Право на любовь Екатерина Аверина
        Сила любви [Аверина] #2
        - Сереж, - смеется красивая девушка в вязаных гольфах. - Ну иди сюда, - игриво манит пальчиком.
        Усмехнувшись, медленным шагом направляюсь к ней, не отводя взгляда от алых губ. Мне вообще-то нельзя, не для меня она. Юная, энергичная, чистая. Но в ней столько жизни, что ее точно хватит на двоих. Сердце вновь бьется чаще, когда в ее глазах загораются счастливые искорки.
        Она перевернула мой мир, появившись именно в тот момент, когда я думал, что уже ничего не изменить. Живя лишь местью, я сгорал заживо, превратившись в машину для убийства. Но все это было «до». Теперь наступило «после».
        Право на любовь
        Пролог
        - Сереж, - смеется красивая девушка в вязаных гольфах. - Ну иди сюда, - игриво
        манит пальчиком.
        Усмехнувшись, медленным шагом направляюсь к ней, не отводя взгляда от алых губ. Мне вообще-то нельзя, не для меня она. Юная, энергичная, чистая. Но в ней столько жизни, что ее точно хватит на двоих. Сердце вновь бьется чаще, когда в ее глазах загораются счастливые искорки.
        - Иди ко мне, - ловлю ее в свои объятия. Приподнимаю за талию, чтобы наши взгляды
        встретились на одном уровне. - Ну чего ты дразнишься снова? - не удержавшись, все же быстро целую свою крошку. Становится так тепло. Кажется, я целую вечность не чувствовал ничего подобного.
        - Ты так и будешь только смотреть на меня? - шепчет Настя, и наши губы вновь соприкасаются.
        - Я не готов, понимаешь? Да и разница в возрасте…
        Улыбаюсь от легкой щекотки. Малышка поглаживает напряженную шею, хулиганисто царапая кожу ноготками.
        - Ой, - забавно закатывает глаза. - Вот опять ты про это! Возраст - всего лишь цифра. Подумаешь, двадцать лет разницы! - хихикает Настя. - Я ведь люблю тебя, ты знаешь, - становится вдруг серьезной моя девочка.
        - Знаю, - ставлю ее на пол.
        - А ты меня? - она задает вопрос, от которого сжимается сердце.
        Тяжелый вдох. Я резко разворачиваюсь, хватаю ее под колени, перекидываю через плечо и под довольный пронзительный визг несу в просторную гостиную. Бережно укладываю на мягкий ковер, больше напоминающий шкуру дикого животного. Рядом уютно потрескивают дрова в камине. В комнате стоит полумрак. Огонь отражается в ее красивых глазах. Это зрелище завораживает, затрагивает нечто давно омертвевшее. Сердце в нереальном ритме скачет где-то в груди. Или уже нет? Оно ускакало куда-то ввысь, вспоминая, что может чувствовать, еще способно любить.
        - Насть, - даю шанс на отступление нам обоим. - Ты уверена, что хочешь этого?
        Быть со мной? Я ведь, если возьму сейчас, больше не смогу отпустить.
        - Да, - ее ответ растворяется в выдохе, который я ловлю, даря ей наш первый
        серьезный поцелуй.
        Глава 1. Сергей
        «КОГДА-ТО ДАВНО Я БЫЛ ЖИВЫМ. НО ВСЕ ИЗМЕНИЛОСЬ…» - Ложись!!!
        Она стоит и огромными от страха глазами, смотрит на меня. По щекам текут слезы. Алёнка и Влад жмутся к ногам матери. В моей голове что-то щёлкнуло. Срываюсь с места и кричу:
        - Настя, ложись! Твою мать!
        Кто-то ринулся за мной, хватает за руки, но я ничего не вижу вокруг, только их. Как в замедленной съёмке смотрю на бородатого урода с щербатой улыбкой, на голове намотан тюрбан из белой ткани, край которого развивается на ветру.
        - Настя!!! - не успеваю.
        Один из террористов, что захватили небольшой горный посёлок, возводит автомат и неадекватно смеётся. Сука! Обдолбан.
        Моя жена оборачивается на звук передернутого затвора, бледнеет и закрывает собой детей…
        Автоматная очередь, в которой утонул мой крик, когда кто-то уронил меня на землю, разорвала сердце на куски.
        Плач перепуганных малышей. На светлой блузке любимой женщины расползаются некрасивые пятна крови. В стеклянных глазах мольба, а меня чья-то масса сильнее прижимает к земле. Под их ноги падает граната.
        Алёна кричит: «Папа!»
        Влад перепугано плачет и держится за оседающую мать.
        Взрыв…
        И больше не слышно криков. Больше не слышно детского плача. Только сквозь звон в ушах мой собственный вой, который не может заглушить вновь начавшаяся перестрелка. Командир отряда плотно прижимает меня головой вниз, что-то говорит, я не слышу. Я, неестественно вывернув голову из захвата, смотрю, как в нескольких метрах от меня сломанные, покрытые пылью от взрыва и пятнами крови, лежат тела моей жены и двух маленьких детей. Алёне пять, Владу всего два года. Настя… Женщина, которая стала для меня всем миром.
        Она со мной с первого дня знакомства, ещё когда я зелёным солдатиком учился в академии и бегал в самоволку по ночам, чтобы увидеться с ней, а потом сонный, но счастливый, шёл на пары, на физуху и пахал, мечтая стать офицером.
        - Пусти! - все же скидываю с себя мужчину.
        На четвереньках, ничего не соображая, подползаю к ним.
        Меня трясет так, что дышать становится больно. Где-то стреляют, кричат.
        Плевать. Дрожащей рукой я касаюсь ее…
        - Настя!!! - ору, но мой крик никто не услышит.
        Он лишь в моей голове. Из глотки вырываются невнятные хрипы, больше похожие на вой раненого пса.
        - А-а-а-а!!! - снова пытаюсь кричать, закрывая дрожащими пальцами глаза своего сына.
        Упираюсь головой в спину маленькой дочери. Обнимаю их всех, не сдерживая громких рыданий. Больно! Невыносимо больно! Меня рвет на куски, раскидывая по округе.
        Не верю. Нет! Нет… Вашу мать!!!
        Я не верю, что это все реально! Надо проснуться!
        Стучу по лицу, хаотично попадая по щекам или промахиваясь вовсе. Тело не слушается. Трясущимися руками достаю нож из ботинка, разрезая ладонь. Алая кровь капля за каплей падает вниз, прямо на мою семью. Я точно не сплю. Я умираю, оставаясь живым.
        Кто-то пытается меня поднять, но я отталкиваю неизвестного и как побитый пес сворачиваюсь клубком рядом с ними, продолжая тихо скулить, вцепившись в собственные волосы, пачкая их кровью и грязью.
        Выстрелы стихли. Давящая тишина накрыла поселок, где еще недавно шел бой, быть которого здесь не должно. Мирная, охраняемая нашими контрактниками территория, куда разрешается выезжать гражданским из военного городка, перестала быть таковой за какие-то несколько минут. Она превратилась в тир, где били по своим и чужим. Я не знаю, кто еще погиб. Какая теперь разница?
        - Вставай, Серег, - меня вновь пытаются оторвать от моих родных.
        - Не трогай, - выдавливаю из себя.
        - Ты же не хочешь, чтобы они остались здесь?! - командир отряда пытается до меня достучаться. Он тянет руку к дочери, я тут же ее выворачиваю.
        - Не трогай, я сказал!!! - голос прорезался и эхом отразился от ближайших домов. - Я сам!
        Мужчина поднимает руки и понимающе кивает, делая шаг в сторону.
        Только с третьего раза у меня выходит встать на ноги.
        Поймал равновесие. Закрыл глаза. Досчитал до десяти и, роняя слезы на грязные пятна под ногами, поднял на руки сына. Его голова безвольно свисла с локтя. Прижал к себе, уткнувшись губами в бледный лоб.
        - Прости меня… Прости меня, я умоляю… - сжимая зубы, делаю первые шаги к машине. Их повезут отдельно от всех остальных.
        Шаг… еще один. Спотыкаясь, я дошел и осторожно опустил ребенка на пол.
        Сочувствующий взгляд на меня, и Влада накрыли белой тканью.
        - Аленка… - вновь падаю на колени, не в силах стоять.
        - Девочка моя, мы так и не сходили посмотреть на дельфинов, - говорю малышке,
        прижимая к себе. - Ничего, детка. Я обязательно покажу тебе их, - уложив дочь
        рядом с сыном, вернулся за женой.
        - Давай помогу, - командир и по совместительству старый боевой товарищ Сафонов пытается влезть.
        - Не смей прикасаться!!! - хватаю его за грудки, отшвыривая в сторону.
        Поднял с земли Настю и рухнул вместе с ней на колени, натыкаясь ими на острые камни. Камиль тут же подлетел, не дав мне уронить жену обратно. Убедившись, что я держу ее, отдернул руки, наткнувшись на звериный взгляд и настоящее утробное рычание.
        Вдох… Выдох… Вновь поднялся.
        Больше не падая, дошел до чертова грузовика. Бережно положил любимую женщину рядом с нашими малышами. Нервными, рваными движениями поправил на ней одежду, стряхнул песок, убрал за ухо волосы. Заполз следом и коснулся посиневших губ своими.
        - Прости меня, родная, - уткнувшись в ее шею, снова завыл, не обращая внимание на слова, на то, что грузовик тронулся, увозя нас из этого Ада.
        Я просто лежу рядом с ними и понимаю, что Сергея Малахова для этого мира больше
        нет. Он остался на том самом месте, где физическое тело ползало на четвереньках,
        пытаясь унять невыносимую боль, скручивающую его по рукам и ногам,
        выворачивающую наизнанку, уничтожающую саму душу.
        Глава 2. Сергей
        Мы приехали на закрытую территорию. Там тоже хаос.
        Плач. Крики. Стоны.
        - Боже… - знакомый голос.
        Людка, жена Сафонова. Она не поехала сегодня с моими и вот теперь стоит здесь на ногах. Живая. А моей семьи больше нет. Женщина закрыла лицо руками, глядя сквозь пальцы на окровавленные простыни. В ее глаза неподдельный ужас. Камиль подошел и прижал к себе разрыдавшуюся жену.
        К машине подбежали санитары и протянули свои руки к моим детям. Я вновь зарычал, словно раненый волк.
        - Не тр-р-рогать! - будто и говорить ничего другого я теперь не умею.
        Парни в недоумении хлопают глазами, но Сафонов спасает их от неминуемой смерти.
        - Ребят, не надо. Он сам. Просто покажите, куда идти, - объясняет командир.
        Решив, что неправильно оставлять детей одних, я вновь начал с них. Настя ведь взрослая. Она подождет немножечко и уж точно не обидится.
        Перенес на руках Владика и Аленку, бережно прижимая к себе хрупкие крошечные тела. Затем и Настю осторожно опустил на каталку в мрачном коридоре местной больницы. Погладил ее по волосам. Поцеловал малышей и опустился на пол рядом с ними, уткнувшись лицом в колени. У меня нет сил двигаться. Мне некуда больше идти, так почему не остаться здесь?
        Первая каталка тронулась с места, я ухватился за нее руками машинально, только через секунду дошло, что я что-то сделал. Камиль стал аккуратно разжимать мои пальцы.
        - Давай же, Серый. Надо, - хрипит он. - Мы найдем этих тварей, слышишь? - Он хватает меня ладонью, сдавливая до боли щеки. Смотрит в стеклянные глаза. - Гришка Соболев погиб, - добивает меня Сафонов. - У Николаева жена и сын-подросток, у Михеева вся семья, Серый! Он тоже ползает там, возле входа, пытаясь прийти в себя. Вставай! Сегодня мы будем много пить, а завтра к нам придет усиление. Там дружок твой, Стас. Только он пока не знает…
        - Друг гладит меня по руке, пытаясь успокоить хоть немного нас обоих. - Мы найдем их, слышишь?!
        Я чувствую, как Камиля тоже трясет.
        - Не найдем, - выдавливаю из себя. - Ты и сам это знаешь, - поднимаю на него ничего невидящий взгляд.
        Сафонов расплывается в тумане слез и боли.
        - Официальными методами даже с твоими связами, Кэм, мы ничего не найдем. Нам просто не дадут развернуться! - поднимаюсь на ноги, отталкивая Камиля так, что он падает задницей на пол. Выхожу на улицу и уже там усаживаюсь на землю.
        Друг, выйдя следом, качает головой.
        - Просто оставь меня, - прошу его.
        Ко мне пытается прорваться Люда, но муж удерживает и отводит ее в сторону. Правильно. Слова мне сейчас не помогут. Ничего не поможет!
        К ночи в поселении все стихло. Только темное небо с миллиардами звезд над головой и где-то вдалеке слышны короткие канонады перестрелки. Не живется же скотам спокойно! Я лежу на холодной земле и смотрю в черную пустоту. Она сейчас как никогда близка мне.
        - Вставай, - Сафонов хватает меня за плечи на форменной рубашке и тянет вверх. - Поднимайся! - рычит мужчина. - Тяжелый, сука! - ругается друг.
        Принял сидячее положение и вопросительно уставился на него.
        - Вставай! Это приказ.
        Поднялся на ноги. Голова кружится. Меня дико тошнит, буквально выворачивает так, что я не сдержался и вывернул содержимое почти пустого желудка прямо на землю. Отплевался, получив от Кэма бутылку воды.
        - Идем. Ждут только тебя, - говорит он уже спокойно, а я не хочу идти туда, куда Сафонов меня зовет.
        Там все пьют, сочувствуют и поминают погибших. Но и не пойти нельзя, он прав. Сегодня не только я потерял близких, потому, едва передвигая ноги, поплелся следом в общую столовую, где еще утром за завтраком мы громко смеялись и обсуждали планы на день.
        Кругом фотографии и свечи. Мои тоже здесь. Стоят, улыбаются. Настя в желтом летнем платье. Я его помню, мы покупали, когда ездили на море. Оно ей так понравилось, что жена целое лето из него не вылезала. Владька, как всегда, держится за мамину ногу, а красавица Алена гордо вздернула свой маленький носик, от этого соломенная шляпка сползла на затылок. Мне нравится это фото. Людка знает, поэтому выбрала именно его. Надо будет забрать. Не место ему здесь. Не место…
        Слезы новым потоком хлынули по лицу. Жена Сафонова не сдержалась, подбежала и крепко меня обняла. Стала гладить по спине, что-то бормотать. Глянув на серого Михеева, на Николаева, прижимающего к груди дочерей-близняшек, лишившихся матери и старшего брата, я подошел к ним и опустился рядом.
        У Гришки никого нет. Молодой, но способный боец, так же, как и мы, контрактник. Он не успел обзавестись семьей. У него только мать уже в преклонном возрасте. Соболев ради нее и пошел воевать, чтобы денег на лекарства заработать. Парень из отряда, который подчиняется лично мне. Значит, мне за него и матери в глаза смотреть придется.
        Импровизированная панихида медленно стала расходиться по домам. Один за одним к нам подходили сослуживцы и их жены, жали руки, соболезновали и покидали столовую. Еле волоча ноги, Михеев забрал девчонок и тоже ушел. Мы остались втроем. Камиль сам протянул мне фотографию и стакан, полный разбавленного спирта. Водка сейчас не возьмет.
        - Не буду, - спрятал фото во внутренний карман рубашки.
        - Я не спрашиваю, - говорит он, протягивая второй стакан Косте. Он махом его опрокинул даже не поморщившись. - Пей, Серый, - настаивает друг. - Тебе нужно поспать.
        - Зачем? - непонимающе смотрю на мужчину.
        - Ты решил сдаться? - зло смотрит на меня командир. - Вот так просто?
        - Кэм, не надо, - прошу его.
        Стакан со спиртом дрожит вместе с рукой. Капли, разбрызгиваясь, попадают на грязные штаны.
        - Значит решил сдаться, - заключает друг, а затем, резко поднявшись, хватает меня за волосы. Дергает голову назад и, пока я не опомнился, давит на челюсть, вливая в рот это отвратное пойло.
        Закашлявшись, мне приходиться проглотить, пусть и не все.
        - Ты дебил?! - поднимаюсь на ноги, швыряя Камиля об стену, но меня тут же ведет, и я оседаю обратно.
        - Дебил, дебил, - говорит Кэм, ловя мою голову, пока та не ударилась о бетонный пол.
        Высокий градус в стакане моментально подействовал опьяняюще на измотанный организм и голодный желудок.
        - А теперь спи. - Он устраивает мою голову у себя на коленях. - Спи, Серый. Мы утром со всем разберемся, - последнее, что я слышу, погружаясь в мутный дурман без сновидений.
        Глава 3. Сергей
        Веки не сразу захотели открываться. Но стоило пошевелиться на пустой постели, как глаза распахнулись, а кровь хлынула прямо в мозг. Резко сел на кровати, осматриваясь по сторонам. Прислушиваясь к окружающей тишине.
        Никого… Здесь больше не слышно детского смеха. Нет запаха вкусно приготовленного завтрака и улыбки любимой женщины. Ее половина кровати, с которой Настя постоянно скатывалась и прижималась ко мне всем своим телом, пуста. И внутри пусто.
        Теперь даже тиканье настенных часов кажется слишком громким, а еще вчера утром за гомоном голосов и беготней я едва замечал, что у нас вообще есть эти идиотские часы. Во рту сушняк, но ноги никак не хотят идти в сторону кухни. Вообще двигаться страшно. Сижу, глядя в одну точку, не думая, практически не дыша. Сердце отбивает рваный ритм в груди, перескакивая от горла к вискам, а потом куда-то вниз, и так по кругу.
        - Проснулся, - выдыхает Люда, заходя в небольшую малосемейную квартирку.
        На ней черное траурное платье, на голове такой же платок, под глазами синяки. Подруга жены подошла и присела рядом, погладила меня по грязным, спутанным волосам.
        - Давай я помогу, Сереж. Нужно переодеться. Там скоро ребята в помощь приедут и большое начальство, - женщина стала расстегивать на мне рубашку, спустила ее с плеч, потянула за рукава. Она грязной тряпкой упала на пол. - Придется встать, - говорит Люда.
        А я даже в таком состоянии не могу ей позволить снять с себя брюки. Есть долбанное «надо», вбитое за годы службы. Качаясь, словно маятник на ветру, поднялся, скинул штаны туда же, на пол. Она принесла мне из шкафа чистую одежду и нижнее белье.
        - Одевайся, я пока посмотрю, чем можно тебя накормить.
        - Не надо, - выдавливаю из себя, еле ворочая языком, но упрямая женщина вышла, давая мне возможность самостоятельно привести себя в порядок.
        Вместо того, чтобы одеться, отправился в душ. Встал под горячую воду, почти кипяток. Она обжигает до красна кожу, пробуждая во мне хоть какие-то реакции. Вымыл волосы, глядя, как под ноги стекает желтоватая от песка вода. Обмотавшись полотенцем, прошел в спальню. По квартире уже витает запах какой-то еды. Чужой. Желудок предательски скрутило, но к горлу тут же подкатила тошнота.
        Быстро оделся, расчесал влажные волосы и зашел к женщине, накрывающей на стол.
        - Люда, я ведь просил, - налил в стакан воды из-под крана и жадно опустошил его до дна. - Я поел, - говорю ей, с грохотом кидая посуду в раковину.
        - Сергей! - она вышла вслед за мной. - Иди поешь. Силы тебе еще понадобятся. Или мне Камиля позвать, чтобы он силком в тебя завтрак затолкал? - строгий взгляд, а у самой слезы стоят в покрасневших глазах. - Надо, хороший мой. - Женщина погладила меня по руке. - Держись, - голос все же дрогнул.
        Обнял жену друга, крепко прижимая к себе.
        Входная дверь снова открылась, впуская в квартиру очередного визитера.
        - Только не надо громких слов, я тебя очень прошу, - смотрю на друга, который открыл рот, чтобы высказать сочувствие.
        - Привет, - тихо произнес Стас. - Мы только приехали, я сразу к тебе.
        Люда от меня отстранилась, стерла ладонями слезы и совершенно севшим голосом обратилась к пришедшему:
        - Хоть ты скажи ему, - просит она. - Пусть сядет поест хоть что-то! - снова разрыдавшись, женщина бегом покинула квартиру.
        Стас ничего не стал говорить. Он крепко пожал мне руку, а затем и вовсе обнял, похлопав по плечу. Друг помог застегнуть рубашку, пальцы слушаться категорически отказались. Собрал на затылке так и невысохшие волосы, на секунду прикрыл глаза, попытался сделать глубокий вдох, но ни хрена не вышло! Грудную клетку будто сдавило раскаленными тисками.
        - Я не представляю, как ты это вынесешь, - говорит Стас, положив ладонь мне на плечо. - Правда, не представляю. Но, как минимум, один повод не сдохнуть у тебя есть, - его рука сжимается крепче. - А еще сотню мы с Арсом постараемся тебе обеспечить. Идем, нас ждут.
        Я кивнул, говорить по-прежнему сложно.
        Мы покинули квартиру, отправляясь на встречу с высоким начальством выслушивать соболезнования и получать пизды за то, что проморгали теракт.
        Сейчас обязательно найдут виноватых. Жестко и показательно накажут, а затем свалят с чувством выполненного долга, не заботясь о том, что чувствуют люди после пережитого, и будут правы! Ведь это мы недосмотрели! Камиль, я и командир разведгруппы. Это мы виноваты в гибели всех этих людей! От осознания этого вновь подкосились ноги. Меня кинуло на стену так, что я чуть не сполз по ней прямо на бетонный пол. Уперевшись руками и лбом в прохладную поверхность, скрипнул зубами, гася новую волну боли, медленно, с садистским удовольствием расплывающуюся по всему телу.
        - Серый, может, врача? - Стас моментально оказался рядом, видя, как меня начинает потряхивать.
        - Это я во всем виноват, - произнес не своим голосом, отталкиваясь от спасительной опоры. - Не надо было ее слушать! Надо было оставить дома! Они были бы живы, понимаешь?! - Сжимаю кулаки на футболке друга, вновь глотая непрошенные слезы.
        Он внимательно на меня смотрит и даже оттолкнуть не пытается.
        - Далеко отсюда! В гребаной квартире, которую я купил специально для того, чтобы держать их как можно дальше от всего этого! Я виноват!
        Стас молча меня выслушал, затем скинул руки со своей одежды.
        - Все сказал? - Он зло смотрит на меня, а я в упор не понимаю, чего злится? Ведь это моя вина. Только моя! - Пошли, - друг подталкивает меня в спину.
        Иду по коридору словно пьяный. Да я сроду так не напивался, а сейчас и без алкоголя ноги двигаться не хотят.
        - Ты ни в чем не виноват, - говорит Стас у двери кабинета для совещаний, а затем открывает ее и просто вталкивает внутрь, где несколько пар удивленных глаз ошарашенно уставились на меня.
        Глава 4. Сергей
        - Явление! - недовольно выплюнул генерал Тимохин.
        Астахов же только грустно на меня посмотрел.
        - Ты! - показывает на меня пальцем. - Боец элитного подразделения или мешок с
        дерьмом?! - орет начальство.
        Максим Анатольевич дернул Тимохина за рукав и что-то прошептал ему на ухо.
        - Это война! - громко произносит мужчина. - Здесь смотреть надо на все триста
        шестьдесят градусов двадцать четыре часа в сутки! А вы что? Просрали группу обдолбанных сволочей, которые сделали вас как сопляков! Вам за что бабки платят? М-м-м?!
        Захотелось дать ему в морду, но я продолжаю, шатаясь, стоять и впитывать в себя его вопли.
        - Лев Алексеевич, - не выдержал Астахов. - Сегодня траур. У Малахова вся семья погибла.
        Закрываю глаза, пытаюсь не слушать, ведь иначе сорвусь и меня посадят, а с большей
        вероятностью просто «случайно» пристрелят. А мне нельзя! Я здесь еще не закончил!
        - А то я не знаю! - продолжает разоряться эта сволочь.
        Ему там зашибись! Сидит у себя в кабинете, в солдатиков играет. В жизни ничего
        тяжелее собственного члена в руках не держал, по-моему. Не то что Максим Анатольевич. Этот наш. Самый настоящий боевой офицер.
        - А кроме его троих еще люди погибли! И кто виноват? Кто просмотрел атаку?! Для чего они здесь?! Вот он, - тычет в меня пальцем. - Что здесь делает?
        - Командир одной из групп быстрого реагирования. Так же из-за нехватки людей помогает заниматься поиском информации, помогающей в работе всего отряда и
        спасающей жизни, - отвечает за меня Камиль, обрисовывая сразу наши больные места.
        - Ну да, ну да. На словах оно у вас вон все как красиво звучит. А на деле?! Что теперь журналистам сказать? Что элитные контрактные бойцы жрут хлеб с черной икрой и так они зажрались, что больше не способны защищать мирное население?
        - Правду скажите, - не выдержал я, нарушая субординацию.
        Максим Анатольевич нехорошо так на меня посмотрел, но Тимохину только и надо было, что вывести меня на эмоции. Нужен же козел отпущения. Нашелся! Сейчас выставит во
        всей красе, а потом с барского плеча помилует, сославшись на гибель моей семьи. Мол, парень в состоянии аффекта и все такое, а я вот… Хороши! Пожалел! Помиловал!
        - А какая она, правда, Малахов? - Он смотрит на меня в упор. - Расскажи мне! Даже
        интересно стало.
        - Очень простая, товарищ генерал. Полноценную разведгруппу нам так и не прислали,
        сославшись на то, что у нас мирная зона и ребят, что есть, хватит. Сами же из штаба никакой информации не предоставляете. Мы воюем практически вслепую. И, заметьте, до вчерашнего дня вполне справлялись. Это ваши бойцы не провели разведку. Нам вовремя не дали команду на предотвращение готовящегося теракта. Наша разведгруппа работала в другом направлении. Вот и вся правда, - горько усмехаюсь. Меня снова мутит. Того и гляди, вывернет прямо тут.
        - Ты хочешь сказать, что это я виноват?! - его аж трясет бедного.
        А то, что Кэм уже сотню раз говорил, нам людей не хватает, и получал ответ: «А вам не надо», никого не волнует. Район у нас относительно мирный, говорили они, забросив нас практически в самую гущу событий. Есть, конечно, срочники. Но там пацаны зеленые. Они неопытные совсем. Какой с них спрос?
        Я пожал плечами, понимая, что только что подписал себе приговор.
        - Если бы не горе, случившееся у тебя вчера, дал бы тебе в морду и уволил без права возвращения в любой род войск, - рычит мне прямо в лицо генерал. - Пошел вон, Малахов! Людей ему не хватает! - Стою на месте. - Вон, я сказал!!! - орет он так, что его лицо стало покрываться красными пятнами. - В отпуск его! Чтобы ближайший месяц даже духу не было! - мужчина поворачивается ко мне спиной.
        Вон, значит, вон. Вышел, громко хлопнув дверью. Быстрым шагом по коридору на улицу.
        Там уже осел у стены, закрывая руками лицо. Как же херово то а… Что же мне так хреново?! Вцепившись пальцами в волосы, уткнулся мордой в колени. Сжал зубы, чтобы вновь не завыть. Мерно раскачиваясь, стал напоминать себе, что я сильный, я справлюсь, я должен.
        Мимо прошли какие-то люди, громко стуча сапогами по земле. Кто-то коснулся моей руки. Я тут же вскинулся и схватил за горло… Камиля! Он аккуратно разжал мои пальцы и подал руку, чтобы помочь подняться.
        - Штаны отряхни. Идем, Максим Анатольевич зовет. Тимохин уехал.
        Поднялся и последовал за другом обратно в тот же кабинет.
        - Малахов, мои соболезнования, - искренне произнес генерал Астахов. - Садитесь, ребят. Громких слов не будет, - мужчина окинул взглядом каждого из нас. - Людей уже не вернуть. Я здесь, чтобы дать вам цель двигаться дальше. Тимохина не оправдываю, но и ты, Сергей, был не прав. Нельзя так. Ты мог бы всю карьеру себе перечеркнуть этой выходкой, - уверенный голос должен внушать какой-то трепет, но сейчас лично я тупо смотрю в стол. - Ты знаешь правила.
        Я тут же напрягся.
        - Да и распоряжение Льва Алексеевича слышал. Я должен отправить тебя в принудительный отпуск.
        Только сделал вдох, чтобы ответить, но Максим Анатольевич приподнял ладонь от стола,
        давая понять, чтобы не перебивал.
        - Мое слово тоже имеет немаленький вес, а мне не хочется, чтобы один из моих лучших специалистов спился с горя и, не дай боже, наложил на себя руки. Нет, Сереж, ты остаешься здесь под мою личную ответственность. И пусть это послужит для тебя стимулом не налажать!
        - Спасибо, - ответил без грамма официоза.
        - А теперь слушать меня внимательно, - включил он настоящего командира. - Боевая
        задача! В тридцати километрах от нас в полузаброшенном поселке расположилась группа террористов. Все, как вы любите: много, вооружены до зубов. Удерживают в заложниках гражданских. Среди них есть женщины и дети. Врагов уничтожить! Заложников вернуть семьям. Задача ясна?
        - Так точно! - ответил Камиль как командир отряда.
        - Распределять задачи не буду. У вас для этого есть местное командование. Вопросы есть? - секундная пауза. - Вопросов нет. Все свободны.
        Я поднялся одним из первых.
        - Малахов, а ты задержись на пару слов.
        Равнодушно пожав плечами, сел обратно.
        - Сергей, - начал Максим Анатольевич, когда мы остались вдвоем. - Тебе сейчас как
        никогда нужно собраться. Это я тебе не как генерал, как человек говорю. Завтра похороны. Я останусь, но дальше вам придется справляться самим. Тимохин на тебя взъелся сильно. Постарайся удержаться на этом месте. У тебя хорошие перспективы для роста. А на гражданке ты загнешься, - он протянул мне руку, я тут же крепко ее пожал.
        - Спасибо, - искренне поблагодарил старого друга моего отца.
        Когда-то Малахов-старший спас ему жизнь ценой собственной, и теперь Максим Анатольевич решил, что должен спасать мою.
        Глава 5. Сергей
        Я устроился на скамейке под высоким деревом, которых, к слову, у нас тут совсем
        немного. Достал из внутреннего кармана сигареты. Прикурил несколько раз, чиркнув зажигалкой. Горький дым ворвался в лёгкие, раздирая их до кашля. Сполз по деревянной спинке ниже и уставился в пустоту. Возвращаться в квартиру нет ни малейшего желания. Прохладный ветер треплет тёмные волосы. Обдувает кожу, заставляя передернуть плечами.
        У меня ничего не осталось. Кажется, боль - теперь моё единственное чувство. Её я
        ощущаю и внутри, и снаружи. А ещё цель. Задача, которую необходимо выполнить. Ради них.
        Когда в кармане завибрировал телефон, я даже не сразу понял, что происходит.
        - Слушаю, - выдавил из себя.
        - Ко мне зайди, - говорит Кэм. - Обсудим предстоящую операцию.
        - Сейчас буду, - ответил, уже поднявшись со скамейки.
        Все на автомате. Шаги. Тяжелая металлическая дверь. Коридор. Еще одна дверь. Кабинет и несколько пар сочувствующих взглядов. Пропустил их мимо, не зацикливаясь. Меня не надо жалеть. Не поможет! Но из вежливости я никому из присутствующих этого не говорю, молча сажусь на свое место и упираю взгляд в стол, на котором разбросаны бумаги и карта с расчерченным маршрутом движения. Взял со стола карандаш и молча внес корректировки. Кэм только согласно кивнул, понимая, что я прав. Так будет чуть дольше, но мы ударим им в спину. Просто вырежем тыл, а остальные побегут, где их встретит вторая группа. А если нет, то, в любом случае, окажутся зажаты в кольцо, и уйти им просто некуда. Там стены вокруг.
        - Отлично, говорит Камиль, когда все вроде решили. - Когда выдвигаемся? Завтра
        похороны, - напоминает он.
        - Ночью, - отвечаю, все еще внимательно глядя на карту, проверяя, ничего ли не
        упустили.
        - Мы не успеем вернуться, - заявляет очевидное командир.
        - Знаю, - пожимаю плечами. - Ты учти только, - все же отрываю взгляд от бумаг. -
        Там люди еще живы. И их мы можем спасти. А тем, кто здесь, ничем не поможешь.
        Внутри все больше разрастается пустота, поглощая в себя все эмоции. Остается лишь
        холодный расчет, что сейчас вполне неплохо.
        - Но, Серый, ты… - начал Камиль, не понимая принятого мною решения.
        А как ему объяснить, что, если я завтра пойду на похороны - это конец. Это означает, что моей семьи и правда больше нет, а она есть! Внутри меня каждый из них. И они будут жить в моем сердце до тех пор, пока я не сдохну. Память. Все, что у меня осталось, и ее я буду беречь. Каждый раз глядя в глаза уродам, лишившим меня жизни, я буду помнить своих любимых, буду думать о них.
        - Ночью, Кэм, - подтверждаю свое решение.
        - Все готовы? - командир посмотрел на каждого из присутствующих. Он дождался
        утвердительного кивка и принял непростое решение: - В полночь выдвигаемся. Всем
        спать!
        Мы уже собрались разойтись, как он позвал меня:
        - Малахов, твои вещи перевезли в комнату, где ты жил раньше. Только твои, - вносит уточнение мужчина.
        Секунда… две… три… Делаю глубокий вдох, давясь очередным комом в горле, только после отвечаю:
        - Спасибо.
        Задев плечом одного из парней, бегу в больницу, чтобы все же попрощаться с родными. Сделать это без свидетелей.
        В этом крыле, как всегда, полумрак. Холодно, тихо, тревожно. Каждая клеточка моего
        тела стонет от переполняющих чувств, но я твердым шагом иду вперед. Постучал в дверь заведующего. Крупный мужчина в белом халате, заметив меня, кивнул и вышел на встречу.
        - Мне бы увидеть их, - стараюсь говорить так, чтобы голос не дрожал. Выходит хреново.
        - Попрощаться, - шумный выдох. - Пожалуйста.
        - Завтра ведь похороны, - напоминает он. - Может, лучше там. Мы все подготовили,
        но…
        - Мне нужно сейчас, - давлю на него, едва сдерживая рык.
        - Хорошо, идемте, Сергей Васильевич.
        Мы вошли в «холодильник», и я, привыкший видеть смерть на поле боя, замер у входа
        как вкопанный. Доктор покачал головой, думая, что зря мы сюда пришли.
        Нет!
        Не зря! Переборов себя, подошел к мужчине. Он выдвинул для меня ячейки, где лежат
        самые близкие мои, самые родные люди.
        - Я вас оставлю, - тихо произнес он и ушел.
        По щекам потекли слезы. Они сами. Я не хотел плакать, ведь должен быть сильным для
        них, ради них, а я не могу. Стиснув зубами кулак до боли, стараюсь не заорать на все помещение. Меня сгибает пополам, но я стою и смотрю на то, чего лишился.
        Дрожащими пальцами коснулся волос жены.
        - Моя родная, - пытаюсь говорить. - Прости меня, я… Я не смог защитить вас! Послушал тебя, идиот. Взял с собой! Потерял. Все потерял, Насть, ты слышишь?! Я так виноват… - закрыв руками лицо, встал на колени, даже не поняв, в какой момент меня вдруг перестали держать ноги.
        Надрывные всхлипы и сжатые до скрипа зубы - все, что я могу себе позволить. Когда меня перестало трясти, вновь поднялся.
        - Ничего! Мы еще повоюем, Насть! Ты только верь в меня, и я обязательно справлюсь!
        В последний раз поцеловав любимую женщину и детей, вышел на улицу. Дошел до той
        же скамейки, с которой сдернул меня звонок командира, лег на нее и замер не
        желая идти домой.
        Только ближе к десяти вечера меня нашел один из моих парней. Он не сразу решился
        обратиться, но долг обязывает, потому я услышал:
        - Товарищ капитан, вас вызывают. Собираемся.
        - Понял. Иду, - ответил своему бойцу и ровно в двенадцать ночи мы выехали на очередную спасательную операцию.
        Глава 6. Настя
        Мне холодно, но уже не страшно. Странные мужчины с автоматами все время кричат и ругаются на непонятном языке. Когда нас сюда привезли, людей было больше, почти целый автобус. В течении двух дней большую половину куда-то увели и обратно они не вернулись. Нас заперли в бараке без условий для жизни. Здесь нет ни туалета, ни воды, ни кроватей. Грязные матрасы на полу да немного сена, натасканного ногами. Некоторые плачут, некоторые молятся, а тихо сижу в углу, надеясь, что папа меня спасет.
        Тетя Оля, женщина, что ехала с нами в этом автобусе, сказала, что мой папочка не вернется, злые люди убили его, а я не верю. Он у меня военный. Он сильный и бесстрашный. Его не могли убить, он же как супергерой. Папа сам мне всегда так говорил. Только его нет здесь и меня спасать он еще не пришел. Может, готовит спецоперацию? Точно! Я про них много слышала, когда к нему приходили сослуживцы, и мужчины разговаривали на кухне нашей маленькой квартирки в военном городке.
        - А где твоя мама? - спросила тетя Оля, присаживаясь рядом со мной.
        - Она от нас ушла, когда мне было три года, - говорю честно.
        И это тоже мне рассказывал папа. Мы с ним как друзья, у нас нет секретов.
        - Это как же? - всплеснула руками добрая женщина.
        - А вот так, - пожимаю плечами в ответ и снова ежусь от неприятных ледяных мурашек. Так хочется согреться. - Она не захотела ездить с папой в гарнизон и просто ушла.
        - И тебя не взяла? - еще сильнее удивляется тетя Оля.
        - Нет.
        Ложусь и сворачиваюсь клубочком на одном из матрасов. Подгибаю под себя ноги и громко стучу зубами. Женщина снимает с себя кофту, укрывает меня, гладит по волосам и что-то тихо напевает. Глаза начинают закрываться сами.
        - Она сказала, - бормочу сквозь сон. - Что еще слишком молода, чтобы становиться матерью-одиночкой, - тут же сажусь и смотрю на тетю Олю во все глаза. - Но мама у меня хорошая, папа всегда так говорил и учил любить ее, несмотря ни на что. Просто не смогла. Так иногда бывает.
        - Ложись, деточка, - добрая женщина поправляет на мне свою одежду. - Говоришь, как взрослая, - улыбается она.
        - А я и есть взрослая! - снова пытаюсь подняться. - Я даже суп варить умею, и еще макароны, и картошку пожарить. Мне, между прочим, тринадцать! - гордо вздергиваю носик, лежа практически на полу. - А еще…
        Вижу теплую улыбку на ее лице, а еще слезы. Она тоже плачет, как и все здесь. Даже мужчины. Это так странно. Папа никогда не плакал.
        Он ведь у меня сильный! И я такая же!
        - Еще я учусь хорошо и когда закончу школу, поступлю в военную академию, чтобы быть как папа.
        - Ой, - только и вздыхает тетя Оля.
        - Не верите? - стало почему-то обидно. - Я даже стрелять умею! Меня папа в тир водил.
        - Тише ты, - она прижимает мою голову к земле, - не вздумай здесь болтать об этом. И что отец твой военный. Нельзя, слышишь?! - Она начинает раскачиваться и петь ту же песню.
        - Не буду, - обещаю ей, засыпая.
        Просыпаюсь от криков и шума на улице. Снова стреляют.
        Я затыкаю уши руками, чтобы не слышать эти страшные звуки. А потом команды.
        - Это папа, - трясу я перепуганную женщину. - Папа за мной пришел! Я же говорила!
        Она крепко прижимает меня к себе и нервно бормочет всякую ерунду. Мое сердечко радостно подпрыгивает в груди.
        - Он правда такой, - говорю ей. - Всегда всех спасает.
        От взрыва, раздавшегося на улице, в ушах зазвенело. Я зажала их ладошками и пригнулась к земле низко-низко, как учил папа. Он обязательно будет рад, когда я ему расскажу, что запомнила уроки.
        Крики и стрельба на улице не стихали до рассвета. Это кажется бесконечным, а еще завывания взрослых людей вокруг меня. А я все так же не плачу. Я только очень-очень жду, когда откроется дверь и в нее войдет мой папа, я тогда сразу побегу к нему и крепко обниму. Он будет гордиться своей смелой дочкой. И вот прямо за дверью раздаются шаги. Я быстро встаю на ноги, поправляю грязное и измятое школьное платье, косички откидываю за спину, но тетя Оля тянет назад и ругается, только я не слушаю. Я уже подпрыгиваю от нетерпения, а дверь все еще не открывается.
        Мужчины о чем-то тихо переговариваются за ней, но это точно свои. Слова наши! Отсчитывая удары сердца, чтобы успокоиться, смотрю на дверь, пытаясь взглядом просверлить в ней дырку, чтобы увидеть тех, кто пришел нас спасать. Там точно он. Я знаю…
        Тяжелая деревянная дверь распахнулась, впуская солнечный свет и свежий воздух в темное сырое помещение, а вместе с лучами к нам вошли двое мужчин и нужного мне среди них нет.
        - А где мой папа? - спрашиваю у них, смело делая шаг вперед.
        - Настя! - шипит на меня тетя Оля и тянет к себе.
        Так тихо вокруг. Странные! Чего они боятся. Это же свои. Нас спасать пришли!
        Высокий, крупный мужчина с темным хвостом на затылке дернулся, услышав мое имя. Он замер и уставился на меня непроницаемым взглядом.
        Я невольно сама прижалась ближе к женщине. Может, зря я ее не послушала? Взрослых стали выводить по одному, а мы так и сидим на этом матрасе.
        Большой мужчина присаживается на корточки и протягивает мне руку. Он как-то очень грустно улыбнулся, что мне захотелось его обнять. Я оттолкнула руку тети Оли, подскочила на ноги и кинулась к нему на шею. Он замер на мгновение, а затем крепко прижал меня к себе.
        - Спасибо, что спасли, - шепчу ему в плечо.
        - Твои родители здесь? Вы мама? - спрашивает он у тети Оли.
        - А папы с вами нет? - вновь пытаюсь узнать, а наш спаситель все молчит.
        Делаю шаг назад и мне наконец становится страшно.
        - Ее отца убили еще там, - всхлипывает женщина. - Когда автобус захватили. Сирота она. Ой! - начинает она рыдать.
        - Твою ж… - ругается мужчина, не договаривая неприличного слова. - Иди ко мне, - берет меня на руки. - Поедешь со мной, - сильно нервничая, он выносит меня на улицу.
        В глаза бьет свет, они начинают слезиться, и я прячусь у него на плече.
        - Серый, давай, - кто-то хочет меня забрать у этого странного и очень грустного человека, но он не дает, крепче прижимая к себе.
        - Сам, - говорит коротко и идет прямо к машине, закрывая мне ладонью глаза, чтобы не видела, происходящего вокруг.
        Глава 7. Сергей
        Донес ребенка до машины, всю дорогу судорожно соображая, что мне с ней делать. Судьба словно решила меня добить, подсунув кроху с именем погибшей жены. И от этого становится еще сложнее принять решение. Все потом, решаю я и аккуратно передаю ее той самой женщине, которая была с ней в бараке.
        - Стой, - малышка вцепилась мне в руку.
        - Что такое? - стараюсь быть как можно мягче, хотя после затянувшегося боя меня все еще потряхивает.
        - Как тебя зовут? - задает малышка очень странный в этих условиях вопрос.
        - Сергей, - подмигиваю ей и отправляюсь помогать своим.
        Мы зачистили территорию, взяв с собой двоих пленных. В одном из домов, переоборудованных под склад, нашли оружие, боеприпасы и пару пакетов с травой. Все забрали, покидав себе под ноги во втором грузовике. В последний раз обшарив каждый угол, погрузились в машины, только я в последний момент не сдержался и вернулся к маленькой смелой девочке, которая фору даст всем этим взрослым, сидящим рядом с ней. В ее карих глазах столько уверенности, силы и жизнелюбия. Просто потрясающе!
        - Поедешь со мной? - протягиваю ей раскрытую ладонь.
        - Конечно! - Она тут же подпрыгивает со своего места и вновь оказывается у меня на руках.
        - А не боишься? - иду вместе с девочкой к нашей машине.
        - Нет, - она отрицательно мотает головой, от чего ее косичка бьет меня по лицу бантом. - Ой, - тут же опускает реснички ребенок.
        - Все хорошо. Так откуда ты такая смелая, м? - залезаю вместе с ней в грузовик и стучу по борту, чтоб тронулся с места.
        - А я знала, что нас спасут, - уверенно говорит Настя, заставляя улыбаться толпу взрослых и замученных мужиков. - Только вот папы нет, - вздыхает грустно. - Я так ждала.
        Улыбаться все перестали. Я прижал ее к себе, положив большую ладонь на голову, закрывая уши, чтобы не слышала разговоров солдат и шума неровной дороги. Ребенку бы поспать да поесть нормально, а не вот это все.
        Как только мы въехали в городок, к нам навстречу высыпала помощь. Людям стали помогать спускаться с высокого борта. Тут же подбежали медики, осматривая прибывших на месте, а я, честно выполнив свой долг, со спящим ребенком на руках под удивленные взгляды местных жительниц пошел в свою маленькую комнату, где опустил кроху на постель, не боясь запачкать белье. Накрыл ее краем покрывала, а сам устало сполз на пол рядом с малышкой.
        - Ну и что мне с тобой делать? - спрашиваю в пустоту.
        Необходимо выяснить, кем был ее отец. Хотя почему «был»? Может, он жив? Могли ведь ранить, а женщина с перепугу решила, что мужика убили, вот и напугала ребенка. А смелая Настя верит, что папа жив.
        Попробую найти, а если нет, тогда уже буду решать, как поступить дальше. Пару-тройку
        дней поживет у меня. Может, это эгоистично, но еще один способ не сойти с ума мне не повредит.
        Я проснулся от запаха еды. В небольшой квартире, рассчитанной на одного, ну если очень постараться, можно жить вдвоем, пахнет жареной картошкой. У меня внутри все перевернулось, я подорвался с пола, на котором так и отрубился, сидя возле ребенка, и влетел на кухню. От увиденного на глаза навернулись чертовы слезы.
        Маленькая девочка с длинной темной косой, доходящей до самой попы, в помятом платье и грязных колготках стоит у плиты, перемешивая золотистый, ароматно пахнущий картофель. На кухонном столе расстелена газетка, а на ней гора овощных очистков. Боясь напугать ребенка, тихо присел на табурет, пытаясь унять вновь разбушевавшиеся эмоции. Мне нельзя. Они не нужны, но черт возьми! Гребаные слезы текут по лицу от одной мысли, что такой вот могла вырасти моя дочь. Нечаянно смахнул со стола нож, и Настя оглянулась на шум.
        - Ой, ты проснулся, - она ни грамма не испугалась.
        Совершенно бесстрашный ребенок. Это даже напрягает немного. Что же такого она повидала, что теперь ничего не боится?
        - Иди мой руки, - заявляет маленькая хозяюшка. - У меня все почти готово.
        А я сижу и не могу пошевелиться. Малышка будто не замечает этого и слез, все еще льющихся по щекам.
        - Ты кого-то из родных потерял, да? - вдруг спрашивает она так серьезно, что меня коробит от непонимания ее возраста.
        - Сколько тебе лет? - разжав зубы задаю вопрос.
        - Тринадцать, - равнодушно отвечает Настя.
        Охренеть! Ей всего тринадцать. Девочке еще в куклы надо играть, а она стоит и жарит картошку взрослому незнакомому.
        - Если мой папа погиб, ты отдашь меня в детский дом? - Она бьет ниже пояса каждый своим вопросом. Выключает газ, достает из шкафа тарелки и вновь командует: - Иди мой руки, а то я кушать одна сяду. И ты на вопрос не ответил.
        - Тебе точно тринадцать? - усмехаюсь и подчиняюсь этой маленькой, но уже такой сильной девочке.
        - Точно, - вздыхает она. - И чего все так удивляются? У меня папа военный, а мамы нет, так что женщина у нас в доме одна - это я, - гордое заявление мне в спину.
        - Понятно. Сейчас вернусь, - все же скрылся в ванной.
        Мне бы душ принять, но там ждет неожиданная гостья, так что я торопливо выполнил распоряжение маленького командира и вернулся к ней.
        - Я пока не знаю, что с тобой делать, - признаюсь, беря в руки вилку. - Для начала попробую найти твоего отца или информацию о нем. А дальше увидим.
        - А дальше ты меня отдашь, - пожимает она плечами, утыкаясь в свою тарелку взглядом.
        - Я этого не сказал, - начинаю злиться, наверное, больше от того, что она права. - Сейчас делаем так, - пришла моя очередь включать командира. - Доедай и в душ. Я дам чистое полотенце и свою футболку, пока стирается и сушится твоя одежда. Устраиваешься и, вон, телевизор можешь посмотреть. Поняла?
        Настя согласно кивнула и стала собирать со стола пустые тарелки.
        - Оставь. Я сам все помою.
        - Еще чего! - фыркнула эта егоза, отбирая у меня вилку, которую я все еще зачем-то держу в руках. - Ты в курсе, что у тебя больше не из чего готовить? Продуктов нет, - говорит кроха, открывая кран.
        А я удивлен, что она смогла здесь найти картошку. Не знал, что она тут есть.
        - Я куплю. Напиши список, - прошу ее, поднимаясь со стула, чтобы дать девочке чистые вещи и полотенце.
        Войдя в комнату, глянул на фото своей жены и грустно усмехнулся.
        - Что, Настёна? Ты вот так, значит, решила обо мне заботиться? - провел пальцами по родным лицам и, уже привычно за эти дни сжимая зубы, стал искать, чтобы такого из вещей лучше дать маленькой хозяйственной девочке.
        Глава 8. Сергей
        Открыл шкаф и обнаружил, что в моей старой новой квартирке есть не только картошка, но немногочисленные вещи, разложенные по полкам. Заботливая Людка постаралась,
        зная, что сам я вряд ли бы сделал это быстро.
        Провел пальцами по сложенным аккуратной разноцветной стопкой футболкам, ухватил
        красную и большое махровое полотенце с соседней полки. Закрыл створку шкафа и замер от душераздирающей картины. Маленькая Настя в своём измятом платье села на край дивана и, шмыгая носом, старательно пытается скрыть слезы. Шок стал сходить, и по неокрепшим нервам пошла первая волна отката, но я поражаюсь её стойкости и внутренней силе.
        Бросив вещи рядом, присел на корточки и взял крохотные ладошки в свои.
        - Насть…
        Как же сложно произносить её имя. Будто ножом ковыряешь незатянувшуюся рану, делая
        её только глубже. Но ведь ребёнок не виноват в том, что у меня случилось, и, сделав очередной тяжёлый вдох, я попытался успокоить малышку:
        - Ты здесь в безопасности, слышишь? - глажу большим пальцем тонкую кожу.
        - Ты правда найдёшь папу? - в её глазах мольба и надежда.
        - Я не могу тебе этого обещать, - я максимально честен.
        Невозможно обещать то, в чем не можешь быть сам уверен на сто процентов.
        - Но я очень постараюсь найти хотя бы информацию о нем. Ты мне только скажи все,
        что знаешь: имя, фамилию, отчество, возраст, кем служил, звание, часть. Всё, Настюш. Все, что может мне помочь.
        Она смахнула ладошками все же покатившиеся по щекам слезы и начала рассказывать,
        всхлипывая и иногда слегка заикаясь.
        - Егоров Виктор Олегович, тридцать пять лет. Майор, часть… часть… - пытается
        вспомнить заветные цифры кроха.
        - Не мучайся, - понимаю, что она знает, но в таком состоянии в голове каша, как и у меня. - Я дальше все выясню сам. А сейчас бери чистые вещи и бегом отмываться. Я позову тётю Люду, она с тобой посидит, пока я ищу информацию о твоём папе. Будь умницей, ладно?
        Девочка кивнула, все так же всхлипывая и дергая плечами в попытке успокоиться,
        отправилась в душ, а я набрал Камиля, чтобы спросить разрешение похитить на время его жену.
        Людка ни грамма не удивилась, услышав короткое объяснение ситуации, только погладила меня по плечу и отпустила, клятвенно пообещав, что присмотрит за Настей. По
        дороге заскочил к Стасу, только его не оказалось на месте. Их отправили на пару
        дней на пост к срочникам давать мастер-класс, потом нас ждут совместные тренировки, а там я уговорю Камиля отпустить меня с другом на ночные «прогулки».
        Надеясь, что родное начальство поймет и уступит.
        В раздумьях дошел до наших айтишников.
        - Ребята, - вошел без стука.
        И снова эти сочувствующие взгляды. И как объяснить людям, что это не помогает! Это злит, а мне сейчас не нужны эмоции. Никакие. Это только навредит. Настя стала исключением, но не мог же я бросить ребенка?! Оправдываю себя, понимая, что просто нашел в ней себя. Там ведь были и другие дети, но их я практически не заметил, только убедился, что все в порядке.
        - Помощь нужна. Это неофициально, но разрешено. Сафонов в курсе и дал добро.
        Ребята только понимающе кивнули.
        - Мне данные нужны на одного человека из наших. Он пропал, но что бы найти, сами
        понимаете, только ФИО будет недостаточно.
        - Сделаем, товарищ капитан. Говорите, что есть, - тут же отозвался старший из наших головастых.
        Я озвучил все, что удалось вытянуть из Настены, и ловкие пальцы защелкали по
        клавиатуре. Пять минут и удивленный взгляд на меня.
        - Так он… это… - замялся мой помощник. - Погиб при исполнении.
        - Твою ж… - ругаюсь, прикрывая глаза и собираясь с мыслями. - Быстро подсуетились. Распечатай мне инфу. Ты ведь не хуже меня знаешь, как оно бывает. Так что я все же покопаюсь сам. Вдруг найду.
        - Вы, - с какой-то гордостью отвечает молодой, но хороший специалист в своем деле. - Точно найдете.
        - Надеюсь, - только отмахнулся, доставая из принтера пару листов с нужной мне информацией. - Да уж. Как быстро у нас хоронят героев, - произнес вслух, глядя на список наград пропавшего офицера. - Спасибо, ребят, - пожал им руки и вышел в коридор.
        Не хочет наше командование, чтобы люди узнали правду. Ой, как не хочет.
        А в чем же она? Может, это я накрутил? Но, скорее всего, ловят кого-то крупнее, а чтобы не спугнуть, быстро и тихо закрывают дела. Автобус, теракт… И все это объясняется общими фразами: зона постоянного конфликта. У нас все под контролем. Бояться нечего.
        Работают отряды специального назначения. Всех найдем. Всех накажем.
        А по факту ничего не изменилось. Пригнали к нам группу Стаса и тут же отослали на
        другой пост. Правильно, чтобы под ногами не мешались. Но сделали же! Какие претензии? А вы контрактники, лучшие, опытные, а срочникам практика и консультации спецов нужнее. Вернутся они, снова куда-нибудь зашлют. Но я все же надеюсь, что это личная паранойя в свете всего, что произошло. Помощь друга мне сейчас очень пригодится.
        С этими мыслями я доложил Камилю, что отъеду по известному ему делу. Заскочил домой, где Люда с Настей вновь что-то колдуют на кухне. Откуда у меня снова взялись продукты, выяснять не стал. Скорее всего, жена друга притащила из дома, переживая, что я тут помру с голоду.
        Переоделся в гражданку, взял ключи от своего внедорожника, документы, распечатку, наличку.
        - Дамы, меня ждать не раньше, чем утром, - заглянул к ним.
        - Сереж, так, может, Настя у меня переночует? - спохватилась Людмила.
        - Нет, - тут же возразил ребенок. - Я тут останусь, вдруг он что-то про папу узнает. Я уже взрослая, могу побыть одна, - напоминает Настенька.
        - Угу, взрослая, - треплет ее по волосам женщина. - Езжай, Малахов. Мы тут сами
        разберемся.
        - Спасибо, - в сотый раз поблагодарил ее.
        - Сережа, - она вылетела из кухни, когда я уже шагнул за порог. - Будь осторожен, - только и попросила Люда.
        Закрыл дверь, не говоря ни слова. Тут нечего сказать. Я буду очень и очень аккуратен до тех пор, пока не сдохнет каждая тварь, причастная к гибели моей семьи. А что будет со мной потом, уже не имеет никакого значения.
        Глава 9. Сергей
        Выехав за ворота, отправился прямиком на место захвата автобуса, пока еще не совсем понимая, что хочу там отыскать после работы спецслужб, но тянет интуитивно именно туда. Навигатор здесь не поможет, только сверяясь с картой, я точно попаду в нужную точку. Разложив ее рядом на сидении, прикинул, как проще и быстрее добраться до места назначения, еще раз проверил оружие и боеприпасы, взятые с собой для этой вылазки, удовлетворенно закурил и вдавил педаль газа в пол.
        - Далеко же вы забрались, суки, - ругаюсь в пустоту, потратив на дорогу приличное количество времени.
        Автобус с гражданскими перехватили на трассе, а потом отогнали вглубь пустыря.
        Как он только не перевернулся на этих ухабах?
        Транспорт, естественно, отсюда отогнали в день случившегося. О том, что здесь произошло, напоминают раскиданные вещи, еще не растасканные собаками, битое стекло, да темные пятна на желтой высохшей земле.
        Оглядываясь по сторонам и, прислушиваясь к окружающему пространству, стал бродить вокруг, переворачивая, откидывая в сторону тряпки и прочие посторонние предметы. Нашел даже чью-то сережку, вырванную из уха, но почему-то оставленную тут. Потеряли? Возможно.
        Понять бы, что я ищу. Нечто, указывающее на присутствие Настиного отца здесь. Звездочка от погона, выпавшие документы, форменные пуговицы. Что угодно. Зачем? Пока не знаю. Надо! Ведь что-то должно остаться.
        В тишине что-то хрустнуло. Я замер, даже дышать перестал, резко оглядываясь по сторонам. В сумерках сверкнули глаза пары уличных одичавших собак, больше похожих на шакалов. Выдохнул, швырнув в них пару камней. Не попал, да и не хотел. Животные не виноваты в своей судьбе, но и подпускать ближе опасно, потому просто спугнул несчастных.
        Битый час до полной темноты я тут нарезаю круги все, пытаясь откопать несуществующую информацию, и, уже подумав, что приехал сюда зря, нашел. Наступил на чью-то куртку. Она тяжелая и ветром ее не унесло, а под одеждой что-то звякнуло с металлическим скрежетом. Откинул в сторону очередную тряпку, а под ней наградной портсигар с огромной рубиновой звездой на крышке.
        Сейчас такие уже не дарят, это практически реликвия. Поднял с каким-то внутренним
        трепетом, провел пальцами по поцарапанному камню и открыл крышку, найдя внутри
        вместо сигарет права и какую-то справку. Не придав значения последней, я сел в машину, включив в салоне свет, прочитал имя владельца и улыбнулся: Егоров Виктор
        Олегович. Нашел! Хоть что-то нашел. Сложилось ощущение, что он ее туда специально засунул. Успел в какой-то подходящий момент, зная, что барахло забирать не будут. Надеясь, что Виктора станут искать.
        Сюда пригонят через пару дней особенно провинившихся, все соберут, вывезут и сожгут. В тот момент было не до тряпок. Искали их владельцев, а это гораздо важнее.
        Вновь выскочив из автомобиля уже более воодушевленный, стал с фонариком осматривать место вокруг этого портсигара.
        Следы волочения. Было влажно?
        Пытаюсь вспомнить, был ли дождь в те дни. Надо будет глянуть прогноз, но их не смогли
        затоптать, потому что они засохли. Проследил их направление, а дальше следы колес, уходящие вглубь пустыря, в сторону гор.
        Я понимаю, что это ничего не доказывает. Здесь было много народу. Это мог быть кто угодно, но направление движения машины отличается от того, где мы вытаскивали заложников. Его везли отдельно?
        Цепляясь за малосущественные, притянутые за уши факты, вновь оказался в салоне любимого автомобиля. Стал прокручивать в голове возможные варианты развития событий. Перепуганные люди, оставшиеся в живых, практически ничего не помнят, у них даже спрашивать бесполезно. Лишь маленькая смелая девочка всем сердцем верит в то, что ее отец может быть жив. Я заразился ее верой и буду искать, пока не найду Егорова живым или мертвым. Я не смог спасти свою семью, возможно, смогу спасти Настину.
        Отметив на карте направление движения автомобиля, в котором могли увести Виктора, тихо шурша шинами развернулся и отправился дальше в сторону городка, где жила моя гостья со своим отцом.
        - Кэм, - набрав номер, дождался ответа от командира. - Я нашел кое-что. Задержусь, прикроешь?
        - Да я и не сомневался, - добро смеется друг.
        - Скажи Насте, чтобы не переживала, но надежду не давай пока. Сам понимаешь, все еще надо проверить. Я вернусь завтра вечером, - предупреждаю его.
        - Будь осторожен. На рожон не лезь, - как заботливая мамочка он читает мне лекцию.
        - Буду паинькой. Только соберу еще информацию и сразу обратно, - обещаю ему.
        - Удачи, - Кэм сбросил вызов, а я уже предвкушаю, как мы со Стасом поедем по тому самому маршруту, что я начертил на листе бумаги.
        На лице появилась какая-то хищная, предвкушающая улыбка, отразившаяся в зеркале заднего вида.
        Глава 10. Сергей
        Соседний городок встретил меня глубокой ночью и лаем дворовых собак. Здесь везде так. Это в крупных поселениях, далеких от зоны конфликта, жизнь кипит и днем, и ночью, а тут стоит стемнеть, все стараются скрыться в своих домиках или квартирках, и в тихом семейном кругу посмотреть телевизор или заняться чем-то более приятным.
        Пост я миновал без проблем, предъявив удостоверение и вручив ребятам немного денег за молчание о моем визите. Сказал, что еду к любовнице, пока муж на задании. Да простит меня моя Настя за такую ложь, но в этом случае ребята точно не проболтаются. Они сально улыбнулись, понимающе покивали и, спрятав бабки, пропустили меня в город.
        Я покружил по улицам, тормознув у общаги. Они точно не местные, значит, жили в одном из четырех пятиэтажных корпусов. Недолго думая, зашел в первый попавшийся и натолкнулся на спящую консьержку. Бесшумно поднялся на первый этаж. Не обнаружив никого в коридоре, пошел выше и только на четвертом поймал паренька лет шестнадцати.
        - Стой, - окрикнул его.
        Тот вздрогнул и оглянулся.
        - Иди сюда. Не бойся, не съем.
        Подросток только фыркнул в ответ и смело подошел ближе.
        - Давно здесь? - задаю свой первый вопрос.
        - Пять лет, - спокойно отвечает мальчишка.
        - Отлично. Я к другу приехал, бумажку с адресом потерял по дороге. Может, ты сориентируешь, туда я зашел или нет? - нагло вру собеседнику, но он проникся и кивнул.
        - Майор Виктор Егоров, у него дочка еще маленькая, Настя. С длинной такой косой.
        Пацаненок задумался, пытаясь вспомнить, и тут на его лице появилось просветление.
        - Да, знаю. Мы с ней в одной школе учимся.
        «Как будто тут другая есть», - подумалось мне, но говорить не стал.
        - Они в четвертом корпусе живут, - замешкался. - Жили.
        - В смысле? - сделал вид, что ничего не понимаю.
        - Он погиб, - объясняет парень. - А Настю вроде спасли, я слышал, но сюда еще точно не привозили. Я бы знал, - зачем-то добавляет он.
        - Черт, - тяжело вздыхаю. - Точно погиб? Ты уверен? Витек не мог, - нервно жую губу. - Ты мне утром сможешь показать, где его похоронили? Я отблагодарю. Ну еб… Как же так? - опускаюсь на корточки вдоль стены, закрывая руками лицо. Жду.
        - Покажу, - парень кладет руку мне на плечо. - Тут недалеко.
        - Спасибо. Я это… - растерянно поднимаюсь. - Внизу в машине. Как будешь готов, постучи в стекло. Тачка тут у вас одна такая, точно не ошибешься.
        Паренек кивнул, а затем вдруг спохватился:
        - Давайте я с мамой поговорю. Может, она разрешит у нас остаться?
        Все же дети, выросшие среди войны, совсем другие. Если они не становятся озлобленными и жестокими, они вырастают сильными и отзывчивыми личностями, умеющими искренне сопереживать. Мне повезло наткнуться именно на такого, хоть и маленького, но уже мужчину. Даже стыдно стало за свою ложь.
        - Нет, друг. Я в машине лучше. Привычнее, - пожал ему руку и спустился вниз, намеренно топая ботинками.
        Консьержка проснулась и охнула, увидев меня на лестнице.
        - Доброе утро! - зло рявкнул женщине, выходя на улицу.
        Она выскочила следом, но так ничего и не сказала.
        Только возмущенно открыла рот и тут же закрыла его обратно, походу, осознав, что ее ошибка - уснула на рабочем месте.
        Тихо включив музыку в машине и выключив свет, прикрыл глаза. Сна нет совершенно, зато есть масса дум, которые надо распихать по углам в голове. Мне упорно кажется, что все это связано. Майор этот, автобус, пальба в городе. Нам почему-то не дают всей информации, хотя обычно первыми бросают в самую жару разбираться. А тут тишина. Либо кого-то прикрывают, либо я прав, и ждут более крупного зверя. Но блядь! Можно ведь сказать! Ударил по рулю, бессильно зарычав на весь салон автомобиля. Никто не отпустил бы своих в тот день в открытый город. Все бы живы остались! Выманивали? Ловили на живца?!
        Маленькая жертва во имя высшей цели… Ну да… Иначе ведь никак.
        Закурив очередную сигарету, открыл окно, впуская в салон свежий холодный воздух.
        - Нужно взять себя в руки, - напоминаю своему отражению в боковом зеркале. - Эмоции тебе не помогут, Малахов.
        Потом, когда все закончится, я приду на могилу своей семьи и расскажу жене и детям, что сделал все, что было в моих силах. Не сейчас. Еще не время.
        Вышел, побродил по двору. Холод пробрался под футболку, остужая пыл и ярость. Все улеглось. Почувствовав ставшую привычной за этот короткий срок пустоту, выдохнул и вернулся в тачку, а на рассвете мой новый знакомый, у которого я даже имени не спросил ночью, постучал в стекло, как мы и договорились.
        - Рано ты. Доброе утро, - поздоровался с парнишкой.
        - У меня мама на смену сейчас уйдет. Она у нас в больнице медсестрой работает. Так что я привычный. Сказал, что буду ночевать у друга, и спокойно ушел, - объясняет он.
        - Понятно. Поехали? - получив утвердительный кивок, завел машину.
        Малой объяснил маршрут, который не особенно меня порадовал, но на рассвете на улицах еще очень мало народу. Нам повезло. До кладбища, расположенного на другом конце этого городишки, добрались быстро, а там нас встретил еще один пост. Оставив пацана в машине, объяснил ребятам, что приехал к другу, а мне тут такие новости сообщили. Прониклись, пропустили.
        Толик, как представился малой, повел меня по утоптанной земляной дорожке к свежим захоронениям. Здесь их оказалось немало, но этому я как раз не удивился. Там много народу положили. Среди них мы отыскали и деревянный крест с табличкой, на которой написано искомое имя. Неужели и правда погиб?
        - Толь, а ты видел, как его хоронили? Ну, самого Егорова? - пытаюсь зацепиться хоть за что-то.
        - Нет, - качает он головой. - В закрытом гробу опустили и все. Никто их не видел.
        - Паршиво, - вздохнув, присел перед неогороженной могилой. Взял в руку рыхлую землю. Раскрошил пару комьев и ссыпал обратно.
        Просидев в тишине некоторое время, я принял решение двигаться дальше. Ведь если я не ошибся и мое предположение даже на один процент может оказаться верным, есть шанс вернуть ребенку отца, и хоть бы одна семья сможет воссоединиться.
        Глава 11. Сергей
        Не успел войти в квартиру, Настя подскочила ко мне и вопросительно уставилась в ожидании новостей, которых нет.
        - Тебе привет от Толика, - потрепал ее по и без того растрепанным волосам, мягко уходя от темы. - Не спишь почему? Время видела?
        - Толика? - не поняла мелкая спросонья. - А-а-а, - только рукой махнула. - Да ну его. Ты не нашел, да? - ее настроение резко покатилось вниз.
        - Ищу, - присел перед девочкой на корточки. - Насть, так быстро это не делается, понимаешь? - подбираю каждое слово. - Нужно время.
        Малышка кивнула и, шмыгнув носом, ушла в темную комнату. Людка открыла заспанные глаза и, увидев меня, собралась подняться.
        - Спи, - махнул рукой. - Я в душ и на полу лягу.
        Жена друга кивнула, обняла всхлипывающую Настюшку и стала что-то ей бормотать. Безмерно благодарен Людмиле за помощь. Надеюсь, Камиль меня простит за то, что я временно конфисковал у него жену.
        Быстро привел себя в порядок, кинул на пол простынь, подушку, и только голова ее коснулась, как я провалился в яму, кем-то по недоразумению названную сном. Липкая, отвратительная темнота, где нет ничего, ровно как и внутри меня. Только маленькая хрупкая девочка заняла какой-то укромный уголок в этом мраке, не давая мне погрузиться в него целиком. Я теперь держусь за нее изо всех сил, как за спасательный круг. Надо же, как оно все-таки бывает!
        - Стас, он спит, - слышу, еще не совсем понимая, где именно нахожусь.
        Странное состояние, будто бухал сутки. Нервы и недосып сказываются. Ерунда, не привыкать. Сел на своей импровизированной кровати, вытянул ноги и увидел родную рожу.
        - Не спит, видишь, - устало улыбается друг.
        - Разбудил! А он вернулся под утро, - ворчит Люда. - Сергей, я Настю к себе забрала. Вечером вернемся! - крикнула женщина от двери.
        - Спасибо, - только и успел сказать. - Не смотри так на меня, - вижу сочувствие в глазах Стаса. - Я нормально. Как ты здесь оказался так рано?
        - Со своим начальством договорился. Все люди, Серый. Понимают, что я нужнее здесь. Вот и приехал, а ты не рад, что ли? - Он хлопнул меня по плечу.
        - Ты не представляешь, как я рад! Ты мне очень нужен, Стас. Есть вероятность… - Я окончательно проснулся. - Что отец Насти жив. Его увезли куда-то в другое место и спасать никто не собирается. Просто похоронили, считай, заживо! - Поднялся на ноги, сгреб простынь и небрежно запихнул в шкаф.
        - А если ты ошибся? - Друг внимательно меня изучает. - Может, и увезли, но с чего ты взял, что он жив?
        - Задницей чувствую! По крайней мере, мы будем знать, что попытались, а не просто бросили его умирать в плену у ублюдков. - Следом за простыней в шкаф затолкал подушку. Наволочка треснула от того, как сильно я сжал на ней пальцы.
        Громко хлопнул дверцей и пошел умываться. Стас пришел через пару минут, встал в дверях и тихо сказал:
        - Я помогу, Серый. И не только в этом.
        Мужчина протянул мне руку, которую я тут же крепко пожал.
        За скупым завтраком мы обсудили детали. Я рассказал Стасу все, что удалось выяснить из моей небольшой вылазки. Обсудили команду, которую можем без риска взять с собой. Дело за малым - договориться с Камилем.
        Сейчас за нами тихо наблюдают и, если спалимся, сожрут, потому подставлять любимого командира нет ни малейшего желания, но и отступать я не собираюсь.
        Покидав в раковину кружки, мы быстро собрались и отправились прямиком к Камилю за одобрением. Он, закатывая глаза и недовольно ворча, внимательно выслушал меня, посмотрел на карту, снова на меня.
        - Если я скажу нет, ты ведь все равно туда ломанешься. Один или вот, - кивает на Стаса, - с этим обалдуем. Вас грохнут, а мне потом до конца жизни ходить в муках совести? Ну уж нет! Вот здесь… - Он обрисовал точку на карте, расположенную как раз по нашему маршруту. - Находится небольшой склад с травой. Ничего значительного, но нам ведь не нужны обдолбанные духи в окрестностях?
        - Конечно нет, - Стас довольно заулыбался.
        - Ну вот и славно. Боевая задача: склад от «нечисти» зачистить, наркоту ликвидировать, доставить экспертам. Ну а там… - Он подмигнул.
        - У Вас сломались разом обе тачки, прокололись колеса, я уж не знаю, какого хрена вы так сильно задержались. Удачи, ребят. Надеюсь, Серега, что ты прав, и отец девочки жив.
        - А я-то как надеюсь, - попрощался с товарищем и отправился собираться в рейд.
        Как стемнело, проверенная команда на двух автомобилях отправилась в путь.
        Сердце в груди непривычно громко стучит. Волнение? Да, наверное. Я ведь не за себя переживаю, за Настю. Стало вдруг так страшно увидеть разочарование в глазах ребенка, если я не справлюсь.
        До склада добрались быстро, зачистку провели еще быстрее. Так, размялись. Погрузили доказательства своей работы во вторую тачку и двинулись дальше. Быстро, но осторожно. К рассвету добрались до точки, где можно укрыться. Выставили дежурных и спать на пару часов, потом сменились. Пока ребята восстанавливали силы, я раздавал команды. Снайпера оставляем здесь на высоте. Место отличное. Сзади не подойти, спереди все видно, до цели достает. С ним один - охранять лагерь и прикрывать спину, остальные - со мной.
        Привычная, отработанная схема. Две группы. Штурмовики заходят первыми и замирают. Оглядываюсь по сторонам. На нас смотрят удивленные женщины. Кто-то белье вешает. Кто-то жарит ароматно-пахнущие лепешки прямо на улице. Типичное такое поселение, только вот мужиков нет. Ни одного! Это и насторожило.
        - Малец, иди сюда, - зову пробегающего мимо мальчишку лет пяти.
        Его мать кинулась к нам, но я успел поймать его на руки. Женщина замерла со страхом в глазах.
        - Ты меня понимаешь? - спрашиваю у ребенка.
        Он только глазами хлопает. Не понимает.
        - А ты? - не спеша его отпускать, смотрю на молодую совсем девчонку.
        - Плохо, - отвечает она на ломаном русском.
        - И то славно, - киваю. - Мы никого не тронем, - говорю ей. - Просто осмотримся, - дождался знака, что меня поняли. - Если не найдем то, что ищем, просто уйдем. Хорошо?
        Аккуратно опускаю малыша на землю, предполагая, что мужчины их домой сегодня не вернутся. Они, скорее всего, остались там, на складе. Только знать местным об этом совсем не нужно.
        Немного расслабившись, мы рассредоточились по поселению, заглядывая в каждый дом. Куры, собаки, коты и ничего подозрительного.
        Стас подошел ко мне, положил руку на плечо и тихо, чтобы услышал только я, сказал:
        - Может, ошибся?
        - Нет! - Я резко скинул ладонь друга. - Возможно перевезли куда-то.
        Меня захватывает злость и самый настоящий азарт. Она же ждать будет. Что я скажу?! Широкими шагами дошел до стены и замер, довольно улыбаясь. Женщины занервничали, а я крикнул своим:
        - Сюда, бегом!
        Команда тут же собралась за спиной.
        - Дверь видите? - показываю пальцем в стену.
        - Вот глазастый, - ржет один из бойцов.
        - Серый, ты меня пугаешь, - довольно усмехается второй.
        - Что нас там ждет? - задает правильный вопрос Стас.
        - Полагаю, сюрприз. Руки чешутся посмотреть. А у вас?
        Спинным мозгом чувствую довольные улыбки своих бойцов.
        За спиной все засуетились и стали разбегаться по домам, только подтверждая, что мы нашили «дверь в Нарнию».
        - Все готовы?
        - Так точно!
        И передернутые затворы стали просто музыкой для израненной души.
        - Начали!
        В голове пошел обратный отсчет. Я пнул ногой тяжелый каменный заслон по недоразумению считающийся дверью. А там красота…
        - Работаем!
        Поселение оказалось не таким уж и маленьким. Нас засекли в дороге и доложили маршрут. Других точек назначения просто нет поблизости.
        Боеспособные единицы прикрылись семьями и спрятались за стеной. Ох и не просто так…
        Улыбка превратилась в хищный оскал, когда мне в грудь ткнули дулом автомата. Он не успел сделать выстрел. Я ведь просчитал действия наперед. Выхватив оружие, ударил прикладом в висок, и дух осел на сухую землю, закатив глаза. Резкий разворот и в горло второго вошел нож.
        - Вы трусы! - рычу в пылу боя. - Прикрываться женщинами и детьми! Суки!
        Два выстрела в грудь и еще одно тело под ногами.
        Сработали быстро. Четверых оставили. Возьмем с собой, порадуем Кэма подарочком. Парни обшарили каждый дом и нашли еще одного. В руках граната с сорванной чекой. Один из бойцов крепко сжимает его руку, чтобы вдруг не отпустил.
        В голове перемкнуло. Я медленно стал двигаться в его сторону, слыша крик Стаса за спиной:
        - Серый! Серый! Не надо!
        А чего не надо? Я ничего и не делаю. Пока.
        - Отдай это мне, - осторожно забираю боеприпас. - Чека где?
        Он только плюет, пытаясь попасть в лицо. Успел увернуться.
        - Ну-ну, - глянул на своих.
        - Ищем, - отвечает мужчина справа.
        - Долго ищете, - не отрываю глаз от ничтожества, стоящего передо мной, но чеку нашли, принесли и поставили на место. - Вот и славно. Теперь можно поговорить, - разминаю шею до хруста. - Отпустите.
        Ребята тут же отошли в стороны. Я достал второй нож и без жалости и сострадания вспорол живот ублюдку. Умирать будет не то чтобы долго, но мучительно. Помахал духу ручкой на прощание и вошел в тот самый дом, откуда его вытащили. Ничего не найдя, пошел в следующий, затем еще в один и вдруг услышал крик Стаса с другого конца этого закутка:
        - Нашли, Серый! Охренеть у тебя чуйка! Нашли!
        Я вылетел на улицу и увидел, как под руки ведут ослабшего, побитого, грязного, но живого бойца с той самой распечатки с наградами. На шее ошейник, руки скованны. За раба держали, скоты!
        - Нашли, - выдохнув с облегчением, я сел прямо на землю и улыбнулся солнцу.
        Оно сегодня такое яркое, тёплое.
        - Тебя дочка заждалась, майор, - щурясь, говорю мужчине. - Пять минут и домой поедем, - устало откидываю голову назад, глядя в синее небо без единого облачка. - Нашли…
        Глава 12. Настя
        Их так долго нет. Тетя Люда забрала меня к себе, о чем-то со мной разговаривает, я почти не слушаю, мысли лишь об отце. Кроме него у меня никого, если только Сергей. Но ему я зачем? У него своя семья была.
        Только похоронил, мне Людмила рассказала и плакала долго. Я тоже плачу, но только когда никто не видит. Я стараюсь не думать больше ни о чем и бояться лишь того, что они не вернутся: мужчина, что дал мне жизнь, и второй, что спас ее, фактически дав вторую. Но страх возвращается ночью. Он сковывает, заставляет чаще биться сердце и отнимает сон. Я больше не сплю так же, как Сергей, лишь проваливаюсь в кратковременную пустоту, чтобы вынырнуть из нее, вытирая слезы.
        Я никому не скажу, что он плачет во сне. Это наша с ним тайна. Моя. Кажется, я стала еще старше за эти несколько дней.
        Вспоминаю, как глупо вела себя в том бараке. Несла всякую ерунду, выдав самые
        сокровенные переживания незнакомой женщине. Совру, если скажу, что мне было не
        страшно. До колик в животе все скручивало от ужаса. Я и сейчас слыша стрельбу за окном, дергаюсь, хоть и знаю, что далеко, что здесь безопасно. Там я думала, что смелая, что отцу будет, чем гордиться, но сейчас поняла, что нет. Гордиться здесь нечем. Потому что страшно еще будет долго: за близких, за друзей, за себя.
        Лишь бы он вернулся. Они оба. Я буду послушной, буду хорошо учиться. Сделаю все, что обещала отцу и не сделала. Только бы он вошел в эту дверь. Только бы знать, что с ним все хорошо.
        - Настенька, - зовет меня добрая тетя Люда.
        Я поправляю дурацкий бант, чувствуя теперь себя с ним так глупо, словно я во втором классе.
        - Иди кушать, детка. - Она сварила куриный суп с золотистым бульоном и посыпала в тарелку свежий укроп.
        Пахнет потрясающе, в животе сразу заурчало. Хозяйка маленькой уютной квартирки тепло улыбнулась.
        - Волнуешься?
        Я кивнула и взялась за ложку. Есть и правда хочется, да и она старалась, отказываться невежливо.
        - А вы нет? - спрашиваю, подняв на нее глаза.
        Она вздрогнула, а потом по ее щеке покатилась слеза.
        - Не место детям среди войны. Ой, не место. - Женщина нервно разломила хлеб и стала рвать его на кусочки, кроша на стол. - Вот посмотри на себя. Тебя же привезли перепуганным ребенком, а сейчас что? Ну что?! - Она поднялась и стала расхаживать по крохотной кухне. - Такая повзрослевшая всего на пару дней.
        - Я всегда такой была, - пожимаю плечами и с огромным удовольствием проглатываю первую ложку ароматного обеда. - Просто… - задумалась, не зная, что еще сказать. - Так вышло, вот и все.
        В куклы играть перестала еще в первом классе, зато быстро научилась попадать в мишень и разбирать автомат. Только как мне это поможет? Никак! Я всего лишь слабый ребенок, которому хочется детства. Чтобы пожалели, чтобы платья, прически. Чтобы папа рядом был, а не где-то там на полигонах. Чтобы с подружками в кино ходить, чтобы они были, эти подружки. Но это мечты, а здесь я готова тоннами чистить картошку, жарить ее круглосуточно, если понадобиться, только ради того, чтобы услышать его: «Спасибо. Давай я помою посуду»; или ворчание уставшего отца: «Насть, ну чего ты шелуху по полу раскидала». Раньше обидно немного было, а теперь я жду всего этого, их жду.
        Где же они?!
        Еле доела, поблагодарила тетю Люду, вымыла за собой тарелку и ушла в комнату. Даже спрятаться негде в этих маленьких квартирках, осталось лишь подойти к окну и слушать, когда же постучат в дверь, но никто не идет и не идет. Новостей нет и впереди еще одна бессонная ночь. Я закрыла глаза и стала считать воображаемые звезды, настоящие же отсюда не видно, лишь темный потолок и тишина.
        Раз. Два. Три. Десять. Тридцать. Сто пятьдесят. Триста…
        Услышав тихие шаги за дверью, подскочила с кровати так, что закружилась голова. Подбежала к двери, уставилась в глазок. А там всего лишь сосед тети Люды вернулся с дежурства. Зачем я сегодня у нее осталась, не понимаю, но возвращаться в еще одну пустую квартиру мне не хочется. Дома все время одна и там, в комнатке Сергея, без него пусто. На рассвете я вновь подошла к окну. Там стреляют. Это слышно эхо с тренировочного полигона. А что если попроситься к ним?
        В двери щелкнул замок, в квартиру тихо вошел дядя Камиль. Увидев меня, стоящую в длинной красной футболке моего спасителя, мужчина ни грамма не удивился, лишь отрицательно помотал головой, отвечая н немой вопрос, и тихо, чтобы не разбудить жену, ушел в душ. Только зашумела вода, как вновь затихла. Дядя Камиль выскочил из ванной, спешно натягивая на себя ту же рубашку, в которой вернулся домой.
        - Одевайся, - смеется он, больше не снижая тона. - Приехали!
        Я приоткрыла рот, но тут же захлопнула и понеслась искать платье. Тетя Люда подскочила с кровати и тоже стала быстро собираться. Я даже перед зеркалом покрутилась, проверяя, нигде ли ничего не помялось. Так хочется для папы выглядеть лучше. Волосы скрутила резинкой в обычный конский хвост, и мы побежали все втроем на улицу.
        Выскочив из подъезда, я замерла, только ноги отстукивают нервно по бетонному крыльцу. На территорию въехали две машины, но солнце слепит уже с утра так, что я не могу разглядеть водителей, а сбоку окна тонированы. Заламывая пальцы, закусывая губу я жду… жду… жду…
        Открывается задняя пассажирская дверь первого автомобиля, из нее выходит военный с перекинутым через плечо автоматом, а за ним еще один. Я уже готова разрыдаться. Тетя Люда держит меня за плечи, и пальцы ее сжимаются так, что становится понятно, она тоже переживает.
        Вот и вторая машина начинает разгружаться, и дыхание перехватывает, когда я вижу его.
        - Папа!!! - с визгом срываюсь на бег и ударяюсь всем телом о твердое, грязное, израненное, но такое родное тело отца. - Папочка, - больше не сдерживаю слез. - Папочка, - повторяю единственное слово. - Ты вернулся. Они спасли тебя. Папочка…
        Он прижимает меня к себе так крепко, как может, и что-то говорит хриплым голосом, но я не могу разобрать из-за собственной истерики. У меня дрожат руки и нижняя губа, слезы, не переставая, катятся по лицу.
        - Тише, моя смелая девочка, - начинаю понимать, что он говорит. - Самая смелая. Я так горжусь тобой! - он все же гордится, только разве теперь это важно? Вот он, здесь. Живой!
        - Насть, - слышу еще один голос, тоже успевший стать таким родным.
        Я развернулась к Сергею зареванным лицом, а он по-отечески поднял меня на руки и щелкнул по носу.
        - Нашел. Доставил. Не реви, малая, - пытается шутить.
        Он тоже устал. Под глазами залегли тени, но вместо того, чтобы идти отдыхать, как спешно делает вся его команда, он здесь стоит и успокаивает чужого ребенка. Меня.
        - Я твой должник, - тихо говорит отец, обращаясь к спасителю.
        Сергей морщится от этих слов и опускает меня на землю.
        - Дочь береги. Она у тебя замечательная. Это самая лучшая расплата.
        К нам подошли медики и повели папу к госпиталю, а Сергей пошел к административному корпусу вместе с дядей Камилем.
        - Я знала, что ты жив, - говорю отцу. - Верила.
        Он устало, но счастливо улыбнулся, и, отпихнув руку одного из санитаров, прижал меня к себе.
        - Я только потому и жив остался, Настенка, - говорит папа. - Потому что ты в меня верила.
        Глава 13. Сергей
        ВОСЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ
        - Мы едем с тобой! - безапелляционное заявление любимой женщины.
        - Настя, там война, понимаешь?! - зло шиплю на нее, чтобы не разбудить детей.
        - У тебя везде война, Сереж. А я замуж знала за кого шла! Я обещала, что рядом буду, и гарнизонная жизнь меня никогда не пугала. Тем более там поселение закрытое.
        Закатил глаза. Уже созвонилась с женой Сафонова.
        - Ну, Сереж, - обняла меня за шею и в глаза заглядывает, зная, что я этого не выдержу. Погладила ладонью по небритой щеке.
        - Сереж… - зовет снова. - Ну не молчи. Да, я звонила Люде. Они там второй год, между прочим, и ничего. Ты на полгода уедешь. Это минимум. А там рядом будем. Дети тебя будут видеть.
        Поднял ее за талию обеими руками, быстро поцеловал в губы и улыбнулся, намеренно потираясь бородой о щеку. Настя смеется и отстраняется.
        - Ну что ты делаешь? Раздражение будет! - деланно возмущается жена, а сама уже тянется к губам.
        - Хорошо, - выдыхаю в любимые губы, укладывая ее на постель. - Может, ты и права. Мне страшно просто, Насть, - говорю честно, покрывая ее лицо быстрыми поцелуями.
        Она жмется ко мне всем своим хрупким телом, забирается под футболку, поглаживая пальцами напряженную спину.
        - Не могу без тебя, - это признание потонуло в глубоком нежном поцелуе, лишая нас сна на долгую темную ночь.
        А утром я распахнул глаза в пустой постели. Плотно сжав зубы, проглотил непрошенный ком, застрявший в горле. Опять чертов сон заставил болезненно сжаться сердце! Сел, спустив ноги на прохладный пол. На несколько секунд закрыл руками лицо, просто чтобы успокоиться. Досчитал до десяти и резко поднялся. Подошел к окну, с приятным лязгом раздвигая плотные шторы. Мне отчего-то нравится этот звук еще с детства. Есть в нем какой-то уют, нечто домашнее, теплое. Через стекло утреннее солнце добродушно протянуло свои лучи в комнату, отогревая израненную одинокую душу.
        Наверное, поэтому… Да просто чтобы не сойти с ума, я завел собаку. Не чувствуешь себя одиноким и постоянно фоновый шум. Просто, чтобы не свихнуться. А так пришел в вольер, почесал за ухом умное животное. Оно к тебе ластится, понимая, что ты от него хочешь, что он тебе нужен гораздо больше, чем ты ему. Становится легче.
        Не позволяя себе хандрить, потянулся, подняв руки высоко вверх. Спина хрустнула, напоминая о том, сколько мы с ней всего вынесли, на себе перетаскали. Выпрямившись, поправил трусы и отправился умываться, отгоняя навеянную ночным видением тоску.
        В просторной кухне сделал себе огромную кружку кофе.
        Не понимаю, как можно пить его чашками? Мало же! Глоток сделал и нет ничего. А тут есть чем наслаждаться. Гордо глянул на поллитрового монстра, подаренного друзьями пару лет назад на какой-то праздник. Накинув ветровку, вышел во двор, чтобы скромно позавтракать на свежем воздухе. Но обязательно какой-то скотине нужно испоганить мое утро.
        Телефонный звонок неприятно резанул уши, спугнув птицу, сидящую на дереве рядом с деревянной беседкой.
        - Сергей Васильевич, доброе утро, - хорошо поставленный голос зазвучал в трубке.
        - Было добрым, - лениво отхлебываю еще горячий бодрящий напиток.
        - У меня для вас есть работа. Нам бы встретиться, - говорит неизвестный, но я жопой чую, что кто-то из своих.
        - Завтра в девять утра у меня в офисе, - отвечаю непонятному абоненту.
        - Мне нужно сегодня, - гнет он свою линию.
        - У меня выходной. Я за городом. Все завтра…
        - Я пришлю машину, - настаивает мужчина, не дав мне договорить.
        Видимо, и правда что-то очень важное. Я сдаюсь.
        - Своя есть. Спасибо. Как буду в городе, перезвоню на этот номер. Не возьмете трубку, я вернусь сюда, и ищите других людей, которые согласятся вам помочь.
        - Мне нужны именно Вы, Сергей Васильевич, - продолжает наседать мой собеседник.
        - Тогда ждите звонка, - сбрасываю вызов, машинально запоминая четыре последние цифры номера звонившего. - Вот же… Сволочи, - недовольно ворчу, сворачивая такие шикарные посиделки с самим собой. - В кои-то веки взял выходной. Нет же, все равно достали.
        Бросив кружку с недопитым кофе в раковину, решил, что я вполне могу вымыть ее, когда вернусь. Стоя перед шкафом, задумался: одеться как положено или как удобно? Решил, что раз у меня выходной, то хотя бы тут можно не заморачиваться. Выбор пал на удобные и функциональные камуфляжные штаны цвета «хаки» и черную футболку, обтянувшую натренированный годами торс.
        Распихал по карманам бумажник, ключи от тачки и прочую нужную мелочь, у входа влез в черные кроссовки, решив, что высокие берцы будут перебором. Взял с вешалки куртку, запер дом и пошел в гараж выгонять машинку на прогулку. Совсем непрезентабельный, но зато проходящий везде, где только можно, необычного красно-коричневого цвета внедорожник завелся с полпинка, радуя довольным урчанием.
        Мелочи. Ведь вся жизнь состоит именно из них. Я был идиотом, не замечая всего этого. Сейчас лишь это, и груда воспоминаний, приходящих каждую ночь, напоминают, что я еще не мертв. Вот и славно!
        Помотав головой, вновь натянул на рожу улыбку и тронулся с места, чтобы снова спасти чью-то задницу.
        Глава 14. Сергей
        Въехав в шумный город, быстро переместился в другой ряд, чтобы привычно уйти во дворы и объехать вечные пробки на этом участке. В одном из таких дворников заскочил в магазин, купив четыре полных пакета продуктов: овощи, крупы, мука, сахар, масло и ещё много всякого.
        - Какой мужчина, - рассчитывая меня на кассе, вздыхает полноватая улыбчивая продавщица.
        - Обыкновенный, - пожимаю плечами, прикладывая карту к терминалу.
        - Да нет, Сергей, - смеётся она. - Вы динозавр. В смысле, редкий, вымирающий вид.
        - Ну спасибо, - подмигнул ей, придерживая белую дверь ногой.
        Закинул все на заднее сидение и через полминуты припарковался у старенького пошарпанного подъезда. Привычно поднялся на последний этаж панельной пятиэтажки. Залез в щиток, достал ключ и два раза повернул в замочной скважине до щелчка.
        - Кто там? - услышал голос хозяйки квартиры.
        Прошёл в комнату и улыбнулся, увидев старенькую, совсем седую женщину с длинной косой, перекинутой через плечо.
        - Серёженька, - она мне улыбнулась.
        - Матрена Тимофеевна, как вы тут?
        Женщина только махнула рукой.
        - Да что мне будет? Лучше ты расскажи, что у тебя нового? - Она положила свои сухонькие ладошки поверх моих. - Сердце не успокоилось, да, мой мальчик?
        - Оно никогда не успокоится. Я вам продукты привёз, - перевёл тему разговора. - Покажите, куда разложить. Я могу уехать, - предчувствую пятой точкой. - Буду спокоен, зная, что вы тут не голодаете.
        - Я столько не ем, сколько ты мне привозишь, - смеётся старушка, шаркая ногами в сторону кухни. - Ну вот куда опять? - Всплеснула она руками, глядя на пакеты.
        - Говорю же, уеду я скорее всего. А вы знаете, какие у меня бывают командировки. Может, и вовсе не вернусь…
        За последние слова выхватил полотенцем по пояснице.
        - Ишь, моду взял, смерти искать! Не пришло твоё время!
        Меня ещё костлявая не прибрала к сыночку-то моему, к Гришеньке, - её голос дрогнул.
        Оторвавшись от пакетов, подошёл и осторожно обнял эту добрую женщину.
        - А ты наперед собрался, - тихо ворчит она. - Знаю, что тяжело тебе, Сережа. Но ты должен держаться. Ради них, - вздыхает старушка.
        Матрена Тимофеевна - мать моего коллеги и сослуживца.
        Он погиб под пулями в том самом бою, что лишил меня сна до конца жизни. Здесь у него из родных только восьмидесятилетняя мать, у которой никого и ничего больше не осталось. Бросить её без поддержки я просто не имел права и вот теперь регулярно привожу продукты, лекарства, даю денег на хороших врачей. Если не сам, то присылаю кого-то из своих парней. Но все же стараюсь бывать тут лично.
        Тогда она даёт мне советы, мы вместе пьём чай и вспоминаем её сына. Я, получив хороший пинок под зад, живу дальше. Дышу, двигаюсь. Ищу смысл для чего, собственно, я все это делаю.
        Вот и сегодня простой разговор как глоток чистого воздуха. Он ворвался в легкие, раздирая их до боли. Поморщившись, я распрощался с Матреной Тимофеевной и, быстро сбежав по лестнице, покинул этот дом с надеждой, что, когда я вернусь, здесь еще будет кому меня ждать.
        Сев в машину, посигналил, сгоняя с капота наглого чёрного кота, греющегося на весеннем солнце. Включив музыку для фона, поехал дальше непосредственно в офис. Мысли вновь и вновь тянут меня в прошлое, но я прибавил громкости в приёмнике, сосредотачиваясь на дороге.
        - Ничего, родная, - шепчу в пустоту, сжимая на руле пальцы. - Ничего! Я сильный, ты ведь знаешь. Всех найду. Каждого уничтожу, - судорожный вдох, и сигарету в зубы, чтобы успокоить разбушевавшийся сегодня мотор.
        Сорок минут, и я на месте. Нет, это не центр города.
        Неприметный спальный район. Арендованный кабинет, переоборудованный из
        двухкомнатной квартиры, прекрасно подходит для встреч с клиентами. Где ж находится наш основной состав, знают далеко все. Остальным не надо.
        Щёлкнув кнопку на электрическом чайнике, купленном в прошлом году в супермаркете по акции рублей за триста, набрал потенциального клиента, уже понимая, исходя из собственного опыта, что будет что-то геморройное. Я вообще, когда начинал все это - была всего одна цель: развязать себе руки и найти каждую мразь, причастную к гибели моей семьи. Но уже через год выяснил, что в нашем городе пропадает масса людей, найти которых официальным властям так и не удается. Друзья постарались распространить информацию о том, на чем я специализируюсь, и ко мне потянулся народ. Арс боялся, что у меня сорвет крышу, и решил, что загруз на работе - прекрасное успокоительное. Не буду спорить. В чем-то друг оказался прав.
        Крутанув между пальцев мобильник, набрал нужный номер.
        После первого же гудка мой потенциальный клиент снял трубку.
        - День добрый, не передумали? - усмехаясь кидаю в кружку пару кубиков сахара.
        - Адрес говорите, я подъеду, - отвечает мужчина на том конце провода.
        - Адмиралтейская восемь, - кладу в кружку пакетик черного чая и заливаю кипятком.
        Приятный аромат бергамота наполнил пустое помещение из прошлого века. С огромным удовольствием втянул ноздрями шлейф, тянущийся с паром от кружки.
        - Спасибо, скоро буду, - короткий ответ и такие же гудки.
        Ну вот и славно. Скоро, значит, ждем. В течении двух часов не появится, значит, ему не так уж и надо, ведь если срочно, люди находят способы добраться быстро до нужной точки. Я, как никто другой, это прекрасно знаю. Клиентами дорожу, но и к себе требую уважения, иначе не выстроить диалог под нужным углом. Садятся на шею, наглеют, не хотят слушать. А если не слушают, моя работа не имеет смысла. Все просто.
        Не прошло и часа, как в дверь постучали, а затем опустилась металлическая ручка, впуская грузного мужчину лет пятидесяти. Серый костюм удивительно скрывает его объемные, немного непропорциональные формы. Не до конца затянутый галстук свидетельствует о том, что он действительно торопился, но по привычке должен выглядеть презентабельно. Начищенные до блеска туфли и дорогие часы сказали все остальное. Но я его не знаю, интуиция ошиблась.
        - Сканируете? - усмехнулся он.
        - Оцениваю, стоит ли связываться, - признаюсь честно, подавая руку в знак приветствия.
        - От Вас это слышать даже не обидно. Вы позволите? - указывает он взглядом на стул.
        - Конечно, присаживайтесь.
        Мой гость явно очень нервничает. Мучить его у меня нет ни малейшего желания. Налил ему прохладной воды. Мужчина с благодарностью принял и сделала несколько глотков.
        - Может, окно открыть? Душно здесь.
        - Если не сложно. Вы простите, неделя выдалась нервная. Давайте к делу, я и так лишил вас выходного, - он допил воду, шумно выдохнул и пояснил главную цель своего визита: - У нашего с вами общего знакомого пропала дочь.
        Глава 15. Сергей
        Я сразу понял, про кого он говорит, и сердце вдруг замерло. Сглотнул противный ком, образовавшийся в глотке, и пожалел, что себе тоже не плеснул хоть немного воды.
        Мужчина, заметив мое напряжение, стал быстро объяснять ситуацию:
        - Уже несколько дней она не выходит на связь. Уехала в университет и исчезла. - Он нервно схватился за пустой стакан, поняв, что там ничего нет, грохнул им об стол. - Простите. Эта девчонка сведет меня с ума!
        Последние слова напрягли меня еще сильнее. Какое отношение этот человек, имеет к моей девочке? О том, почему я назвал Настю моей, подумаю позже.
        - Где ее отец? Почему он сам не приехал ко мне?
        От стали в моем голосе собеседника немного перекосило, но он стойко выдержал напор.
        - Давайте я для начала представлюсь, - эта сволочь уходит от прямого ответа. - Даренко Тарас Львович. Я приехал в ваш город около года назад развивать свой бизнес. Мне здесь так понравилось, что я перебрался на ПМЖ. А еще, - мужчина так улыбнулся, что мне захотелось ему врезать. - Я нашел здесь любовь. Представляете, Сергей? На старости лет снова влюбиться!
        - Васильевич! Не представляю! - цежу сквозь зубы.
        Желание непросто врезать, убить суку на месте, зародилось моментально, даже рука потянулась к нижнему ящику стола, где лежит старенький пистолет.
        - Да-да, конечно. Простите. Сергей Васильевич, - исправляется он, забывая в своих мечтах следить за мной.
        Очень опрометчиво с его стороны.
        - Настенька, она… Она как лучик света, понимаете?
        Хотя, конечно, вы понимаете, Сергей Васильевич. Вы ведь спасли ее. Для меня, выходит, спасли.
        - Какая осведомленность, - сжимаю и разжимаю пальцы до хруста, медленными движениями разминаю шею и уже представляю, откуда я начну его ломать. Медленно! С удовольствием!
        Если узнаю, что эта мерзость хоть пальцем прикоснулась… А если ей понравилось? Да нет! Что за бред? Это не про мою Настю.
        Точно не про нее. И вообще, что за мысли вдруг?!
        - Я много о вас знаю, - самоуверенно заявляет Даренко.
        - Настенькин отец рассказал. А потом я навел справки. Вы крайне занимательная личность, Сергей Васильевич, но это все позже. Найдите девочку, я умоляю вас. Любые деньги, ресурсы. Я обеспечу всем, что необходимо, только найдите ее.
        - Вы так и не ответили на мой вопрос, - напоминаю ему.
        Меня заколебало слушать дифирамбы, и чем быстрее я все узнаю, тем больше вероятность, что эта мразь уйдет отсюда живой.
        - Как бы вам это сказать… - Он пожевал что-то во рту, словно перекатывая слова, которые хочет произнести: - Он сейчас немного не в состоянии.
        - Опять запил? - закатываю глаза.
        - Да, - тяжело вздохнул мой собеседник.
        - Твою ж… - только и осталось выругаться в ответ.
        Егоров Виктор Олегович, боевой офицер, герой, побывавший в плену и вернувшийся к дочери, не смог прижиться на гражданке.
        Когда его добровольно-принудительно отправили в отставку, он ушел в депрессию, но дальше, вроде, все стало налаживаться. Настя не дала отцу сойти с ума, Витя на работу устроился, подбухивал в выходные, но ничего особенного. Я ездил к ним несколько раз, мы пили вместе и вспоминали произошедшее, поминали погибших. Но личная война утягивала меня все дальше, а он пил все больше, пока это не превратилось в регулярные пару недель в месяц со стаканом.
        - Так вы поможете? - буквально выдирает меня из мыслей Тарас Львович.
        Я молча встал, подошел к окну и закрыл глаза. Перед ними тут же встал образ маленькой, перепуганной, но все равно невероятно сильной девочки с огромными карими глазами. Во рту появился вкус жареной картошки с крупно нарезанным луком.
        - Да, - ответил тихо.
        - Что, простите? - грузный мужчина поднялся со своего места.
        - Помогу, я сказал, - стараюсь скрыть накатившее раздражение. - Как будут новости, позвоню. До свидания, - прямым текстом заявил ему, что лучше свалить.
        Меня так накрыло, что сейчас каждый неосторожный шаг - и я взорвусь.
        Через минуту во всем офисе я вновь остался один. Не выдержав, саданул кулаком об стену, а потом еще и еще, пока на старых обоях не появились красные пятна моей крови.
        Поднял взгляд к потолку и бессильно зарычал:
        - Настя! Что ж ты делаешь, а?! Я же не железный! - опустился на колени прямо на пол. - Устал. Я чертовски устал…
        Устал быть один, жить лишь воспоминаниями и просыпаться от кошмаров. Устал от того, что моя жизнь стала пустой и бесцветной, несмотря на работу, которая нравится. Устал гоняться за призраками, все еще надеясь найти последнего, если он вообще жив. Хочется за что-то зацепиться и вздохнуть полной грудью. Я смог научить этому Стаса, но сам все еще боюсь признаться самому себе, что хочу семью, хочу детей. Радоваться за друзей, у
        которых налаживается жизнь и наладить свою - это, оказывается, совершенно
        разные вещи.
        Успокоившись, поднялся на ноги, отряхнув штаны, решил заняться тем, что умею делать хорошо - найти человека. Схватил со стола мобильник, набрал нужный номер.
        - Мурат, здорова. Да нормально все, - отвечаю на вежливый вопрос своего сотрудника.
        Его списали по ранению, а я подобрал и раскрыл в парне талант компьютерного гения. Он знает, как и где искать информацию быстро, а также четко понимает значение слов
        «конфиденциальность», «закон» и прочие очень важные термины.
        - У нас тут еще одно дело нарисовалось.
        Рассказывать о том, что оно очень личное, пока не стал.
        - Ты же выходной, - смеется он.
        - Ну вот так я отдыхаю, - не сдержал улыбки в ответ. - Я тебе сейчас данные перешлю. Их ничтожно мало, но ты ж у меня умница. Уверен, ты найдешь мне много всего интересного.
        - Сделаю, шеф. Сроки? - интересуется Мурат.
        - Еще вчера, - улыбаюсь шире.
        - Ну да, - хмыкнул он в ответ. - Мог бы и не спрашивать.
        - Вот и не задавай дурацких вопросов. Ты же знаешь, в нашем деле…
        - Промедление может стоить кому-то жизни, - закончил он за меня. - Будто и не возвращался с войны.
        - Друг мой, - вздохнул и сказал уже серьезно. - А вся жизнь - это сплошное поле боя, так что за работу.
        - Так точно, - без особого энтузиазма страдальчески произнес парень. - На созвоне.
        - Счастливо, - сбросил вызов.
        Побродил по кабинету, все думая об этой истории. Уже было собрался отправиться к Виктору, вправить ему мозг, а заодно выяснить, что же за дичь он творит, позволяя этому Даренко виться вокруг своей девочки. Телефонный звонок от Мурата вновь перечеркнул мне все планы.
        - Я нашел кое-что. Только не уверен, что тебе понравится, - серьезно заявляет он.
        Глава 16. Настя
        - Стой, стой, стой! - машу рукой очередной пролетающей мимо попутке. - Да что ж такое! - бросила на землю тряпочный серый рюкзак, сама присела рядом на корточки, а затем и вовсе опустилась на колени, не боясь испачкать выглядывающие из драных джинсов колени.
        Отряхну, не страшно! Достала бутылку воды. Она горячая и последняя. Если не доберусь к вечеру до ближайшего населенного пункта, будет крайне паршиво. Выпив пару экономных глотков, подхватила рюкзак, стряхнула с коленок мелкие камушки с песком и отправилась дальше вдоль пустой дороги.
        С чего вдруг отец решил, что мне пора замуж? У меня планы вообще-то! Огромных трудов стоило попасть на бюджетное место в этот ВУЗ.
        В последний момент слетел какой-то парень, и я попала на курс вместо него. Чудо, которого могло и не быть. И я зубами держусь за это место, вгрызаясь в знания, получая высокие баллы. А он говорит: «Замуж».
        За кого?! За пятидесятилетнего мужика, который мне противен? Ну уж нет. Если ломать свою жизнь, то только ради одного мужчины.
        Единственного, ради которого я готова пожертвовать всем, даже драгоценной учебой. Осталось только найти Сергея и в этом случае разница в возрасте меня совсем не пугает. Я еще тогда, восемь лет назад, решила для себя, что если и будет в моей жизни мужчина, муж, то только один, и его имя заставляет мое сердце биться в сотню раз чаще.
        Дело за малым, добраться до того самого городка, где нас впервые столкнула жизнь.
        - Стой! Ну стой… - захныкав, бессильно опустила руку, когда еще одна легковушка пролетела мимо. - Козел! - кричу в пустоту.
        Машина вдруг остановилась, и я начала жалеть о том, что вообще открыла рот. Водитель стал сдавать назад, молниеносно приближаясь ко мне.
        - Ну молодец, Настя! - ругаю себя. - Нашла, где такими ругательствами кидаться.
        - Привет, красавица, - опустилось стекло, из окна высунулся типичный местный представитель. - Ты чего одна тут гуляешь?
        Моя пятая точка стала тянуть меня назад. Долбанная интуиция вопит в голос: «Беги, Настя!». Но Настя стоит, потому что понимает, что бежать глупо, некуда, а скоро стемнеет, и ночевать одной на пустыре с шакалами то еще удовольствие.
        - Здравствуйте, - выжимаю из себя улыбку.
        Я ведь упертая. Мне надо найти Сергея! На-до! А уж с тем, нужна я ему или нет, буду разбираться на месте.
        - Я к дяде еду, - нагло вру ему. - Он военный. Мне вот сюда надо, - тычу пальцем в точку на навигаторе. - Сможете подбросить немного? Хотя бы до ближайшего населенного пункта? - тараторю нервно.
        - Конечно, красавица, - шире улыбается водитель отечественного авто. - Садись. Поехали.
        - Спасибо, - поблагодарила его и устроилась на заднее сидение. - Чего не сделаешь ради любви, - бормочу себе под нос.
        - Что? - не понял мужчина.
        - Устала, говорю, - снова вру. А чего еще делать?
        - Ну отдыхай. Можешь даже поспать. Ехать долго, - он тихо включил музыку и уставился на трассу.
        Мое сердце бахает в груди, перекрывая все посторонние шумы. Страшно, но я ведь знала, куда еду. В свой детский кошмар.
        Часа через два в сумерках я увидела огоньки небольшого поселка. Мы свернули с дороги и направились прямиком к нему. Я напряглась еще больше, вдруг накатила такая паника, что дышать стало трудно.
        - Высадите меня здесь, - севшим голосом прошу его.
        - Тебе плохо? - мужчина взволнованно на меня посмотрел. - Открой окно. Укачало, наверное. Куда я тебя высажу? Вон, - машет рукой в сторону силуэтов темных домиков. - Приехали почти. Жена будет рада гостье. А утром я тебя дальше повезу. Мне все равно в ту сторону надо.
        - Жена? - удивленно моргаю. - Жена… - сама же отвечаю на вопрос, и к горлу подкатывает тошнота.
        Этот страх живет со мной все прошедшие годы. Я слишком хорошо помню похожий поселок, барак, плен и мужчину, к которому бросилась на шею в надежде на спасение. Похоже, я свои силы сильно переоценила, бросившись в это путешествие.
        - Жена, - он как-то довольно это выдохнул. - И дочка у меня. Ма-а-аленькая, - говорит с гордостью. - Открой окно, красавица. Легче станет. Тут сейчас трясти начнет. Дороги местами нет.
        Смахнув злые слезы, схватилась за ручку под потолком, потому что нас и вправду стало местами сильно подкидывать. Водитель тихо матерится на родном языке и уводит машину от очередной выбоины.
        Как только подъехали к дому, навстречу вышла приятная женщина в платке с крошкой на руках. Девочке годика полтора на вид.
        Хорошенькая, с темными кудрявыми волосиками. Я помахала ей из окна, но выйти из
        машины пока не решилась. Не приглашали ведь. Сижу тихо, жду своей участи. Вот найду этого большого засранца и устрою ему взбучку за все! За то, что внезапно пропал из моей жизни. За то, что мне приходится все это пережить заново. За то, что его запах въелся в кожу так, что ни один другой я просто не замечаю.
        - Выходи, красавица, - мужчина открыл мне дверь, выдергивая из задумчивости. - Мадина ужин сейчас накроет. Пока можешь принять душ, если хочешь. Жена покажет, что у нас где.
        - Спасибо, - вылезаю из машины и, потянув за собой рюкзак, устало плетусь за хозяином дома.
        - Здравствуйте, - войдя внутрь, приветствую его хозяйку и снова машу ладошкой забавной малышке, сидящей в манеже с игрушками. Их немного, они очень скромные, но то, как отец смотрит на свою девочку, компенсирует все материальные недостатки. Меня стало медленно отпускать.
        - Может, я помогу? - спрашиваю у женщины, которая стала суетиться, накрывая на стол.
        - Ты гостья, - говорит она. - Отдыхай.
        Ее муж принес мне старенькое, но чистое полотенце и показал, где находится небольшая душевая. Я быстро привела себя в порядок, сменила нижнее белье и футболку. Вымыла голову, почистила зубы. Стало еще чуточку легче.
        Вернулась уже к накрытому столу. Национальный густой суп с домашней лапшой, свежий лаваш и немного овощей, вот и все изыски, но я благодарна за крышу над головой и горячую еду.
        Поужинали в тишине. Убрать посуду мне тоже не позволили. Выделили кровать в отдельной комнате, дали одеяло. Так приятно.
        Совершенно чужие люди и столько тепла.
        Сегодня мне повезло, но мысль о том, что надо пересесть на автобус, закрепилась в сознании еще крепче. Я не сделала этого сразу, испугавшись, что влиятельный жених быстро сможет меня отследить. Больше половины пути проехала, остаток лучше не рисковать. Чем глубже я проникаю, тем опаснее становится передвигаться автостопом.
        Только я приняла решение, что попрошу доброго мужчину докинуть меня до ближайшей автостанции, как за окном послышались крики, ругань и стрельба.
        - Нет, нет, нет, - только всхлипнула я и стала сползать под кровать. - Только не это. Не надо. Пожалуйста… - а звуки становятся все ближе, выстрелы отчётливее. - Ну ты же знала, куда едешь, - шепчу себе, залезая под кровать.
        Глава 17. Сергей
        - Ну не томи же! - злюсь на Мурата.
        - Сбросил точку, где в последний раз у нее работал телефон. Посмотри.
        Я тут же включил громкую связь и принял координаты. Карта, как назло, грузится слишком медленно, но по ее кускам с боков я уже вижу, что ничего хорошего не происходит.
        - Какого хера ее туда понесло?! - завожусь еще сильнее.
        - Да мне то откуда знать? Может, похищение? Хотя не похоже, если честно, - дает свое заключение паренек.
        - Я уже и сам вижу, что не похоже, - опускаюсь на стул, глядя на немигающий указатель.
        - Поедешь?
        - Что за дебильный вопрос? Уже! - судорожно соображаю, кого брать с собой и стоит ли вообще.
        Надо заехать к Виктору, а уже оттуда принимать дальнейшие решения.
        Дуреха! Ну куда же тебя понесло!
        Взъерошил волосы, пытаясь хоть немного успокоиться. Попрощался с Муратом, быстро собрался и покинул офис.
        Ну еб… Ну что за девчонка?! Постоянно надо куда-то влезть, будто специально. Только из полицейского участка я ее вытаскивал два раза. Из-за всякой ерунды попадала. То жвачку стащит, хотя прекрасно может ее купить, то разобьёт дорогущий алкоголь, а вот здесь как раз платить нечем.
        Администратор, недолго думая, девочку ментам, а они мне, потому что знакомые. Только после поступления в универ эта несносная зараза немного угомонилась. Может, просто повзрослела, думал я, но вот теперь надо снова мчаться ее спасать. Настя никак не дает мне исчезнуть из ее жизни, хотя я очень старался.
        Даже оказанная помощь была сделана, как говорится, из тени, но она умница, она знает, что это я!
        А мне не надо. Маленькая она совсем. Когда ей исполнилось шестнадцать, я впервые увидел ее взгляд, направленный на меня не как на спасителя и друга ее отца, а как на мужчину. Тогда же принял решение исчезнуть и не ломать жизнь ребенку. Еще не хватало, чтобы она влюбилась! Моя израненная душа к такому точно была не готова. А сейчас?
        - И сейчас она для тебя маленькая! - ворчу, выкручивая руль, заезжая во двор. - Тебе сорок один, а девочке двадцать. Идиот!
        «И День рождения скоро», - услужливо напоминает мозг.
        Бесконечное спасибо ему за это.
        Закончив самокопания, выбрался из тачки и бегом до знакомой квартиры. Витя довольно быстро открыл дверь. Трезвый, чисто выбритый и чертовски взволнованный.
        - Спасибо, что приехал, - начал он, пропуская меня в квартиру.
        - Почему ты сам не позвонил, как только она исчезла? - рычу на него, осматриваясь. Ни пустых бутылок, ни стаканов не обнаружено.
        - Стыдно было, - говорит он. - Я дурак, Серый! Натворил дел. Дочка меня никогда не простит. И этот еще привязался… Даренко. Хрен отдерешь от нее теперь.
        - Зачем ты вообще его к Насте подпустил?! - меня начинает выворачивать изнутри от негодования и ярости.
        - Говорю же, дурак! - Он виновато прячет взгляд глядя куда угодно, только не на меня. - Найди ее, Серег. Очень прошу. Я пить бросил. Мне работу предложили. Все будет нормально теперь. Лишь бы моя Настя нашлась… - Виктор устало опускается на корточки у стены и закрывает руками лицо. - Я полнейший идиот, Серый. Столько лет… А сейчас как будто кто-то по башке шарахнул молотком, и я прозрел.
        - И то хорошо. Вить, поднимайся, нормально все будет. Мои парни ее уже отследили, - преувеличиваю, чтобы успокоить отца. - Сегодня соберу команду. В ночь поедем искать. А ты молодец, что смог взять себя в руки.
        Затянул малость, но это ничего. Главное, осознал. Если и правда бросил пить, я возьму тебя к себе, но сначала тебе придется мне доказать, что ты можешь держаться, - говорю серьезно. - Я же знаю какой-ты, - улыбаюсь. - Смелый, отчаянный, сильный! Согласен на такие условия?
        - Конечно, - он пожимает мне руку. - Самому погано и мерзко от себя, - оправдывается.
        - Верю. Это проходит. Расскажешь, как вы с дочкой расстались? Что говорила? Грозилась, как обычно? - самому стало вдруг смешно.
        Представил разъяренную Настю с раскрасневшимися щечками, горящими глазками. Классная. Но тут же помотал головой, запрещая себе думать о ней как о женщине.
        «Ты просто изголодался, Серый, - говорю сам себе. - Ты сейчас и не вспомнишь, когда у себя секс нормальный был в последний раз, вот и лезет в голову всякое. А ее трогать нельзя. Маленькая она для тебя!»
        - Да как? Каком к верху! - психует Виктор. - Она кричала, что замуж за Даренко не пойдет. Что мерзкий он, старый. Что у нее планы на жизнь и вообще она влюблена уже.
        - В кого? - сердце болезненно екнуло.
        - Да откуда мне знать? Это раньше мы друзьями были, а потом я сам все испортил. Настя отдалилась и закрылась от меня. Ты и сам знаешь.
        Киваю.
        - Собрала рюкзак свой походный, дверью хлопнула и все. Пропала. Я звонил ей. Гудки идут, а трубку не поднимает. Обиделась моя гордая доченька. Серег, найди ее, - вновь повторяет он. - Вдруг случилось что? Она же вляпается со своим характером. Что тогда?
        - Выдохни, Вить. Найду я твою непоседу. В первый раз, что ли?
        Он только грустно рассмеялся.
        - Не в первый. Она вот только не знает.
        - Пусть так и останется. Ни к чему оно ей, - отмахиваюсь, делая вид, что мне все равно.
        - Почему? - Витя вдруг серьезно на меня смотрит.
        - Мне так спокойнее, - снова ложь. Что-то в последнее время я зачастил с этой вредной привычкой.
        - Она в тебя влюблена, - совсем тихо говорит ее отец.
        - Я поеду, - делаю вид, что не расслышал, а у самого сердце в груди выписывает восьмерки и прочие акробатические этюды.
        Даю себе очередной мысленный подзатыльник, обуваясь.
        - Ты не пьешь больше, - смотрю Виктору в глаза. - А дочь твою я верну.
        Мужчина, кивнув, крепко пожал мою руку, и я поверил в это рукопожатие гораздо больше, чем сотням пустых обещаний.
        Глава 18. Сергей
        - Тише, тише, - успокаиваю, сидя в машине, разбушевавшийся мотор. - Нельзя, сказал! Значит нельзя! Чего ты колотишься теперь? Больно же!
        Надо найти себе бабу, что ли, чисто для успокоения физики и выкинуть из головы то, чему быть там не положено.
        Чтобы выкинуть из головы карие глаза со шкодливыми искорками, сделал громче музыку и поехал на полигон отбирать людей. Пока добирался, уже знал, кого взять с собой. Соваться в те края одному - самоубийство. На это способен только… Настя!
        Снова на языке крутится ее имя. Моя маленькая, глупая девочка! Выпороть бы тебя ремнем и в угол поставить. На горох! Жареной картошкой тогда точно не отделаешься.
        Так и не выкинув девчонку из головы, добрался до своего тренировочного корпуса. Поздоровался с тренерами, с бойцами. Быстро осмотрелся в поисках нужных лиц. Была мысль взять с собой Стаса и Арса, прогуляться, но у парней жизнь наладилась. Семьи, дети. А мне терять нечего.
        Только соседу позвонить, чтобы за собакой снова присмотрел, пока меня не будет, и все. Я свободен, прямо как в одноименной песне любимой группы.
        Махнув рукой Алексу и Тиму, которые развлекаются, роняя друг друга на маты, пошел в свой кабинет, зная, что третьего бойца эти черти захватят сами.
        - Куда едем? - Тимофей бесцеремонно бахнулся в кресло напротив. Мокрый от пота, но довольный как слон.
        - Неужели ты его сделал? - усмехаюсь, рассматривая мужчин. - Здорова, Кос, - приветствую еще одного члена маленькой команды.
        - Еще чего, - по-мальчишески фыркнул Алекс. - Так куда едем, командир?
        - Вам понравится. Хотели размяться? Появится такая возможность, - разворачиваю к ним монитор и показываю точку на карте.
        И рожи сразу такие довольные. Засиделись.
        - Я только Камилю позвоню, он должен быть в курсе, что там сейчас творится. И будем собираться. Выезжаем в ночь.
        - Кого спасаем хоть? - до этого молчавший Кос задал вопрос.
        - Это личное, - признаюсь честно. - Платить буду из своего кармана, но не обижу. Обещаю.
        - Очень смешно. Ха-ха! - взъерошил светлые волосы Тим.
        - Еще мы с тебя денег не брали. Ты охренел?!
        - Потом разберемся, - только отмахиваюсь, понимая, что все равно заплачу.
        Одно дело, когда клиенты рассчитываются и парни деньги получают, а тут. Ну не с Виктора же брать, честное слово! И он понял, потому недовольно закатил глаза.
        - Отдыхайте, отсыпайтесь. Через три часа сбор здесь же.
        Парни разошлись, а я позвонил Камилю и проговорил с ним около часа. Потом еще с Людкой, снова с Кэмом. Их перебросили на другую точку года три назад. Там спокойнее. Ребята ждут ребенка, Камиль по этом поводу сильно переживает и хочет отправить жену на гражданку, а Люда ни в какую. Столько лет вместе мотаются. Она уже от него никуда. Слушая все это, внутри что-то теплое шевелится, приятно и радостно за друзей.
        Может, и у меня выйдет? Снова что-то получится? Я ведь не пробовал. Запретил себе однажды, с тех пор никаких отношений. Так, все мимо.
        Лишь бы яйца не лопнули и никаких тебе чувств. Всем удобно. Это сейчас старого дурака на романтику потянуло. Ну куда?
        - Нельзя! - вновь напоминаю себе. - А если хочется, чего делать? - рассуждаю вслух, глядя в потолок. - Это ведь не преступление?
        Снова влюбиться? Черт! - злюсь на себя и кручу моник, обратно разглядывая дурацкую точку на карте.
        Абстрагировавшись от мыслей об одной кареглазой занозе, составил план, накидал список, что взять с собой, чтобы наверняка не забыть, и стал собираться. Походный комплект здесь есть всегда. За город можно не возвращаться, на квартиру не заезжать.
        В десять вечера ко мне в кабинет вломились без стука Алекс, Тим и Кос в боевом обмундировании, с рюкзаками и довольными ухмылками.
        Мы присели на дорожку по старой доброй традиции, выдохнули, погрузились в мою машину и под музыку помчались по ночному городу, выезжая на трассу, где я положил стрелку спидометра и помчался спасать непоседливую девчонку.
        Сменяя друг друга за рулем, мы почти без остановок провели в дороге много-много часов. Тормозили лишь по нужде, да чтобы обновить запасы воды.
        - Серый, - толкает меня в бок Алекс. - Нам точно сюда?
        Продираю глаза вглядываясь в темноту ночи. Пустырь. Ни хрена не видно, но судя по навигатору, приехали мы правильно. Ополоснул лицо теплой водой, холодной было бы лучше, но и это помогло проснуться. Вывалился из машины, разминая затекшие ноги. Осмотрелся в поисках ориентиров. До ближайшего населенного пункта еще час езды с нашей скоростью.
        Достал фонарик, стал осматривать местность. Может, обронила что-то? Особенно, если похищение, точно что-то должно остаться. Следы колес, втоптанный окурок, что угодно. Но тут девственно чисто. Будем надеяться, что у Насти просто в этом месте разрядился телефон, а дуреха заряжать его не стала. Все больше убеждаюсь в том, что этот спектакль устроен для меня, потому что знает, я ее и без телефона найду. Пока, правда, не знает, что сделаю, но это потом. На всю жизнь желание устраивать подобное отпадет.
        - Дальше едем. С города начнем искать.
        Алекс лег спать, я сменил за рулем Коса и, слушая вновь разбушевавшееся сердце, погнал дальше.
        Добрались до города, в ближайшем круглосуточном фаст-фуде взяли горячей еды, кофе и удобно устроились на улице, думая, куда она могла податься. Девочка на кассе Настю не узнала, опросила сотрудников, но никто ее не видел. Я и не удивился. Это было бы слишком просто. Она даже на общественном транспорте не стала передвигаться, понимая, что я быстро ее вычислю. И как с такой головой баллов для поступления не добрала? Чудеса, блин!
        Проспав до рассвета, мы в рассыпную отправились по краю города, опрашивая бабушек с семечками, бомжей и продавцов из местных киосков. Идти вглубь бесполезно. Она явно двинулась дальше, и всего на миг мелькнувшая догадка заставила меня остановиться.
        - Бля… Только не говори, что ты едешь в тот самый город! - застонал и вызвонил парней. - Нет ее здесь, поехали дальше.
        - Да мы и без тебя уже поняли, - усмехнулся Кос. - Судя по твоей ошалелой роже, ты знаешь, куда отправилась наша жертва.
        Парни заржали, не понимая, что жертва в данной игре я, и это злит еще больше. Возвращаться туда у меня нет никакого желания. Слишком уж громко мы оттуда ушли!
        Глава 19. Сергей
        Словно пытаясь перегнать время, мы долетели до зеленых, свежевыкрашенных ворот закрытой территории. Нас, щурясь от солнца, встретили направленными в лобовое стекло автоматами. Ну да, подлетели, подняв облако пыли, другой реакции быть и не должно. Это было бы странно. Хорошо, ребята опытные, палить не начали.
        - Какие приветливые, однако, - усмехается Кос.
        К нам подходит старший караула. Опускаю стекло, высовываю корочку.
        - Свои, - говорю ему.
        Мужчина хмурится, глядя в удостоверение.
        - Что? Не похож? - усмехаюсь.
        - Похожи, Сергей Васильевич, но вы же понимаете, что к службе теперь отношения не имеете, и на объект я вас без пропуска впустить не могу.
        - Понимаю, - даже киваю, подтверждая собственные слова. - Ты мне вот что скажи. Я девушку ищу. Дочку старого друга. Предположительно направилась сюда. Вот смотри, - показываю фото Насти. - Не приезжала?
        - Нет, - он забрал из рук фотографию, внимательно всмотрелся. - Точно нет, - вернул мне ее обратно. - Я бы запомнил.
        - Спроси у ребят. Может, она не в твое дежурство проскочила. Я подожду.
        Кивнув, он вновь забирал фото, дал короткое распоряжение своим и ушел на территорию.
        Я откинулся головой на сидение, прикрыл глаза. Устал.
        Эта гонка по пыльной трассе, жара и нервы выматывают, выжимают до капли. Старею
        я, что ли?
        Тим спит на заднем, Алекс курит и внимательно смотрит вдаль в противоположную от нас сторону. Там кладбище, и мое сердце рвется на части. Вновь навалилось чувство вины и ощущение предательства. Приехал искать одну Настю туда, где потерял другую. Чертова жизнь просто издевается надо мной, подкидывая подобный сюжет. В одном я точно уверен, моя жена никогда не желала бы того, чтобы я был несчастен и одинок. Я сам себе запретил все это. И ее запретил, позволяя себе лишь наблюдать со стороны.
        - Товарищ ка… - осекся парень, вновь подошедший к нам. - Сергей Васильевич.
        Ну да, какой я ему теперь «товарищ капитан». Мог бы давно быть майором, а то и выше, если бы не все, что произошло. Только вот в чем фишка: я ни грамма не жалею. Звание, звездочки на пагонах. Все это было ценно там, в прошлой жизни, которая осталась вот за этими перекрашенными воротами. Все изменилось. Я изменился.
        - Не видели вашу беглянку, - мужчина виновато пожимает плечами. - По всем прошел, кто мог бы узнать. Безрезультатно.
        - Я понял тебя. И на том спасибо. Слушай, а воды нам на обратку можно набрать? Там кран был во дворе, если не снесли еще, - улыбаюсь, вспоминая, как вот в такую жару из него пили дети местных офицеров. - У нас запас на исходе, а мотаться здесь еще долго.
        Он тяжело вздохнул.
        - Ну не могу я вас пропустить на территорию. Ну вы же должны понимать! - возмущается караульный.
        Вместо ответа протягиваю ему две пустые баклажки и улыбаюсь.
        - Не надо меня пускать, а хотя… - всматриваюсь в машину, стоящую во дворе недалеко от ворот. - Астахов здесь, что ли? - не верю своим глазам.
        Он ушел на пенсию уже довольно давно. Что он здесь забыл?
        - Да. Генерала попросили проконсультировать новый спецотряд. Он приехал пару дней назад, - объясняет мужчина.
        - Вот и не сидится старику дома! Хоть бы сказал! - достаю мобильник, набираю вшитый в подкорку номер.
        Гудки, гудки, еще раз гудки, и наконец хриплый голос старого вояки мне отвечает.
        - Здравствуй, Малахов, - говорит он. - Сейчас попрошу, чтобы вас пропустили.
        - А-а-а… - только и успеваю протянуть.
        - Да твою машину невозможно не узнать, - смеется старый генерал. - Дай трубочку дежурному.
        Протягиваю все еще стоящему рядом военному, мне не сложно. Тот внимательно выслушал, покивал и вернул мне телефон.
        - Проезжайте, - кивает он и кричит своим: - Откройте ворота!
        - Ну вот и славно, - бурча себе под нос, завожу мотор.
        Хоть отдохнем пару часов и подумаем, куда ехать дальше. Новости местные узнаем. Уверен, обязательно найдется тот, кто что-нибудь да знает.
        Бросив машину недалеко от КПП, мы с парнями двинулись напрямую к административному корпусу. Ребята осматриваются по сторонам, тихо переговариваются, спорят, а я смотрю строго вперед, отгоняя тяжелые воспоминания. Здесь было и хорошее, но кажется, что это лишь мой вымысел, и кроме кучи дерьма, свалившейся на меня, ничего нет.
        Увидев совершенно седого, с залысинами по бокам, но все такого же гордого генерала, я тепло улыбнулся. Мы давно с ним не виделись.
        Я замотался на работе, а он заслуженно отдыхал на даче, выращивая овощи и воспитывая внуков.
        - Здравия желаю, - подал ему руку.
        Астахов крепко сжал ее, потянул на себя и по-отечески меня обнял, похлопав по плечу.
        - Где бы мы еще встретились, да, мой мальчик? - хрипит он мне в ухо.
        - Я бы обязательно заехал, - оправдываюсь в ответ.
        Максим Анатольевич только рукой махнул на мои слова.
        - Идемте, расскажете, что вас сюда привело. - Он открыл дверь, вошел первым в полумрак помещения.
        Нормальный свет здесь так и не сделали.
        - Да нечего рассказывать, - говорю ему в спину, идя следом. - Помните Виктора? Ну того, что я спас.
        Генерал кивнул, открывая дверь в выделенный для него кабинет.
        - У него дочка пропала.
        - Это Настенька? - сразу все понял правильно друг отца.
        - Угу, - присаживаюсь на стул.
        Мои парни размещаются на диване и не встревают в разговор, лишь внимательно слушая.
        - Из дома сбежала.
        - Надоели пьянки отца? - усмехается мужчина.
        - Да он завязал вроде. А вы откуда знаете, что он запил? - вспоминаю, не говорил ли ему я. Вроде не говорил.
        - Я все знаю, - смеется он. - И что ты помогал ему все эти годы. И что дочку его в университет устроил. Это правильно. Как говорится, мы в ответе за тех, кого приручили. И то, что он пить стал, я не удивился. Знаешь, если бы со мной так поступили, на его месте я бы давно уже умер от стыда и позора. Это ж надо было! Героя России сначала подыхать бросили, а потом просто списали, чтобы он не болтал лишнего, да за свои права бороться не начал. Испугались. И я сделать ведь ничего не смог. И тебя защитить не смог, но тут ты сам виноват. Не хрен было на рожон лезть! Как Камиля с тобой еще не выпер Тимохин, я ума не приложу.
        - У меня выбора не было. Я должен был найти их. Или что? Так оставить?! Пусть дальше по земле ходят? По той самой, в которой мои дети лежат?! - подскочил со стула.
        - Сядь! - рявкнул он. - Я тебе тогда говорил и сейчас скажу. Ты правильно сделал. Любой нормальный мужик, имея возможность, поступил бы так же! Но аккуратнее надо было быть. Ушел со скандалом. Тимохина аж распирало, когда ему не дали вынести это все на всеобщее обозрение. Мол, посмотрите, великий Сергей Малахов отдан под суд за отказ подчиниться, нарушение дисциплины, контракта и еще множества «И». В армии все равны и так далее. Еле угомонили старого дурака. Ты, когда уехал, он еще долго всем мозги полоскал из-за того, что ослушались и в отпуск тебя не отправили, как полагается. Но в морду ты ему дал зря, - хихикнул он. - Обиделся мужик.
        - Серый, ты реально дал в морду генералу?! - у Коса глаза чуть не выпали на раскрытые ладони, которые он до этого сосредоточенно разглядывал.
        - Почему мы еще не знаем эту историю? - подключилось любопытство Тима.
        - Такое рассказать, - ответил за меня Астахов. - Душу наизнанку вывернуть и оголить сердце. А он его только собрал, обратно рассыпаться может.
        Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох.
        - Никогда никому не позволю сказать хотя бы одного плохого слова в адрес своей семьи. Убью! И мне плевать, бомж это с соседней улицы или генерал, - процедил сквозь зубы.
        - Это верно, - с какой-то родительской гордостью произнес Максим Анатольевич. - Я сейчас распоряжусь, вам выделят комнату для отдыха. Поедите в столовой. Там все еще Рая работает, - усмехнулся он, видя мой сморщенный нос.
        - Пересоленый суп? - смеюсь. - Или она все же научилась класть специи дозированно?
        - Ну вот и узнаешь. А как отдохнешь, вернешься и мы поговорим. Может подскажешь чего дельного, раз уж ты здесь.
        - По поводу? - напрягаюсь.
        - Отдыхать, я сказал! Это приказ! Все остальное позже, - рявкнул Астахов, указывая нам на дверь и выдав направление движения в один из общажных корпусов, расположенных недалеко от того, в котором мы сейчас.
        - Вы идите, - говорю парням уже на улице. - У меня есть дело, - махнул рукой в неопределенном направлении и тут же пошел в сторону тех самых зеленых ворот.
        Перешел через дорогу, дальше по узкой тропинке, протоптанной местными, пиная камни, дошел до кладбища. На автомате двигаясь между крестов, иду туда, где рядом стоят три: один большой и два маленьких.
        Опустился на колени и тихо прошептал:
        - Привет, а вот и я.
        Глава 20. Сергей
        Взял в ладони горсть земли, раскрошил ее, бросил обратно. Сухая, потрескавшаяся. Здесь даже трава не растет. Все горит на солнце. На холмике лежат давно высохшие цветы в пыльной, шелестящей на ветру, блестящей бумаге. Здесь давно никого не было. Люда с Камилем уехали, Николаев перевелся, а больше следить некому.
        Стряхнул грязь с крестов и фотографий. Сердце качает кровь с такой силой, что сейчас разорвется, и я останусь здесь, с ними. Ватные ноги категорически не хотят держать своего хозяина, они так и норовят подогнуться и уронить его со всего немеленого роста. По щекам бежит соленая вода, неприятно стекает по подбородку, шее, попадает под футболку и замирает в районе груди. Судорожно, рвано дыша, я навожу порядок вокруг. Откидывая в сторону камушки, собирая мелкий мусор, который приносит сюда ветер. Вновь и вновь глажу пальцами фотографии своих детей, пытаясь представить, каким бы они сейчас были. Не выходит. В грудь словно влили раскаленное железо. Оно льется по
        венам, причиняя невыносимую боль каждой клетке.
        - Я так и не нашел всех, - говорю жене. - Думал, уйду со службы, развяжу руки, но пока не выходит. Но я ведь обещал тебе, Насть, а ты знаешь, слово я свое держу. А еще я сволочь, родная. Твой муж похоже влюбился… - тяжело вздыхаю, не понимая зачем я ей все это говорю.
        Не дурак ли? Жене о таком! А кому?
        - Насть… - продолжаю, пересиливая себя.
        Я должен ей объяснить иначе просто сойду с ума от мук совести. Знаю, поймет, простит и примет, ведь любила и всегда хотела мне лишь добра.
        - Не могу один больше. Мне вот только кажется, что жизнь надо мной издевается, ведь ее тоже зовут Настя. Она маленькая совсем, ей на днях исполнится двадцать один. Я не понимаю, можно ли мне любить ее. Эта невыносимая девчонка сбежала! Она привела меня сюда, сам бы не приехал. Не могу. Но ты всегда внутри меня. Я во снах тебя вижу. Вот недавно снова видел, Насть. Видел, где совершил ошибку. Как ты просила меня взять тебя с собой, а я дал слабину и позволил. Это моя вина, что все вышло именно так, и мне никогда ее не искупить, сколько бы крови своих врагов не пролил я на этих землях. Все,
        что было у меня эти восемь лет - любовь к вам, память и желание отомстить. Сейчас спектр чувств стал расширяться, я стал оживать, снова видеть краски. Их пока мало, но они есть. Я всегда буду помнить о тебе, о наших детях, вымаливать у вас прощение. Пока, родная, - коснулся губами ее фото. - Люблю вас, - прошептал детям, резко развернулся и быстрым шагом направился обратно в городок, глотая по дороге новую порцию непрошенных слез.
        И чем дальше я отхожу, тем больше понимаю, что сделал правильно. Я должен был сказать жене, произнести вслух то, что старательно загонял в самые темные уголки своей души. Найти бы теперь Настю и все не испортить. Это второй шанс, который я не могу упустить. Заслужил значит, раз сама жизнь подкинула мне его. Слезы высохли, я, улыбаясь, вошел в зеленые ворота. Прошел по алее, нашел тот самый кран с водой, про который спрашивал у караульного. Открутил вентиль и, жмурясь от удовольствия, стал глотать ледяную воду.
        - Ну что ты творишь! Мы детей ругаем, а тут взрослый мужик присосался, - смеется генерал Астахов у меня за спиной.
        - Вкусно, - вытираю мокрый подбородок ладонью.
        - Проветрился? - мужчина понял, что я не отдыхал вместе со всеми в выделенной комнатке.
        Кивнул в ответ.
        - Ну вот и славно. Я рад, что ты приехал, Сереж. Идем, расскажу тебе, что за зверь завелся в окрестностях. Ты любишь таких, - похлопал он меня по спине, подталкивая вперед.
        Мы устроились в его прохладном кабинете. Максим Анатольевич разлил по стаканам хороший коньяк, поставил на стол блюдце с тонко нарезанным лимоном.
        - Вам нельзя, - напоминаю мужчине. - Давление.
        - Коньяк, - смеется он, поднимая стакан. - Это не алкоголь, это лекарство для души. Пей! - не чокаясь мы махнули по порции вкусного алкоголя с ароматом темного шоколада.
        - Рассказывайте, Максим Анатольевич. Раз дернули вас, значит, дело серьезное, и сами не справляются.
        - Объявился тот, кого ты ищешь, Сергей, - с его лица вмиг исчезли все эмоции, выдавая в мужчине бывалого военного с огромным опытом.
        - Его люди в течении всего последнего года устраивают набеги на мирные поселки,
        отбирая продовольствие, скот, угоняя в рабство женщин. Было несколько нападений на рейсовые автобусы. Они появляются из ниоткуда и так же исчезают. Приведения, твою мать! - ругается он. - Местный спецотряд смог-таки взять двух пленных. Узнали мало. Поняли вот что. Смешанная группировка. Опуская разнообразие национальностей, скажу так: там и беглые преступники, и дезертиры, и опытные боевики. Хорошо выдрессированные, преследующие пока непонятные нам цели, ведь на контакт они не идут, требований не выдвигают, заложников не выдают. Все нападения происходят ночью в те дни, когда небо затягивает тучами и даже луна не освещает улицы. Наркоты в крови тоже не обнаружено. Такое ощущение, что наш «друг» отвоевывает себе территории у более мелких банд. Он хочет, чтобы о нем знали, чтобы его боялись даже военные. Местные его так и прозвали, - усмехается Астахов. - Призрак.
        - Сука он конченная, а не призрак! Чести до хуя такие прозвища раздавать! - отвечаю зло, не прикасаясь ко второму налитому стакану.
        - Давай выпьем, - Максим Анатольевич вновь поднимает свой. - Тебе сегодня надо. Закрепить, так сказать, психосианс на кладбище.
        Молчу, уставившись в стену. Моя интуиция жалобно скулит, подкидывая мысли, которые я стараюсь от себя отогнать. Если она попала к ним…
        - Когда был последний набег?! - меня аж подкидывает на месте. - Недавно, да? Где?! - мечусь по кабинету раненым зверем.
        Душа рвется к ней. Спасти, забрать, спрятать.
        - Я до утра тебе больше ничего не скажу! Сядь и выпей со стариком. Все равно без местных тебе никто и патрона не выдаст. Утром вернется начальство, все обсудим, и тогда я смогу уговорить его взять вас с собой.
        - А если она у них?! Если моя Настя там?!
        Сердце уже с ней. Оно не бьется, ускакало и ищет дорогу к непутевой девчонке. И опять я виноват! Хотел, как лучше, а вышло… Надо было быть рядом! Испугался. И что? Потерять еще и ее. А чего нет? И сдохнуть тогда здесь. На могилах любимых женщин! Сука, как больно!
        - Я здесь только как консультант. Не могу я приказы отдавать, а вчетвером вы погибнете. Это глупо, Серый, сдохнуть под пулями этой мрази. Мы найдем ее. Я никуда не уеду до тех пор, пока буду нужен. Буду использовать все свои связи, чтобы помочь вам. Но вы нужны друг другу. Ты эти горы знаешь, как свои пять пальцев. Ты сможешь провести их тропами, о которых они не знают. Из старого состава никого не осталось, Сергей. А эти ребята прибыли недавно. Как раз когда все началось. У них оружие, ресурсы. Поделятся. И если хорошо попросить - Призрака отдадут тебе. Здесь я, пожалуй, тоже смогу помочь.
        - Я не буду больше пить, - говорю ему. - Спортзал там же? Туда мне можно? - смотрю исподлобья на старого генерала.
        - Можно, - кивает он. - Только не загони себя. Иначе какой толк от измученной в хлам боевой единицы?
        - Постараюсь! - хлопнув дверью гораздо сильнее положенного, побежал в спортивный зал.
        Я влетел в него со скоростью пули и врезался кулаками в грушу, подвешенную под потолком. Ночь. Здесь никого сейчас и это хорошо. Сорвав с себя футболку, с диким рвущимся из меня отчаянием удар за ударом я выплескиваю его наружу. Снаряд отлетает в сторону, движется обратно, удар, и он вновь отлетает. Ногами, руками, головой я бьюсь в молчаливой истерике, сбрасывая пар.
        - Ничего! - тяжело дыша, опускаюсь на колени. С волос на лицо течет пот. Он щиплет глаза, по носу стекает, капает на маты. - Если вот так нужно заслужить свое право на любовь, я сделаю это. Выгрызу себе кусок счастья из этого дерьма. Я заберу ее у них. Она будет жить! Больше никто не погибнет из-за меня!
        - Вот и славно, - вновь за спиной Астахов.
        Я даже не слышал, когда он пришел.
        - А теперь в душ, - ладонь старика сжала влажное, липкое от пота плечо. - И спать. Отряд вернулся. Утром будем составлять план дальнейших действий. Иди, мой мальчик. Тебе нужно отдохнуть.
        Глава 21. Сергей
        - Договорились, - проведя длительное совещание при закрытых дверях, мы пришли к решениям, устроившим всех.
        Я иду, как проводник, буду делать то, что хорошо умею - искать. Мои парни по своим спецухам. Призрак мой.
        Пожав друг другу руки, разошлись на поздний завтрак, далее у нас общий сбор и подготовка к первой вылазке. Местный майор, которого всего год как прислали сюда
        руководить, оказался нормальным мужиком. Зовут его Влад, чуть моложе меня, со своими принципами и умеренными амбициями. Я уж не знаю, что наговорил ему про меня Астахов, но ни грамма сочувствия в глазах я не увидел, лишь уважение и понимание. За это ему отдельный респект.
        Алекс категорически отказался от местного оружия. Он достал из багажника любимую снайперку и сказал, что своей девочке не изменяет ни с кем. Демонстративно чмокнул холодный ствол и ушел приводить боевую подругу в порядок.
        Я показывал парням маршрут, по которому нам предстоит двигаться. Рассказывал о возможных препятствиях, обрывах и укрытиях. На меня странно смотрели, но впитывали понимая, что жизнь каждого из них зависит от того, что они сейчас услышат.
        - Эти дороги знаем не только мы, - поясняю, подводя итоги. - Вот здесь, здесь, здесь и даже здесь, - тычу ручкой в рельеф местности. - Могут быть засады. Укрыться там негде. У нас два варианта: или мы очень тихо их проходим и нас не видят, либо отстреливаемся и нас слышит вся округа!
        Тогда нам останется только уйти и искать другие пути.
        Разминка, спарринги, тренировки, бессонные ночи. Мы застряли в городе на три долбанных дня. Я бы ушел один и…
        Ладно, не вытянул бы, знаю! Черт, как же меня шарашит от всего этого. Где сейчас моя девочка? Еще Виктор звонил. Трезвый. Хоть это радует.
        Также до меня пытался дозвониться новоявленный жених моей девочки, но его я игнорировал. Пошлю на хер потом, когда спасу малую и лично надаю ей по заднице!
        - Готовы? - осматривая экипированный отряд, спросил генерал Астахов. - Тогда удачи вам, ребята. - Он пожал руку каждому из нас и проследил, как за ворота выезжают несколько внедорожников.
        - Мне было бы интересно когда-нибудь узнать, откуда ты знаешь про эти тропы, - обращается ко мне Влад, когда мы отъехали на приличное расстояние.
        - Если все получится, буду рад рассказать. А если нет, - выдыхаю в пустоту облачко серого дыма от сигареты. - В этом не будет смысла.
        И добавляю про себя: «Потому что я буду мертв».
        Двигаясь точно по указанному маршруту, мы добрались до места, где можно скрыть машины. А дальше все, дальше пешком. Общаясь только знаками, небольшой отряд бесшумно вступил на узкую серпантинную дорогу. Никто не разговаривает, не курит, почти не дышит. Очень, очень тихо. Здесь такое эхо, что каждый чих услышат во всех ближайших окрестностях. Кто-то в темноте случайно пнул камень. Тот с легким цокотом покатился вниз с горы. Все замерли на секунду, но стали двигаться дальше. Это не мы, это ветер скинул тот камень.
        А что? Здесь бывает.
        Подняв кулак вверх, даю команду остановиться. Махнув ладонью, подзываю к себе Алекса и показываю пальцем на цель, мимо которой нам никак не пройти. Мужчина хищно улыбнулся и стал выбирать позицию. Он с любовью погладил ствол, проверил глушитель, и, затаив дыхание, все ждут.
        Алекс замирает, перестает дышать. Хлопок, и тело у костра на небольшой горной площадке оседает безжизненным мешком. Похлопал его по плечу, показал палец вверх. Выдохнули и пошли дальше. Еще около полукилометра вверх, затем немного вниз, и мы у нужной точки.
        Маленькие простые домики барачного типа. Умиротворённая картина: в некоторых окнах горит уютный желтый свет, у чьего-то порога вылизывается кошка, в центре колодец, сушится белье на веревках. Только вот всю эту красоту портят дяди, расхаживающие по территории с автоматами. Мимо пробегает перепуганная женщина с ведром. Ей явно нужна была вода, но под дружный смех этих самых дядей ее ловят в круг, начинают распускать руки и передавать друг другу, как мяч. Она плачет, вскрикивает, но на помощь никто не идет.
        Все боятся.
        Младенческий плач и смех резко прекращается.
        Выругавшись, несчастную отпускают. Становится понятно зачем ей понадобилась вода. Дома грудной малыш. Вероятно, нужно искупать или приготовить еду. Ублюдки тут же теряют к ней интерес, продолжая переговариваться и бесцельно бродить по поселку.
        Они смеются, плюют на землю, курят. До нас долетает запах обычного сигаретного дыма. Никакой травы, которую здесь очень любят местные мелкие банды. Оружие совсем не дешевое. Грамотное обмундирование. Это те, кто нам нужен. Вопрос: нах им этот поселок? Расположение? Да нет, неудобно.
        С противоположной стороны грунтовка выводит прямо на трассу. С этой стороны гора, на которую можно залезть только в одном месте, в том, где стоим мы, но с одним снайпером они не отобьются от опытных военных.
        Мы продолжаем наблюдать. Перестрелять их еще успеем.
        Нужно больше информации, понимания, что здесь происходит. И через час все становится ясно. По той самой грунтовке в поселок въезжает небольшой ПАЗик. Из него выходят еще четверо таких же, как наши «дяди».
        - Собираемся, - говорит без грамма местного акцента один из приехавших, что только подтверждает рассказ генерала о многогранности данной группировки.
        До этого, казалось, хаотичный, расслабленный отряд начинает, четко действуя, выполнять команду. Из дома, стоящего на окраине, выводят пять женщин. Я глазами выискиваю лишь одну. Ее среди них нет. Это плохо. Здесь забрать малышку было бы проще простого. Новую партию рабынь загоняют в автобус, приказав им заткнуться. Алекс уже ждет команды. Все представление начнется с него.
        Даю отмашку, и передние колеса на автобусе со свистом спускают воздух. Не понимая, что происходит, бандиты напрягаются, оглядываются по сторонам, никого не находят и начинают собираться бегом.
        - Работаем, - говорю тихо и захватывающее действо началось.
        При помощи специального снаряжения бойцы как насекомые, быстро перебирая руками, спустились с горы. Никто даже очухаться не успел, как наши ноги коснулись земли. Здесь не так высоко. Всего пара секунд, и мы готовы к бою.
        Не зря спецотряд называется таковым. Четко отработанные техники, грамотные, единичные выстрелы точно в цель, и через пятнадцать минут у нас в руках один пленный, пачка трупов и освобожденные женщины.
        - Охренеть, - выдает один из ребят.
        - Здесь очень важно знать, с какой стороны заходить, - поясняю ему.
        Влад с парой ребят стали исследовать тела на поиск хоть чего-то полезного. Еще двое охраняют нашего нового гостя, а мы пошли по домам, проверять, никто ли там не зашкерился.
        Спасенные местные жительницы стали нас благодарить, предлагать продукты, скромные ценности, но мы от всего отказались. Нам нужна лишь информация и, задавая правильные вопросы, мы немного ее себе добыли.
        - Уходим, - говорит Влад. - Здесь закончили.
        - Подожди секунду, - прошу его, ловя за локоть одну из женщин. - Скажи, ты вот эту девочку не видела? - показываю фото, лелея внутри себя дебильную надежду.
        - Нет. - Она печально склоняет голову. - Простите.
        - Ничего, - грустно улыбаюсь, разворачиваясь к ней спиной. - Все равно найду.
        Глава 22. Настя
        Ненавижу все это! Дура! Надо было сесть на автобус.
        Нашла его? Нет, конечно! Наивная идиотка! Зачем ты ему сдалась? Он может женился давно, а ты? Что теперь делать?
        Меня накрыла паника.
        Вместе с несколькими женщинами ночью нас посадили в автобус, на головы надели мешки, чтобы дорогу не было видно. Мы долго ехали, и, чтобы не сойти с ума от страха, я считала удары собственного сердца. Сбивалась постоянно, но продолжала. Это единственное, что помогало не скатиться в истерику от навалившегося ужаса.
        Привезли, выгрузили как скот, загнали в барак, самый страшный кошмар моего детства, сняли мешки, заперли, бросили. В нем никого, только мы. Даже относительно чисто, сидеть вот только не на чем. Тогда были хотя бы матрасы, мерзкие, грязные, но это лучше, чем земля.
        Я не уверена, что меня будут искать. Если только этот…
        Жених, чтоб его! Мерзкий прилипала. Но ему я зачем? Проще надавить на отца, он продаст квартиру, отдаст долг козлу, но тогда куда он пойдет?
        Мамочка… мама… Что же я наделала?! Точно дура! Но я не хочу замуж, я хочу к Сергею. К большому, сильному, мужественному. Я до сих пор помню, как он пахнет.
        Из глаз крупными каплями покатились слезы.
        Не хочу больше быть сильной. Устала. Хочу, чтобы он посадил меня на колени, чтобы заглянул в глаза своим мудрым взглядом и пообещал, как когда-то, что все будет хорошо и я буду ему верить. Только ему.
        Мне больше никто не нужен. Я буду хорошей, буду учиться, работать. Я помогу отцу рассчитаться с долгами, удержаться на новой работе. Папа думал, я не знаю, почему он решил вдруг отдать меня замуж. Знаю… И от этого еще больнее. Он для меня всегда был героем, всегда мечтала о том, чтобы отец гордился мной, хотела видеть восторг в его глазах. Все так и было, пока его жизнь не пошла под откос.
        Он опустил руки, а я нет! Я еще поборюсь за наше счастье и за свою любовь!
        Зло вытерев следы слабости с лица, поднялась на ноги, подошла к деревянной двери и стала разглядывать в щелку улицу.
        - Сядь, - дергает меня за одежду одна из женщин, с которыми мы сюда приехали. - Убьют, - ее голос дрожит, у меня дрожит душа, но я стараюсь взять себя в руки.
        Сама себе помогу! Отцепив ее пальцы, приложила свой указательный к губам. Стала прислушиваться к окружению.
        - Ты местность хорошо знаешь? - спрашиваю у нее, присев на корточки. Она часто закивала. - Как тебя зовут?
        - Зарима, - с сильным акцентов отвечает девушка.
        - Саша, - вру ей. - Ты хочешь выбраться отсюда?
        В бараке воцарилась тишина. Слушать стали все.
        - Убьют, - с ужасом отвечает новая знакомая. - Мы рабыни теперь. Чтобы убирать, готовить и рожать мальчиков. Потом их забирают и растят таких же, как эти, - кивает она в сторону двери.
        Что делают с новорожденными девочками я решила не уточнять.
        - Я не об этом спросила, - начинаю злиться. - Ты выбраться хочешь?
        Почему она? Потому что единственная взгляда в пол не опускает, а значит есть шанс.
        - Хочу, - кивает моя потенциальная сообщница.
        - Если я выведу нас отсюда, ты поможешь добраться до ближайшей цивилизации безопасно?
        Она задумалась, стала шевелить губами, повторяя мои слова, чтобы их правильно понять.
        - Нужно на улицу. Я знаю много троп. Мой муж занимается торговлей, я иногда ездила с ним,
        помогала. И пешком ходили часто, когда машина ломалась, - объясняет она.
        - Отлично! Будет тебе улица, - посмотрела на остальных. - Объясни им, чтобы вели себя тихо и делали, как я скажу, иначе нас всех убьют. Или еще хуже!
        Пока Зарима разъясняла женщинам ситуацию, я вновь устроилась возле щели и стала вспоминать все, чему успела научиться за время службы отца.
        Мимо прошло тело с автоматом, я со всей дури ударила по двери и заорала, что есть мочи:
        - Эй!
        В бараке все охнули, кроме моей главной сообщницы.
        - Тут женщине плохо!
        Многозначительно смотрю на Зариму, та улыбнулась и сделала вид, что уже почти померла. Какая умница!
        - Слышишь, ты?! Тебе нужна мертвая рабыня?! - а у самой голос предательски дрожит и сердце колотится на кончиках пальцев.
        Тип развернулся к нам, подошел к двери, но открывать ее не спешит. Тоже не дурак.
        - Ну открой же, - начинаю умолять. - Ей воздух свежий нужен, бледная совсем! Вы для того за нами черти куда ездили, чтобы одну потерять?
        - Баб много, - выплевывает он.
        «Р-р-р!!!» - про себя, а вслух:
        - То-то я смотрю, вы взяли не весь поселок! Чего ж так? Нас же много?!
        Дверь резко открылась, я едва успела отскочить. Зарима оказалась отличной актрисой, так что я просто кивнула в ее сторону головой.
        Угу, жить захочешь и не так сыграешь.
        - Бери ее, пошли, - говорит мне бородатое чудовище с автоматом.
        Подошла, сделала вид, что мне очень тяжело ее поднимать.
        Женщина даже застонала ради приличия. Ничего… Это они с мужиками воевать привыкли. Думают, что женщины тупые и ни на что не способны. Разочарую-ка я их.
        Мы вышли на улицу, подошли к колодцу, пока Зарима пила ледяную воду, стонала и умывалась, я аккуратно смотрела по сторонам, она тоже.
        - Что тут происходит?! - за моей спиной раздался недовольный рык, меня качнуло, нервно сглотнула, но взяв себя в руки насколько это реально в подобных условиях, повернулась в сторону неизвестного и гордо вздёрнула подбородок.
        Он подошел неприлично близко, так, что я почувствовала запах его пота. Чуть не вывернуло. Мужчина, даже красивый по местным меркам, больно сжал пальцами мои щеки, приблизил свое лицо.
        - Приведи ее ко мне часа через три, - говорит нашему сопровождающему, толкает меня на борт колодца так, что я больно ударяюсь об него бедром.
        - Все, пошли, - говорит тот, что нас вывел. - Ей уже лучше.
        Киваю, беру Зариму под руку, не позволяя ему нас касаться, веду в барак.
        - Три часа, - говорю ей, когда мы остались без надзора.
        - Выведешь? Знаешь эти места?
        - Да, - говорит она. - Но как мы уйдем?
        - Пока не знаю, думаю, но в лапы того урода я себя не отдам! - говорю, сжав зубы и демонстрирую небольшой нож, который вытащила у него из-за пояса.
        После его слов, все еще звучащих в голове, решимости во мне прибавилось в разы, и кажется, я знаю, что нужно делать.
        Глава 23. Настя
        Я снова стала считать, раскачиваясь рядом с Заримой.
        Мне страшно. Мне очень-очень страшно. Если не получится… Нет, я пока не буду об этом думать! Я ведь сильная. Папа всегда говорил, что сильная, и я ему верила. Сергей восхищался, а значит, у меня есть шанс. Как наяву я увидела его улыбку и легкий укор в глазах.
        Натворила Настя дел! Ой, натворила!
        Когда со скрипом открылась дверь, все внутри упало куда-то вниз и категорически не отказалось подниматься. Мне кажется, даже сердце предательски спряталось, боясь, что его разнесут вдребезги. Нервно дыша, я вышла под пристальным взглядом уже другого дежурного. На улице так душно стало. Похоже, надвигается гроза. Думая о погоде, я отгоняю мысли о том, что сейчас будет происходить.
        Добротный дом сильно отличается от того, в котором держат новых рабынь. Здесь светло, тепло и уютно. Тот самый мужчина в белой рубашке, черных брюках и начищенной до блеска обуви по-царски восседает в мягком кресле с очень высокой спинкой. С легким пренебрежением он разглядывает грязную, растрепанную девчонку, стоящую перед ним.
        - Ванная там, - машет рукой. - Проводи, - дает команду одному из охранников в доме. Сам поднимается, берет со стола белое длинное платье. - Хочу, чтобы надела, - заявляет мне. - Пошла, - подталкивает в нужном направлении.
        Я и пошла, куда деваться. Про себя думая, где прятать нож в таком одеянии. Просто негде! Новая волна паники была задушена на корню.
        Нельзя истерить, это мне сейчас не поможет!
        Дрожащими пальцами сняла с себя грязные вещи, между слоев одежды положила единственное оружие, которое может вывести меня отсюда.
        Открыла горячую воду, дрожащими руками стала скрести тело жесткой мочалкой,
        лежащей на краю широкой ванны. Вымыла волосы. Здесь же нашла расческу и хорошенько их прочесала.
        Платье, если два сшитых пополам куска ткани с разрезами по бокам до самой линии бедра можно таковым назвать, легло на кожу удивительно приятно. Тонкий поясок стянул талию. Лифчик пришлось оставить в груде вещей, а вот трусики я надела обратно. Они влажные после стирки, но это лучше, чем совсем без защиты.
        Глянула в круглое зеркало на стене, оттуда на меня с сожалением посмотрели огромные, сейчас почти черные от расширившегося зрачка, глаза. Мокрые темные волосы свисают сосульками по бокам. Подарок «господина» намок и сквозь тонкую ткань проявились соски. Плевать. Пусть пялится, внимание рассеется, а я обязательно что-то сделаю, чтобы выбраться.
        Вышла в комнату, где ждет меня мужчина. Замерла на пороге, разглядывая его и держа в руках стопку своей одежды. Он оглянулся, его черные глаза блеснули желанием, в брюках образовался внушительный бугор, а у меня во рту пересохло от страха.
        - Это надень, - швыряет в меня черный кожаный ошейник. - Чтобы знала свое место.
        Пугающий атрибут со звоном бляшки упал на пол у моих ног.
        - Мне повторить? И положи куда-нибудь это барахло! Оно тебе больше не понадобится, - взгляд мужчины блуждает по моему телу, замирая на его выпуклостях и округлостях.
        - Можно мне воды? - прошу его. - Пожалуйста, - наклоняюсь, чтобы поднять символ рабства, крепче сжимая в руке свои вещи.
        Он молча прошел к кухонному островку, взял стакан, плеснул в него воды.
        Хищник не торопится, он уже расслабился, думая, что победил, загнал свою жертву в угол. Я быстро застегнула ошейник, он неприятно трет нежную кожу, но это такие мелочи по сравнению с тем, как мой похититель вдруг оказался слишком близко. Теперь нет запаха пота. От него веет туалетной водой и гелем для душа. Готовился, сволочь!
        - Держи, - протянул мне наполненный до краев стакан. - Меня называют Призраком, - заговорил он. - Если ты будешь умницей сегодня, - ведет тыльной стороной ладони по щеке.
        Мне стоит огромных усилий, чтобы не отвернуться.
        - Я назову тебе свое имя. Ты мне нравишься. В тебе живет огонь, которого мне так не хватает темными ночами. В благодарность за послушание я подарю тебе лучшие наряды, сделаю старшей в гареме, и остальные женщины будут тебе подчиняться. Но все это, - усмехается это недоделанное приведение. - Нужно еще заслужить! - хватает меня за волосы так, что из глаз летят искры. - А если нет, - шипит прямо в губы. - Я уничтожу тебя. Отдам всему своему отряду, а если ты выживешь после этого, будешь убирать хлев и жить там же, с овцами! Поняла?! - не дав мне ответить, впивается жестким поцелуем в
        губы.
        Наглый, мерзкий язык пытается протолкнуться в рот. Я не впускаю, его кулак на затылке сжимается сильнее. Стон и вот он уже имеет мой рот, как полноправный хозяин, но я принадлежу лишь одному мужчине. И этот - точно не он!
        Соленые слезы обиды и страха все же срываются с ресниц. Призрак хватает меня за ошейник, тащит за собой в спальню, а я крепче прижимаю к себе свои вещи. Здесь огромная кровать. Я такие видела только в самых неприличных фильмах. Тонкий, полупрозрачный балдахин развивается от ветра, прорывающегося из приоткрытого окна. Возле кровати две тумбочки с высокими светильниками, излучающими мягкий свет. На тот край, что ближе ко мне, я кладу свои вещи.
        Мужчина обходит меня со спины, заплетает волосы в косу, оголяя шею. Обнимает за талию, резким движением прижимает спиной к себе. Шипит, когда моя попка скользит по его возбуждению. Он ведет носом по изгибу от ключицы до уха, впивается зубами в мочку, делая очень больно, но я терплю, лишь зажмурив глаза.
        - Давно мне не попадались такие сладкие девочки, - хрипит он, вжимаясь в меня своим пахом сильнее. - У тебя были мужчины? - задает вопрос, забираясь свободной рукой в разрез платья. Касается кромки мокрых трусиков, недовольно рычит, а я лишь часто дышу надеясь, что он скоро уложит меня на постель с нужной стороны. - Не слышу! - сжимает ладонь между моих ножек, расталкивая их сзади ногой.
        - Нет, - врать не имеет смысла. Я не знаю, чем закончится этот вечер, а честный ответ, возможно, поможет смягчить первый раз.
        - Так и знал, - довольно усмехается. - Правильно подобрал тебе платье.
        Не снимая его, мужчина подхватывает меня на руки, укладывает на прохладное покрывало. По телу вновь пробегает волна мурашек.
        Раздевается до нижнего белья, демонстрируя натренированное тело, забитое татуировками и исчерченное шрамами.
        - Нравлюсь? - замечает мой изучающий взгляд.
        Рефлекторно сжимаю ноги, он смеется.
        - Я буду нежным, - улыбается, нависая сверху.
        Матрас прогнулся под его тяжестью, жесткие губы коснулись моих. Приоткрыла рот, впуская его глубже. Пересиливая себя, сама раздвинула ноги шире. Он расслабился и действительно нежно, насколько умеет этот тип, стал меня целовать. Давя в себе рвотные позывы, я плавно потянулась рукой к тумбочке и задохнулась от страха, когда он перехватил ее, заводя за голову.
        - Не надо, - улыбается мой мучитель. - Мне нравится этот нож. Не хотелось бы пустить его в дело и испачкать твое новое платье.
        В эту секунду мир подо мной пошатнулся. Отчаяние затопило каждую клетку тела. Я вдруг поняла, что замужество было не таким уж и страшным по сравнению с тем, во что я вляпалась по собственной глупости. Влюбленная идиотка.
        Под довольное сопение с меня стало медленно сползать платье. Лямки на плечах развязались, оголяя грудь для чужого, омерзительного типа.
        «Все конечно», - подумала я, опадая, растворяясь в постельном белье и надеясь, что все закончится быстро, как с улицы послышался оглушительный взрыв, от которого мелкой крошкой повылетали из окон стекла, рассыпаясь по постели, по мне, по Призраку.
        Мужчина не успел опомниться, он даже встать не успел, так и обмяк с удивленными
        стеклянными глазами, заливая алой кровью мое белое платье.
        - Успел, - выдыхает мужчина, в глазах которого я растворяюсь, уходя во тьму, теряя сознание.
        Глава 24. Сергей
        Скинув мертвое тело с бледной девушки в белом платье, залитом чужой кровью, я поднял ее на руки и крепко прижал к себе. На улице быстро стихают выстрелы, им на смену приходит гроза. Молнии расчерчивают небо, отсвечивая прямо в комнате, отражаются от стен. Небо грохочет и шумным дождем выливается на землю, смывая с нее кровь, страх и боль.
        Все закончилось быстро. Опытная команда, четко выполняя положенные им действия, уничтожила ключевой сегмент группировки. Дальше разрозненные группы, оставшиеся без костяка, разбить будет легко. Это уже не моя работа. Найти их было непросто, но я смог, собирая информацию по крупицам, идя по следу, рассматривая каждый камушек, вынюхивая, словно ищейка на охоте.
        Нашел!
        Нашел небольшое убежище, очень хорошо спрятанное прямо в горе, в пещере. Там мы очень хорошо попросили «добрых дядей» рассказать нам, где же прячется их хозяин. Теперь, правда, меня немного побаиваются сами бойцы, но информацию я добыл. Влад даже просил вернуться, обещал уговорить высокие чины лично, чтобы бы меня приняли, но я категорически отказался. Я здесь за конкретной целью, я пришел отомстить за свою погибшую семью и обрести новую.
        Увидев, как эта мразь пыхтит над моей девочкой, перед глазами все поплыло от ярости. Мигом из головы вылетели все фантазии, лелеемые мною. Четкие действия: три широких шага до кровати, длинный армейский нож, удобно перехваченный в руке. Я рывком схватил Призрака за волосы и перерезал ему горло, глядя в перепуганные карие глаза своей Насти. Все остальное перестало иметь значение. Успел! Это все, что сейчас важно.
        Я уткнулся носом в ее темные влажные волосы, укачивая бессознательную малышку у себя на коленях, слушая дождь.
        - Закончили, - к нам вошел Влад и облегченно выдохнул, увидев крайне непрезентабельную картину. - Отомстил? - Он присел перед нами на корточки.
        - Да, - глухо отвечаю.
        - Легче стало? - Он чуть сдвинулся в бок, разглядывая того, кто выпил им немало крови.
        - Не знаю, - пожимаю плечами, прислушиваясь к ее дыханию. - Еще не понял.
        - Не передумал? Может, вернешься? За восемь лет многое изменилось, а мне такой специалист нужен позарез, - улыбается он с надеждой в глазах.
        - Нет, Влад, извини. У меня вот, - показываю на малышку. - Кажется новая жизнь начинается.
        Не могу снова все испортить. Но если что, у тебя есть мои координаты. Я всегда буду рад помочь или просто выпить по кружечке ледяного пенного.
        - И на том спасибо, - поднимается он, ни грамма не обижаясь на мое решение. - Поехали отсюда. Парни сейчас погрузят это «счастье» для отчета и можно будет выспаться. Не знаю, как ты, а я вот очень хочу. - Командир, смеясь, покидает дом.
        С Настей на руках я вышел во двор. В одной из машин уже сидят рабыни, которых захватили вместе с моей девочкой. Одна из них резко подскочила на ноги и, не боясь промокнуть под проливным дождем, подбежала ко мне.
        - Саша, Саша, - бормочет она, взволнованно хватая за руку Настю.
        Я не сразу понял, к кому обращается женщина.
        - Как она? Живая? - искренне интересуется незнакомка.
        - Я Зарина, - говорит она. - Девочка помочь хотела, мы думали сбежать, - сбивчиво объясняет на ломанном русском. - Не получилось, - опускает взгляд.
        - Я успел, - успокаиваю ее. - Спасибо, что помогла ей.
        - Нет, нет, - мотает головой новая знакомая. - Это она, - гладит Настю по волосам. - Она помогла. Смелая очень. Я бы не решилась.
        - Отчаянная, - нервно усмехаюсь. - Садись в машину, скоро поедем.
        Сам иду к соседней, устраиваясь в глубине тентового кузова. Услышав хриплый стон, тут же опустил взгляд, натыкаясь на мутные карие глаза.
        - Привет, - шепчу ей, стирая пальцем с щеки чужую кровь.
        - Я тебя нашла, - ее бледные губы пытаются улыбаться.
        - Выпорю, - говорю с серьезным видом, стараясь не показывать, как ликует мое сердце, собираясь из осколков в нечто единое. - В угол поставлю. Накажу на неделю. Нет, на месяц! А лучше на год.
        - Накажи меня хоть на всю жизнь… - Настя утыкается носом мне в грудь. - Только не исчезай из нее больше, - просит она, вновь закрывая веки.
        - Спи, малыш, - целую ее в лоб. - Мы едем домой.
        Войдя в небольшую комнатку, выделенную для меня Владом, опустил молчаливую, растерянную, перепуганную Настю на постель. Она проснулась в городе и малышку накрыло все, что произошло с ней за последние несколько дней. Обволокло, стянуло, скрутило до боли в красивых глазах. Девушка не проронила ни слова всю дорогу, вплоть до этой секунды.
        - Давай я помогу тебе это снять? - присел перед ней на корточки. - Обещаю, не смотреть и не трогать. Я просто сниму эту тряпку и отнесу тебя в ванную. Нужно смыть
        кровь, Насть.
        Она кивнула, позволяя раздеть себя. Не смотреть оказалось сложно, но я сосредоточился выше, на ее приоткрытых от тяжелого дыхания губах.
        - Вот так, - спустив с плеч, дальше просто порвал и отбросил в сторону.
        Вновь поднял на руки голую девочку, отнес в ванную, поставил в поддон, придерживая одной рукой.
        - Я помогу?
        Снова кивает, растерянно глядя в никуда. Открыл теплую воду, стал мягкой губкой смывать с нее следы плена и ужаса, что ей пришлось пережить.
        - Моя глупая девочка, - говорю тихо. - Что же ты с нами делаешь?
        Осторожно обвожу грудь, стараясь не задевать чувствительных зон. Снял мокрые трусики, омыл бедра с внутренней и внешней стороны. Дыхание предательски сбилось, так не вовремя напоминая об инстинктах.
        Забил, отодвинул на задний план. Нельзя ее трогать. Не сейчас. Может потом.
        Разобраться бы во всем сначала, в ней, в себе. В одном я уверен на сто процентов, к отцу я ее не верну.
        Глава 25. Сергей
        Проснулся от ощущения дежавю. В голове муть, а в небольшой малосемейной квартирке, которой мало и одному, пахнет жареной картошкой. Счастливо улыбаясь, подскочил с кровати и прямиком на кухню. В моей красной футболке, которая теперь едва достигает середины ее бедра, с заплетенными в небрежную косу волосами стоит красивая девушка, помешивая золотистый картофель.
        - Последние восемь лет - это мое любимое блюдо, - произношу тихо.
        Настя вздрогнула и в меня полетело полотенце. В глазах все та же растерянность, но она старается этого не показывать.
        Невероятно сильная девочка! Я восхищался ей тогда, не перестаю делать это и теперь.
        - Я, кажется, пересолила, - севшим голосом извиняется малышка.
        - Это не важно, - судорожно вздыхаю, пытаясь отвести взгляд от стройных ног.
        Чтобы не сделать глупость, ретировался в ванную, скрывая эмоции за шумом воды. Когда вернулся, мой завтрак, он же обед, уже красуется на столе. Настя нервно ковыряется вилкой в своей тарелке.
        Не выдержал, подошел, опустился перед ней на колени, спрятал маленькие ладошки в своих.
        - Все хорошо, - глажу их пальцами. - Я больше никуда не отпущу тебя.
        - Обещай, - она поднимает упрямые глаза, упирается ими в мои.
        - Клянусь, - позволяю себе коснуться губами ее тонких пальцев.
        - Я тебе верю, - такие важные слова.
        Они бальзамом разливаются по венам, латая дыры в моей истерзанной болью душе.
        - Мне большего и не надо, - кладу голову ей на колени.
        Настя зарывается в волосы пальцами, гладит, массирует, сжимает. Чувствую себя дураком. Ну девчонка ведь совсем! Куда я лезу? Только вот сердце решило иначе. Его тянет к ней, а мне остается лишь слушать и идти следом.
        - Ешь, - говорит она, убирая от меня руки. - Все остыло, а я старалась.
        - Малыш, да я ее даже из морозилки готов грызть, лишь бы это было сделано твоими руками, - но послушно присаживаюсь на табурет, с удовольствием вдыхая аромат любимого блюда. - Расскажи мне об отце, - не даю ей вновь уйти в себя. - Что произошло на самом деле?
        - Когда ты исчез, - с укором произнесла Настя, - он стал пить сильнее, но я смогла
        уговорить его закодироваться, и все вроде стало вставать на свои места. Папа устроился на работу, нам стало легче жить. Я радовалась, что все наладилось, но в одно из его дежурств магазин обокрали. Вынесли самые дорогие украшения на баснословную сумму. Вызвали полицию. Те выяснили, что в момент нападения камеры в ювелирном бутике, где работал отец, были отключены. Естественно, подумали на него, но хозяин магазина заявление писать не стал, понимая, что так он не покроет свои убытки, ведь преступников будут искать очень и очень долго. Он поставил его на счетчик, заявив, что теперь папа должен вернуть ему эти деньги и быть благодарным, что не сел в тюрьму.
        Я давно перестал есть, слушая нервный рассказ своей маленькой смелой девочки.
        - А если не вернет, они убьют меня. Дали срок - месяц! - Она подняла на меня свои огромные глаза, полные слез. - Но собрать такую сумму для нас было нереально. Продать квартиру? И куда мы тогда? На улицу? У него нет работы, а моя зарплата и
        стипендия - это еда и проезд. И тут вдруг нарисовался Даренко. Я даже не помню, как он однажды появился в нашем доме. После его визита отец ушел в запой, а потом объявил, что я выхожу замуж. Сереж, я видела, как ему тяжело, я понимала, что это фактически единственный выход, но не смогла. Трусливо сбежала, бросив отца одного. Мне так стыдно! - Она наконец разревелась. Больно, горько, громко.
        Я быстро оказался рядом, пересадил к себе на колени, прижал крепко к груди.
        - Твоему отцу всего-то и надо было позвонить мне! - рычу ей в макушку.
        Настя подняла на меня удивленные глаза.
        - У него есть мой номер, Насть. Ему всего лишь надо было позвонить.
        И все. Моя малышка скатилась в жесткую истерику. Ее стало трясти, маленькие кулачки стиснули мою футболку. Я молча дал ей выплакаться, выпустить все, что рвало ее изнутри, мучило, уничтожало.
        - Вернемся, я со всем разберусь. Найду деньги, слышишь? - успокаивающе глажу девушку по спине. - Поехали отсюда? - вдруг принимаю решение.
        Сначала думал остаться еще на пару дней, но сейчас понял, что нет, нам надо ехать домой.
        - Поехали, - всхлипывает Настя, сползая на пол.
        В местном магазине купил девушке новую одежду, собрал свои вещи, попрощался с командой. Быстро выехать не получилось, никак не хотели отпускать, так что за территорию небольшого военного городка мы попали только поздним вечером.
        Громко включил музыку, выжал газ на всю и погнал по трассе домой, увозя с собой самое ценное - шанс на новую жизнь.
        Глава 26. Настя
        Он сосредоточенно следит за дорогой, пальцы сжимают руль так, будто тот может убежать. Я сползла чуть ниже на сидении, устраиваясь удобнее. Сергей молча куда-то нажал, и спинка кресла откинулась назад, давая возможность принять полулежачее положение.
        - Спи, Насть, - говорит он, не глядя на меня с того момента, как мы сели в машину.
        - Почему ты исчез? - рассматриваю своего мужчину сквозь приспущенные ресницы.
        Он изменился за эти долгие годы, что мы не виделись. В темных волосах появилась седина, в глазах усталость. Руки стали мощнее, их, словно змеи, обвивают крупные вены. Сергей обрезал волосы, и мне немного не хватает того хвоста на его затылке, но так тоже хорошо. Мне все равно нравится.
        - Спи, - повторяет Сережа.
        Он напряжен и очень внимателен, но не ко мне. Здесь, в машине, его словно подменили. Я понимаю, что зону вечного конфликта мы еще не проехали, но все же неприятно видеть его таким.
        - Я хотела тебя найти, - протянула руку, погладила его чуть выше колена.
        Мужчина дернулся и напрягся сильнее. А мне просто прикоснуться захотелось. Тугие, налитые мышцы под штанами ударились в пальцы, я отдернула руку.
        - Дура ты! - взрывается Сергей, с такой силой ударяя по рулю, что тот дергается, вибрирует. Он вновь ловит его руками, впивается пальцами, тяжело дышит. - Ненормальная! Куда тебя понесло, скажи мне?! Ты погибнуть могла! - кричит мужчина, глуша своим севшим от нервов голосом громкую музыку.
        - Не могу без тебя, - отвечаю сквозь слезы, льющиеся по щекам против моей воли.
        - Настя, так нельзя, понимаешь?! А если бы я не нашел? Если бы я не успел?! Тогда что? Чего бы ты добилась?
        Обняла плечи руками, облизнула соленые губы и спрятала лицо в волосах. Мне так стыдно и страшно. Даже думать не хочу над ответами на эти вопросы.
        - Но ты же успел, - выдавливаю из себя. - Я так хотела найти, - откуда-то изнутри рвется наружу очередная истерика.
        - Я мог не успеть! - рычит он. - Мог, понимаешь ты это, глупая девчонка! Шансы найти тебя были минимальны, Настя! Это чистое везение, что мой старый знакомый оказался там, где нужно, что меня допустили к розыску террористов, что смогли найти убежище! Ве-зе-ни-е! - загибает пальцы на каждом слоге. - Призрак умереть должен был не так! Эта сука должна была сдохнуть в муках у меня на глазах! - его понесло, а я слушаю, понимая, что лишила его чего-то важного.
        - Прости, - все, что могу сказать в ответ.
        - Я посажу тебя под замок, - говорит он, выдыхая сквозь зубы и пытаясь достать ими сигарету из пачки.
        - Давай помогу, - протянула руку, чтобы забрать и вытащить одну порцию никотина.
        - Не трогай, - рычит, все же справляясь. Бросает пачку на панель, нервно чиркая зажигалкой, прикуривает. - Я хотел, чтобы у тебя была нормальная жизнь, - говорит Сергей после глубокой затяжки. - Школа, институт. Потом замуж бы вышла за парня с соседнего потока. Родила бы ему замечательных детей. Устроилась на работу. У тебя была бы эта самая жизнь. Спокойная, счастливая. Вдалеке от взрывов и свиста пуль. А ты?
        - А я хотела с тобой, - говорю ему. - Еще тогда, когда видела по ночам твои слезы, понимала, что мне больше не нужен никто на всем белом свете. Мечтала, что вырасту, и ты посмотришь на меня иначе. Как на женщину.
        Смеется и кашляет, давясь горьким дымом, а вот мне совсем не смешно, глядя на то, как ему сейчас больно.
        - Глупый ребенок, - говорит мужчина, вытирая заслезившийся глаз. - Со мной никогда не будет спокойно. Со мной рядом всегда ходит смерть.
        - Ты обещал, что не отдашь меня отцу, - напоминаю, а сердце сжимается в тиски от одной мысли, что он все же сможет отказаться от своих слов.
        - Не отдам. Но у нас ничего не может быть, Насть, - заявляет Сергей. - Я старше тебя на двадцать лет! Я мог быть твоим отцом в этом возрасте.
        - Останови машину! - Я устала это слушать. Ужасно стало обидно, какая-то странная злость навалилась поверх остальных эмоций. - Останови!!! - кричу, давясь слезами.
        Сергей паркуется у обочины, внимательно глядя на меня.
        Выскакиваю на улицу. У меня дрожат руки, ноги, кружится голова, я сгибаюсь пополам и кричу в пустоту от бессилия. Сильные мужские руки ловят меня. Он прижимает к себе так крепко, что я слышу его тяжелое дыхание.
        - Все, все. Тише, - гладит по волосам. - Тише, девочка. Все закончилось, - шепчет он. - Все хорошо. Для остального нужно время.
        Его губы касаются моих волос, лба, висков. Сергей не позволяет себе ничего больше, но мне достаточно. В его руках становится легче.
        - Дай мне время, - просит мужчина моей мечты. - Хорошо?
        Киваю, сжимая в кулаках его футболку.
        - Вот и славно. Едем дальше? Готова?
        Вновь киваю. Нервным спазмом сдавило горло так, что больно говорить, но это сейчас пройдет, я знаю. Сергей поднимает на руки, бережно сажает в машину, убирает с лица волосы, укрывает своей курткой.
        - Никогда больше так не делай, - говорит мне, глядя в глаза. - Обещай мне, Настя.
        - Только если ты больше не исчезнешь, - говорю упрямо.
        - Иначе я снова кинусь тебя искать.
        Он, смеясь, захлопывает дверь, садится за руль и снова закуривает, а я лежу тихо и наблюдаю за каждый его движением, вдохом, выдохом, и не верю, что Сережа вернулся в мою жизнь.
        - Выпороть бы тебя, - устало улыбается мой мужчина.
        - Согласна, - кутаясь в его аромат, натягиваю выше куртку, закрываю глаза.
        - Спи, - слышу снова. - Спи, маленькая.
        Он поправляет на мне импровизированное одеяло, осторожно треплет по волосам, я успеваю, словно кошка, потереться щекой о его ладонь. Он зависает на этом моменте, даже дышать перестает, но быстро приходит в себя, убирает руку на руль и опять погружается в свои мысли.
        Глава 27. Сергей
        Настя уснула наконец, и мои мысли стали течь чуть спокойнее, только все не туда, куда нужно. С этой девчонкой как на пороховой бочке. Непонятно, когда рванет. А я еще голодный, как черт! Каждое ее прикосновение заводит до черных точек в глазах, вся кровь из башки сливается в член, и думать не получается. Вот и сейчас в штанах все пульсирует и ноет, а я сжимаю зубы и еду дальше. Если бы она знала, как влияет на меня, как тяжело устоять. Взять бы прямо сейчас, посадить сверху и жестко, без нежностей и сантиментов доказывать, что моя, что нельзя так себя вести. Слушать ее стоны, ощущать вибрации ее тела, тонуть в бездонных карих глазах в момент ее оргазма.
        Но вместо этого всего я осторожно поправляю вновь сползшую куртку, боясь, что
        она замерзнет, хоть в машине тепло. Невесомо касаюсь ее пальцев своими, и каждое такое прикосновение, как разряд тока, бьющий прямо в пах.
        - Маленькая смелая девочка, - шепчу одними губами, вновь закуривая.
        От этой привычки мне теперь уж точно никогда не избавиться, а еще нужно разобраться с Даренко и помочь гордому Вите восстановить свое честное имя.
        Ну вот, наконец голова начала работать в нужном направлении. Зажав ухом мобильник, я набрал Мурата, наплевав на то, что на часах всего пять утра. Когда мы вернемся, вся информация об этом деле должна быть у меня. Чем быстрее я решу этот вопрос, тем быстрее выдохну и займусь воспитанием Насти.
        Мы останавливались раза три, чтобы я мог поспать.
        Тогда я пристегивал девушку наручниками к пассажирской ручке над дверью. Она,
        недовольно сопя, терпела и сидела тихо как мышка, давая мне отдохнуть. Так и добрались до родного города, но я не повез ее в квартиру, еще чего не хватало!
        Привез Настю в загородный дом. Мы не успели войти во двор, разминая ноги после
        длительной поездки, как в вольере на прутья стал прыгать счастливый Джек.
        Спасибо соседу, присматривает за собакой, пока я мотаюсь по работе. Нечестно это по отношению к животному, но одному было совсем тоскливо.
        У девушки загорелись глаза, а пес, учуяв чужого, резко замер и стал принюхиваться.
        - Хороший мальчик, - говорю ему. - Это свои, Джек. Я компанию тебе привез, - подошел к вольеру, открыл его, но пес не шелохнулся, следя за каждым движением незнакомки. - Настя, руку дай, - прошу ее.
        Девушка осторожно протягивает маленькую ладошку. Беру, подношу к носу верного друга.
        - Нюхай, Джек. Свои.
        Пес зашевелил ноздрями, щекоча ее кожу. Настя рассмеялась, он недовольно зарычал.
        - Свои, я сказал. Охранять.
        Джеки послушно лег у ее ног. Детский восторг на лице и шаловливые пальчики осторожно потянулись за ушко. Эта лохматая скотина довольно зажмурилась, получив порцию ласки.
        - Вот так, - присел перед ним на корточки, потрепал по холке. - Умница.
        Но стоило случайно коснуться Настиной ноги, как Джек на меня зарычал.
        - Не от меня, балбес, - плюхнулся задом на землю. Позвал его: - Ко мне.
        Пес послушался и подошел, опустив голову.
        - Хороший мой, - обнял собаку за шею.
        Он ткнулся носом в щеку.
        - Только мне можно, понял? Больше никого не подпускать! - говорю четко каждое слово.
        Немец послушно подошел к новой хозяйке, вновь устроился в ногах. Я поднялся, отряхнул штаны, взял девушку за руку. Джек равнодушно поднял глаза и не шелохнулся. Понял. Вот и славно.
        - Побегай, - махнул ему рукой и повел Настю в дом.
        - Он такой умный, - восторженно попискивает девчонка у меня за спиной. - Такой… такой…
        - Я долго занимался с ним, - улыбаюсь. - Вот здесь ты и будешь теперь жить, - обвожу рукой просторную гостиную с настоящим камином.
        В раковине так и лежит кружка из-под кофе, которую я не вымыл, уезжая. Было как-то не до того.
        - Не трогай, я ее сам помою.
        Вижу в глазах энтузиазм и пресекаю сразу же:
        - Комнату выбирай любую. Вопрос с вещами решим чуточку позже. Пока можешь раскопать в моем шкафу очередную футболку. Там же постельное белье и полотенца. В общем, все, что тебе понадобится, можешь спокойно брать. Стиралка внизу, на первом этаже душ, на втором ванная. Я иду на первый, - подмигиваю ей, поднимаясь в комнату за чистыми вещами.
        Настена идет следом. Я спиной ощущаю ее любопытный взгляд, слышу взволнованное дыхание. Из шкафа достаю нижнее белье, домашние камуфляжные штаны цвета «хаки», черную футболку. Разворачиваюсь и наталкиваюсь всем корпусом на девушку. Дыхание останавливается, сердце подскакивает к горлу.
        В этих обстоятельствах слишком опасно находиться так близко друг к другу.
        Вдох.
        Ее запах врывается в легкие. Никаких духов, дезодорантов и гелей для душа. Ее чистый, женский запах, сводящий до боли пах. Настя стоит и смотрит на меня своими огромными, широко распахнутыми глазами. Ее едва приоткрытые губы умоляют смять их в поцелуе. Завожу ладонь за голову, цепляюсь пальцами за темные волосы на затылке, приближаю ее лицо к себе максимально близко. Так, что наши губы едва касаются друг друга.
        - Ванная в соседней комнате, - хриплю неслушающемся голосом, огибаю ее, чтобы больше не касаться, трусливо сбегаю вниз, злясь на себя за эту слабость.
        Мы помылись, перекусили в неловком молчании, я ушел в кабинет заниматься делами. Настя тихо вошла следом, устроилась с ногами в большое кресло, притихла, изредка поглядывая на меня. Кажется, у меня появился «хвостик». От этой мысли на лице расцвела идиотская улыбка и настроение плавно стало расти вверх.
        - Держи, - даю ей небольшой планшет, давно валяющийся у меня в столе, и зарядку. - Пилот под столом, воткнись в свободную розетку.
        Хоть фильм посмотришь или музыку послушаешь, все не так скучно будет, - уперся
        взглядом в монитор, изучая все, что успел нарыть мой гениальный айтишник.
        Уйдя с головой в документы, упустил момент, когда Настя встала со своего места. Вздрогнул, почувствовав ее руки, обнимающие меня со спины, и горячее дыхание на шее, когда девушка произнесла свое тихое:
        - Спасибо.
        Глава 28. Сергей
        Перетянул ее к себе на колени, устроил голову на плече, стал перебирать шелковистые прядки еще влажных длинных волос. Не удержался, поцеловал в лоб, задержавшись губами дольше приличного. Так приятно ощущать ее рядом. Теплая, уютная, сейчас такая спокойная, домашняя девочка.
        - Прости меня. Сереж, - шмыгает она носом.
        Приподнимаю пальцами за подбородок ее лицо. Очерчиваю скулы, касаюсь губ.
        - Это ведь он, да? - Она жмется ко мне плотнее, ища защиты, которая так была нужна ей все эти годы. - Из-за него погибла твоя семья?
        - Да, - не вижу смысла скрывать от нее этот факт. - Так что во всем есть свои плюсы. Я долго его искал, и вот теперь он мертв.
        - Ты не так хотел, - перехватывает мою ладонь, сжимает ее своей. - Я виновата.
        - Конечно, - горько усмехаюсь. - Только не в том, что эта мразь сдохла не так, как мне хотелось. Это теперь не важно. Ты виновата в том, что помчалась туда, рискуя собственной жизнью. Так делать нельзя, Настя. Это была несусветная глупость! Безрассудство ребенка!
        - А что мне еще было делать? - стучит кулачком мне в грудь. - Ну скажи? Как я должна была тебя найти? Я думала, ты вернулся в тот город. Понимала ведь, что будешь искать убийц.
        - Понимала она, - разжимаю ее кулачок, целую каждый тонкий пальчик. Сердце в груди бахает с невероятной силой. - Ни хрена ты не понимала! - ругаюсь. А чего еще делать?
        Дуреха!
        - Сереж, я…
        Быстро соображаю, что будет сейчас, прикладываю палец к ее губам, заставляя молчать.
        - Не надо, - прошу, почти умоляю.
        В ее глазах удивление, а я теряюсь. Даже не вспомню, когда последний раз чувствовал нечто подобное.
        - Слезай, - сталкиваю Настю с себя, пока еще в состоянии хоть как-то контролировать инстинкты. - Мне нужно закончить с делами. Завтра поеду к твоему отцу.
        - А я? - малышка возвращается в кресло.
        - А ты дома останешься.
        Открывает рот, чтобы возмутиться.
        - Без вариантов!
        Губы смыкаются, надувает щеки и замолкает.
        - Наказана, - напоминаю ей.
        Руки чешутся выпороть хорошенько, зудит где-то под ложечкой, в пальцах, на коленях все еще горит след от ее бессовестной пятой точки.
        - Хорошо, - бурчит себе под нос, пряча взгляд.
        - Ну вот и славно, - нервно выдыхаю, успокаивая собственный организм, а сам уже
        прокручиваю варианты, чего эта мелкая пакость может выкинуть, но работа все же утягивает глубже, и я вновь исчезаю в распечатанных бумагах.
        Так мы и просидели часов до двух ночи. Настена успела уснуть прямо в кресле, подогнув под себя ноги. Отнес ее в одну из спален, осторожно укрыл одеялом, нежно поцеловал в щеку и отправился к себе. Стоило закрыть глаза и начать поддаваться усталости, как тихо открылась дверь, затем последовали тихие шаги по теплому полу, матрас прогнулся под весом темноволосой девушки, и Настя прижалась ко мне всем телом, устраивая голову на груди. Она закинула на меня одну ногу, поерзала, укладываясь удобнее и тихо засопела, напрочь лишив меня сна!
        Все мои мысли вновь стекли вниз, демонстрируя желание, вставшее колом, которое просто невозможно скрыть за одеждой или даже одеялом.
        Хреново. Не выдержу я так долго, а ей хоть бы хрен! Спит себе спокойно! Мелкая
        провокаторша!
        С трудом дождался первых признаков рассвета чтобы снова трусливо от нее сбежать. Я для себя решил, что сначала закрою вопрос с Виктором и Даренко, а уже потом буду долго и упорно рассказывать этой невыносимой девчонке, как себя вести нельзя, и что ей за это будет!
        Не позавтракав, оделся на первом этаже, влез в один кроссовок, замер в позе цапли, вытряхивая мелкие камушки из второго.
        - Уже уходишь? - слышу сонное за спиной.
        Разворачиваюсь, прыгая на одной ноге, Настя смеется, спускаясь с деревянной лестницы.
        - Или?.. - многозначительная пауза.
        - Без «или», малыш. Ехать далеко, а дел немерено. Ты ведь будешь умницей, правда? Растрепанная, не выспавшаяся, в моей измятой и задравшейся с одного бока футболке, под которой совсем ничего нет.
        - Иди ко мне, - не выдерживаю. Обнимаю, поправляю на ней одежду. - Что тебе привезти из города?
        Упираюсь лбом в ее, наши носы касаются друг друга. Так хочется поцеловать, по-взрослому, с языком. Р-р-р!!!
        Вместо этого я осторожно касаюсь ее губ, не дождавшись ответа. Невесомый, быстрый поцелуй, которого мало нам обоим. Еще один. И еще.
        Резкий шаг назад. Недоумение в красивых карих глазах.
        - Мне нужно ехать. Если чего-то захочется, скинь смской список, я на обратном пути заскочу в магазин.
        - Хорошо, - растерянно сминает губы пальцами.
        Убираю ее ладонь от лица.
        - Не делай так, - прошу, любуясь покрасневшей кожей. - До вечера, - подмигнув малышке, покидаю дом, смеясь от удара чего-то тяжелого об дверь.
        «Спокойно, Серый, - напоминаю себе. - Вот устранишь последнее препятствие, треплющее нервы и тогда точно можно».
        Глава 29. Настя
        Кроссовок с грохотом врезался в закрывшуюся дверь. Его смех, последовавший за этим ударом, вызвал улыбку и у меня. Не могу на него злиться. Совсем. Облизнула губы, пытаясь распробовать на вкус поцелуй любимого мужчины.
        Мне пока не верится, что все закончилось, он теперь рядом, но ночь в его постели и оставшийся на открытых участках кожи запах говорят, что все реально.
        - Люблю, - шепчу в пустоту, направляясь к холодильнику.
        Ужасно хочется есть, а там… Пусто! Блин, как он вообще тут живет? Но тут же вспоминаю, что мой мужчина много работает, мало спит и дома, скорее всего, почти не бывает. Ну что же, будем исправлять.
        Энтузиазм стал угасать так же быстро, как появляться:
        1. Одежды нет.
        2. Денег нет.
        3. Где здесь ближайший магазин, я не имею ни малейшего понятия.
        Перебирая в голове все эти не радужные пункты, поднялась в нашу спальню. Пусть не надеется, что я буду жить в отдельной.
        Столько ждала, чтобы что?.. Слушать, как он сопит за стенкой? Ну уж нет!
        Сдаваться - это точно не про меня.
        Распахнула створки шкафа, задыхаясь от его аромата.
        Все вещи, даже стиранные, имеют особенный, родной запах, возбуждающий в подсознании самые бесстыдные картинки. Мне необходимо переодеться. Выглянула в
        окно, оценивая погоду. Достала голубую рубашку с длинным рукавом. Она огромная,
        как раз то, что нужно. Следом на кровать упал ремень, а вот искать штаны - занятие бесполезное, все слишком большие.
        Футболку, в которой спала, кинула на кровать, посмотрела на нее, взяла, аккуратно сложила и положила на край. Надела рубашку, рукава подвернула до локтя, ремень затянула на бедрах так, что теперь это похоже на тунику или короткое платье. Ткань сверху немного топорщится, прикрывая грудь без нижнего белья, внизу сложнее, при малейшем ветре все вокруг увидят мой голый зад. Надеюсь, Сергей будет не против, если я позаимствую у него нижнее белье. Выбрала черные хипсы. Немного неудобно, но в целом выглядят, как мини-шорты. Представила их на Сергее, машинально облизнулась, еще раз покрутилась у зеркала, собрала длинные волосы в косу и побежала вниз. Обулась, открыла дверь и встретилась с недовольным взглядом Джека.
        Собака сидит на пороге и внимательно смотрит на меня.
        Делаю шаг на улицу, он рычит. Ну Сергей!
        - Эй, - присаживаюсь на корточки, тяну руку к собаке. - Выпусти меня, а? - делаю несчастные глаза. - Я кушать хочу.
        Пес тычет носом в ладонь, ложится рядом, но уходить точно не собирается.
        - Джек, ну ты и пакость.
        Фыркает и отворачивается. Чтобы усыпить бдительность чешу ему за ушком, переворачиваю на спину, глажу пузо. Он довольно высунул язык, дергает задней лапкой.
        - Славный мальчик, - смеюсь, получая удовольствие от игры с животным.
        Поднимаюсь на ноги, шагаю за порог, Джеки подскакивает на ноги, опять недовольно рычит и толкает меня внутрь.
        - Ты издеваешься?!
        Но пес непрошибаем. Сережа славно воспитал друга.
        - Джек, а пойдем вместе, - решаю я.
        И мне будет спокойнее. Точно никто не подойдет, когда рядом такая охрана. Он наклонил голову на бок, дернул ухом.
        - Ну, пожалуйста, - прошу его как человека. - Формально, ты не нарушишь указ хозяина. Будешь меня охранять, но мы раздобудем еду и его накормим. А может и тебя тоже. Пойдем гулять?
        Словно раздумывая над моими словами, он некоторое время просто стоит. Потом проходит в дом мимо меня, встает на задние лапы и тянет за поводок, висящий на крючке вешалки.
        - Ты же моя умница! - подпрыгиваю от радости. Забираю у него все для прогулки, цепляю за крепление длинную ленту. - Идем, - радостно пританцовывая, выхожу с ним на улицу. - Еще бы ты знал, где здесь магазин, - вздыхаю я.
        Побродив с Джеком по окрестностям, встретила пару прохожих, которые при виде странно одетой девушки с собакой отходили в сторону, ускоряя шаг. Мои поиски увенчались успехом. Впереди замелькала старенькая вывеска «Продукты 24».
        Замечательно. Мне туда. Осталось уговорить продавца.
        Но что мне стоит, если я даже пса смогла уболтать?
        - Здравствуйте, - оставив Джека у входа, неловко опустив взгляд, поздоровалась с женщиной в небольшом магазинчике.
        Она тоже на меня странно посмотрела, но это последнее, что меня волнует. Ужасно хочу сделать приятный сюрприз своему мужчине.
        Представляю, как он удивится.
        - Добрый день, - настороженно произнесла продавщица.
        - Мне очень нужна Ваша помощь, - признаюсь ей, упираясь ладонями в прилавок. - Готова на любую работу взамен каких-нибудь продуктов. У меня совсем нет денег, а есть ужасно хочется, - как же стыдно. Чувствую, как горят щеки, но отступать я не собираюсь. - Я многое умею, просто… - переступаю с ноги на ногу. - Попала в сложную ситуацию. Помогите, пожалуйста.
        Женщина меня выслушала, вздохнула и тепло улыбнулась.
        - Хорошо, - произнесла она. - Мне как раз товар привезли. Нужно все разложить по полкам и вымыть полы во всем магазине. Справишься?
        - Конечно, - я аж подпрыгнула на месте.
        - Ну вот и славно. Пойдем, все тебе покажу, - она махнула рукой, я послушно пошла следом.
        Часа два я раскладывала продукты, таскала упаковки с водой, даже сроки годности проверила и сделала небольшую перестановку товаров, чтобы привлечь внимание покупателей. Хорошенько подмела, вымыла полы, что заняло еще не менее полутора часов, потому что я отодвигала все, что двигалось и убирала под стеллажами.
        - Слушай, - с восторгом выдыхает тетя Таня, как представилась сотрудница этого мини-маркета. - А может ты на постоянку ко мне пойдешь, а? Откуда ты здесь? Где остановилась?
        Я вкратце объяснила направление, адреса ведь у меня нет.
        - Подожди, - задумалась она. - Так это у Малахова, что ли? У Сергея?
        - Да, - опускаю взгляд. - Он уехал просто, будет поздно, а в холодильнике пусто и денег у меня нет, а брать у него я не хочу. Мы с Джеком решили попробовать заработать себе на еду сами.
        - Ба, - взмахивает она руками. - А я не признала этого проказника. Надо же. Заработалась, - смеется она. - А ты кто ему, Насть? - женское любопытство.
        - Наши отцы давно дружат, - ответила честно. Знать остальное пока никому не нужно. Если что-то выйдет, это не останется не замеченным. - Сейчас сложно все, - расплывчато ухожу от ответа.
        - Понимаю, - она улыбнулась. - Но мое предложение в силе. Мне такая работница позарез нужна.
        - Я согласна, - не стала долго раздумывать. Сидеть у него на шее я не собираюсь.
        - Вот и славно. Смотри, за такую работу я тебе готова заплатить две тысячи.
        Я снова подпрыгнула от радости.
        - Так ты сколько всего переделала, - смеется тетя Таня. - Дальше буду платить столько за смену, ну и плюс продукты по ценам поставщика. Устраивает?
        - Конечно!
        - Тогда выбирай, что тебе нужно. Завтра я выходная, тут будет сменщица, а вот послезавтра к восьми утра я тебя жду. Только, Насть, - она неловко отвела взгляд. - Тебе бы переодеться.
        - Это я решу, - отмахиваюсь. - Сергей вечером должен привезти мои вещи.
        - Договорились, - кивнула она.
        На две тысячи я набрала два больших пакета продуктов.
        Привычка экономно распределять имеющиеся средства никуда не делась, так что скромный набор самый простых съедобностей: суповой набор, немного разных овощей, вермишель для супа, рис, куриная грудка, подсолнечное масло, пару пакетиков специй, немного косточек для Джека, мука, сухие дрожжи, сыворотка, пара яиц поштучно.
        Довольная собой, попрощалась с новой знакомой, отвязала Джека и поплелась домой.
        Отпустила собаку бегать во дворе, отдав ему кости.
        Поставила вариться бульон, тушиться капусту для пирожков и подходить немного
        теста. Пока все это готовилось, почистила остальные овощи, оставила размораживаться грудку и решила прибраться.
        Протерла пыль, на втором этаже вымыла полы, на первом сделаю позже, как закончу возиться с мукой. Вермишелевый суп на курином бульоне играет золотистым цветом. В мисочку нарезала свежий укроп, убрала пока в холодильник, чтобы не завял. На второе - плов с куриной грудкой и специями.
        Пока он доходил до готовности, в духовке подоспела первая партия пирожков с капустой.
        Закончив с готовкой, из последних сил я все же убралась на кухне, вымыла посуду, полы и устало рухнула на стул у окна. Лениво взяла пирожок из общей горки, стала медленно пережевывать и думать, как бы мне сходить в душ. Всего на минутку опустила голову на руки, сложенные на столе, закрыла глаза.
        - Сейчас, еще чуть-чуть, и я точно пойду, - пробормотала себе под нос.
        Меня разбудили птицы, поющие на дереве под окном. Я так и сижу за столом, на котором стоит нетронутая еда. Сергей так и не приехал домой этой ночью.
        Глава 30. Сергей
        Я решил, что не поеду сразу к Вите, сначала в офис, обсудить с командой, можем ли мы что-то сделать своими силами или все же придется просить о помощи друзей.
        Мурат вывел на экран всю раздобытую инфу о Даренко: с кем дружит, с кем работает, даже с кем спит. Мужик успел неплохо окружить себя влиятельными фамилиями за столь короткий срок. Только Тарас Львович просчитался, забыв, что все тайное рано или поздно становится явным. Он думал, что, запугав Виктора, присвоив себе его дочь, он возымел влияние и выиграл. Заступиться ведь некому. Что сделает ему простой поисковик? Я ведь людей ищу. Опрометчиво с его стороны полагать, что это простая работа, и мне не приходится копаться в дерьме своих клиентов. Иногда, чтобы найти того, кто не хочет быть найден, приходится лезть в такие дебри, находить зацепки там, где полиция даже и не подумала бы искать. Вот и сейчас моя команда полезла глубже, нашла связи Даренко с местным начальником полиции.
        Как? Да очень просто!
        За несколько дней до того, как ограбили ювелирный бутик, наш друг Тарас Львович снял со своего счета сумму с шестью нулями. Эти деньги нигде не проявляли себя чуть больше недели. Затем у дочери начальника полиции вдруг появляется новая машина, стоящая чуть больше той самой суммы.
        Совпадение? Возможно. Доказать, что это та самая взятка, практически нереально. Только вот в совпадения я не верю и доказывать официально ничего не собираюсь,
        прекрасно понимая, что просто не вытяну этой схватки. А вот ткнуть Тараса Львовича носом в его же «ароматную» кучку - это можно. Не думаю, что бизнесмен с огромным опытом захочет такого скандала на пике становления своего бизнеса в новом городе.
        Закончив собрание, дал указание подготовить мне все самое важное для встречи с этим козлом, и вот теперь с чистой совестью и четким планом действий поехал к старому другу.
        - Нашел? - слышу от ее отца. Виктор взволнованно на меня смотрит в ожидании ответа.
        - Нашел. Впустишь?
        Мужчина отходит в сторону, пропуская меня в квартиру.
        - Почему ты не позвонил мне? - сверлю его злым взглядом.
        Руки чешутся дать в морду, но это не выход. Да и я не уверен, что поступил бы иначе. Иногда гордость мешает нам принимать верные решения.
        - Мне Настена рассказала все про Даренко и ювелирный магазин.
        Во взгляде Виктора пронеслось удивление.
        - Ты уберечь ее хотел, но она умная девочка. Знала, Вить.
        - Черт! - Он проходит на кухню, опускается на табурет и замолкает.
        - Я помогу. Но если бы ты позвонил… - недоговариваю, отлистывая в памяти все, через что мне пришлось пройти и откуда я ее вытащил, что мог не успеть и тогда все.
        - Не хотел впутывать. И так должен тебе целую жизнь. Даже две, - он виновато опускает взгляд в пол. - Серег, мне от самого себя противно. Вся жизнь наперекосяк. За что не возьмусь, все из рук валится. Вот и здесь, вроде наладилось все, и пожалуйста - опять все через жопу! Как моя девочка? Где она была? - смотрит с невыносимой тоской.
        - У меня сейчас. С ней все в полном порядке. Подробностей не будет, извини. Сам еще не оклемался, только вернулись.
        Воцарилась неловкая пауза, и мне надо бы сказать ему важную новость, но странный ком застревает в горле.
        - Настя не хочет меня видеть? Она меня ненавидит? - Виктор встает со своего места, чтобы отвлечься, перестать сжимать и разжимать челюсти, ставит чайник.
        - Любит. Волнуется очень. Со мной рвалась, да я не позволил. Вить, я не верну ее тебе, - наконец говорю важное.
        Мужчина с грохотом роняет чайник на плиту.
        - Ты против? - усмехаюсь.
        - Нет. Не ожидал просто. Извини.
        Наклоняю голову набок, изучая его спину.
        - С тобой она точно будет в безопасности. - Витя развернулся и подал мне руку. - А с моими проблемами разбираться не надо. Настя у тебя, защитить ее от этого урода ты сможешь, я верю. Сколько можно за меня впрягаться?
        - Я считаю тебя другом, - говорю ему. - А друзей не бросают в беде. Так что, извини, придется тебе меня терпеть до конца своих дней.
        Мы вместе нервно смеемся.
        - В качестве зятя? - Он разливает по чашкам крепкий чай.
        - Не знаю пока. Это даже в голове звучит дико. Нужно время.
        Он понимающе закивал, а мне стало легче. Я должен был ему сказать и заодно вслух сам себе. Теперь все правильно. Так, как и должно быть.
        Мы тепло распрощались, я спустился вниз, сел в машину, предвкушая встречу со своей девочкой. Так захотелось позволить себе чуточку больше, чем легкий утренний поцелуй. Теперь ведь можно? Отец дал добро.
        Улыбаясь, выехал со двора. Тело тут же отреагировало на мои мысли коловым
        стояком. Он стал привычным в последнее время, лишь поправил его рукой, чтобы
        было удобнее сидеть, и уставился на дорогу, чтобы раньше времени не кончить от одного предвкушения близости с ней. Мне кажется, я уже и так могу, настолько голоден!
        Выехав из города на закате, ответил на настойчивый звонок.
        - Сереженька, - дрожащим голосом произнесла знакомая женщина. - Матрена Тимофеевна умерла, - разрыдалась она.
        - Черт, - выдохнул, сжав зубы. У самого моментально к горлу подполз очередной мерзкий ком. - Скоро буду.
        Развернувшись на трассе, помчал обратно к дому замечательной женщины, поддерживающей меня как родная мать все последние годы.
        Глава 31. Сергей
        Бегом на последний этаж, уперся взглядом в знакомую дверь, не в силах переступить ее порог. По внутренностям расползается знакомая тупая боль. Уперся кулаками в стену подъезда, опустил голову, пряча текущие по щекам слезы.
        - Она умерла в покое, - послышался голос сзади. - Отправилась к сыну, - говорит звонившая мне ранее соседка. - Давай порадуемся за нее, Сереж. Она тосковала по нему, ты ведь знаешь.
        - Матрена Тимофеевна стала мне матерью, - хриплю, вытирая следы слабости.
        - Знаю, - гладит меня по руке женщина. - Идем, - берет за руку, заводит в пустую квартиру.
        В ней пахнет расплавленным воском догоревшей свечи, стоящей у фотографии с черной лентой. Здесь их теперь две: улыбчивого Гришки Соболева и его матери, научившей меня жить заново.
        - Она завещание оставила, - говорит соседка. - Вот, - протянула мне листочек с номером телефона. - Это нотариус. Обязательно ему позвони.
        - Спасибо, - скомкав, засовываю его в карман брюк.
        Мы всю ночь не спали. Разговаривали, вспоминали, даже тепло смеялись. Она была светлой женщиной, провожать ее надо с улыбкой, такой же, какую Матрена Тимофеевна Соболева дарила всем вокруг.
        Так и вышло. Немногочисленные люди, пришедшие попрощаться с ней на следующий день, клали цветы на могилку с добром. На поминках вновь вспоминали сколько хорошего за свою жизнь она успела сделать, как любила сына, как давала пинки мне, чтобы я мог жить дальше. Буря в душе успокоилась, ее сменило странное спокойствие и чувство уверенности в том, что все будет хорошо. Матрена Тимофеевна прожила долгую, счастливую жизнь, умела бороться с трудностями, и я буду полным дураком, если не смогу справиться со своими демонами. Маленькая, но сильная женщина смогла, значит у меня точно все получится.
        На этих мыслях меня будто током шарахнуло в самую чувствительную точку. У меня Настя там одна, я даже не позвонил! Жрать дома нечего, телефона у нее нет.
        - Бля… - выдохнул вместе с дымом, растирая лицо руками с зажатой в пальцах сигаретой.
        - Езжай, - говорит мне соседка Матрены Тимофеевны. - Только не забудь позвонить по номеру, что я тебе дала.
        - Помню. Спасибо, - быстро попрощался с присутствующими, еще раз посмотрел на фотографию сослуживца и его матери, мысленно попрощался и с ними.
        По городу, едва не нарушая правила, лечу, барабаня пальцами по рулю. Быстрее бы на трассу. Там выжму все, и к ней, моей маленькой девочке.
        Спас и бросил. Идиот! Малышка там с ума, наверное, сходит. Еще Джеку приказал стеречь. Этот не выпустит.
        - Ар-р-р! - бессильно рычу, застревая на очередном светофоре.
        И вот, наконец, поворот на прямую дорогу до дома. Газ на всю, все мысли только о ней. Надо привыкать, что я теперь не один, и Настю, в отличии от Джека, сосед точно кормить не станет.
        К ночи долетел до дома, бросив машину у ворот, забежал внутрь, распахивая дверь. Настена сидит на диване в гостиной, смотрит телевизор и жует пирожок. Она оглянулась на меня, оценивающе посмотрела и отвернулась обратно, делая равнодушный вид.
        - Малыш, - прохожу прямо в обуви в комнату, присаживаюсь перед ней, беру за руки.
        Смотрит поверх головы, старается не шмыгать носом.
        - Прости, - опускаю голову ей на колени. - Насть, у боевого товарища умерла мать. Я был на похоронах, - говорю все, как есть.
        Моя девочка откладывает недоеденный кусок ароматно пахнущей выпечки, обнимает меня за голову, капая слезами на спину.
        - Я уже столько всего напридумывала, - всхлипывает девушка.
        - От автокатастрофы до женщины, у которой ты остался ночевать.
        - Дуреха, - смеюсь, поднимаюсь на ноги, сажусь на диван, ее сажаю к себе на колени. - Моя единственная женщина - это работа.
        - А я? - недовольно смотрит.
        - Ты пока еще не женщина, - целую ее в нос.
        - Исправишь это недоразумение? - хлопает влажными, слипшимися ресничками.
        - Откуда еда? - перевожу тему, поглаживая ее по спине.
        - Работу нашла.
        У меня неприлично упала челюсть.
        - Завтра первый день.
        - Где? - продолжаю недоумевать. - Когда ты успела?
        - Кушать хотела, - признается Настена. - Мы с Джеком решили рискнуть и заработали себе на еду. Тете Тане понравилось, как я отработала у нее в магазине, она и предложила.
        - У тебя учеба, - напоминаю малышке.
        - Переведусь на заочку. Я не буду жить за твой счет, - гордо заявляет Настя. - Есть будешь?
        - Буду, - продолжаю отходить от шока. - Никакой заочки, - заявляю со всей строгостью. - Зря, что ли, я тебя на это место протолкнул? - выдаю себя с головой.
        У Насти из рук падает тарелка, разлетается по полу на крупные осколки.
        - На счастье, - шепчу ей в ушко, обнимая за талию.
        Глава 32. Сергей
        - Пусти! - скидывает мои руки. Внутри поднимается настоящая буря. - Что значит «Зря что ли я тебя на это место протолкнул»?!
        - Насть, ну ты чего? - делаю шаг к ней.
        Девушка хватает со стола тарелку с нарезанными овощами и швыряет ее об пол рядом с уже разбитой. Осколки, томаты, зелень, нарезанные огурцы - все смешалось в смертельно опасный коктейль. В воздухе, того и гляди, начнут с треском расползаться в разные стороны разряды электричества.
        - Я жду ответа! - Она зло на меня смотрит, а я почти не спал и никак не пойму, что сделал не так.
        - Маленькая, - протягиваю к ней руку.
        Она шагает назад, упирается попкой в стол, тяжело дышит, не отрывая от меня взгляда.
        - Настенка моя, - добавляю в голос как можно больше ласки. - Ну не мог же я оставить тебя без образования, о котором ты так мечтала, - улыбаюсь, но это имеет обратный эффект, задевая малышку еще сильнее.
        - Все время, - по ее щеке потекла слеза. - Пока я думала о тебе. Пока я копалась в себе, пытаясь разобраться, почему ты вдруг исчез! Пока я ревела по ночам в подушку от безысходности! Как дура искала тебя в социальных сетях, по всему городу, за его пределами! Вылавливала похожие силуэты среди прохожих в надежде, что это можешь быть ты! Пока я изводила себя, пока чуть не вышла замуж за Даренко, ты был где-то рядом?! - Она дергается, нервно вытирает рукой слезы. - Скажи, а если бы я не поехала тебя искать? Если бы не сбежала от отца и вышла бы за Тараса замуж? Тогда что? Ты бы просто позволил?
        - Я не знал… - голос сел напрочь. Ведь я хотел как лучше, чтобы у нее жизнь была, а она…
        - Я тебе не верю! Не верю, слышишь! - с криком малышка разворачивается, сдергивает со стола скатерть и все, что она так старательно для меня готовила, улетает к осколкам и уже валяющимся на полу овощам.
        - Настя, - ловлю ее в кольцо рук.
        Девушка сопротивляется, брыкается, пытается ударить меня коленом, бьет руками везде, где попадает.
        - Я. Не. Знал! - говорю громко и четко. - В какой-то момент самоустранился окончательно, давая тебе возможность жить без моего участия, даже удаленного. Тише, девочка моя, - глажу ее по спине.
        - Придурок! - дрожащим голосом говорит моя девочка. - Исчез! Ты просто бросил меня! Отказался! Зачем мне нужна была твоя помощь? Зачем мне нужен этот чертов институт? Чужое место? Для чего? Ведь тебя не было рядом… - у нее подогнулись колени.
        Поднял на руки, усадил на диван, прижал голову к себе.
        - Чтобы быть счастливой, - глажу ее по волосам и пытаюсь объяснить. - Чтобы быть в безопасности. Настя, я жил в аду все эти годы. В агонии, сжирающей меня изнутри. Я не мог втянуть тебя в это. Я должен был дать тебе шанс встать на ноги и забыть меня.
        - Ты меня бросил, - повторяет она, больше не сопротивляясь.
        - Нет, - грустно улыбаюсь. - Я всегда был рядом. В каждом твоем глупом, необдуманном поступке, в каждой твоей ошибке был я. Ты должна была научиться жить в этом мире. Я считал, что так правильно.
        - Ты все решил сам. Даже не спросил, а хочу ли я? А нужен ли мне этот мир без тебя? Да я лучше буду просыпаться от выстрелов по ночам, но с тобой, чем ходить по торговым центрам и смотреть тупые сериалы в одиночестве. Ты так и не понял, Сергей? - Настя смотрит на меня совсем взрослым взглядом. - Без тебя нет меня. Это же так просто.
        Я крепко прижал ее к себе и стал мерно раскачиваться на диване. В голове проносится вся наша с ней жизнь за эти восемь лет. Все слова, сказанные сейчас. Я пытался исчезнуть из ее жизни. Настя права. В итоге просто бросил и чуть не потерял.
        Какими люди иногда бывают дураками. Мы сами лишаем себя счастья, а оно вот. Руку протяни и можно коснуться. Мы загоняем себя в рамки, нагружаем работой, чтобы перестать замечать мир вокруг, потому что он просто не вписывается в наше сознание, в том, что кто-то когда-то нам говорил. А иногда все так просто: надо разрешить себе быть счастливым.
        - Поедешь завтра со мной в город? Я решу вопрос с твоим несостоявшимся женихом, а ты повидаешь отца. Как тебе идея?
        - Если только ты не оставишь меня там снова, исходя из лучших побуждений.
        Наши глаза сейчас так близко. Ее карие омуты блестят от слез.
        - Ты такая красивая, - шепчу ей.
        Не удержавшись, нежно целую. Как несмелый подросток касаюсь ее губ своими, задерживаюсь на щеке, утыкаюсь носом в шею, осторожно сжимая кожу зубами. Малышка тихо смеется.
        - Щекотно. Ты колючий, - а сама жмется плотнее, неосознанно подается вперед бедрами, натыкаясь горячей женственностью на мое возбуждение. - Тебя нужно покормить, - вдруг вспоминает. - Иди в душ, - улыбается моя девочка. - Я уберу здесь и накрою на стол.
        Я послушно выполняю команду. Снимаю Настю с себя, бреду наверх за полотенцем и чистым бельем. В трусах привычная болезненная пульсация, в голове полнейший раздрай. Толком не вытеревшись, выхожу в спальню и зависаю. Я после бессонных суток вообще жестко торможу, а тут такое. Малышка решила сегодня меня добить!
        - Сереж, - смеется красивая девушка в вязаных гольфах. - Ну иди сюда, - игриво
        манит пальчиком.
        Усмехнувшись, медленным шагом направляюсь к ней, не отводя взгляда от алых губ. Мне вообще-то нельзя, не для меня она. Юная, энергичная, чистая. Но в ней столько жизни, что ее точно хватит на двоих. Сердце вновь бьется чаще, когда в ее глазах загораются счастливые искорки.
        - Иди ко мне, - ловлю ее в свои объятия.
        Приподнимаю за талию, чтобы наши взгляды встретились на одном уровне.
        - Ну чего ты дразнишься снова? - не удержавшись все же быстро целую свою крошку.
        Становится так тепло. Кажется, я целую вечность не чувствовал ничего подобного.
        - Ты так и будешь только смотреть на меня? - Настя шепчет, и наши губы вновь
        соприкасаются.
        - Я не готов, понимаешь? Да и разница в возрасте, - улыбаюсь от легкой щекотки.
        Малышка поглаживает напряженную шею, хулиганисто царапая кожу ноготками.
        - Ой, - забавно закатывает глаза. - Вот опять ты про это! Возраст - всего лишь цифра! Подумаешь, двадцать лет разницы! - хихикает Настя. - Я ведь люблю тебя, ты знаешь, - становится вдруг серьезной моя девочка.
        - Знаю, - ставлю ее на пол.
        - А ты меня? - она задает вопрос, от которого сжимается сердце.
        Тяжелый вдох. Я резко разворачиваюсь, хватаю ее под колени, перекидываю через плечо и под довольный пронзительный визг несу в просторную гостиную. Бережно укладываю на мягкий ковер, больше напоминающий шкуру дикого животного. Рядом уютно потрескивают дрова в камине. В комнате стоит полумрак. Огонь отражается в ее
        красивых глазах. Это зрелище завораживает, затрагивает нечто давно омертвевшее.
        Сердце в нереальном ритме скачет где-то в груди. Или уже нет? Оно ускакало куда-то ввысь, вспоминая, что может чувствовать, еще способно любить.
        - Насть, - даю шанс на отступление нам обоим. - Ты уверена, что хочешь этого? Быть со мной? Я ведь если возьму сейчас, больше не смогу отпустить.
        - Да, - ее ответ растворяется в выдохе, который я ловлю, даря ей наш первый серьезный поцелуй.
        Глава 33. Настя
        Обняла Сергея руками за крепкую шею, раскрыла губы, впуская влажный язык в рот. Он с жадностью ласкает меня, болезненно прикусывает губы, снова врывается в рот. Мне хочется кричать и плакать от каждого его прикосновения. Они вызывают дрожь в теле, не дают дышать, слышать, только видеть.
        Видеть его глаза, наполненные настоящим голодом. В них еще есть сомнение, страх, но я хочу развеять их, показать, что я рядом, что на все для него готова. Забросила ноги ему на поясницу, скрестила их на спине, приподняла бедра, упираясь в твёрдый пах.
        - Настя, - он стонет мое имя. - Что же ты делаешь…
        - Люблю… - шепчу ему в ухо, ведя по нему языком.
        Мужчина с рыком вжался в меня, трется своим желанием, целует глаза, щеки, губы, шею. Быстро, жадно, оставляя следы от зубов на коже, но мне нравится. Как же мне хорошо!
        Выдох… Он перевернулся на спину, усаживая меня сверху.
        Любуется, хрипло дышит.
        Коснулась ладонью еще влажного торса. Каждая его мышца напряглась, четко ощущаясь под пальцами. Сергей перестал дышать.
        Рисую дорожку от центра груди по животу. Мое дыхание становится чаще. Я так ждала… Я так хочу…
        С жадностью припала губами к скатывающейся капельке воды. Втянула ее в рот, как бесценный источник влаги, словно и нет другого, эта была единственной. Вкус его тела врезался в сознание, молнией пронзая его насквозь, сжигая мосты.
        Его шумный выдох. Новый вдох, и громкий стук сердца смешался с треском дров. Он гулом проходит по мне. Мои губы неумело скользят по его коже, боясь пропустить хотя бы миллиметр любимого мужчины. Кидает то в жар, то в холод. Я не верю в то, что происходит.
        Сталкиваясь с кромкой его любимых штанов, оставляю свой влажный след вдоль всей резинки, ощущая, как низ его живота пульсирует.
        Его желание выдающимся бугром выпирает мне навстречу.
        Не удержавшись, коснулась его пальцами. Сергей перехватил мое запястье, дернул вверх, чтобы наши глаза снова встретились.
        - Что ты творишь? - выдавливает из себя каждое слово.
        - Хочу тебя, - стараюсь улыбаться и не дрожать.
        - Настя… - мое имя рокотом расходится по мощной груди.
        Вдох… Выдох…
        Противостояние взглядов. Он не выдерживает, закрывает глаза, мысленно считая до трех. Не помогает!
        - К черту! - сжал ладони на моих ягодицах, вновь перевернулся, подминая под себя. - Люблю тебя, - тонет его признание в поцелуе.
        Мужчина завел мои руки за голову, второй рукой уперся в пол рядом с моей головой.
        - Обратной дороги нет, - произнес он.
        - Согласна.
        Сергей сорвал с меня одежду. Втянул в рот сосок вместе с частью груди, жадно посасывая, лаская языком, застонал, зарычал как дикий зверь. Я выгнулась под ним, задевая возбужденный член, уже рвущийся из этих дурацких штанов.
        Его голодные поцелуи покрывают мое тело…
        Ниже, по животу. Язык обрисовал пупок, толкнулся в него, вылизав до дрожи в коленях. Ему пришлось отпустить мои руки, пальцы тут же сжались в волосах на мужском затылке. Сережа подцепил зубами мои трусики, потянул их вниз, помог себе рукой, раскидал ноги в стороны. Положил ладони на икры, медленно повел их вверх, глядя, как мое тело двигается ему навстречу. Я не могу оторвать от него взгляда, кусаю губу в ожидании волшебства.
        Мужчина, нервно сглотнув, кладет пальце на то, что предназначено только ему. Я готова плакать от удовольствия, которое приносит каждое его касание. Он гладит, раскрывает меня, размазывает по клитору влагу.
        - Ах-х… - пытаюсь зацепиться пальцами хоть за что-то.
        У меня ощущение, что я падаю.
        Сергей подставляет руку, цепляюсь, впиваюсь ногтями, а он медленно массирует чувствительную горошинку. Бережно обводит ее, сжимает, наклоняется, втягивает в рот. Я кричу и падаю… улетаю, дрожу. Его язык рисует узоры прямо там, у меня между ног. Мужчина тянется рукой к груди, ловит пальцами сосок, осторожно крутит его. Мое тело пронзает ярчайшими искрами удовольствия. Его бьёт крупная дрожь. Это настоящая агония.
        Она не заканчивается, нарастает, ведь Сергей снимает брюки, и я зависаю на его голом теле. Нас больше ничего не отделяет друг от друга.
        Кожа к коже, душа к душе, сердце к сердцу.
        - Любимая моя, - он, улыбаясь ложится сверху. Его горячая налившаяся плоть касается низа живота.
        - Я хочу еще, - умоляю, понимая, что мне мало.
        - Сейчас, - он убирает с лица волосы, скрещивает наши пальцы, целует в губы. - Потерпи.
        Рукой упирает во вход головку. Я чувствую ее жар, его желание. Медленно продвигается внутрь, растягивая меня. Не дает двигаться, прижимая к полу своим весом. Замирает, дает привыкнуть, а у меня от одной мысли, что он сейчас во мне, плавится мозг.
        - Пожалуйста, - прошу.
        - Нетерпеливая, - тихо смеется.
        Одним ударом он врывается в мое тело, лишая всех преград, руша эти чертовы стены в своей голове. Мой крик на грани боли и удовольствия гаснет в очередном поцелуе. Низ живота ноет, но я сама подаюсь бедрами навстречу. Я хочу слышать, как стонет он - мой мужчина. И он стонет, медленно выходя на всю, опустошая меня, врываясь обратно. Каждое ритмичное движение, каждый его взгляд, каждый мой всхлип - это магия, которая объединила нас еще восемь лет назад.
        - Выходи за меня, - хрипит он, доводя нас до грани и снова останавливаясь.
        Молчу, не веря своим ушам.
        - Настя, - зовет Сергей.
        - Я даже не знаю… - смеюсь, закатывая глаза.
        - Ах так! - лукавая улыбка на лице.
        Его член покидает мое тело. Мужчина на миг прикрывает глаза, чтобы дать себе пережить этот момент. Сажусь, тянусь рукой к влажному возбуждению, чтобы дать ему эту желанную разрядку, но моя рука оказывается зажата в стальной хватке Сергея Малахова. Он толкает меня обратно на пол, закидывает ноги к себе на плечи, погружается внутрь, не торопясь. Дразнит, играет. Снова покидает мое тело, скользит стволом по набухшим губам, по клитору, доводя до сумасшествия.
        - Выходи за меня, - вновь останавливается, скрипя зубами.
        - Изверг, - облизнув губы, стараюсь сдержать счастливую улыбку. - Я согласна, Сереж, - шепчу ему. - Давно уже согласна.
        Мужчина раздвигает мои ноги шире так и держа их навесу. Сдавливает клитор пальцами, яростно двигается, кончает мощными толчками, заполняя собой всю без остатка.
        - И на это я тоже согласна, - прижимаю его к себе.
        Он шумно дышит мне в шею, щекоча чувствительную кожу.
        - Спасибо тебе, - говорит еле слышно. - Без тебя я бы не выжил.
        Глава 34. Сергей
        - Доброе утро, - целую свою малышку.
        Нас разбудило солнце, ворвавшееся своими лучами в гостиную, где мы так и уснули на полу всего несколько часов назад. Настя открыла сонные глазки, ее щечки порозовели, моя девочка улыбнулась.
        - Как ты? Не больно? - рисую пальцем по ее руке, лежащей на моем животе.
        - Не знаю, - хрипло отвечает. - Я еще не проснулась.
        - Оставайся дома, я съезжу один, а ты выспишься, наберешься сил, - забираюсь под покрывало, стянутое с дивана, игриво обвожу ареолу соска, специально задеваю розовую бусинку пальцами.
        Малышка, тихо застонав, закрывает глаза.
        - Я с тобой поеду, - целует меня в грудь и замирает.
        Мои пальцы уже добрались до низа ее живота. Дыхание девушки изменилось, но в последний момент Настя поймала мою руку.
        - Мне нужно в душ, - смущаясь, говорит моя девочка.
        Решил не давить, послушно убрал пальцы, просто обнял ее, крепче прижимая к себе. Мы все еще успеем, пусть привыкнет.
        - Тогда беги первая, а я пока соображу что-то на завтрак. У нас ведь что-то осталось? Или ты все уничтожила?
        Смеется, вспоминая вчерашний вечер.
        - Там бы еще прибрать, - тяжело вздыхает.
        - Вернемся, уберём вместе. Я ведь тоже виноват в этом бардаке. Поднимайся, малыш. У нас сегодня много дел. Поедем выкупать свободу твоего отца.
        Этого оказалось достаточно, чтобы Настя, сдернув с меня покрывало, замоталась им и побежала в душ, не оглядываясь. Смешная, но безумно моя. Со счастливой улыбкой на роже подобрал и надел штаны, прошел к холодильнику, аккуратно переступая осколки. Нашел три пирожка, половину бутылки молока, один несчастный огурец и две кастрюли. Удивленно заглянул в каждую, чуть слюной не захлебнулся, но есть с утра суп не стал. Вытащил только пирожки и молоко. Сейчас быстро попьем кофе и в дорогу.
        Быстро не получилось. Я уже и забыл, сколько времени нужно женщине чтобы собраться, но Настя старалась, а еще ужасно волновалась перед встречей с отцом, потому задержались еще на полтора часа.
        Всю дорогу, болтая о всякой ерунде и споря по поводу ее учебы с работой, добрались до дома Виктора.
        - Я боюсь, - говорит Настена.
        - Я с тобой. Меня не боишься? - беру ее ладошки в свои.
        - Нет, - смотрит на наши руки, начинает улыбаться. - Идем, - решительно выходит на улицу, почти бежит к подъезду.
        Догнал, обнял, поцеловал, да так, что у самого ноги подогнулись.
        - Ну вот, - рассмеялся, демонстрируя ей возбуждение в брюках.
        - Что ты со мной сделала? Как я теперь пойду к твоему отцу?
        Получив кулачком в грудь, повел ее наверх. Настя немного расслабилась, но это только пока мы не дошли до двери. Возле нее она просто спряталась за мою спину. А мне приятно. Даже какая-то гордость внутри, что она видит во мне защиту.
        Виктор открыл дверь, сразу увидев спрятавшуюся дочку. Улыбнулся и пропустил нас внутрь.
        - Вылазь уже оттуда, - говорит ей отец. - Я разрешил.
        Она высунула свою мордашку, но целиком выходить не торопится.
        - Настя, - вздыхает Виктор. - Ты не представляешь, как я рад, что с тобой все хорошо. Прости меня, дочь, - произносит главные слова.
        Не знаю, как она, а я ждал именно их.
        - Папочка! - Настенка кинулась к отцу на шею, обняла, прижалась и разревелась.
        - Ну вот и славно. Я поехал. Из дома никуда. Насть, слышишь меня?
        Кивает.
        - Как освобожусь, заберу. Могу быть поздно.
        Тяну ее за руку к себе. Виктор отводит глаза.
        - Не паниковать, не искать, ждать здесь. Обещай, - не даю ей отвернуться, стираю пальцами темные дорожки от слез, смешавшихся с тушью.
        - Я жду.
        - Обещаю, - объятия достаются и мне.
        - Только попробуй не сдержать слово, - строго смотрю прямо в глаза. - Убираться на кухне будешь одна!
        Тут даже ее отец не выдержал и рассмеялся.
        - Я буду ждать, - встает на носочки, чтобы поцеловать, но я делаю шаг назад, показывая одними глазами, что при отце лучше пока не надо.
        Ему еще нужно смириться с мыслью, что мы вместе. Она у меня умница, все без слов понимает, когда хочет.
        Я со спокойным сердцем оставил ее дома, а сам поехал в офис, забрал оттуда документы и на встречу с Даренко, предварительно позвонив и сообщив, что у меня есть информация о Насте. Мужик тут же согласился меня принять.
        Я вошел в пафосный кабинет с кучей непонятных дипломов, каких-то кубков и даже медалей. На стене висит целый коллаж с фотографиями Даренко в обществе известных личностей нашего города. Не впечатлившись, прошел и нагло, без приглашения, сел на стул. Мужчина захлопнул открытый рот, любезно, но крайне мерзко улыбнулся и предложил:
        - Кофе?
        - Нет, спасибо. Я ненадолго, - смотрю на него и так врезать хочется.
        Воображение сразу подкидывает картинки, как он мою Настю… С трудом сдержавшись, кинул ему на стол папку с нарытыми, систематизированными документами.
        - Это копии, - говорю мужчине.
        Тарас непонимающе моргает, не спеша брать в руки бумаги.
        - Вы сказали, у вас есть информация о Насте, - берет себя в руки, вспоминая, что он, вообще-то, матерый бизнесмен и очень важная шишка в своих узких кругах.
        - Так это и есть информация. Она напрямую касается Насти. Еще немного ее отца, но в основном Вас, господин Даренко. И сидеть здесь весь день я не намерен. Либо вы это смотрите, и мы договариваемся, либо я иду в прокуратуру, у меня там работает хороший знакомый, который как раз мне должен, - даю понять, что любезности закончились.
        - Угрожаете? - Он взял папку, открыл, стал вчитываться. - Это глупо, Сергей.
        - Угрожать я еще не начал. Пока надеюсь на вашу разумность и адекватность. Ну не можешь же ты быть мудаком во всем, Даренко? - усмехаюсь, переходя на личности.
        - Почему? - так же жестко усмехнувшись, отвечает мужчина. - А ты действительно лучший в своем деле, - заявляет он, захлопывая папку. - И чего ты хочешь за нее? Денег?
        - В жопу себе их засунь, - начинаю злиться. - Снятые обвинения и полная реабилитация Виктора, - смотрю, как его лицо меняется.
        Стало приятно. Доходит значит.
        - И про Настю забудь. Она моя.
        - А-а-а, так вот в чем дело, - он откидывается на кресло и хохочет так, что его пузо мерзко трясется. - Так бы и сказал, что дело в бабе. А то строит тут из себя героя-освободителя.
        - Слушай, ты! - Я подрываюсь с места, прижимаю ему локоть к горлу так, что Тарас начинает задыхаться и краснеть. Коленом давлю прямо на яйца, причиняя такую боль, что у мужика слезятся глаза. - Ты думаешь, я мальчик с улицы, которого можно наебать, отыметь и кинуть? Я подниму все свои связи, связи всех своих друзей, и тебя уничтожат меньше чем за сутки!
        - Пусти… - хрипит он и колотит меня по руке, сдавившей горло.
        Нажимаю сильнее, он кряхтит, высовывает язык, из уголка губы течет слюна, глаза начинают закатываться.
        - Пусти… - сипит еле слышно. - Согласен…
        Отпускаю. Со всей дури бью его по роже, разбивая нос. Кровь красивыми струйками заливает пиджак.
        - Сука, ты мне нос сломал!.. - Даренко закидывает голову вверх в попытке остановить кровотечение.
        - Я только начал, - брезгливо стряхиваю руку, сажусь на его стол задницей, сметая ноут на пол.
        - Тут камеры, - цепляется он за последнюю надежду.
        - Они не работают. Упс, - безразлично пожимаю плечами. - Так мы договорились или продолжим переговоры? - с хрустом разминаю пальцы и шею.
        - Договорились, - с ненавистью смотрит на меня.
        - Вот и славно. Звони, а я пока, пожалуй, все же выпью кофе, - возвращаюсь на свой стул.
        И Тарас начал звонить. Секретаршу правда попросил, чтобы принесла мне горячий бодрящий напиток. Он оказался вполне неплох.
        Для того, чтобы разрулить все, что наворотила эта мразь, понадобилось больше шести часов. За окном уже давно стемнело, а нам только привезли бумаги, подтверждающие, что Виктор ни в чем не виноват. Я все перечитал, проверил. Отсюда же отправили сканы моему юристу. Тот подтвердил, что все верно, и я выдохнул.
        - Еще раз сунешься к ним, - говорю от двери. - Убью! - хлопнув ею, бегу к машине, чтобы скорее увидеть свою малышку и порадовать друга свободой.
        ЭПИЛОГ
        ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ
        Сердце замирает. Мне не верится, что все это происходит со мной. Кручусь перед огромным зеркалом в большом торговом зале свадебного салона.
        - Вам очень идет, - это уже третье платье, про которое так говорит сотрудница этого волшебного места.
        - В этот раз вы правы, - улыбнувшись шире, делаю еще один оборот вокруг своей оси, наблюдая, как легкая юбка, приподнимаясь, белым облачком кружится вместе со мной.
        Приталенное свадебное платье цвета слоновой кости с изысканным кружевом ришелье и легким летящим шифоном. Лиф с V-образным декольте дополняет прозрачная вставка. Необычные кружевные рукава в стиле ренессанс облегают руки до локтей, к низу резко расширяясь. Свободная юбка ниспадает от линии талии, подчеркнутой тонким поясом, и переходит в шлейф.
        - Давайте вот с этим посмотрим, - девушка закрепила в волосах небольшую резную корону из серебра, украшенную полудрагоценными камнями.
        - Это очень дорого, наверное, - опускаю взгляд в пол.
        - Мне нравится, но давайте подберем что-то проще.
        С сожалением снимаю украшение с головы. Платье совсем недешевое, а тут еще и корона.
        - А я не успел рассмотреть, - слышу от входной двери.
        Вздрагиваю, оборачиваюсь. Сергей в черном классическом
        костюме, белой рубашке и галстуке подходит ко мне. Он откровенно любуется,
        внимательно рассматривая свою растерянную невесту. У нас все ни как у людей. До
        регистрации осталось чуть больше трех часов, а мы только покупаем платье. Я и
        без него пошла бы с ним в ЗАГС, но мой мужчина сказал, что у меня все будет по
        правилам. Сергей сам надевает на меня корону, поправляет прическу, сделанную
        здесь же, в салоне.
        - Мне нравится так, - шепчет он.
        - Это дорого, - говорю ему.
        Прекрасно знаю, что он вложил огромную часть сбережений, чтобы утопить бизнес Даренко. А все, что осталось, ушло на развитие собственного дела. Сергей решил его расширять. И денег свободных сейчас просто нет.
        - Я совсем не расстроюсь, если и платье это мы не купим, Сереж, - заглядываю ему в глаза.
        - Лучшего способа меня унизить ты не придумала? - обиженно ворчит мой любимый.
        - Прости, - стало стыдно и ужасно захотелось его поцеловать.
        - Не надо, - он отворачивается. - Макияж тоже дорого стоит, наверное. Испортишь.
        - Сережа! - хнычу, топая ногой.
        - Никогда, - он осторожно приподнимает за подбородок мое лицо. - Не смей сомневаться во мне. У тебя будет все, что ты захочешь. Это моя забота. Мне кажется, я не заслужил подобного отношения?
        - Я просто… - утыкаюсь лбом в его новый пиджак. - Прости, - выдыхаю снова.
        - Я люблю тебя, - Сергей тепло улыбается. - Девушка, рассчитайте нас, а то мы так опоздаем на собственную свадьбу, - обращается к продавцу-консультанту.
        Мой будущий муж сам доставил меня к красивому зданию старого ЗАГСа. Мне здесь нравится больше, чем в центральном. Он уютнее, что ли.
        Вместо современного минимализма и геометрии, здесь высокие потолки, тяжелые
        люстры с множеством лампочек, лепнина на потолке и колоннах, много зелени, стульчики с деревянными спинками, разрисованными витиеватым узором. С восхищением осматриваю регистрационный зал. Здесь собрались только самые близкие: мой отец и друзья Сергея, Арсений и Стас, с женами. Маленькое торжество для отвоеванного счастья. Я готова летать лишь от осознания того, что у меня получилось. Нет, не завоевать мужчину своей мечты. У меня вышло собрать по осколкам его израненное сердце, сшить крепкими нитями душу. Он все еще боится, делает шаги мне навстречу очень осторожно, но сегодня мне придется шокировать своего Сергея. Я приготовила ему бесценный подарок, надеясь, что он сможет его принять.
        - Я объявляю Вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту, - эхом звучат слова, сливаясь с красивой живой музыкой.
        Мой мужчина бережно обнимает меня, прижимает к себе, сминая рубашку. Он наклоняется для поцелуя. Делаю вдох, наши губы почти касаются друг друга.
        - Ты станешь папой, - выдох.
        Его глаза становятся огромными, пальцы буквально впиваются в мое тело прямо через ткань платья. В зале стоит тишина, никто не понимает, почему не произошло это заветное касание.
        - Повтори, - не своим голосом просит он.
        - У нас будет ребенок, - шепчу ему.
        - Нет, не так, - скулы дергаются, он часто моргает.
        - Ты станешь папой, - понимаю, что именно он хочет услышать.
        По щеке этого огромного как скала, сильного, надежного мужчины потекли слезы. Сергей встает передо мной на колени, утыкается носом в живот и тихо плачет, никого не стесняясь. Его друзья аплодируют, кричат поздравления. Я роняю на пол цветы, опускаюсь к нему. Так и стоим вдвоем на коленях посреди огромного праздничного зала.
        - Папа… - повторяет он это заветное, такое важное для него слово. - Спасибо, Насть, - целует, гладит по спине, бережно поднимает на ноги, улыбается, вытирая с лица следы собственной слабости.
        Только вот я не считаю его слабым. Никогда не считала.
        Просто у всех людей, даже самых сильных есть свой предел. Я видела Сергея разным: мужественным, смелым, раненым, почти убитым, счастливым, уставшим, разбитым, возбужденным, злым, холодным и расчетливым. Я уже видела его слезы и тогда, будучи ребенком, внутри себя делила с ним его боль, надеясь, что ему станет легче. Сейчас, когда я вновь вижу слезы своего мужчины, понимаю - это счастье вперемешку со страхом. Мне предстоит еще долго убеждать его в том, что у нас все будет хорошо, что он имеет право на это счастье, он имеет право быть отцом, имеет право на любовь.