Крестоносцы. Первая полная энциклопедия Вячеслав Олегович Шпаковский
        В 1095г. на Клермонском соборе Папа Римский Урбан II призвал силой вырвать Святую землю из рук мусульман. «Пусть выступят против неверных в бой, который должен дать в изобилии трофеи, те люди, которые привыкли воевать против своих единоверцев - христиан… Да станут ныне воинами те, кто раньше являлся грабителем, сражался против братьев и соплеменников». Вдохновленные такой речью слушатели поклялись освободить Гроб Господень, а пожелавшие идти в поход пришили на свою одежду красный крест. Так началась эпоха крестоносцев.
        Но что мы знаем о крестоносцах и Крестовых походах? При слове «крестоносец» перед мысленным взором возникает рыцарь в латах на коне, со щитом и мечом и в белой накидке с изображением креста. Такими мы видим крестоносцев в многочисленных фильмах, такими предстают они перед нами на страницах романов. Но фильмы и романы, даже лучшие, - это не настоящая история.
        Новая книга Вячеслава Шпаковского приподнимает завесу тайны над историей крестоносцев и Крестовых походов. На основе исторических документов, без всяких прикрас, автор рассматривает историю Крестовых походов, начиная с Первого Крестового похода и заканчивая поражением армии крестоносцев в 1444г. под Варной, оружие и снаряжение крестоносцев и отвечает на вопрос - кто же на самом деле были крестоносцы и зачем они с благословения католической церкви украшали свою одежду и оружие изображением креста…
        Вячеслав Олегович Шпаковский
        Крестоносцы. Первая полная энциклопедия
        «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся».
(Матфей, 5:6)
        
* * *
        «Молящийся крестоносец» - миниатюра из «Винчестерской псалтыри». Вторая четверть XIIIв. Показан в типичном для своего времени защитном вооружении: кольчужном хауберге с капюшоном и кольчужных чулках до колен. Ниже колен на нем надеты так называемые «мониста» - полосы из кожи, прикрывающие ноги только спереди, на которых плотно друг к другу при помощи заклепок закреплялись маленькие металлические диски размером с монету, - довольно нетипичное средство защиты для того времени. Возможно также, что крест на плече имеет под собой жесткую основу, ну, скажем, наплечник кирасы из кожи, которую прикрывает сюрко (Британская библиотека, Лондон)
        Предисловие
        Что мы знаем о крестоносцах? При слове «крестоносец» перед мысленным взором возникает рыцарь в латах на коне, со щитом и мечом и в белой накидке с изображением креста. Такими мы видим крестоносцев в многочисленных фильмах, такими предстают они перед нами на страницах романов. Но фильмы и романы, даже лучшие, - это не настоящая история. Вернее, скажем так: это история, увиденная и преображенная сознанием художника - писателя или кинорежиссера. Чтобы получить более объективное представление о прошлом, нужно обращаться не к фильмам, а к историческим документам и историческим исследованиям.
        На страницах этой книги о крестоносцах и Крестовых походах все будет именно так и рассказано: по возможности без художественных прикрас (хотя обойтись без них полностью вряд ли удастся, даже более того - здесь будет целая «Книга в книге» сотрывками из наиболее интересных художественных произведений о крестоносцах!) и с точностью, основанной на изученных документах, а не на фантазиях и разного рода псевдоисторических домыслах.
        Главное ее достоинство состоит в том, что в основе ее почти полностью лежит англоязычная современная историческая литература самых известных медиевистов Британии, Швеции и Франции, пишущих на английском языке. Эпиграфами к главам служат отрывки из Библии, по духу являющиеся наиболее близкими «крестоносной» теме, стихи трубадуров, которые в большинстве своем в то время и сами были крестоносцами, и сражались за веру копьем и мечом, и русских классиков, а иногда и высказывания ученых - все, что больше всего соответствует содержанию главы. Ну и, конечно, используя имеющиеся в своем распоряжении письменные свидетельства, мы постараемся по возможности полно представить, кто же были эти люди на самом деле и зачем они с благословения католической церкви украшали свою одежду и оружие изображением креста…
        Глава 1
        Магическая сила креста
        «Восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя!»
(Числа, 10:35)
        Мы восхваляем наши имена,
        Но станет явной скудость суесловий,
        Когда поднять свой крест на рамена
        Мы в эти дни не будем наготове.
        За нас Христос, исполненный любови,
        Погиб в земле, что туркам отдана.
        Зальем поля потоком вражьей крови,
        Иль наша честь навек посрамлена!

Конан де Бетюн. Перевод Е. Васильевой
        В представлении наших предков крест обладал безусловной магической силой, иначе бы его не изображали на различных предметах и не использовали в качестве украшений. К сожалению, далеко не всегда мы можем понять психологию древних, а также то, о чем они думали, используя этот символ, к примеру, в качестве того же амулета. И опять-таки, насколько крепка была их вера в силу креста, а магия его была для них убедительна? Доказать это действительно очень трудно, но попытаться, опираясь на данные археологии, все-таки можно! Причем рассказ о магической силе креста в сознании человека минувших эпох придется начать… с рассказа о кладе!
        И это должно быть особенно интересно, потому что каждому человеку хотя бы раз в жизни мечталось найти клад. Мечтал об этом марктвеновский Том Сойер, и по воле автора он его нашел. Фермер из Британии Терри Герберт также мечтал об этом, вот только искал он свой клад не в домах, «где нечисто», и не в таинственных подземельях, а по окрестным полям и пустошам, причем целых 18 лет. И тоже нашел… потрясающий воображение клад старинных золотых и серебряных вещей на возделанном поле у своего фермера-соседа - 67-летнего Фреда Джонсона, живущего в местечке Браунхилл в графстве Западный Мидленд.
        Начнем с того, что на сегодня это самый крупный «золотоносный клад» на территории Великобритании. Подобные находки в той местности совсем не редкость, а потому любительское кладоискательство получило там довольно широкое распространение. Однако даже знаменитый «клад из Саттон-Ху» состоит всего лишь из 2,5кг золота, тогда как в Стаффордширском кладе содержится около 5кг чистого золота и 2,5кг серебра! Когда была составлена подробная опись найденного, то оказалось, что клад содержит около 3500 (!) мелких фрагментов и сотни целых предметов из золота и серебра. Причем выполнены многие из них в технике филиграни, перегородчатой эмали, да к тому же еще и украшены драгоценными камнями. Ученые насчитали в нем более 300 накладок на рукояти мечей, 92 навершия рукоятей, нащечники от шлема и ряд других драгоценных изделий. После оценки клада специалистами счастливчик Терри Герберт получил ровно половину оценочной стоимости клада - 2,6 миллиона долларов - и на какое-то время стал самым популярным человеком в Великобритании. Ну а спрос на металлодетекторы в этой стране сразу увеличился в несколько раз!
        Сцены битвы из «Библии Святого Стефана», начало XIIв. (Британская библиотека, Лондон). Судя по этой иллюстрации, воины того времени носили кольчуги до колен с разрезом, раскрашенные конические шлемы и миндалевидные щиты с очень простым рисунком
        Английский историк Гай Халсалл подсчитал, что стоимость Стаффордширского клада (если перевести на деньги той эпохи, когда он был зарыт) была бы равна весьма кругленькой сумме в 800 солидов - старинных римских золотых монет весом 4,55г. Ну, а купить на эти деньги можно было 80 породистых боевых коней - количество достаточное, чтобы посадить на них целую дружину!
        Стаффордширский клад был обнаружен 5 июля 2009г., а вот пролежать в земле ему пришлось целых 1300 лет! И буквально с самого начала у ученых стали возникать вопросы, ответы на которые они дать просто не могли. Например, почему среди находок не оказалось ни монет, ни женских украшений, а из всех предметов только три не были напрямую связаны с военным делом! По мнению специалистов, обнаруженные предметы - оружие, посуда, украшения - принадлежали англосаксонской знати и были закопаны в землю где-то в VII -VIIIвв. нашей эры, причем отчего-то совсем неглубоко. И это было единственным, с чем согласились почти все специалисты, а в остальном их мнения расходились очень сильно.
        А разногласия состояли вот в чем. Во-первых, совершенно непонятно, кто и зачем зарыл столь внушительный клад посреди пустоши. Конечно, ценности в землю зарывали по разным причинам: чтобы они не достались врагу, в качестве тайного «капитала» идаже в качестве жертвы богам. Похоже, что это как раз тот самый случай принесения ценностей в жертву, потому как очень многие предметы этого клада положены в него… сломанными! В свое время так поступали, к примеру, древние германцы, когда таким образом «открывали» божеству дорогу в мир духов, чтобы там, на «том свете», оно сыграло бы для них роль искупительной жертвы. И все же, если это была всего лишь военная добыча, зачем же ее тогда было ломать? Кстати, клад был явно мужской, и предметы в нем находились исключительно военного снаряжения - невоенных всего лишь три! Однако почему-то те, кто зарыл этот клад, их также сломали! Не положили «в схрон» исамое ценное, что тогда было в оружии - нет, не золото, а… сами клинки! И вот это дает нам основание для второго вопроса: апочему они так поступили?
        Вот он - знаменитый крест из Стаффордширского клада!
        Судя по количеству деталей, в Стаффордширском кладе должно было находиться 92 меча, то есть в нем было спрятано оружие целой дружины, причем все мечи в нем были однолезвийными типа сакс, о чем можно судить по форме прорезей на гардах, вот только самих клинков среди сокровищ отчего-то нет!
        Специалисты подчеркивают, что найденные образцы относятся к таким известным во всем мире шедеврам британского прикладного искусства, как Евангелие из Линдисфарна или Келлская книга. Например, подвеска высотой четыре сантиметра, изображающая конька, бесспорно, была выполнена ювелиром «высочайшего класса», поскольку вся она покрыта завитками из золотой проволоки, припаянной (!) на основу! Однако остается только пожалеть, что те, кто зарывал этот клад, оставили клинки себе, потому что мастерство тогдашних кузнецов проявлялось не столько в обработке золота, сколько в обработке железа!
        Прекрасные изделия из золота, украшенные еще и перегородчатой эмалью, свидетельствуют о высоком мастерстве тех, кто все это изготовил
        Известно, что тогдашние кузнецы перекручивали прутья из железа и стали и многократно их проковывали. В результате на отполированном клинке проступал волнистый узор или «елочка». Современник писал, что его поверхность «кажется узорчатой и столько теней играет на нем, что можно подумать, будто в металле переплелись струйки разных цветов».
        Изучая характер ранений на останках обнаруженных в ходе раскопок воинов, ученые доказали исключительно высокую эффективность такого оружия. Например, обнаружен череп мужчины с повреждением длиной 16см, направленным сверху вниз. Можно себе представить, с какой силой был нанесен этот удар и насколько острым было лезвие клинка!
        И вот теперь мы подходим к главному: трем предметам небоевого назначения, обнаруженным в этом кладе. Это два золотых креста и тонкая золотая пластинка с цитатой из Библии. Однако специалисты считают, что именно они-то как раз и являются «ключом» ко всему этому кладу. Известно, что христианство в Британии пошло от римлян. Потом оно угасло, но во времена англосаксов вновь возродилось благодаря усилиям миссионеров из Европы и Ирландии. Они же принесли сюда и соответствующую церковную утварь, и украшения. Например, найденный крест в своем первоначальном виде выглядел настолько декоративно, что вполне мог украшать церковный алтарь. Он был инкрустирован гранатами (которые до нашего времени, к сожалению, не сохранились) и, возможно, цветным стеклом. И то, что камни из него вынули, а сам крест перед тем, как его закопать, согнули, говорит в пользу предположения о том, что это было своего рода «ритуальное убийство» этой христианской святыни! Такое утверждение вполне справедливо, поскольку английское слово «cross» происходит от латинского «crux», означающего «дерево, виселица или другие деревянные орудия
казни». Соответствующий глагол «cruciare» означает «пытать, мучать». То есть люди того времени вполне могли воспринимать крест как символ некоего оружия - возможно, и не такого «прямого» иострого, как меч, но от этого ничуть не менее действенного!
        Получалось, что в борьбе за души верующих крест действительно обладал большим могуществом и, видимо, те, кто зарывал этот клад, именно так и считали и видели в нем оружие большой силы. Поэтому-то они его и сломали таким же образом, как и многие другие предметы, надеясь лишить тем самым некоей присущей им «силы»! Причем силу эту люди, скорее всего, осознавали и признавали. Например, в случае с крестом это было сделано именно так, чтобы «убить» его «силу», ниспосланную с небес!
        И версия эта представляется достаточно убедительной, особенно если посмотреть на золотую пластинку - третий мирный артефакт, согнутый пополам, на обеих сторонах которого была выгравирована цитата из Библии: «Восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя!» То есть здесь прямо говорится о вере, которая дает силу против врагов, кем бы они ни были, и, разумеется, пластинку с такими «нехорошими» словами этим самым «врагам» нужно было сломать в первую очередь!
        Любопытно, что сам клад был в древности зарыт на спорной территории - на границе между королевством Мерсия и Уэльсом, - и зарыт явно в большой спешке. Не исключено, что это была военная добыча какого-нибудь мерсийского лорда, пожертвовавшего ее всю… кому? Либо Христу, либо языческим духам! И как знать, может быть, он таким образом «отказался» от золота ради того, чтобы обеспечить новые победы своему «железу»? Ведь недаром же клинки от мечей-саксов его люди (или он сам) все же решили оставить себе как вещи в высшей степени полезные и нужные мужчинам, а золото зарыли!
        Многие изделия клада сознательно повреждены. Зачем было их портить, ведь ценность неиспорченных украшений была бы значительно выше? Очевидно, что сделано это было сознательно. Вот только с какой целью - неизвестно!
        Интересно и то, что, пока ученые спорили, друзья-фермеры, обнаружившие и поделившие клад поровну, в одночасье стали богатыми людьми, но, к сожалению, на собственном примере подтвердили справедливость утверждения, что денег много не бывает, - спустя непродолжительное время они поссорились только из-за того, что каждый из них посчитал себя обделенным. Владелец участка, где были обнаружены сокровища, обвинил своего друга в непомерной жадности, запретил появляться на своей территории, а также заявил, что сожалеет о том, что нашел этот клад, ставший предметом раздора, и вообще назвал самой большой ошибкой своей жизни встречу с этим человеком. Терри Герберт, в свою очередь, признался, что также не хотел делить находку пополам, да, увы, пришлось, потому что закон есть закон! Теперь оба приятеля окончательно убедились, что деньги, даже очень большие, счастья не приносят.
        КНИГА В КНИГЕ
        Ну, что это сегодня говорят, что люди перестали читать, что молодежь отдает предпочтение электронным «стрелялкам» перед сокровищницей мировой литературы? Отчасти это, наверное, правда, но только отчасти - просто книг сейчас стало так много, что только просмотреть их и то никакого времени не хватит. Переиздается классика, фантастика, приключения, а сколько переводных книг, о которых мы раньше только изредка слышали…
        Понятно, что все мы знакомы с книгами Вальтера Скотта и Генрика Сенкевича, посвященными рыцарям-крестоносцам. Ну, а концу рыцарей Храма - тамплиерам - посвящен первый роман серии «Проклятые короли» Мориса Дрюона. Но многие ли, скажем, читали роман Френсиса Мейсона ван Викка «Серебряный леопард»? Или роман «Крестоносец» Рональда Уэлча? Или роман о Третьем крестовом походе и его легендарном вожде короле Ричарде Львиное Сердце - «Пламя грядущего» Джея Уильямса? Наверняка не все знакомы и с романом Сецилии Холланд о «крестоносце без креста» - императоре Священной Римской империи Фридрихе Втором - «Секира Господня»? Не оставит никого равнодушным и история «новых крестоносцев» конца XIII века, отправившихся на Восток в поисках секрета производства… бумаги, о которых в романе «Черная роза» рассказал Томас Кистейн. То есть в нашей стране есть целый пласт интереснейшей литературы о «рыцарях креста», мало знакомый российскому читателю. Вот и подумалось, а что, если ввести на страницы нашей книги отрывки из произведений этих авторов наряду с более известными? А мы, может быть, потом обратимся и к тем, и к
другим!
        Каким образом в то время, когда не было прессы, мобильных телефонов и Интернета, можно было заставить огромные массы людей отправиться куда-то за море и там воевать? Для этого специальные монахи-вестники разъежали по Европе и, собирая народ - и знать, и простолюдинов, - призывали их идти на Восток, рассказывали всякие ужасы о гонениях на христианскую веру со стороны неверных и… обещали прощение на небе и богатство на земле. Ну как тут можно было темным и невежественным людям устоять против такой пропаганды?!
        «Разговоры прекратились, смолк гул голосов, когда тщедушная, облаченная в черное фигура брата Ордерика проследовала сквозь толпу и поднялась к алтарю. Вслед за бенедиктинцем пробрались два монаха с выбритыми тонзурами; один из них был одет в порыжевшую коричневую рясу, а другой - в черно-белое одеяние. Их присутствие вскоре получило объяснение, ибо в тот момент, когда брат Ордерик откинул назад капюшон своей сутаны и начал творить молитву на латыни, монах в коричневом принялся громким голосом переводить его слова на норманно-франкский, тогда как его товарищ повторял то же самое на итальянском. Раннее утреннее солнце позлатило изможденное, аскетичное лицо бенедиктинца: он воздел вверх руки со словами благословения, а собравшиеся опустились на колени, склонили головы и молитвенно сложили ладони. После, не обращая никакого внимания на злобное рычание собак, дерущихся за спиной толпы, он начал читать «Pater Noster» («Отче наш»), и все присутствующие последовали его примеру. Брат Ордерик вступил затем под сень креста и бесконечно долгий миг пристально вглядывался в обращенные к нему заросшие,
обветренные лица. Длинная белая борода затрепетала, когда он страстно заговорил чистым, звенящим голосом:
        -Слушайте и внемлите, дети мои, ибо я поведаю о вещах величайшей важности. Узнайте же, что в прошлом году его святейшество папа Урбан II получил ужасные вести от императора византийцев. Этот христианский государь сетовал, что варварский народ, не признающий Бога, вторгается в восточные фемы, или провинции, и опустошает их огнем и мечом. Знайте, что язычникам сим несть числа, подобно песку в пустыне, и зовутся они турками. Они и их неверные собратья, арабы, словно могучий морской прилив, штурмуют стены Византиума, столицы империи, являющейся последним оплотом христианства в Малой Азии. Если безотлагательно не прибудет подмога, неверные скоро захватят названный город.
        Голос брата Ордерика, подумала Розамунд, наделен необыкновенной силой: негромкий по сути, он разносился далеко поверх остроконечных воинских шлемов, достигая ушей простого люда, стоявшего на отшибе.
        -По этой причине империя восточных ромеев пребывает в смертельной опасности. Ее богатейшие провинции подвергались до сих пор столь чудовищному разграблению, что ныне турки пасут своих лошадей у ворот самого Византиума. Никто не в силах сосчитать великое множество наших братьев христиан, которых проклятые турки умертвили, поработили или угнали в рабство.
        Голос тщедушного человечка воспарил ввысь.
        -Внемлите, дети мои. Узнайте еще, что эти нечестивые собаки разрушают храмы Божьи, осквернив сначала священные алтари испражнениями.
        Вопль ужаса вырвался у слушателей.
        -Силой эти дикари делают обрезание христианским мужчинам и льют кровь от подобного иссечения в купели со святой водой.
        Услышав о таком надругательстве, Эдмунд де Монтгомери ахнул от глубокого потрясения, а кривоногий рыцарь, стоявший напротив него, принялся грязно ругаться вполголоса.
        -Эти дети сатаны превращают в конюшню оскверненные храмы, если остаются там надолго, - продолжал брат Ордерик. - В этот самый миг демоны истязают христиан, мужчин и женщин. Они привязывают их к столбам и выпускают в них столько стрел, что тела мучеников напоминают ежей. Другим они вспарывают животы и заставляют детей Христа идти, топча свои собственные внутренности, а христианские женщины от мала до велика подвергаются безжалостному насилию.
        Розамунд, похолодев от ужаса, подняла взор и увидела, что глубоко посаженные глаза старого монаха горят, словно яркие факелы.
        -Сарацины, еще одно варварское арабское племя неверных, завоевавшее Святую землю, вопреки всем нерушимым договорам, с ними заключенным, грабят и убивают беспомощных христианских паломников, когда те идут помолиться у Гроба Господня. У тех несчастных, кто надеется в бедности найти защиту, неверные в поисках монет вырезают с пяток мозоли. Когда сарацины захватывают христианский город, то отрезают у женщин груди, а невинных младенцев с хохотом пронзают копьями. Слабых и больных эти исчадия ада топят в нечистотах и заставляют умирающих мужчин пожирать свои собственные гениталии.
        Звук, похожий на рычание множества злобных псов, облетел вокруг холма, и лес пик заколыхался, словно трава в поле под налетевшим порывом ветра.
        -Кто отомстит за творимое поругание? На кого еще ляжет этот долг, если не на вас и ваших братьев во Христе?
        С бородой, отливающей серебром и золотом в лучах утреннего солнца, брат Ордерик, высоко воздев руки, обходил импровизированный крест, все время напряженно всматриваясь в потемневшие от гнева лица. Наконец он остановился напротив самой большой группы знатных господ и печально покачал головой.
        -Вы рыцари, удостоенные шпор и поясов рыцарей, без сомнения доказавшие свою доблесть на бранном поле, и все же вы - грешники, раздувшиеся от гордости и высокомерия. Вы смеете сомневаться в этом? Разве не удовольствия и славы ради вы день за днем нападаете на своих братьев во Христе и убиваете их? Разве это по-христиански? - замечательный голос призывающего гремел, словно трубный глас. - Разве вы сражаетесь во имя Господа? Фу! Вы прославлены только тем, что превращаете детей в сирот, вы, доблестные расхитители имущества слабых и храбрые преследователи беспомощных женщин! Воистину вы лишь кровожадные убийцы, ибо, несмотря на высокопарные речи, ищете битвы не иначе как из корыстных и низких побуждений, чтобы потом во всеуслышание похваляться своими подвигами. Кого вы умерщвляете? Братьев своих христиан. И зачем? Чтобы захватить их владения, насыщая свою постыдную алчность!
        Впечатляюще неторопливо бенедиктинец в черном облачении снова обошел вокруг креста, сложенного из трех веток. Сделав несколько шагов, он останавливался и пытливо изучал каждую группу этого разношерстного собрания.
        Эдмунду казалось, будто сверкающие глаза призывающего видят его насквозь, проникая в самые потаенные уголки сознания, прочитывая и глубоко осуждая все то, что его учили свято чтить, - кодекс рыцарской чести.
        -Покайтесь, вы, о грешники! - вскричал бенедиктинец срывающимся от волнения голосом. - Воздержитесь от богопротивных междуусобиц и сразитесь лучше во славу Господа нашего Иисуса Христа. Его святейшество Урбан повелевает вам отказаться от кровной вражды и негодных помыслов погубить друг друга и обратить свое оружие против собак Магомета, антихриста!
        … - Помните, вы, грешники, что молвил Господь наш Иисус: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». Недостойный слуга Божий я есмь, и я приказываю вам идти в поход против неверных и сражаться за спасение своих ничтожных душ. Пусть боевым кличем вашим будет: «Dieu lo Vult!»[1 - Так хочет бог (лат.).]»
ФРЕНСИС МЕЙСОН ВАН ВИКК, «СЕРЕБРЯНЫЙ ЛЕОПАРД»
        Глава 2
        Кресты на щитах и флагах
        «Крест - фигура, состоящая из двух пересекающихся линий или прямоугольников. Угол между ними зачастую составляет 90°».
(Материал из Википедии - свободной энциклопедии)
        Не чаялось мне быть в такой кручине,
        Как в честь Христа взялся я крест нести.
        Теперь я рад бы биться в Палестине;
        Но верность даме встала на пути.
        Как должно, душу мог бы я спасти,
        Когда б желанье сердца смолкло ныне.
        Но все равно ему в его гордыне,
        В рай или в ад придется мне идти.

Ульрих фон Зингенберг. Перевод Б. Ярхо
        Печально, что Стаффордширский клад не принес ожидаемого счастья тем, кто его нашел. Возможно, потому, что крест в нем был и вправду приведен в негодность и никакой «силы» внем, увы, не осталось. Однако даже символичное изображение креста в далеком прошлом означало многое. Об этом свидетельствуют его изображения на самых различных предметах. Вот и воины с крестами на щитах и одеждах появились задолго до крестоносцев и крестоносцами тогда совсем не назывались. Ведь крест - символ очень древний, и пользоваться им начали в незапамятные времена, когда до возникновения христианства было еще далеко. А те древние кресты были всякие - и прямые, и с расширяющимися концами, и с искривляющимися поперечинами… Последние, называвшиеся суасти (от этого слова и произошло слово «свастика»), пришли к нам из Северной Индии, где очень и очень давно расселились племена древних ариев. Что же означала арийская свастика? Само слово «суасти» на древнеиндийском языке санскрит означает «благоденствие под Солнцем», а древняя свастика символизировала единение небесных сил огня и ветра с алтарем - местом слияния этих небесных
сил с силами земными. Поэтому алтари ариев украшались свастиками и почитались местом священным, защищенным от зла. Позднее арии покинули земли, на которых жили тогда, но свою культуру, традиции и даже орнаменты передали многим другим народам, и те точно так же начали украшать свои доспехи и оружие изображениями креста с изгибающимися или загнутыми концами.
        Русский воин с извилистым крестом на щите. Современная реконструкция. Музей Золотаревского городища. Село Золотаревка Пензенской области
        Об этом свидетельствуют археологические находки. Например, на древнегреческих вазах, а точнее, на «вазе Киджи» из собрания Виллы Джулия в Риме, относящейся к VIIв. до н.э. инайденной в Этрурии, у одного из воинов, идущих в атаку, как раз изображен крест с заостренными изгибающимися концами на щите. Кстати, знак свастики находится на груди самой большой статуи Будды Вайрочаны, строительство которой было завершено в 2002г. вкитайской провинции Чжаоцунь. Ее высота составляет 128м, а вместе с пьедесталом - целых 208м! Чтобы наглядно представить себе размеры этой скульптуры, достаточно сравнить ее со статуей Христа-Спасителя в Рио-де-Жанейро (38м), американской статуей Свободы (45м) и нашей волгоградской статуей «Родина-мать зовет!» (85м). Так что именно изображение свастики (хотя в странах Европы она в массовом сознании ассоциируется с германским фашизмом!) является на сегодня самым большим культовым символом во всем мире! Более того, этот знак был хорошо известен и у нас в России. Так, именно свастика, нанесенная поверх двуглавого орла, лишенного атрибутов царской власти, изображалась на бумажных
купюрах Временного правительства Российской республики в 1917 -1918гг., и советского правительства 1919г., и даже более того - на нарукавных нашивках и флажках воинов Красной армии Юго-Восточного фронта! Рекомендовал эту эмблему командованию в 1918г. военспец В. И. Шорин, бывший полковник царской армии и большой знаток военной истории древних славян. Впоследствии, а именно в 1938г., он был репрессирован и расстрелян как «враг народа», и кто знает, может быть, именно этот факт из его жизни и был поставлен ему в вину?
        Окончательно свастика исчезла из советской символики лишь в 1923г., а вскоре после этого Гитлер представил на съезде нацистской партии проект красного знамени с черной свастикой внутри белого круга. Однако еще раньше, во время подавления революционных выступлений в Германии в 1918г. белую свастику с изогнутыми концами (будто вписанную в круг) носили на своих стальных шлемах солдаты фельдмаршала Людендорфа, и… может быть, именно тогда он ее впервые и увидел, а уж потом, заинтересовавшись этим знаком, нашел ему куда более «достойное» применение. Кстати, китайцы знак свастики (Лэй-Вэн, или «печать сердца Будды») связывали с бесконечностью: она символизировала для них число десять тысяч. «Su asti!», или «Будь благим!» - таков перевод «свастики» сдревнего санскрита.
        Купюра в 1000 рублей 1917г.
        На Руси крест с изгибами имел даже свое собственное русское название - коловрат. Интересно, что изображения лево- и правозакрученных коловратов точно так же, как и прямых крестов, украшают киевский собор Св. Софии, построенный еще при Ярославе Мудром, так что в древности этого знака на территории России сомневаться не приходится.
        Не чурались свастики и наши соседи, например латыши. В латышском орнаменте косая свастика с лучами по часовой стрелке была также распространена широко и издревле. Это так называемый «перконкрустс» - «крест Перуна», т.е. символ молнии. Причем о популярности ее в этой стране говорит тот факт, что с 1919г. именно свастика стала бортовым тактическим символом авиации Латвии. Использовали ее в качестве опознавательного знака также и финны, но только синего, а не черного цвета, и была она у них не косой, а прямой.
        Кстати, христианский крест напоминал и древнеегипетский знак анх, в котором объединялось сразу два символа: крест как символ жизни и круг как символ бесконечности. Для египтян это была эмблема благосостояния, счастья, неиссякаемой жизненной силы, вечной мудрости и даже бессмертия.
        В то же время изображение креста, ставшее символом христианства и главным символом этой религии, сделалось таковым далеко не сразу. Вначале знаком христиан было изображение рыбы. Почему рыбы? Да просто потому, что греческие буквы, которыми писалось это слово: йота, хи, тета, ипсилон и сигма, - это первые буквы слов Iesous Christos, Theou Uios, Soter, что в переводе означает «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель».
        Этот символ использовался преимущественно среди ранних христиан в I -IIв. н.э. Символ этот был завезен в Европу из Александрии (Египет), которая в то время была многолюдным морским портом. Вот почему символ ихтис стали первыми использовать моряки для обозначения столь близкого им бога. А вот у воинов римского императора Константина (307 -337) на щитах уже присутствовало изображение косого креста (греческая буква «кси», или «хи»), совмещенного с буквой «ро» - две первые буквы имени Христа. Этот знак, во исполнение императорской воли, был изображен на щитах после того, как Константину приснилось, что в предстоящей битве им будет одержана полная победа, а поможет в этом как раз священный знак Христа! Как отмечает христианский апологет IV века Лактанций, случилось это в канун битвы у Мильвийского моста в 312г. н.э., после победы в которой Константин стал императором, ну а сам «хи ро» превратился в официальную эмблему Римской империи. Археологи нашли доказательства того, что этот знак был изображен и на шлеме, и на щите Константина, равно как и на щитах его солдат. На монетах и медальонах, имевших
хождение в эпоху правления Константина, также чеканили «хи ро», а к 350г. н.э. его изображения стали появляться и на христианских саркофагах и фресках.
        Викинги - пираты северных морей, в течение нескольких столетий наводившие на Европу страх своими разорительными набегами, - вначале, будучи язычниками, украшали свои щиты самыми различными узорами и изображениями. Это могли быть и разноцветные полосы, и шахматная клетка, и устрашающие драконы из скандинавских мифов. Однако, когда среди них стало распространяться христианство, символы на их оружии изменились. Теперь они все чаще стали помещать на щитах изображение креста - нарисованное или наклепанное из полос металла. Появилось оно даже на парусах их драккаров, так что теперь, завидев такой корабль, можно было еще издали узнать, плывут ли на нем христиане или язычники, как и раньше поклоняющиеся Одину и Тору.
        «Хи и ро» - символическое изображение Воскресения Христова. Барельеф на саркофаге. Рим. Около 350г. (Музей Пио-Кристиано, музеи Ватикана, Рим)
        Шло время, и изображение креста как символа христианской религии становилось все более и более популярным и в каком-то смысле сделалось даже обыденным. Например, на флагах и вымпелах английских феодалов красный прямой крест св. Георга в обязательном порядке красовался у древка, и только уже за ним помещалось то или иное изображение, выбранное ими в качестве эмблемы. Красный крест с расширяющимися концами во время войны с Наполеоном красовался даже на знамени бугских казаков, никакого отношения, между прочим, к крестоносцам не имевших. Зато на знамени ратников Петербургского ополчения (а также и многих других народных ополчений Российской империи) в 1812г. крест был типично православным, восьмиконечным, то есть даже отдаленно не похожим на западноевропейские кресты.
        Неправильно будет сказать, что в изображении креста в Средневековье существовала какая-то особая традиция. Каждый в ту пору рисовал крест по-разному; одного, единого для всех изображения креста ну просто не существовало. Так, штандарт нормандского герцога Вильгельма (или как его называли по-французски - Гийома) украшало изображение золотого креста с Т-образными концами, и практически точно такой же крест позднее появился на знамени Иерусалимского королевства в XIIIв. Сегодня он присутствует на государственном флаге Грузии. А вот на флаге Тевтонского ордена красовался не только золотой иерусалимский крест с черной обводкой, но еще и герб Священной Римской империи. Знамя Франции при короле Карле VII несло на себе изображение золотых лилий и простого белого креста, в то время как личное знамя короля Карла VIII почему-то имело такой крест не в верхней, а в нижней своей части. А вот боевое знамя Франции - знаменитая орифламма - изображения креста вообще не имело, а представляло собой простое красное полотнище. Не было креста и на знамени героини французского народа Жанны Д’Арк - вместо него на нем было
вышито изображение благословляющего Господа и голубя, несущего в своем клюве оливковую ветвь.
        Здесь надо заметить, что к 1066г. нехристиан в Европе (если не считать Пиренейского полуострова, захваченного маврами, да языческой Прибалтики) практически не осталось, и изображение креста на штандартах и воинской амуниции стало вполне привычным. Поэтому неудивительно, что, когда герцог Гийом в этом же году отправился завоевывать Англию, на щитах его воинов точно так же красовалось изображение креста, хотя и далеко не у всех. У некоторых там, например, был изображен крылатый дракон.
        Мозаика с изображением императора Юстиниана, слева от которого стоит воин с изображением хи ро на щите (Базилика Сан-Витале в Равенне)
        Мы знаем об этом доподлинно, и прежде всего потому, что вскоре после завоевания Англии было изготовлено огромное вышитое полотнище длиной 75м и шириной 70см, на котором шерстяными нитками восьми цветов были изображены все события, связанные со знаменитой битвой при Гастингсе. В нем рыцари из Нормандии победили войско короля Гарольда, после чего в Англии королем стал герцог Гийом. На этой вышивке, получившей впоследствии название «Байёсского ковра», помимо кораблей, зданий, людей и животных изображено 67 щитов, показанных спереди, и 66 - сзади. Кресты на них в большинстве своем почему-то показаны с изогнутыми, а то и извивающимися концами. А всего они есть на 22 щитах как овальной формы - бретонских, так и нормандских, заостренных внизу, словно перевернутая дождевая капля. На некоторых щитах нет никаких изображений, тогда как на других нарисован дракон. У самого Гийома крест на щите имеет концы в форме трилистника, но это единственный такой крест на всей Байёсской вышивке!
        Очевидно, что уже в то время крест на щите имел определенное значение (хотя до сих пор непонятно, почему и у англичан, и у нормандцев кресты изображены с извивающимися концами) и был широко распространен в военной среде. Впрочем, известно и другое. Это то, что на многих щитах того времени по-прежнему изображались и мифические существа, и просто узоры. Так что изображение креста на щите, скорее всего, ничем таким уж особенным в то время не являлось, и воинов, имевших кресты на щитах, крестоносцами никто не называл!
        У воинов Руси, на протяжении многих лет имевших на вооружении щиты нормандского (или как их еще называют - норманнского) типа, изображения креста, только православного, также имели место быть. Весьма популярным было изображение так называемого «процветшего креста» икреста, пронзающего лежащий в его основании полумесяц. Однако известно, что, к примеру, изображение «окрыленной» когтистой птичьей лапы, то есть лапы с пририсованным к ней орлиным крылом, не несло в себе никакого намека на крест! Лев, вставший на задние лапы, тоже являлся популярным мотивом на щитах русских воинов, и вряд ли нужно объяснять почему.
        Здесь мы уже отмечали тот факт, что крест - символ не только европейский. Ведь известно, что древний предок «настоящего» христианского креста, анх, имел египетское происхождение, а знак свастики пришел к нам из Индии. Однако и сам крест был хорошо известен на Востоке, и в частности в Японии, где его изображение было связано не только с распространением там христианства (христиан в Японии в ХVI - ХVIIвв. стало так много, что власти даже запретили его под страхом распятия!), но также и с местными символами. Тот же знак свастики в Японии являлся эмблемой рода Цугару, доминировавшего на крайнем севере острова Хонсю. Причем красная свастика Цугару изображалась и на шлемах, и на нагрудных латах воинов асигару (набиравшихся из крестьян), и на больших флагах нобори, которые носили впереди войска. А вот точно такая же, но только золотая, изображалась на сасимоно - наспинных флажках, заменявших в Японии рисунки на европейских рыцарских щитах!
        Зато прямой крест, вписанный в круг, в Японии обозначал не что иное, как… конские удила, то есть предмет в высшей степени прозаический и утилитарный! Такая эмблема принадлежала роду Симадзу - правителям земель на юге острова Кюсю - Сацумы, Осуми и Хюги, и они точно так же помещали его и на флажках сасимоно, развевавшихся у них за спиной, и на больших флагах нобори, и украшали им свои доспехи, одежду и оружие. Что же касается христианских символов, таких как католические кресты, изображения св. Яго и чаши для причастия, то они были известны и в Японии, где украшали флаги мятежников-христиан в провинции Симабара в 1638г. Однако после поражения восстания эта символика была строжайшим образом запрещена! Удивительно, но на одном флаге, расписанном вручную и чудом сохранившемся до наших дней, была изображена чаша для причастия, в которой был помещен крест св. Антония, удивительно похожий на анх! Внизу чаши изображены два молящихся ангела, а вверху - начертан девиз на латыни, в котором говорится что-то про таинство (точнее, увы, разобрать не удалось).
        Изображение воина с «крестом на щите» на «вазе Киджи» из собрания Виллы Джулия в Риме
        Впрочем, особенность японской культуры была такова, что даже там, где глаз европейца мог увидеть крест, японец видел (как, например, в случае с удилами!) нечто совершенно другое. Например, если посмотреть на штандарт Нива Нагахидэ, участника многочисленных сражений конца XVIв., то на нем был явно нарисован красный косой крест с заостренными концами на белом поле. Однако японец видел в этом всего лишь изображение двух скрещенных красных досок!
        Более того, кресты на щитах изображались также и в Японии, но только это были станковые щиты, сделанные из досок, с подпоркой позади на манер европейских мантелетов. Воины-асигару использовали такие щиты для того, чтобы создавать из них ряды полевых укреплений и уже из-за них стрелять по противнику из луков и мушкетов. На каждом таком щите обычно изображался мон - герб клана, к которому этот асигару принадлежал. Так вот, если это были «конские удила» Симадзу или мон Нагахидэ, то тогда да - на них можно было вполне увидеть «кресты» точно так же, как и на знаменах сасимоно и нобори!
        А еще мон сюзерена изображался у японцев также и на маку - ограждении ставки полководца на поле сражения, которое походило на ширму, но только было изготовлено из ткани. Длинные полотнища маку окружали ставку словно стены, так надежно, что самого полководца снаружи видно не было. Кстати говоря, наличие этих самых маку еще не гарантировало личного присутствия там военачальника, который вполне мог находится совсем в другом месте! Но вот после выигранной битвы военачальник-победитель обязательно располагался в своей ставке и устраивал там смотр отрезанным головам, которые приносили ему его воины. Разумеется, головы эти должны были принадлежать далеко не рядовым воинам. Те просто складывались в кучи для общего учета, и все. А вот за голову прославленного врага вполне можно было рассчитывать на награду!
        Щит индейцев дакота с изображением остроконечного креста - символа четырех сторон света (Музей Гленбоу, Калгари, провинция Альберта, Канада)
        Интересно, что знак креста был известен не только в Европе и в Азии, но и на территории американского материка, причем ряд индейских племен Месоамерики, например индейцы Юкатана, почитали его священным еще задолго до рождения Иисуса Христа. Соответственно, его нередко и изображали, и даже высекали из камня, о чем испанские хронисты сообщали с нескрываемым удивлением! Так, среди богов, которым поклонялись древние майя, присутствует бог Солнца (Ах Кин, или Кинич Ахав - Господин-лицо или Солнечный Глаз), символ которого - четырехлепестковый цветок. В Паленке есть «Храм Креста» идаже «Храм Лиственного Креста». Значит, в V -VIIIвв. совсем в другом уголке мира, и даже на другом континенте - в Южной Америке, люди тоже поклонялись кресту как символу Солнца, в то время как в Европе уже давно существовало христианство!
        У северных индейцев - индейцев Великих равнин - крест ассоциировался с четырьмя сторонами света, каждая из которых имела своих духов-покровителей, а также свой цвет, причем белым цветом (и ясно почему) всегда обозначался север! В то же время простой Х-образный крест, в представлении индейцев, олицетворял мужчину, его силу и мужественность, а если в верхнюю часть знака добавлялся маленький кружочек, то - женщину! Вертикально стоящий крест символизировал стойкость и являлся комбинацией знака земли (вертикальная линия) и неба (горизонтальная). Позднее, продолжая верить в своего Маниту, индейцы очень широко использовали кресты, изготовленные из серебра, в качестве нагрудных украшений. При этом размеры у них были весьма велики, так что они были хорошо заметны издали. Четырехчастное деление, равно как и само изображение креста, индейцы прерий также использовали при оформлении своих щитов, считая, что таким образом они укрепляют их защитную силу. Как видите, и в этом суеверии они от европейцев практически ничем не отличались!
        Изображение свастики было точно так же хорошо известно индейцам Северной Америки, и в частности индейцам племени хопи. С ней они ассоциировали странствия кланов, из которых состояло их племя, по землям североамериканского и южноамериканского материков и считали, что свастика, которая вращается против часовой стрелки, символизирует Землю, а по часовой - Солнце.
        У индейцев племени навахо крест на картине из песка символизировал мир, а также четыре стороны света и четыре элемента мироздания. При этом горизонтальная линия означала женскую энергию, а вертикальная - мужскую. Фигуры же, изображенные в соединении с крестом, олицетворяли мир людей.
        Святой Иштван в доспехах и с изображением креста на щите
        Крест Тулузы на стене дома в крепости Каркассон
        Получалось, что эмблема на щите (будь то крест у европейца или черный четырехугольник у индейца племени сиу) имела своей главной целью показать, кто именно перед тобой находится! Однако щиты у индейцев делали также и женщины, причем и в этом случае цель была все та же: отразить духовную сущность владелицы щита. Щиты, несущие лживую информацию, сжигались, а их владельцы наказывались, вплоть до изгнания из племени! Причем у индейцев сиу существовал особый «символ познания» - опять-таки в виде щита с изображением четырех целительных стрел, содержащих учение о людях. По их мнению, каждую историю и ситуацию следует рассматривать с четырех сторон: мудрости, невинности, дальновидности и интуиции. Эти четыре символических стрелы соединялись у него в центре и, образуя таким образом крест, тем самым говорили, что любая вещь раскрывается с разных сторон, но в конечном счете все равно объединяет в себе все направления познания. Так щит показывал людям, как им узнать больше о себе, своих братьях, о Земле и обо всей Вселенной!
        Глава 3
        Кресты во всем своем многообразии
        «Братья, последуем кресту; имея веру, сим знаком победим».
(Эрнандо Кортес)
        <….> Немудрено,
        Что Бога я забыл давно.
        Грехи теперь я покаяньем смою.
        Служить готов я Богу всей душою.

Фридрих фон Хаузен. Перевод В. Микушевич
        Ну что, казалось бы, может быть проще изображения креста? Провел две прямые, пересекающиеся под прямым углом, вот тебе и крест! Однако следует отметить, что при всей свой очевидной простоте крест - фигура совсем не простая, поскольку разновидностей крестов существует великое множество. Кто-то подсчитал, что их около 450! Так что крест в геральдике дал больше вариантов и разновидностей, чем любая другая геральдическая фигура. А дело все в том, что помимо того, что мы можем по-разному его изобразить - например, сделать прямым или косым или же нарисовать ту же самую свастику, вариантов которой существует множество, - к нему мы можем добавить еще и самые разные детали! То есть просто проявить фантазию и получить изображение креста, соединив между собой еще и самые различные предметы. Ну, скажем, это могут быть все те же мечи, копья, стрелы и даже самые обыкновенные… гаечные ключи. В любом из этих случаев крест в основе данного изображения все равно будет присутствовать.
        Например, мон (то есть личный герб) Асано Нагамаса, зятя правителя Японии Тоётоми Хидэёси, представлял собой два скрещенных между собой пера коршуна (по-японски - макаха), однако если на него смотреть издали, то мы опять-таки увидим не перья, а косой крест с закруглениями на концах!
        Так что те, кому кажется, что придумать в случае с изображением креста ничего такого уж оригинального нельзя, на самом деле глубоко ошибаются! Крестам действительно придавались самые разные очертания. Так что со временем появились кресты якорные и лилейные, шаровые и вилообразные, лапчатые и граненые, косые и прямые… Кроме традиционного креста из двух поперечин, широкое распространение получил крест с Т-образными окончаниями, ставший символом рыцарей Иерусалимского королевства, а также крест в форме буквы «Т» - крест св. Антония. Очень похожими на якорные были кресты испанских рыцарских орденов Алькантары и Калатравы, а вот крест ордена св. Якова (или Сантьяго) походил на кинжал с перекрестием и рукояткой. Восьмиконечный крест стал эмблемой орденов иоаннитов и тамплиеров («рыцарей Храма» или просто «храмовников»), чей орден был основан на месте храма царя Соломона в Иерусалиме в 1118г.
        Райку де Тараскон, еще один из провинциальных трубадуров Франции, также имел изображение креста на щите. Начальная буква «А» из манускрипта «Песни провинций» XIIIв. (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Крест с перекрестиями на концах называли перекрещенным, а «перевернутый крест», на котором перекладина располагалась не вверху, а внизу, - мученическим. По преданию, именно на таком кресте, будучи распят на нем вниз головой, и закончил свою жизнь апостол Павел!
        Крест в геральдике является почетной геральдической фигурой и традиционно занимает ^2^/^7^ ширины гербового щита. Правда, в том случае, если он не касается хотя бы двух сторон щита, он называется укороченным и относится не к почетным, а к простым - второстепенным - геральдическим фигурам. В европейской геральдической традиции кресты на гербах (так же как и на стягах!) ни в коем случае не должны были пересекаться. Если же в одном гербе крестов было несколько, то их разносили по разным полям или же вписывали один в другой, как это, например, было сделано на флаге Великобритании, на котором, не перекрещиваясь нигде, соседствуют сразу три креста: прямой красный - св. Георга, покровителя англичан, и два косых - св. Андрея, покровителя шотландцев, и св. Патрика, покровителя ирландцев, один из которых - белый на синем фоне, а другой - красный на белом!
        Имел свою символику и цвет креста. То есть кресты могли быть красными, черными, белыми, зелеными, голубыми, «цвета золота» или «цвета серебра», и всякий раз это что-нибудь да означало. Впрочем, как всегда, из этого правила были исключения. Так, на знаменах допетровских стрелецких полков, одетых в разноцветные кафтаны, кресты были самого разного цвета, как, впрочем, и сами знамена, и нет никаких указаний на то, что их цвет что-то обозначал, разве что кроме опознавательной функции того или другого полка.
        Вот и у рыцарей-крестоносцев в самом начале Крестовых походов на Восток кресты были самых разных цветов. Но после первых двух Крестовых походов, начиная с 1189г., красный крест стал знаком исключительно крестоносцев-французов, белый - англичан, черный - немцев, желтый - итальянцев, а зеленый - бельгийцев. Впоследствии, однако, цветовая гамма крестов, служивших для распознавания войск на поле боя, вновь изменилась, и теперь уже у англичан на одежду нашивался красный крест, а у французов с начала XIVв. - белый. Косой красный крест стал эмблемой герцогства Бургундия, с которым французским королям долгое время пришлось вести тяжелую войну, а косой белый использовали в качестве своего опознавательного знака шотландцы. Даже когда у рыцарей появились так называемые «белые доспехи», изготавливающиеся целиком из стали, и мода носить поверх них налатные одежды прошла, кресты все еще рисовали на отдельных деталях защитной брони. Прежде всего, для этого использовали так называемые «палетты» или «пластроны» - специальные накладные металлические пластины на доспехах, предназначавшиеся для того, чтобы защищать
подмышечные впадины.
        ВИДЫ КРЕСТОВ
        1.Греческий крест. 2. Двойной крест, называвшийся также патриархальным, архиепископским и венгерским. 3. Лотарингский крест - эмблема герцогства Лотарингия, середина XVв. 4. Папский крест - не встречается на гербах римских пап, а получил свое название по аналогии с патриархальным крестом в XVв. 5. Крест королевства Иерусалимского - красный Иерусалимский крест являлся символом ордена Св. Духа, основанного в 1496г. 6. Крест из герба семьи Манфреди - редко встречавшаяся форма креста. 7. Крест с шаровыми окончаниями. 8. Лапчатый крест, перекладины которого заканчиваются стилизованными изображениями гусиных лап. 9. Якорный крест. 10. Одна из разновидностей якорного креста. 11. Мальтийский крест - восьмиконечный крест ордена тамплиеров. 12. Лилейный крест с окончаниями в форме цветка лилии. Принадлежал испанскому рыцарскому ордену Калатравы, основанному в 1158г. 13. Символ испанского рыцарского ордена Алькантары. 14. Крест св. Якова - символ испанского рыцарского ордена святого Якова, основанного королем Арагона Рамиро II. 15. Крест св. Антония. Голубой крест на черных плащах носили члены ордена св.
Антония, основанного в 1095г. Крест св. Антония был также одной из эмблем ордена тамплиеров. 16. Мученический крест св. Павла. 17. Клинчатый крест. 18. Плетеный крест. 19. Крест в нимбе - кельтское изображение креста, в Средние века было популярно в Ирландии. 20. Простой черный крест святой Марии Тевтонской - наиболее известное изображение креста. 21. Граненый крест. 22. Редко встречающийся крест с перекрестиями в виде птичьих голов. 23. Узловой крест. 24. Косой крест - в зависимости от цвета мог символизировать разных святых: золотой - первого британского великомученика св. Альбана, белый либо синий - св. Андрея, черный - св. Осмунда, красный - св. Патрика. 25. Вилообразный крест. 26. Лапчатый крест наиболее распространенной формы. 27. Опорный, или дугообразный крест. 28. Теневой (контурный) мальтийский крест. 29. Елочный крест. Такая форма креста была очень популярной в Финляндии. 30. Восьмиконечный православный, или русский крест.
        Навершие рукоятки меча с гербом Пьера де Дре герцога Бретани и графа Ричмонда 1240 -1250гг. Вес 226,8г (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        То же навершие с изображением креста на противоположной стороне (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        «Три мушкетера» (Франция, Италия) 1961г., режиссера Бернарда Бордери. Признан лучшим «мушкетерским фильмом». Мушкетеры, как и положено, в мушкетерских плащах, зато гвардейцы кардинала, их противники, одеты с головы до ног во все черное…
        Изображениями креста украшались и отдельные детали вооружения: например, навершия рукояток мечей, которые в течение многих десятилетий имели вид плоского диска, оказались очень удобными для того, чтобы на них помещать какое-нибудь изображение либо герб их владельца. Например, на навершии меча Питера де Дре, графа Бретани, попавшего в плен к мусульманам в 1250г., с одной стороны было изображение герба графов де Дре - три бурдюка с водой на фоне шахматной доски, а с другой - красный крест на зеленом поле с украшениями из позолоченных завитков.
        Интересно, что к числу святых реликвий, чьи изображения рисовались на щитах у рыцарей, а также и на их знаменах, относилась и раковина святого Якова Кампостельского, очень похожая на современную эмблему фирмы «Шелл». Но хотя раковина и была очень известным символом, по своей популярности она все-таки уступала кресту! В XVIIв. изображения лилейного креста, то есть с цветком лилии на концах, украсили плащи французских мушкетеров Людовика XIII и его сына Людовика XIV, а вот на красных плащах гвардейцев кардинала (сначала кардинала Ришелье, а затем и Мазарини), имевших цвет кардинальской мантии, красовался простой белый крест без каких-либо украшений. По сути дела, они все были и гвардейцами, и мушкетерами одновременно, но так уж повелось с момента появления романа А. Дюма «Три мушкетера», что гвардейцев из личной охраны короля называют мушкетерами, а тех же самых мушкетеров кардинала - гвардейцами, что, в общем-то, совершенно неправильно. Понятно, что те из них, кто служил королю, считали себя выше тех, кто служил кардиналу, вот только и всего!
        А это «Три мушкетера» 1993г., режиссера Стевена Херека (Австрия, Великобритания, США). Как видите, здесь гвардейцы кардинала, как и положено, в красном, но вот кресты на плащах у королевских мушкетеров почему-то совсем другие
        Впрочем, изображение креста, как в эпоху Крестовых походов, так и впоследствии, уже как дань традиции могло украшать не только флаги, но и паруса кораблей. Так, лапчатый красный крест несли на себе в 1492г. паруса экспедиции Христофора Колумба, отправившегося открывать Новый Свет. «Крестоносными» были и паруса кораблей Бартоломео Диаса, Алвариша Кабрала и Васко да Гама - португальских мореплавателей эпохи Великих географических открытий, которые точно так же, как и Колумб, осеняли открытые ими земли знаком креста. Да и на флагманском корабле Эрнандо Кортеса, отправившегося завоевывать Мексику, тоже развевалось бело-голубое знамя, на котором был изображен красный крест, окруженный следующей надписью: «Братья, последуем кресту; имея веру, сим знаком победим!»
        Петр I сделал косой крест св. Андрея Первозванного символом российского Императорского военно-морского флота. Именно в таком виде этот флаг и сохранился вплоть до настоящего времени. А вот при императоре Павле I восьмиконечный мальтийский крест, вопреки всякой логике, входил даже в большой герб Российской империи. Вот насколько этот император любил и почитал все связанное с мальтийскими рыцарями и рыцарством вообще, хотя по вере был православным, а не католиком!
        Глава 4
        Кресты на гербах
        Вот золотом сияет башня на щите,
        Там лев, там леопард, и рыба в боевом гербе…
        У третьего сюрко багряный лилиями блещет,
        А кто-то, видя это, про себя трепещет…

(«Галеран», XIII век. Перевод автора)
        Кто хочет жизнь сберечь свою,
        Святого не берет креста.
        Готов я умереть в бою,
        В бою за Господа Христа.
        Всем тем, чья совесть нечиста,
        Кто прячется в своем краю,
        Закрыты райские врата,
        А нас встречает Бог в раю.

Фридрих фон Хаузен. Перевод В. Микушевича
        Ну, вот мы и познакомились с тем, какие бывают кресты и в соответствии с какими правилами они размещаются на гербах, но… самих-то ведь гербов мы пока еще так и не видели! А они способны о многом рассказать, тем более что многие гербы с изображением креста являются прямыми ровесниками легендарных Крестовых походов! Правила геральдики и ее язык возникли ведь тоже не сразу, однако и здесь без Крестовых походов на Восток не обошлось. Ведь нужно было как-то различать такое огромное количество воинов, причем не столько даже живых, сколько мертвых!
        Ведь в то время, когда европейские крестоносцы отправились на Восток, они лишь в деталях отличались от тех нормандских воинов, что были изображены на «Байёсском полотне», то есть были одеты в кольчуги и кольчужные чулки, шлемы конической формы с наносником, то есть напоминали фигуры, с головы до ног облаченные в темную сталь. Темную, потому что кольчужное полотно на их доспехах имело цвет «темного металла», так как чистить их до блеска удавалось далеко не всегда. Щиты в форме «перевернутой капли» тоже были одинаковыми у всех, так что различить таких воинов на поле боя, равно как и павших в бою, было очень и очень затруднительно.
        Фридрих фон Хаузен. «Манесский кодекс», ок. 1300г. (Библиотека Гейдельбергского университета в Германии)
        И вот как раз в эпоху Крестовых походов и появляются первые гербы, а затем и подробные правила о том, как их составлять и читать. В соответствии с правилами геральдики строжайше запрещалось класть «металл на металл и цвет на цвет», вместо белого и желтого цвета предписывалось использовать золото и серебро; черная эмаль в правилах именовалась сабль, алая - червлень, голубая - лазурь, зеленая - синопль, красно-синяя - пурпур. Особо обращалось внимание на сочетание цветов при составлении герба. Предписывалось избегать сочетаний золота с серебром, красного с голубым и черного с зеленым. Хотя можно найти немало гербов, в которых все эти правила были нарушены, и тем не менее геральдика от этого не пострадала!
        Эффигия Ричарда де Клера, второго графа Пемброка (1178г.), установленная в 1340г. всоборе Крайстчерч в Дублине. На щите сразу три креста Сантьяго
        В гербе еще одного сподвижника Жанны Д’Арк - Андре Д’Лаваля - мы видим и червленый крест на золотом поле, с наложенными на него раковинами св. Якова Компостельского, и «ламбель» («турнирный воротник») - знак старшего сына
        Герб одного из сподвижников Жанны Д’Арк - Николаса Д’Жиресмэ: всеребяном поле черный якорный крест
        Эффигия Мориса Беркли. На щите сразу десять крестов (Бристольский кафедральный собор)
        Герб Латинской империи
        Понятно, что самым распространенным в геральдике был простой геральдический крест, появившийся буквально на заре геральдики. И хотя не он первый появился на дошедшем до нас рыцарском гербе (первым был голубой щит Жоффруа Анжуйского, украшенный причудливыми золотыми львами) - подарок короля Генриха I, который он сделал графу около 1170г., - это все равно один из первых геральдических символов, появившийся потому, что отражал саму суть крестоносного движения. Его мы видим на очень простых гербах Генуи и Милана (червленый, то есть красный, крест на серебре, а по-другому - на белом поле щита), Савойи (крест белый, поле красное), Вероны (золотой, то есть желтый, на голубом щите) и так далее. Многие гербы содержали изображение простого креста в прошлом, но затем со временем изменились. Например, простой красный крест на голубом поле, украшенном золотыми лилиями, был в Средние века у города Реймса, такой же, но только черный крест имели архиепископства Кёльна и Трира. Герб города Мантуи точно такой же, как у Милана и Генуи, вот только в левой верхней четверти его щита изображен покровитель города св.
Ансельм.
        Герб коммуны Беттон во Франции: взолотом поле черный костыльный крест, сопровождаемый по углам четырьмя беличьими хвостиками того же цвета
        Герб коммуны Пайзац во Франции: вчервленом поле серебряный заостренный крест, сопровождаемый по углам четырьмя золотыми лилиями
        На гербе германского города Аттендорф простой черный крест дополняет красный полумесяц в правой верхней четверти. Простые геральдические кресты мы видим в гербах и таких известных духовно-рыцарских орденов (о них будет рассказано здесь же, но дальше), как орден рыцарей тамплиеров - красный крест на черно-белом щите, ордена Святого Лазаря - зеленый крест на белом щите. А также на гербе современного Суверенного Военного ордена Святого Иоанна Иерусалимского (известного в прежние времена как Мальтийский орден). На нем он, между прочим, тоже прямой, как об этом сообщает такой знаток европейской геральдики, как Стивен Слейтер.
        Лапчатый, или кавалерский, крест в старину красовался на гербе графства Комменж, а сегодня его можно увидеть рядом с серебряным мечом на гербе белорусского города Кричев. Клинчатый (с уширенными концами) представлен в гербе округа Гомс в Швейцарии, причем в нем их сразу два - белый на красном вверху и красный на белом, что на геральдическом языке описывается (блазонируется) так: впересеченном на червлень и серебро щите два попеременно окрашенных клинчатых щита. Костыльный крест находится на гербе города Бетюна во Франции. Он черный в золотом поле и украшен по углам четырьмя беличьими хвостиками.
        Герб деревни Амбриер-Ле-Вале во Франции: всеребряном поле червленый бургундский «колючий крест»
        Простой черный крест на золотом щите - герб Жиля де Ре, ставшего праобразом ужасного злодея - Синей Бороды
        Крест, уширенный на концах, можно увидеть на гербе германского города Бахенау. Он черный на серебре, и в правой четверти у него такой же черный ключ. Перекрещенный крест украшает герб муниципалитета Беранго в Испании: врассеченном щите - серебряный перекрещенный крест, по углам четыре золотые лилии в лазури и четыре черных пса с червлеными языками в столб в серебре. Также якорный крест красного цвета принадлежал желто-зеленому гербу английского графа Джона Элчама, участника Столетней войны, а золотой - гербу коммуны Фаллерон во Франции.
        Надо заметить, что Франция вообще богата на различные виды крестов в гербах своих коммун и городов. Поэтому здесь можно увидеть мельничный крест в гербе коммуны Ле-Кристобаль, где он серебряный в лазоревом поле; лилиевидный - у коммуны Буансс-санс-Авуар, с золотыми лилиями по углам; клеверолистный - у коммуны Агилькур, и даже заостренный (с остриями на концах!); герб коммуны Пайц: вчервленом поле серебряный заостренный крест, по углам четыре золотые лилии. Стрельчатый крест был выбран создателями кинофильма «Обитаемый остров», снятого по одноименному роману братьев Стругацких, в качестве эмблемы «Государства Отцов» на планете Саракш, а у нас на Земле он имеется, например, на гербе города Путаэндо в Чили. Щит герба пересечен и полурассечен; впервой части в зеленом поле три золотых колоса под серебряной звездой между двух серебряных сабель; вторая часть шестикратно скошена на червлень и золото; втретьей части в лазоревом поле серебряный стрельчатый крест, сопровождаемый по углам четырьмя листками того же металла. Шаровидный крест - то есть крест с шарами на концах - есть в гербе испанского
муниципалитета Лес-Авельянес-и-Санта-Линья, а вот все та же восточная свастика - червленая в серебряном поле - представляла герб польской дворянской семьи Борейко!
        Герб коммуны Жемий во Франции: вчервленом щите золотой окситанский крест
        Герб округа Гомс в Швейцарии: впересеченном на червлень и серебро щите два переменно окрашенных клинчатых креста
        В то же время многие кресты, ассоциирующиеся с определенными территориями или рыцарскими орденами, вполне могли находиться и на гербах городов, никакого отношения ко всему этому не имеющих! Например, восьмиконечный мальтийский (а также иоаннитский) крест находится в гербе французской коммуны Ронталон, красный иерусалимский крест - в гербе коммуны Оливе все в той же Франции. Даже очень древний, так называемый «крест в нимбе», или кельтский крест и тот нашел себе место на гербе… княжества-епископства Священной Римской империи Вюрцбург: всеребряном щите с червленой зубчатой главой черный кельтский крест. Крест рыцарского ордена Св. Яго попал на герб муниципалитета Улеа в Испании, а вот тулузский, окситанский (а еще его называют катарский) крест - на герб коммуны Жемий: вчервленом щите золотой окситанский крест. Кстати, у самой Тулузы герб ныне совершенно другой, зато исконно тулузский крест красуется у тулузцев на флаге. Встречается он и на многих других гербах в Лангедоке, и даже на каменных подоконниках в замке Каркассон, и почему так - понятно, ведь он принадлежал к тулузской епархии!
        Герб коммуны Буансс-санс-Авуар во Франции: вчервленом поле серебряный лилиевидный крест, сопровождаемый по углам четырьмя золотыми трилистниками
        Герб коммуны Ле-Карбаньяль во Франции: влазоревом поле серебряный мельничный крест, сопровождаемый по углам четырьмя ромбами того же цвета
        Сербский крест имеет вид вполне обычный - это узкий простой серебряный крест. Однако у сербов его сопровождают по углам четыре огнива того же металла, и именно так - на червленом щите серебряный крест и четыре огнива - выглядит и современный герб Сербии, вот только сам щит с крестом помещен на груди орла!
        А вот знаменитый бургундский крест, именуемый в геральдике пнистым, ветвистым или суковатым, по сути дела, все тот же Андреевский крест. В гербе Бургундии его нет и не было никогда, но зато он украшал ее знамя и, что удивительно, каким-то образом проник в герб старого российского города Пошехонска. В золотом щите зеленый бургундский крест - таков был этот герб в старину! В Испании этот крест (красный на желтом) украсил еще и военно-морской флаг, причем здесь его называют почему-то крестом св. Магдалины!
        Христианские кресты также нашли свое место на гербах, причем ни один из них не был обделен вниманием. Так, изображение золотого латинского креста можно видеть в гербе коммуны Эмарг во Франции; «мученический крест» св. Петра украшает герб деревни Кучеров в Чехии, хотя если подумать, то какое отношение имел этот святой именно к этой деревне?! Лазоревый крест св. Антония, или тау-крест, находится на гербе прихода Рёнё в Швеции, причем он обременен еще и меньшим серебряным тау-крестом, а расположен он между алхимическим символом меди и пламенем! Папский крест и два солнца помещены на герб испанского города Эль-Солерас. Герб департамента Мен и Луара во Франции рассечен на лазурь с червленой каймой и золотыми лилиями и лазурь с червленым архиепископским крестом, и точно такой же, только золотой, крест украшает щит всадника на гербе Литвы. Шестиконечный православный крест находится в гербе Херсона, а крест Голгофы - в гербе муниципалитета Фульеда в Испании. Изображение креста можно увидеть в гербах Арагона, причем сразу три, и Астурии в Испании, Саара и земли Рейнланд-Пфальц в Германии, а также немецких
городов Аттенвайлер и Ассвайлер. А вот с гербом германского города Кобурга в свое время произошла метаморфоза: на его древнем гербе находилась голова мавра, изображавшая святого Маврикия, что очень раздражало пришедших к власти национал-социалистов из партии Адольфа Гитлера. Поэтому уже в 1934г. он был заменен мечом с изображением свастики на головке эфеса. В 1945г. старый герб был восстановлен.
        Герб муниципалитета Улеа в Испании: всеребряном поле с червленой каймой, обремененной семью серебряными пятилистными цветками, червленый крест рыцарского ордена Сантьяго
        Герб княжества-епископства Священной Римской империи Вюрцбург. В серебряном щите с червленой зубчатой главой черный кельтский крест
        Интересно, что иной раз геральдические фигуры могли располагаться и на самом кресте, из-за чего его размеры соответственно увеличивались. Так, например, в гербе неизвестного рыцаря (ум. 1330г.), эффигия которого находится в церкви английского города Вортворта, на кресте располагаются сразу пять орлов, а в левой верхней четверти еще и кольцо.
        Ну, а как много может быть крестов на гербе? Или скажем так: укого из их создателей хватило фантазии украсить свой герб наибольшим количеством крестов? Понятно, что наименьшее количество - это один крест, как, например, косой Андреевский крест в гербе ирландского рода Фицджеральд и латинский рода О’Доннел. Герб английского рода Уиллогби включал в себя четыре креста: два ошипованных и два якорных! В гербе города Абингтон-на-Темзе пять крестов: один большой лилиевидный золотой крест в центре зеленого щита и четыре расположенных по углам серебряных лапчатых креста. Пять крестов было и в гербе королевства Иерусалимского, причем у более ранней формы главный крест был шаровидным и уже лишь потом заменен крестом костыльным, что, видимо, символизировало больший уровень опоры! Наконец, целых шесть крестов ордена Сантьяго присутствуют в гербе английского семейства Давенпорт из Кейпсторна, однако и это, оказывается, еще не максимум возможного!
        Известен, например, английский рыцарь сэр Роджер де Трампингтон (его мемориальная бронзовая доска находится в Трампингтонской церкви, в Кембриджшире, и датируется 1289г.), который в 1270г. отправился в Крестовый поход вместе с принцем Эдуардом и счастливо возвратился оттуда (это видно из списка участников турнира в Виндзоре в 1278 году, где упоминается его имя). Так вот у него на гербе помимо двух труб можно увидеть сразу девять (!) перекрещенных крестов, которые так же, как и трубы, были золотыми и наложены на лазурь, то есть на реальном гербе находились бы на поле голубого цвета.
        А вот у эффигии рыцаря Мориса Беркли из кафедрального собора в Бристоле (ум. 1326г.) в гербе кроме стропила, рассекающего поле щита на две части, изображено сразу десять клинчатых крестов (!) - шесть выше стропила и четыре ниже!
        Но больше всего крестов, пожалуй, можно насчитать на гербе Латинской империи (1204 -1261), созданной крестоносцами на развалинах завоеванной ими Византии. На нем кроме основного прямого креста в центре червленого щита, разделенного этим крестом четверочастно, в каждом из разделений было еще по пять малых крестов, один из которых (в центре) вписан в окружность, то есть всего на нем было помещено изображение 21 креста!
        КНИГА В КНИГЕ
        Считается, и не без оснований, что именно Крестовые походы на Восток дали начало средневековой геральдике. Ведь помимо того, что требовалось различать собственно рыцарей, тем, в свою очередь, нужно было как-то различать воинов своих собственных наемных отрядов, а как это можно было сделать, если все они были одеты в одинаковые кольчужные доспехи? Конечно, не все из тех, кому пришла тогда в голову спасительная идея нарисовать у себя на щите какой-нибудь запоминающийся символ, были хорошими художниками, скорее совсем наоборот. Вот почему первые геральдические эмблемы были очень простыми, причем изображение креста на щитах - и понятно почему - отнюдь не было доминирующим.
        «Сэр Гильом Брас-де-Фер явно выпивал с сэром Рейнардом, выкрикивая строфу за строфой непристойной баллады, в то время как оба они малевали на помятых щитах кривое изображение неизвестного животного, задуманного художниками как силуэт белого леопарда. Тот же знак отличия во всех возможных вариациях уже красовался на щитах простых воинов отряда».
ФРЕНСИС МЕЙСОН ВАН ВИКК, «СЕРЕБРЯНЫЙ ЛЕОПАРД»
        «Форма щита, как и кольчуги, недавно изменилась. Щиты стали меньше - треугольной формы, - изготавливаемые из хорошо обработанной древесины, покрытой толстым слоем кожи. Щит подвешивался на ремне, идущем через плечо, и можно было не опасаться, что во время атаки он упадет на землю. На его обратной стороне имелась скоба для руки, и такое приспособление могло пригодиться, если рука устанет.
        Теперь Филипп был при полном вооружении, если не считать шлема. На лицевой стороне щита и спереди плаща оказалась нарисована эмблема, изображающая черного ястреба. Как и многие рыцари, сир Хьюго позаботился об отличительных знаках, поскольку в сражении лицо обычно скрывалось под непроницаемым забралом шлема. С этих простых эмблем только начиналась сложная система геральдики, но в то время она была еще мало разработана. Существовало единственное правило при выборе эмблемы: никто не мог присваивать себе символ, уже использовавшийся ранее другим рыцарем».
РОНАЛЬД УЭЛС, «РЫЦАРЬ-КРЕСТОНОСЕЦ»
        Глава 5
        Предыстория крестовых походов на восток
        «И кто не берет креста своего и следует за Мною,
        тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее;
        а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее».
(Матфей, 10:38,39)
        О рыцари, вставайте, настал деяний час!
        Щиты, стальные шлемы и латы есть у вас.
        Готов за веру биться ваш посвященный меч.
        Дай сил и мне, о Боже, для новых славных сеч.
        Богатую добычу я, нищий, там возьму.
        Мне золото не нужно и земли ни к чему,
        Но, может быть, я буду, певец, наставник, воин,
        Небесного блаженства навеки удостоен.
        В град Божий через море, через валы и рвы!
        Я снова пел бы радость и не вздыхал: увы!
        Нет, никогда: увы!

Вальтер фон дер Фогельвейде. Перевод В. Левика
        Давайте мысленно отправимся в средневековую Европу и постараемся себе представить, что бы мы увидели там, окажись у нас в руках фантастическая «машина времени». Мы сразу бы заметили, что города малы по размеру, а деревеньки так и вовсе состоят всего лишь из нескольких домов. Дороги чаще всего грунтовые, а вымощенных камнем - совсем немного, да и те остались от эпохи Древнего мира и римского владычества, так же как и стоящие на реках каменные мосты в форме арок.
        Зато повсюду высятся замки рыцарей-феодалов. Любой холм или возвышенность несут на себе укрепление, и точно так же укреплены христианские монастыри. Впрочем, кое в чем картинка, которую мы сейчас наблюдаем, разительно отличается от привычных с детства образов, рожденных в нашем воображении благодаря просмотру картинок в учебниках по истории Средних веков. Далеко не все замки каменные. Отнюдь нет! Большинство таких - это просто грубые сооружения из дерева, покрытые известкой. Причем некоторые из них еще и обиты… коровьими шкурами! Делалось это не эстетики ради (какая уж тут эстетика!), а для того, чтобы предохранить стены от зажигательных стрел, ведь воевать владельцам замков друг с другом, а то и с самим королем приходилось в ту пору очень часто!
        Вальтер фон дер Фогельвейде. «Манесский кодекс», ок. 1300г. (Библиотека Гейдельбергского университета в Германии)
        Несомненно, мы заметим, что здесь повсюду идет строительство. Строятся не только укрепления, но и многочисленные соборы - вначале приземистые и массивные, романского типа. Ну, а позднее, с XIIв., - устремленные в небо и украшенные шпилями и башнями - соборы готические. Интересно, что лесорубы и кузнецы ценятся в этом обществе выше, чем землепашцы. Ведь это именно они общими усилиями сводят леса, вырубая их под пашни. Вот почему, кстати, в западноевропейских сказках так часто упоминаются дровосеки: профессия эта в начале Средних веков была очень даже почетной и ответственной. Ведь девять из каждых десяти европейцев жили в деревнях, отделенных друг от друга необработанными землями и лесами, в которых обитали волки и дикие кабаны. Лесорубы не только корчевали лес, но и делали его проходимым.
        Впрочем, что толку в том, что между замками сеньоров и довольно редкими городами существовала хоть какая-то связь, когда людям очень часто не хватало питания, о чем мы можем прочитать в тех же сказках братьев Гримм. Засуха, ураган, налеты саранчи - и вот уже целые области вынужденно голодают и молят Бога о заступничестве. Да и на кого им было надеяться еще, кроме как на Бога? Ведь их господин в замке нередко голодал точно так же, как и они сами, его несчастные крестьяне, поскольку кормился он от их же трудов. Конец XIв. стал для всех особенно серьезным испытанием. Да, леса вырубались, строились замки и монастыри, однако успехи земледелия привели к тому, что население Европы стало расти. И хотя каждая вторая женщина в то время умирала при родах, ведь бабки-повитухи рук не мыли, медленно, но верно количество едоков повсеместно стало увеличиваться. Причем особенно быстро увеличивалось количество детей в семьях рыцарей-феодалов, условия жизни которых были значительно лучше, чем у тех же крестьян. И ничего плохого в этом не было бы, если б только феодал, по обычаю, не передавал все земли и замок своему
старшему сыну, который и наследовал все его права на имущество. (Вспомните сказку Ш. Перро «Кот в сапогах». Старшему в наследство тогда досталась мельница, среднему - осел, младшему - кот.) Но что же тогда оставалось делать младшим? Кто-то становился священником, кто-то шел на королевскую службу, но многие так и не находили себе места работы и становились самыми настоящими разбойниками, грабившими всех подряд. Церковь пыталась ограничивать произвол феодалов, вводя так называемый «божий мир» - время, в которое запрещалось воевать, - однако помогало это мало.
        Франкам не раз приходилось отражать натиск арабов-мусульман. И хотя войны с маврами и не велись под лозунгом защиты христианской веры, их религиозная составляющая была несомненной. Вот так изображалось франкское войско в походе на иллюстрации к Псалму 59, в «Золотой Псалтыри» из Санкт-Галленского монастыря (монастырь Св. Галла), ок. 880г. (Библиотека монастыря)
        Неудивительно, что в условиях постоянных грабежей и убийств, к которым добавлялись еще и периодические неурожаи, засухи и падеж скота, люди искали себе спасения в религии. Вот почему количество паломников к святым местам - и в первую очередь к Гробу Господню в Палестине - постоянно росло. Так, только в 1064 году епископ Гюнтер Бамбергский привел на Святую землю семь тысяч паломников, мечтавших таким образом очиститься от своих прегрешений и впоследствии оказаться в раю. А ведь были группы и поменьше, и все они стремились в Иерусалим, чтобы пройтись ногами по плитам, по которым ступала нога Христа, и, приложившись к его святыням, обрести милость Господа, а с ней здоровье и удачу в делах!
        Карл Великий в битве с маврами. Совершенно фантастическая миниатюра из «Большой хроники Франции». Художник Жан Фуке, ок. 1455 -1460гг. (Национальная библиотека, Париж)
        Владевшие им арабы не препятствовали христианам, но очень часто жестоко оскорбляли их религиозные чувства. Так, в 1010г. халиф Хаким, например, приказал разрушить храм Гроба Господня, в связи с чем римский папа тут же начал проповедовать священную войну против мусульман. Однако Хаким вскоре умер, разрушенные постройки были восстановлены, и война поэтому так и не началась.
        Роланд сражается с маврами. Миниатюра из «Хроника Сен-Дени», ок. 1332 -1350гг. Художник Камбре Миссал (Британская библиотека). Как видите, художник изобразил воинов своего времени, но никаких реальных событий эпохи Карла Великого. Обращает на себя внимание крайняя простота гербовых изображений на щитах, конских попонах и сюрко рыцарей
        Но что же это получалось? Жизнь в Европе становилась год от года все труднее и труднее, а единственная, по сути дела, надежда на спасение - легендарная святыня христианства Гроб Господень - была в руках у мусульман, и поклоняться ему становилось все труднее и труднее. Оставалось одно: соружием в руках постараться вернуть себе святыни, от которых едва ли не каждый христианин той эпохи ждал себе спасения. Вот так и начались столь известные всему миру походы на Восток, получившие впоследствии название «Крестовых», и вот именно так и появились первые крестоносцы в Европе.
        Впрочем, появились здесь они отнюдь не сразу и не вдруг, поскольку, как это очень хорошо известно, «даже если собрать вместе девять беременных женщин, ребенок все равно не родится через месяц!». То есть вроде бы мы знаем, что Первый крестовый поход на Восток провозгласил римский папа Урбан II в 1096г., но только он сказал об этом вслух. А вот кто именно об этом впервые подумал? Кто взращивал эту идею, холил и лелеял, занимаясь обыденными мирскими делами? Или в то время все-таки был какой-то интеллектуальный центр, откуда она распространилась среди многих людей, а уже один из римских пап явился ее выразителем?
        Ответить на этот вопрос попытался французский историк Луи Шарпантье. Он считает, что впервые идея Крестовых походов против неверных за освобождение Гроба Господня (а может быть, и ради каких-нибудь других важных целей - кто знает) пришла в голову римскому папе еще тысячного года - Сильвестру II. Он сумел заставить знатных сеньоров, промышлявших до этого грабежом и разбоем, принять «божье перемирие», и уже это говорит о том, что он и в самом деле был «пастырь добрый», хотя особой святости римско-католическая церковь за ним и не признает! До своего избрания он был бенедектинским монахом Гербертом, прослывшим талантливым математиком, изобретателем, и, как ученый, сумел даже усовершенствовать церковный орган. Причем, пройдя обучение в Испании, он отнюдь не жаждал войны с маврами, захватившими к этому времени значительную часть Испании, отнюдь нет! Свою идею Крестового похода он выдвинул, имея перед собой главную цель - Иерусалим, почитавшийся в то время центром мира. При этом влияние христианской церкви в Европе непрерывно росло, западные феодалы теснили византийских, а герцог Гийом к тому времени еще
успел завоевать Англию. То есть власть Рима очень жестко распространялась вплоть до самых окраин христианской Европы. Способствовал этому и папа Григорий VII, известный как «папа Каноссы» ипросвещенный реформатор календаря и… тот же бенедиктинец, поскольку это он приложил немало сил, чтобы все те же самые норманны установили свою власть еще и в Южной Италии! Григорий VII пожелал лично возглавить поход против неверных. На его призыв откликнулось почти 50 000 энтузиастов, однако конфликт папы с германским императором заставил его отказаться от этой идеи. Преемник Григория, папа Виктор III, повторил призыв своего предшественника, обещая его участникам отпущение грехов, но лично участвовать в нем не пожелал. Жители Пизы, Генуи и некоторых других итальянских городов, страдавших от морских набегов мусульман, снарядили флот, отплыли к берегам Африки и сожгли два города в Тунисе, однако широкого отклика в Европе эта экспедиция не получила. Кстати, Григорий VII также намеревался оказать поддержку Византии в борьбе против тюркских захватчиков. Так что совсем неудивительно то, что в 1095г. очередной папа, и
опять-таки бенедиктинец, Урбан II в очередной уже раз провозгласил Крестовый поход на Восток. Удивительно, что это не было сделано еще раньше. Но если все эти папы были бенедектинцами… то разве не говорит это о том, что идея Крестовых походов родилась именно среди монахов ордена св. Бенедикта, ну а в итоге все же нашла свое конкретное воплощение в этом призыве?! Другое дело, что, возможно, правильнее будет сказать, что подлинным вдохновителем массового Крестового похода стал нищий отшельник Петр Амьенский, по прозвищу Пустынник, родом из Пикардии. При посещении Голгофы и Гроба Господня, при виде притеснений со стороны мусульман, его охватило сильнейшее чувство гнева. Добившись от патриарха писем с мольбой о помощи, Петр отправился в Рим к папе Урбану II, а затем, надев рубище, без обуви, с непокрытой головой и распятием в руках пошел по городам и весям Европы, проповедуя где только можно идею похода для освобождения христиан и Гроба Господня. Простые люди, тронутые его красноречием, принимали Петра за святого и даже, как об этом пишут многие авторы, «почитали за счастье отщипнуть клочок шерсти его
осла на память». С другой стороны, это вполне могли быть и легенды более позднего времени, поскольку о его роли в организации похода сообщают далеко не все авторы. В любом случае подобных проповедников было много, иначе идея похода не распространилась бы в народных массах с такой быстротой и так широко и не стала бы по-настоящему популярной.
        Наиболее реалистичное изображение графа Роланда в доспехах своего времени на фасаде кафедрального собора Сент-Пьер в Ангулеме. Вот так или примерно так должны были выглядеть и рыцари-крестоносцы, решившие в 1095г. отправиться по призыву папы на Восток
        Папа Урбан II на епископском соборе в Клермоне. Иллюстрация из «Большой Хроники Франции» работы Жана Фуке из Тура, ок. 1455 -1460гг. (Национальная библиотека Франции)
        Папа Урбан II обращается к народу на соборе в Клермоне. Картина художника Франческо Айеца (1791 -1882)
        К тому же никакая пропаганда не может быть успешной, если в ее основе не лежит вполне конкретное действие, событие, либо… информация о нем, пусть даже и не всегда точная. Ведь на то, что происходило на Западе, события на Востоке влияли самым непосредственным образом, хотя, в условиях отсутствия современных суперлайнеров и спутниковой связи, известий оттуда люди дожидались годами! Так не совсем точной была и та информация, что заключалась в словах папы УрбанаII на Клермонском соборе, где он произнес буквально следующее: «От пределов иерусалимских и из града Константинопольского пришло к нам важное известие, да и ранее весьма часто доходило до нашего слуха, что народ персидского царства, иноземное племя, чуждое Богу, народ упорный и мятежный, неустроенный сердцем и неверный Господу духом своим, вторгся в земли этих христиан, опустошил их мечом, грабежами, огнем… Кому выпадает труд отомстить за все это, вырвать [у них] захваченное, кому, как не вам, которых Бог превознес перед всеми силою оружия и величьем духа, ловкостью и доблестью сокрушать головы врагов, кои вам противодействуют?» По сути дела,
он сообщил людям информацию, практически не соответствовавшую действительности. Так, могущественным врагом христиан был совсем не народ Персидского царства, а турки-сельджуки - мусульмане из кочевых тюркских племен, возглавляемые вождями из числа потомков некоего Сельджука. Турки-сельджуки происходили из Центральной Азии, в XIв. они под началом Тогрула вторглись в Персию, а к середине столетия продвинулись и на Ближний Восток. В 1055 году сельджуки захватили Багдад, богатейший город Ближнего Востока, а к 1064 году серьезно потеснили Грузию, завоевали Армению и Азербайджан. Спустя четыре года, в 1068-м, под руководством султана Арслана они приступили к завоеванию территории Византийской империи. Хотя, с другой стороны, именно эти-то подробности были не так уж и важны. Как говорится, был бы человек, а вина ему найдется!
        Да и Византия давно уже перестала быть той великой державой, на которую Европа равнялась во всем как на наследницу великих римских традиций. На протяжении более чем двух столетий войны с болгарами, руссами и южноитальянскими норманнами заставляли ее направлять свои войска то на север, то к Средиземному морю, в то время как и внутри самой страны не прекращалась борьба за власть. Когда угроза от турок нависла на восточных рубежах, византийцы собрали большие силы и тем не менее 26 августа 1071г. вбитве при Манцикерте потерпели серьезное поражение, в результате которого в плену у сельджуков оказался сам византийский император Роман IV Диоген. Затем в 1077г. на захваченных землях турки основали Конийский (или Румский, Ромейский) султанат - государство со столицей в Конье - и постепенно расширили свои границы почти на всю Малую Азию. Новый византийский император Алексей I Комнин уже не располагал людскими ресурсами для борьбы с таким серьезным врагом. Но что-то делать все равно было надо. И вот тогда он в отчаянии обратился с письмом к папе Урбану II и попросил его помощи в деле освобождения утраченных
земель. Император просил прислать на подмогу военные отряды, способные эффективно противостоять экспансии «народов Персидского царства». Послание басилевса заинтересовало папу сразу по двум причинам. Во-первых, теперь он мог возглавить завоевательный поход на Святую землю на вполне законных основаниях. Во-вторых, призвав значительную часть воинов на битву с врагом на Востоке, он этим самым получал возможность удалить их из Европы.
        Памятник папе Урбану II в Шатийоне-сюр-Марне во Франции
        Франкский сегментный шлем VIIв. (Германский национальный музей, Нюрнберг)
        Однако, кроме собственно Востока и тамошних христианских святынь, существовала еще и Испания. Там 23 октября 1086г. случилось событие, также определенным образом повлиявшее на европейских христиан. Речь идет о сражении в нескольких милях от Бадахоса, у местечка Залака, где войско испанских мавров встретилось в битве с королевскими рыцарями кастильского короля Альфонсо VI. К этому времени на землях арабов уже царила феодальная раздробленность, но перед угрозой со стороны христиан эмиры юга Испании сумели забыть свою многолетнюю вражду и вызвали на помощь своих африканских единоверцев - альморавидов. Эти воинственные кочевые племена арабы Андалусии считали варварами. Их правитель, Юсуф ибн Тешуфин, казался эмирам фанатиком, но делать было нечего, и они выступили против кастильцев под его командованием.
        Сражение началось атакой христианской рыцарской конницы, против которой Юсуф выставил пехотные отряды андалусских мавров. И когда рыцари сумели их опрокинуть и погнали к лагерю, Юсуф спокойно выслушал это известие и только сказал: «Не спешите им на помощь, пусть их ряды поредеют еще больше - они, подобно христианским собакам, тоже наши враги».
        Храм Гроба Господня в Иерусалиме. Современный вид
        Между тем альморавидская конница ждала своего часа. Она была сильна и своей численностью, и прежде всего дисциплиной, чем нарушала все традиции рыцарской войны, с ее групповыми схватками и поединками на поле боя. Настал момент, когда увлеченные преследованием рыцари рассеялись по всему полю, и вот тогда, с тыла и с флангов, на них из засады напали берберские всадники. Кастильцы, сидевшие на уже уставших и взмыленных лошадях, были окружены и разбиты. Король Альфонсо во главе отряда из 500 всадников сумел вырваться из окружения и с большим трудом спасся от погони.
        Эта победа и последовавшее за ней объединение всех эмиратов под властью Юсуфа произвели такое сильное впечатление, что ликованию арабов не было конца, а христианские проповедники за Пиренеями тут же выступили с призывом Крестового похода против неверных. Опередив на целых десять лет широко известный Первый крестовый поход на Иерусалим, собранная крестоносная рать вторглась в мусульманские земли Испании и… вновь потерпела там поражение.
        Идея Крестового похода, можно сказать, в то время просто носилась в воздухе, так что его оставалось только провозгласить и соответственным образом, чтобы не повторить ошибок предшественников, направить…
        И вот 18 ноября 1095г. папа Урбан II созвал в Клермоне епископский собор, который должен был заняться решением назревших церковных проблем. Поскольку собор проходил во Франции, на него прибыли главным образом епископы-французы. Однако, завершая собор 27 ноября, папа при огромном стечении народа произнес публичную речь, в которой он обратился уже не к прелатам, а непосредственно ко всем собравшимся на площади перед дворцом, где проходил собор. И хотя точный ее текст до нас не дошел, многим слушателям она настолько врезалась в память, что впоследствии они смогли ее записать своими словами и так донести ее до наших дней.
        В частности, о том, что там было сказано, можно прочитать в «Иерусалимской истории» Фульхерия Шатрского (французского священника, хрониста Первого крестового похода), который в этой истории сообщает, что, изложив собравшимся все обстоятельства, связанные с противостоянием восточных христиан и их турецких завоевателей, папа изрек следующее: «С просьбой об этом деле обращаюсь к вам не я, а сам Господь, поэтому призываю вас, провозвестники Христовы, чтобы собрались вы все - конные и пешие, богатые и бедные - и поспешили оказать помощь уверовавшим в Христа, чтобы отвратить, таким образом, то поганое племя от разорения наших земель. Я говорю об этом находящимся здесь, а прочим передам [потом]: так повелел Иисус! Всем тем, кто, отправившись туда, в пути или при переправе либо же в сражении с язычниками окончит свою смертную жизнь, то тотчас получит отпущение грехов [своих]. И от того это обещаю всем, собирающимся туда отправиться, что правом таким наделен от Господа. О, какой же это будет позор, если племя столь презренное, низменное, прислуживающее дьяволу, одолеет народ, наделенный верой во
всемогущего Господа и славящийся именем Христа. О, сколько вам будет упреков от самого Господа, если вы не окажете помощь тем, кто, как и вы, уверовал в Христа. Ступайте на славную битву против неверных, которая начинается, - сказал папа, - и будут вознаграждены те, кто, по своему обыкновению, вел здесь частные войны против верующих. И станут воинами Христовыми те, кто прежде разбойничал. Пусть достойно сражаются против варваров те, кто прежде воевал против своих братьев и родных. Сейчас раздаются вечные награды тем, кто прежде служил за жалкие солиды торговца. Те, кто ранее [тщетно] терзал свое тело и душу, сейчас - будут биться за двойную награду. Несчастные и бедные сейчас там станут богатыми и сытыми; недруги Господа здесь - там станут его друзьями. Вознамерившиеся отправиться в дорогу пусть не откладывают это, но, собравшись вместе в подходящих местах, перезимуют и в следующую весну, ведомые Господом, как можно быстрей отправляются в путь».
        Понятно, что такое красноречие, да к тому же из уст самого папы, просто не могло не найти отклика в сердцах собравшихся, и они тут же закричали, что так хочет Бог! В знак того, что они выбрали правильный путь, собравшиеся на площади в Клермоне будто бы тут же начали нашивать на одежду кресты. И вот здесь мы встречаемся еще с одной исторической несообразностью. Так, тот же Фульхерий Шатрский писал: «О, как приятно и радостно было нам всем видеть эти кресты, сделанные из шелка или вышитые золотом, которые пилигримы, будь они воинами, клириками или мирянами, носили на плечах своих плащей, после того как по призыву папы дали обет отправиться [в поход]. Воистину воины Господа, которые готовились к битве во славу [имени] Его, по праву должны быть отмечены и вдохновлены таким знаком победы». И возникает вопрос: как же тогда другие авторы сообщают о том, что пилигримы разрезали на полосы платки или отрывали полосы материи от одежды и нашивали их себе на плащи? Причем в ряде мест указывается, что кресты эти были из ткани красного цвета и еще алого и белого цвета, а иные, мол, так и вовсе выжигали себе
крест на теле!
        Было бы совсем неудивительно, если бы мы знали, что эти кресты были подготовлены для собравшихся в Клермоне заранее, тем более что при значительном богатстве римского папы сшить и даже расшить золотом несколько тысяч таких крестов большой проблемой не являлось. И потом, ну кто же в то время постоянно носил одежду красного и белого цвета, не говоря уже о совершенно сомнительных тогда «платках»! Так что, скорее всего, все эти кресты, причем в большом количестве, были приготовлены заблаговременно, и уже здесь, в Клермоне, их раздавали всем желающим, чтобы еще больше подогреть и их религиозные чувства, и чувство собственной значимости. Ведь вышитые золотом кресты (хотя может быть, что это и была всего лишь золотая канитель), по-видимому, и впрямь представляли собой весьма ценную вещь, не говоря уже о том, что они были… просто красивы! Хотя, вполне возможно, что это могли быть и ленты красного и белого шелка, которые прямо здесь, на месте, отматывали на куски и отрезали, а уже сами «крестоносцы» нашивали их на одежду в форме креста!
        Причем интересно, что «крестовым походом» это «мероприятие» пока еще никто не называл. Как и до этого, в ходу были слова «expeditio» или «peregrinatio» - «экспедиция» или «паломничество», то есть речь шла вроде бы об обычном паломничестве, но с оружием в руках. А еще папа обещал его участникам полную отмену всех наложенных на них епитимий, сиречь прощение всех прежних грехов. Но сами крестоносцы, в большинстве своем люди темные и невежественные (потому как иных в то время нужно было еще поискать!), вряд ли разбирались в таких тонкостях. Скорее всего, большинство из них наивно полагало, что папа вообще отпустил им все грехи, как прошлые, так и все будущие, ведь они же выступали не просто в поход, а в поход за веру, и к тому же осененные еще и знаком креста!
        КНИГА В КНИГЕ
        Люди того времени были грубы, невежественны, доверчивы и наивны. Их обуревали сильные чувства и страсти, а задумываться о будущем им было несвойственно, ведь они уповали на Божью помощь. Естественно, что отдельные люди «себе на уме» находились среди них и тогда, но по сравнению со всеми остальными их было просто ничтожно мало, поэтому совсем неудивительно, что в поход в неведомый Иерусалим отправились такие толпы народа.
        «Перед мысленным взором Эдмунда до сих пор вставали нарисованные бенедиктинцем картины злодеяний, совершенных турками: осквернение и разрушение храмов, истязание и нанесение увечий пилигримам и пленным, насилие и порабощение женщин-христианок. Бог свидетель, как смеет это темнокожее племя богохульников столь жестоко преследовать приверженцев милосердного Господа Иисуса Христа? Конечно, необходимо положить конец этому нестерпимому надругательству, и поскорее.
        Тем временем сэр Тустейн вытащил из заплечного мешка своего оруженосца несколько длинных полос алой материи. Он взмахнул ими высоко над головой, а другой рукой коснулся знака, пламеневшего на белом сюрко:
        -Кто из вас, милорды, хочет надеть такой крест? Кто из вас присоединится к воинам из земель Бургундии и Прованса, из Северной Нормандии, Брабанта и Лотарингии?
        Еще до того как он осознал, что делает, Эдмунд де Монтгомери вскочил на ноги, ринулся вперед, пал на колени и посмотрел в глубоко посаженные волшебные глаза брата Ордерика.
        -Даешь ли ты обет отправиться в поход с войском Христовым? - прогремел бенедиктинец. - Клянешься ли ты неустанно и без колебаний сражаться с неверными до тех пор, пока не будет завоеван Иерусалим?
        -Клянусь! - воскликнул Эдмунд звенящим голосом, а про себя удивился, почему у него не потребовали обещания повиноваться кому-то из вождей Крестового похода, - наступит время, и он опять будет ломать голову над этим же вопросом, когда беда встанет у порога.
        -Тогда иди, сын мой, и храбро сражайся за дело Божье.
        Среди всеобщего воодушевления и оживления excitator перебросил через плечо Эдмунда две оторванные полоски красной материи. Теперь все, за исключением двоих пожилых и явно немощных рыцарей, выступали вперед, передав сначала своим спутникам копье и щит. Даже грубое загорелое лицо сэра Вольмара казалось каким-то просветленным.
        Поцеловав распятие призывающего, те самые закаленные воины, которые враждовали в течение многих лет, которые убивали отцов, братьев и сыновей друг друга, обнимались со слезами на глазах и молили о прощении. Далее три монаха обходили многолюдное собрание, даруя этим суровым и жестоким людям магические красные ленты в обмен на клятву послужить оружием. Простолюдины давали обет со страстным пылом. Почему бы и нет? Какая бы судьба ни ожидала их в таинственных землях за морем, она должна быть лучше исполненного страха, беспросветного и жалкого существования, которое они влачат ныне. А кроме того, они уходят из родных мест ненадолго. Ведь почти все уверены, что Иерусалим находится на расстоянии одной-двух недель пути, не дальше».
ФРЕНСИС МЕЙСОН ВАН ВИКК, «СЕРЕБРЯНЫЙ ЛЕОПАРД»
        Глава 6
        Хроника крестовых походов на восток
        «У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем, сам спасется, но так, как бы из огня».
(1 Коринфянам, 3:14,15)
        Зовет воителей отвага
        Под сень креста,
        Где рыцарям своим на благо
        Любовь чиста.
        А тот, кто обделен умом
        В расцвете лет,
        Пусть помышляет о мирском
        Себе во вред.
        Вступая в нашу рать,
        Чтобы завоевать
        Мирскую честь в бою,
        Спасете душу вы свою.

Гартман фон Ауэ. Перевод В. Микушевича
        А теперь давайте познакомимся собственно с хроникой Крестовых походов на Восток. Потому что походов, названных «крестовыми», в европейской истории будет еще много, однако именно походы на Восток, ставящие своей целью освобождение Креста Господня, считаются основными, и именно их имеют в виду, когда говорят о крестоносном движении и о Крестовых походах. Дело в том, что и после того, как государства крестоносцев в Палестине прекратили свое существование, походы, традиционно называемые «крестовыми», продолжались еще более двух столетий. Поэтому мы можем говорить о Крестовых походах как в узком смысле, то есть именно о тех из них, что ставили своей целью освободить из-под власти мусульман город Иерусалим, так и в широком - считая Крестовыми все походы, которые в свое время таковыми объявлялись.
        Начнем с первых, то есть с самого начала. Тогда, осенью 1095г., римский папа Урбан II на церковном соборе в Клермоне, в Оверни (Средняя Франция), объявил о начале Крестового похода по освобождению Палестины и Иерусалима (Святой земли) от власти мусульман-сельджуков. С этого дня все те, кто дал обет участия в походе и, так сказать, «принял крест» ввиде нашивки на одежде, стали называться крестоносцами.
        Гартман фон Ауэ. «Манесский кодекс», ок. 1300г. (Библиотека Гейдельбергского университета в Германии)
        Битва между византийцами и арабами (сражение при Лалакаоне 863г.). Иллюстрация из «Мадридский Скилица» Иоанна Скилицы (Национальная библиотека Испании, Мадрид). Так же как и франкам в Испании, византийцам на своих границах то и дело приходилось сражаться сначала с арабами, а затем воевать против турок-сельджуков
        Вся осень и зима прошли в сборах - ведь нужно было запасти немало оружия, снаряжения и провианта на дорогу, а проповедники тем временем объезжали города и агитировали за участие в походе. Понятно, что папа был прежде всего заинтересован в том, чтобы в поход отправились рыцари. Более того, он прямо говорил об этом, предостерегая от участия в «экспедиции» горожан и крестьян, а также женщин и тех служителей церкви, что не получили на это папского благословения. Однако «крестоносная лихорадка» оказалась настолько заразительной, что люди снимались с мест целыми деревнями, бросали свои мастерские и торговлю, а вместе с мужчинами в поход отправлялись и женщины!
        Наступила весна 1096г. По призыву монаха Петра Отшельника (или Пустынника) в Крестовый поход первой выступила беднота. Ведомая монахом и обедневшим рыцарем Готье Санзавуаром (именуемым также как Вальтер Голяк или Вальтер Неимущий), вся эта «армия» бедноты в количестве около 20 тысяч человек двинулась вниз по Дунаю и далее в Константинополь, откуда была переправлена в Малую Азию. Подавляющее большинство крестьян и горожан, участников этого похода, погибло в столкновениях с жителями христианских стран: Германии, Венгрии, Болгарии, Византии, которые видели в них только грабителей да попрошаек. Еще некоторая часть «армии» сложила головы в столкновении с печенегами, отражая нападение на территории Венгрии, а после переправы через Босфор - в стычках с сельджуками. А было еще немало и тех, кто попал в рабство. Впрочем, среди них было около 700 рыцарей, однако для борьбы с сельджуками этого количества оказалось недостаточно. Впрочем, остатки этих отрядов в количестве около 3000 человек избежали масштабной резни и, соединившись впоследствии с рыцарским ополчением, приняли участие в сражениях под Дорилеей и
Антиохией. Их предводитель Вальтер Голяк погиб под Никомедией, а вот Петру Отшельнику повезло. Он остался в живых и закончил свою жизнь в монастыре во Франции.
        Ранаут де Понс - кастелян замка Сентонж и один из провинциальных трубадуров, судя по этой средневековой миниатюре, имел изображение креста на щите, на шлеме и на конской попоне. Начальная буква «S» из манускрипта «Песни провинций» XIIIв. (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Крестоносцы отправляются в Первый крестовый поход. Миниатюра XIIIв. «История Аутремера» Гийома Тирского (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Король Франции Людовик VII и король Иерусалимского королевства Бодуэн III (слева) сражаются с сарацинами (справа). Миниатюра из манускрипта Гийома Тирского «История Аутремера», 1337г. (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Наконец, в августе 1096г. вПалестину двинулись первые рыцарские отряды. Поскольку в это время сразу три европейских монарха находились под церковным отлучением (Вильгельм II Английский, Филипп I Французский и германский император Генрих IV), поход возглавили герцоги и графы. Так, крестоносцы из Нормандии отправились в поход во главе с герцогом Робертом, сыном Вильгельма Завоевателя; крестоносцами Фландрии предводительствовал Роберт II; рыцари Лотарингии шли под началом Готфрида Буйонского (Годфруа Бульонский). Крестоносцами Южной Франции предводительствовал Раймонд Тулузский, а также граф Стефан Блуасский; войсками Южной Италии руководил честолюбивый Боэмунд Тарентский, сын Роберта Гискара. После соединения рыцарских войск в Константинополе византийцы переправили их в 1097г. вМалую Азию, где крестоносцами была захвачена Никея, столица Румского султаната, в которой после этого вновь утвердили свою власть византийцы императора Алексея I Комнина. Затем, после победы под Дорилеей султана Кылыч-Арслана I над турками-сельджуками в августе 1097г., разделившееся крестоносное войско, преодолев пустынные
местности Малой Азии, взяло Эдессу и после восьмимесячной осады - столицу Сирии Антиохию. Из-за дележа новых владений в стане крестоносцев постоянно вспыхивали распри, в результате которых поход продолжили лишь отдельные рыцарские отряды под руководством герцогов Лотарингского и Нормандского и графов Раймонда Тулузского и Роберта Фландрского.
        15 июля 1099г. крестоносцы штурмом взяли Иерусалим, и в том же году они захватили и другие города Святой земли, и в частности Триполи. Результатом Первого крестового похода стало возникновение христианских (латинских) государств на Востоке: Иерусалимского королевства, на трон которого взошел с титулом «защитника Гроба Господня» Годфруа Буйонский; княжества Антиохийского во главе с Боэмундом Тарентским; графства Триполи во главе с Раймондом Тулузским и графства Эдесса во главе с братом Годфруа Буйонского Бодуэном. В конце 1099г. вбитве у Аскалона крестоносное воинство разгромило сельджуков египетского халифата Фатимидов.
        Армия Саладина выступает против христиан. Миниатюра из манускрипта Гийома Тирского «История Аутремера», 1337г. (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Печать короля Англии Ричарда I (1195г.) (Музей истории Вандеи, Булонь, Вандея)
        1107 -1110ГГ.Норвежский крестовый поход. Крестовый поход, предпринятый норвежским королем Сигурдом I. В поход отправилось около 5000 человек на 60 кораблях. По своей организации он весьма напоминал рейды викингов предшествующей эпохи, хотя формально осуществлялся с религиозными целями. Добравшись до Палестины, Сигурд и его воины приняли участие в ряде сражений, после чего отплыли в Константинополь, откуда, уже по суше, получив лошадей от императора Алексея I и оставив ему свои корабли, вернулись домой.
        1100Г.После смерти Годфруа Буйонского на престол взошел его младший брат Бодуэн (Балдуин) I, принявший титул короля Иерусалимского. Управление графством Эдесса он передал своему кузену, Бодуэну Бургскому.
        1101 —1103ГГ.Предпринимается поход нового рыцарского ополчения, в поддержку первых крестоносцев, под руководством герцога Баварского Вельфа, епископа Миланского Ансельма и герцога Бургундского - так называемый «Арьергардный Крестовый поход». Экспедиция закончилась неудачей, поскольку крестоносцы потерпели ряд поражений от турок-сельджуков.
        1100 -1118ГГ. Время правления Бодуэна (Балдуина) I. В это время происходят дальнейшие завоевания крестоносцами городов Сирии и Палестины: Тивериады, Яффы, Сарепты, Бейрута, Сидона, Птолемаиды (Акры, или Аккона) и других крепостей. Активная борьба с мусульманами в это время велась в Галилее - одной из провинций Иерусалимского королевства.
        1118 —1131ГГ.Правление Бодуэна (Балдуина) II (Бургского). В это время был взят крупный город Тир и созданы духовно-рыцарские ордена тамплиеров (храмовников) и госпитальеров (иоаннитов) для борьбы с сарацинами и охраны владений христиан в Святой земле.
        1131 —1143ГГ.Правление Фулька Анжуйского, зятя Бодуэна II, было отмечено строительством замков и крепостей в Святой земле. В 1135г. Рожер II, король Сицилии и Южной Италии, нанес поражение иконийскому султану. В 1137 году иерусалимский король, князь Антиохийский Раймонд и отряды византийского императора Иоанна II Комнина безуспешно осаждали Алеппо (Халеб).
        «Крестоносец». Фреска 1163 -1200гг. вцеркви Крессак сюр Шарент, Франция
        1143 —1162ГГ.Правление Бодуэна (Балдуина) III, внука Бодуэна (Балдуина) II. Взятие эмирами Мосула - Эмададцином Зенги и его сыном Нуреддином Эдессы в 1144г. Падение Эдесского графства.
        1147 —1149ГГ.Второй крестовый поход под предводительством короля Франции Людовика VII и германского императора Конрада III. Поход закончился неудачно: немецкое войско было разгромлено под Дорилеей, а французы потерпели поражение при осаде Дамаска. К тому же имели место раздоры в армии христиан. Бодуэн (Балдуин) III начал свое правление с захвата египетского Аскалона (19 августа 1153г.) и женитьбы на Феодоре, племяннице византийского императора Мануила Комнина (1158). В том же 1147г. имел место и так называемый Вендский крестовый поход против славян (вендов), в котором саксонские, датские и польские феодалы действовали против полабско-прибалтийских славян, проживавших на территории между Эльбой, Траве и Одером.
        1162 —1174ГГ.Правление Амальрика (Амори) I, младшего брата Бодуэна (Балдуина) III. Состоялись два похода крестоносцев в Египет, а кроме того, в Святую землю прибыл Ги де Лузиньян и французские рыцари из Пуату и Аквитании, а еще в Палестине появился рыцарь Рено де Шатильон. В то же время полководец Саладин (Салах ад-Дин ибн Айюб) после смерти эмира Нуреддина в 1171г. сверг египетского халифа из династии Фатимидов и, объявив себя султаном, стал основоположником новой династии Айюбидов (1171 -1250гг.).
        Рыцарский щит с изображением серебряного льва на голубом поле, 1200 -1220гг. Вес 3,175кг (Швейцарский национальный музей, Цюрих)
        1174 —1185ГГ.Правление Бодуэна (Балдуина) IV (Прокаженного), сына Амальрика I. В 1178г. крестоносцы победили армию Саладина близ Аскалона. Барон Рено де Шатильон становится владельцем замков Керак и Монреаль, контролирующих торговый путь Египет - Иерусалим. Состоялась свадьба Сибиллы, сестры Бодуэна IV, и Ги Лузиньяна, вслед за которой последовало его назначение регентом королевства вместо графа Раймонда из Триполи. Впрочем, позже, в 1185г., Лузиньян был смещен с поста регента, а маленький сын Сибиллы от первого брака с Вильямом Монферратским был коронован как Бодуэн V. Однако править ему пришлось лишь один год. Тем временем барон Рено де Шатильон нарушил перемирие с Саладином и начал захватывать его торговые караваны.
        1186Г.Ги де Лузиньяна провозглашают королем Иерусалимским.
        1187Г.Вторжение на территории христианских государств Палестины армии Саладина. Разгром крестоносной армии 4 июля в битве при Хиттине. Защита Иерусалима рыцарем Бальяном де Ибелином. Октябрь 1187г. - сдача Иерусалима мусульманам и вслед за этим падение еще целого ряда городов и крепостей. Сдача Аскалона в обмен на свободу попавшего в плен в битве при Хиттине короля Иерусалимского Ги де Лузиньяна.
        1187 -1192ГГ.Лузиньян - чисто номинальный король Иерусалима. Успешная защита Тира от мусульман маркизом Конрадом Монферратским.
        1189 —1192ГГ.Третий крестовый поход. Армии крестоносцев возглавили германский император Фридрих I Барбаросса, английский король Ричард I Львиное Сердце и король Франции Филипп II Август. Начавший его первым Барбаросса после ряда побед, по несчастному стечению обстоятельств, так и не дойдя до Палестины, утонул при переправе через горную речушку Салеф в Малой Азии. Потеряв военачальника, основная часть немецкого войска повернула назад. Морской поход Ричарда I завершился захватом Кипра у византийцев, а после соединения в Святой земле с французской армией - взятием мощной крепости Акры (на северном побережье Палестины). Споры между королями Англии и Франции, начавшиеся еще в Сицилии, привели к уходу французов из Тира. Несмотря на ряд побед, попытки Ричарда I дойти до Иерусалима и взять город успеха не имели. Подписав с султаном Саладином мирный договор, по которому за крестоносцами оставались побережье от Тира до Яффы и полностью разрушенный Аскалон, но открывался свободный путь для паломников в Иерусалим, Ричард I покинул Палестину. Ги Лузиньян сложил с себя корону и отбыл на Кипр. Королем
Иерусалимским избирается Конрад Монферратский, однако его убивают ассасины. Новым королем становится граф Генрих Шампанский.
        1193Г.Смерть султана Саладина.
        1195Г.Смерть германского императора Генриха VI, планировавшего отправиться в новый Крестовый поход, которому так и не удалось состояться.
        1202 —1204ГГ.Четвертый крестовый поход. На призыв папы Иннокентия III к захвату Египта, от которого зависела судьба христианских государств Палестины, откликнулись маркиз Бонифаций Монферратский и граф Бодуэн (Балдуин) Фландрский. Они обратились к Венеции, обладавшей в то время лучшим флотом в Европе, с просьбой перевезти их войско в Египет. Преследуя частные интересы, дож Венеции Энрико Дандоло сумел перенаправить силу крестоносного воинства против православной Византии. Захватив, по просьбе венецианских властей, далматинский порт Задар, крестоносцы приняли предложение германского императора и византийского царевича Алексея Ангела, бежавшего на Запад после узурпации трона его дядей, и обратили оружие против столицы империи и православных христиан. В апреле 1204г. после ожесточенного штурма столица империи - город Константинополь - пала. Европейские владения Византии, а также часть Малой Азии отошли к новообразованной Латинской империи во главе с графом Фландрским (под именем императора Бодуэна (Балдуина) I). На остатках малоазийских владений Византии образовалось новое православное государство -
Никейская империя, управляемая династией Ласкарисов.
        1205Г.Смерть короля Иерусалимского Амальрика II. Мария, дочь его жены от второго брака, становится регентом королевства. По настоянию французского короля Филиппа II Августа она выходит замуж за Иоанна де Бриена, который становится королем Иерусалима.
        1212Г. Крестовый поход детей. Начался одновременно во Франции и в Германии после проповедей, обещавших, что Бог отдаст Святую землю в руки безгрешным детям. Однако в строгом смысле этого слова этот самый детский поход не был крестовым, ибо церковь с самого начала отказала ему в своей поддержке. В итоге тысячи подростков были погружены в Марселе на корабли, а по прибытии в Александрию проданы судовладельцами в рабство.
        1217 —1221ГГ.Пятый крестовый поход. Был направлен против Египта и осуществлялся под руководством короля Венгрии Андрея (Эндре), австрийского герцога Леопольда и правителей государств крестоносцев в Палестине. Итогом его стало взятие Дамиетты - важной крепости на египетском побережье. Однако распри среди крестоносцев, как всегда, помешали развить этот успех и удержать город.
        1228 —1229ГГ.Шестой крестовый поход. Возглавил его германский император и король государства Обеих Сицилий Фридрих II Штауфен, принявший крест еще в 1212г., но все тянувший и тянувший со своим участием в походе. Император укрепил Яффу, а затем путем переговоров с султаном Египта Элькамилем сумел вернуть без войны Иерусалим, Назарет и Вифлеем, после чего провозгласил себя Иерусалимским королем. К сожалению, не был утвержден ни папой, ни собранием знатных феодалов Святой земли. Более того, папа отлучил его от церкви и освободил всех итальянцев от присяги на верность своему императору. Вот почему про Фридриха иной раз говорят, что он был крестоносцем без креста, а его поход - походом без похода, потому как он с мусульманами и не сражался. Однако на целых десять лет Фридрих «выхлопотал» для христиан Иерусалим, который, согласно договору, должен был находиться в их руках вплоть до 1244г.
        1248 —1254ГГ.Седьмой крестовый поход. Был организован французским королем Людовиком IX Святым, прославившимся своим аскетизмом и набожностью. Высадившись в Египте, король захватил ряд крепостей, однако потерпел поражение под Каиром, попал в плен к мусульманам и сумел освободиться только за огромный выкуп.
        1251Г. Первый поход пастушков. Стал результатом неудачи Седьмого крестового похода, вследствие которой в Северной Франции возникло крестьянское движение, которое возглавил некий «Мастер Венгрии». Целью его было заявлено освобождение попавшего в плен короля Людовика IX Святого. Он набрал армию, которая насчитывала до 60000 человек. Основу ее составляли молодые крестьяне. Однако до Святой земли они не добрались, поскольку начали устраивать беспорядки во французских городах и были отлучены от церкви, а сам мастер убит около Буржа.
        1261Г.Крах созданной крестоносцами Латинской империи. Основатель последней византийской династии император Никейский Михаил VIII Палеолог сумел отбить у крестоносцев Константинополь и возродить Византийскую империю.
        1270Г.Восьмой крестовый поход. Начат также Людовиком IX Святым. Планировался сначала против Египта, но из-за влияния на короля его брата Карла Анжуйского, ставшего к тому времени королем Обеих Сицилий, был направлен против арабских государств Северной Африки. Высадившись с войсками в Тунисе, вблизи развалин Карфагена, король Людовик и его армия стали жертвами эпидемии чумы.
        1271Г.Высадка английских рыцарей в Палестине под руководством будущего короля Англии Эдуарда I, прозванного Длинноногим, в то время еще наследного принца. По сути дела, это был самый настоящий Девятый крестовый поход, и именно его и следовало бы назвать последним Крестовым походом европейских крестоносцев в Палестину. Сначала Эдуард начал переговоры с монголами, предложив им совместное выступление против злейшего врага христиан - египетского султана мамлюков. Однако тому удалось отразить наступление монголов, и тогда он заключил с ним мирный договор, по которому последние крохи Святой земли должны были оставаться в руках христиан еще 10 лет и 10 месяцев.
        1291Г. Десятилетний срок договора истек, и мусульмане смогли начать военные действия. 18 мая 1291г., после долгой осады, они взяли Аккон, затем Тир, Сидон и, наконец, 31 июля - Бейрут, после чего с господством крестоносцев на Востоке было покончено. От прежних владений в Малой Азии за ними остались лишь только Малая Армения (Киликия) и остров Кипр.
        1298Г.Великим магистром ордена тамплиеров становится Жак де Моле, бывший до этого Великим приором Англии (наместником ордена в Англии). Понимая, что только военные победы и возвращение в Святую землю могут спасти орден и продлить его существование, идет на отчаянный шаг - только силами тамплиеров предпринимает Крестовый поход и в 1299г. берет штурмом Иерусалим. Но удержать город тамплиеры не смогли, и уже в 1300г. им пришлось вновь оставить Палестину, теперь уже навсегда.
        1306 -1307ГГ.Крестовый поход против последователей Дольчино в Италии.
        1310Г. Крестовый поход госпитальеров на Родос.
        1320Г. Второй поход пастушков. Поход возглавил молодой пастух, заявивший, что у него было видение, по которому он был призван на битву против неверных. Под его командование отовсюду сбегались крестьяне. Как и в первом походе, армия «пастушков» добывала себе пропитание грабежом в Южной Франции. После того как они добрались до Аквитании, папа Иоанн XXII выступил с проповедью против «пастушков», а король Филипп V Длинный разбил крестьянскую армию.
        1327Г. Крестовый поход против катаров в Венгрии.
        1332 -1334ГГ.Создание Лиги Крестовых походов.
        1340Г. Крестовый поход против еретиков в Богемии.
        1345Г. Крестовый поход генуэзцев для защиты Кафы от монголов.
        1343 -1348ГГ.Крестовый поход на Смирну. Был организован усилиями Венеции, Родоса и Кипра и привел к гибели Умура, эмира Айдына, известного предводителя пиратов Эгейского моря.
        1383Г.Крестовый поход епископа Нориджа против клементистов во Фландрии.
        1396Г. Крестовый поход против османов крестоносного войска под предводительством венгерского короля Сигизмунда, графа Иоанна Неверского и других; вбитве при Никополе турки нанесли ему страшное поражение.
        1420 -1431ГГ. Крестовые походы против гуситов в Чехии.
        1443 -1444ГГ. Крестовый поход с целью деблокады Константинополя, закончившийся поражением армии крестоносцев и гибелью польско-венгерского короля Владислава в битве при Варне в 1444г.
        1482 -1492ГГ.Крестовый поход в Испанию.
        1493Г. Крестовый поход в Венгрию.
        1499 -1510ГГ.Испанский крестовый поход в Северную Африку.
        Ну, а самым последним крестовым походом против турок можно считать войну 1683г. иразгром их армии под Будой в 1686г., который остановил турецкую экспансию на Запад.
        КНИГА В КНИГЕ
        Когда же рыцари, наконец, были готовы и отправились в поход, они представляли собой весьма живописное зрелище. Правда, приведенное ниже описание относится к более позднему времени, а не к 1096г., но разница была невелика.
        «Хмурое утро наступило раньше, чем отъезжающих обнесли элем с пряностями и пожелали им счастливого пути. С моря дул студеный ветер, и по небу неслись разорванные облака. Обитатели Крайстчера стояли, закутавшись, возле моста через Эйвон, женщины потуже затягивали платки, мужчины запахивали кафтаны, а по извилистой тропе со стороны замка выступал авангард маленького войска, и шаги воинов звенели на мерзлой земле. Впереди со знаменем ехал Черный Саймон на сухощавом и мощном сером в яблоках боевом коне, таком же выносливом, жилистом и закаленном в боях, как он сам. Позади него, по трое в ряд, следовали девять ратников, все - копейщики, они участвовали и раньше в сражениях с французами и знали дороги Пикардии, как углы своего родного Гэмпшира. Они были вооружены копьем, мечом и дубиной, а также квадратным щитом; вправом верхнем углу щита торчало острие, которым они могли колоть, как пикой. Для защиты на каждом воине была куртка ременного плетения, укрепленного на плечах, локтях и предплечьях стальными пластинками. Наголенники и наколенники были также кожаные со стальными скрепами, а перчатки и башмаки
- из железных, прочно соединенных пластинок. Так, под звон оружия и топот копыт, они перешли Эйвонский мост, а горожане радостно приветствовали флаг с пятью розами и его доблестного носителя.
        За всадниками следовали по пятам сорок лучников - все бородатые крепыши, с мишенями за спиной и с желтыми луками, торчавшими из-за правого плеча, - этим наиболее смертоносным оружием, до той поры изобретенным человеком; на поясе у каждого висел топор или меч, в соответствии с характером хозяина, а правое бедро прикрывал кожаный колчан, ощетинившийся гусиными, голубиными и павлиньими перьями. За лучниками следовали два барабанщика и два трубача в двухцветной одежде. Затем - двадцать семь вьючных лошадей, на которых были погружены колья для палаток, куски ткани, запасное оружие, шпоры, клинья, котлы, подковы, мешки с гвоздями и сотни других предметов, которые, как показывал опыт, могли понадобиться в разоренной и враждебной стране. Белый мул под красной попоной, которого вел под уздцы слуга, нес ночное белье сэра Найджела и его посуду. Потом шли еще два десятка лучников, десяток ратников и, наконец, тыловая охрана из двадцати лучников, причем в первом ряду высилась огромная фигура Большого Джона, а рядом выступал ветеран Эйлвард, и его потертая одежда и поношенные доспехи странно выделялись среди
белоснежных курток и сверкающих кольчуг его сотоварищей».
АРТУР КОНАН ДОЙЛ, «БЕЛЫЙ ОТРЯД»
        Лагерь, который в походе разбивали рыцарские войска, был зрелищем чрезвычайно внушительным, однако совершенно необустроенным.
        «А теперь постарайтесь представить себе Шартр: шестьдесят тысяч человек - это еще по самому скромному счету, расположившихся лагерем на обширной равнине, над которой гордо царит собор. Одна из самых больших армий, если не самая большая, какую когда-либо собирали во Франции, но разделенная на две части, весьма отличные одна от другой.
        С одной стороны стоят ровными рядами сотни и сотни шелковых палаток или же палаток из цветных тканей для рыцарей и дворян, имеющих право распускать свое знамя. С утра до ночи люди, лошади, повозки находились в непрерывном движении, словно перед вами был гигантский муравейник, и в лучах солнца до самого горизонта все это кишело и переливалось яркими красками, поблескивало сталью доспехов; икак раз на этой стороне раскинули свои лотки торговцы оружием, упряжью, вином, съестными припасами, и здесь же обосновались владельцы непотребных домов, которые понавезли в лагерь целые повозки гулящих девок под присмотром королевского смотрителя… так и не могу вспомнить его имени. А с другой стороны, на отлете, на почтительном расстоянии, как на картинках, изображающих день Страшного суда… тут рай, а напротив - ад… ратники, не имевшие крова над головой, расположившиеся прямо на жнивье, и только кое-кто не поленился раздобыть себе четыре колышка и натянуть на них кусок холстины; огромное скопление простолюдинов, собранных с бору по сосенке, - усталых, грязных, ничем не занятых, объединявшихся по принципу
землячества и неохотно повинующихся случайным командирам. Впрочем, и повиноваться-то им было незачем. От людей ничего не требовали, ничему не обучали. Единственным занятием их была добыча пропитания. Самые ловкие поворовывали у рыцарей, или опустошали курятники в соседних селениях, или просто браконьерствовали. А то они всей ордой накидывались на повозки, в которых нерегулярно доставляли в лагерь ячменный хлеб, и мигом его расхищали».
МОРИС ДРЮОН, «КОГДА КОРОЛЬ ГУБИТ ФРАНЦИЮ»
        Феодальная вольница давала о себя знать в ходе всех Крестовых походов. Остается только удивляться, как при всей этой нерганизованности и неразберихе рыцари добились столь впечатлчющего успеха и не поголовно перемерли при этом от каких-нибудь эпидемий.
        «Так ли уж все шло гладко в той стороне лагеря, где собрались всадники, лошади и доспехи? Вопреки бесконечным сборам, несмотря на прекрасный распорядок, предписывающий дворянам, имеющим право распускать собственное знамя, а также военачальникам дважды в месяц поверять без предварительного предупреждения своих людей, оружие и лошадей, чтобы быть готовыми подняться по первому зову, и запрещающий менять командиров или покидать лагерь без разрешения «под страхом не получить положенные за службу деньги и подвергнуться тяжкому наказанию», - вопреки всему этому добрая треть всадников не явилась. Другие, обязанные экипировать отряд по меньшей мере в двадцать пять копий, приводили с собой всего десяток. Разорванные кольчуги, помятые железные шлемы, пересохшая и потому то и дело рвущаяся упряжь!.. «А как, скажите, мессир, я могу управиться? Денег мне не платят. Хорошо еще, что хватает личные доспехи держать в приличном виде…» У кузницы чуть не дрались за то, чтобы перековать лошадь. Командиры бегали по лагерю в поисках своего разбредшегося воинства, а отбившиеся от этого воинства искали или делали вид, что
ищут, своих командиров. Люди одного сеньора тащили у людей другого сеньора доски, кусок кожи, шило или молоток - словом, что кому требовалось. Маршалов осаждали жалобами, и в ушах у них гудело от чертыханья разгневанных дворян».
МОРИС ДРЮОН, «КОГДА КОРОЛЬ ГУБИТ ФРАНЦИЮ»
        Глава 7
        Крестоносцы на морских путях
        «И вот передаю вам пророчество Отца моего: оставайтесь в городе Иерусалиме, пока не сойдет на вас благодать с небес».
(Лука, 24; 44 -49)
        Двенадцать яростных ветров
        На судно нападали —
        То с африканских берегов,
        То из турецкой дали.
        Был шторм свиреп и бешен,
        Крутил с нездешней силой…
        За то, что я так грешен,
        Господь, меня помилуй!
        Моя вода закисла, сухарь мой черств и горек,
        Протухла солонина, кислятина вино,
        Вонь, что смердит из трюма,
        Не лучший спутник в море,
        Я предпочел бы розу, когда бы суждено.
        Горохом и бобами
        Не кормится душа:
        Захочет Бог быть с нами,
        Тогда любая пища
        Мне станет хороша.

Тангейзер. Перевод Н. Гребельной
        Надо сказать, что все основные цели Крестовых походов, в общем-то, были достигнуты, хотя в итоге европейским крестоносцам и пришлось уйти из Палестины. Так, на долгие годы (а срок жизни людей в то время был куда короче нашего, и быстрая сменяемость поколений только удлиняла средневековое восприятие времени) паломники-христиане получили возможность с меньшим риском, чем до этого, посещать христианские святыни в Иерусалиме. О захваченных крестоносцами богатствах здесь можно и не говорить - война и грабеж являлись синонимами и главной формой существования воинов, так что, оказавшись в богатой Палестине, европейские рыцари, конечно, своего не упустили. Но были и другие обстоятельства, о которых вначале они не задумывались, но которые тем не менее были очень важны.
        Поэт Тангейзер в орденском плаще тамплиеров. Нашлемное украшение и цвета щита также имеют прямое отношение к цветам знамени этого ордена, хотя и считается, что оно было черно-белым, а не черно-золотым
        Дело в том, что Первый крестовый поход кардинальным образом изменил ситуацию на Ближнем Востоке: вслед за освобождением Иерусалима христиане не только вернули себе свои святыни, но и стали контролировать торговые пути, которые вели из Азии в Европу и проходили именно через портовые города Палестины. Торговый обмен между Европой и Малой Азией соответственно вырос в разы. Ведь крестоносцы, возвратившиеся в свои земли, привезли с собой много новых знаний и обычаев Востока. И это не считая новых товаров: надушенной кожи, различных масел и ароматических эссенций, мускуса, амбры и сандалового дерева. Увеличилась потребность и в таких традиционных специях, как черный перец, гвоздика и шафран, так как только они позволяли сохранять главный продукт питания знати - мясо - и, соответственно их высокому статусу, его приготовлять!
        В свою очередь, развитие экономической активности воскресило городскую жизнь. Та же самая парфюмерия теперь перестала быть чем-то экзотическим и недоступным, и вновь, как во времена Римской империи, она стала неотъемлемой частью личной гигиены. Особым спросом пользовались мыло и розовая вода, но и это все было лишь малой частью тех изменений, что принесли с собой в Европу Крестовые походы.
        Например, благодаря восточным «ноу-хау» христианские ремесленники, в основном французы и итальянцы, овладели новыми, восточными, приемами дубления кожи, состоявшими в ее вымачивании в ароматных эссенциях. Вскоре французские мастера перчаточного дела объединились в профессиональные союзы, а первый их устав был обнародован в Париже в 1190г., то есть немногим более 90 лет со дня падения Иерусалима.
        Генрих III плывет в Британию в 1230г. Миниатюра из «Большой хроники Матвея Парижского» (Библиотека колледжа «Корпус-Кристи» (Кембриджский университет))
        Сцена времен осады Дамиетты в 1219г. «Большая хроника Матвея Парижского», ок. 1250г. (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Нельзя, однако, забывать и о духовной составляющей средневекового бытия, самым неразрывным образом связанного с религией, а значит, и с Палестиной, всегда занимавшей особое место в христианском сознании. Весь церковный календарь был пронизан событиями Священного Писания. И это не случайно, ведь в то время очень многие люди, преисполненные особого религиозного рвения, мечтали провести христианские праздники в Святой земле: Рождество - в Вифлееме, там, где родился Иисус Христос; праздник Вознесения Христова - на горе Елеонской; Троицу - на Голгофе, где Спаситель принял свою мученическую смерть.
        В Евангелии от Матфея было сказано: «Пойди, продай имение свое и раздай нищим; ибудешь иметь сокровище на небесах; иприходи, и следуй за Мною». Совет этот многими воспринимался если и не буквально, то практически как требование - хотя бы раз в жизни посетить христианские святыни в Иерусалиме. Монахи различных нищенствующих орденов - а их в Европе того времени стало предостаточно (это и доминиканцы, и францисканцы, и цистерцианцы) - также мечтали побывать в Святой земле, поэтому поток паломников туда не иссякал. Но после того, как Иерусалим оказался в руках у христиан, поездки туда стали доступнее. Такие паломничества, обычно небольшими группами, были и до этого очень популярны, ну а теперь популярность их возросла до чрезвычайности. Поэтому не надо удивляться тому, что такие города, как Венеция, Пиза и Генуя, организовали туда регулярное морское сообщение: дважды в год корабли из их гаваней стали уходить в Святую землю и, соответственно, возвращаться обратно.
        Вот почему следующим, и очень важным, направлением развития европейских технологий в то время стало судостроение. Дело в том, что уже первые Крестовые походы со всей очевидностью доказали опасность пути по земле, тогда как путь морем позволял не только сократить время, но и сберечь силы. Нужны были новые корабли, обладающие значительно большей грузоподъемностью, и мирным пилигримам, которые теперь все возрастающим количеством устремились в освобожденный Иерусалим, и купцам. Да и сами паломники возвращались назад не с пустыми руками: домой они везли купленные там товары, дабы окупить свое затратное путешествие. Ну, а купцы в еще большем объеме, чем раньше, начали привозить свои товары в Европу.
        Смерть Людовика Святого в Тунисе. «Большая хроника Франции» Жана Фуке (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Поэтому нет ничего удивительного в том, что на верфях Венеции и Генуи очень скоро начали закладывать специальные «корабли крестоносцев», значительно бoльших, чем до этого, размеров. Корабли, которые можно было использовать и как транспортные, и как боевые, обычно имели одну мачту, которая несла на своей рее большой прямой парус с крестом, а на носу и на корме - зубчатые «замки» - «кастли», украшенные щитами плывущих на судне рыцарей.
        Сугубо транспортные суда были еще больше, имели несколько палуб и две мачты, несущие на реях огромные косые или, как их еще называют, «латинские» паруса, также украшенные разноцветными крестами и крестоносными флагами. Они были тихоходны, но зато грузоподъемны и позволяли перевозить у себя на борту не только рыцарей или пилигримов, но также и их лошадей! Ну, а о том, что испытывали отправлявшиеся на этих судах в плавание путешественники, нам лучше всего расскажут отрывки из письма рыцаря Конрада Грюнемберга из Констанцы, который отправился морем в Палестину в 1186г. Письмо, к счастью для историков, сохранилось до нашего времени. Вот что он написал в нем своему другу Зигфриду: «Довожу до тебя, друг мой Зигфрид, что по прибытии в Венецию оказались мы в сущем столпотворении вавилонском. Кто-то у самого мола на причале расположился со своим скарбом - и как будто бы так и надо; другие и вовсе ждут своих кораблей на тюфяках и одеялах, брошенных прямо на землю, а иные просто восседают на бочках и блаженно ничего не делают. Тут же кудахчут куры, ржут лошади, привязанные к колышкам, вбитым в землю, прямо
под ногами носятся и визжат поросята. Грязь и нечистота вопиющие!»
        Атака Дамиетты во время Седьмого крестового похода в 1249г. (Британская библиотека, Лондон)
        Король Филипп II Август отправляется в Палестину. «Хроники св. Дениса», после 1332г. до 1350г. (Британская библиотека, Лондон)
        «…Купи кровать, четыре полотняные простыни, матрас, две наволочки, две подушки, набитые перьями, одну кожаную подушку, ковер и большой сундук, ложись в постель чистым, и не будут вши да блохи чересчур докучать тебе. Запасись вином и питьевой водой и не забудь заготовить сухари двойной или тройной закалки. Они не портятся. Закажи в Венеции большую клетку с насестами: вней ты будешь держать птицу. Затем купи свиные окорока, копченые языки да вяленых щук. На корабле кормят лишь два раза в день. Этим ты не насытишься. Вместо хлеба там дают большей частью старые сухари, жесткие, как камень, с личинками, пауками и красными червями. И вино там весьма своеобразно на вкус. Не забудь о полотенцах для лица. На корабле они всегда липкие, вонючие и сырые. Затем позаботься о добром благовонном средстве, ибо там стоит такой безмерно злой смрад, что невозможно описать его словами».
        «Крестовый поход» против крепости Махдиа в Тунисе 1390г. Флагманский корабль франко-генуэзского флота герцога Бурбона с орифламмой. «Хроники Фруассара» (Британская библиотека, Лондон)
        Откуда мог взяться смрад на корабле, овеваемом всеми морскими ветрами? А вот откуда: от конского навоза, поскольку лошади путешественников плыли вместе с ними, и от испражнений многих больных, без которых не обходилось в то время ни одно плавание и которые были слишком слабы, чтобы облегчаться за борт, особенно в шторм. Многие путешественники страдали от морской болезни, печальные последствия которой всем хорошо известны. По этой причине пол на судне покрывали толстым слоем песка, но выгребали его лишь по прибытии в порт. А пока это «богатство» путешествовало вместе с пассажирами, все вынуждены были «наслаждаться» этим суперстойким смрадом, который ни ветры, ни даже крепчайшая мускусная парфюмерия были не в силах отбить…
        Зато на корабле можно было знатно почревоугодничать и пображничать, в особенности если путешествующий имел свои собственные запасы провизии. Рыцарь Грюнемберга сошелся в путешествии с богатым венецианским купцом, капитаном этого корабля, и вот что он о нем пишет: «Сей знатный человек даже и на корабле не изменил приличествовавшего его положению стиля жизни. Во время принятия пищи, которую ему подавали в серебряной посуде, для него играли четыре трубача. В личном услужении состояли два мальчика-пажа из благородных семейств, мажордом, дворецкий и камердинер».
        А вот что он написал об экипаже корабля: «Старший на нем называется комитом. Ему полагается серебряный свисток, издающий пронзительные звуки. Парусами ведает сам патрон. Штурман, прокладывающий курс, именуется пилотом. Ему помогают рулевые, поскольку рулевых весла два. Самыми низшими на корабле являются галиоты (гребцы), но работать веслами им приходится редко, поскольку большую часть пути судно движется под парусами…» Далее он пишет о парусах: «Самый большой парус применяют, когда дует легкий ветерок. Если ветер усиливается, то парус следует уменьшить, для чего нижний край его подвязывают, причем на языке моряков это почему-то называется «брать рифы».
        «Людовик Святой плывет к берегам Туниса». Иллюстрация из «Жития Людовика Святого» Гийома де Сен-Патю, 1278 -1295гг. (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Само плавание, даже на относительно небольшие расстояния, как правило, было слишком долгим и утомительным: «Плавание от Венеции до Яффы длилось десять недель. Для разнообразия мы приставали к острову Корфу, где охотились на коз. Высаживались мы и на другие острова поразмять ноги. Вот только на подходе к острову Родос произошла неприятная встреча с пиратами, которые отпустили наш корабль, забрав денежный выкуп. А восемь человек во время плавания умерли…»
        Вот так обычно изображались парусные корабли с кастлями на носу и на корме эпохи Крестовых походов. Бодлей Дигби, «Ланселотский цикл», 1290 -1300гг. (Бодлеанская библиотека Оксфордского университета)
        Именно так, на таких вот больших судах, плыл в Палестину и легендарный английский король Ричард Львиное Сердце. Спутницей в столь продолжительном путешествии стала его невеста, королева Беренгария Наваррская. Так как Беренгария и Ричард были еще не женаты, невесту разместили на другом корабле, в королевских апартаментах. Корабль, на котором плыли Беренгария и сестра Ричарда, Иоанна Английская, был медленнее корабля Ричарда, однако превосходил остальные по размерам, а потому считался более надежным. Ну, по крайней мере, в это свято верила и команда судна, и пассажиры… Сильнейший шторм не заставил себя долго ждать, и казавшийся с виду прочным корабль разметало в щепки, а всю эту «мешанину» из людей и корабельных обломков прибило к берегам Кипра. Несчастному Ричарду тогда пришлось с оружием в руках спасать свою будущую супругу от «посягательств» правителя острова.
        Так что можно себе представить, сколько таких кораблей погибло по пути из Европы в Палестину и обратно за долгие годы плаваний и сколько еще обломков некогда великолепных судов лежит на дне Средиземного моря до сих пор!
        Есть и еще один момент, связанный с тем, что все это было именно так, а не иначе, - это сцена встречи в конце художественного кинофильма «Царство небесное». Роль Бальяна де Ибелина там исполняет Орландо Блум. На самом деле встреча Бальяна с королем Ричардом Львиное Сердце, идущим в Святую землю сухопутным путем, ну никак не могла состояться. То есть именно она всего лишь художественный вымысел, и не более того!
        А вот это изображение галер из «Декамерона» 1427г. Флоренция, Италия (Национальная библиотека Франции, Париж)
        КНИГА В КНИГЕ
        В эпоху Крестовых походов на Средиземном море использовались два типа кораблей: гребные галеры и большие парусные нефы, нередко с двумя мачтами. Суда того времени обычно имели кастли - башенноподобные надстройки на носу и на корме, где в случае нужды находились лучники и арбалетчики. Галеры были более маневренными и могли двигаться в штиль, но не могли перевозить лошадей, и, кроме того, условия работы гребцов на них были просто ужасны. Ведь все они были рабами, скованными одной цепью, и все естественные надобности совершали… «под себя»! В романе Сицилии Холланд «Антихрист» император Священной Римской империи Фридрих Второй желает узнать, каково это быть гребцом на галере, и на спор садится за весла вместе со своими приближенными. В итоге он натер лодони до кровавых мозолей и едва не умер от вони и духоты.
        «Изнутри судно казалось похожим на чрево огромного фантастического морского чудовища. Фридрих схватился за весло и сказал Анджело:
        -Запомни, первый, кто сдастся…
        -Готовы? - заорал Дуранте. - Раз, два, три…
        Начал бить молот, и все спины вокруг разом наклонились. Фридрих навалился на весло и почувствовал, что оно сбалансировано так, что для того, чтобы двигать им, требуется куда меньше усилий, чем он ожидал. Упершись ногами в опорный брус, он начал грести. Вперед - назад, вперед - назад… Между каждым гребком был небольшой интервал - время передохнуть. Он чувствовал рядом руку Анджело, двигавшуюся четко в такт, и руку Энрико, который на несколько ударов весла выбился из ритма. Послышался свист бича. Затем дерево ударилось о дерево, весла скрипели в уключинах, раздирая визгом барабанные перепонки Фридриха. В завершение каждого взмаха из легких сотни рабов вырывался вздох, который сливался с ударами молота.
        Энрико прокричал:
        -Вы счастливы, сир?
        -Это интересно. Но я никогда не смирился бы с мыслью… - толчок весла, - что мне придется провести всю свою жизнь так…
        Ладони и пальцы Фридриха начали гореть. Наверняка будут волдыри. Не надо слишком усердствовать. Следует экономить силы. Он заливался потом. Бич опустился на спины рабов, сидевших через два ряда от него. Он услышал стон и увидел, как на весло прямо перед ним упали капли крови. У него заболел позвоночник.
        -Как много ударов мы делаем? - крикнул Энрико.
        -Восемь, - откликнулся Дуранте».
        Глава 8
        Рыцари креста против рыцарей полумесяца
        «Приготовьтесь к войне,
        Возбудите храбрых;
        пусть выступят,
        поднимутся все ратоборцы.
        Перекуйте орала на мечи
        И серпы ваши - на копья;
        Слабый пусть говорит: «я силен».

(Иоиль, 3: 9, 10)
        Господь, этой вашей взмах
        Десницы к тому, что он
        Не встречен, ибо пленен,
        Привел - все в ваших руках;
        Плывет сарацинов племя
        К Акре на всех парусах,
        И, значит, тот обречен,
        Кто вдел ради вас ногу в стремя.
        «Гостил я в раю на днях».

Монах Монтаудонский. Перевод А. Наймана
        Почему в Средние века люди были настолько озабочены вопросами веры, что их не пугали ни дороги через раскаленные пустыни, ни плавания на зловонных кораблях? Да прежде всего потому, что именно она (вера) давала им моральное право совершать насилие над другими людьми. В Библии существует пятая заповедь: «Не убий», однако Церковь же и утверждала, что из этого правила могут быть исключения. При этом она ссылалась на авторитетное мнение святого Августина, считавшего, что наряду с войнами несправедливыми бывают войны и справедливые, когда христианин имеет полное право убивать. Главное, чтобы намерения преступившего эту заповедь были справедливы. Например, борьба должна была идти за правое дело, под которым Августин подразумевал защиту собственной жизни или же возврат похищенных ценностей. Кроме того, наряду с библейскими заповедями в средневековом обществе продолжали действовать и многие светские обычаи, пришедшие из прошлого, и, в частности, обычай кровной мести, дополнившийся христианской моралью. Ведь если все христиане считались братьями и сестрами, то поругание или убийство любого из них требовало
обязательного отомщения! Единоверцев считали «своими», а вот все прочие относились к «неверным», поэтому любые посягательства на их имущество, а то и на саму их жизнь объявляли делом вполне позволительным и даже богоугодным.
        Монах Монтаудонский. Деталь миниатюры из песенника XIIIв. (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Особую остроту религиозной конфронтации Средневековья придавало то обстоятельство, что все три мировые религии, наиболее распространенные в эту эпоху - иудаизм, христианство и ислам, - зародились на Ближнем Востоке, а их религиозные святыни находились очень близко друг от друга. Основой всех трех являлось единобожие, причем иудеи считают своим Священным Писанием Ветхий Завет, христиане - Ветхий Завет и Новый Завет (т.е. Библию), а мусульмане - Коран. Все эти книги содержат много общего, а каждая новая вера понемногу взяла от старой. Например, Иисус Христос, которого христиане считают сыном Бога, был евреем и чтил закон Моисея. В то же время сторонники ислама, мусульмане, чтут его как пророка вместе с другими еврейскими пророками, которые проповедовали до Мухаммеда.
        Миниатюра из «Обозрения истории» Иоанна Скилицы. Болгары во главе с царем Симеоном I наносят поражение византийцам (Национальная библиотека Испании, Мадрид)
        Поэтому неудивительно, что на земле палестинской нашелся такой город, где святыни всех этих трех религий встретились вместе и где их можно увидеть и по сей день. Это - Иерусалим. Здесь расположены Стена Плача, возле которой евреи оплакивают разрушение Большого храма царя Соломона, мусульманские мечети Куб-бат ас-Сакра (мечеть халифа Омара) и аль-Акса, а также Елеонская гора с Гефсиманским садом и храм Гроба Господня возле Голгофы. Отправляясь в паломничество к святым местам своей веры, паломники-христиане собирались со всех стран Европы, и долгое время в этом им никто не мешал.
        Положение резко изменилось, когда на территорию Ближнего Востока вторглись уже упоминавшиеся турки-сельджуки (тюркоязычный народ огузов - предков сегодняшних туркменов), которые незадолго до этого приняли ислам. «В ту пору собрался дикий народ неверных, которых именуют турками. Едва появившись, они вторглись в область Васпугакан и поразили христиан мечом…» - так описывал начало турецкого вторжения армянский хронист Матвей Элесский. Теперь уже вряд ли кто-то сможет точно назвать причину, которая заставила эти кочевые племена оставить свои прежние пастбища и отправиться покорять чужие народы. Но, как бы там ни было, вторжение сельджуков было мощным и неожиданным. Уже в 1029г. они захватили Восточный Иран, в 1055г. взяли Багдад, а в 1071г. разбили византийское войско при Манцикерте. После чего они захватили иудейские и христианские святыни не только в самом Иерусалиме, но и на всей территории Палестины.
        Однако христианский мир ответил на это Первым крестовым походом и вырвал свои святыни из рук мусульман! Огромную роль в победе христиан сыграла разобщенность мусульманских правителей. Но угроза была слишком велика, а потери слишком очевидны, вот почему народы Ближнего Востока мало-помалу стали объединяться. Во всяком случае, повод выступить против неверных и заслужить таким образом милость Аллаха в качестве призыва действовал безотказно. Сирийцы и арабы, турки и иранцы, египтяне и курды - все так или иначе в XI -XIIIвв. считали своим долгом выступить против западных завоевателей, а те, в свою очередь, стремились расширить свои владения на Востоке.
        Богатырь Рустам в кафтане из тигриной шкуры спасает из узилища Бишвана. Миниатюра из поэмы «Шахнаме». Иран, Хорасан, 1570 -1580гг. (Музей искусств округа Лос-Анджелес)
        Ночная атака Бахрама. Миниатюра из поэмы «Шахнаме», 1560г. Иран, Шираз (Музей искусств округа Лос-Анджелес). Интересно, что практически все кони в миниатюрах «Шахнаме» изображены одетыми в конские попоны, а всадники в кафтанах поверх доспехов
        Как же происходили военные столкновения рыцарей креста и воинов полумесяца и чем они обогатили друг друга? Тут нужно прежде всего обратить внимание на следующее обстоятельство, а именно социальную основу военного сословия на Западе и Востоке.
        На Западе основой бытия, как уже отмечалось, был символ креста, олицетворявший, помимо религиозного смысла, и жесткую вертикальную связь между крепостным и сеньором. Города и монастыри, которые в этой связке представляли собой его перекрестие, такой важной роли никогда не играли. Рыцарь защищал принадлежавших ему крестьян, а те, в свою очередь, содержали рыцаря и его людей - вот главный стержень средневекового общества Европы.
        Гив сражается с Лаххаком и Фаршидваром. Еще одна миниатюра из поэмы «Шахнаме», около 1475 -1500гг. (Музей искусств округа Лос-Анджелес)
        А на Востоке в то же время все было гораздо сложнее. Там также были феодальные отношения и, следовательно, существовали люди, чей ратный труд окупался производительным трудом подневольных крестьян, которые этим воинам принадлежали. Однако развитие городов и торговли позволяло значительно большему числу людей менять свой социальный статус и, следовательно, быть в этом обществе кем угодно.
        Иранские кольчужно-пластинчатые доспехи (Музей искусств округа Лос-Анджелес)
        Индийский шлем XVIв. Вес 1278,6г (Метрополитен-музей, Нью-Йорк). Хотя Крестовые походы на Восток к этому времени давно прекратились, подобные образцы восточного вооружения наглядно демонстрируют нам, что уровень мастерства восточных оружейников был очень высоким всегда
        Богатырь Рустам посылает стрелу в глаз Исфандияру. Ок. 1560г. Миниатюра из поэмы «Шахнаме». Иран, Шираз (Музей искусств округа Лос-Анджелес)
        Тяжеловооруженный всадник эпохи Тимуридов (1370 -1506) (Музей исламского искусства, Порт Доха, Катар). Вот с такими «рыцарями Востока» европейские крестоносцы вполне могли встречаться в битве при Варне в 1444г.
        Так, например, самому знаменитому арабскому путешественнику и географу X в. Макдиси пришлось за свою жизнь побывать монахом, врачом, лавочником, проповедником, писцом, проводником караванов, переплетчиком, служителем церкви, студентом, послом, адвокатом, учителем, писателем, подмастерьем, князем, придворным, отступником от религии и даже разбойником. Странствия таких людей отражены в «Тысяче и одной ночи». Причем кроме сказок о том же говорят свидетельства многих современников той далекой эпохи. Так, в своих воспоминаниях мусульманский рыцарь Усама ибн Мункыз (1095 -1188), имевший земли и собственный укрепленный замок Шейзар, неоднократно сообщал о том, насколько часто изменялась его судьба как профессионального воина и насколько своеобразной (хотя и не слишком удивительной для его соотечественников) была его жизненная карьера. В свои 13 лет он стал очевидцем первого нападения крестоносцев на Шейзар, в 14 - начал изучать грамматику, а в 21 год впервые близко повстречался с франком - одним из рыцарей с Запада. Все это время его учили быть воином, и до 24-летнего возраста он стал свидетелем еще
четырех нападений крестоносцев на Шейзар. В этом же возрасте его грамматические занятия были завершены, а сам он впервые принял участие в бою против крестоносцев. Когда ему исполнился 31 год, впервые выжил рожденный им ребенок мужского пола. В 35 лет Усама покинул свой замок и поступил в армию султана Нур ад-Дина, нанесшего крестоносцам немало ощутимых поражений. Между 35 и 43 годами он принимал участие во многих сражениях против крестоносцев, армян и мусульман, а в 49 лет отправился с дипломатической миссией в Египет к Фатимидам. В составе египетской армии он еще десять лет воевал против христиан в Палестине, после чего возвратился к Нур ад-Дину на службу и начал составлять свои знаменитые воспоминания. В возрасте 79 лет Усама ибн Мункыз был вызван в Дамаск султаном Саладином и получил в награду за труды феодальное владение близ города Маарат аль Нуман. Умер Усама в возрасте 93 лет, что для того времени было просто удивительно.
        Интересно, что и сам Саладин, а точнее, Юсуф Салах ад-Дин, курд по происхождению, тоже начал свою военную карьеру у султана Нур ад-Дина в 14-летнем возрасте. Впоследствии он сверг правящую в Египте династию Фатимидов и, став султаном Каира, повел решительное наступление против христиан в Палестине и отобрал у них Иерусалим.
        Таким образом, в отличие от Запада, эмблемой, вернее, символом социальных связей Востока можно с полным правом считать полумесяц, который от креста прежде всего как раз и отличается своей… гибкостью, ведь его можно выгнуть и так, и так! Здесь, как и на Западе, имелась достаточно жесткая связь между феодалом и теми людьми, которые были от него зависимы и платили ему налоги с обрабатываемой земли. Вот только на Западе тот, кто родился рыцарем, должен был им и умереть, а стать рыцарем крестьянину было практически невозможно.
        Ради свободы от власти сеньора крестьянину требовалось бежать в город и прожить там один год и один день. На мусульманском Востоке, где воины становились купцами, а купцы - воинами, добиться личного преуспевания можно было значительно легче, нежели на христианском Западе.
        Социальная мобильность нашла свое отражение и в вооружении рыцарей Востока, которые встретились с крестоносцами на полях сражений в Сирии и Палестине. К слову, именно она и помогла рыцарям в итоге добиться над крестоносцами преимущества. Во-первых, они унаследовали замечательные военные традиции иранских воинов, имевших огромный опыт ведения войн против Рима и Византийской империи. Во-вторых, эти традиции дополнял военный опыт арабов, тюрков, а также самой Византии, в то время как западным рыцарям приходилось учиться на ходу, поскольку, кроме Испании, им раньше просто негде было воевать с мусульманами.
        Турецкие юшманы (как и «пансыри») «с медяным подзором» были популярны и на Руси (Музей Топкапы, Стамбул)
        В Европе только рыцарь к этому времени считался полноценной боевой единицей, хотя он просто не мог сражаться без помощи своих слуг и оруженосцев. Не так было на Востоке, где, кроме тяжеловооруженной рыцарской конницы, имелась легковооруженная конница из арабских и берберских племен, отряды воинов из бывших рабов (которых в Египте называли мамлюками), а также многочисленные наемники. Большинство воинов воевало за деньги или же за земельный надел, поэтому войска мусульман отличались своей дисциплиной, дававшей их полководцам больше возможностей руководить сражающимися войсками. Платили воинам по-разному, при этом больше всех получали кавалеристы, которым кроме денег выдавали еще и корм для лошадей.
        Кстати, само название рыцарей на Востоке, так же как и на Западе, было связано с лошадью. Шевалье - во Франции, кабальеро - в Испании, кавалер - в Италии - все эти названия рыцарей в Европе происходили от слова «шеваль» - лошадь, ну а само оно имело латинское происхождение. Арабские лошади назывались «фарь», и точно так же арабоязычным словом «фарис», обозначавшим одновременно и всадника, и рыцаря, называли на Ближнем и Среднем Востоке тех конных воинов, которые несли рыцарскую службу. Ну, а само понятие «рыцарство» называлось по-арабски «фурусийа» - «конное искусство». Цены на хороших боевых лошадей были сопоставимы со стоимостью оружия.
        Практически точно такой же «рыцарский замок», что и на Западе, мы можете легко увидеть и на Востоке
        Даже за самого обыкновенного коня в Египте XIIв. давали трех верблюдов, тогда как за чистокровного арабского скакуна - 200! Весьма дорогой была и богато украшенная конская сбруя, свидетельствовавшая о знатности ее владельца, а также вся прочая военная амуниция, цена которой достигала стоимости годового жалованья простого воина. В то же время не слишком сложные по устройству доспехи - например, простейшая ламеллярная кираса - могли стоить столько же, сколько две осенние овцы.
        Много дороже, естественно, стоил панцирь, пластинки которого были украшены золотом. Но ценность доспеха рыцарей-фарис заключалась не только в их отделке, но и в их боевом совершенстве.
        Обычно состоятельный восточный воин облачался в кольчугу, которая называлась по-арабски «дир», и в стеганые мягкие доспехи хавтан и джуббах, нередко имевшие кольчужную прокладку. Их утепленной и более тяжелой разновидностью являлся газагханд[2 - От терминов «хавтан» и «газагханд» происходят русские слова «кафтан» и «казакин».], известный европейцам как джазерант, поверх которого надевался еще и ламеллярный панцирь джавшан. В отличие от арабов, такие панцири имели наибольшее распространение среди персидских или же турецких воинов, а также в Сирии и Египте. Интересно, что, по отзывам современников, металлические пластинки этих панцирей настолько громко клацали друг о друга, что их считали непригодными для разведчиков или ночных нападений. Так, уже упоминавшийся здесь Усама ибн Мункыз в своих воспоминаниях несколько раз писал о том, что воины нередко пренебрегали возможной опасностью и не надевали джавшан только потому, что он очень ограничивал их подвижность. Начиная с VIIIв. на Востоке умели делать цельнокованые сфероконические шлемы, называвшиеся «бейдах», тогда как в Европе даже в XIв., если
судить по «ковру из Байё», шлемы были сегментными, т.е. собранными из нескольких металлических пластин на заклепках. Восточные шлемы нередко имели полумаску из стали и всегда - кольчужную бармицу, которая закрывала воину не только шею, но очень часто еще и лицо. Подобная защита для воинов-стрелков из лука была просто необходима, но западные рыцари изменили форму своих шлемов только после того, как впервые побывали на Востоке. Да и то этот процесс в Европе занял свыше ста лет. Шлемы воинов на «ковре из Байё» имели большой наносник (а некоторые шлемы викингов снабжались полумаской!), но в целом защита для лица не предусматривалась. Впрочем, сегментные металлические шлемы на Востоке использовались вплоть до X -XIвв., но здесь по такой технологии их выделывали чаще всего из кожи. Важным элементом защиты восточного воина являлся его щит, причем на Ближнем Востоке разновидностей щитов было очень много. Использовались небольшие круглые щиты из кожи - дарагах, а также большие - ламт (изготовленные в Северной Африке) и терс. Плетенные из тростника турецкие щиты, которые обтягивались хлопковой тканью,
назывались «калкан». Пехотинцы также использовали и большие щиты на манер генуэзских и потому называвшиеся «джанувиуах». В отдельных местах небольшие круглые щиты, сделанные из дерева, покрывали сегментами из металла, а в центре помещали красиво декорированный умбон. Такой щит мог защитить от любого удара, но он, конечно же, был тяжелее щитов, плетенных из тростника, обтянутых несколькими слоями кожи. Впрочем, исламские воины, судя, например, по изображению на керамической чаше конца XII - начала XIIIв., при всем своем типично восточном вооружении, использовали и треугольные щиты, как у рыцарей. Хотя это могли быть и полюбившиеся им трофеи… Из твердой кожи, усиленной стальными бляхами, были и поножи, которые дополняли защитное вооружение кавалериста. Конский панцирь тиджфар, по крайней мере с XIIIв., начал использоваться достаточно широко и был кольчужным либо чешуйчатым, имевшим основу из мягкой кожи, толстой ткани или же войлока. У европейских рыцарей, которым жаркое солнце Ближнего Востока доставляло немало неприятностей, были свои конские попоны, но применяли они их в основном для защиты от зноя.
Будучи «универсальными» воинами, они сначала старались избегать всякой лишней нагрузки, пусть даже и полезной. Рыцарю приходилось быть «мастером на все руки», тогда как на Востоке полноценными бойцами являлись тяжеловооруженные всадники и легкие конные лучники, которые среди европейских воинов практически отсутствовали. Поэтому нет ничего удивительного в том, что доспехи восточных воинов были намного тяжелее, чем западноевропейские.
        Турецкие луки (Музей Топкапы, Стамбул)
        Усама, например, имел газагханд, состоявший сразу из двух кольчужных доспехов: более длинного - европейского происхождения и короткого - восточной работы, между которыми находилась еще и стеганая прокладка. Поскольку снаружи кольчугу покрывала яркая восточная ткань, то догадаться о защитном предназначении подобного кафтана было не так-то просто. И получалось, что визуально мусульманские воины смотрелись как исключительно легковооруженные. Только ламеллярный панцирь, надетый поверх такого кафтана, да еще шлем (хотя его тоже часто обтягивали тканью либо наматывали вокруг него тюрбан) могли помимо оружия служить указанием, что этот человек снаряжен для боя, но и тогда о тяжести его доспехов судить было довольно трудно. Важным достоинством такого защитного вооружения было то, что восточный воин, даже если он сидел на скачущей лошади, мог надеть его и снять не только днем, но и ночью, без всякой помощи слуг и оруженосцев. Что же касается боевого оружия, то оно соответствовало тогдашней манере ведения боя. В XI -XIIвв. столкновения тяжеловооруженных всадников окончательно приобрели характер
стремительной сшибки, в связи с чем значение копий, как эффективного оружия первого удара, значительно возросло. Кстати, все тот же Усама ибн Мункыз отмечал, что в его время «появился обычай носить составные копья, прикрепляя одно к другому», причем длина их доходила до 6 -8м!
        Вначале противники мчались друг на друга с копьями наперевес. Если копья в схватке ломались, то всадники брались за меч, а затем за булаву. Понятно, что очень длинным и тяжелым копьем было труднее манипулировать, поэтому на Востоке их древки чаще всего выделывали из бамбука, а если они были из дерева, то их старательно высверливали изнутри. Поскольку служили они для таранного удара, то у них были вытянутые граненые наконечники, способные пробивать даже самые многослойные виды панцирей.
        Легкая конница и пехота использовали для метания дротики нескольких видов. Меч был наиболее богато отделанным и престижным видом оружия. В пехоте вплоть до XIVв. таким мечом являлся арабский зейф, имевший своим предшественником римский гладиус. В коннице мечи были длиннее и тоньше.
        В конце VIII - начале IXв. среди мусульманских воинов Ближнего Востока постепенно стала распространяться изогнутая сабля, проникшая сюда из Центральной Азии. Но это оружие было наиболее характерно для турецких воинов, в то время как персы, армяне, арабы и курды еще долгое время предпочитали прямые мечи. Об их качестве можно судить на основании слов все того же Усамы ибн Мункыза, который в бою с исмаилитом ударом меча перерубил ему не только клинок, но и предплечье. На лезвии меча Усамы при этом осталась только царапина, и хотя местный кузнец пообещал ее заделать, Усама отказался, посчитав след от этого удара лучшим свидетельством высокого качества своего клинка.
        Булавы были также весьма распространенным оружием рыцарей Востока. В Египте, например, они достигали в длину одного метра и представляли собой гладкий бронзовый шар на деревянной рукоятке. В других местах булавы выделывали из стали, и они были самой различной формы: ошипованные, граненые и вытянутые в виде огурца, нередко богато орнаментированные и украшенные арабскими надписями.
        Стандартным топором конных воинов был табарзин. Топором же универсального типа, удобным как для пехоты, так и для конницы, являлся наджих с молоткообразным утяжеленным обухом. В ходу были также боевые молотки с клювообразным наконечником, которые ради быстроты изготовления делали литыми из бронзы, но при этом точно так же отделывали насечкой, как и цельнокованые лезвия топоров из хорошей стали.
        Всевозможные ножи и кинжалы также входили в арсенал средневекового конного воина Востока, но главным его отличием от западного рыцаря все-таки оставался небольшой, но гибкий и мощный сложносоставной лук, унаследованный им от центральноазиатских кочевников.
        В сражениях против крестоносцев воины-сарацины очень умело пользовались луком, чем доставляли своим противникам большие неприятности. Тренированный стрелок должен был уметь поразить с расстояния в 75м мишень диаметром в 1м. При этом если он держал в левой руке первые пять стрел вместе с приготовленным луком, то должен был их выпустить за две с половиной секунды. Другие пять стрел потом нужно было доставать из колчана. Поводья во время стрельбы отпускались, но к ним у воина был привязан ремешок, который он надевал на большой палец правой руки. Таким образом, он мог и свободно стрелять, и моментально схватиться за поводья.
        В традиции Ближнего Востока была стрельба залпами, часто из стационарного положения, когда конные лучники сначала обстреливали неприятеля и только затем уже его атаковали. Или же, отступив на какое-то расстояние, они вновь останавливались и начинали стрелять по своим преследователям.
        В трудах аль-Тарсуси, известного военного автора XIIв., писавшего свои трактаты для самого Саладина, даются следующие рекомендации конным лучникам по ведению тактики боя против крестоносцев: «Когда ты стреляешь в вооруженного всадника, который имеет доспехи или же слишком далеко от тебя, стреляй в коня, чтобы его спешить. Когда ты стреляешь по всаднику, который стоит неподвижно, то целься на уровень седельной луки. Если твоя стрела полетит вверх, то ты поразишь всадника, а если вниз - коня! Если всадник стоит к тебе спиной, то целься ему между лопаток. Если он приближается к тебе с мечом, то и тогда стреляй, но будь внимателен, чтобы он не успел поразить тебя, если ты промахнешься. Никогда не стреляй безрассудно!»
        Дальше в наставлении указывалось, что в момент стрельбы по противнику обнаженный меч лучника должен висеть у него на правом запястье, а копье быть под левым бедром и нацелено вперед. При отсутствии меча копье должно было находиться под его бедром справа, и воин должен был уметь его тут же выхватить и обратить на врага.
        Наверное, вам встречались такие книги или статьи, авторы которых считают саблю более совершенным по сравнению с мечом оружием лишь потому, что у нее изогнутая форма клинка, «что обеспечивает ей большую поверхность поражения». Однако тяжелый и широкий меч наносит удар неизмеримо большей силы. Следовательно, изогнутое лезвие сабли всего лишь попытка приблизить ее возможности к возможностям меча, и ничего более! А вот легкость, маневренность сабли (при тех же рубящих свойствах, что и у меча) имели несомненно гораздо больше значения. Сабля больше, чем меч, подходила для конного воина именно потому, что ее легче было удерживать на весу во время стрельбы из лука. Порезаться самому лезвием при этом шансов куда меньше, а удары легким клинком в конной схватке было наносить значительно легче. Ромбический в сечении клинок меча было труднее ковать, но что самое главное - труднее закаливать. У сабли клинок плоский, поэтому его было удобнее и многократно ковать (а именно многократной проковкой различных сортов металла как раз и получалась знаменитая дамасская сталь), и подвергать закалке.
        У каждого из приемов и даже отдельных элементов стрельбы имелись свои собственные названия. Опираясь на названия, будущие лучники отрабатывали сами приемы. Последнее было очень удобно не только для них самих, но и для будущих командиров, которые могли быть уверены, что в бою их воины будут действовать как один человек. Обычно стрельба велась тремя способами. При первом - натяжение тетивы и прицеливание происходили одновременно; при втором - натяжение производилось медленно, потом следовали пауза и выстрел. Третий способ состоял в частичном натяжении лука, прицеливании, после чего лук «дотягивался» иследовал выстрел. Если тетиву при этом натягивали тремя пальцами: указательным, средним и безымянным (причем древко стрелы зажималось между указательным и средним пальцами), это был «мягкий» средиземноморский (или, как его еще называли, «франкский») способ стрельбы. При персидском способе использовалась другая комбинация пальцев. А вот при турецком или же монгольском способе тетива натягивалась одним большим пальцем, на который для защиты надевали особое кольцо. Луки сарацинских стрелков действовали с
силой от 50 до 75кг, в зависимости от их натяжения.
        Поражающие возможности стрелы во многом зависели от ее наконечника, поэтому сарацинские всадники имели их несколько видов. Так, для стрельбы по воинам, которые были одеты в кольчуги и ламеллярные панцири, рекомендовались стрелы с закаленными наконечниками в виде «рыбьего хвоста». Наконечники типа «лопатка», «шпинат», «ивовый лист» или же «гусиная лапа» применялись против стеганой мягкой брони, а широколезвийные (или же в виде полумесяца) - против незащищенного противника или его лошадей.
        Мало того, что разные виды наконечников по-разному влияли на дальность полета стрелы, каждому воину для меткой стрельбы нужно было две тетивы. Одна требовалась для стрельбы на большие расстояния, другая - на близкие, так как одна-единственная тетива плохо влияла на меткость. При этом для каждой тетивы требовалось и соответствующее кольцо на большой палец. Ни один уважающий себя стрелок одним-единственным кольцом не пользовался.
        Два лука, две тетивы, два кольца - вот такое множество вещей требовалось восточному всаднику. Даже налуч - навак - и тот был у них не простым, а «с секретом»: на нем имелось специальное вместилище для дротика, который назывался хазбан. Снаружи его не было видно, но при необходимости дротик можно было легко извлечь и метнуть во врага.
        Требовалось уметь и метко разить врага копьем, а для этого нужно было постоянно тренироваться. Помимо европейской техники атаки с копьем наперевес восточные всадники учились держать копье и двумя руками одновременно, удерживая поводья в правой руке. Такой удар разрывал даже двухслойный кольчужный панцирь, причем наконечник копья выходил из спины!
        Для выработки точности и силы удара служила игра бирджас, во время которой всадники на полном скаку наносили удары копьями по колонне, составленной из множества деревянных блоков. Ударами копий требовалось выбивать отдельные блоки, причем так, чтобы сама колонна при этом не рассыпалась.
        Мусульманских воинов отличало и типично рыцарское отношение к поверженному врагу. Например, в 1157г. пленных крестоносцев провели по улицам Дамаска в полном боевом вооружении, на лошадях, со всеми своими вымпелами и флагами. Мусульман при этом особенно возмущало, что с их пленниками крестоносцы зачастую поступали очень жестоко, даже когда их обменивали. Усама ибн Мункыз сообщает, что одному из пленников перед самым обменом христиане выкололи правый глаз, чтобы он не мог смотреть из-за щита. Впрочем, известен и другой пример, когда мусульмане отрубили большие пальцы на руках у наемных арбалетчиков-мусульман, чтобы они больше не могли пользоваться своим оружием, что крестоносцы расценили как проявление крайней жестокости.
        Однако, несмотря на все эти различия, в целом «рыцари креста» и «рыцари полумесяца» оказались чуть ли не «братьями по оружию» и, как это ни удивительно, враждовали крайне редко! Ибн Мункыз писал о том, что многие крестоносцы подружились с мусульманами. Причем были известны даже случаи, когда европейские рыцари переходили на службу к мусульманским правителям и получали за это земельные наделы икта. Да и сам он вовсе не стеснялся того, что был в дружбе с западными рыцарями, в том числе членами ордена тамплиеров.
        Что же касается других восточных или же западноевропейских рыцарей, то от своего непосредственного контакта они все только выиграли и во многом переняли друг у друга не только лучшие образцы оружия, но и близко понимаемую рыцарскую культуру - турниры, гербы, этикет и т.д. Когда, например, в 1131г. скончался граф Жослин I, воевавший с ним эмир Гази ибн Данишменд прекратил военные действия и передал франкам: «Я вам соболезную, и что бы ни говорили, но я не склонен сражаться с вами сейчас. Ибо из-за смерти вашего правителя я могу легко одолеть ваше войско. Поэтому спокойно занимайтесь своими делами, изберите себе правителя… и властвуйте с миром в своих землях».
        Впрочем, подобное благородство у восточных рыцарей, как и у западноевропейских, носило главным образом показной характер, а жадность, грубость и низменные устремления души являлись куда более распространенным явлением. Видимо, недаром арабский поэт Абу аль-Ала аль-Маяри в XIв. сгрустью констатировал, что «человек благородный везде отщепенец для своих соплеменников и соплеменниц…».
        В разгар битвы 1192г. под Яффой английский король Ричард I Львиное Сердце оказался без лошади. Его соперник Сайф ад-Дин, сын знаменитого Салах ад-Дина, послал ему двух боевых коней. За это в том же году Ричард I возвел его сына в рыцарское достоинство. Известно и немало случаев, когда западноевропейские рыцари приглашали мусульман на свои турниры, а те не видели для себя в этом ничего зазорного, хотя, по идее, не должны были иметь никаких дел с неверными и «врагами ислама». Зато в сражениях восточные рыцари часто отказывались биться вместе с простолюдинами или же теми, кто был вооружен как пехотинец, так как считали подобную войну оскорблением для своей чести.
        Пожалуй, главное, что больше всего различало рыцарей Запада и Востока, так это их отношение к стрельбе из лука! На Западе лук был оружием простолюдинов и… всего лишь средством развлечения для знати, не говоря уже про арбалеты, осужденные католической церковью как «богопротивное оружие, пригодное только для войны с язычниками»! На Востоке рыцари не видели в использовании лука против равного себе противника ничего предосудительного, тогда как для европейцев это было делом совершенно аморальным!
        Получается, что мусульманское общество эпохи Крестовых походов было мобильнее, создавало больше социальных слоев и, соответственно, больше воинов с различным вооружением. Удивительно, но средневековый Восток был ближе к существующим у нас сегодня рыночным отношениям, чем вроде бы традиционно рыночный Запад, вследствие чего его военная машина была значительно сложнее, богаче и многообразнее, чем у их противников - феодалов из Западной Европы. По своему вооружению рыцарские войска Запада эпохи Крестовых походов по сравнению с воинами Востока занимали промежуточное положение между его тяжелой и легкой конницей. Отсутствие панцирей на лошадях превращало армию крестоносцев в конницу «среднего типа», очень уязвимую для лучников, но которую крестоносцы вынуждены были использовать при любых обстоятельствах.
        Между тем чешуйчатые (ламеллярные) панцири и конские попоны имели и византийские, и иранские, и арабские кавалеристы, причем именно в ту эпоху, когда европейцы обо всем этом даже не помышляли. Главное отличие было в том, что на Востоке пехота и конница взаимодополняли друг друга. А в то же время на Западе шел непрерывный процесс вытеснения конницей пехоты. Уже в XIв. сопровождавшие рыцарей пехотинцы, по сути дела, представляли собой просто челядь. Никто не пытался как следует обучить их и вооружить, тогда как на Востоке единому вооружению войск, а также их обучению уделялось достаточно большое внимание. Тяжелую конницу дополняли отрядами легкой, использовавшейся для разведки и завязки боя. И там, и здесь в тяжеловооруженной коннице служили воины-профессионалы. Но западный рыцарь, хотя он и был в это время вооружен легче аналогичных воинов Востока, имел куда больше независимости, поскольку при отсутствии хорошей пехоты и легкой конницы именно он являлся главной силой на поле сражения.
        Получается, что с точки зрения развития средневекового вооружения именно Византия, арабский Восток и далекий Китай были странами настоящих рыцарей, так как их воины много раньше, чем воины Запада, получили надежные и прочные доспехи, которые закрывали не только всадника, но также и коня!
        В боях же с конницей Востока единственным преимуществом европейцев оказалась их стойкость. Да еще, пожалуй, их выносливость в непривычных природных условиях. Они побеждали потому, что им было практически нечего терять, в то время как в жизни воинов Востока существовали удобства и возможности, которые грубым европейцам просто не снились. Но даже когда они начали принимать восточные обычаи и составлять себе наемные отряды конных лучников из местного населения, им не приходило в голову, что все равно они потерпят поражение. Феодальной Европе было просто не по силам покорить тогдашний мусульманский Восток с его развитой системой рыночных отношений и огромными богатствами, нажитыми на торговле с Европой, Индией и Китаем.
        Запад, однако, выбрал и перенял у мусульманского Востока не социальную гибкость, а всего лишь большую жесткость в управлении, основанную на дисциплине, ради которой впоследствии и стали создаваться духовно-рыцарские ордены. А лук, как и раньше, оставался оружием простолюдинов. А между тем уже близилось время, когда рыцари-крестоносцы должны были встретиться с конными лучниками Востока на полях сражений в Европе! И эта встреча произошла в то время, когда на земли Европы, оставив позади себя разгромленные земли Южной и Центральной Руси, вторглись орды Бату-хана. Сражаться с ними в битве при Легнице в 1241г. довелось и местным польским рыцарям, и рыцарям духовно-рыцарских орденов, увидевших все достоинства и недостатки армии вторгшихся на их земли захватчиков. Кстати, вполне возможно, что именно тогда многие западноевропейские рыцари познакомились и с татаро-монгольскими конскими доспехами. Но вот формы, в которые в результате этого вылился собственный западноевропейский конский доспех, были, безусловно, местными.
        КНИГА В КНИГЕ
        Интересно, что на Востоке, в частности в Иране, тоже существовало собственное рыцарство, причем даже раньше, чем оно появилось на Западе, и оно использовало такие же знаки для опознавания, как и рыцарство Запада, о чем подробно рассказывалось в поэме Фирдоуси «Шахнаме», написанной примерно в 976 -1011гг.
        Ответствовал Тухар: «О господин,
        Ты видишь предводителя дружин,
        Стремительного Туса-полководца,
        Который насмерть в грозных битвах бьется.
        Чуть дальше - стяг другой горит огнем,
        И солнце нарисовано на нем.
        Под знаменем, светло и гордо глядя,
        Несется славный Фарибурз, твой дядя,
        За ним Густахм, и витязи видны,
        И стяг с изображением луны.
        Могуч Густахм, опора шаханшаха,
        Его увидев, лев дрожит от страха.
        Воинственный он возглавляет полк,
        На длинном стяге нарисован волк.
        Здесь всадники, чьи подвиги известны,
        А среди них - Занга, отважный, честный.
        Рабыня, как жемчужина светла,
        Чьи шелковые косы - как смола,
        На стяге нарисована красиво,
        То - ратный стяг Бижана, сына Гива,
        Смотри, на стяге - барса голова,
        Что заставляет трепетать и льва.
        То стяг Шидуша, воина-вельможи,
        Что шествует, на горный кряж похожий.
        Вот Гураза, в руке его - аркан,
        На знамени изображен кабан.
        Вот скачут люди, полные отваги,
        С изображеньем буйвола на стяге.
        Из копьеносцев состоит отряд,
        Их предводитель - доблестный Фархад.
        А вот - военачальник Гив, который
        Вздымает стяг, на стяге - волк матерый.
        А вот - Гударз, Кишвада сын седой.
        На стяге - лев сверкает золотой.
        А вот на стяге - тигр, что смотрит дико,
        Ривниз-воитель - знамени владыка.
        Настух, Гударза сын, вступает в брань
        Со знаменем, где вычерчена лань.
        Бахрам, Гударза сын, воюет яро,
        Изображает стяг его архара.
        Тактика воинов Востока сильно отличалась от той, что придерживались западноевропейские рыцари, и потому доставляла им немало хлопот!
        «Турки имели пренеприятную привычку избегать рукопашного сражения. Не отягощенные какими бы то ни было доспехами, за исключением шлемов или небольших квадратных нагрудных пластин, вооруженные луками и дротиками, верхом на быстроногих конях, они были, по утверждению летописца, подобны мухе, которая улетит, если вы ее прогоните, но вернется, как только вы перестанете махать руками; она спасается бегством, пока вы ее преследуете, но вновь появляется, едва вы прекращаете это делать.
        Они вплотную подъезжали к марширующей колонне и выпускали тучу стрел. И тотчас, едва рыцари и оруженосцы галопом припускались за ними вдогонку, они уносились прочь, оставляя павшую лошадь или раненого воина в том месте, где нанесли удар».
ДЖЕЙ УИЛЬЯМС, «ПЛАМЯ ГРЯДУЩЕГО»
        В боях с крестоносцами восточные всадники традиционно использовали засады и ложные отступления, чтобы заставить противника нарушить строй. Удивительно, но европейцы чаще всего на эту удочку попадались!
        «В подлеске у него за спиной раздался треск. Он круто повернулся, и в тот же миг около его уха просвистел дротик. Среди деревьев было множество всадников. Их остроконечные шлемы поблескивали, словно темно-голубые цветы, их изогнутые мечи сияли, как серпы луны - сарацины. Один из воинов, пришпорив коня и нацелив копье, помчался прямо на него с криком: «Ул-ул-ул-улла!» Этот крик подхватили другие голоса. Так только гончие псы подают голоса, обложив оленя.
        Дени увидел летевшее копье и, не раздумывая, отскочил в сторону, уклонившись от удара. Он успел нанести удар мечом, когда всадник проносился мимо, и почувствовал, что клинок задел коня, который споткнулся и свернул вбок. Наездник понукал его, но задние ноги животного подгибались. Ричард только приподнимался с земли с широко открытым ртом и выражением глубочайшего удивления на лице. Дени выкрикнул: «Берегитесь!» Он видел, как Ричард, сжимая меч в обеих руках, замахнулся и ударил турка. Тот повалился с седла на бок. Дени обежал вокруг дерева, подле которого он стоял. Другой всадник напал на него, и Дени снова увернулся, играя в смертельно опасные прятки за стволом дерева. Низко пригнувшись к конским шеям, турки пролетали мимо - казалось, их были дюжины. Рыцарь упал, раскинув ноги, его лицо превратилось в кровавое месиво. Наездники развернулись в обратную сторону и галопом поскакали прочь.
        Ричард, уже сидевший в седле, кричал:
        -За ними!
        Дени вскочил на своего коня и последовал за королем. Он не думал ни о чем, охваченный волнением и предвкушением погони.
        Они выехали из леса - остальные рыцари, немного отстав, тянулись сзади - и увидели напавших на них сарацин. Оказалось, что их всего несколько человек. Ричард повернулся и, бросив взгляд на Дени, со смехом взмахнул мечом, увлекая его за собой. Перед ними был другой лес, более густой и сумрачный, и внезапно из-за деревьев появился более многочисленный отряд турок. Приближаясь, они растянулись полукругом, оглашая окрестности своим пронзительным, улюлюкающим боевым кличем.
        Ричард увидел их в тот же миг, что и Дени, и придержал Флавия. Конь взвился на дыбы, сделал поворот, словно танцор, и устремился в обратном направлении. Дени поравнялся с Ричардом, и тотчас они очутились в вихре воинов, сверкающих клинков и клубов пыли. Король был окружен; Дени видел, как он покачнулся в седле, потом выпрямился и снова начал наносить мечом удары направо и налево с такой яростью, что турки на мгновение дрогнули.
        Внезапно Дени понял, что надо делать. Пришпорив коня, он послал его вперед.
        -Я король! - Он вспомнил, как сарацины называли Ричарда: «Melek Ric». - Melek! - закричал он. - Я melek!
        Он обрушился на ближайшего врага и рубанул его с плеча. Небольшой круглый щит турка раскололся, и воин опрокинулся назад, как будто его дернули сзади. Остальные кольцом сомкнулись вокруг него, и перед лицом Дени вырос лес дротиков, острые наконечники уперлись ему в грудь. Он опустил оружие. Кто-то вырвал у него из рук меч. Кто-то схватил за повод коня».
ДЖЕЙ УИЛЬЯМС, «ПЛАМЯ ГРЯДУЩЕГО»
        Очень реалистично сумел показать схватку крестоносцев с сарацинами Рональд Уэлч в своем романе «Рыцарь-крестоносец».
        «По направлению к ним спускалась большая группа всадников; их лошади, быстро перебирая копытами, скользили в сыпучем песке. Теперь Филипп мог разглядеть и яркие тюрбаны всадников, и их белые развевающиеся одежды.
        -Надеть шлемы! - скомандовал сир Бальян. - Надевайте шлемы, сеньоры, опускайте забрала!
        Трубы во всю мочь играли тревогу; воздух наполнился возбужденными криками. Со всех сторон по рядам рыцарей неслись приказы: «Надеть шлемы!», «Опустить забрала!», «Готовиться к бою!» Рыцари в спешке надевали на себя громоздкие шлемы, отцепленные от седел.
        Филипп торопливо закреплял шлем ремнями. На это у него ушло совсем немного времени; во время тренировок в Бланш-Гарде он уже не один десяток раз повторял эту процедуру. В возбуждении он полной грудью вдохнул в себя горячий воздух, на мгновение забывая о жаре и усталости, хотя в огромном раскаленном стальном шлеме почувствовал себя еще хуже. Крепко сжав ногами бока коня, Филипп прикрыл грудь щитом, а в правую руку взял копье. Во время этих приготовлений к бою он следил взглядом за спускавшимися с горы сельджуками.
        -Следите за стрелами! - кричали в один голос сир Бальян и сир Хьюго. Их слова доносились до Филиппа, словно из глубокого колодца, заглушаемые толстой сталью шлемов. - Оставайтесь на месте, пока не будет сигнала трубы. Съезжайтесь вместе, сеньоры, сближайтесь, быстрее!
        В рядах христиан было много молодых оруженосцев и рыцарей, которым, как и Филиппу, предстояло в первый раз участвовать в настоящем бою с турками, но все они обучались годами, с детства, и не боялись встречи с врагом. В этот день турки использовали новую тактику. Их главную ударную силу составляли конные лучники, стреляющие на полном скаку с большой меткостью. Они подлетали к рядам крестоносцев, делали выстрел, а потом разъезжались вправо и влево, пытаясь окружить и посеять панику в рядах терявшегося от неожиданности и уворачивающегося от сплошного потока стрел воинства.
        Если христиане переходили к атаке, то турки разворачивались и убегали, используя всю возможную прыткость своих маленьких, но очень быстрых лошадок, а потом, выиграв время, перезаряжали луки, и все повторялось вновь - до тех пор, пока совершенно не изматывали противника и он уже не представлял для них реальной опасности.
        Однако в рядах шествующей через пустыню армии было много опытных рыцарей, хорошо знакомых с этой тактикой. В армии христиан существовали собственные отряды пехоты и лучников, и искусное сочетание этих сил, несмотря на больший вес оружия и меньшую подвижность их лошадей, уже не раз позволяло им успешно противостоять натиску противника и выигрывать сражения.
        Теперь Филипп очень ясно видел устремившихся к ним всадников: малорослых, излишне размахивающих руками людей на легких арабских скакунах; их вооружение, по сравнению с вооружением христиан, отличалось меньшим весом и отсутствием всяких излишних деталей; они ловко сидели в седле, слегка пригнувшись и закрываясь маленькими круглыми щитами. Один из нападающих, в центре группы, летящей прямо на Филиппа, показался юноше командиром этого отряда. Голову его украшал белоснежный тюрбан, переливающийся на солнце драгоценными камнями. Широкие алые одежды для верховой езды трепетали на ветру; вонзая шпоры в бока своему коню, он, подняв над головой кривую турецкую саблю, махал ею своим солдатам.
        Филипп почувствовал, как пальцы его крепче сжали древко копья; часто дыша, он приподнялся в стременах. Он понимал, что сейчас ему предстоит не поединок на турнире, а грубая и опасная игра на грани жизни и смерти, называемая боем. Здесь не было условностей, принятых на турнирах. Тут царствовал один закон: убить или быть убитым. В поединках рыцарей, когда оскорбление не позволяло иного выхода, кроме драки не на жизнь, а на смерть, это правило тоже существовало; ивсе же… все же поединок - это лишь поединок, и шансов остаться в живых существовало немало. Здесь их не оставалось вовсе. И вот он пришел, этот момент, этот миг его короткой жизни, ради которого он проводил долгие часы в упражнениях с тех пор, как достаточно подрос для того, чтобы держать в руках копье или меч. Как всегда, в сердце его не было страха - только распаляющее кровь волнение храбреца.
        Вдруг из передних рядов турок посыпался дождь выпущенных из луков стрел. Взвившись в воздух, они, казалось, на мгновение повисли в вышине, а потом понеслись со страшной скоростью на головы христиан. Филипп во все глаза следил за стремительным полетом стрел: так трудно было поверить, что в тебя стреляет настоящий, смертельный враг.
        Казалось, одна стрела неслась прямо в него. Филипп заметил ее на расстоянии двадцати футов, а уже через секунду она оказалась почти у самого его лица. Выставив вперед щит, он пригнулся в седле. Внезапно охвативший его страх смерти оказался настолько силен, что живот Филиппа пополз куда-то вниз, а к горлу подступил горький комок тошноты.
        Он услышал свист у себя над головой и в тот же миг где-то рядом услышал предсмертное, надрывное ржание лошади и резкий крик всадника. Филипп осторожно приподнял голову над краем щита. Турки, развернув лошадей, скакали прочь, непосредственная опасность миновала. Но Филипп знал, что это лишь временная передышка. Потом турки, снова повернув коней, начали обходить христиан с флангов, размахивая луками и издавая свой боевой клич: «Аллах иль-аллах! Аллах иль-аллах!» Издалека донеслись звуки кимвал[3 - Кимвал - музыкальный ударный инструмент в виде двух медных тарелок.], и сарацины поскакали прямо на линию войска христиан, которые мрачно ожидали возможности отступить назад.
        -Вставайте! Съезжайтесь вместе! - командовали бароны.
        Где-то в голове цепи труба заиграла боевой сигнал. Филипп услышал воинственные крики христиан и топот лошадей. Несколько обезумевших вояк, оторвавшись от войска, понеслись вперед. Турки развернули лошадей и поскакали прочь, на ходу отстреливаясь из луков.
        Рыцари, доехав до середины холма, за которым скрылись сарацины, решили не продолжать погоню и поехали назад. Сзади на них посыпался град вражеских стрел - с диким ржанием одна за другой начали падать на землю лошади, и их всадники, путаясь в стременах, старались спрыгнуть с лошадей, прежде чем быть раздавленными тяжелым крупом. Большинство всадников христианского войска благополучно вернулись в свои ряды, но на упавших с коней людей сразу же налетели толпы сарацин, испуская торжествующие крики и размахивая кривыми саблями. Филипп, охваченный ужасом, смотрел на эту страшную сцену.
        Одному рыцарю на раненой лошади удалось вырваться из круга обступивших его врагов, и он, низко пригнувшись в седле, поскакал прочь. Но далеко уехать на хромающем коне он не смог - один из белотюрбанных иноверцев нагнал его, хладнокровно вложил в лук стрелу и спустил тетиву. Стрела со свистом впилась в круп лошади - несчастное животное, заржав, тяжело повалилось на землю. Всадник, выбравшись из-под навалившейся на него лошади, с трудом встал на одно колено, выхватив из ножен свой меч. В это время трое турок, спешившись, устремились к нему с саблями наголо. После первого удара рыцарь упал на спину, и иноверцы тотчас же накинулись на него, рубя на куски его тело с хладнокровной яростью, потрясшей Филиппа до глубины души».
РОНАЛЬД УЭЛЧ, «РЫЦАРЬ-КРЕСТОНОСЕЦ»
        Глава 9
        Рыцари-крестоносцы Аутремера
        «И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; ивышел он как победоносный, и чтобы победить».
(Откровение Иоанна Богослова, 6:1 -2)
        Господь, этой вашей взмах
        Десницы к тому, что он
        Не встречен, ибо пленен,
        Привел - все в ваших руках;
        Плывет сарацинов племя
        К Акре на всех парусах,
        И, значит, тот обречен,
        Кто вдел ради вас ногу в стремя.

Монах Маудонский. Перевод А. Нашита
        Почти за девяносто лет, прошедших между основанием Иерусалимского королевства и поражением христианской армии в Хаттине в июле 1187г., армии Аутремера были единственной силой, которая помогала европейцам удерживаться в Палестине. При этом их состав был несколько иным, чем в традиционных феодальных войсках того времени. Прежде всего, в них входили «вооруженные паломники», например воинствующие монахи (т.е. рыцари-тамплиеры и госпитальеры). Самым необычным, однако, было то, что в них были совершенно неизвестные на Западе типы бойцов: сержанты и туркопулы. Необычной была и система «арьер бан», в то время в Европе не применявшаяся! Познакомимся же с войсками европейцев в Палестине более подробно.
        Как и на Западе, костяк армии Иерусалима состоял из рыцарей, которые жили и вооружались за счет доходов с пожалованных им поместий. Это могли быть как светские лорды (бароны), так и церковные (епископы и независимые аббаты). Последние выставляли около 100 рыцарей каждый, причем, судя по записям Джона Д’Ибелина, епископ Назарета должен был выставить шесть рыцарей, а епископ Лидде - 10 рыцарей соответственно.
        Гийом Тирский. «История Аутремера», рукопись, пожертвованная в 1698г. Мельхиором Филибером в Иезуитский колледж в Лионе. Вверху: Иоанн II Комнин во время осады Шайзара (1138г.). Внизу: Раймонд Пуатье граф Антиохии и Джосселин II граф Эдессы играют в шахматы (Муниципальная библиотека Булонь-сюр-Мер, Франция)
        Важно помнить, что термин «рыцарь» не относится к одному человеку, а описывает боевую единицу, состоящую из рыцаря на боевом коне плюс один или несколько оруженосцев, а также его верховой лошади (полфри) и нескольких вьючных лошадей. Рыцари должны были иметь доспехи и оружие. Оруженосцы - иметь все это по возможности.
        Бароны поддерживались младшими братьями и своими взрослыми сыновьями, а также «домашними рыцарями», то есть людьми без земельных владений, служившими барону в обмен на годовую заработную плату (как правило, это были платежи в натуральной форме: стол, услуги и квартира, а также конь и оружие). Джон Д’Ибелин предполагает, что количество таких рыцарей имело место быть в пропорции от 1:2 до 3:2, что дает основание нам, по крайней мере, удвоить список выходящих на поле боя рыцарей Иерусалимского королевства. Но, опять-таки, это и затрудняет их подсчет. У кого-то они были, у кого-то не было совсем!
        Удивительно, но экономические отношения, в которые все они при этом вступали, были часто совсем не похожи на европейские. Так, например, барон Рамле был обязан выставить четырех рыцарей в обмен на право сдавать в аренду пастбища бедуинам. Часто на них шли доходы от таможенных пошлин, тарифов и других королевских источников дохода. В процветающих прибрежных городах Аутремера было много таких «ленников», военнообязанных короля.
        Часть рыцарей набиралась из младших сыновей и братьев баронов или в войско из числа безземельных вооруженных паломников, желающих остаться в Святой земле. При этом они приносили ленную присягу королю и становились его рыцарями, а он их кормил, вооружал и одевал. На Западе такое в то время только-только начиналось.
        Святая земля, в отличие от Запада, извлекала выгоду из того, что в любой момент, но чаще с апреля по октябрь, привлекала десятки тысяч паломников, как мужчин, так и женщин, приносивших королевству большие доходы, часть из которых шла на «покупку» рыцарей и прочих наемников, способных в случае чрезвычайной ситуации встать в строй и сражаться. Иногда бароны приводили с собой небольшие частные армии из слуг и примкнувших к ним добровольцев, и эти силы тоже можно было использовать для защиты Святой земли. Хорошим примером является граф Филипп Фландрский, который прибыл в Акку в 1177г. во главе «ощутимой армии». В его армию входили даже английские графы Эссекс и Мит. Но чаще отдельные рыцари были именно паломниками и шли воевать только по необходимости. Одним из таких примеров является ХьюгVIII де Лузиньян, граф де ла Марш, который оказался в Палестине в 1165г., но в конечном счете умер в сарацинской тюрьме. Другим примером является Уильям Маршал, который прибыл в Святую землю в 1184г., чтобы выполнить обет крестоносца, данный его молодым королем. Вот даже как бывало! Поэтому невозможно знать точно,
сколько «вооруженных паломников» - и не только рыцарей - принимали участие в сражениях между военными силами Иерусалимского королевства и его противниками-мусульманами.
        Еще одной «аномалией» армий Аутремера были, конечно, большие отряды боевых монахов - среди которых наиболее известными были тамплиеры и госпитальеры, рыцари святого Лазаря, а несколько позже тевтоны. Дэвид Николь в своей книге о битве при Хаттине предполагает, что к 1180г. тамплиеров было около 300 человек (только рыцарей!), а госпитальеров - 500 рыцарей, но многие из них были разбросаны по своим замкам и все вместе единой силой собраться не могли. Бесспорным является тот факт, что 230 тамплиеров и госпитальеров пережили битву при Хаттине 6 июля 1187г. Учитывая то, что битва продолжалась два дня, представляется разумным предположить, что оба ордена понесли серьезные потери, прежде чем сражение закончилось. Вполне вероятно поэтому, что их могло быть около 400 человек, как госпитальеров, так и тамплиеров, а еще там были рыцари св. Лазаря, вооруженные паломники из Европы и рыцари Иерусалимского короля, то есть армия впечатляющей силы.
        Совет баронов Иерусалимского королевства. Миниатюра из манускрипта «История Аутремера» Себастьяна Мамерота и Джорджа Кастеллиана, написанного в 1474 -1475гг. вБурже во Франции (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Рыцари Аутремера XIIIв. «История Аутремера» Гильома Тирского. Коллекция Уайта Томпсона (Британская библиотека, Лондон)
        Битва при Тире, 1187г. Миниатюра из манускрипта «История Аутремера» Себастьяна Мамерота и Джорджа Кастеллиана, написанного в 1474 -1475гг. вБурже во Франции (Национальная библиотека Франции, Париж)
        В современных изображениях средневековой войны часто упускается из вида, что рыцари в средневековых армиях были самым малочисленным контингентом. Пехота же составляла основную часть любой феодальной армии и была далеко не лишним ее компонентом, хотя и сражалась она совсем не так, как это многие сейчас себе представляют. Причем если на Западе пехота в XII -XIIIвв. состояла в основном из крестьян (плюс наемники), то в государствах крестоносцев пехота набиралась из свободных «бюргеров», получивших землю в ходе Крестовых походов, ну и плюс наемники, разумеется.
        Если проституция является древнейшей профессией на земле, то наемники должны принадлежать ко второй древнейшей профессии. Наемники были известны еще в Древней Греции и в Древнем Египте. В феодальное время ленники обязаны были служить сюзерену в течение 40 дней подряд, и кто-то же должен был служить вместо них, когда их очередь заканчивалась?! Кроме того, некоторые военные навыки, такие как стрельба из лука и обслуживание осадных машин, требовали большого опыта и практики, которых не было ни у рыцарских слуг, ни у крестьян. Наемники на средневековых полях сражений были повсюду. Они были и в Аутремере, и, вероятно, были распространены там даже более, чем на Западе. Но без цифр в руках этого не докажешь.
        Саладин встречается с Бальяном II Д’Ибелином. Миниатюра из манускрипта «История Аутремера» Себастьяна Мамерота и Джорджа Кастеллиана, написанного в 1474 -1475гг. вБурже во Франции (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Гораздо более интересной и необычной особенностью армий государств крестоносцев были «сержанты». Потому что «крестьяне» вАутремере в основном состояли из говорящих на арабском языке мусульман, и короли Иерусалима не были склонны полагаться на этих людей, чтобы заставлять сражаться против единоверцев. С другой стороны, лишь одна пятая часть населения (ок. 140000 жителей) была христианами. Все поселенцы были общинниками, и селились ли они в городах, как купцы и торговцы, или в сельскохозяйственных районах на королевских и церковных землях, все они классифицировались как «бюргеры» - то есть не крепостные. Эти общинники, которые добровольно прибыли в государство крестоносцев, автоматически становились свободными и должны были идти на военную службу в случае необходимости, и вот тогда-то их и классифицировали как «сержантов».
        Битва при Аль-Бугайа (1163). Миниатюра из манускрипта «История Аутремера» Себастьяна Мамерота и Джорджа Кастеллиана, написанного в 1474 -1475гг. вБурже во Франции (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Термин «сержант» вконтексте военной практики Аутремера похож на термин «человека с оружием» эпохи Столетней войны. Это означает, что финансовые средства для приобретения доспехов - стеганых гамбезонов и прошитых акетонов или в редких случаях доспехов из кожи или кольчуг, - а также шлем и какое-то пехотное оружие, копье, короткий меч, топор или моргенштерн он получал от представителей королевской власти.
        Неудивительно, что «сержанты» были бременем для городов, но и тамплиеры и госпитальеры содержали значительные силы «сержантов». И хотя они не были так хорошо вооружены, как рыцари, они имели право на двух лошадей и одного оруженосца! Не ясно, однако, распространялись ли подобные установления на сержантов короля и церковных владык.
        Пожалуй, самый экзотический компонент армий Аутремера - это так называемые туркопулы. Есть множество ссылок на эти войска в записях того времени, и они явно играли значительную роль в вооруженных силах крестоносцев, хотя нет однозначного определения того, кого и что они собой представляли. Это были явно «родные» для тех мест войска, и можно предполагать, что это были наемники из мусульман. Примерно половина населения в государствах крестоносцев были, кстати говоря, христианами не латинского толка, и несомненно, что из этого сегмента общества можно было также набирать войска, ненавидевшие мусульман. Армяне, к примеру, составляли значительную часть населения в Иерусалимском королевстве, имели там свои кварталы и свои собственные соборы. Сирийские христиане говорили на арабском языке и выглядели как «арабы» и «турки», но как христиане это были надежные войска. Были также греческие, коптские, эфиопские и маронитские христиане, и все теоретически подлежали призыву на военную службу, и как христиане, живущие в этом регионе, вероятно, давали латинянам готовых воинов. Они хорошо помнили оскорбления и
притеснения со стороны мусульман, а тут им предоставлялась возможность с ними поквитаться. По характеру своего вооружения это были в основном конные лучники, умело стрелявшие прямо с коня, как и их противники - местные мусульмане.
        Государства крестоносцев в Аутремере
        Короли Иерусалима имели также право объявить «арьер бан», по которому свободный человек должен был встать на защиту королевства. Говоря языком современности, это означало тотальную мобилизацию. Примечательно, что король Иерусалима мог держать своих вассалов на службе в течение года, а не только 40 дней, как на Западе, но это было связано с угрозой самому существованию христиан в том или ином районе королевства, а то и угрозой всему королевству, и пока угроза не исчезала, войска не распускались! Но если король отправлял армию за пределы королевства для наступательной экспедиции, он должен был оплатить своим подданным оказанные ему услуги!
        КНИГА В КНИГЕ
        Сбор рыцарского войска был делом хлопотным и требовал времени, что было связано с особенностями феодальной системы.
        «В ту эпоху мобилизация проходила по территориальному принципу. Рыцари считались как бы принесшими воинскую присягу офицерами, которым вменялось в обязанность набирать себе войско среди своих вассалов, подданных или сервов. Ни один рыцарь или даже конюший не отправлялся на войну в одиночку. Их сопровождали вооруженные слуги, оруженосцы, пешие ратники. Рыцари считались владельцами своих коней, своего вооружения, равно как и оружия своих вассалов. Простой рыцарь, не имевший собственного знамени, приравнивался примерно к лейтенанту; собрав и вооружив своих людей, он присоединялся к рыцарю более высокого ранга, то есть к своему сюзерену. Рыцарь - обладатель знамени соответствовал примерно капитану; знатные рыцари, имевшие право распускать знамя, - полковнику, а рыцари с двойными знаменами были как бы генералами и командовали крупными соединениями, собранными, по тогдашней юрисдикции, в их графстве или на их баронских землях».
МОРИС ДРЮОН, «ЯД И КОРОНА»
        КНИГА В КНИГЕ
        Система «арьер бан», принятая в Иерусалимском королевстве, должна была в какой-то степени исправить недостатки феодальной системы, существовавшей в Европе. Однако из-за незначительного притока человеческих и материальных ресурсов и она не могла дать европейцам решающего перевеса над мусульманами. Особенно острой была проблема лошадей для рыцарской конницы.
        «Жильбер расспрашивал об arriere ban: эта система, принятая в государстве крестоносцев, отличалась от обычаев его родной Нормандии.
        -Во время войны каждый барон и рыцарь обязаны взяться за оружие, - объяснял сир Хьюго. - Человек имеет право отказаться, если он серьезно болен или обессилел от старости. Король платит из своей казны каждому рыцарю пятьсот бизантов, и на эти деньги рыцарь должен приобрести для себя четырех лошадей. И одному Богу известно, где король достанет деньги для этой войны. Властительные сеньоры Иерусалима никогда не отличались особым богатством.
        -А если просто заменять лошадей прямо во время боя? - спросил Жильбер. Он бы никогда не осмелился задать такой вопрос, не стань он рыцарем благодаря сиру Хьюго, иначе ему пришлось бы сражаться простым солдатом в пехоте.
        -О-о! Кажется, к этому клонит и достопочтенный мессир де Дюр, - сказал сир Хьюго. - Он называет это системой возобновления: каждый рыцарь получает свежую лошадь из числа трофейных или коней рыцарей, павших во время битвы.
        …Когда гарнизон был разделен, Жильбер начал еще раз медленно и дотошно проверять обмундирование солдат. А Филипп тем временем прошел в стойла, чтобы осмотреть лошадей.
        Половину войска сира Хьюго будут составлять конники, так как барон был довольно богат, а остальные лошади останутся в резерве для рыцарей. Скоро Филипп привел стойла в состояние бурной активности. Кузнецы возились у своих горнов, из недр которых вырывались волны горячего воздуха; лошади взволнованно ржали и били копытами, и человеку, не знающему, в чем дело, могло с первого взгляда показаться, что в конюшнях начался настоящий содом. Но за всем этим кажущимся беспорядком скрывалась четкая организация: каждый знал свое дело, и Филипп был доволен их работой.
        Ему всегда хотелось, чтобы в конюшнях отца стояли крупные сильные лошади. Боевые кони с Запада были несравненно сильнее, чем восточные лошадки, а в те времена рыцарь выигрывал сражение во многом благодаря выносливости и мощи своего коня. Но лошади с Запада так и не смогли привыкнуть к восточному климату и постепенно теряли силу. Арабские скакуны, увы, менее выносливые, оказались несравнимо более приспособленными к местным условиям, и все же сир Хьюго был вынужден заказать новую партию лошадей из Европы, истратив целое состояние на то, чтобы достать себе и двум юным рыцарям достойных коней. Да и понятно почему. Вооружение рыцаря весило немало, и местные кобылки просто издыхали под тяжестью оседлавших их воинов».
РОНАЛЬД УЭЛЧ, «РЫЦАРЬ-КРЕСТОНОСЕЦ»
        Хотя рыцарям было тяжело сражаться с численно превосходящими их мусульманскими всадниками, да к тому же еще и конными стрелками из лука, они сумели выработать тактику боя, которая приносила им успех. Обычно они подпускали их поближе и затем неожиданно и решительно атаковали, пользуясь тем, что их противник увлекался стрельбой и не всегда сразу реагировал на стремительно приближавшихся к нему всадников на крупных и сильных лошадях. В ближнем бою крестоносцы, как правило, одерживали верх за счет своего более тяжелого вооружения и, следовательно, лучшей защиты.
        «Филипп искренне восхищался решительными действиями своего отца и сира Бальяна. Много раз в Бланш-Гарде он слушал наставления отца о наилучшей тактике, которую можно применять в бою с иноверцами. В мирной обстановке родного дома сражение казалось ему чем-то вроде шахматной игры, где каждый ход был тщательно продуман и основательно взвешен, но здесь, в этом хаосе, в этом шуме, пыли и жаре, сражение представлялось ему настоящим кошмаром наяву. Большинство людей, утратив спокойствие, руководствовались лишь слепым инстинктом - инстинктом выживания, все их внимание оказалось сосредоточено лишь на конкретном моменте. И редко кто мог заставить себя мыслить трезво в такой обстановке.
        Филипп поднял свое копье, другой рукой крепко прижимая к груди щит. Сжав ногами бока лошади, он пригнулся, так что верхушка шлема едва выступала из-за края щита.
        Теперь первая волна турок находилась на расстоянии полета стрелы.
        Итак, осыпав стрелами христиан, они издали боевой клич и, подняв облако пыли, разъехались по сторонам, намереваясь атаковать крестоносцев с флангов.
        Но в это время сир Бальян повел в наступление хорошо вооруженных рыцарей, клином врезаясь в пустое пространство между двумя отрядами турок, где сейчас стояла сплошная пелена поднятой лошадьми пыли. На солнце сверкал острый клинок его меча. Призывно взревели трубы, и Филипп вдруг почувствовал, что в нем закипает необычная радость; волнующая кровь радость битвы. Со всех сторон послышались крики - это христиане пошли в наступление, выкрикивая свой воинственный клич:
        -«Deus Vult! Deus Vult!»[4 - «Deus Vult!» (лат.) - буквально: «С нами Бог!».] Да свершится воля Божья! Бог нас ведет!
        Вторая волна нападавших турок услышала звуки трубы и крики христиан, сразу же поняв, что они означают, тем более что к ним присоединялся лязг оружия, звон кольчуг и топот копыт. Завеса пыли растаяла, и они увидели прямо перед собой несущийся на них поток рыцарей - раздувающиеся ноздри взмыленных коней, плоские верхушки запыленных шлемов, продолговатые щиты и острия поднятых копий с развевающимися на них флажками.
        Турки поняли грозившую им опасность, но было уже слишком поздно. В их рядах наступило смятение, они спешно начали разворачивать коней назад, но в это время в их расстроенные ряды врезался отряд рыцарей-христиан.
        Сквозь прорези шлема Филиппа врывался ободряющий ветерок. Впереди себя он видел собственное копье с острием, направленным в сторону врага.
        Избери себе цель и не спускай с нее глаз, учили Филиппа, а копье само довершит остальное.
        Прямо перед глазами Филиппа возникла фигура рослого турка в богатых одеждах, темнокожего, с густой бородой, в развевающемся на плечах белом бурнусе. Филипп крепко сжал пятками бока коня, немного развернув его, и уперся взглядом в центр круглого щита мусульманина. Копье воткнулось прямо в цель - Филипп вложил в этот удар всю свою силу, но он точно все рассчитал, и рука его, нанося удар, даже не дрогнула.
        Турок, словно птица, выскользнул из седла - копье насквозь пронзило ему грудь. Лошадь его, не ощущая больше на себе тяжести седока, понеслась было вперед, но, столкнувшись с мощным конем Филиппа, опрокинулась наземь. А Филипп, лишь краем глаза взглянув на поверженного противника, снова поднял копье.
        Едва он пришел в себя после первого удара, как тут же увидел перед собой другого врага. На этот раз удар его был не столь силен, поскольку Филипп не успел как следует прицелиться. Острие копья лишь слегка задело плечо турка, но он все равно не сумел удержаться в седле и скатился на землю, после чего Филипп сшиб с копыт его лошадь.
        Впереди больше никого не было, и Филипп, развернув лошадь, поскакал туда, где кипело сражение. Услышав сигнал трубы, он натянул поводья и огляделся по сторонам. Земля вокруг была покрыта трупами арабских скакунов и телами убитых мусульман. Христиане отступали, возбужденно потрясая копьями и издавая торжествующие крики.
        -Филипп, Филипп! - К нему скакал Джосселин де Грандмеснил с мечом в руках: копье его сломалось во время боя. - Как мы их! - радостно кричал он».
РОНАЛЬД УЭЛЧ, «РЫЦАРЬ-КРЕСТОНОСЕЦ»
        Глава 10
        Крестоносцы первых рыцарских орденов
        «И я говорю тебе: ты Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее. И дам тебе ключи Царства Небесного; ичто свяжешь на земле, то будет связано на небесах; ичто разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах!»
(Матфей, 16: 13 -19)
        Кого склоняет злобный бес
        К неверью в праведность небес,
        Тот проведет свой век земной
        С душой унылой и больной.
        Порой ужиться могут вместе
        Честь и позорное бесчестье.
        Но усомниться иногда —
        Еще не главная беда:
        Ведь даже и в утрате веры
        Возможно соблюденье меры.
        Найдется выход для сердец,
        Что не отчаялись вконец…

Вольфрам фон Эшенбах. Перевод Л. Гинзбурга
        Западноевропейские рыцари обычно побеждали мусульман, когда действовали не только смело и решительно - этими-то качествами они славились всегда, - но еще и организованно. Только именно организованности им как раз и не хватало. Ведь каждый рыцарь-феодал в условиях ведения натурального хозяйства был ни от кого не зависим, а в личной доблести мог запросто превосходить любого герцога, а то и самого короля! Прекрасную картину независимости такого вот феодального сеньора предоставляет нам Сюгер, настоятель Сен-Дени, в своей «Жизни Людовика VI, прозываемого Толстым», в которой он рассказывает о том, как этот монарх в 1111г. осадил замок Пюизе в Босе, владелец которого, Гуго дю Пюизе, много лет подвергал окрестности откровенному разбою. Во время первого приступа королевское войско, состоявшее из пешего крестьянского ополчения, понесло огромные потери. Но тем не менее замок Гуго все-таки был взят, а сам хозяин отправлен в изгнание. Однако там сеньор-разбойник раскаивался так убедительно, что снисходительный Людовик VI решил помиловать его. Но неисправимый грабитель вновь отстроил донжон и опять принялся за
старое. Это вызвало новый поход, окончившийся, как и первый, сожжением его донжона. Наказанный и вновь помилованный (в который раз!) Гуго выстроил донжон в третий раз! На этот раз чаша королевского терпения была переполнена: донжон сожгли, а сам Гуго сделался монахом-отшельником и умер во время покаянного путешествия в Святую землю. Так жители Босе окончательно избавились от своего притеснителя.
        Вольфрам фон Эшенбах происходил из знатного, но обедневшего рода, вел жизнь служилого рыцаря и миннезингера
        Рыцари-крестоносцы Палестины: слева направо - рыцарь-крестоносец ордена святого Гроба Господнего Иерусалимского (основан в 1099г.), госпитальер, тамплиер, рыцарь ордена св. Якова Кампостельского, тевтонский рыцарь ордена св. Марии Тевтонской
        Подобным же своеволием, если не сказать самоуправством, отличались рыцари-феодалы и на полях сражений, которые сплошь и рядом проигрывались из-за того, что какой-нибудь рыцарь раньше всех прочих бросался грабить вражеский лагерь или, напротив, обращался в бегство в то время, когда надо было сражаться и не отступать!
        Заставить рыцарей быть дисциплинированными, как того хотели многие военачальники, очень долгое время никому не удавалось, практически до первых Крестовых походов на Восток. Именно там, познакомившись и узнав поближе восточную культуру, многие военные и религиозные деятели Запада заметили, что тем самым «камнем», на котором можно построить «здание» рыцарской дисциплины и послушания, является сама Церковь, ради которой, собственно говоря, они и сражались, и для чего нужно было всего лишь… превратить рыцарей в монахов!
        Крест был популярной фигурой на старинных рыцарских гербах, и неудивительно, что именно кресты разного вида были избраны в качестве символов создаваемых духовно-рыцарских орденов
        Лестница к пещере преподобного Антония Великого. Наверное, здесь можно обрести спасение…
        Вот так и возникли первые духовно-рыцарские ордены, объединившие под своими знаменами рыцарей-крестоносцев, сражавшихся против мусульман. Важно отметить, что такие ордены, созданные крестоносцами в Палестине, также существовали и у мусульман! В конце XI - начале XIIв. уних были созданы военно-религиозные ордены Раххасийа, Шухайнийа, Халилийа и Нубувийа, большинство из которых в 1182г. халиф ан-Насир объединил в общемусульманский духовно-рыцарский орден «Футувва». Обряд посвящения в члены «Футувва» включал в себя: опоясывание мечом, питье «священной» соленой воды из чаши, надевание специальных шаровар и символический удар по плечу рукой или же плоской стороной меча. Практически те же самые обряды совершались при посвящении в рыцари или при вступлении в один из европейских рыцарских орденов!
        Впрочем, кто у кого первым позаимствовал идею духовно-рыцарского ордена, это еще вопрос! Дело в том, что еще задолго до всех этих орденов на территории Африки, а именно в Эфиопии, существовал… орден св. Антония, считающийся одним из старейших рыцарских орденов мира.
        По преданию, он был основан как духовно-рыцарский орден негусом - правителем Эфиопии, известным на Западе как «Пресвитер Иоанн», в 370г. Тогда, после смерти св. Антония в 357 или 358г., многие его ученики и последователи удалились в пустыню, затем приняли монашеские правила жизни св. Василия и перешли в монашество «с именем и наследием св. Антония». Некоторые средневековые тексты гласят, что «в 370г. от Рождества Господа нашего Иоанн, император Эфиопии, собрал монахов в духовно-рыцарский орден под именем и защитой св. Антония, патрона его империи, и даровал им многие привилегии. И когда они стали рыцарями, они приняли вышеупомянутый устав св. Василия и его установления». Тем не менее считается более вероятным не столь древнее происхождение этого ордена.
        Ордена того же имени существовали позднее в Италии, Франции и Испании, будучи ответвлениями ордена, находящегося в Константинополе, причем эфиопский орден существует до сих пор[5 - Сюзереном ордена в настоящее время является его гроссмейстер и генерал-капитан Его Императорское Высочество Эрмиас Сале-Селассие Хайле-Селассие, Президент Королевского Совета Эфиопии. Рыцари в орден принимаются крайне редко, и их обеты являются по-настоящему рыцарскими. Орден имеет две степени - Большой рыцарский крест и компаньон. Кавалеры ордена могут указывать в официальном титуловании инициалы ордена KGCA (Knight Grand Cross - Рыцарь Большого Креста) и CA (Companion of the Order of St. Anthony - Компаньон ордена святого Антония).Знак ордена сегодня представляет собой золотой эфиопский крест синей эмали, увенчанный императорской короной Эфиопии. Нагрудная звезда представляет собой крест ордена без короны, наложенный на серебряную восьмиконечную звезду. Лента-перевязь ордена - шелковая муаровая, с бантом у бедра, черная с синими полосами по краям.].
        Кресты ордена св. Антония
        Аббатство Беллапаис, Северный Кипр. Основано госпитальерами, но сейчас здесь православная греческая церковь
        Целью обоих орденов - эфиопского и константинопольского - была защита христианской веры. Рыцари носили черные с синим мантии с синими трехконечными крестами на груди. Старшие рыцари носили двойные кресты того же цвета. Традиционно штаб-квартира ордена располагалась на о-ве Мерое (сейчас в Судане), в резиденции аббатов, но во всей остальной Эфиопии орден имел множество женских и мужских монастырей. Годовой доход ордена составлял не менее двух миллионов золотых. Так что впервые родилась эта идея даже не на Востоке и не в Европе, а в Эфиопии!
        Что же касается других рыцарских орденов, то, применительно к теме нашей книги, давайте начнем их рассматривать с самых известных и так, постепенно, рассмотрим их большую часть. К сожалению, подробно все духовно-рыцарские ордена рассмотреть просто невозможно.
        А вот так она выглядит сегодня внутри
        Что же касается самых известных рыцарских орденов, то здесь пальма первенства принадлежит ордену иоаннитов, или госпитальеров. Традиционно его основание связывают с Первым крестовым походом, однако почва для его создания была подготовлена значительно раньше, буквально сразу же вслед за признанием христианства официальной религией в Риме. Тогда в Иерусалим приехал император Константин, пожелавший найти здесь (и нашедший!) тот самый крест, на котором был распят Иисус Христос.
        Вслед за этим на карте города появилось и множество других святых мест, так или иначе упоминавшихся в Евангелии. К слову, на «месте этих мест» вскоре начинали возводиться храмы.
        Именно так Палестина и превратилась в то место, с которым для любого верующего, согласно христианской системе ценностей, была связана надежда на очищение от грехов и спасение души. Однако для паломников дорога в Святую землю, где каждый из них мог обрести надежду на спасение, была полна опасностей. Изнуренные голодом и болезнями, пилигримы с великим трудом добирались до Палестины, и если кто-то из них не хотел потом уходить с этой благословенной земли, то он мог остаться, но с условием безоговорочного принятия монашеского обета и сотворения дел милосердных при монастырских больницах. Такое положение мало изменилось даже после того, как в 638г. Иерусалим захватили арабы.
        Битва за Агру. Миниатюра из манускрипта Гийома Тирского «История Аутремера», XIVв. (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Когда в X в. Святая земля стала основным центром христианского паломничества, в 1048г. Константине ди Пантелеоне - благочестивый купец из итальянской республики Амальфи - попросил разрешения у египетского султана основать в Иерусалиме приют для больных христиан. Ему дали название Иерусалимского Госпиталя Святого Иоанна, а его эмблемой стал белый восьмиконечный крест Амальфи. С тех пор братство монахов-бенедиктинцев и стали называть обществом иоаннитов, а его членов - госпитальерами (от лат. hospitalis - «гостеприимный»).
        Почти 50 лет их жизнь текла тихо и мирно, в молитвах да уходе за больными. И только осада Иерусалима крестоносцами нарушила их покой. Согласно преданию, христиане, как и другие жители осажденного города, должны были помогать армии египетского калифа его защищать. И вот тогда хитроумные иоанниты придумали бросать на головы рыцарей вместо камней свежий хлеб! За это мусульманские власти обвинили их в измене, но когда на глазах у судей этот хлеб чудесным образом превратился в камень, иоаннитов пришлось оправдать! 15 июля 1099г., когда измученный осадой Иерусалим наконец пал, один из вождей похода, герцог Готфрид Бульонский, щедро вознаградил старания иноков. А многие рыцари даже вступили в их братство и дали клятву защищать паломников во время путешествий. Официальное создание ордена было подтверждено сначала правителем Иерусалимского королевства Бодуэном I в 1104г., а затем, спустя девять лет, и римским папой Пасхалием II. И хартия Бодуэна I, и булла папы Пасхалия II сохранились до сегодняшнего времени. Найти их можно в Национальной библиотеке Мальты в Ла-Валлетте.
        Форт в Ларнаке, Кипр. Здесь тоже были крестоносцы…
        В статусе ордена военные братья не упоминались вплоть до 1200г. Вероятно, тогда и сложилось деление членов ордена на три категории: военных братьев (получавших благословение на ношение и употребление оружия), братьев-лекарей, занимавшихся врачеванием больных и раненых, и братьев-капелланов, выполнявших в ордене такие религиозные обряды, как литургия, исповедь и причастие.
        Собор Св. Николаса, превращенный мусульманами в мечеть
        Что касалось положения, то орденские рыцари приравнивались к монахам и подчинялись только папе римскому и своему гроссмейстеру (главе ордена), имели собственные земли, церкви и кладбища. Они освобождались от налогов, и даже епископы не могли отлучить их от церкви!
        Сзади собор Св. Николаса выглядит ничуть не менее впечатляющим, чем со стороны фасада
        Первым великим магистром ордена, избранным госпитальерами в сентябре 1120г., был Раймон Дюпюи. Именно при нем орден стал называться Иерусалимским орденом рыцарей-госпитальеров св. Иоанна. Тогда же, к обычному монашескому одеянию, для рыцарей был добавлен черный плащ с белым крестом на левом плече. В походе рыцари надевали сюрко алого цвета с большим белым полотняным крестом с расширяющимися концами, который нашивался у него на груди. Толковали его следующим образом: четыре конца креста обозначают, мол, христианские добродетели, а восемь углов на нем - это добрые качества христианина. Одновременно белый крест на красном фоне должен был символизировать безупречность рыцарской чести на кровавом поле войны. Знамя ордена представляло собой прямоугольное красное полотнище с простым белым крестом.
        Кадр из кинофильма «Суворов» (1940). На императоре Павле хорошо видна мантия с мальтийским крестом. Ну, вот любил он рыцарскую романтику, что делать… В кинофильме мы видим, что во время встречи Суворова с царем на Павле I надета мантия магистра Мальтийского ордена. Можно с уверенностью сказать, что то, что мы видим, истории не соответствует. Павел I был действительно провозглашен великим магистром Мальтийского ордена, но лишь 6 декабря 1798г., то есть десять с лишком месяцев спустя после этой аудиенции
        После падения последнего оплота крестоносцев в Палестине в 1291г. рыцари ордена ненадолго перебрались на Кипр, а спустя 20 лет - на остров Родос, где орден просуществовал вплоть до нападения турок в 1523г. Еще через 42г. орден обосновался на острове Мальта, из-за чего крест ордена получил навание «мальтийского». Больницы же, основанные орденом во многих странах Европы, в течение длительного времени являлись подлинными центрами врачебного искусства.
        В 1798г. Мальту захватили войска Наполеона, и это обстоятельство положило конец пребыванию ордена на острове, и началу рассеивания его членов по всему миру. На короткое время, в правление Павла I, рыцари нашли приют в России, но после смерти императора уехали в Рим. Сегодня орден называется Суверенным Военным орденом Госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Интересно отметить, что на полях сражений в Палестине госпитальеры постоянно соперничали с рыцарями ордена тамплиеров, поэтому в походе их обычно ставили в арьергард, а тамплиеров в авангард, разделяя их между собой другими войсками.
        Крест ордена госпитальеров
        Крест ордена тамплиеров
        Крест ордена св. Марии Тевтонской
        Герб ордена меченосцев
        Герб Добринского ордена
        Крест ордена Святого Гроба Господня
        КНИГА В КНИГЕ
        В этом отрывке из романа Вальтера Скотта «Айвенго» автор, безусловно, хотел показать, что рыцари духовно-рыцарских орденов - а в данном случае речь идет о Бриане де Баугильбере, рыцаре ордена тамплиеров, - не имели права украшать свои доспехи и одежду и должны были выглядеть строго и сурово. Однако, как всегда, он все напутал и смешал в одну кучу. Если его собственная одежда была проста, то откуда взялись у него перья на шлеме? А кривые сабли, которым на Востоке еще нужно было появиться? Насечка - то есть инкрустация врезанной в материал золотой проволокой - на ножнах, которые обычно обтягивались кожей, в общем-то, есть нечто из области фантазии.
        «Ехал он верхом на крепкой дорожной лошади, очевидно, для того, чтобы поберечь силы своего благородного боевого коня, которого один из оруженосцев вел позади. На коне было полное боевое вооружение; содной стороны седла висел короткий бердыш с богатой дамасской насечкой, с другой - украшенный перьями шлем хозяина, его колпак из кольчуги и длинный обоюдоострый меч. С другой стороны оруженосец вез, подняв вверх, копье своего хозяина; на острие копья развевался небольшой флаг с изображением такого же креста, какой был нашит на плаще. Тот же оруженосец держал небольшой треугольный щит, широкий вверху, чтобы прикрыть всю грудь, а внизу заостренный. Щит был в чехле из красного сукна, и поэтому нельзя было увидеть начертанный на нем девиз. Вслед за этими двумя оруженосцами ехали еще двое слуг: темные лица, белые тюрбаны и особый покрой одежды изобличали в них уроженцев Востока. Вообще, в наружности этого воина и его свиты было что-то дикое и чужеземное. Одежда его оруженосцев блистала роскошью, восточные слуги носили серебряные обручи на шеях и браслеты на полуобнаженных смуглых руках и ногах. Их одежда
из шелка, расшитая узорами, указывала на знатность и богатство их господина и составляла в то же время резкий контраст с простотой его собственной военной одежды. Они были вооружены кривыми саблями с золотой насечкой на рукоятках и ножнах и турецкими кинжалами еще более тонкой работы. У каждого торчал при седле пучок дротиков фута в четыре длиною, с острыми стальными наконечниками. Этот род оружия был в большом употреблении у сарацин и поныне еще находит себе применение в военной игре, любимой восточными народами и называемой «эль-джерид». Лошади, на которых ехали слуги, были арабской породы: сухощавые, легкие, с упругим шагом, тонкогривые, они ничем не напоминали тех тяжелых и крупных жеребцов, которых разводили в Нормандии и Фландрии для воинов в полном боевом вооружении. Рядом с этими громадными животными арабские лошади казались изящной, легкой тенью».
ВАЛЬТЕР СКОТТ, «АЙВЕНГО»
        Глава 11
        Крестоносцы-тамплиеры
        «…Видел я также, что всякий труд и всякий успех в делах производят взаимную между людьми зависть».
(Екклесиаст, 3.18 - 4.4)
        Господь сидит на царственном престоле, —
        Любовь к Нему отвагой подтвердят
        Все те, кого от горестной юдоли
        Он спас, прияв жестокий смерти хлад.
        Простит Он тех, кто немощью объят,
        Кто в бедности томится иль в неволе,
        Но все, кто молод, волен и богат,
        Не смеют дома оставаться в холе.

Конон де Бетюн. Перевод Е. Васильевой
        А вот первый «зарегистрированный», а точнее, утвержденный римским папой орден воинов-монахов основал Гуго де Пейн. Название его звучало так: «Бедные рыцари Христа и Храма Соломонова». Оттого-то в дальнейшем его и стали называть орденом тамплиеров или храмовников (по-французски «тампшь» как раз и означает «храм»).
        А начиналось все так. Приблизительно в 1118г., французский дворянин Гуго де Пейн собрал восемь своих родственников-рыцарей и учредил орден, поставив себе целью защитить пилигримов в их паломничествах по святым местам на Ближнем Востоке. Иначе говоря, «по мере сил охранять дороги на пользу паломникам от коварства разбойников и от нападений степных кочевников». Они были настолько бедными, что на двух человек у них была всего одна лошадь; впамять о том времени их печать довольно долго содержала изображение коня, на котором сидят два всадника.
        О деятельности ордена мало кто знал, вплоть до собора в Труа в 1128г., на котором орден был признан официально. Священнику Бернару Клервоскому тогда поручили разработать его устав, в котором были бы сведены воедино все основные правила ордена. Вильгельм, архиепископ Тирский, канцлер Иерусалимского королевства и один из крупнейших средневековых историков, в своем труде описывает создание ордена следующим образом: «В том же году несколько благородных рыцарей, людей истинно верующих и богобоязненных, выразили желание жить в строгости и послушании, навсегда отказаться от своих владений и, предав себя в руки верховного владыки Церкви, стать членами монашеского ордена. Среди них первыми и наиболее знаменитыми были Гуго де Пейн и Годфруа де Сент-Омер. Поскольку у братства не было пока ни своего храма, ни жилища, король предоставил им временное убежище у себя во дворце, построенном на южном склоне Храмовой горы. Каноники стоявшего там храма на определенных условиях уступили часть обнесенного стеной двора для нужд нового ордена. Более того, король Иерусалимский Балдуин I, его приближенные и патриарх со
своими прелатами сразу обеспечили ордену поддержку, выделив ему некоторые из своих земельных владений - одни пожизненно, другие во временное пользование, - благодаря чему члены ордена могли бы получать средства к существованию. В первую очередь им было предписано во искупление своих грехов и под руководством патриарха «защищать и охранять идущих в Иерусалим паломников от нападений воров и бандитов и всемерно заботиться об их безопасности». Тогда же он получает устав и право на облачение: белые рясы и плащи для рыцарей, черные - для оруженосцев и слуг. Что касается права носить красный крест на левом плече, то оно им было даровано папой Евгением III лишь после 1145г.
        Герб Жака де Моле
        Жак де Моле - последний магистр ордена тамплиеров
        А вот что писал о тамплиерах сам Бернар Клервоский, причисленный впоследствии к лику святых: «…Новое рыцарство появилось в Святой земле. Новое, говорю я вам, и не испорченное миром, в коем ведет оно двойное сражение - как против врагов во плоти и во крови, так и против духа зла в небесах. И нет никакого чуда в том, что рыцари эти противостоят крепостью мышц своих телесным противникам, ибо сие полагаю я делом вполне обычным. Но подлинным чудом является то, что силой духа своего сражаются они с пороками и демонами, заслужив такую же хвалу, как и священнослужители». Вот какой предстает перед нами жизнь тамплиеров в передаче Бернара: «Они во всем подчиняются командиру своему, носят предписанное им облачение, не пытаясь что-либо добавить к одеянию и к пище своей… Избегают они любого излишества в еде и в одежде… Живут вместе, без жен и детей… Обретаются под одной крышей, и в жилище этом ничего им не принадлежит - даже собственная воля их…» И вот еще одно важное добавление, вернее добавление, которое он посчитал важным: «Никого не ставят они ниже себя. Почитают лучших, а не знатных…», «Волосы стригут они
коротко… Не причесываются никогда, моются редко, борода у них всклокоченная, воняют они дорожным потом, одежда их запачкана пылью, грязью и пятнами от упряжи…»
        Картина, как вы видите, создается нелицеприятная. Однако же успех в деле привлечения в орден людей был громадным. Правда, вступающим в орден было обещано - причем в весьма возвышенной форме - отпущение грехов. А кроме того, Бернар разрешил ордену вербовать отлученных от церкви, разумеется, с разрешения местного епископа. Но следует подчеркнуть, что сам он не строил никаких иллюзий насчет людей, завербованных подобных образом. «Среди них, - писал он, - есть злодеи, безбожники, клятвопреступники, убийцы, разбойники, грабители, развратники, и в этом вижу я двойную выгоду: благодаря отъезду сих людей страна будет от них избавлена, Восток же возрадуется их прибытию, ожидая важных от них услуг». Разумеется, это довольно циничный подход для настоящего христианина. Однако Крестовые походы действительно стали избавлением для Запада от множества «лишних ртов» во всех отношениях. И к тому же разве святой Бернар помышлял сделать из этих людей монахов? Отнюдь нет - всего лишь лишенных собственной воли воинов-профессионалов, которых можно было бы противопоставить совершенно разнузданной рыцарской вольнице -
только и всего! Потому что для того, чтобы войти в число монахов Храма, нужно было выдержать испытательный срок - иногда довольно длительный. Как бы там ни было, а бойцы и дары начали стекаться в орден буквально со всех сторон, а вокруг монашеского рыцарства создается ореол необыкновенной притягательной силы. И этим вовсю пользуется также орден госпитальеров святого Иоанна Иерусалимского: кто страшится строгих требований ордена храмовников, находит здесь атмосферу более мягкую, хотя и не менее рыцарскую. Оба ордена спасут Святую землю двадцать раз, и шесть Великих магистров-храмовников сложат свои головы в бою. И вот что очень важно: почти сразу же орден становится богатым, чрезвычайно богатым. На Востоке этому способствовала сила оружия (поскольку войны всегда сопровождались грабежами), а вот на Западе - благодаря бесконечным дарам. Потому что орден одаривали точно так же, как раньше одаривали аббатства - во исполнение обета, из страха перед загробным воздаянием, ради спасения души. Ордену дарили деньги, земельные участки, даже живых людей-невольников. Орден включали в число наследников по завещанию,
а знатные вельможи охотно отказывались в его пользу от пустырей, лесов и глинистых участков (где, собственно, и так ничего не росло), но которые вполне годились для того, чтобы передать их в дар богоугодному ордену! Король Арагона по неосторожности хотел подарить тамплиерам и госпитальерам все свое королевство, но вовремя остановился и отказался от этой мысли. Его величество столкнулось с сильнейшим недовольством своих вассалов и простых крестьян, которых местное духовенство настроило против тамплиеров. Очень жаль, что не осуществился подобный опыт - целая страна в Европе могла бы оказаться под властью рыцарей-монахов, и тогда это был бы изумительный социальный эксперимент! Орден же принимал практически все! Сначала дарения преобладали в Шампани и во Фландрии, что вполне логично; потом их становится все больше в Пуату и Аквитании. Таким вот образом благодаря тамплиерам удалось защитить от набегов арабов практически все побережье Франции. Подсчитано, что к 1270г. орден имел в той же Франции примерно тысячу командорств, а в дополнение к ним еще и многочисленные «хозяйства» (небольшие фермы,
управлявшиеся членами ордена). Ну, а к 1307г. количество их удвоилось.
        Виды крестов, использовавшихся тамплиерами (слева направо): греческий крест, лилиевидный, «каплевидный» крест, на котором изображены по краям «капли крови Христовы, падающие на землю», вариант между мальтийским и якорным крестом, крест с лапчатыми концами рассеченный, крест лапчатый «рыбий хвост», традиционный лапчатый крест, разновидность лапчатого креста, лапчатый крест внутри круга, так называемый «колесный крест», греческий крест с заостренными концами, «крест боттонни», или клеверолистный
        Самое интересное заключалось в том, что тамплиеры действительно свято чтили свой устав, запрещавший им поднимать оружие против единоверцев. Ведь они не приняли участия ни в одной из битв или войн на Западе, хотя на Востоке, а также в Испании и Португалии (а также в битве при Легнице в 1241г. против монголов Бату-хана) сражались постоянно! Регламенты ордена были таковы, что не позволяли братьям-рыцарям удаляться от лагеря дальше, чем была слышна команда, не позволяли наступать без приказа или покидать строй даже в случае ранения. Более того, рыцари были обязаны сражаться с еретиками даже в том случае, если у тех будет троекратное превосходство в численности. Одновременно уставом предписывалось, что если им придется защищать свою жизнь от единоверцев, то взяться за оружие они имеют право лишь после троекратно сделанного на них нападения. А в случае неисполнения своего долга их следовало трижды бичевать, чего среди светских рыцарей вообще не допускалось! Есть мясо тамплиерам разрешалось лишь три раза в неделю, причащаться они должны были три раза в год, слушать мессу три раза в неделю и также три
раза в неделю подавать милостыню… Сражаться с врагами им следовало до тех пор, пока развевалось их знамя. И только лишь когда знамя падало, а все соратники были рассеяны или погибли, рыцарь-тамплиер, уповая на Господа, имел право искать спасения в бегстве и покинуть поле боя. Численность братьев-рыцарей в Святой земле составляла примерно 300 человек. Еще орден мог выставить несколько сотен сержантов и рыцарей-мирян, на время примыкавших к тамплиерам, что было по тем временам силой очень внушительной. Ведь недаром короли Иерусалима обычно ставили их в авангарде своих войск. При этом орден умел биться не только в чистом поле, но и защищать замки и крепости.
        Два рыцаря-тамплиера, едущие на одной лошади. Фрагмент «Большой хроники» Матвея Парижского, вторая часть (Библиотека Паркера, колледж «Корпус Кристи», Оксфорд)
        Орден вел активные строительные работы. На Востоке они по большей части заключались в возведении замков и мощении дорог. На Западе усилиями ордена и за его счет строились дороги, церкви, соборы и замки. В Палестине тамплиерам принадлежало 18 важных замков, причем замки тамплиеров строились очень быстро и представляли собой по-настоящему неприступные крепости. Расстояния между ними выбирались с таким расчетом, чтобы это пространство было удобно патрулировать. Вот далеко не полный перечень замков, построенных тамплиерами в Святой земле: Сафет (выстроен всего за четыре года), Бельвуар и Замок Паломника в Галилее, Бофор и Аркас в Ливане, Тортоса, Красный и Белый Замки в Сирии. При этом в каждом из таких замков располагались крупные отряды, что еще больше усиливало их значение. Так, например, в крепости Сафад, построенной для охраны дороги из Дамаска в Аккон, в районе переправы через реку Иордан и восстановленной орденом в 1240г., в мирное время находилось пятьдесят тамплиеров. В их распоряжении также было тридцать послушников в качестве подкрепления. Кроме того, у них имелись еще пятьдесят
легковооруженных конных воинов, тридцать лучников, восемьсот двадцать пеших воинов и четыреста рабов.
        Формирование ордена было завершено в 1139г., когда папа Иннокентий II издал буллу, в которой говорилось, что любой тамплиер мог свободно пересекать любую границу, освобождался от налогов и не подчинялся никому, кроме самого папы римского. Ну а кресты после 1145г. они стали носить не только на левом плече, но также на груди и на спине. Знамя тамплиеров было двухцветным: верх - черный, низ - белый. Черное одеяние в ордене было у оруженосцев и слуг.
        Военное звание имели рыцари, у которых было два походных коня и один боевой скакун, а также оруженосец, служивший за плату либо добровольно. В этом случае его категорически запрещалось подвергать телесным наказаниям. Вслед за рыцарями шли сержанты, носившие одежду коричневого цвета и сражавшиеся в конном строю. Каждый из них имел собственного коня и слугу. Находясь в замках ордена, они размещались в таких же помещениях, что и рыцари, и имели точно такие же спальные принадлежности. Зато в походе ни палаток, ни навесов им не полагалось - они спали прямо на земле и ели из одного котла. Вооруженные слуги, находившиеся при войске, шли в бой под началом брата-знаменосца вместе с другими. Наконец, в войске тамплиеров могли быть также и наемники - туркопулы, набиравшиеся обычно из армян и представлявшие собой конных лучников, которые, однако, всегда должны были спешиваться перед стрельбой. С течением времени богатства ордена стали расти, и хотя на его печати и были изображены два рыцаря, скачущие на одной лошади, реально в походы они выступали, будучи снаряжены совершенно иначе. Так, в соответствии с
уставом ордена в походное снаряжение рыцаря входили: небольшая палатка, молоток для вбивания колышков, веревки, топор, два хлыста, мешок для спальных принадлежностей. А кроме того, рыцарь должен был иметь котел, миску, сито для просеивания зерна, две чашки для питья, две фляги, ковшик и ложку, два ножа и т.п., да еще оружие и доспехи, которые у тамплиеров всегда были наилучшего качества. Естественно, что все это перевозилось вьючными лошадьми, иначе с таким грузом ни один рыцарь не смог бы сделать и шагу!
        Печать тамплиеров
        Осада Аскалона иерусалимским королем Балдуином III в 1153г. Миниатюра из книги «История борьбы франков против турок в Аутремере» Себастьяна Мамерота, ок. 1474 -1475гг. Судя по тому, что на миниатюре изображена артиллерия, тот, кто ее рисовал, просто не представлял себе всех реалий тех событий (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Круглая церковь тамплиеров в Томаре, Португалия
        Здесь надо сказать, что помимо воинской доблести тамплиеры показали себя весьма изобретательными людьми с точки зрения развития… финансового дела! Это именно они придумали чеки, наличие которых освобождало людей от необходимости возить с собой золото и серебро. Теперь можно было отправляться в паломничество с небольшим кусочком кожи и в любом из командорств тамплиеров при необходимости получить полновесную монету в нужном количестве. Таким образом, денежная собственность владельца чека стала недоступной для разбойников, число которых в Средневековье просто зашкаливало. У ордена можно было взять ссуду под 10 процентов годовых, тогда как ростовщики давали ссуды под 40 и более процентов. И хотя во времена Крестовых походов папы освобождали крестоносцев от долгов, еврейским ростовщикам-тамплиерам долги отдавались в любом случае.
        Известно, что богатство развращает, и уже очень скоро нравы храмовников во многом изменились. Например, хотя устав ордена и предписывал тамплиерам скромность в еде, вина они пили так много, что появилась даже поговорка: «Пьет, как тамплиер» - то есть самым что ни на есть неумеренным образом! Естественно, что богатства, собранные орденом за всю его долгую историю, просто не могли не вызвать к нему зависти, поэтому вскоре после изгнания крестоносцев из Святой земли на орден начались гонения. В 1307г. король Франции Филипп IV (который, кстати, должен был тамплиерам изрядную сумму денег!) обвинил тамплиеров в колдовстве и приказал арестовать их и пытать «с пристрастием», дабы добиться признательных показаний. Затем папа римский отдал распоряжение их судить, что и было исполнено. Однако ни в одной другой стране, кроме Франции, вина тамплиеров не была доказана. Тем не менее папа все равно упразднил орден, а его последний Великий магистр был сожжен на костре в самом центре Парижа, на небольшом островке посреди Сены, в 1314г. Церемония казни сопровождалась щедрыми проклятиями в адрес короля и папы. Многие
тамплиеры спаслись тогда в Англии и Шотландии. В Германии они вошли в состав Тевтонского ордена, а в Португалии просто поменяли название ордена и стали называться рыцарями Христа.
        Часовня командории тамплиеров (Муниципалитет Сен-Мартен-де-Шан, Сена и Марна, Иль-де-Франс, Франция)
        А вот в Италии наследниками тамплиеров в какой-то степени - по крайней мере, внешне - стали рыцари Сан-Стефано из Тосканы. Этот орден для борьбы с пиратами основал в 1561г. великий герцог Косимо де Медичи Тосканский. Орден следовал бенедиктинскому уставу, великий герцог считался патроном и одновременно магистром ордена. Братья ордена делились на четыре класса: рыцари, имеющие благородное происхождение, священники, братья-слуги и канониссы. Штаб-квартира ордена, состоявшая из монастыря и церкви, была отстроена в городе Пизе. Галеры ордена вместе с галерами мальтийских рыцарей патрулировали Средиземное море. 12 галер ордена участвовали в сражении при Лепанто в 1571г., где флот христианских государств одержал решительную победу над турками. Рыцари этого ордена носили белый плащ со светло-красной подкладкой и красным мальтийским крестом. Крест обрамлялся золотым кантом и носился на левой стороне груди. Братья-слуги носили белый плащ или рубаху с простым красным крестом. У священников была белая одежда, а красный крест был с желтым кантом из обыкновенной тесьмы.
        Изображение трех перевернутых щитов с гербом французских крестоносцев, погибших в Газе, и перевернутых знамен госпитальеров и тамплиеров. «История Англии», часть третья, продолжение «Большой хроники» Матвея Парижского, ок. 1250 -1259гг. (Британская библиотека, Лондон)
        Битва при Форби, 1244г. Тамплиеры терпят поражение от мусульман. Миниатюра из «Большой хроники» Матвея Парижского, вторая часть (Библиотека Паркера, колледж «Корпус Кристи», Оксфорд)
        КНИГА В КНИГЕ
        Как это нередко случается с организациями для посвященных, высшие и низшие их члены имели не только разные степени посвящения, но и цели, не говоря уже о богатстве. Нередко на словах декларировалось одно, а на деле оказывалось совсем другое. Например, тамплиеры должны были свято исполнять свои монашеские заповеди и вести жизнь, полную аскезы. Но… на деле они вели жизнь далекую от монашеской. А затем к обвинениям в сребролюбии добавились еще и обвинения в ереси, ставшие в конце концов основанием для расправы над орденом тамплиеров.
        «Томазо остановился. Он выглядел усталым и болезненным. Фридрих украдкой покосился на него:
        -Продолжайте.
        -Им нельзя верить. Ни одному из орденов. Их собственные интересы для них превыше всего. К тому же они вас ненавидят, особенно тамплиеры. И что касается тамплиеров…
        Он опять сделал паузу. На сей раз Фридрих молча ждал, пока он опять заговорит. Его сжатые кулаки лежали на коленях.
        -Этот слух так невероятен - я даже не поверил в него, когда услышал впервые. Но я вновь и вновь слышал об этом, и наконец мне представили доказательства. Правда, они несколько своеобразны… То есть не таковы, чтобы их можно было предъявить Высшей курии. Обвинение, подкрепленное подобными доказательствами, Высшая курия не поддержит. А суть его в том, что тамплиеры - еретики.
        Фридрих вздрогнул. Томазо, замолчав, повернулся, чтобы посмотреть на него. Его длинное бородатое лицо хранило мрачное выражение.
        -Я сам еретик, - мягко сказал Фридрих. - Будьте точнее.
        Томазо облизал губы.
        -Мне принесли шкатулку, которую выкрали из одного из домов ордена. Это было… Ну, короче, там было деревянное распятие с приколоченной к нему летучей мышью.
        -О Боже! И что вы с ним сделали?
        -Сжег».
СИЦИЛИЯ ХОЛЛАНД, «АНТИХРИСТ»
        Глава 12
        Золото тамплиеров
        «Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел и закопал [его] в землю и скрыл серебро господина своего».
(Матфей, 25:14 -23)
        Приемлю честный Божий Крест
        Всем помышлением своим.
        Пускай святых взыскует мест
        Мой разум, словно пилигрим.
        Пусть мысль моя отныне служит Богу,
        Не смея забредать на грешную дорогу.
        В далекий отправляюсь путь,
        Другим оставив злую боль,
        Которой мучила меня
        Сия плачевная юдоль.

Гартман фон Ауэ. Перевод В. Микушевича
        По иронии судьбы, гибель ордена тамплиеров началась в пятницу 13 октября 1307г. Тогда последний великий магистр ордена тамплиеров Жак де Моле был арестован в Тампле - резиденции ордена, находящейся в предместье Парижа. Затем, спустя три недели Филиппом IV были разосланы тайные инструкции королевским чиновникам, после чего во Франции начались массовые аресты тамплиеров. А затем начался громкий и многолетний процесс над орденом, после которого он был сожжен на костре.
        Между тем Жак де Моле был еще жив, когда 16 октября 1311г. вВене собрался Святейший собор с целью рассмотреть выдвинутые против ордена тамплиеров обвинения и заодно реформировать Церковь. Святые отцы, познакомившись с протоколами папских комиссий, отказались выносить решение до того, как будет выслушана защита рыцарей Храма.
        Папа решительно воспротивился этому. А в 1312г. издал буллу Voxclamantis[6 - Глас негодования (лат.). Папские буллы обычно получают название по первым словам текста.], в которой он изложил свою точку зрения на это дело:
        Теме рыцарства и военных подвигов миннезингеры Средневековья уделяли очень много внимания, и, кстати, было бы странно, если бы они, сами будучи рыцарями, этого не делали. Вот почему, например, миниатюры знаменитого «Манесского кодекса» изображают поэтов-рыцарей не только сочиняющими свои стихи, но также и в кровопролитных схватках. На этой миниатюре, например, показан один такой бой «не на жизнь, а на смерть» сучастием миннезингера Фридриха фон Лейнигена. И рука у него, судя по ней, была тяжелая, и меч - очень крепким!
        «Учитывая дурную репутацию тамплиеров, имеющиеся против них подозрения и обвинения; учитывая таинственные способы и обряды приема в сей орден, дурное и антихристианское поведение многих из его членов; особо учитывая, что берется с них клятва не раскрывать ничего из церемонии допуска и никогда не выходить из ордена; учитывая, что позорные слухи не прекратятся, доколе орден существует; учитывая, сверх того, какой опасности подвергаются Вера и души людские, равно как и омерзительные злодеяния чрезвычайно многих членов ордена; учитывая, наконец, что римская Церковь за гораздо меньшие проступки распускала другие прославленные ордена, мы упраздняем, не без горечи и сердечной боли, в силу не судебного приговора, а апостолическим решением, или ордонансом, означенный орден тамплиеров со всеми отделениями его…»
        А вот дальше пошло уже совершенно земное: 2мая того же года в своей булле Adprovidam[7 - Для попечения (лат.).] папа постановил изъять имущество тамплиеров. В преамбуле утверждалась необходимость вырвать тернии зла и было подчеркнуто следующее: «Сие упразднение устава ордена, облачения его и самого имени совершили мы с полного одобрения Святого собора, решение же вынесено было не в форме окончательного приговора, ибо следствие и прошедшие по делу суды должного правового обоснования нам не дали, а предварительно, то есть апостолическим ордонансом, каковой обжалованию не подлежит и имеет силу вечную. Отныне запрещаем мы кому бы то ни было вступать в орден сей, носить облачение его и исполнять устав тамплиеров под страхом отлучения от Церкви, вступающим ipso facto[8 - В силу очевидности, по самому факту (лат.).] в действие».
        Замок Шинон в городе Шинон, на берегу реки Вьенна - один из королевских замков Луары. Кстати, в городке Шинон сегодня всего лишь 8100 жителей!
        Орден упраздняется, уцелевшим - если такие имеются - грозит отлучение. Об изъятии же имущества было написано следующее:
        «Мы вынесли окончательное решение навсегда присоединить сие имущество к владениям ордена святого Иоанна Иерусалимского… Мы отдаем, уступаем, соединяем, включаем и вручаем на веки вечные ордену госпитальеров… все имущество, коим обладали во Франции орден храма, Магистр и братья из ополчения в момент ареста их, то есть в октябре месяце тысяча триста седьмого года».
        Исключением стали королевства Кастилия, Арагон, Португалия, Мальорка: находившееся в них и за пределами Франции имущество поступило в распоряжение Святого престола.
        Однако «кассы» командорств, равно как и сокровища тамплиеров, так в руки Филиппа Красивого и не попали.
        В обращенной к папе речи Гийома де Плезиана ощущается заметное недовольство по этому поводу: «Ибо во многих краях мира укрепили они свои замки супротив Церкви и слуг ее, укрыли и разделили имущество свое, расточили его полностью, включая и сами священные сосуды…»
        Иными словами, офицерам короля не удалось обнаружить ни денег, ни даже священных сосудов! И вот вопрос: акуда в таком случае все это подевалось? Королевские приспешники нашли только то, что нельзя было забрать с собой, - земледельческие орудия и скот, а также полученное в залог или сданное на хранение имущество.
        Ни золота, ни серебра, ни документов, а из архивов - лишь те бумаги, которые имели отношение к приобретению тамплиерами земли, то есть купчие и иные документы земельного держания.
        Тут можно дать два объяснения: либо имуществом этим разжились офицеры Филиппа Красивого, либо подготовленный загодя приказ об аресте оказался не таким уж секретным, сведения о нем каким-то образом стали известны тамплиерам, и они успели принять соответствующие меры.
        Макет замка в замковом музее
        Безусловно, в подавляющей части командорств имелись только необходимые средства - крупные суммы денег были им ни к чему; однако командорства, расположенные на «ключевых» торговых перекрестках, должны были обладать внушительной наличностью для выплат по переводным векселям, так что вопрос о том, «а где деньги», возник уже тогда. А на его основе возникли легенды о спрятанных сокровищах тамплиеров. И есть все основания полагать, что большинство из этих легенд не лгут. Или не лгали в прошлом, поскольку о найденных сокровищах, естественно, никто никогда не сообщал.
        Вообще-то, гипотез о том, где могло быть спрятано золото тамплиеров, великое множество. Однако вполне логично предположить, что каждое из их командорств обладало собственным тайником: ихотя тамплиеры внушали грабителям ужас, дома Храма далеко не всегда могли обеспечить защиту от военных отрядов или крупных бандитских шаек. И эти тайники, несомненно, появились очень давно. Не исключено, что особо ценное имущество хранилось в них постоянно, что было в традиции Средних веков.
        То есть сокровища тамплиеров вполне реально могли существовать и, более того, могли быть спрятаны в одном из командорств ордена!
        Тут, правда, надо учесть некоторые важные обстоятельства. Дело в том, что в командорствах, отошедших по папскому ордонансу к госпитальерам, были произведены самые тщательные поиски, но, сколько ни искали, ничего не нашли, так что нынешним охотникам за сокровищами остается мало шансов на успех.
        Мост в замок через сухой ров
        Ворота в замок Шинон: Часовая башня
        Башня Бюсси
        Далее, некоторые из ускользнувших от Филиппа Красивого тамплиеров могли навестить известные им тайники и забрать сокрытое там имущество. Секрет же самых значительных тайников, скорее всего, был передан лишь посвященным, равно как и указания, где и как их искать. И вот здесь можно предположить, что ключом к разгадке золота тамплиеров являются… граффити на стене замка в Шиноне, появившиеся следующим образом. Как только было решено учредить папские следственные комиссии, Климент V заявил, что лично будет рассматривать дела высших сановников ордена. Во время поездки по Франции он выбрал местом своего временного пребывания город Пуатье и потребовал, чтобы их ему туда для допроса и доставили.
        Вот в таких «помещениях» тамплиеров и держали…
        Король и инквизиторы не могли игнорировать подобное требование папы. И обоз с пленниками направился из Парижа в Пуатье. Но когда впереди показался Тур, поездку прервали под предлогом болезни, будто бы подхваченной узниками, которых после этого отвезли в замок Шинон, принадлежавший королю Франции и стоявший на земле королевского домена.
        Там узники какое-то время и оставались. С папой им встретиться так и не довелось, а затем их вновь возвратили в Париж.
        Но за те дни, что были проведены в Шиноне, узники успели вырезать на каменных стенах своего каземата рисунки совершенно необыкновенного свойства. Все они носят символический характер, а многие имеют прямое отношение к обряду инициации - это пылающие сердца, крест, тройная ограда, поле с квадратами, карбункулы.
        И невольно возникает вопрос: зачем понадобилось арестантам вырезать эти символы, которые сами по себе не представляли никакого секрета? Тайна могла состоять только в том, как всем этим пользоваться.
        Вот эти весьма странного вида рисунки с надписью «Молю Господа о прощении» иизображением пылающего сердца, что приписываются самому Жаку де Моле. Им было посвящено много исследований, и можно с уверенностью сказать, что лучшего подарка всем любителям конспирологии и эзотерических наук ну просто не сыскать. Отмечают, что у них есть сходство с граффити, которые были сделаны храмовниками, содержавшимися в башне города Домме, но это и все
        Можно допустить, что рисунки эти явились плодом вынужденной праздности - узники убивали время, вырезая на стенах какие-то малопонятные рисунки. Однако что, если это не просто рисунки? Что, если они являются ребусами? И что, если граффити Шинона были адресованы людям, которые не только знали эти символы, но и умели их читать? Ведь вполне возможно, что существовал особый, «тамплиерский», способ их прочтения.
        И узники, их изображая, решили обратиться к своим братьям: ине для того, чтобы напомнить им об известных символах или доверить банальные истины, а чтобы передать с их помощью послание, которое только они могли прочитать и понять.
        Послание же это секретное, поскольку речь идет о реальных вещах, сокрытых в реальном мире.
        Предположим, что один из сановников вырезал крест, увенчанный сердцем. Это символ. Христианский символ среди прочих; впрочем, не только христианский, но очень хорошо известный - его можно встретить почти во всех религиозных сооружениях. Никто не подумал бы придавать ему какое-то особое значение.
        Однако сердце можно нарисовать по-разному. Это может быть изображение правильное или с изъяном. И изъян в сердце приобретает особое значение: прежде всего для тех, кто привык расшифровывать определенные системы символической криптографии - например, определенную тайнопись тамплиеров. Подобный изъян в рисунке мог бы означать место - графически или фонетически. И там, где несведущий мог увидеть всего лишь увенчанный сердцем крест, просвещенный, быть может, узнает следующее:
        «В таком-то командорстве (пресловутый изъян в сердце) тайник находится в сердцевине под крестом».
        И это смогут прочесть только братья, прошедшие обряд инициации.
        Понятно, что нет никаких доказательств для обоснования этой гипотезы, но она представляется логичной.
        Кстати, эта гипотеза подкрепляется еще одним фактом: граффити Шинона не просто выцарапаны в каменной стене, что мог бы сделать острием гвоздя любой изнывающий в заточении узник, нет, они выбиты очень глубоко, хотя и рукой не слишком умелой. Рисунки эти похожи на настоящий барельеф, очевидно, что их делали с намерением сохранить как можно дольше. То есть вполне возможно, что золото тамплиеров, которое так и не получили ни папа, ни Филипп Красивый, все еще ждет своего часа в каком-нибудь забытом и Богом, и людьми тайнике… Это странные рисунки, выцарапанные на стенах, главные из которых - эшафот (или Голгофа?) с надписью «Молю Господа о прощении» ипылающее сердце (карбункул?) - некоторые приписывают самому де Моле. Им посвящено достаточно много исследований, и они являются настоящим подарком для любителей конспирологии и эзотерики. Следует отметить и их определенное сходство с граффити, оставленными храмовниками в башне города Домме, где содержались другие арестованные члены ордена.
        Глава 13
        Жизор - «просто замок» или тайная обитель тамплиеров?
        «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».
(Матфей, 6:19 -21)
        Но как же все-таки быть с тайными схронами сокровищ тамплиеров? Ведь где-то же они могли их спрятать? Ну и, конечно, лучшего места, чем какой-нибудь замок или принадлежавшее им командорство, было не сыскать. Ведь никто же не будет без надобности перекапывать там всю территорию или ломать крепостные башни только лишь ради того, чтобы найти там тайники в стенах. Впрочем, что мы знаем о том, что они могли и чего хотели? Например, могли ли они выбрать для того, чтобы спрятать в нем свои сокровища, такой замок, как, скажем, Жизор в Нормандии? Это типичный английский мотт - то есть замок на конической искусственной насыпи. Она представляет собой насыпной холм конической формы и имеет высоту 20м, диаметр 70м у основания и 25м на вершине. К воротам ведет спиральный подъем, удобный для всадника. Внутри стен мотта находятся также замковая капелла и снабжавший его водой колодец.
        Считается, что этот замок очень древний и построен еще в IX столетии. Нужен же он именно здесь был потому, что река Эпт, у которой он стоит, на протяжении нескольких веков служила границей между владениями французских и английских феодалов в Нормандии. Поэтому и с той, и с другой стороны здесь было выстроено множество замков, однако Жизор был наиболее важным, так как стоял на вершине холма и господствовал над ее долиной. То есть он контролировал сразу два пути из Парижа в Руан: речной и сухопутный.
        «Казнь тамплиеров - Великого магистра Жака де Моле и Жоффруа де Шарне». Миниатюра из «Большой хроники Франции» XIVв. (Британская библиотека, Лондон)
        И нет ничего удивительного, что до самого XV столетия этот замок являлся вожделенным объектом владения как со стороны англичан, так и французов, которые поочередно отбивали его друг у друга. Так, в 945г. король Франции Людовик IV Заморский потерял Жизор, который захватили англичане. Но уже в 1066г. другому французскому королю, Филиппу I (кстати, сыну короля Генриха I и княгини Анны Ярославны - дочери Ярослава Мудрого), удалось отобрать его у Вильгельма, то бишь Гийома Завоевателя, хотя и ненадолго.
        В 1087г. новый король Англии Вильгельм II Рыжий решает перестроить Жизор. Именно при нем и насыпается искусственный холм 14-метровой высоты, а уже на нем возводится укрепление из… дерева! Правда, Вильгельм II так и умер, не успев увидеть своего детища, но строительство замка продолжил Генрих I. В 1090г. владельцем замка сделался рыцарь Тибо де Пайен - племянник того самого Гуго де Пайена, который как раз орден тамплиеров и основал. Вот так судьба замка Жизор и пересеклась с судьбой ордена…
        К тому же ведь это именно он - Тибо де Пайен - сделал его каменным. Холм тогда еще больше увеличили в размерах, а на его вершине построили октагональную в плане каменную цитадель. Руководил строительством замка архитектор Роберт Беллем, а помогал ему некто Лефруа, строивший замки для тамплиеров в Беллеме и Ноже-ле-Ротруа. Когда в 1128г. замок был готов, его почтил своим посещением и сам Гуго де Пайен. Считается, что именно в замке Жизор, сидя под старинным вязом, прославленный аббат Бернард Клервоский (1090 -1153), оставивший потомкам очень яркие описания того, что собой представляли «новые братья», и написал устав тамплиеров. И был этот устав суров. Очень суров! Да и как могло быть иначе, если предназначался он, судя по его же словам, едва ли не для преступников, коих следовало всеми силами удалять из Европы подальше на Восток.
        Вид на замок с севера. В прошлом и он и его окрестности не были столь зелеными
        В 1116г. на вершине холма был построен восьмиугольный донжон, который сохранился вплоть до наших дней. В 1120г. новый замок успешно выдержал первую осаду, после которой в 1123г. было решено выстроить вокруг него еще мощную стену из камня.
        С замком связано немало трагических страниц истории… Британии. Так, в 1119г. вЖизоре при содействии папы римского Каликста II и в его присутствии встретились короли Англии и Франции Генрих I и Людовик VI, чтобы уладить свои противоречия миром. Но, возвращаясь в Англию, корабль, на котором плыли единственный сын Генриха и английская королева, его мать, потерпел крушение, и они погибли. Ну, а сам король Генрих именно у стен Жизора в 1135г. нашел свою смерть - был убит стрелой из лука.
        После этого в 1144г. Жизор вновь перешел под руку французского короля Людовика VII. Чтобы прекратить многолетние распри между Францией и Англией, архиепископ Кентерберийский Томас Бекетт в 1155г. начал переговоры о бракосочетании принца Генриха, сына Генриха II Плантагенета, с принцессой Маргаритой, дочерью Людовика VII, которые, по достижении совершеннолетия, должны были вступить в брак и этим самым послужить делу мира. В качестве приданого за дочкой-невестой Людовик VII отдал своему свату замок Жизор, а на все время до заключения брака замок должен был находиться на попечении рыцарей Храма.
        А вот так Жизорский замок выглядит с восточной стороны с высоты птичьего полета. Впечатляет, не правда ли? Внешняя стена с башнями, потом внутренняя, еще и на холме. Причем пространство между этими стенами практически всегда было незастроенным. Почему? А потому, что замок рассматривался как место сбора рыцарского войска и здесь должны были располагаться шатры и палатки прибывших. Он же мог служить и надежным убежищем для войска, отступившего сюда после поражения в сражении. По оценке историков, внутри кольца стен могло одновременно находиться до 1000 воинов. В то время, наверное, это было поистине феерическое зрелище…
        В 1161г. юные принц и принцесса наконец-то достигли возраста, который позволил сочетать их законным браком, и замок стал собственностью короля Генриха II, который как раз и закончил его строительство. В тот же год Генрих II и Людовик VII в замке Жизор подписали договор о союзе, однако он так и не стал залогом длительной дружбы между Англией и Францией. Едва только в 1180г. французским королем стал Филипп II Август, как вражда между ними вспыхнула с новой силой. Впрочем, не сразу…
        План замка Жизор: 1 - мотт; 2 - донжон; 3 - подъем на мотт; 4 - капелла; 5 - колодец; 6 - большой двор; 7 - главные ворота; 8 - Башня узников; 9 - барбакан; 10 - внешняя стена; 11 - маленькие ворота для вылазок; 12 - Чертова Башня; 13 - запасные ворота; 14 - каземат; 15 - городская стена; 16 - ров
        Дело в том, что опять-таки именно в окрестностях Жизора король Филипп-Август и английский принц Ричард (ставший впоследствии королем Ричардом Львиное Сердце) тайно встречались, вместе строя интриги против Генриха II. Более того, именно в 1188г. вЖизоре архиепископ Гийом Тирский в присутствии и Филиппа-Августа, и английского короля Генриха II призвал обоих европейских монархов к участию в Третьем крестовом походе, который в том же 1188г. иначался, но только английских рыцарей в поход повел уже другой король - молодой Ричард Львиное Сердце. Ну, а получив трон, король Ричард первое время поддерживал с Филиппом-Августом вполне добросердечные отношения.
        На верхней площадке мотта, окруженной стеной с единственными, довольно узкими воротами, находится донжон восьмигранной формы и диаметром около 10м. Внутри он разделен на четыре этажа. С восточной стороны к нему в XIVв. была пристроена дозорная башня с винтовой лестницей внутри.
        Но Филипп-Август возвратился из похода значительно раньше Ричарда (в 1192г. он попал в плен к Леопольду Австрийскому) и, сославшись на договор между двумя королями, заключенный между ними на острове Сицилия, потребовал отдать Жизор ему. Комендант замка выполнить это требование отказался, и 20 июля 1193г. французская армия взяла Жизор штурмом.
        Вот он, этот холм, и возведенная на нем твердыня с восьмиугольным донжоном с дозорной башней
        Жизор очень рано начал привлекать внимание любителей древностей и художников-романтистов. Одна из фотографий начала ХХ в., изображающая Башню узников
        Естественно, что такое отношение к нему со стороны вчерашнего союзника обидело Ричарда до глубины души, и он тут же начал против него военные действия. Военное счастье сопутствовало англичанам, которые быстро отвоевали сразу несколько замков в Нормандии. Жизор в это время являлся штаб-квартирой Ричарда, и, останься он там, возможно, все пошло бы по-другому, но в 1199г. Ричард его покинул и отправился лично руководить осадой замка Шалю, где он был смертельно ранен стрелой из арбалета. Ну а Жизор и все его окрестности в этот же год были окончательно присоединены к Франции.
        В 1307г. король Франции Филипп Красивый провел никем не ожидавшуюся и очень хорошо спланированную операцию против руководства ордена тамплиеров. Все они были арестованы и развезены по разным замкам, где и содержались под усиленной охраной. В Жизоре тамплиеров арестовали и заточили в круглую башню внешней стены, где несколько тамплиеров высокого ранга находились до 1314г. Сегодня о тех событиях говорит ее название - Башня узников. Правда, в годы Второй мировой войны она серьезно пострадала, но все же на стенах в помещениях ее второго и третьего ярусов сохранились сделанные тамплиерами надписи.
        В качестве опорного пункта замок Жизор играл важную роль во время Столетней войны. Тогда, в 1419г., он был взят войсками герцога Кларенса после трехдневной осады. После этого англичане сразу же принялись его укреплять, поскольку слабость его укреплений против появившихся бомбард была уже очевидна. Но в 1449г. Карлу VII удалось вернуть себе и Нормандию, и замок Жизор, и с этой поры у своих стен вражеских солдат он уже не видел. То есть видел, конечно, но уже в векеХХ! А в 1599г. замок и вовсе исключили из списка действующих французских крепостей, потому как перед пушками он устоять уже не мог!
        Однако так уж получилось, что история замка Жизор на этом отнюдь не закончилась.
        В 1862г. замок, ставший собственностью города, признали историческим памятником, после чего сюда зачастили художники, писать с него свои акварели и делать гравюры. Появились смотрители, гиды, в замок начали привозить экскурсантов. Даже Вторая мировая война и та не затронула этого места. Ну… идет она где-то там и идет.
        Гравюра с руинами замка Жизор работы Виктора Адольфа Мальте-Брюна (1816 -1889), выполненная им в 1882г.
        Так было и в 1944г., когда в Жизоре работал сторожем (а заодно еще и гидом) некий господин Роже Ломуа. Ну и, конечно, он не мог не рассказывать туристам и о самом замке, и о его связи с тамплиерами. А где тамплиеры - там, конечно, и клад. Да и как это может быть, чтобы в таком вот маленьком городке, стоящем рядом с таким местом, не было бы слухов о кладе, якобы зарытом в недрах холма, на котором высится замок. В общем, Роже решил, что дыма без огня не бывает, и как-то раз ночью начал раскапывать старый замковый колодец, давно уже засыпанный землей. Он углубился в него на 3м и обнаружил уходящую куда-то в глубь холма галерею. Радости его, наверное, не было предела. Вот только добром это дело для него не кончилось.
        Когда король Филипп Август перестраивал замок, он приказал на стыке стен города и передового барбакана построить мощную круглую башню, впоследствии названную Tour du Prisonnier (Башня узников). Вход в нее был устроен так, что войти в нее можно было, только поднявшись на стену около главных ворот
        Случился обвал, и Ломуа получил перелом ноги и лишь с большим трудом смог выбраться на поверхность. Но его это не остановило. Едва лишь нога у него срослась, как вместе с другом Роже он вновь полез в загадочный подземный ход. Копали они несколько дней, и вот на глубине 16м обнаружили пустую камеру 4 х 4м и затем еще одну обложенную камнем галерею. Причем Роже знал о существовании под замком подземелий и даже водил в них туристов. Вот только открытые на этот раз ходы с этими подземельями не были связаны. То есть оказалось, что холм под замком Жизор буквально изрыт глубокими подземными коридорами. Но кто и когда, а главное зачем, их прорыл? Известно, что многие замки крепости имели подземные ходы, выходящие за пределы их стен, чтобы по ним владелец замка и его приближенные могли бы тайно из него спастись либо для нанесения неожиданного удара в тыл осаждающих. Но здесь получалось, что все ходы были внутри насыпного холма! Подземного хода наружу обнаружено не было!
        Донжон замка на насыпи производит очень сильное впечатление, причем особенно почему-то вблизи!
        В очередной раз к своим изысканиям Роже Ломуа приступил в марте 1946г. Пройдя по обнаруженной им с приятелем боковой галерее, он смог спуститься под землю на 21м, то есть ниже основания холма. Здесь перед ним оказалась каменная стена. Ломуа пробил в ней отверстие и попал в обширное подземелье - самую настоящую капеллу, выстроенную в романском стиле, длиной приблизительно 30м, шириной 9м и высотой около 4,5м. В дальнем ее конце он увидел каменный алтарь и над ним балдахин, а вдоль стен стояли статуи двенадцати апостолов и самого Христа. Затем Ломуа обнаружил в часовне 19 каменных саркофагов около 2м в длину каждый и не менее 30 больших старинных комодов, каждый около 2,5м в длину, 1,8м в высоту и 1,6м в ширину, стоявших на полу. Но открыть их у Ломуа, по его словам, так и не получилось.
        Муниципальный парк и ворота в замок
        Вот он какой - подземный кладоискатель Роже Ломуа
        А это вроде бы то, что он видел под землей!
        Выбравшись из подземелья на свет божий, любитель-кладоискатель пошел прямиком в мэрию и честно все рассказал. Однако ему почему-то никто не поверил. Ни у одного из чиновников мэрии не набралось достаточно смелости, чтобы слазить под землю и проверить правдивость рассказа Ломуа. Но два человека - его родной брат и один армейский офицер - все же полезли в подземелье, но вот достичь капеллы они почему-то так и не смогли.
        А тем временем власти города заявили, что своими самодеятельными раскопками Ломуа мог повредить фундамент замка и тем самым повредить исторический памятник. После этого его уволили и больше уже в замок не пускали. Но он так и не отказался от своего намерения добраться до загадочной капеллы и в 1952 году сумел-таки убедить вложить деньги в это предприятие двух богатых горожан. Узнав об этом, власти Жизора согласились дать разрешение на проведение поисков лишь при условии получения 80% всех найденных сокровищ, что не принесло бы никакой прибыли, поэтому оба инвестора сразу пошли на попятную.
        Двор замка со всех сторон окружают ров и стена высотой 10м, которая соединяется со стеной города, вернее с тем, что он нее сегодня осталось. Стена укреплена многочисленными башнями круглой, U-образной, четырех- и пятиугольной формы. Вот это круглая башня, получившая название Чертовой
        В Средние века на территории замка находились различные хозяйственные и жилые постройки, от которых сохранились лишь подземные сооружения, которые открыты для посещений туристами. Понятно, что сегодня там ничего таинственного нет. По сути дела, это погреба и подвалы, где в прохладе хранились бочки с вином и с порохом, соленое мясо в ларях и всякие прочие продовольственные запасы
        С тех пор загадочную капеллу искали, и не один раз. Наличие неизвестных ранее подземных ходов под замком Жизор было подтверждено, но вот обнаружить таинственный зал со всеми его статуями, саркофагами и сундуками так никому больше и не удалось. Нашлись люди, утверждающие, что кто-то когда-то и неизвестно где, но точно в старинных архивах, нашел рисунок этой капеллы, явно относящийся ко времени Средневековья. Тут же возникли и легенды, утверждающие, что здесь, как раз под замком Жизор, с XIVв. хранятся самые важные секреты и все сокровища ордена тамплиеров…
        Так есть там клад тамплиеров или это все досужие россказни, направленные на то, чтобы привлечь в Жизор побольше туристов? И действительно ли внутри холма под замком скрыта таинственная капелла, украшенная скульптурами и набитая саркофагами и загадочными комодами-сундуками? Возможно, что когда-нибудь кто-то и найдет ответы на все эти вопросы. Пока же только то и можно сказать: если эта подземная капелла реально существует, то она никак с орденом тамплиеров связана быть не может.
        Ведь замок Жизор был дан рыцарям-храмовникам лишь во временное управление, и только на три года: с1158 по 1161 год. А раз так, то какой был им смысл затевать в нем масштабное строительство и укрывать что-нибудь важное там, откуда их в любое время могли попросить? Просто история Жизора и без тайн тамплиеров была достаточно бурной и насыщенной, и вполне возможно, что кто-нибудь из его многочисленных владельцев пожелал скрыть в нем некую тайну и ради этого нарыл под замком подземелья. Или, может быть, тамплиеры все-таки приложили руку к его подземным сооружениям и это была какая-то их тайная обитель? Кто знает… Недаром сказано, причем очень верно, что «истина всегда где-то там».
        Глава 14
        Крестоносцы Реконкисты
        «И, пройдя оттуда немного, Он увидел Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, также в лодке починивающих сети; итотчас призвал их. И они, оставив отца своего Зеведея в лодке с работниками, последовали за Ним».
(Марк, 1:19 -20)
        Я стал крестоносцем для Бога
        и иду туда из-за моего греха.
        Пусть Он позаботится о том, чтоб я вернулся,
        ведь одна дама печалится обо мне
        и о том, чтоб я встретил ее с честью:
        такова моя просьба.
        Но, если она изменит любви,
        пусть Бог позволит мне умереть.
Альбрехт фон Йоханнсдорф. Перевод М. Лущенко
        Испания была первой территорией Европы, подвергшейся нападению восточных мусульман, и неудивительно, что многовековая борьба с ними наложила глубокий отпечаток и на историю, и на культуру этой страны. Недаром известный британский историк Дэвид Николь свой фундаментальный труд «Оружие и доспехи эры Крестовых походов 1050 -1350» начинает именно 1050г. - для этого у него были все основания. Ведь воины с крестами на плащах именно на испанской земле, именно в то время уже существовали, причем гораздо раньше этой даты!
        Причина заключалась в том, что испанцам в какой-то степени повезло со своей историей. Библейское предание о святом Иакове гласит, что, когда все апостолы разошлись проповедовать о Христе, он отправился в далекую Испанию. Основав там христианские общины, святой Иаков вернулся в Иерусалим, где в 44г. (по некоторым данным, где-то между 41 и 44гг.) он первым из апостолов принял мученическую смерть через отсечение головы. Таков был приказ царя Агриппы I, внука Ирода Великого.
        Опять же, согласно преданию, после мученической кончины апостола его останки были положены в лодку и пущены по волнам Средиземного моря. Чудесным образом эта лодка приплыла в Испанию, где св. Иаков проповедовал ранее, и там была выброшена на берег в устье реки Улья (позднее в этом месте появится город Сантьяго-де-Компостела). В 813 году живший в этой местности монах-отшельник Пелайо, следуя за некоей путеводной звездой, обнаружил этот ковчег с мощами, которые оставались нетленными и были помещены в соответствующую гробницу. И вот с этого-то момента к ней и потянулся непрерывный поток паломников со всей Европы, а сам святой Иаков в этот непростой для Испании период арабского завоевания стал почитаться как небесный покровитель и защитник страны. Таковым его считают испанцы и сегодня и очень трепетно относятся к хранимой в Сантьяго-де-Компостела святыне. Ну и, конечно, вряд ли стоит удивляться тому, что на этом основании вскоре возник и первый монашеский орден св. Якова из Альтопашио, больше известный как орден Тау. Орден считается самым старым среди всех европейских духовно-рыцарских орденов. В
середине X в. вАльтопашио под Луккой был основан госпиталь, которым управляли монахи-августинцы. Госпиталь был призван помогать паломникам на пути в Рим или Сантьяго-де-Компостела. Первое упоминание о госпитале относится к 952г., а следующее - к 1056-му. К этому времени орден стал военным уже по-настоящему, а его монахи начали сопровождать паломников на опасных дорогах между Луккой и Генуей. При этом орден сохранил и свои гражданские функции. Римские папы поддерживали его до 1239г., когда он официально получил статус военного.
        Альбрехт фон Йохансдорф
        Крест ордена Алькантара
        Крест ордена Калатравы
        Крест ордена Сантьяго
        Крест ордена Ависа
        Крест ордена Монтесы
        Крест ордена Христа
        Хотя госпитали ордена строились не только в этих местах, но также и в других регионах Европы, в том числе во Франции и Англии, он никогда не отличался многочисленностью и не стремился к тому, чтобы выделиться среди других. В 1585г. орден Тау объединился с орденом Св. Стефана из Тосканы - и фактически прекратил свое существование. Рыцари Тау носили темно-серую или черную одежду с Т-образным крестом на левой стороне груди. Капюшон обычно был красного цвета и также украшался белым Т-образным крестом.
        И точно так же для охраны паломников, направлявшихся для поклонения мощам св. Иакова в Галисии, да и самих этих мощей, уже после того, как появился орден Тау, был создан духовно-рыцарский орден Сантьяго, или святого Яго. Точное название его звучит так: Великий военный орден Меча святого Иакова Компостельского. Основан он был около 1160г., причем действует до настоящего времени в качестве гражданского рыцарского ордена. Покровительствует ему король Испании.
        Знаком принадлежности к ордену Святого Апостола Иакова и Меча первоначально было изображение красного меча с крестообразной рукояткой, направленного своим острием вниз. Впоследствии его сменил красный лилиеподобный крест с нижним концом в форме остроконечного лезвия.
        Вот так и началась история многочисленных испанских духовно-рыцарских орденов, которых на испанской земле было превеликое множество. Способствовала этому прежде всего царившая всюду феодальная раздробленность, да еще, куда ни глянь, повсеместно шла война против мавров! Ну и случилось так, что в 1150г. король Альфонсо «Император» отбил у них город Калатраву и отдал приказ архиепископу Толедо переделать главную мечеть в церковь и освятить ее. Защищать город король поручил рыцарям-тамплиерам, но тех было слишком мало, и для того, чтобы удержать город в своих руках, они передали его королю Кастилии Санчо III.
        Крепость Сарагосы
        Ситуация сложилась очень тяжелая. Ведь в случае потери Калатравы арабская угроза нависла бы тогда и над Толедо, и над всеми завоеваниями короля Альфонсо VII. Поэтому король Санчо созвал совет дворян, среди которых находились дон Раймундо, аббат Санта-Марии Фитеро и монах из Бургоса по имени Диего Веласкес, дворянин и участник походов короля Альфонсо. На фоне общего молчания он выступил с пылкой речью о необходимости продолжить борьбу с неверными и попросил короля поручить защиту города от мусульман ему. Многим это показалась безумием. Но тем не менее уже 1 января 1158г. вгороде Альмасан король Санчо III, сын Альфонсо VII, передал город и крепость Калатрава ордену цистерцианцев в лице аббата Раймундо и всех его монахов, чтобы они защищали их от врагов Христа. Подтвердили дарение король Наварры, несколько графов, магнатов и прелаты. Позже Санчо III подарил ордену Калатраву, а в придачу и деревню Сирухалес, около Толедо, в знак благодарности за его защиту.
        Эффигия Дона Гарсиа де Осорио, 1499 -1505гг. На его сюрко видна эмблема ордена Сантьяго. Алебастр. Толедо, Испания
        За короткое время дон Раймундо и его капитан, дон Диего Веласкес, сформировали боевые силы ордена из многочисленных рыцарей, стекавшихся со всей Испании для борьбы с арабами. Чередуя сражения с пылкими молитвами, соединив рыцарскую стойкость с монашеским духом, рыцари быстро заставили их считаться со своей силой.
        Душой ордена долгое время был Диего Веласкес. После его смерти рыцари приняли решение выбрать магистра ордена, что и было сделано в 1164г. Очень скоро орден стал внушительной военной силой, а его рыцари сражались в первых рядах многих христианских армий не только Испании, но и Европы. В Кастилии они участвовали в завоевании города Куэнки. В Арагоне - во взятии города Альканьис. Неудивительно, что орден вызывал такую жгучую ненависть у мусульман. Именно ненависть подвигла смелого арабского военачальника Альманзора при первой же возможности пойти на штурм Калатравы и, после недолгой осады, взять крепость, перебив всех ее защитников. В свою очередь оставшиеся в живых рыцари ордена атаковали и захватили крепость Сальватиерра, превратив ее в орденскую цитадель.
        Вскоре орден Калатравы восстановил свои силы и в 1212г. принял участие в сражении в Лас Навас де Толоса, где его магистр сражался в первых рядах христианской армии и получил тяжелое ранение в руку. В последующие годы рыцари Калатравы отвоевали у мусульман много крепостей и городов и перенесли свою ставку из долины Толедо к горам Сьерра-Морена. В городе Сальватиерра рыцари основали новый монастырь, который они назвали Калатрава - в память о крепости в Гвадиане. В 1227 году именно они составили авангард армии Фернандо III при осаде Баесы, а в 1236-м участвовали во взятии Кордовы.
        Алькантарский мост
        Ворота в Альмасан
        К XIVв. орден приобрел такую силу и влияние, что испанские короли стали всерьез опасаться его могущества и настояли, чтобы выбор магистра ордена проходил при их участии. Кстати, именно Калатраве папа передал все имущество испанских тамплиеров, что усилило его могущество еще больше.
        В День Всех Святых в 1397г. авиньонский папа Бенедикт XIII утвердил герб ордена. В XVв. орден Калатрава уже имел многочисленных вассалов по всей Испании. Однако прославился он не столько участием в самой Реконкисте, сколько своим вмешательством в различные конфликты между христианскими государями.
        Такое положение не устраивало «их католические величества» - короля Фердинанда и королеву Изабеллу, которые после смерти очередного магистра не только запретили рыцарям выбирать нового, но и присоединили земли ордена к владениям испанской короны!
        Примерно так же возник и орден Алькантары, который восходит своими корнями к военно-религиозному братству рыцарей Сан-Хулиана де Перейро, основанному в 1156 году (по другим данным, в 1166 году) братьями Суэро и Гомесом Фернандес Барриентос.
        По преданию, братья по совету отшельника из Саламанки св. Хулиана де Перейро построили замок на берегу Тахо, чтобы защищать окрестные земли от мавров. Под названием ордена рыцарей Св. Сан-Хулиана де Перейро он был утвержден папой Александром III в 1177г., а в 1183-м принят под покровительство ордена Калатравы (включая право магистра ордена Калатравы надзирать за орденом) и получил цистерцианский устав и одежду - белую мантию с багряно-красным крестом. В составе ордена находились как кабальеро, то есть рыцари-дворяне, так и клирики-миряне.
        Название Алькантары орден получил немного позднее, по имени города Алькантары на берегу Тахо, где ее пересекал старинный мост (по-испански - cantara), отсюда и название города, расположенного на равнине Эстремадуры. Город неоднократно переходил из рук в руки - от мавров к испанцам и обратно - до тех пор, пока король Альфонсо не передал его под защиту рыцарей Калатравы. Однако те в 1217г. посчитали, что Алькантара находится слишком далеко от их кастильских владений, и с разрешения короля передали ордену рыцарей Сан-Хулиана де Перейро все владения ордена Калатравы в Леоне. Орден Сан-Хулиана де Перейро, именовавшийся также иногда орденом Трухильо, принял наименование ордена Алькантары.
        Крест ордена Монтесы
        Требования к кандидатам ордена в нем были жестче, чем в ордене Сантьяго или Калатравы. Кандидат должен был иметь не только два поколения благородных предков, но все четыре семьи предков должны были быть владельцами поместий.
        Со временем богатство и владения ордена достигли значительных размеров, что привело к росту амбиций и соперничеству кандидатов на пост магистра ордена, закончившимся вооруженным противостоянием. А это стало прямым нарушением обетов ордена - обнажать оружие исключительно против мавров. Это соперничество было напрямую связано с войнами между королями Арагона, Кастилии, Леона и Наварры. Аналогичные противостояния имели место и в других испанских военных орденах, но только в ордене Алькантары они достигли своего максимума.
        Орден раскололся, дело дошло до кровопролитной междоусобицы, которая на пользу ордену, конечно, не пошла. Позднее уже сама кастильская знать, включая и духовно-рыцарские ордена, разделилась на два враждующих лагеря, причем братия ордена Алькантары принимала участие в битвах с обеих сторон. В 1394г. очередной магистр ордена провозгласил крестовый поход против мавров Гранады. Однако он закончился неудачей. Войска Крестоносного воинства были окружены и уничтожены, а Гранада пала лишь в 1492г. под совместным ударом войск короля Фердинанда и орденов Калатравы и Алькантары.
        Собор Св. Марии в Тортосе уникален тем, что имеет трехъярусный неф и плоскую крышу!
        Руины замка Калатрава ла Вьеха
        К этому времени орден имел 38 командорств с годовым доходом до 45тыс. дукатов, то есть был весьма состоятелен. Однако значение духовно-рыцарских орденов в христианских армиях Пиренейского полуострова в это время стало неуклонно снижаться. Так, в 1491г. из десяти тысяч конных воинов, участвовавших в кампании объединенного кастильско-арагонского войска против Гренады (Гранады), на долю ордена Святого Иакова и Меча приходилось всего девятьсот шестьдесят два, ордена Калатравы - четыреста, а ордена Алькантары и того меньше - всего лишь двести шестьдесят шесть рыцарей.
        Однако все это время распри в орденах продолжались. Их командоры избирались и свергались, а в итоге все это закончилось тем, что в 1496г. король Фердинанд получил папскую буллу, даровавшую ему магистерство ордена Алькантары. Позднее, а именно в 1532г., король Испании Карл V официально подчинил королевской власти все испанские духовно-рыцарские ордены.
        Заметим, что цель католических королей Испании заключалась отнюдь не в уничтожении орденов, они стремились лишь добиться над ними полного контроля. Да и, собственно, военная их роль постепенно уменьшалась. Так, к 1625г. втом же ордене Алькантары состояло всего лишь 127 рыцарей. Еще через двадцать лет рыцари Алькантары вместе с рыцарями других орденов вошли в один орденский полк, который находился в составе испанской армии до XX в.
        Испанский духовно-рыцарский Орден Сан Хорхе (то есть Святого Георгия) де Альфама, члены которого следовали Уставу монашеского ордена августинцев, был основан в 1200г. Резиденция магистра ордена располагалась в крепости Альфама, которую испанским «георгиевским кавалерам» было поручено защищать от мавров, чем они и занимались с переменным успехом. На протяжении всей своей истории орден оставался всего лишь небольшим военно-монашеским братством с весьма ограниченными возможностями.
        Башни и стены крепости Сан-Жоржи
        В 1400г. орден святого Георгия из Альфамы вошел в состав ордена Пресвятой Девы Монтезской, после чего испанские «георгиевские кавалеры» стали носить на своем белом орденском облачении (лишенном до этого каких-либо особых знаков или эмблем) красный крест Монтезского ордена. Что касается ордена св. Девы Монтезской, то он был учрежден позже остальных, и деятельность его ограничивалась королевствами Арагон и Валенсия.
        В 1312г., когда орден тамплиеров был упразднен и распущен, король Арагона Хайме II, вслед за королем Португалии, убедил папу не передавать иоаннитам бенефиции ордена в Арагоне и Валенсии, тем более что арагонская ветвь ордена Храма была объявлена невиновной на процессе тамплиеров. Вместо этого король предложил передать их вновь образованному ордену Девы Марии Монтезской в Валенсии. Новый орден в 1317г. получил благословение папы Иоанна XXII, а также бенедиктинский устав. После португальского ордена Христа орден Монтезы стал вторым орденом, получившим разрешение на аннексию имущества местных тамплиеров, однако, в отличие от португальского ордена, он не был объявлен преемником ордена тамплиеров.
        Целью нового ордена была провозглашена защита королевства от мавров и пиратов. Хотя, если вспомнить, участия в военных действиях против мавров орден почти не принимал, поскольку мавры редко угрожали Арагону. Рыцарями ордена могли стать католики законного происхождения, имевшие не менее двух поколений благородных предков и не имевшие предков-нехристиан.
        Первыми рыцарями ордена Монтезы добровольно стали несколько рыцарей-мерседарианцев[9 - Арагонский орден Милосердия был основан в 1233г. провансальским дворянином Пером Ноласко. Главной задачей ордена был выкуп христианских рабов, попавших в рабство к мусульманам. Кроме того, орден защищал пилигримов и силой оружия освобождал пленных и рабов. Вскоре орден превратился в военный, но священники снова стали играть в нем заметную роль лишь после 1317г. Он никогда не отличался многочисленностью и располагал только небольшим отрядом рыцарей. Братья носили белую одежду и небольшой королевский герб Арагона на шейной цепи.], орден которых прекратил военную деятельность, и несколько рыцарей ордена Калатравы. Гроссмейстер же ордена Калатравы получил право контролировать деятельность нового ордена. Рыцари ордена сохранили белые плащи и мантии, но красный крест на них был заменен на черный. В 1401г. военный орден Монтезы был объединен с военным орденом св. Георгия Альфамского, поскольку цели обоих совпадали. Ответственность объединенного ордена распространилась и на королевство Гренада. Под властью короны орден
продолжал оставаться автономным до 1739г. Затем управление им было объединено с тремя другими испанскими военно-монашескими орденами.
        Впоследствии испанские кортесы распустили испанские военные ордена законом от 1934г. Однако это не было признано каноническим правом, и в настоящее время стараниями дона Хуана, графа Барселонского, отца короля Хуана Карлоса I, и решением самого короля этот орден возродили, хотя он и не вошел в число государственных орденов Испании. Произошло это в 1978г.
        Испанский рыцарь-крестоносец сражается с мавром. Илюминированная рукопись, ок. 1200 -1300гг. (Национальная библиотека Испании, Мадрид)
        Знак ордена вначале представлял собой простой равноконечный греческий крест красной эмали на белом ромбе, а затем стал идентичен знаку ордена Калатравы, но только черного цвета, с наложенным греческим крестом красной эмали. Знак носился на шейной ленте или нашивался на левую сторону груди.
        В средневековой Португалии тоже был свой собственный духовно-рыцарский орден, называвшийся орденом Ависа. Точные сведения об обстоятельствах и дате основания этого ордена отсутствуют, а имеющиеся о нем сведения очень скудны и противоречивы. По одним данным, он был основан в 1147г. иполучил название ордена Новых рыцарей, по другим - в 1148г. основан участниками Второго крестового похода.
        В чем сходятся все источники, так это в том, что этот орден был создан для защиты недавно отбитого у мавров города Эворы. Первоначально он имел устав св. Бенедикта, и потому его еще называли орденом святого Бенедикта Ависского, но в 1187г. он уже находился в подчинении испанского ордена Калатравы и получил устав цистерцианцев. С этого момента орден стал известен под именем Эворских рыцарей ордена Калатравы. При этом гроссмейстер ордена Калатравы получил право инспекции португальского ордена и утверждения его магистров.
        Эворские рыцари ордена Калатравы также принимали обеты бедности, целомудрия и послушания и были обязаны сражаться против мавров. А вот название орден Ависа было связано с передачей города Авис в провинции Алентежу под его юрисдикцию. По одним данным, город был дарован ему королем Альфонсо I в 1166г., по другим - лишь в 1211-м королем Альфонсо II. В 1223 -1224гг. эворские братья перенесли туда свою штаб-квартиру, после чего он и стал известен как военный орден Ависа. Зеленый якорный крест в качестве эмблемы ордена был дарован ему папой по просьбе короля Альфонсо IV. Причем одни источники называют 1192г. ипапу Целестина III, тогда как другие - 1204-й и папу Иннокентия III, который дал ему такие же привилегии, свободы и иммунитет, как и ордену Калатравы. Известно также, что рыцари ордена Ависа проявили чудеса храбрости во время осады и взятия Севильи в 1248г.
        Крест ордена св. Маврикия и Лазаря
        Духовно-рыцарские ордена Испании и Португалии.
        Хотя орден формально и подчинялся гроссмейстеру ордена Калатравы, однако постепенно он стал приобретать все более и более автономный характер, а политически больше зависел от королей Португалии, которые дарили ордену обширные земли, захваченные у мавров. С завершением Реконкисты в Португалии (ок. 1249г.) и в условиях вялотекущей войны Португалии с Кастилией формальная зависимость ордена Ависа от Кастилии стала опасной для португальской короны. Попытки решить вопрос, кто кому и в какой форме должен подчиняться и должен ли подчиняться вообще, породили долгие разбирательства, прекратившиеся лишь после того, как независимость португальских орденов была подтверждена папой Евгением IV в 1440г.
        В XVв. орден Ависа вместе с орденом Христа сыграл огромную роль в экспансии Португалии в Африку. Первые завоевания в Африке начались с захвата Сеуты королем Жоао I и осады Танжера в 1437 году. Со временем «светскость» ордена дошла до того, что в 1496 и 1505гг. его рыцари были освобождены, соответственно, от обетов целомудрия и бедности! В 1894 году орден был реформирован и стал называться Королевским военным орденом Святого Бенедикта Ависского. Магистр ордена превратился в Великого командора, а им, в свою очередь, стал наследный принц Португалии. Наградной орден Святого Бенедикта Ависского получил три класса: Большой Крест, гранд офицерский и рыцарский. В 1910 году республика отменила ордена, но после Первой мировой войны, в 1918 году, военный орден Ависа был возрожден в качестве ордена заслуг, а право награждения им передано президенту республики.
        Орден Христа - духовно-рыцарский орден, правопреемник тамплиеров на территории Португалии. Учрежден был в 1318 году португальским королем Динишем Щедрым для продолжения начатой тамплиерами борьбы с маврами. Папа Иоанн XXII передал ордену все владения португальских тамплиеров, включая и замок Томар, ставший в 1347 году резиденцией великого магистра. Отсюда и второе название этого ордена - Томарский.
        Кстати, Португалия стала первой из стран Западной Европы, в которой обосновались тамплиеры. В 1160 году они начали возведение неприступного замка Томар, который спустя тридцать лет выдержал осаду мавров во главе с Якубом аль-Мансуром. Роспуск ордена в 1312 году стал сильным ударом для португальской монархии, которая надеялась на помощь рыцарей в деле продолжения Реконкисты. Поэтому уже в 1318 году король Диниш организовал оставшихся без дела рыцарей в «ополчение Христово», а год спустя это его начинание санкционировал своей буллой Святейший престол.
        Первоначально главной ставкой магистра ордена явился обширный замок Кастро-Марим на юге королевства. Рыцари были обязаны следовать обетам бедности, безбрачия и покорности монарху. В 1321 году новый орден насчитывал 69 рыцарей, девять священников и шесть сержантов, то есть многочисленностью среди прочих не отличался. После окончания Реконкисты орден остался без дела и грозил стать обузой для государства. Поэтому принц Генрих Мореплаватель, великий магистр ордена, обратил его против мусульманских властителей Марокко, обязав купцов уплачивать сбор со всех африканских товаров в его пользу, и именно на эти средства была проведена реконструкция Томарского замка-монастыря.
        Томарские рыцари, подобно своим ависским собратьям, приняли самое активное участие в заморских путешествиях португальских мореплавателей. Васко да Гама и другие странствующие рыцари-томарцы плавали под парусами с эмблемой орденского креста. Коммерческие устремления негоциантов в рясах с трудом уживались с пережитками средневекового уклада военно-рыцарской жизни. Многие члены ордена сожительствовали с женщинами, что побудило папу Александра Борджиа заменить обеты безбрачия и бедности на обеты супружеской верности, а также отчисления определенной части доходов в орденскую казну.
        Король Мануэль, видевший в томарцах одну из опор королевской власти, на правах великого магистра последовательно секуляризировал орден Христа, а его преемник, король Жуан III, объявил пост великого магистра наследственно принадлежащим королям Португалии. Отход от религиозных начал вызвал озабоченность Ватикана. Некоторые папы, ссылаясь на активную роль папства в учреждении ордена, стали вручать свой собственный орден Христа. Португальская монархия поначалу противилась этому, были известны случаи, когда кавалеров папского ордена в Португалии помещали под стражу.
        Затем, в годы испано-португальской унии, произошла очередная реформа ордена. Теперь в него мог вступить любой дворянин, отслуживший два года в Африке или три - в португальском флоте. В 1789 году орден был подвергнут окончательной секуляризации, а в 1834 году все его имущество было национализировано. После падения португальской монархии (1910г.) все старинные ордены в стране были упразднены, однако в 1917 году президент Португалии восстановил орден Христа уже в качестве чисто гражданской награды.
        Глава 15
        Крестоносцы севера Европы
        «Между тем немцы, по обычаю того времени, прежде чем открыть военные действия, прислали с особыми герольдами два обнаженных (по некоторым немецким известиям, смоченных кровью) меча в знак вызова на битву. «Король и Витовт, - так будто бы говорили орденские послы, вручая обнаженные мечи, - великий магистр и маршал посылают вам эти мечи на помощь и вызывают вас на бой. Они спрашивают о месте сражения, дабы сами вы его определили, и о том известили. Не стремитесь укрыться в этом густом лесу, не медлите вступить в битву, ибо никак не сможете избежать ее». Король принял мечи и вызов, но все еще медлил».
(Грацианский Н. П.Борьба славян и народов Прибалтики с немецкой агрессией в Средние века: пособие для преподавателей / Н. П. Грацианский. М., 1943. C. 60 -61)
        Смерть нанесла мне страшный вред,
        Отняв Христа.
        Без Господа не красен свет
        И жизнь пуста.
        Утратил радость я свою.
        Кругом - тщета.
        Сбылась бы разве что в раю
        Моя мечта.
        И я взыскую рая,
        Отчизну покидая.
        Пускаюсь я в дорогу.
        Христу спешу я на подмогу.

Гартман фон Ауэ. Перевод В. Микушевича
        Еще со времен бронзового века Балтийское море скорее объединяло, нежели разделяло народы, жившие по его берегам. Судоходство по Балтийскому морю не было затруднено, поскольку морская акватория была невелика и замкнута, а потому в течение всего железного века и раннего Средневековья в районе Балтийского моря процветала торговля.
        Торговцы и пираты избороздили море с севера на юг и с востока на запад и изучили все его гавани и берега. Это значит, что жители балтийского побережья обладали более полной и достоверной информацией, нежели та, что имели европейцы относительно восточного побережья Средиземного моря и так называемых «Нижних Земель» вПалестине. Моряки, ходившие в плавание по Средиземному морю, разумеется, знали больше других, однако для большинства крестоносцев Святая земля представляла собой настоящую terra incognita.
        Территориально положение скандинавских государств было таково, что предопределило пути их экспансии. Дания распространяла свое влияние на восток, а также на побережье Северной Германии (тогда заселенное славянами) и Польши. Швеция была повернута в сторону Финляндии. Дания имела тесные торговые связи с Германией, тогда как торговля Швеции была ориентирована прежде всего на Новгородское княжество. Таким образом, рыцарям этих стран, кроме, пожалуй, датчан, было достаточно сложно добраться до Палестины и по суше, и даже по морю, поскольку плыть туда потребовалось бы очень долго. Ведь если из Пизы корабли крестоносцев добирались до Палестины за 10 недель, то… можно себе представить, насколько бы затянулось такое плавание, если бы они отправлялись из Швеции и Норвегии. Кстати, и германские крестоносцы именно потому и выбирали путь по суше, что кораблями с побережья Балтики добираться в Палестину было бы достаточно сложно и требовало бы огромного флота, которым они не располагали.
        Тем не менее прошло всего четыре года, как идея «северного крестового похода» получила свое конкретное воплощение. В 1103 году датский король Эрик I совершил паломничество в Палестину, причем он был первым европейским монархом, который посетил Святую землю, но, к сожалению, умер на обратном пути. Спустя четыре года Сигурд Йорсалафар, один из правителей Норвегии, обогнул Европу, прошел через Гибралтар и прибыл на Восток. С собой он привел небольшой флот и дружину северных рыцарей, которые помогли бы крестоносцам. Но это, скорее всего, считалось бы вооруженным паломничеством, поскольку в отдельный Крестовый поход экспедицию Сигурда выделить невозможно по причине ее малочисленности. Однако в Прибалтике были свои походы с религиозной подоплекой, которые также назывались «крестовыми». Хронология их была такова:
        Анонимная фреска XIIIв. сизображением рыцаря в сцене из произведения «Ивейн» Гартмана фон Ауэ в замке Роденегг, Южный Тироль, Италия
        Главное богатство Балтии - «солнечный камень» - янтарь!
        1103Г. - Паломничество датского короля Эрика на Восток.
        1108Г. - О Крестовом походе объявлено в Магдебургском епископстве на севере Германии.
        1135Г. - Нападение датчан на остров Рюген, населенный славянами.
        1147Г. - Первый «северный крестовый поход» против балтийских славян-язычников.
        1168 -1169ГГ. - Король Дании Вальдемар I покоряет остров Рюген.
        1171Г. - Папа Александр III объявляет Крестовый поход против языческих балтийских племен.
        1185Г. - Славяне Померании покоряются датскому королю Кнуту IV.
        1198Г. - Папа Иннокентий III объявляет Крестовый поход в Ливонию.
        1202Г. - Брат епископа Альберта фон Буксгевдена Дитрих Торейдский основывает епархию с центром в Риге и учреждает орден меченосцев, или «Братство воинов Христа», для миссионерской деятельности в Ливонии.
        1204Г. - Образование «Братства воинов Христа» было одобрено папой Иннокентием III.
        1206Г. - Военная экспедиция к берегам острова Эзель, населенного финнами и эстонцами.
        1200 -1209ГГ. - Крестоносцы епископа Альберта покоряют ливов (Латвия).
        1210Г. - Существование ордена подтверждается буллой папы Иннокентия III.
        1217Г. - Папа Гонорий III провозглашает Крестовый поход против пруссов (Восточная Пруссия, нынешние северо-восток Польши и Калининградская область).
        1219Г. - Король Дании Вальдемар II начинает крестовый поход против эстов. По преданию, датский флаг чудесным образом упал с небес во время сражения при Линданисе. Вальдемар основывает город Ревель (Таллин) и начинает покорение Северной Эстонии.
        1224Г. - После длительной осады войсками ордена взят Юрьев (Дерпт), при обороне города погиб князь Вячко. Помощи от Новгорода не последовало из-за конфликта с князем Всеволодом Юрьевичем.
        Самая ранняя дошедшая до нас германская эффигия из кафедрального собора в Магдебурге 1250г., изображающая св. Маврикия. На нем, как вы видите, доспехи из кольчуши, поверх которых надет «коат оф плэйтс», или примитивный доспех из металлических пластинок, приклепанных к полоскам ткани. Считается, что причиной появления таких доспехов на севере Европы стало влияние… славян, венгров и особенно монголов, расстреливавших немецких рыцарей из луков в битве при Легнице в 1241 году!
        1226Г. - Германский император Фридрих II создает Тевтонский орден, «зона ответственности» которого должна была охватывать Восточную Пруссию и Литву.
        1230Г. - Папа Григорий IX благословляет Тевтонский орден на войну с язычниками-пруссами.
        1231 -1240ГГ. - Тевтонский орден покоряет западные племена пруссов.
        1233Г. - Новый Северный крестовый поход (1233 -1236).
        1234Г. - В сражении на Омовже под Юрьевом (ныне река Эмайыги и город Тарту) войска ордена меченосцев потерпели поражение от новгородского князя Ярослава Всеволодовича (причем часть рыцарей провалилась под лед реки Эмайыги и утонула). Продвижение ордена на Восток было временно приостановлено. До 1236г. орден не нападал на Литву. В это время Литва сама организовывала походы против ордена и епископов или участвовала в них совместно с ливами, земгалами и русскими князьями.
        Оттон де Грандсон (ум. 1328г.). Кафедральный собор в Лозанне, Швейцария. На нем доспехи, типичные для рыцарей той эпохи: спущенные кольчужные рукавицы с прорезью на ладони, сюрко поверх кольчужного хауберка, щит с гербом, в котором присутствуют раковины св. Якова Компостельского. То есть его предки были крестоносцами, хотя и воевали с маврами в Испании
        1236Г. - Папа Григорий IX объявил Крестовый поход против Литвы. 22 сентября того же года состоялась битва при Сауле (ныне Шяуляй), окончившаяся полным поражением меченосцев. В ней был убит магистр ордена Волгуин фон Намбург. Орден меченосцев фактически перестал существовать.
        1237Г. - В Витербо Григорий IX и гроссмейстер Тевтонского ордена Герман фон Зальца совершили обряд присоединения остатков ордена меченосцев к Тевтонскому ордену. Тевтонский орден прислал туда своих рыцарей, а ответвление Тевтонского ордена на его землях (то есть на территории нынешних латышских и эстонских земель) стало называться Ливонским ландмайстерством Тевтонского ордена. Фактически так и появился на свет Ливонский орден, потому что земли, на которых находилась его территория, в то время назывались Ливонией.
        1240Г. - Первый Балтийский крестовый поход, направленный против Новгорода Великого. Шведская армия разгромлена в устье Невы русской армией под предводительством князя Александра Невского.
        1242Г. - Легендарное «Ледовое побоище».
        1249Г. - Покорение центральных районов Финляндии шведами Ярла Биргера.
        1254 -1256ГГ. - Покорение самогитов (восточная часть Калининградской области).
        1260Г. - Битва при Дурбе (возле нынешнего поселка Дурбе в Западной Латвии). Войска Тевтонского ордена терпят поражение от литовцев и куршей.
        1268Г. - Орден участвует в Раковорской битве с новгородцами.
        1270Г. - Битва при Карусе на льду Балтийского моря. Литовцы разбивают ливонских крестоносцев, которых поддерживали датчане.
        1290Г. - Ливонские рыцари покоряют Семигаллию (прибрежную Литву).
        1291Г. - Падение Акры в Палестине. Перенос штаб-квартиры Тевтонского ордена в Венецию.
        1292Г. - Основание шведскими крестоносцами своего аванпоста в Карелии - крепости Выборг.
        1300Г. - Шведы укрепляют Ландскрону в устье Невы (на месте нынешнего Санкт-Петербурга).
        1308Г. - Тевтонские рыцари занимают Данциг (современный Гданьск).
        1309Г. - Штаб-квартира Тевтонского ордена переносится из Венеции в Мариенбург (современный Мальборк).
        1318Г. - Новгородцы организуют поход в Финляндию и сжигают Або (современный Турку).
        1323Г. - Нотеборгский мир означает конец войны между Новгородом и Швецией. Мирный договор между Тевтонским орденом и великим князем Литовским Гедимином.
        1346Г. - Король Дании Вальдемар IV продает датские владения на севере Эстонии Тевтонскому ордену.
        1348Г. - Король Швеции Магнус вторгается на Русь (Первый крестовый поход короля Магнуса).
        1350Г. - Второй крестовый поход короля Магнуса.
        1362Г. - Перешедшие в католичество пруссы и крестоносцы занимают литовский город Каунас.
        1364Г. - Папа Урбан V издает буллу, в которой поощряет продолжение Крестового похода против Великого княжества Литовского.
        1381Г. - Ягайло становится великим князем Литовским.
        1386Г. - Великий князь Литовский Ягайло принимает крещение и коронуется польской короной под именем Владислава II. Основана Ягеллонская династия, правившая Польшей до 1668г.
        1398Г. - Тевтонские рыцари занимают шведский остров Готланд и получают Самогитию от великого князя Литовского Витовта.
        1409Г. - Восстание в Самогитии против владычества Тевтонского ордена.
        Архиепископ Кёльнский (ум. 1340г.). Музей города Майнца, Германия. Хотя перед нами и епископ, то есть лицо очень состоятельное, военное снаряжение у него выглядит более старым, чем у Альбрехта фон Гогенлоэ
        1410Г. - Победа польско-литовской армии над тевтонскими рыцарями в битве при Грюнвальде.
        1423Г. - Последний крестовый поход в Пруссию.
        1429Г. - Тевтонский орден помогает Венгрии отразить натиск турок-османов.
        1454 -1466ГГ. - Война между польско-прусским союзом и Тевтонским орденом. Орден теряет Западную Пруссию и Ливонию. Восточная Пруссия становится вассалом польской короны.
        1496Г. - Шведская армия вторгается на территорию Московского государства и осаждает Ивангород.
        1500Г. - Заключен договор между Литвой и Ливонским орденом, направленный против Москвы. В ходе войны 1501 -1503гг. войска ордена разгромлены русскими в битве при Гельмеде (1501г., около Дерпта).
        1502Г. - Магистр Ливонского ордена Вольтер фон Плеттенберг одерживает победу над армией Ивана III в сражении на озере Смольна.
        1557Г. - Иван IV берет курс на обострение отношений с орденом - отказывает его послам в приеме. Орден разгромлен и фактически ликвидирован в ходе Ливонской войны с Московским государством в 1561 году. Последний гроссмейстер ордена, не видя возможностей для сохранения его независимости, в этом же году принимает титул герцога, что означает конец его существования. По окончании войны в 1581 году его земли делят между собой Швеция и Речь Посполитая.
        Альбрехт фон Гогенлоэ (ум. 1338г.). Шонталь, Германия. На нем типичное снаряжение своего времени: кинжал на цепи, шлем бацинет, надетый на голову, и рядом шлем топхельм, а также латные перчатки. Обратите внимание на широкие рукава его кольчуги, характерные для рыцарей Скандинавии, Германии и Италии, тогда как англичане и французы предпочитали узкие рукава
        Как видим, и здесь не обошлось без духовно-рыцарских орденов, главную роль среди которых играл Тевтонский орден. Однако не он был первым в землях Балтии, потому как основали его в Палестине. До него в Прибалтике существовал орден меченосцев, свое нарицательное название получивший от изображения красного меча с мальтийским крестом на плаще.
        Что же касается Тевтонского ордена, то он взял свое начало от госпиталя для немецких крестоносцев - «Дома святой Марии Тевтонской» вИерусалиме - и как духовно-рыцарский орден был основан в 1198 году. Причем в самом начале он объединял в своих рядах не более 40 человек и получил от папы тот же устав, что и тамплиеры. Одежда рыцарей этого ордена состояла из белого сюрко и плаща с изображением простого черного креста.
        В 1206 году папа предоставил тевтонцам неограниченные права на завоевания в Прибалтике и обращение ее населения в католическую веру, а в 1211 году орден получил от венгерского короля Андрея II земли в Семиградье. Однако обосноваться там ему не удалось, и вот тогда-то, увидев их бедственное положение, к рыцарям ордена и обратился польский князь Конрад Мазовецкий, который пригласил их помочь ему в борьбе с племенем язычников-пруссов.
        Рудольф фон Захсенхаузен (ум. 1370г.). Франкфурт-на-Майне. Перед нами светский рыцарь и большой модник. Шлем топхельм позолоченный, под ним для постоянного ношения бацинет с забралом, позолоченные латные перчатки, такие же наколенники, богатый, скорее всего парчовый, сюрко. Наголенники, правда, явно кожаные. Тут рыцарь решил немного сэкономить. На щите его герб, часть деталей которого повторяется на его нашлемном украшении
        В 1231 году с благословения папы начался Первый крестовый поход на территорию Пруссии. Участие в этой богоугодной акции, так же как и в походах на Восток, гарантировало завоевателям духовное спасение, к тому же знатные воины надеялись на захват обширных земель. Поэтому в походе приняло участие около 2000 человек, что для данного региона Европы было совсем немало. С течением времени пруссы были практически уничтожены, а братья-рыцари возвели на их территории множество замков и крепостей, дабы закрепить навсегда свою власть над этой землей.
        Успех похода против народов Прибалтики оказался возможен не только благодаря хорошей организации, но и тем принципам, которым следовали тевтонцы. Все братья давали обет послушания, который должны были строго соблюдать. Они должны были говорить между собой вполголоса и не иметь тайн друг от друга, а также от начальства, вместе жить, спать на жестких ложах полуодетыми и с мечами в руках. Костяк орденской организации составляли рыцари в белых плащах, кои свидетельствовали о знатном происхождении и боевых заслугах. Так называемые «серые братья» должны были оказывать знатным рыцарям всякого рода услуги, а полубратья - гражданские лица из числа колонистов - привлекались к хозяйственным работам. Впрочем, известно, что, несмотря на строгий устав, его правила нередко нарушались. Случалось, что в замках кутили и играли в азартные игры, а в их подвалах хранились вино, медовуха и пиво. Всего рыцарями было построено более 100 таких замков, что позволяло им контролировать обширные районы прибалтийских земель, а также получать баснословные прибыли от торговли янтарем. Закат орденского государства историки
связывают с Великой войной и Грюнвальдской битвой 1410 года. Тогда объединенные силы поляков, литовцев и русских нанесли ему сокрушительное поражение. Правда, немцы поставили условие - не восстанавливать разрушенные войной замки и крепости, дабы поляки не смогли закрепиться на прусской земле. Однако спустя 47 лет даже Мариенбург - столица ордена - был захвачен поляками, после чего орден уже не поднялся. Его последним магистром стал германский герцог Альбрехт Бранденбургский, тонкий политик и опытный дипломат, преобразовавший религиозное государство в светское. С его смертью рыцарские времена для Пруссии прошли навсегда, хотя сам орден существует и по сей день! Всего же с 1100 по 1300 год в Европе образовалось целых двенадцать духовно-рыцарских орденов. Однако все прочие из них не могли по своей популярности соперничать с тамплиерами, иоаннитами и Тевтонским орденом.
        Эберхард фон Розенберг (ум. 1387г.). Боксбергская евангелическая церковь, Германия. Известно, что примерно в это время вошло в моду носить поверх доспехов одежду из дорогой ткани, и мы видим, что усопший успел отдать дань этой моде. Но вот на полные латные прикрытия для ног ему денег не хватило, либо он посчитал, что они ему не нужны, поскольку на бедрах у него - кольчуга! И бармица тоже кольчужная
        Георг фон Бах (ум. 1415г.). Штейнбах, церковь Св. Якоба, Германия. Изображение на гербе повторяется на нашлемном украшении. Обращает на себя внимание кольчужная ткань бармицы. В то время это было уже устаревшим решением, но, как видите, оно еще применялось немецкими рыцарями
        Важно отметить, что войско Тевтонского ордена по своим боевым качествам было, вероятно, одним из сильнейших в Европе конца XIV - начала XV века, и вот почему. Все духовно-рыцарские корпорации создавались как сообщества воинов-профессионалов, формирующиеся специально для вооруженной борьбы с «язычниками» взащиту Гроба Господня. Поэтому на территориях крестоносцев, располагавшихся на Ближнем Востоке, ордены, так же как и наемники, были главной военной силой. Ведь создать классическую европейскую систему феодальной службы вассалов в местных условиях было довольно сложно. Однако даже орден иоаннитов-госпитальеров, сохранявший на протяжении всего Средневековья и раннего Нового времени характер чисто военной организации, имел немногочисленную армию. В период долгой борьбы с мусульманами за Кипр в XIV веке войско госпитальеров насчитывало даже не тысячи, а сотни человек. Но несмотря на то, что благодаря своему воинскому и инженерному искусству средиземноморские рыцари-монахи десятилетиями сдерживали натиск неприятеля, сил перейти в масштабное контрнаступление у них не было.
        В Тевтонском ордене ситуация сложилась принципиально иная. Орден уже в XIV веке получил возможность, в отличие от других орденов, развернуть мощную и многочисленную армию. Покорив в XIII - начале XIV века прибалтийские земли, он создал державу с мощным государственным аппаратом, который обеспечивал бесперебойное поступление и накопление огромных финансовых средств. С этой целью использовались все силы духовно-рыцарской корпорации в сочетании с обычной системой феодальной вассально-ленной службы. В период так называемой Великой войны 1409 -1411гг. она состояла из нескольких контингентов разной численности, отличавшихся по способу комплектования. Это были, во-первых, собственно члены ордена - братья-рыцари и полубратья; во-вторых - ополчение светских вассалов с земель тевтонского государства; далее - отряды, выставленные прусскими епископами и городами, а также наемники, набранные за рубежом; и, наконец, «гости» - иностранные крестоносцы, а также войска, принадлежавшие союзникам ордена. И все-таки Тевтонский орден проиграл.
        Однако, хоть это и случилось, закончить эту главу будет лучше всего стихотворением трубадура Тибо Шампанского, которое так и называется - «Песнь о Крестовом походе» и, пожалуй, лучше всего передает психологию рыцарей-монахов, духовно-рыцарских орденов и, вероятно, большинства тогдашних рыцарей-крестоносцев:
        Будь милостив, Господь, к моей судьбе.
        На недругов Твоих я рати двину.
        Воззри: подъемлю меч в святой борьбе.
        Все радости я для Тебя покину, —
        Твоей призывной внемлю я трубе.
        Мощь укрепи, Христос, в своем рабе.
        Надежному тот служит господину,
        Кто служит верой, правдою Тебе.
        Я покидаю дам. Но, меч держа,
        Горжусь, что послужу святому храму,
        Что вера в Бога сил в душе свежа,
        Молитвенно летя вслед фимиаму.
        Дороже вера золота: ни ржа,
        Ни огнь ее не ест: кто, дорожа
        Лишь ею, в бой идет, не примет сраму
        И встретит смерть ликуя, не дрожа.
        Владычица! Покровом окружа,
        Дай помощь! В бой иду, Тебе служа.
        За то, что на земле теряю даму,
        Небесная поможет госпожа.

Перевод С. Пинуса
        КНИГА В КНИГЕ
        Нравы в ту далекую эпоху были простые. Люди верили, что очень многое решает не сила оружия, а имеющиеся у тех же самых крестносцев Тевтонского ордена религиозные святыни. Мол, против них никакое оружие пользы не принесет, ибо что может человек против божественного… Но, уповая на Господа, без воли которого и волос с головы не упадет, блюдя веру и каясь в грехах, люди того времени надеялись, что таким вот образом добьются благоволения Всевышнего и сумеют одолеть супостатов!
        « -Радуются и у нас этой войне молодые рыцари, - продолжала меж тем княгиня, - но те, кто постарше и порассудительней, вот что говорят: «Не немцев, говорят, мы страшимся, хоть велика их гордыня и сила, не копий их и мечей, но страшимся мы, говорят, святынь крестоносцев, ибо все силы людские ничто противу них».
        Анна Данута со страхом взглянула на аббата и прибавила, понизив голос:
        -Сдается, есть у них подлинное Древо Креста Господня; как же воевать с ними?
        -Прислал им его французский король, - подтвердил аббат.
        На минуту воцарилось молчание, затем заговорил Миколай из Длуголяса, по прозвищу Обух, человек бывалый, искушенный опытом.
        -Был я в неволе у крестоносцев, - сказал он, - и случалось мне видеть процессии с этой великой святыней. Но, кроме нее, есть у крестоносцев, в монастыре в Оливе, множество других первейших святынь, без коих ордену не достичь бы такого могущества.
        Тут бенедиктинцы, вытянув от любопытства шеи, стали спрашивать у него:
        -Скажите же, что это за святыни?
        -Есть у них край ризы Пресвятой Девы Марии, - ответил пан из Длуголяса, - коренной зуб Марии Магдалины и головешки неопалимой купины, из коей сам Бог Отец явился Моисею, есть рука святого Либерия, а что до костей прочих святых, так их на пальцах рук и ног не сочтешь…
        -Как же воевать с крестоносцами? - со вздохом повторила княгиня.
        Аббат наморщил высокий лоб и после минутного раздумья сказал:
        -Трудно с ними воевать уже по одному тому, что они монахи и носят крест на плащах; но ежели они погрязли во грехах, то и святыням может показаться мерзостным пребывание среди них, и тогда они не только не придадут крепости ордену, но отнимут ее у него, дабы перейти в более благочестивые руки. Да хранит Господь Бог кровь христианскую, но коли уж начнется великая война, то и у нас в королевстве найдутся святыни, кои на войне нашими станут заступниками. Недаром вещает Глас в пророчестве святой Бригитты: «Я поставил их, яко тружениц пчел, утвердил на рубеже земли христианской; но они восстали против меня. Ибо не пекутся они о душе и не щадят плоти народа, который обратился в веру католическую. Они в рабов его обратили, не учат заповедям божиим и, лишая его святых тайн, обрекают на вечные муки, горшие тех, кои терпел бы он, коснея в язычестве. А воюют они для утоления своей алчности. Посему придет время, когда будут выбиты зубы у них, и отсечена будет правая рука, и охромеют они на правую ногу, дабы познали грехи свои».
        -Дай Бог! - воскликнул Збышко.
        Слушая слова пророчества, прочие рыцари и монахи также ободрились, аббат же обратился к княгине:
        -Посему уповайте на Господа Бога, милостивейшая пани, ибо не ваши, но скорее их дни сочтены, а пока с чистым сердцем примите сей ковчежец, в коем хранится палец ноги святого Птоломея, одного из покровителей наших.
        Протянув трепещущие от счастья руки и преклонив колена, княгиня приняла ковчежец и прижала его к устам. Радость ее разделяли придворные, ибо никто не сомневался, что от такого дара снизойдет благодать на всех, а может, и на целое княжество. Збышко тоже был счастлив, ему казалось, что война должна вспыхнуть тотчас после краковских торжеств».
ГЕНРИК СЕНКЕВИЧ, «КРЕСТОНОСЦЫ»
        Глава 16
        Крестоносцы и «Ледовое побоище»
        «Идите и скажите всем в чужих краях, что Русь жива. Пусть без страха жалуют к нам в гости. Но если кто с мечом к нам войдет, тот от меча и погибнет. На том стояла и стоять будет Русская земля».
(«Александр Невский», художественный фильм С. Эйзенштейна, 1938г.)
        Лишь тот мне мил среди князей,
        Кто в битву ринуться готов,
        Чтоб пылкой доблестью своей
        Бодрить сердца своих бойцов,
        Доспехами бряцая.
        Я ничего за тех не дам,
        Чей меч в бездействии упрям,
        Кто, в схватку попадая,
        Так ран боится, что и сам
        Не бьет по вражеским бойцам.
Бертран де Борн. Перевод В. Дынник
        История - штука сложная. Одни познают ее по учебникам, которые написаны маститыми историками и учеными. Другие самостоятельно изучают тексты и пытаются их проанализировать. Третьи, желая получить «эксклюзив», раскапывают древние могильники и курганы. Однако в ХХ веке к ним добавились еще и кинорежиссеры, которые, каждый в меру своего таланта, пытаются представить себе далекое прошлое таким образом, чтобы оно… Что? Удовлетворяло их собственный интерес? Компенсировало детские фобии? Или они делают это ради «идеи» или по заданию властей предержащих, чтобы укрепить их власть, основанную на соответствующей идеологии?! А может быть, и первое, и второе, и третье?! Кто знает…
        Вот, например, известный советский кинорежиссер Сергей Эйзенштейн со своим кинофильмом «Александр Невский»… Фильм изначально планировался длинным и заканчивался смертью князя во время возвращения из Орды. Но прочитал сценарий Сталин и сказал: «Такой хороший князь не может умереть!», после чего кинофильм закончился уже совсем по-другому. А в результате родился шедевр батального кино, по которому многие десятилетия советские граждане изучали «Ледовое побоище», ставшее благодаря такому пиару едва ли не крупнейшим сражением русских с немцами в эпоху Средних веков!
        Но так ли это было на самом деле и не есть ли это всего лишь банальный политический миф о «хороших русских воинах» и «плохих крестоносцах», своего рода патриотическая агитка, специально отснятая в предвоенные годы?
        А начнем с того, что посмотрим, а что об этом «эпохальном» событии сообщают источники того времени: «Новгородская первая летопись старшего извода», «Новгородская первая летопись младшего извода» и «Старшая Ливонская Рифмованная хроника».
        Первое сообщение достаточно кратко по своему содержанию и содержит, говоря языком современности, одну суть: «В л?то 6750 [1242]. Поиде князь Олександръ с новгородци и с братомь Андр?емь и с низовци на Чюдьскую землю на Н?мци и зая вси пути и до Пльскова; иизгони князь Пльсковъ, изъима Н?мци и Чюдь, и сковавъ поточи в Новъгородъ, а самъ поиде на Чюдь. И яко быша на земли, пусти полкъ всь в зажития; аДомашь Твердиславичь и Кербетъ быша в розгон?, и уср?тоша я Н?мци и Чюдь у моста, и бишася ту; иубиша ту Домаша, брата посаднича, мужа честна, и ин?хъ с нимь избиша, а ин?хъ руками изъимаша, а инии къ князю приб?гоша в полкъ, князь же въспятися на озеро, Н?мци же и Чюдь поидоша по нихъ. Узр?въ же князь Олександръ и новгородци, поставиша полкъ на Чюдьскомь озер?, на Узмени, у Ворон?я камени; ина?хаша на полкъ Н?мци и Чюдь и прошибошася свиньею сквоз? полкъ, и бысть с?ча ту велика Н?мцемь и Чюди. Богъ же и святая Софья и святою мученику Бориса и Гл?ба, еюже ради новгородци кровь свою прольяша, т?хъ святыхъ великыми молитвами пособи богъ князю Александру; аН?мци ту падоша, а Чюдь даша плеща; и, гоняче,
биша ихъ на 7-ми верстъ по леду до Суболичьскаго берега; ипаде Чюди бещисла, а Н?мець 400, а 50 руками яша и приведоша в Новъгородъ. А бишася м?сяца априля въ 5, на память святого мученика Клавдия, на похвалу святыя Богородица, в суботу. Того же л?та Н?мци прислаша с поклономь: «безъ князя что есмы зашли. Водь, Лугу, Пльсковъ, Лотыголу мечемь, того ся всего отступаемъ; ачто есмы изъимали мужии вашихъ, а т?ми ся розм?нимъ: мы ваши пустимъ, а вы наши пустите»; италь пльсковьскую пустиша и умиришася. Того же л?та князь Ярославъ Всеволодичь позванъ цесаремь татарьскымь Батыемь, иде к нему въ Орду».
        Бертран де Борн. Заставка из илюминированной рукописи XIIIв. (Национальная библиотека Франции, Париж)
        «Новгородская первая летопись младшего извода» добавляет подробностей, но… главным образом библейского характера, чтобы люди не забывали, что на свете все делается по воле Божьей!
        Итак: «В л?то 6750 [1242]. Поиде князь Александръ с новгородци и с братомъ Андр?емъ и с низовци на Чюдскую землю на Н?мци в зим?, в сил? велиц?, да не похвалятся, ркуще: «укоримъ словеньскыи 38 языкъ ниже себе»; уже бо бяше Пьсковъ взят, и тиюн? их посажен?. И князь Александръ зая вси пути до Плескова; иизгони князь Пьсковъ, и изима Н?мци и Чюдь, и, сковавъ, поточи в Новъгород, асамъ поиде на Чюдь. И яко быша на земли, пусти полкъ всь в зажитья; аДомашь Твердислалиць и Кербетъ быша в розгон?, и убиша ту Домаша, брата посадница, мужа честна, и иных с нимь избиша, а иных руками изимаша, а ин?и къ князю приб?гоша в полкъ. Князь же въспятися на озеро; Н?мци же и Чюдь поидоша по н?х. Узр?вь же князь Александръ и новгородци, поставиша полкъ на Чюдьскомъ озер?, на Узмен?, у Воронья камени; инаступиша озеро Чюдское: бяше бо обоих множество много. Бяше бо ув Олександра князя множество храбрых; якоже древле у Давыда цесаря силни кр?пци, такоже мужи Александрови исполнишася духа ратна, и бяху бо сердца имъ акы лвомъ; иркоша: «о, княже нашь честныи и драгыи, нын? присп? время положити главы своя за тя». Князь
же Александръ, възд?въ руц? на небо, и рече: «суди, боже, и расуди прю мою от языка велер?чьна. Помози ми, господи, якоже древле Моисиеви на Амалика и прад?ду моему Ярославу на оканьнаго Святополка». Б? бо тогда день суботныи, въсходящю солнцю; инаихаша полкъ Н?мци и Чюдь, и прошибошася свиньею сквоз? полкъ, и бысть ту с?ча велика. Н?мцом и Чюд?, трускъ от копии ломлениа и звукъ от мечнаго с?чениа, яко и морю померзъшю двигнутися и не б? вид?ти леду: покрыло все кровию. Се же слышах от самовидца, и рече ми, яко вид?х полкъ божии и на въздус? пришедшии на помощь Александров?. И поб?ди я помощью божиею и святои Соф?и и святую мученику Бориса и Гл?ба, еюже ради древле крови прольяша; иН?мци ту падоша, а Чюдь даша плещи; игонящися бил? на 7 веръстъ по леду до Соболичькаго берега; ипаде Чюди бещисла, а Нем?ць 500, а иных 50 руками яша и приведоша в Новъгород. А бися априля въ 5, на память святого мученика Феодула, на похвалу святыя Богородица, в суботу. Зд? же прослави богъ Александра пред вс?ми полкы, яко Исуса Навгина у Ерихона. Они же рекли: «имемъ Александра руками»; исих дасть ему богъ в руц? его, и
не обр?теся противникъ ему во брани никогда же. Възвративъ же ся Александръ съ славною поб?дою: бяше бо полона множество в полку его, и ведяху их подл? конь, иже именуються божии рытор?. Яко приближися князъ Александръ къ граду Пьскову, и стр?тоша его многъ народ, а игумены и попове А в ризах такоже ср?тоша съ кресты и пред градом, поюще славу господню князю Александру: «пособивыи господи кроткому Давыду поб?дити иноплеменникы, и в?рному князю нашему оружьемъ крестънымъ свободити град Пьсковъ от иноязычных рукою Александровою».
        В «Старшей Ливонской рифмованной хронике» версия битвы такова:
        «В Дерпте узнали,
        что пришел князь Александр
        с войском в землю братьев-рыцарей,
        чиня грабежи и пожары.
        2230 Епископ не оставил это без внимания,
        быстро он велел мужам епископства
        поспешить в войско братьев-рыцарей
        для борьбы против русских.
        Что он приказал, то и произошло.
        Они после этого долго не медлили,
        они присоединились к силам братьев-рыцарей.
        2235 Они привели слишком мало народа,
        войско братьев-рыцарей было также слишком
        маленьким [малочисленным],
        Однако они пришли к единому мнению
        атаковать русских.
        2240 Немцы начали с ними бой.
        Русские имели много стрелков,
        которые мужественно приняли первый натиск,
        [находясь] перед дружиной князя.
        2245 Видно было, как отряд братьев-рыцарей
        одолел стрелков;
        там был слышен звон мечей,
        и видно было, как рассекались шлемы.
        С обеих сторон убитые
        падали на траву.
        2250 Те, которые находились в войске братьев-рыцарей,
        были окружены.
        Русские имели такую рать,
        что каждого немца атаковало,
        пожалуй, шестьдесят человек.
        2255 Братья-рыцари достаточно упорно сопротивлялись,
        но их там одолели.
        Часть дерптцев вышла
        из боя, это было их спасением,
        они вынужденно отступили.
        2260 Там было убито двадцать братьев-рыцарей,
        а шесть было взято в плен.
        Таков был ход боя.
        Князь Александр был рад,
        что он одержал победу.
        2265 Он возвратился в свои земли.
        Однако эта победа ему стоила
        многих храбрых мужей,
        которым больше никогда не идти в поход.
        Что касается братьев-рыцарей, которые
        в этом бою были
        2270 убиты, о чем я только что читал,
        то они позже должным образом оплакивались
        со многими бесстрашными героями,
        которые по призыву Бога
        посвятили себя жизни среди братьев-тевтонцев»[10 - Текст приводится по изданию: Труды комплексной экспедиции по уточнению места Ледового побоища. М.: Восточная литература, 1966. URL: http://www.vostlit.info/ Texts/rus12/Livl_Alte_Reimschronik/text1.phtml?id=827].

(Перевод И. Э. Клейненберга)
        Есть и другие летописные источники, в том числе ссылающиеся на свидетельства «самовидцев», утверждающих, что Александру оказал помощь некий «божий полк», появившийся над местом сечи в воздухе. Да, но что это было? Мираж, или автор «нагнал божественности», что, кстати, было характерно для тогдашних повествований, когда авторы брали отрывки из Библии и вставляли их в свои тексты. Мол, без воли Божьей мы никуда! Поэтому вывод в отношении летописных источников однозначен: на них нельзя опираться, когда пытаешься исторически достоверно реконструировать ход событий. Единственное, что не вызывает никакого сомнения, то, что битва на Чудском озере действительно была! Никакими другими подробностями летописцы нас не балуют. Даже Невская битва (1240) и та описана в российских летописных источниках намного подробнее.
        По счастью, кроме наших российских источников и, добавлю, историков есть еще исторические источники и не менее компетентные историки за рубежом. Правда, там нашу битву называют иначе - «Сражение на озере Пейпус». Это немецкий вариант эстонского названия Пейпси, так это озеро на их картах называется и по сей день.
        В «Ливонской рифмованной хронике», если очистить ее от характерных «красивостей слога», можно вкратце прочитать следующее: «Русские имели много стрелков, которые мужественно приняли первый натиск перед дружиной князя. Видно было, как отряд братьев-рыцарей одолел стрелков; там был слышен звон мечей, и видно было, как рассекались шлемы. С обеих сторон убитые падали на траву. Те, которые находились в войске братьев-рыцарей, были окружены. Русские имели такую рать, что каждого немца атаковало, пожалуй, шестьдесят человек. Братья-рыцари достаточно упорно сопротивлялись, но их там одолели. Часть дерптцев вышла из боя, это было их спасением, они вынужденно отступили. Там было убито двадцать братьев-рыцарей, а шесть было взято в плен. Таков был ход боя. Князь Александр был рад, что он одержал победу».
        И вот тут-то и начинаются вопросы, на которые летописи ответа не дают. Например, если у нас впереди стояло так много лучников, то почему они просто-напросто не расстреляли немецкую «свинью», как это сделали английские лучники сто лет спустя в битве при Креси? Что же получается: или луки у наших воинов были хуже английских, или же исход дела был так задуман изначально?
        Князь Александр из кинофильма «Александр Невский» - артист Николай Черкасов
        Интересно, что гарнизон Пскова, освобожденного Александром (а немцы заняли его 15 сентября 1241г.), состоял всего лишь из двух (!!) рыцарей. Этого было вполне достаточно, чтобы держать город «в руках», хотя, конечно, при них было множество слуг и всякого рода других воинов, к примеру, тех же самых лучников или арбалетчиков. Но нигде не написано про то, что воины ордена потонули в полынье, а уж чего, казалось, было им скрывать? Так ведь даже лучше: мол, «братья бились храбро», да лед под ними подломился, потому-то они эту битву и проиграли… «На все воля Божья!» Но нет, никто из составителей «Рифмованной хроники» об этом даже не заикнулся!
        Пользуются западные историки и, в частности, известный британский исследователь Дэвид Николь и таким источником, как сообщение польского историка немецкого происхождения Рейнгольда Гейденштейна (ок. 1556 -1620), ссылавшегося на известное ему «предание», то есть летопись, где сообщалось, что «Александр Ярославич из рода Мономахова; будучи направлен ханом татарским Батыем и получивши в подмогу татарские вспомогательные войска, он победил в сражении ливонцев и по договору возвратил город (Псков)».
        Вот уж поистине загадочное обстоятельство, которое «там» историкам хорошо известно, в то время как у нас его стараются не замечать, будто оно в чем-то умаляет великорусскую гордость. Однако задумаемся, а умаляет ли?! Получается, что Александр сумел каким-то образом заручиться доверием и поддержкой Бату-хана, давшего ему войска, дабы тот где-то на окраине обитаемых земель оборонял свою землю от рыцарей? Зачем ему вообще это понадобилось, какую выгоду Бату-хан с этого имел и могло ли такое быть вообще?
        Мы привыкли считать, что события нашей истории важнее всех остальных и что они, эти события, и есть «мировая история», хотя в действительности бывает с точностью до наоборот! Вот и в этом случае очень важно обратиться в прошлое, чтобы понять, что же в это время происходило в окружающем Русь большом мире. А было так: ровно за год до битвы на озере Пейпус, 9 апреля 1241 года, войска хана Бату нанесли жестокое поражение войскам христиан в битве при Легнице. Тогда в сражении участвовали и тамплиеры, и рыцари Тевтонского ордена с черными крестами на белых плащах! То есть все они дерзнули поднять руку на «сынов Чингисхана», живущих по закону Яссы. А закон этот требовал в обязательном порядке мстить неверным до полного их уничтожения! Однако вышло так, что самому Бату вскоре пришлось срочно повернуть назад, чтобы попасть на Великий Курултай Чингизидов, так что весной 1242 года он со своими войсками находился на пути в монгольские степи, где-то в районе Дуная или Днестра.
        Источники того времени сообщают, что «братья-рыцари были в богатых шлемах». Но вот вопрос: возможно ли, что рыцари-монахи украшали их рогами, когтистыми лапами и прочими… «атрибутами дьявола»? Ведь, например, просто позолоченный шлем тоже можно считать богатым шлемом!
        Российский историк С. М. Соловьев по этому поводу сообщал, что непосредственно перед весенним походом 1242 года князь Александр Невский поехал на встречу с Бату-ханом, который прислал ему следующее грозное письмо: «…Аще хочеши съблюсти землю свою», то есть если хочешь сберечь землю свою, то приходи скоро ко мне и увидишь честь царства моего. Письмо носит весьма многозначительный характер. Находясь в ханской ставке, Александр Невский побратался с его сыном, ханом Сартаком (правда, этот факт рядом историков оспаривается). Таким образом, он и сам сделался «сыном» хана-чингизида! Так что «отец-хан» просто не мог не помочь своему «сыну-князю» и, скорее всего, войско ему дал. Иначе непонятно, с чего бы это вдруг князь, бросив войну с немцами, столь спешно поехал в ханскую ставку, а потом, уже совсем не опасаясь за свой тыл, едва воротившись назад, тут же повел войска на рыцарей-крестоносцев!
        Рыцарь и миннезингер Альбрехт фон Хайгерлох («Манесский кодекс», Библиотека Гейдельбергского университета) тоже носил на своем шлеме рога. Однако он не был членом духовно-рыцарского ордена
        Хану Бату этот союз был тоже очень выгоден. Без войны с русскими он подчинял себе Северную Русь. Та, не будучи разоренной, могла платить ему хорошую дань, а сам он получал возможность всецело заняться обустройством своего нового улуса - Золотой Орды!
        Сколько рыцарей могло реально участвовать в битве на Чудском озере? Подсчитать их число нам поможет… количество орденских замков! Потому что каждым рыцарским замком обычно владел один рыцарь, ну, а помощником у него был кастелян, вооруженный немного похуже, чем он сам. Так вот, известно, что за период с 1230 по 1290 год орден построил в Прибалтике 90 замков. Допустим, что все они уже существовали в 1242 году. Вот и выходит, что больше этого количества рыцарей в битве просто не могло быть, хотя челяди, слуг и наемников на каждого рыцаря могло приходиться по 20 и более человек. Косвенным образом это подтверждается сообщением «Хроники гроссмейстеров» («Die jungere Hochmeisterchronik», иногда переводится как «Хроника Тевтонского ордена»), официозной истории Тевтонского ордена, написанной уже значительно позднее, в которой говорится о гибели 70 орденских рыцарей (буквально «70 орденских господ», «seuentich Ordens Herenn»). Правда, при этом она объединяет как погибших при взятии Александром Пскова, так и собственно в битве на Чудском озере.
        …Прорубившись сквозь ряды русских стрелков, рыцари встретились лицом к лицу с воинами хана Бату. Ужас объял их сердца, ведь только год назад они были побиты воинами при Легнице. Вот тут-то рыцари и побежали… А русские летописи впоследствии были просто-напросто (отсюда, кстати, и все имеющиеся нестыковки!) переписаны, чтобы исключить из них всякое упоминание об участии в этом сражении «нечестивых татар»! Хотя, по идее, следовало бы радоваться тому обстоятельству, что князь Александр Невский был не только храбр, но и по-настоящему мудр, воюя со своими врагами чужими руками!
        Впрочем, следует подчеркнуть, что и это всего лишь гипотеза и не более того, ибо единственнное, что совершенно точно известно об этом сражении, - это тексты дошедших до нас летописей и… все! Других источников на сегодня просто нет, а потому лучше нам ничего и не домысливать, не так ли? Кстати, такие известные отечественные историки, как В. О. Ключевский и М. Н. Покровский, в своих трудах об этой битве вообще не упоминали.
        Да, но как же быть тогда с экранизированным мифом о проваливающихся под лед немецких рыцарях? Ведь в самых ранних летописных текстах об этом ничего нет. Нет ничего об этом и в «Рифмованной хронике»! А ведь именно этот фильм как раз и создал определенное представление о «Ледовом побоище» убольшинства россиян, так что описание потопления рыцарей в озере попало даже в учебники для школы!
        Вот, например, что написано в учебнике для 4-го класса общеобразовательной школы «Окружающий мир» А. А. Плешакова и Е. А. Крючкова:
        «Битва началась 5 апреля 1242 года. Упорно дрались русские воины. Трудно было сдерживать натиск рыцарей, закованных в тяжелые доспехи. Но получилось так, что рыцари, сумев смять центр русских сил, сами же оказались в западне. Сбитые в кучу, они стали легкой добычей. Как вихрь, налетела с боков русская конница. Рыцари дрогнули и начали отступать. Многие из-за своих тяжелых доспехов утонули в озере, уходя под лед вместе с лошадьми. 50 пленных рыцарей были с позором проведены по улицам Новгорода».
        Но если в описании «побоища» ничего этого нет, то откуда взялись тонущие в озере рыцари, уходящие под лед вместе с лошадьми? Неужели С. Эйзенштейн все это придумал от начала и до конца? А вот и нет! Не придумал! Оказывается, в истории противостояния русских княжеств экспансии Тевтонского ордена была такая битва, в ходе которой орденские всадники и в самом деле проваливались под лед, вот только случилось это… значительно раньше «Ледового побоища»!
        И те же самые древнерусские летописи нам сообщают, что еще в 1234 году, то есть за восемь лет до «Ледового побоища», князь Ярослав Всеволодович из Переяславля пришел с низовскими полками и вместе с новгородцами вторгся во владения ордена меченосцев и остановился вблизи города Юрьева, не переходя к осаде. Рыцари предприняли вылазку из Юрьева, но были разбиты. Часть из них вернулась за крепостные стены, а вот другая часть, преследуемая русскими, отсупила на лед реки Эмайыги, где провалась и утонула. Эта битва получила в истории название Сражение на Омовже, а также - по немецкому названию реки - Сражение при Эмбахе. Ну, а само содержание Новгородской летописи выглядит так: «Иде князь Ярослав на Немци под Юрьев, и ста не дошед города… князь Ярослав биша их… на реце на Омовыже Немци обломишася» (то есть провалились под лед!)[11 - ПСРЛ (Полное собрание русских летописей), IV, 30, 178.].
        Очевидно, что, готовясь к съемкам столь важного в идеологическом отношении фильма, С. Эйзенштейн прочитал все русские летописи этого периода, а также получил соответствующие комментарии от историков, объяснивших ему, что означают слова «немцы обломишася». И то, что образ тонущих в полыньях всадников показался ему в высшей степени драматическим и кинематографически очень выигрышным, можно считать несомненным. Тут видна была, так сказать, «рука судьбы», к тому же это было в духе дня. Ведь недаром советские газеты в то время чуть ли не открытым текстом сообщали, что даже природа была на стороне советских трудящихся и колхозников, ведь «на Советской Украине - богатый урожай, а на Западной Украине - крайний неурожай»[12 - Там, где царят паны // Правда. 1937. №352. С. 5.]. Кстати, не говорится в наших летописях и о том, что битва была на льду. В «Рифмованной хронике», напротив, говорится, что убитые падали в траву. Но какая трава в апреле? Речь, следовательно, идет о зарослях сухого тростника, окаймлявших берега озера. Иначе говоря, русские воины находились на берегу, а вот войско ордена подошло к нему
по льду озера. А так как исследованиями его донных отложений было установлено, что в то время оно было много мельче, чем сейчас, то получается, что глубина там была по колено и крестоносцам там просто негде было утонуть!
        Св. Христофор, роспись на стене Богородице-Успенского монастыря на острове Свияжск. Возможно, что изображение чешуйчатых доспехов на святых и князьях есть следствие византийской иконописной традиции
        Однако следует заметить, что битва на льду, вот только не озера, а моря, в истории противостояния славян и Тевтонского ордена тоже была, причем именно ее с куда большим основанием можно называть «Ледовым побоищем».
        А началось с того, что в 1268 году новгородцы организовали поход против Литвы, но из-за разногласий в командовании он не состоялся. Вместо этого войска вторглись в датские владения, подступили к замку Раквере (Раковор), затем отошли и обратились за помощью к великому князю Владимирскому Ярославу Ярославичу. Тот прислал своих сыновей и других князей, а в Новгороде началось изготовление осадных орудий для предстоящего штурма. Орденские епископы и рыцари из Риги, Вильянди и Юрьева прибыли в Новгород просить мира и поклялись не помогать раковорцам, но клятва (пусть даже и на кресте), данная еретикам и язычникам, рыцарями клятвой не считалась. Поэтому их войско вскоре выступило из Юрьева и после соединения с датчанами, которые располагали более значительными силами, заняло позицию на левом фланге против русских войск. Датчане же встали на правом фланге. Новгородская летопись приводит рассказ, отсутствующий в хронике, об ожесточенном бое в центре между новгородцами и железным полком противника, в ходе которого погиб новгородский посадник и еще 13 бояр, тысяцкий, а еще 2 боярина пропали без вести.
        Между тем русские нанесли мощный контрудар. Состав его участников точно называет «Ливонская хроника» - 5000 воинов, однако рыцарям удалось малыми силами остановить его. В то же время летопись связывает с ним общую победу русского войска в битве и рассказывает о преследовании бегущего противника на протяжении семи верст (везде семь, не правда ли, это удивительно?!) до самого Раковора сразу тремя дорогами, потому что «кони не могли ступать по трупам».
        Вечером к месту битвы подошел еще один немецкий отряд, но он ограничился разграблением новгородского обоза. Русские ожидали утра, чтобы сразиться с ним, но немцы отошли. Русские войска простояли под стенами Раковора три дня, не переходя к штурму. В это время псковская дружина князя Довмонта огнем и мечом прошлась по Ливонии, чиня грабежи и захватывая пленных. Так он отомстил врагу за нападения на его земли.
        В 1269 году орденские войска предприняли ответный поход, 10 дней безрезультатно осаждали Псков, но затем отступили, узнав о приближении новгородского войска во главе с князем Юрием. Обе стороны договорились о мире, после этого поражения орден уже не мог серьезно угрожать мощным княжествам Северо-Западной Руси, но ему, в свою очередь, стали угрожать литовцы!
        Литва в русских летописях была впервые упомянута в 1009 году, но в единое государство объединилась лишь около 1183 года. Но и тогда, и значительно позднее, а именно в ХIIIв., и литовцы, и пруссы все еще оставались язычниками и не испытывали никакого желания принимать христианство. Однако за свободу воли приходилось расплачиваться и отражать нападения сразу с двух сторон. С запада на них наступали немцы, а на востоке русские княжества также покоем не баловали - например, совершили поход в литовские земли в 1258 году. Тем не менее литовцы упорно отстаивали и свою территорию, и веру отцов, а крещение приняли лишь в 1367 году. Литовцы очень рано начали вооружаться, причем особенно увеличилось число всадников. Они в мирное время жили фермерством и скотоводством, но были достаточно состоятельными, чтобы купить дорогое железное оружие. Часто всадники имели большие земельные наделы, арендовавшиеся по частям свободными крестьянами-общинниками, которые воевали в пехоте.
        В случае военной опасности у литовцев собиралась племенная армия (karias). Согласно хроникам, седла у лошадей были низкими и более удобными, нежели громоздкие седла рыцарской кавалерии. Летом литовские военные формирования, подобно викингам, часто отправлялись в набеги за добычей (reyssa), захватывали скот, рабов и добывали себе славу, однако на чужие земли обычно не покушались.
        Со своей стороны рыцари-крестоносцы скоро поняли, что лучшее время для войны с литовцами - зима, когда замерзают болота и реки, а леса с опавшей листвой не дают укрытия для постоянно ускользающих летом врагов.
        Зимой литовцы, как и финны, совершали набеги на лыжах. Это давало им определенные преимущества, особенно в том случае, если снег был глубоким. Врагов-мужчин в таких набегах чаще всего убивали. А причина была в том, что их было сложно гнать к себе домой, а встав на лыжи, они становились чрезвычайно быстроходными. Литовцы предпочитали брать в плен женщин и детей, хотя из-за них возвращались назад в Литву слишком медленно. Такая добыча была всегда кстати, потому как пленных можно было выгодно продать торговцам как невольников. В один из таких походов «за добычей» литовцы и решили отправиться зимой 1270 года, как раз в день зимнего солнцестояния.
        В начале 1270 года епископ эстонский Герман фон Буксховден узнал о выступлении большой армии языческих завоевателей из Литвы. Навстречу врагам были направлены войска епископа Тарту, приглашены датчане из Северной Эстонии и отряд рыцарей Тевтонского ордена под руководством Отто фон Литтербурга - магистра ордена в Ливонии.
        Между тем литовцы прошли по замерзшему Рижскому заливу и захватили остров Сааремаа. По иронии судьбы, за 28 лет до этого войска крестоносцев, шедшие к Чудскому озеру в обратном направлении, также находились под предводительством духовного лица - епископа Тарту, тоже Германа, да еще и… дяди самого фон Буксховдена. В данном случае молодой Герман, видимо, не знал, что ему навстречу идет войско под руководством самого Великого герцога Литвы Трейдениуса, в составе которого много русских воинов, ветеранов битв с крестоносцами, которые настроены были очень решительно.
        Две армии встретились 16 февраля 1270 года на льду замерзшего Балтийского моря. Литовцы, завидев неприятеля, огородились санями, связав их между собой, а их противники сформировали три отряда: кавалерия Тевтонского ордена выстроилась в центре, епископ со своими людьми встал на левом фланге, а датчане справа. Каким образом все эти три части были построены - неизвестно. Однако известно, что рыцари, стоявшие в центре, довольно пренебрежительно относились к своим союзникам и пошли в атаку первыми, не дожидаясь, пока соединятся силы всех трех отрядов. Прежде чем подоспели датчане, литовцы смогли доставить рыцарям много неприятностей, они, видимо, калечили лошадей, а рыцари, лишенные поддержки пехоты, не могли помешать этому. Одновременно литовцы, скорее всего, это была уже конница, начали окружать ливонскую пехоту, а также уцелевших тевтонских рыцарей. На помощь отступавшим подоспела кавалерия датчан и епископа Германа. Затем эти части вернулись на главное поле сражения, где бой шел до самых сумерек, и закончился приказом отступать, отданным епископом Германом.
        В «Ливонской Рифмованной хронике» об этом написано так:
        «Это было дикое убийство лошадей и резня с обеих сторон, христиан и язычников.
        И кровь людей из обеих армий проливалась на лед.
        Это была жестокая битва, в которой много человеческих голов было порублено.
        Убит в сражении лучший (Master Otto) и 52 хороших монаха-воина».
        В соответствии с христианскими источниками, крестоносцы потеряли шестьсот человек, а литовцы - 1600! Таким образом, «поле битвы», если так можно говорить о поверхности замерзшего моря, вроде бы осталось за крестоносцами, однако потери их оказались весьма велики, так что победа если и была, то ощущалась ими далеко не полной. Здесь важно отметить другое, а именно, что эта долгая и упорная битва помогла литовским племенам обрести свое национальное единство. А вот племена пруссов так никогда его и не достигли, и вскоре от них осталось одно лишь название.
        Удивительно, но тактика литовцев в боях с крестоносцами во многом напоминала тактику монголов, хотя балтийские всадники преимущественно пользовались метательным оружием в виде дротиков, а не луком и стрелами. Хроники отмечают, что лучники у литовцев обычно сражались пешими, были очень хорошо обучены и превосходили лучников Скандинавии и Германии! Как и монголы, литовцы предпочитали стремительный ошеломляющий набег, позволяющий исчезнуть прежде, чем их жертвы приходили в себя. Битвы между небольшими отрядами самих литовских племен чаще всего проходили в форме группового поединка, в котором обе стороны сражались пешими, а проигравшие отступали к своим лошадям, ища спасения в бегстве.
        Главным оружием всадника был меч, в основном германского производства, но с рукоятью, изготовленной на свой, местный вкус. Археологи находят рукояти из железа и бронзы, с различными серебряными украшениями. Металлографический анализ показывает, что часть наконечников копий и дротиков в Литву привозили из Скандинавии, а часть производили местные кузнецы. Многие наконечники изготавливались из дамасской стали.
        Литовцы могли носить самые разные доспехи, захваченные в сражениях с крестоносцами. Хотя, видимо, особо к этому они не стремились. Как и в других местах, основным типом доспеха в это время была кольчуга, которую надевали и под верхнюю теплую одежду, и поверх нее. Шлемы были сфероконические, восточноевропейского образца. Щиты традиционной, общеевропейской формы. А вот знаменитая «литовская павеза» - прямоугольный щит с полукруглым желобом для руки посредине - тогда еще у них отсутствовала. Пришел этот щит в Литву из северо-восточных районов Польши, где, судя по печатям, начал появляться только в середине XIIIв. Подчеркнем, что литовской коннице довелось сыграть очень важную роль и в историческом сражении под Грюнвальдом, в котором военное могущество Тевтонского ордена было подорвано теперь уже окончательно!
        Так что, скорее всего, в основу концепции кинофильма «Александр Невский» кинорежиссера С. Эйзенштейна легла история всех этих трех битв в соответственно переработанном и идеологически выверенном виде. И, конечно же, очень мало кто замечает, что с исторической точки зрения этот фильм громоздит одну нелепость за другой. К примеру, отдельные исторические персонажи одеты не в те костюмы, в какие бы их следовало обрядить. Так, например, предатель Твердило непонятно почему был обряжен в кирасу, которых в то время еще не носили, и в какой-то странный шлем наподобие турецкой мисюрки. Не достоверна и прорезь на шлемах у «псов-рыцарей» вформе креста. Прорезь в форме буквы «Т», да, действительно на рыцарских шлемах была, а вот в форме креста - это не более чем авторский вымысел!
        Следует отметить, что ставшего в России нарицательным прозвища «псы-рыцари» тевтонцы удостоились только лишь шесть веков спустя, и то из-за неправильного перевода на русский язык трудов Карла Маркса. Классик коммунистического учения употребил в отношении тевтонцев существительное «монах», которое на немецком языке является созвучным слову «собака».
        КНИГА В КНИГЕ
        Крестоносцам не раз и не два доводилось испытывать на себе крепость духа и остроту мечей и секир воинов славянских народов. Во многих битвах они доказали им, что лучше всего для них же - это их не задевать! А вот что касается рыцарских поединков, то, пожалуй, лучше всех описал одну такую схватку польский писатель Генрик Сенкевич в своем романе «Крестоносцы»:
        «Противники вышли на ристалище с противоположных сторон и остановились на краях его. Все затаили дыхание, все подумали о том, что скоро-скоро две души улетят к подножию престола Господня и два трупа останутся на снегу, - и при этой мысли краска сошла с лица у женщин, а мужчины впились глазами в противников, стремясь по их виду и по доспехам угадать, на чьей стороне будет победа.
        На крестоносце был надет панцирь, украшенный голубой финифтью, такие же набедерники и шлем с поднятым забралом и с пышным павлиньим султаном на гребне. Грудь, бока и спину Збышка охватывала великолепная миланская броня, которую он в свое время захватил в добычу у фризов. На голове у него был шлем с нашеломником, но без подбородника и без перьев, на ногах сапоги из бычьей кожи. В левой руке оба рыцаря держали щиты с гербами; укрестоносца на верхнем поле герба была шахматная доска, а на нижнем - три льва, стоящие на задних лапах, у Збышка - тупая подкова. В правой руке оба держали страшные широкие секиры, насаженные на почернелые рукояти длиннее руки рослого мужчины. Рыцарей сопровождали оруженосцы: Глава, которого Збышко звал Гловачем, и ван Крист, оба в темной железной броне, оба с секирами и со щитами. У ван Криста в гербе был куст дрока, у чеха же, как в гербе Помяна, голова быка, только вместо секиры в ней торчал короткий меч, до половины вонзившийся в глаз.
        Труба затрубила второй раз; после третьего противники по условию должны были сходиться. Их разделяло теперь только небольшое пространство, посыпанное серой золой, над которым, казалось, витала, как зловещая птица, смерть. Однако, прежде чем труба затрубила в третий раз, Ротгер приблизился к колоннам, между которыми сидели князь с княгиней, поднял свою закованную в сталь голову и произнес таким громким голосом, что его услышали во всех уголках галереи:
        -Призываю в свидетели Бога, тебя, достойный князь, и все рыцарство этой земли, что я неповинен в той крови, которая сейчас прольется.
        При этих словах снова сжались сердца зрителей, пораженных тем, что крестоносец так уверен в себе и своей победе. Но Збышко, человек прямодушный, обратился к своему чеху и сказал:
        -Противна мне похвальба этого крестоносца, ибо уместна она была бы не теперь, когда я еще жив, а после моей смерти. У этого бахвала павлиний чуб на шлеме, а я сперва дал обет сорвать три таких чуба, а потом столько, сколько пальцев на обеих руках. Вот Бог и привел!
        -А что, пан, - спросил Глава у Збышка, наклонившись и набирая в горсти золы со снегом, чтобы рукоять секиры не скользила в руках, - коли я с Божьей помощью быстро управлюсь с этим прусским мозгляком, нельзя ли мне тогда если не ударить на крестоносца, то хоть рукоять сунуть ему меж колен, чтобы свалить его наземь?
        -Боже упаси! - с живостью воскликнул Збышко. - Ты бы покрыл позором и меня, и себя.
        Но вот труба затрубила в третий раз. При звуках ее оруженосцы стремительно и яростно бросились друг на друга, рыцари же выступили навстречу друг другу медленно и важно, как и подобало им по достоинству их и званию выступать до первого столкновения.
        Мало кто обращал внимание на оруженосцев, но опытный глаз рыцарей и слуг, которые смотрели на них, сразу уловил, какое огромное преимущество на стороне Главы. Секира тяжело ходила в руках у немца, и щит его двигался медленней. Длинные ноги, видневшиеся из-под щита, были гораздо слабее упругих и сильных ног чеха, обтянутых узкими штанами. Глава так стремительно напал на него, что ван Крист под его натиском чуть не в первую минуту вынужден был отступить. Всем стало ясно, что один из противников обрушился на другого, как ураган, что он напирает, теснит и разит врага как молния, а тот, чуя смерть свою, только обороняется, чтобы отдалить страшную минуту. Так оно на самом деле и было. Хвастун, который вообще выходил на бой только тогда, когда не мог уже отвертеться, понял, что дерзкие и неосторожные речи довели его до боя с грозным богатырем, от которого он должен был бежать как от огня, и теперь, когда он понял, что этот богатырь одним ударом может свалить быка, сердце у него упало. Он совсем забыл о том, что мало обороняться щитом, что надо самому разить врага, он видел только, как сверкает секира, и
каждый ее удар казался ему последним. Подставляя щит, он невольно закрывал в страхе глаза, не зная, откроет ли их еще раз. Лишь изредка наносил он удар, не надеясь поразить противника, и только все выше поднимал щит над головой, чтобы еще и еще раз уберечь ее от удара.
        Он уже стал уставать, а чех наносил все более могучие удары. Как под топором дровосека от высокой сосны откалываются огромные щепы, так под секирой чеха стали ломаться и отскакивать бляхи от брони немецкого оруженосца. Верхний край щита прогнулся и треснул, правый наплечник покатился наземь вместе с разрубленным и уже окровавленным ремешком. Волосы встали дыбом на голове у ван Криста, его объял смертельный страх. Он еще раза два изо всей силы ударил по щиту чеха и, убедившись наконец, что ему не уйти от страшного противника и что спасти его может только какое-то необычайное усилие, бросился внезапно в своих тяжелых доспехах Главе под ноги.
        Оба они повалились на землю и боролись, катаясь и перевертываясь на снегу. Но чех скоро подмял под себя противника. С минуту он еще отражал отчаянные удары ван Криста, затем прижал коленом железную сетку, покрывавшую его живот, и достал из-за пояса короткую трехгранную мизерикордию.
        -Пощади! - тихо прошептал ван Крист, поднимая на чеха глаза.
        Но тот вместо ответа лег на него, чтобы легче было достать до шеи, и, перерезав ременной подбородник шлема, дважды вонзил меч несчастному в горло, клинком вниз, в самую грудь.
        Глаза у ван Криста закатились под лоб, руками и ногами он стал бить по снегу, точно хотел очистить его от золы, а через минуту вытянулся и остался недвижимым, только губы, окрашенные кровавой пеной, отдувались еще у него, и весь он обливался кровью.
        А чех поднялся, вытер о платье немца мизерикордию, затем поднял секиру и, опершись на нее, стал смотреть на более тяжелый и упорный бой своего рыцаря с братом Ротгером.
        Западные рыцари уже привыкли к удобствам и роскоши, а меж тем шляхтичи Малой и Великой Польши, а также Мазовии вели еще суровую и простую жизнь, и даже иноземцы и недоброжелатели удивлялись крепости их здоровья, стойкости их и закаленности. И теперь было уже ясно, что Збышко так же превосходит крестоносца крепостью рук и ног, как его оруженосец превосходил ван Криста; но ясно уже было и то, что он молод и уступает противнику в искусстве боя.
        Хорошо еще, что Ротгер избрал бой на секирах, так как этим оружием нельзя было фехтовать. Если бы Збышко бился с Ротгером на коротких или длинных мечах, когда надо было уметь рубить, колоть и отражать удары, то у немца было бы перед ним значительное преимущество. Все же по движениям Ротгера и по его умению владеть щитом и сам Збышко, и зрители поняли, что это искусный и страшный противник, который, видно, не впервые выступает в таком поединке. Ротгер подставлял щит при каждом ударе Збышка и в то самое мгновение, когда секира обрушивалась на щит, слегка отдергивал его назад, от чего даже самый богатырский размах терял силу и Збышко не мог ни просечь щит, ни повредить его гладкую поверхность. Ротгер то пятился, то напирал на юношу, делая это спокойно, но с такой молниеносной быстротой, что глазом трудно было уловить его движение. Князь испугался за Збышко, и лица рыцарей омрачились, так как им показалось, что немец умышленно играет с противником. Иной раз он даже не подставлял щита, но в то мгновение, когда Збышко наносил удар, делал пол-оборота в сторону так, что лезвие секиры рассекало пустой
воздух. Это было самое страшное, так как Збышко мог потерять при этом равновесие и упасть, и тогда гибель его была бы неизбежна. Видел это и чех, стоявший над заколотым Кристом; втревоге за своего господина он говорил про себя: «Ей-ей, коли только он упадет, ахну я немца обухом меж лопаток, чтобы тут и ему конец пришел».
        Однако Збышко не падал, он широко расставлял свои могучие ноги и при самом сильном размахе удерживал на одной ноге всю тяжесть своего тела.
        Ротгер сразу это заметил, и зрители ошибались, думая, что он недооценивает силу своего противника. Уже после первых ударов, когда у Ротгера, несмотря на всю ловкость, с какой он отдергивал щит, правая рука совсем онемела, он понял, что ему круто придется с этим юношей и что, если он не собьет его ловким ударом с ног, бой может затянуться и стать опасным. Он думал, что при ударе в пустоту Збышко повалится в снег, и, когда этого не случилось, его просто охватила тревога. Из-под стального нашеломника он видел сжатые губы и ноздри противника, а порой его сверкающие глаза, и говорил себе, что этого юношу должна погубить горячность, что он забудется, потеряет голову и, ослепленный, будет больше думать не о защите, а о нападении. Но он ошибся и в этом. Збышко не умел уклоняться от ударов, делая пол-оборота в сторону, но он не забыл о щите и, занося секиру, не открывал корпус больше, чем следовало. Было видно, что внимание его удвоилось, что, поняв, насколько искусен и ловок противник, он не только не забылся, а, напротив, сосредоточился, стал осторожнее, и в ударах его, которые становились все
сокрушительней, чувствовался расчет, на который в пылу боя способен не горячий, а только хладнокровный и упорный человек.
        Ротгер, который побывал на многих войнах и участвовал во многих сражениях и поединках, по опыту знал, что бывают люди, которые, словно хищные птицы, созданы для битвы и, будучи от природы особенно одаренными, как бы чутьем угадывают то, до чего другие доходят после долгих лет обучения. Он сразу понял, что имеет дело с таким человеком. С первых же ударов он постиг, что в этом юноше есть нечто напоминающее ястреба, который в противнике видит только добычу и думает только о том, как бы впиться в нее когтями. Как ни силен он был, однако заметил, что и тут не может сравняться со Збышком и что если он лишится сил, прежде чем успеет нанести решительный удар, то бой с этим страшным, хотя и менее искусным юношей может кончиться для него гибелью. Подумав, он решил биться с наименьшим напряжением сил, прижал к себе щит, не очень теснил противника и не очень пятился, ограничил движения и, собрав все свои силы для того, чтобы нанести решительный удар, ждал только удобного момента.
        Ужасный бой затягивался. На галерее воцарилась мертвая тишина. Слышались только то звонкие, то глухие удары лезвий и обухов о щиты. И князю с княгиней, и рыцарям, и придворным дамам было знакомо подобное зрелище, и все же сердца у всех сжались от ужаса. Все поняли, что в этом поединке противники вовсе не хотят показать свою силу, свое искусство и мужество, что они охвачены большей, чем обычно, яростью, большим отчаянием, неукротимым гневом, неутолимой жаждой мести. На Суд Божий вышли в этом поединке, с одной стороны, жестокие обиды, любовь и безутешное горе, с другой - честь всего ордена и непреоборимая ненависть.
        Меж тем посветлело бледное зимнее утро, рассеялась серая пелена тумана, и луч солнца озарил голубой панцирь крестоносца и серебристые миланские доспехи Збышка. В часовне зазвонили к обедне, и с первым ударом колокола целые стаи галок слетели с крыш, хлопая крыльями и пронзительно крича, словно радуясь виду крови и трупа, который лежал уже неподвижно на снегу. Ротгер во время боя повел на него раз-другой глазами и внезапно почувствовал себя страшно одиноким. Все глаза, обращенные на него, были глазами врагов. Все молитвы и заклинания, которые творили женщины, и обеты, которые давали они про себя, были за Збышка. И хотя крестоносец был совершенно уверен, что оруженосец Збышка не бросится на него сзади и не нанесет ему предательского удара, однако от самого присутствия чеха, от близости его грозной фигуры Ротгера охватывала та невольная тревога, какая охватывает людей при виде волка, медведя или буйвола, от которого их не отделяет решетка. Он не мог противостоять этому чувству, тем более что чех, следя за ходом боя, не стоял на месте: он то забегал сбоку, то отступал назад, то появлялся спереди,
наклоняя при этом голову и зловеще глядя на Ротгера сквозь отверстия в железном забрале, а порой как бы невольно поднимая окровавленное лезвие секиры. Усталость начала наконец одолевать крестоносца. Раз за разом он нанес врагу два коротких, но страшных удара, целясь в правое его плечо; однако тот с такой силой отразил их щитом, что рукоять задрожала в руке у Ротгера и он вынужден был отпрянуть, чтобы не упасть. С этой поры он только отступал. У него иссякали не только силы, но и хладнокровие, и терпение. При виде отступления крестоносца из груди зрителей вырвался крик торжества, который пробудил в нем злобу и отчаяние. Удары секир становились все чаще. Оба врага обливались потом, из груди у них сквозь стиснутые зубы вырывалось хриплое дыхание. Зрители перестали соблюдать спокойствие, теперь то и дело раздавались то мужские, то женские голоса: «Бей! Рази его!.. Суд Божий! Кара Божья! Да поможет тебе Бог!» Князь помахал рукой, чтобы успокоить толпу, но уже не мог ее удержать. Возгласы становились все громче, на галерее уже стали плакать дети, и, наконец, под самым боком у княгини молодой женский голос
крикнул сквозь слезы:
        -За Дануську, Збышко, за Дануську!
        Збышко знал, что он дерется за Дануську. Он был уверен, что этот крестоносец тоже приложил руку к ее похищению, и, сражаясь с ним, знал, что мстит за обиды, нанесенные ей. Но он был молод и жаждал битвы и в эту минуту думал только о самой битве. Этот внезапный крик напомнил ему о его утрате, о горькой участи Дануси. От любви, сожаления и жажды мести кровь закипела в его жилах. Сердце надрывалось у юноши от проснувшейся муки, и ярость овладела им. Страшных, как порывы бури, ударов его крестоносец не мог уже ни уловить, ни отразить. Збышко с такой нечеловеческой силой ударил щитом в его щит, что рука у немца внезапно онемела и бессильно повисла. Ротгер отпрянул в ужасе и откинулся, и в то же мгновение перед глазами его сверкнула секира, и лезвие молниеносно обрушилось на правое его плечо.
        До слуха зрителей долетел только душераздирающий крик: «Jesus!..» Ротгер сделал еще один шаг назад и грянулся навзничь на землю».
ГЕНРИК СЕНКЕВИЧ, «КРЕСТОНОСЦЫ»
        Глава 17
        «Ледовое побоище»: взгляд со стороны
        «Битва на Чудском озере, в ходе которой христиане сражались с христианами, показывает двойственность так называемых крестовых походов в Прибалтике. Несмотря на малочисленность участников, столкновение привело к фактическому прекращению наступления крестоносного Запада на Русь и навеки прославило новгородского князя Александра Невского как героя, остановившего агрессию Запада».
(Филлис Джестайс, «Великие сражения крестоносцев 1097 -1444». , 2009г.)
        Оставь рассудок мой в покое,
        Чтобы на войне,
        Забот не ведая, служить я Богу мог.
        Когда вернусь, полюбишь вдвое.
        А если, предвкушая торжество,
        Ты сердца не оставишь моего,
        Любовь со мной отправится в поход,
        А за любовь Господь
        Всегда сторицей воздает.

Альбрехт фон Йохансдорф. Перевод В. Микушевича
        Несмотря на современное телевидение, Интернет и мобильные телефоны, мы очень плохо знаем, что делается в окружающем нас мире, а уж других людей не знаем и подавно. Во-первых, существует языковой барьер. Да, в школах иностранные языки изучают, но изучают так, чтобы выучить их смогли бы единицы! Лишь немногие пробираются через это «сито», но «немногие» - это не народ в целом. Во-вторых, существует еще и бедность. Если бы каждый трудящийся гражданин России мог бы в отпуск слетать, ну, скажем, в Таиланд или провести Рождество в Париже, тогда многое бы им воспринималось иначе. Недаром ведь русские дворяне в прошлом и к детям своим приставляли гувернеров-иностранцев, и сами любили путешествовать «там», и там же часто и скрывались от правосудия. Вот и получается, что большинство у нас кормится тем, что дают. Говорят, что «там» извращают нашу историю, и многие наши люди этому верят, потому как прочитать книги тамошних авторов не могут, так как они дороги, да и «языкам они не обучены»!
        «И укрепил Александр всех силой крестной, и, подняв всех за собой, пошел на немцев». Миниатюра Лицевого летописного свода, середина XVI века
        Аналогично обстоит дело и с легендарным «Ледовым побоищем», которое изучать нужно не так, как в школе, а по-научному, то есть всесторонне, начиная с летописей. А вот теперь настало время рассказать о нем словами одного из английских историков, а именно Филлиса Джестайса, который является одним из авторов книги «Великие сражения крестоносцев 1097 -1444», опубликованной в России издательством «ЭКСМО». Затем появилась книга Дэвида Николя «Битва на озере Пейпус», но ее рассматривать особого смысла нет. Дело в том, что он все, что об этой битве было известно, просто свалил в одну кучу. И факты, и домыслы. И вышло так, что там и монголы скачут, и немцы тонут, словом, все как в басне Михалкова «Слон-живописец».
        А вот Филлис написал интереснее. Поэтому-то и стоит познакомиться с его работой поближе, ведь это наша история в том виде, в каком ее… видят за рубежом!
        В Прибалтике жили последние нехристианские народы Европы. Крестовые походы в Восточно-Прибалтийском регионе в XII столетии по большей части оставались малоэффективными, особенно по причине сложности удержания захваченной земли. Таким образом, в XIIIв. выработалась новая политика: папство вознамерилось приложить все усилия для формирования в Прибалтике «церковного государства», которым правили бы епископы и папские легаты под общим руководством Рима. Однако на пути у пап стояли две важные силы. Первое: врегионе чувствовалось сильное влияние православного христианства. Второе: несходство побудительных мотивов к действию среди западных крестоносцев и отсутствие единства их устремлений с целями папства. Православные христиане Руси не хотели принимать римского духовного главенства, а потому представлялись на западный взгляд схизматиками, которые препятствовали обращению в католичество жителей Прибалтийского региона. Что, вероятно, куда более важно, западным купцам и сеньорам военных дружин русские представлялись опасными соперниками в деле освоения местных ресурсов. Два этих фактора проявились с особой
значимостью примерно около 1240г., противоречия достигли кульминации и завершились поражением крестоносцев на Чудском озере в апреле 1242г.
        На исходе 1230-х гг. папский легат Гильельмо ди Модена приступил к проповеди Крестового похода и создал западную коалицию против Новгорода. Последний представлял собой в то время величайшее из русских государств - столь крупный, по североевропейским меркам, центр торговли, что его часто называли Господин Великий Новгород. Если какое-то объединение и могло оспаривать первенство Запада и сдерживать его экспансию в Прибалтике, так это, безусловно, Новгород.
        В конце 1230-х и в начале 1240-х гг., как бы там ни было, по Руси опустошительным валом прокатилось монгольское нашествие. Многие русские княжества пали, а Новгород, хотя и не подвергшийся разгрому, должен был в итоге признать монгольский сюзеренитет. Таким образом, казалось, что время для нападения Запада на Новгород было выбрано правильно. Момент выглядел привлекательно: ничто как будто бы не мешало победить этих гордых и влиятельных горожан - восточных христиан - и принудить их к подчинению.
        Усилия Гильельмо ди Модена поднять западное воинство на Крестовый поход увенчались значительным успехом в известной мере потому, что короли Швеции и Дании пытались как-то продвинуться в восточном направлении, а потому «Крестовый поход» очень подходил им как способ маскировки собственных устремлений под благочестивые деяния, а также как средство привлечения - помимо достижения духовных наград - финансовой помощи. Одним словом, они могли легко сзывать под знамена экспедиции добровольцев со всей Европы не как государи в своих странах, а как наднациональные радетели за общее дело.
        Крестоносцы из кинофильма «Александр Невский» с «ведрами» на голове
        В Советском Союзе Александр Невский сделался популярным героем, а его победы широко использовались пропагандой во время Второй мировой войны. Объясняется такое положение дел тем, что подвиги свои Александр совершал очень давно, когда в России еще не правили цари, но главным образом причина в том, что князь успешно отразил натиск германцев с Запада.
        Ни одна картина не сравнится с кинолентой Сергея Эйзенштейна, ставшей киноклассикой на все времена. И как все в ней продумано. Вот ведь не было там, например, поединка князя с магистром. Вернее, ни один источник о нем не сообщает, тем более о том, что магистр ордена был пленен лично Александром. Но ведь в кино это смотрится?!
        К 1240г. Гильельмо вернулся в Италию, убежденный, что начатое им дело завершится триумфом западного христианства.
        КАМПАНИЯ
        Однако созданная Гильельмо западная коалиция являлась таковой чисто формально и не представляла собой связанной силы; различные формирования крестоносцев пришли в движение, но при этом никто, похоже, серьезно не позаботился о выработке генеральной стратегической линии. Шведы, возглавляемые королем Эриком IX (1222 -1250), весной 1240г. вторглись в Финляндию. Это насторожило граждан Новгорода, и они призвали князя Александра, которого незадолго до этого выдворили из города. Александр принял на себя руководство борьбой со шведами, пользуясь помощью служивших ему очень хорошо тренированных отрядов лучников (интересно, откуда он это взял? - В.Ш.).
        15 июля 1240г. он победил шведов на берегу реки Нева, за что благодарные новгородцы стали называть Александра Невским.
        Несмотря на крупную победу Александра над шведами, угроза со стороны Запада Новгороду осталась. Второе войско католиков уже собиралось, чтобы выступить против него. Состояло оно из бывших членов расформированного военно-монашеского ордена братьев-меченосцев; западных рыцарей, ставших феодальными сеньорами в Эстонии; датчан; ополчения германского епископа Дорпата (Дерпта) и горстки тевтонских рыцарей.
        Аналогичным образом и тевтонские рыцари, члены военно-религиозного ордена, которые давно начали нарезать себе территории в Прибалтике, жаждали предлога для нападения на их могущественных соседей, пограничья, Генриха, епископа Эзель-Вика, с просьбой к папе закрепить за ними владение завоеванными регионами.
        Хотя Александр Невский вновь выехал из Новгорода, в очередной раз поссорившись с купеческим руководством города, в трудный час горожане призвали его снова.
        Новгородцы согласились на выдвинутые князем требования, чтобы под его началом сражаться против германцев и их сторонников в Пскове. Александр вполне оправдал их доверие.
        Ближе к концу 1241 года они отбили территории к востоку от Невы и в марте 1242 года освободили и Псков. Затем Александр с войском приступил к дальнему рейду на территорию германской приграничной епархии Дорпат, по всей видимости, желая бить врага его же приемами. Совершенно очевидно, что серьезное расширение территорий Новгорода в его планы не входило, все, к чему он стремился, - крупномасштабный набег. По всей видимости, довольный уже достигнутым, Александр с 6-тысячным войском (в летописях численность не установлена! - В.Ш.) повернул домой после того, как его авангард был отброшен от одного моста.

«ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ»
        Вполне вероятно, епископ Дорпата Герман не вполне верно понял маневр Александра, приняв упорядоченное отступление новгородцев за бегство. Нельзя исключать и того, что и Александр серьезно недооценил количество войск в распоряжении епископа Дорпата. Что бы там ни происходило в действительности, последний, похоже, радовался, полагая, что опасный противник очутился в очень неудобном положении. Большая часть крестоносного воинства, действовавшего против Новгорода прошлой осенью, разбрелась кто куда, но кое-кто пока еще оставался в епархии Германа, и тот увидел, что может собрать силы, вполне достаточные для задуманного предприятия. Герман приступил к преследованию армии Александра с войском, включавшим в себя от 1000 до 2000 бойцов (количество в разных источниках значительно варьируется), что, как может показаться, было довольно опрометчивым поступком, поскольку неприятель располагал 6000 (очевидно, что автор пытается логическим образом свести концы с концами, используя данные «Ливонской рифмованной хроники». - В. Ш.). Тут, однако, следует принимать во внимание тот факт, что западники обладали лучшими
доспехами и вооружением (о том, каким было вооружение немецких рыцарей и русских витязей, еще в 1975 году написал наш историк В. П. Горелик в серии статей в журнале «Вокруг света». - В. Ш.), чем большинство русских, и, вероятно, намеревались только как следует потрепать отступавшего врага и не рассчитывали на встречу лицом к лицу в открытом сражении.
        Александр с войском отошел по льду замерзшего Чудского озера, следовавшая по пятам за ним крестоносная армия тоже вступила на лед, но несколько севернее того маршрута, которым двигались русские.
        Так или иначе, они вышли на берег быстрее, и Александр Невский получил время организовать силы до прибытия западников. Он построил войска на восточной стороне, в месте, называемом Вороньим Камнем, где при сложной пересеченной местности атакующая с разгона тяжелая конница встретилась бы с большими трудностями. Положение усугублялось и неровными пластами льда, которые создали у берега дополнительные препятствия по мере того, как вода в Чудском озере то замерзала, то снова таяла (очень интересно, откуда он все это взял? - В. Ш.).
        Рыцарь-монах, воин за веру (христианин), - и вдруг в шлеме с рогами?
        Князь не ошибся в выборе позиции для обороны и отражения нападающего неприятеля, особенно в свете того, что особенности ландшафта затрудняли эффективное применение ударного звена - западной тяжелой кавалерии. Вооруженную копьями, луками и топорами пехоту Александр разместил в центре. Нужно отметить, что, несмотря на изображение битвы на Чудском озере Сергеем Эйзенштейном в его знаменитом фильме «Александр Невский», снятом в СССР в 1938 году, войска Александра составляли профессиональные воины, а не крестьянское ополчение, отчаянно бившееся за спасение Святой Матушки Руси, как пытался показать это режиссер в чрезвычайно пропагандистской ленте. В распоряжении Александра имелось какое-то количество легкой конницы, которую он разместил на флангах. Отчасти всадников этих представляли конные лучники, вероятно, половцы или куманы (опять же, про куманов - откуда это, если в летописи о них нет ни слова? А вот откуда - из статьи «Имя князя», опубликованной в журнале «Техника - молодежи» в №2 за 1998 год. - В. Ш.).
        Сам факт того, что русские построились и приготовились дать битву преследователям, по всей видимости, вызвал некоторую оторопь у оказавшихся в значительном численном меньшинстве крестоносцев. Об этом говорит хотя бы поведение местных эстонских воинов, которые, вероятно, вообще не чувствовали расположения воевать и, как сообщают нам источники, обратились в бегство сразу же, как только завидели развернувшийся вдали вражеский строй (источники, то есть летописи, сообщают, что чудь побежала немного позднее. - В. Ш.).
        Тем не менее, несмотря на превосходство противника перед западным войском в численной пропорции в лучшем для крестоносцев случае три к одному, последние все еще имели шансы на успех. Ядром их маленькой армии служила тяжелая конница - рыцари и «жандармы». Облаченные в прочные кольчуги, усиленные коваными элементами и восседавшие на крупных боевых конях рыцари - каждый из них сам по себе - перевешивали любого противника как боевая единица. Что еще важнее, рыцари прошли хорошую подготовку и прекрасно умели действовать в сомкнутом строю, атакуя конной лавой, каковой нехитрый, но действенный прием не раз приносил им в том же XIIIв. победу в сражениях, особенно против лишенной поддержки пехоты.
        Предводители крестоносцев (мы не располагаем сведениями, под чьим непосредственным командованием они шли в битву, возможно, под началом самого епископа Германа) решили внезапно ударить по позициям неприятеля. Совершенно ясно, они надеялись смять вражеский центр и обратить русских в бегство, чтобы легко изрубить их во время преследования. Соответственно, крестоносцы построили тяжелую кавалерию без каких бы то ни было ухищрений клином, где передовые места достались тевтонским рыцарям и их же «жандармам» - лучшим из лучших во всем войске.
        Типичные шлемы саллет, или салад, но, увы, совершенно другой эпохи!
        Всесокрушающий клин устремился на русскую пехоту (ну почему у нас в центре всегда стоит пехота? В какой летописи об этом написано? - В.Ш.) в центре вражеского строя. Та, однако, устояла. Очень возможно, что крестоносцы так и не сумели разогнаться как следует из-за стрел новгородских стрелков (оружие их могло быть особенно эффективным против коней крестоносцев) и из-за сложности пересеченной местности, на которой приходилось действовать.
        ФЛАНГОВАЯ АТАКА
        И все же бросок рыцарей мог еще принести им победу, если бы русские не ввели в действие поставленную у них на флангах кавалерию. Легче вооруженные всадники обрушились на крылья западной армии, конные лучники на левом фланге у русских наносили особенно серьезный ущерб датским рыцарям с правой стороны строя крестоносцев. Русские настолько численно превосходили крестоносцев, что смогли полностью окружить рыцарей (это все так, но в летописи сказано - «поставили полк», а не полки, и нет ничего про кавалерию на флангах. - В. Ш.).
        Судя по фильму, победить князю помогла история, что у костра рассказал своим товарищам кузнец, обладатель короткой кольчужки: «Лиса прыг-скок, и между двух березок - и застрянь! А заяц стоит рядом и сурьезно говорит ей:«Хочешь я всю твою девичью честь нарушу?» - «Что ты, что ты, сосед, как можно, пожалей!» А заяц ей:«Тут жалеть некогда!» И - нарушил!» Князь это услышал, все понял, правильно построил войска и… разбил немцев на озере!
        Многие из датских рыцарей развернулись и попытались ускакать обратно на другой берег Чудского озера, преследуемые по пятам русской конницей. По всей видимости, именно тут только бой и протекал на льду озера. Даже если кто-то из западных воинов на могучих конях и провалился под воду, маловероятно, что кто-то из них утонул, поскольку озеро чрезвычайно мелкое - местами глубина не превышает 30см (хорошо, что хоть так написано, потому что получается, что был бой, немцы тонули, а бившиеся с ними русские - нет. Просто стояли и смотрели! А так на льду не бывает! - В. Ш.).
        Тем не менее маневра на замерзшем озере хватило, чтобы принести Александру победу в битве на Чудском озере, которую русские называют еще «Ледовым побоищем».
        Около 400 крестоносцев погибло - до половины всех, кто вступил в непосредственную сечу с врагом. Шесть тевтонских и 44 других рыцарей угодили в плен. Потери могли бы быть, возможно, и еще более чувствительными, но Александр Невский запретил преследовать разгромленных западников на дальнем берегу озера (то есть тут автор следует русским летописям и тексту «Ливонской рифмованной хроники». - В. Ш.).
        А вот схема битвы, приведенная в книге, увы, от реальности очень далека. И тут автор, видимо, писал одно, а художник рисовал совсем другое. Вон нарисован «рыцарский клин». Пехота - то есть чудь - находится внутри у него! Рыцари так оберегали чудь? А с чего же она пала «бесчисла»? Или это их слуги и арбалетчики? Окруженные рыцарями со всех сторон… Смешно, да? А теперь «свинья» поскакала вперед, а пехота… пехота осталась позади. И догнать всадников она просто не могла, да и нечего ей было делать на месте бешеной конной схватки. А сам клин - он, может быть, вначале и был клин, но, набрав скорость, он должен был непременно разойтись в «частокол». Иначе задние всадники врезались бы в затормозивших передних, а они не могли не затормозить, встретив все равно кого - пехоту или конницу. Посмотрите на средневековые миниатюры - всадники отдельно, пехота отдельно. А знаете почему? Потому что пехотинец всадника догнать не может. Лошадь быстра на ногу! И потом, рыцарских отрядов было несколько. Никто бы не смог свести их в один отряд, это же был прямой урон рыцарской чести. Вот они и входили в бой по частям и в
итоге были разбиты. (Это, кстати, единственный домысел, который мы себе можем позволить, опираясь на дошедшие до нас исторические источники. - В. Ш.)
        ПОСЛЕДСТВИЯ
        Чудское озеро не было в действительности местом такой важной битвы, в какую превратила ее антизападная идеология русских и позднейшие легенды. Воскрешению их особенно способствовал Сергей Эйзенштейн с его великолепным театральным действом на кинопленке «Александр Невский», будоражащую кровь музыку для которого написал Сергей Прокофьев. Одержав победу, Александр заключил мир на довольно благоприятных для Запада условиях, чем в очередной раз подтвердил тот факт, что не стремился к расширению владений Новгорода в западном направлении. Епископ Дорпата и его союзники с готовностью приняли условия. Новгородцы ушли с захваченных ими приграничных территорий, а Александр освободил пленников, тогда как и западники отпустили имевшихся у них заложников.
        Как бы там ни было, сражение оказало негативное воздействие на престиж западных завоевателей и могло подтолкнуть некоторые из покоренных народов Прибалтики к восстанию против западных хозяев. Так, вскоре после столкновения на Чудском озере против Тевтонского ордена поднялись пруссы, хотя мятеж, возможно, случился бы рано или поздно и независимо от результатов рассматриваемой нами битвы. Совершенно очевидно, что орден не был серьезно ослаблен потерями в противостоянии на льду. Слишком мало, собственно, тевтонских рыцарей сражалось там, как не участвовал в бою не только великий магистр, но и командор Ливонии или кто-то из его заместителей. В следующем году эстонцы взбунтовались против Дании, но предприятие было обречено на провал с самого начала.
        Между тем печальный исход Крестового похода против Новгорода выявил слабость и иллюзорность грандиозных планов папства в регионе, поскольку оно явно не сумело направить в единое русло усилия и энергию склонных к самодеятельности северян, боевитость и алчность которых могли бы в противном случае возыметь иные последствия.
        Вероятно, самым важным следствием битвы стал рост престижа русского князя Александра Невского. Легенды о сражениях на Неве и на Чудском озере все громче воспевали его подвиги, что сделало Александра величайшей фигурой и даже святым, как защитника русского православия. С политической точки зрения он тоже оказался в явном выигрыше. Репутация помогла ему в деле консолидации власти на Руси, что спустя несколько столетий привело к объединению страны под скипетром великих князей и царей - его дальних потомков.
        СИЛЫ ПРОТИВОБОРСТВУЮЩИХ СТОРОН
        ЗАПАДНОЕ ВОЙСКО (приблизительно)
        Тевтоны
        Рыцари: 20
        Орденские «жандармы»: около 200
        Датские и эстонские рыцари: около 200
        Ополчение из Дорпата: около 600
        Воины эстонских племен: 1000
        Всего: 2000
        НОВГОРОДСКОЕ ВОЙСКО (приблизительно)
        Смешанные силы, вероятно, наполовину конница и наполовину пехота
        Всего: около 6000
        А теперь немного о содержании. Если отбросить все «фантазии» автора, то получится очень обстоятельный, взвешенный и объективный материал, в котором нет ни малейшего намека на умаление либо переписывание российской истории. И этот текст на английском языке читают англичане, американцы, австралийцы и новозеландцы, и даже жители Южной Африки, конечно, те, кто читает, поскольку читают там мало (как, впрочем, и у нас сейчас!). Так что нужно обладать большим «антизападным» менталитетом и фантазией, чтобы во всем этом увидеть нечто антироссийское. Поэтому не следует валить в одну кучу заявления политиков, преследующих свои корыстные интересы, недоучившихся журналистов, любителей выдать материал «погорячее», и… профессиональных историков, которые дорожат своей репутацией и по возможности (а такую возможность для историка обеспечивает наличие доступной информации) стараются писать правдиво, без конъюнктурных ухищрений и фантазий. Ну, а манера изложения у каждого народа своя и связана с особенностями национальной культуры. У нас стиль изложения более академичный, у них более приближен к разговорной манере.
И это - все!
        Батальная сцена из Холкгемской рисованной Библии, ок. 1326 -1327гг. Вот так или примерно так сражались пехотинцы в это время…
        Глава 18
        Битва при Сауле: «Братья по оружию» - крестоносцы и псковичи
        Земная жизнь была забот полна,
        Пускай теперь при первом бранном зове
        Себя отдаст за Господа она.
        Войдем мы в царство вечных славословий,
        Не будет смерти. Для прозревших внове
        Блаженные наступят времена,
        А славу, честь и счастье уготовит
        Вернувшимся родимая страна…

Конон де Бетюн. Перевод Е. Васильевой
        Бывало, однако, и так, что те же самые славяне, и в частности псковичи, то есть жители города Пскова, сражались заодно с крестоносцами. А те не только пытались постоянно его завоевать, как это можно себе представить, читая школьный учебник по истории, но и посылали на Русь предложения совместно и на равных отправиться в поход, ну, скажем против тех же литовцев, мотивируя это тем, что последние являются язычниками.
        Дело в том, что прибалтийские племена находились в даннической зависимости от русских княжеств: ливы, латгалы, земгалы, курши должны были платить дань Полоцкому княжеству, а эсты - Новгородской республике. Поэтому всякий раз, когда крестоносцы под предлогом крещения этих народов совершали поход в их земли, славянские княжества шли на них походом в ответ, а нередко нападали первыми, чтобы дать почувствовать западным рыцарям тяжелую руку Великого Новгорода и его союзника - города Пскова. Ну, а медленно тлеющий конфликт между новгородцами и рыцарями ордена меченосцев, первым обосновавшимся в Прибалтике, зародился еще в 1210 году, когда рыцари напали на эстов. В результате новгородцы предприняли против них целых восемь военных походов, ну а готовили-то еще больше!
        Эффигия Готфрида фон Каппенберга (1250), Тасселшейбен, Германия. Вот так или примерно так могли выглядеть участники битвы при Сауле со стороны крестоносцев
        1.Первый и второй походы (1203, 1206)
        2.Третий поход (1212)
        3.Несостоявшийся поход (1216)
        4.Четвертый поход (1217)
        7.Пятый поход (1219)
        8.Шестой поход (1222)
        9.Седьмой поход (1223)
        10.Несостоявшийся поход (1224)
        11.Несостоявшийся поход (1228)
        12.Восьмой поход (1234)
        Началось же все с того, что в 1184 году католический миссионер Майнхард фон Зегеберг попросил полоцкого князя проповедовать в землях ливов и, получив от него согласие, основал и возглавил в 1186 году ливонскую епархию. В 1198 году его преемник Бертольд Шульте был убит ливами. Затем немецкие крестоносцы из северных земель Священной Римской империи основали укрепленный город Ригу (1200) и создали Ливонское братство воинов Христа (известное как орден меченосцев) в 1202 году.
        Чтобы вернуть себе контроль над ливами, князь Владимир Полоцкий в 1203 году вторгся в Ливонию, где захватил замок Икскюль, и заставил платить ему дань. Но вот уже замок Гольм из-за сопротивления рыцарей ему захватить не удалось. В 1206 году епископ Риги Альбрехт фон Буксгевден попытался заключить с князем мир, но неудачно. Не удалась и попытка Владимира захватить Ригу, которую он осадил, но взять так и не смог.
        В 1207 году орден захватил крепость Кокнесе - центр одного из русских удельных княжеств в Ливонии, находившихся в зависимости от полоцкого князя. А в 1209 году епископ Альбрехт с помощью Ордена захватил Герсик - столицу второго полоцкого удела в Ливонии - и пленил жену князя Всеволода, после чего тому пришлось изъявить покорность и подарить свою землю Рижскому архиепископству, получив назад лишь небольшую ее часть в качестве феода.
        В 1209 году на новгородском престоле оказался Мстислав Удатный (Удалой) - известный воитель. И уже в 1210 году он вместе с братом Владимиром Псковским совершил поход на чудь и взял с них дань в 400 ногат. По мирному договору русские должны были отправить к ним священников, однако сделано это не было.
        В январе - феврале 1212 года Мстислав с 15-тысячным войском, братьями Владимиром и Давыдом дошел походом до Варболы в Северной Эстонии и осадил ее. После нескольких дней осады, получив откуп в 700 ногат, он вернулся на Русь.
        Печать и герб ордена меченосцев
        В 1216 году по просьбе эстов Владимир Полоцкий вновь решил совершить поход на Ригу во главе полоцких и смоленских воинов, но неожиданно умер, взойдя на корабль, из-за чего поход и расстроился.
        Зимой 1216/17 года русские сборщики дани сожгли один из замков в Латгалии, после чего немцы взяли их в плен, но потом после переговоров отпустили. Затем они совершили набег на новгородские земли в начале января 1217 года.
        В феврале 1217 года Владимир Псковский вместе с союзными ему эстами собрал большую армию и 17 дней осаждал город Оденпе. В городе тоже были эсты, и они попросили помощи у немцев, которые прислали 3-тысячное войско. Произошла битва, в которой рыцари потеряли двух военачальников и… 700 коней. Поэтому через три дня осажденные сдали город при условии, что их отпустят в Ливонию.
        Поскольку новгородцы опоздали с помощью эстов, когда крестоносцы захватили их крепость Вильянди в сентябре 1217 года, два года спустя князь Всеволод Мстиславович с 16-тысячным новгородским войском пришел в земли эстов для выступления против Ливонии. В свою очередь рыцари с ливами и латгалами выступили против них. Генрих Латвийский рассказывает о разгроме русского сторожевого отряда, его отступлении и преследовании до реки, за которой было сосредоточено основное русское войско. При виде множества русских воинов ливы и латгалы бежали, а вот немцам удалось помешать попытке переправы со стороны русских, которые потеряли 50 человек. Однако разбить русское войско им так и не удалось. Земли латгалов и ливов были разорены, после чего русские две недели держали в осаде Венден, пока немцы собирали по всей Ливонии свежие войска.
        Крестоносцы. Фреска XIIв. Часовня тамплиеров, Крессак
        В 1222 году был совершен очередной поход против немцев. Из Владимира пришло войско во главе со Святославом Всеволодовичем, которое вместе с литовцами осадило Венден и разорило прилегающие к нему земли.
        15 августа 1223 года пал Вильянди, где стоял русский гарнизон. Генрих Латвийский пишет: «Что касается русских, бывших в замке, пришедших на помощь вероотступникам, то их после взятия замка всех повесили перед замком на страх другим русским…»
        Спустя год эсты восстали, вновь пригласили на помощь новгородцев и разместили их в Вильянди и в Юрьеве, разделив с ними захваченное у крестоносцев имущество. Но после победы над эстами при Имере крестоносцы собрали 8-тысячное войско и отбили Вильянди.
        Тем временем 20-тысячное русское войско во главе с новгородским князем Ярославом Всеволодовичем двигалось в Ливонию. Получив известие о падении Вильянди, оно поменяло маршрут и четыре недели безуспешно осаждало город Ревель, но так и не смогло его взять.
        К 1224 году относится летописное известие о походе новгородцев на помощь Юрьеву.
        Зато когда в 1228 году князь Ярослав Всеволодович отправился в очередной поход против ордена, распространились слухи, что на самом деле он собирается идти на Псков. Тогда новгородцы отказались от участия в походе, а псковичи заключили союз с крестоносцами, в результате чего поход организовать не удалось.
        В булле от 24 ноября 1232 года папа римский Григорий IX попросил орден меченосцев направить войска, чтобы защитить наполовину языческую Финляндию, крещение которой проводили шведские епископы, от колонизации ее новгородцами. В 1233 году новгородские беглецы вместе с князем Ярославом Владимировичем (сыном Владимира Мстиславича, жившим в Риге после смерти отца) овладели Изборском, но вскоре были выбиты оттуда псковичами. Решение о походе во владения ордена было принято Ярославом после того, как крестоносцы совершили аналогичный набег на Тёсов в том же году.
        Перед нами фигура рыцаря с Уэльского кафедрального собора, датируемая 1240 годом. Уэльс, конечно, далеко от литовских болот, но вооружение европейских рыцарей всегда было достаточно интернациональным. На этой фигуре шлема нет, но зато хорошо видно, что под ним носили на голове, а кроме того, у этого рыцаря характерный нашейник для защиты шеи. Щит большой, в форме утюга, гладкий, без эмблем. Сюрко с фестонами по подолу
        Зимой 1234 года Ярослав вышел из Переяславля с низовскими полками и вместе с новгородцами вторгся во владения ордена. Затем он стал лагерем неподалеку от Юрьева, но город не осаждал. Тогда рыцари предприняли вылазку из Юрьева, но потерпели жестокое поражение. Кому-то, правда, удалось вернуться за крепостные стены, но часть рыцарей, преследуемые русскими, вышли на лед реки Эмайыги, где провалились и утонули. Среди погибших летопись упоминает «лучьших Н?мцовъ н?колико и низовець (то есть воинов Владимиро-Суздальского княжества) н?колико» - то есть провалились и утонули не одни только немцы. По сведениям Новгородской летописи, «поклонишася Н?мци князю, Ярославъ же взя с ними миръ на всеи правд? своеи».
        После этого крестоносцы вплоть до ослабления Северо-Восточной Руси монгольским нашествием в 1237 -1239 годах совершали лишь набеги на Изборск и Тёсов. Однако воевать русским приходилось в этих землях не только с крестоносцами. Так, в 1225 году 7000 литовцев опустошили села около Торжка, не дойдя до города всего трех верст, перебили там многих купцов и захватили всю Торопецкую волость. Уходившие назад литовцы были разбиты, потеряли 2000 человек и потеряли всю добычу. В 1227 году Ярослав вместе с новгородцами ходил походом на ямь, а в следующем году отразил их ответное нападение. В том же 1227 году он осуществил крещение племени корела.
        Место битвы (предполагаемое) при Сауле
        Между тем, покорив практически все балтийские племена, орден меченосцев в 1236 году двинулся в Крестовый поход против языческой Литвы. Считается, что магистр ордена меченосцев Фолкин тянул с началом похода, так как опасался неизвестных земель, но все равно вынужден был выступить, ведь к этому походу его призвал сам папа. И вот этот-то осенний поход и стал для него и его людей роковым. Хотя, казалось бы, волноваться у него оснований не было. Послано было за помощью в Европу и на Русь, в результате к нему прибыло 2000 саксонских рыцарей и еще 200 дружинников из Пскова. Всего в поход отправились 55 рыцарей ордена меченосцев, 600 воинов ордена, 500 воинов из Гольдштейна, Гамбурга и Любека, которыми командовали граф Генрих фон Данненберг и Теодорик фон Хассельдорф. Вместе с ними шло 1500 ливов, эстов и латгалов, а также 200 воинов-псковичей. По мнению литовского историка Э. Гудавичюса, первыми преградили путь войску крестоносцев дружины жемайтийских князей Саульской земли. Именно их увидели крестоносцы первыми «у одного ручья», как сообщается в «Ливонской рифмованной хронике». Они подошли к месту битвы
вечером 21 сентября, а основное войско подтянулось лишь к утру перед началом сражения. Хотя, скорее всего, литовская рать уже стояла за спиной сторожевого отряда в полной готовности и лишь ждала от него сигнала. Но так или иначе, а утром 22 сентября 1236 года, в литовский языческий праздник осеннего равноденствия, посвященный богине Жямине - Матери-Земле (у католиков День святого Мориса и его сомучеников), началась жестокая битва, получившая название Битва при Сауле.
        Другая фигура с этого же собора. На щите мы видим умбон, что нетипично для того времени. На шлеме одна смотровая щель без перемычки и вертикальные отверстия для дыхания. Крестообразного отверстия для «пуговицы» на цепи нет, значит, в моду цепи еще не вошли и снятые шлемы носились как-то иначе
        В этой битве крестоносцы были разгромлены, при этом погибли магистр ордена меченосцев Фолквин Шенке фон Винтерстерн, граф Генрих фон Даненберг, господин Теодорих фон Хасельдорф, 48 рыцарей ордена меченосцев, а также много светских рыцарей и множество простых воинов из чуди.
        «Новгородская первая летопись старшего извода» сообщает об этом так: «В л?то 6745 [1237]…Того же л?та приидоша Н?мц? в сил? велиц? изь заморья в Ригу, и ту совокупившеся вси, и рижан? и вся Чюдская просто земля, и плесковици от себя послаша помоць мужь 200, идоша на безбожьную Литву; итако, гр?х ради наших, безъбожными погаными поб?ждени быша, приидоша коиждо десятыи в домы своя».
        Что же касается «Ливонской рифмованной хроники», то она об этой битве повествует так: «Фолквин с братьями узнал, что вдалеке существовал один духовный честный орден, весь справедливости исполнен, Немецким домом называем, опорой слабых почитаем, где добрых рыцарей немало.
        Тогда всем сердцем возжелал он свой орден с тем соединить. Велел гонцов он снарядить, и Папу попросил о том, чтоб принял их Немецкий дом. К несчастью, он уже почил, Господь Всевышний так судил, в том не было вины его, с ним пилигримов полегло, тогда прибывших в Ригу, много. Они отправились в дорогу, наслышавшись о жизни в крае. От нетерпения сгорая, они просили лишь об этом, чтоб он поход возглавил летом. Из Хазельдорфа рыцарь славный стараний приложил немало, и граф фон Данненберг был с ними: И все герои так просили их на Литву вести. «Лишений вам перенести, - тогда сказал магистр Фолквин, - поверьте мне, придется много». Заслышав эту речь, они: «За этим мы сюда пришли!» - все разом так проговорили, богаты или бедны были. Противиться не стал магистр боле. Сказал: «Мы здесь по Божьей воле, Господь нас сможет защитить. Охотно с вами мы пойти готовы, раз уж вы решили в бой. Лишь дайте срок нам небольшой, в поход вас поведу, и там добычи будет вдоволь вам».
        Гонцов на Русь тогда послал, их помощь вскоре прибыла. Проворно ополчились эсты, немедля, прибыли на место; латгалы, ливы в бой собрались, в селеньях дома не остались. И рады были пилигримы. Они рвались нетерпеливо в поход с большой прекрасной ратью: идо Литвы пришлось скакать им полями, много рек переходя. Лишений множество снеся, они в литовский край пришли. Здесь грабили они и жгли, всей силой край опустошая, и за собою оставляя повсюду ужас разоренья. На Сауле путь возвращенья их шел, среди кустов, болот.
        Увы, к несчастью, в тот поход задумали идти они! Лишь до реки они дошли, как неприятель показался. И мало в ком тот пыл остался, что в Риге их сердца сжигал. Магистр к лучшим подскакал, сказал: «Ну, пробил битвы час! Всей чести дело то для нас: как только первых мы положим, тогда уж без опаски сможем домой в веселье возвращаться».
        «Но здесь мы не хотим сражаться, - ему герои отвечали, - нельзя, чтоб мы коней теряли, иначе станем мы пешцами». Магистр сказал: «Вы что же, сами сложить c конями головы хотите все?» Так в гневе молвил.
        Поганых множество пришло. Наутро, только рассвело, поднялись воины Христовы, принять нежданный бой готовы, с врагами битву завязали. Но в топях кони увязали, как женщин, воинов перебили. Мне жаль героев, что почили там, без защиты оказавшись. Иные, сквозь ряды прорвавшись, бежали, жизнь свою спасая: земгалы, жалости не зная, без разбору их рубили, бедны те иль богаты были. Магистр с братьями сражались, героями в бою держались, пока их кони не упали. Они же биться продолжали: врагов немало положили и лишь тогда их победили.
        Даже сегодня здесь болотисто и топко. Неудивительно, что в 1236 году рыцари в тяжелом вооружении на тяжелых конях здесь просто-напросто застряли
        Магистр с ними пребывал, в бою он братьев утешал. Их сорок восемь оставалось, и эта горстка защищалась. Литовцы братьев оттеснили, на них деревья повалили. Господь, их души сохрани: погибли с честию они, и не один пал пилигрим; Господь, яви же милость к ним, за то, что приняли мученье. Их душам ты даруй спасенье! Таков конец магистра самого, а с ним и братьев ордена его».
        Очевидно, что причиной поражения крестоносного воинства стало неудачно выбранное место битвы. У реки местность была болотистой и топкой. Рыцарские кони вязли в мокрой земле, быстро выдыхались, а уж о том, чтобы быстро скакать, не могло быть и речи. Поэтому рыцари сделались легкой добычей для многочисленного литовского войска. Лошадей перестреляли из луков, а спешенных воинов постепенно всех перебили, окружив где-то в лесу среди деревьев, которые литовцы подрубили и уронили на окруженных рыцарей. Последних, как всегда, в битве участвовало не так уж и много. О чем свидетельствует продолжение хроники, повествующей, как орден меченосцев, вследствие тяжелых потерь, решил перейти под юрисдикцию Тевтонского ордена, который отправил меченосцам в помощь… всего 54 рыцаря, посчитав, однако, что этого вполне достаточно!
        «Магистром в край Ливонский дальний: его брат Герман Бальке звали. Из лучших собран был отряд, где каждый был той чести рад: героя пятьдесят четыре. Их в изобилии снабдили едой, конями, добрым платьем. Пора настала выступать им в Ливонию тогда. Пришли в край гордо, без стыда. И были приняты по чести всеми рыцарями вместе; утешился край ими в горе. Христовы рыцари же вскоре свой знак отличия сменили, на платье черный крест нашили, как то велит Немецкий орден. Магистр был радости исполнен, и братья все возликовали, что с ним в краю том пребывали» (Перевод со средневерхненемецкого М. Бредиса).
        Глава 19
        Крепости крестоносцев
        «Итак, всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; ипошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; ипошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; ион упал, и было падение его великое».
(Матфей, 7:21 -28)
        Спешу на приступ к высотам
        И к крепким замковым стенам,
        Верхом переплывая
        Глубокий ров, - как, горд и прям,
        Вознесся замок к облакам!

Бертран де Борн. Перевод В. Дынник
        Сегодня достаточно посмотреть на Европу, как вне зависимости от того, в какой стране мы находимся, мы заметим укрепленные феодальные замки, находящиеся подчас в развалинах, а иногда и в полной сохранности или в состоянии реконструкции, проводимой группами энтузиастов и молодежи. Великобритания, Франция, Испания, Швейцария особенно богаты замками. Во Франции насчитывается около 600 замков (а было их свыше 6000!): одни из них - подобно замку Пьерфон (к северу от Парижа) или же замку О’Кенигсбург (в Эльзасе) - полностью восстановлены, от других же - таких, как замок Меен-сюр-Иевр около Буржа или башня Монлери, - остались лишь руины. В свою очередь, Испания сохранила свыше 2000 замков, из которых 250 в полной целости и сохранности.
        Все эти замки (и доспехи средневековых рыцарей!) строго индивидуальны и не похожи один на другой: каждая страна породила тот стиль, который свойствен только ее постройкам. Они отличались друг от друга в первую голову статусом хозяина: был ли сеньор королем, принцем или простым мелкопоместным бароном, вроде того пикардийского феодала по имени Робер де Клари, который владел феодом размером всего в шесть гектаров. Они различались и выбором места постройки. Стоят ли они в горах (замки Тарасп или Сион в Швейцарии), на берегу моря (например, замок Карнарвон в Уэльсе), по берегам рек (замок Мариенбург в Польше) или же посреди открытого поля (замок Сальс в провинции Руссийон). Даже то, находились ли они во влажном или умеренном климате, благоприятствующем произрастанию лесов, как это имеет место в случае с Куси, или же на границе каменистой пустыни, подобно Крак де Шевалье в Сирии, влияло на их архитектуру и внешний вид.
        Штурм замка. Осаждающие стреляют из арбалетов, осажденные бросают в них камни. «Манесский кодекс» (Библиотека Гейдельбергского университета, Германия)
        Однако в любом случае укрепленные феодальные замки удивляют нас своей поразительной мощью, и это не зависело от того, находились ли они в хорошем состоянии или были сильно разрушены неумолимым временем за восемь или девять веков своего существования. И землевладелец, которому захотелось убрать груду обломков, наваленных посреди его поля, хорошо знал, каких трудов ему это стоит, а ведь техника сейчас совсем не та, что была тогда, и… сколько же труда стоило в прежние времена все эти камни на него доставить?!
        Опять-таки, хотя все замки и выглядят по-разному, реально разница между ними существовала, прежде всего, из-за их назначения. Одно дело замок - жилище для сеньора, и совсем другое - замок, принадлежащий какому-нибудь духовно-рыцарскому ордену или тому же королю. Это и иные масштабы строительства, и подчас быстрота, с которой эти замки возводились, и - едва ли не самое важное для обороны замка от неприятеля, кем бы он ни был, - содержащийся в нем гарнизон.
        Ну, а для местных жителей, обитавших в селениях поблизости от замка, он был и прибежищем, и гарантом безопасности, и источником доходов, не говоря уже о том, что именно замок являлся в тогдашней серой и обыденной жизни источником всех самых интересных новостей, а значит, и сплетен, и пересудов. Хотя нам известно о многочисленных крестьянских восстаниях, имевших место в Средние века, а есть множество и других примеров, из которых явствует, что во многих случаях и крестьяне, обитавшие вокруг замков, и их сеньоры, жившие внутри замковых стен, составляли как бы одно целое и даже, случалось, действовали сообща!
        Да, но как все-таки строились эти твердокаменные цитадели, которые и сегодня восхищают нас своими размерами и прочностью стен? Неужели и здесь не обошлось без космических пришельцев, которым так упорно сегодня некоторые ученые приписывают строительство египетских пирамид? Конечно, нет! Все было гораздо проще и сложнее одновременно. Например, феодал не мог привлечь к строительству замка своих крепостных. Даже если ему этого и очень хотелось. Барщина, трудовая повинность в пользу владельца или владельцев замка была неизменная и ограничена местными обычаями: крестьян можно было, допустим, заставить вычистить замковый ров или перетащить на заготовку бревен из леса, но и не более того.
        Получается, что замки строили свободные люди, имевшие право свободного передвижения по стране, и было их при этом немало. Да-да, это были люди свободные, ремесленники, которым за работу следовало регулярно платить, а сельская барщина оставалась лишь неким подспорьем для феодала, но и не более того. Ведь ясно, что работа с камнем требовала настоящих знатоков своего дела, и откуда им было взяться у крестьян? Ну, а если феодалу хотелось, чтобы работа шла быстро, то кроме каменщиков приходилось нанимать еще и разнорабочих, которых тоже требовалось немало! Например, известно, что замок Бомарис Касл в Англии возводился очень быстро - с 1278 по 1280 год, однако при этом использовался труд 400 каменщиков и 1000 разнорабочих. Ну, а если сеньор больше не мог платить, для мастеров по камню всегда находилась работа: где-то неподалеку мог находиться какой-нибудь собор, церковь, строящийся город, так что рабочие руки в то время требовались всегда!
        Хорошо сохранившиеся цитадель и донжон замка Шато-Гайяр словно нависают над речной долиной
        Несмотря на римское наследие в области каменного дела, большинство крепостей, построенных с VI по X век, были сделаны из дерева. И только уже позже начинает использоваться камень. Поначалу использовались небольшие камни, но постепенно стали использоваться более крупные, правильной формы. Это так называемый бутовый камень, из которого строилось большинство европейских замков, хотя, например, в той же Ливонии практически все замки были выстроены из кирпича. Вертикальные поверхности стен делались совершенно гладкими, чтобы враг не мог использовать ни малейшей зацепки во время штурма. Начиная с XI века зодчие все чаще обращаются к кирпичу: он не так дорог и давал не хуже камней прочность постройкам, так важную при обстреле. Однако очень часто строителям приходилось довольствоваться тем материалом, который можно было взять неподалеку от стройки, ввиду того что упряжка волов с грузом в две с половиной тонны не способна была пройти за день более 15 километров пути.
        Донжон замка Шато-Гайяр
        Что ни говори, а некоторые из возведенных в то далекое время замков просто поражают воображение. Например, замок Куси во Франции был столь велик, что вход в него охраняла цилиндрическая башня (донжон) высотой 54 метра и шириной 31 метр. Кроме того, его защищали целых три крепостные стены, последняя из которых целиком опоясывала городок Куси. Когда в 1652 году замок решили взорвать, то с помощью пороха удалось всего лишь слегка покрыть трещинами стены! Сорок лет спустя землетрясение расширило эти трещины в кладке, однако башня устояла. В конце XIX века были предприняты кое-какие реставрационные работы. Но в 1917 году германской армии зачем-то понадобилось разрушить ее до основания, и это потребовало 28 тонн самой современной взрывчатки! Вот насколько этот замок был велик и прочен, хотя семейство Куси отнюдь не принадлежало к высшей знати. «Не король, не принц, не герцог и не граф - учти, я сир Куси» - таков был девиз этого заносчивого рода!
        Всего год, с 1196-го по 1197-й, потребовался английскому королю Ричарду Львиное Сердце, чтобы построить крепость Шато-Гайяр, чем он впоследствии очень гордился. Замок был построен по типично нормандскому проекту: насыпь, окруженная рвом, возвышалась на краю холма на самом берегу реки Сены. Первый бастион охранял ворота, а две высокие крепостные стены защищали донжон. Замок должен был служить опорой английским владениям в Нормандии, и именно поэтому французский король Филипп Август в 1203 году взялся ее осаждать. На первый взгляд он казался неприступным, однако король Франции начал с того, что принялся разорять окрестности и вынудил местных жителей (свыше тысячи человек) укрыться за его стенами. Вскоре там начался голод, и защитникам пришлось их прогнать.
        Тогда Филипп Август приказал засыпать рвы, сделать подкопы и заминировать башни. Первый бастион пал, и осажденные укрылись в центральной части. Но однажды ночью французы проникли и туда, в самое сердце замка, а пробрались они туда через… отхожее место, у которого оказалось уж слишком широкое отверстие! Они опустили подъемный мост, началась паника, а в результате его гарнизон сдался, не успев даже спрятаться в донжоне.
        Что же касается замков крестоносцев, то в Святой земле, которую в Европе называли еще также Аутремер, или «Нижние земли» (а назывались они так потому, что изображались внизу тогдашних европейских карт, и, отправляясь на Восток, крестоносцы как бы перемещались «сверху вниз»), они появились практически сразу, как только рыцари туда добрались. Многие замки и крепости они захватили, а после перестроили, и среди них - замок Крак де Шевалье, или «Замок рыцарей», который настолько интересен во всех отношениях, что рассказать о нем нужно поподробнее.
        Впервые крестоносцы захватили его еще в 1099 году, но быстро оставили, поскольку торопились в Иерусалим. Вновь крепость была отбита у мусульман уже в 1109 году, а в 1142-м передана госпитальерам.
        Те укрепили стены, заново отстроили казармы, часовню, кухню с мельницей и даже многоместную уборную. Мусульмане предприняли множество атак, пытаясь вернуть себе «крепость на холме», но всякий раз безуспешно.
        После землетрясения 1170 года, частично разрушившего замок, манера строительства в нем значительно изменилась, и на смену строгому романскому стилю пришла утонченная готика. В конце XII - начале XIII века в Краке были заново построены разрушенные землетрясением часовня и некоторые башни и, кроме того, его огородили мощной внешней стеной. Между наклонным западным контрфорсом крепости и внешними стенами был устроен беркиль - глубокий водоем, служивший не только хранилищем воды, но и дополнительной защитой от врагов. Размеры помещений замка потрясают воображение. Например, в нем есть галерея - 60-метровый зал, построенный мусульманами и использовавшийся ими всего лишь как конюшня.
        Замок рыцарей-крестоносцев - легендарный Крак де Шевалье
        В замковых кладовых хранились зерно, оливковое масло, вино и корм для лошадей. Помимо этого, у рыцарей были многочисленные стада коров, овец и коз. Колодец внутри замка снабжал рыцарей водой, кроме того, вода в него поступала также по акведуку из природного источника.
        Одна из ранних построек замка - возведенная в романском стиле часовня - была расписана по византийскому канону, хотя фрески имели латинские подписи. Ее стены украшали знамена и военные трофеи, а также оружие погибших рыцарей и даже сбруи их лошадей. После взятия замка мусульманами здесь была устроена мечеть.
        К началу XIII века крепость Крак превратилась в настолько крупное и мощное сооружение, что в ней в течение пяти лет могли пережить осаду две тысячи человек.
        Реконструкция внешнего вида замка Крак де Шевалье 1914 года
        Западная башня и акведук
        О защищенности замка говорит также и тот факт, что эта крепость была последним оплотом крестоносцев на Востоке. Сам Саладин, не раз обращавший свой взор на высокие стены Крака, долгое время не решался на его штурм, так как считал, что атака этой крепости будет равносильна отправке воинов на верную смерть. Поэтому он ограничился тем, что уничтожил у стен замка посевы и присвоил себе скот крестоносцев, пасшийся неподалеку, чем причинил им большие убытки. Египетский султан Бейбарс, отвоевавший у европейцев все их укрепления, как и Саладин, отдавал себе отчет в том, что взятие Крака штурмом или измором - дело почти невозможное: мощные стены, благодаря которым его мог защищать сравнительно небольшой численности гарнизон, а также громадные запасы продовольствия гарантировали ему ну просто беспримерный «запас устойчивости». И тем не менее султан все же решился на штурм восточной части его укреплений и, неся немалые потери, сумел-таки прорваться в пространство между внешними и внутренними стенами. Однако завладеть цитаделью целиком оказалось очень сложно. 29 марта 1271 года, после удачного подкопа, воины
султана оказались в сердце «гнезда госпитальеров». Однако немногочисленный гарнизон и после этого не сдался, а укрылся от нападавших в самом укрепленном месте - южном редуте, где находились запасы продовольствия. Теперь, чтобы выманить защитников из их укрытия, нужна была хитрость. Было изготовлено письмо якобы от великого магистра ордена с приказом о сдаче крепости. 8апреля оно было доставлено в гарнизон, и защитникам ничего не оставалось, как повиноваться воле «второго отца». Сейчас потомки воинов армии султана придерживаются другой версии. По их словам, арабы, переодевшись христианскими священниками, прибыли к стенам замка с мольбами защитить их от воинов-мусульман. А когда доверчивые госпитальеры открыли ворота «собратьям по вере», те выхватили спрятанное под одеждой оружие. Как бы там ни было, но Крак был все-таки взят. Однако всем уцелевшим рыцарям мусульмане сохранили жизнь. После нашествия монголов крепость пришла в упадок, а затем была и вовсе заброшена. Там, как и во многих других забытых крепостях, расположилось небольшое поселение.
        В 1927 году в замке начались восстановительные работы, так что сегодня Замок Рыцарей предстает перед посетителями, как и прежде, во всем своем величии и великолепии.
        Орденские замки, построенные в Европе, также отличались от всех прочих как своими размерами, так и тем, что в них вместо обычной часовни строили довольно крупную церковь, способную вместить всех братьев-рыцарей, которые проводили в ней время в молитвах. Под трапезную в орденских замках также отводили самое большое помещение, поскольку в ней одновременно должны были принимать пищу сразу несколько сотен человек (рыцарей и сержантов ордена), чего никогда не бывало в тех замках, которые принадлежали одному феодалу.
        Боевые башни в орденских замках обычно старались располагать по углам и строили их специально так, чтобы они возвышались над стенами на один этаж, что позволяло обстреливать из них не только местность вокруг, но еще и сами стены. Конструкция бойниц была такова, что обеспечивала стрелкам прекрасный обзор при обстреле, а еще и надежную защиту от неприятельских снарядов. Высота стен замка была сравнима с высотой современного трех-четырехэтажного дома, а толщина могла быть четыре и более метров. В отдельных крупных замках было несколько рядов стен, а подходы к внешним стенам обычно защищали рвы с водой и частоколы. В склепе под церковным полом хоронили павших братьев-рыцарей, а надгробья украшали их скульптурные изображения из камня, выполненные в полный рост, - эффигии. Вместительная церковь внутри замка служила рыцарям для совместных молитв и собраний. Донжон - «крепость в крепости», самая большая и высокая башня в замке - был самым последним и самым надежным оплотом для его защитников. Для винных погребов рыцари, и в особенности тамплиеры, места не жалели, поскольку употребляли вино не только за
столом, но и в качестве лекарства. Убранство трапезной орденских замков отличалось аскетизмом и состояло из деревянных столов и лавок при самом минимуме украшений, так как все связанное с телесными удовольствиями в духовно-рыцарских орденах считалось греховным и находилось под запретом. Жилые помещения братьев-рыцарей также не отличались большой роскошью, как, впрочем, и отдельные покои командующего замковым гарнизоном. Предполагалось, что все свободное от войны время рыцарям следует проводить в воинских упражнениях, а также поститься и молиться.
        Ворота в замок
        По верху стены обычно проходил крытый боевой ход с амбразурами для стрельбы по противнику. Очень часто его делали так, что он немного выступал наружу, и тогда в полу у него также проделывали отверстия, чтобы через них бросать вниз камни и лить кипяток или горячую смолу. Винтовые лестницы в башнях замка тоже имели оборонительное значение. Их старались закручивать так, чтобы у нападающих стена находилась справа, что делало невозможным замах мечом.
        Крестоносцы в Святой земле использовали в качестве укреплений самые различные объекты, включая древнеримские амфитеатры, базилики и даже - пещерные монастыри! Одним из них стал монастырь Айн-Хабис, представлявший собой несколько пещер, вырытых византийскими монахами прямо посреди отвесного обрыва в долине реки Ярмук. Долгое время никто и не знал, где эти монахи устроили свое уединенное убежище, пока в долину не пришли крестоносцы. У тех не было времени на то, чтобы строить здесь сильную крепость, и они превратили в нее пещерный монастырь, соединив все его залы деревянными лестницами и балюстрадами. Имея такое убежище, монахи стали контролировать путь из Дамаска в Египет и Аравию, что, конечно же, не понравилось правителю Дамаска. В 1152 году мусульмане атаковали эту горную крепость, но не смогли ее взять и отступили, после чего король Иерусалима прислал сюда большой гарнизон.
        В 1182 году Саладин решил во что бы то ни стало захватить Айн-Хабис, для чего отправил на его штурм отборный отряд воинов, с которыми были специалисты по подкопам, хорошо зарекомендовавшие себя во время осад других замков, построенных крестоносцами. Воины захватили нижнюю галерею монастыря, после чего из одного из его внутренних помещений был прорыт потайной ход наверх. Затем воины через ход ворвались внутрь цитадели, причем в том месте, где европейцы их совсем не ожидали. В результате крепость пала спустя лишь пять дней после начала осады!
        Но крестоносцы решили вернуть себе монастырь и принялись осаждать его не только снизу, но и сверху. Чтобы лишить защитников воды, они принялись сбрасывать большие камни, которые разрушили водосборник, снабжавший монастырь водой, после чего мусульмане сдались.
        Беркиль
        Впрочем, им еще повезло, потому что в тех случаях, когда обитатели замков были упрямы и не желали сдаваться, их не только душили осадой, но еще и забрасывали всем, что могло бы повлиять на их благоразумие. Так, еще даже до изобретения огнестрельного оружия это были сферические каменные ядра, которыми стреляли с помощью простейших камнеметов - мангонелей или требюше, представлявших собой простейший деревянный рычаг с противовесом, закрепленным между двумя опорами на металлической оси. Механизмы такого типа были очень просты, но тем не менее достаточно эффективны. Например, во время осады англо-голландскими крестоносцами Лиссабона в 1147 году (известный эпизод Второго крестового похода) использовались два больших ручных требюше, каждый из которых обслуживало несколько смен по 100 человек. Они-то и приводили орудия в действие путем одновременного натягивания канатов. За 10 часов каждое запустило около 500 камней, следовательно, на голову осажденных падало по 50 каменных ядер в час! В 1288 году английский король Эдуард I осадой пытался взять уэльскую крепость Эмлин, и для его большого требюше таких
ядер было изготовлено 480.
        Однако вскоре такие орудия были вытеснены устройствами с противовесом, имевшими вид деревянного ящика, наполненного камнями. Такие требюше превзошли предшествующие им «машины» по всем характеристикам, кроме разве что скорострельности. В любом случае, какой бы метательный механизм осаждающими ни использовался, опасность бомбардировки замка каменными ядрами с его помощью была весьма высока. Метательные орудия разрушали стены, деревянные машикули (боевые галереи) на башнях и стенах, проламывали крыши, убивали и калечили людей. Вместе с тем, если требюше использовался не для прицельного разрушения стен, а для обстрела внутренней части крепости, в таком случае применялись и необработанные камни любого подходящего размера, также приносившие немало вреда. Широко использовались своеобразные «разрывные» снаряды из обожженной глины с вделанными в нее булыжниками, называвшиеся «ульями». При ударе о землю такой снаряд разрушался, и булыжники веером разлетались во все стороны.
        Если же ставилась задача поджечь вражеский город, то в требюше заряжали зажженные бочки со смолой или же горшки с маслом и паклей. Особенно широко использовали зажигательные снаряды арабы, снаряжавшие их различными составами на основе нефти.
        «И стих Корана зазвучал с минбара…» Когда мусульмане захватили Крак, они тут же переделали часовню в мечеть и построили в ней минбар
        А чтобы вызвать болезни среди осажденных, их забрасывали полуразложившимися останками животных, которые специально для этого раскладывали на солнцепеке. Заготовкой подобных «снарядов» занимались провинившиеся воины. Использовали в качестве «бактериологического оружия» имертвых сусликов, которых специальные охотничьи команды добывали в окрестных полях, и даже трупы лошадей. Они также совершали свой последний полет в стан неприятеля.
        Важным видом оружия являлись и отходы человеческой жизнедеятельности. Осажденные специально сберегали их в специальных чанах, чтобы выливать на головы неприятелю, когда он лез на стены. Осаждающие в ответ дружно испражнялись в глиняные кувшины, те запечатывались, и… требюше днем и ночью перебрасывали эти «снаряды» за стены, чем, во-первых, достигалось освобождение своего собственного лагеря от нечистот, а во-вторых, делало совершенно невыносимым нахождение обороняющихся в самом замке.
        Западная сторона внутренней стены
        Использовались требюше и для ведения «психологической» войны. К примеру, с их помощью в осажденную крепость забрасывались отрубленные головы противников, что было отражено на миниатюрах из «Истории Нижних Земель» XIII века. При помощи требюше могли возвращать в осажденную крепость перехваченных гонцов и лазутчиков. Так, в заметках известного французского хрониста Фруассара говорилось, что при осаде крепости Оберош в 1345 году французы перехватили английского гонца и, привязав ему к шее письма, отправили его таким же образом обратно. Когда крики затихали, считалось, что «гонец прибыл». Наконец, арабам случалось применять требюше для метания горшков с ядовитыми змеями и скорпионами.
        Уже в наше время на юге Франции были найдены остатки требюше, применявшегося крестоносцами во время осады замка Монсегюр в 1243 году. Эта находка имеет большую историческую ценность, поскольку подтверждает их широкое использование, и то же самое можно сказать и о многочисленных находках каменных ядер. Следовательно, крестоносцы были не только хорошими воинами в плане навыков владения мечом и копьем, но и понимали толк в технических усовершенствованиях своего времени, нанимали толковых инженеров, а еще - оперативно применяли все то новое, что создавалось в те времена вокруг них. Одним словом, уповая на Христа, они отнюдь не чурались достижений тогдашней военной науки и техники!
        Глава 20
        Крестоносцы против катаров
        «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну».
(Матфей, 18:9)
        Мирских возжаждал я услад,
        Мирских утех.
        Соблазнам всяким был я рад,
        Впадал я в грех.
        Улыбкой мир меня влечет.
        Он так хорош!
        Колючкам потерял я счет.
        Все в мире - ложь.
        Спаси меня, Господь,
        Чтоб мир мне побороть.
        Мой путь - в Святую землю.
        С Твоим крестом Тебя приемлю.

Гартман фон Ауэ. Перевод В. Микушевича
        Удивительно, но практически одновременно с Крестовыми походами на Восток, в Аутремер, проходили и Крестовые походы местного, внутриевропейского значения, а их целью стали отсоединившиеся от католичества еретики. Причем еретиков в Еропе в Средние века было великое множество, а все потому, что практически с самого своего начала христианская религия разбилась на различные течения и церкви, и каждая из них, конечно же, считала единственно верным именно свой собственный взгляд на веру.
        Начнем с того, что христианство было уже расколото на два больших течения (о многочисленных сектах в данном случае можно даже и не упоминать, так много их было!) - католичество и православие. Причем и те и другие в прошлом считали друг друга еретиками, а некоторые до фанатизма верующие считают своих «противников» таковыми и сейчас! Раскол этот был давним: например, римский папа и Константинопольский патриарх прокляли друг друга еще в 1054 году! Однако расхождения церквей по вопросу о ряде церковных догматов, и прежде всего таком важном догмате, как Символ веры, состоялось еще в начале IX века. Инициатором подобного разногласия явился, как это ни странно, не папа римский или патриарх, а император франков Карл Великий. Речь идет о богословском споре в вопросе о «Filioque» - «Фили?кве» (лат. filioque - «и Сына»). Евангелие от Иоанна ясно говорит о Святом Духе как исходящем от Отца и посылаемом Сыном. Поэтому Первый Никейский собор еще в 352 году принял Символ веры, утвержденный впоследствии Константинопольским собором 381 года, согласно которому Дух Святой исходит от Отца. Но в VI веке на Толедском
местном соборе, «в целях лучшего изъяснения догмата», в Символ веры впервые ввели добавку: «и Сына» (Filioque), в результате чего появилось следующее словосочетание: «Верую… в Духа Святого, который исходит от Отца и Сына». Карл Великий, имевший огромное влияние на пап, настоял, чтобы это дополнение было внесено в Символ веры. И вот именно оно стало одной из причин отчаянных церковных споров, приведшей в итоге к расколу христианской церкви на католическую и православную. Православный Символ веры читается так: «Верую… И в Духа Святого, Господа Животворящего, Иже от Отца исходящего…» Православная церковь ориентировалась на решения Первого Никейского собора.
        Изгнание катаров из Каркассона в 1209г. «Большие хроники Франции», ок. 1415г. (Британская библиотека, Лондон)
        Различается и одно из основополагающих сакральных празднеств христиан - евхаристия (греч. - «изъявление благодарности»), иначе - причащение, которое проводится в память о последней трапезе, устроенной Христом вместе с учениками. В этом таинстве православный христианин под видом хлеба и вина вкушает самое тело и кровь Господа Иисуса Христа, при этом католики причащаются пресным хлебом, православные - хлебом заквашенным.
        Кроме основных религиозных течений, распространенных в Европе, на территории отдельно взятых государств, например той же Франции и Германии, существовало множество религиозных течений, существенным образом отличающихся от традиционного христианства по католическому образцу. Великое множество таких христиан, особенно в начале XIIв., было в Лангедоке, области на юге Франции. Именно здесь возникло очень мощное движение катаров, чья религия существенно отличалась от традиционного христианства. Впрочем, катарами (что по-гречески значит «чистые») их стали называть уже много позднее, а самым распространенным их названием в то время было «альбигойские еретики», которое им дали приверженцы Бернара Клервоского, проповедовавшего в городах Тулузе и Альби в 1145 году. Сами себя они так не называли, поскольку полагали, что настоящие христиане - это они и есть! Вслед за Иисусом Христом, сказавшим: «Я есмь пастырь добрый», они звали себя «bon hommes» - то есть «добрыми людьми». Речь шла о дуалистичной религии восточного происхождения, не связанной с христианством и признающей два созидательных божественных
существа - одно доброе, которое тесно связано с духовным миром, а другое злое, связанное с жизнью и материальным миром. Катары отвергали любой компромисс с миром, не признавали брак и произведение на свет потомства, оправдывали самоубийство и воздерживались от любой пищи животного происхождения, за исключением рыбы. Такой была их немногочисленная элита, в которую привлекались и мужчины, и женщины из аристократии и богатой буржуазии. Она же поставляла и кадры священнослужителей - проповедников и епископов. Существовали даже «дома еретиков» - настоящие мужские и женские монастыри. Но основная масса благоверных вела менее строгий образ жизни. Если человек получил перед самой смертью уникальное таинство - consolamentum (лат. - «утешение») - и если он согласен оставить эту жизнь, то будет ему спасение. Эта пессимистичная вера, оторванная от земной жизни, получила тем более широкий отклик, что она позволяла феодалам отвергать земную и моральную власть духовенства.
        Катары не верили ни в ад, ни в рай, вернее, считали, что ад - это и есть жизнь людей на земле, что исповедоваться священникам - пустое дело и что молитва в церкви равносильна молитве в чистом поле. Крест для катаров представлял собой не символ веры, а орудие пытки, поскольку в Древнем Риме на нем распинали людей. Души, по их мнению, вынужденно переселялись из одного тела в другое и никак не могли вернуться к Богу, так как путь к спасению католическая церковь указывает им неправильно. Зато, уверовав «в правильном направлении», то есть следуя заповедям катаров, спастись может любая душа.
        Катары учили, что, поскольку мир несовершенен, соблюдать все заповеди их религии обязаны только избранные, а все остальные должны лишь следовать их наставлениям, не связывая себя бременем постов и молитв. Главным было получить перед смертью «утешение» от одного из избранных, или «совершенных», а так, до смертного одра, никакая религиозная мораль верующего не имела значения. Раз мир так безнадежно плох, считали катары, то никакой дурной поступок не будет хуже другого.
        В чем наставляли свою паству катары, можно представить себе на примерах, которые дошли до нас в описаниях католических священников. К примеру, один крестьянин пошел к «добрым людям» - спросить, можно ли ему есть мясо, когда у истинных христиан пост? И те ему ответили, что и в постные, и в скоромные дни мясная пища оскверняет рот одинаково. «Но тебе, крестьянин, нечего беспокоиться. Иди с миром!» - утешили его «совершенные», и, конечно же, такое напутствие не могло его не успокоить. Вернувшись в деревню, он рассказал, чему его научили «совершенные»: «Раз у совершенных человеку ничего нельзя, то, значит, нам, несовершенным, все можно», - и вся деревня стала есть мясо в посты!
        Гильом де Тудель, «Песнь о крестовом походе» (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Естественно, что католические аббаты приходили в ужас от таких «проповедей» иуверяли, что катары - истинные поклонники Сатаны, и обвиняли их также в том, что они, кроме поедания мяса в посты, подвержены грехам ростовщичества, воровства, убийства, клятвопреступления и многим другим человеческим порокам. Грешат они с твердой уверенностью в «святости» поступков и в том, что ни исповедь, ни покаяние им не требуются. Им достаточно, по их вере, перед смертью прочесть «Отче наш» ипричаститься Святого Духа. Считалось, что любую клятву они дают и тут же нарушают, оттого что главная их заповедь была такова: «Клянись и лжесвидетельствуй, но тайны не разглашай!»
        Крестоносцы убивают альбигойцев. «Хроники Сен-Дени» (после 1332г., до 1350г.) (Британская библиотека, Лондон)
        Катары носили на пряжках и пуговицах изображение пчелы, которая символизировала тайну оплодотворения без физического контакта. Отрицая крест, они обожествляли пятиугольник, который являлся для них символом вечной диффузии - рассеивания, распыления материи и человеческого тела. Кстати, их оплот - замок Монсегюр - имел форму пятиугольника, по диагонали - 54м, в ширину - 13м.
        Для катаров Солнце было символом Добра, поэтому Монсегюр был одновременно и их солнечным храмом. Стены, двери, окна и амбразуры были сделаны таким образом, что ориентировались по Солнцу. А «фишка» была в том, что, наблюдая восход дневного светила в день летнего солнцестояния, можно было рассчитывать его восход в другие дни. Ко всему прочему, существует легенда о том, что в замке есть тайный подземный ход, который, по пути разветвляясь на множество второстепенных, охватывает все ближайшие Пиренеи.
        Внутренняя стена крепости Каркассон, кажется, уходит в само небо!
        Нарбонские ворота Каркассона
        Возвращаясь к вопросу о вероисповедании катаров, отметим, что это была пессимистичная вера, оторванная от земной жизни. И тем не менее она получила довольно много сторонников. А причина была в том, что она (вера) позволяла феодалам поколебать земную и моральную власть духовенства. О масштабах влияния этой ереси говорит тот факт, что мать Бернара Роже де Рокфора, епископа каркассонского с 1208 года, носила одежды «совершенной». Его брат Гийом был одним из самых фанатичных катарских сеньоров, да и два других брата также были сторонниками катарской веры. Катарские церкви стояли прямо напротив католических соборов, что обеспечивало им поддержку со стороны властей предержащих. Катарская вера быстро распространилась в регионах Тулузы, Альби и Каркассона, где правил граф Тулузский, владевший землями между Гаронной и Роной. Разумеется, его власть не распространялась на все феоды, а потому графу приходилось уповать и на могущество других вассалов, таких как его деверь Раймон Роже Транкавель, виконт Безье из Каркассона, или же союзного ему короля Арагона и графа Барселоны.
        Поскольку многие их вассалы сами являлись еретиками или симпатизировали еретикам, эти сеньоры не могли или не захотели быть на своих землях христианскими князьями, защищающими веру. Граф Тулузский сообщил об этом папе римскому и королю Франции, церковь послала туда миссионеров, в частности святого Бернара Клервоского. Бернар Клервоский в 1142 году выступил с проповедями в провансальских епархиях, особого успеха, к сожалению, не имевшими.
        Иннокентий III, став папой в 1198 году, продолжил политику возвращения катаров в лоно католической церкви, используя для достижения цели методы убеждения. Но многочисленных проповедников встречали в Лангедоке прохладно, без особой радости. Даже святому Доминику, отличавшемуся своим красноречием, и то не удалось добиться сколь-нибудь ощутимых результатов. Катарским вождям активно помогали представители местной знати, а также некоторые епископы, недовольные церковными порядками. В 1204 году папа римский снял этих епископов с их должностей, а вместо них назначил своего легата. Тот в 1206 году попытался найти поддержку у аристократии Лангедока и настроить ее против катаров. Сеньоров, которые по-прежнему оказывали катарам посильную помощь, стали отлучать от церкви. В мае 1207 года под отлучение от церкви попал даже могущественный и влиятельный граф Раймунд VI Тулузский. Но тут произошла одна неприятная история. После встречи с графом, в январе 1208 года, наместник папы был найден зарезанным в собственной постели. Это окончательно вывело папу из себя.
        Вид на башню Трезо с внешней стороны крепостного пояса
        Вид на городскую церковь Сен-Гимера со стены замка Каркассон. Можно себе представить, как по этому откосу крестоносцы карабкались наверх…
        Разгневанный папа отреагировал на это убийство буллой, в которой обещал наградить землями еретиков Лангедока, принявших участие в Крестовом походе против катаров. И вскоре, весной 1209 года, папа объявил Крестовый поход. 24 июня 1209 года по призыву папы римского в Лионе собрались предводители Крестового похода - епископы, архиепископы, сеньоры со всего севера Франции, за исключением короля Филиппа Августа, который высказал лишь сдержанное одобрение, но отказался возглавить сам поход, поскольку больше опасался германского императора и английского короля. Целью крестоносцев, как это объявлялось, было отнюдь не завоевание провансальских земель, а освобождение их от ереси. Причем срок ставился минимальный - 40 дней! Это был срок традиционной рыцарской службы, выше которого наниматель (кем бы он ни был!) уже должен был платить!
        Армию возглавил граф Симон де Монфор, уже участвовавший в Четвертом крестовом походе в 1204 году. Граф Тулузский оказался предусмотрительным и осторожным. Он принял участие в походе, что дало его землям иммунитет со стороны войск крестоносцев. Впрочем, он не привел к ним своей дружины и командовал крестоносцами на территориях своих вассалов, всячески избегая прямого участия в боевых действиях. Наконец, войска достигли феода Транкавеля, и тому, молодому виконту, и племяннику графа Тулузского, пришлось поневоле давать отпор захватчикам с севера, неважно, что они выступали под знаменем креста, а сам виконт являлся примерным католиком. Иначе говоря, своих вассалов сюзерену нужно было защищать любой ценой, иначе он рисковал своей рыцарской честью.
        Собор Святых Назария и Цельсия в Каркассоне. Это были местные святые, которые в городах Лангедока почитались повсеместно
        Когда пришла армия крестоносцев, то первым у них на пути оказался город Безье, который отказался выдать своих еретиков и был захвачен в результате неожиданного нападения. Затем наступила очередь крепости Каркассон, считавшейся неприступной, к которой крестоносцы подошли 28 июля, когда стояла самая настоящая летняя жара. Уже на третий день осады они захватили первое предместье и отрезали горожанам выход к реке. Затем они атаковали второе предместье, которое было защищено значительно лучше, и вынуждены были отступить. При этом они активно использовали различные требюше и непрерывно забрасывали город камнями и разной тухлятиной, а их землекопы, под градом камней, рыли под стену подкоп.
        Рано утром 8 августа стена на месте подкопа рухнула, и крестоносцы смогли подойти к руинам этой древней крепостной стены, возведенной еще во времена римского владычества и укрепленной затем графом Транкавелем. Но… в городе не было воды, стояла изнуряющая жара, поэтому начались эпидемии, а мясо животных, которое не успели засолить, начало гнить. Кругом летало множество мух, которые развелись на испортившемся мясе, и жителей осажденного города охватил ужас.
        Ядра для требюше, которыми крестоносцы обстреливали крепость и замок Каркассон
        Однако и крестоносцы, справедливо опасаясь инфекции в городе, решили начать переговоры. Поверив данной ими гарантии безопасности, граф Транкавель согласился явиться для переговоров в стан крестоносцев, однако там был коварно захвачен в плен. Это случилось 15 августа 1209 года. После этого город капитулировал, а его жители вынуждены были бежать из Каркассона «в одних рубашках и штанах», ничего не взяв с собой. Транкавель же погиб в камере одной из башен своего замка 10 ноября. Не исключено, что он просто заболел и умер, потому что условия содержания узников в ту пору были просто отвратительными.
        Совет крестоносцев передал графу Симону де Монфору Каркассон и все феоды Транкавеля, которые еще предстояло завоевать. Гийом де Тюдель сообщал, что граф де Монфор был в растерянности, поскольку большинство сеньоров упорно отказывались продолжать Крестовый поход. Никто не желал умирать во вражеском краю, штурмуя соседние замки, скрывавшие самых отчаянных местных сеньоров. Похоже, что крестоносцы отнюдь не считали праведным делом убийство христиан.
        Эффигия неизвестного рыцаря из музея замка Каркассон. На груди хорошо виден герб графов Транкавелей
        Впрочем, и после 1209 года война на юге Франции продолжалась не один год. В течение нескольких десятилетий она то затухала, то вновь разгоралась. Например, в 1215 году крестоносцы захватили Тулузу, переданную когда-то Симону де Монфору. Но в 1217 году граф Раймон VII отвоевал ее обратно. Сам же Симон де Монфор спустя год предпринял новую осаду города и нашел там свою погибель от камня из камнемета, которым, по преданию, управляли женщины города. Причем Гийом де Тудель в своей «Песне об Альбигойском крестовом походе» написал о его смерти так:
        Пока печалился Симон и с братом говорил,
        Тулузцы мощный камнемет, что плотник смастерил,
        Установили на стене, дабы вести обстрел,
        И камень, описав дугу, над лугом пролетел,
        Туда попав и угодив, куда сам Бог велел.
        Кремень, ударив прямо в шлем, Симона с ног свалил,
        На части челюсти разнес и череп раскроил,
        Тот камень стукнул графа так, что граф весь почернел
        И тотчас рыцарю сему досталась смерть в удел…
        Вот так жестокий граф Монфор, что кровожаден был,
        Как нехристь, камнем был убит и дух свой испустил.

(Перевод Б. Карпова)
        Однако поход следовал за походом. Руководить ими впоследствии взялись короли Франции, сообразившие, какой лакомый кусок представляют собой земли Южной Франции. Но только в 1244 году - и то лишь спустя девять месяцев после начала осады - пал последний оплот катаров - замок Монсегюр, а в 1255 году - замок Керибюс в горах Корбьер. Соответственно, во всех взятых крестоносцами городах и замках катары насильственно возвращались в лоно католической церкви. Отказывающихся возвращаться, а также тех, кто покорялся судьбе, но не проходил испытания на «лояльность церкви» путем убийства живого существа, к примеру собаки, ждала суровая кара - сожжение на костре. Последние катары Лангедока прятались в пещерах вплоть до 1330 года, когда их убежище было открыто. Инквизитор Жак Фурнье, вступивший на папский престол спустя пять лет под именем Бенедикта XII, приказал замуровать их там заживо. Последние катары нашли себе убежище в горах Италии. Однако в 1412 году их там также выследили, и все они были убиты. Такой вот «принцип гуманизма» действовал против непокорных.
        Несмотря ни на что, совсем небольшая часть катаров все-таки сумела спастись. Они поселились на Балканах, точнее в Боснии. Сообщество их сохранилось здесь до середины XV века, до прихода турецких завоевателей. Последним было все равно, каких догм придерживаются их христианские подданные, лишь бы те не затевали смуту. В этой демократичной обстановке секта катаров быстро сошла на нет. Многие ее члены добровольно перешли в ислам. Так что среди боснийцев-мусульман, участников недавней Балканской войны, были также и потомки катаров - тех самых людей, которым задолго до Реформации едва не удалось перестроить католическую церковь на новый лад.
        Да, хорошие дела творились в ту эпоху именем Господа… Остается только восхищаться душевной стойкостью людей того далекого времени, которые после всего пережитого находили в себе силы и мужество придерживаться той веры, которую они считали единственно правильной.
        Кстати, интересно отметить, что по распоряжению церковных властей кающиеся катары должны были носить на своей одежде желтый латинский крест, так что они в какой-то степени становились «крестоносцами»…
        Глава 21
        Резня в Безье. «Бог на небе узнает своих!»
        «А те, кто жил в Безье, - о них мы восскорбим
        И полтораста нет, кто смог уйти живым
        Из огненного ада».

«Песнь об Альбигойском крестовом походе», Гийом де Тудель. Перевод С. Лихачевой
        Надо заметить, что силы похода против катаров были не сравнимы с количеством крестоносцев, собравшихся освобождать Гроб Господень в 1096 году. Лишь только 500 бургундских рыцарей откликнулись на призыв папы. Так что собравшееся в Лионе для получения папского благословения крестоносное войско являло собой весьма разнородную массу, в которой были люди самого разного происхождения. Кроме рыцарей в него еще входило 4000 сержантов в кольчужных доспехах, или гоберах, длиной до бедер, которые следовали за конницей пешком, и 400 арбалетчиков, которые должны были вести «огневой» бой. Их арбалеты могли стрелять толстыми и короткими стрелами на расстояние до 300м. Взводили их тетиву подвешенным к поясу крюком (либо сразу двумя крюками), за который ее зацепляли и, вставив ногу в петлю или «стремя» впередней части ложи, толкали ее, то есть ногу, вниз. Такие стрелы были весьма эффективным оружием против кольчуг и даже щитов. Римский папа в прошлом дважды запрещал применение арбалетов против христиан, поскольку они позволяли едва ли не всякому крестьянину убить своего господина. Но сейчас арбалетами располагали
обе стороны и применяли их нимало не стыдясь!
        В армии крестоносцев были еще и своеобразные «вспомогательные войска»: так называемые рибо - пехота, не обученная воинской дисциплине, численностью до 5000 человек, игравшая, однако, в любой средневековой армии очень важную роль. Рибо требовались для разных хозяйственных нужд, так как помимо воинов, которым они оказывали всевозможные услуги - от приготовления пищи и до ремонта обуви, - в ней были еще и животные, которых надо было регулярно пасти, поить и обихаживать. Естественно, что для всего этого требовалось множество людей. Ну, а взамен им предлагалась нехитрая еда и кров над головой. Впрочем, среди них, как и во все времена, встречались и авантюристы по натуре, кто просто жить не мог без такой походной жизни, а потому были готовы следовать за войском хоть на край света.
        Вот так или примерно так бросали камни из камнеметов в осажденные города в эпоху, когда крестоносцы осаждали город Безье. «Манесский кодекс» (Библиотека Гейдельбергского университета, Германия)
        Собор Святых Назария и Цельсия в Безье. Это были местные святые, которые в городах Лангедока почитались повсеместно. В документах впервые о постройке храма упоминается в VIII веке. Нынешняя церковь была возведена в XIII веке на месте бывшего здания, разрушенного в 1209 году во время Крестового похода против альбигойцев
        «Попутчики армии» вооружались кто как мог, следуя возможностям своего кошелька, а также имеющимся навыкам. Кинжалы и ножи были основой их «джентльменского набора». Но и обычные дубины, усаженные гвоздями, а также мечи и различные сельскохозяйственные орудия тоже были в ходу.
        Не следует забывать и о наличии в армии более 1000 оруженосцев. Хотя многие рыцари имели еще и по два помощника, и до услуг оруженосцев дело, как правило, не доходило, хотя они, разумеется, сопровождали своих господ на поле боя.
        Кроме того, в походе за войском следовал «осадный поезд», состоящий из разобранных катапульт, камнеметов, «кошек» (симбиоз дома и повозки с усиленной крышей и подвешенным внутри тараном) и даже высоких осадных башен на колесах. Естественно, в обслуживающий персонал такого поезда входили и механики, и плотники. Осадный инвентарь сначала сплавляли на баржах вниз по Роне, а потом везли на повозках, запряженных волами, по старым римским дорогам.
        Вот он - этот самый мост, на котором все и случилось! Длина его 241м, так что рибо, наверное, бежали по нему очень быстро, иначе бы им не успеть!
        Отправлением религиозных потребностей, а также надзором за духовной чистотой средневекового войска занималось несколько сотен клириков, возглавлял которых Арно Амори (Арнольд Амальрик), аббат Сито обители цистерцианцев. Войско состояло из 13 000 человек, такого же количества лошадей (боевых, скаковых и ломовых), волов и домашних животных, которые предназначались для приготовления из них пищи. Войско в походе растягивалось в колонну длиной около 10км и потребляло огромное количество продуктов питания для людей и фуража для животных.
        В обозе следовал и опальный Раймон VI, граф Тулузы, за которым церковники установли неусыпный надзор. Сведений о том, чем занимался граф во время боевых действий, не имеется, однако потом он все-таки сумел уйти из армии крестоносцев и встал во главе войска, чтобы воевать с крестоносцами, вторгшимися в его земли.
        Участники похода потратили целый месяц, чтобы дойти до Безье, первого крупного города катаров, расположенного в 250км к западу. В Монпелье (городе, расположенном в 80км, не доходя до Безье) виконт города Раймон Роже Транкавель пожелал влиться в ряды крестоносцев, чтобы таким образом отвести от себя подозрения. Аббат Амори тем не менее категорически отказался от услуг виконта. Не сумевший выжечь ересь в собственном уделе, он должен был почувствовать на себе последствия попустительства, а потому не должен был ожидать никакой пощады. По возвращении в город Раймон Рожер известил граждан о необходимости серьезно готовиться к обороне, а сам вместе с евреями отправился в Каркассон в надежде собрать войско и помочь Безье.
        Двери в собор. Тут совсем ничего не изменилось с того далекого трагического дня
        Горожане тем временем стали спешно запасать провизию, воду, а также проверять, и чистить, и углублять окружавшие стены крепостные рвы.
        Здесь стоит немного рассказать о самом городе Безье. В то время он находился на северном берегу реки Орб, неподалеку от прекрасного, теплого Средиземного моря. В свое время римляне построили тут дорогу Виа-Домиция, которая соединяла Испанию, юг Франции и Италию. Через реку был построен прочный каменный мост длиной около 300м, по которому жители Безье могли переходить с одного берега реки на другой и обратно в любое время года, несмотря на обширные зимние разливы реки.
        Стену собора украшают вот такие рыцарские гербы, то есть рыцари жертвовали деньги на его строительство!
        Город был надежно защищен высокими стенами и стоял на скалистом выступе, возвышаясь над мостом на 20м. Это позволяло защитникам города держать в поле зрения и обстреливать из арбалетов всю ближнюю часть моста силами 400 -500 человек. Ниже, под стенами, к скале прилепился Фобур - посад с множеством домов и домишек, не поместившихся внутри городского периметра. Так что прямой штурм города через мост был совершенно нецелесообразен, так как сулил противнику очень большие потери, а ширина реки не позволяла обстреливать его с помощью катапульт и камнеметов, так как каменные ядра, которыми они стреляли, просто не долетали до стен Безье.
        Еще один древний герб…
        Войско крестоносцев подошло к городским стенам 21 июля. Епископ Безье, следовавший вместе с крестоносцами, уговаривал жителей сдать город.
        Кроме того, священнослужитель просил выдать армии около 200 еретиков, названных им по именам, предлагая взамен спасение собственных жизней. Но это требование было отвергнуто. Горожане надеялись на своих защитников, а также на прочность и неуязвимость городских стен. А еще на то, что, не достигнув успеха, через месяц войско неприятеля само разбредется по домам.
        Крестоносцы между тем пересекли реку и разбили лагерь на песчаной площадке к юго-западу от города. Расстояние от городских стен было достаточным для того, чтобы вовремя увидеть противника и предотвратить внезапное нападение. Более простые укрытия рибо располагались ближе к мосту.
        Здесь что ни камень, то резьба…
        Когда ночная тьма стала понемногу рассеиваться и над городом забрезжил рассвет, на мосту через реку со стороны крестоносцев появилась фигура какого-то молодого человека с ножом в руках. Зачем он там появился - непонятно. То ли это была бравада, то ли провокация, то ли он был просто пьян и решил показать свою удаль. Но только подобная смелость не привела ни к чему хорошему. Небольшой отряд горожан быстро собрался по тревоге, выехал за ворота города и, нагнав молодого человека, убил его.
        Все это происходило на глазах его товарищей-рибо, и те, вознегодовав, бросились на горожан. Прямо на мосту завязалась ожесточенная схватка между ними и отрядом защитников города, причем последних понемногу начали оттеснять назад к воротам. А тут и все остальные простолюдины из лагеря крестоносцев ринулись в бой, используя возможность с наименьшими потерями ворваться в город. Горожане, в свою очередь, спешили отовсюду, чтобы отбить ворота у захватчиков. Но это им не удалось, и бой переместился на узкие городские улочки. Всюду раздавались крики раненых и плач детей. Мужчины с оружием в руках пытались отбиваться от нападающих, однако силы были явно неравны. В итоге всего лишь за несколько часов Безье был разорен полностью, а многие жители города нашли свою смерть на улицах и даже в церквях.
        Население Безье состояло в основном из католиков, но были среди жителей и катары. Жили тем не менее все дружно, мирно, как и принято среди добропорядочных соседей. Но, на их беду, опять же среди крестоносцев оказался Арно Амори, тамошний аббат цистерцианского монастыря, к которому крестоносцы постоянно обращались с различными вопросами. И вот один из них прозвучал так: «Как нам отличить добрых католиков от катаров?» В словах Амори прозвучали отголоски обоих Заветов Библии, а сам его ответ стал навеки достоянием истории: «Убивайте всех подряд, Бог на небе узнает своих».
        И началась «Божья работа»… Было уничтожено все население, включая тех католиков, которые надеялись найти спасение у алтарей католических же церквей. К полудню труды во имя Господне завершились, город обезлюдел… Нельзя сказать, что за все в ответе был один настоятель Сито с его неосмотрительно брошенной фразой. 10 марта 1208 года папа Иннокентий III, держа совет с аббатом Амори и 12 кардиналами, постановил «уничтожить и искоренить катаров… от Монпелье до Бордо». В следующем послании к папе аббат с чувством «глубокого удовлетворения» от превосходно сделанной работы изрек: «Ни годы, ни положение, ни пол не стали им спасением». Точное количество жертв той резни не известно до сих пор. Цифры разнятся в десятки раз: от 7000 до 30 000 человек и более, включая всех жителей города - от стариков и до младенцев.
        А вот этот герб в стене, судя по шлему и перьям на нем, появился лет через 300 после случившихся в городе кровавых событий
        Рибо, взявшие город, а затем и вырезавшие его жителей, собрали такое количество добычи, что им оно и во сне не снилось. Однако такое наглое мародерство привело в ярость знатных рыцарей-крестоносцев. Почувствовав себя обойденными в дележе добытого в городе добра, они решили проучить «голоштанных» исилой отобрать у них награбленное. Тогда, не желая расставаться с добычей, рибо в отместку подожгли город. Так что апофеозом этой кровавой вакханалии стал еще и пожар. В послании папе обо всем этом было написано так: «…в то время как бароны совещались о том, к каким уловкам прибегнуть, чтобы вывести из города католиков, слуги и другие люди низкого звания, а некоторые даже без оружия, напали на город, не ожидая приказов вождей… крича «К оружию, к оружию!», они пересекли ров, перелезли через стены, и Безье был взят. Они не пощадили никого, всех предали мечу, почти 20 000 человек, причем не оказали пощады ни сану, ни возрасту, ни полу. После этой резни город был разграблен и сожжен. Так чудным образом осуществилась Божья кара…» Ну, а в «Песне об Альбигойском крестовом походе» резню в Безье ее автор описал
поэтическим образом:
        Засим Безье полег, как под косою луг,
        Всех перебили, за незнаньем горших мук.
        Кто в церкви скрылся, не ушел от франкских рук,
        Алтарь не спас, ни крест, ни песнопений звук.
        Не пощадила клир толпа лихих бандюг,
        И никого из горожан и их подруг.
        Прими их, Господи, в Своих спасенных круг!
        Битв горших ни одна не знала из округ,
        С тех пор как подымал оружие сельджук.
        В дома безьерцев ворвалась орда хапуг,
        И ценностей там не один набрался тюк.

(Гийом де Тудель. Перевод С. Лихачевой)
        После Безье Крестовый поход по городам и весям Лангедока продолжился. Воины Христа захватывали все новые и новые города и замки, один за другим, и везде расправлялись с еретиками. Тысячи их были просто убиты, другие показательным образом сожжены на кострах. Напуганные рассказами о резне в Безье и не желая себе той же участи, горожане без сопротивления открывали им ворота своих городов, лишь бы только сохранить свою жизнь…
        Глава 22
        Замки катаров
        «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его, заколола жертву, растворила вино свое и приготовила у себя трапезу; послала слуг своих провозгласить с возвышенностей городских: «Кто неразумен, обратись сюда!»
(Притчи, 91:4)
        Вот был бы взыскан щедрым даром я —
        Конем могучим, - я б для короля
        Под Балагьером нес дозоры чутко.
        В Провансе, в Кро и в Монпелье - резня.
        А рыцари - как стая воронья,
        Бесстыднее разбойника-ублюдка.

Пейре Видаль. Перевод В. Дынник
        Да, но что помогло катарам продержаться так долго против армии крестоносцев, которые имели полный комплект метательных машин и различных снарядов к ним? Может, их вера и сила духа? Конечно, и то и другое во многом помогает, но сдался ведь Каркассон из-за недостатка воды, хотя и представлял собой по тому времени первоклассную крепость, а защитники ее, без сомнения, были сильны духом и крепки в своей вере. Бесспорно, катар во Франции спасли их замки, сооруженные в таких труднодоступных местах, что взять их штурмом или осадой было в высшей степени затруднительным делом. Ну, а начать, пожалуй, лучше всего будет с упомянутого выше замка Каркассон, поскольку на сегодня это самая большая укрепленная цитадель Западной Европы, окруженная столь могучими крепостными стенами. Больше полусотни башен и целых три кольца оборонительных укреплений имеют в общей сложности протяженность более 3км. В 1997 году средневековый архитектурный ансамбль Каркассона попал в список культурного наследия ЮНЕСКО.
        Ну, а построен он был на месте древнего укрепления эпохи римского владычества и походов варварских королей. Позднее, в 1130 -1150гг., его перестроили в замок феодального сеньора. Каркассон в то время был, без всякого сомнения, еще и самым современным среди всех замков Европы.
        Дело в том, что в то время на северных территориях феодалы все еще воздвигали огромные башни-донжоны, служившие для пассивной защиты. А вот строитель Каркассона, имя которого до нас так и не дошло, сохранил план исходного галло-романского укрепления, но проявил прекрасное знание геометрии, баллистики и полиорсетики (искусства осады городов), особенно при сооружении трех частей замка, выходивших на внутреннюю часть города - южную, восточную и северную. В западной части, находившейся на обрыве, были использованы предыдущие галло-романские оборонительные сооружения, при этом зубчатые стены замка образовали почти правильный прямоугольник. Перед восточным фасадом Людовик IX поставил, столетие спустя, укрепленные ворота полукруглой формы. Ров, который вырыли при строительстве замка, расширили и углубили в XIII веке.
        Стационарного арочного моста, что ведет в этот замок туристов сегодня, в ту пору, конечно, не было, имелся подвесной. В фасад замка были встроены пять мощных башен: угловая башня Сен-Поль, защищавшая также южную часть замка; две башни восточных ворот; Казарменная башня и угловая Комендантская башня, защищавшая его северную часть. Вдоль башен и куртин были выстроены обходные деревянные галереи с устроеннными в них навесными бойницами, которые частично были восстановлены французским архитектором Виолле-ле-Дюком, начавшим работы по реставрации крепости еще в 1850 году.
        Замок Керибюс в горах Корбьер. Глядя на это сооружение, словно составляющее одно целое со скалой, хорошо сохранившееся даже сегодня, кажется вообще непонятным, как можно захватить такое укрепление
        Вход в замок обрамляют две башни, образующие очень гармоничный ансамбль. Между ними находится навесное сооружение со сводчатой аркой, бойницы которой обеспечивают прекрасную защиту для ворот. Перед ними находится подъемная решетка, за которой располагались бронированные ворота, а за ними - еще и вторая решетка, которая точно так же поднималась и опускалась. Во избежание возможной измены подъемные решетки управлялись из разных постов, так что поднять их одновременно было просто невозможно! В северный фасад встроена еще одна башня меньшей высоты - башня Дегре, дополнявшая оборонительные функции периметра замка.
        Мост через ров и ворота в замок и слева каплевидная башня
        Башни Каркассона имели цилиндрическую форму (такие башни лучше всего выдерживали обстрел метательными снарядами), но сплющены в задней части, из-за чего они были похожи на каплю и имели четыре этажа. На первом и втором этажах находились сводчатые круглые залы, в стенах которых были прорезаны амбразуры; на третьем - выход на дозорную дорожку. С дорожки, покрытой дощатым настилом, можно было подняться по лестнице на четвертый этаж, где находилась зубчатая часть стен и деревянные галереи. Нижняя часть башен и куртины расширялись на уровне земли, что не давало возможности установить штурмовые лестницы вплотную к стенам, в то время как камни, сброшенные с выступающих от стен деревянных галерей, падали прямо на головы неприятелей!
        Каплевидная угловая башня виконта Транкавеля в замке Каркассон
        Стены замка с деревянными галереями, в полу которых были устроены отверстия (машикули) для сбрасывания камней на головы противника
        Донжон по своим размерам был похож на остальные башни. Подобная планировка крепости позволяла гарнизону вести обстрел всей территории, с которой неприятель вел осаду.
        В начале осады лучники обстреливали донжон издали, используя галереи и амбразуры, прорубленные в шахматном порядке. Это не позволяло разрушать кладку стен. Если же враг добирался до рва, то форма узких бойниц и в этом случае позволяла по нему стрелять. К тому же подножие стен и башни оставались под прицелом лучников, находившихся в соседних башнях. Кроме того, неприятель был досягаем для вертикальной атаки из углублений между зубцами. В случае проникновения врага в замок внутреннее устройство его было таково, что позволяло вести бой как в каждой отдельной башне, так и в отдельном зале, поскольку все они имели очень прочные и толстые, да к тому же еще и окованные железом двери.
        Позднее, уже при королях Франции, Каркассон был укреплен еще больше, так что сегодня это своего рода «микст» древнего и средневекового военного зодчества, привлекающий внимание туристов со всего мира неповторимой красотой и суровой уникальностью. По сути дела, это одна из немногих сохранившихся до настоящего времени «боевых» крепостей XIIIв. во Франции, поскольку, как бы ни были прекрасны замки на Луаре, это все-таки больше дворцы, стилизованные под средневековые замки, а отнюдь не укрепления, цель которых - действительно от чего-то защищать. Здесь же, как нигде, ощущаешь неповторимый колорит той далекой эпохи, недаром в Каркассоне то и дело снимаются исторические кинофильмы. Посещающие эти места туристы поневоле начинают понимать режиссеров, выбирающих для съемок именно эти прекрасные места.
        Донжон замка Керибюс и вход в него
        Соседний с ним замок Пейрепертюз, как и соседние замки Пюилоренс, Керибюс, Агилар и Терм, являлся одним из форпостов катаров, расположенных к югу от Каркассона. И это был не просто замок, а небольшой укрепленный город, располагавшийся в месте пересечения гор Корбьер и Фенуйед, с улицами, собором Св. Марии (XII -XIIIвв.) и крепостными укреплениями длиной 300м и шириной 60м - по сути дела, своеобразный Малый Каркассон. Крепостная стена, замок и донжон Сен-Жорди были сооружены по приказу Людовика IX, пожелавшего иметь здесь неприступную крепость. А вот расположенный ниже старый замок был построен еще до Крестового похода против еретиков и принадлежал Гийому де Пейрепертюзу - самому влиятельному сеньору в этих краях. Гийом целых двадцать лет сражался с королевскими войсками и покорился королю лишь после подавления восстания 1240 года - последней попытки Транкавеля отвоевать Каркассон.
        Чуть ниже укрепленной деревни, на отроге между ложбинами двух рек, на расстоянии всего лишь в полдня пешего пути от Каркассона в направлении на юго-восток высятся развалины замка сеньоров Сессак. Связи между ними были давними и крепкими, потому как Роже II Транкавель (скончался в 1194г.) выбрал сеньора де Сессака опекуном для своего девятилетнего сына Раймона Роже, будущего нового виконта Каркассона.
        В конце XII века в Сессаке находилось множество еретиков обоего пола. «Совершенные» идьяконы принимали «верующих» иу себя в домах, и непосредственно в самом замке.
        Донжон и несколько дошедших до нашего времени сводчатых залов относятся к той эпохе, когда замок был захвачен Симоном де Монфором, который не встретил здесь никакого сопротивления. Сам сеньор Сессак «ушел в партизаны» ипотому считался изгнанником. До установления мира крепость неоднократно переходила из рук в руки. В XIII веке она была восстановлена французами, а в XVI веке еще и перестроена.
        Вот они - все замки сеньоров Кабаре один за другим
        Использовали катары и три замка сеньоров Кабаре - сам замок Кабаре, замок Сюрдеспин (или Флёрдеспин), замок Кертине. Это настоящие орлиные гнезда, закрепившиеся на вершинах крутых гор, окруженных ущельями, и расположенные тесным треугольником в пределах прямой видимости друг от друга. Находятся они всего лишь в двух-трех часах пешего пути к северу от Каркассона. Горный пейзаж здесь суров, но эти края были богаты залежами железа, меди, серебра и золота, на которых и разбогатели сеньоры Кабаре. В конце XII века эти владения принадлежали братьям Пьеру-Роже и Журдену де Кабаре, крупным вассалам виконта Каркассонского. Они предоставляли кров еретикам, покровительствовали их церкви и принимали у себя трубадуров - певцов куртуазной любви, которой предавались и сами, причем так, что это оставило заметный след в их семейной хронике.
        Симону де Монфору захватить Кабаре так и не удалось. В 1209 году боевые действия продолжались здесь недолго: для одновременной осады трех замков требовалось слишком много людей, а для их поочередного захвата - слишком много времени, так как использование осадных машин против замков, расположенных на вершинах с крутым подъемом наверх, было невозможным. Между тем гарнизон, в составе которого было немало «изгнанных» сеньоров, устроил засаду, напал на колонну крестоносцев из пятидесяти копейщиков и ста пехотинцев и взял в заложники сеньора Пьера де Марли, соратника самого де Монфора, который как раз в это время эти три замка и осаждал.
        В конце 1210 года несколько сеньоров уходят из Кабаре и сдаются крестоносцам. Был сдан замок Минерв, затем замок Терм. Пьер Роже понял, что в конце концов не устоять и ему, и поспешил спасти всех находившихся у него «совершенных» и «верующих», после чего в 1211 году сдался своему же пленнику Пьеру де Марли, оговорив при этом, что всем сдавшимся будет сохранена жизнь.
        Десять лет спустя его сын Пьер Роже-младший отвоевал и все три замка, и земли отца, после чего в Кабаре собралось более тридцати сеньоров-повстанцев, что превратило его в один из центров сопротивления катаров, которое прекратилось лишь в 1229 году, когда Людовик IX вынудил покровительствовавших им сеньоров заключить с ним мир. Но еще до этого все еретики, включая их епископа, были эвакуированы и укрыты в надежных местах. Последнее восстание произошло в августе 1240 года, когда Раймон Транкавель вновь повел свое войско на Каркассон. Сеньорам де Кабаре и их матери, знатной даме Орбри, тогда же удалось вернуть себе все эти замки, но в октябре все это было снова утрачено, и на этот раз уже навсегда.
        Донжон одной из твердынь сеньоров Кабаре
        Когда весной 1210 года Симон де Монфор захватил область Минервуа, ему не удалось захватить два замка: Минерв и Вантажу. Замок Минерв стал местом укрытия для его сеньора, Гийома де Минерва, и еще нескольких сеньоров, изгнанных со своих земель. В середине июня Монфор подошел к замку с большой армией. Деревня и замок располагались на скалистом отроге известнякового плато, где сходились ущелья двух горных потоков, которые летом пересыхали почти полностью. Узкий проход на плато был перегорожен замком, деревню окружали крутые овраги, а стены и башни замка являлись продолжением этой естественной защиты, поэтому посылать в этих условиях войска на штурм оказалось просто невозможно. Поэтому Монфор предпочел окружить замок, установив на каждой позиции по катапульте, причем самую мощную из них, имевшую даже имя собственное - Мальвуазина, Монфор поставил у себя в лагере. Началась беспрерывная бомбардировка замка, рушились стены и крыши, каменные ядра убивали людей, был уничтожен проход к единственному колодцу с водой. В ночь на 27 июня нескольким добровольцам удалось застать защитников врасплох и уничтожить
орудийный расчет при Мальвуазине, но и их, в свою очередь, поймали на «месте преступления», и катапульту, к счастью, поджечь не успели. Стояла сильная жара, хоронить многочисленных убитых не было возможности, и это было на руку крестоносцам. На седьмой неделе осады Гийом де Минерв сдался, единственной просьбой сдавшихся была гарантия сохранности жизни. Крестоносцы вошли в крепость, заняли романскую церковь (она сохранилась до наших дней) и предложили катарам отречься от своей веры. Сто сорок «совершенных», мужчин и женщин, отказались и сами взошли на костер. Остальные жители пошли на примирение с католической церковью. Когда Минерв был взят, то сдался и Вантажу. Позднее крепость была разрушена, и от нее остались одни развалины, в том числе восьмигранная башня «Ла Кандела», напоминающая своей каменной кладкой Нарбоннские ворота в Каркассоне. Лишь несколько камней напоминают сегодня о стенах некогда могучего замка сеньоров Минерв.
        Замок Пюилоранс
        Замок Монсегюр, современный вид. Трудно себе представить, что во время осады там помещались сотни людей!
        Вот он - донжон замка Арк!
        Известный едва ли не каждому, кто хоть немного слышал о катарах, замок Монсегюр был построен в Арьеже на вершине крутой и одинокой скалы Раймоном де Перейем, сыном еретиков Гийома-Роже де Мирпуа и его супруги Фурньеры де Перей. Сделано это было по просьбе «совершенных» из четырех катарских епархий Лангедока, собравшихся в 1206 году в Мирпуа. Они посчитали, что если сведения о готовящихся гонениях на них подтвердятся, то Монсегюр (что в переводе означает «надежная гора») станет для них надежным убежищем. Раймон де Перей принялся за дело и выстроил на самой обрывистой части скалы замок и рядом с ним деревню. С самого начала войны в 1209 году и до осады в 1243 году Монсегюр играл роль убежища, куда скрывались местные катары, когда крестоносцы приближались к этой области. В 1232 году в Монсегюр приехал тулузский епископ катаров Гилабер де Кастр с двумя помощниками и «совершенными» - всего около тридцати священнослужителей высокого сана - в сопровождении трех рыцарей. Он попросил Раймона де Перейя согласиться на то, чтобы Монсегюр стал для его церкви «домом и головой», и тот, взвесив все «за» и
«против», пошел на этот шаг.
        Взяв в помощники опытного воина, своего двоюродного брата, а впоследствии и зятя, Пьера Роже де Мирпуа, он составил гарнизон замка из одиннадцати «изгнанных» рыцарей и сержантов, пехотинцев, всадников и стрелков - и организовал его оборону. Кроме того, еще обеспечил всем необходимым жителей располагавшейся рядом с ним деревни, в которой проживало от 400 до 500 человек. Поставки продовольствия и корма, сопровождение и охрана «совершенных» во время их поездок по деревням, сбор земельного налога - все это требовало постоянных разъездов, поэтому гарнизон Монсегюра постоянно увеличивался, а его влияние росло; взамок приезжало множество «сочувствующих», ремесленников и купцов, поддерживающих связь со святыми людьми, обитель которых можно было увидеть на горизонте практически из любого места в Лангедоке. К 1241 году относится первая и безрезультатная осада замка войсками графа Тулузы, который таким образом поддерживал видимость сотрудничества с королем. В 1242 году Пьер Роже, возглавив отряд, состоящий сплошь из опытных воинов, устроил набег на Авиньон, убил собравшихся там священников и
братьев-инквизиторов и опустошил все на своем пути. Это послужило сигналом для очередного восстания в Лангедоке, которое, однако, было жестоко подавлено. В 1243 году все повстанцы, кроме катаров Монсегюра, подписали мир. Французы решили уничтожить это гнездо ереси и осадили замок в начале июня, однако вплоть до середины декабря ничего особенного в окрестностях его не происходило. Незадолго до Рождества двое «совершенных» тайно вывезли церковную казну в пещеру Сабартес. Между тем королевские войска все же сумели добраться до вершины, а у стен замка были поставлены метательные орудия. Кончилось все тем, что 2 марта Пьер Роже де Мирпуа все-таки сдал крепость, солдаты и простые жители вышли из нее, им сохранили жизнь и свободу, а вот «совершенным» обоего пола, в том числе их епископу Марти, был опять же предложен выбор - отречься от веры или идти на костер. Несколько дней спустя, примерно 15-го числа, крепость была открыта, и 257 непокорившихся мужчин, женщин и даже детей взошли на костер, окруженный частоколом из копий. Это место и по сей день носит название Поля сожженных.
        Легенда гласит, что в те дни, когда стены Монсегюра еще были целы, катары хранили там Святой Грааль. Когда Монсегюр подвергся опасности и его осадили армии Тьмы, чтобы вернуть Святой Грааль, в диадему Князя Мира Сего, из которой он выпал при падении ангелов, с небес спустился голубь, который своим клювом разбил Монсегюр на две части. Хранители Грааля бросили его в глубину расселины. Гора снова сомкнулась, и Грааль был спасен. Когда же армия Тьмы все же вошла в крепость, то было уже поздно. Взбешенные, крестоносцы сожгли всех «совершенных» недалеко от скалы, там теперь стоит Столб сожженных. Все они погибли на костре, кроме четверых. Когда они увидели, что Грааль спасен, то ушли по подземным ходам в недра земли и продолжают там совершать свои таинственные обряды в подземных храмах. Такую вот историю о Монсегюре и Граале рассказывают в Пиренеях по сей день.
        Внутренний двор замка Монсегюр
        И как память о том времени у подножия горы Монсегюр до сих пор стоит крест на Поле сожженных!
        После капитуляции Монсегюра пик Керибюс, вознесшийся на высоту 728м, в самом сердце Верхних Корбьер, остался последним неприступным убежищем еретиков. Там они могли останавливаться во время своих странствий - кто на время, а кто и навсегда. Цитадель была сдана только лишь в 1255 году, одиннадцать лет спустя после взятия Монсегюра. Очевидно, это произошло после ухода, или кончины, последних «совершенных». К ним относился, например, Бенуа де Терм, главный епископ Разеса, о котором с 1229 года, когда он получил убежище в этом замке, не было никаких известий.
        Еще один редко встречающийся тип донжона с усеченными гранями - Керибюс, сегодня в нем для посещения открыт большой готический зал.
        Другой подобный ему замок - Пюилоренс, - как и Керибюс, был выстроен на горе высотой 697м. В конце X века он перешел к аббатству Сен-Мишель-де-Кюкса. Французам-северянам так и не удалось захватить эту крепость, в которой нашли приют изгнанные отовсюду сеньоры. Но вот после окончания войны она была заброшена. Впрочем, возможно, именно поэтому ее оборонительные сооружения так хорошо сохранились: донжон XI -XII веков и зубчатые куртины с круглыми башнями у него по бокам как бы бросают вызов времени. Попасть в замок можно было лишь по пандусу с перегородками, а крутизна скалы предохраняла его стены от каменных ядер и от возможных подкопов под них.
        Замок Пюивер находится в области Керкорб. Он был построен в XII веке на берегу озера (исчезло в XIIIв.) на кургане, возвышающемся над расположенной рядом деревней. Открытый пейзаж здесь радует глаза куда больше, чем дикие скалы, на которых расположено большинство катарских замков. И тем не менее этот замок также принадлежал катарам - феодальной семье Конгост, связанной многочисленными брачными узами со знатными семействами еретиков по всему Лангедоку. Так, Бернар де Конгост женился на Арпаикс де Мирпуа, сестре сеньора замка Монсегюр и кузине его капитана. В Пюивере она окружила себя свитой из просвещенных людей, поэтов и музыкантов, что было модным в ту эпоху в провансальских краях, и жила в полное свое удовольствие, ни в чем себе не отказывая. Незадолго до Крестового похода против еретиков она почувствовала себя нездоровой и попросила отвезти ее к «совершенным», где и скончалась, получив «утешение», в присутствии сына Гийома и близких. Оставшийся верным катарской ереси, Бернар умер в Монсегюре в 1232 году, а вот Гийом и его кузен Бернар де Конгост уже позднее, вместе с монсегюрским гарнизоном,
участвовали в опустошительном набеге на Авиньон. Оба они до самого конца будут защищать эти священные для обоих места.
        Замок же в осеннюю пору 1210 года, когда Монфор подошел к нему со своими войсками, удерживался всего лишь три дня, после чего был взят и передан французскому сеньору Ламберу де Тюри. В конце века он стал собственностью семьи Брюйер, благодаря стараниям которой был значительно расширен и заново обнесен великолепной крепостной стеной. Квадратный донжон замка состоит из трех залов, расположенных один над другим. В верхнем зале можно увидеть восемь замечательных консолей со скульптурными изображениями музыкантов и музыкальных инструментов, напоминающих о столь далеких временах дамы Арпаикс и о принадлежащих ее свите «трубадурах любви».
        Замок Арк был также возведен не в горах, а на равнине, причем в настоящее время от него остался лишь донжон с четырьмя угловыми башнями. Окружавшая замок крепостная стена почти полностью разрушена, но элегантный силуэт четырехэтажного донжона, покрытого в настоящее время нежно-розовой черепицей, возвышается над окрестностями все так же, как и прежде. Внутреннее устройство его точно так же свидетельствует о большом мастерстве и изобретательности мастеров Лангедока той далекой поры, сумевших создать столь прочные и монументальные строения. Эти постройки устояли не только против жестокости и неразумия людей, но и на протяжении многих веков успешно сопротивлялись и силам природы, и неумолимому времени.
        Глава 23
        Крестоносцы против гуситов
        «Именем всех чехов клянусь, что чехи страшно отомстят храмам в случае смерти Гуса. Все это беззаконие будет оплачено сторицей. Нарушен мир перед Богом и людьми, и в крови папистов чешский гусь омоет свои крылья. Имеющий уши, да слышит».
(Пан из Хлюма - выступление на соборе в Констанце)
        Мне пыл сражения милей
        Вина и всех земных плодов.
        Вот слышен клич: «Вперед! Смелей!»
        И ржание, и стук подков.
        Вот, кровью истекая,
        Зовут своих: «На помощь! К нам!»
        Боец и вождь в провалы ям
        Летят, траву хватая,
        С шипеньем кровь по головням
        Бежит, подобная ручьям…

Бертран де Борн. Перевод В. Дынник
        Надо сказать, что попытка римского папы решать европейские проблемы путем организации Крестовых походов на Восток, в свою очередь, породила новые проблемы, которые тоже нужно было как-то решать, причем проблемы были очень серьезные. Например, сразу же после начала агитации за Первый крестовый поход в ряде районов Европы значительным образом ухудшились отношения между евреями и христианами. Если в Испании воинствующие христиане убивали евреев еще до того, как в 1063 году началось изгнание мусульман, то в Центральной Европе, где собирались войска крестоносцев для Первого крестового похода, преследования евреев начались уже весной 1096 года. Они проходили в Шпейере, Вормсе, Трире и Меце, а затем продолжились в Кёльне, Нейсе и Ксантене, причем распространялись именно с юга на север. При этом налеты на еврейские общины совершали не только крестоносцы, шедшие в Святую землю, но и присоединившиеся к ним рыцарские шайки, которые тоже нападали на евреев. Так, в Вормсе было убито около восьмисот человек, а в Майнце более тысячи. В целом число жертв, по самым осторожным подсчетам, доходило до четырех-пяти
тысяч. Проходя через Регенсбург, крестоносцы заставляли местных евреев принимать крещение, хотя, согласно церковным уставам, делать это категорически запрещалось.
        Вальтер фон дер Фогельвейде. «Манесский кодекс» (Библиотека Гейдельбергского университета)
        Понятно, что между христианами и евреями существовала глубокая пропасть. Однако Крестовый поход против неверных лишь ее углубил. Отныне любой повод вызывал ненависть к евреям: стоило, например, в Страстную неделю вспомнить о том, что именно евреи ратовали за распятие Христа, как христиане тут же бросались избивать местных евреев, из-за чего в городах вспыхивали кровавые столкновения. При этом некоторым христианам, и в особенности крестоносцам, доставалось так много добра, что они не желали идти дальше и участвовать в Крестовом походе, а старались поскорее возвратиться к себе домой вместе с награбленным имуществом.
        Сожжение Яна Гуса. Средневековая миниатюра
        Другая проблема - проблема финансов, остро стоявшая во все времена. Ведь такая масштабная вещь, как организация военных экспедиций на Восток, требовала огромных финансовых ресурсов, которые необходимо было где-то достать. Так, уже перед первым походом его участников призывали взять с собой достаточно денег, чтобы самим себя содержать. В следующий раз крестоносцам было велено запастись деньгами на два года вперед. При этом среди рыцарей было немало таких, кто перед отправлением в Святую землю распродавал все свое добро или брал деньги в долг у всех, у кого только можно, в расчете на то, чтобы их никогда не отдать!
        Короли, соответственно, повышали налоги на своих подданных (в частности, именно так поступил король Англии Генрих II), а от налогов, введенных римскими папами, не освобождались даже духовно-рыцарские и монашеские ордены, и только лишь цистерцианцам удавалось уклоняться от их выплаты до 1200 года.
        И князья, и Церковь то и дело призывали к сбору пожертвований на Крестовый поход, а папская казна получала еще и доход за счет широкой продажи индульгенций, позволявших получать абсолютно любое отпущение грехов. Когда, например, по указанию английского короля Генриха II был убит архиепископ Кентерберийский Томас Бекет, на Генриха был наложен большой денежный штраф в пользу Церкви, и эти деньги также пошли на очередной Крестовый поход. Именно отсутствие денежных поступлений из Аквитании, на юге Франции, и стало причиной Крестовых походов против катаров, которые, продолжай они в достаточных объемах платить церковные налоги, скорее всего, смогли бы избежать обрушившейся на них «Божьей кары».
        Популярное оружие гуситов и рыцарей-крестоносцев, сражавшихся в Чехии, - боевой бич. Вес 963,9г. Германия (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        «Военная шляпа» - популярный шлем гуситов. Вес 1264г. Фрибург (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Бацинет 1375 -1425гг. Вес 2268г. Франция (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Барбют 1460г. Вес 3285г. Германия (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Причем налоговое бремя во времена Крестовых походов стало настолько тяжелым, что породило разного рода анекдоты, направленные против папы. «Признайтесь открыто, - вопрошал в 1213 году миннезингер Вальтер фон дер Фогельвейде, - уж не затем ли вы присланы папой, чтобы принести ему богатство, а нас, немцев, ввергнуть в нищету и отдать в залог?» Подобное отношение к верующим со стороны Церкви естественным образом оттолкнуло от нее массу прихожан и, в свою очередь, породило множество самых различных еретических учений. Не добавило Церкви авторитета ни «Авиньонское пленение пап», имевшее место в 1307 -1377гг., ни «Великая схизма» - или раскол католической церкви 1378 -1417гг., когда на папском престоле оказалось сразу два, а потом и три папы сразу!
        Начало вырождаться и само крестоносное движение. Сначала это вырождение проявилось в Крестовом походе французских и германских детей 1212 года, вполне убежденных словами о том, что взрослые крестоносцы алчные и дурные люди, из-за чего Бог и не дает им победы, и только лишь они, непорочные дети, смогут безо всякого оружия отвоевать Иерусалим. Потом за ними последовали два «крестовых похода» так называемых «пастушков», 1251 и 1320гг., в ходе которых бедняки Южных Нидерландов и Северной Франции отправились вроде бы как в Крестовый поход, но на самом деле принялись в очередной раз нападать на евреев и разорять все на своем пути. В итоге римский папа Иоанн XXII выступил против пастушков с проповедью, а король Франции Филипп V направил против них войска, расправившихся с ними, как с самыми обычными бунтовщиками.
        Арбалет Маттиаса Корвинуса, короля Венгрии (правил в 1458 -1490гг.) (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Поэтому вряд ли стоит удивляться, что, к примеру, в той же Чехии в это время, под влиянием реформаторских идей Яна Гуса, тоже начался отход от традиционного католического учения, а движение гуситов, его последователей, в итоге превратилось в самую настоящую народную войну за независимость чешских земель. Позволить себе лишиться Чехии римский папа, конечно же, не мог и потому 1 марта 1420 года объявил Крестовый поход против гуситов, объявленных им еретиками. Но главным организатором похода стал отнюдь не тогдашний римский папа Мартин V, а король Чехии, Венгрии и Германии, а также будущий император Священной Римской империи Сигизмунд, который собрал в Силезии войско из немецких, польских и венгерских рыцарей, а также из пехоты, в которую вошло ополчение силезских городов и итальянские наемники.
        Однако уже первые столкновения между крестоносцами и армией гуситов показали, что время собственно рыцарского войска, главной ударной силой которого была тяжеловооруженная рыцарская конница, уже прошло. За первым походом последовали еще четыре, организованные соответственно в 1421, 1425, 1427, 1431гг., но они так и не принесли крестоносцам успеха. В свою очередь, гуситы предприняли несколько походов на территорию соседних государств и даже осаждали Вену, но так и не сумели ее взять. От атак рыцарской конницы гуситы умело защищались, строя подвижные полевые укрепления из специальных боевых повозок, расстреливали всадников из арбалетов и первых образцов ручного огнестрельного оружия, получивших в Чехии название «пиштала», а непосредственно в рукопашной схватке использовали молотильный цеп, который, будучи утыканным острыми гвоздями, превращался, таким образом, в боевой моргенштерн.
        Талантливым организатором гуситских войск был разорившийся рыцарь и опытный воин Ян Жижка. Несмотря на то что, будучи ранен в голову, он вскоре ослеп, Жижка продолжал командовать своими войсками и делал это настолько профессионально, что в боях с крестоносцами не потерпел ни одного поражения. Особенно умело Ян Жижка пользовался укреплениями из крестьянских возов, которыми его армия огораживалась против вражеской конницы. Эти подвижные крепости так ни разу и не были сокрушены. К тому же именно гуситы первыми стали устанавливать на возах небольшие пушки и стрелять из них по рыцарям в сражениях на открытой местности. В итоге дело дошло до того, что рыцари, случалось, начинали отступать, едва только лишь до них доносились боевые песни гуситов и грохот их возов!
        Гуситы в битве у Липан 1434г. (Картина Йозефа Матхаузера, 1846 -1917)
        Итог Крестовых походов против гуситов оказался настолько плачевным, что римский папа и король Сигизмунд вынуждены были использовать в борьбе с ними самих же чехов, только из более умеренного крыла. Как это обычно делалось и делается в подобных случаях, их привлекли обещаниями, в результате чего на территории Чехии началась ожесточенная междоусобная борьба, которая и привела к поражению гуситского движения. Тем не менее католическая церковь в Чехии так и не смогла вернуть себе все утраченные земли и восстановить разрушенные гуситами монастыри, а значит, и возвратить себе свое прежнее влияние. В итоге на исход войны повлиял компромисс умеренной части гуситов с империей и Церковью, что и привело к ее окончанию, причем она, в сущности, не принесла каких-либо значительных результатов ни одной из сторон, зато основательным образом опустошила Центральную Европу.
        Глава 24
        Крестоносцы и последние крестовые походы
        «Нет мудрости, и нет разума, и нет совета вопреки Господу. Коня приготовляют на день битвы, но победа - от Господа».
(Притчи, 22:30)
        Вот, под немолчный стук мечей
        О сталь щитов и шишаков,
        Бег обезумевших коней
        По трупам павших седоков!
        А стычка удалая Вассалов!
        Любо их мечам
        Гулять по грудям, по плечам,
        Удары раздавая!
        Здесь гибель ходит по пятам,
        Но лучше смерть, чем стыд и срам.

Бертран де Борн. Перевод В. Дынник
        Следует отметить, что многие из Крестовых походов, начиная, собственного говоря, с самого первого, были начаты по просьбе Византии, нуждавшейся в силе западного воинства для того, чтобы отражать удары сначала турок-сельджуков, а затем и турок-османов. И хотя походы в помощь слабеющей Византии были чаще всего беуспешными (более того, в ходе Четвертого похода крестносцы разгромили и саму Византию!), они помогали ей хотя бы как-то удержать свои позиции на Востоке. Например, отправившиеся ей на помощь объединенные силы венгерского короля Сигизмунда I, Французского королевства, ордена госпитальеров и Венецианской республики проиграли битву при Никополе с войском турецкого султана Баязида I Молниеносного с тяжелыми для себя потерями в 1396 году. Но тем не менее, в силу ряда обстоятельств, это более чем на полвека отсрочило окончательное падение Византии под натиском мусульман. Однако затем ситуация для нее снова осложнилась, поскольку османы оправились от нанесенного им Тимуром поражения и с прежним упорством принялись нападать на остатки ее владений. Дошло до того, что в 1438 -1439гг. византийский
император Иоанн VIII отправился в Италию, чтобы лично обратиться к государям Европы за помощью. Тогда же на соборе во Флоренции он даже выразил свое согласие даже на унию между восточным православием и западным католичеством, ну и, конечно же, такой его шаг тогдашний римский папа Евгений IV без ответа оставить не мог.
        Германские готические цельнометаллические доспехи конца XVв. (1450 -1508). (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Битва при Креси. «Большая хроника Франции», ок. 1415г. (Британская библиотека). Иллюстрация №212
        В очередной раз (уже в последний!) был объявлен Крестовый поход против турок. Причем со сборами крестоносцам пришлось поторопиться, поскольку в 1442 году они вновь осадили Константинополь. Командовать походом должны были король Польши и Венгрии Владислав III и талантливый венгерский полководец Янош Хунъяди (другое имя - Ян Корвин), уже прославившийся к этому времени своими победами над турками в 1441 и 1442гг.
        Так называемый «Варнский крестовый поход» начался в сентябре 1443 года и продолжался четыре месяца. Морская кампания крестоносцам не удалась, поскольку венецианцы флота им не дали, но зато их сухопутная армия отбила у османов города Софию и Ниш. И хотя из-за нехватки продовольствия и зимних холодов крестносцы вынуждены были отступить, поход было решено продолжить летом следующего года.
        Между тем турки тоже не дремали и заключили сепаратное соглашение с изгнанным правителем Сербии, который сражался в рядах крестоносцев в 1443 году, и таким образом сократили размеры крестоносного войска на 5000 человек. Кроме того, они договорились и о перемирии с королем Владиславом, который дал обещание десять лет не воевать против турок. Правда, впоследствии он изменил своему слову и дал противоположную клятву - сражаться с турками. Очевидно, он был вынужден подчиниться давлению со стороны папского легата, который сумел его уверить, что клятвы, данные нехристианам, к исполнению не обязательны. Однако современники его думали иначе. В нарушении слова они видели главную причину поражения крестоносцев под Варной. Существует даже венгерская легенда, согласно которой молодой король не погиб в сражении, но потратил остаток жизни на покаяние, чтобы замолить грех своего клятвопреступления. 9ноября 1444 года войско крестоносцев подошло к болгарскому городу Варна, надеясь на встречу со своим флотом, но флот туда так почему-то и не пришел, а вот многочисленная турецкая армия уже находилась неподалеку от
города! Кроме того, турки располагали несчетной, хорошо вооруженной пехотой, в то время как крестоносцы в основном только конницей, хотя у них даже был отряд пехотинцев, вооруженных огнестрельным оружием типа примитивных аркебуз. Было решено атаковать османов, поскольку отступать было невозможно, а прятаться за оградой повозок, как это делали гуситы, не позволял скудный запас продовольствия. Надо сказать, что сражение, начавшееся утром следующего дня, в самом начале было скорее успешным для крестоносцев. Венгерским воинам Хунъяди удалось отбросить турецкую конницу, после чего они ворвались в турецкий лагерь, разграбили его и… частью сбежали с поля боя вместо того, чтобы продолжать участвовать в сражении! В то же время атаковавший турок король Владислав был убит, а его голова досталась им в качестве трофея, что внесло смятение в ряды христиан и вынудило их к отступлению.
        Арбалетные стрелы XV -XVIвв. Римские папы неоднократно предавали арбалет проклятию как богопротивное оружие и запрещали применять его против христиан. Однако против мусульман применять его разрешалось (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Венгерский тарч 1500 -1550гг. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Французский бацинет 1410г. Вес 2891,2г (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Германский вариант саллета с забралом. Музей Уолтерса
        Миланский барбют 1460г. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Шапель де фер - «железная шляпа». Очень популярный шлем простых воинов XVв. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        К концу дня обе армии вышли из боевого соприкосновения, при этом ни одна не одержала убедительной победы. Как бы там ни было, но потери христиан оказались настолько велики, что крестоносцам пришлось сняться с лагеря и отступать по узким и опасным дорогам, в то время как турки преследовали их по пятам. По приблизительным оценкам, потери христиан в сражении под Варной составили около 13000 человек, около пятидесяти процентов от этого количества пало в самой битве, а остальные погибли во время отступления, хотя в первый день отступления турки их не преследовали. Впрочем, османская армия тоже понесла тяжелые потери, о чем султан Мурад с горечью сказал: «Да не пошлет Аллах мне еще одной такой победы». Битва при Варне не снизила обороноспособности Венгрии, несмотря на гибель короля и три года противостояния партий в связи с вопросом о наследовании. Янош Хунъяди пережил сражение и сделался регентом Венгрии, которую продолжал эффективно защищать и после того, как понес поражение на Косовом поле в 1448 году. Большинство из погибших в сражении христиан пришлось на наемников, что несколько смягчило его
горечь.
        Европейская павеза арбалетчиков XVв. из музея Гленбоу, Калгари, провинция Альберта, Канада
        Следует заметить, что битву при Варне нельзя рассматривать как «лебединую песню» тяжелой рыцарской конницы. Сражение шло с переменным успехом, в нем сходились большие массы конницы, при этом правое крыло войска крестоносцев продемонстрировало, каким действенным может быть правильно рассчитанный и произведенный ударный бросок кованой лавины рыцарского воинства. Однако следует сказать, что даже по меркам XV столетия войска крестоносцев были катастрофически несбалансированными, поскольку практически не включали в свои ряды пехоту. Пропорционально построенное войско, в котором конница пользовалась бы соответствующей поддержкой пеших воинов, возможно, и добилось бы победы даже и в таком невыгодном положении, в котором крестоносцы оказались под Варной.
        Наибольшее воздействие эта битва оказала на тех, кто фактически в ней даже и не участвовал, а именно - на греческих христиан Константинополя. Они не пожелали соединить свои силы с крестоносцами, официально - по причине нарушения королем Владиславом своей клятвы, вследствие чего тот мог ожидать божественной кары; фактически же - только из-за своего нежелания оставить Константинополь без защиты в столь опасный для него момент.
        Таким образом, вся беда крестоносцев заключалась в том, что они выбрали неправильный путь, так как, иди они другой дорогой, их поход мог бы оказаться действительно полезным для православных христиан, неявка которых под Варну сделала их как бы не стоящими их поддержки западных христиан. Ну, а тот факт, что крестоносцы не смогли одолеть турецкую армию, только ускорил решительное наступление турок на остатки Византии. Ведь не случайно и Варну, и падение Константинополя разделяют всего лишь девять лет…
        Ян Матейко. «Битва при Варне 1444» (1879)
        Глава 25
        Крестоносцы… за Уралом
        «Альтернативная история - жанр фантастики, посвященный изображению реальности, которая могла бы быть, если бы история в один из своих переломных моментов (точек бифуркации, или точек развилки) пошла по другому пути. Не следует путать данный литературный жанр с альтернативными историческими теориями, которые предлагают считать картину прошлого, изображаемую исторической наукой, частично или целиком ошибочной».
(Материал из Википедии - свободной энциклопедии)
        На скупость люди стали прытки.
        От смерти я терплю убытки
        (О мой король, нет хуже пытки!):
        Пустились все мои друзья
        За вами вслед, собрав пожитки,
        В Тунис, где лютый враг в избытке,
        Где люд опаснее зверья.

Рютбёф. Перевод А. Ларина
        Куда только не заносила судьба христолюбивых крестоносцев - воинов с крестами на коттах и плащах. На Востоке их кони доходили до Евфрата, на берегах Балтики они пили воду из Невы, а в жаркой Африке переживали смерть своих хозяев на том самом месте, где был когда-то разрушен могучий Карфаген. Но вот бывали ли крестоносцы за Уральскими горами, доводилось ли им, подобно испанским конкистадорам в далекой Мексике, крестить тамошних язычников огнем и мечом? Конечно, нет, скажете вы, такого никогда не было! Но… если немного подумать, то всякому станет очевидно, что такое вполне могло быть!
        В свое время знаменитый английский историк сэр Арнольд Тойнби показал, как много мог бы сделать Александр Македонский, если бы не умер в Вавилоне в 323 году до н.э., а правил бы своей империей и дальше. Конечно, социальная общность людей - организация чрезвычайно инерционная. Однако, и можно считать это доказанным, в определенные моменты ее существования случается так, что весь ход дальнейшего ее развития зависит от случайности. Такие переломные моменты, или точки бифуркации, то есть неустойчивости, в истории имели место сплошь и рядом. При этом весь ход событий чаще всего определяла воля всего лишь одного человека, так что если бы не он, то… очень много в нашей истории могло бы пойти совсем не так!
        Кристан фон Луппин сражается с азиатом («Манесский кодекс», библиотека Гейдельбергского университета)
        И вот как раз одним из таких моментов в истории человечества, определившим всю его судьбу, стал 988 год - год принятия христианства на Руси.
        Давайте внимательно посмотрим на то, как оно произошло, и после этого сразу же можно будет сказать, что едва ли не все наши сегодняшние проблемы (а если и не все, то очень многие!) произошли именно потому, что князь Владимир выбрал для язычников-славян именно православную веру, позаимствованную им у греков в Византии! Ведь хорошо известно, что до принятия христианства князь Владимир и человеческие жертвы языческим богам приносил, а «наложниц у него было 300 - в Вышгороде, 300 - в Белгороде и 200 - на Берестове <….>. И был он ненасытен в блуде, приводил к себе и замужних жен и растлял девиц», - сообщает нам Лаврентьевская летопись. То есть грешник князь наш был великий, но, задумавшись о пользе единобожия и при этом еще и уповая на спасение, организовал своего рода «выбор вер», о чем подробно рассказывает нам «Повесть временных лет».
        Внутренность собора Св. Софии в Стамбуле
        Фрагменты готического стиля. Франкский период Афин (XIII -XIVвв.) (Византийский и христианский музей в Афинах)
        Здесь вряд ли имеет смысл приводить полностью описание того, как именно это происходило. Однако, по мнению летописца, то место, в котором говорится о том, как князь «полюбил» веру греческую, привести просто необходимо.
        «И пришли мы в греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали - на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказывать об этом, - знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, служба их лучше, чем в других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать в язычестве», - сообщает нам ее летописец.
        Там же описан приход к Владимиру булгар-мусульман, предлагавших ему веру мусульманскую: «Приходили болгары магометанской веры, они говорили: «Ты, князь, мудр и смышлен, а закона не знаешь, уверуй в наш закон и поклонись Магомету». И спросил тогда их Владимир: «Какова же ваша вера?», был дан ему ответ: «Веруем Богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не пить вино, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами. Дает Магомет каждому по семидесяти красивых жен, и избирает одну из них красивейшею, и возложит на нее красоту всех; та и будет ему женой…» Владимир выслушал все это, так как сам любил жен и всякий блуд, но вот не понравилось ему обрезание, воздержание от свиного мяса и от питья. Он сказал: «Руси есть веселие пить, не можем без этого быть».
        То есть все дело, оказывается, в том, что и сам князь, и его окружение, не говоря уже о его народе, любили пьянство куда больше блуда, а кроме того, видимо, князь просто-напросто побоялся обрезания.
        Что же касается греков, то с их стороны демонстрация «лепоты» их веры было не что иное, как самый настоящий пиар, в результате которого переход всей земли Русской в одну веру с Византией как раз и совершился. Понятно, что с военной точки зрения Византия была Руси не опасна и никогда бы не позарилась на славянские лесные просторы, а степи все одно принадлежали кочевникам, которых византийцы предпочитали подкупать, но не воевать с ними. Они могли натравить их на того же князя Святослава, но походом в русские земли никогда бы не пошли.
        Восьмой крестовый поход 1270 года. Людовик Святой и его крестоносцы высаживаются в Тунисе (Британская библиотека, Лондон)
        Высокое качество оружия западноевропейских рыцарей (на приведенной здесь миниатюре из «Манесского кодекса» один рыцарь ударом меча разрубает шлем другому) на протяжении многих лет помогало им сдерживать натиск воинов Востока и даже наносить им ответные удары
        Так что Запад и Восток, представляющие в то время уже две огромные силы, оказались на время «отодвинутыми» от Руси, как в плане географическом, так и в социокультурном. Получается, что наш князь поступил так же, как и герой романа Грэма Грина «Тихий американец», то есть выбрал для своих целей «третью силу» всвоей политической игре на Востоке. Другое дело, что он оказался не в силах просчитать все последствия этого решения в далекой исторической перспективе.
        К слову, если бы Владимир думал не только о себе, своей собственной выгоде, но и о своем народе в целом, то он, разумеется, должен был выбрать для него религию какой-нибудь «сильной стороны».
        В этом случае, если бы им было выбрано мусульманство, Русь до самых своих западных границ превратилась бы в окраину мусульманского мира, а окраины всегда обустраивают и укрепляют. К нам пришла бы вся мудрость Арабского Востока, причем много раньше, чем к себе на Запад ее принесли крестоносцы из Палестины, у нас бы строились мечети, по красоте своей подобные тем, что стоят сейчас в Бухаре и Самарканде, каменные мосты и удобные караван-сараи. Арабская письменность, арабская поэзия и литература, арабская медицина и математика - все это было бы наше очень скоро, и теперь можно только лишь гадать, какие бы все это принесло плоды на богатой талантами Русской земле. В случае военных конфликтов нас поддерживали бы мусульмане всего мира, и в войнах с христианами у нас всегда бы был крепкий тыл.
        Наконечники стрел воинов Востока (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Как и сегодня, в Средние века и в последовавшую за ними эпоху Нового времени, где-то прогресс техники и технологии шел исключительно быстро. А где-то, как и за тысячетелетия до этого, царил самый настоящий каменный век. Вот, например, какими стали доспехи для рыцаря и его коня уже в первой половине XVIв. Нюрнберг, 1532 -1536гг. Вес (общий) доспеха всадника - 26,39кг. Вес (общий) конского доспеха - 28,47кг. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        А вот если бы у нас было принято христианство по католическому образцу, то ситуация повернулась бы в другую сторону, с точностью до наоборот. Тогда бы не Польша, Венгрия, а затем и Литва, а Русь превратилась бы в восточный форпост западной цивилизации. К нам потянулось бы все рыцарство Западной Европы, и Русь очень скоро покрыли бы каменные замки и монастыри вместо наших деревянных хором. Крестовые походы ради сокращения численности безземельных рыцарей в этом случае стали бы совершаться отнюдь не в Палестину, а ради крещения мордвы и буртасов, ну а позднее и «за Камень» - Уральские горы. Причем их целью было бы и распространение веры Христовой, и вывоз ценного меха, поскольку из-за сильного похолодания европейцам в Средние века приходилось чуть ли не замерзать, а собственных мехов им не хватало.
        Да, и в этом случае мы тоже были бы границей, но какой? Такой, например, как была Испания, получавшая для войны с маврами помощь войсками из самых разных стран Европы. Или же как Польша, где съехавшиеся отовсюду рыцари в 1241 году бились с монголами при Легнице. У нас так же, как и на Западе, началась бы эпоха Реформации и развивалась бы капиталистическая экономика. И было бы все это совсем не так, как в ХVII веке, когда до трети россиян, служа Богу, просили милостыню у остальных двух третей, кормивших этих тунеядцев. А, например, в той же Англии к ним обязательно применили бы свои, «кровавые законы». Тогда мы намного раньше влились бы в единое экономическое пространство Западной Европы, все бы тогда жили по Максу Веберу, копили богатство и вкладывали бы его в бизнес, ну а культурный пояс западной цивилизации охватил бы при этом все Северное полушарие, замкнувшись на территории США. И это была бы цивилизация примерно одного уровня развития, одной религии и одного менталитета. На этом пространстве развивалась бы очень сильная экономика, но тогда мы имели бы классический биполярный мир: развитый
Север и полуотсталый Юг, безо всяких сегодняшних трудноопределимых в него вкраплений в виде современной России, где одновременно уживаются и самые отсталые, и самые передовые явления в области экономики и социальной жизни.
        Глава 26
        Кресты Симабара
        «Роса на ножнах меча
        Застыла капельками слез,
        Жалея о прошедшей ночи…»

(Неизвестный японский поэт XVII века)
        Как часто в Европе бунты «за лучшую жизнь» принимали религиозную окраску? «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был господином?» - спрашивали последователи Джона Уиклифа в Англии и… громили усадьбы своих лордов. А вот было ли что-нибудь подобное в Японии - стране, отгородившейся еще в начале XVII века от всего остального мира и придерживающейся строгих правил изоляции вплоть до появления «черных кораблей» адмирала Перри. Оказывается, было. И здесь имело место кровавое восстание с религиозной подоплекой, хотя среди причин его были и другие обстоятельства, прежде всего банальный голод. Однако самое интересное, что главным символом этого восстания опять-таки стал христианский крест, то есть восставших японцев вполне можно было назвать… «крестоносцами»!
        А было так, что в 1543 году буря выбросила на берег японского острова Танэгасима китайскую джонку, на борту которой находилось двое португальцев. Так японцы впервые воочию увидели «южных варваров», познакомились с их огнестрельным оружием и… с христианской религией. Очень скоро на землю Японии пришли португальцы-иезуиты. Люди деятельные и практичные, они начали с того, что выучили японский язык, вошли в доверие к нескольким даймё и начали пропаганду христианской веры. Дело это оказалось неблагодарным. Японцы от рождения были убежденными синтоистами, иначе говоря, верили в ками - духов природы.
        Затем на этот синтоизм накладывались буддийские верования, различавшиеся от монастыря к монастырю и от секты к секте. Причем некоторые из этих сект утверждали, что спасти душу, а идея загробного спасения - самое главное в любой религии, можно было без особого труда. Например, членам секты «Чистой земли» достаточно было провозгласить молитвенное обращение к Будде Амиде, как спасение им было гарантировано! А потому культовая практика амидаистов была очень проста: повторяй магическую нэмбуцу «Шаму Амида Буцу» (Слава Будде Амида), и все - все грехи с тебя смываются. Можно было и ничего не говорить, а просто прокрутить молитвенный барабан с этой надписью! Но разные секты обращались к разным социальным слоям, только лишь христианская религия оказалась наиболее универсальной. Только самураю трудно было понять бога, который советовал после того как тебя ударят по правой щеке, подставить левую.
        Очень забавные «современные доспехи» катануги-до («торс монаха»), принадлежавшие Като Киемаса, одному из военачальников Хидеёси во время войны в Корее. Кираса изготовлена из пластинок санэ, соединенных шнурами, и чеканной пластины на правую сторону груди (Токийский национальный музей)
        Но крестьянин понимал это очень хорошо. Число христиан в Японии стало быстро расти, причем христианами становились и многие даймё! Отношение правительства страны к христианам менялось. Их то просто терпели, а миссионеров использовали в качестве переводчиков и посредников в торговле с Китаем и европейцами, то начинали всячески притеснять и даже распинать на крестах. Положение христиан особенно ухудшилось после того, как многие христиане поддержали Тоётоми Хидеёси в противостоянии Иэясу Токугава. И если сам Иэясу был человеком широких взглядов и видел пользу во взаимопроникновении культур, то его сын Хидедата считал, что христианская культура разрушит вековую культуру Японии и потому должна быть запрещена. Ну, а после истребления клана Тоётоми в 1615 году нашелся и повод к преследованию христиан: они - мятежники, они - «плохие японцы».
        А вот в распространении христианства в Японии среди аристократии свою роль сыграла… мода. Христианизация чаще всего была очень поверхностной и являлась следствием банального любопытства к «европейской цивилизации», нежели к христианской религии как таковой. Английский историк Дж. Мёрдок в своей «Истории Японии» рассказывал о последней четверти XVI века так: «Западное платье стало настолько обычным, что, случайно встретив толпу придворных, было трудно сразу определить, кто они - португальцы или японцы. Подражая португальцам, некоторые страстные приверженцы моды выучивали «Pater noster» и «Ave Maria». Усиленно продавались крестики и четки. Все, включая самого Тоётоми Хидэёси и его племянника, гуляли, повесив на шею ладанки и распятия, что было данью моде, а вовсе не знаком благочестия».
        Но потом Хидэёси не стало, а бакуфу Токугава в лице сёгуна Хидетада сразу призвало всех даймё притеснять христиан, хотя многие им симпатизировали. Например, Мацукура Сигэмаса - активный участник кампании против Осаки - поначалу был расположен к христианам, но зато, когда третий сёгун Токугава Иэмицу упрекнул его в недостатке служебного рвения, он начал так усердно их преследовать, что в итоге казнил около 10 тысяч человек.
        Даймё Кюсю Арима Харунобу поддерживал и защищал христиан. Но после Сэкигараха его сына Наоцуми перевели из Симабара в Хюга, хотя многие из его подданных остались на прежних местах. После битвы при Сэкигахарадаймё христианин Кониси Юкинага был казнен по приказу Иэясу, и это также вызвало недовольство его самураев, пожелавших отомстить Токугава. Все эти люди нашли себе убежище неподалеку от замка Симабара.
        Кавари-кабуто - «фигурный шлем». Типичный шлем эпохи Эдо, когда декоративность стала важнее защитных свойств (Токийский национальный музей)
        Японские рыцари-самураи отличались от своих европейских собратьев и тем, что очень рано отказались от щитов, и также своими седлами, и стременами. Седло-кура и стремена-абуми знатного всадника (Токийский национальный музей)
        Ну, а Мацукура продолжал демонстрировать свою преданность Токугава и предложил… напасть на Лусон (Филиппины) и разгромить базу испанских миссионеров, откуда они приплывали в Японию. Бакуфу сказало «да», он назанимал денег у купцов из Сакаи, Хирато и Нагасаки и закупил оружие. Но тут бакуфу одумалось, что, мол, время для заморских войн еще не пришло, и запретило это предприятие. А тут Мацукура Сигэмаса умер, и выплачивать долги должен был его сын Кацуиэ. Денег у него не было, и он резко повысил налоги на крестьян и начал собирать их самым безжалостным образом, чем вызвал массовое недовольство. Ситуация в Симабара резко обострилась, а среди крестьян-христиан пошли слухи, что вот-вот придет апостол и спасет их.
        Масида Дзинбэй, один из соратников Кониси Юкинага, бывший набожным христианином, вместе с Арима Харунобу решил, что настал удобный момент для восстания против клана Мацукура, и… принялся активно распускать слухи о скором приходе Спасителя. Между тем весной 1637 года ожидался такой плохой урожай, что угроза голода стала реальностью. А тут еще 16 крестьян Арима были взяты под стражу за молитвы, возносимые Христу, то есть пострадали за веру. Их казнь стала поводом к всеобщему восстанию. Толпа разъяренных крестьян напала на чиновника бакуфу и убила его, а затем крестьяне пошли против правительства и богатых буддийских храмов. Бунтовщики убивали буддистских жрецов, а потом направились к замку Симабара, демонстративно надев на шесты головы поверженных врагов. На острове Амакуса также началось восстание, и там мятежники и вовсе уничтожили правительственный отряд, посланный на их подавление.
        Нужен был Спаситель, и Масуда Дзинбэй объявил им сына Сиро Токисада (христианское имя - Иероним). Ему поверили, тем более что он, опять же по слухам, являл чудеса, но захватить замок Симабара мятежникам так и не удалось. Зато они поправили укрепления пустовавшего неподалеку замка Хара, куда вскоре сошлось около 35 тысяч человек. Руководили армией мятежников 40 самураев, кроме того, в замке находилось еще около 12 -13 тысяч женщин и детей. Все остальные были крестьяне, причем многие из них умели стрелять из ружей, так как были обучены этому еще Мацукура Сигэмаса, который готовил их к рейду на Лусон! Восставшие вывесили на стенах замка знамена с христианской символикой, поставили католические кресты и… дружно решили умереть за веру!
        Бастионы замка Симабара
        Один из флагов восставших с христианской символикой, чудом сохранившийся до нашего времени
        Армия бакуфу имела численность около 30 тысяч человек, однако сразу же понесла тяжелые потери при попытке взять замок Хара штурмом. Его защитники продемонстрировали врагу и мужество, и удивительную меткость стрельбы, убив в бою одного из командиров противника. Тут уж власть поняла, что «дурные примеры заразительны» ичто последствия происходящего могут быть для нее роковыми. Поэтому на подавление восстания собрали отряды даймё с Кюсю, особенно бывших христиан, которые отреклись от веры, но в бою надеялись заслужить себе прощение. Теперь армия бакуфу, насчитывавшая 120 тысяч воинов, вооруженных пушками и аркебузами, вновь осадила замок Хара.
        Восставшие защищалиь отчаянно и умело, и разрушить замок солдатам Токугава никак не удавалось. Тогда бакуфу обратилось за помощью к голландцам и попросило их выслать из Хирато корабль, обстрелять замок из корабельных орудий. В ответ мятежники отправили бакуфу письмо, обвиняя его в трусости, в котором заявляли, что оно способно воевать с ними только руками чужеземцев. И это обвинение, а может быть, и боязнь «потерять лицо» вглазах народа заставило бакуфу отозвать корабль. Вместо него нашли ниндзя, которым тайно приказали пробраться в замок, но многих из них поймали еще на подступах, в окружавшем замок рву, а остальных схватили в замке, так как они не говорили на диалекте симабара и языка тамошних христиан просто не понимали.
        К середине февраля 1638 года защитники замка Хара израсходовали практически все боеприпасы и продовольствие. Военачальник войск бакуфу Мацудайра Нобуцуна приказал вскрывать трупы убитых защитников замка, чтобы узнать, чем они питаются, но, кроме травы и листьев, там не было ничего! Тогда Мацудайра назначил штурм на 29 февраля, но отряд под командованием Набэсима полез на стены замка раньше, поэтому битва за замок состоялась 28 февраля. Бой шел два дня, после чего замок Хара пал. Сиро Токисада погиб в бою, а победители убили всех, кто находился в замке, включая женщин и детей. Вот так печально закончился бунт христиан в Японии. И знамена с изображением креста им также не помогли, как не помогли они и всем прочим!
        Обезглавленные восставшими статуи бодхисаттвы Дзидзо
        Главная башня замка Симабара
        Тем не менее в апреле 1638 года владения Мацукура были конфискованы бакуфу, а Кацуиэ, бравший с крестьян непомерные налоги и подвергавший их пыткам и истязаниям, - казнен! После подавления восстания в Симабара десять поколений японских самураев не знали войны! Христианство было запрещено, но тайные секты христиан, хотя были малочисленны и маскировались под буддистов, в Японии сохранились до середины XIX века, когда они наконец-то смогли выйти из подполья.
        А в 1962 году о восстании в Симабара в Японии был снят кинофильм под названием «Восстание христиан».
        Глава 27
        Военное искусство крестоносцев
        «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю;
        Не мир пришел Я принести, но меч».
(Матфей, 10:34)
        Мила мне радость вешних дней,
        И свежих листьев, и цветов,
        И в зелени густых ветвей
        Звучанье чистых голосов, —
        Там птиц ютится стая.
        Милей - глазами по лугам
        Считать шатры и здесь и там
        И, схватки ожидая,
        Скользить по рыцарским рядам
        И по оседланным коням.

Бертран де Борн. Перевод В. Дынник
        Крестоносцы были воинами по определению. Иначе говоря, принадлежали к Церкви воинствующей и потому разрешавшей им сражаться за свои интересы. Они не были клириками - хотя члены тех же духовно-рыцарских орденов и считались монахами и «братьями», да и цели у них были совсем другие. Впрочем, за интересы Церкви доводилось воевать и людям церкви; другое дело, что церковь запрещала своим служителям проливать кровь, а воевать за свои интересы князьям церкви приходилось точно так же, как и мирянам. Однако та же самая булава оказалась для них как нельзя кстати. От ее удара по мягкой кольчуге получался такой ушиб, что пострадавший с кровоизлиянием или перебитыми костями чаще всего отправлялся в мир иной. Использовался также и боевой бич, тяжелая металлическая гиря на цепи, прикрепленная к деревянной рукоятке.
        Так вот, крестоносцы - это те же самые рыцари, объединенные общим настроем, целью - и не более того. Они точно так же представляли собой воинов-любителей, приобретавших свое воинское мастерство самым разным образом, и нередко представляли себе настоящую войну чем-то вроде рыцарского турнира. Конечно, многие из них в итоге становились профессионалами, однако и тут надо понимать, что в первую очередь это были бойцы-одиночки, каждый из которых стремился именно к своей собственной победе, личному успеху и к захвату возможно большего количества пленных. Само понятие «коллективизм» на поле боя носило довольно странный характер. Разумеется, все они были владетельными сеньорами, воинами Христа, имели командиров, которым обязаны были подчиняться. Однако едва только начиналось сражение, как отсутствие совместных тренировок и воинской сплоченности давало себя знать. Рыцарь легко мог покинуть строй, выйти из атаки ради того, чтобы взять поверженного противника в плен, чтобы потом получить за него большой выкуп. После атаки сомкнутым строем рыцарский отряд распадался на множество сегментов, в которых рыцари
как раз и проявляли свою доблесть, сражаясь один на один с равным себе противником. Причем само сражение могло быть довольно долгим. Ведь оно распадалось на нескончаемое количество поединков достойных противников, бесконечно гоняющихся друг за другом по полю.
        И конным и пешим рыцарь должен был уметь мастерски сражаться и наносить своим оружием противнику смертельные удары! («Манесский кодекс», библиотека Гейдельбергского университета)
        «Поединок двух пеших рыцарей на мечах». Миниатюры многочисленных средневековых манускриптов свидетельствуют, что ни о каком благородстве в бою между рыцарями не было и речи. Удары наносились таким образом, чтобы причинить противнику максимум вреда. Добивать поверженного или раненого врага обычно не стремились, ведь за его жизнь можно было потребовать богатый выкуп, но и особой жалости в бою друг к другу никто из них не питал - все уповали на Божью волю! («Манесский кодекс», библиотека Гейдельбергского университета)
        При этом «настоящий» бой происходил обыкновенно так: два рыцаря, прикрываясь щитами и, выставив вперед длинные копья с вымпелами позади наконечников, мчались друг на друга, стараясь нанести удар, усиленный тяжестью доспехов и весом коня и помноженный на скорость движения. Если это удавалось, то враг с треснувшим щитом и распоротой кольчугой либо просто оглушенный обычно вылетал из седла. Если же и щит доспехи выдерживали, а копья ломались, или же один из них промахивался, то дальше они рубились на мечах, а также могли взяться за булавы и секиры. И это было отнюдь не изящное фехтование: удары были редкими, но страшными. Об их силе говорят останки воинов, погибших в сражениях Средневековья - разрубленные черепа, перерубленные берцовые кости. Причем во время поединка ни о какой рыцарской чести не было и речи. На своего противника рыцарь мог «напасть спереди и сзади, справа и слева, словом, там, где может нанести ему урон», - по крайней мере, устав тамплиеров разрешал им воевать именно так.
        Вот ради такого боя и жили рыцари. В такой бой они кидались очертя голову, забыв об осторожности, об элементарном строе, нарушая приказы командующих (хотя какие там приказы - рыцарям лишь предлагали держать строй, более того, их об этом просили!).
        В этих условиях полководец обычно мог послать своих воинов в атаку, но вот все дальнейшее происходило по воле случая. При малейшем признаке приближающейся победы рыцарь кидался грабить лагерь врага, забывая обо всем, - и ради этого тоже жили рыцари. Недаром некоторые короли перед боем, запрещая бойцам ломать боевой порядок, а при наступлении покидать его ради грабежа, нередко строили виселицы для своих несдержанных вассалов.
        Если противнику удавалось заставить отступить хоть несколько рыцарей, остальные, заметив это, ударялись в паническое бегство, которое не в силах был остановить ни один полководец (как, впрочем, и управлять боем после начала атаки). Сколько королей проиграли битвы только потому, что войско преждевременно теряло голову от страха! Впрочем, проблема управления рыцарскими войсками была следствием особенностей рыцарского вооружения. Попробуйте надеть на голову плотный или хотя бы вязаный чепчик или капюшон, а сверху ведро, и вы поймете, что в таком снаряжении рыцарь ничего не слышит! А поскольку прорезь в забрале шлема также невелика - и это естественно, потому что так защищается лицо, - то и обзор у вас будет крайне ограничен. А это означает, что никакого управления рыцарским конным сражением просто не могло быть!
        Именно поэтому все построения рыцарских войск на поле боя были крайне примитивны. Так, против плотных масс пехоты обычным построением была «кабанья голова» или «свинья», которая имела вид колонны, слегка зауженной спереди. Давно известно, что конницу водить в колоннах разумно, так как в этом случае сила ее массированного, таранного удара сохраняется лучше всего. Это не столько боевое, сколько и походное построение. Когда же «клин» врезается в ряды противника, то его воины, находящиеся в задних рядах, немедленно раздаются в стороны, чтобы всадники не топтали передних, но в полной мере проявили бы свои боевые качества, равно как и качества коня и оружия. У «клина» есть и еще одно преимущество: фронт его построения довольно узок, значит, он меньше подвергается воздействию метательного оружия впередистоящего противника.
        Исключительно важным элементом рыцарского снаряжения с самого начала было седло. Именно оно, массивное и часто окованное металлом, не только давало ему дополнительную защиту, но и помогало удерживаться на спине у могучего боевого коня и сражаться копьем и мечом как с конным, так и с пешим противником! (Оружейная палата во Дворце-резиденции в Дрездене)
        Со временем, однако, рыцарские доспехи превратились в некое подобие парадной униформы, цель которой заключалась в том, чтобы подчеркнуть богатство и могущество их владельцев. На фотографии - роскошные парадные доспехи, изготовленные мастером Элизиусом Лайбаэртцем из Антверпена в 1563 -1565гг. для шведского короля Эрика XIV (Оружейная палата во Дворце-резиденции в Дрездене)
        Против других рыцарей, соответственно, применялся «частокол», когда всадники выстраивались в линию, иногда в два ряда, и неслись друг на друга, уповая на Господа, прочность доспехов и Его Величество Случай. Никаких особых тактических ухищрений рыцари не знали, да и не могли знать, поскольку от них требовали прежде всего дисциплины. А дисциплина была не просто слабым местом рыцарей - ее у них просто не было и не могло быть по определению. Ведь каждый рыцарь - это индивидуальный боец, привилегированный воин с болезненно острым чувством собственного достоинства. Ведь он считал себя профессионалом с самого рождения и в своем ратном деле был в принципе равен любому другому представителю своего сословия, вплоть до самого короля. В бою он зависел только лишь сам от себя и выделиться, быть первым мог, только доказав свою храбрость, добротность своих доспехов и резвость своего коня.
        И доказывал он это всеми своими силами. И кто мог ему тут хоть что-то указать и приказать? Рыцарь знал все, поэтому любой приказ самым чувствительным образом задевал его честь. Такое самосознание рыцаря прекрасно знали и чувствовали и полководцы, и государственные деятели, и мирские, и церковные, - но ничего поделать с этим не могли, потому что это была первооснова самого рыцарства. Видя, что несокрушимые всадники терпят поражения из-за своей горячности и своеволия, вылетая в атаку разрозненными группами и зная, что тяжелая конница непобедима, когда наваливается на врага своей массой, государственная и церковная власти постарались сделать все возможное, чтобы хоть как-то привести их в порядок и хотя бы немного дисциплинировать. Ведь дело еще и в том, что рыцарей было очень мало. Например, во всей Англии в 70-е годы XIII века было 2750 рыцарей. В боях участвовало обычно несколько десятков, и лишь в больших сражениях они исчислялись сотнями, редко переваливая за тысячу. Понятно, что такое мизерное количество дорогостоящих бойцов было просто недопустимо растрачивать попусту. Так что когда с конца XI
века, во время Крестовых походов, возникли духовно-рыцарские ордены со строгими уставами, регламентирующими их боевые действия, это как раз и была попытка дисциплинировать рыцарство и сделать его и более послушным, и, одновременно, более эффективным.
        Оформление накрупника от конского доспеха Эрика XIV. Понятно, что какого-то практического значения столь роскошно оформленные доспехи иметь не могли (Оружейная палата во Дворце-резиденции в Дрездене)
        И тем не менее самый строгий порядок был в бандах-отрядах рыцарей-наемников, расплодившихся в XII -XIV веках и предлагавших свои услуги направо и налево. С другой стороны, именно с ними в Средние века и было больше всего хлопот как с людьми, презирающими все основные рыцарские законы. Об этом с гневом писал в XI веке римский папа Лев IX: «Я видел этот буйный народ, невероятно яростный и нечестием превосходящий язычников, разрушающий церкви, преследующий христиан, которых они иногда заставляли умирать в страшных мучениях. Они не щадили ни детей, ни стариков, ни женщин». Впрочем, и все остальные рыцари, имевшие у себя крышу над головой в виде принадлежавшего им замка, и отнюдь не разбойники, вели себя ничуть не лучше.
        Английский писатель Вальтер Скотт в своем романе «Айвенго», ссылаясь на текст «Саксонской хроники», описывает, какие жестокости учиняли в царствование короля Стефана важные бароны и владельцы замков, которые были все сплошь норманны и, естественно, рыцари; это описание служит разительным доказательством того, на какие неистовства они были способны:
        «Они жестоко угнетали бедняков, заставляя строить себе замки; акогда замки были готовы, они наполняли их порочными людьми, скорее дьяволами, которые хватали без разбора мужчин и женщин, в случае если подозревали, что у них есть деньги, ввергали в темницы и подвергали мучениям более лютым, чем те, которые претерпевали святые мученики. Одних они душили, забивая им рот грязью, других вешали за ноги, или за голову, или за большие пальцы, а под ними разводили огонь. Иным обвязывали головы веревками с узлами и затягивали узлы, пока не лопались черепа; других бросали в подземелья, кишевшие змеями и жабами…»
        Именно для борьбы с такими непокорными рыцарями и рыцарскими бандами и были созданы в средневековой Европе французскими королями в XIV веке первые регулярные армии, маленькие, состоявшие из разных родов войск, в которых воины служили за плату постоянно и, соответственно, именно поэтому были и более управляемы, и обладали хорошей дисциплиной. Кроме того, вся строгость воинских уставов и распорядков иссякала в тех разделах, где речь шла о боевых действиях рыцарей. То есть определенная строгость была, но требования были самыми общими: не покидать и не ломать строй, стараться обороняться при неудаче, а не сразу бежать, и до окончательной победы лагерь противника не грабить.
        А вот знаменитые двуручные мечи, которые то и дело встречаются нам и в кино, и в рыцарских романах, увы, во-первых, появились довольно поздно, когда рыцарство уже клонилось к закату, а во-вторых, рыцарским оружием никогда не являлись! Представленные на фотографии двуручные мечи длиной 180 -210см и весом от 4 до 8кг были оружием пехотинцев-наемников - ландскнехтов и швейцарцев-конфедератов и к рыцарям никакого отношения не имеют! (Оружейная палата во Дворце-резиденции в Дрездене)
        И вот если мы посмотрим на результаты сражений крестоносцев со своими противниками (а их британские историки - авторы книги «Великие сражения крестоносцев 1097 -1444» - насчитали ровно двадцать): Дорилей, 1097г., Антиохия, 1098г., Иерусалим, 1099г., Аскалон, 1099г., Харран, 1104г., Сармеда, 1119г., Лиссабон, 1147г., Монжисар, 1177г., Хаттин, 1187г., Акра, 1191г., Константинополь, 1204г., Адрианополь, 1205г., Безье, 1209г., Лас-Навас-де-Толоса, 1212г., Чудское озеро, 1242г., Ла-Форби, 1244г., Мансура, 1250г., Никополь, 1396г., Грюнвальд, 1410г., Варна, 1444г., то можно заметить, что количество проигранных и выигранных битв и осад среди них распределяется поровну!
        Высокий ли это показатель для боевого искусства крестоносцев или низкий? Однозначно ответить на этот вопрос невозможно, так как их результаты приходится оценивать исходя из многих обстоятельств. Как правило, там, где во главе войска присутствовал авторитетный и талантливый полководец, где рыцарскую конницу поддерживала также еще и пехота, победа доставалась христианским войскам даже при численном перевесе противника. Но стоило командирам крестоносцев начать действовать на поле боя разрозненно, как централизованно руководимые войска мусульман обычно их побеждали. Большое значение имела местность, потому, что рыцарская конница должна была набрать скорость для того, чтобы атака была эффективна. В сильную жару рыцари и их кони быстро выдыхались, поскольку теряли очень много жидкости с потом. Не могло быть эффективным и длительное преследование отступающего противника, имевшее место в сражении при Адрианополе, а также хорошо показанное в болгарском кинофильме «Калоян». Тогда атаками конницы куманов удалось выманить крестоносцев из их укрепленного лагеря и, расстроив порядки в ходе погони, со всех
сторон подвергнуть массированной атаке и в конце концов уничтожить. Причем в плен к Калояну попал даже сам император Латинской империи Бодуэн, которого тот приказал ослепить и не дал ему возможности вернуть свободу.
        Таким образом, отметим, что, хотя Крестовые походы в целом имели очень большое значение для Европы и ее культуры, они меньше всего повлияли на развитие ее военного искусства. Вне всякого сомнения, они способствовали появлению у рыцарей более совершенных доспехов, закрытых шлемов, а также двойных кольчуг и цельнокованых пластинчатых доспехов, а также роскоши в военной одежде. В европейских войсках появились отряды туркопулов - наемных лучников. В Европе с середины ХV века началось распространение различных образцов восточного, и в первую очередь турецкого, вооружения. Однако тактические способы применения войск оставались в целом неизменными и зависели главным образом от развития технических способов ведения войны, развивавшихся в самой Европе!
        Восточные доспехи всегда отличались от европейских большей легкостью и приспособленностью к тому, чтобы облаченный в них всадник мог стрелять из лука с коня (Оружейная палата во Дворце-резиденции в Дрездене)
        КНИГА В КНИГЕ
        Рыцарство было бы невозможно без изобретения высокого седла и стремян. Интересно, что о том времени, когда, например, те же арабы не знали ни седла, ни стремян, рассказывают нам даже… сказки знаменитой «Тысячи и одной ночи». Приведенный здесь отрывок вряд ли мог бы появиться, если бы в народной памяти и преданиях нечто подобное совершенно отсутствовало.
        «И увидел я, что все люди, и малые, и великие, ездят на чистокровных конях без седел, и удивился этому и спросил царя: «Почему, о владыка мой, ты не ездишь на седле? Седло дает отдых всаднику и укрепляет его силу». - «А что такое седло? - спросил царь. - Это вещь, которую мы в жизни не видали и никогда на ней не ездили». - «Не разрешишь ли ты мне сделать для тебя седло? Ты будешь на нем ездить и увидишь, как это приятно», - сказал я. И царь ответил мне: «Сделай!» И тогда я сказал: «Вели принести мне немного дерева». И царь приказал принести все, что я потребую, и я позвал ловкого плотника и стал сидеть с ним и учить его, как изготовляются седла и как их делают.
        И я взял шерсти и расчесал ее и сделал из нее войлок, а потом я принес кожу, обтянул ею седло и придал ей блеск и после этого приладил к седлу ремни и привязал к нему подпруги.
        А затем я призвал кузнеца и описал ему, как выглядит стремя, и кузнец выковал большие стремена, и я отполировал их и вылудил оловом и подвязал к ним шелковую бахрому. И после этого я поднялся, привел коня из лучших царских коней и, привязав к нему это седло, подвесил стремена и взнуздал коня уздой и привел его к царю. И седло понравилось царю и пришлось ему по сердцу, и он поблагодарил меня и сел на седло, и его охватила из-за этого великая радость, и он дал мне много денег за мою работу. И когда визирь царя увидал, что я сделал это седло, он потребовал от меня еще одно такое же, и я сделал ему такое же седло, и все вельможи правления и обладатели должностей стал и требовать от меня седел, и я делал их им».
«ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ» (ПЕРЕВОД С АРАБСКОГО М. САЛЬЕ)
        Глава 28
        Дорилей-1097: первое столкновение оказалось успешным
        «…В железных кольчугах и с медными шлемами на головах».
(Первая книга Маккавейская, 6:35)
        Проклятый род, что в Господа не верит.
        Не видел мир отъявленней злодеев.
        Их кожа, как железо, отвердела,
        Им не нужны ни панцири, ни шлемы.
        Жестоки и хитры они в сраженье.

«Песнь о Роланде». Перевод Ю. Корнеева
        А теперь давайте познакомимся с военным искусством крестоносцев, проявленным ими, а также их противниками, в конкретных сражениях, причем не только в тех, в которых крестоносцы выиграли, но также и в тех, которые они проиграли.
        Как известно, войска крестоносцев, отправившихся в Первый крестовый поход, должны сойтись под Константинополем. Сбор растянулся на несколько месяцев. Годфруа де Буйон и крестоносцы из Лотарингии прибыли к месту встречи первыми, под Рождество 1096 года, а последними - на исходе апреля 1097 года - цели достиг Боэмон Тарантский с норманнами из Южной Италии и за ним Раймон Тулузский с войском из Прованса и Лангедока. Когда паломники подошли к Константинополю, между главным крестоносцем и византийским императором Алексеем I возникли серьезные разногласия, но в конце концов, хотя и с трудом, согласия удалось достичь. Стороны заключили соглашение в отношении судьбы территорий, которые, как предполагалось, западные паломники отвоюют у мусульман. Договор с византийцами не был официальным союзом. Алексею приходилось учитывать всю сложность политической обстановки, а также реакцию различных исламских государств. В итоге военная поддержка со стороны императорских войск была довольно ограниченной. Тем не менее она дала крестоносцам ряд существенных преимуществ. Например, византийцы располагали малыми судами,
которые использовались при осаде Никеи. Кроме того, они давали крестоносцам информацию о политической обстановке на местах, данные географического и топографического характера и прочие важные сведения разведывательного характера.
        Рыцари-воины собрали огромное войско, числом около 70 000чел. Это вместе с большим количеством нонкомбатантов (так называемого «обслуживающего персонала» войска). Однако среди них было немало таких, кто имел оружие, умел обращаться с ним и таким образом мог в случае чего встать в один ряд с воинами и сражаться не хуже их. Были среди войска и женщины: жены, служанки и шлюхи. Таким образом, «рать» получилась совершенно огромная, и было понятно, что такой армии еще не бывало в XI веке. Войско это в количественном соотношении было в три-четыре раза больше армии Вильгельма Завоевателя, той самой, которая вторглась в Британию 31 годом ранее.
        Настало 6 мая 1067 года. Главная цель похода - город Никея, являющийся в те времена столицей Румского султаната Кылыч-Арслана, - была достигнута. Сам султан в это время находился на Востоке. Пытаясь хоть как-то выиграть время в этой непростой политической ситуации, он решил воспользоваться возможностью захватить древнюю римскую крепость Мелитена. Но, получив известие о подходе крестоносцев к стенам родного города, где оставалась его семья, вынужден был вернуться назад.
        Крестоносцы подступили к стенам города, и началась его осада. Султан не спешил развертывать войско для сражения. Это давало ему возможность или усилить военную охрану города, или принимать бой с христианами в поле и тем самым вынудить их снять осаду. Однако 16 мая Кылыч-Арслан все-таки напал на их войско. Они выстраивались лагерем, намереваясь перекрыть проход через южные ворота города. В начале битвы крестоносцы пропустили момент нанесения удара, но провансальцы сумели сгруппироваться и нанести ответный удар по неприятелю. Кроме того, туркам не повезло с рельефом местности. Атакуя крестоносцев в узком промежутке между городскими стенами и холмами, поросшими густым лесом, и не имея возможности быстро маневрировать, турецкие конные лучники понесли серьезные потери. Крестоносцы же, имея прочное снаряжение и превосходство в физической силе, чувствовали себя в бою гораздо увереннее и имели больше возможностей для маневра.
        Потерпевший поражение султан вынужден был отступить, открыв тем самым крестоносцам путь к городским стенам. И началась новая волна осады. Для взятия стен города решено было использовать специальные механизмы, а схемы для постройки этих машин и материалы для их изготовления были предоставлены византийцами. Крестоносцы получили еще и корабли для блокирования города с озера, лишая тем самым защитников и горожан возможности завозить по воде продовольствие и питьевую воду. Кроме постройки осадных машин крестоносцы взялись делать подкоп под стены города.
        Фреска Х в. сизображением св. Луки из монастыря в Беотии в Греции. Святой на ней изображен в традиционном для византийского воина защитном снаряжении: сфероконическом шлеме и панцире из металлических пластинок
        Битва при Дорилее. Иллюминированная рукопись XVв. «Продолжение истории», Гуэльмо Тирский (Национальная библиотека Франции)
        Когда завязался бой, жена султана попыталась бежать из города, однако была схвачена византийской корабельной командой. Вскоре защитники города поняли, что ситуация безнадежна, и приняли решение негласно договориться с греками о капитуляции. Город был сдан византийским войскам в ночь на 19 июня.
        После этого крестоносцы двинулись в Сирию, чтобы оттуда идти к Иерусалиму. Маршрут движения был проложен по византийской военной дороге, ведущей на юго-восток, к Дорилею, затем пересекавшей Анатолийское плато и уходившей в направлении Сирии. Это позволяло наладить хорошие отношения с потенциальными союзниками «воинов Христа» - христианскими княжествами Армении, которые могли оказать им помощь в борьбе как против турок, так и против византийцев, отношения крестоносцев с которыми дали трещину сразу после Никеи. Не прошло и недели, как первые воинские подразделения снялись с места. Учитывая размер армии и отсутствие настоящих командных структур, войско крестоносцев для удобства разделилось на две группы. Авангард, включая и маленький византийский отряд Татикия, насчитывал не более 20 000 человек. В состав отряда входили дружины Боэмона Тарантского, Танкреда, Этьена Блуасского и Робера Нормандского. Основные силы, следовавшие за авангардом, насчитывали свыше 30 000 человек. Туда входили отряды графа Робера Фландрского, Годфруа Буйонского, Раймона Тулузского и Юга де Вермандуа.
        Робер Нормандский в битве с мусульманами в 1097 -1098гг. Картина Дж. Дасси, 1850г.
        Тем временем Кылыч-Арслан произвел перегруппировку сил и объединился с турками-данишмендами, заключив с ними союз. Это дало его войску прибавку в 10 000 всадников. План султана заключался в том, чтобы разделившиеся отряды крестоносцев заманить в засаду.
        Выбрав удобное место, там, где соединялись две долины, султан решил выманить рыцарей на открытое поле и окружить их как раз в тот момент, когда пехота не смогла бы их прикрыть. Такая тактика позволяла туркам использовать свое численное превосходство на основном участке поля боя, а конным лучникам - пространство для маневра. Румский султан не хотел повторять ошибок, допущенных под Никеей.
        О приближении турок крестоносцы узнали вечером 30 июня, хотя о количестве войск неприятеля они, судя по всему, точных данных не имели.
        Следующим утром авангард крестоносцев продолжил выдвижение на равнину. Тогда и стало понятно, что турки движутся большой массой, приближаясь с юга. Раскрыв планы турок, крестоносцы разбили лагерь, который одновременно мог быть и оборонительной базой. Возведением его занимались пешие воины и нонкомбатанты из состава авангарда, они же разместили лагерь в месте выхода на равнину двух долин так, чтобы заболоченные участки местности прикрывали западные подходы. Боэмон поставил конных рыцарей перед лагерем таким образом, чтобы они преградили путь наступавшим турецким всадникам. Основная армия христиан приближалась с запада, но находилась еще на расстоянии 5 -6км пути от авангарда.
        Едва крестоносцы разбили лагерь, как разгорелась жестокая битва. Боэмон пошел против турок с основным ядром конных рыцарей. Поступая так, он играл на руку неприятелю. Когда рыцари выдвинулись, они попали под обстрел конных лучников. Оторванные от оборонявшей лагерь пехоты, рыцари не могли сойтись в рукопашной с турецкими легкоконными всадниками, в то время как они осыпали врага градом стрел. Тогда же небольшая часть турецкой конницы атаковала христианский лагерь и даже прорвалась в него.
        Конницу крестоносцев оттеснили к южной оконечности лагеря, где всадников собрал Робер Нормандский. Когда порядок и строй восстановились, рыцари смогли организовать оборону южного угла лагеря, где у турок уже не было такого простора для маневра, как раньше.
        В ходе битвы крестоносцы начали постепенно выдыхаться. К счастью для Боэмона и всех прочих, около полудня подошла помощь от крестоносцев основного отряда. Понадобилось несколько часов для того, чтобы рыцари главного соединения смогли вооружиться и покрыть расстояние в 5 -6км, которое разделяло два контингента. Причина состояла в отбившихся от своих отрядов воинов и просто дезертирах, которые мешали продвижению помощи к авангарду. Первым подтянулся отряд во главе с Годфруа де Буйоном. Рыцари атаковали из долины с запада, выходя в левый фланг туркам. В тот момент последние все еще бились с рыцарями авангарда в южной оконечности лагеря крестоносцев. Недостаточно защищенная, а иногда и вовсе бездоспешная, конница сельджуков очутилась между двумя силами рыцарей-крестоносцев, надежно защищенных металлической броней.
        Миниатюра из средневекового манускрипта, изображающая воинов в пешем строю. У многих на ногах видны кольчужные чешуйчатые чулки, а также прикрытия коленей. Оружием воинам служат мечи, копья с вымпелами и топоры. У одного в руках кирка (Бодлианская библиотека Оксфордского университета)
        Крестоносцы осаждают Дамаск. Хроника Д’Эрноля Бернарда ле Трезо, конец XVв. (Британская библиотека). Собственно, миниатюр 1097 года практически не сохранилось, да и кто бы их под стенами Дорилея рисовал
        Последующие подкрепления крестоносцев из состава основного войска под началом графа Раймона прошли через линию друмлинов (длинных гряд холмов и гор - последствий сползания ледников), разбросанных вдоль западной окраины равнины. Подобное естественное прикрытие позволило крестоносцам передвигаться незамеченными и помогло зайти в тыл турецкой армии.
        Появление противника с этой стороны оказалось весьма неожиданным для турок, понесших и без того серьезные потери. Их войско панически бежало. Битва закончилась, началось преследование, в ходе которого крестоносцы разграбили лагерь врага. Однако потери у обеих сторон были примерно равными: 4000 человек у крестоносцев и около 3000 человек у турок.
        Дорилей стал знаковым местом для крестоносцев. Да, они подверглись опасности из-за отсутствия единого командования, позволив тем самым противнику атаковать себя уже на марше. Однако у крестоносцев все же хватило способности действовать слаженно, единой силой, следствием чего стало победным первое сражение в поле.
        Продуманная стратегия ведения битвы явилась следствием высоких лидерских качеств князей крестоносцев, способных оперативно реагировать на новые и непривычные обстоятельства и служить авторитетом для воинов. Битва при Дорилее открыла византийцам путь для освобождения Анатолии, а крестоносцам она позволила продолжить их поход в Сирию.
        Глава 29
        «Кровавое поле» - битва при Сармеде
        «О поле, поле, кто тебя
        Усеял мертвыми костями?
        Чей борзый конь тебя топтал
        В последний час кровавой битвы?
        Кто на тебе со славой пал?
        Чьи небо слышало молитвы?»

«Руслан и Людмила», А.С. Пушкин
        И подчас ни совершенные доспехи, ни отвага от поражений их не спасали. Вот, например, сармедское сражение, вошедшее в историю под названием «Кровавое поле». Тогда из почти четырехтысячного войска крестоносцев повезло выжить всего лишь двум сотням. И только они могли рассказать потом всю правду о тех страшных событиях.
        А начиналось все так… Войска Первого крестового похода в 1099 году вошли в древний Иерусалим и успешно отразили попытки правоверных выбить победителей с захваченной ими земли. По завершении похода те крестоносцы, которые остались на Земле обетованной, решили, что они, как хозяева положения, могут свободно выбирать себе любое место для проживания, а при необходимости и расширять свои владения. Папа Урбан II (ок. 1042 -1099), являвшийся инициатором Крестового похода, скончался, по всей видимости, гораздо раньше того дня, когда в Рим пришла радостная весть об освобождении Иерусалима и Гроба Господня.
        Было ясно, что священную задачу, поставленную перед армией папой Урбаном II, войско, безусловно, выполнило. Древний город находился в руках христиан, и вытеснить их оттуда мусульманам оказалось не под силу.
        В то время позиции латинян в регионе были довольно неустойчивыми. Войска очередной волны крестоносцев, отправленные в Иерусалим в 1100 -1101гг. сцелью пополнить армию королевства свежими силами, в пути либо погибли, либо растерялись на весьма значительном расстоянии от цели. Более того, византийцы, которые на начальном этапе оказывали посильную помощь крестоносцам, были разочарованы в движении «благочестивых паломников». Крестоносцы, их еще называли «франки», по заключенному с византийцами договору обязывались вернуть последним все завоеванные территории. Однако время шло, а франки выполнять договор не торопились.
        Миниатюра из средневекового манускрипта, изображающая воинов в пешем строю. У многих на ногах видны кольчужные чешуйчатые чулки, а также прикрытия коленей. Оружием воинам служат мечи, копья с вымпелами и топоры. У одного в руках кирка (Бодлианская библиотека Оксфордского университета)
        Но и самих латинян не радовал ни объем, ни качество получаемой поддержки, не нравились им и способы, которыми византийцы пытались заполучить исторически принадлежавшие им территории. Все эти весьма неприятные «мелочи» отвлекали христиан от их главной задачи - войны с иноверцами, а проще говоря, от ведения непрерывных военных кампаний за расширение сферы их господства в Ливане.
        Несмотря на целый ряд неудач, в том числе и одно крупное поражение, которое потерпели франки под Харраном в 1104г., в 1100 -1119гг. им удалось вернуть свои позиции и укрепить собственное положение и в Иудее, и на территориях, прилежащих к ней и принадлежавших ранее мусульманам.
        В 1104г. пала Акра, в 1109г. - Триполи. Бейрут и Сайда капитулировали в 1110г., а Тир - в 1124г.
        Боевые успехи крестоносцев дали им возможность безраздельно господствовать над значительными территориями, особенно учитывая их крайнюю малочисленность. Особо важным объектом, находившимся под неусыпным контролем крестоносцев, стала береговая линия, дающая возможность беспрепятственно получать неограниченную военную помощь из Европы. Попытки правоверных вернуть назад утраченные территории носили в те времена постоянный характер, а потому и обстановка вокруг Земли обетованной была неспокойной: активность войск с обеих сторон то вдруг усиливалась, то затухала.
        Изначально армия крестоносцев имела славу непобедимой оттого, что могла разгромить любые войска, выступавшие против нее: мало кто мог устоять перед решительным натиском конницы из облаченных в прочные доспехи всадников, прикрываемых мобильной, хорошо вооруженной пехотой. В распоряжении армии была и легкая конница, выполнявшая в войске свою, строго определенную задачу. В ней служили туркопулы («сыновья турок»), обращенные в христианство и взятые на службу непосредственно в регионе. Вооружение их состояло из луков или копий, доспехи если и имелись, то далеко не у всех. Экипированные таким незамысловатым образом, они были весьма мобильны. Это позволяло им служить прекрасным прикрытием для неповоротливой тяжелой кавалерии Запада.
        Вначале такого рода комбинации успешно срабатывали, в то время как любые попытки магометан отразить лобовую атаку рыцарей, например пойти в рукопашную, заканчивались поражением. И все же, несмотря ни на что, мусульманские войска стали одерживать все больше и больше побед над крестоносцами. Бой под Харраном был первым проигранным боем для крестоносцев.
        Людовик VII и король Иерусалима Бодуэн III (слева) сражаются с сарацинами (справа). Миниатюра из манускрипта Гийома де Тира «История Аутремера», XIVв. (Национальная библиотека Франции)
        Битва стала последствием тщетной попытки крестоносцев взять штурмом городские стены Харрана, а также из-за попыток сельджуков помочь бесстрашному гарнизону крепости, категорически отказавшемуся сдаваться. Ряд небольших столкновений, в которых верх брали крестоносцы, вылился в поражение для последних. Одно из подразделений войска крестоносцев пошло на слишком опрометчивый шаг: начало преследовать противника. Рыцари увлеклись и забыли об осторожности. Для крестоносцев это закончилось плачевно: они были окружены. Часть из них была безжалостно уничтожена мусульманами, другая была вынуждена отступить.
        Битва при Харране выявила не только сильные, но и слабые стороны армии крестоносцев, а мусульмане извлекли для себя важный урок: крестоносцев победить можно, если знать все слабые и сильные стороны противника, уметь анализировать эту информацию и принимать единственно верное решение. Кроме военных, это сражение дало и определенные политические результаты. Византийцы не преминули воспользоваться ситуацией для возвращения былых территорий.
        И все же, несмотря ни на что, крестоносцы потихоньку умудрялись расширять свои территории, невзирая на непрекращающиеся конфликты с соседями. Со смертью Радвана Алеппского в 1113 году наступил период относительного затишья. В то время главными провинциями крестоносцев выступали Эдесса, где правил Бодуэн II (1100 -1118), Триполи графа Понтия (около 1112 -1137) и Антиохия. Рожер Салернский являлся регентом Антиохии с 1112г. при малолетнем Боэмоне II (1108 -1131).
        Взятие Азаза позволило крестоносцам свободно идти дальше, на Алеппо. Разумеется, реакция мусульман была адекватной действиям крестоносцев. В 1119г. властитель Алеппо Ильгази ввел свои войска в княжество Антиохия. Рожеру Салернскому настоятельно советовали не торопиться и дождаться подхода помощи от графа Понтия и от Бодуэна II, ставшего совсем недавно королем Иерусалима. Но князь по непонятным причинам не стал ждать подмоги, а решил действовать самостоятельно. Видимо, ситуация, в которой «промедление смерти подобно», складывалась таким образом, что заставила князя действовать быстро и решительно.
        Буква «О»: рыцари Аутремера. Миниатюра 1231г. (Британская библиотека)
        Рожер с войском занял позицию возле Арты, вблизи Антиохии, где служил Богу патриарх Бернар Валансский (де Валанс), который и посоветовал князю не предпринимать никаких действий до подхода помощи. Ильгази же перед началом похода на Антиохию вынужден был усилить свое войско со стороны крепости Арта, иначе армии грозил бы удар в тыл со стороны армии Рожера.
        Патриарх Бернар продолжал настаивать на выжидательной позиции, был категорически против наступления и требовал от Рожера «сидеть тихо» иждать помощи за стенами крепости.
        Рожера такое положение вещей не устраивало. К сожалению, он переоценивал собственные возможности и не учел расстановку сил противника. Такая недальновидность оборачивалась поражением крестоносцам, которые брали «не числом, а умением», одерживая верх в сражениях с гораздо превосходящими силами противника, проявляя в бою все свое умение и применяя на деле блестящие знания военного дела. Если обратиться к истории, то можно на основании исторических документов отыскать несколько примеров, показывающих, как примерно так же британские войска в свое время воевали в Индии: находившееся в меньшинстве войско одерживало верх над противником всего лишь одним решительным броском.
        Два фактора играли на руку англичанам: во-первых, они располагали превосходным оружием, а во-вторых, их военная подготовка была гораздо выше, чем у индусов. Да еще и слава о несокрушимости их армии шла далеко впереди самого войска. А вот Рожеру в сложившейся ситуации похвастать было особо нечем. По-видимому, экипировано его войско было недостаточно, да и к тому же было не таким отчаянным, как войско мусульман. Да еще и поражение под Харраном помогло правоверным окончательно утвердиться во мнении, что крестоносцев можно и нужно бить.
        Рожер Салернский командовал армией почти в 3700 человек, из них 700 составляли конные рыцари и «жандармы», остальные три тысячи - туркопулы и пехота. Крестоносцы и «жандармы» были вооружены длинными копьями и мечами, а тело их защищали тяжелые и прочные кольчуги.
        Пехота и туркопулы поддерживали главные ударные силы войска, а также служили надежным прикрытием рыцарям, как в лагере, так и на марше. Они не имели высокой боевой выучки, и это позволяло военной элите смотреть на них с презрением, считая их вторым сортом в воинской иерархии. Впрочем, их можно было понять, ведь в бою именно рыцари и их неблагородные верховые «оруженосцы» из отрядов тяжелой конницы как раз и были той силой, на которую ложилась самая тяжелая и ответственная часть сражения. Пехоту в войске вообще считали обузой, ненужным элементом и держали ее лишь как подвижное препятствие, живой щит, за которым кавалерия могла сгруппироваться, перед тем как вновь идти в атаку.
        Кавалерия мусульман была экипирована проще, чем кавалерия рыцарей, но преимущество ее было в прекрасной боевой выучке. Здесь были и отчаянная решимость, и опыт, и превосходное владение собственным оружием (при необходимости всадники могли применять и копья, и луки). Кавалерия использовала различные тактические хитрости в ведении боя: не неся потерь, она выматывала войско противника настолько, что дальнейшее ведение боевых действий становилось просто невозможным.
        Боевые успехи мусульманской армии являлись следствием слаженных действий всего войска, неукоснительного выполнения приказов командования, железной воинской дисциплины. Точный количественный состав войска магометан неизвестен, но есть предположение, что превосходство над христианами исчислялось в несколько раз. Таким образом, противоборствующие войска существенно отличались друг от друга.
        Итак, Рожер Салернский выступил в поход навстречу мусульманскому войску. Дойдя до перевала под названием Сармеда, Рожер узнал, что один из христианских фортов, аль-Атариба, находится в осаде. И Рожер принял решение помочь попавшим в беду. Он снарядил небольшой отряд под командованием Робера (Роберта) дю Вьё-Пона для снятия осады. Предусмотрительный Ильгази, чувствуя, чем может закончиться встреча с крестоносцами, приказал отходить. Дю Вьё-Пон, освободив крепость, вместе с гарнизоном стал преследовать неприятеля.
        Следует заметить, что отступление мусульман не было вынужденным, это была хитрая уловка, которую часто применяли мусульманские армии с целью вымотать врага, а затем его уничтожить. В прежние времена слово «осторожность» было синонимом слова «трусость». И если военачальник не шел в первых рядах на штурм, то довольно быстро утрачивал их доверие, поскольку считался трусом. Выходит, что Роберу не оставалось ничего другого, как гоняться за неприятелем, хотя, возможно, он и знал о хитроумной тактике Ильгази.
        Как видим, отряд Робера, преследуя мусульман, уходил все дальше и дальше от форта, с каждой минутой теряя все больше шансов на возможность вернуться в крепость в случае смертельной опасности. В это же время Ильгази, наблюдая за ним, решил переходить от отступления к нападению. Как говорилось, дисциплина в мусульманском войске была на порядок выше, чем у крестоносцев, поэтому приказ Ильгази наступать был выполнен беспрекословно, и его войско пошло в решительное наступление и быстро взяло верх над войском Робера. Деблокировочный отряд Робера был обезврежен, и это стало своеобразной прелюдией к сражению с основной армией крестоносцев.
        В ночь на 28 июня армия мусульман вышла на новые позиции и окружила лагерь войска крестоносцев. Рожер, понимая, что сражения не миновать, стал готовиться к началу боя. Прежде всего, он разбил свою армию на три «баталии» (batailles - «баталии»), взяв такое деление войска от западных христиан. Два полка возглавили Жоффруа Монах и Ги Френель, а один возглавил сам.
        В стане мусульман шла своя подготовка. Перед боем к храбрым воинам обратился ученый муж, Абу-аль-Фадль ибн-аль-Хашшаб, который тоже пожелал участвовать в столь благородном и достойном любого мужчины деле. Для битвы он облачился в ратную справу, хотя и носил всегда тюрбан кади. Оратор выступал пламенно и проникновенно, подчеркивал всю важность предстоящего сражения и много говорил об исторической миссии воинов в этом сражении. Призывая их на ратные подвиги, Абу-аль-Фадль ибн-аль-Хашшаб выразил свою уверенность в скорой победе над крестоносцами, которая должна была принести славу и почет воинам их славного войска. Речь великого мужа была настолько проникновенна и пронзительна, что по окончании ее у многих на глазах выступили слезы.
        Рыцарский меч XII -XIIIвв. Длина 95,9 cм, вес 1158г (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Печать герцога Валрама V фон Лимбурга, 1254г.
        Воодушевленные столь пылкими речами мусульмане ринулись в атаку. Но удача пока была на стороне Рожера Салернского. Крестоносцы дрались отчаянно, это принесло им поначалу успех. У мусульман ставка на скорую победу после одной атаки была неприемлема. Поэтому, благодаря превосходной дисциплине и вере в успех сражения, неудачи в армии воины-мусульмане переносили легко и не поддавались унынию.
        Тем временем крестоносцы, хотя и уверенно наступали, стали выдыхаться. Всадники устали, лошади тоже, помощь все не шла: все это, вместе взятое, стало играть свою роковую роль. Робер де Сен-Ло, возглавлявший туркопулов, был отброшен неприятелем назад, в тыл своего войска. Среди крестоносцев началась паника. Мусульмане тем временем действовали достаточно хладнокровно и слаженно. Сложившаяся ситуация была им только на руку. Войско крестоносцев было разбито на части, которые быстро брали в окружение и потом легко расправлялись с ними.
        Рожер Салернский был в отчаянии. С войском что-то нужно было делать… Чтобы хоть как-то поднять боевой дух воинов, он решил собрать их вокруг огромного украшенного алмазами креста, святыни крестоносцев, но было поздно. Ставить было некого: войско таяло на глазах, а военачальник пал, сраженный ударом в лицо.
        Отступать было некуда. Крестоносцы отчаянно сражались, будучи уже окруженными и рассеянными на малые отряды по всему полю. Мусульмане, имея значительное превосходство в силах, тем временем методично уничтожали христианскую армию: сначала одну группу войска, потом другую, и так до тех пор, пока от нее ничего не осталось.
        Бой был завершен… Армия крестоносцев была полностью разбита. Спастись удалось только двум рыцарям Рожера. Один из них, счастливчик Рено Мазуар, смог добраться до форта Сармеда, но, увы, попал в плен. В плену оказалось и еще несколько христиан. Лишь небольшая горстка франков смогла спастись и избежать резни и плена. Подводя итоги сражения, заметим, что почти 3500 из 3700 крестоносцев погибли в тот роковой для них день. Аdегsanguinis, или «Кровавое поле», - так впоследствии назвали историки события того дня.
        А дальше, в свете произошедших событий, напуганный патриарх Антиохии Бернар стал спешно принимать меры по укреплению и обороне городских стен. Меры были несколько запоздалые и, скорее всего, ничего не дали бы, если бы не медлительность победителя. Будь Ильгази чуть порасторопней, Антиохия была бы взята одним стремительным броском войска. Но… История не любит сослагательного наклонения. Войско правоверных так и не вышло в поход, посчитав, видимо, что достаточно и победы над Сармедой.
        Ситуация складывалась в пользу крестоносцев, и они не преминули этим воспользоваться. Король Бодуэн II Иерусалимский и граф Понтий сумели прислать подкрепление, отбросили армию Ильгази от стен Антиохии и взяли ее под свою защиту.
        Полный разгром армии Рожера настолько подорвал силы Антиохии, что она так и не смогла оправиться от него в полной мере. И хотя позже была еще битва при Азазе в 1125г., закончившаяся полной победой крестоносцев и позволившая им частично восстановить свой престиж, все же миф об их непобедимости был развеян навсегда.
        Мусульмане же укрепились в собственной способности побеждать крестоносцев в сражениях. Вера в собственные силы теперь помогала им побеждать в битвах и дальше…
        РЫЦАРСКАЯ КЛАССИКА
        Большим недостатком крестоносных войск была их вопиющая военная безграмотность, что и неудивительно, поскольку мало кто из рыцарей в то время умел читать и писать, тем более - читать по-гречески, то есть иметь возможность познакомиться с уже написанными к тому времени византийцами трактатами по военному искусству. Они мало что знали об окружающем их огромном мире и шли вперед, надеясь исключительно на Господа Бога. Неудивительно, что просвещенные греки смотрели на них как на варваров, лишь немногим отличающихся от тех же сарацин!
        « -Как я уже говорил, сарацины - самые опасные противники. Их главное оружие - копья. Закованные в панцири, эти давние наши враги многое переняли из нашей тактики. И все же даже в заранее подготовленном сражении они не в силах нам противостоять. Их стрелы легче, кольчуги тоньше и лошади помельче. Однако надеюсь, что вам никогда не придется встретиться с напором их копейщиков, которые являются лучшей кавалерией во всей Азии и Африке. - Граф Лев на минуту умолк, потом спросил: - Кстати, как продвигается изучение теоретического труда императора Льва «Тактика»?
        -Я полагал, что хорошо понимаю латынь, - смущенно признался Эдмунд. - Но, милорд граф, мне все же трудно читать эту «Тактику». К сожалению, многие из военных терминов этого автора мне не ясны и даже кажутся странными.
        -И тем не менее продолжайте, сэр Эдмунд. И хорошенько изучите эту работу, особенно главы, относящиеся к войне против сарацин. Благодаря милости Божией такие знания следующей весной могут спасти многих из вас от плена или смерти.
        -Или от бесчестия, - не мог не добавить Эдмунд.
        -Честь? - проговорил граф Лев Бардас. - Честь подобна монете, которую некоторые ценят по одной причине, другие по другой. - Византиец отхлебнул немного вина. Рассеянно расстегнул застежки в форме львиной головы на своем военном плаще. - Поверьте, хороший военачальник у нас предпочтет выиграть сражение, не убив ни одного врага, нежели потерять хоть одного человека из своих. Нет, не смотрите на меня с таким недоумением. Война не просто возможность снискать себе личную славу. Она также и не повод, чтобы погубить жизни как можно большего числа человеческих существ».
ФРЭНСИС МЭЙСОН, «СЕРЕБРЯНЫЙ ЛЕОПАРД»
        Глава 30
        «Побоище в степи» - битва при Адрианополе 1205 Г
        «…мы поразили их стрелами».
(Числа, 21:30)
        А было так, что совершенно слепой дож Венеции Дандоло оказался человеком большого ума, и когда к 1202 году туда сошлось множество крестоносцев, чтобы плыть оттуда в Египет, решил воспользоваться этим обстоятельством и сокрушить с их помощью Византию. Все очень просто: «божье дело» - вещь, конечно, важная, но встал вопрос: акто будет платить за их перевозку морем? На оплату перевозки денег у «воинов Христа», понятно, не было, и к тому же, живя в Венеции, многие там сильно задолжали. В погашение долгов Дандоло вынудил крестоносцев направиться не в Египет, а в Далмацию, а там они поступили совсем не по-христиански: 15 ноября 1202 года предали огню и мечу христианский город Зара, бывший важным торговым конкурентом Венеции.
        Затем к лидерам похода обратился за помощью Алексей IV Ангел, сын низвергнутого императора Византийской империи Исаака II. Он попросил о помощи и был так «убедителен», что крестоносцы отправились в Константинополь, осадили город, взяли его штурмом и, разумеется, жестоко разграбили. Ну, а на обломках некогда великой империи в 1204 году они основали свою собственную - Латинскую империю.
        Для кого-то все эти события были важными, очень важными. А для кого-то лишь… «некое движение на периферии их границ», поскольку свои-то дела бесконечно важнее. Именно делом чрезвычайной важности в это время болгарский царь Калоян считал переговоры с римским папой Иннокентием III. Суть их заключалась в том, чтобы опереться на силы папства в борьбе за власть и укрепление своей государственности. В итоге Калоян получил от святого престола желанный для него титул «rex», то есть «король», а вот болгарский архиепископ сделался «примасом», что фактически было эквивалентно высочайшему статусу патриарха. Нам все эти «высокие титулы» иборьба за них кажутся несколько странными - лучше бы, скажем, человек численностью войска озаботился. Но тогда люди были простые и быть «rex’ом» для многих правителей означало очень многое.
        Миниатюра из манускрипта XIIIв. изображающая сцену убийства Фомы Бекета, наиболее раннее из известных изображений. Воины с головы до ног облачены в кольчужные доспехи. Шлемы могли были как закрытые, так и в форме «таблетки» (Британская библиотека)
        Причем самое интересное, что между болгарами и европейскими рыцарями-крестоносцами отношения установились хорошие. Друг другу они не мешали, вдобавок, разорив Константинополь, они им даже помогли. Но вот затем они стали ухудшаться день ото дня, и вот почему: латиняне стали совершать набеги на земли Болгарии, которая после прихода к власти Алексея IV существенным образом расширила свои владения.
        Затем крестоносцам показалось странным желание Калояна добиться от них признания его королевского титула, пусть даже в обмен на заключение союзного договора. Подобное требование с его стороны вызвало весьма высокомерную реакцию со стороны Балдуина I, который даже заявил, что Иоанну (так называли «франки» Калояна) следует обращаться с ними не как королю с друзьями, а как рабу с господами, ибо… он без всякого на то права присвоил себе власть над землями, которые он отнял у греков, а греков, мол, поразили мы силой меча. То есть мы даем тебе право на эту землю, но… за это ты должен признать себя нашим подданным, а не королем, имеющим равные права с нами!
        А вот это кадр из болгарского исторического кинофильма «Калоян», очень похожего на советского «Александра Невского». Вот только шлемы крестоносцев в нем ну совершенно фантастического вида!
        Соответственно, местное население завоевателей ненавидело, а греческая знать, видя, что происходит, вступила в тайные переговоры с Калояном, упирая на то, что «мы одной веры»! И Калоян пообещал им к Пасхе 1205 года начать с Латинской империей войну. Для этого у него было собственное войско и вдобавок 10-тысячный отряд наемников куман (половцев). В феврале умер граф Гюг де Сен-Поль - наместник восточных земель империи, что послужило сигналом к восстанию по всей территории Фракии. Сил у крестоносцев для его подавления не было. В это время они вели бои в Малой Азии, с Никейской империей - обломком былой Византии. И хотя победа оказалась на их стороне, на севере положение оказалось очень серьезным.
        Тогда император Латинской империи, не дождавшись прибытия войск из Азии, в конце марта 1205 года направился к Адрианополю, который захватили болгары, и осадил его. Соответственно, царь Калоян направился к городу с целью его деблокады.
        Чтобы наглядно себе представить образы воинов-латинян, обратимся к эффигиям - надгробным скульптурам. Начнем с несколько более ранней эпохи, чтобы показать преемственность вооружения. Вот перед нами эффигия Гамо де Вестона (ок. 1189г.), погребенного в церкви Вестона около Лизарда
        Битва при Адрианополе происходила в 1205г. Эта эффигия принадлежит Уильяму де Ланвалею (церковь Валкерн), и она относится к 1217г. Как видите, на нем кольчужные доспехи с головы до ног, а на голове - полностью закрытый шлем
        Акваманила, изображающая рыцаря. Германия. Конец XIIIв. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        «Иоаннис, король Блакии, шел на помощь тем, кто был в Андринополе, с огромным войском: он привел с собой блаков, бугров и чуть ли не сорок тысяч куменов, которые были нехристями…» - сообщает нам Жоффруа де Виллардуэн в своем труде «Завоевание Константинополя». Сорок тысяч половцев - это, конечно, что-то уж слишком много, тем более что сам Виллардуэн о количестве рыцарей, отправившихся с императором, пишет как всего лишь о сотнях: «Император повелел Макэру де Сент-Менеу, и Матье де Валинкуру, и Роберу де Ронсуа, у которых имелось около сотни рыцарей…»Далее в тексте упоминаются и другие. Но несомненно, что куманы пришли с Калояном в большом количестве.
        13 апреля объединенное войско болгар и половцев подошло к осажденному Адрианополю и вступило в бой с крестоносцами. Вот что об этом пишет хронист: «И Иоаннис находился теперь столь близко, что расположился всего в пяти лье от них. И он выслал своих коменов к их лагерю; ив лагере поднялся тревожный крик, и они выехали из него в беспорядке. И они преследовали коменов доброе лье, совсем потеряв рассудок. А когда они захотели вернуться назад, комены начали безостановочно пускать в них стрелы и ранили многих из их коней. Воистину, Бог, кого захочет наказать, лишает его разума. Так получилось и с крестоносцами. Потому что половцы развернули своих коней и… начали расстреливать отряд крестоносцев из луков, чего от них и следовало ожидать, ведь это же обычная тактика кочевников».
        Перед вами очень интересная миниатюра из Хантингфилдской Псалтири 1212 -1220гг. из Оксфорда, которая находится сегодня в Библиотеке Моргана. На ней показано, из чего состояло в то время рыцарское защитное снаряжение
        Не только эффигии, но и миниатюры из книг того времени могут помочь нам пролить свет на то, как выглядели воины, участники сражения. Вот, например, миниатюра, датируемая периодом 1175 -1215гг., из рукописи, находящейся в Британской библиотеке
        На следующий день битва возобновилась. Вперед пошла конница крестоносцев, а болгары и куманы ее натиска не выдержали и начали отступать.
        «Граф Луи вышел первым со своим боевым отрядом; ион начал преследовать коменов; ион послал к императору Бодуэну, чтобы тот последовал за ним. Увы! Как худо соблюдали они то, что было решено накануне вечером: ведь они преследовали таким образом коменов почти два лье, и они настигли их; иони их гнали какое-то время перед собой; акомены в свой черед кинулись на них и начали улюлюкать и стрелять».
        Монеты императора Балдуина
        «…были, помимо боевых отрядов из рыцарей, другие, состоявшие из воинов, которые не слишком хорошо знали ратное дело; иони начали испытывать страх и дрогнули. И граф Луи, который ввязался в бой первым, был очень тяжело ранен в двух местах; икомены, и блаки начали их теснить…» - сообщает Жоффруа де Виллардуэн, то есть первыми дрогнули как раз не рыцари, а некие воины, «не очень хорошо знавшие ратное дело». Кто они такие, сейчас уже и не выяснить, но, видимо, было их много. Тем временем куманы и блаки (болгары) зашли с обеих сторон и, как и в прошлый раз, начали расстреливать воинство императора Балдуина из луков. Теперь уже никто сражаться не хотел и отдельные отряды начали разбегаться кто куда… В оправдание поражению хронистом было сказано: «Наконец - ведь Бог допускает неудачи - наши были разбиты».
        В итоге, по сообщению хрониста, крестоносцы в этом сражении понесли тяжелейшие потери, множество рыцарей погибло, а сам император Балдуин попал к болгарам в плен, где и умер впоследствии. Ну, а 1 июня в Константинополе в возрасте 98 лет (!) умер и участвовавший в этом походе венецианский дож Энрико Дандоло, который был погребен в соборе Святой Софии.
        «Там погибли епископ Пьер Вифлеемский и Этьен дю Перш, брат графа Жоффруа и Рено де Монмирай, брат графа Неверского и Матьё де Валинкур, и Робер де Ронсуа, Жан Фринэзский, Готье де Нюлли, Ферри д’Иерр, Жан, его брат, Эсташ де Эмон, Жан, его брат, Бодуэн де Невилль и многие другие, о которых книга здесь не говорит…»
        К числу самых печальных последствий этого поражения следует отнести то, что ореол непобедимости вокруг крестоносцев, до сего момента компенсировавший их незначительное количество, был уничтожен. Объединенное войско болгар и половцев теперь свободно могло разорять земли до Редеста, Селимврии и Константинополя, что очень не понравилось тамошним грекам.
        Ну, а пленного латинского императора доставили в болгарскую столицу Тырново и заперли в башне рядом с «Френскими воротами». Башня не сохранилась: ее пришлось реконструировать, а вот ворота стоят по сей день. О дальнейшей судьбе и обстоятельствах смерти Балдуина точной информации нет. Скорее всего, с ним обращались достаточно хорошо, поскольку он являлся важным заложником, но, по одной из версий, Калоян убил его в приступе ярости. По болгарской легенде, Балдуин попытался соблазнить жену Калояна (что лишний раз говорит о том, что обращались с венценосным пленником вполне прилично, раз он познакомился даже с женой болгарского царя!), ну и понятно, что царь приревновал. Историк Георгий Акрополит приводит и такую подробность, что из черепа Балдуина Калоян сделал чашу, что до того случилось с императором Никифором I за четыреста лет до этого. По другой версии, Балдуину отрубили руки и ноги и бросили на мучения в ущелье, а хищные птицы клевали там его еще живого.
        Гробница Энрико Дандоло в Святой Софии
        Башня Балдуина в Велико-Тырново. Реконструкция 1930г.
        Только в июле 1206 года о смерти Балдуина узнали в Константинополе. Наследовал ему его родной брат Генрих, которого короновали императорской короной в августе этого же года. Во Фландрии, поскольку он был еще и фландрским графом, наследницами Балдуина стали две дочери, Жанна и Маргарита.
        КНИГА В КНИГЕ
        Именно во времена Крестовых походов легкая кавалерия и пехота стали обязательной принадлежностью не только восточных, но и европейских армий.
        «После этого перед английским королем стали проходить войска маркиза Монферратского. Чтобы похвастаться своей силой, могущественный и хитрый барон разделил их на два отряда. Во главе первого, состоявшего из его вассалов и дружинников, набранных в его сирийских владениях, ехал его брат Ангерран. Затем следовал он сам, ведя тысячу двести храбрых страдиотов. Это была легкая кавалерия, завербованная венецианцами в их далматинских владениях и отданная под начальство маркиза, с которым республика была связана общими интересами. Страдиоты были одеты отчасти по европейской, отчасти по восточной моде. Они носили короткие кольчуги, прикрытые цветными полосатыми туниками из дорогих материй, широкие панталоны и низкие сапоги. На их головах красовались высокие прямые шапки вроде тех, какие носили греки. Вооружение их состояло из небольших круглых щитов, луков, колчанов, ятаганов и кинжалов. Лошади их были тщательно подобраны и прекрасно содержались за счет Венецианского государства, седла и прочее снаряжение походили на турецкие. Ехали они тоже пo-тypeцки - на коротких стременах и на высоком седле. Эти отряды
были очень полезны при небольших стычках с арабами, но не могли, подобно закованным в железо воинам Западной и Северной Европы, сражаться сомкнутым строем».
ВАЛЬТЕР СКОТТ, «РИЧАРД ЛЬВИНОЕ СЕРДЦЕ»
        Глава 31
        Крестоносцы «эпохи кольчуги»
        «Делай (кольчуги) длинными (чтобы они хорошо покрывали тело воина) и определи меру в кольцах (кольчуги) [чтобы они не были тонкими, что кольчуга не будет защищать тело, и чтобы также не были толстыми, чтобы кольчуга не стала тяжелой]. И делайте (о, Дауд и твоя семья) праведное [дела повиновения Аллаху], (ведь) поистине Я вижу то, что вы делаете!»
(Коран, сура Саба (Сава) аят 34:11)
        Теперь пришло время рассказать еще и о том, в каких доспехах крестоносцы воевали и какое они получили развитие в течение всей продолжительной эпохи Крестовых походов. Начать же нам следует с того, что, обратившись практически к любым миниатюрам из рукописей тех далеких лет, равно как и к надгробным скульптурам на могилах у рыцарей - эффигиям, - мы увидим, что главным видом защитной одежды с 1095-го и по крайней мере до 1250 года была… кольчуга, ставшая своего рода «униформой» для крестоносцев этого времени.
        Как появилась кольчуга, никто, в общем-то, не знает, однако известно, что изобретена она была значительно раньше, еще в эпоху Древнего мира, а в массовом масштабе ее начали применять в Риме. То есть с Ганнибалом у Тразименского озера и в других битвах сражались воины, одетые в кольчуги, но никак не в пластинчатые лорики, характерные для более позднего, имперского периода римской истории!
        Однако изготовление многих тысяч колец, которые требовались для кольчуги, а также их соединение было делом совсем нелегким. Нашлись даже специалисты, подсчитавшие количество времени, нужное, чтобы одеть в них целый легион. В частности, такое исследование провел английский историк Майкл Томас, который на основании экспериментальных данных сделал вывод, что для того чтобы сделать одну кольчугу из колец диаметром 6 мм, 50% из которых будет сварено, а 50% склепано, потребуется 1,3 года.
        Сцена из «Библии Мациевского» - воин, одетый в кольчугу (на переднем плане) и чепец, надевает стеганые наколенники. Воин сзади одет в стеганый гамбизон
        Таким образом, чтобы обеспечить кольчугами целый легион численностью 6000 человек (а именно столько было в нем воинов в I в. н.э.), требовалось 29 000 000 человеко-часов рабочего времени. Поэтому вряд ли стоит так уж удивляться тому, что кольчуга у римлян широкого распространения не получила и применялась не столько кольчужная, сколько чешуйчатая броня. Починка пластинчатых доспехов с пластинками, нашитыми на кожу или на ткань, может быть произведена самим воином, и сделать это мог всякий, владеющий иглой. Отмечается, что кольчуги римских легионеров вплоть до I в. н.э. весили 12 -15кг, то есть были очень тяжелыми, из-за чего позднее от них и отказались.
        Сцена из «Библии Мациевского». Саул надевает доспехи на Роквида перед схваткой с Голиафом
        Всаднические кольчуги римлян были похожи на кельтские. У них было оплечье, походившее на пелерину, то есть они состояли из двух деталей общим весом около 16кг. Нижние концы оплечья закреплялись на груди у всадника с помощью двух крючков, изогнутых в виде буквы «S». У бедер всаднические кольчуги имели разрезы, что облегчало посадку верхом. На колоннах Траяна и Марка Аврелия мы видим удивительно короткие кольчуги с зубчатым подолом, и непонятно, что это - способ героизации легионеров либо так было на самом деле. С другой стороны, есть немало рельефов и изображений легионеров в кольчугах как более раннего, так и более позднего времени, где мы видим кольчуги вполне нормальной длины, то есть примерно до колен.
        Интересно, что, сравнивая вес римских кольчуг с весом кольчуг у других народов, можно заметить, что примерно столько же весили и кольчуги из Судана, изготовленные во второй половине XIXв. ивес которых достигал 13,5кг. При этом диаметр колец у целого ряда римских кольчуг был всего лишь 4 мм, что меньше диаметра колец многих более поздних и дошедших до нашего времени кольчуг эпохи Средних веков, кольца которых имели внутренний диаметр 5 -7 мм.
        А вот то, что кольца у большинства из найденных римских кольчуг были не заклепаны, а сведены, свидетельствует о «поточном», массовом их производстве на крупных государственных мастерских. Очевидно, что это было сделано специально ради унификации и удешевления их производства, пусть даже и в ущерб качеству изготовления.
        В Англии было обнаружено так называемое «погребение в Саттон Ху», исследуя которое археологи сделали вывод, что это могила англосаксонского короля Рэдуолда, умершего в 625 году. Так вот там же нашли и кольчугу, диаметр колец которой, скрепленных, кстати говоря, медной проволокой, был равен 8 мм. То есть уже в VII веке кольчуги в Европе были известны.
        Арабы тоже знали и применяли кольчугу, что доказывает и знаменитая «беседа» калифа Омара и Амира ибн аль-Аза, представляющая характерный жанр средневековой восточной литературы.
        «Что дротик? - задает вопрос Амир, а калиф на него отвечает: - Это брат, который может предать тебя. - Что стрелы? - Стрелы - это посланцы смерти, которая настигает, а может и миновать. - Что щит? - Это защита, которая страдает сильнее всего. - Что кольчуга? - То, что составляет заботу для всадника и досаду для пехотинца, однако во всех случаях это наилучшая защита. - Что меч? - Это то, что может послужить причиной твоей смерти!»
        У викингов кольчуга называлась «рубашкой из колец», причем ей, точно так же как и щиту, давались разные поэтические названия. Ну, скажем: «Голубая рубаха», «Боевое полотно», «Сеть стрел» и «Плащ для боя». И, опять-таки, нужно отметить, что на кольчугах викингов кольца хотя и были сведены и перекрывали друг друга, но их края при этом никак не скреплялись. Такая технология давала возможность значительно ускорить их выработку и плести их прямо на корабле. Поэтому среди викингов кольчуга рассматривалась как самая обыкновенная «одежда» для воина. У ранних кольчуг были короткие рукава, и они доходили до бедер, так как викингам приходилось в них же грести на своих судах, и длинные кольчуги им в этом бы только помешали. Однако уже в ХI веке их длина, по крайней мере на некоторых, сильно увеличилась. Например, кольчуга у Харальда Хардрада уже доходила ему до середины икр и была при этом настолько прочной, что «никакое оружие ее не могло разорвать». Хотя, конечно, викинги ощущали тяжесть своего защитного вооружения и даже нередко сбрасывали его перед боем, как это случилось, например, во время битвы на
Стемфордском мосту в 1066 году, непосредственно перед битвой при Гастингсе.
        Кстати, среди историков довольно долго существовало мнение, что знаменитая вышивка, посвященная этой битве и более всего известная под названием «Ковра из Байё», изображает несколько разных видов доспехов. Это и броня из металлических колец, нашитых на кожу, причем каждое из них при этом с другими кольцами не соединялось. Потом - простеганную броню из кожи, прошитую так, что внутри у каждого квадрата или ромба могла находиться металлическая пластина. Насколько это именно так, а не иначе - сказать трудно. Однако однозначно одно, а именно, что эти доспехи ну никак не могли представлять собой комбинезон, объединенный в одно целое с рукавами и штанами (рисунок такого воина был в свое время даже помещен в «Детской энциклопедии» советского времени!), как это считалось тогда же. Очевидно, что эту одежду надевали через голову либо - как медицинский халат и завязывали потом на спине. Доказательством этому служит сама вышивка, на которой с павших воинов они снимаются так же, как ночная рубашка, то есть через голову. Операция эта была бы невозможна, если бы ее верхняя часть объединялась со штанами! А вот
квадратная вставка, которая видна на груди у многих воинов, могла быть и клапаном воротника, и даже кольчужной маской для нижней части лица, еще не пристегнутой. В любом случае современные ученые, рассматривавшие этот вопрос, относятся к разнообразию защитных доспехов, изображенных на «полотне из Байё», явно скептически, потому что, по их мнению, обыкновенной кольчуги в то время воинам вполне хватало, а от добра добра не ищут! Другое дело, что у герцога Вильгельма и брата его епископа Одо мы видим на ногах чулки из кольчужного полотна, однако даже у них они не цельные, а защищают ноги лишь спереди. То есть даже таким состоятельным господам такие чулки были либо не по карману, либо они не видели в них нужды!
        Сцена из «Библии Мациевского». Израильтяне преследуют мадианитян
        Подлинная римская кольчуга и рядом с ней восстановленный образец ее плетения (Музей в Саальсбурге, Германия)
        И вот этот-то комплект вооружения наши советские историки долгое время называли «тяжелым», делающим рыцаря неуклюжим, неповоротливым, и издевались над ним как могли. Причем лишь только для того, чтобы доказать самобытность всего нашего пути развития! Между тем точно такой же комплекс вооружения всадника был и у витязей Руси, и у сарацинских всадников Ближнего Востока, с которыми рыцари Запада познакомились во время Крестовых походов, а если он чем-то и отличался, то лишь в деталях!
        К XI веку кольчуга в Европе обогнала по популярности все остальные доспехи. Собственно, всех остальных было всего три. Кроме кольчуги, доспехи из пластинок, нашивавшихся на кожу, и доспехи из пластинок, в которых они соединялись тонкими ремешками из кожи. А были доспехи, которые, скорее всего, и вовсе не существовали, но о которых тем не менее писали ученые. Прежде всего это доспехи из колец, нашитых в ряд на кожаную основу. Никто их не видел. Но их могла носить рыцарская «беднота», у которой хватало денег на кольца, но не на то, чтобы оплатить сборку кольчуги. Возможно, это делали их слуги. Но это, опять-таки, не более чем домыслы. Как вообще можно доказать, что такие доспехи когда-то существовали? Однако если уж фантазировать, куда интереснее в первую очередь подумать над тем, а как вообще появилась кольчуга, с чего это люди подумали, что кольца между собой надо переплетать, и сообразили, что таким образом у них получится кольчужная ткань, пригодная для защитной одежды. Зачем вообще это им понадобилось?
        Вышивка из Байё. Воины одеты в кольчуги и с той, и с другой стороны («Музей ковра», Байё, Франция)
        Задумался над этим итальянский историк Франко Кардини в книге «Истоки средневекового рыцарства», напечатанной в России еще в 1987 году. И там он выдвинул следующую гипотезу ее возникновения. Что, мол, сначала кольца нашивались на одежду шаманов (а те точно так же участвовали в боях и походах диких племен, как и все прочие боеспособные мужчины) с магической целью, а их переплетение между собой увеличивало их магическую силу - потому что «одно кольцо передает свою силу всем остальным». И чем больше колец, тем выше была магическая сила такой одежды. Поэтому кольца стали уменьшать в диаметре, и вот тут-то и оказалось, что стрелы с костяными либо кремневыми наконечниками через такую «магическую» одежду не проходят! Ну, а как только это заметили, кольца перестали нашивать, а соединили их друг с другом и получили «волшебную» металлическую ткань…
        То есть искать то место, где появилась первая кольчуга, следует там, где древнейшие кольчуги могли носить жрецы-шаманы, участвовавшие в битвах наряду с воинами. Сначала это была просто одежда с кольцами-амулетами, затем средство защиты от стрел, но «магический» характер ее ношения сохранился и впоследствии, хотя происхождение его и было забыто.
        Всадники в кольчугах эпохи поздней Римской республики с алтаря Луция Домиция Агенобарба (консула 16 года до н.э.) (Лувр)
        «Сон Генриха I Английского» (суть кошмара: сподвижники намереваются убить короля во сне!). Рисунок в манускрипте «Хроники» Джона Уорчестера, который датирован концом ХIIв. На воинах неподпоясанные кольчуги (скорее всего, тогда их так носили), а в руках щиты в форме «перевернутой капли», украшенные изображениями, вскоре появившимися на геральдических щитах (Британская библиотека, Лондон)
        Английские историки считают, что уже к 1066 году кольчуга доминировала на полях сражений, и продолжалось это достаточно долго - почти двести лет. Во всяком случае, историк Клод Блэр не раз утверждал, что «эпоха кольчуги» вЕвропе - период с 1066 по 1250 год. Существуют и другие предположения на этот счет, однако именно эти временные рамки наиболее обоснованны, поскольку подтверждаются многочисленными источниками.
        Устроены кольчуги этой эпохи были следующим образом: вних использовались кольца сварные (каждое кольцо из отрезка проволоки с концами, соединенными с помощью кузнечной сварки) и сведенные, у которых концы накладывались друг на друга и соединялись заклепкой либо П-образной скобкой. Любая кольчуга, у которой кольца соединены встык, по его мнению, либо новодел, либо работа восточных мастеров, хотя и всегда бывали исключения.
        Ф. Кардини подчеркивал изначально магический характер доспеха из переплетенных колец, однако, несомненно, это тот самый случай, когда иррациональное с выгодой сплелось с рациональным. Конечно, она не защищает от таранного удара копьем, сильный удар мечом может ее разорвать, та же булава может сокрушить воину кости, даже и через кольчугу, наконец, ее может пробить стрела с тонким шилообразным наконечником. Но… при всем при этом в бою лучше все-таки было ее иметь, чем не иметь, так как шансы на выживание она, вне всякого сомнения, повышала, потому что защищала от скользящих ударов мечом, от укола кинжалом и легких стрел. Количество колец в ней достигало 20 тысяч. Вес составлял 9 -13кг, хотя самая тяжелая кольчуга из Англии, сохранившаяся до настоящего времени, весит 24кг!
        Инструменты для изготовления кольчуги, по данным британских историков: 1 - «мотатель», образцы колец и плетения; 2 - «сводилка»; 3 - «расплющиватель»; 4 - «прокалыватель»; 5а - готовые полоски; 5б - соединение двух полос. Рис. А. Шепса
        Для изготовления кольчуги требовалась проволока, то есть в означенный период истории именно ее производство было поставлено «на поток» исделалось по-настоящему массовым. Получали ее из раскаленного железного прута, который протаскивали через отверстия, имеющие форму конуса в железной пластине. Диаметр отверстия с каждой такой протяжкой все время уменьшался, и, соответственно, уменьшался и диаметр проволоки.
        Затем ее наматывали на стержень («мотатель») виток к витку, как пружину, и на нем же и разрубали. Таким образом, кольца получались одинакового размера. Потом вставляли в стальной брусок с отверстием, имеющим форму конуса, и сверху давили специальным штампом. От этого кольца уменьшались в диаметре, а их концы заходили один на другой. Чтобы соединить их накрепко, кольца укладывали в «расплющиватель» - где их концы расплющивали ударами молотка. Теперь в них проделывали отверстия мощным рычажным «прокалывателем», потому что сверлить их было бы технически очень сложно. Затем каждое второе кольцо могли раскалять на огне, в отверстия при этом вставлялись заклепки, и сковывали все это между собой. Остальные кольца заклепывали уже в процессе сборки «в холодную». Однако самые ранние кольчуги имели все кольца, соединенные на заклепках непосредственно при сборке.
        Соединение одного кольца с четырьмя соседними считалось самым простым и было самым распространенным. Двойная кольчуга - это соединение одного-двух колец сразу с восемью кольцами, то есть их количество практически удваивалось. Но она была тяжела, хотя и очень надежна. На Востоке существовали и другие способы плетения, например «1 + 6». А в Японии кольца не склепывались, а соединялись по принципу наших колец на брелоках для ключей, то есть заводились одно за другое, и поэтому имели они не один виток, а два - два с половиной! По весу и расходу металла такая кольчуга была лишь немного тяжелее клепаной, но зато технологичность сборки возрастала в разы. Да и починить такую кольчугу было значительно легче.
        Кольчуга, изготовленная мастером А. Давыдовым по найденным на Золотаревском городище фрагментам: внешний диаметр колец - 12,5 мм, внутренний - 8,5 мм, толщина проволоки - 1,2 мм. Всего на нее ушло 23 300 колец. Вес 9,6кг. Все кольца соединены посредством клепки
        До нас дошел образец кольчуги 1237 года, найденный на территории Золотаревского городища на территории России в Пензенской области, где, скорее всего, осенью того же года имела место ожесточенная битва местных жителей с войсками Бату-хана, шедшими походом на Русь. Так вот, удалось выяснить, что каждое кольцо этой кольчуги, во-первых, было немного сплющено, а во-вторых, на его плоской стороне имелось полукруглое «ребро жесткости». Кольчуга эта была восстановлена одним из пензенских умельцев - Андреем Давыдовым и является настоящим шедевром оружейного мастерства той далекой эпохи. Ведь уровень технологии того времени был значительно ниже современного, и та оснастка, нужная для изготовления такой кольчуги, которая сегодня легко может быть сделана на различных станках, тогда целиком и полностью делалась вручную.
        Западноевропейская кольчуга (хауберк) 1400 -1460гг. Вес 10,47кг (Кливлендский музей искусств)
        Отсюда можно сделать и еще ряд интересных выводов. Первый: мастер-оружейник мог иметь либо один набор приспособлений для изготовления колец, либо два-три набора для изготовления колец разного диаметра. Но никак не больше, так как стоимость их, несомненно, должна была быть очень велика, так как каждый такой набор открывал человеку путь к процветанию. А отсюда следует и второй вывод, что все кольчуги того времени имели примерно один размер колец, либо, опять-таки, два-три типоразмера, но никак не больше. Большие кольца не могли быть использованы, так как давали не слишком хорошую защиту от стрел, тогда как кольчуга из слишком уж миниатюрных колец тоже особо ни от чего не защищала. То есть доспех этот в эпоху кольчуги был в достаточной степени унифицированным.
        Более того, ряд доспехов из колец был просто уникальным, что, опять-таки, показала работа мастеров-реконструкторов. Например, тот же Андрей Давыдов сделал байдану (разновидность кольчуги с плоскими кольцами) «иранской работы времен шаха Аббаса I, на каждом из клепаных колец которой выбиты имена Аллаха, пророка Мухаммеда, его жены и детей». Так вот, по его словам, работая на современном оборудовании, он не мог сделать больше 20 -30 колец в день, и… сколько же тогда колец делал мастер того времени и для кого делал столь трудоемкое (и дорогое!!!) изделие.
        И тут важно, коль речь пошла о ценах, заметить, что уже в 1080 году за кольчужный доспех во Франции, или гобер, платили 100 су: вдвое и даже в пять раз больше, чем за лошадь. А боевой конь в пять раз превосходил по цене быка, а в ХIII веке боевой жеребец дистриер был в семь раз дороже, чем простая дорожная лошадь. В 1181 году стать рыцарем в Англии было очень «просто». Требовалось иметь кольчугу, шлем и щит, а также копье и меч. Простому воину предписывалось наличие кольчуги облегченного типа (гобержона - то есть кольчуги с рукавами по локоть), простого железного шлема и копья. Совсем простым было вооружение городского ополченца, имевшего стеганый кафтан, железную каску и копье.
        Судя по иллюстрации из манускрипта 1125 -1150гг., на которой св. Эдмунд побеждает датчан, можно сделать вывод, что рыцарское снаряжение за то время, что прошло с 1066 года, поменялось лишь в деталях! Например, шлемы стали ковать из целого металлического листа, а их верхушка - загибаться немного вперед; рукава сделались длиной до запястья; на голове у рыцарей появились кольчужные капюшоны (а сам шлем при этом, соответственно, стал более объемным), и это все те новшества, которые сумел заметить художник! Ни тебе кольчужных чулок, ни хотя бы каких-нибудь конских доспехов - ничего такого!
        И выходит, что прогресс в вооружении вроде бы и был, но шел очень и очень медленно. Но тут многое зависело от моды и от кошелька рыцаря. Например, нашлись историки, которые изучали рисунки «Винчестерской Библии» (1165 -1170) и заметили, что, хотя длина кольчуг и осталась такой же, что и в 1066 году, фигура рыцаря изменилась визуально очень сильно. Почему? Да потому, что появилась мода выпускать из-под них длинные кафтаны до лодыжек, да еще и ярких цветов!
        По мнению английского историка К. Блэра, самое удивительное, однако, не в этом, а в том, что он так и не нашел в свое время источники, в которых бы указывалось, что рыцари носили какое-нибудь стеганое одеяние под кольчугой, хотя отсутствие какой-либо жесткости у нее очевидно. И тем не менее вплоть до конца XIII века единственным стеганым элементом одежды рыцаря был чепец на голову! В известном манускрипте этого периода, «Библии Мациевского», есть много изображений кольчуг, которые и надевают, и снимают, и во всех случаях единственная одежда под ней - это обычная рубашка с рукавами до запястья. Остается только предполагать, что какая-то подкладка могла быть и на самой кольчуге, вот только доказать это предположение сегодня практически невозможно.
        С 1150 года в обиход рыцарства входят шоссы - чулки из кольчужной ткани, называвшиеся в Англии «хозен». Их закрепляли на поясе, а надевали под кольчужную рубашку. Некоторые имели длину до колен, тогда как другие могли доходить до середины бедра. Более ранняя их форма - это кольчужная полоса, шедшая вдоль ноги спереди и сзади имевшая завязки. Более поздняя форма - настоящие кольчужные чулки с подкладкой из ткани. Зато защитной стеганой одежды, которую носили как с кольчугой, так и без нее, в это время имелось сразу три вида. Это камзол, гамбезон и акетон, хотя чем они различались, ответить сегодня крайне затруднительно.
        Возможно, эти термины уже тогда использовались произвольным образом, и по смыслу они были взаимозаменяемыми. В целом британские историки полагают, что рыцарь теперь выглядел значительно ярче и красочнее, но цвет металла в его фигуре по-прежнему преобладал. Под своей металлической одеждой рыцарь в то время носил брэ - льняные панталоны до колен - и длинную рубашку, также до колен, по возможности шелковую или уж по крайней мере льняную. На ноги надевали чулки из ткани, поверх которых натягивали шоссы из кольчуги на подкладке. Поверх рубашки надевался кафтан из тонкой хлопковой ткани и гамбезон из кожи или грубого полотна. Голову в обязательном порядке покрывали стеганым чепцом, так как собственно кольчужный капюшон просто так на голову никогда не надевали.
        Западноевропейская кольчуга (хауберк) 1400 -1460гг. Вес 10,47кг (Кливлендский музей искусств)
        Авимелех убивает Гаала. Все воины изображены одетыми в кольчуги. Псалтирь королевы Марии. 1310 -1320гг. (Британская библиотека, Лондон)
        В конце ХII века, скорее всего в результате влияния походов на Восток, кольчугу дополнили капюшоном и рукавами с перчатками, ну, а чулки-шоссы стали носить повсеместно. Вначале, по понятным причинам, рукава кольчуги до кисти не доставали. На руках воины носили кожаные рукавицы или перчатки, но когда у кольчуг появились длинные рукава, оканчивающиеся кольчужными рукавицами, подшитыми кожей, от них отказались. Посредине ладони каждая такая рукавица имела разрез, позволявший в любой момент высвобождать из них руки, что, конечно же, было очень удобным изобретением. Где-то после 1250 года появились и кольчужные перчатки с отдельными пальцами, однако и от более ранней версии рыцари не отказались, так как вариант с отдельно сплетенными пальцами был дороже. Вот такой наряд и стал стандартным рыцарским облачением. Об этом свидетельствует рельеф 1210 года с фигурой рыцаря из церкви Св. Юстина в Пидне, на котором он изображен в кольчужных доспехах, надетых на него с ног до головы, и шлеме с лицевой маской с отверстиями для дыхания и для глаз подобно металлической статуе.
        Глава 32
        Одежды для крестоносцев и… их боевых коней
        «…сии облеченные в белые одежды…»
(Откровение Иоанна Богослова, 7:13)
        Почему-то среди наших граждан утвердилось суждение - видимо, это было связано с массовым просмотром населением кинофильма «Александр Невский», - что крестоносцы - это обязательно рыцари в белых налатных одеждах и белых плащах, хотя в реальности это было совсем не так. Вплоть до начала и даже середины XIIIв. воины рыцарского сословия имели вид «металлической фигуры», поскольку с головы до ног были затянуты в кольчужные доспехи.
        Однако со временем «голые кольчуги» начинают понемногу исчезать, вернее, их стали прикрывать одеждой, получившей название сюрко. Считается, что сюрко появилcя в эпоху Крестовых походов на Восток, и это у мусульманских воинов европейцы переняли обычай носить защитное вооружение, прикрывая его одеждой из ткани, поскольку иначе оно очень сильно нагревалось на солнце. И появляться они стали уже с середины XII века, о чем говорят нам миниатюры из «Винчестерской Библии» иоблаченные в них эффигии. Первые образцы такой одежды представляли собой длиннополое одеяние с разрезами и спереди, и сзади, и без рукавов (о чем, кстати, сообщается в Википедии). В XIII веке она приобрела особую популярность и стала, можно сказать, едва ли не самой заметной частью рыцарского «костюма». Функциональное значение этого наряда вроде бы вполне очевидно - защищать владельца от дождя (а его кольчугу от ржавчины) и солнца. Но историки Д. Эдж и Д. Паддок считают столь широкое распространение сюрко все-таки не вполне объяснимым. Возможно, что это была своеобразная дань моде и средство выделяться качеством и богатством ткани, а
также вышитыми геральдическими изображениями, которыми тогда же начали его покрывать.
        К. Блэр также указывает, что в середине XIIв. впрактику военного дела рыцарского сословия вошло ношение длинного матерчатого одеяния, именовавшегося сюрко. Причем он отмечает, что в разное время и разными учеными выдвигались идеи относительно причин его появления, но ни одна из них не имеет под собой достаточно веских оснований. То есть около ста лет рыцари довольствовались одеждой из кольчуги, а потом вдруг начали ее почему-то закрывать. Мнение, что сюрко защищал от непогоды, основывается на таком рыцарском стихотворном произведении, как «Признание короля Артура», где написано буквально следующее:
        Одежды зеленого цвета,
        Чтоб были доспехи чисты,
        Капризы дождей не страшны.
        Вот только сомнительно, чтобы такая свободная и длинная одежда, да еще и без рукавов, могла бы эффективно выполнить такую функцию. Ну, а если это был способ продемонстрировать герб обладателя сюрко? Да, действительно, система геральдики, как и сюрко, появилась примерно в это же время. Однако известно, что изображения гербов и гербовые цвета на них были далеко не всегда. И часто бывало так, что сюрко имел один цвет, конская попона - другой, а цвета герба с ними не совпадали. Возможно, что мода на эту одежду родилась под влиянием церкви, так как облегающие тело кольчуги слишком уж сильно «анатомизировали» тело того, на кого они были надеты.
        Так что может быть и так, что ходить просто в кольчуге стало «неприлично». К. Блэр также говорит о том, что просторная верхняя одежда, закрывающая доспехи, могла быть перенята крестоносцами на Востоке у мусульман и уже после этого появиться в Европе.
        Наиболее древнее изображение сюрко британский историк обнаружил на печати Валерана де Белломонте, графа Меллана и графа Вустера, находившейся на его грамоте примерно 1150 года. Важно, что это не только наиболее раннее его изображение, но и то, что само это одеяние довольно необычного вида. Так, у него имеются рукава, и они достигают запястий. Такой покрой стал характерен лишь для второй половины XIIIв. ираспространился во второй половине XVIв., хотя в целом и встречался довольно-таки редко. Традиционный сюрко - это все-таки плащ с отверстием для головы. Он не сшит по бокам, поэтому свободно ниспадает сверху вниз. У этого же сюрко до бедер он прилегает к телу достаточно плотно, но затем в виде широкой юбки расходится до самых лодыжек и имеет разрезы для езды верхом, то есть скроен далеко не столь уж и примитивно. Рукава до запястий прилегают очень плотно, затем расширяются и образуют что-то вроде длинных вымпелоподобных лент.
        Похожие сюрко, хотя и без рукавов, мы видим на раскрашенной заставке из «Винчестерской Библии» (книги Джошуа), ок. 1170 года, а также на Большой печати короля Иоанна, относящейся к 1199 году. До 1210 года сюрко на миниатюрах встречается довольно редко, зато потом без него не обходится практически ни одна миниатюра. Приблизительно с 1320 года он имеет вид халата свободного покроя без рукавов и с большими проймами и «юбкой» сразрезом, доходящей до середины икр. Но были и варианты длиной до лодыжек и даже до колен. Где-то с 1220 года могут встречаться и сюрко с рукавами длиной до локтей, хотя таких изображений до второй половины XIII века и мало.
        Вальтер фон Метц с миниатюры из «Манесского кодекса». Весь его наряд представляет один сплошной «паспорт» внушительного размера
        Британские историки Д. Эдж и Д. Паддок также считают, что столь широкое распространение сюрко не вполне объяснимо. По их мнению, это могла быть и просто дань моде, и средство выделиться, поскольку сюрко зачастую шились из дорогих тканей. Кроме того, на них были также вышиты геральдические изображения (хотя и не всегда). С другой стороны, именно белый сюрко из обычного полотна давал царю наилучшую защиту от солнца, а с нашитыми на него крестами выражал и саму суть крестоносного движения. Э. Окшотт термином «сюрко» всвоих работах не пользуется, а называет его коттой, указывая при этом, что во всеобщее употребление она не входила вплоть до 1210г., хотя отдельные ее образцы известны были еще до конца XIIв. По его мнению, точное назначение ее все-таки неизвестно. Считают, она была привезена из Святой земли крестоносцами, где подобная вещь была просто жизненно необходима, чтобы палящее солнце чересчур не нагревало кольчугу. Но тогда получается, что котта на Западе была неизвестна и даже думать о ней не думали до 1200 года. А ведь воины Христовы стали возвращаться с Востока уже в том же 1099 году, то
есть за столетие до указанного срока. Так почему же тогда котту не использовали значительно раньше? Можно, как считает Э. Окшотт, утверждать, что этот предмет одежды использовался в целях опознавания, поскольку на нем был герб владельца. Это также весьма вероятное предположение, так как котта стала модной практически одновременно с появлением геральдики. Но… гербы далеко не всегда изображались на котте-сюрко. Бывало и так - и изображения тех лет это подтверждают, - что котта могла быть одного цвета, щит - другого, а конская попона - третьего! «Я думаю, - продолжает Э. Окшотт, - что котта была данью моде; конечно, ее использовали в практических целях, поскольку она действительно закрывала от солнца и в какой-то мере от влаги большую часть поверхности кольчуги и давала превосходную возможность для демонстрации гербов; этот предмет одежды был бесценен в тех случаях, когда нужно было опознать погибшего на поле сражения, поскольку шлем легко мог откатиться далеко, а лицо от ранений стать неузнаваемым. Однако, каким бы ни было назначение котты с точки зрения жизненной необходимости, это был веселый и
красочный наряд, превращавший угрюмого и сурового рыцаря в темной коричнево-серой кольчуге в фигуру галантную и блистательную, - и это вполне согласовывалось с тем расцветом, которого достигла к концу XII века веселая наука рыцарства».
        Поединок Эдмунда Железнобокого (слева) и Кнута Великого, после которого они заключили мир, а Эдмунд был предательски убит. Миниатюра из «Библии Исповедника» Матвея Парижского, ок. 1250г. (Библиотека Паркера, колледж «Корпус Кристи», Кембридж) Обратите внимание, что конь Кнута одет в кольчужную попону
        Миниатюра с заглавной буквы в манускрипте из Северной Франции 1280 -1290гг., изображающая рыцарей с геральдическими щитами в руках и таких же конских попонах, но в сюрко совершенно другого цвета, не совпадающего с цветом герба (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Покрой котты часто изменялся, но это зависело даже не столько от эпохи, сколько от личных предпочтений рыцаря: вXIIIв. ее могли шить очень длинной или, напротив, очень короткой, с рукавами или без них. В общем, это простое одеяние, наподобие ночной рубашки, без рукавов, зато с разрезом от подола и почти до талии спереди и сзади, так, чтобы его обладатель мог бы легко садиться в седло. Хотя в девяти случаях из десяти ее шили без рукавов, подчеркивает Э.Окшотт, известны были и котты с рукавами, причем некоторые из них имели рукава только лишь до локтей, а некоторые - даже до самых запястий.
        То есть со временем котта или сюрко приобрели характер «форменной одежды». Тем более что известны экземпляры, пошитые из бархата и даже парчи, да еще и щедро расшитые гербами. И собственно, почему бы рыцарям такое и не носить? Это была, по сути, единственно возможная для них верхняя одежда, которую они могли себе позволить, и стоило поэтому употребить всю свою фантазию, чтобы показать свое богатство и знатность. Котты из тканей ярких цветов, расшитых серебром и золотом, приятно контрастировали с чисто военной «металлической одеждой» ипозволяли продемонстрировать феодалам и свое богатство, и тонкий, художественный вкус.
        Позднее сюрко уступил место более короткой куртке-джюпону, имевшей вид плотно прилегающего к доспеху жакета, едва доходящего до бедер. Однако при всех изменениях, диктуемых модой, геральдический характер этого одеяния оставался неизменным. Об этом говорит, например, дошедший до наших дней джюпон, принадлежавший Черному Принцу, сделанный из бархата красного и голубого цвета с изображенными на каждом поле соответствующего цвета золотыми лилиями Франции и английскими «леопардовыми львами».
        Но если крестоносцы со временем стали носить поверх доспехов одежду, то как тогда обстояло дело с их лошадьми? Из исторических кинофильмов нам известно, что рыцарские кони были покрыты попонами. Но имелось ли что-то для защиты от стрел и копий под этой их «одеждой»? Ведь на полях сражений погибали не только люди…
        Известный английский историк Дэвид Николь, реконструируя внешний вид рыцаря конца XII века, привел в одной из своих работ советы рыцарям некоего Анаута Гуилхема де Маршана (1170г.). Следуя им, воины должны были поступать примерно так: «Имей хорошего коня… чтобы он мог быстро бежать и нести тебя и твое оружие. Приготовь свои доспехи, копье, меч и хауберк, а также сюрко. Конь должен быть хорошо выезжен, а когда сделаешь это - положи на него доброе седло и узду и по-настоящему хорошие доспехи, чтобы ничего не было упущено. Попона коня должна иметь такую же эмблему, что и седло, и быть такого же цвета, что твой щит и вымпел (пеннон) на конце копья. А еще тебе понадобится конь, чтобы везти твой двойной хауберк и твое оружие…»
        Миниатюра 1250г. «Роман об Александре». Аббатство Св. Олбанса (Библиотека Кембриджского университета)
        Псалтирь Сент-Луи. 1270г. (Национальная библиотека Франции, Париж)
        Совершенно очевидно, что в это время конские попоны воспринимались уже как нечто само собой разумеющееся. Более того, наряду со щитом, вымпелом и прочими деталями рыцарского снаряжения попона украшалась родовым гербом и наряду со всем прочим представляла своего рода «паспорт» знатного воителя. Однако ни о каких защитных функциях попоны (хотя она, вне всякого сомнения, хоть как-то оберегала коня от холода и дождя) первоначально и речи не было. Ведь всего лишь за 100 лет до этого, а именно в 1066 году, судя по знаменитой «вышивке из Байё», никаких конских доспехов у всадников не было вообще.
        Что же касается причины, по которой рыцари стали «одевать» своих лошадей, то она, скорее всего, такая же, как и та, что вызвала появление геральдической палатной одежды, а именно - знакомство с древней и богатой культурой народов Востока в ходе Крестовых походов.
        Известно, что стеганые защитные панцири были на лошадях китайских всадников задолго до того, как племена гуннов вторглись в Европу. Находка такого панциря в местечке Дура-Европос показывает, что в римскую эпоху лошади уже «носили» такую «одежду» из нашитой на мягкую основу металлической чешуи, и точно такие же панцири имелись у тяжеловооруженной конницы византийцев. Причем на Востоке самые ранние упоминания о таких доспехах относятся к эпохе пророка Мухаммеда, когда у арабов появилась конница по персидскому образцу. Соответственно, в Персии подобные доспехи появились еще раньше, и это не удивительно, поскольку о наличии конских защитных панцирей у персидской кавалерии сообщает еще Ксенофонт, а римские легионы столкнулись с персидскими панцирными всадниками в битве при Каррах.
        Эффигия Беренгара де Пужверта (1278г.). Ну, а этот рыцарь решил выделиться средь прочих, обрядившись в богатую ткань!
        При этом традиция защищать доспехами боевых коней сохранялась в Персии потом еще очень долго. Так, венецианский посол при дворе шаха Исмаила I Иосиф Барбаро писал в своем дневнике в 1474 году: «Каждая из двух тысяч лошадей, предназначенных для службы, была покрыта железным доспехом, состоящим из небольших посеребренных или позолоченных квадратиков, соединенных кольцами, они свешивались наподобие гирлянды до самой земли, а по их нижнему краю шел золотой кант».
        Для защиты коня использовались не только пластинки самых разных форм и размеров, но также и кольчужная броня, о чем совершенно недвусмысленно говорит поэма Фирдоуси «Шахнаме».
        Более того, по заметкам францисканского монаха Плано Карпини, известно, что пятичастные панцири из кожаных полос, сшитых друг с другом, имелись также и у монгольских всадников, с которыми европейские рыцари в XIII веке встретились на полях сражений. Монголы под предводительством Бату-хана вторглись в Европу лет на 70 позднее, чем появился на свет текст Анаута Гуилхема де Маршана, поэтому вряд ли можно считать именно этих восточных воинов тем образцом, которому рыцари захотели подражать.
        Ричард Веллесборн де Монфор (1286г.). Как-то странно он выглядит, не так ли? На сюрко «восстающий гриффон», на щите - «трусливый восстающий лев»…
        Миниатюра XVI века из поэмы Фирдоуси «Шахнаме» изображает воинов своего времени, одетых в кольчуги, поверх которых надеты яркие кафтаны. К шлемам приделаны кольчужные бармицы, оставляющие лицо открытым (Британский музей, Лондон)
        Восточный доспех газаханд (а), описанный Усамой ибн Мункызом и ему принадлежащий: первый слой - льняная подкладка, кольчуга восточного плетения из мелких колец, прокладка, стеганная хлопком, «франкская кольчуга» из крупных колец и сверху узорчатая ткань. Пуговица-застежка доспеха (б). Рис. А. Шепса
        Скорее всего, именно под жарким солнцем Палестины ратники из разных стран Европы оценили не только восточный шербет, массаж и турецкую баню, но и достоинства широких свободных одежд, покрывающих доспехи, а также конских попон, защищающих их боевых товарищей и от жары, и от укусов докучливых насекомых.
        С другой стороны, тот же Д. Николь отмечает, что, судя по дошедшим до нас сведениям, использовавшаяся в Иране еще в X веке конская броня баргустуван была очень тяжелой (более тяжелой, чем самые тяжелые доспехи европейцев!), и далеко не всякая лошадь могла ее нести, из-за чего броня применялась весьма ограниченно. В Сирии конские доспехи использовались гуламами (обращенными в воинов иноплеменными рабами), а впоследствии и конницей династии Фатимидов.
        Что же касается Европы, то здесь с конца XII века на голову коня стали надевать шамфрон - налобник-маску - вначале из кожи, а затем из металла, причем украшали его аналогично шлему всадника. О цельнокованых доспехах в то время не могло быть и речи, так как не существовало столь мощных коней, способных выдержать их вес (такие лошади были выведены позднее).
        Французский документ 1302 года упоминает конские доспехи бард и капаризон, которые могли быть и стегаными, и набивными, а также броню из кольчуги. Шамфрон делался кольчужным или кожаным, причем нередко его золотили. Вполне возможно, что стеганые и набивные попоны самостоятельным видом защиты тогда уже не считались, а применялись как подкладка под кольчугу. Что же касается доспехов из металлических пластин, то наиболее ранний их образец датируется 1338 годом, но какой именно была подобная броня, детально не установлено.
        Миниатюра «Хроники из Версена» 1370г. Регенсбург (Баварская государственная библиотека, Германия). Как видите, на рыцарях длинных сюрко уже нет, но тем не менее их доспехи прикрывают короткие кафтаны из разноцветной ткани!
        Шенк фон Лимбург. «Манесский кодекс». Совершенно очевидно, что названный рыцарь был большим модником. На его гербовом щите изображены три шестопера, но больше их нигде нет. Зато на нем расшитый сюрко, совершенно отличная от него красочная попона надета на лошади, а шлем украшают рога, декорированные павлиньими перьями!
        Особую роль в развитии конского защитного снаряжения сыграла Столетняя война, продемонстрировавшая пробивную способность луков и арбалетов в отношении многослойной кольчужно-пластинчатой брони. «Лучники били так яростно, что всадники несли немалые потери от острых зазубренных стрел: смотришь, там лошадь встала, не желая идти дальше, а здесь другая вздыбилась, точно обезумев, а тут иная бьется, как дьявол, а там еще одна поворачивается крупом к противнику», - писал льежский хронист Жан Ле Бель (Красивый).
        Так что доспехи самого рыцаря были в основном рассчитаны на защиту от копий и мечей, а броня его лошади - на защиту от стрел. Дело в том, что лучники посылали стрелы по крутой траектории так, что они поражали всадников и их коней сверху и попадали прежде всего в крупы и шеи лошадей. Вот почему именно эти части конских тел и защищались в первую очередь, хотя, разумеется, нагрудными латами оружейники также не пренебрегали.
        В XV и XVI веках на лошадях европейских рыцарей появились уже пластинчатые цельнокованые латы под стать тем, в которые облачались и сами рыцари. Как правило, доспехи закрывали все тело лошади, включая шею и круп. Теперь на большие металлические пластины наносились позолота и чеканка, рисунки для которой разрабатывали многие известные художники того времени.
        КНИГА В КНИГЕ
        Описывая похождения своих героев, романисты, к сожалению, зачастую все путают и ошибаются в деталях. Причем традиция вольного обращения с историческими реалиями началась едва ли не с Вальтера Скотта, о чем, разумеется, можно только пожалеть. Конечно, большая часть неточностей не так уж и бросается в глаза, но они есть, и лучше авторам их избежать. В Европе не было традиции нашивать кольчугу на ткань, хотя вполне возможно, что в данном случае мы имеем дело всего лишь с неточным переводом, что, к сожалению, тоже нередко случается… Ну и, конечно, не плащ надевали рыцари поверх своих доспехов, а котту или сюрко. Так что описание доспеха, приведенное ниже, совершенно не соответствует действительности.
        Филипп скинул с себя обычную одежду, и Льювеллин помог ему натянуть тяжелый гамбизон - толстое стеганое нижнее белье. Нельзя было придумать более непрактичной одежды для такого жаркого климата, но ни один рыцарь тех дней не мог позволить себе роскоши сражаться без нее. Лишь облачившись в гамбизон, можно было надевать короткую нижнюю кольчугу, доходящую до талии, понизу туго затягивающуюся ремнем и состоящую из длинных рядов колечек, скрепленных вместе. Без такой плотной рубахи стальные кольца кольчуги будут натирать потную кожу, к тому же гамбизон служил дополнительной защитой, смягчающей удары меча или копья.
        Итак, окинув Филиппа с ног до головы критическим взглядом, Льювеллин удовлетворенно кивнул и протянул ему самую необходимую и самую дорогую часть вооружения рыцаря - плотно прилегающую рубаху из очень тонкой кожи, на которой ровными рядами были нашиты сотни стальных колец, в два слоя перекрывающих друг друга и разделенных широкой полосой кожи, чтобы кольца лежали гладко. Для прочности кольца были скованы друг с другом. Такую рубаху-кольчугу, недавнее и очень дорогостоящее изобретение, могли позволить себе далеко не все рыцари и оруженосцы. Но сир Хьюго не жалел денег на вооружение сына. Верхняя кольчуга доходила до колен, а рукава спускались ниже запястий, частично покрывая ладони, словно латная перчатка, чтобы во время боя меч не скользил в руке.
        На голову и шею натягивался капюшон из таких же колец, что и кольчуга, но прежде Льювеллин надел на голову Филиппа маленькую кожаную шапочку, служившую смягчающей прокладкой и дополнительной защитой от удара меча. Когда Филипп почувствовал, что шапочка плотно прилегла к голове, Льювеллин закрепил ее тонким ремешком на темени. Открыв сундук, в котором хранились мелкие принадлежности вооружения Филиппа, он достал оттуда еще несколько тоненьких ремешков и, опустившись на колени, привязал подол кольчуги к ногам Филиппа, а потом такими же ремешками перетянул ему запястья, но не очень туго, чтобы не сдерживать свободу движений руки.
        Теперь лицо Филиппа обрамляли края капюшона, а все его тело было защищено плотными рядами колец кольчуги.
        -Хорошо, Льювеллин! Давай плащ.
        Крестоносцы уже давно на собственном опыте убедились, что драться в кольчуге под палящим солнцем Востока было невыносимо жарко, и они переняли турецкую традицию надевать сверху тонкую белую ткань, отражающую лучи солнца, - попросту говоря, белый плащ без рукавов, ниспадающий до колен свободными складками. Поверх плаща вокруг талии застегивался широкий пояс из толстой прочной кожи, и этой детали также уделялось немало внимания.
РОНАЛЬД УЭЛГ, «РЫЦАРЬ-КРЕСТОНОСЕЦ»
        Глава 33
        Шлемы и щиты
        «Он поднял щит, не выбирая,
        Нашел и шлем, и звонкий рог;
        Но лишь меча сыскать не мог».

(«Руслан и Людмила». А.С. Пушкин)
        Какие шлемы покрывали головы крестоносцев, когда они отправились в свой первых поход, воевать святой Иерусалим? Очень простые, аналогичные тем, что изображены на знаменитой «Байёской вышивке», то есть сфероконические с пластинкой для защиты носа. Они могли быть как цельнокованые, так и пластинчатые, состоявшие из нескольких пластин, соединенных при помощи заклепок. Однако очень скоро потребность защитить доспехами огромные армии крестоносцев привела к тому, что в Европе распространились так называемые «шлемы-кастрюли» или «шлемы-таблетки». Они имели очень простую цилиндрическую форму (с наносником или без него) либо расширялись кверху. Верх у них был плоским или мог иметь слегка коническую форму. То есть достаточно было наносник у них отогнуть, как получался ковш с рукояткой, то есть типичная для того времени «кастрюля». Такие шлемы были очень удобны, а главное - технологичны в изготовлении. Для них требовалось всего две детали, то есть кузнец мог с легкостью сделать много таких шлемов! Но не надо думать, что они полностью вытеснили шлемы традиционной формы. Нет! Но в силу своей простоты они очень
широко распространились уже в самом начале XIII века.
        А вот уже их улучшение и привело к тому, что на их основе появляется «большой шлем». Сначала, где-то около 1210 года, к цилиндрической тулье «шлема-кастрюли» стали прикреплять лицевую маску с прорезями для глаз и отверстиями для дыхания. Затем добавился назатыльник, и… «большой шлем» был готов! Причем щиток для защиты лица прикрепляли и к полусферическим шлемам, но такого широкого распространения, как «шлемы-ведра» сплоским верхом, они не получили. По сути, это было абсолютное средство защиты, ведь надевался «большой шлем» на голову, уже прикрытую, во-первых, простеганным чепцом-куафом, а во-вторых, кольчужным капюшоном на кожаной подкладке. Для лучшей фиксации на голове поверх кольчужного капюшона надевали валик, набитый конским волосом, а позднее, около 1230 -1240 годов еще один чепец с простеганным валиком и жестким воротником.
        «Манесский кодекс». Починка «большого шлема»
        Однако сразу же выяснилось, что в таком шлеме тяжело дышать и у него плохой обзор. То есть находиться в нем постоянно было просто невозможно. Поэтому, видимо, на тот случай, когда «большой шлем» сголовы снимался, кто-то придумал надевать поверх кольчужного капюшона металлический полусферический шлем, плотно прилегающий к голове. Шлем этот получил название «сервильер». Оказалось, что он очень удобен во всех отношениях. Считается, что именно он впоследствии и дал начало такому шлему, как бацинет, причем вначале они были распространены на континенте - в Германии и во Франции, а в Англии практически не встречались.
        Простейший шлем сервильер 1250 -1300гг. (Музей Армии Франции, Париж)
        Исследователь в области средневековой геральдики Стефан Слейтер, обобщая материалы по «большому шлему» ишлему бацинету, указывал на их тесную взаимосвязь. По его мнению, плотно прилегающий к голове бацинет был создан именно для того, чтобы его надевали под «большой шлем» таким образом, чтобы рыцари имели для защиты уже целых два слоя кованого железа вместо одного. При этом, когда рыцарь надевал эти два шлема один на другой, между ними прокладывали специальную стеганую ткань, либо ее функцию выполняла подкладка «большого шлема». Таким образом, первый выполнял функцию шлема-подшлемника, а второй - шлема «внешнего ношения».
        Английский историк Клод Блэр отмечает, что в процессе их развития появилось три формы бацинетов:
        1.Небольшой округлый шлем с пластинами по бокам, чтобы защитить уши. Часто его изображали с подвижным забралом; его край опускался ниже подбородка, но иногда закрывал только ту часть лица, которая не была защищена кольчужным капюшоном.
        2.Высокий конический шлем, дугообразно охватывающий лицо и продолжающийся почти до плеч по бокам и сзади; иногда он оснащался наносником, но чаще - подвижным забралом. Когда забрало бывало снято, а его обычно делали снимающимся, его было невозможно отличить от «просто шлема» конической формы.
        3.Высокий конический шлем с ровной нижней кромкой на уровне чуть выше ушей. Это самый высокий вариант конического шлема, применявшийся с X по XIIIв., хотя от какого шлема он произошел, по мнению Клода Блэра, неизвестно. Старый конический шлем постепенно исчезает (судя по изображениям, в течение второй половины XIIIв.), но оба эти вида настолько похожи, что трудно поверить, что они так или иначе между собой не связаны. При этом все указанные шлемы получили еще и кольчужную бармицу, которая могла крепиться к нижней кромке бацинета, а могла и сниматься с него.
        То есть теперь под «большой шлем» помимо чепца и кольчужного капюшона надевался шлем-подшлемник сервильер. Но дело в том, что он очень быстро трансформировался в шлем бацинет, имевший собственное забрало, который уже было невозможно носить с «большим шлемом».
        То есть вполне возможно, что «большой шлем» служил для защиты головы и лица во время копейной атаки, где рыцари скакали один подле другого, построившись в «частокол». А вот бацинет носили более или менее постоянно, либо сняв с него забрало (когда оно появилось!), либо подняв его кверху. Правда, наконечник копья при ударе в забрало такого шлема мог легко соскользнуть с его поверхности и зацепить кольчугу на шее. Но теперь там было уже два слоя кольчуги: кольчуга капюшона и кольчуга бармицы. Но этого было мало. Поэтому на рыцарских доспехах первой четверти XIV века появляется еще и цельнометаллический стоячий воротник с оплечьем из пластин - бевор, защищающий также и верхнюю часть груди.
        Резная скульптура со сценой избиения младенцев царем Иродом, ок. 1300г., Франция (Музей Майер ван ден Берга, Антверпен, Бельгия)
        «Большой шлем», увенчанный нашлемным украшением, теперь надевали поверх кольчужного капюшона, сервильера или бацинета, в результате чего голова рыцаря, так же как и тело, оказывалась прикрытой многослойной броней.
        Клод Блэр, всячески стараясь избежать терминологической путаницы, указывал, что в самом начале термин «сервильер» являлся синонимом к слову «бацинет» и, таким образом, зачастую речь вполне может идти об одном и том же предмете. Его также использовали для обозначения боевой шапочки и подкладки под шлем, причем в одном французском документе 1309 года предписывается, чтобы каждый бацинет оснащался своим сервильером. То есть получается, что сервильер со временем стали надевать уже и под бацинет, ставший самостоятельным средством защиты!
        Вот он - типичный бацинет 1375 -1425гг. Вес 2268г. Франция (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        А вот это типичный «большой шлем» XIIIв. (Берлинский исторический музей)
        Чрезвычайно интересная конная эффигия Колаччио Бекаделли 1340г. Церковь Св. Николая и Св. Доменика, Имола, Эмилия-Романья, Италия. Как видите, на ней он изображен в типичном бацинете, но его «большой шлем», украшенный гербовым изображением окрыленной орлиной лапы, находится у него за спиной. Видно, ему очень нравился его герб, потому что мы видим «лапу» ина голове, и на крупе его коня, и целых две лапы на шлеме!
        Бацинет-бундхугель. 1420 -1430гг. Германия. Вес 2986г (Метрополитен-музей, Нью-Йорк). Обращает на себя внимание прорезь на уровне рта и многочисленные отверстия в конусе забрала
        Классический английский бацинет с кольчужным оплечьем 1380 -1400гг. из Северной Италии (Королевский Арсенал, Лидс, Британия)
        Сам термин «бацинет» втекстах, написанных около 1300 года, встречается довольно редко, но после него он появляется все чаще и чаще и так вплоть до 1450 года, после чего до 1550 года вновь упоминается крайне редко.
        Распространение бацинетов после 1300 года сделало модным ношение поверх них корон, которые указывали на ранг того или иного рыцаря, и это кроме геральдических изображений на его сюрко, щите и конской попоне. До нашего времени сохранилась одна из таких корон в соборе Св. Станислава в Кракове, которую случайно нашли под деревом в Сандомире. Она состоит из четырех частей всего с четырьмя зубцами в виде «флер де лис» - геральдической лилии французского королевского дома, каждый из которых был декорирован 65 полудрагоценными камнями.
        О том, что стоимость подобных украшений была исключительно велика, свидетельствует пример с бацинетной короной короля Кастилии, сделанной из золота и украшенной драгоценными камнями. По сообщению хроники 1385 года, она имела стоимость, равную 20000 франков.
        При этом один и тот же вид вооружения получал свои местные названия, которые, умножаясь, порождали иллюзию большого разнообразия, которого на самом деле не было. Например, тот же бацинет англичане называли «череп пса» или «собачья голова», тогда как на континенте бытовало немецкое название «бундхугель» («собачий шлем») или же «свиное рыло», что лишний раз подчеркивало его необычный внешний вид.
        «Большой бацинет». 1425 -1450гг. Италия. Вес 3,912кг (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Шлем саллет (или салад) сначала представлял собой простейший сервильер с удлиненным назатыльником, но затем понемногу развился в шлем оригинального типа, использовавшийся как пехотинцами, так и самыми знатными рыцарями. Шлем саллет 1430 -1450гг. Вес 1,62кг. Такие шлемы вполне могли использовать и крестоносцы, участвовавшие в битве при Варне в 1444г. (Музей искусств, Филадельфия)
        Интересно, что многие ранние виды бацинетов получили несколько необычное защитное дополнение, под названием «бреташ». Это был наносник в виде узкой полосы кольчуги с кожаным подбоем, который представлял собой «отросток» бармицы, но при этом, когда его поднимали, крепился на крючок в налобной части шлема. Отдельные бреташи были цельнометаллическими, имели форму носа и снабжались отверстиями для дыхания. Благодаря бреташу «большой шлем» никак не мог ударить своего владельца по носу. То есть мог, конечно, но бреташ существенно смягчал этот удар. Такая форма защиты была особенно популярна в Европе, где встречается множество тех же эффигий, имеющих это оригинальное средство защиты.
        Бацинет был очень распространен среди французских латников в ХIVв. Среди них на первом месте были бацинеты конической формы, а позднее - с забралом округлой формы, в котором были многочисленные отверстия для дыхания. Полужесткий либо совсем жесткий подбородник мог добавляться к бармице, а впоследствии его стали прикреплять непосредственно к бацинету на заклепках.
        «Легенда о Парисе» - манускрипт 1382г. сизображением типичного рыцаря этого времени в шлеме бацинет и со щитом в форме небольшого утюга (Бодлеанская библиотека, Оксфорд)
        Эффигия Буркхарда фон Шнейнберга, 1397г., из Нюрнберга. На голове у него типичный шлем бацинет со снимающимся забралом, а в руках «большой шлем», украшенный парой рогов, и щит с изображением его герба
        «Хроника Колмариенса», 1298г. (Британская библиотека, Лондон). На этой миниатюре хорошо видны рыцари в «больших шлемах», увенчанных коронами. Одна из немногих иллюстраций, изображающих рыцаря в полностью закрытом шлеме и тем не менее стреляющего в своего противника из лука с коня
        Надгробная эффигия Уильяма Лонгспи, графа Солсбери (ум. 1226г.), из Солсберийского собора. Шесть золотых львов на лазурном поле (возможно, просто лазурный щит, усеянный золотыми львами) - герб, известный по надгробию деда этого графа Солсбери, Жоффруа V, графа Анжуйского
        Уже ко времени написания «Манесского кодекса» (ок. 1300г.) пешие воины в Западной Европе использовали не только большие, утюгообразные щиты, но и небольшой круглый щит - баклер, особенно удобный в рукопашной схватке на мечах
        Таким образом, получился «большой бацинет», отличавшийся от классического бацинета лишь наличием цельнокованого бронирования шеи и большим объемом пространства, закрытого забралом. Одновременно шлем бацинет, имевший забрало в форме «рыла» («собачий шлем»), превратился в наиболее популярное средство защиты для головы в период с 1380 по 1420 год, а его форму, как отмечает К. Блэр, некоторые авторы стали даже называть международной. Ну, а с приклепанным к нему предличником и бевором «большой бацинет» оставался в ходу, по мнению историка Йена Хита, еще и после 1410 года. То есть крестоносцы, разбитые турками при Варне в 1444 году, вполне могли их носить!
        Кстати, то, что в любом шлеме с полным прикрытием лица находиться было очень тяжело, наглядно показали еще советские кинематографисты в одном из наших первых «рыцарских» кинофильмов «Черная стрела» (1985), в котором король Ричард III при каждом удобном случае снимает с головы шлем и передает его своему оруженосцу.
        Что касается щитов, то для воина, чьи доспехи состояли всего лишь из шлема и кольчуги, они имели большое значение. И у всадников франков Карла Великого, и у корабельных пиратов-викингов щиты были одинаковыми: круглой формы и диаметром приблизительно в один ярд (91см). В скандинавских сагах часто говорится о том, что щиты викингов были ярко раскрашены. Щит собирался из гладко оструганных липовых дощечек толщиной около 5 -6 мм, путем их склеивания крест-накрест. Относительно тонкое поле щита легко расщеплялось, что, вполне возможно, задумывалось так специально для того, чтобы оружие противника в древесине щита застревало. В середине у него всегда выпиливалось круглое отверстие, которое снаружи закрывал металлический умбон. Внутри этого отверстия и поперек него проходила рукоятка щита. Щиты по краям укреплялись кожей или металлическими оковками. При раскопках в Бирке, Швеция, нашли щит с отделкой из маленьких бронзовых пластинок. Исследователи отмечают сходство щитов тех же викингов со щитом, обнаруженным в торфяном болоте в Тирскоме, Латвия, в Тирском торфянике. Интересно, что умбон этого щита был
изготовлен из дерева, хотя по форме и размерам он идентичен местным образцам из железа.
        «Суассонская псалтирь» 1200 -1297гг. (Национальная библиотека Франции, Париж). Извечная тема, не так ли? Давид убивает Голиафа и отрезает ему голову. Но интересно другое: Голиаф - точная копия рыцаря того времени. Дело в том, что понятия временных изменений тогда не существовало, и даже далекое прошлое художники представляли себе как «настоящее»
        Генрих фон Бреслау с типичным рыцарским щитом, ок. 1300г. «Манесский кодекс» (Библиотека Гейдельбергского университета)
        Баклер. Диаметр 39,5см. В центре него обычно располагался умбон. Начало XVIв. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Такие щиты были удобны, но имели тот недостаток, что ног не закрывали, отчего у тех же викингов многие ранения приходились именно в ноги, на что указывает популярное название меча «Ногокус». Для всадника удары по ногам были также очень опасны. Поэтому уже на «Байёсском полотне» 1066 года мы видим всадников с большими каплевидными щитами в форме «перевернутой капли» или «воздушного змея», как называются такие щиты в английских исторических исследованиях. Эти щиты имели умбоны, оковки по краям и, безусловно, обеспечивали всадникам хорошую защиту, хотя и были довольно тяжелы, поскольку дерева на них шло куда больше, чем на круглые щиты. И вот с такими-то щитами и отправились крестоносцы в свой самый Первый крестовый поход против неверных, защищавшихся по традиции небольшими круглыми, часто плетенными из прутьев щитами.
        Прошло около 100 лет, прежде чем верхняя часть таких щитов стала плоской, они лишились умбона, а затем, уже примерно к 1170 году (о чем свидетельствуют эффигии Роберта Беркли из собора в Бристоле и Жоффура Анжуйского в Ле-Мане), приобрели типичную форму «утюга». Именно такой щит мы видим и у эффигии Уильяма Лонгспи из кафедрального собора в Солсбери, датируемой 1226 годом. Ну, а потом, по мере совершенствования доспехов, щиты все более уменьшались и уменьшались, хотя по-прежнему сохраняли свою утюгообразную форму. Это позволило делать их толще и прочнее, и одновременно таким щитом стало возможно фехтовать, то есть более эффективно отражать удары противника! Щиты стали важным средством опознавания, поскольку именно на них начиная с конца XII - начала XIII века стали помещать изображение рыцарского герба. В частности, у того же Жоффура Анжуйского на щите, подаренном ему королем Генрихом I, герб с изображением львов уже был!
        Глава 34
        Нашейники, элеты и… цепи
        «…Сняв с шеи толстую золотую цепь, Меченый оторвал от нее своими зубами кусок дюйма в четыре длиной и отдал его слуге».
(«Квентин Дорвард». Вальтер Скотт)
        Одной из серьезных проблем как рыцарей-крестоносцев, так и всего западноевропейского рыцарства «эпохи кольчуги» и «эпохи кольчужно-пластинчатой брони» была защита шеи. Дело в том, что конические шлемы, равно как и шлемы бацинеты, и даже «большие шлемы», хорошо защищая от ударов голову, совершенно недостаточно защищали такое уязвимое место, как шея. Нет, ее, конечно, защищала кольчуга (бармица), однако направленный в нее удар копья или меча такая защита отразить не могла. Конечно, сам рыцарь тоже должен был бы помнить о своих уязвимых местах и не подставлять их под опасные удары, однако в горячке боя уследить за всем было трудно, в особенности имея недостаточный обзор.
        На «Гобелене из Байё» мы видим, что все воины, изображенные на нем, имеют кольчужное прикрытие шеи. Однако уже вскоре стало очевидно, что такая защита столь важной части тела рыцаря совершенно недостаточна.
        Обратимся к миниатюрам «Библии Мациевского», датируемой серединой ХIII века, и вот на них-то мы и увидим, что у целого ряда пеших воинов шеи явно чем-то защищены. Чем-то, что напоминает ошейник или воротник. Что это такое, что за материал? Кожа, обшитая тканью? К тому же на миниатюрах ясно видно, что под этими ошейниками у них тоже что-то есть. То есть в то время о дополнительной защите шеи уже начинали задумываться!
        Теперь давайте посмотрим на эффигию дона Альваро де Кабрера Младшего на крышке саркофага из церкви Санта-Марии де Беллпуиг де Лас Авелланас в Лериде в Каталонии (Испания), о котором известно, что он умер в 1299 году. На нем кольчужный чепец, это несомненно, но еще и какое-то оплечье из ткани, явно подбитое изнутри (см. снаружи шляпки гвоздей) пластинками металла. Но вот что за деталь охватывает его шею? По виду это явный горжет-нашейник, вот только из чего он сделан - неясно. Металл или кожа? И еще: на что он опирается и к чему прикреплен? На пластинки оплечья? И как все это надевалось, ведь шейное отверстие для головы явно узко. То есть теперь мы точно знаем, что такая вот защита для шеи в Испании в 1299 году применялась, но и не более того.
        Рожер де Трампингтон. Реконструкция современного художника
        Эффигия дона Альваро де Кабрера Младшего на крышке саркофага из церкви Санта-Марии де Беллпуиг де Лас Авелланас в Лериде в Каталонии
        Впрочем, нельзя сказать, что защита для шеи в те годы применялась исключительно в Испании. Имеются примеры похожей защиты шеи и в Англии, и в Германии.
        Впрочем, почему рыцари-всадники и латники-пехотинцы довольствовались кольчужным прикрытием шеи, понятно. Большой щит в форме капли позволял спрятать за ним весь торс, поэтому большего, очевидно, тогда и не требовалось. Но к 1300 году доспехи усложнились, а щиты уменьшились в размерах. Горло такой щит прикрывал уже не всегда. В итоге появились оригинальные горловые прикрытия либо из металла, либо из «вареной кожи» достаточной толщины. Однако типичным средством защиты еще долго оставалось кольчужное оплечье авентайл, прикреплявшееся к шлему.
        Получается, что шея защищалась «по остаточному принципу». То есть чисто теоретические утверждения о том, что за авентайл рыцаря могли зацепить копьем с крюком или что сюда могло попасть копье врага во время конной схватки, никакого значения не имеют. Вернее - не имели. Поскольку если мы пропустим еще четверть века и обратимся к эффигии фон Тотенхейма из Германии (1400), Грюнсфельд; Хьюга Ньюмарша (1400), Ваттон на Вале (Британия); брасс Эдмунда Пикока (1400), церковь Св. Альбанса; Томаса де Фревиля (1400) - парная с женой, из Литтл Шелфорда и многим-многим другим, то увидим, что на них на всех «анатомические фигуры» рыцарей, «закованных в металл», переданы очень точно, и при этом все они имеют на шее кольчужную бармицу! Собственно, она осталась единственным кольчужным элементом доспеха, доступного для нашего взора. Все остальное - цельнокованые металлические пластины!
        Эффигия Эберхарда фон дер Марка (1308) из собора во Флонденберге, Германия. Нетрудно заметить, что на шее у него что-то вроде толстого воротника. Опять-таки, не ясно, что это за материал и как «это» на него надевалось. Но очевидно, что это не кольчуга, а нечто довольно жесткое
        Эффигия Питера де Грандиссана (1354), Герефордский собор. Как видите, на нем надет шлем бацинет, а к нему по его краю прикреплена бармица-авентайл
        А вот другая эффигия, принадлежащая Ричарду Пембриджу из Герефордского Кафедрального собора 1375 года. И та и другая практически тождественны, и мы можем найти еще множество очень похожих эффигий
        Удивительно, но даже в XV веке - то есть в «эпоху цельнометаллических доспехов» - с полностью коваными латами кольчужное ожерелье все еще использовалось! Например, это весьма наглядно демонстрирует нам доспех Матчеса Немецкого 1485 -1505гг. из Ландшута. Скорее всего типичным его назвать нельзя. Но тем не менее он был и, очевидно, использовался. Так что именно кольчужное прикрытие шеи оказалось на практике настолько востребованным (или привычным), что практически на полвека пережило Крестовые походы!
        Другой особенностью рыцарского снаряжения «эпохи кольчуги» стали так называемые элеты, или «щитки», которые появились у рыцарей (в том числе и у крестоносцев) где-то около 1250 года. Во всяком случае, первые надгробные изображения с эспаулерами относятся именно к этому году. Например, это фигура Ги де Плесси-Бриона, у которой мы видим пустой рыцарский щит без герба и такие же пустые прямоугольные щитки-элеты (еще одно название эспаулеры) на плечах. Несомненно, что и щит, и щитки были открашены в какой-то цвет, и этот Ги вполне был этим доволен.
        Есть они и на эффигии Пьера де Блемура, датируемой 1285 годом. На ней хорошо видны его эспаулеры с изображением прямого креста, и такой же крест мы видим на его сюрко и щите. На эффигии Рожера де Трампингтона (1289) они тоже есть. Но их нет на многих других английских эффигиях более позднего времени, то есть можно сказать, что популярность этой детали рыцарского снаряжения тех лет на континенте была выше, чем в Англии. Кстати говоря, мы уже много раз обращались и к прорисовкам, и к фотографиям британских эффигий и убедились в том, что на большинстве из них щитков нет. Хотя и нельзя сказать, что английские эффигии с эспаулерами не встречаются совсем. Встречаются. Но реже, чем в той же Франции.
        Ориентируясь на великое множество эффигий со щитками, мы можем сделать некоторые выводы: во-первых, об их форме. Чаще всего это был либо квадрат, либо прямоугольник, практически всегда несший на себе изображение герба рыцаря. Однако из тех же миниатюр мы знаем, что они могли быть подчас самой удивительной формы. Например, круглыми или в форме квадрата, но с вогнутыми внутрь сторонами.
        Доспех Матчеса Немецкого, 1485 -1505гг. Вес 18,94кг (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Есть эффигии, демонстрирующие нам элеты в форме рыцарского щита с закругленным нижним краем и даже шестигранника, похожего на конфетную обертку «Мишка на Севере». Как например, у Гуильяма де Герменвилля (1321), погребенного в Арденнском аббатстве. То есть тут свою фантазию рыцари проявляли как хотели.
        Как долго просуществовала мода на наплечные элеты? Очень интересный вопрос, на который опять-таки дают нам ответ эффигии. По крайней мере одна из них: эффигия Арнольда де Гамала, датируемая 1456 годом.
        Понятно, что никакой защитной функции эспаулеры не выполняли. В лучшем случае это были куски «фанеры», зашитые в ткань, так что они вряд ли могли от чего-нибудь защитить. Но вот повысить зрелищность и распознаваемость фигуры рыцаря они, несомненно, могли!
        Еще одной поистине удивительной деталью рыцарского снаряжения «эпохи кольчужно-пластинчатой брони» стали так называемые цепи. Причем отнюдь не те, которые многие рыцари носили на шее для красоты, а цепи, прикреплявшиеся к нагрудным частям их доспехов и деталям вооружения для того, чтобы те… не потерять! Это были довольно длинные цепи, которые прикреплялись к рукояткам их мечей и кинжалов, причем таких цепей у рыцаря вполне могло быть целых четыре. К чему именно они крепились на груди, до сих пор точно не известно. Причина банальна: нехватка данных, поскольку даже эффигии не могут нам всего показать. В отдельных, правда, случаях информации достаточно. Например, существует эффигия, принадлежащая сэру Рожеру де Трампингтону и находящаяся в Трампингтонской церкви в Кембриджшире (ок. 1289), и вот на ней отчетливо видно, что единственная имеющаяся у него цепь, которая ведет к его шлему, закреплена на его… веревочном поясе, которым он подпоясан.
        Эспаулеры совершенно необычной формы на миниатюре из Истории св. Грааля (1310 -1320) (Библиотека Философика Герметика, Турне, Бельгия)
        Хьюберт де Корбе (1298), церковь Св. Агаты, Эванс, Льеж, Бельгия. Эспаулеры у него просто огромные. Изображения на них и на щите - беличий мех
        Эффигия Николаса Лонгфорда 1416г. Лонгфорд, Дербишир, Англия
        Интересно, что цепь эта не имеет костылька и, скорее всего, закреплена на его шлеме намертво. Очевидно, это было нужно, чтобы его не потерять. Но вот что удивительно: ачто же тогда делал оруженосец этого рыцаря, для чего тогда он был нужен? Неужели этот самый Трампингтон, да и все прочие изображенные здесь рыцари, имевшие шлемы с цепями, были настолько бедны, что не могли позволить себе иметь оруженосца, возившего за ними их шлем и подававшего его им по мере надобности? Получается, что на эффигии денег им хватало, а на оруженосца нет? Что-то уж очень сомнительно!
        На некоторых эффигиях цепочка к шлему идет от розетки на груди. На ней виден крючок, на который надета эта цепь. Есть эффигии, на которых такие розетки сделаны парными, для двух цепочек, которые выходят наружу через прорези на сюрко. А уж на чем они там закреплены - на кольчуге либо на броне из пластин, по скульптуре не понять.
        Пьер де Блемур (1285), церковь Корделии, Сенлис, Франция
        Мэтью де Варенн (1340), церковь в Меннвале, Нормандия, Франция
        Арнольд де Гамал (1456), Лимбург, Бельгия
        Вальтер Бобфингер, 1336г. Церковь Св. Блазиуса, Бобфингер, Германия
        Конрад фон Зейншейм с тремя цепями на груди, 1369г. Швейнфурт, Германия
        Обычно если цепь была одна, то на ней за спиной рыцаря удерживался шлем. Для этого на нем в его нижней части имелось два крестообразных отверстия, а на конце цепи - бочковидная пуговица.
        В XIII -XIV веках цепи, идущие к рукояткам мечей и кинжалов, можно найти чуть ли не на каждой рыцарской скульптуре, особенно в Германии, где ношение цепей обрело особую популярность. Здесь вошло в моду носить сразу четыре цепи, хотя зачем столько их требовалось, не совсем ясно. Одна к мечу, другая - к кинжалу, третья - к шлему. А вот зачем нужна была четвертая?
        Конечно, нам трудно себе представить, чтобы человек сражался, удерживая в руке меч, к рукоятке которого была прикреплена четырехфутовая цепь (причем нередко золотая, то есть довольно тяжелая!). Ведь она же наверняка ему мешала, поскольку могла и вокруг руки, в которой рыцарь держал меч, обмотаться, и зацепиться и за голову коня, и за оружие… противника. Ну, а если рыцарь и выпускал в бою меч из руки, то цепь вполне могла запутаться в его стременах. Однако рыцарям все эти неудобства в XIV веке были нипочем. Известный британский историк Э.Окшотт по этому поводу отмечал, что они, возможно, в отличие от нас имели представление о том, как нужно орудовать мечом и кинжалом, чтобы цепи не перепутывались и ни за что не цеплялись. Но как они это делали, мы так и не знаем. Самое интересное, однако, заключается в том, что когда рыцари превратились в статуи из «белого металла», то есть стали облачаться в цельнокованые доспехи, от этого украшения они почему-то отказались!
        На эффигии Людвига дер Бауэра (1347) очень хорошо видно, как эти цепи крепились к оружию при помощи кольца, надетого на рукоять. Видимо, оно было скользящим, так как иначе бы мешало удерживать оружие
        Глава 35
        Крестоносцы облачаются в латы…
        «…возьми щит и латы и восстань на помощь мне».
(Псалтирь, 34:2)
        Ответ на вопрос, когда же крестоносцы сменили кольчуги на латы, будет таким: наверное, тогда же, когда цельнокованые доспехи из металлических пластин появились и у всех прочих рыцарей Западной Европы. Здесь уже отмечалось, что британские историки создали очень разумную и четкую классификацию доспехов и в итоге поделили все Средневековье на три эпохи: «эпоху кольчуги», «эпоху смешанного кольчужно-пластинчатого вооружения» и «эпоху цельнокованых доспехов». Все три эпохи вместе составляют период с 1066 по 1700 год. Соответственно, первая эпоха имеет рамки 1066 -1250гг., вторая - 1250 -1330гг. А вот дальше выделяется ранний этап в развитии рыцарских пластинчатых доспехов (1330 -1410), «великий период» вистории рыцарей в «белых доспехах» (1410 -1500) и эпоха заката рыцарских доспехов (1500 -1700). Поскольку Крестовые походы, по мнению ряда историков продолжались и после ликвидации владений крестоносцев в Палестине, практически вплоть до 1686 года, причем в Европе была создана даже особая Лига крестовых походов, то очевидно, что участвовавшие в них рыцари облачались в доспехи… всех этих этапов, как
раннего, так и поздних.
        Правда, в годы «замечательного советского образования» отакой периодизации у нас и не слыхали. Зато в школьном учебнике «История Средних веков» для V? класса в течение многих лет с некоторыми перепевами можно было прочитать следующее:
        «Нелегко было одолеть крестьянам даже одного феодала. Конный воин - рыцарь - был вооружен тяжелым мечом и длинным копьем. Большим щитом он мог прикрыться с головы до ног. Тело рыцаря защищала кольчуга - рубашка, сплетенная из железных колец. Позднее кольчугу сменили латы - доспехи из железных пластин.
        Сражались рыцари на сильных, выносливых конях, которые также были защищены доспехами. Вооружение рыцаря было очень тяжелым: оно весило до 50 килограммов. Поэтому воин был неповоротлив и неуклюж. Если всадника сбрасывали с коня, он не мог подняться без посторонней помощи и обычно попадал в плен. Чтобы сражаться на коне в тяжелых доспехах, нужна была долгая выучка, феодалы готовились к военной службе с детства. Они постоянно упражнялись в фехтовании, верховой езде, борьбе, плавании, метании копья.
        Боевой конь и рыцарское вооружение стоили очень дорого: за все это нужно было отдать целое стадо - 45 коров! Нести рыцарскую службу мог землевладелец, на которого работали крестьяне. Поэтому военное дело стало занятием почти исключительно феодалов» (Агибалова Е.В. История Средних веков: Учебник для 6-го класса/Е.В. Агибалова, Г.М. Донской. М.: Просвещение, 1969. С. 33; Голин Э.М. История Средних веков: Учебное пособие для 6-го класса вечерней (сменной) школы / Э.М. Голин, В.Л. Кузьменко, М.Я. Лойберг. М.: Просвещение, 1965. С. 31 -32.)
        Только лишь в 3-м издании учебника «История Средних веков» для V? класса средней школы В.А. Ведюшкина, вышедшем в 2002г., описание рыцарского вооружения стало несколько по-настоящему продуманным и соответствующим вышеназванной периодизации, используемой сегодня историками всего мира: «Сначала рыцаря защищали щит, шлем и кольчуга. Затем наиболее ранимые части тела стали прятать за металлическими пластинами, а с Х?V века кольчуга окончательно сменяется сплошным доспехом. Боевой доспех весил до 30кг, поэтому для сражения рыцари выбирали выносливых коней, так же защищенных доспехами».
        То есть в первом случае умышленно или по невежеству доспехи по эпохам разделялись упрощенно, при этом вес в 50кг приписывался как доспехам «эпохи кольчуги», так и «эпохе цельнометаллических доспехов», без разделения на собственно доспехи рыцаря и доспехи его коня. Детям предлагалась информация о том, что «воин был неповоротлив и неуклюж». Ну, а первыми статьями о том, что это на самом деле не так, стали публикации В.П. Горелика в журналах «Вокруг света» в1975 году, хотя в учебники для школы эта информация тогда так и не попала. Причина понятна. Как угодно, на каких угодно примерах показать превосходство военного дела русских воинов над «псами-рыцарями»! Зато сегодня содержание учебника по истории Средних веков В.А. Ведюшкина полностью соответствует исторической действительности. К тому же информация о весе доспехов, например, из тех, что находятся в Метрополитен-музее в Нью-Йорке (как и в других музеях, включая и наш Эрмитаж в Санкт-Петербурге) стала общедоступной благодаря системе Интернет. Что же касается истории генезиса рыцарского вооружения, то этот процесс, по мнению современных историков,
проходил следующим образом: уже около 1285 года у рыцарей стали появляться дополнительные кожаные «накладки» на кольчужные шоссы для лучшей защиты ног. Затем около 1350 года отмечается использование так называемой «металлической груди» сцепями (в количестве от одной до четырех, как это мы уже знаем), крепившихся к различным видам оружия и шлему. Шлемы в это время еще не соединялись с защитными пластинами на груди, но зато под ними носили кольчужные оплечья. Около 1360 года на доспехах из пластин появляются застежки; уже к 1370 году рыцари практически полностью облачились в железные латы, а кольчужную ткань использовали лишь в качестве основы. Появились и первые бригандины - кафтаны из ткани с подбоем из металлических пластинок. Их использовали и как самостоятельный вид защитной одежды, и надевали вместе с кольчугой, причем как на Западе, так и на Востоке.
        Миниатюра из «Манесского кодекса», ок. 1300г. Обратите внимание на рыцаря слева. У него не только оригинальное нашлемное украшение в виде звонницы с сидящим на ней петухом, но и покрывающие ноги поножи из кожи
        Надгробие Гульельмо Беради, 1289г., в церкви Санта-Аннузиата во Флоренции
        «Избиение младенцев» - миниатюра из германского манускрипта 1350г. (Британская библиотека, Лондон). На ней хорошо видна наметившаяся к этому времени многослойность защитной одежды воинов
        С 1385 года бедра стали закрывать латами из сочлененных полос металла. В 1410 году доспехи с полным прикрытием из пластин для всех частей тела распространились по Европе повсеместно, но кольчужное прикрытие горла все еще применялось; в1430 году на налокотниках и наколенниках появились первые выемки-желобки, а уже к 1450 году латы из листов кованой стали достигли своего совершенства. Начиная с 1475 года желобки на них приобретают все большую популярность, пока полностью рифленые, или же так называемые «максимилиановские доспехи», авторство которых приписывается императору Священной Римской империи Максимилиану I, не становятся мерилом мастерства их изготовителя и состоятельности их владельцев. В дальнейшем рыцарские латы вновь сделались гладкими - на их форму повлияла мода, но навыки, достигнутые в мастерстве их отделки, продолжали развиваться. В броне теперь сражались не только люди. Ее получили и кони, в результате рыцарь с конем превратился в нечто вроде настоящей статуи из полированного и сверкающего на солнце металла!
        Хотя заметим, что и модники, и новаторы, «бегущие впереди паровоза», тоже были всегда. Например, известно, что в 1410 году некий английский рыцарь по имени Джон де Фиарлес выплатил бургундским оружейникам 1727 фунтов стерлингов за изготовленные ему доспехи, меч и кинжал, которые он приказал украсить жемчугом и… бриллиантами (!) - роскошь, не только неслыханная по тому времени, но даже для него совсем и не характерная.
        Рыцарский доспех с бригандиной поверх кольчуги и шлемом бацинет, ок. 1400 -1450гг. Италия. Вес 18,6кг (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Падуанская Библия 1400г. (Британская библиотека, Лондон). На миниатюре все воины-христиане уже одеты в пластинчатые доспехи
        Каждая деталь латного доспеха получила свое название. Например, пластины для бедер получила название кюисс (cuisses), наколенники - полены (poleyns), жамберы (jambers) - для голеней и сабатоны (sabatons) для ступней. Горжет, или бевор (gorgets, или bevors) защищали горло и шею, куттеры (couters) - локти, э(с)паулеры, или полдроны (espaudlers, или pauldrons), - плечи, рер(е)брасы (rerebraces) - предплечье, вамбрасы (vambraces) - часть руки вниз от локтя и гант(е)леты (gantelets) - это «латные перчатки» - защищали кисти рук. К полному набору доспехов принадлежал также и шлем и, по крайней мере, сначала щит, который впоследствии перестал применяться на поле боя примерно уже к середине XV столетия.
        Что до количества деталей в «белых доспехах», то в латах середины ХV века их общее число могло достигать 200 единиц, а с учетом всех пряжек и гвоздей, вместе с крючками и различными винтами, то даже и до 1000. Вес доспехов составлял 20 -24кг, и по телу рыцаря он распределялся равномерно, в отличие от кольчуги, которая давила человеку на плечи. Так что «никакого крана, чтобы посадить такого всадника в его седло, вовсе не требовалось. А сбитый с коня на землю он вовсе не походил на беспомощного жука». Но рыцарь тех лет не был и горой из мяса и мускулов, и он отнюдь не полагался на одну только грубую силу и звериную свирепость. И если мы обратим внимание на то, как описываются рыцари в средневековых произведениях, то увидим, что очень часто они имели хрупкое (!) и даже изящное телосложение, но при этом обладали гибкостью, развитой мускулатурой и были крепкими и весьма проворными, с отлично развитой мышечной реакцией.
        Миниатюра из манускрипта 1400г. изображает битву рыцарей в пластинчатых доспехах с сарацинами (Бодлеанская библиотека Оксфордского университета)
        Ну, а турнирные доспехи середины XVIв. были вообще уже мало похожи на реальные латы для боя… и представляли собой, скорее, разновидность спортивного снаряжения, не более (Оружейная палата Дворца-резиденции в Дрездене)
        Битва при Алжубарроте 1385г. Миниатюра из «Истории Англии» Жана д’Ваврина 1479 -1480гг. (Британская библиотека, Лондон). Очевидно, что изображенные на миниатюре доспехи точно соответствуют именно этому времени
        «Максимилиановский» доспех из Нюрнберга 1525 -1530гг. Принадлежал герцогу Ульриху - сыну Генриха Вюртембергского (1487 -1550) (Музей истории искусств, Вена). Иллюстрация №321. Бахтерец. Польша, ок. 1560г. Национальный музей в Кракове
        Доспехи в пизанском стиле 1580г. (Оружейная палата Дворца-резиденции в Дрездене)
        Перед нами детские доспехи, изготовленные Петером фон Шпейером Младшим в 1590г. вДрездене (Оружейная палата Дворца-резиденции в Дрездене). Наряду с парадными и турнирными доспехами они свидетельствовали о богатстве их владельцев. Говоря языком современности, иметь их было престижно!
        В последние годы ХV века рыцарское вооружение стало предметом особой заботы европейских государей, и в частности императора Максимилиана I (1493 -1519), которому приписывается создание рыцарского доспеха с желобками по всей их поверхности, в итоге названного «максимилиановским». Его без особых изменений использовали и в XVI столетии, когда потребовались новые усовершенствования, вызванные непрекращающимся развитием стрелкового оружия. Так что если мы будем считать все походы, когда-либо объявлявшимися Крестовыми, то окажется, что рыцари-крестоносцы носили в итоге доспехи всех существовавших когда-либо типов и просто кольчужные, и кольчуги, усиленные металлическими пластинами, и доспехи из крупных цельнометаллических пластин, относящиеся уже к эпохе Нового времени!
        Глава 36
        Мечи крестоносцев
        «Видите ли, по внешности этого рыцаря никак не скажешь, что он такой уж отважный. Но испытайте его храбрость, и вы поймете, что он самый искусный, свирепый и опасный фехтовальщик во всей Иллирии».
(«Двенадцатая ночь», Уильям Шекспир. Перевод Э. Линецкой)
        Господь, проливший кровь за нас!
        Поверь, мы слышим: пробил час
        тебя спасти от мук безмерных,
        мечи обрушив на неверных!

Неизвестный поэт. Перевод Л.Гинзбурга
        Кто не знает, что меч являлся главным оружием рыцаря? Мечами рыцари клялись, мечам, так же как и викинги, они давали имена собственные, мечам приписывали магическую силу. Жанна д’Арк долгое время не могла найти себе нужный меч, и вот как-то ей принесли несколько мечей из старой часовни, и когда на одном из них расчистили ржавчину, то обнаружили на клинке три креста. Именно этот меч Жанна и выбрала, причем народная молва тут же разнесла повсюду, что именно им в свое время франкский король Карл Мартелл изгнал из Франции арабов! Меч - это символ рыцарства! Недаром создатель «Звездных войн» Джордж Лукас оружием всемогущих джедаев сделал именно лучевой меч и объяснил это тем, что ему требовалось оружие, достойное рыцарей, которые сражались бы за мир во всей Галактике. Впрочем, в том, что он так решил, нет ничего удивительного.
        Не случайно рыцарский меч, если посмотреть на него анфас, так походил на христианский крест. Дужки у крестовины загибать вниз стали лишь с XV века. А до этого они были исключительно прямые, хотя особых функциональных причин для этого не наблюдалось. Поэтому в Средние века крестовину меча так и называли крестом (тогда как мусульманская сабля соответствовала изгибу полумесяца). То есть это оружие сознательным образом было приравнено к христианскому символу веры. Прежде чем вручить меч кандидату в рыцари, его держали в алтаре часовни, очищая таким образом от всякого зла, а сам меч передавался для вручения посвящаемому священником.
        Иллюстрация из «Манесского кодекса», изображающая рыцарей с мечами. На ней хорошо видно, что меч 1300 года представлял собой широкую металлическую полосу с закругленным острием, прямым перекрестием, короткой рукоятью и массивным навершием, то есть являлся рубящим оружием всадника
        Ну, а всем простолюдинами и крепостным иметь мечи и носить их обычно запрещалось. Правда, эта ситуация несколько изменилась в эпоху позднего Средневековья, когда свободные граждане свободных городов в числе других привилегий заполучили еще и право на ношение оружия. Меч теперь стал еще и отличием свободного гражданина. Но если рыцарь обучался владению мечом с детства, то… горожанин имел к этому возможность далеко не всегда, что привело в итоге к появлению школ по обучению искусству фехтования на мечах.
        Сами мечи пусть и медленно, но постоянно совершенствовались, и вместе с ними изменялись рыцарские доспехи - борьба за первенство между мечом и щитом вошла в поговорку! Необычные клинки тоже иногда появлялись, но в целом - едва ли не все время, пока меч находил боевое применение, - он сохранял свою традиционную форму.
        Меч со времен викингов был главным оружием рыцаря в ближнем бою. А ближний бой есть ближний бой, поэтому на протяжении нескольких веков конструкция его не менялась; лишь в XIII -XIV веках в ней наметились изменения, связанные с тем, что меч стал в первую очередь оружием всадников.
        Иллюстрация из «Библии Мациевского» (ок. 1250г.), изображающая конную рыцарскую схватку с применением мечей и кинжалов
        Подтверждением особого положения меча в арсенале рыцаря служат уже известные нам эффигии. Они различаются внешне, но у каждой статуи обязательно есть меч, а вот, скажем, кинжал имеется далеко не всегда, что позволяет сделать вывод, что именно меч был самым важным видом оружия рыцаря. Как пишет признанный «мастер мечей» Э. Окшотт, внешне мечи - от Испании и Британии до Кавказа - очень походили один на другой; различия между ними были невелики. Между 1120 и 1200 годами клинки стали более тонкими и длинными, а имена кузнецов на них заменили религиозные лозунги, нравоучительные девизы или пословицы, написанные на латыни. Хотя бывало и так, что на отдельные экземпляры наносили всего лишь бессмысленный набор букв.
        Классический рыцарский меч XII -XIIIвв. Длина 95,9см. Вес 1158г (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Меч 1400г. Западная Европа. Длина 102,24см. Вес 1673г (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        «Меч в полторы руки», 1400г. Длина клинка 95,8см. Общая длина 120см (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Меч XVв. срукоятью бутылочной формы (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Например, на одном из мечей XIII века красуются сразу две надписи: «Вероломный человек губит свою душу, а лжец - свою честь» (на одной стороне) и «Спаситель любит щедрых дарителей, скупец не нужен никому» (на другой). На мече в руке рыцаря, изображенного на медной надгробной доске капитана и магистрата ополчения города Гента Уильяма Венемара (1325г.), хорошо видны слова: «Злые трясутся, когда меня вынимают из ножен».
        Шпоры также являлись символом рыцарства. Сначала опоясывали мечом, потом к ногам привязывали шпоры. Это шпоры французского рыцаря XV века (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Меч XVIв. Италия. Вес 1332,4г (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Приблизительно около 1270 года и у рыцарей, и у пехотинцев появился массивный тяжелый тесак - фелчен, известный у нас под названием «фальшион», весивший 1,2 -1,6кг и имевший односторонне заточенный клинок наподобие современного мачете. Колоть им было нельзя, но для нанесения сильных рубящих ударов это оружие было очень удобным. Интересно, что у пехоты фальшионы разных видов сохранились даже после того, как у рыцарей вместо кольчуг появились цельнокованые доспехи, и широко применялись вплоть до 1500 года.
        Впрочем, такое оружие, как уже отмечалось, скорее всего, было исключением. Поскольку в целом тенденция развития меча была иная: они постепенно потеряли рубящие свойства. Клинок сужался, и наконец радикальное сужение возле острия придало ему вид колющего оружия. Одновременно мало-помалу - процесс начался в конце XIII века - удлинялась прежде короткая рукоять меча, и в результате появились так называемые «мечи-бастарды», или «мечи в полторы руки», но ими можно было действовать и двумя руками.
        Рисунок Альбрехта Дюрера 1521 года, изображающий ирландских наемников в Нижних землях. Один из двух двуручных показанных здесь мечей имеет характерное только для ирландских мечей кольцевидное навершие
        Чинкуэда, или «чинкведеа» (от итал. cinquedea - «божественная пятерня»), 1500г. Италия. Вес 907г (Метрополитен музей, Нью-Йорк)
        Клеймор 1610 -1620гг. Длина 136см. Вес 2068,5г (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        Различия в способах изготовления мечей подтверждает металлографический анализ археологических находок. Были мечи «штучного» изготовления и массовый «ширпотреб». Так, у одних мечей стальные лезвия приварены к основе из простого железа, тогда как у других основа клинка состоит уже из трех полос - двух железных и одной стальной, при двух стальных лезвиях. У третьих и лезвия, и основа стальные, но разного качества. У четвертых - стальная основа сделана в виде сэндвича, из нескольких металлических пластин. У пятых - это обычно мечи из Индии - весь клинок сделан из литого булата.
        Совершенно уникальный индийский меч XVIIIв. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
        А вот для того, чтобы исследовать головки на рукоятках мечей, приборов не нужно. Сравнительный анализ показал, что вплоть до середины XIII века чаще всего встречаются головки, формой напоминающие орех паранус; пик популярности таких головок пришелся на XI -XII века. В XIII веке появилась круглая головка, которая позднее заняла доминирующее положение и оставалась наиболее предпочитаемой вплоть до первой половины XV века. Исходным элементом для нее был плоский диск, дополнявшийся накладками из цветного металла, символическим изображением и надписью религиозного характера. В XIV веке оружейники сумели найти еще более выразительную форму круглой головки, прежде всего за счет выемки по ее периметру, а позднее - превратив плоский диск в двойной конус. Еще позже появились эллиптические головки и наконец (уже на исходе XIV века) - восьмиугольные. Кроме того, в XIII -XIV веках встречались головки совершенно неожиданные по своим очертаниям, вроде усеченной двойной пирамиды, закрепленной на конце рукоятки вертикально, а также головки экзотических форм, из чего видно, что фантазию оружейников ничто не
ограничивало. Рукояти мечей в период между 1410 и 1440 годами приобрели характерную бутылочную форму, а навершия, сохранив традиционный вид двояковыпуклого диска, приобрели и новые, ранее не встречавшиеся формы - «пробка от графина», «рыбий хвост», «груша» ит.д. Однако всегда находились те из клиентов оружейников, кто следовал последним веяниям моды, а кто-то желал владеть мечом, изготовленным под «благородную старину»…
        Дж. Клементс - известный британский специалист по холодному оружию Средних веков, считает, что, кстати говоря, именно появление многослойного комбинированного доспеха (например, на эффигии Джона де Креке мы видим целых четыре слоя защитной одежды) привело к появлению так называемого «меча в полторы руки». Ну, а клинки у таких мечей колебались от 101 до 121см, а вес от 1,2 до 1,5кг. Причем известны клинки как для рубящих и колющих ударов, так и уже чисто для колющих. Он отмечает, что такие мечи всадники использовали вплоть до 1500 года, причем особенно популярны они были в Италии и Германии, где получили название Reitschwert (всаднический), или рыцарский меч. Историки А. В. Норман и Д. Поттингер добавляют, что для обеспечения лучшей хватки при уколе на клинках таких мечей возле рукояти появилась незатачиваемая часть - рикассо, а рукоять для того, чтобы предохранить руку от соскальзывания, стали обматывать плетением, а в середине ее появилось утолщение. В XVI веке появились и мечи, имеющие волнистые и даже зубчатые пилообразные клинки. При этом сама их длина могла достигать человеческого роста при
весе от 1,4 до 2кг. При этом в Англии подобные мечи появились лишь только около 1480 года. Средний вес меча в Х и ХV веках составлял 1,3кг, а в ХVI веке - 900г. Мечи бастарды «в полторы руки» имели вес около 1,5 -1,8кг, а вес двуручников был редко больше 8кг. Своего расцвета последние достигли между 1500 -1600 годами, но всегда являлись оружием пехоты.
        Парадный шлем бургиньот со щитом и шпаги из Аугсбурга 1600г. (Оружейная палата Дворца-резиденции в Дрездене)
        Двуручные мечи из Оружейной палаты в Дрездене. Мечи 1, 3-й - имеют длину около двух метров. Вес среднего меча (2) достигает 8,25кг. Медальон на его навершии позволяет атрибутировать его как принадлежавший Жану Австрийскому (1547 -1578), командовавшему флотом Христианской Лиги в битве с турками при Лепанто 7 октября 1571г.
        Перекрестия сделались тоньше и в отдельных случаях значительно длиннее, а главное - приобрели характерный изгиб в сторону клинка, хотя и традиционное прямое перекрестие по-прежнему было в ходу. На некоторых мечах в первой половине XV века со стороны клинка на перекрестии появилось кольцо, в которое при хвате за рукоять просовывали указательный палец. Позднее к одному кольцу стали прибавлять и второе.
        В XIV веке и меч, и кинжал рыцари все чаще начинают носить на поясах, спущенных на бедра; причем в отличие от рыцарских поясов, бывших в моде до этого, новые пояса богато декорируют эмальерными украшениями и драгоценными камнями.
        Обычно образ рыцаря, вооруженного мечом, дополняется в нашем сознании еще и кинжалом, с помощью которого он, если судить по художественным произведениям, мог как прикончить поверженного противника, так и продемонстрировать свое великодушие, приставив кинжал к груди врага, а затем даровав ему жизнь; отсюда, как утверждают, и происходит название кинжала - «мизерикордия», что в переводе с латыни означает милосердие. Это слово применительно к кинжалам использовалось уже в 1221 году; впрочем, не известно, было ли это просто название или так определялся какой-нибудь характерный тип. Как свидетельствует Э. Окшотт, важное значение кинжал приобрел лишь в XIV -XV веках, а до этого он совершенно не соответствовал той роли, которую ему ныне приписывают.
        При этом Э. Окшотт ссылается на эффигии, самые ранние из которых кинжалов не имеют, тогда как у более поздних, примерно с 1350 года, они есть у каждой. На многих статуях людей гражданских тоже можно увидеть кинжал, причем чаще всего это базилард с характерной Н-образной рукоятью. В Италии XIV века он сделался настолько популярен, что вряд ли найдется какая-нибудь картина, написанная между 1300 и 1420 годами, где бы базилард отсутствовал.
        Английский историк А. Борг называет четыре наиболее распространенных в Англии типа кинжала: баллок, с двумя выпуклостями у основания рукоятки; рондель - ранние экземпляры которого датируются 1350 годом, с рукояткой, ограниченной двумя плоскими дисками, металлическими или деревянными; базилард; квиллон - по сути дела, небольшой меч, нередко парный большому мечу.
        Относительно базиларда Д. Николь уточняет, что первые его образцы были известны в Палестине и Италии в начале XIV века, и добавляет, что еще одним видом мизерикордии был сточчи, который появился в Южной Италии в середине XIII века и представлял собой нечто вроде большого кинжала или укороченного меча.
        Интересно, что точно так же, как и в японском холодном оружии, в ножнах средневековых европейских кинжалов с задней стороны часто хранились еще и дополнительные принадлежности. Например, у того же баллока это были небольшой ножичек и, по-видимому, еще и шило.
        Интересно, что по мере развития огнестрельного оружия нашлись люди, решившие объединить его с мечом. Например, в коллекции Королевского арсенала в Тауэре имеется седельный меч (или меч эсток) с рукояткой в виде ружейного ствола. Навершие на нем было съемным, а поджигался пороховой заряд вручную при помощи фитиля. Сейчас очень трудно сказать, как его использовали в бою и было ли это оружие заказано кому-то из оружейников по приказу самого Генриха VIII - известного любителя всяких оружейных диковин. Однако сам факт существования благородного меча, соединенного с «оружием дьявола», говорит о многом. Известно, что даже сам Байяр, считавшийся в это время за образец средневекового рыцарства, приказывал вешать всех попавших к нему в руки стрелков из аркебуз, а здесь, в Тауэре, мы находим такое оружие в арсенале самого короля!
        Сами мечи продолжали тем временем становиться все yже, длиннее, и в период с 1500 по 1600 год уже окончательно трансформировались в шпагу, а как вариант - в рубящие палаши тяжелой конницы. Но поскольку от защитного вооружения в это время начинают отказываться, колющий удар оказался самым удобным, поскольку он не требовал для нанесения сильного замаха. Правда, в Англии в XVII веке предпочитали именно рубящие формы холодного оружия. Клинки обычно импортировались из Северной Италии, из Толедо, Пассау или Золингена в Германии. Но прогресс есть прогресс, так что уже в годы гражданской войны в Англии распространились клинки трех типов: кавалерийский с развитой защитной «корзиной» для руки и прочным, рубящим лезвием; пехотный - с более легким клинком, с одной дужкой для защиты руки и небольшой плоской гардой; иофицерский тип, отличавшийся легкостью и изяществом. Еще легче под влиянием французской фехтовальной школы были гражданские шпаги с длиной клинка в 32 дюйма (81см). На этом древняя история меча наконец-то завершилась.
        РЫЦАРСКАЯ КЛАССИКА
        В разное время рыцарские мечи имели разную заточку, так как рассчитывались либо на рубящий, либо на колющий удар. Но романисты такие «мелочи» очень часто считают для себя несущественными. Не мог быть хорошо заостренным и меч крестоносца, воевавшего в Палестине в XIII веке. Время для таких мечей просто еще не пришло!
        « -Теперь меч, Льювеллин, - сказал Филипп.
        Джосселин протянул руку, взял меч и стал осматривать лезвие.
        -Когда ты его точил в последний раз? - спросил он. У Льювеллина от возмущения перехватило дыхание: неужели он мог отпустить своего хозяина на поединок, предварительно не заточив хорошенько его меч? Обычно это занятие занимало несколько часов.
        Кажется, Джосселин был склонен считать, что он единственный из всех хорошо разбирался в том, что касалось подготовки к поединку. Вытащив из ножен меч, он внимательно осмотрел сверкающую поверхность трехфутового отполированного и сверкающего на солнце клинка, утолщенного у крестообразной рукояти и хорошо заостренного на конце, - Филипп, у которого были собственные взгляды на искусство боя, придавал большое значение этой последней детали».
РОНАЛЬД УЭЛЧ, «РЫЦАРЬ-КРЕСТОНОСЕЦ»
        Хороший рыцарский меч был поистине страшным оружием не только на Западе, но также и на Востоке. Вот только вес его и размеры всегда были довольно значительными.
        «Он оглянулся кругом, как бы ища предмет, на котором можно было бы показать свою силу, и увидел в руках у одного из своих приближенных стальную булаву со стальной рукояткой почти в полтора дюйма поперечником. Ричард положил булаву на бревно.
        …Король взял меч обеими руками. Сверкающий клинок поднялся над левым плечом короля, описал круг над его головой, потом опустился с силой страшной метательной машины, и железная полоса, разрубленная надвое, покатилась на землю. Это было сделано с такой же легкостью, с какой лесоруб обрубает топором молодые ветки дерева.
        Саладин тщательно осмотрел разрубленную стальную полосу. Клинок меча был так хорошо закален, что на нем не осталось ни малейшего следа от только что нанесенного удара».
ВАЛЬТЕР СКОТТ, «РИЧАРД ЛЬВИНОЕ СЕРДЦЕ»
        Восточные клинки очень часто выглядели проще и не так «солидно», как западные. Тем не менее, сделанные из дамасской стали, они были поистине страшным оружием в умелых руках… Ценность дамасских клинков была настолько велика, что их очень часто пытались имитировать, обрабатывая поверхность клинков кислотой, которая вытравляла на них узоры, похожие на те, что бывают у настоящей дамасской стали. Но секреты их производства всегда хранились в строгой тайне.
        « -Может ли твое оружие разрубить эту подушку, брат мой? - обратился он к королю Ричарду.
        -Конечно, нет, - отвечал король. - Ни один меч в мире, будь это даже меч Экского короля Артура, не может разрубить предмет, не оказывающий сопротивления удару.
        -Теперь смотри, - сказал Саладин.
        Засучив рукава своего халата, он обнажил руку. Она была худа, но постоянные упражнения превратили ее в сплошную массу костей, мускулов и сухожилий. Затем он вынул из ножен свой ятаган с кривым узким клинком. Лезвие его не сверкало подобно мечам франков, а отливало тусклым синим цветом! На поверхности его темнело множество извилистых линий, показывавших, с какой тщательностью металл был обработан оружейником. Султан выдвинул слегка левую ногу, оперся на нее всей тяжестью тела и взмахнул своим оружием, которое, казалось, не могло идти ни в какое сравнение с мечом Ричарда. Немного качнувшись для того, чтобы лучше нацелиться, Саладин сделал шаг вперед и ударил ятаганом по подушке. Лезвие было направлено так ловко и усилие было, по-видимому, столь незначительно, что казалось, будто подушка была не разрублена, а сама собой распалась на две половины.
        -Это фокус, - сказал де Во, бросившись вперед и подхватив отрубленную половину подушки, как бы для того, чтобы удостовериться в происшедшем. - Здесь какое-то колдовство.
        Султан, казалось, понял его. Он снял покрывало, привязанное к тюрбану, свернул его вдвое, положил на лезвие сабли, взмахнул оружием в воздухе и, внезапно подхватив покрывало клинком, разрезал его надвое, хотя оно висело на клинке совершенно свободно. Обе части покрывала разлетелись по палатке. Зрители могли теперь судить и о необычайной остроте оружия, и о поразительной ловкости его владельца.
ВАЛЬТЕР СКОТТ, «РИЧАРД ЛЬВИНОЕ СЕРДЦЕ»
        Послесловие
        «Бывает нечто, о чем говорят:
        «смотри, вот это новое»;
        но это было уже в веках, бывших прежде нас».
(Екклесиаст, 1:10)
        Ну вот и закончилось наше повествование о крестоносцах, Крестовых походах, их доспехах и оружии и всяких прочих «крестоносных» делах. Как видите, в истории человечества все это заняло целую эпоху, а собственно Крестовые походы в различных направлениях продолжались в течение нескольких веков. Однако какую роль сыграло все это в нашей истории? Какое влияние оказало на развитие человечества? Что ж, над этим стоит подумать, тем более влияние Крестовых походов, вне всякого сомнения, было для самой Европы исключительно плодотворным, касалось ли оно навыков личной гигиены либо использования обработанной по восточным рецептам стали, кожи или неизвестных до этого европейцам продуктов питания.
        Да, Крестовые походы завершились, но память о них сохранилась как на Западе, так и на Востоке до настоящего времени. Сегодня мы пытаемся понять, почему люди того времени отправились воевать в Палестину, и, хотя очень многое для нас стало ясно и понятно, о причинах столь массового религиозного фанатизма сейчас нам судить затруднительно, поскольку наша современная жизнь очень уж сильно отличается от средневековой. Как бы там ни было, нам совершенно точно известно, что крестоносцы и на Востоке, и на Западе истребили огромное количество людей и, случалось, ходили буквально по колено в крови, причем все это делалось ради славы Господа Бога. Одни при этом искренне верили, что таким образом спасутся, другие - с радостью набивали свои карманы и грабили при этом всех подряд. Вот, например, какое письмо от римского папы Иннокентия III получил его посланец - уже упоминавшийся здесь аббат Арнольд Амальрик, ставший к этому времени уже архиепископом Нарбоннским, 18 января 1213 года: «Приведя крестоносцев в землю графа Тулузского, вы захватили не только те места, которые населяли еретики. Ваши загребущие руки
дотянулись и до тех краев, где ереси не было и в помине… Идя против справедливости, вы так беззастенчиво и нагло присваиваете чужое, что упомянутому графу только и осталось, что замок Монтобан да город Тулуза».
        С другой стороны, именно Крестовые походы привели к неслыханному дотоле обмену информацией между Западом и Востоком, при этом Запад обогатился значительно больше. Благодаря знакомству с восточной культурой европейцы узнали про «сарацинское пшено» (рис), попробовали «сливы из Дамаска» (чернослив), «виноград из Дамаска» (изюм), а также тростниковый сахар; они научились выращивать гречиху, арбузы, абрикосы, дыни, тот же рис, строить ветряные мельницы, мыться в горячих банях и даже мыть руки перед едой, чего до этого среди европейцев не делала даже знать! Большое распространение получили такие изделия Востока, как ситец, кисея, дорогие шелковые ткани, ковры, а также ювелирные изделия. Знакомство со всем этим привело к тому, что производство аналогичных товаров стало развиваться и на Западе. Во Франции, например, тех, кто делал ковры по восточным образцам, даже стали называть «сарацинами». С Востока были заимствованы и многие предметы одежды, а также домашнего обихода, сохранившие в европейских языках свои арабские названия: юбка, бурнус, альков, софа.
        Именно благодаря Крестовым походам Запад познакомился с арабской и греческой наукой и, в частности, с трудами Аристотеля, а также математикой, астрономией, медициной и географией ранее не известных европейцам земель. Влияние Востока нашло свое отражение в архитектуре: подковообразные и сложные арки, арки в форме трилистника, плоские крыши. В архитектуре модным стало украшение арабесками - само название этого орнамента указывает на его заимствование у арабов. Европейцы познакомились с восточной поэзией, как светской, так и духовной, из которой в западную литературу перекочевало много новых сюжетов и вдохновляющих образов. Даже обычай носить флажок позади наконечника копья и тот, по мнению известного английского историка Дэвида Николя, был заимствован европейцами именно у арабов, которые, «будучи романтически настроенными людьми, имели обыкновение прикреплять к своим копьям покрывала с лица своей возлюбленной»!
        Крестовые походы, как это ни парадоксально, развили у европейцев мирское начало, новые вкусы и взгляды на жизнь и тем самым во многом подготовили приход эпохи Возрождения, наступившей в самом скором времени после их окончания. Уход множества рыцарей на Восток в самой Европе упрочил королевскую власть и заложил основы будущей абсолютной монархии, ограничившей существовавший до этого грубый феодальный порядок и характерные для него беззаконие и произвол. Европейцы, захватившие земли в Сирии и Палестине, именно через общение с мусульманами получили и первые уроки веротерпимости. Например, мусульманин испанского происхождения Ибн Джубайр из Валенсии, проезжая во время своего паломничества в Мекку через земли, захваченные крестоносцами, с удивлением писал о том, что мусульмане и франки уживаются на ней вполне мирно, причем христиане не вмешиваются в дела мусульман: «Путь наш все время шел через возделанные поля и ухоженные селения. Все жители их были сплошь мусульмане, но жили с франками в мире и согласии. Да убережет нас Бог от такого искушения! В пору уборки урожая они отдают половину собранного
франкам, да к тому же платят подушный налог (…). Но если отвлечься от этого, в их дела никто не мешается, не считая ничтожного налога с фруктовых деревьев. Их дома и поля находятся в полной их собственности. Все прибрежные города, захваченные франками, управляются таким же образом; сельские округа, деревни и отдельные дворы принадлежат мусульманам».
        Интересно, что католическая церковь также сделала свои выводы из опыта Крестовых походов и впоследствии, даже используя против всякого инакомыслия инквизицию, обрекала на смерть лишь немногих. Сжечь побольше стремились лишь светские власти, поскольку в этом случае им в руки переходило имущество жертв. Для раскаявшихся же еретиков наказанием было временное или пожизненное заключение в крепости, паломничество с целью покаяния или ношение особого знака - желтого креста.
        Интересно, что в Англии красный крест на груди носили даже солдаты короля Генриха VIII, крестами на плащах щеголяли также мушкетеры королей Людовика ХIII и Людовика XIV, которых уж никак нельзя было бы назвать крестоносцами. Так что именно этот элемент в их одежде можно считать и одним из самых первых знаков военной униформы!
        Здесь уже отмечалось, что в 1812 году народные ополчения, собравшиеся на борьбу с Наполеоном, имели на своих головных уборах и знаменах изображение православного креста. Однако Дружины Святого Креста - добровольческие формирования - существовали в составе Русской армии адмирала Колчака и в годы Гражданской войны в Сибири. Формировались они для целей защиты православной веры и борьбы с большевиками в составе действующей армии. А началось оно в разгар решающих боев в Сибири по инициативе командующего Восточным фронтом генерала М. К. Дитерихса в августе 1919 года. С 9 по 19 августа 1919 года во многих храмах города Омска были отслужены литургии и прозвучали проповеди с призывом встать на защиту христианской веры и записаться добровольцами в Дружины Святого Креста. Вступающие в дружины носили нашивной крест на груди, показывая этим, что они борются не за свой класс, а за веру и христианство, против вероотступников-большевиков. В Дружины могли вступать как подлежащие мобилизации, так и не призываемые, а также женщины - для несения санитарной, хозяйственной и обозной службы. Дружины эти оставили свой
заметный след в истории Белого движения в Сибири, так как явились последним сознательным и надежным (хотя и совершенно не обученным) пополнением, влившимся в армию адмирала Колчака уже в момент начавшейся ее катастрофы. Все дружинники, как и члены средневековых духовно-рыцарских орденов, именовались братьями. При обращении солдат к офицерам допускалось слово «брат» присоединять к чину, например, «брат поручик», «брат капитан» итак далее. Женщины, несущие службу при Дружинах Святого Креста, именовались соответственно «сестрами». Численность Дружин составляла от нескольких десятков до нескольких сотен человек добровольцев. А их общая численность достигла 6000 бойцов. В одном из белогвардейских изданий об этих формированиях были написаны даже следующие поэтические строки:
        Кровавые призраки бродят,
        И шепчут молитву уста…
        На ратное дело уходят
        Дружины Святого Креста.
        И веришь, что ужасы ада
        Прогонит крестовый поход —
        Исчезнет звериная правда,
        И солнце России взойдет![13 - Менестрель Вл. Сельская жизнь / Вл. Менестрель. Красноярск. 1919г. 11 октября. №54.]
        Название «Крестоносец» (англ. «Крусейдер») в конце 30-х годов ХХ века получил английский быстроходный («крейсерский») танк на шасси типа Кристи, сравнительно неплохо показавший себя в боях с германскими войсками в Северной Африке в годы Второй мировой войны.
        Так же называлась Северо-Африканская операция 8-й британской армии против Вооруженных сил «Оси» на территории Египта и Ливии в период с 18 ноября по 30 декабря 1941 года в ходе Североафриканской кампании. Победа британцев в ходе операции стала первой победой Великобритании над войсками вермахта, которая временно ликвидировала угрозу их выхода к Суэцкому каналу. 2января 1942 года капитулировал немецко-итальянский гарнизон в Бардии. Следующая сдача в плен произошла у города Халфая. В итоге число пленных превысило 30 000 человек. Операция «Крусейдер» стала первой победой Великобритании над войсками вермахта и разрушила миф о непобедимости генерала Роммеля.
        Название «Крусейдер» носил и «Воут F-8» - американский истребитель палубного базирования, единственный в истории авиации серийный самолет с изменяемым в полете углом установки крыла. В ходе вьетнамской войны, по официальным американским данным, «F-8» имел наилучшее соотношение побед и потерь в воздушных боях и превзошел по ним основной американский истребитель «F-4 «Фантом». Уже в наши дни это же название получило опытное американское самоходное орудие, которое должно было обладать впечатляющими боевыми характеристиками. Однако эту машину так и не удалось довести до ума, и на вооружение армии США ее в итоге так и не приняли.
        Библиография
        1.Asbridge, Thomas S. The First Crusade: A New History / Thomas S. Asbridge. - New York: Oxford University Press, 2004.
        2.Asbridge, Thomas S. The Crusades: The War for the Holy Land / Thomas S. Asbridge. - New York: Simon & Schuster, 2010.
        3.Carcassone. Editions ESTEL-BLOIS. B.P.45-41261 La Chaussee - Caint-Victor Cedex, 2011.
        4.Chevedden, Peter E. The Artillery Revolution of the Middle Ages: the Counterweight Trebuchet and the New System of Defensive Planning which it Initiated, paper delivered at the Annual Meeting of the Middle East Studies Association / Peter E. Chevedden. - San Francisco, November-December 1984.
        5.Cowper, Marcus. Cathar Castles: Fortresses of the Albigensian Crusade 1209 -1300 / Marcus Cowper. - Oxford Osprey, 2006.
        6.Edge, David. Arms and armour of the medieval knight. An illustrated history of Weaponry in middle ages / David Edge, John M. Paddock. - Avenel, New Jersey, 1996.
        7.Gravett, C. German medieval armies 1000 -1300 / C. Gravett. - London: Osprey, 1997.
        8.Heath, Ian. Armies of Feudal Europe 1066 -1300 / Ian Heath. - Worthing: Wargames Research Group, 1978.
        9.Heath, Ian. Armies of the Middle Ages (vol. 2) / Ian Heath. - Worthing: Wargames Research Group, 1984.
        10.Joinville, Jean de. Chronicles of the Crusades / Jean de Joinville. - London: Penguin Classics, 2009.
        11.O’Callaghan, Joseph F. Reconquest and Crusade in Medieval Spain / Joseph F. O’Callaghan. - Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 2004.
        12.Konstam, Angus. Historical Atlas of the Crusades / Angus Konstam. - New York: Checkmark Books, 2002.
        13.Houseley, Norman. Crusading and Warfare in Medieval and Renaissance Europe / Norman Houseley. - Aldershot: Ashgate Variorum, 2001.
        14.Housley, Norman (ed. andtrans.). Documents on the Later Crusades, 1274 -1580 / Norman Housley. - New York: St. Martin’s Press, 1996.
        15.Housley, Norman. The Later Crusades, 1274 -1580 / Norman Housley. - New York: Oxford University Press, 1992.
        16.Imber, Colin (translator). The Crusade of Varna, 1443 -1445 / Colin Imber. - UK: Aldershot, Ashgate, 2006.
        17.Kennedy, Hugh N. Crusader Castles / Hugh N. Kennedy. - Cambridge: Cambridge University Press, 2001.
        18.Nicholson, Helen. Knight Templar 1120 -1312 / Helen Nicholson. - Oxford: Osprey, 2004.
        19.Nicolle, David. Hungry and fall of Eastern 1000 -1568 / David Nicolle. - London: Osprey, 1988.
        20.Nicolle, David. Armies of the Ottoman Turks 1300 -1774 / David Nicolle. - London: Osprey 1991.
        21.Nicolle, David. Saracen Faris 1050 -1250 AD / David Nicolle. - London: Osprey 1994.
        22.Nicolle, David. Medieval Siege Weapons (1): Western Europe AD 585 - 1385 / David Nicolle. - Oxford: Ospey, 2002.
        23.Lindholm, David. The Scandinavian Baltic Crusades 1100 -1500 / David Lindholm, David Nicolle. - Oxford: Ospey, 2007.
        24.Nicolle, David C. The Military Technology of Classical Islam (Ph.D.thesis) / David С. Nicollе. - Edinburgh University, 1982.
        25.Nicolle, David. Knight of Outremer 1187 -1344 AD / David Nicolle. - London: Osprey, 1996.
        26.Nicolle, David C. Arms & Armour of the Crusading Era, 1050 -1350 / David С. Nicolle. - London: Greenhill Books, 1998.
        27.Nicolle, David. The First Crusade, 1096 -1099: Conquest of the Holy Land / David Nicolle. - Westport, Connecticut: Praeger, 2005.
        28.Nicolle, David. Lake Peipus 1242: The Battle on the Ice / David Nicolle. - London: Osprey, 1996.
        29.Nicolle, D. Raiders of the Ice War. Medieval Warfar: Teutonic Knights ambush Lithuanian Raiders / D. Nicolle // Military illustrated. - Vol. 94. - 1996. - March.
        30.Nicolle, David. Nicopolis 1396: The Last Crusade / David Nicolle. - Oxford: Оsprey, 1999.
        31.Nicolle, David. Medieval Warfare Source Book (Vol. 1): Warfare in Western Christendom / David Nicolle. - London: Brockhampton Press, 1995.
        32.Nicolle, David. The Third Crusade: Richard the Lionheart, Saladin and the struggle for Jerusalem / David Nicolle. - Oxford: Osprey, 2006.
        33.Nicolle, David. Knight Hospitaller (1): 1100 -1306 / David Nicolle. - Oxford: Osprey, 2002.
        34.Nicolle, David. Teutonic Knight: 1190 -1561 / David Nicolle. - Oxford: Osprey, 2007.
        35.Nicolle, David. Crusader Castles in the Holy Land 1097 -1192 / David Nicolle. - Oxford: Osprey, 2004.
        36.Nicolle, David. Crusader Castles in the Holy Land 1192 -1302 / David Nicolle. - Oxford: Osprey, 2005.
        37.Nicolle, David. Knights of Jerusalem: The Crusading Order of Hospitallers 1100 -1565 / David Nicolle. - Oxford: Osprey, 2008.
        38.Nicolle, David. El Cid and the Reconquista 1050 -1492 / David Nicolle. - London: Osprey, 1988.
        39.Nicholson, Helen. God’s Warriors. Crusaders, Saracens and the battle for Jerusalem / Helen Nicholson, David Nicolle. - Oxford: Osprey, 2005.
        40.Norman, Vesey A. B. Warrior to soldier: 449 to 1660 / Vesey A. B. Norman, Don Pottinger. - London: Weidenfeld and Nicolson Limited, 1966.
        41.Turnbull, Stephen. Crusader Castles of the Teutonic Knights (1): The red-brick castles of Prussia 1230 -1466 / Stephen Turnbull. - Oxford: Osprey 2003.
        42.Turnbull, Stephen. Crusader Castles of the Teutonic Knights (2): The Stone Castles of Latvia and Estonia, 1185 -1560 / Stephen Turnbull. - Oxford: Osprey 2004.
        43.Queller, Donald E. The Fourth Crusade: The Conquest of Constantinople, 1201 -1204 / Donald E. Queller, Thomas F. Madden. - Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1999.
        44.Seward, Desmond. The Monks of War: The Military Religious Orders (Arkana) / Desmond Seward. - London: Penguin Books, 1996.
        45.Shpakovsky, Veacheslav O., Medieval Russian Armies 1250 -1500 / David С. Nicolle, Veacheslav O. Shpakovsky. - Oxford: Osprey 2002.
        46.Wise, Terrens. Armies of Crusades / Terrens Wise. - London: Ospey, 1978.
        47.История крестовых походов: сб. ст. под ред. Джонатана Райли-Смита; пер. сангл. Е. Дорман. М.: КРОН-ПРЕСС, 1998.
        48.Кирпичников А. Н. Ледовое побоище. Тактические особенности построения и численность войск / А. Н. Кирпичников // Цейхгауз. - 1997. - №1(6).
        49.Девриз Келли. Великие сражения крестононосцев 1097 -1444 / Келли Девриз, Йен Дикки, Мартин Догерти, Филлис Джастайс, Крис Йоргенсен, Майкл Павкович. - , 2008.
        50.Слейтер Стивен. Геральдика. Иллюстрированная энциклопедия / Стивен Слейтер. - Изд. второе, перераб. идоп.; пер. сангл. И. Жилинской. - , 2006.
        51.Тёрнбулл Стивен. Символика японских самураев / Стивен Тёрнбулл; пер. сангл. В. Г. Яковлева. - М.: АСТ, Астрель, 2007.
        52.Хайке Овузу. Символы индейцев Северной Америки / Овузу Хайке. - М.-СПб.: Диля, 2006.
        53.Шарпантье Луи. Тайны тамплиеров / Луи Шарпантье; пер. сфранц. Е. Мурашкинцевой. - М.: КРОН-ПРЕСС, 1998.
        54.Шпаковский Вячеслав О. Рыцари Востока / Вячеслав О. Шпаковский. - М.: Поматур, 2002.
        55.Шпаковский Вячеслав О. История рыцарского вооружения / Вячеслав О.Шпаковский. - М.: Ломоносовъ, 2013.
        notes
        Примечания
        1
        Так хочет бог (лат.).
        2
        От терминов «хавтан» и «газагханд» происходят русские слова «кафтан» и «казакин».
        3
        Кимвал - музыкальный ударный инструмент в виде двух медных тарелок.
        4
        «Deus Vult!» (лат.) - буквально: «С нами Бог!».
        5
        Сюзереном ордена в настоящее время является его гроссмейстер и генерал-капитан Его Императорское Высочество Эрмиас Сале-Селассие Хайле-Селассие, Президент Королевского Совета Эфиопии. Рыцари в орден принимаются крайне редко, и их обеты являются по-настоящему рыцарскими. Орден имеет две степени - Большой рыцарский крест и компаньон. Кавалеры ордена могут указывать в официальном титуловании инициалы ордена KGCA (Knight Grand Cross - Рыцарь Большого Креста) и CA (Companion of the Order of St. Anthony - Компаньон ордена святого Антония).
        Знак ордена сегодня представляет собой золотой эфиопский крест синей эмали, увенчанный императорской короной Эфиопии. Нагрудная звезда представляет собой крест ордена без короны, наложенный на серебряную восьмиконечную звезду. Лента-перевязь ордена - шелковая муаровая, с бантом у бедра, черная с синими полосами по краям.
        6
        Глас негодования (лат.). Папские буллы обычно получают название по первым словам текста.
        7
        Для попечения (лат.).
        8
        В силу очевидности, по самому факту (лат.).
        9
        Арагонский орден Милосердия был основан в 1233г. провансальским дворянином Пером Ноласко. Главной задачей ордена был выкуп христианских рабов, попавших в рабство к мусульманам. Кроме того, орден защищал пилигримов и силой оружия освобождал пленных и рабов. Вскоре орден превратился в военный, но священники снова стали играть в нем заметную роль лишь после 1317г. Он никогда не отличался многочисленностью и располагал только небольшим отрядом рыцарей. Братья носили белую одежду и небольшой королевский герб Арагона на шейной цепи.
        10
        Текст приводится по изданию: Труды комплексной экспедиции по уточнению места Ледового побоища. М.: Восточная литература, 1966. URL: http://www.vostlit.info/ Texts/rus12/Livl_Alte_Reimschronik/text1.phtml?id=827
        11
        ПСРЛ (Полное собрание русских летописей), IV, 30, 178.
        12
        Там, где царят паны // Правда. 1937. №352. С. 5.
        13
        Менестрель Вл. Сельская жизнь / Вл. Менестрель. Красноярск. 1919г. 11 октября. №54.