Три тысячи километров над уровнем неба Марина Крамер
Сколько радости нам приносят любимые домашние животные! Они могут выслушать, утешить, составить компанию… и даже помочь расследовать запутанную историю! Именно это происходит в остросюжетных рассказах Татьяны Поляковой, Анны и Сергея Литвиновых, Евгении Михайловой и других писателей из нового сборника «Он, она и пушистый детектив». В них лохматые и хвостатые четвероногие любимцы как могут помогают своим хозяевам не только раскрыть криминальную тайну, но и найти свою любовь и счастье!
Марина Крамер
Три тысячи километров над уровнем неба
Никто не возвращается из путешествия таким, каким он был раньше. Китайская пословица
Не люблю летать в хвостовой части самолета. Первое и главное неудобство - вечные очереди в туалет и нависающие над тобой люди. Хорошо, достанется место у иллюминатора - а если нет? Так и сидишь буквой «зю», а потом болят шея и спина. Именно поэтому я стараюсь регистрироваться на рейс самостоятельно и как можно раньше, чтобы была возможность выбрать место впереди. Но именно вчера мне не повезло. Обычно я завожу в телефоне будильник, чтобы не прозевать время начала регистрации, и в этот раз поступила так же, но тут вмешался случай в образе домашнего любимца Филимона. Фили, если проще. Этот маленький мерзавец утащил мой мобильный куда-то под кухонный гарнитур, загнал в самый угол, и я, разумеется, не сразу обнаружила пропажу. Говорила мне мама - не заводи хорька, это не кошка и не собака, но я не смогла удержаться, когда увидела этот маленький коричнево?палевый комочек в самом углу клетки в зоомагазине, куда зашла к подруге Ленке. Филя был крошечный, слабенький, и Ленка, ветеринар по образованию, сказала, что, скорее всего, он просто умрет, если его в ближайшее время никто не купит. Разумеется, мое
сердце дрогнуло, и я без колебаний полезла в кошелек за деньгами. При помощи подруги я выходила хорька и обрела в его лице самого преданного друга, хотя говорят, что хорьки не привязываются к людям. Ничего подобного - любое живое существо помнит добро, которое ему сделали. Любое - кроме, пожалуй, человека.
Так вот, Филька, сам того не желая, сделал все, чтобы я оказалась, во?первых, в хвосте самолета, во?вторых, в окружении каких-то подростков в спортивных костюмах и, в?третьих, рядом с бывшим мужем. Да, вот прямо в соседних креслах предпоследнего ряда. Черт тебя побери, дорогой Филимон, вернусь - отлучу от орехов навсегда.
Мое место было у иллюминатора - хоть тут повезло. Но когда я, разместившись и сунув в карман кресла книгу и очки для чтения, повернула голову вправо, то настроение мое мгновенно испортилось - в багажную полку заталкивал пижонское бежевое пальто и небольшой саквояж мой бывший муж Антон. Он, видимо, тоже не сразу понял, что происходит, потому что сел в кресло и только потом, чуть отпрянув, протянул сначала испуганно, а в конце фразы - уже радостно:
- Наташа?! Ты как тут оказалась?
- Прикинь - билет купила. Что - нельзя? - зло бросила я, понимая, что полет превратится в кошмар.
- Можно, чего ж нет… А ты в Прагу зачем?
- Антон, если ты считаешь себя обязанным поддерживать светскую беседу, то прекрати - мне не до разговоров, - игнорируя вопрос, сказала я.
- Все еще злишься? Два года прошло.
Ой, спасибо, что напомнил! Всего два года, как ты притащил в наш дом любовницу, а я вас там застукала! До сих пор помню, с каким остервенением сдирала простыни и наматрасник с супружеского ложа… На развод я подала сама, не слушая уговоров мамы, Антона, подруг и родни мужа. Я могла закрыть глаза на многое - но не на это. Мы были вместе шесть лет, и вдруг такое предательство. Я не смогла простить и понимала, что не смогу никогда - а остальные были уверены, что время все залечит, затянет. Наверное, я поторопилась, но не пожалела о разводе ни на секунду. Какой смысл жить с часовой бомбой в кармане? Ведь все равно рванет рано или поздно.
Я так задумалась, что не заметила, как мы взлетели - обычно на время взлета я погружаюсь в чтение, чтобы этот момент прошел как можно более незаметно, а сегодня даже книгу брать не пришлось - спасибо Антону. Краем глаза я увидела, как он достал из кейса какие-то бумаги и теперь просматривает их, и лицо у него при этом какое-то напряженное. Работал мой бывший супруг бухгалтером в довольно крупной фирме, занимавшейся поставками медицинского оборудования, так что не исключено, что в Прагу он летит по каким-то делам, а не отдыхать на недельку, как я. Эта поездка была моим подарком самой себе - март, погода не очень, море я не люблю, а впечатлений хочется. Потому - тихая Прага с ее узкими улочками, вымощенными брусчаткой, Карловым мостом и прочими прелестями. ВПраге живет мой отец, навещу его заодно. Да просто поболтаюсь по городу, который знаю и люблю еще со студенческих лет.
Спинка переднего кресла вдруг резко откинулась, едва не ударив меня по голове - надо же было именно в этот момент полезть в карман за книгой и очками… Я испуганно ойкнула, и между кресел возникла половина мужского лица:
- Простите, я не хотел.
- Я надеюсь, - пробормотала я, отметив, что у мужчины очень приятный голос.
Водрузив на нос очки, я погрузилась в чтение - люблю в полете развлечь себя хорошим детективом.
- Наташ, ты извини, что отвлекаю… - вдруг произнес Антон, чуть коснувшись моего локтя.
- Ну, чего тебе? - не совсем любезно поинтересовалась я, чувствуя, что сейчас Антон начнет просить о каком-то одолжении - он всегда начинал говорить таким просительным тоном, если ему было что-то нужно.
- Скажи, у твоего отца ведь есть банковский счет в каком-то из пражских банков?
- Странный вопрос. Тебе зачем?
- Мне должны перевести деньги, а я оставил дома свой бумажник. Поездка предстоит длительная, я совсем без копейки, понимаешь? ААндрей Петрович мог бы мне помочь.
- Я не могу тебе ничего пообещать, не поговорив с папой. И, если честно, мне вообще не хочется ничего тебе обещать. И видеть тебя не хочется.
- Наташ… я понимаю, что обидел тебя, но ведь прошло два года - неужели ты все еще помнишь об этом?
- Я не хочу больше разговаривать с тобой, - отрезала я, - будь добр - уткнись снова в свои бумажки, а?
Антон вздохнул, но не стал возражать - ну, еще бы. Ему нужна банковская карта моего отца, и я сейчас могу говорить все, что взбредет в голову, и Антон стерпит. Мне почему-то в тот момент не пришел в голову вопрос о том, как бы он выкручивался, не встреть в самолете меня.
Молодые люди в спортивных костюмах начали ходить по салону самолета, довольно громко переговариваясь и нависая над креслами. Им делали замечания, но они почти не реагировали до тех пор, пока сидевший передо мной мужчина не встал и не сказал негромко, но как-то очень уж убедительно:
- Всем сесть на места и заняться делом.
Эта вроде безобидная фраза мгновенно разогнала спортсменов по местам, и в руках у многих я увидела планшеты с включенной записью каких-то соревнований - даже не сразу смогла понять, что это. Одетые в странные широкие штаны, белые рубахи типа кимоно и шлемы люди исполняли нечто вроде танца с мечами или длинными палками. «Восточное что-то», - подумала я про себя, пытаясь вспомнить, видела ли подобное раньше. Мужчина же, окинув салон внимательным взглядом и убедившись, что все выполнили его просьбу, громко произнес:
- Я приношу всем извинения за своих воспитанников.
Раздались аплодисменты, но он вернулся на свое место и, насколько я смогла увидеть, вставил в уши наушники. «Так он тренер, оказывается… видимо, уважают его, раз так быстро угомонились». Я снова взялась за книгу, но мне снова помешал Антон:
- Наташ, так что - ты поговоришь с отцом?
- Ты чего пристал ко мне? Сказала - спрошу, но не обольщайся, папа может отказать. С какой радости он должен тебе помогать?
- Но это же такая ерунда - получить деньги и снять их с карты! Я бы помог.
- Ну и молодец. А теперь оставь меня в покое.
- Злая ты стала, - вздохнул бывший муж.
- Антон, я же по-человечески попросила - отстань.
- Хорошо, ты не услышишь моего голоса до конца полета, но пообещай, что позвонишь отцу, как только зайдем в здание аэропорта.
- Ты еще и условия мне диктовать будешь? - возмутилась я, и Антон примирительно поднял руки.
- Все, умолкаю.
Он действительно молчал до конца полета и даже не попытался приблизиться ко мне в автобусе, довозившем нас до терминала, однако его пристальный взгляд я чувствовала спиной. Пока ждали багаж, Антон держался в стороне, но по напряженному выражению его лица я видела, что он переживает и волнуется. Странное поведение для Антона - у него очень крепкие нервы, и волноваться из-за такого пустяка, как забытый бумажник, он не стал бы. Наконец по ленте транспортера поползли первые чемоданы, и народ принялся стаскивать свои на пол. Вот и мой небольшой чемоданчик. Я протянула руку, но меня опередили, и чемодан через секунду стоял у моих ног.Я обернулась и увидела того самого мужчину-тренера.
- Спасибо.
- Не за что.
Я выдвинула ручку и пошла в сторону выхода.
- Наташа! Подожди, куда же ты?! - раздался за спиной почти истеричный выкрик Антона, и я невольно остановилась.
Он спешил ко мне, еле волоча за собой два огромных чемодана на колесах и саквояж с кейсом. Странно - в командировку вроде, а вещей полдома привез. Хотя, может, это подарки - он часто привозил партнерам что-то в качестве презента, в основном водку и икру, конечно.
- Куда же ты? - обиженно проговорил Антон, останавливаясь и тяжело дыша. - Обещала же помочь…
- Обещала, значит, помогу. Но, может, мы хотя бы из зала прилета выйдем?
Остановившись недалеко от выхода из аэропорта, я достала мобильный и набрала папин номер. Он долго не брал трубку, но потом ответил:
- Да, Натуся, ты прилетела?
- Привет, папочка. Я еще в аэропорту, сейчас возьму такси.
- Не нужно. Тебя ждет машина, я сейчас перезвоню водителю и скажу, откуда тебя забрать.
- Пап, не стоило…
- Перестань. Водителя зовут Янек, он, если что, высокий блондин с усиками.
- Хорошо, постараюсь не пропустить. Пап… - перехватив умоляющий взгляд Антона, начала я, - ты не мог бы помочь одному человеку?
- Смотря кому и чем.
- Антону… я его случайно встретила в самолете, он сюда в командировку, а бумажник забыл. Словом, денег у него нет…
- И что - ему нужно взаймы? - перебил отец, но я заторопилась:
- Нет-нет, что ты! Он просит разрешения получить деньги на твою банковскую карту. Ему переведут, ты снимешь и отдашь. Можно?
- А… ну, это можно. Сейчас сброшу тебе номер в сообщении. И поторопитесь там с Янеком - у меня готов обед.
- Все, папулечка, целую, до встречи. И спасибо, - пропела я и нажала кнопку «сброс». - Все, доволен? - повернувшись к Антону, спросила я, и он кивнул:
- Ты, Наташка, человек. Я тебе этого никогда не забуду.
- Лучше забудь. Сейчас дождемся сообщения, запишешь номер счета и папин телефон - и чтобы я тебя больше никогда не видела.
- Конечно! - с жаром заверил Антон. - Я обещаю, что никогда больше не обращусь к тебе с просьбой.
- Это было бы прекрасно.
Пока мы ждали сообщение, я, оглядываясь по сторонам в поисках Янека, увидела все тех же молодых спортсменов, плотным кольцом окруживших тренера. Они рассматривали карту и пытались что-то на ней найти. Телефон звякнул, предупреждая о полученном сообщении, и я отвлеклась, открыла его и продиктовала Антону номер счета и телефон отца.
- Все? Могу быть свободна? - иронично спросила, убирая телефон в карман сумки, и Антон рассыпался в преувеличенных благодарностях, но я перебила: - Я поняла - ты мне жутко обязан и все такое. Освобождаю тебя от всех обязательств и необходимости меня благодарить. Всего тебе хорошего, Антон.
Повернувшись, я откатила свой чемодан на несколько метров, оказавшись совсем рядом со спортсменами, которые о чем-то оживленно спорили.
- Нет, погодите… это не в центре, это где-то ближе к окраинам, - сказал тренер, - только пока не могу понять, в какую сторону.
- Позвольте, я помогу? - предложила я, и на мой голос обернулись сразу все. - Я хорошо знаю город и могу объяснить, куда вам нужно.
- Да, если можно, помогите, пожалуйста. Организатор не прислал автобус, будем добираться сами, - тренер протянул мне карту и ткнул пальцем в какую-то точку. - Вот тут наш отель.
Я бросила взгляд на карту и невольно улыбнулась:
- Да мы соседи! Это Жижков, район Прага?3, всего пятнадцать минут пешком от центра, а на трамвае - пять остановок. Ваш отель прямо у остановки, а мой отец живет в доме напротив.
- Очень оригинально, - улыбнувшись, сказал тренер, - никогда не подумал бы, что бывают такие совпадения.
- Хотите, я помогу вам вызвать такси? - предложила я. - Я говорю по-чешски и смогу объяснить, какая машина нужна и куда вас отвезти.
- Огромное вам спасибо, девушка. Вы нас очень выручите.
Я набрала номер такси, объяснила, что нужен микроавтобус, и назвала адрес отеля.
- Вы должны будете заплатить что-то около двадцати евро, - сказала я, обращаясь к тренеру, - автобус будет через двадцать пять минут, я подожду, пока вы уедете.
- Так мы можем вас с собой захватить, если вам в соседний дом.
- Нет, спасибо, за мной приехали, - я увидела приближающегося к нам высокого блондина с усиками, одетого в яркую оранжевую куртку и черные джинсы.
- Тогда поезжайте, мы уж сами как-нибудь, - сказал тренер и, отведя меня чуть в сторону, вдруг спросил: - Как вас зовут? Наталья же, если я не ослышался?
- Да. А вас?
- А меня Олег.Не сочтите за наглость, но… я чувствую себя обязанным вам за помощь и хотел бы пригласить на чашку кофе. Вы не против?
- Нет, - улыбнулась я, - если хотите, я могу показать Прагу вам и вашим воспитанникам.
- Мы это обсудим как раз за кофе. - Он вынул из кармана телефон и вопросительно взглянул на меня.
Я продиктовала номер и попрощалась - тактичный Янек не приближался, но не стоило заставлять его ждать. Он представился и заговорил по-чешски - видимо, от папы знал, что я отлично разговариваю на этом языке:
- Ваш папа, наверное, волнуется, нам пора ехать.
- Да, извините, что заставила ждать, но этим людям нужна была помощь…
- Ничего, я ждал не очень долго, - улыбнулся чех, подхватывая мой чемоданчик, который потерялся на фоне его внушительных размеров.
Оглянувшись в дверях, я увидела, как Олег провожает меня взглядом и чуть заметно подмигивает.
Папа оказался в своем репертуаре… Едва я вошла в прихожую, как попала в облако таких запахов из кухни, что слюна начала вырабатываться с удвоенной силой. Сам он вышел откуда-то из глубины большой квартиры и раскинул руки для объятий:
- Наташка, как же ты выросла!
Я повисла у него на шее и пробормотала, уткнувшись носом:
- Пап! Мне тридцать лет… куда я выросла? Постарела разве…
- Вот глупындра, - рассмеялся он, ставя меня на ноги и помогая снять куртку, - ты для меня всегда ребенок. Ну, проходи, мой руки - и за стол, буду кормить.
- Не сомневаюсь, - буркнула я, предвкушая папины кулинарные изыски.
Будучи врачом, папенька мой обожал кухню и свободное время посвящал этому увлечению. Чешские блюда ему удавались особенно, и это меня пугало - за неделю был реальный шанс прибавить килограмма два-три, а то и больше.
На столе меня ожидало нечто… Я просто не представляю, как еще можно охарактеризовать то, что я увидела на огромной тарелке. Две восхитительно пахнущих оладьи из натертого картофеля служили основанием и крышкой своеобразного бутерброда, а прослоены были мелкими кусочками говядины и курицы, обжаренными в красном соусе, на вкус оказавшемся чуть сладковатым. Рядом - небольшие горки квашеной и свежей капусты, мелко натертая свежая морковь… В сочетании с темным пивом это оказалось так вкусно, что я, закончив жевать, еще несколько минут не могла прийти в себя от удовольствия.
- Па-ап… - выдохнула я, обретя возможность соображать, - это… это же…
- Знаю-знаю, - засмеялся он, убирая пустые тарелки в посудомойку, - это очень вкусно.
- Слово «вкусно» не отражает смысла. Как называется?
- Да никак - мясное ассорти. Его подают в моем любимом ресторанчике «УБронцу» на Бискупской, это совсем недалеко от центра, я тебя туда отведу обязательно. Работаю недалеко, привык ходить к ним обедать, знаком со всеми, в общем, свой человек, - улыбнулся папа, ловко управляясь с блестящей новенькой кофемашиной, - так и удалось рецептом разжиться. Завтра приготовлю тебе курицу с ананасами.
- Боюсь, до завтра я не проголодаюсь, - рассмеялась я, принимая из его рук чашечку с кофе.
Мы перебрались в просторную гостиную, окна которой выходили на Таборитску улицу, и я, подойдя к большому окну, отдернула занавеску. Поднялся ветер, что для марта в Праге довольно странно - обычно здесь уже достаточно тепло. Словно услышав мои мысли, папа сказал:
- Хорошо, что ты догадалась в теплой куртке прилететь. Гулять ведь много будешь?
- Как обычно.
Мы попили кофе, папа расспросил о маме - будучи в разводе, они умудрились остаться хорошими друзьями и довольно спокойно общались между собой, чего мне с Антоном, например, не удалось. Я вдруг поймала себя на мысли, что постоянно бросаю взгляды на лежащий рядом мобильный. Неужели жду звонка от Олега? Но он же не сказал, что позвонит сегодня…
Позвонил он к вечеру, когда мы с папой удобно расположились в креслах и, попивая чай, болтали о работе - династия эндокринологов, как-никак. Я извинилась и вышла в соседнюю комнату.
- Да, я слушаю.
- Наталья, добрый вечер, это Олег.
- Добрый вечер. Вы устроились, все в порядке?
- Спасибо вам за помощь, мы довольно быстро добрались и расположились, мои мальчишки со вторым тренером ушли гулять, а я решил выпить кофе. Как вам такое предложение? Или вы устали?
- Я уже хорошо отдохнула, так что вполне созрела для чашки кофе, - проговорив эту фразу, я даже сама удивилась тому, с какой легкостью соглашаюсь на подобное - после развода я ни разу не была на свидании, отвергая все попытки мужчин приблизиться ко мне. Видимо, подспудно ожидала нового предательства.
- Тогда я жду вас на улице? Сколько времени вам нужно, чтобы собраться?
- Минут десять.
- Ого… впервые встречаю женщину, способную собраться за десять минут, даже не верится, - с неким подобием уважения протянул Олег, и мне стало смешно:
- Засекайте время.
Я положила трубку и пошла в свою спальню, натянула джинсы и свитер, чуть подкрасила губы и взяла небольшую сумочку. Папа вышел в прихожую и поинтересовался, куда это я направляюсь на ночь глядя.
- Прогуляюсь, - уклончиво ответила я, но папу не проведешь.
- Хорошо. Но пусть это «прогуляюсь» проводит тебя до дома.
Я рассмеялась и поцеловала его в щеку:
- Папуль, я взрослая уже.
- Ну и что? Это не значит, что мужчина не должен проводить тебя до дома.
- Не беспокойся, проводит. Можешь в окно выглянуть, чтобы посмотреть, с кем пойду.
Я была уверена, что широкие плечи, высокий рост и спортивная фигура моего нового знакомого убедят папу в том, что за безопасность волноваться не стоит.
Олег ждал меня у входа в отель, так как не знал точно, откуда я появлюсь. Я перебежала улицу и подошла к нему, украдкой бросив взгляд на окно, за которым угадывался папин силуэт:
- Ну что? Я уложилась в норматив?
- Более чем, - удовлетворенно кивнул он. - Ну что - куда мы направимся?
- Вы же города не знаете? - полуутвердительно сказала я и, получив подтверждение, предложила: - Тогда давайте поедем в центр. Можно, конечно, пешком, но холодновато.
Олег согласился, и мы благополучно запрыгнули в подошедший как раз к остановке трамвай.
Папа успел снабдить меня билетиками, я отметила оба и протянула один Олегу:
- Вот это называется забавным словом «изденки», видите - тут указано «30минут»? Это значит, что полчаса мы можем ездить по этому билету, вот тут контрольное время.
Олег повертел билетик в пальцах и хмыкнул:
- Язык интересный.
- Это вы еще не все слышали. Вот, кстати, проезжаем заведение с надписью «HERNA», видите? - я показала на большое темное окно с красной надписью, звучавшей как не очень приличное слово. - Это казино.
- Казино? Что - так называется?
- Да. Так будет «казино» по-чешски.
Олег рассмеялся:
- А ведь суть отражена верно.
До остановки «Площадь Республики» мы развлекались, читая названия пивниц и кафе, я переводила, а Олег пытался повторить. Выйдя и повернув направо, мы оказались в довольно плотной толпе, окружавшей импровизированные ярмарочные лотки с жарящимся мясом, шпикачками, трдельниками и прочими вкусностями. Была суббота, народ гулял, вокруг море туристов, смех, веселье, музыка… Нас тоже захватило ощущение всеобщего праздника, и мы с удовольствием окунулись в толпу.
- Мы вполне можем не пить кофе, а погулять здесь, - предложила я.
- Тогда угощу вас глинтвейном, а то прохладно. - Олег шагнул к палатке, где высокая брюнетка в скоморошьей шапке наливала умопомрачительно пахнущий клубникой и яблоками глинтвейн в большие картонные стаканы, и вынул деньги.
- А себе? - удивилась я, принимая от Олега свою порцию.
- А я не пью спиртного.
- О, я забыла, что вы спортсмен. А кстати, какой вид? - поинтересовалась я, делая глоток и чувствуя, как мне сразу становится тепло.
- Айкидо Айкикай, ен-дан, или четвертый дан.
- И что это значит?
- Это значит, что я свободно владею техникой и при сдаче экзамена писал эссе, - улыбнулся Олег. - Самый высший дан - десятый, но его практически никому не присуждали.
- А сюда вы зачем?
- Соревнования. Трое из моих учеников сдают на второй кю, или ни-кю, а четверо - на третий, или сан-кю. Непонятно? - снова улыбнулся он, глядя на мое недоуменное лицо, и я потрясла головой:
- Вообще непонятно.
- Хорошо, объясню, только пойдем по улице, в толпе трудно разговаривать.
- Да, давайте выбираться.
Мы свернули на Прикоп и пошли в сторону Вацлавской площади. У меня в сумке вибрировал мобильный, но я не хотела брать трубку - у папы вряд ли что-то срочное, а больше звонить некому. Олег рассказывал о системе классов, принятых в айкидо, о схеме проведения экзамена, о техниках, используемых в этом виде спорта. Он говорил так увлеченно, что я практически видела перед собой картинки поединков и предтурнирную подготовку.
- Я вас совсем заболтал, - вдруг остановился он и показал на сумку, - а у вас там телефон надрывается. Может, ответите? Я отойду, чтобы не смущать.
Я вынула трубку - это оказался папа.
- Да, папусик, что-то случилось?
- Наташка, ты далеко от дома? - взволнованным голосом спросил папа, и я занервничала:
- Нет, я на Прикопе, а что?
- Если можешь, срочно вернись домой.
- Что случилось?
- Домой вернись, это не телефонный разговор.
У меня затряслись коленки - что могло произойти за тот час, что меня нет? Папе плохо? Но он бы не мне звонил, а другу Брониславу, он терапевт. Я растерянно посмотрела на Олега, стоявшего метрах в пяти, и шагнула к нему:
- Олег, вы извините меня, но прогулка закончилась. Позвонил папа, мне срочно надо домой. Вы, если хотите, оставайтесь, остановка там же, где мы выходили…
- Нет, я провожу вас. Догуляем в другой день.
Мы поспешили к трамвайной остановке, и весь обратный путь до Таборитской я терялась в догадках, что же могло случиться у папы. Попрощавшись с Олегом, я бегом понеслась в подворотню, кое-как открыла входную дверь и, не дожидаясь лифта, побежала на третий этаж, перемахивая через ступеньки. Запыхавшаяся, в расстегнутой куртке, с шарфом в руке, я вломилась в квартиру и истошно заорала:
- Папа, ты где?!
- Я в кабинете. Ты что так кричишь? - но в его голосе я услышала тревожные нотки и растерянность.
Сбросив ботинки, я, на ходу стягивая куртку, пошла в кабинет. Папа сидел в кресле, перед ним лежал телефон, рядом - пепельница и сигарета. Папа бросил курить восемь лет назад, это что же должно было случиться, чтобы он вновь схватился за сигарету?!
- Папа, что?!
Он поднял на меня глаза и тихо спросил:
- Ты во что меня втравила, Наташка?
Я не могла взять в толк, о чем он говорит:
- Ты нормально объясни?!
Он подтолкнул ко мне телефон и нажал пальцем на дисплей. Открылось сообщение из банка, в котором я увидела зачисленную на счет сумму с шестью нулями. В евро.
- Не поняла… откуда у тебя такие деньжищи?
- Это не у меня. Это, как ты понимаешь, твоему Антону перевели. Скажи, откуда у бухгалтера такие средства в валюте?
Я опустилась прямо на пол и сжала руками голову. Эта сумма объясняла и нервозность Антона, и его странно большой для командировки багаж… Ничего он не забывал дома, никаких кредиток. Он сбежал, рассчитывая прикарманить деньги, которые какая-то фирма заплатила его фирме за оборудование, только и всего. И тут ему так удачно подвернулась я - не нужно даже открывать счет на какого-то левого человека, можно попросить моего папу… Ах ты, урод… да к отцу же первому наведаются - докажи потом, что ты этих денег не видел… И я развесила уши, дура. Как же теперь быть?
- Он тебе не звонил? - охрипшим от волнения голосом спросила я, и папа отрицательно покачал головой:
- Наверное, завтра позвонит.
- Что мы можем сделать до завтра?
- Сейчас ничего - разве что заблокировать карточку как потерянную. Пока перевыпустят…
- А что это даст?
- Я смогу снять деньги только по паспорту в отделении банка.
- И тебя тут же сдадут в полицию, да? Такую сумму тебе никто сразу не выдаст наличными-то.
- Будем думать… - беспомощно отозвался папа, и я почувствовала укол вины - ну, зачем я пожалела Антона, неужели не могла догадаться?
- У тебя есть какие-то знакомые юристы?
- Есть адвокат, у него офис в том же доме, что и мой. Думаешь, уже надо?
- Пап, я не знаю… я врач, а не следователь. Но нужно как-то себя обезопасить. Я догадываюсь, откуда деньги… Никогда бы не подумала, что Антон - вор.
- Ладно, - произнес папа более решительно, - давай-ка пойдем спать, утром будет лучше думаться, сейчас все равно ничего не сделаешь, ночь на дворе.
Мы разошлись по комнатам, но какой там сон, когда такое происходит… Вот тебе и удовольствие от поездки в любимый город, вот тебе и тихие посиделки в Клементинуме за старинными книгами, вот и прогулки по Карлову мосту и Летенским садам… И все Филька, паразит! Не утащи он мобильник - и все могло пойти иначе, Антон бы просто не заметил меня, не подошел с просьбой, я бы ничего не знала…
Всю ночь я пролежала без сна, ломая голову, как бы избежать проблем. Папа, похоже, тоже не очень выспался, потому что утром в кухне слышался грохот падающей посуды, звон разбитой чашки и негромкая ругань, чего папа себе не позволял в принципе.
- Так, Наташка, - решительно заявил он мне, когда я появилась на пороге, - ты сегодня идешь гулять. Гуляешь и ни о чем не думаешь. Я постараюсь все решить, карту заблокировал, буду ждать звонка от твоего прохвоста.
- Пап, как я могу гулять, когда тут такое… - начала я, но он перебил:
- Не желаю слушать! У тебя всего неделя отпуска, вот и отдохни. От того, что ты будешь психовать, сидя дома, ситуация не поменяется. Позвони своему вчерашнему кавалеру, своди его куда-нибудь - ну, найдете чем заняться. Сделай, как я говорю.
У меня не осталось выбора, но звонить Олегу было как-то неудобно, и я решила погулять в одиночестве.
Однако Олег позвонил мне сам, застав прямо у входа в музей Альфонса Мухи, где я собиралась купить пару постеров для своего кабинета - очень люблю его графику.
- Наталья, доброе утро. Как ваши дела? Вчерашние неприятности улеглись?
- Если бы, - пробормотала я, не желая, однако, вдаваться в подробности. - А как ваши дела?
- Мы завтракаем и едем в зал. Хотел пригласить вас, если интересно.
И я неожиданно согласилась - в конце концов, Муха никуда не денется, постеры куплю в любой другой день. Расспросив, на какой улице находится зал, я прикинула, как туда добраться, и договорилась с Олегом встретиться прямо там.
Первое, что я увидела, подходя к зданию, где размещался зал, был огромный развевающийся на ветру флаг с тремя иероглифами. Я остановилась и задрала голову, надеясь, что где-то есть перевод на чешский, но нет, его не было.
- Эти три иероглифа обозначают слово «айкидо», - раздался за спиной голос Олега, вышедшего откуда-то из-за колонны. - «Ай» - любовь, гармония, согласованность, «ки» - жизненная энергия, «до» - путь.
- Теперь понятно. Получается, что все восточные единоборства объединяет слово «путь»?
- Совершенно верно. Ну что - идем внутрь? Вы снова без шапки, - заметил Олег, хотя сам стоял в тонких широких штанах и шлепанцах.
В большом зале оказалось многолюдно. Олег усадил меня так, чтобы я могла видеть татами, на котором будут выступать его ученики, и ушел, пообещав вернуться через некоторое время. Воспользовавшись тем, что соревнования еще не начались, я позвонила папе. У него было дневное дежурство, но он ответил и сказал, что Антон ему еще не позвонил. Я немного успокоилась, как будто отсутствие звонка гарантировало и отсутствие проблем.
Начались поединки, я, конечно, совершенно ничего не понимала, но зрелище завораживало. Казалось, что противники не прилагают никаких усилий, но один из них непременно оказывался на татами, я даже не могла понять, каким образом это происходит. Олег вернулся примерно через час и извинился, что заставил меня ждать в одиночестве, но я, увлеченная происходящим, только отмахнулась:
- Это мелочи. Объясните мне, почему одежда отличается?
- Штаны-хакама разрешены только с первого дана, тем, у кого «кю», предписано заниматься в кэйкоги. Они отличаются от другой одежды для единоборств особенной прочностью, так как шьются из ткани с двух- или трехниточным плетением, - объяснил он. - Это увеличивает прочность костюма при захватах. Видите, на левом рукаве у большинства нашивки? Это название клуба. Или имя - если твой дан позволяет.
- А в чем смысл? Ну, в чем заключается идеология? Ведь у каждого вида борьбы есть такая, да?
Олег умолк на секунду:
- Айкидо Айкикай основывается не на боевой эффективности техник, а на искусстве как дисциплине, изучаемой для самосовершенствования личности. Понимаете? Не боевое искусство, а самопознание, самоулучшение. Поэтому у нас так много детских групп, мы делаем упор на педагогику. Я, кстати, по образованию учитель физкультуры.
Я с уважением посмотрела на собеседника:
- Надо же… я думала, что спортсмены мало внимания уделяют образованию.
- Обижаете, Наталья. Я кандидат педагогических наук, - с улыбкой парировал Олег, и я покраснела:
- Простите, глупость ляпнула.
- Ничего, это не обидно. Ну что - мы закончили на сегодня. Можем пойти куда-нибудь.
- Давайте возьмем ваших учеников, если хотите - я им экскурсию проведу, - предложила я, и Олег согласился:
- Да, было бы хорошо.
Спустя полчаса мы покинули зал большой компанией и направились к Карлову мосту, по которому я собиралась вывести всех из Малой Страны в исторический центр. Ребята оказались любопытными и задавали множество вопросов, я еле успевала отвечать. Было приятно, что Олег, идя рядом со мной, с уважением посматривает в мою сторону, чуть склоняя голову к левому плечу. Гуляли мы так довольно долго, ребята покупали на мосту сувениры, долго фотографировались у подножия каждой скульптуры, украшавшей пролеты, слушали шарманщика и небольшой оркестрик, где тон задавал веселый толстячок, игравший на обыкновенной стиральной доске при помощи столовой ложки. Потом мальчишки проголодались и вместе со вторым тренером Сергеем отправились в ближайший ресторанчик, а мы продолжили прогулку, дошли до Парижской и остановились возле моста, ведущего к Летенским садам.
- Хотите туда? - указав рукой вверх, спросила я. - Там, правда, подъем крутой, зато в самих садах чудесно, и метроном посмотрим заодно. Оттуда вид на всю Прагу.
- Вы не устали ходить, Наташа? - спросил Олег, и я вдруг подумала, что, возможно, ему хочется отдохнуть.
- Я - нет, но если вы…
- Я?то? Да вы что, я старый пешеход. Полезно для сердечной мышцы.
- Тогда идем? - я потянула его к пешеходному переходу, где как раз загорелся зеленый свет.
Мы обошли всю территорию Летенских садов, уже смеркалось, но, посовещавшись, мы все же решили спуститься не там, откуда пришли, а дойти до Пражского Града и ротонды Cвятого Витта. Мы спускались по узкой длинной тропе, справа были кирпичные стены, а слева - глубокий овраг, заросший деревьями и кустарниками.
- Тут летом очень красиво, - говорила я, - когда все зеленое. А сейчас это место выглядит жутковато - для кинематографистов настоящая находка, трупы прятать удобно.
Олег бросил взгляд вниз и вдруг остановился, поймав меня за рукав куртки:
- Посмотрите вниз, Наташа. Вам не кажется, что вон там, правее, что-то лежит?
У меня по спине пробежали мурашки - было уже темновато, и, хотя впереди приветливо светились огнями улочки Пражского Града, в этом месте было довольно жутко. А там, куда указывал Олег, действительно что-то лежало.
- Может, мусор какой-то? - не совсем уверенно предположила я, но Олег покачал головой:
- Слишком странно лежит. Нужно посмотреть.
- Олег, может, не надо?
- Надо. Вдруг это человек и ему плохо? - возразил он и стал спускаться по склону, хватаясь за голые ветки кустарников.
Я переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда он доберется до своей находки, и очень надеялась, что это окажется какой-нибудь куль тряпья - мало ли…
- Наташа, нужно вызвать полицию! - крикнул Олег снизу, и я вздрогнула:
- Зачем?
- Это труп.
У меня подкосились ноги, и я осела прямо на брусчатку. Олег, заметив это, начал взбираться вверх, перешагнул через невысокое ограждение и поднял меня на ноги:
- С вами все в порядке?
- Я… испугалась… - пробормотала я, пытаясь отряхнуть куртку. - Надо же - врач, а от неожиданности испугалась…
- Врачи тоже люди. Давайте все-таки полицию вызовем.
Я догадалась, что он имеет в виду - мой чешский. Пришлось звонить и объяснять, что произошло. Мне предложили никуда не уходить и дождаться приезда полицейских. Я пересказала диалог Олегу, и тот пожал плечами:
- Ну, это нормально.
Ждать пришлось недолго, вскоре мы услышали вой сирены, и через пару минут в овраг уже спускались полицейские, оцепляли место страшной находки желто-черной ограничительной лентой. Туда же спустились, как я поняла, эксперты, а нас попросили пройти к машине, и уже там молодой человек начал задавать вопросы и смотреть документы. Услышав, что я говорю по-чешски, он переключился на меня и только изредка кивал в сторону Олега, давая понять, что вопрос адресуется ему. Я переводила. Записав показания, молодой человек попросил у нас номера мобильных телефонов и адреса, я назвала оба и упомянула, что я здесь в гостях у отца, являющегося гражданином Чехии.
- Это хорошо. Я могу записать данные вашего отца?
Я назвала имя и фамилию, телефон и адрес частной клиники, где папа работал. Молодой человек все аккуратно записал и сказал, что мы можем быть свободны. Мы поспешили покинуть это «приятное» место и на ходу решили, что в ротонду пойдем в другой раз - а лучше вообще не пойдем.
- Странные у нас выходят прогулки, Наташа, - заметил Олег, сидя рядом со мной в трамвае, - то у вашего папы неприятности, то находим то, что не должно на улице лежать…
- Боитесь подумать о том, что может произойти завтра? - невесело пошутила я.
- Надеюсь, что эти происшествия не отпугнут вас, - серьезно ответил он. - Со мной не всегда такое происходит, видимо, это город виноват - говорят же, что в Средневековье тут было полно вампиров и темных сил.
- Вы в это верите?
- Нет, - улыбнулся Олег, - это к слову. А город мне нравится.
Папа только вернулся, судя по лужицам, натекшим с его ботинок в прихожей. Я разулась, пошла по квартире и обнаружила его сидящим в кресле у окна прямо в пальто.
- Пап, ты чего?
Не поворачивая головы, он ответил:
- А ведь Антон так и не позвонил.
- Странно… если ему нужны были эти деньги, должен был с утра телефон оборвать. Может, завтра?
- Может. Но меня угнетает эта сумма, лежащая на моем счету - могут возникнуть проблемы.
- Папа, прости меня, - я села прямо на пол и прижалась щекой к его руке, - я же не могла подумать…
- Ты тут ни при чем, Натусик. Ты хотела помочь - я бы тоже так поступил. Кто знал, что Антон такое устроит?!
Не знаю, почему, но я ничего не рассказала ему о найденном нами с Олегом трупе в Пражском Граде.
Утро началось со звонка на мой мобильный с неизвестного пражского номера. У меня глухо ухнуло внутри - может, это Антон? Но, сняв трубку, я услышала незнакомый мужской голос, попросивший позвать Наталью Ломакину.
- Это я.
- Госпожа Ломакина, с вами говорят из регионального отделения полиции. Просим вас приехать в отделение к десяти часам к следователю Новотны.
- А в чем дело?
- Этот вопрос вы зададите следователю.
Положив трубку, я затряслась от ужаса - в полицию! Мамочки, это ведь из-за трупа… Нет, я, конечно, ни в чем не виновата, но оказаться в полиции в чужой стране - это для меня как-то за гранью. Придется будить папу…
Но он и так уже не спал. Увидев мое бледное лицо, папа сел на постели и спросил:
- Еще что-то случилось? Кто звонил?
- Из полиции. Я… мы… в общем, мы вчера во время прогулки нашли в овраге в Пражском Граде труп. Вызвали полицию, нас опросили и отпустили, а теперь мне звонят и просят приехать к следователю, - жалобно проговорила я.
Папа вздохнул:
- Только ты могла найти труп, гуляя в Старом городе. Но ехать нужно. Какое время тебе назначили?
- Десять.
- Отлично. Я сейчас же позвоню Матею, он поедет с тобой.
- А кто это?
- Тот самый адвокат, что работает в одном здании со мной. Собирайся, не теряй времени.
Мы с паном Матеем подошли к зданию отделения полиции одновременно. Приятный толстячок в пальто и ботинках на толстой подошве поздоровался с папой за руку и представился мне на ломаном русском, но папа сразу сказал, что в этом нет необходимости, так как я говорю на чешском языке и понимаю его. Пан Матей заметно повеселел.
Папа остался ждать нас в ближайшем кафе, а мы вошли в здание. Подобные учреждения всегда навевают на меня ужас, даже не могу объяснить, в чем причина. Наверное, это что-то генетическое, память предков или что-то еще.
- Только я вас предупреждаю, Натали, чтобы вы не говорили лишнего. Отвечайте на вопросы - и все. Не волнуйтесь, все будет в порядке, - инструктировал меня пан Матей, пока мы шли к кабинету следователя.
Им оказался тот самый молодой человек, что опрашивал нас с Олегом вчера, и мне стало немного легче - все-таки знакомое лицо.
- Доброе утро, пани Ломакина. Вы с адвокатом?
- Я не знаю ваших законов, мне бы не хотелось совершить ошибку, - пробормотала я, садясь на указанный мне стул.
- Я вас пригласил для опознания.
- Опознания? Какого опознания? - недоумевающе спросила я, переводя взгляд со следователя на адвоката.
- Вам знаком господин Антон Ломакин?
- Да. Это мой бывший муж. Но какое отношение…
- То есть вы не знаете, что ваш бывший муж убит? И что его труп вы со спутником нашли в овраге?
Это было как раскат грома. Антон убит?! И то, что лежало там, на дне оврага, - это он? Господи, какие ужасающие совпадения…
- Конечно, я этого не знала… а… вы уверены? Это не могло быть ошибкой?
- Для этого вы здесь - чтобы подтвердить или опровергнуть мои слова.
- Я не понимаю…
- Вы сейчас пройдете со мной в морг и скажете, является ли лежащий там труп Антоном Ломакиным.
Я почувствовала, что сейчас упаду в обморок. Но выхода нет - мне придется сделать это.
Мы отправились в морг, расположенный в подвале, втроем. По дороге следователь Новотны задавал мне вопросы об Антоне, о том, что он мог делать в районе Пражского Града, но я этого, разумеется, не знала. Как не знала и того, где мог жить в Праге Антон.
На оцинкованном столе под белой клеенкой лежало тело. Едва бросив взгляд на свесившуюся вниз кисть руки, я сразу утратила все сомнения - это был Антон. Для полной достоверности следователь откинул клеенку с головы трупа, и я увидела совершенно белое лицо бывшего мужа.
- Да, - пробормотала я, отворачиваясь и чувствуя, как подкатывает тошнота, - да, это Антон… Антон Ломакин.
- Подтверждаете?
- Да, да! - выкрикнула я, испытывая единственное желание - скорее убраться отсюда.
Мы вернулись в кабинет, следователь оформил все бумаги и отпустил меня. Уже на пороге я вдруг повернулась и спросила:
- Скажите, а как… как именно его убили?
- Ударом ножа в сердце.
Я содрогнулась и вышла из кабинета. Пусть Антон не самый честный человек - но даже он не заслужил такой ужасной смерти. Пан Матей поддерживал меня под локоть и успокаивающе поглаживал по руке:
- Не надо так расстраиваться… убийство - это очень страшно, но нужно взять себя в руки, Натали. Со временем все забудется.
Наверное, он был прав, этот смешной толстячок в тяжелых ботинках…
Мы пришли в кафе и едва отыскали папу, забравшегося в самый темный угол, и заказали кофе. Пан Матей принялся рассказывать отцу о том, что произошло, а я, чтобы хоть как-то переключиться, полезла в электронную почту и там обнаружила письмо с неизвестного адреса. Вздрогнув, я его открыла - оно оказалось от Антона.
«Наташка, - писал Антон, - прости меня. У меня не было другого выхода. Я сейчас иду на встречу с одним человеком, и если не вернусь, то это письмо тебе отправит портье моего отеля, а ты непременно покажи его полицейским. Человека зовут Станислав Ежель, он не чех, русский, живет здесь, и я должен был отдать ему часть денег.Но если удастся его одурачить, то буду богат и свободен. Если нет - мертв и по-прежнему беден. Но ты сможешь забрать все себе. Желаю тебе счастья, Наташка, пусть эти деньги компенсируют то, что я причинил тебе. Антон».
Я уронила телефон на стол и в ужасе уставилась на папу и адвоката. Те отставили чашки и в ответ воззрились на меня.
- Я поняла… - прошептала я, - я все поняла… Он взял в долю представителя той фирмы, что перевела деньги. А потом решил не делиться, перевел всю сумму со своего счета на папин, надеялся отовраться как-то, сказать, что деньги случайно ушли на другой счет - поди найди сразу… а за это время он бы успел уехать и из Чехии тоже. Какой же он дурак…
Я опустила голову на скрещенные руки и заплакала. Адвокат осторожно взял телефон и посмотрел на текст письма, протянул папе, чтобы тот перевел. Отец нацепил очки и забормотал вполголоса, а я все плакала и никак не могла остановиться. Деньги Антона мне не нужны - это очевидно. И я прямо сейчас с этим письмом вернусь к следователю и все ему объясню.
Решительно стерев с глаз слезы, я отобрала у слегка опешившего отца телефон и попросила пана Матея пойти со мной назад, в отделение полиции. Тот, уловив смысл письма, закивал головой:
- Это верное решение, Натали. Чужие деньги никому не приносят счастья. Тем более те, на которых кровь.
Оставшиеся четыре дня я провела с легким сердцем и совершенно чистой совестью. Мне уже не жаль было Антона, так глупо погибшего из-за денег, которые он даже не успел подержать в руках, и уж совершенно точно не жаль было той астрономической суммы, которую мы с помощью банка вернули на счет одураченной Антоном и его подельником Станиславом фирмы. О том, что случится с Ежелем дальше, я знать не хотела - к чему?
Все свободное время мы проводили с Олегом и его учениками или просто вдвоем. Они улетали на два дня раньше меня, и я старалась как можно больше показать ребятам. Погода, к счастью, установилась довольно теплая, гулять было приятно, всюду чувствовалось весеннее настроение, а в центре Праги готовились к большим гуляниям по случаю Пасхи - даже деревья были украшены пасхальными лентами и фигурками цыплят и зайчиков.
Когда Олег и его ученики улетели, я немного загрустила - все-таки веселые парни не давали мне скучать. Но это быстро прошло - папа с лихвой компенсировал мне отсутствие компании. В день отлета мы с самого утра отправились-таки в его любимый ресторанчик «УБронцу» изаказали мясное ассорти, которым папа поразил меня в день прилета. Скажу честно - приготовленное поваром ничем не отличалось от отцовского…
ВШереметьеве мы приземлились почти в восемь вечера, и, забрав с транспортера свой чемодан, я направилась к выходу. Первое, за что зацепился взгляд, был огромный букет альстромерий белого и красного оттенков - я их очень люблю, потому сразу и заметила. Но когда из-за букета выглянул Олег, моему удивлению не было предела:
- Как… как ты догадался?
- Не догадался. Ты сама говорила, что любишь их. Пришлось название украдкой в телефон забить - боялся, что не выговорю.
Он протянул мне букет и взял чемодан тем жестом, каким это обычно делают близкие люди.
- Мадемуазель, карета ждет на стоянке. Или у чехов правильнее - пани?
Я рассмеялась:
- Это не важно. Я очень рада, что ты меня встретил.
- Ну, я же не мог не встретить женщину, с которой нахожу трупы вместо подснежников, правда? - Он подставил мне согнутую в локте руку. - Держись, а то скользко. Вчера было тепло, а сегодня вдруг подморозило, каток вокруг.
Мы направились к парковке, и я вдруг сказала:
- Я приглашаю тебя в гости. Хочу кое с кем познакомить.
- С кем? - спросил Олег, и я почувствовала волнение в его голосе.
- СФилимоном.
- Странное имя.
- Чего это? Вполне нормальное - для хорька-то, - серьезно сказала я, поняв, что он подумал о ребенке, и долго хохотала, глядя, как Олег растерянно хлопает глазами.
Фильку мы забрали от Лены, где он жил во время моего отъезда. Подруга-ветврач соглашалась нянчить хорька охотнее, чем моя мама. Сидя в переноске, Филимон недовольно сопел и фыркал, принюхиваясь к незнакомому запаху машины и чужого человека. Дома же, обежав с инспекцией каждый угол и делая вид, что Олега не замечает, он вдруг по-хозяйски забрался в карман его брошенной на пол сумки и смешно торчал оттуда, пофыркивая.
- Это высшая степень доверия, между прочим, - сообщила я, включая чайник.
Олег вернулся в прихожую и сел на корточки рядом с сумкой. Странное дело - мой дикий Филимон, не признававший чужих и сразу убегавший в свой домик, вытянулся в струнку и пристально смотрел ему в глаза. Олег протянул руку и погладил зверька по голове. Филька выкатился из сумки и проворно забрался к нему на колени.
- Я в шоке, - сообщила я из кухни, - такого он не проделывал ни с кем, даже с мамой.
Олег пришел в кухню, держа Фильку на руках, а тот скроил такую умильную морду, что сомнений не оставалось - гость ему понравился.
За чаем я вдруг спросила:
- Скажи, ты считаешь меня глупой, потому что я вернула деньги? Ведь Антон оставил их мне.
Олег серьезно посмотрел на меня и сказал, поглаживая прикорнувшего на его коленях хорька:
- Я считаю тебя порядочной и честной. А деньги заработаем свои.
У меня радостно забилось сердце. В открытую форточку вдруг повеяло свежим мартовским ветром, тающим снегом и приближающимися теплыми днями.
А меня впереди ждала совершенно новая жизнь.
|
