Ну что?  — поднимаясь, с надеждой и тревогой спросила она.
        — Ушел! Но мы обязательно его возьмем!
        — Сколько раз я это уже слышала!
        Секунды три-четыре Усолов смотрел на Елену, собираясь с духом.
        — А что я могу сделать с этой тварью! Он же не человек, а сущий дьявол!  — Он заставил себя успокоиться и в знак извинения мягко коснулся ее руки.  — Простите меня, не сдержался.
        — Я вас понимаю,  — раздраженно сказала она.
        — Сейчас будет милиция, начнутся вопросы. Я не хочу, чтобы вы на них отвечали.
        — Почему?
        — Потому что это опасно. Вы не должны оставаться на виду. Я не знаю, что у Моржа на уме. Может, он замаскирует своих ублюдков под сотрудников милиции? Поверьте, я этому не удивлюсь. Вам нужно уезжать, и чем быстрей, тем лучше.
        — Что ж, если вы так считаете…
        — Чем быстрей, тем лучше,  — повторил Усолов, взяв ее под руку.
        Он шел, увлекая Елену за собой. Сначала они поднялись в зимний сад, оттуда пошли вниз, к пожарной лестнице, которая вывела их в маленький дворик. Там стоял джип с двумя сотрудниками службы безопасности фирмы «Центр-Глобус». Только сейчас Елена поняла, что ее личная охрана осталась в офисе.
        — А где мои люди?
        — Я им не доверяю,  — совершенно серьезно сказал Усолов.  — Поверьте, для этого есть все основания. Прошу!
        Он сам открыл дверцу, помог Елене сесть в машину и занял место рядом с ней. Ей ничего не оставалось, как довериться ему.
        А на кого еще она могла надеяться?
        Оживленная улица в центре столицы — офисы, банки, кафе, бутики. И жизнь здесь кипит непростая, и деньги крутятся невероятные. Офис «Центр-Глобуса» занимал целый подъезд старинного четырехэтажного здания. Стеклянные двери с золочеными ручками, вывеска, сверкающая на солнце, охранник с рацией на входе. Он стоял с важностью языческого истукана и осматривался по сторонам с таким видом, как будто у него врожденное чутье на опасность.
        Телефон Елены не отвечал, но Матвей знал адрес ее дома и отправился туда. Там ему сказали, что она в офисе, пришлось брать такси и ехать. Восьмой час вечера, рабочий день уже вроде бы закончился. Но у Елены сейчас должно быть много дел, возможно, она еще в офисе. А если нет, то он снова отправится к ней домой.
        — Капитан Кириллов, уголовный розыск,  — представился Матвей.
        Охранник смерил его оценивающим взглядом и пробурчал:
        — И что?
        — Мне нужна госпожа Коригова.
        — Есть такая. По какому делу?
        — По уголовному.
        — А конкретно?
        — Доложи Елене Евгеньевне, что ее хочет видеть капитан Кириллов. Если она мне откажет, тогда поговорим конкретно. С тобой тоже,  — угрожающе глядя на охранника, чеканил Матвей.  — Ты хочешь знать, что такое конкретный разговор?
        — А орать-то зачем?  — надув щеки, обиженно спросил тот и ушел.
        Минут через десять на его месте появился мужчина средних лет с жесткими чертами лица. Невысокий, не особо крепкий, но резкий, энергичный. Взгляд, как кратеры вулкана, молчащие перед самым извержением.
        — Можно ваше удостоверение?  — спросил он, сурово глянув на Матвея.
        Кириллов развернул корочки перед его лицом, но он вдруг вырвал их из руки капитана, сделав это на удивление мягко. Матвей на мгновение почувствовал себя статистом перед лицом фокусника. Ему даже показалось, что удостоверение растворится в воздухе, если он попытается вернуть его силой.
        — Капитан Кириллов, город Державск. Так что привело вас в Москву?  — с саркастической усмешкой спросил мужчина.
        — Елена Евгеньевна в курсе,  — забрав удостоверение, сказал Матвей.
        — Ее сейчас нет.
        — Почему ваш охранник мне ничего не сказал?
        — Он должен был знать, что Елена Евгеньевна уехала. Если парень не владеет обстановкой, мне придется его наказать.
        — А может, она все-таки на месте?
        — Думаете, я вас обманываю? Можете проверить!  — Мужчина показал рукой на открытую дверь.
        Переступая через порог, Матвей поймал себя на мысли о том, что делает шаг в ловушку. Чем дальше он шел, тем сильней становилось ощущение западни. Рабочий день действительно закончился. В офисе уже никого не осталось, кроме охраны. Елена могла уехать домой. Москва большая. Если Матвей разминулся с ней, то в этом нет ничего удивительного.
        Они поднялись на четвертый этаж, в мертвенном свете неоновых ламп прошли коридор. Мужчина открыл дверь в приемную, завел капитана Кириллова в кабинет генерального директора. Там никого не было.
        — Вопросы есть?
        — Почему телефон Елены Евгеньевны не отвечает?  — спросил Матвей.
        — Какой именно телефон?  — едва заметно удивился мужчина.
        — Мобильный.
        — Тот, который был у нее в Державске? Если вы об этом телефоне, то Елена Евгеньевна уже в Москве. Она сменила номер.
        Матвей остро сознавал свою уязвимость. Он один, а противников как минимум четверо. Да и начальник охраны запросто мог ударить его в спину. Кириллова могли убить, под покровом ночи вывезти тело куда-нибудь в лес, закопать. А Верютину скажут, что он и не заходил в офис. Ему было не по себе, но сознание оставалось ясным, поэтому голову ему не задурить.
        — А она что, не в состоянии иметь два телефона?
        — Конечно же, в состоянии,  — сказал мужчина, пытаясь скрыть свой легкий конфуз за простецкой улыбкой.  — Может, Елена Евгеньевна просто заблокировала свой старый номер? Вдруг она не желает с вами видеться? Да вы сами у нее спросите. Поезжайте к ней домой. Если она вас примет, то какие проблемы?
        Мужчина сопроводил Матвея до выхода и с холодной любезностью выставил за дверь.
        Ничего не случилось. Да и что могло произойти, если ясно, кто ведет игру против Елены? Морж ее атакует, а служба безопасности под руководством этого вот Усолова оберегает.
        Матвей зашел в кафе напротив офиса, устроился за столиком у окна. Цены здесь кусались, чашка кофе и кусок торта тянули на пятьсот рублей. Все-таки он сделал заказ и не пожалел об этом.
        Кириллов заметил, как к офису фирмы «Центр-Глобус» подъехал желтый «Порше», который он уже сегодня видел. Из машины вышла Алла, и охранник чуть ли не с поклоном открыл перед ней дверь. Тот самый парень, который не хотел пускать Матвея в офис.
        Все это очень интересно.
        Маленькая комната со старыми обоями на стенах, древняя железная кровать с периной, пыльный коврик на полу. На окне — решетка.
        — Это что такое?  — возмущенно спросила Елена.
        Сначала выяснилось, что Усолов не доверяет ее охране. Потом вдруг особняк стал ненадежным убежищем. В итоге она оказалась здесь, в этом доме, стоявшем на окраине незнакомой деревни. Усолов сказал, что здесь есть все условия, но оказалось, что обстановка была весьма далека от совершенства. Дом старый, кирпичный, полы деревянные, скрипучие, удобства на улице, мебель убогая.
        — Поживете пока здесь,  — проговорил он, глядя на нее не зло, но как будто с приговором.
        — Я не хочу тут оставаться жить!  — Она мотнула головой.
        — Так надо.
        — Кому надо?
        — Вам. Здесь вы будете в полной безопасности.
        — Вы в этом уверены?
        — Да.
        — А я почему-то нет.
        — Ваше право сомневаться. А мое — защищать вас,  — сурово глядя на нее, сказал Усолов.  — Вас будут охранять мои люди, надежные и проверенные. Если можно, я заберу вашу сумку.
        Елена и возмутиться не успела, как эта вещица оказалась у него в руках.
        — Что вы делаете?
        — Там телефоны, по которым на вас может выйти Морж.
        — В ней еще и документы!
        — Пусть они пока побудут у меня,  — сухо сказал Усолов.
        — Зачем вы это делаете?  — спросила она, в замешательстве глядя на него.
        Ей вдруг стало казаться, что эта сцена происходит не с ней, а с какой-то другой женщиной, которую вдруг лишили свободы.
        — Да, я поступаю довольно грубо,  — сказал Олег Афанасьевич.  — Но такое поведение оправдано. Вы скоро в этом убедитесь.
        — Может, все-таки скажете, что происходит?
        — Я действую в ваших интересах, Елена Евгеньевна. В ближайшее время вы это поймете.
        — А сказать нельзя?
        — Всего доброго!  — Усолов повернулся к ней спиной и вышел из комнаты.
        Елена долго и потрясенно смотрела на закрытую дверь. Она так и не поняла, что произошло. Что за тайны мадридского двора разыгрались за рамками ее сознания? Зачем Усолов поместил ее в этот убогий дом без удобств? Почему, действуя в ее интересах, он не нашел достойного жилища? Не смог? Не захотел?..
        Только через какое-то время до нее дошло, что на эти вопросы мог ответить только сам Усолов. Она бросилась за ним, но дверь оказалась запертой с той стороны.
        Открывалась она наружу, поэтому ударом ноги ее не выбьешь. Врезаться в полотно с разгона всем телом тоже бесполезно. Дверь можно было только раскрошить, расколоть пополам, но для этого нужны инструменты, а в комнате ничего такого не было. Кровать, стол и шкаф.
        Здесь не имелось даже стула, который можно было бы запустить в окно. Да смысла в том не было. Стекло выбить нетрудно, но за ним решетка. Голыми руками ее не выломаешь и перепилить нечем.
        До Елены вдруг дошло, что она оказалась в самом настоящем заточении. Бить стекло женщина не стала, но в дверь забарабанила.
        — Эй, кто там?  — истошно закричала она.
        Елена уже сорвала голос, когда дверь наконец-то открылась. За порогом стоял парень крепкого сложения в белой шелковой сорочке. Суровый взгляд, строгое выражение лица, плотно сомкнутые губы.
        — Я вас слушаю.
        У Елены возникло такое ощущение, что к ней обращался не живой человек, а бездушный, безотказно запрограммированный робот.
        — Усолов где?  — спросила она.
        Этого парня Елена увидела только сегодня, возле машины, к которой вывел ее Усолов после покушения.
        — Уехал.
        — И что дальше?
        — Ужин будет через час.
        — Какой, к черту, ужин? Мне нужно принять душ и переодеться!
        — Хорошо.
        Парень бесцеремонно закрыл дверь, но вскоре вернулся. Он занес в комнату и поставил на пол спортивную сумку с вещами.
        — Я сейчас!
        Охранник захлопнул дверь, а Елена открыла сумку. Там были ее вещи — белье, полотенца, спортивный костюм и даже комнатные тапочки. Ее любимый шампунь, гель для душа, пенка для умывания, скраб для лица. Усолов позаботился о ней, но как у него оказался ее любимый спортивный костюм? Он что, был у нее дома, копался в вещах, выбирал самое необходимое? И почему Олег собрал все это? Откуда он знал, что им придется эвакуироваться?
        Дверь открылась. Охранник принес круглый алюминиевый таз, ковш и большой медный кувшин с теплой водой, который он поставил на стол.
        — Как тебя зовут?  — спросила Елена.
        — Вадим.
        — Может, ты объяснишь мне, что происходит?
        — Я ничего не знаю. Мне приказали вас охранять и создать вам все условия. Я так и делаю.
        — Какие условия? Это не гостиница, а какой-то домашний арест!
        — Я не знаю,  — непробиваемо спокойно отреагировал Вадим.
        — Скажи, в меня сегодня стреляли?
        — Не знаю.
        — Как это не знаешь? Усолов привел меня к машине. Ты стоял там, ждал нас. Неужели ты не знал, что происходило наверху?
        — Не знаю. Мне сперва велели ждать вас, а потом охранять. Я выполняю приказ.
        — А если тебе велят убить меня?
        — Если это скажет Олег Афанасьевич, то вас убью,  — не зло, без всякой угрозы, но с потрясающей циничностью сказал Вадим.
        — Потому что он твой начальник?  — в состоянии шока, едва проталкивая слова через пересохшее горло, спросила она.
        — Да, потому что Олег Афанасьевич мой начальник.
        — Но ведь у него тоже есть руководитель. Это я.
        — Да, я знаю.
        — Значит, ты должен подчиняться мне.
        — Я вам подчиняюсь.
        — Но если я не хочу умирать, ты не должен меня убивать.
        — Вода может остыть,  — переступая через порог, сказал парень.
        — Тьфу ты!  — Елене ничего не оставалось, как плюнуть в закрывшуюся дверь.
        Она взяла со стола кувшин, чтобы поставить его на стол, и резко присела на корточки вместе с ним. Он оказался очень тяжелым. А ведь Вадим нес его играючи. Если он такой сильный, то у нее нет никаких шансов против него. Этот парень действительно мог убить ее. Вдруг Усолов поставил ему такую задачу на случай, если она попытается сбежать?
        Сначала Елена вымыла голову, затем разделась догола и встала в таз. Поливая себя из ковша, она кое-как вымылась, но вода не сняла с нее усталость. Мысли остались таким же тяжелыми, неповоротливыми и мрачными.
        Ужин ей подал второй парень. Этот самый Егор оказался таким же непробиваемо-спокойным механизмом, как и его напарник. Он даже отказался от разговора с ней, сказал только имя. На этом их общение и закончилось. Она взывала к нему, но слова пролетали мимо его ушей и бились как об стенку горох.
        Ужин Егор готовил сам — картофель, жаренный на сале, с крупными кусками колбасы. Сыр, хлеб, чай. Все время, пока Елена ела, ее не покидало ощущение, что это был тюремный ужин. Она не знала, накормят ли ее завтра. Может, на рассвете поставят к стенке и пристрелят? Или просто бросят здесь умирать от голода в собственных нечистотах?
        Глава 21
        До гостиницы оставалось совсем чуть-чуть, когда в его кармане зазвонил телефон. Матвей даже не глянул на дисплей, был уверен в том, что на проводе Верютин. Да и устал он очень, чтобы лишний раз напрягать глазные мышцы.
        — Да, Валера.
        Полковник Петров помог Верютину снять недорогой номер в хорошей гостинице, а завтра он ждал их обоих в своем кабинете. Матвею нужно было хорошо выспаться после долгой дороги и бешеного дня, но уже половина первого ночи, а он все еще в пути. Капитан ездил к Елене домой, но там ее не оказалось. Охранник сказал, что ждет, но время шло, а она не появлялась. Телефон Елены не отвечал.
        — Это не Валера,  — услышал он знакомый женский голос.
        — Мила?
        — Вы сейчас где?
        Матвей назвал адрес гостиницы. Если верить таксисту, который вез его, они были уже почти на месте.
        — Далековато, но я подожду. Если, конечно, вам интересно то, что я знаю.
        — Интересно.
        — Тогда записывайте.
        Матвей знал, где жила Кулагина, но это был совсем другой адрес.
        — Что за место?  — спросил он.
        — Это моя старая квартира. В новой нельзя. Мне кажется, меня прослушивают.
        — Вы уже там?
        — Нет, но сейчас выезжаю.
        — Я тоже.
        Матвею действительно интересно было поговорить с Милой. Он готов был пожертвовать ради этого ночным отдыхом.
        Крупнопанельный дом в Новых Черемушках, темный двор, плохо освещенный подъезд без консьержки, но с кодовым замком, квартира на втором этаже. Матвей нажал на кнопку звонка. Дверь не открывалась, зато телефон подал голос.
        — Товарищ капитан, вы где?  — взволнованно спросила Мила.
        Она ехала в машине. На это указывал характерный фоновый шум.
        — Уже на месте.
        — Ради бога, извините! Я немного задерживаюсь.
        — Ничего, я подожду.
        Матвей вышел из подъезда на улицу, осмотрелся и ничего подозрительного не заметил. Машин много, но все они без пассажиров, во всяком случае те, которые стояли поблизости. Он посмотрел на часы, неторопливо прошел вдоль дома. Со стороны могло показаться, будто капитан глядит себе под ноги, на самом же деле он всматривался в стекла припаркованных машин.
        Кириллов обошел двор, а там и Мила подъехала. Машина у нее дорогая, и сама она выглядела роскошно, но, как ему показалось, это ее не радовало. Грустная, тревожная, чуточку нервная. Казалось, она знала, что влипла в историю, но не теряла надежды на благоприятный исход.
        — Извините за опоздание!  — приложив руку к груди, виновато сказала она.
        Перегаром от нее не тянуло, и на вид она трезвая. Судя по всему, женщина старательно прихорашивалась. Уж не для того ли, чтобы соблазнить Матвея? От нее приятно пахло дорогими духами, возможно, с феромонами.
        — Нет, ничего. Может, в машине поговорим?  — спросил он, кивком показав на ее «Мерседес».
        — Конечно, можно и в машине. Но, поверьте, дома у меня будет лучше. Должны же вы оценить ремонт,  — с грустным кокетством сказала Мила, увлекая его за собой.
        — Зачем?  — открывая перед ней дверь, спросил Матвей.
        — Вдруг вы думаете, что мне нужна Димина квартира?
        Они поднялись на второй этаж, Мила достала из сумочки ключи. Дверь современная, бронированная, с тремя замками. Мила открыла только два из них, и этого хватило, чтобы они попали в дом. Матвей обратил внимание на панель охранной сигнализации в квартире, но не заметил, чтобы Мила вводила код.
        Квартира двухкомнатная, с первоклассным ремонтом. Матвей сощурился от яркого света, когда Мила зажгла все лампочки в подвесных потолках. Ремонт, похоже, закончили недавно и под ключ, а мебель завезли еще не всю. Кухонный гарнитур, встроенный шкаф-купе в прихожей, в гостиной кожаный диван, два кресла и журнальный столик, в спальне — шаром покати. Мила показала ему всю квартиру, даже шкаф-купе в прихожей раскрыла. Разве что на лоджию не повела.
        — Как, нравится?  — спросила она.
        — Все хорошо. Только я не понимаю, зачем вы это мне показываете?
        Волосы у нее высоко убраны, на изящной шее ниточка натурального жемчуга, черное платье средней длины, белый укороченный пиджачок. Черты лица не совсем правильные, нос чересчур маленький. В общем, красотой она не блистала, но за счет своей женственности выглядела очень даже соблазнительно.
        — Вы же думаете, что мне нужна квартира Маканина, не так ли? Нет, у моего Никиты уже есть свое жилье, и от отца ему ничего не нужно.
        — Я же вам сказал, что мне все равно. Пусть это вы убили Маканина,  — не совсем искренне проговорил Матвей.  — Меня интересует его друг.
        — Но я не убивала Диму,  — выключив свет в прихожей, сказала Мила.
        — И его друга для этого не нанимали?
        — Нет.
        — Но этот друг его все-таки убил?
        — Я не знаю.
        Матвею показалось, будто Милу схватила за шею чья-то невидимая рука, наклонила ее и потащила на кухню. Там она села за стол, лицом к нему.
        Женщина выключала за собой свет, в итоге лампочки горели только на кухне. Штор на окне не было, и Матвей взял это себе на заметку.
        — Не надо от меня убегать,  — сказал он, усаживаясь за стол напротив нее.  — Я не кусаюсь.
        — Да я и не убегаю.
        — Значит, в той квартире вас могут прослушивать,  — напомнил он.
        — Все может быть,  — кивнула она.
        — Вы оглядывались на свою подружку, когда хотели сказать про человека, которого я ищу. Почему? Чего вы боялись?
        — Дело в том, что этот Миша когда-то был ее любовником. Я не хотела признаться в том, что спала с ним.
        — Значит, его зовут Миша. А фамилия?
        — Черемнов.
        — Где он живет?
        — Ну да! Я вам скажу, а вы его арестуете. И меня тоже. Даже разбираться не станете!  — разволновалась Мила.
        Она вдруг резко поднялась, достала из шкафа бутылку виски, скрутила пробку, плеснула в стакан на два пальца, тут же увеличила порцию и залпом выпила.
        — Уф!.. Ой!  — Мила растерянно посмотрела на Матвея.  — Извините, как-то не подумала! Будете?
        Он отрицательно покачал головой.
        — Вам видней. А я повторю, ничего?..  — Она снова плеснула себе, но уже меньше, чем на два пальца.  — Только вы не подумайте, что я алкоголичка. Просто Алла сегодня зашла, мы разговорились, слово за слово, капля за каплей. Мы ведь раньше так с ней отрывались, что вспомнить стыдно. Меня и сейчас, бывает, заносит,  — с лукавым прищуром сказала она.  — А Алла себя блюдет. С тех пор как замуж вышла. Я ее сегодня нарочно на грех подбила.
        — За кого она замуж вышла?  — спросил Матвей и зевнул во весь рот, закрыв его ладонью.
        Ему действительно хотелось спать, но не настолько, чтобы это мешало разговору.
        — За успешного бизнесмена. Она очень счастлива в браке.
        — Как ее фамилия?
        — Крикалева.  — Миле понадобилось время, чтобы вспомнить.
        — Крикалева, говорите. Что-то знакомое. «Центр-Глобус», да? Эта фирма принадлежит ее мужу?  — схитрил Матвей.
        Кулагина захлопала глазами и коротко ответила:
        — Нет.
        — А какое отношение к «Центр-Глобусу» имеет Алла?
        — Никакого! А почему тут должна быть какая-то связь?
        — Так она же Крикалева.
        — Да, но ее муж не владеет «Центр-Глобусом»!  — Мила посмотрела на него большими глазами.
        — Ну да!  — Матвей выразительно хлопнул себя по лбу.  — Вырастил две березы, в них и запутался. Это у меня от недосыпания.  — Он снова зевнул, прикрывая рот ладонью.  — Вчера в поезде спать не мог, сегодня весь день на ногах. Вы уж меня извините. Так в чем вы там хотели покаяться?
        — Покаяться?
        — Говорили, что разобраться в чем-то нужно, перед тем как вас арестуют.
        — Так я же ни в чем не виновата! И Диму Мише не заказывала!
        Кулагина выдохнула и залпом выпила. Матвей достал сигарету, раскурил и протянул ей.
        — Это вместо закуски, если хотите.
        — Да, спасибо.  — Она взяла сигарету, затянулась, подошла к окну, открыла форточку.
        — Может, на балкон пойдем?  — спросил Матвей, закуривая.
        — Нет, здесь можно.
        — Лучше там. На балконе воздуха больше,  — сказал он, поднимаясь.
        — Он и здесь есть.  — Мила суетливо взяла пульт, включила сплит-систему на вытяжку и тут же достала из шкафа второй стакан.
        — Будешь?
        — Нет, меня в сон клонит, и голова болит все сильнее.
        — Так у меня таблетка есть! Очень хорошо помогает!  — заявила Мила, вышла в прихожую, достала из сумочки лекарство, принесла ему.  — Вот, сразу боль снимает.
        Матвей кивнул, бросил таблетку в рот, включил кран, плеснул воды в ладонь и хлебнул прямо из нее. При этом он незаметно выплюнул таблетку.
        — Я понимаю, дорога тяжелая, весь день на ногах, а я тебя сюда притащила. Но ты должен понять, что я ни в чем не виновата. Я с Мишей просто спала. Когда Дима нас знакомил, даже не знал, что так будет.
        — Было, ну и что? Ты ж за Димой замужем не была?  — Матвей приложил пальцы к нижним векам, не позволяя глазам закрыться.
        — Нет, не была.
        — Но Дима наказать мог?
        — Да, мог.
        — Так ведь бояться-то уже нечего. Я сейчас, один момент…
        Матвей уложил руки на стол, закрыл глаза, щекой коснулся предплечья. Он укладывал голову на руки так, чтобы сквозь щелочку между веками, незаметную для Милы, видеть окно, в котором отражался дверной проем за его спиной.
        — Эй!  — Мила сначала похлопала его по спине, затем толкнула кулаком в плечо, после чего двумя руками тряхнула за голову.
        Но Матвей в ответ лишь невменяемо замычал, а затем и вовсе перестал подавать признаки жизни. Мила вышла из кухни, минуты через три вернулась. Кириллов видел, как она появилась в дверном проеме. Женщина снова тряхнула его, пытаясь разбудить, после чего отошла в сторонку. Только тогда за спиной капитана появился человеческий силуэт.
        Матвей не знал, что с ним собираются делать. Возможно, противник, не сомневаясь в своей безопасности, сразу начнет связывать его. Или он сначала ударит? Может, хочет убить?
        Кириллов не стал ждать и сам пришел в действие. Он вскочил со стула и, не оборачиваясь, ударил ногой назад. Сила, точность и фактор неожиданности — все это стало оружием, принесшим ему победу.
        Мужчина, стоявший за спиной капитана, согнулся пополам. Матвей локтем ударил его в шею, тут же выхватил из кобуры пистолет и наставил его на Милу. Та взвизгнула от ужаса, отскочила к окну. Руки она инстинктивно вскинула вверх и в стороны.
        В них ничего не было, поэтому Матвей позволил себе переключиться на главного противника. Наблюдая за женщиной, он схватил его за шкирку, протащил на кухню и бросил на пол. Там Кириллов и упаковал супостата как охлажденную свиную тушу. Одной парой браслетов он стянул ему руки за спиной, а другой приковал к его ноге Милу.
        На полу лежал Миша, тот самый киллер, который нужен был Матвею. А ведь сейчас капитан мог бы оказаться на его месте.
        Сначала Матвей обследовал квартиру, поднял с пола пистолет, оброненный киллером, затем позвонил Верютину и спросил:
        — Как у тебя?
        — Спокойно.
        — А я взял на живца. Фоторобот наш ожил.
        Пистолет был без глушителя, значит, киллер не собирался убивать Матвея. Возможно, он хотел ударить его рукояткой по хребту.
        — Да ну?!
        — Сейчас разбираться буду. А ты в оба смотри!
        Он чувствовал, что Мила заманивала его в ловушку. Она очень уж волновалась, когда звонила ему, путалась, сперва сказала, что будет ждать его на квартире, потом оказалось, что Мила еще не выехала туда. Да и зачем она тащила его сюда, когда могла встретиться с ним у себя дома?
        Он заехал за Верютиным, забрал его с собой. Это потеря во времени, тем не менее они оказались на месте раньше Милы. Почему она опоздала? Уж не для того ли, чтобы зайти в квартиру вместе с ним? А то вдруг Матвей подумает, что тут кто-то затаился?
        Именно так он и решил, хотя Мила с распахнутой настежь душой показала ему дом, даже шкаф-купе открыла. Только вот на балкон его не повела и покурить туда не пустила. Она не снимала квартиру с сигнализации.
        Валера находился сейчас во дворе дома, контролируя обстановку. Его пара наручников держала на привязи Милу, которую от страха охватила глубокая икота. Внешний контроль сейчас необходим. Вдруг на помощь Мише подтянется сам Морж со своими бойцами?
        Если, конечно, мужчину, лежащего на полу, звали Мишей. Мила ведь и соврать могла.
        Матвей обыскал пленника, нашел у него в кармане водительские права на имя Черемнова Михаила Андреевича, но ведь это могла быть липа. Впрочем, следствие разберется.
        — Зачем ты в Елену Сумарокову стрелял?  — спросил Матвей.
        — Да пошел ты!..  — Киллер брызнул слюной.
        — Понятно.
        Матвей снял с Милы браслет, зацепил им вторую ногу пленника. Женщину он вывел в спальню и связал своим брючным ремнем.
        — Меня заставили!  — Она разрыдалась.
        — Разберемся. Как твоего дружка зовут? Только честно.
        — Его и правда Миша зовут!  — Женщина посмотрела на него глазами, жаждущими похвалы.
        — Усыпить меня собиралась?
        — Да, Миша сказал…
        Матвей кивнул. Сначала Черемнов помог Миле избавиться от Маканина. Затем она согласилась оказать ему ответную услугу, поэтому и заманила Матвея в ловушку. Что ж, эта умница и красавица сама подписала себе постановление на арест.
        Глава 22
        Казалось бы, сон и нервное потрясение — понятия несовместимые, но за окном еще не стемнело, когда Елене захотелось спать. Это ее не удивляло. Засыпая, она догадалась, что ей в чай подмешали снотворное.
        Ночью появился Морж. В комнате, из которой он к ней зашел, горел свет. Елена хорошо видела его, но понимала, что ей снится сон, очень страшный, кошмарный. Так бывает, когда в состав снотворного входят опиаты или что-то в этом роде.
        — Чего лежишь?
        Он щелкнул выключателем, и глазам женщины стало больно от яркого света. В ее сознании что-то вспыхнуло. Елене вдруг стало ясно, что Морж ей не снится.
        Выглядел он неважно. Под воспаленными глазами темные мешки, щеки впалые. С тех пор как Елена в него стреляла, он заметно истощал, осунулся. Как будто страшная болезнь глодала его изнутри. Но ведь чем хуже чувствовал себя Морж, тем сильней он должен был ненавидеть Елену. Может, в нем и не было прежней силы, но в руке пистолет с глушителем.
        — Вставай!  — Он смотрел на нее зло, но без ненависти.
        — Зачем?
        — Поднимайся!  — Морж шагнул к ней, схватил за руку, сдернул с постели.
        Он сильно сдал, а сила в руках прежняя! Елена схватила пиджачок, который висел на спинке кровати. Морж кивнул, глядя, как она прикрывает им грудь под бюстгальтером.
        — Все забирай!  — Он подождал, пока она забрала одежду, потащил за собой и бросил на ходу: — В машине оденешься!
        — Куда ты меня?..  — Елена осеклась, увидев Вадима, лежащего на полу.
        Во лбу пулевое отверстие, под затылком лужа крови. С таким ранением не живут. Парень конвульсивно дрыгал ногой, не сильно, но невыносимо страшно.
        — Давай-давай!
        Сначала они вышли во двор, где лежал Егор с простреленной головой, затем — на темную дорогу, ведущую к машине.
        Морж толкнул Елену на переднее пассажирское кресло, закрыл за ней дверцу, сам сел за руль и распорядился:
        — Одевайся. Только без глупостей!
        — Какие глупости?
        — Давай-давай!
        Он завел машину и уже на ходу включил фары, прогнав с дороги непроглядный мрак. Елена влезла в юбку, надела пиджак, обулась.
        — Куда мы едем?  — спросила она.
        — В банк.  — Бандит усмехнулся.
        — Зачем?
        — Снимешь и отдашь все свои деньги. На пенсию мне пора. По болезни. Ты же меня на тот свет чуть не отправила. Видишь, что со мной творится? Почку вырезали. Печень покромсали. С легкими проблема.
        — Это твоя беда.
        — И твоя тоже. Мне без денег никак! Без них кранты!..  — чуть ли не заорал Морж, свернул с дороги, чуть проехал, остановился, выключил двигатель и зло сказал сквозь зубы: — Проблемы не только у меня, но и у тебя. Очень большие! Да ты и сама это поняла.
        Он достал из кармана шприц и жгут, которым перетянул предплечье. Елена большими глазами смотрела, как бандит вводил иглу себе в вену.
        — Чего уставилась?  — со злобой спросил Морж.  — Да, на игле сижу. Хочешь знать почему?
        Елене не было дела до того, почему Морж так опустился. Она понимала, что ему нужны были деньги, без которых он не достанет наркоту. Женщина не сомневалась в том, что этот негодяй в покое ее не оставит.
        Его пистолет лежал между передними креслами. Дверца не заблокирована!..
        — Попал я, Лена, конкретно,  — сказал он, откинув голову.
        В этот момент она схватила пистолет и распахнула дверцу.
        — Стой!
        Морж спохватился поздно. Он потянулся за ней, но схватил пустоту. Елена выскочила из машины, бросилась в кусты. Она споткнулась, упала и больно стукнулась коленкой об камень. Лицо женщины оцарапала ветка. Она могла бы остаться без глаза, но пистолет из руки не выронила и даже обратила его против Моржа.
        — Козел!  — Елена взвыла от боли и досады, а потом нажала на спусковой крючок.
        Но Морж хорошо знал, с кем имеет дело, поэтому не стал пытать судьбу. Он ударил по газам и рванул к дороге. Елена стреляла ему вслед, но не смогла остановить машину.
        — Урод!
        Она опустила бесполезный пистолет, двинулась за ним, но вышла на дорогу слишком поздно, когда машины и след простыл.
        — Сволочь!  — Ее хватил истерический смех такой силы, что ноги вдруг отказались держать тело.
        Елена опустилась на землю и высоко вскинула голову, чтобы легче было дышать. Смех душил ее, и ей нужно было больше воздуха.
        Не так страшен Морж, как его малюют. Она еще раз убедилась в этом, но почему так боится его и прячется?
        Усолов тоже перепугался, не знал, как избавиться от него. Сегодня он завез Елену в какую-то глушь подмосковную, чтобы Морж до нее не добрался. Козел он, этот Усолов, и неудачник, если не может справиться с Моржом. Увольнять его надо за бесполезность, за то, что он обошелся с Еленой так грубо.
        Истошный смех оборвался, Елена отдышалась, поднялась и направилась к деревенским огням. Там она найдет человека, который отвезет ее домой. Потом женщина окружит себя своей собственной охраной, и никакой Морж не будет ей страшен.
        А Усолова она действительно уволит. Елена назначит на его место человека, который сможет обеспечить ей реальную, а не мнимую безопасность, все-таки добьет Моржа.
        Морж, конечно, неудачник, но Усолов еще больший лузер. Поэтому он и не может ничего поделать. В результате Елена вынуждена сейчас страдать. Но ничего, скоро все изменится в лучшую сторону.
        Успокаивая саму себя, она добралась до деревни. Ей навстречу шла машина с яркими фарами. Елена помахала рукой, и автомобиль остановился. Только тогда до нее дошло, что это мог быть Морж. Не важно, что он уехал в другую сторону.
        Из машины вышел человек. Она подняла руку с пистолетом.
        — Эй, ты чего?  — донесся до нее незнакомый голос.
        Нет, это не Морж, да и машина другая. Елена опустила руку с пистолетом. Человек, стоящий за открытой дверцей, тут же пришел в движение. Он в два прыжка подскочил к ней и сбил с ног. Падая, она успела заметить милицейские погоны на его плечах.
        — Вы не так все поняли!  — простонала Елена, когда на ее руках застегнулись стальные браслеты.
        — Разберемся!
        Елену посадили в машину и куда-то повезли.
        — За мной убийца охотится! Я думала, что это он!
        — Разберемся.
        — Я думала, что он вернулся, не собиралась в вас стрелять.
        — А пистолет откуда?
        Лену залихорадило. Документов на этот пистолет у нее не было, а это уже само по себе два-три года лишения свободы. Вдобавок из этого пистолета Морж застрелил Вадима и Егора. На орудии убийства остались ее пальчики.
        Все-таки дотянулся до нее Морж, смог подвести под мокрую статью. Неужели он нарочно позволил ей взять свой пистолет? Но зачем ему это? Денег он теперь от нее точно не получит. Остается месть, очень даже жестокая.
        Пленник держался на удивление стойко. Мила раскололась сразу, а Миша Черемнов лишь презрительно усмехался.
        — Кто заказал Елену Сумарокову?  — спросил Матвей.
        — Не знаю, о чем разговор.
        — Все ты знаешь. В том числе и то, что я шел по твоему следу. Засветился ты, Миша. Есть свидетели, которые тебя опознают.
        Черемнов хмыкнул и небрежно закатил глаза. Матвей едва сдержался, чтобы не впечатать кулак ему в грудину. Он знал, что рано или поздно не сдержится.
        — Ты ведь мне все расскажешь, Миша!..
        В этот момент за окном вдруг хлопнул выстрел, за ним еще и еще.
        Матвей бросился во двор. Из подъезда он выходил быстро, но осторожно, с пистолетом на изготовку. Кириллов увидел, как из-за кустов на дорогу выбежал Верютин. Одна рука у него повисшая, а в другой — пистолет.
        Валера хотел выстрелить в ту сторону, откуда слышался шум отъезжающей машины, но сдерживал себя. Автомобиль был уже далеко. Палить по нему бесполезно, зато случайного прохожего зацепить можно. Мало ли кто в этот час шляется по дворам!
        Верютин был ранен в руку. Матвей потащил его в дом, на ходу вытаскивая телефон. Надо было связаться с Петровым и сообщить ему о происшествии. На «ноль два» обязательно позвонят соседи. Может, и патруль на стрельбу подъедет.
        — Смотрю, они из машины выходят, стволы у них. У меня под ногой что-то щелкнуло. Они поворачиваются и давай стрелять. А стволы у них с глушителями. Я в ответ, они в машину и ходу! Я точно кого-то зацепил.
        Матвей завел Верютина в квартиру, вынул из женской сумочки ключи от машины Калугиной, сходил к ней, забрал из салона аптечку. Валера уже снял и куртку, и рубашку. Пуля попала ему в плечо, прошла навылет, но зацепила кость и повредила какой-то нерв. Парню было больно. Рука не слушалась, но он крепился, не позволял себе раскиснуть.
        Матвей завел его на кухню, достал из аптечки бинты и заявил пленнику:
        — Кранты тебе, Миша! За друга я тебя, падлу, на фарш прокручу!  — зло пригрозил Матвей.
        — А я здесь при чем?  — нервно спросил Черемнов.
        — Тебя выручать приезжали, Валеру зацепили. Все, хана тебе! Теперь ты мой личный враг!
        — Слышь, начальник, я не при делах!  — Миша выглядел растерянно, от прежней бравады не осталось и следа.
        Он понял, что никто его не выручит. А тут еще реальные угрозы!
        — За тобой приезжали?
        — Нет, за тобой!  — Киллер мотнул головой.  — Тебя увезти должны были!
        — Куда?
        — Это не мой план был!
        — Куда меня собирались увезти?
        Матвей перебинтовал рану, затянул узелок на повязке. Он израсходовал все бинты, а кровь все-таки проступала наружу. Тут без больницы не обойтись. Капитан позвонил на «ноль три», связался с Петровым.
        К этому времени Черемнов созрел.
        — Если скажу, отстанешь? Сумарокову шить не будешь?  — дрожащим от безнадеги голосом спросил он.
        — Куда меня собирались везти?
        — Может, договоримся?  — расклеился Миша.
        — Уломал! Нормально в тюрьме жить будешь, никто тебя прессовать не станет. Так куда меня собирались везти?
        — К Сумароковой. Я не собирался ее мочить, а тебя подставлять. Это не моя идея.
        Матвей кивнул. Да, такое развитие событий вполне возможно. Елену застрелят, а ему пистолет в руку вложат. Он просыпается, а вокруг милиция и следователь с протоколом. Как же так, мол, товарищ капитан? Зачем это вы женщину убили? А когда следствие разузнает, что у Матвея были близкие отношения с покойной, то на его защите можно будет ставить крест.
        — Кто эту жесть придумал?
        — Морж!
        — Он тебя в Державск заслал?
        — Да.
        — Где он сейчас?
        — Есть адрес, но вы его вспугнули. Морж не будет там отсиживаться.
        — А Сумарокова где?
        — Толком не знаю. Ее держат где-то за городом.
        В дверь с силой постучали. Вот и милиция пожаловала. Наверное, кто-то из соседей видел, куда зашли возмутители спокойствия. Да и Матвея могли заметить, когда он копался в машине Кулагиной.
        Кириллову не надо было смотреть в окно. Отсветы от проблесковых маячков можно было увидеть и так. Милицейская машина!
        Сначала он представился, в нескольких словах объяснил ситуацию и только тогда открыл дверь.
        Елена ждала объяснений. Зачем Усолов запер ее в доме без удобств и, главное, почему он не смог оградить ее от Моржа? Олег Афанасьевич мог дать их прямо сейчас. Но прежде всего надо было объяснить ситуацию, в которой она оказалась. Если он успеет убрать трупы Вадима и его напарника до того, как в доме появится милиция, то Елена спасена. Однажды Усолов уже проделал такой номер. А сегодня он вытащил ее из-за решетки — приехал в отделение милиции, поставил всех на уши, заплатил кому надо, и она оказалась на свободе.
        Усолов открыл дверцу, помог Елене сесть в машину и занял место рядом с ней. Водитель снял автомобиль с тормоза, но не успел проехать и десяти метров, как остановился.
        Открылась дверца, в салон всунулось потное веснушчатое лицо.
        — Старший лейтенант Агафонов! Господа, попрошу вас обратно!
        Усолов был с телохранителями, но и Агафонов оказался не один, а с милицейскими автоматчиками. Еще Елена заметила Кириллова. Он-то что здесь делает?
        — Выходим-выходим! Разговор есть!
        Агафонов протянул руку, чтобы помочь женщине выйти из машины, но она покачала головой, отказываясь от его услуг.
        — Прошу!  — Одной рукой старший лейтенант взял ее под локоток, а другой показал на здание РОВД.
        Елена дернулась, освобождаясь от этой поддержки, очень похожей на захват.
        — А вот упрямиться не надо!
        Агафонов снова взял ее под локоть, но на этот раз его одернул Кириллов:
        — Старлей, ты с руками поосторожней!
        — Матвей, что происходит?
        — Уже произошло, Елена Евгеньевна.
        Он сам взял ее под руку, и она доверилась ему. Они прошли в кабинет, который указал им Агафонов. Там Кириллов усадил ее за один стол, сам устроился за другим.
        — Елена Евгеньевна, если вы сейчас нам все расскажете, то мы организуем вам явку с повинной,  — сказал Агафонов, усаживаясь на диван.
        — В чем мне надо признаваться?  — Она умоляюще посмотрела на Матвея.
        Елена догадалась, о чем пойдет разговор, поэтому ей очень нужна была его поддержка.
        — Вас задержали с пистолетом…  — начал было Кириллов, но Агафонов его перебил:
        — Насколько я понял, вас выкупили, Елена Евгеньевна, но мы готовы закрыть на это глаза.
        — Так что это за пистолет?  — недовольно глянув на него, спросил Матвей.
        — Может, ты все-таки скажешь, что произошло?  — Елена пребывала в панической растерянности.
        — Вас держали в каком-то доме. На дороге вы размахивали пистолетом с глушителем. Что это за ствол?
        — Это все Морж!..
        Матвей знал про дом с двумя трупами. Раз так, то ей ничего не оставалось, как рассказать ему все. Как Морж появился посреди ночи с пистолетом, как они уехали на машине. Матвей слушал ее внимательно, не перебивал.
        — Этот гад все-таки подставил меня!  — со слезами на глазах заключила она.
        — А кто запер вас в этом доме?  — в раздумье спросил Матвей.
        — Усолов. Вчера в меня стрелял снайпер. Олег Афанасьевич отвез меня в этот дом, а потом там появился Морж.
        — И убил охранников, которых приставил к вам Усолов?
        — Выходит, что так.
        — А у меня есть информация, что этих охранников к вам приставил Морж.
        — Нет, Усолов. Меня заперли в комнате, сказали, чтобы я не выходила из дома. Дом совершенно без удобств! Я чувствовала себя пленницей.
        — А потом появился Морж?
        — Да, ночью.
        — А у меня другие сведения.  — Матвей покачал головой.  — Морж вас похитил, чтобы свести со мной.
        — С тобой?  — Елена непонимающе посмотрела на него.
        — Да, убить вас, а меня выставить преступником. Меня пытались усыпить. Сделал это человек, который стрелял в вас в Державске. Так уж вышло, что я искал его, а он нашел меня. Этот же тип сказал мне, где вас держит Морж. Но вас запер там Усолов. Такая вот нестыковочка приключилась. Елена Евгеньевна, давайте обо всем по порядку. Ситуация сейчас такая, что спасти вас может только правда и ничего больше.
        Елена кивнула, собираясь с мыслями. Она не обманывала Матвея, не хотела врать ему. Елена решила, что расскажет капитану все как есть. Возможно, во всех ее бедах он обвинит Усолова.
        Глава 23
        Обидно, еще вчера все было так хорошо, а сегодня уже приходится хлебать тюремную баланду. Впереди суд и приговор. Слава богу, если условный.
        — Людмила Никитична, не хотел бы я оказаться в вашем положении,  — сказал Матвей.  — Но ведь вчера пытались подставить меня, не так ли? Ваши сообщники собирались убить Елену Коригову, а меня сделать виновником ее смерти.
        — Я ничего не знала!  — Женщина испуганно мотнула головой.
        — Не знали, но меня в ловушку заманили, таблетку снотворного дали. Неужели вам было неинтересно, что со мной будет дальше?
        — Нет. Мне сказали, я сделала.
        — Вы поступили очень плохо, подыграли человеку, который убил отца вашего ребенка. Вы вступили в преступный сговор с негодяем, который освободил жилплощадь для вашего сына. Это организация убийства, пятнадцать лет лагерей!
        — Но я не заказывала Диму!  — Людмила Кулагина всхлипнула.
        — Да, но Черемнов убил его и признался в этом.
        Матвей лукавил, но угрызений совести не чувствовал. Черемнов пока не раскололся, не заявил об убийстве своего напарника, но ведь все шло к этому.
        — Но я ничего не знала! Он мне об этом не говорил!
        — Елена Никитична, давайте рассуждать логически. Черемнов предложил вам заморочить голову сотруднику милиции и усыпить его. Вы же не глупая женщина, должны были понимать, чем это все для вас может закончиться, тем не менее согласились. Как это объяснить? А причина в том, что у Черемнова был на вас компромат. Если вы ему не помогаете, он делает вас виновной в убийстве собственного мужа. Был такой разговор?
        — Не было ничего подобного!
        — Почему же вы согласились?
        Кулагина замялась и промолчала.
        — Черемнов был вашим любовником?
        — Да, я говорила.
        — Вы сказали так, чтобы запудрить мне голову.
        — Но это правда.
        — Лучше бы вы предупредили меня о том, что Черемнов находится у вас на балконе.
        Кулагина опустила голову.
        — Вы знали, чем занимается Черемнов?
        — Каким-то бизнесом. Они вместе с Димой что-то мудрили. У них ларьки были.
        — Маканин помогал вам содержать сына?
        — Да.
        — Черемнов тоже?
        — Он давал мне деньги.
        — А потом ваша жизнь вдруг наладилась. У вас появились собственные средства.
        — Да, я сама занялась бизнесом.
        — Каким?
        — Производство воды. Нашла источник, открыла линию, и знаете, пошло дело. Со сбытом проблем не было.
        — Почему?
        — Чистая вода в Москве хорошо продается,  — как-то не очень уверенно сказала Кулагина.  — А что здесь такого?
        — Нет, ничего. Просто вы слишком бодро сказали, что со сбытом проблем не было. Производственную линию открывали со скрипом, зато с продажей сложилось. Кто вам помог?
        — Это, в принципе, нетрудно,  — чуть ли не по слогам проговорила женщина.
        — Мила, я ведь могу пойти тебе навстречу и сказать, что не было никакого снотворного. Ты не знала, что у тебя на балконе сидел Черемнов.
        Кулагина не хотела раскрываться, и Матвей решился на хитрость. Тем более что с этой особы действительно можно снять обвинения, если, конечно, Черемнов не подтвердит ее соучастия в убийстве Маканина. Матвей не кровожадный. Если Кулагина поможет ему, то он поддержит ее.
        — Не было снотворного!  — Женщина заметно взбодрилась.
        — Да и про Черемнова ты не знала. Так что там у тебя со сбытом продукции?
        — Алла мне помогла. У ее мужа крупная торговая сеть. Они брали мою воду. Плюс еще доставка на дом.
        — Крупная торговая сеть — это «Центр-Глобус»?
        — Да, «Центр-Глобус».
        — А говорила, что нет,  — усмехнулся Матвей, вспомнив недавний разговор.
        Кулагина опустила голову и промолчала.
        — А как фамилия Аллы?
        — Коригова.
        Матвей ощутил себя рыбаком, поплавок на удочке которого вдруг нырнул под воду.
        — А говорила, что Крикалева.
        — Нет, это не так.
        — Придумала фамилию?
        — Да.
        — Могла бы девичью сказать.
        — Тогда бы вы точно заявили, что я все придумала. Петрова у нее фамилия. Слишком простая.
        — Петрова?
        Поплавок еще глубже ушел в воду.
        — Я не выдумываю.
        — Верю. А отец у нее кто?
        — Он в охранной фирме работает. Начальником.
        — Название?
        — «Баргузин». Эта фирма «Центр-Глобус» обслуживает и мой завод тоже охраняет.
        — Понятно. Алла и тебя к «Центр-Глобусу» пристроила, и отца своего.
        — Нет, Игорь Терентьевич еще до ее замужества работал на «Центр-Глобус».
        — И про Алексея Коригова знал?
        — Должен был.
        — Может, он их и познакомил?
        — Нет, Алла сама на Лешу вышла, голову ему запудрила, женила на себе. Она девушка красивая.
        Матвей задумался. Интересная складывалась мозаика. Алла и Елена Кориговы оказались конкурентками в праве на «Центр-Глобус». Рано или поздно Илью Петровича Коригова признают умершим. Тогда Алла, жена его сына, будет делить пирог с Еленой. А зачем отдавать то, что можно взять целиком? Уж не Игорь ли Терентьевич Петров заказал Елену, чтобы избавить дочь от лишних волнений, а заодно обогатить ее мужа?
        Солнце в небе, теплое лето на дворе. Такой погоде только радоваться, но Черемнов уныло смотрел в окно. Небо для него в клеточку, а друзья будут в полосочку.
        — Не убивал я Маканина. Вы ничего не докажете,  — буркнул он.
        — Да плевать мне на Маканина.  — Матвей покачал головой.
        — Да и в Сумарокову я не стрелял. А то, что какого-то перца собирался убить, так неправда это. Не желал я никого валить. Просто попугать хотел. Пистолет у меня пневматический был…
        — И волосы синтетические,  — подсказал Матвей.
        — Почему?
        — А потому! На одежде, которую ты снял после убийства, найдены твои волосы. Найдены они и в машине, в которой ты скрывался с места преступления. На фальшивой бороде твоя ДНК. Теперь у нас есть с чем сравнивать…
        — Вот когда заключение будет, тогда и поговорим,  — заявил Черемнов и вздохнул.
        — Нет, мы сейчас побеседуем. Потом поздно будет. Петрова еще не допросили. Когда он во всем сознается, ты себе уже ничем не поможешь.  — У Матвея был такой вид, с каким завзятый картежник кладет на стол козырного туза.
        — Какого Петрова не допросили?  — спросил киллер и нахмурился.
        — Да того самого, на которого ты работаешь. Даже не представляешь, как легко было на него выйти. Ты знаешь его дочь?
        — Нет.  — Черемнов совсем не убедительно мотнул головой.
        — А я знаю. Алла — его дочь. У нее такие же права на «Центр-Глобус», как и у Сумароковой. Не будет Елены Евгеньевны, исчезнут и проблемы с наследством. Тогда все достанется Алле, вернее сказать, ее мужу. Сначала мы вышли на Аллу, затем — на ее отца. Об этом Петрове ты и разговаривал с Маканиным. Одно только непонятно. Вы с Маканиным вдвоем наследили, а зачистили только его. Почему Петров тебя пощадил? Может, потому, что ты с подругой его дочери спишь? Но так Маканин тоже Миле был не чужой.
        — При чем здесь Мила?  — Черемнов пренебрежительно усмехнулся.
        — А кто при чем?
        — Ты меня на дурака не бери, начальник. Не знаю я никакого Петрова.
        — И про фирму «Баргузин» отродясь не слышал?
        — Фирму такую знаю… Да, Петров ею рулит.
        — Ты там в штате числишься?
        — Нет.  — Черемнов уныло вздохнул.
        — Я ведь узнаю.
        — Раньше числился, а сейчас нет.
        — Все плетешь, хотя мог бы готовые лапти купить. Да, дескать, гражданин начальник, бес попутал. Принял я заказ от Петрова, приехал в Державск, поймал в прицел Сумарокову, а убить ее не смог. Спохватился, опомнился, не захотел грех на душу брать. Я ведь тогда рядом с Еленой Евгеньевной стоял, мог бы подтвердить, что пуля мимо нас пролетела.
        — Такими лаптями, начальник, только щи хлебать.  — Черемнов усмехнулся.  — Меня в этот лапоть не посадишь.
        — В лужу, Миша, сядешь. Сейчас Петров показания даст, и все, будешь ты крайним.
        — Так я в любом случае им остаюсь. Но я действительно раздумал Сумарокову убивать. Твоя правда, начальник, я ведь нарочно промазал.
        — А Сумарокову кто заказал?
        — Петров,  — невидяще глянув в потолок, сказал Черемнов.
        — Зачем?
        — Да бес его знает. Мне сказали, я взялся, и только потом одумался. Не хотел я Сумарокову убивать и промазал, чтобы ее предупредить.
        — Считай, что я тебе поверил.  — Матвей усмехнулся.
        — А Петров реально хотел ее замочить. Да и Макаку… Маканина он убил.  — Черемнов посмотрел на Матвея так пристально, как будто хотел его заколдовать этой своей правдой.  — Мы втроем сидели, я, Игорь и Макака. Игорь ему метил в стакан влил.
        — Зачем?
        — Крыша у Макаки поехала, он сказал, что сдаваться надо. Вот Игорь его и приговорил. Мила здесь ни при чем.
        — Да, с Кулагиной все ясно, а вот с Еленой Сумароковой не совсем. Со мной тоже.
        Матвей не знал, где вчера находилась Елена. Он всего лишь сообщил о ней полковнику Петрову, и тот навел справки. Оказалось, что гражданка Коригова попала в сводку происшествий за сутки, поэтому Матвей и смог выйти на нее. Верютина отправили в госпиталь, поэтому полковник Петров выделил ему своего оперативника, с которым он и приехал в РОВД, где находилась Елена. Правда, они чуть не опоздали.
        Дом, где находилась Елена, уже нашли. Там действительно лежали два трупа. Этих покойников запросто могли повесить на нее.
        — Елену должны были убить, а меня подставить, так?
        — Нет, никто не собирался ее валить!  — Черемнов мотнул головой.
        — Понимаю, тебе соучастие в убийстве не нужно, но я же без протокола с тобой говорю.
        — Что-то нехорошее затевалось.
        — И кто эту гадость задумал?
        — Я же говорил, что Морж.
        — Ты не знаешь, где он держал Елену? Где-то за городом?
        — Да.
        — Туда и меня должны были привезти?
        — Да.
        — Но я там не появился. За Еленой приехал Морж, убил сторожей и увез ее.
        — И что?  — Черемнов внимательно смотрел на Матвея.
        — Ее должны были убить, а тут Морж!
        — Так он ради этого и приехал,  — как о чем-то само собой разумеющемся сказал Черемнов.  — Пацаны за вами отправились, а он — за ней.
        — Куда?
        — Я точно не знаю, где Усолов ее спрятал. Морж дамочку выследил и прикатил, чтобы ее завалить.
        — Я слышал, что вчера в Сумарокову снайпер стрелял.
        — Чего не знаю, того не знаю.
        — Может, это твоя работа?
        — Честное слово, не знаю.
        — А о том, что Усолов увез Елену, ты в курсе?
        — Да.
        — О том, что Морж выкрал ее, тоже знаешь?
        — Должен был. Он же ее выкрал, так? Но я эту женщину не убивал. У меня алиби.
        — А кто тебе сказал, что Сумарокову убили?
        — Я не знаю.
        — Жива Сумарокова. И она у нас, и Морж.
        — Он что, на меня показывает?  — забеспокоился Черемнов.
        — Конечно. Говорит, что ты на Усолова работаешь.
        — Если и так, то что?
        — А то, что Усолов и собирался убить Сумарокову.
        Этот вывод напрашивался давно, но Матвей озвучил его только сейчас.
        — Морж так сказал?.. Ну, я не знаю.  — Черемнов пожал плечами. Каждый выкручивается так, как уж может. Морж на Усолова бочку катит. Да, все правильно. Усолов хотел убить Сумарокову, а Морж ее вроде как защитил.  — Киллер замолчал.
        Матвею казалось, что он не знал, чью сторону принимать, Усолова или Моржа.
        — А как на самом деле было?
        — Как я сказал, так и было.
        — Так на кого ты работаешь, на Усолова или на Моржа?
        — Не на Усолова. Он просто мой начальник. Да, типа того. Петров как бы сам по себе, но его фирма входит в службу безопасности Усолова. Фактически он подчиняется Усолову. Вот и я вместе с ним. А чтобы напрямую работать на Усолова — нет, такого не было.
        — А Морж на кого работает?
        — На Петрова.
        — А Михайлов?
        — Толик, что ли?.. Мы ж одна команда: я, Макака, Толик и Коваль. Морж у нас старший.
        — А чего так неуверенно говоришь?  — поинтересовался Матвей.
        — Морж у нас как бы старший, но всем Петров уже давно рулит. А Морж на игле плотно сидит.
        Матвей кивнул. Он чувствовал, что Черемнов пытался водить его за нос, но гарантировать своей правоты пока не мог. Слишком уж мягко стелил этот жук. Он сказал и о том, что Морж стал наркоманом, а это правда.
        — Он после ранения на обезболивающих сидел, а в них наркота. Вот Морж и подсел. Мы его уже всерьез не воспринимаем.
        Теперь капитану стало понятно, почему Морж ни разу не встретился с Еленой. Он звонил ей в Державске, угрожал, но все вопросы решались через Толика Михайлова и с подачи Петрова. Когда Михайлов с Ковальковым провалили задание, в дело вступила вторая пара. На этот раз Елену должны были убить. Морж тут выступал в качестве пугала. Его дергали за веревочки, он и рычал на Елену. Морж пообещал ей сюрприз, и тут же последовал снайперский выстрел.
        — А раньше?
        — У Моржа прежде команда была. Михайлов, Макака. Потом Коваль вышел, но в это время Морж уже никакой был.
        — А ты в эту команду входил?
        — Нет, я чисто с Игорем всегда был. С Макакой мы сдружились.
        Матвей презрительно усмехнулся. Черемнов дружил с Маканиным и топтал его жену.
        — Зачем Петров заказал Сумарокову?
        — Так ты же сам сказал, начальник, что из-за Аллы это. Не будет Сумароковой, и она встанет на хозяйство.
        — А деньги он зачем из нее тянул?
        — Так это не Петров, а Морж. Он с Елены бабки скачать захотел, а Толик с ним согласился. Они там сами все замутили. Шум поднялся, Елена решила в Москву вернуться, а кому она тут нужна? Короче, Игорь отмашку на нее дал, но ты, начальник, попутал все карты.  — Черемнов глянул на Матвея с упреком, но уважительно.
        — А как Морж узнал, где Сумарокова от него прячется?
        — Наверное, через Петрова выяснил.
        — А Петров откуда знал?
        — Так он с самого начала в курсах был.
        — А ему кто сказал?
        — Не знаю. Может, через Усолова узнал. Тот ему доверяет, мог и сказать.
        — Вдруг Усолов с ним заодно? Допустим, он нарочно морочил Елене голову, чтобы держать ее подальше от Москвы.
        — А зачем ему это?  — Черемнов пожал плечами.
        — Если он с Петровым заодно!..
        — Могу только сказать, что Усолов реально Моржа искал. Знал бы он, где этот черт отлеживался.
        — Как он у Петрова оказался?
        — Это после того, как Сумарокова его подстрелила. Морж совсем плохой был, весь дырявый, а Петров его выходил.
        — А как Морж на него вышел?
        — Я бы сказал, выполз.
        — Он что, к Петрову за помощью обратился?
        — Да.
        — С какого лешего?
        — Тут история давняя.  — Черемнов на секунду-другую задумался.  — У Коригова проблемы с братвой возникли. Он тогда с Петровым связался через своего Усолова. Тот помог ему охрану выставить, все такое. Петров сам когда-то бандитом был. Клин клином вышибают. Короче, Петров с Моржом когда-то корешились. Вот Морж к нему по старой памяти и ломанулся. Он хотел Сумароковой отомстить, надеялся, что Петров ему поможет. Вот так, начальник. Что я знал, то и сказал.
        — А Рому Зеленина ты знаешь?
        — Да. Милка с Алкой бабы вроде бы спокойные, но иногда как найдет на них!.. Они этого придурка к себе на дом вызвали, а тут мы с Толиком Михайловым к ним заскочили. Меня тогда такое зло взяло! Рома бугай вроде бы здоровый, но жутко трусливый. Я его в замес пустил, чуть не убил. Толик меня остановил, а его потом к Сумароковой отправил. Или, говорит, с нами работаешь, или я тебя живьем сожру.
        Как зажигали Кулагина с Аллой Кориговой, Матвей знал не понаслышке. Он и сам побывал в роли стриптизера. Так что не поверить Черемнову было трудно. Очень уж складно он плел. Только правда ли все это? Да, нет или мед и дерьмо в одной бочке?
        Глава 24
        Спецназ работает красиво, особенно если противник не оказывает сопротивления. Матвей из машины наблюдал, как тренированные парни в камуфляже форсировали забор так ловко, как будто это была учебная преграда на полосе препятствий. Дальнейшее действие происходило за кадром, но, когда капитан Кириллов оказался на территории, захваченной спецназовцами, сотрудники охранной фирмы «Баргузин» были у них под полным контролем. Оперативникам оставалось лишь найти Петрова, Михайлова и Моржакова. Но, увы, именно этих персон среди задержанных не оказалось.
        Матвей занялся неким господином Шестаковым, заместителем начальника фирмы, кряжистым мужиком лет сорока. Суровые черты лица, массивный лоб, скальным выступом нависающий над маленькими, глубоко посаженными глазами, кривой нос.
        Матвей сначала изучил его документы, только затем задал вопрос:
        — Петров где?
        — Без понятия.  — Шестаков угрюмо глянул на него.  — Как уехал позавчера, так нет до сих пор.
        Голос у мужика тихий, но при этом зычный. Густой, с дребезжащей хрипотцой.
        — Куда уехал?
        — Не знаю, не сказал. Сорвался с места и был таков.
        — С этим вот типом?  — Матвей выложил на стол фотографию Черемнова.
        — Нет, сам. Мишу я давно уже не видел.
        — А Толика Михайлова?
        — Слушай, командир, что за дела? Налетели, в грязь втоптали. Разве это нормально?
        — Я про Михайлова спросил.
        — Да, знаю такого, но тоже давно не видел.
        — А Моржакова?
        — Кто это?
        — Морж его зовут. Он у Толика и Миши за старшего.
        — Не знаком с ним.
        Матвей выложил на стол фотографию, Шестаков глянул на нее, покачал головой и заявил:
        — Не видел, не знаю.
        — А Михайлова и Черемнова знаешь?
        — Они к нам заглядывали. Сауна у нас тут хорошая. Давно уже не были.
        — Они здесь работают?
        — Только в штате числятся.  — Мужик отвел глаза в сторону, невидяще посмотрел в окно.
        — А чем конкретно занимаются?
        — У них с Игорем свои дела.
        — Какие именно?
        — Точно не знаю. Я чисто по легальной части, охрану организовать, посты выставить, службу проверить.
        — А Михайлов с Черемновым, выходит, по нелегальной части?  — спросил Матвей, поймав его на слове.
        — Я этого не говорил.  — Заместитель директора уныло покачал головой.
        — А Усолова знаешь?
        — Как не знать, если мы от него с потрохами зависим, чисто на него работаем?
        — А Михайлов с Черемновым что для Усолова делают?
        — Не знаю. Может, они и работают на него, но как, я сказать не могу.
        Шестаков что-то знал про темную сторону деятельности своей фирмы, но признаваться в этом не собирался. Он не расколется, пока его за жабры не возьмешь, только вот как за них зацепиться?
        — Значит, уехал Петров?
        — Да, позавчера утром. Появился, кофе дернул и пропал.
        — И с тех пор ни слуху ни духу?
        — Ну да.
        — А позвонить не судьба?
        — Так не отвечает телефон.
        Петрова не было ни дома, ни на работе. Непонятно, куда он пропал. Может, учуял запах жареного и залег на дно, от греха подальше? Или же не на дне он, а как раз на берегу теплого заграничного моря. Вместе с Толиком Михайловым. Нельзя исключать, что и Морж уже к ним присоединился.
        — Сергей Андреевич, дело серьезное. Петров обвиняется в организации заказного убийства. На Михайлове тоже висит мокрое дело. Если мы не найдем этих людей, то их вина может лечь на ваши плечи. Вам нужны проблемы?.. Если нет, то давайте думать, как нам их найти?
        Матвей приготовился к долгому напряженному разговору. Ему нужно было знать, где находились Петров и Михайлов. Он готов был сделать все для того, чтобы расколоть Шестакова. Только сумеет ли?..
        Еще позавчера мрачные коридоры «Центр-Глобуса» давили на сознание Матвея, вызывали у него недобрые предчувствия, а сегодня он чувствовал себя здесь хозяином положения. Капитан находился в офисе на законном основании, в сопровождении группы поддержки, которую обеспечил ему полковник Петров.
        Настроение у него было довольно бодрым. Он пока не смог расколоть Шестакова, но убийца Иры Белозеровой установлен и без него. Снайпер Черемнов задержан и фактически дал признательные показания. Организатор всех этих безобразий еще в розыске, Моржа тоже пока ищут, но дело все равно можно считать раскрытым.
        Только вот с Еленой проблемы. Ей светит обвинение в двойном убийстве, и вряд ли она сможет выйти сухой из воды. Матвей верил этой женщине и хотел помочь ей. Но для этого ему нужно было найти Моржа и выбить из него признание. Вдруг Усолов сможет в этом помочь?
        Но этого господина в офисе не было. Он был в дороге, говорил, что скоро будет, но можно ли ему верить? Усолов ведь мог подумать, что Матвей пришел арестовывать его, и банально сделать ноги. Скорее всего, он так и поступил, если за ним есть вина.
        Если Усолов приедет и встретится с Матвеем, то значит ли это, что за ним ничего нет? Вряд ли. Но если он все-таки появится, то это будет для него большим плюсом.
        Секретарша Елены подала Матвею третью чашечку кофе, когда в кабинет зашел Усолов. Выражение лица у него было предельно серьезным. Во взгляде никакого лукавства. Во всяком случае, Матвей ничего такого не заметил.
        — Ничего, что я занял этот кабинет?  — спросил капитан, даже не думая подниматься навстречу гостю, который должен был чувствовать себя здесь хозяином.
        — Надеюсь, у вас есть серьезные основания для этого.  — Судя по выражению глаз Усолова, у него не было никакого желания поощрять вольность какого-то там милицейского капитана.
        — Во-первых, я получил добро у хозяйки этого кабинета.  — Матвей не лукавил, он действительно звонил Елене и говорил ей, что собирается встретиться с начальником ее службы безопасности.  — Или вы не считаете таковой Елену Евгеньевну Коригову?
        — Давайте без провокаций!  — сурово сказал Усолов, с явной неохотой усаживаясь за приставной стол.  — Говорите четко и ясно, что вам от меня нужно.
        — Четко и ясно? Так я буду говорить после нашей с вами беседы. Тогда я совершенно вразумительно, очень разборчиво скажу, закрывать вас или нет. Или вы обладаете какой-то депутатской неприкосновенностью?
        — Ничего подобного у меня нет. Если у вас будут ясные и четкие основания для ареста, то я и слова вам не скажу. Но вы их не получите. Допустим, что-то и нагребете, но неясное и нечеткое.
        — Это вы о чем, Олег Афанасьевич?
        — А вы?
        — Где вы сейчас были?
        — В суде. Завтра у Елены Евгеньевны процесс начинается, если вы не знаете. Думаю, ее освободят под залог.
        — Вам это нужно?
        — Разумеется,  — беспристрастно глядя на Матвея, сказал Усолов.
        — Зачем?
        — В изоляторе, как вы знаете, всякое может случиться, а я обязан обеспечивать безопасность Елены Евгеньевны.
        — И все? А я думаю, что вы заглаживаете свою вину перед ней.
        — Я не понимаю, о чем вы говорите.
        — Позавчера вы закрыли Елену Евгеньевну в каком-то странном доме, фактически поместили ее под домашний арест. У вас было на это право?
        — Если Елена Евгеньевна считает, что я ее похитил, то вы можете задержать меня прямо сейчас,  — заявил Усолов, ничуть не смутившись.
        — Она так не считает. Хотя вы вели себя с ней достаточно грубо.
        — Дело в том, что я перестал доверять своим людям. У меня осталось всего два абсолютно надежных человека: Вадим и Егор. Поэтому мне пришлось поместить Елену Евгеньевну под домашний арест. Только так я мог обеспечить ее охрану. Если бы она могла свободно перемещаться по дому и выходить во двор, то Егор и Вадим не сумели бы обеспечить достаточный уровень охраны.
        — Они не справились с этим.
        — Да, и вы знаете, почему так получилось.
        Усолов говорил о вещах, которые могли выставить его на посмешище, но держался при этом с невозмутимым спокойствием.
        — А откуда Моржаков узнал, где находится Елена Евгеньевна?
        — Я же говорю, что перестал доверять своим людям.
        — Так, ладно, об этом потом. Елена Евгеньевна сказала, что на нее покушались.
        — Да, снайпер стрелял.
        Усолов нехотя поднялся, подошел к окну, увлекая Матвея за собой. Шторы сами по себе разъехались в стороны.
        — Я стоял именно здесь, и в это время выстрелил снайпер.  — Олег показал на выбоину в стекле.  — Видимо, он принял меня за Елену Евгеньевну. К счастью, стекло тут бронированное, и пуля не смогла его пробить.
        — А может, снайпер стрелял в вас?  — неожиданно для себя спросил Матвей.
        — Да, я уже думал об этом. Возможно, Моржаков открыл охоту и на меня,  — с самым серьезным видом сказал Усолов.  — Честно говоря, мне как-то не очень удается защитить от него Елену Евгеньевну, но ведь и у этого бандита ничего не получается. Вероятно, Морж решил, что я ему мешаю.
        Матвей кивнул. Он тоже мешал кому-то в игре против Елены, и его тоже позавчера могли убить.
        Но господин Моржаков пытался провернуть какие-то слишком уж сложные комбинации. В Державске его люди разыграли многоходовку через труп Белозеровой. Здесь наемница Моржа попыталась усыпить Матвея, а сам он в это время расстреливал охранников Усолова, чтобы похитить Елену. Ее убить, а капитана Кириллова подставить. Слишком сложно все, отсюда и неудачи.
        В то же время существовала и другая версия, изложенная Черемновым. Оказывается, Морж никто и звать его никак. Всем рулит господин Петров. Эта версия объясняла многое, но не все.
        — Так, допустим, вы мешаете Моржу. У вас и вправду не было другого выхода, кроме как вывезти Елену Евгеньевну за город и поместить ее под охрану двух своих верных бойцов. Но почему вы не сообщили в милицию о снайперском выстреле?
        Вдруг Усолов этот выстрел и организовал?
        — Достаточно того, что я отправил по его следу своих людей.
        — Они взяли снайпера?
        — Нет.
        — Тогда почему вы не обратились в милицию?
        — А милиция уже задержала Моржакова?  — не без сарказма спросил Усолов.
        — Мы повязали снайпера, который стрелял в Елену Евгеньевну в Державске. На его след вышли там, а задержали его здесь,  — заявил капитан, пристально глядя на него.
        — А вы уверены, что это именно тот человек?  — Олег Афанасьевич недоверчиво повел бровью.
        — Да, конечно.
        — И кто он?  — заинтригованно спросил Усолов.
        Похоже, задержание киллера стало для него новостью.
        — А вы не в курсе?
        — Не надо говорить со мной загадками.  — Усолов нахмурился.  — Я этого не люблю.
        — Снайпер дал показания,  — пристально глядя на него, с угрозой сказал Матвей.
        Ни одна волосинка не дрогнула на бровях Олега.
        — Я хотел бы с ними ознакомиться,  — сказал он.
        — Зачем вам?
        — Странный вопрос. Дело касается безопасности Елены Евгеньевны. Я должен быть в курсе,  — ничуть не сомневаясь в себе, пояснил он.
        — Вас интересует только ее безопасность?
        — Я не совсем понял ваш вопрос.
        — Может, вам не безразлична и судьба Аллы Петровой?
        — В определенной степени да,  — тут же проговорил Усолов.  — Меня интересует безопасность законной супруги совладельца компании «Центр-Глобус».
        — Алексей Коригов уже совладелец?
        — В определенной степени. Вопрос о наследстве уже поднят. Когда он разрешится, Алексей официально вступит во владение своей долей. Не остается сомнений в том, что Илья Петрович Коригов мертв. Думаю, суд признает этот факт.
        — Зачем тратиться на судебный процесс? Достаточно обратиться к Игорю Петрову, и он покажет, где похоронен Коригов.
        — Игорь Петров покажет?  — Усолов искренне удивился.
        — А разве Михайлов не работает на него?
        — Кто?
        — Толик Михайлов.
        — Я понял, о ком идет речь. Но разве Михайлов подчиняется Игорю?
        — Не только он, но и Моржаков.
        Какое-то время Усолов потрясенно смотрел на Матвея, но сделал над собой усилие, заморозил эмоции и заявил:
        — Я просил вас не угощать меня загадками. Если вы что-то знаете, говорите прямо.
        — Стало быть, вам не известно, что Морж и Михайлов работают на Петрова?
        Усолов плотно сжал губы. Его пальцы нервно забарабанили по столу.
        — Что такое?
        — Я не знаю, можно вам верить или нет,  — сквозь зубы сказал он.
        — А если можно?
        — Игорь не мог меня предать. Это исключено.  — Усолов в напряженном раздумье мотнул головой.
        — А он вас предал?
        — Если Морж с ним, то да. Но этого не может быть.
        — Тогда почему вы так разволновались?
        — Были подозрения. Я же говорил, что перестал доверять своим людям. Что вы знаете?  — спросил Усолов, обращаясь к Матвею если не с мольбой, то с надеждой.
        — Знаю, что Черемнов дал показания.
        — Кто это такой?
        — Снайпер, который стрелял в Елену Евгеньевну.
        — Не знаю такого.
        — Зато он хорошо вас знает,  — сказал Матвей, стараясь внушить собеседнику недобрые предчувствия.
        — Неужели это я заказал Елену Евгеньевну?  — пристально глядя на него, дрогнувшим голосом спросил Усолов.
        Матвей не ответил на это, но вернулся к началу разговора:
        — Значит, вы перестали доверять своим людям? Почему?
        — Чувствовал, что Морж где-то рядом, но не мог ухватиться за него. Он постоянно опережал меня как минимум на шаг.
        — Виновником своих неудач вы считали Петрова?
        — Если бы он вызывал подозрения, то я взял бы его в разработку, но до этого не дошло. Были смутные сомнения, на уровне интуиции.
        — Так и занялись бы им на этом основании.
        — Не хватило сомнений. Значит, Морж играл на его половине поля?
        — Да, причем лучше вас. Как началось ваше сотрудничество с Еленой Евгеньевной?
        Усолов рассказал, как Елена обратилась за помощью к Илье Петровичу Коригову, который попытался решить проблему с Моржом. Он упомянул, как Елена вышла замуж за Коригова, рассказал, как Морж обрушился на них, как она стреляла в него. Олег объяснил, почему ей пришлось уехать в Державск и чего ради он вернул ее в Москву. Он рассказал все и сделал это так, что Матвей готов был поверить ему, но не сделал этого.
        Слишком сложная ситуация, чтобы кому-то верить.
        Глава 25
        Двойное убийство — слишком серьезное обвинение, чтобы подозреваемого выпустили под залог, но Елене повезло. Следователь не очень верил в ее виновность, да и Матвей в суде поддержал адвоката. Капитан рассказал о покушениях на ее жизнь и прочих безобразиях, которые Морж обрушил на эту женщину. В итоге ей изменили меру пресечения, освободили из-под стражи прямо в зале суда.
        Но дело не было закрыто. Елене мог быть вынесен обвинительный приговор. Слишком это серьезно — отпечатки пальцев на орудии убийства. Перебить их могли только признательные показания Моржа. Да вот где его искать?
        Усолов сделал все, чтобы Елена оказалась на свободе. Она поблагодарила его за это, но села в машину к Матвею. Он был один, без телохранителей, но она чувствовала себя с ним куда спокойней, чем с Олегом Афанасьевичем. Да Усолов и не настаивал на том, чтобы сопроводить ее. Он был потерянным и подавленным, и Елена не могла не обратить на это внимания.
        — Он ждал, что вы его сегодня уволите,  — сказал Матвей, останавливаясь перед светофором.
        — Есть причина?
        — Вы им довольны?
        — Нет. Слишком все подозрительно. Почему он обошелся со мной так грубо, посадил меня под домашний арест?
        — В его распоряжении были всего два человека. Поэтому ему пришлось ужесточить условия вашего содержания.
        — Да, он говорил.
        — Так в чем же дело?
        — Не знаю. Сомнения берут. Мне казалось, что он меня приговорил. Усолов упоминал, что за Моржом стоял Петров.
        — Вы знали этого человека?
        — Была в курсе, что есть охранная фирма, с которой мы работаем, слышала, что некто Петров ею заведует, а что там да как, не вникала. Охраной Усолов занимался, он с этим Петровым контактировал. Я даже не знала, что Алла Коригова — его дочь.
        Такая новость стала для Елены шоком. Ведь она чувствовала, что Алла — еще та штучка. Эта поганка знала, кто такой Леша, когда знакомилась с ним. Она захомутала парня, окольцевала его, но этого ей оказалось мало. Алле нужен был весь «Центр-Глобус», и она завладела бы им через тюфяка-мужа, если бы Елены вдруг не стало.
        — Да, она его дочь,  — кивнул Матвей.
        — И что теперь? Ее же арестуют, да?
        — За что?
        — Так она же дочь Петрова.
        — Алла была в сговоре с отцом?
        — Конечно!
        — Она все отрицает, а доказательств ее вины у нас нет. Да и Петров будет отрицать причастность дочери, если, конечно, мы его возьмем.
        — А вы это сделаете?
        — Ищем, но вот найдем ли?
        — А Моржа?
        — Тоже ищем.
        — Но ведь не нашли. Вдруг он снова доберется до меня?
        — Так вы же с ним справились и еще раз сумеете. Да и не Моржа сейчас надо бояться. Он всего лишь пешка в этой игре.
        — Вот как? А почему он тогда убил Вадима и Егора, увез меня? Куда?..
        Елена знала ответ на свой недосказанный вопрос. Морж собирался ее убить.
        — Выходит, что не совсем пешка,  — кивнул Матвей.  — И к вам в Державск он сунулся потому, что денег захотел. Петрову это не нужно было. Ему требовалось, чтобы вы оказались подальше от Москвы.
        — Какой в этом смысл? Что ему это давало?
        — Вы хотели бы, чтобы Алла распоряжалась делами вашей фирмы?
        — Нет. А она там командовала?
        — Усолов говорит, что нет. А я видел, как она приезжала на фирму. Какие-то дела у нее там. И подругам своим Алла подряды устраивает. Одна из них открыла линию по производству бутилированной воды для ваших магазинов.
        — Кто такая?  — вскинулась Елена.
        — Не очень-то приятная особа, но дело не в ней, а в том, что Усолов ничего про нее не знает. И то, что Алла делами фирмы распоряжается, ему неведомо. Скажите, такое возможно?
        — Нет,  — уверенно сказала Елена.  — Я поставила его следить за Калиновым…
        — Может, не углядел он за ним? Вдруг Алла с Калиновым вась-вась? Надо будет обязательно провентилировать этот вопрос.
        — Так в чем же дело?
        — Вопросов много, а я один. Да и неважно, как именно Алла получила выход к фирме. Суть в том, кто вас в Державск сплавил.
        — Это была идея Усолова.
        — Вот и разберись тут, то ли из добрых побуждений он вас в Державск отправил, то ли в сговоре с Петровым был.
        — Ты же с ним разговаривал?
        — Так не колется. Киллер, который в вас стрелял, валит все на Петрова, а вовсе не на Усолова.
        — Так, может, они в сговоре?
        — Допустимо и такое, но пока что доказательств у нас против Усолова нет. Стелет он мягко.
        — Арестовать его ты не можешь?
        — Боюсь, что нет.
        — Да, но я могу его уволить!  — завелась Елена.
        Действительно, зачем она будет платить Усолову солидный процент от прибыли, терять на этом деньги, если от него как минимум нет никакого толку? А еще он мог быть в сговоре с врагом.
        — Дальше что?
        — А зачем он мне такой нужен?
        Елена решила, что надо будет провести серьезный аудит в компании, выявить все злоупотребления со стороны Калинова в пользу Аллы и ее подруг. На этом основании она и выставит Усолову счет.
        — Нужен или нет, это вам решать.
        — Я уже решила!
        — Если всю эту кашу с покушением на вашу жизнь заварил Усолов, тогда его нужно увольнять. А если нет, вдруг он всего лишь попал под влияние Петрова? Если так, то Усолов из тех врагов, которых нужно держать близко от себя, под постоянным контролем. Если Усолов как раз такой враг, то он постарается загладить свою вину, будет выслуживаться. Этот господин и Аллу из игры выведет, и вам во всем будет помогать. А если его уволить, то еще неизвестно, как он себя поведет. Вдруг мстить начнет?
        Услышав это, Елена задумалась. Усолову совсем не обязательно убивать ее, чтобы отомстить. Если Морж с ним заодно, то этот бандит может заявить, что Елена стреляла в него. Еще он скажет, что не убивал Вадима и Егора. Тогда ее как минимум вернут под стражу.
        — Все возможно. Если ему надо выслужиться передо мной, то пусть он решит проблему с Моржом. Раз и навсегда.
        — Если Усолов как-то связан с Моржом, то ему ничего не остается, как сделать это.
        — А если он его просто убьет?
        — Может случиться и такое,  — кивнул Матвей.
        — Если Морж исчезнет, как я оправдаюсь?
        — Суд сегодня поверил вам. Будем надеяться на то, что и приговор окажется оправдательным,  — как-то грустно сказал капитан.
        — Ты сам в это веришь?
        — Надо верить в лучшее и жить так, как уж получается.
        — А если совсем не получается? Мне вот предписано находиться дома!  — заявила Елена.  — Кто будет управлять компанией?
        — Калинов может приезжать к вам с отчетами.
        — Так руку на пульсе не удержишь!
        — Я не знаю, чем вам можно помочь,  — честно признался Матвей.  — Все, что в моих силах, я уже сделал.
        — Да, но Моржа не нашел!
        — Ни Михайлова, ни Моржа, но их ищут и без меня.
        — А ты что делать собираешься?
        — В Державск возвращаться надо. Киллера я взял, заказчика установил, остальным москвичи заниматься будут. Старшего лейтенанта Агафонова вы знаете. Если вдруг что, звоните ему, он чем сможет, тем поможет.
        — А ты?
        — У меня есть пара дней, пока Верютина не выпишут. А потом ту-ту, в обратный путь.
        — И что ты эти два дня делать собираешься?
        — Пока есть возможность, буду искать Петрова и всех тех, кто с ним.
        — А жить где собираешься?
        — Предлагаете у вас остановиться?  — спросил Матвей и усмехнулся.
        — Да, предлагаю. Ты сам знаешь, что нужен мне.
        — Если вы настаиваете…
        — Да, настаиваю! А почему это ты со мной на «вы»?  — возмущенно спросила она.
        Матвей многозначительно промолчал. Дело не в том, что ее обвиняют в убийстве и он должен сохранять с ней дистанцию. Капитан просто больше не хотел сближаться с ней. В этом виновата она сама. Что ж, теперь у нее появилась возможность заслужить прощение.
        Красное вино под нежные телячьи стейки, интимная обстановка, эротические фантазии! Елена помнила, как Илья достал бутылку белого вина, а ей предложил стать рыбным блюдом. Она тогда отправилась в ванную, забралась в джакузи и ждала, когда к ней придет Илья.
        Елена и сейчас в джакузи. Кровь хмельная от щедрой дозы коньяка, которую она приняла по случаю возвращения. В ванную сейчас мог зайти Матвей, чтобы перейти в общении с ней на «ты».
        Елена хотела этого и даже куда большего, но в то же время горячая ванна разморила ее, и она стала засыпать. Сознание женщины зависло между сном и явью, когда появился Морж. Он возник перед ней так же, как и всегда, внезапно и ошеломляюще. Так было и тогда, когда она балдела в джакузи, ожидая появления своего мужа.
        Елена закричала, и Морж вдруг исчез. Оказывается, не было его, привиделся он ей.
        Елену смутила тишина за дверью. Матвей должен был отреагировать на ее призыв о помощи, но его шагов слышно не было.
        Тогда она закричала громче. Снова никакой реакции.
        Морж ушел, но воображение Елены так и осталось воспаленным. Ощущение тревоги не давало ей покоя. Она быстро вымылась, сполоснулась, вытерлась, набросила халат и вышла из ванной комнаты. Елена заходила в холл с одной стороны, а Матвей — с другой.
        — Ты где был?  — возмущенно спросила она.
        Он выразительно посмотрел на нее. Дескать, не надо повышать на меня голос.
        — Извини, просто мне померещился Морж.
        — Это нервное. Моржа здесь нет, я смотрел.
        — И во дворе?
        — Да, там сейчас проверят.
        Телохранителей, которых Елена привезла с собой из Державска, Усолов отправил обратно. Людей, которые охраняли дом, разогнал Матвей. Капитан приехал и распустил их. Оказалось, он договорился, что дом Елены станет охранять милиция. Кириллов сказал, что так будет надежно и безопасно, только вот не бесплатно. Елена должна была отдать деньги за не совсем официальные услуги со стороны государственной структуры, но это ее ничуть не расстроило. Не до жиру, быть бы живу.
        — Охрана подъехала?
        — Все как договаривались. Можешь спать спокойно. Усолов тебя теперь точно не тронет.
        — Это хорошо? А Морж?
        — Ему сейчас не до тебя.
        — Однажды ты это уже говорил.
        — Да, но стрелял в тебя не Морж.
        — А Вадима с Егором кто убил?
        Матвею нечего было сказать. Он поднялся на мансардный этаж, чтобы, начиная с него, еще раз обследовать дом. Потом капитан осмотрел и двор, но никого там не нашел.
        Елена тем временем приготовила ужин. Она не хотела заниматься домашним хозяйством, но не роптала и раздражение свое на Матвея не выплескивала, как это случалось в Державске.
        Елена приготовила ужин и на охрану, хотя ее об этом никто не просил. Женщину действительно охраняла милиция. С одной стороны, это успокаивало, а с другой, напротив, навевало тоску. Последние дни она находилась под надзором. Как бы суд не отмерил ей лет пятнадцать такого удовольствия!
        За ужином Елена предложила Матвею бутылочку хорошего вина. Отказываться он не стал и даже перешел на «ты», но приставать к ней не собирался.
        — Может, хватит дуться?  — спросила она.
        — Это ты о чем?
        Постороннему человеку могло показаться, что Матвей действительно не понимал, о чем речь. Вовсе нет! Он прекрасно улавливал суть проблемы, но не хотел идти навстречу Елене.
        — Нам с тобой было очень хорошо,  — сказала она, мягко уложив руку ему на плечо.
        Матвей покачал головой и промолчал. Он сделал вид, будто не заметил ее руку на своем плече.
        — Но ведь было!
        — У нас был только секс,  — сухо сказал он.
        — А этого мало?
        — В общении с женщиной наступает момент, когда мужчине уже недостаточно одного секса. Тогда перед ним встает выбор: сделать ей предложение или расстаться. Так вот, я никогда и никому не предлагал сходить за меня замуж и делать этого не собираюсь. Извини, ты сама завела этот разговор.
        — Извиняю!  — Она кивнула, поднимаясь.  — Только ты все равно козел!
        В кармане у Матвея зазвонил телефон.
        — Зеленин?!
        Елена собралась уйти с гордо поднятой головой, но ее остановила фамилия, которую озвучил Кириллов.
        — Здесь? Да, пропустите.
        Матвей вернул мобильник на место, недоуменно посмотрел на Елену и сказал:
        — Рома твой приехал.
        Эта новость ее ничуть не обрадовала. Рома не тот мужчина, в котором она сейчас нуждалась, но ей захотелось позлить Матвея. Он ведь назло сказал, что не собирается делать предложение, и она должна была ответить ему тем же.
        — Отлично! Твой план сработал!  — Она изобразила радость.
        — Ты о чем?  — Капитан непонимающе глянул на нее.
        — Так ты же сказал, что Усолов будет выслуживаться. Это я его попросила, чтобы он похлопотал за Рому!
        — Вот видишь, как хорошо у него это получилось.
        Матвей повернулся к ней спиной, но в этот момент в комнату в сопровождении сержанта зашел Рома. Увидев Кириллова, он досадливо поморщился и сдал немного назад.
        — Ну и кто тебя освободил?  — спросил Матвей, отослав сержанта.
        Рома был выше, чем он, и шире в плечах, но при этом почему-то казался жалким воробышком по сравнению с орлом. Уж не потому ли, что этот субъект рожден был ползать?
        — Так следователь сказал, что претензий ко мне нет.
        — Как это нет, если ты проходишь как соучастник убийства?
        — Так я ж ничего не знал!
        — Усолов тебя выкупил.
        — Я не знаю.
        — Подписку о невыезде с тебя взяли?
        Рома замялся и промолчал.
        — Зря ты из Державска ноги унес. За это тебя опять посадят.
        — Так я же не знал, что вы здесь,  — промямлил парень.
        — А Усолов что говорил?
        — Про вас?
        — Вообще.
        — Его в Державске не было.
        — А здесь ты с ним разговаривал? Только кота за хвост тянуть не надо, а то вдруг окажется, что это совсем другой отросток. С Усоловым беседовал?
        — Да, было.
        — Где, когда?
        — Он меня на вокзале встретил, на такси посадил, сюда отправил.
        — Встречал зачем?
        — Он же меня из изолятора вытащил,  — глянув на Елену, сказал Рома.
        Матвей это заметил и понял, почему парень не хотел признаваться.
        — Пошли, Бэтмен, пройдемся. Покажу тебе ужас на крыльях ночи.  — Он хлопнул Рому по плечу и протянул руку, как будто хотел схватить его за шкирку.
        Елена не удивилась бы, если бы это произошло.
        Капитан завел Рому в подвал и закрыл за собой дверь. Подвал большой, глубокий, а дверь толстая. Елена не смогла прослушать разговор, как ни пыталась. Зато она успела в одиночестве принять два бокала вина.
        Матвей вернулся в одиночестве.
        — А где Рома?  — спросила Елена.
        — Сопли за собой подтирает.  — Матвей пренебрежительно усмехнулся.
        — Ты его бил?
        — Не тот он экземпляр, чтобы руки марать. Этот юноша бледный и так все рассказал. Знаешь, каким ветром его к тебе занесло? Стриптиз он танцевал перед Аллой, там его и накрыли. Или пулю в лоб, или ехать тебя окучивать. Он выбрал второе и просто следил за тобой. Вопрос, от кого это все исходило. Черемнов говорит, что от Петрова, а Усолов как бы ни при чем. Зеленин поет то же самое, а кто ноты ему нарисовал? Правильно, Усолов. Еще этот самый Олег свет Афанасьевич сказал, что теперь он его использовать будет. Дескать, раньше Петров Ромой командовал, а теперь он будет. Мальчонка должен был следить за тобой. Как в старые недобрые времена.
        — Усолов так сказал?
        — Надо же ему знать о твоих настроениях.
        — Понятно.
        — Мне тоже,  — в раздумье проговорил Матвей.  — Хотя и не все. Подсказка нужна. Знаешь, съезжу-ка я в одно место, пока не поздно.
        — Как не поздно? Половина одиннадцатого.
        Елена вовсе не желала оставаться без Матвея. Ну не хочет он ее, так и не надо, лишь бы только не уезжал.
        — Еще же не совсем стемнело, значит, не поздно.  — Матвей усмехнулся.  — Да ты не переживай. Охрана при тебе останется. Это я не про Рому. Его я заберу с собой.
        — Куда?
        — В изолятор, за нарушение подписки о невыезде. Да и засланный он.
        — Кто заслал его, тот и следит. Рома — всего лишь глаза.
        Матвей открыл было рот, чтобы высказать свое мнение на этот счет, но всего лишь с досадой махнул рукой и повернулся к Елене спиной.
        — Что не так?  — спросила она.
        Он снова махнул рукой, не оборачиваясь, дошел до арки, только тогда остановился и заявил:
        — Все правильно сказал Усолов. Не прогонишь ты Рому.
        — Почему он так говорил?
        — А потому что такая ты!..
        — Какая?
        Матвей вновь отмахнулся от нее и ушел. Елена осталась домысливать его незаконченную фразу.
        Почему она не прогонит Рому? Потому что на передок слабая или чересчур добрая? Неужели первое?
        Глава 26
        Подвал заперт, но ключ рядом, висит на специальном крючке. Со двора туда не попадешь, но все-таки дверь здесь стальная, пуленепробиваемая. Мало ли, вдруг в подвале нечистая сила заведется, да еще и с автоматом?
        Тяжелая прочная дверь открылась легко и без скрипа. В подвале горел свет, Рома лежал на кушетке в предбаннике. Глаза у него закрыты, руки под головой, на лице выражение напряженного раздумья.
        Елена подходила к нему тихо, но парень почувствовал ее приближение, вскочил на ноги и спросил:
        — А где Кириллов?
        — Ты его боишься?  — Елена пренебрежительно усмехнулась.
        Красивый парень! Даже сейчас, усталый и неухоженный, он выглядел соблазнительно. Здесь, в подвале, сауна. Каменку нагреть недолго. Купальня наполнится водой еще быстрей. Он мог бы отхлестать ее веничком.
        Елена подумала об этом не без вожделения, но при этом внутренне содрогнулась от отвращения к нему, да и к самой себе. Как можно думать о сексе с человеком, который предал ее? Не зря Матвей относится к нему с нескрываемым презрением.
        Не важно, что после мужа у нее больше не было мужчины, не считая Ромы и Матвея. Да, она не слаба на передок, но ведь Рома — предатель. Он приставлен к ней, чтобы следить и доносить. А она с детства презирала стукачей и сейчас должна была его ненавидеть.
        — Да, мужик он суровый.
        — А ты кто? Исполнитель стриптиза?
        — Что было, то было.  — Рома не очень-то смутился.
        — Стукач тоже остался в прошлом?
        — А я тебя знал, когда на это дело подписывался?.. Зато сейчас тебе хорошо известно, что я без ума от тебя.
        — Ты был альфонсом, и тебя это не смущало?
        — А почему это должно было меня смущать?  — Он пожал плечами.  — Ты у меня не первая мамочка, но самая лучшая и красивая. Всех я терпел, а от тебя реально балдел, как и ты от меня. От моего тела. Ты же выбрала не меня, а его, так? Тебе нужно было оно, это факт. Так зачем ты лезешь ко мне в душу? Ну, чего молчишь?  — Рома вдруг шагнул к ней, и Елена отшатнулась назад.  — Не понял, что за ужас в глазах?  — удивился он.  — Я хочу заняться с тобой любовью, а ты от меня шарахаешься. С Кирилловым закрутила? Так мне все равно. Мне нужна не твоя душа, а тело и деньги. Я даже не знаю, что больше. Халат на тебе интересный. Уверен, под ним ничего нет!
        Он зажал ее в угол, дернул за поясок и развязал его. Полы халата разошлись. Под ним действительно ничего не было. Елена собиралась соблазнять Матвея. Зачем ей белье?
        — Ты знала, зачем ко мне шла?  — спросил он, языком коснувшись мочки ее уха.
        Он хорошо изучил ее слабые места, и одно из них уже нащупал. Еще чуть-чуть, и Елена сдастся ему на милость.
        — Матвей!  — закричала она.
        Но на помощь ей никто не спешил. Да и не нужно это было, потому что Рома нежно провел рукой по ребрам женщины. Его пальцы забрались к ней под мышку.
        — Матвей!  — Все-таки она еще раз позвала на помощь, и неважно, что голос ее прозвучал тише.
        Елена восхищалась Матвеем и презирала Рому. Но первый из них не хотел быть с ней, а второй такой настойчивый, и руки у него сильные, нежные. Нет никакого насилия и ничего дурного в том, что тело расслабляется, а желания распускаются.
        Она, конечно, обрадовалась бы, если бы Матвей поставил Рому на место. Но капитана Кириллова здесь не было, а Роман Зеленин разошелся не на шутку. Он сорвал с Елены халат, поднял и обвил вокруг себя одну ее ногу, прижал спиной к стене и резко подпер снизу.
        Сомнения и сожаления женщины улетучились. Точно так же испарились и мысли о Матвее. Рома целиком завладел ее мыслями и телом. Он довел Елену до точки кипения и в этот момент вдруг остановился. Рома не должен был этого делать, но глаза его почему-то закатились, рот беспомощно раскрылся. Как оказалось, оргазм здесь был ни при чем. Кто-то ударил его сзади по затылку. Он потерял сознание, падал и цеплялся за Елену.
        Она не удержалась на ногах, повалилась вместе с ним и еще в падении увидела человека, который ударил Рому. Это был не Матвей. На нее смотрел Морж, пренебрежительно усмехаясь. Это не могло быть видением, поскольку призрак не способен нанести реальный удар.
        Он стоял, возвышаясь над ней, и с кривой ухмылкой смотрел, как она поднимается, хватает халат, суетливо и неловко надевает его. Похоже, Морж был под кайфом. Взгляд его казался Елене вменяемым, а вот эмоции из него перли нездоровые.
        — Какого черта?
        — Ты звала на помощь.  — Он усмехнулся как-то небрежно, лишь краешками губ.
        — Я не тебя звала на помощь.
        — Да, но я ждал, что кто-нибудь придет. У тебя же охрана, да? Она и в прошлый раз здесь имелась?
        Елена поняла, почему Морж не сразу остановил Рому. Он ждал, когда кто-нибудь придет ей на помощь. Но, к его немалому удовольствию, этого не произошло. Как и в прошлый раз, охрана контролировала дом со двора. Внутри никого не было. Елена никак не могла позвать на помощь.
        Она и в этот раз оказалась целиком в руках Моржа. Но как он сюда попал? Неужели где-то в подвале открылся портал в преисподнюю?
        Пистолет у него с глушителем. Неужели Морж собирается убить ее? Когда-то же он должен добиться своего.
        — Зачем ты здесь?  — дрожащим от страха голосом спросила Елена.
        — Так ты же звала на помощь! А чем я хуже твоего Матвея?  — скривился Морж.
        — Всем хуже.
        — А это чмо что, лучше?  — Морж пнул Рому и брезгливо поморщился, как будто его нога побывала в дерьме.
        — Что тебе нужно?
        — Я всегда говорил, что ты шлюха. Со Стригуном такой была, со мной, с этим вот!  — Он снова ударил беспомощного Рому ногой.
        Бил Морж сильно, но Зеленин этого даже не почувствовал. Может, он уже не живой? Но Елена находилась не в том состоянии, чтобы переживать о ком-то. Тут как бы самой рядом не лечь с простреленной головой.
        — Ты должна была оставаться моей шлюхой,  — зло сказал он.  — Почему ты кинула меня?
        — Потому что я тебя не любила,  — заявила Елена и мотнула головой.
        Она хотела сказать, что ее тошнило от Моржа, но это могло разозлить его. Если он впадет в бешенство, то все, ей конец.
        — А его любила?  — Морж зло глянул на Рому.
        — Он Сергея не убивал и Илью тоже!
        — А кто тебе сказал, что я Сергея твоего убил?  — нагло удивился Морж.
        — А разве не ты?
        — Стригун его завалил. Психанул и пальнул.
        — Неужели я тебе поверю?  — осмелела она.
        — Веришь ты или нет, а так оно и было.
        — Сергей отдал меня в счет долга?  — В это Елена не верила до сих пор.
        — Нет, не было такого.
        — А что было?
        — То, что Стригун западло мне сделал, сказал тебе, что это я твоего Серегу завалил. За такие дела наказывают. Я с него спросил.
        — Ты его убил?
        — Да, я. Ты же должна была стать моей. Так оно и вышло.
        — Сам убил Стригуна, а на Илью свалил?
        — Не мне же отвечать!..
        — Сначала подставил, потом убил.  — Елена смотрела на Моржа, но видела перед собой не человека, а жуткое чудовище.
        — А это что такое?  — Он провел пальцем по своему шраму.  — Он меня в тюрьме заказал. Я весь ножом истыканный. Может, я теперь с бабой не могу?!
        Елена усмехнулась, и он это заметил.
        — А что здесь смешного?  — рассвирепел Морж.  — Меня твой муж изуродовал! Он!
        Елена промолчала, опустив голову. Она знала, как ведет себя кастрированный кот. Он не может, а хочет, поэтому дико злится на кошек, даже убить может в бешенстве. Морж точно таков, и это вовсе не смешно.
        А уродом не Илья его сделал. Таким он был всегда, сколько помнила его Елена. Ей никогда не забыть тех угроз и шантажа, которыми он пытался втянуть ее в сексуальное рабство и ведь добился своего!
        — Как ты думаешь, мог я его простить? Тебя да, а его нет! Ты знала, что он заказал меня, не помогла мне, но все-таки я тебя простил.
        — Ну да, еще как!  — Она горько усмехнулась.  — Вдовой меня сделал и убийцей.
        — Когда Коригу мочили, твоих пальцев на стволе уже не было.  — Морж покачал головой, вроде бы успокаиваясь.
        — Да, но я этого не знала!
        — Мне нужна была страховка. Да и еще кое-кому.
        — Все-таки ты меня подставил. Спасибо тебе, я теперь под следствием. Ты убил Вадима и Егора, а отвечать мне. Я так понимаю, судить меня будут посмертно.
        Елена почему-то не сомневалась, что истекает последний час ее жизни.
        Преступника можно поймать на разнице в показаниях — это обычная практика. Черемнов мог сказать одно, а Усолов другое. Тогда над первым из них можно было бы посмеяться, а второго уличить в преступном умысле. Но нет, эти двое пели в унисон. Или Черемнов говорил чистую правду, или Усолов заранее запрограммировал его на ложные показания. Возможно, Олег Афанасьевич уже потом узнал, что Черемнов говорил с Матвеем.
        Усолов действительно был в суде, когда капитан Кириллов вчера пожаловал к нему в офис. Но не умолчал ли он о том, что до суда навещал Черемнова, как сегодня встречал Зеленина? Этот тип, конечно, чужой пострел, но везде мог поспеть.
        Усолов хитер, изворотлив, но Матвей уже нащупал его слабину. Завтра он отправится в изолятор, в котором содержится Черемнов, опросит всех, кто по долгу службы должен следить за ним. Тогда, возможно, и выяснится, что до встречи с Матвеем Усолов имел разговор с Черемновым. Или с ним беседовал кто-то из его людей.
        Эту идею, сам того не ведая, подсказал ему Зеленин. Если Усолов дул в уши ему, то мог сговориться и с Черемновым. На этом его и можно будет поймать.
        Но сейчас Матвея больше интересовал Михайлов. Этот человек убил Иру Белозерову, принес ее в жертву своим чудовищным интересам. Раз уж у Матвея появилась возможность выйти на этого подонка лично, то глупо и даже подло было бы упускать ее.
        Шанс этот, конечно, мизерный, но все-таки капитан Кириллов был уже в пути. У него не имелось никакого желания возвращаться к Елене. Он желал этой женщине всего самого лучшего, более того, знал, что будет помогать ей и дальше, но секс и прочие вольности остались в прошлом.
        Матвей действительно не хотел связывать себя с кем-либо узами брака, но сказал об этом Елене вовсе не для того, чтобы обидеть ее. Они не пара, слишком разные у них интересы и возможности. Это понимали и он, и она, но если Матвей остановился, то Елена хотела развлекаться и дальше, именно поэтому и пришлось поставить ее на место.
        Она обиделась. Поэтому он воспользовался удобным случаем и улизнул из ее дома. Теперь ему было все равно, что там у них произойдет с Ромой.
        Если Елена всерьез хотела быть с Матвеем, то ничего не произойдет. Если ей нужен Рома, то и говорить не о чем.
        Матвей остановил машину перед шлагбаумом. Он вышел к охраннику и предъявил ему служебное удостоверение.
        Людмилу Кулагину освободили еще сегодня утром. Дело не было закрыто, но следователь не счел нужным содержать ее под стражей, да и Матвей на этом не настаивал. С ней он сейчас и хотел встретиться. Ему нужно было задать Миле пару вопросов.
        Охранник его пропустил, а разрешения у консьержки Матвей спрашивать не стал. Он зашел в подъезд, следуя за мужчиной, который открыл дверь своим электронным ключом. Консьержка была так занята своими делами, что не обратила на них внимания.
        Мила открыла дверь по первому звонку.
        — Стриптиз вызывали?  — в шутку спросил он.
        — Нет, спасибо.  — Она натянуто улыбнулась.
        На ней банный халат, волосы влажные. Женщина приняла душ, собралась ко сну, а тут Матвей. Не открыть ему она не могла, поскольку зависела от его милости. Своими показаниями он мог надолго упечь ее за решетку. Мила прекрасно это понимала, поэтому предложила ему кофе.
        — С коньяком?  — спросил он.
        — Можно.
        Она и кофе ему приготовила, и рюмку коньяка подала, а себе наливать не стала. У нее не было желания заигрывать с ним, но в глазах читалась покорность. Если он пальчиком поманит, она не откажется, потому что зависит от него. Но именно поэтому Матвей ей ничего подобного не предложит.
        — Людмила Никитична, у меня к вам пара вопросов.
        — Можно просто Мила.
        — Вы Рому Бэтмена помните?  — На всякий случай он показал ей фотографию Зеленина.
        — Я вам, кажется, говорила об этом.
        — Да, только не все. Например, вы не сказали, что, когда этот Бэтмен перед вами тут плащ раскрывал, к вам в гости зашли Михайлов и Черемнов. Вы с Аллой тогда были, так?
        — Да.
        — Черемнов вас приревновал, избил Бэтмена, это правда?
        Об этом рассказывал сам Черемнов, да и Рома сегодня подтвердил. Еще Зеленин указал на один интересный момент, который и привел Матвея сюда.
        — Было такое.
        — Михайлов Черемнова остановил?
        — Да.
        — А сам он Бэтмена не бил?
        — Ударил пару раз. Показал, как большие шкафы падают.
        — А перед кем он рисовался? Его интересовали вы, Алла, или с вами еще кто-то был?
        Зеленин сказал, что в квартире тогда находились не две, а три женщины. Он видел, как Михайлов обнял и поцеловал одну из них. Это была не шатенка, как Алла.
        — Даша Уткина с нами была. Толик перед ней рисовался.
        — У них роман был?
        — Тогда — да, а сейчас — не могу сказать.
        — А Даша может знать, где теперь скрывается Михайлов?
        — Не знаю.
        Матвей собирался спросить про адрес, когда в дверь вдруг позвонили.
        — Вы кого-то ждете?  — настороженно спросил он.
        — Нет.
        Мила вышла в прихожую, вывела на экран домофона изображение с лестничной площадки. Там стоял какой-то клоун, самый натуральный, в костюме, с раскрашенным лицом и круглым носом. В одной руке он держал воздушные шарики, в другой — пакет с прорезями вместо ручек. В таких очень удобно держать пистолет, не привлекая к нему внимания.
        — Я вас слушаю.
        — Привет! Вам подарок от вашей подруги.  — Клоун ожил, расплылся в улыбке и поднял руку с пакетом.
        — Это от Аллы!  — Мила обрадовалась и нажала на кнопку, открыв дверь в тамбур.
        Матвей покачал головой. Возможно, подарок действительно прислала Алла, но вряд ли он придется Миле по вкусу. Он вытолкал женщину из прихожей, выключил свет, взял оружие на изготовку и открыл дверь.
        Клоун перевел пакет в горизонтальное положение так, как будто там действительно находился пистолет, причем с глушителем. Похоже, он собирался стрелять в человека, который впустил его, но Матвей мог ошибаться. Вдруг это настоящий клоун и в пакете у него вовсе не оружие? Капитан возьмет и выстрелит в него. Это уголовное дело и медный таз на майорскую звезду.
        Матвей всего лишь отошел в сторону. Это его и спасло. В пакете что-то щелкнуло, в его днище образовалась дырочка. В стенку прихожей стукнулась пуля. Только теперь у Кириллова не осталось никаких сомнений.
        Он наугад выстрелил из прихожей в угол тамбура. Матвей мог нарваться на пулю, если бы чуть сдвинулся, желая прицелиться. Но зачем ему так рисковать, если нужно всего-то вспугнуть киллера?
        Ряженый вмиг осознал пагубность своего положения и рванул в сторону, открывая на ходу дверь. При этом он умудрился выстрелить в Матвея, когда тот бросился за ним. К счастью, клоун промазал, но и Кириллов не смог ранить его в ногу, хотя и пытался. Киллер стрелял почти бесшумно, зато «макаров» капитана оглушительно грохотал в замкнутом пространстве.
        Клоун выскочил на лестницу, перемахнул через перила. Матвей устремился за ним, но едва не поймал пулю, когда спустился на первый этаж.
        Киллер промазал, сплюнул и снова дал деру. Матвей выбежал за ним во двор, но и там ему пришлось увертываться от пули. Он тоже стрелял, и уже на поражение. Ему хотелось бы захватить преступника живым, но лучше взять его мертвым, чем упустить.
        Киллер бежал как угорелый, согнувшись при этом чуть ли не вдвое. Он не петлял как заяц, но все равно попасть в него было непросто. Матвей думал, что клоун с ходу сиганет через забор, но нет. Тот вдруг резко ушел в сторону, развернулся и выстрелил. Пуля закрутила воздух над самым ухом капитана. Матвей ответил ему тем же. Киллер схватился за живот, выронил из руки пистолет.
        Кириллов сбил его с ног, заломил руки за спину, защелкнул на запястьях стальные браслеты. Киллер сопротивлялся, но Матвей отлично знал свое дело.
        — Пусти!  — Клоун бился в бессильном бешенстве.
        Матвей понимал, что происходит. Пуля угодила в живот киллера и, скорее всего, пробила селезенку. Человеку больно, инстинкты требуют схватиться руками за раненый живот, а они стянуты за спиной.
        — Руки! Все скажу!  — зашелся в истошном крике преступник.
        — Фамилия!
        — Михайлов!
        Лицо у клоуна не просто было раскрашено. Он нацепил латексную маску. Матвей сорвал ее. Перед ним действительно бился в истерике Толик Михайлов.
        — На этот раз ты от меня не ушел!  — Капитан торжествующе улыбнулся.
        Сначала он позвонил на «ноль три», затем связался с Агафоновым и только после этого снял с киллера браслеты. Михайлов обхватил живот руками, подобрал под себя ноги и затих в позе эмбриона. Было слышно, как он жадно дышал через зубы.
        — Кто убил Иру Белозерову!
        — Да пошел ты!..  — взревел раненый зверь.
        Матвей ударил его по почке, схватил за руку и заломил ее за спину. То же самое он собрался проделать и со второй рукой.
        — Я убил! Я!  — в ужасе заорал киллер.
        — Милу зачем убить хотел?
        Матвей не отпускал руку, а Михайлов невыносимо хотел вернуть ее на место.
        — Она много знает!
        — Что именно?
        — Знает…
        — Кто приказал ее убить?
        — Морж.
        — Где он?
        — Я не знаю.
        Матвей схватил Михайлова за вторую руку, чтобы заломить ее за спину.
        — Я реально не знаю!  — взвыл тот.
        Матвей надел на него наручники.
        — Командир, я и правда не могу сказать, где Морж. Этого никто не знает!
        — Петров где?
        — Завалили его. Он Макаку траванул, а Миша положил его самого. Миша не хотел, чтобы Петров с ним разделался. Отпусти руки, богом тебя прошу!
        — Раньше надо было о господе думать. Когда ты Иру Белозерову убивал!
        — Виноват, больше не буду! Руки!.. Ай, как больно!
        — Если Петрова нет, кто Кулагину заказал?
        — Больно-то как!  — истошно выл киллер.
        Матвей снял с него наручники, тот снова обхватил руками живот и затих. Но в этот раз Толик потерял сознание.
        Глава 27
        Сильный удар в живот вернул Рому в чувство. Он дернулся, попытался вскочить на ноги, но снова растянулся на полу. Зеленин был связан по рукам и ногам.
        — Знала бы ты, как я ненавижу эту мразь!  — Морж смотрел на Рому с презрением.  — Присосался к тебе как паразит. Альфонс хренов!
        — Кого-то это мне напоминает!  — Елена усмехнулась.
        Она тоже была связана. Морж это сделал, прежде чем отправиться в дом. Он обследовал его, вернулся, принес телефон, задраил за собой дверь и с ходу пнул Рому в живот.
        — Я был альфонсом?  — вскинулся Морж.
        — Нет, ты был паразитом. Сколько ты хотел с меня скачать, шесть миллионов?
        — А ты уверена в том, что это была моя идея?  — Он достал из кармана нож, и Елена испуганно дернулась.  — Ты думаешь, что я могу тебя убить?  — удивился бандит.
        — А разве нет!
        — Я так не думаю.  — Он срезал скотч с ее рук и ног, отошел в сторонку, устало сел, уложил на колени пистолет.  — Вот ты можешь меня убить.  — Морж желчно усмехнулся. И почти сделала это.
        — Жаль, что не добила!
        — Ну да, ты должна меня ненавидеть,  — на удивление спокойно отреагировал он.
        У Елены возникло такое ощущение, как будто из него весь пар вышел.
        — Я и ненавижу!
        — Да, я сволочью был, признаю.
        — Всего лишь был?
        — Я же знаю, ты не хотела быть со мной, а я тебя любил. Вот что мне, скажи, было делать? Да, я заставлял тебя. Так поступать нельзя. Но ведь не я в тебя стрелял, а ты в меня. Да и в тюрьме не тебя пытались убить, а меня.
        — Так мне на колени перед тобой упасть?
        — Нет, не надо. Просто выслушай. Может, поймешь, простишь.
        — Тебе нужно мое прощение?  — Она изумленно вскинула брови.
        — Скажи, я в тебя когда-нибудь стрелял? Нет. Хотел убить? Нет. Скажи, я тебя спасал? Да.
        — Ты меня?..
        — А ты думаешь, зачем Усолов с тобой за город поехал?  — Морж мрачно усмехнулся.  — Он тебя сразу замочить хотел, но на его след мент вышел. Олег понял, что его могут накрыть, поэтому решил чуть погодить. Там охранниками были Вадик и Егор, да? Это его верные псы, они бы тебя прямо там и кончили, если бы он сказал.
        Елена кивнула. Что-то в этом роде она уже слышала, причем от самого Вадима, ныне покойного.
        — С ментом кончать надо было. Усолов людей на него вывел, а я к тебе поехал. Зачем? А затем, что туда мента твоего должны были привезти. Тебя убить, а его твоей кровью замазать. Он потом застрелился бы. Я тебя от Усолова спас, понимаешь?
        — Я тебе не верю!  — Елена в растерянности мотнула головой.
        Эти слова разозлили Моржа, но при этом он пытался сдерживать себя.
        — Я тебя люблю, понимаешь?! Да, идиотом был, сволочью, но ведь любил.
        — Грязная у тебя любовь.
        — Знаю!  — Он вдруг шарахнул кулаком по подлокотнику кресла, в котором сидел.
        Елена при этом даже не вздрогнула. Она еще не верила ему, но уже и не боялась.
        — Знаю, и проклинаю себя! А тебя — нет, хотя ты разрушила всю мою жизнь. Ты вот веришь не мне, а Усолову. Скажи, как я в тюрьме выжил, хотя меня всего покромсали? Я помирать не желал, а Усолов убить меня хотел. Мне пришлось выкручиваться, договариваться с ним. Ты думаешь, кто твоего мужа заказал? А как тебя из дома выманили? Это все Усолов придумал.
        Эта новость потрясла Елену, но, как ни странно, не удивила.
        — Но зачем ему нужно было убивать Илью?  — спросила она.
        — Ты знаешь, он своими соображениями со мной не делился. Зачем ему это было нужно, я не знаю. Зато мне известно, чего ради я сам шесть миллионов с тебя вымогал. Я думал, эти деньги Усолову нужны были, а потом узнал, что эта гнида замочить меня хотела. Я бабки из тебя вытягивал, а он шашкой махнул, и нет меня. Прямо там, на месте, и хотел завалить, только не успел. Усолов ведь рядом тогда был, ждал момента, чтобы шашкой махнуть, а тут я выбегаю, весь в кровище. Он меня подобрал, на дно уложил, за операцию заплатил. Я должен был стать пугалом для тебя. Да и деньги в Державске не я вымогал. Звонил, да, но этим делом не рулил.
        — А кто?..
        — Петров. А им самим Усолов командовал. Твой мент все понял. Он тут этого вот козла прессовал.  — Морж замахнулся, но бить Рому не стал.  — Про Усолова спрашивал, я слышал.
        — Ты?..
        — А откуда я, по-твоему, взялся? Здесь я был.
        — Матвей все тут проверил. Не было тебя!
        — Плохо искал.  — Морж усмехнулся и взглядом показал на котельную.  — Там вентиляционная шахта, одна ветка из подвала, другая из гаража. А над ним крыша с чердаком, там вполне устроиться можно. Я это место давно присмотрел, еще когда жил здесь.
        — Что?
        — Да, был момент. Я же не знал, куда ты уехала. Мне не говорили, а меня к тебе вдруг потянуло, вот и пришел сюда. Знаю, звучит странно, столько зла тебе сделал, и вдруг любовь. А если я уже не зверь? Вдруг я хочу загладить свою вину перед тобой?
        — Спасибо, ты уже это устроил.  — Елена язвительно усмехнулась.  — Два трупа на мне. Ты Вадика с Егором убил, а судить меня будут.
        — Почему тебя?
        — Потому что меня с пистолетом взяли, с тем самым, из которого ты стрелял.
        — Во-первых, ты сама виновата. Я тебе объяснить все хотел, а ты палить стала. Ты ведь меня чуть не убила!
        — Ты не объяснял, а дикого зверя на меня спустил.
        — А злость взяла! Почему ты с этим, со всеми, но только не со мной?
        — Ты сам все знаешь.
        — Ну да, знаю.  — Он подавленно вздохнул.  — Сам во всем виноват. Жил как бредил. Теперь уже ничего не вернуть. Я конченый человек. Хочешь мне поверить?  — Морж через силу поднял на нее глаза.
        Он крепился, стараясь сохранить суровое выражение лица, но по щеке сползала слеза.
        — Хочу.
        — Я расскажу, как все было, как Вадика с Егором замочил, и сяду. Но с одним условием.  — Морж трясущимися руками достал из кармана заряженный шприц и жгут.  — Извини, мне надо.
        Он поднялся, вышел в соседнюю комнату, оставив оружие в кресле, в котором сидел. Когда Морж вернулся, ствол пистолета смотрел на него. Над глазами бандита не дрогнула ни одна ресничка.
        — Я перед тобой дико виноват. Если ты меня застрелишь, это будет красиво и справедливо. Но на тебе два трупа, их с тебя надо снимать. Звони своему менту, пусть приезжает.
        Морж повернулся к ней спиной, зашел в предбанник сауны, лег на кушетку животом вниз, обхватил голову руками и затих.
        Он хотел, чтобы Елена поверила ему. Что ж, она была близка к этому. Морж желал, чтобы она поняла его и простила. Что ж, и это вполне возможно. Но сначала Елена должна позвонить Матвею. Морж не тот человек, который может гулять на свободе.
        А ведь он человек. Грешный, безбожный, но все-таки.
        Войны начинаются на рассвете, и Усолова взяли рано утром. Омоновцы окружили дом, без подготовки, но четко, как по книжке, атаковали его со всех сторон и вытащили этого типа из постели. Сначала они протерли пол его телом и только затем позволили ему одеться. А Матвей был уже наготове.
        — Финита ля комедия!  — заявил он.
        — У вас ничего на меня нет!  — Усолов волком глянул на него.
        Арест стал для него неожиданностью. Судя по всему, он понимал, что балансирует на грани, поэтому перебрался в дом, о котором никто не должен был знать. Но за ним следили. Это дело организовал полковник Петров.
        — Михайлов у нас есть. Он уже дал показания. Не совсем полные, но вы там фигурируете.
        — Кто такой Михайлов?
        — Ваша опора и надежда.
        — Давайте не будем напускать туману.  — Усолов поморщился.
        — А вам, значит, этим заниматься можно?  — парировал Матвей.  — Напустили туман, заставили жить в нем Елену Коригову. Зачем вы заказали ее мужа?
        — Я? Ее мужа?  — Усолов вздрогнул.
        — Да, Коригова Илью Петровича. Вам не нравится туман? Хорошо, скажу вам ясно. Жора Моржаков дал признательные показания. Именно поэтому мы здесь, и поверьте, со всеми полномочиями.
        Веселая выдалась сегодня ночка. И Михайлов попался с поличным, и Морж выбежал на ловца. Матвей приехал к Елене, надел на затравленного зверя наручники, провел блицопрос, позвонил полковнику Петрову, и машина закрутилась.
        — Я вам даже больше скажу. Морж явился к нам с повинной.
        Матвей достал мобильный телефон, перевел его в режим диктофона и прокрутил фрагмент записи:
        «Да, Усолов заказал Коригова. Он сказал, что этот человек должен исчезнуть бесследно, и объяснил, где тот прячет деньги».
        Кириллов выключил диктофон и спросил:
        — Знакомый голос?.. Вот и Елена Евгеньевна его всегда узнавала. Она думала, что ее Морж преследует, а это вы не давали ей жизни.
        — Чей это голос?  — с бледным видом спросил Усолов.
        — Олег Афанасьевич, а давайте не будем смешить людей! Кстати, вы можете последовать примеру Моржа. Давайте, пока еще не поздно, оформим вам явку с повинной. Вдруг зачтется?
        — Нет.  — Усолов мотнул головой.
        — А вдруг? Положение ваше можно выразить словом из четырех букв, первая — «ж». Все они сидят у нас в клетке, начиная с Жоры Моржакова. Он, Михайлов, Черемнов, Ковальков. С Черемновым вы, допустим, договорились, а с другими этот номер не пройдет. Мы ведь всех расколем. Да и Людмилу Кулагину еще раз допросим. Что-то она от нас утаила. Может, подскажете?..
        Усолов растянул губы в обозленной гримасе, и это выражение застыло на его лице. Матвей даже подумал, что мимические мышцы Олега Афанасьевича хватил спазм. Но вскоре физиономия арестанта разгладилась, взгляд потух.
        — Ковальков ничего не скажет.  — Он обреченно махнул рукой.  — А Черемнов знает. И Кулагина тоже.
        — Что ей известно?
        — А то, что мы на Маканина через нее вышли и вербанули этого типа. Мы тогда со Стригуном сцепились, нам нужен был информатор в его бригаде. Когда Лена к нам пришла, мы с Маканиным связались, он подтвердил, что Морж что-то затевает. Мы тогда почти всех людей Стригуна надолго закрыли. Маканина тоже, но его сразу выпустили. Кулагина знала, что он не только на Петрова работал. И как Михайлова найти, ей было известно. Да и вообще…
        — Что?..
        — Всех пора было зачищать. И ее, и Аллу.
        Матвей мог праздновать победу. Только что Усолов ничего не хотел говорить, и вдруг такая откровенность.
        — С Маканиным понятно, а Моржаков как оказался в вашей обойме?
        — Он догадывался, кто братву сдал, хотел Маканина убить, когда на свободу выйдет, а ему в тюрьме крылья подрезали и клюв укоротили. В изоляторе кофе не подают?  — вдруг спросил Усолов.
        — Моржу?  — не понял Матвей.
        — Нет. Это мне там кофе не подадут. Можно сейчас? Вы же никуда не торопитесь, да?
        — Что ж, баш на баш. Вы нам предложили содержательную беседу, мы угостим вас кофе.
        Агафонов привередничать не стал и отправился на кухню за кофе, а Матвей продолжил разговор:
        — Значит, клюв Моржу подрезали?
        — И даже хвост.  — Усолов скривил губы.  — Я бы на его месте за жизнь не цеплялся, а он с Маканиным связался, попросил, чтобы тот вышел на меня. Мы потолковали с Моржом. Он предложил мне свои услуги, я их принял.
        — И заказали Коригова?
        — Да, Морж его убил и закопал. Да и жену Коригова на крючок взял.
        — Чем вам не угодил Коригов?
        — Причина банальна до безобразия. Илья Петрович собирался меня уволить, а на мое место поставить другого человека. А я получал хорошие деньги, к тому же нащупал ниточки, ведущие к его жене. Елена панически боялась Моржа, и я на этом играл.
        — Зачем вы отправили ее в Державск?
        — Во-первых, деньги. Кстати, она женщина умная и сама предложила мне пять процентов. Это при том, что я собирался просить всего три. Во-вторых, Петров женил на Леше Коригове свою дочь, и Елена Евгеньевна стала ему мешать. Он вообще собирался ее убить, но я его отговорил. Алла не стала бы платить мне процент от прибыли. Это слишком большие деньги. Ей легче было бы заказать меня, чем терять такие суммы. Через отца она меня и убрала бы. Зачем это мне?
        — Значит, вы не хотели ее убивать?
        — Петров да, а я нет. Поэтому и Моржа добивать не стал, оставил его как пугало для Лены. Боялась она Моржа, поэтому и в Державск уехала.
        — Ну и жила бы Елена там! Зачем вы к ней свою гоп-стоп компанию отправили?
        — Это не я, а Петров. Я ведь честно исполнял свой долг перед Еленой Евгеньевной.
        — Да ну!
        — Я контролировал Калинова, не позволял ему злоупотреблять, дела фирмы шли хорошо. Аллу я старался не подпускать к управлению, хотя и позволил ей влезть в бизнес. Она открыла завод по производству бакалейных товаров, а это хороший бизнес, когда нет проблем со сбытом.
        — И свою подругу Алла к этому делу пристроила?
        — Кулагину? Да Алла и сама водой хотела заниматься, но меня попросил Черемнов. Лично подошел, и я ему не отказал. Он ведь и Петрова зачистил.
        — Зачем?
        — А зарываться он стал, решил с Елены Евгеньевны поиметь. Это ведь Петров людей в Державск отправил, на деньги хотел ее раскрутить. А когда не вышло, он Черемнова туда отправил, чтобы закончить с ней. Тот понял, что у Петрова крышу снесло, сам на место ее и поставил, да так, чтобы она совсем не двигалась. Убил он его.
        Детали этого преступления выяснит следствие, отталкиваясь от показаний Усолова. Из Михайлова все вытрясут, из Ковалькова. Как они убивали Белозерову, заметали следы, все такое прочее. Как покушения на Елену Сумарокову организовывали, все до мелочей. Подробности сейчас не нужны. Главное, что Усолов согласился дать общую картину, а частности никуда не денутся.
        — Петрова из игры вывели, и Елену туда же решили отправить, да?
        Усолов опустил голову.
        — Зачем?  — спросил Матвей.
        — Надо было зачищать всех. Вас в том числе,  — выдавил Олег Афанасьевич.
        — А как же пять процентов от прибыли?
        — Во-первых, Елена стала что-то подозревать. Во-вторых, я мог вскрыть могилу Ильи Петровича, чтобы признать его смерть. А у меня был подход к Алексею Коригову. Так я, в принципе, мог взять фирму под свой полный контроль,  — не совсем уверенно сказал Усолов.
        — Значит, вы признаетесь, что заказали Коригова Илью Петровича?
        — Да.  — Усолов обреченно кивнул.  — Признаю, что я вчистую проиграл эту партию.
        В комнату вошел Агафонов с подносом в руках, на котором дымились четыре чашечки кофе — на всех, в том числе и на омоновца, который стоял в дверях.
        — Мне теперь век свободы не видать,  — с горькой иронией сказал Усолов.
        — Да, раскрутят вас по полной программе.  — Матвей развел руками.
        — Я это заслужил. Девчонку в Державске убили. Я к этому отношения не имею. Но все равно на мне вина есть. За то, что в Лену стреляли, я буду отвечать. Сними браслеты, майор!  — Он протянул Кириллову сомкнутые руки.
        — Капитан.
        — А что, приказ еще не подписали?
        — А должны были?  — взяв у омоновца ключи от наручников, спросил Матвей.
        — Да вроде бы. Я же наводил о тебе справки. Будешь ты майором. Хорошо ты работаешь, и хватка у тебя мертвая. Не тебе меня бояться,  — сказал Усолов, подставляя наручники под ключ.
        Он действительно находился не в том положении, чтобы оказать сопротивление. Матвей снял с него наручники, но далеко их убирать не стал. Сейчас Усолов выпьет свой кофе, ответит еще на несколько вопросов и отправится в дальнюю дорогу. Его ждет казенный дом.
        — Это все Петров. Если бы не его жадность, жила бы себе Лена в Державске и горя не знала. Как там у нее с Бэтменом?  — с усмешкой спросил Олег.
        — Я в ее личную жизнь не лезу.
        — Ну да, спал с ней, а в личную жизнь не лезешь.
        — Спал, но не лезу. У меня своя жизнь, у нее своя.
        Сегодня ночью Матвей приехал к Елене, надел на Моржакова наручники, допросил его и забрал, а с ней попрощался. Усолов обезврежен, Петров убит, его подельники задержаны, Морж сломался и выбыл из игры, Алла же без поддержки со стороны опасности не представляет. Матвей мог возвращаться в Державск с легкой душой.
        Так он и поступит, оформит Усолова и двинется назад, в родные края. Не пара они с Леной, и она сама это понимает. Ей нужен мужчина ее уровня или послушная игрушка вроде Ромы. Если Лена захочет остаться с Зелениным, то Матвей, так уж и быть, не станет его трогать. Пусть живут, а уж он как-нибудь перебьется сам по себе.
        — Не хочешь альфонсом при ней быть? Все правильно, майор, уважаю.
        Усолов неторопливо сунул руку в карман пижамной куртки, как будто так и надо. Он достал оттуда таблетку и неспешно сунул ее в рот.
        — Эй, ты что делаешь?  — спохватился Матвей.
        Но было уже поздно. Усолов безжизненно закатил глаза и стал заваливаться набок. Чашечка с кофе с глухим звоном упала на пол.
        Усолов проиграл партию ценою в жизнь и с достоинством принял поражение. Это заслуживало уважения. Но не прощения.