Сто пять ракет, затмивших звезды Александр Александрович Тамоников
        Пронзительная правда о войне от участника боевых действий.
        В Сирии террористы нанесли ракетный удар по нескольким гражданским объектам. Большинство ракет правительственные части ПВО сбили на подлете. Но две из них, новейшего производства, миновали заслон и упали не разорвавшись. Захватить секретные трофеи поручено группе «Альфа» подполковника Даниила Авилова. Спецназовцы спешно выдвигаются в заданный район. В то же время и боевики предпринимают попытку первыми добраться до ракет. Противники пока еще даже не предполагают, к чему приведет их встреча…
        Александр Тамоников
        Сто пять ракет, затмивших звезды
        Глава первая
        СЕЛЕНИЕ САБАР, РАСПОЛОЖЕННОЕ В СОРОКА
        КИЛОМЕТРАХ ОТ ДАМАСКА, ДВУХЭТАЖНОЕ ЧАСТНОЕ ЗДАНИЕ ВОСТОЧНОГО ТИПА,
        7 АПРЕЛЯ, СУББОТА
        По большой комнате нарезал круги мужчина лет сорока в домашнем халате. Это был полевой командир Омар Харбани, хорошо известный в ИГИЛ. Он подходил то к зарешеченному окну, то к двери, то к невысокому столику-дастархану, застеленному скатертью, на котором стояли чайник, пиалы, вазочки со сладостями.
        В углу за небольшим столом, занятым спутниковой станцией, сидел помощник Харбани, Валид Мовлад. Он видел, как нервничает хозяин, и знал почему. Шейх должен был выйти на связь еще утром, а скоро уже вечерний намаз.
        — Ты уверен, Валид, что станция находится в рабочем состоянии и правильно настроена?  — спросил Харбани.
        — Да, господин. Вы ведь вчера вели переговоры.
        — Проверь еще раз.
        — Слушаюсь,  — сказал помощник, склонился над спутниковой станцией и через минуту доложил:  — Все в порядке, господин.
        — Так почему шейх не выходит на связь?
        Мовлад внимательно посмотрел на полевого командира. Мол, неужели я в этом виноват?
        Прошло еще десять минут, и станция наконец-то сработала сигналом вызова.
        — Ну вот!  — заявил полевой командир, облегченно вздохнул и схватил трубку, протянутую ему.  — Да, господин шейх.
        — Можешь начинать.
        — Это все?  — спросил Харбани.
        — Все!
        Шейх, один из руководителей крупной террористической организации, ведущей свою подрывную деятельность под прикрытием США, был сегодня как никогда краток.
        — Я понял, начинаю!  — сказал полевой командир, и шейх отключился.
        Харбани вернул помощнику трубку и приказал:
        — Ваиса ко мне!
        — Да, господин.
        — Надеюсь, ты не забыл, что еще должен будешь сделать?
        — Нет, господин.
        — Хоп. Давай его сюда.
        Мовлад ушел и вернулся с молодым сирийцем, вторым помощником полевого командира.
        Харбани подошел к нему и спросил:
        — Как дела, Саид?
        — Все хорошо, господин Харбани.
        — Ты был в лаборатории?
        — Да, утром.
        — Что наши химики?
        — Работали.
        — Пойдем посмотрим, что они там наработали.
        Они спустились в подвал дома. Там на большом, самом обычном складном столе стояли два снаряда без боевой головной части. Небольшой закуток был отделен от помещения толстым стеклом. Входить туда разрешалось только в комплекте химической защиты и противогазе. Там на стеллаже дожидались своего часа два каких-то металлических цилиндра.
        — Салам, доктор Муатар,  — поприветствовал начальника лаборатории полевой командир.
        — Ва аллейкум, Омар.
        — Вы еще не закончили?
        — В принципе у нас все готово, осталось уточнить, какое количество отравляющего вещества следует заправить в боевые части снарядов,  — ответил Муатар.
        — Не понимаю, к чему вам эти уточнения. Нам нужны два снаряда с отравляющим веществом. Соответственно, боеголовки должны быть заряжены полностью.
        Рядом с доктором находился его ассистент, Фархад Дасар.
        — Дело вот в чем, господин Харбани. Количество отравляющего вещества определяется в зависимости от того, каким способом будет произведен подрыв снарядов, выстрелом или воздействием на детонаторы взрывов боеприпасов, заложенных в определенное место. Имеет значение, где будут применяться эти снаряды. В отдельно взятом населенном пункте, на городской улице, рынке или в поле. То есть, другими словами, нам надо знать, какую площадь вы планируете накрыть,  — проговорил он.
        Харбани поморщился и заявил:
        — Ох уж эти ученые,  — он взглянул на Ваиса,  — все усложняют до предела. Ну, если вам надо знать, что и как, то сообщу самую суть. Снаряды будут выпущены из орудий танков «Т-72». Цель — центральная площадь восточного пригорода Дамаска. Нам необходимо максимальное число жертв.
        Муатар кивнул и сказал:
        — Ясно, господин Харбани. Завтра снаряды будут готовы. Ближе к обеду.
        — Хорошо. Работайте.
        Харбани двинулся по лестнице, за ним проследовал Ваис. Наверху полевой командир предложил второму помощнику присесть на топчан.
        Тот повиновался.
        — Твои родные уже покинули пригород?  — спросил Харбани.
        — Да, господин. Остался двоюродный брат, но он и слышать не хочет об отъезде. Как правительственные войска освободили квартал, в котором он живет, так решил, что ни ему, ни его семье ничего не угрожает.
        — Этот квартал попадает в зону обстрела?
        — Да.
        — Мне не хотелось бы, чтобы погиб твой брат. Попытайся убедить его уехать.
        — Извините за вопрос. Я, наверное, не должен задавать его, но это важно, как раз для разговора с братом.
        — Спрашивай.
        — Когда вы планируете провести обстрел?
        Харбани посмотрел на Ваиса и заявил:
        — За этот вопрос я должен был бы расстрелять тебя, не будь ты моим помощником и не доверяй я тебе, как самому себе. Посему скажу, что химическая атака назначена шейхом на среду, одиннадцатое апреля. Тебе предстоит доставить снаряды к танкам, позиции которых я уточню перед доставкой. Так что у тебя еще есть время. Но ты, сам понимаешь, что брат не должен знать, какая именно беда грозит его семье. Просто скажи, что если он не хочет погибнуть и погубить семью, то пусть немедленно уезжает. Ну а не послушает, значит, такова судьба.
        — Да, господин Харбани.
        Полевой командир чуть помолчал и сказал:
        — Сейчас вечерняя молитва, после нее можешь связаться с братом. Затем ужинай и отдыхай. Завтра нам с тобой предстоит посетить несколько селений, занятых нашими людьми.
        — Да, господин.
        Все направились в комнату, отведенную для молитвы. Мечеть в поселке Сабар была разрушена в результате бомбардировки западной коалиции. После этого жители, оставшиеся в живых, покинули его, а в Сабар зашла банда Харбани.
        В Сабаре остались два полуразрушенных дома. Еще один уцелел полностью. Во дворе его стояли два пикапа «Тойота», один пустой, второй с пулеметом «Браунинг», установленным на турели. Рядом с ними отдыхал внедорожник «Форд».
        После молитвы Харбани вернулся в большую комнату. Туда же прибыл и Мовлад.
        — Мышеловка готова?  — спросил полевой командир.
        — Да, господин. В комнате напротив той, которую занимает Ваис, находятся Тасир и Хасан. У них записывающее устройство. Слышимость хорошая. Мы будем знать все.
        — Ступай к Тасиру и Хасану. Как только мышеловка захлопнется, позовешь меня. Я лично буду говорить с этим шакалом.
        — А ведь, господин, если бы не случай, то мы никогда не узнали бы, что среди нас предатель.
        — Случай?  — переспросил Харбани.  — Возможно, ты прав. Если бы я не отправил в свою комнату Абаль, то она не услышала бы странный телефонный разговор Ваиса. Это действительно случай, посланный нам Всевышним. Раньше я никогда не отпускал от себя наложницу до наступления утра, а в тот вечер она быстро надоела мне. Это произошло впервые. Хотя она у меня всего две недели. Но ступай. Я жду.
        — Да, господин Харбани.
        Саид Ваис у себя в комнате, расположенной рядом с тыловым выходом, заварил зеленый чай, разогрел на спиртовке тушеную баранину, перекусил и посмотрел на часы. Стрелки приближались к 20.20. Еще десять минут.
        Он выглянул в коридор, там никого не было. Саид и предположить не мог, что в каморке напротив затаились люди Харбани.
        Молодой человек прилег на матрас и задумался.
        Банда готовит варварскую химическую атаку на пригород Дамаска. Для этого и было занято селение Сабар, оборудована лаборатория. За хорошую цену Харбани нанял доктора Муатара и его ассистента Дасара. Они старались.
        Неужели эти ученые мужи не понимают, что делают? Как раз наоборот. Они знают, сколько людей погибнет от плодов их труда.
        Но на этот раз головорезы просчитались. Ничего у них не выйдет. Не получится подорвать заряды, погубить людей и возложить вину на «варварский» режим Асада. Этому помешает он, Саид Ваис, лейтенант сирийской разведки, внедренный в ИГИЛ еще два года назад. Множество планов различных террористических организаций, отрядов и просто банд было сорвано благодаря информации, которую он сбрасывал в разведуправление. Так будет и на этот раз.
        За раздумьями он едва не пропустил время выхода на связь. Для этого Саид использовал спутниковый телефон, подаренный ему руководством ИГИЛ за особые заслуги.
        Он прислушался. Ничего подозрительного. Высунулся в окно. Кругом развалины, там никого. Только одичавшая ободранная собака, которая иногда появлялась в поселке. Она не бросалась на людей, напротив, боялась их, все время искала хоть какое-то пропитание. Вот и сейчас собака то появлялась среди развалин, то пропадала, к жилому дому не приближалась.
        Ваис подумал, что надо будет завтра отнести на открытую площадку немного мяса и хлеба. Жалко животное.
        Стрелки часов показали 20.30.
        Ваис достал из сумки телефон, настроил его, включил, набрал номер, услышал длинные сдвоенные гудки. Длились они недолго.
        Затем Саид услышал хриплый знакомый голос майора Бади Вадира и сказал:
        — Спутник, я — Сатурн!
        — Да, Саид, я слушаю тебя.
        — Наконец-то у меня появилась стоящая и в то же время очень тревожная информация.
        — Что? Харбани подготовил снаряды?
        — Они будут готовы завтра. Два снаряда. Акция планируется на площади восточного пригорода на среду, одиннадцатого апреля. Стрелять будут из танковых орудий. Позиции пока не определены. Точнее, я не знаю, где они, но информация об этом у меня будет. Отравляющее вещество — вагрин. Это практически аналог зарина, но мощнее. Он имеет светло-оранжевый цвет.
        Майор сирийской разведки спросил:
        — Будет произведен именно обстрел, а не закладка зарядов? Это точно?
        — Да.
        — Значит, в среду, одиннадцатого числа. Время обстрела?
        — Пока это мне тоже неизвестно. Но эти данные у вас будут.
        — Тебе ничего не угрожает?
        — Нет. За столько лет работы у боевиков я для них свой.
        — Не слишком ли ты самоуверен?
        — Нет. Как там моя Лия, Исам?
        — Твоя семья в безопасном месте. Скоро увидишь ее. Это твое последнее задание. После нейтрализации банды уйдешь со спецназом.
        — Но мне и в Дамаске оставаться нельзя.
        — Мы переправим тебя в Россию. Договоренность об этом уже достигнута.
        — Передайте привет жене и сыну.
        — Конечно, Саид. Сейчас Лия не знает, чем ты занимаешься, но когда ей это станет известно, она будет гордиться своим мужем.
        — Мне хотелось бы увидеть ее. Но все. Не исключено, что выйти на связь по телефону я в дальнейшем не смогу. Однако сообщение по уточненным данным планируемой террористической атаки сброшу в любом случае.
        — Мы контролируем каналы связи. Будь осторожен. Спецназ работает жестко. Я лично передам командиру группы твое фото, и все же побеспокойся о себе сам,  — проговорил майор.
        — Я слишком хочу попасть к семье, чтобы рисковать на завершающем этапе длительной командировки.
        — Удачи тебе, Саид.
        — Благодарю, конец связи!
        Ваис выключил телефон, хотел положить его в сумку, но в комнату вдруг вошли Валид Мовлад, боевики Тасир и Хасан.
        У разведчика похолоднело внутри. Провал? Именно сейчас, в самом конце?
        Боевики молча встали рядом с разведчиком.
        Мовлад от двери гадостно ухмыльнулся и заявил:
        — Сатурн, значит? Все, шакал, ты доигрался!
        — В чем дело, Валид?  — Ваис старался держаться уверенно.  — Ты о чем? Какой Сатурн? Да, я говорил по телефону, подаренному, кстати, мне за особые заслуги перед халифатом, беседовал с двоюродным братом. Об этом знает господин Харбани. Если тебе в детстве не привили правил хорошего тона, то это твоя проблема. А если еще и со слухом плохо, мерещатся всякие Сатурны, то я могу лишь посоветовать просить разрешения у господина Харбани обратиться к врачу.
        — Самый умный, да? А все остальные идиоты? Ты очень долго водил за нос наших людей. Но всему приходит конец.
        — Я не понимаю тебя и требую позвать сюда господина Харбани.
        Мовлад рассмеялся и заявил:
        — Я с превеликим удовольствием сделаю это прямо сейчас.  — Он взглянул на боевиков и приказал им:  — Смотрите за ним! Этот неверный пес опасен. Если что, стреляйте, но не на поражение.
        Мовлад воспользовался сотовым телефоном. Как ни странно, здесь мобильная связь работала довольно устойчиво.
        — Господин, мы взяли Ваиса. Ждем вас.  — Он отключил телефон и заявил:  — Будет тебе сейчас господин Харбани. И еще кое-что. Жену с сыном увидеть хочешь? Ты встретишься с ними на небесах, тварь продажная.
        Ваис понял, что бездействовать нельзя, резко выбросил руку и врезал Тасиру в челюсть. Боевик перелетел через стул, не успев вытащить пистолет. Но среагировал Хасан. Этот крепкий, здоровый бандит неплохо владел приемами рукопашного боя. Он умел увернуться от атаки разведчика, ударил его ногой в голень, а следом и в голову.
        Ваис упал.
        Хасан приставил к его лбу ствол «кольта» и прорычал:
        — Не дергайся, шакал. Убью.
        — Не убивать!  — приказал Мовлад.  — Тасир!  — позвал он первого боевика, который с трудом поднялся.  — Свяжи предателя покрепче.
        — Да, Валид, сейчас.
        Тасир сорвал веревку, на которой Ваис иногда сушил постиранные вещи, крепко связал руки разведчика.
        В комнату вошел Омар Харбани. Мовлад тут же услужливо подставил ему стул.
        Главарь банды присел, посмотрел на связанного Ваиса, которого боевики бросили на матрас и спросил:
        — Ты что-то хочешь сказать, Саид?
        — Господин Харбани, я возмущен поведением ваших людей. Вы знали, что я должен был уговорить брата…
        Главарь банды прервал Ваиса:
        — Тебе доверяли многие достойные люди, истинные борцы за веру, за халифат, в том числе и я. А ты обрек всех нас на смерть. Я хочу понять, как ты мог предать своих собратьев.
        — Это провокация, господин Харбани. Я служил и служу делу халифата. Мовлад, видимо, решил убрать меня, дабы стать единственным вашим помощником.
        — Нет, Саид. Мовлад всего лишь исполнял мой приказ.
        — Но… тогда я ничего не понимаю. Когда и чем я дал повод усомниться во мне?
        — Когда? Совсем недавно, всего несколько минут назад, в 20.30. Чем? Переговорами по телефону, который действительно подарен тебе руководством халифата. Ты беседовал с майором асадовской разведки Бади Вадиром, будь проклят весь его род. Неужели ты будешь отрицать этот факт?
        — Не знаю никакого майора. Я говорил с братом.
        Главарь повысил голос:
        — Ну хватит. Мовлад, давай запись!
        Первый помощник полевого командира забрал у боевиков устройство, которое они использовали, поставил его на столик, включил запись.
        Саид услышал весь свой разговор с майором и осознал полный провал.
        — Вот так, Саид! Ты полностью разоблачен,  — заявил Харбани и спросил:  — Неужели и теперь будешь цепляться за жизнь, утверждать, что это не ты говорил с асадовским майором?
        — Я ничего не скажу.
        — Похвально. Тебе, наверное, интересно, где ты допустил ошибку, ставшую для тебя роковой. Ты много лет проработал среди нас и вдруг прокололся. Любопытно, да?
        Ваис молчал.
        — Интересно, конечно,  — усмехнулся Харбани,  — я скажу тебе, чтобы понял, как глупо это произошло. В среду ко мне, как и всегда, пришла наложница Абаль. Я не помню, чтобы прежде она хоть раз ушла от меня раньше пяти часов утра. Но тогда мне не понравились ее ласки. Я был не в настроении, или она не старалась так, как делала это обычно. Короче говоря, я прогнал ее. Было это как раз в половине девятого. Время твоих сеансов с асадовской разведкой. Ты знаешь, что комната Абаль находится почти рядом с твоей, но с другой стороны коридора. Бесшумно проходя мимо твоей комнаты, наложница услышала твой голос. Ей стало страшно интересно, с кем это разговаривает мужчина, живущий один. Абаль всего пятнадцать лет. Она, как и все ее сверстники, очень любопытна. Услышав, о чем ты говоришь, девчонка тут же прибежала ко мне. После чего мы установили за тобой наблюдение. В итоге ты попался. Говоришь, соскучился по жене и сыну? Это объяснимо. Я тоже скучаю по своим женам — их у меня пока три — и детям. Но война есть война. Скуку я разбавляю наложницей. Тебе же без женщин тяжело. Майор заверял тебя в том, что твоя
семья находится в безопасном месте, не так ли? Возможно, асадовцы могут защитить ее. Но твоя Лия и Исам… Я ничего не путаю? Их ведь зовут именно так, да?
        Ваис по-прежнему молчал, только заметно побледнел.
        — Нет, не путаю. Лия и Исам. Так вот они будут нужны майору, пока ты приносишь пользу. А если бы тебе удалось вернуться, то асадовцы бросили бы вас всех на произвол судьбы, в лучшем случае передали бы русским, которым до какой-то сирийской семьи особого дела тоже нет. Не исключено, что вы оказались бы в России. Но в качестве кого? Впрочем, незачем обсуждать то, что никогда не случится. У шейха есть свои люди везде, в ближайшем окружении Асада, в спецслужбах тоже. Поэтому то место, которое сейчас является безопасным, завтра наверняка перестанет быть таковым. За твое предательство придется отвечать жене, сыну, отцу, матери и двоюродному брату, который действительно живет в Дамаске. Всему твоему роду. Клянусь, они заплатят за это своими жизнями. Но давай пока оставим эту грустную тему. Знаешь, я рад, что ты договорился с майором о прекращении прямой, голосовой связи. В данной ситуации мы можем с твоего телефона сбросить ему ложную информацию. Это просто превосходно. Все твои усилия, твой риск тем самым сведутся к нулю. Ты подохнешь, провалив, может быть, самое ответственное задание в своей жизни.
Асадовцы вспомнят о тебе, когда американцы и их союзники нанесут по ним мощный ракетный удар возмездия за очередную химическую атаку в Восточной Гуте. Ничего твой майор со всей армией противопоставить этому не сможет. Дезинформация великая вещь. Мы же, опять-таки благодаря тебе, теперь имеем полную возможность обмануть противника. Ну что, Ваис, не весело? Я знаю, ты не хочешь умирать, но и не боишься смерти. Следует признать, что ты воин, человек сильный. Тебя сейчас мучает провал. Но… согласись, в любой игре, большой или малой, ничья бывает довольно редко. Гораздо чаще кто-то выигрывает, а кто-то терпит поражение. На сей раз проиграл ты. Тебе придется отвечать за это. Прямо сейчас. Приговор огласить?
        Собравшись с силами, лейтенант сирийской разведки плюнул в сторону Харбани и заявил:
        — Будь ты проклят, кровавый ублюдок!
        Харбани рассмеялся и пробурчал:
        — Все еще играешь. Мало тебе.  — Он тут же сменил тон и крикнул:  — Тасир, Хасан, тащите во двор эту мразь!
        Боевики вытащили разведчика из дома, бросили в пыль. Харбани с Мовладом встали у двери. Тасир и Хасан вооружились увесистыми дубинками, похожими на биты, только имевшими стальные вставки в виде коротких шипов. В Древней Руси это страшное оружие назвали бы шестопером.
        Бандиты встали рядом с жертвой и ожидали следующего приказа своего господина.
        Харбани усмехнулся и произнес:
        — Ты хотел в Россию в услужение неверным, Саид. Я отправлю тебя на небеса. Там тебе гореть в аду, как вскоре и всему твоему роду. Молись.
        Ваис был мусульманином, воспользовался возможностью, предоставленной ему, но молился не за себя, просил Всевышнего не оставлять без милости его семью. Он умрет, это уже было ясно как день, а им надо жить и помнить, сына, мужа, брата, отца.
        Закончив молитву, разведчик повернулся на живот. Руки его были связаны за спиной, и сделать это ему удалось с трудом.
        Он собрал волю в кулак и крикнул:
        — Делайте свое черное дело, проклятые шайтаны.
        Харбани махнул рукой, и Тасир с Хасаном обрушили на беззащитного разведчика удары дубин…
        Главарь банды внимательно следил за этим зверским избиением. Лилась кровь, летели в стороны куски кожи, обломки костей, но голова оставалась неповрежденной.
        Через минуту Харбани крикнул:
        — Все! Отошли!
        Боевики опустили окровавленные дубины, прекратили избиение, отошли к глиняному дувалу, стояли там и тяжело сопели.
        Харбани взглянул на своего помощника, теперь единственного, и спросил:
        — Где видеокамера, Валид?
        — Оператор за вашей спиной, господин.
        Главарь обернулся.
        Немного в стороне, поставив камеру на паузу, улыбался во всю прыщавую физиономию, один из охранников Харбани.
        — Али, ты заснял все, что происходило здесь?
        — Да, господин.
        — Покажи!
        — Минуту.
        — Это много,  — повысил голос главарь банды.
        — Извините, секунду!
        Оператор развернул монитор к главарю, переключил сохраненные данные носителя на начало съемки.
        Харбани просмотрел все и заявил:
        — Очень хорошо.  — Он повернулся к помощнику и распорядился:  — Валид, посмотри, жив ли еще этот пес!
        Мовлад, стараясь обойти кровавые лужицы, приблизился к разведчику.
        Ваис был еще жив, он тяжело дышал. Помощник пнул ногой его голову, разведчик издал стон и хрип.
        — Живой еще и даже, по-моему, в сознании,  — сказал Валид.
        — Крепкий. Оператор!
        — Я!  — тут же отозвался боевик с видеокамерой.
        — Продолжай запись.
        Полевой командир вытащил из ножен кривой нож, подошел к Ваису и взглянул на оператора. Тот сместился правее и ближе, чтобы запечатлеть все подробности.
        Харбани схватил окровавленные волосы разведчика, поднял его голову и медленно, испытывая наслаждение, провел острым лезвием по горлу.
        Из безобразной раны обильно пошла черная кровь. Харбани, позируя перед камерой, продолжил свое жуткое дело.
        Он резал все глубже и глубже, наконец сильным ударом рассек позвоночник, поднял в руке голову Ваиса, ощерился и заявил:
        — Этот пес предал нас. Так будет со всеми, кто решится противостоять нам.  — Харбани бросил голову на тело и крикнул:  — Тащите эту кучу дерьма в овраг, отдайте шакалам. Пусть сегодня для них будет праздник.  — С окровавленным ножом в руке он отошел от изуродованного тела и сказал оператору:  — Сними труп крупным планом. На этом все. Носитель с записью мне и никаких копий! Это ясно?
        Боевик закивал.
        — Да, господин, конечно.
        — Вели Абаль быстро нагреть воду и приготовить мне чистую одежду,  — велел Харбани помощнику.
        — Слушаюсь, господин. Я сейчас же передам ей ваш приказ.
        — Бегом, Валид!
        Тасир с Хасаном положили останки Ваиса на плащ-палатку и потащили к оврагу, который тянулся перед холмами в северной части селения.
        Харбани дождался, пока наложница согреет воду, обмылся, надел чистые штаны и рубашку, прошел в большую комнату. Абаль принесла туда чайник свежезаваренного зеленого чая с небольшим добавлением растительного наркотика, пиалу, поклонилась и двинулась к выходу спиной вперед.
        Харбани остановил ее:
        — Абаль!
        Пятнадцатилетняя женщина встала, подняла голову.
        — Да, господин?
        — Кровь врага вызвала у меня сильное желание. Прими душ, приготовь ложе в своей комнате. Я скоро приду к тебе.
        — Слушаюсь, господин.
        — И смотри, не разочаруй меня, иначе мои воины бросят твое тело в тот же овраг, куда угодил изменник Ваис. Хотя нет. Здесь бродит бездомная, голодная, безумная собака. Я прикажу связать тебя и оставить в развалинах. Представляешь, как собака будет рвать твою плоть острыми зубами?
        — Господин, я буду стараться. Вы не разочаруетесь.
        — Пошла!  — приказал Харбани, выпил пиалу чая и вызвал помощника.
        Мовлад явился, передал главарю банды носитель с видеокамеры.
        Тот повесил флешку себе на шею. Так надежнее. Нужная вещица всегда при себе.
        — С химиками решать вопрос сегодня будем?  — спросил помощник.
        — Сначала надо вывезти боеголовки с вагрином. А они будут готовы только завтра. Набери шейха.
        — Слушаюсь.  — Вскоре Мовлад передал трубку полевому командиру и доложил:  — Шейх Сауд аль-Катари на связи.
        — Шейх, предатель казнен,  — сказал Харбани.
        — Надеюсь, я увижу, как это происходило?
        — Да, специально для вас оператор снимал казнь. Я вышлю запись на ваш электронный адрес.
        — Не на мой. На адрес помощника. Он ведь у тебя есть?
        — Есть.
        — Высылай. Когда решишь вопрос по химикам?
        — Завтра будут готовы боеприпасы. Их надо вывезти из Сабара. Затем вопрос будет решен в течение нескольких минут. Скажи, как и куда доставить готовые боеприпасы?
        — Тебе не следует беспокоиться об этом. Завтра к полуденной молитве к вам подъедет пикап «Тойота». В нем будут два человека. Одного ты знаешь, это Абид Барад. Он заберет боеприпасы и заплатит тебе оговоренную сумму наличными.
        — Но к полуденной молитве химики могут не закончить работу.
        — Ничего, Барад подождет. Но тебе следует поторопить доктора Муатара. Мы не можем допустить, чтобы план операции осуществлялся не по графику. Ты прекрасно знаешь, что русские заявили о возможной провокации в Восточной Гуте. Хотя это совершенно не влияет на решение американцев и их союзников нанести по асадовцам очередной мощный ракетный удар. Меня предупредили, что все должно идти по плану. Провокация или нет, а время удара по Сирии определено. Силы, которые планируется задействовать в этой операции, приведены в состояние полной боевой готовности. Это корабли и авиация США, Британии, Франции. Если мы не сделаем то, что должны, то нам этого не простят. Ты представляешь, кто отдаст приказ нанести ракетный удар?
        — Представляю. Президент США.
        — В ответ на химическую атаку в пригороде Дамаска. А если таковой не произойдет?
        — В таком случае придется имитировать ее.
        — Это уже не твоя проблема. У тебя другая задача. Надеюсь, ты помнишь о ней?
        — Конечно, господин шейх. Я уже готов к приему «гостей»,  — ответил Харбани.
        — Десятки, сотни раз проверь готовность своего отряда. Вполне возможно, что вам предстоит воевать не с асадовцами, а с элитным русским спецназом. А это гораздо серьезнее. Я предпочел бы бой с правительственным полноценным батальоном, чем с небольшой группой русского спецназа.
        — Я справлюсь!
        — А у тебя, уважаемый, просто нет другого выхода. Но все, что-то мы затянули сеанс. Конец связи!
        — Конец!  — сказал главарь банды, вернул трубку помощнику и распорядился:  — Надевай браслет-сигнализатор спутниковой связи, иди в подвал, в лабораторию, предупреди доктора Муатара, что боеприпасы должны быть готовы завтра, не позже одиннадцати часов. Это приказ. А чтобы у них был стимул к ускорению работы, обещай им дополнительно двадцать тысяч долларов. Нужно, чтобы к указанному времени боеприпасы были упакованы в контейнеры и подготовлены к безопасной транспортировке.
        — Слушаюсь, господин Харбани.
        — Я займусь Абаль, что-то желание разыгралось. Мне не мешать. Ждать, когда приду.
        — Решение вопроса по химикам?..
        — После завершения их работы. Да, я не сказал тебе вот что. Завтра же за боеголовками подъедут люди шейха, среди них Абид Барад. Они должны прибыть до начала полуденной молитвы. Как уедут, разберемся с химиками. Все, занимайся.
        — Да, господин Харбани.
        Валид Мовлад спустился в подвал, а главарь банды прошел в спальню наложницы.
        Через полчаса Абаль тихо спросила:
        — Вы довольны, мой господин?
        — Да! Теперь ты всегда должна делать так. Придумаешь что-нибудь лучше — хорошо, хуже — подвергнешься наказанию. Ну что лежишь? Сделала дело, уйди.
        — Но куда, господин? Я ведь могу находиться только здесь. Таков ваш приказ.
        — Уйди в сад.
        Молодая женщина быстро оделась, накрыла голову платком, поклонилась и вышла из комнаты.
        Главарь банды нежился в постели еще с полчаса, потом встал, оделся, прошел в большую комнату.
        Там его ждал помощник.
        — Что скажешь по химикам?  — спросил Харбани.
        — Доктор Муатар заверил меня в том, что завтра к десяти часам боеголовки будут готовы не только к применению, но и к транспортировке. Я сказал, что после полуденной молитвы они с ассистентом получат расчет, потом наши люди вывезут их к Дамаску.
        — Ты все правильно сделал. А сейчас вызови ко мне командира отряда Канда Мазара.
        — Слушаюсь.
        Основная боевая группировка Харбани под командованием его заместителя и дальнего родственника базировалась в роще, расположенной в пяти километрах на юго-запад от Сабара. Она состояла из двадцати двух боевиков, включая Мазара, имела пять пикапов, на двух из которых были установлены на турелях американские пулеметы М2 «Браунинг» калибра 12,7 миллиметра, с автономным ленточным питанием. Боеприпасов хватало.
        Боевики были вооружены советскими автоматами «АК-47», американскими штурмовыми винтовками «М-16», пистолетами, наступательными и оборонительными гранатами. У них имелся гранатомет «РПГ-7» с четырьмя осколочными выстрелами к нему, были и пулеметы «ПК».
        На момент прибытия банды в Сабар Канд Мазар вывел основной боевой отряд в рощу отдельной дорогой. Сирийский разведчик не знал о дислокации этого подразделения у поселка. Информации о нем у майора Бади Вадира не было. Он знал лишь, что в Сабаре оборудована лаборатория по производству химических боеприпасов. Там находится мелкая банда, насчитывающая всего восемь человек, включая главаря, его наложницу и специалистов. Теперь, когда сирийский разведчик передал в центр последние данные, был раскрыт и погиб, Омар Харбани мог вызвать в Сабар командира отряда.
        Тот приехал на внедорожнике «Шевроле», которым управлял сам, прошел в дом, в большую комнату.
        Омар Харбани встретил его объятиями.
        — Салам, Канд. Рад видеть тебя, брат.
        — Салам, Омар.
        Родственные узы, а также годы совместной деятельности позволяли им говорить на равных, не в боевой, естественно, обстановке.
        — Как дела, Омар?
        — У меня все хорошо. Что у нас с отрядом?
        — Рассредоточен в балке у рощи, замаскирован.
        — Если объявится авиация асадовцев или русских, она сможет определить твой лагерь?  — поинтересовался Харбани.
        — Нет! Если только над балкой надолго зависнет вертолет на небольшой высоте. Тогда кому-то из экипажа, может быть, и удастся что-то разглядеть. Но вертолет не самолет. Очередь из «браунинга», и он рухнет на землю. Но кто будет держать здесь вертолеты? Сколько стоим, я еще ни одного не видел.
        — Канд, эти проклятые «вертушки» могут появиться над тобой в любое время,  — сказал Харбани.
        — Мы готовы к этому. Слава Всевышнему, они не умеют летать бесшумно.
        — Это так! Чаю?
        — Можно.
        Харбани хлопнул в ладоши, но в комнате никто не появился.
        — А, черт, я же наложницу отправил в сад.  — Он вызвал помощника и распорядился:  — Валид, найди Абаль. Пусть она идет на кухню и заварит нам хорошего чаю.
        — Слушаюсь.
        Харбани повернулся к командиру отряда и осведомился:
        — Ну и как вам живется в балке?
        — Нормально, Омар. Ты же знаешь, что мои люди привыкли ко всему,  — ответил Мазар.
        — Но ночью пока прохладно.
        — У нас есть спальные мешки. А дозору не до прохлады. Но, честно говоря, нам уже надоело сидеть в этом вонючем овраге.
        — Ничего, Канд, недолго осталось. Правительственная разведка получила весьма интересную информацию. Совсем скоро к нам пожалуют гости.
        — Как думаешь, кто это будет?
        — Скорее всего, асадовцы. Они сейчас довольно неплохо подготовили свой спецназ. Но могут быть и сами русские.  — Харбани усмехнулся и спросил:  — Ты кого предпочитаешь, брат?
        — Русских,  — неожиданно ответил командир отряда.
        Главарь банды изрядно удивился и заявил:
        — Вот как? Я думал, ты выберешь асадовцев.
        — Нет, я хочу, чтобы к нам пришли русские. И чем круче они будут, тем лучше.
        — Не понимаю. Тебе нужны проблемы?
        — Мне нужны их головы.
        — А свою не боишься потерять в столкновении с неверными?
        — Омар, тебе ли не знать, что Канд Мазар никого не боится.
        — Да, конечно, я в этом нисколько не сомневаюсь. И все же русские это серьезно.
        — Тем ценнее победа.
        — Ты уверен в ней?
        — Если в Дамаск ушла информация о наличии в Сабаре химического оружия и наших планах использовать его в городе, то мы сумеем достойно встретить русский спецназ. Нам не хватает только ПЗРК. Но…
        Харбани прервал подчиненного и проговорил:
        — Я просил у шейха «стингеры», но их у него просто не осталось. Американцы обещали поставить, но не сложилось. Скорее всего, об этом узнали русские в Хмеймиме или даже Москве, вот янки и сдали назад. Им в отличие от тебя столкновения с русскими совершенно не нужны.
        Абаль принесла чай, расстелила на столике скатерть, выставила с подноса чайник, пиалы, вазу со сладостями, пепельницу. Несмотря на запрет этого дела в рядах ИГИЛ, Мазар курил. Он даже имел на это особое разрешение.
        Боевики взялись за пиалы, пили чай с конфетами-подушечками.
        Потом Мазар спросил главаря банды:
        — Когда примерно ожидать гостей, Омар?
        Главарь банды поставил пиалу на скатерть и проговорил:
        — Вот для этого я и пригласил тебя. Нам надо вместе выработать план дальнейших действий.
        — Хоп, я здесь. Давай займемся этим.
        Харбани устроился поудобнее и произнес:
        — Завтра в десять часов будут готовы боеприпасы. Химики упакуют их в контейнеры. К полудню за ними должны подъехать Абид Барад, которого ты знаешь, с напарником. Они увезут заряды. Таково распоряжение шейха. После этого мы начнем реально готовиться к встрече со спецназом. Вот тут решающее слово будет за тобой. У тебя есть план, как встретить гостей?
        — Конечно,  — сказал Мазар, достал из кармана скрученный лист бумаги, расправил его.
        Это оказалась схема селения, испещренная точками, крестиками, стрелками разных цветов.
        Он указал на нее и продолжил:
        — Здесь указано все. Позиции отдельных малочисленных групп, на которые будет разбит отряд, сектора их обстрела, маршруты перемещения в той или иной ситуации, места укрытия пикапов с пулеметами.
        Харбани поморщился и заявил:
        — Чтобы во всем этом разобраться, потребуется день, никак не меньше. Мог бы и попроще сделать.
        — Я все объясню.  — Мазар говорил целых полчаса.  — Таким вот образом мы впустим вражеский спецназ в Сабар и наглухо запрем его в селении. Асадовцам или русским не поможет даже их авиация,  — произнес он в завершение своего монолога.
        — А ты учел, что спецназ перед тем, как войти в Сабар, обязательно проведет разведку?  — спросил Харбани.
        — Разумеется. Она начнется непосредственно при выходе к селению всей группы. Бойцов будет немного, исходя из того, что сбросил Ваис своему начальству насчет числа наших людей, находящихся на объекте. Мы увидим, как подойдут неверные и что они будут делать. Чтобы все проверить, спецназу не хватит не только дня, но и целой недели. А действовать он должен быстро. Главное внимание врага будет уделено этому дому и ближайшим зданиям. Предатель Ваис наверняка сообщил в центр, где именно находится лаборатория и кто работает в Сабаре. Отряд он не видел. Ты поступил очень предусмотрительно, когда решил, что я должен вывести своих людей совсем в другой район. Так что разведку, естественно, спецназ проведет, но не углубленную.
        Харбани чуть помолчал и сказал:
        — Переход отряда к Сабару и скрытое рассредоточение его здесь на тебе, Канд!
        — Само собой. Ты только отдай приказ, и я все сделаю. А вот тебе завтра же следует покинуть Сабар.
        Харбани посмотрел на Мазара и произнес:
        — Русские и асадовцы наверняка имеют мои фотографии. Если во время разведки они не увидят меня, то могут прийти к выводу, что я закрыл лабораторию и успел уйти отсюда.
        — И шайтан с ними. Пусть думают что хотят. Спецназ войдет в селение в любом случае, даже только для того, чтобы узнать, ушел ли ты или нет. Ты можешь оставить в доме помощника и наложницу, выставить охранение. Заметив часового, командир спецназа придет к выводу, что и ты в селении. Ведь мы обычно отходим, забирая с собой всех.
        Харбани поднял палец и проговорил:
        — А вот это очень хорошая мысль. Не напрасно я назначил тебя командиром отряда. Ты стал опытным, мудрым начальником. А воином всегда был образцовым. Так и сделаем. Но уйду я, оставив здесь и свой внедорожник и пикап с макетом пулемета.
        — Правильно.
        — Уйду к тебе в рощу.
        — Да.
        — Хоп! Договорились. Можно докладывать план шейху. Завтра, после отправки боеприпасов и решения вопроса по химикам.
        — Тело Ваиса закопали?
        — Нет. Его труп воины бросили в овраг. К утру от него ничего не останется. Здесь бродят целые стаи голодных шакалов. Они сожрут все, кроме черепа и крупных костей. Не пожалеют и тех своих собратьев, которые получат раны во время драки за тело. То же самое мы сделаем и с трупами химиков.
        Мазар покачал головой и произнес:
        — Думаю, надежнее было бы бросить тела в подвал или закопать.
        — Кто будет это делать, Канд?
        — У тебя два бойца, Тасир и Хасан.
        — Они нужны для охраны. Да и чего ты опасаешься? Никакой опасности нет. Труп Ваиса воины бросили в глубокий северный овраг. Туда же мы отправим и остальные тела. Разведка если и будет смотреть овраг, то только сверху. Какой смысл им спускаться вниз? Там кусты, которые сейчас как раз покрываются листьями. Нет, с телами все в порядке.
        — Дело, конечно, твое. Но я бы перестраховался,  — проговорил Мазар.
        — Хочешь, пришли воинов, пусть копают могилы. Но разведке гораздо проще будет обнаружить именно их, чем кости, обглоданные шакалами.
        — В этом ты прав. Местное кладбище старое, там давно никого не хоронили. Свежевырытые ямы будут заметны, даже если их присыпать песком. Порыв ветра, которые здесь не редкость, и свежие ямы откроются. Это насторожит разведку. Пусть все остается так, как есть.
        Харбани скривил физиономию. Так он улыбался.
        — Я же говорил, с этим проблем не будет.  — Полевой командир взял чайник и убедился в том, что тот уже остыл.
        Он хотел вызвать Абаль, однако Мазар поднялся и сказал:
        — Поеду к своим.
        — Может еще чаю, Канд?  — предложил главарь банды.
        — Нет, благодарю, от ханки и так кружится голова. Я командир, должен быть с подчиненными. Завтра жду от тебя сигнала на выдвижение или какой-либо другой команды.
        — Да, Канд. Я свяжусь с тобой.
        Мазар оставил схему на столике и ушел.
        Харбани тут же вызвал помощника. Тот явился сразу.
        — Ты прекрасно знаешь, для чего мы работали здесь,  — заговорил полевой командир.  — Хорошо, что нам удалось вычислить разведчика асадовцев. Это облегчает нашу задачу. Иначе нам пришлось бы сбрасывать информацию по второстепенным каналам. Это означало бы затягивание времени, в результате — невыполнение задания шейха. Но с помощью Всевышнего нам удалось избежать этого. Нужная нам информация уже находится в штабе Военной разведки Сирии. Поэтому в ближайшее время, думаю, уже послезавтра, в понедельник, девятого апреля, нам следует ожидать гостей в виде группы правительственного или русского спецназа. Он выйдет сюда, к селению Сабар, и, естественно, начнет работу с тактической разведки. Я оставаться здесь не могу, поэтому функционирование лаборатории будешь имитировать ты, Валид.
        — Я?  — удивился помощник.  — Один?
        — Нет, конечно, не один. С тобой останутся Абаль, Тасир и Хасан. Воинов я проинструктирую лично. Тебе же с Абаль надо будет всего лишь показаться разведчикам.
        Мовлад погладил бородку и спросил:
        — А если спецназ захватит нас?
        — Ничего умнее придумать не мог? Зачем ему брать вас? Ведь это будет равносильно демонстрации наличия у селения вражеских сил. Командир спецназа, убежденный в том, что у нас есть химическое оружие, не может позволить себе это. Ему надо по результатам разведки разработать план нейтрализации объекта. Так что ни тебе, ни остальным, кто останется здесь, совершенно ничего не грозит. Мы же будем смотреть за спецназом. Как только он отойдет для подготовки штурма, отсюда уберетесь и вы. Куда? Это я передам по телефону. В схватке с неверными вы участвовать не будете.
        Мовлад облегченно вздохнул и заявил:
        — Я все понял, господин Харбани. Ваше приказание будет выполнено.
        — Ну и молодец.
        — Один вопрос разрешите?
        — Давай!
        — С Абаль поговорите вы или это сделать мне?
        — Я поговорю. Ты занимайся химиками. Одно дело их уверения в том, что боеприпасы с вагрином будут готовы к десяти часам, и совсем другое — реальное выполнение задания.
        — Слушаюсь, господин Харбани.
        — Свободен.
        Отпустив помощника, главарь банды вызвал наложницу и приказал ей приготовить еще чая с ханкой. После Харбани переговорил с Тасиром и Хасаном. Ему казалось, что все шло по плану и ничего не могло этому помешать.
        Глава вторая
        Проснувшись утром в воскресенье, 8 апреля, Харбани разбудил наложницу.
        Она испугалась.
        — Ой, господин, извините. Я так крепко спала, но сейчас же исправлюсь.  — Абаль начала целовать грудь Харбани, однако он отстранил ее и заявил:
        — Немного позже, Абаль. Сперва я должен кое-что сказать тебе.  — Главарь банды объяснил наложнице, чем она должна будет заниматься после его отъезда.
        Услышав это, она воскликнула:
        — Вы бросаете меня, господин? Отдаете помощнику?
        — Нет, Абаль, ты моя была, моей и остаешься, если, конечно, и дальше будешь как следует исполнять свои обязанности. Особенно в постели. Я оставляю тебя в Сабаре лишь для видимости. Тебе совершенно ничего не грозит хотя бы потому, что ни сирийский, ни тем более русский спецназ не воюет с женщинами. Мы выполним задание шейха, и ты вновь будешь при мне.
        — Хорошо, господин. Я очень рада.
        Конечно же, никакой радости наложница не испытывала ни от того, что господин оставлял ее, ни от того, что она вообще обязана была исполнять его прихоти. Абаль ненавидела хозяина, и будь ее воля… но она таковой не имела.
        — Что ж, если тебе все понятно, то продолжай делать то, что начала. Утренние ласки приносят особо сильное наслаждение.
        Харбани принял душ, приказал наложнице привести себя в порядок и заняться приготовлением завтрака. В восемь часов он помолился и прошел в большую комнату, где его уже ждал помощник Мовлад.
        Тот поклонился и поздоровался:
        — Салам аллейкум, господин Харбани!
        — Салам, Валид. Ты проверял овраг?
        Мовлад обладал острым умом и быстро реагировал на любое изменение обстановки.
        Он солгал мигом, не задумываясь:
        — Конечно, господин, я был там, где брошен труп предателя.
        На самом деле единственным местом, куда сегодня выходил Мовлад, был сортир. Но сказать правду он не мог. Главарь банды наказал бы его и отправил бы в овраг вместо завтрака.
        — Ну и что там?  — спросил Харбани.
        — Обглоданные кости. Даже брезент хищники порвали. Он же был весь в крови. Шакалы сожрали там еще и штук пять своих собратьев.
        — Ну и шайтан с ними, со всеми. Значит, то же самое произойдет и с химиками. После утилизации,  — заявил Харбани и рассмеялся.
        Ему вторил Мовлад:
        — Вы это точно заметили, господин. Именно после утилизации.
        — Абид Барад не выходил на связь?
        — Нет, господин, но еще рано. Он и его напарник должны подъехать сюда к полуденной молитве. А до нее остается чуть менее четырех часов. Они наверняка еще и не выезжали.
        — Это смотря откуда ехать,  — сказал Харбани.
        — Извините, господин. Вы правы, как и всегда.
        Через час явилась наложница. Лицо закрыто платком, одежда строгая, полностью скрывающая фигуру.
        — Завтрак готов, господин. Прикажете подать сюда?
        — Да. Для меня и Мовлада. Охране — на кухню.
        — Слушаюсь.
        — А перед завтраком чай, хороший.
        — Да, господин, минуту!  — Наложница вышла и вскоре вернулась с подносом.
        Она поставила на столик чайник и пиалы, потом удалилась, пятясь и кланяясь.
        Харбани разлил чай с наркотиком по пиалам.
        Главарь банды и его помощник выпили чаю, позавтракали. Потом Абаль унесла посуду.
        Харбани, заметно повеселевший от наркоты, дождался, пока за ней закрылась дверь, и приказал Мовладу:
        — Ступай к химикам. У них не так много времени осталось до завершения работы.
        — Да, господин.
        Оставшись один, Харбани предался мечтаниям.
        Он рассчитывал на то, что за изготовление химических боеприпасов шейх заплатит ему весьма крупную сумму. На счетах, открытых полевым командиром в банках Иордании, Саудовской Аравии и Албании, скопилось более пяти миллионов долларов.
        Здесь, в Сирии, продолжать террористическую деятельность становилось все сложнее. Как ни старались американцы и их союзники удержать под своим контролем территорию страны, это у них получалось плохо. Правительственная армия с каждым днем воевала все лучше.
        В принципе, в этом ничего странного не было. Ведь командование частями и соединениями, по сути дела, осуществляли российские офицеры. Москва передала Дамаску новую технику и дополнительные средства ПВО. Пусть и устаревшие, но способные отбивать воздушные атаки. Действия русской авиации нанесли существенный урон организациям и группировкам, противостоящим Асаду.
        С русскими спелись иранцы и турки. Не за горами то время, когда Вашингтон примет решение вывести войска коалиции из Сирии, дабы хоть как-то сохранить лицо. Американцы сосредоточатся на Ираке и Афганистане либо перенесут войну в Иран.
        Но с Тегераном им не справиться, особенно если тот запросит военной помощи у России. Нет, янки останутся в Ираке и Афганистане. Да и то ненадолго. В современном мире все меняется так быстро, что невозможно ничего просчитать, даже на ближайшую перспективу.
        А это значит одно. Пора бежать из Сирии, пока не прихлопнули русские или асадовцы, будь проклято их племя. Но делать это надо грамотно. Передать химические боеприпасы, запросить у шейха новую работу. Впрочем, он сам ее определит, без дела сидеть не даст.
        Харбани на все согласится, получит дополнительное финансирование, переведет на свои счета все, что только сможет, уничтожит последних свидетелей и тихо уйдет. Сменить обличье — не проблема. Паспорта многих государств сделаны заранее, подготовлен надежный коридор отхода. Максимум через день он окажется в Иордании, оттуда сразу же отправится в Албанию и исчезнет.
        Будет ли шейх искать его? Вряд ли. Не до того ему уже сейчас. Вполне возможно, что и сам Сауд аль-Катари планирует бегство из Сирии. Ему, конечно, легче. Денег у него в разы больше, нежели у какого-то полевого командира.
        Но и пять-шесть миллионов для начала тоже очень даже неплохо. Надо только с умом вложить их в приличный бизнес. Это прежде всего наркотики. Благо выходов на торговцев этим зельем по всему Ближнему Востоку у Харбани более чем достаточно.
        Неплохой доход дают и бордели с экзотическими проститутками. Поставщики таковых у Харбани тоже есть.
        Найдется много еще чего, что быстро увеличит его капитал. Лишь бы все сделать правильно сейчас и после акции. Не допустить мелкой, оттого самой обидной, но роковой ошибки.
        Семьи? К шайтану!.. Их при всем желании не переправить за границу. Шейх не даст. Отомстит за бегство, всех убьет, дабы другим неповадно было. Детей жалко, но у него еще будет много женщин, которые родят новых. А тех, которые погибнут, он всегда будет помнить, станет усердно молиться за их невинные души.
        Мечтания Харбани прервал Мовлад, зашедший в большую комнату.
        — Позвольте, господин Харбани?
        — Мовлад?.. Что-нибудь случилось?
        — Нет. Хотя да, случилось. Контейнеры с химическими боеприпасами готовы к транспортировке.
        — Готовы? Да не стой на пороге, проходи.
        Помощник подошел к столику.
        — Садись. Говоришь, боеприпасы готовы?
        — Да, господин.
        Харбани посмотрел на часы. Стрелки перевалили за десять.
        — Шайтан, а я и не заметил, как пролетело время. Значит, доктор Муатар и его ассистент Дасар закончили работу?
        — Так точно, господин.
        — Прекрасно. Но ты сам проверил?
        — Насколько это возможно. Я видел, как химики, облаченные в защитные костюмы и противогазы, заполнили головные части боеприпасов. Это происходило в отдельном отсеке. Затем они вышли в общее помещение, вставили боевые части в гильзы, закатали их, сняли защиту. После чего доктор Муатар присел на стул и сказал, что работа выполнена. Мол, можете передать это наверх. Снаряды можно выпускать из любого орудия калибром сто двадцать пять миллиметров.
        — Значит, химики сейчас в лаборатории?  — спросил Харбани.
        — Да. Я сказал, что они получат расчет, как только снаряды будут вывезены из Сабара.
        — Они не задавали по этому поводу вопросов?
        — Доктор Муатар нет, а вот Фархад Дасар спросил, точно ли мы планируем применять вагрин в городе.
        — Ему-то какое дело?
        — То же самое ответил и я.
        — А Дасар что?
        — Пожал плечами и сказал, что никакого. Потом он спросил, значит ли это, что они уже сегодня могут уехать? Я ответил, что это должен решить господин Харбани, но, скорее всего, да, так оно и будет. Я правильно сказал, господин?
        Харбани скривился в ухмылке и заявил:
        — Любой ответ был бы правильным. Кроме одного. Дальше оврага, где уже лежат кости предателя, они не уйдут.
        Мовлад усмехнулся и сказал:
        — Представляю реакцию химиков на такой ответ.
        — А какая реакция могла быть, Валид? Бросились бы на тебя? Получили бы по пуле на несколько часов раньше.
        — Да, господин.
        — Но ты следи за ними.
        — Я выставил у лаборатории Тасира и подумал, вдруг понадоблюсь вам здесь.
        — Хоп. Пусть будет так, но в следующий раз не принимай решения за меня. Это может плохо кончиться. Сейчас я добрый, потому что все идет по плану, но кому как не тебе знать, каким я могу быть злым?
        — Да, мне это известно. Еще раз извините, господин.
        Харбани поудобнее устроился у стола, подсунул под руку подушку и спросил:
        — Еще чаю выпьем?
        Мовлад вздохнул и ответил:
        — Не надо бы, господин Харбани. После отправки боеприпасов, другое дело. Ох, чувствую, не избежать мне сегодня наказания.
        — Ты прав. Не в том, что не избежать наказания, а в том, что не следует сейчас добавлять наркотика. Абид Барад мой хороший знакомый, но он один из доверенных лиц шейха. Если Сауд аль-Катари узнает о наркотике, пусть даже в чае, то у нас могут быть неприятности. А они нам нужны?
        — Нет, господин Харбани.
        — Правильно. Давай выпьем просто чаю. Распорядись.
        Валид Мовлад встал и передал повеление главаря наложнице. Та заварила обычный зеленый чай.
        Время постепенно приближалось к полудню. Молитва должна была начаться в 12.37, когда солнце в этот день вставало в зенит, а людей шейха все не было.
        — Может, нам самим попытаться связаться с Абидом Барадом? Мало ли что у него случилось?  — сказал Мовлад.
        — Если бы случилось…
        Он не договорил. Телефон сработал сигналом вызова.
        Главарь банды достал его.
        — Да?
        — Салам, Омар, это Барад.
        — Салам, Абид. Я уже начал волноваться. Вы где сейчас?
        — Через десять-пятнадцать минут будем.
        — Как раз к молитве.
        — Немного раньше, но дела будем делать после.
        — Согласен.
        — У тебя груз готов?
        — Готов, упакован в контейнеры. Загрузим и сможете ехать, если не пожелаете отобедать со мной.
        — Я бы с радостью, знаю, ты устроишь праздничный обед, но шейх приказал нам не задерживаться в Сабаре.
        — Жаль. Но ничего, надеюсь, не последний раз. Еще увидимся.
        — Конечно. Мы в Дамаске празднество устроим, когда знамя халифата поднимется над президентским дворцом, а шакал Асад будет висеть вниз головой на воротах собственного дома.
        — Да будет так, Абид. Жду!
        Пикап «Тойота» остановился напротив дома главаря банды в 12.20. Из него вышли двое мужчин. Один из них, водитель, остался при машине, второй — старший — Барад пошел к дому.
        Навстречу ему вышел Харбани.
        Они обнялись.
        — Рад видеть тебя, Омар.
        — Я тоже рад, Абид, но поспешим в молитвенную комнату, намаз начнется с минуты на минуту.
        — Да.
        Барад кивнул водителю, и тот вместе со всеми вошел в дом.
        Молитва длилась сорок минут, после чего Харбани и Барад зашли в большую комнату.
        — Как дела, Абид?  — спросил Харбани.
        — Благодаря Всевышнему, нормально. Не скажу, что совсем хорошо, но и не особо плохо. Однако воевать становится все труднее.
        — Да, это так. И все из-за проклятых русских.
        — Ничего, мы сумеем переломить ситуацию и тогда… но, извини, друг, нам надо заниматься делом.
        — Да, конечно.
        — Пойдем в лабораторию?
        — А что нам там делать? Боеприпасы принесут мои люди, а ты скажи своему водителю, чтобы поставил пикап кузовом к двери.
        — Хоп!
        Барад распорядился, и водитель исполнил приказ.
        Боевики внесли в большую комнату два контейнера с боеприпасами.
        Посланец шейха проговорил:
        — Если бы я не знал, что находится в контейнерах, то подумал бы, что это ПЗРК.
        Харбани усмехнулся и заявил:
        — Это гораздо более эффективное средство, позволяющее нанести врагу значительный урон. ПЗРК может сбить вертолет, если повезет, то и самолет, а вагрин отравляет людей на большой площади. Двумя таким зарядами можно убить сотню неверных или наших шакалов, продавшихся им. А ящики действительно из-под «стингеров».
        — Я взгляну?
        — Твое право.
        Барад открыл контейнер, хмыкнул и заявил:
        — С виду обычный снаряд. Какой калибр?
        — Сто двадцать пять миллиметров.
        — Как раз под орудие танка «Т-72». У нас есть из чего забросить к неверным эту химию.  — Он закрыл первый контейнер, второй смотреть не стал и сказал:  — Мне надо связаться с шейхом.
        — Без проблем, уважаемый Барад,  — произнес Харбани и кивнул Мовладу.
        Тот слышал просьбу гостя и начал настраивать спутниковую станцию. Он сделал это быстро и передал трубку Бараду. Громкость была выставлена максимальная, посему Харбани и его помощник Мовлад слышали разговор.
        — Да,  — ответил Сауд аль-Катари.
        — Это я, господин.
        — Салам, доблестный Абид.
        — Ва аллейкум, господин шейх. Я на месте. Получил боеприпасы.
        — Проверил их?
        — Внешне. Что внутри, я знать не могу.
        — Снаряды в контейнерах?
        — Да.
        — Они надежны, не рассыплются в дороге?
        — Нет. Господин Харбани подготовил ящики из-под ПЗРК. Крепкие контейнеры.
        — Смотрите, а то сами задохнетесь, если повредите снаряды.
        — Конечно, господин аль-Катари.
        — Контейнеры еще в лаборатории или уже в машине?
        — Пока в доме, начинаем загрузку.
        — Хоп! Загружайтесь и немедленно выезжайте. Маршрут: Сабар — Баркус — Эль-Кутаф. Как зайдете в Кутаф, связь со мной. Я скажу, куда дальше ехать. Вопросы, Абид?
        — Нет вопросов, господин шейх. Ваше приказание будет выполнено.
        — Не сомневаюсь. У меня есть вопрос.
        — Да?!
        — Какое у вас оружие?
        — Два автомата «АК» и пулемет «ПК», не считая гранат, пистолетов и ножей.
        — Учти, Барад, что территория от Баркуса до Эль-Кутафа находится в зоне патрулирования правительственной авиации. В основном это вертолеты. Кстати, неделю назад у Баркуса какая-то группа, неизвестная нам, скорее всего, сформированная где-то на базах США, сбила два патрульных «Ми-8». Пилоты погибли. Один вертолет упал на селение, там десятки жертв. Асадовцы в ярости. Они тут же реагируют на пикапы, вооруженные пулеметами, и машины с подозрительным грузом. Поэтому закрой ящики брезентом так, чтобы сверху казалось, будто кузов пуст.
        — Слушаюсь, господин аль-Катари.
        — Передай Омару приказ немедленно решить вопрос с химиками, скажи ему, что я позже выйду на него. До связи! Удачи!
        — Спасибо, передам, до связи!  — Барад вернул трубку полевому командиру.
        Тот отдал ее помощнику и спросил:
        — Ты все слышал, Мовлад?
        — Да, господин Харбани.
        — Тогда решай вопрос с химиками.
        — Их рассчитать внизу, в подвале?
        Харбани чуть подумал, скривился и ответил:
        — Нет. Потом придется вытаскивать их оттуда. Пусть соберутся для «эвакуации» и выйдут во двор в сопровождении Тасира. Тогда ты их и рассчитаешь.
        — Понял, выполняю!
        — Ступай. Я буду во дворе, посмотрю на твою работу.
        — Это ваше право.
        Мовлад спустился в лабораторию.
        Доктор Муатар и его ассистент Дасар поднялись. Остался сидеть только охранник Тасир. Мовлад для него не являлся начальником в такой степени, чтобы блюсти общепринятые порядки общения со старшими. Впрочем, Мовлад не обратил на это внимания.
        — Господин Мовлад, мы закончили работу, боеприпасы уложены в контейнеры. Ваш командир должен рассчитать нас и отправить к Дамаску. Таков был договор,  — произнес Муатар.
        Мовлад кивнул и сказал:
        — Да, доктор, я в курсе. А вы уже готовы к эвакуации? Собрали вещи?
        — Нет, но это сделать недолго.
        — Занимайтесь этим. Всю документацию по работе передайте мне. Надеюсь, вы помните о том, что не должны делать никаких копий и вносить данные в компьютер.
        — А у нас его забрали вместе с телефонами.
        — Я задал вопрос.
        — Мы все прекрасно помним и не делали ничего такого, что противоречило бы договору.
        Мовлад усмехнулся и заявил:
        — Ну и отлично. Собирайтесь. Передадите мне документы, пойдем наверх. Там расчет. Потом машина доставит вас на окраину Дамаска.
        — Хорошо,  — сказал доктор Муатар.  — Фархад, вынеси всю документацию на стол и собирай чемодан,  — велел он Дасару.  — Старье брать не следует, только самое необходимое. Дома купим новую одежду. Давай побыстрее. Мне жутко надоело сидеть здесь.
        Дасар выложил папку с документацией на стол и прошел в свой небольшой спальный отсек. Там он быстро собрал чемодан, переоделся в летний бежевый костюм и двинулся в основное помещение лаборатории.
        Там уже находился Муатар.
        — Ну ты, как вареная курица, Фархад,  — недовольно произнес доктор.
        Дасар рассмеялся и заявил:
        — Если бы я был как вареная курица, то вообще не сдвинулся бы с места.
        — Ладно, я не совсем точно выразился.
        Муатар посмотрел на Мовлада и сказал:
        — Мы готовы!
        — Поднимайтесь за мной,  — заявил Мовлад, взглянул на охранника и распорядился:  — Тасир, закрой подвал и иди за нами. Это приказ господина.
        — Понял.
        Химики поднялись во двор, увидели главаря банды, стоявшего у дверей дома, и направились к нему, но Харбани остановил их:
        — Господа, стойте там. Сейчас Мовлад рассчитает вас, затем подъедет машина, тогда и попрощаемся.
        Муатар встал, повернулся к Дасару и сказал:
        — Не нравится мне это, Фархад.
        — Мне тоже,  — проговорил ассистент.
        Помощник главаря услышал их и спросил:
        — Что вам не нравится, господа?
        — Все это.
        — Напрасно. Сколько мы должны вам?
        — Сто тысяч евро.
        — Да, я вспомнил. Ну что ж, сто так сто.  — Он держал в руке кейс, открыл его, но вместо денег достал оттуда пистолет.
        Химики дернулись, но Мовлад стрелял метко. Он решил поиздеваться над жертвами, первыми пулями перебил им ноги. Они упали, закричали.
        Харбани недовольно произнес:
        — Что за спектакль, Валид?
        — Я хотел сделать вам приятное.
        Главарь усмехнулся и заявил:
        — Такого приятного я видел слишком много, чтобы оно как-то повлияло на меня. Заканчивай.
        — Слушаюсь.
        Муатар протянул к главарю руку.
        — Как же так, господин Харбани, вы давали слово…
        — Заканчивай, Мовлад,  — выкрикнул главарь банды.
        Помощник выстрелил раненым в головы. Их тела пробили судороги.
        Мовлад поставил пистолет на предохранитель, уложил его обратно в кейс, повернулся к главарю и заявил:
        — Расчет произведен, господин Харбани.
        Тот подошел вплотную к помощнику, сверкнул глазами и прорычал:
        — Если ты еще хоть раз сделаешь что-то по-своему, то я убью тебя. Понял?
        — Да, господин Харбани, извините.
        Нет, помощник не понял причину гнева хозяина. Но по-другому ответить он не мог.
        — Оттащите эту падаль в овраг!  — приказал Харбани.  — Приберитесь здесь, чтобы не было следов крови. Затем ты, Мовлад, придешь ко мне.
        — Да, господин Харбани!
        — Выполняйте!
        Главарь банды вернулся в дом. Он был сильно раздражен. Доктор Муатар, теперь уже покойный, при всех упрекнул его в том, что он не сдержал слово. Не исполнить обещание, данное неверным, считалось делом обычным и даже похвальным, но химики были мусульманами, служили халифату.
        Впрочем, о какой службе может идти речь? Они хотели заработать, вот и получили свое.
        Но Муатар успел обвинить Омара. Это плохо. Правоверный, да еще полевой командир слово свое должен держать всегда.
        А вот самовольный Мовлад не впервые так подставляет своего командира. Не пора ли избавиться и от него? Да, самое время. Значит, из схватки с вражеским спецназом ему выйти живым уже не суждено. Те же Тасир или Хасан уберут его с огромным удовольствием.
        Мовлад, Тасир и Хасан оттащили в овраг трупы химиков, завернутые в брезент, бросили их рядом с останками разведчика и вернулись назад.
        Боевики хотели забрать чемоданы химиков, но Мовлад запретил им это делать.
        — Не трогать! Это не ваша собственность,  — заявил он.
        — А чья?  — спросил Тасир.
        — Здесь все в собственности одного человека, Омара Харбани.
        Хасан усмехнулся и заявил:
        — И дались ему шмотки химиков.
        — Не брать!  — повторил Мовлад свое распоряжение.  — Я отнесу их в дом.
        — К себе в комнату,  — добавил Тасир.
        Помощник главаря банды сощурился:
        — Ты плохо ведешь себя, Хасан. Хочешь получить кнута?
        — Нет.
        — Тогда лучше помалкивай и делай то, что тебе говорят. Так для всех, а прежде всего для тебя спокойней будет. На посты, воины!
        Боевики разошлись вокруг дома, но отходили от него лишь метров на тридцать. Дальше они легко могли угодить в закрытый мусором колодец глубокого подвала и сломать шею. В развалинах таилось немало неприятных сюрпризов.
        Пикап с Барадом уехал.
        Мовлад занес чемоданы химиков в свою комнату, потом прошел в большое помещение.
        Харбани сидел на топчане, пил обычный чай.
        — Связь мне с шейхом!  — сразу приказал он.
        — Слушаюсь, господин.
        — А где чемоданы химиков?  — неожиданно спросил Харбани.
        — Пока они лежат у меня в комнате. Охрана положила на них глаз. Если желаете, могу принести.
        — Не надо, оставь себе. А ведь если бы я не спросил, Валид, то ты сам не доложил бы о чемоданах.
        — Вы ошибаетесь, господин. Я именно это и намеревался сделать, но получил ваш приказ,  — заявил Мовлад, прошел к столику и включил станцию.
        Настройки не требовалось, поэтому он тут же передал трубку с короткой толстой антенной своему хозяину.
        — Господин шейх, это Харбани.
        — Рад слышать. Проводил Барада?
        — Да, он выехал, даже не отобедав.
        — У него мало времени.
        — Извините, как насчет оплаты?
        — Я распорядился. Оговоренная сумма уже перечислена на твой счет в Албании. Можешь проверить.
        — Благодарю.
        — Но это мелочь, по сравнению с тем, что ты получишь за успешную реализацию основной акции.
        — Я все сделаю как надо.
        — Готовься, Омар, настройся серьезно. Спецназ, даже сирийский, это тебе не шутка.
        — Я все учел.
        — Все учесть невозможно. Хотя, ты способный командир. Я искренне желаю тебе удачи. Больше связь в постоянном режиме не поддерживаем, только по необходимости. И знай, если что, я не смогу помочь тебе ничем.
        — У меня своих сил достаточно.
        — Хранит тебя Всевышний, Омар,  — сказал Сауд аль-Катари и отключился.
        Харбани вернул трубку помощнику и приказал:
        — Собирай аппаратуру! Я возьму ее с собой.
        — Пикапы уйдут с вами?
        — Один я тебе оставлю. Без пулемета. Но ты установи турель и закрепи на ней муляж, закрытый брезентом.
        — Чтобы спецназ убедился в том, что мы хорошо вооружены?
        — Я не знаю, что подумает командир спецназа, но уничтожить пикап ему будет надо. А значит, подойти к машине. Но это уже не твоя забота.
        — Я понял.
        — А сейчас займись ликвидацией следов лаборатории. Внизу должен быть обычный подвал. Надо перенести туда мусор, которого в доме больше чем достаточно.
        — Вы сегодня уезжаете?
        — Да. А ты останешься здесь за старшего. Это большая ответственность.
        Мовлад поморщился.
        — Это вы Тасиру и Хасану скажите. Они все больше проявляют самоволие и недовольство. Подчиняются, но с неохотой.
        — Они будут бегать за тобой, как верные псы.
        — Благодарю.
        — И смотри, не приставай к Абаль. Узнаю, что ты домогался ее, сурово накажу.
        — Она ваша собственность, мне чужого не надо.
        — Правильно. Ступай. Я буду выходить с тобой на связь по необходимости, так что постоянно держи телефон при себе, не отключай его.
        — Да, господин Харбани.
        Отъехав от Сабара на три километра, водитель, он же приближенный Барада, Ясир Махли резко ударил по тормозам.
        Барад едва не выбил головой лобовое стекло.
        — Что случилось, Ясир?  — выкрикнул он.
        — Все, не могу больше терпеть. Если не уколюсь, то меня свалит ломка.
        — Чертова наркота. Ты же знаешь, что за ее употребление грозит смерть.
        — А без нее меня ждет еще более мучительная смерть. Ты извини, Абид, не доложишь шейху, никто не узнает.
        Барад вздохнул:
        — Шайтан с тобой. Но только немного.
        — Обычную дозу, Абид. Всего один укол, и я буду в полном порядке.
        — Я не видел этого,  — сказал Абид, вышел из машины, залез в кузов, поправил брезент, немного сползший вперед.
        Махли тем временем достал жгут и шприц, закатал рукав рубахи.
        Он перетянул плечо, нашел место на вене, вколол дозу героина, сорвал жгут, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и стонал несколько минут. Потом боевик почувствовал себя всесильным и бесстрашным.
        Он выбросил в окно шприц и крикнул Бараду:
        — Я все, Абид. Мы можем ехать.
        Барад запрыгнул в кабину, на место переднего пассажира, взглянул на Махли и спросил:
        — Как ты пристрастился к этой гадости, Ясир?
        — Точно так же, как и сотни тысяч других людей. Нашлись дельцы, которые предложили мне всего лишь попробовать это зелье, просто так, бесплатно. При этом я получил такой кайф, которого никогда не имел с женщинами. Потом был второй раз, третий, ну и затянуло. У нас в отряде много таких, как я. И по-моему, шейх все знает. Но никого не может наказать. Не пошлет же он на расстрел большую часть своей группировки?
        — Бардак,  — проговорил Барад и спросил:  — Маршрут-то помнишь?
        — Да я нормальный, Абид. Все помню!
        — Тогда вперед!
        — Да, командир!
        Зрачки Махли расширились, глаза его неестественно блестели. В остальном же он был вполне адекватен, плавно стронул пикап с места и покатил дальше.
        В 14.43 они миновали селение Баркус. За ним поднялся сильный ветер.
        — Это даже хорошо. Из-за пыли нас не будет видно с воздуха, но и вести машину теперь сложнее. Тем более что здесь можно сбиться с дороги и заехать прямо на позиции правительственных войск,  — произнес Махли.
        — Так веди пикап аккуратно. Сбавь скорость. Ничего страшного, если задержимся на час-другой. Но приедем с грузом. Это главное.
        — Да.
        Ветер гнал песчаную бурю узкой полосой западнее селения. В пяти километрах от него не было и намека на бурю.
        — Самая опасная зона,  — проговорил Махли.  — Здесь воздушный патруль может появиться в любую секунду.
        — Мы не вызовем у пилотов подозрения. Обычный грузовик, которые сотнями ежедневно ездят между селениями. Жить как-то надо. Такие машины с воздуха не обстреливают. Другое дело, если бы у нас в кузове стоял «браунинг».
        Тут Барад и Махли услышали отдаленный рокот вертолетных двигателей:
        — Объявились, шайтаны,  — заявил Барад и сплюнул в окно,  — сбрось скорость.
        — Откуда заходят?  — спросил Махли.
        — Пока не видно.
        Ему стоило бы посмотреть в кузов, но Барад этого не сделал. Он не видел, что ветер сбросил брезент через задний борт, и ящики из-под ПЗРК теперь лежали открытыми.
        Пилоты двух «Ми-24» переговаривались в воздухе.
        — Одиночный пикап на дороге Баркус — Эль-Кутаф,  — заявил командир ведомого вертолета, старший лейтенант Ильяс Ваизи.
        — Вижу,  — отозвался капитан Джума Аджулар, управляющий ведущей машиной.
        — В кузове ящики, напоминающие армейские из-под оружия. Посмотреть, что за тара?
        — Тебе это надо?
        — Ты забыл, что радикалы сбили наши машины? Как сгорели Дамари и Ильгара, погибли женщины и дети в селении, куда упала «вертушка»?
        — Ты думаешь, что боевики в кузове перевозят ПЗРК?
        — Не знаю, но проверить не мешает!
        — Хорошо, отворачивай вправо, сбрасывай скорость, проходи над пикапом. Посмотрите с оператором, что за ящики в кузове. Я на прикрытии.
        — Принял, выполняю!
        Ведомый «Ми-24», шедший немного сзади и выше головного, отвернул вправо. Старший лейтенант Ваизи выровнял машину, сбросил скорость и пошел над грунтовкой.
        Вскоре он вызвал на связь командира и доложил:
        — В кузове пикапа два ящика. Похоже на то, что это и в самом деле ПЗРК.
        — Вот как?
        — Оператор говорит, что ящики точно из-под «стингеров». Ему виднее было. Что делаем?
        — Отходим на восток, связываемся с базой.
        Получив доклад капитана Аджулара, руководитель полетов связался с командиром авиационного полка сирийских ВВС.
        Тот принял решение мгновенно:
        — Уничтожить!
        Эта команда пошла к Аджулару.
        Он вызвал на связь командира ведомой машины и сказал:
        — Нам приказано уничтожить пикап.
        — Принял. Работаю я?
        — Нет, ты отправляйся на восток и вставай в «круг». Атакую я, ты прикрывай.
        — Принял.
        Аджулар передал приказ оператору боевой машины, лейтенанту Басару:
        — Азиз, одиночный пикап на дороге Баркус — Эль-Кутаф. Уничтожить цель!
        — Зайди на нее с севера, командир. Так мне удобнее будет работать.
        Капитан вывел вертолет к дороге и пошел над ней навстречу пикапу.
        Увидев это, Махли закричал:
        — На нас идет этот шайтан.
        — Не суетись, они только пугают!
        — Ну нет, твари!  — Водитель резко ударил по тормозам, схватил с заднего сиденья пулемет «ПК» с коробкой, в которой была лента на сто патронов и выскочил из машины.
        — Куда ты, идиот?  — закричал Барад.
        Но Махли, основательно «заряженный» героином, потерял всякий страх и разум. Он дал очередь по кабине вертолета, приближающегося к пикапу.
        Барад успел выскочить из машины и отбежать от нее метров на двадцать. Через секунду после этого с пусковых контейнеров вертолета сорвались неуправляемые ракеты.
        Прогремел взрыв. Пикап, в котором сидел Махли, разлетелся на куски. Над ним поднялось облако дыма, пыли и еще чего-то блекло-оранжевого. Барад понял, что подорваны снаряды с отравляющим веществом, и почувствовал удушье. Его смерть была страшной.
        — Цель поражена,  — проговорил командир ведомой машины.  — Над ней странное светло-оранжевое облако. Оно опускается к земле, растекается во все стороны. Боевик, успевший выпрыгнуть из пикапа до попадания ракет, находится в двадцати-тридцати метрах от него и корчится, как паралитик. Не химические ли заряды мы подорвали?
        — Вполне возможно.
        — И что теперь?
        — Ничего страшного. Если это зарин или похожая гадость, то время его воздействия в настоящих условиях составляет от двух до трех часов. Распространяясь, газ теряет концентрацию. Поблизости нет населенных пунктов.
        — От Сабара шла легковая машина. После взрыва она развернулась и рванула обратно.
        — Сообщаю о вероятном подрыве боезарядов с отравляющим веществом на базу.
        Капитан Аджулар соединился с командиром полка и доложил ему о том, что сейчас произошло на грунтовой дороге. Полковник поставил ему задачу нейтрализовать территорию поражения, не подпускать к ней людей и животных. Он добавил, что к месту подрыва сейчас вылетит отделение взвода химической защиты механизированного полка.
        Вскоре к месту событий подошел «Ми-8». Он приземлился примерно в километре от подорванного пикапа, за границей, определенной «отсечкой», то есть очередью трассирующих патронов, выпущенной из пулеметной установки ведущего вертолета. На время работ отделения химической защиты «Ми-24» встали в «круг», продолжая контролировать местность.
        В штабе механизированного полка некий старший лейтенант достал из-за сейфа спутниковую станцию, быстро настроил ее, набрал номер, дождался ответа.
        — Шейх, я — Раис!  — доложил он.
        — Да?!
        Старший лейтенант сообщил шейху об уничтожении пикапа с химическими боеприпасами вертолетами правительственных ВВС. Пилоты разглядели в кузове ящики из-под ПЗРК. На место подрыва отправлено отделение химической защиты для определения типа отравляющего вещества и обработки местности.
        Шейх не дослушал своего «крота», закопавшегося в механизированном полку. Он с досады бросил трубку в связиста. А напрасно.
        Иначе этот деятель услышал бы, как в кабинете раздался другой голос:
        — Старший лейтенант Суради, вы арестованы…
        Впрочем, этот человек, работавший на него, шейху больше был неинтересен.
        Он рвал и метал в двухэтажном доме, расположенном в центре Дамаска, но все-таки сумел взять себя в руки и приказал связисту:
        — Связь с Харбани. Срочно!
        — Слушаюсь, господин!
        Главарь банды, расположенной в Сабаре, ничего не знал о беде, приключившейся несколько минут назад, находился один в большой комнате, поэтому ответил спокойно:
        — Слушаю, господин шейх!
        Сауд аль-Катари закричал так, что Харбани пришлось отстранить телефон от уха:
        — Ты слушаешь? Нет, это должен делать я! Скажи мне, почему асадовцы уничтожили пикап с химическими боеприпасами?
        У Харбани внутри все оборвалось.
        — Как уничтожили? Когда?
        — Да ты еще не в курсе. Так я доложу тебе. Вертолеты правительственных ВВС накрыли пикап в районе селения Баркус. Они словно специально ждали машину.
        — Но… как вертолеты могли стрелять по пустому пикапу? Асадовцы никогда раньше не делали этого.
        — Значит, пилоты знали, что в кузове химическое оружие. Вопрос: откуда? Предатель Ваис не мог передать информацию о выезде машины. Он попросту не владел ею. Следовательно, кто-то еще из твоих людей сбросил в Дамаск данные о пикапе.
        — Здесь, господин шейх, никто не мог сделать этого. Спутниковые станции были только у меня и, как оказалось позже, у Ваиса. Доступ к ним имеют два человека — я и мой помощник.
        — Вот-вот, помощник! Он знал о наших делах все. Разве этот тип не мог передать информацию псам Асада?
        — В принципе мог,  — задумчиво произнес Харбани,  — он работал со станцией.
        — Значит?..
        — Прикажете взять Мовлада и допросить с пристрастием?
        — Он под контролем?  — Шейх понемногу успокаивался.
        — Да. С ним постоянно два воина и моя наложница. Вы знаете, что они будут имитировать присутствие в поселке всей нашей группы.
        — Тогда пока не трогай его. Но не упускай из виду. Ты еще в Сабаре?
        — Да, господин.
        — Оставайся там до моего дополнительного распоряжения и лично контролируй помощника. Я жду сообщение человека из Дамаска. Это высокий начальник, он должен прояснить ситуацию.
        — Да, господин Сауд аль-Катари. Я остаюсь до вашего распоряжения в Сабаре. Но ведь уничтожение боеприпасов означает, что мы не сможем провести химическую атаку в пригороде Дамаска. Разве не так?
        — Не сможем провести боевую акцию, устроим демонстрационную. Главное, поднять шум и дать повод американцам нанести ракетный удар по объектам, контролируемым силами Асада. Мовладу об уничтожении пикапа ни слова. Я свяжусь с тобой, как получу информацию из Дамаска. До связи.
        Сауд аль-Катари выключил станцию, приказал принести чаю, лег на топчан, застеленный толстым ковром. Он думал о проведении демонстрационной атаки.
        От этих мыслей его оторвал писк спутниковой станции.
        — Да?
        — Это я.
        — Ну и что?
        Абонент, находившийся в столице Сирии, поведал шейху подробности уничтожения вертолетом одиночного пикапа.
        Сауд аль-Катари выслушал его и спросил:
        — Значит, никто не сдавал асадовцам груз?
        — Нет! Пилоты отомстили за своих товарищей, погибших недавно в результате обстрела с земли. Причиной удара, повторяю, стало то обстоятельство, что они увидели в кузове машины ящики из-под ПЗРК. Идиот, находившийся в кабине, выскочил из нее и открыл по вертолету огонь из пулемета.
        — Я понял тебя. Благодарю. Завтра проверь свой счет. Он увеличится на десять тысяч долларов. До связи.
        — До связи.
        Сауд аль-Катари приказал связисту переключить станцию на Харбани.
        Тот ответил сразу же:
        — Да, господин шейх?
        — Твои люди и помощник тут ни при чем. Продолжай подготовку к основной акции.
        Харбани облегченно вздохнул и проговорил:
        — Слушаюсь, господин шейх! Благодарю вас.
        Глава третья
        РОССИЙСКАЯ ВОЕННАЯ БАЗА «ХМЕЙМИМ»,
        ВОСКРЕСЕНЬЕ, 8 АПРЕЛЯ
        Сегодня военнослужащие спали дольше обычного. Позднее был и завтрак. После него командир боевой группы специального назначения «Альфа» подполковник Авилов объявил всем выходной.
        Офицеры, стоявшие в строю, улыбнулись. Мол, мог бы и не стараться, мы и так уже неделю сидим на базе без работы. Так что какой сегодня день, воскресный или будний, не имеет никакой разницы. Ну разве, что не бегали с утра кросс да не развлекались на стрельбище.
        Командир распустил группу, и офицеры разошлись по отсекам нового модуля. Старый, в котором они жили в прошлом году, сирийцы разобрали, на его месте возвели общежитие для летного состава.
        Да, именно летчики составляли основное население базы. Спецназовцы разместились здесь временно. Большую часть времени, отведенного на командировки, они проводили в различных районах Сирии, где решали боевые задачи, поставленные перед ними командованием.
        В отсеках нового модуля офицеры жили по двое. Исключение составляли командир и его заместитель. Им были предоставлены отдельные помещения.
        Капитан Валевич поселился вместе со старшим лейтенантом Тимневым. После развода они прошли в свой отсек, присели на кровати.
        Валевич посмотрел на товарища и осведомился:
        — Ну и что, Андрюша? Чем сегодня займемся?
        — А хрен его, Толя, знает. Давай «ящик», что ли, посмотрим?
        — Чего там смотреть?
        — Может, новости какие?
        — Обо всех новостях нас и без телевидения оповестят.
        — Ну тогда, может, что музыкальное.
        Валевич кивнул на музыкальный центр, засунутый в открытую тумбочку, на которой стояли несколько десятков дисков.
        — Тебе этой аудиотеки мало?  — осведомился он.
        — Да там хрень одна.
        — А в «ящике» лучше будет? Особенно на арабских каналах.
        — Но что-то надо делать. Не шастать же по базе, а за ее пределы нас никто не выпустит. Таков приказ начальника управления генерал-лейтенанта Подшивалова. Да и там делать нечего. Включу-ка я все же телевизор.  — Тимнев взял пульт, прилег на кровать и начал искать канал, передача на котором велась бы на каком-то языке, понятном ему.
        После всяческих арабов на экране наконец-то появился мужик европейской внешности. Он говорил по-английски, с надрывом вещал об успехах доблестной западной коалиции во главе с США, о точечных, но сокрушающих ударах по Эр-Ракке.
        — Ну и брешет же этот пес,  — проговорил Валевич,  — все же знают, что после так называемых точечных ударов американцев по Ракке от города одни развалины остались.
        — Но до этого оттуда спокойно вышли игиловцы, которые на американской военной базе быстренько перекрасились из исламских фанатиков в бойцов Свободной сирийской армии, готовых отстаивать ценности Западного мира. Впрочем, некоторые из них надавали натовцам по мордам и свалили в пустыню, где их ждали собратья по халифату. Кое-кто говорит, что у нас в России сплошной бардак. Нет уж! Вот где он во всей красе.
        Ведущий закончил пафосную речь, взял в руки лист бумаги, только что принесенный ему кем-то, и сменил тон:
        — Тревожная новость, господа! Центральному разведывательному управлению стало известно о новых планах Асада.  — Он сделал довольно эффектную паузу и продолжил:  — Это очередная химическая атака на мирных жителей. Скорее всего, она будет проведена в Восточной Гуте, пригороде Дамаска, восставшем против диктатуры. Эта информация проверяется, но в Белом доме нет никаких сомнений в коварстве Асада. Мы ожидаем обращения президента Трампа по данному вопросу. Но, как нам уже стало известно из достоверных источников, Трамп рассматривает вариант мощного удара возмездия, если банда Башара Асада решится на бесчеловечную акцию. Она собирается провести ее при поддержке российских войск, находящихся в Сирии. Подробности в следующем выпуске. В связи с обращением сетка вещания изменена. О выступлении президента США будет объявлено дополнительно.
        — Выруби эту шарманку, Андрюша,  — сказал Валевич.  — У этих америкосов на химии мозги напрочь снесло. Пригород Дамаска уже практически освобожден от боевиков. Даже силы так называемой непримиримой оппозиции прекратили сопротивление и уходят оттуда. А у американцев они до сих пор геройски воюют.
        — Ну да и Асад идиот. Он использует химическое оружие в пригороде собственной столицы. То самое, которого у него нет. А вообще скажу тебе, Толя, что нашим телевизионщикам надо поучиться у их американских коллег. Те врут и не краснеют, а наши все пытаются отыскать какую-то законность, защитить чьи-то права. А могли бы тоже заявить на весь мир, что брешут господа американцы и президент их. Да и вообще, пошла она на три буквы, эта самая коалиция, незаконно находящаяся в Сирии. Сами не решатся, пусть нас попросят. Мы поможем заморским гостям убраться отсюда. Идут они все к черту. Сыграем в карты?
        Валевич достал из тумбочки колоду, и тут в отсек заглянул заместитель командира группы, майор Рязанов.
        — Развлекаемся?  — спросил он.
        — А что нам еще прикажете делать?
        — Думаю, скоро будет работа. Подразделению объявлена повышенная боевая готовность, о чем я вам и сообщаю. Оружие не получать, не экипироваться, но быть готовыми к этому. Модуль не покидать.
        — Ну, наконец-то!  — Валевич бросил карты обратно в тумбочку.  — Все, наигрались.
        В это же время, в 10.20, командир «Альфы», подполковник Авилов вошел в кабинет майора Муханова, помощника начальника главного управления боевых операций, генерал-лейтенанта Подшивалова.
        — Разрешите, господин майор?  — осведомился он.
        — А ты все шуткуешь, Даниил, да? Это хорошо.
        — И с какого перепуга нам объявлена «повышенная»?
        — Заместитель командующего объявил. Надеюсь, скоро узнаем, по какой причине.
        Муханов говорил о генерал-майоре Кубатове. В России Дмитрий Сергеевич командовал армейским корпусом, сейчас был откомандирован сюда, в Сирию.
        — Ну если Кубатов, значит, назревает работа.
        — Возможно,  — сказал Муханов, посмотрел на часы и добавил:  — Пора нам с тобой, Даниил Алексеевич.
        — Далеко?
        — К Кубатову.
        — Понятно, на постановку задачи.
        — Скорей всего. Гадать нечего, сейчас все узнаем.
        Старшие офицеры прошли в кабинет заместителя командующего.
        Там находились сам генерал, командир авиагруппы базы подполковник Анатолий Григорьевич Орлов, начальник разведки подполковник Михаил Антонович Суслов и майор ВС Сирийской Арабской Республики.
        Авилов доложил о прибытии.
        Генерал указал визитерам на места у стола совещаний, рядом с которым на стене висела панель интерактивной карты.
        — Проходите, товарищи офицеры, присаживайтесь.
        Авилов и Муханов опустились на стулья.
        — Ну вроде все в сборе. Начинаем. Позвольте представить вам сотрудника военной разведки Сирии майора Бади Вадира,  — проговорил Кубатов.
        Тот поднялся и кивнул.
        Генерал назвал ему российских офицеров, не упомянул лишь Авилова. Его фамилию мог знать только весьма ограниченный круг лиц.
        Потом Кубатов прошел в центр кабинета, обернулся к офицерам и произнес:
        — Перед тем как предоставить слово майору Вадиру, считаю необходимым довести до вас общую обстановку, складывающуюся на данный момент в республике.
        Он сообщил офицерам то, что они уже знали из официальных выступлений представителей МИД России и госдепа США. Речь шла о вероятном применении подразделениями правительственных войск химического оружия в каком-то пригороде Дамаска и готовности сил коалиции нанести ответный удар.
        — Блеф ли это или нет, неизвестно, но президент США настроен весьма агрессивно,  — заявил генерал в конце своего выступления.
        Авилов поднялся и проговорил:
        — Трамп и в отношении Северной Кореи был так агрессивен, что дальше некуда, а что в итоге?
        — А в итоге, подполковник, вот что.  — Генерал повысил голос.  — Не следует перебивать старшего по званию и должности.
        — Извините, Дмитрий Сергеевич, но проще вести совещание в режиме дискуссии.
        — Это я решаю.
        — Извините еще раз.
        Генерал вернулся к креслу, встал, оперся о спинку и сказал:
        — Да, в эпопее с КНДР Трамп отступил, впрочем, выставил свой провал как победу. Это в его стиле. Еще далеко не все ясно, что будет дальше на Корейском полуострове. Возможно, президент США отыграет назад и сейчас, однако корабли и самолеты США, Британии и Франции приведены в полную боевую готовность.
        — Трампа и его советников не остановит предупреждение начальника Генерального штаба России?  — осведомился Авилов.
        — Остановит, подполковник,  — генерал смирился с дискуссионным режимом ведения совещания, понял, что так действительно было проще работать,  — но только в отношении объектов, на которых находятся российские советники, подразделения спецназа и военной полиции, естественно, наших баз, расположенных здесь и в Тартусе. Удар же по остальным районам Сирии руководство в Москве считает весьма вероятным.
        — Мы можем как-то повлиять на решение Трампа и его марионеток?  — спросил подполковник Суслов:
        — Не об этом сейчас речь, Анатолий Григорьевич. Не исключено, что и сможем. А сейчас я предоставляю слово сирийскому коллеге.
        Майор Вадир поднялся, прошел к панели, взял лазерную указку, включил карту и заговорил на очень хорошем русском языке:
        — По нашим проверенным данным, вот здесь, в полуразрушенном и полностью заброшенном селении Сабар размещена лаборатория по производству боеприпасов, начиненных отравляющим веществом. Контролирует ее, как, впрочем, и весь район вокруг селения небольшая группа боевиков полевого командира Омара Харбани, на которого работают доктор Мутаз Муатар и его ассистент Фархад Дасар.
        — Извините, майор,  — прервал сирийца Авилов,  — вы сказали, по проверенным данным. У меня вопрос, кто их проверял непосредственно в Сабаре?
        — Я ждал этого вопроса,  — сказал майор Вадир.  — В террористической организации «Фронт завоевания Сирии», с бандами которой, насколько мне известно, вы уже имели дело, успешно работает наш агент, лейтенант Саид Ваис. По стечению обстоятельств он оказался в группе Харбани, находящейся в Сабаре. Информацию о лаборатории и боевиках я получаю от него.
        — Как вам повезло, господин майор. По стечению обстоятельств ваш агент оказывается там, где надо.
        — Я не сомневаюсь в преданности лейтенанта.
        Авилов развел руками и произнес:
        — Ничего не имею против. Бывает и так, только крайне редко. Что же еще сообщил ваш разведчик?
        Вадир подробно доложил обо всех своих переговорах с Ваисом за время нахождения того в Сабаре.
        — Странно…  — начал было Авилов.
        Генерал поднялся и перебил его:
        — Странности вы обсудите отдельно. У вас, майор, еще есть что сказать?
        — В общем, это все. Следующий сеанс связи с агентом в двадцать тридцать. Тогда у меня, возможно, появится новая информация.
        — Понятно,  — заявил Кубатов.  — Значит, одиннадцатого апреля боевики планируют химическую атаку в пригороде Дамаска, а боеприпасы подготавливаются в сорока километрах от столицы. Исходя из этого, я принял решение послать в район селения группу подполковника Даниила. Задача — проверка данных сирийской разведки. В том случае, если они подтвердятся,  — полная нейтрализации объекта с захватом, по возможности одного из химиков и главаря банды Омара Харбани.  — Генерал повернулся к командиру авиагруппы и продолжил:  — Анатолий Григорьевич, вам обеспечить группу вертолетом «Ми-8» и парой «Ми-24» для прикрытия. Время вылета и место десантирования группы определит ее командир.
        — Но не ранее чем через два часа после совещания.
        — Это, как и план действий, отработаете совместно с подполковником. По принятии решения план мне на утверждение.
        Услышав это, Авилов усмехнулся, но ничего не сказал.
        Генерал посмотрел на него и произнес:
        — Мне хорошо известно, подполковник, что план, который вы примете здесь, может не иметь никакой ценности и скорей всего вам предстоит работать по обстановке. Но он должен быть. Так положено, и это вам прекрасно известно.
        — Да сделаем, товарищ генерал-майор. Не в первый раз.
        — Ну и хорошо. Все введены в курс предстоящей операции. Конкретно по ней работайте в кабинете подполковника Суслова или майора Муханова, где удобнее. Подполковник Орлов, вам задача ясна?
        — Так точно, товарищ генерал-майор,  — ответил командир авиагруппы,  — я сообщу, когда машины будут готовы к вылету. Ну а задание на полет отработаем вместе.
        — Хорошо. Если ко мне нет вопросов, то все свободны!
        Вопросов у офицеров не было, и они перебрались в кабинет начальника разведки Суслова. Тот был больше, чем у Муханова, и оснащен специальной аппаратурой. Там собрались все, кроме подполковника Орлова, обещавшего скорую информацию по вылету, расселись на стулья уже в произвольном порядке.
        Сирийский майор испытывал некоторое смущение, но это было вполне объяснимо. Он впервые оказался на базе «Хмеймим», и она сильно впечатлила его.
        Авилов сразу же обратился именно к нему:
        — Бади… можно на «ты» и по имени?
        — Конечно. Я ничего не имею против.
        — Так вот я, Бади, во время твоего доклада сказал «странно», помнишь?
        — Да. Признаюсь, не понял, что же такое странное было в моем докладе.
        — Не в докладе. Странно другое. Твой агент сбросил информацию по всем боевикам, находящимся в Сабаре, включая химиков, так?
        — Да. Это полевой командир Харбани, его помощник Валид Мовлад, наш агент Саид Ваис, двое охранников, столько же химиков и Абаль, наложница главаря банды.
        — Вот это-то и странно. В Сабаре устроена лаборатория по производству химических боеприпасов. То обстоятельство, что в ней работают всего два специалиста, подозрения не вызывает. Но ведь при них находятся только полевой командир, его помощник, твой разведчик и всего два охранника. Это удивительно, если не сказать большего. Объект очень важен для боевиков, а на нем, кроме специалистов и женщины, только пять мужчин. Один из них — полевой командир, второй — твой разведчик. Но дело не в этом. У Харбани после боев с сирийской армией не осталось людей и техники, но появилась возможность устроить лабораторию.  — Авилов взглянул на Суслова и спросил:  — Миша, что у тебя есть на этого Харбани?
        — Погоди, сейчас найду.  — Он включил свой планшетник.  — Так! Омар Харбани, один из полевых командиров шейха Сауда аль-Катари, который входит в руководство «Фронта». Последнее время отряд Харбани, а это примерно тридцать боевиков и семь пикапов, три из которых вооружены крупнокалиберными пулеметами «Браунинг», в боевых действиях участия не принимал. Раньше Харбани имел целую группировку в триста штыков. Но шейх забрал у него людей, оставил один отряд, которым командует некий Канд Мазар, заместитель Харбани.
        — Но это же не пять рыл в Сабаре. Где все остальные?  — Авилов взглянул на Вадира и спросил:  — Об этом твой лейтенант информацию не сбрасывал?
        — Я задавал ему тот же вопрос,  — несколько обиженно произнес сириец,  — нам не хуже вас известна структура группировки шейха Сауда аль-Катари и то, какие действия он предпринимает. Ваис доложил, что в Сабаре находятся только те люди, которых я перечислил. Основного отряда ни в селении, ни где-то рядом он не обнаружил. Но по данным, которые мой разведчик подтвердить пока не может, отряд переброшен к Дамаску. Не исключено, что именно Канд Мазар должен провести химическую атаку.
        — А по-моему, все вполне логично,  — произнес Муханов.  — Харбани отправил основную часть отряда под командованием Мазара к району, где планируется химическая атака. Боевики должны спокойно изучить местность, выбрать позицию, подготовить технику, из которой планируется обстрел, замаскировать ее. Если же в планах духов значится подрыв зарядов, заложенных заранее, то Мазару следует подыскать место, подходящее для этого, причем крайне осторожно. Получается, что в Сабаре химики делают боеприпасы, а Мазар со своими духами готовится к их применению.
        Авилов ненадолго задумался, потом сказал:
        — Может быть и так, но тогда значит, Харбани чувствует себя в Сабаре в полной безопасности. Возможно ли это в сорока километрах от Дамаска?
        Вадир вздохнул и ответил:
        — К сожалению, возможно. Но на случай экстренного отхода у него имеются внедорожник «Форд» и два пикапа, один из них с «браунингом».
        Командир «Альфы» поднялся и произнес:
        — Ладно. Посмотрим, разберемся.
        В кабине зашел подполковник Орлов.
        — Вертолеты будут готовы к 12.00,  — сказал он.  — Надо отработать маршрут и определить конечный пункт полета. Где ты, Даниил, собираешься действовать?
        У Суслова в кабинете интерактивной панели не было, поэтому подполковник Авилов развернул обычную карту и сказал Орлову:
        — Подойди.
        Командир авиагруппы шагнул к нему.
        Сириец чувствовал, что он лишний, и принял в сторону. Остальные офицеры остались на своих местах.
        Авилов показал на точку, расположенную недалеко от Дамаска.
        — Селение Гурат, севернее Сабара. Расстояние пятнадцать километров, местность холмистая. Желательно высадиться здесь.
        — Хорошо. Экипаж «Ми-8» подыщет подходящую площадку для посадки, а нет, так твоя группа десантируется по штурмовому варианту.
        — Решим. Вот только там «Ми-24» показываться не следует, пусть кружат западнее.
        — Это понятно. Время вылета?
        — А сколько лететь до Гурата?
        — Так, сейчас посмотрим.  — Подполковник авиации достал из планшета короткую линейку, приложил ее к карте, затем проговорил:  — По прямой выходит двести пятнадцать километров, с учетом облета потенциально опасных зон — порядка двухсот пятидесяти. Обычная скорость «Ми-8» составляет двести сорок километров в час.
        — Что у нас нынче по долготе дня? Заход солнца в 19.04, окончание вечерних сумерек в 19.30. Полет с учетом прохождения маршрута по безопасным зонам, выбора места десантирования и самой высадки займет часа полтора. Стало быть, чтобы «вертушки» вернулись засветло, вылетать надо в 16.00.
        — Это вовсе не обязательно,  — сказал подполковник Орлов.  — Все наши машины оборудованы аппаратурой, позволяющей летать и в темное время суток.
        — 16.00 нормально. Где-то в 17.30 прибудем в заданный район, осмотримся, сориентируемся и начнем марш. Пятнадцать километров не такая уж длинная дистанция, но с учетом всех обстоятельств преодоление ее займет часов шесть, а то и семь. Значит, к полуночи будем на месте. До утра, а светать начнет в 5.40, вполне успеем провести разведку и даже захватить объект, если все то, что сообщил сирийский агент, соответствует действительности. Утром захват проводить проще, но… видно будет. Вылетаем в 16.00. Район и порядок эвакуации определим после решения задачи.
        Орлов кивнул и сказал:
        — Добро. «Вертушки» будут стоять у центра управления полетами. Я туда подойду.
        — Договорились.
        Командир авиагруппы ушел.
        Авилов присел на стул и произнес:
        — Так, товарищи офицеры, предлагаю следующий план работы. В определенное время группа вылетает в заданный район, следует к селению Сабар, занимает позиции наблюдения и проводит разведку. По ее результатам дальнейшие действия. Задача прежняя. Не знаю, удастся ли нам взять живыми главаря банды и хоть одного химика, но при условии достоверности информации сирийского разведчика, разгромить базу террористов мы должны без проблем.  — Авилов повернулся к майору Вадиру и продолжил:  — Я очень прошу тебя, Бади, передать подполковнику Суслову все то, что сообщит тебе твой разведчик во время вечернего сеанса связи.
        — Конечно. Могли бы и не напоминать.
        — Пожалуйста, не обижайся, Вадир. Ты даже представить не можешь, как иногда сложно работать с вашими парнями.
        — Еще как могу.
        — Тогда тебе более не следует обижаться.
        — А кто сказал, что я обижаюсь? Это делают только слабаки, а я себя таковым не считаю.
        — Вот и молодец. Тебе выделили место на базе или ты намерен покинуть ее?
        — Уеду. У меня есть дела в частях, расположенных у Идлиба, но я постоянно буду на связи,  — ответил Вадир.
        — Хоп, держим связь по необходимости.
        Майор Бади Вадир покинул помещение.
        — А тебе, Юра, как младшему по званию, придется составлять план,  — сказал подполковник Авилов майору Муханову.
        — Но я старше тебя по должности.
        — Будем спорить?
        — Хорошо. Вам работать в тылу духов, мне же сидеть на базе. План подробно составлять?
        — Да как хочешь. Все одно он будет выполняться только до того момента, как мы окажемся у Сабара. А вот дальше не знаю. Там уж как пойдет. В общем, по обстановке. Так что расписывай что хочешь. И представь его на утверждение генерала Кубатова.
        — Ну уж нет. У заместителя командующего могут возникнуть вопросы. Если он захочет обсудить варианты вероятных действий группы, что я ему отвечу? Извините, дескать, это в компетенции командира боевой группы.
        Авилов улыбнулся и сказал:
        — Ладно, я представлю.  — Он повернулся к Суслову:  — Ну а ты что думаешь по задаче, Миша?
        — Не нравится мне эта база с лабораторией.
        Авилов усмехнулся:
        — А кому она может понравиться? Это не музей, не театр, а база боевиков, готовящих чудовищную провокацию.
        — Я не в этом смысле, Даниил. Как-то слишком наивно все. Этот самый Харбани, у которого в подчинении отряд, пусть даже не особо многочисленный, всего в тридцать рыл, вдруг оказывается в разрушенном селении. При нем пара помощников, столько же рядовых боевиков, наложница и два химика. Он оборудует лабораторию и свободно производит боеприпасы с отравляющим веществом. Это происходит всего лишь в сорока километрах от Дамаска. Где его основные силы, совершенно непонятно. Рядом с ним профессиональный разведчик, но он представления не имеет о том, где находится отряд. Этот Ваис, насколько я понимаю, спокойно сбрасывает информацию о лаборатории своему начальнику, тот принимает ее, наверняка передает выше и что? Да ничего. Никаких мер сирийцы по этому объекту не предпринимают. Послали бы вертолеты да разбомбили бы к чертям собачьим этот гадюшник. Но нет. Лаборатория работает. Всем известно, что планируется химическая атака на один из пригородов Дамаска, и опять никаких действий. Я получил по нашим каналам данные о появлении в Восточной Гуте представителей «Белых касок». Эти ребята просто так никуда не
приезжают. Значит, провокация действительно готовится, но опять-таки сирийцы не предпринимают никаких действий. Вопрос: почему?
        — Ну здесь, по-моему, все довольно просто. Сейчас основные силы сирийской армии блокируют пригороды столицы, обеспечивают выход из них гражданского населения и боевиков, которые уходят в Идлиб,  — ответил Муханов.  — Там уже собралась серьезная группировка, состоящая из таких вот вооруженных «беглецов». Но давай вернемся к главной теме. У сирийцев есть спецназ, но нет уверенности в том, что он отработает задачу в Сабаре. Либо они не желают оставлять без него войсковые подразделения, дислоцированные в пригородах. Авианалет? Неделю назад, если мне не изменяет память, в районе Баркуса боевики сбили «стингерами» два вертолета «Ми-8», осуществлявших воздушное патрулирование района. Не в этом ли причина, что сирийцы сейчас опасаются применять авиацию? К тому же они срочно перебрасывают технику с ближайших к Дамаску аэродромов на дальние из-за угрозы ракетного удара США. В общем, наши боевые друзья пошли самым легким путем. Скинули на нас решение этой проблемы. Ну а наше командование отказать им не могло. Тем более что недавно Асад был в Москве. Наверняка просил активизировать наши действия. А ему разве
откажут? Вот и получилось, что дерьмо в Сабаре придется разгребать нам.
        Авилов поставил точку в разговоре:
        — Как бы то ни было, господа офицеры, а задачу решать надо. Гадать, что и почему делают сирийцы, не стоит. Дело это неблагодарное. Мы на свои вопросы ответа не получим. Будем готовиться.
        — Ты мне свою карту дай, Даниил. Я наложу на нее кодированную сетку и верну. С картами подчиненных поработаешь сам.
        Время как-то незаметно подошло к полудню.
        Муханов закончил составление плана. Авилов с Сусловым ознакомились с ним.
        — Ну и как?  — спросил помощник начальника управления.
        — Нормально. Мог бы и не усердствовать,  — ответил Авилов.
        — А я и не усердствовал, участвовал в разговоре вместе со всеми.
        — Ладно, я к генералу, потом к своим, ставить предварительную задачу и готовить к вылету.  — Даниил взглянул на Муханова:  — Ты, Юра, контактируй с Орловым и разведкой. Ну а подполковник Суслов знает сам, что ему делать.
        На этом офицеры и разошлись.
        Кубатов посмотрел план, потом, не задавая вопросов, черкнул в верхнем левом углу «Утверждаю», поставил свою размашистую подпись со временем и датой.
        — План утвержден, приступайте к подготовке,  — заявил он.  — Надеюсь, все вопросы, касающиеся работы на базе, вы отработали?
        — Было бы что отрабатывать. Мутную тему вы нам, товарищ генерал, подбросили.
        — А что делать, подполковник, когда я имею приказ генерал-полковника Стешина.
        — Командующий в курсе предстоящей акции?
        — Он, Даниил, в курсе всего, что происходит в Сирии и рядом с ней, в сопредельных государствах. Такая у него должность. Когда вылетаете?
        — В 16.00!
        — Время сам определил?
        — Так точно!
        — Ну тогда удачи. Связь держать с Сусловым, в случае крайней необходимости выходи на меня.
        — Думаю, этого не потребуется.
        — Удачи тебе, подполковник.
        — Благодарю. Разрешите идти?
        — Иди.
        Авилов покинул генеральский кабинет, прошел в модуль. Там никаких лишних движений, все спокойно, все на местах. Офицеры опытные, профессионалы высшей категории. Такие люди не суетятся ни при каких обстоятельствах.
        Авилов объявил группе сбор в отсеке, предназначенном для совещаний. Был и такой в модуле. Там стояли стол с двумя стульями и четыре ряда кресел, как в кинотеатре. Окна плотно занавешены. У стены подставка для обычной карты, сканер, определяющий наличие прослушивающих устройств.
        На его корпусе мерцал зеленый огонек, показывая, что никто помещение не прослушивает. Мерно шуршали два кондиционера.
        Бойцы группы опустились в кресла, Авилов с Рязановым заняли места на «сцене», за столом. Перед этим заместитель командира группы повесил на подставку большую крупномасштабную карту района, прицепил рядом указку.
        Авилов осмотрел своих подчиненных. Они были спокойны и сосредоточенны.
        Он довел до них поставленную задачу. Это заняло считаные минуты.
        Затем командир перешел к вооружению своей группы.
        — Оружие берем штатное,  — заявил он.  — Операторы противотанковых комплексов оставляют «Корнет» на базе, берут с собой «РПГ-7» с сумкой на четыре выстрела. По два кумулятивных и осколочных. Кроме этого капитан Касатко, старшие лейтенанты Лобан и Маслак вооружаются одноразовыми гранатометами «Муха».
        Капитан Драгин встал и спросил:
        — А зачем нам, командир, столько гранатометных выстрелов, если на базе всего два пикапа, которые можно и из «ПК» распотрошить? Или будем здание рушить?
        — Объясняю, Рома. Мы идем на базу, где функционирует лаборатория по производству химических боеприпасов. Сирийская военная разведка утверждает, что на базе всего четверо боевиков, способных к сопротивлению, во главе с Харбани. Сам агент, естественно, в счет не идет. Но это вовсе не значит, что где-то рядом нет основного отряда духов.
        — Разведчик обязательно узнал бы о них и доложил,  — проговорил старший лейтенант Ефремов — пулеметчик группы.
        Авилов глянул на него и спросил:
        — А тебе, Сережа, не приходило в голову, что агента сирийской разведки духи могли раскрыть и заставить передавать в центр дезинформацию? Или он ограничен в перемещениях территорией селения? А Харбани с ним не особо откровенничает?
        Ефремов пожал плечами и ответил:
        — Такое, конечно, может быть, но если он под контролем боевиков, то выходит, что мы идем в западню.
        — Возможно и такое. Поэтому работать нам предстоит очень аккуратно. Кто и что конкретно будет делать в заданном районе, я определю дополнительно, на месте, когда сам пойму, что к чему. Сейчас главное — подготовка. Получить оружие, экипировку, боевые аптечки, по два дополнительных магазина на каждый штатный ствол, ручные гранаты. Каждому иметь по две наступательных «РГД-5» и оборонительных «Ф-1». Проверить работу средств связи, для чего использовать всю территорию базы. Это сразу после обеда. Врачу, капитану Зуеву иметь два больших санитарных пакета. Вопросы?
        — Коптер берем с собой?  — осведомился капитан Валевич.
        — Да! Майору Рязанову получить и настроить спутниковую станцию.
        — Настроить «Фокус» могу и я,  — сказал Тимнев.
        — Значит, ты этим и займешься. Еще вопросы?
        Больше вопросов не было.
        После совещания офицеры проследовали на обед в столовую, потом занялись подготовкой к выходу.
        В 14.20 они разошлись по территории и включили портативные радиостанции «Эхо-50» малого радиуса действия, предназначенные для общения в боевых условиях без всякого риска перехвата и пеленгации.
        В 15.30 майор Рязанов отдал команду на построение внутри модуля. Офицеров группы, убывающих на боевое задание, не должны были видеть в экипировке даже специалисты базы.
        В этот самый момент на телефон Авилова прошел сигнал вызова.
        — Гроза на связи,  — ответил он.
        — Это Суслов!
        — Слушаю, Миша!
        — Срочная информация по теме.
        — Давай свою информацию!
        — Не по телефону. Я у «вертушек», вы подъедете, поговорим.
        — Хорошо. Значит, новости у тебя серьезные, не так ли?
        — Думаю, да.
        — Ясно. Сюрпризы начинаются еще до выхода. Плохая примета.
        — Ты веришь в приметы?
        — Нет!
        — Тогда чего…
        Авилов прервал начальника разведки:
        — До встречи, Миша!
        Группа подъехала к пункту управления полетами на автобусе, хотя пешком от модуля идти было не более десяти минут. Но так положено.
        Автобус подошел чуть ли не вплотную к «Ми-8». Лопасти несущего винта «вертушки» уже медленно вращались. У лестницы-трапа стояли подполковник Суслов и пилот в синей куртке.
        Суслов представил командира экипажа:
        — Капитан Грибов.
        Офицеры улыбнулись, пожали друг другу руки.
        Начальник разведки посмотрел на них и спросил:
        — Вы же работали вместе, так?
        — Было дело,  — подтвердил капитан.
        — А кто на прикрытии?  — осведомился Авилов.
        — Ваши давние знакомцы еще по Алеппо — экипажи Лазарева и Зубарева,  — ответил Грибов.
        — Они что, тут больше года сидят?
        — Нет. После боя у Алеппо, когда ваша группа, подполковник, отбилась от трехсот духов, экипажи были отправлены в Россию. Но недавно их прислали обратно. Сами знаете, что здесь очень нужны опытные летчики.
        — Да уж, опыта вам не занимать.
        — Ну так что, Даниил? Группу в машину?
        — Да!
        Авилов отдал приказ, и бойцы «Альфы» быстро пересели из автобуса в десантный отсек вертолета. Поднялся в кабину и командир экипажа.
        — Что за срочная информация, Миша?  — спросил Даниил. Давай оперативно, время вылетать.
        — В общем, Даниил, ситуация такая. Где-то в пятнадцать часов пара сирийских «Ми-24» проводила патрулирование района между Баркусом и Эль-Кутафом. Пилоты обнаружили одиночный пикап. Пулемета в кузове не было, людей тоже. Такие цели «вертушки» не трогают, но одного из летчиков заинтересовал тот факт, что в кузове машины находились какие-то ящики. Командир пары решил посмотреть, что это такое. Оказалось, ящики из-под ПЗРК. Ты знаешь, что недавно сирийцы потеряли два своих «Ми-8». Духи сбили их «стингерами». Короче, вертолеты атаковали пикап и разнесли его в клочья. Пилоты увидели почти бесцветное облако, которое поднялось над машиной и тут же рассеялось по плато. В него попал боевик, успевший выпрыгнуть из пикапа. Он тут же начал корчиться от удушья.
        — А другой погиб в машине?
        — Да. Первый выпрыгнул до начала атаки и принялся стрелять из «ПК» по кабине вертолета. Это тоже сыграло роль в принятии решения об атаке пикапа. Облако заинтересовало сирийское командование. В район, где был уничтожен пикап, оно направило взвод химической защиты. Солдаты взяли пробы, забрали труп. Результатов экспертизы пока нет. Это и понятно. Материал только доставлен в Дамаск. Но по внешнему виду боевика химики предполагают поражение его зарином.
        — Но зарин же бесцветный газ, не имеющий запаха. Откуда взялось облако?
        — Я задал вопрос Вадиру. Это он информировал меня об инциденте. Так вот специалисты утверждают, что газ мог иметь такой окрас, если это вагрин — аналог зарина. Ты же наверняка помнишь, что сам зарин имеет низкую стойкость. Его поражающее действие в таких вот условиях ограничено двумя-тремя часами. Но это не наше дело. Главное в том, что пикап с отравляющим веществом шел от Баркуса до Эль-Кутафа. Баркус находится недалеко от Сабара, по дороге в селение Эль-Барте. Получается, что он вполне мог выехать именно из Сабара и по пути попал под удар «Ми-24».
        — Это понятно,  — сказал Авилов.  — Если эксперты подтвердят наличие следов вагрина в почве и в крови боевика, то это будет означать, что в Сабаре действительно работает лаборатория. Боеприпасы, специально уложенные в контейнеры из-под ПЗРК, боевики везли как раз оттуда. Эль-Кутаф же находится примерно в трех километрах от ближайших пригородов Дамаска. Да, собственно, он тоже является таковым, хотя и не обладает подобным статусом. Ладно, ты сообщи мне, какие будут результаты экспертизы.
        — Конечно, Даниил.
        — Еще вот что. Сегодня агент Вадира должен передать ему новую информацию.
        — Я тоже жду ее. И тебе сообщу, что узнаю.
        — Давай, договорились, до связи!  — сказал командир группы «Альфа» и поднялся на борт «Ми-8».
        Бортовой техник поднял трап, закрыл дверь, прошел в кабину пилотов.
        Авилов присел на скамейку рядом с Рязановым. Вертолет покатил вперед, вскоре оторвался от земли и начал подъем с увеличением скорости.
        — Что сказал Суслов? Если, конечно, это не секрет?  — спросил майор.
        — Какой от тебя и всех парней секрет?  — Авилов рассказал своему заместителю о происшествии в районе Баркуса.
        Рязанов задумался, затем проговорил:
        — Значит, производство духами химических зарядов все-таки налажено. Если не в Сабаре, то где-то еще.
        — Да, но почему не в Сабаре? Там как раз самое удобное место. Ладно, Макс, посмотрим. Надо закрыть это производство, чтобы духи не спровоцировали ракетный удар коалиции.
        Рязанов усмехнулся и проговорил:
        — Думаешь, если у боевиков не будет отравляющего вещества, они не устроят спектакль? Экипажи кораблей и самолетов коалиции приведены в полную готовность. Это значит, что удар будет нанесен в любом случае.
        — Интересно, а наши ответку дадут, если хоть один россиянин погибнет?
        — Мое мнение, Даниил, вряд ли.
        — А надо бы. Стоило бы затопить к чертям собачьим их фрегаты и крейсеры, сбить самолеты, ракеты, нанести удар по базам, откуда они вылетели. Это был бы дивный подарок Трампу. Уверен, в США поднялся бы такой шум, который снес бы не только президента, но и госдеп. Однако не будем об этом.
        Рязанов чуть помолчал и сказал:
        — Я в одном уверен. Если духи нас каким-то образом уничтожат, то об этом и знать никто не будет. Наши станут тупо отнекиваться, официально заявят, что в районе Дамаска российские специальные подразделения не применялись. Похоронят нас тихо и укажут в документах — погибли при исполнении воинского долга.
        Авилов взглянул на заместителя и произнес:
        — Не нравится мне твое настроение, Макс!
        — Оно мне самому не нравится. Как и вся эта операция.
        — Помолчим.
        — Согласен.
        Старшие офицеры задремали под мерный шум двигателей и слабую вибрацию корпуса вертолета.
        Спустя полтора часа в десантный отсек вошел бортовой техник, прапорщик Вася Марин.
        — Господа, спешу обрадовать вас, начинаем снижение, ищем площадку,  — заявил он.  — Время 17.27. Прошу уважаемых приготовиться покинуть наш люксовый номер.
        Авилов посмотрел на него и спросил:
        — Весело тебе, Вася?
        — А чего мне грустить-то, товарищ подполковник? Дома все в порядке, на службе тоже, командировочные солидные капают каждый день, в гарнизоне квартиру дали, даже медалью наградили. Еще с месячишко, и можно до дому до хаты.
        — Ты еще проживи этот месячишко,  — произнес майор Рязанов.
        — Проживу как-нибудь.
        Вертолет начал снижение.
        Через иллюминатор было видно, что два «Ми-24», сопровождавшие десантный вертолет, остались на прежней высоте в три тысячи метров. Они встали в «круг». Это означало, что экипаж «Ми-8» подобрал площадку. Машина приближалась к ней.
        Снижение заняло несколько минут. Наконец вертолет замер на земле, и экипаж сбросил обороты двигателей.
        Из кабины пилотов вышел и командир экипажа капитан Грибов.
        — Прибыли, Даниил,  — сказал он.  — Отклонение от заданной точки составляет какие-то метры. Можно сказать, попали в десятку. Мы находимся в семи километрах от селения Гурат и пятнадцати от Сабара.
        Борттехник открыл дверь, спустил трап.
        — Все на выход!  — приказал Авилов.
        Бойцы, не пользуясь лестницей, выпрыгнули из отсека и разбежались по сторонам. На удалении метров в пятьдесят они заняли круговую оборону. В данной ситуации эти действия являлись совершенно обязательными.
        Командир экипажа спросил Авилова:
        — Докладывать на базу о прибытии будете? Можете по бортовой станции.
        — Буду, но не с борта. У меня есть своя спутниковая станция.
        — Понял. Ну тогда мы обратно, да?
        — Да, конечно.
        — Основной район эвакуации обозначен здесь, но если надо будет, подойдем, куда скажете.
        — Договорились.
        — Удачи, товарищ подполковник.
        — И вам мирного неба!
        — Чего тут остро не хватает, так это именно мирного неба. Но все, до связи, до встречи.
        — Давай!
        Авилов пожал руку Грибову, спрыгнул на грунт и машинально пригнулся, хотя прекрасно понимал, что винты не заденут его и в полный рост.
        Командир экипажа занял место в кабине пилотов. Борттехник поднял трап, захлопнулась дверь, взревел двигатель, поднялась пыль. «Ми-8» оторвался от грунта, качнулся, начал медленно набирать высоту, развернулся и пошел на северо-восток. Там его ждали «Ми-24», продолжавшие нарезать круги. Вскоре машины исчезли, пропал и рокот двигателей.
        — Внимание всем! Доклад обстановки. Третий, что у тебя?  — проговорил Авилов.
        Офицеры один за другим доложили, что вблизи места десантирования ни людей, ни техники, ни животных не обнаружено. Командир группы приказал им собраться возле него. Вести наблюдение он поручил капитану Зуеву, прекрасному врачу и профессионально подготовленному бойцу.
        Группа встала в шеренгу. Офицеры поправили оружие, ранцы, сумки, прочую экипировку. Шлемы они не надевали, было жарко. Термометр показывал двадцать семь градусов. Спецназовцы знали, что температура с каждым часом будет снижаться. Где-то ночью она дойдет до минимального значения в четырнадцать-пятнадцать градусов. Но на марше и это многовато.
        — Уточнение задачи,  — объявил подполковник Авилов,  — группа совершит марш по маршруту: место нахождения — северные холмы у селения Сабар. Протяженность маршрута около пятнадцати километров. Режим — три километра марша, привал десять минут. После прохождения рубежа в десять километров — большой привал. Скорость движения — три-четыре километра в час. Таким образом, мы ориентировочно в полночь должны выйти на рубеж подготовки штурма. Довожу порядок движения. Головной дозор — снайперы, капитаны Лапунов и Гарифуллин. Тыловое замыкание — старшие лейтенанты Лобан и Маслак. Левый фланг прикрывают капитан Краев и старший лейтенант Ефремов, правый — старшие лейтенанты Валиев и Ивазов. Остальные в колонне. Дистанция между дозором, замыканием и фланговыми прикрытиями — расстояние взаимной видимости, но не более ста метров. В случае обнаружения противника — доклад и действия по команде либо по обстановке. Время 17.50, головной дозор — вперед!
        Лапунов и Гарифуллин выполнили приказ. Одновременно отошли во фланги офицеры прикрытия. В 17.55 двинулась в путь вся группа. Тыловое замыкание позволило основным силам удалиться на восемьдесят метров и пошло следом.
        Начался марш группы «Альфа» к брошенному и разрушенному селению Сабар. Спецназовцы не знали, что ожидало их там. Но это происходило не в первый и даже не в десятый раз.
        ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
        Во время большого привала в 21.40, спутниковая станция группы сработала сигналом вызова. Нес ее авианаводчик капитан Валевич. Он включил станцию, настроил, передал трубку командиру.
        — Гроза на связи!  — ответил Авилов.
        — Это Суслов.
        По спутниковым станциям и телефонам можно было говорить открытым текстом.
        — Слушаю, Миша! Есть новости от агента в Сабаре?
        — Нет! Сотрудник сирийской разведки сегодня не вышел на связь.
        — Это плохая новость, Миша. Что по данному вопросу думает непосредственный начальник агента, майор Бади Вадир?
        — Он в растерянности. Раньше такого не было. Ваис всегда выходил на связь либо передавал сигнал отсрочки, если не мог говорить.
        — А сейчас никакого сигнала не было?
        — Нет. Его станция сегодня не работала. Вадир сам пытался связаться с ним, но ничего из этого не вышло.
        — Провал?
        — Не знаю. Но возможно, что молчание агента связано с подрывом пикапа. Для боевиков это ощутимый удар. Не исключено, что полевой командир Харбани озадачил агента какой-нибудь работой вне селения, и он оттуда физически не мог выйти на связь.
        Авилов чуть подумал и согласился:
        — Что ж, такое вполне может быть. Химики готовили заряды, сделали свое дело, передали их людям шейха, а тех накрыли вертолеты. Понятно, что шум среди духов поднялся не слабый.
        Суслов подхватил эту тему:
        — Возможно, даже назначено расследование. В таких условиях не только не используешь спутниковую станцию, но и шага в сторону не сделаешь.
        — Ты прав.
        — Вы где сейчас?  — спросил Суслов.
        — Только что вышли на промежуточный рубеж. У нас сейчас будет большой привал, аж на сорок минут. Что по экспертизе? Есть информация.
        — Да, я совсем с этим молчанием агента закрутился. Информация такая. В пикапе были два снаряда, напичканные отравляющим веществом под названием вагрин.
        — Не важно! Значит, пикап перевозил боеприпасы, соответственно лаборатория существует. Агент сообщил правдивую информацию. Либо духи вынудили его сбросить ее наверх.
        Суслов удивился и спросил:
        — Вынудили? Но зачем?
        — Боеприпасы подготовили?
        — Да.
        — Передали?
        — Да.
        — Значит, теперь можно что?
        — Что?  — спросил начальник разведки.
        — Сообщить нам через агента о лаборатории.
        — Но зачем? Ее и дальше можно использовать.
        — Возможно, у шейха имеется свой взгляд на это. Но ладно, выйдем к Сабару, разберемся, что за хрень там происходит.
        — Предполагаешь, умышленное заманивание спецназа в засаду?
        — Почему бы и нет? Нас не единожды вот так пытались заманить.
        — Да, я помню. Такое действительно случалось не раз. Но тогда получается, что весь ваш план летит к черту.
        — А ты в этом сомневался?
        — Какой смысл заходить в селение, Даниил? Похоже, духи действительно готовят там засаду. А раз так, то они сосредоточились в развалинах Сабара. Пара бомбардировщиков «Су-24» запросто похоронят всех боевиков, имеющихся у Харбани, вместе с ним самим.
        — Ну это еще не факт,  — возразил Авилов.  — Отряд может быть дислоцирован и вне населенного пункта. Нельзя исключать, что у бандитов есть заложники, какие-нибудь мирные чабаны. Если дело обстоит именно так, то получится, что российская авиация в очередной раз варварски уничтожает мирное население Сирии. Она, естественно, прикрывает правительственные силы во время химических атак, проводимых ими. Поэтому, Миша, банду надо ликвидировать.
        — Ты профессионал, должен понимать, насколько усложняется обстановка в случае устройства боевиками засады в разрушенном селении,  — сказал Суслов.
        — Мы, Миша, от трехсот духов отбились, а у Харбани их тридцать, ладно, пусть пятьдесят и нет тяжелой техники. Против пикапов у нас есть оружие. Работаем по банде. Ее оставлять нельзя. И лабораторию тоже. Хорошо, что сирийские летчики оказались глазастыми, рассмотрели подозрительные ящики в кузове обычного пикапа. Будем надеяться на то, что других таких снарядов у духов нет.
        — Они могут подвезти что-то в этом роде из других мест.
        — Теоретически могут, но успеют ли до 11-го числа? Вряд ли. После сегодняшнего инцидента боевикам станет во много раз труднее подвозить что бы то ни было к пригородам Дамаска.
        — А если боеприпасы в виде фугасов уже там?
        — Тогда зачем было делать снаряды в Сабаре?
        — Чтобы заманить туда спецназ.
        — А до этого вывезти химию? Нет, Миша, возможно, у духов и есть план заманить в засаду спецназ. Но только после химической атаки на какой-то пригород сирийской столицы, скорее всего, Восточную Гуту. Люди Харбани как раз собирались это сделать. Они не могли просчитать, что пикап с боеприпасами попадет под удар вертолета. Снаряды в назначенное время были отправлены в район селения Эль-Кутаф. Оттуда боевики могли ударить из танка или любого орудия по Восточной Гуте. Но это дело у них сорвалось. Осталось разгромить спецназ. Ладно, пусть попробуют. Посмотрим, как это им удастся.
        — У меня такое ощущение, что ты ловишь кайф, когда выходишь на задание,  — проговорил Суслов.
        — Кайф ловят наркоманы, любители спиртного и женщин, Миша. Я всего лишь делаю свою работу.
        — Ладно, то, что было надо, я передал. Работай, удачи тебе!
        — До связи, подполковник!  — сказал Авилов, вернул трубку Валевичу и распорядился:  — Переведи станцию в режим ожидания.
        — Есть, командир.
        — Теперь отдыхаем. Желающие могут перекусить, справить естественные надобности. Думаю, нет необходимости напоминать, что после нас нигде не должно остаться следов.
        Офицеры с упреком посмотрели на своего командира.
        Тот понял ладонь.
        — Извините, парни, я обязан был сказать об этом. Капитан Зуев на высоту, остальным — разойтись! Привал сорок минут.
        После привала группа продолжила марш.
        В 0.10 головной дозор остановился. Старший поднял руку.
        К нему подошли Авилов с Рязановым.
        Капитан Лапунов указал на высоты, которые закрывали видимость, и произнес:
        — Это последние холмы перед Сабаром. Мы находимся на рубеже подготовки штурма.
        Авилов приказал Рязанову рассредоточить бойцов по высотам, отслеживать обстановку вкруговую. Потом он с Валевичем и Тимневым поднялся на самый крупный холм. Наверху оказались кусты. Почти полная луна светила достаточно ярко. Можно было не пользоваться приборами ночного видения.
        Разбитое селение чернело внизу, выглядело весьма неприветливо, даже как-то угрожающе. Повсюду груды развалин, и только в середине, у полуразрушенной мечети сохранившийся дом.
        Авилов все-таки использовал ночной прицел. В зеленоватом свете он увидел часового, стоявшего у дома, часть кузова пикапа.
        — А вот и лаборатория,  — проговорил Даниил.
        Валевич и Тимнев тоже смотрели на развалины.
        — Скорей всего,  — согласился Тимнев.  — Если она в Сабаре, то только в этом доме.
        — В селении осталась еще пара полуразрушенных домов. Лаборатория наверняка находится в подвале. Может, и этих зданий.
        — Охрана,  — сказал Авилов,  — она у уцелевшего дома.
        — А ты не находишь, командир, что маловато одного часового для охраны?
        — Нет, не нахожу. Агент сирийской разведки сообщил всего о пяти мужчинах в селении. Это не считая химиков, которые действительно работают в подвале. Кстати, почему на связь не выходит Суслов? Он должен был сообщить о последней информации, полученной от агента. Станцию к работе, Толя!  — приказал он Валевичу.
        Капитан включил спутниковую станцию, набрал номер.
        Суслов ответил:
        — На связи.
        — Даниил.
        — Это я понял.
        — Не до сна?
        — У сирийцев непонятка.
        — В чем дело?
        — Звонил Вадир. Агент Саид Ваис сегодня так и не вышел на связь. Днем командир бандитов мог его куда-то отправить. Но сейчас-то что ему мешает? А как у вас дела?
        — Дела нормально. Вышли к Сабару, смотрим за селением. Такое впечатление, что Харбани и его помощников уничтожение пикапа с боеприпасами ничему не научило. У нас тишина и покой.
        — Тем более непонятно, почему агент не выходит на связь.
        — Может, в его станции аккумуляторы сели?
        — Оценил. Значит, говоришь, все тихо и спокойно?
        — Да.
        — Будешь ночную разведку проводить?  — спросил Суслов.
        — Да. Сейчас ребята посмотрят за селением, отдохнут после крайнего этапа марша и начнем.
        — Что подсказывает твоя интуиция?
        — Она говорит, что здесь все неправильно.
        — Вот и я о том же.
        — Тебе-то что. Ложись и отдыхай. Утром я сообщу результаты разведки.
        — Кубатову докладывать о выходе к Сабару не будешь?
        — Он тоже не спит?
        — Отдыхает, но на связи его помощник.
        — Сам передай помощнику, что мы вышли к объекту, а поговорим утром.
        — Добро.
        — Все, Миша, отбой!
        — Аккуратней там.
        Авилов отключил трубку, передал ее Валевичу и задумался, глядя на серые развалины. Он принял решение и по радиостанции «Эхо» вызвал к северному подножию высоты капитанов Лапунова, Краева и старшего лейтенанта Лобана.
        Авилов оставил на вершине для наблюдения капитана Валевича, спустился с холма. Там он и поставил задачу офицерам, уже прибывшим туда.
        — Ты, Денис,  — обратился командир группы к Лапунову,  — берешь с собой Гарифуллина. Вы спускаетесь в овраг, что тянется за холмами, осматриваете его, ждете команды.
        Лапунов кивнул и заявил:
        — Понял, командир.
        Подполковник взглянул на Краева.
        — Тебе, Слава, с Ефремовым обогнуть селение с запада, откуда мы подошли, выйти к южным холмам, оттуда еще раз оценить обстановку в селении и также ждать приказа.
        — Принял, командир.
        Авилов перевел взгляд на Лобана.
        — Коля, с Михаилом выдвигаешься на восточный фланг. Действия те же, что и остальным: осмотреться, послушать. Далее по команде.
        — Ясно.
        — Вперед!
        Офицеры ушли за холм.
        Авилову захотелось курить, но сигареты на выход спецназовцы не брали. Он достал из кармана шоколадку, бросил в рот кусок. Какая-никакая, а все-таки замена.
        К нему подошел Рязанов.
        — Что, Макс?  — спросил Авилов.  — Мрачное селение Сабар, не правда ли?
        — Да уж куда мрачнее, но я больше на местность вокруг смотрел. Сверялся с картой.
        — И что?
        — Помнишь, мы говорили о роще, что в пяти километрах на юго-запад.
        — Помню!
        — Проверим? Люди есть, время тоже. Не помешает.
        — Бери с собой любого офицера — и вперед. Но… предельно осторожно. Если отряд Харбани здесь, в данном районе, то только в этой самой роще.
        — И ты так спокойно говоришь об этом?
        — Я, Макс, ничего не могу изменить. Если тут засада, то нашу разведку духи обязательно засекут.
        — Но тогда надо захватить лабораторию.
        — Именно этого и желает Харбани. Но мы не будем спешить. Надо, чтобы весь его отряд вышел из укрытий. А произойдет это только тогда, когда Харбани убедится в том, что нас тут всего несколько человек и все мы в ловушке, то есть в доме. Вот после этого духи и выползут из своих нор.
        — В таком случае боевикам, находящимся в роще, сейчас не до сна,  — сказал Рязанов.
        Авилов пожал плечами:
        — Кто знает, Миша. Может, их там вообще нет. В общем, давай, посмотри рощу и до четырех утра возвращайся. Смотри не засветись.
        — Странный у тебя план какой-то, Даниил.
        — А у меня нет никакого плана. Лишь наметки.
        — Агент Вадира так и не выходил на связь?
        — Нет! Недавно я с Сусловым общался. Он сказал, что агент молчит.
        — Это не двойная игра. Если бы он переметнулся к боевикам, то связь не прекращал бы.
        — Значит, что-то с ним произошло. Узнаем, Макс. Ты кого берешь с собой?
        — Капитана Касатко.
        Авилов кивнул и сказал:
        — Связь по необходимости.
        — Понял.
        — Удачи.
        Рязанов взял с собой стрелка капитана Валеру Касатко и направился в обход селения к роще, соблюдая все меры предосторожности. По приказу подполковника Валевич наблюдал за ними. Уже через несколько минут капитан доложил командиру, что потерял их из виду, хотя и использовал ночную оптику. Спецназовцы умели исчезать.
        Авилов присел на валун и прикинул, где и как сейчас располагались его люди. Непосредственно у селения в данный момент находились шесть бойцов. Еще десять человек оставались вне его. Нормально. Лишь бы духи, подготовившие засаду, сами клюнули бы на разведку, приняли бы ее за основную группу.
        На связь вышел капитан Лапунов:
        — У нас тут интересные находки, командир. Посмотреть не желаете?
        — Что конкретно?
        — Кости!
        — Не понял.
        — Черепа и человеческие кости, фрагменты одежды.
        — Где вы?
        Лапунов объяснил командиру, как подойти к оврагу.
        Через пять минут Авилов был там.
        Капитан показал на жуткие находки и проговорил:
        — Это останки трех человек, у двоих дырки в черепах. Люди были убиты.
        — Это заметно. И кто это может быть?
        — Думаю, агент, который работал на сирийскую военную разведку, и химики. Так с ними расплатился Омар Харбани.
        — Что ж, это в стиле игиловцев. Вот почему агент не вышел на связь в назначенное время. Он был убит.
        — Провал?
        — Узнаем, если возьмем живьем кого-нибудь из главарей.
        — Мы продолжаем?
        — Сколько еще времени уйдет у вас на осмотр оврага?
        — Осталась западная сторона. Это займет минут двадцать.
        — Продолжайте,  — распорядился Авилов и вернулся к подножию холма.
        К нему пошли доклады о том, что все три разведывательные подгруппы вышли на заданные рубежи.
        — Обстановка?..  — спросил подполковник.
        — Подозрительно тихая.
        — Охранение духов?
        — Один часовой. Внутри дома слабый свет. Значит, там кто-то не спит.
        — Внимание всем! Проникновение в селение, избегая потенциально опасных мест, обозначая себя перед часовым. Подход к зданию на расстояние до пятидесяти метров, выбор позиций наблюдения за зданием и развалинами, поочередный отдых до рассвета.
        Командиры подгрупп одновременно ответили, что все поняли.
        Разведка вошла в селение.
        Это не осталось без внимания Тасира, несшего службу часовым. Он постучал по микрофону своей радиостанции.
        — На связи!  — тут же ответил Хасан.
        — Спецназ сближается с домом.
        — Так он уже здесь?
        — Хороший вопрос. Да, подходит с трех сторон.
        — Можешь сказать, кто они?
        — Спецов шестеро. Кто они, сказать не могу. Все в шлемах, с приборами ночного видения над темным защитным стеклом.
        — Черт. Всего шестеро?
        — А зачем больше, если Ваис сообщил своим о том, что нас тут, в лаборатории, совсем мало?
        — Я вот думаю, асадовцы это или русские?
        — Асадовцы! Русских я не заметил бы.
        — Это уже хорошо. Я поднимаю Мовлада. Занимаем оборону. Ты держись поближе к дому, чтобы успеть заскочить внутрь, если спецназ с ходу пойдет на штурм.
        — А может, из «браунинга» их обстрелять? Пикап-то рядом.
        — Ты уверен, что влезешь в кузов и тебя при этом не снимут снайперы, которые несомненно есть в группе спецназа?
        — Нет, не уверен!
        — Тогда последуй моему совету. Я бегу к Мовладу.
        — Понял. Погоди-ка.
        — Что еще?
        — Похоже на то, что спецназ не собирается сейчас штурмовать дом,  — проговорил Тасир.
        — С чего ты это взял?
        — Три группы по два человека укрылись среди развалин, охватили здание на удалении метров в пятьдесят.
        — Готовятся.
        — Нет. Если спецназ подходит к объекту с задачей его захвата, то действует без промедления, так как уже готов.
        — Следи за обстановкой. Если что, сразу уходи в дом.
        — Понял.
        Хасан зашел в большую комнату.
        Помощник полевого командира Мовлад спал очень чутко, тут же очнулся и спросил:
        — Что, Хасан?
        — «Гости» прибыли!
        Помощник спал одетым, мигом вскочил с матраса, схватил автомат и спросил:
        — Где «гости»?
        — Рядом.
        — И ты спокоен?
        — Они залегли на удалении в пятьдесят метров. Наверное, проверяют данные, полученные от собаки Ваиса.
        — Что их проверять? Да и как? На улице только часовой. Им надо штурмовать объект.
        — Это произойдет скорее всего на рассвете.
        — Кто они, Тасир не выяснил?
        — Считает, что это асадовцы. Русские не дали бы себя заметить.
        — Это так,  — согласился помощник главаря банды,  — а ты-то что пришел сюда? Тебе надо прикрывать сторону с окнами.
        — Я думал, ты спишь, поэтому хотел сообщить командиру о появлении «гостей».
        — Не нужно, Хасан, я сам все ему сообщу.
        — Хоп! Пусть подходит сюда. Нам троим не справиться со спецназом.
        — Это решит командир.
        Хасан прошел в соседнюю комнату, передернул затворную раму автомата, загоняя патрон в патронник, на минуту замер у окна, потом осторожно выглянул в него.
        «Сплошная темень. Совершенно непонятно, как Тасир смог кого-то различить»,  — подумал он, присел на корточки и принялся слушать тревожную тишину.
        Хасан без всяких угрызений совести сбежал бы прямо сейчас, тем более что внутри дома его никто не спохватился бы в ближайшие несколько минут. Но что с ним будет на улице, в развалинах? Попасть в руки к асадовцам хуже смерти.
        Хасан вновь выглянул в окно. Вроде никого, но проклятый спецназ может быть где угодно. Нет, бежать себе дороже выйдет.
        Хасан отошел от окна и начал тихо молиться, просить Всевышнего спасти его жизнь. Но шансов на это у него было мало. Слишком много крови ни в чем не повинных людей пролил он, воюя за халифат.
        Мовлад же взял телефон и набрал номер полевого командира.
        После долгих гудков он услышал заспанный голос:
        — Да? Что случилось?
        — Господин Харбани, у нас «гости»!
        — Вот как? Быстро же они объявились. Сколько человек?
        — Тасир доложил о шестерых, три пары, с разных сторон подошли к дому и залегли.
        — Надеюсь, у тебя хватило ума не убирать часового с поста?
        — Зачем вы меня обижаете, господин Харбани?
        — Ты смотри, какой обидчивый. Значит, говоришь, Тасир видел шестерых бойцов?
        — Да, они подошли с трех направлений.
        — Это понятно. Подход к дому с тыла он не контролирует. Там тоже наверняка есть спецназовцы. Их как минимум двое.
        — Может быть и такое.
        — Может. Это выяснится на рассвете.
        — Вы ведь не оставите нас одних против неверных, господин?  — с явным испугом проговорил Мовлад.
        — Асадовцы не идиоты, чтобы штурмовать дом, где может находиться отравляющее вещество. Один подрыв, и все селение накроет газ. Нет, Мовлад, они будут действовать очень осторожно.
        — Или стремительно, дабы мы не успели подорвать заряд, которого у нас нет. Но ведь асадовцы об этом не знают.
        — Да, либо так. Но они не успеют. В здание можно попасть с трех сторон. Если асадовцы пойдут в атаку, отстреливайтесь. Продержаться надо совсем недолго. Мы через час начнем выдвижение к селению и к пяти утра закольцуем Сабар. Тогда спецназу станет не до штурма объекта. Мы уничтожим их, Валид. Да, пусть через полчаса Абаль выйдет из дома в туалет. Спецназ должен получить дополнительное подтверждение того факта, что вся группа, которую сдал пес Ваис, находится на месте. Девчонка спит?
        — Не знаю, господин.
        — Если спит, то разбуди ее. А потом пусть во дворе появится и Хасан.
        — Конечно.
        — Не бойся ничего, Мовлад.
        — Вы вновь хотите нанести мне обиду, господин? Я никого и ничего не боюсь.
        — Извини, ты же воин. Выполняй приказ,  — сказал Харбани, отключился и тут же вызвал в свою землянку, спрятанную под маскировочной сетью, закрывающей почти всю балку, командира отряда.
        Мазар явился тут же.
        — Да, Омар!
        — Тихо поднимай воинов. Пойдем к Сабару.
        — Объявились «гости»?
        — Да!
        — Асадовцы или русские?
        — Судя по работе, асадовцы.
        — Это легче.
        — Но за них и платят меньше.
        — Главное не в этом, не здесь и даже не в Дамаске, а на пункте управления базы США. Именно оттуда пойдет приказ на ракетный удар. Вот это уже серьезно. А за спецназ нам заплатят. Пусть меньше, чем за русских, но мы же воюем не за деньги.
        Харбани усмехнулся и спросил:
        — Так ты построил себе два дома в Иордании не за деньги? Платил за них идеями?
        Мазар рассмеялся и сказал:
        — Пожертвованиями мирного населения.
        Усмехнулся и Харбани, но тут же посерьезнел и проговорил:
        — А теперь к делу, Канд. Ты решил, где разместить пикапы с пулеметами?
        — Я все продумал. Но думаю, что они не понадобятся.
        — Как знать. Смотри, если приключится какой-либо срыв, то пулеметы должны оказаться в нужном месте в нужное время.
        — Они там и окажутся!
        — Занимайся,  — сказал Харбани и посмотрел на часы.  — Выдвигаемся через час. Начинаем окружение селения вдоль холмов, по балкам и оврагу. Потом по моей команде сжимаем кольцо.
        — Да, Омар.
        — Да поможет нам Всевышний.
        Командир отряда боевиков вышел из землянки, занимаемой главарем банды. Он шел, глядя под ноги. Если бы Канд поднял глаза, то через маскировочную сеть наверняка увидел бы голову в защитном шлеме с опущенным стеклом.
        Капитану Касатко повезло. Он оказался у землянки Харбани, владел арабским языком, слышал и понимал все, о чем переговаривались главари бандитов.
        Как только Мазар ушел из землянки, капитан полез в кусты, оттуда сунулся в редколесье, обошел пост духов, на котором отчаянно зевал часовой, и спустился в неглубокую балку, где его ждал майор Рязанов.
        Заместитель командира группы спросил:
        — Ну что, Валера?
        — Все о’кей, как говорят наши заклятые друзья америкосы. Здесь отряд, шесть пикапов, три из них с пулеметами. Духов рыл тридцать-сорок, никак не больше.
        — В общем, отряд Харбани, который он предусмотрительно отвел от Сабара.
        — Значит, Харбани подозревал Ваиса?
        — Скорей всего нет. Просто подстраховался.
        — И попал в «десятку». Ладно, есть важная информация, по связи долго передавать, надо рвать когти к командиру.
        — Обратный путь всегда легче.
        — Нам надо добраться до Сабара за двадцать минут, максимум за полчаса.
        — Тогда придется бегом.
        — Хорошо луна появилась.
        — Вперед, капитан!
        Майор Рязанов и капитан Касатко вышли из рощи, обогнули открытый участок плато, преодолели полосу колючего кустарника, поправили оружие и ровно, мерно, без напряжения побежали на северо-восток. Сказывалась подготовка. На дорогу они затратили чуть более получаса. В принципе о наличии духов в роще Рязанов сообщил командиру до начала отхода.
        Подполковник ждал своего заместителя.
        Тот, появившись, отдышался и заявил:
        — Боевики готовятся окружить селение.
        Авилов кивнул и сказал:
        — Так и должно быть. Плохо то, что мы не знаем, как именно Харбани будет делать это.
        — Нашим разведчикам на позициях оставаться нельзя. Слишком уж они удалены друг от друга.
        Авилов принял решение, переключил станцию на вызов всех подчиненных одновременно, но сконцентрировался на разведке:
        — Внимание! Пятый, Одиннадцатый, Четырнадцатый! Ответьте.
        Те немедленно подтвердили, что слышат командира.
        — Слушай боевой приказ! Уничтожить часового, сблизиться с уцелевшим домом, ликвидировать второго боевика, взять живыми наложницу, по возможности помощника главаря банды, который может находиться в доме, и занять круговую оборону. По выполнении задачи доклад мне!
        Пошли ответы:
        — Пятый принял!
        — Одиннадцатый принял!
        — Четырнадцатый принял!
        Хлопок бесшумной винтовки «Винторез» на холмах слышен не был. Даниил видел, как рухнул на землю часовой и тут же к дому устремились шестеро спецназовцев.
        Шум от падения тела услышал второй боевик, Хасан.
        — Валид, нас атакуют,  — крикнул он помощнику главаря банды.
        В окно влетел какой-то круглый предмет. Боевики не успели среагировать. Яркая вспышка ударила по глазам бандитов, жуткий грохот оглушил их. Спецназовцы применили светошумовую гранату. Одиночного хлопка, раздавшегося вслед за этим, никто не слышал. Хасан упал. Мовлад врезался головой в дверь комнаты, в которой была закрыта наложница.
        Все офицеры «Альфы» прошли в здание, выбросили труп боевика на улицу, стянули руки помощника главаря банды специальным шнуром, бросили на матрац.
        Маслак вытащил из смежной комнаты пятнадцатилетнюю наложницу, усадил ее рядом с Мовладом.
        Командование разведгруппой взял на себя капитан Лапунов.
        — Ефремов с «ПК» к проему двери, Краев с ним. Маслак к левому окну. Мое правое. Гарифуллин, к тыловому выходу. Лобану смотреть за пленными. Быть в готовности применить одноразовые гранатометы,  — распорядился он.
        Офицеры заняли позиции.
        К этому времени чуть посветлело. Уже можно было что-то разобрать на подходах к дому.
        Прежде чем занять свою позицию, Лапунов присел перед боевиком и спросил:
        — Кто такой?
        — Валид Мовлад, помощник Харбани. Отпустите меня, и тогда я буду просить его сохранить вам жизни.
        — Да?  — Капитан усмехнулся.  — Ты лучше о своей жизни подумай. Вопрос! Что случилось с Саидом Ваисом и где лаборатория?
        — Вы вспомнили о своем шакале? Ваис сполна получил за предательство.
        — Что за останки в овраге? Ваис, это понятно. А два других тела?
        — Химики. Доктор Муатар и его ассистент Дасар.
        — Они, значит, выполнили заказ, сделали химические боеприпасы, и вы так с ними рассчитались?
        — Это не мое решение!
        Лапунов сблизился с боевиком вплотную и заявил:
        — Ты понимаешь, ублюдок, что твой господин Харбани подставил всех вас? Тебя, охрану, наложницу? Он ведь наверняка обещал, что с вами ничего не случится, вы успеете уйти. Ты поверил? Или только и можешь, что прислуживать хозяину?
        — Я — воин,  — сказал Мовлад и поднял голову.
        — Воин? Не похоже.
        — Вы появились слишком быстро. Погоди-ка. Ты ведь не араб?!
        Лапунов поднял стекло защитного шлема и сказал:
        — Как видишь, нет.
        — Русские,  — выдохнул Мовлад.
        — Да. Не ждали?
        — Все равно вам не уйти отсюда. У Харбани здесь отряд, о котором не знал Ваис. Поэтому сюда и пришли только вы, малая группа.
        — Как же вы прозевали нас?
        Мовлад рассмеялся и ответил:
        — Прозевали? Э-э, нет. Боеприпасы с вагрином это только первая часть работы, порученной господину Харбани шейхом. Вторая — уничтожение спецназа, который обязательно должен был появиться здесь. Вот вы и пришли.
        — Шейх, это Сауд аль-Катари?  — спросил Лапунов.
        — Какая разница? Вы трупы. Вам уже ни за что не уйти отсюда.
        — А ты куда денешься? Или считаешь, что мы не побеспокоимся о тебе, пес?
        — Я воин и готов умереть в борьбе с неверными.
        — Ну, тогда, конечно, другое дело,  — сказал Лапунов и резким ударом лишил сознания помощника главаря банды.
        Наложница вскрикнула.
        — Как тебя зовут?  — спросил ее капитан.
        — Абаль,  — прошептала девушка.
        — Сколько тебе лет?
        — Пятнадцать.
        — Как попала к Харбани?
        — Он взял меня силой.
        — Теперь ты свободна. Где тут лаборатория, знаешь?
        — Да, конечно, в подвале.
        — Крепкий подвал?
        — О да. Если закрыть крышку лестницы, то туда нельзя будет попасть отсюда. Там есть запасы продовольствия, воды, комнаты, где жили химики.
        — А отравляющее вещество?
        — Об этом не знаю.
        — Сиди, а лучше лежи и не высовывайся. Скоро здесь будут стрелять. Не бойся, с тобой ничего не случится.
        — А потом?  — спросила наложница.
        — В смысле?
        — Потом я стану вашей наложницей?
        Лапунов посмотрел на нее и ответил:
        — Нет, потом ты станешь свободной.
        — Я не могу быть свободной, меня некому защитить.
        — Мы об этом позаботимся. А теперь ложись.
        Она послушно легла.
        Лапунов чуть подумал, достал шнурок и заявил:
        — Извини, Абаль, но я свяжу тебя. Так будет надежней.
        — Я все понимаю.
        Закончив с девушкой, Лапунов прошел к своей позиции и крикнул:
        — Парни, что у нас?
        — Пока тихо,  — ответил Гарифуллин.
        Лапунов включил станцию, вызвал командира группы и доложил:
        — Объект занят, два охранника нейтрализованы, взяты помощник Харбани и наложница, пятнадцатилетняя девушка. Мы заняли в здании круговую оборону. Лаборатория в подвале. Там же место для укрытия при выходе из боя.
        — Понял! Задача подгруппы — дождаться окружения селения, подхода боевиков к дому и принять бой. По моей команде отход в подвал.
        — Принял. Вопрос.
        — Давай.
        — Мовлад — помощник главаря нам нужен?
        — А что, доставляет беспокойство?
        — Да нет.
        — Ну и пусть пока поживет. Он знает не меньше главаря. Если не удастся взять Харбани, то представим разведке его помощника. Кстати, о судьбе Ваиса ты узнал?
        — Да. Его раскрыли и убили, как и химиков. На объекте зарядов нет, но это слова наложницы. Мы пока не проверяли.
        — На это у нас будет время. Но если в доме нет хотя бы общевойсковых защитных комплектов и противогазов, то это означает, что никакой химии в подвале тоже не имеется. Еще вопросы есть?
        — Вы отходите?
        — Это по обстановке. Наблюдатель останется в любом случае. Иначе как я определю, когда вывести вас из боя?
        — Еще меня беспокоят крупнокалиберные пулеметы духов.
        — О них не думай.
        — А если использовать «браунинг», который находится в кузове пикапа, стоящего у дома?
        — Нет. Это приведет лишь к гибели стрелка. Пусть этот пикап и дальше стоит там. Он нам позже пригодится, если уцелеет. Мне только что доложили, что банда выходит из рощи по двум направлениям, северному и южному. Боевики начинают окружение дома. Техники пока не видно.
        К бою!
        — Принял.  — Лапунов отключил радиостанцию и крикнул:  — Парни, духи начали окружать нас. Всем к бою!
        Защелкали затворы. Офицеры готовились принять бой.
        Авилов вложил свою станцию в чехол, посмотрел в бинокль на рощу. Оттуда двумя группами выходили боевики. В одной семь человек, в другой — восемь. Авилову стало понятно, что в роще остались главарь банды Харбани, командир отряда, водители пикапов и расчеты крупнокалиберных «браунингов».
        Подполковник вызвал к себе заместителя, который отошел к соседнему холму.
        Майор подошел к нему и спросил:
        — Что, Даниил?
        — Бери Тимнева, Валиева, Ивазова, Касатко. Обогните селение с запада, выходите на южные высоты. Будьте готовы отойти от Сабара, но быстро вернуться.
        — Мы пропускаем духов к селению?  — спросил Рязанов.
        — Да! У тебя пулемет «ПК» и «Муха», у меня остается «РПГ-7». В случае ранения кого-нибудь, я пришлю к тебе Зуева.
        — Надеюсь, обойдемся без потерь. Ты сам будешь охотиться на Харбани?
        — Посмотрим. Представится возможность, отчего не поохотиться?
        Рязанов улыбнулся и сказал:
        — Тоже верно.
        — Давай, Макс, уводи людей. Вам надо выйти на холмы до подхода банды к западной окраине селения.
        — Да, Даниил. Я пошел.
        Он быстро собрал людей и повел их за первой полосой холмов в обход Сабара.
        Через полчаса майор Рязанов доложил:
        — Мы на южных высотах. Видим группу духов, движущуюся по вашей стороне. Она сейчас примерно в пятистах метрах от селения.
        — С вашей стороны боевики тоже где-то в полукилометре от окраины. Идут синхронно.
        — Смотрим, Даниил!
        — Смотрим!
        Обе группы боевиков дошли до окраины. От каждой отделились по два человека, вооруженных автоматами, сошлись вместе и укрылись за ближайшими развалинами. Скорее всего, они продолжали продвигаться к восточной окраине селения.
        — Внимание всем! Быть в готовности отойти от высот на безопасное расстояние,  — приказал своим офицерам подполковник Авилов, тут же вызвал капитана Лапунова и сообщил ему:
        — Вас окружают.
        — Частично мы это наблюдаем. К бою готовы.
        — Возможно, мы на какое-то время отойдем. Вам действовать по обстановке.
        — Да, я понял!
        Командир группы глянул на селение и боевиков, подумал и принял неожиданное решение.
        — Драгин и Гибазов ко мне,  — заявил он.
        Операторы ПТРК «Корнет», в данной ситуации исполнявшие обязанности гранатометчика и его помощника, подошли к командиру.
        Подполковник велел Драгину взять у Гибазова сумку с гранатометными выстрелами.
        Капитан Драгин посмотрел на Авилова и осведомился:
        — И что это значит, командир?
        — А это значит, что духи прошли в селение, а мы с тобой сейчас пойдем к роще.
        — Не понял!
        — Поймешь по ходу.
        Авилов передал командование подгруппой капитану Валевичу, приказал держать спутниковую станцию в режиме работы и сказал Драгину:
        — За мной, Рома.
        Они двинулись вдоль тыловой стороны холмов на запад.
        А боевики продолжали окружать селение, не обращая внимания на холмы. Это было удивительно. Любой командир какого угодно боевого подразделения в этой ситуации непременно отдал бы приказ на разведку высот и пространства, примыкающего к ним. Оттуда вполне могла исходить угроза. Но, видимо, Харбани так торопился, что посчитал ненужным терять время. Либо он рассчитывал на то, что крупнокалиберные пулеметы, установленные на пикапах, закроют высоты. В принципе, его боевики могли это сделать, выйдя на выгодные позиции, а таковых в районе было предостаточно.
        Духи разделились на группы по четыре человека, прошли половину северной и южной окраины и укрылись. Трое боевиков остались на западе.
        Авилов понял, что боевики не намереваются осматривать высоты, и передал бойцам новый приказ:
        — Отставить отход! Рассредоточиться по позициям огневого удара в тылы противника.
        Омар Харбани вышел из рощи вместе с Кандом Мазаром. К опушке подошли три пикапа с крупнокалиберными пулеметами. Харбани и Мазар поднялись на высоту, откуда через оптику могли видеть все селение.
        — Надо было проверить холмы, Омар. Шесть бойцов слишком малая группа для штурма лаборатории,  — проговорил Мазар.
        Главарь посмотрел на командира отряда и заявил:
        — На это нужно будет часа два, если не больше. За это время спецназ, захвативший Мовлада, сможет отойти на восток и вызвать вертолеты. Уверен, что на аэродроме в Дамаске в полной готовности стоит пара «Ми-24». Поэтому асадовцы вполне могли запустить на проверку селения малую группу. Ведь они считают, что и противника, то есть нас, здесь столько же, даже меньше. А если бы тут появились «Ми-24», то пилоты увидели бы наших людей. Что, по-твоему, они сделали бы, имея связь с командиром спецназа?
        — В условиях, когда нет огневого контакта, ударили бы по холмам.
        — Верно. Заодно сровняли бы с землей и остатки Сабара. Мы потеряли бы отряд и всю технику. Нет. Не следует задевать спецназ. Даже если на холмах и есть асадовцы, то их там совсем немного. У нас найдется неплохое угощение для этих псов,  — проговорил Харбани и указал рукой за спину, на опушку, где в полной готовности стояли пикапы с расчетами крупнокалиберных пулеметов.
        Мазар вздохнул и заявил:
        — Что ж, ты командир, тебе и принимать окончательное решение.
        — Я его уже принял. Осталось дождаться окружения селения.
        — Это займет совсем немного времени. Группа прикрытия тыла скоро выйдет на позиции.
        Харбани опустил бинокль и произнес:
        — Прикрытия? Нет, дорогой мой Канд, не прикрытия, а атаки. Мы нападем на объект одновременно со всех сторон.  — Он посмотрел на часы.  — Начнем в пять тридцать, когда будет светло, но еще не взойдет солнце, которое только помехи создает.
        — Мовлад и Абаль наверняка погибнут.
        — Значит, такова воля Всевышнего,  — сказал Харбани и вновь поднес бинокль к глазам.
        Окружение селения боевики завершили в 4.57, о чем тут же доложили своему главарю. Он по радиостанции приказал водителям вывести пикапы к соседним пологим высотам, но не подниматься на них до особого распоряжения.
        Капитан Лапунов получил сообщение об окружении противником селения и приказал своим людям:
        — Ребята, приготовились! Духи могут ломануться со всех сторон в любое время. Их около тридцати рыл.
        Ефремов, находившийся у западного входа, сказал:
        — По пять штук на одного, вполне нормальный расклад.
        Краев посмотрел на товарища и добавил:
        — Да и наши не будут спокойно смотреть с холмов на то, как духи нас валят.
        — Все верно, но первую атаку нам придется отбивать только своими силами.
        — Отобьем. Ты же знаешь духов, они герои, когда не получают достойный отпор. А если сразу дать им по морде, то они залягут, ожидая огневой поддержки. Кстати, что-то не видать пикапов с «браунингами». Им же надо подойти к селению хотя бы на километр, чтобы видеть цель и достать ее.
        — Не волнуйся, Слава, ты их увидишь, думаю, даже ближе километра. Они спокойно могут выйти к окраинам, причем и с востока и с запада.
        — Весело будет, если пулеметчики успеют выпустить хотя бы по одной ленте.
        — Наш командир не позволит им этого сделать.
        — Смотри за местностью.
        — В глазах уже рябит от этих развалин.
        — А духи между тем уже где-то рядом.
        — Надо было влезть в кузов пикапа, который у тыловой стены стоит, и ударить по духам из их же пулемета.
        — Слава, прекращай базар, работа на носу.
        — Я готов.
        — Время, Слава?
        — 5.20.
        — У нас в это время уже вовсю солнце светит.
        — Нашел о чем думать! У нас на Рязанщине и духов отродясь не бывало.
        — Все! Приготовились. Скоро начнется.
        Офицеры замолчали. Над селением нависла зловещая тишина. Как перед сильной бурей.
        ГЛАВА ПЯТАЯ
        После окружения Сабара командир отряда Мазар взглянул на Харбани и проговорил:
        — Вроде все прошло удачно. Но если в селении находится только разведывательная группа, а основные силы противника скрываются за холмами, то нам…
        Главарь банды прервал своего заместителя.
        — Не надо повторяться, Канд. Мы уже это обсуждали,  — заявил он.  — Какой смысл русским или асадовцам посылать сюда крупную группу? Даже если мы уничтожим только тех наших врагов, которые уже засели в доме, это будет хорошим результатом. Ты лучше осмотри холмы еще раз.
        Мазар поднял бинокль, глянул на северные холмы, опустил оптику и проговорил:
        — Там нет ничего, что указывало бы на наличие основных сил противника.
        — Говорил же я тебе,  — произнес Харбани включил радиостанцию и заявил:
        — Внимание всем! Приказываю начать скрытное сближение с объектом. Малику выйти к развалинам с северной стороны. Дауду — с восточной. Гани и Заиру занять полуразрушенные дома с юга и запада. Дальнейшие действия по дополнительной команде.
        Старшие групп ответили, что приказ приняли.
        Харбани увидел в бинокль, как его боевики начали сужать кольцо окружения.
        В доме царила тишина.
        — Похоже, спецназ не подозревает об опасности. Никто даже к пикапу с крупнокалиберным пулеметом не подошел. А при окружении «браунинг» грозное оружие,  — проговорил главарь банды.
        Мазар усмехнулся и добавил:
        — Да, тот самый пулемет, которого не существует.
        — Но это надо проверить, так?
        — Да. Возможно, ты прав, Омар. Наших противников всего шестеро. Они заняли дом, укрылись в нем и теперь чувствуют себя в безопасности. Возможно, уже вызвали вертолет для эвакуации.
        — Непосредственно у дома «вертушка» не сядет, так что место эвакуации скорее всего заранее выбрано на плато либо у дороги, ведущей на Дамаск. Вот только спасать будет некого,  — произнес Харбани.
        — Да, если мы успеем уничтожить спецназ.
        — Вполне успеем.
        Как только боевики начали подход к дому, капитан Лапунов вызвал на связь майора Рязанова и доложил:
        — Противник закольцевал селение и начал продвижение к объекту.
        — Вижу. Уделите особое внимание южной группе, там гранатомет «РПГ». У остальных пулеметы. Готовность к бою полная.
        — Принял. «РПГ» — с юга. Не очень приятное известие.
        — Мы постараемся ликвидировать угрозу гранатометного обстрела.
        — Да это в принципе могут сделать и мои парни.
        — Посмотрим. Пока духи медленно сближаются с вами. Вопрос в том, на каком удалении от вас они остановятся для подготовки штурма.
        — Узнаем. До связи,  — сказал Лапунов, перевел радиостанцию в режим «приема» и отдал команду:  — Полная готовность принять духов! У южной группы гранатомет «РПГ».
        Ефремов от центральной двери сказал:
        — Надо бы туда Лобана послать.
        — Пока всем находиться на своих местах. Решение приму, как только духи выйдут на рубеж штурма.
        — А не опоздаешь?
        — Постараюсь не опоздать,  — сказал майор Рязанов, вызвал командира группы подполковника Авилова, доложил ему обстановку и добавил:  — Все бы ничего, но меня очень беспокоят пикапы с крупнокалиберными пулеметами.
        Авилов ответил сразу же:
        — О них не думай. В роще отработаем мы с Седьмым. Постарайся опередить боевиков.
        — Не знаю, на опережение отработать вряд ли получится. Черт знает этих духов. Не могу сказать, займут ли они позицию штурма или сблизятся с нами и тут же пойдут в атаку.
        — Твое дело прикрывать Пятого. Он решит задачу, ты только доведи до него, чтобы постарался отработать на опережение.
        — Передам. Сами-то вы далеко ушли?
        — Подходим к роще, до нее осталось метров пятьсот. Но все, работаем, отбой.
        — Отбой!
        Командир группы и его заместитель перевели радиостанции в режим «приема». Для связи с Лапуновым Рязанов использовал станцию капитана Касатко, подготовившего к применению одноразовый гранатомет.
        Переговорив с Рязановым, Лапунов отдал приказ старшему лейтенанту Лобану с «Мухой» выйти к позиции капитана Гарифуллина, к тыловой двухстворчатой распахнутой двери.
        Гарифуллин спросил у боевого товарища:
        — Тебя зачем Денис прислал?
        — С юга духи идут с «РПГ».
        — Понятно. Укрывайся. Конечно, здесь не дома на диване, но пойдет. Могло быть и намного хуже.
        — Нормально.
        Лобан занял позицию рядом со снайпером, который подготовил к бою автомат «АКС-74» и винтовку «СВД».
        Боевики из отряда Мазара сблизились с домом до сорока метров.
        На этом расстоянии Харбани остановил их.
        — Внимание всем!  — заявил он.  — Заиру с юга, Гани с запада занять полуразрушенные здания, что в десяти метрах от вас. Малику и Дауду расположиться в развалинах на достигнутом рубеже. Определяю порядок штурма. Гранатометчик Гафур обстреливает дом из «РПГ» и остается в здании с Заиром. Остальным приготовиться к броску. Гани на месте, обстрел дома с запада. Малику и Дауду оставить на позициях пулеметчиков, атаковать дом сразу же после выстрела из «РПГ». Пулеметчикам, Заиру и людям Гани поддерживать наступление огнем из стрелкового оружия, при необходимости из «РПГ». Цель штурма — уничтожение группы спецназа. По завершении штурма вернуться на позиции и занять круговую оборону. Тот, кто сумеет взять живым спецназовца, получит десять тысяч долларов. Заир!
        — Да?!  — ответил командир южной группы.
        — Гранатометный обстрел через минуту.
        — Принял.
        — Да поможет всем вам Всевышний! До связи и до встречи.
        Харбани и не подозревал, что его приказ слышал подполковник Авилов, вошедший в кусты, росшие у подножия холма.
        Капитан Драгин свернул в рощу, где занял позицию, подходящую для обстрела пикапов. Он зарядил гранатомет, положил рядом два выстрела, постучал по микрофону, услышал точно такой же ответ. Это означало, что командир в курсе дела. Он знает, что его офицер-гранатометчик готов к бою.
        Разведгруппа Лапунова физически не смогла опередить противника. Офицеры не успели рассредоточиться, укрыться в полуразрушенных домах и развалинах, как с юга ухнул гранатомет. Расстояние от позиции стрелка до дома было совсем никакое, всего-то метров сорок или немного больше.
        Казалось бы, выстрел должен был разнести на куски Гарифуллина с Лобаном, но перед нажатием на спуск, у гранатометчика поехала в сторону нога. Он наступил на мелкие камни, труба поднялась, и граната ударила по второму этажу, где никого не было. Прогремел взрыв, тыловую часть здания затянуло гарью и пылью.
        Боевики тут же открыли огонь из пулеметов. Они вынуждены были обстреливать только второй этаж и верхнюю часть первого, чтобы не задеть своих подельников, с трех сторон рванувшихся к дому.
        Впрочем, этот обстрел носил скорее психологический характер. Он должен был уничтожить тех спецназовцев, которые заняли позиции на втором этаже, и дезорганизовать оставшихся внизу. О том, что второй этаж пуст, боевики не знали.
        Лапунов откашлялся от пыли и крикнул:
        — Всем огонь! Лобан, убери гранатометчика.
        Но ни Касатко, ни Лобан ничего не видели дальше пяти метров из-за пыльной завесы, которая плотнее всего поднялась как раз с тыла, то есть прямо перед ними.
        Лобан крикнул в ответ:
        — Не могу. Не вижу духов.
        — Твою мать! Там, где ограничена видимость, вести слепой огонь на уровне пояса!
        Спецназовцы выполнили приказ.
        Харбани выругался, посмотрел на Мазара и спросил:
        — Шайтан, Канд, когда твои люди успели растерять боевые навыки? Это что за выстрел Гафура из «РПГ»? Почему он ударил по второму этажу?
        — Не знаю,  — произнес Мазар,  — видимо, в последний момент поскользнулся или споткнулся.
        — В самый ответственный момент. Спецназ цел. Ущерб нанесен только второму этажу, а там, видимо, никого нет и не было. Как следствие ответный огонь. Где атака, Канд?
        — Я свяжусь с командованием групп. Или это сделаешь ты?
        — Они в твоем подчинении, ты и связывайся, прикажи выправить положение. Гранатометчику передай, что если он не развалит дом, то я раскрою ему череп. Может, надо быстро подвести к селению пикапы и ударить по дому из «браунингов»?
        — Погоди, Омар, не суетись. Все исправят наши люди, находящиеся в Сабаре.
        — Исправят, говоришь? Ну-ну!
        Командир отряда вызвал старшего южной группы и спросил:
        — Заир, в чем дело? Почему гранатометчик промахнулся?
        — Гафур наступил на камень, подходя к окну. Нога поехала, поэтому граната ушла выше. Но он уже готов произвести второй выстрел.
        — Ты связывался со старшими других групп? У них есть потери?
        — Да, спецназ зацепил двоих. Один убит, второй легко ранен.
        — У кого?
        — У Малика. Но его группа в состоянии выполнить задачу.
        — Так выполняйте ее, чтобы я тут не выслушивал незаслуженные упреки господина Харбани.
        — Да, Канд. Пройдет совсем немного времени, и мы уничтожим этот чертов спецназ.
        — Жду доклада, отбой!
        Гарифуллин с Лобаном оказались в сложном положении. Его усугубила глыба, сорвавшаяся со второго этажа и закрывшая видимость, которой из-за пыли и так не было.
        — К плите! Автоматы к бою!  — крикнул капитан товарищу.
        Офицеры перебежали к новому укрытию. В проем дверей влетел выстрел «РПГ». Мощный взрыв сотряс дом.
        Тут же сработала станция Гарифуллина:
        — Шестой, это Второй! Слава богу, ты жив. Как тебе удалось уцелеть в этом аду?
        — Ко мне подошел Четырнадцатый с «Мухой». Как только обрушилась плита, мы переместились к ней. Поэтому второй выстрел «РПГ» ударил в пустой проем. Но я не знаю, не пострадал ли кто из наших. Дом тряхнуло так, словно внутри пятисоткилограммовая бомба разорвалась.
        — Никто не пострадал,  — сказал майор Рязанов. Парни ведут огонь. А вот к вам приближаются двое духов. Они сейчас метрах в десяти от вас.
        — Понял!
        Гарифуллин переключил станцию, и в это время в кустах у забора объявились эти два духа. Маслаку стрелять не пришлось. Все сделал капитан Гарифуллин. Он положил боевиков двумя короткими очередями, выпущенными практически в упор, с расстояния в пять метров.
        — Вот так,  — воскликнул капитан,  — двое в минусе. Еще пара осталась в полуразрушенном доме. Только оттуда гранатометчик мог вести прицельный огонь.
        Пыль и гарь постепенно уходили на запад.
        — Вижу,  — крикнул старший лейтенант Лобан.
        Капитан не успел спросить, кого или что, как Лобан вскинул на плечо одноразовый гранатомет и выстрелил. Взрыв до конца разнес полуразрушенный дом.
        Из-под обломков неожиданно выскочил боевик. Он был полностью дезорганизован и дезориентирован, получил сильнейшую контузию. Дух в окровавленном камуфляже без оружия бросился влево, упал, встал, качнулся вправо, вновь повалился, опять поднялся и рванул прямо на спецназовцев.
        Гарифуллин дал очередь, и боевик рухнул на камни в двух метрах от позиции спецназовцев.
        — Интересно, кто это, гранатометчик или старший южной группы духов?  — проговорил капитан.
        — Старший,  — ответил Лобан и пояснил:  — Гранатометчику я послал выстрел прямо в грудь. От него ни хрена не осталось.
        Сработала сигналом вызова станция Гарифуллина:
        — Шестой, это Второй.
        — Отвечаю.
        — Отлично сработано. Боевики потеряли группу южного направления. Четырнадцатому перейти к Пятнадцатому, тебе оставаться на месте, прикрывать тыл.
        — Принял,  — заявил капитан и сказал старшему лейтенанту:  — Рязанов похвалил тебя, Коля, и приказал занять позицию рядом с Маслаком.
        — А ты?
        — Мне-то чего? С южного направления духи не лезут, по крайней мере пока. Появятся, прикрою, высоты помогут. Давай, а то Леня ведет огневую дуэль с духами, засевшими в первом полуразрушенном доме.
        — У него же есть «Муха».
        — Значит, он пока не может применить ее.
        Лобан бросился по коридору в комнату, где у левого окна стоял и отстреливался Маслак.
        — Привет, Леня, давно не виделись.
        — Это ты! Вы у себя отработали?
        — Конечно. Это ты чего-то тут застрял. Ну никуда без меня.
        — Духи словно озверели, стреляют длинными очередями прямо в проем. До дома каких-то тридцать метров, слева есть позиция для выстрела из «Мухи», но я не могу отойти от окна. Вдруг духи рванут сюда?
        — Отходи, твое место займу я.
        — Ты только не высовывайся, череп снесут сразу. Стреляй вслепую. Пугай этих уродов, а я сейчас.
        Маслак под обстрелом выполз из комнаты и повернул в помещение, где вместо окна было вентиляционное отверстие, теперь совершенно пустое. Старший лейтенант пододвинул стол к стене, осторожно высунулся в дыру, зацепил взглядом развалины, где засела группа боевиков. Они методично и плотно обстреливали левое окно дома. Маслак привел гранатомет к бою, поднялся, выставил «Муху» в отверстие и нажал на спусковой крючок. Через какие-то доли секунды взрыв разнес полуразрушенное здание.
        — Вот так-то лучше,  — проговорил старший лейтенант, отбросил пустую трубу, спрыгнул со стола и метнулся к Лобану.
        Тот, не прикрываясь, посмотрел на результаты работы товарища.
        — Укройся,  — крикнул Маслак,  — а если у духов кто в живых остался? Вгонит в череп десяток пуль, и нету нашего Лобана.
        — Никого там в живых не осталось, Леня. Ты всадил выстрел прямо в окно, откуда духи вели огонь. После разрыва в развалинах никакого шевеления, ни единого вопля. Сделал ты их разом. Они даже не поняли, как отправились на небеса.
        Сработала радиостанция старшего лейтенанта Маслака.
        Он включил ее и ответил:
        — Пятнадцатый на связи!
        — Это Второй! Что у вас?
        — Западная группа боевиков уничтожена.
        — Там точно никого не осталось в живых?
        — Совершенно точно. Я видел три изуродованных трупа.
        — Три? А должно быть?
        — Там и было трое боевиков.
        — Понял. Задача такова. Четырнадцатому перейти к Пятому, тебе контролировать подходы. Духов мы не наблюдаем, но это не означает, что их нет.
        — Хреново, Второй, работать без точных разведданных.
        — Не спорю. Но в плане разведданных ничем помочь не могу.
        — Это понятно.
        — До связи!
        — До связи!
        Лобан перебежал к Лапунову и сказал:
        — Вот и я, Денис. Прыгаю, как архар по горам. Рязанов загонял. Что тут у тебя?
        — В атаку пошли трое, от мечети, четвертый из пулемета прикрывал. Одного я подстрелил, двое залегли за камни. Один черт знает, где они теперь. Пулеметчик иногда стреляет с разных позиций, а эти двое затерялись в развалинах.
        — Может, увидели, что приключилось с южной группой, и отошли за мечеть?
        — Нет. За это их расстреляют. Они где-то рядом, Коля.
        — Граната,  — крикнул вдруг Лобан.
        Лапунов среагировал мгновенно, бросился на пол, схватил гранату, влетевшую в окно, и швырнул ее обратно. Она сразу же взорвалась. Упал и Лобан, что спасло ему жизнь. Значительная часть осколков мощной оборонительной гранаты «Ф-1» влетела в комнату. Они попали в стены, в потолок, но ни один не ударил в пол.
        — Ух, твою мать,  — выкрикнул Лобан,  — ну ты и циркач, капитан.
        — Станешь тут циркачом. К окну, Коля. Если духи сумели закинуть сюда гранату, то это значит, что они находятся где-то метрах в десяти-пятнадцати от нас.
        За окном раздался душераздирающий вопль. Затем грохнул выстрел, и крик оборвался.
        Офицеры выглянули в окно и увидели боевика, раненного в ногу. Это он выстрелил из автомата в своего подельника, находясь всего-навсего в четырех метрах от стены.
        Лобан вскинул автомат. Очередь отбросила боевика на куски арматуры, торчавшие около стены.
        — Ложись!  — крикнул Лапунов.
        Лобан рухнул на пол под окном. Он сделал это очень даже вовремя. Из полуразрушенной мечети ударил пулемет. Пулеметчик, наверное, все видел, решил поразить цели, которые появились в окне, но не успел.
        Сработала станция Лапунова:
        — Пятый! Ответь Второму!
        — Отвечаю.
        — Живы! Что за фейерверк у вас там?
        — Духи забросили гранату в окно. Нам такой подарок не понравился. Я выбросил «Ф-1» обратно. Вот она и рванула. Хорошо, что за окном. Один дух получил тяжелое ранение. Судя по всему в живот. Второй тоже раненый, но в ногу, пристрелил его, ну а его самого успокоил Четырнадцатый!
        — Понял. Вас беспокоит пулемет, расположенный у мечети?
        — Очень беспокоит. Мы ничего не можем против него сделать. Все гранатометы использованы. Ручные гранаты при всем желании не добросить, к пикапу с пулеметом не выйти!
        — Понял! Сейчас решим проблему,  — сказал Рязанов.
        Рядом с ним на высоте находился старший лейтенант Валиев, у которого оставался одноразовый гранатомет, последний из трех, переданных ему Касатко.
        — Антон!  — позвал его майор.
        — Я,  — ответил Валиев.
        — Развалины мечети наблюдаешь?
        — Конечно. И даже вижу, откуда бьет пулемет.
        — Так сними стрелка из автомата.
        — Он спрятался под куском плиты. Неплохо угнездился.
        — «Муху» к бою!
        — Есть!  — Старший лейтенант привел в готовность одноразовый гранатомет, припал на колено, положил трубу на плечо.  — Готов.
        — Цель — пулемет, уничтожить!
        — Есть, уничтожить.
        Выстрел «Мухи» попал точно в кусок плиты. Прогремел взрыв. Когда рассеялся дым, Рязанов через оптику увидел труп пулеметчика и «ПК», валяющийся рядом с ним.
        — Есть, такое дело. Теперь и восточная группа уничтожена,  — проговорил Рязанов, вызвал на связь Лапунова и распорядился:  — Оставь у окна Четырнадцатого и сосредоточься на обороне объекта от противника, наступающего с северной стороны. Мы постараемся помочь.
        — Принял,  — сказал Лапунов, взглянул на Лобана и произнес:  — Ну вот ты и отпрыгался, приятель.
        — В каком смысле?  — спросил старший лейтенант.
        — Тебе приказано контролировать восточное направление. Я отправляюсь к Краеву и Ефремову.
        Наступило затишье.
        В это время командир северной группы боевиков вызвал на связь Харбани. Радиостанция его была разбита, он использовал телефон.
        — Господин Харбани!..
        — Да, Малик.
        Главарь банды и Мазар видели издали, что происходило у дома, но всего не знали.
        Малик доложил:
        — Господин, люди Заира, Дауда и Гани уничтожены проклятым спецназом. Пулеметчик, который вел огонь из разбитой мечети, тоже погиб. Эти псы выстрелили в него из гранатомета с одной из южных высот.
        — Вот как? Значит, не весь спецназ вошел в селение, оставил людей на холмах. Ладно, много их там быть не может. С твоей группой что?
        — Как и было, один убитый, один раненый. Бой вести в состоянии только я и пулеметчик Галим. Еще Алим может стрелять с одной руки. Другая у него перебита.
        — Как я понимаю, атаку группы прикрывал Галим из пулемета, так?
        — Так, господин.
        — Как вы сумели отойти на позицию после атаки?
        — Мы не отошли, залегли в канаве, которая тянется за северной улицей селения, а Галим глубже. Вытащили погибшего Икрама, Алим сам дополз. Нам нужна помощь, господин.
        — У спецназа потери есть?
        — Не могу сказать. Скорей всего нет. Эти неверные грамотно заняли оборону и оставили часть группы на высотах. Напрасно мы не стали их проверять.
        — Ты упрекаешь меня?
        — Что вы, господин, нет, конечно. Просто нам очень нужна помощь.
        — Держись, Малик, вы получите ее. Мы уничтожим этот проклятый спецназ.
        — Да, господин!
        — Держись.
        Впрочем, на остатки северной группы духов никто и не нападал.
        Рязанов попытался связаться с Авиловым, но получил сигнал отсрочки вызова. Подполковник на данный момент не мог говорить.
        Тогда заместитель командира побеспокоил капитана Валевича, старшего подгруппы, расположенной на северном холме.
        — Третий! Ответь Второму!
        — Отвечаю!
        Голос капитана звучал бодро. Он видел, как его товарищи отбили атаку боевиков, уничтожили практически весь отряд.
        — Ты видишь боевиков, оставшихся в живых на северном направлении?
        — Да, там пулеметчик на позиции. Чуть дальше, метрах в десяти от него, еще трое. Один целый, другой раненый, третий совсем мертвый.
        — Слушай приказ. По боевикам, огонь!
        — Принял!
        Прогремели автоматные очереди. Малик и его подельники с пулями в затылках уткнулись физиономиями в острые камни.
        — Я отработал духов. Отряд, атаковавший лабораторию, уничтожен,  — доложил Валевич майору Рязанову и добавил:  — Непонятно, что задумал командир. У тебя с ним связи нет?
        — Он не выходит на связь, передает сигнал отсрочки.
        — С ним Седьмой с «РПГ». Неужели командир решил отработать главаря на его базе, прямо в роще?
        — Скорей всего.
        — Ну дает Даниил Алексеевич! И ведь не сказал ничего, только позвал за собой Седьмого.
        — Не хотел терять время.
        — Может, нам выдвинуться к роще? Все не вдвоем они там будут.
        — На это приказа не поступало.
        — Как он поступит, если командир не может говорить?
        — Значит, решил, что обойдутся и без нашей помощи.
        — Дай-то бог!
        — Отслеживай обстановку, обрати внимание и на тыловые подходы.
        — Да мы уже смотрим за тылом. Там спокойно.
        — Отбой!
        — Отбой!
        Приказ отслеживать тыловые подходы к селению Рязанов передал и старшему лейтенанту Ивазову из своей южной подгруппы.
        Усилился ветер. Он сносил дым на запад, но поднимал пыль. Майор ждал известий от командира.
        Главари банды все видели.
        Мазар опустил бинокль и произнес:
        — Чертовы спецназовцы! У нас больше нет отряда. Мы проиграли, Омар.
        Но Харбани недавно бросил в рот таблетку с наркотиком, которая взбодрила его.
        — Ну нет, Канд. Не все закончено,  — воскликнул он.
        — Что ты имеешь в виду?
        — Сколько у нас водителей?
        — Пятеро.
        — И три расчета «браунингов». Это та сила, которая переломит ход боя.
        — У тебя есть план, как исправить ситуацию?
        — Беги вниз. Отправляй один пикап с тремя бойцами к северным холмам, двоих сажай в другой, с пулеметом, сам занимай место за рулем и обходи южные холмы. Именно оттуда, с юга неверные ударили из гранатомета. Надо атаковать их при огневой поддержке пулемета. Как начнешь отработку тылов, я пущу к селению два оставшихся пикапа с «браунингами». Спецназ не ждет такого маневра. Неверные расслабились, думают, что одержали победу. Вот тут-то мы и нанесем им смертельный удар.
        Мазар покачал головой и сказал:
        — Мы не знаем, сколько неверных на холмах.
        — Их там совсем немного. Иначе они уже атаковали бы нас оттуда. У них нет крупнокалиберных пулеметов. Мы обязательно сомнем их. Действуй, Канд!
        Заместитель Харбани начал спуск с холма, на ходу передавая по связи распоряжения:
        — Внимание всем пулеметным расчетам и водителям. Приказываю…
        Он закончил отдавать распоряжения, когда поравнялся с кустами, в которых засел командир «Альфы»!
        Авилов работал быстро и профессионально.
        Он пропустил Мазара мимо себя, напал сзади, взял его горло в смертельный захват. Но ждать, пока боевик задохнется, подполковник не стал, передернул руки и свернул ему шею. Даниил отволок дергающееся в судорогах тело в кусты, бросил в гущу, где его не было видно.
        Потом он вызвал на связь капитана Драгина.
        — Рома, твоя задача теперь такова…  — Подполковник озвучил приказ, который следовало выполнить капитану, и добавил:  — Ну а я займусь господином Харбани. Думаю, мне удастся взять живьем эту мразь.
        — Понял, командир, приступаю,  — ответил Драгин.
        Капитан взял на прицел ближний пикап с пулеметом, расчет которого находился в кабине и кузове, нажал на спусковой крючок гранатомета. Взрыв разорвал на куски и металл, и людей. Драгин быстро, всего за пятнадцать секунд, перезарядил «РПГ-7» и подорвал второй пикап.
        С третьего стали прыгать боевики. Они метались у холмов.
        Капитан взял автомат, снял с предохранителя, выставил переводчик на режим автоматического огня, передернул затворную раму. В секторе обстрела оказались двое духов. Капитан дал пару очередей по два патрона. Боевики рухнули на землю.
        После этого Драгин с гранатометом и автоматом пробрался на окраину рощи, где стояли четыре грузовых пикапа и внедорожник. Бандиты бегали между машин, не зная, что делать.
        Неожиданно один из них, видимо, потерял рассудок и открыл огонь из автомата по роще. Четверо подельников сбили его с ног и потащили к пикапу.
        Капитан дождался, пока последний боевик перелез через борт и «Тойота» тронулась с места. Потом он поднял гранатомет и выстрелил. В огне взрыва заживо сгорели все боевики.
        В роще наступила тишина. Но Драгину надо было зачистить ее. Одно дело иметь информацию по примерной численности боевиков и совсем другое их реальное количество.
        Поэтому он забросил за спину гранатомет, держа наготове автомат, внимательно осматриваясь, пошел по роще, стараясь контролировать ее всю. Справа остались три пикапа и внедорожник «Шевроле». В них никого. В балке, где до этого был лагерь боевиков, тоже пусто. Только рулоны маскировочной сети и телескопические трубы.
        Драгин повернул к холмам, над которыми поднимались три столба черного дыма.
        Харбани ожидал начала выхода к селению последних бойцов во главе с Кандом Мазаром, смотрел на дымящееся селение в бинокль. Он видел, что люди в защитных костюмах и шлемах вышли из дома. Они осматривали развалины, иногда постреливали в подвалы.
        Главарь банды со злостью сплюнул на землю и прорычал:
        — Проклятые шайтаны!
        Спутниковая станция сработала сигналом вызова. Это мог быть только шейх.
        «Тебя-то мне как раз и не хватало»,  — подумал Харбани.
        Шейх не мог знать, что реально произошло в селении. Это обстоятельство немного успокаивало главаря банды. Он знал, что его финансовый агент успеет перечислить деньги, полученные от шейха, из Албании в Иорданию или в Испанию до исхода основной акции. Когда один из руководителей «Фронта завоевания Сирии» поймет, что все его планы потерпели крах, он уже не сможет заблокировать счета и достать самого Харбани.
        Посему главарь банды спокойно ответил на вызов:
        — Слушаю вас, уважаемый Сауд аль-Катари!
        — Омар, почему ты так до сих пор и не доложил мне о том, что спецназ уничтожен?
        — Потому что русские — а сюда прибыли именно они — захватили лабораторию и оказывают отчаянное сопротивление. Они рассредоточились, закрепились на трех позициях, в доме-лаборатории и еще в двух полуразрушенных зданиях. Уничтожить их с ходу не удалось. Мне пришлось приказать водителям пикапов маневрировать на виду у противника, дабы его гранатометчики выдали себя. Мы ликвидировали двух из них. Сейчас русские отрезаны друг от друга. Я послал в селение пикапы с пулеметами. Еще немного, и мы закончим работу.
        — А ты не врешь?  — неожиданно спросил шейх.
        Но полевой командир знал, как вести себя. Он изобразил оскорбленного, а не уличенного во лжи человека.
        — Господин шейх, я уважаю ваше положение, ваши заслуги, да и вас лично как испытанного в боях воина халифата. Прошу и ко мне относиться так же. Вы только что обвинили меня во лжи. Почему, на каких основаниях?
        Голос аль-Катари изменился:
        — Извини меня, Омар, я погорячился. Как-то сорвалось с языка. Я конечно же верю тебе. Скажи хоть примерно, когда ты закончишь? Сумеешь ли взять хоть кого-нибудь из русских живым?
        Харбани выдержал театральную паузу, потом проговорил:
        — Думаю, на полную нейтрализацию противника понадобится еще где-то полчаса. Это вместе с зачисткой зданий. Трудно сказать, возьмем ли мы кого-нибудь живым. Если только раненых, находящихся без сознания. Остальные не сдадутся. Они скорее подорвут себя, чем поднимут руки.
        — Уничтожение группы русского спецназа уже само по себе знаковое событие. А вот если бы хоть один живой…
        — Ничего не могу обещать, господин шейх. Но сделаю все, что в моих силах.
        — Ты постарайся.
        — Да, господин шейх, но мне надо управлять боем. Извините!
        — Да, конечно, жду от тебя хороших известий.
        — До связи,  — сказал Харбани, выключил спутниковую станцию, положил трубку в кейс, поднял к глазам бинокль.
        В это время внизу, у соседней высоты, прогремел оглушительный взрыв. За ним ударил и второй, от которого содрогнулась земля. Послышались крики боевиков. Их заглушил третий взрыв.
        Харбани в недоумении повернулся к роще. У высот горели пикапы, по открытому участку метались двое воинов. Откуда-то сбоку ударила очередь. Люди упали. Что за черт?
        Тут перед главарем банды вдруг вырос подполковник Авилов.
        Харбани словно столбняк хватил. Он застыл, открыв рот, глядя на спецназовца, облаченного в полную боевую экипировку.
        Авилов мог бы одним выстрелом убить главаря банды, но решил взять его живым. Тем более что подвернулся такой случай.
        — На колени!  — приказал Авилов, держа противника на прицеле.
        Харбани пришел в себя.
        — Русский? Здесь?
        — На колени, собака!  — крикнул Авилов.  — Или я стреляю по ногам.
        — Погоди! Не так быстро.
        Харбани опустился на колени. Авилов внимательно смотрел за ним. Ему надо было связать боевику руки за спиной, а для этого требовалось отойти.
        Харбани тоже понимал это. Он опустил голову, напрягся.
        Его рука нащупала рукоятку ножа.
        Он лихорадочно думал.
        «Если бы с этим русским был еще кто-то, то он бы и связывал меня. Но, видимо, этот человек расстреливал сейчас пикапы и остатки моих людей. Много русских прийти сюда не могло, хватило и двоих».
        — Руки за спину, сам головой в песок, как на молитве!  — приказал Авилов.
        — Не смей осквернять нашу религию, неверный,  — прошипел Харбани.
        — Смотри, какой верующий попался. А разве ислам позволяет убивать?
        — Делай свое дело, неверный.
        — Я почему-то подумал, что ты попросишь меня пристрелить тебя. Ведь смерть с оружием в руках — величайший почет для вас.
        — Вот именно с оружием, а его у меня нет.
        — А нож?
        — Я оставил его внизу, допустил ошибку. Иначе ты уже катился бы с высоты с перерезанным горлом.
        — Смотрю, ты не из трусливых. Но выполняй приказ.
        Главарь банды поднял глаза, но сразу же опустил их и спросил:
        — Обо мне вам сообщил предатель Ваис?
        — Это ты и твой сброд предатели родины, а Ваис — герой, защищавший ее от таких мерзавцев, как ты.
        Харбани усмехнулся и осведомился:
        — И где сейчас Ваис?
        — Да, к сожалению, там, где и те химики, которые занимались боеприпасами.
        — Вы нашли их?
        — Конечно.
        Харбани завел руку за спину, нагнулся, уперся горячим лбом в холодный камень. Ему удалось вытащить нож из-за пояса и сжать его в руке. Это давало ему надежду на спасение.
        Стрельба и взрывы раздавались в восточной части рощи.
        «Значит, второй спецназовец добрался туда. Теперь бойцам, находящимся там, и Мазару конец. Ну что ж, придется мне ставить на кон жизнь. Умирать я не собираюсь»,  — подумал главарь банды.
        — А почему ты не провел разведку холмов, не выставил посты раннего обнаружения противника? Посчитал, что на захват лаборатории, которую смогут оборонять только пять человек, придет малая группа спецназа?
        — А разве вы когда-нибудь высылали большие группы против таких вот отрядов?
        — Когда как. Но страховка лишней не бывает. Переоценил ты свои боевые способности, Харбани. За это и поплатился.
        — Ты кто по званию, русский?  — спросил бывший главарь уже уничтоженной банды.
        — А тебе какое дело?
        — Хочу знать, кто взял меня в плен.
        — Генерал.
        Харбани усмехнулся и заявил:
        — Нет, до этого звания ты еще не дослужился и вряд ли получишь его. Ты найдешь свою смерть на нашей святой земле.
        — Заткнись. Закончили разговоры!  — Авилов вызвал Драгина и спросил:  — Роман, что у тебя?
        — Зачистил местность, после подрыва пикапа с боевиками и работы у холмов. Собираюсь к тебе.
        — Там целая техника осталась?
        — Есть пикапы, внедорожник «Шевроле».
        — Отлично, подгони сначала внедорожник, потом пикап к среднему холму, где был наблюдательный пункт Харбани.
        — Понял! Выполняю!
        Авилов переключился на Рязанова.
        — Командир, ты живой!  — выкрикнул тот, услышав голос подполковника.
        — И вполне невредимый. Как, кстати, и Рома, который уничтожил пикапы с «браунингами» и последних духов перестрелял в роще.
        — А главарь банды?
        — Харбани? Этот тип сейчас стоит передо мной на коленях.
        — Просит пощады?
        — Нет. До этого он не опустился. Выполняет мой приказ.
        — А тот, что был у него заместителем?
        — Тот уже беседует со Всевышним. Я зацепил его у подножия высоты.
        — Лихо вы там пошустрили, Даниил.
        — Нормально. Ты мне скажи, технику у дома вы посмотрели?
        — Так точно. Этот пес Харбани оставил нам пикап с муляжом пулемета и свой внедорожник. Тот цел, мусор из него мы выбросили, а вот пикап поврежден. Пробиты движок и колеса.
        — Он нам и не нужен. «Форд», значит, на ходу?
        — Да, я сам проверял, заводится, цел, все работает.
        — Мы подгоним еще две машины, пикап и внедорожник «Шевроле».
        — А мы тут недалеко площадку для «вертушек» подыскиваем.
        — У селения полно мест, подходящих для посадки.
        — Я рад за тебя, Даниил.
        — Я за тебя тоже. Надеюсь, мы никого не потеряли?
        — Все целы. Двое, правда, волей случая. Повезло ребятам.
        — Что случилось?
        — Обвалилась плита второго этажа, когда туда пустил выстрел вражеский гранатометчик.
        — А зачем он обстреливал второй этаж?
        — Тоже случайно. Но подробности при встрече…
        — Хорошо. Заканчивайте зачистку, мы скоро подъедем к вам.
        — Есть, командир!
        Авилов вложил станцию в чехол и двинулся в обход Харбани.
        Тот вдруг резко приподнялся и махнул рукой. Сработала реакция подполковника, доведенная до автоматизма. Он отступил на шаг. Лезвие клинка прошло в каких-то сантиметрах от его голени.
        Харбани тут же перехватил нож, вскочил, но потерял драгоценное время. Нанести второй удар он не успел. Авилов влепил ему прикладом в челюсть. Главарь банды опрокинулся на землю. Кровь хлынула из его рта, лишившегося нескольких зубов. Но он не собирался сдаваться, издал дикий вопль и выбросил вооруженную руку вперед. Подполковник отбил ее и на этот раз врезал прикладом по макушке противника. Тот охнул и уткнулся физиономией в землю.
        Внизу послышалась работа двигателя. Драгин подогнал первую машину. Он услышал вопль, рванул наверх и увидел главаря банды, лежавшего на земле, залитой кровью, сочившейся из его головы.
        Капитан посмотрел на командира и спокойно спросил:
        — Что это с ним? Ему стоматолог нужен или хирург?
        — Да вот, решил взбрыкнуть. Едва ногу мне не поранил. И как я не заметил нож у него в руке?
        — А он жив?
        Авилов взглянул на подчиненного и ответил:
        — Не знаю. Не хватало завалить его.  — Он опустился на корточки, взял запястье Харбани, проверил пульс и проговорил облегченно:  — Жив, сердце работает нормально. В нокауте.
        Капитан улыбнулся и заявил:
        — Да, приклад автомата это не боксерская перчатка. Хотя ты, командир, запросто мог бы его и кулаком вырубить.
        — Как получилось, так тому и быть. А ты чего сюда прибежал?
        — Вопль услышал, подумал, нужна помощь.
        — Что подогнал?
        — Пикап.
        — Давай за внедорожником, да быстрей и аккуратно. Хрен его знает, может, где-то рядом бродит еще один отряд духов.
        — Это вряд ли. Будь он рядом, уже подошел бы сюда.
        — Не рассуждай, выполняй приказ! А с этим типом я и сам как-нибудь разберусь,  — произнес Авилов и кивнул на Харбани.  — Вперед!
        Капитан пошел вниз.
        Подполковник свел руки главаря банды за спину и сцепил их специальным шнуром, развязать который было невозможно, только разрезать.
        Он перевернул пленника на спину и потрепал по щекам, ввиду отсутствия воды во фляжке.
        Харбани пришел в себя, открыл изуродованный рот и прошамкал:
        — Твоя взяла, неверный. Стреляй, чего медлишь?
        — Нет уж. Слишком легкой смерти ты захотел. Тебя будут судить. Если твой шейх все-таки проведет химическую атаку или ее демонстрацию, а американцы в ответ нанесут ракетный удар, то я сумею настоять на том, чтобы тебя «случайно» передали родственникам погибших. Нетрудно представить, что они с тобой сделают. Но хватит греться на солнышке, поднимайся.
        — Не могу.
        — Ты не сможешь этого сделать, когда я прострелю тебе колено и не вколю промедол. Вот тогда ты покатишься вниз. Встал, сука!
        Харбани кое-как поднялся. Его заметно шатало. Удары он получил сильные. Главарь банды кое-как спустился с холма.
        Драгин как раз подогнал туда внедорожник.
        — Забросим это вот тело в кузов пикапа, свяжем еще и ноги. Потом ты, Рома, сядешь за руль и отправишься к селению. Я на внедорожнике за тобой,  — сказал Авилов.
        — Докладывать о проведении операции и вызывать «вертушки» не будете?
        — Не здесь, в селении.
        — Понял.
        Авилов предупредил Рязанова о скором прибытии, и две машины пошли в Сабар.
        Там командира и гранатометчика встретила вся группа. Потерь она не понесла.
        Валевич взялся за спутниковую станцию.
        Рязанов доложил, что на западе у дороги есть площадка, подходящая для посадки вертолета.
        Авилов кивнул и принял трубку от Валевича, который доложил ему, что генерал-майор Кубатов на связи.
        — Здравия желаю, Дмитрий Сергеевич.
        — Приветствую, Даниил. Какие дела?
        — Докладываю. В Сабаре обнаружена лаборатория в одиночном здании. Информация по ней, полученная от Саида Ваиса, подтвердилась. Но Харбани держал в роще, что юго-западнее селения на удалении примерно в пять километров, отряд численностью двадцать два боевика. С ними пикапы с пулеметами. Разведывательная группа захватила лабораторию, пленила помощника Харбани…
        Генерал прервал подполковника:
        — Даниил Алексеевич, подробности позже. Сейчас давай по сути.
        — Ну если по сути, то отряд боевиков уничтожен, пикапы с пулеметами тоже. Саперы готовят к подрыву здания, уцелевшие хотя бы частично. Захвачены Мовлад и Харбани, в довесок наложница, испуганная пятнадцатилетняя девушка. У нас потерь нет. На западе, у дороги, ведущей на Дамаск, есть площадка, подходящая для посадки «Ми-8». Группа через десять минут будет готова к эвакуации.
        — Молодцы, ребята, не напрасно о вас складывают легенды,  — заявил Кубатов и спросил:  — Техника в Сабаре осталась?
        — Техника там есть. Два внедорожника и пикап,  — ответил Авилов, не понимая причин такого вопроса.
        — Эвакуацию из Сабара отставить, взять внедорожники и пикап, на них следовать к Гурату, там замаскировать технику, укрыться и ждать приказа. Как понял?
        — Совсем не понял. Товарищ генерал, почему вы отменяете эвакуацию?
        — Дело вот в чем. Американцы продолжают утверждать, что сирийские войска в ближайшее время применят в пригороде Дамаска химическое оружие. Тут же по определенным целям будет нанесен ракетный удар возмездия. Во избежание потерь среди российских военнослужащих, американцы попросили нас прекратить любые полеты в зоне, в которую входит и район Сабара. Поэтому мы не можем выслать к вам авиацию. Теперь понятно?
        — Так точно. Теперь понятно. А вы не могли бы сообщить американцам, что необходимо вытащить наше подразделение из Сабара?
        — Нет. Наши так называемые коллеги не должны знать, что в Сирии работает спецгруппа «Альфа», как и другие подразделения специального назначения. Им быстро станет известно, что в Сабаре разгромлена банда Харбани. Это селение находится на территории, которая контролируется западной коалицией. Пусть только на бумаге, но мы не должны были работать там. Вот так обстоят дела, Даниил Алексеевич.
        — Понятно. Группа уходит к Гурату!
        — Спасибо вам, парни. Пленных и наложницу придержите при себе, эвакуируем по возможности всех вместе. Удачи и до связи!
        — Служим Отечеству. До связи!  — сказал Авилов, передал трубку спутниковой станции Валевичу и отдал команду:  — Подрыв дома через десять минут. После чего построение и постановка задачи. Эвакуация откладывается, вопросы не принимаются. Касатко отогнать к западу «Форд», Лобану — «Шевроле», Маслаку — «Тойоту». В нее загрузить Харбани и Мовлада, девушку посадить в кабину. Уходим к Гурату. Работа продолжается. Вперед!
        ГЛАВА ШЕСТАЯ
        Взрыв сотряс селение Сабар, когда машины с группой «Альфа» шли по дороге к Гурату. Пятнадцать километров они преодолели за двенадцать минут и встали у небольшой разбитой фермы.
        Подполковник Авилов подал команду:
        — Всем к машине! Пленным в том числе.
        Бойцы покинули внедорожник и пикап, бросили на землю главаря банды Омара Харбани, которого врач, капитан Зуев уже немного подлечил, и его помощника Валида Мовлада.
        Пока офицеры строились, наложница подошла к командиру группы. Как это ни странно, но она откуда-то знала русский язык и даже общалась на нем с Авиловым, очень даже неплохо говорившим по-арабски.
        — Командир, я хочу знать, что будет со мной дальше? Ты отдашь меня своим военным или заберешь к себе?  — осведомилась девушка.
        — Забрать тебя к себе я при всем желании не могу. У тебя есть родственники?
        — Были. Они жили в Эр-Ракке, не успели выехать до того, как самолеты американцев разрушили город. Под обломками домов все погибли. Я уже была у Харбани, поэтому уцелела. Но это не жизнь. Я не хочу так жить.
        — Ты больше не будешь наложницей. Тебя как зовут?
        — Абаль.
        — Так вот, Абаль, мы передадим тебя представителям законной власти.
        — Ой, нет, я прошу, не надо власти.
        Командир «Альфы» изрядно удивился и спросил:
        — Почему?
        — Ты думаешь, что люди, которые служат Асаду, не держат наложниц? Сейчас каждый, кто может, берет к себе беззащитных девушек.
        — Да уж,  — протянул Авилов,  — задала ты, Абаль, мне задачу. Что же делать? Может, все-таки кто-то из дальних родственников у тебя есть?
        — Дальние есть, но я не нужна им. Сами плохо живут, а тут лишний рот. Меня кормить, одевать надо.
        Подошел для доклада заместитель, майор Рязанов и спросил:
        — Проблемы, командир?
        — Похоже, да. Абаль не желает, чтобы мы передали ее правительственным чиновникам или военным. Близких родственников у нее нет, они погибли в Ракке, а дальним она не нужна.
        — А к нам на базу она хочет?
        Девушка поняла слова Рязанова и утвердительно закивала головой, обмотанной платком.
        — Да, к вам, к русским, я пойду. Вы не держите наложниц.
        — Может, на самом деле заберем ее на базу, когда наступит время эвакуации, да и передадим Суслову. Пусть он пристроит ее куда-нибудь, допустим, на ту же кухню,  — сказал Рязанов.
        — Ладно,  — согласился Авилов, повернулся к бывшей наложнице и проговорил:  — Возьмем тебя в «Хмеймим», там наши что-нибудь придумают.
        — Ой, я так рада.
        — Но одно условие! Не мешайся под ногами и исполняй все мои приказы, ясно?
        — Да, командир. Я всегда готова разделить с тобой ложе.
        Рязанов рассмеялся.
        Авилов аж покраснел и сказал:
        — Я не об этом. Никто тебя больше не тронет без твоего согласия. Под приказом я имел в виду совсем другое. Ты не должна делать то, что будет запрещено.
        — Ясно, поняла. Это плохо, что я не нравлюсь тебе, но с радостью подчиняюсь.
        — Ты мне нравишься, но спать с тобой я не буду. Хорошо, что ты рада. Харбани же обижал тебя? Мовлад тоже, так?
        — Я ненавижу их.
        — Вот. Будешь смотреть за ними. Это мой приказ.
        — А автомат дашь?
        — Зачем тебе автомат?
        — Охранник должен быть с оружием.
        — Я сказал — смотреть, а не охранять. А для этого и глаз хватит, поняла?
        — Да, но скажи, командир, если эти шакалы будут оскорблять меня, я могу их ударить?
        Авилов улыбнулся и ответил:
        — Слегка можно. Разрешаю. У Харбани повреждена челюсть. Поэтому бей его не по физиономии, а палкой по ногам, но не сильно и не долго. Это понятно?
        В глазах бывшей наложницы вспыхнул мстительный блеск.
        — Да, понятно. Не сильно и не долго. Я так и буду делать, как ты сказал, командир.
        — Ступай к ним.
        — Прости, командир, а ночью?
        — Ночью будешь спать. Тебе дадут спальный мешок, а к пленным мы выставим часового. Теперь все?
        — Я могу готовить вам кушать, были бы продукты.
        — Абаль, иди к пленным. Надо будет, я тебя позову.
        — Да, командир. Русские — хорошие люди,  — сказала девушка, подняла довольно крепкую ветку какого-то дерева, подвернувшуюся ей под руку, обломила с нее сучки и направилась к Харбани и Мовладу.
        Авилов усмехнулся и сказал Рязанову:
        — Назначь кого-нибудь смотреть за ней. А то она этой вот палкой до смерти прибьет своих мучителей.
        — Да, командир.
        — Докладывай.
        Заместитель группы подал команду:
        — Товарищи офицеры!
        Все приняли положение «смирно».
        Рязанов приставил ладонь к виску, под армейскую кепку цвета хаки, на которую сменил защитный шлем, и отрапортовал:
        — Товарищ подполковник, группа по вашему приказанию построена. Заместитель командира группы майор Рязанов.
        — Товарищи офицеры!  — проговорил Авилов.
        Заместитель продублировал его слова, и офицеры встали «вольно».
        Авилов объяснил своим людям причину отмены эвакуации, озвучил приказ генерала Кубатова.
        — Поэтому мы прибыли сюда,  — продолжал он.  — Первое, что делаем, это маскируем на ферме технику. Затем отходим на километр восточнее селения. Там большой овраг. В нем ставим скрытый лагерь с использованием маскировочной сети. Там и будем ждать приказа сверху. Вопросы?
        — А почему, товарищ подполковник, нам вместе с техникой не укрыться прямо здесь, на ферме?  — спросил старший лейтенант Ивазов.
        — Это вопрос бойца элитной группы спецназа?
        Офицеры улыбнулись.
        — А что я такого предложил? На ферме удобно. Вряд ли она является целью для американцев.
        — Ты, Назар, забыл, по каким целям наши заморские друзья стреляли в прошлый раз?
        — По аэродрому Шайрат, расположенному в провинции Хомс.
        — Куда попали три из шестидесяти крылатых ракет «Томагавк», запущенных с моря?
        — Две, по-моему, разорвались на плато, одна угодила в дом, оставленный жильцами более года назад.
        — Вот тебе и ответ на твой же вопрос. Второй удар будет куда более мощным. Стрелять американцы, британцы и французы планируют по окрестностям Дамаска. Мы знаем, какие они снайперы, и не можем исключать, что их «умные» ракеты не прилетят и сюда. Не исключено, что авиация коалиции специально нанесет удар по этой вот самой ферме. Это же потенциальная база для хранения химического оружия сирийского правительства.
        Тут голос подал Драгин:
        — Но так же случайно «Томагавк» может залететь и в овраг.
        — Вероятность этого мала, хотя, конечно, она существует. Тогда нас всех торжественно похоронят в Москве. Но я уверен в том, что этого не случится.
        — А это неизбежно — ракетный удар?  — спросил врач, капитан Зуев:
        — Неизбежно, к сожалению, Витя. Будет химическая атака или нет, но «Белые каски» сделают свое черное дело с помощью провокаторов, которых полно не только здесь, в Сирии. К тому же вспомните, почему генерал Кубатов отменил немедленную эвакуацию. Американцы закрыли небо над районом, в который попадают селения Сабар и Гурат. Конечно, они предупредили нас о предстоящем обстреле. Больше всего на свете американцы и их марионетки не хотят пусть даже случайно нанести урон российским войскам, особенно базам. Хоть в этом мы еще как-то контактируем с ними.
        — Дожили!  — заявил старший лейтенант Тимнев.  — Ждем, пока американцы отстреляются. А надо было бы предупредить наших друзей о том, что если хоть одна их крылатая ракета прилетит в Сирию, то мы, дескать, потопим к чертям собачьим ваши эсминцы, собьем самолеты. И не было бы никакого удара.
        Авилов подошел к старшему лейтенанту и поинтересовался:
        — И давно ты, Андрюша, руководишь Генеральным штабом?
        — Мне оно надо? Но ведь начальник Генштаба предупредил американцев?
        — Да, но, заметь, он сказал, что мы ответим, если коалиция ударит по нашим объектам, военнослужащим, позициям, гуманитарным конвоям, дипломатам, советникам.
        — А надо было бы заявить, что вся Сирия закрыта для любого вооруженного воздействия.
        — Ты еще начальника Генерального штаба поучи. Все, вопросы отставить. Приступить к работе!
        Офицеры загнали пикап и внедорожник на территорию фермы, затратив на это почти два часа. Проезд был завален всяким хламом, пришлось его расчищать.
        В 11.35 группа вышла к оврагу. Только тогда спецназовцам стало понятно, почему именно это место было выбрано на базе для временного расположения группы «Альфа». Овраг был большим, в его склонах имелись пещеры, трещины от схода вод. Высокий густой кустарник, покрывавший землю, мог надежно скрыть бойцов.
        До 14.00 офицеры оборудовали лагерь на западном склоне, в кустарнике, прорехи в котором они накрыли маскировочной сетью, позаимствованной у банды Харбани. Авилов сверху осмотрел это место и не смог определить, где находится их временное убежище. В склоне имелись пять довольно глубоких естественных пещер с каменными стенами и сводами. Командир группы остался очень доволен осмотром.
        Его заместитель уже назначил охранение, первая смена которого должна была выйти на посты в 18.00. До этого за безопасность отвечали наблюдатели, выставленные майором сразу после прибытия.
        Авилов осмотрел лагерь, проверил пленных. Он убедился в том, что Абаль бдительно сторожила их, иногда от всей души награждала ударами палкой.
        К нему подошел Рязанов и сказал:
        — Мы оборудовали командный пункт, Даниил. Там места для тебя, меня и Валевича, который будет меняться с Тимневым.
        — Где этот пункт?
        Рязанов улыбнулся и спросил:
        — Не видишь?
        Командир взглянул на заместителя и недовольно проговорил:
        — Макс, у меня нет никакого желания играть в прятки или жмурки.
        — Понял, все серьезно. Парадный подъезд слева.  — Рязанов раздвинул ветви, открылся вход в пещеру.
        Внутри на «лапах» тех же кустов лежали свернутые спальные мешки, у плоской стены стоял раскладной стол, на котором пристроилась спутниковая станция «Фокус М». Рядом на стульчике сидел капитан Валевич, вставший при появлении начальства.
        Авилов махнул ему рукой и распорядился:
        — Садись и вызывай базу.
        — Кого конкретно?
        — Задачу на выдвижение сюда я получил от генерала Кубатова, ему и должен доложить о ее выполнении.
        — Понял, генерал Кубатов.
        Валевич недолго колдовал над станцией, через полминуты поднял трубку и сказал:
        — Товарищ подполковник, заместитель командующего на связи.
        Авилов взял трубку и услышал голос генерала:
        — Здравствуй, Даниил. Что у тебя?
        — Здравия желаю, товарищ генерал-майор! Группа вышла в заданный район. Все мероприятия по укрытию техники и личного состава выполнены. Перешли в режим ожидания с выставлением обычного охранения.
        — Народ наверняка недоволен?
        — Вопросов по поводу отмены немедленной эвакуации было много.
        — Понятно.
        — Что по Дамаску?
        — Сирийская разведка отметила наличие в разных пригородах подозрительных людей. «Белые каски» находятся в Восточной Гуте, а точнее, в Думе, городе, где активное сопротивление правительственным войскам оказывает группировка «Джейш аль-Ислам».
        — А разве с главарем этой группировки не достигнута договоренность об эвакуации на север?
        — Была достигнута. Но там произошла смена руководства. Шестого числа боевики нарушили перемирие, возобновили обстрел Дамаска. Правительственные войска, получившие поддержку, оттеснили боевиков, но ситуация там остается сложной. Впрочем, ненадолго. Бандитская группировка не в состоянии выдержать серьезное противостояние.
        — Если «Белые каски» в Думе, то там и планируется химическая атака.
        — Возможно. Но у нас нет данных о том, что боевики группировки «Джейш аль-Ислам» имеют химическое оружие.
        — А оно им нужно? Проведут демонстрационный подрыв любого взрывчатого вещества, а объявят, что это была химическая атака, проведенная правительственными войсками. Так, в принципе, было в Хан-Шейхуне. Ведь до сих пор не доказано, что там применялось отравляющее вещество. Напротив, почти все серьезные специалисты сходятся во мнении, что никакого ядовитого газа в городе не было.
        — Ты прав. Но американцев, британцев и французов уже не остановить,  — сказал генерал.
        — Наши принимают меры по минимизации ущерба от удара?
        — Без комментариев.
        — Понятно.
        — Что тебе понятно?
        — То, что на позиции сирийских частей ПВО переброшены наши специалисты.
        — Я этого не говорил.
        — А это и без вас ясно. Не завидую я этим парням. Ведь первое, что должны сделать янки и их марионетки, это подавить средства ПВО. Жарко будет.
        — Война!
        — Как уже надоело это слово. Мир-то когда-нибудь наступит, Дмитрий Сергеевич?
        — Наступит. Любая война заканчивается миром. Вопрос, каким и какой ценой. Но все! Доклад принял. Находитесь в районе. Связь поддерживаем по необходимости. Порядок и режим эвакуации будет доведен дополнительно.
        — Один вопрос, товарищ генерал.
        — Давай.
        — У нас тут пятнадцатилетняя сирийская девушка.
        — Наложница Харбани?
        — Бывшая наложница.
        — Поздравляю!
        — Мне не до шуток. Она напрочь отказывается от передачи сирийцам и просит доставить ее к нам в «Хмеймим».
        — Зачем?
        — Чтобы выжить!
        — Ну если так, то переброску девушки на базу разрешаю.
        — Благодарю.
        — Не за что. Теперь все?
        — Так точно. До связи!
        — Давай! Отбой!
        Авилов передал трубку капитану Валевичу и сказал заместителю:
        — Макс, пройдись до места содержания пленных. Там Абаль. Эта девчонка неплохо говорит по-русски. Скажи ей, что мы заберем ее в «Хмеймим», если она будет хорошо себя вести.
        — Сделаю. Что-то еще?
        — Ты назначил ей замену? Это я насчет присмотра за пленными.
        — Конечно.
        — Добро, ступай!
        Рязанов ушел.
        Понедельник, 9 апреля, подошел к концу. Зашло солнце, быстро начало темнеть.
        Раздался вой шакалов, вышедших на охоту. Они чувствовали присутствие людей, боялись их и в конце концов ушли от оврага. Их гонки на местности стали неплохим способом определения, есть ли кто из посторонних на подходах к лагерю.
        Ужинали спецназовцы сухими пайками. В ход пошли наборы продуктов, поддерживающие нормальный обмен веществ и восстанавливающие затраченную энергию. Наверное, у космонавтов такие же. Воды же хватало. По дну оврага протекал небольшой ручей, кристально чистый и холодный.
        Абаль, никак не воспринимавшую пищу «дьявола», как она называла содержимое пайков, Авилов заставил подкрепиться, после чего уложил ее спать в пещере вместе с Маслаком и Лобаном. Девушка укрылась в спальном мешке и спокойно уснула.
        Часовые вышли на два поста.
        Наступила ночь. Безветренная, теплая, звездная.
        Следующий день, вторник, 10 апреля, прошел без происшествий. Офицеры несли караульную службу, в свободное время, как это принято в любом коллективе, болтали о чем попало, играли в нарды. Авилов смотрел на все это расслабление сквозь пальцы.
        Обстановка кардинально изменилась в среду, 11 апреля.
        Спутниковая станция сработала сигналом вызова в 11.00. С Авиловым хотел поговорить начальник разведки базы, подполковник Суслов.
        — Даниил, это я!
        — Да, я хорошо помню твой голос. Мы не зря столько вместе работали. Что произошло? Подрыв химических зарядов или обстрел города Дума?
        — Да. Ровно в 10.00, несмотря на предупреждение американцев, два сирийских вертолета атаковали позиции непримиримых противников Асада, расположенные на окраине города. В это же время на площади прогремели два взрыва. Разумеется, «Белые каски» тут же подняли шум, завопили о химической атаке. Боевики устроили приличное представление. Впрочем, там не было ничего, что сильно отличалось бы от демонстрации подрыва в Хан-Шейхуне. Опять дети, женщины, местные мужчины, якобы с оружием, воронки. Хотя на этот раз провокаторы действовали грамотнее. Они вышли к месту «атаки» в защитных костюмах. В общем, довожу до тебя, что провокация проведена. Теперь остается ждать ответной реакции стран коалиции, которая не замедлит проявиться. Я твердо уверен в этом.
        — А кто отдал приказ вертолетам атаковать игиловцев в ситуации, когда все ждали этой провокации?  — спросил Авилов.
        — Ну не мы же. Сирийское командование. Согласен с тобой. Это ошибка. Теперь взрывы будут привязаны к вертолетам. Они пролетали над площадью, и боевики наверняка их засняли на видео. Генерал Кубатов запросил штаб соединения, ведущего боевые действия в Восточной Гуте, о причинах применения этих вот вертолетов. Командир сирийской дивизии ответил, что авиация совместно с артиллерией пресекли прорыв крупной банды из Думы. Уничтожено несколько танков, с десяток пикапов, самоходная артиллерийская установка, множество автомобилей и до пары рот, то есть около ста шестидесяти боевиков.
        Авилов покачал головой и сказал:
        — Да, результат хороший, но теперь американцы получили новую цель, если штаб дивизии не был и раньше внесен в объекты уничтожения ракетным ударом. А «Белые каски» смонтируют видео, что заряды с отравляющим веществом сбросили именно вертолеты сирийских ВВС. Так что, решив одну проблему, сирийцы получили другую, куда более серьезную.
        — Командование соединения примет меры для защиты от ракетного удара. Сейчас в пригороды Дамаска, а также на стратегически важные объекты срочно перебрасываются комплексы ПВО с нашими советниками и даже расчетами. Они следуют туда, где этих средств было недостаточно.
        — Американцы официально информированы о присутствии наших советников в расчетах, взводах и батареях ПВО?  — спросил Авилов.
        — Нет. Но еще есть время. Сейчас идет рабочее совещание у командующего генерал-полковника Стешина. Наверняка с участием руководства Генерального штаба. Такая возможность на базе есть.
        — Знаю. Нам-то что делать?
        — Ничего! Я обрисовал тебе обстановку, сложившуюся на данный момент. Надеюсь, ты надежно укрыл группу?
        — Надежно. Но неужели мы так и будем сидеть в овраге и ждать, когда американцы с французами и англичанами обстреляют Сирию?
        — Да. А что ты предлагаешь?
        — Миша, я должен выполнять приказ Кубатова торчать в овраге в каких-то двадцати пяти километрах от Дамаска. Что я могу предложить?
        — Понятно. Я не знаю, как закончится эпопея с ракетным ударом. Не исключено, что еще удастся предотвратить его. Российское руководство заявило в ООН о необходимости проведения тщательного расследования. Вроде как в Дамаск должна прибыть комиссия Организации по запрещению химического оружия, ОЗХО. Ей потребуется время на работу. Если она не обнаружит следов отравляющих веществ…
        Авилов прервал товарища:
        — Миша, да кто же даст этой ОЗХО даже приблизиться к месту «атаки»?
        — Прикрытие и безопасность комиссии мы взяли на себя. Если наш спецназ пойдет с комиссией, то специалистам никто не помешает работать.
        — А где сейчас комиссия?
        — Пока в Нидерландах, но, по нашим данным, собирается в ближайшие сутки вылететь в Иорданию, оттуда в Дамаск.
        — Понятно. Ближайшие сутки, думаю, Миша, растянутся настолько, что работа ОЗХО не будет иметь никакого значения. Ракетный удар спланирован в том числе для того, чтобы уничтожить место подрыва, замести следы провокации. Это даже ежику понятно.
        — Что тебе ответить? Посмотрим.
        — Ну, давай, будем смотреть. Наши «С-400» в защите пригорода Дамаска участвовать не будут?
        — Нет! Дивизионы прикрывают базы «Хмеймим» и «Тартус», ну и еще ряд объектов инфраструктуры российских ВС.
        — Жаль. Я понял тебя. Сидим, ждем. До связи!
        — До связи! Привет парням!
        — Передам.
        Авилов выключил аппарат, передал трубку капитану Валевичу.
        Тот внимательно посмотрел на командира группы и спросил:
        — Что там на базе, командир?
        — Да не на базе, Толя, а в городе Дума. Боевики устроили-таки провокацию с применением химического оружия.
        — Теперь, значит, натовцы нанесут ракетный удар?
        — Наши пытаются предотвратить это, подняли вопрос имитации в ООН, ОЗХО подключилась, но, по-моему, все это бесполезная суета. Трамп не преминет ударить по сирийским войскам и важным объектам. Если они запланировали атаку, то никто их не остановит.
        — А если эта ОЗХО будет в Думе?
        — Не пустят ее туда. Хотя… это мое мнение.
        — Мы подключимся? Я имею в виду авиацию и наши средства ПВО, стоящие в «Хмеймиме», «Тартусе», на кораблях.
        — Слушай, Толя,  — в голосе Авилова четко проступало раздражение,  — кому нужна пусть и однодневная война США с Россией? Никому.
        Валевич возмутился и заявил:
        — Но тогда получается, что мы уступаем западной коалиции. Предупредили, что будем сбивать и ракеты, и их носители, а сами в сторону.
        — Москве видней и вообще, какого черта ты завалил меня вопросами? Нам велено сидеть в овраге и ждать дальнейших указаний на эвакуацию. Вот и все! Или мы будем обсуждать приказ?
        — Приказ обсуждать не будем, но получается хреновое дело, командир. Не мне тебе объяснять, что безнаказанность ведет к новым преступлениям. Если американцы продолжат свою подрывную деятельность в Сирии, то нам не избежать столкновения с ними. Придется решать вопрос кардинально. Так чего тянуть? Сейчас появляется повод. Надо ввалить хорошенько этим заносчивым американцам. После этого сразу начнутся встречи в верхах и переговоры.
        Авилов повысил голос:
        — Я что сказал? Выполнять приказ! Неужели непонятно?
        — Понятно!
        Валевич положил трубку на рычаги станции и спросил:
        — Разрешите выйти?
        — Иди. Но ненадолго. И о событиях в Думе не распространяйся.
        — А то наши не узнают о провокации и без меня.
        — Вот пусть из других источников и узнают, не вижу, правда, каких. Но не от тебя.
        — Понял.
        Валевич вышел из командного пункта и тут же встретился со старшим лейтенантом Андреем Тимневым. По штату тот был оператором противотанкового комплекса «Корнет», а в данном случае являлся обычным стрелком.
        — Ну что, Толя, есть новости?  — спросил Андрей.
        — Нет!
        — А я по планшету смотрел сейчас взрывы в Думе. Вертолеты сирийские, потом грохот. Затем мужик, ведущий телепрограмму, обвинил в этом проклятый правящий режим. Ты не можешь не знать, что произошло в Думе.
        Валевич раздраженно сказал:
        — Андрюша, ты зря так смотришь на меня. Все узнаешь от командира. Я не имею никакой информации.
        — Ладно, запретили говорить, так и скажи.
        — Ты вообще что тут делаешь?
        — Гуляю.
        — Нашел место.
        — А чего еще делать? Менять тебя в 18.00. Я уже выспался, предложил Лазареву в нарды сыграть, а он отказался. Вот и брожу по лагерю.
        — Смотри, увидит Авилов, он тебе найдет занятие.
        Тимнев усмехнулся и спросил:
        — Какое, Толя? А ты чего оставил пост?
        — В туалет.
        — А?! Ну иди, а то не дай бог…
        — Отвали,  — буркнул Валевич и прошел к месту, оборудованному для оправления естественных надобностей.
        Потом оно будет залито кислотой, и там ничего не останется, кроме камней. Пока же господа офицеры использовали его по назначению.
        Валевич управился со своим делом, потом выкурил сигарету, спрятал окурок в отдельном кармашке формы и вернулся в штаб.
        Там уже был и заместитель командира группы, который только что проверял посты. Он лежал на спальнике.
        Авилов сидел за столом и рассматривал карту.
        Капитан сел за аппаратуру.
        В командном пункте висела гнетущая тишина.
        Так, в тянущем ожидании прошли и четверг, и пятница.
        Бывшая наложница Абаль предложила офицерам заняться охотой, подстрелить антилопу, небольшие стада которых по утрам появлялись недалеко от оврага.
        Из ее мяса можно сварить нормальный суп, сделать жаркое. Девушка утверждала, будто хорошо готовила. У Авилова это в общем-то не вызывало особых сомнений, но охоту он категорически запретил. Никаких костров, супов и жаркого! Питаться только специальными пайками! Девушка приуныла.
        Харбани немного оклемался. Он прекрасно понимал, что его ждет незавидная участь, но вдруг почему-то осмелел, сыпал проклятиями и угрозами мести. Абаль не могла с ним справиться, хоть и едва не сломала об него палку. Недавнего главаря банды пришлось успокаивать Рязанову.
        Майор легким ударом опять привел челюсть бандита в недавнее болезненное состояние. Харбани вынужден был заткнуться.
        Но тут начал говорить Мовлад. Он предлагал неверным сотрудничество, за что Харбани его проклял, пусть и весьма неразборчиво.
        В общем, все дурели от вынужденного безделья.
        В 18.00 пятницы 13-го числа на дежурство при средствах связи вновь заступил капитан Валевич. Он сменил старшего лейтенанта Тимнева.
        Перед отбоем командир группы решил немного встряхнуть своих бойцов. Он устроил часовые занятия по рукопашному бою. Они прошли как-то вяло. Офицеров тяготило нынешнее состояние. Но командир знал, что любой его приказ будет выполнен четко и в срок.
        В 22.00 все разошлись по своим «землянкам», кроме, естественно, охранения. Наступила очередная ночь.
        Ей не суждено было стать спокойной.
        В 4.20 сигналом вызова сработала спутниковая станция. Валевич услышал голос подполковника Суслова.
        — Командир рядом?  — спросил тот.
        — Так точно. Он проснулся. Передать ему трубку?
        — Да.
        Тут где-то севернее лагеря вдруг раздалось какое-то уханье, послышались хлопки дальних разрывов.
        Авилов взял трубку.
        — Слушаю, Миша!
        — Ты ничего не слышишь?
        — Отдаленное уханье.  — Тут же неподалеку бухнул взрыв.  — А вот и рядом бабахнуло. Удар?
        — Да. Американцы, британцы и французы ведут обстрел Сирии.
        — Черт бы их побрал.
        — Это в то время, когда комиссия ОЗХО прибыла в Дамаск.
        — Самые настоящие сволочи! Какая информация по ущербу?
        — Ты в укрытии?
        — Да.
        — Выйди, посмотри в сторону Дамаска. Не пожалеешь. Весьма красочное зрелище.
        — Да? Интересно. Иду. Потом свяжусь с тобой.
        — Давай.
        После ближнего разрыва проснулись все бойцы группы.
        Командир с заместителем вышли к посту, расположенному на вершине ближнего склона. Там нес службу старший лейтенант Лобан.
        — Ну и что у нас тут?  — спросил Авилов.
        — Стреляют.
        Командир с заместителем посмотрели в сторону Дамаска. Они увидели множество огненных точек, уходивших от земли в небо, где одна за дугой расцветали яркие вспышки.
        — Ух ты,  — воскликнул Рязанов,  — это же системы ПВО сбивают крылатые ракеты.
        Авилов пустил в ход ночную оптику и подтвердил:
        — Да. Так оно и есть. ПВО работает весьма эффективно. Но и в городе слышны взрывы, впрочем, их немного.
        Послышался рев самолетов. Пара машин явно иностранного производства прошла восточнее, отвернула в правую сторону и начала набор высоты.
        — «Торнадо»,  — заметил Рязанов,  — британские истребители.
        — Да, они самые и есть,  — согласился Лобан.
        Ракетный обстрел продолжался пятьдесят минут. В 5.00 Авилов вернулся на командный пункт.
        Валевич, который не мог покинуть пост, спросил:
        — Мощный обстрел?
        — Да, Толя. Связь с Сусловым.
        Капитан набрал номер, передал трубку подполковнику.
        — Ну что, посмотрел?  — спросил разведчик.
        — Слушай, а ПВО, по крайней мере в районе Дамаска, сработала очень эффективно, учитывая то, что кроме «С-300» вооружение старое.
        — ПВО везде выполнила задачу эффективно.
        — В принципе, удивляться нечему. Везде же наши парни работали.
        — Не везде, но во многих подразделениях.
        — Результаты обстрела тебе еще неизвестны?
        — Нет пока. Сейчас начала стекаться информация к нам на базу. Вот два донесения. По аэродрому Думейр: из двенадцати крылатых ракет, пущенных по нему, все сбиты. А вот по аэродрому Меззе у Дамаска. Из девяти ракет перехвачено пять, четыре «Томагавка» попали в цель. Впрочем, ущерб небольшой. Пока это все.
        — Как работала коалиция, установлено?
        — Это да. Американский флот произвел пуски из Красного и Средиземного морей, Персидского залива. С воздуха удары наносили бомбардировщики ВВС США «В-1В», британские «Торнадо» и французские «Рафаль».
        — Неплохо. Сколько же всего ракет было выпущено?
        — Точных данных об этом пока нет. Но они скоро будут. Главное, что мы получили, так это информацию о том, что серьезных последствий ракетный удар коалиции не вызвал.
        — Второй раз янки облажались?
        — Это смотря какую цель они преследовали.
        Авилов усмехнулся и спросил:
        — Ты считаешь, что президент США ставил своим военным задачу облажаться?
        — Нет. Но это мог быть отстрел старых ракет. Хотя угрожал Трамп новыми, умными. В общем, пока все. Прояснится ситуация, свяжусь с тобой.
        — Вы там координационный центр запросите насчет того, когда нас можно будет эвакуировать. Честно говоря, сидеть в этом долбаном овраге уже надоело.
        — Конечно, Даниил.
        Уточнение последствий ракетного удара пришло от подполковника Суслова в 11.00.
        Валевич принял сигнал, включил станцию, передал трубку командиру группы.
        — Да, Миша?  — сказал Авилов.
        — По удару. Лоханулись натовцы крепко. По нашим данным, они выпустили от ста трех до ста пяти ракет, из которых от пятидесяти до семидесяти было сбито средствами ПВО, одну не сумел запустить французский «Рафаль» и три не пошли с судов. Поврежден аэродром Хомс, там разорвалось двадцать три ракеты. Частично разрушены объекты, расположенные в Барзе и Джарамане. Погибших и раненых нет. Этот удар ничего, в принципе, не изменил в общей обстановке. Боевики сразу же после атаки дернулись было в наступление, но сирийская армия полностью сохранила боеспособность и пресекла их действия, а в Восточной Гуте уничтожила крупный отряд духов.
        — Американцы сняли запрет на полеты нашей авиации?
        — Как такового запрета не было. Ты знаешь, янки не могут нам что-либо запретить. Они всего лишь делали предупреждение. Из «Хмеймима» в штаб коалиционных сил уже ушло сообщение о возобновлении полетов нашей авиации над всей территорией Сирии. Было заявлено, что наши пилоты любое сближение будут воспринимать как атаку, со всеми вытекающими последствиями.
        — Значит, теперь ты можешь прислать за нами «вертушки»?
        — Это не проблема, но по данному вопросу поговори с генералом Кубатовым.
        — Какого черта, Миша?
        — Поговори! Причем немедленно. У меня все, до связи!  — Суслов отключился.
        Авилов взглянул на Рязанова и заявил:
        — Ничего не пойму. Об эвакуации надо говорить с заместителем командующего. С чего бы это?
        — Значит, Даниил, пока не суждено нам возвращаться на базу.
        — Но у нас дефицит во всем. Группа в нынешнем состоянии работать не может.
        — Долго ли исправить это?
        — Твою мать! Этого еще не хватало.  — Подполковник повернулся к Валевичу и распорядился:  — Толя, связь с генералом Кубатовым!
        — Приветствую тебя, Даниил,  — сказал заместитель командующего.
        — Здравия желаю, товарищ генерал-майор.
        — Мне Суслов доложил, что засиделись вы в овраге.
        — Есть такое.
        — Как сбивали «Томагавки», видел?
        — Видел.
        — То-то же.
        — У меня вопрос, Дмитрий Сергеевич.
        — Не продолжай. Эвакуация. К вам во второй половине дня прибудет «восьмерка» в сопровождении пары «двадцать четвертых», но на базу ты отправишь только главаря банды, его помощника и наложницу. На борту будут боеприпасы, продовольствие, все, что нужно для продолжения работы.
        — Группа должна продолжить работу в данном районе?
        — Не в том, где вы теперь находитесь. Чуть южнее.
        — И что за работа нам предстоит?
        — Конкретику обсудишь с Сусловым. Я доведу лишь общую обстановку и задачу группы.
        — Слушаю вас.
        — Дело в том, Даниил, что удар натовцы наносили не только «Томагавками», AGM-158 и SCALP. Американцы применили и несколько новейших крылатых ракет RKS-8 «Рокус». Пуск осуществляли с самолетов Британии, то есть с «Торнадо». Новые КР поразили цели, обойдя заслон ПВО, но две из шести выпущенных ракет по неизвестной пока причине сошли с курса, потеряли цель и упали там, куда вы и пойдете.
        — Почему не сработали системы самоликвидации ракет при потере цели?
        — Ты это у меня спрашиваешь?
        — Да, вас. С американцами у меня, к сожалению, связи нет.
        — Оценил. Ответ — не знаю. Возможно, у этих «Рокусов» не предусмотрена самоликвидация. Это же новейшее достижение американских ракетостроителей. Не исключено, что разработчики изначально отвергли вероятность потери ракетами целей. Как будут у нас эти RKS, узнаем.
        — Это значит, что моя группа должна найти ракеты или то, что от них осталось?
        — Именно. Но ты должен понимать, что их будут искать и американцы.
        — Это вряд ли.
        Генерал удивился и осведомился:
        — Почему вряд ли?
        — Они понимают, что мы выйдем на поиски, и как черт ладана боятся столкновения с российским спецназом. Думаю, янки прибегнут к услугам «дружественных» боевиков. А вот кого конкретно, не мешало бы знать!
        — Суслов получит задачу прояснить обстановку.
        — Понял! Когда ждать «вертушку»?
        — Место для посадки есть?
        — Целое плато.
        — Понял. «Ми-8» сядет недалеко от твоего временного лагеря. Вылет машины через час. Значит, у вас «восьмерка» будет ориентировочно в 13.00.
        — Принял!
        — Поддерживай связь с Сусловым. Со мной только в случае крайней необходимости и по выполнению задачи, когда вы овладеете ракетами.
        — Понял! Работаем.
        — Удачи!
        — Благодарю. До связи!
        — До связи!
        Переговорив с заместителем командующего, Авилов объявил построение группе. Дозорных он оставил на постах.
        Подполковник оперативно обрисовал обстановку и приказал:
        — Капитан Касатко, старшие лейтенанты Лобан и Маслак! Вам отправиться на ферму, все осмотреть, подогнать технику сюда. Остальным снимать маскировочную сеть, убирать следы стоянки группы, особое внимание уделить туалету, обработать его кислотой. Старший — майор Рязанов. Капитан Валевич со станцией при мне. Вопросы?
        Вопросов у офицеров не было.
        — Выполнять!
        Бойцы взялись за работу.
        К командиру группы подошел капитан Зуев. Немного поодаль встала Абаль.
        — Что, Витя?  — спросил Авилов у врача.
        — Пленных готовить в обычном режиме или усыпить, чтобы хлопот меньше было?
        — Меньше хлопот со спящими? Да их как минимум четверым тогда грузить на борт придется. В обычном готовь, своими ногами потопают.
        — Понял.
        — А чего наложницу привел?
        Зуев оглянулся, увидел девушку и сказал:
        — Я не приводил, сама пришла.
        — Ладно, занимайся пленными.
        Как только отошел Зуев, бывшая наложница шагнула к Даниилу и заявила:
        — Командир, я хочу знать, что будет со мной.
        — Сейчас сюда прилетит вертолет, перебросит тебя и пленных на базу «Хмеймим».
        — Командир, возьми меня к себе!
        — Опять ты за свое!
        — Ты скажи летчикам, что я твоя женщина, пусть сообщат другим. Когда ты приедешь, я буду жить с тобой.
        — Нет, Абаль, извини, это невозможно.
        — Но почему? Я же нравлюсь тебе, я молодая, могу и любить крепко, и любую работу делать. Если у тебя есть жена, я стану второй, младшей.
        Авилов покачал головой и сказал:
        — Нет, девочка, извини, но этого не будет. Тебя доставят на базу, там как-нибудь обустроят, если не хочешь к своим землякам. У тебя вся жизнь впереди. Все будет хорошо. Найдешь свое счастье, парня, создашь семью, нарожаешь детей и будешь жить в мирной стране. Война когда-нибудь закончится. Так всегда бывает.
        — Но я хочу к тебе.
        — Нет, Абаль.
        Девушка потупила голову, поправила платок и отошла. Авилову показалось, что она заплакала. Но командиру группы было не до нее.
        Вертолеты появились в 13.07.
        На связь вышел командир экипажа «Ми-8», когда «двадцать четвертые» начали облет местности:
        — Гроза, это Свод!
        — Отвечаю.
        — Место посадки — площадка в тридцати метрах севернее оврага. Как там грунт?
        — Здесь он везде одинаковый, каменистый.
        — Хорошо. Захожу на посадку.
        Вскоре «Ми-8» приземлился на плато. К нему подошел подполковник Авилов. Борттехник выбросил трап, на землю сошел Суслов. Старшие офицеры обнялись.
        Потом начальник разведки базы сказал:
        — Пусть твои грузят духов и наложницу, а мы с тобой поговорим.
        Авилов приказал Рязанову выгрузить из вертолета боеприпасы, сухие пайки и дополнительное вооружение, потом отправить на борт главарей банды и Абаль.
        После чего он повернулся к Суслову и сказал:
        — Ну давай, Миша, уточняй задачу.
        Подполковник-разведчик первым делом передал командиру группы кодированную карту. Затем они устроились в тени вертолета, где обсудили новое задание.
        В 14.00 «Ми-8» поднялся в небо и в сопровождении пары «Ми-24» пошел к «Хмеймиму». Улетел и начальник разведки.
        После разговора с Сусловым боевая задача приняла окончательный характер.
        Бойцы «Альфы» поднялись на плато, встали полукругом перед своим командиром. Начался второй этап работы группы на юго-востоке Сирии.
        ГЛАВА СЕДЬМАЯ
        Офицеры подогнали к лагерю технику. Она нисколько не пострадала. По данному району обстрел не велся.
        Спецназовцы разместились во внедорожниках и пикапах. Машины начали движение в заданный район, но не успели проехать и километра, как им пришлось остановиться. У пикапа было пробито левое переднее колесо. Хорошо, что в машинах имелись запаски и инструменты. Двое офицеров принялись за работу.
        В 15.20 в кабинете, расположенном в штабном модуле американской военной базы, раздался звонок спутникового телефона.
        Командир базы, находившийся на месте, снял трубку.
        — Полковник Дуглас, слушаю.
        — Генерал Картер.
        — Да, сэр!
        — Ты, Майк, в курсе, что две наши новейшие ракеты, пущенные по объекту номер 17, упали в районе старой крепости Хуфис?
        — Нет!
        — Теперь знаешь. Это секретные разработки, крылатые ракеты RKS-8 «Рокус»!
        — Странно, новейшие образцы вдруг упали, не долетев до цели. Конечно, такое иногда бывает, но почему они не взорвались при ударе о землю, не сработала система самоликвидации, когда боеголовки потеряли цель?
        Генерал откашлялся и проговорил:
        — Насчет подрыва боевой части я сам в недоумении. Думаю, и разработчики изделия тоже. Самоликвидаторы на эти ракеты не устанавливались. Конструкторы считали, что «Рокус» не может не поразить цель.
        — В общем, эти умники переоценили свои возможности.
        — Важно не это, а нечто совсем другое, Майк. Русские тоже в курсе насчет падения ракет. Они обязательно попытаются захватить их. Конструкция «Рокуса» не должна стать известна нашему главному противнику.
        — Что должен сделать я? Приказать группе «зеленых беретов» найти ракеты и вывезти их на базу?  — спросил Дуглас.
        — К сожалению, ты находишься слишком далеко от места падения «Рокусов», но не это главное. Русские, конечно же, пошлют в Хуфис своих элитных спецназовцев. Как ты считаешь, им удастся мирно договориться с нашими парнями в случае встречи? Вроде одна ракета вам, другая нам?
        Полковник рассмеялся и ответил:
        — Нет! Они обязательно вступят в бой друг с другом.
        Генерал повысил голос:
        — Тебе очень весело, Майк?
        — Извини, Дейв. Я просто представил себе встречу русских парней с нашими.
        — Ты прав, столкновения при встрече не избежать. Сам понимаешь, оно может привести к непредсказуемым последствиям. У меня приказ любыми путями избежать драки с русскими.
        — Тогда я не понимаю, чем могу быть полезен.
        — А как насчет отряда Абу Джунади, при котором находится наш советник лейтенант Лео Бакер? Насколько мне известно, он базируется в поселке Эль-Мусаф, примерно в девяноста километрах от крепости Хуфис.
        — Это подходящий вариант. У меня есть связь и с Джунади, и с Бакером. Отряд имеет три пусковые установки «Стингер» и девять ракет к ним, пикапы с крупнокалиберными пулеметами, грузопассажирский «Ниссан», по-моему «Навара». Численность отряда составляет около тридцати человек.
        — Срочно свяжись с Бакером, передай ему приказ поднять отряд Джунади и немедленно следовать к крепости Хуфис,  — приказал Картер.
        — А если русские прилетят туда раньше?  — спросил полковник.
        — Русская группа не может быть многочисленной. Посему Джунади следует атаковать ее. Средства воздушной поддержки уничтожить. В общем, я не знаю, как Джунади овладеет ракетами, но «Рокусы» должны быть доставлены в Эль-Мусаф, где их будет ждать твое подразделение спецназа. Но вся ответственность за операцию будет лежать на лейтенанте Бакере. По сути дела, он руководит отрядом. Джунади же надо передать, что его ждет очень хорошее вознаграждение в случае захвата ракет. Как он будет разбираться с русскими, его дело. Как и Бакера. Ты понял меня?
        — Да, сэр!
        — И учти, Майк, ситуация на контроле у самых серьезных людей в Вашингтоне.
        — Кто бы сомневался. Я все понял, начинаю работу.
        — Связь постоянная. Я должен быть в курсе всего, что будет происходить в Хуфисе.
        — Да, сэр, конечно.
        — Удачи!
        — Благодарю, до связи!
        Полковник переключил телефон на военного советника армии США в отряде, командир которого Абу Джунади, в недавнем прошлом был отъявленным головорезом и фанатиком-радикалом, ныне же стал одним из полевых командиров так называемой Свободной армии Сирии, задача которой заключалась в избавлении государства от тирана Асада. Впрочем, Джунади сменил только личину, остался ярым сторонником Халифата. Это совершенно не мешало США и их союзникам по коалиции помогать ему всем необходимым.
        — Лейтенант Бакер на связи,  — ответил советник.
        — Полковник Дуглас.
        — О! Неожиданно. Приветствую вас, сэр.
        — Слушай, лейтенант, меня внимательно.  — Командир американской базы довел до советника боевую задачу, потом спросил:  — Какие будут вопросы. Бакер?
        — Вы ошарашили меняя, полковник, точно так же, как и результат нашего ракетного удара. Получается, что старые советские системы способны легко уничтожать наши «Томагавки»?
        — Ты не о том говоришь, лейтенант, и не из тех источников получаешь информацию. Удар нанесен вполне удачно. Все ракеты достигли цели, ПВО Сирии не смогла отбить атаку. Остальное — русская пропаганда. Тебе следует немедленно заняться упавшими ракетами. Прямо сейчас, Бакер. К операции привлеки весь отряд Джунади.
        — Я понял.
        — Тогда выполняй приказ. Обо всех проблемах доклад мне. Еще вопросы есть?
        — Нет, сэр!
        — До связи!
        Лейтенант Бакер вышел из своего дома, расположенного в центре поселка Эль-Мусаф, и направился к большому двухэтажному зданию, находящемуся недалеко.
        Вся группировка Абу Джунади рассредоточилась в центре этого населенного пункта. Главарь разумно посчитал, что в данной ситуации ни сирийцы, ни тем более русские не будут бомбить его. А для американцев он вообще не цель.
        Охрана, состоявшая из двух боевиков, разошлась, пропустила американского советника. Тот игнорировал обычаи мусульман снимать обувь и оставлять оружие перед входом в здание. Ему это разрешалось.
        Впрочем, жилым этот дом можно было назвать лишь условно. Большую его часть занимал штаб Джунади. Здесь же размещалась и охрана. Семья главаря находилась в Турции.
        Лейтенант зашел в большую комнату, расположенную на первом этаже.
        Джунади полулежал на топчане и пил чай.
        Увидев советника, он удивился и спросил:
        — Лео, ты же хотел встретиться с женщиной?
        — Приходится отказываться. А жаль, девушка просто прелесть.
        — Что-то случилось?
        — Да.
        — Присаживайся. Чаю?
        — Можно.
        Главарь хлопнул в ладони, и в комнату вошла женщина во всем черном. Виднелись только глаза под платком. Это была служанка Джунади. Она была при нем еще в Ираке, до начала войны.
        — Да, господин?
        — Чаю нашему американскому другу.
        — Только чаю или что-то еще?
        Главарь взглянул на советника.
        Тот отрицательно качнул головой и заявил:
        — Только чаю. И без наркоты.
        — Да, господин офицер,  — сказала женщина и удалилась.
        Бакер довел до Джунади обстановку, сложившуюся на данный момент, и суть приказа, полученного от генерала Картера.
        Главарь банды выслушал его и воскликнул:
        — Как две ракеты могли не долететь до цели? У вас же лучшее в мире оружие.
        — Мы использовали новейшие образцы, прошедшие испытания, но не запущенные в серию. С ними может произойти все, что угодно.
        — Неудачное время выбрали ваши специалисты для проведения атаки.
        — Это тебя не касается.
        Разговор прервался.
        В комнату вошла женщина с подносом, на котором стоял чайник и пиала, выставила их на столик, застеленный скатертью, поклонилась.
        Лейтенант буркнул:
        — Благодарю.
        Главарь махнул рукой. Служанка ушла.
        Лейтенант отпил глоток и сказал:
        — Хороший у вас чай, Абу. Он освежает и тонизирует.
        — Хороший чай другой. Это самый обычный,  — заметил главарь банды.
        — Я об обычном и говорю. Что ты думаешь о предстоящей операции?
        — Какова моя доля в оплате за проведение этой рисковой акции?  — осведомился Джунади.
        — Точно не скажу, но уверен, что весьма немалая.
        — Бойцы моего отряда тоже должны получить вознаграждение.
        — Естественно. Есть у тебя такая привычка — ничего не сделав, обсуждать цену своих услуг. По-моему, ты должен задавать другие вопросы. А еще лучше — озвучить свои предложения.
        — Я, Лео, прожил сложную жизнь. По себе знаю, как тяжело обходиться без денег. Ты бы уточнил этот вопрос с полковником.
        — Представляешь, как он разозлится, если я начну обсуждать финансовые вопросы вместо того, чтобы заниматься решением поставленной задачи?
        Джунади усмехнулся и проговорил:
        — Одно другому не мешает. Отряд будет готов к выходу максимум через час. За это время мы обсудим план действий. Но пока я буду заниматься сбором воинов, ты вполне можешь позвонить Дугласу. Иначе, Лео, никак. Командиры групп прежде всего спросят меня о том, сколько денег они получат от вас за проведение операции. Что я им отвечу?
        — Разве ты получаешь от нас мало? Ведь этих денег хватает на текущие дела, вооружение, боеприпасы и продовольствие…
        Главарь банды скривил физиономию и заявил:
        — Не утруждай себя, Лео, перечислением того, что вы присылаете нам для решения тех задач, которые выгодны вам. Мы отрабатываем эти деньги. Разве не так?
        — Ладно. Я созвонюсь с полковником, но и ты начинай работу. У тебя час до начала выдвижения.
        — А также на планирование операции.
        — Само собой!
        — Хоп. Я буду во дворе.  — Он вновь хлопнул в ладони.
        В комнату вошла женщина, убрала чайник, пиалы, скатерть, смахнула со стола крошки.
        После этого Джунади объявил отряду общий сбор.
        Бакер вернулся в свой дом, перекурил и набрал номер командира военной базы.
        — Да?!  — ответил полковник Дуглас.
        — Сэр, это лейтенант Бакер.
        — Я понял. Что у тебя?
        — Джунади объявил сбор отряду. После разговора с вами мы спланируем операцию в Хуфисе, насколько это возможно, и через час пойдем к крепости.
        — Хорошо. Это все?
        — Нет! Джунади просил узнать, какова его доля в общей сумме вознаграждения за операцию и сколько получит каждый воин.
        Лейтенант хорошо знал полковника, не сомневался в том, какова будет его реакция, и оказался прав. Последние слова советника вызвали приступ ярости у Дугласа.
        — Доля? Плата? Не рано ли Джунади заикнулся об этом? И почему ты, офицер армии США, идешь у него на поводу?
        — Приходится, сэр. Таких вот полевых командиров мы пригрели у себя на груди. Они задаром и шага не сделают.
        — Ты хочешь сказать, что если я не озвучу суммы, то Джунади посмеет не выполнить приказ?
        — Он вполне способен на это. Так что лучше сразу, без нервов решить этот вопрос. С тем, платить или нет и кому конкретно, мы можем определиться позже, когда ракеты будут в поселке.
        Полковник взял себя в руки и проговорил:
        — Что ж, ты прав. Каждый «Рокус» стоит два миллиона долларов. Блок, позволяющий ракете не отсвечивать на радарах, бесценен. Посему передай этому аборигену, что лично он получит пятьсот тысяч долларов, триста — его воины. Но только тогда, когда «Рокусы» будут переданы нам в Эль-Мусафе!
        — Понял. Торг, конечно, неуместен?
        — Я не хочу, чтобы ты беспокоил меня этим вопросом. Поэтому можешь поднять личное вознаграждение Джунади, скажем, до миллиона.
        — Неужели мы заплатим ему эти деньги?
        — А вот на этот вопрос ты уже сам ответил, задав его. Но посмотрим. Окончательное решение примет генерал Картер, о чем, естественно, Джунади знать не должен.
        — Понял.
        — Быстрее работайте, лейтенант, поторапливайтесь. Картеру уже звонили из Белого дома. Не удивлюсь, если президент побеспокоит и меня.
        Лейтенант хотел сказать, что это вряд ли, но промолчал. Полковник мог не так понять слова младшего офицера.
        — Я все понял, сэр!  — заявил он.
        — До связи!
        Американский военный советник отключил телефон, уложил в кейс, захватил его с собой и прошел во двор большого дома.
        Там собирался отряд. Еще не все боевики подошли к месту построения. Слишком срочным был вызов.
        Главарь взглянул на советника и спросил:
        — Что сказал тебе полковник, Лео?
        — Давай отойдем.
        — Хоп. К дому.
        Они зашли в тень здания. Там Джунади повторил вопрос.
        — Твоя доля, в случае доставки уцелевших ракет в Эль-Мусаф, составит пятьсот тысяч долларов. Твои воины получат триста.
        — Это несерьезно, уважаемый. Мне известна стоимость «Томагавков», далеко не новых, а вы потеряли куда более современные изделия.
        — Хорошо, Абу. Какова твоя цена?
        — Мне миллион, пятьсот тысяч моим воинам.
        — Давай закончим торг. Ты получишь восемьсот, твои воины — триста.
        Джунади усмехнулся и сказал:
        — Я согласен закончить торг на миллионе долларов для меня.
        Бакер покачал головой и произнес:
        — Мне бы такие деньги. Я должен буду идти с вами, помогать тебе руководить отрядом всего лишь за офицерское довольствие.
        — Ты сам выбрал свой путь.
        — У тебя все готово?
        — Да.
        — ПЗРК?
        — Взяли. Командиры расчетов и операторы готовы.
        — Пулеметы?
        — Двойной боекомплект, как и у всех воинов.
        — Можем выезжать?
        — Да.
        Главарь банды подошел к строю, озвучил сумму, которую получит каждый из воинов за успешное проведение операции и приказал:
        — К машинам! По местам!
        Боевики разместились в двух пикапах с крупнокалиберными пулеметами, зенитчики — в «Наваре». Джунади, Бакер и заместитель главаря банды Баха Фаури сели в джип. Место за рулем занял телохранитель командира отряда Гази Тархан. Колонна начала движение на север.
        Пробитое колесо наконец-то было заменено. Группа «Альфа» продолжила движение.
        По пути Авилов вызвал на связь Суслова.
        Тот ответил сразу:
        — Да, Даниил?!
        — Я подумал, не помешало бы выслать к крепости беспилотник, чтобы узнать, не ждут ли нас сюрпризы в виде сотни головорезов, подготовленных советниками западной коалиции.
        — Ты думаешь, мы тут без дела сидим? Подполковник Орлов уже отправил к Хуфису БПЛА. Тот сейчас кружит над районом.
        — И что видит?
        — Ничего. Беспилотник сделал снимок крепости. Я перешлю его тебе, чтобы ты имел представление об объекте. Обрати внимание на бастион, сохранившийся на северо-западном углу крепостной стены, и цитадель. Сверху видно, что они вроде неплохо сохранились. Как оно на самом деле, узнаешь.
        — Ты пришли снимок, я разберусь.
        — Он уже ушел на твой компьютер. До связи!
        Планшет пикнул сигналом принятия сообщения.
        — Погоди, Миша! Сколько еще будет находиться беспилотник в районе крепости?
        — Это надо уточнить у Орлова.
        — Узнай и сообщи мне.
        — Хорошо. До связи.
        — Давай!
        Авилов включил планшет, увидел на мониторе знак, извещавший о поступлении нового сообщения. Подполковник открыл его. На экране возник снимок небольшой крепости. Вернее сказать, того, что от нее осталось.
        Это были части стены, ров, практически заполненный землей, арка ворот, укрепление в центре крепости, обнесенное оградой, сохранившейся всего в двух местах. Когда-то это была цитадель, способная вести оборону самостоятельно. На углу крепостной стены угадывались остатки небольшого бастиона. Ракет видно не было.
        На связь с Авиловым вышел Суслов.
        — Даниил, беспилотник находился у крепости полтора часа, сейчас он уже возвращается на базу,  — сказал он.  — К сожалению, продолжать контроль местности через БПЛА база не сможет. У командования сейчас другая работа.
        — Выяснение реального ущерба, нанесенного ракетным ударом.
        — И не только. Есть и иные моменты, о которых я не могу сказать даже тебе.
        — Значит, нам не выделили никакого боевого обеспечения. Ну что же, я не в претензии. Такое с моим отрядом происходит не впервые.
        — Поверь, Даниил, я делаю все, что в моих силах.
        — Верю. До связи!
        — Удачи!
        В пяти километрах от крепости Авилов приказал колонне остановиться. Машины замерли, спецназовцы вышли из них, чтобы размяться, хотя ехали меньше часа.
        Командир группы подозвал к себе капитана Валевича и старшего лейтенанта Тимнева.
        Офицеры подошли к нему.
        — Как наш коптер?  — спросил подполковник.
        Валевич посмотрел на него и проговорил:
        — А что с ним будет? Лежит в контейнере. Ждет своего часа.
        — Он настал. Сколько потребуется времени на то, чтобы привести его в рабочее состояние и запустить?
        — Минут двадцать.
        — Готовьте!
        — Крепость смотреть будем?  — поинтересовался Тимнев.
        — Ракеты искать. Фото крепости мне сбросил Суслов.
        — Беспилотник работал?
        — Да.
        — Он не увидел ракеты?
        — Нет. Потому как, судя по снимку, аппарат барражировал на высоте около пяти тысяч метров.
        — Понятно.
        — Готовьте коптер. Задачу я поставлю непосредственно перед его применением.
        — Есть!
        Валевич и Тимнев двинулись к внедорожнику, в багажном отсеке которого лежал контейнер с беспилотником и всей аппаратурой, необходимой для работы с ним.
        К Авилову подошел Рязанов и сказал:
        — Может, надо было для начала занять крепость?
        — А зачем, Миша? Если коптер обнаружит уцелевшие ракеты, то мы возьмем их под охрану, вызовем «вертушки», загрузим трофеи на борт и отправимся домой. Правда, придется попотеть. Каждая такая штуковина весит более тонны.
        — Уверен, этот вопрос на базе продумали,  — сказал Рязанов.  — Пришлют сюда «Ми-8» с лебедкой, чтобы втащить ракеты через рампу.
        — А до рампы кто и как их тащить будет?
        — Орлов понимает суть дела. Он обязательно что-нибудь придумает.
        — Посмотрим. Ты рассредоточь личный состав на холмах. Мало ли что.
        — Да, конечно.
        — Я работаю с авианаводчиками.
        — Понял.
        Подготовка коптера заняла не двадцать минут, а полчаса. Валевичу пришлось поменять на нем один аккумулятор. Монитор аппарата и пункт управления он разместил во внедорожнике «Форд».
        — Поднять аппарат на высоту до пятисот метров, начать сканирование территории от центра крепости по спирали, увеличивая расстояние при каждом витке. Так до тех пор, пока не будут обнаружены ракеты,  — распорядился Авилов и спросил:  — Задача выполнима?
        Валевич пожал плечами и ответил:
        — Если «Рокусы» не провалились в подвалы крепости, а лежат где-то на поверхности, то почему нет?
        — Работайте.
        Коптер поднялся над колонной, набрал высоту и пошел на запад. Вскоре он пропал из виду, но на мониторе появилась картинка с его видеокамеры. Изображение было отменным.
        Рязанов доложил командиру группы, что в округе все спокойно.
        Тимнев услышал это и проговорил:
        — Странно. Америкосы через своих духов должны тоже искать «Рокусы».
        Авилов спокойно ответил:
        — Не переживай, Андрюша, будут и духи, если мы задержимся здесь.
        — Я не волнуюсь. Первый раз, что ли, схватываться с ними?
        — Смотри за изображением.
        — Валевич смотрит. Я контролирую работу систем аппарата.
        — И как?
        — Полет нормальный!
        — Продолжайте.
        Шло время. Коптер сперва наматывал круги над самой крепостью, потом начал удаляться от нее.
        — Ну и что?  — в очередной раз спросил Авилов.
        — Пока пусто,  — ответил капитан Валевич.  — Осматриваю холмы, ямы, кустарник, приближаю картинку. Ничего… хотя есть, командир! Вот они, красавицы!
        — Что, нашел?  — воскликнул Авилов.
        — Нашел!
        — Я к тебе!  — сказал командир группы, прошел к «Форду» и опустился на заднее сиденье рядом с наводчиком.
        Валевич остановил коптер. Тот висел в воздухе. Его камера показывала один и тот же участок — площадку между двумя крупными холмами, на которой лежали и две красно-белые ракеты.
        — Вот они, командир. И легли-то почти рядом. Как будто их кто-то специально так положил.
        — Ну и хорошо. Связь с Сусловым!
        Валевич включил спутниковую станцию, передал трубку командиру группы.
        — Миша, это Даниил!
        — Да?!
        — Мы нашли «Рокусы».
        — Отлично. Где?
        — Куда и навели, у крепости.
        — Это понятно. В самой крепости или рядом?
        — В восьмистах метрах от цитадели, в шестистах от остатков крепостной стены.
        — Ты пока оставайся на связи, я выйду на Кубатова. А сам-то далеко от того места? Как вы обнаружили ракеты?
        — Мы сейчас находимся в пяти с небольшим километрах от Хуфиса. Ракеты лежат между холмами, на юго-восток от нас. До них нам около шести верст. Обнаружены они были с помощью коптера.
        — Понял. Жди!
        — Хорошо.
        Валевич перевел станцию в режим ожидания. Оно не затянулось. Вскоре прошел сигнал вызова.
        — Гроза на связи!
        — Это Кубатов.
        — Рад слышать вас, Дмитрий Сергеевич.
        — Повтори, где лежат ракеты!
        Авилов решил изложить генералу все, о чем сообщил Суслову, чтобы у него было меньше вопросов. Но он зря на это надеялся.
        — Коптер передал информацию для идентификации обнаруженных объектов?  — поинтересовался генерал.
        — Идентификация проведена. Это крылатые ракеты с осколочно-фугасной боевой частью. Большего пока сказать не могу.
        — Обстановка в районе нахождения?
        — Спокойная.
        — Я сейчас дам команду направить в район беспилотники. Вам следовать к месту падения «Рокусов», подобрать там площадку для посадки «Ми-8». Он в сопровождении «двадцать четвертых» уйдет к вам через час, никак не позднее, значит, где-то в 19 часов будет у Хуфиса. Группе эвакуация вместе с грузом.
        — Хотел бы напомнить, товарищ генерал, что вес у крылатых ракет довольно солидный.
        — «Ми-8» будет оснащен техническими средствами для загрузки ракет. Чем ближе к ним он сядет, тем быстрее экипаж затянет их на борт.
        — Там есть подходящая площадка.
        — Превосходно. Работаем.
        — Работаем.
        Генерал отключился, и на связь тут же вышел Суслов:
        — Ну что, Даниил, переговорил с Кубатовым?  — спросил он.
        — Переговорил.
        — Он тут изрядный шум поднял, срочно Орлова вызвал.
        — Понятное дело. За «Рокусами» охотимся не только мы. Теперь главное доставить ракеты на базу. Ты проконсультируйся у спецов, спроси их, можем ли мы трогать эти заморские штуковины. А то сдвинем с места, они и рванут. Знаешь, не хотелось бы по собственной глупости подыхать.
        — Я уже проконсультировался. У нас на базе целая бригада компании-изготовителя наших «Калибров». Специалисты утверждают, что если боевая часть не взорвалась при падении, то и потом не жахнет, даже если ты долбанешь кувалдой по детонатору, расположенному в головной части. Такое вежливое обхождение с ракетой не вызовет подрыва. У этих «Рокусов» какая-то хитрая система активации детонатора.
        — Специалисты тоже могут ошибаться. Особенно если не знают, как устроен детонатор у этих ракет.
        — Я знаю, что во время испытаний «Рокусы» падали. Случалось такое из-за разных проблем с двигателями. Американцы в таких случаях не заморачивались, спокойно грузили эти ракеты на автомобили. Но, на всякий случай, работайте аккуратней.
        — Спасибо за очень ценный совет! Выходим к месту обнаружения «Рокусов». В дальнейшем связь по прибытии «вертушки» или по необходимости.
        — Добро. До связи!
        — До связи, Миша!
        Закончив переговоры, Авилов приказал бойцам занять места в машинах, капитану Валевичу держать коптер в воздухе и исполнять обязанности наблюдателя, Тимневу — связиста.
        Через пятнадцать минут колонна двинулась к крепости, вскоре обогнула ее, вышла к холмам и встала. Дальше спецназовцы пошли пешком.
        Рязанов выставил охранение на господствующих высотах. Остальные бойцы вышли на площадку, где лежали ободранные, помятые ракеты RKS-8. Колпаки, прикрывавшие их головные части, разбились.
        — Вот они,  — сказал Авилов, повернулся к саперам капитану Краеву и старшему лейтенанту Ивазову и спросил:  — Вы в этих штуках разбираетесь?
        — А что в них разбираться-то? Обычный снаряд, только больше и с собственным двигателем. Можно сказать, беспилотник. Что за системы внутри корпуса, какова специфика головных боевых частей, посмотрим попозже,  — ответил Краев.
        — Слава, надо как можно скорее выяснить, могут ли они взорваться при транспортировке.
        — Сделаем, командир. Поглядим, что за детонаторы стоят, извлечем их, и боеголовка превратится в кусок металла, пусть и нашпигованный всякой хренью, даже ядерной. Хотя сканирование показало, что у этих «Рокусов» осколочно-фугасные боеголовки. В принципе крылатые ракеты имеют ударно-контактные взрыватели, а значит, проблем не должно быть.
        — Но вы все равно аккуратней.
        — Само собой. Подрываться у нас никакого желания нет.
        — Это верно. Сапер, как говорится, ошибается один раз.
        — Два.
        — Не понял?!
        — Первый раз, когда выбирает профессию.
        — Не слышал.
        — Но это так. Ладно, командир, от греха отойдите за холмы. Всякое может случиться.
        — Ты мне это прекрати!
        Но ни Краев, ни Ивазов не услышали этих слов. Они уже шли к ракетам.
        Авилов приказал бойцам укрыться.
        Работали саперы недолго. Вскоре Краев доложил Авилову, что взрыватели извлечены, ракеты не представляют никакой опасности.
        Командир группы облегченно вздохнул и заявил:
        — Ну и ладненько.  — Он вызвал бойцов охранения, выставленного на холмах.  — Внимание всем! Доложить обстановку.
        Из докладов следовало, что обстановка по-прежнему спокойная.
        К Авилову подошел Краев и сказал:
        — Все нормально, командир. Теперь было бы куда грузить эти штуки.
        — И чем.
        — «Рокусы» выработали основной запас топлива, поэтому масса их уменьшилась как минимум на треть. Это значит, что сейчас они весят килограммов по семьсот-восемьсот, а то и меньше. Мы общими силами закинем их на борт.
        — Хорошо. Коптер возвращайте, складывайте в контейнер и в багажник. Он свое дело сделал.
        — А не хотели брать.
        — Это кто тебе сказал? На базе при обсуждении плана предусматривалось применение этих аппаратов. И еще в Сабаре. Там обошлось. Здесь коптер помог. Занимайтесь и отдыхайте.
        Авианаводчики вернули беспилотное мини-устройство, приняли его, упаковали вместе с аппаратурой в контейнер, который уложили в багажник «Форда», потом присели у внедорожника, чтобы перевести дух.
        На отдых отправились и другие спецназовцы, свободные от несения службы по охране временного лагеря.
        Колонна боевиков шла к Хуфису со средней скоростью в пятьдесят километров в час. Пикапы и внедорожники могли двигаться гораздо быстрее, если бы не пыль на грунтовках, которая клубилась плотной завесой за каждым автомобилем, и меры предосторожности, принятые по настоянию американского советника лейтенанта Бакера.
        Данная территория оставалась сейчас одной из немногих, контролируемых боевиками, как бы ни назывались организации, поддерживаемые США, но не являлась безопасной. Здесь вполне могли появиться и сирийские, и российские самолеты и вертолеты. Особенно сейчас, после ракетного удара, когда небо вновь было открыто для полетов авиации всех сил, находившихся в многострадальной Сирии.
        Поэтому, отойдя от Эль-Мусафа, Джунади по требованию Бакера разделил колонну на отдельные автомобили, которые двигались параллельным курсом. Пулеметы, установленные на них, были замаскированы.
        Через восемьдесят километров Азиз Данияр, командир группы, вырвавшейся вперед, вызвал на связь главаря банды.
        — В небе на высоте километра в четыре виден беспилотник неизвестной принадлежности.
        — Вот как? Ударный?
        — А шайтан его разберет. Он появился с востока, прошел на запад, отвернул к крепости, на какое-то время исчез. Сейчас опять объявился, идет он над дорогой нам навстречу.
        — Над какой дорогой? Мы используем четыре грунтовки.
        — Над той, по которой идет мой пикап.
        — Принадлежность беспилотника, говоришь, определить невозможно?
        — Посмотри сам. Я не знаю, как они определяются.
        Джунади выглянул из окна джипа.
        Бакер спросил:
        — В чем дело, Абу?
        — Азиз Данияр заметил в небе беспилотник.
        — Чей?
        — А вот это непонятно.
        Советник встряхнулся и спросил:
        — Ты его видишь?
        — Вижу. Он западнее нас на высоте километра четыре.
        Советник тоже посмотрел в небо и тут же выкрикнул:
        — Это русский «Следопыт», новый аппарат, разведывательно-штурмовой, с повышенным радиусом действия и временем полета. Поднимается самостоятельно, как самолет, управляется через спутник.
        — Значит, он может ударить по нам?
        — Вряд ли этот «Следопыт» имеет вооружение. Русским для поиска ракет нужны разведчики. «Орлан» для этого не подходит из-за большого удаления от базы. Других машин, насколько я знаю, русские не имеют.
        — Вижу еще один аппарат.
        — Где?
        — Восточнее.
        — Черт бы их побрал. Машинам маневрировать, поднять как можно больше пыли.
        — Все равно, даже по пыли русские определят, что мы едем к Хуфису.
        Американец ненадолго задумался, затем резко сказал:
        — Сменить направление движения!
        — Не понял,  — сказал Джунади и посмотрел на него.
        — Сменить направление, Абу, значит повернуть влево или вправо. Машинам надо отойти друг от друга как можно дальше.
        — Но…
        Бакер, не на шутку встревожившийся появлением российских беспилотников, повысил голос:
        — Делай, Абу, что сказано!
        — Ты считаешь, что можешь командовать мной?
        — Я считаю, ты должен выполнять задачу. Для этого надо сбить русских с толку. Выполняй, говорю, пока не поздно.
        Джунади сплюнул в окно и буркнул:
        — Шайтан с тобой.  — Он поднес ко рту микрофон радиостанции малого радиуса действия и проговорил:  — Азиз и Махир, с интервалом в двести метров свернуть влево и идти в сторону Хасмы. Гафуру принять направо, на плато, двигаться в сторону канала. Никаких вопросов. Это приказ.
        Машины боевиков разошлись в разные стороны. «Джип» тоже пошел к каналу. Но беспилотники вели боевиков уже несколько минут и передавали информацию на базу.
        Суслов увидел на мониторе, что машины расходятся, и вызвал на связь Авилова.
        — Да, Миша,  — ответил командир «Альфы».
        — Тут такое дело, Даниил…  — Начальник разведки довел до Авилова информацию по машинам с боевиками.
        Командир группы выслушал его и уточнил:
        — Значит, три пикапа, один с кунгом, два предположительно с «браунингами», внедорожник «Джип» и человек тридцать личного состава идут к Хуфису?
        — Точно сказать не могу. Они повернули на запад и на восток. Видимо, это не боевики, высланные к крепости.
        — Боевики, Миша. Просто кто-то из них заметил беспилотники и сумел идентифицировать их. Все эти повороты и прочие маневры — всего лишь отвлечение нашего внимания. Когда будет «вертушка»?
        — Они на подлете. Грибов с минуты на минуту должен связаться с тобой.
        — Сколько могут побыть здесь беспилотники?
        — Минут двадцать!
        — Мало, но пусть хоть так. Ты передай операторам, чтобы они погоняли духов по плато, не дали им сблизиться с районом холмов.
        — Сделаю.
        — Делай, Миша.
        — Ох, не нравится мне этот отряд.
        — А мне не нравится запах твоей туалетной воды.
        — При чем здесь моя туалетная вода, кстати, французская, дорогая?
        — Ни при чем. Как пока и этот отряд духов, катающийся на машинах.
        — Все бы тебе шутковать. А дело весьма серьезное и важное.
        — Ты еще скажи, архиважное.
        — И скажу. Тут вся база на ушах. Командующий постоянно с Москвой говорит. Очень уж заинтересовали наше руководство эти самые «Рокусы»!
        — Это объяснимо. Так, связь прекращаю. Меня вызывает командир экипажа «Ми-8».
        — Ты давай там побыстрей и аккуратней.
        — Конечно.
        Авилов передал трубку Валевичу, вновь приступившему к исполнению обязанностей связиста, включил портативную станцию и заявил:
        — Гроза на связи!
        — Это Свод,  — назвал свой позывной капитан Грибов.
        — Приветствую. Вы далеко?
        — Минут через десять будем над объектом.
        — Он вам не нужен, мы рядом, южнее метров на семьсот-восемьсот, между двух крупных холмов. Чтобы облегчить тебе поиск, мы зажжем пару факелов.
        — Хорошо. Площадка для посадки есть?
        — Сесть сможешь прямо там, где будут гореть факелы.
        — Принял!
        — Ты с сопровождением?
        — Да.
        — Значит, еще минут десять?
        — Давай пятнадцать, с запасом для прохода над плато, разворота, посадки на площадку.
        — Принял. Пятнадцать минут. Имею вопрос.
        — Да?
        — Устройства для загрузки объектов взяли?
        — Странный вопрос. У нас все при себе!
        — Тогда до встречи!
        — До встречи.
        Беспилотники ушли раньше, чем говорил Суслов. Они еще пять минут покружили над районом и направились в сторону базы.
        Джунади видел это и отдал команду:
        — Всем на основную дорогу, в колонну!
        — А если это маневр русских? Беспилотники отошли и вернутся?  — проговорил Бакер.
        — Тогда мы угостим их ракетами ПЗРК.
        — Ты что, дури принял, Абу?
        — Следи за словами, лейтенант.
        — Но ведь ты понимаешь, что будет означать поражение беспилотников «стингерами». После этого из «Хмеймима» к нам пойдет штурмовая авиация.
        — Нет. Никто не пойдет, потому как мы будем в огневом контакте с русскими. Кстати, ты порасспросил бы своего полковника насчет того, что он знает о группе российского спецназа, посланного в Хуфис.
        Бакер посмотрел на главаря банды, включил спутниковый телефон, набрал номер.
        Командир военной базы ответил тут же:
        — Слушаю, лейтенант.
        — Извините, сэр, нам нужна информация по русскому спецназу, прибывшему к крепости.
        — Спохватился. Наконец,  — в голосе полковника звучал сарказм,  — ты должен был запросить данную информацию еще до выхода в Хуфис и планирования действий. Противника надо знать.
        — Мне достаточно информации по тем русским группам, которые работают в Сирии. Они одинаково хорошо подготовлены, имеют богатый опыт, весьма умело используют его, новую экипировку и современное оружие.
        Полковник Дуглас повысил голос:
        — А на этот раз стандарты не работают.
        — Не понял?! Почему вы кричите на меня?
        Дуглас смягчил тон:
        — Извини, лейтенант, нервы. Я сам совсем недавно получил информацию о русском подразделении, переброшенном в Хуфис. Генерал Картер, имеющий агента на базе «Хмеймим», сообщил мне, что это не самая обычная группа. Никто, кроме, естественно, высшего руководства, не знает ее названия, фамилий офицеров. Они проживают в отдельном модуле, им запрещен контакт с военнослужащими. Лео, ты, наверное, не в курсе, но именно эта группа в пух и прах разгромила отряд полевого командира Омара Харбани. Русские спецназовцы уничтожили более тридцати человек и всю технику, оставили только те машины, которые использовали для переброски к Хуфису. Харбани держал в селении Сабар, это в сорока километрах от Дамаска, лабораторию по изготовлению химических боеприпасов. Так вот, русские не только уничтожили отряд и базу, они взяли в плен Харбани и его помощника. Это при раскладе сил в пользу полевого командира. Спецназ обвел его вокруг пальца. Кстати, Харбани был захвачен на командном пункте, в то время когда часть русской группы выдала себя за все подразделение и атаковала лабораторию. Но нет смысла вдаваться в подробности.
Тебе и людям Джунади предстоит сразиться с этими самыми бойцами российского спецназа. Как тебе информация?
        Лейтенант находился в некоторой растерянности. Он слышал о русской группе, устоявшей против батальона игиловцев, знал, что она вытащила из окружения взвод российской военной полиции, нанесла боевикам существенный урон. Теперь эта самая группа в Хуфисе?
        — Что молчишь, Лео?
        — Ваша информация заставила меня усомниться в том, что отряд Джунади сможет не только выиграть бой, но и просто противостоять русским.
        — Согласен, против этих спецов работать очень сложно. Поэтому я предпринял меры. В район Хуфиса будет отправлен отряд на БМП, усиленный двумя танками.
        — Но когда он подойдет, этот отряд? Мы же в пяти километрах от Хуфиса.
        — Ваша задача любым способом не дать русским эвакуировать ракеты из крепости. Для этого у вас есть все. Окружите район, навяжите противнику позиционный бой. Против авиации вы сможете использовать «стингеры». На пикапах стоят крупнокалиберные пулеметы. Не забудь о преимуществе первого удара. Повторяю, главное, не допустить эвакуации ракет до завтрашнего утра. За ночь группа усиления дойдет до вас.
        — БМП и танки это хорошо, и все же главное — бойцы. Сколько человек в отряде поддержки и кто командует им?
        — Всего в отряде сорок два бойца. Это вместе с экипажами танков и БМП. Пехоты двадцать пять человек. У них три гранатомета «РПГ-7». Во взаимодействии с вашим отрядом этого достаточно, чтобы сломить сопротивление русских и уничтожить их. Командует отрядом Дургам Адим. Он имеет большой боевой опыт, набрался его в Ираке, откуда родом. Повторяю, твоя главная задача удержать русских в крепости, куда они обязательно отойдут при вашем появлении. Ты хорошо понял меня, Лео?
        — Так точно, сэр!
        — Отлично. Желаю успехов.
        — Мы в километре от холмов, расположенных с юга от крепости. Джунади отдал приказ остановиться, спешиться, рассредоточиться, выставить наблюдателей. Командиры и операторы ПЗРК, по-моему, отходят в лощину.
        — Действуйте!
        — Да, сэр,  — сказал лейтенант и отключил станцию.
        Отряд Джунади заметил дозорный «Альфы» старший лейтенант Гибазов.
        Он тут же вызвал на связь командира группы и доложил:
        — К южным холмам подошли три пикапа, один «Ниссан», «Навара» с кунгом, две «Тойоты» с «браунингами», внедорожник «Джип».
        — Это тот самый отряд, о котором говорил Суслов. Он был прав. Боевики имеют ту же задачу, что и мы, должны завладеть крылатыми ракетами. Что сейчас делают «духи»?
        — Технику загнали за обратные скаты, ее не видно. Трое боевиков поднялись на вершину холма.
        — Понятно. Эти ребята будут оценивать обстановку.
        — Интересно, они знают о нас?
        — Если бы не знали, то не встали бы на удалении, а прошли к крепости и начали бы поиск ракет. Боевики предупреждены о нашей группе.
        Гибазов вздохнул и сказал:
        — Значит, скоро бой!
        — Какие мы догадливые. Продолжай наблюдение, сообщай обо всем, что будут делать «духи».
        — Понял.
        С востока донесся рокот вертолетных двигателей. Он быстро приближался.
        Авилов вызвал на связь командира «Ми-8» капитана Грибова и сообщил ему о появлении боевиков.
        — Хорошая новость. Как далеко они от места посадки?  — осведомился командир экипажа.
        — Не более километра.
        — Как насчет удара «Ми-24»? У них блоки с неуправляемыми авиационными ракетами «С-8».
        — Это хорошо. Ведущий Женя?
        — Да.
        — Подходи аккуратно, я свяжусь с ним.
        — Понял, захожу с севера.
        — Да, так будет безопасней.
        «Ми-8» отошел от крепости, развернулся и двинулся к месту посадки, уменьшая высоту и скорость.
        Авилов вызвал капитана Лазарева:
        — Двадцать второй, это Гроза!
        — Отвечаю.
        — В километре южнее места рассредоточения моей группы отряд боевиков, численностью до двадцати-тридцати человек. У них пикапы с «браунингами», «Навара» с кунгом и «Джип».
        — Понял. Задача?
        — Отойди с Двадцать третьим на запад. Затем отворот на юг. Там ждать приказа!
        — Уверен, что поступаешь правильно, запрещая атаковать духов с ходу, пока они не в контакте с тобой?
        — Дело в том, что наблюдатель видел только трех духов и то, что пикапы зашли за высоты. Но они могут быть уже рядом.
        В ответ Лазарев, как раз пролетавший над холмами, крикнул в микрофон станции:
        — Гроза, духи за ближайшими к тебе высотами. Отводи наблюдателей и отходи в крепость.
        — А «Рокусы» оставить им? Нет. Пока попробуем отбиться на месте. «Восьмерке» же надо отойти!
        — Она заходит на посадку.
        — Да, вижу. Выполняй приказ на маневрирование. Мы тут как-нибудь разберемся.
        — Да, Гроза.
        Авилов хотел переключиться на Грибова, но ему пришлось отдать приказ всем наблюдателям занять позиции обороны на ближайших высотах. От ближних южных высот до цитадели крепости было не более двухсот метров.
        ГЛАВА ВОСЬМАЯ
        Услышав рокот вертолетных двигателей, Джунади крикнул:
        — Опоздали! Шайтан бы побрал этих русских!
        Бакер в это время через оптику смотрел на высоты.
        Вскоре он проговорил:
        — Один «Ми-8», понятно, для эвакуации группы и ракет, и два ударных «Ми-24» прикрытия. Это уже серьезно.  — Лейтенант повернулся к Джунади и распорядился:  — Чтобы «Ми-24» нас не накрыли, всем двигаться к холмам, занятым русскими. Войти в контакт с ними и поставить дымовую завесу. Быстро!
        Джунади воспринял руководство отрядом американцем как должное, отдал приказ своим людям занять места и быстро продвинуться между холмами на девятьсот метров, непосредственно к позициям российского спецназа. Скрываться теперь не имело смысла, надо было избежать удара вертолетов «Ми-24». Боевики это поняли и бросились к машинам.
        Бакер же вызвал на связь командира отделения ПВО Махира Хамиса и приказал:
        — Срочно отправь один расчет на высоту. Задача — сбить «Ми-8». Ты понял меня? Только «Ми-8». После чего сразу же отход в надежное укрытие. Если твои зенитчики промедлят, то «двадцать четвертые» разнесут их на куски. Как понял?
        — Понял. Выполняю!
        Махир Хамис был не из тех, кто задавал лишние вопросы. Он передал приказ командиру первого расчета Азаму Хусейну и подумал, что можно было бы пустить в дело и остальные два. Тогда русские потеряли бы и «Ми-8» и «Ми-24». Но этот человек привык подчиняться, считал, что командованию виднее.
        Бакер же не отдал приказ применить все три комплекса «Стингер» потому, что прекрасно понимал, что если зенитчики сейчас израсходуют треть ракет, то в дальнейшем их возможности прикрывать отряд с воздуха резко снизятся. К крепости может подойти еще и правительственная авиация. Она расположена ближе.
        Дуэль зенитчиков с ней приведет к тому, что отряду не удастся удержать русских не только до подхода основных сил, но и до полуночи. «Стингеры» старые, какой-то из них может не сработать, другой — попасть в тепловую ловушку. А вот «Ми-24» накроют большую площадь своими ракетами.
        Посему единственным правильным решением американский советник посчитал быстрое сближение с противником. Это помешает авиации вести огонь, так как она может задеть своих. Уже потом можно будет закрепиться на местности, навязать спецназу позиционный бой. Тогда шансы дождаться отряд Адима будут неплохими.
        Командир зенитного расчета Азам Хусейн и оператор Дари поднялись на холм, откуда были видны крепость и «Ми-8», заходящий на посадку. «Крокодилы», как часто называли «Ми-24» не только духи, ушли на запад.
        — К бою, Дари!  — приказал Хусейн.
        Оператор положил комплекс на плечо, привел его к бою и доложил:
        — Готов!
        — Огонь!  — выкрикнул Хусейн.
        Ракета вышла из контейнера и по траектории, представляющей собой ломаную линию, пошла к «Ми-8». Она ударила в выхлопную трубу. Полыхнула вспышка, «Ми-8» качнулся, из двигателя повалил дым. На какое-то мгновение вертолет замер, затем, кутаясь в черном мареве и разворачиваясь, пошел к земле. От удара отлетели шасси и лопасти винтов, вертолет завалился на бок, его хвостовая часть переломилась.
        Вместо радостного возгласа «Аллах Акбар» Хусейн крикнул оператору:
        — Бегом вниз, в укрытие.
        Повторять эти слова не было никакой надобности.
        Поражение «Ми-8» ракетой произошло у Авилова на глазах. Он даже зажмурился, ожидая взрыва при столкновении подбитой машины с землей, но… его не последовало. Район начала затягивать плотная дымовая завеса.
        Основная часть группы находилась на высотах. Троих бойцов Авилов отправил в развалины крепости для ее осмотра. С ним оставались Рязанов и Валевич.
        — Бегом к машине! Вытаскиваем экипаж!  — выкрикнул подполковник.
        — Рванет же «вертушка»,  — проговорил Валевич.
        Авилов сделал такие глаза, что тот рванул к машине быстрее всех.
        К счастью, экипаж пострадал не сильно. У командира, капитана Грибова, были сломаны ребра, у штурмана, старшего лейтенанта Калагина — повреждена рука, борттехник, прапорщик Марин ударился головой. Двери заклинило, стекла были разбиты. Спецназовцам пришлось вытаскивать пилотов через них. Дальше они могли идти сами.
        Авилов спросил Грибова:
        — Цитадель видишь?
        — Да.
        — Давайте туда. Я пришлю врача, он вас осмотрит. Находитесь там. Мы тоже подойдем, как только собьем пыл духов.
        Станция командира группы сработала сигналом вызова.
        Авилов ответил:
        — Гроза!
        — Двадцать второй! Что с экипажем «восьмерки»?
        — Живы, ранены, но легко.
        — Хорошо хоть так.
        — Вы расчет ПЗРК не заметили?
        — Нет. Духи отстрелялись, когда мы отошли на запад. Сейчас холмы окутаны дымом.
        — Да. Он и до нас дошел.
        — Дымовая завеса скрывает не только боевиков, но и вас. Мы можем ударить по рубежу, отстоящему от ваших позиций метров на двести. Ближе уже опасно.
        — Не стоит. Вы истратите ракеты, а они нам еще пригодятся.
        — И что нам делать?
        — Вы можете отойти на восточную окраину Дамаска?
        — Ты имеешь в виду аэродром Дюмейр?
        — Да!
        — В принципе, можем. Сейчас свяжусь с нашими, они — с сирийцами. Думаю, вопрос будет решен. От ракетного удара аэродром не пострадал.
        — Делай это и отходи. С места временного базирования связь со мной!
        — Принял.
        Из-за второй линии высот по позициям спецназа ударили крупнокалиберные пулеметы. Били они вслепую, дымовая завеса закрывала цели. Впрочем, стрельба быстро прекратилась.
        — Обучены эти гады, подошли вплотную.
        — Меня сейчас волнуют ракеты «Рокус» и ПЗРК духов.
        — Это понятно.
        — А если понятно, бери с собой человек восемь, забирайте ракеты и тащите их в цитадель. С холмов вас прикроют.
        Заместитель Авилова забрал больше половины группы. На позициях остались только сам командир, капитан Драгин с гранатометом «РПГ-7», пулеметчики старшие лейтенанты Ефремов и Валиев, снайпер, капитан Лапунов.
        Подгруппа Рязанова спустилась к площадке, на которой находились крылатые ракеты «Рокус» без проблем. Видимо, боевики не имели представления, о том, где конкретно они лежали. Вес их оказался даже меньше, чем предположил капитан Краев, не более полутонны. Спецназовцы закрепили на корпусах ракет тросы лебедки пикапа. Машина не без труда, но все-таки оттащила их за остатки крепостной стены. Дальше офицеры уже без техники заволокли ракеты во внутреннюю крепость.
        Рязанов доложил об этом Авилову.
        Ветер отнес дым на запад, и боевики открыли массированный огонь по холмам. Спецназ ответил им, но пяти стволов явно не хватало для обороны, тем более что за высотами взревели двигатели пикапов.
        — Духи могут обойти нас с флангов и с тыла. Надо перекрыть их. На левый фланг пошли Лобана с Маслаком, на правый — Касатко и Гарифуллина, в тыл — Краева и Ивазова. Всем находиться внутри крепости. Остальных на высоты!  — приказал Авилов майору Рязанову и добавил:  — Сам проконтролируй обстановку внутри и посмотри, можно ли там укрыть машины.
        — По машинам скажу сразу. Укрыть их мы сможем только у холмов,  — ответил заместитель.
        — Вообще-то они нам больше не нужны. Уходить отсюда мы в любом случае будем на «вертушке». Задачу понял?
        — Да.
        — Работай!
        Спецназовцы заняли круговую оборону.
        Авилов все рассчитал правильно. Сказался опыт боевых действий против духов. На крайней западной высоте засели Лапунов и Тимнев. Восточнее, почти напротив арки, уцелевшей в остатках крепостной стены, устроился Драгин с гранатометом и четырьмя выстрелами к нему, по два кумулятивных и осколочных. Гибазов залег рядом с ним. На соседней высоте обосновались командир группы подполковник Авилов и старший лейтенант Ефремов с пулеметом «ПК». На крайнем восточном холме — капитан Валевич и старший лейтенант Валиев, также с пулеметом.
        Еще шесть бойцов «Альфы» заняли оборону внутри крепости. В цитадели находились майор Рязанов, врач, капитан Зуев и экипаж сбитого «Ми-8».
        Авилов вызвал заместителя и спросил:
        — Как вертолетчики?
        — Нормально. Парни не получили серьезных повреждений.
        — Это хорошо. Привет им.
        — Передам.
        — Как думаешь, могут у боевиков быть еще ПЗРК?
        — Скорее всего да. Они перевозили их в закрытом «Ниссане».
        — Почему ты так решил?
        — Заметил, какой кунг духи установили на «Навару»? Не заводской, самодельный, объемный. Внутри вполне могут находиться транспортно-пусковые контейнеры ПЗРК, да и стрелки тоже. Я считаю, что надо проверить этот «Ниссан».
        — С коптера?
        — Да, подвесить к нему ночную камеру и запустить к «духам» на большой высоте, чтобы они ничего не заметили.
        — Камера не увидит, что внутри кунга.
        — Но зафиксирует все, что рядом с ним.
        — Уговорил. Я отправляю к тебе Тимнева. Пусть он запускает коптер.
        — Понял.
        — Давай!  — Авилов отключил станцию.
        Прошло примерно полчаса, и на связь с командиром вышел Тимнев.
        — К запуску аппарата готов,  — доложил он.
        — Так запускай!
        — Уточнение задачи будет?
        — Нет! Работа по ПЗРК.
        — Принял. Начинаю.
        Авилов, как ни старался, не видел и не слышал подъема коптера. Что уж говорить о боевиках, находившихся дальше от крепости, нежели он. Квадрокоптер, который применялся спецназом, являлся современной, совершенно новой разработкой. Он имел практически бесшумные редукторы с винтами, весьма приличный радиус действия и максимальную высоту. Видеокамеры, установленные на нем, способны были выдавать картинки отличного качества днем и ночью. Эта машинка превосходно зарекомендовала себя под Алеппо и осталась на вооружении группы «Альфа».
        На командном пункте боевиков находились главарь банды Абу Джунади, его заместитель Фаури, личный телохранитель Гази Тархан и американский советник лейтенант Лео Бакер.
        Фаури, проводивший наблюдение за противником, доложил командиру:
        — Русские укрепились на передней линии обороны крепости, в нескольких десятках метрах от остатков стены, на господствующих высотах. Их мало, по два бойца на каждом холме. Из оружия один «РПГ-7», количество выстрелов к нему и их тип неизвестны, пулеметы «ПК», винтовка «СВД», автоматы «АКС-74». В цитадели, куда неверным удалось утащить крылатые ракеты и эвакуировать экипаж сбитого нами вертолета, два офицера, один из них врач. Русские выставили охранение с севера, запада и востока. Тоже по два человека. Получается, что группа состоит из шестнадцати человек. Да, у тех, кто прикрывает фланги, есть одноразовые гранатометы «Муха».
        Джунади взглянул на советника и проговорил:
        — Лейтенант, это, скорее всего, означает, что русские решили ждать утра вот так, заняв оборону.
        Американец задумчиво произнес:
        — Да, похоже, активных действий они предпринимать не собираются. Но это в принципе объяснимо. Они легко прорвали бы нашу оборону и ушли, не имей задачей эвакуацию крылатых ракет. Их держат здесь «Рокусы». С ними ни о каком прорыве речи идти не может. Кстати, что у них с техникой?
        Фаури доложил:
        — Пикап без оружия и два внедорожника находятся за южной линией обороны, перед развалинами.
        Советник перевел взгляд на главаря банды и спросил:
        — Абу, почему они все еще целы? Их сложно уничтожить?
        — Нет. Это мое упущение. Сейчас я исправлю ситуацию.
        Он приказал расчету пикапа выйти из укрытия и расстрелять из пулемета технику спецназа.
        Бакер усмехнулся и произнес:
        — Я смотрю, ты доволен тем, что русские перешли к обороне.
        — Да,  — подтвердил Джунади.  — Я доволен, потому что к нам идет сильный отряд Дургана Адима. Приказ полковника Дугласа обязывает меня продержаться до его подхода.
        Бакер лежал на циновке, расстеленной на песчаной площадке, зажатой со всех сторон кустарником. Он повернулся поудобнее и глянул на схему крепости, начерченную наблюдателем.
        — Странно,  — проговорил советник.
        — Что именно?  — спросил Джунади.
        — Странно, что русские не заняли бастион. Даже двое бойцов с пулеметом могли контролировать оттуда обширную территорию, как с востока, так и с севера. При необходимости еще и юг, да и саму крепость.
        — Это смотря что творится внутри бастиона, сохранилась ли там лестница, обводные щитовые или бревенчатые террасы, площадки для пушек. Скорее всего, ничего такого там давно уже нет. Конечно, можно долго держать оборону через бойницы первого этажа, если надежно заблокировать вход. Но сил у спецназа не так много, а цитадель гораздо крепче бастиона. И потом, окажись там даже двое, то выйти оттуда в ходе и после штурма всего объекта им будет невозможно. Люди, вошедшие в бастион, принесли бы себя в жертву. Русские бьются до конца, но они не смертники в том понимании, которое распространено у нас. Командир этой группы знает, что делать.
        — Ну и пусть сидят на позициях,  — сказал Тархан,  — посмотрим, долго ли они выдержат, когда подойдут БМП и танки.
        Между высот появился пикап. Очереди крупнокалиберного пулемета быстро превратили технику, захваченную группой «Альфа» в Сабаре, в груду металлолома. Потом машина отошла за холм.
        Джунади получил доклад об этом, потянулся и произнес:
        — Ну что ж, русские заняли круговую оборону. Следует и нам обложить крепость. Это поможет при штурме, который мы проведем вместе с отрядом Адима. Или вы, господин лейтенант, против?  — Главарь банды усмехнулся и глянул на американского советника.
        — Я не против. Но нам не следовало бы расслабляться. Русские непредсказуемы. Далеко не факт, что они заняли позиции для обороны, не имея планов на атаку,  — ответил Бакер.
        — Они не смогут нас атаковать. Иначе уже нанесли бы удар. Это сделают самолеты, но при условии, что до рассвета к нам не выйдет отряд Адима. Если он появится здесь, то атака с воздуха станет невозможной. Спецназ вынужден будет прорывать кольцо окружения и отходить без ракет. Либо весь останется здесь. Русское командование вряд ли пойдет на то, чтобы эта группа до последнего дралась за ракеты.
        — Такое возможно, но недооценивать российский спецназ нельзя.
        Главарь банды повернулся к своему заместителю Фаури и распорядился:
        — Баха, прикажи группе Азиза Данияра на пикапе в обход крепости на удалении свыше километра выйти к балке восточной стороны. Там укрепиться, ждать приказа, выделить двух человек, задача которым будет определена мною немного позднее. Гафуру Кабири сбросить с «Ниссана» кунг, установить в кузове «браунинг». В последующем выдвижение в том же порядке, что и первой группе, но к западной гряде. Там тоже выделить двух человек. Остальным занять позиции и не допустить прорыва русских после атаки крепости. Здесь остается только расчет «Тойоты» с пулеметом.
        Бакер внимательно следил за словами Джунади.
        Как только он сказал о пулеметном расчете, американец заявил:
        — Если Кабири и Данияру выделить по два человека, кстати непонятно для чего, то в группах останется всего по четыре. А у Гафура трое.
        — И что?  — спросил Джунади, прикурил сигарету, и вокруг сразу же распространился запах анаши.
        Бакер укоризненно покачал головой и сказал:
        — Не надо бы этого делать, Абу.
        — Я спросил, и что, если в группе Гафура Кабири будет три человека, а у Данияра четверо? У них есть пулеметчики и водители пикапов. Этого достаточно.
        — Тебе видней!
        — Вот это правильно. Теперь по тем людям, которых должны выделить командиры штурмовых групп. Им надо будет парами идти к северной части развалин селения, когда-то существовавшего рядом с крепостью. Таким вот образом мы закроем русским пути отхода со всех сторон. Да, они, конечно, прорвут такую хилую блокаду, но ракеты оставят на месте. А без «Рокусов» пусть уходят. Кого-то из них мы все равно подстрелим. Главная задача будет выполнена. А не пойдут на прорыв, еще лучше. Дождемся отряд Адима и атакуем эту чертову крепость при поддержке танков и БМП. И вот тогда ни о каком прорыве русским и мечтать не придется. Они смогут подорвать ваши ракеты. Ну и пусть подрывают. Лишь бы те не попали в руки русских специалистов.  — Джунади резко замолчал — так часто бывает с наркоманами,  — взглянул на заместителя и прорычал:  — А ты почему до сих пор здесь? Быстро исполнять приказ.
        — Да, Абу! Один вопрос. Как насчет отделения ПВО?
        — Шайтан, о нем я не подумал. А ведь это лучшее прикрытие от воздушных целей, по крайней мере от вертолетов. Спустись с холма, вызови сюда командира отделения, Махира Хамиса.
        — Слушаюсь, господин!  — ответил заместитель, усмехнулся и начал спускаться с высоты по хорошо протоптанной тропе.
        Спустя пятнадцать минут на командном пункте боевиков объявился Хамис.
        — Вызывал, командир?  — спросил он у главаря.
        Тот кивнул и заявил:
        — Ложись на циновку. Внимание на карту.
        Командир отделения ПВО прилег.
        Джунади обратился к советнику:
        — Как по-твоему, Лео, нам развести расчеты «стингеров», чтобы они надежно прикрыли район действий?
        Бакер довольно долго смотрел на карту, затем поставил на ней черные жирные точки и произнес:
        — Здесь, здесь и здесь.
        Джунади и Хамис посмотрели на карту.
        — Почему именно там?  — спросил главарь.
        — Позиция Хусейна и Дари на северо-западе в кустах, не доходя гряды, за которой встанет «Ниссан», позволит закрыть небо на западе над участком холмистой местности и над крепостью. Вагиз и Имад обезопасят крепость и местность к востоку и северу от нее. Бурхан Кадуни и Заид обеспечат прикрытие с юга, а также перекроют зоны работы других расчетов.  — Лейтенант поставил еще по паре точек недалеко от двух основных позиций, соединил их прямыми линиями и объяснил:  — Это запасные позиции, на которые следует переходить зенитчикам после каждого выстрела. Кроме расчета Хусейна, у которого две ракеты. Он отойдет за гряду, либо далее на запад, на его выбор, или по команде Хамиса.
        Джунади взглянул на командира отделения ПВО и спросил:
        — Что скажешь, Махир?
        Боевик пожал плечами и ответил:
        — Вроде нормально. У меня нет возражений.
        — Пусть будет так!  — заявил главарь банды и приказал Хамису:  — Отдай «Ниссан» Кабири, забрав из него все, что необходимо для стрельбы. После чего выходи на позиции, определенные советником.
        — Тяжело будет нести и комплексы, и ракеты.
        — Чуть более двадцати пяти килограммов — это тяжело?
        — Еще и стрелковое оружие.
        — Все лишнее оставить здесь. Задача расчетов сбивать вражескую авиацию. Это понятно?
        — Да. Где находиться мне?
        — Если уйдут две группы зенитчиков, то на КП останутся только четыре человека. Этого мало. Значит, ты будешь находиться здесь. Усиление, конечно, желательно, но все же пять человек на высоте оборону держать смогут. Впрочем, нам в бою не участвовать. Для этого есть воины штурмовых групп и отряд Адима.
        Бакер усмехнулся и проговорил:
        — При этом всю заслугу по завладению ракетами ты припишешь себе.
        — И что?
        — Ничего,  — ответил лейтенант и пожал плечами.
        — По решению твоего командования ответственность за операцию лежит на мне. Будь то победа или провал.
        — Но сам-то ты ждешь победы.
        — А какой командир ждет поражения? Но хватит ненужных разговоров. Всем выполнять приказ!  — Главарь банды повернулся к телохранителю и распорядился:  — Гази, отправляйся на позицию наблюдения.
        — Да, господин!
        Боевики рассредоточились быстро. Задержались на полчаса только группа прикрытия северного направления и зенитчики. Наконец они тоже вышли в заданные районы и доложили об этом главарю.
        Джунади был доволен. Здесь, на месте, все шло гораздо лучше, чем он ожидал. Таков был результат необъяснимой пассивности спецназа. На данный момент главарь банды не обратил на это внимания, что во многом предрешило исход дальнейших событий.
        Тимнев провел коптер над всей крепостью и ближайшей местностью. Камера зафиксировала выдвижение пикапов и групп по два боевика, тащивших на себе ПЗРК и пусковые контейнеры.
        — Есть!  — вскрикнул он.
        — Что, Андрюша?  — спросил Рязанов, пододвинувшись к наводчику.
        — Расчеты ПЗРК расходятся от места сосредоточения банды.
        — Да, это операторы. Ты смотри за ними, я — за пикапами. С «Ниссана» духи сняли кунг, установили пулемет. Значит, отделение ПВО находилось именно в этой машине!
        — Мы не охватим сразу весь район с той высоты, на которой работает коптер. Поднимаю его метров на триста.
        — Давай. Теперь уже мы не упустим духов.
        — А смотри, майор, как пикапы идут.  — Тимнев включил дальномер.  — Они обходят крепость на удалении более километра.
        Заместитель командира группы кивнул и сказал:
        — Да, чтобы мы из «ПК» достать не могли.
        — А снайперы?
        — Что они сделают вдвоем? Нет, конечно, по пуле всадить в каждый пикап можно, но они даже на пробитых колесах или при поражении боевика, находящегося в кабине, тут же отойдут подальше.
        — А какой смысл отходить на расстояние, откуда духи нас не достанут?
        — Смысл в том, что главарь банды решил заблокировать крепость. Провести пикапы по этой слабопересеченной местности несложно. Я уже не говорю о пехоте, которая пройдет куда угодно. Она может иметь любое вооружение, «РПГ-7» в том числе.
        — Так, переходим на зенитчиков. Один расчет отошел на юг, метров на сто от угла холмов, в кустах оборудует позицию.
        Рязанов сделал отметку на карте.
        Тимнев продолжил доклад, манипулируя видеокамерой коптера:
        — Второй расчет подошел к началу гряды, встал в двадцати метрах от нее. Там тоже кусты. Это вторая позиция.
        Рязанов отметил на карте и ее.
        Дольше всех шел третий расчет. Наконец и он выбрался на нужный рубеж.
        Рязанов отметил и это.
        — «Ниссан» встал за грядой, в 1120 метрах от крепости с запада. «Тойота» укрылась за высотой на расстоянии 1070 метров с востока. От машин отошли по два боевика,  — сказал Тимнев.
        — Куда идут?
        — Судя по раскладу, на позиции прикрытия северного направления.
        — Да, скорей всего так.
        Через полчаса маневрирование закончилось.
        Тимнев спросил у Рязанова:
        — Держать коптер в небе или опустить?
        — Сколько он еще может висеть?
        — Где-то полчаса. Потом надо будет менять аккумуляторы.
        — Пусть выработает ресурс батарей. Как пройдет сигнал критического состояния системы питания, возвращай машинку!
        — Принял!
        — А я пока свяжусь с Авиловым.
        — Да, ему есть что послушать.
        Командир группы ждал сообщения заместителя.
        Он тут же ответил на вызов Рязанова:
        — Первый на связи!
        — Это Второй!
        — Что у нас?
        — Мы окружены!
        — Славненько.
        — Но это все ерунда. В поле вышли расчеты ПЗРК, с пусковыми механизмами и контейнерами. Всего у них восемь зенитных управляемых ракет.
        — Это уже интересней. Зафиксировали новые позиции?
        — Конечно!
        — Отлично.
        — И что в этом отличного?  — спросил Рязанов.
        — То, что они на удалении от основных сил.
        — Кажется, я начинаю тебя понимать!
        — Коптер может еще работать?
        — Не более получаса без замены аккумуляторов. Пока он висит.
        — Слушай приказ, Второй. Летательный аппарат вернуть в цитадель. Дальше с ним будет работать Третий по необходимости.
        — Но он же на твоем рубеже?
        — Ты слушай, вопросы потом. Быстро собираешь группу из Четвертого и Восьмого, которого я отправляю к тебе. Возглавишь ее сам. Третьего пришлю позже. Твоя задача: скрытно выйти к позициям ожидания расчетов ПЗРК, тихо уничтожить их, захватить пусковые механизмы. По снятию каждого немедленный доклад мне. В случае обнаружения противником отходить к большим высотам, где находятся наши стрелки. Вопросы?
        — Вопросов нет.
        — Справитесь втроем?
        — Странный вопрос, командир.
        — Тогда работай и постоянно поддерживай связь со мной. Лишение банды средств ПВО кардинально изменит обстановку в нашу пользу.
        — Принял, работаю.
        — Удачи, Второй!
        Переговорив с Рязановым, Авилов направил в крепость старшего лейтенанта Гибазова и вызвал на связь капитана Валевича:
        — Третий, это Первый!
        — Отвечаю.
        — Тебе не светясь отойти в цитадель, там заменить батареи коптера и приготовить его к использованию. Десятому оставаться на позиции в готовности вступить в бой.
        — Принял. Выполняю!
        Рязанов вызвал Тимнева и Гибазова, обрисовал им обстановку, поставил задачу. Офицеры выслушали его так спокойно, словно должны были идти не в тыл жестокого противника, а на учебные стрельбы.
        Заместитель командира группы ткнул пальцем в карту и проговорил:
        — Здесь крайняя от нас западная позиция ПЗРК. Выходим к ней. Решим вопрос там, спускаемся на юг, гасим вторую позицию и проходим на юго-восток. Нейтрализовав зенитчиков, захватив пусковые механизмы, почти под носом восточной группы банды входим в развалины и дальше в цитадель. Предупреждаю, работать аккуратно. Вопросы?
        — А как же коптер?  — спросил Тимнев.
        — Командир высылает сюда Валевича. Тот примет аппарат, заменит аккумуляторы и в дальнейшем при необходимости будет с ним работать,  — сказал Рязанов.
        — Ясно.
        Больше вопросов не было.
        — Поверх боевой формы — легкая маскировочная сеть «Леший». Пять минут на экипировку. Оружие штатное. Пистолеты снабдить глушителями, не забыть ножи. Снимать зенитчиков будем тихо!  — распорядился майор.
        Офицеры диверсионной подгруппы облачились в маскировочные сети, надели поверх защитных шлемов приборы ночного видения.
        Рязанов осмотрел их и заявил:
        — Определяю порядок выхода из крепости. Первым по развалинам иду я, за мной, соблюдая интервал в минуту, Тимнев, затем Гибазов. Предварительный рубеж — юго-западные остатки крепостной стены. Там отдельно торчит обломок плиты, условно «палец». За ним и собираемся.
        Все опустили на глаза приборы ночного видения, привели к бою оружие. Автоматы забросили за спину, пистолеты с глушителями были в раскрытых кобурах, ножи в ножнах.
        — Пошел,  — сказал Рязанов, через проем в нижней части цитадели забрался в неглубокую канаву, засыпанную большим камнем, и пополз.
        Он добрался до «пальца», осмотрелся, зашел за камни, контролируя обстановку. Старшие лейтенанты подошли строго по графику, каждый через минуту. Сколько Рязанов ни смотрел на развалины крепости, на канаву, по которой перемещался сам, но появление товарищей явилось для него неожиданностью. Это была лучшая гарантия того, что и духи не видят противника.
        Рязанов собрал диверсантов вокруг себя, указал на кусты, двумя участками росшие южнее гряды, и заявил:
        — Слева, в двадцати метрах от гряды — позиция зенитчиков. До нее семьдесят метров. От холмов их прикрывает полоса растительности, а вот от гряды чистое пространство. Посему нам придется ползти.
        Тимнев поправил амуницию и сказал:
        — Ничего, не в первый раз. Что такое семьдесят метров? Помню…
        Майор прервал старшего лейтенанта:
        — Не сейчас, Андрей. Потом расскажешь то, о чем вспомнил.
        — Понял.
        — Перемещаемся ползком, шеренгой, интервал тридцать метров. Охватываем куст с трех сторон. Внутри работаю я.
        — Не слишком ли самонадеянно, майор?  — осведомился Гибазов.
        — Справлюсь. Конечно, проще было бы вдвоем гасить духов, но эта позиция слишком близка от их западной группы. Шум нам не нужен. Даже незначительный.
        — Такая же ситуация будет и на юго-восточной позиции,  — проговорил Тимнев.
        — Там духи в балке сидят, пикап за холмом. Посмотрим на месте. Вперед.
        Спецназ двинулся к позиции зенитчиков.
        Азам Хусейн, командир расчета, лежал на кошме. Оператор устроился рядом с ним.
        Хусейн улыбнулся. Его подчиненный еще молодой, всего двадцать лет, а уже герой, сбил русский вертолет. Не напрасно парня обучали американские советники. Теперь ему оставалось пустить точно в цель еще две ракеты.
        — Дари,  — позвал командир расчета оператора.
        — Да, Азам?
        — Я все хотел спросить тебя, ты жениться не собираешься?
        Молодой боевик вздохнул и ответил:
        — Собираюсь, но мне надо сначала заработать денег, чтобы построить свой дом.
        — Это так. Но ты воюешь уже месяц, деньги скоро поступят на твой счет. За эту операцию получишь еще, а за сбитый вертолет тебе заплатят отдельно, и немало.
        — Я собью еще два вертолета неверных. И не только потому, что мне нужны деньги.
        — Ты все еще веришь в победу халифата?
        — Это то, что надо нашей стране. Мы должны жить на своей земле по законам и обычаям предков. Только тогда в Сирии установится покой и мир.
        — У тебя невеста из села?
        — Из города. Отец ее купец. Запросил большой калым. А сам приданого давать не хочет. Говорит, награбишь.
        — Он такой дерзкий?
        — Мне нужна его дочь, а он сам не получит ни цента. Я заберу Гайду, а ее отцу пригрожу. Если он сунется в жизнь моей семьи, то я убью его. Как думаешь, Азам, когда русские или асадовцы пришлют вертолеты?
        — Как только начнется штурм крепости.
        — Вместе с отрядом Адима?
        — Да!
        — Это хорошо. Господин Дургам Адим даже у американцев пользуется авторитетом.
        Хусейн усмехнулся и сказал:
        — Поэтому они и решили послать его сюда.
        — Да,  — не уловив сарказма в словах старшего товарища, проговорил Дари,  — такое задание поручают лучшим.
        «Или тем, от кого пора избавляться»,  — подумал Хусейн, но сказал совсем другое:
        — Ты прав.
        — Долго ждать.
        — А чего ждать? Ты отдыхай. Поспи, потом я. Так ночь и пройдет. А утром все решится.
        — Мне пока не хочется спать. Может, ты первым ляжешь?
        — Я тоже пока не хочу.
        — Тогда расскажи мне о себе, о своей семье.
        — Хорошо, но моя история обычная. Женился…  — Хусейн вдруг замолк.
        Дари поднялся и спросил:
        — Что такое, Азам?
        — Шорох в кустах с востока.
        — Да? Я не слышал. Может, показалось? Или какое-нибудь мелко животное?
        — Может быть.
        Духи, держа в руках пистолеты, ждали, слушали темноту.
        Шорох не повторился. Он и не мог раздаться снова, так как заместитель командира «Альфы» вышел на позицию атаки и находился в метре от бандитов, за ближайшим кустом.
        — Может, и показалось.
        Боевики спрятали пистолеты, прилегли.
        — Так вот, Дари, женился я…
        Рязанов появился внезапно, боевики и вскрикнуть не успели. Раздались два негромких хлопка. Оба духа завалились на свои кошмы и задергались в предсмертных судорогах.
        К майору подполз Тимнев и спросил:
        — Ну и что тут у нас?
        — У нас тут немного намусорено, Андрюша, но прибираться некогда. Мы не учли, что с пусковыми механизмами на горбах к третьей позиции можем не дойти. Это же придется дополнительно больше десяти килограммов на себе нести,  — проговорил заместитель командира группы, вызвал Авилова и доложил:
        — Первая позиция отработана.
        — Хорошо, принял, продолжайте.
        — Есть вопрос.
        — Слушаю.
        — Тащить с собой пусковые…  — Он не договорил.
        — Я подумал об этом,  — сказал подполковник.  — С собой ничего не брать, комплексы выводить из строя на месте.
        — Принял.
        — Но так, чтобы они не могли быть применены.
        — Конечно.
        — Жду следующего сеанса. Отбой.
        — Конец связи!  — Рязанов взглянул на Тимнева и произнес:  — Выводим ПЗРК из строя на месте. Знаешь как?
        — А чего знать?
        Через минуту пусковой механизм первого расчета превратился в бесформенный кусок металла с согнутой решетчатой антенной.
        Офицеры выползли из кустов, туда где за обстановкой смотрел старший лейтенант Гибазов.
        — У вас все нормально?  — спросил он.
        — А разве могло быть иначе?  — ответил Рязанов.
        — Где пусковой механизм?
        — Решено выводить их из строя на позициях.
        — Очень верное решение. Я уже приготовился тащить на себе эту дуру.
        — Здесь как?  — спросил заместитель командира группы.
        — Спокойно. Но я вот что подумал. Духи могут встревожиться, если между ними обговорены сеансы связи в определенное время.
        — Это вряд ли. Станция у одного из боевиков, судя по всему старшего, была выключена и лежала в чехле. Если бы у него был предусмотрен сеанс связи, то он выложил бы ее перед собой.
        — Логично.
        Рязанов развернул карту, указал на вторую позицию зенитчиков и произнес:
        — А вот здесь, парни, нам придется не просто ползти, а извиваться как ящерицы.
        — Если сместиться сразу южнее, то можно зайти на позицию с тыла,  — заявил Тимнев.  — Там тоже кусты. Да, крюк получается, но мы пройдем его быстрее, чем будем ползти вдоль холмов, занятых боевиками.
        Так офицеры и решили.
        В обход диверсионная группа шла по балкам и полосам кустарника. Вскоре она подобралась ко второму посту.
        Здесь пошли на работу Тимнев с Гибазовым. Нейтрализация духов и уничтожение пускового механизма комплекса заняли не более пяти минут. Потом бойцы вышли из кустарника.
        Рязанов повел их к третьей зенитной позиции. До нее оказался почти километр, но это с учетом обхода, который применялся и ранее. Здесь боевиков отработали Тимнев и Гибазов.
        Банда потеряла не только шестерых человек. Она лишилась трех пусковых механизмов и восьми зенитных управляемых ракет. Они в принципе оставались в транспортно-пусковых контейнерах, только запускать их было не с чего.
        Рязанов вызвал на связь Авилова и доложил, что работа закончена.
        — Хорошо. Какова обстановка в районе восточной позиции духов?
        — Спокойная. Начинаем отход в крепость.
        — Начинайте. Но аккуратно. Очень осторожно, у духов тоже есть приборы ночного видения.
        — Принял! Мы пошли. До связи!
        — До связи.
        До обломков крепостной стены спецназовцам пришлось продвигаться ползком, часто останавливаясь. На одиночном холме был замечен вражеский наблюдатель.
        Он осматривал местность через ночную оптику. Спецназ передвигался, когда этот тип глазел не на них, а в сторону.
        Вскоре офицерам улыбнулась удача. Наблюдатель исчез с холма. Видимо, в его задачу не входило постоянное наблюдение.
        Диверсионная группа благополучно пробралась в цитадель, где ее встретили капитан Зуев и экипаж сбитого «Ми-8».
        Командир экипажа понимал, что спецназ ждет боя, и обратился к Рязанову:
        — Макс, мы тоже можем оборонять крепость. Конечно, для рукопашки не годны, а вот стрелять вполне. Запроси Даниила, пусть он найдет и нам задачу, а то сидим тут в этом «каменном мешке» да еще врача отвлекаем.
        Рязанов улыбнулся и сказал:
        — Это лишнее, Сеня! Вы сделали свою работу, пострадали. Теперь отдыхайте, поправляйтесь. Вам еще много дел найдется здесь, в Сирии.
        — Нет, теперь нас в Россию отправят.
        — Это из-за вертолета?
        — На реабилитацию. У нас же якобы стресс после такой вот жесткой посадки. Его только психологи могут снять. И не те, что на базе, а московские, специально обученные.
        — Ну так радуйся. Ты будешь лежать в палате, а молодые медсестры — кружиться возле тебя. Все же раненый герой из Сирии. Ты им лапши на уши навешай, как вел бой в окружении, как горела «вертушка», и любая барышня твоя.
        — У меня семья.
        — Ну тогда с семьей будешь.
        — А мы готовы решать задачи здесь.
        — Ну это, Сеня, не ко мне, не к Даниилу. Прибудем в «Хмеймим», обращайся к генералу Кубатову. Но все, ты извини, нам расслабляться сейчас никак нельзя.
        — Вот видишь, а нам спать, да?
        — Нашел о чем беспокоиться. Начнется атака, всем не до сна будет. Но пока есть время, почему не поспать? Все, Сеня, пожалуйста, больше не по делу не доставай, договорились?
        — Договорились,  — мрачно ответил командир экипажа и прилег на спальник в нише, где находились пилоты под надзором врача группы.
        Рязанов вызвал на связь командира и доложил:
        — Мы дома!
        — Поздравляю!
        — Вопрос. Бойцам, прибывшим с рубежа, вернуться на место?
        — Нет. Пусть остаются на объекте. Усиль охранение.
        — А Третий?
        — Все, кто ушел с позиций, остаются в крепости.
        — Понял.
        — Организуй хоть немного отдыха. Поочередно.
        — Тут парни с «вертушки» просят привлечь их к делу.
        — В этом нет никакой необходимости.
        — Принял. Конец связи!
        — Конец!
        Рязанов отключил станцию и только сейчас услышал, как тихо вокруг. Но рядом боевики. Да, сейчас они значительно ослаблены, но находятся всего в километре отсюда и со всех четырех сторон. У них больше нет ПЗРК и расчетов, но есть три пикапа с грозными крупнокалиберными дальнобойными пулеметами.
        Понятно, что банда вынуждена будет предпринять атаку с утра. Главарю приказано не допустить захвата русскими упавших крылатых ракет.
        Теперь ему придется отбивать их. А посему в атаку духи пойдут обязательно. Даже если по ним отработают вертолеты, то к крепости в состоянии будут прорваться немалые силы. По крайней мере не уступающие по количеству группе «Альфа». О профессионализме речи нет, хотя неизвестно, как янки подготовили этих бандитов. В общем, все решится на рассвете. А пока можно немного передохнуть.
        Рязанов расстелил на земле спальный мешок, запрограммировал сон на час и прилег.
        А с юга к крепости все ближе подходила техника и пехота полевого командира Дургама Адима.
        ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
        Спутниковая станция главаря банды в 4.10 неожиданно сработала сигналом вызова. От ее писка проснулись и заместитель главаря банды, и советник, находившиеся на вершине холма. Наблюдатель обернулся и взглянул на аппарат.
        — Шайтан! Надо было убавить громкость,  — заявил Джунади и снял трубку.
        — Салам, брат,  — раздался бодрый голос полевого командира Адима.
        — Дургам? Салам, уважаемый, не ожидал. Ты где?
        — В пятнадцати километрах от крепости.
        — У тебя все в порядке?
        — С помощью Всевышнего.
        — Хорошо. Когда будешь у нас?
        — По этому поводу я и связываюсь с тобой.
        — Разве я могу повлиять на перемещения твоего отряда?
        — На перемещения вряд ли, а вот на безопасность только ты и можешь.
        Джунади тряхнул головой, сбрасывая с себя, как капли, остатки сна.
        — Не понимаю.
        — Как ты думаешь, русские услышат грохот дизелей танков и БМП, когда те будут на подходе к их позициям?
        — Да. Тем более ночью.
        — Шум донесется до них где-то с рубежа километров в десять, так?
        — Если учитывать, что холмы приглушат шум, то примерно так.
        — А на какое расстояние стреляет ПЗРК «Стингер»? Сколько времени асадовцам потребуется на то, чтобы поднять вертолеты с ближайшего аэродрома, расположенного у Дамаска?
        — Ты решил устроить мне экзамен?
        — Не мешает размять мозги. Это еще никогда и никому не вредило.
        — Я понял тебя. Ты опытный командир, просчитал, что, заслышав рев дизелей, русские, засевшие в крепости, поймут, что к ним приближается техника. Узнать, что это не правительственные войска, дело одной минуты. Вызвать вертолеты, стоящие на боевом дежурстве,  — еще пять-десять. Ты за это время не войдешь в безопасную зону.
        — Правильно, уважаемый Абу. А посему надо провести громкий отвлекающий маневр, дабы мы смогли подойти вплотную к холмам.
        — Я понял тебя, Дургам. Сейчас же прикажу начать обстрел позиций русских. А ты ускорься.
        — Мне надо знать точное время начала обстрела.
        — Я ударю через пятнадцать минут.
        — Хоп. Тогда мы скоро встретимся и устроим неверным настоящий ад.
        — Да, Дургам!
        — Ты все же сообщи, когда твои воины откроют огонь.
        — Хорошо. До встречи,  — сказал Джунади, отключил спутниковую станцию, взглянул на заместителя и распорядился:
        — Баха, свяжись с командирами всех групп охвата крепости и с расчетом пикапа, который мы оставили при себе.  — Он взглянул на часы.  — Передай, что я приказываю в 4.30 открыть огонь из всех видов вооружения по позициям русских. Пулеметам бить по цитадели, остальным вести беспокоящий огонь по тем местам, где находятся спецназовцы. Основная задача отряда поднять шум, под который к нам безопасно подойдет техника Адима.
        — Понял, Абу! Связываюсь.
        Фаури вызвал командиров штурмовых отрядов, отделение зенитчиков беспокоить не стал. У них своя задача.
        В 4.27, когда прошли доклады ото всех командиров групп о готовности к массированному обстрелу, Джунади вновь воспользовался спутниковой станцией.
        Дургам Адим ответил тут же:
        — На связи.
        — Ровно через три минуты мы начинаем обстрел.
        — Принял, благодарю. Мы продолжаем марш.
        — Да, Дургам.
        Через три минуты тишина в округе взорвалась пулеметными и автоматными очередями.
        Фонтаны грунта поднялись перед позицией командира группы спецназа. Он отполз назад, оглянулся, сквозь ветви жидкого кустарника увидел, как с востока и запада по цитадели бьют крупнокалиберные пулеметы.
        Тут же его станция сработала сигналом вызова.
        — Первый на связи,  — ответил командир группы.
        — Это Второй! Массированный обстрел, командир.
        — Ты считаешь, я слепой и глухой? Вижу.
        — С чего бы это духи взбесились? Пикапы бьют с удаления метров восемьсот, пехота подошла ближе, залегла, ведет огонь из автоматов и штурмовых винтовок. Бьют, не прицеливаясь.
        — По холмам тоже работает «браунинг», захватывает поочередно все четыре высоты, на которых мы обосновались. Для этого пикап переезжает с места на место. Странная стрельба, не находишь, Второй?
        — Более чем странная! Такое ощущение, что эти бармалеи решили извести весь свой боезапас. Но это же гибель для них.
        — Как ты их назвал?
        — «Бармалеи».
        — Почему?
        — А черт их знает, на базе слышал.
        — Да, что-то они затеяли бестолковое. Сперва действовали вполне грамотно, для банды, конечно, а теперь разразились стрельбой.
        — Ответку даем?
        — Подождем. Пока нам ничего не угрожает. Огонь открывать только в случае, если духи предпримут попытку штурма, но… для этого у них мало сил. И потом…  — Авилов вдруг замолчал.
        — Командир, ты цел?  — крикнул Рязанов.
        — Цел, Миша. Я понял.
        — Что понял?
        — Духи прикрывают чей-то подход.
        — Подход?
        — Да. Имеющимися силами взять нас они не смогут ни при каком раскладе. А американцам нужны крылатые ракеты. Значит, к духам подходит усиление на технике. Огонь же открыт чисто ради шума.
        — Черт, а ведь ты прав. Что будем делать?
        — Спроси у Тимнева, в условиях обстрела он коптер поднять сможет?
        — Уже спрашивал. Тот сказал, что аппарат и на десять метров не поднимется, попадет под шальные пули.
        — Плохо.
        — Как наши и сирийские разведчики прозевали подход подкрепления?
        — Ты у меня спрашиваешь? Постой-ка! Твою мать! В реале подходит техника, слышу грохот дизелей. Так работают танковые двигатели. Это сюрприз не из приятных. Нам срочно нужны разведданные.
        — Где бы еще их взять?
        Спутниковая станция сработала сигналом вызова.
        — Очень вовремя. Интересно, кто это хочет с нами пообщаться. Оставайся на связи. Я переговорю, и продолжим сеанс, подумаем, что делать.
        Авилов включил спутниковую станцию и услышал голос Суслова!
        — Миша, ты что-нибудь разбираешь из моих слов в этом грохоте?  — спросил Даниил.
        — А что за грохот?
        — Духи решили извести весь свой боезапас по нашим позициям.
        — Они пошли на штурм?
        — До этого пока не дошло.
        — А вы?
        — А что мы? Укрылись, ждем, что будет дальше.
        — Потерь-то хоть нет?
        — Пока нет, по крайней мере, мне о них не сообщали. А ты что так рано проснулся?
        — Генерал разбудил. Пришла информация из Дамаска.
        — Интересно. В «Хмеймим» из Дамаска. А чего на базу, а не сразу в Москву?
        — Ты погоди, ерничать потом будешь, когда узнаешь, что за информация.
        Авилов усмехнулся и заявил:
        — А я уже знаю суть дела и без военной разведки Сирии.
        — В смысле?
        — К крепости подходит техника.
        — Да, но… ага, въехал, ты слышишь шум двигателей.
        — Да, пока танковых, но они могут заглушать все остальные.
        — Тогда слушай. К вам с юга подошел отряд полевого командира Дургама Адима.
        — Очень приятно, при случае познакомлюсь.
        — Даниил, давай серьезно, положение-то становится критическим.
        — А у меня оно почти всегда критическое. Мы, знаешь ли, Миша, как-то к этому привыкли. Но ладно, давай информацию. Что за отряд?
        Начальник разведки базы продолжил:
        — Он готовился в лагерях американцев, совместно с бандой Джунади и Харбани.
        — Понятно. Свободная армия Сирии.
        — Скорее уж «Фронт завоевания Сирии».
        — А между ними есть разница?
        — К теме, Даниил. У Адима полноценный взвод на БМП-2. Это двадцать пять рыл, включая командира и экипажи. Усиливают их два «Т-72». Есть гранатометы, пулеметы. Минуту…
        Авилов услышал другой голос:
        — Даниил, это Кубатов!
        — Здравия желаю, товарищ генерал-майор.
        — Ты спокоен, и это хорошо.
        — Я слушаю вас.
        — Информацию об усилении банды Джунади ты получил. К сожалению, к нам она поступила недавно. Танки и БМП это очень серьезно.
        — Вы это мне объясняете?
        — А, ну да, мы же самые крутые, из железа сделанные. Короче, подполковник, в ситуации, когда мы не можем применять против боевиков авиацию, оборона объекта теряет смысл. Посему собирай группу в кулак. До рассвета прорывайтесь на север, уходите как можно дальше. Если пойдет преследование, оторвитесь на расстояние, позволяющее отсечь его огнем артиллерии. Реактивный дивизион в Дамаске приведен в полную боевую готовность, но сам знаешь, «Грады» бьют по площадям, поэтому нужна дистанция с противником не менее километра. Все лишнее бросить. Ты слушаешь меня?
        — Как же я могу не слушать генерала, Дмитрий Сергеевич? Но все, что вы говорите, похоже на панику, а оснований для нее нет.
        После секундной паузы Кубатов спросил:
        — Тебя не контузило, Даниил? Ты вообще воспринимаешь мои слова?
        — Товарищ генерал, теперь послушайте меня. Прорваться мы, конечно, сумеем. На севере всего четверо духов с пулеметом. Преследование вряд ли пойдет за нами. Главари боевиков прекрасно понимают, чем это может для них обернуться, тем более что вся кутерьма затеяна из-за упавших крылатых ракет. Духи завладеют ими и пойдут обратно, к американцам. Но личный состав моей группы не привык уходить, не выполнив поставленных задач.
        — Ты хочешь остаться один на один с танками?
        — Боже упаси. Я и с БМП не горю желанием встречаться. Надеюсь, что наши «крокодилы», которые отошли на аэродром Думейр, все же помогут нам выполнить задачу?
        — Нет, тебя точно контузило. У боевиков есть ПЗРК. Какие могут быть «крокодилы»?
        — Были!
        — Что значит были?
        — Были ПЗРК.
        Вновь пауза, а потом вопрос:
        — Ты это о чем, Даниил?
        Подполковник доложил о ночном рейде диверсионной группы, сформированной им.
        — Так что у Джунади уже нет ПЗРК,  — сказал он.  — Вернее, они лежат рядом с трупами зенитчиков, но не пригодны к бою. Конечно, если и Адим имеет «стингеры», то придется вызывать самолеты. Они быстро подойдут из «Хмеймима» и с аэродромов сирийских ВВС.
        — Вот оно что,  — проговорил генерал Кубатов,  — да, недооценил я ваш профессионализм. Молодцы, ничего не скажешь. А у Адима ПЗРК нет, это точная, проверенная информация.
        — Ну и славненько. В общем, мы остаемся и решаем поставленную задачу. Если потребуется помощь, я с вами свяжусь. Благодарю за информацию. У вас ко мне есть что-нибудь?
        — Нет! Тебе на месте видней, работай по своему плану.
        — Насчет эвакуации. Направьте в Думейр «Ми-8». Машина капитана Грибова уже сгорела. Экипаж второй транспортной «вертушки» пусть свяжется со мной по прибытии на сирийский аэродром.
        — Ты уже об эвакуации думаешь?
        — Работа, товарищ генерал, у меня такая, обо всем надо думать. Сам удивляюсь, как мозги еще выдерживают.
        — Ну, Даниил!..
        — До связи, Дмитрий Сергеевич,  — сказал Авилов и вызвал командира пары ударных вертолетов «Ми-24», капитана Лазарева:  — Двадцать второй, ответь Грозе!
        Тот отозвался тут же:
        — На связи!
        Командир группы «Альфа» удивился и заявил:
        — Не ожидал я такого быстрого ответа, думал, что ты отдыхаешь?
        — Как видишь, нет. Я слушаю тебя, Гроза!
        — Как скоро вы сможете вылететь к нам?
        — Под ПЗРК?
        — Эта угроза снята.
        — Да? Ну тогда через полчаса. Хотя возможно и позже. Но подойдем. Работа по пикапам?
        — Нет, по куда более серьезным целям!
        — Как поднимемся, свяжусь с тобой, определишь задачу.
        — Да, Двадцать второй. Жду вас. До связи!
        — До связи!
        Отряд Адима в 5.10 вышел к южной полосе холмов. Техника продвинулась дальше, непосредственно к высотам, на одной из которых находился КП Джунади. Боевики сразу же прекратили огонь.
        Из внедорожника, шедшего за БМП, выпрыгнул человек в натовском камуфляже. Он подал команду. Пехотинцы соскочили на землю, стали готовиться к бою.
        Джунади встретил собрата по оружию. Главари банд обнялись.
        — Ну и как дела, Абу?  — спросил Адим.
        — Слава Всевышнему, продержались.
        Адим удивленно посмотрел на Джунади и спросил:
        — Продержались? А что, русские даже в этих условиях атаковали вас?
        — Нет. До этого не дошло. Я просто рад, что дождался тебя. Одни мы ничего не сделали бы.
        — Ничего. Я помогу тебе, ты мне. Так и должно быть.
        — Ты прав. Давай поднимемся на вершину холма. Там у меня командно-наблюдательный пункт.
        — Пойдем посмотрим, что за объект придется брать.
        — Да ерунда для вас при такой технике. Развалины, цитадель…
        Новоприбывший полевой командир прервал подельника:
        — Не надо слов, Абу. Давай посмотрим.
        — Хоп! Прошу за мной!
        Они поднялись на вершину холма, где залегли.
        Джунади представил Адиму американского советника, своего заместителя, командира зенитного отделения, затем указал на север и проговорил:
        — Перед нами холмы. На четырех из них передовые позиции русских, их надо бы сбить как можно быстрее, затем еще ближе подойти к крепости.
        — Это не проблема. Танки снесут вершины холмов вместе с неверными. Кстати, сколько их?
        — По данным наших друзей,  — Джунади кивнул на Бакера,  — не более пятнадцати-шестнадцати.
        — Ракеты у них?
        — Да, в цитадели.
        — Как они затащили их туда?
        — Не видел, но у них там было два внедорожника и пикап с лебедкой.
        — А еще вертолет,  — Адим показал на обгоревший остов «восьмерки».
        — Да,  — Джунади гордо поднял голову,  — мой расчет первой же ракетой сбил «вертушку».
        — Экипаж погиб?
        — Неизвестно. Русские пытались вытащить пилотов, но получилось это у них или нет, я сказать не могу. Из-за дыма наблюдатели не рассмотрели.
        — С первой линией обороны понятно. Где находятся другие спецназовцы?
        — Часть в цитадели, остальные на позициях в развалинах. Но это тоже не точно.
        Адим посмотрел на подельника и спросил:
        — А что у тебя точно?
        — То, что мы сбили вертолет, уничтожили все машины русских. Ракеты сейчас находятся во внутреннем крепостном сооружении.
        — Ладно. Где у тебя позиции зенитчиков?
        Джунади повернулся к Хамису:
        — Махир, покажи на карте.
        Командир отделения ПВО расстелил между циновок карту и сказал:
        — Вот здесь. У двух расчетов по три пусковых контейнера, у одного два. Третью ракету они выпустили в русскую «восьмерку».
        — Понятно. Значит, с воздуха мы прикрыты, но только от вертолетов. Спецназ уже наверняка знает о нашем прибытии и вызовет сюда штурмовики. Поэтому проведем утренний намаз и начнем работать. Собьем неверных с высот, выйдем на их передовой рубеж и тут же откроем огонь по цитадели из танков. Пехота при поддержке БМП-2 обойдет крепость со всех сторон и вместе с твоими людьми, Абу, и их пулеметами поведет атаку. Нам надо зажать русских в цитадели и сблизиться с развалинами настолько, чтобы «Су-25» не могли стрелять с высоты более трех километров. При угрозе задеть своих ни русская, ни сирийская авиация работать не будет.
        Джунади кивнул и сказал:
        — Согласен.
        Раздался голос Бакера:
        — А мое мнение, господа, вы услышать не хотите?
        Боевики переглянулись, Джунади скривился и проговорил:
        — Ну что ты, Лео. Сейчас как раз самое время выслушать твое мнение.
        — Ну спасибо и на этом.
        Лейтенант США повернулся к Адиму:
        — Дургам… я правильно называю имя?
        — Правильно.
        — Ничего, что на «ты»?
        — Ничего. Давай, советник, по теме!
        — Так вот ты, Дургам, сделал два противоречащих друг другу предложения.
        — Не понял.
        — Ты сказал, что, обстреляв вершины, танки выйдут на рубежи неверных и оттуда начнут бить по цитадели.
        Адим хмыкнул и заявил:
        — Да, и что?
        — Подожди. Потом ты сказал, что нам нужно совместно с применением БМП атаковать русских и зажать их в цитадели. Но… как это так? Обстреливать цитадель, по сути рушить ее, и рассчитывать, что туда под снаряды танков пойдет спецназ. По-моему, это неувязка.
        Главарь банды, подошедшей к крепости, усмехнулся и проговорил:
        — Неувязка, господин лейтенант, в том, что вы не знаете, что собой представляют древние крепости. Особенно цитадели. Их строили из камня. Толщина стен составляла от одного метра и более. Цитадель это не кирпичный дом, который орудие танка разрушает за несколько часов. Цель обстрела не развалить внутреннюю крепость, а создать в ней условия, которые не позволили бы русским вести эффективную оборону. Из-за обваливающихся камней, обрушения балок, пыли, наконец. Так что никаких противоречий. Под массированным огнем пушек и пулеметов БМП неверные вынуждены будут укрыться в цитадели. Вот тогда мы подгоним танк к входной арке и бросим им внутрь несколько осколочно-фугасных снарядов. Если кто и выживет, то будет ранен либо контужен, а главное, ракеты останутся целыми. Мы с ними под прикрытием отделения ПВО отойдем в зону контроля ВВС коалиции, далее будем действовать по распоряжению полковника Дугласа.
        Советник понял свой промах и заявил:
        — Извините, господа, я действительно не учел специфику древних укреплений.
        — Ну тогда для начала помолимся.
        Для этого все боевики собрались за холмами.
        Этого момента и ждал командир группы российского спецназа.
        Он тут же отдал команду по связи:
        — Внимание всем на передовой линии! Вниз, к моему холму.
        Спецназовцы спустились с высот, подошли к командиру.
        — Ситуация, парни, близкая к критической, но мы и не через такую проходили. Я связывался с аэродромом Думейр. «Вертушки» подлетят по моему вызову,  — сказал Авилов.
        — По-моему, сейчас самое время,  — заявил Лапунов.  — Пока техника духов находится на изрядном удалении от крепости. Трупы зенитчиков вроде еще не обнаружены.
        — Я как раз и жду, что их обнаружат,  — произнес подполковник.
        — Не понял,  — буркнул Драгин и посмотрел на командира.
        Командир группы объяснил:
        — Как только главари банд поймут, что лишены прикрытия с воздуха, они могут принять решение рвать отсюда когти.
        — А задача?
        — Да плевать им на задачу, когда рядом смертельная угроза. Это ведь очевидно. Даже если боевики и захватят крылатые ракеты, то никуда они их не вывезут. Банду перемелет авиация. Не в крепости, так на марше. Тут им и американцы не помогут.
        Валиев с сомнением проговорил:
        — Главарь понимает, что произойдет с ними, если они вернутся на базу ни с чем. Их тут же расстреляют.
        — А кто сказал, что они пойдут на базу? Туда отправятся рядовые, а с них какой спрос? Главари же имеют внедорожники. Они рванут туда, где находятся их семьи, дома, счета. Никакая идея не остановит этих героев.
        — Но что-то не заметно, чтобы они засуетились. А это неизбежно, если обнаружится, что мы сняли все их зенитные посты.
        — Поэтому готовимся к штурму.
        Лапунов кивнул на внутреннюю крепость и спросил:
        — Укроемся в цитадели?
        — Нет. Там мы долго не продержимся, если «вертушкам» не удастся поразить основные цели при первой же атаке. А духи вполне могут применить дым. Посему трое бойцов закрепляются сразу же за обломками крепостной стены. Задача: уничтожение бронетехники духов при выходе ее из-за холмов. Расстояние позволит жечь и танки, и БМП. Старшим тройки остается капитан Лапунов, Драгин работает с гранатометом, ему помогает Валиев. Потом огонь из пулемета и автоматов. Посмотреть пути отхода в глубину крепости, но идти туда только по моей команде и группой. Вопросы есть?
        — Нет вопросов,  — ответил Лапунов, взглянул на товарищей и произнес:  — Берем инструмент, парни, и идем к стене. Пока духи молятся, нам надо определиться с позицией обороны.
        — Связь, Денис, со мной держать постоянно,  — сказал Авилов.  — Я к Рязанову.
        — Понял.
        Передовая подгруппа быстро перебежала к остаткам крепостной стены, нашла участок с толстой каменной частью.
        Авилов посмотрел, как там обустраиваются его подчиненные, взглянул на высоты и пошел, согнувшись, к цитадели.
        Закончился намаз. Боевики построились за холмом.
        Адим подозвал к себе командиров танков Расана Камаля и Али Исави, а также Саида Рубини и Аджана Салуни, отвечавших за действия БМП и пехоты.
        — Ты, Камаль, выводишь танки между высотами этой линии и бьешь осколочно-фугасными снарядами по вершинам высот, на которых засели неверные,  — проговорил Адим.  — Вполне вероятно, что они уже ушли оттуда, но могли и остаться. Эти русские непредсказуемы. Они лезут туда, куда никто другой не сунется. Оттого с ними и воевать сложно. У вас в автоматах заряжания сколько выстрелов?
        — У меня шесть,  — ответил Камаль.
        — Что?  — воскликнул Адим.  — Всего шесть? Почему я не знал об этом раньше?
        — Я докладывал, что на базе закончились боевые снаряды.
        — Когда?
        — Извините, командир, когда вы отдыхали после утех с молодыми девицами, которых вам подвезли американцы.
        — Шайтан. Не помню. Ладно. Шесть снарядов, какие?
        — Четыре — осколочно-фугасных, два кумулятивно-бронебойных. В пулеметах по одной ленте. К ПКТ около ста патронов, к зенитному где-то пятьдесят.
        Главарь банды, прибывшей к крепости, повернулся к Исави и спросил:
        — У тебя, Али?
        Командир второго танка ответил:
        — У меня тоже шесть снарядов, по три осколочных и бронебойных. В пулеметных лентах примерно по шестьдесят патронов.
        — Сколько в зенитном крупнокалиберном?
        — Говорю же, где-то шестьдесят. Как и в ПКТ, спаренном с орудием.
        Джунади посмотрел на Адима и осведомился:
        — Что? Упустил важный момент? Танки почти не имеют боеприпасов?
        Адим раздраженно ответил:
        — Ты же слышал, на базе закончились снаряды.
        — Но для тебя, если бы ты запросил, американцы подвезли бы.
        — Что теперь об этом говорить? И того, что есть, вполне хватит.  — Адим обернулся к танкистам и распорядился:  — Обстреливаете два центральных холма, те, что напротив высот, осколочно-фугасными. Каждый танк дает по выстрелу, далее продвижение к линии обороны русских. Если они не ушли с нее, то сделают это после обстрела двух высот. А мы еще и подстрахуемся.  — Адим перевел взгляд на Рубини:  — Только ты не говори, что у твоих БМП тоже дефицит снарядов и патронов.
        — В каждой машине боезапас составляет около двухсот выстрелов, в основном осколочно-фугасных и зажигательных.
        — Из пятисот?
        Адим готов был разорвать американского капитана, подарившего ему двух девиц, блондинок из подразделения обеспечения базы, и марихуану, от которой до сих пор сушило в горле и болела голова.
        Он совершенно не помнил, чтобы ему кто-то докладывал о нехватке боеприпасов. Если бы не эта гулянка, то полковник Дуглас обеспечил бы отряд полным боезапасом. Но…
        — ПКТ?
        — Где две, где три коробки с лентами на двести патронов.
        — Менее трети. Но хватит,  — сказал Адим и покосился на командира пехотной группы.
        Тот быстро доложил:
        — У меня каждый боец имеет по два магазина к автоматам «АКС», ленты по двести патронов к пулеметам. У гранатометчиков по два выстрела.
        — Почему по два, а не по четыре?
        — Камаль же доложил, что на базе дефицит боеприпасов. Не только танковых снарядов, но и обычных патронов.
        — Ручные гранаты?
        — Эти есть. Не у всех, но у многих. Наступательные «РГД» и оборонительные «Ф-1». Последних меньше, десять штук.
        — Ясно!  — сказал Адим, обернулся к Джунади и попросил:  — Дай карту, Абу.
        Получив ее, он подозвал к себе командиров групп БМП и пехоты.
        — Смотри сюда, Саид,  — обратился Адим к Рубини,  — одна БМП выходит на западный рубеж, вместе с воинами господина Джунади. Вторая на восточный, к «Тойоте». Третья движется на север. Старшие групп будут оповещены о вашем подходе. На рубежах спешивание пехоты, разворачивание в боевую линию. По команде атака на позиции неверных. Всем работать по спецназу, обстрел цитадели дело танков. Первым двум БМП при начале выхода обстрелять из пушек крайние высоты от тех, по которым ударит танк. Но экономить боеприпасы. Вопросы есть?
        Танкисты, Исави и Камаль, отрицательно покачали головами.
        — Тогда по машинам! Настроить связь и ждать команды. Вперед!
        Радиостанция Джунади сработала сигналом вызова.
        — Да?!  — ответил он.
        — Это Хамис!
        Главаря основной банды вызывал командир отделения ПВО.
        — А что это с твоим голосом, Махир?
        — Я на южной позиции. Здесь должны были быть Бурхан Кадуни и Заид.
        — Что значит должны были быть?
        — Шайтан! Я неправильно выразился. Здесь позиция Кадуни и Заида.
        — Знаю. И что?
        — А то… что они убиты.
        — Что?  — вскричал Джунади.  — Как убиты?
        — Выстрелами в голову. У каждого по пуле.
        — Но… а ПЗРК?
        — Они выведены из строя. Это работа проклятых неверных. Ночью они уничтожили всю нашу ПВО.
        — Но откуда они могли знать о местах размещения расчетов?
        — Я не в курсе. Но знали.
        Джунади нервно икнул, непроизвольно сплюнул слюну и спросил:
        — Русские были у нас в тылу?
        — А как иначе они уничтожили бы зенитчиков и вывели из строя ПЗРК?
        — Почему же спецназовцы тогда не атаковали высоту, где нас было всего пятеро?
        — Ну откуда мне знать? Видимо, им было известно лишь то, что зенитчики вышли на позиции прикрытия.
        — Чертовщина какая-то?
        — Проблемы, Абу?  — ехидно спросил Адим.
        — И что ты издеваешься? Не у меня проблемы, а у нас. Причем серьезные.
        Физиономия Адима изменилась.
        — Что случилось?
        — Неверные ночью уничтожили все мои расчеты ПВО, вывели из строя ПЗРК. Нет у нас больше «стингеров», прикрытия от атак с воздуха. Надо бросать эту крепость и уходить.
        — Погоди.  — Адим взял подельника под руку, отвел в сторону.  — Ты чего разорался? Сам запаниковал и хочешь, чтобы воины тоже перепугались? Тогда уже не мы будем принимать решения.
        — Надо бежать, Дургам. Возьмем мой внедорожник и рвем к границе. Мы успеем уйти, если поторопимся.
        — Ты в своем уме, Абу?
        — А ты хочешь подохнуть здесь под ударами авиации, которую уже наверняка вызвали русские?
        — Успокойся.
        — Да отстань ты. Не хочешь со мной, уйду один.
        Адим достал пистолет и спросил:
        — И как далеко? Пару шагов-то сделаешь?
        — Ты выстрелишь в меня?
        — Даже не сомневайся.
        — Стреляй, все одно подыхать. Только обидно, за границей дома, деньги, жизнь обеспеченная, молодые жены, наложницы. Кому все это достанется?
        — Желающих прибрать к рукам чужое добро везде хватает. Но я сказал, успокойся.
        — Советник наверняка уже докладывает полковнику.
        — Это его работа.
        Джунади уставился на Адима и спросил:
        — Ты принял наркотик?
        — Нет, а не мешало бы. Ладно, обойдемся. Мы выполним задание, Абу.
        — Как? Мы потеряли «стингеры». Эти русские, будь проклято все их племя!
        — Странно было бы, если русский спецназ сидел бы на позициях, ничего не предпринимая. Это тебе не наша банда и не асадовцы.
        — Но откуда они узнали, где позиции зенитчиков?
        — Это мы у их командира спросим.
        — Нет, ты определенно сошел с ума или все же принял наркоту. Как нам выполнить задание?
        — Мы потеряли ПЗРК, это плохо, но не критично. На танках, да будет тебе известно, установлены зенитные пулеметы. Они способны сбивать воздушные цели на высоте и дальности до полутора километров, а пушки БМП-2  — до двух с половиной. Мы сблизимся с неверными, войдем в контакт. Тогда самолеты-штурмовики, которые придут сюда, вынуждены будут вернуться. В таких условиях они работать не смогут, а вертолеты мы встретим достойно. Неверные думают, что лишили нас «стингеров» и расчистили небо для своих «крокодилов». Они ошибаются.
        — Но командир спецназа наверняка сообщил пилотам, что у крепости находятся танки с зенитными пулеметами и БМП, поднимающие пушки почти вертикально.
        — Всего командир спецназа видеть не мог. А русские пилоты не менее отчаянные, чем спецназовцы. Для спасения своих людей они пойдут в самое пекло. Мы заставим их отойти от крепости, если не собьем.
        — Ладно.  — Джунади попытался успокоиться.  — Пусть мы выполним задание. Потеряем много людей, технику, но завалим спецназ и вытащим ракеты. Однако разве нам дадут уйти на базу?
        — Дадут, Абу. Тот факт, что твой лейтенант сейчас докладывает о происшествии своему полковнику, нам только на руку. Теперь американцам, хотят они того или нет, придется поднять самолеты, закрыть небо над районом, через который проложен маршрут эвакуации.
        — Уверен?
        — Да.
        — А если Дуглас передаст приказ уничтожить ракеты в крепости?
        — Я просчитывал и этот вариант. Если мы получим такой приказ, то возьмем в заложники Бакера и предупредим Дугласа о том, что пристрелим его, если наш отход не прикроет авиация США, а их хваленые «умные» «Рокусы», которые и летать-то не в состоянии, оставим русским. И вот тогда мы уйдем за границу. Но… минуту.  — Адим включил радиостанцию, вызвал танкистов и проговорил:  — Задача меняется. По обстрелу высот все в силе, далее к крепости идти танку Али! Расану сдать за холм и замаскироваться. Надеюсь, новую американскую маскировочную сеть вы не забыли.
        — Сеть на месте, на броне, вместе со штативами!  — ответил Рубини.
        — Новая задача понятна?
        — Мне выйти к крепости и одному вести обстрел цитадели,  — сказал Исави.
        — Ты правильно понял, Али! Подготовься к встрече с вертолетами противника. Стрельба из пулемета непосредственно на тебе. Собьешь «крокодил», получишь столько денег, сколько в глаза не видел.
        — Если этот «крокодил» не сожжет нас вместе с танком до того, как я дам очередь из пулемета.
        — А ты выстрели первым, это самый лучший способ выжить. Как понял?
        — Понял!
        — Ожидайте команды,  — сказал Адим, отключил станцию и наконец-то вложил пистолет в кобуру.
        Посветлело, вот-вот должно взойти солнце.
        — Как мы сможем уйти, если выступим против асадовцев, русских и американцев?  — спросил Джунади.
        — Очень просто, Абу. Мы сдадимся в плен.
        — Что?  — От удивления у полевого командира расширились глаза.  — Я не ослышался? Мы сдадимся в плен?
        — Да. И прихватим с собой Бакера в качестве подарка. Нас доставят в Дамаск, где передадут людям одного высокопоставленного военного из окружения самого Асада. Немного позже мы «попытаемся бежать» и нас «уничтожат». Причем так, что трупы опознать будет невозможно.
        — Ты словно уже договорился обо всем с этим высокопоставленным военным.
        — Еще нет, но договорюсь. Это дело нескольких минут.
        — Но почему этот военный должен помогать нам?
        — Чтобы не слушать больше твоих вопросов, скажу, что этот генерал работает на шейха Сауда аль-Катари. В случае провала операции тот тоже наверняка исчезнет из Дамаска, но у меня самого есть чем заставить генерала помочь нам. Он исполнит мою просьбу или отправится вместе с нами под суд, а тот вынесет один приговор — расстрел. Но все, Абу, хватит болтовни. Пора начинать.
        — Да, пойдем.
        Авилов прибыл в цитадель и приказал Рязанову:
        — Экипаж вертолета вывести из укрытия и разместить в северной части. Там большие завалы камня, есть довольно просторные участки, защищенные от случайных пуль и прочих неприятностей. Зуеву к бою!
        Врач положил санитарную сумку рядом с крылатыми ракетами, взял в руки автомат, привел его в готовность к стрельбе, взглянул на командира группы.
        — Помоги пока Рязанову и будь с ним за цитаделью,  — распорядился Авилов и вызвал на связь командира пары «Ми-24», капитана Лазарева:  — Двадцать второй! Это Гроза!
        — На связи,  — ответил капитан.
        — Вы готовы?
        — Как пионеры, сидим в кабинах, заправлены. Заряжены.
        — Что на вооружении?
        — Пусковые блоки НАР С-8, у Двадцать третьего два ПТУРСа. Полный боекомплект пулеметной установки. Сколько еще ждать, Гроза?
        — В районе дислокации банд стих шум двигателей танков и БМП.
        — «Браунинги» прекратили огонь?
        — Прекратили, но пикапы с позиций не ушли. Вы взлетайте, но не подходите к крепости, а держитесь на удалении, которое определи сам. Позиции зенитчиков мы подавили, ПЗРК вывели из строя, так что с этой стороны угрозы для вас нет. Но у БМП, насколько я помню, пушка поднимается на семьдесят пять градусов и может поражать воздушные цели до двух тысяч пятисот метров.
        — Это в характеристиках записано,  — сказал Лазарев.  — Да, по склонам ущелий она работает неплохо, по неподвижной цели может отстреляться в «десятку». Все зависит от уровня подготовки оператора. Но попасть снарядом в вертолет, который идет на малой высоте с максимальной скоростью? За всю службу я не слышал ни об одном случае, когда вертолеты или тем более самолеты сбивались бы орудиями БМП. Эта скорострельная тридцатимиллиметровка хороша на земле, но не в небе.
        — На танках могут быть зенитные пулеметы.
        — Да и пусть их. Чтобы поразить цель из пулеметов, нужна хорошая профессиональная подготовка, которой у духов нет.
        — Ты порадовал меня. Я думал, что сбить «вертушку» из пушки или пулемета проще простого.
        — Мы от «стингеров» уходим, от специальных зенитных установок типа ЗУ-23 -2, а ты о танковом пулемете говоришь и пушке БМП. Прорвемся.
        — Добро. Время 6.10. Вылетайте. Связь постоянная.
        — Да, Гроза!
        — Вопрос.
        — Слушаю.
        — Когда ты будешь в заданном квадрате?
        — Давай с подстраховкой определимся на 6.30.
        — Понял. Вопросов больше нет.
        — Вы поаккуратней там. Сегодня против вас не триста рыл, но все же банда серьезная.
        — До связи, Двадцать второй!
        — До связи!
        Подполковник вложил радиостанцию в чехол.
        На юге хлопнули два пушечных выстрела. Взрывы тут же снесли вершины высот, на которых ранее находились командир группы спецназа и капитан Драгин.
        Прогрохотали очередями скорострельные пушки БМП-2. Они обстреляли высоты, которые покинули Лапунов и Валиев. На вершинах поднялись фонтаны пыли от попадания тридцатимиллиметровых снарядов. Но там уже не было ни одного спецназовца.
        Рязанов взглянул на Авилова.
        — Ну что, Даниил, началось?
        — Да вроде.
        — Две БМП-2 идут в обход крепости с восточного фланга, одна с западного.
        — Три машины? Это значит, что духи хотят как можно плотнее зажать нас в крепости.
        — И вынудить отойти внутрь цитадели.
        — Скорее всего. Только ни хрена у них не получится.  — Подполковник выдернул из чехла радиостанцию и вызвал капитана Лапунова.
        ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
        — Пятый! БМП видишь?
        — Вижу! Нас обходят!
        — Это не твоя проблема, танки разбили вершины двух высот, выходят на рубеж открытия огня. Бить будут скорее всего по цитадели. Постарайтесь их уничтожить. Если двинется пехота, в работу вступить Десятому. Ну и ты из винтовки поработай.
        — Принял! Мы готовы.
        — Вопросы есть?
        — Да. Где авиация?
        — «Вертушки» рядом. Они вступят в бой по моей команде. Пока я не вижу такой необходимости.
        — Но они жгут горючку.
        — Я в курсе. Тебе задача ясна?
        — Так точно!  — Лапунов отключил станцию, взглянул на Драгина и сказал:  — Рома, Авилов предположил, что скоро пойдут танки, и приказал их уничтожить.
        — Это смотря, как они выйдут и как будут защищены. Если одеты, как черепахи в динамическую защиту, то прямым выстрелом не отработать. Если только попасть под башню, но это сложно.
        — Их надо уничтожить.
        — Я очень постараюсь. Но почему командир не упомянул пикап, который остался за холмами?
        — Сосредоточься на более серьезной угрозе.
        В диалог вступил Валиев:
        — На пикап внимания не обращайте, я из «ПК» сделаю из него решето.
        — К бою, парни.
        Танки не появлялись, а БМП уходили все дальше. Одна встала за «Наварой», где-то за тысячу восемьсот метров от цитадели. Достать ее там было нельзя.
        На западе и на востоке с брони спрыгнули по восемь боевиков. Они рванулись к пикапам и развернулись в цепь, выдерживая интервал в десять-двенадцать метров.
        Авилов через оптику увидел у них и «РПГ», и «ПК». В действиях духов чувствовалась неплохая подготовка. Но это еще ни о чем не говорило. Главной угрозой оставались танки и БМП.
        На северную позицию вышла третья БМП. Пехота там залегла.
        — Почему ты не выводишь на цели «вертушки»?  — спросил майор Рязанов командира группы.
        — Жду, когда выйдут танки. Если сейчас применить «Ми-24», то они сожгут БМП. Танки за это время могут успеть подавить позицию группы Лапунова, если наши парни не подобьют их из «РПГ», на что шансов не так уж и много. А расстояние от холмов до крепости небольшое. И вот тогда «вертушки» ничего не смогут сделать. А танки внутри крепости шороху наведут. Вместе с пехотой. С «Ми-24» положить ее всю не удастся. Основная часть прорвется. Все дело в расстояниях, Макс. Мне надо уничтожить в первую очередь танки. БМП никуда не денутся. Я не говорю о пикапах и пехоте. Сожжем танки, полдела сделано.
        — Напрасно ты недооцениваешь Драгина. Он из «РПГ» на полигоне запросто рвал танки, одетые в динамическую защиту.
        — Я знаю способности Ромы, но беру в расчет самый худший вариант, как и положено.
        — Ясно. Ты командир, тебе и решать.
        — Вот именно, Макс!
        Через несколько минут за холмами взревели танки.
        Капитан Лапунов — командир передовой подгруппы — плюнул на камни и заявил:
        — Ну вот, парни, кажется, и начинается первый акт кровавого спектакля под названием «Бойня в крепости Хуфис».
        — Аминь,  — вторил ему Драгин, держа в руках заряженный гранатомет.
        Спецназ ожидал одновременного выхода двух танков, но между холмами, где раньше находились Авилов с Ефремовым и Валевич с Валиевым, появился только один.
        Драгин взглянул на Лапунова и осведомился:
        — Денис, у меня все в порядке со зрением? Я вижу один «Т-72».
        — Все в порядке. Но почему так?
        — А хрен его знает. Он закрыт динамической защитой. Это плохо.
        — В гусеницу бей.
        — А толку? Эта железяка превратится в долговременную огневую точку, начнет расстреливать цитадель и всю крепость.
        — И что командир медлит с вертолетами?  — воскликнул Валиев, прижав щеку к прикладу пулемета.
        — Он большой, ему видней,  — с усмешкой проговорил Драгин.
        Танк прошел с десяток метров и отвернул вправо, на восток. Впереди оказался валун, механику-водителю пришлось маневрировать.
        — Вот так подарок,  — сказал Драгин, поднялся на колено, забросил гранатомет на плечо, быстро прицелился и выстрелил.
        «Т-72» повернулся к нему бортом. Эта ошибка механика-водителя оказалась роковой. Кумулятивный выстрел «РПГ-7» попал в борт между катков, прорвал броню там, где находились снаряды. Они сдетонировали.
        Взрывом сорвало стабилизатор, видимо, вышел из строя преобразователь переменного напряжения. Пушка упала, из люков вырвалось пламя. Отлетели катки с траками гусениц. Начали взрываться элементы динамической защиты.
        — Я сделал его, парни!  — выкрикнул Драгин и откатился на прежнюю позицию.
        — Молодец, Рома!  — заявил Лапунов и поднял большой палец.
        Такого негативного развития событий главари банд никак не ожидали. Они видели, как танк Али Исави повернул в сторону.
        Джунади при этом проговорил:
        — Почему?..
        Адим объяснил:
        — Валун объезжает. Это недолго.
        Тут молния в борт и — взрыв.
        Ошарашенные боевики смотрели, как разгорается подорванный танк. Экипаж в такой ситуации не имел никаких шансов.
        Джунади первым пришел в себя и выкрикнул:
        — Наблюдатель!
        — Я, господин!  — ответил водитель главаря банды Тархан.
        — Заметил, откуда стрелял гранатометчик?
        — Откуда-то с северо-запада. Его позиция недалека от цитадели.
        — Это и без тебя ясно.
        — Я заметил его,  — сказал Хамис.
        — Где он?
        — Если смотреть отсюда на цитадель, то левее метров на пять от условной линии, сразу же за обломками крепостной стены.
        — Это точно?
        — Я видел, как поднимался гранатометчик.
        — Почему не убил его?
        — Он действовал очень быстро. На выстрел у него ушло несколько секунд. Это же русские. Они профессионалы.
        — Шайтан бы их побрал!  — Джунади повернулся к Адиму:  — Что делать будем? Надо уничтожить гранатометчика.
        Главарь банды усиления уже пришел в себя, вызывал командира группы БМП и приказал ударить из пушки по позиции гранатометчика.
        Все пространство вокруг пятачка, где обосновались российские спецназовцы, покрылось фонтанами пыли и камня.
        Тут же сработала сигналом вызова станция капитана Лапунова.
        — Пятый! Ответь Первому!
        — Отвечаю!
        — Все целы?
        — Пока да. Но если духи пристреляются, то порвут нас. С востока мы хуже защищены.
        — Понял. Никаких укрытий поблизости нет?
        — Есть яма.
        — Давайте туда.
        — Понял. Хотя… не получится.
        Между двух холмов остановился пикап. Пулеметчик открыл огонь из «браунинга». И вновь фонтаны вспахали грунт в каких-то десятках сантиметрах от спецназа. Валиев выставил пулемет, прицелился и ударил по пикапу.
        Вылетел из кузова пробитый пулями боевик, стрелявший из «браунинга», из кабины выпал второй. Прогремел взрыв. Пикап опрокинулся и загорелся гораздо быстрее танка.
        — А теперь, парни, в яму!
        Бойцы передовой подгруппы скатились в яму, прижались к стенкам.
        Ударили пушки сразу двух БМП, и в яме стало нечем дышать. Впрочем, стрельба длилась недолго. Боевики явно экономили боеприпасы.
        Вновь сработала станция Лапунова:
        — Пятый, это Первый!
        — На связи!
        — Живы?
        — Живы, но с этой позиции бой уже вести не можем, да и отойти тоже. Остается сидеть в яме.
        — Это ненадолго,  — сказал Авилов и переключился на командира ведущего вертолета:  — Двадцать второй, здесь Гроза!
        — Отвечаю.
        — Слушай меня!
        Выслушав командира группы, вертолетчик ответил:
        — Задачу понял, работаем по технике духов!
        — Давай, Двадцать второй. Не заденьте наших.
        — Постараемся!  — сказал Лазарев и вызвал командира ведомого, капитана Зубарева:  — Двадцать третий, Двадцать второй!
        — На связи!
        — Выходим из тени. Высота шестьсот метров, скорость сто восемьдесят. Задача — уничтожение техники, которая открыто стоит вокруг крепости. Особое внимание второму танку, он где-то в холмах затерялся.
        — Принял!
        Вертолеты отвернули на север и пошли к крепости.
        Рокот их двигателей услышали и боевики.
        — Шайтан бы их побрал. «Вертушки»!  — Адим схватился за тангетку радиостанции.  — Внимание всем! Ударные вертолеты неверных с юга. Огонь по ним из всех видов оружия. БМП маневрировать, уходить от огня.
        Вертолеты вынырнули из-за холмов как раз над позициями двух БМП. Механики-водители едва успели дернуть машины назад. Серия разрывов накрыла те места, где находились БМП. Машины взялись огнем. Над плато стали подниматься столбы черного дыма.
        Пикапы разъехались по сторонам. Пехота врылась в землю.
        — Грозу вызывает Двадцать второй.
        — На связи!
        — БМП отработаны. Ведомый начинает поиск танка, я бью по пикапам.
        — Отлично, Двадцать второй!
        Вертолеты развернулись, пошли к крепости. Ведомый двигался с отклонением на восток, ведущий — прямо.
        Как ни всматривался в землю оператор ведомого вертолета, старший лейтенант Дунченко, но танка не увидел. О чем он доложил Зубареву.
        Командир воскликнул:
        — И куда он делся? Здесь не лес, чтобы укрыться под густыми кронами. Местность открытая.
        — А черт его знает, Вадим.
        — Проходим над холмами еще раз.
        — Принял.
        Зубарев взмыл вправо, сделал полукруг и вновь повел машину к холмам, снижая высоту и скорость.
        Но и на этот раз оператор доложил после пролета:
        — Нет танка среди холмов.
        — Твою мать, но так не бывает.
        — Может, командир спецназа попутал, и к крепости подходили не два танка, а один?
        — Он получил информацию с базы. А туда она могла прийти только с беспилотника.
        — Может, ударим по всему квадрату?
        — И останемся пустыми, а танк вдруг нарисуется.
        — Ведущий его накроет.
        — Нет!  — сказал Зубарев, отвернул машину на юг и вызвал на связь капитана Лазарева.
        Тот как раз ударил ракетами по «Тойоте», уходившей к восточным холмам. Пикап словно налетел на непреодолимую преграду, подпрыгнул, сделал кувырок через кабину, упал на землю и взорвался. Еще один черный столб дыма поднялся над плато.
        Пропищала бортовая станция.
        Лазарев ответил:
        — Двадцать второй на связи!
        — Двадцать третий. Танк не обнаружили.
        — Не понял.  — Лазарев как раз разворачивал вертолет, чтобы пойти за «Наварой», уходившей зигзагами на запад.
        — Нет танка. Два захода над холмами делали, ничего. Ни танка, ни другой техники, ни духов. Мой Второй предлагает ударить по площади, накрыть все холмы оставшимися ракетами.
        — Накрывай и отходи. Удаление не более десяти километров.
        — Принял,  — сказал капитан Лазарев и передал оператору:  — Идем за пикапом. Видишь его?
        — Вижу. Водитель пытается маневрировать, мечется влево-вправо, продвигаясь на запад. И на что надеется? Ему надо бы бросить машину и бежать.
        — Работаем по пикапу!
        — Готов.
        Боевик словно услышал российского пилота, не стал больше искушать судьбу. Он резко ударив по тормозам, выпрыгнул из кабины и побежал к балке, что находилась метрах в пятидесяти от грунтовки.
        Ведомый накрыл «Навару», превратил пикап в горящий факел. Боевик был в нескольких метрах от спасительной балки. Вертолет прошел на запад и угрозы на данный момент не представлял, от крепости далеко. Вроде спасся.
        Но… вмешался случай. Редко, но так бывает. При взрыве бака вылетел кронштейн крепления, и он бумерангом пошел в сторону балки. Боевик подобрался, чтобы прыгнуть вниз, как ему в затылок влепился этот кронштейн. Удар был такой силы, что железо раскроило череп. Вниз катилось уже практически безголовое тело, дергавшееся в предсмертных судорогах.
        Зубарев же начал третий заход.
        Дунченко открыл огонь из всех пусковых блоков на подлете к высотам и пространству между ними. Холмы покрылись «грибами» разрывов.
        Но слепой случай не спешил покидать район. Если в первый раз он сыграл против боевика, то во второй оказался на стороне бандитов.
        Казалось бы, все пространство холмов было перепахано, однако одно место неуправляемые ракеты не задели. То самое, где под маскировочной сетью стояли танк, внедорожники, прятались главари банды, экипажи и небольшая часть боевиков.
        Отстреляв боезапас, ведомый отвернул на север, вышел в район крепости и открыл огонь из пулеметной установки.
        — Двадцать третий, ответь Двадцать второму!
        — Отвечаю,  — услышал капитан Лазарев голос Зубарева.
        — Что у тебя?
        — Я практически пуст.
        — Отходи на север, я подойду.
        Лазарев вызвал на связь Авилова:
        — Гроза, Двадцать второй!
        — Да, Двадцать второй.
        — Работу по району крепости, в частности по технике, выполнили.
        — Отлично сработали, спасибо.
        — Но… Гроза, мы не обнаружили второго танка. И не увидели машин главарей банды. Внедорожники ладно, они могли уйти до нашего выхода в район, а вот танк словно провалился.
        Командир группы спецназа ответил спокойно:
        — Танк и внедорожники где-нибудь в холмах, вместе с главарями, под маскировкой. У нас был уже один такой случай, под Алеппо. Там духи применили новейшую американскую маскировочную систему. Мы с коптера не могли разглядеть под ней скопление техники. А там не один танк был.
        — Но ведомый распахал весь участок холмов.
        — Дыма нет, значит, ракеты не задели ни танк, ни внедорожники. Еще раз обстрелять тот же район можете?
        — Уже нет, ракеты израсходованы, а от пулеметов толку мало, да и те скоро захлебнутся. Принимаю решение, идти на ближайшую базу, дозаправиться, зарядиться.
        — Конечно. Нет смысла летать без боеприпасов. Как подготовитесь, сообщи, а мы пока тут посмотрим. А с танком у нас пока есть чем бороться. Он непременно объявится, как только вы отойдете.
        Лазарев выдержал недолгую паузу и предложил:
        — Может, мне вместо себя вызвать звено сирийских «двадцать четверок»?
        — Не надо. Если мы и найдем с ними общий язык, то согласовать действия не сможем. Это сыграет только против нас. Будем работать с вами.
        — Принял,  — ответил Лазарев,  — уходим на базу.
        Вертолеты огневой поддержки пошли на аэродром Думейр.
        Авилов переключился на подгруппу Лапунова:
        — Пятого вызывает Первый!
        — Пятый слушает,  — ответил капитан.
        — Ваша позиция засвечена. «Вертушки» уничтожили БМП, но остался танк. Его командир знает, где сидите вы, и попытается уничтожить вас первым же выстрелом. Посему подгруппе перемещение вправо на сорок метров, там похожее место. Смена позиции скрытно и немедленно!
        — Принял. Уходим правее сорок!  — Лапунов взглянул на Драгина:  — Рома, аккуратно, скрытно, но быстро, пока пыль вокруг, перемещаемся на сорок метров вправо. Там по словам Авилова, подходящая позиция.
        — С выстрелами сложно будет.
        — Их я заберу, ты — гранатомет и автомат. Пошел!
        Драгин согнулся, перебрался в удобное место, оттуда вызвал Лапунова:
        — Пятый! Седьмой!
        — Да?!
        — Я на новой позиции. Она вполне пригодна для нашей подгруппы. Единственно фланги открыты, но по ним «подарков» ждать не приходится. По крайней мере в ближайшее время.
        — Отслеживай обстановку. К тебе идет Десятый!
        Валиев благополучно перебрался к Драгину.
        Лапунов осмотрелся, пошел последним и услышал, как за разбитыми холмами взревел дизель танка.
        — Объявился, сука,  — проговорил он, ускорился, вскоре упал рядом с товарищами и спросил:  — Танк слышали?
        — Слышали,  — ответил Драгин, вытащил из сумки кумулятивный выстрел, зарядил гранатомет.
        Слева от него занял позицию пулеметчик Валиев. Лупанов прополз западнее. Там среди обломков стены нашлась удобная площадка.
        Капитан положил рядом с собой готовую к бою «СВД», доложил Авилову о занятии новой позиции и добавил:
        — Мы слышим рев двигателя танка. И как его летуны не заметили?
        — Маскировка. А не зацепили случайно. Теперь уничтожение «Т-72» на твоей подгруппе.
        — Ждем выхода. Объявляется второй акт кровавого спектакля.
        — Осторожнее там!
        — Прорвемся. У вас как?
        — Техника противника уничтожена, но духов осталось немало, десятка полтора наберется точно, возможно и больше. У них «РПГ», пулеметы. Ждем, когда проявятся.
        — Может, они отойдут?
        — Чтобы попасть под вертолеты? Боевики прекрасно знают, что если не возьмут нас, то мы вызовем воздушную поддержку, и «вертушки» перемелют их. Нет, Пятый! Духам не отходить, им наступать надо. Думаю, они очень рассчитывают на то, что танк поможет им. А «Т-72» реально в состоянии уничтожить большую часть нашей группы, если мы не подорвем его.
        — Все понял. Работаем.
        — Давай! С вашего направления, похоже, атаки пехоты не будет. Она вся переброшена на охват крепости, но рыл пять у главарей быть может. Пойдут ли они под пули, вопрос другой, и ответа на него пока нет. Все будет зависеть от того, что сможет сделать танк, а возможностей у него много.
        — Согласен, но мы его не пропустим.
        — Он и не пойдет на открытый участок. Стрелять будет от холмов. Там вы и должны достать его.
        — Не мы, так летуны.
        — Им требуется время заправиться, зарядиться, взлететь, дойти до нас… впрочем, достаточно слов. До связи!
        — До связи.
        «Т-72» под командованием Расана Камаля встал между двух западных высот и оказался прямо напротив позиции передовой группы спецназа. Вновь случай. На кого он сыграет в этот раз? Танк стоял прямо и имел одно уязвимое для «РПГ» место, над люком механика-водителя, под стволом орудия и башней. Но туда еще надо суметь попасть.
        Камаль занял позицию и доложил об этом Адиму.
        Тот принял на себя общее руководство, вызвал на связь командира пехотной группы Салуни:
        — Аджан, это Дургам!
        — Да, командир?!
        — Сколько человек у тебя осталось?
        — На западе вместе с людьми Абу пятеро, на севере двенадцать, на востоке семеро. Я на севере.
        — Это значит, с тобой двадцать пять воинов?
        — Получается так.
        Адим взбодрился.
        — Это полноценный пехотный взвод. Гранатометы, пулеметы?
        — Все при нас!
        — Хорошо. Приказ группе! После начала обстрела цитадели и местности, прилегающей к ней, всем трем отделениям под прикрытием пулеметов и «РПГ» перейти в атаку.
        — Русские закрепились на всех направлениях. Они молчать не будут.
        — У вас достаточно сил и средств, чтобы подавить сопротивление русских, которое будет значительно ослаблено обстрелом танкового орудия и пулеметов.
        — Я все понял, передаю команду подготовиться.
        — Вы должны уничтожить русских и прорваться к цитадели. Как понял?
        — Понял хорошо.
        — Выполняй, Аджан!
        Поставив задачу пехоте, Адим вызвал командира танка Камаля:
        — Расан!
        — Да?!  — ответил командир танка.
        — Ты видишь позиции русских?
        — Восточную и западную. Где передовая позиция, мне известно. Неверных, которые убили Исави, я уничтожу первыми. Северная группа русских скрыта цитаделью.
        — У тебя два осколочно-фугасных выстрела?
        — Да. И три кумулятивных.
        — Не мне тебя учить, по кому и чем стрелять. Огонь!
        — Принял.
        Ни наводчик, ни командир не видели перемещений спецназовцев. Кумулятивный снаряд ударил туда, где никого не было. Второй ушел в цитадель.
        Гарифуллин вскрикнул и схватился за бедро.
        — Что с тобой?  — спросил Касатко.
        — Осколок поймал.
        — Помочь?
        — Обойдусь. Смотри за духами, они могут пойти в атаку.
        Но боевики только огрызнулись очередями, оставшись в укрытиях.
        Гарифуллин, морщась от боли, достал боевую аптечку, вколол промедол рядом с раной. Обезболивающее подействовало. Капитан мог передвигаться.
        Станция Гарифуллина сработала сигналом вызова. Он попытался достать ее, но для этого надо было повернуться. С ранением это сделать сложно, да и нежелательно. Можно вызвать кровотечение.
        Гарифуллин крикнул Касатко:
        — Валера, меня Авилов вызывает. Я не могу ответить. Свяжись с ним!
        — Связываюсь.
        Касатко вызвал командира группы:
        — Тринадцатый — Первому!
        — Почему Тринадцатый, а не Шестой?
        — Шестой ранен.
        — Значит, разрыв снаряда задел вас?
        — Только Шестого.
        — Ранение тяжелое?
        — Осколок в бедре. Тяжелое или нет, это доктору решать, но вроде бой продолжать сможет.
        — Посылаю к тебе Четвертого и доктора. У вас «Муха», используйте ее по позициям духов.
        — Принял.
        Касатко взял одноразовый гранатомет, привел в готовность, выбрал цель — плиту, прикрывавшую пару огневых позиций боевиков,  — выстрелил. Плита разлетелась на куски, которые прибили духов, находившихся в укрытии.
        К Касатко подполз Тимнев и спросил:
        — Что тут у нас?
        — Трое. В пятидесяти метрах.
        — Ближе нельзя подпускать, иначе закидают ручными гранатами.
        — А кто их собирался подпускать?  — Старший лейтенант повернулся к Гарифуллину и спросил:  — Ты как, Камал?
        — Нормально, сейчас подберусь к вам.
        — Да лежи, без тебя обойдемся.
        Объявился капитан Зуев и занялся раной Гарифуллина.
        Танк тем временем повернул орудие на восточную часть крепости и выстрелил. Осколочно-фугасный снаряд взорвался перед позицией старших лейтенантов Лобана и Маслака. Николай упал на спину и замер.
        Маслак крикнул:
        — Коля! Ты что?
        В ответ тишина.
        — Черт. Неужели зацепил?
        Он рванулся было к товарищу, но поднялись боевики, семь человек. Один с «РПГ-7», другой держал наперевес пулемет.
        Маслак отложил одноразовый гранатомет и ударил по этим двум духам из автомата. Метров с шестидесяти не попасть в ростовые цели мог только полный дилетант, впервые взявший в руки оружие. Маслак же был профессионалом. Простучали две короткие очереди. Гранатометчик и пулеметчик рухнули на осколки камней. Остальные боевики залегли.
        Маслак добрался до Лобана и спросил:
        — Коля, ты чего?
        Старший лейтенант не двигался.
        — Завалили, суки,  — с отчаянием крикнул Маслак, снял защитный шлем с головы друга, взялся за его шею и облегченно вздохнул.  — Есть пульс. Живой. Первый! Это Пятнадцатый!
        — Да?!  — ответил командир группы.
        — Срочно ко мне доктора, Четырнадцатый без сознания после взрыва.
        — Ранен?
        — Крови не видно, пульс есть.
        — Обстановка?
        — После выстрела танка пошла атака духов. Гранатометчика и пулеметчика я положил, оставшиеся пятеро залегли.
        — Как далеко они от тебя?
        — Метрах в шестидесяти.
        — Могут обойти?
        — Могут. Тут по развалинам иди хоть на юг, хоть на север.
        — Второй идет к тебе!
        — Нужен доктор.
        — Будет. Он занимается Шестым!
        — А с Камалем что?
        — Ранен. Осколок в бедре.
        — И защита не помогла.
        — Разорвался осколочный снаряд. Держись!
        — А куда мне деваться? Держусь.
        Авилов приказал Рязанову перебраться на позиции восточного фланга к Лобану.
        Вернулся Зуев. Даниил отправил его туда же.
        Командир экипажа сбитого «Ми-8» крикнул из укрытия:
        — Подполковник, с севера атака духов! Твои двое вступили в бой.
        — Вот ведь собаки неугомонные,  — проговорил Авилов, подняв бинокль.
        — Их двенадцать рыл. С «РПГ», пулеметом. Развернулись в линию с интервалом в десять-пятнадцать метров. Фланги выдвинулись вперед.
        Авилов приказал Гибазову и Валевичу:
        — К северной позиции! Там атака духов. Погасить, вместе с Краевым и Ивазовым.
        Вновь раздался крик капитана Грибова:
        — Подполковник, передай оружие. Мы можем вести бой.
        — Автомат Зуева и мой экипажу,  — сказал Авилов Гибазову.  — Им бить по флангам.
        — Передам,  — ответил Гибазов.
        Гибазов и Валевич перебежали на север, по ходу сбросили автоматы летчикам и залегли. Вновь гаркнула пушка танка. На этот раз наводчик спешил. Последний снаряд взметнул камни и пыль метрах в тридцати от северной позиции спецназовцев. Но у танкистов оставались пулеметы. Командир танка уже появился в люке.
        Авилов вызвал передовую группу.
        — Пятый! Первый.
        — Отвечаю.
        — Ты не отвечать, а танк уничтожить должен.
        — Седьмой не может прицелиться.
        — На башню смотрел?
        — Да. Там командир объявился.
        — И что?
        — Минуту.
        Лапунов поймал в прицел «СВД» голову Камаля. Ударил хлесткий выстрел. Командир танка с разбитым черепом упал обратно в люк.
        Лапунов возобновил сеанс связи.
        — Нет больше командира танка у духов,  — заявил он.
        — Но есть наводчик и черт его знает сколько снарядов.
        — Вряд ли они остались. Иначе зачем полез к пулемету командир танка?
        — Приказ — уничтожить танк.
        — Есть уничтожить!
        Наводчик открыл огонь из ПКТ по новой позиции передовой группы. Он заметил, откуда стрелял снайпер.
        Капитан Драгин наконец выстрелил. Граната ударилась о край башни, разорвалась, сбила зенитный пулемет, но наводчику и механику не причинила никакого вреда. Танк начал сдавать назад.
        — Уходит,  — крикнул Лапунов.
        Драгин перезарядил «РПГ», выстрелил второй раз. Граната вновь только коснулась брони.
        — Да что за черт,  — в отчаянии выкрикнул капитан.
        — Спокойнее, Рома, танк еще виден. Успеешь выстрелить третий раз.
        Драгин вскинул гранатомет, но тут опять ударил танковый пулемет. Пуля попала в бронежилет капитана, бросила его на спину. Он нажал на спусковой крючок. Заряд ушел в небо, где и разорвался. Танк скрылся за холмом.
        Когда танк вернулся, у внедорожника стояли главари бандитов и американский советник лейтенант Бакер. Телохранитель и водитель Тархан завел «Джип».
        Из люка танка показался наводчик и проговорил:
        — Господин Адим! Мы сделали что могли. Боеприпасы отстреляны, зенитный пулемет с лентой патронов и наводкой сбит выстрелом гранатомета, Расан Камаль убит снайпером.
        — Ты очень обрадовал меня. Бросайте свое железо и садитесь вместе с Кури во внедорожник «Форд». Будем уходить.
        — А как же наши воины? Они еще ведут бой.
        — Их не спасти. Но если хочешь, можешь остаться.
        Механик-водитель уже покинул свое место через десантный люк, так как пушка стояла прямо, закрывала верхний выход.
        — Не глупи. Так угодно Всевышнему,  — сказал он наводчику.
        Танкисты и связист Адима бросились к «Форду». Главари устроились в «Джипе».
        Водитель Тархан спросил у Джунади:
        — Куда?
        — У нас, Гази, одна дорога, на юго-запад к американской базе.
        — Дадут ли нам уйти?
        — Должны прикрыть американцы.
        Бакер кивнул. Он только что связывался с базой. Полковник Дуглас обещал поднять пару самолетов для прикрытия отхода. Он не стал бы этого делать, если бы не ложь лейтенанта. Тот сообщил, что ракеты уничтожены, секретные блоки сняты и находятся в багажниках машин.
        — Что-то не видать американцев.
        — Появятся,  — уверенно заявил Адим,  — вперед, воины!
        Авилов видел, как отошел танк, понял, что главари бандитов сейчас попытаются сбежать.
        Он вызвал на связь командира пары «Ми-24».
        — Двадцать второй, здесь Гроза!
        — На связи!
        — Вы нам нужны.
        — Вылетаем.
        — При подходе связь со мной.
        — Само собой!
        — Поторопитесь!
        — Мы на разгоне!
        Авилов переключил станцию на капитана Краева:
        — Одиннадцатый, это Первый!
        — Да,  — услышал подполковник сквозь очереди автоматов.
        — Что у вас?
        — «Духи» поменяли тактику. Они ползут к нашим позициям, охватывают их. Еще тридцать метров, и доберутся до рубежа применения ручных гранат. Накрыть их нечем.
        — Скоро подойдут «крокодилы». Я направлю их к вам.
        — Не пройдет, Первый. Мы уже в контакте.
        — Тогда так,  — Авилов принимал решения быстро,  — вам всем, кто на позиции, отход к месту размещения пилотов. Отойти без потерь сможете?
        — Думаю, да. Применим дымовые шашки.
        — Отход!
        — Принял. Выполняю.
        Офицеры «Альфы» бросили заряды, и почти сразу их вместе с боевиками накрыла плотная дымовая завеса. Группа спецназа быстро и организованно отошла на позиции у цитадели.
        Станция Авилова сработала сигналом вызова:
        — Гроза, Двадцать второй.
        Командир группы услышал рокот приближающихся вертолетов.
        — Отвечаю!
        — Определите цели, Гроза!
        — Цель первая, группа боевиков до дымовой завесы с севера, цель вторая — техника и духи за холмами. Нарисовался танк и внедорожники, которых вы не замечали.
        — Дымовая завеса не ориентир, она разносится по плато. Прошу дать отсечку.
        — Добро, будет отсечка. По второй цели вопросы есть?
        — По второй нет.
        Вертолеты прошли над крепостью.
        По приказу Авилова, капитан Краев дал длинную очередь трассирующими пулями слева направо, обозначая таким образом границу между спецназом и боевиками, до которой «вертушки» могут работать без особого риска задеть своих.
        Ведомый тут же отвернул на север и пошел на разворот. Ведущий двинулся к восточным холмам. «Ми-24» легли на боевой курс.
        Завидев вертолеты, бандиты Адима и Джунади бросились врассыпную, но выйти из зоны обстрела не успели. Ударил четырехствольный пулемет. Спецназовцы видели, как дергаются и падают боевики.
        Отстрелявшись, оператор ведомого, старший лейтенант Дунченко доложил Зубареву:
        — Пяток положили. Нужен заход с востока либо с запада.
        — Заходи, там на флангах тоже боевики. Отрабатывай.
        — Принял.
        «Ми-24» сделал крутой разворот и вышел с востока на цитадель. После этой атаки в живых остались трое обезумевших воинов халифата. Гоняться за ними вертолетчики не стали. Горючка дороже стоит. Впрочем, этих троих тут же достал из автомата старший лейтенант Тимнев.
        Ведомый отвернул на север и начал набор высоты. Ведущий «Ми-24» шел между холмов.
        Оператор, старший лейтенант Курдин увидел танк и доложил командиру:
        — Женя, «коробка»!
        — Уничтожить!
        — Есть.
        К танку устремился управляемый реактивный снаряд. Взрыв сорвал башню.
        «Ми-24» прошел над внедорожниками и тут же совершил крутой разворот.
        Адим закричал:
        — Всем из машин! К склонам.
        Главари банд и их ближайшие помощники рванулись из салонов. Попытался выбраться и экипаж танка.
        Но грозный ударный «Ми-24» никуда не делся. Ракеты сошли с пусковых блоков и точно ударили в машины. Место, где они находились, превратилось в сплошной огненный ад.
        Станция Лазарева сработала сигналом вызова:
        — Двадцать второй! Ответь Двадцать третьему!
        — Отвечаю.
        — Пехоту перемололи, поднялись для прикрытия.
        — Находитесь над крепостью.
        — Принял!
        «Ми-24» с востока зашел на пылающий район. Ударил пулемет, разнося все, что осталось после ракетного обстрела. Отработав район холмов, ведущий поднялся и пошел кругом над крепостью.
        Лазарев вызвал Авилова:
        — Гроза! Двадцать второй!
        — На связи, Двадцать второй!
        — Цели отработаны, как результат?
        — Пехота уничтожена, а что за холмами, виднее тебе.
        — Там порядок. Нужна зачистка.
        — Отправлю людей. Вы уходите?
        — Нет. Я вызвал вертолет эвакуации, он вчера подошел с основной базы и сейчас вылетает из Думейра. Место посадки я определю ему сам!
        — Отлично. Мои выходят на зачистку.
        — Работаем.
        Командир группы спецназа вызвал майора Рязанова, капитанов Лапунова и Касатко и приказал:
        — Раненых к цитадели, остальным зачистка. Подгруппе Лапунова территория между холмами, Рязанову — восток и север, Касатко — запад. Работаем быстро. Вертолет эвакуации уже вылетел из Думейра.
        Офицеры приступили к выполнению приказа.
        На связь с Авиловым вышел капитан Лазарев:
        — Гроза, Двадцать второй.
        — Да?!
        — К нам подходит пара «F-16».
        — Этим-то что здесь нужно?
        — Посмотрим. Я сообщил на аэродром о появлении американцев, там поднимают дежурное звено «Су-25» сирийских ВВС.
        — Для «F-16» они не противник.
        — У нас есть ракеты класса «воздух — воздух». Но не думаю, что американцы пойдут на столкновение.
        Капитан Лазарев оказался прав. Американские многофункциональные истребители прошли над крепостью, развернулись на севере и, набирая высоту, ушли на юго-восток.
        Подошли сирийские штурмовики. Пилоты убедились в отсутствии угрозы, развернулись и ушли на аэродром.
        Спецназовцы зачистили местность. Живых боевиков они не обнаружили. Лапунов доложил о трупах на месте подрыва внедорожников.
        Подошел «Ми-8». Командир экипажа поддерживал связь с капитаном Лазаревым, тот указал ему место посадки. Десантный вертолет приземлился недалеко от цитадели. На борту находились четверо солдат сирийской армии, мощная лебедка.
        Офицеры «Альфы» вынесли ракеты из цитадели на руках. На борт через рампу их втянула лебедка.
        Командир экипажа подошел к Авилову и представился:
        — Капитан Васильев!
        Подполковник пожал ему руку и спросил:
        — Летим сразу в «Хмеймим»?
        Капитан ответил:
        — Нет. «Ми-24» надо дозаправиться. Как возьмут горючку, тогда и пойдем на основную базу.
        Командир группы отдал приказ подчиненным подняться на борт. Сначала они завели и занесли туда раненых.
        Авилов подозвал к себе Валевича.
        — Кого вызываем?  — спросил тот.
        — Генерала Кубатова.
        — Минуту.
        Заместитель командующего ответил немедленно:
        — Кубатов на связи.
        — Это Гроза, здравия желаю.
        — Здравствуй, подполковник. Докладывай.
        — Задача выполнена в полном объеме. Банды боевиков при активном участии авиации уничтожены, упавшие ракеты «Рокус» у нас, уже в вертолете эвакуации, там же и группа.
        — Потери?
        — К сожалению, есть раненые, контуженный. «Двухсотых» нет, обошлось.
        — Ну хоть так. Тяжело пришлось?
        — Найдется время на базе, расскажу.
        — Не только расскажешь, а полный отсчет предоставишь.
        — Не в первый и, увы, не в крайний раз.
        — Что же поделать, подполковник, война!
        — Да, война. Разрешите эвакуацию?
        — Разрешаю.
        Авилов с Валевичем поднялись на борт. Борттехник поднял трап, сдвинул дверь.
        «Ми-8» оторвался от земли и в сопровождении «Ми-24» пошел к Дамаску.
        Рязанов, присевший рядом с Авиловым, вздохнул и заявил:
        — Ну вот и эта история закончилась. Что ждет нас на базе?
        — Этого, Макс, по-моему, даже Господь Бог не знает.
        — Я бы не прочь домой.
        — Может, и домой отправят. Смысл гадать?
        — И когда вся эта хрень закончится?
        — Ты имеешь в виду войну в Сирии?
        — Ну хотя бы это.
        — Не скоро. Нам еще будет работа.
        — В этом я не сомневаюсь, но, честное слово, пора бы уже заканчивать.
        — Прилетим на базу, разрешаю поговорить на данную тему с командующим.
        — Нет уж, Даниил, благодарю. С начальством общайся сам.
        — Снижаемся. Интересно, сколько потребуется «двадцать четвертым» на заправку?
        — Разве это теперь важно?
        — Нет, просто интересно. Хотя идет оно все к черту. Устал я.
        — Надо думать. А на базе молоденькая Абаль. Сто против одного, если не отправили куда, прибежит. Мол, командир, я хочу жить с тобой.
        — Я ее к тебе отправлю.
        «Ми-8» опустился на бетонку. Неподалеку сели «Ми-24». К вертолетам подошли заправщики.
        Авилов закрыл глаза, увидел зеленое русское поле, пшеницу, колыхающуюся на ветру, птиц и облака, похожие на белых медведей. Он тряхнул головой.
        — Что, Даниил?  — спросил Рязанов.
        — Ничего, Макс, все в порядке. А мир наступит обязательно. Без этого никак. Иначе в жизни просто нет ни малейшего смысла.
        — Конечно, командир!