Роковая ночь Тамара Авецруб
        Бесстрашный воин Дерек Фергисон не зря получил свое прозвище Черный Ворон. Его остерегаются свои и боятся враги. Что скрывается за каменной стеной его отчуждения? И сможет ли хрупкая, но смелая дочь лорда Стардфордского противостоять разрушительному нраву воина, стойко пройти сквозь череду предательств, коварства, недоверия и интриг. А главное, как молодым жить дальше, когда из-за одной роковой ночи они должны вступить в брак по принуждению?
        Тамара Авецруб
        Роковая ночь
        Глава 1
        Средневековая Англия.
        – Роберт, скажи, как тебе удалось уговорить меня поехать с тобой к лорду Стардфорду? С Шотландией подписан мир. Феодалы в согласии. Наконец-то наступил мир. Я только пришел с похода. Хотел отдохнуть, понежиться в мягкой постели в компании горячих женщин. А тут ты со своей новостью – я женюсь, надо ехать.
        – По поводу твоих планов на ближайшие несколько месяцев – я не сомневался, – многозначительно заулыбался Роберт, прекрасно понимая друга и его желания после длительного военного похода. – Ты лучше, Дерек, спроси, как меня угораздило согласиться на брак с дочкой грозного и властного Ивлена Стардфорда.
        – Роберт, можно подумать, ты его боишься. Ты вообще хоть чего-то или кого-то боишься в этом мире?
        – Бояться не боюсь, но короля лучше не ослушиваться. Ты его знаешь. Да и тебя видеть в лице своего врага не хотел бы.
        – Ага, все-таки в нашем последнем сражении ты признаешь победу за мной! – довольно улыбнулся Дерек, явно пытаясь подшутить над своим другом.
        – Это еще кто проиграл?! Ты первый упал с лошади и еще потерял щит.
        – Но меч выронил первый ты. И если бы не мой оруженосец, который толком не может закрепить мои латы, то я бы в них не запутался и среагировал бы моментально на твое нападение.
        – Ну да. Во всем виноват твой оруженосец, который дрожит только от одного твоего взгляда. Бедный Томас, за последний год службы у тебя он даже заикаться начал.
        – Лучше б он выполнял все поручения так, как надо, а не путался под ногами и все портил, – строго проговорил лорд Фергисон, привыкший к тому, что все должно быть выполнено безукоризненно. Малейший промах он расценивал как катастрофу, из-за чего за последние несколько лет у него поменялось уже пять оруженосцев. Кто уходил сам, не выдерживая напряжения, строгости и вспыльчивого нрава лорда, а кого Дерек сам гнал в три шеи.
        – Дерек, не будь так строг к нему. Парень юн и очень старается, чтобы стать рыцарем. А от одного твоего взгляда пол Англии замирает и начинает дрожать от страха.
        – Роб, ты слишком много в последнее время находился в окружении нашего короля Генриха II, отчего стал мягкосердечен и веришь во все сплетни при дворе.
        – Сплетни сплетнями, но вся Англия не зря называет тебя Черным Вороном. Беспощадным и грозным. Непобедимым и бесстрашным. Не имеющим сердца и души.
        – Тебя послушаешь, прям чудовище, а не человек. Если людям так угодно думать, пусть думают. Мне все равно, – спокойно проговорил лорд, не желая дальше развивать эту тему.
        В разговоре старых друзей повисла пауза.
        Двое всадников спокойно передвигались по лесной дороге к замку Ивлена Стардфордского.
        Путь был не близкий, но всадникам оставалось всего несколько часов езды, и они у цели.
        Их сопровождали около сотни воинов. Все вооружены и мастерски обучены военному делу.
        Не зря сам король Англии предпочел иметь Роберта Милбоуна и Дерека Фергисона в числе своих приближенных воинов, которые сопровождали его в сражениях.
        За последние несколько лет непрерывной войны за расширение своих владений и укрепление власти Генрих ІІ провел не один месяц на поле боя и предпочитал держать в своем окружении верных воинов. Монарх не провел ни одного похода без них.
        Генрих ІІ требовал полного повиновения и верности короне, полной отдачи и отваги в сражениях, но при этом щедро одаривал своих людей золотом и землями. С его приходом в королевстве беспрекословно выполнялись законы. Его боялись враги и подчинялись свои. Он прослыл жестоким, но справедливым королем.
        Лорд Роберт Милбоун владел землями, расположенными на юге от земель Стардфордов.
        Их владения располагались фактически по соседству. Между ними не было вражды, но и дружбы не было. Еще деды подписали между собой мирный договор о ненападении друг на друга, в то время как множество графств находились в постоянной междоусобной войне.
        Оба знатных рода присягли на верность королю и короне.
        И, возможно, это еще помогло им прожить в мире больше пятидесяти лет.
        Лорд Ивлен Стардфордский славился своими мастерки обученными воинами, силой и богатством. Хоть Ивлен и принес присягу на верность короне, король понимал, что старик слишком независим и богат. На все у него имелось свое мнение и взгляд. Силой его подчинить не получится. Он союзник до тех пор, пока сам того хочет. А королю для укрепления своей власти и силы над Шотландией необходимо избегать междоусобной вражды внутри королевства.
        И Генрих ІІ пошел на хитрость, которая, на его взгляд, была самой удачной и нехлопотной.
        Брачный союз между двумя родами – вот что объединит и укрепит страну и его власть как короля Англии.
        – Роберт, – обратился Дерек к своему другу после длительного и не очень радостного раздумья, – как тебя угораздило влипнуть во весь этот фарс с браком с дочерью Ивлена?
        – А ты думаешь, король сильно меня спрашивал?
        – Роберт, ты меня удивляешь! Когда это кто-то мог тебе навязать свою волю? Даже если это сам король Англии!
        – Дерек, мне пора уже задуматься о наследнике. Я богат, владею плодородными и богатыми землями. У меня достаточно накопилось золота после наших удачных походов. Мне нужна жена и сын. Почему бы и не дочь Ивлена? Я уже давно не был дома, будет повод осесть.
        – Ты ее видел?
        – Нет. Я только знаю, что у старика две дочери – Вероника и Оливия.
        – И которая твоя?
        – Старшая Вероника. Говорят, она хороша собой. Хочется верить слухам. А ты когда планируешь остепениться и осесть?
        – Э, нет! Брак не для меня. Это худшее, что может случиться с мужчиной. Хотя король мне уже намекал на брак.
        – Откуда такая ненависть к браку, дружище?
        – Брак не для меня. И я своего мнения не изменю, – безапелляционно заявил лорд.
        – Ну, а наследник? Кому ты передашь свои земли, богатство? Ты богаче меня, и земли у тебя больше. Тем более они настолько расширились, что мы почти соседи теперь, – без тени зависти улыбнулся Роберт.
        – Да, я богат. Но богатым я стал только потому, что мой старший брат умер слишком молодым и не успел оставить после себя наследника. Корик прожил со своей женой всего год. И если б не его падение с лошади, то я все так же был бы вторым сыном своего отца. Без земель и имени.
        – Но сейчас ты лорд. И очень богат. Король одарил тебя обширными владениями, расположенными возле твоих родовых земель, еще до трагической гибели брата. Ты добился всего сам. И сейчас богаче вместе нас взятых.
        – Завидуешь?
        – Тебе нужен наследник и жена, – игнорируя издевку друга, заявил Роб. – Нужна хозяйка дома и женщина в постели.
        – В доме хозяйничает Сисилия, а в постели моей и так тепло. Ее есть кому согреть.
        – Это точно. По-моему, ни одна смазливая мордашка во дворце не прошла мимо твоей постели.
        – Роб, это было во дворце. А вот сейчас у меня более четырех месяцев не было ни одной женщины. Сразу с похода ты утащил меня с собой в эту поездку к твоей невесте. Я голоден и одичал, – меняя тему, сказал Дерек. Вопрос брака он уже давно решил для себя и не желал его обсуждать даже с лучшим своим другом.
        – Исправим, найдем тебе смазливую мордашку, которая согреет твою постель и утолит голод. И это надо организовать сегодня же. А то, глядишь, начнешь кидаться на людей и кусаться.
        – Р-р-р, – зарычал Дерек, поддерживая друга в его высказываниях.
        Молодые люди засмеялись, нарушив тишину леса. Друзья не одно сражение провели плечом к плечу, ни один последний кусок хлеба делили между собой в походах. Они были даже ближе друг другу, чем родные братья.
        Роберт обязан своей жизнью Дереку. Они старались не вспоминать о событии того дня, когда Дерек своей спиной закрыл Роберта и получил серьезное ранение. С того момента молодые люди стали неразлучны.
        Продолжая заливаться смехом, Роберт ударил товарища по плечу.
        Удар был не сильный, но от удара Дерек отскочил в сторону и поморщил лицо.
        – Что такое? – удивленно спросил его Роберт.
        – Та так, небольшая царапина.
        – Ого, царапина, – сказал Роб, увидев проступающую кровь через ткань белой сорочки и туники. – Что это у тебя?
        – Так, подарок с последнего сражения. Ничего серьезного.
        – И долго ты еще намерен собирать шрамы на своем теле? Может, тебе все же стоит остепениться и завести семью?
        – Роб, ты что, намерен меня сватать? Если мне не изменяет память, ты сам не горел желанием жениться?
        – Ты прав. Я и сейчас не горю желанием, но уже готов стать настоящим хозяином своих владений, а не бегать постоянно с мечем в руках и жить в походах. Я кровью и потом заработал свои богатства, приумножил свои владения.
        – Дружище, ты старше меня всего на три года, а говоришь, как старик. Земля, дом, дети. Ты для меня открываешься в новом облике. Когда это ты стал таким? – заулыбался Дерек.
        – Смейся, смейся. Придет время, и ты сам захочешь иметь семью и жить в родном доме.
        – Э, нет. Этого не будет.
        – Не суди все браки по примеру своего отца и брата. Мои родители были очень счастливы и любили друг друга. Я родился и рос в любви. И если б не эпидемия оспы, мои родители и до сих пор были бы вместе. Я благодарен королю, что он взял меня еще ребенком под свою опеку, сделал настоящим воином. Но пришло время, и я хочу иметь свой дом. А брак с Вероникой – это тоже своего рода политическая игра. Генрих знает, что я предан ему, как никто другой. И объединив наши кланы в брачном союзе, он получает гарантированного союзника в лице Ивлена.
        А ты лучше меня знаешь, что Ивлен спесив и горд. Король ему верит, но не доверяет. А для укрепления своей власти с южных земель Генриху нужна его поддержка.
        – И ты так легко согласился на этот брак?
        – Дерек, а что в нем плохого? Большинство браков нашего круга так и совершаются. Это своего рода наш долг.
        – А если тебе не понравится твоя невеста? – не унимался Дерек. Его волновала судьба друга. В брак он не верил и тревожился за друга.
        – Тогда сделаю наследника и буду греться в постели своих любовниц, – улыбаясь, заявил лорд Милбоун.
        Мужской смех опять наполнил тишину леса.
        Близился закат. Всадники, продолжая мирно общаться, подъехали к стенам замка.
        Роберт и Дерек хоть и были близки по духу, но внешне выглядели полной противоположностью.
        Роберт обладал точеными чертами лица. Голубые глаза, густые ресницы, вьющиеся русые волосы и очаровательная улыбка, которая покорили ни одно женское сердце. Высок. Статен. Ни капли лишнего жира. Он слыл первым красавцем при дворе.
        Дерек обладал абсолютно противоположной красотой. Слегка длинноватые черные, как ночь, волосы, унаследованные от своей матери. Карие проницательные глаза, окруженные густыми черными ресницами, прямой нос, ямочка на подбородке и плотно сжатые скулы. Он обладал грубоватыми мужскими чертами лица, басистым голосом, который пугал врагов и очаровывал женщин. Высокий, с широкими, массивными плечами и размашистой уверенной походкой. Все говорило о его упрямом и волевом характере.
        Дерек был менее обходителен с дамами, даже немного грубоват и черств, но эта манера общения еще больше притягивала к нему женщин. Он не знал недостатка внимания в женском обществе, чем и пользовался в полной мере.
        И сейчас, подъезжая к замку, Дерек подозвал к себе своего оруженосца.
        – Да, лорд?
        – Томас, позаботься о женщине для меня на сегодняшнюю ночь.
        – Я? – удивленно округлил глаза молодой парень. На его еще толком не ощетинившемся лице проступил румянец.
        – Да, ты! И прекрати краснеть, как девчонка. Ты мой оруженосец и должен выполнять мои поручения касательно всего. Надеюсь, хоть это ты сможешь сделать без всяких ошибок и проволочек! – резко заявил лорд.
        – Да, да, лорд. Все сделаю, – поспешно затараторил юнец и поспешил удалиться, обдумывая полученное задание.
        – Ты слишком строг к мальцу, – сказал Роб.
        – Пусть привыкает быть мужчиной. Его отец дал мне сына на воспитание, чтоб я из него сделал настоящего мужчину. Вот пусть учится быть мужиком. Надеюсь, хоть тут не облажает.
        Молодые люди засмеялись, одновременно вспомнив, как при последнем дружеском сражении с Дерека соскочили латы в самый неподходящий момент, и он запутался в них, как девчонка в нижних юбках.
        Подъезжая к замку, им открылся ухоженный и хорошо защищенный замок, окруженный глубоким рвом с водой. К замку вел большой мост, который был опущен для гостей.
        Всадников уже ждали.

* * *
        Недалеко от стен Стардфордского замка, на поляне, устеленной густой травой, дикими цветами и лучами яркого летнего солнца, нежилась молодая пара, желая укрыться от посторонних глаз.
        – Оливия, я люблю тебя. Я жить без тебя не могу. Моя жизнь без тебя не имеет смысла. Скажи, ты выйдешь за меня замуж? – в словах молодого парня звучало отчаянье.
        – Грэм, ты же знаешь, что мой отец против нашего с тобой брака.
        – Оливия, ты любишь меня? – настаивал парень на своем.
        – Ты же знаешь мой ответ. Конечно, люблю. Ты единственный мужчина на этом свете, который нужен мне.
        Грэм, приподнявшись на локоть, посмотрел в самые красивые глаза на свете.
        – Оливия, но почему твой отец против? За что нам такие мучения? Через два месяца я уезжаю домой, мое обучение у твоего отца заканчивается. Я стану лордом Крайфери и унаследую богатые земли. Отец отдаст все земли и людей в мое подчинение.
        – Грэм, неужели ты думаешь, что для меня имеют значение твои деньги и титул?
        – Это имеет значение для твоего отца. Я богат, знатен, обучен военному мастерству у твоего отца. Что не так? Почему твой отец против?
        Оливия слишком хорошо понимала своего возлюбленного и боялась ранить его мужское самолюбие и гордость.
        Девушка неоднократно говорила с отцом о Грэме. Один раз даже явно намекнула, что рассматривает его на роль своего мужа, на что отец категорично заявил:
        – Грэм никогда не станет твоим мужем. Я не выдам свою любимую дочь за такого, как этот парень.
        – Но почему? Он самый лучший твой ученик среди воинов. Ты сам говорил, что парень подает большие надежды.
        – Да, как воин, солдат. Но не как муж моей дочери. Нет и еще раз нет! – категорично заявил отец.
        – Почему, отец?
        Ивлен давно привык к напористому характеру своей дочери. Именно из-за ее смелого характера он больше любил свою младшую дочь. У Ивлена не было сына – Бог не одарил его наследником. Жена умерла рано, а жениться второй раз Ивлен не хотел, ибо его дорогая Нора была не просто женой, она был частью его жизни, которая умерла вместе с ней. Всю свою любовь отец подарил своим дочерям.
        Старшая дочь Вероника была красивая, нежная и очень добрая девушка. Ивлен обращался с ней как садовник с нежным цветком – оберегал, лелеял, боялся обидеть или поранить ее чуткую душу и доброе сердце.
        А в младшей дочери он нашел родственную душу. Она была спесива, своевольна, настойчива и решительна в своих решениях. Проявляла интерес ко всему, чем занимался отец. Он часто брал ее на свои тренировки по военному искусству и верховой езде, где, собственно, Оливия тоже обучилась боевому мастерству. Наравне с мужчинами она стреляла из лука, скакала на лошади и давала фору большинству из них. Виртуозно владела мечем. Но, если быть честным, мечем ее острое оружие не назовешь, хоть и владела она им отлично.
        Отец лично попросил своего кузница выковать для дочери меч, который был бы по весу и размеру меньше, чтоб хрупкой девушке было удобно им тренироваться.
        А в скачках и управлении лошадьми Оливии не было равных. Отец всегда считал, что она родилась в седле.
        – Почему? – не унималась Оливия.
        – Грэм, может, и хорош как воин, но у него злое сердце.
        – С чего ты это взял?
        – Я прожил жизнь и многих воинов обучил на своем веку. Я знаю, что говорю. Грэм может красиво говорить, хорош собой, богат. Но у него злое сердце. Я вижу, как он сражается со своими друзьями. У него нет выдержки и пощады. Я не хотел бы, чтобы он был моим врагом, не говоря уже зятем. Поэтому выкинь из своей хорошенькой головки этого парня. Тем более, скоро у него заканчивается обучение у меня, и он возвращается в свои владения, принимать титул лорда. Я никогда не благословлю ваш союз.
        Отговаривая свою дочь от дурных мыслей, отец даже и не подозревал, что Оливия уже была влюблена в парня.
        После этого разговора Грэм подходил к лорду Стардфордскому и просил руки его дочери, на что получил категоричный отказ. Без объяснений и пояснений, и чтоб держался его дочери подальше. Ивлен дал явно понять, что его мнение не изменится.
        Но отказ отца не остудил пыл влюбленных.
        Молодые уже несколько месяцев тайком продолжали встречаться за пределами замка.
        Трудно сказать, кто был первым инициатором встреч. Все произошло по обоюдному желанию.
        Непросто было устоять от очарования будущего лорда. Грэм был высоким, стройным. Светловолосый, голубоглазый, с утонченными манерами и обворожительной улыбкой. Он был старше Оливии на четыре года. Достаточно молод, но и достаточно опытен в любовных делах. Знал, что нравится девушкам и пользовался этим.
        О тайных встречах знала только Вероника. Сестра не поощряла их свидания, даже пыталась отговаривать сестру, но все безрезультатно. Разве можно переубедить Оливию в чем-либо, когда она уже все для себя решила?!
        И сейчас, переодевшись в деревенское платье, Оливия пришла на встречу к Грэму.
        Даже в простом платье девушка была очаровательна. В свои семнадцать лет Оливия уже обрела округлые женские формы и красоту. Слегка волнистые длинные темные волосы обрамляли точеное красивое лицо. Большие карие глаза, длинные ресницы, маленький ровный нос и пухлые губы. Чистая белая кожа с легким румянцем на щеках. Девушка была невысокого роста, с ровными длинными ногами, узкой талией, округлыми бедрами и полной грудью. В ее походке, повороте головы и каждом движении сквозилось особое женское очарование, легкость.
        Многие воины, приезжающие на обучение к ее отцу, провожают девушку похотливыми взглядами, когда их никто не видит. Но никто не позволяет себе большего. Однако фантазии и мысли молодых людей можно угадать с первой попытки.
        Все знают, что только за один взгляд на своих дочерей Ивлен задушит каждого голыми руками. Даже не посмотрит, кто стоит за спиной молодого юнца.
        Уже более двадцати лет Ивлен обучает солдат боевому мастерству для короля. Многие пэры королевства отправляли своих пасынков к нему на обучение. Для молодого воина быть учеником лорда Стардфордского – все равно что получить билет в мужскую жизнь доблести и славы.
        В молодости Ивлен был верным старому королю пэром. Не одно сражение он провел плечом к плечу с отцом Генриха ІІ. Завоевал его уважение и благосклонность.
        Именно старый король и даровал ему такую привилегию – обучать молодых пэров, делать из неоперенных юнцов настоящих мужчин. Он освободил Ивлена от налогов в обмен на подготовку первоклассных воинов, готовых к военной жизни и выдержке.
        В окружении молодых парней и выросли девочки своего отца.
        Старшая дочь полностью отличалась по нраву и характеру от младшей. Но ближе и роднее друг друга у них никого не было. Они всегда поддерживали и защищали друг друга, выгораживали перед отцом.
        Сегодня Оливия тайком пришла на свидание к Грэму. Парень уже неоднократно предлагал Оливии выйти за него замуж. Он даже строил планы, как привезет ее в замок своего отца, где со временем станет хозяином, а она – хозяйкой. Грэм был настойчив и явно влюблен в девушку.
        Можно было понять настойчивость и напор молодого парня. Находиться рядом с Оливией, ее любить, желать всей душой и телом, но при этом не владеть ее, было трудно.
        – Оливия, – не унимался Грэм, – у меня есть план, как нам пожениться.
        – Отец не даст своего согласия. Ты же знаешь его. Если он сказал нет, значит, нет.
        – Но ты же знаешь меня. Я не отступлюсь от тебя.
        – И что ты предлагаешь?
        Не отвечая на вопрос, Грэм наклонился к девушке и стал покрывать ее лицо нежными поцелуями. Его поцелуи становились все более страстными и настойчивыми. Прикоснувшись к губам Оливии, он стал ее более жадно целовать.
        Это был их не первый поцелуй. Оливии нравились поцелуи Грэма, она отвечала на его ласки и поощряла их. Но дальше поцелуев у них не заходило.
        И сейчас, ощутив руки парня на своей груди, девушка испытала новые чувства. Она не убрала его руку со своей груди, а даже подалась к нему, поощряя действовать дальше. Ею больше руководствовали любопытство и новизна.
        Лучшего одобрения для парня и не требовалось. Грэм продолжал мять и сжимать в руке молодую грудь. Играл через ткань платья набухшим соском, вызывая и распаляя возбуждение.
        Поцелуй продолжался. Оливия запустила свои пальцы в волосы парня, не желая прерывать ласки.
        Грэм больше себя не сдерживал, стал покрывать поцелуями шею девушки, опускаясь ниже к груди. Попытался потянуть вниз лиф платья, чтоб оголить грудь и открыть доступ к набухшему соску.
        Оливия моментально пришла в себя, оттолкнула руки Грэма и поднялась на ноги. Поправила свой наряд и возмутилась:
        – Ты что себе позволяешь?
        – Оливия, я люблю тебя и хочу стать твоим мужем, – унимая свое возбуждение и приходя в себя, Грэм поднялся на ноги. – Я хочу быть с тобой. Ты не представляешь, какая это пытка находиться с тобой рядом, целовать тебя, вдыхать твой запах и не быть твоим по-настоящему. Я мужчина, мне нужно больше, чем просто поцелуи. Ты играешь со мной.
        – Но ты обещал, что у нас ничего не будет до свадьбы.
        – Да, обещал. И готов сдержать свое слово. Но твой отец не преклонен в своем решении. Вчера я опять подходил к нему и просил твоей руки.
        – И? – с надеждой спросила девушка.
        – Он опять отказал. И даже пригрозил, чтоб и близко меня не видел возле тебя. Даже обещал отправить домой раньше срока.
        – Грэм, и как нам быть? – в отчаянье спросила Оливия.
        – Я знаю, что нам надо делать, чтобы твой отец дал согласие на наш брак.
        – Что?
        – Нам надо стать раньше времени мужем и женой. И тогда твой отец не откажет мне. У него не будет выхода.
        – Ты хочешь, чтоб мы с тобой переспали, а мой отец узнал об этом?
        – Да. И надо это сделать сегодня вечером, когда ваш дом полон гостей. У него не будет шанса замять скандал и отказать.
        – Но это позор для семьи и моего имени!
        – После этого ты будешь носить уже мое имя, – довольно заулыбался парень.
        – Грэм! – возмутилась Оливия, не видя в этом ничего смешного.
        – Ты любишь меня?
        – Да, люблю.
        – А о содеянном необязательно знать всем гостям. Достаточно узнать твоему отцу. Он сам не захочет огласки.
        – И что ты предлагаешь?
        – Я предлагаю сегодня вечером встретиться в пустом домике ремесленника. Там нам никто не помешает. Мы будем одни. Только ты и я.
        – Я не уверена, что это хорошая идея.
        – Оливия, дорогая! – приближаясь к девушке и беря ее лицо в руки, воин нежно прикоснулся к ее губам для большей убедительности. – Ты любишь меня! Нам надо бороться за нашу любовь. Твой отец сам всегда говорит, что надо идти до конца к своей цели. А ты дочь своего отца. Без тебя у меня ничего не получится. Один я не смогу защитить нашу любовь. Доверься мне. Я тебя не обижу. А став моей, ты не пожалеешь, обещаю.
        Грэм обнял ее за плечи и стал нежно целовать, боясь спугнуть и не желая отпускать.
        Оливия прижалась щекой к груди своего возлюбленного.
        Она сомневалась. Что-то ее гложило. Не было легкости и уверенности в правильности этого решения.
        Но слова Грэма возымели свой эффект.
        Она любит его. И если это единственный шанс быть вместе, значит, им надо воспользоваться.
        – Хорошо. Я согласна, – еле слышно проговорила девушка.
        – Тогда надо действовать без промедления. У нас мало времени. Я буду тебя ждать в домике ремесленника, за кузней около двенадцати часов. К тому времени гости уже разойдутся после долгой и утомительной дороги. И ты сможешь улизнуть незаметно с замка. Эта ночь будет нашей с тобой ночью. Я тебе обещаю. За остальное не беспокойся. Сегодня ты по-настоящему станешь моей.
        Грэм прижался к ее полным губам, желая показать силу своего желания и укрепить ее решение. Он знал, что его поцелуи нравятся девушке.
        Отстраняясь от парня, Оливия прервала поцелуй.
        – Мне пора, скоро прибудет жених Вероники, и надо будет его встретить.
        И, не оборачиваясь, девушка поспешила в замок. Ей надо было еще привести себя в порядок к приезду гостей – переодеться в подобающий наряд и сделать прическу.
        Забежав в комнату сестры, она тут же нарвалась на шквал возмущения от Вероники.
        – Ты где была? Я уже начала волноваться, когда не застала тебя в комнате. Посмотри на себя, – резко накинулась девушка, округлив глаза от наряда младшей сестры и распущенных волос, свободно спадающих на ее плечи и спину. – Быстрее переодевайся. С минуты на минуту здесь уже будут гости.
        – Успею, сестренка. Да и чего мне наряжаться? Свататься будут к тебе ж. Не ко мне, – заулыбалась Оливия, пытаясь скрыть свое усиливающееся волнение, которое ее не покидало после разговора с Грэмом.
        И, поцеловав сестру в щеку, побежала к себе в комнату.
        Наряжаясь в своей комнате, мысли Оливии были далеко. Она все думала о том, что ждет ее этой ночью, как отреагирует отец на ее поступок.
        Только девушка и представить себе не могла, какую шутку ей приготовила судьба этой ночью.
        Глава 2
        Все жители замка Стардфорда собрались посмотреть на жениха их любимой молодой хозяйки. За мягкий и добрый характер все любили и уважали старшую дочь лорда. И всем очень хотелось лично поприветствовать и увидеть лорда Роберта Милбоуна, которого сам король посватал ей в мужья.
        Не спеша проезжая сквозь выстроенный коридор из местных жителей, Роберт и Дерек гордо восседали на своих гнедых жеребцах. Не всматриваясь в толпу из зевак, молодые люди смотрели вперед, где их ждал сам хозяин замка.
        – Добро пожаловать, лорд Роберт Милбоун, – поприветствовал гостя Ивлен.
        – Рад вас видеть, лорд Стардфорд. Много слышал о вас. О вашей доблести и отваге ходят легенды, – искренне проговорил Роб.
        – Это было давно. Сейчас больше ходит слухов о вашей отваге и силе.
        – Это все слухи.
        – Очень рад, что мой будущий зять не из числа хвастунов, – одобрил скромность молодого воина хозяин дома.
        Ивлену с первого взгляда приглянулся Роберт. Именно такого мужа желал он своей доброй и мягкой Веронике. Он внушал доверие старику. И под его пристальным и зорким взглядом не укрылось доброе сердце юноши.
        Перед тем, как согласиться на этот союз между молодыми людьми, старый лорд многое разузнал о Роберте. Но одно дело, что говорят люди, а другое – что думаешь и видишь сам.
        Мужчины обменялись одобрительными взглядами.
        – Позвольте представить вам моего друга – лорда Дерека Фергисона, – проговорил Роберт, обращая внимание на Дерека.
        Дерек все это время сидел молча на лошади. Его лицо ничего не выражало. Каменная скульптура сдержанности и бесчувствия открылась взгляду Ивлена. Старый пэр отметил силу характера в воине и скрытость натуры. Но старого лиса не так легко провести, он не спешил делать окончательные выводы по поводу друга своего будущего зятя.
        – Рад знакомству, – без каких-либо эмоций опустил голову Дерек в приветствии.
        – Мы рады друзьям наших друзей, – уклончиво ответил Ивлен.
        Мудрость приходит с годами, что и подтвердил ответ старого лорда.
        – Позвольте вам представить моих дочерей: старшую дочь Веронику и младшую Оливию.
        Красноречивее слов был взгляд Роберта, обращенный на Веронику. Воин не мог оторвать глаз, непроизнесенные слова приветствия застряли в его голове. Не отрываясь, он смотрел в чистые и открытые глаза своей невесты, на ее точеную и ладную фигуру, красивый овал лица и мягкую завораживающую улыбку.
        В этот момент он вознес хвалу Всевышнему, что тот уготовал ему такую жену.
        Вероника отвела в смущении взгляд и присела в легком поклоне приветствия.
        – Добро пожаловать. Вы, наверное, устали с дороги. Комнаты и горячая вода для вас уже готовы.
        – Вы так добры, благодарю! Но у вас прекрасное озеро вокруг замка. Этого будет вполне достаточно. Мы с другом не очень привыкли к роскоши, – улыбаясь, ответил Роберт, не в силах отвести взгляда от своей невесты.
        – Одобряю ваше решение, – поддержал его Ивлен. – Я сам не переношу все эти нежности. Ничего нет лучше свежей и прохладной воды после долгой дороги.
        Дерек все это время молчал и внимательно наблюдал за своим другом и его невестой.
        В душе он был рад, что Роберту приглянулась его невеста. В этом он был уверен, увидев, как загорелись глаза друга.
        Дерек по привычке оценил обстановку боевой готовности замка. Даже среди всей этой суматохи и суеты каждый воин был на своем боевом посту и готов к атаке.
        Вот что значит твердая рука и дисциплина. Не зря говорят, что старый лорд – один из лучших воинов королевства.
        Дерек бегло посмотрел на младшую сестру, не отметив в ней нежной и женственной красоты старшей сестры. Девушка никак не проявила себя, слегка присев в реверансе, она приветствовала гостей.
        Гости зашли в замок. В обстановке центрального зала сразу ощущалась женская рука. Полы и стены чистые, без признаков копоти и сажи. Столы блестят и накрыты приборами для ужина. В зале четко ограничена зона для хозяев и слуг.
        Камин горит, не заполняя зал гарью и дымом. На вертеле уже румянится дичь и тушка большого жирного барана, насыщая воздух самым аппетитным запахом жареного мяса.
        В животе Роберта заурчало. Мужской здоровый аппетит дал о себе знать.
        Гости поспешили привести себя в порядок и отправились к озеру.
        Тем временем Вероника пыталась привести свои мысли в порядок. Она не ожидала, что ее жених окажет на нее такое действие. Он красив. У него светлое и ясное лицо. А его глаза вызвали бурю волнения и приятных эмоций в груди.
        Оставшись с сестрой в комнате, она обратилась к Оливии:
        – Ты видела его? Он такой красивый. Я и представить себе не могла, что он такой… такой…
        – Ты, похоже, влюбилась сестрица, – радостно проговорила Оливия. – Я волновалась, что он тебе окажется противен. Но этого, слава Богу, не произошло. Тебе повезло влюбиться в собственного жениха. Господь благосклонен к тебе. Ты заслужила счастье. Искренне рада за тебя.
        Но полной радости Оливии мешала все усиливающаяся тревога. Ее не покидало ощущение беды сегодняшней ночи.
        – Что случилось? Что тебя беспокоит? – спросила Вероника, слишком хорошо зная и чувствуя свою младшую сестру.
        – Ничего. Все нормально. Просто со всей этой суетой у меня разболелась голова. Я даже не уверена, что смогу сегодня быть на ужине.
        Оливия не хотела впутывать сестру в свою аферу. Она и сама не знала, что ее ждет. А подвергать опасности свою сестру она не имела права. Ближе сестры у нее никого не было. И подставлять ее под гнев отца она просто не могла.
        – Но как я без тебя, сестричка? – с мольбой обратилась к ней Вероника.
        – Не волнуйся, я буду с тобой. Но, я тебя заверяю, тебе будет не до меня этим вечером.
        – Ты думаешь, я понравилась Роберту?
        – Конечно. Ты видела, он не мог от тебя оторвать взгляда. Готов был сразу схватить и увезти с собой, не дожидаясь благословления священника, – шутя, поддержала она сестру.
        – Я серьезно, а ты все шутишь.
        – Не шучу. Его взгляд красноречивее слов. Ты очень понравилась своему жениху. Но другого просто не могло и быть. Ты видела себя в зеркале? Ни один мужчина не может пройти мимо тебя, чтоб не обернуться.
        – Это ты, наверное, говоришь за себя, сестренка.
        – Мне далеко до твоей красоты. Красивее и добрее тебя нет никого во всей Англии. Но меня больше беспокоило, понравится ли тебе твой суженый. Что ты испытала, увидев его?
        – Не знаю. Но когда наши глаза встретились, я не могла дышать. Все внутри перевернулось. В тот момент, мне кажется, весь мир исчез. Остались только он, его взгляд – и никого вокруг.
        Щеки сестры зарумянились. Глаза засверкали от счастья.
        Оливия была рада за сестру. С первого взгляда ей тоже понравился Роберт. Он произвел на нее приятное впечатление, в отличие от его друга.
        Вот кто ей не понравился, так это лорд Фергисон. Надменный, гордый, бесчувственный мужлан. Его взгляд был беглым, свысока, ищущим подвоха. Он даже не удостоился толком и познакомиться со всеми ними. Слегка кивнул головой, не проронив ни одного слова. Он внушал неприязнь и отталкивал от себя. Ограждал себя от всех завесой гордости и неприступности.
        Она много слышала о лорде Фергисоне, или Черном Вороне, как его еще называли. За его отвагу и беспощадность к врагу ходит много легенд.
        И теперь, увидев его лично, она понимала, что слухи были не преувеличены.
        – Вероника, я рада за тебя. Ты, похоже, наконец-то влюбилась. И как тебе повезло, что этот человек является избранником короля и нашего отца.
        – Оливия, спасибо. Я уверена, что со временем отец смягчится и одобрит твой выбор. Грэм любит тебя. Как по мне, он резковат бывает, но он любит тебя. Резкость и жестокость в сражении – это не порок.
        Увидев задумчивый и отрешенный взгляд сестры, Вероника поспешила уточнить:
        – У тебя точно все хорошо?
        – Да, все нормально. Я же сказала – голова болит.
        – Оливия, – не унималась сестра, – когда ты с Грэмом, у тебя тоже сердце замирает и все вокруг останавливается?
        – Мне хорошо с ним. Он внимательный и обходительный. Мы несколько раз целовались, но, как видишь, я не сошла с ума и не умерла от остановки сердца, – попыталась отшутиться девушка.
        И желая сменить опасную для себя тему, проговорила:
        – Меня удивило, как Роберт может дружить с таким неприятным, заносчивым и высокомерным человеком, как лорд Фергисон? Не зря его называют Черным Вороном.
        – Он заслужил свое прозвище. Мне он тоже показался слишком высокомерным и жестоким. Но мы можем ошибаться. Не стоит судить строго только по первому впечатлению. Он был с дороги и устал.
        – Вероника, ты слишком добра к людям. И все этим пользуются.
        Оливия подошла к сестре и обняла ее.
        Она так хотела поделиться с сестрой своими сомнениями и переживаниями, но не могла втягивать в эту историю свою слишком добрую и доверчивую сестру, заранее зная, что Вероника начнет ее отговаривать и переживать. Да и не хотелось портить первый вечер своей сестры с женихом.
        Зачем омрачать приятные ожидания Вероники?
        Как она хотела, чтобы первое впечатление о Роберте было правильным, и его блеск в глазах перерос в настоящую искреннюю любовь к сестре.
        Оливия будет молиться за счастье своей сестры. Слишком сильно она ее любит, чтобы желать меньшего для родной души.
        – Нам уже пора спускаться вниз. Гости уже, наверное, собрались, – проговорила Оливия, волнуясь больше сестры. Но волнение было не от встречи с женихом сестры, а от принятого своего решения.
        Романтическое настроение сестры заразило ее, и она окончательно решила, что будет бороться за свою любовь. Может, и не такую яркую и завораживающую, как описала Вероника.
        – Как я выгляжу? – перед выходом спросила Вероника сестру.
        Старшая дочь лорда сегодня была одета в темно-зеленое платье, которое очень стройнило ее безупречную фигуру, подчеркивало пышную грудь и оттеняло белизну ее кожи. Волосы девушка собрала в косу и заколола на затылке, открывая взору высокую тонкую шею, украшенную морским жемчугом.
        Оливия в этот вечер надела темно-синее платье, которое сидело на ней идеально. У нее была грудь меньше, чем у сестры, но в вырезе платья проглядывалась легкая складка между полушариями нежной девичьей груди. Тонкая талия и уже округлившиеся бедра хорошо проглядывались через удачный покрой платья. Шею она украсила нежнейшей ниткой речного жемчуга, которую очень любила. Это был подарок матери на ее восьмилетие.
        Свое девятилетие она не праздновала. За месяц до ее дня рождения мамы не стало. Отец в скорби и горе не мог найти себе места и утешения. Лишь со временем жизнь обрела для него смысл – он посвятил себя дочерям и тренировкам молодых пэров.
        Девушки не спеша спускались вниз по лестнице вдоль стены.
        Первой шла Вероника.
        Это был ее вечер.
        Гул мужских голосов в зале был дополнен легким постукиванием женских каблучков по каменным ступеням. Разговоры в зале затихли.
        Взгляды всех мужчин были обращены на лестницу.
        В свете свечей девушки передвигались, как лесные нимфы. Ореол мерцающего света окружал их стройные тела, очаровывая и завораживая красотой.
        Роберт в немом вопросе обратился к лорду Ивлену.
        – Иди, встречай свою невесту, – дал свое одобрение отец.
        Роберту не надо было повторять дважды. Он поспешил навстречу к своей невесте.
        Нежность и восхищение выражал его взгляд. Он был всецело поглощен и очарован Вероникой.
        – Разрешите вас поприветствовать, юная леди, – сказал Роберт, протягивая свою руку.
        Он переоделся в чистую белую сорочку и темно-красную туники, которая подчеркивала его широкие плечи и узкие бедра.
        Наблюдая за молодой парой, Оливия залюбовалась ими. Они очень хорошо смотрелись вместе и явно нравились друг другу. Легкая улыбка озарила ее лицо.
        Радуясь за сестру, девушка не заметила, как за ней пристально наблюдает пара проницательных карих глаз.
        Дерека привлекла особая красота Оливии. Девушка была еще слишком юна, но ее улыбка притягивала к себе взгляд. Она не просто улыбалась губами, ее улыбка светилась изнутри, освещая все вокруг. Спускаясь вниз по лестнице, платье облегало ее стройные ноги и подчеркивало округлые бедра. В такт шагам легкие взмахи ее рук были словно нежное парение крыльев.
        Часто моргая и пытаясь отогнать от себя очаровывающее наваждение, Дерек постарался взять себя в руки.
        – Надо срочно найти себе женщину и спустить пар, – промелькнула мысль в голове у Дерека. И он сразу подозвал к себе Томаса.
        – Да, лорд? – спросил оруженосец.
        – Ты нашел мне то, что я просил?
        Вопрос прозвучал слишком резковато, но на это были причины, известные только Дереку.
        – Нет, сэр. Но я все сделаю, как вы просили, до конца этого вечера.
        – Поторопись, – рявкнул лорд.
        Томас отошел от своего лорда, он уже поспрашивал у местных воинов о поручении своего лорда и ждал ответа, боясь даже подумать о том, что с ним сделает лорд, если его желание не будет удовлетворено.

* * *
        Вечер был в самом разгаре.
        Лорд Стардфордский был доволен выбором короля и своим согласием на брачный союз с молодым лордом Милбоуном.
        Отец видел, что молодые люди сразу увлеклись и понравились друг другу.
        Роберт весь вечер не мог оторвать взгляда от его дочери. Вероника со своей стороны поощряла его ухаживания и с искренней симпатией отвечала на знаки внимания.
        Довольная улыбка появилась на морщинистом лице старого лорда. Перед началом ужина лорд Милбоун официально попросил руки его старшей дочери. На что тот дал свое отцовское согласие и благословение.
        Сейчас, наполнив бокалы и поднявшись со своего кресла, Ивлен призвал всех гостей и своих людей к тишине. Все застыли в ожидании.
        – Каждый из вас, наверное, уже знает, почему мы здесь все собрались. Время идет неумолимо вперед. Мы набираемся опыта, взрослеем и стареем. Наши дети подрастают. Приходит время их собственного пути. И сегодня я с гордостью заявляю, что руки моей старшей дочери попросил лорд Милбоун, на что я дал свое согласие и отцовское благословение.
        Ивлен понимал, что у дочери нет выбора. Но он слишком сильно любил своих дочерей, чтоб не спросить об их согласии.
        – Дорогая моя Вероника, ты согласна стать леди Милбоун, женой лорда Роберта Милбоуна?
        Взгляды всех присутствующих были обращены на молодую хозяйку.
        Хоть Роберт и получил согласие от отца своей невесты, но для него было важно ее мнение.
        Он ждал ответа.
        Вероника, смутившись от внимания к ее персоне и вопроса отца, еще больше раскраснелась и опустила взгляд.
        Беря себя в руки и посмотрев на Роберта, Вероника встретилась с его взглядом.
        – Да! Я согласна стать леди Милбоун.
        Роберт вздохнул с облегчением. Только сейчас он заметил, что не дышал, ожидая ее ответа.
        Шум поздравлений наполнил зал. Эль полился рекой. Смех и радость окрыляли каждого.
        Дерек был рад за друга.
        – Да ты везунчик, как я посмотрю. Не каждому так везет. Тебе досталась красивая невеста. И она, похоже, испытывает к тебе симпатию. Теперь осталось только завоевать ее сердце, и твоя мечта о семейной жизни сбылась.
        – Мне действительно посчастливилось заполучить в жены очень красивую девушку.
        – А еще, – лукаво заулыбался Дерек, – тебе не понадобится любовница для согревания твоей постели.
        – Дерек, ты слишком долго вел монашеский образ жизни, у тебя мысли только об этом. Тебе надо расслабиться. И чем скорее, тем лучше.
        – Не волнуйся. Похоже, мой оруженосец не так бездарен, как мне кажется. Он уже все устроил, и меня ждет сегодня пылкая ночь, – засмеялся Дерек, довольный ответом Томаса, что все организовано.
        Смех молодых пэров привлек внимание Оливии. Она весь вечер была как на иголках, сама не своя. Почти ничего не ела. Тревога нарастала.
        Девушка украдкой бросала взгляды в сторону Грэма. По ее мнению, он слишком много пил сегодня и был изрядно навеселе. Дружно общался с гостями и внимал их рассказы о сражениях и походах.
        «Наверное, он тоже волнуется и по-своему борется с волнением», – подумала Оливия.
        Ее мысли еще больше обретали грустный настрой, когда она встречалась с взглядом лорда Фергисона. Образ жесткого и властного человека дополнял его наряд.
        К ужину Дерек надел белоснежную рубашку и черную тунику строгого покроя. Одежда сидел на нем как влитой. Широкие плечи и мускулы бугрились при каждом его движении и четко проглядывались через ткань одежды.
        Весь вечер Дерек украдкой наблюдал за Оливией, хотя и думал, что она не замечает. Но от одного его взгляда у девушки по телу шли мурашки. Она не могла точно сказать, какие чувства он вызывал в ней. Она просто не могла игнорировать этот взгляд – уж больно он тревожил ее и так расшатавшиеся нервы.
        – Не удивительно, что его боятся и взрослые, и дети. Чудовище! – проговорила еле слышно Оливия.
        – Кто чудовище? – переспросила Вероника, услышав слова сестры.
        – Никто, – ответила Оливия. – У меня чудовищно болит голова. Я поднимусь к себе?
        – Да, конечно. Ты сегодня сама на себя не похожа.
        – Мне надо немного отдохнуть, и все пройдет, – заверила ее Оливия.
        Попрощавшись с отцом и гостями, она поднялась к себе в комнату.
        Пара карих глаз, встретившая ее приход, так же молча и провели ее.
        С ее уходом вечер для Дерека перестал быть интересным – его уже ничто не удерживало на этом пиру. Выпив еще одну кружку свежесваренного эля, он потом отправится по своим куда более интересным делам. Но за одной кружкой эля последовала другая и третья.
        До полуночи оставалось не более получаса.
        Со своей комнаты Оливия слышала, что пир почти подошел к концу и все гости разошлись по своим спальным местам, приготовленным для них в постройке возле замка.
        Только для Роберта и Дерека была отведена отдельная комната для гостей в замке.
        А тот, кто все еще оставался в зале, то уже был не в силах передвигаться, так и уснув за столом.
        Переодевшись в простое платье своей служанки, Оливия покинула свою комнату.
        Она как можно тише и незаметнее вышла из замка и направилась к заброшенному дому ремесленника.
        Там ее должен ждать Грэм. Сегодня она станет женой своего любимого, пусть сначала и не перед Богом и людьми. Значит, ей судьба уготовила такой путь. Она готова принять его, если это защитит ее любовь.
        Отец должен ее понять и простить. Он ошибается в Грэме. Они любят друг друга, и он никогда не причинит ей зла.
        Утешая и оправдывая свой поступок, девушка приближалась к заброшенному дому.
        Слишком увлеченная своими мыслями, она не заметила, что за ней наблюдает все та же пара проницательных карих глаз.
        Дерек стоял на свежем воздухе и полной грудью вдыхал аромат ночи и травы. Он всегда любил тишину ночи, пение сверчков и легкий шепот ветра.
        Но сегодня он пытался отогнать из своей головы образ младшей дочери лорда. Она как приведение преследовала его. Закрывая глаза, он видел ее улыбку, изгиб нежной шеи, порхание густых черных ресниц вокруг больших выразительных глаз.
        – Это наваждение. С ним надо что-то делать. Она стала мерещиться мне даже в образе служанки, – проговорил Дерек самому себе. – Это, наверное, и есть та самая служанка, с которой договорился Томас для меня на эту ночь.
        Приняв Оливию за девушку, которая будет утолять его мужской пыл, Дерек не спешил идти за ней.
        – Пусть приготовится. Надо будет завтра поблагодарить Томаса. Этот малый знает толк в женщинах.
        Оруженосец сказал, что его будет ждать пышногрудая служанка, которая обслуживала их за столом во время ужина. Она будет его ждать в доме для слуг, расположенном за замком.

* * *
        Тем временем Оливия вошла в заброшенный дом. Здесь все было убрано и чисто. Грэм действительно приготовился к их романтическому свиданию. На столе стояли свечи, возле стены – большая кровать, застеленная свежими белыми простынями.
        Не зная, чем себя занять и что делать, Оливия осматривала комнату. Она не стала зажигать свечи, чтоб не выдать своего смущения. Свет от луны, проникающий через окно, скрывал страх и волнение. Полумрак придавал смелости.
        Обуреваемая сомнениями, она все же решила снять с себя платье и лечь в постель.
        – Так больше вероятности, что я не убегу от Грэма в последний момент, – проговорила она, убеждая себя и ища оправдание своим поступкам.
        Послышались шаги. Тишину нарушил звук открывающейся двери.
        Грэм вошел в комнату.
        Оливия в жутком смущении закрыла глаза и боялась посмотреть на своего избранника.
        Было слышно, как он снимает одежду, сбрасывает свои сапоги на пол.
        Под тяжестью Грэма кровать просела, и девушка покатилась в объятия любимого, прижавшись лбом к его обнаженной груди.
        Глубокий мужской вдох нарушил тишину.
        – Как ты пахнешь, твой запах обворожителен, – услышала она слабо знакомый голос.
        Но от смущения не придала этому значения.
        Руки Грэма проникли под простыню и стали гладить обнаженное тело девушки. Его руки словно путники исследовали ее тело. Он не спешил, исследуя и наслаждаясь. Провел рукой по спине вниз до самих ягодиц, потом поднялся вверх. Повернул девушку на спину, отвел ее руки и простыню в сторону, открывая своему взору округлые полушария полной груди, слегка просматривающиеся в слабом свете луны. Припав ртом к розовому бутону, он стал его посасывать и слегка покусывать. Не спеша играл с соском, еще больше распаляясь от возбуждения. Упивался женским телом и хотел дарить ему наслаждение.
        Оливия боялась открыть глаза и нарушить момент невероятного наслаждения. Она даже не подозревала, что руки Грэма могут доставить ей такое невероятное наслаждение. Ее тело было как струна, реагирующая на малейшее его прикосновение. Как натянутый нерв, готовый пробить блаженным током все тело. Его руки были сейчас по-особенному крепкими и нежными одновременно. Барьер сомнения исчез.
        Ощущая влажные губы на своей груди, игру языка с затвердевшим и чувствительным соском и легкое покусывание, Оливия не выдержала. Ее блаженный стон нарушил тишину комнаты, она выгнулась навстречу ласкам, плотнее прижимаясь к нему всем телом и ощущая твердую мужскую плоть, упирающуюся ей в бедро. Коснулась рукой его жестковатых волос и открыла глаза.
        Крик удивления и испуга разорвал глубину ночи.
        – Ты не Грэм?
        – Нет. Но этой ночью ты можешь звать меня, как тебе захочется, – Дерек плотнее прижал ее обнаженное тело к своему. Он был возбужден до предела, словно мальчишка в первый раз. Боялся отпустить, прервать интимную нить, связующую их сейчас. Длительное воздержание и мысли об Оливии дали о себе знать.
        – Убери от меня свои грязные руки, – закричала Оливия и стала вырываться из его объятий.
        Дерек не спешил ее отпускать, он был слишком возбужден и одновременно удивлен поведением служанки.
        – Да что это с тобой? – зарычал Дерек. – Ты же сама согласилась и пришла сюда!
        – Урод, отпусти меня, – кричала Оливия, пытаясь подняться с кровати. Но она оказалась зажата, как в коконе, мужскими объятиями и собственной простыней.
        Девушка пустила в ход кулаки. Она била ими по всему, куда могла попасть. Вырывалась, как дикая кошка из ловушки.
        Дерек не был готов к такой атаке и не сразу среагировал на побои со стороны девушки.
        Один мощный удар кулака пришелся ему прямо в глаз, а второй четко попал по свежей ране на плече.
        Острая боль пронзила тело.
        Зарычав от боли, Дерек вскочил с кровати, пытаясь справиться с искрящимися звездами в глазах и открывшимся кровотечением из раны на плече.
        И тут произошло непредвиденное.
        Темнота ночи превратилась в яркое свечение восьмерых факелов.
        Глаза ослепило ярким светом.
        – Что здесь происходит? – раздался грозный голос лорда Стардфордского.
        Дерек стоял во всей своей обнаженной красе, часто моргая и пытаясь сам понять, что здесь происходит.
        Оливия, пытаясь прикрыть свою наготу простыней, первая пришла в себя.
        – Отец, все не так, как ты думаешь, – выкрикнула она в свое оправдание, пытаясь сказать, что ничего не было. Но, повернув голову в сторону обнаженного мужчины, она встретилась с взглядом карих глаз.
        – Лорд Фергисон?
        – Леди Оливия?
        Одновременно проговорили они.
        Ничего не понимая и не веря своим глазам, они продолжали изумленно смотреть друг на друга.
        Звук приближающихся чеканящих шагов и звук вынимающегося меча из ножен привлек внимание Дерека.
        Гнев и решительность выражали глаза отца девушки.
        Он приближался не спеша.
        Молчали все.
        – Ты что себе позволяешь в моем доме?
        Каждое слово горело огнем и неудержимой силой мщения за родное дитя.
        – Сэр, ничего не было. Я к ней не прикоснулся, – произнес в свое оправдание Дерек.
        Но пятна крови на белых простынях говорили об обратном. И свидетелей этих событий было слишком много.
        Но только молодым людям было известно, чья это кровь и что Дерек говорит правду.
        Ивлен продолжал наступать:
        – Я не посмотрю, что ты мой гость, друг моего будущего зятя и воин самого короля. Я собственными руками придушу тебя здесь и сейчас.
        – Отец, все не так, как ты думаешь, – попыталась успокоить его Оливия.
        Она подскочила с кровати, продолжая кутаться в простыню, и стала между отцом и Дереком, преграждая собой все еще обнаженного воина.
        – Отец, выслушай меня. Он меня не тронул.
        Но отец не слышал слов дочери. Жажда мести и защиты своего дитя заволокла глаза и разум.
        С трудом беря себя в руки и не смотря на Оливию, Ивлен безапелляционно заявил ей:
        – Иди в дом!
        Повисла пауза. Никто не шелохнулся.
        – Я сказал – иди в дом! С тобой я поговорю позже.
        Оливия знала, что сейчас лучше не перечить отцу. Она отошла от Дерека и посмотрела на дверь.
        Возле двери стояли, разинув рты от удивления и шока, Вероника, Роберт, ее служанка Деби, Томас, несколько воинов отца и взъерошенный, шатающийся на пьяных ногах, Грэм.
        Грэм боялся смотреть в глаза Оливии. Его взгляд был направлен в пол, плечи осунулись.
        Не спеша направившись к двери и сровнявшись с Грэмом, Оливия остановилась. Она с вызовом вздернула подбородок и обратилась к нему:
        – Где ты был?
        Он ничего не ответил, продолжая смотреть в пол.
        Парень был выше ее на две головы. Но в этот момент впечатление было обратным.
        С распущенными волосами, обнаженной спиной, босиком и с гордо поднятой головой девушка вышла из хижины и направилась к замку.
        Дерек невольно залюбовался силой духа и характером юной особы, в памяти сохранив каждую секунду этого мгновения и каждый изгиб грациозного тела.
        Вероника поспешила покинуть хижину и последовала за сестрой.
        – Одевайся, – скомандовал Ивлен Дереку.
        Дерека упрашивать не пришлось. Он и сам понимал комичность своего положения, да еще стоя перед толпой зевак, в чем мать родила.
        С заплетающимся языком и дрожащим голосом Томас, чуть дыша, обратился к Дереку:
        – Сэр, это не эта хижина.
        Если бы можно было убить взглядом, то Томас уже был бы мертв.
        Взгляд Дерека сказал все, что он о нем думает. Но при всех предпочел промолчать. И так чувствовал себя полным дураком.
        – Оставьте нас одних, – приказал старый лорд.
        Все молча поспешили покинуть комнату.
        Только Роберт стоял на месте, не зная, как поступить – стать на защиту друга и пойти против будущего тестя или пойти против друга, требуя справедливости в этой ситуации.
        – Роб, иди. Все нормально, – сказал Дерек, понимая, в каком смятении находится друг.
        Роберт нехотя покинул дом.
        – Ты опозорил мою семью. Обесчестил мою дочь. Посмеялся над законами чести и моим именем.
        Произнося каждое свое обвинение, Ивлен в упор смотрел на воина.
        Дерек выдержал взгляд оскорбленного и пышущего гневом лорда, отца, требующего справедливости и мести.
        – В моих мыслях не было как-либо оскорбить вас и ваше имя. Произошло недоразумение. И я тому виной. Я готов исправить свою ошибку.
        Мужчины молчали, обдумывая, принимая решение.
        – Прошу у вас руку вашей дочери. Не предавая огласке это событие, обвенчать нас могут в ближайшие дни.
        Сщурив глаза и пристально наблюдая за молодым воином, Ивлен сказал:
        – С чего ты решил, что я отдам свою дочь за тебя замуж? Кто ты такой? Слышал о тебе многое, но вижу первый раз. Могу ли я доверить тебе свою дочь? Или мне лучше вызвать тебя на поединок и лишить мужского достоинства?
        Дерек не ожидал такой реакции. Он не горел желанием жениться. Но то, что его не хотят видеть в роли мужа, он не думал.
        Не получив ответа на свой последний вопрос, Ивлен сказал:
        – Свадьба завтра. И да поможет тебе Бог, если хоть раз обидишь мою дочь. Тогда ты лишишься не только мужского достоинства, но и головы.
        Лорд Стардфордский резко развернулся на своих каблуках и вышел из хижины, оставив Дерека в смятении, с миллионом вопросов в голове и отсутствием ответов.
        Глава 3
        Ночь прошла, как в тумане.
        Оливия не помнила, как пришла в свою комнату, легла на кровать и уснула.
        Ее сон нельзя было назвать сном. Скорее, это было забвение после пережитого шока.
        Вероника проявила такт. Не задала ни одного вопроса. Не произнесла ни одного упрека.
        Еще до рассвета проснувшись и приведя себя в порядок, Оливия направилась в комнату сестры. Она хотела получить ответы на мучавшие ее вопросы.
        В доме стояла тишина, предвещающая бурю.
        Вероника также не спала, заламывая руки, смотрела в окно.
        Обернувшись на звук открывающейся двери, она увидела младшую сестренку.
        Такой подавленной и удрученной она видела ее впервые.
        В немом диалоге сестры смотрели друг на друга.
        Без прелюдий Оливия поведала сестре, как очутилась в заброшенной хижине ремесленника, кого именно ждала в ту ночь и почему пошла на такой отчаянный шаг, пытаясь бороться за свою любовь.
        Вероника не знала, как помочь сестре. Она была в полном замешательстве.
        Рассказывая о событиях последних часов, Оливия не проронила ни одной слезинки. Все в ней говорило о силе духа и характера.
        – Неужели ты так сильно любишь Грэма, что решилась на такое?
        – Я уже ни в чем не уверена. Вчера он предал меня.
        – Как лорд Фергисон оказался в этой хижине?
        – Не знаю. Наверное, проследил за мной, – предположила девушка.
        – Но он был сам удивлен, когда увидел тебя, – сказала Вероника.
        – Я не знаю. Уже ничего не знаю. Я хочу все забыть. Исчезнуть.
        Подойдя к окну и еще раз мысленно пережив свой позор, Оливия обратилась к сестре:
        – Но как вы нашли меня? Как отец очутился в этой хижине в это самое время?
        – Отец после ужина и ухода всех гостей решил зайти к тебе в комнату и узнать о твоем самочувствии. Ведь ты целый вечер была сама не своя. Но увидев пустую комнату, он поднял переполох. Позвал Деби, которая и сказала, что видела, как ты направилась в сторону кузницы, переодетая в ее платье. Шум в замке разбудил нас всех, в том числе и пьяного Грэма, который уснул в зале на скамейке.
        – Грэм уснул? И он не попытался остановить отца? Успокоить?
        – Он сам ничего не мог понять. Поплелся за нами. Мы узнали, где вы, услышав ваши голоса. А дальше ты все знаешь.
        – Что теперь будет? Как Грэм мог так поступить со мной, с нами? Мне надо с ним увидеться и поговорить.
        Она отдавала себе отчет, что ее жизнь теперь не будет прежней. Этой ночью она лишилась права на любовь и счастье с любимым человеком. С любимым, который просто пьяным уснул в решающий момент.
        Стук в дверь и приход отца нисколько не удивили сестер.
        Отец заменил девочкам и отца, и мать. Он был для них всем.
        Строгий, но справедливый. Вспыльчивый, но добрый. Сильный, но уязвимый в своей любви к дочерям. Воплощение мудрости и жизненного опыта. Чужим он внушал страх, а дочерей восхищал своей мощью и мудростью.
        – Оливия, нам надо поговорить, – строго сказал отец. – Объясни, как ты могла так поступить?
        – Отец, прости меня. Я сделала большую ошибку. Всем кажется, что я опозорила себя и твое имя. Но это не так. Я думала…, я хотела…, мы… – Оливия не находила слов для своего оправдания.
        – Лорд Фергисон готов ответить за свой поступок. Он сделал тебе предложение, и я согласился.
        – Отец, нет! Не отдавай меня ему! Как ты можешь? Это недоразумение. Я ждала Грэма. Это он должен был быть там. Мы думали, что после этого ты разрешишь нам пожениться.
        – Между вами с Грэмом было что-то? – пристально глядя в глаза дочери, спросил Ивлен.
        – Нет.
        – Так и думал. Я ничего не хочу больше слышать об этом мерзавце и предателе. Он уже покинул наш дом. И я бы никогда и ни за что не дал своего благословения на ваш брак.
        – Отец, но как ты можешь отдавать меня в руки этому лорду Фергисону? Ты против Грэма, считаешь его злым и не достойным меня. А Дерек еще хуже! Он воплощение жестокости и высокомерия. Бесчувственный убийца и… и… – Оливия опять не могла подобрать слов.
        Эмоции протеста обуревали ее изнутри.
        – Я лучше всю жизнь буду одна, чем выйду за него замуж, – продолжила она. – Уйду в монастырь, постригусь в монахини.
        Девушка уже перешла на крик. Гнев и отчаянье, скопившиеся в ней, нашли выход.
        – Ты выйдешь замуж за лорда Фергисона. Я дал согласие.
        – Отец, прошу тебя, – взмолилась Оливия, – не отдавай меня ему.
        – Ты сделала большую ошибку, и за нее надо отвечать. Я очень рад, что Дерек поступил так, как надлежит поступить настоящему дворянину и человеку чести, – сделал тебе предложение.
        – Но между нами ничего не было. Это недоразумение.
        – Ты сама не понимаешь, что говоришь и последствий своего поведения. А что касается Дерека, то он не так плох, как ты считаешь, – и, не желая больше пререкаться с дочкой, продолжил: – Будь готова. Вечером у тебя свадьба.
        Отец направился к выходу.
        У самой двери он остановился и обернулся к дочери:
        – Если б я думал, что монастырь для тебя будет лучше, чем брак с Дереком, то никогда не дал бы своего согласия на этот брак.
        Выйдя из комнаты, он оставил в полном недоумении своих дочерей.
        День пролетел, как одна минута.
        Ничего и никого не замечая вокруг, Оливия шла на собственную свадьбу, как на эшафот.
        Словно марионетка в чужих руках, она позволила себя одеть в новое платье, заколоть волосы на затылке, нанести легкий румянец и накрасить губы.
        Вероника всячески пыталась успокоить сестру, утешала ее и подбадривала. Но слезы на глазах старшей сестры говорили о ее переживаниях.
        – Может, все еще будет хорошо? Я почти не знаю своего жениха, но мне кажется, что он не стал бы дружить с плохим и жестоким человеком. И отец наш никогда не ошибается в людях. Ты же знаешь. А он благословил ваш брак. Значит, все будет хорошо. Вот увидишь.
        Трудно было сказать – вся это тирада предназначалась для утешения сестры или для собственного убеждения, что не все так плохо.
        Что сделано, то сделано. За ошибки надо отвечать.
        Девушки вышли из комнаты и направились вниз.
        Гости и приближенные люди трех знатных семей собрались в центральном зале. Но в помещении стояла полная тишина, больше напоминающая похороны, чем свадьбу.
        На звук женских каблуков по каменному полу все обернулись.
        К Оливии подошел отец. Он был в своем праздничном наряде, на груди висел семейный герб на золотой цепочке.
        – Тебя уже все заждались. Пойдем, дорогая, – сказал отец, протягивая дочери руку.
        Он чувствовал, как дрожит ее рука. Для успокоения дочери он накрыл ее руку своей теплой и сильной ладонью.
        Возле священника стояли Дерек с Робертом.
        Дерек, как и вчера, был весь в черном. Только через полы черной туники проглядывалась белоснежная сорочка, расстегнутая на груди, обнажая широкую шею.
        Подняв отрешенный взгляд выше, она встретилась с ним глазами.
        И каково было ее удивление, когда она увидела заплывший синяком левый глаз своего жениха.
        От увиденного у нее округлились глаза, и она с трудом сдержала улыбку радости, что хоть как-то смогла отплатить ему за содеянное.
        Дерек с самой первой секунды их знакомства не знал, как реагировать на Оливию.
        Она притягивала к себе взгляд, вызывала противоречивые чувства. Она падшая женщина с внешностью ангела, искушающая невинность. Простота, несущая одни проблемы. Он злился на нее и на себя.
        Этой ночью у нее должно было быть свидание с другим, а в ловушку попал он.
        Бежал от брака, а попал в сети раньше Роба. Жениться на женщине, которая успела наставить ему рога еще до брака, – в таком глупом и безысходном положении он находится впервые. Даже на поле боя всегда у него был выбор. Но не сейчас.
        И вот, видя в глазах своей невесты радость от того, что она поставила ему огромный синяк под глазом, он готов был ее придушить.
        Ритуал венчания для молодых закончился, не успев начаться.
        Оливия пришла в себя и вздрогнула, когда святой отец сказал:
        – Жених может поцеловать невесту.
        На эту фразу Дерек никак не отреагировал. Не шелохнулся, не проявил никакого желания поцеловать ее, чему Оливия была очень рада.
        Священник, понимая, что его слова были в пустоту, просто захлопнул Библию и резюмировал:
        – Еще раз объявляю вас мужем и женой.
        Первым нарушил гробовую тишину Роберт. Он подошел и похлопал по плечу Дерека со словами:
        – Поздравляю, дружище.
        Взгляд лорда Фергисона любого пригвоздил бы к полу. Но Роб не из робкого десятка. Он единственный, кто утром этого дня осмелился искренне заржать от вида заплывшего глаза Дерека. Смеясь и вытирая слезы, выступившие от смеха, он с трудом проговорил:
        – Она – единственное живое существо во всей Англии и Шотландии, которое осмелилось дать тебе отпор. И эта женщина скоро станет твоей женой. Вот умора, так умора. Удар у девчонки что надо. Берегись, лучше не зли ее, если не хочешь вообще лишиться зрения.
        Роберт мог себе позволить пошутить над Дереком. Но на самом деле он переживал за друга и знал истинные причины нежелания друга жениться.
        И вот Дерек стал женатым раньше его самого.
        Сразу после церемонии венчания лорд Фергисон обернулся к Оливии и, чтоб никто его не слышал, без прелюдий спросил:
        – Ты беременна?
        – Что? – опешила Оливия.
        – Я спросил, ты беременна? И не смей мне лгать, – зашипел он на нее.
        – Очень жаль, что подбила тебе только один глаз, – огрызнулась она.
        Беря ее за руку выше локтя и притягивая к себе, он еще раз повторил вопрос:
        – Ты беременна?
        – Нет! – ответила она.
        Вопрос Дерека задел ее самолюбие и гордость. Но чего она ждала, когда абсолютно голая лежала в его объятиях, позволяла себя целовать и с пылом отвечала на его ласки. О каком уважении может идти речь?
        Испорченное настроение испортилось еще больше.
        – Ты уверена?
        – Да, – скорее прорычала, чем ответила, Оливия.
        Дерек издал вздох облегчения и отошел в сторону.

* * *
        Скудные поздравления, отсутствие музыкантов, веселья, танцев и степенная трапеза – все это представляло свадьбу младшей дочери лорда.
        Несколько кубков вина за здоровье молодых – и еще один день завершил свое существование.
        Последнюю ночь в доме своего детства Оливия провела сама. Дерек заявил, что спать будет на улице, под чистым небом.
        Никто не настаивал на обратном, так как для всех они уже были мужем и женой, став ими на ночь раньше.
        Осознание, что это ее последняя ночь дома, долго не давало Оливии уснуть. Также ее гложила судьба сестры. Своим поступком она могла сломать и ее судьбу.
        Накинув халат на плечи, она пошла в комнату Вероники.
        Сестра тоже не спала.
        – Сестренка, – с любовью в голосе Оливия подбежала к сестре и утонула в ее теплых объятиях. – Прости меня. Прошу, прости.
        – За что?
        – Я замарала наше имя, опозорила нашу семью в глазах твоего жениха. Он может плохо подумать о тебе, отказаться от своего предложения.
        – Оливия, успокойся. Все не так плохо, как ты думаешь. Мы сегодня общались с Робертом.
        – И что? Что он сказал?
        – Сказал, что он не отказывается от своих слов, что свадьба будет через месяц. Оливия, я так рада. Мне даже стыдно перед тобой за свою радость.
        – Глупышка, твоя радость для меня сейчас – отдушина. Ты камень с моей души сняла. Я боялась, что из-за меня Роберт откажется жениться на тебе.
        – О, Оливия! – мечтательно проговорила она. – Он такой необыкновенный, нежный, внимательный. Я знаю его всего два дня, а мне кажется, что мы знакомы всю жизнь.
        Искренне радуясь за сестру, Оливия немного отвлеклась от своих проблем. Они почти всю ночь болтали, боялись уснуть, зная, что завтра им расставаться.
        Оливия уснула в кровати сестры, не желая засыпать одной перед разлукой и неизвестностью, уготованной ей судьбой.
        Утром следующего дня весь дом был в сборах к дальней дороге.
        Собрав все необходимые вещи и побрякушки, упаковав их в сундуки, Оливия была готова ехать в дом мужа. С собой она брала только свою служанку Деби, которая согласилась ехать с ней.
        Как выяснилось, путь предстоял не такой уж и длинный. Три недели пути – и они в замке Фергисон. В родовом имении ее мужа. Какое это имение? Какая ждет ее жизнь там? Какой ее муж?
        Печальные мысли Оливии прервал стук в дверь.
        – Да, кто там?
        – Это я, дочка, – сказал отец, входя в комнату.
        – Папочка!
        – Твой муж уже собрался и ждет тебя внизу.
        – Отец, прости меня. Я не хотела, чтоб так все вышло. Я сделала ошибку. Не злись на меня.
        – Девочка моя, я люблю тебя и как отец должен защищать твою честь. У меня был выбор: либо убить его, либо выдать тебя за него замуж. Я выбрал второе.
        – Отец, если бы ты дал мне выбор, то я тоже выбрала бы второй вариант. Я не могу позволить тебе рисковать своей жизнью.
        – Оливия, я очень хорошо знаю тебя. Знаю твой нрав и характер. Когда я делал свой выбор, я руководствовался твоим счастьем.
        – Моим счастьем? – удивилась она.
        – Да. Не торопись делать поспешные выводы. За кого попало, я не отдал бы любимую дочь. Дай шанс вашему браку.
        – Отец, ты с ним познакомился всего несколько дней назад. Как ты можешь знать?
        – Поверь старику.
        Ивлен подошел к дочери, прижал ее к своей груди и поцеловал по-отцовски.
        – Я принес тебе твой меч. Подумал, ты захочешь взять его с собой.
        – О, папа! Спасибо тебе. Ты так добр ко мне. Я люблю тебя.
        Впервые за эти два дня Оливия проронила слезу. Но кроме отца никто не видел, как она плачет.

* * *
        Путь в замок Фергисон был утомительным.
        Но Оливия больше устала от своих грустных и безнадежных мыслей, чем от тягот долгой дороги.
        За весь путь она не перебросилась и десятком слов со своим мужем.
        Путь она провела в карете со своей служанкой, а Дерек ехал в седле.
        Настроение у Дерека было мрачнее тучи. Он злился на себя, на моросивший дождь и северный ветер, на ситуацию, в которой оказался. На то, что из-за кареты, в которой ехала его благоверная, приходилось ехать по длинному пути. Его раздражало присутствие жены. Он всячески избегал общения с ней. В пути это получалось, но брак – это на всю жизнь. И как жить дальше?
        Вот путь подошел к концу. Они подъезжали к замку семейства Фергисон.
        Взору Оливии открылись шикарные поля, засеянные пшеницей и солодом, небольшая деревушка с часовней, огромное озеро, как у нее дома, вокруг огромного каменного замка. Каменная стена, окружающая замок, была просто огромной. На башнях стояли часовые. Мост через озеро был опущен, встречая хозяина.
        Слух о том, что хозяин возвращается домой не один, а с молодой женой, уже прошелся по всему замку и даже за его пределами.
        Любопытных посмотреть на молодую хозяйку собралось множество – и стар, и мал.
        Оливия не стала прятаться в глубине кареты. Ей было самой интересно посмотреть на людей, которые станут частью ее жизни.
        Она не скупилась на улыбки, получая ответные улыбки от жителей деревни и замка.
        Подъехав к замку, она вышла из кареты, не дожидаясь, когда ей подаст руку Дерек. Вернее, она знала, что он ее ей не подаст.
        На пороге замка их встречали две дамы. Молодая дама, одетая по последней моде, с черными волосами, собранными в косу на затылке. Она была красива. Судя по ее надменному взору и открытому кокетливому взгляду, она и сама знала, что красива. Вторая дама – старше, выше и худее, была одета в серое, простого покроя платье. Ее внешность была неприметна на фоне яркой, броской внешности первой дамы. Но бросались в глаза ее чрезмерная сдержанность и холод во взгляде.
        И в окружении этих дам теперь будет протекать ее жизнь.
        Дерек не очень церемонился, представляя ее:
        – Это Оливия, леди Фергисон.
        Впервые она услышала свое новое имя. Оно резало слух. Приступ тошноты подступил к горлу.
        – Это моя мачеха Гвентин и невестка Сисилия.
        – Пожалуйте в дом, – как бы между прочим проговорила Гвентин.
        Сисилия же слишком откровенно прожигала ее взглядом. Он был полон неприязни, граничащей с ненавистью. Это длилось мгновение, потом она заулыбалась и поприветствовала новую хозяйку дома.
        А когда она посмотрела на Дерека, то Оливии все стало ясно. Сисилия вся переменилась, расплылась в миловидной улыбке и открыто флиртовала, жеманно протягивая изящную руку для поцелуя.
        Дерек бегло поцеловал ей руку, поклонился мачехе и сразу прошел в дом, оставив Оливию на пороге.
        Не дожидаясь больше приглашения, Оливия последовала за мужем в дом.
        Увидев замок внутри, ее передернуло от отвращения.
        В нос ударил запах старой, прелой соломы и плесени. Везде слой грязи и пыли. На столах было полно немытой посуды и остатков недоеденной пищи. Собаки были повсюду, обгладывая кости на полу. А те, что понаглее, запрыгнули на стол в поисках еды. В зале стоял полумрак, даже в светлое время суток. Дневной свет слабо проникал через окна, завешенные тряпками, похожими на лохмотья. Если бы не количество дыр в этих занавесках, то в зале было бы вообще темно.
        Оторопев от увиденного, Оливия не могла пошевелиться. Ощущение собственной грязи с дороги не шло ни в какое сравнение с грязью кругом. До нее только сейчас дошло, что и во дворе замка тоже кругом была грязь и кучи хлама.
        – Вы, наверное, устали с дороги? Хотите отдохнуть? – обратилась к ней Сисилия.
        – Да, вы правы. Я хотела бы принять ванную.
        – Для слуг у нас банный день один раз в неделю. Но вы ж не служанка, – язвительно пошутила она и засмеялась собственной шутке. – Я прикажу, чтоб бочку с водой принесли в вашу комнату.
        И уже обращаясь к Дереку, она промурлыкала:
        – Дерек, дорогой, ты же не против, чтоб моя комната оставалась прежней? Та, что расположена возле твоей как хозяина дома?
        Дерек молчал. Сисилия ликовала.
        – Я против! – слишком резко и громко проговорила Оливия.
        Сисилия от удивления открыла рот и забыла его закрыть. На каменном лице Гвентин промелькнуло что-то наподобие улыбки. Дерек не ожидал такого поворота и тоже молча уставился на Оливию.
        – Теперь это моя комната, и, будьте любезны, освободите ее, – продолжала настаивать на своем Оливия.
        Что руководствовало Оливией в этот момент, она не знала. Но именно этот поступок сослужил ей хорошую службу в будущем, которое окажется нелегким.
        Паузу нарушил хлопок в ладоши, потом еще один и еще один.
        Все обернулись на звук.
        Возле двери, ведущей в кухню, стояла улыбающаяся невысокого роста с пышными формами пожилая женщина. Она открыто смотрела на Оливию и искренне ей улыбалась.
        – Лентяи, – крикнула она двум мужчинам, развалившимся на скамейке возле стола для прислуги, – а ну, живо выполняйте приказ молодой хозяйки.
        Лишь потом Оливия поняла, что это были аплодисменты, адресованные ей.
        Все засуетились и забегали, освобождая комнату и приготавливая воду молодой хозяйке.
        А вот поведение Дерека в этот момент было непредсказуемым и удивительным.
        Увидев эту приятную улыбающуюся женщину, он весь преобразился. Исчезли с лица холодность и отчуждение. Он искренне заулыбался и, протягивая обе руки, поспешил к ней.
        – Марта, дорогая. – И женщина буквально утонула в крепких объятиях Дерека.
        Он поцеловал ее в щеку и не хотел отпускать из своих объятий.
        – Мальчик мой, как я рада тебя видеть. За эти пять лет ты стал уже совсем взрослым и еще больше вырос.
        – А ты совсем не изменилась.
        – Льстец и лгунишка. Но мне приятно. А теперь познакомь меня со своей женой и нашей хозяйкой.
        – Оливия, дочь лорда Стардфордского. А поближе познакомиться с ней у вас будет еще время, – слишком холодно и безразлично проговорил Дерек, отстраняясь от пожилой женщины. – Сейчас у меня много важных дел с дороги.
        Наблюдая за этим теплым приемом, Оливия совсем запуталась.
        Оказывается, Дерек – не каменное изваяние, он способен испытывать теплые чувства и даже проявлять их. Но, как видно, этому удостаиваются немногие. Слишком холодное отношение к ней, отчужденное приветствие с мачехой и невесткой тому подтверждение.
        Марта и Оливия обменялись несколькими общими фразами, и пожилая женщина показала ей комнату.
        Приготовленная комната для Оливии разительно отличалась от всего замка. Она была большая, светлая, а главное – чистая.
        Наверное, это единственное место в замке, где следили за чистотой.
        За ужином Оливия только убедилась, что в этом доме всегда царят полный беспредел и хаос.
        Блюда, подаваемые на ужин, не отличались особыми кулинарными изысками. Казалось бы, хозяин вернулся домой.
        Слуги, воины, собаки, куры, свежая пища, объедки, оставленные с обеда, мусор, грязь, обглоданные кости на полу – все это было одновременно и в одном месте.
        В такой обстановке Оливия не смогла проглотить ни кусочка, потеряв аппетит и боясь отравиться.
        С Дереком они не проронили ни одного слова за ужином.
        Ему компанию составляла Сисилия. Она из кожи вон лезла – хотела ему понравиться и завладеть его вниманием.
        Гвентин сохраняла полное безучастие ко всему. Она находилась в своем мирке. Только ясный взгляд отличал ее от безумцев, живущих в своем отдельном мире.
        Закончив ужинать, Дерек встал из-за стола и обратился к Томасу:
        – Постели мне сегодня на улице, слишком устал с дороги, чтоб спать под крышей и в духоте.
        Каждый из присутствующих слышал слова Дерека. На короткое мгновение даже повисла пауза, которая тут же заполнилась шумом голосов собравшихся.
        Уставшая физически за целый день и измотанная вихрем противоречивых мыслей, Оливия сразу после ужина поднялась к себе. И на удивление моментально уснула крепким сном.
        На следующее утро ее разбудил шум в комнате.
        Открыв глаза, она увидела Деби, разбирающую одежду.
        – О, леди, вы проснулись! Я хотела вас разбудить, но вы так сладко спали, устав с дороги.
        – Что-то случилось?
        – Сегодня утром прибыл посыльный с новостью от короля. Весь дом уже на ногах.
        – Что это за новость, Деби? Не томи!
        – Как мне сказали, наш лорд отправляется для укрепления границ на западе. Это приказ короля.
        Быстро собравшись, Оливия поспешила на поиски Дерека. Она хотела получить ответы на множество вопросов. Узнать, на долго ли он уезжает? Когда вернется? А главное – прояснить свое положение в качестве его жены.
        Страх близости с мужем не покидал ее все это время.
        Выбежав во двор, она куталась в шаль, наброшенную на плечи. Влажный воздух слегка завил ее волосы, прохлада разрумянила щеки.
        Дерека она нашла в конюшне. Он лично седлал своего коня.
        – Дерек!
        Это был первый раз, когда Оливия обратилась к нему по имени.
        – Да? – обернулся он на голос жены.
        В лучах утреннего солнца она была восхитительна, ослепительно красива, как лесная нимфа на рассвете.
        Невольно залюбовавшись своей женой, он молча смотрел и думал: «Почему падшая, лживая, коварная женщина обладает такой красотой?»
        – Дерек, мне сказали, что был гонец от короля.
        – Да, был. Но это не твое дело.
        – Нам надо поговорить.
        – Оливия, я не знаю, чего ты хотела в ту ночь, какие преследовала цели. Но со мной у тебя ничего не выйдет. Я больше не играю в твои игры. Поговорим, когда вернусь.
        – Это была не игра. И меньше всего на свете я хотела быть твоей женой!
        – Тут наши чувства взаимны, – коротко отрезал Дерек и, вскочив на коня, с ротой своих воинов покинул замок, даже не обернувшись.
        Это были последние слова, которые произнес Дерек своей жене перед отъездом.
        В этот момент никто не догадывался, что поговорить они смогут лишь через два года.
        Глава 4
        Два годя спустя.
        Замок Фергисон.
        – Миледи, разрешите вас проводить в замок, уже слишком поздно возвращаться одной, – искренне волнуясь, предложил свои услуги местный кузнец по имени Стив.
        Оливия пришла в деревню помочь жене кузнеца и справиться о ее здоровье. Принесла с собой свежий куриный бульон и несколько распашонок для младенца.
        Несколько дней назад Эбби родила прекрасную малышку, которую назвали в честь молодой хозяйки – Оливией.
        Это был второй ребенок в их семье. Старший сын, пятилетний Кевин, был ее любимцем. Для него она принесла кусок сладкого горячего пирога с черникой. Он всегда ее сопровождал, когда Оливия приходила в деревню, и ни на шаг от нее не отходил.
        Кевин всегда говорил, что он ее верный паж и защитник и для него большая честь оберегать миледи.
        Оливия часто бывала здесь. Лично была знакома с каждым жителем деревни. Все сразу полюбили молодую хозяйку.
        В ее лице они получили не просто новую хозяйку, но и помощницу. Оливия помогала каждому, кто нуждался в ее помощи. Кому помогала лично, а где требовалась мужская работа, присылала кого-то с замка.
        У нее была хорошая учительница в лице Вероники. Они еще с детства вдвоем оказывали помощь жителям своей деревни.
        Как она потом выяснила, ни Гвентин, ни Сисилия никогда не появлялись в деревне. За спиной жители деревни их называли чванливыми гусынями. Хотя сама Сисилия была одной из них – дочерью местного священника, который восемь лет назад приехал в местный приход со своей женой и пятнадцатилетней дочерью, которая через два года стала женой старшего сына Фергисон.
        Но прожили они в браке не более года. Несчастный случай. Неудачное падение Корика с лошади – и Сисилия стала молодой вдовой.
        Собственно, таким образом Дерек и стал наследником титула, земель и именного замка. А Оливия, как его жена, – полноценной хозяйкой.
        Все жители замка и деревни знали, что лорд Фергисон первую и единственную ночь в замке провел не в спальне своей жены.
        Но, учитывая обстоятельства их скоропалительного брака, которые не были ни для кого тайной, никто не сомневался, что Оливия – законная жена Дерека и по праву носит имя леди Фергисон.
        Эти два года были трудными для Оливии. Она очутилась одна в чужом, неприветливом доме.
        Все ей приходилось познавать и преодолевать самой – от знакомства с каждым жителем до перемен, которые она внесла в устой этого угрюмого и холодного замка.
        И тот первый конфликт с Сисилией по поводу хозяйской комнаты сослужил ей хорошую службу.
        Все жители приняли главенство и силу молодой хозяйки. Признали ее положение первой леди и весомость ее слова над всеми остальными.
        В этом ей помогла и Марта, которая постаралась до каждого жителя донести информацию именно в таком контексте.
        Оливия сразу подружилась с няней Дерека. Нашла в лице Марты союзника, помощника и друга.
        Ее опыт, оптимизм, доброе и открытое сердце сразу расположили Оливию к себе. А она со своей стороны отвечала взаимностью.
        Марта поддерживала молодую хозяйку во всех переменах, которые она внесла в замок со своим приходом.
        Во всех комнатах замка был наведен порядок. Стены вычищены от плесени и гари. Камин больше не коптил и не наполнял дом гарью. Собаки больше не ели в центральном зале, а были выведены во двор.
        Центральный зал был наполнен светом, запахом свежих трав и чистоты.
        Оливия строго-настрого запретила всем жителям замка ходить грязными, в порванной и ветхой одежде.
        Запасов ткани было предостаточно, чтобы пошить всем новую одежду.
        Самым проблематичным оказалось изменить меню. Кухарка Дорис наотрез отказывалась обучаться приготовлению новых блюд и даже назло стала готовить еще хуже.
        Устав от утомительной борьбы, Оливия заменила ее, пригласив с деревни новую молодую кухарку. А Дорис отправила ей в помощницы, сжалившись над ее просьбами не выгонять.
        Все, что касалось перемен за пределами замка, Оливии во всем помогал муж Марты Брайан, который был управляющим еще при отце Дерека.
        Брайан также помог Оливии навести порядок на улице, в конюшне, в каждом закуточке замка. Он поддерживал ее решения и выдавал деньги на необходимые изменения.
        Что касается своих родственниц, то тут было все гораздо сложнее и запутаннее.
        Гвентин ни во что не вмешивалась, она жила в своем отдельном мирке. Ничто ее не волновало и не заботило. Она целыми днями сидела у себя в комнате, вышивая. Выходила только для приема пищи. С ее стороны не было ни поддержки, ни сопротивления.
        Но с Сисилией дела обстояли гораздо сложнее.
        Оливия – не сторонница скандалов, но от своего не отступала.
        В этом доме старшая невестка привыкла считать себя хозяйкой. Борьба за лидерство и право считаться хозяйкой дома продолжалась постоянно. Стали привычным делом склока и протест с ее стороны. Она злилась, что все подчинялись именно Оливии, считали ее хозяйкой, почитали и уважали.
        Сисилия открыто проявляла неуважение к Оливии, часто напоминая ей, что Дерек предпочел ее постель открытому небу. И при первой возможности убежал на службу к королю, чтоб не жить с ней под одной крышей.
        За глаза Сисилия называла ее шлюхой, прекрасно зная обстоятельства их брака.
        Часто произнося ей в глаза:
        – Когда Дерек вернется, он все равно не будет твоим. Зря стараешься, наводя здесь порядок и во все суя свой нос. Ты для него пустое место. Он даже спать с тобой отказался и сбежал при первой возможности.
        Она явно завидовала Оливии, тому, что та стала не просто леди Фергисон, но и полноправной хозяйкой, признанной сразу всеми жителями. Чего за свои пять лет не смогла добиться Сисилия.
        К Оливии прислушивались, а в последнее время стали даже обращаться за советом и просьбой разрешить конфликты между жителями замка и деревни. Последние полгода она наравне с Брайаном участвовала на законодательном совете. Ни одно собрание и решение не проходили без ее участия.
        Для Оливии было естественным волноваться и участвовать в жизни каждого члена своей большой семьи.
        В свое время отец никогда не запрещал ей присутствовать на собраниях, которые проходили у них дома. Будучи очень любопытным и живым ребенком, она впитывала все, что говорил отец, как он поступал и какие принимал решения.
        Этот драгоценный опыт сейчас ей очень пригодился.
        И сегодня, возвращаясь из деревни в сопровождении кузница, она чувствовала себя легко и комфортно, но тревога, мучавшая ее уже несколько дней, не проходила. Последний раз она испытывала такое волнение два года назад. Вечером, перед роковыми событиями, изменившими ее жизнь.
        – Миледи, разрешите мне еще раз поблагодарить вас за вашу помощь и поддержку, – услышала она голос Стивена, отвлекаясь от своих тревожных мыслей. – Нам всем очень повезло, что у нас наконец-то появилась настоящая хозяйка.
        – Но у вас всегда была хозяйка. Леди Гвентин, потом еще и леди Сисилия.
        – Разве это хозяйки? Вы меня простите за мою прямолинейность, но только с вашим приходом мы ощутили, что значит иметь хозяйку. Леди Гвентин никогда не вникала в нашу жизнь. За много лет мы видели ее всего несколько раз. А Сисилия…
        – Ой, простите, леди Сисилия, – поспешил он поправиться, – слишком увлечена собой и своей красотой, чтоб стать настоящей хозяйкой. Вникать в жизнь имения и его процветание – не для нее. Ведь мы леди Сисилию помним еще подростком, как она приехала в нашу деревню с отцом, поселилась в приходском домике. Но она никогда не пыталась подружиться с нами. Ставила себя выше всех нас. Слишком высокомерна и заносчива, чтоб дружить с такими, как мы. У нее всегда была цель – стать леди Фергисон. И у нее это получилось.
        Как только с королевской службы вернулся молодой лорд Корик, она тут же вскружила ему голову. И через два месяца уже стала леди Фергисон. Тогда ей было всего семнадцать лет, но она знала, чего хотела и как этого достичь. Сразу после свадьбы брата лорд Дерек покинул отцовский дом и отправился на службу короля. Пять лет его не было дома. Даже когда погиб Корик, а потом скончался и их отец Дуглас, он не приехал. Правда, говорили, что он тогда был в очередном походе короля по ту сторону Ла-Манша. Но даже позже, прибыв в Англию, он не приехал.
        – Почему Дерек отвернулся от своей семьи? – спросила Оливия, впервые слыша эту историю от Стивена. Она желала получить ответы на мучившие ее вопросы. Ей было интересно все, что касалось мужа.
        Марта на все вопросы о Дереке не могла дать ответов. Семь лет назад, когда произошла череда событий, – женитьба Корика на Сисилии, отъезд Дерека, смерть их отца, Марта гостила у двоюродной сестры, которая больше года была прикована к постели. Марта появилась в замке уже после всех этих событий, потому не могла ответить на вопросы, мучившие Оливию. Единственное, что рассказала Марта, так это о детстве Дерека. О том, что для своего отца он был всегда вторым, а все внимание, любовь и почет были для Корика. С самого детства Дереку было уготовано быть вторым либо служба рыцаря при короле, что и выбрал молодой, горячий, смелый парень, жаждущий приключений, славы и признания.
        И вот сейчас у нее появился шанс получить ответ на интересующий ее вопрос.
        – Миледи, я не могу вам ответить на этот вопрос. Я не знаю, да и никто не знает, почему молодой лорд резко уехал из дому. Сложилось впечатление, что он искал смерти в боях. Повсюду сопровождал короля. Был участником всех кровавых сражений последних лет. Искал любой повод, чтобы не вернуться домой и принять титул, который уже по праву был его.
        Спохватившись, что слишком разоткровенничался с молодой леди, Стивен поспешил сменить тему разговора. И остаток пути они мило общались на нейтральные темы.
        Уже наступила полная темнота, когда Оливия в сопровождении кузнеца вошла в замок.
        На удивление в зале было полно народа, а ужин еще не закончился. За столом сидело много людей. Не совсем понимая, что происходит, она стала внимательно осматривать собравшихся за столом.
        И каково было ее удивление, когда она встретилась с пристальным взглядом карих глаз своего мужа.
        За последние два года она часто представляла, как встретится с ним, скажет все, что о нем думает. Как выплеснет ему в лицо всю обиду и горечь, скопившиеся за годы, которые она жила в неведении своего будущего и настоящего. За то, что самой пришлось преодолевать все трудности и сомнения.
        И вот этот момент наступил. А она стоит и молчит, не зная, что сказать и что делать.
        Внешне он почти не изменился. Удивительно, но она помнила каждую его черту лица. Сведенные скулы, густые брови, ямочка на подбородке, непослушные густые черные волосы, шрам над правой бровью, широкие плечи и до боли проницательный глубокий взгляд. Так смотрел на нее только он.
        – Где ты была так поздно? – без приветственных прелюдий сразу спросил Дерек.
        – В деревне, – не объясняя более и вздернув подбородок, она подошла к столу. – Если мне не изменяет память, два года тебя не волновало, в котором часу я возвращаюсь домой.
        Девушка села на свое место за столом слева от мужа.
        Наблюдая за Оливией, Дерек не мог отвести взгляда. Прошло два долгих года, а он все так же странно реагирует на нее. Она его раздражает своим поведением, но манит, как магнит.
        Сколько раз он убеждал себя, что она падшая женщина, что уже, наверное, каждый мужчина его владений побывал в ее постели. Вот и сейчас она так поздно возвращается домой в обществе мужчины. Даже если он с детства знает Стивена, это не меняет его половую принадлежность.
        Но до чего же она прекрасна в своем простом платье! Волосы свободно рассыпались по плечам, слегка собранные на затылке гребнем. Вздернутые брови, аккуратный носик, густые ресницы вокруг искрящихся карих глаз, слишком пухлые губы, чтобы не манить к себе для поцелуев.
        А фигура! Спустя два года ее формы стали еще более соблазнительными. Тонкая талия, длинные ноги, округлые бедра, легкая скользящая походка. Осанка королевы и губительная падшая красота.
        Когда Оливия присаживалась за стол, он обратил внимание, что ее грудь стала еще пышнее и шикарнее.
        Отгоняя пагубные мысли, Дерек повернулся к Брайану и продолжил, как ни в чем не бывало, общаться с ним.
        Оливия отметила, что Дерек сразу стал интересоваться всем, что произошло за время его отсутствия. Он засыпал управляющего вопросами и ждал конкретных ответов.
        Гвентин за ужином, как всегда, не проронила ни одного слова.
        Сисилия же всячески пыталась привлечь к себе внимание Дерека, демонстрируя прелести своей груди, и мило улыбалась.
        Оливия догадывалась, какую цель преследует Сисилия.
        Но все ее попытки были тщетны. Дерек никого и ничего не замечал вокруг. По крайней мере, такое он производил впечатление.
        Лишь на один вопрос Сисилии он отреагировал и дал ответ.
        – Дерек, дорогой, а ты надолго приехал домой?
        Это вопрос волновал и Оливию.
        – Пока царит мир в нашей стране и ничего не грозит короне, я буду дома. Пора принимать титул и свои владения. За эти два года я объездил почти всю приграничную зону королевства. Мы укрепили мир и добились повиновения всех феодалов королю.
        Произнося эту речь, Дерек смотрел на жену. Какую он ждал реакцию? Он и сам не знал.
        Но увидев вспыхнувший вызов в глазах и резкий поворот головы в его сторону, он обрадовался, сам толком не понимая ее реакции. Сказать он мог одно – Оливия не является подобием его мачехи, которая отравила жизнь его отцу своим безразличием и отчуждением.
        После ужина Оливия подошла к Марте и с упреком спросила:
        – Почему мне никто не сообщил, что Дерек возвращается?
        – Так мы и сами не знали. А приехав, он просил не беспокоить тебя и не сообщать о своем приезде. Да ты и не сообщила, куда пошла. Мы не знали, где ты.
        – Я проведывала Эбби. У нее такая славная и здоровая малышка, просто прелесть, – заулыбалась Оливия, вспоминая маленький комочек в колыбели.
        – Ничего, теперь, когда Дерек вернулся домой, в этом доме тоже скоро появится детский смех, – лукаво подмигивая Оливии, добродушно проговорила Марта.
        За спиной послышались шаги. Оливия обернулась и встретилась с взглядом Дерека. Он стоял слишком близко, чтобы не чувствовать его присутствия. Она попятилась назад.
        – Марта, ты просто волшебница, – не скупясь на похвалу, сказал Дерек, обращаясь к бывшей няне. – Все очень переменилось в лучшую сторону с момента моего последнего приезда. А ужин просто потрясающий. Я уже много лет не ел так вкусно. Чистота просто ослепительна.
        – Дерек, эти слова ты должен говорить не мне.
        – А кому?
        – Своей жене!
        Повисла пауза. Дерек перевел удивленный взгляд на Оливию.
        Для укрепления эффекта Марта продолжила:
        – Это все твоя жена. Благодаря ей ты сейчас наслаждался ужином и чистотой в замке.
        – И много меня еще ждет сюрпризов от моей жены? – будто обвиняя ее в чем-то, спросил Дерек, слегка прищурив глаза.
        – Поживем – увидим, – ответила Оливия, отворачиваясь от мужа.
        Она поблагодарила Марту за ужин и направилась к себе в комнату, не оборачиваясь.
        Дереку оставалось только проводить ее недоуменным взглядом.
        – У тебя замечательная жена. Я уже начала волноваться, что ты никогда не женишься. Но Господь услышал мои молитвы и послал тебе нашу леди Оливию.
        – Нашу Оливию? – передернул Дерек слова няни.
        – Дерек, а разве она не наша леди?! – упрекнула его Марта.
        Ничего не ответив на упрек няни, Дерек молча покинул зал.
        Свежий воздух всегда его успокаивал и развеивал дурные мысли. Он побрел к озеру.
        Но, прогуливаясь возле озера, под полной луной и мириадами звезд, Дерек не получил ожидаемого успокоения.
        Множество сражений, тягот военной жизни, длительный путь домой – все это изрядно утомило Дерека.
        И в свои 30 лет он как нельзя лучше понимал своего друга Роберта, который хотел спокойствия, дома, семьи.
        Вот и сейчас Дерек решил для себя, что с него хватит кочевой строевой жизни. Он сполна отдал долг короне и королю. Теперь пусть служат другие. Он и его воины будут лишь на случай новой войны. А сейчас он вернулся домой.
        Но покой ему может только сниться. В ночной тиши образ Оливии ожил с новой силой и стоял перед глазами.
        Пытаясь унять бурное воображение, Дерек разделся и нырнул в темную гладь воды небольшого озера, расположенного за замком.
        В эту ночь и Оливия не могла уснуть.
        Два года видимого спокойствия закончились. Она знала, что когда-то этому наступит конец.
        И вот настало время получить ответы на мучившие ее вопросы. Что ее ждет? Что будет дальше? Как изменится ее жизнь с его возвращением? Зачем женился, когда мог просто сразиться с ее отцом в поединке? Когда Дерек потребует выполнения своего супружеского долга? Почему не притронулся к ней тогда? И еще множество мучивших ее вопросов.
        Страх неизвестности сильнее самой страшной реальности.
        А главное, настало время стать настоящей женой своему мужу. Это ее долг, выполнение которого затянулось на два года. Подчинение и ублажение мужа – это долг жены. Всегда это ей и Веронике твердила их няня в детстве.
        Оливия ждала, что Дерек придет к ней этой ночью, но он все не появлялся.
        Уставшая ждать и измотанная своими страхами, Оливия решила прекратить свои мучения и, набросив халат на одну сорочку, вышла из комнаты, направившись в комнату мужа.
        Легонько стукнула в дверь, никто не ответил. Собрав все свое мужество, она толкнула дверь и вошла в комнату.
        В полумраке комнаты она заметила Дерека, стоящего спиной к ней у окна.
        – Дерек, – окликнула она его.
        Резко повернувшись, лорд Фергисон посмотрел на жену.
        Он думал о ней, и вот она здесь, полураздетая, доступная и чужая.
        Дерек был в полурасстегнутой рубашке, со все еще мокрыми волосами, которые небрежно разметались на голове.
        – Ты что здесь делаешь? – слишком грубо спросил он.
        – Я пришла к тебе, чтобы… – замялась девушка, не находя слов.
        – Чтобы что?
        – Я твоя жена.
        – Ты мне не жена. И я не желаю пользоваться несвежим товаром. Ты что до сих пор не поняла, что я не желаю спать с тобой? Ты мне жена только для людей. И по-другому не будет.
        Сколько пренебрежения была в его словах. Словно облитая грязью, Оливия стояла и боролась с душившими ее слезами.
        Часто моргая и кутаясь в свой халат, она хотела исчезнуть, раствориться.
        – Постыдилась бы своего поведения.
        Окончательно добив ее, Дерек подошел к Оливии и буквально вытолкал ее за дверь.
        Только в своей комнате она дала волю слезам, пытаясь забыть грязные обвинения в свой адрес.
        – А что ты хотела, когда два года назад очутилась в таком положении? – обвиняла она сама себя. – Значит, так тому и быть. Это моя ошибка, и мне за нее расплачиваться. Заслужила.
        Лишь ближе к утру, с опухшими от слез глазами, она смогла погрузиться в сон.
        Глава 5
        Дни потекли своим чередом.
        Дерек не проявлял к ней никакого интереса, не считая нескольких гневных взглядов, брошенных в ее сторону мимоходом. Оливия была этому даже рада и тоже старалась избегать мужа.
        С самого раннего утра он отправлялся осматривать владения, вникал во все, что происходит на его землях. Старался наверстать упущенное за семь лет. Возвращался домой уже поздно ночью, когда она спала.
        Она же нашла преимущество в этой ситуации – не надо бояться выполнения супружеского долга. Хоть этот страх, мучивший ее последние два года, отступил.
        Но как научиться игнорировать его присутствие, которое она ощущала каждой клеточкой своего тела? С этим дело обстояло посложнее.
        Все как обычно, но все не так. Стало меньше обязанностей, но больше хлопот по дому.
        Брайан теперь за всеми советами обращался к Дереку. Она не могла сказать, что это ее задевало, но ощущение собственной ненужности присутствовало. Она погрузилась в хлопоты по дому и в помощь местным жителям. Тем более приближалась ярмарка по поводу сбора урожая.
        Было чем заняться, чтоб все успеть организовать, подготовить, распределить и спланировать. Хлопот – хоть отбавляй.
        Наступило воскресенье – день совета.
        Как обычно, Оливия оделась, заплела волосы в косу и поспешила вниз.
        Войдя в зал, она увидела, что заседание уже началось. Без нее.
        В центре стола сидел Дерек. Сбоку Брайан и Марк, верный воин лорда. В стороне все так же маячил Томас. Он изменился, возмужал, окреп физически, но страх перед лордом все же остался.
        – Кто первый? – спросил Дерек собравшихся людей.
        Все стояли молча, не двигаясь и ничего не говоря.
        – Кто первый начнет? – еще раз повторил свой вопрос Дерек, удивленный заминкой и смятением людей.
        Оливия стояла и не знала, как поступить. И здесь ей не удел. Он выгнал ее из своей спальни, но от права быть леди Фергисон для людей он ее так легко не избавит.
        Она спокойно подошла к столу. Брайан сразу подскочил со своего места, машинально уступая ей свой стул.
        – Миледи, мы начали немного раньше, – как бы извиняясь перед ней, проговорил управляющий.
        – Ничего. Я думаю, ничего важного я не пропустила. Мой муж, как глава рода, теперь выступает главным. А я, как жена лорда, все так же предпочитаю оставаться леди Фергисон для людей.
        Взгляды супругов скрестились. Искры так и летели из глаз.
        Дерек хотел ее выставить, но она пошла на хитрость, использовав его же слова в спальне. Слегка вздернув подбородок, Оливия гордо села на предложенный стул и обернулась к людям.
        Собравшиеся, увидев хозяйку, спокойно вздохнули и одновременно заговорили. Перемена в людях была разительной.
        – Тхо, – сказал Дерек, удивленный этой перемене. – По очереди.
        Первым вышел ремесленник Руди с сыном и мясник Вилл.
        Руди не знал, к кому обращаться. Переводил взгляд то на Дерека, то на Оливию.
        Оливия молча кивнула, и он начал:
        – Милорд, миледи, прошу вас разрешить нашу проблему с мясником. Мой сын Гвен влюблен в дочь мясника Вилла. Они решили пожениться. Но Вилл потребовал за свою дочь непомерно большой выкуп – пятнадцать золотых. У нас таких денег отродясь в семье не было. Как мне быть?
        Дерек явно не знал, что сказать и как решить этот вопрос. Не такие проблемы он привык решать. Молчал.
        Все молчали.
        – Девушка любит твоего сына? – не выдержала Оливия.
        – Да, они очень любят друг друга. И уже давно хотят пожениться, но Вилл против. Молодые страдают, а у меня нет сил смотреть на их мучения.
        – Я видела твои работы. Они хорошего качества.
        – Спасибо, миледи.
        – А твой сын такой же хороший мастер?
        – Он еще лучше меня. Ученик превзошел учителя, – гордо сказал Руди.
        – Леди Оливия, – вмешался мясник, – Кэти – мой единственный ребенок. С ее уходом мы лишимся пары рабочих рук. Как мне быть потом, если я не позабочусь сейчас о своем будущем?
        Жадность и корысть говорили в мяснике. В Руди же говорила забота о счастье сына.
        Выслушав обе стороны, Оливия, подумав, приняла решение.
        – Руди, – обратилась она к ремесленнику, – мы дадим тебе десять золотых взамен на вашу работу. Нам надо поменять в зале мебель: столы, стулья, кресла и сундуки у камина. Это достойная оплата. Согласен?
        – Да, конечно. Все сделаем. Мигом сделаем. Но Вилл требует 15 золотых и не хочет торговаться.
        – Как вы все знаете, скоро будет ежегодная ярмарка по поводу сбора урожая. Приготовления уже начались. Вилл, – обратилась Оливия уже к мяснику, – вместо 5 золотых монет от Руди на предстоящую ярмарку мы закажем мясо у тебя. Мяса потребуется много. Сможешь обеспечить необходимое количество?
        – Да. Конечно, конечно, – растянулся мясник в жадной улыбке, в уме уже подсчитывая прибыль.
        – Значит, на том и договорились, – закончила леди Фергисон.
        – Спасибо, миледи. Спасибо, вы настоящий ангел, посланный нам с небес, – поблагодарили отец с сыном и поспешили откланяться. А за ним семенил и довольный мясник.
        Дерека восхитило то, как его жена только что разрешила затянувшийся конфликт с выгодой для всех. Все довольны и счастливы, в то время как он сам не знал, что делать и как разрешить этот спор.
        Последующие вопросы и споры его жена так же спокойно решала. Один за другим.
        Она не стеснялась спрашивать совета у Брайана, когда сомневалась или чего-то не знала. В одном споре даже обратилась к Дереку, чем смутила его больше самим обращением, а не вопросом.
        Это было его первое судебное заседание в качестве главы Фергисон. До этого всегда отец с Кориком проводили их. У него никто никогда ничего не спрашивал. А это не мечом махать и не с врагом биться.
        Уверенность и спокойствие жены перешли на Дерека, и он самостоятельно решил вопрос между двумя землевладельцами по заселению полей.
        После заседания Брайан поблагодарил Оливию. Она искренне улыбалась ему в ответ и высказала свою благодарность его вкладу.
        Марк тем временем не сводил взгляда с хозяйки. Дерек в его глазах прочитал восхищение ее умом и находчивостью. Это было что-то новое для Марка, обычно еще более жадного на похвалу и одобрение, чем сам Дерек.
        Что это? Неужели никто не видит в ней лицемерия и лжи. Она всех обводит вокруг пальца.
        В том, что она очень хитра, он еще раз сегодня убедился.
        Хорошее настроение Оливии мгновенно испортилось, стоило ей посмотреть на Дерека.
        Ощетинившийся, взгляд исподлобья, плотно сжатые челюсти, желваки, играющие на скулах.
        Что это с ним? Опять я что-то сделала не так?
        Ничего не говоря, она отвернулась и покинула зал.
        Время шло. Дни сменяли дни. Супруги так же старались не встречаться друг с другом, избегая встреч и разговоров.
        Но этого было трудно достичь, живя под одной крышей.
        В один из вечеров, опускаясь к ужину по лестнице, Оливия услышала голос мужа и Сисилии. Они стояли у камина и о чем-то беседовали. Но, увидев ее, Сисилия резко убрала свою руку с его плеча и моментально отскочила в сторону.
        Дерек был, как всегда, угрюм и слишком сдержан в своих эмоциях. От одного его взгляда молоко могло превратиться в кисляк. Оливию это уже начало раздражать.
        Но, как видно, Сисилию его поведение не отталкивало. А даже наоборот, она всячески пыталась ему угодить: мило улыбалась, старалась привлечь к себе внимание и никогда не упускала случая насолить Оливии.
        – Что это за похлебка для собак! – фыркнула Сисилия, театрально бросая ложку на стол за ужином. – Не пристало так кормить главу и хозяина дома. Что за вкус? Где мясо?
        – Что не так? Это гороховый суп на курином бульоне. И даже очень удачный, – сказала Оливия, привыкшая к таким выходкам невестки за два года.
        – Когда я следила и контролировала все по хозяйству, мужчины этого дома питались, как положено.
        – Сисилия, по-моему, суп очень даже вкусный. Новая кухарка готовит гораздо лучше старой, – удивив всех, вмешалась Гвентин.
        Встретившись со взглядом невестки, Гвентин сразу замолчала и принялась молча доедать свой суп.
        Оливия неоднократно замечала, что между Гвентин и Сисилией особые отношения. Она никогда не противоречит Сисилии, в то время как та всячески оберегает ее от окружающих, не разрешая нарушать ее уединение. У них сложился какой-то странный союз, известный только им.
        «С чего у них такие особые отношения?» – не раз задавалась Оливия этим вопросом. Но и этот вопрос был пока без ответа.
        Этим вечером Сисилию было не остановить. Она из кожи вон лезла, пытаясь угодить Дереку и привлечь его внимание.
        – Оливия, дорогая, как обстоит подготовка к ярмарке? – продолжила свою игру невестка.
        – Все идет по плану.
        – Очень надеюсь, ведь на ярмарку должен приехать сам лорд Норрис Хауард. Ты с ним еще не знакома. Думаю, он тебе должен понравиться. Будет возможность расширить вереницу своих побед.
        – Ты это о чем? – спросила Оливия.
        – Ой! Прости, дорогая. Не подумала. Сейчас, когда Дерек дома, в этом надобности уже не будет. Но он очень хорош. Вот увидишь, – и, уже обращаясь к Дереку, сказала: – Вы ведь в детстве дружили, правильно?
        – Дружбой это не назовешь, – сухо ответил он.
        – Но я слышала, сейчас он стал еще привлекательнее. Вереница поклонниц все увеличивается. Оливия, я думаю, ты оценишь его достоинства?
        – Складывается впечатление, что ты его заочно начинаешь ревновать ко мне. Ты никак собралась замуж? И видишь во мне соперницу, дорогая невестка, – в тон ей парировала Оливия.
        – Глупости, – фыркнула она, не ожидая такого поворота разговора.
        Но слова невестки не прошли мимо ушей лорда, хоть он и старался не обращать внимания на женскую болтовню.
        Глава 6
        Последующие две недели все были загружены хлопотами по организации ярмарки. Оливия целые дни проводила в деревне. Хлопот было много, да еще каждый спешил к ней за советом и помощью. Как поставить ряды с товаром, где организовать площадку для кулачного боя, в какой очередности будут соревнования по меткости и владению оружием? Где принимать гостей из соседних селений? Все это и многое другое легло на ее хрупкие плечи.
        Уходя с первыми лучами солнца и возвращаясь почти ночью, Оливия толком и не виделась с мужем, чему была очень даже рада. Чем видеть его вечно недовольный взгляд, уж лучше вообще не пересекаться.
        Настал день ярмарки. Все было организовано и подготовлено.
        В этот день Оливия проснулась пораньше. Надела новое платье, специально сшитое по этому случаю. Зеленый атлас и удачный покрой хорошо подчеркивали тонкую талию, пышную грудь, округлые бедра, легкость каждого движения и порхание походки. В нем она была по-особенному женственна и привлекательна. Волосы она сегодня не стала заплетать в косу, а просто перевязала лентой под цвет платья, позволив свободно развеваться волнистым локонами по спине. Слегка подвела глаза, делая их более выразительными, и накрасила губы. Глаза блестели, и нежный румянец проступил на лице в волнительном ожидании праздника.
        Довольная своим отражением в зеркале, она, порхая, спустилась вниз.
        – Доброе утро, Марта! Я готова! Можно отправляться на ярмарку.
        – А позавтракать?
        – О, нет. Я поем на ярмарке. Еще много дел. Ты готова?
        – Ты иди с Дереком, а я подойду позже, еще не все сделала по дому.
        – С Дереком? – переспросила Оливия.
        – Я планировал подъехать позже. У меня были свои планы, – услышала она за спиной голос мужа.
        – Не пристало миледи ехать на праздник одной. Планы подождут, – настаивала на своем Марта.
        – Но…
        – Без но! Разве можно отпускать такую прекрасную молодую леди одной на праздник? – лукаво улыбаясь, сказала Марта. От ее взгляда ничего не укрылось в отношениях молодых. Она надеялась, что отъезд лорда два года назад был связан только с приказом короля, но она ошиблась. Основная причина крылась в другом. И это надо было изменить. Ведь она видела, как супруги украдкой бросают взгляды друг на друга. И это взгляды не безразличия и злости. Их отношения не безнадежны.
        И тому подтверждением был обжигающий взгляд Дерека на жену. Он с трудом мог оторвать взор от нее.
        Оливия была сегодня особенно прекрасна. Ее глаза так и манили к себе, а губы призывали смять их в жадном поцелуе. Отругав себя за эти мысли, он еще больше напустил маску равнодушия и направился к выходу.
        – Я буду ждать тебя в конюшне, – буркнул он жене.
        Оливия не знала, хорошо это или плохо, что он едет с ней. Ощущение испорченного праздника стало нарастать.
        В конюшне ее уже ожидала оседланная лошадь и Дерек в обществе Сисилии.
        Как же без нее. С возвращением лорда домой Сисилия стала проявлять не обычную для нее активность и интерес к жизни замка и деревни.
        Втроем она направились в деревню.
        Непрекращающаяся болтовня невестки немного разрядила тяжелую обстановку между супругами.
        Она всю дорогу не оставляла своих попыток привлечь внимание деверя.
        Но, слава Богу, деревня была не настолько далеко, чтоб пустая болтовня невестки смогла окончательно испортить праздничное настроение.
        На такие масштабные ярмарки по закрытию сбора урожая обычно съезжается большое количество людей, даже жители соседних графств и деревень. Все привозят свои товары для продажи и обмена, принимают активное участие в увеселительных конкурсах и силовых состязаниях. Наслаждаются вкусной едой и свежесваренным элем. Радостный смех и приятная суета витают в воздухе.
        Нынешняя ярмарка не стала исключением. Всюду клоуны, жонглеры, веселье, разнообразие цветов и красок.
        Множество прилавков кишат разнообразными угощениями и украшениями. Эль льется рекой. Уже не один бочонок опустошен, придавая еще больше задора и веселья.
        Дерек обратил внимание, что все жители стараются лично подойти и поздороваться с его женой. Она просто нарасхват. Ни минуты свободного времени.
        Оливия всех знала по имени. Каждому было что сказать и обсудить. С каждым из них у нее было что-то общее.
        В глазах и словах людей читались любовь и уважение к молодой хозяйке.
        – Твоя жена прямо нарасхват. Особенно у мужчин, – как бы между прочим промурлыкала Сисилия и направилась к соседнему прилавку.
        Дерек вскипел. Опять слова невестки возымели нужный эффект.
        – Оливия, на этом празднике есть хоть кто-то, кого ты не знаешь? Или кто-то, не нуждающийся в личном общении с тобой? – резко спросил он, сам удивляясь своему недовольству и резкости.
        – Есть! Ты и жители соседнего клана, – не задумываясь, ответила Оливия.
        Не желая дальше пререкаться с мужем, она подошла к прилавку, полному множества ярких лент и кружев. Ее глаза заблестели. Она, как маленькая девчонка, стала примерять к своему наряду яркие ленты – розовые, красные, голубые, фиолетовые.
        Дерек не удержался и протянул руку к понравившейся ему ярко-зеленой ленте. Свою находку он поднес к волосам жены.
        Оливия замерла, не зная, как воспринимать поступок мужа.
        Дереку понравился контраст темных волос, карих глаз Оливии с яркой лентой.
        Легкое подобие улыбки пробежало на его лице.
        – Мы берем эту ленту! – сказал он лавочнику. – И те, что выбрала миледи.
        Поступок и щедрость мужа удивили и смутили девушку.
        Она не стала сдерживать свое желание и сразу заплела ленту, выбранную Дереком, себе в косу.
        Тонкая нить согласия пролегла между супругами. Их взгляды пересеклись, и в этот раз никто не выражал борьбу и протест.
        Они отошли от прилавка и направились к лавке с пахнущей сдобой. Аромат корицы и запеченных яблок витал в воздухе, вызывая обильное слюноотделение.
        Возле лавки со сладостями собралось множество ребятишек, которые уплетали за обе щеки вкусности, облизывая перепачканные пальчики.
        – Миледи, вот вы где! – услышала Оливия радостный крик Кевина. Мальчик подбежал к ней и сладкими ручонками взялся за ее платье.
        Но девушку абсолютно не волновало перепачканное платье, она была рада видеть своего любимца.
        – Я вас везде искал, – продолжил Кевин, улыбаясь беззубой улыбкой, со следами корицы на щечках.
        – Зачем меня искать?
        – Как зачем? Я же должен вас защищать. Тут много людей, вдруг вас кто-то обидит.
        – Но миледи здесь не одна, – вмешался в разговор Дерек.
        – А я могу вам доверить нашу миледи? – серьезно спросил Кевин.
        – Кевин! – послышался встревоженный голос Стивена. – Простите мальца, милорд. Он не узнал вас. Просто Кевин считает себя защитником нашей миледи и якобы ее защищает. Он не хотел вас обидеть.
        – Вы сам лорд Фергисон? Тот самый – Черный Ворон?! – перебивая отца, выкрикнул мальчик. Слишком велико было его удивление от встречи с самой легендой Англии и их хозяином.
        – Да, я лорд Фергисон. Тот самый Черный Ворон.
        И приседая на корточки, чтобы быть на одном уровне с Кевином, спросил:
        – Значит, пока меня не было, ты защищал мою госпожу?
        – Да! Ее никто не обижал, пока вас не было, – гордо заяви он. – Я даже сделал себе меч, чтоб ее защищать. Правда, он сломался, – уже, опустив голову вниз, с печалью произнес он. – Но мне папа обещал вырезать новый из дерева.
        Дерек полез в карман своей туники и достал одну золотую монету. Он протянул ее Кевину.
        – Вот, это тебе за отважную и прилежную службу. И пусть папа тебе сделает не только меч, но и щит.
        – Спасибо, милорд. Для меня большая честь защищать миледи. Можно мне и дальше быть ее рыцарем и защитником?
        – В мое отсутствие, я буду на тебя надеяться. А сейчас беги к своим друзьям и можешь играть спокойно, я защищу миледи.
        Кевин, гордый похвалой лорда, побежал хвастаться друзьям.
        – У тебя растет хороший малый. Из него выйдет отважный воин, – сказал Дерек кузнецу.
        – Спасибо, милорд. – И, помявшись в смущении, продолжил: – Простите меня за мою дерзость, можно мне попросить миледи стать крестной матерью нашей дочке?
        Дерек был приятно удивлен вопросом.
        – Это решать самой миледи, не мне, – сказал он, оборачиваясь к жене.
        – Я буду счастлива стать крестной матерью вашей малышке. Как она и Эбби себя чувствуют?
        – Спасибо, уже лучше. Эбби пошла домой ее кормить. Такая прожорливая стала. Мы назвали ее в вашу честь, миледи, – гордо проговорил кузнец.
        Перебросившись еще парой фраз со Стивеном, супруги пошли дальше.
        – Значит, Оливией. В твою честь. Что ты сделала с моими людьми, пока меня не было? Они просто благоговеют перед тобой.
        Не зная, как воспринимать слова мужу – за похвалу или упрек, Оливия решила сменить тему:
        – Пойдем, посмотрим на мужские состязания. Они уже должны были начаться.
        И, не дожидаясь ответа, она направилась на дальнюю поляну.
        Изрядно выпившие и раззадоренные азартом мужчины, уже состязались в мастерстве и силе.
        Участников было множество. Каждый хотел победить, стремился показать свою силу, ловкость и мастерство.
        Вначале каждый выступал сам за себя. Но под конец состязаний мужчины разбились на команды: команда Фергисон и команда Хауард.
        Оливия с интересом наблюдала за происходящим.
        Последним видом соревнования была стрельба из лука. Пять участников от каждой команды. Первые четыре участника вышли на ничью. Счет равный.
        Пятый раунд – решающий. Кто выйдет победителем в стрельбе из лука, тот принесет победу команде.
        От команды Хауард вышел крепкого сложения, рослый красивый мужчина лет тридцати с приятной открытой улыбкой. Он был богато одет, манера и поведение говорили о высоком происхождении.
        Сияющая улыбка на лице, слегка небрежная походка давали понять, что он уверен в своей победе и нет ему равных.
        А когда он представился как лорд Норрис Хауард, Оливия, сама того не ожидая от себя, не выдержала и изъявила желание принять вызов.
        – Я принимаю вызов! – заявила она, перекрикивая всеобщий гул голосов, и вышла вперед.
        Хорошо, что в этот момент она не видела изумленного лица Дерека.
        Оливия не стала представляться полностью, сообщив только свое имя.
        Свист и крики прошлись по толпе болельщиков.
        – Я отказываюсь соревноваться с девчонкой, – сказал слегка нетрезвый Норрис.
        – Вы боитесь проиграть? – приняла вызов Оливия. Она знала, как раззадорить мужчину, чтоб он не отказался с ней соревноваться. Эту тактику она применяла не раз, когда тренировалась у отца.
        – Я боюсь выиграть всухую. Нет азарта, – небрежно сказал он.
        – Азарт я обеспечу. Могу даже дать вам фору в два очка, – пошла ва-банк Оливия.
        – Это кто кому еще должен давать фору?
        – Может, возьмем лук в руки и начнем уже целиться? Или признаете свое поражение?
        Вызов был принят. Норрис молча взял свой лук в руки, стал напротив цели и натянул тетиву.
        Первый выстрел совершен – 9 очков. Аплодисменты и крики радости наполнили трибуны болельщиков.
        Очередь Оливии. Она не спеша стала напротив своей мишени, натянула тетиву и прицелилась.
        Дерек залюбовался своей женой, в ней ощущалась грация кошки, очарование феи, сила и выдержка лани. Такой он видел ее впервые. Она будто вся преобразилась. Стала одним целым с луком и стрелой.
        Тетива отпущена. Стрела попадает четко в цель – 10 очков.
        Вопль восторга оглушил Дерека.
        Вздох облегчения сорвался с его губ. Все это время он не дышал. Волнение накрыло лорда с головой. Он переживал сейчас за жену так, как никогда не переживал за свою жизнь.
        Ведь он даже не знал, умеет ли его жена держать лук в руках. Не говоря уже о мастерстве владения этим видом оружия.
        Норрис напрягся, видя в лице молодой девушки явного соперника. Отгоняя остатки хмеля, он совершает еще один выстрел.
        Потом Оливия.
        И вот за спиной по четыре выстрела.
        Счет равный 39 х 39.
        Толпа в напряжении.
        Дерек вообще в бешенстве. От волнения он весь покрылся испариной и стал дышать через раз.
        Эта женщина одновременно заставляет его злиться и восхищаться, бежать прочь и оставаться на месте.
        Пятый выстрел.
        Стрела Норриса попадает четко в центр цели – 10 очков.
        У Оливии нет шанса на ошибку. Честь рода в ее руках.
        Она не спеша расплетает свою косу. Вынимает ленту из волос. Легкий ветер развевает ее волосы, создавая ощущение нереальной женской красоты и очарования.
        Толпа очарована и находится в ступоре. Тишина повисла в воздухе.
        Дерек уже кипит от негодования и готов лично каждому врезать по выпученным глазам, уставленным на его жену.
        Но и это не все. Следующий поступок Оливии поверг всех в полный шок.
        Девушка не торопясь и уверенно завязывает зеленой лентой себе глаза. Берет лук, наводит вслепую стрелу на цель. Натягивает тетиву.
        Пауза. От повисшей тишины слышно, как скрипит лук и играет струна от напряжения.
        Все в ожидании.
        Свист летящей стрелы режет воздух и нарушает тишину.
        Цель достигнута. Четкое попадание в центр. 10 очков вслепую.
        Крики «Ура!» оглушают слух. Толпа ликует.
        Оливия снимает зеленую ленту с глаз и с трудом понимает совершенный ею поступок. И свою победу.
        Она рисковала. Но это того стоило.
        Дерек слышит за спиной победный свист Марка:
        – Вот это да! Наша миледи стреляет из лука лучше вместе нас взятых.
        Оливия радостно смотрит по сторонам, в поисках мужа, но сталкивается взглядом с Норрисом.
        – Если вы так же хорошо целуетесь, как стреляете, то я готов рискнуть.
        Ответ не успел сорваться с ее губ, как она видит летящий кулак Дерека в лицо лорда Хауарда.
        Не ожидая такого поворота событий, Норрис пятится назад и падает на землю.
        Все замерли на месте.
        – Дерек, ты что? – спросил Норрис, хватаясь за поврежденную челюсть.
        – Я требую извинений в адрес моей жены.
        – Она твоя жена? Это леди Фергисон? – изумился Норрис, поднимаясь на ноги. – Я не подозревал этого. Извини меня.
        – Извинения проси не у меня.
        – Приношу вам свои извинения за грубое и непочтительное поведение, миледи. Я не думал, что вы и есть леди Фергисон. И отдаю должное не только вашему мастерству, но и красоте.
        – Ваши извинения приняты, милорд. Но я жду почтительного поведения не только к моей особе, но к каждой женщине моего рода.
        – Ваши требования будут выполнены, миледи, – сказал Норрис, кланяясь в почтительном поклоне. Боль от удара в челюсть не могла скрыть восхищенного взгляда молодого лорда. Его глаза искрились, а на лице светилась улыбка.
        И потирая ударенную челюсть, он обратился к Дереку, все еще смотря на Оливию:
        – Я не знал, что у тебя такая очаровательная жена, да еще с таким характером. Но теперь я понимаю, почему ты ее от нас прячешь. Такое сокровище надо беречь.
        – Я уж как-нибудь справлюсь, – буркнул Дерек.
        – Я это уже почувствовал, – все еще потирая челюсть, сказал Норрис. – Могу я осмелиться предложить тебе эля, а миледи молодого вина в знак перемирия?
        – Нет, – буркнул Дерек. – У нас еще много дел.
        И, не дожидаясь ответа, схватил жену за локоть и поволок в сторону. Оливия попыталась оказать сопротивление, но, обернувшись к мужу, встретилась с его гневным и недовольным взглядом. Все возражения так и застыли на языке, а радостное настроение от победы моментально улетучилось.
        – Ты намерена меня перессорить со всеми моими соседями?
        – Что? – изумилась Оливия.
        – Мы едем домой, – пресекая все возражения, сказал лорд.
        Во всей этой суматохе Оливия даже не заметила, как обронила свою зеленую ленту и что все это время пара ненавидящих глаз неотрывно следила за ней.
        Она слишком была увлечена своими не радужными мыслями. Только что из-за нее могла начаться вражда между двумя лордами. Не желая того, она явилась причиной драки и скандала.
        Всю дорогу домой ее мучила совесть и дурные мысли.
        Дерек же не проронил больше ни единого слова. Гордость за жену и восхищение ее мастерством смешались со злостью и обуревающей ревностью.
        Вернувшись в замок, он без слов взял жену под локоть и повел в ее комнату.
        Закрыв за собой дверь, он больше себя не сдерживал:
        – Что это было? Как ты могла так меня опозорить при всех? Твое поведение омерзительно и не подобает настоящей леди!
        – Как я тебя опозорила?
        – Всем своим поведением и выставлением себя напоказ.
        – Каким поведением?
        – Поведением шлюхи, – крича, выплюнул последнюю фразу Дерек.
        Оскорбление попало в цель. Задетая и оскорбленная, Оливия, не сдерживая себя, замахнулась, чтоб дать пощечину обидчику.
        Но в этот раз Дерек среагировал моментально, схватил ее руку и потянул на себя.
        Оливия буквально упала на его каменную грудь.
        Горящие в гневе глаза, учащенное дыхание и злость достигли своего пика.
        – Не смей на меня поднимать руку!
        – Не смей меня оскорблять!
        – Шлюха – это оскорбительно только для настоящей женщины или леди. Но не для тех, кто ночами обнаженный нежится в объятиях мужчины по заброшенным хижинам.
        – Как ты смеешь! – перешла уже на крик Оливия.
        Близость ее тела, горящие глаза, манящие полные губы, часто вздымающаяся грудь, запах тела подействовали на него возбуждающе. Сейчас он хотел только одного – опрокинуть свою жену на кровать и воспользоваться ее телом так, как это надлежит настоящему мужу.
        Испуганный силой своего возбуждения, он оттолкнул от себя Оливию, будто боясь перепачкаться.
        – И не смей выставлять свои прелести напоказ, а меня прилюдно делать рогоносцем. Теперь ты можешь забыть обо всех своих любовных похождениях и развлечениях. Я не потерплю этого.
        Униженная и задетая обвинениями мужа, Оливия сжала руки в кулаки. Но продолжала стоять с гордо приподнятой головой на месте и в упор смотреть ему в глаза.
        Она не знала, как убедить мужа в обратном. Все против нее. Обида и злость обуревали Оливию. Она старалась не показать, как ей больно, как сильно у него получилось ее ранить.
        – Значит, ты такого обо мне мнения? – с гневом спросила она.
        – Не строй из себя обиженную невинность. Со мной ты можешь не притворяться. – И, нависая с высоты своего роста над женой, продолжил: – Моя ошибка в том, что я позволил обстоятельствам сыграть надо мной злую шутку. Но этого больше не повторится. Ты мне не жена, и никогда ею не будешь.
        – Зачем тогда женился на мне?
        – Нечего было обнаженной бегать по хижинам и предлагать себя каждому.
        – Да что ты вообще там делал, в этой хижине?
        – Я перепутал хижины.
        – Ты перепутал хижины, а я виновата? Если бы не ты, я не была бы здесь сегодня в роли твоей ненавистной жены. Не тебя я ждала в ту ночь. На твоем месте должен быть Грэм. И я не предлагала себя тебе.
        – Но там оказался я, а не твой любовник. И теперь я требую от тебя соответствующего поведения как леди Фергисон.
        Гневный блеск в глазах молодых, частое дыхание, сжатые кулаки. Воздух искрил эмоциями, которые наконец-то вырвались наружу за эти два года. Никто не хотел сдаваться и уступать. Оба слишком упрямые и гордые.
        – Не вынуждай меня идти на крайние меры. Обо всех своих любовниках можешь забыть. Я не желаю слыть в округе рогоносцем и стать посмешищем.
        Буквально выплюнув последние слова ей в лицо, Дерек резко развернулся и покинул комнату жены.

* * *
        Этой ночью Дерек долго не мог уснуть. Образ жены преследовал его в мыслях. Противоречивые чувства к ней разрывали его на части.
        Разум обвинял ее во всех земных грехах, хотел забыть. Другая его часть хотела зажать ее в своих объятиях, ласкать тело, упиваться губами, зарыться в ее волосах, утолить так долго мучившую его страсть.
        Разрываясь между желанием и голосом разума, Дерек не услышал, как щелкнул замок и открылась дверь.
        – Дерек, дорогой!
        – Сисилия?
        – Ты ждал кого-то другого? – мурлыкая, проговорила невестка.
        – Что ты здесь делаешь? Откуда у тебя ключ?
        Она была одета в один халат. При ходьбе полы халата немного разошлись, открыв взору обнаженное тело, стройные длинные ноги и округлые бедра.
        – Я не могу смотреть на то, как ты мучаешься. Ты нуждаешься в женской ласке и утешении.
        – Сисилия, о чем ты?
        – Я могу подарить тебе эту ласку.
        Она подошла вплотную к Дереку, выставляя напоказ свою полуобнаженную грудь. Облизала свои губы языком, предлагая себя и соблазняя.
        Дерек стоял, не двигаясь.
        – Не надо сдерживать себя. Ты же видишь, я здесь и на все согласна. Ты знаешь, какие наслаждения я могу подарить тебе.
        Она играла своим пальчиком по своему телу, проводя то по ключице, то по ложбинке между грудей. Уверенная и опытная в соблазнении, ни капли смущения и скромности. Ничего лишнего.
        Лорд молчал, не отвергая и не поощряя ее.
        Сисилия перешла к действиям. Накрыла его губы своими, ноготком провела по подбородку и запустила свои руки в его волосы на затылке, прижимая к своему податливому и полуобнаженному телу.
        – Сисилия, ты, наверное, ошиблась дверью? – отстраняясь от невестки, сказал лорд.
        – Нет. Я пришла именно к тебе. А разве ты не хочешь? Все знают, что ты не спишь с женой. И все понимают, почему. Она тебя не достойна. Никто нас не осудит. Разве ты не видишь, что я на все готова ради тебя. Я могу быть такой, как тебе хочется и нравится.
        Для большего эффекта она сбросила халат, оставшись полностью голой. Ее соски упирались ему в грудь. Тело предлагало себя.
        – Сколько можно от меня бегать? Все эти годы я думала о тебе.
        – Ты путаешь меня с моим покойным братом.
        Отстраняясь от нее, он поднял халат и набросил его на невестку.
        – Уходи.
        – Ты меня прогоняешь?
        – Воспринимай, как хочешь.
        – Не отказывай себе в удовольствии. Ты же хочешь меня. Я вижу.
        – Ошибаешься. И очень сильно. Тебе следует уйти.
        Обнаженное тело Сисилии его никак не возбудило. Тело Дерека на нее не отреагировало даже после длительного воздержания. Она очень красива – полная грудь, гладкая кожа, стройная фигура. Все при ней. Но он ее не хотел. Ее поцелуй не завлек за собой в бездну наслаждения. Голова не кружилась. А для удовлетворения обычной похоти с ней опасно иметь дело. Проще найти девушку в деревне, меньше хлопот.
        – Она тебе изменяла все эти годы. Спроси любого. Прикидывается невинностью, но правду не скрыть. Все понимают, почему ты уехал на два года. Всем известна ваша причина свадьбы. А за эти годы она преуспела в своем легкомыслии, свободе и вседозволенности.
        – Что всем известно?
        – Когда ты уехал, слух о том, что вас застали голыми в кровати, стал всем известен.
        – Это никого не касается, – уже вышел из себя Дерек. – Не суй свой нос в мою жизнь.
        – Мне ты можешь закрыть рот, но не людям. Я люблю тебя.
        – Ты такая же лживая, как все. Уходи.
        – Сегодня я уйду, но придет день, когда ты сам меня позовешь.
        – Это вряд ли.
        – Посмотрим.
        И не спеша, гордо вздернув подбородок, Сисилия вышла из комнаты, не готовая сдаваться и отступать.
        И тут все сложилось как нельзя лучше.
        В коридоре она столкнулась с Оливией, выходящей из своей комнаты.
        – О, добрый вечер, – довольно улыбаясь, сказала Сисилия, кутаясь в халат и прикрывая свою наготу.
        Оливия опешила. Она не знала, что это за чувство, но Сисилию сейчас хотела придушить на месте собственными руками. А главное – размазать кулаком ее довольную улыбку по лицу. Было предельно ясно, что Сисилия делала в комнате ее мужа. Да еще полураздетая.
        – Доброй ночи, – сквозь зубы проговорила Оливия.
        – О, да! Эта ночь была даже очень доброй и незабываемой. Дерек знает, как доставить удовольствие.
        – Рада за тебя.
        – Спасибо! Думаю, в будущем нам будет лучше с тобой поменяться комнатами. Зимой холодно бегать по коридору.
        И довольная произведенным эффектом, виляя бедрами, медленно пошла к своей комнате.
        Провожая ее взглядом, Оливии перехотелось горячего молока, за которым и направлялась на кухню. И она вернулась в комнату.
        – Сучка, – уже не сдерживая эмоций, проговорила она. – Козел. Меня обвиняет во всех грехах, а сам спит с собственной невесткой. У всех на виду. У меня под носом.
        Ругая мужа и его любовницу, она заснула глубоко за полночь. Прошедший день был слишком полон ярких событий и эмоций. Но и он уже в прошлом.
        Глава 7
        Утром следующего дня за завтраком Оливия старалась не смотреть на мужа.
        Его же поведение было самым обычным. Ничего в нем не выдавало бурных утех с невесткой. Маска спокойствия и невозмутимости.
        Лишь Сисилия, мило улыбаясь, смотрела на Оливию и томно бросала взгляды на Дерека.
        – Оливия, – окликнула ее Марта, – сегодня придет Руди, обговорить мебель для большого зала.
        – Очень кстати, я сегодня ничего не планировала.
        – Дерек, а ты не хочешь взглянуть на наброски мебели? – спросила его няня.
        – Нет. У меня много дел осталось со вчерашнего дня.
        Марта заметила, что между супругами еще больше накалились и так очень сложные отношения.
        Дерек ни разу не ночевал в спальне жены, избегал встреч с ней. А сегодня вообще бросает злобные взгляды на миледи, когда она на него не смотрит.
        Эти злость и безразличие слишком выражены и противоречивы, чтобы быть истинными. Гораздо большее скрывается за этой маской. Только он сам еще этого не знает.
        Да и Оливия пытается его избегать, но ловит каждое слово мужа. Слегка вздрагивает при его появлении и превращается в натянутую струну от волнения.
        Они бегают друг от друга, но сила взаимного притяжения их не отпускает.
        Сразу после завтрака Марта и Оливия остались в зале дожидаться Руди с сыном.
        – Оливия, что с тобой сегодня? Ты сама не своя.
        – Все нормально. Устала после вчерашнего праздника.
        – Да, праздник удался на славу. Ты хорошо все организовала. Можно сказать, это первый праздник у нас со дня смерти матери Дерека.
        – Какая она была, его мама?
        – Очень мягкая, добрая, но очень болезненная. Она умерла, когда Дереку было всего шесть лет. Он ее почти не помнит. Мальчик рос лишенный материнской любви и ласки.
        – Вы заменили ему мать?
        – Старалась, как могла. Ведь все внимание отец уделял старшему сыну, а Дерека фактически не замечал. Но я всего лишь няня, а сейчас, как видишь, по хозяйству шуршу. Но с твоим приходом все изменилось и еще многое изменится. Новости с деревни слышала?
        – Какие?
        – Все жители только и говорят о твоей победе. Всех удивила своим выстрелом. Ты теперь гордость всего рода Фергисон. Каждый житель восхищается тобой и гордится своей миледи.
        – Да, бросьте. Какая я гордость? Шут и не более. Выставила себя на посмешище.
        – Ты что это, девочка? Откуда такие мысли?
        – А разве нет?
        – Что опять натворил Дерек? Это он тебе такое сказала?
        – Ничего он такого не говорил. Только назвал все своими именами. И все. Не получится у меня стать леди Фергисон.
        – Миледи, вы бросьте такие мысли, – строго проговорила Марта, перейдя на официальный тон. – Что произошло между вами?
        – Вы и так все знаете. Наверное, все это знают и смеются за моей спиной. Я в этом доме лишняя. Всегда была и останусь такой. А вас я считала близким человеком и не ожидала, что вы будет утаивать это от меня.
        – Что случилось? Говори! – настаивала Марта.
        – Давно Дерек и Сисилия любовники?
        – Ты что такое говоришь?! Они не любовники.
        – Не надо его защищать. Я лично вчера ночью видела, как Сисилия полуголая выходила из его спальни.
        – Ты об этом, – с облегчением вздохнула няня и заулыбалась.
        – Вот вы и сейчас смеетесь надо мной.
        – Девочка моя, все не так, как ты подумала.
        – Я ничего не придумывала, а видела своими глазами, как Сисилия полуголая выходила из комнаты Дерека вчера ночью. Что может быть не так, как есть?
        – Дерек сегодня еще до завтрака попросил меня, чтоб наш плотник заменил замок в его спальне. И представляешь, что он мне ответил на мой вопрос: что случилось с замком?
        Повисла пауза, няня накаляла ситуацию для лучшего эффекта.
        – Он сказал, что этой ночью Сисилия вломилась в его спальню в одном халате и предлагала себя. Представляешь?
        – А он что? – в ожидании ответа спросила Оливия.
        – Выставил ее, конечно. Что он еще мог сделать? Представляешь, какая наглость и беспардонность. Фу!
        – Но она сказала, что между ними…
        – А что она еще могла сказать? Ты же ее знаешь. Лживая, коварная, эгоистичная, хитрая ведьма. Я до сих пор не могу понять, как Корик мог на ней жениться. Она его просто окрутила и манипулировала во всем. Он был мягкий и покладистый. Позволял собой помыкать. Но с Дереком этот номер у нее не пройдет.
        – Почему?
        – Он другой. Ему нельзя навязать то, чего ему не хочется.
        – Наш брак исключение. Он ненавидит меня, а вынужден жить со мной под одной крышей. И он этого не скрывает. Вы и сами видите.
        – И ты ему веришь?
        – Марта, вы очень добры и любите Дерека, а он любит вас. Но он совсем другой с теми, кто ему противен.
        – Ошибаешься. С теми, кто ему противен, он вообще не разговаривает. Они для него просто не существуют.
        – Марта, вы же знаете обстоятельства нашего брака. Его вынудили жениться на мне. Я сама виновата, что все так у меня складывается.
        – Девочка моя, неужели ты думаешь, что Дерека можно заставить что-либо сделать? А тем более жениться. Он делает только то, чего сам хочет. И будь уверена, он женился на тебе по собственной воле.
        – Я не уверена. И думаю, для нас обоих будет лучше, если я уеду к отцу.
        – Жена должна быть при муже.
        – Возможно, но не в нашей ситуации. Он из-за меня уехал на два года охранять границы Англии.
        – Он уехал по приказу короля. Служить королю – это долг твоего мужа.
        – Марта, основной причиной была я. Мы отравляем друг другу жизнь.
        – Это кто кому отравляет жизнь? – услышала она голос Дерека сзади.
        – Дерек, это женские разговоры, не более того, – увильнула от ответа Марта. – А чего ты еще не уехал?
        – Письмо пришло от Роберта и Вероники.
        – Что они пишут? Как они? – сразу спросила Оливия, резко оборачиваясь к мужу.
        – Вероника родила мальчика. Приглашают нас в гости, – на лице лорда заиграло подобие улыбки, но в глазах искрилась радость.
        – Боже, как замечательно. Роберт очень хотел мальчика. Они так ждали своего первенца. Как Вероника себя чувствует? – затараторила Оливия, радуясь за сестру и зятя.
        – Пишет, что все хорошо. Очень скучает и ждет в гости.
        – А где письмо? Можно мне его прочесть?
        – Ты умеешь читать? – удивился он грамотности своей жены.
        – Да.
        – Вот письмо, сама прочти.
        С нетерпением и горящими глазами Оливия протянула руку к письму. Ее пальцы слегка соприкоснулись с его пальцами. Легкая дрожь пробила ее тело от жара руки мужа.
        Она подняла взгляд к лицу Дерека и встретилась с его глазами.
        Взаимное оцепенение повисло между супругами. Замерло все вокруг. Боясь дышать и шевелиться, они смотрели друг другу в глаза. Лишь легкий трепет ресниц молодых говорил о том, что они еще живы.
        Отгоняя оцепенение, Дерек первый пришел в себя и резко убрал руку.
        – Думаю, через два дня отправимся к ним в гости. Буду поздно, – бросил он Марте и вышел из дому.
        – Я буду в своей комнате. Позовете, когда придет Руди. – И быстро взбежала по лестнице наверх, спеша прочитать письмо сестры.
        – Ох, уж эти молодые и горячие сердца. Сами не понимают, что все уже случилось. Бежать уже бесполезно, – проговорила Марта сама себе, лишний раз убедившись в своем предположении.
        Глава 8
        Вечером, накануне отъезда, за ужином Оливия находилась в радостном предвкушении грядущей поездки и встречи с сестрой.
        За эти два года она несколько раз гостила в доме сестры. Радовало, что владения Дерека и Роберта сейчас находятся в двух днях езды на лошади.
        Эти встречи были самыми радостными за эти годы. Вероника была счастлива в браке, что придавало жизненных сил и Оливии.
        Роберт души не чаял в своей супруге и не стеснялся это показывать. Вероника также была безумно влюблена в мужа и порхала на крыльях любви.
        Они оба светились счастьем, в их доме витала любовь, уют, понимание и взаимоуважение.
        Роберт хоть и был очень властным и строгим мужчиной, но в отношениях с Вероникой он был самым мягким, внимательным, чутким и любящим мужем.
        Оливия была рада за сестру. Ее страх, что Роберт откажется жениться на ее сестре после того скандала с ней, не оправдался.
        И это послужило еще одной причиной для уважения зятя.
        И вот они теперь стали родителями.
        А через несколько дней она сама увидит своего племянника, возьмет на руки и поцелует.
        Больше мечтая за столом, чем ужиная, Оливия случайно заметила, как Дерек протянул кусок своего мяса рыжему псу по кличке Бас, который забежал в зал.
        – Нет! – резко крикнула Оливия мужу.
        – Что? – с недоумением спросил Дерек.
        – Не корми собаку мясом со стола, – мягче проговорила, Оливия, немного смущенная своим резким поведением.
        – Это еще почему?
        – Мы не кормим собак со стола. Они питаются на улице.
        – Это кто сказал?
        – Я.
        В этой перепалке они не заметили, как пес все же забрал с руки Дерека протянутый ему кусок мяса и быстро его съел.
        – В своем доме я могу кормить собак там, где захочу, – заявил лорд.
        – Пожалуйста, но не за столом. Дом – это не свинарник, – завелась уже Оливия.
        – Собака – это и не свинья. И если я захочу кормить собаку со стола, то так и будет. Бас, ко мне! – позвал Дерек пса и протянул ему еще один кусок своего мяса.
        Но пес не подбежал. Он лежал возле камина в предсмертных судорогах и пеной у рта.
        – Что это с ним? – спросила Оливия.
        – Он отравлен, – завизжала Сисилия, – его отравили! Дерек, ты его отравил.
        Все присутствующие видели, как лорд дал псу свой кусок мяса.
        – Кухарку сюда, быстро. Никому ничего не есть, – скомандовал хозяин дома.
        Испуганная молоденькая кухарка молниеносно прибежала на крик лорда.
        – Кто готовил ужин?
        – Я, милорд.
        – Вы пробовали, что приготовили?
        – Конечно, милорд. Я всегда все пробую лично.
        – Вы пытались меня отравить?
        – Милорд, как можно? Как я могу такое сделать? Зачем мне это?
        «Действительно, зачем кухарке убивать меня?» – подумал лорд.
        – Кто еще был сегодня на кухне? – вслух произнес он.
        – Дорис, моя помощница.
        – Дорис – это старая кухарка, которая всю жизнь готовила для тебя и твоего отца, – сказала Сисилия.
        – Кто еще был на кухне?
        – Миледи, – робко заявила кухарка, боясь смотреть на хозяйку. – Она всегда контролирует приготовление пищи и проверяет ее качество.
        – Оливия?! – с металлом в голосе проговорил Дерек, гневно пожирая ее глазами.
        В голове лорда сразу промелькнула сказанная утром фраза жены: «Мы отравляем друг другу жизнь». Все сходится.
        – Дерек, я этого не делала, – сказала она в свою защиту.
        – Ты, дрянь, пыталась меня убить? – заорал Дерек на весь зал.
        Оливия подскочила со своего стула и, в упор смотря ему в глаза, спокойно сказала:
        – Я не отравляла тебя. Надо быть полной дурой, чтоб так поступить.
        – Ты только что так поступила, – не отступал от своего Дерек, хватая ее за плечи и начиная трясти.
        – Мне больно, – крикнула Оливия, ощущая силу его рук.
        – Дерек, перестань, – крикнула Марта.
        – Марта, не советую заступаться за эту дрянь. При всем моем уважении к тебе, я выбью из нее всю эту прыть и дух заодно.
        Гнев его глаз уничтожал все на своем виду. Ноздри раздувались от каждого вздоха, мышцы лица стали каменными, вена на шее выступила и начала пульсировать в бешеном ритме.
        – Дерек, сначала надо разобраться, а потом обвинять, – пыталась успокоить его няня.
        Беря себя в руки и обуздывая свой гнев, Дерек сквозь зубы сказал:
        – Иди с глаз моих. Я закончу начатое позже. И заприте ее в комнате, – сказал он своим воинам. – Все свободны. Марк и Томас, проследите, чтоб Баса похоронили.
        В считанные минуты зал опустел.
        Весь вечер Дерек топил свой гнев в виски. Элем тут не обойтись.
        Уснуть не мог, но и бодрствовать трезвым было невыносимо.
        «Как меня угораздило влипнуть во все это? Как она могла? Почему все женщины такие? Что им всем надо? Продажные, коварные, лживые шлюхи», – эти и еще множество подобных вопросов повторял сам себе лорд, опустошая бокал за бокалом.
        – Дерек, – услышал он голос Марты.
        – Чего тебе? Если будешь защищать эту дрянь, то лучше уходи.
        – Еще не доказано, что это она.
        – А кто? Кому еще нужна моя смерть? Только ей. Ты видела ее странное поведение за столом? Она пожалела собаку, а меня хотела отравить.
        – Если бы это сделала она, то никогда бы не крикнула и не запретила тебе кормить собаку. Зачем ей выдавать себя и отступать от своего замысла?
        – А утренняя ее фраза? Мы отравляем друг другу жизнь. Все говорит о том, что это она.
        – Дерек, Оливия вчера вечером застала выходящую из твоей комнаты полуголую Сисилию. И она сказала твоей жене, что вы любовники.
        – О, Боже. Все одно к одному, – берясь за голову, сказал он. – Но это лишь дает ей дополнительный повод убить меня.
        – Она хотела уехать к отцу, чтоб не мешать тебе. А не убивать тебя.
        – Уехать? – он сам не знал, чего испугался больше, когда услышал о возможном ее отъезде.
        – И еще. Сегодня травили крыс по распоряжению твоей жены. Об этом знали все. Это мог подстроить каждый, кто живет в этом доме. А твоя размолвка с женой – для них алиби.
        – Кому еще нужна моя смерть? Кому, кроме жены?
        – Сисилии, Гвентин, Норрису, в конце концов. У тебя достаточно недругов и завистников.
        – Но ты упустила главного недруга в этом списке – мою жену!
        – Не спеши делать выводы. Я уверена, что это не она.
        – Марта, лучше уходи. Не желаю больше ничего слышать об Оливии.
        – Я уйду. Но только ты очень сильно ошибаешься. Смотри, как бы не было поздно опомниться.
        После разговора с няней лорд еще больше запутался. Он ни в чем не был уверен. Все факты были против жены. Надо все выяснить.
        И, быстро перепрыгивая через две ступеньки, Дерек поднялся наверх в комнату жены.
        Без стука открыв дверь, он вошел вовнутрь.
        Оливия не спала, стояла у окна и смотрела в темноту ночи.
        Обернувшись на звук шагов, она встретилась взглядом с мужем.
        Они пристально смотрели друг на друга. Решительность и злость излучал его взгляд, в ее глазах сверкал протест и принятие вызова.
        Его внешний вид был небрежным. Волосы взъерошенные, рубашка расстегнута на груди, а запах спиртного говорил о том, что он еще и не думал ложиться спать, опустошая не один бокал виски.
        Она же стояла все в том же платье, что и за ужином.
        – Зачем ты это сделала?
        – Дерек, это какое-то недоразумение. Это не я пыталась тебя отравить.
        – Не лги мне, – перешел на крик Дерек. – Ты таким образом пыталась от меня избавиться, чтобы остаться вдовой и спокойно вернуться к своему любовнику? Продумано все великолепно.
        – У меня нет любовника, – выкрикнула Оливия. – У меня и в мыслях не было от тебя избавиться.
        – А как же твои слова сегодня утром про отравление жизни? Твой крик, чтоб я не кормил собаку?
        – Дерек, это случайность, не более того. Все не так, как может показаться.
        – Я наслышан о твоих похождениях, пока меня не было. Но теперь все изменилось. У тебя не получилось мной манипулировать, и ты решила от меня избавиться? Вот как это выглядит со стороны.
        Оливия понимала, что он ее не слышит, и любые ее оправдания бессмысленны. Злость начала обуревать и ее. В глазах появились решительность и блеск силы духа. Щеки запылали, плечи распрямились. Загнанная лань превратилась в тигрицу.
        – Дерек, не надо меня обвинять во всех смертных грехах! – перешла она в наступление, приближаясь к нему. При каждом глубоком вдохе ее грудь вздымалась, хорошо проглядываясь в разрезе декольте. – Я виновата только в той роковой ночи. Моя вина лишь в том, что я боролась за свою любовь и право быть рядом с любимым человеком. Я совершила ошибку и за нее сейчас расплачиваюсь. Но чужие грехи я признавать не буду. И расплачиваться за них не намерена.
        – Ошибаешься. За твою глупую ошибку расплачиваюсь и я.
        – Ты расплачиваешься за свою ошибку. Не надо было бегать в чужом доме в поисках приключений. А за свою ошибку я прошу у тебя прощения. Но только за ту ночь. Больше моей вины перед тобой нет.
        – Просишь прощения? – вторил Дерек, приближаясь к жене. – Мне простить тебя? Я обязан всю свою жизнь жить с тобой! Терпеть тебя рядом! Считать своей женой! А ты просто так просишь у меня прощения?
        Запах его горячего дыхания, смешанного с запахов виски, обдал лицо Оливии.
        – А чего ты от меня ждешь? Как мне искупить вину? Но только за ту ночью два года назад?
        – Избавь меня от своего общества, – с горящими глазами и металлом в голосе произнес он последнюю фразу. Близость жены мешала ему мыслить здраво. Абсолютно противоположные эмоции и желания проснулись в его теле. Гнев сменился зависимостью и тягой к ее телу.
        – Если бы была моя воля, я бы тоже пожелала того же – никогда тебя не видеть. Забыть о твоем существовании.
        – Похоже, у нас есть хоть что-то общее, – с трудом беря себя в руки, проговорил он. – До отъезда ты будешь под присмотром Марка. Доступ на кухню тебе закрыт. И если, не дай Бог, еще что-то подобное случится, ты пожалеешь, что родилась на этот свет.
        Дерек покинул комнату, с грохотом закрыв за собой дверь.
        – Ведьма! Она в гневе еще прекраснее, – пробурчал он себе под нос.
        Он ненавидел себя в эту минуту. За свою слабость и зависимость от жены. За свои земные желания накрыть ее влажные губы своими, мять в объятиях ее нежное и стройное тело. Зарыться лицом в волосах и вдыхать ее запах, ощутить теплоту и упругость ее тела. Погрузиться своей плотью в ее влажное и податливое лоно.
        Греша на выпитое спиртное и длительное половое воздержание, Дерек отправился в конюшню, желая ехать в деревню на поиск любовных утех и женских ласк.
        Но, опустошив еще полбутылки виски, так и уснул на сене в конюшне, изливая пьяную исповедь своему единственному слушателю – верному коню.

* * *
        Утром следующего дня, закончив приготовления к пути, Оливия все никак не могла забыть разговор с мужем. Ее задело, что он готов обвинить ее во всех земных грехах. Одно радовало, что он не поднял на нее руку, но был близок к этому.
        Покидая комнату, она встретилась с Марком.
        Узница в собственном доме. Никто в замке явно не проявлял к ней недоверия, но опаска во взгляде некоторых воинов присутствовала.
        Задыхаясь от всего этого, Оливия ближе к вечеру решила прогуляться по лугу вдоль озера за замком.
        – Миледи, вам нельзя покидать замок, – сказал Марк.
        За весь день он проронил всего несколько слов. И то это были слова приветствия утром.
        – Если я не ошибаюсь, мне нельзя покидать замок самой. А в твоем сопровождении я не вижу ограничений в этом, – четко произнесла Оливия, не собираясь сдаваться и повиноваться.
        Марк помялся, но кивнул головой в согласии.
        Оливия гордо развернулась к нему спиной и направилась к озеру.
        Прогулки у озера всегда помогали ей успокоить расшатавшиеся нервы. А в добрые времена и помечтать. Прохаживаясь вдоль берега, вдыхая прохладу влажного воздуха, наслаждаясь ароматами уходящего лета, девушка услышала детский крик:
        – Миледи! Миледи!
        – Кевин? Что ты тут делаешь? Ты один?
        – Да, миледи, – на довольной мордашке мальчика играла беззубая улыбка.
        – Но почему один? Это опасно так далеко заходить от деревни! – с волнением и заботой проговорила Оливия.
        – Я искал вас!
        – Меня? Зачем? Что-то случилось дома?
        – Нет. Дома все хорошо. Я хотел вам похвастаться своим новым мечом, который мне вырезал папа.
        И малец с гордостью достал из-за пояса искусно вырезанный деревянный меч.
        – Теперь я могу вас опять защищать, – заявил Кевин.
        – Конечно, можешь! – с улыбкой сказала Оливия, приседая на корточки перед мальчуганом. – Ты ж мой рыцарь. Теперь я могу ничего не бояться.
        – Вы только скажите, кто вас обидел, и он будет иметь дело со мной, – слишком по-взрослому проговорил Кевин, чем вызвал искреннюю улыбку Марка и Оливии.
        – Ты мой герой! – поддержала его девушка. – А теперь скажи, родители знают, куда ты пошел?
        – Нет. Я никому не говорил. Я же с мечом. Мне ничего не страшно.
        – Но ты же знаешь, что даже самые смелые и отважные рыцари перед уходом из дому всегда сообщают своим мамам и женам, куда идут. Чтоб они не волновалась.
        – Все? – с недоверием уточнил мальчик.
        – Все.
        – И даже сам лорд Фергисон?
        Оливия замялась. Она не хотела врать мальчику, но его поступок нельзя поощрять.
        – И даже лорд Фергисон, если не лично, то через своих поверенных людей, – избежала девушка лжи. – И твоя мама уже, наверное, волнуется и переживает в поисках тебя.
        Кевин задумался, его бровки сошлись на переносице, образуя домик.
        – Наверное, вы правы. Я пойду домой.
        – Пойдем, мы тебя проведем.
        – А вам разве никому не надо говорить, что вы уходите из дому? – спросил Кевин.
        Оливия заулыбалась, отметив острый ум мальчишки.
        – Конечно, надо. Но я ведь не одна. Со мной Марк.
        Беря ручонку мальчика в свою ладонь, она встала на ноги. И, обернувшись к Марку, продолжила:
        – Правда?
        Марк лишь слегка кивнул в знак согласия.
        Всю дорогу до деревни Кевин болтал без умолку. То за свой меч рассказывал и подвиги с друзьями, то за маленькую сестричку и то, как отец ему еще обещал сделать щит к мечу. С пятилетним мальчиком, да еще пешком, они пришли в деревню, когда уже начало темнеть.
        Оливия, болтая с Кевином, немного отвлеклась и расслабилась от груза, навалившегося на нее за последние дни.
        Как она и предполагала, Эбби со Стивеном уже подняли всю деревню на ноги в поисках сына.
        Но, увидев его живым и здоровым, Эбби в слезах кинулась к сыну, целуя и ругая одновременно.
        – Не ругайте его сильно, – попросила Оливия, – он хотел похвастаться мне своим новым мечом и направился в замок. Мы с Марком его нашли и привели к вам. С ним все в порядке.
        – Миледи, – со слезами на глазах Эбби подошла и начала целовать руки леди Фергисон, – спасибо вам большое! Мы уже не знали, где его искать и что с ним случилось.
        – Спасибо, миледи, – поблагодарил ее Стивен, беря сына на руки.
        Радость и облегчение читались на лицах родителей.
        Довольная Оливия и Марк попрощались с семьей кузнеца и направились домой в полном молчании.
        Каждый думал о своем.

* * *
        – Где она? Где Марк? Где они? – рычал Дерек на собравшихся в замке слуг. – Как это никто не знает, куда подевалась миледи и мой поверенный воин?
        – Милорд, мы обошли весь замок, заглянули во все щели и закоулки. Их нигде нет.
        – Значит, плохо искали! Или их нет в замке.
        Дерек нервно начал ходить по залу, чеканя каждый свой шаг. Страх за жену обуревал его. Протрезвев и немного успокоившись сегодня, он не исключал вины жены, но не исключал и ее невиновности. Возможно, в замке убийца. И он не знает точно, кто это. Во что он точно не верил, так это в случайность отравления. Отравленное мясо было только у него в тарелке.
        К ужину жена не появилась. Никто не знает, где она. Комната ее пуста. И Марк пропал бесследно.
        – Они не могли исчезнуть! – продолжил лорд.
        – А может, она уехала? – робко предположила Марта.
        – Куда? – резко спросил лорд с опаской во взгляде.
        – Ну, возможно, она уехала. Как я тебе вчера говорила.
        Повисла пауза.
        Все молчали, боясь даже дышать. Своего лорда они первый раз видели таким. Его состояние было больше, чем гнев. Он весь был как струна, готовая лопнуть от малейшего прикосновения. Каждый мускул выдавал напряжение в теле и нервный накал.
        И тут в полной тишине замка послышался звук каблуков по каменному полу, будто молния, рвущая небо.
        Все обернулись на звук.
        – Ты где была? – крикнул Дерек на весь зал, не двигаясь с места.
        Его рык сотряс стены. Эхо его голоса звенело в ушах.
        Вздох облегчения послышался в зале.
        – В деревне, – ответила Оливия, не совсем понимая очередную причину его гнева.
        «Что она опять сделала не так?» – промелькнула у нее в голове.
        – Марк, я для чего тебя приставил к миледи? Как вы посмели покинуть замок и никому ничего не сообщить? Где вы были все это время? – не сдерживая себя, Дерек переключил все накопившиеся эмоции на воина.
        – Милорд, – замялся воин, – я не думал, что нам нельзя покидать замок. Я сопровождал миледи везде, как вы и распорядились.
        – Ты ослушался моего приказа! – наступал на него Дерек, злясь больше на себя самого за свою уязвимость в этой ситуации.
        – Дерек, не кричи на Марка, – выступила Оливия на защиту воина. – Это я во всем виновата. Марку ничего не оставалось, как последовать за мной в деревню. Мы отводили домой Кевина.
        – Кевина? Причем тут Кевин?
        – Он сам пришел до замка, чтоб показать мне свой новый меч. А отпускать его назад в деревню одного страшно. Тем более, стало уже темнеть. Мальчик мог испугаться или заблудиться.
        – Ты провожала деревенского мальчика в деревню, чтоб он не испугался? – удивленно переспросил Дерек.
        – Да. А что странного в том, чтобы волноваться за маленького ребенка и проявить заботу?! – слегка прищурив свои прекрасные глаза, начала наступать она на мужа, лишний раз убедившись, какого плохого мнения он о ней.
        – У мальчика есть родители, они должны волноваться и следить за ребенком!
        – Неужели ты такой черствый на самом деле? Или только пытаешься казаться таким? – не унималась девушка.
        – Женщина, ты играешь с огнем! И испытываешь мое терпение.
        – Тебе меня не запугать, как ты это делаешь с каждым из своих людей, – с запалом выкрикнула девушка. – Даже и не пытайся.
        Услышав удивленный вздох собравшихся людей, Оливия поняла, что вся перепалка с мужем происходила при свидетелях. В смятении посмотрев на слуг и воинов, она молча направилась в свою комнату.
        – Все свободны, – сказал лорд, провожая взглядом гордую походку своей жены.
        Слуги и воины в считанные минуты покинули зал, боясь попасть под горячую руку хозяина.
        Лишь Сисилия, с улыбкой на лице, не спеша покидала зал, довольная очередной перепалкой супругов.
        – А наша хозяйка не из робкого десятка, – с гордостью проговорил Марк, не торопясь уходить.
        – Молчи, – рявкнул Дерек, – с тобой я разберусь позже.
        – Милорд, мне слабо верится, что это она пыталась вас отравить.
        – Если мне надо будет твое мнение, я его у тебя спрошу, – сказал Дерек и тоже покинул зал.
        Желание опять напиться возникло с новой острой силой.
        – Похоже, нашего лорда покусала злая собака, – сказал Марк оставшейся в зале няне.
        – Похоже, наш лорд не хочет признавать факта, что влюбился в собственную жену.
        – А нам страдать приходится из-за этого, – буркнул воин, соглашаясь с ее мнением.
        – Ничего, потерпим. Наша миледи тоже еще не поняла, что с ней происходит.
        Глава 9
        Ранним утром чета Фергисон и еще двое воинов отправились в путь.
        Оливия плохо спала этой ночью. События последних дней выбили ее из обычного состояния. Она не знала, чего ожидать от своего мужа и как себя с ним вести. Его настроение меняется каждую секунду, и всегда в худшую сторону. Она уже привыкла к безразличию мужа, но к его гневу сложно привыкнуть.
        И еще этот случай с отравлением не давал ей покоя.
        Как могло такое случиться? И кому это надо?
        Не похоже это на случайность. Этим ужином мясо подавалось порционно, каждому. И отравленным оказался именно кусок мяса, лежащий на тарелке Дерека.
        Все в доме знают, что Оливия лично проверяет еду перед ужином и обсуждает меню на следующий день. И еще ее внезапный протест, чтоб Дерек не кормил Баса со стола. Да еще этим утром она лично распорядилась травить крыс во всех сараях и постройках.
        Все сходится и говорит против нее.
        Но она точно знает, что убийца где-то дома. И его надо найти раньше, чем Дерек ее придушит или еще того хуже. Хотя, что может быть хуже? Жизнь Дерека в опасности. И это не шутки.
        Ломая голову над мучившими вопросами, Оливия оделась в дорожное платье, заплела волосы в косу и набросила на плечи шаль.
        Путь к сестре был не близкий. Но если выехать ранним утром, то к ночи следующего дня можно успеть доехать. По пути им придется остановиться на ночлег в постоялом дворе. Но грядущие неудобства не шли ни в одно сравнение с предвкушением встречи с племянником и сестрой.
        И шаль этим ранним утром была очень кстати.
        Туманное утро и угрюмое настроение мужа дополняли друг друга.
        Оливия, окрыленная скорой встречей с сестрой, старалась не обращать на него внимания.
        Ритм скачки наездники задали довольно быстрый.
        Дерек отметил, что его жена хорошо держится в седле. Довольно опытная наездница и за весь день ни разу не пожаловалась и не закапризничала. И, на удивление, не надоедала пустой женской болтовней.
        Утомленные долгой дорогой, они в полной темноте и тишине прибыли на постоялый двор. Утолили голод довольно скудным холодным ужином и отправились отдыхать.
        Ночь супруги провели в разных комнатах и на рассвете опять отправились в путь, желая к вечеру прибыть на место.
        Ближе к обеду путники сделали привал, чтоб дать отдохнуть лошадям и самим передохнуть.
        Оливия села на поваленное бревно в тени деревьев, Дерек прогуливался вдоль ручья, Марк и Пруди возились с лошадьми, чуть дальше возле деревьев.
        Послышался приближающийся топот копыт. Обернувшись на шум, лорд увидел восьмерых всадников.
        Внешний вид говорил о них многое. Немытые головы, грязные лица и одежда, знавшая лучшие времена и мыло. Это были разбойники.
        – Ага, голубчики, вот вы где!? – сказал бородач, возглавляющий бандитов. Его телосложение было внушающих размеров. Один кулак был размером с голову Оливии.
        – Мы знакомы? – спросил Дерек, предусмотрительно доставая меч из ножен.
        – Нет. Но теперь будем знакомы, – произнес он, поравнявшись с Дереком и оголив гнилые зубы в подобии улыбки. – Хватайте девчонку! – скомандовал он, наступая на Дерека и преграждая ему дорогу к жене, с уже оголенным мечом для нападения.
        Оливия в оцепенении смотрела на развернувшуюся картину кровавой бойни и наступающего на нее коротышку с засаленными реденькими волосиками на голове.
        – Только посмей тронуть ее! Я с тебя шкуру спущу! – пригрозил Дерек, отражая удар бородача и не спуская взгляда с Оливии.
        Лорд ловко отразил очередной удар напавшего, отскочил в сторону и стащил его с седла. К нему подъехали еще двое бандитов, оттесняя его от Оливии.
        К этому времени уже подоспели на помощь Марк и Пруди в полной боевой готовности.
        Пруди успел отшвырнуть коротышку от хозяйки и загородил ее собой.
        Марк поспешил на помощь к лорду, беря на себя двоих верзил.
        Драка началась не на жизнь, а на смерть. Силы были неравные. Трое против восьмерых. Ее муж напомнил дикого зверя. Ловкость и уверенность в каждом движении. Быстрота и точность каждого удара.
        Звук металла резал слух. Запах крови наполнил влажный воздух. Один из бандитов упал замертво от точного удара Дерека. Потом второй – от смертельного удара Марка.
        Еще одна атака, свист меча над головой отскочившего Дерека. Но выпад другого бандита угодил в цель, ранив его в руку. Кровь проступила мгновенно через одежду.
        Еще один бандит упал замертво от удара Марка.
        Пруди, недолго церемонясь с коротышкой, нанес ему смертельный удар в живот, но не успел отразить нападение сзади самого жирного бандита. Удар по голове дубиной повалил его в бессознательном состоянии на землю. Оливия осталась оттесненной от остальных мужчин жирным боровом. Его грязная и лоснящаяся рожа, с кривой улыбкой, напоминающая жирную свинью, вызвала приступ тошноты. Ей ничего не оставалось, как отступить назад и взять себя в руки.
        Дерек скомандовал Марку, идти защищать Оливию, так как был оттеснен к воде и тем самым ограничен в передвижении.
        Двое против четверых.
        Лорд нанес еще один удар на поражение, пронзив нападавшего насквозь.
        Марк наступал на противника, который, как тисками, успел схватить Оливию за руку. Рыча и нанося удар за ударом, он оттеснил жирного борова от Оливии. Тот, чувствуя приближающуюся смерть, бросился наутек. Марк за ним вдогонку, уверенный, что Дерек легко справится с двумя оставшимися.
        Но произошло непредвиденное.
        Дерек, нанося еще один смертельный удар одному из бандитов, не успел увернуться от сильного удара бородача по голове щитом.
        Потеряв равновесие и как в тумане, он упал на землю, в то время как его меч остался торчать в теле умершего.
        Предвкушая свою победу, бородач продолжал наступать с кривозубой улыбкой на лице. Не спеша замахнулся для нанесения смертельного удара. В его глазах Дерек видел свою смерть.
        Меч занесен для удара. Время замерло.
        Грудной вдох. Резко округлившиеся глаза от боли. Застывший, стеклянный взгляд, струйка крови изо рта – и медленно обмякающее тело бородача повалилось на Дерека.
        В спине нападавшего торчал тонкий меч, инкрустированный рубинами на рукоятке. А рядом стояла Оливия, в шоковом оцепенении и со стеклянными глазами.
        – Оливия, – окликнул ее муж, скидывая с себя мертвое тело и поднимаясь на ноги, – ты в порядке?
        – Да, я в полном порядке. У тебя кровь на голове. Ты ранен.
        – Пустяки. Это всего лишь царапина. Ты цела?
        Бегло пробежав взглядом по ее телу и убедившись, что с ней все в порядке, Дерек спокойно выдохнул. Впервые он испугался. Но не за себя, а за жизнь своей жены. Таким уязвленным он еще себя ни разу не чувствовал, даже в самых страшных сражениях.
        – Ты только что спасла мне жизнь, – спокойно сказал Дерек, стараясь унять свое волнение.
        – Это всего лишь случайность, – в тон ему ответила Оливия.
        – Ты вся дрожишь.
        Только сейчас она заметила, что ее руки трясутся и тело бьет мелкая дрожь.
        Дерек подошел и прижал к своей груди хрупкое, трясущееся тело жены. Она молча плакала.
        Он хотел ее оградить от всего жестокого мира, закрыть собой и успокоить. Гладил по голове и шептал нежные слова, успокаиваясь сам и не ставя никаких преград между ними.
        В эту минуту оголенных чувств и открытых поступков Дерек не сдерживал себя. Вдыхал запах ее тела, зарылся своим носом в ее волосы, крепко прижимал тело жены к своему изголодавшемуся по ласкам мужскому телу. Его руки гладили, успокаивали, защищали, дарили нежность и заботу. Весь мир в эту минуту исчез, время остановилось.
        Его губы нежно касались ее волос, дрожащих ресниц, мокрых щек. Своими поцелуями он не просто стирал слезинки с ее лица, он хотел забрать себе весь ее испуг, успокоить, защитить.
        – Тише! Тише! Все хорошо. Все хорошо, – шептал он.
        – Я только что убила человека!
        – Ты спасла мне жизнь!
        Его руки окутали и согрели, его голос успокоил и утешил, его близость оградила от всего мира, подарила мимолетное забвение и спокойствие.
        – Милорд! Миледи! С вами все в порядке? – спросил Марк, возвращаясь с удавшейся погони.
        Придя в себя от голоса Марка, супруги резко отстранилась друг от друга.
        Острое ощущение пустоты и одиночества возникло у Оливии в эту минуту. В объятиях мужа она впервые за много лет испытала чувство тепла, защищенности и спокойствия. Его теплое тело и крепкие руки вобрали в себя все ее тревоги и страхи. Дарили спокойствие и комфорт. В них хотелось тонуть, плыть и не возвращаться к реальности.
        Часто моргая и пытаясь совладать с расшалившимися нервами и чувствами, она ахнула:
        – Ты весь в крови!
        – Ничего, это всего лишь царапина, – как бы между прочим сказал Дерек, тоже пытаясь прийти в себя после минутной близости с женой, которая прошлась по телу, как удар молнии.
        – Давай посмотрю и сама решу – царапина это или нет.
        Оливия взяла его за руку и повела к ручью. Она не сожалела о содеянном. В жестоком мире нельзя быть сентиментальным, когда стоит вопрос жизни и смерти. А испуг прошел, когда она очутилась в объятиях мужа. Сейчас девушку больше беспокоила ее реакция на него. Что это с ней? Заметил ли Дерек, как он на нее действует?
        И как можно равнодушнее сказала:
        – Присядь. Ты высокий, мне плохо видно.
        Повинуясь ее словам, он присел на камень вдоль берега.
        Оливия, подняв подол своего платья, оторвала кусок лоскута, намочила его в воде и стала промывать рану на голове.
        – Рана большая, но не глубокая. Зашивать не придется.
        Оливия пыталась остановить кровь, прижав лоскут к ране.
        – Ай! – рыкнул лорд.
        – Тише! Сиди спокойно!
        – Больно!
        – Терпи.
        Как маленький нашкодивший ребенок, Дерек молча слушался указаний жены и украдкой бросал на нее взгляд из-под опущенных век.
        Перевязав голову, Оливия переключила свое внимание на руку, оторвав еще один лоскут с подола своего платья.
        – Ого. Рана на плече гораздо серьезнее. Кость цела, мышцы тоже вроде. Пошевели рукой.
        Дерек спокойно двигал рукой в разных направлениях.
        – Очень хорошо. Но ее надо зашивать.
        – Обойдется, – отмахнулся Дерек.
        – Нет. Не обойдется. Надо ехать к Милбоунам. У меня с собой ничего нет.
        – А ты умеешь шить раны? – с опаской спросил Дерек.
        – Узнаешь.
        Взгляды молодых встретились. Они молча смотрели друг другу в глаза.
        «Кто ты на самом деле? – задался вопросом лорд. – Падшая женщина, лгунья, убийца? Или отважная, чуткая, смелая, нежная девушка?»
        Она в свою очередь думала: «Кто ты, Черный Ворон? Жестокий, беспощадный воин, готовый обвинить меня во всех грехах? Или нежный мужчина, подаривший минутное наслаждение в хижине ремесленника; чуткий муж, успокаивающий своими руками и шепотом несколько минут назад?»
        – Милорд, Пруди пришел в себя, – послышался голос Марка. Он держал в руке меч Оливии. – Миледи, я так понимаю, это ваше? Искусная вещь.
        – Да, спасибо, Марк. Отец специально заказал его для меня.
        – Очень красивая работа и удобная рукоятка, как раз для вашей руки.
        Оливия взяла меч и вставила его в ножны, спрятанные в складках платья.
        – И всегда ты путешествуешь с мечом? – с опаской спросил Дерек.
        – Береженого Бог бережет, – сказала Оливия, задетая его подозрительным тоном.
        Тем временем подошел Пруди с огромной шишкой на голове, опущенными глазами и все еще затуманенным взглядом после сотрясения. Он мялся на месте, боясь посмотреть им в глаза от стыда.
        – Простите, миледи. Я подвел вас.
        – Все обошлось. А вот у тебя еще долго будет болеть голова, – сказала девушка.
        – Вы так добры, миледи, – с облегчением на лице, Пруди посмотрел на свою госпожу.
        Дерек отметил произошедшую перемену в отношении своих воинов к леди Фергисон. В их взглядах светились благоговение, уважение и гордость за госпожу.
        Она во второй раз показала, что не из робкого десятка и может дать отпор любому мужчине в смелости, решительности и ловкости.
        – Тогда в путь. Мы и так слишком задержались, – скомандовал Дерек, злясь на Оливию и на то, как она влияет на мужчин. – Еще пару часов – и мы будем на месте.
        Вскочив на лошадей, путники отправились в путь.
        Марк поравнялся с Дереком и спросил:
        – Как ты думаешь, что это были за бандиты? Что им надо было?
        – Не похожи они на случайных грабителей. И им нужны были именно мы, а не наши деньги. Они нас будто искали.
        – Ты думаешь, их заказали?
        – Да.
        – Может, это люди Хауарда?
        – Сомневаюсь. Он не знал, что мы будем ехать к Роберту сегодня. Это кто-то из замка. И скорее всего тот, кто пытался меня отравить.
        Взгляды воинов встретились в осознании того, о ком может идти речь.
        – Но она сама подвергалась опасности. И к тому же она спасла тебе жизнь, – выступил Марк на защиту миледи.
        – Ты плохо знаешь женщин. Они способны на множество уловок.
        – Это, конечно, не мое дело, но наша миледи не похожа на вероломную убийцу.
        Дерек пропустил мимо ушей последние слова воина.

* * *
        Прибыла чета Фергисон в дом Милбоунов уже затемно.
        Встретить гостей выбежала Вероника, радостно улыбаясь и приветствуя сестру с зятем.
        Своего зятя она видела лишь второй раз в своей жизни, поэтому с осторожностью поприветствовала его. Хотя много хорошего слышала о нем от своего мужа.
        – Вероника, родная моя, Дереку нужна медицинская помощь, – сразу начала Оливия, соскакивая с лошади.
        Дерек обратил внимание, что она не стала дожидаться чьей-либо помощи, чтоб спешиться, как того требовало ее положение и правила приличия.
        – Что случилось? – с тревогой спросила Вероника.
        – На нас напали, и Дерек был ранен.
        – Как? Когда? Где? Ты цела?
        – На все твои вопросы я отвечу, только сейчас есть дела поважнее.
        – Дерек, ты как себя чувствуешь? Кто на вас напал? – спокойно спросил Роберт, разглядев в темноте его перевязанную голову и руку.
        – Бандиты. А со мной все нормально. Это все паника Оливии.
        – Паника, значит? – вскипела она, но, понимая мужскую гордость, успокоилась. – Хорошо, пустяки. Только дай мне еще раз посмотреть твою рану и, если надо, зашить.
        – Ого, Оливия, ты умеешь шить раны плаксивым воинам? – пошутил Роберт.
        – Это кто еще плаксивый из нас с тобой?
        – Сейчас проверим, дружище.
        Дерек невольно оказался в центре внимания. Для него очередная боевая рана указывала на его слабости и уязвимость. В какой-то период своей жизни он перестал искать смерти. Более важным стало быть неуязвимым и независимым.
        – Нет, шить я не умею. Но есть повод научиться, – в тон зятю сказала Оливия.
        – Может, не стоит? – с опаской настаивал на своем лорд Фергисон.
        Но Оливия в своем решении была непоколебима. Приготовив все необходимое для шитья и промыв рану горячей водой, она лишь убедилась в своем решении.
        – Руку надо шить.
        – Ты уверена?
        – Да. Всего несколько стежков – и все будет готово. Лечебная травяная повязка, и все.
        – Роберт, похоже, есть повод испробовать твой хваленый виски, – обратился он к другу.
        – Уже все готово.
        Выпив залпом стакан виски, Дерек даже не поморщился. Обжигающая янтарная жидкость была очень кстати.
        – И мне, – попросила Оливия.
        Роберт и Дерек, выпучив глаза, уставились на нее.
        – Чтобы рану обработать.
        – А-а-а, – одновременно проговорили мужчины.
        Резко вылив стакан горючей жидкости на руку и предвидя острое жжение открытой раны, Оливия наклонилась и начала дуть на порез.
        Дерек при всем своем желании не мог пошевелиться, оторопев от поступка жены.
        Близость ее тела и череда поступков выводили его из обычной зоны комфорта. Он ни о чем не мог думать, когда лицо жены находится так близко от его лица, когда ее тело соприкасается с его телом. Она сейчас стояла между его ног, не подозревая о двусмысленности своего положения. Ее бедра соприкасались с его бедрами, а ее грудь была на уровне его глаз.
        – Сиди смирно. Будет больно.
        И она приступила к зашиванию раны. Действовала достаточно ловко и со знанием дела, накладывая шов за швом. Завязав последний узел и перерезав нить, она вздохнула с облегчением, завершив процедуру повязкой с целебной мазью.
        – Все готово.
        Посмотрев на мужа, Оливия увидела, что он неотрывно на нее смотрит. Не так, как всегда. По-другому. Слишком серьезно, но открыто; чего-то ждет, но не обвиняет; слишком глубоко, чтобы быть понятным.
        – Что? – спросила она.
        – Где ты научилась зашивать раны?
        – Мы с сестрой всегда помогали местному доктору. Лечили, зашивали, даже роды один раз пришлось принимать, – заулыбалась она.
        Он совсем не знает свою жену. Как жила? Чем занималась? Что любит? Чего боится? О чем мечтает?
        – Спасибо, – ответил Дерек, невольно посмотрев перед собой в разрез лифа ее платья.
        В эту минуту до сознания девушки дошло, что она стоит вплотную к мужу, ее бедра касаются его ног. Ее грудь находится на уровне его глаз, ее рука все так же лежит на его плече. Ее кожа ощущает теплоту его дыхания.
        Быстро отскочив в сторону, она начала собирать инструменты.
        – Пожалуйста, – в смущении проговорила она.
        Роберт и Вероника все это время стояли в стороне, наблюдая за поведением супругов.
        Они невольно стали участниками зарождения нового во взаимоотношениях молодых.
        Сделав свои выводы, супруги переглянулись, читая мысли друг друга и без слов.
        – Ну, теперь, когда все спасены, можно и поужинать, – сказал хозяин.
        – Да, все уже давно готово и ждет вас, – поддержала его Вероника.
        – Заодно и про свои приключения расскажете, – сказал Роберт.
        – Лучше вы расскажите о своем первенце, – сказала Оливия, присаживаясь за стол. – Как он?
        – Сестренка, это не передать словами. Его надо увидеть. После ужина я тебе его покажу, как раз малыша надо будет кормить.
        – Ты сама кормишь? – спросила Оливия.
        – Да. Роберт против, чтоб его сына кормила другая женщина. А у меня, слава Богу, достаточно молока.
        – Я что-то не хочу ужинать. Может, сразу поднимемся к племяннику? – предложила Оливия.
        – Нет, – категорично заявил Дерек. – Ты сегодня ничего не ела. Поешь, а потом иди.
        Оливия не стала перечить мужу, уж больно строгим тоном он это сказал. А затевать очередные разборки с мужем не было сил и желания.
        Быстро проглотив ветчину с сыром и свежими овощами, Оливия была уже готова бежать в комнату малыша.
        Она горела желанием его увидеть, взять на руки, поцеловать.
        – Все, я поела, – отчиталась она и посмотрела на сестру, ожидая от нее поддержки.
        В эту минуту она была похожа на маленького ребенка, ожидавшего вкуснейшего десерта.
        Все собравшиеся дружно засмеялись с ее поведения.
        – Хорошо. Пойдем. Роберт, не засиживайся долго, наши гости устали с дороги, – сказала Вероника, нежно целуя мужа в губы.
        Довольная улыбка пролегла на лице грозного лорда Милбоуна.
        – Конечно, дорогая. Уточню кое-что и сразу отпущу гостя.
        Всем было ясно, что бесстрашный воин млеет от своей жены. На его лице читалась любовь к супруге.
        Оливия была счастлива за сестру. Вероника любила своего мужа и была любима. А это главное в браке.
        Поднявшись в комнату племянника, Оливия смотрела на маленькое тельце и боялась разбудить малыша.
        Ребенок мирно спал, слегка посапывая.
        – Он прекрасен, – с умилением проговорила Оливия.
        – У него такие же длинные и густые ресницы, как у его папы, – с гордостью проговорила Вероника.
        – Ты счастлива в браке? – неожиданно спросила Оливия.
        – Да. О лучшем муже и отце своему ребенку я и мечтать не могла.
        Услышав голос мамы, малыш заерзал и открыл глазки.
        – Хочешь взять Николаса на руки?
        – Вы решили назвать его Николас?
        – Да, в честь отца Роба.
        Сестра светилась от счастья. Было достаточно посмотреть на нее, чтобы убедиться в этом.
        Беря племянника на руки, наслаждаясь теплом маленького тельца, Оливия была на седьмом небе от восторга и переполнившего чувства любви.
        – А вы когда планируете заводить ребенка? – спросила Вероника.
        – Сестренка, сегодня был тяжелый день. Давай завтра поговорим об этом. Я очень устала.
        Оливия не хотела портить момент очарования от близости любимых ей людей своими проблемами.
        Понянчив немного племянника, она отдала его кормить маме. Как все дети, он не заставил себя долго ждать – когда захотел кушать, разразился детским плачем.
        Немного пообщавшись с сестрой, Оливия начала кивать носом, засыпая на ходу.
        – Иди, отдыхай, завтра поболтаем, и ты мне обо всем расскажешь.
        Оливия не особо горела желанием посвящать сестру в истинные отношения своего супружества. Тем более там хвастаться было нечем.
        – Мне приготовлена та же комната? – спросила Оливия.
        – Оливия, в той комнате сейчас ремонт. Вам мы приготовили дальнюю слева.
        – Нам?
        – Ну да!
        Не желая ставить себя в глупое положение перед сестрой, Оливия промолчала и направилась к себе в комнату.
        В комнате было пусто. Быстро умывшись и переодевшись в ночную сорочку, Оливия забралась на кровать и укуталась в одеяло.
        День выдался не из легких и насыщенным событиями. Длинная утомительная дорога верхом, случай у реки, пережитый шок от убийства человека в целях самообороны, первая встреча с племянником, а теперь еще это – придется спать в одной постели с мужем.
        От мыслей шла голова кругом, сон сняло, как рукой.
        Послышались шаги и звук открываемой двери.
        Дерек твердыми шагами направился к тафте, быстро разделся и направился к кровати.
        – Ты что здесь делаешь? – удивился Дерек.
        – Это ты что здесь делаешь? – с апломбом невинности огрызнулась она, уставившись на голый торс мужа. Он был великолепен в своей наготе. Широкие плечи, мускулистая грудь, ни капли жира, черные слегка вьющиеся волосы на животе.
        – Нам что, дали одну комнату? Я сейчас пойду и попрошу себе отдельную комнату.
        – Дерек, уже поздно. Все спят. А спать в одной комнате супругам – это нормально. Я как-нибудь потерплю твое общество в своей постели.
        – Потерпишь меня в своей постели? Это я вынужден тебя терпеть в своей постели.
        – Потерпишь. Не первый раз.
        – Как я посмотрю, для тебя тоже это не первый раз.
        – Давай без обоюдных симпатий и комплиментов, – огрызнулась она и, не желая больше пререкаться с мужем, повернулась к нему спиной.
        Она почувствовала, как матрац прогнулся под тяжестью мужа.
        Дерек очень четко ощущал присутствие жены, прислушивался к ее дыханию. Тонкий запах жасмина витал в комнате. Так пахнет только его жена. Этот аромат дурманил, завораживал, манил.
        Дыхание Оливии стало ровным, она явно уже спала, а он все никак не мог уснуть. Совершенно не платонические мысли витали в его голове.
        Больше всего сейчас ему хотелось ощутить тепло и упругость ее тела, зарыться носом в ее волосы. Как днем у ручья, когда она прижалась к нему, ощутить то блаженство, которое наполнило его изнутри.
        Трудно сказать, кто тогда переживал больше – он или Оливия? Его пугали чувства, которые она пробуждала в нем.
        Еще ни разу и ни к кому его не тянуло так, как к собственной жене. Она первая, кто заполнил его мысли, отбил охоту смотреть и спать с другими женщинами.
        Еще с возвращения домой у него ни разу не было ни с кем секса. Она парализовала его желания и возымела власть над ним.
        Пытаясь унять болезненное возбуждение мужской плоти, Дерек боролся со своим желанием.
        Неужели его удел – это падшие женщины? И еще убийцы к тому же?
        Ненавидя себя за свои слабости, лорд только ближе к рассвету погрузился в сон.
        Глава 10
        Легкая прохлада наполнила комнату после ночи.
        Ощущая контраст прохлады спиной и жар вдоль тела, Оливия открыла глаза.
        Не сразу сообразив, где находится, она лихорадочно начала вспоминать события прошедшего дня.
        Девушка ощутила щекой, что лежит на плече мужа, ее рука и пальцы утонули в поросли волос на его груди, а правая нога вообще заброшена на его бедро. Она буквально всем телом прилипла к Дереку, окутав его длинными волосами и своими объятиями.
        В нос ударил приятный мужской запах – смесь мускатного ореха и ванильной сладости. Откуда у него такой запах? Она раньше не замечала этого.
        Пытаясь отстраниться от мужа, она уперлась рукой в его грудь и начала медленно подниматься на локоть.
        – Ну, наконец-то!
        Оливия дернулась от неожиданности и посмотрела на мужа.
        Он не спал. Двухдневная щетина покрыла его щеки и подбородок, делая его еще более привлекательным и брутальным. Непослушная прядь волос упала на лоб. Карие глаза заволокло дымкой таинственности. Сеточка мелких морщинок залегла в уголках глаз. Четко очерченные полные губы были плотно сжаты в маске недовольства.
        – Я думал, ты никогда не проснешься.
        – Я тебе что, мешаю? – огрызнулась она, понимая двусмысленность своего поведения во сне.
        – Если бы ты меньше металась ночью по кровати, было бы легче выспаться с тобой.
        – Я сплю спокойно.
        – Я заметил! Это я навалился на тебя и мешал спать.
        – Отодвинул бы меня от себя или разбудил. Кто тебе мешал?
        «Никто не мешал. Я сам не хотел прерывать момент нашей близости», – признался сам себе Дерек.
        Оливия, все еще находясь в опасной близости к мужу, ощутила, как его мужской орган упирается ей в бедро. Жар и сила исходили от его пениса.
        Она отскочила от него на свой край кровати.
        Ее тонкая полупрозрачная сорочка натянулась на груди, подчеркивая округлости пышного бюста и бугорки набухших сосков.
        – Твоя грудь стала еще пышнее, чем два года назад, – не удержался Дерек от комментариев.
        Оливия быстро натянула на себя одеяло, прикрывая свою открывшуюся наготу.
        – Отвернись, мне надо переодеться.
        – Я уже все видел, пока ты мирно спала на мне последние несколько часов.
        – Я заметила, как твой орган среагировал на меня.
        – Не обольщайся на свой счет, по утрам это бывает у всех мужчин. Независимо от ситуации и общества рядом.
        Оливия знала о различиях между полами, но во многие подробности посвящена не была.
        – Надо было тебе не только рану на плече зашить, но и еще парочку органов, – не удержалась от колкости девушка.
        – Это ты какие органы имеешь в виду?
        – Твой рот. Из него выходит одна гадость в мой адрес.
        – Значит, заслужила.
        – Чем это, интересно? Тем, что спасла тебе жизнь?
        Опять он вывел ее из себя. В гневе она еще прекрасней. Глаза горят, грудь вздымается при каждом вдохе, руки зажаты в кулачки, волосы разметались по плечам и спине.
        Истинная амазонка, а не бесхребетная леди сейчас возбуждала его в постели. Понимая, что может лопнуть от перевозбуждения, Дерек с ревом подскочил с кровати и начал судорожно одеваться, повернувшись к ней спиной.
        Быстро одевшись, он буквально выскочил из комнаты.
        – Ого. Вот это реакция. Я что-то не поняла! Он хотел, чтоб я спасала ему жизнь или нет? – проговорила в пустоту Оливия.
        Приведя себя в порядок после ночи, девушка тоже спустилась вниз.
        В зале была только сестра и люлька с Николасом.
        – Оливия, дорогая, я уже думала подняться к тебе. Мужчины только что ушли. А Дерек всегда такой угрюмый по утрам? Даже завтракать отказался. Или вы поссорились?
        – С чего ты взяла?
        – Я, если честно, его немного побаиваюсь. Он всегда смотрит так пристально, серьезно. А сегодня особенно как-то. Готов взглядом убить каждого.
        – Не обращай внимания. Это от потрясения, что остался жить.
        – В смысле?
        – Не бери в голову. Дай лучше понянчить моего племянника, – сменила тему Оливия.
        Весь день сестры не могли наговориться. Разлука не смогла отдалить их друг от друга.
        И сейчас, наблюдая за Оливией, Вероника неожиданно спросила:
        – Так когда вы порадуете нас своим первенцем?
        – Вероника, давай не будем об этом. Нам что, поговорить больше не о чем.
        – Погоди! Не увиливай от темы. Ты же знаешь, я вчера не стала настаивать. Хотя плохо спала полночи, мучимая вопросами и догадками. И сегодня ты что-то юлишь. Выкладывай, что у вас произошло? Я же вижу, у вас что-то не так.
        – Ты умеешь своего добиться. От тебя ничего не утаишь, – и, не желая врать самому дорогому человеку, Оливия сказала: – Мы не планируем детей.
        – Как это?
        – А вот так! Похоже, мой удел быть только тетей для твоих детей.
        – Что случилось? Он груб с тобой? Ты не хочешь иметь детей от него? Он бьет тебя? У него любовница?
        – Нет. Он не груб со мной и не бьет. За любовницу не знаю, но возможно.
        – Ого, как все запутано. Объясни толком.
        – Вероника, мы с Дереком еще даже не муж и жена. Он ко мне ни разу не прикоснулся. Кроме тех нескольких минут в хижине два года назад и сегодняшнего утра. И от этого не рождаются дети.
        – Но за два года назад я знаю. А что сегодня утром?
        – Я проснулась буквально лежа на Дереке. А он меня обнимал.
        – И?
        – И все, больше ничего.
        – Ты хочешь сказать, что у вас еще ни разу не было супружеских отношений?
        – Нет. Мы спим в разных комнатах.
        – Ты его отвергла?
        – Нет. Наоборот.
        – Он тебя отверг? Этого просто не может быть.
        – Может. Он до сих пор не может простить мне то, что он был вынужден жениться. И, наверное, я не в его вкусе.
        – Ты думаешь, что говоришь?! Ты когда смотрела на себя в зеркало в последний раз? Раньше от тебя было трудно отвести взгляд, а сейчас и подавно. На тебя весь день только и делают, что пялятся, все наши воины. Им сегодня медом помазано там, где ты. И не будь ты моей сестрой и миледи Фергисон, сегодня вечером была бы бойня за твое внимание среди мужчин.
        – Значит, мой муж исключение. А еще он не верит мне. И даже обвинил в том, что я его пыталась отравить.
        – Отравить?
        – Да. Каким-то образом несколько дней назад за ужином оказался отравленным кусок мяса на тарелке Дерека. И лишь по Божьей воле этот кусок съела собака, которая тут же умерла. Он считает, что это дело моих рук.
        – Ого. Все гораздо запутаннее, чем я думала.
        – Вот и я о том же.
        – А ты сама хотела бы стать ему настоящей женой?
        – Трудно ответить. Сначала меня устраивало, что он ко мне не прикасается. Но сейчас, подержав Николаса на руках, я понимаю, что тоже хочу иметь малыша. Такого славного курносика, – увернулась от прямого ответа Оливия, понимая, что сама не может разобраться в своих чувствах и желаниях.
        – Ой, не знаю, сестрица. Вчера я видела совсем другую картину, когда ты ему зашивала рану. Он не мог оторвать от тебя своего взгляда. А то, как он на тебя смотрел, ну, никак не назовешь дружеским взглядом или взглядом неприязни. Скорее, наоборот.
        – Вероника, ты всегда была романтичной натурой. А сейчас и подавно. Видишь всех влюбленными друг в друга, как вы с Робертом. Но ты заблуждаешься. Он меня ненавидит. Для нас обоих было бы лучше, если бы я жила отдельно.
        – Но это невозможно. Ты не можешь вернуться к отцу.
        – Только если он сам меня отправит к нему.
        – Это куда вы собрались? – послышался голос Роберта за спиной.
        Девушки обернулись и встретились с мужчинами.
        – Ужинать уже собрались идти. А вас все нет и нет, – ответила Вероника.
        – Мы тут и очень голодны, – проговорил Роб, лукаво улыбаясь жене.
        Вероника вся светилась от счастья. Гармония и любовь витали между супругами.
        – Я прикажу подавать ужин, а ты отнеси Николаса в комнату, он как раз заснул, – обратилась она к мужу.
        Роберт уверенно и с трепетом взял на руки маленького сына и понес в комнату.
        Супруги Фергисон остались одни у камина.
        – Оливия, – замялся Дерек, – я так и не поблагодарил тебя за вчерашнее. Ты мне жизнь спасла и помощь оказала.
        Оливия молчала. Дерек мялся, не зная, что сказать дальше.
        – Спасибо, – только и сказал он.
        – Пожалуйста.
        Неловкая пауза повисла между молодыми. Они смотрели и не знали, что сказать дальше. Их тянуло друг к другу, но бездна недоговоренностей и глупых случайностей стояла между ними.
        – Как твоя рана на плече? – первая нарушила паузу Оливия.
        – Нормально.
        – Давай перевяжу.
        – Сейчас?
        – Да. До ужина есть еще время.
        – Но…
        – Без но! Садись, сейчас принесу все необходимое.
        Дерек и не думал больше сопротивляться и предоставил себя в полное распоряжение жены.
        Оливия ловким движением сняла повязку. Нижний лоскут сильно прилип к ране. Хорошо размочив, она потянула его, снимая.
        Дерек слегка рыкнул от боли и поморщил лоб.
        – Тише, тише, – успокаивая его и слегка дуя на рану, Оливия опять наклонилась над мужем. – Рана розовая и не сочится. Гноя нет. Это лучше, чем я думала.
        – Я же говорил, что ничего серьезного.
        Наложив новый слой заживляющей мази, девушка начала накладывать новую повязку.
        Слишком близко находилась жена к нему. Он ощущал ритм ее дыхания, отмечал каждый взмах длинных ресниц. Длинные локоны, выбившиеся из прически, приятно ласкали его лицо.
        Дерек был напряжен, как струна. Спина ровная, как кол. Дыхание замерло. Челюсти плотно сжаты. В штанах стало тесно.
        – Что с тобой? Больно? – спросила Оливия, отметив странное поведение мужа.
        – Нет. Все нормально. Ты еще долго будешь возиться? – рыкнул Дерек, злясь на себя и на свое желание.
        – Все готово, – небрежно проговорила девушка, обидевшись на его грубость.
        Ее муж – загадка. Проблески нежности и заботы моментально сменяются грубостью и резкостью. То смотрит так, что весь мир вокруг перестает существовать. То так, что кровь застывает в венах. Взгляд, делающий тебя особенной и единственной. И взгляд, испепеляющий своей злостью и подозрительностью.
        За ужином Оливия сидела напротив мужа. Их диалог ограничивался лишь несколькими брошенными друг на друга немыми взглядами.
        Все присутствующие ощущали напряженность между четой Фергисон.
        – Оливия, – пытаясь разрядить обстановку, обратилась к ней Вероника, – мы хотели предложить тебе стать крестной мамой нашему сыну.
        – Мне? – с радостью воскликнула Оливия, отрываясь от своей тарелки.
        – Да. Мы хотим Николаса крестить через месяц. И будем рады видеть тебя крестной мамой, – поддержал жену Роберт.
        – Конечно, я буду только рада. Для меня это за честь престать крестной матерью перед Богом для маленького Милбоуна!
        Ее глаза заискрились, появились маленькие ямочки на щеках и заблестела искренняя улыбка. В этот момент она выглядела превосходно, вся сверкая от радости. От нее трудно было оторвать взгляд и перестать любоваться.
        Этим вечером красотой Оливии наслаждался чуть ли не каждый мужчина, находившийся в зале. Дерек весь вечер ловил мужские взгляды, обращенные на его жену. Многие воины Роберта шеи свернули себе, открыто пялясь на нее.
        Он кипел от злости. Ревность съедала его изнутри. Каждому хотел лично намылить морду и расквасить мечтательные улыбки.
        Оливия не замечала взглядов воинов, ее волновал лишь один взгляд. И этот взгляд был готов ее сейчас испепелить на месте.
        «Почему я так ненавистна своему мужу? – думала она. – В чем он сейчас меня обвиняет? Что я опять сделала не так?»
        – Оливия, – оторвала ее от мыслей Вероника, – я собираюсь кормить Николаса. Ты со мной?
        – Конечно. Я уже сыта.
        И, пользуясь случаем сбежать от взгляда мужа, резко поднялась со своего стула. Но тут произошло непредвиденное – подол ее платья оказался зажат ножкой соседнего стула. Потеряв равновесие, она начала падать.
        Два воина Роберта резко подскочили, пытаясь подхватить Оливию.
        Одновременно со своих стульев подскочили Дерек и его воины.
        Здоровый воин с кучерявыми волосами первый подхватил Оливию за талию, предупредив ее неизбежное падение.
        – Спасибо! – поблагодарила его Оливия, приходя в себя от своей неловкости и уверенно становясь на ноги.
        – Рад вам помочь, миледи, – улыбаясь широкой и довольной улыбкой, воин не спешил отпускать ее из своих рук.
        – Убери свои руки от моей жены! – зарычал Дерек, еще больше закипая от ревности.
        Кучерявый воин резко убрал руки с талии девушки, откланялся и поспешил на свое место.
        Оливия перевела взгляд на мужа.
        Она вскипела от грубости мужа к человеку, который спас ее от падения. Дерек кипел от факта, что чужой мужчина прикасался к его жене.
        Не уступая один другому, супруги продолжали смотреть друг другу в глаза. Открыто, с вызовом.
        Тишина резала слух. Все молчали в ожидании бури.
        – Оливия, пойдем. Николас уже, наверное, заждался и плачет, – попыталась погасить разгорающийся скандал Вероника.
        – Да, конечно.
        Оливия гордо отвернулась от Дерека, всех поблагодарила за ужин и последовала за сестрой.
        – Дерек, я думаю, нам стоит с тобой выпить моего отменного виски, – предложил Роб, отметив странное поведение друга и догадываясь о его причине.
        Оставшись одни, друзья не заметили, как приговорили полную бутылку виски.
        Общество друга, тепло камина, хмель, ударивший в голову, наболевшие чувства и невысказанные слова полились рекой.
        – Дерек, дружище, что с тобой? Я тебя не узнаю. Ты сам на себя не похож. Ходишь мрачнее тучи, вскипаешь без повода.
        – Без повода? Ты видел, как твой курчавый лапал мою жену, – опять вскипел Дерек.
        – Он всего лишь спас ее от падения.
        – А ты видел, как она ему улыбалась?
        – Она просто поблагодарила его. Не более.
        – Ты так говоришь, потому что это не твоя Вероника, – не унимался лорд.
        – Ты ревнуешь свою жену. Это нормально.
        – Ревную? О, нет. Это не про меня. Это ее поведение вызывающее, она приманивает к себе всех мужчин. Позорит себя и мое имя.
        – Она ничем себя не опозорила сегодня за ужином.
        – Роберт, она и тебя окрутила. Я ж тебе говорил, что она пыталась меня отравить.
        – Это еще не доказано. И, к тому же, она спасла тебя в лесу. Разве не так?
        – Я ей не верю. В лесу встреча с бандитами была не случайна. А может, она сама ее и подстроила? Слишком много совпадений, чтоб казаться случайными. Весь фарс с браком, нападение бандитов, отравление собаки. Все очень запутано. Не могу ей верить. Не могу к ней притронуться.
        – Ты хочешь сказать, что все еще не спал со своей женой? – удивился Роб.
        – Да.
        – Ого! Но ты ее хочешь?
        – Да, черт возьми, – в сердцах признался Дерек. У него уже не было сил отрицать очевидное. Пора открыть глаза на действительность и не бегать от нее.
        Осушив еще один стакан виски, Дерек посмотрел на друга.
        – Роб, ты знаешь, ведь все эти два года я во снах видел Оливию. Как там, в хижине, – язык лорда стал заплетаться, виски возымело свой пьянящий эффект. – Я видел ее обнаженное тело, горящие глаза, слышал ее голос и тот единственный стон. Он до сих пор звенит у меня в ушах. Я закрываю глаза и вижу ее. Она стала моим наваждением. Моим наказанием. Проклятием.
        – Но зачем такие страдания? Она твоя жена. Ты имеешь на нее все права. Утоли свое желание. Начни наслаждаться своим супружеством.
        – Роб, как ты не понимаешь! В ту ночь она ждала другого. Ее любовником был Грэм. И не только он, наверное. Скажи, ты бы стал спать с женой, зная, что она любит другого и спит с ним? Или еще с дюжиной других мужчин?
        – Нет!
        – Вот! И я не могу спать с женой, которая ведет себя как… – Дерек не мог произнести вслух оскорбление в адрес жены, которое мешало ему спокойно жить все эти годы. – Мои рога не входят в эту комнату без стука.
        – А ты уверен, что они были любовниками?
        – Ты ее видел? Она такая красивая. Как от такой можно удержаться? На нее мужики летят, как мухи на мед. Ты сам все сегодня видел за ужином. Ей стоит только поманить – и дело сделано.
        – Но жена совсем другое мне рассказывала о сестре. И я был первым у Вероники. А они ведь сестры.
        – Значит, тебе, дружище, повезло больше, чем мне.
        – Но ведь в ту ночь на простыне была кровь. Мы все ее видели.
        – Это была кровь с моей раны на плече.
        – Не понял, – переспросил Роберт.
        – Роб, ты что, забыл мой синяк под глазом в день свадьбы? – икнул Дерек, делая еще один глоток виски.
        – Это трудно забыть, – засмеялся Роберт, не отставая в своем опьянении от друга.
        Громкий мужской смех заполнил стены зала.
        – Она помимо моего глаза, – смеясь, продолжил Дерек, – еще ухитрилась зацепить рану, которая и перепачкала простыни в кровь.
        – А мы все подумали, что это ты…, что она…, что это…
        – Я знаю, что все подумали. Но нет. Я ее не тронул. Вернее, не успел.
        – Вернее, она тебя отдубасила!
        Роберт залился неудержимым смехом. Икнув, Дерек поддержал своего друга и тоже зашелся смехом.
        – Грозного и бесстрашного Черного Ворона голыми руками побила хрупкая, маленькая обнаженная девушка.
        – Роб, прекрати, у меня живот уже болит от смеха.
        – Ты мне скажи, тогда зачем ты на ней женился?
        – А ты мне скажи, зачем ты женился на Веронике?
        – Она мне понравилась. И потом, ты помнишь приказ короля?
        – А вот я не знаю, зачем женился на Оливии, – в задумчивости ответил Дерек и, окончательно опьянев, прыснул от смеха.
        Он смеялся, чтобы скрыть щемящую боль в груди, отвлечься, забыться. И на этот вечер это у него получилось.
        Еще долго зал наполнялся пьяным смехом мужчин.

* * *
        А тем временем Оливия уже вернулась в свою комнату. Покормив малыша, сестры еще некоторое время пообщались и разошлись.
        Приготовившись ко сну, она легла на кровать. Заснуть не получалось. Ворочаясь, она невольно ловила себя на мысли, что ждет мужа.
        С каким настроением он будет, она и гадать не могла. Как себя поведет, и предположить затруднялась. Дерек для нее оставался загадкой.
        Глубоко за полночь сквозь сон Оливия услышала шаги мужа в комнате. Его громкое дыхание, шуршащие звуки и грюк мебели вызвали интерес. Она приоткрыла глаза и увидела, что Дерек еле-еле стоит на ногах и пытается снять сапоги.
        Он был пьян в стельку. Сняв рубашку и один сапог, он повалился на кровать и моментально захрапел. Запах спиртного ударил в нос.
        – Так ты еще и пьяница! – резюмировала Оливия, вставая с кровати, чтоб стянуть с него второй сапог.
        Она посмотрела на спящего мужа и залюбовалась его торсом. Мышцы бугрились, поросль волос покрывала его грудь и живот. Тело излучало силу и мощь. Ей безумно захотелось прикоснуться к его груди, провести рукой по золотистой коже, ощутить ритм его дыхания своей ладонью, почувствовать тепло его тела.
        Рассматривая его, она увидела под ключицей шрам размером с ее кулачек. Он весь бугрился в рубцовых волокнах.
        Не сдерживая своего желания, Оливия коснулась шрама кончиками пальцев. Провела по его контуру.
        Дерек зашевелился. Улыбка промелькнула на его лице.
        – Оливия, – произнес он ее имя во сне.
        Она отдернула свою руку, опешив от услышанного.
        Он произнес ее имя. Она ему снится. Такого поворота Оливия не ожидала.
        Засыпала девушка, полностью запутавшись в мыслях о своем муже.

* * *
        Яркие лучи солнца проникали в окно, освещая комнату и пробуждая ото сна.
        Оливия лежала на руке мужа на боку, спиной ощущая горячее его тело. Сегодня его рука и нога были заброшены на нее, заключив в кокон объятий.
        Его дыхание щекотало ей затылок, мурашки прошлись по спине девушки.
        Ягодицами она ощутила упирающуюся в нее возбужденную мужскую плоть. А ладонь мужа лежала у нее на груди под сорочкой, полностью обхватив ее.
        Она слегка шелохнулась. Реакция мужа бела непредсказуемой и моментальной. Он плотнее прижал ее к своему торсу, еще сильнее смяв ладонью ее грудь, а в ягодицы буквально вдавился его пенис.
        Тело девушки без промедлений отреагировало на его движения. Соски набухли, внизу живота появилась приятная истома, дыхание участилось. Хотелось большего, неизведанного, нового.
        Она инстинктивно пошевелила бедрами и слегка выгнула спину.
        – Ммм, – промычал во сне Дерек.
        Его рука начала мять ее грудь. Набухший сосок упирался в его грубую кожу ладони, накаляя ее чувства и возбуждение.
        Бедром муж потерся о ее ягодицы, показывая силу своего возбуждения. Во сне Дерек начал покрывать поцелуями ее затылок, прокладывая дорожку от поцелуев.
        От нежного прикосновения его губ и горячего дыхания Оливия застонала от наслаждения и еще больше выгнулась дугой.
        – Оливия, – с хрипотцой в голосе опять произнес он ее имя.
        Руки Дерека замерли.
        Он резко вскочил с кровати и отскочил в сторону.
        Оливия повернулась к мужу и встретилась с его горящим взглядом.
        – Ты что себе позволяешь? – с упреком спросил он.
        – Я? Это ты что себе позволяешь? – решила она ему не уступать.
        Ей не хотелось признавать, что его ласки дарят ей наслаждение и возбуждают.
        Его возбужденный член был готов разорвать ткань брюк, в которых он так и уснул.
        Стук в дверь прервал любезную утреннюю беседу молодых.
        – Кто там? – резко спросил Дерек, довольный, что можно не отвечать на вопрос жены.
        – Дерек, Оливия, это Вероника. Мы планируем пойти на пикник. Вы с нами?
        – Да! – одновременно согласились супруги.
        – Отлично. Тогда через пятнадцать минут ждем вас внизу.
        Этой ночью чета Милбоунов долго не могла уснуть, обсуждая ситуацию между Оливией и Дереком.
        Они сошлись в общем мнении, что супругам нужна помощь. Они, как слепые котята, влюблены друг в друга, но боятся признаться в этом даже самим себе. Бегают друг от друга и обвиняют в самых смертных грехах. Но то, что их тянет, как магнитом, сомнений нет.
        Стараясь не смотреть друг на друга, молодые молча оделись и спустились в зал.
        Роб и Вероника уже ждали их с полной корзиной еды для пикника, бутылкой яблочного сидра и пледами.
        – Вы быстро собрались. Можем идти?
        – Да, – одновременно ответили супруги.
        – Удивительно. Первый раз вижу вас в полной идиллии, – попытался пошутить Роберт, но его шутку никто не оценил.
        – У нас за рвом есть прекрасная поляна, прям как у нас дома, – с улыбкой приятных воспоминаний проговорила Вероника, обращаясь к сестре. – Помнишь, как ты вечно туда убегала? А мы потом все тебя искали.
        – Я не убегала, а просто уединялась помечтать, – с улыбкой заявила Оливия.
        – Да. Ты мечтала, а мы весь дом на ноги ставили и волновались, пока не узнали твое любимое место.
        «Оказывается, его жена любит уединение и помечтать!» – отметил для себя Дерек.
        – Пойдемте, покажите ваш рай за рвом! – воодушевилась Оливия.
        Разбившись по парам, молодые люди отправились на пикник.
        Среди густой зелени, разнообразия цветов и красок, девушки, словно маленькие дети, хохотали, собирали цветы и плели венки. Для них никого вокруг не существовало. Они щебетали без умолку, словно снова окунулись в детство, полное грез и спокойствия.
        – Разве она не прекрасна?! – смотря на свою жену, проговорил Роберт.
        – Роб, прекрати пялиться на мою жену, – угрюмо сказал Дерек, не в силах оторвать взгляда от Оливии.
        – Вообще-то, я свою жену имел в виду. А вот ты точно пялишься на свою жену.
        – Мужчины, завтрак готов. Можете присаживаться за так называемый стол, – позвала их Вероника.
        На расстеленной скатерти красовалась свежая ветчина, сыр, аппетитный запеченный цыпленок, пирог с черникой и еще горячие пшеничные лепешки, смазанные ароматным маслом.
        – Выглядит аппетитно, – потер руки в предвкушении трапезы Роберт.
        Он сел возле Вероники на плед. Дереку оставалось присесть только возле своей жены.
        Все утро они избегали встречаться взглядами и до сих пор не проронили ни единого слова.
        – Дерек, поухаживай за супругой. Она что-то ничего не ест и не пьет, – начал свою игру Роб.
        – Роберт, спасибо. Я что-то не голодна.
        – Тогда молодого вина глоток, – настаивал он.
        Дерек не шелохнулся. Роберт не сдал своих позиций, наполнил бокал девушки вином и протянул ей.
        – Спасибо, но я не пью.
        – Глоток хорошего вина не повредит.
        Оливия приняла бокал и пригубила вино. Оно оказалось очень вкусным. Терпкость в сочетании со сладостью виноградных ягод дополнялись легким ароматом корицы.
        – Вино с корицей? – уточнила Оливия.
        – Точно. А как ты догадалась? Мало кому удается отметить изюминку нашего семейного виноделия.
        – Роберт, у нашей Оливии отменный вкус и тяга к вкусной и здоровой пище.
        – Я это заметил, – не упустил своей возможности съязвить Дерек, намекая на случай с отравлением.
        Оливия не выдержала очередного обвинения в свой адрес, обернулась и прямо посмотрела на мужа:
        – Если бы я хотела тебя отравить, то ты уже был бы мертв. И будь уверен, мне не пришлось бы ждать этого два года.
        – Хочешь избавиться от меня, чтобы побежать к своему любовнику?
        – Даже если и так. Но тебя бы это уже не волновало.
        – Значит, ты так себе представляешь свою жизнь? Убить меня и жить свободной, без моральных ограничений, жизнью вдовы?
        – Тебя что больше беспокоит – моя свобода или твой печальный удел?
        – Меня больше беспокоит, как я мог повестись на всю эту чушь в виде свадьбы два года назад.
        – Сам виноват.
        Супругов было уже не остановить. Они даже не обращали внимания, что находятся не одни.
        Роберт и Вероника молча слушали, переводя взгляд то на одного, то на другого.
        Пикник явно не удался, даже не успев начаться. Идея была хорошая, но с маленькими недочетами.
        – Тебя никто не заставлял, – не унималась Оливия. – И вообще, нечего было шататься в поисках приключений в чужом доме, где тебя никто и не ждал.
        – А вот и нет. Ты очень сильно ошибаешься. Той ночью меня ждала очень аппетитная, податливая, жаждущая ласк и любви молодая девушка, –продолжил Дерек. – А вместо этого мне попалась ты. Как рог наказания.
        – Если это наказание для тебя, значит, ты его заслужил.
        Оливия в упор смотрела на мужа, не желая показывать, что ее задело то, что той ночью он шел к другой женщине. Этот факт был ей неприятен, и даже очень.
        – Дерек! Оливия! Пирог остывает, – окликнул их Роберт, пытаясь унять разыгравшуюся бурю.
        Супруги замолчали, стыдясь своего поведения перед друзьями.
        Остаток дня они не общались друг с другом. Разрядить обстановку помог мягкий и добродушный характер Вероники. Роберт тоже был добрым, открытым, отзывчивым и с чувством юмора, а вовсе не угрюмым, грозным и жестким чурбаном, как ее муж. Она радовалась за сестру и ее счастье, в котором Оливия уже не сомневалась.
        Дерек старался не смотреть на Оливию, понимая, что каждый раз проигрывает свою борьбу с самим собой, когда смотрит на ее тело, руки, волосы, глубокие карие глаза.
        Оливия же вообще не могла понять, что происходит с мужем.
        Во сне он шепчет ее имя, а наяву обвиняет во всех смертных грехах. Ночью прижимает к себе, а днем шарахается, как от чумы.
        Настроение Оливии ухудшилось. И как она ни старалась делать вид, что размолвка с мужем ее нисколько не задела, у нее не очень это получалось скрывать.
        А тут еще поднялся ветер, и ясное солнечное небо за считанные секунды заволокло густыми дождевыми тучами.
        – Вероника, ты иди с Робертом быстрее домой, – сказала Оливия, – тебе нельзя промокать и перемерзать. Ты кормишь Николаса. А мы все сами соберем и последуем за вами.
        Супруги поспешили домой без пререканий. Дождь уже начал моросить.
        Оливия начала собирать еду в корзину, Дерек складывал пледы.
        Раскат грома, и молния прорезала небо.
        Оливия вздрогнула, но постаралась взять себя в руки, чтобы не показать свой страх мужу.
        – Пошли быстрее, дождь усиливается.
        Подхватив корзину в одну руку, Дерек протянул Оливии плед со словами:
        – Набрось его на себя, чтоб самой не заболеть.
        Девушка молча взяла плед и набросила его на голову и плечи. Но начавшийся дождь усиливался с каждой минутой, превращаясь в настоящий грозовой ливень. Супруги бросились бежать домой.
        Вошла в дом Оливия промокшая насквозь. От холода зуб на зуб не попадал.
        Мокрое платье прилипло к телу девушки, словная вторая кожа, подчеркивая округлости бюста, бедер, ягодиц. Волосы выбились из прически и мокрыми вьющимися локонами спадали на плечи и спину.
        Выглядела она в этот момент, как волшебная русалка из сказок. Мечта каждого и недоступность для земного человека. Настолько образ ее был нереален, что Дерек сглотнул слюну, оборачиваясь по сторонам и набрасывая на нее еще один плед, чтоб скрыть тело жены от чужих взглядов.
        Дома у камина их уже ждали Вероника с Николасом на руках. Она успела добежать домой до начала ливня, лишь слегка намочив одежду и обувь.
        Туфли же Оливии чвакали при каждом шаге.
        – Ты вся промокла и дрожишь от холода. Я уже приказала тебе приготовить горячую ванную.
        – Это то, что надо, – стуча зубами, сказала девушка.
        Поблагодарив, она поспешила в комнату.
        Дымящаяся горячая ванная была спасением для трясущегося от холода тела девушки.
        С трудом сняв мокрую одежду, Оливия погрузилась в манящую теплоту.
        Закрыв глаза от удовольствия, она отключилась от всего мира с его вопросами и проблемами.
        – Оливия, как ты? – послышался голос сестры. – Я принесла тебе горячего чая, чтоб согреться.
        – Спасибо! Ты точно знала, что меня могут сейчас спасти горячий чай и ванная.
        – Не зря же мы родные сестры.
        Девушки улыбнулись.
        Вероника прочитала грусть и печаль сквозь улыбку сестры. Она понимала и без слов, в чем причина. Оливия оказалась заложницей во всей этой ситуации. Слишком гордая и независимая, чтобы сделать первый шаг. Слишком запуталась в своих чувствах, чтобы принять правильное решение. Слишком все затянулось, чтоб это можно было просто взять и забыть.
        Решение пришло само собой.
        – Ой, сестренка, я забыла принести тебе простыню, чтоб вытереться. Сейчас принесу.
        – Хорошо. Только недолго, вода уже остывает.
        Сестра покинула комнату, незаметно прихватив с собой чистую простыню, лежащую на тафте.
        Спустившись вниз, Вероника нашла взглядом уже успевшего переодеться в сухое Дерека.
        – Дерек, вот ты где? Тебя Оливия зовет.
        – Меня? Зачем? – удивился он.
        – Она хочет что-то тебе сказать. И попросила, чтобы пришел как можно скорее. Это очень важно.
        – Что она там еще придумала? – фыркнул он.
        – Дерек, пойди узнай. Мне она отказалась говорить.
        Кивнув невестке, он поспешил наверх.
        – Зачем она позвала Дерека? – спросил Роб.
        – Она сама не знает, что его позвала, – лукаво улыбнулась Вероника.
        – Это как?
        – А вот так. Пусть пообщаются наедине и выпустят пар. От их ссор у меня молоко может пропасть, в конце концов.
        – Ах, хитруля. Ты, оказывается, у меня сваха! – целуя жену, Роб заключил ее в свои объятия.
        Два года совместной жизни нисколько не утолили пыл между супругами.
        А тем временем Оливия уже поднялась с остывшей воды и ждала сестру с простыней, стоя в ванной.
        Послышался звук отрываемой двери.
        – Ну, наконец-то. А то я уже начала снова замерзать, – сказала Оливия, оборачиваясь.
        Шок от увиденного Дерека парализовал ее мысли и действия.
        Оливия стояла полностью обнаженная, со стекающими каплями воды по телу. Мокрые волосы струились локонами по обнаженному телу, спине, плечам. Соски торчали набухшими бутонами, с капельками воды, с пупка стекала капелька прозрачной воды, исчезающая в волосах на лобке.
        Дерек буквально пялился на нее, не отрываясь и не скрывая горящего взгляда.
        Шок отступил, и девушка резко прикрыла свою грудь руками. Но маленькие ладошки не могли полностью прикрыть ее пышную грудь, а образовавшаяся складка между грудей еще больше возбудила Дерека.
        Его член моментально набух от вида соблазнительной картины. Штаны стали слишком узкими.
        – Что ты здесь делаешь? И прекрати на меня смотреть! Отвернись! – крикнула Оливия.
        – Ты мне объясни, что за игру ты опять затеяла?
        – Я? Пошел вон из комнаты. И дай мне одеться, – крикнула Оливия, даже топнув ногой в ванной, чем разбрызгала еще больше воды вокруг.
        – Не смей мне указывать на дверь, женщина, – рыкнул Дерек, приближаясь к ней. Его мысли затуманились острым желанием обладать телом этой женщины. Слизать каждую капельку с ее упругого тела. Попробовать на вкус ее губы. Смять ее тело под себя и погрузиться в теплоту и упругость ее лона.
        Он подошел вплотную к ней и без слов притянул ее мокрое тело к своей груди. Оливия попыталась вырваться, но сопротивление было подавлено. Его влажные губы овладели ее губами.
        Вкус ее губ свел его с ума. Реальность превзошла все ожидания. Он одновременно мял, покусывал и посасывал ее губы. Его язык раздвинул губы и проник в рот, исследуя и захватывая открывшиеся владения.
        У Оливии не было сил и желания сопротивляться, она отвечала на его поцелуй. Прикрыв глаза, наслаждалась вкусом его губ. Их языки сплелись в ритме танца. Без стеснений и ограничений.
        Ее стон наслаждения смешался с его рыком удовольствия.
        Это был их первый поцелуй. Им понадобилось два долгих года, чтобы ощутить сладость губ и поцелуя. Только от одного поцелуя они трепетали, как осиновые листья на ветру.
        Его руки были везде. Гладили спину, мяли упругие ягодицы. Он буквально тисками сжимал ее, даря ощущение свободы, наслаждения и комфорта.
        Оливия запустила свои руки в волосы Дерека, плотнее прижимая его к себе. Его волосы были шелковисты на ощупь. Перебирая их, она боялась отпустить его, лишиться его тепла, рук и губ на своем теле.
        Лорд с трудом оторвался от нее, но лишь для того, чтоб покрыть поцелуями ее длинную шею, ключицы. Опустился ниже к груди и с трепетом втянул набухший до боли розовый сосок.
        Стон и выгнувшееся тело жены были толчком действовать дальше.
        Он подхватил Оливию на руки и понес на кровать. Она больше не сопротивлялась, вдыхала запах его тела и боялась лишиться близости его тела.
        Ждала большего. Того, что мог подарить только он. Его руки, его губы, его горящий взгляд.
        Быстро сбросив свою одежду, Дерек предстал перед ней во всей своей нагой мужской силе и красе.
        Сильное мускулистое тело, слегка смуглая кожа, поросль густых волос на груди и животе. Мышцы бугрились при каждом его движении, играя под кожей и маня. Венцом мужской силы был его вздымающийся возбужденный орган.
        Увидев его, у Оливии округлились глаза. Она даже не представляла, что он может быть таким большим.
        – Как ты любишь? Быстро, медленно? – спросил Дерек.
        – Не знаю, – ответила Оливия, понимая, что толком и не понимает, о чем он спрашивает.
        – Узнаем по ходу.
        Взгляды молодых встретились. Не думая больше, Дерек лег возле Оливии, опершись на локоть. Припал к ее приоткрытым влажным губам, напором, языком, руками предъявляя свои права на нее.
        – Твой запах сводит меня с ума, – хрипло проговорил он.
        Его рука накрыла ее грудь, мяла, ласкала. Зажав между пальцев сосок, он его сжал, вызвав взрыв острых ощущений в теле Оливии. Она выгнула спину, предлагая себя полностью в его власть.
        Она не стеснялась прикасаться к его телу. Гладила мощные плечи, спину, исследовала и, не скрывая, наслаждалась своими открытиями.
        Дерек наклонился над грудью жены и втянул в рот твердый сосок, посасывал его и покусывал. Упивался ее телом и дарил наслаждение. Опустился ниже и слизал капельки воды в ложбинке между грудей, потом еще ниже. Лизнул языком пупок. Девушка вздрогнула от удовольствия и слегка выгнула спину.
        – Ты прекрасна. И сейчас ты моя.
        Он запустил руку в волосы на ее лобке, перебирая их между пальцами и играя с ее клитором. Опустился ниже к влагалищу, ощущая его влагу и набухшие от возбуждения губы.
        – Ты уже готова меня принять. Вся течешь и ждешь, когда я войду в тебя.
        – Я хотела тебе кое-что сказать, – сделала робкую попытку Оливия.
        – Это что-то очень важное?
        – Нет.
        – Тогда потом.
        Дерек раздвинул ее ноги и устроился между бедер. Направил свою возбужденную плоть в ее лоно и, подхватив девушку под ягодицы, одним долгожданным резким рывком вошел в нее.
        Крик боли разорвал тишину комнаты.
        Опешив, лорд замер, посмотрел на жену и увидел стекающие слезы по щекам. Ее волосы разметались по подушке, голова повернута в сторону, гримаса боли исказила прекрасные черты лица. Глаза закрыты. Потом он посмотрел на место соединения их тел. Следы крови на нем и бедрах девушки подтвердили его догадку.
        – Ты девственница?
        Оливия открыла глаза и посмотрела на мужа, в его мягкие, глубокие глаза. Он впервые на нее так смотрел – по-особенному.
        – Да.
        – Почему ты молчала? Если бы я знал, то сделал бы все по-другому, менее болезненно.
        – Разве это уже имеет значение?
        – Да, имеет. Но уже поздно, – с трудом сдерживая себя, сказал Дерек.
        Оливия покрутила бедрами, устраиваясь поудобнее под тяжестью мужа.
        Это было лучшим призывом продолжать начатое.
        – Обещаю, больше не будет так больно. Я постараюсь.
        Он начал медленно двигаться, одновременно лаская и играя с сосками девушки – то покусывая их, то посасывая, целуя пульсирующую венку на шее и каждый участок ее кожи на своем пути.
        Волна острого наслаждения заглушила остатки боли. Оливия подхватила медленный ритм мужа и тоже начала двигаться. Забросила свои длинные ноги на его бедра, раскрывая себя для его полного проникновения в ее лоно.
        Не прекращая гладить ее тело, целовать, Дерек не мог ею насытиться. Ритм набирал обороты. Одна фрикция сменялась следующей. Его руки были везде. Подхватив жену под ягодицы, он боялся ее отпустить.
        Каждое его движение в ней дарило ему блаженное наслаждение, которого он ранее не испытывал.
        Оливия поднималась на вершину блаженства, выгибалась и извивалась под ним, даря себя и поощряя его действия. Еще одно его проникновение в нее – и накаляющийся шар взорвался, поднося ее на вершину блаженства и забвения.
        Весь мир замер. Крик оргазма дополнил шум шороха простыней на кровати, ногти девушки впились в спину Дерека, оставляя красные полосы на коже.
        – Да! Да! – вторила Оливия.
        Следом за женой достиг своего пика и Дерек. Его стон, больше напоминающий рык дикого зверя, наполнил комнату. Его тело сотряслось в конвульсиях острого оргазма. Долгожданное семяизвержение наступило. Наполнив ее своей спермой, Дерек продолжал двигаться в ней, продлевая наслаждение.
        Ее волосы разметались по подушке, тело покрылось легкой испариной, глаза горели огнем наслаждения и удовольствия. Влажные припухшие губы приоткрылись, призывая к поцелую.
        Она оголила свои чувства, свою душу, подарила себя целиком и полностью. Но не проронила ни единого слова.
        Дерек, опершись на локоть, лег на жену. Он не спешил выходить из нее. Открыто любовался женщиной, которая только сейчас стала его женой.
        Кончиками пальцев провел по ее щеке, волосам, шее. Спустился к груди, описал круги вокруг соска, потом опустился ниже вдоль живота и обратно. Вдыхал ее запах и упивался им.
        – Почему ты не сказала, что девственница?
        Оливия посмотрела в его карие глаза. В них она прочитала тепло и что-то, чего ранее не замечала.
        – А ты бы мне поверил? – подняв одну бровь, спросила она.
        – Нет, – честно признался Дерек.
        Он вышел из нее и встал с кровати. Оказавшись одной, она ощутила пустоту и одиночество.
        «Он опять ушел!» – подумала она.
        За окном раздался раскат грома, и небо осветила яркая молния.
        Оливия вздрогнула, инстинктивно натянув на себя простыню и вся сжавшись.
        – Ты боишься молнии? – спросил Дерек, подходя к ней.
        – Да.
        – В ней нет ничего страшного.
        – Знаю. Но в такую ночь, как эта, умерла моя мама. И с тех пор я безумно боюсь грозы с молнией.
        – Не бойся. Я же с тобой, – сказал Дерек, присаживаясь на край кровати со смоченным носовым платком.
        Он отодвинул простыню с бедер и ног девушки.
        – Позволь мне поухаживать за тобой, – сказал он, раздвигая ее ноги и вытирая бедра от крови вперемешку с его спермой.
        Прохлада воды и нежные руки мужа возымели свой эффект. Приятная дрожь прошлась по всему телу девушки. Еле слышный стон сорвался с ее губ.
        – Тебе приятно? – удивился он.
        – А не должно быть?
        – Наоборот, это замечательно.
        Дерек улыбался. Легкие морщинки пролегли вокруг его газ.
        Она любовалась мужем. Его лицом, легкой густой щетиной, густыми ресницами и самыми красивыми глазами, которые она встречала в своей жизни. В глубине его глаз она сейчас тонула. А его тело было совершенным. Сильные большие руки вызывали восхищение, бугристые мышцы манили к ним прикоснуться.
        Оливия, поборов смущение и робость, протянула руки и провела по его торсу, погладила грудь, шрам под ключицей и кончиками пальцев прикоснулась к его соску.
        Дерек слегка дернулся.
        – Тебе неприятно?
        – Наоборот. Ты играешь с огнем, – предупредил он.
        Оливию не испугали его слова и угрозы. Она села в кровати и прикоснулась губами к его шраму под ключицей, потом прошлась рядом поцелуев по его плечу, груди и накрыла губами его сосок.
        Мужской стон ласкал ей слух, придавая смелости и раскрепощая.
        Рукой она прошлась по крепким бедрам мужа, ощущая, как напрягаются мышцы под ее руками, и видя, как набухает его мужской орган. Робости как и не бывало.
        – Ты такой сильный. Тело твое напоминает камень.
        – Тебя это пугает?
        Оливия подняла глаза вверх и встретилась взглядом с его карими глазами.
        – А мне следует тебя бояться?
        – А мне следует тебя опасаться? – вопросом на вопрос ответил Дерек.
        Не желая больше разбираться с вопросами, на которые они не готовы дать ответы, супруги не вдавались больше в эту тему, прервав ее поцелуем.
        Накрыв губы жены поцелуем, лорд упивался их вкусом. Руками гладил ее спину, прижимая к себе. Вдыхал ее запах, наслаждаясь ароматом жасмина.
        Оливия же отвечала на его поцелуи, предлагала свое тело для его ласк.
        Было трудно определить, кто дарил, а кто получал. Их ласки были взаимными, дополняли друг друга. Уверенные и опытные движения мужа и робкие, но не уступающие в наслаждении, ласки жены.
        Остаток вечера и ночи супруги не слышали раскатов грома и стук дождя по крыше. Для них весь мир перестал существовать.
        Для Дерека это была первая ночь неописуемого блаженства. Для Оливия это была первая ночь открытий.
        Утомленные ласками и игрой тел, супруги забылись мирным сном в объятиях друг друга.
        Глава 11
        Утром следующего дня супруги проснулись достаточно поздно. Близость жены, ее податливость и острое реагирование на его ласки моментально воспламеняли Дерека. Он упивался ее телом и не мог ею насытиться. Она же позволяла ему делать все со своим телом. На теле мужа не осталось ни одного места, где бы не было ее рук и губ.
        Дерека радовала раскрепощенность жены в постели. Она, не стесняясь, ласкала и играла с ним. Он упивался вкусом ее лона. Между телами супругов не было тайн и преград. Чего нельзя было сказать об их отношениях.
        Супруги спустились в зал лишь к ужину.
        В зале они появились, держась за руки. Улыбки и взаимные взгляды были красноречивее слов.
        Вероника и Роберт были счастливы за них.
        За ужином Дерек, не скрывая, пожирал жену глазами, Оливия открыто улыбалась, радуясь его красноречивому взгляду.
        – Дерек, прекрати пялиться так на свою жену и ответь на мой вопрос, – дернул его Роб, делая вид, что обиделся.
        – Что? – часто заморгал Дерек, понимая, что вообще ничего не слышал из того, что сказал ему друг.
        – Я спросил, ты планируешь ехать на турнир короля?
        – Не думал еще. Но не горю желанием делать вид, что сражаюсь, отстаивая свою честь и благородное имя.
        – Но это прихоть короля. В том году, говорят, ты выиграл турнир.
        – Ты в прошлом году участвовал в турнире? – спросила Оливия, понимая, что ничего не знает о своем муже.
        – Пришлось, – коротко ответил Дерек.
        – Я думала, ты был не при дворе все эти два года.
        – Я участвовал лишь в турнире. И все.
        Она понимала, что все эти два года муж не жил дома лишь из-за нее и своей неприязни к ней. Щемящую боль реальности в груди ощутила Оливия от этой мысли.
        – А ты, – обратилась она к Роберту, – планируешь участвовать?
        – В этом году я обязан быть. В том году получилось улизнуть, аргументируя беременностью Вероники и тяжелой дорогой для нее. Но сейчас придется ехать.
        – А когда этот турнир? – уточнила Оливия.
        – Через месяц, – ответил Роб.
        – А ты должен быть там? – спросила она Дерека. Ее начало беспокоить чувство тревоги, как только она услышала об этом турнире. Второй раз в жизни она испытывает такую острую тревогу.
        – Скорее всего, да, – сухо ответил он, не особо придавая этому турниру значение.
        – Миледи, – вмешался в разговор Пруди, – вы бы видели, как бился милорд. Он был непобедим. За нашего лорда болела большая половина зрителей. Он купался в овациях и славе. Имя Черного Ворона было на устах каждой женщины. Все… Ай!
        Сильный пинок Марка по ноге под столом прервал бурную речь воина.
        – Что все? – спросила Оливия, понимая, что хотел сказать Пруди.
        – Э-э-э… – Пруди не знал, что сказать.
        – Все англичане опять ждут своего кумира в этом году, – пришел на его спасение Марк.
        – Значит, он кумир Англии и англичанок? – с сарказмом уточнила она, в упор смотря на мужа.
        – Это всего лишь сплетни, – сухо ответил он и сделал большой глоток виски. Этот разговор начинал его раздражать. А вернее, последствия этого разговора.
        – Оливия, Дерек, – пришел на выручку друга Роберт, – вы видели нашего нового жеребца? Сегодня ночью родился прекрасный жеребенок. Дерек, ты должен на него посмотреть. Оливия, ты не против, если после ужина я украду твоего мужа?
        – А разве ему надо мое одобрение, чтобы быть украденным? – взгляд Оливии сверлил Дерека. Разговор о турнире и его славе у женщин оставил неприятный осадок на душе девушки.
        Остаток ужина тему турнира больше не затрагивали.
        После ужина мужчина удалились в конюшню, а девушки поднялись в комнату ребенка. Оставшись наедине, Вероника сразу спросила сестру:
        – Оливия, как все произошло? Дерек тебя не обидел? Тебе понравилось?
        Румянец проступил на щеках Оливии. Глаза засверкали, губы растянулись в блаженной улыбке.
        – Вероника, это было блаженно. Мне так никогда хорошо не было, как сегодня ночью.
        – Как я за тебя рада, – искренне проговорила сестра.
        – Со мной первый раз такое. Впервые поцелуи сводили меня с ума. Я буквально растворялась от наслаждения.
        – А как же поцелуи Грэма?
        – Грэм? Вероника, сейчас я смотрю на наши с ним отношения, чувства и понимаю, что это было несерьезно. Отец был прав, когда не разрешал нам пожениться. Его поцелуи и руки никогда не вызывали такого трепета в моем теле, как Дерека. Я до сих пор чувствую его прикосновения к моей коже. Голова кругом идет от его поцелуев.
        – Да ты никак влюбилась, сестрица!
        – Вероника, о любви не идет речи. Нам было хорошо. Но любовь – это другое. Это когда доверяешь, веришь, жить не можешь без человека. Но это не о нас.
        – Ты хочешь сказать, что Дерек и ты ни разу не признались в любви друг другу?
        – В нашем браке нет любви.
        – Это ты так думаешь. Я со стороны вижу совсем другое.
        – Это твоя бурная и романтическая фантазия. Ты всегда видишь людей лучше, чем они есть на самом деле.
        – Но ты же не будешь отрицать то, что вам было хорошо?
        – Нет. Но ты слышала, что Дерек сказал сегодня. Оказывается, он участвовал в турнире, купался в славе и внимании всех жителей Англии и различных придворных фрейлин. И за все эти два года ни разу не приехал домой. Не посчитал нужным, – с обидой в голосе проговорила Оливия.
        – Оливия, это было до сегодняшней ночи. Не суди строго мужа.
        – Вероника, я его не сужу. Я просто вижу все, как есть на самом деле. Сегодня мы стали мужем и женой, но о будущем никто не говорил.
        – А что о нем говорить, если вы и так женаты.
        – Ты совсем не изменилась, – улыбнулась Оливия сестре, понимая, что спорить с ней бесполезно.

* * *
        Разговор мужчин был менее романтичным и деликатным.
        – Тебя можно поздравить, дружище, – похлопал Роб Дерека по плечу, как только они остались наедине.
        – Это ваших рук дело? Да?
        – Как ты можешь такое говорить? Нас не было рядом, – наигранно возмутился Роберт.
        – Я тебе это еще припомню, дружище.
        – Можно подумать, ты остался недоволен. По тебе сегодня этого не скажешь.
        – Это была лучшая ночь в моей жизни.
        – Даже так! Она тебя удивила?
        – Она меня шокировала.
        – Ого!
        – Роб, это не то, о чем ты подумал. Оливия оказалась девственницей.
        – Я ж тебе говорил, что все не так, как ты думаешь.
        – А вот тут самое и сложное. Я все равно не доверяю жене, – серьезно сказал Дерек.
        – Почему? Что тебя беспокоит?
        – То, что она девственница, это лишь факт того, что я опередил Грэма. И все. Она ждала его той ночью.
        – Но все эти два года она ждала тебя. Тебе этого что, мало?
        – У нее не было другого выбора. Она леди Фергисон.
        – Дерек, ты ханжа, как я погляжу.
        – Я всегда был таким, а вот ты, как я смотрю, стал романтичной натурой. И это все происки Вероники.
        – Вероника – это ясный луч в моей жизни. Это лучшее, что могло со мной случиться.
        – Я такое не могу сказать о своем браке.
        – Что тебя тревожит? – серьезно спросил Роберт.
        – Я не верю Оливии. Не доверяю я ей. Отравление, бандиты. Все один к одному. Роль вдовы для нее куда более выгодное положение, чем роль прилежной супруги грозного Черного Ворона.
        – Не спеши делать такие выводы. Один раз ты уже ошибся в ней.
        – Она такая, как все. Ничем не лучше.
        – Дерек, ты не можешь всех мерить под одну гребенку.
        – Роберт, тебе повезло с женой. Но это исключение, а не правило. Ты просто везунчик.
        – Не все такие, как твоя первая. Она тебе сильно подпортила жизнь, но не позволяй ей портить ее и дальше.
        – Она не подпортила, а раскрыла сущность всех женщин. Давай не будем больше о женщинах. Ты мне лучше скажи, как можно улизнуть от этого турнира? Уж больно не хочется мне тебя опять побеждать в поединке, – начал подтрунивать Дерек своего друга, не желая больше обсуждать вопрос их отношений с женой.
        Остаток вечера они обсуждали предстоящий турник короля. Оба лорда не горели желанием участвовать в турнире, но положение и звание пэров короля требовали обратного.
        Вечером, поднявшись в комнату, Оливия не знала, что ее ждет этой ночью. Что будет сегодня между ними?
        За эти два года она привыкла к неожиданностям со стороны мужа, а именно к его бегству от нее. Победа на турнире при дворе тому подтверждение. Оказывается, у мужа было время на турниры. А приехать домой у него не было возможности, а главное – желания.
        Оливия понимала, что сейчас себя накручивает. Все в прошлом. Этого не изменить.
        В их браке никто никому ничего не обещал.
        Переодевшись в пеньюар и расчесывая свои волосы у зеркала, девушка отгоняла грустные мысли. Она не услышала, как в комнату вошел муж.
        Лишь увидев его отражение в зеркале, она замерла с расческой в руках.
        Дерек не мог оторвать своего взгляда от жены. Пытался быть равнодушным, но не мог. Одна ночь не угасила пламя страсти в его теле. Хотелось сорвать с нее всю одежду, покрывать поцелуями, мять в руках и гладить ее тело.
        Его взгляд горел. Ее взгляд ничем не уступал.
        Оливия тонула в глубине его глаз. Затаив дыхание, ждала его, нуждалась в его крепких руках.
        Кровь молодых бурлила сильнее Темзы.
        Не проронив ни слова и не отрывая взгляда от его отражения в зеркале, Оливия поднялась с пуфа.
        Дерек подошел вплотную к ней. Горячее дыхание мужа обжигало ей затылок, возбуждало и усиливало чувствительность кожи.
        Накрыв ее грудь рукой, он ощутил, как сосок моментально набух и затвердел. Целуя затылок и шею, Дерек, не стесняясь, уперся своим возбужденным членом в ее ягодицы. Он не скрывал силу своего возбуждения. Ждал удовлетворения.
        Тело Оливии отреагировало моментально. Она слегка покрутила бедрами, ощущая твердость его плоти через ткань брюк и пеньюара.
        Прикрыв глаза от наслаждения, она ждала продолжения. Его руки, лаская грудь и играя с ее сосками, стали опускаться ниже, гладя плоский живот и ягодицы. Одной рукой он задрал подол ее пеньюара и ощутил жар ее кожи. Накрыв рукой ее лобок, он прижал вплотную ее к себе.
        Издав глубокий вздох, Оливия запрокинула голову назад, открывая доступ к своей шее и груди, всему телу. Она была доступна и податлива, поощряя каждое его действие.
        Запустив руки между бедер девушки, Дерек дотронулся до ее лона. Она издала стон наслаждения.
        – Ты уже влажная и готова меня принять.
        Резко повернув ее к себе лицом, Дерек подхватил ее за ягодицы.
        – Обхвати меня ногами.
        Оливию дважды упрашивать не пришлось. Дерек подошел к стене и зажал жену между собой и стеной.
        Он терся бедрами о лоно жены, целовал ее полные влажные губы, языком играл с ее языком, руками мял, гладил.
        Стоны наслаждения вперемешку с глубоким частым дыханием только распаляли супругов.
        Страсть достигла своего пика. Не желая расставаться с женой, Дерек впопыхах приспустил свои штаны, выпуская возбужденную плоть наружу.
        Подхватив ее за бедра, он резко вошел в нее.
        Гортанный крик сорвался с уст Оливии.
        – Больно? – насторожился Дерек, остановившись и смотря ей в лицо.
        – Нет.
        Глаза девушки горели, губы напухли от поцелуев. Руками она обхватила мужа, боясь потерять его близость.
        – Продолжай.
        Это были лучшие слова в этот момент.
        Целуя мужа, впиваясь своими ноготками в его плечи, спину, Оливия отдалась ритму его движения. Она была прижата к стене. Контраст прохлады стены и горячего тела мужа еще больше распалял ее страсть.
        Не сдерживая себя, она стонала, целовала его лицо, плечи, шею, двигалась с ним в одном ритме.
        – Да! Да! – кричала она, приближаясь к оргазму.
        Еще одна фрикция, и ее тело сотряслось в блаженных судорогах оргазма.
        Еще один толчок в лоно жены, и тело Дерека напряглось. Мир вокруг перестал существовать – извергая свое семя в ее лоно, он прижался вплотную к ней. Пытаясь продлить удовольствие, он продолжал в ней двигаться, руками мял ягодицы, не желая расставаться с ее телом.
        Они были полностью одеты. Лишь приспущенные штаны лорда, задранный пеньюар Оливии до талии и ее оголенная грудь говорили о страсти, бушевавшей между супругами.
        Взъерошенные волосы, учащенное дыхание, истома в теле, горящие глаза, распухшие губы – все говорило само за себя.
        Дерек не хотел отпускать жену. Оливия не хотела терять тепло и силу его тела.
        Они стояли, боясь оторваться друг от друга, вернуться в реальность своих сомнений и обвинений.
        Оливия гладила плечи мужа, целовала его шею и щеку. Легкая щетина колола ей губы. Она упивалась запахом его тела. Втянула в рот мочку его уха и стала ее посасывать, слегка покусывать.
        Дерек напрягся.
        – Ты что делаешь? Прекрати, – с хрипотцой проговорил он.
        – Тебе не нравится? – играя с ним и продолжая покусывать его мочку, прошептала она.
        – Ты играешь с огнем.
        И не сказав больше ни одного слова, лорд перенес ее на кровать, быстро разделся и лег рядом. Без слов начал снимать с нее одежду, Оливия помогала ему в этом деле, так же горя желанием избавиться от всего лишнего.
        Тела молодых соприкоснулись. Продолжая ласкать друг друга, они предавались игре любовных утех. Медленно, блаженно, не спеша, продлевая наслаждение. Ночь была полна ласки. В постели для них все подозрения, обвинения и недоговоренности перестали существовать.
        Лишь к утру Оливия забылась глубоким сном на плече мужа. Ее тело ныло от истомы и удовольствия. Дерек прижимал ее к своей груди. Она дарила ему забвение и неземное удовольствие.
        В постели он хотел ей верить. Но за ее пределами он построил огромную каменную стену. И за эту стену ни одной женщине больше не пробраться. Жена – не исключение.
        Она первая в этом списке. И самая опасная.
        Дерек понимал, что за эти две ночи ни на грамм не утолил свою страсть к Оливии. Наоборот, сейчас он хотел обладать ей еще больше, чем раньше. Он терял голову, его тянуло к ней, как ни к одной женщине за всю его жизнь. А женщин у него было много. Но он не позволит ей сломать эту стену.
        Утром проснувшись, Оливия первым делом ощутила пустоту в комнате. Мужа не было. Лишь след на подушке подтвердил, что эта ночь любви ей не приснилась.
        – Что это со мной? Я скучаю по мужу, который всего лишь встал раньше меня.
        Быстро встав и приведя себя в порядок, она спустилась вниз.
        В зале никого не было. Она вышла на улицу. Во дворе собрались, похоже, все жители замка, образовав круг. Из центра круга издавались звуки сражения.
        Она поспешила к толпе. Пробравшись сквозь людей, увидела Веронику. Подошла к ней и встала рядом.
        – Что здесь происходит?
        – Наши мужья решили подурачиться и лучшего способа не нашли, как расквасить себе носы, – слишком спокойно проговорила сестра.
        – Очень похоже на мужчин, – поддержала ее Оливия.
        Сестры привыкли к сражениям такого типа. В их родном доме часто проходили соревнования между мужчинами. И сам отец принимал в них участие.
        Наблюдая за соперниками, Оливия отметила, что мужчины были на равных в мастерстве и силе. Они ловко владели мечом и щитом. Каждый выпад противника они отражали. Каждое нападение не достигало цели.
        Любуясь мужем, Оливия болела за него. Она с восхищением следила за его телом, ей нравилось, как бугрятся его мышцы на руках. Влажные от пота волосы были взъерошены и локонами спадали вокруг лица.
        Не отрываясь, Оливия смотрела на мужа, не пряча улыбку восхищения на лице.
        Словно почувствовав ее взгляд, Дерек обернулся и встретился с ней взглядом. Ее глаза блестели, в них горел огонь. Она манила, парализуя его мысли и действия.
        Сильный удар в челюсть вернул его к действительности и бросил на землю.
        Роберт не увидел, что Дерек отвлекся, и нанес очередной удар, который наконец-то достиг цели.
        Толпа ахнула. Оливия бросилась к мужу.
        Он лежал на земли и не двигался. Она упала на колени перед ним.
        – Дерек, Дерек! Ты в порядке?
        Она ощупывала его лицо, голову.
        Лорд открыл глаза и, как в тумане, увидел образ жены в лучах утреннего солнца.
        В ее глазах были тревога и волнение.
        – Почему все время, когда ты рядом, я получаю по физиономии?
        – Если ты шутишь, значит, все хорошо, – сказала девушка, вставая с колен и отряхивая свое платье.
        Оливия, вздернув подбородок, направилась к сестре. Взявшись за руки, они покинули двор и направились в дом.
        – Мужчины, как дети, – поддержала ее Вероника.
        – Пойдем за самым маленьким мужчинкой и прогуляемся на лужайке за замком.
        – Давай, пока дни стоят солнечные и еще теплые.
        Роберт подошел к Дереку и протянул ему руку:
        – Я опять выиграл, дружище, – смеясь, сказал он.
        – Тебе опять повезло.
        – Нет. Я просто внимательнее. И не пялюсь на свою жену.
        Роберт получил пинок в плечо от Дерека.
        – Молчи и радуйся временной победе. На турнире я выбью из тебя всю спесь. Только дотяни до финала, не проиграй раньше времени.
        Подначивая друг друга, рыцари отправились тренировать воинов.

* * *
        Девушки, взяв Николаса, отправились на прогулку.
        Погода радовала последними теплыми деньками. Легкий южный ветерок согревал и придавал свежести. Расстелив плед в высокой траве, девушки наслаждались погодой. Племянник мило посапывал, довольный и сытый. Близился отъезд четы Фергисон, и сестры болтали обо всем, пытаясь наговориться на будущее.
        В конце лужайки девушки могли видеть тренировку воинов. Дерек и Роберт сами тренировали сегодня солдат. Оливия пыталась не смотреть в сторону мужа.
        Дерек тоже избегал смотреть в сторону жены, но при этом ловил взгляды воинов, обращенных в их сторону. Особенно его цеплял взгляд курчавого воина, который все время смотрел на Оливию. Его взгляд был явно в сторону его жены, а не леди Милбоун.
        Сегодня Оливия была одета в светло-персиковое платье с узкой талией. Она в нем выглядела обворожительно. Пышная грудь так и контрастировала на фоне узкой талии. Волосы ее были заплетены в обычную косу с лентой под цвет платья.
        Николас проснулся и закапризничал, требуя к себе внимания и еды. Вероника не стала кормить сына при воинах мужа и пошла в дом, оставив сестру дожидаться ее на поляне.
        Распустив волосы, Оливия наслаждалась свежим воздухом и лучами теплого солнца. Она легла на плед, закрыла глаза и начала дремать. Две бессонные счастливые ночи дали о себе знать. Блаженно улыбаясь, она погрузилась в сон.
        Потеряв из виду жену, Дерек весь напрягся. Он не видел, чтоб она уходила с Вероникой.
        – Где она? – насторожился лорд.
        – Кто она? – уточнил Роб, не понимая, о ком идет речь.
        – Оливия.
        – Наверное, ушла с Вероникой в дом.
        – Нет. Она не уходила.
        Тревога закралась в голову лорда. Он не мог ни о чем думать. Быстрыми шагами направился к месту, где сидели девушки. Рассекая воздух и густую траву, Дерек почти бежал. Но Оливии нигде не было видно.
        Еще несколько шагов – и он у места.
        Дерек замер. Вздох облегчения сорвался с его губ.
        Жена мирно спала на пледе, открыв свое лицо лучам солнца и его взгляду. Тревога отступила.
        – Она здесь. Спит, – сказал Дерек самому себе.
        В лучах солнца, посреди природы, она была прекрасна. Темные волосы обрамляли лицо, густые ресницы бросали тень на щеки, носик вздернут, губы слегка приоткрыты в легкой улыбке, грудь мирно вздымается при каждом вздохе, на шее видна пульсирующая венка. Она излучала спокойствие и умиротворение. Хотелось стать частью ее грез и снов.
        Опустившись на колени перед спящей женой, лорд не удержался и провел кончиками пальцев по изгибу ее шеи, щеке. Девушка сглотнула и приоткрыла свои губы, маня к поцелуям. Дереку большего приглашения и не требовалось. Он накрыл легким поцелуем ее сладкие губы.
        Оливия улыбнулась во сне, слегка пошевелила губами, зазывая на поцелуй.
        Дерек не мог оторваться от сладости ее губ. Провел языком, раздвигая их, и проник вглубь. Он целовал жену и не сдерживал своей страсти. Легкий поцелуй переставал быть томным.
        Оливия во сне отвечала на поцелуй. Слегка промурлыкав, она потянулась и рефлекторно запустила свои руки в густые волосы мужа. Более прекрасного пробуждения в ее жизни еще не было.
        Поцелуй мужа вызвал трепет во всем теле. Оливия упивалась вкусом его губ, силой его тела, жесткостью его волос и крепостью мышц. Она наслаждалась его запахом, каждой клеточкой своего тела ощущая его присутствие.
        – Дерек, – с хрипотцой сонного голоса произнесла она его имя.
        Лорд горел огнем от звука собственного имени в ее устах, ее запаха, податливости тела и пышных форм.
        – Ты сводишь меня с ума, – прорычал он.
        – Это плохо?
        – Это мы сейчас исправим.
        Дерек оторвался от жены лишь для того, чтобы подхватить на руки. И не проронив ни единого слова, понес ее в замок.
        Это была самая приятная ноша в его жизни.
        Открыв двери замка ногой, он без промедлений поднялся наверх в их комнату, не замечая удивленных взглядов слуг.
        Наконец оставшись одни, молодые больше себя не сдерживали, срывая друг с друга одежду и боясь оторваться хоть на секунду, лишиться близости.
        Страсть вышла наружу. Без ограничений и правил, без лжи и притворства.
        Только он и она.
        Весь мир замер, исчез.

* * *
        Утомленные физически, но удовлетворенные, супруги лежали, прикрывшись простыней.
        Оливия, устроившись под боком мужа, кончиком пальца водила по подбородку мужа.
        – У тебя синяк на щеке. Больно?
        – Нет.
        – Ты всегда так молчалив?
        – Не думал над этим.
        – А что это было сегодня?
        – Где?
        – На поляне?
        Дерек повернулся к жене и встретился с пытливым ее взглядом.
        – Тебе не понравилось? Ты была против?
        – Нет. Наоборот, мне очень понравилось, – слегка покраснев, ответила Оливия.
        – Вот и чудесно.
        На самом деле он и сам не знал, что это с ним творится. Он теряет контроль при виде своей жены. Он не может ею насытиться. Желание ею обладать становится для него навязчивой идеей.
        Была одна надежда, что со временем он удовлетворит свою страсть, обретет привычный образ жизни и контроль над собой. Только он один. И никого рядом, кто может бередить его сердце и душу.
        – Дерек, – прервала его мысли Оливия, – я не хочу возвращаться домой.
        – Почему?
        – Не знаю. Но мне кажется, дома все изменится. Все станет, как раньше.
        – Оливия, у нас и сейчас все, как раньше. Ничего не изменилось лишь потому, что мы стали спать вместе.
        – Это как? – приподнявшись на локоть, она в упор посмотрела на мужа.
        – Я не верю тебе. Ты не доверяешь мне. Правильно?
        – Возможно. Но ответь мне на один вопрос. Почему ты женился на мне? – наконец-то она задала вопрос, который мучил ее все эти годы.
        – Не знаю и не хочу думать об этом, – уклонился он от ответа. Встал с кровати и стал одеваться.
        – Как нам быть дальше?
        – Пока меня все устраивает.
        – Пока?
        – Оливия, я никогда и ничего тебе не обещал. И обещать не буду. Мне хорошо с тобой в постели. Но это единственное, что нас связывает.
        Он не хотел признавать того, что побудило его на брак с Оливией. Он гнал ее из своей головы и своего сердца. Отвергал факт того, что его тянет к жене с первой их встречи, с первого взгляда. Что в хижине он восхищался ею и хотел так, как никого до этого. Она свое унижение и позор приняла, как настоящая королева, богиня, взошедшая на вершину славы. Осанка, голос, взгляд, походка – все в ней говорило о силе духа и характера. Она стала на его защиту, преградив собой здорового мужика от разъяренного отца.
        Мысли же Оливии в этот момент не отличались особой радостью.
        Трудно было поспорить со словами мужа.
        С самого детства она никогда особо не утомляла себя романтическими грезами. Отец воспитывал ее как сына – более жестко и резко, чем Веронику. Не внушал ей романтических баек и принцев на белом коне. Да, она по натуре была более спесива и своевольна, чем старшая сестра.
        И в этой ситуации оказалась из-за своего характера, а вернее, желания противостоять запрету отца. Сейчас, спустя два года, она поняла, что не любила Грэма, как внушила сама себе. Скорее, приняла девичье увлечение за любовь.
        Она была вынуждена принять брак с Дереком как очевидное и неизбежное. Принять в мужья человека, которого не любила. Жить с человеком, которого не знает.
        У них все пошло не так, как хотелось бы, как принято, как положено. Все вверх дном. Но внутреннего протеста в тот момент она не испытывала.
        И лежа под боком своего мужа, утомленная любовными ласками, она понимала, что страсть, которую в ней вызывает муж, она ранее не испытывала ни к кому из мужчин. Рядом с ним она перестает дышать. Мысли путаются. Хочется ощущать его целиком. Пробовать на вкус его губы. Вдыхать его особый запах. Видеть и наслаждаться его возбуждением.
        В ней борются два чувства – протест и смирение. Принять, подстроиться или все изменить, требовать большего?
        Она ничего не знает о своем муже. Он чужой для нее. Она не знает, о чем он мечтает. Кого любит? Кого любил? Как рос? Какие планы у него на будущее? Хочет иметь детей или нет? Почему до сих пор не был женат? Какие у него были отношения с братом, отцом? Почему уехал воевать, когда уже мог вернуться и принять законный титул?
        Кто он, ее муж?
        Такой красивый, смелый, ловкий, замкнутый, угрюмый, малословный, но в тоже время ласковый и чуткий любовник. Мужчина, к которому ее тянет. Прикасаясь к ней, он бередит ее душу, а не только кожу. Целуя ее, она трепещет вся целиком, а не только губами.
        От водоворота этих мыслей ее отвлек Дерек.
        – Нам пора спускаться к ужину. Я проголодался.
        – Мы пропустили обед. Мне стыдно смотреть в глаза Роберту и Веронике, – слегка покраснев, сказала Оливия. – Что они подумают о нас?
        – Они подумают, что нам сейчас было очень хорошо. И мы были заняты, ублажая друг друга.
        – Ты не выносим, – сказала Оливия и зашвырнула в него подушкой.
        Дерек ловко увернулся и стал надвигаться на жену с серьезным намерением отомстить.
        Оливия наигранно испугалась и стала швырять в него остальные подушки.
        – Ты меня провоцируешь тебя наказать.
        – Нет, только не это.
        – Ты давно напрашиваешься.
        – Дерек, нет, – визжа от щекотки, Оливия заливалась смехом.
        Выход к ужину у них еще отложился на некоторое время.
        Одевшись и приведя себя в порядок, супруги все же спустились вниз к позднему ужину.
        В зале стоял гул большого количества голосов, смех, оживленная беседа.
        Как оказалось, к ужину приехали гости. Пир был в самом разгаре.
        К ним навстречу вышла улыбающаяся Вероника:
        – Мы вас уже заждались.
        Ее лукавая улыбка была очень красноречива.
        – Прекрати так улыбаться, – толкая сестру в бок, прыснула Оливия.
        Не обращая на шутливые ворчания сестры, Вероника провела их к столу.
        – У нас сегодня гости. Приехали троюродный брат Роберта Дональд Сеймур и его жена Нэнси, чтобы повидать племянника.
        Веронике очень шла роль хозяйки. Она всех окутывала своим теплом и уютом, никого не обделяя вниманием и заботой. Даже если ей не все нравятся гости.
        Роб представил гостей друг другу.
        Дональд оказался мужчиной крупного телосложения, с большим картофелеподобным носом и кустистой бородой на пол-лица. Рыжие волосы и в тон желто-коричневые глаза. Манеры, далеки от приятных и галантных. Взглядом он буквально пожирал Оливию.
        Ей очень не понравился взгляд Дональда. Она даже внутренне поежилась от его взгляда.
        Жена его – слишком маленькая и неприметная женщина. Волосы неопределенного цвета были вплетены в узел на затылке. Глаза серого цвета, лишены огня и блеска. Бесформенное темно-коричневое платье не добавляло ей лоска. Для всех она была тенью своего слишком крупного и грубого мужа.
        За столом Оливия сидела возле Дерека.
        В разговоре выяснилось, что Дерек и Дональд много времени провели в общих походах и сражениях.
        – Да, веселые были деньки. Сражения, проявление силы и власти, – высказывался Дональд, обгладывая куриную ножку и вытирая руки о свою одежду, которая была вся в жирных пятнах. – А помните, как мы хорошо провели время в одной из деревушек этих проклятых дикарей?
        Его смех походил на ржание лошади. Смеялся только он и его приближенный воин, ничем не отличавшийся от хозяина внешностью и манерами.
        – Там были такие куколки. Ох, мы тогда хорошо порезвились с ними, – очередной приступ его ржания оголил ряд кривых желтых зубов.
        Оливию всю передернуло от отвращения к этому мужчине. Ее возмутили манеры и слова этого типа.
        – Дональд, за столом дамы, – попытался урезонить брата Роберт.
        – Ах, ну да. Ушки вянут и глазки закатываются. Но ничего, парни, моя женушка уже привыкла. Пусть и ваши привыкают.
        От собственного остроумия он зашелся хохотом, больше похожим на ржание лошади. Между приступами смеха он ухитрялся осушать один кубок вина за другим.
        Не мудрено, что рядом с таким мужем Нэнси была подавлена и молчалива.
        Оливия старалась не обращать внимания на гостя, больше общалась с сестрой.
        Вероника сделала несколько попыток вовлечь в разговор и Нэнси, но это было тщетно. Уж больно сильно она была подавлена мужем как личность.
        – Так не хочется с тобой расставаться, – сказала Оливия сестре.
        – Не волнуйся, Оливия, мы скоро опять встретимся. На турнире короля.
        – Вы тоже собираетесь на турнир? – встрял в разговор Дональд. – Будет замечательно опять скрестить мечи, кости размять и дурь повыбивать из слизняков и маменькиных сынков.
        – Не переусердствуй, как в прошлый раз, – сказал Роб.
        – Да ладно, пару поломанных костей и порезов. И всего-то.
        – В бою надо уважать противника, особенно, когда это турнир. А показывать свою силу на слабых – это неблагородно и не достойно дворянина, – вмешался в разговор Дерек. Весь вечер он молчал, хотя всем своим нутром испытывал неприязнь к Дональду. Еще в сражениях он отметил жестокость и чрезмерную злость со стороны Сеймура.
        Неприязнь у них была взаимной. Однажды Дерек заступился за бедную женщину, над которой издевался Дональд, за что хорошенечко получил от Дерека. Мужчин разняли, но с тех пор их отношения было трудно назвать даже товарищескими. Дональд затаил злость на лорда Фергисона.
        Это чувство неприязни особенно обострилось, когда Сеймур увидел, какая красавица-жена у Дерека. Его всего передернуло от зависти и злости.
        Тем временем заиграла музыка, и многие пары уже начали танцевать. Смех наполнил зал.
        Оливия невольно стала пританцовывать на месте и, улыбаясь, смотреть на танцующих. Глаза ее заискрились и обрели игривый огонек. Она уже забыла, когда последний раз танцевала.
        К Оливии подошел тот самый кудрявый воин и немного робко пригласил на танец.
        Оливия сразу хотела согласиться, но приличия требовали разрешения от мужа. Она обернулась и с вопросом посмотрела на Дерека.
        Неохотно он кивнул головой, боясь показать, как ему не хочется, чтоб его жена танцевала с другим мужчиной.
        Оливия танцевала очень ритмично и плавно. В каждом движении чувствовались особая пластика и чувство ритма.
        Дерек не мог оторвать своего взгляда от жены и молодого воина. Кудрявый с благоговением танцевал с Оливией. Его взгляд выражал восхищение.
        После окончания мелодии воин провел Оливию на ее место и учтиво поцеловал ей руку.
        – Спасибо за танец, миледи. С вами танцевать – особое удовольствие.
        Откланявшись, воин пошел на свое место.
        За Оливией пристально наблюдал не только Дерек, но и кузен Роберта.
        – Дерек, дружище, разреши пригласить твою жену на танец, – ради приличия сказал Дональд, уже хватая Оливию за руку и поднимая из-за стола.
        Оливия не успела и слова сказать, как очутилась в центре зала, где танцевала всего несколько секунд назад.
        – Не дуйся, крошка. Будь поприветливей, – сказал Дональд. – Я умею быть благодарным и нравиться женщинам.
        От его рук у Оливии должен был остаться синяк на руке – так грубо он ее держал.
        – Пустите меня, – стала вырываться она из его рук, но Дональд никого и ничего не слышал.
        – Я не давал своего согласия на танец с моей женой, – жесткий рык мужа не только остановил Дональда, но и прервал музыку.
        Все были в ожидании конфликта.
        – Отпусти мою жену! – повторил он.
        – Да что ты. Всего один танец. Если хочешь, потанцуй с моей женой, я не собственник и не ревнивец.
        – Зато я собственник.
        – Да ладно, я помню, как ты менял одну куколку на другую. Переходил с одной постели в другую. И тебя не особо волновало, чьи они жены. Так поделись своей.
        Дональд провоцировал Дерека на конфликт.
        Но тут вмешался Роберт:
        – Дональд, Дерек. Я требую ваш разговор продолжить на турнире, а не в стенах моего дома.
        – Да, конечно, дружище, – согласился Дерек, продолжая сверлить взглядом неприятеля.
        – Непременно продолжим, – в ответ бросил свой вызов Сеймур.
        Оливия поняла, что невольно стала причиной конфликта или, вернее, его поводом, который следует еще разрешить в будущем.
        Хватаясь за любой повод покинуть зал, Оливия пошла с сестрой кормить Николаса.
        – Ты видела это? Дерек, как орел, стал на твою защиту, – с восхищением сказала Вероника.
        – Дональд отвратителен и мерзок. Он весь вечер так и искал повода втянуть Дерека в конфликт.
        – Я тебе о поведении твоего мужа. А ты об этом Дональде. Дерек по уши в тебя влюблен.
        – Вероника, он был просто вынужден стать на мою защиту, потому что я его жена перед людьми. О любви речи не идет.
        – Ты просто слепа или глуха!
        – Наш брак был вынужденным. Ни я, ни он не желали этого союза.
        – Оливия, в наших кругах очень мало браков по любви и взаимному желанию.
        – Но у вас же по любви.
        – Это просто подарок судьбы. Наш брак был по распоряжению короля. Ты забыла?
        – Нет, не забыла. И очень за тебя рада. Роберт настоящий мужчина. Благородный, смелый, чуткий, заботливый отец и муж. Он очень любит тебя. Это видно сразу.
        – Как тебе это видно?
        – То, как он на тебя смотрит.
        – Вот, видишь! То же самое я говорю и о Дереке. Он оторвать от тебя взгляда не может. У него глаза горят. Да и ваши совместные часы, проведенные в спальне, тоже о многом говорят, – лукаво проговорила сестра.
        – Просто он ненасытный мужчина, – краснея, сказала Оливия.
        – Дорогая, у мужчин очень много возможностей найти себе утешение и удовлетворение. Особенно у наших красавцев-мужей. Но мужчины не проводят целые сутки в постели женщины, если они к ним равнодушны.
        Оливия ничего не ответила, пристально смотря на сестру и переваривая сказанные ею слова.
        – Мы росли среди мужчин. Нас воспитал отец. Ты видела много связей солдат с деревенскими женщинами. И что? Хоть одна серьезная связь была похожа на вашу?
        – Вероника, я не глупа. И не наивна. Я для него новое увлечение и временное утешение. Но ненадолго, он сам мне дал это понять.
        – Что, так и сказал?
        – Нет. Но дал это понять. У нас все временно. И мне лучше не обольщаться на этот счет.
        Взгляд у Оливии потух. Она сама не понимала, почему ей этот факт так неприятен.
        – Вот увидишь, что я была права. Дерек в тебя влюблен, но скрывает это, – не унималась сестра.
        – Давай лучше кормить малыша. Он голодный.

* * *
        Этим вечером Оливия не стала задерживаться с сестрой, а поспешила в свою комнату.
        Не успела Оливия переодеться, как вошел Дерек. Обернувшись на звук его шагов, она встретилась с его взглядом. Маска сдержанности и отчуждения опять пролегла на его лице.
        – Чем разрешился спор с Дональдом?
        – Ты что, специально притягиваешь к себе мужчин?
        – Как тебя понять?
        – Они вьются вокруг тебя, как пчелы на пасеке. То один, то другой. Ты намеренно это делаешь?
        – Что я делаю?
        – Будто ты не понимаешь, о чем я говорю, – наступал на нее Дерек. Ревность съедала его изнутри. И он это понимал, но ничего не мог с собой поделать.
        – Дерек, ты это говоришь, чтобы мне сделать больно? Или ты непревзойденный тупица и остолоп?
        – Что? – опешил лорд от такой дерзости со стороны жены.
        – Что слышал. Я устала от твоих обвинений и подозрений. И не смей меня больше оскорблять. Женщиной меня сделал ты. Или уже забыл?
        – Но теперь тебя ничто не сдерживает.
        – Дерек, меня и раньше ничто и никто не сдерживал. Но я начинаю жалеть, что моим мужчиной оказался ревнивый осел!
        – Что? Ты меня назвала ревнивым ослом? – продолжал наступать на нее лорд.
        – Да, – вздернув подбородок, сказал Оливия. – И не смей меня запугивать. Я тебе не бедный Томас.
        – А при чем тут Томас? – от неожиданности он даже остановился.
        – Твой оруженосец боится тебя. И дрожит, как банный лист, от каждого твоего слова.
        – А ты, значит, меня не боишься? – смелость и дерзость жены его начали восхищать.
        – Нет, не боюсь.
        – Ты восхитительна в гневе, – не удержался он от комплимента. Его гнев и злость улетучились. Сейчас он хотел только одного – обладать этой женщиной. Женщиной, которая не боится бросить ему вызов.
        Оливия часто заморгала, не ожидая такой реакции мужа.
        Дерек подошел к жене вплотную. Она не отступила, лишь запрокинула голову, чтоб видеть его глаза, обрамленные густыми ресницами.
        – Ты сейчас так похожа на девушку, которую я видел в заброшенном доме ремесленника два года назад.
        – Но это я и была.
        – В ту ночь я хотел закончить начатое с тобой в постели.
        – Поэтому ты и женился на мне?
        – Нет. Но сейчас мне ничто и никто не помешает обладать тобою, – произнося последнюю фразу с хрипотцой в голосе, Дерек начал снимать с себя одежду и сбрасывать сапоги.
        – Дерек, а ты уверен, что сейчас тебе повезет больше, чем в ту ночь? – начала играть с ним Оливия, отступая назад.
        – А кто мне может помешать?
        – Я.
        – Ты не сможешь мне отказать.
        – Откуда такая уверенность?
        – Я вижу это по твоим жадным взглядам и влажным губам, которые ждут моих поцелуев. И я сделаю все, чтобы ты была влажная, когда будешь впускать меня в себя.
        – Ты слишком самоуверен.
        – Возможно, но это мы обсудим позже.
        И не сдерживая больше своего желания, Дерек потянул ее за руку к себе, заключая в кольце своих рук и покрывая поцелуем ее алые губы. Оливия всем телом прижалась к мужу, позволяя и одобряя все его натиски.
        Она дарила себя и брала взамен. Он брал, но отдавал гораздо больше, чем сам думал и хотел.
        Трудно контролировать себя, когда пылкие сердца испытывают настоящие чувства.
        – Вроде бы кто-то собирался меня остановить, – удовлетворенно и блаженно прижимая жену к себе, проговорил Дерек.
        Волосы девушки разметались по плечу и груди Дерека, он вдыхал ее запах и не мог им насытиться.
        – Ты разве не заметил моего протеста? – шутя, возмутилась Оливия.
        – То, как ты стонала и кричала в конце, можно было принять за протест. Но выглядело это как-то неправдоподобно, – улыбаясь, сказал Дерек. Ему доставляло удовольствие дразнить жену. Ранее с ним такого не было.
        – Ты хитрец, – толкая мужа в бок, ответила девушка, – и методы у тебя не честные. Можно подумать, только мне одной понравилось.
        Оливия попыталась отстраниться от мужа, но Дерек ей этого не позволил сделать.
        – Не обижайся. Хочешь, я сделаю тебе какой-нибудь подарок в знак того, что мне понравилось?
        – Мне?
        – Да.
        – Ты хочешь сделать мне подарок? Или хочешь меня подкупить? – уточнила Оливия.
        – А для тебя это разные вещи?
        Дерек задавал этот вопрос и боялся услышать на него ответ. Ему очень важно было знать, какая его жена. Такая, как все? Или нет?
        Оливия приподнялась на локте и посмотрела на мужа.
        – Дерек, – серьезно сказала она, – ты уверен, что не ошибся постелью?
        – Не понял.
        – Подарки будешь дарить своим фрейлинам и любовницам после плотских утех. А меня не смей оскорблять этим.
        Дерек сам не ожидал, что мог так обидеть жену своим предложением. И он этому радовался. Его душа наполнилась нежностью и теплом. Целуя Оливию, он зарылся носом в ее волосы за ушком.
        – Что с тобой?
        – Оливия, я хочу подарить тебе кое-что. Но этот подарок особенный. Его никак не назовешь подкупом.
        – Почему?
        – Он не имеет особой цены. Так, безделушка.
        Дерек вскочил с кровати и поднял с пола свою тунику. Достал с нагрудного кармана одну вещь и посмотрел на жену.
        – Эту вещь я всегда ношу с собой. Ты можешь ее носить, если захочешь, конечно.
        Присев рядом с женой, Дерек протянул ладонь. В руке он держал серебряную брошь в виде ворона.
        – Это ворон? – глаза у Оливии засверкали от увиденного украшения. – Это ведь Черный Ворон! Твоя птица.
        – Можно и так сказать.
        Оливия кончиками пальцев провела по очень искусно сделанной вещице.
        – Она прекрасна.
        – Тебе действительно нравится?
        – Очень. Можно? – спросила Оливия разрешения взять брошь.
        – Она теперь твоя.
        – Спасибо!
        – Мне ее мама подарила, когда я был маленьким.
        – Так это подарок твоей мамы?
        – Да. Я не помню свою маму, но знаю точно, что это ее подарок.
        – Тогда ты прав, эта брошь не имеет цены. Она бесценна.
        Взгляды супругов встретились. Искренность, понимание и теплота пролегли между супругами.
        – Ты уверен, что хочешь ее мне подарить?
        – Уверен.
        – Но почему? – теперь ответа ждала Оливия, осознавая его важность.
        – Ты моя жена. И другой жены у меня не будет. А я уверен, что моя мама хотела бы, чтоб я эту брошь подарил своей жене.
        Не этого ответа ей сейчас хотела услышать. Пытаясь скрыть свое разочарование, она перевела взгляд на украшение и взяла его в руки.
        – Спасибо! Твое прозвище Черный Ворон пошло от этой броши?
        – Возможно. Я уже и сам не помню, откуда у меня такое прозвище.
        – Черные волосы, прямой нос, зоркий взгляд, волевой характер, смелость, отвага, быстрота, ловкость – все это вас объединяет.
        – Это все преувеличено. Я обычный, как все.
        – Нет. Ты другой.
        Дерек ждал продолжения. Оливия молчала.
        Дерек хотел услышать большего. Оливия думала, что и так сказала слишком много.
        Глава 12
        Пришло время ехать домой.
        Две недели у сестры пролетели очень быстро, словно один день.
        Правда, последние дни были омрачены пребыванием кузена Роберта, но у Оливии получалось избегать общества этого неприятного человека. А его жена вообще была незаметна. Ссылаясь на плохое самочувствие, она не выходила из комнаты, которая, как оказалось, была давно в исправности. А Дональд большую часть времени пил со своими воинами в деревенском трактире. Даже редко ужинал со всеми.
        Со слов Роберта, это привычная его манера поведения. Удивительно, зачем они вообще ездят в гости. Та еще семейная парочка.
        Перед отъездом Оливия с сестрой зашла в комнату Ника, чтобы поцеловать его на прощание.
        Мальчишка мирно спал, посапывая и улыбаясь во сне.
        – Мне будет вас не хватать, – с грустью проговорила Оливия. – Вероника, я очень буду скучать по тебе и малышу.
        – Одно радует – до турнира осталось всего несколько недель. Там мы снова увидимся.
        – Я очень не хочу туда ехать.
        – Почему? Это ведь всего лишь турнир чести. Не более того.
        – У меня плохое предчувствие.
        – Оливия, да что может случиться?
        – Не знаю, но очень не хочу ехать на турнир.
        – Может быть, в следующем году тебе и не придется ехать на него.
        – Почему?
        – Мне почему-то кажется, что скоро у меня появится племянник или племянница, – заулыбалась сестра.
        – Это было бы замечательно. Если мне повезет забеременеть до того…
        – До чего? – насторожилась Вероника.
        – Не важно.
        – Нет, говори.
        – Вероника, у меня такое ощущение, что у нас все временно. Ненадолго. Все скоро закончится.
        – Опять ты со своими предчувствиями и тревогами. Не думай о плохом. Ты просто привыкла, что у вас все не так. Вот и надумываешь себе.
        – Возможно.
        – Вам надо время, чтобы разобраться в себе и своих чувствах.
        Слушая сестру, Оливии казалось, что как раз времени у них нет.
        Дорога домой была более долгой. Эйфории встречи с домом у Оливии не было.
        Роберт дал пятерых своих воинов для дополнительной охраны во избежание дополнительных стычек с преступниками.
        Через два дня они прибыли домой.
        Каменные стены замка встречали своей прохладой и мощью. Природа дышала осенью. Лучи солнца светили, но уже не грели своим теплом.
        Чтобы согреться с пути, Оливия первым делом направилась к камину, где ее уже ждала чашка горячего чая с медом. Марта уже изучила свою хозяйку и ее пристрастия.
        Ничто так не согревает и не успокаивает, как укутаться в плед у камина с горячей чашечкой чая.
        – Как хорошо, что вы уже дома. Мы вас уже заждались, – сказала Марта.
        – Марта, я рада видеть тебя, – сказала Оливия. – Расскажи, что было нового в наше отсутствие?
        – Миледи, без вас Сисилия совсем разбушевалась. Ее как подменили. Возомнила себя хозяйкой. Всех запугала и уже замучила своими распоряжениями и указаниями. Слуги стараются исполнять все ее капризы или избегать. Мы будто вернулись опять на два года назад, до вашего приезда. Но со мной такой номер у нее не проходит. Я ее быстро на место ставлю.
        – Выходит, ты теперь у нее враг номер два?
        – А кто номер один?
        – Я, – уверенно заявила Оливия.
        – Миледи, согласна с вами, но она вас боится.
        – Откуда у нее появилась такая прыть к роли хозяйки? До возвращения Дерека ее ничего не интересовало по дому и хозяйству.
        – Мне кажется, она опять метит на роль хозяйки.
        – Ей надо снова выйти замуж, – проговорила Оливия, делая глоток ароматного чая. – Этим вопросом должен заняться Дерек. Надо будет ему сказать об этом. Иначе скандалов не избежать.
        – Как ваш племянник, сестра?
        – Ник – просто чудо, – оживилась Оливия, – восхитительный малыш. Такой крохотный, с глазками, как у ангела.
        – Вам уже тоже с Дереком надо подумать о ребенке. Я старею и не понянчусь с вашими детьми.
        – Марта, какая ж ты старая?
        – Кто это старый? – раздался сзади голос Дерека.
        – Я. И хочу успеть понянчить твоего ребенка или даже двоих, – без капли смущения сказала Марта лорду.
        Дерек аж закашлялся от такого напора со стороны няни. Оливия слегка покраснела.
        – А когда мы будем ужинать? Я голодный, как волк, – сменил тему Дерек. – Ты, надеюсь, приготовила к нашему приезду мой любимый пирог с черникой?
        Мальчишеская улыбка на лице Дерека могла свести любого с ума, особенного няню. И он это знал.
        – Вот плутишка, конечно, пирог уже ждет вас. Сейчас будем ужинать.
        И няня собралась идти на кухню, чтобы распорядиться об ужине.
        – Оливия, ты придешь на кухню, проверишь ужин? – спросила Марта, привыкшая, что миледи всегда все проверяет.
        Оливия обернулась к мужу с немым вопросом.
        Но на лице она ничего не увидела, кроме сдержанности.
        «Он ждет моих действий, моего решения», – заключила Оливия.
        Она сама не знала, как поступить.
        Муж ей запретил появляться на кухне после того случая.
        А может, он ждет еще одного повода меня обвинить в чем-то?
        Но Оливия точно могла сказать – муж ей не доверяет.
        – Нет, Марта. Проследи за всем сама, – проговорила Оливия, не отрывая взгляда от мужа.
        Она не желала сдаваться, но сейчас решила уступить приказу мужа. Сперва надо разобраться самой, а лишний скандал здесь будет дополнительной помехой.
        Не моргая, они продолжали смотреть друг на друга.
        – Марта, прикажи подавать ужин через час. Я поднимусь наверх, переоденусь с дороги, – распорядился Дерек, резко развернулся и пошел к лестнице.
        – У вас все так же? – спросила Марта.
        – Нет, все по-другому. Но все так же по-старому, – ответила Оливия, понимая, что в этой фразе может разобраться только она сама.
        Поднявшись к себе в комнату, Оливия приняла ванную и переоделась в вечернее приталенное платье бордового цвета с открытым декольте. А на лифе платья заколола подаренную мужем брошь. Волосы не стала собирать в пучок, лишь собрала гребнем сзади. Густые волосы волнами свободно спадали по плечам и спине.
        Спускалась к ужину она одна. Дерек не зашел за ней.
        Все вернулось на круги своя.
        В зале уже все собрались, но ужинать без нее не начинали.
        Дерек обернулся на звук шагов. У него забило дух от красоты своей жены. Грациозная, легкая походка, порхающие движения и гордая осанка. Горящие глаза, шикарные волосы, манящие губы. Она кружила ему голову.
        Их взгляды встретились.
        – Оливия, дорогая, ты восхитительно выглядишь, – прервала Марта их затянувшийся немой диалог, – мы без тебя не начинаем. Ждем.
        Пожилая женщина по взгляду молодых догадалась о многом.
        – Мы уже думали, ты не порадуешь нас своим вниманием, – сказала Сисилия, не особо радуясь появлению Оливии.
        – Отчего же! Я даже очень голодна.
        Оливия подошла к столу и присела на стул рядом с мужем.
        – Всем приятного аппетита, – сказала она и приступила к еде.
        – Очень вкусно, Марта, – сказал Дерек.
        – Это все новая кухарка. Она все совершенствуется в своем мастерстве.
        – Надо будет ее поблагодарить. Она действительно стала готовить еще вкуснее, – сказала Оливия, наслаждаясь ужином.
        – А как по мне, все обычно. Это вы, наверное, отвыкли от домашней пищи в гостях, – сказала Сисилия. – Лучше расскажите, как там родственники? Как дорога? Как твой племянник, Оливия?
        – Спасибо, все хорошо.
        – Наверное, печально было опять расставаться?
        – Да, печально. Но в этот раз ненадолго. Мы увидимся на королевском турнире через три недели.
        – На королевском турнире? Дерек, мы туда приглашены? – обратилась она к нему.
        – Я там должен быть. А вам не обязательно туда ехать.
        – Это почему? – спросила Оливия.
        – На турнирах нечего делать женщинам, – буркнул он и продолжил жевать сочный окорок в клюквенном соусе.
        – Первый раз слышу, что нам там делать нечего, – возмутилась Оливия. – Наоборот. Наше присутствие придает оживление и интерес. Разве не так?
        – Я не желаю, чтобы ты ехала на этот турнир.
        – Это еще почему?
        – Я уже все решил.
        – Это не повод мне не ехать с тобой.
        – Оливия, обсудим эту тему позже, наедине.
        – Хорошо, – согласилась Оливия. Она не собиралась сдаваться, но устраивать ссору на глазах у всех не хотела.
        Но тут раздался голос Гвентин, которая до этого момента сидела молча.
        – Оливия, у тебя красивая брошь. Это, случайно, не твоя брошь, Дерек? Ведь это подарок твоей мамы? Верно?
        – Да.
        – Это мне Дерек подарил, – сказала Оливия, прикасаясь к подарку мужа.
        – Какая щедрость со стороны Дерека, – вмешалась Сисилия. – Это ворон? Я что-то не помню этой броши у тебя?
        – Я ее не носил.
        – Теперь ее носить буду я, – заявила Оливия.
        – Так и положено быть. Ты ведь для всех считаешься настоящей женой легендарного Черного Ворона, – сделала Сисилия акцент на слове «настоящей».
        – Сисилия, дорогая, в отличие от некоторых, мне не надо носить брошь, чтобы быть леди Фергисон, – мило улыбаясь, Оливия поставила на место язвительную особу.
        Дерек восхитился остроумию жены и находчивости. Оказывается, его жена умеет показывать зубки не только ему.
        Остаток вечера прошел гладко, без язвительных реплик и уколов.
        Однако Дереку было трудно сконцентрироваться на еде, когда декольте жены манило его взгляд, точеный профиль и грациозные движения рук восхищали, а бедро жены обжигало его ногу.
        Он горел желанием к этой женщине. Она затмевала все вокруг. Что это с ним?
        Оливия чувствовала на себе взгляд мужа. Старалась не улыбаться, когда их взгляды встречались. Даже наступила на его ногу под столом, на что Дерек айкнул и еще более угрюмо на нее посмотрел.
        – Прекрати на меня так смотреть, – шепотом сказала Оливия мужу на ухо, чтобы никто не слышал.
        – Как?
        – Ты знаешь – как!
        – Нет, не знаю.
        – Позже поговорим об этом.
        – Обязательно, – приподняв одну бровь, сказал Дерек.
        Ни от кого не укрылась перемена, произошедшая между супругами.
        Закончив ужинать, они первые встали из-за стола, сославшись на усталость после дороги, и вместе поднялись наверх.
        Сисилия, багровая от злости, прожигала взглядом Оливию. За две недели произошло то, что оттягивалось два года.
        Дерек не стал идти в свою комнату, а сразу пошел в комнату жены. Закрыв дверь, он не удержался и сразу притянул к себе Оливию, прижав ее спиной к своему торсу. Зарылся носом в ее волосы и потерся своими бедрами об ее ягодицы.
        – Ты что это вытворяла за столом?
        – Это ты что вытворял?! Я с трудом могла проглотить хоть кусочек хлеба.
        – Я обратил внимание, как ты с трудом проглотила полкурицы и пирог в придачу.
        – Что? – возмутилась Оливия. – Это ты съел весь мой пирог из тарелки. Я к нему даже не прикоснулась.
        Развернув лицом к себе жену, Дерек посмотрел в ее глаза. Он не улыбался.
        – Ты надела брошь. Почему?
        – Ты против?
        Он, затаив дыхание, ждал ответа, не задавая больше вопросов.
        – Это твой подарок, и он мне очень нравится, – все же ответила Оливия. – И я хотела бы его носить.
        – А я хотел бы видеть его на тебе.
        Оливия встала на носочки и притянула голову мужа к себе. Прикоснулась своими губами к его таким желанным губам. Она сама задавала тон их поцелую. Раздвинула его губы языком, заявляя на него свои права.
        Она соблазняла. А он был соблазненным. И ему это нравилось.
        Глава 13
        На следующее утро весь дом знал, что лорд провел эту ночь в спальне жены. Слуги перешептывались и сплетничали, обсуждая последние события.
        – Прекратите шушукаться, болтливые бабы, – дернула служанок Марта. Хотя сама была на седьмом небе от счастья за молодых.
        Наконец-то они перестали бегать друг от друга. И, напевая себе веселую мелодию, начала натирать фамильное кухонное серебро.
        – Это отчего ты такая довольная? – со злостью спросила Сисилия.
        – Погода радует последними солнечными деньками, – уклонилась от прямого ответа Марта.
        – Прекрати петь, у меня болит голова, – фыркнула недовольная Сисилия. От нее также не укрылся тот факт, что Дерек провел эту ночь с Оливией.
        Она вся кипела от злости и недовольства.
        В последующие дни ее настроение не особо улучшилось, так как Дерек и Оливия каждую ночь спали вместе. Не исключением стали и дневные их уединения.
        Их перешептывания, улыбки и искрящиеся взгляды все больше раздражали и выводили ее из себя.
        Ее планы рушились. Действовать надо было быстрее, пока у них все шатко и зыбко.
        Но везение все еще было на ее стороне. И она этим пользовалась.
        Воскресным утром, когда все жители деревни и замка собрались в церкви на воскресной службе, Сисилия, как всегда, сидела на почетной скамье семейства Фергисон.
        Церковь была достаточно старой. В ней давно не делался ремонт. Белые стены обрели сероватый оттенок. Ставни перекосились и плотно не закрывались. Петли на дверях следовало заменить. Денег, собираемых от прихожан, не хватало для капитального ремонта.
        Невестка воспользовалась случаем и наклонилась к уху лорда, обдавая его своим горячим дыханием:
        – Дерек, тебе не кажется, что церковь подлежит небольшому ремонту?!
        – Пожалуй, ты права.
        – Я знала, что ты меня поддержишь в этом вопросе. Давай позже обсудим этот вопрос? – в знак благодарности она положила свою руку на его предплечье.
        – Давай.
        Запах духов Сисилии так сильно ударил в нос Дереку, что он даже почесал его, пытаясь справиться с этим стойким запахом.
        Оливия, сидевшая по другую сторону, жест мужа посчитала за неловкость и смущение, а также желание скрыть значимость их беседы.
        Она отметила, что подол платья Сисилии покрывает бедро ее мужа. И сидит она слишком близко к нему. И ищет любой повод, чтобы прикоснуться к Дереку. А особого сопротивления с его стороны она не заметила.
        Может, это она накручивает себя? Но Оливия впервые испытала чувство ревности и собственничества.
        Это чувство для нее было новое и достаточно сильное.
        Слова священника потеряли для Оливии смысл и суть. Ее мысли витали далеко от стен этой церкви. Пытаясь побороть укол ревности, она заставила себя сконцентрироваться на словах священника, который в этот момент говорил о силе ненависти, одолеваемой людьми.
        «Час от часу не легче», – сама себе сказала Оливия.
        – Что ты сказала? – наклонился к ней Дерек.
        – Ничего.
        Запах жасмина перебил терпкий запах духов Сисилии. Дерек поймал себя на мысли, что запах жасмина – это самый приятный запах, который он когда-либо вдыхал.
        Легкая улыбка коснулась его губ. Так пахнет только его жена.
        – Что смешного? – огрызнулась Оливия, не понимая смысла улыбки мужа.
        – Ничего, – в тон ей ответил теперь Дерек.
        Сделав серьезные лица, молодые отвернулись друг от друга и посмотрели на священника.
        Но проповедь утратила для них смысл окончательно.
        Дерек был для Оливии загадкой. Она до сих пор не могла предугадать перепады его настроения, а вернее, понять причину его злости вперемешку с весельем. То он улыбается – и весь мир обретает цвета радуги, то смотрит на нее мрачнее тучи, нагоняя холод.
        Точеный профиль, волевой подбородок, густые брови, полные губы, непослушные черные волосы и завораживающие глаза. Оливия смотрела на мужа украдкой и любовалась им. При виде его на сердце становилось тепло и приятно. Даже в самые сильные порывы его злости она не испытывала страха перед ним. Желание противостоять обуревало ее в эти моменты, но не страх.
        Она отдавала себе отчет, что эти чувства нельзя назвать любовью. Страсть, влечение, новизна – да. Все это больше подходило под это определение.

* * *
        После обеда этого же дня Оливия собиралась в деревню к заболевшей жене пекаря. А заодно хотела заехать навестить Кевина и свою маленькую тезку Оливию.
        Переодевшись в скромную амазонку для верховой езды, Оливия спустилась вниз и поспешила в конюшню.
        Проходя по залу, она опять ощутила на себе чей-то взгляд. Остановившись, обернулась по сторонам – никого не было.
        – Марта, – позвала она няню, направляясь в кухню.
        – Да, миледи.
        – Приготовили то, что я просила для жены мельника и моих любимцев?
        – Да. Все готово и ждет вас.
        – Чудесно. Запакуйте в корзину. Я подожду.
        А тем временем к конюшне спешила Сисилия. Она видела, что там был Дерек, который только вернулся с осмотра полей и хранилища на зиму.
        – Дерек, я принесла тебе прохладного молока, – сказала она, протягивая чашу с напитком.
        – Спасибо, это очень кстати, – сказал Дерек и принял у нее чашу.
        – Я помню, что ты любишь молоко, – промурлыкала Сисилия.
        – Да? Я не думал, что ты это помнишь.
        – Я очень многое помню.
        – Это почему?
        – Дерек, ты прекрасно знаешь, почему.
        Она вплотную подошла к лорду, положила свою руку на его грудь и посмотрела в его глаза снизу вверх.
        – Дерек, все это время я думала только о тебе. Все эти годы. Прости меня.
        Лорд молчал. Смотрел на красивые глаза невестки и ничего не видел в них, кроме красивой оболочки. Она его не цепляла, не бередила душу и тело. Не манила к себе, не завораживала глубиной глаз, не дурманила запахом.
        Воспользовавшись его молчанием и ситуацией, Сисилия прижалась всем телом к Дереку, запрокинула голову и подставила для поцелуя свои губы, слегка приоткрыв их.
        Этим трюком она не раз пользовалась, и он ее не подводил. Уверенная в своем очаровании и не дожидаясь более шага от Дерека, она прижалась своими губами к его губам и запустила руку в его волосы, притягивая к себе. Буквально обвилась вокруг него, заманивая в свои сети.
        Дерек ничего не испытал. У него возникло только одно желание – прекратить этот поцелуй и эту близость. Он положил руки на ее талию, чтоб отодвинуть невестку от себя.
        Послышались шаги, и в этот момент в конюшню вошла Оливия.
        Она стала свидетелем, как Дерек целуется с Сисилий. Его руки лежат у нее на талии. Они плотно прижимаются друг к другу. Сисилия наглым образом запустила руки в его волосы.
        Резкая боль в груди остановила Оливию на месте. Она молча смотрела на целующуюся пару, понимая, что ревность разрывает ее на части.
        Дерек резко отстранил от себя невестку и увидел в дверях свою жену.
        – Оливия? – опешил Дерек, понимая сложность и глупость ситуации. Но не знал, что сказать и как себя вести.
        – А вы хорошо смотритесь, – желая скрыть резкую боль и не показаться задетой, сказала Оливия.
        – Спасибо, дорогая. Ты так мила, – промурлыкала Сисилия, улыбаясь. Все получилось даже лучше, чем она ожидала.
        – Я иногда бываю такой. Но сейчас я либо тебе все волосы повыдираю, либо отойди от моего мужа.
        Сисилия опешила на месте, выпучив глаза от такой неожиданной перемены и напора со стороны Оливии. Дерек в душе ликовал от радости. Его жена ревнует и готова за него сражаться.
        – Томас, – смотря мужу в глаза, она обратилась к оруженосцу, который вошел в конюшню в этот момент, – оседлай мою лошадь.
        – Да, миледи.
        Сисилия выбежала из конюшни, пряча довольную улыбку. Она свою миссию уже сегодня сделала.
        Дерек направился навстречу к Оливии.
        – Ты куда едешь?
        – Дерек, не утруждай себя ролью примерного и заботливого мужа. Она тебе не идет.
        – Оливия, это всего лишь недоразумение. Она для меня ничего не значит.
        – Как и я. И все мы вокруг.
        – Ты так думаешь?
        – Нет. Я в этом уверена. Для тебя есть только ты и то, что ты себе придумал в своей голове. И ты с этим носишься. А меня избавь от этого.
        – Ты чего вскипела? От поцелуя, которого я не хотел? Это она сама меня поцеловала, – спокойно сказал лорд.
        – Дерек, ты себя вообще слышишь? – Оливия слегка повысила голос, возмущенная словами мужа и его спокойствием. – Она тебя поцеловала. Смешно и слабо верится.
        – Ты ревнуешь?
        – Ты сбредил? Кого ревновать и к кому?
        – Меня к Сисилии.
        – Чтобы ревновать, надо испытывать хоть какие-то чувства. Но это не о нас.
        Дерек подошел к Оливии, пристально смотря в ее глаза. Они горели злостью и чем-то еще. Он не мог разобрать. Ранее этого не было в ее взгляде.
        Оливия вздернула подбородок, но не отвернулась. Она вся кипела внутри, руки сжала в кулак. Он посмел целовать другую и сейчас наглым образом пытается все свести в шутку. Боль щемила душу.
        – Ты права. Это не о нас.
        – Вот и чудесно. От моего общества я тебя освобождаю.
        – Это как понимать?
        – Я думаю, ты сам все за нас решил. Нет больше нужды притворяться, – сказала Оливия и вскочила на лошадь, которую подвел оруженосец. – Спасибо, Томас.
        – Вас проводить, миледи? – спросил он. Томас с восхищением и благоговением смотрел на хозяйку. Он догадывался, что произошло в конюшне до его прихода. И приклонял колено перед хозяйкой. Она настоящая леди. О такой жене можно только мечтать.
        – Спасибо, Томас. Но я ненадолго.
        Не оборачиваясь, она выскочила из конюшни.
        Дерек молча проводил взглядом жену. Обернулся на Томаса и увидел, как тот с восхищением провожает взглядом Оливию.
        Все это время Томас не переставал ей удивляться. Она покорила его своей смелостью, красотой и отвагой еще два года назад, когда не побоялась противостоять самому лорду Фергисону.
        – Ты чего это уставился на миледи? – рыкнул Дерек.
        Томас часто заморгал, не зная, что сказать.
        – Расседлай мою лошадь, накорми и напои ее. Да поживее, – слишком резко приказал он и покинул конюшню, чеканя каждый шаг.
        Оливия тем временем рассекала воздух и задыхалась от боли в сердце. Оказывается, ревность – это больно. Слезы текли по щекам, обжигая своим теплом. Она плакала и понимала, что мысль об измене мужа невыносима. И она не согласна делить своего мужа с кем-то еще, даже если брак у них не по любви. Они не клялись друг другу в любви и верности. Обет, данный при венчании, трудно назвать действительным и искренним.
        То, что для него было игрой, для нее стало частью души. Для него все игра. Их брак. Его отъезд на два года. Чередование страсти и нежности с отчуждением и обвинением во всех грехах. Их близость для него ничего не значит. Для него все временно. «Пока все устраивает», – как он сказал однажды.
        Все закончилось раньше, чем успело начаться.
        Въезжая в деревню, Оливия уже немного совладала со своими эмоциями, но печаль в глазах было трудно скрыть.
        – Миледи, вы приехали! – обрадовался мельник. – Мы вас уже не ждали сегодня.
        – Я же обещала приехать проведать Лизи, – сказала она, соскакивая с лошади.
        – Вы так добры и внимательны! Нашему господину очень повезло с вами, – искренне произнес мельник с болью в голосе.
        – Что случилось? Как она?
        Не дожидаясь ответа, Оливия вошла в дом. Она стала свидетелем, как в лихорадке билась бедная женщина. Лизи уже давно жаловалась на кашель и температуру. И вот вроде болезнь уже стала отступать. Но, как оказалось, улучшение было временным. Лихорадка нарастала, кашель усилился, бледность стала более заметной на фоне горящих глаз и щек. Тело покрылось липким потом.
        – Ей стало хуже, – сказала она с тревогой в глазах.
        – Да. Нам надо готовиться к худшему, – тихо сказал мужчина, чтоб его жена не слышала.
        – Этого не может быть, она полна сил и энергии. Вы поили ее отваром трав, который я вам сказала давать?
        Мельник опустил глаза в пол.
        – Миледи, я и сын целый день на работе, закончился сбор урожая. И за Лизи некому было присматривать и давать отвары.
        – Руди, ну как ты мог так легкомысленно отнестись к самочувствию жены?
        – Госпожа, мы думали, она пошла на поправку, – искал мельник себе оправдание.
        Послышался глубокий гортанный кашель и слабый голос Лизи с кровати:
        – Не ругайте его, миледи. Это я их отправила на работу. Они не хотели меня оставлять. И мне действительно было лучше. Я шла на поправку. Это вот сегодня стало хуже.
        – Лизи, родная, не оправдывай нас. Это я, остолоп, во всем виноват, – со слезами на глазах мельник подошел к ней и начал целовать ей руки. Не скрывая слез, он плакал. Слезы текли по щекам крепкого и сильного мужчины.
        – Руди, родной мой, все будет хорошо. Не плачь, ты же у меня сильный, и я буду сильной, – искала она слова утешения для мужа.
        Они плакали и не стеснялись своих слез. Не боялись показать свою любовь и слабость.
        Оливия стала свидетелем проявления настоящей любви между супругами. Они прожили в браке более двадцати лет, но их чувства не остыли.
        Оливия не могла спокойно смотреть на отчаянье и боль в глазах супружеской пары.
        – Руди, идите на мельницу, я присмотрю за Лизи, – сказала Оливия.
        – Но, миледи, как же так? – оторопел Руди, не веря своим ушам.
        – Иди. Я побуду с Лизи.
        И, не дожидаясь одобрения со стороны мельника, поспешила на кухню заваривать отвар для Лизи.
        Весь день она присматривала за больной, отпаивала отваром трав, обтирала лихорадящее тело женщины.
        Вечером пришел Вилл, сын мельника. Молодой парень сразу поспешил в комнату матери.
        Женщина крепко спала. Кашель немного утих, но жар не отступал.
        – Она уснула.
        – Миледи, давайте я вас проведу домой, уже поздно.
        – Мне лучше остаться возле больной. Я не хочу оставлять ее одну. И ей надо давать специальный отвар из трав каждые два часа. Поэтому, Вилл, сообщи моему мужу, что я сегодня останусь у вас. Вы же не против?
        – Нет, конечно, миледи, – поспешил заверить ее Вилл. – Но лорд не будет против того, что вы останетесь у нас?
        – Нет, не будет, – заверила она его, не уверенная, что он вообще обратит внимание на ее отсутствие.
        – Большое вас спасибо, миледи. Мы вам очень благодарны. Что бы мы без вас делали.
        – Скажете спасибо, когда Лизи пойдет на поправку.
        Парень мялся на месте, не зная, как еще выразить свою благодарность.
        – Чего ты ждешь? – спросила его Оливия. – Езжай в замок, пока сам лорд не нагрянул сюда.
        Это было ключевым словом. Вилла как ветром сдуло.
        Оливия давно заметила, что все жители с опаской и страхом относятся к Дереку.
        Его серьезность, строгость и отстраненность держали людей на расстоянии.
        Но был и один плюс во всем этом. Все его беспрекословно слушались и спешили выполнять любые его поручения или приказы.

* * *
        Весь оставшийся вечер и ночь Оливия не отходила от кровати больной. К ней в помощь пришла соседка Джуди, молодая девушка. Они отпаивали больную отварами трав и обтирали горящее тело. К утру жар отступил. Лизи перестала метаться по кровати и мирно уснула.
        Уставшая и не выспавшаяся Оливия вышла на улицу вдохнуть свежего воздуха. Интуиция подсказывала ей, что Лизи пойдет на поправку. Кризис миновал.
        Наслаждаясь свежим восходом, Оливия закрыла глаза и подставила лицо зарождающимся солнечным лучам и легкому ветру. Утренняя прохлада успокаивала и тонизировала.
        Заботясь о Лизи, она ни разу не вспомнила о ссоре с Дереком и его поцелуе с Сисилией. Ее внутренняя боль отступила на второй план и стала не так важна, как казалась до этого. Когда борешься за жизнь, все остальное кажется не таким важным.
        – Госпожа, я вам крепкого чая заварил, – сказал Вилл, неся для нее чашку горячего ароматного чая.
        – Спасибо, Вилл. Это очень кстати.
        Делая глоток приятной обжигающей жидкости, она была довольна, что эта ночь борьбы за жизнь человека подошла к концу и ее старания были не впустую. Надежда на спасение есть.
        – Вы думаете, она будет жить?
        – Думаю, да. Но за ней нужен еще уход.
        Послышался звук копыт. К дому подъезжал Дерек.
        Эту ночь лорд фактически не спал. События в конюшне не шли у него с головы, да еще решение Оливии остаться в деревне и присматривать за больной. Услышав об этом, он тут же хотел ехать за женой. Но Марта его остановила.
        – Дерек, Оливия не в первый раз ухаживает за больным. У нее это очень хорошо получается. Она знает, что делать в таких ситуациях.
        – Но она собирается там остаться!
        – Миледи и раньше оставалась в деревне.
        – Она и раньше лично лечила жителей деревни?
        – Да. Все знают, что если госпожа приехала к больному, то он обязательно пойдет на поправку. Своего рода, она стала ангелом-хранителем для всех.
        – Ангелом-хранителем? Что, и все так считают?
        – Дерек, тебя не было много лет. Появление Оливии для всех стало настоящим спасением. Наконец-то здесь появился хозяин. Пусть и в лице хозяйки. Неужели ты до сих пор не понял, что каждый житель уважает, благоговеет и поклоняется перед твоей женой. О такой госпоже можно только мечтать. Она как светлый лучик для нас всех. За нее каждый готов жизнь свою отдать.
        Слова няни не шли из головы лорда. Все не только как-то прояснилось, а наоборот, еще больше запуталось.
        И сейчас, подъезжая к дому мельника, лорд залюбовался своей женой в лучах восходящего солнца. Восхищался благородным поступком и самоотдачей ради обычной женщины. Покрасневшие глаза и темные круги под ними говорили о бессонной ночи и усталости жены.
        Супруги молча смотрели друг на друга, борясь со своими желаниями и барьерами, выстроенными за последнее время.
        – Милорд, доброе утро, – с поклоном приветствовал его Вилл.
        – Как больная? – спросил Дерек парня, спешивая с лошади.
        – Благодаря миледи и ее стараниям маме стало лучше. Жар отступил и кашель уменьшился.
        – Я пришлю служанку с замка, чтоб она посидела с больной, – сказал он.
        – Милорд, благодарю вас, но мы сами постараемся справиться.
        – Служанка прибудет через полчаса. Она присмотрит за больной, – заявил лорд, не обращая внимания на возражения парня. – Оливия, ты устала. Поехали, я отвезу тебя домой. Тебе надо поспать.
        – Я сама знаю, что мне надо. И я в состоянии сама ехать на лошади.
        Она из крепкого десятка. К ней просто так не подойти, когда она в гневе! – подумал лорд, но сдаваться не собирался.
        – Оливия, ты устала. Поехали домой. Прекрати упрямиться.
        Дерек был серьезен. Сдаваться и он не собирался.
        Чувство ревности, на время забытое у постели больной, опять дало о себе знать. Но у Оливии не было сил сейчас спорить с мужем, да еще на людях.
        Обернувшись к Виллу, она проговорила:
        – Я поеду домой, переоденусь и приеду позже. Трав для лечения еще привезу. За ночь почти все закончилось.
        – Миледи, мы вам очень признательны. Спасибо вам большое. Вы нам ниспосланы с небес.
        – Это меньшее, что я могу сделать, – сказала Оливия и направилась к лошади.
        Дерек помог Оливии сесть на лошадь. Она не стала на людях сбрасывать его руки со своей талии.
        Всю дорогу супруги ехали молча, не желая затрагивать и вспоминать их последнюю сору.
        Приехав домой, Оливия поднялась к себе, приняла ванну, укуталась в плед. Присела на кровать и сама не заметила, как сразу погрузилась в сон.
        Лорд ее так и застал – сидя спящую на кровати. Все еще мокрые волосы струились по плечам и пледу. На спящем лице пролегла тень усталости.
        Она не стала устраивать скандала на людях, хотя он видел, что она злится на него. Случай в конюшне ей был не безразличен. Сдержанность и такт показали ее как настоящую леди, достойную быть хозяйкой всех его владений.
        Жена его приятно удивляла. Она отличалась от всех женщин, которые окружали его все эти годы. Она другая. Ему очень хотелось ей верить. Но он гнал эту слабость. Страх быть опять обманутым пророс в него крепко и надолго.
        Лорд удобнее положил жену на кровать, укрыл пледом и вышел из комнаты.
        – Марта, пусть Оливия поспит хоть несколько часов.
        – Но миледи просила через час приготовить травы и свежего бульона для Лизи.
        – Я знаю. Пусть поспит несколько часов, а то у нас появится еще одна больная. И кто за ней будет ухаживать? А бульон пусть в деревню отвезет кто-то из слуг.
        Не дожидаясь ответа, он вышел из дома.
        Мимо Марты не прошла забота лорда о своей жене. Он пытался быть равнодушным, но это у него слабо получалось. В его словах, глазах, поступках все говорило о любви и заботе.
        – Наконец-то наш лорд влюблен, – сказала Марта сама себе.
        – Ты с кем разговариваешь? И в кого это наш Дерек влюблен? – спросила Сисилия, появившаяся неожиданно за спиной Марты.
        – Будто ты не знаешь, в кого. Конечно, в леди Оливию.
        – Это он сам тебе сказал?
        – Нет. Но ты упустила свой шанс. Тебе так и придется остаться лишь вдовой Фергисон.
        – Ты на что намекаешь?
        – Да все знают, что как только появился Дерек дома, ты метишь на место Оливии. Но у тебя ничего не выйдет. Дерек в твою сторону даже не смотрит.
        – Это мы еще посмотрим. А ты, Марта, пока радуйся, недолго тебе осталось здесь хозяйничать в доме, – со злостью фыркнула Сисилия и поднялась наверх.
        Проснувшись через три часа, Оливия сначала разозлилась на Дерека, но в глубине души понимала, что он был прав, дав ей немного поспать. В сонном и уставшем состоянии от нее мало будет пользы и помощи.
        Собрав травы и провизии, она поспешила в деревню, предупредив, что опять останется там на ночь.
        Этой ночью Сисилия решила не упускать выпавшего шанса и поспешила в комнату к лорду, надев откровенный пеньюар на голое тело и распустив волосы.
        Постучав, она не ожидала, что дверь сразу откроется. Будто Дерек ждал кого-то.
        – Сисилия? Это ты? Что ты хочешь в такой поздний час?
        – Тебя не было целый день. И я пришла поговорить с тобой. Можно войти?
        – А до завтра твой разговор не может подождать?
        – Нет, это важно.
        – Входи.
        Войдя в комнату, Сисилия начала свою игру.
        – Дерек, дорогой, я хотела извиниться за случай в конюшне. Из-за меня у тебя получилась ссора с женой.
        Дерек молчал.
        – Она тебе не верит. Давай я с ней поговорю? Объясню все, – в невинности потупив глаза, она смотрела на зятя.
        Сисилия всегда умела просить прощение и казаться невинной. Это умение ее выручало неоднократно.
        – Ты преувеличиваешь сложность ситуации. И мне твоя помощь не нужна. Разберемся сами.
        – Дерек, она думает по своему подобию. По своему поведению. Не суди ее строго. И сейчас она в деревне, а не с тобой.
        – Ты это о чем?
        – Тебя не было здесь два года. Она вела свободную жизнь. Ни перед кем не отчитывалась. Была вольна поступать так, как пожелает.
        Улыбка пролегла на лице лорда. Только он знал, что все эти годы она была ему верна.
        – Дорогая невестка, не меряй всех по своему подобию. Со мной этот номер уже не пройдет.
        Сисилия подошла к лорду и кокетливо заглянула в его глаза.
        – Дерек, я люблю тебя. Все эти годы я молилась за тебя и ждала твоего возвращения.
        Слова девушки не трогали лорда. Они были для него пустыми и лишними.
        – Ты меня с кем-то путаешь. Я не просил меня ждать, и тем более молиться.
        – Дерек, я люблю тебя. Я жить без тебя не могу.
        – Ты жена моего брата.
        – Он умер. Его нет больше.
        – Ты выбрала его. А сейчас тебе лучше уйти.
        – Ты бежишь от себя и от нашей любви, – с запалом сказала девушка, приближаясь и кладя руки на его плечи.
        Дерек снял руки невестки со своих плеч и отошел в сторону.
        – Уходи.
        – Дерек…
        – Сисилия, ты уйдешь сама или мне тебя выпроводить?
        – Я уйду. Но я буду ждать тебя. А твоя жена не так безобидна, как хочет казаться. Она все эти годы мечтала обрести от тебя свободу. Ты ей не нужен. И не говори мне потом, что я тебя не предупреждала.
        – Что ты хочешь сказать?
        – А то, что она не ждала твоего возвращения домой. Ты ей только мешаешь быть полной хозяйкой в этом доме.
        – Ты несешь бред.
        – Спроси любого в доме, и каждый скажет, что она не ждала тебя. Ты наделил ее властью и свободой. И именно это она хочет вернуть сейчас.
        – Откуда такие выводы?
        – Посмотри сам на ее поведение. Она ни в грош тебя не ставит. Привыкла все решать сама. Всем продолжает заправлять и хозяйничать.
        – Сисилия, ты забываешься и лезешь не в свое дело.
        Дерек старался не обращать внимания на слова невестки, но семя сомнения уже было посеяно.
        – Чего ты ждешь? Или мне показать, где дверь?
        Сисилия покинула комнату, но она не считала себя проигравшей. Еще все впереди.
        Эту ночь Дерек опять плохо спал. Его подмывало сесть на лошадь и мчаться в деревню. Узнать, где его жена, с кем она, что делает. Но гордость его останавливала, боялся показаться слабым.
        Много лет назад он поклялся, что ни одна женщина больше не будет иметь над ним власти. Горький опыт отложил свой отпечаток на всю его жизнь. Он плотно закрыл свое сердце на замок. Спокойствие души и разума для него стало самым важным. Уже семь лет, как он избегал серьезных отношений. Все связи с противоположным полом были временными, ничего незначащими, пустыми. И ему это удавалось до недавнего времени. Одиночество и свобода – вот его цель и желание.
        Но Оливия поломала все его планы и выстроенные баррикады. Она, как вулкан, вторглась в его жизнь. Изменила его привычный образ существования, завладела мыслями. Распалила в нем острое желание обладать ею, быть рядом, слышать и видеть ее все время. Вызвала в нем зависимость собой.
        Она, как вьющаяся роза, все плотнее и надежнее обвивает его изнутри. Он готов гнать ее от себя и бежать следом за ней.
        Жизнь не научила его учиться на собственных ошибках.
        Глава 14
        На следующий день Оливия вернулась домой лишь к ужину.
        За столом уже все сидели. Марта постаралась на славу, и стол был полон еды, издавая вкуснейший аромат и вызывая обильное слюноотделение.
        Дерек сразу заметил приход жены, но никак не отреагировал. Продолжал жевать сочную ветчину и общаться с Марком.
        Гвентин вся была в себе, выражая полное отчуждение от окружающего мира.
        Сисилия лишь закатила свои глазки, выражая полное пренебрежение и недовольство. Молчаливая война с невесткой стала переходить в явные боевые действия.
        В картине за столом одно радовало – искренне улыбающееся лицо Марты.
        – Детка, дорогая, на тебе совсем лица нет от усталости. Присаживайся к столу. Я для тебя оставила самый сочный кусочек ветчины и кусок пирога с грибами. А то за этими обжорами тебе ничего не останется.
        – Спасибо, Марта. Я действительно очень голодна. Вот только поднимусь в комнату, умоюсь и спущусь.
        Оливия действительно валилась с ног от усталости, а урчащий живот давал знать о том, что она сегодня ничего не ела.
        Быстро умывшись и переодевшись в чистое платье, Оливия расчесала волосы и не стала их укладывать, позволив волнами лечь на плечи и спину.
        Весь день, занимаясь лечением Лизи, она старалась не думать о муже. И могла сказать точно, что между ним и невесткой есть какая-то связь. Ее подозрения не пустые.
        Но какая связь? Что их объединяет? Она – жена его покойного брата. Но тут гораздо глубже отношения. Уж очень свободно она себя ведет с Дереком. Ее интерес к нему явен, и она не скрывает этого.
        Дерек же, наоборот, кажется равнодушным, но не пресекает ее поведение. Не ставит ее на место. А может, ему это даже нравится? А равнодушным лишь пытается казаться? Может, они уже любовники?
        Эта мысль доставляла щемящую боль в груди, и Оливия старалась не думать об этом. Но сама мысль, что он может спать с другой, разрывала ее на части, туманила разум. Ревность – сильное и болезненное чувство.
        Пусть у них не совсем нормальный брак и измены принимаются в браках по расчету и по принуждению, но это не значит, что она готова мириться с изменами, прощать и закрывать на них глаза.
        Отгоняя мрачные мысли, Оливия спустилась вниз, заняла свое место за столом и приступила к еде, с наслаждением и жадностью съедая один сочный кусок за другим.
        – Совсем проголодалась и исхудала за эти дни, – с материнской заботой проговорила Марта.
        – Очень вкусно! Спасибо, что проследила за ужином в мое отсутствие.
        – Миледи, вы все так наладили и всех обучили порядку и своему дело, что мне ничего и делать не пришлось.
        – Марта, ты преувеличиваешь мои заслуги и недооцениваешь себя.
        Дерек старался не смотреть в ее сторону, но она так и притягивала его взгляд. Злясь на нее за то, что ему не хватало ее эти дни. Он, как мальчишка, ловил каждое ее слово, каждый поворот головы или взмах руки. Ловил тонкий ее запах. Ругал себя и ничего не мог с этим поделать.
        Оливия избегала смотреть на мужа, но каждой клеточкой своего тела чувствовала его присутствие.
        С ее приходом он все время молчал с привычным равнодушием и угрюмостью.
        Слишком сдержан, слишком красив, слишком загадочен и слишком стал не безразличен ей.
        – Оливия, – раздался мурлыкающий голосок Сисилии, – как твои дела в деревне?
        – Лизи полегчало. Она пошла на поправку, – с улыбкой ответила Оливия, искренне радуясь за женщину.
        – А что еще новенького и интересного? – допытывалась невестка. – Ты все успела сделать, что хотела?
        – Что ты имеешь в виду?
        – Ну, как ты там время провела? – играя бровями и жеманно дергая плечами, не унималась невестка.
        – Сисилия, твое воображение и кругозор мышления скудеет до неприличия. Даже скучно и не ново, – парировала Оливия.
        Невестка тупо заморгала глазками и замерла с открытым ртом, пытаясь переварить слова Оливии и достойно ответить. Но ничего умного так и не пришло в голову. Однако сдаваться она не желала.
        – Оливия, ты знаешь, а мы тоже вчера вечером не скучали с Дереком. Правда, так и не успели обсудить ремонт церкви. Может, мы с тобой сегодня обсудим этот вопрос?
        – А что ж так, Дерек не смог тебе помочь с этим вопросом? – в тон ей ответила Оливия.
        Она пыталась казаться равнодушной, но двусмысленность слов невестки попала в цель. Ревность туманила разум. Значит, пока она борется за жизнь человека, ее муж проводит вечер с другой?! И известно, чем они занимались, что даже не нашли время обсудить ремонт церкви.
        Дерек смотрел на Оливию. Ее глаза бросают молнии, брови сведены. Она пытается казаться беспечной, но он знает, что это не так.
        Что она пытается скрыть? Свои похождения в деревне? Или, может, она не так равнодушна к нему, как хочет казаться?
        Мысль о том, что он хочет, чтоб она ревновала его, испугала Дерека. Зачем ему это?
        Много лет назад он пообещал себе, что ему не нужна ничья любовь и сам он никогда не влюбится. И все складывалось, как надо, пока не появилась она – с горящими карими глазами, полными огня и вызова, решимостью противостоять всем и всему на своем пути. Сила, грация, красота, ум, доброта – все в ней притягивает его. И сейчас он ловит блеск ее глаз, подрагивание ресниц, плавность движений, аромат ее тела. Все запахи вокруг перестали существовать. Лишь этот тонкий, слегка уловимый, дурманящий запах ее тела и волос.
        – Нам не до обсуждения церковных вопросов было, да, Дерек? – вернула его Сисилия на землю.
        – Прекрати, – резко сказал лорд.
        – Сисилия, ремонт церкви я уже обсудила с отцом Стефаном. Разве тебе отец не говорил об этом? Дочь с отцом должны быть ближе друг к другу. Тебе так не кажется?
        Сисилия аж побагровела от злости. Оливия знала, что та стыдится своего плебейского происхождения и родства с отцом.
        – Вот-вот! – вмешалась в разговор Марта. – Ты совсем забыла об отце.
        Взглядом Сисилия была готова убить каждого, кто посмел напомнить о ее происхождении и нищем существовании, семье без титула и денег.
        – Мой дом – это дом моего мужа. И семья моего мужа – это теперь моя семья, – фыркнула она и пригубила бокал с вином, бросая взгляд на Дерека.
        Но он никак не отреагировал. Все его мысли витали только вокруг жены.
        – Оливия, – обратилась к ней Марта, желая сменить тему за столом, – ты завтра опять поедешь в деревню?
        – Нет. Завтра о Лизи позаботится муж. Ей стало намного лучше, лихорадка прошла, и кашель стал меньше. Уже не такой жуткий, как раньше. А все необходимые отвары для ее лечения я приготовила.
        – Чем планируешь заняться завтра?
        – Еще не думала. Но очень хочу сходить к озеру, насладиться последними теплыми днями.
        – Правильно, дорогая. Тебе отдохнуть надо, совсем вымоталась за последние дни, – поддержала ее Марта. – Дерек, может, и ты сходишь с Оливией? Погода обещает быть завтра хорошей. Я приготовлю твой любимый пирог с черникой.
        – У меня завтра много дел, – слишком быстро отказался лорд, будто боясь остаться с женой наедине. Поблагодарил за ужин и вышел из-за стола.
        За столом провисла тишина. Ужин все закончили молча.
        Лишь гул воинов за соседним столом разбавлял тишину комнаты.
        Этой ночью Дерек не пришел в спальню жены.
        Расхаживая по комнате, он пытался доказать самому себе, что он сильнее своих желаний. Он не сделает повторных ошибок. У него все находится под контролем.
        В соседней комнате Оливия также не могла уснуть. Слова Сисилии не шли из головы. Ее разрывала ревность. Ей хотелось выплеснуть все в лицо Дереку. За столом сдержалась, боясь показать свою ревность.
        Но, оставшись одна, она все же выплеснула свои эмоции, правда, лишь в пустоту ночи, но от этого ей не стало легче.
        Она хотела Дерека и ревновала его к этой ведьме, но показать это мужу не желала. Съедаемая душевной болью, она гадала, где он сейчас, с кем и что делает?
        Мучимые тяжелыми мыслями молодые лишь к утру смогли уснуть. Но каждый в своей комнате.
        Глава 15
        Утром следующего дня Оливия проснулась с острым чувством тревоги, но сослалась на бессонную ночь и дурные мысли.
        Однако тревога все нарастала. Оливия уже начала бояться этого чувства, которое ее еще ни разу не подвело. И каждый раз все было связано с Дереком.
        – Чего еще ждать? – спросила она саму себя. – Какие сюрпризы ты мне еще приготовил? Тебе мало этой ночи и этих последних лет?
        Одно радовало – погода за окном была солнечная и теплая.
        – Я не позволю тебе испортить мне еще и этот день. Хватит с тебя ночи, – убеждая себя, девушка оделась и спустилась вниз.
        Время завтрака уже прошло, и зал был пуст, лишь служанки суетились, убирая посуду со стола.
        Проходя мимо камина, Оливия остро ощутила на себе чей-то взгляд. За ней кто-то следит. Резко обернувшись, никого не увидела. Прошлась взглядом по залу, лестнице. Никого.
        – Да, что это со мной? Совсем нервы расшалились.
        В последнее время ей все чаще стало казаться, будто за ней следят.
        – Осталось что-то с завтрака? – спросила она кухарку, входя на кухню.
        – Госпожа, я оставила для вас цыпленка и пирог с черникой. А еще вашего любимого сыра.
        – Спасибо. Уложи все в корзину, я позавтракаю на озере.
        – Правильно, миледи. Завтрак на свежем воздухе пойдет вам на пользу. Вы совсем исхудали за последние дни, на вас лица нет.
        – Что, так плохо выгляжу?
        – Миледи, вы красавица, но вид у вас уставший. Но замечу, что с вас милорд все равно не может отвести взгляда. А хорошо отдохнуть и покушать вам не мешает.
        Причитая, кухарка уложила полную корзину еды. Даже больше, чем Оливия могла бы съесть.
        Придя на свое любимое место к большому дубу у берега реки, Оливия расстелила плед и попыталась окунуться в красоту природы – ее умиротворяющую тишину и завораживающую силу. Плеск воды, шелест листьев, легкое щебетание птиц, жужжание насекомых – все это наполнило тишину мгновения. Ласкающие лучики солнца совместно с легким ветерком приятно согревали и перебирали распущенные волосы.
        Изобилие красок вокруг и блики речной глади ласкали взгляд. Она гнала грустные мысли и нарастающую тревогу. Как ей хотелось сейчас ни о чем не думать, опять стать маленькой, беззаботной девочкой, которая вот так же сбегала из дому и часами гуляла по лесу, вдоль озера, наслаждалась красотой и дарами природы. А самое главное – мечтала. Мечтала о разном, о своем рыцаре – нежном, отважном, а главное, любящем. Тогда ей все казалось реальным. Другого и быть не могло.
        У нее было счастливое детство. Любящая семья – сестра и отец. Отец стал ей с сестрой и матерью, и отцом. Его любви им хватило, чтобы восполнить пустоту материнской заботы и ласки. Сестра и отец были для нее всем. Рядом с отцом она ощущала спокойствие и защищенность. Эти чувства придавали ей сил и уверенности в завтрашнем дне. А сестра научила ее верить людям и проявлять милосердие. Более доброго и терпеливого человека она не видела в своей жизни.
        Ее же взбалмошный характер могли терпеть только они. В детстве она часто влипала в какие-то неприятности и передряги, но отец с Вероникой всегда ее прощали. А после наказания часто вместе смеялись над ее проделками и выходками.
        Будто окунувшись в беззаботное детство и свои детские грезы, Оливия незаметно погрузилась в сон.
        Высокая трава и крона столетнего дуба закрывали ее от прямых ярких лучей солнца и защищали от ветра.
        Минуты глубокого спокойного сна перешли в часы. Бессонная ночь давала о себе знать. И впервые за несколько последних недель она забилась глубоким и спокойным сном.
        А в это время по другую сторону озера, на дороге, ведущей в замок, развивались события, противоположные спокойствию и миру.
        Дерек с тремя своими верными вассалами возвращался с осмотра восточных полей. Он был доволен урожаем и новым посевом в зиму. При благополучных погодных условиях урожай обещает быть еще лучше, чем в этом году.
        И, обсуждая постройку нового ангара, мужчины не заметили, что за ними следит пара прищуренных глаз. Взгляд был сосредоточен и настроен решительно. Медлить не стоит. Лук натянут, тетива отпущена.
        Свист стрелы и острая боль в бедре прервали спокойную беседу воинов. Вскрик неожиданности, ржание испуганной лошади и торчащая стрела в правом бедре лорда были красноречивее слов.
        Оголив мечи, воины выстроились вокруг лорда, закрывая его собой, готовые отразить еще одну попытку нападения.
        – Выстрел был из лесу. Пруди, езжай на разведку, – скомандовал Марк, оценивая ситуацию.
        Больше выстрела не последовало.
        – Лорд, нам надо спешить в замок.
        Мужчины поспешили в дом, продолжая собой закрывать лорда.
        Дерек отказался от помощи и сам спешил с лошади. Хромая, он вошел в дом. Оказавшись в безопасности стен замка, Марк скомандовал подать горячей воды и чистых тряпок.
        Все слуги засуетились, ахая и охая.
        Кровь залила всю ногу, пропитав штанину и сапоги. Дерек сел в кресло, оставив позади кровавый след на каменном полу.
        Разорвав штаны и осмотрев рану, он вздохнул с облегчением:
        – Стрела не задела кость и прошла насквозь.
        – Ее надо обломить и вытянуть.
        – Приступай. Ты знаешь, что делать, – спокойно сказал лорд Марку.
        Марк наполнил стакан виски и потянул Дереку.
        – Рана пустяковая. Мне этого не надо.
        – Как скажешь.
        Но легкая испарина на лбу и гримаса боли говорили об обратном. Марк знал, что лорд не потерпит жалости к себе и не стал настаивать.
        Обломив конец стрелы, облив рану виски, Марк весь напрягся от волнения. Пот выступил у него на лбу. Он неоднократно штопал и лечил лорда, но привыкнуть к этому невозможно.
        – Не тяни, – рявкнул Дерек.
        Воин не заставил себя долго ждать и резко дернул стрелу за наконечник, вытягивая ее из бедра.
        Острая боль пронзила всю ногу, кровь хлынула из раны. Через плотно сжатые челюсти послышался еле уловимый стон боли, лицо побледнело. Сорочка стала мокрой от пота, на висках запульсировала вена.
        – Сэр, надо прижечь рану, и кровь остановится.
        – Нет. Плотная повязка – и кровь остановится. Это не та рана, которую надо прижигать.
        – Но, сэр…
        – Плотно перевяжи и все. Так она заживет быстрее. Мне надо быть в форме к турниру.
        Марк не стал больше спорить, понимая, что это бесполезно.
        Обработав рану и положив заживляющую мазь, воин плотно перевязал ногу. В зал вбежал запыхавшийся Пруди.
        Все обернулись к нему в ожидании ответа на вопрос: кто посмел напасть на лорда?
        – Я никого не нашел. Он успел уйти.
        Гул разочарования прошелся по залу.
        – Но, сэр, я нашел на месте, с которого на вас покушались, вот это.
        Пруди достал из кармана и протянул лорду зеленую ленту.
        – Она лежала на земле среди примятой травы и сломанных веток.
        – Ты уверен, что стреляли с этого места? – сдвинув брови, уточнил Дерек. Боль разочарования пронзила его сильнее стрелы. Он узнал эту ленту.
        – Да, сэр. Стреляли с этого места. Ошибки не может быть.
        – Очень знакомая лента. Я ее где-то уже видел, – проговорил Марк.
        – Это лента моей жены, – сказал Дерек, беря ее в руки.
        В зале все замерли. Никто не хотел верить сказанному.
        В этот момент открылась дверь и в дом вошла Оливия. Она сразу поняла, что что-то произошло. Все собравшиеся смотрели на нее, и от этих взглядов прошелся холодок по спине.
        – Ты где была? – холодно и грозно спросил ее Дерек.
        – На озере.
        – Кто еще был с тобой?
        – Никого. Я была одна.
        – Что ты там делала?
        – Спала. Да что случилось опять? К чему этот допрос? – не выдержала Оливия и тоже повысила тон.
        – А ты не догадываешься?
        В этот момент он встал с кресла и вышел из-за стола, который загораживал его от жены. Перевязанная нога, следы крови, обломки окровавленной стрелы на столе сказали сами за себя.
        – О Боже, что случилось с тобой? Ты цел? – с испугом и волнением за мужа девушка попыталась подбежать к Дереку, но резкий взмах его руки остановил ее.
        – Стоять! Ты меня не проведешь своей заботой. Все это ложь. Ты меня только что пыталась убить.
        – Что? – опешила Оливия, надеясь, что это шутка. Но взгляд и тон мужа говорили обратное.
        – Заприте ее в комнате и держите под охраной. Из комнаты не выпускать. Ты будешь под охраной, пока я не решу, что с тобой делать.
        – Дерек, ты сошел с ума? Это не я, – в сердцах крикнула Оливия.
        – Закрой рот, – рявкнул лорд. – Уведите ее с моих глаз.
        Твердая решимость в голосе и гнев в глазах мужа были холоднее льда.
        – Дерек, это недоразумение. Я даже не знаю толком, в чем ты меня обвиняешь.
        – Не прикидывайся невинной овечкой, тебе это не идет. И со мной этот трюк больше не пройдет.
        – Дерек…
        – Закрой рот! – крикнул он, сотрясая каменные стены. – Тебе эта лента ничего не напоминает?
        Он протянул зеленую ленту Оливии.
        – Это моя лента. Ты мне ее купил на ярмарке. Я ее обыскалась с того самого дня.
        – И лук со стрелами ты тоже с самого дня ярмарки обыскалась и в руках не держала?
        – Да. Времени все не было.
        – Это и видно. Мастерство тебя в этот раз подвело. Руки дрожать стали. Уведите ее с моих глаз, – скомандовал он и отвернулся.
        – Дерек, это не я, – только и успела сказать Оливия, перед тем как ее под руки вывели два воина. Она не сопротивлялась. Оказавшись в комнате, услышала, как за ней закрылась дверь и щелкнул замок.
        – Вот тебе и предчувствие.
        Но ее сейчас больше беспокоило то, что кто-то упорно пытается убить Дерека, а ее обвинить в этом.
        – Кому это выгодно?
        Слишком много врагов и завистников есть у ее мужа. Не вел он монашеский образ жизни.
        Но кому мешает она? Сисилии? Вполне вероятно. Только ей выгодно избавиться от нее, а вот Дерек ей нужен живым. Как-то не вяжется. А может, нет?
        Все одно к одному. Отравление, нападение бандитов, теперь еще эта стрела. Все слишком запутано и непонятно.
        Одно она знает точно – убийца находится в этом доме. Или его сообщник.
        Только домашние знали, что она пошла к озеру одна и у нее не будет свидетелей, только ее слово, которое ничего не значит для Дерека. И у нее нет доказательств своей невиновности.
        Находясь под замком в собственном доме, у нее было достаточно времени на размышления.
        Дерек же тем временем, опустошая один кубок вина за другим, не находил себе места. Но не от боли в ноге, а от мучивших душевных терзаний и вопроса без ответа.
        – Почему?
        В зале он был один. После ухода Оливии его будто подменили. Он стал злее дикого зверя и все свое зло вымещал на первом, кто ему попадался на глаза. Раньше он никогда не пил в одиночестве, а за последнее время это уже второй раз. Второй раз его подло предали.
        – Почему? Почему ты? – вторил он один и тот же вопрос в пустоту комнаты.
        – Дерек, – послышался голос Марка.
        – Что тебе?
        – Разреши составить тебе компанию.
        Дерек молча протянул ему бокал и наполнил его вином. В походах и сражениях Марк всегда был рядом с лордом. Их отношения не назовешь дружбой, но уважение и доверие Марк заслужил. Он был единственным воином, к мнению которого прислушивался Дерек и которого мог подпустить к себе, насколько позволял его замкнутый и обособленный характер.
        Они пили молча.
        – Дерек, я хотел бы поделиться своими наблюдениями по поводу сегодняшнего происшествия.
        – Я тебя не прошу об этом.
        – И все же я скажу, так как дорожу твоей жизнью.
        Лорд икнул и сделал еще один глоток вина.
        – Дерек, я не верю, что это Оливия покушалась на тебя.
        – Не смей при мне произносить ее имя, а тем более защищать.
        – Я уверен, что это не она.
        – Марк, ты рискуешь потерять нашу дружбу и мое доверие к тебе, если будешь защищать эту стерву.
        – Да как ты не понимаешь! Кто-то специально делает все так, чтоб обвинили именно ее. Оливия не промахнулась бы, я в этом уверен. И миледи не дура оставлять свою ленту на месте покушения. К тому же ее видели возле озера сегодня.
        – И что? Она могла быть и у озера, и в лесу. Это ее рук дело.
        – Дерек, ты слеп. И не хочешь видеть очевидного. Кто-то хочет подставить Оливию. Сначала отравление, потом эта стрела. Будь это ее рук дело, она бы не подставляла себя так явно.
        – Марк, ты закончил?
        – Что?
        – Ты все сказал, что хотел?
        – Да.
        – Значит, эта тема закрыта. Мое мнение окончательное.
        – Да как же ты не хочешь видеть очевидного! Ты просто слеп.
        – Я слеп? – взорвался Дерек, бросая глиняный кубок в стену. Звук разбитой посуды и крик лорда сотряс воздух. – Не смей мне говорить, что я слеп! Это меня трижды пытались убить. И это она.
        – Настоящий убийца свободно расхаживает где-то рядом, а ты идешь у него на поводу. Его надо искать.
        – Марк, – стараясь взять себя в руки, сказал лорд, – если хочешь и дальше оставаться моим другом, то советую закрыть эту тему.
        Марк не стал больше настаивать и оставил лорда самого, понимая, что гнев мешал ему здраво мыслить. Все его попытки будут тщетными.
        Дерек не соглашался с мнением воина, но был готов ухватиться за любой предлог для оправдания жены. Он хотел верить Марку, но боялся опять угодить в женскую ловушку. Горький опыт прошлого не покидал его. Все эти годы он жил, ограждая себя от чувств и эмоций, никому не верил и не доверял.
        И вот, когда броня начала давать трещину, судьба опять наносит ему удар на поражение. Он опять стоит на коленях.
        В его жизни появилась женщина, которой он захотел поверить, которая зацепила не только его тело, но и душу.
        В грезах он мечтает о ней, ее гибком теле, улыбке и ярких искрящихся глазах. А наяву хочет бежать от нее прочь, вычеркнуть ее из своей жизни, забыть.
        Но судьба – коварная вещь. Она то наносит нам удар на поражение, то благоволит.
        Глава 16
        Утром следующего дня Дерек проснулся с чугунной головой от шума раздающихся голосов.
        Открывая заплывшие веки, он начал осознавать, что так и уснул в кресле у камина. Затекшие шея и ноги начали ныть при малейшем шорохе, голова раскалывалась, желудок сводило судорогами, пытаясь выплеснуть его содержимое. Все одновременно и сразу.
        – Что за крики? – с трудом ворочая пересохшим языком, Дерек сделал неуклюжую попытку встать.
        – Милорд, прибыл гонец короля, – сдержанно сказал Марк. – Ждет встречи с вами.
        – Я сперва приведу себя в порядок и лишь потом с ним встречусь.
        Встреча с гонцом короля заняла гораздо меньше времени, чем само приготовление лорда к этой встрече.
        Через три часа этого же дня Оливия услышала звук открывающейся двери. Она стояла у окна. За последнюю ночь у нее было достаточно времени все еще раз обдумать и взвесить. Из тысячи вопросов без ответов, крутившихся в голове, она знала точно одно – так жить, как сейчас, она не желает и не будет.
        На звук шагов в комнате Оливия медленно обернулась. Ее взгляд встретился с непроницаемым взглядом мужа.
        Она ждала его прихода. Но встретившись с его взглядом, невольно им залюбовалась.
        Мокрые, слегка вьющиеся черные волосы, чисто выбритое лицо, плотно сжатые губы, пульсирующая жилка на шее, широкие плечи, великолепный торс, длинные ровные ноги, крепкие сильные руки, а главное, самые глубокие и манящие глаза на свете. Все это она хотела запомнить именно таким, как сейчас. Для себя она уже все решила. И не важно, как на это отреагирует он.
        Они молча смотрели друг на друга. Сотни невысказанных слов витали в воздухе. Неоправданные надежды рушились, не успев окрепнуть. Все это было здесь и сейчас.
        С трудом борясь с желанием заключить жену в свои объятия, овладеть ее нежными губами, забыться в ее ласках, утонуть в ее глазах и просто довериться ей, Дерек взял себя в руки.
        – Прибыл гонец от короля, – с хрипотцой в горле сказал лорд.
        Оливия не пошевелилась и не проронила ни единого слова.
        – Тебе не интересно знать, зачем?
        Лишь приподнятая бровь сказала о том, что она услышала вопрос мужа.
        – Ты так и собираешься молчать?
        – А разве мне есть необходимость говорить? Или кому-то важно мое слово?
        – Пожалуй, ты права. Говорить нам не о чем, все и так очевидно.
        – Ошибаешься. Нам есть что обсудить. Но сомневаюсь, что это связано с прибытием гонца.
        – Возможно. Но предупреждаю, я не поверю ни единому твоему слову.
        – Я этого и не жду.
        – А чего ты ждешь?
        – Я хочу уехать к отцу. Не намерена так больше жить.
        – И как ты себе это представляешь?
        – Ты мне не веришь и никогда не поверишь. Жить вместе мы не сможем. Если, действительно, не поубиваем друг друга. Это лучший выход для нас обоих.
        Она не просила, не рыдала, а просто заявляла о своем решении. Ни страха в глазах, ни мольбы. Всегда бросает ему вызов с самого первого дня их знакомства. Только она может так себя вести с ним.
        Он восхищался ее внутренней силой и собственным уважением. Даже оказавшись на коленях, она будто стоит на пьедестале. Как может в человеке одновременно сочетаться столько благородства и подлости? Милосердия и жестокости? Добра и зла? Где она настоящая?
        – Дерек, я не хочу жить так, как мы с тобой сейчас живем.
        – Как?
        – Я взаперти и под постоянным твоим подозрением. Ты в ожидании очередного покушения и подвоха.
        – Скажи, зачем тебе понадобилось меня убивать? Что, нельзя было просто попросить свободы?
        – А кто тебе сказал, что я хочу свободы?
        – А разве нет? Ты готова убить меня, чтоб обрести свободу. Ты все эти годы ждала моей смерти. Для чего? Чтоб вернуться к своему несостоявшемуся любовнику?
        – Что за бред ты несешь?!
        Но Дерек уже никого и ничего не слышал, вся горечь невысказанных слов вышла наружу.
        – Что ты за дрянь такая, что готова убить собственного мужа?! Сколько ж ненависти в тебе ко мне!
        – Это не так. Ты ошибаешься.
        – Ты спала со мной, испытывала наслаждения в моих объятиях и желала мне смерти. Строила коварные планы.
        Похрамывая, он приближался к Оливии. Их дыхания переплелись, взгляды горели огнем, тела напряглись.
        Слишком противоречивые чувства наполняли супругов. Их тянуло друг к другу, но выстроенные барьеры были непреодолимы.
        – Ты хоть сам веришь тому, что говоришь?
        Но он ничему и никому уже не верил.
        – Я согласен.
        – С чем?
        – Ты уедешь к отцу, но только после королевского турнира.
        – Королевского турнира?
        – Да. Король лично изъявил желание с тобой познакомиться и хочет видеть тебя на своем турнире. Его воля – закон. Но после турнира ты уедешь к отцу. И я больше никогда не желаю тебя видеть и слышать. Постарайся исчезнуть из моей жизни.
        – Можешь в этом не сомневаться. Ты вообще забудешь о моем существовании и о том, что у тебя есть или была жена.
        Эти слова доставили обоюдную боль. Но в этом они боялись признаться даже самим себе.
        Развернувшись, Дерек направился к выходу. Но у двери резко остановился.
        – На турнире ты будешь играть роль примерной жены. И без фокусов.
        Глава 17
        Две недели чета Фергисон готовилась к поездке во дворец.
        Оливии пришлось в скором порядке шить несколько новых нарядов, соответствующих моде.
        Обычно ее утомляли все эти часовые примерки и суета, но в эти две недели это было единственным ее занятием.
        За ней была приставлена охрана, которая не отходила от нее ни на шаг, следуя повсюду.
        Во всей этой ситуации утешало только одно – после турнира она уедет к отцу. Терпеть осталось недолго.
        Даже жители замка и деревни разделились на два лагеря. Большинство сомневались в ее вероломстве и причастности в покушении. А другая часть бросала на нее подозрительные и обвиняющие взгляды. Но их взгляды ее не задевали.
        Лишь мнение мужа ее волновало и цепляло за живое. Как он мог так думать? Особенно после того, что между ними было. Неужели те часы нежности и ласки ничего для него не значат? Как он может в ней сомневаться, когда она буквально тонула и растворялась в его руках. Когда каждая ее клеточка нуждается в его внимании и ласке. Она не хотела больше себе врать и отдавала отчет, что ее тянет к мужу. Она хочет его. Он стал для нее особенным, другим, единственным мужчиной. Можно ли эти чувства назвать любовью – она не знала. Но она стала к нему неравнодушной, именно поэтому и хотела уехать.
        Эти две недели супруги не виделись. Случайно встречаясь, избегали даже смотреть друг на друга, не то чтобы разговаривать.
        Дерек не ел со всеми, предпочитая есть с воинами.
        Порхала от радости в эти дни только Сисилия. Она кружилась возле Дерека, заботясь о его ране и душевном самочувствии.
        В голове Оливии вырисовывалась пикантная картина и мотив, кому была выгодна их размолвка. Только одного она не могла понять. То, что Сисилия хотела избавиться от нее, в этом Оливия не сомневалась, но зачем ей мертвый Дерек? На это еще стоит получить ответ.
        И вот пришло время выдвигаться в путь.
        Дорога была неблизкая. Две недели пути – и Оливия встретится с королем Англии.
        Дерек принял решение, что Сисилия и Гвентин тоже поедут с ними. Вернее, Сисилия настояла на этом.
        – Дерек, мне нечего надеть при дворце. Все наряды изрядно устарели. Надеюсь, ты и нас с Гвентин обеспечишь новыми нарядами.
        – В этом нет необходимости. Вы не поедете на турнир.
        – Как? Но почему? – возмутилась Сисилия, надув губки. – Дерек, не лишай нас такой возможности. Я ни разу не была во дворце. И с королем незнакома. А я тоже ношу имя леди Фергисон.
        – В следующий раз.
        – Другого раза может и не быть для меня, – фыркнула она с печалью в голосе.
        – Это еще почему?
        – Именно сейчас у меня еще есть шанс найти себе достойного мужа. Только так я смогу уехать из твоего дома. Ты ведь этого хочешь?
        – Найти тебе нового мужа?
        – Нет, чтоб я уехала из нашего дома, – обиженно сказала она. – Я не могу больше выносить твоего отношения ко мне, твоего равнодушия. Как ты не понимаешь, я люблю тебя. Поэтому мне лучше уехать.
        – Я тебя не прогоняю, и прогонять не собирался. Ты жена моего покойного брата.
        – Но и видеть меня не хочешь. Вот видишь, ты даже не отрицаешь этого.
        Театрально заламывая руки и с преданностью смотря в глаза лорда, она продолжила:
        – Я еще молода, достаточно привлекательна и нравлюсь мужчинам.
        – В этом я не сомневаюсь. А еще ты вероломна и очень расчетлива.
        – Возможно. Но ты также знаешь, что я готова остаться здесь с тобой и ждать тебя. Мне никто не нужен, кроме тебя, – она подошла к Дереку, положила руку на его грудь и нежно посмотрела на него.
        – Сисилия, я женат.
        – Я не претендую на эту роль. Мне достаточно просто быть рядом с тобой. И я готова довольствоваться ролью любовницы. Не отвергай меня. Дай мне шанс исправить свою ошибку, совершенную по глупости и молодости. Не будь так жесток.
        – Хорошо.
        Сисилия вся воспрянула и заулыбалась, плотнее прижимаясь к нему.
        – Собирайте вещи и закажите себе новые наряды. Вы тоже едете на турнир, – сказал Дерек, отстраняясь от невестки. – Надеюсь, что при дворе ты найдешь себе нового мужа.
        Слова невестки и ее чары так и не возымели на Дерека никакого эффекта.
        Девушка топнула ногой и в гневе бросила ему в спину:
        – Бревно каменное!
        Себе же проговорила:
        – Ну, ничего. Еще игра не закончена. От меня так легко не избавиться.
        В ее голове начал зарождаться новый план.
        Глава 18
        Путь во дворец был для Оливии утомительным.
        Постоялые дворы, скудная кухня, дождливая погода. Целый день в карете в обществе Сисилии и Гвентин. А еще часто и общая спальня с ними. Дерек отказывался делить комнату с женой, предпочитая ночевать с воинами или в отдельной комнате, когда это позволяло наличие свободных номеров в гостиницах и постоялых дворах.
        Одна мысль ее поддерживала и радовала – скоро она встретится с сестрой и отцом. А после турнира вообще уедет в отцовский дом.
        Она не сомневалась, что Дерек ее отпустит. Он ее не выносит. Несколько раз она ловила на себе его взгляд, но когда их взгляды соприкасались, он резко отворачивался.
        Она все гадала: как так получается, что даже во всей этой ситуации ее все равно тянет к мужу? Она ловит его взгляд, он занимает ее мысли.
        В темноте ночи она вспоминает о его поцелуях, крепких руках и ночах, наполненных нежностью, теплом и страстью. А по утрам встречает холодный безразличный взгляд мужа. В такой реальности находилась Оливия уже почти месяц.
        Мысли Дерека не сильно отличались от мыслей жены. Ночами он пытался подавить обуревающую страсть, а днем боролся с желанием заключить ее в объятия, утонуть в глубине ее глаз, упиваться ее запахом и губами. А главное, забыть тот факт, что его жена неоднократно пыталась его убить. Но даже в моменты гнева и подозрений он не мог не любоваться ее красотой и грацией. Особым наклоном головы, развивающимися волосами, чистой и бархатистой кожей, завораживающей улыбкой, длинными пальцами. Ловил каждое ее слово. Звук ее голоса ласкал его слух. И чем больше он любовался женой, тем сильнее ненавидел себя.
        Еще ни с одной женщиной он не был так груб и равнодушен, как с женщиной, о которой мечтал. Он пытался ненавидеть и гнать от себя женщину, которая, сама того не зная, имела над ним власть.
        Оливия не умоляла его поверить ей. Не искала себе оправдания. Не билась в истериках и мольбах, прося прощения. Гордая, оскорбленная, неприступная. Второй раз она оказалась на коленях, но выглядела выше всех. Сила характера, волевой стержень. Внешняя красота. Желание противостоять и отстаивать себя. Все это он видел в ней. Даже его грубое отношение и унижения не сломили ее дух. Почему красота так коварна? Почему ее сила так опасна?
        Как она могла так страстно отдаваться ему в постели, гореть в его руках, мирно засыпать у него на плече и тут же строить коварные планы и желать ему смерти?!
        А может, это не она пыталась его убить? Но тогда кто? Кому выгодна его смерть? Никто не попадал под подозрение. Его слишком долго не было дома, чтоб успеть нажить себе ярых врагов за такой короткий срок.

* * *
        Наконец-то наступил конец длительного пути к королю.
        Чета Фергисон въезжала во дворец.
        Оливия по этому случаю надела свое новое темно-синее платье с нежной золотой вышивкой вдоль лифа, подола и рукавов. Но особой изюминкой был широкий пояс, инкрустированный драгоценным янтарем. Она тщательно готовилась к встрече с королем Англии, понимая важность первой встречи.
        Поднимаясь по лестнице, ведущей в тронный зал, Оливия вся внутренне дрожала от волнения, но выглядела потрясающе. Собранные волосы она заколола шпильками, украшенными янтарем.
        Высокая прическа, прямая спина, слегка вздернутый носик, прямой взгляд, горделивая осанка. Для Дерека в этом зале была одна королева. И это его жена.
        Отгоняя наваждение, Дерек приближался к королевскому трону под руку с женой. Белоснежная сорочка контрастировала с черным нарядом лорда. Черная парадная туника, вычищенные сапоги до зеркального блеска и плотно сидящие штаны подчеркивали его мужественность, а главное, полное пренебрежение Дерека к пестрящим краскам в моде. Слегка длинноватые волосы он перевязал бархатной черной лентой.
        Оливия старалась не обращать внимания на мужа, но оставаться равнодушной к его красоте у нее не получалось. Более красивого мужчины она не встречала. Он не слыл классической красотой, с грубоватыми чертами лица, но его глаза сводили ее с ума. Она ловила те короткие мгновения, когда его глаза искрились и дарили тепло.
        – Не забудь сыграть роль примерной супруги и леди Фергисон. И без фокусов.
        Это были первые его слова, сказанные ей за последний месяц упорного молчания и полного равнодушия.
        – А ты не забывай мне улыбаться, а не душить своим взглядом.
        – Из нас двоих достаточно и одной тебя в роли убийцы.
        – Придет время, и ты пожалеешь о своих словах, – и Оливия положила свою руку на протянутую руку лорда.
        Под руку с мужем войдя в тронный зал, она была удивлена красотой и богатством убранства. На фоне светлых стен и больших окон зал гармонировал красным и золотым сочетанием обивки, резной мебели и занавесок. Не зря считают короля ценителем красоты, обладателем изысканного вкуса и лоска.
        Король Генрих ІІ предстал перед Оливией совсем не таким, как она его себе представляла. Невысокого роста, с густыми светло-русыми волосами, прямым носом, волевым тяжелым подбородком и проницательными серо-голубыми глазами.
        Королева Елизавета была женщиной невысокого роста, слегка пышных форм, но очень приятной. Ярко-голубые глаза притягивали умом и особой завораживающей глубиной.
        – Разрешите поприветствовать вас, Ваше Высочество, – с поклоном проговорил Дерек.
        – Что задержало тебя? Турнир уже начнется завтра. Ты прибыл последним, – без прелюдий сказал король.
        – Ваше Сиятельство, я буду готов к завтрашнему дню. И, если позволите, буду принимать участие в соревновании.
        – Я настаиваю на этом. Мне последнее время не хватало твоего мастерства, дружище. Но теперь ты разбавишь эту редкую жижу моих придворных вассалов, которые толком и меч держать в руках не умеют. А сейчас представь мне свою супругу.
        И серо-голубые глаза изучающе переключились на Оливию.
        Присев в реверансе, она с почтением опустила глаза в пол.
        – Ваше Величество, для меня большая честь быть приглашенной во дворец и находиться в вашем обществе.
        – Старый плут Ивлен не лукавил, когда говорил, что его дочери – самые красивые девушки во всем королевстве. После моей королевы Елизаветы, конечно, – произнося имя королевы, улыбка озарила лицо короля. – Дерек, ты счастливчик! Я всегда знал это, но в очередной раз убедился в этом.
        Лишь легкая улыбка озарила лицо Дерека.
        – В нашем коротком браке повезло не только Дереку, но и мне, Ваше Высочество, – и в этот момент Оливия не лукавила.
        Громкий довольный смех сотряс стены зала.
        – Я впервые слышу такой изысканный и нескромный комплимент мужу. Вы не просто необычайно красивы, но еще умны и смелы. Вашей смелости бы моим воинам, которые дрожат по каждому поводу и без повода.
        – Ваше Величество, Оливия не просто смела на язык, она еще скора и на руку.
        Это высказывание лорда каждый трактовал по-своему.
        – Леди Фергисон, очень надеюсь, что вы успеете отдохнуть после дороги и порадуете нас своим присутствием на сегодняшнем вечернем открытии турнира.
        – Даже если мне придется приползти на коленях, я ни в коем случае не пропущу сегодняшнего вечера.
        – У вас даже без этой шутки получится всех шокировать своей красотой, – с улыбкой проговорил Генрих ІІ.
        Раскланявшись, супруги покинули зал и направились в отведенные для них покои.
        Встреча с королем и королевой прошла гладко, но чувство тревоги не покидало Оливию все последнее время. Сейчас, идя по полутемным коридорам королевского замка, огибая один поворот за другим, она испытала поистине мучительное волнение и беспокойство. Нервы стали на пределе. Оливии здесь не нравилось. Ее нутро не принимало всей этой обстановки вокруг. Почему? Она и сама не знала. Ведь всего каких-то полчаса, как она здесь, а ее всю разрывает на части, и ей хочется бежать прочь из замка короля.
        Легкий блик света и мелькнувшая тень на стене были последней каплей.
        Оливия от испуга вскрикнула и отскочила назад, упершись спиной в каменную грудь мужа. Его руки моментально окутали ее талию в кольцо, плотно прижимая к себе.
        – Что случилось? Ты вся дрожишь.
        Его теплое дыхание щекотало ей щеку, затылком она ощущала его близость. Кожа на животе под его ладонями стала гореть, бередя и так расшатавшиеся нервы и чувства.
        – Чего ты испугалась? – настаивал Дерек. Голос его был нежен и заботлив.
        – Показалось, будто здесь есть кто-то.
        – Но здесь никого нет.
        – Наверное, воображение разыгралось.
        – Ничего не бойся, я с тобой. Ты в безопасности. Никто не посмеет тебя обидеть.
        – Даже ты?
        – А что я?
        – Тебя мне тоже не стоит бояться?
        – Я что-то не особо вижу, чтобы ты меня боялась. К чему этот вопрос?
        В это мгновение Оливия не знала, что ответить. Все мысли улетучились. Осталось лишь ощущение его тела, плотно прижимающееся к ее спине, его крепкие руки у нее на животе и близость его манящих губ. Ей стоит лишь слегка повернуть голову, и их губы соприкоснуться. Его запах дурманил. Его тепло и сила передались ей, и Оливия успокоилась. Она наслаждалась спокойствием и защищенностью, которое дарил в этот момент Дерек. Не хотелось прерывать это мгновение, так долго она этого не испытывала, что даже забыла эти ощущения.
        – Извини. Для споров сейчас не лучшее время, – сказал он и нехотя отстранился от жены. – Ты успокоилась? Давай я пойду первым, а ты следом.
        – Давай пойдем рядом. Здесь достаточно широкие коридоры, за твоей спиной мне вообще ничего не будет видно. А это еще хуже.
        – Хорошо, – и, слегка улыбнувшись, не упустил момента над ней пошутить. – Первый раз вижу, чтобы ты чего-то боялась.
        – Мне здесь не нравится. Не представляю, как ты тут жил много лет.
        – Я понимаю твои ощущения, поэтому здесь фактически и не жил. Лишь изредка, когда требовали того обстоятельства. А так был все время в походах.
        – Ты мне никогда не рассказывал, как жил.
        – Рассказывать особо нечего.
        Не желая более обсуждать эту тему, Дерек взял Оливию за руку и направился дальше по коридору.
        Возможно, это была игра счастливого супруга? Она не знала. Но в этот момент наслаждалась спокойствием и защитой, которую дарил он. Но, как оказалось, недолго.
        В это время в замке было много народа. Почти вся знать королевства съехалась на турнир – кто участвовать, а кто просто как зритель.
        Минуя очередной поворот, супруги столкнулись с двумя молодыми девушками. Они были одеты по последней моде, их прически и яркий макияж бросались в глаза.
        – О Боже, сам лорд Фергисон. Вы снова во дворце. Какая радостная встреча, – оживилась блондинка, протягивая свою руку для поцелуя.
        – Леди Уидлон, вы как всегда восхитительны, – сказал Дерек, целуя протянутую руку.
        – Вы так неожиданно покинули нас в тот раз. Вас не было почти год. Мы очень скучали по вас. Надеюсь, и вам не хватало нашего общества.
        Нескрываемое заигрывание и свободное поведение девушки говорило, что они не просто знакомы. И их общение не ограничивалось несколькими взаимными улыбками и поцелуями рук.
        Не желая дальше наблюдать за беседой бывших любовников, Оливия вышла чуть вперед и, не дожидаясь быть представленной, сказала:
        – Леди Уидлон, я думаю, мой муж оценит вашу грусть, но позже. Сейчас у него есть дела поважнее. Да, дорогой? – обращаясь к мужу, она расплылась в многообещающей улыбке.
        Леди Уидлон ловила ртом воздух и часто моргала своими глубоко посаженными глазками. Первая красавица не ожидала такого отпора.
        – Вы мне очень напоминаете мою свояченицу. Вам непременно надо сегодня познакомиться, – окончательно добила ее Оливия. И, взяв мужа под руку, подтолкнула его двигаться дальше.
        Всем телом Оливия чувствовала, что леди Уидлон и ее спутница сверлят ей спину. Но она была довольна собой. Остаток пути супруги прошли молча.
        Комната для них была отведена общая. Как не смешно это выглядит, но только вне дома они жили в общей комнате. Оливия заулыбалась этому факту.
        – Что тебя так радует?
        – Да, так, ничего особенного.
        Но ее взгляд, брошенный на большую кровать в комнате, говорил красноречивее слов.
        – Не надейся. Мы только на людях муж и жена. И не думай себе там что-то вообразить, здесь слишком много охраны, – достаточно резко бросил Дерек.
        – Дерек, я жду не дождусь, когда покину тебя и твой дом. Поэтому рекомендую тебе держать свои руки при себе, – бросила она, задетая его словами и резкостью. – И советую по сторонам особо не засматриваться и не волочиться за чужими юбками.
        – Ревнуешь?
        – Разочаруешь короля. Тебе не мешало бы обратить внимание, что король влюблен в свою жену.
        – Откуда такие выводы?
        – Интуиция.
        – А тебе интуиция не говорила, что меня лучше не злить и не играть со мной?
        – Тебе лучше не знать того, что мне говорит моя интуиция по поводу тебя.
        Дерек приблизился. Оливия стояла на месте, не отводя взгляда. Повисла пауза. Летящие искры из глаз, учащенные дыхания. Оба слишком страстные и гордые, чтобы осознать и принять правду происходящего.
        – И что она говорит?
        Стук в дверь нарушил тишину.
        – Кто там? – рявкнул лорд, не отводя взгляда от жены.
        – Горячая вода, – раздался голос слуги за дверью.
        – Входите.
        Лишь при посторонних супруги отвернулись и отошли друг от друга.
        Слуги, торопясь, внесли огромную ванную и наполнили ее горячей водой. Парящая вода манила к себе в предвкушении грядущего блаженства.
        – Я вернусь через полчаса. Рекомендую уже закончить ванные процедуры к тому времени.
        После его ухода Оливия мгновенно разделась и погрузилась в окутывающее тепло, а ароматное масло, добавленное в воду, было как нельзя кстати. За последние недели пути она наконец-то может побыть одна и расслабиться. Время потеряло счет в блаженном упоении, и купание затянулось больше, чем на полчаса.
        Поднявшись с воды, Оливия потянулась за полотенцем, и в этот момент в комнату вошел Дерек.
        Обернувшись на звук шагов, она встрепенулась, встретившись с горящими глазами мужа. Машинально прикрываясь простыней, она откинула мокрые волосы назад.
        Второй раз они находятся в подобной ситуации.
        Глаза супругов горели огнем. Каждый хотел одного и того же. Их тела тянулись друг к другу, возбуждение стало набирать обороты. Дерек хотел владеть, Оливия желала быть подвластной. Дарить и брать. Ласкать, вдыхать, кусать, сжигать, гореть в порыве страсти.
        Боясь пошевелиться, они смотрели друг другу в глаза.
        – Прости. Я не успела. Потеряла счет времени, – первой пришла в себя Оливия.
        – Надеюсь, вода еще не успела остыть полностью.
        Укутавшись в простыню, Оливия вышла из воды.
        Прилипшая мокрая ткань к соблазнительным изгибам тела, обнаженные плечи, блики сверкающих капель приковывали взгляд Дерека.
        – Отвернись!
        – Извини.
        Дерек резко отвернулся, стараясь унять разгулявшееся воображение и скрыть свое возбуждение.
        Оливия подхватила свои вещи и скрылась в соседней комнате, служившей гардеробной.
        Лорд, оставшись один, быстро разделся и погрузился во все еще теплую воду. Возбужденная плоть мешала здраво мыслить, а осознание того, что в этой же воде буквально несколько секунд назад была его жена, еще больше возбудило Дерека.
        Борясь с наваждением, он быстро обмылся и вышел из ванной. Обмотав бедра простыней, Дерек босиком и с обнаженным торсом пошел в гардеробную.
        Оливия сидела у зеркала, к тому времени она уже успела одеться и расчесать волосы. Бросив беглый взгляд на мужа, теперь она не смогла больше отвести глаз.
        Широкие плечи, узкая талия, ни грамма лишнего жира, мускулистое тело покрывали капельки воды. Так и хотелось запустить руку в волосы, покрывающую грудь и живот, слизнуть капельки сверкающей воды с его груди. Он манил ее к себе целиком и полностью, заставляя биться сердце быстрее и ощущать приятную истому внизу живота.
        Затаив дыхание, она уставилась на мужа. Через тонкую ткань простыни выступала его возбужденная плоть.
        Перехватив ее взгляд, Дерек резко отвернулся и взял чистые вещи из сундука.
        – Я оденусь в комнате, – сказал он и поспешил выйти.
        Радоваться или огорчаться? Не зная точного ответа на этот вопрос, Оливия все же улыбалась, предпочитая радоваться.
        Глава 19
        К сегодняшнему ужину при дворе Оливия готовилась особенно тщательно.
        Выбрала коралловое платье с глубоким декольте, которое подчеркивало ее пышную грудь. Цвет платья очень шел ее нежной коже, контрастировал с темными волосами и выразительными глазами. Но изюминкой платья было то, что оно было вышито нежнейшим горным хрусталем, который при малейшем движении играл разноцветными бликами, окутывая волшебным свечением.
        Заканчивая укладывать пышные волосы в высокую прическу, Деби не удержалась от комментариев:
        – Миледи, вы выглядите восхитительно. Все королевство оценит вашу красоту. Я уверена, даже сама королева будет смотреться простушкой на вашем фоне.
        – А вот это меньшее, чего бы я хотела. Предпочла бы оставаться в тени.
        – Почему ты хочешь быть в тени? – раздался за спиной вопрос Дерека.
        Их взгляды встретились в зеркале.
        Искусный макияж, ослепительный наряд, а главное, блеск ее глаз продолжали его покорять. Он смотрел на жену и не скрывал этого.
        Медленно поднимаясь с пуфа, Оливия обернулась лицом к мужу.
        – Каждый раз, когда я нахожусь в центре внимания с тобой, для меня это оборачивается печально.
        – Потерпи немного. Скоро все закончится.
        – То же самое я хочу сказать и тебе.
        – Потерплю.
        На этом их милый диалог закончился.
        Но желание Оливии оставаться в тени не сбылось.
        Войдя в зал под руку с мужем, они сразу оказались в центре внимания. В свете свечей платье Оливии искрилось и переливалось множеством цветов и бликов, окутывая супругов ярким свечением и создавая ощущение волшебства.
        Вместе они смотрелись как фея и колдун. Прекрасная лань и дикий зверь.
        Посмотрев на лорда Фергисона, одетого, как всегда, во все черное, волшебство заканчивалось. Спокойный, оценивающий и пронизывающий взгляд, лицо без лишних эмоций и выражений.
        Оливия уже давно заметила, что так может смотреть только он. Не мудрено, что его боятся враги и остерегаются недруги.
        К супругам сразу поспешил придворный паж короля.
        – Милорд и миледи, король и королева изъявили желание, чтоб вы составили им компанию за столом на сегодняшний вечер.
        Дерек знал, что не многим удосуживается такая честь, это радовало его и настораживало одновременно.
        Король очень проницателен. Его трудно будет ввести в заблуждение. Надо постараться изобразить счастливую пару, чтобы не разочаровать короля и не запустить вереницу ненужных слухов.
        Дерек наклонился к уху Оливии, обдавая ее щеку теплом своего дыхания.
        – Постарайся изобразить счастливую и послушную жену.
        – Уж кто бы говорил. Рекомендую тебе последовать своему же совету.
        – Прекрати кусаться.
        Резко обернувшись к мужу, она неожиданно встретилась с озорными огоньками его глаз.
        Он играет с ней? Такого поворота она не ожидала.
        – Королю это не понравится.
        – Короля я и не собиралась кусать.
        – Уже легче стало, – слегка улыбаясь, сказал Дерек.
        За столом Дерека посадили со стороны короля, а Оливию – возле королевы.
        Первое приятное впечатление о королеве было не ошибочным. Она оказалась приятной и проницательной женщиной. Глаза были полны жизни и огня.
        – Леди Фергисон, – обратилась к ней королева, – я наслышана о вас.
        – Надеюсь, не только плохое?
        Улыбка озарила лицо королевы. Не зря все королевство восхищается ей. А король без ума от своей жены.
        – Разное говорят. Но все сходятся во мнении, что смелости и дерзости вам не занимать.
        – С ваших уст это звучит как комплимент.
        – Хочется в это верить.
        И проговорив так, чтобы могла слышать только Оливия, она продолжила:
        – Очень утомилась от пресности и лицемерия.
        – Почему вы считаете, что я другая?
        – Вы верите в интуицию?
        – О, да!
        – И я. Надеюсь, у нас еще будет время поболтать.
        – Я буду ждать этого.
        Остаток вечера за столом велась общая беседа. Оливия обратила внимание, что король прислушивается к мнению Дерека, который, не стесняясь, высказывал свое видение по каждому вопросу. Особенно, когда коснулись вопроса об укреплении северной границы королевства.
        – Эту границу можно считать незащищенной.
        – Но у нас подписан мирный договор с Шотландией. Да и мне присяглись в верности северные феодалы Мелстоуны и Герборды.
        – Еще ни один мирный договор не спас страну от войны. Да к тому же, насколько я знаю, сегодня здесь нет ни Мелстоунов, ни Гербордов.
        – И что ты предлагаешь?
        – Лишь кровный или брачный союз может укрепить вашу власть и влияние. А у обоих стариков дочки на выданье.
        – Но самый надежный мой жених уже женился. И без моего ведома, – сказал король, намекая на Дерека.
        – Так вышло, Ваше сиятельство, что я не смог устоять от красоты младшей дочери лорда Стардфорда. А сложившиеся обстоятельства мне лишь помогли в этом.
        Смех короля поддерживали все собравшиеся за столом. Лишь Оливия не смеялась, сидя красная от смущения. О том, что все знают об обстоятельствах их брака, сомневаться не приходилось.
        Но следующие слова мужа ее поразили.
        – Надеюсь, Ваше Сиятельство, вы теперь понимаете меня, почему я не мог упустить выпавшего мне шанса. Этим обстоятельствам я буду благодарен до конца своих дней.
        Глядя на то, как он смотрел на нее в этот момент, можно было подумать об искренности его слов. Как она хотела ему верить. Но их договор о супружеской игре все расставлял по своим местам.
        Дерек мечтал, чтоб его жена смотрела на него так, как сейчас.
        Оливия хотела ему верить.
        Слишком много лишних слов и недоверия было между ними, чтоб они могли поверить, открыться, а самое главное, признаться самим себе в своих чувствах.
        – Ваш муж не просто отважный воин, но и романтик, – отметила королева. – Вы счастливица.
        – Ваше Величество, то же самое я могу сказать и о вас.
        – Счастье не в деньгах и власти.
        – А я имею в виду вашего супруга, нашего короля.
        – Вы так находите?
        – Без сомнения, Ваше Высочество.
        Лишь под конец ужина, когда уже начались увеселительные танцы, Оливия смогла покинуть королеву и встретиться с отцом и сестрой. Как оказалось, они сидели за одним столом с Сисилией и Гвентин, от общества которых она сегодня отдыхала.
        – Оливия, дорогая! Наконец-то, я могу тебя обнять, – сказал отец, заключая дочь в свои медвежьи объятия.
        – Отец, я скучала по тебе. Мне так тебя не хватало.
        Оказавшись в кольце рук отца, она ощутила давно забытое родительское тепло. Прошло всего чуть больше двух лет, как они не виделись, а ей показалось, что прошла целая вечность.
        – Брось причитать и жаловаться. Мне Вероника все о тебе рассказала. В отличие от тебя, она мне хоть весточки посылает. А от тебя нет никаких вестей уже почти три месяца.
        – Папа, прости, не до этого было. Да и вестей не было особо никаких, – слукавила Оливия, не желая нагружать отца своими проблемами раньше времени.
        – Понимаю. Понимаю. Муж вернулся. Много дел и все такое…
        Оливия и не знала, что сказать.
        – Я не ошибся в выборе мужа для тебя. Видел, как он на тебя смотрит.
        – Ты так думаешь?
        – А ты разве нет?
        – Возможно, ты прав.
        – Невозможно, а точно. Я теперь могу быть спокоен и начать думать о большем количестве внуков и внучек.
        – Отец, у тебя уже есть внук.
        – А внучки нет.
        Ивлен светился от радости.
        – Отец не угомонится, пока и вы с Дереком не подарите ему внуков, – сказала Вероника, поддерживая отца.
        – Кого я вижу! – раздался знакомый мужской голос. – Все дружное семейство Стардфордов в полном сборе.
        Оливия обернулась и встретилась взглядом с Грэмом. За последние годы он возмужал, стал еще красивее и мужественнее. Юношеские черты лица и фигуры преобразовались в мужские. Стрижка по последней моде, короткая ухоженная бородка, уверенный взгляд, заигрывающая улыбка – все говорило в нем, что он знает о своей красоте и пользуется ею, общаясь с противоположным полом.
        Но глаза не излучали тепло, а скорее, оценивали и взвешивали все вокруг. Голубизна его глаз отталкивала.
        В голове Оливии промелькнула мысль: «Как я могла быть увлечена им и даже пыталась противостоять мнению отца? Считать, что он моя судьба и любовь? О чем я думала?»
        Сейчас она ничего не испытала при встрече. Да и за последние годы не вспоминала его.
        Обменявшись общими фразами с отцом и Вероникой, Грэм вежливо отвел Оливию в сторону, пригласив на танец.
        – Оливия, ты выглядишь еще прекраснее, чем при нашей последней встрече, – глаза Грэма горели, излучая похоть и восхищение.
        – Благодарю, Грэм. Насколько я слышала, ты живешь при дворце.
        – Здесь совсем другая жизнь, другие возможности. Тебе бы здесь понравилось.
        – Вряд ли. Меня и моя жизнь устраивает.
        – Слышал обратное.
        – Слухи – не более.
        – Хотелось бы тебе верить, но мне слабо верится. Муж-то твой не особо спешил домой, к молодой жене. Встречался с ним в прошлом году.
        Его глаза пожирали Оливию.
        – Грэм, прекрати смотреть на мою грудь, – прыснула Оливия так, чтобы мог слышать только он.
        – Когда-то я мог на нее не только смотреть.
        – Когда-то, но не сейчас.
        – Предлагаю завершить неудавшееся свидание два года назад.
        – Предлагаю и не думать об этом.
        Но Грэма было уже не унять, желание вспыхнуло в нем с новой силой. Наклонившись к ушку Оливии и слегка прикоснувшись к нему губами, продолжил:
        – Я могу многому тебя научить и обучить. Уверен, твой муж оценит это.
        – А ты стал наглым и самонадеянным, как я посмотрю.
        – Женщины не жалуются.
        – Просто ты не с теми общаешься.
        – А ты все так же остра на язычок и не перестала кусаться.
        – Муж не жалуется.
        Громкий смех Грэма наполнил зал, привлекая внимание. Музыка замолкла, танцующие пары остановились.
        – Я буду ждать.
        – Чего ты будешь ждать? – раздался резкий голос Дерека.
        – О, рад тебя видеть снова.
        – Не могу сказать того же.
        – Мог бы быть со мной и поприветливее. Если бы не я, не видать тебе Оливии. Можно сказать, я тебе ее на блюдечке преподнес.
        – Ты, оказывается, говорить умеешь. Два года назад язык у тебя был явно в другом месте. В лучшем случае, думал, ты его проглотил.
        Легкий смешок Оливии укрепил эффект последней фразы Дерека.
        Взглядом Грэм был готов испепелить Дерека, но подошедший Роберт прервал их диалог. Он дружески обнял Дерека, а Грэма поприветствовал лишь легким кивком головы.
        – Вот вы где! Я обыскался вас. Оливия, ты восхитительна, – сказал Роберт, целуя ей руку. – Твоя красота ослепляет и радует с каждым днем все сильнее и сильнее. Буквально ослепляешь и затеняешь всех дам в этом зале.
        – Роберт, не будь ты влюбленным в мою сестру, я бы тебе поверила.
        – Дожились! Моя невестка мне не верит.
        – Я бы тебя слушала и слушала, но лучше оставлю вас и пойду с Вероникой переброшусь парой слов.
        – Знаем мы ваши пару слов. Смотрите, до утра не засидитесь.
        Одарив лишь зятя лучезарной улыбкой, она оставила мужчин.
        Оставшись наедине с сестрой, Оливия невольно выложила все события двух последних месяцев.
        – И что ты будешь делать? – был единственный вопрос Вероники.
        – После турнира я уеду из дома Дерека. Так жить невозможно. Он и убить меня не может, но и жить под одной крышей мы не сможем.
        – А он знает о твоем решении?
        – Да.
        – И?
        – Он даже рад этому.
        – Не верю.
        – Вероника, ты чудо, – заулыбалась Оливия. – Твои мужчины должны носить тебя на руках.
        – Оливия, ты любишь Дерека?
        – Не знаю.
        – А он тебя?
        – В нашем браке нет любви. Неужели ты не видишь?
        – В том-то и дело, что я вижу. И вижу больше, чем вы с ним. Слепцы и упрямцы. Вам надо искать настоящего преступника, а не обвинять друг друга.
        – Это уже не важно. Я через несколько недель покину его дом, и мы больше не увидимся. Но хватит все обо мне говорить. Лучше расскажи, как мой племянник? Как у вас с Робертом? Что нового?
        – Все хорошо. Даже чудесно. Николас растет не по дням, а по часам. Весь в отца. Роберт в нем души не чает. Очень мечтает о дочке.
        К наболевшей теме сестры они больше не возвращались. Поболтав еще немного, они распрощались. Уж больно насыщенным и утомительным выдался день.
        Возвращаясь по коридору в свою комнату, Оливия опять ощутила на себе чей-то взгляд. За ней кто-то следит. Обернувшись, она, как всегда, никого не увидела. По коже прошелся легкий холодок. Тревога опять стала нарастать. Оливия ускорила шаг и поспешила в комнату.
        Лишь оказавшись в комнате и закрыв за собой дверь, она смогла немного расслабиться и успокоиться.
        Переодевшись и падая с ног от усталости, она моментально погрузилась в глубокий сон, так и не заметив, что в их комнате кто-то уже побывал до ее прихода.
        Дерек вернулся в комнату ближе к полуночи.
        Его внутри разрывали противоречивые чувства. Он метался между желанием обладать женой, наслаждаться ее улыбкой, звонким смехом, видеть блеск ее глаз, ощущать податливость восхитительного тела и одновременно забыть, вычеркнуть из своей жизни.
        Но самым сложным становилось то, что Оливия не просто вызывала у него эти противоречивые чувства, он не мог о ней не думать. Она стала его зависимостью. Он не мог ее видеть, но и не видеть тоже не мог.
        Ближайшие дни они будут спать в одной постели, а на людях изображать счастливую пару. Легкая усмешка коснулась его губ, не зная, радоваться этому или огорчаться.
        Чеканя каждый шаг, Дерек вошел в комнату. В полумраке свечей он сразу увидел спящую Оливию. Ее волосы разметались по подушке, губы слегка приоткрыты в легкой усмешке, длинные ресницы бросают тени на щеки и точеный носик. В вырезе пеньюара он мог разглядеть полные груди, а через легкую полупрозрачную ткань – округлость сосков.
        Желание вспыхнуло с новой силой. Отвернувшись от соблазнительного зрелища и с трудом сдерживая себя, Дерек быстро разделся и лег с другого края кровати, повернувшись к жене спиной.
        Эта ночь обещает быть длинной. И он в этом не ошибся. Уснуть он смог лишь через несколько часов. Да и то сон был недолгим. Близость жены, а вернее, ее посягательство на его территорию и его самого разбудили Дерека.
        Он проснулся от жара во всем теле. Оливия буквально прилипла к нему, забросив на него ногу и руку, а голову положив на его плечо. Но и он сам во сне прижимал к себе жену. Их дыхания были в унисон. Ее запах манил, успокаивал. В эти минуты она была самым прекрасным существом на свете. С трудом верилось, что она может быть вероломным, расчетливым и хладнокровным убийцей.
        Будто прочитав его мысли, Оливия напряглась и пошевелилась. Дыхание ее замерло. Она проснулась.
        Ее взгляду открылась мощная грудь мужа, слух наполнил стук его сердца, а нос приятно щекотал запах его мужского тела. Жар его тела не просто согревал ее тело, он разлился приятным умиротворяющим теплом в душе.
        Не желая прерывать мгновения их близости, Оливия не шевелилась. Но желание посмотреть на спящего мужа взяло верх. Она медленно подняла взор выше к его лицу и тут же встретилась со взглядом его карих глаз.
        В этот момент в их глазах выражалось то, что они боялись произнести вслух и признать самим себе.
        – Я уже думал, ты никогда не проснешься, – с хрипотцой в голосе проговорил Дерек.
        – Мог бы и разбудить, если я тебе мешаю. И не прижимать меня к себе так крепко.
        – Это я тебя прижимаю?
        – А кто еще?
        – Это ты сама ко мне прилипла, как пиявка.
        – Отодвинься от меня.
        – Вообще-то это ты лежишь на моей половине, и мне некуда отодвигаться.
        – Тогда не держи меня.
        – Тебя никто не держит.
        – Убери свои руки от меня.
        – Если ты не заметила, то это ты на меня взгромоздилась и прижала к постели.
        – Мы можем хоть иногда не ругаться?! И прекрати мне все время выказывать свое недовольство. Не нравится что-то – иди спать на пол.
        – Что?
        Оливия резко отодвинулась от Дерека. Глаза горели возмущением, она кипела от негодования и возбуждения. Только муж мог ее одновременно возбуждать и бесить.
        Дерек опустил взгляд на ее полуобнаженную грудь с затвердевшими сосками и понял, что совершил ошибку. Его и так возбужденный член был готов лопнуть.
        Перехватив его взгляд, Оливия резко потянула на себя простыню, прикрываясь, тем самым оголила Дерека. Теперь ее взору открылось то, что хотел бы скрыть лорд.
        Он резко подскочил с кровати, поворачиваясь к ней спиной, и начал судорожно одеваться. Но Оливия успела все прекрасно увидеть.
        Ее злость сменилась радостью.
        Не проронив ни единого слова, Дерек покинул комнату.
        Надо собираться к первому дню турнира.
        Глава 20
        Турнир доблести и чести открыт.
        Король взошел на трон.
        – Дорогие мои подданные. Настало время открыть очередной ежегодный турнир доблести, отваги, мужества и силы. Каждый из вас удостоен чести принимать участие в этом турнире. Но победитель будет один. Каждый из вас знает правила турнира, которые неизменны и непоколебимы. На поле боя вы соперники, но за его пределами и в стенах замка каждому запрещается оголять оружие и проливать кровь. Нарушившего мой приказ ждет смертная казнь.
        И каждый знал, что слова короля – это закон!
        – Да победит сильнейший!
        Прозвучал звук торжественного горна.
        Все рыцари на лошадях выстроились в шеренгу. В этом турнире не было ограничений по возрасту. Титулы здесь ничего не значили. Лишь смелость, ловкость, отвага, мастерство и удача принимались в счет.
        Оливия много слышала от отца о таких турнирах. Сам отец неоднократно принимал в них участие. И даже несколько раз был победителем. Но последние десять лет был лишь зрителем. Сама Оливия присутствовала на турнире впервые.
        Турнир состоит из нескольких испытаний и этапов.
        Каждый воин должен показать свое умение в стрельбе из лука, метании копья, владении мечом и в поединке друг с другом.
        В первый день соревнований выбыло несколько десятков воинов, не показав особых достижений в стрельбе из лука и метании копья.
        Оливия ловила себя на том, что весь день ищет взглядом своего мужа. А когда он выходит на поле, вся напрягается и замирает в ожидании его победы. С восхищением наблюдает за его ловкостью и мастерством. Каждая его победа, как ее собственная. Каждый его противник, как ее собственный.
        Очередной меткий выстрел. Трибуны ликуют. Радость наполняет болельщиков.
        И в этот момент она ловит его взгляд. Легкая улыбка касается его губ. Он дарит ей свою победу.
        Она отвечает на его улыбку и не хочет прерывать тонкую нить, повисшую между ними.
        Все последующие свои победы лорд также посвящает ей. Их немой диалог набирает обороты и уже становится традицией. Для всех не секрет, что супруги Фергисон увлечены друг другом.
        Женщины завидовали Оливии, а некоторые ревновали.
        Мужчины в свою очередь злились на каждую победу лорда и завидовали его везению. А некоторые даже пытались добиться внимания и благосклонности леди Фергисон, посвящая ей свои победы. Но это было безрезультатно. Она их даже не замечала.
        Самим супругам хотелось верить, что каждый из них сейчас не просто играет видимую роль для короля и всего общества.
        В веренице состязаний прошел первый день турнира. Довольные победами и огорченные поражениями, все участники и зрители покинули арену. В честь первого дня состязаний был устроен праздничный ужин.
        На вертелах уже румянились целые тушки барашков, свиней и молоденьких бычков. Десятки бочонков отборного вина были подняты с королевских погребов. Праздник был в самом разгаре. Гул голосов, музыка, веселый смех и танцы наполнили залы дворца.
        Оливия весь вечер была в обществе сестры. Их мужья находились с королем, обсуждая события первого дня турнира.
        Воспользовавшись удобным случаем, Грэм весь вечер не покидал Оливию, добиваясь ее внимания. Он не скрывал своих ухаживаний и увлеченность ею. Его одолевало острое желание обладать тем, что когда-то могло быть его. За два года Оливия стала еще красивее, ее юношеские формы стали более соблазнительными, манера держаться гордо и неповторимо опять пленила его. Он с трудом мог оторвать взгляд от ее пышной груди и округлых бедер. Все остальные девушки на фоне Оливии меркли или вообще становились безликими.
        Его воображение рисовало множество разнообразных и откровенных картин их любовных игр. Вчера он лишь засыпал с мыслями о ней. А сегодня его влечение и страсть многократно возросли. Ему приходилось сдерживаться, чтобы держать руки при себе и не рассматривать слишком откровенно.
        Оливии льстило внимание Грэма, но он не волновал ее тело и душу. От его глаз не замирало сердце, от его запаха не шла кругом голова, не его голос радовал слух, не его рук хотело ее тело.
        – Оливия, – окликнула ее Вероника, наклонившись к уху, – Дерек тебя ревнует.
        – Этого не может быть.
        – Я тебе говорю. Он тебя ревнует. И при этом не только к Грэму.
        – С чего ты взяла?
        – Да посмотри, как он на тебя смотрит. Он готов каждого взглядом убить, кто к тебе приближается или смотрит в твою сторону. Он вообще не слушает, что говорит король, а целиком сосредоточен на тебе.
        – Вероника, ты все опять придумала.
        – Ты упертая, слепая, да еще глупая, если не видишь очевидных вещей.
        – Это кого моя жена называет слепым и глупым? Не меня ли? – раздался голос Роберта.
        – Конечно, тебя. Во всей Англии ты единственный такой.
        – Сударыня, если так, то вам придется провести меня в нашу комнату. Из-за моей слепоты и глупости я вряд ли найду дорогу.
        – Бедный мой супруг, – шутливо закатила Вероника глаза вверх. – Видно у меня такая доля. А как же король?
        – Король нашел другой объект для обсуждений. А я валюсь с ног от усталости и вашей красоты, сударыня.
        – Но ты ж слеп!?
        – Рядом с вами я прозрел. Вы моя спасительница.
        – Ну, что ж, придется лечить тебя. Но я не могу оставить Оливию одну. Придется тебе подождать, пока у Дерека не получится улизнуть от короля.
        – Ни в коем случае. Вероника, ты обязана провести Роберта. А то вдруг заблудится или вообще упадет на пол от усталости.
        – А как же ты?
        – А я немаленькая, и со зрением у меня все хорошо. Свою комнату могу найти без посторонней помощи. И к тому же я и сама собиралась лечь сегодня пораньше.
        На том они и распрощались. Пара, подмигивая и улыбаясь, покинула вечер.
        Как было приятно смотреть за шутливой перепалкой супругов. Очень мало счастливых браков в их кругах. Но ее сестре повезло, она вошла в это небольшое количество.
        – Грустишь? – спросил Грэм, воспользовавшись ее одиночеством, чтобы продолжить свои ухаживания.
        – Отнюдь.
        – Ты изменилась.
        – Ты тоже.
        – Я теперь понимаю, что потерял два года назад.
        – Только теперь?
        – Нет, – поспешил он исправить свою оплошность. – Я все эти годы думал о тебе. Но и вообразить не мог, насколько ты станешь прекрасна.
        – Ты стал большим ценителем только внешней красоты, как я посмотрю. Но разбираться в людях лучше не стал.
        – Ты жестока ко мне. До сих пор не можешь простить то, что я тогда опоздал?
        – Грэм, я ничуть не жалею, что все у нас так вышло. Даже благодарна тебе за это.
        – Я не верю, что этот жестокий, грубый мужлан может сделать тебя счастливой.
        – А я и не собираюсь никому ничего доказывать. Каждый вправе думать все, что хочет.
        – А как же наша любовь? Ты забыла, как нам было хорошо, как мы мечтали? Ради меня ты готова была пойти против воли отца и всего общества.
        – Глупая и взбалмошная была. А теперь благодарна судьбе, что все у нас с тобой так вышло.
        Оливия и действительно так считала. И отдавала себе в этом отчет.
        В этот момент к ним приближалась Сисилия, виляя бедрами и пожирая голодными глазами Грэма.
        – Добрый вечер, дорогая невестка, – промурлыкала она, не отрывая взгляда от Грэма. – За эти два дня я вообще потеряла тебя из виду.
        – Только не говори, что скучала.
        – Оливия, дорогая, ты не хочешь представить меня своему поклоннику?
        – Это старый друг семьи, Грэм, лорд Крайфери.
        Глаза Сисилии округлились, губы расплылись в улыбке.
        – Так это и есть тот самый Грэм Крайфери?
        – Миледи, что вы имеете в виду под словами – «тот самый»? – спросил Грэм, польщенный своей известностью.
        – Ну как, всем хорошо известно о вашей несчастной любви с Оливией. О не сбывшейся вашей общей мечте.
        – Сисилия, не стоит шокировать Грэма своим воображением и фантазиями. И не усердствуй уж сильно. Меня ты не смутишь, а с Грэмом вы можете найти гораздо более интересные темы для общения. Да, Грэм? Разреши тебе представить Сисилию Фергисон.
        Молодые поприветствовали друг друга.
        – С вашего разрешения, я вас покину. День был насыщенным и утомительным.
        И, не дожидаясь от них ответа, Оливия покинула надоедливую пару, чье общество стало ее утомлять. Она не пошла сразу в комнату, а решила пройтись по ухоженному саду и подышать свежим воздухом. Ей было о чем подумать.
        Дерек Фергисон был и остается для нее неразгаданной загадкой. Он вызывал в ней бурю противоречивых эмоций. Манит ее и одновременно отталкивает. Его поступки не поддаются логике. Он обвиняет ее в покушении на его жизнь и в то же время не запирает в темнице и не держит в заточении.
        Пусть и по приказу короля, но берет ее с собой во дворец, спит с ней в одной постели. Изображает из себя влюбленного супруга. И, как оказывается, женившись на ней, нарушает планы короля относительно его брака. Готов отпустить ее, не получив законного наследника.
        Как много вопросов. И нет ни одного ответа.

* * *
        В этот момент в комнату супругов Фергисон незаметно проник человеческий силуэт в темном плаще с капюшоном. Действуя бесшумно и быстро, силуэт подошел к трюмо, открыл шкатулку с драгоценностями, задержался буквально на пару секунд и быстро покинул комнату, так и оставшись незамеченным.
        Первой в комнату вернулась Оливия, прогулка по свежему воздуху немного ее расслабила и успокоила. Быстро переодевшись и приготовившись ко сну, она моментально уснула, так и не заметив, что до ее прихода опять в комнате кто-то побывал.
        Дерек вернулся в комнату гораздо позже. Отсутствие Оливии на ужине он заметил сразу. Но слуга, через которого Оливия передала Дереку информацию о намерении пойти в свои покои, его успокоил.
        Лорд сразу хотел последовать за женой, но король требовал его компании, опустошая очередной кубок с вином. Король был непоколебим в своих прихотях и слабостях. И Дерек давно понял, что в таких случаях с монархом лучше не спорить. Он неоднократно видел, как его милость сменялась на гнев, а гнев на милость.
        Когда Дерек вернулся в комнату, Оливия уже спала. В эти минуты ему ничто не мешало любоваться ею. Ругая и уступая своим слабостям, он на удивление быстро уснул.
        Но опять ненадолго.
        Этим же вечером, глубоко за полночь, Грэм возвращался по темному саду от очередной пассии, с которой приятно провел несколько часов. Постоянная вереница волочащихся за ним женских юбок стала его утомлять. К плотским утехам он стал относиться, как к спорту, отшлифовывая и совершенствуя свое мастерство.
        Но сегодня, кувыркаясь с очередной фрейлин королевы, он был особо неутомим и пылок, представляя и мечтая об Оливии. Такого сильного возбуждения он давно не испытывал. Представляя ее, он все больше горел в страсти и не мог ее погасить. Ее образ не покидал его и сейчас. Легкая улыбка заиграла на лице.
        – Грэм, – раздался неожиданный женский голос из темноты сада.
        – Кто здесь? – схватившись по привычке за меч, спросил Грэм.
        – Я могу помочь тебе отомстить лорду Фергисону.
        – Кто ты?
        – Он забрал у тебя то, что должно принадлежать тебе.
        – Покажись.
        – Оливия должна быть твоя. Пришло твое время заявить о себе.
        – Зачем тебе это?
        – Лучше подумай, зачем это нужно тебе. Разве не этого ты хочешь? Ты ведь жаждешь отомстить Дереку и заполучить Оливию.
        – Кто ты?
        – Это не имеет значения. Но я тот, кто тебе поможет.
        – Как?
        – Вот это уже ближе к делу, – и довольный женский смех наполнил тишину сада. Она понимала, что не ошиблась в своих догадках и выборе. И ее долгожданный план наконец-то осуществится. – А теперь слушай меня внимательно.

* * *
        А тем времен в спальне Фергисон Дерек проснулся от сильного возбуждения. Оливия плотно прижимается к нему всем телом, а он во сне жадно гладит ее тело.
        Вид собственной руки на ее округлой груди, ее обнаженное бедро, заброшенное на его ноги, вызвало помутнение рассудка, и он больше себя не сдерживал.
        Покрывая поцелуями ее щеки, губы, шею, Дерек опускался ниже к груди, накрыв темный набухший сосок своими губами. Он услышал стон жены и языком ощутил, как сосок затвердевает у него во рту от возбуждения. Продолжая покусывать и посасывать один сосок за другим, он руками гладил, мял ее плоский живот, бедра, ягодицы. Его руки были везде и одновременно.
        Оливия во сне извивалась и стонала от возбуждения.
        – Дерек.
        Звук собственного голоса разбудил ее. Она открыла глаза и встретилась с глазами мужа.
        Дерек замер. Она назвала его имя сквозь сон. Смотрел и не знал, как реагировать и что делать дальше.
        Ощутив замешательство мужа и боясь прервать наслаждение, Оливия потянулась к Дереку, запустила руки в его волосы и сама накрыла его губы своими губами.
        Лучшего поощренья и призыва продолжать для лорда не требовалось.
        Они целовались и не могли насытиться, целиком и полностью отдаваясь своим чувствам и желаниям, заглушая голос разума и сомнения.
        Ее руки ласкали его крепкое и упругое тело, прижимая к себе и боясь потерять его близость, выгибаясь и реагируя на малейшее прикосновение.
        Дерек не сдерживал своих желаний и осуществлял все свои фантазии. Целовал, мял, покусывал, гладил и упивался ее телом.
        Лиф пеньюара был уже давно опущен, а подол задран выше талии. Он не мог оторваться от жены даже на мгновение, чтобы снять с нее всю одежду. Любая разлука расценивалась как погибель.
        Раздвинув ее бедра, лорд прикоснулся к набухшему и влажному лону жены. На его прикосновение она застонала и еще больше выгнулась, впуская его палец в себя.
        – Ты даже больше, чем готова.
        Он подмял под себя жену, подхватил ее за ягодицы и вошел в нее одним резким движением, замирая от наслаждения.
        В лучах лунного света супруги стали одним целым.
        Двигаясь в унисон, дыша одним дыханием, дарили себя и получали взамен. Сильный и нежный, хрупкая и смелая – они дополняли друг друга.
        Ритм Дерека стал набирать обороты, приближая обоих к кульминации.
        Толчок. Еще один. Стон. И тела супругов одновременно сотрясла волна оргазма.
        Оливия еще больше выгнулась и, не сдерживая себя, закричала, вонзая ноготки в спину, оставляя красный след на коже мужа.
        Дерек изливал свое семя в лоно жены, с каждым своим толчком погружаясь в бездну забвения. Дарил себя и заявлял свои права.
        Не спеша выходить из нее, он опустился на Оливию, опершись на локоть. Вдыхал запах ее волос, кожи, гладил ее тело.
        Оливия не желала отпускать мужа, обнимая и прижимая его к себе, впитывая каждое мгновение их близости.
        Первым отрезвел от нахлынувшего возбуждения Дерек.
        – Извини. Этого не должно было быть.
        – Что? – пытаясь прийти в себя и вернуться к реальности, спросила Оливия.
        – То, что сейчас произошла ошибка. И это ничего не значит и не меняет.
        – Тогда прекрати на мне лежать и выйди из меня.
        – С удовольствием.
        Дерек резко вышел из нее и отодвинулся.
        Оба испытали жгучую пустоту и прохладу одиночества, но не желали признавать этого.
        – До сих пор не могу понять, какой ты? Жестокий, нежный, чуткий, добрый, злой. В тебе будто два человека. Что у тебя в голове и на душе?
        – Тебе незачем капаться во мне.
        – Но я хочу понять, какой ты?
        – Не утруждай себя.
        – Почему?
        – Да потому что все вы, женщины, одинаковы. Расчетливые, корыстные, бесчувственные, лживые существа.
        – Ты всех женщин меряешь под одну гребенку?
        – А разве это не так?
        – Нет. Не так.
        – Очень сомневаюсь. Посмотри только на себя. Пытаешься меня убить и вернуться к отцу. И тут же раздвигаешь свои ноги для меня. Стонешь и ведешь себя, как последняя…
        Он не договорил, но смысл был понятен и без слов.
        Оливия вскипела от негодования и обиды. Он опять считает ее шлюхой. Всем своим нутром она хотела дать пощечину мужу, но сдержала себя, лишь до боли сжав руки в кулаки. Она не покажет ему, как больно ранили его слова.
        – Я жду не дождусь, когда закончится весь этот фарс и смогу уехать от тебя. И никогда больше не видеть.
        – Здесь наши чувства взаимны.
        – И наконец-то я смогу вести себя как последняя шлюха. И никто меня не упрекнет в этом.
        – Почему-то я в этом не сомневаюсь.
        Оливия привела свою одежду в порядок, укрылась и откатилась на свой край кровати, повернувшись к нему спиной.
        Остаток ночи супруги не проронили ни одного слова, но уснуть так и не смогли.
        Слезы обиды и боли жгли Оливию.
        Самобичевание и угрызение совести мучили Дерека.
        С первыми лучами солнца лорд покинул комнату.
        С уходом мужа Оливия остро ощутила уже привычное в последнее время чувство тревоги.
        – Чего еще ждать? Куда еще хуже? – спросила она у самой себя, злясь на судьбу, понимая, что интуиция ее еще ни разу не подводила.
        Но худшее еще было впереди.
        Судьба готовит им свои преграды и испытания.
        Глава 21
        Появившись под руку с сестрой и отцом, Оливия заняла свое место на трибуне.
        Прозвучал звук горна, открывая второй день турнира. Первая половина дня была посвящена конному мастерству и метанию холодного оружия в цель. Вторая половина дня – боевому искусству. Один поединок сменял другой.
        Оливия выросла в атмосфере постоянных тренировок и состязаний. Но то, с чем она столкнулась сегодня, ни во что не шло с ее представлением о чести и доблести. Насилие и боль присутствовали в каждой победе и проигрыше.
        В числе особо жестоких и беспощадных оказался Дональд Саймур. Его рыжая борода, отвратительная улыбка и глаза, полные злости, так и стояли у Оливии перед глазами. После очередной победы его противника вынесли с поля боя в бессознательном состоянии. У бедного парня была сломана нога и разбита голова.
        Почти каждый второй участник не щадил своего противника, демонстрируя свою силу и агрессию.
        И вот на поле боя выходит Дерек.
        Поединок начался.
        Злясь на мужа и на весь этот кровожадный турнир, Оливия ловит себя на том, что все же начинает любоваться Дереком. В его движениях нет жестокости и агрессии.
        Он превосходил своих противников в силе и ловкости. Каждое движение было искусным и полным мастерства, наполнено энергией, выдержкой, четкостью, сдержанностью и трезвостью ума. Никаких лишних эмоций. Взгляд цепкий, оценивающий.
        Побеждая, он не унижал противника.
        Проиграть лорду Фергисону – было за честь для каждого.
        Смотря на мужа, Оливия поняла, как выглядят доблесть, честь и отвага. Ее глаза горели восхищением и гордостью за мужа. Все ее чувства были на лицо. И она не скрывала этого.
        – Теперь ты понимаешь, почему именно его я выбрал тебе в мужья? – раздался голос отца. – Такие, как он, никогда не поднимут руку с целью насилия и удовольствия.
        Оливия обернулась к отцу, по ее щекам текли слезы, глаза горели огнем. Только сейчас она поняла, что безумно любит своего мужа. И все это время любила.
        – Дочка, что с тобой?
        – Отец, в нем я увидела тебя.
        – И ты от этого плачешь?
        – Нет.
        – Тогда в чем причина?
        – Это слезы из-за женского малодушия и чувствительности. Не обращай внимания.
        – Понимаю, – улыбнулся отец. – Вот что делает любовь с людьми. Даже с такими своевольными, как ты, – подытожил отец. Он понял, что между молодыми не все гладко, но верил в лучшее и силу любви. А то, что они любят друг друга, он не сомневался. Уж больно они упертые и гордые, чтоб просто наслаждаться своим счастьем.
        Все последующие поединки Дерека не отличались друг от друга. Каждого своего противника он уважал, не обращая внимания на титул, возраст и мастерство. Даже к самым прытким, настойчивым и агрессивным противникам он проявлял такт и выдержку, никого не унижая и не демонстрируя свою силу.
        Очередная его победа – и шквал оваций наполнил трибуны.
        Весь мир для Оливии перевернулся и стал на свое место. Она нашла объяснение своему поведению и чувствам. Почему и зачем терпела несправедливость в свой адрес? Почему не могла найти душевного покоя все это время? Почему пыталась понять Дерека?
        – Роберт! – раздался взволнованный крик сестры.
        Оливия оторвалась от своих мыслей и посмотрела на поле, где лежал на земле зять, сброшенный с коня. Но испуг сестры был напрасным.
        Роберт резко подскочил на ноги и нанес удар противнику, сбрасывая и его с лошади. Еще несколько напряженных минут – и волнения Вероники прекратились.
        Лорд Милбоун одержал справедливую победу.
        По окончании этого поединка Вероника с Оливией покинули трибуну. Сестре не терпелось скорее увидеть мужа и лично убедиться, что с ним все в порядке.
        Как в этот момент Оливии хотелось проявить заботу и о своем муже! Убедиться, что с ним все хорошо и он не ранен. Но слишком большая пропасть была между ними. И сейчас не лучшее время и место налаживать мосты в отношениях.
        – Роберт, дорогой, с тобой точно все в порядке? – встревоженно вторила сестра.
        – Вероника, любовь моя, ну что со мной может случиться? Пару синяков получил по заслугам. Уж больно отвлекся, любуясь тобой.
        – Не шути так. И не смей меня обвинять во всем.
        Роберт обнял жену, успокаивая ее и пытаясь отвлечь от чрезмерной заботы.
        – Я больше не хочу, чтобы ты участвовал в поединке, – уткнувшись носом в плечо мужа, проговорила Вероника. В ее глазах блестели слезы.
        – Вот те на! А как же моя честь? Что скажет вся Англия? Что бесстрашный лорд Милбоун трус и слабак?
        – А тебе обязательно продолжать участие?
        – Я должен.
        – Тогда обещай, что будешь внимателен и осторожен.
        – Обещаю. А сейчас утирай свой влажный носик и пойдем лечить мои синяки, как ты это умеешь.
        – А разве можно уже покинуть турнир? А Дерек? У него еще есть поединки? – не удержалась от вопроса Оливия.
        – Он на сегодня уже всех отколотил и может гулять свободно. Заслужил отдых.
        – Спасибо, Роберт. Вам хорошего лечения, – сказала Оливия и проводила взглядом влюбленную пару.
        На сегодня, она решила, с нее уже хватит кровопролития и острых зрелищ. Не торопясь возвращаться в комнату, она пошла прогуляться по саду.
        Королевский сад, пожалуй, – это единственное место, где Оливии было комфортно и где она могла побыть одна. Все были на турнире. От толпы незнакомых людей, косых взглядов, напущенной роскоши и фальши она уже стала уставать.
        Побыть одной, среди зелени и вековых деревьев – это то, что ей сейчас было необходимо. На ощущение, что за ней опять наблюдают, она старалась не обращать внимания. Ей было о чем подумать, собраться с мыслями и понять, что делать дальше.
        Однако прогулка по саду не принесла облегчения. Все оказалось гораздо сложнее и запутаннее. Она до сих пор не знает, кто так настойчиво пытается ее подставить. И у нее нет доказательств своей невиновности, лишь ее слово, которое для Дерека ничего не значит.
        Даже время не на ее стороне. Через несколько дней она должна уехать к отцу и навсегда покинуть мужа.
        И времени у нее действительно уже не было.
        Глава 22
        Вечером этого дня Оливия особенно тщательно готовилась к ужину. Она надела кремового цвета платье, сидящее на ее стройной фигуре идеально. Волосы не стала заплетать в косу, а лишь на затылке собрала гребнем и позволила свободно виться по спине и плечам. Слегка подвела глаза и губы, подчеркивая точеные черты лица и большие глаза.
        Оливия была довольна своим отражением в зеркале. Оставалась одна маленькая деталь.
        – Деби, подай мне брошь в виде ворона.
        – Вы хотите надеть символ вашего мужа?
        – Я хочу надеть подарок своего мужа.
        – Миледи, но броши нет в шкатулке, – заявила служанка, еще раз пересматривая ее содержимое.
        – Как нет? Я точно помню, что положила ее в шкатулку.
        Оливия, подойдя к трюмо, пересмотрела содержимое шкатулки. Все украшения были на месте, кроме единственного подарка Дерека.
        – Может, милорд ее взял?
        – Возможно.
        Но в это слабо верилось и было очень странным.
        – Миледи, но даже и без броши вы выглядите восхитительно. Вы сегодня как-то по-особенному улыбаетесь и вся светитесь. Я начинаю узнавать свою прежнюю госпожу.
        – Я что, так сильно изменилась в последнее время?
        – Нет, миледи, вы всегда красивы. Но в последнее время у вас были грустные глаза и вы редко улыбались. Вы боитесь лорда?
        – Деби, откуда такие мысли?
        – Но ведь все знают, что он считает вас причастной к покушению на него. Он грозился вас убить?
        – Глупышка. Мой муж не способен на жестокость. И убивать меня он не собирается. Прекрати придумывать всякие небылицы. А главное, держи язык за зубами.
        – Конечно, миледи. Вы меня знаете.
        – Мне уже пора. Совсем с тобой заболталась. Мужчины уже, наверное, заждались.
        И Оливия покинула комнату. Но тревога не только к вечеру не ушла, а наоборот, еще больше усилилась.
        В это время в тронном зале разворачивались события, поворот которых никто не предвидел.
        – Дерек, дружище, ты сегодня был на высоте. Такого количества оваций еще никто из нас не получал, – сказал Роберт, хлопая друга по плечу.
        – Что? – переспросил Дерек, смотря все время по сторонам.
        – Да, что с тобой? Я уже битый час распинаюсь перед тобой, а ты даже не слышишь меня. Кого ты постоянно ищешь?
        – Никого я не ищу. Ты Оливию не видел? – тут же спросил он.
        – Нет.
        – Она покинула турнир еще днем, и я ее больше не видел.
        – Наверное, с Вероникой где-то болтают.
        – С Вероникой ее нет. Она тоже ее не видела с обеда.
        – Ты стал таким собственником.
        – Это и не удивительно, – неожиданно послышался голос у них за спиной.
        Оба лорда обернулись и встретились с довольной улыбкой Грэма.
        – Что ты хочешь этим сказать? – недовольно спросил Дерек.
        С каждой минутой этот наглец его бесил все сильнее и сильнее.
        – Я бы на твоем месте повнимательней присматривал за женой.
        – Но ты не на моем месте, – закипая от такой наглости, проговорил Дерек.
        – Как сказать, – с ухмылкой сказал Грэм.
        – Поясни.
        – А что тут пояснять? И так все понятно. Оливия всегда ко мне была неравнодушна. Но я и предположить не мог, что она такая страстная и пылкая. Огонь, одним словом. И довольно опытная. Видно, с ней уже хорошо попрактиковались и обучили разным штучкам.
        – Что? – зарычал Дерек.
        Слова наглеца достигли своей цели. Острая боль ревности парализовала душу и сердце, затмила разум.
        Дерек ринулся к парню, пытаясь нанести удар и размазать довольную ухмылку на его лице. Но Роберт стал между мужчинами.
        – Дерек, он тебя провоцирует. Это все ложь. Оливия бы никогда не пошла на такое, – стал на ее защиту Роберт.
        – Фергисон, ты забыл, ведь это я первая любовь Оливии. И, как оказалось, единственная.
        – Лжешь, – выкрикнул Дерек.
        – Парень, ты рискуешь лишиться своего языка за такие слова, – сказал Роберт, еле удерживая Дерека.
        – Чтоб доказать вам свои слова, обратите внимание на этот подарок от самой леди Фергисон.
        И Грэм отодвинул край своей туники, показывая приколотую к сорочке брошь в виде ворона.
        – Знакомая вещичка?
        – Грэм, откуда у тебя моя брошь? – раздался вопрос Оливии, подошедшей к мужчинам.
        Но ее никто не слышал. Все разворачивалось, как во сне.
        Дерек выхватил меч из ножен и направил его к груди Грэма со словами:
        – Подонок!
        – Дерек, нет!
        Но крика Оливии опять никто не слышал. Он смешался с криками охраны короля, который именно в этот момент вошел в зал со своей свитой.
        – Ваше Величество, осторожно!
        – Нарушен приказ короля!
        – Оголен меч в стенах дворца!
        Стража окружила Дерека в боевой готовности.
        – Нет! – крикнула Оливия, пытаясь защитить мужа.
        Но взгляд мужа остановил все ее попытки. Так он на нее смотрел впервые.
        – Дерек, это неправда! Он лжет! – кричала Оливия.
        Но стража уже уводила Дерека как преступника и предателя короны. Он не сопротивлялся.
        Для него жизнь в этот момент прекратилась.
        Опять ложь.
        Опять его предали.
        Опять предпочли другого.
        Опять измена.
        Все повторяется.
        Покидая зал, на самом деле он хотел покинуть весь этот свет. Никого и никогда больше не видеть.
        Боль предательства испепелила толком не успевшую зажить душу.
        – Дерек, – кричала ему в след Оливия, – не верь ему!
        Но он ее не слышал. Она для него умерла.
        Шум голосов, ахов и вздохов наполнил зал.
        – Смертная казнь! Смертная казнь! – слышалось кругом. – Нарушен приказ короля! Смертная казнь!
        – Как, смертная казнь? – пришла в себя Оливия. – Роберт, этого не может быть! Как, смертная казнь!?
        – Дерек оголил меч, да еще в присутствии короля и в стенах дворца. Он нарушил приказ короля.
        Оливия обернулась к Грэму. Посмотрела в лживое его лицо. Он часто моргал и сам с трудом верил в сложность всей это ситуации.
        Оливия не спеша подошла к нему и со всего размаху въехала ему кулаком в лицо. Хруст ломающихся костей носа, брызг крови и падение здорового мужика на пол повергли всех в еще больший шок, чем поступок самого лорда Фергисона.
        – Какой же ты подонок!
        И, больше не проронив ни единого слова, она покинула толпу зевак.
        Роберт молчаливым взглядом проводил невестку. В этот момент он убедился, что его друг попал в сети чужих интриг.
        Он подошел к сидящему Грэму, вытирающему окровавленное лицо, и сорвал с его груди брошь.
        – Это не твое!
        Глава 23
        Дальше события для Оливии развивались, как в страшном сне и полумраке.
        Вереница лиц, голосов, сочувствующих и упрекающих взглядов сопровождала ее повсюду. Но мнение людей для нее не имело никакого смысла.
        Король не шутил, когда оглашал правила турнира. Не желал поступаться своим словом. Словом монаха. И все понимали это.
        Казнь была назначена на послезавтра.
        – У меня есть одни сутки, чтоб исправить эту ситуацию и спасти мужа, – как можно спокойнее проговорила Оливия, стараясь взять себя в руки и успокоиться.
        Находясь с сестрой в ее комнате, они ждали возвращения Роберта и отца с аудиенции с королем.
        – Как ты собираешься ему помочь? – спросила сестра.
        – Я лично пойду к королю и, если надо, буду его умолять о пощаде. Ведь Дерек столько сделал для короля и короны.
        – Подожди, давай сначала дождемся возвращения Роберта и отца.
        – Но их нет уже несколько часов. Что могло их так задержать?
        Тут открылась дверь, и в комнату вошли мужчины.
        Девушки замерли.
        Роберт и отец молча покачали головой. У них не хватило смелости озвучить категоричный отказ короля о помиловании.
        – О, нет! Этого не может быть. Этого просто не может быть. Я не могу его потерять. А Дерек? Он просил короля о пощаде, объяснил ситуацию? Может, извинения Дерека умилостивят Генриха?
        – Он наотрез отказался просить Генриха о помиловании. Слишком горд и упрям, – сказал Роберт.
        – Дочка, а то, что сказал Грэм, это…
        – Отец! Ты в своем уме!? Как ты можешь верить такому и еще у меня спрашивать? И я без понятия, откуда у него моя брошь.
        – Я просто хотел уточнить, ведь ты и Грэм раньше…
        – Роберт, ты тоже думаешь, что я могла переспать с Грэмом за спиной Дерека? – в лоб спросила она зятя.
        – Нет! – ответил Роб, увидев сжатые в кулаки руки невестки.
        Оливия молча подошла к тафте, накинула на плечи плащ и направилась к двери.
        – Ты куда? – хором спросили они ее.
        – К Дереку!
        – Я с тобой! – опять сказали все хором.
        – Нет. Я сама.
        И она покинула комнату.
        Слуги провели ее по темным коридорам подземелья, где сидел в заточении Дерек.
        – Не положено никого пускать к пленнику, – заявил дежурный мордоворот с кустистой бородой.
        Оливия была готова к этому. Достала с кармана мешочек с золотыми монетами и протянула его мордовороту.
        Кривая усмешка не сделала его приятнее, оголив ряд гнилых зубов. Но мешочек с монетами исчез с ладони девушки.
        Щелчок открывающегося замка эхом отозвался в темном, сыром и пахнущем гнилью подземелье.
        Оливия вошла в темную комнату без окон. Затхлый воздух, смешанный с запахом человеческих экскрементов, остро ударил в нос, вызывая приступ тошноты.
        Мордоворот грубо всунул ей горящий факел в руки и вышел.
        – У вас пять минут.
        – Дерек, – окликнула она мужа.
        Факел еле-еле освещал комнату.
        – Пошла вон, – послышался голос мужа с дальнего темного угла.
        – Дерек.
        – Пошла вон! – уже грубо рявкнул он.
        – Я хотела поговорить с тобой.
        – Пошла вон! – заорал лорд, вскакивая с каменного подобия кровати, и направился к ней.
        – Дерек, все, что сказал Грэм, сплошная ложь, – сказала Оливия и сделала несколько шагов к мужу.
        – Заткнись и стой на месте. Не вздумай ко мне приближаться.
        – Я не спала с ним. И хватит меня обвинять во всех грехах. Я ни в чем перед тобой не виновата.
        – Ты гнусная, лживая, подлая шлюха.
        Каждое слово он буквально выплевывал. В его словах было столько злости и ненависти, что Оливии впервые стало страшно.
        – Я клянусь тебе, что ни в чем не виновата. Жизнью дорогих мне людей клянусь, что не знаю, откуда у него брошь, что не спала с ним и никогда не пыталась тебя убить.
        И после небольшой паузы сказала:
        – Я люблю тебя!
        Дерек вышел на свет. Его глаза горели ненавистью.
        – Ложь. Все одна сплошная ложь. Я совершил большую ошибку, когда нарушил данную себе клятву – никогда не жениться. И это моя расплата за совершенное малодушие. Я лучше умру, чем еще хоть раз увижу или услышу тебя, или поверю хоть одной женщине. И если для этого мне надо умереть, я готов. Избавь меня от себя в последние минуты моей жизни.
        – Охрана, – крикнул Дерек.
        После грохота открывающейся двери он схватил ее за плечи и буквально вытолкал из своего заточения. С грохотом захлопнул за ней дверь, не дав произнести больше ни единого слова.
        Их диалог длился не больше минуты. Она ничего не добилась от встречи с мужем.
        Как в бреду, Оливия брела по темным и давящим коридорам жуткого лабиринта. В ушах звенели последние слова мужа. Боль обиды и предстоящей потери разрывала ее на части.
        Муж ей не верит. Но самое страшное, он не будет бороться за жизнь. Он выбрал смерть.
        Придя к себе в комнату, Оливия не желала складывать руки и мириться с решением Дерека. Продолжая обдумывать слова мужа, его поведение, она битый час кружила по комнате.
        – Это не значит, что я не буду бороться за тебя. Но сперва надо получить ответы на ряд вопросов и во всем разобраться.
        Оливия быстрым шагом покинула свою комнату и направилась вдоль коридора.
        Громкий стук в дверь нарушил тишину коридора.
        – Кто там?
        – Роберт, это Оливия.
        Дверь тут же открылась. Он еще не ложился спать, опустошая один бокал с виски за другим. Но выпитое зелье не уменьшило боль грядущей потери. Он бессилен помочь другу.
        – Что случилось? – уже слегка заплетающимся голосом спросил он.
        – Мне надо с тобой поговорить.
        – Со мной?
        – Да, с тобой, – и, не дожидаясь приглашения, вошла в комнату. – Ты единственный друг Дерека. И я уверена, что знаешь ответы на некоторые вопросы. Какое прошлое мешает Дереку жить? Почему он предпочитает умереть, нежели бороться за жизнь?
        – Оливия, зачем тебе это сейчас? Чего ты добиваешься? Его прошлое вряд ли сейчас поможет ему спасти жизнь.
        – У Дерека есть тайна, о которой он молчит. И никто из жителей замка ее не знает, или же тщательно скрывают. Но именно она мешает ему жить и верить людям. Верить мне.
        – Оливия, а не поздно уже задавать эти вопросы? И тем более мне, а не Дереку.
        – Роберт, ты не хуже меня знаешь о его гордости и независимости. Он сам никогда ни в чем не признается. А ты, я уверена, все знаешь.
        И тут на поддержку сестры пришла Вероника, которая тоже не спала в этот поздний час.
        – Дорогой, если это так, то Оливия должна это знать.
        Вероника была единственной женщиной на свете, которой он не мог ни в чем отказать.
        – Хорошо. Только я не знаю, чем это сейчас поможет.
        Подойдя к столику, он взял бокал с виски и одним залпом его осушил. Виски ему сейчас было необходимо для храбрости.
        – Много лет назад Дерек был влюблен. Первая любовь всегда кажется самой яркой, светлой, сильной. А в тот момент еще единственной и на всю жизнь.
        Девушки напряглись.
        – Его первой любовью была хорошо вам известная Сисилия.
        Глаза Оливии округлились, она сделала вдох, сдерживая свои эмоции, чтобы не перебить Роберта.
        – Хитрая, коварная особа, – продолжил Роберт, не зная, говорить ли. – Дерек от любви потерял голову. Она знала, что он всего лишь младший сын. А ей, как оказалось, был нужен сам наследник титула, денег, имени. Корик в то время был на службе у короля.
        Сисилия выжидала. Они целый год тайно встречались. Она уговорила Дерека держать их любовную связь в тайне, аргументируя тем, что боится огласки, грязных сплетен, что она станет позором для отца священника. Дерек предлагал узаконить их брак, но Сисилия убедила его, что старый лорд откажет в их браке из-за неравенства положения. Молодой и влюбленный, он верил всему, что ему говорила эта особа.
        Но на самом деле она ждала возвращения Корика, самого наследника и, как она знала, любимчика лорда. Как ты, наверное, знаешь, старый лорд питал особую слабость к старшему сыну и полную апатию к младшему. Он никогда и ни от кого этого не скрывал, всячески выделяя Корика и балуя. Может, поэтому он и вырос таким мягким и слабохарактерным.
        Но братьям это не мешало быть лучшими друзьями. Дерек даже своего рода защищал его и оберегал в мальчишеских переделках и выходках.
        И вот пришло время – Корик вернулся домой. Сисилии не пришлось долго добиваться любви старшего брата. Молодая, опытная, красивая. В течение месяца она вскружила ему голову. Буквально влюбила его в себя.
        Она играла братьями, упивалась своей властью. Держала обоих возле себя. Дерек был ей нужен как запасной вариант, в случае провала. И когда отпала необходимость в запасном варианте, она поступила очень подло.
        Сисилия обвинила его в сексуальном домогательстве и попытке изнасилования. Подстроила все так, что его застали у нее в комнате. Дерек ничего не мог отрицать. Да ему бы никто не поверил. А признаться брату, что уже больше года спит с его невестой, просто не мог. Знал, что это его убьет.
        Пятно насильника легло на Дерека в кругу родных ему людей. С братом они стали врагами, а отец лишил его наследства.
        А чтобы окончательно добить его и укрепить свое положение, Сисилия сказала, что ждет ребенка от Корика. Через месяц сыграли свадьбу. Дерек стал изгоем в собственном доме.
        В один момент он потерял первую любовь, брата и отца. И на всю жизнь разочаровался в женщинах и любви.
        – Но почему никто в замке за все эти годы даже не промолвил слова о случившемся, не намекнул?
        – А никто и не знает. Огласке это не предавалось. Марты тогда в замке не было, она гостила у сестры. А более близких людей у Дерека не было. Сисилия знала, что ей жить здесь, среди этих людей. Вот все и держалось в тайне. Уже никто и ничто не мешало ее планам и счастью.
        Дерек покинул дом. Отправился на службу к королю, который как раз нуждался в отчаянных смельчаках и отважных воинах. Он буквально искал смерти, но судьбе было угодно сохранить ему жизнь.
        В одном из сражений и очередной попытке встретиться лицом к лицу со смертью мы с ним и познакомились. Дерек спас мне жизнь. Он закрыл меня собой от летящей стрелы. Стрела прошла насквозь. Но даже и в этом случае он остался жив. Неделю был на волоске от смерти. Лихорадка трое суток держала его на грани жизни и смерти.
        Роберт запустил руку в волосы и сделал очередной глоток виски.
        – Собственно, в полуобморочном состоянии, в бреду он мне и рассказал всю эту историю. Он будто исповедовался перед смертью. Но нет. Его миссия на этой земле еще не была завершена. Он пошел на поправку. И, как видите – жив, здоров, пока опять не попал в очередные неприятности.
        В комнате повисла тишина. Оливия переваривала услышанную информацию.
        – Выходит, причина не во мне. Бедный Дерек, – шепотом проговорила она.
        – Уже поздно что-либо менять.
        – Нет, не поздно. Если Дерек не хочет бороться за свою жизнь, это не значит, что я позволю ему умереть. И он не просто пока жив, он должен жить. И я сделаю все, что от меня зависит!
        Оливия поднялась с дивана и направилась к двери.
        – Оливия, – окликнул ее Роб, – а зачем тебе его жизнь?
        – Я люблю его и не намерена сидеть сложа руки, когда мой муж добровольно лезет в петлю.

* * *
        Остаток ночи Оливия провела, анализируя и пытаясь переварить рассказ Роберта.
        Теперь очень многое в поведении Дерека стало понятным. Все это время он боролся сам с собой и своим прошлым. Жил в ожидании предательства и подвоха. Верил только тому, что видел и слышал сам.
        Утром следующего дня первым делом она поспешила к Дереку. Но ее не пустили к нему. Сказали, что заключенный категорически запретил ее к нему пускать.
        Но неудача не приходит одна.
        Король также отказался встретиться с ней, сославшись на важные и срочные дела.
        Турнир по случаю казни отложили.
        Оставался только один шанс. И им она непременно воспользуется.
        Придя опять к зятю, Оливия без лишних прелюдий заявила:
        – Роберт, мне необходимо встретиться с королевой наедине. Можешь организовать?
        – С королевой?
        – Да, с королевой.
        – Но чем она может помочь? Король даже нам не пошел на уступки. Он не приклонен. Дерек прилюдно нарушил его приказ.
        – Роберт, я прошу тебя о встрече с королевой. Сможешь мне в этом помочь?
        – Попытаюсь, – сказал Роберт, слабо понимая, чем королева может помочь в этой ситуации. – Подожди меня здесь.
        Он покинул комнату, оставив жену и Оливию.
        Девушки молча сидели и ждали его возвращения. Слова были лишними. Оливии казалось, что в руках Роберта сейчас находится ее судьба и жизнь Дерека.
        В ожидании девушки молча просидели почти два часа.
        Но не напрасно.
        – Королева согласилась на встречу. Она будет ждать тебя через час у себя в апартаментах, – чуть ли не с порога Роберт сообщил хорошую весть.
        Оливия подскочила с тафты к зятю, поцеловала его в щеку, тем самым удивив его и смутив.
        – Спасибо, Роберт.
        – Успехов. Да поможет тебе Бог, – благословила ее Вероника.
        Долгожданный час встречи настал. Королева была одна.
        Войдя в просторную, но уютную комнату, Оливия отметила присутствие женской руки и вкуса в ее обстановке.
        – Ваше Величество, спасибо, что согласились уделить мне ваше драгоценное время.
        – Не будем ходить вокруг да около. Я так понимаю, ты пожелала встретиться со мной не для того, чтобы просто поболтать.
        – Да, Ваше Величество.
        – Я догадываюсь, зачем ты здесь. Но не понимаю, чем могу тебе помочь. Казнь назначена на завтра. И это приказ короля. А он непоколебим, как ты знаешь.
        – Я не прошу вас как-то повлиять на приговор короля. Я лишь осмелюсь просить вас помочь мне встретиться с королем перед казнью. Прошу вас! Помогите поговорить с его Величеством.
        – Чего ты ожидаешь добиться от этой встречи? – прямо спросила Елизавета. Ее подкупила настойчивость и решительность девушки.
        – Ваше Величество, у нас с мужем не совсем обычная история и отношения.
        – Я это заметила.
        – Все, что для всех кажется очевидным про меня, – ложь и клевета.
        Королева не перебивала Оливию в ожидании продолжения.
        – В наших отношениях с мужем очень много ошибок, недопонимания и недоговоренностей. А времени, как видите, у нас уже нет, чтобы все исправить. Моя судьба и жизнь моего мужа сейчас в ваших руках. Только вы одна можете помочь мне встретиться с королем.
        – Почему ты считаешь, что я могу как-то повлиять и помочь тебе встретиться с королем? – слегка приподняв одну бровь, спросила королева.
        – Я видела, как король смотрит на вас. Он любит вас. И вы его любите.
        – Дерзкое заявление с твоей стороны, – с легкой усмешкой проговорила Елизавета. – Короли не женятся по любви.
        – Наш брак был совершен тоже не по любви. Но это не помешало мне безумно влюбиться в мужа.
        – А он тебя тоже любит?
        – Не знаю, – честно заявила Оливия. – Но хочу исправить свои ошибки, если получится спасти своего мужа. Дерек не хочет меня слышать и видеть. Он предпочел смертный приговор. Но моей вины перед ним нет. Это длинная история, и я не могу позволить ей так закончиться, не попытавшись все исправить.
        – Расскажи мне свою историю, – сказала королева. Она, как и все женщины, питала слабость ко всем сердечным делам и историям.
        Оливия была готова к такому ходу событий. Она вкратце рассказала историю их брака, обрисовала не совсем простые их отношения, неудачные попытки покушения на жизнь мужа, обвинения мужа и его ненависть к ней.
        Закончив свой рассказ, Оливия не выдержала и впервые за долгие годы расплакалась.
        – Я умоляю вас, уговорите короля дать мне последний шанс встретиться с ним. Я не смогу жить, зная, что не попыталась сделать все, чтобы спасти мужа.
        – Зачем тебе его жизнь? С твоих слов, он тебя не любит. Ты решила уехать к отцу и фактически стать вдовой при живом муже.
        – Для меня это не важно. Лишь бы он был жив. Знать, что мы дышим одним воздухом, для меня уже будет счастьем.
        – В тебе говорит влюбленное сердце. Но я тебя разочарую. Короли редко думают сердцем. Его не тронут женские слезы и уговоры. Он правит всей страной и не может показать свою слабость, быть уязвимым.
        Повисла пауза.
        – Любовь – это не слабость. И наш король далеко не слабый человек. Ему ничто не мешает править всей страной и любить одновременно.
        – В уме и смелости тебе не занимать. Неудивительно, что бесстрашный Черный Ворон смог полюбить именно такую девушку, как ты. Меньшего он не заслуживает. А я больше, чем уверена, что он тебя любит.
        Королева встала с кресла, подошла к резному столику, явно что-то обдумывая в голове.
        – Я поговорю с Генрихом. Но не даю никаких обещаний. Король прибудет лишь завтра перед самой казнью. О его решении я дам тебе знать.
        – Благодарю вас, Ваше Величество. Я буду молиться за вас перед Богом.
        – Лучше молись о спасении мужа.
        Жизнь для Оливии обрела смысл до завтрашнего дня. Слова королевы оказались спасительным глотком воды для умирающего от жажды, как яркий лучик солнца в темном царстве. Хоть и на несколько часов, но она ощутила себя живой. У нее появился шанс. Теперь осталось все хорошенько обдумать и взвесить. Ночь обещала быть бессонной от волнения.
        Глава 24
        Настал роковой час казни.
        Погода соответствовала событиям дня. Легкий мелкий дождь моросил безостановочно, обложные дождевые тучи заволокли небо. Порывы ветра трепали волосы и били в лицо.
        Но отвратительная погода не помешала всем жителям и гостям собраться на казнь. Чуть ли не вся Англия присутствовала сегодня здесь. Местом казни стало все то же поле, приготовленное для турнира.
        Знать заняла свои места, слуги и простой народ толпились кто где.
        Казнь лорда Фергисона расценивалась как событие года.
        Оливия была натянута, как струна. Каждая клеточка ее тела была готова разорваться от напряжения. Роковой момент должен наступить через полчаса, а никаких вестей от королевы так и не было.
        Заламывая руки и кусая губы, она понимала свое бессилие и была готова пойти на самые отчаянные поступки.
        Родные находились рядом с ней, но пытались не трогать, понимая, что ничем не могут помочь. А жалость – это меньшее, в чем она сейчас нуждалась. Они восхищались ее выдержкой, за все это время она не проронила ни одной слезинки. Но боль в глазах и тремор рук было не скрыть.
        – Леди Фергисон!
        Оливия вздрогнула от звука собственного имени и резко обернулась.
        – Это вам.
        Высокий худощавый мужчина в форме королевской прислуги протянул ей листок бумаги.
        Оливия немедля разломила королевскую печать и развернула послание:
        «Король даст тебе слово прилюдно».
        Она не знала, радоваться этому или сразу признать свое поражение. Все, что она хотела сказать королю при личной встрече, прилюдно не подходит. Но и отказываться от последнего шанса она не собиралась.
        Прозвучал звук горна, призывая всех к тишине и вниманию.
        Плаха стояла в центре арены.
        Под стражей вывели лорда Фергисона как преступника и предателя короны.
        Он шел уверенным шагом с гордо поднятой головой и открытым взглядом. Влажные волосы развевались на ветру. На нем была белоснежная сорочка, черная туника с эмблемой фамильного герба и обтягивающие черные брюки.
        Спокойный, ничего не выражающий взгляд. Уверенная походка. Он был готов принять смерть.
        Пробежал глазами по толпе и, лишь встретившись взглядом с Робертом, его черты лица слегка смягчились, и он кивнул в знак приветствия.
        Став возле палача, лорд Фергисон повернулся лицом к королю.
        Много лет он искал смерти. И вот она сама нашла его. Он улыбнулся своим мыслям, чем изумил всех собравшихся, покоряя своим бесстрашием и смелостью. Легкий гул прошелся по толпе.
        Король встал и поднял руку, призывая к тишине и вниманию.
        – Лорд Фергисон, есть ли у тебя последняя воля, которую ты хотел бы осуществить перед казнью?
        Король сожалел о грядущей потере самого преданного воина, но не мог нарушить свое слово, данное при всей знати королевства. Корона требует быть жестоким и твердым в своих решениях.
        – Нет, Ваше Величество!
        – Какое будет твое последнее слово?
        – Я, лорд Фергисон, честью и правдой всю свою жизнь служил Англии и короне. Готов был отдать собственную жизнь за короля. Если моя участь умереть по воле короля, значит, так тому и быть.
        Легкий шепот прошелся по людской толпе.
        – Если у тебя нет последней воли, то тогда удовлетворим волю леди Фергисон и дадим ей слово.
        Дерек напрягся. Толпа опять загудела.
        Долгожданный час настал.
        Собственная судьба и жизнь мужа сейчас были в руках Господа. Лишь он один знал исход предстоящих событий. Молча помолившись ему и уповая на его волю, Оливия твердой походкой вышла из толпы и направилась к плахе.
        Она смотрела на мужа. Он на нее. Оба непоколебимы в своем решении.
        Не моргая, Дерек смотрел на красивое лицо жены, не веря себе, что может любоваться человеком, предавшим его. Если бы у него была вторая жизнь, он бы отдал ее ради того, чтобы все, что касается Оливии, оказалось неправдой.
        Не моргая смотрела и Оливия, погружаясь в глубину его глаз. Она поняла, что не просто любит мужа, он смысл ее жизни.
        На полпути к мужу она остановилась и обернулась к королю, став к Дереку спиной.
        Второй раз в жизни она стоит между ним и его судьей.
        Опустив капюшон и оголив свою голову, Оливия обратилась к королю:
        – Ваше Величество, я подданная королевства. Мой отец и муж честью, потом и правдой служили вам и короне все эти годы. И для меня быть вашей подданной большая честь. А ваше слово – закон! Поэтому молю вас о справедливости.
        Она выждала паузу, собираясь с мыслями.
        – Ваше Величество, вы знаете моего мужа и его характер. До него невозможно достучаться. Он каменное изваяние, а не человек.
        Толпа охнула от таких слов.
        – Но я всей душой люблю его. Все это время он меня не слышал и буквально не видел. В отчаянии я была вынуждена пойти на маленькую женскую хитрость. Я, по женской глупости, дала лорду Крайфери брошь, подарок мужа, чтобы вызвать его ревность, чтоб он обратил на меня внимание. И, как видите, Дерек преуспел в этом.
        Толпу накрыл веселый смех.
        Король поднял вверх руку, призывая к тишине.
        – Продолжай.
        – Выходит, это я оголила первой меч ревности в стенах вашего дома. Это я нарушила ваш приказ.
        В этот момент Оливия протянула обе руки вперед и стала на колени перед королем и людьми.
        – Ваше Величество, прошу вас казнить меня вместе с мужем. Мне нет пощады. Я признаю свою вину. И прошу вас о казни как преступника, преступившего ваш закон.
        Все замерли в ожидании. Время замерло.
        Лишь звук дождя и свист ветра говорил, что жизнь все еще продолжается.
        В толпе раздался робкий одиночный крик:
        – Помиловать.
        Толпа подхватила призыв и закричала:
        – Помиловать! Помиловать!
        Королева Елизавета положила свою руку на руку короля и одними губами проговорила:
        – Помиловать!
        Король молчал.
        Толпа не унималась в своем желании. Каждый проникся к отчаянной истории любви Оливии, поверил в ее искренность.
        На глазах женщин проступили слезы и понимание.
        Мужчины одновременно сочувствовали ее глупости и смелости.
        Король встал с трона. Поднял руку. Гул голосов утих.
        Только что эта смелая маленькая девушка дала ему повод отменить казнь, не поступаясь словом короля, а проявляя милосердие и благородство. В душе он был ей благодарен.
        – Ты хочешь быть казненной вместе с мужем? Готова отдать свою жизнь, когда тебя об этом не просят?
        – Да, Ваше Величество.
        Она для себя решила – либо спасет мужа, либо умрет вместе с ним.
        – Даже не знаю, радоваться мне за своего подданного или нет, что у него такая жена.
        Всеобщий смех сотряс воздух, наполненный влагой дождя.
        – Об этом я узнаю позже у самого лорда Фергисона. Видно, не пришло еще время ему умирать. Сегодня его казни не будет. А вот вас, миледи, пусть наказывает ваш муж, как посчитает нужным. Я даю ему на это полное право.
        Вздох облегчения издала Оливия. Она спасла мужа.
        – Благодарю вас, Ваше Величество!
        Встретившись взглядом с королевой, искренней улыбкой и легким кивком головы она ее поблагодарила.
        Не ощущая холода, вся промокшая Оливия встала с колен и обернулась к мужу. Но его взгляд обдал ее настоящим холодом, пробирающим до души. Дерек ей не верил. Ни единому ее слову он не верил.
        Молча отвернувшись от жены, он сошел с плахи и покинул арену. Тем самым прилюдно вынес ей свой приговор.
        Слезы радости и боли проступили в глазах Оливии.
        Она спасла мужа и навсегда его потеряла.
        Дальше все развивалось, как во сне. Никого не помня и не замечая, она в сопровождении сестры прошла в свою комнату.
        Лишь пара глаз, наполненных ненавистью, неотрывно провожала Оливию. Если бы можно было убить взглядом, то леди Фергисон была бы уже мертва.
        Измотанная физически и опустошенная морально за эти дни, Оливия пожелала остаться одна. Но после ухода сестры в комнату сразу вошел Дерек.
        Супруги молча смотрели друг на друга. Оба сильные духом и уверенные в своей правоте и поступках.
        – Ты превзошла все мои представления о коварстве и лжи. Даже не знаю, какими чарами тебе удалось одурачить самого короля и сотни людей? Но со мной этот трюк не пройдет.
        – Почему ты мне не веришь? Я ни разу тебе не лгала. Сегодня был единственный раз, когда я пошла на ложь ради спасения тебя. Но я действительно не знаю, как эта брошь очутилась у Грэма. Я ее ему не дарила.
        – Замолчи, – выкрикнул Дерек, в эмоциях указывая ей пальцем.
        – Да сколько мне можно молчать и терпеть все твои обвинения? Хватит!
        – Я избавлю тебя от этого. Завтра ты покинешь дворец. Сама или с отцом – мне все равно. Но здесь ты больше не останешься.
        – Можешь быть спокоен, мне и самой противно находиться в твоем обществе и среди всей этой показушной знати, полной лжи, интриг, притворства и жестокости.
        Ее глаза горели огнем, грудь вздымалась на глубине каждого вдоха, руки зажаты в кулаки. Она была тверда в своей позиции. Не собиралась больше терпеть обвинений и оправдываться.
        Не веря ей, но восхищаясь ею, Дерек хотел запомнить ее такой и никогда не вспоминать.
        – Томас позже заберет мои вещи.
        Это были последние слова мужа перед уходом.
        Как не парадоксально это звучит, но второй раз за эти два дня она обрела любовь и тут же ее потеряла.
        Оставшись одна, Оливия уже была не в силах что-либо анализировать и обдумывать. Едва коснувшись подушки, она сразу погрузилась в долгожданный глубокий сон.
        Пробуждение для нее наступило только к обеду следующего дня.
        Открыв глаза, она сразу встретилась с встревоженным взглядом сестры.
        – Наконец-то. Мы уже начали волноваться. Ты проспала больше суток.
        – Так долго? А где Дерек?
        – Он не заходил. Лишь Томас пришел и забрал его вещи. Он полный глупец и тупица.
        – Он никому не верит. И никогда уже не поверит. Это его право.
        – Если его обманули и предали однажды, это не значит, что всегда так будет. А где его благодарность? Ты ему жизнь спасла.
        – Но ведь это из-за меня он оказался в этой ситуации.
        – Ты тут при чем? Дерек попал в ловушку, подстроенную Грэмом, из-за своей ревности.
        – Я не верю, что это дело рук Грэма. Он не мог знать об этой броши. Им руководил кто-то другой, кто хорошо знал о броши и кому выгодно все это. И этого человека нам надо найти. И чем скорее, тем лучше.
        – У тебя есть предположение, кто за всем этим стоит?
        – У меня подозрения на Сисилию. Только у нее есть мотив избавиться от меня.
        – Но ведь Дерек ей нужен живым, если я правильно ее понимаю.
        – Это мы так думаем. Но и остаться единственной из рода Фергисон – тоже неплохая перспектива. Ты не находишь?
        – Мне трудно ее понять. Хотя исключать эту версию не стоит, – сказала Вероника. – Но сначала прими ванную, хорошо поешь. Ты трое суток ничего не ела. А потом вместе начнем распутывать весь этот клубок интриг и тайн.
        Она четко вознамерилась не оставлять Оливию одну.
        Приняв ароматную ванную и плотно подкрепившись сочным окороком с сыром, Оливия стала чувствовать себя гораздо лучше. На десерт они с Вероникой наслаждались горячим чаем с сахарными булочками, при этом не переставая гадать, кто за всем этим стоит, чего ожидать дальше и как злодея вывести на чистую воду.
        В этот момент они и не догадывались, что очень скоро узнают, чьих рук все это было. Виновник сам заявит о себе, готовя очередную ловушку.
        Стук в дверь оторвал девушек от десерта и навязчивых мыслей.
        – Кто там? – спросила Оливия.
        – Записка для леди Фергисон.
        – Войдите, – сказала Оливия, впуская слугу в комнату. – От кого?
        – Вам просили передать это послание, но сами не представились. Возможно, в записке будет указано.
        Взяв записку, Оливия опять ощутила тревогу. Это чувство стало ее пугать по-настоящему. Ничего хорошего оно не предвещает.
        Не торопясь, она все же развернула листок бумаги и бегло пробежала глазами.
        «Нам есть что обсудить. Через час буду ждать тебя в часовне у церкви.
        Дерек»
        – Это от Дерека! – не веря своим глазам, проговорила Оливия.
        – От кого?
        – Он назначает встречу через час в часовне у церкви.
        – Так это хорошо. Может, он одумался и хочет все исправить, попросить у тебя прощения.
        – Кто? Дерек? Ты сама веришь своим словам?
        – Слабо. Но ты его любишь. И я уверена, хотела бы, чтоб он одумался и все понял. Только как-то странно он назначает встречу так поздно и в часовне. Кто ему тут мешает с тобой поговорить?
        – Может, он не хочет огласки? Или твое присутствие его останавливает?
        – Что-то я не заметила, чтоб его останавливало мое присутствие у нас дома. Когда он нес тебя на руках у всех на виду. И часами не выпускал из спальни.
        – Вспомнила. Когда это было?
        – Пару месяцев назад.
        – Вероника, ты меня вгоняешь в краску.
        – Я тебя вгоняю в краску? Да ты на всю страну открыла сердце, обнажила душу и прикинулась полной дурой и простушкой. И теперь краснеешь от моих слов?
        И тут сестры одновременно прыснули от смеха, вспоминая поведение Оливии. Они смеялись и плакали одновременно.
        Смех и слезы облегчения были долгожданным эмоциональным разрядом для обеих. Кто-то напивается, кто-то распускает руки, а сестры смеялись и плакали.
        Успокоившись и осушив слезы, девушки стали обдумывать, что делать дальше.
        – Я пойду на встречу, – заявила Оливия.
        – Но все очень странно выглядит, – заволновалась за сестру Вероника.
        – Вот пойду и все узнаю. Но для начала давай приведем меня в порядок, а то в таком виде даже страшно выйти из комнаты.
        Ровно через час Оливия покинула комнату и направилась в указанное место встречи.
        Ее также удивило место встречи и насторожило опять возникшее чувство тревоги. Но и не пойти она не могла.
        Нельзя сказать, что она ждала чего-то особенного от этой встречи. Но спокойно объясниться им не мешало. Последний разговор был на эмоциях и не совсем удачным.
        Неторопливо поднимаясь по слабоосвещенной лестнице часовни наверх, она начала сомневаться в правильности своего решения. Но у самой двери у нее возникло острое желание бежать прочь. Однако голос разума и любопытство заглушили интуицию.
        Преодолев последнюю ступеньку и настежь открыв дверь, она оказалась на верхней платформе часовни. Резкий порыв ветра ударил ей в лицо.
        Часовня представляла собой старую постройку, служившую обозревательным пунктом с полным обзором всех сторон. Проемы в стенах были в человеческий рост.
        Это оказалось далеко не самым романтичным местом для любовных свиданий. А для людей, боящихся высоты, было вообще кошмаром. Никаких поручней и ограждений в проемах.
        – Дерек, – окликнула Оливия, никого не замечая вокруг.
        Тут она почувствовала влажную тряпку, плотно прижатую к лицу, и резкий запах дурманящего вещества.
        Все вокруг поплыло, и наступила полная тишина и темнота.
        Оливия без сознания упала на пол.
        Глава 25
        В это самое время во дворце в зале для танцев после ужина начали собираться гости.
        Вероника с Робертом под руку выделывала танцевальные па под музыку. Она очень надеялась, что сегодня судьба сестры наконец-то решится в лучшую сторону. Верила в силу любви.
        Совершая очередной пируэт, Вероника бегло прошлась взглядом по залу и тут же замерла, создавая полную суматоху среди танцующих и привлекая к себе внимание.
        В это самое время в зал входила Сисилия в сопровождении мужчины.
        – Дерек? Что ты здесь делаешь? Где Оливия?
        – Откуда я должен знать, где Оливия?
        – Она пошла к тебе на встречу в часовню.
        – Что за бред?
        – Ты прислал ей больше часа назад записку, где назначил ей встречу в часовне.
        Оборачиваясь к мужу, Вероника в испуге вскрикнула:
        – О Боже! Нет! Оливия в беде!
        – Какая часовня? – резко спросил Дерек.
        – Та, что возле церкви. Оливию надо спасать!
        Первым среагировал Дерек. Он выбежал из зала. Все остальные устремились за ним.
        Дерек бежал, не замечая дороги на своем пути. Пять минут пути показались ему вечностью.
        Страх потерять Оливию парализовал его целиком. В голове витала лишь одна мысль:
        – Хоть бы с ней ничего не случилось. Хоть бы она была жива. Я должен успеть.

* * *
        Постепенно мрак начал отступать. Легкие проблески света замелькали перед глазами. Тяжесть в голове и шум в ушах возвращали ее к действительности. Часто моргая, Оливия начала приходить в себя.
        – Ну, наконец-то. Я уже подумала, что переборщила дозу со снотворным.
        Через пелену взгляда и смутное прояснение она узнала этот голос.
        – Гвентин! Это ты?
        – Не ожидала? А кого ты надеялась здесь увидеть?
        – Кого угодно, но только не тебя.
        Оливия попыталась встать, но связанные руки и головокружение не позволяли ей это сделать.
        – Видишь, как я все хорошо спланировала. У меня все шло по плану, пока не появилась ты. Гнусная выскочка. Ты все испортила. Но я сейчас это исправлю.
        – Что ты собираешься сделать?
        – Как что? Избавиться от тебя, а потом и от всего рода Фергисон.
        – Но если ты убьешь меня, тебя повесят за убийство.
        – Э-э-э, нет! Не меня, – довольно засмеялась Гвентин, – а твоего мужа. Наконец-то я избавлюсь от последнего Фергисона.
        Ее улыбка походила больше на оскал животного, чем на усмешку человека.
        – Узнаешь это меч?
        Гвентин достала из-за плаща меч Оливии.
        – Именно его окровавленным найдут в комнате Дерека после твоей смерти. Это будет нетрудно сделать. А главное, никто не усомнится в этом. Только у него был мотив. Ревность, прилюдный позор, попытки его убить. Разве недостаточно поводов для убийства? И вот тогда Дереку не улизнуть от виселицы. И больше никто не нарушит мои планы.
        Гвентин с безумными глазами и мечом в руках наступала на Оливию, оттесняя ее к проему в стене.
        За спиной свекрови показалось какое-то движение. Но она ничего не видела в предвкушении расплаты. Гвентин уже ликовала от своей победы.
        – Выходит, за всеми покушениями была ты?
        – А кто еще? Конечно, я! Неужели ты думаешь, что Сисилия смогла бы все так продумать и спланировать? У нее мозгов меньше, чем у курицы. Только и умеет, что ноги раздвигать и задницей вилять перед мужиками. Потаскуха. Тьфу, – сплюнула свекровь, выражая свое отвращение. – Но она не была для меня никогда преградой. А вот ты оказалась настоящей проблемой и занозой. Каждый раз мешалась под ногами, ломая мои планы.
        – Каким образом?
        – Отравление было отлично спланировано. Но этот пес и твой крик все испортили. А нападение в лесу. Оно было безупречным, если бы не ты со своей дурацкой смелостью. Правда, выстрел из лука был неудачным. Там ты мне была нужна, чтобы все обвинили тебя в нападении. И все бы было хорошо, но ты ухитрилась выйти сухой из воды. А вчера все шло по плану. Даже этот дурачок Грэм все сделал, как надо. Пока опять ты не вмешалась со своей любовью и благородством. Прикинулась дурочкой, придумала байку ревности, чтобы разжалобить королеву и короля. Знаешь ведь, что дурочкам всегда все сходит с рук. Умно и хитро. Так всегда поступает Сисилия. Это ее коронная карта. Но сегодня твой час пробил. Всех вас ждет смерть. Кого-то раньше, кого-то позже.
        Гвентин ликовала от предвкушения мести. Глаза горели безумием.
        – Откуда в тебе столько ненависти к Фергисонам? Зачем тебе все это?
        – Зачем? – выкрикнула свекровь. Ее всю трясло. – Да откуда тебе знать, что я пережила. Я много лет подряд изо дня в день подвергалась насилию со стороны мужа. Он убивал меня своей любовью, душил. Каждую ночь он приходил ко мне, клялся в любви, целовал своими губами, везде трогал своими руками. Упорно старался, чтоб я родила ему еще ребенка. Но каждое его прикосновение, каждый поцелуй был для меня противен, равносилен смерти. Меня всю выворачивало от него. Я ненавидела его каждой клеточкой своего тела. И чем нежнее он был, тем сильнее был мне противен. Каждая ночь для меня была пыткой. Я мечтала избавиться от него, желала смерти. Уже не было сил терпеть насилие над собой и своим телом.
        Гвентин всю передернуло от воспоминаний. Но шорох за спиной привлек ее внимание. Она резко обернулась и увидела Дерека и всех остальных у двери.
        – Вся дружная семейка в сборе!? Как хорошо! Хоть узнаете правду и умрете все вместе!
        Она бредила. Глаза заволокла пелена безумия и агонии. Истерический смех сотряс ее худое тело.
        – Все эти годы я мечтала, как уничтожу, сгною весь ваш поганый род. Спасибо Сисилии, она мне подала хорошую идею.
        – Заткнись! – выкрикнула Сисилия. – Закрой рот, сумасшедшая. Ты бредишь!
        – Закрыть рот? Ну, почему? Разве это не чудесно всем узнать, наконец-то, как ты послабила подпругу на лошади Корика? А этот слюнтяй и размазня упал, сломав себе шею. Ты хочешь, чтоб я об этом молчала? Э, нет. Я и так долго молчала.
        Гвентин била дрожь, костяшки рук побелели, сжимая меч Оливии в руке.
        – После смерти Корика я поняла, что только так можно избавиться от каждого из вас. Первым я отравила своего Мориса. Уже не было сил терпеть его надругательство над собой. Очень удачно все вышло – сердечный приступ. В его возрасте такое бывает, да еще после гибели сына. Все складывалось, как надо. Морис и Корик мертвы, Дерек уехал на войну в поисках смерти. Мне оставалось только молиться о скорой его кончине.
        Но тут появилась ты, – Гвентин резко обернулась к Оливии и направила на нее меч, – и все пошло не так. Дерек больше не искал смерти. Но продолжал, как глупый щенок, глотать все мои наживки. Был до скучного предсказуем и глуп.
        Дерек стал медленно приближаться к мачехе, искал удобного момента, чтоб обезоружить ее. Слишком большую опасность она сейчас представляла для Оливии, которая была безоружная, со связанными руками и возле самого края проема.
        – Гвентин, – постарался привлечь Дерек к себе внимание, – отпусти Оливию. Она здесь ни при чем. Тебе ведь нужен я. И я здесь.
        – Ты меня что, за дурочку держишь? – размахивая мечом у самого носа Оливии, проговорила Гвентин.
        Связанные руки мешали Оливии дать отпор и оказать сопротивление обезумевшей истеричке.
        Дерек взвесил ситуацию, потянулся к кинжалу, висевшему на поясе.
        Этого движения было достаточно, чтобы насторожилась Гвентин и поспешила к Оливии. Нечеловеческой силой, она подняла ее за волосы, встала за ее спиной и приставила к ее горлу меч. Движения свекрови были молниеносными. В состоянии аффекта и безумия люди способны на многое.
        – Стой на месте и не двигайся, иначе она умрет, – крикнула мачеха.
        – Гвентин, отпусти ее. Тебе нужен я, а не она.
        – Брось нож на пол, щенок.
        Это было роковой ошибкой. Дерек медленно потянулся к кинжалу. Он в упор смотрел на Оливию, моля ее понять его и помочь.
        Когда лорд достал кинжал из ножен и был готов его бросить на пол у своих ног, Гвентин слегка ослабила хватку и отвела меч чуть в сторону от горла Оливии. Не растерявшись, Оливия резким боковым движением локтя нанесла ей сильный удар под дых и отскочила в сторону. Тем временем Дерек моментально бросил кинжал, вонзая его в сердце мачехи.
        Все замерли.
        Гортанный клокочущий крик издала Гвентин и замертво упала на пол, лежа в собственной луже крови с открытыми стеклянными глазами, обращенными в никуда.
        Никто не двигался. Слишком много открытий и событий произошло за последние несколько минут.
        Опасность смерти миновала. Оливия ощутила усталость во всем теле и режущую боль в руках от веревки. Но все это не шло ни в какое сравнение со взглядом Дерека.
        Супруги смотрели друг на друга.
        Во взгляде Дерека она не увидела никаких перемен. Он закрылся от нее и от всего мира. Ушел в себя и свои мысли.
        Она поняла, что устала биться в закрытую дверь и доказывать свою невиновность тому, кто не хочет ее слышать.
        Они молча продолжали смотреть друг на друга.
        Никто не спешил делать первый шаг навстречу.
        Правда вышла наружу. Коварство и предательство показало свое истинное лицо.
        Но последние минуты откровений не могли перечеркнуть и стереть годы боли, страданий и обвинений.
        Ошибки делать так легко, но очень трудно их признать и осознать. А еще сложнее их исправить или попросить прощения.
        Ивлен и Вероника поспешили к Оливии, развязывая веревки.
        – Дочка, ты цела?
        – Отец, все хорошо. Я цела.
        – Я и представить себе не мог, что это дело рук тихони Гвентин.
        – И не только ты, – проговорила Оливия, продолжая смотреть на мужа и растирать затекшие руки. Ничего не поменялось для них. Его сердце навсегда закрыто для нее.
        Сисилия продолжала стоять в стороне, не зная, что ей делать и что ее теперь ждет. Всем стало известно, что это она явилась причиной смерти Корика, тем самым дав роковой пример для проделок Гвентин.
        Но всем было не до Сисилии.
        – Отец, – сказала Оливия, – я хочу поехать домой с тобой.
        Все посмотрели на Дерека, ожидая его реакции и решения.
        – Ты можешь вернуться в мой дом, – слишком спокойно и сдержанно проговорил Дерек.
        Не этого ждала Оливия. Вернее, она ждала большего. Но он молчал.
        И тут прорвалось то, что накапливалось годами, месяцами и долгими бессонными ночами. Оливия больше себя не сдерживала. Вся боль, душевная обида нашли выход.
        – В твой дом? Дерек, если ты думаешь, что я буду и дальше жить в ожидании очередного твоего обвинения, то ты ошибаешься. Если ты думаешь, что я соглашусь жить и оглядываться все время назад и бороться с призраками прошлого, позволив теням этих женщин преследовать меня всю жизнь, то ты ошибаешься. Если ты думаешь, что я соглашусь жить в тени чужих интриг и предательств, то ты ошибаешься. Я лучше всю оставшуюся жизнь проживу одна, но не опасаясь, что меня опять обвинят или упрекнут в чем-либо. Жить и бояться, быть опять под подозрением – это не моя жизнь. Я готова признавать и расплачиваться за свои грехи. Но нести крест чужих ошибок не желаю. Быть никем и ничем – это не моя роль.
        Дерек молчал.
        – Ты всегда хотел быть свободным. Тебя устраивала твоя жизнь одиночки. Тогда живи, как того хочешь. Ты и так очень долго был вынужден притворяться мужем. Эта роль для тебя слишком трудна и обременительна. Ты не способен верить и доверять, а без этого нет нормальных отношений. Ты прилюдно и без слов заявил о своем решении и своей воле. И признания Гвентин вряд ли что-то изменят для нас. Ты всегда хотел быть один.
        – Чтобы жить вместе, все это не обязательно.
        – Нет, Дерек. Обязательно. И не только верить и доверять. Есть гораздо более важная вещь, о которой сейчас даже и речи не идет. Для нас все закончилось, не успев и начаться. Нас больше нет.
        – Что ты хочешь этим сказать?
        – Я уезжаю с отцом, как мы и договаривались. Ты свободен от меня.
        Он не пытался остановить жену, опровергнуть ее слова, попросить прощения или объяснить свое поведение. Просто молчал.
        Оливия подошла к мужу и в упор посмотрела:
        – Если бы не признания Гвентин, ты бы предложил мне вернуться в твой дом?
        Он опять молчал. Впервые трусил. Разум и страх предательства засели глубоко и сжимали тисками его целиком. Он хотел ее остановить, но груз долгих лет не отпускал.
        Оливия расценила его молчание за отрицательный ответ. Она все правильно делает. У них нет будущего. И настоящего тоже нет.
        – Я желаю тебе счастья, насколько ты себе его представляешь, – сказала Оливия и, обойдя мужа, покинула часовню.
        Дерек продолжал стоять молчать.
        Она все правильно сказала – успокаивала себя девушка. Так будет лучше для них, даже если ей сейчас очень трудно покидать Дерека. Сама мысль, что она его больше не увидит, не услышит звук его голоса, не ощутит тепло его прикосновений, доставляла смертельную боль в душе. Но жить, как она жила все эти последние годы, выше ее сил. Довольствоваться меньшим, когда хочется большего, она не хочет и не сможет.
        Одной ее любви в их отношениях не хватит.
        Явным примером стал рассказ Гвентин. Любовь Мориса убила ее, сделала психически больным человеком, жестоким убийцей. История ее жизни шокировала и учила многому.
        Оливия покидала не просто часовню, она меняла свою жизнь.
        После ухода тестя с невесткой Роберт подошел к Дереку и искренне проговорил:
        – Дурак ты, дружище. О такой женщине можно только мечтать. А если надо, то ее любви стоит добиваться всю жизнь.
        И не дожидаясь ответа, тоже ушел с Вероникой.
        Сисилия уходила молча, с опаской за свое будущее. Ее причастность к гибели Корика может стоить ей жизни. Стать хозяйкой замка Фергисон ей уже не светит. Тут бы в каталажку не попасть и живой остаться.
        Вероника, будучи мягкосердечной по складу своего характера, восхищалась смелостью и решительностью сестры, понимая, что сама никогда бы на такое не решилась.
        Сердце Ивлена разрывалось от боли за дочь. Он видел, что она безумно влюблена в своего мужа, но поддерживал ее решение. Без взаимной любви и доверия – нет счастливой семейной жизни. А дочке он желал только счастья. Но в душе у старика еще теплилась надежда, что он не ошибся в выборе зятя.
        Глава 26
        Замок Стардфордский.
        Зима набирает свои обороты, покрыв все кругом толстым слоем пушистого белого снега, радуя своей чистотой и новизной. Легкий мороз слегка щиплет и рисует узоры на воде. Все в ожидании новогодних праздников, захватив каждого суетой и хлопотами, особенно ребятишек.
        С приходом зимы будто время замедляется, и есть только грядущее Рождество. Но жизнь продолжается. Она идет своим чередом и по своим законам, правилам.
        Очередное утро нового дня. Яркие лучи солнца пробиваются сквозь оконный проем.
        И очередной приступ тошноты подорвал Оливию с кровати. Сокращение диафрагмы – и пустой желудок девушки опустошен окончательно.
        – Миледи, я приготовила вам горячего чая и омлет с сыром.
        – Деби, я ничего не хочу, – стараясь прийти в себя, сказала Оливия, вытирая испарину на лбу.
        – Вы же знаете, что вам полегчает, стоит только поесть и выпить горячего чая.
        – Когда это уже закончится? Это невозможно, – пытаясь подавить очередной накатывающийся приступ рвоты, проговорила девушка.
        – Скоро. Так бывает только в начале беременности.
        – Очень на это надеюсь.
        – А вы будете говорить лорду о своей беременности? – неожиданно спросила служанка.
        За последние два месяца имя Дерека ни разу и никем не упоминалось в присутствии Оливии.
        Она не желала ни с кем обсуждать сложившуюся ситуацию и события своей личной жизни.
        Лишь в самом начале Ивлен пытался начать разговор о Дереке, но Оливия категорически заявила:
        – Отец, Дерека в моей жизни больше нет. Если тебе в тягость мое проживание с тобой, то я найду, куда уехать. Но его имени я больше не желаю слышать.
        В словах и интонации Ивлен ощутил сильную душевную боль и обиду дочери.
        – Как скажешь, дочка. А уезжать никуда не надо. Это твой дом. Можешь здесь жить столько, сколько пожелаешь.
        Больше старый лорд не пытался говорить о Дереке, хотя очень сомневался, что Оливии от это становится легче.
        Он не мог равнодушно смотреть на страдания дочери, но и изменить что-либо тоже был не в силах. Сердце старика подсказывало, что Дерек страдает не меньше. Он не был уверен, что молодые поступают правильно.
        Лишь надеялся на то, что они образумятся, и влюбленные сердца воссоединятся. Эта мысль поддерживала его и придавала сил.
        И сейчас, услышав имя мужа, Оливия вся напряглась. Этот вопрос она задавала себе сотни раз за день. Но ответ всегда был один.
        – Нет. Это только мой ребенок.
        – Госпожа, но, может, узнав о ребенке, ваш муж приедет за вами?
        – Деби, по-моему, ты лезешь не в свое дело. И это не обсуждается. Давай свой чай, пока он не остыл окончательно, – уже спокойнее сказала Оливия, не желая больше обсуждать эту тему.
        Слишком остро и болезненно было для нее все, что касалось мужа.
        За эти два месяца, сама того не замечая, Оливия ежедневно ходила в заброшенную хижину за замком.
        За это время хижина преобразилась. По распоряжению отца, в ней всегда горел камин, было чисто и залатаны все дыры, защищая от сквозняков и дождя. Но Оливия вначале даже не обратила внимания на все эти перемены. Она часами просиживала здесь, вспоминая, как все начиналось. Эта хижина была для нее связью с прошлым. Именно здесь она впервые воспылала страстью к мужчине. Те несколько минут уединения, когда она тонула в руках мужа, теряя голову и разум. Не осознавая этого, тогда она была счастлива. Это были одни из самых ярких минут их короткой совместной жизни. Здесь началась ее новая жизнь.
        Все в этой хижине напоминало о Дереке – его красивом стройном теле, стойком волевом характере, смелости, решительности. Она долго думала, что от мужа у нее ничего не осталось, кроме воспоминаний, нескольких дней у сестры, наполненных страстью, нежностью, радостью и счастьем, и горьких воспоминаний других событий. Но с каждым днем все плохое забывалось, а счастливые минуты, мгновения становились все ярче и сильнее.
        А то, что кроме воспоминаний от мужа у нее есть ребенок, которого она носит под своим сердцем, вообще преобразило ее жизнь, придало ей смысла.
        Но возвращаться к Дереку, навязывать себя ему она не собиралась.
        Либо все, либо ничего!
        На меньшее она не согласна.
        Сегодня, очередной раз выходя из хижины, Оливия решила больше сюда не возвращаться. И, поглаживая все еще плоский живот, сказала:
        – Хватит жить прошлым. Теперь у меня есть настоящее и будущее с тобой, мой малыш.
        Это решение принесло ей облегчение. Огромный груз упал с ее плеч. С улыбкой она вошла в замок.
        – Дочка, рад видеть твою улыбку. Ты вся светишься. Давно тебя такой не видел.
        – Отец, так будет теперь всегда.
        – Ты решила вернуться к мужу?
        – Нет! Отец, при чем тут Дерек? К нему я не вернусь. Но и страдать больше не намерена.
        – Правильно, дорогая. Жизнь продолжается. А как дальше будет – увидим.
        – И еще, отец, прикажи больше не отапливать хижину. Я там больше не появлюсь.
        – Как скажешь, родная. Узнаю свою дочь!
        И в этот момент в зал вбежал взволнованный часовой.
        – Милорд, к замку скачет целое вооруженное войско!
        – Войско? Сколько их?
        – Человек восемьдесят. И все вооружены.
        – Кто они? Под чьим они флагом?
        – У них флаг с гербом… – парень замялся и с опаской посмотрел на Оливию.
        – Что ты медлишь? Говори! – приказал Ивлен.
        – У них флаг с фамильным гербом Черного Ворона. Миледи, это ваш муж.
        – Все по местам. Боевая готовность.
        – Отец? – с испугом и немым вопросом крикнула Оливия.
        – И открыть ворота, – приказал лорд, смотря дочке в глаза. – Не волнуйся. Обещаю, что сделаю все, чтобы ничья кровь не пролилась.
        Оливия поблагодарила его одними глазами.
        – Что стоишь? Пойдем встречать войско твоего мужа!
        И они поспешили к выходу.
        Дерек в сопровождении своих людей въезжал в замок лорда Стардфордского.
        Всего лишь пару лет назад он здесь был впервые. Тогда он и представить себе не мог, что этот замок будет столько значить в его жизни. А та поездка окажется для него роковой.
        Только тогда он въезжал сюда с равнодушием, скукой и холодным сердцем. Сейчас же он был весь на нервах, как никогда. Сердце было готово выпрыгнуть из груди от волнения.
        Но каждый, кто смотрел на него, и предположить не мог, что Черный Ворон волнуется и переживает.
        Каменное лицо, прямая сдержанная осанка, медленный шаг лошади.
        Проезжая открытые ворота замка, он оценил ситуацию. Все воины в боевой готовности, каждый на своем месте.
        Дерек и его люди были как на ладони, все под прицелом.
        Но он не боялся. В замок он въезжал с миром. И с миром был намерен его покинуть. Не смерть его больше всего беспокоила. Была вещь поважнее его жизни.
        Несколько секунд пути – и он наконец-то увидел самый прекрасный силуэт в мире. Все внутри перевернулось и затрепетало. На крыльце замка стояла она.
        Весь мир замер, исчез. Остались лишь ее взгляд, глаза, губы, волосы. Он был в плену ее глаз. Мечтал услышать ее голос, вдохнуть запах волос, ощутить вкус губ.
        Но, как всегда, ничто в его облике не выдавало истинных мыслей и желаний.
        Стоя на крыльце рядом с отцом, Оливия, не отрываясь, смотрела на мужа. Перед ней был единственный мужчина на свете. Смотря на Дерека, она понимала, как выглядит ее любовь. Тонула в его глазах. Всей душой и телом рвалась к нему. Сердце забилось чаще, ладони вспотели.
        Но она была под стать своему мужу. Ни один мускул на лице не дрогнул, ни одного лишнего движения, вдоха, нервозности. Спокойствие и сдержанность. Гордая, независимая, готовая ко всему.
        Дерек спешил с лошади и подошел к крыльцу. Именно на этом месте он впервые увидел Оливию. Здесь он обрел себя, но так этого и не понял.
        – Приветствую вас, лорд Стардфорд, – с поклоном проговорил Дерек.
        – Приветствую тебя, лорд Фергисон, – ответил Ивлен. – Что привело тебя в мой дом?
        – Если вы позволите, я хотел бы переговорить с Оливией Фергисон, – сказал он, намеренно называя ее своим именем. – Оливия, я прошу меня выслушать.
        Сотни раз он думал, как начать разговор и что сказать. А сейчас не знал. Все мысли вылетели из головы. Он видел ее перед собой и терялся, как мальчишка.
        Не встречая сопротивления и одобрения с ее стороны, он продолжил, беря себя в руки:
        – Более двух лет назад Господь меня одарил великим даром. Он подарил мне тебя. Но я не рассмотрел этот дар и не оценил. Убегал сам и гнал тебя от себя, предпочитая жить, как раньше. И ничего не хотел делать, чтоб изменить мрак и пустоту в своей жизни. Но ты все изменила в моей жизни и меня самого. Я виноват перед тобой. И прошу прощения у тебя за боль и обиды, которые причинил.
        Оливия молчала. Эмоции переполняли ее. Она услышала его извинения, но ждала большего.
        Лорд Фергисон сделал несколько шагов к жене и достал меч, вызвав соответствующую реакцию у воинов Ивлена, которые поспешили преградить ему путь.
        Не обращая внимания на десятки оголенных мечей и направленных стрел, Дерек стал на одно колено и на вытянутых руках протянул жене свой меч.
        – Перед нашими людьми и людьми твоего отца я отдаю свою жизнь в твои руки.
        Оливия молчала, не веря своим глазам.
        – Два года назад я дал тебе брачный обет, но за все это время его ни разу не вспомнил и отпустил тебя. Неоднократно ты спасала меня от смерти. Благодаря тебе я жив. Но уехав, ты лишила меня жизни, забрав мое сердце с собой. Либо верни мне мое сердце, либо забери жизнь.
        Он застыл в ожидании.
        Оливия молчала, чуть дыша. Она так и не услышала самого главного и важного. Не верила, а вернее, боялась придумать и поверить в то, чего нет.
        Не отводя взгляда от любимых глаз, медленно спустилась по ступенькам. Потом, резко развернувшись и ничего не замечая перед собой, быстро пошла прочь. Она не ведала, куда идет, ноги ее несли сами по белому снегу. Быстрый шаг буквально превратился в бег. Невысказанная обида и неоправданные ожидания жгли сердце и душу.
        Дерек подскочил с колена и резко ринулся за ней. Но оголенные мечи преградили ему путь, вызвав ответную реакцию со стороны воинов Фергисон. Боевая готовность набрала силу и накалилась. Лицо Дерека стало каменным, желваки заиграли на лице. Он не собирался отступать, но и проливать кровь не хотел.
        Ивлен резким взмахом правой руки призывал всех остановиться.
        Все замерли. Никто не шевелился.
        – Дерек, – спокойно сказал старый лорд, привлекая внимание зятя, – два года назад тебе был дан шанс. Ты его упустил. Третьего шанса у тебя уже больше не будет. Не упусти его сейчас.
        Эти слова для Дерека были лучшим благословением, глаза заблестели надеждой.
        – Я сделаю все от меня зависящее, даже больше, если потребуется.
        – Пропустите его! – скомандовал Ивлен.
        Не мешкая, Дерек побежал за женой. Обогнув замок, он увидел ее силуэт, который исчез за дверью старой хижины.
        Очутившись в тепле хижины, Оливия поняла, что ноги ее опять привели на это место. Камин еще не потушили. Он обогревал комнату, слегка потрескивая сухими поленьями. Дневной свет сочился через окна, освещая каждый уголок хорошо знакомого места.
        Все было то же, что и несколько часов назад, но все уже было не так.
        Скрип двери, поток прохладного свежего воздуха, и Оливия поняла, что здесь уже не одна. Каждой клеточкой своего тела она знала, что сзади стоит Дерек. Ее кожа от его присутствия покрылась мурашками. Чувства обострились до предела. Только он мог так на нее действовать.
        – Оливия, – с легкой хрипотцой в голосе начал Дерек. Он не знал, что сказать, но и молчать не мог. – Прости меня. Я виноват перед тобой. Прошу тебя, дай мне шанс исправить свои ошибки.
        Оливия не двигалась, продолжая стоять к нему спиной.
        – Дай мне один шанс, и я докажу, что достоин твоей любви. Я совершил очень много ошибок, причинил тебе много боли. Мне нет оправдания. Но я люблю тебя.
        Он не спеша подошел к Оливии и стал за ее спиной. Жар его тела перешел на девушку. Никто не шевелился, будучи парализованными в немом ожидании.
        – Много лет назад я отказался от себя и от своего сердца. Искал смерти, не видел смысла в жизни. Ты вернула мне самого себя, оживила. Только теперь я понимаю, зачем Господь сохранил мне жизнь. Сейчас я, как никогда, хочу жить, чтоб доказать, что достоин твоей любви. Я был глупцом и слепцом. Отталкивал тебя, не замечал твоего тепла и не понимал, что ты значишь для меня. Был груб, резок и несправедлив к тебе.
        Оливия резко развернулась и посмотрела на Дерека. Всю горечь обид она включила в свои слова:
        – Ты был не просто несправедлив, груб и резок. Ты растоптал мои чувства.
        – Я виноват. И я хочу исправить свои ошибки, вернуть твою любовь.
        – Любовь? А с чего ты взял, что я тебя люблю или любила? Ведь все в моих словах ложь, все игра.
        – Ты не могла играть и врать на глазах всей Англии. Я не верю, что ты меня не любила. Да, я гнал тебя от себя и убегал сам. Боялся поверить своим чувствам, боялся стать слабым и уязвимым. Боялся поверить тебе.
        – Любовь не делает людей слабыми. Наоборот, они становятся сильнее.
        – Да, это так! Но только сейчас я это понял и не боюсь любить тебя. Во мне есть силы и желание доказать, что могу любить и принимать твою любовь. Не гони меня.
        Дерек приблизился к Оливии, пьянея от ее близости, запаха, глубины глаз и красоты. Он сгорал от желания ее обнять и не отпускать. Но не решался, боялся спугнуть. Не смел.
        – Здесь все началось, – спокойно сказала Оливия, обводя взглядом комнату. – В этой самой хижине. Роковая ошибка нас объединила. Если бы не ты, я сейчас была бы женой другого.
        От услышанного Дерек слегка покачнулся назад. Страшная мысль промелькнула в голове. Его всего передернуло от боли и острой ревности.
        – Роковая ошибка? Ты все еще любишь Грэма? Хочешь к нему вернуться?
        – Грэма? – не веря услышанному, переспросила Оливия.
        – Да, Грэма! Ты была вынуждена выйти за меня замуж. Я сломал твою мечту и счастье.
        Сейчас уже отпрянула Оливия.
        – Неужели ты так и не понял! Если бы я по-настоящему любила Грэма и хотела выйти за него замуж, то никто и ничто не могло бы меня заставить выйти замуж за тебя.
        Вздох облегчения издал лорд.
        – Тогда, кто и что тебе сейчас мешает дать нам шанс?
        – Я не могу уже принимать решение только за себя, – двусмысленно сказала она. – Ты говоришь, что любишь меня. А твоей любви хватит на двоих?
        – В этой самой хижине я обрел себя и свое счастье. Только понял слишком поздно и потерял. Но больше я не хочу терять своего счастья и готов за него бороться. Я благодарен Господу за эту роковую ошибку и за то, что он сохранил мне жизнь. Обещаю, что верну твою любовь. Моей любви хватит на нас двоих.
        Его глаза горели любовью и искренностью. Хрипловатый голос был уверенным и ласкающим, наполненным жизненной энергией и нежностью. Он открыл душу, оголил свое сердце и не казался себе слабым.
        – Я не себя имею в виду, – ответила Оливия.
        – А кого?
        – Ты готов стать отцом и любить своего ребенка?
        Глаза Дерека слегка округлились от удивления, а потом в них появился радостный блеск.
        – Ты беременна? Я скоро стану отцом?
        – Да.
        Признаваясь, Оливия неотрывно смотрела на мужа. Улавливала малейшую его реакцию, боясь увидеть худшее. Но искрящиеся глаза и искренняя улыбка сказали сами за себя.
        Лорд взял жену нежно за плечи и посмотрел ей в глаза.
        – Ты понимаешь, что теперь я отсюда не уйду без тебя? И прогнать ты меня уже не сможешь. И все войско твоего отца меня с места не сдвинет.
        – А кто тебе сказал, что кто-то хочет тебя отпускать? – Оливия улыбалась от счастья.
        Наконец-то влюбленные сердца открылись навстречу друг другу. Перешагнули через обиды и преграды. Стали самими собой, без масок, лжи и пряток.
        Любовь искрилась на лицах. Никто не спешил делать первый шаг, все еще не веря своему счастью.
        – Я обещаю, что сделаю все, чтобы ты была счастлива. Но без тебя у меня ничего не получится.
        – Без нас, – поправила его Оливия, не пряча своей улыбки.
        – Без вас, – согласился Дерек и заключил жену в объятья.
        Его губы соприкоснулись с ее губами. Девушка прильнула всем телом к мужу, не имея сил себя больше сдерживать. От легкого поцелуя голова закружилась, все тело покрылось мурашками, онемело, голод тел накалился. Робкий поцелуй превратился в страстный, поглощающий, обжигающий и дарящий. Они пили друг друга, манили, дразнили. Весь мир вокруг исчез. Время опять остановилось, замерло.
        Задыхаясь от страсти и любви, молодые не заметили, как оказались на той самой кровати, что и несколько лет назад. Но только сейчас они закончили то, что им не удалось тогда. И никто им в этот раз не мешал.
        Время потеряло счет. Секунды превратились в минуты. Минуты в часы.
        Удовлетворенные, но все еще голодные, они упивались близостью и теплом друг друга, задыхались от любви и страсти. Боялись секундной разлуки, холода одиночества, тонули друг в друге.
        С трудом отрываясь от жены, Дерек приподнялся на локте и, слегка нависая над женой, серьезно спросил:
        – Оливия, ты сможешь меня когда-нибудь простить и полюбить?
        – А разве то, что между нами произошло, не говорит тебе об этом?
        – Ты подпустила меня к своему телу, а я говорю о большем – о твоем сердце. Если не готова, можешь не отвечать сейчас. Я подожду столько, сколько скажешь. Торопить не буду.
        – Какой же ты все-таки глупец, – улыбаясь от счастья, проговорила Оливия.
        – Что я опять сделал не так?
        – Все не так. Неужели ты не видишь, что я люблю тебя. И люблю с первой нашей встречи, с той самой роковой ночи. Одним взглядом своих глаз ты меня покорил. А в этой самой хижине ты разжег мою страсть, раскрыл меня. Но я жалею только об одном, – уже серьезно и слегка насупившись, сказала девушка.
        – О чем?
        – Мой муж оказался не просто глупцом, но еще и непревзойденным слепцом и тупицей.
        – И ты туда же. Вы с Мартой решили меня доконать окончательно.
        – С Мартой?
        – Она буквально выгнала меня из дому и обозвала тупицей. Кстати, она сказала, чтоб я без тебя не возвращался.
        – Ага. Так вот почему ты здесь, да еще прихватил все свое войско, чтоб, если придется, взять меня штурмом.
        – Я здесь, потому что люблю тебя и жить не могу без тебя. А штурмовать дом твоего отца я не посмел бы. Но и без тебя уходить не собирался. Но на всякий случай провизии мы взяли на несколько месяцев. Так что, осада обещала быть длительной и изнурительной.
        – Я так долго тебя ждала.
        – Я с тобой. Мы теперь всегда будем вместе. Я тебя от себя не отпущу. И никто и ничто нам не помешает.
        – Дерек, а как же твоя невестка? – настороженно спросила Оливия.
        – Пусть она тебя не волнует больше. Я сделал то, что должен был сделать много лет назад.
        – Что? – удивленно и с опаской спросила Оливия, приподнимаясь на локоть и пристально смотря в его глаза.
        – Я выдал ее замуж за ремесленника, – довольный собой, ответил лорд. – Он вдовец с крепкой рукой, и этот малый хорошо держится на лошади. Бояться ему нечего. Он ее укротит. Можно сказать, мы породнились с Хоурдами. Помнишь же Норриса Хоурда с ярмарки?
        – Еще бы. Это был мой звездный час в стрельбе из лука.
        – Это точно, – будучи гордым за жену, проговорил Дерек. – Но он и в подметки не годится твоему звездному часу на турнире. Ты повергла всю Англию и короля с королевой в шок восхищения. О тебе слагают легенды и даже посвятили несколько песен. Ты стала всеобщей героиней и музой страны, особенно среди мужчин. Всех покорила не только своей красотой, но и смелостью, и душой.
        – Шутишь!?
        – Нет, не шучу. После твоего отъезда все только о тебе и говорили – о твоей отваге и искренней любви. Ставили в пример. А вот меня считали бесчувственным и жестоким, недостойным тебя и такой любви.
        – А ты что?
        – А я, сгораемый ревностью, был вынужден уехать, чтобы не набить половине Англии рожи и опять не угодить в каталажку. Ведь тогда меня уже было некому спасать.
        – Не думала, что ты такой ревнивец.
        – Я и сам не знал, пока не встретил тебя.
        Подминая под себя жену, Дерек серьезно продолжил:
        – Я никому тебя не отдам. Ты только моя. Слышишь?!
        – А я тебя больше никуда от себя не отпущу. Ты только мой.
        И влюбленным больше ничего не оставалось, как всю оставшуюся жизнь беречь и лелеять божественный дар, подаренный им судьбой.