Первое противостояние России и Европы Ливонская война Ивана Грозного Александр Ильич Филюшкин
        Что такое Россия #1
        Книга Александра Филюшкина посвящена масштабному столкновению на Балтии во второй половине XVIвека сучастием России, Ливонии, Швеции, Польши, Великого княжества Литовского, Дании, Священной Римской империи иПруссии. Описываемые события стали началом долгой череды противостояний России иЕвропы, определивших характер международного общения последующих столетий. Именно вконце XVIвека военной пропагандой были рождены многие штампы имифы друг одруге, которые питали атмосферу взаимной неприязни икоторые во многом живы до сих пор. Александр Филюшкин - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории славянских ибалканских стран Института истории Санкт-Петербургского государственного университета.
        Александр Ильич Филюшкин
        Первое противостояние России и Европы
        Ливонская война Ивана Грозного
        Введение
        Русские всегда смотрели на Европу со смешанным чувством. Ее любили, желали, ненавидели ибоялись одновременно. Мечтая опреодолении собственных недостатков иразвитии вединстве севропейцами, Россия втоже время ни скем не воевала так много, как сЕвропой. Причем противостояние было обоюдным. Начиная сХVIIвека каждое столетие начиналось крупным европейским вторжением вРоссию: польская ишведская интервенции вСмуту 1604 -1618годов, походы шведского короля КарлаХII во время Северной войны 1700 -1721годов, Отечественная война 1812года, Первая мировая война 1914 -1918годов, Великая Отечественная война 1941 -1945годов. НоиЕвропа видела крупные наступления русских: победу над Речью Посполитой ввойне 1654 -1667годов иприсоединение Украины, разгром Шведской империи вгоды Северной войны иприсоединение Прибалтики, взятие Берлина в1760году, разделы Польши 1772, 1793, 1795годов, взятие Парижа в1814году, подавление венгерской революции 1848года, победоносную войну на Балканах в1877 -1878годах, советско-финскую войну 1939 -1940годов ипобеду во Второй мировой войне 1939 -1945годов.
        Всвязи сэтим важен вопрос - когда, собственно, началось это парадоксальное сочетание взаимного притяжения ивойны? Ведь мы не видим ничего подобного врусском иевропейском Средневековье. Киевская Русь была вполне интегрирована взападные королевства. Асредневековые княжества Восточной Европы довольно быстро или вошли всостав европейских государств - Королевства Польского иВеликого княжества Литовского иРусского, или просто на несколько веков выпали из сферы внимания Европы, оказавшись ворбите влияния Монгольской империи.
        Историю попыток «прорубания» окна вЕвропу принято начинать сэпохи ПетраI, несмотря на его довольно утилитарное отношение кзападным ценностям. Вспомним приписываемое ему знаменитое высказывание: «Нам нужна Европа на несколько лет, после чего мы повернемся кней задом». Ноудачному опыту петровской вестернизации, равно как итриумфальному вхождению вЕвропу врезультате Северной войны должно было что-то предшествовать. Когда Россия начинает предпринимать осмысленные ицеленаправленные действия, которые можно трактовать как попытки первого проникновения вЕвропу?
        Пробные шаги по сближению сЗападом Россия стала делать практически одновременно собразованием «государства всея Руси» вконце ХVвека. Путей для этого было избрано два:
        1) вхождение вЕвропу через заключение дипломатических, военных идинастических союзов ит.д.;
        2) военное проникновение вЕвропу. Эти, казалось бы, противоположенные подходы изначально прекрасно сочетались вполитике России.
        Встав на первый путь, Россия пытается войти вевропейские военно-политические коалиции. Начиная с1489года европейские дипломаты рассматривают ее как потенциального члена «антимусульманской лиги» - союза европейских государств под эгидой Священной Римской империи, направленного против турецкой агрессии. Москве предлагались уния православной икатолической церквей, королевский титул для великого князя владимирского имосковского ивхождение на правах королевства всостав подвластных императору королевств, графств, курфюршеств ипрочих земель.
        Условия были неприемлемыми: для страны, только что сбросившей татарское иго, суверенитет был высшей ценностью. Жалование королевского титула из рук императора вглазах Москвы не сильно отличалось от получения ханского ярлыка на княжение. СТурцией тогда Россия не имела вообще никаких конфликтов (первая русско-турецкая война случится спустя 100лет, в1569году). Вассал Османской империи - Крымское ханство - до 1507года был союзником, акрымский хан звался «братом» великого князя московского. Тоесть «антимусульманская лига» России была не нужна, но ради налаживания контактов сЗападом великие князья продолжали переговорный процесс, не делая реальных шагов по вступлению в«лигу». К1520?мгодам вВатикане ипри императорском дворе наступило разочарование вРоссии как потенциальном члене антимусульманского альянса. Она не захотела «входить вЕвропу» на чужих условиях, авдругом качестве была неинтересна.
        Россия могла стать партнером ивдругом европейском противостоянии - схватке Габсбургов иЯгеллонов за восточноевропейские земли (Венгрию, Чехию, Молдавию). Она поддерживала Габсбургов. В1513году после визита вМоскву посла Священной Римской империи Георга Шнитценпаумера фон Зоннега чуть не был заключен русско-германский союз, но спустя два года на Венском конгрессе император Максимилиан помирился сЯгеллонами, иперспективы альянса померкли.
        Россия продолжила свои попытки завязать тесные связи сгерманским миром. В1517 -1519годах она оказывала денежную поддержку военным действиям Тевтонского ордена против Польши, попросту говоря - финансировала войну немецких рыцарей против поляков. Ставка была сделана на то, что эту помощь оценят Габсбурги. Нопартнер был выбран неудачно: орден оказался бездарным воителем ипроиграл войну, авскоре, в1525году, сдался Польше, став ее вассалом. Россия вновь осталась без союзников.
        Последующие попытки завести друзей вЕвропе путем династических браков были столь же безуспешны. В1560году возник план женить Ивана Грозного на одной из дочерей польского короля СигизмундаII Августа, Анне или Катерине Ягеллонках. Россия кэтому времени находилась на грани войны сПольшей, иженитьба могла бы разрядить обстановку ипревратить врагов всоюзников. Сватовство провалилось, Катерину в1562году отдали замуж за будущего шведского короля, атогда финляндского герцога ЮханаIII. Датского герцога Магнуса хотели расположить кРоссии, женив его в1573году на дочери казненного князя Владимира Старицкого Марии, однако русская жена не смогла остановить Магнуса - он предал Ивана Грозного иперешел на службу польскому королю Стефану Баторию. В1581году Иван Васильевич при живой жене Марии Нагой сватался канглийской королеве, рассчитывая на союз сАнглией. Планы женитьбы вызвали большой переполох впридворных кругах ине нашли поддержки урусской аристократии. Когда Иван Грозный умер, дьяк Щелкалов злорадно бросил английскому послу Боусу: «Умер твой английский царь».
        Раз не получались союзы, Россия вступала на второй путь иначинала воевать: в1500 -1503годах - сНемецким орденом вЛивонии, в1487 -1494, 1500 -1503, 1507 -1508, 1512 -1522, 1535годах - сВеликим княжеством Литовским иКоролевством Польским, в1555 -1557 и1589 -1595годах - со Швецией.
        В1558 -1583годах развернулся вооруженный конфликт России снемецким Ливонским орденом, Великим княжеством Литовским иКоролевством Польским, Швецией при участии наемников из многих западных стран - Священной Римской империи, Венгрии, Пруссии, Италии, Франции идаже Шотландии. Его принято называть «Ливонской войной». Размах этого столкновения позволяет квалифицировать его как первую войну России иЕвропы, не только развернувшуюся ввоенной иполитической сфере, но иприведшую кпротивостоянию двух миров, культур, социально-политических систем. Его последствия радикально изменили облик Восточной Европы: два государства (Ливония иВеликое княжество Литовское) прекратили свое существование. Вместо Ливонии возникли вассальные образования вПрибалтике (подчиненная Польше Курляндия, шведская Северная Эстония, польское герцогство Задвинское). Великое княжество Литовское утратило свою независимость ив1569году по Люблинской унии слилось сПольшей вединую Речь Посполитую «обоих народов».
        Считается, что война за Прибалтику роковым образом сказалась на судьбе России. Поопределению историка Александра Янова, поражение привело ее к«политическому коллапсу». Если в1550?егоды она претендовала на роль европейского лидера во всех сферах - от политики до культуры, то после 1583года она превратилась втретьеразрядную страну. Результатом Ливонской войны считают разорение иобнищание Северо-Запада России, что привело ксоциально-экономическому кризису ивведению на этих землях вконце ХVIвека крепостного права. Ряд ученых полагает, что одной из причин появления зловещей опричнины была необходимость военной мобилизации всех ресурсов страны для продолжения борьбы сЕвропой.
        Для западных государств война оказалась куда более успешной. Ливония погибла, но ее бывшие земли вошли всферу влияния Польши, Швеции иДании. Вбудущем верх здесь одержит Швеция, ивПрибалтике вХVIIвеке наступит время, которое всовременной латышской или эстонской историографии именуется «золотым веком». Входе войны Королевство Польское иВеликое княжество Литовское объединились вРечь Посполитую от Поморья до Карпат, или «от моря идо моря», как гордо говорили ее жители, имея ввиду Балтийское иЧерное моря. Здесь формировались будущие украинский ибелорусский народы, тоесть закладывались основы многонационального облика Восточной Европы.
        Идеологические игеополитические последствия первого противостояния России иЕвропы мы ощущаем до сих пор, апотому чрезвычайно важно деконструировать историографические клише, мешающие пониманию этой войны. Воснову книги положены исследования, проводившиеся автором почти двадцать лет (первая публикация на тему Ливонской войны вышла в1995году). Они стали возможными благодаря многолетней поддержке разных организаций ифондов: Российского гуманитарного научного фонда, Министерства образования инауки Российской Федерации, Санкт-Петербургского государственного университета, Ягеллонского университета (Краков, Польша), программы «Межрегиональные исследования вобщественных науках», Фонда Герды Хенкель идр. Считаю своим долгом всем им еще раз выразить огромную благодарность.
        Старый Петергоф, 2017год
        Глава 1. Что такое Ливонская война
        Что мы знаем оЛивонской войне?
        «Сорок миллионов школьных учебников не могут ошибаться». Когда мы говорим, что что-то «знаем» окаком-либо событии прошлого, то, как правило, имеем ввиду не интеллектуальные изыски ученых, зачастую известные только самим ученым, анекую общепринятую точку зрения, набор клише. Он тиражируется вшкольных учебниках, музейных экспозициях, научно-популярных фильмах изаявлениях политиков. Это своего рода «шаблон» знаний опрошлом, устойчивый стереотип, всем понятный, усвоенный илегко узнаваемый. Правда, когда начинаешь выяснять происхождение отдельных клише иих соответствие исторической действительности - они оказываются весьма далекими от реальных событий.
        Итак, что «принято знать» оЛивонской войне? Вучебниках она обозначена как война России сЛивонией, Литвой, Польшей иШвецией в1558 -1583годах. Краткое резюме событий, которое можно считать историографическим каноном, можно изложить следующим образом: для развития русской торговли Иван Грозный хотел прорваться кБалтийскому морю, ноему мешал Ливонский орден, который устроил торговую блокаду Русского государства. Чтобы снести это досадное препятствие, вянваре 1558года русская армия вторгается вЛивонию ибыстро добивается успеха. Когда ввойну вступает Польско-Литовское государство, его сначала тоже «бьют» (наивысшей точкой успеха было взятие Полоцка в1563году). В1577году русская армия покорила почти всю Ливонию, но в1579году новый польский король Стефан Баторий наносит контрудар, возвращает Полоцк, в1580году берет Великие Луки ив1581году осаждает Псков. Шведы вПрибалтике «пожинают плоды чужих побед» итеснят Россию, укоторой не получается воевать на два фронта. Витоге Иван Грозный войну проиграл, подписал Ям-Запольское перемирие сРечью Посполитой иПлюсское перемирие со Швецией. Россия не добилась выхода
кБалтийскому морю ипотеряла все завоевания вЛивонии. Война имела массу негативных последствий: русское общество устало от нее, наступил социально-экономический кризис, который косвенно способствовал введению крепостного права идаже наступлению Смутного времени.
        Втрудах историков можно прочесть весьма яркие оценки ихарактеристики Ливонской войны. Например, Николай Карамзин осудил Ивана Грозного за прекращение войны ибездарный мир: «Россия казалась слабою, почти безоружною, имея до восьмидесяти станов воинских или крепостей, наполненных снарядами илюдьми ратными - имея сверх того многочисленные воинства полевые, готовые устремиться набитву! Зрелище удивительное, навеки достопамятное для самого отдаленнейшего потомства, для всех народов ивластителей земли; разительное доказательство, сколь тиранство унижает душу, ослепляет ум привидениями страха, мертвит силы ивгосударе ивгосударстве! Неизменились россияне, но царь изменил им!.. Так кончилась война… постыдная для Иоанна, который влюбопытных ее происшествиях оказал всю слабость души своей, униженной тиранством; который, снеутомимым усилием домогаясь Ливонии, чтобы славно предупредить великое дело Петра, иметь море игавани для купеческих игосударственных сношений России сЕвропою - воевав двадцать четыре года непрерывно, чтобы медленно, шаг за шагом двигаться кцели - изгубив столько людей идостояния -
повелевая воинством отечественным, едва не равносильным Ксерксову, вдруг все отдал - иславу ипользу».
        Тоесть Карамзин обвинил Ивана Грозного, что тот не стал ПетромI ине добыл для России выход кморю еще вХVIвеке. Фигура Грозного идеально подходила для тезиса «первого историографа» озависимости судеб страны от моральных качеств государя. Царь Иван оказался жесток ипорочен ииз?за низости натуры фактически предал героизм своих подданных, обратив впрах их усилия. Какой урок для современников!
        Сергей Платонов вчем-то предвосхитил подход советских историков: «Ливония, на которую он (Иван Грозный. - А.Ф.) направил свой удар, представляла вту пору, по удачному выражению, страну антагонизмов. Вней шла вековая племенная борьба между немцами иаборигенами края - латышами, ливами иэстами. Эта борьба принимала нередко вид острого социального столкновения между пришлыми феодальными господами икрепостной туземной массой». Россия, таким образом, уничтожая орден, оказывалась на стороне «туземной массы» ипомогала «братским прибалтийским народам» свергнуть немецкое иго. Эта мысль получила большое развитие всоветской историографии, так как идеально подходила для обоснования прав СССР на Прибалтику. Мол, эсты илатыши встречали сцветами еще войска Ивана Грозного…
        Правда, С.Платонов отмечает, что «…борьба, тянувшаяся четверть века, окончилась полной неудачей. Причины неудачи находятся, конечно, внесоответствии сил Москвы споставленной Грозным целью. Ноэто несоответствие обнаружилось позднее, чем Грозный начал борьбу: Москва стала клониться купадку только с1570?хгодов. До тех же пор ее силы казались громадными не только московским патриотам, но иврагам Москвы. Выступление Грозного вборьбе за Балтийское поморье, появление русских войск уРижского иФинского заливов инаемных московских каперских судов на Балтийских водах поразило Среднюю Европу… Принимались меры ктому, чтобы не допускать ни московитов кморю, ни европейцев вМоскву и,разобщив Москву сцентрами европейской культуры, воспрепятствовать ее политическому усилению». Таким образом, Ливонская война помещалась историком вобласть векового противостояния России иЗапада, являлась примером козней Европы против русских.
        Эти идеи получили развитие всоветской исторической науке, которая, впрочем, посвятила войне всего одну монографию «Ливонская война» (1954), написанную включе сталинских историографических установок. Ее автор, Владимир Королюк, утверждал, что сущностью международной деятельности России вХVIвеке было осуществление «широкой внешнеполитической программы», начатой еще ИваномIII. Она заключалась вборьбе на трех направлениях: статарскими ханствами, возникшими на обломках Золотой Орды, сВеликим княжеством Литовским иКоролевством Польским за захваченные ими украинские ибелорусские земли исЛивонским орденом иШвецией, «стремившимися изолировать Русское государство от необходимого ему естественного иудобного выхода кБалтийскому морю».
        Ученый оправдывал войну тем, что Запад установил настоящую блокаду Русского государства чтобы не допустить его развития: «Русское ремесло задыхалось от отсутствия цветных иблагородных металлов», поступлению которых мешал «жалкий осколок средневековья» - Ливонский орден. За войну выступали прогрессивные силы общества, им противились предатели иотсталые представители бояр-феодалов: «Программа борьбы за Прибалтику отвечала интересам дворянства ипосадской верхушки. Дворянство рассчитывало на новые поместные раздачи земель вПрибалтике. Все более втягивающееся врыночные отношения дворянское хозяйство нуждалось ивустановлении правильных торговых отношений со странами Восточной иЗападной Европы. Особенно большое значение торговля через Прибалтику имела для растущих русских городов. Русское купечество стремилось ктому, чтобы открыть русским товарам европейские рынки. Поэтому вполне естественно, что дворянство ипосадские верхи оказывали энергичную поддержку внешней политике Грозного».
        Спустя несколько лет после войны сГерманией тезис оборьбе за выживание был понятен илегко ложился на идеологию, господствовавшую встране. Необходимость прорыва кморю, дальновидность политики царя сего «прогрессивным войском опричников» для советских историков 1950?хгодов была очевидной. Позже эти оценки, внесколько смягченном виде (без одобрения «прогрессивных опричников»), были повторены вставших классическими работах советских историков (А. Зимина, Р. Скрынникова идр.) ипопали во все школьные учебники.
        После распада СССР Ливонская война вновь оказалась вцентре внимания ученых, только уже виной роли. Для эстонской, латышской, литовской ибелорусской историографий она стала аргументом впользу тезиса, что агрессивность России против своих соседей имеет глубокие исторические корни ивосходит по крайней мере ко временам Ивана Грозного. Белорусский историк Андрей Янушкевич писал, что Ливонская война стала «последним испытанием вборьбе загосударственную независимость» Великого княжества Литовского, которое считается историческим предшественником Белорусского государства.
        Вроссийской историографии 2000?хгодов тенденции деконструкции предшествовавшей историографии также затронули концепцию Ливонской войны. Причем они проникли ивнаучные труды, ивпуб­лицистику. В2003году вышло фундаментальное исследование Анны Хорошкевич «Россия всистеме международных отношений всередине ХVIвека». Посравнению спредшественниками здесь оценки радикально изменились. Хорошкевич стремилась изобразить войну прежде всего как конфликт внутри русского общества - между царем-тираном вместе сего кровавыми приспешниками, которые вели агрессивную политику по отношению ксоседним странам, илиберально настроенным обществом, которое не хотело войны, ахотело дружить сЗападом. Политика Ивана Грозного удостоена хлестких оценок: «…несомненная победа русской дипломатии над здравым смыслом» - орусско-ливонском договоре 1554года; «последнее требование звучало издевательски» - опереговорах оразмерах дани в1557году; «стиль ведения войны… вызвал вЕвропе ужас» - оянварском походе 1558года; «из нашего „далека“ можно оценить программу А.Ф.Адашева… как программу развития гражданских свобод» - одеятельности
«Избранной рады»; «исход этого этапа, внешне похожий на триумфальную победу, по существу оказался серьезнейшим поражением» - овзятии Полоцка в1563году; «крах ливонской авантюры» - орусско-ливонском перемирии 1570года. Ливонская война, на взгляд Хорошкевич, была не по силам русскому обществу, апотому продолжение войны вызвало проблемы смобилизацией ресурсов. Инструментом мобилизации стала опричнина Ивана Грозного, тоесть борьба за Ливонию косвенно способствовала установлению страшного деспотического террора против своих подданных.
        Негативные оценки Ливонской войны получили развитие внедавней научно-популярной книге екатеринбургского историка Александра Шапрана «Ливонская война 1558 -1583годов» (2009). Он считает войну «главной политической ошибкой московского правительства», аее проигрыш - показателем «полной политической несостоятельности Московского государства той эпохи». Помнению автора, война «…своим плачевным исходом, мягко говоря, не приумножила славы Отечества… любая оправдательная трактовка причин Ливонской войны отдает неприкрытым цинизмом». Иван Грозный - один из «самых жалких иничтожных правителей русского государства». Война оказала большое негативное влияние на развитие России, «одна из величайших военных авантюр мировой истории полностью провалилась».
        Как мы видим, оценки ихарактеристики Ливонской войны вразные времена были зависимы от политической иидеологической конъюнктуры. Авторы писали - ипродолжают писать - не оЛивонской войне, аосвоем времени. Как очень точно выразился эстонский историк Маргус Лаидре, «мы помним не прошлое, мы вспоминаем настоящее». Перед нами не столько исторические реконструкции, сколько диалог интеллектуалов ссовременными им правителями, которых или восхваляют, или нещадно критикуют. Вкакой-то степени это неизбежно, потому что историк - сын своего времени. Вситуации сЛивонской войной подобная тенденциозность проявляется особенно ярко, поскольку война изучена слабо, инедостаток фактов легко подменить хлесткими оценочными суждениями.
        Кто назвал войну Ливонской?
        Если читать не историков XIX -XXIвеков, аисточники, то мы не встретим никакой Ливонской войны. Войны, как верно заметил М. Лаидре, начинаются безымянными ичаще всего проходят безымянными. Имя свое они получают употомков. Мало того, висторических источниках нет описания двадцатипятилетней кампании, растянутой с1558 по 1583год. Настраницах летописей, разрядных книг, дипломатических документов рассказывается обесконечной череде боев, походов, осад крепостей. Одно сражение сменяет другое, итак продолжается весь ХVIвек. Как известно, за пятьдесят один год правления Ивана Грозного (1533 -1584) мирных было… три.
        Изображение военных действий влетописании четко делится на два типа. Летописные своды времени Ивана Грозного сосредотачиваются на первых, успешных годах войны, покорении Прибалтики, взятии Полоцка, апосле 1567года изложение событий обрывается. Летописцы конца ХVIвека икомпилятивные летописные тексты ХVIIвека, напротив, подробнее пишут о1570?хгодах, причем записи составлены часто на основе разрядов иявно носят «служебный характер»: возвысить роль того или иного рода, обосновать древность его службы государю. Кконцу ХVIвека относится «Повесть оприхождении Стефана Батория на град Псков», вкоторой говорится ограндиозной победе, одержанной псковичами над польским королем. Тоесть, согласно русской книжности ХVIвека ивопреки историкам Нового времени, Россия вовсе не проиграла, авыиграла войну…
        Аоткуда тогда на страницах русских исторических трудов взялась Ливонская война? Врусской историографии она впервые появляется в1786году в«Истории российской от древнейших времен» князя Михаила Щербатова. Вней был впервые употреблен термин «Лифлянская война» для обозначения боевых действий 1558 -1582годов как последовательных эпизодов борьбы за Прибалтику, длившейся двадцать пять лет.
        Правда, труд Щербатова мало кто прочитал, ина историографию он особого влияния не оказал. НоЩербатова прочел следующий историк, который иутвердил вумах существующий доныне взгляд на Ливонскую войну, - Н. Карамзин. В«Истории государства Российского» он заложил многие дискурсы ее восприятия, написав овойне как прорыве кБалтийскому морю, отом, что ИванIV якобы уже с1554года стал именоваться «государем Ливонской земли» (ошибка, порожденная неверной датой впубликации Гаклюйта), отом, что конфликт был вызван торговой икультурной блокадой Западом Российского государства. Карамзин приписал Ивану Грозному крылатую фразу «Яне папа ине император, которые не умеют защитить своих храмов» иутверждал, что защита православия была также одним из побудительных мотивов вторжения вЛивонию.
        Главное, что сделал Карамзин, - он изобразил войну как глубоко продуманную стратегическую кампанию по обретению Россией статуса европейской державы, для чего был необходим выход кморю. Якобы ИванIV вХVIвеке понял эту задачу, но не справился сней. Именно это положение станет основой концепции Ливонской войны вроссийской историографии сначала ХIХ по ХХIвек.
        Тоесть можно сказать, что Ливонская война всвоих хронологических иконцептуальных рамках возникла не ранее конца ХVIII - начала ХIХ века ибыла сочинена Щербатовым иКарамзиным вдухе своего времени, когда Россия прочно утвердилась на берегах Балтийского моря, аЕкатеринаII делила иприсоединяла огромные пространства Речи Посполитой (кстати, врага России вЛивонской войне). ВХVIIIвеке политики иисторики уже могли мыслить такими категориями, как «выход кморю», «мировая держава», «стратегические интересы империи» ит.д. - вспомним знаменитый «Греческий проект» ЕкатериныII иАрхипелагские экспедиции. Мало того, такое мышление считалось единственно верным илегко приписывалось предкам: их поступки идеяния, столь непонятные на страницах летописей, обретали смысл, понятный современникам.
        Акак Ливонскую войну воспринимали по другую сторону фронта? Как смотрели на войну ее европейские участники? Тут тоже не все просто. Впервоначальных ливонских хрониках (И. Шмидта, И. Реннера) она изображена как очередные военные столкновения срусскими - тогда еще никто не понимал масштабов происходящего. Момент осмысления наступил, когда вконце концов Ливония погибла. Трагический конец самой восточной провинции Священной Римской империи оказался прекрасным примером идля католиков, идля протестантов. В1564году вАнтверпене, Лювене иКельне тремя изданиями вышла первая история Ливонской войны («Historia belli Livonici»), написанная Тилльманом Бреденбахом, который, впрочем, лично не участвовал вконфликте. Собственно, этим сочинением он иввел вобиход термин «Ливонская война».
        Правда, дальше начинаются отличия от той версии, которую мы связываем систориографическим каноном Ливонской войны. Для Бреденбаха кампания начинается не свторжения русских войск в1558году, асконфликта Ливонии иПольши в1556году. Основной смысл происходящего, согласно католику Бреденбаху, - борьба между правой католической верой иневерными протестантами. Эта война неугодна Господу, ион наказывает за протестантскую ересь нашествием иноплеменных (русских, которые выступают орудием Божьего гнева), гибелью государства ит.д.
        Протестантская версия истории гибели Ливонии получила развитие на страницах знаменитой «Хроники провинции Ливония» («Chronica der Provintz Lyfflandt») ливонца Бальтазара Рюссова (1578). Здесь было все наоборот: причиной несчастий Ливонии были объявлены католики. Немецкий орден морально разложился, выродился, рыцари погрязли вразврате ипьянстве. Русские-московиты для Рюссова, несомненно, захватчики иагрессоры, но вина за падение ливонского государства лежит впервую очередь на бездарных политиках ордена, которые легкомысленно отнеслись крусской угрозе, пили ивеселились, «пока над всеми не пролетел великий коршун». Война уРюссова изображена как череда непрерывных боевых действий, начиная спольско-ливонского кризиса 1556года изаканчивая годом выхода «Истории…», выдержавшей вXVIвеке три издания (1578 -1584).
        Определение «Ливонская война» есть вдругих европейских сочинениях, выходивших вXVIвеке. Их авторы называют разные даты ее начала (1556, 1558) иокончания (1560, 1564, 1571 ит.д.). Под ней понимается восновном война на территории Ливонии. Поляки использовали термин «Война вИнфлянтах». Он попал от них на страницы «Истории окнязя великого московского делах» начала 1580?хгодов эмигранта вВеликое княжество Литовское Андрея Курбского. Авот боевые действия 1579 -1581годов благодаря польским историкам, вчастности Рейнгольду Гейденштейну, современники называли «Московской войной». Это название иногда относили ико всей Ливонской войне, как, например, всочинении «De Moscorum Bellis» И.Левенклавия (1571).
        Когда началась изакончилась война?
        Ливонская война или балтийские войны?
        Вкаждом исследовании надо установить точки координат. Прежде всего стоит оговорить, что мы постараемся уйти от русско-ливонских или русско-литовских схем подачи информации. Война за Ливонию - это не двух- или трехсторонний конфликт. Это активная, «горячая» фаза борьбы за господство на Балтике вХVIвеке, которую вели «старые» и«молодые» державы. «Старые» (Ливония, Дания, Священная Римская империя сее Ганзейским торговым союзом) пытались удержать традиционные сферы своего влияния итерриториальные владения. «Молодые» - Россия (возникла как единое государство вконце ХVвека) иШвеция (обрела независимость в1523году) - пытались заявить осебе на международной арене, оспорить старые порядки ипересмотреть границы всвою пользу. Роль Королевства Польского иВеликого княжества Литовского вэтой системе отношений двойственна: содной стороны, геополитически это скорее «старая» держава, которая при этом упорно идет ксвоей цели - ликвидации владычества Немецкого ордена на Балтике изамене его польским владычеством. Входе противостояния сРоссией она перерождается вновое государство - Речь Посполитую, отличающуюся
передовым для того времени социально-политическим устройством, имевшим черты дворянской республики. Вэтом смысле произошло обновление Польши иЛитвы, превратившихся из средневековых государств враннемодерное государство Нового времени, которому для самоутверждения были необходимы победы на международной арене.
        Вданном контексте Ливония оказалась самым слабым звеном. Фактически она была обречена «быть сожранной» своими агрессивными соседями. Причем мнение некоторых ученых, что орден мог найти всебе силы ответить на вызов ипереродиться вмонархические раннемодерное государство, вданном случае малосущественно. Вочто бы он ни переродился, крошечная по сравнению ссоседями страна все равно не смогла бы противостоять столь массированной внешней агрессии. Дни Ливонии были сочтены, ее влюбом случае собирались делить соседние страны. Вэтом плане термин «война за ливонское наследство», который предложил историк Виталий Пенской, кажется правильным иправомерным. Ливонию он называет «больным человеком» Северо-Восточной Европы (поаналогии сраспадающейся Османской империей конца ХIХ - начала ХХ века).
        Нам представляется, что термин «Ливонская война» можно использовать как условный, отдавая дань историографической традиции. Правильнее говорить оцелой серии локальных войн за Прибалтику иВосточную Европу, которые можно назвать «балтийскими войнами». Почему «балтийскими», ане «ливонскими»? Потому что эти войны ограничивались территорией не Ливонии, аскорее Балтийского региона. Эти конфликты сконцентрированы довольно плотно во второй половине ХVIвека: русско-шведская война (1555 -1556), «война коадъюторов» вЛивонии (1556 -1557), русско-ливонская война (1558 -1561), русско-литовская война (1561 -1570), датско-шведская война (1563 -1570), русско-шведская война (1578 -1583), русско-польско-литовская война (1579 -1582), русско-шведская война (1589 -1590). В1595году был подписан Тявзинский мир России иШвеции, который мог бы на долгие годы определить новую геополитическую конфигурацию вПрибалтике, но вскоре все карты смешал конфликт Речи Посполитой иШвеции за Ливонию, атакже Русская Смута. Поитогам Столбовского мира со Швецией в1617году Россия на самом деле окажется отрезанной от Балтийского моря, ана его
берегах утвердится Швеция, ктому времени одолевшая ивытеснившая из Прибалтики Польшу. ВХVIIвеке Балтийское море превращается в«шведское озеро», исокрушать Шведскую империю придется уже ПетруI. Если мы примем такую хронологию конфликта, то унас получается полстолетия балтийских войн - смомента начала борьбы за передел Балтики до ее логического окончания, когда победители достигли поставленной цели, апроигравшие смирились споражением.
        Почему важно выделять отдельные войны? Какая разница - ведь борьба все равно шла вокруг Ливонии, иудобнее сгруппировать все эти войны вединый большой конфликт, сделав локальные кампании этапами «Ливонской войны»? Насамом деле от того, как названа война икаковы ее хронологические рамки, зависит общая оценка кампании.
        Когда мы говорим «Ливонская война 1558 -1583годов», то выводы однозначные: она проиграна. Когда мы выделяем отдельные войны (акритерий выделения - от начала боевых действий до мирного договора, прекращающего эти действия на какой-то срок), то картина получается более адекватной. Война за Ливонию 1558 -1561годов проиграна Ливонией ивыиграна всеми остальными участниками, разделившими между собой эту страну (Россией, Польшей, Литвой, Данией, Швецией). Русско-литовская война 1561 -1570годов завершилась трехгодичным перемирием впользу России (самый крупный «приз» - Полоцк - остался за ней). Датско-шведская война 1563 -1570годов за доминирование на Балтике фактически завершилась вничью. Авот «Московская война» 1579 -1582годов сРечью Посполитой истолкновения со Швецией в1578 -1583годах оказались роковыми для армии Ивана Грозного ибыли им проиграны. Правда, уШвеции Россия в1595году возьмет реванш.
        Когда мы говорим обалтийских войнах, то более выпуклой становится роль Швеции, Дании, Польши. Когда пишем Ливонская война, то на первый план выходит борьба России за Ливонию состальными. Такой сдвиг акцентов создает россиецентричную оптику конфликта имешает поместить его историю туда, где ему надлежит быть, вконтекст европейских войн ХVIвека.
        Типология войн XVIвека
        Когда мы говорим оЛивонской войне, или балтийских войнах, как оевропейском конфликте, необходимо задать вопрос: аккакому типу войн относится данный конфликт? Как его классифицировать? Среди военных кампаний ХVIвека можно выделить, во-первых, колониальные войны, которые, например, вела Португалия за доминирование вИндийском океане (1505 -1517) иИспания для присоединения Мексики (1519 -1521) игосударства инков (1531 -1572).
        Ливония была частью европейского мира, поэтому ее раздел между Польшей, Литвой, Данией иШвецией, безусловно, лежит вне контекста колониальных войн. Авот чем эта война была для России? Ряд ученых рассматривает завоевание Москвой Казани (1552), Астрахани (1556) ипопытку захвата Ливонии как первые шаги по строительству будущей Российской империи. Тогда Ливония вполне может рассматриваться как ее потенциальная колония.
        Принять эту точку зрения мешает сразу несколько обстоятельств. Россия вэкономическом икультурно-цивилизационном плане была менее развитой, чем Ливония. Конечно, история знает немало случаев колонизации менее развитым государством более развитого. НоРоссия вХVIвеке практически не осваивала Прибалтику как метрополия - колонию. ВЛивонии происходили чисто феодальные пожалования ираздачи земель русским дворянам. Торговая инфраструктура ливонских городов, втом числе вслучае «Нарвского плавания», использовалась паразитически. Русские вЛивонии, как неоднократно отмечалось исследователями, плохо вписывались вгородскую европейскую культуру, предпочитали создавать вней свои изолированные миры.
        Возможно, вперспективе земли Ливонии могли бы стать колонией Российской империи. Нодля этого нужна была осознанная имперская политика. Москва всередине ХVIвека не очень знала, что делать сприобретениями, кроме того, чтобы, следуя средневековым моделям, превратить их ввассальное королевство, обложить данью, «перебрать людишек» или раздать земли впоместья детям боярским. Поэтому там, где не было геополитических конкурентов, Россия утвердилась (вПоволжье), агде они были (вПрибалтике), она потерпела поражение. Чисто феодальных раздач вЕвропе ХVIвека было недостаточно, нужны были современные решения.
        Во-вторых, были войны за независимость, такие как датско-шведский конфликт (1520 -1523), Восьмидесятилетняя война за независимость Нидерландов (1568 -1648) ит.д. Воспринималась ли вЕвропе война за Ливонию как война за ее освобождение инезависимость? Ответ будет отрицательным. Ливония очень быстро, уже после разгрома при Эрмесе (1560), перестала быть активным участником сражений. За нее воевали другие, аучастие вбоях отрядов курляндцев, городских ополчений Риги иРевеля было сравнительно небольшим. После 1561года уже не было носителя идеи восстановления ливонской государственности. Никто из других сторон конфликта (ни поляки, нишведы, ни датчане) не предполагал реанимировать довоенную Ливонию вслучае победы над Россией. Речь шла только оее разделе ипереподчинении.
        В-третьих, вХVIвеке вЕвропе гремели религиозные войны, связанные сРеформацией (Шмалькальденская война 1546 -1547годов, религиозные войны во Франции в1562 -1592годах). Как уже говорилось, изначально Ливонскую войну трактовали именно как религиозную - конфликт католиков ипротестантов, но эта трактовка не получила развития, поскольку на практике Ливонская война не носила ярко выраженного религиозного характера ине привела кмассовым перекрещиваниям ирелигиозным чисткам.
        Собственно, единственный известный нам эпизод религиозных репрессий - легенда оказни Иваном Грозным полоцких евреев в1563году. Но, во-первых, он единичный, во-вторых, гонениями на евреев Европу ХVIвека было не удивить, в-третьих, достоверность этого эпизода точно не подтверждена, внем, как отмечено историком И. Берлиным, слишком много от литературных легенд.
        Более всего Ливонская война похожа на Итальянские войны 1494 -1559годов, которые, по определению Р.Маккенни, были направлены на присоединение «карликовых государств» кновым монархиям. Собственно, аналогичный процесс происходил ивЛивонии. Она была карликовым инеспособным ксопротивлению государством сотжившей социально-политической организацией ввиде ордена. Наее раздел претендовали старые иновые европейские монархии - Швеция, Польша, Литва, Дания, Россия. Участие вконфликте последней иотличало его от Итальянских войн. Право на раздел Прибалтики для династий Ягеллонов, Ольденбургов, Ваз было сразу ибезоговорочно признано Европой, аправо Рюриковичей - нет. Россия попыталась легитимизировать завоевания, заключив международные соглашения, но это удалось только вотношениях сДанией. Всамой Ливонии законность действий русских войск основывалась на соглашениях сгорожанами, для чего в1558году велись переговоры спредставителями Нарвы, ажителям Дерпта была дарована жалованная грамота ит.д.
        Новсе равно вглазах «христианского мира» ни одно действие России не было признано законным - даже по праву войны, хотя аналогичные действия войск других стран осуждения не вызывали. Скажем, герцог Магнус не считался агрессором даже тогда, когда его войска действовали вЛивонии совместно срусскими. Шведов однозначно воспринимали как освободителей. Кполякам относились более прохладно всилу их католической веры, но все равно они были свои.
        Россия ссамого начала конфликта была вглазах современников чуждой, внешней силой, вторгшейся вПрибалтику извне, из?за пределов «христианского мира». Отсюда очень рано возникшая аналогия сдругими европейскими войнами ХVIвека - стурецкими. Собственно, вся европейская антимосковская пропаганда этого периода строилась как раз на сравнении российской итурецкой агрессии. Московиты очень часто изображались втурецких одеждах, тюрбанах, скривыми ятаганами ит.д. Вомногом эти дискурсы получили развитие благодаря Польше, которая сих помощью стала позиционировать себя вЕвропе как форпост «христианского мира» перед лицом восточных варваров.
        Насколько правомерно считать Ливонскую войну аналогом турецких войн? Они отличались адресностью: Турция выступала против «неверных», тогда как Россия никогда не позиционировала себя как непримиримого врага западных христиан, против которых надо вести священную завоевательную войну. Редкие нотки пропагандистской риторики - например, антипротестантские выступления времени Полоцкого взятия 1563года - всвоей основе все-таки имели политические, ане религиозные мотивы. При Эрике ХIV Иван Грозный преспокойно общался спротестантской Швецией, не смущало его иразвитие реформационного течения вАнглии, на королеве которой он даже собирался жениться.
        Для Турции противником был весь «христианский мир», агрессивные планы России вХVIвеке ограничивались Прибалтикой ипограничными землями Великого княжества Литовского. Русские войска почти все столетие простояли внескольких днях пути от Киева ини разу (!) не пытались достичь этого древнего центра, именовавшегося влетописях «матерью русских городов». Показательно, что вся переписка Литвы того времени пронизана страхом, что русские вот-вот пойдут на Киев. После взятия Полоцка в1563году путь на столицу Литвы, Вильно, был открыт - между Полоцком иВильно не было сильных крепостей изначимых рубежей, на которых можно было бы сдержать наступление Ивана Грозного. Нооно так ине состоялось, на Вильно русская армия пойдет только век спустя, в1655году.
        Наступление турок на Европу было вХVIвеке остановлено упорным сопротивлением армии Габсбургов, немцев, австрийцев, венецианцев, венгров идругих народов, героической обороной Вены (1529), Эгера (1552), победой над османами при Лепанто (1571) ит.д. Аналогичного по масштабам русского наступ­ления на Европу вистории ХVIвека не было, итаких планов инамерений упоследних Рюриковичей не существовало.
        Глава 2. Действующие лица, или будущие участники борьбы за Ливонию
        *
        В 1537году Иоанн Буциус создал рисунок «Europa regina», впоследствии неоднократно растиражированный. Рисунок наиболее известен по печатной гравюре Себастиана Мюнстера 1570года. Наней Европа изображена ввиде королевы, на разных частях тела которой надписаны страны. Правой рукой является Италия, левой - Саксония иДания. Нагруди размещены Франция (Галлия), Германия, Богемия, столица Священной Римской империи - Вена ит.д. Пруссия, Польша иВенгрия расположены на бедрах. Кногам относятся Албания, Греция, Болгария, Трансильвания, Валахия, Литва, Ливония иРусия (Галиция). Ина самом подоле платья, на краю европейского мира, находятся Константинополь иМосковия.
        Таким образом, борьба за Ливонию относилась кпроисходящему «вногах», на окраине, «вбахроме» Европы. Это был конфликт на краю, на границе «христианского мира», как тогда было принято называть западноевропейскую цивилизационную общность.
        Ливония - осколок величия Немецкогоордена?
        Центр европейского континента занимала Священная Римская империя, основанная в962году ОттономI. Ее владения включали всебя современные территории Германии, Австрии, Швейцарии, Западной Франции, Северной Италии, Венгрии, Чехии, Словении, Хорватии, Бельгии иНидерландов. Самой восточной провинцией империи вХVIвеке была Ливония - яблоко раздора будущей ливонской войны.
        Ливонией называлась конфедерация, созданная вПрибалтике вСредние века из трех составляющих. Первая - земли католических епископств - Рижского, Эзельско-Викского, Дерптского иКурляндского (современная территория Эстонии иЛатвии). Они возникли входе крестоносного движения, покорения иобращения местных балтских ифинских племен вкатолическую веру. Епископы назывались «господами земли» - ландсгеррами. Поскольку местное население усиленно сопротивлялось приходу немецкого креста, нести свет веры помогали Немецкий (Тевтонский) орден иОрден меченосцев.
        Немецкий орден возник вПалестине в1190?хгодах ипосле краха крестовых походов вернулся вЕвропу. Сначала ХIIIвека он вел борьбу за завоевание южного побережья Балтийского моря - земель Пруссии, азатем будущей Ливонии. Орден меченосцев на основе устава ордена тамплиеров был основан вРиге в1202году для защиты немецкого епископства. В1237году ордена объединились под эгидой Немецкого ордена сцентром вПруссии. Прусская ветвь Немецкого ордена во главе свеликим магистром считалась старшей, аЛивонская ветвь Немецкого ордена, которую возглавлял просто магистр - младшей. Она тоже была ландсгерром истала второй составляющей Ливонской конфедерации.
        Третьей силой Ливонии выступали крупные города, имевшие свое самоуправление исвязи сгерманскими торговыми союзами. Вчастности, Рига, Ревель, Дерпт, Венден, Кокенгаузен, Лемзаль входили вГанзейский союз.
        ВХIV -ХVвеках Немецкий орден безуспешно вел войны ссоседями - Великим княжеством Литовским, Королевством Польским, Новгородской иПсковской феодальными республиками. После крупных поражений вВеликой войне (1409 -1411) иТринадцатилетней войне (1454 -1466) споляками илитовцами орден потерял свои владения впольском Поморье. В1525году прусская ветвь Немецкого ордена была ликвидирована, иПруссия превратилась всветское герцогство, подчиненное Польше.
        Ливонию эти перипетии затрагивали мало всилу ее географической отдаленности, но после гибели прусской ветви ливонская ветвь оказалась последней представительницей Немецкого ордена. Конечно, кХVIвеку рыцарство уже не было той могучей духовно-военной корпорацией, чьи белые плащи счерным крестом наводили ужас на всю Восточную Европу. Жители Ливонии больше интересовались торговлей иземлевладением. Она выступала торговым посредником между Западной иВосточной Европой - через Ригу шел поток товаров вВеликое княжество Литовское, ачерез Ревель, Дерпт иНарву - вНовгородскую иПсковскую земли идалее вРоссию. Англичанин Джером Горсей вконце столетия так писал оЛивонии: «Это самая прекрасная страна, текущая молоком имедом ивсеми другими благами, ни вчем не нуждающаяся, там живут самые красивые женщины исамый приятный вобщении народ, но они очень испорчены гордостью, роскошью, ленью ипраздностью». Жизнь немецкой аристократии вЛивонии того времени была благополучной, сытой иполной развлечений (праздниками, охотой, пирами ит.д.).
        
        МОСКОВСКОЕ ВОЙСКО
        Французский историк Фернан Бродель ввел понятие «мира-экономики» (l’economie-monde). Под ним он понимал самодостаточную экономическую структуру, обладающую стабильными экономическими связями иэффективно обеспечивающую свое существование вограниченном пространстве. «Мирами-экономиками» были, например, Финикия, Карфаген, Рим, Индия, Китай. Ученые высказали предположение, что вХV -ХVIвеках вПрибалтике складывается такой мир-экономика, вцентре которого находилась Ливония как государство - транзитер товаров, асторонами являлись Ганза как источник товаров ипотребитель русского сырья, атакже Новгород иПсков как источники сырья ипотребители продукции западноевропейских ремесленников. Это была всамом деле устойчивая ивзаимовыгодная система, которая успешно работала несколько десятилетий.
        Эта замечательная жизнь омрачалась отношениями ссоседями. Народы Восточной Европы не любили Немецкий орден, слишком памятны были недавние «рейзы» («поездки», от немецкого reisen), когда тевтонцы приглашали рыцарей со всей Европы (французов, итальянцев, англичан) поразвлечься, размяться внабегах на беззащитные литовские иславянские деревни. Сохранились немецкие средневековые стихи, вкоторых описывается, как весело жечь дома, гонять крестьян, охотиться на женщин ит.д. Литовские князья вдолгу не оставались, поэтому входе войн ХIV -ХVвеков берега Немана - пограничной реки были буквально пропитаны кровью.
        КХVIвеку ливонская ветвь Немецкого ордена ослабла иуже не представляла серьезной военной силы. Унее отсутствовала даже система пограничной обороны - многочисленные замки, стоявшие вПрибалтике, были предназначены для контроля над местным латышским иэстонским населением, но не для обороны Ливонии от иноземного супостата. Например, всю русско-ливонскую границу - около трехсот километров - «держали» всего три крепости: Нарва, Нейшлосс иНейгаузен. Почему-то считалось, что если русские нападут, то обязательно придут кстенам одной из крепостей и будут ее долго ибезуспешно осаждать. Заэто время войска ордена успеют собраться ипрогнать врагов.
        В1520?егоды до Ливонии докатилась Реформация, которая вызвала раскол. Ее безоговорочно поддержали города, укоторых ибез того были непростые отношения сорденом иепископами-ландсгеррами - как ивезде вЕвропе, города хотели независимости от светских ицерковных владык. Реформация сопровождалась погромом католических церквей, столкновениями горожан исвященников, нарушением монастырской дисциплины. Среди ливонской элиты возникли идеи секуляризировать орден по образцу Пруссии, превратив Ливонию всветское герцогство или королевство, однако история не позволила Ливонии повторить «прусский эксперимент». Слишком много стран смотрело на нее как на потенциальную добычу. Можно ли было выжить вокружении «хищников»?
        Среди историков есть два мнения на этот счет. Первое - Ливония была обречена, поскольку не смогла бы противостоять столь масштабной агрессии. Унее не было ресурсов для обороны, аимперия не хотела ей помочь. Ктому же кXVIвеку Ливония выродилась. Она начиналась как государство Немецкого ордена иепис­копов-ландсгерров, целью которого было распространение католической веры среди народов Прибалтики иВосточной Европы. Когда язычники кончились, орден стал не нужен. Как военная идуховно-религиозная корпорация он себя исчерпал ивыглядел «обломком Средневековья» на фоне молодых государств Нового времени. Бесконечные раздоры магистра, епис­копов игородов сделали Ливонию бессильной.
        Вторая точка зрения утверждает, что орден мог бы выжить, если бы нашел всебе силы кпревращению из рыхлой феодальной средневековой конфедерации вгосударство Нового времени, вданном случае - вкоролевство, наследственную монархию. Это позволило бы мобилизовать силы, дать отпор врагам инайти свое место среди балтийских государств. Предпосылки ктакому варианту развития событий ученые видят вполитике последнего сильного магистра ордена - Вольтера фон Плеттенберга (1494 -1535), который пытался преобразовать Ливонию. Однако после его смерти не нашлось «второго Плеттенберга», который смог бы завершить начатое.
        Могла ли Священная Римская империя спасти свою провинцию?
        Священная Римская империя, которую современники считали прямым преемником Великого Рима иимперии Карла Великого, представляла собой довольно пестрое политическое образование, объединявшее несколько сотен королевств, графств, курфюршеств, имперских городов идругих территориальных единиц. Формально они должны быть представлены на имперских собраниях - рейхстагах иподчиняться императору, который, как иримский папа, имел право короновать правителей отдельных земель королевской короной. Это придавало их владениям статус королевства, иони входили всостав «христианского мира», который тогда был синонимичен Европе.
        СXIIIвека ливонские ландсгерры считались князьями Священной Римской империи, имели право участвовать врейхстагах. Орден пользовался покровительством империи, аРижское архиепископство неоднократно получало специальные привилегии от императора. Ливония считалась «имперской маркой» идолжна была платить общие налоги, но вофициальную номенклатуру земель империи она не входила вплоть до первой трети ХVIвека.
        Жизнь империи была непростой. Император старался сохранить «вечный мир» (Ewiger Landfrieden) - законодательно введенный в1495году запрет на военные конфликты внутри страны. Запрет был не лишним, потому что курфюрсты икнязья отличались воинственностью. Отныне предлагалось решать споры вимперском камеральном суде. Большую роль играл также авторитет императора, участвовавшего вразрешении конфликтов. Впрочем, это не уберегло империю от масштабных боевых действий - гуситских войн вЧехии (1419 -1434), Шмалькальденской войны (1546 -1547) ит.д.
        ВХVIвеке Священная Римская империя испытывала большие внешнеполитические сложности. Она оказалась передовым краем защиты Европы от мусульманской агрессии. В1526году вбитве при Мохаче турки уничтожили объединенную армию королевств Венгрии, Чехии иХорватии, после чего заняли половину Венгрии иосадили столицу империи Габсбургов - Вену. Австрийским войскам удалось остановить османов вХорватии, которая почти на два столетия стала передовым краем обороны Запада от натиска сВостока.
        Авот балтийский регион империю интересовал мало. Им занимались всилу династических связей представители Мекленбургского иБранденбургского домов, но усамих Габсбургов были дела поважнее. Ливония хочет числиться имперской провинцией - пожалуйста, но никакого специального курса вее отношении не было. Врезультате, когда начнется борьба за ливонское наследство, империя будет долго ивзволнованно обсуждать эту проблему на рейхстагах, выступать сгромкими декларациями, собирать деньги инанимать солдат, но никакой реальной помощи не окажет, фактически оставив Ливонию один на один сее противниками.
        Происходящее на Балтике вХVIвеке гораздо больше волновало германские города, вчастности Ганзейский союз, заинтересованный встабильности балтийской торговли. Он располагал собственными наемными вооруженными силами идаже военным флотом. ВЛюбеке обсуждали планы завоевания Ливонии иподчинения ее Ганзе, если орден иландсгерры слишком ослабнут ине смогут удержать страну…
        Великое княжество Литовское иКоролевство Польское на пути кгосподству вВосточной Европе
        Накарте есть точки, вокруг которых разворачивается мировая история. В1385году вВосточной Европе были две такие «точки поворота»: маленькая литовская крепость Крево, где была заключена династическая уния между Польшей иЛитвой, икостел вКракове, где великий князь литовский, русский ижемайтский Ягайло принял католическое крещение под именем Владислава иобвенчался спольской королевой Ядвигой. Таким образом, последнее (ипри этом крупнейшее) языческое государство Европы - Великое княжество Литовское иРусское - получило официальное крещение. Немецкий орден не признал крещения, поскольку оно было дано из рук Польши, ане ордена, ипродолжил борьбу сПольшей иЛитвой.
        Их противостояние разрешилось Великой войной 1409 -1411годов, входе которой вбитве при Грюнвальде в1410году объединенное войско народов Восточной Европы (поляков, литовцев, русских, татар идаже чехов) разбило наголову Тевтонский орден. Сэтого момента начался его закат, завершившийся присоединением Пруссии кКоролевству Польскому. Последний великий магистр ордена, Альбрехт Бранденбургский, в1525году встал на площади города Кракова на колени перед польским королем СигизмундомI Старым. Сегодня вмостовую краковской площади вделаны три памятные плиты: «Прусская присяга», «Клятва польского патриота Тадеуша Костюшко» и«Вступление Польши вЕвросоюз». Покорению Пруссии поляки придавали ипридают значение национального триумфа.
        Так осталась независимой только ливонская ветвь Немецкого ордена. Теперь польские короли считали делом чести закончить начатое иразрешить вековой спор поляков инемцев, покорив орден полностью. Как ни странно, главным союзником польской Короны ввопросе озахвате Ливонии выступала Пруссия. С1552года на тайных встречах скоролем СигизмундомII Августом бывший великий магистр Альбрехт Бранденбургский, ставший светским герцогом Пруссии после секуляризации ордена, разрабатывал планы покорения Ливонии. Проблема здесь была втом, что ее нельзя было просто завоевать - как-никак земли Священной Римской империи! Необходима была хотя бы иллюзия добровольного перехода Ливонии под власть Ягеллонов.
        Был придуман план использовать фигуру рижского архиепископа Вильгельма Бранденбургского, который втайне намеревался секуляризировать Ливонский орден иподдержать распространение протестантизма. Вильгельм был родственником прусского герцога Альбрехта ипольского короля Сигизмунда, который считался протектором рижского архиепископа. Надо было спровоцировать конфликт между епископом иорденом ивступиться за Вильгельма, вторгнувшись вЛивонию для защиты чести и«истинной веры». Речь об этом пойдет вследующей главе.
        Была ивторая причина, по которой Великое княжество Литовское оказалось вэпицентре борьбы за Прибалтику иВосточную Европу вХVIвеке. Унийное государство Королевство Польское иВеликое княжество Литовское уверенно выходило влидеры Восточной Европы. Король, носивший титул «польского, литовского, русского, жемайтского» ит.д., был интегрирован вполитическую систему, установленную вЕвропе Священной Римской империей. Он рассматривался папским престолом иимператорским двором как верный союзник против турок. Польша повергла Немецкий орден вПруссии инамеревалась довершить дело его покорения, подчинив Ливонию. Считая себя форпостом христианства на востоке, щитом Европы от «московских варваров», поляки втоже время гордились своим социально-политическим строем сего шляхетской демократией, сеймами исоветами знати (радами), ролью короля как гаранта прав ивольностей дворянства, принятой в1505году «конституцией» «Nihil novi» - «Ничего нового». Поней монарх не мог принимать никаких новых законов, ущемляющих права иимущественное благополучие аристократии без ее согласия. Польская знать была уверена, что Польша -
красивейшее государство Европы, по божественному праву распространившее свою власть от Балтийского моря до Черного.
        Чья Русь?
        Начало векового спора народов Восточной Европы
        Такое самоощущение поляков было омрачено наличием восточного соседа - России, которую они называли «Московией», аее население «москалями», «москаликами», «московскими». Настоящие русские (русьские, русь, русины), по их мнению, жили вВеликом княжестве Литовском. Подругую сторону границы, вРоссийском царстве, жителей Волыни, Полоцка, Гродно, Минска считали «людьми литовскими», себя же считали русскими. Идентичность населения - потомков Киевской Руси вХV -ХVIвеках постепенно начинает все более различаться. Эти процессы были сильно растянуты во времени, но вектор сложился: «русь» Великого княжества Литовского и«русские» Российского царства все больше осознавали, что они - разные, несмотря на одну православную веру, родство языка (вXVIвеке русский язык был официальным языком канцелярии Великого княжества Литовского, хотя постепенно уступал место латыни ипольскому). Следовательно, вставал вопрос, кто выступит объединителем носителей «русьской» - «русской» идентичности - король польский ивеликий князь литовский ирусский или государь всея Руси, великий князь владимирский, московский, новгородский ит.д.?
        Проблема Восточной Европы была втом, что на ее территории практически нет естественных границ ирубежей. Все границы конвенциональны, тоесть существуют только при согласии всех сторон провести демаркационную линию именно вэтом месте. Эти границы подверглись ревизии вконце ХVвека, когда князья Северских иВерхнеокских земель Великого княжества Литовского решили вместе со своими вотчинами (тоесть землями) перейти в«государство всея Руси» истать подданными ИванаIII.
        Эти события нажали спусковой крючок серии так называемых «порубежных» войн 1487 -1494, 1500 -1503, 1507 -1508, 1512 -1522, 1534 -1537годов. Их общий итог был несомненно впользу России: кней отошла огромная территория: Вязьма, Смоленск, Чернигов, Северские иВерхнеокские земли ит.д. Русская граница теперь проходила внескольких десятках километров от Киева.
        Великое княжество Литовское продемонстрировало слабость инеспособность отстоять свою территориальную целостность. Ситуация осложнялась тем, что ему мало помогал второй член унии - Королевство Польское. Согласно военной доктрине Польши, поляк воевал только за Отечество, атерриторию Литвы таковым не считал. Поэтому ввойнах Литвы сРоссией принимали участие только добровольцы, военные наемники или специально присланные роты. Вцелом Великое княжество Литовское иРусское боролось сРоссией один на один.
        Особенно пугал население Великого княжества Литовского титул «государя всея Руси». Какой Руси? Означает ли он, что Москва претендует на все бывшие земли Киевской Руси? Следует заметить, что такое значение этот титул приобрел не сразу. Для ИванаIII, принявшего этот титул после покорения Новгорода (1471) или Твери (1485), он имел сугубо внутреннее употребление. Так обозначалась претензия великого князя на власть над остальными князьями иих землями. Постепенно, по мере территориальных захватов, лозунг «всея Руси» стал служить для их легитимизации. Ауже после завоевания Полоцка в1563году русские дипломаты утверждали, что законные владения Москвы - «по реку Березину», тоесть ей должна принадлежать большая часть земель Великого княжества Литовского, когда-то входивших вКиевскую Русь.
        Таким образом, Королевство Польское иВеликое княжество Литовское выступали сразу внескольких ролях. Наприбалтийском театре Корона намеревалась расширить свои владения за счет Ливонии путем ее полного подчинения или секуляризации ордена ипревращения магистра ввассала польского короля по прусской модели. Навосточноевропейском Великое княжество Литовское боролось, правда неуспешно, сРоссией за обладание бывшими землями Киевской Руси иобъединение их под своей властью. Наконец, как бы сегодня сказали, вгеополитическом плане решался вопрос, какая из держав станет доминировать вВосточной Европе.
        Оба фигуранта последнего процесса - иРоссия, иВеликое княжество Литовское - достигли вXVIве­ке пределов своего расширения ивступили ввоенную борьбу. Преимущество здесь пока было на стороне Москвы, но это не значило, что вКракове иВильно не грезили ореванше. Тем более никто не собирался отдавать русским новые территории, самой «лакомой» из которых была Ливония. Конфликт между Россией, Польшей, Литвой за господство вВосточной Европе стал неизбежен. Своей высшей точки он достигнет вначале XVIIвека, вгоды Смуты (1604 -1618), когда полякам удастся взять верх: пленный русский царь Василий Шуйский будет униженно стоять спонурой головой перед польским сеймом, акоролевич Влади­слав будет провозглашен новым российским монархом. Азакончится это противостояние всередине XVIIстолетия, когда Россия выиграетрусско-польскую войну 1654 -1667годов иприсоединит огромную часть Речи Посполитой — Украину.
        Россия разрушает прибалтийский мир-экономику
        Прибалтийский мир-экономика начинает разрушаться после того, как в1471 -1478годах Москва присоединяет Великий Новгород, ав1510году - Псков. Вместо феодальных республик, впринципе равных по масштабам Ливонии, она оказывается перед лицом огромного Российского государства. Поменялось все, вплоть до личного состава купцов: Ганзейский торговый двор вНовгороде был разогнан в1492году, новгородских ипсковских купцов принудительно переселили вглубь России, ана их место прислали москвичей.
        Российское государство стало вести дела совсем иначе. Например, до этого вторговле сЛивонией главенствовал принцип единой цены за единицу товара. Бочка сельди стоила как бочка сельди, при том что из Любека она выезжала полной, вРевеле из нее отгружали треть, адо Новгорода доезжала половина. Имела место практика так называемых наддач: когда, например, русские привозили на продажу воск, его можно было бесплатно «колупать», тоесть брать. Поскольку «отколупанные» куски были очень большими, то ливонцы получали выгоду. Пуд соли по-разному весил вНовгороде, Ревеле иЛюбеке, за счет чего опять-таки извлекалась прибыль. Торговля сНовгородом иПсковом была для Ливонии необычайно выгодной.
        Московский наместник изменил торговые правила. Русские - страшно сказать - стали требовать взвешивать продаваемый товар. Если это бочка сельди, она должна весить как бочка, полная сельди. Без взвешивания покупать ливонские товары было запрещено. Это вызвало взрыв негодования ирезкий рост антирусских настроений ивЛивонии, ивГанзейском союзе. Немцы возмущались, что русские стали неудобными партнерами. Вливонских текстах появилось выражение «необычная торговля» (ungewolicke kopenschopp). Дело дошло до временного прекращения торговых отношений сНовгородом в1494 -1514годах иПсковом в1501 -1514годах.
        Необратимые изменения страшно пугали немцев, привыкших быть хозяевами врегионе. Суть перемен заключалась втом, что торговля переместилась из старых ганзейских центров - Риги иРевеля - впограничные Пернов, Дерпт иособенно Нарву. Если раньше русские имели дело только спосредниками, что было выгодно ливонцам икуда менее выгодно русским, то теперь Пернов, Дерпт, Нарва идругие ливонские города открыли для русских возможность прямой торговли. Врезультате русские купцы буквально хлынули вЛивонию, начали торговать непосредственно на ливонских рынках, заниматься мелкой контрабандой иперепродажей товаров, вкрупных городах формируются «русские концы» - заселенные русскими ремесленниками иторговцами районы справославными церквями.
        Рост русского населения вЛивонии вызвал страх — авдруг вслед за купцами придут воины? Вконце XV - начале XVIвека между Россией иЛивонией возник ряд военных конфликтов, которые вотличие от предыдущих лет протекали сособой жестокостью. Историк Марина Бессуднова приводит перевод сообщения из ливонской хроники - «Прекрасной истории», вкоторой описывается приграничная обстановка в1498году: «Вопреки перемирию для несчастных христиан начались бесчисленные разбои. Поджоги, убийства идругие злодеяния; среди прочего некоторых мужчин они нагими привязывали кдеревьям ибез всякой жалости выпускали на них множество стрел; аих мужские органы либо перетягивали нитками ишнурами, либо отрезали изатыкали врот; некоторым мужчинам иженщинам они отрезали носы, губы, уши игруди, отрубали руки, авраны вкладывали издевательские пасквили ивтаком виде колючими прутьями иплетьми гнали всторону ливонцев; другим вспарывали животы, вытаскивали внутренности и,чтобы повеселиться, прикрепляли один их конец кдереву, заставляя несчастных бежать так долго, пока они вытягиваются».
        Данный рассказ, несомненно, носит апокрифический характер - трудно себе представить московских детей боярских, на немецком языке сочиняющих «оскорбительные пасквили». Большинство из них не умели писать не то что по-немецки - по-русски. Несмотря на явные преувеличения русской кровожадности в«Прекрасной хронике», пограничные конфликты имели место, истрах перед «русской угрозой» вЛивонии нарастал.
        Спекуляции на «русской угрозе» стали любимым аргументом ливонских политиков. Они обвиняли друг друга в«продаже Ливонии московитам» (ииной раз успешно - из?за обвинения вдружбе сРоссией в1526году был арестован епископ Бланкенфельд). Под предлогом борьбы сМосквой Ливония не платила имперские налоги (деньги были нужны для обороны!) или, напротив, вымогала субсидии. Переписка сановников содержит примеры, когда деньги, полученные на борьбу с«русской угрозой», пускались «налево».
        Пока вЛивонии пугали друг друга войной срусскими, она чуть было не началась.
        Ливонская война могла бы начаться завосемь лет до ее начала
        Какие-то не совсем ясные для нас события происходили вПрибалтике вначале 1550?хгодов. В1550году истек срок предыдущего русско-ливонского перемирия, заключенного в1535году, истороны должны были перезаключить мирный договор. Новместо пятнадцати лет оно было заключено всего на один год, который Россия дала ливонцам «на исправленье» от их грехов. Обвинения прозвучали для ордена как гром среди ясного неба.
        Дерптский епископ конфисковал урусских купцов меха соболей икуниц. Обычно такие конфликты считались мелочью ирешались местными властями врабочем порядке. Атут от имени самого ИванаIV дипломаты просили не только вернуть меха, но изаплатить штраф. Кроме того, требовалось разрешить русским купцам свободную торговлю любыми товарами, втом числе свинцом, медью, доспехами ивсем военным снаряжением. ВРоссию через Ливонию следовало допустить беспрепятственный въезд военных специалистов. ВНейгаузене, Пернове иНарве должны были открыться общие суды. Если через год эти требования будут удовлетворены, Россия обещала продлить перемирие еще на десять-тридцать лет.
        Данные требования были традиционными для русско-ливонских конфликтов второй половины ХV — первой половины ХVIвека. Ипограничные споры, ипритеснения купцов, инепропуск мастеров истратегических товаров - эти «факторы раздражения» упоминались врусско-ливонских отношениях со времен Новгородской иПсковской республик. Даже упоминание «старых залогов» инекоей дани, под которой, несомненно, имеется ввиду знаменитая Юрьевская дань, известная с1463года, тоже было ритуальной традицией. Ноони никогда не служили серьезными претензиями, угрожавшими войной. Атут ливонские страхи вдруг обрели плоть икровь…
        Кое-какие меры Ливония намеревалась предпринять. Насовещании вВольмаре архиепископа Вильгельма со знатью ордена было решено обязать дерптского епископа заплатить компенсацию за конфискованные урусских меха соболей икуниц, из?закоторых иразгорелся весь спор. Чтоже касается отмены запретов на торговлю, то ливонцы справедливо указывали, что это зависит не от Ливонии - такова позиция «христианского мира», тоесть касается всей Священной Римской империи.
        В1551году договор был продлен на пять лет. Ксожалению, его оригинал не сохранился (вархиве отложилось только первоначальное соглашение 1550года), поэтому неизвестны ни «исправления» ливонцев, ни то, как кним отнеслась русская сторона. Зато ясно, что события 1550 -1551годов породили еще больший раскол внутри Ливонии: они послужили поводом для ссоры рижского архиепископа Вильгельма имагистра Иоганна фон дер Рекке: Вильгельм попытался представить себя перед прусским герцогом Альбрехтом спасителем Ливонии, сумевшим договориться срусскими, иобвинил магистра втом, что тот якобы обижал послов ивел себя недипломатично. Архиепис­коп просил Альбрехта помочь предотвратить войну ивтоже время заключить военный союз сПольшей или Швецией или мобилизовать на оборону Ливонии войска Священной Римской империи, атакже рекомендовал ввести военный налог иусилить обороноспособность Ливонии.
        Перспективы грядущей войны сРоссией рассматривались вмеморандуме неизвестного автора оположении Ливонии 1552года. Здесь названа конкретная дата чуть не состоявшейся русской агрессии - день святого Мартина, 11ноября 1551года, когда якобы кграницам Ливонии подошли 100 тысяч русских и18 тысяч татар. Ландсгерры впанике провели ревизию вооруженных сил ивыяснили, что навстречу этой орде могут выйти 7 тысяч воинов: 3 тысячи - от ордена, по две тысячи от архиепископа игорожан Риги, Дерпта иРевеля. Прогноз, чем закончилось бы подобное столкновение, был, мягко говоря, неблагоприятным. Пословам неизвестного автора, русские так ине напали, испугавшись морового поветрия, которое в1551году унесло много жизней вГарриене иВирланде. Вдругом письме излагается иной план русского наступления: из Новгорода на Динабург идалее на Нарву, аиз Пскова на Нейгаузен ипотом на Дерпт. Союзником ИванаIV здесь назван ногайский князь Исмаил.
        Тема грядущего вторжения России втаком же ключе обсуждалась немцами весной - летом 1552года, когда Москва, забыв про Ливонию, занималась покорением Казанского ханства. Нападения России ливонцы ждали ив1553году, иопять напрасно. Так ине дождавшись вторжения русских войск, ливонская делегация в1554году выехала вМоскву для продления перемирия. Никто не знал, что этим она запустила часовой механизм, отсчитывающий время до грядущей войны.
        Стремилась ли Россия выйти кБалтийскому морю вXVIвеке?
        «Ливонская война велась за выход кБалтийскому морю». Эта хрестоматийная фраза, которая прочно ассоциируется сданной войной, вошла во все школьные учебники идаже присутствует вЕГЭ. Россия напала на Ливонию, чтобы добиться выхода кморю, свободы морской торговли иоткрытого въезда мастеров испециалистов из Западной Европы.
        Сторонники этой точки зрения почему-то совершенно игнорируют географическую карту. Дело втом, что выход кморю уРоссии был. ВХVIвеке Россия владела южным побережьем Финского залива от устья Наровы до устья Невы - почти 200 км побережья. Оно было пустынным. Если был нужен выход кморю, почему здесь не строились порты, торговые ивоенные корабли, купеческие фактории, не прокладывались дороги?
        Россия имела как минимум два города на судоходных реках, впадающих вБалтику, недалеко от их устья. Это стоявший напротив Нарвы Ивангород иЯм на реке Луге, примерно втридцати километрах от Ивангорода. Впринципе, итам итам строительство порта ифлота было возможно, но не велось. Чтобы контролировать проход торговых судов вНарову, Россия между 1536 и1577годами трижды возводила укрепления вустье реки, но не создала ни одного морского порта.
        Вначале ХVIвека вустье реки Охты, на месте современного Санкт-Петербурга возник первый русский город на Неве - Невское устье, или Невский городок. Именно через него порой везли свои товары из Ревеля новгородские купцы - здесь товары сморских кораблей перегружались на насады идальше уже через Неву, Ладогу иВолхов перевозились вНовгород. Невское устье как торговая фактория впервые упоминается в1521году, когда на него напали морские пираты. Поселение вустье Охты, видимо, на протяжении ХVIвека переходило из рук вруки, несколько раз разрушалось ивосстанавливалось, но так ине стало крупным торговым портом.
        Еще при викингах главным центром морской торговли Руси на Балтике была Ладога на реке Волхов. Из нее суда выходили вЛадожское озеро, далее - вНеву иБалтийское море. КХVIвеку Ладога пришла вупадок. Здесь было 116 дворов, восновном заселенных крестьянами ирыбаками. Городские ярмарки (Успенская иРождественская), проводившиеся дважды вгод, носили локальный, ане международный характер. Очевидно, что вХVIвеке Ладога не являлась крупным центром транзитной балтийской торговли (отдельные визиты иностранных судов, как, например, в1556году корабля англичан Томаса Соутема иДж. Спарка, ситуации принципиально не меняли).
        Торговали ли русские на Балтике? Да. Ноторговля была преимущественно сухопутной, через Великий Новгород иПсков. Корабли, на которых «за море» везли товары, были ливонскими, ганзейскими или шведскими, арусские пользовались речными судами, годными максимум для каботажного плавания, вдоль морского побережья. Они использовались для локальных маршрутов, восновном по рекам - Нарове, Луге, Неве, Волхову. Некоторые ходили через Финский залив до Выборга. Норусского торгового флота спортами - точками базирования на Балтике вХVIвеке не было.
        Почему не было? Проще было нанять вНарве, Ревеле или Выборге ливонский или шведский корабль скомандой, чем содержать собственных матросов, ремонтные верфи, аглавное - свой военный флот, который защищал бы от нападений пиратов иконкурентов.
        Сторонники концепции «прорыва кморю» обычно объясняют отсутствие флота происками врагов. Мол, супостаты разоряли пристани, топили корабли ине давали ничего построить. Документы Ревельского архива всамом деле полны свидетельств онападениях на русских торговцев ревельских, шведских, ливонских пиратов. Новсе эти местные торговцы, большей частью новгородские ипсковские, не пользовались поддержкой на государственном уровне. Попытки масштабного русского строительства порта, верфи или флота на Балтике вХVIвеке неизвестны. Нет примеров уничтожения неприятелем свежевыстроенного русского торгового порта. Разорение мелких факторий (вроде Невского устья) ипиратство против местных купцов не могут служить аргументом - их разоряли потому, что они были легкой добычей. Аесли бы русские выстроили крепость, вооружили ее артиллерией, поставили государевы войска истали под их прикрытием строить флот (как было вХVIIIвеке сПетербургом иПетропавловской крепостью), то разве могли бы ливонцы или шведы этому помешать? Судить об этом невозможно, потому что таких попыток вХVIвеке просто не было.
        Значит ли это, что Россия пренебрегала выгодами морской торговли? Нет, их понимали ина государственном, ина купеческом уровне, однако Россия ХVIвека - не буржуазное государство. Унее не было никакой целенаправленной политики по развитию внешней торговли. За купцов могли заступиться, если они дойдут со своим челобитьем до царя, ииспользовать их жалобы как повод для какой-то дипломатической акции. Нонет никаких оснований считать, что Иван Грозный занимался протекционизмом иради коммерческих интересов своих купцов мог развязать войну споловиной Европы. Нельзя приписывать государю логику имотивы поведения европейских правительств эпохи колониальных войн…
        Авот «взять под свою руку» чужую торговлю, чужой флот, порты, заставить чужое купечество работать на себя - эта логика была России ХVIвека вполне понятна. Логика чисто феодальная - обложить данью купеческий караван, торговый путь, поселение купцов. Отношение кЛивонии формировалось во многом исходя из этих принципов. Русские не пытались строить порты, осваивать побережье, заводить свой флот. Все готовое было всоседней Ливонии исвязанной сней Ганзе - иморские пристани, иторговые корабли, иумелое купечество, идаже каперы. Надо было только это захватить иизвлекать прибыль всвою пользу.
        Именно эта политика привела кпоявлению «Нарвского плавания» - функционирования захваченной Нарвы как русского порта в1558 -1581годах, что сопровождалось ростом объема балтийской торговли России внесколько раз. Стоит заметить, что торговая инициатива при этом принадлежала восновном английским, голландским инемецким купцам. Это они плыли врусскую Нарву (как раньше плавали вНарву ливонскую), авовсе не русский торговый флот, выр­вавшись на морской простор, заполнил своими товарами европейские порты. Поповоду «Нарвского плавания» между немецкими городами велась интенсивная переписка, издавались запреты, которые, впрочем, тут же нарушались, ит.д. За судьбы нарвской торговли переживают торговцы из Любека, Ревеля, Дании, Швеции, Польши, но совсем не слышно голоса русских.
        После окончания Ливонской войны Россия сохранила выход кморю - по Плюсскому перемирию 1583года принадлежавший ей морской берег простирался от устья Невы до реки Стрелки (район современной Стрельны под Петербургом). Это было меньше, чем в1558году, но тоже несколько десятков километ­ров. Ав1595году про Тявзинскому миру граница вновь вернулась кустью Наровы. Правда, до эпохи ПетраI русский морской флот здесь так ине появился.
        Россия vs Европа: как они понимали друг друга вXVIвеке
        Если мы рассматриваем Ливонскую войну как противостояние России иЕвропы, то необходимо разобраться, как они определяли себя идруг друга. «Мы - европейцы», - сказал в1620году англичанин Френсис Бэкон всочинении скрасноречивым названием: «Великое восстановление наук. Новый органон». Ученые относят возникновение культурно-цивилизационного концепта «Европы» икэпохе Ренессанса, икэпохе Просвещения, икначалу ХХ века, кануну Первой мировой войны…
        Невдаваясь вполемику, заметим, что идея разделения мира на Запад иВосток (Orientalis et Occidentalis) своим происхождением была обязана разделению римского мира на Западную иВосточную Римскую империи в395году. Враннее Средневековье термин Occidens (Запад) обозначал территории, находившиеся западнее восточной границы империи Каролингов, тоесть линии Эльба - Лита. После смерти Карла Великого в814году применительно кэтому региону стал использоваться термин Europa, апосле раздела церквей в1054году получило распространение определение Europa Occidens или Occidentalis. Границы этой общности распространились до пределов притязаний Священной Римской империи, тоесть до Нижнего Дуная иВосточных Карпат.
        Ивразвитое Средневековье, ивэпоху Возрождения житель этой территории («европеец» втерминологии Ф.Бэкона) четко иосознанно отличал себя от обитателей восточного мира. Он считал свою землю центром исредоточием истинной веры, res publica christiana, подлинным иединственным «христианским миром». Объединяющими началами считались религия, особая политическая иправовая культура, modus vivendi, втом числе идостижения наук искусств иобразования - словом, то, что позже назовут «европейской цивилизацией».
        Россия как единое государство, «государство всея Руси», возникло вконце ХVвека вне этой общности. Благодаря православию она оказалась взоне культурного влияния Восточной Римской империи, Византии. Для русских ход мировой истории сводился кформуле: Священная история - церковная история - история Руси как главного ипрактически единственного носителя подлинной христианской веры - православия (порабощенные турками греки, сербы иболгары не всчет).
        ВРоссии оЕвропе имели весьма смутное представление, авкультурном плане она вообще была малоинтересна. Термин «Европа» для обозначения конгломерата западных стран стал использоваться на Руси почти одновременно сростом практического интереса ктому, чтоже происходило ипроисходит западнее литовской границы. Между 1506 и1523годами на основе перевода итальянского текста врусской книжности появляется сочинение «Европейской страны короли», вкотором определяется номенклатура Европы: внее входят Священная Римская империя, Франция, Венгрия, Испания, Англия, Португалия, Неа­политанское королевство, Чехия, Шотландия, Дания, Швеция, Польша.
        Главной характеристикой Европы считалась ее инаковость, порожденная прежде всего иной верой, католичеством - «латинством». «Латинство» вкультурном плане могло служить только примером неправильной веры, поэтому культурные контакты были слабыми, потребность вних вХV -ХVIвеках проявлялась эпизодически. Страны Европы оценивались ссугубо прагматических позиций, как политические партнеры или противники, внесколько меньшей степени - сточки зрения торговых выгод, привлечения военных специалистов, оружейников, архитекторов ит.д.
        Акак Европа относилась кстране, называемой ими Московией? Сама по себе Московия до поры до времени была малопривлекательна. Она была слишком далекой ислабой, чтобы влиять на европейские дела, ивней не было ничего, что могло бы вызвать внимание европейца, - чужая религия икультура, иной образ жизни, холодный климат. Интерес кней начинает возникать, когда появляется идея, что Россия способна помочь врешении европейских проблем. Реформация, турецкая агрессия, кризис внутреннего устройства Священной Римской империи привели ктому, что она остро нуждалась всоюзниках, прежде всего военных. Кто-тоже должен воевать сосманами?! Попытки создания «антимусульманской лиги» вХVвеке не дали особого эффекта, сражаться смусульманами никто особо не стремился.
        Империя упустила начало эпохи Великих географических открытий иколониального раздела мира. Свою долю вНовом Свете получили прежде всего Испания иПортугалия, агерманский мир, напротив, понес территориальные потери входе Реформации ипотому испытывал острую потребность всвоем колониальном проекте. Земли за океаном заняты, вИндию плывут португальцы, свободно только восточное направление, где располагается загадочная страна Московия, населенная православными - «схизматиками». Они успешно воюют смусульманскими государствами, азначит, могут быть полезными для антимусульманской лиги.
        Таким образом, движение на восток стало колониальной задачей Священной Римской империи, озаренной светом высокой миссионерской цели - обратить московитов вистинную, католическую веру.
        Врезультате вконце ХV - первой половине ХVIвека происходит «открытие Европой России» - не такое громкое, как открытие Америки Колумбом, но не менее значимое для истории отношений России иЗапада. Это открытие осуществлялось не физически, авиртуально - на бумаге. Выходит целая серия трудов итальянских, польских инемецких авторов, многие из которых никогда не были вРоссии. Наобратном пути из Персии в1474 -1477годах венецианский посол Амброджо Контарини посетил Московию, ав1487году опубликовал отчет об этой поездке. В1503году появилось «Подробное разъяснение орасположении, нравах иразличиях скифского народа». Вапреле 1514года на Латеранском соборе сдокладом «Онародах рутенов иих заблуждениях» выступил гнезнинский архиепископ Ян Лаский. В1517году вКракове вышел трактат Матвея Меховского «Одвух Сарматиях», отпечатанный до 1600года еще 23 раза. В1523 -1525годах трактат оМосковии на основе рассказов дипломатов икупцов создал Альберт Компьенский (вХVIвеке издан пять раз), в1525году - Павел Иовий, чье произведение вХVIвеке публиковалось всреднем раз вдва года! В1525 -1526годах вышло первое издание трактата
Иоганна Фабри «Религия московитов, обитающих уЛедовитого моря» (переиздано в1541году ичастично вошло всочинение Яна Лазицкого «Орелигии, жертвоприношениях, свадебном ипохоронном обряде русских, московитов итатар» 1582года).
        Чтоже писали авторы этих сочинений? Они рассматривали московитов как потенциальный объект для колонизации, католической унии ивоенного союза против турок-мусульман. Россия вих изображении оказывалась крайне выгодной страной для Священной Римской империи. Альберт Компьенский сообщал папе Клименту VII: «…не могу надивиться, очем же думали предшественники Твоего Святейшества, которые доселе не обращали внимания на этот весьма многочисленный народ московитов… народ дальней Скифии, почти что из другого мира, придет кпослушанию Римской церкви, между тем как лютеране, неистовствуя ибезумствуя, взлобе иумопомрачении восстали против достоинства ивласти сей церкви». Вслучае обращения русских «мы найдем… выгоду более несомненную иславу более истинную иболее христианскую, чем втом случае, когда бы мы оружием победили всех турок, всю Азию и,наконец, всю Африку… Благодаря же этому союзу смосковитами многие сотни тысяч душ возвратились бы встадо Христово без [употребления] оружия и[пролития] крови».
        Европейцы приходили ввосторг от духовных качеств московитов, которых считали чем-то вроде первобытных дикарей: варварами счистой, неиспорченной душой, которые открыты для учения Христа - надо только их направить на истинный католический путь. Иоанн Фабри так описывал свои впечатления от знакомства сблагочестием православной Московии: «Услыхав об этом, мы были так потрясены, что, охваченные восторгом, казались лишенными ума, поскольку сравнение наших христиан сними вделах, касающихся христианской религии, производило весьма невыгодное впечатление». Альберт Компьенский говорил орусских: «Вомногом они, как кажется, лучше нас следуют Евангелию Христа».
        Фабри помещает целый панегирик нравам «рутенов» всравнении сзагнивающим германским миром: «Ибо где у[рутенов] обнаруживается корень жизни, там наши немцы скорее находят смерть; если те — Евангелие Божие, то эти воистину злобу людскую укоренили; те преданы постам, эти же - чревоугодию; те ведут жизнь строгую, эти же - изнеженную; они используют брак для [сохранения] непорочности, наши же немцы совсем негоже - для [удовлетворения] похоти; ине вызывает никакого сомнения то, что если иних [совершение] таинств уничтожает бремя грехов, то, кприскорбию, унаших пренебрежение таинствами увеличивает это бремя. Что касается государства, то те привержены аристократии, наши же предпочитают, чтобы все превратилось вдемократию иолигархию». Как будто иллюстрация кпословице «Что русскому здорово, то немцу смерть».
        От слов европейцы переходили кделам. Сконца ХVвека вРоссию периодически приезжали послы римского папы игерманского императора спредложениями католической унии, королевской короны для Московита, военного антитурецкого союза. Иными словами, России предлагали войти вЕвропу на правах католического королевства. Россия поддерживала эти переговоры, считая их выгодными для себя. Правда, стурками русские государи не хотели воевать (первая русско-турецкая война состоится вдалеком 1569году), зато готовы были объединиться сГабсбургами против Польши. Антиягеллонский союз был почти создан, но в1515году император МаксимилианI поделил спольским королем СигизмундомI Старым Венгрию иотказался заключать соглашение сРоссией.
        Витоге кконцу первой трети ХVIвека наступило взаимное русско-германское разочарование, что никак не повлияло на отношение русских кЕвропе, но существенно изменило восприятие Московии на Западе. Большую роль сыграла здесь политика Польши, которая прилагала все усилия, чтобы представить себя «щитом Европы» от «варваров сВостока», амосковитов - угрозой «христианскому миру». Первым враждебным актом стала организация в1514году вРиме праздника сфейерверком вчесть победы польско-литовских войск над русскими вбитве при Орше под Смоленском.
        Именно поляки впротивовес итальянскому инемецкому восхищению чистотой нравов московитов писали, что русские - грязные, дикие, нецивилизованные варвары, склонные кнасилию ипоэтому опасные для высокоразвитых народов: «…когда знатные ибогатые начинают пировать, то сидят сполудня до полуночи, непрерывно наполняя брюхо пищей ипитьем; встают из?за стола, когда велит природа, чтобы облегчиться, изатем снова иснова жрут до рвоты, до потери рассудка ичувства, когда уже не могут отличить голову от зада» (польский историк Матвей Меховский, 1517год). Именно поляки обличали перед Западом московско-татарский «обычай» продавать людей врабство, пропагандировали идею, что московиты вкультурном иполитическом отношении гораздо ближе ктуркам, азиатам, чем кцивилизованной Европе. Ихотя вХVIвеке продолжали переиздаваться сочинения Иовия, Фабри иАльберта Компьенского, но ввосприятии московитов верх явно начала одерживать «скептическая школа», заложенная Бернардом Ваповским, Яном Ласким, Матвеем Меховским идр.
        В1549году вВене вышли «Записки оМосковии» Сигизмунда Герберштейна, переизданные еще двадцать два раза на протяжении второй половины ХVIвека. Под его пером вместо «подлинных христианских государей» русские правители предстали перед западным читателем скопищем всех человеческих пороков, воистину «антиправителями»: они хитры, лицемерны, вероломны, воинственны, все время ищут повода кнападению на соседей, жестоки кпобежденным. Повествование Герберштейна наполнено примерами тирании ипреступлений московских государей, совершенных ими для захвата, укрепления власти или даже без повода. Московиты склонны кубийствам, насилиям, грабежам: «Все они называют себя холопами, т.е. рабами государя… Этот народ находит больше удовольствия врабстве, чем всвободе». Эффект от «Записок оМосковии» оказался необычайно велик: вплоть до ХVIIIвека они считались наиболее авторитетной «энциклопедией по Московии».
        Появление книги Герберштейна свидетельствовало отом, что ксередине ХVIвека вотношении Европы кРоссии стали преобладать недоверие инастороженность. Когда восторг от «открытия России» сошел на нет, осталась прагматика, например просить денег уМосквы (просила прусская ветвь Немецкого ордена, субсидии получали Священная Римская империя иправославные церкви на территории Османской империи) или торговать сней, что делала Ганза, ас1555года - английская Московская торговая компания. Новполитическом плане России не доверяли, считали чуждой, потенциально враждебной. Иона в1558году подтвердит эти опасения, введя войска впровинцию Священной Римской империи — Ливонию.
        Северный ветер: скандинавскиестраныиЛивония
        Грядущая война за Прибалтику была тесно связана сситуацией, сложившейся на Балтике еще при Кальмарской унии (1397) - союзе Датской, Шведской иНорвежской корон. Ведущую роль внем играли датчане. Они проникли вПрибалтику вначале ХIIIвека почти одновременно спервыми немецкими завоевателями этих земель. Существует легенда об обретении датского национального флага - Даннеброга - темно-красного полотнища сбольшим белым крестом. В1219году вбитве датских рыцарей сязычниками при Лиданисе, на месте будущего Ревеля, этот флаг был ниспослан Господом снебес.
        Дания захватила земли на острове Эзель ивСеверной Эстонии, но контролировала свои прибалтийские владения плохо. Опасаясь их потерять, датчане сочли за благо продать свои земли ливонским ландсгеррам по сходной цене. К1346году Дания ушла из Прибалтики, хотя периодически вспоминала оней ипредъявляла претензии на свои бывшие владения. Тем более что датский король официально считался покровителем (протектором) ливонских земель перед императором Священной Римской империи.
        В1523году после долгой икровопролитной борьбы из Кальмарской унии вышла Швеция, что резко изменило расклад сил врегионе. Крепость Выборг на берегу Финского залива сделалась форпостом шведского продвижения кустью Невы иКарельскому перешейку, который был поделен между Новгородской республикой иШведским королевством еще по Ореховскому договору 1323года. Кконцу XVIвека договор явно устарел. В1495году состоялась небольшая русско-шведская война, которая не определила победителя.
        Швеция имела тесные отношения ссевероэстонскими городами, вчастности сРевелем. Она не строила планов завоевания Ливонии, но вслучае ее ослабления ираспада, несомненно, была заинтересована участвовать вдележе богатой земли, «сочащейся молоком имедом».
        Дания отнеслась болезненно кутрате Швеции, и,чтобы восполнить потерю, она реанимирует свои претензии на бывшие прибалтийские владения. Датские дипломаты в1550 -1560?егоды активно посредничают между Ливонией, империей, Польшей иРоссией.
        Самостоятельно, по отдельности, ни Дания, ни Швеция, наверное, не вторглись бы вЛивонию, но как только зашаталась земля под ногами ордена ивозникла угроза раздела Ливонии между Польшей иРоссией, обе страны активно включились враздел «ливонского пирога».
        Глава 3. Как делили «ливонский пирог»
        Как «ошибка переводчика» может привести квойне
        С 28апреля по 1июня 1554года вМоскве проходили русско-ливонские переговоры. Ливонцев ожидал бурный прием. Изумленные послы заслушали перечень обвинений против своей страны: таинственное «неисправленье», клятвопреступление (нарушение предыдущих договоров), неплатеж «юрьевской дани», захват православных храмов вливонских городах, надругательство над ними исвятотатство, препятствование русско-европейской торговле, непропуск вРоссию мастеров из Европы, невыгодное для русских посредничество вторговле, нападение ливонцев из Нейгаузена на земли вокруг Красногородка иобида, причиненная послу новгородского наместника.
        Ошеломленные послы пробовали возражать. Проще всего было пообещать вернуть православные церкви - благо, ни протестантам, ни католикам они были не нужны - иобвинить во лжи представителя Новгорода. Его делегация была принята хорошо, ноперепилась иустроила безобразия: русские гуляли по Дерпту, били стекла, задирали горожан ибуквально охотились на местных фрау снепотребными целями. Так, они сами оказались виноваты, что их пришлось усмирять.
        Торговые запреты налагает не Ливония, аСвященная Римская империя, которая сдавних пор запрещает торговать сварварскими народами стратегическими военными товарами итехнологиями. Чтоже касается торгового посредничества, то оно является основой благосостояния Ливонии («города живут торговлею»), поэтому отменить его для русских никак невозможно.
        Самым опасным требованием была неуплата «юрьевской дани» - не из?за масштабов платежа, аиз?за угрозы превращения Ливонии вданника России. Что это за дань, неясно представляли себе уже во времена Ивана Грозного. Ее происхождение теряется вглубине веков ибыло, видимо, связано сзависимостью латышской Таловы от Пскова вначале ХIIIвека. С1463года дань почему-то фигурирует вдоговорах Пскова сДерптским епископством, но ее никогда не платили. Сами ливонцы на переговорах 1554года называли ее «почетным титулом великого князя», на что дьяк Висковатый энергично возражал: нам титулов, тем более таких сомнительных, не надо, нам давайте деньги.
        Позже, чтобы представить требования русских вкарикатурном свете, немецкие авторы сочинили уничижительные версии происхождения дани. Якобы русские владели «пчельниками» под Нейгаузеном исобирали сних «медовый сбор», аИван Грозный распространил эту дань на всю Ливонию. Вместо нескольких пудов меда Москва требовала по одной марке скаждого жителя плюс недоимки за все годы - всего 6 тысяч марок (около тысячи дукатов, или 60 тысяч талеров) плюс 45 тысяч талеров единовременно вкачестве недоимки за прошлые годы. Для сравнения - в1558году при взятии Дерпта вдоме только одного (!) дворянина Фабиана Тизенгаузена было конфисковано 80 тысяч талеров - больше, чем требовалось собрать со всего населения для предотвращения войны!
        Ливонские послы оказались всложном положении. Содной стороны, начиная с1550года вотношениях России иЛивонии сохранялась неопределенность, ипотому непременно нужен был договор одлительном перемирии. Сдругой - выплата «юрьевской дани» была неприемлемым условием. Русская дипломатия искусно запугивала ливонцев, указывая, что если они не подпишут пункт одани, «царь сам пойдет за данью». Растерявшиеся послы наконец нашли, как им казалось, гениальный выход. Дело втом, что сначала составлялся русский вариант договора, апотом снего делался немецкий перевод ввиде довольно грубого подстрочника. Как показал историк Вадим Попов, тексты соглашений составляли ливонцы: псковско-дерптского - Ганс Фогт, новгородского - Мельхиор Гротхузен. Оба они перевели русское выражение «сыскати дань» (тоесть «востребовать ее сбор, выплату») как: «исследовать вопрос одани»: «denselbigen Zinss undersuchunge thun» и«den Tinss undersocken» соответственно.
        Тем самым смысл договора изменился радикально: вместо угрозы нападения вслучае неплатежа внемецком тексте появилось мирное обещание расследовать законность требования дани. Таким образом, ирусские выполнили задание государя, подписав договор спунктом о«юрьевской дани», иливонцы могли теперь отчитаться, что отразили натиск русских дипломатов, переведя спор вюридическую сферу, где немцы чувствовали себя гораздо увереннее. Дипломаты обеих стран были счастливы иотчитались об одержанной победе. Отом, что договор 1554года прямиком вел квойне, тогда еще никто не думал.
        ВЛивонии, конечно, понимали, что послы слукавили ичто неплатеж дани может привести квойне, однако все ограничились взволнованным обсуждением этой проблемы. Магистр обвинял дипломатов впревышении полномочий. Кристоф Штурц, канцлер архиепископа Вильгельма, писал своему господину, что надо воспользоваться предоставленной трехгодичной отсрочкой иза это время заключить военный союз статарами, Польшей или Швецией, которые помешают Москве реализовать ее агрессивные намерения. Особые надежды ливонцы возлагали на суд Священной Римской империи, для которого подготовили документы из ливонских архивов (два из городского архива Дерпта итри - из епископского), как бы опровергавшие все претензии Москвы.
        Русско-шведская война 1555 -1556годов
        Передышка, которую получила Ливония после 1554года, была связана не столько сзаключенным договором, сколько собострением русско-шведских отношений. Они были вызваны пограничными конфликтами. Кроме того, Швеция была оскорблена пренебрежением, скоторым кней относилась московская дипломатия. Виерархии европейских правителей, принятой вРоссии, шведский король считался равным по статусу великокняжескому наместнику Великого Новгорода. Пока Швеция была взависимости от Дании, это еще хоть как-то можно было объяснить. Нокороля Густава Вазу, правителя независимого государства, такой подход оскорблял. Москва же не собиралась менять заведенный порядок. Царь Иван Грозный отказывался общаться напрямую со шведским монархом, считая его слишком худородной фигурой, ивсе переговоры со Швецией поручали новгородским наместникам.
        Эти две причины ипривели крусско-шведской войне 1555 -1557годов. Что касается «задоров» впограничной зоне, то вних виноваты были обе стороны. Шведы разоряли поместья русских дворян, убили сына русского данщика Василия Конина, обложили данью двадцать русских погостов вМурманской земле, угрожали нападением на Никольский монастырь на реке Печенге. Всвою очередь, российский отряд разорил 1200 шведских дворов вАгрепе. Возникла типичная для того времени ситуация, когда мелкие конфликты местных землевладельцев становились поводом для межгосударственной войны.
        Обошлось без крупномасштабных боевых действий. Шведский отряд во главе садмиралом Якобом Багге безрезультатно пытался атаковать русскую крепость Орешек. Вянваре 1556года российская армия начала наступление вюго-восточной Финляндии, разбила противника уКивинебба иподошла кВыборгу, но взять его было ей не под силу. Уже 13июля 1556года Густав направил вНовгород послов спредложением прекратить войну.
        25марта 1557года был подписан мирный договор. Он предполагал перемирие на сорок лет, демаркацию границы спомощью специальных чиновников («судей»), назначаемых собеих сторон, безвозмездный возврат шведами русских пленных ипринудительный выкуп шведами своих людей из русского плена. Густав не добился главной цели: все дипломатические сношения, согласно договору, предполагалось идальше вести через новгородских наместников. Входе переговоров шведская делегация даже добралась до Москвы ипыталась добиться царской аудиенции, но ее выслали обратно вНовгород.
        Россия спешила подтвердить мир со Швецией, поскольку он сдерживал ее вторжение вЛивонию. 8июля русский посол Иван Замыцкий отправился вСтокгольм, чтобы засвидетельствовать ратификацию перемирных грамот. 28декабря 1557года он вернулся вМоскву исообщил, что вего присутствии иперед риксдагом король ГуставI Ваза крестным целованием иклятвой на Библии утвердил договор. Соглашение вступило всилу 1января 1558года. Втом же январе русская армия перешла границу Ливонии иначала боевые действия.
        Ливонию предали?
        Ктожелал гибели своего государства
        Всередине 1550?хгодов интерес кЛивонии начинают проявлять польские идатские дипломаты. Вапреле 1554года прошли переговоры орденского канцлера Кристофера Буттихера сдатским королем ХристианомIII. Дания пыталась реанимировать свои старые права на Ливонию, от которых отказалась еще в1346году, итребовала себе Нарву как залог под древние денежные займы. Ливония же хотела, чтобы Дания документально подтвердила свой отказ от территориальных претензий. Витоге стороны не договорились.
        Весной 1554года германская аристократия организовала заговор против прусского герцога Альбрехта, которого считали предателем идеалов Немецкого ордена, Иудой, продавшим орден полякам. Возглавил заговорщиков герцог Генрих Брауншвейгский, асреди участников оказались иливонские дворяне. После подавления мятежа Альбрехт утвердился вмысли, что пока существует Ливонская ветвь Немецкого ордена, будут находиться идеалисты, желающие поставить на ноги скелет немецкого рыцарства.
        Вавгусте 1554года вВильно прибыл прусский посол Асвер фон Брандт. Он привез секретный план покорения Ливонии. Воснову была положена модель присоединения Пруссии 1525года. Польша должна предложить ордену свою защиту от нападения русских на условиях признания короля сюзереном магистра. Русско-ливонский договор 1554года со зловещим пунктом о«юрьевской дани» был весьма кстати: он должен был сделать ливонцев податливей. Одновременно польские дипломаты вели переговоры сдатчанами, чтобы те своими требованиями отдать местности Гарриен иВирланд еще больше напугали ливонцев изаставили их искать помощи польской короны.
        Однако Ливония - то ли всилу легкомыслия политиков, то ли из?за неповоротливости политической системы конфедерации, требующей длительного согласования решений, - пугалась слишком медленно. Чтобы подтолкнуть ее, вфеврале 1555года вШверине Альбрехт Прусский провел переговоры смекленбургским герцогом Яном Альбрехтом. Два герцога обсудили новый план по дестабилизации обстановки вЛивонии путем грубого нарушения ее обычаев изаконов. Вовласти немецких герцогов было не так много пунктов, которые они могли бы нарушить, среди них - рецесс Вольмарского ландтага 1546года, запрещавшего назначение представителя наследственной аристократии коадъютором (помощником епископа) или епископом вЛивонии. Было решено выдвинуть на должность коадъютора рижского архиепископа Вильгельма Бранденбургского молодого герцога Христофора Мекленбургского, тем самым спровоцировать выступление ливонских ландсгерров против архиепископа Вильгельма. Таким образом король СигизмундII Август получил бы повод для вмешательства вдела Ливонии, чтобы заступиться за своего рижского родственника.
        Кандидатура для раздражения ливонских сановников была выбрана идеально. Пословам историка Георгия Форстена, восемнадцатилетний Христофор был «…изнеженный, под постоянной опекой боготворившей его матери, для своих лет слишком рано вкусивший всех мирских удовольствий вбытность свою во Франции, религиозно индифферентный, без надлежащего образования, занятый одною только мыслью, как бы веселее ибеспечнее провести жизнь…» Словом, не самая подходящая фигура для заместителя католического епископа иобщения спуритански настроенными немецкими рыцарями.
        1сентября 1555года на встрече сАльбрехтом СигизмундII принял план иобещал оказать Христофору полную поддержку. 27сентября герцог через Штетин, Данциг, Мальборк иКенигсберг выехал вЛивонию. Ровно через два месяца, 27ноября 1555года, он прибыл взамок Кокенгаузен, для встречи сВильгельмом икапитулом. Архиепископ отправил главе ордена письмо, вкотором объявил ожелании назначить Христофора Мекленбургского своим коадъютором, что было одоб­рено римским королем Фердинандом, мекленбургским герцогом Яном Альбрехтом, атакже князьями империи. Магистру оставалось либо смириться, либо обосновать свои возражения.
        «Война коадъюторов»
        Вянваре 1556года встолице Ливонского ордена, Вендене, открылось собрание высших сановников ордена - конвент. 12января на его заседании выступил польский посол Каспар Ланский. Он предъявил требование СигизмундаII как протектора рижского архиепископа избрать коадъютором Христофора. После двухдневных размышлений конвент отказался решать столь сложный вопрос ипередал его на рассмотрение общеливонскому собранию - ландтагу. Руководство ордена избрало тактику затягивания процесса. Учитывая сложность политической организации Ливонии, можно было бы довольно долго пересылать вопрос по разным инстанциям.
        НоВильгельм нанес упреждающий удар. Видя, что орден стал на путь проволочек, 28января 1556года рижский капитул, собравшийся взамке Лемзаль, избрал Христофора коадъютором, аВольмарский ландтаг вмарте это решение утвердил. Однако рыцари тоже умели интриговать ина том же ландтаге утвердили коадъютором магистра феллинского командора, вестфальца по происхождению, Вильгельма Фюрстенберга. Худшую для Польши кандидатуру трудно было представить. Несколько лет Фюрстенберг был комтуром Динабурга, крепости на ливонско-литовской границе, ипрославился жестокими икровавыми набегами на литовское пограничье. Для польских илитовских политиков он однозначно был столь же раздражающей инеприемлемой персоной, как иХристофор Мекленбургский для ливонцев. Тоесть рыцари сравняли счет по «неправильным» коадъюторам.
        УВильгельма Рижского иего сторонников была своя кандидатура на пост коадъютора магистра - маршал ордена Яспер фон Мюнстер. Подстрекаемый Вильгельмом, он поднял мятеж и5мая 1556года напал на Дюнамюнде. 10мая 1556года мятежники обратились ккоролю СигизмундуII Августу иАльбрехту Прусскому спросьбой опольской военной интервенции. Вильгельм просил прислать три военных корабля итри тысячи воинов для «реализации первой фазы нашего плана». Они собирались вызвать восстание вКурляндии. Эти события получили название «войны коадъюторов».
        Однако мятежники, чья политика вотношении Ливонии была откровенно предательской, не получили поддержки ни среди рыцарей ордена иостальных епископов-ландсгерров, ни со стороны ливонских городов. Вильгельма ифон Мюнстера поддержали только два замка вКурляндии - Митау иНитау. Нерасполагая крупными военными силами, несостоявшийся коадъютор всерьез воевать не собирался. Вильгельм иХристофор вообще делали ставку только на военную интервенцию Польши. Иззамка Кокенгаузен они писали послания Сигизмунду иАльбрехту спросьбой опомощи. Война получалась странной.
        16июня орден иливонские города официально объявили войну мятежному архиепископу Вильгельму. 24июня орденские войска взяли Зербен, резиденцию секретаря Вильгельма Кристофора Штурца, изамок Пибальг, принадлежавший коадъютору Христофору Мекленбургскому, а28июня войска правительственных сил осадили Кокенгаузен. Вильгельм иХристофор не думали сопротивляться итут же сдались.
        Казалось, что «война коадъюторов» закончилась имятеж подавлен. Рыцари хорошо махали мечами, но были мало искушены вполитических интригах. Они совершали ошибку за ошибкой. Арест Вильгельма иХристофора фактически запускал реализацию плана СигизмундаII: как протектор Рижского архиепископства теперь он на законном основании мог ввести войска. Командор замка Розиттен Шарль фон Белль захватил польского посла, Каспара Ланского, итот был убит вслучайной стычке. Убийство дипломата дало Польше еще один повод для вторжения.
        Ситуацию попыталась смягчить Дания, обеспокоенная усилением Польши. Вноябре 1556года датские дипломаты приехали вПрибалтику, чтобы выступить посредниками между Короной иорденом. Кмарту был предложен проект политического компромисса, включавший реабилитацию Вильгельма, но на встрече вВильно польские дипломаты отвергли этот план. Виюле 1557года вигру вступила Священная Римская империя, потребовавшая восстановить Вильгельма всвоей должности икомпенсировать его убытки.
        При этом ни одна из европейских держав не поддержала орден. Фюрстенберг подавил попытку государственного переворота - ион же оказался виноватым иперед Польшей, иперед Данией, иперед империей, частью которой Ливония являлась. Все они требовали выпустить Вильгельма ивозместить ему причиненный ущерб. Вэтот момент СигизмундII Август решил, что настала пора для решающих действий: орден визоляции, иможно сыграть на том, что если Ливония не достанется Польше - она достанется русским, срок договора скоторыми истекал в1557году.
        Вавгусте 1557года армия под командованием троцкого воеводы Миколая Радзивилла двинулась кграницам Ливонии. Вней были литовские отряды, 4 тысячи коронной пехоты и2 тысячи конников под командованием коронного маршалка Яна Малецкого. Современники, нагнетая обстановку, приводили совершенно фантастические цифры. Римский нунций вПольше Бонджиованни писал, что Польша выставила 100 тысяч, аЛитва 70 тысяч воинов. Одновременно от замка Рагнит кливонским границам двинулись прусские отряды Альбрехта, которые планировали соединиться ссилами Сигизмунда. Польский король подготовил официальную грамоту об объявлении войны.
        Войны не получилось. Новый магистр ордена (после смерти фон Галена им стал Фюрстенберг), несмотря на всю его воинственность, понимал, что сопротивление самоубийственно. Польско-литовская армия - это не крошечные отряды сторонников фон Мюнстера. Ливония капитулировала без сопротивления. 5сентября 1557года был подписан Позвольский мир, ратифицированный магистром Фюрстенбергом 14сентября. Вильгельму иХристофору обещали восстановление вдолжностях, полномочиях ивладениях. Христофор объявлялся официальным преемником Рижского архиепископа Вильгельма. Архиепископу возвращались символы власти, грамоты, книги иакты личного хозяйства, полностью возмещались все материальные убытки, втом числе военные трофеи рыцарской армии, захваченные при взятии мятежных городов. Кроме того, он получил юрисдикцию над половиной Риги. Фюрстенберг принимал на себя обязательство компенсировать все военные расходы, понесенные армией Сигизмунда во время похода кграницам Ливонии. Магистр ордена подписал сСигизмундом отдельное союзное соглашение, направленное против России. Вслучае нападения России на Литву или Польшу Ливония
обязалась поддержать союзников, инаоборот. Стороны договорились не заключать сепаратного мирного соглашения сРоссией без консультаций друг сдругом иодобрения принятого решения обеими сторонами. Правда, вдоговоре был пункт, что ливонско-польский союз вступает всилу только через двенадцать лет.
        Позвольский договор фактически поставил Ливонию взависимость от Королевства Польского. Сбывались мечты отриумфе короля СигизмундаII над Немецким орденом. Оставалось совсем немного. Нокарты спутало русское вторжение: Грамота об объявлении Польшей войны Ливонии была составлена вавгусте 1557года, авноябре того же года такую же грамоту стали готовить вМоскве…
        
        ПУСТЫЕ БЛЮДА ДЛЯ ПОСЛОВ
        Русское вторжение вЛивонию вянваре1558года
        Утверждение, что русское вторжение вЛивонию было продуманным испланированным шагом, довольно спорно. Содной стороны, есть русская грамота об объявлении войны Ливонскому ордену, сохранившаяся воригинале. Она датируется ноябрем 1557года. Следовательно, Иван Грозный честно прождал положенные три года смомента заключения договора, не дождался обещанной выплаты дани ипошел, как ибыло обещано, «сыскивати дань» самостоятельно. Тоесть русское вторжение вЛивонию - спланированная акция.
        Сдругой стороны, этот тезис опровергается фактом переговоров вМоскве 8 -11декабря 1557года. Их вели Элерт Крузе от Дерпта, Клаус Франке иТомас Хорнер от магистра. Послы привезли «сысканные вархивах» документы, что русские претензии несостоятельны. Бумаги московские дипломаты даже не стали рассматривать, апоставили вопрос ребром: деньги привезли? Россия была готова снизить сумму, но требовала выплатить ее немедленно.
        Ауливонцев денег ссобой не было. Они пытались обратиться за займом кмосковским купцам, но царь запретил давать им ссуду, рассудив, что нехорошо, если требуемую дань вместо ливонцев заплатят свои же купцы. Перед отъездом послов была разыграна символическая сцена: послов позвали кстолу иподали им пустые блюда. Когда расстроенные дипломаты уже покидали Москву, их догнал пристав изаявил: «Оставляйте взалог свои драгоценности исами сидите вМоскве заложниками, пока не привезут дань, - тогда войны не будет». Ноливонские посланники не захотели быть заложниками: они струсили или были уверены, что дань для их выкупа никто никогда не заплатит…
        Поведение русских дипломатов противоречит тезису, что кэтому времени вторжение вЛивонию уже было запланировано. Ведь ливонцам несколько раз дается шанс его избежать: уменьшен размер выплаты, предоставлена возможность «отложенного платежа». Что было бы, если бы Ливония заплатила? Изматериалов декабрьских переговоров возникает ощущение, что России были больше нужны деньги, чем война. Аграмоту об объявлении боевых действий заготовили на всякий случай…
        Так или иначе, вянваре 1558года (висточниках разные даты - от 22 до 25января) русские войска переходят границу Ливонии под Нейгаузеном. Их было не очень много, скорее всего, от 4 до 8 тысяч. Нодля маленькой Ливонии, чьи вооруженные силы не дотягивали до 7 тысяч, это была огромная армия. Маршрут набега был традиционен: вдоль западного берега Чудского озера, от Нейгаузена до Нарвы. Разгрому подверглись восновном земли Дерптского епископства. Русские не задерживались угородов икрепостей, агромили округу, жгли села, деревни, демонстративно проявляли жестокость кнаселению. За 14 дней боев было сожжено 4 тысячи дворов, сел ипоместий. Пословам ливонского хрониста Ниенштедта, «…как только перешли они границу, сейчас засверкали топоры исабли, стали они рубить иженщин, имужчин, искот, сожгли все дворы икрестьянские хаты ипрошли знатную часть Ливонии, опустошая по дороге все». Словом, нападение выглядело как карательная акция внаказание за неплатеж дани. При этом во все стороны рассылались грамоты собещанием покинуть Ливонию при ее уплате.
        Ивойска ордена, ивойска дерптского епископа укрылись за крепостными стенами, радуясь, что русские проходят мимо. Отдельные отряды отваживались нападать на фуражиров иотставших воинов, но не более того. Население сел имыз оказалось брошенным на произвол судьбы. Люди пытались спастись, прячась вкаменных кирхах, но там был свой риск - их могли сжечь вместе сцерковью.
        Пока горели ливонские деревни, крупные города радостно отмечали начало войны. Рюссов рассказывает об одной свадьбе вРевеле вянваре 1558года: «…там многие дерзко похвалялись иодин перед другим целыми иполовинными мерами пили против русских, так как впьянстве они были сильные бойцы. Когда же свадьба окончилась идело дошло до боя, тогда многие из них бежали не только от русских, но от сосен икустов, коих они издали принимали за русских. Слово икрик: „Назад! Назад!“ - были сначала вбольшом употреблении уних, над этим словом русские очень издевались».
        Вначале февраля магистр наконец-то выдвинул какие-то отряды врайон боевых действий. Они осторожно маневрировали, избегая боев. Некоторые соб­ранные наспех дворянские ополчения, например ополчение Иарвена, пытались атаковать маленькие русские отряды, но это уже ничего не решало: после 11февраля русские покинули Ливонию.
        Поход достиг своей цели: теперь ливонцы всерьез стали обсуждать вопрос осрочном платеже «юрьевской дани». 13марта 1558года по этому поводу соб­рался Вольмарский ландтаг. Историк Вильям Урбан установил, что 12 тысяч талеров дал магистр, 10 тысяч - рыцари Гарриена иВика, 7 тысяч - дерптский епископ, 10 тысяч - город Дерпт, 10 тысяч - другие города и10 тысяч должны были поступить от рижского архиепископа. Вконце апреля 1558года новое посольство во главе сГотардом Фюрстенбергом выехало вМоскву. Вобозе они везли «юрьевскую дань».
        «Нарвское взятие»
        Ливонию подвели пути сообщения. Пока послы добирались до русской столицы через псковские итверские леса, ситуация на ливонском фронте резко изменилась. 11мая неожиданно для всех пала Нарва. Пользуясь обострением обстановки, жители Нарвы иИвангорода смарта 1558года стали стрелять друг вдруга через реку Нарову, сначала из пищалей иаркебуз, апотом дело дошло до пушек. Ивангородцы пожаловались царю, итот приказал бомбардировать Нарву из тяжелых орудий.
        Нарвские купцы решили спасать торговлю ивапреле послали гонцов вМоскву иБрюссель, где находился ФилиппII, муж английской королевы Марии. Они просили покровительства. НоБрюссель был далеко, аМосква куда ближе. Иван Грозный воспринял обращение жителей Нарвы (по-русски ее называли Ругодивом) как просьбу опереходе врусское подданство: «Ицарь ивеликий князь ругодивцов ратманов ипосадников ибурмистров иполатников ивсю землю Ливонскую пожаловал, взял всвое имя ина том дал жалованную грамоту, как быть им вгосударевом жаловании, аЯким иЗахар (Иоаким Крумгаузен иАрндт фон Деден. - А.Ф.) за всю землю ругодивскую государю крест целовали, что им служить государю игород сдать, ииного государя не искать помимо царя ивеликого князя».
        Проблема заключалась втом, что городские власти Нарвы воспринимали происходящее по-другому ине считали, что Нарва вошла всостав России. Внутри города возник раскол: одни предлагали договариваться смосковитами, другие - звать на помощь орден. Негативную роль сыграла исложная организация власти вЛивонии: городское управление было за союз сМосквой, аорденские власти - против. ВНар­ве был замок свойсками, подчинявшимися орденскому фогту, который слышать не хотел ни окаких соглашениях срусскими. Вапреле на защиту Нар­вы прибыл отряд ревельского командора Зеегафена, присланный орденским коадъютором Готтардом Кеттлером.
        11мая вНарве вспыхнул пожар. Позже была сочинена красивая легенда, что немец-протестант бросил вкостер православную икону, аона ответила потоком огня иподожгла город. Увидев, что «наша Нарва» загорелась, жители Ивангорода кинулись переправляться через Нарову на подручных плавсредствах, даже на сорванных спетель дверях. Всамой Нарве творилось невесть что. Горожане вужасе метались по улицам вклубах дыма иогня, пытались спастись вгородском рву. Кнехты Зеегафена, решив, что враг наступает, построились вбоевой порядок на городской площади, немного постояли вдыму и,не дождавшись врага, вернулись взамок.
        Русские без сопротивления взяли город, окружили замок иоткрыли по нему орудийный огонь. Немцы пытались отстреливаться сорудийной башни «Длинный Герман», но вспешке плохо зарядили орудие, ионо взорвалось, разметав всю артиллерийскую площадку. КНарве на выручку подошел отряд Г. Кеттлера, но он остановился неподалеку ине стал ничего предпринимать.
        Зеегафен провел ревизию ресурсов для обороны замка инашел три бочки пива, немного ржаной муки, вволю сала имасла ипороху на полчаса стрельбы. Пришлось сдавать замок. Русские не настаивали на сдаче вплен ибеспрепятственно выпустили из замка отряд кнехтов соружием. Сотрядом ушли горожане, не пожелавшие оставаться взанятом русскими городе.
        Падение Нарвы резко изменило ход войны. «Юрьевская дань» стала ИвануIV более неинтересна: оказывается, можно ее брать не деньгами, агородами. Когда ливонская делегация с«юрьевской данью» наконец прибыла вМоскву после взятия Нарвы, то денег унее не взяли. Послам ответили, что царь уже довольно получает вЛивонии. Послы особо не настаивали, чтобы избежать объяснений, как 60 тысяч талеров по мере передачи денег от городов кмагистру иот магистра кпослам каким-то непостижимым образом превратились в40 тысяч. Повозвращении вЛивонию эти деньги присвоил магистр, сказав, что средства все равно были собраны на нужды ордена…
        Взятие Нарвы стало символом для обеих сторон конфликта. ВРоссию торжественно перенесли найденные на пожаре неопалимые иконы (потом образы Богородицы иСвятого Николая хранились внарвской церкви) иобъявили, что падение города было чудом, Божьей волей. ВЕвропе стали утверждать, что Нарва - источник богатства иэкономического процветания русских. Кеттлер писал императору Священной Римской империи: «Нарва, которой владеют русские, это - глаз Ливонии, иее необходимо отвоевать, ибо без Нарвы русские, лишившиеся главной опоры, не страшны». Француз Губерт Ланге писал Кальвину 26августа 1558года: ИванIV взял Нарву, самую удобную гавань на Балтийском море. Русский царь не успокоится, пока не упрочит свое могущество. «Если вЕвропе чье-либо могущество должно возвеличиваться, это будет Россия».
        Виюле 1558года русская армия вторично вошла вЛивонию. Она двигалась тем же маршрутом - от границы под Нейгаузеном вдоль западного побережья Чудского озера внаправлении местности Оденпе. Нотеперь, кроме деревень, русские осаждали ибрали города: Кирримпе, Дерпт, Ковлет, Ранден, Конгот, Ринген, Нейшлосс, Везенберг. Историк В. Пенской справедливо назвал летний поход 1558года «Потопом» - по известной библейской аналогии. Кконцу августа русские контролировали земли Одинпе, Вирланд иАллентакен иразвернули наступление на Летляндию (направление Венден - Шванебург), Гарриен иВик (окрестности Ревеля иВейсенштейна).
        Осенью орден смог нанести несколько контрударов, отбить Ринген иосадить новую столицу «Русской Ливонии» - Дерпт, переименованный вЮрьев. Ливонцы показали, что они способны ксопротивлению иих рано списывать со счетов. Тем не менее итоги военной кампании 1558года были однозначны: гибель Ливонии была вопросом времени, причем ближайшего. Надо было решать, как делить Прибалтику икто вэтом будет участвовать.
        Начало раздела Ливонии
        Россия недооценила масштаб международного кризиса, вызванного ее военной операцией. Видимо, это было связано снедостаточной информированностью русской дипломатии опланах Пруссии иПольской короны вотношении Ливонии. ОПозвольском договоре, судя по всему, знали, но не воспринимали его всерьез - во всяком случае, он не остановил наступ­ления русских.
        Вфеврале 1558года, практически одновременно спервым набегом на Ливонию, Москва начала большую дипломатическую игру сВеликим княжеством Литовским. Суть ее можно выразить словами: «Крым вобмен на невмешательство вЛивонии». 19февраля 1558года вЛитву прибыло посольство Р. Алферьева иподьячего И. Тютева. Россия предлагала военно-политический союз против Крымского ханства. Такой альянс, несомненно, получил бы полное одоб­рение уевропейской антимусульманской лиги иее лидера - Священной Римской империи. За военную помощь Великое княжество Литовское должно было заплатить лояльностью: отказаться от старых территориальных претензий кРоссии ине противодействовать войне вЛивонии.
        Комбинация затевалась не только ради свободы рук вЛивонии - в1550?егоды Россия последовательно вытесняла мусульманские государства из Восточной Европы: было уничтожено Казанское ханство (1552), Астраханское ханство (1554 -1556), началось наступ­ление на Крымское ханство (с1556года) ина службу России перешли ногаи.
        Среди русской знати существовал некоторый раскол. Одни считали, что Прибалтика нам не нужна, аследует наступать на юг - на Крым. Татары были привычным противником (вотличие от тех же ливонцев, ккоторым по большому счету не было крупных взаимных претензий). Продвижение на юг сулило поместные раздачи, причем плодородной, роскошной земли современного Центрального Черноземья. Русский дворянин знал, что ему делать сземлей, - но что делать сБалтийским морем, он представлял слабо. Ктому же война статарами была войной христиан смусульманами. Авойна сливонцами - как ни верти - конфликтом христиан схристианами, хоть и«латинянами» и«люторами».
        Россия иКрым обладали примерно равным военным потенциалом вХVIвеке, по крайней мере по мобилизационным возможностям (ита идругая страна могла выставить около 100 тысяч воинов). Объединение сил России иВеликого княжества Литовского сразу дало бы решающий перевес, позволивший навсегда загнать татар за Перекоп ипрекратить набеги на южные окраины России иЛитвы. Визит Алферьева вВильно, кстати, совпал по времени снабегом татар на Подолье, поэтому его предложение паны выслушали очень внимательно. Правда, годы недоверия ивражды заставили панов опасаться, что ИванIV воспользуется начавшейся войной сКрымом инападет на Литву. «Лихи вы, верить нельзя», - таково было общее настроение на переговорах. 16июня 1558года вМоскву сответным визитом прибыл посол Ян Юрьевич Волчок, который подтвердил готовность Королевства Польского иВеликого княжества Литовского обсуждать вопрос овоенно-политическом союзе против татар.
        Вянваре 1559года на Ливонию началось новое русское наступление. Датские послы, проехавшие через страну вфеврале, обратили внимание, что «орден ународа впрезрении» за то, что не уберег страну. Русские хозяйничают по всей Эстонии иЛеттляндии. Увиденное так впечатлило дипломатов, что они решили требовать умагистра крепости Феллин иПернов вобмен за посредничество впереговорах срусскими, потому что, по их мнению, все равно «эта страна не может существовать без покровительства иностранного государя».
        Тем временем дипломаты Великого княжества Литовского, разобравшись вситуации, вывернули ее наизнанку. Вместо предложенного Россией военного союза против Крыма вобмен на невмешательство вее внешнеполитические дела теперь Литва рекомендовала России вернуть земли, захваченные в«порубежных войнах» первой трети ХVIвека, ипрекратить войну вЛивонии против родственника СигизмундаII архиепископа Вильгельма, авответ она обещала поддержать Россию вее антикрымской политике и,главное, продлить истекавшее перемирие. Иначе говоря, перед Москвой открывалась перспектива новой войны - сВеликим княжеством Литовским, что совершенно меняло расклад сил вборьбе за Ливонию. Впервые вопрос об этом поставило вмарте 1559года посольство Василия Тишкевича. Русские дипломаты не нашли, чем парировать требования литовских пос­лов. Они лишь заявили, что Россия перемирие «додержит», атам - «как Бог даст».
        Вмарте до Москвы наконец добралось датское посольство Клауса Урне. Оно впервые официально предложило поделить Ливонию ипередать Дании Гарриен, Вирланд иРевель - владения «родителей датского короля». Судьба остальных земель Данию не интересовала. Россия была склонна согласиться на раздел, но сусловием, что датская корона выступит гарантом капитуляции Ливонии, обеспечит личное прибытие вМоскву магистра иархиепископа, сдающихся на милость победителей. Надежда на союз сКопенгагеном была столь велика, что по просьбе датских послов на шесть месяцев было заключено перемирие ипрекращены боевые действия вЛивонии.
        ИванIV уже строил планы на послевоенное устройство Прибалтики. Там должно было быть установлено смешанное правление: магистр иархиепископ сохранили бы свои богатства ивладения пожизненно, но вкрупных городах разместились бы русские наместники сгарнизонами. Нам известно два перечня таких городов. Вних перечислены Ревель, Пернов, Динабург, Розитен, Каркус, Тарваст, Лаюс, Оберпален, Феллин, Пернов, Вайсенштейн, Вольмар, Венден, Мариенбург, Трикат, Тарваст, Каркус, Динабург иКокенгаузен.
        Между тем Ливония воспользовалась неожиданной передышкой. Вмае 1559года рижский архиепископ Вильгельм обратился кСигизмунду списьмом, вкотором выражал готовность перейти вподданство Короны по прусской модели, сусловием сохранения номинального подчинения Священной Римской империи. Новый магистр ордена, сместивший Фюрстенберга, обвиненного вбездарном руководстве войсками, Готтард Кеттлер, также присоединился кэтому обращению.
        Таким образом реализовывались планы Альбрехта иСигизмундаII. Правда, возникло два скользких момента. Первый - угроза новой войны Великого княжества Литовского сРоссией. Конечно, это была бы не первая русско-литовская война, иее перспектива не должна была особо пугать польского короля, который надеялся ее избежать. Второй - СигизмундаII смущало сохранение номинальной принадлежности Ливонии кСвященной Римской империи.
        До сих пор император не оказал ей никакой существенной помощи, потому единственным способом остановить продвижение России была война, аимперия не хотела воевать за свою самую восточную провинцию. Зато Польскому королевству Священная Римская империя могла доставить массу неприятностей ивцерковной, ивполитической сфере, что изаставляло СигизмундаII действовать осторожно исоглядкой. Он ждал, когда ливонцам станет настолько плохо, что им не поможет Священная Римская империя иони сплачем ринутся вноги польскому королю.
        Собственно, это ипроизошло в1559году. 31августа вВильно было заключено Первое Виленское соглашение между СигизмундомII Августом иГ. Кеттлером, вскоре (21сентября) ставшим новым магистром Ливонского ордена. Польский король принял всвою «клиентеллу ипротекцию» земли Ливонии. 15сентября ксоглашению присоединился рижский архиепископ Вильгельм. Сигизмунд обязывался оказать ливонцам военную помощь, если это потребуется, идо 11ноября отправить кИвануIV посольство стребованием прекратить войну. Взамен король получал орденские земли всреднем течении Западной Двины. Ему были заложены замки Динабург, Зельбург, Людзен, Розиттен иБауск, которые постепенно заняли гарнизоны, состоявшие из воинов Великого княжества Литовского. Им было велено удерживать замки, но ни вкоем случае не вступать ввооруженный конфликт срусскими отрядами. Орден мог выкупить заложенные земли за 600 тысяч гульденов, считая вгульдене 24 литовских гроша. Вуплату за помощь архиепископ жертвовал землями вокруг замка Кокенгаузен, заложил королю замки Леневарден иМариенгаузен идворы Бирзен иЛюбан справом выкупа за 100 тысяч гульденов.
        Таким образом начался раздел Ливонии.
        Немецкий орден исчезает скартыЕвропы
        Пока Россия отделяла свой кусок «ливонского пирога» силой оружия, аПольша сЛитвой - искусством дипломатии, другие страны тоже времени не теряли. В1559году вДании король ФредерикII иего младший брат Магнус спорили из?за права на обладание Голштинией. Фредерик нашел гениальное решение: он предложил Магнусу территории гораздо обширнее, но вПрибалтике. Всентябре 1559года по Нюборгскому соглашению Дания купила уЛивонии остров Эзель за 30 тысяч талеров. Дополнительно кДатской короне отходили земли Курляндского епископства. Эти владения ипередали Магнусу вместо Голштинии. Став Эзельским иКурляндским епископом, ландсгерром Ливонии, он вскоре, вапреле следующего года, высадился на Эзеле вместе свойсками. Датчане подавили сопротивление рыцарей во главе сорденским фогтом замка Зонебург Генрихом фон Людингаузеном. Так третья страна получила свою часть Ливонии.
        Кампания 1559года шла по уже знакомому сценарию. Русские войска лучше действовали зимой илетом. Они захватывали каменные замки, которые наемные солдаты - кнехты нередко бросали на произвол судьбы. Ворота настежь, редкие жители икружащее воронье - вот что встречало русские войска. Зато косени орден накапливал силы инаносил серьезные ответные удары. Десять дней рыцари осаждали Юрьев (бывший Дерпт), но столица русской Ливонии выстояла. Осада другой крепости сгарнизоном из московских стрельцов - Лаюса - тоже закончилась безрезультатно.
        Вянваре - феврале 1560года новое крупное русское войско вторглось вЛетляндию иИервен ипрошло широким фронтом от Феллина до Вендена, «преж сего те места были не воеваны». Вовремя похода были взяты сильные крепости Мариенбург (Алыст) иТарваст. 2августа 1560года под Эрмесом был разбит ливонский отряд, всоставе которого был цвет аристократии ивоенное командование ордена во главе сландмаршалом (главнокомандующим) Филиппом фон Беллем. Вплену оказались сам фон Белль идесять комтуров - военных командиров. Битва при Эрмесе считается последней крупной битвой немецких рыцарей, вкоторой были разбиты «северные крестоносцы». 21августа русские взяли Феллин - вторую по значению (после Вендена) орденскую крепость. Вплен попал бывший магистр ордена, Вильгельм Фюрстенберг. Оправиться от таких поражений было уже невозможно.
        Наэтом фоне появляется четвертый участник раздела «ливонского пирога» - Швеция. Всентябре 1560года город Ревель иземля Гарриен (сегодня это Северная Эстония) обратились кней спросьбой озащите. Шведы согласились, но сусловием, что ливонцы со своими городами иземлями присягнут на верность. 4июня следующего года рыцарство, а6июня игорожане Ревеля подписали акт опереходе вподданство шведской короны.
        Священная Римская империя наблюдала, как на ее глазах делят Ливонию, но никаких реальных шагов не предпринимала. Всентябре 1560года Шпейерский рейхстаг обратился кАнглии, Польше, Дании, Швеции иганзейским городам спросьбой оподдержке. Воктябре повторно собравшийся рейхстаг от имени императора поручил Иоганну Альбрехту Мекленбургскому организовать сбор средств вПольше, Швеции, Англии, Дании, Испании, Франции, германских городах исвязанных сЛивонией богатых нижнерейнских ивестфальских землях. Было также решено запретить экспорт вРоссию боеприпасов ивоенного снаряжения. 1ноября вышел императорский указ озапрете нарвской торговли военными товарами. Вдекабре третье заседание Шпейерского рейхстага объявило сбор средств для найма солдат иих отправки вЛивонию. Однако средства не собирались, азапреты не соблюдались. Вотношении Прибалтики империя проявила редкое политическое бессилие. Датские ипольские дипломаты сумели изобразить дело так, что они не захватывают Ливонию, пользуясь ее бедственным положением, афактически спасают эту страну иземли Священной Римской империи. Датский король уверял, что формально
Эзель иВик - владения империи, хотя там пока правит датский герцог истоят датские войска…
        В1560?м - начале 1561года Ливония была поделена на несколько частей: Эзель, Вик ичасти Гарриена иКурляндии были вруках датчан; Вирланд, Аллентакен, Одинпе ичасть Иервена - под оккупацией России; значительные районы Курляндии иЛетляндии - взалоге польскому королю Сигизмунду; Ревелем иГарриеном владели шведы; власть ордена распространялась на некоторые разоренные войной районы Иарвена иГарриена ина менее пострадавшую Курляндию; независимость сохраняла Рига.
        Магистр Кеттлер забрасывал короля СигизмундаII Августа письмами, вкоторых умолял как можно скорее ввести войска веще не занятые русскими районы Ливонии - ввести на любых условиях. Король не спешил - он должен был выяснить, удастся ли обыграть Россию дипломатическим путем. Посольство Мартина Володевича вянваре 1560года фактически обрисовало перед ИваномIV два сценария развития событий. Выбор был простой: или Россия уходит из Ливонии ивступает всоюз сПольшей иимперией против «мусульманского мира», или не уходит итогда против нее выступит вся Европа, начиная сКоролевства Польского иВеликого княжества Литовского.
        СигизмундII, видимо, допускал, что участие в«антимусульманской лиге» будет для России наградой, стoящей уступок вЛивонии. Надежда была напрасной. Москва мыслила совсем вдругих категориях, чем Краков иВильно. Уцаря Ивана были свои представления не только оцелях, ккоторым надлежит стремиться, но ионаградах. Главной наградой был он сам.
        18августа 1560года государь приказал отправить вЛитву посольство окольничего Ф.И.Сукина идворцового дьяка Г. Шапкина спредложением… сватовства московского монарха ксестрам-Ягеллонкам, принцессам Анне или Екатерине. Тем самым был бы заключен династический союз между двумя могущественнейшими династиями Восточной Европы. Вусловиях, когда Иван Грозный - зять короля СигизмундаII, конечно, ни окаких спорах за Ливонию не могло бы быть иречи. НоЯгеллон не оценил предложения иотказал, выдвинув условием заключения брака вывод русских войск из Ливонии, возврат Смоленска иСеверских земель. ИванIV явно переоценил себя как жениха, так же как СигизмундII - прелести для России членства вевропейском военно-политическом союзе.
        Тем временем вЛивонии начались первые боевые столкновения литовских ирусских войск. 31августа 1561года М. Радзивилл взял замок Тарваст, который оборонял русский гарнизон. Собственно, сэтого момента можно отсчитывать начало русско-литовской войны.
        28ноября 1561года по Второму Виленскому соглашению началась официальная ликвидация Ливонского ордена. Его последний магистр, Г. Кеттлер признал себя вассалом СигизмундаII Августа иполучил вленное владение Курляндское иЗемгальское герцогства. 5марта 1562года литовский князь М. Радзивилл принял присягу магистра, архиепископа иливонских сановников. Эта дата исчитается днем гибели ливонской ветви Немецкого ордена.
        Новые реальности Прибалтики
        Врезультате «войны за ливонское наследство» 1558 -1561годов вПрибалтике возникла новая геополитическая реальность. Исчез Немецкий орден, сХIIIвека господствовавший врегионе. Это было средневековое государство, основанное на союзе креста имеча, католических епископств идуховно-рыцарской корпорации. Внем постепенно все большую роль начинали играть города иторговые корпорации.
        Непрочная конфедерация Ливония легко распалась на части. Показательно, что оединстве Ливонии вопрос даже не поднимался, каждый ландсгерр игород спасались водиночку. Новые территориальные единицы образовывались по принципу: «Отдаю суверенитет ипринимаю чужое подданство вобмен на военную защиту». Для Средневековья это была привычная формула. Карликовые суверены теряли независимость ипереходили под сюзеренитет более сильных монархов.
        Раздел Ливонии систорической точки зрения не нес ничего необычного для самой Ливонии. Однако для стран, участвовавших вэтом процессе, новации были, изначительные. Россия впервые присоединяла инокультурные территории Европы. Унее был опыт захвата восточных земель Великого княжества Литовского, которые вконце ХV - начале ХVIвека не отличались принципиально от русских территорий: те же православные церкви, деревянная архитектура, городская планировка, почти тот же язык. Чужими были земли завоеванных Казанского иАстраханского ханств, но сними обошлись как спустующими - население покорили, пространства колонизировали.
        СЛивонией так нельзя было поступить: русские оказались внепривычном для них мире каменных замков игородов, кирх иморских портов, среди немецкоязычного населения. Есть свидетельства, что они неуютно чувствовали себя вкаменных домах иделали кним деревянные пристройки для размещения своих гарнизонов. Нельзя было истребить все местное население изаселить Ливонию русскими. Следовало придумать новую формулу присоединения. Идея, что Ливония есть исконная вотчина Рюриковичей, могла устраивать Ивана Грозного, но мало объясняла, что конкретно делать русским воеводам взахваченных городах изамках. Алгоритм действий предстояло выработать, если Москва хотела прочно утвердиться вЛивонии. Поиск новых принципов государственной политики заставлял делать первые, неуверенные шаги по строительству Российской империи.
        Для Швеции захват плацдарма вЭстонии был первым шагом за Балтийское море, на земли Центрально-Восточной Европы. Этот вектор, по которому будет следовать Швеция ближайшие полтора столетия, приведет ее кпревращению всильнейшую балтийскую державу. Висториографии период после 1561года обозначается как «шведское великодержавие» (stormaktstiden). Иногда употребляется также термин «Шведская империя», хотя исторически он не точен (вШвеции никогда не было императора).
        Для Польши захват Прибалтики также стал важным событием. Поражение Ягеллонов при Мохаче от турок в1526году слихвой компенсировалось покорением Пруссии иЛивонии. Тяготы противостояния сРоссией принимало на себя Великое княжество Литовское, вПольше они ощущались слабо. Было сладко принимать вподданство сначала Альбрехта Бранденбургского, азатем иГ. Кеттлера, из магистра Немецкого ордена превратившегося взаурядного иво всем зависимого герцога Курляндского. Польша была на пути перерождения вРечь Посполитую - государственное образование, которое сумело объединить врамках единой державы разные народы.
        Таким образом, гибель маленькой Ливонии запустила сложные процессы трансформации восточноевропейских государств.
        Как Ливония переживала собственнуюгибель?
        Было бы неправильным изобразить жизнь Ливонии 1558 -1560годов исключительно как историю бессильной жертвы, которую порвали на части соседи-агрессоры, вто время как последние рыцари-герои самоотверженно совершали подвиг безнадежного сопротивления превосходящим силам врагов-московитов.
        Ливония вэто время жила отнюдь не только войной. Ее общество переживало сложный иболезненный процесс перехода кпротестантизму. Гибель Ливонской конфедерации во многом произошла из?за того, что ни орден, ни католическую церковь вообще никто особо ине старался защищать, кроме «последних рыцарей» вроде Фюрстенберга. ВЛивонии стремительно побеждали протестанты, благо им очень помогли русские, разгромившие орден иландсгерров.
        Отношение ливонцев кордену икатолическим ландсгеррам отражено на страницах «Хроники провинции Ливонии» Бальтазара Рюссова. Пастор обрушился на «старую Ливонию» со страшными обличениями. Он писал, что накануне гибели вЛивонию пришел Сатана ипосеял «плотскую гордость, негу, высокомерие, роскошь, невоздержанность идругие грубые пороки игрехи». Возросли «свобода исвоеволие», которые ипривели страну кгибели. Пословам Рюссова, «как правители, так ипростые дворяне не хотели ограничить роскоши всвоих одеждах инарядах. Ибо простые сановники, как командоры ифохты, подобно королям икнязьям, хотели щеголять ихвастать золотыми цепями, трубами идрагоценными одеждами впротивность всякому приличию». Проповеди читались от случая кслучаю, запустели школы ине было ни одного университета, так как корыстные вельможи не хотели тратиться на просвещение.
        Одуревшие от безделья магистры ирыцари, по Рюссову, все больше погружались впучину порока исластолюбия: «Некоторые орденские магистры… из праздности впали втакой разврат, что стыдно отом ивспомнить. Об их наложницах нечего иговорить, так как это не считалось уних стыдом: подержавши усебя наложницу некоторое время, они выдавали ее замуж, асебе брали новую. Точно также бывало уепископов иканоников <….> Этих женщин все называли не непотребными женщинами, ахозяйками и„женщинами, внушающими мужество“ <….> Чтоже касается до обыденной жизни изанятий орденских братьев, каноников идворянства, то вте времена вся жизнь их проходила… втравле иохоте, вигре вкости идругих играх, вкатанье верхом иразъездах содного пира на другой, содних знатных крестин на другие… содной ярмарки на другую. Иочень мало можно было найти людей, годных для службы где-либо вне Ливонии… или на войне».
        Уподобных рыцарей была своя система ценностей: «кто мог лучше пить ибражничать, драться, колоть ибороться», петь непристойные песни на пирах, «…кто оставался последним иперепивал всех остальных, того на другой день провозглашали храбрым героем иего почитали иславили, будто он покорил какую землю… Вовсех землях вто время лучшей похвалой ливонцев было то, что они - славные пьяницы». Пьянство распространялось ина молодежь, 12 -14-летних мальчиков. ВЛивонии, по словам Рюссова, «среди некоторых разумных» ходила поговорка: «Да спасет нас Господь от феллинского танца, от витгенштейнского пьянства иот везенбергской чести» (знаком последней считался шрам на щеке, полученный вдраке - так называемый «везенбергский коготь»). Интересы дворян ограничивались исключительно развлечениями: «Вбольших собраниях не слышно было уних разговора оважных предметах или переговорах, но только озайцах, лисицах, собаках иборзых, иодругих бесполезных предметах». Вмонастырях (например, вмонастыре Святой Бригитты) священники бесстыдно на праздники предоставляли площадки для чуть ли не языческих игрищ, сопровождавшихся пьянством
игульбой, будучи «вбезумной уверенности, что подобное бесчинство составляет особенно приятную Богу службу ичто этим они заслужат уБога большую милость». Лишенные боевого духа рыцари говорили: «Сохрани нас Господь от немецкой войны (тоесть от отправки на фронт какой-либо войны, которую вЕвропе вела Священная Римская империя), русские же нам не страшны».
        Ливонская армия ухронистов того времени носит карикатурный характер. Например, Рюссов описывает эпизод из «войны коадъюторов» 1556года: прошел слух, будто бы из Пруссии должна прибыть армия наемников-кнехтов на кораблях для нападения наЛивонию. Поимениям нобилей из канцелярии ордена иот городских властей рассылаются письма, вкоторых содержится призыв немедленно «по числу своих имений» вооружать ратников. Рюссов саркастически замечает: «…вто время умногих неопытных ливонцев, не думавших овойне, не было ни ратников, ни оружия по числу их имений, поэтому должны были наскоро отправиться впоход ненемецкие подконюшие истарые шестифердинговые кнехты (служившие за шесть фердингов), которые уже почти до полусмерти спились иобабились, инаверно за всю жизнь не разу не выстрелили. Когда же они напялили на себя старую заржавевшую броню идолжны были двинуться впуть, то сначала крепко перепились иклятвенно обещали вместе жить иумереть. Затем многие из них полумертвые сидели на конях и,наконец, двинулись вполе. Тогда жены, служанки идети так выли иплакали, будто эти воины никогда более не могут вернуться». Что ни
говори, картина получилась впечатляющая. Рюссов сусмешкой замечает, что когда это грозное войско прибыло кберегу - предполагаемому театру боевых действий, то противника там не обнаружило. Пропьянствовав там несколько недель, ополченцы воротились домой, «не без славы ичести, по их мнению». Хронист всячески подчеркивает, что военный уклад оказался совсем вновинку для отвыкших от боевых действий земель ордена.
        Таких бесчинств Бог не стерпел инаказал орден. «Перемена иразрушение древнего ливонского гос­подства, дворянства ивообще всех городов изамков неесть дело московита, адело всемогущего Бога, который принужден был употребить московита как бич против Ливонии. <….> Иесли бы всемогущий Бог, по особенной милости, не наказал Ливонию, то содомские грехи… казались бы внастоящее время слишком ничтожными по сравнению сливонскими грехами», - писал Рюссов.
        
        КОНЕЦ ЛИВОНСКОГО ОРДЕНА
        Начавшаяся война разрушала привычный уклад жизни ливонцев иоблик Ливонии. До 1558года ее устаревшие вфортификационном отношении замки игорода не производили на жителей «милитаристского впечатления», арассматривались скорее как деталь ландшафта. Средневековые крепости вусловиях массового использования артиллерии иогнестрельного оружия были бесполезны ипотому быстро превратились вполуразрушенные руины, брошенные своими обитателями.
        Города также не были готовы квойне: вянваре 1558года во время похода Шигалея кДерпту население окрестных деревень пыталось укрыться вгороде, но места всем не хватило, имногие замерзли вгородских рвах под стенами крепости.
        Грабеж стал обычным явлением. Мирных жителей грабили все, укого было оружие: иоккупационные войска, исвои же рыцари, икрестьяне, вотсутствие сбежавших хозяев объединяющиеся вразбойничьи шайки. Поэтому для одних главной заботой стало, как бы сохранить нажитое добро, адля других - как захватить чужое. Причем ите идругие преступали моральные запреты. Так, многие богатые жители Дерпта при подходе русских прятали золото под могильными плитами своих предков, амосковиты впоисках ценностей раскапывали эти могилы. Нитех ни других святотатство уже не смущало.
        Из-за разбоев удобные дороги, бывшие гордостью Ливонии, стали пустынными. Хорошей дорогой теперь считается бездорожье, путь через леса ималопроходимые местности. Вних меньше риска нарваться на разбойников ипраздношатающихся воинов любой армии.
        Для многих Ливонская война носила «коммерческий характер», начиная справителей государств - вымогающего дань русского царя иприсваивающего себе 40 тысяч талеров ливонского магистра - изаканчивая местным населением. Помимо банального мародерства, процветала продажа иперепродажа амуниции, операции сдвижимой инедвижимой собственностью, наемничество.
        Для кого-то война была трагедией, для кого-то - источником обогащения. Некоторые эпизоды выглядят просто вопиющими. Так, в1558году гарнизон ревельского замка предложил бюргерам… купить его на кирпич ина его месте построить дома богатых горожан. Иэто вожидании прихода московских войск! Правда, сделка не состоялась: магистрат не устроили ее условия. Наследующий год магистрат все же дал ордену 30 тысяч талеров на военные нужды, но не просто так, апод заклад орденского владения Кегель. Когда горожанам было приказано срыть свои усадьбы под стенами Ревеля, что обычно делалось, чтобы противник не воспользовался постройками для сооружения осадных орудий иукреплений или не разместился вних на постой, то ревельцы пытались откупиться деньгами, не думая осудьбе своего города.
        Современники подчеркивали разрушительный характер войны. Уже впервом, январским походе 1558года московит, по словам Рюссова, «…грабил, жег иубивал, ипричинил большой убыток убийством, грабежом, пожаром ивзятием вплен, без всякого сопротивления, ливонцев; то, чего он не мог захватить ссобой из скота ихлеба, он уничтожил; много скота он загонял всараи, затем поджигал исжигал их со скотом». Немецкие историки Ливонской войны описывали жестокие убийства, когда людей сжигали или взрывали порохом.
        Щадили только детей до 10 -12 лет, которых уводили врабство. Тех, кто сдавался иприсягал царю, принимали почти как своих, что было новым для европейцев. Горе тем, кто сопротивлялся ибыл пленен соружием вруках! Для европейской воинской морали это считалось проявлением доблести, заслуживающим великодушного отношения. Для русских такой человек был не храбрец, агосударев ослушник, достойный казни. Пленных ливонских командиров перевозили вМоскву иПсков, где придавали публичным казням. Например, в1559году вМоскве был казнен некий «Ламошка-немец», взятый вплен под Володимерцем, «за противное слово иза то, что он воевал, ходил кгородам по осени, кЮрьеву икЛаису».
        При капитуляции ливонских городов широко практиковалась сдача сусловием, что гарнизон ите горожане, которые не хотят оставаться «под московитом», могут беспрепятственно уйти из города. Ливонцы оказывались перед трудным выбором: жизнь всвоем доме игороде, но под оккупацией со всей ее непредсказуемостью ирабской зависимостью от произвола захватчиков, или лишение своего крова иимущества иэмиграция. Многие, понимая, что вскитаниях они вряд ли смогут добиться прежнего положения, тем не менее покинули оккупированные города.
        Глава 4. Чтобы выжить, надоотказаться от своего государства: взятие Полоцка иего последствия
        Начало русско-литовской войны
        31 августа 1561года отряд под началом М.Радзивилла взял ливонский замок Тарваст, охраняемый русским гарнизоном. Осада длилась три недели, осажденные оборонялись довольно успешно, но нападавшие сумели взорвать стену исделать пролом. После чего русские сдались на условиях, что их отпустят домой соружием. Слова литовцы не сдержали: воинов взяли вплен, ограбили, одних отпустили «нагих ибосых», других отдали ливонцам, которые заточили их втюрьмы. Замок был разорен иброшен. Подобное поведение воинства Великого княжества Литовского вызвало осуждение современников. Хронист Александр Гваньини писал, что литвины вели себя как татары, разоряли, бесчинствовали играбили.
        Несчастья тарвастских воевод на этом не закончились: их крайне неласково встретили вРоссии. Нафоне триумфа вЛивонии, взятии одного замка задругим, потеря Тарваста была расценена как результат измены. Таковой она не была, русские честно три недели отбивали атаки неприятеля исдались, только когда из?за разрушения линии стен обороняться уже было невозможно. Царь наложил опалу на сдавших замок воевод, аброшенный Тарваст был полностью сожжен, чтобы он не напоминал опозорном поражении. ВЛивонии началась охота на литовские отряды. Один из них попал взасаду под Перновом ибыл полностью уничтожен.
        Так началась очередная русско-литовская война, которую можно датировать 1561 -1570годами, - пятая по счету вХVIвеке. Правда, между войнами особого мира не было. Впограничье почти не прекращались военные конфликты. При проведении русско-литовской границы вXVвеке стороны старались прокладывать ее по труднодоступной местности: болотам илесным массивам. Естественные преграды могли затруднить переход через государственные рубежи неприятельских войск, но совершенно не препятствовали движению небольших отрядов, бандитов иконтрабандистов.
        Теоретически границу должны были контролировать воеводы пограничных городов, но все, что они могли сделать, - держать заставы на основных дорогах, ведущих кгородам, авслучае разбоя инападения врагов из?за рубежа выдвигать небольшие отряды навстречу неприятелю. «За рубеж» ходили как на промысел, за добычей, скотом, угоном людей, просто ради куража имолодецких забав. Эта мелкая перманентная война на границе шла всю первую половину ХVI столетия истала привычным фоном жизни пограничного населения.
        Ситуация менялась, когда вконфликт вмешивались войска крупных местных землевладельцев. Они стремились захватить земли имогли причинить серьезный ущерб противнику: горели деревни, вбою сталкивались отряды вдесятки идаже сотни человек. Правда, применительно кХVIвеку такие конфликты - уже атавизм удельного времени, но впервой половине столетия мы еще можем их наблюдать.
        С1559года начинается рост мелких стычек иинцидентов, «розбоев, татьбы иподжогов» на всем протяжении русско-литовской границы, особенно врайоне Псельского города (на реке Псел, левом притоке Днепра). Состоявшие на царской службе черкасы (так тогда называли жителей будущей Украины) «пустошили» литовские земли и«рыболовья» по Днепру, аказаки Великого княжества Литовского грабили их вответ. Русские илитовцы спорили оправах на Днепр. Русские утверждали, что Днепр «Божий», ни вкаком документе не расписан («меж государей письма нет, вчьей он стороне»), поэтому можно захватывать его берега.
        Противостояние постепенно смещалось на север, пока не заполыхала вся граница. «Тарвастский инцидент» стал спусковым крючком - стороны поняли, что можно воевать, не страшась наказания за нарушение еще формально действовавшего перемирия. 25марта 1562года из Смоленска отпущена «рать» наЛитву. Удар направлен на Оршу, Дубровну иМсти­славль. УОрши сожгли слободы, уДубровны - посад. Одновременно из Стародуба путивльский наместник Г. Мещерский нанес удар на могилевские, чечерские ипропойские места. 14апреля на Днепр отправлен перешедший на русскую службу князь-перебежчик Д.И.Вишневецкий «недружбу делати» крымскому хану и«литовскому королю».
        21мая из Москвы выдвинулись главные силы. Войска собирались вМожайске. 28мая начался поход из Великих Лук кВитебску, укоторого пожгли посад иокрестные деревни. Наобратном пути сожгли посад уг. Сурожа. НаНиколин день (22мая) литовцы напали на Опочку, но горожане отбились «за надолбами». Литва повоевала семь волостей, «…иСебежчину, имонастыри пожгли». Вответ виюне-июле состоялся поход русских войск на Витебск. Летом 1562года русские войска жгли посады пограничных литовских городов от Киева до Витебска иПолоцка.
        Виюле 1562года Филон Кмита сотрядом служилых казаков напал на Путивль иразорил округу, аосенью того же года он вместе сбелгородскими татарами, киевскими игомельскими дворянами разбил под Стародубом русский сторожевой отряд. Были убиты воевода Василий Волк иболее двухсот детей боярских, авоевода В.И.Темкин иоколо трехсот детей боярских попали вплен. Вавгусте состоялся крупный поход русских войск под Мстиславль. Отряд В. Глинского прорвался вглубь Великого княжества Литовского идошел до берегов Западной Двины.
        Если побед нет, их стоит выдумать. Ктовыиграл битву под Невелем?
        Напримере битвы под Невелем видно, как вто время пропаганда могла исказить реальные масштабы событий. Вавгусте 1562года округу пограничного города Невеля начали грабить литовские отряды. Преследовать их был послан князь Андрей Михайлович Курбский. Крупных сражений не случилось: «Того же лета, августа, приходили литовские люди под Невель, городок великого князя, иволости воевали ипошли прочь, иходил за ними князь Андрей Курбской исиными воеводами, исобеих сторон были стычки, иязыков наши взяли уних». Судя по всему, Курбский не догнал противника. Позже Иван Грозный будет упрекать его втом, что он не сумел разбить литовцев.
        В1563году русской армией был взят Полоцк, что продемонстрировало полную неспособность Великого княжества Литовского оборонять страну. Наэтом фоне Варшавский сейм вноябре 1563года объявил, что, оказывается, год назад под Невелем была одержана чудесная играндиозная победа. В1568году витальянском городе Болонья появилось печатное сочинение поляка Яна Семишловского, вкотором эпически описывалось сражение смосковитами. Оно сравнивалось спротивостоянием греков итроянцев. Как впоэмах Гомера, вих борьбу вмешиваются боги, акаждую армию представляют легендарные герои. Число убитых русских достигает гигантских величин, апотери литовцев ничтожны.
        Хронист Мацей Стрыйковский рассказал, что полуторатысячный отряд поляков Станислава Лесновольского иФлориана Зебржидовского, вкоторый также входили 200 литовских жолнеров, казаки идворовые люди полоцкого воеводы Довойны, сдержал натиск 45-тысячного русского отряда. Московитов пало 3 тысячи, «анаших только 15 незнатных людей погибло», говорил хронист.
        Описание Невельской победы в«Хронике» Мартина Бельского (1597) заслуживает того, чтобы привести его целиком (перевод Николая Устрялова): «В1563году осенью на сейме Варшавском получено из Литвы радостное известие опоражении нашими 40?000 россиян под московским замком Нев[е]лем. Коронный гетман Флориан Зебржидовский, сам будучи болен, отрядил из Озерищ Черского каштеляна Станислава Лесневельского с1500 польских воинов исдесятью полевыми орудиями кНевелю, близ которого расположилось сорокатысячное войско неприятелей. Лесневельский, узнав достоверно осиле их, приказал ночью развести во многих местах огни, чтобы отряд его казался многочисленнее, истал на выгодном месте, имея сдвух сторон воду; рано утром устроил свое войско, расставил орудия вскрытых местах иждал нападения. Вскоре показались москали: их было так много, что наши не могли окинуть их взором. Русские же, видя горсть поляков, дивились их смелости, имосковский гетман Крупский (Курбский. - А.Ф.) говорил, что одними нагайками загонит их вМоскву. Наконец, сразились. Битва продолжалась сутра до вечера. Сначала москали, имея превосходные силы,
одолевали, но наши устояли на поле сражения иперебили их весьма много: пало по крайней мере семь или восемь тысяч, кроме утонувших ипобитых во время преследования. Так Господь Бог даровал нам свою удивительную победу, квеликому удивлению москалей. Товарищ Крупского, приписывая ему всю неудачу, упрекал его впроигранной битве. Он же, указав на наше войско, отвечал на упреки: „Они еще здесь: попробуй, не удастся ли тебе лучше, чем мне. Яже не хочу измерять своих сил вторично: ибо знаю поляков“».
        Перед нами явно тенденциозное изложение, задача которого - показать причины духовного перерождения князя Курбского. Он не смог победить поляков, убедился вих превосходстве ирешил перейти на их сторону. Изображая вгиперболизированном, сказочном духе победу польского илитовского оружия над москалями, которые мрут тысячами под напором панов-героев, известие обитве под Невелем должно было завуалировать потерю Полоцка.
        Европа начинает признавать русские завоевания вЛивонии
        Пока литовские дворяне ирусские дети боярские воевали друг сдругом, датчане успешно продвигались вСеверной Эстонии ивот-вот должны были войти всоприкосновение срусскими войсками. ВКопенгагене опасались возникновения нового конфликта, потому что не могли поддерживать значительный воинский контингент вдалекой Прибалтике. Датчане вступили впереговоры сРоссией оразделе сфер влияния.
        Русский идатский подходы на переговорах июля 1562года были принципиально несовместимы воценке статуса Ливонии. Датчане исходили из того, что эта земля «врозделении», поэтому ее надо доделить, оговорив, кому что принадлежит. Москва же считала всю Ливонию единой государевой вотчиной, аземли, занятые войсками других государств, - либо незаконно захваченными (Литвой иПольшей), либо пожалованными русским государем другим правителям, например датскому герцогу Магнусу.
        Данию такая постановка вопроса категорически не устраивала, ибо отсюда было недалеко идо признания ИванаIV «господином» Фредерика (чего русская сторона не очень настойчиво, но добивалась). Датчане попытались обосновать свои права на Ливонию (Эстонию, Гарриен, Вирланд, Вик, Эзель, Курляндию, города Ревель, Ракобор, Нарву, Колк), на этот раз на более понятном для московитов языке: датские короли вдревности крестили Эзель, Курскую иЛет­тскую земли, авот новгородские ипсковские князья несправедливо нападали на эти территории ибрали сних откуп. Раз датчане спасли Ливонию «от безверности», то уних прав больше, чем урусских, которые только «мечем брали». Дипломаты ссылались также на геральдические символы городов, например Ревеля, на знамени которого - датское клеймо, три льва.
        Объяснения посланников Копенгагена были сведены на нет тем фактом, что русские дипломаты их просто отказались понимать. А.Д.Басманов спросил: что такое Эстония, которую хочет датский король? Русские называют свою вотчину «Юрьевской державой», никакой «Эстонии» им неизвестно. Они категорически отказались даже взглянуть на привезенные послами грамоты озакладах, которые делали вДании эстонские, ревельские инарвские купцы. Помнению московских бояр, все жители Ливонии, втом числе иторговцы, отныне являются холопами ИванаIV, поэтому любые грамоты, данные ими без ведома своего господина, не имеют силы. Пусть послы больше таких грамот ине показывают, инечего их смотреть.
        Начался утомительный торг, который московские дипломаты вели всвоем излюбленном стиле: после изматывающих дебатов они шли на крошечные уступки свидом, будто бы русский царь поступается последним иэто его окончательная воля. Тактика была рассчитана на то, что упослов не хватит терпения. Сначала Москва легко рассталась состровами Дагданом, Моном, Аброй иШкитом. Изумленные датчане указали, что эти острова итак уже заняты датскими войсками, чем же тогда вреальности жертвует Россия?
        27июля 1562года впереговорах наступил новый этап. Русская сторона, видимо, решив, что послы достаточно измотаны мелочными торгами, заявила, что сделает почти все территориальные уступки (кроме двух городков - Старого иНового Колков) при условии, что вперемирную грамоту будут вписаны как принадлежащие России Рига, Пернов ивсе другие, еще не завоеванные Москвой ливонские города. Датчане заявили, что они не осмелятся подписать подобный договор. Далее развернулись дебаты осроках перемирия. Для заключения вечного мира русские предложили перечислить вдоговоре общих врагов «поименно», впротивном случае соглашались заключить перемирие на два-три года. Датские послы ответили, что «вечный мир» никому ине нужен, их вполне удовлетворит временное перемирие… на сто лет. Постепенно стороны снизили свои требования: датчане были готовы удовлетвориться пятьюдесятью годами, арусские подняли срок вплоть до десяти лет.
        Подоплека действий московских дипломатов была проста. Они добивались того, чтобы Дания либо стала реальной союзницей против Польши иШвеции, либо дала гарантии своего невмешательства вливонский конфликт вслучае участия этих стран (не помогать деньгами, не давать наемников ит.д.). Наэто Копенгаген был, впринципе, согласен.
        Нацеремонии подписания договорных грамот 2августа 1562года возник новый спор: датчане обнаружили, что втексте грамоты за Россией записаны некоторые города, которые на тот момент находились вруках Польши иШвеции. Послы оказались вдовольно затруднительном положении: содной стороны, Дания добилась практически всего, чего хотела, исключая нерешенный вопрос оКолках. Сдругой - закрепление договором прав России на Ригу, Венден идругие города создало бы угрозу втягивания Дании ввойну, поскольку иПольша, иШвеция расценили бы этот жест как враждебный. Поэтой причине послы отказались утверждать русский вариант грамоты.
        Это чуть не привело ксрыву переговоров. ИванIV велел послам подумать, асвоим боярам приказал прервать переговоры, если города не будут вписаны поименно. Втот же день стороны попытались найти компромисс. Датчане сказали, что готовы включить вдоговор пункт, что им «нет дела» до русских завоеваний вЛивонии, что умосковского царя «свое дело» спольским ишведским королями. ИванIV, всвою очередь, предложил Дании… раздел Польши иШвеции. Он заявил, что не возражает против завоевания Фредериком польских Гданьска, Торуни, Хвойницы ишведских Стокгольма, Выборга, Або. Царь также обязывался отдать Дании часть будущих русских завоеваний вЛивонии, которые территориально будут примыкать кЭзелю иВику. Взамен датчане должны будут отдать России те города «из русского листа», которые они завоюют вЛивонии. Особенно ИванаIV заботили права на Ригу иВенден (Кесь).
        Решение проблемы было найдено 4августа. Оно демонстрирует, как мало значили вХVIвеке договоры. Бояре предложили составить два варианта грамоты: датский, вкотором оправах ИванаIV на Ливонию будет сказано вобщих выражениях, ирусский, вкотором города будут расписаны «поименно». Невсе ли равно Фредерику, что именно написано вдоговоре, лежащем вмосковской казне? Пришедшие вполный восторг датские дипломаты заверили, что абсолютно все равно, исогласились на этот вариант. 7августа 1562года ИванIV присягнул на подписанных перемирных грамотах.
        Заключение русско-датского договора решили отпраздновать освобождением из московских тюрем пленных датчан, схваченных вЛивонии вкачестве военных наемников. Таковых нашли пять человек. Их иотдали послам, авкачестве подарка каждому освобожденному датчанину дали… по пленному татарину, крымцу или ногайцу, освобожденному из той же тюрьмы.
        Результаты московских переговоров 1562года были положительными для обеих сторон. Дания подтвердила свои права на ту часть Ливонии, которую уже фактически захватила, получила гарантии неприкосновенности этих земель со стороны России, договорилась опрямой морской торговле срусскими. Каждый из этих пунктов, несомненно, был выгоден Фредерику.
        Для Москвы же главным было обещание Дании не вмешиваться вливонский конфликт иникак не поддерживать внем противников России. Трудно сказать, насколько серьезно ИванIV относился кперечислению врусском варианте грамоты ливонских городов, которые должны были отойти кРоссии. Упорство, скаким добивалась этого пункта русская сторона, вроде бы свидетельствует оважности данного списка. Однако московские дипломаты не могли не понимать, что клятвы монархов, да еще ина грамотах сразным содержанием, стоят немногого. Так или иначе, но появился первый международный документ, вкотором вся Ливония, не вошедшая в«датскую часть», объявлялась законным владением царя.
        Всередине сентября 1562года вДанию выехало посольство А.М.Ромодановского для ратификации договора. Камнем преткновения на переговорах вКопенгагене, длившихся с3ноября по 6декабря 1562года, стал вопрос опринадлежности Колков. Когда датчане пригрозили разрывом договора, русские дипломаты проявили слабину иотдали Колки на датских условиях. 3декабря король Фредерик утвердил соглашение сМосквой. Договор сДанией открывал путь косуществлению проекта «Русской Ливонии», для которой потеря двух городков была не смертельной.
        Полоцкий поход Ивана Грозного
        Полоцкая кампания Ивана Грозного удивительна. Предшествующие дальние походы - под Казань, Астрахань - проходили либо по своей, либо по чужой, но довольно безлюдной территории. Вовсяком случае, русская армия на своем пути представляла куда большую опасность для окружающих, чем племена Поволжья. Эти походы развивались достаточно неспешно, во всяком случае перед войсками не стояла задача форсированного марша. Посвоему масштабу - численности войска иартиллерии, которые перебрасываются за сотни километров, - Полоцкая кампания сравнима только сКазанской. Благодаря опорным крепостям Васильсурску иСвияжску никто не мог помешать концентрации русских войск уКазани.
        СПолоцком же ситуация принципиально другая. Прежде всего, нападение на него отличалось стремительностью. Вся операция заняла два споловиной месяца смомента выступления войск до взятия Полоцка. Вовремя продвижения соблюдалась максимальная секретность, поэтому когда власти Великого княжества Литовского узнали опродвижении противника (это произошло только 6января), то уже ничего не успели (или не смогли) предпринять ибросили Полоцк на произвол судьбы.
        Можно говорить осложной иискусной логистике русской армии, перебросившей за более чем 150км 30-тысячное войско итяжелую осадную артиллерию. Правда, иной раз логистика подкреплялась зуботычиной урядника, ато ицарской плетью, но важен результат: русская армия вошла вземлю Великого княжества Литовского, как раскаленная спица вмасло. Она стремительно облегла Полоцк ибыстро разделалась сним. Историк Дмитрий Володихин справедливо дает высокие оценки организации Полоцкой кампании: «Это образец гибкости ислаженности военной машины Московского государства, удивительный даже идля последующих столетий. Из истории западноевропейского военного искусства водин ряд сподготовкой исбором войск ИванаIV взимнюю кампанию 1562 -1563годов можно поставить, пожалуй, один лишь знаменитый марш армии Оливера Кромвеля кВустеру».
        Ответ на вопрос, почему Иван Грозный начал наступление именно на Полоцк, на самом деле не очевиден. Большинство ученых писали обогатстве этого города, оего месте на западнодвинском торговом пути, осакральных мотивах - утверждении царского титула ивозвращении церковных реликвий. Однако верно заметил историк Андрей Янушкевич, что «…выбор Полоцка противоречил правилам военно-стратегической целесообразности. Увидеть внем рациональные мотивы достаточно тяжело». Поскольку обладание Полоцком России особого геополитического или военного преимущества не давало, то он склоняется кверсии опреобладании религиозных мотивов.
        Впосланиях, сопровождавших кампанию, Иван Грозный всамом деле упирает на религиозные мотивы. Он предстает защитником православия от протестантской «ереси», которая хочет проникнуть вПолоцк иотравить религиозную чистоту его православного населения. Царь считал, что выполняет богоугодную миссию. Вавгусте 1561года русская митрополия получила грамоту от константинопольского патриарха Иоасафа, обличавшую «люторскую ересь» «…вваших странах вМалой Руси». Ссылка на данную грамоту влетописи служила официальным обоснованием похода на Полоцк. ИванIV как бы исполнял волю владыки православного мира, константинопольского патриарха.
        Однако помимо религиозной мотивации, вдействиях России проглядывал исугубый прагматизм. Если мы посмотрим на изменения границы Великого княжества Литовского иРоссии вХVIвеке, то обнаружим, что район Полоцка - Витебска - Себежа остался единственным неурегулированным участком: на юге Россия отвоевала Северские иВерховские земли, вверхнем бассейне Днепра - Смоленские, ана полоцко-псковском пограничье сначала ХVIвека продолжались постоянные конфликты. Основание здесь российского Ивангорода-на-Себеже в1535году продемонстрировало серьезность намерений Московского государства. После потери Себежа часть литовских землевладельцев переселились под Полоцк иполучили там земли взамен утраченных, аПолоцк стал центром противостояния Ивангороду-на-Себеже. С1542года начались взаимные нападения себежских иполоцких дворян иказаков, сопровождавшиеся разорением хозяйства, угоном скота и«свозом» крестьян. Перевеса никто не добился. Потребовалось вмешательство государства, чтобы переломить ситуацию. Нападение на Полоцк армии Ивана Грозного истало таким вмешательством.
        30ноября 1562года вмосковских храмах звучали прощальные молебны - государево войско выступало впоход. Войска собирались вМожайске, Старице, Звенигороде, Пскове, Вязьме идругих городах ипотом сходились кВеликим Лукам. Здесь прошли смотры войска, были назначены воеводы, отданы последние распоряжения. Войскам строго-настрого запрещалось впоходе грабить местное население. Всю еду ифураж для лошадей было приказано везти ссобой из России. Подобное решение диктовалось не благородством или гуманизмом, апростым расчетом, что если войска будут грабить икормиться за счет местного населения - то известие орусском вторжении распространится очень быстро. Атак был шанс какое-то время сохранять цели наступления втайне.
        Решение царя серьезно усложняло организацию похода. Помимо 30 тысяч воинов, войско включало пушкарей, обоз, «чернорабочих войны» - посоху (их было около 9 тысяч) ит.д. Дневное пропитание для 40 тысяч человек весит не менее 40 тонн, азначит, в40-дневный поход надо было тащить не менее 1600 тонн. Армия была восновном конной. Русский конный воин вХVIвеке кроме основной лошади имел еще одну-две (сменный конь, вьючная лошадь). Кроме того, нужно было везти доспехи, оружие, боеприпасы, порох ит.д. Тоесть имеем не менее 60 тысяч лошадей. Каждая лошадь вдень ест 5 кг овса и10 -12 кг сена. Получаем еще 12?000 тонн овса и24?000 тонны сена.
        Этот груз везли частично на лошадях, частично на подводах. Учитывая, что грузоподъемность одной подводы около 200 -250 кг, получаем обоз чуть ли не внесколько тысяч подвод. Как он мог пройти взимнюю пору по псковским иполоцким лесам ибездорожью?
        Полки собозом должны были выходить из Великих Лук синтервалом водин-два дня. Считалось, что за это время подводы успеют пройти начало пути иосвободят дорогу. Напрактике получилось, что 14января на выходе из Великих Лук образовалась гигантская пробка, вкоторой перепутались обозы большого полка, передового полка, государева полка иполка правой руки. Пробка рассасывалась четыре дня, до 18января. Трудности продолжались идальше. Иван Грозный лично со свитой метался среди обозников ивоинов, ругался, колотил их, требовал быстрее двигаться. Онакале страстей говорит то, что под Невелем ударом булавы царь убил князя Ивана Шаховского, который, видимо, подвернулся под горячую руку при очередном заторе.
        Осада ивзятие Полоцка
        30января 1563года основные силы русской армии, преодолев за 21 день более 150 км от Великих Лук до Полоцка (всреднем получается около 7 км вдень), подошли кстенам крепости. 2февраля стрельцы приказов Василия Пивова иИвана Мячкова первыми начали стрелять по городу. 3 -4февраля вокруг крепостных стен ставились легкие осадные укрепления - туры (плетеные цилиндрические емкости, вроде гигантских корзин, которые наполнялись землей). Срусской стороны это сопровождалось игрой большого военного оркестра. Полочане стреляли со стен восаждавших, но малоуспешно. 6 -8февраля вбоевых действиях была взята пауза, во время которой прошли вялые переговоры осдаче города, арусские устанавливали тяжелые осадные орудия. После безуспешных споров началась бомбардировка. Как писали современники, стоял такой орудийный гром, что «казалось, небо ився земля обрушились» на Полоцк.
        9февраля огнем пожара был уничтожен посад. Неизвестно, загорелся ли он от русских ядер или был подожжен по приказу воеводы Ст. Довойны. Население попыталось укрыться взамке, но внем не могли все поместиться, иболее 11 тысяч человек (восновном беженцев из окрестных сел) по приказу воеводы были выгнаны всторону осаждавших. Судьба несчастных была незавидной: пленных царь велел раздать воинам вкачестве трофеев.
        11февраля осадная артиллерия, передислоцированная ближе ккрепости, открыла огонь. Некоторые ядра, пробивая переднюю стену замка, пролетали его насквозь иударялись впротивоположную стену. Артиллерийским огнем было разрушено 40 укрепленных участков стены («городен») из 204. Стало ясно, что сопротивление бесполезно. 12февраля отряд в800 человек во главе сДовойной попытался пойти на прорыв, но был отброшен.
        Вночь с14 на 15февраля стрельцы внескольких местах подожгли стену замка иначалась массовая бомбардировка из «пушек верхних» - мортир. Тогда полочане прислали гонцов сизвестием, что они сдаются. Утром 15февраля из замковых ворот первой вышла процессия православных священников во главе сепископом Арсением. Они молили царя не трогать горожан. Царь дал слово, но сдержал его частично. Героически сражавшийся польский гарнизон был отпущен сразвернутыми знаменами иоружием вруках. Польские командиры-ротмистры Мархель Хелмский, Альбрехт Верхлинский иЯн Варшевский получили отИванаIV богатые дары - соболиные шубы, подшитые драгоценными тканями. Авот остальным жителям Полоцка впоследствии пришлось испытать прелести депортации. Кроме того, есть сведения, что после штурма были разысканы иубиты монахи-бернардинцы иевреи. Другими источниками эти убийства не подтверждаются. Мы здесь навсегда останемся вобласти предположений: втолько что захваченном городе могло случиться всякое, равно как имогли появиться самые страшные слухи, не имевшие реального основания.
        Каковы были людские потери при взятии Полоцка? Немецкая «Правдивая истрашная газета про ужасного врага Московита» пишет о20 тысячах убитых полочан. Этрурский князь Космо сообщает уже о50тысячах. Вписьме анонима из Кракова во Флоренцию, ко двору Медичи, говорилось, что 16 тысяч убито при штурме, а60 тысяч истреблено вокрестностях Полоцка. Вряде иностранных сочинений утверждалось, что Иван Грозный «…город целиком иполностью сжег до основания и20 тысяч человек придал мучительной смерти на крючьях ивиселицах». Цифры в20 -70тысяч жертв фигурируют ивдругих немецких «летучих листках». Верить встоль огромные потери нельзя. Во-первых, население Полоцка всередине XVIвека по достоверным данным составляло около 10 тысяч человек. Учитывая площадь города (аего границы установлены археологически), ни 20 тысяч, ни тем более 50тысяч там разместиться не могли. Больших воинских контингентов вкрепости накануне событий 1563года не было. Понаиболее достоверным данным, гарнизон состоял из 1600 -2000 воинов Великого княжества Литовского и400 -500 поляков. Небыло вгороде ижителей округи, которые, как говорилось выше,
оказались вплену. Погибших при штурме было немало, учитывая интенсивность обстрелов ипожаров, но, конечно, не достигало 10 тысяч.
        Потери русской армии, если верить отечественным источникам, были незначительными: 4 сына боярских, 15 холопов-послужильцев и66 стрельцов. Даже если эти цифры занижены, то все равно погибших было немного: прямых боестолкновений почти не было, иулитовцев отсутствовала тяжелая артиллерия. Накрепостных стенах стояло 23 орудия разного качества икалибра (некоторые еще «Витольдовы», тоесть начала XVвека!), 4 мортиры и87 крупнокалиберных крепостных ружей - гаковниц. Этим вреда многочисленной армии, укрытой за турами, не причинишь.
        Падение Полоцка восприняли вВеликом княжестве Литовском как катастрофу - далее до Вильно больше не было крупных крепостей. Посути, русская конница могла выйти на Виленский тракт ибеспрепятственно идти маршем до литовской столицы. Однако армия Ивана Грозного дальше не пошла. Напротив, виюле царь охотно согласился на полугодичное перемирие, предложенное Великим княжеством. Парадоксально, но за время пребывания русских вПолоцке (1563 -1579) полоцко-виленский тракт просто зарос. В1579году войскам Стефана Батория, двигающимся по этой дороге кПолоцку, пришлось прорубать путь через кустарники имолодой лес. Тоесть русские отряды ни разу не воспользовались этим путем, иРоссия ограничилась инкорпорацией приграничных территорий, на большее не претендовала.
        Почему? Ученые не нашли ответа на этот вопрос. Историк Анна Хорошкевич считала, что царь не пошел дальше из?за оппозиции пацифистов-бояр, которые не хотели воевать ифактически саботировали государевы планы по завоеванию Восточной Европы. Поэтому «…исход этого этапа, внешне похожий на триумфальную победу, по существу оказался серьезнейшим поражением». Признавать поражением отказ от завоевания Вильно довольно странно для книги, посвященной обличению тирании иагрессивности Ивана Грозного. Исследователь Андрей Янушкевич предположил, что урусских на большее не хватило сил и«московское руководство просто примирилось собъективными реалиями войны». Акак же тогда расценивать поход 1577года, когда под копытами русской конницы фактически оказалась вся Прибалтика? Там сил было предостаточно.
        Думается, что причина была вдругом. Российская власть просто преследовала конкретные цели: интегрировать занятые территории всостав Российского государства, установить на них собственную гражданскую ицерковную администрацию, провести земельные раздачи поместий ит.д. Процесс покорения был долгим имог занимать не одно поколение. Казанское ханство было покорено в1552году, апоследнее крупное восстание там произошло в1580?хгодах. Поэтому Россия, захватывая крупные центры (Чернигов, Смоленск, Полоцк ит.д.), долгое время занималась «освоением» территории ине шла дальше. Возможно, лет через пятнадцать-двадцать был бы сделан следующий рывок, скорее всего всторону Витебска, который как бы «врезался» вроссийскую территорию.
        Король СигизмундII Август, осознавая бессилие властей Великого княжества Литовского, пытался найти союзников на стороне. Вконце 1563года вКрым отправился литовский посол Ю. Быковский. Он сообщил, что сМосквой заключено перемирие до 6декабря, ипредложил всрок до 21ноября собрать литовскую итатарскую армии исовместно одновременно вторгнуться вРоссию. Быковский убеждал, что русская армия сосредоточена под Полоцком, аграницы оголены. Крымцам отводилась Северская земля иСмоленщина, асам Сигизмунд должен был ударить на Полоцк. Крым не верил вперспективы Великого княжества Литовского как военного союзника, поэтому предпочел лавировать между Вильно иМосквой, также предлагавшей военный союз.
        29ноября 1563года вграмоте кСигизмундуII Августу царь заявил: «Что вПолоцком повете чьим не будет, то все наше». Таким образом, Россия претендовала на все земли, административно относившиеся кПолоцкому повету. Ноэто было еще не самое страшное для Великого княжества. Взятие Полоцка, возвращение всобор Святой Софии креста Ефросиньи Полоцкой вызвало кжизни фантомы древнерусского наследия. Царь Иван всерьез решил собирать «всю Русь» вграницах Древней Руси. Вдекабре 1563года литовские послы, приехавшие вМоскву договариваться оразделе земель после потери Полоцка, узнали оновой интерпретации титула «государь всея Руси»: якобы ИванIII вдоговоре сАлександром Казимировичем написал этот титул потому, что он - государь «итой Руси, которые города русские ныне за государем вашим». Это объяснение было придумано задним числом, поскольку ИванIII ничего такого радикального ввиду еще не имел.
        Дипломаты Ивана Грозного огласили новый перечень территориальных претензий кВеликому княжеству Литовскому. Никогда ранее он не звучал столь масштабно. Литовские князья были обвинены вподлом захвате исконных владений Рюриковичей, земель бывшей Древней Руси, который они совершили, воспользовавшись поражением русских князей от Батыя: «…адосталась вам та вотчина государя вашего ипредков его… некоторыми невзгодами после Батыева пленения, как безбожный Батый многие грады русские попленил». Русские дипломаты потребовали восстановить историческую справедливость и«поступиться» следующими городами: Киев, Любеч, Могилев, Кричев, Гомель, Мстиславль, Минск, Витебск, Львов, Галич, Каменец-Подольский имножество других: «иот Смоленского рубежа по Березину, иКиев со всеми городами, что со старины было ему подвластно, идо Бреста, иПодольские иВолынские земли… АВолынская иПодольская земля ипо польскую границу, ито все вотчина наша». Осью новых приобретений должен был стать Днепр, ацентром - Киев.
        Дипломат Великого княжества Литовского, писарь Михайло Гарабурда, заслушав весь список, саркастически заметил: «Первое малые дела переговорим, потом ибольшие будем обсуждать». Нафоне подобных требований «малым делом» Гарабурда назвал… потерю Полоцка.
        Русская сторона разыграла целый спектакль, прибегнув кизлюбленному демагогическому приему: «Требуй большего, тогда добьешься малого». Русские заявили, что царь готов поступиться принципами иотказаться от Киева, если взамен Великое княжество Литовское признает потерю Полоцка ирусские завоевания вЛивонии. Литовское посольство облегченно вздохнуло (завоевание Киева явно откладывалось) ипринялось делить Полоцкий повет. Вкаком-то смысле прием русской дипломатии сработал: литовцы, напуганные открывшимися перспективами, временно признали потерю Полоцка.
        Ульский реванш
        Полоцкая кампания по своему сценарию напоминает взятие Смоленска в1512 -1514годах. Итам итам, добившись крупного успеха, русская сторона сразу же начинала «играть на удержание счета», тоесть прекращала масштабные боевые действия истремилась удержать захваченное. Для этого под взятым городом происходят маневры больших воинских контингентов, которые перехватывает противник. Ивтом ивдругом случае ему удается одержать победу вбольшом полевом сражении (под Оршей в1514году ипод Улой в1564году). Победу, которая поднимает дух войск ивысоко оценивается потомками исовременными историками, но которая никак не влияет на результат всей кампании. Отбить утраченные крепости не удается: иосада литовцами Смоленска в1514году, ипопытка отбить Полоцк в1564году провалились.
        Зимой 1564года из Полоцка выступил отряд под командованием П.И.Шуйского, аиз Смоленска - отряд под началом В.С.Серебряного. Они двигались кОрше, важной пограничной крепости, остававшейся вруках Великого княжества Литовского. Впрочем, висточниках указываются идругие цели русских: Минск, Новогрудок, Друцкие поля идаже Вильно. Отряд Шуйского был перехвачен, когда двигался от Полоцка на юг, внаправлении Лукомля. 24января он был разбит всражении на Иванских полях, недалеко от реки Улы икрепости Чашники. Висториографии это сражение получило название «битва при Уле».
        Существуют две версии хода сражения. Согласно первой, отряд Шуйского был захвачен врасплох, при подготовке кночлегу. Доспехи везли на подводах, оружие было не готово ивойска Шуйского просто «разбеглися». Согласно второй, русские дали сражение. Влитовских источниках размеры потерь московитов росли от текста ктексту. Если вдонесении М.Радзивилла Рыжего значилось 9 тысяч убитых, то в«реестре Ульской битвы» - уже 16 тысяч, уЛ. Гурницкого - 18 тысяч, уМ. Стрыйковского - 25тысяч, уА. Гваньини - 30 тысяч, в«Хронике литовской ижмойтской» - 45 тысяч. Потери Великого княжества составили, по литовским источникам, около 20убитых и600 -700 раненых.
        Русские летописи сообщают онебольших потерях - до 150 человек. Примирить данные литовских ирусских источников сложно, поэтому установить истинный масштаб поражения затруднительно. Несомненен факт поражения русских полков. Погиб первый воевода П.И.Шуйский. Обстоятельства его смерти называются влитовских источниках самые разные: он был убит местными крестьянами, зарублен топором, утоплен («посажен вводу»), труп найден вколодце ит.д. Причиной гибели также называется золотое украшение на шее - на него польстился местный крестьянин иотрубил голову воеводе, чтобы снять украшение. За что мародер был казнен по приказу Радзивилла, увидевшего вэтом грабеже бесчестье, надругательство над командиром.
        Ноникаких серьезных перемен ввойне Ульская битва не принесла, иобщего хода кампании не изменила. Как ипосле Оршинской битвы в1514году, после победы при Уле Великое княжество Литовское иПольша развернули массированную пропагандистскую кампанию вЕвропе. Основной акцент делался на героизме поляков илитовцев, которые смогли малыми силами уничтожить многократно превосходящего противника. Историю перепечатывали европейские газеты и«летучие листки». Правда, они не сразу разобрались вситуации и,поддавшись пафосу победных реляций, сообщили, что литовцы зимой 1564года… возвратили себе Полоцк.
        Насамом деле город был прочно вруках русских, иони активно занимались обустройством Полоцкого повета.
        Полоцкие пригороды
        Полоцк иокругу было мало завоевать. Россия столкнулась со сложной проблемой, схожей сливонской. Начиная справления ИванаIII Москва присоединяла земли двумя способами. Первый - инкорпорация земель срусским православным населением, например Новгорода иПскова или бывших удельных княжеств. Здесь быстро смещалась местная власть (иной раз ивоенным путем). Если ее представители не оказывались на плахе или за решеткой (атак поступали стеми, кто сопротивлялся, например сновгородскими посадниками Борецкими), то их наделяли землей подальше от родного княжества. Потом происходил «перебор людишек», часть местной аристократии икупечества принудительно переселяли вдругие регионы, чтобы обезопасить себя от возможного сепаратизма. Управление поручалось великокняжескому наместнику, опиравшемуся на присланных из Москвы государевых дьяков ивооруженный отряд, который становился гарнизоном вглавном городе.
        Эта модель была хороша тем, что не затрагивала интересы большинства. Население продолжало платить подати, нести свою службу имолиться вхрамах. Менялись только лица вадминистрации, которая постепенно вводила московское законодательство иособенности социальной организации. При таком способе присоединения сепаратистские выступления ипопытки сопротивления возникали только на самом начальном этапе, когда местная элита могла сопротивляться. Как только ее убирали - никаких сепаратистских бунтов не наблюдалось.
        Вторая модель применялась, когда присоединяли земли снехристианским населением. Вэтом случае Россия делала ставку на союз сместными элитами иих интеграцию врусскую социальную иполитическую систему. За ними сохраняли какую-то власть, имущество, привилегии на условиях полной политической лояльности. Поскольку альтернативой было изгнание, ато иуничтожение, татарские иногайские элиты соглашались интегрироваться. При этом, по возможности, параллельно велась колонизация присоединенных земель путем создания там анклавов русских землевладельцев, как, например, вКазанской земле.
        НикЛивонии, ни кПолоцкому повету применить эти модели не удавалось. Проблема заключалась внизкой лояльности населения. Конечно, вПолоцке существовала какая-то «промосковская партия», но она была немногочисленной. Еще меньше сторонников России встречалось среди землевладельцев Полоцкого повета, где сказывались десятилетия вражды ивойн. Если татары охотно переходили на московскую службу, то случаи перехода шляхты единичны. Она ушла воевать под знамена СигизмундаII Августа. Рассчитывать на перебежчиков особо не приходилось.
        То же самое происходило ивЛивонии, где проблем добавляли языковой барьер ирелигиозные различия. Нарусскую сторону восновном переходили отъявленные авантюристы, вроде И. Таубе иЭ. Крузе, которые легко предавали истарых, иновых хозяев. Депортации населения ипоявление русских гарнизонов лишь разрушали существовавшую социально-экономическую систему Ливонии, поскольку военные потребляют материальные блага, но не могут их производить иими торговать. Необходимо было искать новую формулу присоединения земель.
        История Полоцкого уезда в1563 -1579годах всоставе Российского государства - это пример такого поиска. Чтобы закрепить за собой территорию, в1566 -1571годах Россия создала систему крепостей, так называемых полоцких пригородов. Сокол прикрыл Полоцк ссевера, обеспечивая связь сПсковской землей. Суша, Красный, Туровля иУла обеспечивали оборону сюга - на самом опасном, могилевском направлении. Восточнее Полоцка до прежней русской границы находились Казьян, Ситна, Озерище, Нещерда иУсвят. Показательно, что на виленском направлении для защиты Полоцка не было возведено ни одной крепости. Царь был настолько уверен всвоих силах, что не ждал нападения.
        Маленькие деревянные крепости снебольшими, до нескольких сотен человек, гарнизонами стояли втруднодоступных местах - на слиянии рек, мысах, островах, перешейках между озерами. Вних размещали вооруженные отряды-разъезды, осуществлявшие власть врегионе. Они контролировали коммуникации, собирали подати, вершили суд ирасправу, помогали русским дворянам, получившим земли вПолоцком повете. Вместе стем крепости не играли значимой военной роли. Их боевых качеств хватало только для устрашения местных крестьян иотражения мелких литовских отрядов, которые периодически делали набеги на Полоцкий повет.
        Фактически эта тактика - постановка опорных крепостей иконтроль над коммуникациями - предвосхищала действия Российской империи XVIII -XIXвеков, например на Северном Кавказе.
        ВВеликом княжестве Литовском понимали, что если Россия закрепится вповете, выгнать ее оттуда будет чрезвычайно трудно. Врегионе началась «война крепостей». Стороны соперничали, кто раньше поставит крепость встратегически важном месте, кто успеет сжечь только что построенное укрепление неприятеля, кто захватит замок, возведенный противником. Верх одерживала Россия. Литовцев подводили две вещи: отсутствие ресурсов иорганизационная неразбериха. Были планы поставить островные замки на Двине вблизи Полоцка, вВороначе, Лепеле, Дриссе, Чашниках, Сорице. Литовский воевода Григорий Хоткевич назвал их «шпицей» «воко неприятеля». «Шпицы» не получилось. Паны активно спорили ипереписывались иникак не могли решить, скакого замка начать. Было неизвестно, откуда взять вооружение для новых замков. Его планировалось получить от соседних городов Великого княжества Литовского. Из Могилева прислали одно орудие и20 гаковниц, из Лепеля - два орудия, другие города делиться отказались. Стаким арсеналом остроительстве серьезных крепостей нечего было ипомышлять. Примерно также заканчивались идругие кампании - вербовка
наемников для гарнизонов, наем строителей, сбор продовольственных запасов ит.д.
        
        ГОРЯЩАЯ ПАШНЯ
        За спиной русских войск было государство, которое активно помогало строительству новых крепостей. Врезультате к1570?мгодам Россия полностью контролировала большую часть повета.
        Измельчание войны
        После взятия Полоцка Россией война распалась на множество локальных конфликтов, вкоторых медленно, но уверенно побеждала Москва. Боевые действия шли вЛивонии, на Псковщине, вПолоцкой, Витебской, Смоленской землях. ВВеликий пост 1564года литовцы из Влеха разоряли пригородные волости «по рубежу», арусские воеводы из Невеля иПолоцка совершили удачные нападения на литовцев. Внаказе Писемскому сообщается онападениях русских войск под началом служилых татар - Семиона Касаевича, Ибака иКайбулы на Дубровну, Оршу, Борисов, Могилев, Мстиславль. Вмарте литовцы нападают на русские войска вЛивонии под Дерптом-Юрьевым, Нейгаузеном иАлыстом. 20июля двухтысячный литовский отряд А.И.Полубенского действовал под Юрьевом, после чего вместе сливонскими войсками ушел кПернову ивоевал со шведами.
        Вавгусте отряд псковских детей боярских под псковским пригородом Красногородком разбил литовцев. Из Юрьева Ливонского Д. Кропоткин со своими людьми делал набеги на «невоеванные» соседние земли. Вответ войска Великого княжества Литовского разорили округу Алыста иЮрьева. Тогда громить ливонскую землю были посланы казанские иастраханские татары под командованием В. Бутурлина.
        Литовский отряд Станислава Леснивольского совершил успешный набег под Смоленск. Всентябре «…приходили литовские люди кЧернигову, Павел Сапега да литовские ротмистры, асними многие люди». Сапега был разбит идаже потерял свое знамя. За победу государь одарил воевод воинской наградой - угорскими золотыми.
        Всентябре войска Великого княжества Литовского три недели вяло осаждали Полоцк. Русские просто отсиделись за крепостными стенами. Осаждавшие, не имея тяжелой артиллерии, не смогли нанести им никакого урона. Воктябре русские взяли крепость Озерище, «городок взяли огнем». Литовцы пытались атаковать Алыст, но их два дня преследовали по округе русские казаки. Литовские отряды стали разорять русские поместья вЛивонии за рекой Таговесь, но были отбиты. Двигавшиеся отВеликих Лук отряды И.А.Шуйского иИ.В.Шереметева Меньшого под Велье столкнулись слитовцами, после небольших схваток отступили кВороначу. Преследовавший их литовский отряд за пять верст до Воронача повернул иустроил погром окрестностей Красногородка, Велья, Острова. Через полторы недели литовцы ушли кВлеху сбольшим полоном «…ипомещиковы икрестьянские дворы жгли, ацерквей не жгли».
        1марта 1565года литовцы осадили Красногородок, «иБог града не предал», апозже атаковали Озерище. Всентябре они напали на Ржевский иПолоцкий уезды, Усвятскую иОзерищенскую волости. Они «…крестьян бьют, имущество их грабят, исводят насильно вплен, ирыбу ловят, ибобровые ловли разоряют, имед спасек себе забирают ивсякие убытки делают».
        В1566году шли многочисленные бои вокруг пограничных крепостей (Усвята, Невеля), атакже вПолоцком повете (вокруг Полоцка, Воронача, Улы). ВЛивонии были атакованы занятые русскими Адзель, Ракобор иФеллин. Вфеврале произошло нападение русского отряда сОзерищ на Усвятские озера под Витебском. Вмарте литовские войска вЛивонии воевали Говейский повет.
        Вянваре 1567года состоялся шведский поход на ливонские города, «что принадлежат Литве». Вфеврале был нанесен ответный удар литовских иливонских войск по шведам. Вовремя большого сражения под Ревелем они были разбиты. Втом же году под Сушей литовцы победили отряд князя П.С.Серебряного.
        В1568году Ф.Кмита сделал налет на окрестности Смоленска. Роман Сангушко сжег «московский замок» на Уле, казаки Бирули громили окрестности Велижа, Усвята. Русские ответили нападением на Витебск, но оно было отбито. 2декабря 1568года состоялось нападение отряда Г.И. иИ.И.Ивашининых из города Юрьева на замок Гермес, 8декабря - на замок Кашгельм. 11декабря из Говьи отряд Н. Оничкова разорил повет города Триката, 12декабря из Говьи отряд казака Лося воевал вволости замка Смелтин, а15декабря - захвачен Увитин погост вТрекатском повете. 20декабря из Говьи отряд И. Киреева воевал под Тырмо. 26декабря из Говьи Н. Оничков сказаками воевал Смелтинский повет.
        Вянваре 1569года произошло нападение русского отряда на мызу жителя Смелтина Яна Блюма. 11января внезапным ударом А. Полубенский взял Изборск, впрочем, скоро отбитый опричными войсками.
        4июля 1570года поступило известие, что литовцы хотят основать город на озере Гомне между Полоцком иПлюсной. Вответ П. Чихачев иИ. Лыков сами первые основали город на этом месте вдвадцати верстах от Полоцка. 12июля ИванIV велел «то место ради перемирия разрушить». 17сентября, несмотря на перемирие, из Новгорода на Ревель выступили полки под командованием В.И.Умного-Колычева иИ.П.Херона. Осенью русские вЛивонии заново отстроили крепость Тарваст. Наэтом боевые действия были прекращены.
        Как мы видим, война превратилась всерию мелких боестолкновений, которые не давали преимуществ ни той ни другой стороне, но требовали все новых ресурсов. Такую войну Великое княжество Литовское долго вести не могло. Показательно, что иСмоленская война 1512 -1522годов, ирусско-литовская война 1561 -1570годов длились около десяти лет - видимо, это был предельный срок для Литвы.
        Следует обратить внимание на наблюдение историка Андрея Янушкевича, что содержание польско-литовских войск вЛивонии восновном возлагалось на Великое княжество Литовское. С1556 по 1573год на эти нужды оно израсходовало огромную сумму - 1?340?676 польских злотых. Получается, что финансирование войны иссушало, умаляло ибез того невеликие ресурсы Великого княжества Литовского.
        Между миром ивойной: спорыдипломатов
        Виюне - июле 1566года вМоскве состоялись переговоры слитовским посольством Ю. Ходкевича, Ю.Тишкевича иМ. Гарабурды. Литовцы были готовы заключить перемирие на 4 -6 лет на следующих условиях: Россия получает Полоцк, Озерище иземли вокруг них. Ливония делится по принципу «кто чем владеет» истороны совместно выступают против Швеции для возврата захваченных ею городов.
        Россия претендовала на весь Полоцкий повет, ане только на окрестности Полоцка ина всю Ливонию за исключением Курляндии, которую она соглашалась отдать Польше. Русские дипломаты не возражали увеличить срок перемирия до десяти лет. Литовские послы негативно оценили русские предложения. Они заявили, что русский царь поступился Сигизмунду «огородами», алучшие замки хочет забрать себе - какой же тут мир? Дальнейшие переговоры проходили вмелочном торге за территориальные уступки.
        5июля послы выступили снеожиданным заявлением. Они предложили провести съезд государей, чтобы монархи сняли все спорные вопросы идостигли соглашения входе личных переговоров. Такая практика бытовала вотношениях Ягеллонов иГабсбургов. НаРуси подобные съезды практиковались вудельную эпоху между князьями - правителями удельных княжеств, но начиная сИванаIII этот способ урегулирования споров не использовался. Иван Грозный охотно откликнулся на предложение, назначив местом встречи рубеж между Смоленском иОршей. Скаждой стороны должно быть не более 5 тысяч людей (по расчетам литовцев, сюда вошло бы не менее двух тысяч слуг). Размещение шатров, порядок приемов ипиров должны были демонстрировать абсолютное равенство государей. Готовить съезд должны были почти год, но витоге он так ине состоялся.
        Переговоры оперемирии срусским посольством Ф.И.Умного-Колычева проходили вГродно с24июля по 19августа 1567года. Они были очень трудными, так как обе стороны настаивали на заведомо невыполнимых условиях, которые не желали обсуждать икорректировать. Литовская сторона хотела утвердить status quo, тоесть сохранить территорию за теми, кто ее занимал, соговоркой, что по истечении перемирия король оставляет за собой право «промышлять» над потерянными территориями. Русские же расценивали результаты войны как победу Москвы, поэтому считали вправе требовать новых территориальных уступок от «побежденного» Великого княжества Литовского. Нилитовцы, ни русские не продемонстрировали никакого желания достичь компромисса. Им не удалось даже продлить перемирие: боевые действия должны были начаться сразу, как посольство Умного-Колычева покинет литовскую землю.
        Кризис Великого княжества Литовского.
        Люблинская уния: спасение или трагедия?
        Истощение ресурсов Великого княжества заставило знать согласиться на окончательное объединение Литвы сПольшей вединое государство - Речь Посполитую. Вянваре 1569года вЛюблине начал работу польско-литовский сейм, который обсуждал условия слияния двух держав. Было решено учредить для обеих стран общее государственное устройство, денежную систему, единую армию, придерживаться единой внешней политики. Раньше Польша иЛитва действовали несогласованно, поэтому литовцы не всегда поддерживали Польшу вее борьбе сТевтонским орденом, аполяки частенько оставляли Литву один на один сРоссией. Заключая унию, Литва рассчитывала привлечь польскую армию для войны против Москвы. Водиночку великое княжество не выстояло бы вборьбе сИваном Грозным, и,как считали многие, «Литвы бы не было».
        Подобная точка зрения несколько преувеличена. Конечно, Великое княжество Литовское накануне унии находилось втрудной ситуации, но была ли она катастрофичной? Литва явно проигрывала войну, иэто была далеко не первая война вХVIвеке, которую Великое княжество проигрывало своему восточному соседу. Каждое поражение сопровождалось территориальными потерями, но ни разу не возникали сомнения всохранении литовской государственности. Москва не собиралась завоевывать Литву ивполне удовлетворилась бы уступкой ей Полоцка иотказом Ягеллонов от прав на Ливонию.
        Паны великого княжества были склонны кмиру на таких условиях. Камнем преткновения оказалась Ливония, которая, как было показано выше, была целью Ягеллонов. Корона вовсе не собиралась отказываться от своих планов. Таким образом, судьба Литвы оказалась как бы разменной картой вбалтийских войнах. Чтобы удержаться вЛивонии, изгнать оттуда русских ишведов, сил только Польши или только Литвы не хватало. Для реализации проекта «Польской Прибалтики» потребовалось объединение двух государств вединую державу.
        Польша иВеликое княжество Литовское имели свои проекты создания союзного государства. Между ними были весьма существенные противоречия. Коронная шляхта предлагала более унитарную модель, по которой Литва полностью интегрировалась всостав Королевства Польского. Литовская шляхта настаивала на федерации, сохранении своих законов исистемы судопроизводства, выборах короля ирешении важнейших вопросов на совместных сеймах польской илитовской знати, сохранении укороля титула «великий князь литовский», приоритете коренных жителей при назначении на местные должности.
        Противоречия этих позиций вызвали продолжительные споры. Стороны не скупились на резкие слова вадрес друг друга. Поляки заявили, что их короли всегда правили Литвой ипринесли живущим вней народам свободу. Наэто один из лидеров литовской делегации Григорий Ходкевич ответил: «Наши народы имы - честные идостойные люди, ачто касается наших свобод, то мы равны любому другому народу, включая ивас, господа поляки. Нам бы не хотелось заключать унию, прежде чем мы установим добрый порядок внашем содружестве ипокажем вам, что вы заключаете союз сдрузьями, равными вам по достоинствам ивнутреннему устройству… Это исключительно наше дело, поскольку мы свободные люди ихристиане. Никто не может вести наших дел, кроме нас самих, как это делали наши предки».
        Литовцам было очевидно, что при слиянии сПольшей они окажутся на второстепенных ролях. Польская культура во всех отношениях была более зрелой. Ее сильной стороной была толерантность - недаром историки называли Польшу «государством без костров». Польская культура распространялась не насилием, ее добровольно принимали икней стремились как кболее высокому ориентиру. Все понимали, что врезультате слияния Литвы иПольши именно Польша будет задавать стандарты поведения, систему ценностей, политические, религиозные икультурные ориентиры развития общества.
        Патриоты Великого княжества Литовского видели вэтом угрозу утраты не только самостоятельности, но исамобытности. Отчаяние литовских вельмож вполной мере показано водном из писем М. Радзивилла, вкотором он горько сожалеет о«…похоронах иуничтожении навсегда ранее свободного инезависимого государства, известного как Великое княжество Литовское». Накартине «певца польской истории» - художника нового времени Яна Матейко, изобразившего момент заключения Люблинской унии, лица представителей литовской делегации полны горя иотчаяния, некоторые из них плачут.
        Поляки очень злились на выступления литовских патриотов. Как отмечал современник событий, автор «Дневника» Люблинского сейма, «такие беседы приносили больше взаимного раздражения, чем результатов». Поудачному выражению историка Александра Преснякова: «Поляки настойчиво требовали от литовских политиков политического самоубийства иполучили резкий отпор».
        Вфеврале большая часть литовских делегатов покинула сейм, надеясь тем самым парализовать его работу. Однако позиция шляхты великого княжества была подорвана фактическим предательством русинской знати Волыни иПодляшья. Она не только поддержала идею унии, но ивыразила готовность выйти из административного подчинения Великому княжеству Литовскому ивойти всостав Королевства Польского. Иэтот шанс расколоть лагерь оппонентов СигизмундII Август блестяще использовал.
        5марта король выпустил эдикт о«возвращении» Волыни иПодляшья ивключении их всостав польских владений Ягеллонов. Литовская знать была потрясена. Увсех на устах было одно слово: «Измена!» Поговаривали даже оначале войны спольскими «захватчиками». Литва оказалась как бы между двух огней - Россией иПольшей.
        5апреля вПольшу прибыла литовская делегация во главе сЯном Ходкевичем иОстафием Воловичем. Они донесли до короля икоронной шляхты резкий протест инесогласие Литвы спереходом Подляшья иВолыни во владения Короны. Литовская знать требовала провести выборы депутатов исозвать новый сейм для обсуждения территориальных споров. Поляки неохотно согласились, но при этом король Сигизмунд издал указы еще онескольких территориальных приобретениях. 6июня всостав Польши была «возвращена» Киевщина, а16июня - Брацлавская иВинницкая земли. Таким образом, требования переговоров, на которые так надеялись правители Литвы, привели только кухудшению ситуации. Потери южных земель еще больше ослабили Великое княжество. Деваться было некуда. 1июля 1569года договор об унии был подписан. 4июля король Сигизмунд Август его утвердил.
        Основные принципы Люблинской унии заключались вследующем:
        1. Польша иЛитва теперь составляют единое сообщество (res publica, польский перевод - Речь Посполитая), единое королевство (unum regnum), единый народ (unus populus).
        2. Речью Посполитой управляет единый король, избираемый знатью на сейме, возлагающий на себя корону впольской столице Кракове.
        3. Король обязан защищать игарантировать права исвободы всех народов, входящих вРечь Посполитую.
        4. Учреждается единый Коронный сенат иединый сейм.
        5. Речь Посполитая ведет единую международную ивоенную политику.
        Люблинская уния, несомненно, была очень интересным экспериментом по объединению вВосточной Европе двух государств. Врезультате возник удивительный сплав культур, давший миру выдающиеся памятники литературы, искусства иобщественной мысли. Сочетание общего политического устройства иразвития региональной самобытности было основано на идеалах свободы, незыблемости прав ипривилегий, своеобразной демократии. Правда, этими правами пользовались только дворяне игорожане, но для ХVIвека иэто было большим достижением исвидетельствовало овысоком уровне политической культуры. Позже, 28января 1573года, на съезде знати вВаршаве была принята Варшавская конфедерация, провозгласившая на всей территории нового государства свободу вероисповедания, тоесть уравнявшая вправах католиков, православных ипротестантов.
        Однако вобщественно-политическом строе Речи Посполитой ссамого начала существовали факторы, через два столетия приведшие это государство кгибели. Шляхетская демократия была способна парализовать верховную власть, чем нередко пользовались внешние враги. Собственно говоря, победа над Россией в1582году явилась самым заметным военным успехом Речи Посполитой вмежгосударственных конфликтах за ХVI -ХVIIвека, не считая отдельных побед над турками (вбитве под Хотиным 1621года ипри снятии осады Вены в1683году), русскими (вКонотопской битве 1659года) ишведами (всражении при Кирнхольме 1605года).
        Наэтом военно-политический потенциал Речи Посполитой исчерпывался. Уже впервой половине ХVIIвека она понесла территориальные потери илишилась Ливонии, авконце ХVIIIвека прекратила свое существование, разделенная между Россией, Пруссией иАвстрией. Ноэто произойдет позже.
        Кроме того, Речь Посполитая была создана в1569году как «республика обоих народов», поляков илитовцев. При этом «забыли» отретьем народе - православных русинах, той самой руси, потомках жителей Древнерусского государства, осудьбах которых разворачивался спор между Россией иВеликим княжеством Литовским вконце XV - XVIвеке. ВXVIIвеке этот народ заявит освоих правах, иукраинское освободительное восстание 1648года потрясет польско-литовское государство ичуть не приведет его кгибели. Можно сказать, что первый шаг косуществлению этого драматического исторического сценария был сделан при заключении Люб­линской унии.
        Русско-литовское перемирие 1570года
        1570год был отмечен вРечи Посполитой страшным голодом. Посообщению русской летописи, «вте же лета вПольше ивЛитве глад был силен… простой народ всякую скверну ел, псов икошек, напоследок имертвых людей, тела их из гробов вынимали исолили да ели, поскольку хлеб очень дорог был, да денег негде взять». Вэтой обстановке начался новый раунд русско-литовских переговоров. 10мая 1570года вМоскве бояре М.Я.Морозов, Н.Р.Юрьев, печатник И.М.Висковатый идьяк Андрей Васильев приняли посольство Речи Посполитой во главе сЯном Скротошиным.
        Диалог сторон развивался по привычному сценарию: литовцы запросили Великий Новгород, Псков, Смоленск, Вязьму, Великие Луки исеверские города, Полоцк, Озерище иУсвят со всеми их поветами. Бояре вответ озвучили свои претензии на Киев, «города, которые по Днепру кКиеву», Волынь, Брест, Львов, Галич, Каменец-Подольский, Витебск, Могилев, Мсти­славль идр.
        Позиция сторон по Ливонии тоже не изменилась: Сигизмунд предлагал утвердить status quo, обменяв лишь польско-литовский город Мариенгаузен на русский город Говью. Бояре же сначала потребовали всю Ливонию, а18июня торжественно объявили, что царь «поступается» Курляндией, которой ибез того владела Польская корона. Рубежом между Русской иПольской Ливонией должна стать Западная Двина. Вответ послы заявили, что «Инфлянты» даны Богом польским королям, которые не намерены уходить со своей земли.
        Входе дискуссии 18 -20июня было найдено компромиссное решение: заключить трехгодичное перемирие без урегулирования границ вЛивонии. 24июня 1570года стороны целовали на перемирных грамотах Евангелие икрест, авмае следующего года договор был подтвержден вЛитве, что поставило точку врусско-литовской войне.
        Итоги войны удовлетворили ИванаIV: он продолжил дело отца по присоединению кРоссии крупнейших городов Великого княжества Литовского (ВасилийIII взял Смоленск, аего сын - Полоцк), добился признания русских завоеваний вЛивонии. Причем инициатива заключения перемирия исходила от Сигизмунда, что для Грозного также было немаловажно: кто просит мира, тот ипроиграл.
        Отсюда то глумливое отношение, скоторым посольство Скротошина было принято вМоскве. Сам царь высмеивал дипломатов, адворяне прямо на царском дворе беспардонно ограбили их. Кногам царя бросили отобранную улитовцев амуницию, над которой московские дворяне во главе ссамим государем устроили унизительную потеху. Издевательства иллюстрировали известную поговорку: «Горе побежденным».
        Датско-шведская война 1563 -1570годов
        24мая 1562года шведский король Эрик ХIV приказал своим адмиралам Якобу Багге иЙонсону Бонгу «прекратить нарвское плавание». Торговля европейских стран сРоссией через Нарву лишала прибыли шведских купцов ивызывала гнев монарха. Споявлением на пути вНарву военных кораблей купцы Ганзы, Англии, Голландии, Шотландии стали торговать через шведский Ревель, что возмутило Данию иЛюбек, выступавших за свободу морской торговли. Споры быстро переросли ввойну за господство на Балтике.
        Боевые действия начались 6августа 1562года сосады шведским флотоводцем Клаусом Горном ливонского порта Гапсаль. Защищавший его польский гарнизон отступил внаправлении Риги. Шведы угрожали нападением исамой Риге. 13июня 1563года трактат овойне со Швецией издал Любек, а31июля - Дания. Союзником Дании выступила Польша. Ктому времени польско-литовские войска уже имели вЛивонии несколько столкновений со шведами.
        Союзники планировали блокировать датско-любекскими силами Стокгольм, вто время как Польша должна была вытеснить шведов из Северной Эстонии. Однако события развивались иначе: шведский адмирал Я. Багге 30мая 1563года атаковал датский флот уострова Борнхольм изахватил вплен датского командира Я. Броскенгуса итри датских корабля. 11октября того же года флот из 33 датско-любекских кораблей под началом адмирала Петера Скрама встретил 27 шведских военных судов севернее Готланда. Правда, бой не состоялся, шведы ушли кСтокгольму. Хотя поляки икурляндцы Кеттлера осадили Пернов, однако не добились заметных успехов вСеверной Эстонии. Польские суда, которых итак было немного, оказались заперты вРевеле.
        30мая 1564года под Готландом состоялось крупное морское сражение. Датский флот из 23 кораблей под командованием Герлуфа Тролле действовал вместе с10 любекскими кораблями против шведского флота. Тролле применил новую боевую тактику, поставив корабли тройками, сильный со слабыми, идобился победы.
        Только 6июля под Флемингом недалеко от Борнхольма шведы вновь отважились атаковать датский флот. Весной следующего года шведские отряды появились неподалеку от Копенгагена иЛюбека, а4июня 1565года адмирал К. Горн вступил всражение сэскад­рой Тролле между Висмаром иВемером: 14 шведских кораблей против 13 датских и12 любекских. Вовремя трехдневного сражения, получившего название «битвы под Ругией», Тролле был смертельно ранен идатский флот отступил кКопенгагену. Горн на радостях даже высадил на континент шведский десант.
        7июля 1565года состоялась Борнхольмская битва. 22 датских и14 любекских кораблей противостояли 44 шведским кораблям. Собеих сторон было более 7тысяч раненых иубитых. Некоторый перевес витоге оказался за шведами: они захватили датский флагман «Jaegermesther» ипотопили на один датский корабль больше.
        23мая 1566года Горн с67 судами выступил кдатскому побережью, около которого 6 кораблей село на мели. Горн отвел суда воткрытое море. Его безуспешно преследовали 36 датских и11 любекских кораблей. Вночь с28 на 29июля датско-любекский флот на якорной стоянке под Висби был разбит шведами. Погибло 14 кораблей, командование флота и5 тысяч моряков. После «катастрофы при Висби» идо конца войны шведы доминировали на море.
        Военная кампания была продолжена на суше. Вянваре 1567года состоялся шведский поход на ливонские города, занятые польско-литовскими войсками. Вышедший из Ревеля отряд под командованием Клаустеня взял Рую, Малотель, Буртник иЛимбаш. Однако уже вфеврале под Ревелем литовские иливонские войска вбольшом сражении разбили шведские силы. Развивая успех, литовцы осадили Ригу, но, как сказано вхронике, «рижане от них отсиделись, агорода им не сдали». Датские войска под командованием Д. Рантцау перешли внаступление ивконце 1567-го - начале 1568года заняли области Смоланд иЭстерйетланд.
        Всентябре 1568года шведского короля Эрика ХIV объявили сумасшедшим изаключили втюрьму. Его преемник, ЮханIII, был женат на Катерине Ягеллонке, сестре Сигизмунда, иПольша стала союзником Швеции, отказалась поддерживать Данию ипредложила ей посредничество впереговорах со Швецией.
        В1569 -1570годах Швеция иПольша обменивались послами, монархи вели дружественную переписку. Польская делегация присутствовала на коронации короля Юхана. ВГданьске осенью 1569года стояла шведская эскадра Арведссона. Сближению Польши иШвеции всемерно способствовала Катерина Ягеллонка. Она вела переписку по дипломатическим вопросам, сообщала брату планы инамерения шведских политиков. Военное командование строило планы организации совместной, шведско-польской обороны Ревеля иПернова (напомним, что всего четыре года назад польско-литовские войска сбоем осаждали Пернов). Шведы помогали полякам всоздании польского военно-морского флота. Уже в1570году начинаются совместные походы польско-шведской эскадры.
        Свою дипломатическую игру вела иРоссия. Еще в1567году вМоскве возникла идея раздробления Ливонии на ряд мелких княжеств, правители которых принесут присягу монархам Польши, Швеции, Дании иРоссии. Тем самым предполагалось мирно добиться раздела сфер влияния. Грозный сначала предложил основать такое вассальное Ливонское королевство находившемуся врусском плену бывшему магистру ордена Фюрстенбергу, но тот отказался. Затем последовало аналогичное обращение кмагистру Кеттлеру, уже владевшему Курляндией иСемигалией на правах вассала Сигизмунда, но тот также отверг предложение. Нанего согласился только датский герцог Магнус, увидевший вэтом шанс обзавестись собственным государством, пусть формально зависимым от Москвы. Роль, которую он фактически исполнял, - наместник вдатской зоне оккупации Ливонии - его перестала устраивать.
        27января 1570года послы Магнуса вернулись из Москвы вАренсбург. Они привезли соглашение, что ИванIV обещает отдать ему свои завоевания вЛивонии, которые после смерти Магнуса отойдут его наследникам, апосле пресечения рода - Датской короне. Русское население будет выведено из Ливонии, аправо торговли вней перейдет «немцам». Вответ Магнус должен был присягнуть на верность русскому царю.
        Союз между Магнусом иИваномIV вызвал пристальный интерес Польши. Королевские дипломаты взволнованно обсуждали, как понимать слова: «Магнус - слуга ИванаIV». Неозначает ли это датско-русского раздела Прибалтики? Армия Магнуса выступила совместно сроссийскими войсками. 21августа 1570года объединенные силы атаковали Ревель. Правда, штурмом взять город не удалось, адолгая осада оказалась безрезультатной. Шведы смогли организовать снабжение сморя. 16марта 1571года датско-русские войска отступили от Ревеля.
        Русско-датское ишведско-польское сближение было вызвано прежде всего единством позиций по вопросу оморской блокаде. Шведы иполяки хотели закрыть «нарвское плавание», для Дании иРоссии оно было выгодным. Почти одновременно сЛюблинским сеймом 1569года СигизмундII издал манифест, призывающий всех монархов бороться с«нарвским плаванием», идля этих целей нанял эскадру Яна Мункебена из 14 кораблей. Наморе развернулась война каперов - морских пиратов, которые топили суда исключительно враждебных держав иполучали за это жалованье. Датчане гонялись за шведскими судами, поляки ишведы захватывали всех, кто плыл врусскую Нарву. УИванаIV не было своего морского флота, немного позже он нанял отряд датских каперов, вошедших висторию под романтическим именем «корсаров Ивана Грозного». Виюне 1569года датчане атаковали Ревель сморя, авФинском заливе уничтожили почти 90 малых шведских судов. Осенью 1569года шведы нанесли ответный удар, осадив крепость Варбек. Успех сопутствовал то одной, то другой стороне, но никто не мог достичь решительного перевеса.
        Недобившись доминирования на Балтике, Дания иШвеция 13декабря 1570года подписали Штеттинский мир. Стороны договаривались овосстановлении довоенных границ, датчане возвращали шведам Эльвеборг, но получали за него выкуп. «Первая Северная война», как иногда называют этот конфликт, закончилась.
        
        ПУСТОЙ ТРОН РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ
        Глава 5. Как Иван Грозный иего сын Федор упустили шанс стать польскими королями ивыиграть войну
        Анужны ли нам эти выборы?
        Споры исомнения накануне первой элекции
        Выход Московской Руси на международную арену вконце ХV - ХVIвеке был ознаменован не только ее вступлением вевропейские войны имеждународные коалиции, но иучастием русских государей ввыборах на престолы иностранных держав. Впервые слух овозможности элекции (тоесть избрания) «Московита» на трон европейской страны, Священной Римской империи, возник при ВасилииIII. Аего сын, ИванIV, дважды, в1572 -1573 и1574 -1575годах принимал участие визбирательной кампании на престол Речи Посполитой.
        Пикантность ситуации состояла втом, что Россия одновременно вела сПольшей иЛитвой многолетние кровопролитные войны, одна из которых только что, в1570году, закончилась трехлетним, тоесть весьма краткосрочным перемирием. Ставка вборьбе запольскую корону была необычайно высока. Вслучае победы на выборах ИванIV мог блистательно завершить кампанию исоздать на востоке Европы огромное государство, практически вграницах Европейской части Российской империи ХIХ века. Несомненно, судьба народов континента тогда сложилась бы иначе.
        Помимо политического противостояния, выборы были первым случаем непосредственной идеологической схватки Московского царства иЗапада. Несмотря на неудачу Грозного, Россия приобрела новый политический опыт. Всценариях избрания Бориса Годунова (1598) иМихаила Романова (1613) сочетались как традиции русских земских соборов, так ипрактика выборов вгоды польских бескоролевий.
        Еще в1552году астрологи предупреждали: вслучае смерти бездетного СигизмундаII Августа король будет пришлым. С1566года одним из кандидатов на польский престол считался сын Ивана Грозного, царевич Иван Иванович. Внаказе гонцу Ф.Мясоедову в1569году говорилось: «Проведать ему, которым обычаем то слово вЛитве ивПольше влюдях носится, что хотят взять на Великое княжство Литовское ина Польшу царевича Ивана, ипочему то слово влюди пущено, обманом ли, или вправду того хотят, ипочему то слово делом не объявится, авлюдях носится».
        Возможные планы литовских панов обсуждались 10июня 1570года на переговорах вМоскве посольства Яна Скротошина перед лицом самого ИванаIV. Посол заявил, что ипольская, илитовская рада на совещании скоролем высказали единую позицию: «…если Пан Бог милостивого государя нашего от сего света приберет, ирады обе отом не мыслят, что им государя себе взять от мусульманских или от иных земель, ажелают, чтоб им государя себе избрать от словенского рода, исклоняются ктебе, великому государю, итвоему потомству». Панам не поверили, решили, что они обманывают, завлекают, хотят таким образом добиться более выгодных условий перемирия.
        Высказывались иболее экзотические предложения: например, в1572году Анджей Чешельский предлагал королю СигизмундуII Августу, раз унего нет наследника, усыновить сына Ивана Грозного Федора ивоспитать «впольском духе», апотом передать ему престол. Русский царь не будет воевать ссобственным сыном, имежду державами наступит долгожданный мир.
        ВВаршаве весной 1571года началась мода на русскую одежду. Русские послы докладывали: «Асказывают: платья однорядки икафтаны, ишубы, ишапки лисьи черные, исапоги, иседла паны любят носить ныне вподражание московского обычая… Аочень хочет, сказывают, королевна замуж за государя царя ивеликого князя». Имеется ввиду последняя принцесса из рода Ягеллонов - Анна Ягеллонка. Царь якобы ей нравится тем, что «умом крепок ивсеми силен, людьми, иказной, ивотчиной».
        Несомненно, такие слухи звучали обнадеживающе, но смущал обычай выборов: конкуренция сдругими кандидатами инеобходимость договариваться саристократией… Это было совсем не вроссийских политических традициях.
        Статус польских илитовских королей вРоссии ценили невысоко. Настоящий король - прирожденный государь, восходящий по Божьей воле на престол как представитель правящей династии. Акогда короля избирает не Бог, алюди - разве это правильно? Бояре ворчали: «Ито не исконное вечное королевство, асажают на королевство короля паны по своей воле идержат его, как захотят, икто укоряет государя, тот сам себе укоризну приносит».
        Думается, русского монарха, вообще-то не отличавшегося нерешительностью, заставили воздержаться от активных действий его система ценностей имотивация. Перед глазами Ивана Грозного был летописный пример князя Рюрика, основателя династии. Его тоже призвали, фактически выбрали древние новгородцы. Азначит, так инадо восходить на трон: по приглашению будущих подданных. Если бы паны Великого княжества Литовского прислали такое челобитье от всей земли - то царь бы знал, что делать. Борьба группировок, вкоторой от царя требовалось всем угодить, чтобы понравиться иполучить приглашение на престол, смущала ивселяла нерешительность. Где же здесь богоизбранность? Где Божья воля? Вместо нее - сплошное «мятежное человеческое хотение». Думается, что именно этот «диссонанс смыслов» удерживал царя от решительных действий.
        Показательно, что участие Ивана Грозного ввыборах активно обсуждалось вПольше иво всей Европе ине вызвало абсолютно никакой реакции вРоссии. Польские выборы, кроме самого Ивана Грозного иего дипломатической службы, вообще никого не заинтересовали. Единственное упоминание содержится вСоловецком летописце 1580?хгодов: «Приходил из Литвы от всей земли посол кгосударю, Михайло Халабурда, просил на королевство царевича Федора, игосударь им царевича не дал».
        Между блистательным Парижем имогучей Московией: кто претендовал на польский престол
        7июля 1572года умер король СигизмундII Август. Унего не было детей-наследников. Мужская линия династии Ягеллонов пресеклась. Напольский илитовский престол претендовали несколько кандидатов: император Священной Римской империи Максимилиан, его сын Эрнест, русский царь ИванIV, его сын Федор, шведский король ЮханIII, французский принц Генрих Анжуйский.
        Польская шляхта предъявила следующие требования:
        - король не может по своей воле менять государственный строй, объявлять войну без согласия всех земель государства ит.д.; все вопросы, связанные свойной, он обязан согласовывать срыцарством ишляхтой обоих народов;
        - король не может самостоятельно, без консультаций спанами, вести переговоры иотправлять посольства;
        - при короле учреждается Рада из шестнадцати сенаторов, скоторыми он советуется по всем вопросам;
        - король может распоряжаться казной только по согласованию ссенаторами;
        - королю нельзя жениться без дозволения Рады иСената.
        Оставалось узнать, что по поводу этих требований думают кандидаты на престол.
        Польская шляхта склонялась ккандидатуре Генриха Валуа. Впосвященных ему одах исонетах говорилось, что от прихода добродетельного Генриха московиты итатары будут трепетать, аполяки станут храбрее. Нанего возлагали надежды, что он построит флот на Балтике, разобьет московитов итурок. Французов интриговала тема прихода короля из высокоразвитой Франции вдалекую Польшу, граничившую сварварскими Литвой, Московией иТатарией. КРечи Посполитой относились ссимпатией илюбопытством, но ставили ее однозначно ниже себя.
        Паны Великого княжества Литовского больше склонялись кправославному царю или его сыну. Впрочем, не стоит преувеличивать энтузиазм русинских кругов Литвы по поводу кандидатуры Ивана Грозного: его поддерживал очень узкий круг аристократов, да ито во многом из эпатажа, желания позлить поляков ит.д. Паны опасались, не придет ли вРечь Посполитую вместе сновым государем кровавая тирания по образцу недавней московской опричнины. Поэтому от царя Ивана шляхта ждала разъяснения его позиций по принципиальным вопросам: осейме, шляхетских вольностях, правах собственности на имения, религиозной свободе ит.д. Если переводить на современный политологический язык, от царя ждали предвыборную программу, хотя, конечно, вХVIвеке такого термина не знали.
        Что-то вроде такой программы царь изложил на переговорах слитовским послом М. Гарабурдой вфеврале - марте 1573года вНовгороде ивпосланиях, отправленных вЛитву вапреле того же года. ИванIV выдвинул идею объединения вВосточной Европе Королевства Польского, Великого княжества Литовского иМосковского государства под властью одного монарха, носящего титул: «Божией милостию государь ивеликий князь всея Руси, Киевский, Владимирский, Московский, король Польский ивеликий князь Литовский». Иван Грозный не стал обещать перейти вкатолическую веру, но выступил защитником православия вВеликом княжестве Литовском. Он также поставил ряд личных условий: хоронить правителей нового государства будут только вРоссии, они могут выбирать жен из числа подданных, на старости лет монарх может добровольно отойти от дел ипринять монашеский постриг. Само приглашение на престол он расценил как добрый знак: если удастся создать вВосточной Европе христианскую сверхдержаву, то туркам идругим мусульманам конец. Навремя переговоров ИванIV объявлял опродлении перемирия 1570года.
        Однако паны не услышали вцарских речах главного: не было сказано ни слова ни одворянских вольностях, ни об ограничении власти короля впользу аристократии. Таким образом, ответа на животрепещущие вопросы шляхта не получила, что ивызвало удворянства Великого княжества Литовского разочарование вмосковской кандидатуре. Таким образом, первые выборы ИванIV проиграл, даже толком не успев вних поучаствовать.
        Французский принц на польском троне
        14мая 1573года Речь Посполитая избрала своим королем французского принца Генриха Валуа. ВоФранцию отправились наиболее знатные ивлиятельные польские паны: познанский епископ Адам Конарский, Альбрехт Лаский, Ян сТечины, Анджей сГорки идругие. 21февраля 1574года состоялась коронация, сопровождавшаяся торжественным поклонением французского гостя королевским гробницам вподземельях Вавеля.
        Поляки ликовали. Представитель французских королей на престоле повышал международный престиж Польши. Польские поэты ихудожники наперебой представляли двору стихотворные имузыкальные произведения, восхваляющие Генриха. ВЕвропе также проснулся интерес кдалекой восточноевропейской стране: в1574году во Франции иГермании вышло много сочинений, посвященных элекции «короля Польши иСарматии». Знания европейцев овосточных пределах континента были нетвердыми, поэтому вслед за античными авторами земли квостоку от Одера иВислы называли «Сарматией» - по имени древнего народа сарматов.
        Между тем избрание принца Валуа не вызывало всеобщего восторга. Больше всех был недоволен сам Генрих. Это инемудрено, если ознакомиться стак называемыми «артикулами Генриха» - условиями его избрания на польский престол.
        Артикулы провозглашали ликвидацию вРечи Посполитой наследственной монархии. Король гарантировал, что «…ни мы, ни наши потомки… не должны при жизни назначать или выбирать короля ивозводить на престол нашего преемника стем, чтобы право свободного выбора нового короля навсегда… сохранялось бы за всеми коронными сословиями».
        Польский монарх фактически не мог проводить самостоятельную внешнюю политику: объявлять ипрекращать войны, заключать союзы идаже объявлять набор войска без согласия «сената обоих народов» и«без сеймового постановления всех сословий». Парадоксально, но при этом король объявлялся гарантом обороны страны исохранения территориальной целостности государства («Мы инаши потомки обязываемся ибудем обязаны осуществлять оборону коронной границы двуединого народа от вторжения любого неприятеля»). Как можно защищать страну без военных полномочий истатуса командующего, артикулы не поясняли.
        Впрочем, права правителя Речи Посполитой во внутренней сфере были столь же ничтожны. Он не мог по своей воле изменять или ликвидировать придворные должности, не смел вводить законы, ущемляющие положение знати. Даже вспорах между аристократами на сейме король мог только уговаривать иувещевать, но не должен был «ничего решать своей властью». Артикулы гласили: «Специально оговариваем, что не будем вводить ни налогов, ни податей внаших королевских имениях ивимениях духовенства, атакже пошлин внаших городах и… во всех наших землях, входящих вкорону, без разрешения всех сословий на вальном сейме». Если монарх неугоден подданным, покушается на их вольности - они имеют право на мятеж: «Аесли бы мы - от чего сохрани нас гос­подь! - выступили против прав, вольностей… или что-нибудь не выполнили бы, тогда мы объявляем граждан двуединого народа свободными от послушания, от веры нам иот нашей власти». Даже жениться или разводиться польский король мог только сразрешения панов.
        Наэтом фоне дополнительные требования к артикулам выглядели сущими мелочами. Король «Польши иСарматии» имел:
        - корону, но она хранится вКракове вларце за печатями каштеляна Краковского, воевод Краковского, Виленского, Сандомирского, Калишского иТроцкого. Без них Генрих не мог даже открыть ларец ссобственной короной - унего не было ключей;
        - коронную печать.
        Ивсе. Дальше начинались королевские обязанности:
        - гарантировать сохранение религиозного плюрализма («разных вер»);
        - обеспечивать безопасность государственных границ. Четверть личных средств государя должна идти на оборону страны. Вслучае войны король оплачивал панам участие вней;
        - Генрих обязан выплатить долги польской Короны из своих средств, привезенных из Франции;
        - вгрядущей войне сРоссией должен одержать победу;
        - гарантировать шляхте «вольный суд»;
        - награждать за службу званием «рыцарский пан»;
        - содержать Краковский университет.
        Генрих, как французский принц, должен был обещать «всему посполитству», тоесть народу Речи Пос­политой:
        - вечный мир сФранцией;
        - французскую помощь Польше вее конфликте сТурцией;
        - предоставление Францией четырех тысяч «стрельцов» на двенадцать месяцев «на всякую потребу». Первая же партия этих наемников должна отправиться вЛивонию для войны срусскими ишведами;
        - каждый год правления Генриха Франция предоставляет Польше 100 тысяч золотых четыре раза вгод под личную гарантию французского короля КарлаIХ;
        - Франция делится сПольшей доходами, получаемыми сземель, оказавшихся под ее контролем (около 150 тысяч дукатов);
        - во Франции организуется «склад» (база) для польских купцов, которым предоставляются особые льготы;
        - балтийская торговля контролируется совместно Францией иПольшей, при этом последняя получает право завоевать все ливонские порты вплоть до Нарвы;
        - 100 детей польских аристократов получают «воспитание рыцарское» иместо при королевском дворе.
        Вответ на все это паны имеют единственную обязанность: не требовать новых прав.
        «Генриховы артикулы» считаются выдающимся памятником польской политической мысли, образцом демократической модели государства раннего Нового времени. Они гарантировали высокий статус польской аристократии, однако король получался неполноценным по сравнению смонархами вдругих европейских странах. Генриху было вРечи Посполитой неуютно. Ктому же паны, желавшие породнить французскую ипольскую династии, хотели женить Генриха на Анне, последней принцессе из рода Ягеллонов. Все бы хорошо, только 50-летняя невеста во времена, когда 30-летние считались пожилыми, была глубокой старухой. Генриху же было 22года…
        Избранием Генриха было недовольно Великое княжество Литовское. Нето чтобы его дворяне имели какие-то принципиальные возражения против этой кандидатуры. Дело было не вней: аристократии великого княжества казалось унизительным, что поляки все решают без них, несмотря на то что Люблинская уния формально предоставляла шляхте иПольши, иЛитвы равные права вуправлении Речью Посполитой.
        Результатом было то, что польско-литовский союз, не успев окрепнуть, затрещал во всем швам. Наспециальном сейме, созванном после королевских выборов, паны великого княжества предъявили свои требования кКороне: 1) вернуть Литве все южные земли; 2)проводить общие сеймы по очереди вЛитве иПольше; 3) расширить состав общего Сената, приняв внего всех бывших членов литовской рады, которые не попали внынешний Сенат. Поляки отказались обсуждать эти вопросы до приезда нового короля. Сразу за этим последовало крайне обидное для Литвы решение коронного сейма: собирать подати на войну сРоссией надо только сЛитвы, вто время как Польша будет содержать лишь гарнизоны, стоящие вЛивонии. Таким образом, получалось, что Люблинская уния заключена впустую: поляки бросили своих восточных соседей на произвол судьбы, оставив их один на один сРоссией.
        Однако ни на какие серьезные шаги Литва так ине решилась. Шляхта великого княжества поддержала кандидатуру Генриха Валуа сусловием, чтобы он женился на Анне Ягеллонке. Правда, литовцы не преминули продемонстрировать свою самостоятельность: они послали вПариж пана Криштофа Радзивилла, который присягнул королю отдельно от Польши, аиз Вильно прислали особый диплом, которым Великое княжество подтверждало избрание Генриха королем Речи Посполитой.
        «Из страны сбежал король…»
        Второебескоролевье
        Правление Генриха продолжалось 16 недель, после чего он тайно, вночь с28 на 29июня 1574года, сбежал во Францию. Причиной этого экстраординарного поступка (случаев, когда короли сбегали спрестола, мировая история знает немного) было известие осмерти короля КарлаIХ. Французский трон был куда более желанным, чем польский. Польские гонцы сумели нагнать его впограничье, под Освицем, упали вноги ипросили вернуться. Генрих произнес прочувственную речь на тему, что укаждого свое отечество, аего место во Франции, ипоехал дальше.
        Поляки были страшно оскорблены. Их можно понять. Бывало, что королей свергали силой, изгоняли из своего государства или даже убивали, но чтобы король бросил подданных иубежал вболее «развитую» страну - такого вВосточной Европе никогда не случалось. Ходили слухи, что последней каплей, переполнившей чашу терпения Генриха, было обязательство жениться на «престарелой» Анне Ягеллонке. Новедь это тоже была «поруха чести» - короли, как известно, по любви не женятся, ипотому не следовало избегать родства со славным родом Ягеллонов.
        Генрих иего приближенные, стремясь оправдать столь беспрецедентный отказ от трона, не скупились на негативные описания Польши - представляли поляков всовершенно фантастическом свете. Французы высмеивали их грубость иневежество, что было особенно обидно читать польским интеллектуалам.
        Вовторое бескоролевье кчислу претендентов на престол добавились феррарский герцог Альфонсо д’Эсте исемиградский воевода Стефан Баторий, поддерживаемый Турцией. Это были претенденты от шляхты ипанов. Рыцарство поддерживало Батория, атакже Анджея из Тишины, воеводу Бельского. Позиция рыцарства Малопольши была особой: ее представители отстаивали идею не пришлого короля, а«Пяста на троне», который сможет добиться «покоя истурком, исИваном». Правда, определиться с«пястовской» кандидатурой было довольно сложно: наиболее популярный из кандидатов Пястов, Ян Костка, был выходцем из Пруссии, что делало его фигуру неприемлемой. Поэтому витоге малопольские политики стали поддерживать чешского бурграбия Вильгельма из Роземберка.
        Вавгусте 1574года поляки созвали экстренный съезд вВаршаве, чтобы решить - как быть. Постановили собрать сеймики по воеводствам ивыслушать их мнения. Литовцы бойкотировали варшавский съезд, собрав свою «конвокацию». Они заявили, что из?за московской опасности не могут покинуть Великое княжество Литовское, ипотребовали без их участия не принимать никаких решений, которые могли бы ущемить права Литвы. Единственное, очем договорились польские илитовские паны, - назначить срок возвращения Генриха до 12мая 1575года иуведомить беглого короля, что после этого не будут ждать его возвращения на престол. Новый французский король, погруженный впридворные интриги, распри католиков игугенотов, тянул сотказом от польской короны ипродолжал именовать себя «королем сарматским».
        Вэтих условиях вновь оживилась промосковская партия вВеликом княжестве Литовском. Грамота Яна Глебовича от 24июля 1574года фактически содержала приглашение ИвануIV на престол Речи Посполитой, но ссовершенно определенными требованиями, чтобы он был подлинно христианским государем иизбавил бы народ от «бусурманской руки». Нито ни другое не противоречило пониманию верховной власти Иваном Грозным. Единственное, что нуждалось вурегулировании, - это вопрос, что будет прежде втитуле: король польский или царь российский?
        Вкачестве приложения кграмоте Ян Глебович поместил текст присяги короля Генриха от 21февраля 1574года снамеком, что царю Ивану было бы неплохо выполнять эти же условия. Эмоции Грозного при прочтении обязательств монарха перед подданными нетрудно представить. Конечно, ни окакой элекции на таких условиях не могло быть иречи.
        Что из этого манифеста вольностей литовских панов уловил иусвоил ИванIV? Царь прочел послание Глебовича через призму собственных воззрений на сущность монаршей власти. Он одобрил стремление панов обрести себе господина иблагосклонно воспринял приглашение на польский престол, однако впервую очередь был озабочен соблюдением посольского ритуала, чтобы паны Великого княжества Литовского непременно первыми прислали больших послов софициальным челобитьем: приходи ивладей нами.
        Позиция ИванаIV, возможно, была вызвана недоверием клитовским панам, которые уже звали его на престол во время первого бескоролевья, азатем выбрали Генриха. Царь требовал узнать, Генрих остался королем или же сложил ссебя польскую корону. Глебовичу иего сторонникам обещалось великое жалование вслучае победы ИванаIV.
        Вцелом тон царского послания укоризненно-выжидательный. Грозный действовал осторожно ини одним словом не откликнулся на требования, каким должен быть монарх. ИванаIV интересовали практические вопросы иполитический ритуал. Он не видел необходимости вдискуссии опрерогативах королевской власти, поскольку на сей счет имел свое твердое мнение, которое не собирался пересматривать.
        Отсутствие уИванаIV внятной «программы» побуждало его сторонников-шляхтичей придумать ее. В1575году некий дворянин Петр Граевский на Стенжицком съезде знати заявил, что его брат Криштоф был вМоскве по торговым делам, там встретился срусским царем, итот ему передал послание кпанам, вкотором изложил условия, на которых он претендует на престол. Они звучали вполне понятно исоответствовали политической культуре Речи Посполитой:
        - «народ свой русский свашими людьми объединять, сравнять вчести иблагородстве, сделать одним народом иоставить жить вмире для общего добра иславы»;
        - объединение государств должно быть по образцу польско-литовских уний;
        - для их управления избирается единый монарх из династии Рюриковичей;
        - объединенные державы имеют единые вооруженные силы;
        - при государе существует единый совет знати;
        - устройство новой державы - федеративное: иПольша, иЛитва, иМосковия сохраняют свою структуру внутренних должностей, свои государственные печати, свои границы, свое законодательство;
        - все права ипривилегии аристократии икатолической церкви, как данные при прежних королях, так иучрежденные шляхтой впоследнее время, безоговорочно сохраняются иеще будут приумножены царскими «пожалованиями»;
        - царь признает ограничения власти польских монархов панами Рады, итолько просит дать ему право награждать пожалованиями отличившихся подданных;
        - коронация католическим митрополитом для царя неприемлема, но он готов уступить, «если мне убедительно докажут иобъяснят, что это может быть без греха против совести». Тогда «исам ссыновьями кэтой вере пристану ииных много ссобою приведу»;
        - область Киева переходит вподчинение Московии, ановый титул государя пишется, начиная сКиева («король киевский, московский» ит.д.). Враде иерархия панов выстраивается следующим образом: воевода киевский на первом месте, затем краковский, виленский, троцкий ит.д. Воеводы российских городов как члены этой иерархии не рассматриваются;
        - умершие представители династии правителей нового государства будут погребаться вМоскве, вродовой усыпальнице Рюриковичей.
        Отражали ли хоть вкакой-то степени эти пункты (получившие название «артикулы Граевского») настоящую позицию Ивана Грозного? Они практически ни вчем не совпадают сизвестными нам русскими источниками. Сомнительна иистория их происхождения: царь, сего-то величием исамомнением, доверил столь серьезный документ заезжему «мужику торговому», пусть ишляхтичу, чтобы он его донес до панов Речи Посполитой? ИванIV никогда так не делал, это не вего стиле. Остается предположить, что перед нами - апокриф, сочиненный кем-то из сторонников русской кандидатуры вВеликом княжестве Литовском.
        Русский гонец Федор Елчанинов вел 15июня 1575года переговоры вБерестье сжемоитским старостой О. Воловичем. Обсуждались кандидатуры на престол ИванаIV и«цесарского сына» Эрнеста ибыла предложена избирательная кампания для царя. Он должен был выслать пять грамот: квоеводе виленскому, старосте жемоитскому, пану троцкому, маршалку Радзивиллову и«ко всему рыцарству». Образцы этих грамот, составленные гнезнинским архиепископом Якубом Уханьским, были переданы Елчанинову. Вних провозглашалось, что новый король будет покровителем народа «сарматского или словенского», защитит христианство от ислама, возвысит правильную веру, преодолев наметившийся «христианский великий упадок». Царь должен был обратиться со специальными декларациями кдуховенству и«рыцарству», обещать им «великое жалование», атакже гарантировать, что будет «рядить исудить сними овсех делах». Иван Васильевич обязан заявить, что рад иметь многих панов «втоварищех», поскольку они «люди мудрые».
        Появление подобных проектов - и«артикулов Граевского», и«писем Уханьского» - свидетельствует отом, что российская сторона исторонники кандидатуры Ивана Грозного вВеликом княжестве Литовском находились всовершенном диссонансе. Они абсолютно по-разному представляли себе, что надо делать, говорить ичего ожидать друг от друга. Русская дипломатия действовала нерешительно имелкомасштабно. Вместо «великих послов» вВильно один за другим отправлялись мелкие послы. Они разведывали обстановку, звали «больших послов» ивозвращались сновыми грамотами ипроектами, которые вМоскве не могли понять.
        Нельзя сказать, что царь Иван оказался совсем глухим кпризывам обозначить свою позицию относительно полномочий монарха. Нопаны ждали от него одного, аон им писал про другое. Например, сгонцом Лукой Новосильцевым Иван Грозный отправил послания, которые были ответом на предложения Уханьского. Царь четко изложил свою позицию: государь правит, жалует подданных за верную службу икарает за нерадивую, ате честно иблагодарно служат. При такой системе происходит «прибыток всему христианству». Вы приглашаете меня на престол? - пишет Иван. - Это означает, что вы «захотели нам послужить». Принимая шляхту на службу, царь Иван дарует ей привилегию служить государю. Авот желанных гарантий прав ипривилегий государь шляхте так ине дал. Иван Грозный подтвердил только свое принципиальное невмешательство врелигиозный вопрос ивдеятельность духовенства Речи Посполитой.
        Статейный список посла С.Бастанова, вернувшегося вМоскву вянваре 1576года, содержал свидетельства, что «паны рад хотят бить челом тебе, государю, аопричь тебя, государя, не хотят искать никого», «имногие мещане опричь тебя, великого государя, никого не хотят». Казалось, возникала надежда на благоприятный исход кампании. Нодля этого надо было действовать.
        Почему Иван Грозный проигралвыборы?
        К12мая 1575года Генрих так ине вернулся. Кэтому времени свои условия выдвинули другие два главных претендента - император Максимилиан иСтефан Баторий. Сравним эти «условия», перечисленные впольской хронике современника событий М. Стрыйковского.
        Максимилиан пообещал:
        1. Все старые права, привилегии ивольности подтверждаются исохраняются неизменными ибудут приумножаться для обустройства Речи Посполитой.
        2. Духовные исветские должности не может занимать иностранец, атолько уроженец Речи Посполитой.
        3. Спор оПруссии иЛивонии между Речью Посполитой иСвященной Римской империей прекращается навечно, апретензии на Мазовию могут быть выдвинуты, только если вопрос освоем подданстве поднимет сама Мазовецкая земля.
        4. Решить нарвский вопрос сдатским королем иустановить союзные отношения ливонских владений Речи Посполитой ссемьюдесятью немецкими «местами вольными».
        5. Вотношении требований испанского короля оБарском княжестве идоходах неаполитанских Речь Посполитая иимперия должны друг другу старательно помогать.
        6. Речь Посполитая устанавливает союзнические отношения скоролями испанским, венгерским ичешским.
        7. Устанавливается «приязнь ивечный союз» Речи Посполитой иСвященной Римской империи, их взаимная помощь против всех неприятелей, атакже сотрудничество итоварищество сдатским ишведским королями ивсеми немецкими княжествами.
        8. Свобода торговли и«хода купцам» между государствами.
        9. Империя иРечь Посполитая готовы совместно выступить против Турции.
        10. Навойну, которую император ведет вВенгрии, он не может привлекать польских илитовских жолнеров, только добровольцев.
        11. Для обороны границ Короны император обязуется возвести четыре замка.
        12. Император должен выделить средства для развития Краковской академии.
        13. Будет решен вопрос овоенных идворских службах высшей аристократией империи иРечи Посполитой.
        14. Впервый год внести впольскую казну 300 тысяч злотых для обороны границ ивыплаты жалованья жолнерам.
        15. Погасить за счет императора долги Короны перед жолнерами идворянами.
        Посравнению сэтим «условия» Стефана Батория выглядели очень лаконично:
        1. Все права Посполитства сохраняются.
        2. Все долги Короны будут уплачены.
        3. Стефан обязуется «добывать» великого князя московского.
        4. Будет заключен вечный мир статарами итурками.
        5. Охранять все границы Речи Посполитой.
        6. Прислать 100 тысяч злотых на нужды Речи Пос­политой.
        7. Освободить из татарского плена всех полоня­ников.
        12октября 1575года группа польских аристократов, восновном из Великой Польши иМазовии, провозгласила королем Речи Посполитой императора Священной Римской империи МаксимилианаII Габсбурга. 12декабря 1575года паны Малой Польши во главе сЯном Замойским провозгласили королевой принцессу Анну Ягеллонку, авсупруги ей предложили тран­сильванского князя Стефана Батория.
        Таким образом возник политический раскол. Великое княжество Литовское заняло уклончивую позицию: оно вело переговоры сИваном Грозным, но втоже время не имело принципиальных возражений ни против Батория, ни против Габсбургов. Вэтой ситуации паны хотели поторговаться, добиться как можно больших выгод для Литвы.
        3марта 1576года вМоскве начались переговоры сприбывшими литовскими посланниками Мартыном Страдомским иМатушем Нарбутом. Они вручили царю грамоту, вкоторой фактически обвиняли его внерешительности инедостаточной активности во время элекции. Упомянув об участии Генриха иСтефана Батория, посланники подчеркнули, что без короля как гаранта прав аристократии долго оставаться нельзя. Иван Грозный, по их словам, «чинил шкоды», никак не мог обозначить своей позиции илишь «являл свою государскую милость через послов». Паны пишут опровале переговоров России со Священной Римской империей, из?за чего сорвался альянс «государей на пользу христианству», ипредупреждают, чтобы царь не удивлялся, что, несмотря на поддержку его кандидатуры, шляхта предпочла видеть королем Стефана Батория.
        Слитовскими дипломатами, отбывшими домой 4марта 1576года, Грозный направил послание кпанам рад. Внем опять говорилось, что необходимо обсудить вопрос об элекции, выработать единую позицию со Священной Римской Империей, достичь взаимовыгодного соглашения по Ливонии. Никаких конкретных шагов предпринято не было.
        После избрания Стефана Батория Кремль никак не мог поверить, что поезд ушел. 20апреля 1576года из Литвы возвратился Лука Новосильцев. Он рассказал, что реакция литовских панов на избрание Батория была неприязненной. Они считали его выскочкой, презрительно называя «семиградским воеводой». Он не устраивал шляхту итем, что был поставлен «турком иляхом», что плохо соответствовало идеалу «христианского государя» иоскорбляло амбиции Великого княжества Литовского.
        С16 по 21февраля 1576года вВильно Новосильцев провел важные переговоры сМ. Радзивиллом. Последний сожалел, что русская сторона слишком поздно заговорила овозможности замены кандидатуры Ивана Грозного на его сына Федора (это предложение внес Новосильцев). Паны выдали опасную грамоту для «больших послов» Москвы иряд других посланий - от имени отдельных аристократов, представителей духовенства. Вних говорилось отом, что ИванIV должен официально заявить своим «жалованным словом» овосшествии на престол. Шляхта высказала готовность ему послужить и«на том встать заодин».
        Лояльность литовской стороны дошла до того, что вграмоты был включен титул «государя всея Руси», что демонстрировало приверженность доктрине объединения всех русских земель, втом числе входящих вРечь Посполитую, под короной московского государя. От Грозного просили гарантий соблюдения всех шляхетских свобод. Авторы грамот прибегали икброским демагогическим приемам: так, одно из посланий называлось «челобитьем», которое следовало символично «положить под ногу» ИвануIV. Внем московский царь изображался спасителем Литвы иПольши от их захвата цесарем, «аты, государь, пожалуй нас, акроме тебя, мы никого видеть не хотим».
        Дальнейшее развитие событий было не столь радужным для Москвы. 27февраля 1576года Новосильцев, удовлетворенный итогами переговоров слитовскими панами, «пошел вКорону Польскую», но вКраков его не пустили. Литовцы категорически заявили: вКраков ему нельзя, потому что туда пришел «Обатура». Они воспротивились попыткам гонца связаться с«панами коронными», сообщив, что «они снами ныне во брани» из?за избрания Батория «не делом государским», исними ссылаться «невместно».
        Начиная с6марта вВильно разворачивается торг за польскую корону. Сюда прибыли гонец Батория князь Якуб Воронецкий ипосол Священной Римской Империи Якуб Кутецкий. Новосильцев не принимал непосредственного участия впереговорах, но получил обнадеживающие известия: архиепископ Якуб Уханьский отказался ехать вКраков на коронацию. 9марта послы отбыли ни счем, а10марта архиепископ вызвал Новосильцева изаявил, что надо срочно звать на престол Федора.
        Правда, входе дальнейшего обсуждения паны признались, что вконец запутались. Стефан им не нравился, но прельщали его «посулы». Больше подошел бы Максимилиан, но того не устраивало требование писаться втитуле сначала королем Речи Посполитой, алишь затем «цесарем»: ведь не может королевство присоединить ксебе империю. Мотивы панов понятны: они опасались, что Польско-литовское государство растворится вимперских владениях. Москва же ведет себя нерешительно: вроде бы царевич Федор ихочет на престол, но где «большие послы»? Вначале апреля Новосильцев отбыл домой, так ничего ине решив.
        1мая 1576года состоялась свадьба Батория сАнной Ягеллонкой, азатем коронация. Литовцы, которых даже не позвали на церемонию, вгневе заявили, что «совершенно уже освобождены от уз сПольшей». Новый монарх оказался хорошим дипломатом: он собрал литовских представителей вМстибогове ипосле переговоров 29июня издал указ, вкотором утвердил все пять литовских требований: 1) опорядке участия литовских сенаторов враде королевской; 2) овозобновлении распоряжений правительства, приостановленных со смертью Сигизмунда; 3) об амнистии противников Батория; 4) опереходе королевских имений квеликому княжеству; 5) онеприкосновенности литовской юрисдикции. Остальные требования выносились на грядущий сейм. После этого Стефан особо присягнул Великому княжеству Литовскому.
        КМаксимилиануII была отправлена реляция суведомлением об избрании нового польского короля. Немецкой реакции опасались, но император не предпринял никаких решительных шагов, а12октября 1576года скончался вРегенсбурге. Как ехидно сказал польский хронист Мацей Стрыйковский, «цесарь Максимилиан своих электоров выдал, вместо Королевства Польского вКоролевство Небесное поспешил».
        Когда Россия иГермания начали делитьВосточную Европу?
        Вгеополитической конфигурации Восточной Европы раннего Нового времени на полюсах находились православная Россия ипротестантско-католическая Германия, амежду ними - католическая Польша иземли со смешанным врелигиозном иэтническом плане населением (современные территории Белоруссии, Украины, Прибалтики), что провоцировало сильные державы поделить между собой более слабые. В1576году иимператор Максимилиан, ицарь Иван Грозный были очень раздосадованы: казалось, польская корона уже вруках, но внезапно путь кней преградил никому не известный ихудородный по сравнению сРюриковичами иГабсбургами «тран­сильванский воеводишка» Стефан Баторий. Монархи решили, что раз Речь Посполитая не досталась ни немецкому, ни русскому монарху - ее надо поделить между ними. Проект подробно изложен вграмоте, хранящейся вГлавном архиве древних актов вВаршаве вфонде Радзивиллов.
        Максимилиан предлагал России военно-политический союз на следующих условиях:
        - на трон Речи Посполитой избирался его сын Эрнест;
        - Россия иСвященная Римская империя вместе снаходящейся под их властью Речью Посполитой совместно выступают против Турции.
        - Россия прекращает войну вЛивонии ивыводит оттуда войска, Ливония при этом освобождается от польской оккупации ипереходит под юрисдикцию Священной Римской империи.
        Иван Грозный выдвинул встречные предложения:
        - на польский престол избирается Эрнест, на литовский - Федор.
        - Россия готова вывести войска из Ливонии при условии, что Ливония получит статус особого вольного королевства (тоесть не окажется всфере влияния ни Священной Римской империи, ни Швеции, ни Дании);
        - Россия поддерживает идею совместного выступления против Турции.
        Германия претендовала на Польшу, Россия - на Прибалтику иземли Великого княжества Литовского, тоесть современную территорию Центральной иЗападной Украины иБелоруссии. Такое разграничение сфер влияния похоже на границы, которые проведут вэтом регионе политики более поздних эпох, начиная сразделов Польши в1772 -1795годах.
        Насколько реалистичен был этот проект имог ли он быть воплощен вжизнь? Россия иГермания располагали достаточными силами для военного вторжения, уМаксимилиана иЭрнеста были свои сторонники вПольше, как уИвана Грозного вВеликом княжестве Литовском. Так что этот сценарий мог бы реализоваться, если бы не смерть Максимилиана воктябре 1576года. Новый император, Рудольф, не считал возможным военно-политическое сотрудничество сРоссией. Раздел Речи Посполитой отодвинули на два столетия воля ивоенный талант Стефана Батория, который развязал ивыиграл «Московскую войну».
        
        БАШНЯ С ФЛАГОМ РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ
        Глава 6. Первая «Московская война»: кто победил, кто проиграл
        «Добить Ливонию!»
        Иван Грозный заканчивает войну
        Когда ИванIV отправил вКрым посла Е.Л.Ржевского воктябре - ноябре 1576года, то на слова татар, «что ныне вЛитве король Степан Батура Семиградской…», просил отвечать так: мы об этом знаем, только он еще «крепко уних влитовской земле не утвердился».
        Показателен прием посольства Речи Посполитой вМоскве всентябре - октябре 1576года. Послы должны были сообщить Ивану Грозному овосшествии на престол Стефана Батория врезультате его «обирания». Приняв «Божией милостью» титул королей польских ивеликих князей литовских, он подобно Ягеллонам обращался кИвануIV «брат». Баторий объявлял себя «государем христианским», сторонником активной борьбы сТурцией.
        Встречаться спослами Батория царь Иван отказался. Вголове русского монарха не укладывалось, как общаться спредставителями мелкого трансильванского князька, возведенного на престол волей дерзких панов. Причем панов, которые предпочли этого худородного выскочку царю-Рюриковичу! Поэтому переговоры поручили боярам: И.Ф.Мстиславскому, И.Ю.Голицыну, С.Д.Пронскому, П.В.Морозову, И.В.Шереметеву Меньшому, окольничему Ф.В.Шереметеву, дьякам А.Я. иВ.Я.Щелкаловым.
        Дипломаты вручили боярину И.Ф.Мстиславскому грамоту от панов рад, датированную 16июня 1576года. Среди подписавших документ были Якуб Уханьский, Миколай Радзивилл, Ян Ходкевич идругие представители шляхты, еще недавно звавшие Грозного на польский престол. Теперь тон их послания был иным: Россия должна прекратить войну вЛивонии, первой прислать «великих послов» ипопросить мира уРечи Посполитой. Если царь Иван смирит свою гордыню - то проявит себя как подлинный христианский государь. Впротивном случае его признают нехристианским правителем, что будет иметь для России серьезные последствия.
        4ноября 1576года литовская делегация была все-таки принята Грозным. Вовремя аудиенции он гневно указал, что «непригоже» Стефану Баторию именовать русского царя «братом», потому что такое право имеют только прирожденные короли: кесарь, султан, французский король, аБаторий кто - воевода! Чем же он отличается от других знатных литовских родов - Острожских, Слуцких, Мстиславских, Трубецких?
        17ноября 1576года литовское посольство отбыло домой. Вответных грамотах бояре обвиняли панов внепоследовательности ивероломстве. Они припоминали им, как паны просили себе на престол ИванаIV, дабы установить «покой» между христианскими державами, но нарушили обещания, поддержав Стефана.
        Пока дипломаты собирались смыслями, Россия решила закрепить свои завоевания вПрибалтике военным путем. Вфеврале иапреле 1577года на двух заседаниях Боярской думы было принято решение нанести решающий удар по польско-литовской Прибалтике. Поход возглавил сам царь. 8июня ИванIV выступил из Новгорода, а15июня прибыл вПсков. Вторжению помешали неожиданно возникшие проблемы ссоюзниками, вчастности сдатским герцогом Магнусом. Иван Грозный считал его своим подданным - «голдовником» (таким термином царь обозначал «вассала») исоответствующим образом обращался сним. Для датского принца это было дикостью. Царь учинил вПскове своеобразное судилище над Магнусом, где заставил его унизительно оправдываться. Незадачливый «ливонский король» должен был подписать соглашение, сильно урезающее датские владения вЛивонии. Теперь они простирались ксеверу от р. Аа на незначительную территорию. Магнус почувствовал себя оскорбленным. Чрезмерное давление на него, несомненно, было ошибкой русского правительства: Иван Грозный буквально толкнул герцога вобъятия своих врагов, Польши иЛитвы. Они не упустили своего шанса, завязали
тайные переговоры сдатским герцогом исклонили его на свою сторону. Измена Магнуса случится еще через год. Пока же датские наемные отряды и русские полки выступили вместе.
        9июля 1577года из Новгорода двинулся полк Т.Р.Трубецкого, который через некоторое время, пройдя через Ливонию, вышел на берег Западной Двины уг.Кройцбурга. Тем самым был обозначен желаемый рубеж русского продвижения вЛивонии. Царь понимал, что на захват Курляндии, находившейся за Западной Двиной, унего вряд ли хватит сил, авот на Эстонию иЛифляндию - наверняка. Проблему захвата Ревеля иРиги можно было решить по ходу дела: не удастся взять - придется блокировать. 13июля на Ливонию двинулась 30-тысячная рать во главе ссамим государем иего сыном Иваном. Вместе сней шли татарские отряды Симеона Бекбулатовича. Одновременно ссевера влитовскую зону оккупации Ливонии вторглись полки Магнуса.
        Представитель Речи Посполитой вЛивонии Григорий Ходкевич располагал всего четырехтысячным вой­ском, поэтому все, что он мог делать, - отступать. От Стефана, занятого осадой мятежного Гданьска, никакой помощи не было. Гарнизоны ливонских крепостей насчитывали от нескольких десятков до, влучшем случае, нескольких сотен воинов. Было очевидно, что они не выдержат ни осад, ни штурмов. Так ивышло: крепости открывали ворота одна за другой, предпочитая плен неизбежной гибели вслучае сражения. 16июля сдался Мариенгаузен, который обороняло всего… 25 человек. 24июля, увидев под стенами вверенной ему крепости войска, комендант г. Лудзена заявил освоем горячем желании немедленно перейти под власть московского царя иприказал открыть ворота. 27июля пала крепость Розиттен, 9августа - Динабург. Их гарнизоны были «милостиво» приняты ИваномIV на службу.
        8августа комендант Вольмара А. Полубенский сообщил вРечь Посполитую овоенной катастрофе вЛивонии: без помощи королевской армии Ливония падет, как пал всвое время Полоцк. Помощи не последовало. 12августа копыта коня Ивана Грозного омыла волна Западной Двины. Здесь были взяты Кройцбург иЛаудон. 20августа сдался Зессвеген, 21 - Шваненбург, 22 - Берзон.
        Успехи русско-датских войск вПрибалтике имели исвою оборотную сторону. Поняв неизбежность завоевания, осознав, что Польша иЛитва бросили их на произвол судьбы, ливонцы были вынуждены выбирать между русским идатским владычеством. Естественно, они склонялись впользу Дании: датчане - протестанты, братья по вере, более близки по культуре ижизненному укладу, да ирепутация Магнуса была лучше, чем уцаря. Врезультате вконце августа под Кокенгаузеном ИванаIV ждал сюрприз. Он получил известие, что часть ливонских городов, вчастности Венден иКокенгаузен, присягнули Магнусу. Герцог прислал грамоту, вкоторой сообщал, что именно он иего доблестные войска взяли восемнадцать ливонских городов. Они вошли вЛивонское королевство, подвластное датскому принцу.
        То, что Магнус фактически взбунтовался, было полбеды. Неудивляла ипозиция ливонцев, выбравших власть датчан, ане русских. Более всего царь был возмущен тем, что герцог унего украл победу: получалось, что успехами русского оружия вЛивонии воспользовалась Дания. Грозный написал Магнусу крайне резкое послание, вкотором потребовал выполнения Псковского соглашения 1577года. Впротивном случае датчанин может убираться - либо на о. Эзель, принадлежавший Датской короне, либо за море, вКопенгаген.
        Жертвами доверия кМагнусу стали присягнувшие ему жители ливонских городов. Отряд окольничего П.И.Татева взял Кокенгаузен иустроил там резню внаказание «за измену» впользу датского герцога. 1сентября та же участь постигла Вольмар, взятый Б.Я.Бельским иД.И.Черемисиновым. 5сентября пал Венден, вкотором также прошли массовые казни. Современник событий Рейнгольд Гейденштейн так описывал взятие замка Ашераден: «ВАшерадене собралось огромное множество людей обоего пола ивсякого сословия, вособенности же много женщин идевиц; там же находился ландмаршал, человек почтенный ипо летам ипо тем высшим должностям, которые некогда он занимал. Московский князь, перебив без разбора всех способных носить оружие, не воинственный пол, женщин идевиц, отдал татарам на поругание; затем прямо отправился вВенден. Находившиеся там жители, перепуганные слухом отаком жестоком поступке московского князя, заперли ворота. Магнус, вышедший за них просителем суниженным видом иумолявший на коленях опомиловании, ползая уего ног, был обруган князем, который даже ударил его влицо. Убедившись, что влияние Магнуса нисколько не может
послужить ких спасению, так как даже ему самому угрожает опасность, ивидя себя со всех сторон окруженными иобманутыми вероломным неприятелем, жители под влиянием гнева, страха иотчаяния подложили под здания порох, иот этого взрыва погибло огромное множество людей обоего пола, всякого возраста исословия, ипочти весь цвет знати ливонской, сколько ее еще оставалось до сих пор».
        10сентября пал Трикатен. Всего под властью ИванаIV оказалось более двадцати ливонских городов. Царь контролировал почти всю Лифляндию севернее Западной Двины ибольшую часть Эстляндии (за исключением Риги, Ревеля, шведских идатских владений). Таким образом, цели похода 1577года были достигнуты. Добившись успеха, Россия хотела закончить войну, но победы 1577года оказались вершиной, перевалив через которую, война стремительно покатилась ксвоей развязке.
        Стефан Баторий войну начинает
        УБатория в1577году не было сил ивозможностей помогать Ливонии. Надо было подавлять Гданьское восстание. Для мобилизации вооруженных сил инайма солдат нужно было время. Поэтому король вначале надеялся на дипломатию. Из инструкций новому посольству видно, что Стефан, явно делая над собой усилие, велел послам начать свою миссию скомплимента русскому царю. Старший посол должен был назвать ИванаIV «многих панств вхристиянстве не последним господарем». Стефан первым шел на уступки ихотел продемонстрировать «приязнь» кцарю, сказать ему приятное. Он предлагал царю мир во имя покоя ипроцветания «всего христианства», однако выдвинул достаточно жесткие условия. Вечный мир был возможен только при возврате всех земель, захваченных Россией уВеликого княжества Литовского, иЛивонии, «которая есть единый член Речи Посполитой, ее целого тела». Одновременно должен быть заключен мир со Швецией. Вовсех остальных случаях послам предписывалось заключить перемирие, урегулировав «по листу» спорные пограничные вопросы спомощью съездов на границах (восновном это касалось русско-литовской границы). Навремя перемирия вЛивонии
сохранялся status quo. Наконец, дипломаты должны были добиться «братского титула» для Батория, поскольку только признание «братства» может гарантировать «покой христианам».
        Эти предложения везло вМоскву посольство Станислава Крыского. Врусском дипломатическом ведомстве подробно разрабатывались варианты ответов на возможные вопросы идействия переговорщиков. Захват Ливонии предполагалось аргументировать весьма примечательным образом: мол, прибалтийские города сами сдавались Грозному. Акоторые вздумали сопротивляться и«задуровали», «то всем ведомо - немцы всечу идут пьяными». Вответ на попытку литовцев сделать комплимент, что русский царь - «не последний» среди европейских правителей, он объявляется «набольшим во вселенной»: «Амы сБожьей волей над собою большего не ведаем никого… но везде Божьим милосердием первые среди государей».
        Соответственно, предстояло проверить, достоин ли Стефан Баторий вести переговоры стаким великим монархом? Всистеме координат русской стороны ответ получался отрицательный. Прежде всего, история отношений Руси, Литвы иПольши однозначно свидетельствовала оподчиненном положении последних. Вдревности Польша иЛитва хотя бы имели приличных правителей, находившихся вродстве сРюриковичами. Атеперь, нарушив божественный порядок, паны избрали своим королем Стефана, который не может претендовать на равный сГрозным статус - «братство». Он может всего лишь писаться «суседом». Номосковский царь милостив иготов заключить мир даже стаким ничтожным правителем, как король Стефан.
        Входе дебатов спольской стороны прозвучал важный тезис, уточнивший представления оппонентов омонархии. Один из панов всердцах бросил, что хоть Стефан и«не свеликого государства», но ведь «корона польская величия не утратила». Из этого тезиса видна разница подходов. Для поляков их корона выступает как незыблемый институт, ценный сам по себе, статус которого не могут поколебать ни элекция, ни худородный правитель. Для русских принципиально важной была персонификация власти. Государь - сам по себе живое воплощение института высшей власти, олицетворяющий Бога. Отсюда повышенные требования кпроисхождению иличности царя иигнорирование других институтов передачи верховной власти.
        30января 1578года Крыский подписал вМоскве перемирие. Оно изначально было нежизнеспособно, потому что итоги победоносного похода 1577года не могли устроить Батория. Тем более они по-разному трактовались врусском илитовском списках перемирных грамот. Врусском содержался пункт о«невступлении» Стефана вЛивонию иКурляндию, правах ИванаIV на Ригу, Куконос, Кокенгаузен, проведение границ между Литвой, Пруссией, Курляндией иЛивонией «по старым рубежам». Таким образом, перемирие 1578года аннулировало бы Первое иВторое виленские соглашения опереходе Ливонии иКурляндии вподданство правителей Великого княжества Литовского.
        Литовские послы сразу же исключили из своего варианта грамоты пункт оЛивонии ивообще любое упоминание оЛивонии, оставив только роспись русско-литовских рубежей, по которой Полоцк временно, до конца перемирия, оставался всоставе России. Врезультате стороны оказались уверенными всовершенно разных результатах переговоров. Иван Грозный чувствовал себя победителем, добившимся признания Речью Посполитой не только его фактических завоеваний Полоцкой иЛивонской земель, но иправ на Курляндию. Стефан же получил от Крыского вполне приемлемый документ, позволявший отложить долучших времен возврат Полоцка ипроигнорировать вопрос оЛивонии.
        Стефан объявил, что перемирие было заключено без его разрешения, ипризнал договор недействительным. 28апреля 1578года он выступил собращением кепископам, князьям исенаторам Великого княжества Литовского, обвинив Ивана Грозного вприсвоении царского титула ивпретензиях «быть дедичем» инад Короной польской, инад Великим княжеством Литовским. Обвинение явно вымышленное, поскольку столь далеко амбиции Ивана не простирались. Вкачестве подтверждения кровожадной изахватнической политики «Московита» король привел нападение на Ливонию - ипортрет врага был готов.
        Речь Посполитая уже готовилась квойне. Виюне 1577года был введен специальный налог на оборону границ от Москвы итатар. Будущие участники Московской войны получили материальные льготы ибыли освобождены от судебных преследований. Сейм, открывшийся вВаршаве 20января 1578года, принял решение онеобходимости войны сРоссией, причем - сизменением всей военной доктрины: войну надлежало вести «…впределах неприятельских, так как прежний способ держать войска внутри собственных границ итолько обороняться от врага был осужден на основании происходившего отсюда домашнего вреда ина основании примера прошлого года». Вбеседе снунцием Лаурео Стефан заметил, что можно завоевать не только Ливонию, но иМоскву, вернув Полоцк иСмоленск. 10марта сейм вынес постановление об учреждении специальных налогов для военных нужд, вчастности пошлину в? стоимости скаждой бочки пива. 10июня вышел универсал онаборах пехоты для королевской армии. Король раздавал земли под военные займы ипровел ряд военных реформ. Из этих мероприятий видно, что переговоры сРоссией Баторий использовал лишь для подготовке квойне. Надипломатическое
решение вопроса он уже не рассчитывал.
        Возвращение Полоцка 1579года
        Вянваре 1579года Баторий отдает распоряжения осборе войск, маршрутах их передвижения иместах сосредоточения. 12июня король обратился кподданным одновременно на латинском, польском, венгерском инемецком языках. Всвоем воззвании он подчеркнул, что война сМосквой вызвана преступлениями Ивана Грозного, главным из которых было нападение на Ливонию, ичто цель наступления - восстановить мир иобуздать агрессора. Война объявлялась справедливой исвященной, азначит - Бог на стороне Батория иего армии. 30июня на совещании Батория скомандирами вСвири было принято окончательное решение об ударе на Полоцк.
        Важным новшеством, которое ипредопределило успех Речи Посполитой, было использование немецких, прусских ивенгерских наемников. Именно наемники стали главной ударной силой, переломившей ход войны. Они привнесли вкампанию европейскую военную культуру, плод «военной революции», начавшейся встранах Запада вХVIвеке иприведшей кдоминированию огнестрельного оружия инаемной армии.
        Впрошлое уходили доспехи (бесполезные перед пулей), тяжелое рыцарское вооружение (избыточное там, где все могли решить шпаги, рапиры ипики), луки иарбалеты (уступавшие аркебузам имушкетам), феодальное ополчение икняжеские военные дворы. Навойне нужны хорошо подготовленные профессионалы. Насмену принципу ополчения как способу комплектования армии пришел принцип военного найма.
        Дети боярские истрельцы Ивана Грозного успешно воевали сдворянским ополчением Великого княжества Литовского, несколько хуже - спольским рыцарством ижолнерами, авот немецкие ивенгерские наемники, закаленные вевропейских войнах ХVIвека, оказались для них слишком трудным противником.
        Армия Батория выглядела красочно. Согласно письму участника похода итальянца Мартинелли, внекоторых отрядах на шеях коней были повязаны куски ткани, напоминающие бороды, другие лошади были покрыты шкурами волков итигров, аупряжь украшена золотыми камнями, золотом ишелками. Гусары имели за спиной орлиные крылья, во время скачки пугающие русских лошадей.
        Баторий прошел кПолоцку маршрутом, которым войска не ходили с1563года, - старым Виленским трактом. Дорога настолько заросла, что армия буквально прорубалась через заросли, но зато подошла кПолоцку за три дня, что оказалось полной неожиданностью для русского командования. Оно знало, что Баторий готовится выступить, но не угадало направление главного удара. Витоге перегруппироваться русские не успели, подмоги Полоцк не получил, аналичных сил гарнизона оказалось недостаточно.
        Баториевцы первым делом перерезали коммуникации. Для этого надо было взять полоцкие пригороды. 28июля пал Казьян, 31июля - Красный, 4августа — Ситна. Баторий выпустил прокламацию, адресованную населению Московии. Основной ее смысл - король воюет стираном икровопийцей Иваном Грозным, ане сего подданными - дворянами истрельцами, чтобы освободить оккупированные «Московитом» земли ивернуть русским свободу, отнятые уних права ивольности. Без поддержки россиян это трудно сделать, поэтому Баторий призывал встречать освободительные польские войска, открывать им ворота крепостей, не подчиняться воеводам исотрудничать спанами. Всем, кто так поступит, король обещал льготы инаграды. Кто не покорится - пусть спасается бегством. Кто будет сопротивляться - погибнет. Воззвание Батория осталось без ответа, никакой массовой сдачи иперехода на польскую сторону не было.
        Полоцк к1579году имел три линии обороны: Верхний замок (восстановленная после 1563года литовская крепость), Нижний замок (построенная стрельцами Ивана Грозного крепость рядом сВерхним замком) иукрепленный посад Заполотья. Бывший Великий посад Полоцка был заброшен, разрушен идаже порос лесом.
        Город обороняло примерно 6000 человек при 38орудиях, 300 гаковницах и600 «долгих» пищалях-ручницах. Данные овойске Речи Посполитой разнятся - от 30 до 40 тысяч, но не все из них были под стенами Полоцка - кто-то брал Сушу, кто-то стоял под Соколом ит.д. УБатория было всего 33 полевых орудия, поэтому разрушать стены, как это делали русские в1563году, он не мог. Замок пытались поджечь калеными ядрами. Они разогревались на огне, обертывались во влажную траву, чтобы не воспламенить порох впушке раньше времени, изатем выстреливались по деревянному городу. При попадании ядра разбивались, ираскаленные осколки могли поджечь деревянные постройки.
        11августа началась планомерная осада, 12августа калеными ядрами подожгли дома вЗаполотье. Гарнизон оставил его ицеликом ушел вВерхний иНижний замки. Уних были толстые дубовые стены, иих не удавалось поджечь. Защитникам Полоцка помогала дождливая погода. Современник событий Рейнгольд Гейденштейн писал: «Вследствие весьма сильных инепрерывных дождей дороги так испортились, что вьючные лошади, не имея возможности выкарабкаться из грязи, по большой части умирали от истощения, ивсе дороги устланы были конскими трупами. Дожди до такой степени увлажили почву, ибез того жирную ивлажную саму по себе, ивсе напоили водою, что даже под кожами всамых палатках магнатов не оставалось места, где можно было бы лежать. Следствием всего этого было то, что… съестные припасы ивособенности сено до крайней степени возросли вцене; чего раньше ине слыхивали, особенно вПольше, - каждая мера овса покупалась за 10 талеров, так что им, конечно, кормили только более благородных коней; сдругой стороны, вчисле поляков ивенгерцев находились такие люди, которые не задумывались есть мясо падших лошадей; ине столько казалось
удивительным это само по себе новое инепривычное кушанье, сколько то, что питавшиеся им не замечали, чтобы от этого им приключилась какая-нибудь болезнь. При затруднительном положении всех, всего более страдали немцы… потому, что привыкли вести войну встранах, населенных частыми городами».
        29августа спомощью угольев ифакелов, которые бросали коснованию стен, удалось водном месте поджечь ичастично разрушить стену врайоне наугольной северо-западной башни Верхнего замка. 30августа венграм под командованием Петра Рача удалось войти впролом, азатем захватить исжечь крепостную башню, располагавшуюся недалеко от пролома. 31августа крепость пала. Гарнизон сдал ее при условии, что всех желающих отпустят вРоссию. Некоторые решили остаться вЛитве, испугавшись расправы за малодушие. Эти страхи были небезосновательны - Иван Грозный был убежден, что «крепость сдали изменою». Баторий сдержал слово иотпустил сдавшихся, но как только они покинули Полоцк - королевский контроль ослаб, ивоинам пришлось хлебнуть всю полноту унижений ипроизвольных расправ.
        Взяв Полоцк, Баторий продолжил захват округи. 4сентября была взята Туровля, 11сентября - Сокол. Под Соколом вто время находились отряды, посланные Иваном Грозным для деблокады Полоцка. Воеводы не решились нападать. Как часто бывает, тот, кто избегает сражений итрусливо отсиживается встороне, получает исражения, ипозорную гибель. Отряды во главе со струсившим воеводой Борисом Шеиным были разбиты. 6октября сдалась Суша. Войска Речи Посполитой вторглись вСмоленскую землю.
        Стефан Баторий переломил ход истории иначал Московскую войну сблестящих побед. Речь Посполитая неистовствовала ввосхвалениях короля исвоих рыцарей. Ян Замойский говорил, что эта победа как бы лишила Ивана Грозного всей предыдущей военной славы: «Мы одержали столь славную победу над неприятелем, которого все страшились вследствие высокого мнения оего могуществе иоего воинской доблести, оего победах над другими народами; никто не думал, что он сам может быть побежден. Случилось, однако, по особенной милости Божией, то, что неприятель не только побежден, но лишен Полоцка, который будет служить вечным памятником этой победы, лишен славы своих прежних побед; все его трофеи, какие он только получил впродолжение стольких лет над ливонцами, шведами, над покоренными казанцами иастраханцами, над татарами итурками, пытавшимися было соединить Дон сВолгою иКаспийское море сЧерным, над другими воинственными идикими народами, все эти трофеи снего сняты этою победою; ихбудут нести впереди при настоящем триумфальном военном торжестве».
        Поэт Ян Янушевский написал похвалу Стефану на Полоцкое взятие. Он называл победу польского оружия величайшим вистории «триумфом». Увлекаясь, автор писал, что король «укротил неистового Буцефала», «прошел между Сциллой иХарибдой ипривел свой корабль втихую гавань». Стефан подобен Александру Македонскому, Цезарю иКарлу Великому, вместе взятым.
        Правда, вбочке меда оказалась ложка дегтя. Упобедителя всегда есть завистники. Батория обвинили втом, что он поощряет иностранцев ипринижает поляков. Венгры инемцы на самом деле воевали лучше ипокрыли себя воинской славой при взятии Полоцка, но поляки считали это унизительным для «истинного рыцарства». Короля невзлюбили и,как водится, начали строить козни: например, попытались поссорить его сженой, Анной Ягеллонкой, распространив слухи, что она слишком стара икороль бросит ее ради молодой.
        Кое-кто начал обвинять Батория в… победе над Россией. Ведь московиты разбиты ине сегодня-завтра всей страной сдадутся. Что делать Речи Посполитой стаким количеством пленных? Как управлять этими варварами? Как их кормить? Канцлер Я. Замойский даже был вынужден произнести перед сеймом особую речь, вкоторой обосновал необходимость завоевания России. Он заявил: «Положение нашего государства, мне кажется, таково, что если только мы хотим… сохранить настоящее положение республики, то совершенно необходимо присоединить кней какое-нибудь новое королевство». Начнем свозвращения земель Великого княжества Литовского, потом вернем древние литовские земли - Новгород иПсков, ну атам подумаем насчет Москвы…
        Великолукский поход
        Россия после потери Полоцка пребывала врастерянности. Поражение было неожиданным. Пугало то, что крепость не была взята штурмом, асдалась. Иван Грозный везде видел предателей инагнетал атмосферу всеобщей подозрительности, что парализовало волю воевод. Вслед за Шеином под Соколом многим казалось, что проще ничего не делать, чтобы не нарваться на обвинение визмене. Никаких серьезных мер для возвращения Полоцка или для предотвращения дальнейшего наступления Батория не предпринималось.
        Тональность посланий Ивана Грозного резко изменилась. Вписьме кСтефану Баторию от 8января 1580года предлагались: братская любовь, обмен пленными, прекращение боевых действий на границах иопасная грамота для великого посольства Речи Посполитой. Еще недавно Иван Грозный брезгливо отказывался считать польского короля своей ровней и«братом», атеперь - призыв к«братской любви»! Очень показательны инструкции, содержащиеся внаказе русскому послу Благово. Послу велено: «Если будет вчем нужда, иему просить об этом слегка, анебраниться ине грозить, может дадут купить, ане дадут купить - терпеть». Наказ следующему гонцу, Ф.Шишмареву, еще более красноречив: «Да будет Федору учнут какое бесчестье причинять или тесноту или досаду какую, или ругать будут, иему, защищая себя, слегка говорить, апрытко отом не говорить, терпеть». Смирение, совершенно небывалое для московских гонцов, чья спесивость была притчей во языцех при европейских дворах!
        Виюне-июле 1580года на русско-литовской границе начались активные боевые действия. М. Вишневецкий вместе скрымскими ибелгородскими татарами осадил Рыльск. Из Витебска, Орши, Мстиславля наносились удары внаправлении Кричева, Стародубских мест, Рославля, Велижа, Брянского, Смоленского, Себежского иЛуцкого уездов. Литовские войска осаждали Усвят, Велиж иОзерище. Неспокойно было ивЛивонии: нападению подверглись Говье, Трекат, Смелтин (последний вскоре был захвачен). Из Литовской Ливонии королевские отряды совершили поход на Псковский иЮрьевский уезды, поступили сведения овыдвижении литовской армии кЗаволочью.
        Всередине августа 1580года первые отряды Великого княжества Литовского появились под передовой крепостью Новгородской земли - Великими Луками. 26августа сюда подошла армия Батория. Горожане сожгли посад, хотя он ибыл укреплен, иукрылись вдетинце. Свысокого холма на чужеземцев угрюмо смотрели «мохнатые» зелено-желтые стены ибашни: все укрепления Великих Лук были покрыты толстым слоем свежесрезанного дерна суспевшей пожухнуть травой. Это было сделано для защиты от каленых ядер, которые гасли иостывали всыром дерне. Правда, при штурме выяснилось, что укрывание стен имело иобратный эффект: штурмующим было легче карабкаться по дерну.
        1сентября началась бомбардировка Великих Лук. Пикантность ситуации была втом, что под Луками влагере Батория одновременно пребывало русское посольство князя И.В.Сицкого. Король специально заставил их приехать кЛукам, считая, что под впечатлением от огня осадных орудий дипломаты Ивана Грозного станут сговорчивее. Условием снятия осады сЛук изаключения мира паны назвали передачу Речи Посполитой Новгорода Великого, Великих Лук, Торопца, Пскова, Смоленска, Северской земли, всей Ливонии иПолоцкого повета. Русская же сторона была готова вести переговоры оразделе Ливонии, даже суступкой при этом части новгородских или псковских земель, но не желала полностью отказаться от своих прибалтийских владений.
        Невидя другого выхода, Сицкий под звуки непрекращающегося штурма огласил заготовленный на крайний случай проект раздела Ливонии. Он перечислил города, отходившие по плану Ивана Грозного кРечи Посполитой. Проблема была втом, что они уже были заняты поляками. Чем тогда «поступался» царь Иван?
        Вкачестве уступки послы пошли на то, что назвали Стефана «братом» ИванаIV. Король этим оскорбился игневно написал царю вответной грамоте: что ты «тычешь» мне влицо «свою братскую учтивость», как будто великое одолжение?
        
        ВЕЛИКОЛУКСКАЯ КРЕПОСТЬ, ПОКРЫТАЯ ДЕРНОМ
        Дипломатия зашла втупик, выход из которого стали пробивать артиллерийским огнем. Бомбардировка продемонстрировала правильность действий защитников Великих Лук: толстый слой дерна делал стрельбу по стенам неэффективной. Поэтому пушкари Батория сосредоточили огонь на бойницах башен. Две башни загорелись, правда, огонь дошел только до стен итам затух вслое мокрого дерна. Увидев пожар, на штурм устремились венгры, их встретила вылазка русских. Обе стороны отступили спотерями.
        Ночью противник сумел подвести кодной из башен пороховую мину ина рассвете ее взорвал. Сама башня уцелела, но взрывом разметало дерновую защиту. Весь день поляки ивенгры пытались огнем зажечь башню иближайшие стены, атакже истребить как можно больше защитников Великих Лук, самоотверженно тушивших пожар. Так закончился второй день осады.
        Кначалу третьего дня стало ясно, что артиллерия Батория постепенно берет верх: многие русские орудия были подбиты изамолчали. Теперь враг мог подобраться кстенам, не опасаясь плотного огня. Однако штурм, предпринятый польской пехотой под командованием Луки Сирнея на нескольких направлениях, был отражен сбольшими потерями для нападавших.
        Наследующий день под личным руководством Замойского солдатам удалось подобраться кстенам, снять дерн иустроить из смолистых деревьев огромный костер уподножия укреплений. Башня крепости не загорелась, но наполнилась едким дымом, изащитники вынуждены были ее покинуть.
        Теперь Замойский начал переговоры сосажденными об условиях сдачи. Гарнизон Великих Лук охотно прислал парламентеров, что давало передышку. Вночь с5 на 6сентября произошли не совсем ясные события. Гейденштейн пишет, что ближе крассвету, когда кстенам крепости уже прибыл король для решающих переговоров, на вал стала карабкаться огромная толпа обозников, маркитантов идругих низших чинов, не участвовавших вштурмах, но желавших всласть помародерствовать всдавшемся городе. Одновременно произошла яростная атака венгров, которые сумели ворваться вгород. После ожесточенной схватки он был взят.
        Стефан отдал Великие Луки победителям: несколько часов войска Речи Посполитой могли делать внем все, что заблагорассудится: грабить, мародерствовать, насиловать ит.д. Армия «красивейшей вЕвропе цивилизации» учинила страшную резню, вкоторой погибло более семи тысяч мирных жителей, включая женщин идетей. Современники писали, что копыта польской конницы, маршировавшей по улицам города, тонули вчеловеческой крови, которая ручьями текла по мостовым.
        После падения Великих Лук Баторий послал несколько отрядов провести разведку боем под Торопцом, где стояли полки Хилкова. Вбой опять пошли наемники: венгерская кавалерия Георгия Барбелия, немцы Фаренсберка, отборная польская конница под началом Ивана Збаражского. Русские войска при приближении неприятеля стали отступать кТоропцу, оставляя перед собой небольшие отряды-заслоны. Торопчане сожгли посад иприготовились косаде. Торопец выдержал атаки неприятеля, бои под ним явились редким примером успеха русской армии вэто время.
        Ф. Кмита слитовскими людьми тем временем попытался повторить свой недавний успешный рейд под Смоленск, но был разбит испешно ушел обратно кОрше, бросив артиллерию иубив всех пленных, которых успел захватить до столкновения срусскими войсками. Днепровские казаки Ивана Оришовского одновременно напали на окрестности Стародуба иподвергли их большому опустошению.
        Следующей целью Батория был Невель. Его безус­пешно осаждал литовский отряд Николая Дорогостайского. Баторий отправил на подмогу венгров Борнемиссы, асам планировал лично выступить кНевелю 30сентября 1580года, но город пал так стремительно, что король даже не успел сняться со стана. Венгерские солдаты итут оказались на высоте. Они применили уже ставший традиционным прием: под стены крепости были подведены траншеи для поджога укреплений спомощью факелов или костров. Этого хватило, чтобы осажденные тут же попросили осдаче на милость победителя.
        После Невеля пришел черед Озерища иЗаволочья. Озерище, расположенное впятидесяти километрах от Невеля, не приняло боя иобъявило освоей добровольной сдаче уже при подходе неприятельских войск. Гарнизон Заволочья, крепости, расположенной на острове, со всех сторон окруженном водою, надеялся отсидеться восаде. Воевода Сабуров даже не отвечал на выстрелы неприятеля. Крепость мрачно молчала. Единственным знаком решимости стоять до конца была демонстративная казнь на глазах литовского войска двух пойманных фуражиров. Русские зарубили их на гребне крепостной стены исбросили вниз.
        Между тем стены Заволочья не были укрыты дерном, атолько обмазаны глиной. От зажженных стрел ифакелов это могло спасти, аот ядер - нет. Замойский расположил войска на соседнем острове. Николай Уровецкий со своими людьми построил огромный плот, чтобы десантировать кстенам крепости большой отряд. Кроме того, Замойский приказал солдатам собрать со всего лагеря шерсть (восновном из лошадиных попон), набить ее вмешки иприкрепить мешки ккольям. Частокол этих кольев должны были нести перед наступавшим литовским отрядом для защиты от огня русских пищалей иружей.
        Однако штурм не удался. Когда часть литовских войск успела погрузиться на плот, солдаты, державшие его на берегу, отпустили веревки икинулись вукрытия от огня русских. Защитники Заволочья уничтожили тех, кто остался на плоту, ипытались его захватить, но течение отнесло его кдругому берегу озера, ион опять достался осаждавшим.
        Замойскому стоило немалых трудов уговорить солдат повторить атаку: литовцы, устрашенные судьбой погибших товарищей, наотрез отказывались идти на плот. Положение спас Н. Уровецкий, который храбро погнал плот под стены Заволочья исумел укрепиться на другом берегу. Тем временем венгры атаковали крепость по наведенному мосту изамешкались только усамых стен, упалисада - заграждения из острых кольев, врытых тупым концом вземлю. Осажденные сделали вылазку иизрубили венгерский отряд бердышами. Штурм провалился.
        Баторий прислал на подмогу еще 900 польских всадников итысячу венгерских пехотинцев. Замойский отобрал уместных монахов большую рыболовную лодку, приказал нарастить борта иобтянуть их сырыми воловьими кожами. Получилось боевое судно, способное нести почти 80 человек. Штурмовой отряд был сформирован из отборной польской шляхты, которая спешилась сконей, немцев ивенгров. Атака была произведена одновременно сплота, большого судна инескольких мелких лодок. Заволочье пало, гарнизон сложил оружие. Наэтом великолукский поход армии Батория был закончен.
        Черные дни для России продолжались: вПрибалтике иКарелии наращивали свое наступление шведы. Вноябре 1580года главную русскую карельскую крепость Корелу взял отряд под командованием Понтуса Делагарди. При штурме иустроенной после него резне погибло более двух тысяч русских. ВСеверной Эстляндии шведы вели блокаду крепости Падис, защищаемой гарнизоном под началом воеводы Чихачева. Осажденные терпели страшный голод, съели всех лошадей, собак, кошек, сено, солому, кожи, некоторые тайком попробовали есть человеческое мясо. Вдекабре 1580года изнеможенный гарнизон не выдержал второго штурма исдал город. Вначале следующего года шведские отряды П. Делагарди осадили ливонский Везенберг. Вмарте после длительной бомбардировки город сдался.
        «Никчемный человек, ты бредишь»: дипломатический тупик вконце войны
        Вфеврале 1581года отряды Мартина Kypцa иГабриэля Голубка взяли город Холм. Ф.Кмита, ставший комендантом Великих Лук, выжег Старую Русу иуничтожил находившиеся вней солеварни. Наступление велось ивЛивонии, где против московитов вместе споляками илитовцами теперь воевал герцог Магнус. Был взят замок Шмильтен иразорены окрестности Юрьева Ливонского.
        Россия отвечала отдельными мелкими контрударами, синициативой которых восновном выступали местные воеводы. Вмарте 1581года из Можайска был совершен успешный поход на окрестности Дубровны, Орши, Могилева, Шклова. Спленными идобычей полки ушли кСмоленску.
        Новое московское посольство должны были возглавить Е. Пушкин, Ф.Писемский идьяк И. Андреев. Оно выехало из Москвы 15апреля 1581года. Царь решил прибегнуть кприему, уже испытанному в1570?хгодах на переговорах сКрымом. Теперь он не отрицал теоретической возможности вывода русских войск из Ливонии, но велел говорить, что это - «дело великое», его нельзя решить быстро ибез заключения соответствующего договора.
        Когда после сожжения Москвы в1571году Крымское ханство требовало уРоссии вернуть Казань иАстрахань, Иван Грозный приказал дипломатам вбеседах скрымцами говорить, что Россия согласна их отдать, «но то дело великое», ивывод войск, помещиков ицерквей потребует много времени. Видимо, подобным образом предполагалось затянуть переговоры ипри разделе Ливонии. Ситуация могла иизмениться впользу России - ведь после сожжения Москвы 1571года была Молодинская победа над татарами 1572года! Вдруг военная фортуна улыбнется исейчас?
        Наказ посольству Пушкина предусматривал несколько вариантов уступок, на которые была готова пойти Россия во имя прекращения войны. Вечный мир исключался, поскольку царь надеялся вбудущем взять реванш. Предполагалось лишь временное прекращение огня. Попервому сценарию дипломаты должны были вначале предложить перемирие на условиях признания прав Речи Посполитой на пятнадцать ливонских городов. Если Стефан не согласится, добавить ксписку еще три, атакже Усвят иОзерище, но при условии возврата королем Великих Лук, Невеля, Заволочья, Велижа иХолма. Вдальнейшем предполагалось на каждом туре переговоров добавлять понесколько городов, не отдавая Юрьева, Лаюса, Керепети, Говьи, Мариенбурга (Алыста), Сыренска иНарвы. Однако если переговоры зайдут втупик, посольство должно было ехать на подворье, три-четыре дня обождать ипредложить обменять Юрьев Ливонский исоседние сним города на Великие Луки, Невель, Заволочье, Велиж, Холм. Попоследнему варианту за Москвой вЛивонии оставались только Новгородок Ливонский, Сыренск, Адеж иНарва, тоесть города вбассейне Наровы.
        Второй сценарий предполагал или прекращение огня на период переговоров, или заключение короткого, от полугода до двух лет, перемирия по принципу «кто чем владеет».
        Третьим сценарием было добиваться перемирия на пять-семь лет на условиях возврата Руси Холма ипередачи Речи Посполитой Великих Лук, Озерища, Заволочья, Велижа, Невеля иУсвята ивосьми городов вЛивонии. Если паны затеют торг, то послам следовало постепенно отказывать от одного города вЛивонии за другим.
        Переговоров сновым московским посольством не получилось. Паны, ознакомившись ссодержанием грамот ИванаIV, обвинили Пушкина всознательном затягивании переговоров, чтобы «королевскую рать изволочить». 18июня стороны назвали свои условия заключения перемирия. Пушкин предлагал королю оставить за собой все завоевания врусско-литовском пограничье, от Полоцка до Великих Лук, вобмен на тридцать шесть городов вЛивонии изаключить перемирие на шесть-семь лет. Вответ король пообещал, что будет воевать не только за Ливонию, но чтобы покорить все Русское государство. Казалось, что сбывается царское обещание полувековой войны России иРечи Посполитой. Никаких мирных перспектив не предвиделось. Посольство Пушкина было отправлено обратно вРоссию.
        Одной из причин срыва переговоров было отправленное 30июня 1581года послание ИванаIV Стефану Баторию. Оно содержало набор оскорблений иобвинений. Требования короля были названы «превозношеньем ибезмерьем», аих обсуждение - «то не торговля, разговор… не то лихо, что торгуемся, ато, что панове твои нами инашими государствами играют». Грозного, видимо, особо оскорбляло, что король мало участвует впереговорах, апретензии на русские земли звучат восновном из уст литовских панов, сточки зрения царя - «холопов истрадников».
        Основной идеей послания было противопоставление истинного христианского государя, ИванаIV, Стефану Баторию, ставшему государем «не по христианскому обычаю» и,соответственно, ведущего себя, как не подобает настоящему монарху. Баторий назван «государем хуже бусурманских», потому что он является виновником войны ипролития христианской крови. Если выполнить условия короля - отдать ему иЛивонию, ипограничные города, иеще деньги, - то Речь Посполитая усилится настолько, что сможет завоевать Русь иобязательно нападет на нее. Это ли поведение подлинного христианского правителя?
        Особенно царя возмутило требование денежной контрибуции: «Ачто подъему просишь, ито вставлено з бесерменского обычая, такие запросы просят татарове, авхрестьянских господарствах того не ведется». Народство Батория с«бусурманами» также указывало неправильное оформление документов для послов инадругательство воинов виленского воеводы над мертвыми под Соколом: солдаты срезали утрупов сбрюшины подкожный жир, который вевропейских средневековых армиях использовался как основа для лекарств. Грозный же решил, что солдаты извлекали внутренности для языческих волхований игаданий. Он сравнивал польского короля снеправедными биб­лейскими царями, которые были посрамлены израильским народом. Свое противостояние со Стефаном Баторием ИванIV воспринимал через примеры из священной ицерковной истории - борьбы пророка Моисея самаликитянами, снятия осады Иерусалима ассирийским царем Сеннахеримом (Синахерибом) в701году до н. э., спасения Иерусалима от нашествия персидского царя Хосрова (Хоздроя) иего полководца Шахрбараза (Сарвара) в626году до н. э. ипобеды императора Константина над мятежным цезарем Максенцием
в312году.
        25августа 1581года гонец Батория Матвей Превозский передал возвращающемуся восвояси посольству Пушкина ответное письмо Батория. Король заявил, что всему миру известны «поганские» дела Ивана Грозного. Своей миссией как христианина Баторий считал вытягивание «увязшего втрясине невежества» московского царя из болота грехов изаблуждений. Король сравнил его с«бессмысленной скотиной, ослом или волом», однако если осел может выбраться из болота, то Иван Васильевич из?за своей «гнусности» неспособен «прозреть» и«извлечь из своих глаз бревно».
        Далее Баторий издевался над обращениями Грозного кСвященному Писанию: «Ты будто бы правдивый человек, вустах которого псалмы беспрестанно звучат…», но элементарных «прав хрестианских иБожьих не разумеешь». Все, что умеют русские государи, - лгать, предавать, убивать, грабить. Грозный иего род объявлен происходящим из «теста тиранского». Баторий проиллюстрировал этот тезис рассказом отом, как ИванIII якобы вызвал мирных новгородцев на беседу иих коварно замучил. «Добывание Новгорода» король сравнил сдьявольским обманом: «яко ичорт Адама иЕву яблоком честовал». Сам Грозный назван «Фараоне Московский», чье сердце «затвержено» для подлинного христианства. Король утверждал, что «терпел тебе Бог так долго», что царь этим соблазнился идумал, что так будет всегда, но наступает час расплаты!
        Москва объявлена Стефаном далекой от христианства. Московиты не участвуют вработе христианских церковных соборов. Их круг общения - бусурманский мир, татары, ногаи, язычники. Ниводной стране, даже уязычников, правители так не издеваются над иноземными послами, утверждал король. Послание содержало ряд прямых оскорблений, перед которыми меркли привычные ругательства Грозного. Баторий язвительно бросал влицо царя: ты говоришь наяву или несешь бред, как пьяный? Или: «Оникчемный человече, что-то бредишь!» Вконце письма Баторий вызвал ИванаIV на поединок.
        Ситуация на русско-польско-литовских переговорах в1581году зашла втупик. Монархи дошли до личных оскорблений ичуть ли не дуэли, авзаимные территориальные претензии Речи Посполитой иРоссии исключали компромисс. Судьбу Московской войны должны были решить пушки на полях сражений.
        «Мы пускаемся смотыгой на солнце»: псковский поход Стефана Батория
        Решение опсковском походе было принято вавгусте 1581года на военном совете Стефана Батория со шляхтой Польши иВеликого княжества Литовского внедавно взятом городе Заволочье. Обсуждались три направления удара: смоленское, новгородское идерптское. Падение Смоленска открывало путь кМоскве. Однако крепость лежала вдали от стратегической цели Речи Посполитой - захвата Ливонии. Более соблазнительно было идти на Новгород, тем более разведка доносила, что местное дворянство «волнуется почему-то против московского царя». Ногород находился вглубине российской территории. Удар внаправлении Дерпта мог решить ливонскую проблему, но втылу при этом оставались основные базы московских войск - Новгород иПсков. Поэтому военный совет вЗаволочье принял четвертый вариант: целью похода была намечена ближайшая русская пограничная крепость - Псков.
        Ккампании 1581года, наступлению на Псков, Стефан Баторий готовился очень тщательно. Походы 1579 и1580годов показали, что наиболее боеспособными частями, решившими исход практически всех крупных боев, являются наемные отряды из Венгрии игерманских земель, поэтому особое внимание было уделено доукомплектованию армии. Новый набор вВенгрии вел брат Стефана, Христофор Тран­сильванский. Прославившийся немецкий командир Фаренсбек вербовал немецких наемников, ранее служивших вГолландии. Шляхтичу Н. Уровецкому было поручено отобрать лучших воинов из польской шляхты для королевской пехоты. Всостав армии вошли также отряд прусских воинов под командованием Варфоломея Бутлера, группа прусских добровольцев, отряд любекских немцев.
        8августа армия Стефана вышла из Заволочья по направлению кВороничу. 17августа полки Стани­слава Тарновского иНиколая Уровецкого, атакже отряды венгров осадили крепость Остров - последнюю преграду на пути кПскову. Город сдался через три дня, после того как венгерские пушкари метким огнем проломили стену. Население дружно присягнуло захватчикам, опасаясь повторения великолукской резни. Причем собравшиеся под городом крестьяне кричали освоем желании немедленно принести клятву верности Стефану так громко, что Замойский принял поднявшийся шум за начало нового боя ипримчался скавалерией.
        Вавгусте кПскову подошли передовые отряды Стефана, а25августа ився армия. Город был готов кштурму - псковичи возвели дополнительные укрепления из бревен, насыпав между рядами бревенчатых стен землю, надстроили на каменных стенах деревянные башни, разместили на них артиллерию. Правда, пушек не хватало: в1580году Грозный решил, что Псков все равно не сможет противостоять неприятелю, иприказал снять со стен часть вооружения. Ксчастью, дети боярские успели демонтировать только часть тяжелой артиллерии, но до нового места назначения ее не довезли - по халатности утопили возере Ильмень.
        Вопрос осоотношении сил под Псковом спорен. Русские авторы, стремясь преувеличить подвиг защитников города, говорят о60 -100-тысячной неприятельской армии и17-тысячном гарнизоне. Европейцы же, стараясь оправдать свою неудачу, говорят о57 тысячах русских против 30 тысяч солдат Батория. Ите идругие цифры, несомненно, искажены - все население Пскова вконце XVIвека едва ли достигало 20тысяч человек, аБаторию не удалось собрать под свои знамена более 25 -30 тысяч.
        Обороной Пскова командовали В.Ф.Скопин-Шуй­ский, И.П.Шуйский, Н.И.Очин-Плещеев, А.И.Хворостинин, В.И.Бахтияров-Ростовский, В.М.Лобанов-Ростовский. Над пушечным «нарядом» начальствовал дьяк Пушкарского приказа Терентий Лихачев. Заоружие взялось все взрослое мужское население Пскова. Встроительстве укреплений, подносе боеприпасов ипродовольствия помогали женщины идети. Оборона Пскова была поистине всенародным мероприятием.
        2сентября армия Батория начала строительство осадных укреплений - шанцев. Здесь сразу же проявилась слабая сторона его войска - каждый наемный отряд воевал сам по себе, подчиняясь только своим командирам. Особо острое соперничество было между поляками ивенграми. Навсе приказы действовать сообща Стефан слышал ответ: «Всякая кошка охотится сама по себе». Каждая из сторон хотела войти вПсков первой, рассчитывая на преимущество вдележе трофеев. Пока шло препирательство, вразведку послали пятьдесят немецких ифранцузских наемников. Они проникли впролом иобнаружили, что за разрушенной каменной стеной русские построили деревянную ивырыли ров. Встычке спсковичами погиб французский офицер. Кместу боя выдвинулись поляки во главе сПрокопием Пенионжком иАндреем Оржеховским. Их отряд захватил Свинусскую башню иподнял над ней королевское знамя. Увидевшие успех своих соперников, венгры, не дожидаясь команды, атаковали ивзяли соседнюю, Покровскую башню ивывесили над ней венгерский флаг.
        Пока солдаты соперничали, кто больше знамен поднимет, за проломом собрались псковичи во главе сИваном Шуйским, командиром гарнизона. Он скакал на раненой лошади перед рядами воинов ипризывал вышвырнуть захватчиков из Пскова. Епископ исвященники пошли впереди войска, неся вруках иконы икиоты смощами святых. Настороне осажденных была вся мощь ружейного иартиллерийского огня, вто время как поляки ивенгры отвечали им бросанием копий. Врезультате контратаки псковичей противник бежал из Свинусской башни. При этом погибло более 40 знатных шляхтичей. ВПокровской башне поляки ивенгры продержались до вечера, но под покровом ночи тоже оставили занятые позиции.
        Провал штурма произвел на Батория удручающее впечатление. Королевский секретарь Иоанн Петровский написал вдневнике: «Господи, помоги нам! Мне кажется, что мы смотыгой пускаемся на солнце». Поляк сравнивал Псков сПарижем («Какой огромный город, точно Париж!») иутверждал, что таких великих городов королевской армии давно не приходилось осаждать.
        Началась подготовка кновому штурму. Было решено подвести подкопы под стены Пскова. Поляки вновь проиграли негласное соревнование венграм - два подкопа шляхтичей уперлись вскалу. Венгры же обошли каменную преграду, выведя траншеи на поверхность иприкрыв их плетнем, но на этом успехи их закончились: 24 и27сентября русские провели свои контрходы ивзорвали неприятеля прямо вподкопах.
        Русские укрепляли стену, строили за обводом каменных укреплений деревянные (прием, хорошо себя зарекомендовавший при первом штурме). Пролом перегородили острым частоколом из кольев («дубовой острой чоснок»). Для отражения штурма варили смолу, наготове стояли котлы сгорячим калом икувшины «сзельем». Вспециальных ящиках на стенах хранилась сухая известь, чтобы сыпать вглаза нападавшим.
        Все атаки, которые воины Батория предпринимали два-три раза вдень, оказались безрезультатными. 27октября артиллерия Батория из?за р. Великой открыла огонь по жилым постройкам Пскова («хоро­мам») калеными ядрами, чтобы вызвать вгороде разрушения ипожары иотвлечь псковичей от защиты крепостных стен.
        28октября литовские гайдуки атаковали участок укреплений от Покровской башни до Водяных Петровских ворот. Под прикрытием специальных щитов они подошли под стену истали долбить ее основание, чтобы обрушить вр. Великую. Одновременно артиллерия Батория открыла огонь по Пскову. Защитники города стали заливать «градоемцев икаменосечцев» кипящей смолой идегтем, кидали зажженные пучки льна, вымоченные всмоле, икувшины согненным «зельем». Литовцы держались. Поскольку от обстрела сверху они были закрыты щитами, русские пробили встенах новые бойницы иначали через них колоть захватчиков копьями истрелять из «ручниц». Псковичи занялись своеобразной рыбалкой - спускали со стен прикрепленные кшестам связанные вместе кнутовища сострыми крюками. Этими чудовищными удочками защитники пытались поддеть литовцев за одежду или тело. Несчастного, попавшегося на крюк, вздергивали вверх ирасстреливали со стены из пищалей. Гайдуки вконце концов не выдержали противоборства ибросились бежать, что привело кбольшим потерям - выскочив из-под щитов, они оказались под прицельным огнем псковских стрельцов.
        
        КОТЛЫ СО СМОЛОЙ. ОСАДА ПСКОВА
        Армии Стефана мешало неплотное кольцо осады. Периодически небольшие группы русских воинов по несколько десятков человек проникали вкрепость, аостальные скапливались снаружи, вокруг польско-литовского инаемного войска.
        Тем временем вПрибалтике произошли перемены, делавшие продолжение осады бессмысленным иопасным. Поязвительному выражению Гейденштейна, «шведский король извлекал выгоды из чужих побед». Нарвский гарнизон еще до начала боевых действий был переведен на защиту Пскова. Теперь шведы под командованием Понтуса Делагарди легко взяли незащищенную Нарву. Особую роль при штурме сыграли итальянские наемники во главе сИеронимом Каньолом. Именно их атака оказалась решающей. Вслед за ней пали Ям, Копорье, Вайсенштейн ибыл осажден Пернов. Тоесть, пока Баторий воевал вРоссии, шведы прибирали крукам Прибалтику.
        Стефан призвал королевские войска кактивным действиям вЛивонии, чтобы она полностью не досталась шведам. Сил не хватало. Основную ударную силу королевской армии составили полки датского герцога Магнуса. Он взял крепость Киремпе. Удачно действовали идругие отряды: Пирхель был взят Берингом, Сала - Фомою Эмбденским, Леневард иАшераден - Дембинским. Вштурме двух последних крепостей участвовала рижская пехота ишотландские стрелки. Вслед за этим поляки, рижане ишотландцы под началом Дембинского осадили Кокенгаузен.
        Ярким событием, позже проникновенно воспетым польскими поэтами, был военный рейд отряда Криштофа Радзивилла вглубь России. Целью похода была месть за русские нападения на Могилевскую иШкловскую области, однако он приобрел куда большие масштабы. Радзивиллу помогали части под коман­дованием Ф.Кмиты иГарабурды. Под Торопцом они разбили 3-тысячный отряд Михаила Ноздроватого иПетра Барятинского, который шел клитовской границе. После Радзивилл двинулся кРжеву, Зубцовскому Яму иоказался вокрестностях Старицы. Война могла бы закончиться одним махом: вСтарице вэто время находился сам Иван Грозный, которого охраняло всего семьсот человек. Радзивилл не решился штурмовать Старицу, хотя вслучае успеха он позволил бы Речи Посполитой гарантированно выиграть войну. Пана смутили рассказы пленных оякобы большом русском войске, защищавшем Старицу.
        Несмотря на небольшие практические результаты этого рейда, которые свелись кнескольким победам, грабежу изахвату небольшого количества пленных, он имел колоссальное психологическое значение. «Наша кавалерия вышла кВолге!» - наперебой писали польские газеты. Поэт ХVIвека Ян Кохановский посвятил подвигу К. Радзивилла поэму: «Поход на Москву». Радзивиллу до Москвы остались две сотни верст, нопоэтическое преувеличение было на руку польскому военному командованию, резко возвышало авторитет Стефана Батория, его полководцев ивсего «посполитого рушанья».
        Новернемся косаде Пскова. ИванIV не спешил помогать осажденным. Он рассчитывал на главного союзника русских во все времена - «генерала Мороза». Царь был уверен, что при наступлении зимы изнеженные европейцы покинут Россию. Его расчет оправдался: спервыми же заморозками влагере армии Речи Посполитой под Псковом началось брожение. Участились случаи дезертирства, причем осаждавшие нередко бежали в… осажденный Псков. Вотапливаемых домах было теплее, чем внасквозь продуваемых палатках. Литовцы поставили ультиматум, чтобы король немедленно заключил перемирие. Впротивном случае они обещали покинуть войско.
        Запасы теплой одежды были ограничены, исолдаты начали отнимать ее друг удруга, причем особенно свирепствовали венгры. Наемники постоянно требовали денег иплохо переносили отсутствие женщин, которых военный гетман Я. Замойский велел не пускать влагерь. Когда два итальянца купили указаков женщину, влагере началось такое брожение, что командиры всерьез испугались бунта на сексуальной почве. Попытки борьбы снарушениями дисциплины только озлобляли людей Батория. Замойский приказал привязывать воинов, замеченных впьянстве игулянках, кпозорному столбу, атех, кто мусорит игадит влагере, бить палками. Дворян страшно возмущала угроза применения даже к ним физических наказаний.
        Новый крупный штурм состоялся 29 -30октября. Удар был нанесен врайоне старого пролома, заделанного деревянными палисадами. Лучше всех сражались венгры, которые опять сумели взойти на стену ичастично ее разрушить. Против них русские применили кипяток, горящую смолу иокованные железом бревна, которые раскачивали на цепях, азатем ссилой отпускали вгущу солдат. Штурм провалился.
        Помимо неудач под Псковом, немалое впечатление на армию Батория произвел провал осады Псково-Печерского монастыря, находящегося недалеко от города. Король отправил для его взятия лучшую часть войска - немецкий отряд Фаренсбека. Сним была группа молодых представителей ливонской аристократии - Кеттлеры, Тизенгаузены ит.д. Однако взявшиеся за оружие печерские монахи разбили ипрофессиональных немецких воинов, иливонскую знать. Тогда под Печоры король послал венгров во главе ссамим Борнемиссой. Это не помогло. Совместно венгерско-немецкий штурм, поддержанный прицельным огнем шотландских стрелков, блистательно провалился.
        Монахи горячо молились Богу, видя всвоих победах его несомненную помощь. Влагере Батория воцарилось уныние: никто не мог смириться смыслью, что за русских заступились Небеса. По-другому не удавалось объяснить, как профессионалы раз за разом были побиты простыми монахами, многие из которых взяли вруки оружие впервые вжизни.
        2ноября было решено начать работы по свертыванию осадного лагеря. Солдаты, обеспокоенные, что из?за поражения они не получат положенного вознаграждения, потребовали от командования гарантировать им выплату жалованья. 10ноября, спасая положение, Баторий поручился коронными землями. 1декабря король спольскими шляхтичами ичастью литовцев ушел от Пскова. Немцы, французы, итальянцы, шотландцы, венгры, отдельные отряды литовцев иполяков решили зимовать. Науроженцев Европы ипришелся основной удар русского «генерала Мороза». Рейнгольд Гейденштейн писал: «Морозы были так сильны, что лишь только кто-нибудь выходил из палатки, как отмораживал все члены, вособенности же те, которые преимущественно открыты для действия воздуха: нос, уши, лицо, изатем умирал. Что писалось удивительного об этом свойстве русского климата некоторыми, будто морозы втех местностях бывают таковы, что ивода замерзает при своем падении, когда ее выливают, то теперь многие испытали на деле. Новсего более страдали от этих жестоких морозов, что по необходимости идолжно было быть, наши караулы, ипотому вообще их редко выставляли, акогда
это делалось, то только немногие из караульных возвращались назад снеотмороженными членами».
        Осада затягивалась. Псков сдаваться не собирался, силой взять его не получалось. Атем временем русская дипломатия неожиданно добилась перелома ситуации.
        Как посланец римского папы спас Россию от разгрома.
        Перемирие вКиверовой Горке
        Когда переговоры Ивана Грозного иСтефана Батория явно зашли втупик, обе стороны были согласны на участие впереговорах посредника, что открывало перед Священной Римской империей иВатиканом возможность восстановить свое влияние, которое они утратили впериод войн за Прибалтику.
        Вмарте 1580года с«легким» гонцом Афанасием Резановым кимператору РудольфуII была послана грамота ожелании возобновить тесные контакты. Вдругой грамоте, посланной сИстомой Шевригиным, говорилось, что Москва уже давно не ссылалась симперией «обратстве илюбви», но ИванIV помнит «братственную любовь» сМаксимилианомII иих совместную борьбу за престол Речи Посполитой во время польского бескоролевья, атакже сотрудничество против мусульман, «чтобы рука мусульманская не высилася». Стефан Баторий обвинялся втом, что, во-первых, он незаслуженно получил польскую корону, аво-вторых, сотрудничал стурками иповинен в«разлитии христианской крови». Польско-литовскую войну против России государь объяснял тем, что всвое время он сам претендовал на польскую корону, атакже поддерживал Максимилиана ипотом Эрнеста. Иван Грозный был готов кпереговорам симператором иримским папой, чтобы обсудить вопрос оборьбе смусульманством, но просил остановить «безмерство» Стефана Батория.
        Обращение Ивана Грозного вызвало огромный интерес. При этом вРиме иВене почему-то решили, что Россия готова рассмотреть вопрос окатолической унии. Русские дипломаты прямо об этом нигде не говорили, создав при этом атмосферу туманных ини кчему не обязывающих намеков. Остальное политики «христианского мира» додумали сами. Ватикан не собирался заступаться за Россию, но был искренне убежден, что Иван Грозный иСтефан Баторий занимаются не тем, чем надо. Вместо того чтобы воевать стурками, добиваться католической унии сРоссией, сильнейшие государи Восточной Европы глупо враждуют между собой.
        Замирять воюющие стороны было поручено иезуиту Антонио Поссевино, с1578года - апостольскому легату ивикарию «всех северных стран», вкоторые римская курия включала даже православнуюРоссию. Целью миссии было подготовить Московию ксоюзу сВатиканом иобращению вкатоличество. Легат считал, что прежние императоры ипапы упустили этот шанс. Он писал: «Как много пользы было бы для святой веры икатолической церкви, если бы те народы, владения которых лежат на границе между Европой иАзией, впитали ссамого начала истинную веру или познали бы ее теперь, акатолики, государи областей, близко расположенных кэтому народу (акогда-то они легко смогли сделать это), позаботились, чтобы их народы обрели твердость вделе католической веры». Вслучае успеха миссии Россия может стать плацдармом для дальнейшего продвижения «дел религии» вАзию.
        Помнению Поссевино, введению католичества вРоссии препятствовало прежде всего то, что «московиты погрязли взаблуждениях» ивсилу своего невежества не могут представить себе другую веру, кроме «схизмы». Они не знают ни очисленности католиков, ни означительной роли Римской церкви вистории человечества.
        Новые переговоры Речи Посполитой иРоссии готовились долго итрудно. Осада Пскова делала несговорчивыми иполяков, ирусских. Русские не соглашались на переговоры, пока враг не отведет войска от города. Поляки же, содной стороны, рассчитывали вот-вот взять Псков ине желали останавливаться, асдругой - не хотели отказать папскому легату, который, как они считали, вспоре сРоссией займет польскую сторону.
        Когда стало ясно, что взять Псков быстро не получится, Речь Посполитая не очень охотно, но пошла на переговоры. Было сложно определить место их проведения. Согласно политической культуре ХVIвека, считалось, что тот, кто приезжает вчужую столицу для переговоров, просит мира исогласен на уступки. Поляки не могли поехать вМоскву, потому что считали себя победителями, арусские не хотели ехать ни вВильно, ни вКраков, потому что не признавали своего поражения. Оставался компромиссный вариант - съезд на границе.
        Место съезда определить тоже было непросто - ведь ввойну границей служит линия фронта. Почти вся Псковщина в1581году была оккупирована войсками Речи Посполитой, вплоть до Порхова - бывшей пограничной крепости между Новгородской иПсковской землями. Эту древнюю новгородско-псковскую границу, проходившую по рекам Шелонь иСудома, ибыло решено считать «нейтральной территорией», на которой иможно устраивать съезд. Сначала его назначили впочтовом стане Яме Запольском, но по прибытии обнаружили, что тот сожжен дотла идаже «нет кола, чтобы привязать лошадь». Поэтому переговоры перенесли всоседнюю деревню - Киверова Горка, рядом скоторой были разбиты шатры дипломатов.
        Русскую делегацию на переговорах возглавлял князь Д.П.Елецкий, дворянин Р.В.Алферьев, дьяк Н.Б.Верещагин иподьячий З. Свиязев. Наказ Елецкому содержал три варианта условий заключения перемирия. Первый предполагал территориальный раздел Ливонии суступкой большей части ливонских земель Речи Посполитой ивозвращение псковских земель. Себежский вопрос предполагалось законсервировать: Россия обязывалась сжечь г. Себеж как русский опорный пункт врегионе, аЛитва вобмен должна была уничтожить Дриссу. Наэтих условиях Россия была готова подписать перемирие до десяти-двадцати лет иотправить войска на защиту «христианского мира» от «бусурманства». Иза Стефаном, иза Иваном вравной степени признавался титул «Ливонский».
        Второй вариант был составлен на случай, если Стефан будет настаивать на захвате всей Ливонии, аПоссевино не сможет уговорить его уступить. Эта версия договора предусматривала перемирие на семь-двенадцать лет спередачей Речи Посполитой всей Ливонии, беспрепятственной эвакуацией из Ливонии русской церкви игарнизонов сартиллерией. Зато взамен Россия требовала возврата всех завоеваний Стефана врусско-литовском пограничье (кроме Полоцка спригородами) исохранение Себежа как опорной русской крепости врегионе. Россия по этому варианту теряла всю Ливонию, кроме городов, захваченных шведами (их принадлежность вдоговоре специально не оговаривалась, ипослам было велено за этим проследить), но сохраняла за собой Великие Луки, Невель, Заволочье, Холм, псковские пригороды (Воронач, Велье, Остров) идр.
        Третий вариант предусматривал, что Стефан не захочет отдавать Великие Луки ипсковские пригороды иктому же будет требовать всю Ливонию. Вэтом случае послам предписывалось апеллировать кПоссевино, подчеркивая готовность России бороться сбусурманством, но при этом претендовать практически на ту же часть Ливонии, что ивпервом варианте договора. Потретьему варианту Россия отказывалась заключать союз сРечью Посполитой против Швеции ипряталась за традиционную для международных договоров неопределенную формулу «кто нам друг, тот ивам друг, кто нам недруг, тот ивам недруг».
        Папский легат активнейшим образом взялся за дело замирения враждующих сторон. Вписьме кцарю от 22октября Поссевино даже изображал себя спасителем Пскова от обстрела из новых орудий, якобы доставленных из Риги: «яотом усиленно старался, чтобы этого не сделали» (на самом деле никаких орудий из Риги не привозили). Впослании кцарю от 16ноября легат выступает собирателем разведданных, сообщает опланах польско-литовского командования, передвижениях войск. Поссевино вграмотах неизменно называет ИванаIV либо «великим государем», либо «царем ивеликим князем всея Руси», автитуле именует его «Смоленским».
        Переговоры начались 12декабря. Протекали они ввысшей степени трудно. Стороны сразу предъявили друг кдругу абсолютно неприемлемые претензии. Ите идругие апеллировали кПоссевино, чтобы он занял их сторону ипомог убедить оппонента уступить.
        Согласно отчету Елецкого, Поссевино очень старался выполнить свою миссию: «ИАнтоний литовских послов уговаривал, ивозвращал их за стол переговоров не единожды, чтобы они не уехали ипереговоры не разорвали». Легат послал кканцлеру Я. Замойскому, чтобы выведать унего тайные инструкции послам, иобещал передать их русским, «ито вам скажу сразу, как узнаю, яза государево жалование рад служить государеву делу всей душой».
        Торг шел трудно. 14 -15декабря русская сторона попыталась провести первый вариант соглашения, но Збаражский иРадзивилл потребовали «всю Ливонию», итрадиционная московская тактика уступки города за городом оказалась неэффективной. Ктому же литовцы пытались увязать заключение договора свыработкой общей позиции вотношении Швеции, захватившей часть Ливонии, арусские, согласно литовскому отчету, не хотели это обсуждать под тем предлогом, что не имеют для того инструкций.
        Российские дипломаты оказались искусными актерами. Они разыграли целую драматическую сцену: ночью пришли кПоссевино «исплачем великим молвили», что без отказа русских от Юрьева мир невозможен, хотя царь строго-настрого приказал Юрьев не отдавать. Послы готовы стать мучениками, отдав Юрьев во имя мира между странами, но чают заступничества Поссевино перед царем-тираном. Насамом деле Елецкий лукавил: вариант составлением Юрьева был предусмотрен вего наказе. Однако, изобразив из себя жертву тирании, готовую подвергнуться казни ради заключения мира, Елецкий добился уступок со стороны поляков.
        Плачущие иумоляющие русские послы влитовском отчете описаны еще водном случае, когда обсуждался вопрос, какая из делегаций первой прибудет для подтверждения мира. Литовцы требовали, чтобы первыми приехали московские бояре, но тогда Елецкий стоварищами стали рыдать, уверяя, что теперь-то их точно казнят, потому что царь наотрез отказывается первым отправить послов. Масла вогонь подлил Поссевино, взывавший кхристианскому милосердию итребовавший от Батория проявить милость коказавшимся встоль трудном положении русским дипломатам. Пожалев несчастных жертв тирании, Збаражский согласился на то, что сначала вМоскву приедет посольство Речи Посполитой, азатем вВильно прибудут московские послы. Тем самым сточки зрения российской системы представлений получалось, что войну выиграл… Иван Грозный: ведь поляки приедут вМоскву просить мира!
        Иногда споры принимали настолько горячий характер, что дело доходило до рукоприкладства. Поссевино, разозлившись, что его не послушали ине упомянули его ипапу вперемирных грамотах, заявил Елецкому: «Вы меня не слушаете, стоите за безделье, иявижу вашу неправду, идела мне между вами не делать». Легат вбуквальном смысле хлопнул дверью, выйдя из избы. Потом он вернулся «иначал сердиться ивопить на нас: вы пришли воровать, ане посольствовать». Послы держались стойко, напомнили Поссевино огосударевом жаловании, заметив, что он должен не ругаться, ауговаривать литовцев делать то, что выгодно русской стороне. Вконец разъяренный легат вырвал из рук Р. Алферьева черновик переговорной грамоты «да кинул вдвери, аменя, холопа твоего, за ворот за шубу хватал ипуговицы оборвал». Драка легата срусским послом завершилась изгнанием московской делегации. Поссевино кричал: «Подите от меня из избы вон, мне, свами говорить не очем». Начто послы храбро заявили: «Ито ты, Антоний, делаешь неправильно, бросаешь государеву грамоту, анас бесчестишь».
        К9января были обсуждены ичастично урегулированы следующие вопросы. Только врусском варианте грамоты Грозный был назван «Царем» иносил титул «Смоленский», итолько впольско-литовском Баторий имел титул «Лифлянский». Срок перемирия — десять лет. Московским послам удалось дезавуировать предложения Поссевино о«замирении» со шведами изаписи вдоговор городов, которые будут отобраны уШвеции ипереданы Речи Посполитой. Своим успехом Елецкий считал договоренность отом, что первыми вМоскву прибудут для утверждения мира послы Стефана, илишь затем вВильно поедет московская делегация.
        Небыло достигнуто решения по вопросам: «поименной» росписи городов ирубежей (блокировано московской делегацией); наличие на перемирной записи подписи ипечати Поссевино как папского легата (категорически воспротивилась русская сторона: воевали сРечью Посполитой, почему тогда мир заключается спредставителем папы - он посредник, не более того). Ничего не решили иоб обмене пленными: относительно них усторон просто не оказалось внятных инструкций.
        15января 1582года вдеревне Киверевой Горке перемирие было подписано, стороны целовали крест. Впринципе снебольшими изменениями был принят второй вариант перемирной грамоты из наказа Д.П.Елецкому. Россия потеряла Ливонию, но вернула себе города, захваченные Речью Посполитой входе «Московской войны» (кроме Полоцка спригородами). Судьба городов, занятых шведами вЛивонии, оставалась открытой. Был согласован порядок вывода русских илитовских войск. Вобщем, Елецкий справился свозложенной на него миссией ивыполнил царский наказ. Результаты поражения оказались не такими уж итяжелыми: Россия не лишилась ни одного своего города, который принадлежал бы ей до войны, кроме Велижа, хотя ине смогла удержать захваченные в1558 -1578годах земли. Сточки зрения дипломатии перед нами - несомненный успех русских посольских служб, которые сделали то, что не смогла сделать армия - освободили Псковщину.
        Осада Пскова продолжалась до заключения Ям-Запольского перемирия сРечью Посполитой. Известие об окончании войны привез кстенам крепости 17января 1582года Александр Хрущев. Замойский пригласил его кзавтраку, но гонец рвался вгород сообщить псковичам омире. Подъехав кПокровской башне, он прокричал высунувшимся из бойниц псковичам известие опрекращении боевых действий. Его тут же свосторгом подняли на стену, кинулись целовать ноги, называя архангелом ивестником мира. Жители Пскова начали брататься сосаждавшими, приглашали их зайти вкачестве гостей вгород, который те так ине смогли взять силой. Псковичи были убеждены, что они победили врага - ведь он бесславно ушел от стен Пскова ипокинул Псковщину. Неприятель изгнан сродной земли - разве это не победа?
        Дебаты дипломатов, бои впограничье иэвакуация из Ливонии:
        такзаканчивались балтийские войны
        Посольство Елецкого вернулось вРоссию 11февраля 1582года сперемирной грамотой истатейным спис­ком. Теперь надлежало принять посольство Речи Посполитой, перед которым на договоре должен был присягнуть Иван Грозный. Азатем путь вЛитву предстояло проделать московским дипломатам для присутствия на присяге Стефана Батория.
        Посольство Януша Збаражского, Миколая Талваша иМихаила Гарабурды находилось вМоскве с18июня по 17июля 1582года. Стороны обсудили проблему грядущей войны со Швецией. Речь Посполитая предложила России участвовать визгнании шведов из Ливонии, но при этом соглашалась вернуть ей только «Новгородской земли города»: Ям, Копорье, Ивангород. Решение вопроса огосударственной принадлежности Нарвы идругих ливонских городов, находившихся под властью Швеции, послы сначала хотели отложить. Вконце концов, между Речью Посполитой иРоссией было заключено дополнительное соглашение - договорная запись оливонских городах: Ругодиве, Сыренске, Адеже, Толчборе, Ракоборе, Колывани, Патце, Коловери, Апсле идругих, захваченных шведами. Стороны обязывались не пытаться их отнять ушведов до истечения русско-литовского перемирия, тоесть до 1592года. Другой принципиальный вопрос, который должно было решить посольство Збаражского, - опроцедуре обмена пленными. Специальная грамота об этом была подписана от имени бояр во главе сН.Р.Юрьевым 13июля 1582года.
        Обсудив 15июля все нюансы клятвы (крестоцелования) на перемирных грамотах, 17июля посольство Збаражского отбыло домой, увозя русскую грамоту спечатью ИванаIV икоролевскую грамоту сприписью опринесенной на ней присяге послов. 4августа для окончательного утверждения перемирия вРечь Пос­политую отправилось посольство Д.П.Елецкого иИ.М.Пушкина.
        Наказ прежде всего акцентировал внимание на необходимости тщательного сличения списков перемирных грамот, чтобы дипломаты Речи Посполитой не подменили текста. Кроме того, «послом того беречи накрепко, чтоб король на обеих грамотах целовал всамой крест, прямо губами, ане вподножное[1 - Подножное — нижняя часть креста, под ногами накладной фигуры распятого Иисуса.] ине мимо креста ине носом». Правда, на крестоцеловании можно было ине настаивать - Стефан мог присягнуть на Евангелии.
        Русские послы, как обычно, передавали вМоскву слухи, обнадеживавшие ИванаIV: будто захват Ливонии Речи Посполитой не впрок, из?за нее уже возник конфликт литовских ипольских панов: поляки предлагали захваченную страну разделить, алитовцы требовали целиком себе, мотивируя тем, что больше пролили за нее крови. Другой слух был инастораживавшим, иобнадеживавшим одновременно: будто Стефан собрался изгнать шведов из Прибалтики ипервый удар нанесет на Нарву.
        9октября посольство Елецкого прибыло вВаршаву, 13октября вручило Стефану верительные грамоты. После непродолжительного выяснения мелких территориальных споров вокруг границ Торопецкой иВелижской волостей 20октября 1582года Стефан присягнул на перемирных грамотах. Статейный список посольства Елецкого описывает процедуру следующим образом: справа от трона был поставлен стол, на котором на «фате турецкой» находился образ Богородицы смладенцем. Пообе стороны образа установлены две свечи. Перед образом на блюде крест сЕвангелием, по ту сторону стола стоял гнезнинский архиепископ Станислав Карнковский. Стефан сидел на троне, перед ним стояли русские послы, арядом сними О. Волович комментировал действия короля: вот он встал, вот идет кстолу, вот берет грамоту, вот присягает…
        Тут не обошлось без конфликта. Король не знал русского ихотел принести клятву по-латыни, аЕлецкий требовал, чтобы Баторий клялся по-русски, поскольку не понимал латыни. Врезультате латинскую клятву короля послам перевел все тот же О. Волович. Второй скандал возник всвязи стем, что послы требовали присяги на обоих экземплярах грамоты, аСтефан собирался присягать только на литовском (вкотором не было неприемлемого для Речи Посполитой титула русского царя). Паны пытались возражать послам, что содержание грамот практически одинаково инет разницы, на каком экземпляре присягать. Однако Елецкий взял русский экземпляр илично подсунул его под крест, правда, при этом оставив литовский список сверху. Согласно литовскому отчету, хитрость не помогла: Баторий заявил, что присягает только на литовском варианте ине будет подтверждать титулы ИванаIV, «того вприсягу свою не вкладает». Врусском отчете этот эпизод опущен, поэтому выходило, будто Елецкий заставил Стефана присягнуть на грамоте сцарским титулом.
        Русская сторона на переговорах вКиверовой Горке предложила следующий график вывода войск из Ливонии. Дворяне В. Петров иИ. Милюков должны были сначала вывезти орудия игарнизоны из Пернова, Феллина, Пайды, Тарваста, Лаюса иПолчева вЮрьев, откуда огромный обоз последует вПсков. Соответственно, литовцы будут постепенно занимать дальние города ипоследними войдут вЮрьев. Русская армия должна была покинуть Ливонию к4марта 1582года. Навывод гарнизона из города всреднем давалась неделя. Такие же условия предоставлялись литовским отрядам, уходящим из Лук, Невеля, Заволочья, Холма ипсковских пригородов.
        ВРоссии не ощущали окончания войны - непрекращающееся военное противостояние сЛитвой, длившееся снебольшими перемириями почти столетие (сначала первой порубежной войны в1487году), сформировало воинственную психологию пограничных жителей. Подписание перемирия на самом деле не означало окончания боевых действий. Помирились царь скоролем. Для непосредственных участников столкновений - русских илитовских дворян, жителей литовских, русских иливонских городов война продолжалась.
        Русская армия впервые вистории покидала захваченные ей владения, не отступая вбою, но выполняя мирные договоренности. Опыта эвакуации не было. Русские стремились увезти ссобой все, что можно, алитовцы иливонцы хотели максимально этому помешать. Аналогичная ситуация, только спеременой действующих лиц, происходила воставляемых рейтарами ижолнерами русских городах. Естественно, это приводило кмногочисленным стычкам впограничье, которые исоставили историю вроде бы уже мирных лет.
        25января 1582года отряды В. Чарторыйского иБ.Шинковского разорили смоленские идорогобужские места. 5февраля из Кричева, Пропойска, Чичерска иБобрическа отряды под командованием Яна Оршевского совместным нападением разорили Северские места исожгли Брянск. Вплен попал брянский воевода Иван Лыков. Из Юрьева В.П.Головин писал, что литовцы не дают вывозить из города иконы, церковную утварь иартиллерию. Впсковских деревнях вмарте еще вовсю хозяйничали литовские войска, творившие над жителями насилие иугонявшие их вЛитву. 13февраля отряд Речи Посполитой напал на г. Выборец ивыжег окрестные деревни. Воевода Богдан Глинский не желал отдавать Великих Лук, из которых совершал рейды по Великолуцкому иХолмскому уездам. ВЗаволочьинском иРжевском уездах грабил русские села отряд под командованием перебежчика М. Сарыхозина. Вмарте черниговский воевода Иван Долгорукий сообщал, что литовцы из Лоевой Горы нападали на новгородские, почапские, черниговские места. За ними была послана погоня, которая отбила полон изаодно сожгла замок Лоеву Гору.
        22августа отряд литовцев всемьсот человек под командованием ротмистров Яна Горлинского, Никиты, Григория иАлександра Буевских напал на поместья Лариона иДемьяна Извековых, Никиты Секерина иСемена Монастырева вс. Огрызково вВеликолуцком уезде вцелях своза крестьян. 11сентября наместник Торопца И.С.Туренин сообщил, что литовцы ставят город на устье р. Межи, захватывают земли, «тянущие» кТоропецкому уезду, называя эти земли «велижскими», изаселяют территорию свезенными крестьянами. Литовские заставы берут пошлину срусских торговцев, ездящих из Смоленска кВеликим Лукам иТоропцу. Виновником всех этих безобразий Туренин называл витебского воеводу Станислава Паца. Всентябре литовские отряды разоряли Порецкий уезд иШучейскую волость.
        17сентября 1583года состоялось совещание царя сБоярской думой «олуцких, торопецких иневельских задорах». Центральная власть наконец-то вмешалась врегиональный конфликт, который грозил перерасти вновую войну. Русская сторона инициировала переговоры омире на местном уровне, послав кВитебскому воеводе Ст. Пацу гонца Ивана Тархова. Для охраны границ были отправлены две тысячи детей боярских истрельцов под командованием Д. Елецкого.
        До этого ни одна из сторон не имела перевеса. Прибытие на театр действий русских войск переломило ситуацию: теперь стрельцы идети боярские хозяйничали по литовским селам исводили мужиков обратно врусские. Пац апеллировал кБаторию, но тому вэто время было не до мелких пограничных конфликтов. Вдекабре 1583-го - феврале 1584года сжалобами на действия Ст. Паца вЛитву ездил А. Хрущов, который не получил удовлетворительных ответов. При ИванеIV велижский конфликт так ине был разрешен иостался внаследство следующему царю, Федору Ивановичу.
        Последний аккорд: русско-шведская война 1589 -1595годов
        Первые переговоры между московскими ишведскими дипломатами состоялись вмае 1583года. Наних было заключено двухмесячное перемирие ивыражена готовность кпроведению более крупномасштабных переговоров. Последние состоялись вавгусте на р. Плюссе. От Швеции вних участвовали Понтус Делагарди иКлаус Тотт, от России - князь Иван Лобанов-Ростовский, думный дворянин Игнатий Татищев идьяк Дружина Петелин. Они заключили перемирие на три года, так ине договорившись отерриториальном разделе иобмене пленными. Вдекабре 1585года перемирие было продлено еще на три года.
        Обстановка вПрибалтике после окончания «Мос­ковской войны» была нестабильной. Эвакуация русских войск проходила очень сложно, априход поляков илитовцев казался вовсе не освобождением, ановой оккупацией. Взаимное раздражение сторон чуть не вылилось вновую войну. Напереговорах спанами Рады вГродно московское посольство Ф.М.Троекурова, Ф.А.Писемского иД. Петелина услышало со стороны Стефана угрозы нападения на Россию. Наэто русские послы сдостоинством ответили: «Мы хотим мира, но если вы хотите войны, вы ее получите». После возвращения вМоскву Троекуров заявил, что новая война сРечью Посполитой кажется неизбежной. 25декабря 1586года была составлена «роспись» русских полков для похода против польского и,возможно, шведского королей.
        Однако события развивались совсем неожиданным образом. 2декабря вГродно скончался Стефан Баторий. Наступило очередное польское бескоролевье. Уже вянваре 1587года вРечь Посполитую вы­ехали дьяки Е. Ржевский иЗ. Свиязев спредложением выдвинуть на престол царя Федора Ивановича. Как ни парадоксально, русская кандидатура ина этот раз нашла сторонников среди шляхты Великого княжества Литовского. Их расчет был прост: Федор имеет репутацию слабоумного, значит - безопасен ина него можно будет влиять встиле «генриховых артикулов»; он бездетен и,следовательно, после его смерти новый король будет избираться уже на совместный польско-литовско-московский престол. Таким образом Россия будет присоединена кРечи Посполитой, ихитрость панов победит там, где оказалось бессильно их оружие…
        Русская же знать была уверена, что царь Федор Иванович справится слюбой ситуацией исможет присоединить Речь Посполитую кРоссии, ане наоборот. Были извлечены иуроки из поражения ИванаIV: теперь русская дипломатия пыталась активно влиять на выборы. Виюне 1587года на польский элекционный сейм выехало большое представительное посольство во главе сС.Д.Годуновым, родственником временщика Бориса Годунова, фактического правителя России вто время.
        Соперниками Федора выступали Максимилиан, брат императора Священной Римской империи РудольфаII, ишведский принц Сигизмунд Ваза (сын короля Юхана иКатерины Ягеллонки). Максимилиана поддерживала польская знать во главе смагнатами Зборовскими, аза Сигизмунда была коронная шляхта сее лидером коронным гетманом Я. Замойским. Исход выборов был решен как силой, так иторгом: Замойский разбил ивзял вплен Максимилиана, аот России откупились заключением договора оперемирии на пятнадцать лет - на такой долгий срок русско-литовские перемирия еще никогда не заключались. Королем стал швед СигизмундIII Ваза.
        Несмотря на провал кандидатуры Федора, итоги русской дипломатической миссии оказались успешными. Правительство Бориса Годунова рассчитывало напасть на Швецию, чтобы вернуть земли, потерянные вначале 1580?хгодов. При этом нужно было избежать повторения ситуации «Московской войны», когда Россия столкнулась не содним противником, аскоалицией государств, собравших наемников со всей Европы. Пятнадцатилетнее перемирие такую гарантию давало.
        Ктому времени шведы чувствовали себя вПрибалтике иКарелии вольготно. В1589году они громили Кандалакшскую волость ипытались сжечь Кандалакшский монастырь. Всентябре того же года погромам играбежу подверглись Керетская иКемская волости. Вдекабре был уничтожен Печенгский монастырь: шведский отряд истребил монахов исжег постройки.
        Напереговорах 1580?хгодов шведы ислышать не хотели опроведении границы между странами. Номинально, как это ни смешно звучит, между Россией иШвецией еще действовали нормы Ореховского мирного договора 1323года! Остальные рубежи регулировались различными перемирными грамотами. Для Швеции это было выгодно: фактически она контролировала ту территорию, которую завоевала. Терпеть это дальше было невозможно.
        14декабря вВеликий Новгород во главе армии прибыл сам царь Федор Иванович. 18января 1590года русские полки вошли вприбалтийские земли, оккупированные шведами. 27января была взята первая крепость - Ямбург. 2февраля войска обложили иначали бомбардировать Нарву иИвангород. 19февраля последовал штурм Ивангорода, но взять крепость, добротно построенную по заказу ИванаIII итальянскими ирусскими мастерами, не удалось. Поход имел психологический эффект: шведы сразу же предложили начать мирные переговоры.
        Миссию русских дипломатов лично курировал Борис Годунов. Шведы понимали, что русские пришли вПрибалтику за землями испустыми руками не уйдут, поэтому они были готовы отдать обратно Ивангород и,вкрайнем случае, Копорье. Россия вытребовала еще иЯмбург. 25февраля на этих условиях влагере под Нар­вой было подписано перемирие на один год. Россия получала обратно утерянные по Плюсскому перемирию 1583года Ивангород, Ям, Копорье ичасть побережья Финского залива. Однако даже такой документ, вовсе не решавший вопросы русско-шведского противостояния вПрибалтике, не был одобрен вСтокгольме. Подписавший перемирие наместник Нарвы Карл Горн был казнен. Командующий шведскими войсками вЭстляндии Густав Банер попал вопалу за то, что вовремя не пришел на помощь Горну ине прогнал русских от Нарвы. Король приказал продолжить войну, не дожидаясь окончания срока перемирия.
        Шведские отряды нанесли удар как раз по тем населенным пунктам, которые только что пришлось уступить. Вноябре 1590года состоялся штурм Ивангорода, но русский гарнизон выстоял. Вдекабре были осаждены Ямбург (переименованный обратно вЯм) иКопорье. Высланные на выручку русские полки под началом Петра Шереметева иВладимира Долгорукова были разбиты.
        Россия нанесла контрудар только воктябре - ноябре 1592года. Объектом нападения стала Южная Финляндия. Русские отряды прошли, громя все на своем пути, до Выборга иАбо. Этот рейд вынудил Швецию вянваре 1593года заключить двухгодичное перемирие.
        Между тем ситуация для России крайне осложнилась. Польский король СигизмундIII Ваза в1592году стал одновременно шведским королем итеперь открыто грозил России возобновлением войны за Прибалтику, причем всамом неприятном варианте: против Москвы выступит военный союз Речи Посполитой иШвеции. Поэтому было необходимо заключить мир ивременно поставить точку взатянувшихся балтийских войнах. 18мая 1595года на Тявзинской мызе под Нарвой русско-шведский мир был подписан.
        Сшведской стороны впереговорах участвовали Стен Банер, Кристер Горн, Бран Бойе иАрвид Эрикс­сон. Русскую делегацию возглавляли окольничий Иван Туренин ибоярин Остафий Пушкин. Стороны подписали «вечный мир» на следующих условиях: Россия вдобавок котвоеванным Ивангороду, Яму иКопорью получила Корелу; шведы признавали принадлежность кРоссии Орешка иЛадоги; взамен Россия признала законным владением Шведской короны всю Северную Эстляндию. Предполагалось провести демаркацию, тоесть установление пограничных знаков вдоль всей русско-шведской границы, от Прибалтики до северных земель. Тем самым Тявзинский мир должен был на долгие годы разграничить сферы влияния Швеции иРоссии. Жизнь, правда, распорядилась иначе. Ноэто уже другая история. ВХVIвеке балтийские войны были закончены.
        
        КРЫЛАТЫЕ ГУСАРСКИЕ ДОСПЕХИ
        Глава 7. Как балтийские войны XVIвека изменили облик Восточной Европы
        Что дала война ее участникам?
        Ливонский орден прекратил существование как суверенная держава. Его земли были поделены между соседними странами, население было частично истреблено, частично эмигрировало, частично подверглось процессам социальной икультурной ассимиляции странами-завоевателями, прежде всего Швецией иРечью Посполитой. Культурные традиции ипамять оЛивонском ордене сохранились всреде малочисленного немецкого (остзейского) прибалтийского дворянства, пережившего войну вКурляндии, азатем вернувшегося в старые поместья.
        Гибель Ливонии сыграла большую роль воформлении европейского статуса других стран. Благодаря захватам вПрибалтике значительно возвышается Швеция. Можно сказать, что она «входит» вконтинентальную Европу именно благодаря данному конфликту. Для Швеции Первая Северная война 1563 -1570годов стала своего рода «пробой пера», первой серьезной войной после обретения независимости в1523году (приграничный конфликт сРоссией 1555 -1557годов имел куда меньшие масштабы), первым опытом крупномасштабных боевых действий за пределами Скандинавии. Швеция вэтой войне, как ивсвоем наступлении вЛивонии в1580?хгодах, очень многому научилась. Итогом стало развитие наемной армии, которая сыграла столь большую роль впоследующих шведских завоеваниях ивформировании Шведской империи. Шведское правление вПрибалтике вХVIIвеке сегодня связывается прибалтийскими историками с«золотым веком» вистории региона.
        Дания по итогам балтийских войн ХVIвека оказалась среди проигравших, хотя иизбежала крупных поражений или территориальных потерь. Она не сумела вполной мере реализовать «Проект Магнус», закрепиться вПрибалтике исоздать здесь плацдарм против Швеции. Формально датчане сохраняли права на остров Эзель иСеверную Эстонию до 1645года, когда окончательно передали их шведам, но, конечно, ни окакой процветающей датской Прибалтике речи не было. Стоит заметить, что этот результат соответствует затраченным усилиям - ливонское направление для Дании явно не было приоритетным. От Магнуса - «лишнего человека» вДатском королевстве - просто отделались, отправив его вдалекую Ливонию. Отсюда иметания молодого герцога, изаключение очень странных союзов, вроде того, что позволил ему стать «ливонским королем», вассалом Ивана Грозного.
        Священная Римская империя потеряла свою самую дальнюю восточную провинцию, что вочередной раз продемонстрировало ее политическую слабость. Тем не менее балтийские войны показали, что авторитет императора в«христианском мире» все еще очень велик. Именно постоянная оглядка на мнение Венского двора не позволила Дании вести более активную политику вЛивонском вопросе. Трудно переоценить роль империи, Ватикана имиссии А.Поссевино востановке «Московской войны». Именно германские земли были «полем битвы» впропагандистской кампании против России во второй половине ХVIвека, которая сопровождала войну. Большинство изданий - газет итак называемых «летучих листков» - были немецко- или латиноязычными. Таким образом, из балтийских войн империя вышла, еще раз подтвердив свою репутацию игрока, слабого ввоенном плане, но искусного вобласти дипломатии иавторитетного вдуховно-идео­логической сфере.
        Великое княжество Литовское влилось всостав Речи Посполитой истало гораздо теснее связано с«христианским миром». Единая Речь Посполитая активно развивалась как европейское государство. Конец ХVI - начало ХVIIвека - тот исторический момент, когда, казалось, Польша превращается вславянскую сверхдержаву вЦентрально-Восточной Европе. Если Чехия забыла славные времена гуситов ипосле подавления восстания 1547года все больше склонялась под властью Габсбургов, то Польша успешно противостояла Священной Римской империи, разбила иподчинила себе Немецкий орден изахватила Прибалтику. Она интегрировала всебя Великое княжество Литовское, ввойне за Ливонию разбила Россию иедва не покорила ее вгоды Смуты начала ХVIIвека. Польский король Владислав в1610году сел на русский трон, апленного русского царя Василия Шуйского демонстрировали польскому сейму. Это был миг высочайшего триумфа Польши!
        ВЦентрально-Восточной Европе развивалась огромная славянская сверхдержава от Одера до Урала иот Балтики до Черного моря, по масштабам имощи способная противостоять гегемонии Габсбургов вЕвропе. Важно подчеркнуть, что этот объединительный неимперский проект был альтернативой начавшей формироваться вэти же годы российской имперской модели объединения народов Восточной Европы. Тоесть история региона могла пойти по иному пути, но этого не произошло: Польша вXVII -XVIIIвеках не удержала свое лидерство, не состоялась как объединительный центр для Восточной Европы. Россия же, постояв на пороге гибели вначале XVII столетия, пережив «бунташный век», постепенно набрала обороты исторического развития, ипосле эпохи первых Романовых иреформ Петра Великого ее уже никто не мог остановить.
        Московская война (1578 -1582) вообще была первой войной вистории объединенного государства «обоих народов» Речи Посполитой (не считая подавления Гданьского восстания в1577году, которое все-таки было восновном внутрипольским конфликтом). Доэтого Польша мало помогала своему восточному собрату по унии, Великому княжеству Литовскому, так как считала, что польская армия должна действовать вграницах Короны, аза ее пределами должны воевать добровольцы инаемники. Теперь же польский контингент стал главной частью объединенной армии, что резко повысило ее боеспособность.
        Победы Батория сделали Речь Посполитую незаурядным политическим игроком, стремившимся кдоминированию врегионе. Если вХV -ХVIвеках ее интересы были сосредоточены вбольшей степени вЦентральной иЮго-Восточной Европе, где она конкурировала со Священной Римской империей, то во второй половине ХVIвека вектор внешнеполитической экспансии Польши, азатем иРечи Посполитой смещается всторону Северной иВосточной Европы.
        Благодаря полководческим талантам Стефана Батория Речь Посполитая добилась реванша за поражения впорубежных войнах конца ХV - первой трети ХVIвека. За чередой потерь - Вязьма, Северщина, Чернигов, Смоленск, Полоцк - наконец-то пришли победы. Ипусть это не был захват крупных русских городов, но возвращение Полоцка, большого городского центра Великого княжества Литовского, кавалерийские рейды до Волги изанятие небольших русских крепостей, вроде Великих Лук иСтарой Русы, тоже впечатляли икружили голову. Польша почувствовала себя не просто спасительницей литовцев (и, кстати, так ощущает себя до сих пор), но ищитом Европы от «варваров-московитов», очем широко вещала польская пропаганда второй половины ХVIвека. Эти идеи сыграли свою роль вскладывании польского национального мифа.
        Пьянящее чувство победы над русскими, подзабытое вПольше иЛитве ксередине ХVIвека иреанимированное «Московской войной», дало толчок умонастроениям, приведшим вначале ХVIIвека прежде всего кподдержке польскими илитовскими шляхтичами имагнатами самозванцев-лжедмитриев, раздуванию гражданской войны всоседней России, азатем - икпрямой военной интервенции ипопытке подчинения страны.
        Вэтом смысле победа над Россией сыграла сПольшей дурную шутку: она слишком уверилась всвоих силах, всвоем превосходстве над восточным соседом. Она стала жертвой сформировавшегося «комплекса полноценности». Ведь впольских политических кругах врезультате успехов Стефана Батория всерьез обсуждались вопросы оприсоединении России, ее полном покорении. Когда шляхтичи во время Смуты входили вМосковский Кремль, казалось, что сама история на стороне Речи Посполитой! Нофортуна - дама капризная, часто лукаво манит народы победами, чтобы потом обмакнуть их вгорчайшие поражения. Это было сРоссией вгоды балтийских войн. Это чуть позже случится исПольшей. Вслед за военными триумфами конца ХVI - начала ХVIIвека пришла череда поражений (шведский «Потоп», российско-польская война 1654 -1667годов ипотеря Украины), приведших кпостепенному закату Речи Посполитой.
        Втерриториальном отношении Польская корона приобрела вПрибалтике больше всех других участников конфликтов конца ХVIвека. Правители Курляндии стали вассалами польских королей, Летляндия, значительная часть Эстляндии (исключая Северную Эстляндию), атакже Рига оказались под властью Речи Посполитой. Таким образом, можно говорить опольско-литовской инкорпорации прибалтийских земель. Польские политики умело реализовали план СигизмундаII Августа иАльбрехта Бранденбургского по «принуждению Ливонии кприсоединению». Английский историк Роберт Фрост совершенно справедливо назвал вторую половину ХVIвека временем доминирования Польши над Балтикой. Правда, об этом вскоре было забыто - уже впервой половине ХVIIвека Польша была практически полностью вытеснена из региона Швецией, инаступило, продолжая мысль Роберта Фроста, «шведское столетие вПрибалтике», вХVIIIвеке сменившееся «русским столетием».
        Что дали России балтийские войны?
        Отношение России кбалтийским войнам за двадцать пять лет существенно эволюционировало. В1558году конфликт начался слокальной карательной акции сцелью «вразумить» Ливонию изаставить платить требуемую дань. Характер войны изменился после взначительной мере случайного (во всяком случае, не планировавшегося вМоскве) захвата Нарвы. После этого Россия начала войну, направленную на аннексию Ливонии по принципу «докуда сможем дойти», по сценариям, опробованным вказанской (1551 -1552) ивторой астраханской (1556) кампаниях.
        Начавшаяся в1561году русско-литовская война первоначально повторяла схемы предыдущих русско-литовских порубежных войн, но более всего была похожа на Смоленскую кампанию 1512 -1522годов. Итам итам вначале войны был захвачен крупный центр Великого княжества Литовского (в1514году - Смоленск, в1563году - Полоцк), после чего последовало крупное поражение вполевом сражении (в1514году - вбитве при Орше, в1564году - при Уле), ивойна перешла вфазу мелких пограничных стычек, которые через семь-восемь лет завершились перемирием по принципу «кто чем владеет».
        Когда в1558 -1560годах орден был разбит, Россия прочно закрепилась на линии Толчбор - Везенберг - Лаис - Оберпален - Феллин - Ринген, оставив всвоем тылу Нарву, Дерпт иНейгаузен как военные иадминистративные центры. Дальше этой значительной части Восточной иСеверо-Восточной Эстонии вплоть до 1577года русские войска не пошли, хотя все возможности для этого были. Сдатчанами в1562году земли поделили кобоюдному удовлетворению, авот шведские ипольско-литовские войска на остальной территории Эстонии иЛеттляндии не представляли собой такой уж неодолимой силы. Нонет - русские совершают набеги ипоходы, осаждают ижгут города изамки, сами подвергаются нападениям - однако граница «Русской Ливонии» 1560года остается почти неизменной до грандиозного похода 1577года. Эти наблюдения подтверждают наш вывод орывкообразном стиле наступления России на территории, предназ­наченные кзавоеванию, покорению. После их захвата обязательно следовала пауза, закрепление на приобретенных землях, итолько потом - следующий рывок.
        Для России вЛивонской войне было немало нового. Во-первых, новшеством можно назвать театр военных действий - никогда раньше русская армия не воевала на территории европейской страны сгустой сетью каменных замков игородов. Иесли маленькие средневековые замки не стали серьезной помехой для наступления детей боярских, то опыта для осады ивзятия крупных крепостей - Риги иРевеля - не хватило. Они выстояли. Судя по всему, русские извлекли из этого урок изаимствовали бастионную систему. Земляные бастионные укрепления европейского типа впервые возводятся вконце XVI столетия при реконструкции Новгорода, Ладоги идругих городов Северо-Запада России.
        Во-вторых, по ходу войны пришлось учиться организации военного оккупационного режима на захваченных территориях. Казань иАстрахань были покорены практически сразу инавсегда, там надо было только подавить сопротивление местного населения, носившее нерегулярный характер ипроявлявшееся вмелкомасштабной партизанской войне. ВЛивонии же пришлось вести многолетнюю войну сдругими державами, обладавшими боеспособными современными армиями. Опыта ведения такой непрекращающейся войны на чужой земле урусских не было. Им пришлось учиться на ходу. Россия ранее никогда не сталкивалась стем, что захваченную землю надо удерживать вусловиях перманентных боевых действий, создавая систему обороны для тех же несовершенных средневековых немецких замков, которые только что так легко сдались. Их требовалось перестроить иукрепить, как-то приспособить ктребованиям войны раннего Нового времени. Нужно было налаживать командование, коммуникации между гарнизонами, систему снабжения, переброски резервов, схему мобилизации ипередислокации сил вслучае опасности ит.д.
        В-третьих, новым опытом стали совместные боевые действия севропейскими союзниками. Несколько лет вЛивонии на стороне России воевали отряды датского принца Магнуса, авморе выходили знаменитые датские каперы Ивана Грозного. Ипусть история Магнуса завершилась драматически, его изменой, все же это был первый вистории прецедент реального русско-европейского военного сотрудничества.
        В-четвертых, Россия впервые столкнулась со столь масштабной европейской военной интервенцией. В1580 -1581годах армия польского короля Стефана Батория захватила практически всю Псковскую землю, его отряды достигли новгородско-псковских рубежей под Порховым, аотдельные конные группы действовали под Старицей, резиденцией Ивана Грозного. Такого раньше не случалось. Русские земли завоевывали татары, приходившие свостока, но вот от западных соседей Россия такого давно не видела. Только вСредневековье можно найти аналоги, вроде захвата Пскова крестоносцами в1241году. Нотам была совсем другая ситуация, ливонцев поддерживала часть местного населения во главе спосадником Твердилой. Вконце XVIвека среди защитников Псковщины были одиночные перебежчики, смалодушничавшие, дезертиры, кто-то попал вплен. Но, несмотря на все призывы Стефана Батория иактивную польскую пропаганду, не произошло никакого массового перехода жителей Новгородской иПсковской земли на сторону вторгнувшейся армии Речи Посполитой. Она однозначно воспринималась как захватчик, враг. Недаром в«Повести оприхождении Стефана Батория на град Псков»
польский король изображен как «змей-аспид», воплощение дьявольских сил, Антихрист. Борьба сбаториевцами оказалась определенным испытанием твердости характера псковичей, иони это испытание выдержали.
        В-пятых, война выявила серьезную отсталость России ввоенной сфере. При отсутствии бастионной системы все, что русские крепости могли противопоставить артиллерии противника, - остроумная система закладывания стен дерном, который смягчал силу удара ядер. Русская армия на равных сражалась сливонцами, поляками, литовцами ишведами, но как только она столкнулась сбольшими контингентами наемников из европейских стран - начались поражения. Этот опыт не мог не способствовать началу вРоссии военной революции, которая применительно крусской истории требует дальнейшего изучения.
        Балтийские войны со всей очевидностью продемонстрировали, что главный враг русских - они сами. Неизвестно, кто принес русской армии больший урон: жолнеры короля Стефана Батория или опричный террор Ивана Грозного. Куда худшими врагами России, чем поляки ишведы, оказались интеллектуальная косность, невежество, непрофессионализм, техническая икультурная отсталость. Экономическое разорение страны, вызванное тяготами войны иистощением ресурсов, сыграло роковую роль внарастании социально-экономического кризиса (к1580?мгодам вНовгородской земле осталось 20 процентов от числа проживавших здесь в1550?егоды), который вконце ХVIвека привел кпоявлению крепостного права ичуть позже стал одной из причин первой гражданской войны вистории России - Смуты.
        Как мы видим, войны за Прибалтику во второй половине ХVIвека имели различные последствия ирезультаты для их участников. Конфликт, который висториографии принято называть «Ливонской войной», является сложным многогранным феноменом. Он открывался участникам разными гранями ипо-разному воспринимался ими. Можно сказать, что стороны вели разные войны. Для новых европейских монархий, прежде всего для Швеции ивменьшей степени для Дании, это был конфликт, аналогичный Итальянским войнам первой половины ХVIвека, во время которого более сильные исовременные королевства, переживающие фазу активного становления, боролись за поглощение карликовых государств.
        То же самое взначительной мере можно сказать оКоролевстве Польском иВеликом княжестве Литовском, которые входе Ливонской войны превратились вРечь Посполитую (во многом под влиянием данного конфликта). Нодля них эти войны высветилась еще двумя гранями: 1) Великое княжество Литовское боролось сРоссией за спорные пограничные территории иземли «всея Руси»; и2) Речь Посполитая позиционировала себя как защитник «христианского мира» от «варваров сВостока», вроли которых по аналогии стурками изображалась Россия.
        Захват Прибалтики Иваном Грозным можно было бы сблизить сИтальянскими войнами, но другие участники конфликта отказали России вправе на раздел Прибалтики: оно признавалось только за Данией, Швецией, Польшей иЛитвой. Наэтапе обороны Великих Лук иПскова война приобрела для России священный характер противоборства синоземным супостатом. Причем, как мы уже писали, итоги этой борьбы воспринимались как победа - враг был изгнан. Потеря Ливонии волновала политиков идипломатов, но врусском народном сознании главным было торжество православия над еретиками-«латинянами» и«аспидом Баторием» под стенами Пскова. Это был небольшой, но вклад вформирование доктрины русского мессианизма, концепции русского богоизбранного народа, которая стала важным элементом русской этнокультурной идентичности, начиная со Средневековья.
        Войны XVIвека ипроблемы этнокультурной идентичности населения Восточной Европы
        Около шоссе Нарва - Таллин стоит каменный крест ХVIвека снадписями на русском инемецком языках. Под ним похоронен русский дворянин Розладин, который перешел на сторону шведов, сражался за них ибыл убит русскими. Этот крест олицетворяет собой этническое икультурное смешение, возникшее вПрибалтике после ухода систорической арены Немецкого ордена.
        Война за Ливонию обычно рассматривается вконтексте политической, военной, социально-экономической, локальной истории ит.д. Между тем практически никогда не ставился вопрос, какую роль война сыграла вформировании иразвитии этнокультурной идентичности государств инародов - участников конфликта. Аведь врезультате войны погибло ибыло разделено на части единое государство (Ливония), возникла новая держава - Речь Посполитая, началось строительство вПрибалтике Шведской империи. Наконец, большие территории подвергались многолетней оккупации войсками сопредельных держав.
        Врезультате подобных геополитических катаклизмов происходят массовые перемещения населения. Входе балтийских войн шла эмиграция из гибнущей Ливонии вГерманию, возникла колония датчан на острове Эзель, шведы переселялись вСеверную Эстонию, арусские дворяне получили земли вРусской Ливонии. Причем часть их них отказались возвращаться после ухода России из Прибалтики ипревратились вшведских помещиков. Вгоды войны практиковались ипринудительные перемещения, например высылка вРоссию жителей Дерпта после подавления их мятежа в1571году. Среди всех участников конфликта были изменники иперебежчики. Кконцу войны выросло число русских дворян - перебежчиков вРечь Посполитую.
        Какие пути развития этнокультурной идентичности мы можем обозначить для стран инародов, вовлеченных ввойну? Следует отметить, что уисторической памяти оЛивонской войне, как это ни странно, не было своего субъекта. Главный субъект - Ливония, Ливонский орден иландсгерры-епископы - сошел систорической арены слишком стремительно, почти ничего не оставив после себя. Несуществует ни одной орденской или епископской хроники, повествующей опоследних днях северных крестоносцев. Снекоторой натяжкой таковой можно считать «Лифляндскую хронику» Соломона Геннинга (1590), но она посвящена апологии «могильщика» ордена Готтарда Кеттлера. Вупомянутой хронике Кеттлер изображен как впервую очередь вассал польского короля игерцог Курляндии, но оего магистерстве вспоминается без особой патетики. К1590?мгодам рыцарское прошлое уже не очень-то волновало бывших выходцев из ордена, иливонская идентичность как идентичность немецких крестоносцев была утрачена. Они стали просто прибалтийскими дворянами немецкого происхождения.
        Основной массив ливонского нарратива оЛивонской войне происходит из городской среды Риги, Ревеля, частично Дерпта ит.д. Для горожан была важна преданность городу. Недаром современный символ Таллина - флюгер Старый Томас на ратуше - использует образ героя Ливонской войны, защитника Ревеля Томаса. Сегодня вЭстонии издаются красочные детские книжки, вкоторых рассказывается, как мальчик Томас вроде пионера-героя бил «московитов», совершал ратные подвиги, стал воином иувековечен во флюгере Таллинской ратуши.
        Этническая принадлежность для горожан при этом оказывалась не очень важна. Немцы из Ливонии иГермании, шведы принципиально неразличались. Было принято разграничивать людей, скорее, по социальному признаку: «горожане» - «аборигены», относя кпоследним крестьянское население - эстонцев илатышей. Поздних историков очень волновала этническая принадлежность знаменитого ливонского хрониста - Бальтазара Рюссова. Всвязи стем что Рюссов служил пастором при церкви Святого Духа вРевеле, где собирались протестанты - горожане эстонского происхождения, возникло предположение, что исам Рюссов был онемеченным эстонцем, так сказать, одним их первых эстонских интеллектуалов. ВХХ веке на этот сюжет был написан художественный роман иснят фильм - об адаптации эстонца ХVIвека вчужой немецкой среде. Однако, судя по источникам, этническое происхождение Рюссова было совершенно безразлично современникам. Невидно, чтобы оно имело какое-то значение идля самого Рюссова. Он считал себя немецкоговорящим пастором-протестантом, жителем Ревеля.
        Массовая ливонская эмиграция вГерманию не привела кобразованию вней диаспоры «ливонских немцев» - все они стремительно растворились вимперии. Вывезенные вРоссию ливонцы также не образовали своей колонии. Они служили всоставе армии Ивана Грозного. Известна роль ливонских стрелков всражении при Молодях 1572года. Однако кначалу ХVIIвека понятие «ливонец» несло уже чисто историческое содержание. Такой идентичности не было. Ливонский орден растворился вистории, как инекогда почти уничтоженный им народ ливов, давший имя ордену.
        Для Польской короны иВеликого княжества Литовского захват «Инфлянтов» имел важное символическое значение. Вслед за Пруссией Польша покорила и«Инфлянтов», младшую ветвь Тевтонского ордена. Понимание себя как победителей немецких рыцарей играло важную роль вформировании социальной гордости польского шляхтича. Победы ввойнах второй половины XVIвека повлияли на складывание польской национальной идеи, втом числе концепции польского народа-триумфатора, создателя державы «от моря идо моря», объединяющей восточнославянские народы. Кней польская мысль будет возвращаться ивXIX, ивXX столетиях.
        Важную роль Ливонская война сыграла для формирования этнокультурной идентичности русских, причем по обе стороны фронта: ирусских Российского царства, ирусинов Великого княжества Литовского. Они ираньше были разделены, воевали между собой. Скаждой войной ощущение взаимных различий нарастало идостигло апогея вгоды Ливонской войны. Если раньше не возникало проблем садаптацией местного населения на присоединенных кРоссии территориях Великого княжества, то теперь Россия, захватив Полоцкий повет, заселила его своими людьми. То же сделала Речь Посполитая в1579году.
        Конфессионального единства (православия) становится недостаточно для этнокультурной идентичности. ВХVIвеке благодаря русско-литовским войнам начинает активно формироваться понятие «других православных», «других русских», причем вобоих лагерях. Каждая сторона все более приходила квыводу, что подлинные русские, русь, русины - «это мы», апротивник - «литва дворовая», литвины или «москали». Воины Ивана Грозного без колебаний стреляют в«литвина дворового» Николая Петрова, ана невольничьем рынке врусинском Могилеве всю войну успешно торгуют «девками москальскими» ипленными «москаликами». Культурные иэтнические различия были идо конфликта, новойна их необычайно обострила исделала вчем-то необратимыми. Набирал обороты процесс этнического размежевания населения Восточной Европы, на землях которой позже возникнут русская, украинская, белорусская нации.
        Своего развития он достигнет вХVIIвеке, после Брестской унии 1596года, когда православных Речи Посполитой вМоскве стали просто перекрещивать, считая, что вокружении униатов, католиков ипротестантов православный русин все равно не мог сохранить чистоту веры. Нанаш взгляд, именно балтийские войны вкупе сдругими русско-литовскими войнами ХVIвека запустили процесс дискредитирования роли конфессии как маркера этнокультурной идентичности. Православие русинов уже не обеспечивало их «русскости».
        Новым фактором оказалась проблема эвакуации населения соккупированных территорий. Русские длительное время владели значительной частью Ливонии иПолоцким поветом. Наэтих землях были осуществлены поместные раздачи, размещено население, построены православные церкви, налажена инфраструктура. Когда пришлось уходить, для многих это оказалось катастрофой. Далеко не все хотели покидать свои поместья. Возникала проблема выбора родины. Феномен «бояр Розладиных», русских по происхождению, живших вбывшей Ливонии, служивших шведам исражавшихся срусскими, вконце ХVIвека был не единичен.
        Конечно, все эти явления ипроцессы получили гораздо большее развитие вХVII -ХVIIIвеках, но начинались они во время войны, которую историки называют Ливонской. Это была первая, еще неотчетливая фаза становления раннемодерных наций вВосточной Европе.
        Проблема вхождения России вЕвропу ивойны Ивана Грозного
        Впринципе, война как время интенсивного культурного исоциального обмена приводит кинтеграции различных культурных общностей. Произошла ли врезультате первой войны России иЕвропы хоть вкакой мере европеизация России?
        Ответ будет отрицательным. Вглазах «христианского мира», который впервой половине ХVIвека питал определенные иллюзии по поводу возможностей европейской интеграции Московии, борьба за Прибалтику окончательно отвела России место за пределами Европы, встане ее «врагов по определению». Никогда раньше не было такого мощного антирусского «взрыва» вполитическом икультурном пространстве Европы. Известно около восьмидесяти специальных пропагандистских изданий - «летучих листков» игазет, вкоторых агрессия московита против «христианского мира» рисовалась самыми черными красками. Именно во второй половине ХVIвека возникает так называемая иваниана - цикл произведений западных авторов оцаре-тиране. Иван Грозный стал первым русским правителем, которому посвящена специальная биография (сочинение Пауля Одеборна, опубликованное в1585году), естественно, изображающая его самым неприглядным образом.
        Все это создавало стереотипы восприятия России как варварского неевропейского государства. Московиты, согласно общему мнению, были гораздо ближе ктуркам, чем клюдям по ту сторону Одера иВислы. Этот стереотип станет культурным штампом ибудет повторяться вевропейской мысли ивХVIII, ивХIХвеке идоживет свариациями до наших дней. Как точно определил Ларри Вульф, Россия заняла определенное место на ментальной карте мира ссовершенно конкретной ролью анти-Европы. Ивэтой роли она оказалась необычайно востребована - как заметил американский историк: «Если бы России не было, ее следовало бы выдумать».
        Чтоже касается России, то она входе войны усвоила крайне мало из европейского опыта. Для нее Европой была прежде всего Ливония иприходившая через нее немецкая Ганза. Великое княжество Литовское, несмотря на его близость кПольше, Европой вРоссии ХVIвека не считали. Это были «бывшие наши земли», населенные во многом такими же православными людьми, спохожей бытовой культурой. Уминских, смоленских, могилевских, полоцких, псковских земель впервой половине ХVIвека было больше общего, чем различного. Стремительное расхождение культур начнется входе войны ибудет вкакой-то степени результатом конфликтов. Огромную роль сыграет образование Речи Посполитой, резко усилившее культурное исоциальное влияние Польши на Литву.
        Через балтийское море приходили западные товары, бытовые вещи, предметы роскоши. Вспомним известный феномен - на миниатюрах Лицевого летописного свода изображены парусные корабли европейского типа, которые летописец, московский монах, нигде не мог увидеть. Первый такой корабль будет сделан вРоссии голштинцами илюбекцами вНижнем Новгороде в1636году для путешествия по Волге вПерсию. Новедь миниатюры Лицевого свода довольно точно передают особенности кораблей, азначит, из Европы вХVIвеке поступали гравюры, книги, скоторых русские миниатюристы копировали какие-то сюжеты.
        Проникновение России вПрибалтику, развитие русских ремесленно-торговых «концов» вливонских городах, торговые контакты - все это были первые шаги вЕвропе, конечно, шаги еще малоосознанные, интуитивные, еще не обретшие форму государственной политики. Ностолкнувшись снежеланием Запада идти навстречу русским запросам, Россия просто захватывает Ливонию, подчиняет своим нуждам ливонскую торговлю («нарвское плавание»), впервые всвоей истории использует войска европейских наемников исоюзников (отряды датского герцога Магнуса идатские пираты-каперы), свергает иставит правителей соседних стран по своему разумению (проект вассального Ливонского королевства Магнуса, участие впольской элекции, вмешательство вдела шведской короны), словом, пытается перекроить карту континента. Там, где Москва встречает сопротивление, она идет на эскалацию конфликта по принципу «Царь войны не боится». Так начинается первая война России иЕвропы. Европа ведет ее силами стран своей периферии (Ливонии, Польши, Литвы, Швеции). Участие вЛивонской войне «классического Запада» проявляется вантироссийских культурно-идеологических
кампаниях иприсутствии на полях сражений военных наемников практически изо всех стран Европы.
        Угосударства Ивана Грозного для полноценного участия вевропейских политических делах не хватило ни военной мощи, ни дипломатического искусства, ни уровня культурного развития. Отсутствие типографий иуниверситетов, незнание иностранных языков выключало Россию из европейского информационного поля, без освоения которого любой шаг на Запад оказывался бесплодным ипревращался вобычную агрессию. Россия иее правители часто не понимали, во что они ввязываются. Начало Ливонской войны 1558 -1561годов сэтой точки зрения очень характерно: Россия просто не осознавала, какие политические икультурно-религиозные процессы происходят вПрибалтике всередине ХVIвека. Для нее все было ясно: это наша бывшая вотчина (потому что в1030году город Юрьев основал Ярослав Мудрый), занятая немцами, которых можно покорить ипоставить себе на службу. Какие там Реформации, особенности развития духовно-рыцарских орденов, сложная организация Священной Римской империи, понятие протектората европейских монархов над Ливонией, распад Кальмарской унии ит.д.? Чтобы адекватно строить свою политику, об этом надо было знать, агосударство Ивана
Грозного винформационном плане было крайне неразвитым.
        Отсюда - инеудача первой попытки войти вЕвропу при Иване Грозном. Правда, кконцу войны русские многому научились, очем свидетельствует блестящая дипломатическая комбинация по привлечению кпереговорам сРечью Посполитой А. Поссевино. Россия сыграла на сохранившейся от периода «открытия Московии» иллюзии, что «эту страну» можно наставить на путь истинный, католицизировать ипринять в«христианский мир», где она будет истово служить интересам папского престола иистинной веры. Чем негативнее обрисовывался облик Московии, тем более грандиозной инеобходимой представлялась задача ее обращения. Поссевино всерьез видел себя новым апостолом, которой совершает подвиг, по масштабам сравнимый сдеяниями великих христианских миссионеров. Пафос, скоторым посланник папы говорит оперспективах свершения данных великих планов, впечатляет: «…этот наш подвиг отмечен был бы благочестием христианина ипоистине всвоем сладком благоухании явился бы приятнейшей для Господа жертвой всесожжения».
        То, что русские дипломаты сумели сыграть на этих настроениях ивоспользовались возможностями легата для заключения перемирия на приемлемых условиях, говорит об их высоких профессиональных качествах. Последующая миссия Поссевино, как известно, провалилась - когда он пытался вразговоре сИваном Грозным завести разговор об унии, царь обозвал папу «волком». Стало ясно, что легата просто использовали, чтобы добиться нужного результата на переговорах вКиверовой Горке. Остаток жизни Поссевино посвятил написанию обличительных трактатов об ужасной Московии исоставлению планов ее покорения силой оружия.
        Ноэто был единственный и,скажем прямо, ситуативный успех. Вобщем дорогу на Запад Грозный не проложил (впрочем, надо думать, что данные стремления он не осознавал идля себя не формулировал, или формулировал, но как-то иначе). Недаром висторическом дискурсе так укоренилась связь фигур ИванаIV иПетраI: первый воевал за Прибалтику неудачно, второй - удачно.
        Строила ли Россия вXVIвеке империю?
        Восточная Европа представляет собой равнину, не разделенную серьезными естественными рубежами. Наней на протяжении веков проживало население сразной этнокультурной идентичностью. Здесь вXVI -ХХвеках не было построено ни одного национального государства. Ими не были ни Крымское ханство, ни Россия, ни Речь Посполитая, ни СССР. Асуществование Украины (1918 -1920), Литвы, Латвии иЭстонии (1918 -1940) вначале ХХ века было весьма кратким.
        Моделей объединения разных этнокультурных общностей Восточной Европы врамках единой политии было две. Первая - объединение на более-менее равных началах, воплощенное всистеме Речи Посполитой «обоих народов». Этот уникальный исторический опыт неимперского объединения носителей разных религиозных, этнических, культурных идентичностей можно было бы считать удачным, если бы он не провалился вХVIIвеке. Причиной провала было исключение русинов из числа политически полноценных «обоих народов» - поляков илитовцев. Русины, по выражению украинского историка Натальи Яковенко, оказались «пятым колесом» втелеге Речи Посполитой. Остальное известно - рост религиозной напряженности после Брестской унии 1596года, «Хмельнитчина» 1648года, шведский «Потоп», вторжение России ираспад страны.
        Второй моделью считается объединение носителей разной этнокультурной идентичности вгосударство имперского типа. Согласно Доминику Ливену, империю можно понимать как иерархию идентичностей врамках единого социально-политического организма. Ученый писал: «Как мне представляется, империя обладает четырьмя главными характеристиками. Во-первых, она должна быть обширной - поскольку управление значительными пространствами, распространение власти на большие расстояния всегда было одной из самых сложных проблем, которые приходилось решать империи. Во-вторых, империя включает всебя многие народы - поскольку проблема управления разными этносами часто вставала перед империей. Эта проблема причиняет больше всего неприятностей империям всовременную нам эпоху национализма инародного суверенитета. В-третьих, как мне кажется, империя не строится спрямого согласия ее подданных. Повторим: этот аспект приобрел значение лишь всовременную эпоху, поскольку очень немногие государственные образования древности, Средневековья ираннего Нового времени строились на основе такого согласия. Наконец, самое важное - империя
должна обладать большим могуществом, играть ключевую роль врегиональной или глобальной политике своего времени. Кэтому последнему пункту ябы добавил также то, что самые значимые империи - те империи, которые воплощают собой ираспространяют некоторую потенциально универсальную высокую культуру, религию или идеологию».
        ВХХ веке Ливонскую войну иногда рассматривают как элемент строительства Славянской империи, которую Россия попыталась создать вЕвропе. Одним из первых эту точку зрения обосновал Казимир Нидзильский. Поего мнению, сбросившая «монгольское ярмо» Россия начала Ливонскую войну, претендуя на роль исторической наследницы Орды. Пословам Генри Тройята, за грозненским стремлением к«славянской гегемонии» стояли «секретные империалистические мечты». Вливонской политике усматривают попытку России составить конкуренцию Турецкой империи, чтобы изгнать ее из Европы изанять тем самым ее место. Позамечанию Дануты Войцек-Горальской, аннексия Ливонии была первым шагом косуществлению данной программы Ивана Грозного.
        Ряд историков убеждены, что Россия сделала свой цивилизационный выбор, отказавшись добивать восточные ханства ивместо этого направив свою агрессию на Европу. Этот поворот во внешней политике России Александр Янов считал проявлением «латентной тенденции» московского политического режима. Георгий Вернадский рассматривал внешнеполитический курс России вХVIвеке вконтексте формирования Российской евразийской империи. Вливонской политике Грозного историк видел прихоть царя, принявшего «катастрофическое» решение начать войну вЛивонии вопреки мудрым советам наступать на Восток, чтобы стать евразийской державой.
        Вопрос отом, какой характер носили завоевания Ивана Грозного на западном направлении иможно ли их квалифицировать как имперские, следует рассматривать, избегая эмоциональных оценок. При первом взгляде ничего принципиально нового врусской политике на захваченных землях мы не видим. Немецкий ученый Норберт Ангерманн, хорошо изучивший этот вопрос, писал, что политика Ивана Грозного вЛивонии была направлена на включение ее всостав России как обычной части русского государства, без какого-либо особого статуса. Он указывает, что главными административными центрами новых владений ИванаIV были Юрьев Ливонский, Нарва, Пернов иКокенгаузен. Следующими по значению выступали Вольмар иФеллин. Ангерманн обратил внимание на складывание вЛивонии нового административного деления - по уездам, хотя их границы трудно установить.
        Более точно можно определить состав так называемых пригородов - мелких крепостей, которые «тянулись» кбольшим городам. Так, Юрьевскими пригородами в1570?егоды считались Феллин, Вольмар, Трикат, Эрль, Адзель, Мариенбург и,возможно, Оберпален. Кокенгаузену подчинялись Борзун, Сес­свеген иКрейцбург. Мариенгуазен, Лудзен, Розиттен иДинабург, видимо, относились кПсковским пригородам. Кроме того, существовали пригороды Пернова (Хапсаль, Лоде, Лил иКаркус) иНарвы.
        Для управления Ливонией, как подчеркивает Ангерманн, не было создано специального учреждения, вроде Казанского приказа. Имеющаяся внашем распоряжении документация позволяет утверждать, что ливонские города вконце 1570?хгодов подчинялись Городовому приказу. Территория Ливонии, как ивсей России, находилась вюрисдикции системы российских приказов: Приказа Большого дворца, Разряда, Приказов Казанского иМещерского дворцов идр.
        ВЛивонии внедрялось такое же дворянское поместное землевладение, как ивосновной части страны. Новые хозяева продолжали свою службу вдействующей армии ипотому вимениях не бывали, атолько числились ливонскими помещиками. Это была обычная русская система, когда помещик почти не посещал свои владения, разбросанные вразных уголках страны, по пятнадцать-двадцать лет, однако исправно получал сних оброк. Самих дворянских усадеб вновых поместьях не было. Владельцев связывали сливонскими раздачами рентные отношения, схожие сданническими. При этом сбор оброка поручался старостам из местного населения, которые давали клятву верности.
        Показательно само название таких территорий — например, «Апсельская присяга» (от имени города Апселя). Напрашивается предположение, что «присяга» была первоначальным наименованием завоеванных вЛивонии территорий. Оно использовалось отмомента их захвата русскими до времени составления описания земель ираздачи их впоместья. После этого «присяги» становились «уездами» (видимо, «присяга» при этом разделялась на несколько уездов), по статусу аналогичными другим уездам Москов­ского государства.
        Из этого вытекает, что Ливония воспринималась не как колония, но как одна из вотчин московских государей, такая же, как ярославские или тверские земли. Мы не видим ни колониальной эксплуатации, ни иерархии имперских идентичностей. Перед нами довольно обычное поведение средневековых завоевателей, расширивших свои владения за счет захвата чужих земель ииспользующих их так же, как цари поступали со своими землями где-нибудь под Рязанью или Вязьмой.
        Тем не менее во внешней политике Ивана Грозного пока еще робко, но проглядывают некоторые имперские черты. Они проявляются втом, что русский царь хотел ощущать себя властелином, жаловавшим князей ицаревичей соседних держав землями ититулами, как настоящий император. Вдипломатических инструкциях русским послам на вопрос отом, почему ИванIV зовет себя царем, предписывалось отвечать: потому что он «многих земель государь, многие цари ему служат» (из наказа посольству А. Ромодановского 1562года вДанию). Внаказе послу вТурцию А.Кузьминскому 1571года на этот вопрос велено было отвечать: «Апо моему по молодому разуму, почему государю нашему не зваться царем, правя таким великим государством, аугосударя нашего цари ицаревичи имногие государские дети служат». Впереговорах 1578года сРечью Посполитой русские дипломаты похвалялись: «унас многие государи служивали, свеликих государств».
        Помимо раздачи престолов, предлагался их обмен - например, крымскому хану Грозный был готов отдать Касимовское ханство вобмен на отказ от претензий на Казань иАстрахань. Менгли-Гирей решил, что ему отдают Касимов, но ИванIV раздраженно поправил его: не отдают, аготовы посадить на касимовский престол крымского царевича и«устроить его царем» со статусом служебника московского государя - «Аесть угосударя владение, Касимов городок, изахочет быть хан со царем ивеликим князем вкрепкой дружбе, ион бы прислал своего царевича, агосударь его пожалует, на Касимове учинит его царем». Симптоматично, что требование Крымом возврата захваченных Россией татарских земель ИванIV воспринимал как «прошение оКазани иАстрахани».
        Русская сторона нимало не сомневалась ввозможностях московского царя самому менять иерархию европейских правителей. Вапреле 1559года на переговорах сдатскими послами королю Фредерику, вслучае если он обеспечит явку вМоскву ливонского магистра сповинной всвоих преступлениях, ИванIV обещал «учинить его вчести, как цесаря римского». Когда изумленные датские дипломаты спросили, акак это, «иАлексей (дипломат Алексей Адашев. - А.Ф.) сотоварищи послом говорили, писал бы государь ваш Фредерик король государя нашего отцом, потому как ицесаря римского, агосударь наш запишет его сыном». Иван Васильевич был убежден, что равен императору Священной Римской империи, ивэтом качестве «усыновление» московским царем датского короля необычайно поднимет Фредерика среди европейских монархов. Датчане, «отойдя всторону, думали долго», потом попытались взамен этой великой чести предложить заключение выгодного для Дании торгового соглашения. Русская сторона сильно обиделась: вначале надо договориться оглавных делах, кто чей сын, апотом овторостепенных, торговых.
        Видимо, последняя попытка навязать России «византийское имперское наследство» была связана как раз сдипломатической борьбой впоследние годы Ливонской войны. Напереговорах 1582года Антонио Поссевино соблазнял ИванаIV титулом «восточного императора» вобмен на унию скатоликами по типу Флорентийской. Тем неожиданнее был ответ Грозного, «что касается власти над Востоком, то это Божья воля, иее по своему изволению Господь даст тому, кому хочет».
        Конечно, все это еще нельзя назвать имперской политикой, прежде всего потому, что действия Ивана Грозного интуитивны ине подкреплены соответствующей идеологией, как это происходило бы вНовое время. Новполне можно говорить отом, что вполитическом облике Русского государства вХVIвеке проглядывают первые неотчетливые черты империи.
        Формирование имперской политики отставало от складывания имперского тела - территориальных владений Российской империи, поскольку еще не сложились собственно имперские каналы мобилизации необходимых ресурсов, не была выработана соответствующая идеология иновое государство еще не говорило по-имперски. Молодая держава видела мир по-своему, поэтому ее политика часто была неадекватна реалиям геополитического контекста ивбольшей мере строилась по принципам удельной эпохи.
        Вэтом отношении очень показателен факт, отмеченный историком Михаилом Кромом: русские летописцы фиксировали почти исключительно факты внешней политики - войны имеждународные переговоры. Внутренним состоянием страны, реформами, проводившимися верховной властью, ит.д. они совершенно не интересовались, за исключением событий церковной жизни. Отметим, что внаказах русским послам давались подробнейшие инструкции, что говорить об отношениях России сдругими странами, но на все вопросы овнутренней жизни государства приказывалось отвечать: «Япаробок молодой, того не ведаю». Государь, как вотчинник, не видел причин выносить внутренние дела (каковыми считались, скажем, социально-экономические реформы) на всеобщее обозрение. Более того, для Москвы не было разницы между «метрополией» и«национальными окраинами», жизнь которых также была внутренним делом России.
        Конечно, соблазнительно вслед за историком Сергеем Каштановым увидеть имперские черты вопричной политике. Ведь вопричнину произошел раздел государства на привилегированную часть - опричнину, совершенно вколониальном ключе эксплуатирующую земщину идаже ходящую на нее завоевательными походами. Здесь возможно усмотреть признаки империостроительства и«внутреннего колониализма» (термин, обоснованный применительно кистории России Александром Эткиндом). Однако при анализе характера опричнины (которая била не по институтам, апо отдельным аристократическим фамилиям) от этого предположения придется отказаться.
        
        КОНЕЦ ВОЙНЫ. ПУШКИ НА ДНЕ ОЗЕРА ИЛЬМЕНЬ
        Впериод конца ХV - ХVIвека мы предлагаем определять Россию как неонатальную империю. Империя она потому, что создается имперское тело (территория) иформируется поле имперской политики: монархическая власть объединила разные народы, конфессии, социокультурные уклады инекогда самостоятельные политии врамках единого государственного образования. Неонатальная же потому, что еще не освоила имперских механизмов функционирования и,образно говоря, является политическим младенцем. Тело выросло, разум (политическая имперская культура) — нет. Социально-политический организм еще не умеет вполной мере функционировать по-имперски, хотя Россия вцарствование Ивана Грозного начала двигаться именно вэтом направлении.
        Этот путь был долог инепрост. Окаком-то более отчетливом имперском облике можно говорить только после того, как стали присоединять земли, приобретение которых нельзя было оправдать вотчинным дискурсом. Это приобретения конца ХVIвека: на Поле - территории между южной границей России (вначале правления Грозного проходившей под Тулой) ипределами степных улусов Крымского ханства; ивСибири. Здесь никогда не было древнерусских княжеств, вотчинных земель Рюриковичей, иприсоединение этих земель требовало иных объяснительных образов. Процесс их выработки займет весь ХVIIвек - как ипроцесс окончательного завоевания иосвоения этих земель.
        Формируя имперское тело России, ИванIV так ине смог преодолеть инерции вотчинного дискурса (азначит, взначительной степени, иего практики). В1581году Федор Писемский, выехавший вАнглию для сватовства царя кплемяннице Елизаветы Марии Гастингс, следующим образом описывал «чин», по которому предполагалось выстраивать будущее страны. Царский престол отходил Федору Ивановичу, авсем детям, которые родятся увеликого князя иМарии Гастингс, «быть на уделах по их государскому чину, как уних угосударей издавна ведется».
        Можно ли из этих слов сделать вывод, что от очередной раздробленности Россию спасли только срыв этого сватовства иотсутствие уцаря большого количества детей, между которыми можно было бы опять разделить стаким трудом собранную страну? Вовсяком случае, младший сын Грозного, Дмитрий, после смерти отца получил Угличский удел. Удел был, правда, маленький, но ведь исын был маленький, то ли от шестого, то ли от седьмого брака, тоесть не совсем законный, ипритом - младенец. Ноэтот пример показывает, что вариант, аналогичный модели ИванаIII, который вначале ХVIвека опять разделил между своими детьми стаким трудом собранную страну, на наш взгляд, вовсе не исключался, что говорит именно онеонатальности, «младенческом» характере русской имперской политической культуры вХVIвеке.
        Заключение
        Война, которую принято называть Ливонской, относится кнезнаменитым войнам России, применительно ккоторым суст слегкостью слетают слова: «неудача», «поражение», «проигрыш». Вчереде событий прошлого нашего Отечества она оказывается втени более ярких событий - опричнины Ивана Грозного (1565 -1572), Смутного времени начала ХVIIвека, покорения Сибири Ермаком (после 1582года), введения крепостного права вконце ХVIвека. Считается, что Россия стреском проиграла развязанную агрессивную войну из?за бездарности политиков икомандиров. Нотак ли это? рассмотрим эти тезисы подробней.
        «Россия проиграла Ливонскую войну». Если понимать Ливонскую войну как единую цельную кампанию 1558 -1583годов - то да, проиграла. Аесли вспомнить, что за словами «ливонская война» скрывается историографический конструкт, сочиненный вначале ХIХвека Николаем Карамзиным, то картина получается несколько иной. Русско-шведская война 1555 -1557годов Россией была выиграна. Ливонская война 1556 -1561годов завершилась гибелью Ливонского ордена. Его земли поделили соседние государства, втом числе значительная часть территории досталась России. Кчислу проигравших сторон ее отнести никак нельзя. Русско-литовскую войну 1561 -1570годов Москва тоже выиграла, при этом получив крупные приобретения - Полоцк сокрестностями.
        Московскую войну 1577 -1582годов ирусско-шведскую войну 1578 -1583годов Россия проиграла. Однако при этом она фактически вернулась на позиции, которые занимала до вступления вЛивонскую войну 1556 -1561годов. Россия завоевала часть Ливонии иПолоцк - ипотеряла часть Ливонии иПолоцк. Почти все русские земли, захваченные входе наступления 1579 -1581годов, Баторий вернул по перемирному договору. Анесколько русских прибалтийских крепостей, утраченных входе войны со шведами 1578 -1583годов, были возвращены входе победной русско-шведской войны 1589 -1595годов.
        Таким образом, строго говоря, втерриториальном отношении общий итог балтийских войн второй половины ХVIвека нельзя считать поражением для России. Она не приобрела, но ине потеряла ничего существенного.
        «Ливонская война является ярким примером бездарной ибезответственной политической авантюры». Действия московского правительства, дипломатических служб ироссийского военного командования далеко не всегда были эффективными иуспешными, но представлять события только как череду позорных ошибок не стоит.
        Можно по-разному оценивать мобилизационные меры центральной власти, но, так или иначе, собранные людские иматериальные ресурсы позволили стране выдержать серию тяжелых войн иизбежать военной катастрофы. Вэтом русское правительство со своими задачами справилось. Кнегативу московской политики второй половины ХVIвека надлежит отнести опричную политику ИванаIV, террор против своих подданных, «шпиономанию», борьбу смнимыми изменниками ит.д.
        Тоесть при оценке итогов балтийских войн встает извечный российский вопрос оцене, которая была заплачена народом за политику верховной власти. Увы, такой вопрос врусской истории можно задать не только применительно кэпохе Ивана Грозного…
        Русская дипломатия во второй половине ХVIвека имела на своем счету как успехи, так икрупные просчеты инеудачи. Кпервым надлежит отнести недопущение создания антирусского литовско-крымского союза, союзнические отношения сДанией 1550 -1560?хгодов, которые значительно облегчили действия русских вПрибалтике, использование Ватикана иСвященной Римской империи всвоих политических интересах в1580?егоды. Россия сумела «соблазнить» папу иимператора даже не обещаниями, атуманными намеками на эти обещания.
        Кчислу дипломатических неудач надлежит отнести провал попыток создания антилитовского русско-крымского союза, ошибочную политику вотношении «ливонского короля» Магнуса, которая подтолкнула его кизмене, проигрыш элекционных кампаний входе польских бескоролевий. Мелких просчетов было гораздо больше, иони были обусловлены неэффективным стилем работы московских посольских служб, вкоторых приверженность обычаю иритуалу, спесь идогматизм мышления явно преобладали над здравым смыслом иискусством добиваться своего. Для русского посла было легче героически пострадать «за государево имя», чем проявить инициативу иотступить от «государева наказа».
        Наконец, не столь уж неутешительны собственно военные итоги балтийских войн России второй половины ХVIвека. Полководцы вели полки всражения достойно ичасто выигрывали. Войны проигрывали политики, но это беда не только данного периода отечественной истории. Кчислу крупных иблистательных военных побед российского оружия надлежит отнести битву при Эрмесе (1560), вкоторой именно русская армия поставила заключительную точку вистории существования северных крестоносцев. Победоносными были Полоцкий поход 1563-го иЛивонский поход 1577годов. Оборона Пскова 1581года покрыла его защитников неувядаемой славой.
        Кчислу чувствительных военных поражений надо отнести битву под Улой, потерю Полоцка, Великих Лук иНарвы. Ностоит заметить, что даже этот перечень показывает, что Россия практически не проиграла ни одного крупного полевого сражения (вопрос отом, можно ли Ульскую битву назвать «крупной», оставляем открытым). Войны шли вокруг городов иприлегающих кним территорий.
        «Ливонская война считается агрессивной войной России против соседних мирных государств». Балтийские войны начались врезультате столкновения интересов нескольких государств. Россия была одним из них, но вовсе не единственным зачинщиком этих войн, вызванных совершенно объективным иестественным процессом вытеснения систорической арены «старых» государств «молодыми». Этот процесс, несомненно, был трагичен, особенно для тех стран инародов, которых выбрасывали на «обочину истории».
        Нотолько ли Россия аннексировала земли Ливонии? Нет, внее также ввели войска Польша сЛитвой, Швеция, Дания. Откровенно агрессивные намерения вотношении прибалтийских земель питала Ганза. Чтоже касается русско-литовских ирусско-шведских войн, то их зачинщиками выступали обе стороны. Страны делили сферы влияния, устанавливали пределы своего возможного расширения. Увы, вСредневековье это можно было сделать только одним способом: наступать, захватывать, пока тебя не остановят.
        Поиск виновных - занятие не для историка, адля юриста. Но, подчеркнем, обвинять только Россию вагрессивной политике, якобы приведшей квоенным конфликтам второй половины ХVIвека, будет неисторичным ипротиворечащим достоверно установленным фактам. Вкачестве «хищников», желавших захватить иподелить Прибалтику, выступали сразу несколько стран.
        Балтийские войны ХVIвека надолго обозначили направление геополитических устремлений России: вПрибалтику иВосточную Европу. Они же на столетия определили историческую судьбу этого региона как буферной, переходной зоны между европейской ироссийской цивилизациями. Ученые иногда называют эту зону «лимитрофом» (от латинского limes - «граница»). Страны инароды, попавшие взону лимитрофа, оказывались разменными картами, пешками вполитических играх XVII -XXвеков. Их как бы «носило» от одного берега кдругому, «прибивая» то кРоссии, то кЗападу. Вэтом - трагедия многих государств, исчезнувших врезультате столкновений амбиций иустремлений «больших игроков».
        Главный вывод: Ливонская война вконтексте европейских войн ХVIвека - явно недооцененный историками конфликт. Его роль изначение не сводятся клокальным разделам Прибалтики ипольско-русско-литовскому противостоянию. Он был фактором общеевропейской истории, изменившим ход многих важных исторических процессов изапустившим развитие других. Конечно, ощутимой икрупномасштабной перекройки мира врезультате балтийских войн вХVIвеке не произошло. Однако вних были намечены многие направления будущих конфликтов ипути развития стран инародов вХVII -ХVIIIвеках. Поэтому надо внимательнее присматриваться квойнам прошлого, даже если на них лежит клеймо «бесславных» и«проигранных».
        Краткая библиография
        Бессуднова М.Б. Россия иЛивония вконце XVвека: Истоки конфликта. М., 2015.
        Вебер Д.И., Филюшкин А.И. «От ордена осталось только имя…» Судьба исмерть немецких рыцарей вПрибалтике. СПб., 2018.
        Виноградов А.В. Внешняя политика ИванаIV Грозного// История внешней политики России. Конец ХV - ХVIIвек/ Отв. ред. Г.А.Санин. М., 1999. С.134 -246.
        Пенской В.В. От Нарвы до Феллина: Очерки военной истории Ливонской войны 1558 -1561гг. Белгород, 2014.
        Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб., 1992.
        Филюшкин А.И. Закат северных крестоносцев: «Война коадъюторов» иборьба за Прибалтику в1550?егг. М., 2015.
        Филюшкин А.И. Изобретая первую войну России иЕвропы: Балтийские войны второй половины XVIвека глазами современников ипотомков. СПб., 2013.
        Филюшкин А.И., Кузьмин А.В. Когда Полоцк был российским. Полоцкая кампания Ивана Грозного 1563 -1579гг. М., 2017.
        Флоря Б.Н. Иван Грозный. М., 1999.
        Флоря Б.Н. Русско-польские отношения иполитическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI - начале XVIIв. М., 1978.
        Хорошкевич А.Л.Россия всистеме международных отношений середины ХVIвека. М., 2003.
        Янушкевич А.Н. Ливонская война 1558 -1570гг. иВеликое княжество Литовское. М., 2013.
        Angermann N. Studien zur Livlandpolitik Ivan Groznyj’s. Marburg, 1972.
        Bodniak S.Polska a Baltyk za ostatniego Jagiellona. Kornik, 1947. 246 s.
        Filyushkin A. Ivan the Terrible: A Military History. London, 2008.
        Frost R. The Northern Wars: War, State and Northeastern Europe: 1558 -1721. Edinburg, 2000.
        Kirchner W. The rise of the Baltic question/ Second edition. West­port, 1970.
        Laidre M. Domus Belli. Pohjamaade Saja-aastane soda Liivimaal 1554 -1661. Tallinn, 2015.
        Lange T. Zwischen Reformation und Untergang Alt-Livlands Der Rigaer Erzbischof Wilhelm von Brandenburg im Beziehungsgeflecht der inlandischen Konfoderation und ihrer Nachbarlander. T. 1 -2. Hamburg, 2014.
        Rasmussen K. Die livlandische Krise 1554 -1561. Copenhagen, 1973.
        Tiberg E. Zur Vorgeschichte des Livlandischen Krieges: Die Beziehungen zwischen Moskau und Litauen 1549 -1562. Uppsala, 1984
        Urban W. The Livonian Crusade. Washington, 1981.
        Иллюстрации
        
        ИОАНН ПОРТАНЦИЙ. КАРТА ЛИВОНИИ (LIVONIAE NOVA DESCRIPTIO). ABRAHAM ORTELIUS. THEATRUM ORBIS TERRARUM. ANTWERPEN, 1573 -1598
        НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА ФИНЛЯНДИИ. ФОТО: DORIA.FI
        
        ГЕРАРД МЕРКАТОР, МАЦЕЙ СТРУБИЧ. КАРТА ЛИТВЫ, ЛИВОНИИ И МОСКОВИИ (MAGNI DUCATUS LITHUANIAE, LIVONIAE ET MOSCOVIAE DESCRIPTIO: CUM PRIVILEGIO)
        ИЗДАТЕЛЬ МАРТИН КРОМЕР. 1589. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА ЭСТОНИИ/EESTI RAHVUSRAAMATUKOGU. ФОТО: DIGAR
        
        ИОАНН ПОРТАНЦИЙ. ЭНТОНИ ДЖЕНКИНСОН. КАРТЫ ЛИВОНИИ И МОСКОВИИ (LIVONIAE PROVINCIAE AC EIUS; MOSCOVIAE MAXIMI AMPLISSIMI-QUE DUCATUS CHOROGRAPHICA DESCRIPTIO)
        ИЗДАТЕЛЬ КОРНЕЛИС ДЕ ДЖОД. 1593. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА ЭСТОНИИ/EESTI RAHVUSRAAMATUKOGU. ФОТО: DIGAR
        
        АНДЕРС БУРЕ, ВИЛЬГЕЛЬМ ЯНСООН БЛАУ. КАРТА ШВЕЦИИ, ДАНИИ ИНОРВЕГИИ (SVECIA, DANIA, ET NORVEGIA: REGNA EUROP? SEPTENTRIONALIA)
        ИЗДАТЕЛЬ ВИЛЬГЕЛЬМ ЯНСООН БЛАУ. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА ЭСТОНИИ/EESTI RAHVUSRAAMATUKOGU. ФОТО: DIGAR
        
        EUROPA REGINA. РАСКРАШЕННАЯ ГРАВЮРА ИЗ «КОСМОГРАФИИ» СЕБАСТЬЯНА МЮНСТЕРА. БАЗЕЛЬ, 1570 Г.
        NEATLINE ANTIQUE MAPS (WWW.NEATLINEMAPS.COM)
        
        СТРАНИЦА С ИЗОБРАЖЕНИЕМ РИГИ ИЗ «КОСМОГРАФИИ» СЕБАСТЬЯНА МЮНЦЕРА. 1544. SEBASTIANUS MUNSTERUS. COSMOGRAPHIAE VNIUERSALIS LIB. VI. 1572
        БИБЛИОТЕКА ДЖОНА КАРТЕРА БРАУНА, ПРОВИДЕНС, РОД-АЙЛЕНД
        
        ПЕЧАТЬ ГОРОДА ДЕРПТА, СЕР. XVI В.
        ИЗОБРАЖЕНИЕ ИЗ КНИГИ: THEODOR SCHIEMANN. RUSSLAND, POLEN UND LIVLAND BIS INS 17. JAHRHUNDERT. BERLIN, 1887. Р. 219
        
        ГРОБНИЦА РИЖСКОГО АРХИЕПИСКОПА ВИЛЬГЕЛЬМА БРАНДЕНБУРГСКОГО
        ИЗОБРАЖЕНИЕ ИЗ КНИГИ: THEODOR SCHIEMANN. RUSSLAND, POLEN UND LIVLAND BIS INS 17. JAHRHUNDERT. BERLIN, 1887. Р. 225
        
        СИГИЗМУНД II АВГУСТ, КОРОЛЬ ПОЛЬСКИЙ И ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ЛИТОВСКИЙ В 1548 -1572 ГГ.
        ИЗОБРАЖЕНИЕ ИЗ КНИГИ: THEODOR SCHIEMANN. RUSSLAND, POLEN UND LIVLAND BIS INS 17. JAHRHUNDERT. BERLIN, 1886. Р. 632
        
        НЕИЗВЕСТНЫЙ ХУДОЖНИК. ФРЕДЕРИК II, КОРОЛЬ ДАНИИ И НОРВЕГИИ. XVI В.
        НАЦИОНАЛЬНЫЙ МУЗЕЙ ШВЕЦИИ, СТОКГОЛЬМ
        
        ДОМЕНИКУС ВЕРВИЛЬТ. ЭРИК XIV. XVI В.
        НАЦИОНАЛЬНЫЙ МУЗЕЙ ШВЕЦИИ, СТОКГОЛЬМ
        
        РУИНЫ ЗАМКА КОКЕНГАУЗЕН НАД Р. ДАУГАВОЙ
        ФОТО: А.И. ФИЛЮШКИН, 2010
        
        ЗАМОК НАРВА (СОВР. ЭСТОНИЯ)
        СО ВЗЯТИЯ НАРВЫ 11 МАЯ 1558 Г. НАЧАЛОСЬ ЗАВОЕВАНИЕ ЛИВОНИИ. ФОТО: А.И. ФИЛЮШКИН, 2007
        
        РУИНЫ ЛИВОНСКОЙ КРЕПОСТИ НЕЙГАУЗЕН, РАЗРУШЕННОЙ В ГОДЫ ЛИВОНСКОЙ ВОЙНЫ
        ФОТО: А.И. ФИЛЮШКИН, 2010
        
        PУИНЫ КРЕПОСТИ ЭРМЕС (СОВР. ЭРГЕМЕ, ЛАТВИЯ)
        НЕДАЛЕКО ОТНЕЕ В1560 Г. ПРОИЗОШЛА БИТВА, В КОТОРОЙ БЫЛ УНИЧТОЖЕН ЦВЕТ НЕМЕЦКОГО ОРДЕНА, ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕ КОМАНДИРЫ ЛИВОНСКИХ РЫЦАРЕЙ. СЧИТАЕТСЯ, ЧТО ЭТО БЫЛА ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА В ИСТОРИИ СЕВЕРНЫХ КРЕСТОНОСЦЕВ. ФОТО: А.И. ФИЛЮШКИН, 2011
        
        РУИНЫ СОБОРА ПЕТРА И ПАВЛА В ДЕРПТЕ, РАЗРУШЕННОГО В 1558 Г. ПРИШТУРМЕ ГОРОДА РУССКИМИ ВОЙСКАМИ
        ФОТО: А.И. ФИЛЮШКИН, 2010
        
        ЗАМОК АРЕНСБУРГ (СОВР. КУРЕССААРЕ, ОСТРОВ СААРЕМАА, ЭСТОНИЯ)
        НАИБОЛЕЕ СОХРАНИВШИЙСЯ ИЗ ЛИВОНСКИХ ЗАМКОВ НА ТЕРРИТОРИИ ЭСТОНИИ, ПОКОТОРОМУ МОЖНО СОСТАВИТЬ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ОБ ОБЛИКЕ КРЕПОСТЕЙ ЛИВОНИИ XVIВ. ПОД АРЕНСБУРГОМ В 1560 Г. ВЫСАДИЛСЯ ДАТСКИЙ ПРИНЦ МАГНУС, ПРИБЫВ ИЗДАНИИ В ЭСТЛЯНДИЮ ЗА СВОИМ ГЕРЦОГСТВОМ. ФОТО: А.И. ФИЛЮШКИН, 2012
        
        РУИНЫ ЗАМКА ВЕНДЕН — БЫВШЕЙ РЕЗИДЕНЦИИ ЛИВОНСКОГО МАГИСТРА
        ФОТО: А.И. ФИЛЮШКИН, 2011
        
        ПАМЯТНИК В ПСКОВЕ, ПОСТАВЛЕННЫЙ ВЧЕСТЬ ПОБЕДЫ НАД ВОЙСКАМИ СТЕФАНА БАТОРИЯ В1581 Г. (АРХИТЕКТОР Ф.П.НЕСТУРХ, 1897)
        ФОТО: А.И. ФИЛЮШКИН, 2010
        
        ЦЕРКОВЬ ПОКРОВА И РОЖДЕСТВА ОТ ПРОЛОМА (XVI В.) - ХРАМ, ПОСТАВЛЕННЫЙ ПСКОВИЧАМИ НА МЕСТЕ «ПРОЛОМА» - СРАЖЕНИЯ СВОЙСКАМИ СТЕФАНА БАТОРИЯ У ПОКРОВСКОЙ БАШНИ В 1581 Г.
        ФОТО: А.И. ФИЛЮШКИН, 2011
        
        ПОКРОВСКАЯ БАШНЯ ПСКОВА, ВОКРУГ КОТОРОЙ РАЗВОРАЧИВАЛИСЬ БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ МЕЖДУ РУССКИМИ ВОЙСКАМИ И ВОЙСКАМИ СТЕФАНА БАТОРИЯ В 1581 Г.
        ФОТО: А.И. ФИЛЮШКИН, 2010
        
        ТИП ЛИВОНСКОЙ ЖЕНЩИНЫ. ГРАВЮРА
        НЬЮ-ЙОРКСКАЯ ПУБЛИЧНАЯ БИБЛИОТЕКА/THE NEW YORK PUBLIC LIBRARY
        
        ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ ПЕРВОЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ ИСТОРИИ ЛИВОНСКОЙ ВОЙНЫ — КНИГИ ТИЛЬМАНА БРЕДЕНБАХА
        BREDENBACHIUS TILMANNUS. HISTORIA BELLI LIVONICI, QUOD MAGNUS MOSCOVITARUM DUX, ANNO 1558, CONTRA LIVONES GESSIT. LOVANII, 1564
        
        ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ «ЛЕТУЧЕГО ЛИСТКА» 1561 Г., ИЗДАННОГО ВНЮРНБЕРГЕ, ИЗОБРАЖАЮЩИЙ БЕДСТВИЯ ЛИВОНСКИХ ЖЕНЩИН ВОВРЕМЯ РУССКОГО ЗАВОЕВАНИЯ ЛИВОНИИ
        ИЗОБРАЖЕНИЕ ИЗ ПУБЛИКАЦИИ: SEHR GREWLICHE ERSCHRECKLICHE VOR UNERHO?RTE WARHAFFTIGE NEWE ZEYTTUNG WAS FU?R GRAUSAME TYRANNEY DER MOSCOVITER AN DEN GEFANGENEN HINWEGGEFU?RTEN CHRSITEN AUSS LYFLAND BEIDES AN MANNEN UND FRAWEN JUNCKFRAWEN UND KLEINEN KINDERN BEGEHT UND WAS TA?GLICHS SCHADENS ER JNEN IN JREM LAND ZUFU?GET BEYNEBEN ANGEZEYGT IN WAS GROSSER GFAHR UNND NOTH DIE LYFLENDER STECKEN. ALLEN CHRISTEN ZUR WARNUNG UND BESSERUNG JRES SU?NDTLICHEN LEBENS AUSS LYFLAND GESCHRIBEN UND IN DRUCK VERFERTIGET. NU?RNBERG, 1561
        
        ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ «ЛЕТУЧЕГО ЛИСТКА» 1561 Г. С ИЗОБРАЖЕНИЕМ «МОСКОВИТОВ» ВОБРАЗЕ ТУРОК, УБИВАЮЩИХ ХРИСТИАНСКИХ ДЕТЕЙ
        ИЗОБРАЖЕНИЕ ИЗ ДРУГОЙ ПУБЛИКАЦИИ ЭТОГО ЖЕ «ЛЕТУЧЕГО ЛИСТКА»: SEHR GREWLICHE ERSCHRECKLICHE VOR UNERHO?RTE WARHAFFTIGE NEWE ZEYTTUNG WAS FU?R GRAUSAME TYRANNEY DER MOSCOVITER AN DEN GEFANGENEN HINWEGGEFU?RTEN CHRSITEN AUSS LYFLAND BEIDES AN MANNEN UND FRAWEN JUNCKFRAWEN UND KLEINEN KINDERN BEGEHT UND WAS TA?GLICHS SCHADENS ER JNEN IN JREM LAND ZUFU?GET BEYNEBEN ANGEZEYGT IN WAS GROSSER GFAHR UNND NOTH DIE LYFLENDER STECKEN. ALLEN CHRISTEN ZUR WARNUNG UND BESSERUNG JRES SU?NDTLICHEN LEBENS AUSS LYFLAND GESCHRIBEN UND IN DRUCK VERFERTIGET. NU?RNBERG, 1561
        
        УСЛОВНОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ ВОЙСКА, ВХОДЯЩЕГО В КРЕПОСТЬ ПОЛОЦК, ВНЕМЕЦКОМ «ЛЕТУЧЕМ ЛИСТКЕ» 1563Г., ВЫШЕДШЕМ В НЮРНБЕРГЕ
        ИЗДАНИЕ: KURTZE ABSCHRIFT UND VERZEICHNUS DES GROSSEN UND GEWALTIGEN FELDTZUGS SO DER MOSCHCOBITER FU?R POLOTZKO IN LITTAWEN DEN 31. JANUARIJ DIESES LXIII. JARS GEBRACHT HAT. NU?RNBERG, 1563
        
        ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ «ЛЕТУЧЕГО ЛИСТКА», ПОСВЯЩЕННОГО БИТВЕ ПРИ УЛЕ 1564 Г.
        ИЗДАНИЕ: [MIKOIAJ RADZIWILL]. COPEY DES BRIEFFES: WELCHEN DER LITTAWISCHE HAUPTMAN GEN WARSCHAW DEM HERRN RADIVILL ZUGESCHICKT DARINN ER VORMELDET WIE ES JME IN EROHERUNG DER SCHLACHT SO ER MIT DEM MUSCOWITTER GETHAN ERGANGEN MIT ERKLERUNG WAS FUR STATLICHE BEUTTEN SEIN KRIEGSVOLCK DIE LYTTAWEN DARVON GEBRACHT UND BEKOMEN HABEN GESCHEHEN DEN 26. JANUARII DIESES 1564. NU?RNBERG, 1564
        
        ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ «ЛЕТУЧЕГО ЛИСТКА» ОБ ОБЪЯВЛЕНИИ ВОЙНЫ СТЕФАНОМ БАТОРИЕМ ИВАНУГРОЗНОМУ
        ИЗДАНИЕ: ABSAG BRIEFF KO?NIGLICHER MAYESTAT IN POLIN ETC DEM MOSCOVITTISCHEN ABSCHEULICHEN TYRANNISCHEN FEIND DURCH EINEN FU?RNEMEN VOM ADEL LOPACINSKI GENANT VON HOCHERMELTER KO?: MAYST: VOR SEINEM AUSSZUG MIT BLOSEM SA?BEL JU?NGST UBERSCHICKT. NEBEN SONDERER VERMEIDUNG DER GRAUSAMEN UNMENSCHLICHEN TYRANNEY SO DER MOSCOVITTER BISSHERO AN DEN ARMEN CHRISTEN AUCH AN FRAWEN UND JUNGFRAWEN U?BER NATU?RLICHER WEISS BEGANGEN. NU?RNBERG, 1580
        
        ЛАМБЕРТ ГЛАНДОРФ. ЭПИТАФИЯ БРАТСТВА ЧЕРНОГОЛОВЫХ. 1560. НА КАРТИНЕ ИЗОБРАЖЕНА ОБОРОНА РЕВЕЛЯ ОТ РУССКИХ ВОЙСК, ГОРОДСКОЕ ОПОЛЧЕНИЕ РЕВЕЛЯ
        ГОРОДСКОЙ МУЗЕЙ ТАЛЛИНА/TALLINNA LINNAMUUSEUM
        
        НЕИЗВЕСТНЫЙ ХУДОЖНИК. ПОРТРЕТ ЖЕНЩИНЫ, ВОЗМОЖНО АННЫ ЯГЕЛЛОНКИ, КОРОЛЕВЫ ПОЛЬШИ
        1570 -1580. РЕЙКСМЮСЕУМ, АМСТЕРДАМ
        
        ЖАН ДЕ КОРТ. ГЕНРИХ ВАЛУА, ГЕРЦОГ АНЖУЙСКИЙ
        РИСУНОК. 1573. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА ФРАНЦИИ. ФОТО: GALLICA.BNF.FR/BIBLIOTHEQUE NATIONALE DE FRANCE
        
        ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ «КОПЕНГАГЕНСКИЙ ПОРТРЕТ» ИВАНА IV
        НАЧ. XVII В. НАЦИОНАЛЬНЫЙ МУЗЕЙ ДАНИИ, КОПЕНГАГЕН
        
        ЯН ПУНТ (ГРАВЕР). ПОРТРЕТ СТЕФАНА БАТОРИЯ, КОРОЛЯ ПОЛЬСКОГО И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ЛИТОВСКОГО
        ГРАВЮРА. 1751. РЕЙКСМЮСЕУМ, АМСТЕРДАМ
        
        ЛИТОВСКИЙ ВСАДНИК. ИЗ СЕРИИ ГРАВЮР, ПРИПИСЫВАЕМЫХ АВРААМУ ДЕ БРЕЙНУ.
        1577. РЕЙКСМЮСЕУМ, АМСТЕРДАМ
        
        МОСКОВИТСКИЙ ВЕЛЬМОЖА. ИЗ СЕРИИ ГРАВЮР, ПРИПИСЫВАЕМЫХ АВРААМУ ДЕ БРЕЙНУ.
        1577. РЕЙКСМЮСЕУМ, АМСТЕРДАМ
        
        МОСКОВИТСКИЙ ОФИЦЕР. ИЗ СЕРИИ ГРАВЮР, ПРИПИСЫВАЕМЫХ АВРААМУ ДЕ БРЕЙНУ.
        1577. РЕЙКСМЮСЕУМ, АМСТЕРДАМ
        
        МОСКОВИТСКИЙ ВСАДНИК. ИЗ СЕРИИ ГРАВЮР, ПРИПИСЫВАЕМЫХ АВРААМУ ДЕ БРЕЙНУ.
        1577. РЕЙКСМЮСЕУМ, АМСТЕРДАМ
        
        ПОЛЬСКИЙ ОРУЖЕНОСЕЦ. ИЗ СЕРИИ ГРАВЮР, ПРИПИСЫВАЕМЫХ АВРААМУ ДЕ БРЕЙНУ.
        1577. РЕЙКСМЮСЕУМ, АМСТЕРДАМ
        
        ПОЛЬСКИЕ МУЗЫКАНТЫ. ИЗ СЕРИИ ГРАВЮР, ПРИПИСЫВАЕМЫХ АВРААМУ ДЕ БРЕЙНУ.
        1577. РЕЙКСМЮСЕУМ, АМСТЕРДАМ
        
        ПОЛЬСКИЕ ВСАДНИКИ. ИЗ СЕРИИ ГРАВЮР, ПРИПИСЫВАЕМЫХ АВРААМУ ДЕ БРЕЙНУ.
        1577. РЕЙКСМЮСЕУМ, АМСТЕРДАМ
        
        РУССКИЙ ВСАДНИК. ИЗ СЕРИИ ГРАВЮР, ПРИПИСЫВАЕМЫХ АВРААМУ ДЕ БРЕЙНУ.
        1577. РЕЙКСМЮСЕУМ, АМСТЕРДАМ
        
        ГЕОРГ МАК. ВЗЯТИЕ ГОРОДА ПОЛОЦКА В ЛИТВЕ ПОЛЬСКИМИ ВОЙСКАМИ СТЕФАНА БАТОРИЯ
        ГРАВЮРА НА ДЕРЕВЕ. 1579. БРИТАНСКАЯ БИБЛИОТЕКА. ФОТО: ZENO.ORG
        
        ФРАГМЕНТ КАРТИНЫ КАРЛА БРЮЛЛОВА «ОСАДА ПСКОВА» (1839 -1843)
        ГОСУДАРСТВЕННАЯ ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ, МОСКВА
        notes
        Примечания
        1
        Подножное — нижняя часть креста, под ногами накладной фигуры распятого Иисуса.